Книга Рождества (Зачарованный мир) - Лейан Б.

Автор: Лейан Б.

Теги: мировая литература ритуалы обряды рождество спаситель рождественские праздники

ISBN: 5-300-00625-4

Год: 1996

Похожие

Праздник Рождества Христова в вертепе Вифлеемском

Обряды народные и обряды церковные

Советские обычаи и обряды

Книги Сивилл

Текст

Зачарованный мир
КНИГА РОЖДЕСТВА
I

Зачарованный мир
КНИГА ТОЖДЕСТВА
Брендон Лейан

СОДЕРЖАНИЕ
Глава первая
МОМЕНТ
BE4H0CTU7
Дни зимнего волшебства 19
ф
Глава вуорая
СЕРДЦЕ
ТЕМНОТЫ-39
Полночное сражение-62
♦
Глава уреувя
ПРИЗЫВАЯ
СОЛНЦЕ-79
Песни Рождества-105
—♦——
Глава четвертая
СВЕТ
ДиКУЮЩНй-129
«Терра»
Москва

МОМЕНТ ВЕЧНОСТИ
тобы понять смысл Рож-
дества, вернемся на шесть -
десят поколений назад.
■ Представим себе дорогу в
В Иудее, бегущую, извива¬
ет ясь, среди полей и вино¬
градников, раскинувшихся на склонах хол¬
мов. Над полями видны пастбища, кое-где
затемненные редко растущими зеленолист¬
ными дубами и серебряными оливами. Над
всем этим возвышается приземистая камен¬
ная башня, а под ней стоят овцы, склонив
головы, словно множество статуй, высве¬
ченных знойным солнцем. За милю от баш¬
ни на высоком плато сгрудились сияющие
белизной дома — толстостенные, с плоски¬
ми крышами. За ними в мерцающей дали
смутно вырисовываются лиловые горы
Моав.
Вот цепочка путешественников с трудом
поднимается по дороге. Некоторые идут,
размахивая посохами в такт шагам. Дру¬
гие едут. Не на маленьких осликах, а на
больших сильных ослах, покрытых до¬
рожной пылью. Среди путников женщи¬
на. Это Дева Мария. Она уже носит ре¬
бенка во чреве. А рядом с ней широко ша¬
гает мужчина — ее муж Иосиф. Они при¬
шли из Галилеи. Девять дней провели они
в пути, чтобы по указу римского импера¬
тора Августа, который велел провести в
своих владениях перепись, зарегистриро¬
ваться в городе предков. Управлять Из¬
раилем император поставил царя Ирода
Великого, льстившего сильным, деспотич¬
ного со слабыми. Мария и Иосиф, дети
порабощенного народа, послушно проде¬
лывали свой путь на юг, в Вифлеем, город
Давида, сына Иессея. Дело в том, что
Иосиф был из рода царя Давида, а каж¬
дому человеку предписывалось регистри¬
роваться на родине предков.
Их привело сюда еще и пророчество.
Давным-давно посланники Бога Израиле¬
ва предсказывали, что Спаситель и Царь
Иудейский выйдет из колена Иессея; дитя
из рода Давидова освободит народ Израи¬
ля от тирании завоевателей и принесет в мир
новую эру. Ребенок будет рожден в городе
царя Давида. Это предсказали Исайя и Ми¬
хей. День пришел, и Мария, говорившая с
ангелами, зачала в чреве своем Спасителя,
и время родов было совсем близко. И вот
отправилась она с Иосифом в Вифлеем.
Когда последние лучи солнца заскользи¬
ли по холмам багровым закатом, супруги
взошли на последний склон, с которого от¬
крывался вид на город. На его крышах,
скрестив ноги, сидели мужчины, ведя в су¬
мерках праздные разговоры. По узким
многолюдным улицам клубился дым от оча¬
гов и ложились фиолетовые тени. У дверей
домов играли дети, в темных комнатах мер¬
цали масляные светильники.
7

Но ни одна дверь не открылась перед
Марией и Иосифом. В Писании говорит¬
ся, что в гостинице, которая примостилась
на склоне холма, не оказалось свободной
комнаты. Тогда мужчина и женщина, как
это часто делали путешественники, распо¬
ложились на ночлег в одной из пещер ниже
гостиницы, где хозяин оставлял скот и пря¬
тал овец от дождей и ветров, зимой от го¬
лодных волков и шакалов. Место было су¬
хим и теплым, согретое телами и дыханием
спавших там волов. В центре пещеры на на¬
стиле из смоковницы стояли ясли и глиня¬
ная кормушка, из которой животные ели яч¬
менную солому и траву.
Мария и Иосиф вошли в темную пе¬
щеру, находившуюся вдали от масляных
светильников города и занятых своими
делами горожан. Спустилась иудейская
ночь, быстро покрывая темнотой склон
холма и город и простирая повсюду свой
огромный плащ, усеянный серебряными
звездами.
В поле за городом расположились на ноч¬
лег пастухи, собравшись вместе посреди
стад, чтобы легче было наблюдать за овца¬
ми и не скучать в одиночку. Это были креп¬
кие мужчины, закутанные в грубые шер¬
стяные накидки, защищавшие их от ночно¬
го холода. От ночных грабителей, которые
пугали их стада, они были вооружены ду¬
бинами и кнутами. Овцы сгрудились вокруг
людей; чтобы они не разбрелись, их привя¬
зали к толстым веткам. Пылал костер, по¬
добно звезде, упавшей на темный склон хол¬
ма. Высокие звуки флейты неслись к небе¬
сам, где кружил Орион со своим усыпан¬
ным звездами мечом и торжественно тан¬
цевали Плеяды.
Когда ночная темнота сгустилась, звуки
флейты умолкли и беседа пастухов посте¬
пенно стихла. Возвышаясь над полями, спал
Вифлеем. Холмы и город были так тихи и
спокойны, что внезапный крик петуха, раз¬
давшийся над пастбищами, показался прон¬
зительным звуком рожка. Пастухи заше¬
велились и начали в недоумении огляды¬
ваться вокруг. До рассвета было еще дале¬
ко, стояла глухая полночь.
Но с петушиным криком остановилось
время. Пастухи лежали, как прежде, опи¬
раясь на локти, их бородатые лица были
обращены в сторону Вифлеема. Овцы,
пьющие из ручья, опустившие морды в во¬
ду, казались неподвижными и бездыхан¬
ными. Сам ручей остановился, его рябь за¬
стыла, как хрусталь. Сова повисла над зем¬
лей, распростерши крылья на два фута;
крошечный, похожий на сурка зверек, ко¬
торый должен был вот-вот стать ее добы¬
чей, оцепенел в полушаге от нее. Ночной
ветер стих, но поднятый им лист висел в
воздухе, не шевелясь и не падая. Мир за¬
мер в ожидании, рассказывали очевидцы,
и никто не мог сказать, как долго это дли¬
лось.
Затем спокойствие в окрестностях Виф¬
леема было нарушено движением в небе¬
сах. Звезды, казалось, задрожали, напра¬
вились к земле, и по мере своего прибли¬
жения они принимали новые формы, а чер¬
нота над головами пастухов наполнилась све¬
тящимися крыльями и сверкающими гла¬
зами. По мере того как свет становился яр¬
че, величественная гармония разливалась в
воздухе.
Пастухи в испуге застыли. Затем зазву¬
чал голос, более высокий, чем все осталь¬
ные звуки, чистый, ясный голос, совсем не
похожий на голоса людей.
щм
шВ
1 ш
8

В рождественских гимнах пели, что даже фруктовые
деревья кланялись Деве Марии. Они сгибали свои тяжелые ветви так, что она
могла бы сорвать ягоды, если бы захотела.
9

*3r*
«И родила Сына своего первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли,
потому что не было им места в гостинице».
12

«Не бойтесь, — пропел ангел. — Слу¬
шайте, ибо я несу вам благую весть о вели¬
кой радости, которая будет всем людям.
Ибо в этот день родился в городе Давида
Спаситель, который есть Христос Господь.
И таков будет знак вам: вы найдете мла¬
денца, лежащего в яслях».
Казалось, что скромный петушиный крик
и божественная песнь возвестили о перехо¬
де от одной эпохи к другой, осененной све¬
том, который принес в мир новорожденный
младенец; это было событие такой важно¬
сти, что время, споткнувшись в ровном сво¬
ем течении, сбилось с ритма.
Но все же мало что известно об этом со¬
бытии. Только то, что Иисус был рожден
Марией в Вифлееме, возможно, в пещере
или в хлеву, или даже в той части дома, где
иудейские крестьяне укрывали свой скот; что
чудесные знаки были даны нескольким на¬
ходившимся поблизости пастухам; что
позднее большая звезда вспыхнула в небе¬
сах — это был знак, указавший несколь¬
ким мудрецам из далеких стран, располо¬
женных на востоке, что они должны пус¬
титься в путь, чтобы найти новорожденно¬
го царя.
Так говорится в Писании. Все же осталь¬
ные подробности добавлялись позднее мо¬
нахами, писцами, священниками, остросло¬
вами, рассказчиками и простыми людьми,
чтобы украсить веру — величайшее сокро¬
вище их жизни. Нет сведений о том, как
выглядел Иосиф, пастухи, гостиница и ее
хозяева. Под сомнением даже и сам год,
когда родился Спаситель, а время года —
предмет для размышлений и шумных ка¬
зуистических споров последующих столе¬
тий. Прошло около трехсот лет, прежде чем
приверженцы новой религии установили да¬
ту рождения, и Рождество стали отмечать
25 декабря, а в России — 7 января.
Нетрудно угадать причины такого выбо¬
ра. Даже беглый взгляд на историю о Ма¬
рии показывает, что именно это событие
должно было стать символом, венчающим
тысячелетние ритуалы и обычаи.
Мария кажется неотделимой от цветов.
Предания говорят, что в юности она отли¬
чалась чистотой и добротой; было очевид¬
но, что небеса улыбались ей. И поэтому
священникам храма в Назарете было по¬
ручено выбрать ей мужа. Они созвали же¬
нихов в храм и приказали каждому поло¬
жить на алтарь голую ветку. Одна из них
расцвела; ее принес Иосиф из рода царя
Давида. Это определило его избрание в
мужья Марии.
Писания сообщают, что Иосиф был в за¬
мешательстве, когда узнал, что его невеста
ждет ребенка, и смутился, когда во сне явил¬
ся ему ангел возвестить, что Мария родит
Сына Божьего. Но простой люд рассказы¬
вал другое. Иосиф и Мария гуляли по саду
и пели. Мария, охваченная томлением, ко¬
торое чувствуют все беременные женщины,
попросила Иосифа сорвать ей несколько ви¬
шен. В гневе, полный подозрений и упре¬
ков, он отказался. Пусть вишни собирает
отец ребенка, сказал он. И в этот момент с
небес раздался голос. Вишневое дерево на¬
клонило ветви, и плоды упали в руки Ма¬
рии. Мария была розой мира, говорили лю¬
ди, а ребенок — истинным солнцем пра¬
ведности.
Итак, мать и сын принесли свет и наде¬
жду жизни взамен темноты и страха смер¬
ти. Но путь для них, как и для всего ос¬
тального мира, был уже намечен: у каждо¬
го народа существовал ритуал, который да-

вал надежду отчаявшимся и веру в жизнь,
а не в смерть. Такие ритуалы были сезон¬
ными, они отмечали период зимнего солн¬
цестояния.
Слово «солнцестояние» означает не что
иное, как «солнце все еще стоит». Зимнее
солнцестояние — это точка годового цик¬
ла вращения Земли вокруг Солнца, когда
из-за угла наклона земной оси северное по¬
лушарие отклоняется от Солнца дальше
всего. От горизонта до горизонта Солнце
проходит по небу по очень низкой траек¬
тории. Ге слабые лучи, что достигают
Земли в это время года, падают косо, да¬
ют совсем немного света и тепла. День зим¬
него солнцестояния — самый короткий за
весь год, а ночь — самая суровая и длинная.
Большинство людей видели в
Солнце Божество, которое дает
свет, тепло и жизнь. В последние
дни декабря Божество показыва¬
лось днем ненадолго и напомина¬
ло натянутую улыбку больного
старца на смертном одре. Однако в после¬
дующие дни Божество начинало опять бо¬
роться со всепоглощающей темнотой, посте¬
пенно выигрывая, вплоть до середины лета,
когда оно ярко-золотым солнечным велико¬
лепием полыхало в небесах.
Люди не относились к победе солнца как
к чему-то само собой разумеющемуся.
Мужчины и женщины ощущали себя ча¬
стью вселенной, считая, что имеют свою соб¬
ственную роль. Они верили, что солнце и
свет были действительно неуязвимы во вре¬
мя солнцестояния. Земля дрожит под ша¬
гами мертвых, и если все живое не будет
молиться и совершать обряды, смерть вос¬
торжествует. Лето никогда не вернется, не
расцветут цветы и не поспеют плоды, не поя¬
вится спелое зерно в колосьях и не будет
играть озорной молодняк на пастбищах.
Далеко от Вифлеема, далеко от земель,
где правили по законам Римской империи,
на черно-ночном ледовом севере — в зем¬
лях кельтов, готов, финнов, дэнов и гун¬
нов — в огромных деревянных строениях
и вокруг костров, полыхающих среди бес¬
конечных снежных просторов, благоговей¬
но совершались обряды, призванные вер¬
нуть солнце. Люди наряжались, надевая
лошадиные головы, оленьи рога и кожу,
козлиные шкуры, и танцевали в свете ко¬
стра. Они украшали свои дома и себя ост¬
ролистом и плющом, омелой и хвоей —- все¬
ми растениями, которые противостояли
зимней смерти и поэтому были наделены вол¬
шебной силой. Люди устраивали
шумные пиршества. Они соверша¬
ли жертвоприношения мертвым и
божествам темноты. В честь солн¬
ца и плодородия земли умерщвля¬
лись животные, а у некоторых на¬
родов — мужчины и женщины.
Люди боялись потерять не только свет,
дающий жизнь, хотя уже и это было дос¬
таточно страшно. Эти люди были уверены
в том, что темнота была наполнена духами
зла. Во мраке появлялись привидения, под¬
крадывались оборотни; в ночи, творя злые
дела, таились ведьмы, демоны, гоблины и
черти; своры сверхъестественных псов со¬
бирались на вересковых пустошах; злобные
духи вертелись около домов, разыскивая
вход. Поэтому мужчины и женщины при¬
думывали, как их обмануть. Они пели за¬
щитные заклинания, прикрепляли магиче¬
ские символы на двери и одежду. А от тем¬
ноты спасались разводя огонь.
Огонь был неотъемлемой частью всех

зимних празднеств. Он был братом солн¬
ца, взывающим к небесам. Огромные ко¬
стры полыхали на холмах Ирландии и Шот¬
ландии, в горах Франции и Германии, в по¬
коях скандинавских королей. В странах Сре¬
диземноморья, подвластных Риму, на зим¬
нем празднике, устраиваемом римлянами,
зажигали свечи. Первоначально этот празд¬
ник назывался Брумалии, позже он стал из¬
вестен как Сатурналии. Торжества посвя¬
щались титану Сатурну, покровителю уро¬
жая, долго находившемуся в плену у сво¬
его сына Юпитера глубоко под землей. Воз¬
можно, из-за того, что томившиеся в не¬
воле титаны, как считалось, видели мир
вверх ногами, Сатурналии была праздни¬
ком перевертышей: хозяева служили рабам,
а рабы командовали хозяевами.
Это было время пиршеств, когда
несли зеленые ветки, символизи¬
рующие жизненную силу, и дари¬
ли подарки. Мужчины и женщи¬
ны бросали вызов темноте своим
безудержным весельем и отгоняли ее пес¬
нями и плясками.
Даты и содержание церемоний и тор¬
жеств были различны. Среди некоторых на¬
родов периодом, на который приходилось
большинство ритуалов, было начало нояб¬
ря. Так было у кельтов, у которых зима
начиналась в день праздника Самайн, пер¬
вого ноября. Скандинавы первоначально
отмечали Юль — Святки, зимний обряд —
в ноябре, когда темнота начинала окутывать
их землю. У многих народов праздники рас¬
тягивались на следующие два месяца. Рим¬
ские Сатурналии приходились на неделю,
заканчивающуюся 24 декабря. Последова¬
тели персидского бога Митры — рожден¬
ного в пещере бога света, который прогнал
тьму, — считали, что днем его рождения
было 25 декабря. Поводом для торжеств
были и многие другие дни в декабре. Одна¬
ко все они имели непосредственное отноше¬
ние к большому природному кризису, наи¬
высшая точка которого приходилась на день
самого слабого и кратковременного появ¬
ления солнца.
Все эти обряды в конце концов были
собраны воедино и приурочены к Рожде¬
ственским торжествам, и, хотя происхож¬
дение их забывалось со временем, отголо¬
ски древних церемоний о себе напомина¬
ли. Следы их можно обнаружить в тяге к
пламени свечей и разжиганию святочного
полена, в мимах и ряженых, причудливых
ритуалах и играх, где эхом отдавались
древние и забытые жертвоприно¬
шения, в самой церемонии празд¬
нования и выборе праздничной
еды, в гирляндах из остролиста,
плюща и хвои, в украшении рож¬
дественских елок, в одаривании
подарками и самих словах песен, которые
распевали. Дитя, которое было Сыном
Божьим и звалось солнцем праведности,
обещало освобождение от темноты и на¬
дежду на вечную жизнь. То, что рожде¬
ние его связали с самым сердцем зимы,
казалось естественным; это соединило но¬
вую веру со старой и помогло людям со¬
хранить привычное течение жизни. Атри¬
буты Рождества — это атрибуты света и
тьмы. Это время радости и богослужений,
празднований и добрых пожеланий. Но все
это еще было приправлено доставляющим
удовольствие оттенком страха, пережит¬
ком древнего суеверия, торжествовавшим
в день солнцестояния, когда смерть и тем¬
нота правили миром.

