Капиталистическая монополия и милитаризм: истоки зловещего альянса - Чернышев Н.Ф.

Автор: Чернышев Н.Ф.

Теги: пропорциональность общественного производства экономические циклы история империализм монополии серия империализм капиталистические монополии

Год: 1987

Похожие

От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

Зловещий молох. Транснациональный военный бизнес в действии

Империализм. Миллиарды на оружие. Военно-промышленный комплекс США

Миллиарды на оружие. Военно-промышленный комплекс США. Империализм. События. Факты. Документы

Текст

Капиталистическая
монополия
и милитаризм:
истоки
зловещего
альянса

ИМПЕРИАЛИЗМ
СОБЫТИЯ
ФАКТЫ
ДОКУМЕНТЫ

Н.Ф Чернышев
Капиталистическая
монополия
и милитаризм:
истоки
зловещего
альянса
МОСКВА
«ЭКОНОМИКА»
1987

Рецензент
доктор экон. наук, проф. Г. Н. ЦАГОЛОВ
Научный редактор
доктор экон. наук, проф. Л. М. ГРОМОВ
Чернышев Н. Ф.
1 Капиталистическая монополия и милитаризм:
истоки зловещего альянса. — М: Экономика, 1987. —
208 с.— (Империализм: события, факты, документы).
В книге анализируется международная деятельность крупнейших
промышленных корпораций и банков, направленная на усиление военных
приготовлений и политической нестабильности, милитаризацию экономики,
политики и идеологии ведущих капиталистических стран. Приводятся
документы, иллюстративные материалы, свидетельствующие о широком
участии финансовой олигархии в выработке агрессивного курса капитали-
стических стран.
Для широкого круга читателей.
© Издательство «Экономика», 1987.

Предисловие
В современной сложной и опасной международной обста-
новке умы миллионов людей в разных районах земного шара
привлечены к проблеме войны и мира. Агрессивные импе-
риалистические круги во главе с оплотом международной
реакции — Соединенными Штатами Америки — продол-
жают вести курс на подготовку к новой мировой войне.
Имперские, гегемонистские амбиции Вашингтона четко
проявляются в серии милитаристских действий и планов.
Милитаризм противен самой природе социалистиче-
ского строя. Идеологи империализма хотели бы опроверг-
нуть марксистско-ленинское понимание сущности и соци-
ального характера войн современной эпохи. Войны вечны,
считают одни из них, так как они якобы являются причиной
самих себя. Война, дескать, всегда имеет исторические
корни, сеет семена будущей войны, а поэтому она неустра-
нима. Другие буржуазные исследователи исходят из того,
что стремление к разрушению изначально заложено в ге-
нетике и психике самого человека и никакие политические
и моральные приемы и методы не в состоянии помешать
этому. Войны порождаются интенсивным развитием науки
и техники, утверждают третьи. В качестве одной из главных
причин нынешней гонки вооружений эксперты Запада вы-
двигают совершенствование ядерного оружия, появление
нейтронных боеприпасов, научные открытия в области био-
логии и метеорологии, успехи в освоении Мирового океана и
космического пространства.
Научная несостоятельность буржуазных концепций об
источниках и причинах войн совершенно очевидна. Не в

6
современной науке и технике, не в психике людей коренятся
источники истребительных войн XX в. Экономический и
политический строй, основанный на частной собственнос-
ти, — первопричина гонки вооружений, милитаризма и во-
енных авантюр. Именно разделение человеческого общества
на антагонистические классы вызвало множество больших
и малых войн. Нельзя не вспомнить слова В. И. Ленина,
писавшего, что «буржуазия готова на все дикости, зверст-
ва и преступления, чтобы отстоять гибнущее капиталисти-
ческое рабство»1.
Политика агрессии и подготовки новой мировой войны,
проводимая правящими кругами США, является прямым
продолжением всего предшествующего пути американского
империализма, историю которого В. И. Ленин охарактери-
зовал как кровавую историю кровавого империализма. Все
развитие «американской демократии» ознаменовано захва-
тническими войнами, грабежом других народов и чудовищ-
ной эксплуатацией миллионов трудящихся. За годы первой
мировой войны богатства монополий США гигантски воз-
росли — чистая прибыль составила 27,3 млрд. долл. И на
каждом из этих долларов, писал В. И. Ленин, «ком грязи от
«доходных» военных поставок, обогащавших в каждой
стране богачей и разорявших бедняков. На каждом долларе
следы крови...»2
Вторая мировая война еще более умножила прибыли
американских капиталистов. Если в 1917 г. в США было
только 6 компаний с капиталом в 1 млрд. долл. и выше, в
1942 г. их стало уже 32, то к 1950 г. — 56. Общая сумма
чистой прибыли промышленных корпораций США за годы
второй мировой войны превысила 53 млрд. долл.
Однако как только отгремели пушки на полях сражений,
над капиталистической экономикой Соединенных Штатов
Америки нависла угроза жесточайшего кризиса, наподобие
«Великой депрессии» 1929—1933 гг., — мир опасен для
магнатов капитала. И они в погоне за максимальными при-
былями встали на путь милитаризации хозяйства, науки и
техники.
Кроме того, следствием второй мировой войны явилось
формирование двух главных политических центров
мира — США и СССР. В условиях развязанной Западом
«холодной войны» и резкого обострения международных
отношений заметно усилился процесс политического разме-
жевания: к одному полюсу стягивались капиталистические

Предисловие
7
страны, к другому — социалистические. Для руководства
Соединенных Штатов важнейшей стратегической задачей
стало обеспечение на основе военной мощи абсолютного
лидерства в международных делах. Одновременно с этим
предполагалось затормозить социально-экономическое
развитие СССР и стран народной демократии, вызвать
нарастание социальных конфликтов в советском обществе.
Тем самым империалисты США стремились ослабить
позиции социализма в его соревновании с капитализмом,
затруднить и замедлить реализацию преимуществ социа-
листического строя и уменьшить притягательность, социа-
лизма для трудящихся Запада. Методом реализации этой
задачи стала безудержная гонка вооружений и милитари-
зация экономики, а для прикрытия вновь был взят лозунг
борьбы с «красным милитаризмом».
Современная политика правящих кругов ведущих капи-
талистических стран и прежде всего США заключается в
том, чтобы отвергать всякую возможность продолжения
линии на разрядку международной напряженности и мир-
ного урегулирования политических споров, осуществлять
гигантскую программу вооружений, проводимую под видом
так называемой «обороны» от несуществующей опасности
нападения со стороны СССР. Мировое господство — вот
истинная цель американских монополистов и милитаристов.
Главным препятствием на пути осуществления этой
стратегической цели американского империализма явля-
ется Советский Союз, существование которого вдохновляет
все народы мира на борьбу за освобождение от ига капитала.
Советский народ, руководимый Коммунистической партией,
укрепил международный авторитет нашей страны и реально
доказал преимущества социализма над капитализмом.
Строя коммунизм, Советский Союз тем самым проклады-
вает путь к коммунизму для всего человечества. Это и вы-
зывает бешеную злобу финансовых олигархов Запада, видя-
щих в самой идее коммунизма реальную угрозу потери
своих, приобретенных насилием и обманом богатств.
В последние годы, в обстановке милитаристского пси-
хоза, политические и военные деятели капиталистических
стран пытаются убедить своих рядовых граждан в возмож-
ности и даже целесообразности ведения ядерной войны.
Один из идейных вдохновителей Пентагона, американский
футуролог Г. Кан, например, заявлял: «Вполне может слу-
читься, что следующее столетие станет свидетелем одной

8
двух или даже большего числа мировых ядерных войн»3.
Однако совершенно ясно одно: коренное отличие третьей
мировой войны, если она разразится, от двух предшествую-
щих будет как раз и заключаться в том, что она неизбежно
примет тотальный характер с использованием всех возмож-
ных и доступных средств.
Особенно важными в этой связи как с теоретической,
так и практической точек зрения представляются следую-
щие вопросы: что из себя представляет милитаризм как
социально-экономическое явление и каковы его главные
особенности на современном этапе общего кризиса капи-
тализма; какова основа взаимосвязи милитаризма и новей-
ших форм монополистического капитала; каковы нацио-
нальные особенности милитаризма Америки, Западной
Европы и Японии; каковы те объективные причины, кото-
рые побудили Запад пойти на свертывание процесса раз-
рядки с социалистическими странами?
На основе ленинской теории империализма автор в дан-
ной книге проводит анализ закономерностей процесса моно-
полизации производства и капитала в XX в. и его взаимо-
связи с усилением милитаризации ведущих капиталисти-
ческих стран. Анализируется международная деятельность
крупнейших промышленных корпораций и банков, направ-
ленная на усиление военных приготовлений и политической
нестабильности, милитаризацию экономики, политики и
идеологии ведущих капиталистических стран. Исследуется
также роль монополистического капитала США, Западной
Европы и Японии в принятии буржуазными правительст-
вами решений по важнейшим вопросам внутренней и внеш-
ней политики. Вместе с тем автор ставил задачу взглянуть
на весь этот сложнейший узел современных проблем миро-
вого капитализма под историческим углом зрения. Можно
предположить, что данный подход к исследованию помо-
жет не только глубже оценить закономерности процесса
монополизации и милитаризации капиталистического хозяй-
ства, но и более наглядно продемонстрировать историче-
скую ответственность монополистического капитала за срыв
диалога с СССР в военно-стратегической и политической
области и усиление международной напряженности в мире.
В книге приведены информационные материалы и иллю-
страции, взятые из научной литературы, мемуаров полити-
ческих деятелей и военачальников, официальных правитель-
ственных документов и периодической печати ведущих
капиталистических стран.

Глава I
Возрастание
экономической власти
монополий в XX в.
Важнейший признак
империализма
Империализм не представляет собой новой, отличной от
капитализма общественно-экономической формации. Это
лишь определенная стадия развития капитализма. Корен-
ные черты и особенности капиталистической общественно-
экономической формации, выявленные К. Марксом, дей-
ствуют и на этой ступени развития капитализма. В. И. Ле-
нин дал анализ важнейших особенностей и отличий импе-
риализма как высшей и последней стадии развития этой
формации.
Рассматривая процессы, развернувшиеся во всем мире
в конце XIX — начале XX вв., В. И. Ленин выделял те
державы, которые с переходом к империализму стали играть
роль главных столпов всемирного финансового капитала.
Теоретические выводы В. И. Ленина построены на обобще-
нии гигантского фактического материала, относящегося
именно к этим державам. К их числу относились тогда США
и Германия, быстро выдвинувшиеся вперед в период станов-
ления империализма в силу действия закона неравномернос-
ти политического и экономического развития капиталисти-
ческих стран, а также Англия и Франция.
В исследовании экономической и политической сущ-
ности империализма В. И. Ленин сделал два важнейших
вывода. Во-первых, смена домонополистического капита-
лизма монополистическим «произведена не чем иным, как
непосредственным развитием, расширением, продолжением
самых глубоких и коренных тенденций капитализма и то-
варного производства вообще»1. Во-вторых, империализм
вырос как прямое развитие и продолжение основных свойств

10
капитализма вообще. Но капитализм стал империализмом
лишь на определенной, очень высокой ступени своего
развития, когда некоторые основные свойства капитализма
стали превращаться в свою противоположность и сложи-
лись объективные предпосылки для революционной смены
капитализма социализмом. Переход развитого капитализма
в империализм произошел «со времени окончательной
победы всемирного финансового капитала»2.
Не подлежит сомнению, что и в эпоху финансового
капитала степень развития капитализма в отдельных стра-
нах различна. Но существенно другое: капитализм к началу
XX в. превратился во всемирную систему, а отдельные
страны начали играть роль звеньев этой системы. Капита-
лизму стало тесно в рамках национальных государств, в
которых он утвердил свое господство, свергнув феодализм.
Для империализма характерна растущая интернационали-
зация хозяйственной жизни и капитала.
Исследуя империализм в сравнительно ранний период его
развития, В. И. Ленин установил, что экономической сутью
империализма является господство монополий, возникаю-
щих на определенной, достаточно высокой ступени концент-
рации производства и капитала. В. И. Ленин выяснил, что
особенности отдельных стран вызывают лишь несуществен-
ные различия в форме монополий, между тем как порожде-
ние монополий концентрацией производства — общий и
основной закон империализма, ввиду чего его следует харак-
теризовать как монополистическую стадию капитализма.
Монополия образовалась не сразу, этот процесс про-
должался в течение десятилетий. К середине прошлого века
она все еще была исключением, а свободная конкуренция —
основным правилом капиталистического способа произ-
водства. Конкуренция, ускоряя концентрацию производства
и капитала, создавала необходимые материальные предпо-
сылки и с непреодолимой силой приводила к возникнове-
нию и установлению ее противоположности — монополии.
Появление монополии не отменило конкуренции, кото-
рая и в наши дни является одним из основных экономиче-
ских законов современного капитализма. Монополия, одна-
ко, на определенной ступени своего развития существенно
модифицирует условия проявления конкуренции. Это стало
отличительной чертой перехода от домонополистического
к монополистическому капитализму, к эпохе империализ-
ма. В. И. Ленин первый обосновал теоретически это

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
11
качественно новое состояние в диалектическом взаимодей-
ствии между конкуренцией и монополией. Он рассматривает
превращение конкуренции в монополию как «одно из важ-
нейших явлений — если не важнейшее — в экономике новей-
шего капитализма...»3.
Можно определить три основных этапа в развитии сов-
ременных монополий. Первый охватывает 1860—1870 гг.,
когда свободная конкуренция достигла высшей предельной
ступени своего развития. Тогда появились лишь едва
заметные зародыши монополий. Второй этап начинается с
экономического кризиса 1873 г. и заканчивается приблизи-
тельно к концу XIX в. Этот этап характеризовался широкой
полосой развития картелей, но они были еще исключением и
имели незначительное воздействие на экономику капита-
лизма. Третий этап связывается с концом XIX — началом
XX вв., т. е. с 1900—1903 гг., когда капитализм пережил
свой очередной глубокий экономический кризис. За этот
сравнительно короткий период количественные накопле-
ния в области концентрации производства и капитала
привели к новому качественному состоянию в структуре
капиталистической экономики.«... Картели становятся од-
ной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превра-
тился в империализм»4.
В. И. Ленин наряду с кратким определением империа-
лизма дает и другое, более обширное, которое включает
пять основных признаков монополистической стадии капи-
тализма. Взятые в совокупности, эти признаки характери-
зуют более полно и всесторонне социально-экономическую и
политическую сущность империализма. «Империализм, —
писал В. И. Ленин, — есть капитализм на той стадии
развития, когда сложилось господство монополий и финан-
сового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз
капитала, начался раздел мира международными трестами и
закончился раздел всей территории земли крупнейшими
капиталистическими странами»5.
Господство монополий определяет не только экономику,
но и политику империализма. «Монополия, раз она сложи-
лась и ворочает миллиардами, с абсолютной неизбежностью
пронизывает все стороны общественной жизни, независимо
от политического устройства и от каких бы то ни было
других «частностей»6. Всевластие монополий лежит в
основе антинародного курса внутренней и внешней политики
империализма.

12
В современных условиях характер проявления основных
признаков империализма обусловливается прежде всего
степенью монополизации капиталистической экономики
и внешними условиями функционирования империалистиче-
ской системы. Монополизация экономики современного
капитализма является материальной основой как внутрен-
него развития главных империалистических стран, так и их
внешнеэкономической и военно-политической экспансии.
Кризисные явления в капиталистической экономике в зна-
чительной степени усиливают процесс монополизации, по-
скольку они затрагивают прежде всего немонополизирован-
ные предприятия, средних и мелких товаропроизводителей,
которые под ударами жестокой монополистической конку-
ренции разоряются и таким образом расширяют возмож-
ности для дальнейшей централизации производства и ка-
питала.
Концентрация же производства и капитала в промыш-
ленности, на транспорте, в капитальном строительстве и
других сферах материального производства, а также в
банковском деле еще более укрепляет позиции финансовой
олигархии, усиливает гнет монополий над экономической и
политической жизнью развитых и развивающихся капита-
листических стран. Концентрация, гигантски расширяя про-
изводство, неизбежно ускоряет интернационализацию капи-
тала и разрушение национальных преград. Она обусловлива-
ет возникновение новых форм монополизации и внешне-
экономической экспансии.
В конкретных условиях капиталистического способа
производства закономерности интернационализации произ-
водительных сил реализуются в присущих данной общест-
венной системе формах, т. е. преимущественно на частно-
монополистической основе. Все это привело к дальнейшей
концентрации производства и капитала, причем не только на
национальном, но и, главное, на интернациональном уровне,
определило чрезвычайно быстрый рост числа международ-
ных монополий, расширение сферы и видоизменение харак-
тера их деятельности.
Громадная концентрация экономической мощи, финан-
совых, производственных и научно-технических ресурсов —
таков важнейший признак современных международных
монополий. Достаточно сказать, что в 1984 г. 10 крупней-
ших американских промышленных корпораций, относящих-
ся к категории международных, продали товаров на общую

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
13
сумму 500,4 млрд. долл., что соответствует совокупному
валовому национальному продукту (ВНП) трех европейских
стран — Бельгии, Дании и Италии, или ВНП Англии. Их
суммарные активы достигли величины 379,7 млрд. долл., а
прибыли после уплаты налогов — 28,4 млрд. долл.*
Столь крупная концентрация производства и капитала
предопределила одну весьма важную особенность эволю-
ции современных международных монополий. На заре
империализма их отличительной чертой являлось объедине-
ние в рамках данной частнокапиталистической группировки
капитала различных стран. Генезис этого процесса четко рас-
крыт В. И. Лениным, показавшим, что «на пороге XX века
мы видим образование иного рода монополий: во-первых,
монополистических союзов капиталистов»7, причем «моно-
полистические союзы капиталистов, картели, синдикаты,
тресты, делят между собою прежде всего внутренний ры-
нок»8, а по мере того как рос вывоз капитала и расширя-
лись зарубежные сферы влияния «крупнейших монопо-
листических союзов, дело «естественно» подходило к все-
мирному соглашению между ними, к образованию между-
народных картелей»9.
При этом следует особо отметить различие между кар-
телем как союзом нескольких капиталистов и трестом как
самостоятельной капиталистической компанией. В «Тетра-
дях по империализму» содержится следующая выписка
В. И. Ленина из книги Ф. Кестнера о картелях: «Разница
между понятиями того и другого (картеля и треста) заклю-
чается ведь в отношениях собственности: в картеле — раз-
личные собственники, тогда как в тресте только один»10.
Дальнейшая концентрация производства и капитала в
соответствии с объективными потребностями повышения
оптимальных размеров предприятий на новом уровне на-
учно-технического прогресса привела к нарастанию эконо-
мической мощи уже не столько международных союзов
картельного типа, сколько действующих самостоятельно
крупнейших международных монополий (преимущественно
концернов). В силу самих своих гигантских размеров и резко
возросших масштабов международных операций ведущие
компании все более стремятся к безраздельному монопо-
листическому контролю над рынком, к «единой и абсолют-
* Расчет автора по данным: Fortune. 1985. April 29, v. III. N 9; Statistical Abstract
of the United States. 1983-84. US Department of Commerce. 1984. P. 868.

14
ной власти» уже без прямого союза с капиталистами других
стран.
Правда, международные картели и многонациональные
компании старого типа существуют и по сей день, причем
иногда весьма крупные (например, урановый, электротех-
нический, азотный, нефтяной международные картели).
Более того, со второй половины 70-х годов наблюдается
значительное увеличение числа картельных соглашений,
однако они явно отошли на второй план после невиданного
размаха международных операций частнокапиталистических
однонациональных промышленных гигантов. Именно такие
однонациональные международные монополии представ-
ляют ныне одну из основ всей хозяйственной жизни капи-
тализма.
Отличительной чертой международных монополий на-
ших дней по-прежнему остается международность, но уже не
столько по признаку страны происхождения капитала,
сколько по району его деятельности. Решающим сейчас
является вопрос не из каких стран поступает капитал, а куда
он устремляется, где оперирует. Такой акцент вполне
оправдан именно тем, что подавляющая часть нынешних
многонациональных монополий представляет лишь какой-
то один национально-обособленный, а вовсе не многонацио-
нальный капитал.
Выявление этой существенной особенности современ-
ных международных монополий важно не только само по
себе, но и для решения вполне реальной политической
задачи: выяснить, каковы главные силы и центры междуна-
родного финансового капитала и каков характер взаимодей-
ствия между ними. Совершенно очевидно, что междуна-
родные монополии действуют в качестве ударной силы
современного империализма и при этом осуществляется
тесное взаимодействие их с правительственными орга-
нами.
Особая агрессивность и опасность международных
монополий проявляется в их действиях против прогресса
в разрядке международной напряженности, против поли-
тики ограничения вооружений и мероприятий по разору-
жению. Стремление к прибыли концернов, обладающих
основной долей государственных военных заказов, состав-
ляет главную движущую силу продолжающейся гонки
вооружений в империалистических странах. На основе своей
экономической мощи и тесных личных связей с военной

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
15
верхушкой крупные военные концерны в состоянии оказы-
вать решающее влияние на правительственную политику.
Заметим также, что милитаризм и гонка вооружений на
современном этапе общего кризиса капитализма приобре-
тают все более ярко выраженный самодовлеющий характер.
Завоевав политическую власть и экономическое могущество,
военно-промышленные комплексы стран Запада активно
участвуют в формировании мировой политической страте-
гии и на чашу весов сегодня кладется не только благосостоя-
ние трудящихся, но и сама жизнь населения Земли.
Предпосылки усиления
монополизации производства
и капитала
Ускоренный процесс монополизации производства и капи-
тала и становления империализма совпал по времени с раз-
вернувшимся в конце XIX — начале XX вв. первым этапом
научно-технической революции. И это не случайно. Этот
период ознаменовался революционными сдвигами в технике
и технологии производства в промышленности, строитель-
стве, транспорте, связи. Достаточно назвать изобретение
новых способов плавки стали — бессемеровского, марте-
новского, томасовского; открытия в области энергетики,
сделавшие возможным переход к электричеству как энерге-
тической базе промышленности (разработка теории и соз-
дание современных генераторов и двигателей, изготовление
первой лампы накаливания, осуществление передачи элект-
рического тока на расстояние); рождение химии органиче-
ского синтеза; начало производства портланд-цемента и
железобетонных конструкций; изобретение телеграфа и
телефона; создание гусеничного трактора и автомобиля,
аэроплана и т. д.
Именно этот гигантский рост производительных сил
обусловил небывалые масштабы укрупнения промышлен-
ного производства, его концентрации и централизации.
В свою очередь это послужило материальной предпосылкой
образования монополий и утверждения их господства во
всех областях хозяйственной жизни.
Весьма показательны в этом отношении историко-эко-
номические данные по США. Именно здесь к началу XX в.

16
возникли наиболее развитые по тому времени формы моно-
полистического капитализма, раньше других стран сформи-
ровалась финансовая олигархия. США стали классической
страной трестов. Первый из них был основан Д. Рокфел-
лером еще в 1882 г. Этот трест «Стандард ойл компани» во
многом послужил образцом для других. В 80—90-х годах
XIX в. тресты возникали как грибы после дождя — в сахар-
ной, водочной, табачной, маслобойной, кожевенной про-
мышленности, производстве свинца. Особо важным собы-
тием стало основание в 1901 г. «Стального треста», моно-
полизировавшего 43% выплавки чугуна и 66% производства
стали в стране.
Их грабительская политика вызвала столь решительные
протесты населения, что в 1890 г. правительству США
пришлось санкционировать так называемый антитрестов-
ский закон Шермана, который запрещал монополизацию
торговли, выходящей за рамки отдельного штата. Однако
этот закон не приостановил трестификации промышлен-
ности. Весьма гибкой формой монополистических объеди-
нений в данных условиях стали контрольные общества или
держательные компании («холдинг-компани»).
К началу XX в. в США возникли богатые династии
плутократов, которые господствовали в экономике и фи-
нансах страны — Вандербильты, Рокфеллеры, Морганы,
Дюпоны, Гугенхаймы, Вейденеры, Карнеги, Гарриманы.
Первым американцем, перешагнувшим в 1900 г. порог
100-миллионного капитала, стал Корнелиус Вандербильт.
Именно в это время Соединенные Штаты становятся на
путь широкой экономической экспансии за пределами своей
территории. Монополисты начали активную борьбу за
мировой рынок, форсируя экспорт промышленных изделий,
увеличивая инвестиции своих капиталов за границу, захва-
тывая источники сырья в различных районах земного шара,
экономически закабаляя целые народы. Базу для этого давал
интенсивный рост промышленности и сельского хозяйства
США. Становилась возможной эксплуатация аграрных
стран путем неэквивалентного обмена.
Активизация экономической экспансии США в период
становления империализма ярко отразилась в расширении их
внешней торговли, необычайном увеличении экспорта про-
мышленных изделий, усилении борьбы за внешние рынки. За
1860—1914 гг. экспорт США вырос в 24 раза, а импорт —
в 14 раз. Существенно изменилась и структура экспорта

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
17
США. В нем значительно возросла доля готовых изделий.
Так, в 1860—1900 гг. удельный вес готовых изделий и полу-
фабрикатов в экспорте США увеличился с 28 до 59%. Уже в
1896—-1900 гг. США давали 30,1% мирового экспорта про-
мышленных изделий, а в 1913 г. — 35,8%.
Торговая эксплуатация аграрных стран дополнялась
экспортом капитала, их финансовым закабалением. В 1889 г.
зарубежные инвестиции капиталов США исчислялись в
500 млн. долл. В основном они ориентировались на эксплуа-
тацию латиноамериканских стран, а также соседней Канады.
Монополии США захватили огромные богатства целого
континента, включая мексиканскую нефть, чилийские
селитру и медную руду, канадский лес, аргентинское мясо,
бразильский кофе, кубинские сахар и табак.
В значительной степени усилению процесса монополи-
зации производства и капитала в XX в. содействовали
подготовка и ведение двух мировых войн. В годы первой
мировой войны снабжение стран Антанты вызвало резкое
увеличение экспорта из США. В 1914 г. экспорт США в Анг-
лию, Францию, Россию и Италию оценивался в
825 млн. долл., а в 1916 г. уже оказался на уровне
3,2 млрд. долл. За эти годы вывоз различной американской
продукции в страны Антанты увеличился в 4 раза. Если в
1913 г. общий экспорт США оценивался в 2 млрд. долл., то в
1917 г. он достиг 6 млрд. долл. Торговый баланс стал
активным. Золото рекой потекло в сейфы американских
банков и промышленных компаний. Уолл-стрит стал миро-
вым банкиром и держал в своих руках к исходу войны поло-
вину всего золотого запаса капиталистического мира.
За годы войны (1914—1918 гг.) приблизительно
2 млрд. долл. иностранных инвестиций пошло на оплату
товаров, поставляемых из США. Вместе с тем Соединенные
Штаты Америки предоставили странам Антанты
10 млрд. долл. в виде займов (отчасти в первые послевоен-
ные годы). К этому надо добавить еще частные займы на
сумму в 1,4 млрд. долл., предоставленные иностранным
заемщикам.
В годы войны промышленность США значительно
выросла. Так, выплавка чугуна в 1913 г. составляла
30,8 млн. т, а в 1918 г. достигла уже 39 млн. т. В 1920 г. США
производили 85% мировой автомобильной продукции,
66% добычи нефти, 60% меди и алюминия, 52% угля,
40% свинца и серебра, 40% выплавки чугуна и стали. В це-

18
лом общая стоимость промышленной продукции США уве-
личилась за 1914—1918 гг. с 23,9 до 62 млрд. долл., причем в
судостроении — в 9 раз, автомобилестроении — в 5 раз.
В послевоенный период значительное стимулирующее
воздействие на процесс монополизации как в США, так и в
ряде западноевропейских стран и Японии оказал экономи-
ческий рост производства в 20-х годах и, как это ни пара-
доксально, его значительное сокращение во время периода
«Великой депрессии» 1929—1933 гг. В годы частичной
стабилизации капитализма (1924—1929 гг.) процесс концент-
рации и централизации капитала в США усилился. За этот
небольшой срок в обрабатывающей промышленности про-
изошло 5400 «слияний», в результате которых исчезли
десятки тысяч мелких и средних предприятий. Подобная же
картина наблюдалась и в банковском деле. Одновременно с
этим шел процесс разорения и ликвидации мелких фермер-
ских хозяйств и рост на этой основе крупных сельскохозяй-
ственных предприятий. Процент арендаторов среди ферме-
ров увеличился.
В годы стабилизации значительно упрочилось соедине-
ние сил американского государства и монополий в единый
механизм, подчиняющий все стороны жизни нации интере-
сам финансовой олигархии. Монополии активно использо-
вали государственный аппарат для получения максимальных
прибылей. Командные высоты в правительстве стали зани-
мать видные представители американской финансовой оли-
гархии. Не случайно именно в 20-е годы американская пресса
характеризовала администрацию США как «правительство
большого бизнеса».
В 1922 г. правительство У. Гардинга в интересах амери-
канских монополий ввело крайне протекционистский тамо-
женный тариф. Еще более протекционистским стал тариф
1930 г., введенный правительством Г. Гувера. За крупные
взятки министр внутренних дел в кабинете У. Гардинга
Фолл передал в 1921 г. нефтяным компаниям Синклера и
Догени за бесценок нефтеносные участки в штатах Кали-
форния и Вайоминг, принадлежавшие военно-морскому
ведомству. Государственные торговые корабли продавались
частным фирмам по бросовым ценам. Коррупция, взяточ-
ничество и казнокрадство американской администрации
достигли небывалых размеров и стали общим явлением для
государственного аппарата США.
Годы частичной стабилизации капитализма были ис-

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
19
пользованы американскими монополиями для дальнейшего
усиления экономической и политической экспансии в мире.
В этот период быстро возрастает роль США в мировом
экспорте капитала. Общая сумма заграничных инвестиций
США достигла в 1929 г. 27,7 млрд. долл. Из них только
прямые инвестиции в Латинской Америке составляли
3462 млн. долл., в Канаде — 2010 и в Западной Европе —
1353 млн. долл. С превращением США в крупнейшего
экспортера капитала огромных размеров достигли и прибы-
ли американских монополий от его вывоза. К 1928 г. США
распространили свой контроль на 14 из существовавших
тогда 20 политически независимых латиноамериканских
государств. В Канаде американский капитал стал играть
большую роль, нежели английский: в 1929 г. американский
экспорт капитала в Канаду превышал английский в 4,5 раза.
К тому времени США владели 1/3 фабричной и горной
промышленности этого английского доминиона.
Одновременно с этим американский капитал интенсив-
но внедряется в Западной Европе. В 1928 г. компания «Дже-
нерал моторз» имела крупные автосборочные предприятия
в 18 городах Европы, 40 тыс. автообслуживающих станций
размещались более чем в 30 странах мира. «Форд» имел свои
производственные и сбытовые филиалы в Англии, Франции,
Германии, Италии, Бельгии, Дании, Ирландии. Компании
«Америкен телефон энд телеграф корп» принадлежали
многочисленные заводы почти во всех европейских странах.
Осуществляя политику активной экономической и финан-
совой экспансии, американские монополии под эгидой своего
правительства широко использовали военно-морской флот и
войска. В 20-х годах XX в. американский империализм
выступает как призванный лидер мировой реакции и меж-
дународный жандарм. В 1927 г. путем военного давления за
американскими монополиями было закреплено 73% нефтя-
ных богатств Мексики. В марте — апреле 1927 г. военно-
морской флот США принял участие в бомбардировке
Нанкина. В 1927—1928 гг. США подавили национально-ос-
вободительное движение в Никарагуа и на Филиппинах.
Усиление американской экспансии привело к обостре-
нию противоречий между США и Англией. В период частич-
ной стабилизации (1924—1929 гг.) США заставили Англию
не только согласиться на равенство морских вооружений, но
и выплатить свои военные долги, образовавшиеся за счет
военных поставок еще в годы первой мировой войны. Между

20
монополиями обеих стран развернулась ожесточенная борь-
ба за господство на мировых рынках сбыта, сырья и прило-
жения капитала. Исход этой борьбы решился не в пользу
Англии. В 1929 г. Англия впервые за 300 лет истории капи-
тализма уступила первенство США в общем обороте
мировой внешней торговли.
Осенью 1929 г. в США разразился экономический кри-
зис, отличавшийся не только исключительной глубиной и
продолжительностью, но и тем, что охватил практически
весь капиталистический мир. Экономика США оказалась
отброшенной к уровню 1913 г. Это создало дополнительные
трудности для американских монополий, ограничило воз-
можности их маневрирования за счет экономических и фи-
нансовых ресурсов других капиталистических стран. В то же
время под влиянием кризиса в США усилился процесс кон-
центрации производства и капитала в руках крупнейших
монополий — трестов и концернов. Если в 1929 г. 200 круп-
нейших промышленных компаний США владели 45—50%
всех активов, то в 1933 г. на их долю приходилось уже
55—60% всех активов американских корпораций. Интенсив-
но проходил процесс слияния и в сфере кредита. Именно в
этот период «Чейз гошнл бэнк» стал крупнейшим в мире
банком с капиталом в 2,5 млрд. долл. Несмотря на кризис,
монополии США продолжали обогащаться. За 1929—1934 гг.
их прибыли возросли с 3 до 6,5 млрд. долл.11
Находившееся в это время у власти правительство Г. Гу-
вера (1928—1932 гг.) приложило немало усилий для облег-
чения положения монополий за счет трудящихся посредст-
вом введения методов государственного регулирования
экономики. В 1930 г. была создана фермерская палата с
капиталом в 500 млн. долл., которая практически оказыва-
ла помощь только сельскохозяйственным трестам и круп-
ным фермерам. Для оказания содействия капиталистам
правительство Г. Гувера учредило Реконструктивную фи-
нансовую корпорацию с капиталом в 3,5 млрд. долл., кото-
рая за счет государства (т. е. фактически за счет трудящих-
ся — налогоплательщиков) производила финансирование
банковских, промышленных и торговых компаний, пыта-
ясь спасти их от банкротства.
К 1932 г. для наиболее дальновидных лидеров амери-
канской буржуазии стала очевидной настоятельная необхо-
димость проведения более гибкой внутренней экономиче-
ской политики путем усиления государственного регулиро-

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
21
вания капиталистической экономики. Став президентом
США в ходе ноябрьских выборов 1932 г., Франклин Д. Руз-
вельт приступил к осуществлению системы мероприятий,
получивших название «нового курса». В 1933 г. по инициа-
тиве правительства конгресс принял свыше 70 законов,
важнейшим из которых был закон «О национальной адми-
нистрации восстановления промышленности» (НИРА).
НИРА явилась проводником одной из форм принудительной
картелизации. Вся промышленность США была разделена на
17 групп, каждая из которых должна была разработать
«кодекс честной конкуренции». «Кодексы» в обязательном
порядке определяли монопольные цены, условия торгового
кредита, масштаб выпуска продукции, производили рас-
пределение рынков сбыта, а также устанавливали уровень
заработной платы рабочих и распорядок рабочего дня.
Главное социальное значение «кодексов честной конку-
ренции» состояло в стремлении добиться «мира в промыш-
ленности» в интересах буржуазии, поддержать жизнедея-
тельность крупнейших монополий, ослабить, не затрагивая
основ капитализма, конкуренцию и ликвидировать анар-
хию производства. В интересах урегулирования отношений
между капиталистами и рабочими правительство Ф. Руз-
вельта учредило Национальное бюро труда, которое в
действительности заботилось об охране интересов пред-
принимателей. Спасая монополистов от финансового краха,
правительство оказало банкам поддержку в размере около
9 млрд. долл.; была произведена девальвация доллара на
41%.
Попытки правительства Ф. Рузвельта найти выход из
экономического кризиса с помощью усиления государст-
венно-монополистического капитализма и прямого государ-
ственного вмешательства в ход экономического развития
привели к ограниченному результату. «Кодексы честной
конкуренции» не устранили и не могли устранить капита-
листическую конкуренцию и анархию производства. Однако
они укрепили позиции крупных промышленных монополий,
в руки которых перешел контроль над ценами и производст-
вом в масштабе всей страны. Проведение в жизнь этих
«кодексов» на деле привело к усилению концентрации произ-
водства и капитала, сопровождавшейся разорением средних
и мелких предприятий.
Сложившаяся система диктатуры монополий широко
использовалась капиталистами для своего обогащения. Эко-

22
номическая политика корпораций носила грабительский
характер. Известно, что с помощью монопольных цен
концерн «Дженерал электрик» получал в 1935—1939 гг. при
продаже лампочек 33—47% прибыли. В 1939 г. Комитет
национальных ресурсов признал, что экономика США нахо-
дится в руках восьми группировок монополистов, контро-
лировавших 61 млрд. долл. капитала в различных отраслях
хозяйства. Среди этих монополистов отмечались группы
Моргана, Меллона, Рокфеллера, Леба, Дюпона, Чикагская,
Кливлендская и Бостонская.
Сращивание монополий с государственным аппаратом
все более прогрессировало. Внешние формы буржуазной
демократии сохранились, но фактически сами президенты и
их правящие кабинеты оказывались на службе у определен-
ных групп монополистов. Когда президентом США в 1920 г.
стал Уоррен Гардинг, пост министра финансов занял
мультимиллионер Эндрю Меллон — один из богатейших
людей Америки. Этот ключевой пост он удерживал и в
правительствах К. Кулиджа и Г. Гувера. Обнаруживалась
правильность того положения, что в США власть как эко-
номическая, так и политическая принадлежит богачам, а
бедным уготована суровая участь быть наемными ра-
бами.
После начала военных действий в Европе правительство
Ф. Рузвельта 8 сентября 1939 г. ввело в США «ограничен-
ное» чрезвычайное положение и объявило о своем нейтрали-
тете. В начале ноября 1939 г. в закон о нейтралитете была
внесена поправка, разрешавшая вывозить из США вооруже-
ние и военные материалы с оплатой наличными и с достав-
кой на судах покупателя (американцы не хотели рисковать
своими торговыми кораблями ввиду высокой активности
немецких подводных лодок).
Американская военная помощь была не бескорыстна.
Поставляя Англии военные материалы только за наличный
расчет (фактически за золото), США отняли у нее золотые
резервы и принадлежавшие английскому правительству
американские ценные бумаги. Лишь после того как эти
резервы были исчерпаны, США перешли к системе ленд-
лиза. Принятый по инициативе Ф. Рузвельта 11 марта
1941 г. закон о ленд-лизе предоставлял президенту право
продавать, передавать, обменивать, сдавать в аренду, взай-
мы или поставлять иным способом военные материалы или
военную информацию правительству любой страны, если ее

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
23
«оборона против агрессии» была жизненно важна для
обороны Соединенных Штатов. Всего за годы войны
поставки по ленд-лизу были распространены на 42 страны
и составили свыше 46 млрд. долл., из которых Британская
империя получила более 30 млрд. долл., т. е. 65% всей
помощи.
Во вторую мировую войну США вступили 8 декабря
1941 г., и если не считать экономическую потерю американ-
ского военно-морского флота в Перл-Харборе, то фактичес-
ки, как и в первой мировой войне, у них не было какого-либо
ощутимого урона. Хозяйство страны не подверглось разру-
шению ни с воздуха, ни со стороны моря. Развитие промыш-
ленности стимулировалось высокой военной конъюнктурой.
В США были построены сотни новых военных промышлен-
ных предприятий, причем почти исключительно за госу-
дарственный счет. За годы второй мировой войны произ-
водственные мощности в промышленности возросли на 1/3.
США были единственной страной, где в годы войны наряду с
развитием военного производства увеличился и выпуск
товаров мирного назначения, хотя и в значительно меньшей
степени, чем военных. Потери же личного состава воору-
женных сил США за 1941—1945 гг. не превышали потери
населения на американских автодорогах.
Заводы, построенные на государственные средства, пе-
редавались на основе аренды или под управление крупным
частным монополиям, а затем были проданы им же
практически за бесценок. Так, в годы войны финансовые
группы Моргана и Дюпона добились передачи в собствен-
ность принадлежащей им компании «Дженерал моторз»
различных государственных промышленных предприятий
общей стоимостью 1 млрд. долл. Дюпоны же уплатили...
всего 5 млн. долл.
За годы второй мировой войны процесс концентрации
производства и капитала значительно ускорился. В 20 самых
крупных корпорациях, составлявших лишь 2% общего числа
всех компаний, сконцентрировалось в 1944 г. 62% всей ра-
бочей силы (перед войной в них было занято 49%). А спустя
десять лет — в 1954 г. 250 крупнейших промышленных
компаний США владели 46,5% активов всех компаний в про-
мышленности страны. Особенно резко усилилась концент-
рация на предприятиях машиностроения, металлургии, хи-
мической, нефтяной и угледобывающей промышленности, в
которых военные заказы достигли огромных размеров.

24
Следует при этом отметить, что, несмотря на военную
мобилизацию и вовлечение рабочих в военную промышлен-
ность, безработица в годы войны в США полностью не
исчезла. Число безработных в это время никогда не было
меньше 700 тыс. человек.
Важнейшим экономическим и политическим результа-
том усиления мощи и влияния крупнейших монополий в годы
войны явилось дальнейшее развитие государственно-моно-
полистического капитализма в США. Еще накануне вступ-
ления США в войну, в июне 1940 г., Ф. Рузвельт создал
Национальный совещательный комитет обороны с круп-
ными управлениями по производству промышленной про-
дукции, сельскому хозяйству, торговле, транспорту, стаби-
лизации цен, вопросам труда. Все эти органы государст-
венного регулирования экономики возглавлялись видными
представителями крупнейших корпораций и действовали в
полном соответствии с интересами последних. В ходе второй
мировой войны вся эта система государственного регулиро-
вания значительно расширилась. Возникли новые прави-
тельственные учреждения при президенте, в том числе
Управление экономической войны, Управление по ленд-лизу
и др. По бюджетным каналам всех этих управлений
огромные ассигнования направлялись в распоряжение круп-
нейших монополий.
Во время войны и особенно после нее в силу действия
преходящих факторов Соединенные Штаты заняли преобла-
дающее место в капиталистическом мире. В 1948 г. на их
долю приходилось 54,6% промышленной продукции (против
40,0% в 1937 г.) и более 2/3 производственных мощностей
всего капиталистического мира. США захватили почти
3/4 мировых запасов золота. К 1947 г. задолженность
союзников США только по ленд-лизу составляла более
44 млрд. долл.
Американский капитал в послевоенный период, восполь-
зовавшись ослаблением своих конкурентов, захватил боль-
шую часть мирового экспорта товаров и капиталов. Доля
США в экспорте капиталистических стран выросла с 14%
в 1937 г. до 24,1% в 1948 г. В громадной степени возросли за-
рубежные инвестиции США — с 14 млрд. долл. в 1943 г. до
29,4 млрд. долл. в 1948 г. Вывоз капитала обеспечил аме-
риканским компаниям захват ключевых позиций в экономике
ряда стран. При помощи экспорта капитала США создали
огромную колониальную империю нового типа, которая в

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
25
отличие от колониальных империй прошлого, основанных
на политическом господстве метрополий, базируется глав-
ным образом на экономической зависимости от американ-
ского империализма.
Несмотря на все эти благоприятные условия, обстанов-
ка на мировой арене после окончания второй мировой войны
складывалась не в пользу американских империалистов. Не
оправдались расчеты империализма на ослабление эконо-
мического и оборонного потенциала СССР. Начался распад
мировой колониальной системы. Сфера мирового капита-
лизма значительно сузилась, ограничились возможности его
маневрирования, сократились резервы, за счет которых
можно было выходить из затруднительных положений. Все
эти новые явления содействовали углублению общего кризи-
са капитализма, которое, в частности, проявилось в крайне
неравномерном и неустойчивом послевоенном экономиче-
ском развитии большинства капиталистических стран,
включая и Соединенные Штаты Америки.
В то же время американские монополии обновили
основной капитал путем оснащения предприятий новой,
более совершенной техникой и внедрения автоматики.
Повышению деловой активности способствовало и расши-
рение жилищного строительства, которое во время войны
почти полностью прекратилось. Немалую роль сыграли и
государственные военные субсидии, составившие за 3 года
(1946—1948 гг.) 70,4 млрд. долл. Эти средства по разным
каналам попадали в распоряжение монополий и направля-
лись на расширение производства.
Война привела к ослаблению торговых конкурентов
США: Германии, Франции, Японии, Италии и частично
Англии. В результате этого значительно усилились позиции
США на мировом рынке. В конце 40-х годов правящие кру-
ги Соединенных Штатов Америки активизировали эконо-
мическую экспансию в Европу путем осуществления «плана
Маршалла», который, по существу, являлся дополнитель-
ным средством реализации американских товарных излиш-
ков на внешнем рынке. Формально же начавший осу-
ществляться с конца 1948 г. «план Маршалла» предусматри-
вал программу экономических мероприятий, направленных
на ликвидацию в Европе товарного голода.
Помощь оказывалась преимущественно в виде поставок
товаров широкого потребления американского производ-
ства. Это полностью отвечало интересам монополий США,

26
на складах которых скопилось огромное количество нереа-
лизованной продукции. «План Маршалла» не стимулиро-
вал в Европе восстановление тех отраслей промышленности,
изделия которых могли бы конкурировать с продукцией
американских компаний. Такая политика приводила к нару-
шению ранее существовавших пропорций в экономике евро-
пейских стран, росту в них экономических трудностей.
Предоставление помощи по «плану Маршалла» было связа-
но и с рядом серьезных экономических и политических
требований. Англия и Франция, а затем и Италия должны
были предоставить свободный доступ американским това-
рам путем одностороннего снижения таможенных тарифов,
прекратить торговлю с социалистическими странами и
допустить создание на своей территории американских
военных баз. Ассигнования направлялись в страны-полу-
чатели таким образом, чтобы это отвечало интересам аме-
риканских монополий и соответствовало военно-стратеги-
ческим планам США.
Одновременно с этим в самой Америке усиливалась
милитаризация экономики, политики и идеологии. США
взяли жесткий курс внешней политики на «холодную войну»
с Советским Союзом. В сентябре 1950 г. конгресс утвердил
закон, по которому президенту было предоставлено право
снабжать военную промышленность материалами и сырьем,
ввести контроль над ценами, заработной платой, право
увеличивать налоги и предоставлять дополнительные ассиг-
нования на военные цели. Правительство приступило к
выполнению четырехлетней программы вооружения, кото-
рая предусматривала рост численности вооруженных сил
с 2 до 3,6 млн. человек, резкое увеличение военно-воздушного
и военно-морского флотов. Для осуществления этих меро-
приятий были созданы управления по стабилизации эконо-
мики, заработной платы и цен, во главе которых были
поставлены представители монополий. Финансирование
военной программы и обогащение монополий производи-
лись преимущественно за счет роста налогов на трудящихся
и неэквивалентного торгового обмена с зарубежными
странами.
60-е годы явились периодом интенсивной концентрации
производствам капитала, поглощения компаний в различных
областях экономики США. В 1967 г. количество слияний
достигло 2150, т. е. увеличилось по сравнению с 1939 г. почти
в 25 раз12. Это увеличение происходило преимущественно за

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
27
счет крупных слияний. Процесс был особенно бурным во
второй половине 60-х годов, когда число слияний превысило
средние показатели за первые 25 послевоенных лет.
Разумеется, слияния были отнюдь не проявлением
доброй воли: они являлись следствием острой конкурентной
борьбы. Большое значение в этот период имели поглоще-
ния и слияния уже сложившихся монополий, в результате
которых вырастали новые, еще большие монополии, дости-
гавшие подчас гигантских размеров. Особенность этих
монополий состояла не только в их колоссальной величине,
но и в огромном увеличении круга выпускаемой ими разно-
родной продукции, а также расширении сферы монополис-
тического контроля в экономике страны.
Последнее двадцатилетие внесло новое в процесс слияний.
В прошлом сливались компании, обычно более или менее
связанные друг с другом единым технологическим процес-
сом. Так, объединялись две или несколько компаний, произ-
водящих автомобили, или сталелитейная компания приоб-
ретала железные рудники и металлообрабатывающие за-
воды. Сейчас положение значительно изменилось в резуль-
тате создания так называемых конгломератов. Последние
возникли вследствие слияния предприятий самых различных
сфер экономики, как правило, не связанных между собой
ничем, кроме финансовой зависимости.
Организаторы конгломератных объединений исходили
из того, что многоотраслевые корпорации, основанные на
финансовой основе, более устойчивы к экономическим кри-
зисам и вообще более жизнеспособны, чем специализиро-
ванные компании.
В современных условиях устойчивость положения моно-
полий в немалой степени зависит от их способности свое-
временно получать научно-техническую информацию и
быстро внедрять новейшие достижения научно-техниче-
ского прогресса в производство. Динамизм современного
развития наиболее сильно проявляется в наукоемких отрас-
лях хозяйства: атомной промышленности, электронно-
счетном машиностроении, микроэлектронике, химии органи-
ческого синтеза, производстве легких металлов и сплавов.
Здесь непрерывно обновляются конструкции выпускаемых
изделий, меняются виды применяемого сырья и его постав-
щики, обновляется техника и технология, осуществляется
постоянная подготовка и переподготовка кадров рабочих и
специалистов.

