и * л
Издательство
иностранной
литературы
*

ДЭВИД ЛЛОЙд ДЖОРДЖ
ПРАВДА
О МИРНЫХ

ДОГОВОРАХ
В ДВУХ ТОМАХ
Я здательство

ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1957

ДЭВИД ЛЛОЙД ДЖОРДЖ
ПРАВДА
О МИРНЫХ

ДОГОВОРАХ
ТОМ ВТОРОЙ
Перевод с английского
Под редакцией

Ф. Д. ВОЛКОВА

Послесловие

А. Д. НИКОНОВА
Издательство
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Москва, 1957

ОАУЮ 1ХОУО СЕОКОЕ
ТНЕ ТКІЛН АВОІЛ

ТНЕ РЕАСЕ ТКЕАТ1Е5
V о I и т е II
ЬОЫБОЫ, 1938

Автор за работой

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ОСВОБОЖДЕНИЕ УГНЕТЕННЫХ НАРОДОВ
Смысл большинства Парижские договоры означали нацио-
договоров — только нальное освобождение угнетенных

смена правителем	У
народов в масштабе, какого не знали
до тех пор послевоенные международные соглашения.

Известные нам из истории договоры по большей части

ограничивались тем, что передавали власть побежденного

деспота деспоту-победителю, не считаясь с желаниями

народов. И только немногие из них приносили свободу

угнетенным странам, боровшимся за свою независимость.

Такими договорами закончилась война за независимость

Соединенных Штатов1, война за независимость Греции

и русско-турецкая война, освободившая христианское на¬

селение Балкан2. Но ни один мирный договор не освобож¬

дал еще от чужеземной тирании столько угнетенных нацио¬

нальностей, как урегулирование 1919 года.
Чтобы понять и должным образом оценить характер

и размах совершившегося освобождения, необходимо бро¬

сить взгляд на положение, существовавшее на 1 августа

1914 года. На Востоке арабские страны—Месопотамия

и Аравия, Сирия и Палестина,—когда-то независимые,

прославленные в истории государства, в течение тысячет

летий переходили из рук в руки, от одного завоевателя

к другому. В Центральной Европе славянские народы

и мадьяры много столетий находились под гнетом иноземп

ных завоевателей. Соседнее Польское королевство было

раздроблено на части и поделено между тремя империями.

Польские национальные традиции и польский патриотизм,

подавлялись как проявление измены по отношению к их за¬

воевателям; польский язык подвергался гонениям, так как

напоминал о великом прошлом, враждебном новым хозяе¬

вам страны. Эльзас и Лотарингия были оторваны от Фран¬

ции, которую они любили, и насильно присоединены
5

к Германской империи, которую они ненавидели. При

помощи грубой силы царская Россия держала в подчи¬

нении финнов и прибалтийские народы. В начале войны

в воюющих странах насчитывалось до 100 миллионов

человек, пользовавшихся в более или менее отдаленном

прошлом национальной независимостью; их притязания

на свободу национального существования считались пре¬

ступлением против государства, управлявшего ими.
Обязательства, принятые на себя по отношению к ним

союзниками на первоначальных стадиях войны, не шли

дальше известной декларации Асквита, провозглашав¬

шей, что меч не будет вложен в ножны, «пока права малых

наций Европы не будут покоиться на неприступной основе».
По существу, декларация имела в виду
Первоначальная цель только независимые малые государ-
мировой войны— ства, такие, как Бельгия и Сербия,
защита, а не освобо-- обещая гарантировать их безопасность

ждснис мялых нации
против агрессии могущественных со¬

седей. Франция лелеяла слабую надежду, что победа вер¬

нет ей утерянные провинции. Но никто не думал об осво¬

бождении угнетенных наций Европы и Турецкой империи

от оков, наложенных на них иноземными властителями.

Это была война в защиту слабых государств от дерзкого

и агрессивного милитаризма, а не война за освобождение

угнетенных народов. Только постепенно, ощупью про¬

двигаясь вперед, союзники включили в цели войны осво¬

бождение народов, находящихся под пятой могучих воен¬

ных империй. По мере того как шла затянувшаяся на годы

война, на пропитанных кровыо полях сражений возникла

великая идея, и чем больше жертв обагряло землю своей

кровью, тем больший размах она приобретала. Подобно

тому как освобождение рабов в США произошло в резуль¬

тате Гражданской войны за сохранение Федерации3, точно

так же освобождение угнетенных народов явилось резуль¬

татом мировой войны.
Мотивы, лежащие в основе человеческих целей, бывают

разными. Освобождение рабов в Соединенных Штатах

Америки не было ни основной причиной, ни первоначаль¬

ной целью Гражданской войны в США, но необходимость

такого шага уже сознавалась множеством тех, кто вынес

на своих плечах тяжесть борьбы и в конце концов одержал

победу; требования самой войны все более и более делали

аболиционизм оружием происходящей борьбы.

В войнах за национальное освобождение, составляющих

одну из самых характерных черт XIX века, Англия

и Франция сыграли большую положительную роль. То же

самое можно сказать и о России. Греция, Италия, Болга¬

рия и Сербия своим национальным возрождением обязаны

поддержке, которую эти великие державы оказывали пат¬

риотам, боровшимся за освобождение своих народов от

чужеземного ига. Хотя Венгрии добиться независимости не

удалось, но широкая волна сочувствия Кошуту4 и его герои¬

ческим соотечественникам, охватившая Англию и Фран¬

цию, вызывалась этими же побуждениями. Достойное

внимания развитие самоуправления в Британской империи

относится к той же категории фактов. Гладстон, посвятив-

ший всю силу своего пламенного красноречия делу нацио¬

нального освобождения Греции, Италии и Балкан, вскоре

понял, что свобода, как и милосердие, не из тех добродете¬

лей, что годятся только на вывоз. Можно не начинать

с самих себя, но нельзя закрывать перед свободой свои

двери. Этим объясняется его отношение к Трансваалю,

а также его героические усилия предоставить националь¬

ную свободу Ирландии, чему он посвятил последние годы

своей замечательной жизни. Одним из достопримечатель¬

ных результатов мировой войны было то единодушие, с ко¬

торым все партии согласились на предоставление Ирландии

значительно более широкой национальной автономии, чем

этого добивался Гладстон5. Когда разразилась война
1914	года, мы были на грани гражданской войны из-за

споров о предоставлении Ирландии гораздо более огра¬

ниченного самоуправления, чем то, на которое, в конечном

счете, согласился военный кабинет Великобритании6.
Введение некоторого самоуправления

Один ИЗ результатов— в Индии при единодушном одобрении

самоуправление в Ин- этод мерЫ всеми партиями парламента
является еще одним доказательством

искреннего стремления союзников к освобождению наций,

которое привело в последние годы войны к расширению их

целей войны. Помимо благодарности английского народа

индийцам за их добровольный порыв преданности и ценную

помощь, оказанную сотнями тысяч волонтеров на полях

сражений и на фронте труда, давало себя знать еще и чув¬

ство товарищества, выросшее за годы общих лишений

и общих опасностей. Без существенной помощи индийских

частей мы не смогли бы сдерживать немцев во Франции
7

и одновременно громить турецкую армию. Когда крушение

России и значительная переброска массы немецких войск

с Восточного фронта на Западный вынудили нас оттянуть

наши войска из Месопотамии и Палестины, чтобы укрепить

свои позиции во Франции, мы заменили наши дивизии на

турецком фронте индийскими частями. Все это подкрепляло

требование, чтобы принцип «управление с согласия управ¬

ляемых» был распространен и на Индию.
Под влиянием тех же соображений русский царь в по¬

следний год своего правления решил предоставить полную

автономию Польше.
В основе человеческих поступков—

Разнородные мотивы как дурных, так и хороших—всегда

проектов независимо- лежат разнородные мотивы, в своей
совокупности образующие ту силу,

которая приводит в действие весь механизм. Мотивы, на

которые опиралось движение в пользу национального

освобождения, хотя и были всегда честными, но не всегда

отличались возвышенно идеальным характером. Было обна-

ружено, что можно подорвать силы врага, используя не*

довольство подвластных ему наций. Столетия порабо¬

щения отнюдь не примирили арабов с турецким влады¬

чеством.
Аравийские крестьяне-земледельцы и гордые бедуины

пустыни, составлявшие главное ядро могучих армий, поко¬

ривших некогда во славу Магомета Месопотамию, Сирию

и Северную Африку и разбивших рыцарей Запада во время

крестовых походов,—сохранили дух независимости и были

готовы воспользоваться представившейся им теперь воз¬

можностью сбросить ненавистное владычество Турции. Им

обещали независимость как награду за активную помощь

достижению победы над турками. Арабы Месопотамии,

Сирии и Палестины не откликнулись на призыв к борьбе,

но массами дезертировали из турецкой армии. Всадники же

Йемена, предводительствуемые Фейсалом и имевшие такого

блестящего руководителя, как Лоуренс7, образовали от¬

ряды легкой кавалерии, которые помогли английской армии

завоевать Палестину.
Обещание самоуправления Чехословакии имело еще

большее влияние, так как сильно подорвало военную мощь

Австрии. Чешские полки в полном составе с развеваю¬

щимися знаменами переходили на сторону русских. Авст¬

рийское командование поняло, что оно не может полагаться
я

на славянские части, когда речь идет об эффективном сопро¬

тивлении против русского наступления. Обещание освобо¬

дить румын Трансильвании привело Румынию в лагерь

союзников.
Первым обещанием союзников о национальном осво¬

бождении было соглашение Сайкс—Пико в мае 1916 года.

Оно гарантировало арабам свободу на пространстве от

берегов Красного моря до Дамаска. Когда накануне ре¬

шающей кампании 1918 года дело дошло до деликатного

заявления о целях войны, союзники пришли к окончатель¬

ному решению объявить происходящую войну борьбой за

освобождение народов.
Уже в совместном ответе союзных правительств от 10 ян¬

варя 1917 года президенту Вильсону, который просил их

уточнить цели войны, содержалось следующее заявление:

«Цели войны, а также всякие компен-

Заявление о целях сации и справедливое вознаграждение

ВОИНЫ В	году за ПрИЧИненнь,й ущерб будут подробно
установлены во время переговоров. Но цивилизованный мир

знает, что в эти цели входит прежде всего восстановление

Бельгии, Сербии и Черногории и соответствующие компен¬

сации им; эвакуация занятых территорий Франции, Рос¬

сии и Румынии со справедливым возмещением ущерба;

реорганизация Европы, гарантированная твердым право¬

порядком и основанная на уважении к правам националь¬

ностей и на полной безопасности и свободе экономического

развития, обеспеченных всем народам, большим и малым,

а также на территориальных конвенциях и международных

соглашениях, гарантирующих морские и сухопутные гра¬

ницы против несправедливого нападения; возвращение

провинций, ранее отторгнутых от союзных стран силой или

против воли их населения; освобождение от иностранного

ига итальянцев, а также словен, румын и чехов; освобож¬

дение народов, подпавших под кровавую тиранию турок;

и вытеснение из Европы Оттоманской империи как безус¬

ловно чуждой западной цивилизации».
В моей декларации от 5 января 1918 года, после подроб¬

ного обсуждения ее военным кабинетом и после консуль¬

тации с ответственными лидерами либеральной партии

й представителями тред-юнионов8, я заявлял, что
«согласие управляемых должно быть основой всякого
территориального урегулирования в этой войне*.
р

Президент Вильсон в своей знаменитой речи о «Четыр¬

надцати пунктах», произнесенной тремя днями позднее,

придерживался той же линии, не намечая, однако, ника¬

кого общего принципа определения границ. Его всем

известная фраза о праве на самоопределение была про¬

изнесена много позднее.
Обе речи касались одной и той же темы

Первоначальная фор- и относились к одним и тем же тер-

мула — автономное риториям: Эльзас и Лотарингия;

развитие	Польша; земли Турецкой империи,
населенные нетурками; народы Австро-Венгрии, стремив¬

шиеся к освобождению от габсбургского владычества.

Но в обеих речах была еще одна характерная особенность:

за исключением Польши, они не имели в виду полной неза¬

висимости различных народов, порабощенных Германией,

Австро-Венгрией, Турцией как главного средства для того,

чтобы, по выражению президента Вильсона, «дать им самую

широкую возможность автономного развития». Что касается

Австро-Венгрии, то президент Вильсон уже заявлял, что

не сочувствует ее разделу. Я в своей декларации от 5 ян¬

варя 1918 года говорил:
«Соглашаясь с президентом Вильсоном, что раздел

Австро-Венгрии не входит в наши цели войны, мы пола¬

гаем, однако, что пока подлинное самоуправление, пост¬

роенное на истинно демократических принципах, не будет

предоставлено национальностям, входящим в состав Австро-

Венгрии и давно стремящимся к нему, нет никакой надежды

на устранение причин беспокойства в той части Европы,

где так долго существовала угроза всеобщему миру».
Генерал Смэтс еще в беседе с графом Менсдорфом

в Швейцарии высказал мысль о превращении Австро-

Венгрии в федеративную империю, состоящую из ряда

государств, пользующихся полной автономией в своих

внутренних делах. Президент Вильсон в своих Четырнад¬

цати пунктах формулировал ту же мысль.
Что касается порабощенных национальностей Турецкой

империи, то предполагалось освободить их от турецкого

господства, но союзники не приняли еще никакого решения

о форме и характере их будущего государственного строя.

В своей речи о целях войны (5 января 1918 года) я говорил:
«В наших решениях предусмотрено признание

особых национальных условий Аравии, Армении,
10

Месопотамии, Сирии и Палестины. Сейчас нет надоб¬

ности обсуждать, какова должна быть точная форма

этого признания в каждом конкретном случае, и сле¬

дует только заявить, что восстановление прежнего

суверенитета на территориях, о которых я упоминал,

невозможно».
Президент Вильсон, касаясь в своей речи о Четырнад¬

цати пунктах той же темы, заявил:
«Турецким частям теперешней Отто-

Заявление Вильсо- манской империи должна быть обес-

на—Четырнадцать печена охрана их суверенитета, но

пунктов	другим национальностям, находящим¬
ся ныне под турецким владычеством, должны быть обеспе¬

чены безусловная охрана их жизни и абсолютно ничем не

стесненная возможность автономного развития».
Во избежание неправильного толкования этой фразы

в качестве довода против еврейского «национального

очага» в Палестине надо помнить, что тогда президент

Вильсон уже полностью присоединился к декларации

Бальфура9 и был восторженным сторонником его плана.
При рассмотрении различных деклараций по вопросу

о национальном освобождении, опубликованных во время

войны, было бы несправедливо умолчать о той роли, кото¬

рую сыграло в этом вопросе большевистское правительство.

В числе шести пунктов, предложенных русскими предста¬

вителями на первом заседании Мирной конференции

в Брест-Литовске 22 декабря 1917 года, были следующие:
«2. Восстанавливается во всей полноте политиче¬

ская самостоятельность тех народов, которые во время

настоящей войны были этой самостоятельности лишены.
3. Национальным группам, не пользовавшимся

политической самостоятельностью, гарантируется воз¬

можность свободно решить вопрос о своей принадлеж¬

ности к тому или другому государству или о своей

государственной самостоятельности путем референ¬

дума. Этот референдум должен быть организован таким

образом, чтобы была обеспечена полная свобода голо¬

сования...»
Эти предложения объясняют как признание Советской

Россией независимости Финляндии, Эстонии, Латвии и

Литвы, так и тот факт, что Советский Союз никогда не
и

покушался на неприкосновенность границ этих малых

республик.
Франция, верная своим лучшим традициям, с полной

искренностью присоединилась ко всем этим проектам осво¬

бождения угнетенных народов. Союзные страны были

едины в своем стремлении включить национальное освобож¬

дение в число своих целей войны.
Что касается позиции Италии, то этому вопросу я посвя¬

щаю отдельную главу.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ИТАЛЬЯНСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ
Призыв к нацио- Когда началась война, Италия со-

нальному объедине- стояла в Тройственном союзе с Гер-
■ ■ || |/ч Ы то ««га м	*	*
манией и Австрией. Одна из статей

этого договора освобождала Италию от обязанности воевать

против Англии. Поэтому, когда Англия объявила войну

Германии, Италия сочла, что по условиям договора она

имеет право сохранить нейтралитет. По мере дальнейшего

развития войны в стране появились группировки, которые

горели желанием связать судьбу Италии с судьбой союз¬

ников; эти стремления встретили живейший отклик в са¬

мых широких кругах, так как происходящая война создает

неповторимую возможность воссоединения с Италией об¬

ластей, находившихся под властью Австрии и известных

под священным для итальянского общественного мнения

именем «Ііаііа Іггесіепіа». Известно было, что барон Сон-

нино, талантливый и решительный министр иностранных

дел Италии, сочувствовал этому движению. Симпатии

Ватикана были в общем на стороне Австрии, а за Ватиканом

шли все клерикальные силы католической церкви Апен¬

нинского полуострова. Но по мере того, как развивались

военные действия, ирредентистское движение росло, и од¬

ним из его глашатаев стал Габриэль д’Аннунцио. Он высту¬

пал перед огромными толпами в Риме и в других итальян¬

ских городах, и его страстные речи вызывали необуздан¬

ный энтузиазм в пользу освободительной войны. Однако

маститый итальянский политик старик Джолитти1 был

против войны. Он не был ни проавстрийцем, ни франко-

фобом, но он полагал, что можно добиться достаточных

уступок от Австрии при помощи немцев, не вынимая меча

из ножен и не вступая в великую распрю, которая дорого
13

обойдется Италии, даже если она и выиграет войну. Ему

действительно удалось добиться, чтобы Германия согла¬

силась оказать нажим на своего австрийского союзника,

и в Рим был отправлен фон Бюлов2 для переговоров

с итальянским правительством о пересмотре границ между

Италией и Австрией. 15 января 1915 года барон Соннино

сообщил фон Бюлову, что отношения между Италией и

центральными державами не придут в состояние постоянной

гармонии до тех пор, пока полностью не осуществится ир¬

редентистская формула: «Трентино и Триест».
С развитием кампании от проницатель-
Неудачные перего- ного взгляда итальянского министра

воры с Германием	г
к	иностранных дел не могло укрыться,
что немецкие планы во Франции провалились. Рухнула

надежда на скорое и благоприятное для Германии «решение

дела». С другой стороны, Россия оправилась от удара под

Танненбергом и наносила сокрушительные поражения

австрийским войскам, а в довершение всего Англия, на

удивление друзьям и на страх врагам, сумела исполь¬

зовать передышку для создания огромной армии. Тогда

Италия повысила свои требования. Граница Италии

с Австрией была в высшей степени уязвимой. Она была

нарочито проведена так, чтобы отдать Италию на милость

ее старых угнетателей. Неприятельские нашествия, кото¬

рые, в конечном счете, повлекли за собой падение Римской

империи, направлялись через те же самые северо-восточные

проходы в Альпах, где и сейчас оканчивалась территория

Италии. Именно здесь Италию на протяжении всей ее

истории подстерегали опасности. Барьер из Юлийских

Альп и Доломитовых гор не был для нее защитой. Наобо¬

рот, австрийские Альпы не только играли роль оборони¬

тельного бастиона, но и служили ширмой, скрывавшей

подготовку наступления на североитальянские низмен¬

ности. Асиагское плоскогорье было как бы широким ост¬

рием копья, приставленным к горлу Италии. Острова

Адриатического моря и порты на его северном и западном

побережьях превратили это море в австрийское озеро,

контролируемое австрийским флотом. Соннино пришел

к заключению, что наступил подходящий момент исправить

это опасное для Италии положение. Он очень скоро открыл,

что хотя немецкие дипломаты и готовы уплатить довольно

высокую цену—конечно, за счет Австрии,—но австрийское

правительство не желает идти на необходимые жертвы,
14

чтобы купить ими присоединение Италии или по крайней

мере ее нейтралитет. Поэтому Соннино откликнулся на

предложения, сделанные ему английским правительством

через маркиза Империали, тактичного и ловкого итальян¬

ского посла в Лондоне, и вступил в переговоры с союзни¬

ками, которых, естественно, было легче склонить к уступ¬

кам за счет вражеской страны.
Переговоры между нашим министер-

Торг с сэром Эду- ством иностранных дел и маркизом

ардом реем	Империали заняли несколько недель,
так как сэр Эдуард Грей не хотел уступать некоторым

чрезмерным требованиям барона Соннино. Они, несом¬

ненно, расходились с теми принципами, во имя которых

мы вступили в войну, ибо от нас требовали передачи Италии

территории, на которую ее этнографические притязания

были более чем сомнительны. Требования об улучшении

границ Италии выходили далеко за пределы тех областей,

которые можно было бы по праву назвать «Ііаііа Іггесіепіа».

Соннино обосновывал эти крайние требования главным

образом стратегическими соображениями. Сэр Эдуард Грей

был готов частично согласиться с ним, хотя это и означало

отступление от принципов союзников. Но он не хотел идти

так далеко, чтобы Италии стоило подвергать себя большим

жертвам и риску большой войны. Если бы сэр Эдуард Грей,

строго придерживаясь принципов международного права,

отказывался вообще признавать требования стратегиче¬

ской безопасности, такую непреклонность с его стороны

можно было бы только уважать. Но раз он согласился на

признание стратегических соображений, не было смысла

сводить вытекающие из них требования к ничтожному ми¬

нимуму. Он тратил драгоценное время и возможности на

бесплодные споры, колеблясь между незначительным нару¬

шением принципа, с одной стороны, и значительной уступ¬

кой—с другой.
Два обстоятельства в конце концов заставили англий¬

ское правительство признать, что нельзя сейчас тратить

время на дипломатический торг, ибо весь смысл решения

заключался в быстроте. Первым из них была перемена воен¬

ного счастья на Восточном фронте. Были симптомы, что

немцы собираются прийти на помощь австрийцам на востоке

и готовятся нанести серьезный удар русским армиям.

Наши сведения об общем состоянии и снаряжении русских

войск давали нам возможность сделать вывод, что русские
15

войска способны выдержать любое столкновение с австрий¬

цами, но у них не было достаточного вооружения, а также

надлежащей организованности и руководства, чтобы они

могли устоять против сокрушительных немецких атак,

и предстоящая битва могла закончиться для них решитель¬

ным поражением. Зная психологию итальянцев, мы опаса¬

лись, что подобная катастрофа заставит их воздержаться

от присоединения к союзникам.
Вторым обстоятельством, которое по-
Вмешательство	могло безотлагательно решить дело,
Асквита и достиже- была болезнь сэра Эдуарда Грея, во

ние соглашения	„ ґ	г >
время которой министерством ино¬

странных дел управлял Асквит. Асквит застал переговоры

на мертвой точке. Повинны ли были в этом сомнения сэра

Эдуарда Грея насчет характера предполагаемого пакта

или его флегматический темперамент, но решение отклады¬

валось со дня на день. У Асквита таких сомнений не было.

А если и были, то известия из России, внушавшие немалую

тревогу, полностью их рассеяли, и Асквит решил принять

условия итальянцев. Франция с готовностью поддержала

это решение. Всякое предложение, клонившееся к умень¬

шению территории германских государств, охотно прини¬

малось государственными деятелями Франции. Я не

помню, чтобы детали соглашения ставились на обсуждение

кабинета. Но мы были слишком рады новому союзнику,

чтобы подробно и внимательно изучать территориальные

изменения, служившие условиями сделки. Война смеется

над чуткой совестью. В результате Лондонский договор был

подписан между Италией и союзниками 26 апреля 1915 года.