шмшжт
-
18

ДНИ ЗИМНЕГО
ВОЛШЕБСТВА
Давным-давно, когда жизнь зависела от чере¬
дования пахоты, сева, сбора урожая и возвраще¬
ния солнца, не только Рождество, но и все дни
зимы были наполнены волшебством. Дни были
посвящены ритуалам, призванным помочь полу¬
чить хорошее стадо и урожай, оградить свой дом,
прогнать тьму.
Во Франции, Германии и некоторых районах
Британии, например, зима начиналась в день
Святого Мартина (Мартинмаса) — 11 ноября,
когда взору избранных ясновидцев представал
сам святой, скачущий на белом коне по лугам и
полям, рассыпая из складок своего плаща пер¬
вый зимний снег.
Мартин был раннехристианским святым, ко¬
торого почитали за его великодушие. Однажды
он разорвал свой плащ надвое, чтобы согреть за¬
мерзающего нищего, в другой раз отдал чашу ви¬
на, полученную от императора, самому смирен¬
ному из его священников. Он был покровителем
вина и виноделов.
Поздним вечером накануне этого дня разжи¬
гали костры, забивали животных и засаливали
их мясо, которое запрещалось есть всю зиму.
Возможно, помня древние зимние жертвопри¬
ношения, кровь животных иногда разбрызгива¬
ли у порога.
День Св. Мартина был одним из тех празд¬
ников, когда впервые пили новое вино. Взывая к
покровительству святого, немецкие дети стави¬
ли на крыльцо сосуды с водой в надежде, что
вода превратится в вино. Утром в день Св. Мар¬
тина вода действительно могла стать вином, а
рядом появиться особое печенье в форме лоша¬
диной подковы в подтверждение того, что свя¬
той проезжал неподалеку этой ночью.
19

•>; ГнЧ, '•i.r
20

ДЕНЬ СВЯТОГО
АНДРЕЯ
День Святого Андрея праздновался 30 ноября в
Шотландии, Центральной Европе и Греции.
Шотландцы в этот день по традиции охотились
на белок и затем ели их во время застолья. Даль¬
ше к югу ночь накануне этого дня считалась бла¬
гоприятной для пророчеств. Девушки на выда¬
нье могли увидеть во сне своих суженых. В Ру¬
мынии же этой ночью воскресали мертвые, а в
окрестностях деревень выискивали своих жертв
вампиры. На дверные косяки вешали чеснок,
чтобы не подпустить призраков, и ни один бла¬
горазумный человек не выходил на проезжие до¬
роги, так как на перекрестках до самого рассве¬
та за ним охотились привидения.
21

ДЕНЬ СВЯТОГО
НИКОЛАЯ
тЗтт^ШШШ^іш^
РЛ.;-Гу;:^Л;;.С ' 4
;■,л>'‘.«ft»"л.,,"л.л,*^.и. іа’<**,л»5е»-*«йк?.•
В те времена, когда миром правили старые бо¬
ги, в зимнем небе над Германией и Скандина¬
вией скакал на коне бог Один — Праотец. Его
окружали эльфы и духи, и те смертные, кто по¬
читал их, получали подарки. Позже лошадь
Одина, эльфы и подарки стали атрибутами хри¬
стианского святого по имени Николай.
Николай жил в Малой Азии. Так как он не
один раз в течение своей жизни успокаивал штор¬
мы на море, он стал покровителем моряков, а
так как воскресил к жизни троих убитых юно¬
шей, стал покровителем мальчиков. Но самая
знаменитая притча о нем была про трех деву¬
шек, которых их обедневший отец намеревался
продать в рабство. Николай спас их, послав три
мешочка золота в приданое. Эти мешочки он
бросил им однажды ночью в окно, и они упали
на девичьи башмаки, поставленные просушить¬
ся около камина. После этого он стал известен
как покровитель девушек, а французские жен¬
щины молились ему за своих мужей.
Своим покровителем его также считали рос¬
товщики, и о его мешочках с золотом нам напо¬
минает торговый знак с тремя золотыми шара¬
ми. Но все же более всего он прославился своей
щедростью в раздаче подарков. В Германии и
Голландии в канун его дня дети выставляли за
дверь свои башмаки, доверху наполненные се¬
ном и морковкой для его белого коня, — точь-в-
точь как их предки оставляли корм для коня
Одина. Они знали, что ночью над вершинами
крыш пронесется Николай в сопровождении
эльфа Кнехта Рупрехта. Рупрехт несет прут, ко¬
торым хлестают непослушных ребятишек. Сам
же святой несет корзину игрушек и сладостей,
чтобы положить их в башмаки всех хороших де¬
тей.
23

ДЕНЬ СВЯТОЙ
лючии
В северных странах, где зимняя темнота дер¬
жится дольше, чем в других местах, тоска лю¬
дей по свету нашла свое выражение в праздно¬
вании дня Святой Лючии из Сицилии, само имя
которой, по их мнению, означало свет. Это про¬
исходило 13 декабря, в день, который по старым
календарям считался днем зимнего солнцестоя¬
ния. После реформирования календаря солнце¬
стояние стало приходиться на 21 декабря, но
праздник Святой Лючии продолжал считаться
началом Рождества в Швеции и Норвегии.
Старое сказание говорит о том, что в канун
этого дня можно было увидеть саму Лючию,
скользящую по снежным полям и замерзшим
озерам с сияющей короной на голове. В городах
устраивались факельные шествия, зовущие ис¬
чезнувший свет вернуться. Дочери в каждом до¬
ме вставали в предрассветной темноте, одева¬
лись в белое, надевали на голову венки из вере¬
ска или остролиста и с зажженными свечами не¬
сли угощения еще спящим взрослым, все время
напевая в честь наступающего Дня Святой Лю¬
чии.
25

ДЕНЬ
СОЛНЦЕСТОЯНИЯ
С незапамятных времен люди устраивали маги¬
ческие танцы, и по всей Европе эти танцы в день
солнцестояния были защитой от тьмы. Об этих
давних церемониях напоминали деревенские
пляски с мечами, исполнявшиеся в самый ко¬
роткий из дней — 21 декабря. Одетые в осо¬
бые, украшенные лентами костюмы, мужчины
кружили по часовой стрелке — слева направо,
по ходу движения солнца, — и, скрещивая ме¬
чи, изображали в воздухе фигуры. Самая важ¬
ная означала конец танца: это была шестико¬
нечная звезда — земной символ вечного солнца.
27

lib
28

КАНУН ТОЖДЕСТВА
Канун Рождества праздновали не только люди.
В Скандинавии говорили, что в эту ночь навес¬
тить родной дом приходили призраки умерших.
Потомки радушно принимали их: после того, как
бывала закончена трапеза живых, оставляли еду
для умерших предков. Затем живые уходили,
чтобы души предков могли войти и отпраздно¬
вать свое Рождество.
29

ТОЖДЕСТВО
Как гласят старые сказания, когда полночь воз¬
вещала о наступлении Рождества, на мир спус¬
калось спокойствие. Даже в темноте птицы про¬
сыпались и пели, и волшебство этого времени
было таково, что воробьи распевали рождест¬
венские гимны так сладко, как соловьи. Утром
мужчины и женщины, которые попадали в без¬
людные места, могли увидеть, что звери безмя¬
тежно отдыхали все вместе: хищники и их жерт¬
вы собирались на один-единственный день, как
в мирном царстве.
31

КАНУН НОВОГО ГОДА
Чтобы Новый год принес достаток, необходимо
было похоронить или прогнать старый год и ду¬
хов, выпущенных во время солнцестояния. В де¬
ревнях от Британии до Австрии старый год в
виде соломенного чучела по имени Смерть сна¬
чала несли по улицам, а потом топили в реке,
зарывали или сжигали. В других местах обычаи
были более веселые. В канун Нового года люди
устраивали шествия, наряжались в костюмы, на¬
девали маски, которые должны были защитить
их от злых сил. Они, шествуя по городам, стуча¬
ли палками в дома, били в барабаны, звенели
колокольчиками и щелкали кнутами. Шум «го¬
родской суматохи», как это называли, прогонял
призраков умерших в старом году и делал при¬
ход Нового года безопасным.
33

ДВЕНАДЦАТАЯ НОЧЬ
Давным-давно канун двенадцатого дня Рожде¬
ства был временем, когда люди могли убедить¬
ся в жизненной силе всего, что зимой было по¬
гружено в сон. На западе Англии этой ночью
сельские жители собирались в садах, чтобы вы¬
пить за доброе здоровье своих яблонь. Полага¬
ли, что в яблоне, издавна почитаемой за плоды,
живет волшебный дух. С песнями и заклина¬
ниями люди обращались к дереву, чтобы пробу¬
дить его ото сна. Один из них был наряжен бы¬
ком, символом плодородия. И все предлагали
что-нибудь духу дерева, заклиная его плодоно¬
сить: в его ветвях оставляли хлеб и соль, а ино¬
гда и пирог, пропитанный яблочным вином —
сидром. Сами ветки тоже опускали в сидр или
обрызгивали им во время обряда.
35

f:# fl1ояЯН
L
L ;,^
А >ІЙ8Ри®»ыі.
KML.
36

ДЕНЬ БРИГИТТЫ
У британцев в стародавние времена была боги¬
ня молодости и плодородия по имени Брайд; хри¬
стиане называли ее Святой Бригиттой и отме¬
чали ее праздник 1 февраля. Но празднования
были гораздо старше христианства. В народе го¬
ворили, что Брайд на протяжении всех темных
месяцев держала в неволе в своей горе богиня
зимы, которая с помощью серебряного молотка
сковывала землю льдом. В начале февраля юную
богиню освобождали. В канун праздника в Ир¬
ландии и Шотландии люди зажигали свечи,
чтобы вернуть свет весны, которая следовала по
стопам Брайд. Потом они ставили у порога кро¬
вать и посылали приветствия в темноту. Когда
наступало утро, они рассматривали золу из оча¬
га. Если зола была разворошена, это было хоро¬
шим знаком и говорило о том, что Брайд опять
вернулась на землю, а зиму прогнали.
37

СЕРДЦЕ ТЕМНОТЫ
Много веков назад в
Южной Англии
Рождественской
ночью на фоне
зимнего пейзажа
разыгрывалось
любопытное действо. Ьыл сильный снегопад;
снег лежал на ветках и высился, как подуш¬
ки, на крышах спящей деревни. Вся белая,
тихая земля спокойно отражала свет звезд.
Под снежным покровом хранились старые
секреты. В некоторых деревнях еще долго
наблюдалось движение после того, как цер¬
ковные колокола отзвонили в полночь.
У дверей домов появлялись огни, они дви¬
гались по узким улочкам, собирались груп¬
пами у колодца. Это были маленькие мас¬
ляные лампы, прикрытые от ночного ветра
фонарными крышками из железа, и держа¬
ли их в руках молодые люди в рождествен¬
ских костюмах. Их лица были вымазаны са¬
жей, тела закутаны от холода, и с фонарями
они несли шесты и дубинки. Толкаясь и по¬
смеиваясь, они покинули колодец и проби¬
рались сквозь снег мимо домов, мимо церк¬
ви, мимо овчарен и коровников на краю де¬
ревни, по тропинке, которая вела в поле.
К тому моменту, когда забрезжил пер¬
вый утренний свет, мужчины были далеко
от своих домов. Можно было видеть их тем¬
ные фигуры, двигающиеся среди изгородей.
Они били шестами по голым веткам боя¬
рышника и терна так, что маленькие птич¬
ки, прятавшиеся в ветвях, взлетали вверх,
прочь от опасности.
За этими маленькими птичками и охоти¬
лись мужчины. Мужчин называли Рожде¬
ственскими Парнями-Крапивниками, они
добывали для деревни крапивника. Тот, ко¬
му удавалось вспугнуть хотя бы одного и
переломить его хрупкую спину ударом сво¬
ей палки, становился Королем этого дня.
Король был хозяином церемонии. Он
клал крошечное существо на миниатюрные,
украшенные лентами похоронные дроги, ко¬
торые были прикреплены на верхушке его
шеста. Потом он вел своих парней по доро¬
ге назад в деревню, где из труб уже вился
дым утренних очагов.
По мере приближения к домам Парни-
Крапивники до хрипоты кричали о своем
триумфе и смеялись над холодом. Ставни
распахивались, и оттуда выглядывали ро¬
зовые лица. Около первого дома молодой
человек останавливался у калитки и пел не¬
лепую песню:
Мы сбили крапивника для Робина Бобина,
Мы сбили крапивника для Джека из Кэна,
Мы сбили крапивника для Робина Бобина,
Мы сбили крапивника для всех людей.
На последней ноте дверь дома отворя¬
лась. На пороге стояла хозяйка, с усмеш¬
кой размахивая подарком Парню-Крапив¬
нику. Это была огромная кружка пеняще¬
гося пива. Мужчины передавали кружку по

кругу, а Король выдергивал красное перо
из птицы и, размахивая, протягивал его в
подарок хозяйке.
После этого Парни-Крапивники перехо¬
дили от одного дома к другому, распевая
свою странную песню, получая подарки и
раздавая птичьи перья. Обойдя все дома,
молодые люди меняли свою мелодию на по¬
гребальную. Они относили крапивника на
церковный двор, где выкапывали малень¬
кую могилку и предавали его земле.
С небольшими вариантами это действо
происходило одно время в деревнях и горо¬
дах по всей Европе: иногда Рождественским
утром, иногда 26 декабря, в день Святого
Стефана, иногда в первый день Нового го¬
да, иногда на Крещение. На острове Мэн
птицу несли не на дрогах, а подве¬
шенную за ноги на скрещенных об¬
ручах, украшенных еловыми вет¬
ками и лентами. Перья давали ры¬
бакам острова как амулет против
кораблекрушения. Во Франции
крапивника несли привязанным снизу к шес¬
ту, а на Короля Парней-Крапивников наде¬
вали корону и чествовали по-королевски —
факельными шествиями и торжествами —
на протяжении всего Рождества. В других
местах Парни-Крапивники несли добычу в
украшенном гирляндами домике со стеклян¬
ными стенками. Ирландцы привязывали пти¬
цу к вырванному с корнем кусту остролиста,
перевязанному длинными лентами. Несмот¬
ря на разные детали, смысл обряда был оди¬
наков: умерщвление крапивника и раздача его
перьев приносили доброе здоровье и доста¬
ток жителям деревни.
Но почему смерть крошечной птички
должна принести удачу? И почему, в ча¬
стности, крапивника — прелестной птич¬
ки, живущей в изгородях и распевающей
веселые песни? Более того, крапивник с не¬
запамятных времен был самой священной
из птиц, и его божественность была запе¬
чатлена в именах. На латыни птицу звали
regulus, или «маленький король», на не¬
мецком — Zaunkonig, или «король изго¬
роди», и Schneekonig, что значит «снеж¬
ный король»; французы называли ее рои-
let de Dieu, т. е. «Божий цыпленок». В лю¬
бой день года, кроме одного, вред, нане¬
сенный крапивнику, был святотатством,
неминуемо приносящим несчастье. Шот¬
ландцы говорили, что, если навредить кра¬
пивнику, коровы будут давать молоко с
кровью. А во Франции те, кто разрушал
гнезда крапивника, рисковали своими до¬
мами, которые могли сгореть, или
своими пальцами, которые мог¬
ли в наказание засохнуть и отва¬
литься. Чтобы показать свою лю¬
бовь к этой птице, французы рас¬
сказывали об одном из первых
святых, который, работая на монастыр¬
ском винограднике, положил свою одеж¬
ду на куст. Крапивник построил там свое
гнездо, и святой, боясь потревожить пти¬
цу, обходился без одежды, пока оттуда не
улетели птенцы.
Никто не может сказать определенно, по¬
чему почитали крапивника. Птица часто за¬
летала в темные места — чащи, расщели¬
ны — и, возможно, поэтому вбирала в се¬
бя силы земли. Кое-кто утверждал, что
именно крапивник — та первая птица, ко¬
торая принесла на землю огонь с небес; пти¬
цу опалило солнце, поэтому ее оперение
красноватого оттенка. Другие рассказыва¬
ли историю про спор о верховенстве среди
птиц. Корону предполагалось отдать тому,
40

кто сможет подлететь ближе всего к солн¬
цу. Выше всех воспарил орел, но крапив¬
ник, который спрятался в его оперении, вы¬
прыгнул оттуда в верхней точке полета и
взлетел выше, победив орла и выиграв ко¬
рону.
Каковы бы ни были причины, но в вооб¬
ражении людей эта птица была окутана тай¬
ной и наделена необыкновенной силой, а ее
жизнь считали драгоценной. Вот почему ее
и приносили в жертву.
Хотя охотники и не осознавали этого,
охота на крапивника была жертвоприноше¬
нием, отголоском зимних ритуалов тех вре¬
мен, когда у людей появились первые пред¬
ставления о богах. Священная смерть пти¬
цы была даром силам вселенной и мольбой
о благоволении и счастливой судь¬
бе. Владение перьями связывало
смертных с божественным.
В ранние времена таким звеном
являлись короли. Правители были
священны. Считалось, что и пло¬
дородие земли зависит от них. В некоторых
странах после правления в течение года —
или восьми лет, или в любое время, когда
была угроза голода, — короля приносили в
жертву ради его народа, пепел же развеива¬
ли в полях, чтобы они были плодородными.
В большинстве культур, однако, богов за¬
дабривали менее драматическими способами.
Считалось, что таинственной силой облада¬
ли такие животные, как бык, лошадь, боров,
— их-то и приносили в жертву. Дабы при¬
общиться к божественному, люди ели мясо
этих животных, а чтобы стать такими же
сильными и плодовитыми, они надевали на
головы их черепа и кожу.
Уже после того, как старые религии бы¬
ли вытеснены, память о зимних жертвопри¬
ношениях еще долго жила в виде рождест¬
венских обычаев. Такие ритуалы, как охо¬
та на крапивника, достаточно очевидно ука¬
зывают на свое происхождение. В некото¬
рых частях Ирландии, например, был обы¬
чай резать на Рождество какую-нибудь пти¬
цу: курицу, гуся. Птицу съедали на празд¬
ник, а порог дома на счастье сбрызгивали
несколькими каплями ее крови. Шотланд¬
цы в первый день Нового года выходили
охотиться, и кровь первого убитого живот¬
ного обещала охотнику удачу.
Большинство обычаев, связанных с жерт¬
воприношением, мало напоминали свое кро¬
вавое происхождение. Они принимали фор¬
мы шествий наряженных людей и были пол¬
ны веселья; сохранялся лишь слабый отго¬
лосок торжественности былых ри¬
туалов. Например, во времена, ко¬
гда Британией правили римляне, ле¬
гионеры, последователи Митры,
бога света, приносили ему в жерт¬
ву быков. Много веков спустя от
той религии остались лишь комичные рож¬
дественские ряженые, как, например, Оосер
из Дорсета, который расхаживал по дерев¬
ням в бычьей маске. В Ковентри был даже
бык-танцор, именуемый Старой Бронзовой
Мордой. Как и все Рождественские живот¬
ные, он должен был приносить удачу.
Однако гораздо популярнее были Рож¬
дественские лошади — деревянная лоша¬
диная голова на палке, — пришедшие с
Крайнего Севера. Хроники писали, что в
Норвегии времен викингов празднества се¬
редины зимы устраивались следующим об¬
разом. Из своих крепостей спускались вниз
по заснеженным холмам на санях и лыжах
воины. Они везли бочонки пива и гнали впе¬
реди себя лошадей и овец. Они собирались
41

в жилище своего вождя и устраивали в се¬
редине очаг. Там перед образом Праотца
Одина умирали под ножом их лошади.
Кровь животных собирали в сосуды и раз¬
брызгивали по поЛу у подножия фигуры бо¬
га и над головами людей. Чашу с кровью
передавали из рук в руки, и, когда все от¬
пивали из нее, начиналось само торжество.
Память об этом жертвоприношении на¬
много пережила викингов. На протяжении
веков в Британии — стране, долгое время
находившейся под властью викингов, —
существовал обычай в День Святого Сте¬
фана пускать лошадям кровь (но не уби¬
вать их). Считалось, что кровопускание очи¬
щает животных. Но выбор дня ритуала в
самой середине зимы требует другого объ¬
яснения. Скорее всего, это было связано с
древними жертвоприношениями лошадей.
Связь со старыми богами была более оче¬
видна в британском Рождественском ритуа¬
ле, именуемом «ходенинг». Для тех, кто при¬
нимал в нем участие, он казался не более
чем шуткой, которая в худшем случае мог¬
ла напугать самых впечатлительных зрите¬
лей. Центральной фигурой действия был
мужчина, изображавший лошадь. Его на¬
крывали одеялом или простыней, а сверху
торчала голова лошади. Она могла быть
деревянной, подчас ярко раскрашенной, а
иногда — даже настоящим лошадиным че¬
репом. И в том, и в другом случае исполь¬
зовалось проволочное приспособление, бла¬
годаря которому челюсти, щелкая, откры¬
вались и закрывались так, что наводили
ужас, а в глазницы часто вставляли свечи,
чтобы заставить их сверкать. С этим «хо-
деном» ходили по улицам города, иногда с
погонщиком с вожжами в руках, а иногда
под аккомпанемент труб и барабанов. Дру¬
гие мужчины, у которых не было особой
роли, просто присоединялись к процессии.
Дети пытались оседлать коня, женщины от
него убегали. Люди кидали подарки — сла¬
дости или деньги — в его щелкающий рот
и просили удачи.
Нагруженный, встающий на дыбы, «хо-
ден» был, очевидно, пережитком какого-то
древнего лошадиного обряда. Ключ к его
происхождению сохранился в самой жиз¬
ни. Слово «ходенинг» связано с лошади¬
ной маской, которую надевали на голову
главного актера, и с деревом, из которого
иногда делали голову (от английских слов
hood, что означает «капюшон», и wood —
«дерево»). Но, скорее всего, оно связано с
именем северного бога Одина, в жертву ко¬
торому приносили лошадей.
Жертвоприношения и напоминания о них
продержались в зимних празднованиях так
долго потому, что страх перед зимой был
огромен. В Британии и странах, располо¬
женных ближе к северу, мир, казалось,
умирал каждый год вместе со светом. Аст¬
рологи говорили, что сами звезды, кото¬
рые управляли жизнью смертных, были вы¬
строены в определенном порядке. В поясе
созвездий, образующих зодиак, правил зло¬
вещий Скорпион, который сражался с
Солнцем. Дьявольское созвездие, иногда
именуемое «Крадущимся», было источни¬
ком смерти и темноты. Стрелец вечно пре¬
следовал Скорпиона со стрелой, нацелен¬
ной в его звездное сердце, но так и не пора¬
зившей древнее чудовище. За Стрельцом,
подвижный и легкий, следовал Козерог —
источник хаоса.
В безмолвии земли казалось, что среди
старых богов, упоминаемых в ритуалах и
поверьях, начинался переполох. Боги под-