28
Научно-технический прогресс, заметно усиливая финан-
сово-экономическую мощь монополистического капитала,
в то же время побуждает монополии быстрее приспосабли-
ваться к изменяющейся структуре производства, оператив-
нее откликаться на спрос, предъявляемый рынком на новые
виды товаров, гибко реагировать на появление техниче-
ских новшеств, интенсивно внедрять их в производство.
Последнее, в свою очередь, позволяет выпускать изделия
высшего качества и снижать затраты производства, что
особенно важно для монополий с точки зрения повышения
нормы прибыли.
Эволюция типов
капиталистической монополии
Объективные процессы развития производительных сил
современного капитализма, происходящие на основе научно-
технической революции, обусловливают ряд существенных
перемен и в структуре монополистического капитализма, в
его наиболее распространенных и типичных организацион-
ных формах, сложившихся на протяжении предыдущих деся-
тилетий XX в.
Как известно, развитие монополий с тех пор, как они
завоевали себе господство в экономике капиталистических
стран, вело к переходу от первоначально ограниченных и
непрочных соглашений к более широким и устойчивым
формам объединения. Развитие монополистических союзов
'капиталистов шло в порядке восхождения от низших к более
высоким формам — от соглашений по условиям сбыта
произведенной продукции (картели, синдикаты) к слия-
нию ранее самостоятельных предприятий в крупные и круп-
нейшие производственные единицы с общим управлением
(тресты, концерны).
Все эти формы монополистических союзов существуют в
капиталистических странах и в наше время независимо от
того, выступают ли они в открытом, узаконенном виде, как
в большинстве западноевропейских стран, или же под
различным прикрытием, как принято в США. Однако
соотношения форм, роль, которую играет каждая из них в
капиталистической системе, существенно изменились.
Ведущие монополии, те несколько сот крупнейших ком-

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
29
паний, которые держат в своих руках решающую часть
средств производства и общественного продукта в капита-
листическом мире, выступают преимущественно в форме
концернов — высшей, наиболее развитой форме монополи-
стического объединения. Функции управления производст-
вом, торговлей и финансовыми операциями в концерне
слиты воедино. Это дает возможность полнее приспосо-
биться к требованиям организации производства и обраще-
ния, диктуемым современным уровнем технического разви-
тия и нынешними масштабами производства. К числу этих
требований относятся: эффективная специализация произ-
водственных единиц, целенаправленное сочетание отдель-
ных стадий производства, использование комбинирования
взаимосвязанных отраслей, организация исследовательских
и проектных работ весьма широкого плана.
Концерн как одна из форм монополий не является новин-
кой в экономической структуре монополистического капита-
лизма. Эта форма монополии существует уже более шести-
десяти лет. После первой мировой войны ряд концернов
возник, в частности, в Германии. Широкую известность
получил в то время гигантский концерн «Сименс-Рейн-Эль-
бе-Шуккерт-Унион» Гуго Стиннеса-старшего, объединивший
предприятия по производству электрооборудования и пред-
приятия горно-добывающей промышленности и металлур-
гии. Сравнение концерна Стиннеса с современными концер-
нами дает наглядное представление об особенностях послед-
них, их специфических отличиях.
Концерн Стиннеса был типичным порождением своего
времени. Он возник в обстановке расстройства и хаотиче-
ского состояния германской экономики в результате пора-
жения кайзеровской империи в первой мировой войне.
Хозяйственная разруха, выразившаяся в небывалой инфля-
ции, послужила той почвой, на которой выросли концерны.
Как известно, Стиннес создал свою финансовую империю,
скупая за бесценок разорившиеся и близкие к разорению
фирмы самых различных типов и даже сфер хозяйства.
К началу 1924 г. концерн Г. Стиннеса-старшего объеди-
нял 1664 самостоятельных и 2890 несамостоятельных пред-
приятий. Таким образом, в его состав входили 4554 произ-
водственные единицы, из которых не менее 572 находи-
лись вне пределов Германии. Среди последних было 20 ка-
менноугольных шахт или разрабатываемых каменноуголь-
ных месторождений, 7 разрабатываемых нефтяных место-

30
рождений и нефтеперерабатывающих заводов, 29 метал-
лургических и 80 электротехнических заводов, 10 железных
дорог и 9 судоходных компаний.
Кроме того, ему принадлежало множество лесных
хозяйств, лесопильных заводов, сельскохозяйственных име-
ний, хлопковых и кокосовых плантаций, химических заводов,
бумажных фабрик, сахарных и обувных предприятий, верфей
и судоходных линий. Наконец, он был хозяином 57 банков,
холдинг-компаний и страховых обществ, а также 389 тор-
говых фирм, 2/3 которых находились за границей13.
Развитие монополии Стиннеса характеризовалось бур-
ным взлетом и бесславным концом, последовавшим после
ликвидации хозяйственной разрухи. Форма концерна в
тогдашних условиях не могла стать господствующей формой
монополии, соответствующей более или менее нормальным
условиям функционирования капиталистической эконо-
мики.
Эта форма отражала специфические противоречия, вы-
званные расстройством хозяйственного механизма.
Существенно иными чертами отличается форма концер-
на в современных условиях. В настоящее время она преоб-
ладает и отражает не временные, быстро проходящие
затруднения экономики той или иной капиталистической
страны, а наиболее глубокие, коренные противоречия систе-
мы монополистического капитализма в целом. Она отра-
жает прежде всего основное противоречие капиталисти-
ческой формации — противоречие между общественным
характером производства и частнокапиталистической
формой присвоения — на современном этапе государст-
венно-монополистического капитализма.
В концерне обобществление производства достигло более
высокого уровня по сравнению с предшествующими фор-
мами монополии. Вместе с тем функционирование концерна
еще отчетливее обнаруживает узость рамок капиталистиче-
ской частной собственности, ставящей преграды на пути
решения задач, выдвигаемых бурным прогрессом обоб-
ществления производства.
Концерн как господствующая форма современной моно-
полии соединяет в одних руках распоряжение капиталом с
управлением производством, научными исследованиями,
операциями по снабжению и сбыту готовой продукции.
В концерне централизованное — в рамках данной моно-
полии — руководство в решающих областях, и прежде всего

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
31
в области капиталовложений, сочетается с определенной
оперативной самостоятельностью его звеньев.
Существуют два основных вида концерна. В одних
случаях концерн полностью владеет предприятиями, кото-
рые входят в его состав, в других — концерн состоит из
формально самостоятельных акционерных компаний, конт-
рольным пакетом акций которых владеет головная фирма,
управляющая ими. Если первая разновидность концерна
доминирует в США, то вторая — в странах Западной Европы
и в Японии.
Главенствующие концерны капиталистического мира
охватывают ряд комбинатов. В их составе имеются специа-
лизированные производственные единицы: фабрики и за-
воды различных масштабов, торговые и транспортные
предприятия, научно-исследовательские институты и лабо-
ратории, проектно-конструкторские бюро. Такие много-
отраслевые конгломераты служат центрами притяжения
более узких монополистических объединений, деятельность
которых ограничена рамками немногих крупных пред-
приятий в отдельных отраслях экономики. Поглощение
подобных отраслевых объединений более мощными много-
отраслевыми группировками — одно из важных слагаемых
современного процесса концентрации производства и ка-
питала. Как высшая форма монополистического объедине-
ния, концерн полнее, чем другие формы, отвечает потреб-
ностям функционирования многоотраслевых образований,
господствующих в экономике современного капитализма.
В концерне эволюция форм монополий как бы завершает
круг. На предыдущей ступени монополизации ранее само-
стоятельные предприятия, входя в состав треста, пол-
ностью теряли самостоятельность как в торгово-финан-
совой, так и в производственной сфере. Многие из них
попросту закрывались или превращались как бы в цехи
треста, представлявшего собой единое предприятие, образо-
вавшееся в результате полного слияния фирм, вошедших в
его состав. Ныне ведущие монополии капиталистического
мира представляют собой экономические комплексы столь
гигантских размеров, что сочетание централизованного
руководства с определенной степенью самостоятельности
охватываемых концерном хозяйственных единиц служит
условием его существования и функционирования. Без вы-
полнения этого условия концерн оказался бы попросту неуп-
равляемым.

32
Так в эволюции форм монополий вновь подтверждается
один из главных законов марксистской материалистической
диалектики: закон постепенного перехода количественных
изменений в качественные и обратно. Если на начальном
этапе империализма концентрация производства, достиг-
нув определенного уровня, лишила самостоятельности мно-
гие компании и породила монополии, то теперь концентра-
ция в капиталистической экономике вышла на такой высокий
уровень развития, на котором крупнейшие монополии неиз-
бежно идут на предоставление определенной самостоятель-
ности своим отдельным звеньям.
Ведущие концерны — сложные экономические комплек-
сы, обладающие огромными ресурсами в виде производ-
ственных мощностей, кадров рабочих высокой квалифика-
ции, инженерно-технических и научных работников, финан-
совых средств. Проблема оптимально возможного — в ус-
ловиях антагонистических противоречий капитализма —
использования этих ресурсов жизненно важна для монопо-
лий. И здесь концерны получают мощную поддержку со
стороны буржуазных правительств посредством осуществ-
ления последними мер государственно-монополистического
регулирования капиталистического хозяйства.
Сегодня буржуазное правительство концентрирует в
своих руках важнейшие полномочия по осуществлению как
внутренней, так и внешней политики. Усиление исполни-
тельной власти, расширение ее функций и распространение
влияния на все стороны жизнедеятельности общества, и в
первую очередь экономическое регулирование, можно с
полным основанием отнести к одной из наиболее важных
тенденций развития современного буржуазного государства.
Следует при этом подчеркнуть, что хотя экономическая
функция буржуазного государства со временем усиливается,
это нисколько не изменяет эксплуататорской сущности
капитализма. Рабочий класс по-прежнему остается в наем-
ном рабстве, а финансовый капитал «планомерно» извлекает
сверхприбыли.
Известно, что уже в период первой мировой войны ряд
капиталистических стран широко использовал методы госу-
дарственного контроля над деятельностью промышленных
монополий в ключевых отраслях экономики. Но именно под
влиянием мирового экономического кризиса 1929—1933 гг.,
вошедшего в историю как самый глубокий и продолжитель-
ный, буржуазное государство в главных капиталистических

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
33
странах впервые оказалось вынужденным в условиях мирно-
го времени установить прямой контроль над ходом всего
процесса расширенного воспроизводства. В результате при-
нятых мер был сделан большой шаг вперед по пути усиления
государственно-монополистического капитализма. С этого
времени антикризисные меры превратились в постоянный
элемент экономической политики капиталистических госу-
дарств.
Как уникальное явление следует отметить степень госу-
дарственного влияния на сферу экономики в условиях
фашистской диктатуры в Германии (1933—1945 гг.). Здесь
новосозданному аппарату руководства экономикой в инте-
ресах крупнейших монополий и фашистской диктатуры было
подчинено все хозяйство страны без исключения. Это была
новая, более высокая степень развития государственно-мо-
нополистического капитализма, которая до сих пор оста-
ется непревзойденной в истории империализма.
Следует отметить, что на первом этапе общего кризиса
капитализма государственно-монополистическое регулиро-
вание экономики обычно не выходило за рамки антикри-
зисных мероприятий. После окончания второй мировой
войны во многих капиталистических странах стала разраба-
тываться новая экономическая стратегия, суть которой
состояла в создании предпосылок экономического роста на
основе долгосрочных структурных изменений в производст-
ве. Мощным стимулирующим фактором для нового явления
стала национализация ряда ведущих отраслей хозяйства в
странах Западной Европы, прежде всего во Франции и
Англии.
К середине 50-х годов в основном завершился процесс
превращения буржуазного государства в крупнейшего собст-
венника средств производства и непроизводственных фон-
дов, чему в немалой степени содействовала научно-техниче-
ская революция. Дальнейшее развитие обобществления про-
изводства предполагало новое значительное усиление произ-
водственной и финансовой мощи монополий, более тесное и
более прочное соединение силы монополий и государства в
единый механизм, с помощью которого империализм пы-
тается приспособиться к изменяющимся условиям капита-
листической конкуренции и экономического соревнования
двух социальных систем. Капиталистическое государство
окончательно превратилось в важное орудие, при помощи
которого монополистическая буржуазия мобилизует в об-

34
щественном масштабе значительную часть национального
дохода и осуществляет его распределение, перераспределение
и конечное использование в своих интересах.
Неотъемлемой чертой роста общественного капитала
становится в этот период милитаризация экономики, кото-
рая теперь уже не обязательно сопряжена с наличием
военных действий. При этом создается специфическое пере-
плетение интересов военно-политической группировки в
государственном апарате и финансово-монополистических
группировок большого бизнеса, связанных с выполнением
военных заказов; завершается формирование военно-про-
мышленных комплексов в ведущих капиталистических стра-
нах — США, Англии, Франции.
Важные сдвиги к началу 60-х годов происходят и в меж-
дународных формах государственно-монополистического
капитализма. К этому времени завершается становление
международной валютной системы капитализма, основанной
на государственно-монополистических методах организации
расчетов капиталистических стран. Приобретают закончен-
ные формы международные интеграционные процессы:
в 1957 г. Римский договор юридически оформляет обра-
зование «Общего рынка», а в 1960 г. создается Латино-
американская ассоциация свободной торговли. Здесь налицо
практическое выражение действия центростремительных
тенденций в развитии мирового капиталистического хозяй-
ства, связанных с необходимостью защиты национальных и
региональных интересов буржуазии данных стран от эконо-
мической экспансии американского капитала, а также реше-
ния поставленных научно-технической революцией задач.
Дальнейшее развитие государственно-монополистиче-
ского капитализма сопровождалось все более широким
использованием методов долгосрочного программирования,
попытками добиться более высоких темпов экономического
роста. Происходившее в один из самых продолжительных
циклических подъемов 1962—1969 гг. значительное увеличе-
ние выпуска продукции, производственных инвестиций,
экспорта капитала, объема внешней торговли, а также новые
рекорды в обогащении монополий и накоплении капи-
тала — все это свидетельствовало о том, что методы
государственно-монополистического регулирования эконо-
мики явились специфической формой временного разреше-
ния противоречий капиталистического воспроизводства.
Но, как известно, временное разрешение противоречий

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
35
экономического развития капиталистических стран не озна-
чает их устранения. Именно рост капиталистического произ-
водства предполагал его экономическую неустойчивость и
был чреват усилением противоречий процесса воспроизвод-
ства. В результате к концу 60-х годов возникают новые
симптомы тяжелых нарушений экономического развития
капиталистических стран.
Следует подчеркнуть, что одна из наиболее важных
особенностей развития капитализма на современном этапе
его общего кризиса состоит в том, что противоречия приоб-
рели развитой характер, превратились в один из определяю-
щих атрибутов внутренней неустойчивости хозяйственного
механизма, возникшего на базе соединения силы буржуазно-
го государства и частных монополий. Поэтому именно в
начале 70-х годов в развитии капитализма возникло беспре-
цедентное сочетание циклического и структурного кризисов с
валютно-финансовым кризисом. Это новое явление в функ-
ционировании капиталистической хозяйственной системы
свидетельствовало о том, что в условиях государственно-
монополистического капитализма его внутренние противо-
речия стали играть решающую роль.
Одним из парадоксов государственно-монополистиче-
ского регулирования капиталистической экономики в 70-е го-
ды явился одновременный рост безработицы и дороговиз-
ны. Казалось бы, с потерей миллионами людей их заработ-
ной платы цены на потребительские товары и услуги
должны были снизиться ввиду сокращения платежеспособ-
ного спроса населения. Однако монополии предпочли не
загружать часть производственных мощностей и сократить
выпуск товаров, одновременно повысив цены на свою
продукцию.
В условиях все возрастающей поддержки монополисти-
ческого капитала со стороны буржуазного государства зна-
чительно усиливается процесс концентрации производ-
ства и капитала. Национальный капитал перестает быть
только национальным, ему становится тесно в рамках
отдельной страны или региона. По мере накопления бо-
гатств монополии устремляются на международную арену.
Еще в 1895—1896 гг. в работе «Проект и объяснение
программы социал-демократической партии» В. И. Ле-
нин указал на тенденцию к интернационализации деятель-
ности банков и промышленных компаний капиталистичес-
ких стран. «...Капитал, — писал он, — переходит постоян-

36
но из одной страны в другую. Банки... становятся из
национальных международными, собирают капиталы из
всех стран, распределяют их капиталистам Европы и
Америки. Громадные акционерные компании устраивают-
ся уже для заведения капиталистических предприятий не в
одной стране, а в нескольких сразу; появляются междуна-
родные общества капиталистов»14.
Объективная возможность прямого раздела мира воз-
никает из-за резкого сокращения числа международных
конкурентов.
На мировых рынках выступает не множество самосто-
ятельных капиталистических фирм, а ограниченное число
монополий, которым легче прийти к компромиссному со-
глашению. «Концентрация дошла до того, — указывал
В. И. Ленин, — что можно произвести приблизительный учет
всем источникам сырых материалов... в данной стране и
даже... в ряде стран, во всем мире. Такой учет не только
производится, но эти источники захватываются в одни руки
гигантскими монополистическими союзами. Производится
приблизительный учет размеров рынка, который «делят»
между собою, по договорному соглашению, эти сою-
зы»15.
Неизбежность экономического раздела мира монополия-
ми обусловлена действием ряда специфических факторов.
Во-первых, узостью внутреннего рынка, вследствие чего
монополиям приходится искать решение проблемы сбыта на
пути вывоза товаров на международный рынок. Во-вторых,
наличием у монополий так называемых «избыточных» капи-
талов и более прибыльным их использованием за рубежом
по сравнению с национальной экономикой. Вывоз капитала
становится мощным средством захвата и последующего
удержания источников сырья и рынков сбыта товаров в
зарубежных странах. В-третьих, значительной экономиче-
ской выгодой при условии достижения совместного кар-
тельного соглашения по сравнению с огромными финансо-
выми потерями из-за продолжения конкурентной борьбы.
Эта выгода в ряде случаев оборачивается и огромной
социальной выгодой, поскольку, координируя экономиче-
скую политику, монополиям легче противостоять борьбе
рабочего класса за свободу.

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
37
Стратегия экспансии
«транснационалов»
За последние 15 лет число транснациональных корпораций
(ТНК) в мире увеличилось более чем в 10 раз и сегодня пре-
вышает десять тысяч, причем значительное число ТНК сос-
тавляют американские компании16. Конечно, не все ТНК
являются монополиями, но, как правило, к ним относятся
именно крупные и сверхкрупные (по сумме продаж, активов
и прибыли) компании, лидирующие в большинстве ведущих
капиталистических стран. На долю ТНК сегодня приходится
25% совокупного валового национального продукта капи-
талистического мира, 40% промышленного производства и
примерно 60% мировой капиталистической торговли17.
Зарубежные экономисты зачастую сравнивают показа-
тели экономической мощи «транснационалов» с целыми
странами. Так, например, объем годовых продаж монопо-
лии «Дженерал моторз» превышает валовой национальный
продукт Дании или Швеции.
Именно к транснациональным корпорациям более всего
подходит характеристика современной крупной капиталис-
тической корпорации, данная известным американским эко-
номистом Б. Селигменом: «Корпорация превратилась в
систему частного правительства, иерархическая структура
которого сильно напоминает структуру тоталитарного госу-
дарства. Не имея конституционных основ, многие корпора-
ции оказались на грани беззакония. Их экономическая власть
и могущество, как и мощь страны, сосредоточились в руках
нескольких тысяч лиц, возглавляющих бюрократический
аппарат корпорации»18.
В конце 70-х годов капитальные вложения ТНК в
основном устремлялись в развивающиеся страны и распреде-
лялись следующим образом: 56% — в Латинской Америке и
странах Карибского бассейна; 20% — в Африке; 15% — в
Азии; 9% — на Ближнем Востоке. Если обратиться к афри-
канскому континенту, то здесь главными вкладчиками явля-
лись монополии следующих стран: Англии — 30% всех
вложений, Франции — 26, США — 20, Бельгии— 7%19. ТНК
направляют в страны «третьего мира» свои капиталы, как
правило, в нефте- и горно-добывающую промышленность,
сельское хозяйство, торговлю.
Независимо от международного распределения прибыли
транснациональные корпорации во многих отношениях на-

38
ходятся в лучшем положении по сравнению с националь-
ными компаниями. Перед ними открываются возможности
для того, чтобы организовать свою глобальную деятель-
ность с использованием целого ряда преимуществ. Напри-
мер, создавать производственную базу в тех странах, где
имеются для этого наиболее подходящие природные, техни-
ческие и административные условия (низкие таможенные
пошлины, льготная налоговая политика, трудовое законо-
дательство и др.) и где наиболее благоприятны возмож-
ности для реализации готовых изделий. В частности, транс-
национальные корпорации стали выводить в страны «треть-
его мира» так называемые «грязные производства», опас-
ные для здоровья людей и причиняющие непоправимый вред
природной среде. Именно здесь, окончательно забыв о тех-
нике безопасности, они добиваются 3—5 долл. прибыли на
каждый вложенный в производство доллар.
Современные «транснационалы» отличаются высокой
степенью внутренней организации. Их структура является
значительно более развитой по сравнению со структурой
монополий первой половины XX в. Использование компью-
терной техники и экономико-математических методов ана-
лиза производственных процессов, применение современных
принципов организации и управления производством, более
четкое отделение функции управления от капиталистической
собственности — таковы главные организационные особен-
ности транснациональных монополий.
Развитие и экспансия транснациональных монополий
стимулируются требованиями научно-технической револю-
ции. По сравнению с другими типами капиталистической
монополии они обладают лучшей характеристикой време-
ни прохождения нового изделия по этапам: научные иссле-
дования — разработки — промышленное внедрение. Уже
сегодня в ряде ведущих капиталистических стран научно-ис-
следовательская база транснациональных монополий пре-
восходит по своим масштабам и результативности госу-
дарственные исследовательские институты и организации.
Все более явной становится тенденция увеличения доли
транснациональных монополий в мировой торговле новой
прогрессивной технологией, патентами и лицензиями, что
дает основание буржуазным экономистам утверждать, буд-
то в начале 70-х годов капиталистический мир вступил в
новую фазу своего развития, когда национальные правитель-
ства превратились в своеобразных просителей у «трансна-

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
39
ционалов» новой техники и технологии для интенсификации
и ускорения темпов экономического роста своих стран.
Следует обратить особое внимание на то обстоятельст-
во, что транснациональные монополии не ограничиваются
лишь финансово-экономической экспансией, а преследуют
далеко идущие цели экономического и политического господ-
ства в мире. Они уже сегодня оказывают значительное
политическое давление в своих интересах на правительства
как промышленно развитых, так и развивающихся госу-
дарств. Влияние транснациональных монополий на процесс
выработки буржуазными правительствами политического
курса осуществляется посредством сложных и не всегда
явных механизмов. Это и финансирование деятельности
политических деятелей и целых партий, формирование об-
щественного мнения через находящиеся в руках «трансна-
ционалов» средства массовой информации, выдвижение
своих представителей на руководящие посты в правительст-
венном аппарате, органах законодательного и судебного
контроля.
В результате действий транснациональных монопо-
лий в политической сфере накаляется международная обста-
новка, а внутри капиталистических стран все заметнее ста-
новится кардинальная перестройка механизма государст-
венного управления на антидемократической основе. Вот
почему, отмечая данную тенденцию, профессор школы права
Йельского университета (США) Ч. Рейч пишет: «Нация пос-
тепенно превращается в жесткую управленческую иерархию
с небольшой элитой и огромной массой индивидов, лишен-
ных гражданских прав. Демократия быстро теряет почву по
мере того, как власть во все возрастающей степени захваты-
вается гигантскими управленческими институтами и корпо-
рациями, и решения принимаются экспертами, специалис-
тами и профессионалами, надежно изолированными от
народа»20.
Глобальная экспансия транснациональных корпораций в
своей основе имеет все возрастающий экспорт капитала. При
этом они не только получают доступ к государственным
капиталовложениям за границей, но и пользуются государ-
ственными гарантиями рентабельности своих зарубежных
инвестиций. Целая система государственных или полуго-
сударственных организаций выполняет по существу роль
страховых компаний, охраняющих частные капиталовложе-
ния от риска.

40
Особенно значительны такого рода государственные
льготы и поддержка «транснационалов» со стороны стран—
получателей капитала, как развитых в экономическом отно-
шении, так и развивающихся. Нередко правительства этих
стран безвозмездно финансируют создание инфраструктуры,
необходимой для освоения промышленных районов (связь,
транспортная сеть, сооружение портов и т. д.), предоставля-
ют дополнительный капитал под невысокий процент или
даже субсидии и налоговые льготы, идут навстречу интере-
сам монополий при решении социальных проблем, вопросов
профессионального образования в рамках политики про-
мышленного и регионального развития.
Например, в горно-добывающей и обрабатывающей
промышленности, а также строительстве Великобритании
капиталовложения транснациональных монополий субсиди-
руются на 22% для «зон специального развития» и на 20% —
для других районов. Субсидии могут достигать 80% стои-
мости капиталовложений, если предприятие переводится на
другое место либо увеличивает численность занятых рабочих
мест.
Во Франции в зависимости от значения отрасли трансна-
циональным монополиям предоставляются государственные
субсидии, достигающие 12—25% первоначальной суммы
капиталовложений.
В непроизводственном секторе субсидии выдаются в
зависимости от числа созданных рабочих мест: как прави-
ло, по 10 тыс. франков за каждое место и по 20 тыс. фран-
ков в приоритетных отраслях.
В Федеративной Республике Германии иностранные
инвестиции субсидируются, как правило, в размере 7,5%, но
в некоторых случаях государственная помощь может дости-
гать даже 25%, не считая кредитования на льготных
условиях.
На юге Италии государство помогает осуществлению
промышленных проектов, превышающих по стоимости
5 млрд. лир. Налог на корпорации сокращается наполовину
в течение десяти лет, реинвестированные прибыли освобож-
даются от коммунального налога на 70%, социальные
расходы корпораций уменьшаются до 90% их общей суммы,
а в некоторых районах местные власти берут на себя
расходы и по профессиональному образованию рабочих.
Опираясь на указанные льготы, «транснационалы» извлека-
ют из программ строительства и дальнейшей эксплуатации

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
41
своих зарубежных производственных филиалов дополни-
тельные сверхприбыли.
В 50-х и 60-х годах американские транснациональные
монополии посредством экспорта капитала завоевали значи-
тельные позиции в ключевых, наиболее динамичных отрас-
лях промышленного производства Западной Европы. Опре-
деленные группы западноевропейского капитала, естест-
венно, были заинтересованы в импорте из США техники,
технологии и «ноу-хау». Однако монополии США создали в
Западной Европе «империю», которая составляла их собст-
венность, в противовес стратегическим интересам европей-
ских стран. Именно поэтому, на фоне наступления американ-
ских «транснационалов», известный французский публицист
Ж.-Ж. Серван-Шрейбер заявлял о том, что «третьей миро-
вой промышленной силой» (после США и Советского Союза)
может стать не Западная Европа, а филиалы американских
монополий в Западной Европе.
Важно заметить, что деятельность транснациональных
монополий порождает множество больших и малых проти-
воречий. С одной стороны, крупнейшие монополистические
объединения неизменно пользуются помощью и поддержкой
со стороны буржуазного государства. Однако, с другой
стороны, в международной деятельности «транснационалы»
нередко выходят за рамки государственно-монополисти-
ческого регулирования, которое учитывает в первую очередь
интересы национальной экономики, т. е. более широкие
интересы всего монополистического капитала данной стра-
ны. Так, в случае дефицита платежного баланса буржуазное
правительство может ограничивать экспорт капитала за
границу и таким образом поставить преграды на пути
внешней экспансии транснациональных монополий.
Другой узел противоречий сложился между вкладчиками
капитала и заемщиками. Поскольку среди «транснациона-
лов» преобладают американские компании, то засилье эко-
номических и политических интересов США проявляется
практически повсюду, на всех континентах. Вспомним, что
еще в 1948 г. Генри Форд после инспектирования своих
дочерних предприятий в Западной Европе откровенно при-
знавал: «Это — американская компания (имеется в виду
корпорация «Форд мотор» — Н. Ч.) и она будет управляться
из Америки»21.
Американские транснациональные монополии в конце
60-х — начале 70-х годов получали с западноевропейских
стран в 5 раз больше средств за предоставленные им лицен-

42
зии, чем платили им за лицензии, получаемые от западноев-
ропейских компаний. Им удалось захватить рынок евродол-
ларов, хотя французские и английские компании и банки
рассматривали его в качестве важного стратегического
резерва в борьбе против заокеанских гигантов.
Положение еще более осложняется тем, что, вторгшись
в экономику и финансы какой-либо страны, американские
транснациональные монополии начинают постепенно умень-
шать собственные инвестиции и их зарубежные филиалы во
все возрастающей степени развиваются за счет мобилизован-
ного на месте капитала и реинвестированных прибылей.
«Другими словами, — признавал Ж.-Ж. Серван-Шрейбер, —
мы платим им (т. е. американцам — Н. Ч.) за то, что они нас
покупают»22. Данная оценка является чрезвычайно актуаль-
ной сегодня, когда, испытывая все возрастающую тяжесть
внешнего государственного долга, Соединенные Штаты
Америки практически за счет своих конкурентов в «Общем
рынке», Японии и других промышленно развитых капита-
листических стран, а также «третьего мира», стремятся
разрешить данную проблему.
Что же касается развивающихся стран, то в целом
положение здесь еще хуже для национальных позиций, чем в
Западной Европе. Как отмечалось на VII Конференции глав
государств и правительств неприсоединившихся стран, сос-
тоявшейся в марте 1983 г. в Дели, в течение 30 лет после
краха колониальной системы империализма развитые капи-
талистические державы выкачали на правах «партнеров» из
молодых государств больше реальных ценностей, чем быв-
шие метрополии за 300 предшествующих лет.
Дочерние предприятия и филиалы «транснационалов» за
границей превратились в основное орудие их непосредствен-
ного воздействия на экономику капиталистического мира.
В результате этого даже развитые капиталистические
страны оказываются не в состоянии полностью самостоя-
тельно осуществлять экономические программы развития.
Экономика, в которую внедрились эти инородные тела,
становится зависимой от внешних факторов и менее устой-
чивой. Вольно или невольно эти страны испытывают на себе
возрастающее влияние решений, принимаемых правлением
той или другой транснациональной монополии.
Еще один важный узел противоречий в связи с политикой
«транснационалов» — между стратегическими интересами
монополий и интересами рабочего класса стран, на террито-

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
43
рии которых они действуют, поскольку рабочие, занятые на
предприятиях сверхмонополии, трудятся в системе между-
народной эксплуатации в буквальном смысле. Поэтому
понятно, что рабочие капиталистических стран ищут связи с
товарищами по классу в других странах в рамках данной
монополистической «империи».
Противоречие между политикой транснациональной мо-
нополии и рабочим классом следует рассматривать как часть
более широкого противоречия между трудом и капиталом.
Вобрав в себя главные черты основного противоречия, оно
вместе с тем отличается рядом специфических свойств,
которые необходимо учитывать при анализе.
Во-первых, осуществляя крупные инвестиции и создавая
все новые предприятия за рубежом, «транснационалы»
значительно расширяют непосредственную сферу приложе-
ния труда. Современная техника и технология, которые ис-
пользуются на этих предприятиях, требуют существенного
повышения уровня квалификации рабочей силы и улучшения
качества ее подготовки. В результате значительно модер-
низируется структура занятости в тех странах, где действу-
ют «транснационалы».
Однако, постоянно проводя рационализацию производ-
ства, транснациональные монополии относительно снижают
спрос на неквалифицированную и полуквалифицированную
рабочую силу. Так, в самих США под влиянием спроса и
предложения на рабочую силу за последние 30 лет значи-
тельно сократилась численность полуквалифицированных
рабочих (на 7,1%), а также еще ниже стал уровень занятости
у неквалифицированных рабочих. Вместе с тем почти на 8%
возросла численность занятости высококвалифицированных
рабочих23.
Во-вторых, «транснационалы» обладают значитель-
ными возможностями оказывать давление на рабочий класс,
угрожая переносом и действительно перенося производст-
венные мощности из одной страны в другую, где есть для
этого более благоприятные возможности. При этом эконо-
мика, а следовательно, и рабочий класс принимающих стран
также попадают в зависимость от тех решений, которые
принимаются в штаб-квартирах «транснационалов».
В-третьих, заметно выделяясь среди прочих типов моно-
полистических объединений, транснациональные монопо-
лии являются безусловными лидерами и в монополизации
рабочей силы. Сегодня подавляющее большинство рабочих

44
здесь сосредоточено в отраслях, олицетворяющих современ-
ный научно-технический прогресс: нефтехимии, электроэнер-
гетике, приборостроении, электронно-счетном машино-
строении, фармацевтике и др., что характерно для отрасле-
вой структуры инвестиций «транснационалов».
В-четвертых, постепенное перемещение производствен-
ного аппарата транснациональных монополий в зарубежные
страны с более низким уровнем заработной платы отрица-
тельно сказывается на проблемах занятости в странах бази-
рования. Данные трудовой статистики свидетельствуют, что
за последние 15—20 лет занятость на зарубежных предприя-
тиях «транснационалов» растет значительно быстрее, чем в
странах базирования. При этом постепенно возрастает доля
труда иммигрантов (как правило, лиц в возрасте от 25 до
40 лет, имеющих достаточно высокий уровень общеобразо-
вательной подготовки и квалификации), используемых на
ответственной, но малопривлекательной работе, требую-
щей, однако, определенного профессионального умения.
Данная проблема сродни другой: чем больше монополии
развивают в зарубежных странах свою производственную
базу, тем сложнее самой материнской компании удерживать
лидерство в конкурентной борьбе на мировом рынке со
своими же филиалами и тем менее развивается производство
в стране базирования.
В-пятых, в целях получения монопольных прибылей и
экономии на переменном капитале транснациональные мо-
нополии активно используют сверхурочные работы на своих
предприятиях. Трудовое законодательство капиталистиче-
ских стран допускает возможность сверхурочных работ, а
национальные различия по данному показателю весьма
велики, что позволяет широко маневрировать рабочей
силой. При этом отсутствует необходимость в подготовке
дополнительной высококвалифицированной рабочей силы, а
производственный потенциал используется интенсивнее.
Поскольку дефицит квалифицированных рабочих ряда
специальностей создает определенную конкуренцию между
нанимателями, а транснациональные монополии обладают
здесь бесспорными финансово-экономическими преиму-
ществами, то они в состоянии устанавливать на своих
предприятиях более высокую заработную плату отдель-
ным категориям трудящихся за счет их сверхэксплуатации и
таким образом концентрировать у себя наиболее квалифи-
цированную рабочую силу. В наибольшей степени эта черта в

Возрастание экономической власти монополий в XX в.
45
деятельности «транснационалов» проявляется на предприя-
тиях военно-промышленных монополий, где существует
целая система особых надбавок к заработной плате за сек-
ретность, срочность и качество выпускаемой продукции.
В-шестых, рост объема импортируемой с зарубежных
филиалов продукции зачастую сопровождается сокращени-
ем производства и увольнениями трудящихся в странах, где
размещаются штаб-квартиры монополий. При этом следует
отметить, что поскольку международное разделение труда
стало в значительной мере разделением труда внутри самих
транснациональных монополий, то доля внешней торговли,
приходящаяся на внутрикорпорационные поставки, посто-
янно возрастает и в настоящее время составляет примерно
30% мирового капиталистического экспорта по сравнению с
25% в середине 70-х годов. Как правило, «транснационалы»
используют этот вид международной торговли, чтобы
обойти накладываемые законодательством стран—импор-
теров данной продукции ограничения.
В-седьмых, монополизация «транснационалами» дости-
жений научно-технического прогресса позволяет им широко
проводить капиталистическую рационализацию производ-
ства и внедрять все более совершенную технику и техноло-
гию, добиваясь при этом значительного снижения издержек
производства и выпуска продукции с улучшенными качест-
венными характеристиками. Однако в обстановке возраста-
ющих трудностей воспроизводства транснациональные мо-
нополии стремятся найти выход из лабиринта проблем преж-
де всего за счет замены живого труда более производитель-
ной техникой, в частности микропроцессоров и промышлен-
ных роботов.
Уже в середине 70-х годов многие промышленные транс-
национальные компании приступили к широкой замене
механических и электромеханических производственных
систем электронной аппаратурой, что привело к значитель-
ному сокращению числа рабочих мест, упрощению произ-
водственных операций, но вместе с тем и снижению номи-
нальной заработной платы рабочих. Предполагается, что за
десятилетие (1980—1990 гг.)объем продаж промышленных
роботов в капиталистическом мире возрастет чуть ли не в
6 раз — с 350 млн. долл. до 2 млрд. долл.24 Если же учесть,
что робототехника все еще дорога и ее приобретение
доступно пока лишь гигантским компаниям, то ее внедрение
сопровождается разорением многих мелких и средних ком-

46
паний, усилением концентрации производства и безрабо-
тицы.
Нельзя не отметить также очень тесную привязку инте-
ресов транснациональных монополий и буржуазного госу-
дарства в деле отстаивания позиций господствующего клас-
са. Неоднократно правительства США, ряда западноевро-
пейских стран и Японии доказывали солидарность с дей-
ствиями своих транснациональных монополий на между-
народной арене. Даже если отдельные монополии шли на
явное нарушение законодательства стран, в которых распо-
лагались их филиалы, буржуазные правительства всегда
становились на их сторону. Так было с монополиями
«Шелл», «Байер», «Тиссен», «Доу кемикл», когда им были
предъявлены крупные судебные иски.
Итак, транснациональные монополии представляют в
мировой экономике и политике реакционную силу. Их инте-
ресы требуют не только сохранения капиталистического
строя, который обречен на гибель самой историей, но и под-
держания общей политической нестабильности, поскольку
острая конкурентная борьба между монополистическими ги-
гантами непрерывно высекает искры мирового пожара. Про-
тиворечия, порождаемые транснациональными монополия-
ми, стимулируют возрастание числа локальных войн и уси-
ленную подготовку к новой мировой войне с целью обеспече-
ния мирового господства могущественным финансово-мо-
нополистическим группировкам Запада. В то же время транс-
национальные монополии ускоряют процесс дальнейшего
обобществления производства в международном масштабе
и созревание материальных предпосылок революционной
смены капитализма социализмом.

Глава II
Капиталистическая
монополия и монополия
политической власти
Процесс концентрации
экономической власти
В условиях углубления общего кризиса капитализма буржуа-
зия нуждается не только в прикрытии эксплуататорской
сущности капиталистического строя, но и в особом вуалиро-
вании взаимосвязи между частной собственностью и поли-
тической властью. Современный «просвещенный» капита-
лист хорошо понимает, что для сохранения власти в общест-
ве лучше всего отрицать обладание этой властью. На
протяжении последних 30 лет появились разные варианты
«теорий», провозглашающих наступление эры «нового ка-
питализма». Пущены в оборот различные названия: госу-
дарство «всеобщего благоденствия», «народный капита-
лизм» и т. д., но суть их одна — замаскировать господство
капитала во всех сферах буржуазного общества.
Апологеты современного капитализма, выступая против
теории марксизма-ленинизма и ее революционных выво-
дов, утверждают, что социальная структура капиталисти-
ческого общества в течение полувека якобы изменилась:
класс капиталистов будто бы исчезает, мирно уступая свое
господствующее положение в обществе «профессиональным
управляющим».
Суть тезиса об отделении собственности на акции от
контроля над корпорациями сводится к следующему. Раз-
витие акционерной формы, говорят буржуазные экономи-
сты и социологи, привело к тому, что собственники капитала
якобы утратили контроль над крупными промышленными
предприятиями; что в результате распыления акционерной
собственности контроль над компаниями перешел в руки
наемных профессиональных администраторов. Поскольку

48
профессиональные администраторы не являются собствен-
никами капитала и относятся к категории наемных служа-
щих, мотивы прибыли якобы не определяют их поведение в
такой степени, в какой они определяли в прошлом поведение
предпринимателей-капиталистов.
Поэтому современные крупные корпорации, во главе
которых стоят проникнутые «сознанием общественного
долга» профессиональные администраторы, будто бы слу-
жат не частным, эгоистическим устремлениям капиталис-
тов, а интересам всего общества. Утратив экономическую
власть, капиталисты якобы потеряли и политическую силу в
обществе, сохранив лишь право на получение дивидендов.
«В течение трех последних десятилетий накапливалось все
больше доказательств того, что власть в современной
крупной корпорации постепенно переходит от собственни-
ков капитала к управляющим, — пишет в книге «Новое
индустриальное общество» известный американский ученый
Дж. Гэлбрейт, — ...Именно управляющие компании, хотя их
доля в капитале предприятия, как правило, очень невелика,
прочно держат в своих руках контроль над предприятием.
Все явно свидетельствует о том, что власть принадлежит
именно им»1.
Главная идеологическая цель данной концепции состоит в
том, чтобы доказать «ненужность» социалистической рево-
люции в промышленно развитых капиталистических странах
и тем самым «опровергнуть» марксизм-ленинизм. В то же
время совершенно очевидно, что тезис современных аполо-
гетов империализма «об отделении экономической собствен-
ности от власти» невозможно опровергнуть только ссылками
на рост концентрации производства и капитала. Несостоя-
тельность указанной буржуазной концепции становится
очевидной лишь в свете фактов, касающихся концентрации
акционерного капитала и роли банков в современной финан-
сово-экономической системе США, Западной Европы и
Японии. Власть и контроль магнатов финансового капи-
тала обнаруживается лишь в том случае, когда финансово-
экономическая система рассматривается как единое це-
лое.
Буржуазные ученые игнорируют роль банков в системе
финансового контроля над промышленными корпорация-
ми. В своих исследованиях они произвольно выхватывают
крупные промышленные корпорации из общей финансово-
экономической системы, наделяют их полной хозяйственной

Капиталистическая монополия и монополия политической власти
49
самостоятельностью и приписывают им роль главных
центров экономической власти. Включение банкиров и
финансистов в экономическую картину разрушило бы одну
из главных логических предпосылок, на которых покоится
концепция «отделения собственности от власти» в современ-
ной корпорации.
По этому поводу В. И. Ленин подчеркивал, что «преоб-
ладание финансового капитала над всеми остальными фор-
мами капитала означает господствующее положение рантье
и финансовой олигархии...»2. В силу внутренней диалектики
экономических процессов, присущих финансовому капиталу,
распыление владения акциями порождает свою противо-
положность — огромную концентрацию акций в распоря-
жении крупных финансистов. Чем сильнее распылены акции
какой-либо корпорации, тем более вероятным становится
переход контроля над нею из рук капиталистов-промышлен-
ников в руки финансистов. Следовательно, распыление
владения акциями ведет не к ослаблению власти собствен-
ников капитала вообще, а лишь к сокращению сферы власти
промышленного капитала и усилению господства магнатов
финансового капитала.
Более ста лет назад в «Капитале» К. Маркс раскрыл и
описал процесс капиталистической концентрации производ-
ства и капитала. По Марксу, концентрация капитала в
общем и целом является необходимым следствием тенден-
ции средней нормы прибыли к понижению. Концентрация
производства и капитала происходит потому, что «с пони-
жением нормы прибыли возрастает тот минимум капитала,
который требуется отдельному капиталисту для произво-
дительного применения труда...»3.
Почему же развивается этот процесс?«... Потому что за
известными пределами крупный капитал с невысокой нор-
мой прибыли накопляет быстрее, чем небольшой капитал с
высокой нормой прибыли»4, потому что «масса прибыли
даже при меньшей норме возрастает вместе с величиной
затраченного капитала»5 и что «это в то же время обуслов-
ливает концентрацию капитала, так как теперь условия
производства требуют применения больших капиталов. Это
обусловливает также централизацию капитала, т. е. погло-
щение мелких капиталистов крупными и утрату первыми
своих капиталов»6.
В противоположность без устали повторяемой мощной
пропагандистской машиной буржуазного мира версии, буд-

50
то первые миллионеры нажили свой капитал исключитель-
но благодаря личной предприимчивости и личным способ-
ностям организаторов производства, можно смело утверж-
дать вслед за Бальзаком, что в истоках каждого крупного
состояния лежит преступление и насилие.
Сама капиталистическая действительность прокладыва-
ла путь для усиления двух социальных полюсов — буржуазии
и пролетариата, богатства и бедности. Усиливавшийся на
протяжении всего XX в. процесс сращивания банков-
ских, промышленных и других монополий привел к дальней-
шему росту финансового капитала и финансовой олигархии,
к образованию могущественных финансовых объединений.
В настоящее время именно такие объединения являются
высшей формой частнокапиталистической монополи-
зации.
Во второй половине XX в. контроль банков над про-
мышленными корпорациями значительно усилился. В по-
следние десятилетия банки превратились в гигантские акку-
муляторы «голосующей силы» в результате того, что сотни
тысяч богатых рантье передоверяют им право распоря-
жаться своими акциями.
Крупные банки сегодня контролируются союзами бога-
тых капиталистов, владеющих акциями не только банков, но
и промышленных корпораций. Развитие трестовских опера-
ций банков способствовало переплетению владения акциями
и укреплению личной унии банков с крупнейшими промыш-
ленными корпорациями. На этой основе сложились могу-
щественные финансовые группы, поделившие между собой
промышленные корпорации на сферы влияния, включаю-
щие большинство тех самых гигантских промышленных
корпораций, которым буржуазные экономисты приписыва-
ют роль главных центров экономической власти. Эти
корпорации играют роль самостоятельных центров эконо-
мической власти лишь в тех случаях, когда значительная
часть их акций находится в руках одной-двух семей (напри-
мер, «Форд мотор» или «Е. И. Дюпон де Немур»).
Развитие акционерной формы промышленных и финан-
совых предприятий породило в США, Западной Европе и
Японии довольно многочисленный слой высокооплачивае-
мых администраторов, занимающих посты президентов и
вице-президентов корпораций. Например, в США только в
пределах крупных корпораций эта категория администрато-
ров насчитывает несколько десятков тысяч человек. Однако

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 51
количественный рост слоя профессиональных управляю-
щих не вызвал каких-либо качественных изменений в струк-
туре класса капиталистов с точки зрения распределения
власти. Наемные администраторы по сравнению с крупны-
ми собственниками акционерного капитала по-прежнему
занимают второстепенное, подчиненное положение в бур-
жуазном обществе. Им обычно предоставляется широкая
свобода действий лишь в сфере организации производства
и сбыта готовой продукции.
Увеличение роли наемных администраторов в современ-
ном капиталистическом обществе опирается на некоторые
особенности акционерной формы компании. Развитие этой
формы затушевало отношения между собственником капи-
тала и наемным управляющим. Возник своеобразный фети-
шизм титулов, извращающий действительные отношения
собственности и экономической власти: наемным админи-
страторам приписывается неограниченная власть над ком-
паниями, которыми они управляют по доверенности от
собственников капитала, и, наоборот, собственники капи-
тала объявляются отстраненными от власти.
В действительности провести серьезное различие между
подлинными магнатами финансового капитала и наемными
администраторами не так уж трудно, если не поддаваться
указанному фетишизму титулов и другим обманчивым
внешним признакам власти. Это различие состоит в том, что
финансовые магнаты в контролируемых ими корпорациях
могут всегда уволить наемных администраторов, если
последние не обнаруживают достаточной ретивости или
умения обеспечивать прибыль на доверенные их управлению
капиталы. Однако финансовых королей профессиональные
управляющие, разумеется, не могут лишить права факти-
ческого контроля в корпорациях и реальной власти в общест-
ве. Их может лишить собственности не мнимая «революция
управляющих», а лишь социалистическое переустройство
общества.
Господство магнатов капитала, в свою очередь, прямо
связано с политическими аспектами функционирования
современной финансовой олигархии. Миллионеры и милли-
ардеры не могут стоять вне политики, даже если бы они
этого хотели. Императив самосохранения требует от них
активного участия в ней. В этом смысле можно сказать, что
финансовый капитал вовлечен в политику в силу экономиче-
ской необходимости.

52
В современных условиях, когда буржуазное правительст-
во является распределителем миллиардных военных заказов,
предоставляет гарантии вывезенным за границу капиталам,
может награждать монополии льготным отпуском электро-
энергии с государственных электростанций или льготными
условиями амортизации капитала, облегчить или затруднить
слияния и поглощения корпораций, борьба финансовой оли-
гархии за сферы экономического влияния неизбежно сочета-
ется с борьбой за политическое влияние. Фактически центры
экономической власти имеют тенденции к переплетению с
центрами политической власти.
Если монополии являются надстройкой над широким
основанием капитализма вообще, то финансовые группы
находятся на вершине этой надстройки, господствуя над всей
системой капиталистического производства, обращения,
распределения и потребления. В настоящее время в США
насчитывается около 20 таких групп. По свидетельству
журнала «Форчун», 18 финансово-монополистических групп,
объединяющих 750 крупнейших компаний и банков страны,
контролируют около 70% всех активов в экономике США7.
На их долю приходится 88% основных фондов промышлен-
ности, 85% чистой прибыли и половина всего промышленно-
го производства страны, хотя в общей массе американских
компаний они составляют едва 0,04%8.
Темп роста концентрации производства и капитала в
Соединенных Штатах, который был чрезвычайно высок в
первые 15 лет после второй мировой войны, затем замедлил-
ся и вновь возрос во второй половине 70-х — начале 80-х го-
дов. Это объясняется тремя ведущими факторами. Во-пер-
вых, именно крупнейшие концерны в последние десятилетия
перенесли значительную часть своего производства за гра-
ницу (а эта часть не учитывается официальной статистикой)
и превратились в транснациональные корпорации. Во-вто-
рых, они стали шире применять скрытые формы концентра-
ции, подчиняя себе формально самостоятельные мелкие и
средние компании. В-третьих, период 70-х годов был особен-
но насыщен кризисами в американской экономике, которые
следовали один за другим. А как известно, именно в
кризисных условиях заметно ускоряется процесс концент-
рации производства и капитала за счет слияний и поглоще-
ний разорившихся промышленных компаний и банков.
За период с 1954 по 1984 г. стоимость реализованной
продукции 500 крупнейших промышленных корпораций

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 53
США выросла почти в 13 раз, а чистая прибыль (т. е.
прибыль после уплаты налогов) — более чем в 10 раз.
Занятость же при этом увеличилась всего на 85%, что гово-
рит об интенсивном характере развития монополий, делаю-
щих ставку прежде всего на достижения научно-технического
прогресса9. В 1984 г. продажи 500 ведущих американских
промышленных корпораций достигли 1758,7 млрд. долл.,
активы — 1409,4, чистая прибыль — 86,4 млрд. долл.10
Суммарная чистая прибыль 10 лидирующих корпораций в
1984 г. превысила величину 28,4 млрд. долл., что равняется
32,8% суммарной чистой прибыли 500 ведущих промышлен-
ных корпораций США*.
О растущей концентрации капитала свидетельствуют
данные о доле совокупных активов 200 крупнейших амери-
канских промышленных корпораций в сумме активов 500
корпораций, приводимых журналом «Форчун». Если в
1950 г. она составляла 47,7%, в 1960 г. — 56,3, в 1970 г. —
60,4, то в 1984 г. — уже 84,8%**. За последние 15 лет (с 1970
по 1984 г.) число промышленных компаний-миллиардеров в
США возросло: по сумме реализации — в 2,6 раза (со 115 до
301), активам — в 2,5 раза (со 102 до 255), чистой прибыли —
в 7 раз (!) (с 2 до 14)***. Причем из 200 лидирующих корпо-
раций в 1984 г. лишь семь имели активы менее 1 млрд. долл.
Это подтверждает верность положения о том, что в эпоху
империализма «богатые становятся богаче, а бедные —
беднее».
Одним из путей роста экономической мощи монополий
являются многочисленные слияния и поглощения. Напри-
мер, только за 1967—1969 гг. в США было поглощено 66 кор-
пораций из числа пятисот крупнейших. Большинство слия-
ний 60-х годов приводило к растущей диверсификации, т. е.
расширению номенклатуры выпускаемой продукции, к уве-
личению числа отраслей, в которых участвует данная
компания. По оценкам американского экономиста Р. Рамел-
та, процент узкоспециализированных компаний среди
500 крупнейших резко сократился: с 29,2% в 1949 г. до 7,3% в
1969 г.11 За указанный период образовалось немало конгло-
мератов, объединяющих под единым финансовым контро-
лем разнородные, функционально и технологически не
* Расчет автора по данным: "Fortune". 1985. April 29. v. III. N 9.
** Расчет автора по данным: "Fortune" за соответствующие годы.
*** Расчет автора по данным: "Fortune". 1985. April 29; 1970. May, v. 81. N. 5.
P. 184-190.

54
связанные между собой предприятия. Данный процесс в
70-е годы значительно ускорился и по сути сегодня можно
сказать, что большинство лидеров относится к категории
конгломератов.
Масштабы поглощений и слияний в промышленности
США достигли высокого уровня в последние годы. Если в
первой половине 70-х годов более 50% приобретений состав-
ляли не целые компании, а покупка их подразделений, то с
середины 70-х годов поднялась новая волна поглощений
компаний, включая крупные. В 1975 г. было поглощено
14 крупных компаний, в 1976 г. — уже 39, в 1977 г. — 41. В
ходе таких преобразований, как правило, растет диверсифи-
кация и новая компания действует в большем числе отрас-
лей, чем каждая из слившихся. Согласно данным Федераль-
ной торговой комиссии США, в 1978 г. в обрабатывающей и
добывающей промышленности страны было поглощено
110 корпораций с активами свыше 10 млн. долл. у каждой,
причем в 76 случаях это вело к росту диверсификации.
Сдвиги в составе 500 крупнейших корпораций отражают
важные процессы в экономике США. Из 500 компаний,
бывших в списке крупнейших в 1955 г., к 1980 г. осталось
всего 262. Большая часть исчезнувших компаний была погло-
щена и влилась в более крупные. Если в 1955 г. значительное
место в списке занимали представители таких традиционных
отраслей промышленности, как металлургическая, авто-
мобильная, резиновая, текстильная и пищевая, то с годами
эти отрасли теряли свои позиции. Верх все более брали
компании — производители ЭВМ, атомного и аэрокосми-
ческого оборудования, приборостроения и др. Особенно резко
сократилось за четверть века число крупных текстильных
компаний — с 25 до 13.
Одновременно с концентрацией промышленного произ-
водства происходил процесс концентрации и в кредитной
системе США. Сегодня эта система включает наряду с
банками целый ряд специализированных кредитно-финансо-
вых институтов: инвестиционные и страховые компании,
пенсионные фонды, ссудно-сберегательные ассоциации, вза-
имно-сберегательные банки и др. На современном этапе
банковским монополиям принадлежит важнейшая роль
практически во всех сферах кредитно-финансовой системы и
в процессе укрепления финансового капитала США.
Отличительной чертой банковской системы США явля-
ется наличие большого количества формально самостоя-

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 55
тельных банков. Это обусловлено особенностями истори-
ческого развития, обширностью территории США, системой
регулирования на двух уровнях (федеральном и штатном),
действием антитрестовского законодательства и некоторых
других ограничений. Так, в США в настоящее время
насчитывается около 15 тыс. отдельных банков, тогда как в
западноевропейских странах их количество исчисляется
только десятками и сотнями. Другое традиционное отличие
банковской системы США — менее многочисленная, чем в
других странах, сеть отделений и филиалов. Это связано с
тем, что существующее в США законодательство ограничи-
вает возможности банков открывать отделения и филиалы
на территории страны. Все это, однако, не означает, что
американские банковские монополии в отличие от западно-
европейских или японских не имеют возможности осуще-
ствлять свое господство в масштабе всей кредитной сис-
темы.
Помимо использования сети филиалов банковские моно-
полии подчиняют себе формально самостоятельные банки
через систему корреспондентских отношений и систему
участия прежде всего путем создания банковских холдин-
гов. Заметим, что банковскими холдингами называют ак-
ционерные компании, владеющие не менее 25% акций одного
или нескольких банков и занимающиеся помимо традицион-
ных банковских операций другой, связанной с банками
деятельностью: управлением собственностью на довери-
тельных началах, ипотечной практикой, арендой оборудо-
вания, консультированием по вопросам помещения капитала
и налогообложения.
АКТИВЫ КРЕДИТНО-ФИНАНСОВЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ США (ДАННЫЕ НА
КОНЕЦ ГОДА, В МЛРД. ДОЛЛ.)*
1952 г. 1960 г. 1971 г. 1980 г.
Коммерческие банки 188,6 257,6 640,3 1537,0
Компании страхования жизни 73,4 119,7 221,6 476,2
Компании страхования имущества 15,9 38,8 58,0 135,5
Взаимно-сберегательные банки 25,2 40,6 89,4 171,6
Ссудно-сберегательные ассоциации 25,5 71,5 206,3 629,9
Кредитные союзы 1,5 5,6 19,0 71,7
Финансовые компании 9,7 20,3 60,2 150,1
* Statistical Abstract of the US, 1979. P. 550; Federal Reserve Bulletin. 1981. June. P. A-17,
A-27, A-37.