Так как этот договор был предметом ожесточенных и порой

довольно язвительных споров на Мирной конференции,

необходимо привести его основные положения.
По Лондонскому договору Италия

Лондонский договор должна была получить:
а)	Тироль—на севере до линии, идущей от Стельвио,

через Бреннерский перевал к пику Венедигер и далее

на юг к старой итальянской границе, к востоку от

Кортины;
б)	австрийские провинции Кюстенлянд и Истрию

до линии, идущей от Триглава, восточнее Адельсберга,

к Адриатическому побережью несколько западнее

Фйумё;
16

в)	все острова Адриатического моря, за исключе¬

нием Велья, Арбе, Сольта, Брацца и Саббиончелло;
г)	Северную Далмацию до мыса Паланка;
д)	Валону и ее окрестности;
е)	итальянский протекторат над Центральной Ал¬

банией;
ж)	Острова Додеканез3, оккупированные Италией

во время итало-турецкой войны; теперь они должны

были стать итальянскими владениями;
з)	признание заинтересованности Италии в сохра¬

нении равновесия сил на Средиземном море; в случае

раздела Оттоманской империи или перераспределения

сфер интересов в Турции Италии должна была быть

выделена справедливая часть в районе Адалии;
и)	если Англия и Франция расширят свои коло¬

ниальные владения в Африке, Италия может в прин¬

ципе притязать на равноценную компенсацию, в част¬

ности в форме благоприятного разрешения вопросов,

связанных с границами между Эритреей, Итальянским

Сомали и Ливией, с одной стороны, и смежными анг¬

лийскими и французскими колониями—с другой.
Почему не учитывал- «Ііаііа Іггесіепіа» должна была быть

^этнографический возвращена до последнего километра,

принцип	Однако Лондонский договор передавал
Италии территорию, лежащую далеко за пределами ее

этнографических границ, которая имела большое страте¬

гическое значение, но никоим образом не могла рассмат¬

риваться как часть «Ііаііа Іггесіепіа». Италии передавался

Южный Тироль, чье население было чисто немецким;

к ней же отходили некоторые чисто славянские районы

Далмации и острова Адриатического моря. Асквит, когда

его критиковали за этот договор, оправдывался тем, что

мы и французы дрались на Западном фронте за свое суще¬

ствование, а «Россия после героических, усилий останови¬

лась на месте». Кроме того, Асквит указывал, что, когда

заключался договор, весь этот вопрос был «в высшей сте¬

пени трудным и сложным, и сейчас на Парижской конферен¬

ции тоже оказалось трудно распутать национальную проб¬

лему на обоих берегах Адриатического моря и в прилегаю¬

щих к ним областях на севере. Это почти безнадежное дело,

и он, Асквит, полностью готов при всех обстоятельствах

оправдывать каждое из условийкак ^основанное
17

на этнических, исторических или стратегических сообра¬

жениях».
Что касается Тироля и Далмации, то договаривающиеся

стороны опирались, очевидно, только на стратегические

соображения, так как об этнических здесь не могло быть

и речи. Точно так же не могло быть и исторических основа¬

ний для претензий Италии, если, конечно, не возвращаться

к временам Римской империи, когда Франция и Британия

также находились под властью римлян. Свою защиту

договора сэр Эдуард Грей построил с характерной для него

простотой и прямотой.
«Во время войны без тайных договоров не обой¬

тись. Многое, что считается преступным, во время

войны признается неизбежным».
Что касается самой Италии, то в пользу договора го¬

ворило опасное стратегическое положение на ее морских

и сухопутных границах. Нас же извиняла жестокая необ¬

ходимость войны, ибо поражение означало невообразимую

катастрофу. Если бы не своевременное вмешательство

Италии, то в этом не было бы ничего невероятного, ибо

огромные армии России вскоре могли быть разгромлены

сокрушительным огнем немецкой артиллерии и отброшены

назад; от этого удара они бы уже не сумелй по-настоящему

оправиться.
Через неделю после подписания Лон-
Италия присоеди- донского договора барон Соннино со-

няется к союзникам ^	о г г
общ ил австрийскому прав и тел ьств у,
что Италия «вынуждена отказаться от надежды на согла¬

шение... и объявляет, что отныне она возвращает себе

свободу действий, считая аннулированными недействитель¬

ным свой договор о союзе с Австро-Венгрией». Война была

объявлена, и до самого конца ее Италия посылала в бой

цвет своей молодежи; на полях сражений итальянцы про¬

явили боевые качества и доблесть, вписавшие новые слав¬

ные страницы в историю народа, который сумел когда-то

создать мировую империю. Их жертвы были велики;

Италия несла тяжелое бремя.
Но героизм итальянских солдат не
ГЄИталТи НйНЫЙ Т°РГ мог’ однако’ вычеркнуть тот факт, что

с талие	итальянские политики вели войну не
во имя международного права и не ради защиты слабых

народов Европы от хищного и дерзкого милитаризма агрес¬
18

сивных держав, но исключительно в силу сделки, обеспе¬

чивавшей материальные выгоды их собственной стране.

«11 а 1 і а І ггегіепіа» находила патриотический отклик в серд¬

цах итальянцев, но договор, по которому Италия примкнула

к союзникам, предусматривал аннексию территорий, насе¬

ленных другими народами, не состоявшими ни в каком

родстве с итальянцами. На этих территориях жили немцы,

славяне, турки или греки. Таким же духом своекорыстия

были проникнуты действия итальянских как военных, так

и политических лидеров при всех наших переговорах

с ними во время войны. Лишь с большим трудом можно

было добиться от Италии даже самой ничтожной поддержки

в каком-нибудь военном или морском мероприятии, если

оно не служило прямо и непосредственно итальянским ин¬

тересам, как бы важно оно ни было для успеха общего дела

союзников. Вся тяжесть десанта в Салониках, предпри¬

нятого с целью спасения Греции и балканских государств

от полного захвата их центральными державами, легла

почти всецело на плечи Англии и Франции. Между тем

если бы Германия и Австрия не были остановлены на Бал¬

канском фронте, Италия стала бы следующей жертвой их

победоносных полчищ. Даже завоевание Турции, от кото¬

рой итальянцы хотели отхватить в свою пользу добрый

кусок, выпало на долю главным образом английской армии.

Итальянцы отказались присоединиться к соглашению

между английским и французским флотами о патрулиро¬

вании Средиземного моря для охраны этого важнейшего

морского пути от разбойничавших там неприятельских

подводных лодок. Они не хотели рисковать своими воен¬

ными судами в интересах общего дела и под общим союзным

командованием. Они считали, что до конца выполняют свои

обязательства перед союзниками, если связывают австрий¬

ские войска на итальянском фронте и тем самым отвлекают

часть австрийских сил от России. Но даже и на этом фронте

они не очень стремились перейти всеми силами в наступле¬

ние против центральных держав. В январе 1917 года

итальянцы отказались от такого мощного подкрепления,

как тяжелая артиллерия, в которой они очень нуждались

и которую мы предложили им с условием, чтобы они начали

решительное наступление против ослабленных австрийских

войск с целью прорвать фронт и создать угрозу для цент¬

ральных держав на уязвимом фланге. Итальянская пехота

по численности значительно превышала бы в этой битве
19
2*

австрийскую,"а несколько сот тяжелых орудий, обещанных

английским правительством, безусловно, дали бы итальян¬

цам перевес и в артиллерии.
Все это оставляло неприятный осадок

Нежелание Италии у англичан и французов, создавая
«бросить все на чашу впечатление, что Италия не хочет

весов»	^
бросить все на чашу весов союзников.
Французы призвали в армию свои последние контингенты,

англичане тоже быстро истощали свои ресурсы живой

силы. Нежелание итальянского верховного командования

предпринять наступление на итальянском фронте весной

и летом 1918 года, чтобы ослабить опасный нажим немцев

на союзнический фронт во Франции, подтвердило сложив¬

шееся у французов и англичан впечатление, что итальянцы

не склонны к широкому истолкованию своих обязательств,

вытекающих из сделки в апреле 1915 года. Соннино—самый

твердый из деятелей всех военных правительств Италии—

не очень интересовался чисто военной стороной конфликта.

Он предоставлял это тем, на кого эта задача была офи¬

циально возложена, во всяком случае военачальникам или

министрам. На Римской конференции в январе 1917 года

я никак не мог заставить его направить свой острый и прони¬

цательный ум на разрешение неотложных проблем предсто¬

явшей кампании. Он оживлялся только, когда поднимался

вопрос об удовлетворении итальянских требований после по¬

беды. А как добиться победы, должны были думать другие.
Эти обстоятельства в сочетании с тем,

лииГ~"ИЗ°ЛЯЦИЯ ИТа" что Расстояние между Лондоном и

Парижем равнялось восьми часам

пути, тогда как между Парижем и Римом было восемнад¬

цать, а между Лондоном и Римом—двадцать шесть, созда¬

вали между итальянским правительством и союзниками

менее тесные отношения, чем те, что существовали между

французскими и английскими министрами. Англичане и

французы постоянно встречались для совещаний. Итальян¬

цы редко принимали участие в этих переговорах. У фран¬

цузов и англичан были общие фронты во Франции и Сало¬

никах, и постоянно приходилось разрешать вопросы, воз¬

никавшие в связи с острой необходимостью сотрудничества.

Италия же вела борьбу на своем собственном фронте, и до

Капоретто вела ее одна. После разгрома при Капоретто

на помощь ей были отправлены крупные соединения анг¬

лийских и французских войск.
20

Возмущение Соннино При известной латинской склонности

соглашением Сайкс— к ревн0сти И подозрениям ИТЗЛЬЯН-
ик0	ским лидерам не так уж трудно
было прийти к заключению, что их выкинули за борт.

Это чувство особенно обострили переговоры между Рос¬

сией и западными союзниками по вопросу об оконча¬

тельной судьбе Константинополя, а соглашение Сайкс—

Пико4 между Францией и Англией по вопросу о Сирии

и Палестине довело Соннино до такого возмущения, что

он потерял всякое самообладание. С ним не только не

консультировались, его даже не информировали об этом

соглашении. Однако обсуждение с Россией вопроса о Кон¬

стантинополе началось еще до того, как Италия вступила

в войну, но переговоры о Сирии были начаты спустя неко¬

торое время после подписания Лондонского договора. Они

закончились только в 1916 году. Правда, Сирия и Палестина

находились вне районов, обещанных Италии в случае

окончательного раздела Турции. Но итальянский министр

иностранных дел доказывал, что соглашение о разделе

Турции, заключенное тремя союзниками без участия Ита¬

лии, было нарушением Лондонского договора, и он не

раз возвращался к этой теме, горько жалуясь на наше

поведение. Я полагаю, что Соннино имел законные основа¬

ния жаловаться на такое отношение к нему. Совершенно

непонятно, как могли сэр Эдуард Грей и французский

министр иностранных дел не информировать Соннино

о происходящих переговорах. Это было не очень честно.

К тому же это было невежливо и неумно.
Когда возмущенный—и притом справедливо возмущен¬

ный—итальянский министр иностранных дел выяснил, что

именно происходило, он потребовал от англичан и фран¬

цузов обсуждения вопроса об итальянской сфере вли¬

яния.
К этому времени (начало 1917 года) лорд Г рей уже не был

министром, и заботы по ликвидации создавшейся неразбе¬

рихи выпали на долю его преемника. Бальфур провел ряд

бесед по этому вопросу с французским и итальянским пос¬

лами в Лондоне. При этом выяснилось, что итальянцы

значительно повысили свои территориальные притязания

к Турции и прибавили теперь к Адалии Смирнский ви¬

лайет. Доброе намерение достичь соглашения разбилось

главным образом о непримиримость французских и италь¬

янских пожеланий. Вот как вкратце охарактеризовано
21

было положение в меморандуме, составленном для меня

министерством иностранных дел:
«Существует опасность, что переговоры по этому

важному вопросу зайдут в тупик и будут прерваны,

а это повлечет за собой создание тяжелой атмосферы,

при которой были бы затруднительными дальнейшие

переговоры по любому вопросу».
Мое решение разря- Крушение России и Румынии создало

дить атмосферу	не СЛИШКОм многообещающую воен¬
ную обстановку; поэтому я решил, что нам нельзя ссо¬

риться с Италией и надо немедленно принимать меры

к урегулированию всяких разногласий, которые могут

возникнуть между западными союзниками. Ознакомив¬

шись со всеми данными, я убедился, что как мы, так и Фран¬

ция повинны в этой размолвке. Был еще один инцидент,

который мог бы вызвать значительно худшие недоразуме¬

ния с Италией, если бы дело не было исправлено вовремя.

В пятом томе своих «Военных мемуаров» я подробно рас¬

сказал о своеобразном трагическом письме, которое встре¬

воженный молодой император Австрии отправил своему

шурину принцу Сиксту Бурбонскому5, прося его предпри¬

нять шаги к заключению мира между Францией и Авст¬

рией. Принц Сикст не позволил нам сообщить итальянцам
об	этом предложении. Но я чувствовал, что невозможно

вести мирные переговоры, если только не встать на путь

предательства, без предварительного обращения с запросом

к итальянскому правительству. Ввиду этого на франко¬

итальянской границе была созвана конференция для обсуж¬

дения обоих острых вопросов. На конференции присутство¬

вали премьер-министры Италии, Франции и Англии. В то

время французским премьер-министром был Рибо. Италь¬

янского премьер-министра Бозелли сопровождал министр

иностранных дел. Было очень важно, чтобы на конференции

присутствовал Соннино, так как Бозелли был скорее удоб¬

ным связующим звеном между расходящимися во взглядах

партиями и группами, нежели национальным вождем в ми¬

ровой войне. Это был человек приятный и неглупый, но

на такой конференции, как эта, его участие выражалось

только в одобрительных кивках, которыми он время от

времени выражал свое согласие. Очевидно, Соннино был

единственным сильным человеком в правительстве, и во

всех дипломатических вопросах его мнение было решающим.
22

Конференция в Сен- Встреча произошла 19 апреля 1917 го-

Жан де Мориен да в ваг0не на железнодорожной

станции у маленькой деревушки Сен-Жан де Мориен,

расположенной высоко в горах, на границе Франции

и Италии. Снег все еще лежал в долинах, так что и в

прямом и в дипломатическом смысле атмосфера была

весьма прохладная. Мирные предложения императора

Карла еще больше понизили температуру. Соннино, по¬

добно большинству итальянцев, относился к французской

дипломатии с тревожной подозрительностью. Карл же

связался с французским правительством через своего

родственника, офицера французской армии. Итальянский

министр иностранных дел знал, что французам не нужно

никаких территориальных компенсаций от Австрии и что

они будут рады избавиться от Австрии как от неприятеля

без всяких компенсаций. Барон Соннино рвал и метал по

поводу австрийского предложения. Он рассматривал письмо

Карла5 как коварный ход неприятеля, рассчитанный на то,

чтобы расколоть союзников и заключить сепаратный мир

с Англией и Францией, которые тогда покинули бы Ита¬

лию на произвол судьбы, а самого Соннино отдали на осмея¬

ние сторонникам Джолитти. Соннино сгорал от затаенного

гнева. Он явно подозревал предательство, и это немало

подхлестывало его упрямство и сварливость в течение всей

конференции. Соннино категорически отказался участво¬

вать в каких-либо тайных переговорах с Австрией.
Когда дело дошло до итальянских при-

Недовольство Сонни- тязаний к Турции, я, признаюсь, был

^©^предложенной сфе- озабочен не столько предусмотрен-

рои влияния в Ана- Ными уже в Лондонском договоре гра¬

ницами итальянской зоны в Малой

Азии, сколько необходимостью добиться от Италии какого-

нибудь обещания усилить свое участие в войне в ответ на те

или иные новые уступки с нашей стороны. Наш генераль¬

ный штаб после совещания с Бальфуррм и со мной наметил

для Италии обширную сферу влияния в южной Анатолии,

где никак нельзя было говорить о преобладании турецкого

населения. Греция отклонила предложение сэра Эдуарда

Грея, обещавшего ей Смирну за помощь союзникам на

Балканах. Считая себя поэтому свободными от обязательств

перед Грецией, мы готовы были включить Смирну в италь¬

янскую сферу влияния, но в то же время хотели заставить

Италию принять активное участие в разгроме Турецкой
23

империи, без которого мы никак не могли бы распоряжаться

этой территорией. Однако барона Соннино никоим образом

не удовлетворяла предложенная ему сфера влияния. Его

планы простирались значительно дальше намеченных гра¬

ниц. Он всячески увиливал от принятия наших предло¬

жений. Так, его уже не удовлетворяла простая перспектива

получения сферы влияния в азиатской Турции, хотя все

споры, на которые мы потратили столько времени, были

посвящены именно Турции. Соннино предложил теперь

следующую формулу:
«Условлено, что если будет дано общее согласие на

такое мирное урегулирование, при котором полное или

частичное обладание предусмотренными в соглашении

территориями не может быть на равных началах предо¬

ставлено трем договаривающимся державам, то

должно быть заключено соглашение с целью опреде¬

лить, что полагается той державе, которая должна

довольствоваться только сферой влияния, чтобы ком¬

пенсировать эту державу за разницу между обладанием

сферой влияния, признанным Турцией и союзниками

или только союзниками, и полным территориальным

владением».
Мое откровенное Весьма показательно, в свете недавних

объяснение с Соннино событий, что сначала барон Соннино

был как будто доволен английскими предложениями, но за¬

тем, после консультации со своими экспертами, резко изме¬

нил мнение и стал воздвигать всяческие препятствия и по¬

вышать свои требования. При таком повороте дела я счел
*	необходимым откровенно высказать английскую и француз¬

скую точку зрения на противоречие между итальянскими

притязаниями на участие в добыче и вкладом Италии

в достижение победы:
«Против такого предложения британский премьер-

министр считает долгом заявить резкий протест. Во вре¬

мя теперешних в достаточной мере ожесточенных спо¬

ров он с полной ясностью указывал Соннино, что

Италия ровно ничего не делает, чтобы помочь нам

в войне против Турции, тогда как мы бросили на этот

фронт, помимо салоникской операции, сотни тысяч

солдат. Когда Соннино заявил, что надо рассматривать

усилия союзников в целом, а не на одном каком-либо
24

фронте, премьер-министр указал, что усилия Италии

сводятся к обороне своей собственной границы от

значительно более слабых сил противника, и если у нее

есть претензии на Востоке, ей надлежит соответствую¬

щим образом поддержать их. Премьер-министр уже

предлагал барону Соннино сосредоточить против Тур¬

ции большую часть британских войск, занятых сейчас

на Балканском фронте, и таким образом завоевать для

Италии желаемые ею территории, если Италия пошлет

на Салоникский фронт свои пехотные части для замены

английских. Но барон Соннино отказался даже поста¬

вить этот вопрос перед своими коллегами, заявляя, что

генерал Кадорна, безусловно, отвергнет это предложе¬

ние как угрожающее безопасности Италии; да и сам он

разделяет такое мнение. Премьер-министр давно понял,

что претензии барона Соннино на дополнительные

компенсации являются попросту грубым нажимом

с целью получить для Италии иным путем желательные

ей выгоды, за которые она не хотела воевать и едва ли

будет воевать в Турции. Он настойчиво обращает

внимание барона Соннино на то, что, если Италия,

не воюя за свои цели, получит сейчас так много обеща¬

ний, у нее не будет стимула увеличить свои военные

усилия, в особенности если для нее будет предусмот¬

рена компенсация на случай невозможности добиться

обещанного. Премьер-министр заявил, что он не может

разрывать на куски Британскую империю, чтобы дать

Италии компенсации, ради которых сама она не хочет

и пальцем пошевельнуть. Премьер-министр готов пе¬

ресмотреть этот вопрос по окончании войны, если Ита¬

лия не добьется желательных для нее территорий,

однако он категорически высказывается против ком¬

пенсаций и при пересмотре будет требовать, чтобы

союзники приняли во внимание усилия, затраченные

каждым из них».
Мое предложение при- Предложению барона Соннино я про¬

нимается	тивопоставил свое:
«Условлено, что если к моменту провозглашения мира

полное или частичное обладание отторгаемыми от Отто¬

манской империи территориями, как это предусмотрено

в соглашениях между Францией, Великобританией,

Италией и Россией, не может быть всецело обеспечено
25

одной или нескольким из этих держав, то интересы до¬

говаривающихся держав вновь подвергнутся справедли¬

вому рассмотрению».
После некоторой дискуссии, в которой барон Соннино

выдвинул новые требования территориального характера,

моя формула была одобрена.
Принятые предварительные решения были посланы

на рассмотрение различных правительств. Любопытно

отметить заключительные строки протокола этой бурной

конференции:
«В заключение следует отметить, что, несмотря на

допускавшуюся по временам полную свободу выраже¬

ний, общее настроение на конференции было превос¬

ходным, и она закончилась в атмосфере чрезвычайной

сердечности».
Оговорки британско- 25 апреля 1917 года британский воєн-

го правительства	ныд кабинет заслушал мой доклад о
конференции в Сен-Жан де Мориен. Министерство

иностранных дел разъяснило, что без согласия России

нельзя вносить в Лондонский договор никаких изменений.

После некоторого обсуждения было решено отправить

итальянскому правительству сообщение, составленное лор¬

дом Робертом Сесилем и утвержденное кабинетом.
В сообщении указывалось:
«Хотя раздел этих областей и является одной из

целей союзников в нынгшней войне, но до реализации

этой цели еще очень далеко. Тем не менее при условии

согласия со стороны русского правительства военный

кабинет выражает пожелание, чтобы Италии были

предоставлены зоны оккупации и сферы влияния,

определенные на конференции в Сен-Жан де Мориен».
К этому добавлялось приведенное выше предложение,

которое я сделал в Сен-Жан де Мориен. Вместе с тем каби¬

нет решительно держался того мнения, что необходимо до¬

бавить еще и условие, касающееся военных усилий Ита¬

лии, предпринятых для достижения ее целей в Турции.
Ничтожность воєн- Это второе добавление гласило:

ных усилий Италии «Военный кабинет хочет, одна¬

ко, указать итальянскому правительству, что предо¬

ставление Италии таких обширных территорий Отто¬
26

манской империи едва ли может считаться оправдан¬

ным тем участием, которое Италия до сих пор прини¬

мала в войне, особенно если сравнить его с жертвами,

принесенными Великобританией, Францией и Россией,

в частности в их борьбе с Турцией, в которой итальян¬

ские войска пока никакого участия не принимали.
Значительные французские морские и сухопутные

силы совместно с английскими войсками и военными

кораблями участвовали в нападении на Дарданеллы;

два с половиной года Великобритания содержит более

300 тысяч солдат* в войсках, действующих против

турок на границах Египта и Месопотамии; Россия

за тот же период провела успешную кампанию в во¬

сточной части Малой Азии, где турки, кроме терри¬

ториальных потерь, понесли еще значительные потери

людьми и военными материалами. Истощение сил Тур¬

ции одно только и делает возможным предполагаемый

ныне раздел ее. Этот раздел будет, если удастся, осу¬

ществлен силами союзников, без участия Италии.

Учитывая эти обстоятельства, военный кабинет реши¬

тельно настаивает перед итальянским правительством,

чтобы оно в рамках сотрудничества с союзниками уве¬

личило свои усилия против общего врага, и надеется,

что Италия поймет, в какой мере осуществление ее

пожеланий в Малой Азии обусловлено усилиями, при¬

ложенными ею к этому».
Пересмотренное пред- Барон Соннино согласился с тем, что
ложение министерст- дЛЯ придания договору силы необхо-

ва иностранных дел	г	гі
димо согласие России, но категори¬

чески возражал против включения условия об «усилиях,

затраченных каждой державой в войне».
В конце концов в июне 1917 года это условие было

исключено; кабинет поручил лорду Роберту Сесилю, ко¬

торый в отсутствие Бальфура исполнял обязанности

министра иностранных дел, сообщить итальянскому пра¬

вительству, что Англия отказывается от условия о военных

усилиях, но одновременно ему было поручено разъяснить,

«что может наступить момент, когда британское правитель¬

ство будет ожидать в той или иной форме помощи итальян¬

ского правительства в любой операции на Востоке».
• ^то число было значительно увеличено во время кампаний

1917—1918 годов,
27

После долгих препирательств и придирок к словам

окончательное соглашение было заключено в следующем

виде:
«а) Италии может быть предоставлено управление

зоной в южной части Малой Азии, простирающейся

от северной оконечности Смирнского залива доЭрджис-

Дага на востоке и ограниченной с востока линией,

идущей отсюда на юго-запад к побережью между Мер-

синой и Майданом;
б)	в районе к северу от предыдущей зоны, закан¬

чивающемся непосредственно к югу от Эдримида и

Бруссы и включающем Кутайю и Ак-Шех, Италия

может назначить своих чиновников и т. п. на тех же

условиях, какие предоставлены французам и англи¬

чанам в зонах, создаваемых соглашением Сайкс—Пико;
в)	Италия будет на началах взаимности пользо¬

ваться торговыми привилегиями в зонах других

союзников;
г)	если в результате войны раздел Оттоманской

империи—в тех пределах, какие предусмотрены выше¬

указанными соглашениями,—окажется невозможным,

то принцип равновесия сил на Средиземном море

будет соблюдаться при любом переделе, который

вообще будет иметь место».
Условие, требующее согласия России, осталось в силе.