Топая ногами, тряся головой, человек, изображавший лошадь-ходена,
по британским улииам и приносил всем удачу. Ходен был веселым рождественски.
созданием с темным прошлым: это был отголосок древнего зимнего жертвоприношения
43

нимали свои седые головы и сердито взи¬
рали на слабых самозванцев, посягавших на
их древние территории. В Шотландии, Ир¬
ландии и Уэльсе зима была временем ведь¬
мы, известной у шотландских кельтов под
именем Каилик Бер, или Старой Бабы. Она
поднималась из своего укрытия в скале или
горе, чтобы завлечь в ловушку Брайд —
дух весны. В Скандинавии леса и заснежен¬
ные поля дрожали, когда темнота вторга¬
лась и будила старейших из богов. Это бы¬
ли hrim-thursar, или «морозные гиганты».
Кари, ветер, дующий с гор и моря, был сре¬
ди них. Кари был отцом Фрости — моро¬
за, который в свою очередь породил снеж¬
ную великаншу и целый отряд снежных бо¬
гов. Все вместе они творили зиму, тайно
проникали в жилища, пробираясь холодны¬
ми пальцами через окна и двери, покрыва¬
ли саваном леса и душили поля.
Люди в страхе защищались как умели.
В ноябре, на стыке времен года, когда дни
начинали укорачиваться, на ветках деревь¬
ев шуршали сухие листья, а голые пастби¬
ща лежали, скованные морозом, люди за¬
бивали животных, которых они не могли
прокормить зимой. Англосаксы поэтому
называли ноябрь кровавым месяцем. По
обычаю на убой скота отводились опреде¬
ленные дни. В Англии это происходило в
День Святого Мартина 11 ноября, когда на
стол подавалась традиционная для этого дня
говядина. В Германии в этот день резали
свиней, кур и гусей. На Оркнейских остро¬
вах 17 декабря, в День Святого Игнасия,
забивали свиней, поэтому этот день также
называли Днем Свиньи.
Не обходилось и без даров полей. В кон¬
це сбора урожая последний сноп колосьев,
будь то ячмень, рожь или пшеница, всегда
заботливо сохранялся, как, впрочем, и со¬
лома. Считалось, что в этих злаках обитал
сам дух полей. Сохранение их было зало¬
гом хорошего урожая в следующем году.
В Швеции и Дании из зерна последнего сно¬
па пекли рождественский пирог, а в неко¬
торых районах Англии готовили «фрумен-
ти», сладкую пшеничную кашу на молоке,
дарующую всем здоровье. Ели ее Рожде-
с?
ственским утром. В Стаффордшире и Йорк¬
шире, как и в других местах, из стеблей по¬
следнего снопа сплетали куколку. Она могла
быть в форме дерева, мужчины или жен¬
щины, птицы или козы. Ее вешали в доме,
чтобы она принесла счастье хозяевам, а в
конце зимы скармливали скоту в хлеву, что¬
бы благословить его тоже. Соломой усти¬
лали полы в домах и церквах и разбрасы¬
вали ее на полях, чтобы сделать плодород¬
ными.
Однако усилия людей — жертвоприно¬
шения и соломенные куколки, хвойные вет¬
ви, хранившиеся как воспоминание о жи¬
вых растениях, огонь, разводимый, чтобы
вернуть солнце, — казалось, не приносили
большой пользы посреди зимы. Тогда
мужчины и женщины собирались в своих
жилищах у очагов и зажигали свечи. Тем
временем за стенами домов свободно раз¬
гуливали старые боги, сопровождаемые си¬
лами тьмы: гоблинами, феями и, самое
страшное, привидениями.
Северные Святки, с жертвоприношения¬
ми и торжествами, приходились приблизи¬
тельно на период солнцестояния. Но изна¬
чально это был праздник мертвых, устраи¬
ваемый в честь предков — бледных теней,
порождаемых прячущимся солнцем. Они
выходили на побережье, если находили свою
смерть в море, или поднимались из гробов,
Астрологи говорили, что судьба рожденных зимой была скрыта
в созвездиях Зодиака. Там правил жестокий Скорпион, за которым охотились Стрелеи
с Козерогом, скачущим прямо за ним.
45

которые не могли держать их под землей.
Они приходили из своих скрытых миров,
чтобы еще раз навестить мир живых.
Даже когда христианские ритуалы обла¬
городили святочные празднества, люди про¬
должали помнить о старых богах и говори¬
ли, что они вернутся и заявят о своем праве
на человеческую смерть. Когда зимний ве¬
тер завывал за окном, жители северных
стран слышали могучий крик Одина, кото¬
рый с дикой свитой потерянных и голод¬
ных душ охотился в небесах. Увидеть Джо-
лери, или святочное привидение, означало
для христиан смерть. И мудрый народ ос¬
тавался у себя дома.
Эту свору охотившихся привидений в
разных местах называли по-разному. На
севере Англии они были известны как гон¬
чие псы Габриеля, или «рэч» Габриеля, что
означало «погонщики трупов», — скачу¬
щие по облакам псы-привидения с горящи¬
ми глазами. Иногда говорили, что их пред¬
водителем был король Артур. В Уэльсе
охотником считался Гвин ап Надд, влады¬
ка подземного мира. В некоторых районах
Германии охотником была старая богиня
Берта, которая путешествовала по земле в
сопровождении эльфов, фей и привидений.
(В эпоху христианства Берту продолжали
почитать простые люди. Она лелеяла души
младенцев, умерших некрещеными и поэто¬
му оставшихся без покровительства церк¬
ви.) Богиня скакала над крестьянскими дво¬
рами и домами, проверяя чистоту дворовых
построек и оценивая прялки и веретена хо¬
зяек. Опасаясь ее проверки, очаги вымета¬
ли дочиста. Дома украшали хвоей. Чтобы
угостить ее, выставляли блины. Пекли пи¬
роги в форме башмаков, чтобы богиня мог¬
ла наполнить их маленькими подарками.
Если ее не кормили или хозяева были не¬
аккуратными и небережливыми, Берта насы¬
лала бедствия и увечья, а если люди следили
за тем, что она делала, она ослепляла их. Но
у богини были и более приятные качества.
Согласно тирольской сказке, она прояви¬
ла большое великодушие к крестьянину,
который вопреки здравому смыслу осме¬
лился выйти за порог накануне Крещения.
С фонарем в руке она ходила той ночью по
его скотному двору. Он же был сильно пьян
от святочного пива, но холодный воздух ос¬
вежил его, и он остановился, услышав го¬
лоса. Белые фигуры двигались среди звезд:
над ним была Берта.
Внезапно она спустилась, освещаемая сви¬
той младенцев-привидений, следовавших за
ней. Вся компания пронеслась сквозь кре¬
стьянские постройки и скотный двор. Берта
наблюдала за крестьянином, естественно, не¬
видимая, и он вздрогнул, когда холодная
дымка ее платья коснулась его руки. Ма¬
ленькие фигурки кувыркались позади нее,
как множество птенцов, щебечущих слабы¬
ми голосами. Но один из них отстал. Он ко¬
вылял в длинной ночной сорочке, которая
мешала ему идти, так что, сделав несколько
шагов, он неуклюже падал на холодную зем¬
лю. Крестьянин, сам отец, проявил заботу.
Он поднял маленькое привидение и, крепко
держа его одной рукой, обвязал его вокруг
живота своей подвязкой, чтобы она, как ре¬
мень, поддерживала ночную сорочку. Затем
он посадил существо себе на ногу и слегка
подтолкнул его в сторону богини.
Берта стояла на пороге крестьянского до¬
ма, наблюдая. Она улыбнулась, когда при¬
видение добралось до нее, и ее старые глаза
потеплели. «Добрый человек, — сказала
она. — Мое благословение твоим собст-
' т Старые боги часто появлялись в зимнем небе Европы, пугая людей.
В Германии богиня очага Берта мчалась по облакам, окруженная свитой эльфов и фей, лаская
привидения умерших младенцев
48

Волшебство двенадцати Рождественских дней выпускало духов поля,
леса и воды. В русских лесах нимфы, называемые русалками, выходили
из озер и рек у чтобы танцевать и петь свои таинственные песни.

Из скал и пещер, из самой тверди земли выходили гоблины, которых греки
называли калликанцари. Они чинили зло добропорядочным хозяевам там, где устраивался
Рождественский праздник.
52

венным детям. Пусть никогда не будут они
в нужде». И так оно и случилось. Дети кре¬
стьянина жили счастливо и долго.
Такие простые истории рассказывались о
Берте и тогда, когда ее прежние чары уже
были ослаблены новой верой. Но одно вре¬
мя она была главной богиней домашнего оча¬
га и хранительницей хозяйства. В языческие
времена сезон Святок был периодом, когда
в каждом доме для Берты делали каменный
домашний алтарь, на котором горел костер
из хвойных веток. Считалось, что Берту
можно вызвать из дыма горящего дерева,
чтобы она поднялась из пламени и предска¬
зала будущее сидевшим у очага.
В период солнцестояния пытались уви¬
деть прошлое и заглянуть в дни наступаю¬
щие. Для этого существовало множество
обрядов, которые совершали в канун Дня
Святого Андрея, в канун Рождества и Но¬
вого года, в Двенадцатую ночь. Девушка,
например, клала кусочек хлеба под подуш¬
ку; если утром оказывалось, что хлеб час¬
тично съеден, это означало, что ее люби¬
мый женится на ней до конца следующего
года. В норвежском доме предсказания мог¬
ли быть найдены в святочной соломе от по¬
следнего урожая. По зернам, которые па¬
дали из нее, узнавали, какие культуры сле¬
дует сажать весной, а по тому, насколько
крупны были эти зерна, определяли, будет
ли урожай обильным. Считалось, что че¬
ловек, севший на стул, под которым нахо¬
дили Рождественским утром зерна, мог
умереть в наступающем году. Однако са¬
мые точные предсказания делались теми, кто
свободно расхаживал в темноте, например,
такой богиней, как Берта, которую можно
было попросить о пророчестве, или приви¬
дениями из ее свиты.
Эти рождественские привидения проника¬
ли в дома своих потомков полакомиться тем,
что было оставлено им, и повеселиться но¬
чью. Люди были уверены, что в Рождество
они устраивали свои рождественские торже¬
ства и в полночь собирались в опустевших
церквах. Смотреть на них было опасно, по¬
тому что они страстно желали, чтобы смерт¬
ные присоединились к их компании, а также
еще и потому, что привидения, или двойни¬
ки, людей, обреченных умереть, волочились
сзади, будто страстно желали увидеть тех, к
кому они вскоре присоединятся.
Поэтому в часы Рождества люди обхо¬
дили церкви стороной. Однако человеческое
любопытство часто пересиливало страх.
Находились храбрецы, которые заходили
в церковные дворы ради того, чтобы уз¬
нать запретное. Одним из таких был при¬
ходской священник из деревни Волтон-ле-
Дэль в Ланкашире. Это был скромный че¬
ловек, довольно учтивый со своими прихо¬
жанами, но одинокий. Он увлекался изу¬
чением необычных явлений, стремясь по¬
знать свойства растений и тайны звезд. У
него была привычка разговаривать с самим
собой, что настораживало людей. Говори¬
ли, что он беседовал с нечистой силой.
У него был только один приятель, пре¬
старелый доктор, лечивший травами, из¬
вестный под именем Авраам. Именно Ав¬
раам и рассказал историю священника.
Однажды в Рождественскую ночь, ко¬
гда люди после службы разошлись по сво¬
им домам, священник уговорил старика Ав¬
раама подсмотреть в дверь церкви, чтобы
увидеть, как бродят ночью те, кто скоро ум¬
рет. Авраам охотно согласился. Он и до это¬
го делился со священником своими знания¬
ми и был не прочь заглянуть в будущее.
53

В Рождес тво можно было узнать будущее. Человек мог
л,/чідеть тени тех, кто умрет в новом году. Но среди них он мог
увидеть и самого себя.

Зимняя старуха фрау Гауда вползала в австрийские деревни во главе своры
дьявольских псов. Горе семьям, чьи двери были оставлены открытыми: фрау Гауда посылала
своих псов внутрь, и ничто не могло их выгнать оттуда

Около полуночи двое мужчин пробрались
через затихшую деревню во двор церкви.
Кругом было спокойно. Привидений вид¬
но не было. На церковном алтаре горела
тонкая свеча. Во дворе церкви серебряным
светом озаряла камни и ветки луна.
Мужчины устроились в тени церковно¬
го крыльца, закутавшись в плащи. Они за¬
паслись растениями, обладающими, как
знал Авраам, защитной силой. Они взяли
веточки травы Святого Иоанна, летнего
цветка, используемого в предсказаниях и
как защита от привидений, лавровый лист —
траву солнца, которая защищала от дьяво¬
ла и темноты, остролист — вечнозеленое
растение, чьи красные ягоды отводили зло,
и горную золу — останки Вселенского де¬
рева, из которого, как считали старые трав¬
ники, был создан первый человек.
Минуты бежали, было так тихо, что от¬
четливо слышались шорохи маленьких
зверьков, охотившихся ночью. За стеной,
где начинался лес, кричала сова. Потом под¬
нялся и вздохнул в ветвях деревьев ветер,
где-то зазвонил колокол. С этими звуками
на церковном дворе началось движение,
бесцельное, трепещущее, будто на ветру
дрожали тени. По тропинке скользнула фи¬
гура. Лицо было хорошо известно священ¬
нику и старику Аврааму — лицо городско¬
го мельника. За ним шагали другие, также
знакомые двум мужчинам: повивальная баб¬
ка, школьный учитель, крестьянин. Все чет¬
веро проковыляли мимо наблюдателей к
церковному крыльцу, не смотря ни вправо,
ни влево, и, миновав мужчин, скрылись в
тени.
Священник вздохнул: его любопытство
было удовлетворено. Затем у него перехва¬
тило дыхание, и, как позже объяснял ста¬
рик Авраам, на то были причины. Послед¬
ним идущим в компании привидений был
сам священник; призрак, проходя мимо
крыльца, взглянул вверх и слегка улыбнул¬
ся. Это была награда человеку, вмешавше¬
муся в зимнее волшебство. Примерно че¬
рез год, после того как он увидел свою соб¬
ственную кончину, священник умер.
Большинство было более осторожно, чем
священник. Люди сторонились привидений,
разгуливавших в Рождество, опасались ду¬
хов земли, бродивших на свободе. В диких
местах эти духи проникали в скованные де¬
ревья, камни, озера и ручьи, чтобы скакать
на зимнем ветру и танцевать в снегу. В Рос¬
сии, например, русалки, про которых гово¬
рили, что они то ли призраки девушек, то
ли водные феи, выплывали из ручьев и рек,
чтобы танцевать и петь. На них были оде¬
жды из зеленых листьев, а волосы их были
усыпаны звездами. Они пели о том, что бы¬
ло, есть и будет. Но для смертных слушать
их было опасно. Мужчины и женщины, от¬
важившиеся выйти за порог в зимнюю
ночь, могли лишиться рассудка. Песни ру¬
салок забирали у них души.
У этих духов были свои лесные крепо¬
сти. А другие рождественские существа вы¬
ходили на поиски людей. Например, в Ру¬
мынии в течение двенадцати ночей рыскали
оборотни, в Греции из горных пещер вы¬
лезали гоблины, которых звали калликан-
цари. Они бежали, болтая и бормоча, в го¬
рода, где жили люди. Спускались по тру¬
бам и опустошали любой дом, в который
попадали, оскверняя Рождественский
праздник; седлали хозяев, щипали и толка¬
ли детей. Одни называли этих нелепых су¬
ществ духами мертвых, другие считали, что
это дети, родившиеся в Рождество и по-

этому легко поддающиеся колдовским ча- ждественского дня, и, покидая землю, уно-
рам. Чтобы отогнать калликанцари, греки сили из домов полные мешки детей,
подвешивали в очагах челюсть свиньи, ко- Согласно историям, дети, которых они
торая, как думали, обладала защитными си- забирали, были непослушными, — это сви-
лами. Самым важным было поддерживать детельствует, скорее всего, о том, что Ро-
рождественский огонь. Часто для разведе- ждественские Парни были выдумкой, уг-
ния огня использовали фруктовые деревья розой, которую родители использовали, что-
и в очаг сыпали сухие фрукты. Этот огонь бы добиться хорошего поведения своих от-
отгонял темные силы. прысков, не в меру возбужденных в празд-
В Рождественские дни появлялось мно- ничное время. Возможно, это относится и
го эльфов, которые спускались в города и к другим известным похитителям детей. На¬
творили людям зло. Немцы рассказывали пример, в Лапландии рассказывали о хищ-
о некой фрау Гауде, которую некоторые ном горном тролле по имени Стало. В по¬
считали преемницей богини Берты. В Ро- исках человеческой плоти это существо
ждество в сопровождении своры дьяволь- длинными зимними ночами вползало в по-
ских псов она проникала в деревни и рыс- селки и крало маленьких мальчиков, осме-
кала в поисках беспечных хозяев, чьи две- ливавшихся выйти из дома покататься на
ри были неплотно закрыты. Обнаружив та- лыжах при лунном свете. Но Стало был ста-
кой дом, она посылала внутрь пса, чтобы рым троллем, и, как говорили дети, даже
он, распластавшись у очага, беспрерывно им легко было с ним справиться. Они рас-
скулил. Ничто не могло заставить его уй- сказывали, что однажды он схватил целую
ти. А если хозяева убивали его, то пес при- кучу детей и, затолкав их в свой мешок, по¬
нимал облик безобидного камня. Ночью же тащил в сторону горного логова. Но Стало
он пробуждался и снова скулил, принося в выпустил мешок из рук, когда остановился
дом болезни и напасти. Исчезал он, только передохнуть. Дети быстро вылезли, наби-
когда наступало следующее Рождество и ли мешок камнями, чтобы тролль не обна-
чары предыдущего себя исчерпывали. ружил их отсутствия. Последнее, что они
Как говорят предания, некоторые из видели, была согнутая тень, медленно, с
страшных призраков, приходящих в мир, трудом карабкающаяся вверх по склону го-
творили ужасное зло; они даже похищали де- ры, волоча за собой камни. А дети убежа-
тей. Среди них были и Рождественские Пар- ли домой, где на дверях были нарисованы
ни Исландии, всего тринадцать, те самые, ко- кресты, отпугивающие старых зимних ду-
торые по очереди в течение тринадцати дней хов, где весело зеленели в глухую зимнюю
до Рождества появлялись в домах исланд- пору ветки хвойных деревьев, где полы бы-
ских крестьян. Они были сыновьями древ- ли устланы соломой последнего урожая,
ней женщины-тролля по имени Грила и за- обещавшей здоровье и изобилие, где горе-
нимались тем, что крали свечи и колбасы, ло Святочное полено, рассеивая тьму и да-
забирали хорошее зерно, наводили беспоря- руя хозяевам благословение и надежду, что
док в прибранных к Рождеству комнатах, солнце снова вернется и его свет принесет
Уходили они также по одному, начиная с Ро- радость.
ИНВІ^-w ^ Великанов зимы можно было победить хитростью или везением. \ ^ІЧилК
Ар Так, лапландские дети, украденные великаном Стало, освободились из его мешка, подложив Jj
1 камни. Пока великан волочил мешок в свое логово, дети убежали домой.jrfty,, 1.хд
61