56
Стремительное развитие банковских холдингов в США с
конца 60-х годов — одно из наиболее примечательных
явлений в американской экономике. Холдинговая организа-
ция позволяет банковским монополиям не только форсиро-
вать территориальную экспансию, но и диверсифицировать
свою деятельность путем установления контроля над спе-
циализированными кредитно-финансовыми учреждениями.
В конце 60-х — начале 70-х годов почти все 200 крупней-
ших банков США вошли в состав вновь созданных банков-
ских холдингов. Так, «Бэнк оф Америка» стал главным до-
черним банком холдинга «Бэнк Америка корпорейшн», соз-
данного в 1968 г., «Сити бэнк» вошел в состав «Сити корпо-
рейшн» и т. д. Во главе холдингов стоят те же магнаты
финансового капитала, что и во главе их ведущих банков.
Например, из 30 директоров холдинга «Сити корпорейшн»
26 являются директорами «Сити бэнк».
Стремительное развитие холдингов в 60—70-х годах
усилило процессы централизации банковского капитала
США. В том же направлении действовал кризис в банков-
ской сфере в 1974 г., который поставил многие средние аме-
риканские банки на грань финансовой катастрофы, заста-
вив их искать поддержку крупнейших монополий. Убытки по
кредитным операциям в целом в банковской системе США
составили в 1974 г. 2 млрд. долл., т. е. достигли макси-
мума за весь послевоенный период.
Своеобразным орудием концентрации и централиза-
ции банковского капитала выступает «компьютеризация»
банковских операций. Широкое использование ЭВМ, а тем
более введение систем электронных расчетов побуждает
банковские институты к укрупнению и одновременно уси-
ливает мощь владеющих ими монополий-гигантов. В ре-
зультате, хотя количество банков в США по-прежнему
остается значительным, тенденция развития такова, что
реальными хозяевами в банковской сфере становится все
меньшее число крупнейших монополий. Доля 10 ведущих
банковских монополий в совокупных активах банков США
постоянно возрастает. Так, если в 1950 г. они аккумулиро-
вали 15,6% всех активов, в 1960 г. — 21,5%, то в 1980 г. —
38%. Доля 50 крупнейших банков составила более 60%*.
* Расчет автора по данным: Statistical Abstract of the United States; Federal Reserve
Bulletin за соответствующие годы.

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 57
Высказывание В. И. Ленина, сделанное им в начале
XX в., полностью справедливо и для современной банков-
ской системы США : «В Америке 26 000 банков «лилипут-
ского калибра»... — и все ни к чему!! Миллиардеры
фактически царят и правят. Изменение законов ведет лишь
к изменению формы их господства»12.
В отличие от США, в Западной Европе и Японии процесс
концентрации производства и капитала характеризуется
меньшими размахом и темпами. В условиях отставания
промышленности Западной Европы от США по степени
концентрации производства самым быстрым средством для
создания крупных монополистических объединений оказа-
лась централизация капитала. «Не бороться с конкурентом, а
покупать его» — таков наиболее популярный сейчас лозунг
западноевропейских промышленников и финансистов.
Стремясь во что бы то ни стало догнать своих заокеан-
ских конкурентов, монополистический капитал Западной
Европы при всей национальной специфике во многом повто-
ряет путь, пройденный США. Уже в 1965—1970 гг. три глав-
ные страны ЮС — ФРГ, Франция и Англия, общий объем
производства которых наполовину меньше, чем в США,
превзошли последние более чем в 2 раза по суммарному
числу слияний и поглощений и продолжают наращивать
темпы этого процесса.
В связи с образованием ЕЭС развернулось соперничест-
во в области централизации производства и капитала между
монополиями ФРГ и Франции, вступившими в борьбу между
собой за господство в «Общем рынке». По темпам центра-
лизации капитала ФРГ обогнала в начале 70-х годов не толь-
ко США, но и своих партнеров по ЕЭС. По данным Феде-
рального ведомства по картелям, число крупных слияний
в среднем за год увеличилось в ФРГ с 85 в 1966—1969 гг. и
259 в 1970—1973 гг. до 406 в 1974—1976 гг.13
Процессы концентрации тесно связаны с разорением и
банкротством большого числа мелких и средних компа-
ний.
С 1960 по 1976 г. в ФРГ ежегодное количество обанкро-
тившихся компаний выросло в 3,2 раза, а их суммарная за-
долженность— в 11, 7 раза. Для Великобритании аналогич-
ное увеличение составило 2,2 и 13 раз. Лидерами в слияниях
выступают крупнейшие монополии стран Западной Европы.
В этом отношении наиболее типичен пример ФРГ, где в
1966—1973 гг. 57% всех слияний приходилось на 100 первых

по величине оборота промышленных концернов и банков, в
том числе 1/3 — на долю 25 ведущих монополий14.
Рост концентрации производства и капитала привел к
появлению в странах Западной Европы гигантских монопо-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 59
лий. Так, в Великобритании доля 100 крупнейших монопо-
лий в чистой продукции обрабатывающей промышленности
возросла с 27,2% в 1950 г. до 40,5% в 1980 г., при этом они
сосредоточили в своих руках более 50% продаж, 46,2%
капиталовложений, а также 36,0% всех занятых рабочих*.
Самый высокий уровень монополизации среди стран
ЕЭС в настоящее время наблюдается в ФРГ, доля 50 круп-
нейших компаний которой в общем обороте промышлен-
ности за последние 20 лет увеличилась с 36,8 до 50%.
В 1984 г. 100 крупнейших акционерных обществ с уставным
капиталом свыше 100 млн. марок, составлявших лишь 9,5%
числа всех акционерных обществ страны, владели 2/3
уставного капитала.
Объективные требования научно-технической револю-
ции, обострившаяся конкуренция на национальных и миро-
вом рынках, особенно со стороны транснациональных
монополий США и Японии, возрастающее влияние госу-
дарственно-монополистической системы на всю экономику,
в том числе форсирование буржуазным государством цент-
рализации производства и капитала, милитаризация и гонка
* Расчет автора по данным: Lloyds Bank Review; Economic Trends.
Богатство и бедность в Соединенных Штатах Америки ошеломляют.
Это два диаметрально противоположных полюса, которые непрерывно
возрастают: богатые становятся еще богаче, бедные — беднее

60
вооружений, неуклонное развитие империалистической за-
падноевропейской интеграции — все это стимулирует про-
цессы монополизации в Западной Европе.
Значительно усилился в последние два десятилетия и
процесс монополизации банковского дела в странах Запад-
ной Европы. Следует заметить, что темпы роста концент-
рации банковского капитала в странах «Общего рынка» и ее
уровень значительно выше, чем промышленного капитала.
Это объясняется не только возрастанием роли банков в эко-
номической жизни капиталистических стран в условиях
западноевропейской интеграции, но и огосударствлением
значительной части банковского капитала стран ЮС, что
одновременно усилило его централизацию. Так, не случайно
банки ФРГ, Франции и Италии, от 50 до 75% активов кото-
рых контролируется государством, занимают в ряду
10 крупнейших банков ЮС более высокие места, чем банки
Великобритании, где доля государства в активах составляет
примерно 2%.
Концентрация и монополизация в странах Западной
Европы никогда не достигла бы такого размаха без
активного форсирования этих процессов буржуазным госу-
дарством. Все большее значение здесь приобретает государ-
ственное финансирование расходов на научно-исследова-
тельские и опытно-конструкторские работы, причем доля в
них средств казны в первой половине 70-х годов составля-
ла (в %): во Франции — 60, в Великобритании — около 50,
в ФРГ — примерно 47, в Италии — 46 по сравнению с 55% в
США и 29% в Японии15.
С конца 60-х годов резко выросла роль целевых дотаций и
капиталовложений государственных предприятий в стиму-
лировании процессов концентрации. Так, в Великобритании
доля государства в общей сумме капиталовложений в 70-х
годах составляла 42%, во Франции — около 34%. В ФРГ
только на основе государственного бюджета финансирова-
лось примерно 1/3 всех капиталовложений16.
Все большую роль в государственном регулировании
процесса монополизации в Западной Европе играет законо-
дательство о монополиях, претерпевшее за последние годы
значительную эволюцию. На смену законам об ограничи-
тельной практике 1956 г. (Великобритания) и против ограни-
чения конкуренции 1958 г. (ФРГ), которые по примеру США
формально запрещали лишь соглашения картельного типа,
пришли соответственно закон о монополиях и слияниях

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 61
РОСТ 10 КРУПНЕЙШИХ МОНОПОЛИЙ ОБРАБАТЫВАЮЩЕЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ СТРАН ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ*
Обороты, млрд. долл.
1960 г.
1976 г.
1982 г.
Число занятых, тыс. человек
1960 г. 1976 г. 1982 г.
ФРГ 8,7 74,6 92,3 920 1610 1835
Франция 4,1 46,8 71,3 340 1240 1370
Великобритания 11,7 45,9 60,4 ИЗО 1500 1690
ЕЭС 12,3 96,9 116,2 1290 2200 2980
*YPW - Forschungshefte, 1983. N 6. S. 71-73; Ibit, 1977.
N4. S. 70-71.
1965 г. и закон о преобразованиях 1967 г., которые облегчали
слияния путем налоговых льгот.
Современное законодательство о монополиях в странах
Западной Европы исходит из необходимости укрупнения
предприятий в соответствии с условиями международной
конкуренции. Более того, функции самих органов, призван-
ных контролировать соблюдение антимонополистического
законодательства (Федеральное ведомство по картелям в
ФРГ, Комиссия по монополиям в Великобритании и др.),
резко изменились. Их главная задача теперь — не рассмат-
ривать злоупотребления со стороны монополий, а находить
оправдание слияниям, приведшим к монополизации отрасли.
Следует особо отметить как специфически «европей-
скую» черту концентрации и монополизации капитала рост
числа и мощи государственных монополий. Процессы
централизации производства и капитала в государственном
секторе протекают особенно интенсивно. В производствен-
ной инфраструктуре, металлургической и добывающей про-
мышленности, судостроении, аэрокосмическом бизнесе,
станкостроении и автомобилестроении, производстве ЭВМ
и основной химии на базе десятков и сотен распыленных
частных компаний были созданы гигантские государствен-
ные монополии. Объединив целые отрасли по производст-
ву товаров и услуг, они обеспечивают необходимые условия
для высокоприбыльного функционирования частнокапита-
листических монополий.
Государственные компании В. И. Ленин охарактеризо-
вал как государственно-капиталистическую монополию17.

62
Они, как правило, автономны от государственного бюджета
и действуют на основе частнокапиталистических принципов
хозяйствования. В Западной Европе преобладают две ос-
новные их разновидности. Детище послевоенной национа-
лизации — государственная корпорация. Эта организация
трестовского типа предусматривает жесткий государствен-
ный контроль за деятельностью предприятий. С точки
зрения своих стратегических интересов частномонополисти-
ческий капитал предпочитает другую — акционерную форму
государственных объединений, ограничивающую возмож-
ности правительственного контроля за их деятельностью.
Особенно широко акционерные, в том числе смешанные
частногосударственные, предприятия, управляемые госу-
дарственными холдинг-компаниями, распространены в
Италии, ФРГ и Австрии.
В условиях государственно-монополистического капи-
тализма весь механизм взаимоотношений между государ-
ственными и частными предприятиями обеспечивает послед-
ним высокие темпы накопления, быструю структурную и
организационную перестройку, рост производства и более
высокую норму прибыли.
Для Японии присущи основные закономерности, харак-
терные для других империалистических стран в условиях
общего кризиса капитализма, и в то же время здесь сущест-
вуют некоторые исторические и национальные особеннос-
ти, которые необходимо учитывать в анализе.
После второй мировой войны в Японии были проведены
социально-экономические и политические преобразования,
близкие по своему характеру буржуазно-демократической
революции. Определенную роль при этом сыграли меры по
декартелизации японских дзайбацу — конгломератных ком-
паний, типичных для монополистического капитала данной
страны. Разумеется, целью декартелизации, проводившейся
американской оккупационной администрацией, являлось
серьезное ослабление конкурентоспособности японских про-
мышленных компаний. Но объективно в ходе декартелиза-
ции в Японии сложилась обстановка острой конкурентной
борьбы внутри страны. В дальнейшем такая конкуренция
способствовала значительному экономическому росту
Японии.
В середине 50-х годов наступил перелом в экономиче-
ском развитии страны и период хозяйственного подъема
продолжался с середины 50-х до начала 70-х годов. Средне-

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 63
годовой прирост валового национального продукта Японии
за 1955—1973 гг. исчислялся в 15% (для сравнения аналогич-
ный показатель во Франции — 5—6%, в Великобритании —
3%). За указанный период в стране завершился первый за
послевоенные годы структурный поворот в хозяйственном
развитии к преобладающей роли тяжелой промышлен-
ности.
Опираясь на высокий уровень накопления капитала в
стране, японские монополии в 60-х годах широко использо-
вали передовые достижения научно-технической револю-
ции. Многие ценные патенты были закуплены в США и ФРГ
и иностранные технические новинки приспособлены к нацио-
нальным условиям производства. Так была создана крупная
индустриальная база, основу которой составили электро-
энергетика, черная и цветная металлургия, автомобиле-
строение, ведущие звенья химического производства, модер-
низированная строительная индустрия.
Сдвиги в экономическом развитии Японии во второй
половине 50-х и 60-х годах охватили и транспорт. Наблюдал-
ся интенсивный рост внутренних грузопотоков. Япония
заняла первое место в мире по тоннажу танкерного флота.
Быстро развивалось автомобилестроение, что в итоге обес-
печило Японии первое место в мире как по производству
легковых автомашин, так и по их экспорту за границу.
Важным фактором экономического роста Японии в этот
период являлась дешевизна рабочей силы. Хотя в производ-
ство активно внедрялись достижения науки и техники и
повышалась номинальная заработная плата рабочих и слу-
жащих крупных предприятий, реальная заработная плата
существенно отставала от западноевропейского уровня, не
говоря уже об уровне США. Производительность труда на
японских предприятиях росла опережающими темпами по
сравнению с заработной платой японских трудящихся. В ре-
зультате значительно выросла напряженность труда в про-
изводстве и создались более благоприятные возможности для
японских предпринимателей в конкурентной борьбе на
внешних рынках.
Росту экономического потенциала Японии в указанный
период способствовали также изменения в организационной
структуре производства, возрастание роли комбинатов,
соединяющих на одном предприятии различные виды произ-
водств. Это позволило более рационально использовать
сырьевые и промышленные ресурсы, включая отходы.

64
Комбинирование особенно интенсивно внедрялось в метал-
лургии, машиностроении, химической промышленности.
Начало 70-х годов ознаменовалось серьезным ухудше-
нием экономического положения Японии. Мировой эконо-
мический кризис 1974—1975 гг. охватил практически все
сферы хозяйства страны — промышленность, транспорт,
капитальное строительство, финансы, торговлю — и отра-
зился на социальной и политической жизни. За экономиче-
ским кризисом последовала длительная депрессия, замед-
лилось новое промышленное строительство, сузилась ем-
кость внутреннего рынка, что одновременно толкало япон-
ский империализм на усиление внешнеэкономической экс-
пансии.
В конце 70-х — начале 80-х годов наметился второй после
войны структурный поворот в экономическом развитии
Японии — от энерго- и материалоемких отраслей к опере-
жающему росту наукоемких (или «чистых») отраслей обра-
батывающей промышленности с меньшей материало- и
трудоемкостью. При этом заметно возросли расходы на
научно-исследовательские и опытно-конструкторские ра-
боты как государства в целом, так и отдельных частных
компаний.
Современный структурный поворот в развитии японской
экономики обусловлен целым рядом причин внутреннего и
внешнего (международного) свойства. Японские капита-
листы стремятся вынести за пределы страны энерго- и ма-
териалоемкие производства и максимально приблизить их к
местам добычи полезных ископаемых в развивающихся
странах, где к тому же чрезвычайно низка заработная плата
трудящихся. Структурный поворот связан также с эколо-
гическим фактором. Если не считать непригодные для
освоения крутые горные склоны, то на каждом квадратном
километре в Японии производится в 20 раз больше продук-
ции, чем в США. Проблему когая (т. е. загрязнения
окружающей среды) японские предприниматели пытаются
решить путем перебазирования части предприятий тяжелой
индустрии за пределы своей страны.
Не следует упускать из вида и социальную подоплеку
современного структурного поворота. Два десятилетия тому
назад японские капиталисты стали умышленно свертывать
угольную промышленность не только потому, что нефть
обходилась дешевле, но и для того, чтобы избавиться от
трудовых конфликтов в данной отрасли хозяйства, посколь-

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 65
ку профсоюз шахтеров служил авангардом выступлений
трудящихся Японии за свои права. Аналогичная цель — уси-
ление наступления на права рабочего класса — преследуется
и в условиях структурных сдвигов.
Нынешний поворот сопровождается усилением позиций
наиболее реакционных кругов правящего класса Японии во
внутренней и внешней политике. Японский монополисти-
ческий капитал стремится направить страну на путь милита-
ризации хозяйства, отбросить общественную жизнь к тем
временам, когда у власти стояли профашистские силы.
Трудности экономического развития Японии в 70-е годы
потребовали расширения различных форм материального
прямого и косвенного вмешательства государства в сферу
производства (разработка и осуществление программ рацио-
нализации производства, экономии энергетических и сырье-
вых ресурсов в интересах крупного капитала, сотрудниче-
ство с частным бизнесом в проведении НИОКР и внедрении
технических достижений в производство и др.). После
второй мировой войны в Японии было разработано девять
общенациональных государственных программ развития.
В настоящее время осуществляется семилетняя программа
экономического и социального развития, рассчитанная на
1979/80 — 1985/86 финансовые годы. Как и предшествую-
щие, эта программа пронизана стремлением разрешить
проблемы японской экономики в интересах монополисти-
ческого капитала.
Экономическое программирование в Японии, как и в дру-
гих капиталистических странах, носит индикативный (т. е. не
строго обязательный, рекомендательный) характер. Цель
программирования состоит в том, чтобы сформулировать
представления об ожидаемых основных направлениях со-
циально-экономического развития страны в будущем. Сис-
тема индикативного государственного программирования
имеет в Японии 3 уровня: 1 — долгосрочные программы-
прогнозы (иногда их называют программами «панорамного
уровня») на 15—20 лет для выяснения общей картины буду-
щего развития. Обычно эти программы не предусматривают
средств для их реализации; 2 — среднесрочные программы,
рассчитанные, как правило, на 5 лет; 3 — краткосрочные
программы сроком на один год.
Для современной Японии характерна борьба монопо-
листического капитала за наиболее выгодные условия дея-
тельности — за получение субсидий, различных льгот, госу-

66
дарственных заказов. В Японии преобладают специфические
источники средств для расширения производства. Если в
развитых капиталистических странах Западной Европы и в
США таким источником является в основном накопление
собственных капиталов, то в Японии для этой цели исполь-
зуются в значительной мере заемные средства, причем соот-
ношение таково: 25% источников расширения производства
составляют собственные средства предприятий и 75% — за-
емные. Эти заемные средства обеспечиваются за счет прави-
тельственных кредитов либо долгосрочных банковских ссуд.
Такое положение свидетельствует о значительном развитии
государственно-монополистического капитализма в Японии.
Главной формой монополистического объединения для
экономики Японии является концерн. Применяя различные
методы финансового контроля, они объединяют в свои
производственные системы много промышленных пред-
приятий без прямого их поглощения и оформления юриди-
ческой зависимости.
Лидером тяжелого машиностроения Японии является
концерн «Мицубиси дзюкоге». Это основной производитель
и экспортер судов, комплектного оборудования заводов,
энергетических агрегатов, двигателей, самолетов, подвиж-
ного состава железных дорог, холодильников, точных при-
боров и другой промышленной продукции. Как видно из
данного примера, концерн фактически располагает мощнос-
тями не в одной отрасли хозяйства, а во многих других, что
позволяет лучше сохранить высокий уровень прибыли даже в
условиях низкой экономической конъюнктуры.
Для современных японских концернов типично сочета-
ние преобладающего вертикального комбинирования, когда
объединяются формально самостоятельные компании, тех-
нически дополняющие друг друга и последовательно охваты-
вающие все стадии производства и обращения, с широкой
диверсификацией, вложением капиталов в другие отрасли
промышленности и сферы обслуживания, не имеющие пря-
мой связи с профилирующим направлением деятельности
концерна. Своеобразие современной экономики Японии пред-
ставляет господство крупных монополистических концернов
и наличие множества мелких и средних предприятий,
которые в значительной мере интегрируются в производст-
венную систему того или иного концерна. Весьма важную
роль в процессе этого интегрирования имеет система
подрядов и заказов головных корпораций. Так, по данным

Капиталистическая монополия и монополия политической власти
67
1982 г., на одну головную компанию обрабатывающей
промышленности в среднем приходилось 171 предприятие,
работающее по первичным подрядам, 5437 — по вторич-
ным и 41 703 — по третичным18. В результате действия
такой системы монополии эксплуатируют более дешевую
рабочую силу мелких предприятий, особенно в отраслях
массового производства, что служит важным дополнитель-
ным источником прибылей монополистического капитала
и экономии на трудовых ресурсах.
Большую роль в современной Японии играет кредитно-
банковская система. В структуре ее основными звеньями
являются центральный эмиссионный банк Японии, четыре
правительственных кредитных органа, в том числе Япон-
ский банк развития и экспортно-импортный банк; 13 коммер-
ческих (городских) банков, 63 региональных местных банка;
три банка долгосрочного кредита и семь трест-банков;
1071 специализированный кредитный орган по финансиро-
ванию мелкой и средней промышленности (кредитные
кассы, банки взаимного кредита и др.). Центральное место в
кредитно-финансовой системе принадлежит коммерческим
(городским) банкам, которые являются монополистами в
области краткосрочного кредитования, ведут текущие счета
и наиболее тесно связаны с крупными корпорациями.
В последнее десятилетие все большую роль приобретают
страховые монополии. Рост концентрации и централизации
в сфере страхования и повышение роли страховых компаний
на рынке ссудных капиталов приводят к еще более тесному
слиянию капиталов страховых компаний с капиталами
банковских и промышленных монополий, к созданию круп-
ных монополистических объединений. Основная часть акти-
вов по страхованию жизни (более 60%) сосредоточена у пяти
крупнейших компаний: «Ниппон сэймэй», «Дайити сэймэй»,
«Мицуи сэймэй», «Мэйдзи сэймэй» и «Сумитомо сэймэй».
«Ниппон сэймэй» является среди кредитно-финансовых ин-
ститутов самым крупным в Японии владельцем ценных
бумаг.
В послевоенный период основной организационной фор-
мой финансового капитала стали в Японии финансовые
группы, сформировавшиеся вокруг коммерческих (город-
ских) банков и кредитно-финансовых учреждений. Если в
60-е годы главную роль здесь играли «зрелые» финансовые
группы (Мицубиси, Мицуи, Сумитомо), то с начала 70-х го-
дов (особенно это стало заметно после мирового экономи-

68
ческого кризиса 1974—1975 гг.) проявились две новые
тенденции в развитии финансовых групп: 1 — перегруппи-
ровка сил в результате крупномасштабных слияний, приспо-
собления к новым условиям воспроизводства и конкурент-
ной борьбы, роста масштабов финансовых групп; 2 — транс-
формация внутренней структуры, формирование нового ядра
из технически передовых концернов, в наибольшей степени
приспособившихся к современным направлениям научно-
технической революции и опередивших другие корпорации в
быстроте отраслевой переориентации.
В Японии сохраняются различия между «зрелыми» и
«молодыми» группами финансового капитала. Крупнейшей
«зрелой» финансовой группой в стране является Мицубиси.
Она характеризуется широкими масштабами своей деятель-
ности, тесными связями с правительственными учреждения-
ми (в частности, с Управлением национальной обороны),
развитием производства в отраслях, непосредственно связан-
ных с проведением государственной внешней политики —
атомной промышленности, авиа- и ракетостроении, нефте-
химии.
Наряду со «зрелыми» финансовыми группами в 70-е го-
ды выдвинулись «молодые» группы финансового капитала,
сформировавшиеся вокруг коммерческих банков «Фудзи»,
«Дайити-канге» и «Санва». Внутри этих групп еще не
завершились интеграционные процессы, они многочислен-
ны, менее сплочены в организационном и хозяйственном
отношениях. Заметим также, что «зрелые» группы опере-
жают «молодые» по средней величине продаж и объема
активов на одну монополию.
Таким образом, приведенные выше данные о концентра-
ции производства и капитала в трех центрах мировой
капиталистической системы — США, Западной Европе и
Японии — убедительно характеризуют происходящий в на-
стоящее время процесс дальнейшего обобществления произ-
водства. Все большие массы общественного капитала сосре-
доточиваются в распоряжении ограниченного числа сверхмо-
нополий, деятельность которых имеет огромное значение для
всего общества. В то же время реальный контроль над ними
концентрируется в руках узкого круга людей, которые ис-
пользуют современные формы реализации права частной
собственности (контрольные пакеты акций, управление мас-
сами чужой собственности и др.) для дальнейшего укрепле-
ния своей власти.

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 69
Финансовая олигархия
и буржуазные политические
партии
Одним из важнейших каналов соединения силы монополий и
государства в единый механизм является участие союзов
предпринимателей в формировании руководящих кадров
государственного аппарата и направлении внутренней и
внешней политики страны. Обычно этот процесс начинается
еще с финансирования буржуазных партий, политических
кампаний и средств массовой информации, «обработки»
общественного мнения. В. И. Ленин указывал: «Без выбо-
ров в наш век нельзя; без масс не обойтись, а массы в эпоху
книгопечатания и парламентаризма нельзя вести за собой без
широко разветвленной, систематически проведенной, прочно
оборудованной системы лести, лжи, мошенничества, жонг-
лерства модными и популярными словечками, обещания
направо и налево любых реформ и любых благ рабочим, —
лишь бы они отказались от революционной борьбы за
свержение буржуазии»19.
Избирательные кампании — охота за голосами избира-
телей в капиталистическом мире стала чрезвычайно дорого-
стоящим делом. В США, например, в последние годы стои-
мость избирательных кампаний перевалила далеко за
200 млн. долл. Где же берутся эти средства? Поступлениями
от членских взносов буржуазные партии покрывают не более
10—15% всех своих расходов, а в США буржуазные партии
практически не имеют собственной финансовой базы. По-
давляющую часть партийных расходов берут на себя сою-
зы предпринимателей.
В обмен на свои «инвестиции» в избирательные фонды
кандидатов они получают определенные политические или
деловые выгоды. Как пишет профессор Ч. Рейч, предприни-
матели «неизбежно испытывают искушение, когда несколь-
ко тысяч долларов, разумно инвестированных в политиче-
ские взносы, могут принести прибыль в размере миллионов,
десятков или даже сотен миллионов долларов. Именно
таковы те суммы денег, которые поставлены на карту в за-
висимости от того или иного правительственного решения
вопросов, затрагивающих интересы отдельных предприни-
мателей»20.
Наибольшую отдачу в условиях США обычно дают
деньги, «инвестированные» в избирательные фонды канди-

70
датов в члены американского конгресса. Еще в конце XIX в.
Дж. Рокфеллер и его «Стандард ойл» «покупали» конгрес-
сменов дюжинами. Известно также, что на содержании
уолл-стритовского банкира-миллионера Б. Баруха всегда
находилось около десятка конгрессменов. Разумеется, аме-
риканские конгрессмены постоянно отвергают всякие обви-
нения в том, что они голосуют в сенате или палате предста-
вителей в угоду крупным «жертвователям» средств в их
избирательный фонд. Конечно же, они голосуют соответ-
ственно своим «убеждениям» и «совести».
Следует отметить, что сбором и распределением средств
между различными буржуазными партиями в большинстве
капиталистических стран занимаются либо сами союзы
предпринимателей, либо специально ими создаваемые «об-
щественные» организации. Такое объединение предприни-
мателей для финансирования политических партий значи-
тельно усиливает позиции монополистического капитала по
отношению к партиям и государственному аппарату, а сле-
довательно, и к остальным слоям населения. В 70-х годах в
США стали с этой целью интенсивно создаваться «комитеты
политического действия». Только за 1974—1976 гг. здесь
было создано 370 таких комитетов, и их общее число к концу
70-х годов достигло 468.
В Японии особенностью господства правящего класса
после второй мировой войны явилось длительное и непре-
рывное пребывание у власти либерально-демократической
партии (ЛДП), что по существу есть результат союза
политических деятелей, бюрократии и финансовых кругов.
Этот союз возник в ноябре 1955 г. и в дальнейшем укрепился
в процессе проведения правящим классом политики высоких
темпов экономического роста. Стержнем союза является
объединение государственного бюрократического аппарата с
ЛДП и деловым миром — Федерацией экономических
организаций (Кэйданрэн), Комитетом по вопросам эконо-
мического развития, Федерацией предпринимательских
организаций, Торгово-промышленной палатой и множест-
вом входящих в них отраслевых и региональных органи-
заций.
Личные связи с бюрократическим аппаратом необходи-
мы крупным концернам для получения государственных
гарантий своих операций. Примером здесь может служить
«дело Локхид». Другие, хотя и не очень бросающиеся в
глаза, примеры такого рода можно привести из практики

Капиталистическая монополия и монополия политической власти
71
производителей оружия и военного оборудования, которые
назначают на высокие посты (членов правления и т. д.)
бывших чиновников из Управления национальной обороны
(УНО) и получают взамен монопольное право на выполнение
военных заказов.
В ведущих японских концернах — «Мицубиси дзюкоге»,
«Тосиба», «Кавасаки дзюкоге», «Мицубиси дэнки» — чле-
нами правлений являются кадровые военные или бывшие
чиновники УНО. Эти фирмы производят взрыватели, при-
боры самонаведения, артиллерийские орудия, ракеты,
стрелковое оружие, пулеметы и минометы, военные авто-
мобили и корабли. Постепенно именно на базе этих корпора-
ций сформировался военно-промышленный комплекс. Здесь,
впрочем, нужно не упустить из вида следующее важное об-
стоятельство — военно-политическую зависимость от США.
Так, например, одна из крупнейших среди перечисленных
компаний «Мицубиси дзюкоге» производит ракеты класса
«самолет-корабль» и устанавливает их на самолеты
«F-4 Фантом» американского производства, что свидетель-
ствует о непосредственной зависимости японских произво-
дителей вооружений от США.
С другой стороны, важно отметить, что роль деловых
кругов состоит в том, чтобы не допустить возникновения
особых связей между государственным бюрократическим
аппаратом и руководством ЛДП с отдельно взятыми компа-
ниями или финансовыми группами, чтобы создать систему, в
рамках которой интересы отдельных компаний или какие-
либо другие специфические интересы не заслоняли бы для
политических деятелей их главной задачи — защиты инте-
ресов деловых кругов Японии в целом. Вполне понятно,
что наивысшим приоритетом пользуются в данном случае
интересы финансово-монополистического капитала. Конт-
роль деловых кругов над бюрократическим аппаратом и
ЛДП достигается путем постоянных политических «пожерт-
вований», путем приема на ответственные посты в частном
секторе чиновников и политиков высокого ранга. Что же
касается политических «пожертвований» партиям среднего
капитала и правому крылу Социалистической партии Япо-
нии, то они преследуют иную цель — еще сильнее вовлечь
эти партии в систему господства правительства и таким
образом продлить пребывание ЛДП у власти.
Деловые круги Японии преследуют и еще одну цель, не
являющуюся непосредственно политической. Речь идет о

72
том, чтобы путем воспитания слоя рабочей аристократии
добиться сотрудничества предпринимателей и рабочих.
Идея создания единого рабочего фронта, объединяющего
большинство отраслевых профсоюзов, пропагандируется
именно рабочей аристократией, преобладающей на крупных
предприятиях сталелитейной, электроэнергетической, элект-
ронной, текстильной промышленности. Рабочая аристо-
кратия крупных промышленных компаний воспитана пред-
принимателями, и правительство вкупе с ЛДП определяет ей
роль пособника своего политического и экономического
господства.
Объединяясь с бюрократическим аппаратом и ЛДП,
превращая партии средней буржуазии и рабочую аристокра-
тию в своих послушных партнеров, финансовая олигархия
завязывает тесные связи и с местными органами власти и
таким путем формирует широкую социальную базу господ-
ства правящего класса современной Японии. Прошедшие
выборы губернаторов большинства японских префектур
хорошо иллюстрируют отмеченную особенность. В услови-
ях высокого уровня индустриализации Японии основой
поддержки либерально-демократической партии стал совре-
менный финансово-монополистический капитал, в то время
как традиционно-консервативным силам, возглавляемым
провинциальными политиками, отводится вспомогательная
роль. Не случайно в больших городах, особенно в промыш-
ленных центрах, ЛДП опережает другие буржуазные партии
по количеству поданных голосов избирателей.
Финансовая олигархия
и буржуазное правительство
Взаимосвязь между денежными интересами капиталистов и
политическими актами государственных деятелей сложна и
многоступенчата. Она составляет достаточно противоречи-
вый объект для исследований как марксистских ученых, так и
буржуазных специалистов — историков и политэкономов.
Франклин Д. Рузвельт, возможно, искренне верил, что
социально-экономические реформы, осуществленные его
правительством, отвечали интересам всего американского
народа. Но тем не менее именно в результате этих реформ
был сформирован правительственный аппарат и выработан
свод законов, отвечающих требованиям государственно-мо-

Капиталистическая монополия и монополия политической власти
73
нополистического капитализма США. Реформы Ф. Руз-
вельта создали почти идеальные условия для соединения
силы монополистического капитала с силой государства в
интересах сохранения капитализма.
Указывая на главное проявление финансово-монополи-
стического капитала в сфере государственного управления,
В. И. Ленин писал: «Финансовая олигархия, налагающая
густую сеть отношений зависимости на все без исключения
экономические и политические учреждения современного
буржуазного общества, — вот рельефнейшее проявление
этой монополии»21.
Финансово-монополистический капитал не признает гра-
ниц ни между корпорациями, ни между отраслями промыш-
ленности, ни между географическими районами. Не признает
он границ и между различными функциональными подраз-
делениями государственного аппарата. Сеть отношений
зависимости, сплетенная магнатами капитала, в равной
степени обволакивает и корпорации, и политиков, и генера-
литет.
Финансово-монополистический капитал развил до совер-
шенства систему управления промышленными и банковски-
ми предприятиями с помощью доверенных лиц — профес-
сиональных администраторов. Эта же система распростра-
няется финансовой олигархией и на управление правитель-
ственными учреждениями. Финансовая олигархия заполняет
важные посты в правительственных учреждениях своими
доверенными лицами из числа партнеров крупных адвокат-
ских и инвестиционно-банковских компаний или же из числа
администраторов крупных промышленных корпораций.
Несколько сот таких доверенных лиц, откомандированных
Уолл-стритом и другими финансовыми центрами в Вашинг-
тон, и образуют один из важнейших элементов «системы
обволакивания».
Фактически в условиях современной Америки Нью-
Йорк — не только главный поставщик руководящего персо-
нала для правительственных учреждений, но и по-прежнему,
как полвека назад, центр координации политических дейст-
вий магнатов финансового капитала всей страны. Уникаль-
ное положение крупнейшего по населению города США
объясняется прежде всего тем, что в нем сосредоточено
больше мультимиллионеров, чем где бы то ни было. Они
образуют сообщество, которое не имеет ни названия, ни
определенной штаб-квартиры. Обычное место их встреч —

74
аристократические клубы Нью-Йорка, где на неофициальных
обедах и ужинах группы сверхбогачей в четыре, шесть или
двенадцать человек решают самые различные вопросы.
Нью-Йорк всегда располагает второй (после Вашингто-
на) по величине группой людей, разбирающихся в дейст-
вительном механизме правительства США. Они участвовали
в нем в качестве министров, послов или имели тесные
отношения с ним как бизнесмены, банкиры и юристы. Они
обсуждают вопросы внешней и внутренней политики друг
с другом, с другими заправилами, со своими деловыми
партнерами, а также друзьями в правительстве. После
того как нью-йоркские олигархи выработают единую точку
зрения по какому-либо важному вопросу или относительно
наиболее подходящей кандидатуры на политический пост в
правительственном аппарате, их мнение получает огромный
вес благодаря коллективному могуществу участников груп-
пы. Мнение Уолл-стрита является фактором, определяю-
щим решение Вашингтона, будь то в вопросе о назначении
министра обороны или о размерах финансовой помощи
«верным» иностранным союзникам.
В отличие от промышленников-капиталистов банкирам
Уолл-стрита свойственно во всех спекулятивных финансовых
операциях действовать большими группами. Эту «привыч-
ку» они переносят и в область политики. Обширные связи,
порождаемые переплетением финансовых интересов, и маг-
нетическая сила крупных личных состояний, составляющих в
общей сложности свыше 50 млрд. долл., ставят нью-йорк-
ских магнатов в уникальное положение в сфере высшей
политики. Нью-йоркское «сообщество заправил» распола-
гает всеми данными для того, чтобы брать на себя инициа-
тиву в организации «движения» внутри мира капитала в
пользу новых законов и новых внешнеполитических актов.
Новые «политические веяния» чаще всего зарождаются не в
правительственных учреждениях Вашингтона, а в аристо-
кратических клубах Нью-Йорка.
Но, разумеется, было бы крайним упрощением изобра-
жать систему отношений между финансовой олигархией и
правительством так, как будто первая отдает прямые
приказы второму. Финансовая олигархия не нуждается в
том, чтобы вмешиваться в повседневную работу правитель-
ственных органов. Руководящий персонал государственного
аппарата США (аналогично стран Западной Европы и
Японии) в настоящее время полностью формируется из

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 75
представителей крупнейших промышленных и банковских
монополий. Это относится не только к органам исполни-
тельной власти, но и к составу законодателей. Львиная доля
повседневной работы правительственного аппарата сводит-
ся к заведованию общими делами всего класса буржуазии.
При выполнении этих функций политики в лице президента,
министров, губернаторов и прочих представителей испол-
нительной власти пользуются широкой автономией и ини-
циативой. Их акты в сфере общего управления государством
не служат предметом серьезных споров или конфликтов
внутри класса буржуазии.
Однако существуют вопросы внутренней и особенно
внешней политики, в которых специфические интересы
финансовой олигархии не совпадают с интересами других
слоев класса буржуазии. В этих случаях финансовая олигар-
хия и прежде всего нью-йоркские заправилы берут на себя
инициативу в деле обработки и подготовки общественного
мнения буржуазии в пользу принятия конгрессом опреде-
ленного закона, пуская в ход при этом все свои связи в
деловых, политических и научных кругах и используя
контролируемые ею газеты, журналы, радио и телевидение.
Своим узким эгоистическим интересам монополистическая
верхушка старается придавать вид национальных интересов.
Именно так началась в 1967 г. кампания за пересмотр
существовавших в США антитрестовских законов, стес-
нявших свободу действий финансистов в деле слияния моно-
полий. Образчиком внешнеполитической акции Уолл-стри-
та по свертыванию политики разрядки Восток—Запад
явилась активная финансовая и политическая поддержка на
выборах 1980 и 1984 гг. кандидата от республиканской
партии, ярого сторонника курса на вооружение Р. Рейгана.
Время от времени представители финансовой олигархии
берут на себя труд формировать политику правительства по
особенно важным для них вопросам. Чаще всего такого рода
прямое участие магнатов финансового капитала в проведе-
нии правительственной политики обычно осуществляется по
просьбе президента США. Так, в начале 1962 г. план
налоговой реформы, выработанный правительством
Дж. Ф. Кеннеди, вызвал разногласия среди членов конгресса
и увяз в его комиссиях. Президент попросил Г. Форда воз-
главить комиссию бизнесменов для выработки компромис-
сного плана, приемлемого для конгресса. Выработанный
комиссией Форда план лег в основу нового закона о налогах,

76
резко сократившего ставки налогового обложения личных
доходов богачей и прибылей корпораций.
Аналогичным примером уже из области внешней поли-
тики является сделанное в 1979 г. президентом Дж. Э. Кар-
тером официальное приглашение приехать в США на вре-
менное место жительства шаху Ирана М. Реза Пехлеви.
Такое решение было принято по личной просьбе Рокфеллера
и противоречило мнению как госдепартамента, так и ЦРУ.
Однако было бы упрощением считать, что крупный
капитал всегда открыто диктует свою волю Федеральному
правительству и президенту. Случаи прямого участия маг-
натов финансового капитала в правительственных комис-
сиях имеют эпизодический характер. Постоянное же влияние
на политику правительства обеспечивается насаждением
доверенных лиц во все органы исполнительной власти.
Важную роль в привязке государственных институтов
власти к интересам финансовой олигархии играет личная
уния. В США процесс сращивания капиталистических моно-
полий с правительственным аппаратом посредством личной
унии административного персонала заметно ускорился в
годы правления президента Франклина Д. Рузвельта. Ру-
ководящий административный состав созданных в 30-х го-
дах правительственных органов по регулированию различ-
ных отраслей экономики комплектовался непосредственно
из представителей промышленных корпораций и банков.
Начиная с осени 1939 г. в связи с мировой войной приток
капиталистов в правительственный аппарат Вашингтона
заметно вырос. Представители корпораций и банков запол-
нили канцелярии старых и новых учреждений в качестве
экспертов и консультантов. Этот процесс фактически про-
должался и в послевоенный период, но значительную акти-
визацию его можно заметить во второй половине 70-х —
начале 80-х годов в связи со значительным усилением
влияния американского военно-промышленного комплекса и
ультраправых тенденций в политике США.
Время от времени магнаты финансово-монополистиче-
ского капитала лично зачисляются на государственную
службу в качестве министров или заместителей министров.
В послевоенный период важные государственные посты
в США занимали следующие представители 200 богатей-
ших семей: А. Гарриман; Нельсон, Уинтроп и Дэвид Рок-
феллеры; Р. Ловетт; К. Вандербильт-Уитни; Дж.Джоунс;
Р. Стивенс; П. Нитц; Джон и Роберт Кеннеди; К. Диллон;

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 77
Д. Риган и др. Но, как правило, финансовая олигархия пред-
почитает ограничиваться выдвижением в правительствен-
ный аппарат своих доверенных лиц. Особое внимание при
этом оказывается подбору руководящего состава министер-
ства финансов, военных министерств и государственного
департамента.
Уолл-стритовские юристы предпочитались для заполне-
ния главных должностей в правительственном аппарате
США всеми президентами, начиная с У. Мак-Кинли, и сотни
из них отбывали 2—4-летний срок службы в Вашингтоне. Из
числа партнеров юридических фирм вышли такие политиче-
ские деятели, как Генри Стимсон, Джон Ф. Даллес, Аллен
У. Даллес, Дин Ачесон, Эдлай Стивенсон и Джон Макклой.
Министр финансов является главным государственным
советником президента по финансовым проблемам и пред-
ставляет интересы Соединенных Штатов в Международном
валютном фонде и Международном банке реконструкции и
развития. По существу, в руках министра финансов сосредо-
точена огромная власть в США. Наряду со своим официаль-
ным постом министр финансов является председателем
правительственного Комитета по платежному балансу и
председателем Национального совета по международным
валютным и финансовым проблемам.
По признанию американского экономиста Э. Дженвэя,
«ни один президент не может надеяться на успех без
министра финансов, который охранял бы от осложнений его
политическую линию»22. Вот почему, формируя свой каби-
нет, каждый президент США стремится поставить на этот
пост человека, безусловно преданного ему. Как правило,
министр финансов — это и крупный банкир, представитель
той финансовой группы, которая взяла верх в предвыборной
борьбе своих претендентов в президенты. Так, ставший в
ноябре 1980 г. президентом США Р. Рейган назначил на этот
ответственный пост своего друга и советника, банкира, главу
крупной финансовой компании «Мерилл Линч», — Дональ-
да Ригана. Как указывал В. И. Ленин, характеризуя
постоянный обмен высшими руководящими кадрами между
аппаратом государства и частным бизнесом, «сегодня ми-
нистр — завтра банкир; сегодня банкир — завтра ми-
нистр»23. Сегодня он занимает не менее ответственный
пост — руководителя аппарата сотрудников Белого дома.
Основным механизмом, посредством которого амери-
канское государство воздействует на сферу денежно-кредит-

78
ных отношений, является Федеральная резервная система
(ФРС). Этот государственный орган осуществляет своеоб-
разную централизацию частных банков в интересах самого
банковского капитала. ФРС устанавливает размер учетной
ставки, ведет активные операции по скупке и продаже
государственных ценных бумаг на открытом внутреннем и
международном рынке, определяет норму обязательных
резервов банков — членов ФРС. Опять же на должность
руководителя ФРС специально подбирается и рекоменду-
ется финансовой олигархией Америки преданнейший чело-
век, беспрекословно следующий линии, выработанной ее
представителями.
Вторым резервуаром кадров для заполнения правитель-
ственных постов (после банкиров и юристов) служат наем-
ные администраторы крупных промышленных корпора-
ций и банков. Ежегодно из Нью-Йорка, Детройта, Чикаго,
Лос-Анджелеса и других финансово-промышленных цент-
ров страны в Вашингтон направляются сотни администра-
торов корпораций для отбытия своего срока государствен-
ной службы. Переход на государственную службу сопряжен
для них с некоторыми личными потерями, прежде всего
материального характера, поскольку жалованье министров
и их помощников в 7—10 раз ниже среднего жалованья
старших администраторов корпораций. Но эти времен-
ные потери более чем компенсируются приобретением на-
циональной известности, престижа и ценных связей в дело-
вых и политических кругах, приносящих большие выгоды
в дальнейшей карьере.
Наемные администраторы корпораций, находясь на
службе в государственном аппарате, не теряют связей с теми
финансовыми группами, от благоволения которых зависит
их карьера. Они рассматривают банкиров и промышленни-
ков как своих «избирателей» и ревностно выполняют их на-
казы. По сути дела эти администраторы продолжают играть
ту же роль, в которой они выступали, управляя корпорация-
ми, — роль доверенных лиц определенных крупных капита-
листов. С переходом на правительственную службу они
сохраняют лояльность к своим хозяевам уже хотя бы
потому, что в большинстве случаев по истечении 2—4 лет
возвращаются к месту прежней работы. Им свойственна
двойственная лояльность, причем лояльность по отношению
к своим «избирателям» — финансистам почти всегда берет
верх над соображениями государственного долга.

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 79
В течение ряда десятилетий конгресс США пытался выра-
ботать систему правил, которые предотвращали бы воз-
можность возникновения «конфликтов интересов» при ис-
полнении министрами государственных обязанностей. Но
установленные законодателями правила бессильны перед
лицом более могущественных законов и мотивов функцио-
нирования частнокапиталистической системы.
Личная уния монополистических концернов и государст-
венного аппарата особенно сильно выражена в составе
руководящего административного персонала военных ми-
нистерств, обитающих под крышей Пентагона. Интерес
американского монополистического капитала к насаждению
своих доверенных лиц в военные министерства вполне поня-
тен: Пентагон ежегодно распределяет заказы на несколько
десятков миллиардов долларов. В получении военных зака-
зов заинтересованы не только фабриканты оружия, но и
производители стали, алюминия, меди, нефти, различных
электронных приборов, ЭВМ, тканей, обуви, консервов и
прочих продуктов. Крупные военные подряды перепадают и
на долю инженерно-строительных фирм.
Американский финансовый капитал, занимая положение
мирового эксплуататора, объективно нуждается в том,
чтобы одновременно правительство США выполняло функ-
ции мирового жандарма. После того как Пентагон превра-
тился в административный центр обширной экономической
«империи», его наводнили представители крупнейших финан-
совых групп и наложили свою тяжелую руку на все военные
министерства. История Пентагона последних десятилетий
заполнена борьбой за власть между военными и штатски-
ми, между Комитетом начальников штабов и министерст-
вом обороны. Заметим здесь, что согласно американским
законам должности министра обороны, военного министра,
морского министра и министра авиации, их заместителей и
помощников могут занимать только штатские лица. В этой
борьбе «штатские» с Уолл-стрита, из Чикаго и Лос-Андже-
леса в конце концов взяли верх. Иного исхода не могло быть:
финансовая олигархия не уступает своих прерогатив полити-
ческой власти принятия решений ни в каких сферах, затра-
гивающих ее интересы.
Политическая поддержка и деньги, полученные во время
избирательной кампании, накладывают определенные обя-
зательства и на политического деятеля, добравшегося до
президентского кресла. Выражаясь фигурально, ему пре-

80
доставляется полная свобода лишь для смены вывески на
фасаде Белого дома, обозначающей название «новой эры»
правления нового президента США.
В государственных делах каждый президент чутко при-
слушивается к советам магнатов финансово-монополисти-
ческого капитала независимо от того, были они во время
избирательной кампании на его стороне или в лагере сопер-
ника. Буржуазные партии-близнецы приводят в Белый дом
президентов, отличающихся один от другого лишь стилем
политического управления, размерами дозы социальной
демагогии, но в равной степени верой и правдой служащих
укреплению позиции американского империализма. Какой
бы кандидат на президентских выборах ни победил, он
неминуемо ставится в жесткие рамки государственной
машины, не позволяющей особых отклонений от курса,
определенного финансовой олигархией во внутренней и
внешней политике.
Согласованность внутренней и внешней политики обес-
печивается однородностью той среды, из которой подбира-
ются люди для замещения ключевых постов в правительст-
ве. Распределение министерских постов представляет собой
важную прерогативу финансовой олигархии. Номинально
президент свободен в выборе министров. Однако на практи-
ке любому президенту приходится думать о приемлемости
его кандидатов для влиятельных финансовых кругов, осо-
бенно при назначении на ключевые правительственные
посты.
Заметим, что при отборе из многочисленных претенден-
тов наиболее подходящего кандидата в президенты финансо-
вая олигархия США учитывает его соответствие некоторым
обязательным требованиям. Кандидат должен иметь опыт
правительственной службы на заметных должностях (губер-
натора, сенатора или министра). Обычно преимуществом
пользуется президент, занимающий пост губернатора круп-
ного штата (Нью-Йорка, Пенсильвании, Огайо, Иллинойса,
Калифорнии), поскольку он контролирует голоса делегатов
от своего штата на общенациональных съездах партии.
Предпочтение также отдается претенденту англосаксон-
ского происхождения и примыкающему к какой-нибудь
разновидности протестантской церкви.
В настоящее время могущественными финансово-про-
мышленными кругами США на авансцену американской
политической жизни выдвинут Р. Рейган. В молодости

Капиталистическая монополия и монополия политической власти 81
президент был либералом; студентом организовывал мо-
лодежные забастовки. Позднее зарекомендовал себя дея-
тельным сторонником «нового курса» Ф. Рузвельта,
возглавлял профсоюз киноактеров Голливуда. Его поли-
тические взгляды резко сместились вправо во второй по-
ловине 50-х годов, когда он подвизался на поприще
рекламы военной продукции корпорации «Дженерал мо-
торз». В разгар «холодной войны» с Советским Союзом
Р. Рейган становится откровенным выразителем интересов
монополистического капитала США, его стремлений к ми-
ровому господству. Весьма характерно, что в 1964 г. он
горячо поддержал кандидатуру сенатора-ястреба Б. Гол-
дуотера на пост президента.
В 1966 и 1970 гг. Р. Рейган побеждал на выборах на пост
губернатора штата Калифорния. При этом его экономиче-
ская и социальная политика не соответствовала предвыбор-
ной программе. В частности, он обещал снизить налоги с
трудящихся, а в действительности увеличил их с 426 до
768 долл. на одного жителя штата. Военно-промышленные
монополии Калифорнии в эти годы значительно увеличили
свои прибыли за счет новых военных заказов, которые
удалось получить при активной помощи губернатора, став-
шего «своим человеком» в Пентагоне. В огромной степени
его дальнейшей карьере способствовало и то обстоятель-
ство, что благодаря своим право-консервативным взглядам
он был принят в масонское братство.
Избирательные кампании 1980 и 1984 гг. по выборам на
пост президента США для Р. Рейгана проходили на фоне
неуклонного роста среди американской общественности
настроений, которые в самой Америке называют «новым
национализмом». «Новый национализм» выражается в апо-
логии социально-экономической системы США, в стремле-
нии к более активным методам обеспечения «национальных
интересов», ужесточении позиций по ряду важных внешне-
политических вопросов и прежде всего — в отношении
разрядки Восток—Запад. Во внутренней политике «новый
национализм» оборачивается наступлением на права тру-
дящихся в таких вопросах, как социальное обеспечение,
равноправие женщин, расовая сегрегация и др.
Р. Рейган получил поддержку на выборах не только
сверхмогущественных сил монополистического капитала
Нью-Йорка, Калифорнии и Техаса, но и средних слоев, напу-
ганных перспективой роста международного социализма, а

82
также расширением мер государственного регулирования
частнокапиталистического производства в США (за что
ратовал на выборах 1980 г. Дж. Картер). Фактически эти
круги нуждались если не в «новом знамени» для США, то по
крайней мере в политическом лидере, который бы помог
забыть позор поражения во Вьетнаме» уотергейтский скан-
дал Р. Никсона, попытался вновь обеспечить лидирующие
позиции для Соединенных Штатов в мире. Именно амери-
канский национализм стал той объединительной полити-
ческой основой, которая обеспечила получение Р. Рейганом
поста президента страны.
Еще в мае 1981 г. орган деловых кругов США газета
«Уолл-стрит джорнэл» писала: «В лице Рейгана большой
бизнес нашел настоящего друга. В течение многих лет Рейган
ясно давал понять, что взгляды корпораций — его взгляды.
Став президентом, он тут же принялся доказывать это»24.
Спустя пять с лишним лет после заключения газеты можно
утверждать, что надежды американской финансовой оли-
гархии в связи с выдвижением кандидатуры Р. Рейгана
полностью себя оправдали. Однако при этом еще более
раздвинулись два социальных полюса — богатства и бед-
ности, еще более зыбкой стала надежда народов на сохра-
нение прочного мира на земле.