Но формула об участии в военных действиях была смяг¬

чена, чтобы не ущемлять гордости итальянцев.
Все эти переговоры отняли немало

Слепая жадность времени и внимания у союзных прави-
Италии (мнение на- тельств как раз в тот период, когда

блюдателя)	^	С
7	силы России были парализованы раз¬
разившейся революцией, а мужество французской армии

было почти сведено на нет брожением, которое в одном

случае вылилось даже в серьезный мятеж; в тот же период

итальянская армия дошла до такого состояния, что вскоре

потерпела разгром при Капоретто. Между тем наиболее

видный представитель итальянского правительства, каза¬

лось, интересовался только тем, чтобы, когда союзники

добьются победы, которая представлялась тогда более чем

сомнительной, как бы Франция не захватила ббльшую до¬

бычу, чем Италия. Итальянская позиция была правильно

охарактеризована в очень точной и крайне резкой записке,
28

которую передал мне один вдумчивый и беспристрастный

наблюдатель, прекрасно ознакомленный с положением.

Записка была составлена в то самое время, когда Соннино

все еще продолжал долбить в одну точку, настаивая на

итальянских претензиях в Малой Азии, несмотря на ве¬

личайший военный кризис 1918 года, когда Россия окон¬

чательно вышла из борьбы и немецкая армия обрушилась

на английский и французский фронты во Франции и Бель¬

гии. Вот что говорилось в записке:
ПОЗИЦИЯ ИТАЛИИ
При рассмотрении итальянской позиции надо учитывать

следующие обстоятельства:
а)	итальянские влиятельные круги не имеют ника¬

кого понятия о современных точках зрения. Они ду¬

мают только об аннексиях, стратегических границах

и т. п.;
б)	они упорно держатся за принцип получения рав¬

ной доли независимо от усилий, затрат, степени участия

в войне или предшествующих обстоятельств;
в)	они полностью сознают, что англо-французское

соглашение обещает им воздушные замки, которые

никто им дать не может, да и сами они не могут взять,

а если бы и взяли, то не могли бы удержать;
г)	они относятся в высшей степени ревниво к фран¬

цузам и не могут смириться с мыслью о том, чтобы

что-либо делалось без их согласия».
Значение возражений Едва ли нужно говорить, что от Рос-

России	сии не было получено согласие. Сохра¬
няя союз с западными державами и имея поэтому право

подать свой голос, Россия заявила, что ее политика сво¬

дится к миру без аннексий и контрибуций. Высказывалось

мнение, что отказ России от присоединения к соглашению

не лишает его силы и спор о его действенности является

юридической казуистикой. Но нельзя забывать, что согла¬

сие России на всякую договоренность, касающуюся будущей

судьбы турецких территорий, имело существенное значение.

До самого последнего времени грозные русские армии

стояли на турецкой территории. В течение всей войны

русское участие в войне с Турцией было весьма значи¬

тельным. Русские армии в Армении были достаточно много¬
29

численны, и это подтверждается назначением великого

князя Николая Николаевича их главнокомандующим. На¬

тиск, который в течение трех лет оказывали русские войска

на Турцию, уступал только давлению британских войск.

Следующее за русскими место занимали французы, на¬

правившие крупные силы для участия в дарданелльской

операции. Итальянское участие было ничтожным. Аме¬

рика не объявляла войны Турции и участия в военных

действиях против нее не принимала. Лорд Бальфур под¬

твердил, что он информировал президента Вильсона об

основных положениях договоров, заключенных союзниками

по поводу Австрии и Турции. Со стороны президента не

последовало возражений против сфер влияния в Турции,

намеченных для Франции и Англии, но относительно италь¬

янских притязаний он держался иного мнения.
К моменту перемирия положение
Положение в период с Лондонским договором в том толко-

перемирия	.
вании, какое дала ему конференция
в Сен-Жан де Мориен, сводилась к следующему. Россия

так и не дала своего согласия на эту сделку. Турция была

побеждена британскими войсками без всякой помощи со

стороны Италии. Греция вступила в войну, и в момент,

когда войска Франции и Англии были сильно истощены,

пришла им на помощь, выставив на северо-востоке 300 ты¬

сяч великолепных бойцов. Америка, в последние месяцы

войны игравшая в сокрушении нашего опаснейшего врага

значительно большую роль, чем Италия, категорически

возражала как против Лондонского договора, так и про¬

тив соглашения в Сен-Жан де Мориен. Что касается пер¬

вого, то он послужил основой для вступления Италии

в войну. Соглашение в Сен-Жан де Мориен было лишь

толкованием, данным тремя союзниками из пяти одному

из условий Лондонского договора, и притом таким, с ко¬

торым две другие державы совершенно не согласились.
Итальянцы питали неприязнь к сла-
Ненависть итальян- вянским народам Австрии. Этот анта-

цев к хорватам	г	г * *
к	гонизм имел свои причины. Габсбурги
ловко использовали хорватов против итальянцев; руками

хорватов они подавляли их свободу, ловя и сажая в тюрьмы

итальянских патриотов. Даже смешанные мадьяро-хорват-

ские полки итальянцы со страхом и ненавистью называли

одним общим именем «хорваты». Строки поэта Клофа выра¬

жают укоренившееся у итальянцев убеждение, что хорваты
30

служили орудием австрийской тирании. Один выдающийся

дипломат, хорошо знавший итальянцев и любивший их,

объясняя мне их неприязнь к славянам, писал:
«Хорватский солдат считался орудием недоброй памяти

маршала Гайнау8. Вы помните строки Клофа:
Как коршун злой, всегда грозит

Сынам твоим хорват;
Он путь им к счастью преградит,
Пока не сброшен в ад!
Трудно искоренить эти предрассудки и убедить итальян¬

цев, что хорваты их друзья, в особенности если учесть, что

хорваты до последних дней войны упорнее всех дрались

против Италии».
Сербы, находившиеся в свое время под

Враждебное отноше- властью Турции, не принимали учас-

ние к новой Юго- тия в австрийских зверствах против

славии	Италии. Но когда выяснилось, что
южные славяне хотят объединиться и образовать единое

государство югославов, сербов, хорватов и словен, итальян¬

цы восстали против этого плана. Принимая во внимание, что

итальянцы собирались включить в свои расширенные грани¬

цы 600 тысяч хорватов и словен, еще во время войны была

сделана попытка ослабить взаимную враждебность, и на

конференции, состоявшейся в начале 1918 года в Риме, меж¬

ду итальянцами и несколькими бесприютными югославами

произошел обмен любезностями. Но это была пустая затея.

Соннино не изменил своего враждебного отношения к сла¬

вянам. Не сделал этого и более мягкий, но не менее фана¬

тичный Орландо. На последнем этапе войны, когда главные

боевые силы англичан и французов были уже достаточно

истощены, союзники сообщили правительству Италии,

что они задумали набрать добровольцев из числа военно¬

пленных славян, томившихся в итальянских лагерях. Это

предложение вызвало сильное возмущение. Соннино. Чехо¬

словацкие пленные были организованы в России в целую

армию, которая помогла приостановить продвижение

немецко-австрийских войск в районы России, богатые хле¬

бом, углем и нефтью. У нас было полное основание пред¬

полагать, что пленные из южных славян, находившиеся

в Италии, также готовы драться против своих старых угне¬

тателей—тевтонов и мадьяр. Но Соннино не хотел, чтобы

они получили возможность завоевать расположение союз*

ников. Он заключил уже сделку с союзниками об аннексии
31

славянских городов, островов и долин и не собирался

выпускать из рук этот кусок, сколько бы славян там ни

оказалось.
Итальянские претензии плохо согла-

Противоречие меж- совывались с Четырнадцатью пункта-

ду итальянскими пре- ми президентаВильсона. Один из них,
тензиями и Четыр- а именно пункт 9, был прямо направ-

надцатью пунктами	^	п
Вильсона	лен ПР0ТИВ статьи Лондонского дого¬
вора о славянах. Этот пункт гласил,

что «исправление границ Италии должно быть произведено

на основе ясно различимых национальных признаков».

Это означало границы на основе принципа «Ііаііа іггесіепіа»,

но ни больше и ни меньше. И Орландо и Соннино восстали

против такого ограничения требований Италии. Соннино

облек свой протест в форму специальной оговорки, нап¬

равленной против включения Четырнадцати пунктов в ус¬

ловия перемирия:
«Итальянское правительство полагает, что «испра¬

вление», предусмотренное в пункте 9, не означает

простого исправления границ. Для Италии речь

идет об освобождении районов с итальянским на¬

селением и одновременно об определении границ

между Италией и Австро-Венгрией или каким-либо

другим государством, ранее входившим в состав

Австро-Вентрии, с целью создания необходимых усло¬

вий для военной безопасности, способной обеспечить

независимость страны и сохранение мира, покояще¬

гося на географической и исторической основе, то есть

на тех же принципах, которые приняты при пере¬

смотре границ Германии после теперешней войны».
Отношение Орландо В этой декларации отразились все

к славянам	старые дипломатические взгляды
вплоть до принципа, которым надлежит руководствовать¬

ся при определении границ. «Военная безопасность», то

есть принцип, на основе которого Германия аннексиро¬

вала Эльзас и Лотарингию, а Австрия удержала в своих

руках «неискупленную ИталиЮ/>,—вот что выдвигалось

на первый план как основа для определения новых границ

Италии.
На конференции по рассмотрению условий перемирия

решение по этому вопросу было отложено на том основа¬

нии, что речь шла о перемирии только с Германией,
32

а вопросы, которые поднимала Италия, относились к Ав¬

стрии и Турции. Четырнадцать пунктов не являлись

частью условий, на которых было заключено перемирие

с этими державами. Дальнейшее обсуждение вопроса о при¬

менении принципов самоопределения к какой-либо другой

воюющей стране, кроме Германии, откладывалось, таким

образом, до Мирной конференции.
Несмотря на это, итальянские делегаты покинули сове¬

щания в Париже7, которые происходили перед самым кон¬

цом военных действий, со смешанным чувством опасения

и недовольства. Основной причиной их недовольства были

проявленные союзниками дружественные симпатии к юго¬

славам. Желая быть беспристрастным к Италии, я приведу

здесь соображения, высказанные самим Орландо одному

английскому другу, перед которым он изливал душу,

несомненно, в расчете, что его слова будут переданы руко¬

водителям внешней политики Англии.
«Орландо сказал, что покидает конференцию с чув¬

ством разочарования, и не потому, что его предложе¬

ния не были, в конечном счете, приняты, а потому,

что, как выяснилось, со старыми друзьями, с союзни¬

ками, и их интересами считаются гораздо меньше,

чем с новоявленными друзьями югославами, хотя при¬

надлежащие к их числу хорваты до последнего момента

дрались против союзников.
Теперь, когда перемирие с Германией будет вот-вот

подписано, Клемансо очень обеспокоен тем, как бы

не исчезла та Германия, из которой можно что-нибудь

выжать. Но это его совершенно не тревожило, когда

дело касалось Австрии. Конференция склонна была

прийти к выводу, что составные части старой Австрии

внезапно превратились в союзников и должны быть

немедленно признаны в качестве таковых, даже не

дожидаясь, пока они придут между собой к соглаше¬

нию о характере и устройстве нового государства;

за ними хотят также оставить австро-венгерский флот,

который был передан им при помощи своеобразного

трюка, вопреки условиям перемирия. Он [Орландо]

согласился, хотя это и не соответствовало его взгля¬

дам, на отправку этого флота на остров Корфу,

так как не хотел становиться в оппозицию к общему

настроению конференции. Но на немедленное призна-
3—1337
33

ние Югославии он согласиться Не мог. Так называемый

Национальный совет в Загребе (Аграм) так определил

границы Югославии, что Италия оттесняется на линию

Изонцо, то есть должна получить меньше того, что

даже Джолитти считал бесконечно малым; и вот

такое-то «самозародившееся» и «самоопределившееся»

государство его [Орландо] заставляли признать без

дальнейшего обсуждения. Италия в течение почти

целого столетия боролась и сражалась за свое буду¬

щее и жизненные границы; симпатии Англии и Фран¬

ции всегда были на ее стороне, а теперь какое-то

неожиданно появившееся на свет государство, о кото¬

ром никто не слыхал до войны и отдельные части

которого были злейшими врагами союзников, вдруг

получило монополию на их симпатии и поддерж¬

ку. Впрочем, Клемансо согласился, что признание

Югославии пока преждевременно. Он [Орландо] не

упомянул о нашей позиции на конференции. Но он

отметил, что была тенденция говорить об империали¬

стических притязаниях Италии в районе Адриатики,

как будто имеющаяся договоренность не является

результатом компромисса, которым закончились дол¬

гие споры. Италия не настаивала на присоединении

Фиуме8—города, который в конце концов является

бесспорно итальянским. В конечном итоге он отстоял

свою позицию, но ему пришлось высказать несколько

горьких истин, и ему было очень тяжело видеть такое

отношение. Многие из этих югославов (разумеется, не

сербы) рассчитывали добиться своего при любой ком¬

бинации. Если бы войну выиграла Австрия, хорваты

получили бы автономию за свою верность Австро-

Венгрии. А поскольку победили союзники, у хорватов

было время в последний момент, когда стало ясно, на

чью сторону склоняется победа, перескочить к побе¬

дителям. В то же время Италия, страна молодая и бед¬

ная, пошла на великие жертвы, потеряв в тяжелых

боях очень много людей, и оказалась вовсе оттесненной

новыми друзьями. Он никак не может объяснить себе

такое отношение. Дружба с Италией может рассмат¬

риваться как верный залог будущего; между тем

совершенно неизвестно, каково будет в дальнейшем

поведение этого нового государства. Оно пойдет по

одному пути с Германией и Венгрией и после короткого
34

перерыва едва ли сможет отказаться от развития

экономических отношений с соседними государствами..

Почему же этой непознанной и непознаваемой вели¬

чине уделяется гораздо больше внимания, чем старому,

другу, связанному с союзниками узами многих поко¬

лений?
После этих излияний Орландо извинился за свою

горячность и сказал, что говорить с таким жаром

заставило его чувство обиды».
Обида на лорда Орландо особенно распалило письмо

Нортклиффа	лорда Нортклиффа к одному видному
итальянскому чиновнику, его личному знакомому. Италь*

янский премьер-министр считал, что это письмо носило

«угрожающий характер» и запугивало итальянцев всякими

неприятностями, если Италия не признает немедленно

Югославии. Орландо обвинял во всем Уикхема Стида0,

который был известен как пламенный сторонник югосла¬

вов. Впоследствии я ознакомился с этим письмом Норт¬

клиффа. Оно было написано в сдержанном и вежливом

тоне, в нем не было ничего угрожающего. Но Орландо

придал ему официальное значение, так как Нортклифф

стоял во главе организации английской пропаганды.
Когда после перемирия имперский военный кабинет

собрался для точного определения позиции Британской

империи при решении важных вопросов, которые пред¬

стояло рассмотреть на Мирной конференции, итальянские

требования также, конечно, подверглись обсуждению.

С доминионами не консультировались ни о Лондонском

договоре, ни о всех трудностях, связанных с его истолко¬

ванием. Они не проявляли особого интереса к тем разно¬

гласиям, которые возникали в связи с итальянскими требо¬

ваниями. Итальянские войска на последнем этапе войны

дрались во Франции, но воинские части доминионов не

посылались в Италию, и я сомневаюсь, чтобы у них был

случай сражаться где-нибудь бок о бок с итальянцами.
Было, конечно, известно, что прези-

Вильсон выступает дент Вильсон возражает против поло-

против итальянских	составляющих основу Лондон-
тре свании	ского договора Англии и Франции
с Италией, и дополнительного соглашения в Сен-Жан де

Мориен. Вильсон рассматривал обещанные Италии терри¬

ториальные уступки как нарушение принципа самоопре-
35
3*

Деления, выдвинутого в его Четырнадцати пунктах. И он

был прав по крайней мере в одном, а может быть, и в двух

случаях. Было ясно, что если президент будет строго при¬

держиваться своей позиции, это может привести к серьез¬

ному разрыву между объединенными державами, когда они

приступят к составлению проектов мирных договоров

с Австрией и Турцией.
По мнению министерства иностранных дел, после
1915	года, когда был подписан Лондонский договор, вся об¬

становка изменилась; в ту пору Италия имела свои при¬

чины настаивать на пересмотре стратегических границ; но

теперь, когда Австро-Венгрия распалась и не могла бо¬

лее угрожать нападением на Италию, стратегические

соображения, оправдывавшие в 1915 году расширение

ее границ, полностью отпали. Кроме того, имеются и

другие неотразимые доводы в пользу изменения прежних

условий соглашения между союзниками и Италией. При¬

вожу выдержку из заявления Бальфура представителям

Британской империи, собравшимся для рассмотрения

проекта мирного договора.
Заявление Бальфура—	те же трудности возникают
мнение министерст- ПО вопросу о Трентино. Провести

ва иностранных дел там этнографическую границу

было нетрудно. Но договор 1915

года расширил границы Италии, чтобы отдать ей

Альпийский хребет, до Бреннерского перевала

и включил в состав Италии явно немецкое насе¬

ление—тот самый народ, который так храбро драл¬

ся за Габсбургов против Наполеона. Такое же не¬

доразумение возникло между Италией и Грецией

из-за района, именуемого одними «Южная Албания»,

а другими—«Северный Эпир». Равным образом дого¬

вор 1915 года передавал Италии Додеканез—группу

островов, населенных исключительно греками; эти

острова Италия удержала у себя после войны с Тур¬

цией 1912 года10, но на основе принципа самоопреде¬

ления они должны были бы отойти к Греции.
Что касается второй части итальянских притяза¬

ний, то вся политика Италии исходит из того предпо¬

ложения, что Франция—ее будущая соперница. Италь¬

янские политики, сравнивая население Франции, кото¬

рое остановилось на цифре 40 миллионов, с растущим
36

населением Италии, численность которого достигла
38 миллионов, считают, что, если Италия получит

возможность расширить свои границы, она по праву

должна стать великой средиземноморской державой

и как наследница Римской империи даже господствую¬

щей державой на Средиземном море. Хуже всего то,

что после четырех лет союза итальянцы и французы

ненавидят друг друга более, чем когда-либо... Дипло¬

матия Соннино, основанная на принципе Меттерниха—

захватывать все, что может вообще пригодиться в ка¬

честве предмета какой-нибудь будущей сделки,—соз¬

дает большие трудности для всех. По словам Бальфура,

он каждое утро просыпается с опасением, как бы не

увидеть в газетах сообщение, что между итальянцами

и французами или итальянцами и югославами завяза¬

лась где-нибудь драка.
Что касается Африки, то он не думает, чтобы поже¬

лания Италии могли задеть интересы доминионов, хотя

итальянские притязания на протекторат над Абисси¬

нией, на расширение границ Триполитании и т. п.

задевают интересы министерства колоний».
Во время обсуждения кто-то внес такое предложение:
«Было бы желательно, чтобы с представителями

Италии вели переговоры представители Соединенных

Штатов; последние скорее могли бы побудить Италию

умерить свои претензии по Лондонскому договору, так

как Италия находится в большой зависимости отСША,

поскольку дело касается финансов и сырья».
Я решительно протестовал против этого предложе¬

ния, заявив:
Мое выступление в «Италия отлично знает, что, если

пользу Италии	^ьі мы действительно настаивали
на удовлетворении ее претензий, она добилась бы

своего. Перед нами стоит вопрос о наших взаимоотно¬

шениях с другими народами Европы. Мы скрепили

своей подписью нашу связь с Италией, и мы обязаны

относиться к ней с уважением; нам предстоит решить,

будем ли мы оказывать Италии искреннюю поддержку,

причем в этом случае мы можем настроить против себя

югославов, или отдадим Италию в руки США. Мы не

можем допустить, чтобы Соединенные Штаты убедили
37

Италию сократить свои требования; если есть необхо¬

димость в таких уговорах, то убедить ее должны мы

сами, сделав это в форме дружеского совета. Было бы

неправильно обращаться к президенту Вильсону, чтобы

он избавил нас от нашей сделки с Италией. Не надо

забывать, что Италия в этой войне располагала только

десятой частью того снаряжения, которое имелось

у нас и у Франции; следует считать чудом, что Италия

с ее ничтожным количеством угля и стали могла

вообще заряжать свои пушки и ружья».
Я отметил во время дискуссии, что в перемирии с Авст¬

рией нет никакой ссылки на Четырнадцать пунктов, и в от¬

вет на протест, сделанный в свос время Орландо при обсуж¬

дении перемирия с Германией, и французы и мы в присут¬

ствии полковника Хауза, представлявшего тогда президента

Вильсона, указали итальянскому премьер-министру на то,

что Четырнадцать пунктов приняты нами, лишь поскольку

дело касается Германии. В результате в протоколе было

записано:
«Основная линия обсуждения на заседании кабинета

сводилась к следующему:
«Хотя надо приложить все усилия к тому, чтобы убе¬

дить Италию занять сдержанную позицию по этим вопросам,

британское правительство все же безусловно обязано ока¬

зать Италии искреннюю поддержку, если- она будет на¬

стаивать на выполнении условий Лондонского договора».
Мирная конференция собралась в Па-

Соннино выражает риже в начале января 1919 года.
нетерпение по пово- ци одного вопроса, специально инте-

ду затяжки решения	лл	^
О претензиях Италии ресующего Италию, не было поднято

в течение всего месяца. 22 февраля,

когда возник вопрос, как ускорить ход конференции, барон

Соннино проявил большое нетерпение не в связи с медли¬

тельностью всей процедуры конференции, а по поводу того,

что остаются, по-видимому, в забвении именно те вопросы,

которые особенно затрагивают Италию, и заявил по этому

поводу протест. Он сказал:
«... У меня нет возражений против того, чтобы по

возможности ускорить разработку прелиминарных усло¬

вий мира. Но я должен подчеркнуть то, что до сих пор

наше внимание было посвящено одной .лишь Германии
38

(как-то: военным ограничениям, налагаемым на Герма¬

нию, экономическим и финансовым требованиям, предъ¬

являемым к ней, ит. д.), все другие вопросы, очевидно,

предполагается отложить на неопределенный срок.Меж¬

ду тем другие вопросы не менее сложны и часто затраги¬

вают более опасные проблемы, чем те, которые связаны

с Германией. В лице Германии союзники, собственно

говоря, имели перед собой одного врага, с которым было

заключено перемирие, велись переговоры и который

уже принял некоторые из их требований. По мнению

Италии, вопрос об Австрии более сложен, так как на

месте прежней Австрийской империи возникло теперь

несколько государств, некоторые из них дружествен¬

ные, другие полудружественные, а третьи попросту

враждебные. Поэтому австрийский вопрос очень щекот¬

ливый и труден для разрешения.
Предположим, что военные, экономические и фи¬

нансовые условия в отношении Германии будут ре¬

шены. Что станет тогда с другими проблемами, тре¬

бующими решения? Я вынужден поставить этот вопрос

в интересах моей страны. Германия была врагом Ита¬

лии, и итальянцы сражались против нее. Но Италия

имела также и другого врага—Австрию, и Италия

несла на себе всю тяжесть войны с ней. (Говорить так

было едва ли справедливо по отношению к России,

которая нанесла сильнейшие поражения австрийским

армиям и захватила в плен сотни тысяч австрийцев.)

Русский вопрос, породивший в последнее время неис¬

числимые опасности, также нельзя упускать из виду.
Какие гарантии и обещания получит Италия, что

все эти вопросы будут рассмотрены? Бальфур сказал,

что первым должен быть разрешен вопрос о Германии,

ибо тогда можно будет приступить к демобилизации.