ПОЛНОЧНОЕ
СРАЖЕНИЕ
Чары зимы были бесконечны и неповтори¬
мы, как снежинки. Выпущенные темным
временем года существа из другого мира
плыли на ночном ветру по улицам городов и
проникали в дома. Эти похожие на эльфов
духи отличались причудами и склонностью
к сомнительным удовольствиям, а их дары,
как говорит немецкая сказка, таили в себе
опасность.
Много лет назад в Нюрнберге в канун
Рождества начали распаковывать подарки.
На город спустились сумерки, и над пустын¬
ными, укутанными тишиной улицами сереб¬
рились в лунном свете покрытые снегом со¬
ломенные крыши домов. Весь добрый люд
был надежно защищен от пугающей темно¬
ты в своих домах. Желтые прямоугольники
окон светились от зажженных каминов и го¬
рящих свечей. Взрослые домочадцы, то по¬
являясь, то исчезая из виду, сновали туда-
сюда с зелеными гирляндами и яркими ук¬
рашениями в руках. Они устраивали празд¬
ник для своих детей.
По затененному холлу одного из домов
двигалась, прихрамывая, небольшая фигу¬
ра согнутого седовласого, похожего на гно¬
ма человека, который держал в руках ог¬
ромную коробку. Он озирался по сторонам.
Один его глаз закрывала черная повязка.
Он толкнул дверь гостиной и исчез внутри,
плотно закрыв за собой дверь. Когда ста¬
рик ушел, на лестнице, спускающейся в
холл, зазвучали шаги, как будто кто-то, кто
наблюдал за ним, прокрался к двери гости¬
ной. Одним из наблюдателей оказалась де¬
вушка, едва вышедшая из отроческого воз¬
раста, другим — мальчик, намного млад¬
ше ее. Оба были бледными от возбужде¬
ния, а возможно, от страха. Окутанные за¬
пахами Рождества — корицы и жженого
Накануне Рождества в городе Нюрнберге, в доме,
засыпанном снегом, деты Фрии, и Мария ждали, когда
зажгутся рождественские огни, чтобы увидеть
волшебство часовщика Дроссельмайера.
62

сахара, еловых веток и тлеющих голове¬
шек — они ждали у двери. С бесконечным
вниманием они прислушивались к голосам
в гостиной, которые то усиливались, то сти¬
хали, к звукам музыки, долетавшим отту¬
да, к шелесту бумаги, хлопкам и шорохам.
Хозяина дома в Нюрнберге звали
Штальбаум, а у двери гостиной притаились
его дети Мария и Фриц. Маленького ста¬
рого человека звали Дроссельмайер. Это был
их крестный отец, часовых дел мастер, глав¬
ный поставщик подарков. Созданное им было
выше человеческих возможностей, подарки,
благодаря его волшебству, оживали: миниа¬
тюрный человечек мог мило улыбаться и кла¬
няться, как настоящий придворный; птицы
размером не больше бобового зернышка
могли петь так сладко, как жаворонок ле¬
том; куклы танцевали по желанию Дроссель -
майера, а деревянные солдатики марширо¬
вали по его команде. Родители говорили, что
эти сокровища были чудом мастерства ча¬
совщика, слишком хрупкими, чтобы дотра¬
гиваться до них в другое время, кроме Ро¬
ждества. Поэтому в течение всего года иг¬
рушки были заперты. Но дети понимали, что
эти создания двигались по велению Дрос-
сельмайера, что они оживают только Рож¬
дественской ночью и только под рукой мас¬
тера.
Поэтому Мария и Фриц тихо ждали в
холле, пока вечерний мрак не уступил место
ночи, а луна не взошла над городом и не оза¬
рила их сквозь окно своим холодным све¬
том. Наконец раздался высокий серебряный
звон колокола, голоса за дверью стали гром¬
че, затем дверь распахнулась, впуская детей
в Рождество.
Они остановились на пороге, застыв в
удивлении. Комната купалась в золотом сия¬
нии сотни свечей. На столе у стены, горде¬
ливо поднимаясь до потолка, стояла рожде¬
ственская елка. Тонкие свечи мерцали на ней,
будто ее зеленые ветви заманили все звез¬
ды зимы, чтобы осветить плоды лета, ви¬
севшие среди хвои: серебряные и золотые яб-
Рождественское веселье шло своим чередом под
зорким оком часовщика; в его волшебном замке
миниатюрные человечки тоже веселились.
Фриц играл с армией солдатиков, Мария
баюкала Щелкунчика.
64

локи, бутоны засахаренного миндаля, мар¬
ципановые цветы, позолоченные орехи и яго¬
ды. На столе стоял эскадрон гусар, воору¬
женных серебряными саблями, застывшие
лошади, казалось, вот-вот оживут. И по¬
всюду лежали таинственные, перевязанные
лентами свертки.
Всем этим командовал, притаившись у сто¬
ла, похожий на паука старик. Мария и Фриц
с улыбками и восклицаниями открывали свои
подарки. Но теперь, когда начались танцы и
взрослые были заняты, он поймал детские
взгляды и жестом указал в угол комнаты.
Там, в стеклянном ящике, были творения
прошлых лет: куклы, игрушечные солдати¬
ки, разные животные. Дети во все глаза
смотрели на чудо, которое сотворил Дрос-
сельмайер.
Высотой до половины комнаты возвы¬
шался на полу сказочный замок — дворец
со множеством окон и башен. Пока дети при¬
стально разглядывали его, с башен раздался
колокольный звон, а окна распахнулись, от¬
крывая взорам прелестные комнаты внутри.
По длинной галерее, украшенной зеркала¬
ми, медленно прогуливались взад-вперед
крошечные, одетые в серебряные одежды
придворные. Они раскланивались и улыба¬
лись друг другу, переговариваясь высокими
и чистыми голосами, похожими на пение
птиц. Другое окно открывалось в большой
зал с люстрами, в которых горели бесчис¬
ленные тонкие свечи. Их пламя было не
больше пшеничного зернышка, но они пре¬
красно освещали похожих на эльфов танцую¬
щих детей. У одного входа появился муж¬
чина и стал смотреть на удивленных детей.
Согнутое престарелое существо в белом па¬
рике и с черной повязкой на глазу. Это бы¬
ла крошечная копия самого Дроссельмайе-
ра. В следующее мгновение он криво усмех¬
нулся и удалился в свою башню.
В восторге дети разглядывали в окнах зам¬
ка казавшихся живыми кукол. Но малень¬
кий Фриц рос упрямым: ему хотелось знать,
может ли он оказаться в маленьком мире и
Перед наступлением полуночи Щелкунчика
отложили в сторону. Свечи потушили.
Детей отвели в спальни. А Дроссельмайер
наблюдал за всем этим и таинственно улыбался.
66

смогут ли куклы выити наружу и исполнить
разные танцы. На вопрос Фрица Дроссель-
майер всегда отвечал, что есть определенный
порядок и изменить его невозможно. Фриц
отошел, чтобы заняться своими игрушечны¬
ми солдатиками, чей порядок мог быть из¬
менен, и притом им самим. Немного позже
и Мария ушла от чудесного замка походить
среди танцующих взрослых и еще раз по¬
любоваться сверкающей елкой. Она устрои¬
лась неподалеку от нее, баюкая на руках по¬
дарок, сделанный для нее Дроссельмайером.
Это было маленькое создание, фигурка
мальчика, одетого, как солдаты Фрица, в
куртку с галунами, панталоны и гусарские са¬
поги. Его огромная голова с раскрытым ртом
и большими зубами венчала стройное туло¬
вище, стеклянные глаза разглядывали мир с
выражением вдумчивой меланхолии. Глаза
его были живыми, хотя в действительности
это был искусно сделанный щелкунчик: его
громадная челюсть открывалась с помощью
устройства на спине и предназначалась для
раскалывания орехов.
Уже немного взрослая для кукол, Ма¬
рия, однако, нежно обращалась с этой, вре¬
мя от времени подкармливая щелкунчика
орехами, пока не привлекла внимание бра¬
та. Фриц очень устал, его лицо, раскрас¬
невшееся и мокрое, было все в сахарной пуд¬
ре, а голос стал раздражающе визгливым.
Он потребовал щелкунчика и, когда полу¬
чил его, затолкал ему в рот огромный орех
и нажал на рычаг. С ужасным треском де¬
ревянная челюсть отвалилась, и орех выка¬
тился. Фриц уставился на сломанный ме¬
ханизм, рот его был перекошен, а красное
лицо сморщилось. Он бросил щелкунчика
на пол и, дав волю раздражению, заревел
так, что старшие подбежали к нему. В сле¬
дующее мгновение его, все еще плачущего,
унесла няня.
Вспышка, казалось, положила конец чу¬
ду, впрочем, час уже был поздний. В то время
как Мария, подняв щелкунчика, вертела его
в руках, родители и их друзья двигались по
Когда все в доме заснули, Мария вернулась за
Щелкунчиком. Как только она вошла в комнату,
часы по команде Дросселъмайера пробили полночь,
созывая мышиную армию, которая царила во тьме,
68

гостиной, снимая нагар со свечей, а горнич¬
ные вошли, чтобы подмести пол. Один за
другим люди покидали комнату, пока Ма¬
рия не осталась наедине с Дроссельмайером.
Он сказал вполне доброжелательно: «Пе¬
ревяжи рану, утро вечера мудренее». Каза¬
лось, в ответ на его слова щелкунчик огрыз¬
нулся. Но это было не более чем игра света.
Мария обвязала своим носовым платком го¬
лову существа так, чтобы его челюсть дер¬
жалась на месте, и положила его в куколь¬
ную кроватку около елки. Затем мать увела
ее. Она обернулась еще раз. Дроссельмайер
остался в комнате, бормоча что-то над сво¬
им замком.
Час спустя, когда дом уже спал, Мария
пробралась в гостиную. В комнате, напол¬
ненной тенями, было тихо. Глаза игрушеч¬
ных существ смотрели из стеклянных шка¬
фов на очертания предметов, освещенных
пламенем единственной угасающей свечи.
Около елки стояли построенные в ряд гуса¬
ры. Над ними под прикрытием зеленых ве¬
ток неподвижно лежал на подушках щелкун¬
чик.
Мария переступила порог и замерла, при¬
слушиваясь. Часы на камине, громко тикая,
издали жужжащий звук и начали отбивать
полночь. Как бы в ответ из каждого угла
комнаты раздалось царапанье, пощелкива¬
ние и шорох. Сами стены просыпались. Кру¬
гом, растягиваясь и сжимаясь, скользили и
извивались тени. В них там и тут мигали кро¬
шечные огоньки.
Г лаза девушки вдруг уловили отчетливое
движение, и она повернулась. Что-то усе¬
лось на часы — большая птица, чьи крылья
накрыли стрелки. Она подняла голову и со¬
строила Марии странную гримасу. Это был
Дроссельмайер, ставший маленьким. А то,
что она приняла за крылья, было складками
его плаща.
С криком Мария отскочила, но было позд¬
но. Вся комната пришла в движение, каж¬
дый стул, рама каждой картины кишели мы¬
шами, которые суетились и разбегались, су-
Мыши росли, а Мария уменьшалась, что делало ее
беспомощной против этой силы. Но Рождество
вызывало и добрые чары: Щелкунчик ожил,
созывая солдат на битву.
70

дорожно дергая головами. Стая мышей и
крыс беспорядочно носилась по полу.
Но внезапно вся масса подняла морды
кверху и бросилась врассыпную. Из пола вы¬
росла фигура, семиголовая, рычащая. Когда
она зашевелилась, Мария отпрыгнула назад,
ее рука ударила по стеклянным дверцам шка¬
фа с игрушками, стекло треснуло, и комната
поплыла у нее перед глазами. Когда ее взор
прояснился, она обнаружила, что находится
среди гигантов: было похоже, что она умень¬
шилась в размерах. Ножки стола устремля¬
лись ввысь над ее головой; еще выше, как
далекая гора, поднималась рождественская
елка. Вокруг носились и пронзительно пи¬
щали ужасные твари: это были уже не уяз¬
вимые мыши, но огромные, волосатые су¬
щества с длинными зубами, смотреть на ко¬
торых было отвратительно. И среди них вы¬
рисовывалась фигура их Короля. Все его
семь ртов призывали грабить.
В ответ на вопли Мышиного Короля раз¬
дался крик сверху. На рождественском сто¬
ле стоял Щелкунчик, уже не игрушка, а вы¬
сокий молодой человек, выглядевший от¬
важным в золотых галунах. Он был так пре¬
красен, что тут же покорил сердце Марии.
Высоко в руке он держал сверкавшую саб¬
лю и выкрикивал команды. Из сломанного
стеклянного шкафа зазвучала труба и пре¬
рывисто забил барабан. С пола у стола, где
стояли гусары, послышался ответный крик.
Игрушечные солдатики больше не были иг¬
рушками. Спрыгивая с подставок, они всту¬
пали стройными рядами на поле битвы.
Под гром барабанов и призывные звуки
труб завязалось сражение. Под командова¬
нием семиголового Короля огромные мы¬
ши группировались, чтобы отразить атаку ка¬
валерии. Затем наступил хаос; не имея огне¬
стрельного оружия и лошадей, мыши не ус¬
тупали коням в силе. Их когти были длин¬
ными, их белые зубы острыми, и раны, на¬
носимые ими, были ужасны. Снова и снова
солдаты Щелкунчика падали и перестраива¬
лись.
Бесстрашный и великолепный в бою, Щелкунчик
победил Мышиного Короля. Со смертью Короля
твари разбежались. Сердие Марии было покорено.
72

Он был всегда впереди, со сверкающим
клинком прорываясь сквозь толпу к месту,
где стоял Мышиный Король. Предводите¬
ли встретились среди столпотворения людей
и коней, вскакивающих на задние лапы мы¬
шей и кровоточащих тел. Невозможно бы¬
ло уследить за битвой двоих, только движе¬
ние толпы показывало, где они находились.
Наконец, ряды расступились, и стало вид¬
но, как Щелкунчик колол и рубил глотки
Мышиного Короля. Кровь била струей,
тварь орала множеством голосов и рвалась
вперед. Мария, съежившись на краю поля
битвы, очарованная доблестью героя и ис¬
пытывая страх за его жизнь, вскрикнула и
зажмурилась. Последнее, что она увидела
перед тем, как тьма сгустилась вокруг, был
Дроссельмайер, восседавший на часах подоб¬
но демону.
Она очнулась от солнечного света, пре¬
ломлявшегося морозными узорами на окон¬
ном стекле гостиной. Ее лицо уткнулось в
грубую шерсть ковра. Повсюду валялись
сломанные игрушечные солдатики, окоченев¬
шие мышиные тела, разбитая фаянсовая по¬
суда, крошки пирожных и печенья. Среди
обломков были и семь маленьких золотых
корон. Мария подумала о головах Мыши¬
ного Короля и снова закрыла глаза.
Тонкий пронзительный голос Дроссель-
майера произнес ее имя. Где-то далеко за¬
говорила мама, и Мария ответила. Оба скло¬
нились над ней и с трудом вытащили из ее
сжатых рук вещь, которую она держала. Это
был солдатик, одетый в форму гусара. Ма¬
рия слабо сопротивлялась, но взрослые креп¬
ко держали ее. Ее отнесли в кровать и по¬
слали за доктором.
Казалось, никто не поверил тому, что рас¬
сказала Мария. Мама нахмурила брови и на¬
звала это сном, вызванным возбуждением
и большим количеством съеденных сладо¬
стей. Доктор сказал, что история была ви¬
дением, которое вызвано лихорадкой и па¬
дением Марии на стеклянный шкаф.
Дроссельмайер посмеивался, когда его
Утренний свет упал на место побоища: Мария без
сознания со Щелкунчиком в руках, сломанные
рождественские игрушки среди разбросанных корон
Мышиного Короля.
74

привели в спальню. Из складок своего пла¬
ща он извлек Щелкунчика, бедную деревян¬
ную вещицу в безвкусном наряде, увенчан¬
ную гротескной деревянной головой. Наблю¬
дая за ним ярким глазом, он протянул иг¬
рушку.
— Вот твой герой, — сказал он. — Все¬
го лишь кусок дерева, и весьма уродливый.
Но Мария взяла Щелкунчика в руки.
— Я все равно люблю его, — ответила
она. — Я обязана ему своей жизнью.
Часовщик вздохнул. Через некоторое вре¬
мя он сказал с явным сожалением:
— Ты права. Это существо — заколдо¬
ванный принц из Волшебного царства. Ус¬
ловия были таковы: он убьет Мышиного
Короля, и девушка полюбит его, несмотря
на его внешность. Видишь ли, его мир по¬
лон опасностей, которых ты даже не можешь
вообразить. Будешь ли ты там с ним?
— Да, я буду с ним.
— Ты оставишь навсегда родных и дом и
вступишь в свой собственный мир раньше
положенного срока.
— Я буду с ним.
— У тебя были все возможности отка¬
заться, — сказал Дроссельмайер, криво
улыбнувшись.
И той же ночью дочь домовладельца
Штальбаума исчезла. Никто не мог сказать,
куда она ушла, ни одного следа не было об¬
наружено ее родителями. Говорят, что она
ушла со своим принцем в страну молока и
меда и счастливо провела с ним всю жизнь.
Однако Дроссельмайер мог бы поведать
другую сказку. Он продолжал заниматься
своим волшебным ремеслом. Он снова соз¬
давал замечательные игрушки и строил вол¬
шебный замок. Иногда он вглядывался в ок¬
на своей галереи, с удовлетворением рассмат¬
ривая кукол, которых он добавил уже к тем,
что время от времени прогуливались туда-
сюда. То были красивый молодой человек в
форме с золотистыми галунами и сидящая
рядом с ним милая девушка, почти что де¬
вочка, необычайно похожая на Марию.
Отдав свое сердце Щелкунчику, существу
из другого мира, Мария осталась с ним в волшебном
замке. И, подобно Щелкунчику, она была
зачарована Дроссельмайером.
76

turns

ПРИЗЫВАЯ СОЛНЦЕ
Когда-то был Король Рож¬
дества. Французы назы¬
вали его Аббатом Непо¬
слушания, шотландцы —
Аббатом Глупости. В
некоторых местах Англии
он был известен как Бобовый Король, в
других — как Хозяин Беспорядка. Ино¬
гда он правил с кануна Дня Всех Святых
до Сретения — с 31 октября до 2 февраля,
т. е. верховодил в течение всей зимы. Ино¬
гда он властвовал только двенадцать дней
Рождества. Он был хозяином рождествен¬
ских застолий, инициатором наслаждений в
больших семьях в те стародавние времена,
когда Англия веселилась.
Зачастую это был грубоватый парень,
которому выпадал жребий вести праздник.
Давным-давно Рождество было временем,
когда все переворачивалось вверх дном,
временем, когда влезали как бы в другую
шкуру: слуги становились господами, муж¬
чины переодевались в женские одежды,
люди наряжались животными, чтобы луч¬
ше наслаждаться праздностью этого вре¬
мени года.
И на самом деле Святки были временем
изобилия и веселья. Менестрелям с высо¬
ты резной галереи в замке крупного феода¬
ла должен был открываться чудесный вид,
когда они перебирали струны своих лютней
и дули в свирели и рожки. В очаге, смут¬
ные очертания которого проступали у од¬
ной из стен, — таком большом, что трое
высоких мужчин могли бы лежать в нем
во весь рост, — ярко горело полено, от¬
брасывая свет на деревянное панно и камен¬
ные стены, украшенные ветками остроли¬
ста и плюща. Свет падал на стол, располо¬
женный вдоль стены зала, и на ряд длин¬
ных скамей справа от него. За высоким сто¬
лом восседал Хозяин Беспорядка, разоде¬
тый в плохо сидящие на нем бархат и меха
и в съехавшей набок шапке. Он был окру¬
жен парнями, которые прислуживали ему,
ожидая его приказаний с преувеличенным
вниманием. За другими столами сидела се¬
мья хозяина дома —■- мужчины, женщины,
дети, одетые в алые, изумрудные и ярко-
желтые наряды. Они смеялись, кричали и
пели. Девушки-служанки с кувшинами ви¬
на и большими мисками еды сновали из кон¬
ца в конец вдоль рядов скамеек, ловко
увертываясь от пинков, щипков и подно¬
жек.
В первый день пиршества с трех часов
дня до полуночи шумная толпа ела и пила.
Перед каждой переменой блюд менестрели
дули в фанфары, затем как предупредитель¬
ный знак через огромный зал проносили и
ставили перед Хозяином Беспорядка вы¬
лепленную из сахара и гипса миниатюрную
скульптуру, изображавшую сцену охоты и
рыцарского поединка. Это было извещени-