Глава III
Преступный альянс
капиталистических
монополий
и милитаристов
Исторические корни
милитаризма
Коренной смысл милитаризма и его единственная постоян-
ная цель — реакционная, захватническая война. Марксизм-
ленинизм учит точно различать разные войны — справедли-
вые и несправедливые, прогрессивные и реакционные, войны
передовых и отсталых классов, войны, служащие закрепле-
нию классового гнета и направленные на его свержение. «На-
сколько преступны и губительны реакционные войны и в
частности империалистические войны... настолько же закон-
ны и справедливы революционные войны, т. е. войны в
защиту угнетенных классов», — указывал В. И. Ленин1.
Обычно буржуазными исследователями проблем мили-
таризма дается такое определение: милитаризм — полити-
ческий строй, опирающийся на вооруженную силу. Однако
данное определение неполно и фактически неверно. Они не
указывают, что за государство и какой политический строй
имеются в виду. Каждое государство, естественно, облада-
ет вооруженной силой, будучи аппаратом классового при-
нуждения. Но отсюда еще не следует, что всякое государст-
во — милитаристское. Ничего общего с милитаризмом, как
социально-экономическим явлением, не имеют ни народно-
освободительные войны, ни вооруженная борьба народа
против угнетателей изнутри, ни самозащита народа от
нападения агрессора извне.
Милитаризм — военное обслуживание интересов пара-
зитарных классов, в виде ли вооруженного насилия реакци-
онного меньшинства над прогрессивным большинством, в
виде ли организуемой и предводительствуемой этим мень-
шинством военной агрессии одних народов против других.

84
Стремясь к подобной цели, милитаристы стараются
устранить все помехи и препятствия на пути к ней: дружбу и
сотрудничество между народами, демократические режимы,
ассигнования государственных средств на социальные
нужды. Милитаристы добиваются превращения созидатель-
ного труда в труд истребительный и влияют на общество
(в первую очередь — на молодежь), насаждая человеконе-
навистнические идеи.
Понятие «милитаризм» появилось лишь в середине
прошлого столетия и впервые было применено к агрессив-
ной военной диктатуре французского императора Наполео-
на III. Однако задолго до появления самого понятия ему
предшествовало историческое явление.
Милитаризм в полной мере и с полной силой проявился
только в условиях капиталистического общества на его
высшей и последней стадии развития — империализма. Но в
своем неразвитом виде милитаризм обнаруживался и в
предшествующих общественно-экономических формациях —
рабовладельческой и феодальной, т. е. на всем протяжении
классового эксплуататорского общества.
Милитаризм, будучи порождением эксплуататорского
государства, был до сих пор постоянным историческим
явлением в жизни человечества. Но в жизни отдельных
государств милитаризм — явление периодическое. Со вре-
мени прихода к власти передового прогрессивного класса
милитаризм временно исчезал, агрессивные войны уступали
место отечественным или освободительным войнам. Кроме
того, взявший в свои руки государственную власть прогрес-
сивный класс всегда опасался милитаристов, справедливо
усматривая в них возможность реставрации старого режима.
С превращением же правящего прогрессивного класса в класс
реакционный милитаризм вновь возрождался, но уже на
иной основе: к старому агрессивному опыту прибавлялось
новое вооружение, возможность которого определялась
непрерывным развитием производительных сил общества.
Неравномерность социально-экономического развития госу-
дарства чрезвычайно осложняла этот процесс. Нередко одно
и то же государство вело одновременно прогрессивные и
реакционные войны на разных театрах, в зависимости от
того или иного противника. С военно-научной точки зрения
чрезвычайно важно, что многие войны, прогрессивные
вначале, в первых сражениях или кампаниях, превращались
позже в реакционные и захватнические.

Капиталистическая монополия и монополия политической власти
85
«Не может быть свободен народ, угнетающий другие
народы», — говорил К. Маркс2. Давно известен основной
тезис всех агрессоров и захватчиков: прогрессивна, справед-
лива и законна та война, которая имеет целью покорение
варварского государства или отсталого народа передовым и
более культурным народом. Заметим, что не было завоева-
теля или агрессора, который не ссылался бы на этот тезис.
В истории достаточно примеров, когда эксплуататорские
классы, начав с торговой и культурной экспансии, превра-
щали ее в агрессии и аннексии. При этом все они неизменно
основывались на тезисе более высокой культуры завоевате-
ля, хотя культурный и экономический обмен не требует
насилия, и всякая захватническая, несправедливая война
непременно снижает одновременно культуру самих завое-
вателей, грубеющих, дичающих или разлагающихся в изне-
женности паразитарного образа жизни.
В современную нам ядерно-ракетную эру для человечест-
ва нет другого прогрессивного пути, кроме как через поли-
тику мирного сосуществования государств с различным
социальным строем. Однако эта политика предполагает
твердый и безоговорочный отказ буржуазии от услуг мили-
таризма, от всяких попыток решать международные споры
путем войны. При этом заметим, что милитаризм являет-
ся слугой не буржуазного класса в целом, а только его моно-
полистической верхушки. Последняя же считает для себя
неприемлемым сосуществование и мирное соревнование
двух мировых систем. Финансовая олигархия рассматривает
войну как главное средство установления мирового господ-
ства.
Поэтому послушные воле монополистического капитала
милитаристы проповедуют неизбежность интервенций и
превентивной войны против СССР и других социалистиче-
ских стран. В этом — основная причина стремления
милитаристов к военной диктатуре в капиталистических
странах.
Кроме того, обслуживая сегодня транснациональные
монополии, милитаристы, естественно, обязуются прово-
дить «планетарную» стратегию, т. е. отрицая суверенитет
второстепенных капиталистических стран и противореча
конституционным нормам независимых стран мира. Пропо-
ведуя «неоглобализм», американские милитаристы объяв-
ляют зоной своих жизненных интересов практически все
континенты земли. И это заставляет милитаристов стре-

86
миться к захвату правительственной власти в целом,
поставив тем самым себя над буржуазными парламентами и
буржуазными конституциями. «Право собственности выше
всякой конституции!» — торжественно провозгласил 7 ок-
тября 1857 г. съезд буржуазных избирателей в американском
штате Канзас. И милитаризм ссылается на подобные лозун-
ги, оправдывая любые свои диктаторские поползновения и
авантюры защитой «священной» собственности и «свобо-
ды» предпринимательства.
Однако опыт истории наглядно показывает, что военные
диктатуры в конечном итоге очень плохо послужили своим
классам, увлекали их дальше, чем на то рассчитывала бур-
жуазия, и приводили ее к тяжелым материальным убыткам
или даже полному государственному банкротству.
Заокеанское положение США, удаленность их от Европы
и Азии, старинная и заслуженная репутация свободолюбия и
демократизма долго мешали разглядеть и правильно оце-
нить милитаризм США. Между тем за его спиной — огром-
ный стаж и опыт реакционных войн, начиная еще с XVII в.
Человечество с благодарностью отмечало прогрессив-
ную войну за независимость североамериканских колоний
(1775—1783 гг.), войну против рабовладельцев южных
штатов Америки (1861—1865 гг.), участие США в разгроме
германского милитаризма (1917—1918 гг.), германского
фашизма и японского милитаризма (1941—1945 гг.). Но на-
ряду с этим милитаристы США неоднократно ввергали свою
страну в реакционные и захватнические войны против сосед-
них государств и на внутригосударственном фронте — сна-
чала против индейцев, затем против негров и, наконец,
против фермеров, батраков и рабочих, возмущения и стачки
которых с 1870 г. часто принимали характер гражданской
войны.
О том, с какой беспощадностью американские белые
колонисты расправлялись с индейцами, описывает Давид де
Фрис, участвовавший вместе с губернатором Нового Амс-
тердама (бывшее в то время наименование Нью-Йорка) в
операции по их истреблению: «Младенцев отрывали от
материнской груди, разрубали на куски на глазах у родите-
лей и бросали разрубленные тела в огонь и воду. Других
сосунков привязывали к дощечкам, а потом кромсали, раз-
рубали, прокалывали и прирезывали с таким остервенением,
что даже каменное сердце было бы тронуто этим зрелищем.
Некоторых швыряли в воду, а когда отцы и матери пыта-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 87
лись спасти их, солдаты не давали им выбраться на берег,
так что и родители и дети утонули»3.
Американские карательные операции против индейцев
продолжались вплоть до 70-х годов XIX в., и в них участво-
вали нередко соединения из нескольких пехотных полков и
артиллерийских батарей: экспедиция генерала Генса в
1832 г., генералов Гиббона, Крука и Тери в 1873 г.
Если учесть два явления в истории США, длившиеся с
XVII в. вплоть до последней трети XIX в., а именно: во-
первых, беспощадное завоевание переселенцами земель у
индейских племен и, во-вторых, пиратский промысел —
почти узаконенный и необыкновенно широко распростра-
ненный среди буржуазии, населявшей приморские города
атлантического побережья, — то будет понятна та почва,
которая питала американских милитаристов, сторонников
решения любых политических вопросов силой оружия.
К этому следует добавить, что, как правило, переселенцами
в Северную Америку были люди (преимущественно выходцы
из англосаксонских стран), которые не нашли себя в Старом
Свете и готовы были на любые авантюры, чтобы отвое-
вать себе «место под Солнцем». Специфическим моментом
здесь была и так называемая «реакция отрыва» (от родных
мест, языка, своего народа), являвшаяся своеобразным
фильтром для населения молодой страны.
Столь же упорными и длительными, как и против индей-
цев, были военные действия против афро-американцев. Еще
в 1775 г. в Америке было полмиллиона негров, руками
которых велось все плантаторское хозяйство колонистов.
Тогда и родилась поговорка: «Плантатор, держащий в пови-
новении тысячи негров-рабов, способен быть хорошим
командиром полка». Негра без пропуска после 9 часов вечера
могли убить. Белые ходили вооруженными даже в церковь.
Негру во время сенокоса или жатвы не доверяли ни косы, ни
серпа. И все же негры восставали. «Восстание 1739—1740 гг.
было подавлено, а предводителей негров казнили в мучениях,
которые только можно было придумать», — писал историк
Нейман.
После окончания Гражданской войны в США с 1865 по
1880 г. (до президента Гейса) продолжалось «господство
штыков на Юге» — вооруженная борьба между плантатора-
ми и неграми, с участием Ку-Клукс-Клана, антинегритян-
ской «Белой лиги», повстанческих клубов «Белых караби-
неров», причем уличными боями в Арканзасе, Виксбурге,

88
Новом Орлеане руководили губернаторы штатов, участво-
вала артиллерия, имелись сотни убитых и раненых, а прези-
дент США У. Грант заявил конгрессу: «Американское
общество устало от ежегодных осенних восстаний на Юге».
Постепенно склонность применять оружие первыми
укоренялась в характере американской буржуазии, станови-
лась привычкой наиболее агрессивных воинствующих груп-
пировок — традицией, основанной на пиратском промысле,
на двухсотлетней завоевательной войне против красноко-
жих и постоянном подавлении рабовладельцами-плантато-
рами сопротивления рабов-негров. И хотя наивным посто-
ронним наблюдателям из Старого Света казалось, что в
молодой заокеанской республике, не воюющей ни с кем со
времени своей независимости, нет и не может быть почвы
для милитаризма, это представление было глубоко оши-
бочным.
К двум внутригосударственным «цветным» фронтам
США во второй трети XIX в. прибавился контрреволюцион-
ный фронт против рабочих и аграрных движений. Форми-
ровались вольнонаемные военизированные отряды по ох-
ране частных предприятий — заводов, рудников, ранчо;
против граждан применяли оружие эскадроны ковбоев,
милитаризованные штрейкбрехеры («скэбы») и сыщики;
широко практиковалась продажа на частном рынке пулеме-
тов, боеприпасов, бронеавтомобилей и даже пушек.
2 августа 1882 г. сенатор Пальмер с трибуны конгресса
предупреждал об опасности узаконения «военного парти-
куляризма — частнонаемных войск» и свободной продажи
оружия и боеприпасов частным лицам. Однако противники
Пальмера резко возражали, ссылаясь на размах боевых
действий против забастовщиков и право свободы предпри-
нимательства. Действительно стачки 1874—1892 гг. на
Чикагском железнодорожном узле, на вагоностроительных
заводах Пулмановской компании, каменноугольном бассей-
не Пенсильвании и в городах Тихоокеанского побережья
носили характер широких боевых действий. Летом 1892 г.
десантная армия «скэбов» и сыщиков вела против чикагских
металлистов ружейный и артиллерийский огонь в течение
двух суток, и по озеру Мичиган была разлита и подожжена
нефть, чтобы ликвидировать флотилию рабочих. Спустя
сорок лет в графстве Вельмонт против шахтеров вели пуле-
метный огонь и применяли ядовитые газы.
Боевой контрреволюционный фронт не ограничивался

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 89
городами, он захватывал и сельские районы США. Амери-
канские историки упоминают о первых фермерских восста-
ниях Бекера в 1676 г. и Лейслера в 1689 г., о восстании дере-
венских «уравнителей» 1763—1772 гг., охватившем Пенсиль-
ванию, Северную и Южную Каролину. Объявление незави-
симости Соединенных Штатов было почти сразу омрачено
восстанием 1787 г. батраков под предводительством от-
ставного солдата Даниеля Шейке. В 1831 г. последовало
восстание рабов и батраков под предводительством Н. Пар-
нера. Известно, что и в период «Великой депрессии» (1929—
1933 гг.) в США осуществлялись вооруженные операции
федеральных войск против фермеров на территории от штата
Небраска до Канады.
Весьма показательно обилие генералов на постах прези-
дентов и министров в Соединенных Штатах: Дж. Вашинг-
тон, Э. Джонсон, У. Грант, Дж. Гарфилд, У. Шерман,
Д. Шеридан, У. Мак-Кинли, Т. Рузвельт, Д. Эйзенхауэр.
Известно, что президент Т. Рузвельт выступил организато-
ром добровольческого корпуса для войны с Испанией в
1898 г., он же вербовал его на частные средства и возглавил в
качестве командующего. В таких условиях милитаристам
в США было легко влиять на президента и аппарат Белого
дома, склонять их к агрессии против соседних государств, а
в случае колебаний Конгресса — поставить его перед свер-
шившимся фактом.
На протяжении XIX в. США участвовали в 120 захват-
нических войнах, а их армия и флот, осуществили 8600 во-
оруженных вторжений, высадок десантов на чужой терри-
тории и других военных акций. Когда дело доходило до кро-
вопролития, то американские генералы не церемонились.
Например, генерал Смит, командовавший войсками втор-
жения на Филиппинах в ходе американо-испанской войны,
требовал «убивать всех, кто старше десятилетнего воз-
раста».
В 1837 г. американские «военные ястребы» — сторонники
захвата Канады самовольно участвовали в канадском вос-
стании против англичан, не имея на то санкций президента
США. В 1884 г. адмирал Кушинг грубой силой бомбардиров-
ки принудил Китай открыть американскому капиталу пять
китайских портов. В 1848—1851 гг. армия Соединенных
Штатов Америки вторглась в Техас, дошла до столицы
Мексики и оккупировала ее. Но Мексика — лишь первый этап
продвижения милитаристов на юг континента под лозунгом:

90
«США обязаны быть сильным полицейским в Центральной
и Южной Америке», в соответствии с доктриной Монро
(1823 г.) — «Америка для американцев» (фактически — для
крупного капитала США).
Во исполнение этих стратегических планов американская
интервенция в Никарагуа продолжалась с 1909 по 1933 г.
В декабре 1914 г. американская морская пехота высадилась в
Порт-о-Пренсе — столице суверенной Республики Гаити и в
1915 г. США аннексировали страну. В 1919 г. американские
войска вторглись в Доминиканскую Республику и на Кубу.
Если чрезмерная географическая удаленность или опе-
ративный риск мешали прямому вооруженному вмешатель-
ству, то военные консультанты Белого дома рекомендо-
вали вместо высадки американских солдат «валютные де-
санты долларов». С 1919 по 1930 г. реакционная военная
хунта в Чили, мятежник Аугустин Легиа в Перу и кубинский
диктатор X. Мачадо-и-Моралес получили около четверти
миллиарда долларов на контрреволюционные военные дей-
ствия в своих странах. Даже сенатская комиссия американ-
ского конгресса вынуждена была в 1934 г. осудить подобные
военные займы. Однако милитаристы США в таких случаях
всегда стараются ставить конгресс перед свершившимся
фактом.
Своеволие американских милитаристов тем опаснее,
что оно вытекает из особенностей государственно-моно-
полистического капитализма в США, с его практикой
неограниченной частной инициативы и стремлением к
международной экономической и политической экспансии.
Президент «Дженерал моторз» Чарльз Вильсон, став воен-
ным министром в правительстве Эйзенхауэра, неоднократно
заявлял: «То, что хорошо для «Дженерал моторз», должно
быть хорошо и для Соединенных Штатов»4.
Однако было бы слишком просто объяснять силу и
влияние американских милитаристов одними лишь услу-
гами, которые они оказали своему национальному капиталу
в смысле внешних завоеваний, внутренних контрреволюци-
онных движений и др. Дело гораздо сложнее, и поэтому при-
ходится заглянуть в более глубокие корни милитаризма
США. Буржуазный строй, основанный на неограниченном
подавлении, во-первых, капиталистом пролетария, во-вто-
рых, более богатым буржуа менее богатого, достиг в США
своего высшего развития и законченности. То что реакцион-
ные деятели именуют там «священным и неприкосновенным

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 91
правом личной инициативы», является по существу провоз-
глашением анархического права сильнейшего давить и
душить слабейшего, слабейшего по части кредита, средств
производства, наличных денег. Понятно, что подобная
доктрина насилия в гражданской сфере творит, в точности
по своему образу и подобию, равновеликую доктрину воору-
женного насилия.
Какой же урожайной почвой для милитаризма являет-
ся такой гражданский строй, с его рыночной философией
взаимного унижения и пожирания! А тот факт, что на про-
тяжении двух столетий в Западном полушарии не было ни
одной войны, где бы могущественный капитал США не был
явным или тайным интервентом, еще очевиднее подтверж-
дает опасность его прежде всего для народных масс самих
Соединенных Штатов Америки, которым грозит перспек-
тива быть втянутыми в войну вопреки их воле и консти-
туции.
Указывая на пагубность милитаризма для американского
общества, известный политический деятель, бывший предсе-
датель сенатской комиссии по иностранным делам конгрес-
са США У. Фулбрайт писал: «Мы создали общество,
главным занятием которого является насилие. Самую
серьезную угрозу нашему государству представляет вовсе не
какая-то внешняя сила, а наш внутренний милитаризм.
Создается удручающее впечатление, что мы в Америке явно
привыкли к войнам. На протяжении вот уже многих лет мы
или воюем, или немедленно готовы начать войну в любом
районе мира. Война и военные стали неотъемлемой частью
нашего быта, а насилие — самым важным продуктом в нашей
стране»5.
Миллионы европейцев переселились за океан и приняли
гражданство в США для того, чтобы уйти в Новый Свет от
деспотизма и милитаризма Старого Света. Поэтому свобо-
долюбивые лозунги непременно красуются на всех програм-
мах американских реакционеров. Умело играя на чувствах
демократизма, присущих простым американцам, милита-
ристы США пользуются вместе с тем национальной гор-
достью американского народа. Отсюда один шаг до пропа-
гандирования «права» Соединенных Штатов Америки рас-
пространять «американский образ жизни» на все страны и
районы мира. Отсюда сегодняшняя империалистическая
доктрина США о завоевании власти посредством доллара
и оружия над всем человечеством.

92
В отличие от американского милитаризма, его западно-
европейская (представленная прежде всего Англией и Гер-
манией) и японская формы исторически являются более
выраженными. Милитаризм здесь складывался веками и
проявил себя во множестве больших и малых войн, унесших с
собой миллионы человеческих жизней. Достаточно сказать,
что именно в Западной Европе начинались две мировые вой-
ны, а в современной сложной и опасной международной об-
становке решение вопроса: быть войне или миру на нашей
планете? — во многом зависит от успеха борьбы против сил
милитаризма и реваншизма на европейском континенте.
В прошлом имущие классы Англии исходили из идеи
использования удобнейшей географической позиции Британ-
ских островов, со всех сторон омываемых морями. Защи-
щенная со всех сторон водой, Англия превратилась в
крепость, контролирующую на подступах к Европе ее
мировые океанские пути и вместе с тем изолированную от
европейского материка.
В силу этого важного обстоятельства завоевательные
стремления правящего класса Англии обратились в сторону
океанов и колоний под лозунгом: «Владычествуй на морях,
Англия!». Мастерски используя трудолюбие, предприим-
чивость и мореходные качества своего народа, английские
колонизаторы упорно добивались расширения и утверж-
дения военно-морской империи на всех пяти континен-
тах. Для успеха этой задачи английские колонизаторы,
во-первых, ослабляли конкуренцию со стороны континен-
тальных государств Европы и, во-вторых, старались, чтобы
их экспансия неизменно выглядела цивилизаторской. Первое
достигалось тем, что дипломатия Лондона противопостав-
ляла друг другу государства Европы, причем опытные
британские дипломаты всегда поддерживали не сильней-
шую, опасную для них же, а слабейшую сторону: окружен-
ного противником Фридриха II в середине XVIII в.; Порту-
галию и Испанию, оккупированные Наполеоном в 1807—
1808 гг.; Бельгию, захваченную гогенцоллерновскими армия-
ми в 1914 г.; Польшу — германским фашизмом в 1939 г.
Понятно, как удобно было в подобном дипломатическом
наряде выступать английским милитаристам «на защиту
слабого».
Завоевания британских милитаристов в течение всего
времени экспансии именовались обороной. Захваты среди-
земноморских островов Мальты и Кипра, побережья

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 93
Сомали, полуострова Аден и т. д. оправдывались как
мероприятия по обороне жизненно важного имперского
пути: Англия — Индия — Австралия.
Оккупация Индии в середине XVIII в. потребовала при-
обретения английским капиталом в 1785 г. порта Пенанг,
в 1818 г, — Сингапура, в 1855 г. — небольшого, но важного
острова Перим, контролирующего выход из Красного моря.
«Одно завоевание неизбежно влечет за собой другое, а одна
аннексия — другую...»6, поскольку диктуются безогоровоч-
ными требованиями капитала, вложенными в колониальные
предприятия. Ближне-, средне- и дальневосточные аннексии
Англии объяснимы ценностью колониальных товаров —
малайского каучука, цейлонского и индийского чая, аравий-
ского кофе, египетского и суданского хлопка и табака,
иракской нефти — и еще более ценным товаром — дешевым
трудом миллионов индусов, арабов, египтян и др.
В условиях краха британской колониальной империи и
общего относительного ухудшения социально-экономиче-
ских показателей Англии в мировом капиталистическом
хозяйстве от многоопытных английских милитаристов сле-
дует ждать не отречения от их идеологии и коварных
замыслов, а лишь гибкого приспособления к новым усло-
виям и новых настойчивых попыток обманывать свое и
мировое общественное мнение.
В отличие от английского милитаризма германо-прус-
ский милитаризм всегда характеризовался стремлением к
открытой военной диктатуре как в самой Германии, так и на
захваченных ею территориях. Давность и традиционная
агрессивность германского милитаризма подтверждаются
различными историческими примерами.
Известно, что древней Римской империи никогда не уда-
валось надолго подчинить своему влиянию Германию, не-
смотря на крупные военные походы римских императо-
ров и усилия разъединить германские племена, посеять
между ними вражду. Для защиты от германского нашест-
вия была даже предпринята попытка создать так называе-
мый оборонительный вал («limes Romanus») между верх-
ним течением Рейна и Дуная. И все-таки после ряда безус-
пешных попыток вождей германских племен захватить Рим
эта цель была достигнута, и готы, вандалы, алланы и свебы
под предводительством готского короля Аллариха 24 авгус-
та 410 г. взяли и опустошили «Вечный город».
На этапе становления феодального строя германские

94
племена, объединенные в ряд государств, постоянно прово-
дили политику военной экспансии как на Западе, так и на
Востоке Европы. Неоднократно германские вооруженные
отряды вторгались на земли западных и восточных славян,
грабя и уничтожая население. Движущей силой этих походов
было алчное немецкое рыцарство, которое не получило
добычи в крестовых походах на мусульманский Восток и
надеялось на легкую добычу за счет соседних восточных
народов.
Когда же немецкие феодалы наталкивались на действи-
тельное сопротивление славянских и прибалтийских наро-
дов, они терпели поражение и отступали. Так было в 1242 г.
во время сражения на льду Чудского озера между русскими
войсками во главе с Александром Невским и немецкими
рыцарями-крестоносцами. В 1410 г. войскам немецкого
Тевтонского ордена также было нанесено сокрушительное
поражение объединенными силами русских, литовцев, а
также поляков и тем самым приостановлено продвижение
немецких феодалов на Восток.
В конце XVIII в. известный французский политический
деятель О. Мирабо говорил: «Пруссия не страна с армией, а
армия со страной!». «Ничто так не опасно для нас, как
длительный мир», — как бы вторя ему заявлял в 1821 г.
крон-принц Вильгельм, ставший германским императором.
«Против демократа — помощь только солдата!» — неод-
нократно повторял в 40-х годах XIX в. тогда еще молодой
Отто фон Бисмарк — будущий первый рейхсканцлер Гер-
манской империи.
Ведущие рейнско-вестфальские заводчики и прусские
юнкера со дня своего «боевого крещения» 1 сентября 1870 г.,
когда при Седане во время франко-прусской войны герман-
ские войска под командованием генерала X. Мольтке-стар-
шего окружили и разбили французскую армию, в течение
44 лет прочно удерживали для Германии ранг первой
военной державы мира. Поучителен рост их военной агрес-
сивности. В первой половине своего правления на посту
канцлера О. Бисмарк направлял военно-дипломатические
усилия Германии только на ее ближайших соседей в Цент-
ральной Европе, отказываясь «жертвовать хотя бы одним
померанским гренадером» ради балканских и колониаль-
ных приобретений. Во второй половине канцлерства О. Бис-
марка и позже — при генерале Каприви, князе Бюлове и
докторе Бетман-Гольвеге — германская империя, продолжая

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 95
по-прежнему целиться в западном направлении, присоеди-
няет к нему и восточное направление, включая Россию и
константинополь-багдадскую линию.
С конца XIX в. подготовка к переделу мира военным
путем стала основой внутренней и внешней политики
монархо-юнкерского милитаризма Германии. Выражая его
глубинные интересы, канцлер Б. Бюлов в своей речи в рейх-
стаге в 1897 г. заявил о необходимости обретения Германией
«своего места под Солнцем». Фактически это был призыв
готовиться серьезным образом к мировой войне за терри-
ториальные приобретения. Однако, несмотря на колоссаль-
ное напряжение всех ресурсов (только объем финансирова-
ния производства военной продукции за 1914—1918 гг. пре-
высил 150 млрд. золотых марок) и помощь со стороны
буржуазно-юнкерского государства, Германия проиграла
первую мировую войну.
С приходом к власти в январе 1933 г. немецких национал-
социалистов начался все возраставший рост военного произ-
водства и подготовка к ревизии Версальского мирного
договора. В течение 1933—1939 гг. прямые военные расходы
Германии составили 67,8 млрд. марок, а с учетом других
расходов (включая ассигнования средств на проведение
перспективных научных исследований и разработок) на
милитаристские цели — примерно 90 млрд. марок. По сумме
военных издержек фашистская Германия оставила далеко
позади все капиталистические страны. Впервые в эпоху
империализма еще в мирное время страна жила в условиях
военной экономики. Свое высшее воплощение этот пре-
ступный курс получил в «четырехлетнем плане развития
хозяйства Германии» (введен в действие в сентябре 1936 г.),
высшей целью которого явилась подготовка страны к войне.
Однако и вторая мировая война обернулась для народа
Германии национальной трагедией.
Как и германская, японская военная доктрина — одна из
старейших в мире, проповедовавшая еще в древности и
средние века завоевание всех окружающих Ямато (Японию)
островов и стран. «Цвет сакуры — первый между цветами,
воин — первый между людьми», — гласит древняя японская
пословица. «Пусть японский дворянин помнит о своем
мече, как о своей душе, и не расстается с ним до конца
жизни», — завещал известный сёгун (верховный военный
правитель Японии) XVII в. Йэясу Токугава.
Вся многовековая история японского феодализма объеди-

96
нена одной, весьма важной общностью — непрекращаю-
щимися почти тысячу лет внешними и внутренними война-
ми, непрерывным вооруженным насилием японских феода-
лов в отношении собственного народа и народов соседних
стран.
Со времени легендарного монарха Джиммутенно и
вплоть до безоговорочной капитуляции 1945 г. император-
ская Япония всегда была завоевателем, агрессором, зачин-
щиком войн против всех народов, до которых японский
правящий класс мог дотянуться. История японского мили-
таризма — цепь завоевательных войн, перемежающихся
с гражданскими феодальными схватками и подавлением
аграрных революций или совместных восстаний городских
ремесленников и крестьян.
Войны пришельцев-завоевателей против коренных пле-
мен архипелага айнов продолжались не менее 500 лет.
Историки считают, что покорение айнов и превращение их в
бесправных париев японского общества завершилось в XII в.
Однако еще в 1669 г. отмечались восстания айнов, изгнан-
ных на дальний север Японии. Не закончив еще окончатель-
но покорение айнов, японские даймио (князья) начали набеги
на соседнюю Корею и продолжали их вплоть до XVI в. — до
больших завоевательных походов на материк известного
полководца Хидэёси Тоётоми, который уже не удовлетво-
ряется Кореей, а нападает через нее на Маньчжурию и
Китай.
С X до XVII в. Япония раздирается междоусобной
феодальной борьбой за власть при деятельном участии
буддистского духовенства и сменяющих друг друга претен-
дентов на трон императора или на должность его намест-
ника-сёгуна: 200-летние войны (1150—1392 гг.) между клана-
ми Миномото и Тайра; 10-летняя истребительная война
(1467—1477 гг.) между кланами Хосокава и Ямана; 30-летняя
война против феодалов-автономистов трех объединителей
Японии — Нобунага Ода, Хидэёси Тоётоми и Йэясу Токуга-
ва. О масштабе междоусобных войн можно судить по тому,
что первый сёгун Иеритомо в 1189 г. сформировал войско
численностью до 300 тыс. человек, а буддистские монасты-
ри выставляли корпуса силою до 60 тыс. вооруженных мо-
нахов. Не случайно поэтому национальное искусство Япо-
нии символизирует японское общество той эпохи в виде
самурая с обнаженным мечом в одной руке и с факелом под-
жигателя — в другой.

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов
97
Японская мифология и летопись завоевательных и граж-
данских войн наполнены примерами диверсий, нападений в
густом тумане, ложных слухов накануне битвы, фальшивых
донесений, поддельных трофеев и даже бутафорских кре-
постей и орудий. Прославленный рыцарский кодекс «Буси-
до» воспевает вероломство и коварство. Дворяне — убийцы
сёгуна Иеситеру в 1565 г. явились к нему, спрятав под
платьем оружие, под видом людей, умоляющих о правосу-
дии.
На все протесты Кореи и Китая японские агрессоры
всегда отвечали, что набеги и десанты на материк — дело рук
частных лиц, бунтовщиков и что правительство Ямато к
этому не причастно.
Весьма показательна крайняя жестокость расправ саму-
раев над пленными воинами и мятежными крестьянами:
их обливали расплавленным свинцом, бросали в кратеры
вулканов, отрубали сперва по одному пальцу в день, потом
по одной руке и ноге, закапывали по горло в землю и отпи-
ливали шеи деревянной пилой.
Для японского милитаризма характерны чрезмерные
амбиции и высокомерие. Когда английская королева Викто-
рия в середине прошлого века подарила Японии редкую
новинку для Дальнего Востока — колесный пароход, правя-
щий сёгун повелел назвать его «Кендзио», что означает
«подарок низшего высшему».
Со второй половины XIX в., после буржуазной револю-
ции «мэйдзи», японская военная доктрина окончательно
сложилась как учение о божественной миссии императорской
армии, подымающейся над миром вместе с «восходящим
Солнцем». Агрессивный союз японских капиталистов и
аристократов — наследников средневековых князей — уси-
лился после падения Российской империи в 1917 г. в расчете
на беспрепятственную военную и экономическую экспансию
на просторах восточноазиатских стран, предназначенных
стать «великой сферой японского процветания»*.
Начиная с 30-х годов XX в. японский капитал устремился
в сторону «теплых морей», в направлении Индокитая — Ин-
донезии. Но это не означало отказ от экспансии на запад, в
советское Приморье, Монголию и Забайкалье. Ее остано-
вил лишь твердый отпор Советской Армии, оказанный трое-
* Меморандум 1927 г. генерала Танаки «Об исторических задачах Японии в Вос-
точной Азии».

98
кратным агрессиям: на КВЖД (1929 г.), озере Хасан (1938 г.)
и реке Халхин-Гол (1939 г.).
Новое стратегическое направление привело к очень
важным, небывалым в истории японского милитаризма
последствиям: полному перевооружению и переобучению час-
тей и соединений японской армии и флота для ведения
операций на обширном экваториальном театре военных
действий, изменению стратегических грузопотоков в бассей-
не Тихого океана, принятию новых воинских уставов и
наставлений применительно к новой военной обстановке.
Сегодня, по прошествии сорока лет после разгрома япон-
ских агрессоров, важно отметить, что ни разу с 1945 г. ни с
трибуны японского парламента, ни в печати не произно-
силось слово «капитуляция». Вместо этого говорят об
«исполнении воли императора» или «вынужденном реше-
нии». Подобный признак весьма красноречив и требует
неусыпного внимания к японскому милитаризму, разбитому
во второй мировой войне, но и сегодня ожидающему лишь
дня своего реванша. Реваншизм же опаснее всего самому
японскому народу, угрожая вовлечь его в безнадежную войну
за возвращение былого господства на азиатском конти-
ненте.
Империализм и милитаризм —
две ветви одного дерева
Разделение человеческого общества на антагонистические
классы вызвало множество больших и малых войн, в
которых погибло до настоящего времени много сотен
миллионов людей. Экономический и политический строй,
основанный на частной собственности, — первопричина
наблюдающихся в XX веке гонки вооружений, возрастаю-
щего милитаризма и бесконечных военных авантюр. Более
ста лет назад Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» отмечал:
«Армия стала главной целью государства, она стала само-
целью; народы существуют только для того, чтобы постав-
лять и кормить солдат. Милитаризм господствует над
Европой и пожирает ее»7.
В работе В. И. Ленина «Воинствующий милитаризм и
антимилитаристская тактика социал-демократии», написан-
ной в 1908 г., сформулировано ставшее теперь классическим

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 99
определение милитаризма XX в.: «Современный милита-
ризм есть результат капитализма. В обеих своих формах
он — «жизненное проявление» капитализма: как военная
сила, употребляемая капиталистическими государствами
при их внешних столкновениях... и как оружие, служащее в
руках господствующих классов для подавления всякого рода
(экономических и политических) движений пролетариата»8.
Ленинское определение помогает вскрыть причинно-
следственную связь между капитализмом, милитаризмом и
войной. Коренной причиной агрессивной политики капита-
листических стран была и остается неизменность природы
строя, основанного на сохранении и приумножении частной
собственности на средства производства. «Война, — указы-
вал В. И. Ленин, — не есть противоречие основам част-
ной собственности, а прямое и неизбежное развитие этих
основ»9.
Милитаризм — главное, но не единственное орудие
капиталистических государств для подчинения трудящихся
масс и осуществления империалистической экспансии. Для
поддержания своего господства буржуазией используются
политические, экономические, идеологические и другие
средства. Связь между милитаризмом и войной очевидна, но
эти понятия не тождественны, поскольку милитаризм охва-
тывает не только войну в прямом смысле этого слова, но и
весь период подготовки к ней — мероприятия политическо-
го, экономического, идеологического и другого порядка.
В своем определении милитаризма В. И. Ленин подчерк-
нул неразрывную связь внешней и внутренней его функций,
подчинение их политике господствующих классов капитали-
стического общества. Внешние войны и военная экспансия не
могут осуществляться буржуазией без подавления рабочего
класса и демократического движения внутри своей страны.
В. И. Ленин убедительно показал, что милитаризм про-
тиворечит коренным историческим интересам пролетариата,
так как ведет к увековечиванию и усилению эксплуатации
трудящихся масс, к их дальнейшему политическому угнете-
нию. Четкое ленинское определение классовой сущности
милитаризма является мощным оружием в руках народов
социалистических стран, пролетариата всего мира для ра-
зоблачения вымыслов о связи социализма с милитаризмом,
о мнимой «советской военной угрозе».
Обострение основных противоречий капиталистического
строя — между трудом и капиталом, между колониями и

100
метрополиями, между отдельными капиталистическими
державами — достигает своего апогея на стадии импе-
риализма. Важнейшей чертой империализма является гос-
подство монополий, которое еще более усилилось в совре-
менных условиях в связи с появлением транснациональных
корпораций, преследующих далеко идущую цель экономиче-
ского закабаления человечества. Именно это господство
чревато обострением противоречий, разрешаемых насильст-
венным путем.
В. И. Ленин указывал, что «империализм, т. е. монопо-
листический капитализм, окончательно созревший лишь в
XX веке, по экономическим его коренным свойствам, отли-
чается наименьшим миролюбием и свободолюбием, наи-
большим и повсеместным развитием военщины»10. Военный
характер политики империалистических государств наиболее
наглядно проявляется в использовании армии для подавле-
ния политической оппозиции, развязывании локальных и
глобальных военных конфликтов, стремлении до предела
накалить международную обстановку.
Ожесточенная борьба за сферы влияния, за господство на
мировом рынке, неравномерный и скачкообразный характер
экономического и политического развития капиталистиче-
ских стран в эпоху империализма заставляют монополисти-
ческую буржуазию укреплять армию, осуществлять милита-
ризацию экономики, политики и идеологии, развязывать
и вести войны за передел поделенного мира. В книге «Госу-
дарство и революция» В. И. Ленин указывал, что именно в
период империализма произошло усиление военного аппа-
рата капиталистических государств и они «превратились в
военные чудовища, истребляющие миллионы людей...»11.
По оценкам военных экспертов, в период с 1900 по 1980 г.
в мире произошло 273 войны и военных конфликтов, в том
числе 137 — после окончания второй мировой войны12. По
вине империализма за тридцать лет (с 1945 по 1975 г.) в
военных действиях погибло более 10 млн. человек13. Многие
проявления империалистической агрессии имели довольно
крупные масштабы, повлекли за собой значительные люд-
ские и материальные потери.
Безудержное наращивание военной мощи, мобилизация
всех ресурсов на нужды войны заставляют буржуазное госу-
дарство чаще вмешиваться в частнособственническую эко-
номику, выступать в качестве регулирующего органа в
интересах монополистического капитала. В годы первой и

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 101
второй мировых войн это вмешательство буржуазного
государства выражалось прежде всего в ограничении произ-
водства товаров гражданскими отраслями промышленнос-
ти, обеспечении военных отраслей экономики сырьем,
оборудованием, рабочей силой, в нормировании потребле-
ния путем введения карточной системы на продукты питания
и некоторые промышленные изделия, в принудительном
разрешении трудовых конфликтов.
За счет увеличения налогов с населения государство
оплачивало монополиям (частично или полностью) стои-
мость строительства военных предприятий, проведение
научных исследований и разработок, а также производство
военной продукции. Все эти мероприятия осуществлялись
в интересах обеспечения монополиям наивысших прибылей и
вели к дальнейшему расширению аппарата насилия для угне-
тения трудящихся масс, способствовали дальнейшему разви-
тию милитаризма. По характеристике В. И. Ленина, им-
периалистическое государство «на деле есть военно-государ-
ственный монополистический капитализм или, говоря проще
и яснее, военная каторга для рабочих, военная охрана при-
былей капиталистов»14.
В результате первой мировой войны милитаризм при
содействии буржуазного государства получил исключитель-
но быстрое развитие в Англии и США. В этих странах
военщина стала выполнять роль «главного аппарата буржу-
азной государственной машины»15.
В. И. Ленин особо подчеркивал рост милитаризма в
Соединенных Штатах Америки. В речи о международном
положении на VI Всероссийском чрезвычайном съезде
Советов 8 ноября 1918 г. он говорил, что первая мировая
война «сравняла свободнейшую демократию Америки с
полувоенной деспотической Германией»16. Одновременно с
этим он показал, что огромные прибыли, полученные
американскими монополиями в ходе этой войны, породили
стремление буржуазии США к милитаризации экономики,
политики, идеологии, гонке вооружений, усилению полити-
ческой и экономической экспансии на международной арене.
Действительно прибыли монополий США за годы первой
мировой войны были исключительно велики. «Капиталис-
ты США, — писал выдающийся деятель Коммунистической
партии США У. Фостер, — полностью использовали блестя-
щие возможности, которые перед ними открывала война.
Никогда еще погоня за прибылями не носила характера

столь разнузданной оргии, как в Соединенных Штатах в
годы первой мировой войны. Миллионеры вырастали по-
всюду, как сорная трава»17. Нажились на военных заказах
также монополии Англии, Франции, Германии и других
стран.
Во второй мировой войне ввиду ее гигантского размаха,
разрушительного характера, продолжительности и роста
непроизводительного военного потребления прибыли воен-
ных корпораций возрастали еще более высокими темпами.
За 1939—1945 гг. брутто-прибыли ведущих корпораций США
составили 125 млрд. долл. по сравнению с 35,3 млрд. долл. за
шесть предшествующих войне лет.
В. И. Ленин указывал на особое положение военного
производства в условиях буржуазного государства. «...„Ра-
ботающий" на оборону капиталист, — писал он, —
„работает" вовсе не на рынок, а по заказу казны, сплошь и
рядом даже на деньги, полученные им в ссуду от казны»18.
Используя такие рычаги, как льготы, субсидии и кредиты
крупным корпорациям, выполняющим военные заказы,
буржуазное государство всячески ускоряет милитаризацию
Основой внешнеполитической стратегии США является концепция, что
«весь мир представляет собой сферу жизненно важных американских инте-
ресов, которую следует защищать с помощью оружия». Опорой «неаглоба-

лизма» служит военщина. Выступая на словах за свободу народов, амери-
канский ВПК планирует их порабощение.
(Источник цитаты: «Newsweek», 1968, December 16. P. 15)
экономию!, способствует расширению производства военной
продукции — вооружений, боеприпасов, снаряжения.
Следует отметить, что помимо «официальной» прибы-
ли военно-промышленные корпорации получают от буржу-
азного государства значительные финансовые и другие
льготы, служащие источниками дополнительных, неучиты-
ваемых официально прибылей. Эти корпорации имеют
возможность арендовать государственные предприятия и
оборудование на льготных условиях, бесплатно использо-
вать результаты научных исследований, выполненных в
государственных научно-исследовательских институтах и
лабораториях; им предоставлено право на первоочередное
снабжение сырьем, энергией и дефицитными материалами.
Исследуя процесс милитаризации капиталистических
стран в условиях империализма, В. И. Ленин впервые указал
на сращивание монополистического капитала, государствен-
ного аппарата и военщины как на новый военно-политиче-
ский фактор, присущий именно высшей стадии капитализма.
В статье «Германская социал-демократия и вооружения» он
обратил внимание на создание союза прусской военщины и

104
германской буржуазии в интересах извлечения сверхприбы-
лей, гонки вооружений и ведения войны. Этот союз обеспе-
чивал обеим сторонам большие выгоды: офицерам и гене-
ралам — новые доходные должности и награды, фабрикан-
там и заводчикам — новые прибыли. «Фабриканты военных
припасов и предметов снаряжения хорошо торгуют, — пи-
сал В. И. Ленин. — Прусские дворянские сынки заранее пред-
вкушают удовольствие получить «добавочные» офицерские
местечки. Все командующие классы довольны...»19.
Образование коалиции монополистов, военщины и по-
литиков В. И. Ленин отмечал и в Англии. В статье «Воору-
жения и капитализм» он писал: «А в качестве акционеров и
директоров предприятий судостроительных, пороховых,
динамитных, пушечных и т. д. мы видим адмиралов и зна-
менитейших государственных деятелей Англии из обеих
партий: и консервативной, и либеральной»20. Здесь же
В. И. Ленин указывал, что буржуазные политики вместе с
представителями корпораций и военщины «составляют
тесную международную шайку, подстрекающую народы к
соревнованию в деле вооружений и стригущую эти доверчи-
вые, глупые, тупые и покорные народы, как стригут овец!»21.
Союзы монополий, военщины и буржуазных политиче-
ских партий, на особую роль которых в наращивании
вооружений и развязывании первой мировой войны указывал
В. И. Ленин, достигли новой ступени зрелости во время
подготовки и в годы второй мировой войны. Среди них
особо выделялся германский и японский милитаризм. Сле-
дующая волна бурного роста таких союзов началась в период
«холодной войны», когда США взяли на себя роль лидера
капиталистического мира и стали претендовать на мировое
господство.
Представляя собой систему политических, экономиче-
ских и идеологических средств воздействия на народные
массы, милитаризм объективно служит опорой эксплуата-
торских классов. Однако он никогда в прошлом не достигал
таких огромных масштабов и не играл столь важной роли в
буржуазном обществе, как в современных условиях миро-
вого развития. Усиление милитаризации ведущих капита-
листических стран после второй мировой войны непосредст-
венно связано с процессом углубления общего кризиса капи-
тализма. При этом наиболее характерными проявлениями
милитаризации стали: развитие военной машины, количест-
венный и качественный рост вооруженных сил, активное

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов
105
использование армии для борьбы с национально-освободи-
тельным движением народов, сращивание государственного
аппарата с верхушкой военщины, пропаганда войны и
агрессии, идеологическая обработка населения капиталисти-
ческих стран в духе ярого шовинизма и прославления воору-
женной борьбы со странами социализма.
Помимо материальной и политической подготовки вой-
ны милитаризм сопровождается распространением идей
национальной исключительности и расовой нетерпимости,
культа супернации и суперменства, порождает атмосферу
подозрительности и шпиономании, взаимного недоверия и
ненависти. Один из самых пагубных его продуктов — рост и
диверсификация насилия — индивидуального, группового и
массового, общее изменение нравов в направлении их
ужесточения и распущенности.
Милитаризм капиталистических стран неразрывно свя-
зан в конечном счете со стремлением представить определен-
ные классовые интересы в качестве общенациональных.
Подобное стремление является первым условием осущест-
вления интереса, превращения его в официальную цель
внешней политики империалистического государства. При
этом оформление классового интереса в государственный
сопровождается при необходимости известной его корректи-
ровкой, приданием ему, по крайней мере на словах, нацио-
нального колорита. Нередко внешнеполитические цели се-
годня формулируются в результате компромиссов между
различными классовыми интересами. Понятно, что преиму-
щество здесь всегда на стороне правящего класса, и
противоречивость международного курса отражает, как
правило, междоусобную борьбу различных его группировок.
Огромный пропагандистский аппарат, щедро финансиру-
емый буржуазными партиями и правительствами, изо дня в
день распространяет миф XX в. о пресловутой «советской
военной угрозе» и так называемом «красном милитаризме».
Самые мощные средства, созданные научным и техническим
гением человечества, поставлены на службу массовому
обману людей, рассчитанному на то, чтобы они восприняли
как собственные чуждые им интересы и цели. Нынешняя
администрация Белого дома на всех перекрестках заявляет
о том, что наращивание военной мощи Соединенных Штатов
Америки якобы служит делу мира на земле. В действитель-
ности же за этим стоит явное стремление сломать военно-
стратегический баланс сил, добиться военного превосходст-

106
ва над Советским Союзом, лишить нашу страну возмож-
ности в случае ядерной войны нанести по агрессору ответный
удар.
Следует отметить, что сегодня империализм, прежде все-
го американский, несет угрозу теперь уже термоядерной ми-
ровой войны. Между тем мировая война при нынешнем уров-
не развития материальных средств ведения боевых действий
явилась бы катастрофой для человечества. В этой связи
следует напомнить, что еще в годы первой мировой войны
В. И. Ленин пришел к выводу, что развязываемые империа-
листами войны могут повести «к подрыву самих условий
существования человеческого общества», поскольку «самые
могучие завоевания техники применяются в таком масшта-
бе, так разрушительно и с такой энергией к массовому ист-
реблению миллионов человеческих жизней» 22.
Человечество уже сейчас располагает достаточными
средствами для того, чтобы уничтожить себя многократ-
но. Взрывная сила только 50 тыс. бомб, боеголовок и ядер-
ных зарядов, установленных на средствах доставки или на-
ходящихся на складах во многих странах мира, эквивалентна
силе взрыва 16 млрд. т тринитротолуола, т. е. более чем в
миллион раз превышает разрушительную силу бомбы, сбро-
шенной на Хиросиму. Тем не менее с каждым днем стано-
вится все более очевидно, что гонка вооружений не только не
обеспечивает большей безопасности какой-либо из сто-
рон, но, наоборот, несет с собой все более непосредствен-
ную и возрастающую опасность для всего человечества.
Как показала история, милитаризация не только вызы-
вает социально-политические изменения в капиталисти-
ческом обществе, но по мере возрастания военных расхо-
дов увеличивается ее пагубное воздействие на экономику.
Известно, что в период второй мировой войны военные
расходы стали играть относительно самостоятельную роль
в процессе капиталистического расширенного воспроиз-
водства. Однако скоро стало очевидно, что положительное
воздействие, которое военные расходы оказывают на эко-
номическое развитие капиталистических стран, недолго-
вечно. Самые серьезные и разносторонние научные иссле-
дования подтвердили, что краткосрочные экономические
выгоды, которые приносит милитаризация экономики при
наличии не вовлеченных в оборот ресурсов, сводятся на нет
негативными последствиями для экономического роста в
течение длительного периода.