Мне же кажется, чтс? предложение Бальфура имеет

целью отсрочить другие вопросы на неопределенное

время.
Когда британская армия будет
нападением"Германии Демобилизована, а американская
армия вернется домой, Италии

придется одной иметь дело со всеми трудностями. Что

же может она сделать? В какие бы условия союзники

ни поставили Германию, она сможет опять начать все

сначала, как только сочтет момент подходящим,
39

и никто не сможет ей помешать. Я согласен, что нужно

сделать все возможное, чтобы ускорить подписание

прелиминарного мира. Возможно, что некоторое время

потрачено впустую. Это неизбежно. Но, по моему

мнению, должны быть как можно скорее разработаны

и представлены на утверждение условия мира для всех

неприятельских стран. Иначе, заключив сепаратный

мир с Германией, союзники могут через несколько

дней оказаться в состоянии войны с половиной прежней

Австрии и, возможно, также с Россией. Какими силами

будут тогда располагать союзники для своей защиты

и каковы будут окончательные последствия?»
Тардье у отвечая Соннино, сказал:

Ответ Тардье	«Я согласен с бароном Соннино,
что после заключения прелими¬

нарного мира с Германией останется еще разрешить

много трудных вопросов, касающихся других неприя¬

тельских стран. Тем не менее нужно признать, что все

другие проблемы будет легче разрешить после заклю¬

чения мира с Германией. Например, вопрос о немецкой

Австрии разрешится легче после того, как будут уста¬

новлены границы Германии. Точно так же заключение

мира с Германией устранит один из тревожных факто¬

ров в русской ситуации. Отсюда следует, что конферен¬

ция может совместить оба предложения: предложение

г-на Бальфура о сепаратном мире с Германией и жела¬

ние барона Соннино охватить в наших решениях все

неприятельские страны. А пока пусть все комиссии

и комитеты по возможности ускорят представление

своих докладов.
Бсыьфуэ указал, что третий параграф его проекта

исчерпывает вопрос, поднятый Тардье.
Полковник Хауз осведомился, куда будут включены

военные условия—в текст соглашения о перемирии

или в окончательный текст мирного договора.
Бальфур ответил, что вопрос Хауза не связан с об¬

суждаемыми предложениями, так как перемирие мо¬

жет быть в любой момент прервано с предупреждением

за три дня.
Пиигон выразил мнение, что вначале должен быть

разрешен германский вопрос, ибо, как сказал

Тардье, это главный и наиболее существенный вопрос...
Барон Соннино воскликнул: «Для вас!»
40

Пишон, продолжая, заявил, что он считает его

принципиальным и основным вопросом и для Италии,

так как главным врагом была Германия.
*	* * * *
_ г	„	Барон Соннино сказал, что, когда
Требование Соннино	.
о совместном рассмот- конференция в последний раз

рении вопроса о I ер- обсуждала вопросы, связанные

мании и Австрии с перемирием, было решено пред¬

ложить союзным военным экспертам представить проект

окончательных военных условий мира. Такой порядок

был принят для того, чтобы разрешить военные воп¬

росы по возможности без проволочек, раз и навсегда

покончить с необходимостью постоянно возобновлять

перемирие; кроме того, если Германия примет военные

условия, легче будет заставить ее принять потом .все

остальные необходимые условия. Орландо, поддержан¬

ный президентом Вильсоном, предложил тогда, чтобы

такой же порядок был принят и в отношении Австро-

Венгрии. С этим предложением согласились, то есть

не было проведено никакого разграничения между

Германией и Австро-Венгрией. Нельзя поэтому рас¬

сматривать теперь каждый случай отдельно, чтобы не

создавать опасного различия. Он (барон Соннино)

полностью соглашался с необходимостью ускорить

разрешение всех вопросов вообще, но предпочитал

прежде всего разделаться с военными вопросами, а за¬

тем уже рассматривать все остальные. Если конферен¬

ция решит все же провести разграничение и отделить

германский вопрос от австрийского, а все остальное

отодвинет в сторону, то создастся положение, которое

вызовет революцию в Италии. Такая процедура будет

означать затяжку мирных переговоров с остальными

неприятельскими странами на неопределенное время;

Италия будет вынуждена держать свою армию под

ружьем, в то время как другие союзные армии будут

демобилизованы; это породит в Италии общее недо¬

вольство, чреватое опасными последствиями.
Чтобы показать свою сговорчивость, он готов при¬

нять предложение Бальфура, с тем чтобы во всех

случаях, где в его проекте стоит слово «Германия»,

было добавлено «и Австро-Венгрия»; или же вместо

слова «Германия» должно стоять «неприятельские
41

державы». Что касается военных условий, то он выска¬

зал мнение, что лучше решить вопрос о военных

статьях мирного договора немедленно, и тогда союз¬

ники смогут предъявлять неприятелю все экономиче¬

ские, финансовые и другие условия, которые они сочтут

справедливыми и беспристрастными.
Бальфуо сказал, что он просил

Бальф6 "редложение только об одном: чтобы конфсрен-

альфура	ция при обстоятельствах как
можно скорее покончила с вопросом о Германии.

Нельзя задерживать решение этого вопроса до разре¬

шения более сложных проблем Австро-Венгрии, Тур¬

ции и Болгарии. Все эти проблемы являются, без¬

условно, весьма важными, но вопрос о Германии более

всех созрел для решения. Барон Соннино выразил

опасение, что оттяжка рассмотрения вопроса о Герма¬

нии вызовет серьезные военные осложнения с Австро-

Венгрией и Турцией. По его мнению, это иллюзия.

Трудно поверить, что могут возникнуть военные ослож¬

нения с этими странами, раз мир с Германией будет

подписан. Впрочем, он (Бальфур) охотно примет

любое предложение, которое не задержит заключение

мира с Германией.
Тардье высказал мысль, что ... сравнительно легче

заключить мир с Германией, представляющей собой

единое государство, чем с Австро-Венгрией, которая

распалась на отдельные части—как дружественные,

так и враждебные».
Было решено, что следует безотлагательно приступить

к рассмотрению условий прелиминарного мира и макси¬

мально ускорить необходимые подготовительные работы.

Это означало создание комиссий для изучения проблем,

связанных с Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией.

Первые две проблемы непосредственно затрагивали Италию.
Первым признаком надвигающейся

Югославское требо- грозы против итальянских притязаний

вание этнических на чист0 славянские территории было

границ	требование югославской делегации о
признании Югославии в договоре одной из договаривающих¬

ся сторон и об определении границ нового государства на

основе этнического принципа. Один из делегатов (Веснич),

выступая перед Советом десяти, с глубоким волнением

огласил следующую многозначительную декларацию:
42

«Делегация, которую он представляет, считает

право народов на самоопределение нерушимым. Она

не может признать ни одного договора, явного или

тайного, если он противоречит этим принципам, кото¬

рые были провозглашены союзниками и подтверждены

затем Соединенными Штатами Америки. Делегация,

которую он представляет, считает поэтому несущест¬

вующим всякое соглашение, касающееся югославского

народа и заключенное без его согласия. Он считает

себя обязанным сделать такое заявление от имени

своего правительства и от имени своих коллег, присут¬

ствующих здесь. Если бы он не сделал этого, он не

выполнил бы своего долга перед югославским народом».
Отказ Италии до- Итальянская делегация сразу почув-
пустить обсуждение СТВовала в этих словах вызов и приняла

ее тресовании	г»	^
его. Все вопросы о границах были
переданы в комиссии или комитеты экспертов, созданные

специально для этой цели. Но итальянские министры не

намерены были отдавать свои территориальные притязания

на суд такого трибунала. Обсуждая процедуру рассмотре¬

ния югославских требований,
«Барон Соннино сказал, что создалось очень труд¬

ное положение. Он хочет быть откровенным. Италия

не может принять участия в какой-либо комиссии

или в каких-либо дискуссиях вне конференции и не

может позволить какому-либо из комитетов представ¬

лять рекомендации по вопросам, касающимся взаимо¬

отношений между Италией и югославами. Он будет

возражать также против всякого комитета, которому

было бы поручено одновременно разобрать все вопросы,

поднятые в сделанных сегодня заявлениях. Вопрос

о разногласиях между югославами и Румынией уже

рассматривается одним из комитетов; против этого он

не возражает».
Конференция решила,
«Что вопросы, поднятые от имени сербской делега¬

ции в заявлениях гг. Веснича, Цольгера и Трумбича

об отражении в мирном договоре сербских террито¬

риальных интересов (за исключением вопроса, в котором

непосредственно заинтересована Италия), будут пере¬

даны на рассмотрение—в качестве первой инстанции-
43

особого комитета экспертов, наподобие того, который
рассматривает вопрос о Банате.
Обязанности комитета будут состоять в доведении

подлежащих решению вопросов до возможного мини¬

мума и в представлении рекомендаций, которые могут

быть положены в основу справедливого решения.
Комитет имеет право приглашать для консультации

представителей заинтересованных наций».
Вопрос был снова поднят на заседании конференции

11 марта, когда Клемансо зачитал письмо, полученное им

от сербского премьера Пашича. В письме содержалась

просьба сербо-хорвато-словенской делегации разрешить ей

присутствовать при обсуждении вопроса о границах между

Италией и Королевством сербов-хорватов-словен.
Пашич был похож на патриарха;

Создатель Югославии всем бросилась в глаза его большая
голова и развевающаяся седая борода. На лице его были

написаны простота и мягкость, но внешность была обман¬

чива, так как Пашич являлся одним из самых лукавых

и самых упрямых политиков Юго-Восточной Европы.

Никому другому не удавалось так долго сохранять автори¬

тет и власть среди непокорных и бесстрашных горцев этой

страны. Создание Югославии было в значительной мере

делом его рук. Когда Австрийская империя распалась,

именно Пашич собрал воедино разрозненные части южно-

славянских земель и объединил их в одно государство с серб¬

ским королем во главе. Пашич позаботился о том, чтобы

ко времени обсуждения Мирной конференцией вопроса

о границах это расширенное государство стало уже свер¬

шившимся фактом. Он относился к итальянцам с глубокой

неприязнью и недоверием. Враждебность Соннино к юго¬

славам полностью оправдывала Пашича. Когда в разговоре

с ним об итальянских претензиях на Далмацию я указал

на жертвы, которые понесла Италия, и на ее тяжелые потери

в борьбе с Австрией, Пашич ответил своим спокойным

и приятным голосом: <В сражении убивают больше людей,

когда они бегут, чем когда они дерутся». Пашич был одной

из наиболее красочных фигур конференции, и ни одна

страна не могла похвастать более талантливым, более про¬

ницательным, более упорным защитником своих притяза¬

ний. Если бы он прожил еще несколько лет, по всей вероят¬

ности, удалось бы избежать трений, возникших между
44

хорватами и сербами и закончившихся марсельской траге¬

дией 11. Две достойные ветви одной и той же расы были бы

сплочены им в один народ. Хорватов ле раздражали бы

мерами, которые невольно наводили их на мысль, что они

не являются равноправными в отношениях со своими

братьями сербами, а составляют нацию, подчиненную

сербскому владычеству. Пашич сумел бы уважать их тра¬

диции и не давал бы им никакого повода к законной обиде.

У него была мудрая голова и бесстрашное сердце.
Привожу выдержку из протокола прений, развернув¬

шихся в связи с требованием, выдвинутым Пашичем:
«Барон Соннино согласился, что заинтересован¬

ные стороны имеют право излагать перед конференцией

свои взгляды и принимать участие в прениях, но малые

державы явно не могут иметь решающего голоса, когда

будут приниматься окончательные постановления.
Ллойд Джордж выразил сомнение в правильности

точки зрения барона Соннино. По его мнению, такая

постановка вопроса не должна толковаться в отноше¬

нии решения, касающегося Бельгии, которое должно

быть принято конференцией при отсутствии на ней ма¬

лых держав.
Лансинг полагал, что во имя справедливости сле¬

дует принимать решения либо в присутствии обеих

сторон, либо обе они должны удалиться.
Ллойд Джордж согласился с Клемансо, что окон¬

чательное решение должно приниматься самой кон¬

ференцией, но отметил, что ему неясно, должны ли

обе стороны присутствовать при обсуждении оконча¬

тельного решения. Другими словами, должна ли одна

из двух заинтересованных в деле сторон быть выстав¬

лена за дверь, в то время как другая примет участие

в заключительном обсуждении. Вот как стоит вопрос.
Орландо согласился, что если применять правило

только к одному государству, именуемому Сербией, то

он не будет спорить против того, чтобы вопросы, каса¬

ющиеся Италии и Сербии, обсуждались между ними как

равными. Но конференции приходится иметь дело

теперь не с сербским королевством, а с новым государ¬

ством, в состав которого входит как старое королевство,

так и территория, принадлежавшая прежде неприя¬

тельской державе.
45

Нежелание Италии Таким обРазом» вопрос надо ста-

признать югослав* вить Уже по-другому: должны ли

ское государство мы или не должны признать новое

государство. Совершенно ясно, что

он [Орландо] не может помешать дружественным и союз¬

ным державам признать Югославию, хотя бы это

и противоречило достигнутым соглашениям. Италии

будет, конечно, не очень приятно, если другие державы

признают новое государство; но как бы то ни было, его

коллеги, выступающие здесь от имени союзных и

объединившихся держав, должны признать, что Ита¬

лия также вольна поступать по-своему и что она до сих

пор не признала новое государство. Лично он не при¬

знает Королевства сербов-хорватов-словен. Больше

того, он считает хорватов и словен, то есть как раз те

народы, об установлении границ с которыми идет

речь, врагами. С точки зрения Италии, эти народы

просто стали на место австрийцев, и он просит своих

коллег подумать, могли ли бы представители Австро-

Венгерской империи вести себя по отношению к Италии

хуже, чем находящиеся здесь представители хорватов

и словен. Поэтому кажется, что при обсуждении не

следует ссылаться ни на какое правило процедуры,

которое не относится непосредственно к данному слу¬

чаю. Конференция должна решить, может ли вопрос

о границах между неприятельской и союзной страной

обсуждаться в присутствии неприятеля. Он [Орландо]

никак не может принять такое предложение. Союзные

и объединявшиеся державы могут, конечно, делать,

что им угодно, что же касается его, то он никогда не

согласится обсуждать касающиеся Италии вопросы в та¬

кой обстановке, разве что Франция согласится допустить

Германию к обсуждению вопроса о ее границах.
Барон Соннино, с которым он полностью солида¬

рен, уже заявил, что вместо того, чтобы диктовать

наши условия хорватам и словенам, как мы делаем это

в отношении других неприятельских стран, он согла¬

сен дать им возможность высказаться. Соглашаясь

на это, он делает большую уступку и демонстрирует

стремление итальянских представителей прийти к об¬

щему соглашению. Но сам он тем не менее никогда

не согласится пойти дальше этого и совершенно отка¬

зывается вступать в дискуссию или споры с врагами».
46

Отступление Италии Было принято решение ОТЛОЖИТЬ

от прежних позиций дальнейшее рассмотрение вопроса до

следующего заседания.
Неприкрытая враждебность итальянских делегатов к но¬

вой югославской федерации никак не согласовалась с дек¬

ларацией итальянского правительства, опубликованной

в пропагандистских целях 8 сентября 1918 года и стремившей¬

ся оказать влияние на хорватские части австрийской армии:
«Италия считает, что борьба югославского народа

за независимость и создание свободного государства

соответствует тем принципам, за которые сражаются

союзники, и задачам справедливого и длительного

мира».
^	„ Эта декларация была опубликована
Страх перед Францией	г
к р р	в то время, когда лояльность хорват¬
ских частей по отношению к Австрии, хранивших до этого

времени непоколебимую ей верность, начала' явно угасать.
В ходе различных моих переговоров с итальянцами

я заметил, что на их внешнюю политику в значительной

мере влияли смешанные чувства: ревность, соперничество,

обида и главным образом страх перед Францией. Этот страх

перед Францией выразился однажды в невольном воскли¬

цании итальянского министра иностранных дел, кото¬

рому я задал вопрос: «Почему ни па олпои конференции,

особенно после войны, Италия не шла в ногу с французами?

В частных разговорах вне стен зала заседаний и он и его

предшественники одобряли политику, которую я постоянно

проводил, то есть политику примирения с нашими бывшими

врагами и общего европейского умиротворения, охваты¬

вающего также Россию и Германию. Но когда эти идеи

облекались мной в форму конкретных предложений на кон¬

ференциях, я никогда не встречал поддержки со стороны

итальянских министров. Они проявляли робость и нереши¬

тельность, а если надо было спорить с французами, молчали

и прятались в кусты». Единственное объяснение, которое

я получил от итальянского министра, было: «Ах, эта

страшная армия по ту сторону Альп!» Легко объяснить,

почему англичане никогда—по крайней мере до последнего

времени—не испытывали состояния дипломатической па¬

ники вследствие наставительного или диктаторского тона

иностранца. На английскую землю ни один иностранный

завоеватель не вторгался ъ течение почти девяти веков12.
47

Но. нация, в течение пятнадцати веков страдавшая от ино¬

земных вторжений с севера, должна была выработать

в себе другую психологию. Если вспомнить предшествую¬

щую историю Италии, можно легче понять причины успеха

Муссолини и тот отклик, который его призывы могли нахо¬

дить в стране, лишь недавно обретшей свободу, а до того дол¬

го терпевшей унизительное иностранное иго. Муссолини не

просто запугивал и шумел, чтобы заглушить глубокий страх,

он хотел внушить итальянцам уверенность в своей силе.
Дипломатия Италии в период мировой
Равновесие сил на войны определялась не только по-

Средиземном море	г
стоянным страхом перед военным пре¬

восходством Франции, но и твердым решением Соннино не

допустить роста французской мощи на Средиземном море

в ущерб Италии. Каждое новое территориальное требова¬

ние Италии на Средиземноморском побережье неизменно

расширялось или сокращалось в зависимости от того, что

предполагалось прибавить к средиземноморским владе¬

ниям Франции. Равновесие сил на этом историческом внут¬

реннем море начало приобретать в международной дипло¬

матии большее значение, чем когда бы то ни было со времен

Карфагена. Если не прямо, то косвенно итальянские ми¬

нистры учитывали этот момент, когда требовали Далматин¬

ское побережье и длинную полосу на берегах Леванта.

В Адриатическом море они не просто хотели получить для

себя имеющие большое стратегическое значение острова и

порты, их беспокоила также возможность, что новая Юго¬

славия вступит в союз с Францией, затаив при этом враждеб¬

ные намерения против Италии. Все разговоры, которые

я вел с итальянскими политиками, и все донесения, которые

я получал от наших агентов в Италии, указывали на уве¬

ренность итальянцев в том, что Франция намерена держать

Италию в подчиненном положении. Вот выдержка из одного

донесения, полученного мной от компетентного должност¬

ного лица как раз перед началом Мирной конференции:
«...за кулисами обсуждаемого вопроса есть еще

один, о котором часто забывают в Англии. Я уже

несколько раз обращал внимание на это. В Италии

быстро растет население, и я верю в ее большое эконо¬

мическое будущее. Население Франции не растет,

а, может быть, даже уменьшается. Через несколько лет

Италия по численности населения обгонит Францию*
48

а через десять-пятнадцать лет окажется далеко впереди

нее. Французы отлично понимают это, и поэтому они

против экспансии и развития Италии. Они достаточно

дальновидны, чтобы угадать в Италии соперника.

Поэтому, хотя правительства Франции и Италии

делают вид, что поддерживают наилучшие отношения

друг с другом, как союзники, каждый отдельный фран¬

цузский чиновник, где бы ни происходило дело-

на Адриатике, в Греции или в Абиссинии,—всегда

будет чинить затруднения итальянцам и поощрять их

противников. Итальянцы это прекрасно понимают, хотя

они не решаются открыто говорить об этом, ощущают

и тяжело переживают. Наши армейские и флотские

офицеры, которые иногда говорят немного по-фран¬

цузски, но очень редко по-итальянски, если не счи¬

тать отдельных исключений, всегда готовы выслушать

и усвоить французскую точку зрения».
В этих словах содержится правильная характери¬

стика одного из глубочайших убеждений, укоренившихся

среди итальянской интеллигенции в военный и после¬

военный периоды.
На заседании Совета четырех 19 ап-

Д’Аннунцио и Фиуме реля рассматривались претензии Ита¬

лии, но еще до этого дня возникли новые осложнения, вы¬

звавшие значительно более резкие, чем прежде, разногласия

между итальянцами и югославами. Д’Аннунцио, неисто¬

вый глашатай империалистической Италии, у которого,

помимо патриотической заинтересованности во всяком

куске земли, когда-либо принадлежавшем или хотя бы

только обещанном Италии, имелись еще особые, личные

интересы, связанные с адриатическим портом Фиуме, раз¬

вернул опасную агитацию против передачи этого порта юго¬

славам. Так как по Лондонскому договору Триест и Пола

Отходили к Италии, было признано целесообразным оста-

вить Фиуме как выход к морю для Венгрии, хотя большин¬

ство населения в «старом городе» составляли итальянцы.

Когда-то этот порт принадлежал Венеции. На этом основа¬

нии д’Аннунцио разжигал итальянцев, требуя возвращения

его Италии. Тот факт, что город со всех сторон окружен

славянским населением, а если считать и население пред¬

местий, то большинство в нем окажется отнюдь не итальян¬

ским, нисколько не ослаблял пыла д’Аннунцио. Он дошел
4-1 $17
49

до того, что, не спрашивая согласия своего правительства,

выступил во главе набранных им волонтеров в поход на

Фиуме, поднял итальянский флаг над городом и стал

управлять им от имени Италии.
Президент Вильсон пришел в бешен-
Вильсо ^резиАента ство, когда узнал об этом вызове,

ильсона	брошенном конференции; в течение
нескольких месяцев между ним и Италией шел ожесто¬

ченный спор из-за захвата Фиуме. Охваченный возмущени¬

ем, Вильсон взвинтил себя до такого состояния, что все его

мысли и вся энергия были целиком посвящены этому

сравнительно мелкому инциденту, а гораздо более важные

вопросы, ожидавшие разрешения, оказались отодвинутыми

на задний план. Президент соглашался вырезать для Ита¬

лии кусок из тела Тироля с чисто немецким населением

в 200 тысяч человек—кусок, который был особенно дорог

тирольцам, ибо здесь родился их герой Андреас Гофер13,

заслуживший бессмертную славу своей борьбой против

наполеоновских полчищ, за независимость Тироля. Эту

территорию Вильсон отдал итальянцам без всяких колеба¬

ний и угрызений совести, но захват Фиуме заставил

его пережить такие волнения, каких он не знал в те¬

чение всей конференции.
В этой душной и наэлектризованной
Орландо вносит италь- атмосфере заседал 19 апреля Совет
янскии вопрос в Со- четЫрех> намеревавшийся рассмотреть

вст четырех	і і
вопрос о притязаниях Италии.
Протокол заседания весьма интересен и поучителен.
Орландо, делая вид, будто не существует никаких со¬

глашений по данному вопросу (то есть Лондонского дого¬

вора), «сравнивал принципы, на которых основываются

претензии Италии, с основными принципами мирного

договора».
По поводу желания Италии объединить все территории,

лежащие в пределах ее естественных границ, Орландо

сказал:
«Я не знаю, даст ли Италии включение этих тер¬

риторий сотню тысяч славян; может быть их будет

больше, а может быть—меньше. Во всяком случае,

каждый раз, когда Мирная конференция должна была

решать вопрос о границах или определять их для

нового государства, признавалось, что нежелание
60

включать в состав государства чужие национальности

не должно брать верх над стратегическими и экономи¬

ческими соображениями. Я прошу, чтобы тот.же прин¬

цип был применен и к итальянским притязаниям».
Однако по вопросу о Фиуме Орландо сказал:
«Что касается Фиуме, то Италия ссылается на

принцип самоопределения народов... Принцип само¬

определения должен иметь одинаковую силу как для

малых народов, так и для великих наций, особенно там,

где имеют место исторически обоснованные требо¬

вания».
Третья претензия Италии касалась Далмации и при¬

брежных островов.
Далматинское по- «Что справедливо ло сношению

бережье	к этим островам,—сказал Орландо,—
то применимо и к Истрии, а вместе с ней и к большим

островам Керсо и Луссин, по своему характеру в значи¬

тельной мере итальянским. Эти притязания Италия ос¬

новывает на стратегических соображениях.
Но не одни только стратегические доводы говорят

в пользу Италии. Нельзя забывать и национальный

вопрос. В ходе обсуждения указывалось, что истори¬

ческие аргументы не должны иметь решающего значе¬

ния. Я и сам это признаю. Однако есть случаи, когда

история должна серьезнейшим образом приниматься

во внимание.
С давних пор и до мирного договора в Кампо-

Формио14 Далмация была связана с Италией—сна¬

чала как часть Римской империи, а затем как часть

владений Венеции. Одной из причин этого были

географические условия. Горы отделяют побережье

Далмации от внутренней части Балкан, поэтому вся

культура Далмации, естественно, тяготеет к Италии.