ем, что меню составлено из двадцати пяти
блюд с названиями: «мертвые штаны» и
«щеголь», «вседозволенность» и «прямо
сейчас». Чтобы облегчить задачу гостям,
пользовавшимся для еды вовсе не вилка¬
ми, а ложками и пальцами, блюда были при¬
готовлены из щедрых даров полей, лесов и
рек — свежей и соленой оленины, фазана,
лебедя, сельди, щуки, цапли, карпа, козля¬
тины, крольчатины, баранины.
Обедающие разрывали тушеного павли¬
на, украшенного всеми своими перьями, чер¬
пали ложками «фрументи» — сладкую пше¬
ничную кашу — и желе в форме замков, а
также бланманже — курицу, сваренную с
рисом, миндальным молоком и медом. Они
поглощали пудинги из сушеных слив, пива,
сахара, нутряного сала и яблок.
Напитков было великое множест¬
во: вина из Гиени, Анжу и Пуату
и доброе английское пиво. Но са¬
мым лучшим была у них застоль¬
ная чаша, наполненная до краев го¬
рячим пивом, сахаром и специями; яблоки,
плававшие сверху в пене, были такими бе¬
лыми и мягкими, что напиток иногда назы¬
вали бараньей шерстью или старой бородой.
Центром этого праздника была кабанья
голова. К ней взывали трубы, ее приветст¬
вовали гимнами. Ее несла процессия, кото¬
рую возглавлял сам Хозяин Беспорядка.
Голова возлежала на большом плоском
блюде на розмарине и чабреце и была об¬
ложена красными яблоками. Удобно устро¬
ившись, она обозревала компанию своими
черносливовыми глазами. Ее челюсть бы¬
ла подвязана камышом и ивой, ее клыки
были сделаны из миндаля, а в ее пасти был
зажат лимон — деликатес, привезенный из
теплых стран.
Когда содержимое головы — приправ¬
ленная и просоленная свинина — было съе¬
дено и пиво выпито, Хозяин Беспорядка
объявлял танцы. Старшие играли в кости,
сделанные из серебра, слоновой кости и ки¬
тового уса, в карты, разгадывали загадки.
Пока взрослые были заняты этими развле¬
чениями, дети играли в жмурки между сто¬
лами или в игру, которую они называли
«Дракон Снэп»: из мисок с горящим брен¬
ди надо было выловить пальцами плаваю¬
щие там изюминки.
Это происходило незадолго до того, как
появлялся сам Дракон Снэп, так как игры
были только предвкушением рождественских
развлечений. По знаку Хозяина Беспоряд¬
ка в зале, сбивая снег с башмаков, притан¬
цовывая, появлялись деревенские
актеры, готовые в течение Святок
повторять представление бесконеч¬
ное количество раз. Дед Мороз в
малиновом одеянии, с длинной бе¬
лой бородой, шел впереди шутов и,
чтобы его речь была слышна среди гула го¬
лосов буйной публики, громко возвещал: «А
вот и я, Дед Мороз, добро пожаловать или
не пожаловать. Надеюсь, что Старого Деда
Мороза никогда не забудут». Так вызыва¬
лись на сцену герои старой пантомимы: Ка¬
питан Слэшер, язычник в турецком наряде;
покровитель Англии Святой Георгий с об¬
ращенными к небу глазами, что предполага¬
ло безупречность характера; Доктор Браун;
дракон по имени Снэп и целая толпа весель¬
чаков в лошадиных, ослиных и собачьих мас¬
ках.
Сопровождаемые аплодисментами и
взрывами смеха, актеры танцевали и разыг¬
рывали всем известную пьесу. Хвастаясь,
с криками, злодей Капитан Слэшер вызы-

вал Святого Георгия на поединок, из кото- Этот бедный малыш,
„ - Для кого ^ы поем
рого христианский рыцарь выходил побе- » * ~ * «
г г г » г ^ Люли, люли, оаи, оаи.
дителем, а турок падал замертво. Потом А
А мужчины вторили:
Дед Мороз приглашал доктора, тот возвра- Такой крошка.малыш>
щал турка к жизни и заставлял раскаяться. Люли, люли, бай, бай.
Затем следовала битва с драконом под шум- Все нежнее и нежнее повторяли они не-
ные аплодисменты зрителей, поддерживав- затейливую мелодию, которую пели с дет-
ших Святого Георгия. Снова побеждал хри- ства и которую до них пели их мамы и па-
стианский герой. И снова доктор оживлял пы, бабушки и дедушки, пока их голоса не
жертву. Но, как объяснял Святой Георгий, смолкли вдали. Потом пировавшие расхо-
в истории говорится, что дракон издох, и дились по спальням, в зале становилось ти-
иначе быть не могло. Поэтому он поражал хо и пусто, там оставались только слуги на
чудовище взмахом своего деревянного ме- своих соломенных тюфяках, да в очаге ши-
ча. Снэп падал на землю со стоном и глухо пело и потрескивало Святочное полено,
рычал. Так начинались двенадцать дней Рож-
Затем актеры пели хвалу зрителям и же- дества в христианских странах. Царили ве-
лали здоровья и благополучия своим покро- селье, шум, огонь и свет. Однако христи-
вителям, танцуя вокруг столов. анство — причина праздника —
Они размахивали деревянными ВЩ№|ЛН| еще не выработало своих канонов,
мечами, склоняли лица в масках к ѵ]Ш Ѵѵ Немногие из участников празд-
усталым визжащим детям, протя- неств, повторявших то, что дела-
гивали кожаные мешочки, куда ли их отцы и деды, могли опре-
взрослые кидали рождественские делить древнее происхождение
монеты, и раскланивались в благодарность обычаев. Пути, которые вели от старых
за щедрость. обрядов к праздникам середины зимы, пе-
А когда труппа исчезала за стеной снега ресекались и смешивались, как следы жи-
и детей отсылали спать, старшие члены се- вотных на снегу. Они брали начало в зим-
мьи танцевали. Под срывающиеся звуки нем мраке Скандинавии, где царил Один,
лютней и резвый стук маленьких барабанов в кельтских и саксонских землях, в Ита-
они отбивали такт величественной паваны, лии и солнечной Греции.
куранты с ее бодрыми ритмичными шага- Самый веселый ритуал Рождества, на¬
ми, гальярды и лаволты. Иногда они пели сколько известно, уходил корнями в туск-
во время танца, одни выкрикивали купле- лое прошлое, где королей приносили в жерт-
ты, остальные подхватывали припев. Они ву, дабы обеспечить здоровье земли. Со вре-
исполняли рождественские гимны. менем королям была выбрана замена.
В самом конце, когда огни затухали, они Проходившие под наблюдением Хозяи-
пели песню, которая вводила Рождество в на Беспорядка древние Рождественские
дом и делала его частью привычной им жиз- празднества были веселыми и шумными,
ни, — эта песня была колыбельной мла- Играли менестрели, выступали жонглеры,
денцу Христу. Женщины пели: кувыркались акробаты и актеры, скрытые
'V ачЖчісиглбЬ ж ^чсйШ ^*F W/a ^j&ar. Wft
Шт!штѴШ^тт^

Warn
• ft-?.;.
|ИМр1И| . , ;/
Проходившие m3 наблюден Беспорядка
' веселымии шуцпьти. Играли менестрели, выступали
скрытые поЫвертыми масками,
'енскгтірмднее0абыли
■длись акробаты и актеры,

Весело распевая, люди тащили дары Рождества по зимним полям:
борова как отголосок давно забытых жертвоприношений и Святочное полено,
чей огонь мог вернуть солнце.
84

под звериными масками, разыгрывали ста¬
рые пантомимы, прославляя жизнь и свет.
Весело распевая, люди тащили дары Ро¬
ждества по зимним полям: борова как от¬
голосок давно забытых жертвоприношений
и Святочное полено, чей огонь мог вернуть
солнце.
Вавилоняне наряжали самого бесправно¬
го из простолюдинов на время королем и по¬
зволяли наслаждаться всей властью и при¬
вилегиями королевского правления в тече¬
ние недели, после чего его приносили в жерт¬
ву. К концу Римской империи кровавых
жертвоприношений уже не стало, однако
обычай перевоплощения и сопровождавшие
его беспорядок и веселье сохранились.
С 17 по 24 декабря римляне празднова¬
ли Сатурналии, чтобы проводить старый
год и пожелать здоровья зимним посевам.
Сатурн был богом сева и правил в старые
золотые времена, говорили римляне. В его
правление не было ни преступлений, ни на¬
казаний, ни законов, ни судей, ни необхо¬
димости в земледелии, потому что земля
плодоносила без всякой специальной ее об¬
работки: в реках текли молоко и нектар, а с
дерева капал мед. Старый бог терял власть,
но во время солнцестояния народ возрож¬
дал его счастливое правление. В память о
днях его могущества закрывались школы,
суды и рынки, прекращались все военные
действия и все, по возможности, делали то,
что хотели. По жребию выбирали королем
раба, и его слово было законом; в каждом
доме мужчины-рабы становились хозяева¬
ми, а хозяева — рабами. Каким бы нера¬
зумным ни было требование господина, его
выполняли. Этот Король Сатурналий был
предком Хозяина Беспорядка и Бобового
Короля, а бобы, монетки или фигурки,
спрятанные в рождественских пудингах, а
во Франции — в пирогах Двенадцатой но¬
чи, были отголоском старого обычая вы¬
бирать по жребию временного короля.
Неделя Сатурналии была известна свои¬
ми празднествами, вседозволенностью и
ряжеными. Желая перевернуть мир вверх
тормашками, мужчины одевались женщи¬
нами, наряжались в звериные шкуры и мас¬
ки. И еще это было время дарения подар¬
ков. Люди дарили друг другу «стренэ»
(strenae) — ветки лавра и вечнозеленых рас¬
тений, которые должны были принести уда¬
чу. Они названы в честь богини леса Стре-
нии, из чьих священных рощ были эти ветки.
Дети получали «сигилярии» (sigillaria) —
маленьких глиняных кукол, которые про¬
давались на специальной ярмарке, устраи¬
ваемой в это время года.
Так как Сатурналии приходились на пе¬
риод солнцестояния, это был праздник ог¬
ней. Главным среди подарков, которыми об¬
менивались люди, были свечи. Они долж¬
ны были гореть зимними ночами, призы¬
вая солнце вернуться.
Торжества и кутерьма, вручение подар¬
ков, зажигание огней — все это стало ат¬
рибутами празднования христианского Ро¬
ждества 25 декабря, так что это смогло за¬
менить ритуалы больших зимних языческих
празднеств. Римское наследие в христиан¬
стве было в целом приятнее святочных об¬
рядов Северной Европы, где зимний риту¬
ал был праздником мертвых, полным злых
духов и нечистой силы, где часто появлял¬
ся Один со своими ночными всадниками.
Но даже там ночи были заполнены шум¬
ными застольями, именуемыми «святочны¬
ми попойками», и обязательным атрибутом
Рождественских праздников скандинавов
85

было Святочное полено, которое горело в
праздник периода солнцестояния от Сатур¬
семейных очагах.
налий до Святок.
Священное происхождение Святочного
Таким же восторгом встречали и рож¬
полена подчеркивалось в связанных с ним
дественские пантомимы.
церемониях и верованиях, которые касались
Актеры в звериных масках и комических
здоровья и плодородия. В Англии, когда
костюмах были отголоском, маленьким ос¬
быки или лошади тащили срубленное брев-
татком давно забытых обрядов, древних
но, люди пели песни. Часто бревно украша-
жертвоприношений, о которых вспоминали
ли хвоей, а иногда посыпали зерном или
с весельем. Имена персонажей менялись от
сбрызгивали сидром, перед тем как под-
деревни к деревне из года в год. Иногда глав¬
жечь. В Югославии дерево, которое шло
ным действующим лицом представления был
на Святочное полено, срубали перед зака-
Дед Мороз — не тот, кто приносил подар¬
том в канун Рождества и перевозили в дом
ки, а душа зимы, распорядитель праздника.
в сумерки, его украшали цветами, шелком
Иногда главным героем был Святой Геор¬
и золотом, а затем обливали вином и посы-
гий, иногда Король Вильям, иногда Король
пали зерном. Прованские семьи отправля-
Георг. В некоторых представлениях участ¬
лись на поиски полена все вместе, распевая
вовал дракон, в некоторых — лошадь, но
по дороге хвалебные песни своим женщи-
могли появиться и другие персонажи: бык,
нам, урожаю и стадам. Они обносили Свя¬
козел, пес, олень. Как бы ни изменялись от
точное полено, именуемое «трефуар» (tre-
поколения к поколению роли и состав акте¬
foire), три раза вокруг дома и крестили ви¬
ров (или «гвизеров», как их часто называ¬
ном перед тем, как разжечь.
ли), сюжет в целом оставался неизменным:
Повсюду полено наделяли полезными
герой сражался с врагом, убивал его или был
свойствами. Его поддерживали горящим в
побежден, затем доктор возвращал мертво¬
течение двенадцати часов или двенадцати
го к жизни. Так же, казалось, умирало и вос¬
дней, согревая руки и сердца, а когда огонь
кресало солнце, так же зимой умирал, а ка¬
был потушен, кусочек дерева сохраняли,
ждой весной оживал мир.
чтобы зажечь Святочное полено в следую¬
Каждый год после того, как солнце про¬
щем году. Огонь защищал хозяйство от
ходило критическую точку, на волшебных
колдовства, золу развеивали над полями,
весах перетягивала чаша добрых сил. Ис¬
чтобы они были плодородными, или броса¬
тории, которые рассказывали тогда, пове¬
ли в колодцы, чтобы очистить воду, или ис¬
ствовали о волшебстве и добрых чарах.
пользовали в различных заговорах: изба¬
Так, люди смотрели на животных вокруг
вить поля от вредителей, отвратить град. В
себя с любовью. Звери были частью рож¬
Германии полагали, что остатки полена за¬
дественского волшебства. Все знали исто¬
щищают дом от пожара.
рию о том, как в момент Рождества тече¬
В этом рождественском огне сверкала ра¬
ние времени остановилось. Рассказчики го¬
дость по поводу возвращения света, поле¬
ворили, что тогда животные стали произ¬
но несло в себе отблески весны. Это был
носить слова на латыни, соответствующие
свет, без которого не обходился ни один
звукам, характерным для каждого вида:

Глубокой зимой на далеком севере солнце скрывалось от взора. Скандинавы посылали
к высоким горам наблюдателей, чтобы те подкараулили первую полоску возвращающеюся
света. Как только ее замечали, начинались Святочные праздники.

Из города в город ходил Дед Мороз со своими актерами. Они разыгрывали пьесу о
Святом Георгии, в которой умерший возвращался к жизни, как умиравшее солнце
начинало светить вновь, когда проходили самые темные зимние дни.

— Christus natus est (Христос родил¬
ся), — кукарекал петух.
— Quando? (Когда?) — каркал ворон.
— Нас noete (Этой ночью), — отвечал
грач.
— Ubi? (Где?) — мычал бык.
Овцы сказали, что место это — Вифле¬
ем, а осел закричал: «Eamus! (Идем!)».
И большинство животных послушалось.
Быстро летел аист, выдергивая свои перья,
чтобы сделать кровать младенца мягче, —
так он и остался навсегда покровителем мла¬
денцев. Малиновка развела огонь в пеще¬
ре Вифлеема и поддерживала его всю ночь.
Ее красная грудка, опаленная языками пла¬
мени, осталась знаком ее доброты. Соло¬
вей свил гнездо рядом с яслями. До этой
ночи он никогда не пел, но хоры
ангелов пробудили его. С ними
птица пела рождественские гимны,
и ее небесная песнь стала эхом сла¬
вы. Появилась кошка, но не из¬
волила присоединиться к стоявшим
на коленях животным, а лишь одобритель¬
но бормотала что-то. Изумленная ее неза¬
висимостью, Мария благословила кошку,
сказав, что она всегда будет жить у очага
человека, но никогда не будет его слугой.
Сова осталась на месте и не присоединилась
к компании. Она была приговорена к веч¬
ному покаянию: скрываясь днем, ночью она
печально кричала: «Кто проводит меня к но¬
ворожденному? Кто? Кто?»
В рождественскую ночь, считали люди, жи¬
вотные обретали способность говорить. Вся¬
кий отважившийся заглянуть в хлев услы¬
шал бы тихий шепот скота и бормотание овец
в загоне. В ульях же пели гимны пчелы.
Они пели о том, что облако середины зи¬
мы улетело. Пурга, мороз, снег и лед еще
будут, но неотвратимо приближается другая
пора. Рассказывали, что в канун Рождества
в лесу на деревьях, как бы голы и черны ни
были их ветки, распускались цветы, появля¬
лись плоды и листья; впрочем, лишь немно¬
гие это чудо когда-либо видели.
Некоторым удачливым людям выпада¬
ло счастье найти в Рождество семя папо¬
ротника: полагали, что оно было видимым
только во время солнцестояния. Если муж¬
чине или женщине удавалось заполучить это
семя, они наделялись волшебной силой.
Они могли различать вещи, скрытые от глаз
других, могли выполнить любую работу за
тридцать человек. В одну из ночей они не¬
минуемо попадали бы под власть дьявола,
но семя защищало их от дьявольских чар.
Семя папоротника могло делать
человека невидимым. Оно могло
указать место, где зарыты сокро¬
вища. Эту способность оно дели¬
ло с омелой, растением более древ¬
ней магической силы. Для боль¬
шинства людей старой Англии, участвовав¬
ших в празднике, омела была не более чем
симпатичным растением, служащим оправ¬
данием для поцелуев украдкой. Но для язы¬
ческих предков это растение было священ¬
ным. На вид это неприметный куст с тем¬
но-зелеными листьями и зеленовато-белы¬
ми плодами, живущий в ветвях деревьев.
Он плодоносил в середине зимы, выказы¬
вая тем самым надменное презрение земле,
от которой все другие растения зависели.
Непрочное положение между землей и не¬
бом делало его связующим звеном между
человечеством и дающим жизнь солнцем.
Мужчины и женщины, по традиции сме¬
явшиеся и целовавшиеся под ним, отдава¬
ли дань уважения магии предков. Церков-