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 107
Был установлен инфляционный характер военных рас-
ходов, которые, с одной стороны, приводили к увеличе-
нию покупательной способности и реального спроса, а с
другой — не вызывали соответствующего увеличения товар-
ного производства и производственных мощностей для
покрытия спроса в будущем, т. е. имели негативные
последствия, резко усиливавшиеся, когда такие расходы
осуществлялись в условиях колоссального бюджетного де-
фицита.
Стала также очевидна прямая связь, существующая меж-
ду увеличением военных расходов и отвлечением людских
ресурсов, поглощением материальных средств, с одной сто-
роны, и снижением производительности труда и капитало-
вложений — с другой. Было также доказано, что военные
расходы в меньшей степени, чем инвестиции в гражданские
отрасли, способствуют созданию дополнительных рабочих
мест, т. е. не приводят к смягчению одного из самых острых
социальных противоречий современного капитализма. Фак-
тически средства, затрачиваемые сегодня в капиталисти-
ческом мире на военные цели, потери огромных материаль-
ных и людских ресурсов — это наиболее очевидное прояв-
ление безумия лидеров монополистического капитала, ко-
торые готовы пожертвовать жизнью всего человечества
ради своих корыстных интересов.
Борьба финансовых олигархов
и милитаристов
за передел мира
Конкретно-исторические условия, в которых империалисти-
ческие государства и их монополии боролись за экономи-
ческий и политический передел мира, зачастую при этом
прибегая к военной силе, на протяжении XX в. являлись
различными для США, Японии и стран Западной Европы.
«Капиталисты, — писал В. И. Ленин, — делят мир не по
своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень
концентрации заставляет становиться на этот путь для
получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу»,
«по силе» — иного способа дележа не может быть в системе
товарного производства и капитализма»23.
Исходя из данного ленинского тезиса о принципе рас-

108
пределения «верховной» экономической и политической
власти в капиталистическом мире, представляется важным
и актуальным проследить взаимодействие процессов моно-
полизации производства и капитала в ведущих капитали-
стических странах и их милитаризации. Это тем более важ-
но, поскольку сегодня наиболее реакционные и агрессивные
круги Запада вновь пытаются подкрепить свои бредовые
идеи мирового господства материальной подготовкой к
новой мировой войне.
Первая мировая война явилась прямым следствием им-
периалистических противоречий, вызванных неравномер-
ностью экономического и политического развития капита-
листических стран: если в XIX в. экономически и политически
доминировали в международных делах «старые» капита-
листические страны (прежде всего Англия и Франция), то в
начале XX в. их опередили «новые» — США, Германия и
Япония. Сложилось новое соотношение сил, возникла борь-
ба за передел уже поделенного мира в соответствии с
коренными интересами национального господствующего
класса.
Наивысшей формой монополизации производства и
капитала к началу XX в. стал трест, а страной трестов —
Соединенные Штаты Америки. «Американские тресты есть
высшее выражение экономики империализма или монопо-
листического капитализма», — писал В. И. Ленин24. В начале
века в стране действовало более 800 трестов, в состав
которых входило свыше 5 тыс. предприятий с совокупным
капиталом более 7 млрд. долл. Перед первой мировой
войной на долю трестов в США приходилось 83% всей
промышленной продукции и 80% всех рабочих в стране.
Одновременно происходило сращивание трестов с бан-
ковскими монополиями, в результате чего формировались
финансовый капитал и финансовая олигархия. Наиболь-
шее могущество в американской экономике приобрели две
главные финансовые группы — Дж. Моргана и Д. Рокфел-
лера. Перед первой мировой войной в их руках сосредото-
чивалось 56% всего акционерного капитала США (пример-
но 22 млрд. долл.). О степени централизации контроля
американской промышленности и банковской сферы со
стороны этих двух финансовых групп говорит тот факт, что
они контролировали и направляли деятельность в общей
сложности 112 промышленных, банковских и страховых
компаний. По этому поводу В. И. Ленин писал, что в США

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов
109
«нагло господствует кучка не миллионеров, а миллиар-
деров, а весь народ — в рабстве и неволе»25.
Следует отметить, что в отличие от Англии и Франции,
которые на протяжении всего XIX и начала XX вв. осу-
ществляли (в соответствии со своей экономической мощью)
в первую очередь военно-политическую экспансию, захват
колоний и создание империй, Соединенные Штаты Америки
в тот же период пытались обеспечить международные инте-
ресы своего капитала за пределами западного полушария
прежде всего с помощью доктрины «открытых дверей».
Однако это не означало отказ от военной силы или угрозы ее
применения, что было неоднократно подтверждено на
практике.
Главными причинами этого явления послужили относи-
тельная военная слабость США и то, что они вели на про-
тяжении всего XIX в. активную территориальную экспан-
сию в Северной Америке, постоянно продвигая все дальше на
Запад и Юг свои границы, что открывало широкие возмож-
ности экспансии на внутреннем рынке и в близлежащих ла-
тиноамериканских государствах. Обогнав Англию, Герма-
нию и Францию по производству промышленной продук-
ции, США обладали ничтожными по сравнению с ними
внешними колониальными владениями. Площадь колоний
США в 1914 г. равнялась всего 0,3 млн. кв. км, в то время как
площадь колониальных владений Англии составляла
33,5 млн. кв. км, Франции — 10,6 млн. и Германии —
2,9 млн. кв. км26.
В годы первой мировой войны, на словах соблюдая
нейтралитет, американская буржуазия поставляла вою-
ющим государствам, главным образом странам Антанты,
вооружение и продовольствие в громадных размерах и
наживала при этом баснословные прибыли. Когда в 1918 г.
было подписано перемирие, в США оказалось на 21 тыс.
больше новых миллионеров. Акции Дюпона поднялись с 20
до 1000 долл. за штуку, а Джон Пирпонт Морган, как он сам
об этом объявил, за 2 года заработал больше денег, чем
старик Морган за всю свою жизнь. В этот период США пре-
вратились в самого крупного в мире экспортера товаров. Тор-
говый баланс в их пользу возрос с 691 млн. долл. в 1913 г.
до 3 млрд. долл. в 1916 г. Используя созданную войной бла-
гоприятную обстановку, американские империалисты ак-
тивно укрепляли свои позиции в Латинской Америке. США
активизировали также свою внешнюю политику и на

110
Дальнем Востоке, но попытка захватить новые позиции в
Китае и проникнуть в Маньчжурию и Корею наталкивалась
на сопротивление со стороны Японии.
Главное внимание правящие круги США обращали на
европейский театр военных действий. Для американских
монополий отнюдь не была выгодной победа германской
группировки, в результате которой в Европе оказалась бы
единственная мощная капиталистическая держава — Гер-
мания. США предпочли, чтобы в Европе сохранилось
несколько взаимно соперничающих империалистических го-
сударств.
Проантантовская ориентация США в период «нейтра-
литета» объяснялась и значительными торгово-финансо-
выми связями с Англией и Францией. Торговый оборот
между США и Англией в 1913 г. в 2 раза превышал объем
американо-германской торговли. За годы «нейтралитета»
это соотношение возросло в несколько десятков раз. Воен-
ные поставки США странам Антанты способствовали все
большему переплетению экономических и политических
интересов наиболее мощных американских монополий с
интересами монополий союзных стран. Этому содействовал
широкий кредит, предоставляемый американскими банками
странам Антанты. Главным банкиром стран Антанты был в
этот период «дом Моргана».
Значительно возросла роль США и в международной
политике. Достаточно указать на то, что председателем
Версальской мирной конференции в 1919 г. был американ-
ский президент В. Вильсон. Все отчетливее стало проявлять-
ся стремление американских монополий к установлению
своего мирового господства. Победа Великой Октябрьской
социалистический революции в России, приведшая к расколу
мира на две полярные системы, была воспринята американ-
скими монополиями как непосредственная угроза своим
экспансионистским планам. В этой связи необходимо отме-
тить, что еще до Великого Октября американская плутокра-
тия исключительно щедро предоставляла русской буржуа-
зии денежные средства на борьбу с «красной опасностью».
В мае 1917 г. США предоставили Временному правительству
первый заем в сумме 100 млн. долл., который вскоре был
увеличен до 175 млн. долл. К октябрю 1917 г. общая сумма
американских займов, предоставленных правительству
А. Керенского, достигла 325 млн. долл. Непосредственно
перед социалистической революцией Уолл-стрит рассмат-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 111
ривал вопрос о предоставлении нового займа в размере уже
5 млрд. долл.
Посол США в России Дэвид Френсис, дипломат-банкир,
ярый противник социализма, настойчиво требовал от Вре-
менного правительства принятия «самых действенных» мер
против революции. В своих мемуарах «Россия из окна
американского посольства» он цинично признается в том,
что предлагал министру иностранных дел Временного
правительства М. И. Терещенко организовать убийство
В. И. Ленина и других руководителей большевистской
партии.
Свои главные усилия американские империалисты напра-
вили на объединение в России всех контрреволюционных сил
и оказание им помощи для борьбы с Советской властью. Они
явно и тайно, самым наглым образом, стали вмешиваться
во внутренние дела нашей страны. Находившийся при ставке
Верховного главнокомандующего военный представитель
США подполковник Керт 27 ноября 1917 г. обратился к ге-
нералу Духонину с предложением развязать гражданскую
войну в России. Деятельность Керта имела непосредственное
отношение к попытке контрреволюционного мятежа Духо-
нина.
Дипломатические и другие представители США были
прямыми организаторами мятежей бывших царских гене-
ралов. Посол Д. Френсис, как он сам в этом признался,
принимал активное участие в поддержке контрреволюци-
онного выступления, организованного так называемым
«Комитетом спасения родины и революции».
Мятеж генерала Каледина в декабре 1917 г. финансиро-
вался Соединенными Штатами Америки. По личному указа-
нию президента США В. Вильсона нью-йоркский «Нэшнл
сити бэнк» перевел генералу 500 тыс. долл. В начале января
1918 г. американские банкиры открыли Каледину кредит в
100 млн. долл. Из Петрограда американцы пытались пере-
бросить в Ростов в помощь Каледину 80 авто- и бронема-
шин. По указанию государственного департамента к Кале-
дину был направлен генеральный консул США в Москве
Пуль для установления постоянной связи правительства
Соединенных Штатов с мятежниками.
Империалисты США действовали единым фронтом с
английскими, французскими и японскими милитаристами.
Опираясь на свои вооруженные десанты и силы внутренней
контрреволюции, они рассчитывали окружить нашу страну

112
кольцом фронтов, отрезать ее от всех источников снабже-
ния и задушить Советскую власть.
В январе 1918 г. президент США В. Вильсон в послании
конгрессу в 14 пунктах изложил программу американского
империализма, в которой в завуалированной форме был
разработан план реставрации буржуазного строя в России.
Позднее, в секретных «Комментариях» к «14 пунктам»
В. Вильсон уже прямо предусматривал уничтожение Совет-
ской власти и расчленение России.
Открытая интервенция США против России началась в
мае 1918 г. с высадки военных десантов в Мурманске и Ар-
хангельске. В августе 1918 г. американские милитаристы
высадились и во Владивостоке. 3 августа было опубликова-
но официальное заявление правительства США по вопросу
об интервенции. Белый дом, ставший одним из главных
организаторов антисоветского «крестового похода», пытал-
ся доказать, что он якобы является противником вооружен-
ной интервенции. В американской декларации лицемерно
заявлялось, что «военное выступление в России допустимо
в настоящий момент только для оказания возможной за-
щиты и поддержки чехословаков против вооруженных авст-
рийских и германских пленных... и поддержания всякого рода
стремлений к самоуправлению или самозащите...»27.
В течение почти двух лет в борьбе против Советской
республики наряду с японской оккупационной армией участ-
вовал десятитысячный американский экспедиционный кор-
пус под командованием генерала Грэвса, а также корабли
Тихоокеанского флота США. В это время в самих Соединен-
ных Штатах под покровительством Белого дома была соз-
дана специальная компания «Русское отделение военно-
торгового совета», в состав правления которой вошли
В. Маккормик, А. Штраусс, а впоследствии Дж. Ф. Даллес.
Целью этой компании была эксплуатация награбленных
богатств России на оккупированной территории Сибири и
Дальнего Востока. Однако в результате победоносной
борьбы трудящихся нашей страны за свободу и незави-
симость американцам пришлось бесславно убраться вос-
вояси.
Межимпериалистические противоречия в послевоенной
системе Версаля и противоречия, связанные с захватниче-
скими устремлениями фашистских держав — Германии,
Италии, Японии, с обострением отношений между США
и Англией, США и Германией, Англией и Германией, — по-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 113
степенно привели к образованию в мире в 30-х годах трех
очагов войны.
Первый из них сложился на Дальнем Востоке. Здесь
агрессором выступала Япония. Программа действий япон-
ского милитаризма состояла в том, чтобы превратить
Маньчжурию в японскую колонию, проникнуть в Монголию,
захватить Китай и начать эксплуатацию его ресурсов, завое-
вать Индию и всю Юго-Восточную Азию.
Второй очаг возник в Европе. Германские фашисты,
возродившие при крупной финансовой поддержке американ-
ских и английских монополий свою военную машину, ис-
пользуя разногласия между Англией и Францией, готовились
к войне как против буржуазных государств Европы, так и
против СССР.
Третий очаг войны возник в Африке в связи с агрессией
Италии против Эфиопии. Восточная Африка явилась пред-
метом вожделений со стороны итальянских фашистов.
Вторгаясь в Абиссинию (Эфиопию), Италия направляла свой
удар и против Англии, угрожая путям сообщений из Европы
в Индию и другие азиатские страны.
В ноябре 1937 г. был оформлен тройственный союз в
составе Германии, Японии, Италии — так называемый ан-
тикоминтерновский пакт. После этого Германия объявила о
полном расторжении своих обязательств по Версальскому
мирному договору.
Как реагировали на это коренное изменение в мировой
обстановке американские правящие круги? Формирование
внешнеполитического курса США происходило в условиях
сложной внутриполитической борьбы. Захват Японией
Маньчжурии и установление тоталитарного режима в Гер-
мании активизировали антивоенное и антифашистское дви-
жение. Миллионы американцев заявили, как это было в
первую мировую войну, что не намерены проливать кровь за
интересы капиталистов. Они требовали удержать страну вне
военных конфликтов.
В правящем лагере США вопрос об ориентации внешней
политики вызвал острые разногласия. Каким образом ис-
пользовать надвигавшуюся войну для укрепления позиций
американского империализма и осуществления его экспан-
сионистских целей? По этому вопросу развернулась борьба
между различными группировками монополистического
капитала.
Крупный военно-экономический потенциал и значитель-

114
ное политическое влияние, каким располагали Соединенные
Штаты в капиталистическом мире, давали им тогда возмож-
ность произнести веское слово для обуздания агрессоров.
Белый дом, однако, отклонил все предложения Советского
Союза по созданию системы коллективной безопасности.
Тем самым США нанесли серьезный ущерб миру и собствен-
ным национальным интересам.
Произошло это, как отмечает видный деятель компар-
тии США У. Фостер, по двум причинам. Во-первых, импе-
риалистские круги были убеждены, что спасти империа-
листический строй от большевизма можно только с по-
мощью фашизма и войны. Во-вторых, они надеялись, что
война, к которой готовилась Германия, будет направлена
против СССР28. Характерное признание содержится в книге
бывшего заместителя государственного секретаря США
С. Уэллеса. «Многие финансовые круги, — пишет он, —
были твердо уверены, что война между Советским Союзом и
Германией лишь соответствовала бы их собственным инте-
ресам. Россия, по их мнению, неминуемо должна была
потерпеть поражение, и это повлекло бы за собой крах
большевизма»29.
В полном соответствии со взглядами финансовой олигар-
хии действовала и американская дипломатия. Во-первых,
развитие событий должно быть направлено в такое русло,
чтобы война привела к уничтожению или крайнему ослаб-
лению СССР, разгрому революционного движения в Евро-
пе и национально-освободительного движения в колониаль-
ных странах, т. е. фактически к упрочению капитализма в
целом. Во-вторых, войну использовать для сокрушения
империалистических конкурентов, прежде всего Германии и
Японии, а также подчинения остальных капиталистических
государств.
Такие цели и тактические установки закономерно вели
к тому, что США проводили еще более широко, чем Анг-
лия и Франция, мюнхенский курс в Европе и на Дальнем
Востоке. Вместе с тем имелись и свои нюансы. Дипломатия
США, содействуя сговору англо-французского блока с
германо-итальянской «осью», стремилась взять намечав-
шуюся сделку под свой контроль и не допустить сепарат-
ного соглашения между Англией и Германией в ущерб аме-
риканским интересам.
На Дальнем Востоке США вместе с Англией поощряли
японскую агрессию. 7 июля 1937 г., спровоцировав «инци-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 115
дент» на мосту Лугоуцяо (близ Пекина), Япония вторглась
в Северный Китай. Несмотря на то, что это представляло
серьезную угрозу англо-американским интересам, США и
Англия не предприняли мер для отпора агрессору и оказания
помощи китайскому народу. Более того, они поддерживали
Японию, поставляя ей дефицитное стратегическое сырье
(прежде всего нефть и металл), без ввоза которого Япония не
смогла бы вести длительную войну. И хотя политика
«нейтралитета» подвергалась критике со стороны прогрес-
сивных кругов США, включая представителей буржуазии,
официальный курс американского правительства способст-
вовал развертыванию агрессии как на Дальнем Востоке, так и
в Европе.
Обстановка мировой войны в значительной мере укре-
пила позиции американских монополий, опиравшихся на
помощь правительства США. Альянс между правительст-
вом и большим бизнесом является по существу краеуголь-
ным камнем американской системы. Военная обстановка
всегда способствовала укреплению этого альянса, и вторая
мировая война не была исключением.
Для ведения и победоносного окончания войны была
необходима мобилизация производства, что потребовало
сотрудничества правительственной администрации с теми,
кто правил индустрией и финансами.
Американский историк-экономист Б. Кэттон в своей
книге «Боги войны из Вашингтона» описывает процесс
перевода промышленности на военные рельсы, который
осуществлялся с расчетом на сохранение экономического
статус-кво. Крутой подъем военного производства в Соеди-
ненных Штатах начался после поражения Франции и уже в
начале 1941 г. три четверти контрактов на военные поставки
(в стоимостном выражении) были сконцентрированы в руках
56 корпораций. Накануне Перл-Харбора стоимость военных
заказов, полученных автомобильной промышленностью,
составила 4 млрд. долл., однако автомобильные компании
задержали их выполнение, выпустив сначала гражданские
машины образца 1942 г., которые были украшены хромиро-
ванной отделкой богаче, чем когда-либо30. А хром, как извест-
но, являлся одним из самых дефицитных и остро необходи-
мых военных материалов. Лишь в 1942 г. был введен строгий
лимит на потребление черных и цветных металлов, резино-
вых, текстильных изделий, необходимых в производстве лег-
ковых автомашин. И хотя отрасль переводилась на произ-

116
водство танков, бронемашин и отчасти самолетов, в 1942 г.
было одновременно выпущено 223 тыс. легковых автома-
шин, а в 1944 г. — около 600 тыс.31
За годы войны получили дальнейшее развитие черная и
цветная металлургия, нефтедобыча, химическая промыш-
ленность, электроэнергетика США. Быстрыми темпами
развивались авиационная и радиотехническая промышлен-
ность, приборостроение. Небывалыми темпами шло строи-
тельство военных — боевых и вспомогательных — кораблей.
За один 1943 г. США спустили на воду флот, равный
довоенному флоту Англии32.
В условиях уникальной военно-хозяйственной конъюнк-
туры в годы второй мировой войны промышленный и фи-
нансовый капитал Америки рос как на дрожжах. Данные о
прибылях американских корпораций свидетельствуют, что,
несмотря на высокие военные налоги, чистая прибыль кор-
пораций после уплаты налогов была в 3 раза больше, чем до
войны: средняя годовая чистая прибыль корпораций в
1935—1939 гг. составляла 3 млрд. долл., а в 1941—1945 гг. —
9,5 млрд. долл. Однако следует заметить, что на войне
разбогатели главным образом те монополии, которые
выполняли крупные военные заказы.
За пять лет (с 1940 по 1944 г.) правительство США заклю-
чило с 18 539 частными корпорациями контракты на общую
сумму 175 млрд. долл. Сто крупнейших промышленных
корпораций получили контракты на сумму 117,6 млрд. долл.,
что составляет более 2/3 всей величины контрактов. Из них
33 корпорации, каждая из которых заключила контракты
более чем на 1 млрд. долл., получили свыше 50% всей сум-
мы, а 10 корпораций, каждая из которых заключила
контракты более чем на 3 млрд. долл., — 30% всей суммы.
Рекордсменом здесь являлась компания «Дженерал моторз»,
заключившая контракты почти на 14 млрд. долл.33
Военные заказы и бум военного производства в конечном
итоге привели к резкому увеличению концентрации произ-
водства в крупнейших промышленных компаниях США.
Согласно сообщению сенатора от штата Миссури (впослед-
ствии — президента США) Г. Трумэна сенату в феврале
1943 г., если в 1939 г. на долю 100 ведущих промышленных
компаний приходилось 30% продукции обрабатывающей
промышленности США, то к началу 1943 г. — уже 70% 34.
Крупнейшие промышленные компании пользовались
целым рядом привилегий по сравнению со средними или

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов
117
мелкими фирмами. Так, Б. Кэттон писал, что во время
войны американское правительство затратило 1 млрд. долл.
на научные исследования и разработки в промышленности
(не включая сюда средства по проекту «Манхэттен» —
созданию в США атомной бомбы). Фактически это был
самый настоящий подарок монополиям, которые смогли
наладить новое промышленное производство без затрат на
научные изыскания. Этот 1 млрд. долл. достался 2 тыс.
корпораций, причем 68 из них получили 2/3, а на 10 крупней-
ших компаний пришлось 40% всей суммы. Более того, по
90% контрактов патенты на новые усовершенствования
передавались подрядчику, который затем контролировал
коммерческое использование исследований, финансируемых
правительством35. В дальнейшем, уже в послевоенный
период, такая практика была закреплена законодательно и
стала традицией.
Особо следует отметить постоянные тайные связи
американских монополий с рядом германских, итальянских и
японских компаний, поддерживаемые той и другой стороной
на протяжении всей мировой войны. Так, в США существо-
вали отделения крупной голландской радиотехнической
компании «Филипс», ее филиалы имелись также во враже-
ских и оккупированных странах. Американские монополии
при помощи разведки США установили контакт с представи-
телями этой компании и использовали ее для отправки
через линию блокады в страны гитлеровского блока разно-
образных стратегических материалов в соответствии с
заказами немецких компаний.
Об американских связях самого Гиммлера можно судить
по следующему факту. Во время войны в Германию часто
приезжал по служебным делам управляющий шведского
филиала американской компании «Тексас компани» Эрик
Эрикссон. По происхождению он был шведом, родившимся
в США и проведшим там значительную часть жизни. В пред-
военное время Э. Эрикссон работал в качестве представителя
крупных американских нефтяных фирм в Китае, Англии,
Иране, а затем обосновался в Швеции. Здесь он установил
близкие отношения с коммерческим атташе германского
посольства и прогитлеровски настроенными кругами.
В одно из своих посещений Германии, в октябре 1944 г.,
Э. Эрикссон имел встречу с Гиммлером, который дал ему
разрешение на посещение заводов искусственного горючего,
т. е. предприятий одной из наиболее засекреченных подот-

118
раслей германской промышленности. Собранную таким
путем информацию он беспрепятственно вывез в Швецию, а
затем переправил в США.
В свою очередь, через картельные соглашения немецкие
фашисты были прекрасно осведомлены о важных промыш-
ленных секретах США, имевших военное значение. Еще в
1929 г. американская монополия «Стандард ойл оф Нью-
Джерси» заключила картельное соглашение с немецким
химическим трестом «И. Г. Фарбениндустри», в соответ-
ствии с которым воспрепятствовала использованию патента
на производство синтетического каучука в США. В соглаше-
нии специально оговаривалось, что в случае возникновения
новых обстоятельств (имелась в виду война) картель при-
спосабливается к изменившимся условиям, поскольку инте-
ресы обеих монополий совпадают36. А в 1938 г. «Стандард
ойл оф Нью-Джерси» предоставила Германии полную
информацию о достижениях США в области производства
синтетического каучука. Заметим, что сами Соединенные
Штаты уже в 1942 г. столкнулись с немалой проблемой
обеспечения производства этим стратегическим материалом.
В качестве еще одного примера подобного «сотрудниче-
ства» можно указать на связи немецкой компании
«К. Цейсе» и американской «Бауш энд Ломб». По согла-
шению сторон и в годы второй мировой войны Германия
снабжалась секретной американской информацией, а аме-
риканская компания также брала обязательства не постав-
лять Англии свое военное оборудование37.
Известный американский историк Спектор указывал, что
все «виды технической и научной информации были доступ-
ны в Соединенных Штатах корпорациям, которые до войны
поддерживали теснейшие картельные связи с германскими
трестами»38.
Еще один важный штрих к истории отношений США и
Германии в годы второй мировой войны. С 1926 г. вплоть до
назначения на пост руководителя европейского филиала
«Бюро стратегических служб» (разведки США) Аллен Дал-
лес являлся членом правления нью-йоркского филиала
немецкого банка Курта фон Шредера. Как известно, именно
на вилле К. фон Шредера 4 января 1933 г. состоялась встре-
ча фон Папена с лидером нацистов Гитлером, после ко-
торой последовало свержение правительства генерала
Шлейхера и провозглашение гитлеровского Третьего рейха.
Уже в ноябре 1942 г. А. Даллес прибыл в Швейцарию

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 119
и обосновался в Берне, а в Цюрихе им была основана рези-
дентура во главе с Лада-Мокаровским, до этого также
занимавшим один из руководящих постов в нью-йоркском
филиале банка Шредера. Главным заданием, с которым
прибыл А. Даллес в Швейцарию, являлось налаживание
связи с «трезвыми элементами» в Германии, чтобы ис-
пользовать их для предотвращения полного крушения фа-
шистского режима. Благодаря предвоенным связям А. Дал-
лес был своим человеком в немецком финансовом и про-
мышленном мире.
Большую роль в вооружении нацистской Германии, а
также фашистской Италии и милитаристской Японии сыгра-
ли две крупнейшие американские компании — «Стандард ойл
оф Нью-Джерси» (контролировалась кланом Рокфеллеров)
и «Дженерал моторз» (контролировалась Морганами). Не-
смотря на военные действия, уже в годы войны «Стандард
ойл оф Нью-Джерси» поставляла германскому концерну
«И. Г. Фарбениндустри» тетраэтилсвинец, необходимый для
производства авиационного бензина, патентом на производ-
ство которого кроме «Стандард ойл» владели лишь «Джене-
рал моторз» и «Дюпон де Немур». С согласия руководства
«Стандард ойл» ее танкеры были укомплектованы немецки-
ми экипажами. Эти суда везли нефть на Канарские острова,
где перезаправлялись сами, а нефть перекачивали в немец-
кие танкеры, направлявшиеся в Гамбург. Точно так же
проходила и заправка немецких подводных лодок, даже
после того, как американское правительство запретило
подобные сделки и США начали необъявленную войну
против Германии в Атлантике.
Особенно тесными и регулярными были связи американ-
ских и немецких страховых компаний. Как известно, все
крупнейшие страховые общества в капиталистическом мире
действуют на основе системы перестраховки пароходов и
грузов. Эта система не была нарушена и в годы мировой
войны. Все направлявшиеся из США пароходы и грузы пере-
страховывались в швейцарских, а затем в немецких страхо-
вых компаниях. Происходило это следующим образом:
американские страховые компании сообщали по телеграфу
в Цюрих о названии судна, дате отплытия, месте назначе-
ния, характере груза и его оценке. Цюрихские общества
тотчас «перестраховывали» суда в Мюнхене. Летом 1945 г.
копии всех этих «страховых документов» были найдены в
архивах немецкой разведки.

120
Надо х>тметить, что подобная система «перестраховки»
существовала и в первую мировую войну. И тогда герман-
ская разведка также получала по этому каналу всю интере-
совавшую ее секретную информацию. Располагая такими
сведениями, немцы потопили множество судов, на которых
погибли десятки тысяч американцев и англичан.
На протяжении двух мировых войн американцы остава-
лись верны себе: в большей степени занимались коммерче-
ской стороной дела, нежели военной. В годы второй мировой
войны США и Англия заключали сделки и препирались друг с
другом о формах международной торговли в послевоенном
мире, причем Соединенные Штаты стремились заполучить
право равного доступа к сырьевым ресурсам, контроль над
которыми в основном принадлежал Англии. Стремительно
развивавшееся промышленное производство в США требо-
вало сырья значительно больше, чем располагала страна.
Американская политика «открытых дверей» носила те же
черты, что и политика президента У. Мак-Кинли на рубе-
же XX столетия, — политика, прикрываемая заботой о
«справедливом отношении» ко всем, но на деле преследую-
щая цель расширения доступа США в районы, ранее
контролируемые метрополиями.
В целях регулирования международных валютных об-
менов Соединенные Штаты и Англия на Бреттонвудской
конференции в июле 1944 г. учредили Международный
валютный фонд, однако голоса в нем распределились прямо
пропорционально размеру внесенных в фонд средств, обес-
печив Соединенным Штатам право решающего голоса.
Якобы для восстановления разрушенных войной районов
был учрежден Международный банк реконструкции и раз-
вития, но основной целью его создания явилось стремление
расширить частные американские инвестиции за рубежом.
Соединенные Штаты стремились также уменьшить ре-
парации, взысканные союзниками с держав «оси», с тем
чтобы побежденные страны оказались в возможно большей
зависимости от американской помощи и торговли с США.
В ноябре 1944 г. госдепартамент заявил, что сроки выплат
по репарациям должны быть установлены с таким расчетом,
чтобы как можно меньше нарушать «нормальные» торго-
вые отношения.
Программа иностранной помощи, осуществление кото-
рой было начато во время войны и продолжалось после ее
окончания, воспринималась общественным мнением США

как мера гуманного характера. Правящие круги, однако,
преследовали другую цель: увеличить прибыли монополий и
усилить политическое влияние американского правительства
в послевоенной Европе.
Благополучие американского народа (как и любого
другого народа вообще) не входило в число основных забот
руководителей США в период войны. В речах могли звучать
и фактически звучали постоянно слова о борьбе за свободу и
независимость, против гитлеровской тирании, однако под-
линное существо дела было выражено в словах Генри Лю-
са — мультимиллионера и издателя журналов «Тайм»,
«Лайф» и «Форчун». В 1941 г. в передовой статье журнала
«Лайф», озаглавленной «Американский век», Г. Люс заявил,
что настало время «в полной мере признать долг и возмож-
ности США как самого мощного и жизнеспособного госу-
Ударным отрядом
американского
милитаризма
являются
созданные
при
непосредственном
участии ЦРУ
«силы быстрого
развертывания»,
готовые
по указке
Вашингтона
на любые
преступления
против
человечества

122
дарства управлять миром во имя достижения целей, которые
США считают важными, и добиваться их такими средст-
вами, которые США найдут нужными»39.
Столь откровенного утверждения силы в качестве обос-
нования вступления США во вторую мировую войну в речах
президента Ф. Рузвельта и других руководителей не встреча-
лось. Тем не менее поведение Соединенных Штатов во время
войны целиком и полностью совпадало с идеями Г. Люса об
«американском веке», а фраза об «ответственности перед
миром» стала после войны синонимом того, что англичане
определяли понятием «империя».
В отличие от Соединенных Штатов Америки западноев-
ропейские страны и Япония, испытав воздействие первой и
второй мировых войн на своих территориях, оказались в
значительно менее выгодном положении. Первая мировая
война (1914—1918 гг.) закончилась, во-первых, одновремен-
ным государственным и экономическим крахом четырех по-
бежденных стран — Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и
Турции. Во-вторых, несмотря на баснословные прибыли
монополистов, тягчайшими убытками — экономическими
потерями по крайней мере пяти стран-победительниц: Фран-
ции, Англии, Италии, Югославии и Бельгии. В-третьих,
война впервые в мировой истории вызвала в Европе и
Японии целый комплекс экономических трудностей на
протяжении длительного послевоенного периода: галопи-
рующую инфляцию и «черный» рынок, безработицу и
массовые банкротства, труднейшую реконверсию военной
промышленности. Причиной убыточности для капитали-
стических стран Европы и Японии войны 1914— 1918гг. было
то, что буржуазия впервые понесла значительные потери
в средствах производства.
Послевоенная реконструкция и модернизация европей-
ской промышленности 1919—1939 гг. потребовали наступ-
ления на заработную плату трудящихся и снижения их
жизненного уровня. Последнее вызвало новое обострение
классовой борьбы и подъем революционной волны (в част-
ности, в Германии). Кроме того, восстановление и рекон-
струкция постоянного капитала, растраченного в 1914—
1918 гг., оказались не под силу мелким и средним капиталис-
там и требовали дальнейшей концентрации капиталов. А
это, в свою очередь, вело к очень опасному одновременному
сужению всей общественной базы буржуазного строя: навер-
ху сужалась верхушка плутократии (процесс выделения из

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 123
«сильных мира сего» сверхсильных и сверхбогатых), внизу
сужалась ее опора — ряды буржуазии в целом.
Приняв участие в первой мировой войне, английский
империализм сделал попытку выйти из того глубокого
кризиса, который столь отчетливо проявлялся в экономиче-
ской и политической жизни страны в довоенный период.
Однако война привела к совершенно противоположным ре-
зультатам. Хотя Англия и оказалась в числе стран-победи-
тельниц, избавилась от германской конкуренции на мировых
рынках и даже приобрела новые владения за счет передачи ей
части бывших германских и турецких колоний на Ближнем
Востоке, в Африке и Океании, это не помогло ей значительно
поднять уровень экономического развития и справиться со
множеством внутренних проблем. Наоборот, хозяйство
Англии вышло из войны ослабленным и еще более зависи-
мым от США, ставшим ее основным кредитором.
Если до начала войны Англия потеряла лишь промыш-
ленную гегемонию, по-прежнему лидируя в трех жизненно
важных сферах хозяйства — финансах, мировой торговле и
морском судоходстве, — то после ее окончания она лишилась
лидерства и здесь. Войну Англия вела с большим напряже-
нием сил: 748 тыс. человек было убито, 1,7 млн. человек
ранено, общие расходы на войну составили более
11 млрд. ф. ст., государственный долг вырос более чем в
12 раз.
Использование Англией американской помощи привело
к большой задолженности, достигшей к концу войны
850 млн. ф. ст. Долгие годы английский народ выплачивал
этот долг, на что уходило ежегодно до 40% всех расходов
государственного бюджета. Нарушились традиционные
внешнеэкономические и торговые связи страны. Англия не
смогла сохранить свои финансово-экономические позиции на
Дальнем Востоке и в Латинской Америке, где ее вытеснил
американский и японский капитал. В то же время прибыли
английских монополий за годы войны выросли на
4 млрд. ф. ст. Только одна ведущая военная корпорация
«Виккерс» за этот минимальный срок увеличила свои
производственные мощности вдвое и получила 34 млн. ф. ст.
чистой прибыли.
Застой и упадок, отличавшие английскую экономику на
протяжении всего послевоенного периода, были отягоще-
ны разрушительным воздействием мирового экономическо-
го кризиса 1929—1933 гг. Не оправившись от него, страна с

124
1937 г. оказалась ввергнутой в новый производственный
спад, развертывание которого было прервано началом
второй мировой войны. Именно в этой сложной и противо-
речивой социально-экономической обстановке сложился
порочный внешнеполитический курс Англии, которого стра-
на придерживалась начиная с 30-х годов.
Вспоминая свою беседу в 1937 г. в здании германского
посольства в Лондоне с И. Риббентропом, бывшим в то
время послом Германии в Англии, У. Черчилль писал:
«Наша беседа продолжалась более двух часов. Риббентроп
был чрезвычайно учтив и мы прошлись с ним по всей евро-
пейской арене, обсуждая вопросы военного и политического
характера. Суть его речей сводилась к тому, что Германия
хочет дружбы с Англией... Немцы, быть может, и попросят
вернуть им немецкие колонии, но это, конечно, не карди-
нальный вопрос. Важнее было, чтобы Англия предоставила
Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен
лебенсраум, или жизненное пространство для ее все возрас-
тающего населения. Поэтому она вынуждена поглотить
Польшу и Данцигский коридор. Что касается Белоруссии и
Украины, то эти территории абсолютно необходимы для
обеспечения будущего существования германского рейха,
насчитывающего свыше 70 млн. душ. На меньшее согла-
ситься нельзя. Таким образом, единственное, чего немцы
просили от Британского содружества и империи, — это не
вмешиваться»40.
Позиция Германии в «вопросе о землях на Востоке
Европы» вполне устраивала монополистический капитал не
только Англии, но и Франции и США. Явно попуститель-
ствуя агрессивным устремлениям германских фашистов, эти
страны согласились на аншлюс и чуть позже — военную
оккупацию Чехословакии. В то же время становилось ясно,
что Германия не намерена «освободить» свои бывшие
колонии, считая это направление борьбы бесперспективным.
Новые немецкие танки «Пантеры» предназначались не для
заморских экспедиций, а для захвата Белоруссии и Украины.
Колониальный же «вопрос» использовался нацистской
дипломатией для шантажа и получения все новых уступок со
стороны Англии.
После того как второй «мюнхенский сговор» не состоял-
ся и Германия напала на Польшу, правительства Великобри-
тании и Франции были вынуждены объявить войну Герма-
нии. И дело здесь, конечно же, не в чувстве сострадания к

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 125
полякам. Все более значительные слои английской и фран-
цузской буржуазии уже отчетливо понимали, что установ-
ление германской гегемонии в Европе представит смертель-
ную опасность для их стран: захватив Польшу и накопив
достаточные силы, Гитлер вполне мог повернуть свой поход
на Запад.
Уже в условиях широкой войны в Европе к началу весны
1940 г. правящие круги Англии и Франции предполагали
подготовить совместное вооруженное нападение на Совет-
ский Союз. Оно должно было, по мысли военных и полити-
ческих стратегов этих стран, приостановить боевые дейст-
вия в Европе и переориентировать Германию на Восток.
Предполагалось, что Франция высадит в Карелии 30 тыс.
своих добровольцев, которые вмешались бы в ход советско-
финской войны и попытались, в частности, перерезать
железную дорогу, ведущую в Мурманск. Английские ВВС
через иранскую территорию должны были в апреле — мае
1940 г. нанести мощные бомбовые удары по нефтепромыс-
лам Баку и Грозного и нефтепричалами Туапсе.
Признавая порочность внешнеполитического курса
Франции, генерал Ш. де Голль с горечью отмечал: «Наши
правящие группировки меньше думали о борьбе против
гитлеризма, чем об ударах против СССР — о бомбардировке
Баку, о высадке в Константинополе...»41. «Народы требо-
вали от нас сокрушения фашистского милитаризма, а пра-
вительства наши колебались и не решались!» — соглашался с
ним и У. Черчилль42.
В момент крупных поражений английских и французских
войск умиротворители Гитлера были готовы просить у
нацистов мир на условиях, граничащих с капитуляцией. На
двух долгих заседаниях кабинета министров Англии в мае
1940 г. министр иностранных дел лорд Галифакс и Чембер-
лен (занимавший в то время пост лорда — президента
совета) настойчиво доказывали, что Англия должна пойти на
мирные переговоры с Германией, используя в качестве
посредника Муссолини. Лорд Галифакс ратовал за предло-
жение французского премьер-министра Рейно, согласно
которому Англия и Франция просили бы Муссолини хода-
тайствовать перед Гитлером о предоставлении мира на
условиях, «сохраняющих независимость» двух стран. В по-
рядке компенсации за посредничество и невступление в войну
Англия и Франция должны были предложить фашистской
Италии уступки в Средиземном море. Англия должна была

126
отдать Мальту и Гибралтар. Инициатива Галифакса и
Чемберлена была отвергнута остальными членами кабине-
та как предложение фактической капитуляции.
Начав с поощрения гитлеровских агрессоров в захвате
других стран, мюнхенцы пришли к тому, что готовы были
откупиться от нацистов своими собственными владениями.
Но события развивались не совсем так, как предполагали
те, кто по-прежнему стремился направить военную машину
фашистской Германии на Восток. «Странная война» пере-
шла в войну настоящую. Гитлеровские мотомеханизирован-
ные дивизии продвигались к Парижу. Вскоре вступила в войну
и фашистская Италия.
Англия дорого заплатила за свою преступную внешнюю
политику. Материальный ущерб, причиненный второй ми-
ровой войной, выразился в 3 млрд. ф. ст. Хотя людские
потери Англии были сравнительно невелики, ей пришлось
испытать на себе тяжесть воздушных бомбардировок,
которым подверглись Лондон, Бирмингем, Ковентри и
другие города, блокаду немецкими кораблями английских
морских коммуникаций, оккупацию врагом ряда стран Бри-
танской империи (Бирмы, Малайи, Сингапура, части Егип-
та), потерю основной части торгового и военно-морского
флотов.
Расходы на войну составили 25 млрд. ф. ст. Англии
пришлось израсходовать примерно 1/3 своих заграничных
инвестиций, особенно в странах Британского содружества —
Канаде, Австралии, Южно-Африканском Союзе, Индии. Во
многих районах, ранее считавшихся сферой влияния Англии
(например, страны Арабского Востока и Юго-Восточной
Азии), укрепился американский капитал, который усиленно
проникал также в английские доминионы и колонии.
Оборудование английских промышленных предприятий
еще более износилось, технический прогресс замедлился.
Несмотря на огромное увеличение выпуска военной продук-
ции, промышленное производство в целом за годы войны не
только не возросло, но даже сократилось на 5%.
«Выйдя из войны с 3 млрд. ф. ст. долга на заморском
балансе и не имея собственной атомной бомбы (хотя она в
значительной мере способствовала успеху американцев в ее
производстве), Англия не могла делать ничего иного, как
благоразумно следовать за США, что она и делала...»43, —
писал видный политический деятель Англии, член руковод-
ства лейбористской партии М. Фут в книге «Британская

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 127
внешняя политика с 1898 года». Действительно, американ-
ский монополистический капитал использовал послевоенные
трудности Англии, чтобы поставить ее в зависимость от
США. В декабре 1945 г. английское правительство подписа-
ло специальное финансовое соглашение, по которому США
предоставляли Англии на весьма жестких условиях кредит в
сумме 4,4 млрд. долл. Этот кредит был израсходован всего
за один год, главным образом на закупку американских же
товаров.
С другой стороны, монополистический капитал Англии
видел в Соединенных Штатах Америки свою потенциальную
опору и защиту не только от «коммунистической опасности»
извне, но и от подъема массового рабочего движения внутри
страны. Мнение монополий с достаточной откровенностью
выразил британский философ Дж. Бэрнхэм в книге «Борьба
за мировое господство»: либо «мировое господство комму-
низма», либо добровольное подчинение Соединенным Шта-
там, которые являются единственной капиталистической
державой, способной создать «мировую организацию»44.
При этом Дж. Бэрнхэм подчеркивал, что на успех в созда-
нии «всемирной некоммунистической федерации» можно
надеяться только в том случае, если Соединенные Штаты
«сохранят за собой монопольный контроль над атомным
оружием и примут на себя ответственность за руководство
миром»45.
И действительно, уже в марте 1946 г. лидер английских
консерваторов У. Черчилль в своей фултонской речи обра-
тился ко всем капиталистическим странам (прежде всего к
США) с призывом объединиться на антисоветской основе и
начать «холодную войну» против СССР. В 1947 г. был
сформирован нацеленный против Советского Союза и стран
народной демократии Западный Союз во главе с Англией, а в
апреле 1949 г. — агрессивный военно-политический блок
НАТО. Таков последовательно вероломный курс Англии на
протяжении всего XX в., отражающий в конечном счете
лишь чаяния верхушки национальной финансовой олигар-
хии и враждебный интересам широких народных масс
Англии.
Сегодня, когда Англия занимает по ведущим показателям
социально-экономического развития лишь шестое место в
мире и ее постоянно обгоняют все новые и новые страны,
английский милитаризм пытается вновь обрести свою
былую экспансионистскую форму на основе военных «щед-

128
рот» Вашингтона. В этой связи не случайно решение англий-
ского правительства одним из первых в Европе предоста-
вить свою территорию под новые американские ракетно-
ядерные силы первого удара. Не случайно и то, что Англия
по-прежнему держит лидерство среди капиталистических
стран по доле военных ассигнований в государственном
бюджете, а также по доле военных исследований и разра-
боток в общей величине НИОКР. Несоразмерность эконо-
мической силы и политической амбиции, тоска по прошлому
господству в мире толкают английских милитаристов на
новые авантюры. Тому свидетельств только за последние
сорок послевоенных лет множество, включая англо-арген-
тинский конфликт в 1982 г. из-за Фолклендских (Мальвин-
ских) островов. Поэтому народы мира должны быть бди-
тельны к проискам английских милитаристов, помнить
уроки истории.
В отличие от экспансионистской формы милитаризма
США и Великобритании для современной Федеративной
Республики Германии и Японии характерны реваншистская
и замаскированная формы милитаризма. В первом парагра-
фе данной главы были показаны исторические корни мили-
таризма германского и японского образца. События XX в.
полностью подтвердили агрессивность, вероломство и ко-
варство их военной доктрины.
Проиграв первую мировую войну, германский империа-
лизм столкнулся с рядом социально-экономических проблем,
непосредственно связанных с условиями послевоенного вер-
сальского мира. Галопирующая инфляция, массовая безра-
ботица, промышленный и аграрный кризис, колоссальный
внешний государственный долг — все это усиливало классо-
вые противоречия и вздымало революционную волну. После
гамбургского восстания пролетариата 23—25 октября 1923 г.
под руководством Коммунистической партии Германии на
помощь германской финансовой олигархии пришел между-
народный капитал во главе с США. Начиная с 1924 г. начал
осуществляться план Чарлза Г. Дауэса.
Главным в нем было предоставление займов и креди-
тов, в основном американских, на цели восстановления
хозяйства и оздоровления финансов Германии. Предполага-
лось, что подъем экономики позволит Германии выплатить
репарации Англии и Франции, а те, в свою очередь, погасят
образовавшиеся в ходе первой мировой войны военные
долги. При этом учитывалось, что основная масса про-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 129
мышленной продукции из Германии будет направлена по
торговым каналам в СССР и не станет теснить, как было до
войны, продукцию Англии и Франции на мировом рынке. По
плану Дауэса, сырьевые поставки в Германию должен был
осуществлять Советский Союз в обмен на промышленные
товары и изделия.
Долларовые щедроты монополий США, Англии и Фран-
ции вдохнули новую жизнь в агрессивный германский импе-
риализм, дали ему возможность восстановить к 1929 г. свой
экономический потенциал, превзойти довоенный уровень
1913 г. и одновременно с этим обогнать своих европейских
конкурентов — Францию и Англию. Реальный результат
сводился к возрождению опаснейшего империалистического
соперника, возобновившего торговую и финансовую экспан-
сию на мировом рынке. В конечном счете это вело к резкому
обострению межимпериалистических противоречий и раз-
рушению сложившейся после войны системы международ-
ных отношений в капиталистическом мире.
Мировой экономический кризис 1929—1933 гг. до предела
обострил внутренние социально-экономические противоре-
чия в Германии. В низшей точке спада, пришедшейся на
1932 г., объем промышленного производства и националь-
ного дохода сократился на 40%, внешней торговли — на
60%. Безработица охватила практически 2/3 немецкого
рабочего класса. Пролетариат Германии ответил на усиле-
ние экономических трудностей мощным подъемом классо-
вой борьбы.
В этой обстановке лидеры немецкой финансовой олигар-
хии пришли после серии встреч, консультаций и перегово-
ров к выводу, что уже не в состоянии более управлять
страной прежними методами буржуазного парламентаризма
и вручили государственную власть «сильной личности» —
вождю национал-социалистской партии А. Гитлеру. Это
решение было согласовано с лидерами международной фи-
нансовой олигархии, включая монополистов США, Англии и
Франции, которые исходили из общей глобальной страте-
гии борьбы за мировое господство.
В кратчайший срок фашистскому аппарату государст-
венно-монополистического руководства экономикой было
подчинено все хозяйство страны. Это была небывалая ранее
степень развития ГМК, которая до сих пор остается непрев-
зойденной в истории империализма. Ставка была сделана на
подготовку к новой мировой войне.