В Далмации до сих пор процветает итальянская куль¬

тура. Разве можно,—спросил он,—после всех жертв,

понесенных Италией в войне, позволить этому очагу

итальянского влияния вовсе погибнуть? Все, что

просит Италия,—это небольшая часть Далмации;

Югославии остаются Спалато, Рагуза и Каттаро. Я

считаю наше требование очень скромным и прошу при¬

держиваться существующего соглашения о Далмации».
51
4*

Президент Вильсон сказал: «Было бы
Возражения пре- непа3уМно—и я считаю, что наши

зидента Вильсона	„
итальянские друзья с этим согла¬

сятся,—придерживаться одних принципов при заклю¬

чении мира с Германией и других—при заключении

мира с Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией.

Я исхожу из предположения, что принципы во всех

случаях должны быть одни и те же. Весь вопрос сво¬

дится к следующему: мы стремимся построить мир на

совершенно новой основе и установить новый порядок

в международных отношениях. На каждом шагу сле¬

дует проверять, согласуются ли с новым порядком

основы данного соглашения... Некоторые аргументы

нужно вовсе отвести: я говорю об экономических

и стратегических соображениях. В известной степени

я согласен с тем, что естественные границы ... должны

приниматься во внимание. Вся жизнь соответствующих

районов определяется этими естественными границами.

Рельеф местности определяет не только направление

рек, но и жизнь людей. Но это тем не менее не стратеги¬

ческий и не экономический довод. На этих основаниях

мне нетрудно согласиться с той частью итальянских

притязаний, которую Орландо выдвинул в первом

пункте своих требований. Природа создала грандиоз¬

ные естественные границы, охватывающие север Ита¬

лии. В эти границы входят Триест и большая часть

полуострова Истрии, где находится Пола. Здесь я без

труда пойду навстречу итальянским пожеланиям.
Что же касается территорий, лежа-

Отношение к Фиуме’щих за пределами этих границ,

"к югу от них, то все доводы гово¬

рят как будто в пользу другого решения. Начинаются

иные водоразделы. Мы встречаемся с.другими народ-

іостями. Здесь существует иная естественная связь

между нациями, и здесь мы подходим к вопросу

о Фиуме.
Пусть Орландо припомнит, что, когда мы пытались

оторвать югославов от Австрии, мы говорили о них

как о друзьях. Мы не можем говорить о них теперь

как о врагах. Отделившись от Австро-Венгрии, они

связали себя с новым порядком и порвали со старой

политикой и старым порядком в Европе. Орландо

защищал свою точку зрения по вопросу о Фиуме так,
52

как будто этот вопрос касается только. Италии и юго¬

славов. Нет сомнения, что Фиуме имеет важное значе¬

ние для Югославии, какое бы место ни занимала Юго¬

славия в общей мировой торговле. Но Фиуме прежде

всего международный порт, обслуживающий Румынию,

Венгрию и Чехословакию. В прошлом Венгрия была

больше всех заинтересована в Фиуме, и поэтому вен¬

герская политика поощряла итальянские элементы,

используя их против славян, живущих вокруг Фиуме.

Я думаю, что Венгрия поддерживала идею автономии

Фиуме, чтобы держать в приниженном положении

окружающее славянское население. Отсюда никак нель¬

зя делать вывод, что Фиуме должен отойти к Италии.
Присоединение Фиуме к Италии совершенно несов¬

местимо с новым порядком международных отношений.

Что же именно нужно сделать—это совершенно другой

вопрос. Надо твердо помнить, что Фиуме обслуживает

торговлю Чехословакии, Венгрии, Румынии и Юго¬

славии. Необходимо поэтому сделать его свободным

интернациональным портом. Итальянское население

Фиуме не было связано с Италией через итальянцев,

живущих на промежуточном пространстве. Поэтому

присоединение Фиуме к Италии было бы актом произ¬

вола, настолько несовместимого с теми принципами, из

которых мы исходим, что лично я никак не мог бы

на него согласиться».
Несостоятельность Переходя к Далмации, Вильсон свел

итальянских притя- на нет стратегические доводы итальян-

заний на Далмацию цев. Во ВСЯКОМ случае,
«стратегические доводы должны быть вообще от¬

брошены. Военные эксперты с их стратегическими,

военными и экономическими соображениями ответ¬

ственны за Эльзас-Лотарингию. Именно военные вели

Европу от одной ошибки к другой. Будет губительно

для всеобщего мира и если Италия пожелает добиваться

укрепленных позиций на восточном побережье Адриа¬

тического моря.
*	* * * *
Претензия на Фиуме была заявлена Италией

вообще всего лишь несколько месяцев назад. Нельзя

говорить в данном случае о самоопределении, так как

Фиуме только островок итальянского населения. Если
53

принять подобный принцип, мы должны будем раз¬

украсить пятнами всю карту Европы».
Барон Соннино сказал:
«Я должен подчеркнуть, что Италия никогда не

добивалась каких-либо стратегических преимуществ,

исходя из наступательных целей. Все требования

Италии сводятся к созданию необходимых условий для

обороны... Мое единственное желание избежать

повторения итальянской трагедии, так как Италия

постоянно открыта для нападения со стороны Адриа¬

тики. Без этого восточный берег Италии остается со¬

вершенно беззащитным... Настоящее положение вещей

создает соблазн войны или по крайней мере угрозу

войны... Лигу Наций можно сравнить с цивилизован¬

ным городом, располагающим полицейской силой, но

ведь в каждом городе люди, не полагаясь только на

полицию, запирают свои двери на ночь. Италия также

не может обойтись без этих мер предосторожности.
... Если мы вернемся от лучшего к худшему—ведь

Австрия предлагала нам границу по Адидже и остро¬

ва,—мы не сможем объяснить этого итальянскому

народу. Он не поймет, почему мы в таком случае

вступили в войну».
Клемансо сказал:
Клемансо подчерки. «К Учительным доводам пре-

вает нарушение до. зидента Вильсона он хочет доба-

говора Италией вить еще один. Великобритания и
Франция дали ряд обязательств заранее. Договор с Ита¬

лией не был подписан им, но на нем стоит подпись

Франции. По этому договору Далмация передавалась

Италии, и этого он не мог забыть. Но тем же договором

Фиуме предназначался Хорватии. В то время Италия

не предъявляла никаких претензий на Фиуме—италь¬

янцы преподнесли его в подарок хорватам. Барцелаи

объяснил ему, что с тех пор перестала существовать

Австро-Венгрия и это изменило обстановку. Это

верно, но все же Италия подписала документ, отдаю¬

щий Фиуме хорватам. И Клемансо удивляет, что

Италия, требуя на основании договора Далмацию, тре¬

бует также и Фиуме, который по договору отдан Хор¬

ватии. Подписи под договорами потеряли цену. Ита¬
54

лия не может ссылаться на одну статью договора

и одновременно вычеркивать другую. Будет очень

жаль, если его итальянские друзья по такому поводу

пойдут на разрыв с союзниками. Клемансо думает, что

они совершают большую ошибку.
Ллойд Джордж сказал, что он

Я поддерживаю как представитель державы, подписав-

лемансо	ше„ Лондонский договор, также дол¬
жен изложить свой взгляд на этот вопрос. Ллойд

Джордж немного может прибавить к тому, что уже

сказал Клемансо, но в создавшейся тяжелой обста¬

новке он должен высказать английскую точку зрения,

ибо Великобритания также является участником

договора. Лично он находится в таком же положении,

как и Клемансо, ибо он тоже не подписывал Лондон¬

ского договора. Ллойд Джордж признает силу дово¬

дов президента Вильсона, но считает своим долгом

сказать, что если имеются сомнения по поводу итальян¬

ских претензий, то о них нужно было говорить до

того, как Италия потеряла полмиллиона отважных

бойцов. Он не думает, что мы вправе выражать сом¬

нения после того, как Италия вступила в войну и при¬

несла такие жертвы для общей цели. Ллойд Джордж

хочет сказать, что Англия поддерживает Лондонский

договор, но она поддерживает его в целом. У него под

рукой имеется карта, приложенная к договору, и она

показывает, что Фиуме предназначался Хорватии.

Об этом была извещена и Сербия. Мы не можем нару¬

шать одну часть договора и поддерживать другую.

По правде говоря, он не понимает, как можно приме¬

нять принцип самоопределения к Фиуме. Если приме¬

нять его вообще, то не иначе, как ко всему району.

Надо провести плебисцит на всем пространстве от

Триеста до Спалато. Но предлагается не это, пред¬

лагается опросить только население Фиуме. Мало того,

предлагается применить этот метод только к старому

городу Фиуме. Но если включить в состав Фиуме

предместья за рекой—а, насколько ему известно, это

узкая река,—то, по его сведениям, большинство насе¬

ления окажется югославским. [Барон Соннино перебил

оратора, сказав, что и тогда большинство будет италь¬

янское.] Если принимать в расчет рассуждения Ор¬

ландо по поводу стратегического положения Триеста
55

и плюс к этому угрозу обстрела Фиуме с гор, то при¬

дется присоединить к последнему такой район, в кото¬

ром югославское большинство будет подавляющим.

Население долины составляет около 100 тысяч чело¬

век, из которых только 25 тысяч итальянцы. Ллойд

Джордж не видит, на основании какого принципа

■можно было бы передать Фиуме Италии. Если рассма¬

тривать Фиуме как часть Истрии, получится то же самое.

Итальянские претензии могут получить какое-то зна¬

чение только в применении к маленькому старому

городу, где итальянское большинство составляет около
8	тысяч человек. Отдать весь Фиуме итальянцам—

значит вероломно поступить по отношению к сербам,

порвать договор, на основании которого Италия всту¬

пила в войну, и подорвать все принципы, на которых

мы строим мирный договор... Клемансо говорил об

уходе Италии с конференции. Это очень серьезный

шаг, и ему о таких предположениях ничего не известно.

Какие есть основания для этого? Только то, что два¬

дцатипятитысячное население одного города—в боль¬

шинстве своем итальянское, да и это само по себе сом¬

нительно, если только принять во внимание пригороды,

а если учесть еще и окрестный район, то население

окажется в подавляющем большинстве не итальянским.

Ллойд Джордж просит своих итальянских друзей

подумать о последствиях их ухода. Мы считаем, что

Италия не права и предъявляет совершенно необос¬

нованные претензии. Если в результате возникнет

война и начнется кровопролитие, какое создастся тогда

положение? Право же, государственные деятели долж¬

ны иметь немного здравого смысла! Расторгнуть союз

из-за такой причины—это никак не укладывается

у него в голове! Если же Италия все же решится на

это, ответственность падет не на нас. Мы придержи¬

ваемся договора, и ответственность ложится на тех,

кто его нарушает».
Вильсон отвергает президент Вильсон сказал в даль-

Лондонский договор „
*	неиших прениях:
«Лондонский договор несовместим с основными

принципами мирного урегулирования. Я отлично

понимаю, что этот договор был заключен при совер¬

шенно иных обстоятельствах, и не собираюсь критико¬

вать его участников. Но если допустить, что решение
56

будет основано на Лондонском договоре, Соединенные

Штаты Америки будут поставлены в невозможное поло¬

жение». Он «просил бы итальянских представителей

не решать вопроса наспех...» и «откинуть мысль о шаге,

который был бы одним из самых трагических резуль¬

татов войны...
Ллойд Джордж просил итальянцев не забывать

об одном обстоятельстве: если они не будут присутст¬

вовать в пятницу, когда приедет германская делега¬

ция, союзники не вправе будут поставить вопрос о воз¬

мещениях для Италии. Об этом итальянцам следует

подумать».
Однако общественное мнение . Италии было до такой

степени возбуждено, что ни Орландо, ни барон Соннино

ничего не могли поделать. Первый сам был заражен охва¬

тившей Италию истерией. Барон Соннино не принимал

в переговорах о Фиуме никакого участия. Я сомневаюсь,

чтобы он был согласен с этим требованием. Он опасался, как

бы Италии не пришлось потерять значительно больше

из-за своего упрямства в пустяках. Но, как бы там ни

было, он поддерживал своего главу кабинета.
Когда на следующий день собрался Совет четырех,

Орландо огласил следующую декларацию:
Манифест Орландо «Я поддерживаю все заявления,

сделанные мной по вопросу о

Фиуме. Чтобы сократить дискуссию до минимума,

я должен обратить внимание президента Вильсона

на то, что при его благородном стремлении, упрочить

всеобщий мир он как достаточно опытный политик не

может не понимать, что основным условием для дости¬

жения этой цели должно быть уничтожение несправед¬

ливости; именно она вызывает у народов реакцию,

являющуюся роковым зародышем будущих войн. И я

утверждаю, что если Фиуме не будет отдан Италии,

в итальянском народе вспыхнет такая реакция про¬

теста и ненависти, что это должно будет вызвать взрыв

в более или менее близком будущем. Поэтому я счи¬

таю, что отказ передать Фиуме будет роковым как для

интересов самой Италии, так и для всеобщего мира.

Однако, поскольку английские и французские союзники

заявили нам вчера, что они не признают за Италией

права расторгнуть союз на том основании, что ей предо-
57

ставляется только то, что гарантировано для нее по со¬

юзному договору, я настолько сознаю свою ответствен¬

ность за сохранение всеобщего мира в случае развала

союза, что считаю необходимым предохранить себя

от всяких возможных обвинений по этому поводу.

Я официально заявляю, что, если Мирная конференция

гарантирует Италии все права, обеспеченные ей Лон¬

донским договором, мне не придется расторгать наш

союз и я воздержусь от всяких действий, могущих

вызвать такое толкование».
Отпор со стороны «Президент Вильсон сказал, что

Вильсона	и ему представляется совершенно
невероятным, чтобы представители Италии действитель¬

но заняли такую позицию. В центре войны стояли три

державы—Франция, Великобритания и Италия. Они,

конечно, вынесли на себе всю ее тяжесть, в особенности

это относится к двум первым странам. Несомненно,

однако,—и весь мир это знает,—что война велась

главным образом для защиты этих держав от агрессив¬

ных намерений центральных государств. Однако этим

державам не удалось закончить войну самим. Им на

помощь пришли другие страны, которые не имеют

ничего общего с союзом названных трех держав и не

связаны Лондонским договором. Эти страны оказали

неоценимую поддержку; например, материальная и

финансовая помощь Соединенных Штатов Америки

была весьма существенной для успешного завершения

войны. [Клемансо и Ллойд Джордж прерывают Виль¬

сона, чтобы выразить свое согласие с ним.] Соединен¬

ные Штаты Америки, вступив в войну, тотчас же про¬

возгласили свои принципы. Эти принципы были вос¬

торженно встречены теми народами, которым они да¬

вали новую гарантию мира, а именно народами малых

стран... Если мы не сделаем того, о чем так красноре¬

чиво упоминал Орландо, и не будем осуществлять

наши принципы, а вместо этого станем на почву того

договора, на который ссылается Италия, мы создадим

такой антагонизм, который невозможно будет преодо¬

леть, пока не будет исправлено то, что мы делаем

теперь... Было бы величайшей трагедией войны, если

бы Италия повернулась спиной к своим лучшим

друзьям и заняла позицию полной изоляции. При

мысли об этом у него разрывается сердце. Но как
58

представитель народа США он не может нарушить

полученный им наказ... Вильсон прекрасно понимает,

что Италия не связана Четырнадцатью пунктами при

заключении мира с Австрией. Он не склонен настаи¬

вать специально на том или ином принципе Четыр¬

надцати пунктов, но не может заключить мир с Гер¬

манией на основе одних принципов, а с Австрией—

на основе других. До сих пор во всех переговорах

при определении границ мы исходили из этнографи¬

ческих принципов.
Ллойд Джордж выразил сожа-

Трудная дилемма ление по поводу того, что Верхов¬

ный совет попал сейчас в самое трудное положение,

какого еще не было за время работы конференции.

Вопрос очень осложнился, и выхода как будто не

видно. С одной стороны, мы столкнулись с опас¬

ностью, что Италия из-за досадного, но сравнительно

маловажного вопроса не сочтет для себя возмож¬

ным дальнейшее сотрудничество с союзниками в по¬

строении мира. С другой стороны, Соединенные Штаты

Америки не могут согласиться с договором, осно¬

ванном на принципах, существенно расходящихся

с теми, ради которых они вступили в войну. В обоих

случаях положение становится очень серьезным.

Лично он не чувствует себя вправе обсуждать вопрос

по существу, так как связан взятыми на себя обяза¬

тельствами».
Барон Соннино при дальнейшем обсуждении во»

проса сказал:
«Война, несомненно, слишком обострила нацио¬

нальное чувство. Италия не виновата в этом. Воз¬

можно, что именно Америка разожгла его, сформули¬

ровав с такой ясностью свои принципы».
На следующий день, 21 апреля, вопрос обсуж¬

дался снова.
Еще один день ссор «Клемансо заявил, что он беседовал

с Пишоном по этому вопросу все утро. Франция под¬

писала Лондонский договор, и, если того потребуют ее

итальянские друзья, она выполнит свои обязательства.
Ллойд Джордж сказал, что в этом не может быть

сомнения. Но он считает необходимым подчеркнуть,
59

что будет серьезным минусом, если Соединенные Штаты

Америки не подпишут договора. Это будет иметь

особенно серьезное значение для Италии, если она вклю¬

чит в пределы итальянской территории две могучие

народности. В долинах Тироля живет много немцев,

на Далматинском побережье живут славяне. Если

Соединенные Штаты не подпишут мирного договора,

эти народы будут считать, что сочувствие Америки на

их стороне, и могут причинить немалые затруднения,

начав партизанскую войну. Другое дело, если президент

Вильсон подпишет договор. Тогда позиция Италии

будет сильнее и она сможет держать в повиновении сла¬

вян и немцев. С другой стороны, будет трудно осуще¬

ствить восстановление Европы, если Америка не

смажет маслом машину.
Клемансо отметил, что одно время он надеялся найти

некоторые возможности удовлетворения Италии, основы¬

ваясь на предложениях, которые Австрия сделала Ита¬

лии перед войной. Здесь говорилось, что Италия придет

к миру беднее, чем если бы она приняла предложение

Австрии и вовсе не вступала в войну. Клемансо считает,

однако, что, по существу, это заявление лишено осно¬

ваний. Австрия никогда не включала в свои предложе¬

ния ни Истрию (в том числе и Полу), ни Триест,

ни Тироль.
Барон Соннино сказал, что Италии противостояла

вся мощь Австрии; Италии это было известно, и она

вошла в соглашение с союзниками, но потом появилась

третья сторона и стала вставлять палки в колеса,

потому что она верит в такую систему, в которую он,

барон Соннино, верить не может. Люди не меняются

только потому, что полдюжины дипломатов состря¬

пают документ в тиши кабинета. Пусть Лига Наций

отправится на Балканы и посмотрит, можно ли там

изменить природу человека... В течение пяти месяцев

никто не жаловался на Лондонский договор. И вдруг

Америка, уступившая, когда дело касалось Франции

и Великобритании, и погрешившая тогда против мо¬

рали, хочет восстановить свою невинность за счет

Италии. В Италии создалось определенное впечатле¬

ние: в течение пяти месяцев ей позволяли ожидать, что

она получит все, чего хотела, а теперь ее просят отка¬

заться от всего ради принципов президента Вильсона.

Орландо сказал, что если он вер-

Опасность револю- нется в Италию с таким догово-

ции В талии	который вызовет народное
восстание, это будет плохой услугой делу всеобщего

мира. Он заявляет, что, если победит мнение прези¬

дента Вильсона, революция в Италии неизбежна.

В этом нет никаких сомнений... С другой стороны, если

Италия получит удовлетворение, страна успокоится.

Если же итальянцы будут разочарованы, вспыхнет

революция и возмущение будет страшнейшее. Италия

исполнена твердой решимости, и в случае плохого

мира революция неминуема».
На вопрос Клемансо, согласен ли он принять

план, в котором не упоминалось бы о Фиуме, «Орландо

ответил:—Как раз наоборот. По-моему, нельзя

больше держать мировое общественное мнение в со¬

стоянии полной неясности. Италия держалась в сто¬

роне, пока дело не дошло до этого вопроса. Никакие

споры не заставят ее отказаться от своих требований.
Пиилон спросил, не предложит ли Орландо какое-

нибудь компромиссное решение.
Орландо сказал:—Нет. Италия должна получить

Фиуме. Если нам дадут его, то весь вопрос сводится

к тому, что именно должна она уступить взамен?
Ллойд Джордж заметил, что это,

В вопросе О фиуме Я по существу, кладет конец всяким

на стороне Вильсона	.
спорам. По вопросу о Фиуме он
на стороне президента Вильсона. В то же время он

придерживается Лондонского договора и только пы¬

тается найти основу для соглашения. Но Фиуме отдано

сербам по договору, и сербам это известно. Он не может

изменить сербам, как не мог бы изменить итальянцам.
Клемансо заявил, что такова же и его позиция. Он

спросил, придерживаемся ли мы Лондонского договора

или нет?
Орландо ответил на этот вопрос утвердительно.
Клемансо сказал, что если бы Орландо придержи¬

вался договора, он встретил бы поддержку союзников.

Между тем итальянская делегация отказывается от

договора. Мы не можем отнять у Сербии обещанный ей

Фиуме.
61

Орландо заметил, что он ищет путь к соглашению

вне рамок договора.
Ллойд Джордж показал текст договора с картой,

где Фиуме обозначен желтым цветом (Сербии), а Ита¬

лия на той же карте обозначена синим. Мы соблюдаем

и ту и другую часть договора».
22 апреля 1919 года, когда обсуждался вопрос о притя¬

заниях Италии в Адриатике, итальянцы уже отсутствовали.
Орландо покидает Со- «Ллойд Джордж сообщил, что,
вет четырех; мои вернувшись с утреннего заседа-

разговор с ним	г	*
р р	ния, он застал у себя начальника
канцелярии итальянского премьера Орландо. Они

условились, что Ллойд Джордж встретится с Орландо

в течение дня. Только что эта встреча состоялась.

Орландо намеревался написать в Совет письмо с изве¬

щением, что Италия не будет представлена в Версале, ко¬

гда явятся немцы, если итальянские требования не будут

удовлетворены. Ллойд Джордж сказал, что в таком слу¬

чае не могут быть выдвинуты итальянские репарациок*

ные претензии. Орландо заявил, что это дело уже решен¬

ное. Ллойд Джордж ответил, что это не так и остается

еще ряд нерешенных вопросов. Он спросил, кому имен¬

но—Франции, Англии или Соединенным Штатам—

Орландо предполагает доверить предъявление итальян¬

ских претензий к Германии? Он отметил затем, что,

по его мнению, создается очень серьезное положение.

Он и Клемансо исполнят свой долг, но если США не

подпишут мирного договора, это будет означать ката¬

строфу. Ллойд Джордж подчеркнул также, что пре¬

зидент Вильсон не поддается никаким уговорам. Мало

того, он собирается немедленно поставить весь вопрос

на обсуждение общественного мнения. Орландо дол¬

жен понимать, что, если дело дойдет до этого, Вильсон

отрежет себе пути к отступлению, и тогда отпадет

всякая возможность соглашения. Он сказал также,

что президент Вильсон лишь с большой неохотой со¬

гласился рассматривать вообще предложение о пере¬

даче Далматинских островов Италии. Затем он спро¬

сил мнение Орландо по поводу превращения Фиуме

в свободный город вместо передачи его Хорватии.