ники знали это и не давали растению виться
по стенам церквей.
Возможно, древними чарами, хранящи¬
ми силы природы, в наибольшей степени об¬
ладала яблоня.
Она была деревом страны сказок и рая,
талисманом вхождения в другой мир. Ее
плоды сохранялись дольше других, дожи¬
вая до глубокой зимы. При брожении ее
сок превращался в напиток, который мутил
разум. Она служила пищей и источником
веселья, когда и то и другое были редки.
Она рассказывала о своем собственном бу¬
дущем: ведь если небо было чистым, а
сквозь голые ветки яблонь рождественским
утром светило солнце, то можно было ждать
хорошего урожая.
Владельцы садов старались убе¬
диться, что дерево пробуждалось
ото сна. В Австрии девушки по
традиции обнимали деревья или,
что менее любезно, постукивали по
стволам и приказывали им про¬
снуться. В Англии деревенские жители пе¬
ли во время пирушек в своих фруктовых
садах и чествовали одно из деревьев, обли¬
вая его сидром. Дерево, которое они выби¬
рали для этой церемонии, было наиболее ува¬
жаемым в саду, обычно самым старым и,
конечно, наиболее плодовитым. Его назы¬
вали Яблоней-Человеком, и от него зави¬
села судьба всего сада.
Было хорошо известно, что Яблоня-Че¬
ловек имела собственную душу и могла при¬
нести не только богатый урожай яблок, но
и другую пользу. Люди из богатых садами
земель Сомерсета могли подтвердить это
многочисленными рассказами. Один пове¬
ствовал о фермере, который, умирая, заве¬
щал всю свою землю младшему сыну и ни¬
чего — старшему. Младший был подлый,
тщеславный, испорченный и жадный. Хо¬
тя обычай обязывал его справедливо раз¬
делить наследство, он дал брату всего лишь
крошечный участок земли с двумя деревь¬
ями на нем, старого осла, хилого быка и вет¬
хий домик, за что потребовал высокую рен¬
ту. Старший брат был хорошим хозяином.
Он выводил животных на дорогу, чтобы
они кормились травой, растущей на обочи¬
нах; он починил хлев. Он заботливо уха¬
живал за двумя яблонями, и со временем
его животные и деревья стали крепнуть.
Настал канун Рождества. Появился млад¬
ший брат, требуя ренту. Он также потребо¬
вал, чтобы его позвали в полночь, так как он
слышал, что в земле были зарыты сокрови¬
ща, и думал, что животные, когда
проснутся и заговорят, укажут ему
это место. Старший брат кивнул и
занялся своим делом: он накормил
осла и быка и окропил Яблоню-Че-
ловека. Когда он разбрызгивал аро¬
матную жидкость по веткам и пел застоль¬
ную песню, из глубины дерева раздался гор¬
танный голос. «Копай здесь», — сказала яб¬
лоня и склонила ветви к земле у корней.
Мужчина копал, как ему было сказано.
Он обнаружил деревянный ящик, наполнен¬
ный золотом.
«Спрячь его. Он твой, — сказал го¬
лос. — А потом позови брата в хлев, как
он приказал».
Пришел младший брат и неслышно под¬
полз к двери хлева. Он приложил к ней ухо
и понял, что животные действительно го¬
ворят:
«Жадный дурак, подслушивающий у две¬
ри, думает, что я скажу ему, где лежат со¬
кровища», — говорил осел.

«Сокровища — это то, что он никогда
не найдет, — отвечал бык. — Мы знаем,
клад давно забрали».
В крошечном саду, где стоял старший
брат, Яблоня-Человек дрожала от смеха,
но не произнесла больше ни слова. Млад¬
шему брату пришлось уйти ни с чем, а стар¬
ший преуспел.
Магия деревьев переносилась в дома на
Рождество. Древние римляне во время Са¬
турналий и Календ украшали дома еловыми
ветками; затем следовало празднование Но¬
вого года, так как ели, будучи вечнозелены¬
ми и, как считали в то время, бессмертными,
олицетворяли плодородие. В Австрии с не¬
запамятных времен люди срезали ветки виш¬
ни, груши или боярышника, вносили их в свои
дома и, помещая в воду или мокрый песок,
заставляли цвести в честь Рождества.
Вероятно, от этих обычаев и берет начало
традиция ставить в доме на Рождество ел¬
ку, сверкающую огнями и увешанную фрук¬
тами и маленькими подарками. Но никто не
мог определенно сказать, как этот переход
произошел. По христианской легенде, ель
была деревом жизни, которое росло в рай¬
ском саду; когда Ева сорвала плод, его ли¬
ства и цветы превратились в иголки. Толь¬
ко в ночь рождения Христа оно расцвело
вновь — этот момент и нашел свое отра¬
жение в рождественской елке христиан.
Некоторые летописи связывали проис¬
хождение рождественской елки со Святым
Вильфридом, христианским проповедником
восьмого столетия, который обращал в ве¬
ру язычников Германии. Он срубил дуб,
посвященный Одину и использовавшийся
для человеческих жертвоприношений.
Вдруг рядом выросла маленькая елочка, и
Вильфрид провозгласил это незапятнанное
дерево символом новой веры. Другие уче¬
ные предлагали иное объяснение. Они го¬
ворили, что великий реформатор Мартин
Лютер однажды в канун Рождества был так
очарован красотой звезд, что украсил ель
свечами, чтобы превзойти небесные свети¬
ла, и показал это своим детям.
Впервые о рождественских елках было на¬
писано неизвестным французом пятьдесят лет
спустя после смерти Лютера. «На Рожде¬
ство, — писал он, — в Страсбурге устанав¬
ливали елки в гостиных и вешали на них ро¬
зы, вырезанные из разноцветной бумаги, яб¬
локи, вафли, золотую фольгу и сладости». В
последующие столетия этот обычай распро¬
странился по всему континенту. Почти в ка¬
ждом доме стояла елка, которая своими ук¬
рашениями из фруктов и цветов и горящи¬
ми огнями бросала вызов скудости декабря.
А что же подарки, которые висели на де¬
реве и появлялись рождественскими ноча¬
ми и утром? Возможно, они и были отго¬
лосками «стренэ» и «сигулярии» римских
Сатурналий, но стали более щедрыми. Они
отражают добрую волю и светлое волшеб¬
ство времени возвращения солнца.
Вряд ли те, кто дарил подарки, тогда до¬
гадывались об этом. Тролли, эльфы и гоб¬
лины могли быть опасными, потому что
они — создания из другого мира, но во
многих рождественских историях они ока¬
зывались добрыми.
В Саксонии, например, в лесу неподале¬
ку от деревни Кирши до недавних времен
стоял столб, напоминавший о великодушии,
проявленном эльфом. Этот случай произо¬
шел в ужасно холодный рождественский ве¬
чер. Пронзительный восточный ветер дул
уже много дней и засыпал высокими суг¬
робами дороги и тропинки, сделав их непро-
92

ЮЛЬНИССЕН
В Норвегии и Дании рождественские подарки разносили домашние
эльфы, что жили на чердаках и в конюшнях. В канун Рождества они
появлялись, чтобы разложить подарки по всему дому.
93

БЕФАНА
В Италии рождественские подарки раздавала детям старая женщина,
летавшая по воздуху на метле: хорошим детям — подарки, плохим —
угольки. Ее звали Бефана, она появлялась накануне Крещения.
94

КРИСТКИНДЛ
Немецкие семьи в канун каждого Рождества посещал ангел, восседавший
на крошечном олене, нагруженный сладостями и игрушками. Милое
создание было посланцем небес и поэтому называлось Христово Дитя.
95

КОЛЯДА
В России в канун Рождества от дома к дому путешествовала на санях
одетая в белое девушка-эльф. Деревенские дети приветствовали ее
рождественскими песнями. Коляда награждала их подарками.
96
ИЙ&аг

САНТА КЛАУС
Из всех рождественских духов наиболее известен и любим Санта
Клаус, являющийся к тысячам детей. Он спускается под звуки рождест¬
венских гимнов и приносит подарки, которые оставляет в чулках.
97

ser
V
S7,M,
одарки иногда появлялись ив неожиданных мест, как зимнее волшебство. Так произошло
с бедным человеком, случайно натолкнувшимся на пещеру карлика. В страхе он отпрянул
и могли быть опасными. Но у маленького существа были припасены полfj
98

ходимыми для лошадей и тем более для оди¬
ноких путников. Ели в огромном лесу гроз¬
но высились на фоне серого неба, их ветви
клонились под белой ношей. В этой гнету¬
щей обстановке с трудом пробирался чело¬
век средних лет. Он шел в деревню, чтобы
получить деньги от женщины, у которой он
днем работал. Это был бедняк по имени Рей¬
ни, отец шестерых детей. Деньги, за кото¬
рыми он шел, были нужны, чтобы накор¬
мить его голодных детей. Пройти пришлось
целых десять миль, но в конце пути его ожи¬
дало разочарование. Женщина холодно вы¬
слушала его и ответила, что муж ее в отъ¬
езде и заплатит Рейни, когда вернется.
Рейни безнадежно кивнул. Дверь за ним
захлопнулась. Он повернулся и пошел об¬
ратно.
Пройдя несколько миль по лесу, он за¬
метил свет. Приблизившись, он обнаружил
освещенный вход в пещеру. На пороге стоя¬
ла крошечная фигурка — карлик или эльф.
Рейни попятился: он знал, что эльфы при¬
чиняют вред, а его судьба была и так уже
достаточно тяжела.
Но маленькое существо кивнуло и крик¬
нуло что-то высоким пронзительным голо¬
сом. Затем Рейни увидел чудо. Ветки со¬
сны, закрывавшие вход в пещеру, были уве¬
шаны различными лакомствами и фрукта¬
ми: медовые пирожные и сахарные леден¬
цы, грецкие орехи и миндаль, сахарные сли¬
вы и крошечные пирожки — все это вели¬
колепие сверкало в темноте. Эльф наблю¬
дал за Рейни: его сморщенное лицо расплы¬
лось в широкой улыбке.
«Я знаю, когда человеку нужна рука по¬
мощи, — сказал он. — Вот мешок. Напол¬
ни его вкусными вещами, чтобы порадовать
своих малышей». И когда Рейни наполнил
мешок, эльф отмахнулся от благодарности,
сказав, что это ему ничего не стоит.
Вначале ноша казалась усталому муж¬
чине легкой. Но по мере того, как он уг¬
лублялся в темноту с ее ухающими совами
и бесшумно двигающимися меж стволов те¬
нями, мешок становился тяжелее. Но он все
шел, хотя мешок врезался ему в плечо, а
ветер швырял в лицо колючие снежинки.
Наконец, он добрался до своего дома.
Когда он выпустил мешок из своих окоче¬
невших рук, дети окружили его. Из темно¬
го чрева мешка выпали пирожные и сладо¬
сти, фрукты, орехи и блестящие золотые мо¬
неты. Древняя магия принесла семье все не¬
обходимое, чтобы пережить зиму.
Эльф был одним из тех волшебников, ко¬
торые дарили подарки. Некоторые из них,
такие, как «юльниссен» и «юлтомтен» в
Скандинавии, были главными духами оча¬
га, жившими в темных углах или под лест¬
ницей; в канун Рождества, когда хозяева
дома спали, они выходили, чтобы полако¬
миться кашей, оставленной для них деть¬
ми, и спрятать в неожиданных местах рож¬
дественские подарки. Некоторые были по¬
томками старых богов и богинь. Итальян¬
ская старуха Бефана носила имя, производ¬
ное от слова «Эпифания» (Крещение). И
именно в крещенский вечер Бефана, как и
ее предок богиня очага Берта, оставляла
тем, кто хорошо себя вел, подарки, а непо¬
слушным детям — угольки.
Среди существ иного мира, появляющих¬
ся среди людей в это время года, больше
всего известен Святой Николай, или Сан¬
та Клаус, или Дед Мороз, — великодуш¬
ное волшебное творение, покровитель ты¬
сяч детей, среди которых британцы и гол¬
ландцы. Никогда ни один образ не был ок-
99

: і
ш
ізкдфп характеру к скандинавскому легендарному Вселенскому Дереву, к хвойным
ЩШторые развешивали в домах римляне, и к веткам, что авт^рийцы приносили в дом
ЩЯШы они распускались зимой, наряженное дерево стало символом Рождества.

Русская сказка повествовала о том, как муж и жена зимой слепили
из снега девушку. Она ожила и стала проводить свои дни среди смертных, но это
было недолго: весеннее солнце превратило ее в легкую дымку. Лкл JL. J
102

ружен такими выдумками, так приукрашен
и покрыт разными тайнами; он наследовал
родословную, запутанную, как клубок пря¬
жи, которой поиграл котенок. Этот удиви¬
тельный покровитель был обязан некото¬
рыми чертами характера норвежскому бо¬
гу Одину, летавшему по зимнему небу, ко¬
торый мог излечивать болезни и предска¬
зывать будущее. Часть волшебства Деду
Морозу досталась от Мельхиора, старше¬
го из трех царей, тех, что, ведомые звез¬
дой к Вифлеему, принесли подарки Мла¬
денцу Христу. Благочестивый и добрейший
христианин Святой Николай добавил свое
имя этому очень приветливому существу.
Святой Николай и рождественские де¬
ревья, веселые и пирующие, олицетворяли
то, чем стало Рождество: триумф света над
тьмой, обещание богатства в бедное время
года. Празднование было таким веселым,
пронизанным человеческой победой, что са¬
ма зима, казалось, слабела: это была уже
не почтенная великанша, жестокая в своей
холодной власти, а уязвимая дева, дрожа¬
щая в руках людей.
Так говорилось в русской сказке. Она
повествует о дровосеке и его жене, бездет¬
ных и одиноких, которые однажды зимним
днем слепили снегурочку — снежную де¬
вушку, чтобы развлечь себя. Восхищенные
белокурым творением своих рук, они назва¬
ли ее дочкой, и тут случилось чудо. На блед¬
ном снежном лице засветились темные глаза
и по замерзшим губам разлился розовый
цвет, фигура затрепетала и ожила, одетая
уже не в снег и лед, а в бархатную шапочку
цвета слоновой кости и шубку, украшенную
жемчугом и отороченную белым мехом. Де¬
вушка протянула руки новоявленным ро¬
дителям и улыбнулась им.
Некоторые рассказчики говорят, что
Снегурочка была чудом, посланным для
того, чтобы утешить супругов в их поч¬
тенном возрасте, другие утверждают, что
она была древним духом, дочерью весны
и мороза, пришедшего на землю вместе с
зимой. Какова бы ни была ее природа, она
осталась со стариками, бледная, тихая, но
такая любящая и исполнительная, какой
может быть только настоящая дочь. По¬
том, когда зима пошла на убыль и люди
начали выходить из домов, Снегурочка
влюбилась в одного юношу. Отдав свое
сердце человеку, она выбрала его удел —
стала смертной.
Ее смерть пришла тихо, в день, когда она
гуляла с любимым в березовом лесу. Де¬
ревья в лесу были еще голые, но лед, по¬
крывавший ветви, таял и капал вниз, делая
в снегу лунки, мерцавшие на весеннем ран¬
нем солнце. Земля под деревьями была как
лоскутное одеяло из белого снега и корич¬
невой земли. Зеленые ростки пробивались
наружу в местах, где сошел снег. Юноша
играл на своей флейте, Снегурочка шла под¬
ле него, повернув лицо к солнцу. Вдруг она
тихо вздохнула и как будто стала умень¬
шаться. Вскоре не осталось ничего, кроме
ледяного тумана, уносящегося вверх, в си¬
нее небо. Слабое зимнее создание не смог¬
ло выдержать дыхания весны.
Так было всегда, и люди знали: зима ус¬
тупит дорогу свету и жизни. Там, где ле¬
жит снег, появятся подснежники и нарцис¬
сы, скучные поля начнут золотиться ран¬
ней пшеницей, а на пастбищах заиграют яг¬
нята. Предвидя это, люди смеялись в сере¬
дине зимы, они пели о сиянии Младенца
Христа и о себе самих, которые будут жить,
чтобы увидеть новую весну.

104

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ
ПЕСНИ
Празднуя Рождество, весь мир, казалось, пел. В небесах звезды
и планеты водили волшебные хороводы, образуя узоры в форме
созвучий, неслышных для человеческого уха. Внизу им вторили
гимнами Рождества церкви и соборы, будто хоры посылали J
благую весть, устремлявшуюся ввысь. В полях и лесах му-
зыкальные хвалы воздавали птицы. И в деревенских про¬
улках, и во дворах замков, в залах и лачугах люди пели рождест¬
венские гимны.
Радость поющих была земным отголоском божественного дви¬
жения миров. Первые гимны, где запевалы выводили куплеты,
а остальные подхватывали припевы, исполнялись в хороводах.
Но цель поющих не была величественной. Они пели о себе. Ино¬
гда их песни отражали древние, полузабытые верования: при¬
нося домой живые вечнозеленые ветки, они защищали себя от
бедствий зимы; слова застольной песни — у англосаксов wes hal,
или «доброе здравие», — могли дать и людям, и животным бла¬
гополучие; в песне остролист, мужское растение, всегда боролся
с ползучим плющом, женской виноградной лозой. Иногда в пес¬
нях о Рождестве рассказывалось о том, как вся природа служила
Ребенку Христу, как птицы и животные, каждый по-своему, при¬
носили ему дары и как великим святым были доступны чудеса в
середине зимы, когда темнота скрашивается возвращением света.
105

106

Дом укрась ты
остролистом
Дом укрась ты остролистом,
Фи-ли-ли-ли-лиу ли-ла-ли-ла.
Это время—для веселья,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
Надевай свои наряды,
Фи-ли-ли-ли-лиу ли-ли-ли-ли.
Запевай-ка песню Святок,
Фи-ли-ли-л и-ли, ли-ли-ли-ли.
Глянь, полено полыхает,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
Пой под арфу вместе с хором,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
Пой со мною в такт счастливый,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
Песню о богатстве Святок,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
Прочь проводим год мы старый,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
Новый девушки и парни,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
С песней встретят удалою,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
В пику ветру и погоде,
Фи-ли-ли-ли-ли, ли-ли-ли-ли.
107

108

Г лостерширская
застольная
Пируем, пируем по городу все,
И бел у нас хлеб, и темно у нас пиво,
И чаша из белого дерева клена,
Застольную чашу мы пьем за тебя.
За Черри мы пьем и щеку его правую,
Пусть Бог даст хозяину мяса кусок,
Хороший кусок, и, чтоб нам перепало,
Застольную чашу мы пьем за тебя.
За Доббина пьем мы и глаз его правый,
Пусть Бог даст хозяину добрый пирог,
Пирог в Рождество, и, чтоб нам перепало,
Застольную чашу мы пьем за тебя.
За Броуда Мэя и рог его звучный,
Пусть Бог даст хозяину кучу зерна,
Большой урожай, и, чтоб нам перепало,
Застольную чашу мы пьем за тебя.
Теперь за Филпейла и глаз его левый,
Пусть Бог нам на счастье пошлет Новый год
И пусть наш хозяин всегда будет счастлив,
Застольную чашу мы пьем за тебя.
Мы выпьем за Колли и хвост ее длинный,
Пусть чаша хозяйская будет полна,
Полна крепким пивом, чтоб нам перепало,
Веселую песню услышишь тогда.
Давай, виночерпий, налей-ка нам больше,
За это душа отдохнет в небесах,
Но если нальешь в нашу чашу немного,
Катись в преисподнюю с ней и со всем.
За девушку пьем в белоснежной рубашке,
За ту, что легко отворила нам дверь,
За ту, что, легко отодвинув щеколду,
Впустила веселых пирующих в дом.
109

по

Остролист и плющ
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
Остролист стоит в зале, красив и заметен,
Плющ — за дверью, от холода весь уже болен.
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
Остролист, как мужчины, — в танцах и песнях,
Словно девушки, плющ — в слезах и страданьях.
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
У плюща от мороза потрескались пальцы,
Может с каждым так быть, кто с плющом будет знаться.
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
Остролиста плоды ярче розы краснеют,
Их лесник и охотник от мышей с собой носят.
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
У плюща плод, как терн, может, даже чернее,
Только совы питаются им, когда могут.
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
С остролистом всегда птиц прекрасных стая:
Соловьев, нежных жаворонков, попугаев.
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
Добрый плющ, ну а что у тебя за птицы?
Никаких, лишь совенка крик: «Оу, оу ».
Нет, плющ, нет, все равно я не буду с тобою,
Хозяином принято быть остролисту.
Ill