130
Рост военного производства позволил фашистской Гер-
мании не только справиться с последствиями экономиче-
ского кризиса, но и превзойти докризисный уровень, сокра-
тить безработицу, сбить волну инфляции. Однако подъем
отраслей тяжелой промышленности здесь не сопровождал-
ся соответствующим ростом выпуска изделий легкой и пище-
вой промышленности, а главным образом достигался ценой
перенапряжения всех материальных и финансовых ресурсов
страны во имя милитаристских целей.
Заметим, что милитаризм постоянно служил опорой для
авторитарно-диктаторских устремлений внутри господст-
вующих при капитализме классов, нагнетал атмосферу
националистическо-шовинистического террора. Он готовил
кадры, способные на любые преступления против челове-
чества. Не случайно почти вся «элита» фашистской Гер-
мании в той или иной степени прошла школу казарменного
милитаризма. Исторические судьбы фашизма и милитариз-
ма неотделимы друг от друга.
На следующий день после подписания с Италией «Сталь-
ного пакта», 23 мая 1939 г. на совещании высших военных
руководителей Германии Гитлер заявил: «За период 1933—
1939 гг. достигнут прогресс во всех областях. Наше военное
положение в огромной степени улучшилось... 80-миллион-
ный народ разрешил свои идеологические проблемы. Долж-
ны быть разрешены и экономические проблемы. От создания
для этого экономических условий не может уйти ни один
немец. Для решения проблем требуется мужество. Принцип
ухода от их решения путем приспособления к существующим
условиям неприемлем. Наоборот, надо условия приспосо-
бить к требованиям. Сделать это без вторжения в чужие
государства... невозможно»46.
Обосновав подобным образом «необходимость» агрес-
сии, Гитлер изложил план войны: «Данциг — отнюдь не тот
объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь
идет о расширении жизненного пространства на Востоке и об
обеспечении продовольствием, а также о решении балтий-
ской проблемы... Никакой иной возможности в Европе не
видно»47.
Главным противником Германии на первоначальном
этапе борьбы за мировую гегемонию Гитлер считал Англию.
«Фюрер сомневается в возможности мирного урегулирова-
ния с Англией, — указывалось в стенограмме данного сове-
щания. — Необходимо подготовиться к столкновению с

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов
131
ней. Англия видит в нашем развитии закладку основ той
гегемонии, которая лишит ее силы. Поэтому Англия — наш
враг и столкновение с ней будет не на жизнь, а на смерть»48.
При этом основной вариант борьбы против Англии строил-
ся на предположении, что ее правительство не вмешается в
кампанию Германии против Польши. Это позволило бы
рейху подготовиться и нанести сокрушительный удар по
Британским островам.
Таким образом, подготавливалась очередная типичная
для германского милитаризма попытка расширить захват-
ническим путем «жизненное пространство» за счет соседних
стран и народов. Как и сотни лет назад, действуя в духе
рыцарских походов, Германия была готова с мечом в руке
двинуться на завоевание земель на западе и востоке Европы.
Целью было захватить и ограбить ресурсы порабощенных
стран, подчинить их хозяйство нуждам своей военной
экономики, в конечном счете добиться господства над
миром.
Заметим, что уже в середине 1941 г. на различных
предприятиях Германии трудилось более 3 млн. промыш-
ленных рабов из числа военнопленных и вывезенных из окку-
пированных стран рабочих. К 1944 г. их число превышало
7 млн. человек. В годы войны произошло неслыханное
обогащение немецких монополий за счет ограбления 2/3 Ев-
ропы, присвоения колоссальных ценностей, созданных свои-
ми и особенно иностранными рабочими.
Поскольку размещение промышленно-производствен-
ного потенциала фашистской Германии было крайне нерав-
номерным по территории страны (большая часть предприя-
тий тяжелой индустрии находилась в западных землях, а
восточная часть страны была преимущественно сельскохо-
зяйственной), то главные экономические потери основного
капитала германских монополий пришлись на годы, когда
англо-американская авиация начала наносить ощутимые
бомбовые удары по противнику, т. е. 1944—1945 гг. При
этом особенностью налетов союзной нам авиации было то,
что их преимущественным объектом служили не военно-
промышленные предприятия, а населенные пункты с боль-
шим скоплением трудящегося немецкого населения. В целом
бомбардировки не привели к какому-либо серьезному сокра-
щению германской угледобычи и выплавки чугуна и стали.
Хотя Рурская промышленная область находилась не-
посредственно в радиусе действия англо-американской бом-

132
бардировочной авиации, а шахты и заводы Рура служили
прекрасными воздушными целями, налеты почти не отрази-
лись на добыче каменного угля. Она сократилась всего на
2%, а производство чугуна и стали — на 5%. В то же время
союзная авиация наносила главные удары по немецким
судоверфям, занимавшимся строительством подводных ло-
док. Предприятия же, производившие танки и артиллерий-
ско-стрелковое вооружение, использовавшееся главным об-
разом против Советской Армии, англо-американское коман-
дование умышленно исключало из плана бомбардировок,
относя их к числу «непосильных» объектов.
Согласно американским подсчетам, продукция герман-
ской военной промышленности, несмотря на бомбардиров-
ки, в 1944 г. в среднем достигла 280% уровня 1942 г. В марте
1945 г., когда значительная часть немецкой территории была
оккупирована, военное производство Германии все еще
превышало уровень 1942 г. в среднем более чем на 45%. Даже
в первом квартале 1945 г. выпускалось танков в 3,5 раза
больше, чем в 1942 г. Самолетов было произведено в 1942 г.
15 тыс., в 1943 г. — более 25 тыс., а в 1944 г. — почти
40 тыс.49
Даже эти сведения, взятые из американских источников,
свидетельствуют о том, что англо-американское военное
командование отнюдь не ставило своей задачей уничтожение
германской военной промышленности. Более того, сегодня
доподлинно известно, что, страшась советского военного
присутствия в центральной Европе и послевоенных изме-
нений в пользу социализма в мире, руководители США и
Англии в 1944—1945 гг. неоднократно предпринимали
попытки договориться за спиной народов с агрессорами о
сепаратном мире на западе Европы, чтобы затем объеди-
нить свои усилия в военной области против Советского
Союза.
Однако ход истории был неумолим и в который уже раз в
своей истории агрессия Германии обернулась ее катастро-
фой. Мир в Европе был восстановлен, но следует заметить,
что хотя Германия и проиграла, ее монополии и в целом
финансовая олигархия выиграли.
Несмотря на условия Потсдамской мирной конференции
стран-победительниц, требовавшие демилитаризации, де-
картелизации, денацификации и демократизации послевоен-
ной Германии, они не были выполнены в достаточной мере в
западных зонах оккупации союзных армий. При активной

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 133
помощи стран Запада (прежде всего США) там была вновь
восстановлена экономическая мощь монополий, подняли
голову реакционные милитаристские силы, происходил ус-
коренный процесс фашизации страны.
В восстановлении экономической мощи германских мо-
нополий значительную роль сыграл «долларовый дождь»
США, который вторично обильно оросил промышленность
немецких концернов. Только по плану Дж. Маршалла США
предоставили Западной Германии кредитов, займов и пря-
мых инвестиций на общую сумму почти 5 млрд. долл. Без
этой активной поддержки западногерманские монополии
никогда не смогли бы значительно превзойти уровень
фашистской Германии. При этом происходило тесное пере-
плетение американского и западногерманского капиталов.
В настоящее время крупнейшие американские концерны и
банки участвуют более чем в 500 монополистических объеди-
нениях, акционерных обществах и фирмах ФРГ.
В 50-х и особенно 60-х годах были налажены тесные связи
между США и ФРГ в области военной экономики, которые
проявились в первую очередь в переплетении военных
монополий обеих стран и широком участии американских
компаний в вооружении бундесвера. «Американизация» за-
падногерманской военной промышленности (монополии
США занимают сегодня ключевые позиции в производстве
вооружений в ФРГ) способствует форсированной милитари-
зации экономики и политики ФРГ в целом. Согласно «Белой
книге» правительства ФРГ за двадцать лет (1955—1975 гг.)
бундесвер закупил в Соединенных Штатах военного иму-
щества на более чем 20 млрд. марок, что превышает анало-
гичный показатель для импорта из Франции в 3,2 раза, а из
Англии — в 9 раз50. Вместе с тем сфера военного производ-
ства все более становится новой областью противоречий
между США и ФРГ.
Беспрерывно наращивая свою экономическую мощь,
немецкие монополии далеко превзошли по промышленному
производству своих европейских империалистических со-
перников. Они уже теперь открыто претендуют на ведущую
роль в экономике капиталистического мира. Быстрыми
темпами при этом происходит наращивание военно-эконо-
мического потенциала ФРГ как базы для осуществления
агрессии и реванша. Идя по стопам Гитлера, нынешние
правители Бонна запугивают господствующий класс ФРГ и
других западноевропейских стран мнимой «красной опас-

134
ностью», рекламируют ФРГ как антикоммунистический
бастион, на который возложена миссия «защиты европей-
ской цивилизации от варварства Востока».
Являясь верным союзником американского империализ-
ма и полностью поддерживая его сумасбродные планы по
установлению мирового господства, германские милита-
ристы в то же время преследуют свои далеко идущие цели.
Необходимо помнить, что специфическими чертами герман-
ского милитаризма являются исключительная агрессив-
ность, хищничество и авантюризм. Потерпев поражение в
первой и второй мировых войнах, милитаристы Западной
Германии сейчас открыто выдвигают требования измене-
ния политической карты Европы, ведут подготовку к развя-
зыванию новой войны против стран социалистического
содружества во главе с Советским Союзом.
В глобальной гегемонистской политике империалисти-
ческих кругов США в последние годы все большее значение
приобретает азиатско-тихоокеанский регион, который наря-
ду с Европой и Ближним Востоком провозглашен американ-
ской стороной «жизненно важной стратегической зоной».
Военные обязательства связывают Вашингтон с его главным
союзником в Азии — Японией. Руководство США намерено
использовать значительный военный потенциал Японии для
реализации своей агрессивной стратегии, переложить на нее
часть милитаристских обязательств и материальных затрат.
В этой связи представляет немалый интерес проследить с
историко-экономических позиций развитие линии на мили-
таризацию японского хозяйства, политики и идеологии, и ее
связь с усилением позиций монополистического капитала и
национальной финансовой олигархии.
Как известно, несмотря на высокие темпы экономическо-
го развития Японии в конце XIX — начале XX вв., она была
еще недостаточно сильна, чтобы самостоятельно проводить
военно-экономическую экспансию. Как отмечал В. И. Ле-
нин, «Япония имела возможность грабить восточные, азиат-
ские страны, но она никакой самостоятельной силы финан-
совой и военной без поддержки другой страны иметь не
может...»51. Поэтому Япония присоединилась к той из
враждующих группировок, которая была экономически
сильнее, — к Антанте.
23 августа 1914 г. Япония объявила войну Германии, но
фактически не вела военных действий. Она воспользовалась
благоприятной внешнеполитической обстановкой для захва-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 135
та германских владений на Дальнем Востоке, а также
завоевания рынков других капиталистических стран, заня-
тых войной. Это способствовало укреплению и развитию
японской промышленности и внешней торговли, возраста-
нию мощи монополистического капитала.
Главные усилия Японии были направлены на разверты-
вание экспансии в Китае. В 1915 г. Япония захватила
провинцию Шаньдун и ультимативно предъявила Китаю ряд
кабальных требований. Китайское правительство вынужде-
но было подписать договор, приняв большинство этих
требований. 3 июля 1916 г. Япония заключила секретное
соглашение с царской Россией, по которому обе стороны
должны были принять все необходимые меры к тому, чтобы
Китай не попал под господство третьей державы (имелись в
виду США и Англия). Это соглашение было выгодно лишь
Японии, поскольку она заняла в Китае к тому времени
ключевые позиции в экономике и финансах.
В годы первой мировой войны Япония оказалась моно-
польным поставщиком товаров на дальневосточных и
других азиатских рынках, откуда европейские державы,
занятые войной, должны были уйти. За время войны про-
мышленное производство в Японии возросло более чем в
2 раза. Японский экспорт вырос почти в 4 раза, а инвестиции
в Китае — почти в 5 раз; в связи с этим торговый и
платежный балансы, бывшие до войны постоянно пассив-
ными, стали активными. В результате резко — почти в
6 раз возрос японский золотовалютный запас.
Война принесла японской буржуазии огромные прибыли,
львиная доля которых досталась крупнейшим дзайбацу (мо-
нополиям) — «Мицуи», «Мицубиси», «Сумитомо», «Ясуда».
Произошли серьезные изменения в соотношении сил внутри
правящего лагеря. Монополистическая буржуазия прочно за-
хватила лидерство в господствующем буржуазно-помещичь-
ем блоке. В то же время промышленное развитие привело к
росту японского пролетариата, в составе которого вырос
удельный вес рабочих тяжелой промышленности. Трудя-
щимся массам война принесла лишь дороговизну, новые
тяжелые налоги, усиление эксплуатации.
Великая Октябрьская социалистическая революция была
встречена финансовой олигархией Японии крайне враждеб-
но. Япония выступила одним из инициаторов военной ин-
тервенции против Советской России: ее войска захватили
Приморье, Восточную Сибирь и Северный Сахалин. Они

136
грабили и убивали население, расхищали богатства нашей
страны. Лишь в результате героической борьбы Красной
Армии и партизан в 1922 г. японские интервенты были
изгнаны с советского Дальнего Востока (кроме Северного
Сахалина, откуда они ушли в 1925 г. после установления
советско-японских дипломатических отношений).
После войны экономическое положение Японии резко
ухудшилось. На внешних рынках возобновилась конкурен-
ция империалистических держав-победительниц, в первую
очередь США и Англии. Внутренний рынок вследствие
нужды крестьянских масс был не в состоянии стимулиро-
вать подъем промышленности. Еще больше обострилось
положение в связи с мировым экономическим кризисом
1920—1921 гг., охватившим также и Японию.
В области внешнеполитических отношений серьезно
обострились противоречия между Японией и США. Послед-
ние были недовольны тем, что Япония стремилась занять в
Китае монопольное положение, в то время как сами Соеди-
ненные Штаты мечтали установить свое господство в этой
крупнейшей азиатской стране и на всем Дальнем Востоке.
Японо-американские противоречия грозили вылиться в вой-
ну. В докладе о концессиях на фракции РКП(б) VIII съезда
Советов В. И. Ленин говорил, что «перед нами растущий
конфликт, растущее столкновение Америки и Японии, — ибо
из-за Тихого океана и обладания его побережьями уже мно-
гие десятилетия идет упорнейшая борьба между Японией
и Америкой, и вся дипломатическая, экономическая, торго-
вая история, касающаяся Тихого океана и его побережий, вся
она полна совершенно определенных указаний на то, как это
столкновение растет и делает войну между Америкой и
Японией неизбежной...»52.
В 1921—1922 гг. по инициативе США в Вашингтоне
состоялась конференция, в которой участвовали США,
Япония, Англия, Франция, Италия, Голландия, Бельгия и
Португалия, а также Китай, поскольку вопрос о нем
фактически был основным в повестке дня. На конференции
был подписан ряд договоров, в том числе договор девяти
держав о Китае, укрепивший позиции США и европейских
держав в этой стране за счет японских интересов. США
добились отказа Англии от союза с Японией. Япония
вынуждена была вернуть Китаю Шаньдун. Она должна была
также согласиться на ограничение своих морских вооруже-
ний по сравнению с США и Англией в пропорции три к пяти.

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 137
В 1925—1926 гг. резко усилились разногласия в правящих
кругах Японии. Партия сэйюкай, которую возглавил в
апреле 1925 г. лидер военщины генерал Танака, была
недовольна «негативной» внешней политикой правящей
партии кэнсэйкай. Сэйюкай выражала интересы так назы-
ваемых «новых концернов» («синко-дзайбацу»), вложивших
свои капиталы в военную промышленность и крайне заинте-
ресованных в новых военных авантюрах. Она стала требо-
вать немедленного перехода к «позитивной» внешней полити-
ке, т. е. к политике открытой военной агрессии.
Финансовый крах нескольких крупных банков в 1927 г.
ускорил правительственный кризис и правительство Вакацу-
ки ушло в отставку. К власти в Японии пришло крайне
реакционное правительство партии сэйюкай во главе с
генералом Танака. В июле 1927 г. генерал Танака направил
императору Иосихито меморандум, излагавший агрессивные
планы японских правящих кругов, в первую очередь планы
завоевания Китая, затем Индии, архипелага островов в
Тихом океане, Малой Азии, Центральной Азии и, наконец,
Европы. Меморандум предусматривал, в частности, необ-
ходимость «скрестить мечи» с Россией. Объявлялась также
неизбежной война с США из-за Китая.
В 1928 г. японское правительство направило войска в
Шаньдун. 3 мая они устроили резню мирного населения в
Цзинане — главном городе этой провинции. Однако под
давлением мирового общественного мнения Япония была
вынуждена вывести свои войска из Шаньдуна, а правитель-
ство Танаки — уйти в отставку.
Мировой экономический кризис 1929—1933 гг. побудил
японские правящие круги искать выход из крайне тяжелого
экономического положения на путях милитаризации хозяй-
ства, внешней агрессии и установления в стране военно-фа-
шистского режима. К этому времени в японской армии при-
обрела большое значение фашистская клика «молодых
офицеров». Она требовала установления в стране открытой
фашистской диктатуры под флагом усиления власти импе-
ратора, ликвидации парламента, роспуска политических
партий и ухода в отставку «партийного» правительства.
Вместе с тем эта клика требовала немедленного развязы-
вания войны против Китая и Советского Союза, и в первую
очередь захвата Северо-Восточного Китая (Маньчжурии).
18 сентября 1931 г. японские войска начали захват Севе-
ро-Восточного Китая. Не встретив серьезного отпора со

138
стороны китайских войск, японцы в короткий срок заняли
эту область и под видом «независимого» государства
(Маньчжоу-го) фактически превратили в свою колонию.
Захват Японией Северо-Восточного Китая вызвал очень
слабые протесты со стороны США, Англии и других
империалистических держав, надеявшихся на столкновение
между Японией и СССР по мере продвижения японских
войск к советским границам. Захватив Северо-Восточный
Китай, японские милитаристы заняли также значительную
часть Внутренней Монголии и намеревались отделить от
Китая его северные провинции, включая Пекин, под видом
их автономизации.
Однако после первых военных побед на континенте в
правящих кругах Японии разгорелись разногласия по вопро-
су о темпах агрессии. Одни, так называемые умеренные,
считали, что Японии следует лучше подготовиться, прежде
чем дальше проникнуть в Китай или напасть на СССР.
Другие, в первую очередь фашистская военщина во главе с
«молодыми офицерами», требовали ускорить агрессию
против Китая и СССР, не считаясь ни с чем.
26 февраля 1936 г. «молодые офицеры» устроили в Токио
путч, убили несколько министров и других государственных
деятелей, которых они считали «умеренными». Путч был
подавлен, но к власти пришло правительство Хирота, тесно
связанное с фашистской военщиной и крупнейшими монопо-
лиями, взявшее курс на подготовку к большой войне. 15 но-
ября 1936 г. оно заключило с гитлеровской Германией
«Антикоминтерновский пакт». Этот договор был направ-
лен в первую очередь против Советского Союза, но мог быть
использован также против США и Англии в случае их про-
тиводействия дальнейшему проникновению Японии в Китай.
В правящих кругах Японии в итоге взяли верх наиболее
реакционные и агрессивные силы. В июне 1937 г. к власти
пришло правительство во главе с принцем Коноэ, принадле-
жавшим к высшей придворной аристократии и тесно
связанным с финансовой олигархией и военщиной. Коноэ
должен был объединить все группировки господствующих
классов во имя общей цели — войны против Китая и СССР и
широкой территориальной экспансии.
Спустя всего месяц, 7 июля 1937 г. японские милитарис-
ты начали войну против Китая. США, Англия и другие
империалистические государства под видом «невмешатель-
ства» поощряли японскую агрессию, надеясь в конце концов

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 139
направить ее против СССР. Японское правительство своими
провокационными действиями против Советского Союза и
Народной Монголии поддерживало эти надежды.
Когда союзница Японии — гитлеровская Германия окку-
пировала в 1940 г. Голландию и Францию, правительство
принца Коноэ решило воспользоваться удобным моментом
и захватить их колонии — Индонезию и Индокитай. Оно
выдвинуло лозунг создания под руководством Японии в
Восточной Азии «великой восточно-азиатской сферы взаим-
ного процветания», в которую должны были войти Китай,
Индокитай, Голландская Индия и другие страны Южных
морей.
Одновременно с этим был взят курс на полный перевод
промышленности на производство военной продукции. Еще
раньше, в 1931 г. был принят закон, согласно которому осу-
ществлялось принудительное картелирование главных
отраслей промышленности, что знаменовало собой важный
шаг в развитии национальной формы государственно-моно-
полистического капитализма. Государственные военные ас-
сигнования с 1931 по 1937 г. удвоились, а удельный вес
военных расходов в государственном бюджете Японии к
началу ее нападения на Китай уже достиг 50%.
В 1938 г. был принят закон о «Всеобщей мобилизации
нации», предоставивший правительству Коноэ право конт-
ролировать различные отрасли экономики, регулировать
цены, прибыль, заработную плату, размеры и направление
инвестиций. Вместе с тем закон запрещал забастовки и
фактически ставил вне закона все экономические и социаль-
ные требования рабочих и крестьян.
Правительство принца Коноэ продолжало фашизацию
страны под видом установления «новой политической струк-
туры». В 1940 г. буржуазные партии были распущены и
вместо них создана монархо-фашистская Ассоциация по-
мощи трону. Все профессиональные и крестьянские союзы
были поставлены вне закона, а их место заняло фашистское
Общество промышленного служения трону.
27 сентября 1940 г. Япония заключила военный союз
(«Тройственный пакт») с гитлеровской Германией и фашис-
тской Италией, направленный прежде всего против Совет-
ского Союза. В целях маскировки агрессивного характера
этого договора Япония предложила правительству СССР
заключить пакт о нейтралитете и он был подписан в Моск-
ве 13 апреля 1941 г. В то же время премьер-министром прин-

140
цем Коноэ дается указание значительно усилить располо-
женную непосредственно у границ с Советским Союзом
Квантунскую армию.
В этой связи следует указать на важное значение, которое
придавалось фашистской Германией в случае нападения на
Советский Союз военным действиям японской стороны. На
совещании высшего командного состава вермахта 23 мая
1939 г. Гитлер особо подчеркнул: «Важное значение имеет
вопрос о Японии. Если сначала она, по разным причинам,
относилась к совместным с нами действиям холодно, то в ее
же собственных интересах своевременно выступить против
России»53. Предполагалось, что высшее военное руковод-
ство Квантунской армии получит приказ к немедленным
боевым действиям против частей и соединений Красной
Армии на Дальнем Востоке, как только войска фашистской
Германии возьмут Москву. Однако отпор, данный гитле-
ровцам под Москвой, сорвал планы японских милитаристов.
В этих условиях они решили форсировать дальнейшее про-
движение в сторону Юго-Восточной Азии, и в первую
очередь захватили южную часть Индокитая.
Одновременно с этим событием — разгромом немцев
под Москвой — и несмотря на проведение в Вашингтоне
американо-японских переговоров по назревшим военно-по-
литическим проблемам, без объявления войны 7 декабря
1941 г. вооруженные силы Японии напали на американский
тихоокеанский флот, дислоцировавшийся в Перл-Харбор,
развязав тем самым войну на Тихом океане.
Уничтожение значительной части американского тихо-
океанского военно-морского флота свидетельствовало о
пренебрежении к урокам истории. Американские адмиралы
забыли, что японские милитаристы никогда не объявляли
войны, а всегда нападали внезапно: в 1874, 1894 и 1931 гг. —
на Китай; в 1904, 1918, 1929, 1938 и 1939 гг. — на Россию,
СССР и МНР. Подобная систематичность доказывает, что
метод внезапной агрессии — догмат японской военной док-
трины. Ответственность за бесполезную гибель матросов
и корабельных офицеров в Перл-Харборе несло как ко-
мандование флотом в лице адмиралов Киммеля и Старка,
так и верховное командование США в лице президента —
главнокомандующего и начальника генерального штаба.
Следует заметить, что война 1941—1945 гг. не была
отечественной или освободительной для японского народа, а
только агрессивной и захватнической. Японские милита-

Преступный альянс капиталистических монополий и милитаристов 141
ристы прежде всего опирались на фанатизм кадров, воспи-
танных в духе средневекового воинствующего сегуната.
Японское реакционное офицерство и чиновники государст-
венного аппарата сумели обмануть сотни тысяч простых
людей и превратить военную авантюру в патриотическую
акцию.
Война, поглотившая 2/3 национального дохода, привела
к хроническому и все возраставшему дефициту японского
бюджета. В 1944—1945 гг. расходы государственного бюд-
жета в 4 раза превышали его доходы. Инфляция, являвшая-
ся следствием этого, с новой силой ударила по трудящимся
массам страны. В то же время война, ускорив дальнейшую
концентрацию японской промышленности и банковской
системы, принесла новые огромные прибыли японским
монополиям. Размеры контролируемого капитала у компа-
ний «Мицубиси» и «Сумитомо» возросли в 10 раз, у
«Мицуи» — более чем в 6 раз. За невиданное обогащение
японской финансовой олигархии страна заплатила миллио-
нами человеческих жизней и экономической разрухой.
Вторая мировая война чрезвычайно ослабила японский
империализм. Япония не только лишилась земель, захвачен-
ных ею в ходе войны, но и тех колоний, которыми владела
перед войной, лишилась также своих мировых рынков. Все
это нанесло тяжелый удар по японской экономике, в значи-
тельной степени зависевшей от импорта сырья и экспорта
готовой продукции. Японский империализм оказался в эко-
номической и политической зависимости от США.
Послевоенными обязательствами предусматривались
полная демилитаризация Японии, декартелизация и демо-
кратизация всей общественной жизни. Однако данные
последних десятилетий убедительно свидетельствуют о на-
рушении Японией статьи 9-й Конституции «Отказ от
войны». Уже в первые годы американской оккупации япон-
ская промышленность начала выпускать (по специальным
заказам командования вооруженных сил США) в небольших
количествах военную продукцию либо заниматься ремон-
том боевой техники. После начала войны в Корее (1950—
1952 гг.) американское военное ведомство резко увеличило
заказы японским промышленным компаниям на производ-
ство различного рода средств вооруженной борьбы. Эти
заказы известны под названием «специальных заказов»:
в 1950 г. они составляли 148,5 млн. долл., а в 1952 г. — уже
824 млн. долл.

142
После окончания корейской войны производство воору-
жений на японских предприятиях не сократилось ввиду
необходимости оснащения только что созданных «Сил
национальной обороны». Вместе с тем вооруженные силы
Японии удовлетворяли свои потребности в вооружении,
боеприпасах и боевом снаряжении за счет отечественного
производства лишь на 50%, а 45% вооружения поступало из
США в виде безвозмездной военной «помощи».
Однако США поставляли вооруженным силам Японии в
основном устаревшее оружие времен второй мировой
войны. Поэтому по мере восстановления и развития нацио-
нальной промышленности монополии и правительство Япо-
нии развертывали и свое собственное военное производство.
К концу 60-х годов потребности в вооружении почти на 90%
стали удовлетворяться за счет отечественного производства.
В первые годы после своего возрождения военное произ-
водство в Японии велось на основе годичных планов, а затем
вошло в практику составление долгосрочных программ. Эти
программы являются общими как для развития и укрепле-
ния вооруженных сил, так и для развития военного произ-
водства. Первая долгосрочная программа (1958—1961 гг.)
предусматривала расширение отечественного производ-
ства оружия и усиление научно-исследовательских работ,
разработку и создание новых типов вооружения. В целом на
выполнение первой программы было израсходовано
654,9 млрд. иен. С точки зрения военного строительства
главная цель состояла в форсированном развитии сухопут-
ных войск. Первая программа предусматривала формиро-
вание пяти штабов армий и 13 дивизий, а также развитие
ВМС и ВВС.
Вторая программа (1962—1966 гг.) строилась уже на
основе достижений и опыта развития военного производ-
ства во время выполнения первой. Главной ее задачей было
«расширение производства отечественных образцов оружия
и боевой техники». На вторую программу было израсходо-
вано 1380 млрд. иен, в том числе 488,3 млрд. иен на оплату
вооружения отечественного производства. Промышлен-
ность наладила производство полевых, автоматических
и полуавтоматических зенитных орудий, различного рода
тягачей, тракторов разной мощности.
Было освоено за первую половину 60-х годов и строитель-
ство подводных лодок, тральщиков, других боевых и вспо-
могательных кораблей. В ходе выполнения второй програм-

мы было налажено производство ракет класса «воздух-воз-
дух» и «земля-воздух», тактических ракет класса «земля-зем-
ля» с дальностью стрельбы до 30 км. Одновременно с этим
велась интенсивная работа по созданию ракет стратегиче-
ского назначения.
Третьей программой развития японских «сил самообо-
роны» (1967—1971 гг.) предусматривалось дальнейшее ук-
репление вооруженных сил, увеличение военного производ-
ства и усиление научно-исследовательской работы в области
создания новых типов и видов оружия. Особое внимание
при этом уделялось вопросам «прикрытия» с воздуха наибо-
лее важных в экономическом и политическом отношении
районов страны (создание противовоздушной системы
«Бэдж»). Задачи третьей программы, как и первых двух,
были выполнены с превышением.
В целом к концу 60-х годов военная промышленность
Японии освоила производство танков, бронеавтомобилей,
артиллерийских орудий всех систем, ракет различных типов
и классов, реактивных сверхзвуковых самолетов, больших,
средних и малых вертолетов, подводных лодок, кораблей
вплоть до вертолетоносцев дедвейтом (водоизмещением)
свыше 8 тыс. т включительно.
При поддержке
США
правящие круги
Японии
стремятся
возродить
былую мощь
японских
вооруженных сил.
Главный упор
при этом
делается
на оснащение
армии и флота
самой
современной
боевой техникой,
преимущественно
отечественного
производства.

144
Четвертая программа «укрепления и развития» воору-
женных сил, рассчитанная на 1972—1976 гг., осуществля-
лась в условиях так называемого курса на «самостоятельную
оборону». Военные ассигнования с учетом повышения жа-
лованья военнослужащим были увеличены за этот период в
2,4 раза и составили 5796 млрд. иен. При этом значительное
внимание было уделено укреплению военно-воздушных сил
(ассигнования здесь были увеличены в 2,8 раза) и проведе-
нию связанных с ними научно-исследовательских работ.
Такие задачи вполне отвечают амбициям японских
военно-промышленных кругов, требующих приведения в
соответствие военного потенциала с экономическим. Если
принять во внимание, что на рубеже 60—70-х годов Япония
по объему промышленного производства и валовому нацио-
нальному продукту прочно заняла второе место в капита-
листическом мире, то становится понятным конечный
замысел «оборонных программ»: перегнать ФРГ, Англию и
Францию по военному потенциалу.
В 1977—1981 гг. в Японии осуществлялась пятая
программа вооружений. Итоги ее выполнения показали, что
страна практически не испытывает крупных проблем в
наращивании военного производства. Став лидером в об-
ласти судостроения, Япония смогла значительно увеличить
и национальную программу строительства военно-морского
флота, оснащения его самым современным вооружением.
Однако определенные трудности пришлось преодолеть в
области авиастроения, и здесь определенную помощь и
содействие крупные авиастроительные японские компании
(«Мицубиси дзюкогё», «Нихон кокуки сэйдзо» и др.) полу-
чили от американских компаний «Боинг» и «Локхид».
Сейчас, в условиях осуществления уже шестой програм-
мы (1982—1987 гг.) главный упор делается на ускоренное на-
ращивание боевой мощи всех видов японских вооруженных
сил при резком повышении качества военной техники оте-
чественного производства. Особое внимание при этом уде-
ляется военно-морским силам, на которые возложена задача
«защищать» морские коммуникации на удалении до
1000 миль от японских островов и быть готовыми блокиро-
вать международные проливы в этой зоне.
Все сказанное доказывает стремление военно-про-
мышленных кругов и милитаристов Японии вновь попы-
таться обрести лидерство в Азии путем подготовки и осу-
ществления новых военных авантюр.

Глава IV
Милитаризм—угроза
всеобщему миру
«Антиразрядка»
вместо диалога
Восток —Запад
Обеспечение длительного и прочного международного мира
является коренным вопросом современности, от решения
которого зависит, быть или не быть на земле человеческой
цивилизации. От него в конечном итоге зависит разрешение
многих других важных мировых проблем. Сегодня же этот
вопрос встал со всей остротой, поскольку никогда ранее
мощь созданного руками человека оружия не была столь
разрушительной. Продолжает все быстрее раскручиваться
спираль гонки вооружений. В погоню за призрачными
гарантиями национальной безопасности устремились не
только экономически развитые государства Севера, но и
развивающиеся страны Юга. Безудержная эскалация воен-
ных программ поглощает все больше материальных и
финансовых ресурсов, отвлекает значительный научно-тех-
нический и производственный потенциал, ведет к углубле-
нию кризиса окружающей среды.
В качестве преграды на пути дальнейшего ухудшения
международного политического климата СССР выдвинул
конструктивную и всеобъемлющую программу мира и
ядерного разоружения. Как было заявлено в Политическом
докладе Центрального Комитета КПСС XXVII съезду
Коммунистической партии Советского Союза: «Социализм
безоговорочно отвергает войны как средство разрешения
межгосударственных политических и экономических проти-
воречий, идеологических споров. Наш идеал — мир без
оружия и насилия, мир, в котором каждый народ свободно
избирает путь развития, свой образ жизни. Это — выра-
жение гуманизма коммунистической идеологии, ее нравст-

146
венных ценностей. Поэтому и на будущее магистральным
направлением деятельности партии на мировой арене оста-
ется борьба против ядерной опасности, гонки вооружений,
за сохранение и укрепление всеобщего мира»1. Социалисти-
ческая дипломатия со времени выхода ее на международную
арену, то есть со времени Генуэзской конференции 1922 г.,
выступает за мирное сосуществование государств с различ-
ным социальным строем, за ограничение вооруженных сил и
вооружений, за сотрудничество в различных областях на
равноправной основе.
После общеевропейского совещания в Хельсинки (1975 г.)
СССР предложил его участникам договориться о неприме-
нении первыми как ядерного (1976 г.), так и обычного
оружия (март 1979 г.). В июле 1982 г. с трибуны второй
специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разору-
жению наша страна приняла на себя обязательство не
применять первой ядерное оружие. Это одностороннее обя-
зательство вступило в силу одновременно с его принятием.
Если бы другие ядерные державы взяли на себя столь же
ясное и четкое обязательство, то на практике это было бы
равносильно запрещению вообще применения ядерного
оружия.
В августе 1983 г. Советский Союз выдвинул предложение
о полном запрещении испытаний и развертывания любого
оружия космического базирования для поражения объектов
на земле, в воздушном и космическом пространстве. Кроме
того, в течение целого года — с 6 августа 1985 г. по 1 авгу-
ста 1986 г., а затем до января 1987 г. — СССР неукоснительно
выполняет взятые на себя условия моратория на испытания
ядерного оружия в подземных условиях, показывая пример
конструктивного подхода к проблеме разоружения.
Однако не такова позиция ведущих капиталистических
стран, которые в условиях шаткого мира прилагают боль-
шие усилия не только по количественному наращиванию
своего военного потенциала, но и по качественному совер-
шенствованию оружия и средств доставки. Следует учесть,
что накопление и совершенствование оружия, особенно
ядерного и химического, усиливает стремление лидеров
капиталистических стран, опираясь на мнимое научно-тех-
ническое превосходство, нанести упреждающий удар по
СССР и другим социалистическим странам. Кроме того, по
мере усложнения оружия повышается риск возникновения
неполадок в системах раннего предупреждения и управле-

Милитаризм — угроза всеобщему миру
147
ния, сокращаются сроки, в которые еще можно исправить
допущенные ошибки, а также все более сомнительной
становится возможность централизованного контроля над
мощным арсеналом ракетно-ядерных средств.
В противовес этому Советский Союз представил целый
комплекс новых мирных инициатив, существенно дополнен-
ных на XXVII съезде КПСС, преследующих цель не допус-
тить развязывание мировой войны. СССР стремится к
коренному оздоровлению международной обстановки, упро-
чению и развитию межгосударственных отношений с капи-
талистическими странами. В Политическом докладе Цент-
рального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистиче-
ской партии Советского Союза отмечалось: «Всесторонне
взвесив сложившуюся ситуацию, КПСС выдвинула целост-
ную программу полной ликвидации до конца нынешнего
столетия оружия массового уничтожения — программу
историческую по своим масштабам и значению. Ее осуще-
ствление открыло бы перед человечеством принципиально
иную полосу развития, возможность сосредоточиться толь-
ко на созидании»2.
Если наша страна никогда в своей истории не вела
агрессивные, захватнические войны, никогда не вооружа-
лась ради вооружения, то возникает законный вопрос: что
же движет Соединенными Штатами Америки и другими
ведущими странами НАТО, а также Японией, когда,
устремляясь вверх по лестнице военных программ, они тем
самым толкают человечество в пропасть мировой термо-
ядерной войны? Каковы те причины, которые содействовали
отходу капиталистических стран от деловой основы меж-
государственных отношений Восток — Запад в 70-е годы и
усилению в целом международной напряженности?
Первой причиной возникновения так называемой «анти-
разрядки» явилось дальнейшее углубление общего кризиса
капитализма и непосредственно с ним связанное обострение
антагонистических противоречий капитализма. «Трудность,
с которой правящие классы капиталистического мира прихо-
дят к пониманию реальностей, — указывалось в Политиче-
ском докладе Центрального Комитета КПСС XXVII съезду
нашей партии, — периодические рецидивы попыток силового
решения всей группы противоречий, разделяющих два мира,
разумеется, не случайны. К переводу соревнования двух
систем на язык военного противоборства империализм тол-
кают и внутренние пружины, сама его социально-экономиче-

148
ская сущность. Империализм в силу своей общественной
природы постоянно генерирует агрессивную, авантюристи-
ческую политику»3.
Мирное сосуществование государств с различным соци-
альным строем обрекало капитализм на развитие в узких
рамках его естественных законов, на почве которых усили-
ваются все его противоречия. К тому же в условиях норма-
лизации отношений и укрепления различных форм мирного
сотрудничества с Советским Союзом империалистам стано-
вилось все труднее представлять нежелательные для них
перемены в мире как «заговор Москвы», прибегать к грубой
силе в попытке повернуть вспять колесо истории. Отсюда
понятно изначальное стремление консервативных кругов
Запада заполучить для себя лучшие условия по сравнению с
позицией социалистических стран и, если это не удастся,
пойти на риск свертывания процесса разрядки.
Политика разрядки, или как ее именовали на Западе
«детанта», со стороны реакционных кругов капиталистиче-
ских стран связывалась не столько со стремлением устранить
враждебность отношений между Западом и Востоком,
сколько с надеждой трансформации внутреннего обществен-
ного строя социалистических стран. Тому пример высказы-
вание бывшего в начале 70-х годов государственного секре-
таря США Г. Киссинджера, которого на Западе именовали
одним из главных «архитекторов разрядки». Он заявил:
«Россию надо заставить платить более высокую цену за
американскую пшеницу и западную технологию. Ее можно
вынудить либерализовать свое общество. Если она отка-
жется... не должно быть ни кредитов, ни снятия ограниче-
ний в торговле, а если это необходимо, то и никакой
разрядки»4.
Второй причиной «антиразрядки» со стороны ведущих
капиталистических стран явилась тенденция к усилению
политической роли социалистических стран на мировой
арене, росту национально-освободительного и революцион-
ного движения. Анализируя итоги 70-х годов, буржуазные
ученые и политики тщатся доказать, будто «разрядка —
улица с односторонним движением», что от ее осуществле-
ния существенную помощь получил для себя лишь Советский
Союз. Обычный аргумент при этом следующий: реализация
на практике принятой на XXIV съезде КПСС Программы
мира позволила Советскому Союзу значительно укрепить
свое политическое влияние не только в отдельных странах,

Милитаризм — угроза всеобщему миру
149
но и в обширных регионах (Юго-Восточная и Юго-Западная
Азия, Центральная и Южная Африка, Центральная Аме-
рика).
Соединенные Штаты были вынуждены бесславно поки-
нуть Вьетнам и Иран. Победили народные революции в
Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Афганистане. В срединный
период «детанта» произошли революционно-демократи-
ческие преобразования в Греции, Испании, Португалии, а
вместе с ними на глазах нынешнего поколения людей были
сокрушены самые старые на нашей планете колониальные
империи — испанская и португальская. В начале 70-х годов
было достигнуто международное признание ГДР и факти-
чески прорвана блокада вокруг Республики Куба.
Наиболее консервативные круги на Западе поняли, что
если не вмешаться в этот процесс, то политическая инициа-
тива и могущество ими будут окончательно утрачены.
Заметим, что уже первые итоги разрядки оценивались в
США весьма пессимистично, свидетельством чему является
специальный доклад подкомиссии сената по контролю над
вооружениями, в котором говорится: «Действительные ре-
зультаты разрядки, достигнутые с момента ее провозгла-
шения, представляют собой своеобразную серию разочаро-
ваний для Запада; вызванные ею политические события
прямо противоположны ожиданиям архитекторов этой
политики. Имеет место общее ослабление позиций Запада
в стратегическом, экономическом и политическом отноше-
ниях»5. Авторы доклада тем самым фактически признают,
что обстановка прочного и стабильного мира не выгодна для
империализма, что в мирной атмосфере эта общественная
система обречена на неудачи и в конечном счете поражение,
что родственная ей стихия если не война, то по крайней мере
подготовка к ней.
Именно поэтому в 1978—1981 гг. правыми силами капи-
талистических стран была разработана целая программа
контрмер с целью противостоять разрядке, включая полити-
ческое давление, шантаж, торговые диверсии, подрывные
операции с использованием сил специального назначения,
военные действия. В то же время следует подчеркнуть, что
диалектика классовой борьбы на международной арене в 70-е
годы предполагала не только победы прогрессивных сил в
мире, но и временные отступления. Так было в Египте,
Сомали, Чили.
Своеобразным ответом на общее потепление между-

150
народного климата и улучшение советско-американских
отношений стало сближение позиций США и КНР прежде
всего в военно-политической области. Указывая на необхо-
димость сближения позиций Вашингтона и Пекина, Р. Ник-
сон подчеркивал: «Это своего рода рычаг, и его нельзя
просто игнорировать. Каждый здравомыслящий человек
использовал бы его. Таковы правила игры»6.
Именно в этих странах американцы попытались закре-
питься, используя их в качестве своеобразного плацдарма
для атаки на соседние страны, национально-освободитель-
ные и революционные движения в целом. Конечно, и здесь
продолжение линии разрядки сковывало бы действия мили-
таристов Запада, поэтому было решено от нее как можно
скорее отказаться.
Третьей причиной, вызвавшей отказ Запада и прежде
всего Соединенных Штатов Америки от политики мирного
сосуществования, явилось резкое усиление в 70-е годы меж-
империалистических противоречий трех центров капитализ-
ма: США — Западной Европы — Японии.
В условиях потери абсолютного лидерства во многих
ключевых сферах хозяйственной деятельности капиталисти-
ческого мира к концу 70-х годов монополистические круги
США под видом выхода из кризиса в экономике и валютно-
финансовой сфере решили сдержать темп экономического
роста своих конкурентов путем их милитаризации. Отсюда
понятно то ликование на страницах американской прессы и в
целом ряде высказываний американских официальных лиц,
когда на апрельской сессии Совета НАТО в 1978 г. было
принято решение об ежегодном увеличении вплоть до
90-х годов в реальном исчислении (т. е. с учетом фактиче-
ского темпа инфляции) на 3% военных бюджетов западно-
европейских стран — членов НАТО, а затем и Японии.
Одновременно с этим «новый курс» объективно предпо-
лагал ограничение расходов в этих странах на социальные
нужды, свертывание диалога с социалистическими стра-
нами.
Следует, однако, иметь в виду, что усиление межимпе-
риалистических противоречий является по существу долго-
срочной тенденцией. В 70-е годы резко пошатнулась аме-
риканская золотая монополия и стал наблюдаться более
интенсивный приток в США европейского и японского
капиталов. Западноевропейский экспорт капитала в США
практически сравнялся с американским экспортом в Запад-

Милитаризм — угроза всеобщему миру
151
ную Европу. Существенно сократилась доля США в золото-
валютных резервах капиталистического мира — с 50,1% в
1952 г. до 5,9% в 1980 г. Более того, подсчеты показывают,
что в 1980 г. золотовалютные резервы ФРГ превышали
резервы США в 2,8 раза*.
Финансово-экономические противоречия между США и
«Общим рынком» приняли острый характер и поставили
отношения между ними на грань «торговой войны». Интере-
сы американских и западноевропейских монополий стал-
кивались прежде всего в области торговли сталью, химиче-
скими, сельскохозяйственными, текстильными товарами,
автомобилями. Новую волну противоречий вызвало повы-
шение официальных банковских ставок, осуществленное
администрацией президента Р. Рейгана, которое привело
к резкому росту курса доллара по отношению к западноев-
ропейским валютам.
В соответствии с действием закона неравномерности
развития капиталистических стран в эпоху империализма
внутри западноевропейского «Общего рынка» также обо-
стрились межимпериалистические противоречия. Как и
прежде, главными здесь являются противоречия между ФРГ
и Францией, а также Англией. Федеративная Республика
Германии уже намного опередила другие европейские страны
по важнейшим показателям социально-экономического раз-
вития и, где может, — в Африке, Азии, Латинской Амери-
ке — бросает конкурентный вызов деловым интересам своих
европейских соседей, США и Японии. В настоящих условиях
правительство правых сил в ФРГ уже не скрывает претензий
на то, чтобы дополнить экономическую мощь военным
могуществом.
В основе американо-японских экономических противо-
речий лежит наличие хронического дисбаланса в торговле в
пользу Японии. Начиная с 1965 г. Соединенные Штаты
неизменно имеют дефицит в торговле с Японией. К концу
70-х годов он составлял 10—12 млрд. долл. в год, в 1981 г. —
15,8 млрд. долл. С 1975 по 1981 г. доля японских товаров на
рынке США увеличилась с 9 до 22%7. В результате этого в
70-х годах в Соединенных Штатах возникло мощное движе-
ние за ограничение ввоза из Японии синтетического тексти-
ля, автомобилей, радиоприемников и телевизоров, качест-
* Расчет автора по данным: Economic Report of the President. Washington. 1981
P. 352.

152
венной стали. Обычно конфликты разрешались введением
ограничений на импорт японских товаров либо ограничений
на импорт японских патентов и лицензий. В начале 80-х го-
дов новый импульс американо-японским разногласиям был
дан в связи с валютно-финансовой политикой правитель-
ства США и наличием американского контроля над перера-
боткой урановой руды, тормозящего выполнение японской
программы развития атомной промышленности.
Кризисные явления в экономике США в 70-х годах
заметно ослабили «технологический разрыв», позволив
Западной Европе и Японии перейти в контрнаступление. По
сравнению с десятилетием 60-х годов он сократился пример-
но вдвое. Весьма показательно, что если в 1960 г. на долю
США приходилось 75% промышленных нововведений в
мире, то в 1974 г. — уже 60%8. Все более возрастала конку-
ренция американским товарам в наукоемких отраслях, где в
60-е годы позиции Соединенных Штатов казались незыбле-
мыми (например, в радиоэлектронике, приборостроении,
электронно-счетном машиностроении, атомной энергетике,
химии органического синтеза и др.). В результате к концу
70-х годов в среднем доля корпораций США в мировом
промышленном экспорте снизилась на 1/4 , а по некоторым
позициям — в 2 раза и более.
Однако «технологический разрыв» между США, с одной
стороны, и объединенной в «Общем рынке» Западной
Европой и Японией, с другой, пока еще недостаточно велик.
Масштабы превосходства здесь таковы, что подобная
ситуация сохранится по меньшей мере в ближайшие десять
лет. Однако за последние годы, вследствие усиления конку-
рентной борьбы с европейскими странами и Японией, а
также кризисных явлений в экономике США, этот разрыв
существенно сократился.
Как бы подытоживая отмеченную здесь тенденцию и
выражая беспокойство правых сил в США, исследователь-
ская группа журнала «Бизнес уик» констатировала: «Впер-
вые в своей истории Соединенные Штаты более не увеличи-
вают своего влияния и мощи по сравнению с другими
странами мира. В действительности, Соединенные Штаты в
настоящее время пребывают в явном упадке...»9. Исходя из
анализа состояния конкурентной борьбы в 70-х годах,
правящая элита Америки попыталась сделать долгосрочную
ставку на милитаризм, чтобы вновь обрести лидерство в
капиталистическом мире.

Милитаризм — угроза всеобщему миру
153
Четвертой причиной трансформации внешнеполитиче-
ского курса ведущих капиталистических стран на рубеже 70-х
и 80-х годов явилось нарастание внутренних социально-эко-
номических проблем (кризисы перепроизводства, рост безра-
ботицы и инфляции, увеличение внутреннего и внешнего
государственного долга и др.) и неспособность их решать на
позициях либеральной экономической политики.
На заре разрядки, в самом начале 70-х годов президент
США Р. Никсон предполагал, что в военной области
разрядка с Советским Союзом (в частности, отказ от
развертывания общенациональной системы противоракет-
ной обороны «Сейфгард») позволит Соединенным Штатам
сэкономить многие миллиарды долларов и направить их на
цели интенсификации производства в невоенных отраслях
хозяйства, что укрепило бы позиции американских товаров
на мировом рынке.
Действительно, от договора и соглашения об ограниче-
нии гонки стратегических вооружений, затормозивших сос-
тязание между наступательным и оборонительным ракет-
ным оружием, выиграли и США, и СССР. Обе стороны
получили возможность значительно сократить расходы на
вооружение и увеличить ассигнования на созидательные
цели. Только две противоракетные системы, согласно аме-
риканским оценкам, обошлись США в 8,5 млрд. долл.
Между тем до договора, заключенного в мае 1972 г., Соеди-
ненные Штаты проектировали создание 12 таких систем10.
При этом важно учесть, что даже при наличии «плотной»
системы противоракетной обороны (ПРО) стоимостью в
20—40 млрд. долл. потери населения США составили бы не
менее 100—110 млн. человек. Причем, нейтрализация аме-
риканской ПРО стоила бы Советскому Союзу значительно
дешевле11.
В соответствии с «духом разрядки» в США началось и
постепенное сокращение общей численности личного состава
вооруженных сил — на 1,4 млн. человек (с 3,6 млн. до
2,2 млн. человек). Предполагалось, что это позволит к
1974 г. сократить военные расходы в федеральном бюджете
Соединенных Штатов и снизить их долю от валового на-
ционального продукта (ВНП) до 6% вместо 9,4% в 1968 г.12.
Однако за период «детанта» империализм США, как и
других капиталистических стран, испытал целый ряд серьез-
ных экономических потрясений. Три кризиса перепроизвод-
ства следовали один за другим. Четко обозначилось новое

154
явление в экономике США — стагфляция, т. е. сочетание
одновременно спада деловой активности с ростом цен,
беспримерное для прежних, особенно довоенных кризисов.
Анализируя причины «кризиса регулирования», буржу-
азные ученые консервативного направления пришли к вы-
воду, что в свое время под влиянием теоретических реко-
мендаций Дж. М. Кейнса были взяты неверные ориентиры в
развитии капиталистической экономики, в частности, сделан
упор на расширение потребления. Это привело к нарушению
пропорций в экономике, росту цен и инфляции. И чтобы
выправить положение, необходимо в ближайшие годы
изменить акцент во внутренних установках капиталисти-
ческих стран и больше внимания уделять развитию не граж-
данских, а военных отраслей хозяйства. В начале 80-х годов
советники президента Р. Рейгана заявляли, что страна
утратила свои былые позиции, главным образом, вследст-
вие трех причин: очень слабого в прошлом (либерального)
руководства, слишком высоких налогов на богатых амери-
канцев и корпораций и низких бюджетных ассигнований на
военные цели.
Фактически концепция «сильного руководства» выли-
вается в призыв установить диктатуру власти монополисти-
ческого капитала, не сдерживаемую никакими нормами
буржуазной морали. После президентских выборов 1980 г.
в США эта цель постоянно фигурирует в политике правя-
щих кругов, представители которых соревнуются между
собой в проявлении симпатии к грубой силе и нарушению
демократических институтов буржуазного государства. По-
мимо Соединенных Штатов указанная тенденция открыто
проявляется в политике правящих кругов ФРГ, Великобри-
тании и Японии. В этой связи не лишне напомнить, что еще
К. Маркс отмечал: в войнах «новейшего периода империа-
листической буржуазии... общая склонность к варварству
приобретает методический характер, безнравственность
возводится в систему, беззаконие находит своих законода-
телей, а кулачное право — свои кодексы»13.
История США на протяжении всего XX в. убедительно
свидетельствует, что монополистический капитал традици-
онно ищет выход из тупика внутренних социально-экономи-
ческих проблем на пути милитаризации хозяйства и развязы-
вания войн. Вслед за 18-месячной реконверсией, когда США
перевели с военного на гражданское производство почти
половину своей промышленности14, последовал первый

Милитаризм — угроза всеобщему миру
155
послевоенный экономический кризис перепроизводства
1948—1949 гг. Он был прерван подготовкой и началом войны
в Корее, и как только она закончилась, тут же разразился
глубокий экономический кризис 1953—1954 гг. Третий после-
военный кризис 1957—1958 гг. был прерван вмешательством
США в гражданскую войну в Ливане. Нью-Йоркская фон-
довая биржа немедленно отреагировала на это событие
крутым подъемом акций ведущих американских промыш-
ленных компаний, выполняющих военные заказы.
Накануне развязывания Соединенными Штатами Амери-
ки широкомасштабной войны во Вьетнаме в стране отме-
чался длительный застой в производстве и на фоне кровавой
авантюры в Юго-Восточной Азии отмечалась в целом благо-
приятная экономическая конъюнктура, высокая степень
загрузки производственных мощностей. С окончанием же
войны и уходом американцев из этого района в США разра-
зился глубокий экономический кризис 1974—1975 гг.
Следовательно, определенная связь между экономиче-
ским кризисом перепроизводства и войной несомненна:
милитаризация экономики, подогрев конъюнктуры посред-
ством гонки вооружений — метод поддержания деловой
активности капиталистических стран. Для перехода к оче-
редному циклу воспроизводства необходимо обновление
основного капитала. Формой такого обновления может
стать локальная война или подготовка к новой мировой
войне.
В результате пережитых Америкой экономических потря-
сений 70-х годов объективной реакцией правых сил было
рождение «рейганомики», с которой были связаны надежды
крупного финансового капитала. Эта программа преследо-
вала прежде всего цель милитаризации хозяйства и одновре-
менно извлечения транснациональными корпорациями,
работающими на подготовку к войне, огромных сверхпри-
былей. Объективно она же предполагала урезывание и без
того мизерных буржуазных свобод трудящихся, снижение
реальной заработной платы, рост шовинистических на-
строений.
Следующей причиной, вызвавшей появление «антираз-
рядки», явилось стремление Запада разрушить сложившийся
к началу 70-х годов и сохраняющийся сегодня военно-стра-
тегический баланс сил между СССР и США, Организацией
Варшавского Договора и блоком НАТО.
Что же побудило американскую сторону подписать в мае

156
1972 г. договор «ОСВ-1» — первый договор, ограничиваю-
щий стратегические ракетно-ядерные силы обеих сторон? В
немалой степени это решение объяснялось тем, что со-
гласно американским оценкам научно-производственный по-
тенциал СССР позволял ему значительно опередить США в
ракетно-ядерном вооружении к концу 70-х годов. «К 1969 г.
стало ясно, — пишет в своих мемуарах Г. Киссинджер, —
что число советских ракет, могущих достигнуть территории
Соединенных Штатов, вскоре сравняется с числом всех
американских ракет... и, если советские программы строи-
тельства будут продолжены в течение 70-х годов, превысит
это число»15. Иными словами, требовалось пойти на пере-
говоры с Советским Союзом и заключить соглашение, а тем
временем обеспечить себе более высокий темп модернизации
стратегических вооружений в период «детанта» — таков
был расчет американской стороны.
В связи с этим представляет немалый интерес и речь
бывшего в то время председателя Комиссии по атомной
энергии США Джеймса Р. Шлессинджера (в июле 1973 г.
ставшего министром обороны США) «Национальная без-
опасность в эру переговоров», с которой он выступил 22 сен-
тября 1972 г. в Сан-Франциско —- одном из главных центров
американской военной промышленности. Он, в частности,
заявил:«Качественные преимущества американского оружия
в настоящее время остаются весьма существенными и
компенсируют преимущества Советского Союза, пока еще не
использованные им, в отдельных характеристиках вооруже-
ний. У нас вызывало тревогу количественное наращивание
Советским Союзом своих сил, но эта тревога уменьшилась в
связи с заключением соглашений. Мы должны быть бди-
тельными, и если Советский Союз приведет в соответствие
качественные преимущества некоторых видов своих сил с ко-
личественными возможностями, мы должны принять соот-
ветствующие контрмеры»16. Это заявление весьма примеча-
тельно, поскольку вскрывает глубинный замысел админист-
рации США во главе с Р. Никсоном, начавшей «эру перего-
воров» и стремившейся не допустить выравнивания
стратегических сил США и СССР по качеству вооружений.
Такая перспектива предстает как потенциальная угроза для
интересов Соединенных Штатов.
Следует также учесть односторонний подход американ-
ского руководства к проблеме стратегических вооруже-
ний. Ни до, ни после заключения договора «ОСВ-1» США

никогда не принимали в расчет все возрастающий ядерно-ра-
кетный потенциал других ядерных держав, например Анг-
лии и Франции, которые фактически являлись реальными
В ходе обширных милитаристских приготовлений Соединенных Штатов их
главное внимание уделяется Европе, где непосредственно противостоят друг
другу мощные военно-политические блоки — НАТО и Варшавский Договор,
размещен значительный контингент американских войск и складировано
огромное количество ядерных боеприпасов. Военные стратеги США исходят
при этом из положения, согласно которому их страна имеет «жизненные
интересы в Западной Европе, на Ближнем Востоке, в районе Персидского
залива и в Азии»*, т. е. по сути во всех районах земного шара. Обращает
на себя внимание тот факт, что еще в период военной разрядки Восток-
Запад, в середине 70-х годов по инициативе Пентагона были разработаны
дополнительные меры для экстренной переброски американских войск,
вооружений и боеприпасов из США в Европу в случае политического кризиса
или военного конфликта. Подтверждением этого служит документ**, под-
готовленный министрами обороны и армий США, свидетельствующий о
двойственном характере американской внешней политики: на словах высту-
пая за мир и нормализацию отношений с Советским Союзом, Соединенные
Штаты фактически не рассчитывали на длительность разрядки и постоянно
усиливали мощь своих вооруженных сил.
*См.: Annual Defense Department Report, FY 1976, and FY 1977. Washington, 1975.
P. 1-4.
**Cm.: Economics of Defense Procurement: The C-5A and Strategic mobility. Part 1.
Washington, 1981. P. 339.