В ответ Орландо вернулся к вопросу о Заре, Шебенике

и Спалато
62

Президент Вильсон сказал, что Италия никогда не

получит этих городов.
Ллойд Джордж заявил, что он вносит последнее

предложение объявить Фиуме, Зару и Шебеник сво¬

бодными городами, с тем чтобы по истечении трех лет

провести в Заре и Шебенике плебисцит по вопросу

о том, желают ли они присоединиться к державе на ма¬

терике.
Президент Вильсон усомнился в том, что это помо¬

жет упрочению мира на побережье.
Клемансо выразил опасение, что могут возникнуть

столкновения между итальянцами и югославами».
Решение, предло- После дальнейшего обсуждения во¬

женное на засе- Пп0Са было ПРИНЯТО СЛЄДУЮЩЄЄ ПО-

дании Совета г	г	^
становление:
«Ллойд Джорджу поручается немедленно встре¬

титься с Орландо и установить, готова ли Италия

обсуждать следующие условия:
1.	Фиуме с окружающей его территорией стано¬

вится свободным городом.
2.	Острова, имеющие стратегическое значение для

Италии, передаются ей, за исключением таких остро¬

вов, как Паго, которые являются, по существу, про¬

должением материка.
3.	Зара и Шебеник объявляются свободными горо¬

дами без каких-либо предварительных постановлений

о плебисците, но с предоставлением им того же права,

которое будут иметь все страны по уставу Лиги Наций,

а именно права обращаться к Лиге по вопросу об изме¬

нении их границ».
Страсти, разгоревшие- Положение сразу стало напряженным,

ся на конференции и создалась атмосфера такой враж¬

дебности, какой мы не знали за все время наших пере¬

говоров. Возникла опасность, что пылкость итальянцев,

дошедших до белого каления, встретясь с твердым и холод¬

ным идеализмом президента Вильсона, породит взрыв,

который вдребезги разнесет единый фронт союзников. Для

Франции и Англии поддержка Лондонского договора была

делом чести. Никому из нас не нравились его условия, на¬

ходившиеся в явном противоречии с принципами, на основе

которых пересматривались теперь национальные границы.

Но это было обязательство, подписанное от имени наших
63

стран, которым оно оказало в свое время ценную услугу;

исходя из этого, мы готовы были относиться к договору

с должным уважением. Как бы то ни было, на Фиуме наши

обязательства по отношению к Италии не распространя¬

лись. Вопрос о Фиуме был сравнительно мелким, и из-за

него не стоило губить дело всеобщего мира. Мелочи часто

бывали причиной больших катастроф. Тут, несомненно,

таилась опасность, и притом опасность реальная. Президент

Вильсон, у которого вообще было много антипатий, очень

не любил итальянцев. Это не была личная неприязнь

к жизнерадостному Орландо или изысканно вежливому

Соннино; Вильсон не любил итальянцев потому, что видел

в них олицетворение итальянской политики, стремившейся

воспользоваться войной как орудием для насильственного

захвата городов и сел у других народов. Война без всякой

идейной цели была для Вильсона не чем иным, как массовым

убийством для удовлетворения хищных и низменных вожде¬

лений. Итальянские представители, казалось ему, не инте¬

ресуются ничем, кроме дележа добычи. По мере того как

итальянская точка зрения обрисовывалась все яснее,

Вильсон совершенно терял самообладание. Он составил

манифест, в котором разъяснил свою точку зрения по

вопросу об итальянских претензиях, и этот манифест еще

больше взбесил итальянцев.
Чтобы избежать рокового разрыва,

Клемансо и я излагаем я посовещался с Клемансо, и мы ре-

на іу точку зрения шили обратиться к Орландо с тща¬

тельно обдуманным призывом, откровенно излагая англо¬

французские взгляды на злосчастный конфликт. Доку¬

мент, который мы с этой целью составили, представляет

интерес, выходящий далеко за пределы спора о Фиуме

и Далматинском побережье, так как в нем с полной яс¬

ностью характеризуется отношение участников конферен¬

ции к принципам, на основе которых они твердо решили

построить все здание мира. В документе содержится стара¬

тельнейшим образом продуманное аутентичное изложение

их взглядов в этот критический, решающий момент в исто?

рии народов. Привожу этот документ.
«ФИУМЕ И МИРНОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ
С неподдающимся описанию сожалением мы узнали,

что в тот самый момент, когда мир уже почти достигнут,
64

Италия грозит отделиться от союзников, общими уси¬

лиями которых была завоевана победа. Мы не соби¬

раемся высказывать какое-либо мнение о тех послед¬

ствиях, которые отразились бы на будущем самой

Италии после такого серьезнейшего шага. Об этом

могут судить только итальянский народ и его руково¬

дители, и больше никто. Но мы, бывшие в течение че¬

тырех тревожных лет союзниками Италии и с радостью

готовые оставаться ее союзниками и дальше, обязаны

выразить наши опасения по поводу тех катастрофиче¬

ских последствий, которые, несомненно, скажутся на

нас и на той политике, во имя которой мы вели борьбу.
Когда в 1915 году Италия связала
Условия, на которых себя с Францией, Россией и Бри-
Италия вступила в танСкоЙ империей В борьбе ПРОТИВ

воину	г	г_ г
*	центральных держав, Турции и
Болгарии, она сделала это на определенных условиях.

Она требовала от своих союзников обещания, что в слу¬

чае победы они помогут ей получить в Европе альпий¬

скую границу, большие порты Триест и Полу и значи¬

тельную часть Далматинского побережья с многочис¬

ленными прилегающими к нему островами. Такое при¬

ращение территории в огромной мере увеличило бы

обороноспособность Италии на суше и на море против

ее извечного врага, причем в пределах Италии оказа¬

лось бы более 200 тысяч говорящих по-немецки ти¬

рольцев и свыше 750 тысяч южных славян, ранее нахо¬

дившихся под властью Австрии. По этому соглашению

Великобританией, Францией и самой Италией Фиуме

был предоставлен Хорватии.
Такова была обстановка в апреле 1915 года.

В ноябре 1918 года она существеннейшим образом

изменилась: Германия была разбита, Австро-Венгер¬

ская монархия перестала существовать; в процессе

этих военных потрясений выросли и окрепли идеалы

западных держав. В 1915 году необходимость разреше¬

ния непосредственных задач обороны, создания и сна¬

ряжения огромных армий, а также разработка новых

методов, призванных отразить новые опасности, потре¬

бовала крайнего напряжения сил союзников. Но

к 1918 году мы убедились в том, что, если хотим избе¬

жать повторения подобных столкновений, народы

должны объединиться для сохранения мира, подобно
37
65

тому как Германия, Австрия, Болгария и Турция

объединились для войны; и едва ли можно ожидать

чего-нибудь даже при наилучшей организованности,

если границы государств, установленные конферен¬

цией, не будут совпадать с желаниями и насущными

интересами соответствующих народов.
Задача пересмотра европейских границ выпала на

долю великих держав, и все знают, сколь огромны

встретившиеся трудности. Иногда, и даже очень часто,

раса, религия, язык, история, экономические инте¬

ресы, географическая близость или географическое

удобство, влияние национальных предрассудков и за¬

дачи национальной обороны ясно и недвусмысленно

указывают одно и то же направление для проведения

наилучшей границы государства—все равно, нового или

старого. И если эти элементы существуют, то даже при

безупречном подходе к урегулированию приходится чем-

либо поступаться, а при этом неизбежен компромисс,

причем часто возникают справедливые сомнения, в ка¬

кую форму должен быть облечен этот компромисс.
Что касается большей части новой

Фиуме и Лондон- границы между Италией и тем, что
СКИИ договор Г	д	„	о
*	ранее было Австрийской империеи,

нам сказать нечего. Мы связаны Лондонским догово¬

ром, и всякое предложение об изменении его условий

в ущерб Италии должно исходить от самой Италии.

Но Лондонский договор передает Фиуме Хорватии,

и мы с почтительнейшей настоятельностью задаем

вопрос, имеются ли достаточные основания для того,

чтобы вопреки договору этот городок на хорватском

берегу был передан итальянскому королевству? Ут¬

верждают—и вполне справедливо,—что итальянское

население Фиуме желает такой перемены. Но населе¬

ние вокруг порта в большинстве своем не является

итальянским. Правда, местность, где живут славяне,

не называется Фиуме; эта местность отделена от порта

узким каналом, подобно тому как Париж делится

Сеной или Лондон—устьем Темзы, и, собственно, именем

Фиуме называются улицы по одну сторону канала.

Но ведь мы имеем дело с реальностями, а не названия¬

ми, и, как ни называть его, город, обслуживающий

порт и живущий портом, это один город, а не два; и

в целом Фиуме город славянский, а не итальянский.
66

Но если доводы, опирающиеся на желания тепе¬

решнего населения, не говорят в пользу Италии, что же

остается? Уж никак не исторические аргументы, ведь

до самого недавнего времени население Фиуме было

в полном смысле по преимуществу славянским. Точно

так же и не географические аргументы, ибо население

предместий—вплоть до самых городских ворот—не

только по преимуществу славянское, но славянское

почти без всякой примеси. И не экономические аргу¬

менты тоже, ибо прилегающие территории, имеющие

через Фиуме ближайший выход к морю, во всяком слу¬

чае, не итальянские. Большинство этих территорий

славянские, и если вспомнить, что Фиуме нужен также

для торговли Венгрии и Трансильвании, то это говорит

за превращение его в свободный порт, но никак не за

передачу его под суверенитет Италии.
Есть и еще ряд соображений, по

Вопрос о военной до- поводу которых да позволено нам

будет сказать несколько слов. Не¬

которые настаивают—и многие действительно так

думают,—что задача великих держав состоит не просто

в том, чтобы усесться за стол и спокойно перекроить

европейский континент в педантически точном согла¬

сии с великолепнейшими, но крайне абстрактными

принципами. Надо подойти к этой великой задаче более

по-человечески. В конце концов (так говорит эта аргу¬

ментация) проблемы, которыми приходится заниматься,

порождены мировой войной.
Победителями оказались не те, кто был агрессо¬

ром; державы-победительницы понесли колоссальные

жертвы; бремя, лежащее на них, временами кажется

непосильным. Неужели же они ничего не получат от

победы, кроме сознания, что государственные границы

в Европе будут проведены после 1918 года лучше, чем

это делалось до сих пор? И неужели нации, которые

сражались на стороне врагов или не сражались вовсе,

должны получить свою свободу за счет других? Не под¬

лежит сомнению, что победители, если они этого хотят,

вправе получить более существенную награду, чем та,

которую считали бы возможной предоставить им

витающие в облаках теоретики, составляющие новую

карту мира на основании абстрактных общих прин¬

ципов.
67
Б*

В этой аргументации есть нечто вызывающее со¬

чувственный отклик в душе каждого из нас, и там, где

затрагиваются только интересы преступных агрес¬

соров, она заслуживает полнейшего внимания. Но

в большинстве случаев при территориальных переде¬

лах одинаково важно знать, какое влияние окажет

передел на ту нацию, которой территория отдается,

и на ту, у которой она отнимается. Если же—как это

имеет место, когда дело касается Югославии,—тер¬

ритория отнимается у дружественного государства,

трудность проблемы удваивается.
Мы не собираемся судить о ценности стратегических

преимуществ, которые Италия ожидает от приобретения

островов и Далматинского побережья. Эти преимуще¬

ства кажутся нам небольшими, хотя при всей своей

ничтожности они, по-видимому, намного превосходят

те экономические выгоды, которые итальянская тор¬

говля получит от открывающихся перед нею новых

возможностей, а итальянская казна—от новых источ¬

ников дохода. Едва ли можно допустить, что Фиуме

будет соперничать с Триестом как торговый порт

или с Полой как морская база.
Выигрывая от предполагаемого

Прибыли и убытки от приобретения очень мало, не те-
СтенийТеЛЬНЫХ "р ре‘ ряет ли зато Италия очень много?
Война застала ее отделенной от

векового врага, который по территории превосходил ее

почти вдвое, границей, нарочито установленной преж¬

ними договорами так, чтобы Италия оставалась безза¬

щитной. Восточное побережье Италии почти не имело

удобных гаваней, тогда как Австро-Венгрия владела

на противоположном берегу Адриатического моря

самыми лучшими в мире гаванями. Таково было поло¬

жение Италии в 1914 году. В 1919 году ее северная

и восточная границы получили все гарантии, какие

только могут дать горы и реки. Италия прибавила

к своим адриатическим владениям два важных порта,

и ее извечный угнетатель перестал существовать. Нам

кажется, что, поскольку находящемуся в таких усло¬

виях государству нечего больше опасаться вражды

соседей, его единственная забота должна заключаться

в том, чтобы завоевать их дружбу. Хотя воспоминания,

относящиеся к печальному прошлому, затрудняют
68

дружбу между итальянцами и славянами, но время

стирает все, даже самые горькие следы прошлого,

если, конечно, не будут раздражающе действовать

новые уколы, а первое место среди таких уколов всегда

занимает вечно бросающаяся в глаза спорная и непра¬

вильно установленная граница.
Только сама Италия—и никто другой из подписав¬

ших Лондонский договор—может сказать, что даст ей

больше сил, богатства и чести: категорическое желание

держаться за выгодную для нее часть Лондонского

договора или согласие на такое его изменение, которое

приведет договор в большее соответствие с принци¬

пами, лежащими в основе территориальных решений

союзников, относящихся к другим частям Европы.

Что касается Фиуме, то здесь вопрос стоит иначе.

В данном случае, как мы уже указывали, договор

1915 года идет в разрез с итальянскими требованиями,

и это, кажется нам, соответствует требованиям поли¬

тики и справедливости. После долгих и тщательных

размышлений мы пришли к выводу, что едва ли в инте¬

ресах Югославии или самой Италии или в интересах

будущего мира, которого с таким нетерпением ожи¬

дают все народы, чтобы этот порт был оторван от

территорий, с которыми он связан экономически, гео¬

графически и этнически.
Может ли быть, чтобы по такому

Безрассудство раскола ПОВоду Италия была готова отде-
Среди СОЮЗНИКОВ	^ п
литься от союзников? Поддержи¬

вавшая нас в течение грозных лет войны надежда за¬

ключалась в том, что победа принесет с собой не только

поражение Германии, но и окончательное крушение тех

идеалов, которые она сделала своим символом веры.

С другой стороны, Германия, даже когда она начала

опасаться за исход кампании, хранила уверенность,

что единство ее врагов прекратится вскоре после их

торжества. Свои планы она строила уже в расчете не

на завоевание Европы, а на ее политическое и даже

возможное социальное разложение. Перемирие могло,

конечно, остановить на некоторое время военные дей¬

ствия, но оно не могло дать никакого успокоения взбу¬

дораженному и измученному миру. Воинствующий

национализм приведет к войне между народами; воин¬

ствующий интернационализм приведет к войне между
69

классами. В каждом случае или даже в обоих случаях

вместе конференция, созванная, чтобы установить

мир, приведет нас к войне; и от этого выиграет только

Германия.
Таковы или приблизительно таковы теперешние

расчеты некоторой части немецких политиков. Может

ли что-нибудь способствовать их успеху больше, чем

ссора Италии с союзниками и тот факт, что причина

ссоры—вопрос о наилучшем использовании нашей об¬

щей победы? Мы создаем Лигу Наций; мы ежедневно

увеличиваем ответственность, которая в силу Мирного

договора—а подписание его приближается—будет воз¬

ложена на нее. Но не успели мы облечь эту схему в кон¬

кретную форму, как уже сами спешим подорвать дове¬

рие к ней. Мы наглядно показываем всему миру, что

союз великих держав, выигравший войну, не может

существовать во время мира. И все народы поставят

перед собой вопрос, можно ли доверить этим держа¬

вам поддержание дела мира?
Уже по одним этим соображениям, даже если бы

не существовало других, мы просим наших итальянских

коллег пересмотреть свою политику. Мы не сомневаем¬

ся, что она вдохновлялась высоким чувством патрио¬

тизма. Но мы не можем поверить, чтобы она соответ¬

ствовала подлинным интересам Италии или той вели¬

кой роли, которую Италия призвана играть в сооб¬

ществе наций.
Ж. Клемансо,

Д. Ллойд Джордж.
Париж, 23 апреля 1919 года».
Манифесты Виль- Но не успели мы получить ответ на

сона и Орландо наше обращение к итальянцам, как

президент Вильсон решил опубликовать свой манифест.

Текст его гласил:
«Заявление президента Вильсона по вопросу о судьбе Фиуме
Париж, 23 апреля 1919 года.
Ввиду громадной важности поднятых вопросов

и желая пролить как можно больше света на обстоя¬

тельства, связанные с их решением, я надеюсь, что

настоящее заявление поможет составить окончательное

мнение и принять правильное решение.
70

Когда Италия вступила в войну,

Неприменимость Лон- она сделала это на основе опре-

донского пакта	г
деленного, но частного соглаше¬

ния с Великобританией и Францией, известного ныне

под именем Лондонского договора. С того времени

обстоятельства изменились. Много других держав,

больших и малых, примкнуло к борьбе, ничего не зная

об этом частном соглашении. Австро-Венгерская импе¬

рия, бывшая тогда врагом Европы и за счет которой

в случае победы должен был быть осуществлен Лон¬

донский договор, распалась на части и перестала

существовать. Произошло не только это. Некоторые

части этой империи, как признают теперь Италия

и все ее союзники, должны стать независимыми госу¬

дарствами и войти в Лигу Наций не вместе с теми, кто

недавно был нашим врагом, а вместе с самой Италией

и державами, сражавшимися рядом с ней в великой

войне за свободу. Мы восстанавливаем их свободу,

так же как и нашу. Они присоединятся к числу тех

малых государств, интересы которых будут отныне так

же добросовестно охраняться, как и интересы наибо¬

лее могущественных держав.
Война закончилась тем, что Германии были пред¬

ложены перемирие и мир, основанные на точно опреде¬

ленных принципах, которые должны установить новый

порядок, построенный на праве и справедливости. На

основе этих принципов мир с Германией не только заду¬

ман, но и сформулирован. На основе этих принципов

он будет осуществляться. Мы не можем просить объ¬

единившиеся державы предложить и заключить мир

с Австрией, а также заложить новый фундамент неза¬

висимости и права в'государствах, составлявших преж¬

нюю Австро-Венгерскую империю, и государствах бал¬

канской группы на основе принципов иного рода. Прин¬

ципы, положенные в основу мира с Германией, должны

лечь в основу мира и в этой части Европы. На основа¬

нии прямого признания этих принципов были начаты

вообще переговоры о мире. И на них должно покоиться

все здание мира.
Роть Фи ме	^сли придерживаться этих прин-
оль иуме	ципов, то порт Фиуме должен слу¬
жить для ввоза и вывоза товаров не Италии, а стран,

лежащих к^северу и северо-востоку от него: Венгрии,
71

Богемии, Румынии и государств новой югославской

группы. Передать Фиуме Италии—значило бы создать

впечатление, что порт, от которого по преимуществу

зависит выход в Средиземное море для всех этих

стран, сознательно отдается нами стране, в которую он

не входил как составная часть и суверенитет которой,

если мы его установим, неизбежно будет ощущаться

как иностранный, а не как отечественный или связан¬

ный с торговой и промышленной жизнью районов,

нуждающихся в том, чтобы этот порт их обслуживал.

Именно по этим соображениям Фиуме не был включен

в обещанное Италии по Лондонскому договору, но

определенно предназначен хорватам.
С другой стороны, причина, по
Довоенные стратеги- которой линия, намеченная Лон-
ческие идеи не СООТ- донским договором, охватила мио-

ветствуют духу сегод-	ґ *
н яш не го дня	гие острова, лежащие у восточного
побережья Адриатического моря,

и часть Далматинского побережья, далеко выступаю¬

щую в море, заключается не только в том, что там

и сям на этих островах и тут и там на этом побережье

разбросано население итальянского происхождения

и связанное с Италией, но и в том, что было сочтено

необходимым дать Италии выход через проливы

восточной Адриатики, чтобы она могла обеспечить

безопасность своих берегов против австро-венгерского

нападения с моря. Но Австро-Венгрия перестала суще¬

ствовать. Предполагается срыть и навсегда разрушить

укрепления, которые построило там австрийское пра¬

вительство. Кроме того, по плану нового европейского

порядка, в центре которого будет стоять Лига Наций,

созданные здесь новые государства должны будут со¬

гласиться на ограничение вооружений, что исключает

Vвозможность агрессии. Нет оснований бояться неспра¬

ведливого отношения к итальянским меньшинствам,

так как будут даны подкрепленные международными

санкциями соответствующие гарантии равноправного

и справедливого отношения ко всем расовым и нацио¬

нальным меньшинствам.
Короче говоря, всякий вопрос, связанный с разреше¬

нием этой проблемы, выглядит по-новому; этот новый

аспект придает ему победа правого дела, ради которой

Италия пролила столько крови и понесла такой мате¬

риальный ущерб. Совместно с четырьмя другими

великими державами Италия стала одним из главных

блюстителей нового порядка, в установлении которого

она сыграла такую почетную роль.
На севере и северо-востоке, вдоль всей линии Альп

с северо-запада на юго-восток вплоть до самой оконеч¬

ности полуострова Истрия, ее естественные границы

также полностью восстановлены; в итальянские гра¬

ницы входит теперь весь огромный бассейн, где нахо¬

дятся Триест, Пола и все красивейшие места, самой

природой обращенные лицом к великому полуострову,

на котором в течение столетий славной истории, с тех

самых пор, как на семи холмах был воздвигнут древ¬

ний Рим, развивалась жизнь латинского племени.

Древнее единство восстановлено. Границы Италии

достигают великих стен, являющихся ее естественной

защитой. От нее зависит, быть ли ей окруженной

друзьями; она может проявить по отношению ко вновь

освобожденным народам на другом берегу Адриатики

самые доблестные качества—бескорыстие, великоду¬

шие, дружеское благородство, готовность поставить

справедливость выше своих интересов.
Нации, объединившиеся с Италией, ничего не зная
о	Лондонском договоре или о каком-ннбудь другом

специальном соглашении, заключенном в начале вели¬

кой борьбы, нации, принесшие великие жертвы

отнюдь не ради собственных выгод или собственной

обороны, а ради установления всеобщего мира, ныне

вместе с прежними союзниками Италии предлагают ей

взять в свои руки инициативу, которая при новом

порядке в Европе не может остаться непризнанной.
Америка—друг Италии. Миллионы людей, состав¬

ляющих американский народ,—выходцы из прекрасной

Италии.
л	А Америка связана с итальянским
Ответственность Аме-	г
рики за справедливые народом узами крови и взаимных

условия мира	симпатий. Такие узы не могут
быть порваны. Америке досталась при¬

вилегия взять на себя—по поручению ее союзников

в войне—благородную миссию сделать первые шаги

к миру, который сейчас рождается, и сделать их на

условиях, ею самой сформулированных, причем от

имени Америки говорил я. На ней лежит повелитель-
73

ный долг согласовать каждое решение, в принятии

которого она участвует, с этими принципами. Иначе

она поступать не может. Америка доверяет Италии

и надеется, что Италия не потребует от нее ничего,

что не находилось бы в безусловном согласии с ее

священными обязательствами. Речь идет теперь не об

интересах, а о правах народов, правах старых и новых-

государств, о правах освобожденных народов и наро¬

дов, чьи прежние правители вообще не считали их

достойными каких-либо прав; и прежде всего

речь идет о праве человечества на мир и на такое

согласование интересов, которое сделало бы мир

незыблемым.
За эти, и только за эти, принципы сражалась Аме¬

рика. На этих, и только на этих, принципах она со¬

гласна построить мир. И Америка верит и надеется,

что только на этих принципах итальянский народ

будет требовать от нее построения мира».
Обострение разногла- Взаимное раздражение достигло апо-

сии	гея. Итальянские министры рассма¬
тривали опубликование заявления президента Вильсона

как оскорбление их достоинства и нарушение правил

товарищества. Они были возмущены. Это не соответство¬

вало их представлениям о честной игре. Орландо немед¬

ленно опубликовал свой ответ:
«Париж 24 апреля 1919 года.
Вчера, когда итальянская делегация собралась,

чтобы обсудить альтернативное предложение британ¬

ского премьер-министра, направленное к примирению

противоречивых взглядов по вопросу об итальянских

территориальных притязаниях, парижские газеты опу¬

бликовали послание президента Соединенных Штатов

Вильсона, в котором он излагает свое мнение по поводу

наиболее серьезных проблем, предложенных на обсу¬

ждение конференции.
Прямое обращение к различным

Отповедь Орландо народам, бесспорно, является нов-

ильсону	шеством в международных отноше¬
ниях. Я не собираюсь жаловаться на это новшество,

наоборот, я официально отмечаю это, чтобы в свою оче¬

редь воспользоваться таким методом, поскольку новая

система, несомненно, позволит народам принять более
74

широкое участие в разрешении международных во¬

просов и поскольку я сам всегда считал, что такое

участие служит признаком новой эпохи. Однако если

такие обращения к народам будут делаться через

головы и даже в пику их правительствам, то я не могу,

к сожалению, не напомнить, что этот метод, до сих

пор применявшийся только против неприятельских

правительств, ныне впервые пущен в ход против пра¬

вительства, которое было и рассчитывает остаться

искренним другом великой американской республики,

а именно против правительства Италии.
Я мог бы также пожаловаться, что это обращение

к народу опубликовано в тот самый момент, когда

союзные и объединившиеся державы ведут пере¬

говоры с итальянским правительством, то есть с

тем самым правительством, участие которого счита¬

лось необходимым и высоко ценилось при рассмот¬

рении многих серьезных вопросов, обсуждавшихся

до сих пор в атмосфере полной дружеской солидар¬

ности.
Противопоставлять итальянское правительство

итальянскому народу—значило бы допускать, что

этот великий свободный народ подчинился игу чуждой

ему воли. Я вынужден со всей силой протестовать

против такого предположения, наносящего незаслу¬

женное оскорбление моей стране.
Перехожу теперь к существу по-
Разногласия по по- елани я президента. Оно имеет своей
воду итальянских единственной целью доказать, что

притязании
1	итальянские притязания, за исклю¬
чением некоторых оговоренных в послании, идут вразрез

с принципами, на которых должен быть основан новый

режим свободы и справедливости в отношениях между

народами. Я никогда не отвергал эти принципы, и пре¬

зидент должен признать, что в наших длительных

переговорах яв никогда не опирался на формальную

силу договора, которым, как я хорошо знал, он не свя¬

зан. В наших переговорах я опирался только на силу

разума и справедливости, которые, как я всегда верил

и продолжаю верить, служат надежным обоснованием

итальянских притязаний. Мне не удалось убедить

президента. Я искренне об этом сожалею, но президент

Вильсон в ходе переговоров сам с любезной деликат¬
75

ностью признал, что правда и справедливость не яв¬

ляются чьей-либо монополией и что каждому свой¬

ственно ошибаться.
Если я скажу, что конференция не раз коренным

образом меняла свои взгляды, когда возникал вопрос

о применении принципов на деле, я не проявлю, на¬

деюсь, никакого неуважения к этому высокому собра¬

нию. Наоборот, такие перемены были и остаются

свойством человеческих суждений. Я хочу только

сказать, что опыт показал всю трудность приложения

этих абстрактных принципов к бесконечно сложным

и разнообразным конкретным случаям. Поэтому с не¬

поколебимым уважением, но и с непоколебимой твер¬

достью я заявляю, что считаю сделанное в послании

президента Вильсона применение его принципов

к итальянским притязаниям несправедливым.
В документе такого характера,

Широкие требования как наст0ЯщИй невозможно по-

Италии
вторять все детальные аргументы,

которые с избытком приводились при переговорах.