112

Стефан был
упорный малый
Стефан был упорный малый,
Скажем мы ему спасибо,
Что он дал коням напиться
И помчался за звездою.
В той ночи во тьме холодной
Звезды радостно мерцали.
Два коня в пятерке были
Рыжими и мчали живо,
Знали, что бежать им нужно
За звездой, что светит ярко.
Два других, бежавших резво,
Были белыми конями.
А последний конь был серый,
В яблоках, — им Стефан правил.
Он для Стефана в дороге
Был проводником надежным,
В том пути, холодном, темном,
Ветреном и очень долгом.
Далеко и долго ехал
Стефан с лошадьми той ночью
И достиг он Вифлеема,
Где звезда светила ярко.
Там в яслях, рожденный Девой,
Был ребенок, тих и светел.
Вифлеем покинул Стефан,
К Ироду держал он путь свой,
Рассказать, что Царь родился,
Тот, что будет править миром.
Яростно и гневно Ирод
Заявил, что то неправда.
«Если пропоет три раза
Жареный петух — поверю ».
«Так вставай, петух мой старый,
Пой же, если это правда ».
И вскочил петух с тарелки,
И пропел, как на рассвете.
В эти радостные Святки
Пьем за Стефана мы чашу,
Пьем за петуха и радость,
И за всех людей хороших,
И за тех коней, что мчали
Ночью Стефана Святого.
ИЗ

1% •
114

■
Я видел три корабля
Я видел, как три корабля подплывали
На Рождество, на Рождество,
Я увидел, как три корабля подплывали
Утром на Рождество.
А что же там было, в тех трех кораблях,
НаРождество, на Рождество?
А что же там было, в тех трех кораблях,
Утром на Рождество?
Господь наш Христос и Святая Мадонна
На Рождество, наРождество,
Господь наш Христос и Святая Мадонна
Утром на Рождество.
Куда же поплыли те три корабля
На Рождество, на Рождество?
Куда же поплыли те три корабля
Утром на Рождество?
Поплыли те три корабля в Вифлеем
На Рождество, наРождество,
Поплыли те три корабля в Вифлеем
Утром на Рождество.
И колокола зазвонят по земле
НаРождество, наРождество,
И колокола зазвонят по земле
Утром на Рождество.
И ангелы все запоют в небесах
НаРождество, наРождество,
И ангелы все запоют в небесах
Утром на Рождество.
И петь будут радостно все на земле
НаРождество, наРождество,
И петь будут радостно все на земле
Утром на Рождество.
Давай веселиться и ликовать
НаРождество, наРождество,
Давай веселиться и ликовать
Утром на Рождество.
115

116

Аист
Взвилась аистиха в канун Рождества
И деткам сказала своим:
Сейчас я должна улететь в Вифлеем
На Божьего Сына взглянуть.
Сначала она покормила детей,
Потом уложила их спать.
Красиво и быстро летела она —
И вот перед ней Вифлеем.
«Где ж Он, из рода Давидова Сын? » —
Вопрос задавала в домах.
И ей отвечали, что нет Его здесь,
Он — в яслях, что в стойле стоят.
Нашла аистиха Его в тех яслях
С самой Святою из Дев,
И нежная птица без слез не смогла
Смотреть на Его постель.
И белые теплые перья свои
Она стала рвать из груди,
Чтоб ясли устлать и Его оградить
От всяких несчастий и зла.
«Благословенна будь ты всегда, —
Он аистихе сказал, —
За то, что, увидев в печальных яслях,
Ты так пожалела меня.
Пусть будешь повсюду желанною ты,
В жилищах простых и дворцах,
И Птицей Священной тебя будут звать,
И будешь ты другом детей ».
117

»
118

Друзья-животные
Наш брат Иисус, Он хороший и добрый,
Рожден Он был просто в стойле суровом,
Друзьями-животными был окружен,
Наш брат Иисус, Он хороший и добрый.
«Я,—вымолвил ослик, лохматый и бурый, —
Я вез Его мать вверх и вниз по холмам,
Я вез ее бережно до Вифлеема,
Я », — вымолвил ослик, лохматый и бурый.
«Я, — пела корова, рыжая с белым, —
Дала Ему ясли свои, чтобы спать,
Дала Ему сено, чтоб сделать подушку,
Я », — пела корова, рыжая с белым.
«Я, — пела овца с завитыми рогами, —
Дала Ему шерсть для его покрывала,
У крыт был тепло Он рождественским утром,
Я », — пела овца с завитыми рогами.
«Я, — вымолвил голубь сверху, с насеста, —
Ему ворковал, чтоб не плакал и спал,
Ему ворковали мы вместе с подругой,
Я », — вымолвил голубь сверху, с насеста.
Так каждый из них в этом стойле суровом
Был рад рассказать, очарованный Им,
О даре, который принес он Спасителю,
О том, чем помог он Спасителю.
119

120

Рождественский
гимн птиц
Из дальнего леса кукушка летела,
Ку-ку,
И с радостным криком у яслей присела,
Ку-ку;
Она танцевала, кружилась, скакала,
Ку-ку, ку-ку, ку-ку.
И голубь летел в Галилею, воркуя,
Вор-ку,
И важно, торжественно пел он, ликуя,
Вор-ку,
И весть на сверкающих крыльях он нес,
Нес радость свою, что пришел в мир Христос,
Вор-ку, вор-ку, вор-ку.
И на Назарет голубка слетела,
Цу-кру,
И в полную грудь она нежно пропела,
Цу-кру;
«О! Истинно добрый », — она ворковала,
Свою красоту Ему в дар отдавала,
Цу-кру, цу-кру, цу-кру.
121

122

Добрый король
Венсеслас
И'? ' - *' ■
Однажды добрый король Венсеслас
Вышел на улицу в праздник Стефана,
Когда вокруг, хрустящий и ровный,
Снег повсюду лежал глубокий.
Светила ярко луна той ночью,
Хотя мороз и трещал жестоко;
Увидел король сквозь зимнюю стужу,
Как бедный идет человек куда-то.
«Эй, паж, подойди ко мне поскорее,
Видишь, крестьянин, — иди и узнай,
Кто он, где дом его, далеко ли,
куда и откуда идет ».
«Сир, живет далеко он отсюда,
Живет у подножья горы высокой,
Вон там, где кончается кромка леса,
Где бьет источник Святой Агнессы ».
«Несите же мясо, вино несите,
Поленья еловые и побыстрее,
Хочу угостить его сам я обедом,
Пусть гостем он будет нам ».
Вперед продвигался монарх со слугою,
Вперед продвигался сквозь зимнюю
стужу,
Сквозь ветер пронзительный и непогоду,
В студеном и диком ее завыванье.
«О, сир, посмотрите, ночь стала темнее,
И ветер крепчает и дует сильнее,
И сердце дрожит, отчего — я не знаю,
Лишь знаю, что дальше идти не могу я ».
«О, добрый мой паж, продвигайся
за мною,
Ступай по моим ты следам, не робея,
И лютый мороз за моею спиною
Так яростно кровь холодить не сумеет ».
И стал он идти по следам королевским,
Г де снег был утоптан его сапогами;
Тепло исходило от каждого следа,
Который святой оставлял за собою.
Итак, христиане, уверены будьте,
Что, как бы богат или знатен ты ни был,
К бедному если проявишь ты милость,
Благословенье тем самым заслужишь.
123

124

Двенадцать дней
Рождества
В первый день Рождества
послала мне любовь моя верная
куропатку на грушевом дереве.
Во второй день Рождества
послала мне любовь моя верная
двухгорлиц
и куропатку на грушевом дереве.
На третий день Рождества
послала мне любовь моя верная
трех куриц французских,
двух горлиц
и куропатку на грушевом дереве.
В четвертый день Рождества
послала мне любовь моя верная
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двухгорлиц
и куропатку на грушевом дереве.
На пятый день Рождества
послала мне любовь моя верная
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двух горлиц
и куропатку на грушевом дереве.
На шестой день Рождества
послала мне любовь моя верная
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двухгорлиц
и куропатку на грушевом дереве.
На седьмой день Рождества
послала мне любовь моя верная
семь плавающих лебедей,
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двухгорлиц
и куропатку на грушевом дереве.
На восьмой день Рождества
послала мне любовь моя верная
восемь молодых кормилиц,
семь плавающих лебедей,
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
125

126

четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двухгорлиц
и куропатку на грушевом дереве.
На девятый день Рождества
послала мне любовь моя верная
девять танцующих леди,
восемь молодых кормилиц,
семь плавающих лебедей,
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двухгорлиц
и куропатку на грушевом дереве.
В десятый день Рождества
послала мне любовь моя верная
десять прыгающих лордов,
девять танцующих леди,
восемь молодых кормилиц,
семь плавающих лебедей,
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двух горлиц
и куропатку на грушевом дереве.
В одиннадцатый день Рождества
послала мне любовь моя верная
одиннадцать играющих трубачей,
десять прыгающих лордов,
девять танцующих леди,
восемь молодых кормилиц,
семь плавающих лебедей,
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двух горлиц
и куропатку на грушевом дереве.
В двенадцатый день Рождества
послала мне любовь моя верная
двенадцать барабанщиков,
одиннадцать играющих трубачей,
десять прыгающих лордов,
девять танцующих леди,
восемь молодых кормилиц,
семь плавающих лебедей,
шесть гусынь, яйца несущих,
пять колец золотых,
четырех птиц говорящих,
трех куриц французских,
двух горлиц
и куропатку на грушевом дереве.
127

СВЕТ ЛИКУЮЩИЙ
лава Богу на небеси и на
земли, мир и доброже-
лание людям». Так пел
звездный хор ангелов в
полночном небе над
Вифлеемом, возвещая
пастухам в поле о рождении Христа. И
когда божественная гармония угасла, ко¬
гда великая звезда взошла и повисла в
небесах, несказанно прекрасная, чарующе
близкая, взяли свои посохи мудрецы и,
не произнося ни слова, отправились по
каменистому пути, что вел через холмы в
Вифлеем.
Весь мир вокруг них просыпался. По¬
коления верующих расскажут, какой аро¬
мат витал в воздухе. Бальзаминовые са¬
ды Эйн-Геди на берегу Мертвого моря
расцвели пышным цветом в момент Рож¬
дества, окутывая Вифлеем своим запахом.
Под ногами пастухов, там, где оставила
свой след Мария, распустила лепестки кро¬
шечная, похожая на звезду, роза Иери¬
хона. Говорили, что она будет цвести веч¬
но. На обочине куст розмарина расцвел не
белыми, как было всегда до этого, а голу¬
быми цветами. Его коснулся голубой плащ
Девы Марии.
Так с любовью христиане сложили и по¬
ведали историю о том, как вся природа и
все человечество склонились перед Мла¬
денцем Иисусом в момент его рождения.
О мудрецах, пришедших отдать дань ува¬
жения, летописец Матфей, например, на¬
писал только то, что, ведомые звездой,
они проделали путь с Востока до Иеру¬
салима. Они расспросили царя Ирода, где
они могут найти Дитя, и Ирод послал их
в Вифлеем, дав им наказ вернуться с из¬
вестиями о Младенце. Ирод не горел же¬
ланием растить ребенка, названного Ца¬
рем Иудейским. Мудрецы продолжали
путь, следуя звезде, пока не нашли ис¬
точник своей радости. Они пали ниц пе¬
ред Иисусом, воздали Ему хвалу и при¬
несли Ему дары — золото, ладан и миро.
Затем, как писал Матфей, «получив во
сне откровение не возвращаться к Иро¬
ду, иным путем отошли в страну свою».
Таков простой рассказ, поведанный
Матфеем. Христиане последующих веков
приукрасили и удивительно изменили его.
Звезду, появившуюся в момент рождения
Иисуса, говорили они, обнаружили дале¬
ко от тех мест, на горной вершине Индии,
как знак, который долго искали. Это была
звезда, не похожая на другие, путь ее был
непредсказуем, она вольно путешествова¬
ла по небосклону; некоторые говорили, что
на ней светился образ Девы Марии с Мла¬
денцем на руках, увенчанным сияющим
нимбом.
Одни называли эту индийскую гору
Фоне, другие — Викториалис. Легенда

гласит, что это была самая высокая гора
Индии, однако ее вершина была плоской и
покрыта деревьями, полянами, родниками
и гротами. Тех, кто всматривался в небеса
с этого удобного места, не подстерегали ни¬
какие жизненные испытания.
Но кто были эти наблюдатели, остава¬
лось предметом споров. По мнению неко¬
торых, они были потомками Валаама, ста¬
рого грешного пророка, описанного в Вет¬
хом Завете. Валаам в дни своих скитаний
по Израилю предсказал появление звез¬
ды, чья необычайная яркость возвестит о
возрождении мира. Далее история разви¬
валась так, что он отправил своих сыновей
на гору, чтобы те целыми днями караули¬
ли появление звезды из поколения в по¬
коление.
Другие считали, что мудрецы были по¬
томками сыновей Ноя — Сима, Хама и
Иафета. Или что это были двенадцать муд¬
рейших астрономов Халдеи и Персии, по¬
сланных правителями этих империй. Но
большинство версий этой истории представ¬
ляют их царями. По совету своих прорица¬
телей они проделали путь к горе и с различ¬
ных точек на ее вершине стали наблюдать
за звездой. Старшим из них был Мельхи¬
ор, царь Аравии. Ему было шестьдесят лет.
Младшему, Гаспару, было двадцать. Он
правил Фарсом. Валтасару, царю Савско-
му, было сорок.
Помимо появления звезды, каждому из
них был дан особый знак о приходе Спа¬
сителя. В этот час страус Гаспара снес два
яйца: из одного вылупился лев, из друго¬
го — ягненок. С высокого кедра в саду
Мельхиора слетела птица и возвестила о
рождении Христа человеческим голосом.
У Валтасара родился сын и сразу загово¬
рил. Ребенок сказал, что матерью Иисуса
будет дева и что проживет он тридцать три
года, тогда как сын Валтасара — только
тридцать три дня.
Итак, цари немедленно отправились в
путь: они уже давно были готовы. Обла¬
ченные в шелка и золотые одежды, во гла¬
ве процессии рабов, несущих провизию и
подарки, шли они к Вифлеему. Ведомые чу¬
десной звездой, пробирались они через без¬
людную пустыню и обдуваемые ветром го¬
ры, пока не достигли Иерусалима. Они по¬
сетили царя Ирода, говорили с ним и оста¬
вили его.
Звезда исчезла. Но три царя неуклон¬
но шли на запад и в один день поднялись
на холм к Вифлеему. Там они останови¬
лись у колодца. На поверхности воды све¬
тились их фигуры на фоне вечернего неба.
В колодце, четкая и яркая, отражалась
звезда. Они пришли к месту, которое ис¬
кали.
В глубине пещеры под горой стояли
светлые ясли, озаряя своим сиянием Ма¬
рию и Иосифа. Г рубая колыбель была усы¬
пана травами и цветами — клевером, ди¬
ким чабрецом и Galium verum (солома для
постели Богородицы), растущей в Брита¬
нии. Там лежало Святое сено, или эспар¬
цет, которое свилось в венок и украсило
голову Младенца. Ясли окружали домаш¬
ние животные: бык и осел, овца и собака.
Над ребенком в укромной расщелине ска¬
лы пел крапивник.
Простые люди с подарками толпились у
входа в пещеру. Один пастух держал яг¬
ненка, другой — пару голубей, еще один
положил подле Младенца свою свирель,
даря таким образом ему музыку вольных
пастбищ.
130

для тех, кому нечего было подаритъ новорожденному Христу, вершились чудеса. 1
^ X" Чтобы утешить сердце девушки Мадлен, пришедшей с пустыми руками, архангел Гавриил
вызвал цветение Рождественской розы.
131

132

133

К краю пещеры, как позже говорили де¬
ти, прижималась, плача, девочка по имени
Мадлен. Она пришла поклониться Хри¬
сту, но у нее не было подарка. Вспышка
света озарила ее маленькую фигурку, буд¬
то звезда упала к ее ногам. Около Мад¬
лен стоял ангел. Он ударил своим посо¬
хом по твердой земле, и появились цветы
с белыми лепестками и золотистой серд¬
цевиной. Мадлен сорвала цветы и пошла
с ними в пещеру. Ее подарком стала Рож¬
дественская роза.
Сквозь толпу шли три царя. Они были
иноземцами, пришедшими, чтобы засвиде¬
тельствовать всемирное почтение Царю
Иудейскому. Величественные, в золоте и
шелках, они, как и все, преклонили колени.
Их дары означали и радость, и пе¬
чаль. Старый Мельхиор принес
тридцать золотых монет и золо¬
тое яблоко — знак признания Его
Царем. Даром Валтасара был ла¬
дан, символ божественности, а
Гаспара — горькое миро, мазь, используе¬
мая для бальзамирования и поэтому являю¬
щаяся символом смерти, которую примет
Ребенок, и холодного склепа, который на
время Его успокоит.
Затем под звуки свирелей пастухов, в
сопровождение детей, три царя ушли, уно¬
ся весть о чудесном Младенце в свои стра¬
ны. Им понадобилось два года, чтобы до¬
браться до своих царств и передать Слово
людям. Все они дожили до глубокой ста¬
рости, и перед смертью каждого из царей
снова на короткое мгновение появлялась
звезда, которая вела их в том странствии.
Впоследствии их останки были перевезе¬
ны в Константинополь, затем — в Милан
и, гораздо позже, в Кельнский собор, где
они лежат до сих пор в золотом обрамле¬
нии за алтарем.
С течением времени рассказ о путеше¬
ствии трех царей был приукрашен, путь
их удлинился. Простой народ рассказы¬
вал, что они проходили через Италию и
попросили быть их проводницей старую
женщину Бефану, которая была слишком
занята, чтобы приветствовать и сопрово¬
ждать их. В наказание за свой отказ она
должна была с этого момента в каждое
Рождество скитаться по стране и искать
лик Ребенка Христа среди лиц детей. И
говорили, что на протяжении столетий по¬
сле их похорон каждый год три царя ожи¬
вали в канун Крещения и проезжали по
Испании в поисках соломы и детских
башмачков, оставленных на по¬
доконниках и балконах. Соломой
кормились верховые лошади ца¬
рей, в благодарность цари напол¬
няли обувь подарками.
Нет, испанские и итальянские
дети не думали, что Италия и Испания ле¬
жат между Индией и Вифлеемом. Скорее,
вся эта суета, сопровождавшая Рождест¬
во, постепенно стала частью повседневной
жизни. Мужчины и женщины помещали
персонажей рассказа в обстановку и ситуа¬
ции, известные им лучше всего, незаметно
смешивая христианское предание с собст¬
венным опытом и своими старыми, береж¬
но хранимыми верованиями. Так, на Геб¬
ридах Рождество облеклось в привычные
формы, и сами островитяне участвовали в
представлении. По их версии, Марию ви¬
дели сидевшей среди прибрежных скал и вя¬
завшей одежду Младенцу Иисусу из шер¬
сти овцы. На острове Эрискей говорили,
что шерсть ей дали деревенские женщины.