158
или потенциальными противниками Советского Союза.
Именно поэтому объективно СССР должен был распола-
гать большим потенциалом вооружений, чем США. Но к
началу 70-х годов СССР достиг паритета лишь с США, а не с
объединенным ядерным потенциалом наших противников.
В результате того, что расчеты американской стороны
на сохранение приоритета в качестве вооружений не оправ-
дались, потерял смысл и курс на военную разрядку. В конце
70-х годов при президенте Дж. Картере вновь возрождает-
ся миф «о советской военной угрозе», стопорится процесс
ратификации подписанного в Вене 15 июня 1979 г. договора
«ОСВ-2», берется курс на разработку перспективной про-
граммы вооружений, преследующий цель обрести лидер-
ство. В этой связи не лишне напомнить высказывание
сенатора М. Мэнсфилда, который еще в конце 50-х годов
утверждал, что США «в своей внешней политике баланси-
руют, испытывая, во-первых, страх перед тем, что могут
сделать русские, во-вторых, испытывая страх перед тем, что
может сделать конгресс с военными ассигнованиями, если не
будет страха перед русскими»17.
Подписав в Вене договор «ОСВ-2», США тут же присту-
пили к обработке своих союзников по НАТО с целью скло-
нить их к решению о развертывании в Западной Европе
новых ракетно-ядерных вооружений. Эти усилия увенчались
успехом и подписанием специального соглашения на де-
кабрьской (1979 г.) сессии Совета НАТО.
Одновременно с этим США занялись поисками причин,
которые бы позволили отсрочить на неопределенное время
ратификацию договора «ОСВ-2». В сентябре 1979 г. была
сделана попытка опорочить Советский Союз заявлением,
что на Кубе создана база стратегических ракет и имеются
соответствующие советские ракетные части в нарушение
соглашения между СССР и США от 1962 г. После провала
этой лжи Соединенные Штаты в ноябре — декабре 1979 г.
попытались оказать сильное давление на СССР в связи с
захватом в Иране сотрудников американского посольства
с целью организовать торгово-экономическую блокаду этой
страны. Получив твердый отпор, США представили дело
таким образом, что де Советский Союз виновен в иранских
событиях. Начав необъявленную войну против революцион-
ного народа Афганистана, Соединенные Штаты тем самым
содействовали разжиганию здесь политического кризиса.
А когда Советский Союз, верный своему интернациональ-

ному долгу, оказал необходимую военную помощь народу
ДРА, в конгрессе США была остановлена процедура рас-
смотрения договора «ОСВ-2» и отложена его ратификация.
В 1980—1981 гг. администрация США предприняла
новые, на этот раз беспрецедентные усилия с целью
вмешательства во внутренние дела Польши. Становится все
более достоянием гласности та активная политическая,
идеологическая и финансовая помощь контрреволюции в
В представленном в марте 1977 г. для руководства ВВС США докладе
«Альтернативы стратегической мобильности в 80-е годы: анализ и выводы»
исследовательская корпорация «РЭНД» указала на необходимость значи-
тельного расширения парка тяжелых военно-транспортных самолетов для
переброски из США в «горячие точки» планеты «сил быстрого развертыва-
ния». Фактически выводы доклада подтвердили претензию правящих кругов
Соединенных Штагов Америки на осуществление глобальной военной
стратегии. В письме от 7 октября 1977 г. помощник министра обороны США
Р. Пири указал на важность принятия более активных мер по руководству
данным проектом*. Результатом этих усилий стало создание в США целой
флотилии тяжелых транспортных самолетов С-5А «Гэлэкси». (В тексте
документа подчеркнуто нами.)
*См.: Economics of Defense Procurement: The C-5A and Strategic Mobility. Part 1.
Washington, 1981. P. 454.

160
ПНР, которую оказывали Соединенные Штаты вместе с
наиболее реакционными силами мирового империализма.
Провал польской авантюры не остановил американцев и
сейчас мы видим реализацию все более агрессивных выпадов
как против стран социалистического содружества, так и про-
тив прогрессивных режимов некоторых развивающихся
стран, в частности Никарагуа, Ливии, Анголы.
Однако не следует полагать, что курс США и других
ведущих капиталистических стран на милитаризацию эконо-
мики, дестабилизацию международной обстановки и развя-
зывание новых локальных конфликтов не имеет объектив-
ных ограничений. На самом деле их достаточно много и они
оказывают значительное воздействие на ход мировых со-
бытий.
Во-первых, это мощный ракетно-ядерный потенциал
Советского Союза и его Вооруженные Силы, которые бди-
тельно стоят на страже интересов стран социалистического
содружества, всех миролюбивых народов Земли. Наличие у
нас значительного стратегического потенциала возмездия и
объективная возможность его использования, как ответной
меры, действуют отрезвляюще на любых милитаристов.
Во-вторых, дальнейшее усиление общего кризиса капи-
тализма и появление все новых социально-экономических
тупиков, возрастание классовых антагонизмов на почве
безработицы, инфляции, снижения жизненного уровня тру-
дящихся. Финансово-экономическое и социальное бремя
милитаризма колоссально и, по многочисленным оценкам,
может привести лишь к одному — обострению социально-
экономических противоречий.
В-третьих, глобальные мировые проблемы человечества,
которые настоятельно требуют своего разрешения, и путь к
этому лишь один — всестороннее конструктивное сотруд-
ничество стран, принадлежащих к различным социальным
системам, прежде всего СССР и США.
К глобальным проблемам сегодня относятся: продол-
жающаяся гонка вооружений, экологический и сырьевой
кризисы, борьба с нищетой и безграмотностью на нашей
планете, продовольственная проблема, а также поиск
новых источников энергии, освоение космического простран-
ства и Мирового океана и др. Их отличает масштабность и
то, что со временем они лишь усиливаются. Поэтому именно
сегодня необходимо приложить максимум усилий для раз-
решения глобальных проблем человечества, поскольку, буду-

Милитаризм — угроза всеобщему миру
161
чи отложенными на XXI в., они потребуют гораздо больших
средств. Объективно сама реальность жизни заставит капи-
талистический мир сойти с военной тропы и встать на
широкий путь мирного сотрудничества со странами социа-
лизма. Однако за это надо бороться уже сегодня, ни на
секунду не забывая, что угроза новой мировой войны
возрастает.
Масштабы
военных приготовлений
ведущих центров
империализма
С начала XX в., когда капитализм перерос в свою высшую и
последнюю стадию развития — империализм — и начался
его общий кризис, от десятилетия к десятилетию возрастало
финансово-экономическое могущество милитаризма, неук-
лонно росла гонка вооружений. В основе этого социального
явления — закономерный процесс загнивания капиталисти-
ческого строя, стремление его господствующих классов
сохранить контроль над ходом мирового развития, к миро-
вому господству.
Существует не одна, а несколько объективных причин,
содействующих ускорению гонки вооружений в капитали-
стическом мире. Во-первых, это тенденция к экономической
и политической экспансии национального капитала, которая
объективно приводит к ожесточенному противодействию
других сторон межимпериалистического соперничества и
зачастую высекает искры военных конфликтов. Поскольку в
условиях империализма действует закон неравномерности
экономического и политического развития и постоянно одни
из капиталистических стран вырываются вперед, а другие
отходят назад, то также постоянно возникают конфликтные
ситуации с угрозой применения военной силы.
Во-вторых, это политическое противостоящие сил импе-
риализма и социализма на международной арене, которое
уже неоднократно на протяжении последних семидесяти лет
оборачивалось военными конфликтами, включая мировую
войну. Главные империалистические силы до сих пор лелеют
надежду на достижение военного превосходства над социа-
лизмом, чтобы уничтожить его и тем самым повернуть
историческое развитие вспять.

162
В-третьих, это растущее влияние на процесс разработки
политического курса буржуазными правительствами со
стороны военно-промышленных монополий и милитари-
стов. Постепенно сформировавшиеся в ведущих капитали-
стических странах военно-промышленные комплексы пре-
вратились сегодня в самостоятельную политическую и фи-
нансово-экономическую силу буржуазного общества. Одно-
временно с этим усиливался процесс милитаризации эконо-
мики, политики и идеологии капиталистических стран. Если
в начале века «фабриканты смерти» действовали зачастую на
свой страх и риск и являлись просителями у буржуазных
правительств дополнительных финансовых льгот и гарантий
сбыта военной продукции, то ныне роли поменялись и мо-
нополии диктуют свои условия.
В-четвертых, это усиливающееся влияние со стороны на-
учно-технической революции. Как известно, НТР прошла в
своем развитии ряд этапов и параллельно этому росла коли-
чественная и качественная сторона гонки вооружений. На со-
временном этапе существенной стороной интенсификации во-
енно-экономических приготовлений капиталистических стран
является их ориентация на новый качественный скачок в
гонке вооружений. Военно-технического превосходства им-
периализм стремится достичь путем резкого повышения
эффективности средств массового уничтожения, совершен-
ствования и модернизации как ракетно-ядерных, так и
обычных систем вооружений. Гонка вооружений на только
охватила землю, воздушное и водное пространство, но и
вылилась в космос.
За первую половину XX в. в результате значительного
обострения межимпериалистических противоречий и стрем-
ления к абсолютному мировому господству наиболее агрес-
сивной части финансовой олигархии произошли две мировые
войны, которые всякий раз усиливали и гонку вооружений.
За 1914—1918 гг. воевавшие страны увеличили свои военные
расходы более чем в 20 раз. Прямые военные издержки за этот
период составили колоссальную по тем временам сумму
208 млрд. долл., а с учетом и косвенных расходов они
возрастали до 359 млрд. долл., что в 21 раз превысило
наличные золотые запасы в казначействах. Согласно оцен-
кам, на эти средства можно было бы поднять жизненный
уровень мирового пролетариата примерно в 6 раз. За годы
второй мировой войны (1939—1945) суммарные военные
ассигнования составили уже 962 млрд. долл.

Милитаризм — угроза всеобщему миру
163
Гонка вооружений имеет явную тенденцию к усилению не
только в годы войн, но и в мирное время. Об этом красно-
речиво говорят следующие данные: если за 1900—1930 гг.
мировые военные ассигнования (в ценах 1978 г.) выросли в
25 раз — с 2 до 50 млрд. долл., то за 1930—1980 гг. —
в 10 раз, достигнув при этом величины 500 млрд. долл.* За
одно лишь «мирное» десятилетие 70-х годов объем военных
ассигнований на нашей планете вырос на 100 млрд. долл.18
Главным инициатором гонки вооружений, своеобраз-
ным локомотивом милитаризации капиталистических стран
более сорока лет являются Соединенные Штаты Америки.
Еще в годы второй мировой войны на долю США прихо-
дилось 46% военных ассигнований всех воевавших стран.
Развязав затем «холодную войну» против СССР и других
социалистических стран, Соединенные Штаты значительно
активизировали свои военные приготовления, результатом
чего явилось выделение Пентагону за 1946—1970 гг. около
1,2 трлн. долл. Всего же за сорок послевоенных лет США
затратили на военные нужды почти 6 трлн. долл. (в ценах
1980 г.). Это составляет примерно 75% совокупного нацио-
нального богатства США, в которое входит стоимость всех
производственных фондов, включая имущество населения,
за вычетом ценностной оценки земли**.
О масштабах охватившей нашу планету гонки вооруже-
ний говорят и такие факты: за минувшие после второй ми-
ровой войны сорок лет не было года, когда бы на военные
цели выделялось меньше 5—8% мирового валового про-
мышленного продукта. Казалось бы, пять лет срок не-
большой, но только за 1980—1984 гг. абсолютное увеличе-
ние мировых военных ассигнований в годовом исчислении
составило 300—320 млрд. долл. (в текущих ценах). Военные
расходы в этот период возрастали в среднем на 3,6% в год,
т. е. в 1,5 раза быстрее, чем в 1976—1980 гг.
В 1984 г. на военные цели было израсходовано 800—
820 млрд. долл. (в текущих ценах), что составляет примерно
170 долл. на каждого проживавшего на земле человека19.
Эта сумма почти равна среднедушевому доходу во многих
развивающихся странах. Сегодня военные ассигнования
* Расчет автора по данным SIPRI: Armaments and disarmament in the Nuclear age.
Stockholm. 1976; UN Study on the Relationship between disarmament and Development,
Report of the Secretary-General, New York. 1981, doc. A / 36 / 356.
** Расчет автора по данным. Budget of the United States Washington, 1966. P., 252;
1972. P. 248; 1980. P. 366.

Рост
мировых
военных
ассигнований
за
1930-1985 гг.
(млрд. долл.,
в ценах
1978 г.)
Вследствие
монопольно
высоких цен,
устанавливаемых
ведущими
военно-
промышленными
корпорациями,
и инфляции
в США
после второй
мировой войны
стоимость
только 45
ведущих систем
вооружений
составила
112,7 млрд. долл. ,
что на 39%
превышает их
первоначальную
плановую
оценку

достигли уровня более 1,5 млн. долл. в минуту, 90 млн. долл.
в час, 2,2 млрд. долл. в день. Конечно, определенная доля
прироста мировых военных ассигнований падает на инфля-
цию (согласно американским оценкам, примерно 30% роста
стоимости вооружений в США вызывается ростом оптовых
цен)20, но и она, в свою очередь, является в немалой степени
следствием бешеной гонки вооружений в ведущих капита-
листических странах.
Особый ущерб рост военных ассигнований наносит раз-
вивающимся странам. В 1984 г. совокупные военные расходы
стран «третьего мира» достигли 102 млрд. долл. (в ценах
1980 г.), или 16% общемирового уровня21. Лишь за одно деся-
тилетие (1972—1982 гг.) импорт вооружений развивающи-
мися странами практически удвоился и достиг величины
28,2 млрд. долл. (в ценах 1980 г.), что оказывает отрицатель-
ное влияние на платежный баланс этих стран и усиливает их
Рост
мировой
торговли
оружием
за
1961-1984 гг
(млрд. долл.,
в текущих
ценах)

166
внешнюю задолженность. Подсчитано, что в период 1976—
1980 гг. импорт оружия по стоимости был эквивалентен 20%
увеличения внешнего долга развивающихся стран с наиболь-
шей внешней задолженностью22. В четырех из 20 этих стран
стоимость импорта оружия составляла 40% и даже более
прироста их внешней задолженности за данный период.
Вместе с тем всего 40-дневных военных расходов достаточно,
чтобы покрыть годовые платежи стран «третьего мира» по
внешнему долгу.
Заметим, что за последние тридцать лет внешняя задол-
женность развивающихся стран выросла примерно в 100 раз
и к 1986 г. достигла суммы 1 трлн. долл. Причем менее чем
за 10 лет у основной группы развивающихся стран она
увеличилась в 2—3 раза, превысив в 1985 г. треть их валового
внутреннего продукта и почти в 1,5 раза — объем их экспор-
та товаров и услуг. Вырученных же от экспорта средств едва
хватает на выплату одних только процентов по займам.
Расчеты показывают, что в начале XXI в. совокупный
внешний долг стран «третьего мира» может достичь колос-
сальной величины — 3 трлн. долл.*
В этой связи в Политическом докладе ЦК КПСС
XXVII съезду партии указывалось: «Между триллионным
долгом этих стран и более чем триллионным приращением
военных расходов США за последнее десятилетие есть без-
условная причинная связь. 200 с лишним миллиардов долла-
ров, ежегодно выкачиваемых из развивающихся государств,
и практически такой же объем военного бюджета США в
последние годы — тоже не случайное совпадение. Поэтому
милитаризм непосредственно заинтересован в сохранении и
ужесточении системы неоколониальной сверхэксплуата-
ции»23. Действительно, за десятилетие (1970—1980 гг.) соот-
ношение между вывезенной в США прибылью и чистым
притоком американских инвестиций в страны «третьего
мира» составило более 7 долл. на каждый доллар чистых
прямых капиталовложений24.
Правительство Соединенных Штатов подняло учетные
ставки и искусственно завышает курс доллара именно с той
целью, чтобы получить за рубежом денежные фонды,
которые позволили бы ему покрыть бюджетный дефицит,
вызванный колоссальными военными ассигнованиями. Воз-
* Расчет автора по данным: UNCTAD. Handbook of International Trade and Develop-
ment Statistics, 1985; OECD. Development Co-Operation Review, 1981, Paris, 1981. P. 218.

никает парадоксальная ситуация, когда бедные страны Азии,
Африки и Латинской Америки против своей воли вынуждены
оказывать огромную финансово-экономическую помощь
развитию богатых капиталистических стран Западной Евро-
пы, США и Японии, усиливая при этом и их военную мощь.
Сегодня по-прежнему основная роль в агрессивных
планах империализма отводится военно-политическому бло-
ку НАТО. Главной целью его деятельности открыто про-
возглашается достижение военного превосходства над СССР
и Организацией Варшавского Договора. На повсеместную
конфронтацию с Советским Союзом направлена и американ-
ская военная стратегия «прямого противоборства». В Ва-
шингтоне официально объявлено, что нынешнее американ-
ское правительство будет «расходовать все, что потребуется
Командование НАТО усиливает подготовку к развязыванию новой мировой
войны в интересах наиболее агрессивных сил стран Запада. Этому в немалой
степени содействует эскалация военных учений и демонстраций боевой
мощи

168
для увеличения военной мощи Америки и получения преиму-
ществ над Советским Союзом»25. В тот день, когда СССР
огласил свое обязательство не применять первым ядерное
оружие, верховный главнокомандующий объединенными
вооруженными силами НАТО в Европе генерал Род-
жерс публично рекомендовал США и НАТО принять на
вооружение концепцию нанесения первыми ядерного удара.
В последнее десятилетие для стран — участниц блока
НАТО характерен беспрецедентный рост военных ассигно-
ваний. Как обычно, тон задают американские милитаристы,
при активном участии которых в 1978 г. в НАТО было
принято решение о ежегодном увеличении военных бюд-
жетов на 3% (в реальном исчислении, т. е. с учетом индекса
цен), а ныне США требуют довести их рост до 5—7%.
Свои военные бюджеты страны НАТО в текущем
исчислении увеличивают ежегодно в значительно больших
масштабах. В США, например, военные расходы за послед-
ние пять лет растут на 15—17% в год, Великобритании — на
14—20, Италии — на 20—25, Франции — на 17—18, а в
Турции этот показатель достигает 70—75%. Конечно, оп-
ределенная доля этого увеличения падает на инфляцию, но
реальный рост остается высоким для мирного времени.
Правда, на июньской сессии Совета НАТО в 1982 г.,
проведенной на уровне глав государств и правительств,
президент США подчеркнул, что Запад в политическом
смысле «продолжает оставаться в состоянии войны с Совет-
ским Союзом»26.
Американская администрация в предстоящее пятилетие
(1986—1990 гг.) намерена выделить на военные цели свыше
1,9 трлн. долл. Однако зарубежные специалисты считают,
что выполнение намеченных программ в эти годы потребу-
ет дополнительных ассигнований в сумме не менее
750 млрд. долл. Военные расходы США в 1990 г. планируют-
ся американскими стратегами в размере 428,6 млрд. долл.,
что на 68,9% превышает ассигнования на аналогичные цели в
1985 г.
Следует обратить внимание на то, что беспрецедентная
программа вооружений США в своих основных направле-
ниях обрисовалась еще при президенте Дж. Картере. Свиде-
тельство тому принятие в августе 1980 г. директивы № 59, в
которой было официально объявлено о принятии концепции
«контрсилы» в качестве основы использования стратегиче-
ского ядерного потенциала27. Фактически это означало, что

США по сути вернулись в новом варианте к старым планам
«первого», «обезоруживающего» удара, т. е. к планам
развязывания мировой термоядерной войны. Придя же к
власти после президентских выборов 1980 г., Р. Рейган
развил дальше масштабы этой программы.
С 1977 по 1981 г. военные расходы США (в текущих
ценах) выросли на 69% и фактически достигли уровня 5,2%
валового внутреннего продукта в годовом исчислении. Почти
одновременно с этим с 1975 по 1980 г. военные ассигнова-
ния блока НАТО увеличились примерно в 1,5 раза — со
149,5 млрд. до 225 млрд. долл.28 Важно учесть, что тради-
ционная сложность бюджетной структуры США создает
удобные условия для манипулирования статистическими
данными в политических или военных целях. Нередко в саму
систему построения военного бюджета вносятся корректи-
вы, имеющие не какие-то практические цели рационализации
счетов, как их обычно стремятся представить, а как-то
«Мистер президент,
нас атакуют! —
Скорей увеличьте
оборонный
бюджет!»
(Демонстранты
у подножия
Белого дома
требуют
у правительства
США
увеличить
ассигнования
на социальные
нужды)

замаскировать данные о его росте или изменении структуры
оборонных расходов.
Официально военным бюджетом США считается раздел
государственного бюджета «Национальная оборона». Он
включает финансирование так называемых «военных функ-
ций» министерства обороны, военных программ в области
атомной энергетики (разработка, производство и хранение
ядерных боеприпасов, разработка и производство ядерных
силовых установок и др.), а также других видов военной
деятельности (в частности, хранение запасов стратегиче-
ского сырья и материалов, обеспечение мобилизационной
готовности призывной системы США).
Довольно часто в американских источниках военным
бюджетом играны обозначают лишь бюджет министерст-
ва обороны, а точнее ту его часть, которая идет на финанси-
рование его чисто «военных» функций. Это приводит к
уменьшению официального военного бюджета США за по-
следние годы на 5 млрд. долл. ежегодно. При этом из самого
бюджета министерства обороны зачастую исключается
сумма, предназначенная для финансирования так называе-
мых «гражданских» функций Пентагона. Об этих особен-
ностях необходимо помнить и учитывать при анализе
данных военной статистики США.
В рамках официальной военной программы «Националь-
ная оборона» администрация Р. Рейгана запросила на 1986
финансовый год рекордно высокую сумму —
Американские эксперты полагают, что
главными факторами превышения
итоговой оценки стоимости военного
заказа над первоначальной являются:
ошибки в проектировании (25%),
инфляция (30%), изменения в требо-
ваниях к выполняемому проекту
(45%). Например, итоговая стоимость
создания тяжелого военно-транспорт-
ного самолета С-5А «Гэлэкси» почти
вдвое превысила первоначальную
оценку, а тактического истребителя
F-111 — в 4,4 раза. Вследствие этого
были сокращены закупки некоторых
типов самолетов для ВВС США,
например истребителей F-111 — почти в
3 раза

Милитаризм — угроза всеобщему миру
121
322,2 млрд. долл. По сравнению с предыдущим финансовым
годом она возросла на 10,2%. Как обычно, основная часть
официальных военных ассигнований (97,4% указанной сум-
мы) предназначена непосредственно министерству обороны.
Высокие темпы наращивания объема выделяемых финансо-
вых средств характерны лишь в отношении Пентагона.
Ассигнования же другим федеральным министерствам ос-
таются без изменения или увеличиваются незначительно,
а отдельным (например, министерству труда, министерству
жилищного строительства и городского развития) даже
сокращаются. Исключение составляет лишь федеральное
управление по действиям в чрезвычайных условиях, которо-
му в 1986 финансовом году выделено 274 млн. долл. Данное
управление осуществляет совершенствование системы граж-
данской обороны США, подготовку базовых сфер экономики
к войне, соответствующее обучение резерва руководящих
кадров.
Традиционно возрастают ассигнования из федерального
бюджета и министерству энергетики США, учитывая мили-
таристскую направленность многих его программ.
В 1986 финансовом году на военные программы здесь
выделено 8 млрд. долл., что означает рост на 9,6% по
сравнению с предыдущим годом. Из них 4,6 млрд. долл.
будет направлено на разработку и производство ядерного
оружия, включая боеголовки для межконтинентальных бал-
листических ракет, ядерные авиационные бомбы и артил-
лерийские снаряды; 2,7 млрд. долл. ассигновано на произ-
водство ядерных материалов и захоронение ядерных отхо-
дов; 586 млн. долл. выделяется на производство ядерных
реакторов для военно-морского флота.
Отвергнув советское предложение о моратории на ядер-
ные испытания в подземных условиях, правительство США
дало указание соответствующим органам, включая минис-
терство энергетики, значительно их расширить. Бюджет
американской программы ядерных испытаний за последние
пять лет удвоился — с 330 млн. долл. в 1981 г. до
657 млн. долл., запрошенных правительством на 1986 фи-
нансовый год. Согласно же экспертным оценкам вся про-
грамма ядерных взрывов после августа 1963 г., когда
испытания стали проводиться под землей, обошлась Соеди-
ненным Штатам свыше 7,5 млрд. долл.29
Значительные ассигнования предусмотрены на прове-
дение военных научно-исследовательских и опытно-конст-

рукторских работ (НИОКР) — до 37,7 млрд. долл. в 1986 фи-
нансовом году. По сравнению с 1980 г. они возрастают почти
в 3,2 раза, а по сравнению с предыдущим годом — на 25,7%.
При этом только на НИОКР в рамках «стратегической
оборонной инициативы» выделяется 3,7 млрд. долл.
Значительный интерес представляет сравнение количе-
ственных и качественных показателей возрастания бюджет-
ных ассигнований министерству обороны США за 20-летний
период — с 1964 по 1984 финансовые годы. Это тем более
важно, поскольку данный период включает в себя эскалацию
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ БЮДЖЕТНЫХ АССИГНОВАНИЙ МИНИСТЕРСТВУ
ОБОРОНЫ США ПО ОСНОВНЫМ ПРОГРАММАМ
(в млрд. долл )*
Главные программы
Финансовые годы
1964 1968 1972 1976 1980 1984
Стратегические силы 8,4 7,1 7,2 7,2 11,1 26,1
Силы общего назначения 16,4 30,5 25,6 33,0 52,2 100,7
Военная разведка, развитие си-
стем связи, наблюдения, конт-
роля и управления 4,4 5,5 5,4 6,7 9,1 20,0
Силы для переброски войск по
воздуху и морем 1,0 1,7 1,1 1,3 2,1 5,5
Резервы вооруженных сил (вклю-
чая национальную гвардию) 1,8 2,2 3,2 5,4 7,9 12,2
Исследования и разработки** 4,8 4,3 5,7 8,7 11,9 21,5
Централизованное тыловое снаб-
жение и ремонт вооружения 4,6 8,4 8,7 9,7 16,0 23,4
Обучение, медицинское обслу-
живание и материально-техни-
ческое обеспечение личного
состава 6,9 12,2 15,2 21,5 29,2 43,3
Административно-управленческая
деятельность 1,1 1,2 1,7 2,2 2,5 4,8
Военная помощь другим государ-
ствам 0,1 1,8 2,7 0,2 0,6 0,7
Всего 49,5 75,0 76,5 95,9 142,6 258,2
♦Данные приведены по фактическому исполнению
бюджета министерства обороны за соответствующие годы.
**3а исключением исследований и разработок, относя-
щихся к системам, принятым к производству.
Источник: Budget of the United States Government, Wash.

военных расходов в связи с войной во Вьетнаме, политику
«военной разрядки» 70-х годов и отказ от нее в конце деся-
тилетия.
За период 1964—1984 гг. военный бюджет Пентагона в
текущих ценах вырос более чем в 5 раз. В связи с эскалацией
войны во Вьетнаме в конце 60-х годов всего за четыре года
(1964—1968 гг.) он возрос на 52% преимущественно за счет
увеличения ассигнований на содержание личного состава
вооруженных сил и приобретение значительного количест-
ва боевой техники и оружия. При этом за счет увеличения
ассигнований на развитие сил общего назначения было
сокращено финансирование стратегических сил (их доля в
бюджете Пентагона сократилась на 7,5 пункта).
Однако за указанный двадцатилетний период в наиболь-
шей степени бюджет вырос именно с приходом к власти в
1980 г. администрации во главе с Р. Рейганом — ставлен-
ником американского военно-промышленного комплекса. За
первую половину срока его пребывания в Белом доме
военный бюджет Пентагона вырос на 81%. Пропорциональ-
но возросли все статьи ассигнований, сгруппированные по
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ БЮДЖЕТНЫХ АССИГНОВАНИЙ МИНИСТЕРСТВУ
ОБОРОНЫ США ПО ЦЕЛЕВОМУ НАЗНАЧЕНИЮ*
(в млрд. долл.)
Статьи ассигнований
Финансовые годы
1964 1968 1972 1976 1980 1984
Боевая подготовка, содержание
личного состава. Эксплуатация
и ремонт оружия и боевой тех-
ники, пенсионное обеспечение,
прочие 25,9 43,1 48,3 61,6 90,0 139,5
Закупки оружия и боевой
техники 15,0 22,5 18,5 21,2 35,3 86,2
НИОКР 7,1 7,3 7,6 9,5 13,6 25,6
Военное строительство и жилищ-
ное обеспечение 1,5 2,2 2,1 3,4 3,8 6,9
Всего 49,5 75,0 76,5 95,9 142,6 258,2
*Данные приведены по фактическому исполнению бюд-
жета министерства обороны США за соответствующие
годы.
Источник: Budget of United States Government, Wash.

174
целевому назначению, но в большей степени за счет расши-
ренной закупки нового поколения боевой техники, а также
НИОКР.
Стабильно высокая (близкая к 10% военного бюджета)
доля расходов на НИОКР весьма характерна для Соединен-
ных Штатов. Достаточно отметить, что уже в 1961 г. объем
финансирования государством военных исследований и раз-
работок составил более 14 млрд. долл., превысив в 35 раз
аналогичные расходы в 1941 г.30 Это еще раз доказывает
высокий уровень милитаризации науки в США, являющихся
своеобразным «законодателем военной моды» в мире.
Можно также отметить все возрастающую стоимость
военных научных проектов. Если затраты на выполнение
Манхэттенского проекта составили около 2 млрд. долл., что
расценивалось как беспрецедентное явление для 40-х годов, то
для разработки и создания системы «Поларис» потребова-
лось израсходовать уже более 12 млрд. долл., а стоимость
выполнения проекта «Аполлон» (высадка космонавтов на
поверхность Луны) обошлась в 25 млрд. долл.31 Сегодня же
только строительство стратегического бомбардировщика
обходится в 200 млн. долл.
Значительно, более чем вдвое, возросли в 1980—1984 гг.
ассигнования как на развитие стратегических сил, так и сил
общего назначения, что связано с новым приступом военно-
политического экспансионизма США в 80-е годы. При этом
можно заметить, что если в середине 60-х годов соотношение
между этими программами составляло пропорцию 1 : 2 в
пользу сил общего назначения, то сегодня эта пропорция
изменилась и представляет 1 : 4, что говорит о повышенном
внимании американских военных стратегов к сценариям не
локализованной, или «ограниченной», мировой войны, а ши-
рокомасштабной и долговременной, с охватом сразу не-
скольких театров военных действий. Следует добавить, что,
во-первых, силы общего назначения сегодня (и особенно
в будущем), оснащенные ракетно-ядерным тактическим
оружием, могут также выполнять и стратегические задачи;
во-вторых, значительная часть американских ассигнований
на развитие стратегического военного потенциала спрятана в
недрах бюджетной статистики как министерства энергетики,
так и других, якобы гражданских федеральных министерств
и ведомств.
Традиционно в центре внимания милитаристов США и
других ведущих стран НАТО находится ядерное оружие

Милитаризм — угроза всеобщему миру
175
прежде всего стратегического назначения. В Соединенных
Штатах, Великобритании и Франции разработаны и осуще-
ствляются планы принятия на вооружение стратегического
наступательного оружия нового поколения, обладающего
еще более разрушительной силой и высокой точностью
поражения целей. В США, например, утвержден план раз-
мещения в период с 1986 по 1989 г. первых ста новых
межконтинентальных баллистических ракет MX. На выпол-
нение всей программы развертывания указанных ракет
предусмотрены ассигнования в объеме не менее
30 млрд. долл.
Интенсивно ведутся работы по созданию более мощных
и точных ракет«Трайдент-2»для атомных подводных лодок
(ПЛАРБ) типа «Огайо» и стратегических бомбардировщи-
ков — «невидимок» «Стелс». В конце 80-х — начале 90-х
годов они начнут поступать на вооружение, а пока полным
ходом модернизируются состоящие на вооружении страте-
гические бомбардировщики «В-52»: на каждом устанавли-
вается по 20 крылатых ракет с ядерными боезарядами мощ-
ностью до 200 кт каждая.
Правительство Великобритании приняло решение в тече-
ние 90-х годов заменить имеющиеся на вооружении четыре
атомные подводные лодки-ракетоносцы с «Поларисами»
на борту новыми ПЛАРБ, оснащенными американскими
ракетами «Трайдент-2». Продолжается перевооружение по
программе «Шевалин» с разделяющейся головной частью
состоящих на вооружении ракет «Поларис».
Существенно усиливаются стратегические силы и во
Франции. Завершается замена стратегических ракет средней
дальности наземного базирования «S-2» новыми ракетами
«S -3». Построена шестая по счету ПЛАРБ и начались разра-
ботки атомных ракетных подводных лодок нового поколе-
ния. Создаются ракета «М-4» морского и мобильная страте-
гическая ракета наземного базирования, а также управляе-
мая ракета средней дальности класса «воздух-земля» для са-
молетов «Мираж-4А» и «Мираж-2000».
В соответствии с решением сессии Совета НАТО (де-
кабрь 1979 г.) на территории западноевропейских стран —
членов блока (ФРГ, Великобритании, Италии, Голландии) с
1983 г. началось размещение 572 так называемых «евростра-
тегических» ракет, в том числе 108 «Першинг-2» и 464 кры-
латых ракет наземного базирования средней дальности (с ра-
диусом действия до 2300 км). Тем самым Соединенные

Штаты Америки и блок НАТО пошли на ревизию и подрыв
владивостокского соглашения от 24 ноября 1974 г., подпи-
санного президентом США Дж. Фордом.
Цель развертывания новых американских ракетных
комплексов в Западной Европе двоякая: во-первых, получить
дополнительное военное преимущество над СССР и стра-
нами Варшавского Договора, поскольку последние не имеют
развернутых вокруг Западной Европы или территории США
баз с ракетами средней дальности; во-вторых, в качестве
оружия первого удара иметь средство для поражения страте-
гических сил СССР наземного базирования, что автомати-
чески уменьшит ответный удар по агрессору. Следует
отметить, что в ответ на эту крупную военную акцию Совет-
ский Союз предпринял ряд действенных мер с тем, чтобы
укрепить безопасность как своей территории, так и терри-
тории военных союзников по Варшавскому Договору.
Принятые нами меры направлены на восстановление
ядерного равновесия. Советский Военно-Морской Флот
увеличил количество своих подводных лодок с ядерными
ракетами на борту у берегов США. По своим качественным
характеристикам — мощности, точности, досягаемости
объектов на территории Соединенных Штатов и подлетному
времени к целям — советские ракеты морского базирования
За последние годы
Вашингтон
значительно
увеличил
ассигнования
на развитие
стратегических
вооружений и сил
общего назначения.
В результате
ускорилась
модернизация
как боевой
летной техники,
так и средств
противовоздушной
обороны США.
(Американский
разведывательный
самолет RC-135 V
и зенитная
самоходная установка
«Сержант Йорк»)

создают для США противовес угрозе, равный той, которую
несут нам и нашим союзникам американские ракеты в
Европе. Если американские милитаристы и дальше будут
наращивать количество ракет средней дальности в Европе и
другие ядерные силы, то у нас не будет другого выхода, как
отвечать им тем же.
В странах НАТО огромное внимание также уделяется
дальнейшему наращиванию мощи ядерного тактического и
химического оружия. В самих Соединенных Штатах за
последние годы проводятся крупномасштабные работы по
замене тактических ядерных боеприпасов, прежде всего
размещаемых в Западной Европе (а их там хранится
7 тыс. единиц), новыми, более мощными и имеющими
усовершенствованную систему наведения на цель. При этом
существенно увеличены производственные мощности пред-
приятий атомной промышленности на новой технологиче-
ской основе.
Несмотря на энергичные протесты мировой обществен-
ности и предостережения Советского Союза, начиная с
августа 1981 г. в США начато производство нейтронных бое-
припасов для управляемых ракет «Лэнс» и 203,2-мм гаубиц.
На первом этапе планируется изготовить 1180 боеголовок
США форсируют
военные приготовления
в ходе борьбы
за мировое господство.
Особое внимание при этом
уделяется
повышению мощи
военно-морского флота,
выполняющего
жандармские
функции
по охране интересов
американской
финансовой олигархии
(за рубежом).
Вашингтон объявил
зоной действия
своего флота
все моря и проливы
Мирового океана.
(Американский ракетный
крейсер «Тикондерога»
и атомная подводная
лодка «Огайо»)

(для 380 ракет «Лэнс» и 800 снарядов калибра 203,2 мм).
Летом 1982 г. президентом Р. Рейганом была утверждена
программа разработки и производства нейтронных боепри-
пасов для 155-мм артиллерийских орудий. В этой связи аме-
риканская печать отметила, что данное решение приведет к
увеличению арсенала нейтронного оружия, предназначен-
ного для использования прежде всего в Европе и на Дальнем
Востоке, в 2—3 раза.
По мысли натовских военных стратегов, тактическое
ядерное и нейтронное вооружение стран блока призвано
обеспечить достижение стратегических целей на ограничен-
ном театре военных действий. Однако доктрина ограничен-
ной ядерной войны, в которой бы выжила значительная
часть населения земли, явно несостоятельна, более того,
вводит в опасное заблуждение. Исторический опыт отвер-
гает представление о локализации войн между главными
державами мира. В прошлом этого не удавалось добиться
даже при ведении войн обычными средствами. Так, после
объявления Австро-Венгрией войны Сербии в июле 1914 г.
всего за несколько дней война превратилась в мировую.
Когда 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, то
всего за 48 часов война также переросла в мировую. Эти
примеры из доядерной эпохи показывают, что политиче-
ские силы, развязывающие войну, не в силах локализовать ее
и прекратить в нужный момент. Поэтому любые заверения в
том, что ядерный конфликт можно удержать в желаемых
границах, следует рассматривать как не соответствующие
действительности.
«Не беспокойтесь.
Ограниченное
ядерное
разоружение
в Европе
не предполагает
перерасти
полномасштабное
ядерное
разоружение»
(Президент
Р Рейган
держит
в руке текст
американских
предложений
о сокращении
вооружений.)

Милитаризм — угроза всеобщему миру
179
Ограничить ядерную войну лишь европейской зоной
практически невозможно, поскольку со стратегической точки
зрения любой ядерный взрыв на территории Советского
Союза или любой другой страны — участницы Варшавско-
го Договора справедливо рассматривать американским.
Планы же подобной локализации говорят лишь о крайне
антигуманном отношении американских милитаристов к
народам Европы, которыми США предполагают пожертво-
вать во имя своих узко эгоистических интересов.
Наряду с агрессивным военным блоком НАТО все
возрастающую угрозу для мира и безопасности народов
представляют широкие программы милитаризации эконо-
мики и усиления вооруженных сил Японии. К настоящему
времени эта высокоразвитая в экономическом отношении
азиатская страна освоила производство практически всех
видов обычного оружия. Что же касается атомного и водо-
родного оружия, то с научно-технической и экономической
точек зрения их создание не представляет серьезной пробле-
мы. При этом следует подчеркнуть, что Япония — одно из
немногих государств, которые не подписали Договор о
нераспространении ядерного оружия.
После 1945 г. одновременно с развитием военного про-
изводства в Японии шел процесс придания ему «законнос-
ти». Впервые военное производство в стране вопреки поло-
жениям Потсдамской декларации было официально разре-
шено директивой штаба оккупационных войск от 11 апреля
1952 г. На основе этой директивы правительство Японии
издало «Правила получения разрешения на производство
оружия». Одновременно с этим при Кэйданрэн — Федера-
ции экономических организаций, основанной в 1947 г. (фак-
тически — штаб военно-промышленных монополий Япо-
нии), был создан Комитет содействия развитию военной
промышленности («Хэйки сэйсан кёрёкукай»), а 1 августа
1953 г. правительство Японии ввело в действие закон о
поощрении производства оружия. На основе этого закона
военное производство сосредоточивалось в руках частных
компаний.
Компании стали получать заказы на производство того
или иного вида вооружения, боеприпасов, обмундирова-
ния или продуктов питания от Управления национальной
обороны (УНО), в рамках которого существует департа-
мент снабжения. УНО обычно заключает договоры с
компаниями на поставку уже готовых изделий, вплоть до

продовольствия и обмундирования, или их полуфабрикатов.
Договоры заключаются в результате свободных торгов с
предпринимателями, либо в результате торгов с заранее
приглашенными фирмами, либо заказы передаются опреде-
ленным промышленным компаниям по специальному согла-
шению без каких бы то ни было торгов.
По мере развития военного производства потребовалась
более тесная и непосредственная связь заказчика (в данном
случае — УНО) с компаниями, производящими вооружение.
С этой целью в 1961 г. был учрежден Консультативный совет
по вопросам организации отечественного производства во-
оружения. В его задачу входило предоставление рекоменда-
ций правительству по оснащению вооруженных сил оружием
отечественного производства, внесение предложений о стро-
Японские вооруженные силы сегодня способны выполнять стратегические
задачи по охране интересов империализма на Дальнем Востоке. На них
возложена «обязанность защищать морские коммуникации» на удалении
до 1000 миль от Японии и быть готовыми блокировать международные
проливы в этой зоне. Этот крайне опасный курс не отвечает чаяниям
японского народа.
(Тактический истребитель F-15 J ВВС Японии и дизельная подводная лодка «Удзусио».)

Милитаризм — угроза всеобщему миру
181
ительстве военно-стратегических объектов, объеме и органи-
зации торговли оружием, ряде других проблем вплоть до тех-
нико-конструкторских вопросов. Перечисленные здесь функ-
ции Консультативного совета служат ярким примером слия-
ния военных монополий и государственного аппарата в
единый механизм.
Характерно, что затраты на выпуск военной продукции
возрастают более высокими темпами, чем растет бюджет
УНО. Механизм действия этой закономерности, полностью
отвечающий интересам военно-промышленных монополий,
следующий. Поскольку военные заказы делаются на все
более сложное вооружение, то для их выполнения требуется
обычно определенное количество лет. При заключении дого-
воров с компаниями правительство санкционирует выплаты,
которые должны быть произведены в течение ряда лет.
Таким образом, монополиям гарантируются доходы на дли-
тельную перспективу и создаются лазейки для выделения
дополнительных средств на производство вооружений. В ре-
зультате фонды отдела договоров Управления снабжения
УНО разбухают с бешеной скоростью.
По абсолютным расходам на военные нужды Япония в
настоящее время занимает пятое место среди ведущих
капиталистических стран мира. Однако их ежегодный при-
рост составляет 6,5—8%. Форсированная милитаризация
страны — это крайне опасный курс. Не говоря уже о том, что
в случае ядерного конфликта это означало бы неизбежную
гибель японской цивилизации, такой курс в экономическом
отношении ведет к замедлению темпов экономического
роста, увеличению государственного долга, усилению инф-
ляции, снижению жизненного уровня широких народных
масс. Короче говоря, курс на милитаризацию, осуществляе-
мый с поразительным усердием нынешним руководством
Японии, находится в глубоком противоречии с националь-
ными интересами страны.
Стратегические
замыслы милитаристов
на пороге XXI в.
Через десять с небольшим лет человечество вступит в новое
тысячелетие. Каким оно станет для людей Земли, смогут ли
миллиарды ее жителей спокойно работать, развивая свою

182
экономику и культуру, или реальная угроза мировой термо-
ядерной войны парализует их волю, заставит расходовать
еще больше материальных, финансовых и трудовых ресур-
сов на цели не созидания, а разрушения? Смогут ли народы
ликвидировать преграды на пути к взаимопониманию и
доверию, наладить сотрудничество в решении назревших
социально-экономических проблем? Эти коренные вопросы
современности беспокоят всех трезво мыслящих людей уже
сегодня.
Однажды А. Эйнштейн сказал: «Если человечество
держит в своих руках оружие, с помощью которого оно
может совершить самоубийство, то я думаю, что оно
увеличивает вероятность такого несчастья, закладывая все
больше взрывчатого вещества в это оружие». Предупрежде-
ние великого ученого особенно актуально в настоящее время,
поскольку за последние годы заметно возросла угроза войны
и усилилась политическая напряженность в мире. Гонка во-
оружений достигла крайне опасного уровня и продолжает
ускоряться. Мы ежедневно сталкиваемся с антигуманными
и милитаристскими концепциями политиков и военных ве-
дущих капиталистических стран. Необходимо отметить, что
злоупотребления достижениями творческих сил человека
достигли невиданных в истории масштабов.
В наш просвещенный XX в. наука превратилась в
огромную политическую, экономическую и идеологическую
силу, с помощью которой можно значительно улучшить
качество жизни людей. Однако если и впредь будут допус-
каться злоупотребления достижениями научно-технической
революции, то она станет оружием, способным разрушить
условия существования человечества.
Необходимо четко помнить, что научно-технические
достижения не сами по себе превращаются в орудия истреб-
ления людей и накопленного человечеством материального
богатства. Социально-экономическая природа капиталисти-
ческого строя с ее безудержной погоней за прибылью и
стремлением к экономической и политической экспансии
служит прекрасной питательной средой как для развития
военной промышленности, так и для милитаризации научно-
технического прогресса.
Едва капиталистические страны успевают принять на
вооружение новое разрушительное оружие, как на этапе
разработки и испытаний уже находится более совершенное.
Одно поколение вооружений сменяет другое. С появлением

Милитаризм — угроза всеобщему миру
183
нового вида оружия массового уничтожения — атомного, а
затем и водородного — возникла проблема его доставки к
цели, поскольку размеры и масса первых образцов не
позволяли использовать для этого обычные бомбардиров-
щики. Вскоре появились межконтинентальные баллистиче-
ские ракеты и проблема была решена полностью. Однако
скорость и дальность действия ракет сделали все традицион-
ные методы управления, контроля и разведки непригодны-
ми, что неизбежно повлекло за собой разработку микро-
электронных устройств обработки данных — современных
компьютеров. Но в итоге именно компьютерам сегодня
приходится передоверять принятие наиболее ответственных
государственных решений о войне и мире. Таким образом,
человечество поистине оказалось заложником той техники,
которую само и создало.
Ставка на милитаризацию научных исследований и разра-
боток — это фактически ставка на нарушение существую-
щего в настоящее время военно-стратегического равнове-
сия и создание военно-технических предпосылок для ведения
мировой термоядерной войны на условиях выигрыша.
В современных условиях более чем когда-либо справедливо
утверждение, что ни одна великая держава не сможет долго
сохранять свое военно-техническое превосходство. Попытки
в одностороннем порядке изменить военное равновесие за
счет разработки и создания сверхновой и сверхмощной
системы вооружения неизбежно приведут к тому, что другая
сторона умножит свои усилия в области вооружений. Каж-
дый новый виток гонки вооружений не только не укрепля-
ет безопасность народов, а, наоборот, ослабляет ее.
Своеобразным венцом милитаризации научных исследо-
ваний явилось решение администрации США во главе с пре-
зидентом Рейганом начать разработку космических систем
вооружения, включая противоспутниковое оружие и манев-
ренные спутники с повышенной выживаемостью. Согласно
оценкам американских экспертов, создание и развертывание
противоспутникового оружия различных типов обойдется
примерно в 500 млрд. долл.32 Ориентируясь на создание
противоспутникового оружия, нынешняя администрация
США ставит также задачу строительства базирующейся в
космосе системы противоракетной обороны (в дополнение
к уже имеющейся наземной системе ПРО), появление
которой было бы невозможно при наличии запрета на про-
тивоспутниковые вооружения.