Я хочу сказать только одно: нельзя безоговорочно

соглашаться с утверждением, что развал Австро-Вен-

герской империи должен повлечь за собой сокращение

итальянских требований. Скорее можно утверждать

обратное: именно в момент, когда различные народы,

входящие в состав этой империи, хотят организоваться

на основе своего этнического и национального родства,

могут и должны быть полностью разрешены проблемы,

поставленные итальянскими претензиями. Речь идет

о проблеме Адриатики, в которой находят свое отра¬

жение все древние и современные права Италии, все

ее многовековое мученичество, а также достижения,

которые она призвана передать великому сообществу

народов.
В послании президента содержится утверждение,

что уступки, сделанные Италии, дают ей альпийскую

границу, являющуюся ее естественной линией обо¬

роны. Это весьма важная уступка, при условии, что

восточный фланг этого барьера не останется без при¬

крытия и будут признаны права Италии на линию от

Монте-Невозо, служащую водоразделом между реками,

впадающими в Черное море, и реками, впадающими

в Средиземное море.
76

Без такого прикрытия в прекраснейшем естествен¬

ном рубеже на Альпах окажется опасная брешь, и

это будет означать разрыв несомненного политиче¬

ского, исторического и экономического единства по¬

луострова Истрия.
Я считаю, что тот, кто гордо объ-

Требование Фиуме являет себя первым глашатаем

и Лалмаиии
права народов на самоопределе¬

ние, больше чем кто-либо другой должен признать

это право за Фиуме, древним городом, который провоз¬

гласил себя итальянским еще до того, как в виду его

показались итальянские корабли, за Фиуме, являющим

собой исключительный пример национального созна¬

ния, пронесенного через века. Отказать ему в этом

праве только потому, что его население немногочис¬

ленно, значило бы признать, что к нациям применяются

различные критерии справедливости в зависимости

от размера их территории. И если, чтобы подкрепить

отказ, ссылаются на интернациональный характер

этого порта, то можно указать на такие интернацио¬

нальные порты, как Антверпен, Генуя, Роттердам,

которые служат выходом к морю для разных народов

и стран, причем от них не требуют за это такой платы,

как отречение от своего национального сознания.
И далее, может ли кто-либо называть чрезмерными

итальянские притязания на побережье Далмации, эту

древнюю итальянскую аллею, которую прославили

и облагородили римский гений и венецианская пред¬

приимчивость и итальянское население которой, не¬

смотря на длившиеся целое столетие беспощадные пре¬

следования, разделяет ныне со всей Италией одни

и те же патриотические чувства? По отношению

к Польше устанавливают тот принцип, что денациона¬

лизация при помощи насилия и произвола не создает

никаких прав. Так почему же не применить этот же

принцип к Далмации?
Если бы мы захотели подкрепить этот беглый обзор

наших бесспорных национальных прав беспристрастны¬

ми статистическими данными, то я уверен, что могу

утверждать следующее: во всех случаях националь¬

ного переустройства, уже рассмотренных или рас¬

сматриваемых конференцией, ни один из затронутых

подобным переустройством народов не сможет насчи-
77

тать в пределах своих новых границ меньший нроцент

людей другой расы, чем тот, что должен отойти к Ита¬

лии. Почему же в таком случае именно Италию надо

подозревать в империалистической алчности?
Несмотря на все это, история переговоров показы¬

вает, что твердость, без которой не могла обойтись

итальянская делегация, всегда сопровождалась огром¬

ным желанием найти путь к примирению и к общему

соглашению, которого все мы так страстно желаем.
Послание президента заканчивается пылким уве¬

рением в дружественных чувствах Америки к Италии.

Я отвечаю от имени итальянского народа, с гордостью*

полагая, что мне по праву принадлежит эта честь как

человеку, который в самый трагический час войны

провозгласил в Италии лозунг сопротивления во что бы

то ни стало; этот лозунг был услышан и подхвачен

с мужеством и самоотверженностью, какие не часто

встречаются в мировой истории. Италия благодаря

героическому самопожертвованию ее сынов, не жалев¬

ших свое& крови, могла подняться из бездны горя до

сверкающих вершин блестящей победы. И поэтому

я имею право от имени Италии выразить чувства восхи¬

щения и глубокой симпатии итальянского народа

к народу Америки».
Казалось совершенно невозможным успокоить

итальянцев или примирить противоположные точки зрения

президента Вильсона и итальянской делегации.
На посланный Клемансо и мной меморандум мы не

получили никакого письменного ответа, но 24 апреля

Орландо встретился со мной и излил мне свою душу,

повествуя о требованиях Италии и своих личных затруд¬

нениях в связи с этим.
В тот же день на конференции (на ней итальянцы уже

не присутствовали) было достигнуто следующее со¬

глашение:
Предложения конфе- <(1 Г-Ну Ллойд Джорджу пору-

ренции	чается запросить г-на Орландо,
согласен ли он опубликовать следующее коммюнике:
«По просьбе президента Вильсона, г-на Клемансо

и г-на Ллойд Джорджа г-н Орландо согласился отло¬

жить свой отъезд в Италию, чтобы выяснить, не

имеется ли какая-либо возможность преодолеть труд¬
78

ности, возникшие по вопросу о Фиуме и Далматинском

побережье».
2.	Г-н Ллойд Джордж и г-н Клемансо составят

окончательный проект письма г-ну Орландо и сов¬

местно подпишут его.
3.	Копию предполагаемого письма г-н Ллойд

Джордж перешлет президенту Вильсону».
Проект коммюнике был сообщен г-ном Ллойд Джор¬

джем г-ну Орландо через г-на Филиппа Керра, но г-н

Орландо заявил, что не считает желательным его опуб¬

ликование. В самом конце заседания, перед его закрыти¬

ем, прибыл граф Альдрованди15 с посланием от г-на Ор¬

ландо о том, что, по его мнению и по мнению других

итальянских делегатов, лучше всего было бы, если бы

они встретились сегодня днем на заседании Верховного

совета у президента Вильсона.
Позднее, днем, встреча состоялась, но не у Вильсона, где

обычно происходили наши совещания, а у Ллойд Джорджа.

Эта перемена имела свое значение.
Решение Орландо вер- «Орландо заявил, что обстановка

нуться в Италию стала невыносимой. Есть одно

крайне неприятное обстоятельство, которое имеет

сейчас даже большее значение, чем неприятности из-за

территориальных вопросов,—впечатление, произведен¬

ное декларацией президента Вильсона...
Этот документ, в котором сам он не видит ничего

недружелюбного или нетактичного, тем не менее имеет

характер обращения к народу Италии и к народам

вообще. Тем самым он ставит под сомнение авторитет

самого Орландо как представителя итальянского

народа. Таково его впечатление, и поэтому он считает

необходимым вернуться в Италию, чтобы обсудить

положение с источником своего авторитета, то есть

с итальянским парламентом. Положение очень дели¬

катное, и только после долгих размышлений он ре¬

шился на возвращение в Рим; это решение ни в какой

мере не связано с территориальными вопросами. Ни¬

какого разрыва переговоров нет, но долг заставляет

его вернуться в свою страну и созвать в течение сорока

часов парламент, чтобы решить вопрос о своем личном

положении и о восстановлении своего авторитета.

В данный момент территориальные вопросы, с его
79

точки зрения, отошли на второй план. Если его кол¬

леги по Совету четырех захотят повторить предложе¬

ния, сделанные вчера, то даже и в этом случае он может

ответить только одно: «Я должен вернуться в Италию».

Трудность для него заключается в вопросе о пределах

его полномочий.
Президент Вильсон выразил надежду, что Орландо

ясно даст понять всем, что его отъезд связан с желанием

получить указания от парламента и вовсе не означает,

как думает публика, ухода с Мирной конференции.
Орландо сказал, что именно поэтому ему и нужно

объяснить положение итальянскому народу. Он рас¬

скажет парламенту о результате переговоров, то есть

о том выборе, перед которым поставлена Италия.

Говоря откровенно, дело заключается в том, что вопрос

о Фиуме превратился для Италии в вопрос националь¬

ный. По этому вопросу не только Соединенные Штаты

Америки, но и союзники Италии заявили категори¬

чески, что не могут согласиться с Италией. При таких

условиях продолжать переговоры нет смысла. Пусть

примет решение сам итальянский народ, когда Орландо

объяснит ему положение.
Президент Вильсон просил Орландо обратить вни¬

мание на то, что, по мнению Соединенных Штатов

Америки, Лондонский договор не соответствует тем

отношениям, которые должны существовать между

Италией и Югославией, а также интересам всеобщего

мира.
Клемансо пожелал объяснить свою точку зрения

в вопросе о Фиуме, которую, как он думает, разделяет

и Ллойд Джордж. Тот же договор, который связал

союзников с Италией, предоставляет Фиуме славянам.

Если союзники не могут изменить своему слову в отно¬

шении Италии, то они не могут изменить ему и в отно¬

шении славян».
Я предлагаю ком- Я согласился с Клемансо, а затем

промисс	внес предложение, которое должно
было уладить бурные и пылкие споры о Фиуме. Я указал,

что Фиуме можно воспользоваться как своего рода сред¬

ством для изменения Лондонского договора:
«Ллойд Джордж сказал, что нет никакого смысла

притворяться, будто со времени подписания Лондон¬
80

ского договора не произошло ничего нового. Прежде

всего в вой ну вступил и Соеди ненные Штаты Амер и ки, сво¬

бодные не только от обязательств по договорам, но и от

той необходимости, которая заставляла нас подписы¬

вать договоры и соглашения со всем светом. Он не хо¬

чет сказать, что это изменило его отношение к Лондон¬

скому договору, но при известных обстоятельствах

это должно повлечь за собой пересмотр вопроса

о Фиуме.
Он считал бы справедливым изменить сейчас положе¬

ния договора, касающиеся Фиуме. Договор отдавал

Фиуме хорватам. Если бы, с согласия Италии, были

изменены статьи договора о Далмации, мы вправе

были бы изменить и решение о Фиуме. Такое изменение

могло бы превратить Фиуме в вольный порт, управляе¬

мый его населением—итальянцами, венграми и сла¬

вянами, со свободным доступом для всех, кто поль¬

зуется этим портом. В этих пределах он считает воз¬

можным внести изменения в договор, если согласятся

остальные. Он не считает себя вправе спорить с реше¬

нием Орландо вернуться в Рим. Он и сам считал необ¬

ходимым съездить в Лондон при обстоятельствах,

менее серьезных, чем нынешние, и вполне понимает

Орландо. Однако он просил уточнить, какую же пози¬

цию занимает Италия. Если бы в эту неделю не пред¬

стояло ничего особенного, отсутствие Орландо не

играло бы такой роли, но в следующий вторник немцы,

по всей вероятности, приедут в Версаль. Будет ли

Италия там представлена? Ллойд Джордж сослался на

вопросы о возмещении ущерба, об угле, кредитах и т. д.

Кто будет выступать при обсуждении этих вопросов от

имени Италии? Разве только потому, что Италию не

удовлетворяют намеченные условия мира с Австрией,

она не хочет быть в мире и с Германией?
Орландо выразил надежду, что он вернется до при¬

бытия немцев».
На вопрос Клемансо, будет ли Италия
кНТгеРИЙа°иРйаНА0 представлена на совместном заседании
к иге ации	с немцами
«Орландо ответил, что это зависит от решений,

которые будут приняты в Италии. Он доказывал, что

заключить мир с Германией и отложить подписание

договора с Австрией (предложение Вильсона)—значит
6-1337
81

отказаться от всеобщего мира, а кроме того, подписа¬

ние Мирного договора с Германией будет означать

также и подписание Устава Лиги Наций. Одна из

статей Устава Лиги Наций предусматривает взаимную

гарантию территорий членов Лиги всеми подписав¬

шими Устав державами. Получается, что Италия

даст гарантию другим странам, не получив гарантий

сама. Второе затруднение состоит в том, что в Уставе

Лиги Наций предусмотрены мероприятия, направлен¬

ные на предотвращение в будущем войн и на разреше¬

ние конфликтов между нациями. Если Италия войдет

в Лигу, это будет означать, что вопрос о границах

между Италией и Югославией будет решаться Лигой

Наций, тогда как его решение должно быть прямым

результатом выигранной войны Италией. Таковы при¬

чины, создающие серьезные препятствия к подписанию

мира с Австро-Венгрией, то есть вопросы о границах не

нашли своего разрешения.
Барон Ссннино выразил сожаление по поводу того,

что союзники не высказали никаких новых точек

зрения; Ллойд Джордж сказал по вопросу о Фиуме

только то, что он согласен внести некоторые изменения

в Лондонский договор при условии, что Италия также

пойдет на уступки. Клемансо, однако, не поддержал

такую точку зрения и снова заявил, что Фиуме был

обещан Хорватии.
Ллойд Джордж сказал, что он никогда не идет

против своих коллег. Лондонский договор отдавал

Фиуме Хорватии. Теперь он предлагает превратить его

в вольный порт или, лучше сказать, в вольный город.

Он готов отнять его у хорватов и отдать его собствен¬

ному населению города, состоящему из представителей

разных рас. Это было бы, по его мнению, значитель¬

ным отступлением от Лондонского договора, но на

это можно согласиться, если Италия вообще пойдет

на изменение Лондонского договора.
Барон Соннино спросил, согла-

Клемансо поддержи- сен ли с Этим Клемансо.
вает мое предложение „
у	Клемансо ответил утвердитель¬
но: точка зрения Ллойд Джорджа совпадает с его

собственной.
Барон Соннино спросил, разделяет ли ее президент

Вильсон.
82

Президент Вильсон ответил, что в своем меморан¬

думе он выразил готовность превратить Фиуме в

вольный город и даже приложил к своему меморан¬

думу карту.
Орландо сказал, что он хотел бы иметь возможность

сообщить итальянскому парламенту компромиссное

предложение, на котором все сходятся.
Президент Вильсон возразил, что, если он согла¬

сится на какой-либо компромисс, это будет противо¬

речить тому, чего ожидает от него и на что уполномочил

его американский народ.
Ллойдж Джордж заявил, что, по его впечатлению,

президент Вильсон вовсе не предлагал компромисс,

а, наоборот, уклонялся от него. Предложение исхо¬

дит от Ллойд Джорджа и Клемансо и совсем не прель¬

щает президента Вильсона, но, насколько он пони¬

мает, президент Вильсон готов принять это предло¬

жение, если с ним согласятся итальянцы. Он позво¬

лил себе именно так изложить дело итальянцам. Если

он ошибался, то выражает свое сожаление. Он сообщил

итальянским представителям, что если они готовы

отказаться от своих прав на Далмацию, с тем чтобы

Зара и Шебеник стали вольными городами, и удо¬

вольствуются островами, не образующими, по суще¬

ству, часть материка, то, по его мнению, основа для

соглашения может быть найдена.
Президент Вильсон сказал, что

Оговорки Вильсона никогда не брал на себя обяза¬

тельство принимать такое предложение. Он лишь

просил Ллойд Джорджа выяснить, согласны ли италь¬

янцы обсуждать вопрос на подобной основе, и полу¬

чил отрицательный ответ. Во всяком случае, он оста¬

вил окончательное решение за собой. Он сожалеет,

что ему не удалось ясно изложить свою позицию.
Ллойд Джордж ответил, что, по его впечатлению,

если бы итальянцы сочли возможным согласиться,

президент Вильсон не стал бы вставлять палки в ко¬

леса.
Президент Вильсон выразил пожелание, чтобы

итальянские друзья не подумали, будто он не хочет

обсуждать какое-либо из возможных решений вопро¬

са. Если необходимо, он готов хоть сто раз возвра¬

щаться к вопросу.
83
6*

Ллойд Джордж сказал, что из того факта, как

президент Вильсон настаивал на устранении вопроса

о Спалато и ближайших к материку островах, он сде¬

лал вывод, что президент склонен согласиться с пред¬

лагаемым решением».
По словам барона Соннино, накануне днем
«итальянцы внесли предложение, по которому

Италия получает всю линию Альп до моря к востоку

от Волоски, Фиуме отдается под суверенитет Италии

и предусматривается, что Италия создаст в порту

Фиуме свободные зоны. Италия получает также все

острова, перечисленные в Лондонском договоре, за

исключением Паго; Зара и Шебеник будут переданы под

контроль Лиги Наций, а Италия станет державой-

мандатарием. Если бы это предложение было при¬

нято, Италия получила бы некоторые гарантии безо¬

пасности. Но по вопросу о суверенитете над Фиуме

она получила такой ответ: этот вопрос не может быть

предметом обсуждения; что же касается остального,

то, если бы Италия отказалась от Фиуме, ее предло¬

жения могли бы быть в общем положены в основу

соглашения. Таково общее мнение.
Президент Вильсон спросил, можно ли подумать,

что речь идет об общем соглашении?
Ллойд Джордж сказал, что он понимал дело имен¬

но так, если не считать вопроса о мандате на Зару

и Шебеник; на этот пункт он просто не обратил вни¬

мания. По поводу же всего остального он считал, что

имеется общее согласие.
Барон Соннино сказал, что, со-

Отказ итальянцев гласно полученному итальянцами

идти на уступки ответу, предложение о Фиуме

неприемлемо, а остальное может оказаться прием¬

лемым. Итальянская делегация со своей стороны ука¬

зала, что итальянский суверенитет над Фиуме отвер¬

гается, но она не может добиться, чтобы ей объясни¬

ли, что предлагается взамен».
Очевидно, произошло какое-то недоразумение при об¬

мене посланиями. Но это ничего не изменило, так как

позднее Соннино сказал, что он и его коллеги, получив

копию заявления Вильсона,
84

«...поняли, что все положение изменилось и было

бы бесполезно продолжать заниматься обсуждением

деталей. Он благодарит Ллойд Джорджа за его по¬

средничество. Оно несколько сузило образовавшуюся

пропасть, и Соннино надеется, что итальянцам удаст¬

ся узнать, в каких пределах их трое коллег могут

договориться об общей основе для обсуждения вопро¬

са. Если бы мы имели такую основу, то прояснилась

бы перспектива решения спорных вопросов. Нельзя

докладывать парламенту, что двое союзников пред¬

лагают одно, а третий—другое».
Позднее я спросил итальянских представителей:
«Готовы ли они рекомендовать определенное со¬

глашение?
Барон Соннино ответил, что, если бы оно было при¬

емлемо, они сделали бы это.
Орландо сказал, что он не вправе теперь принимать

какое бы то ни было предложение. Поступить иначе—

значило бы действовать вопреки его собственному

заявлению, сделанному в начале заседания. Он до¬

ложит о положении парламенту. Он обращался с во¬

просом к представителям трех держав, две из кото¬

рых являются союзными, а одна—объединившейся,

пришли ли они к соглашению между собой. Ответ был

отрицательным. Это все, что ему нужно было знать.

В их последнем предложении, насколько он понимает,

говорилось о превращении Зары и Шебеника в воль¬

ные города, о передаче Италии островов и о превращении

Фиуме в вольный город, но они совершенно упустили

из виду один вопрос, а именно об Истрии. Для Италии

важно, чтобы ее граница простиралась до Волоски.
Барон Соннино напомнил, что Ллойд Джордж

спрашивал, готова ли итальянская делегация при¬

нять предложения, на которых сойдутся все три дер¬

жавы. Он спрашивал также, может ли итальянская

делегация рекомендовать парламенту принять такие

предложения, и получил ответ, что, если предложения

будут приемлемы, итальянская делегация будет ре¬

комендовать их парламенту. Ллойд Джордж объ¬

яснил, почему президент Вильсон затрудняется сде¬

лать какое-либо точное предложение. Шансы на успех,

однако, невелики, если итальянский парламент будет
85

обсуждать вопрос, не имея никакого подробного пред¬

ложения.
Ллойд Джордж сказал, что, если итальянские

министры не берутся рекомендовать предложение

парламенту, обсуждать вопрос далее бесполезно.
Барон Соннино ответил, что, если бы им могли быть

сделаны приемлемые предложения, итальянские деле¬

гаты взялись бы поддержать их всей силой своего

авторитета. Но пока таких предложений к нему не

поступало».
Орландо, возвращаясь снова к позиции президента

Вильсона, сказал, что
«...лучше всего вернуться назад в Италию, объ¬

яснить парламенту положение вещей и просить у него

неограниченных полномочий».
Барон Соннино не согласился со своим коллегой и вы¬

сказал мнение, что
«...после решения парламента будет значительно труд¬

нее пойти на компромисс. Если бы компромисс был

достигнут теперь, можно было бы просить парламент

принять его.
Ллойд Джордж сказал, что в

Столкновение прин- данном случае сталкиваются, к

ципов
сожалению, различные принци¬

пы. Есть принципы президента Вильсона, с которыми

он согласен и которые он защищал, несмотря на не¬

которую имеющуюся против них оппозицию. Суще¬

ствует также принцип международных обязательств

и соблюдения договоров. Он не видит, почему компро¬

мисс опасен или почему его нельзя отстаивать. В та¬

ких случаях самое лучшее—это как раз добиться

лучшего из возможных соглашений и лучшего из

возможных компромиссов. Предложение, сделанное

им, не жертвует ни одним из принципов. Если Дал¬

матинское побережье получит свободу, принципы пре¬

зидента Вильсона будут сохранены.
Президент Вильсон сказал, что итальянцы могут

доложить у себя следующее: ни союзные, ни объеди¬

нившиеся державы не могут согласиться на передачу

Фиуме Италии. Англичане и французы как союзники

чувствуют себя связанными Лондонским договором.