Позже она понадобилась им самим. По¬
скольку у нее вся шерсть кончилась, Дева
Мария отрезала длинную прядь своих во¬
лос с левой стороны и предложила им ее —
самую чудесную из всех нитей. Впоследст¬
вии в память об этом женщины острова де¬
лали прически пышными справа и гладки¬
ми слева.
Как свидетельствуют обычаи, персонажи
Рождества жили и не изменялись. За рож¬
дественскими столами Польши оставляли
место для Ребенка Христа и клали подуш¬
ку из соломы на сиденье так, чтобы у него
была постель. Подарки немецким детям
преподносились Младенцем или ангелом.
Чтобы увековечить этот величествен¬
ный момент, люди создавали рождествен¬
ские сценки, дабы все могли лю¬
боваться ими в зимнюю пору.
Детские ясли, изготовленные ис¬
кусными руками из гипса, дере¬
ва, сатина, шелка, раскрашенные
и позолоченные, были отображе¬
нием как их собственной жизни, так и Ро¬
ждества. В Неаполе в центре композиции
помещали изображения Марии, Иосифа и
Иисуса. Над ними летали ангелы и херу¬
вимы в ярких одеждах. Три царя стояли
рядом; их окружали слуги в тюрбанах, ук¬
рашенных жемчугом и золотом, держащие
опахала с кисточками. Подле этих скульп¬
тур были изображены поющие, смеющие¬
ся и молящиеся неаполитанцы. Они так¬
же несли подарки Младенцу. Там же за¬
держались придворные дамы, разодетые в
узорчатые шелковые наряды; здесь же
стояла и женщина в платке и переднике, и
мясник с кусками говядины, кроликами и
связкой дичи, и мальчики в коротких шта¬
нишках, вышитых жилетках, предлагав¬
шие артишоки, капусту, турнепс, бакла¬
жаны, дыни.
Иногда устраивались представления, вос¬
крешавшие сцену в Вифлееме. В церквах и
соборах по всей Европе после окончания
торжественной части Рождественской мес¬
сы к алтарю двигалась процессия. Во главе
ее была Мадонна и дети, наряженные пас¬
тухами, волхвами, а с ними ослы и ягнята.
Перед алтарем они разыгрывали сцену ро¬
ждения Спасителя.
Христианская история была светлым пят¬
ном этого времени года. По-прежнему
церкви и дома украшали гирляндами из ве¬
ток остролиста и плюща; обычаи, сопрово¬
ждавшие праздник, были те же, что и в ста¬
родавние времена. Так, мрачный Один, на¬
деленный чертами великодушного
Святого Николая и, возможно,
царственного образа Мельхиора,
перевоплотился в грубовато-доб¬
родушного и румяного разносчи¬
ка подарков Санта Клауса. Что-
то от Иггдрасиль — Вселенского Дерева
древних скандинавов — осталось и в рож¬
дественской елке. Старые зимние языче¬
ские жертвоприношения включали в новые
обряды, где они появлялись то в пантоми¬
мах, рассказывающих о Святом Георгии,
то в деревенских ритуалах, таких, как охота
на крапивника.
В новых обрядах находилось место все¬
му: старым богам и их церемониям, древ¬
ним призракам смерти и ночи, властителям
мороза и снега. Эти воспоминания отража¬
лись в жизни простого народа и лелеялись
без страха. В образе Младенца, рожденно¬
го в Вифлееме, они в середине зимы полу¬
чали божественный дар очищающего огня,
способного отогнать тьму.
135

Библиография
Auld, William Moir, Christmas
Traditions. Detroit: Gale Re¬
search Company, 1968 (reprint
of 1931 edition).*
Baker, Margaret, Christmas Cus¬
toms and Folklore. Tring, En¬
gland: Shire Publications, 1968.
Banks, Mary MacLeod, British
Calendar Customs. Vols. 2 and
3. London: William Claisher for
The Folk-Lore Society, 1939.
The Bible: Designed to Be Read as
Living Literature, the Old and
the New Testaments in the King
James Version. Ed. by Ernest
Sutherland Bates. New York:
Simon and Schuster, 1936.
The Book of Christmas. Plea-
santville, New York: The
Reader’s Digest Association,
1973*
Briggs, Katharine Ni., A Dictionary
of British Folk-Tales in the En¬
glish Language. London:
Routledge & Kegan Paul, 1970.
An Encyclopedia of Fairies: Hob¬
goblins, Brownies, Bogies, and
Other Supernatural Creatures.
New York: Pantheon Books,
1976.
Bringsvaerd, Tor Age, Phantoms
and Fairies from Norwegian
Folklore. Transl. by Pat Shaw
Iversen. Oslo: Johan Grundt
Tanum Forlag, no date.
Cagner, Ewert, comp., Swedish
Christmas. Transl. by Yvonne
Aboav-Elmquist. Gothenburg,
Sweden: TreTryckare, 1934.
Campbell, R. J., The Story of
Christmas. New York: The
Macmillan Company, 1934.*
Cavendish, Richard, ed., Man,
Myth & Magic. 11 vols. New
York: Marshall Cavendish,
1983.
Chambers, E. K.,The Mediaeval
Stage. Vols. I and 2. London:
Oxford University Press, 1948
(reprint of 1903 edition).
Chambers, R., ed., The Book of
Days: A Miscellany of Popular
Ahtiquities in Connection with the
Calendar. 2 vols. Edinburgh,
Scotland: W & R. Chambers,
1863.
Coffin, Tristram Potter, The Book
of Christmas Folklore. New York:
The Seabury Press, 1973.
Cooke, Gillian, ed., A Celebration
of Christmas. New York: G. P
Putnam’s Sons, 1980.
Count, Earl W., 4000 Years of
Christmas. New York: Henry
Schuman, 1948.*
Cowper, B. Harris, transl., The
Apocryphal Gospels and Other
Documents Relating to the His¬
tory of Christ. 6th ed. London:
David Nutt, 1897
Craveri, Marcello, The Life of
Jesus. Transl. by Charles Lain
Markmann. New York: Crave
Press, 1967.
Crippen, T. C., Christmas and
Christmas Lore. Detroit: Gale
Research Company, 1971.*
Croft, Aloysius, ed., The Mystery
of Christmas. Milwaukee, Wis¬
consin: The Bruce Publishing
Company, 1956.
Dawson, W. F., Christmas: Its Ori¬
gin and Associations, Together
with Its, Historical Events and
Festive Celebrations during Nine¬
teen Centuries. Detroit: Gale
Research Company, 1968 (re¬
print of 1902 edition).*
Dearmer, Percy, R. Vaughan Wil¬
liams and Martin Shaw, The
Oxford Book of Carols. London:
Humphrey Milford for Oxford
University Press, 1928.
Ditchfield, P. H.,OldEnglish Cus
toms Extant at the Present Time.
Detroit: Singing Tree Press,
1968 (reprint).*
Duncan, Edmondstoune, The Story
of the Carol (The Music Story
series). Detroit: Singing Tree
Press, 1968 (reprint of 1911 edi¬
tion).
Ebon, Martin, Saint Nicholas: Life
and Legend. NewYork: Har-
per&Row, 1975.
Edersheim, Alfred, Jesus the Mes¬
siah. New York: Anson D. F.
Randolph and Company, 1890.
The Editors of LIFE, The Life
Book of Chrisimas:
Vol. 1, The Glory of Christntas.
New York: Time Incorporated,
1963.
Vol. 2, The Pageantry of Christ¬
mas. New York: Time Incorpo¬
rated, 1963.
Ehret, Walter, and George K.
Evans, The International Book of
Christmas Carols. Englewood
Cliffs, Newjersey: Prentice-Hall,
1963.
Foley, Daniel J.
The Christmas Tree: An Ever¬
green Garland Filled with His¬
tory, Folklore, Symbolism, Tra¬
ditions, Legends and Stories.
Philadelphia: Chilton Company,
1960.
Christmas the World Over:
How the Season of Joy and Good
Will Is Observed and Enjoyed
by Peoples Here and Every¬
where. Philadelphia: Chilton
Company, 1963.
Folkard, Richard, Jr.,Plant-Lore,
Legends, and Lyres. London:
Sampson Low, Marston, Searle,
and Rivington, 1884.

Frazer, James George, The New
Golden Bough. Ed. by Theodor
H. Gaster. New York: New
American Library, 1964.
Gallant, Roy A., The Constella¬
tions: How They Came to Be.
New York: Four Winds Press,
1979.
Gaster, Theodor H.,New Year: Its
History, Customs and Supersti¬
tions. New York: Abelard-
Schuman, 1955*
Greene, Richard Leighton, ed.,The
Early English Carols. Oxford,
England: Oxford University
Press, 1977.
Grimm, Jacob, Teutonic Mythol¬
ogy. Transl. by James Steven
Stallybrass. Vols. 1 and 3.
Gloucester, Massachusetts: Pe¬
ter Smith, 1976 (reprint of 1883
edition).
Grimm, Jakob Ludwig Karl, and
Wilhelm Karl Grimm, The Ger¬
man Legends of the Brothers
Grimm. Vol. 1. Ed. and transl.
by Donald Ward. Philadelphia:
Institute for the Study of Human
Issues, 1981.
Hadfield, Miles, and John
Hadfield. The Twelve Days of
Christmas. Boston: Little, Brown
and Company, 1961.*
Harrison, Shirley, Who is Father
Christmas? Newton Abbot, En¬
gland: David & Charles, 1981.
Hastings, James, ed.:
Dictionary of the Bible. New
York: Charles Scribner’s Sons,
1909.
Encyclopaedia of Religion and
Ethics. Vol. 3. New York:
Charles Scribner’s Sons, 1928.
Hawkes, Jacquetta, Man and the
Sun. New York: Random House,
1962.
Heath, Edward, comp., The Joy of
Christmas: A Selection of Car¬
ols. New York: Oxford Univer¬
sity Press, 1978.
Henriksen, Vera, Christmas in Nor¬
way: Past and Present. Oslo:
Tanum-Norli, 1981.
Hervey, Thomas К.,The Book of
Christmas, Descriptive of the
Customs, Ceremonies, Traditions,
Superstitions, Fun, Feeling, and
Festivities of the Christmas Sea¬
son. London: Frederick Warne
& Co., 1888.
Hoffmann, E. T. A., The Best
Tales of Hoffmann. Ed. by E. F.
Bleiler. New York: Dover Pub¬
lications, 1967.
Hole, Christina:
British Folk Customs. London:
Hutchinson & Co., 1976.*
Christmas and Its Customs. New
York: M. Barrows and Company,
1958*
Holmberg, Uno,Finno-Ugric, Si¬
berian. Vol. 4 of The Mythology
of All Races. Ed. by John Amott
MacCulloch. New York: Coo¬
per Square, 1964.
Hottes, Alfred Carl, 1001 Christ¬
mas Facts and Fancies. New
York: A. T. De La Mare Com¬
pany, 1944*
Hughes, David, The Star of
Bethlehem: An Astronomer’s
Conf irmation. New York: Walker
and Company, 1979.
Ickis, Marguerite, The Book of
Christmas. New York: Dodd,
Mead & Company, 1960.
Jacobus de Voragine, The Golden
Legend of Jacobus de Voragine.
Transl. and adapted by Granger
Ryan and Helmut Ripperger.
New York: Amo Press, 1969.
Jones, E. Willis, The Santa Claus
Book. New York: Walker and
Company, 1976.
Jones, Gwyn, Scandinavian Legends
and Folk-tales. London: Oxford
University Press, 1956.
Krythe, Maymie R., All about
Christmas. New York: Harper &
Brothers, 1954.*
Lawson, John Cuthbert, Modern
Greek Folklore and Ancient
Greek Religion: A Study in Sur¬
vivals. New Hyde Park, New
York: University Books, 1964.
Leach, Maria, ed., Funks &
Wagnails Standard Dictionary of
Folklore, Mythology and Leg¬
end. 2 vols. New York: Funk &
Wagnalls, 1949.
Lindow, John, Swedish Legends
and Folktales. Berkeley, Califor¬
nia: University of California
Press, 1978.
Littlewood, S. R., The Story of
Santa Clous. London: Herlx^it &
Daniel, 1912*
McGinley, Phyllis, A Wreath of
Christmas Legends. New York:
The Macmillan Company,
1967.
McKnight, George H.,St. Nicho¬
las: His Legend and His Role in
the Christmas Celebration and
Other Popular Customs.
Williainstown, Massachusetts:
Comer House Publishers, 1974
(reprint of 1917 edition).
Manker, Ernst, People of Eight
Seasons: The Story of the Lapps.
New York: The Viking Press,
1964.
Maxym, Lucy, Russian Lacquer,
Legends and Fairy Tales.
Manhasset, New York: Siamese
Imports, 1981.
Mid-Winter Festivals: Anthology
of Stories. Traditions and Poems.
Champaign, Illinois: Steven E.
Clapp, 1984 (privately pub¬
lished).*
Miles, Clement A., Christmas in
Ritual and Tradition: Christian
and Pagan. London: T. Fisher
Unwin, 1912 *
Muir, Frank, Christmas Customs &
Traditions. New York: Taplinger
Publishing Company, 1977.
Munch, Peter Andreas, Norse
Mythology: Legends of Gods and
Heroes. Transl. by Sigurd
Bernhard Hustvedt. New York:
AMS Press, 1970.

Newell, Venetia, Discovering the
Folklore of Birds and Beasts.
Tring, England: Shire Publica¬
tions, 1971.
O’Shea, Denis, The First Christ¬
mas. Milwaukee, Wisconsin:
The Bruce Publishing Com¬
pany, 1952.
Pringle, Mary P., and Clara A.
Urann, Yule-tide in Many
Lands. Boston: Lothrop, Lee &
Shepard Company, 1916.*
Rappoport, A. S., Mediaeval Leg¬
ends of Christ. Norwood, Penn¬
sylvania: Norwood Editions, 1977
(reprint of 1934 edition).
Sandys, William, Christmas Car¬
ols, Ancient and Modern Includ¬
ing the Most Popular in the West
of England, and the Airs to Which
They Are Sung. Norwood, Penn¬
sylvania: Norwood Editions, 1973
(reprint of 1833 edition).
Sansoin, William, A Book of
Christmas. New York: McCraw-
Hill Book Company, 1968.*
Sayre, Eleanor, ed.,v4 Christmas
Book: Fifty Carols and Poems
from the 14th to the 17th Centu¬
ries. New York: Clarkson N.
Potter, 1966.
Shekerjian, Haig, and Regina
Shekerjian, comps., A Book of
Christmas Carols. New York:
Harper & Row, 1963.
Simon, Henry W, ed., Christmas
Songs and Carols. Boston:
Houghton Mifflin Company,
1973.
Simpson, Jacqueline, Icelandic
Folk-tales andLegends. Berkeley,
California: University of Califor¬
nia Press, 1972.
Spicer, Dorothy Gladys, 46 Days
of Christmas: A Cycle of Old
World Songs, Legends and Cus¬
toms. New York: Coward-
McCann, 1960.
Stevens, Patricia Bunning, Merry
Christmas! A History of the Holi¬
day. New York: Macmillan
Publishing Co., 1979.
Swire, Otta F., The Outer
Hebrides and Their Legends.
Edinburgh, Scotland: Oliver &
Boyd, 1966.
Taylor, Cyril, ed., The Hawthorn
Book of Christmas Carols. New
York: Hawthorn Books, 1957.
Then, John N., Christmas Comes
Again. Milwaukee, Wisconsin:
The Bruce Publishing Com¬
pany, 1939.
Thonger, Richard, A Calendar of
German Customs. London:
Oswald Wolff 1966.
Tille, Alexander, Yule and Christ¬
mas: Their Place in the Germanic
Year. London: David Nutt,
1899.
Toulson, Shirley, The Winter Sol¬
stice. London: Jill Norman &
Hobhouse, 1981 *
Urlin, Ethel L., Festivals, Holy
Days, and Saints Days: A Study
in Origins and Survivals in
Church Ceremonies & Secular
Customs. Ann Arbor, Michigan:
Gryphon Book, 1971 (reprint).
Warren, Nathan Boughton, comp.,
Christmas in the Olden Time: Its
Customs and Their Origin.
Folcroft, Pennsylvania: Folcroft
Library Editions, 1976 (reprint
of 1859 edition).
Watts, Alan W, Myth and Ritual
in Christianity. Boston: Beacon
Press, 1970*
Wemecke, Herbert H.,Christmas
Customs around the World.
Philadelphia: The Westminster
Press, no date.*
Wernecke, Herbert H., comp.,
Carols, Customs and Costumes
around the World. Webster
Groves, Missouri: The Old Or¬
chard Book Shoppe, 1936.
* Издания, помеченные звез¬
дочкой, были особенно полезны
при подготовке этой книги.
Шлюстраціш и оформление
В книге использованы
шыюстрауии и фотографии:
Cover: Artwork by Michael Hague.
1, 3: Artwork by Michael Hague.
6: Artwork by Susan Gallagher.
7135: Decorative borders by Ali¬
cia Austin. 9-15: Artwork by Su¬
san Gallagher. 18-37: Artwork by
Michael Hague. 38: Artwork by
Troy Howell. 43: Artwork by Matt
Mahurin. 44: Artwork by John
Howe. 46, 47: Artwork by Matt
Mahurin. 49: Artwork by John
Howe. 50, 51: Artwork by Kinuko
Y. Craft. 52: Artwork by John
Howe. 54, 55: Artwork by Gary
Kelley. 56-59: Artwork by Winslow
Pels. 60: Artwork by John Howe.
62-77: Artwork by Roberto
Innocenti. 78-84: Artwork by Troy
Howell. 87: Artwork by GaryKelley.
88, 89: Artwork by Troy Howell.
93-97: Artwork by Pauline Ellison.
98: Artwork by John Howe 100,101:
Artwork by Winslow Pels. 102: Vic¬
tor Vasnetsov, courtesy Tretyakov
Gallery, photographed by M.
Mesentsev, Moscow. 104-127:
Artwork by Yvonne Gilbert. 128-
137: Artwork by Susan Gallagher.
143, 144: Artwork by Michael
Hague.

ББК 84(0)
К53
Перевод
М. И Е. КРИВЕНЬКИХ
Оригинал-макет подготовлен
Гуманитарным центром
Книга Рождества
Редактор И. ШУРЫГИНА
Художественный редактор И. ЛОПАТИНА
Технический редактор Г. ШИТОЕВА
Корректоры Н. КУЗНЕЦОВА, И. САХАРУК,
Л. ЧУЛАНОВА
Верстка А. ДИАМЕНТА
ЛР № 030129 от 02.10.91 г. Подписано в печать
02.07.96 г. Уч.-иэд. л. 18,66. Цена 74 000 р.
Клубная цена 33 000 р.
Издательский центр «ТЕРРА».
113184, Москва, Озерковская наб., 18/1, а/я 27.
Книга Рождества. — М.: ТЕРРА, 1996.— 144 с.: ил. — (Зачарованный
К53 мир).
ISBN 5-300-00625-4
Уже почти 2 тысячи лет празднуют светлый праздник Рождества — день рождения Спасителя, принесшего надежду
жизни взамен темноты и страха смерти. О ритуалах и обрядах, которые в конце концов были собраны и приурочены к
рождественским праздникам, их истоках и главных действующих лицах подробно рассказывается в этой книге.
К
4703000000-399
А30(03)-96
Без объявл.
ББК 84(0)
ISBN 5-300-00625-4
“Authorized Russian language edition ® 1996,
Publishing Center “TERRA”. Original edition
® 1986, Time-Life Books BV. All rights reserved.
Перевод на русский язык. ® 1996, Издательский
центр «ТЕРРА». Оригинальное издание ® 1986,
Time-Life Books ВѴ. Все права защищены.
No part of this book may be reproduced in any form,
by any electronic or mechanical means, including
information storage and retrieval devices or systems,
without prior written permission from the publisher,
except that brief passages may be quoted for review.”
Time-Life Books is a trademark of Time Warner
Inc.”
He допускается воспроизведение текста и/или ил¬
люстраций любым механическим или электронным
способом, включая информационные базы данных
и системы, без письменного разрешения издателя.
Time-Life Books является торговой маркой Time
Warner Inc.

Электронный вариант книги:
Скан: папаВлад
Обработка, формат: manjakl961
Книгу предоставил: adson2007