184
На первом этапе американская противоспутниковая
система должна включить 28 самолетов F-15 и 56 ракет
АСАТ. Две эскадрильи самолетов разместятся на авиаба-
зах Лэнгли (штат Вирджиния) и Мак-Корд (штат Вашинг-
тон). В дальнейшем предполагается удвоить число ракет и
носителей, а боевое дежурство комплексов начать с 1987 г.
В американских военных кругах не скрывают, что проти-
воспутниковое оружие предназначено для уничтожения со-
ветских коммуникационных спутников, а также пилотируе-
мых орбитальных станций «Салют» и «Мир».
Заметим, что еще в 1958 г. — одновременно с появлением
стратегических ракет — крупнейшие американские военно-
промышленные концерны «Локхид», «Боинг», «Хьюз эйр-
крафт», «Дженерал дайнэмикс» по предложению Пентагона
начали секретные исследования и разработки по военному
использованию космического пространства. На первых
противоспутниковых системах устанавливались ядерные
боезаряды, взрыв которых должен был воздействовать в
первую очередь на электронные системы космических
аппаратов.
19 октября 1959 г. в США был осуществлен эксперимент,
в ходе которого с помощью ракеты, запущенной с бомбар-
дировщика В-47, был осуществлен перехват спутника
«Эксплорер-6». А в начале 1963 г. президент Дж. Кеннеди
одобрил план развития «активного противоспутникового
потенциала». За 1964—1967 гг. сухопутные войска США
развернули на основе ракет «Зевс» и «Найк-Х» (программа
505 «Найк») систему, способную уничтожать спутники на
высотах до нескольких сот километров. В 1964 г. президент
Л. Джонсон объявил о существовании в США еще одной
противоспутниковой системы. Это была система ВВС,
в которой в качестве ускорителя использовалась ракета
«Тор» (программа 437 «Тор»). Она была развернута на
атоллах Джонстон и Кваджалейн в Тихом океане и обладала
еще большим радиусом действия. Известно, что данная
система была испытана по крайней мере 16 раз и находи-
лась в состоянии пятиминутной боевой готовности до 1976 г.
Конечно, по современным представлениям, такие систе-
мы перехвата или уничтожения спутников на орбите не были
эффективными в военном отношении, поскольку могли
поражать лишь космические аппараты, находящиеся на
сравнительно низких орбитах, и действовали неизбиратель-
но. Разработка же в последнее время в США нового

Милитаризм — угроза всеобщему миру
185
поколения противоспутникового оружия позволит, согласно
американским оценкам, устранить основные недостатки
прежних противоспутниковых систем. Оно нацелено на
уничтожение в короткие сроки спутников на любых орбитах.
Создание подобных систем непосредственно связано с при-
нятием Пентагоном новых военных доктрин, исходящих из
возможности ведения «ограниченной» ядерной войны и
достижения победы в такой войне. Борьба со спутниками
противника превратилась в составную часть стратегии
первого удара.
Опасность для дела мира резко возросла после того, как
администрация США во главе с Р. Рейганом провозгласила
курс на использование силы в космическом пространстве
важной задачей национальной политики. Это нашло свое
отражение в выступлении Рейгана на базе ВВС Эдвардс
(штат Калифорния) 4 июля 1982 г., в котором были изложе-
ны «направления усилий США в космосе на следующее де-
сятилетие». Заявив о том, что Соединенные Штаты пресле-
дуют цель «укрепления своей безопасности» и реализуют
свое «право на самооборону», президент подчеркнул, что
США будут продолжать работу по созданию и разверты-
ванию противоспутникового оружия33.
Планы превращения космического пространства в потен-
циальный театр военных действий составили основу опубли-
кованной в американской печати «Директивы президента
США о национальной политике в космическом пространст-
ве», рассчитанной на ближайшие десять лет. В ней, в частнос-
ти, подчеркивается, что США «будут создавать и разверты-
вать противоспутниковые системы с целью сдерживания
угроз для космических систем США и их союзников и ли-
шения любого противника возможности использовать сис-
темы космического базирования, предназначенные для
обеспечения поддержки вооруженных сил»34.
Одновременно с разработкой и созданием мощных
противоспутниковых систем Соединенные Штаты в начале
80-х годов приступили к проектированию глобальной сис-
темы космического базирования, предназначенной для по-
ражения целей на земле, в воздухе, на море и в космическом
пространстве. В своем выступлении по телевидению 23 мар-
та 1983 г. Р. Рейган сообщил о планах создания системы
ПРО на основе новейших достижений в области лучевой,
пучковой и другой техники.
В соответствии с личным указанием президента США

186
была создана специальная исследовательская группа — так
называемая Комиссия Флетчера (по имени ее председате-
ля — бывшего директора НАСА), в состав которой вошли
бывший директор Лос-Аламосской лаборатории, а ныне
президент компании «ГА текнолоджиз» Г. Агню, руково-
дитель программ в области пульсирующей энергии в Сандий-
ской национальной лаборатории Дж. Йонас, физик-ядер-
щик, вице-президент компании «БДМ» полковник У. Ген-
дерсон. В задачу этой комиссии входила подготовка специ-
ального доклада президенту о возможностях и перспективах
создания системы ПРО с элементами космического базиро-
вания. Именно этот доклад, представленный Рейганом в
американском конгрессе, сыграл значительную роль в опре-
делении в целом позиции законодателей по отношению к
«стратегической оборонной инициативе» (СОИ).
В развитие идей, высказанных президентом в марте
1983 г., 6 января 1984 г. им была подписана директива № 119
по вопросам национальной безопасности, в которой содер-
жались конкретные предписания по разработке космической
системы ПРО. Новая директива, по мнению газеты «Ва-
шингтон пост», «выразила уверенность Рейгана в том, что
космическая или какая-то другая новейшая техника может
обеспечить реальную защиту от советского ядерного напа-
дения»35. В соответствии с ней была начата расширенная
программа научных исследований и разработок с целью оп-
ределения методов развертывания на околоземной орбите
«оборонных систем».
В идеальном варианте СОИ мыслится как сверхгигант-
ская система, состоящая из трех колец. Первое кольцо
обороны предполагается развернуть в космосе, откуда
можно было бы держать под прицелом ракеты противника
спустя всего несколько секунд после их запуска. Второе
кольцо предназначается для выведения из строя ракет,
которые избегнут первого удара. Эта система необходима
для их уничтожения в космосе прежде, чем они смогут
выпустить ядерные многозарядные боеголовки индивиду-
ального наведения, находящиеся в головной части ракет.
И наконец, вокруг важных объектов политического и воен-
но-стратегического назначения предполагается создать по-
следнее кольцо обороны, назначение которого — вывести из
строя уцелевшие боеголовки36.
Военное руководство США в последние годы предприни-
мает немало практических усилий, чтобы ускорить разра-

Милитаризм — угроза всеобщему миру
187
ботку и принятие на вооружение менее экзотических, но зато
более надежных и близких по времени систем для борьбы с
ракетами и космическими летательными аппаратами. Речь
идет прежде всего о возможности осуществлять перехват
боеголовок межконтинентальных баллистических ракет с
помощью неядерных ракет-перехватчиков, а также о серий-
ных испытаниях космических кораблей многоразового ис-
пользования по программе «Спейс Шаттл». По свидетель-
ству газеты «Нью-Йорк таймс», в «Директивах в области
обороны на 1984—1988 финансовые годы» говорится: «США
должны развивать такие системы вооружения, которым со
стороны СССР будет трудно что-либо противопоставить и
которые потребуют от СССР непомерно высоких расходов
на военное производство, откроют новые сферы соперниче-
ства и сведут на нет предыдущие советские капиталовложе-
ния в военную экономику»37.
В результате подобных действий со стороны США воз-
растает непосредственная угроза не только космическим
коммуникациям, но и экипажам пилотируемых космиче-
ских кораблей Советского Союза. Согласно опубликован-
ным сотрудником института «Уорлд уотч» Д. Дендни
данным, к концу 80-х годов под угрозой американского
уничтожения окажется около 100 спутников связи различных
стран мира общей стоимостью от 5 до 10 млрд. долл.38
Главное внимание разработчики «стратегической обо-
ронной инициативы» уделяют принципиально новым сис-
темам поражения боевых средств противника, прежде всего
лучевому оружию. Заметим, что к лучевому оружию отно-
сятся системы с использованием световых лучей, пучков
ядерных частиц (имеются в виду как заряженные, так и
нейтральные), рентгеновских лучей (порождаемых ядер-
ным взрывом в космосе и фокусируемых с помощью
лазеров), микроволн, а также электромагнитных импуль-
сов, создаваемых при ядерном взрыве.
Однако из-за очень большой сложности СОИ мала ве-
роятность того, что она будет абсолютно надежной. Ре-
альным предостережением этого для милитаристов США
явилась гибель 28 января 1986 г. космического корабля
многоразового использования «Чэлленджер» с семью аме-
риканскими астронавтами. Бортовой вычислительный
комплекс не смог вовремя зафиксировать неполадки на
корабле, а ведь всего за последние 9 минут до старта, когда
все операции были взяты под контроль компьютера, было

188
выдано 88 тыс. команд. Программа же, призванная обеспе-
чить работу СОИ, по оценкам экспертов, должна вобрать в
себя примерно 100 млн. различных команд для сверх ЭВМ.
Поэтому наиболее трезвая оценка такова, что ныне предла-
гаемый вариант СОИ не в состоянии гарантировать без-
опасность страны и защитить ее от колоссальных матери-
альных разрушений и гибели миллионов американцев. Тем не
менее программа разработки лазерного и противоспутни-
кового оружия, космических кораблей военного назначе-
ния Пентагоном форсируется.
Важно отметить, что эксперименты с лазерным ору-
жием стали проводиться в США еще с середины 70-х годов.
Для этого, в частности, был создан специальный полигон в
Уайт Сэндз (штат Нью-Мексико), где в начале сентября
1985 г. был осуществлен эксперимент, в ходе которого
мощный лазер «Миракл», предназначенный для последую-
щего использования в космосе, поразил на расстоянии 1 км
одну из ступеней ракеты «Титан-2», находившейся в стацио-
нарном состоянии39.
В течение ряда лет американские физики разрабатывают
«сверхоружие» третьего поколения (первое — «обычное»
атомное оружие, второе — водородное), к которому они
относят и рентгеновский лазер, преобразующий энергию
взрыва водородной бомбы в лазерный пучок в 3-сантиметро-
вом диапазоне. Сообщалось, что опытный образец такого
лазера, созданного в лаборатории радиации им. Э. Лоурен-
са при Калифорнийском университете в Ливерморе под
руководством «отца» американской водородной бомбы
Э. Теллера, уже испытывался на подземном полигоне в
штате Невада40. Речь идет о проекте «Экскалибур», начатом
еще в 1974 г., т. е. в период военной разрядки и в условиях
подписанных между США и СССР основополагающих
документов в области стратегической обороны. Помимо
данного проекта наиболее перспективным считается созда-
ние лазера на свободных электронах.
Выступая в сенатской комиссии по делам вооруженных
сил 21 февраля 1985 г., генерал Дж. Абрахамсон указал,
что темпы развития СОИ намечены из расчета, что итого-
вое решение о целесообразности ее внедрения можно будет
принять уже в начале 90-х годов. При этом предполагаются
следующие четыре основных этапа работ: научные иссле-
дования (с 1983 г. до начала 90-х годов), полномасштабные
разработки систем космического оружия (первая половина

Милитаризм — угроза всеобщему миру
189
90-х годов), развертывание основных элементов СОИ на
орбитах вокруг Земли (вторая половина 90-х годов), завер-
шение практических работ (начало следующего века).
Однако, отмечает лондонская «Таймс», ответственные лица
в Пентагоне «убеждены, что исследования в рамках этой
программы приведут к началу производства космических
вооружений уже через пять-шесть лет»41.
«Стратегическая оборонная инициатива» вдохнула но-
вый жизненный импульс в могущественный американский
военно-промышленный комплекс (ВПК). Если после второй
мировой войны гарантией процветания военных монополий
являлась начавшаяся гонка ядерных, а затем и ракетных
вооружений, то к настоящему времени она стала выдыхать-
ся. В мире уже накоплен достаточный потенциал для
67-кратного уничтожения планеты. Разработчики ядерно-
ракетного вооружения стали добирать свои последние
«миллиметры» в его совершенствовании, а вместе с тем под
угрозу была поставлена перспектива извлечения американ-
ским ВПК сверхприбылей. Потребовалось срочно найти
новую сферу гонки вооружений и одновременно сферу
приложения капитала. Как писал западногерманский журнал
«Шпигель», «тот, кто сейчас поднимет стратегию на
следующий, более высокий уровень, то есть в космическое
пространство, получит заказы на последующие 30 лет,
избежав при этом необходимости менять профиль и струк-
туру своего производства»42. По существу именно военно-
промышленные концерны США выступили с пред-
ложением приступить к широкой милитаризации косми-
ческого пространства. Как отметила американская печать,
еще в конце 70-х годов ряд компаний (в частности, «Аэро-
джет», «Рокуэлл интернэшнл», «Грумман корпорейшн»)
начали разработку теории плотной противоракетной оборо-
ны США с элементами космического базирования. А сегод-
ня эти компании получают от военного ведомства Соединен-
ных Штатов значительную долю заказов на проведение
научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.
Не случайно и то, что решение о создании «сверхоружия
защиты» совпало с приближением срока размещения в
Западной Европе американского ядерного оружия средней
дальности. Дислоцировав его там, США получили бы при
развертывании космической антиракетной системы значи-
тельное преимущество: «Першинги-2» и крылатые ракеты
всего за считанные минуты смогут долететь до территории

190
Советского Союза, а ответный удар по Соединенным
Штатам был бы «нейтрализован» системой СОИ.
Стремясь обеспечить для ВПК «золотой дождь» прибы-
лей, американская администрация во главе с Р. Рейганом
выделяет на проектирование СОИ значительные бюджетные
ассигнования. Согласно официальным оценкам за пятилет-
ний срок (1985—1989 гг.) на подготовку «звездных войн»
будет израсходовано от 32 до 50 млрд. долл. Только за один
1985 г. Пентагон разместил около тысячи контрактов на
общую сумму более миллиарда долларов. Примерно 45%
всех контрактов заключено с компаниями, представляющи-
ми штат Калифорнию43.
Калифорнию сами американцы часто называют государ-
ством в государстве. Здесь сегодня проживает около 26 мил-
лионов человек, на несколько миллионов больше, чем во
втором по численности населения штате Нью-Йорк. Боль-
шинство населения штата занято в военном бизнесе. На
долю Калифорнии приходится до 40% производства ядер-
ных вооружений страны. В конечном итоге именно на
военных программах финансовые олигархи, относящиеся к
калифорнийской финансовой группе, смогли взять верх над
магнатами капитала Среднего Запада, Кливлендской и
Бостонской финансовыми группами.
В Калифорнии находятся штаб-квартиры и размещены
производственные мощности таких известных далеко за
пределами США военных концернов, как «Локхид», «Хьюз
эйркрафт», «Рокуэлл интернэшнл», «Макдоннелл-Дуглас»,
«Нортроп», «Литтон индастриз», «Томпсон-Рамо-Вул-
ридж» (ТРВ), «Теледайн», «Хьюлетт-Паккард», «Хелионе-
тикс» (держателем акций которой является известный
физик-ядерщик Э. Теллер). Военные заказы в обороте этих
компаний сегодня составляют: 85% у «Локхид», 69% —
«Макдоннелл-Дуглас», 66% — «Хьюз эйркрафт», 63% —
«Рокуэлл интернэшнл». И эти же концерны получают
львиную долю выделяемых для СОИ правительственных
средств. Во многом благодаря поддержке, оказываемой
лично президентом США, стоимость контрактов, выпол-
няемых военно-промышленными концернами штата Кали-
форния, начиная с 1981 г. ежегодно возрастает на 10% и уже
достигла 35 млрд. долл.44
И это не случайно, поскольку, в свою очередь, калифор-
нийские магнаты от оружия неустанно выделяли в предвы-
борный фонд Р. Рейгана и в 1978—1980 гг., и в 1982—1984 гг.

значительные денежные средства в виде «пожертвований».
Их старания не пропали даром: в результате внесенных по
инициативе президента США в 1981 г. изменений в налого-
вое законодательство за прошедшие пять лет военно-про-
мышленные концерны не только резко сократили налого-
вые отчисления с брутто-прибылей, но даже получили
значительные «компенсации» из федерального бюджета за
ранее уплаченные налоги.
Поэтому не стоит удивляться тому, что показатели всех
без исключения компаний аэрокосмической промышлен-
ности США за последние годы значительно улучшились.
Сегодня из 17 действующих здесь концернов 13 являются
компаниями-миллиардерами как по показателю реализован-
ной продукции (тем более, что вся она гарантируется
правительством Соединенных Штатов), так и по сумме
активов. Все без исключения компании данной отрасли
американской индустрии из года в год поднимаются вверх в
списке 500 крупнейших корпораций. Так, за 1981—1984 гг.
От десятилетия к десятилетию
возрастает не только общая
стоимость закупаемой Пента-
гоном у военно-промышленных
корпораций боевой техники, но
и единичная стоимость воору-
жений. Помимо объективного
роста цен вследствие повыше-
ния качества продукции в своей
основе данная тенденция вы-
ражает политику монополий,
устанавливающих завышенные
цены на свои изделия. Так, за
1945-1970 гг. стоимость строи-
тельства нового боевого само-
лета возросла в 14 раз; возрастает
и стоимость наземных видов
вооружений, включая танки.
Получая государственную под-
держку, монополии диктуют
свои условия и наживают до-
полнительные миллионы дол-
ларов за счет американских
налогоплательщиков

192
концерн «Локхид корп.» увеличил объем реализации на
30,2%, а чистой прибыли — в 12,3 раза. Концерн «Дженерал
дайнэмикс» увеличил реализованную продукцию на 54,8%, а
чистую прибыль — более чем в 3 раза45. Концерн «Боинг»
получил за указанный период 2 млрд. долл. прибылей, не
уплатив при этом ни цента налогов. Более того, из федераль-
ного бюджета ему было возвращено 285 млн. долл. в счет
ранее уплаченных налогов на прибыль46.
Разработчики концепции «космической войны» не огра-
ничиваются лишь рамками производственных и научно-
технических возможностей Соединенных Штатов Америки.
Как и в «Манхэттенском проекте», они пытаются заполу-
чить как можно больше талантливых ученых из-за рубе-
жа, однако есть и существенные различия: во-первых, если
проект создания первой в мире атомной бомбы был строго
засекречен и о его существовании знали лишь отдельные
лица, то сегодня, пожалуй, все жители нашей планеты
довольно подробно информированы о его существовании;
во-вторых, американская сторона прилагает немалые уси-
лия, чтобы приобщить к СОИ также зарубежный научно-
производственный потенциал и финансовые средства. В каче-
стве же «компенсации» предлагается поделиться достигну-
тыми успехами и научными открытиями, а также защитить
своих союзников космическим противоракетным зонтиком.
Неоднократные поездки руководящих деятелей Белого
дома и Пентагона, включая и самого президента США,
преследовали цель перетянуть на свою сторону крупнейшие
западноевропейские и японские военно-промышленные ком-
пании и заодно получить политическое одобрение своим
действиям. 6 декабря 1985 г. в Лондоне был подписан
«Меморандум о взаимопонимании» между США и Англией,
предусматривающий участие английской стороны в иссле-
довательских работах по программе СОИ. Показательно, что
об этом объявили на специальной пресс-конференции ми-
нистры обороны обеих стран — К. Уайнбергер и М. Хезл-
тайн. Вслед за этим состоялось подписание аналогичного
документа с боннским правительством, а сегодня США
вплотную приблизились к подписанию долгосрочных согла-
шений в данной области также с Японией и Италией.
С военно-промышленными компаниями Англии Соеди-
ненные Штаты заинтересованы в сотрудничестве в деле
создания системы сверхбыстрой обработки данных с ис-
пользованием оптического компьютера, лазерного и пучко-

Милитаризм —угроза всеобщему миру
193
вого оружия, производства пушек со сверхскоростными
снарядами. С правительством ФРГ Вашингтон ведет перего-
воры относительно участия западногерманских фирм в
создании электромагнитных установок для запуска косми-
ческих ракет, мощных лазеров, разработке нового вида
ракетного топлива, проектировании воздушно-космических
летательных аппаратов. В Японии американцы добиваются
согласия компаний на совместную разработку систем косми-
ческой разведки, сверхмощной вычислительной системы
пятого поколения, предназначенной, в частности, для соз-
данного в сентябре 1985 г. объединенного космического
командования США со штаб-квартирой в Колорадо-Спрингс
(штат Колорадо). В Швеции американцы ведут переговоры о
совместных исследованиях по созданию нового поколения
роботов, телекоммуникаций, фиберной оптики и биотехно-
логии.
Как известно, в рамках научных исследований по про-
грамме СОИ американская сторона проявила повышенный
интерес к возможности сотрудничества с французским
концерном «Томсон-CSF» в производстве больших инте-
гральных схем на основе арсенида галлия. США также
заинтересованы в совместных с концернами ФРГ исследо-
ваниях по созданию мощных лазеров, тем более что в 1983 г.
правительством Бонна было принято специальное поста-
новление о налаживании их промышленного производства.
В частности, на территории завода концерна «Мессер-
шмитт-Бёльков-Блом» под Мюнхеном еще в конце 70-х
годов был создан исследовательский институт лазерной
техники.
При анализе вопроса о «стратегической оборонной
инициативе» особое внимание следует обратить на ее
финансовую сторону. По оценкам американских экспертов,
только создание первого поколения лазерного оружия обой-
дется в 100 млрд. долл.47 Согласно планам администрации
США лишь за 1987—1988 финансовые годы предполагается
12-кратное увеличение ассигнований на исследования и
разработки космических лазеров48.
Летом 1985 г. стало известно о существовании секретной
программы Пентагона «Передовые стратегические ракет-
ные системы», предусматривающей создание ракет с изме-
няющейся траекторией полета, обеспечение различного
рода «прикрытий» для них, чтобы «обмануть» и в конечном
счете преодолеть оборону противника. Работа в данном

направлении уже ведется концерном ТРВ совместно с
Массачусетсом технологическим институтом. На выпол-
нение этой программы, включая проведение летных испыта-
ний ракет на авиабазе Нортон (штат Калифорния), в 1986
финансовом году выделено 216 млн. долл.49
За первое десятилетие осуществления программы «звезд-
ных войн» на научно-исследовательские и опытно-конструк-
торские работы США затратят не менее 90 млрд. долл., а в
90-х годах, как ожидают американские эксперты, ежегодно
на ее выполнение будет расходоваться уже более
10 млрд. долл.50 В целом же, по оценке бывшего министра
обороны США Г. Брауна, СОИ может стать первой в
истории человечества военной программой, затраты на
которую превысят 1 трлн. долл.51 Заметим, что этой суммы
было бы достаточно для создания на Луне постоянно дейст-
вующей станции со сменяемыми экипажами космонавтов
либо осуществления экспедиции людей на Марс.
Из 1,7 млрд. долл., уже ассигнованных Пентагоном на
НИОКР в рамках «стратегической оборонной инициативы»,
1,4 млрд. долл. было отпущено десяти ведущим подрядчи-
кам. Как было отмечено американской прессой, 75 % заклю-
ченных контрактов поступили в те избирательные округа,
которые представлены законодателями — членами комитета
по делам вооруженных сил, а также членами подкомитета по
военным ассигнованиям52.
Важно учесть, что использование системы ПРО косми-
«Кем ты
хочешь быть,
когда
вырастешь? —
Живым...
если это
не слишком
хлопотно».
(На рисунке
приведена
оценка степени
опасности
для людей
при взрыве
ядерной
боеголовки
мощностью 1 Mm )

Милитаризм — угроза всеобщему миру
195
ческого базирования рассчитано не столько на оборону,
сколько на нападение и ослабление при этом мощи ответ-
ного удара. Подтверждением этого является, в частности,
высказывание помощника заместителя министра обороны
США Дж. Уэйда: «Хотя ограничение ущерба является
основным требованием к лазерной системе космического
базирования, с ее помощью легче обеспечить защиту от
небольшого числа межконтинентальных баллистических
ракет или баллистических ракет, запускаемых с подводных
лодок (предположительно при ответном ударе Советского
Союза)»53.
Создание Соединенными Штатами системы ПРО в кос-
мическом пространстве неизбежно окажет глубоко дестаби-
лизирующее влияние на военно-стратегическое равновесие в
мире и тем самым значительно усилит угрозу мировой тер-
моядерной войны.
В то же время такая система не сможет обеспечить
надежную защиту ни США, ни ее союзников от ракетно-
ядерного удара возмездия. Отвлечение же огромных
финансовых и материальных ресурсов на проведение соот-
ветствующих исследований, разработок и последующую
эксплуатацию системы возложит дополнительное бремя не
только на американскую экономику, но и на экономику все-
го капиталистического мира, а также развивающихся
стран.
В этой ситуации не смогут быть решены проблемы борь-
бы с голодом, бедностью, высокой детской смертностью,
технической отсталостью на нашей планете.
Реализация американского плана милитаризации космоса
приведет не просто к аннулированию трех ранее подписан-
ных договоров о контроле над вооружениями — Договора о
запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в
космическом пространстве и под водой, Договора о принци-
пах деятельности государств по исследованию и использо-
ванию космического пространства, включая Луну и другие
небесные тела, и Договора об ограничении систем противо-
ракетной обороны, — которые хорошо служили целям обес-
печения международного мира и безопасности народов.
Она приведет к тому, что обе стороны станут накапли-
вать тысячи новых единиц наступательного оружия, чтобы
нейтрализовать любые системы противоракетной обороны,
которые каждая из них сможет создать. Гонка стратегиче-
ских вооружений во всем мире примет безудержный, неконт-

196
ролируемый характер. Это, в свою очередь, объективно
увеличит вероятность мирового военного конфликта, веду-
щего лишь к катастрофе.
Следует напомнить, что еще в 1962 г. один из крупней-
ших американских физиков-ядерщиков Ганс Бете утверж-
дал, что бомбы в 10 Мт вполне достаточно для уничтоже-
ния почти любого крупного города, а 10 бомб по 100 Мт
могут стереть с лица земли все густонаселенные центры
США и страна будет фактически уничтожена. «Мы должны
осознать, — говорил он, — что обе стороны могут теперь
уничтожить друг друга за день, возможно, за час»54.
Сегодня, спустя почти четверть века, эти слова восприни-
маются как никогда актуально, но, к сожалению, американ-
ское руководство во главе с президентом Р. Рейганом их
забыло.
Наряду с американской «стратегической оборонной ини-
циативой» потенциальную опасность для мира представляет
и французский проект «Эврика», официально объявленный
17 апреля 1985 г. в письме бывшего министра внешних
сношений Франции Р. Дюма его западногерманскому кол-
леге Г.-Д. Геншеру. Открывая 1-ю Европейскую межправи-
тельственную конференцию по «Эврике», состоявшуюся в
Париже 17—18 июля 1985 г., президент Франции Ф. Митте-
ран заявил, что главная цель проекта — «обеспечить техно-
логическую независимость Европы в жизненно важных
областях»55. Он сообщил, что на выполнение различных
подпрограмм в рамках этого проекта Франция выделит из
государственного бюджета в 1986 финансовом году
1 млрд. франков. Однако многие западные эксперты сошлись
во мнении, что «Эврика» есть способ улучшить условия
заключения контрактов в рамках СОИ и в то же время
избежать прямого политического одобрения этой американ-
ской программы56.
В Заключительной декларации 1-й Европейской межпра-
вительственной конференции говорится о «твердой под-
держке» проекта со стороны европейских стран — членов
«Общего рынка», Австрии, Швеции, Норвегии, Финляндии,
Швейцарии, а также Комиссии европейских сообществ.
Французская «Юманите» писала по этому поводу, что
«Эврика» по существу представляет собой план, «на основе
которого страны Западной Европы могли бы согласовать
свою позицию с тем, чтобы дать положительный ответ на
адресованное США своим западноевропейским партнерам

Милитаризм — угроза всеобщему миру
197
предложение принять участие в американской программе
подготовки к «звездным войнам»57.
Конструктивно «Эврика» предусматривает проведение
совместно с другими западноевропейскими странами иссле-
дований и разработок в области микроэлектронной аппара-
туры нового поколения, лазеров, искусственного интеллек-
та, сверхмощных ЭВМ, внедрения в производство новейших
синтетических материалов. Министр по вопросам научных
исследований и технологии Франции Ю. Кюрьен заявил, что
проект «Эврика» затрагивает практически все проблемы,
«которые имеют решающее значение для развития косми-
ческой техники»58.
На сессии Европейского совета сообществ, состоявшейся
в Милане 28—29 июня 1985 г., Франция представила своим
партнерам целую серию конкретных предложений в рамках
проекта «Эврика» по следующим главным направлениям:
Евроматик, Европроцессор, Евроробот, Евроком, Евробио,
Евромат, предусматривающих широкие научные исследова-
ния в области информационного обеспечения компьютер-
ной техники, создания роботов третьего поколения, сверх-
быстрых компьютеров, керамических турбин, биотехноло-
гии и др.
Будучи официально названной «программой звездного
мира» (в противоположность американской СОИ) француз-
ская «Эврика» предполагает развитие именно тех областей
науки и производства, которые непосредственно связаны с
задачами создания противоракетной обороны с элементами
космического базирования. Обращая внимание на эту ее
особенность, «Юманите» пишет, что правительство Фран-
ции намеренно поддерживает неясность в отношении проек-
та и его истинных целей. Однако «совершенно очевидно, что
это прежде всего военный проект, тесно взаимосвязанный с
американскими планами «звездных войн». Как известно,
М. Тэтчер и Г. Коль дали понять на встрече в Бонне, что их
страны не будут участвовать в какой-либо европейской
инициативе, даже в малой степени не соответствующей
стратегии США»59.
В пользу такой точки зрения говорит и тот факт, что во
время своего визита во Францию в середине июля 1985 г.
премьер-министр Японии Я. Накасонэ выразил удовлетво-
рение французским проектом «Эврика». Поскольку извест-
но, что он ярый сторонник рейгановской «стратегической
оборонной инициативы», то можно сделать вывод — в

198
настоящее время оба проекта приемлемы для международно-
го военно-промышленного комплекса.
Действительно, нельзя не отметить определенных совпа-
дений в программах «стратегической оборонной инициати-
вы» и «Эврики». Обе они направлены на развитие одних и
тех же технологий. Если американская программа офи-
циально осуществляется в военном русле, с возможностью
дальнейшего использования ее достижений в гражданских
отраслях (так называемый эффект «спин-офф» — передача
технологий из военной сферы в гражданскую), то француз-
ская «Эврика», названная мирной программой освоения
космического пространства, также в первую очередь со-
действует развитию военно-стратегического потенциала
блока НАТО, поскольку Франция является его активным
членом и к тому же ядерной державой.
Сравнивая СОИ и «Эврику», французская «Юманите»
пишет, что концерн «ФИАТ» заявил о готовности участ-
вовать как в том, так и в другом проекте. В возможности
участвовать в подготовке к «звездным войнам», действуя
через проект «Эврика», заинтересованы, хотя и не признают
это открыто, такие западноевропейские страны, как Норве-
гия, Швеция, Швейцария и Австрия60.
Буржуазный еженедельник «Экспресс» в статье «Евро-
пейский щит?» сообщил, что фактически главная цель раз-
работки проекта «Эврика» — создание в Западной Европе
стартовой площадки противоракет в дополнение к уже
развернутой в США и проектируемой американцами СОИ61.
«Париж и Бонн, — указывается в статье, — сделали первый
шаг к «звездным войнам» на европейский лад. Эксперты
Парижа и Бонна сумели взяться за вопрос о европейском
тактическом противоракетном комплексе. Приобщившись к
«европейской СОИ», Западная Германия стала бы в
известном смысле «стратегической державой», не фигури-
руя при этом среди «ядерных» держав, поскольку от этого
она официально отказалась»62. «Пропорционально «Эврика»
будет эквивалентна тем сотням миллиардов долларов, кото-
рые Р. Рейган потребует для СОИ»63. В данной ситуации
член президиума СДПГ Эгон Бар писал на страницах
западногерманского журнала «Форвертс»: «В настоящее
время создается абсолютно новая ситуация. Впервые кажет-
ся мыслимым то, что ФРГ сможет обладать стратегиче-
скими вооружениями, направленными против стратегиче-
ского потенциала СССР. Федеративная Республика, таким

Милитаризм — угроза всеобщему миру
199
образом, превратится в государство, не только обладающее
стратегическим оружием, но и способное нанести ущерб
СССР»64.
В начале мая 1985 г., после соответствующего ознаком-
ления с французским проектом, генерал Дж. Абрахамсон
признал, что «Эврика» и СОИ не являются «несовмести-
мыми». С этого времени американская сторона стала
усиленно рекламировать «соединение усилий» США и ее
союзников по военному блоку НАТО в деле милитаризации
космического пространства. Более того, в интервью порту-
гальской газете «Диариу ди нотисиаш» директор научной и
технологической части программы СОИ генерал Р. Рэнкин
фактически выступил за объединение проектов «стратеги-
ческой оборонной инициативы» и «Эврики». Он, в частнос-
ти, отметил, что «европейским странам нет необходимости
делать выбор между СОИ и «Эврикой», поскольку эти
проекты не исключают, а взаимно дополняют друг друга,
так как технология, которую намерена исследовать фран-
цузская программа, в основном та же, что и в СОИ»65. Далее
генерал указал: «Если «Эврика» сможет объединить европей-
ские средства для инвестиций в эту технологию, это пойдет
на пользу США»66. В связи с приходом к власти во Франции
весной 1986 г. правительства правых сил интерес к проекту
«Эврика» в значительной степени возрос, учитывая тесные
связи буржуазных политиков и военно-промышленных
кругов.
Важно отметить не только долгосрочный характер
французского проекта, но и то, что уже в настоящее время
складываются конкретные формы взаимодействия западно-
европейских стран во главе с Францией в деле создания
космического аналога СОИ. Тем более что Франция, ФРГ и
Англия располагают немалым опытом совместной разра-
ботки крупных военных (например, программы создания
самолетов «Ягуар» и «Альфа-Джет», ракеты «Хот») и граж-
данских проектов. Налажено сотрудничество французских и
английских компаний в деле создания противотанковых
ракет третьего поколения, а в 1985 г. было подписано специ-
альное соглашение между Францией и ФРГ о производстве
боевого вертолета и разработке предварительного проекта
сверхзвуковой противокорабельной ракеты.
К французскому космическому проекту «Эврика» уже
подключились военные концерны ряда западноевропейских
стран: французские «Аэроспасьяль», «Дассо-Бреге», «Мат-

200
pa», «Томсон-CSF», CHEKMA, западногерманские «Си-
менс» и «Мессершмитт-Бёльков-Блом», английские «Бри-
тиш эйрспейс», «Торн ЭМИ электронике», «Джи-И-СИ
Маркони», голландский концерн «Филипс» и др.
Следует также учесть, что Франция сегодня располагает
высокоразвитой аэрокосмической промышленностью, в ко-
торой занято около 170 промышленных компаний и орга-
низаций, объединенных в «Групман дез индустри франсэз
аэронотик э спасьяль». В отрасли работает более 200 тыс.
квалифицированных специалистов и рабочих, выпустивших
в 1984 г. продукции на сумму 65 млрд. франков. По объему
производства, численности занятых, научно-техническому
потенциалу аэрокосмическая промышленность Франции на-
ходится на третьем месте в капиталистическом мире после
США и Англии, а по объему экспорта уступает лишь США.
Стремление победить своих конкурентов (прежде всего
концерны США) содействует установлению французскими
компаниями двусторонних и многосторонних военно-эконо-
мических связей с компаниями западноевропейских стран,
прежде всего ФРГ и Италии.
О высоком уровне развития французской аэрокосмиче-
ской промышленности свидетельствует и тот факт, что еще в
1980 г. концерном «Аэроспасьяль» было выдвинуто пред-
ложение о создании космического транспортного корабля
многоразового использования «Гермес», аналогичного
американскому «Шаттлу». Корабль предполагается выво-
дить на околоземную орбиту с помощью перспективной
французской ракеты-носителя «Ариан-5» и после выполне-
ния программы полета возвращать на взлетно-посадочную
полосу космодрома Куру (Французская Гвиана) или космо-
дрома во Франции. Полномасштабную разработку косми-
ческого корабля предполагается начать в 1988 г., с тем чтобы
в 1997 г. осуществить первый экспериментальный полет с
космонавтами на борту. Как и в США, программа полетов
французского космического корабля будет осуществляться
военным ведомством.
Резюмируя сказанное, очевидно, что начавшаяся разра-
ботка как американской СОИ, так и французского проекта
«Эврика» противоречит интересам безопасности не только
стран социализма, но и народов США и Западной Европы.
Прикрываясь лозунгом «гарантированного выживания»,
военно-промышленные комплексы Запада на деле значитель-
но ускоряют подготовку к новой мировой войне. Националь-

Милитаризм — угроза всеобщему миру
201
ная безопасность становится фикцией, если под фальшивым
предлогом ее укрепления используются методы, подрываю-
щие международную безопасность. Пытаясь в иллюзорной
надежде обеспечить абсолютную безопасность и выживание
только для себя, ведущие капиталистические страны Запа-
да готовы поставить в положение «абсолютной опасности»
все другие страны.
Человечество заинтересовано в том, чтобы не допустить
превращение гонки вооружений в неуправляемую и неконт-
ролируемую. Не менее оно заинтересовано и в том, чтобы
навсегда расстаться с идеей фатальной неизбежности ядер-
ной войны. Веками эксплуататорские классы внушали вос-
принятый еще от Древнего Рима завет: хочешь мира —
готовься к войне. Особенно агрессивную форму милитариз-
ма породил капиталистический строй на стадии империа-
лизма, когда образовались военно-промышленные комплек-
сы с их глобальными «жизненными интересами» и алчным
стремлением к наживе. На бешеной гонке вооружений
сегодня наживают уже не миллионы долларов, фунтов,
франков, марок, а десятки и даже сотни миллиардов.
Расширяющаяся год от года международная продажа воору-
жений подрывает основу мира на нашей планете, усиливает
глобальные международные проблемы человечества.
Именно сейчас, на пороге XXI в., необходимы широкие
меры борьбы народов мира против капитализма, строя,
который зиждется на эксплуатации человека человеком и
презрении к народным массам. Только тогда можно будет
окончательно покончить с гонкой вооружений, ибо в против-
ном случае когда-нибудь вся масса накопленного оружия
будет пущена в ход, и это станет концом человеческой
цивилизации.
Реальность настоящего момента такова, что никогда еще
не была столь грозной опасность, нависшая над планетой.
Но никогда не были и столь реальными возможности сохра-
нения и упрочения мира. Именно в этом проявляется одно
из главных диалектических противоречий нашей эпохи.
Неизмеримо возрос военно-стратегический потенциал ядер-
ных держав, но также неизмеримо возрос и потенциал сил
мира и прогресса, неотвратимо сужается сфера господства
империализма. Историческим достижением социализма
явилось установление военно-стратегического паритета
между СССР и США, Организацией Варшавского Договора
и НАТО, что опрокинуло расчеты агрессивных империа-

202
листических кругов на победу в мировой термоядерной
войне.
Как было заявлено в Политическом докладе Генераль-
ного секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на XXVII съезде
КПСС: «Политика тотального противоборства, военной
конфронтации не имеет будущего. Бегство в прошлое — не
ответ на вызовы грядущего, а, скорее, акт отчаяния, но от
этого подобная позиция не становится менее опасной. Когда
и в какой мере осознают это в Вашингтоне, покажут
дела. Мы со своей стороны готовы сделать все от нас
зависящее, чтобы радикальным образом изменить к лучше-
му международную ситуацию. Для этого социализму нет
нужды отказываться ни от своих принципов, ни от своих
идеалов. Он неизменно выступал и выступает за мирное
сосуществование государств, принадлежащих к разным
общественным системам»67. Действительно, весь ход исто-
рического развития в XX в. с момента появления первого
социалистического государства — Союза ССР, доказывает —
политике мирного сосуществования альтернативы нет.

Источники
Предисловие (с. 3-с. 8)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 166.
2 Там же. Т. 37. С. 50.
3 Kahn Н., Wiener A. The Year 2000. London. 1967. P. 237.
Глава I (с. 9- с. 46)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 95.
2 Там же. С. 422.
3 Там же. С. 312.
* Там же. С. 317.
s Там же. С. 387.
6 Там же. С. 355.
7 Там же. С. 359.
8 Там же. С. 364.
9 Там же.
10 Там же. Т. 28. С. 19.
11 Фостер У. Очерки политической истории Америки: Пер. с англ. 2-е изд.
М.: Изд-во иностр. лит., 1955. С. 594.
12 Драгилев М. С, Мохов Н. И. Ленинский анализ монополистического
капитала и современность. М.: Высш. школа, 1970. С. 71.
13 Прицколейт К. Кому принадлежит Западная Германия. М.: Изд-во
иностр. лит., 1960. С. 481.
14 Ленин В. И. Полн. собр. соч Т. 2. С. 98.
15 Там же. Т. 27. С. 320.
16 The Wall Street Journal, 1985, January 3.
17 Ibid.
18 Селигмен Б. Сильные мира сего: бизнес и бизнесмены в американ-
ской истории: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1976. С. 375.
19 The New York Times, 1984, January 27.
20 Reich Ch. The Greening of America. New York, 1972, P. 6.
21 Welkins M., Hill F. American Business Abroad. Ford on Six Continents.
Detroit. 1964. P. 370.
22 Servan-Schreiber J. J. The American Challenge. New York. 1969. P. 14.
23 Monthly Labor Review. 1981. October. P. 61.
24 Electronic News. 1984. March 15.
Глава II (с. 47-с. 82)
1 Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969.
С. 88-89.
2 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 357.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. I. С. 275.
4 Там же.
5 Там же. С. 270.
6 Там же.

204
7 Fortune. 1984. April 30. P. 198.
8 Ibid.
9 Fortune. 1985. April 29. P. 153.
10 Ibid.
11 Rumelt R. Strategy, Structure and Economic Performance. Boston. 1974.
P. 53.
12 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 28. С. 156.
13 Bericht des Bundeskartellamtes uber seine Tatigkeit im Jahre 1969, Bonn,
1970. S. 44; IPW Berichte, 1975, № 10, S. 28.
14 Ibid.
15 UNESCO Statistical Year book. 1973. P. 211.
16 Economic Journal. 1977. March. P. 106, 110-111.
17 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 191-192.
18 The Oriental Economist, 1983, September. P. 18.
19 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 176.
20 Reich Ch. Arsenal of Democracy. New York. 1978. P. 117.
21 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 421.
22 Janeway E. The Economics of Crisis War, Politics and the Dollar. New
York. 1968. P. 276.
23 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 223.
24 The Wall Street Journal. 1981. May 12.
Глава III (с. 83-с. 144)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 275-276.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 18. С. 509.
3 Аптекер Г. Колониальная эра. М.: Изд-во иностр. лит. 1961. С. 34.
4 Siegfried A. Tablean des Etats Unis. Paris, 1954, P. 218.
5 Известия. 1983. 19 июня.
6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд ,Т. 9. С. 15.
7 Там же. Т. 20. С. 175.
8 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 187.
9 Там же. Т. 26. С. 353.
10 Там же. Т. 37. С. 248.
11 Там же. Т. 33. С. 119.
12 Osterreichische Militarische Zeitschrift, 1982, Н. 6, S. 523-524.
13 МЭ и МО, 1979, № 3. С. 38.
14 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 191.
15 Там же. Т. 37. С. 104.
16 Там же. С. 159.
17 Фостер У. Очерк политической истории Америки. М.: Изд-во иностр.
лит. 1955. С. 501.
18 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 32. С. 319.
19 Там же. Т. 23. С. 182.
20 Там же. С. 175.
21 Там же.
22 Там же. Т. 36. С. 396.
23 Там же. Т. 27. С. 372-373.
24 Там же. Т. 30. С. 94.
25 Там же. Т. 37. С. 83.
26 Там же. Т. 27. С. 377.
27 Silverlight J. The Victor's Dilemma. Allied Intervention in the Russian
Civil War. London. 1970. P. 72.

Источники
205
28 Фостер У. Очерк политической истории Америки. М.: 1955. С. 578.
29 Welles S. The Time for Decision. New York. 1944. P. 321.
30 Katton B. The War Gods from Washington. New York. 1948. P. 91.
31 World Almanac. 1949. P. 260.
32 Трифонов Р. А. Соединенные Штаты Америки. М.: Гослитиздат, 1949.
С. 52.
33 Economic Concentration and World War II. 76 th Congress, 2 Session,
v. 206. Washington. 1946. P. 31.
34 Congressional Record. 1943. February 11. P. 882.
35 Katton B. The War Gods from Washington. New York. 1948. P. 93.
36 New Republic. 1944. March 27. P. 432.
37 Current History. 1945. February. P. 113.
38 Political Affairs. 1965. March. P. 26.
39 Life. 1941. September 15, v. 11, N 11. P. 36,
40 Churchill W. The Second World War, v. I. The Gathering Storm. London.
1948. P. 206.
41 De Gaulle С Memoires de Guerre. Paris. 1954. P. 26.
42 Times. 1939. May 20.
43 Foot M. British Foreign Policy Since 1898. London. 1956. P. 160.
44 Burnham J. The Struggle for the World. London. 1947. P. 188.
45 Ibid.
46 Новая и новейшая история. 1969. № 5. С. 126—127.
47 Там же. С. 127.
48 Там же. С. 128.
49 Katton В. The War Gods from Washington. P. 127.
50 Basler G. Gemeinsamheiten und Widerspriiche im Verhaltnis BRD - USA.
Berlin. 1979. S. 59.
51 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 227.
52 Там же. Т. 42. С. 94.
53 Новая и новейшая история. 1969. № 5. С. 128.
Глава IV (с. 145 - с. 202)
1 Материалы XXVII съезда КПСС. М.: Политиздат, 1986. С. 63.
2 Там же.
3 Там же. С: 11.
4 Kalb M., Kalb В. Kissinger. Boston. 1974. P. 442.
5 Detente: An Evaluation. Subcommittee on Arms Control US Senate.
Washington. 1974. P. 22.
6 Kalb M., Kalb B. Kissinger. Boston. 1974. P. 218.
7 US News and World Report. 1982. March 1.
8 Progress Sciences. 1977. N 186. P. 39.
9 The Decline of US Power and What We Can Do About It - The Business
Week Team. Boston. 1980. P. 1.
10 US News and World Report. 1972. October 2.
11 US Congress. Hearnings: Department of Defense Appropriations for FY
1968. Washington. 1967. P. 39.
12 Schlesinger J. Report of the Secretary of Defense to the Congress on the
FY 1975 Defense Budget and FY 1975-1979 Defense Program. Washington.
1974. P. 22, 235-237.
13 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13. С. 464.
14 The New York Times Magazine. 1959. April 19. P. 86.
15 Kissinger H. White House Years. Boston. 1979. P. 124.
16 Bulletin of the Atomic Scientists. 1972. October. P. 4.

206
17 Congressional Record. 1957. August 19. P. A 6774.
18 SIPRI Yearbook. 1982. P. 140.
19 UNCTAD Bulletin N 216. 1985. November. P. 2.
20 Economics of Defense Procurement: The C-5A and Strategic Mobility. Part I.
Washington. 1981. P. 22.
21 UNCTAD Bulletin. N 216. 1985. November. P. 2.
22 Ibid.
23 Материалы XXVII съезда КПСС. С. 18.
24 Survey of Current Business. August 1980. Washington. 1981.
25 Washington Post. 1983. April 12.
26 ibid. 1982. June 24.
27 The New York Times. 1980. August 6.
28 US News and World Report. 1982. April 27.
29 Washington Post. 1985. August 8.
30 Наука, техника, управление: Пер. с англ. М.: Сов. радио, 1966. С. 6.
31 Там же. С. 11.
32 Karas T. The New High Ground. Strategies and Weapons of Space - Age
War. New York. 1983. P. 14.
33 Los Angeles Times. 1983. October 10. P. 6.
34 ibid.
35 Washington Post. 1984. January 27.
36 ibid.
37 The New York Times. 1982. May 30.
38 Los Angeles Times. 1983. April 15.
39 Washington Post, 1985. September 9.
40 Los Angeles Times. 1983. October 10.
41 Times. 1985. February 26.
42 Der Spiegel. 1985. N 48,Dezember 6.
43 ibid.
44 ibid.
45 Fortune. 1985. N 8, v. Ill April 15. P. 125-130.
46 Ibid.
47 Washington Post. 1985. August 24.
48 Washington Post. 1985. August 28.
49 Ibid. July 22.
50 Fortune. 1985. N 8, v. 111. April 15. P. 125.
51 Ibid.
52 The New York Times. 1985. May 26.
53 Bulletin of the Atomic Scientists. 1983. August-September. P. 15.
54 The New York Times. 1962. January 14.
55 Le Monde. 1985. Juillet 18.
56 The New York Times. 1985. May 17.
57 L'Humanite. 1985. Juillet 20.
58 Le Monde. 1985. April 18.
59 L' Humanite. 1985. Juillet 17.-
60 Ibit. Juillet 19.
61 L' Express. 1985. Juillet 12.
62 Ibid.
63 Ibid.
64 Vorwarts. 1985. Juni 2.
65 Diario di Noticias. 1985. Julio 10.
66 Ibid.
67 Материалы XXVII съезда КПСС. С. 11.

Оглавление
Предисловие 5
ГЛАВА I
ВОЗРАСТАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ
МОНОПОЛИЙ В XX в. 9
Важнейший признак империализма 9
Предпосылки усиления монополизации произ-
водства и капитала 15
Эволюция типов капиталистической монополии 2S
Стратегия экспансии «транснационалов» 37
ГЛАВА И
КАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ МОНОПОЛИЯ И
МОНОПОЛИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ 47
Процесс концентрации экономической власти 47
Финансовая олигархия и буржуазные политические
партии 69
Финансовая олигархия и буржуазное правительство 72
ГЛАВА III
ПРЕСТУПНЫЙ АЛЬЯНС КАПИТАЛИСТИЧЕ-
СКИХ МОНОПОЛИЙ И МИЛИТАРИСТОВ 83
Исторические корни милитаризма 83
Империализм и милитаризм — две ветви одного де-
рева 98
Борьба финансовых олигархов и милитаристов за
передел мира 107
ГЛАВА IV
МИЛИТАРИЗМ - УГРОЗА ВСЕОБЩЕМУ МИРУ 145
«Антиразрядка» вместо диалога Восток — Запад 145
Масштабы военных приготовлений ведущих цент-
ров империализма 161
Стратегические замыслы милитаристов на пороге
XXI в. 181
Источники 203

Чернышев Н. Ф.
Научно-популярная
Капиталистическая
монополия
и милитаризм:
истоки
зловещего
альянса
ИМПЕРИАЛИЗМ
СОБЫТИЯ
ФАКТЫ
ДОКУМЕНТЫ
Зав. редакцией В. М. Бочарников
Редактор Т. Д. Косарева
Мл. редактор В. В. Ануфриева
Худож редактор В. П. Рафалъский
Техн. редактор Л. С. Сазонова
Корректор Э. И. Паскалова
Оформление художника Г. Б. Линде
ИБ № 2682
Сдано в набор 21.05 86.
Подписано в печать 23 10.86.
А04815.
Формат 84 X 1081/32.
Бумага кн.-журн.
Гарнитура Таймс.
Печать высокая
Усл. печ. л. 10,92/11,24 усл.
кр -отт.
Уч-изд л. 11,94.
Тираж 50000 экз.
Заказ 1383.
Цена 40 к.
Изд № 6060.
Издательство «Экономика»
121864, Москва»
Г-59, Бережковская
наб., 6.
Ярославский полиграф-
комбинат Союзполи-
графпрома при Госу-
дарственном комитете
СССР по делам изда-
тельств, полиграфии и
книжной торговли.
150014, Ярославль,
ул. Свободы, 97.