Сам он понимает затруднительное положение, в кото¬

ром находятся его коллеги, и готов принять всякое
86

предложение, совместимое с его принципами, но лич¬

но от себя он ничего предложить не может.
Ллойд Джордж сказал, что по-

Вильсон отстаивает зиция президента Вильсона, по-

свои меморандум	г
видимому, сводится к следующе¬

му: он не хочет предлагать никаких соглашений,

но стремится со всей ясностью подчеркнуть, что Фиуме

не может отойти к Италии.
Президент Вильссн счел необходимым напомнить

своим коллегам, что итальянский парламент так и не

знает о позиции правительства Соединенных Штатов,

которая изложена в его меморандуме. В этом мемо¬

рандуме выдвигаются не только отрицательные, но

и позитивные предложения. В нем предусмотрены

необходимые мероприятия для защиты восточных

берегов Италии в Адриатическом море. Вильсон под¬

черкивает необходимость позаботиться об этом и,

чтобы преодолеть встречающиеся трудности, предла¬

гает ограничить вооружения, разрушить укрепления

и т. д. Другими словами, в меморандуме наряду с от¬

рицательными мерами предлагаются и положительные».
Легко видеть, что итальянские делегаты отнеслись

к моему предложению вполне благожелательно, но оно

провалилось из-за непреклонности президента Вильсона.
Итальянцы временно исчезли с заседаний Совета че¬

тырех. Орландо возвратился в Рим, где был встречен ова¬

циями за твердость, проявленную им в вопросе о Фиуме.

Барон Соннино был против этой поездки: он понимал,

как опасно переносить дипломатические споры на ки¬

пящую страстями улицу.
На заседании 30 апреля в ответ на
Опасность заключе- мой вопрос: должны ли союзные и
ния Версальского объединившиеся державы включить

договора без Италии	..	г	~
^	притензии Италии в договор с Герма¬
нией—президент Вильсон ответил: «Нет, мы не можем

этого сделать».
«Ллойд Джордж напомнил тогда своим коллегам,

что он в свое время спрашивал Орландо, могут ли

другие предъявить требования от имени Италии, если

она не будет присутствовать в Версале при встрече

с немцами. Орландо признал, что это невозможно.
87

Президент Вильсон в свою очередь напомнил о

своей беседе с Орландо, когда последний совершенно

ясно показал, что он понимает создавшееся положе¬

ние: если итальянская делегация не вернется в Париж,

итальянцы не смогут подписать договор с Германией

и не войдут в Лигу Наций; при этом он употребил

выражение, смысл которого сводился к тому, что

итальянцы окажутся как бы отверженными. Вильсон

сказал тогда, что итальянцы завязывают ссору со

своими лучшими друзьями, а Орландо бросил в ответ

фразу, означавшую, что итальянцы лучше умрут с

честью, чем пойдут на компромисс.
(Никаких решений о восстановлении связи с Ита¬

лией принято не было)».
2	мая возник вопрос об опубликовании послания к Ор¬

ландо, отправленного ему мной и Клемансо. На этом на¬

стаивали Клемансо и Вильсон.
Я сказал, что мной получено письмо от маркиза Импе-

риали с просьбой не публиковать наше послание.
Мои усилия преду- «Ллойд Джордж сказал, что преж-
предить углубление де всего нужно постараться найти

раскола	*	тл
к	путь к соглашению с Италиеи,
если это можно сделать, не греша против чести. Он

хотел чтобы Италия была представлена в Совете

четырех, если это можно устроить, не жертвуя ника¬

кими принципами. [Президент Вильсон согласился

с этим.] Если же итальянцы не вернутся, то надо,

чтобы ответственность за это не была возложена на

союзные и объединившиеся державы. Он опасается,

что опубликование письма к Орландо осложнит поло¬

жение. Нельзя ручаться, что опубликование сделает

невозможным возвращение итальянцев. Всем изве¬

стно, что такое письмо существует, но он и его кол¬

леги, с которыми он советовался, пришли к заклю¬

чению, что чем дольше будет оттягиваться опублико¬

вание, тем больший эффект оно произведет. Англий¬

ское общественное мнение в данном вопросе не на

стороне итальянцев, но, по существу, оно не прояв¬

ляет большого интереса к нему. Оно хочет, чтобы

спор был улажен. Оно не относится равнодушно к

принципу, но ему непонятен сам вопрос...»
88

Президент Вильсон сказал, что американские экспер¬

ты заверили его в следующем:
«единственный путь к соглашению—это показать

Италии, что она находится в безвыходном положении.

Как только Италия поймет это, результаты дадут

себя знать. Если Италия сохранит какую-либо на¬

дежду на Фиуме, она будет по-прежнему строить

всевозможные планы, пропагандировать свои взгляды

в печати, и дело не сдвинется с мертвой точки. Мемо¬

рандум Клемансо и Ллойд Джорджа недаром остал¬

ся без ответа».
Отметив, что «итальянское общественное мнение при¬

писывает Великобритании большую враждебность к Ита¬

лии, чем это есть на самом деле», я сказал: «Английские

офицеры подвергались оскорблениям на улицах итальян¬

ских городов, и общее настроение в Италии резко анти-

английское». Далее я продолжал:
«Если бы я верил, что общественное мнение может

помочь делу и заставить Италию принять решение,

я согласился бы на опубликование. Но я боюсь, что

кризис только затянется и возвращение Италии будет

затруднено. Рано или поздно Италия будет вынужде¬

на вернуться, и должна будет сделать это по соб¬

ственной воле. Опубликование письма может вызвать

в Италии правительственный кризис и вновь поста¬

вить у власти Джолитти и Титтони, что было бы вовсе

нежелательно на теперешней стадии дела. Кроме того,

опубликовать наше послание после получения письма

от маркиза Империали, согласованного с Орландо,

означало бы, по-моему, шаг, чреватый серьезными

последствиями».
Президент Вильсон считал, что следует продлить те¬

перешнюю ситуацию, предоставив событиям идти своим

чередом. Это лучше, чем вливать в пробирку реактив,

который может вызвать осадок. Я сказал, что боюсь, как

бы реактив не вызвал взрыва.
Президент заявил, что итальянцы послали военный

корабль в Фиуме, увеличили там численность своих войск

и отправили линейный корабль, два крейсера и миноносец

в Смирну.
89

«Эти действия подтверждают то, что Орландо

сказал послу Соединенных Штатов в Риме, имен¬

но, что Италия не войдет в Лигу Наций, пока

не добьется своего.
Ллойд Джордж сообщил, что он пе-
Подстрекательства реслал Венизелосу телеграмму,
итальянцев к резне полученную им от «Централь-

греков в Турции	* :	^
р	ного комитета неосвобожденных
греков» в Афинах по поводу последних событий, в осо¬

бенности в районе Смирны, показывающих, что турки,

подстрекаемые некоей иностранной державой (имеет¬

ся в виду, несомненно, Италия), продолжают свою

политику притеснений и резни; в конце телеграммы

греки просят прислать войска. Венизелос ответил, что

итальянцы, безусловно, подстрекают турок и между

теми и другими есть, несомненно, какая-то договорен¬

ность. Это лишний раз подтверждает, что надо отпра¬

вить в Смирну межсоюзнические военные силы.
Клемансо отметил, что итальянская политика ясно

ведет союзные и объединившиеся державы к такому

положению, когда они не смогут заключить мир сооб¬

ща. так как Великобритания и Франция связаны Лон¬

донским договором, а президент Вильсон его не при¬

знает. Мы должны заранее указать Италии, что, от¬

казываясь явиться в Версаль, она нарушает Лондон¬

ский договор, на соблюдении которого она сама настаи¬

вает и по которому согласилась не заключать сепа¬

ратного мира. Мы должны показать Италии, что если

она нарушает договор, то и мы им больше не связаны.
Президент Вильсон подчеркнул, что все зависит

от того, как толковать обязательство не заключать

сепаратного мира. Итальянцы участвовали в подпи¬

сании перемирия, прелиминарного мира. Они участ¬

вовали (как указывал Ллойд Джордж) в закладке фун¬

дамента мира и принимали участие в обсуждении его

условий. Но накануне переговоров с немцами они

удалились с совещания из-за вопроса, не имеющего

никакого отношения к этим переговорам.
Клемансо сказал, что следует пре-

Совет Клемансо—еде- дупредить итальянцев: своим са¬

ла гь предупрежде- моустранением они нарушают Лон-
нис И талии
донский договор, и мы тоже им

больше не связаны. Надо дать им понять, что, если
90

Италия разрывает договор, она должна нести ответ¬

ственность за последствия.
Президент Вильссн заметил, что необходимо разъ¬

яснить, что договор разрывает именно Италия, а не

Франция и Великобритания.
Клемансо сказал, что приближается день, когда

это придется сделать.
Ллойд Джордж заметил, что он предупредил мар¬

киза Империали: если Италия уклонится от присут¬

ствия в Версале, это будет означать конец Лондон¬

ского договора. К сожалению, этот разговор с Импе¬

риали остался незаписанным.
Президент Вильсон вспомнил, что Ллойд Джордж

говорил ему об этом».
Самоустранение Ита- 3 мая происходила новая продолжи-

лии	тельная дискуссия при участии ми¬
нистров иностранных дел. От посольств в Риме поступали

сведения, что итальянцы ждут новых предложений. Барон

Соннино направил письмо французскому послу в Риме,

жалуясь, что австрийские и венгерские делегаты были

вызваны в Париж без ведома Италии. Но так как решение

пригласить венгров и австрийцев было принято после

отъезда итальянской делегации, то каким образом, спра¬

шивается, можно было выслушать мнение итальянцев?
Клемансо сказал, что они были уведомлены тотчас же

после принятия решения. Позднее,
«Президент Вильсон сказал, что печать всячески

старается доказать, будто Франция и Великобрита¬

ния не действуют заодно с Соединенными Штатами

и он [Вильсон) не пользуется поддержкой руководи¬

телей этих государств. Вот почему он хочет опублико¬

вать послание к Орландо, чтобы показать, что взгля¬

ды Клемансо и Ллойд Джорджа сходятся с его соб¬

ственными... Он хочет предупредить своих коллег,

что, если они не будут достаточно осторожны, создаст¬

ся впечатление, будто существует серьезный разлад

между Францией и Великобританией, с одной стороны,

и Соединенными Штатами—с другой. В результате

общественное мнение Соединенных Штатов скажет:

«Нечего нам лезть в эти дела».
Ллойд Джордж высказал мнение, что обстановка

сейчас интимная и лучше всего поговорить откровен-
91

но. Не надо забывать одного: в Европе растет убежде¬

ние, что Соединенные Штаты запугивают европейцев.

В Лондоне такой взгляд весьма сильно дает себя

знать, и тут надо проявлять величайшую осторож¬

ность. Любая трещина такого рода привела бы кон¬

ференцию к самому печальному концу, какой только

можно представить. Она означала бы конец Лиги

Наций. Надо, впрочем, сказать, что лондонская прес¬

са ведет себя очень тактично и не заходит так далеко,

как английское общественное мнение. Но положение

действительно опасное, и нужна величайшая выдерж¬

ка, иначе может произойти катастрофа, самая худ¬

шая после 1914 года.
Президент Вильсон сказал, что необходимо ясно

показать Италии, что во всех существенных вопросах

Великобритания, Франция и Соединенные Штаты дей¬

ствуют единодушно, иначе итальянцы не перестанут

причинять всяческие неприятности.
Ллойд Джордж ответил, что пол-

Лояльная поддерж- НОГО единодушия, по существу,

ка Лондонского до- нет [-|0 В0Пп0Су 0 фиуме ОНО
ГПВППЯ	.1 »
у	имеется. Однако Клемансо и он
сам не стоят на такой же позиции, как президент

Вильсон, ибо они связаны Лондонским договором.
Президент Вильсон подчеркнул, что и Ллойд

Джордж и Клемансо подписали отправленный Ор¬

ландо меморандум. Это показывает, что все трое еди¬

ны если не в своей позиции, то в своих выводах.
Ллойд Джордж сказал, что единство в выводах

не имеет значения, когда необходимо решать основные

вопросы, по которым как раз и имеется расхождение.

Франция и Великобритания связаны Лондонским до¬

говором. Если Италия будет настаивать на нем, то он

будет обязан его поддерживать. От этого он никак не

может уйти, и в этом корень всей ситуации.
Президент Вильсон отметил, что из такого поло¬

жения нет выхода. Мало того, оно никак не может быть

оправдано. Договор был заключен, когда в войне уча¬

ствовала только небольшая группа держав; с тех

пор к ним присоединилось полмира. Нельзя навязы¬

вать договор другим державам, которые связаны ве¬

лениями собственной совести ничуть не менее, чем

Великобритания и Франция—условиями договора. Это
92

противоречило бы как здравой морали, так и здравой

политике.
Ллойд Джордж сказал, что Великобритания была

вовлечена в войну главным образом потому, что про¬

тестовала против нарушения договора. Она не может

позволить себе в конце войны разорвать другой до¬

говор, выполняя который ее партнер потерял полмил¬

лиона людей. Вот что так волнует его в последние дни.
Президент Вильсон ответил, что тем более важно

найти выход. На данной стадии не следует призывать

итальянцев вернуться. Документ же, предложенный

Клемансо, это более чем приглашение вернуться—

это прямой вызов. Он предпочел бы первый зачитан¬

ный документ, который надо дополнить изложением

фактов. Изложение должно быть ясным, и надо со¬

слаться на весьма важное место в письме Орландо

к Клемансо от 23 апреля, где говорится: «Условия

мира с Германией могут отныне считаться установ¬

ленными во всех существенных элементах». Тогда

будет ясно, что если Италия отстранится—ответст¬

венность ляжет на нее.
Ллойд Джордж сказал, что итальянцы составят

длиннейший ответ и разгорится спор. Он согласен

с каждым словом президента Вильсона, но сильно

опасается того, что итальянцы все-таки не вернутся.
Бальфур заметил: ... затруднение заключается в том,

как нам достигнуть подлинного соглашения, не про¬

тиворечащего нашим договорам. Единственный спо¬

соб—добиться признания итальянцев, что они наруши¬

ли договор, как это и было в действительности.
Президент Вильсон сказал, что Италия нарушила

оба соглашения, так как ее требования выходят за

рамки Лондонского договора. Сам он никогда не давал

ни малейшего повода заключить, что согласен с Лон¬

донским договором.
Ллойд Джордж ответил, что он
нос«ПйОНИта"ии ТРУД* НИКаК Не М0Г бы пРизнать. бУДто

в заявлении президента Вильсо¬

на отражается ‘английская точка зрения. По его мне¬

нию, Италия имела основания в интересах своей без¬

опасности требовать острова Адриатики. Президент

Вильсон согласился, что надо принимать во внима¬

ние не одни только этнические соображения, когда
93

признал, что Италия должна получить большую часть

Тироля. Лично он исходил бы из тех же соображе¬

ний при решении вопроса об островах, без которых

восточное побережье Италии будет подвергаться серь¬

езной угрозе.
Президент Вильсон согласился, что так было,

когда существовала Австро-Венгрия.
Ллойд Джордж сказал, что, если бы Австро-Вен¬

грия имела союзников, это относилось бы и к ним.

Если мы скажем: «Вы разорвали договор»,—тогда

все кончено. Но в документе Клемансо говорится:

«Вы разорвете его, если не вернетесь назад». Если

неминуем разрыв, то разрыв с Италией окажется

очень неприятной вещью, но еще не катастрофой;

разрыв с Соединенными Штатами был бы ката¬

строфой.
Президент Вильсон спросил, зачем упоминать

в ноте о Лондонском договоре. Ллойд Джордж был

слишком откровенен с Орландо по этому вопросу.

Он, Вильсон, хотел бы, чтобы меморандум к Орландо

был опубликован. (Клемансо вставил, что таково

и его мнение.) Сейчас необходимо одно: показать,

что Италия нарушает договор. Первый из зачитан¬

ных документов доказывает это не вполне убедительно.
Клемансо заявил, что он пред-

Желание Клемансо почитает опубликовать прежде

опубликовать наш ме- всего меморандум к Орландо,

морандум	подписанный им и Ллойд Джорд¬
жем. Если бы был сначала опубликован какой-либо

другой документ, общественное мнение не могло бы

разобраться в ситуации, которая без опубликования

этого меморандума останется неясной. Можно, конеч¬

но, привести некоторые возражения, но только так

удастся полностью объяснить дело. И он и Ллойд

Джордж все время соглашались с основной линией

заявления президента Вильсона, и нужно показать,

что у них нет с ним расхождений. Накануне важных

событий нужно показать, что Великобритания и Фран¬

ция всегда были вместе с Соединенными Штатами

Америки; если же сначала опубликовать другие до¬

кументы, то будут говорить, что они колебались.

Правда, Орландо не хочет, чтобы меморандум был

опубликован, но приходится выбирать из двух зол
94

меньшее, и меньшим будет в данном случае опубли¬

кование меморандума.
Ллойд Джордж ответил, что он должен показать,

что заявление Вильсона не выражало точки зрения

британского правительства. Именно поэтому он хотел

послать Орландо особый документ. Без этого англий¬

ская позиция не будет ясна Орландо.
Президент Вильсон сказал, что из меморандума ясно

видна английская и французская точка зрения. Он

сказал, что ему приходилось все время подтверждать

своему личному секретарю в Соединенных Штатах,

что между ним, Великобританией и Францией нет

разногласий.
Бальфур подтвердил это, заявив, что он получил

телеграмму от лорда Рединга, который собирается

выступить с речью в Нью-Йорке: Лорд Рединг ука¬

зывает, что в Америке действительно существует мне¬

ние, будто между Америкой, с одной стороны, и Фран¬

цией и Великобританией—с другой, имеются расхо¬

ждения. В ответ он телеграфировал Редингу, что

между ними нет ни малейших разногласий.
Клемансо заявил, что в настоящий момент та¬

ких разногласий нет.
Ллойд Джордж сказал, что его

Опасность новой не страшат результаты принятой

воины
политики. Но Лига Наций умрет,

как только какая-нибудь держава сможет безнаказан¬

но бросить ей вызов. Более того, если Италия оста¬

нется в Фиуме, начнется драка между ней и югосла¬

вами. Позволим ли мы итальянской армии двинуться

на Белград? Он говорит об этом только для того, чтобы

показать, что мы в настоящее время занимаемся опре¬

делением большой политики.
Президент Вильссн заметил, что, согласно доводам

Ллойд Джорджа, опубликование меморандума поме¬

шает итальянцам вернуться.
Ллойд Джордж сказал, что, судя по всему, если

бы итальянцы вернулись, они предъявили бы невоз¬

можные требования. Лично он, однако, надеется,

что Италия может еще согласиться на предложенный

им компромисс, а именно: Фиуме остается абсолютно

свободным портом, итальянцы должны эвакуировать

Далмацию, причем, быть может, придется предусмо¬
95

треть создание нескольких вольных городов; Италия

получает острова.
Клемансо выразил сомнение в таковой возмож¬

ности».
На следующем заседании, состо-
Мой откровенный раз- явшемся в тот же день, 3 мая,

говор с итальянцами	„ ’	*
у	я рассказал о своей беседе с
маркизом Империали, а Клемансо—о своем разговоре

с итальянским послом графом Бонином.
Маркиз сообщил мне вкратце содержание теле¬

граммы, полученной им из Рима. Он не оставил мне

никакой копии, и я должен был положиться на свою

память. Суть телеграммы сводилась к следующему:

«Орландо говорит, что очень мало смысла возвращаться

в Париж. Нет никакой базы для соглашения о Фиуме».

На это я ответил маркизу:
«Если Италия не будет присутствовать во вторник,

союзники более не будут считать себя связанными

Лондонским договором. Маркиз заметил, что это

создает очень серьезное положение. Ллойд Джордж

возразил, что не более серьезное, чем то, о котором

он предупреждал маркиза Империали в этой самой

комнате. Он точно об этом же предупреждал и Орлан¬

до. Он напомнил также Империали, что Орландо

действовал вопреки советам барона Соннино. В ответ

на это маркиз Империали спросил: «Не можете ли

вы что-нибудь предложить нам?» Ллойд Джордж отве¬

тил: «А кому мы сделаем это предложение? Можем

мы сделать его вам?» Маркиз Империали сказал, что

он может передать полученное предложение. Ллойд

Джордж возразил, что нельзя иметь дело с людьми,

находящимися за сотни миль отсюда, когда нет даже

ответственного лица, уполномоченного действовать

за них. Если итальянские представители не вернутся,

то не с кем будет вести переговоры. Тогда маркиз

Империали заметил, что это надо сообщить итальян¬

ским представителям».
Я сказал маркизу, что
«итальянское правительство находится во власти

иллюзий, если думает, что может получить Фиуме.

Союзные и объединившиеся державы абсолютно еди¬

нодушны в этом вопросе. Помимо принципиальных

соображений, они едины еще и потому, что Лондон-
96

ский договор отдал Фиуме хорватам. Был предложен

компромисс, по которому Фиуме превращается в

свободный порт вместо передачи его хорватам, при

условии, что итальянцы уступят Далматинское по¬

бережье сербо-хорватам. Маркиз Империали спро¬

сил Ллойд Джорджа, может ли он изложить это в

письменном виде. Ллойд Джордж отказался».
Клемансо поддержи- Разговор Клемансо с графом Бони*
вает мое предостере- ном почти в точности повторял мою

ж снис
беседу с Империали. Граф Бонин

спросил Клемансо, какова его точка зрения. Клемансо

ответил, что охотно изложит ее, и начал разговор по

душам.
«Он сказал, что ему совершенно ясна игра итальянцев, но

они не добьются ссоры между союзниками и президентом

Вильсоном из-за Фиуме». Граф Бонин заметил, что Орлан¬

до не может вернуться в Париж и вести переговоры, так

как ему нельзя потерпеть неудачу, и затем добавил: «Но

нам, кажется, надо спешить». Клемансо ответил: «Да, вам

нельзя терять ни минуты». На вопрос, поможет ли он италь¬

янским представителям, Клемансо ответил: «Конечно, если

ваше предложение будет приемлемым».
Клемансо сказал, что, по его мнению, в течение два¬

дцати четырех часов поступят предложения от Италии.
Я вспомнил еще, как говорил маркизу Империали,

что союзники намерены «поторопиться с мирными догово¬

рами и не могут откладывать дела только потому, что Ита¬

лия не хочет идти на соглашение по вопросу о Фиуме.

Я настойчиво подчеркнул Империали, что мир будет за¬

ключен независимо от того, будет ли Италия представлена

в Версале».
Два дня спустя, 5 мая, итальянцы дали знать, что они

возвращаются на конференцию.
Итальянцы решают «Пиигсн сообщил, что им полу-
вернуться на конфе- чена вербальная нота от графа

ренцию	Г	г ^	*
Ьонина с сообщением от барона
Соннино. Сущность ее сводится к следующему: полу¬

чив вотум полного доверия от итальянского парла¬

мента и не желая в такой важный момент осложнять

обстановку своими позитивными или негативными

действиями, которые могли бы быть истолкованы как

оттяжка установления мира, а также полагаясь на
7—1337
97

заверение союзников, что они желают достигнуть

мира, удовлетворяющего всех и отвечающего общим

интересам, председатель Совета министров и барон

Соннино решили вернуться в Париж; они прибудут

в среду утром и надеются присутствовать при вруче¬

нии мирного договора немцам».
Одновременно были получены сообщения о том, что:
«1. В Шебеник дополнительно посланы итальян¬

ские войска.
2.	Итальянцы учинили жестокую расправу на

Додеканезах; в деревне Алланова на Родосе во время

богослужения итальянцами были убиты епископ и

одна женщина».
6 мая я обратил внимание на статью в газете «Матен»,

которая была всегда хорошо осведомлена об итальянских

делах. В статье говорилось, что Италия будет требовать

теперь суверенитета над Фиуме по мандату Лиги Наций.
«Президент Вильсон спросил, когда же наконец

итальянцы поймут, что они ни при каких обстоятель¬

ствах не получат Фиуме. Единственная выгода от

предоставления Фиуме Италии была бы только в том,

что этим аннулировался бы Лондонский договор, ко¬

торый, как он с прискорбием выяснил, закрепляет

Додеканез за Италией.
Клемансо сообщил, что к нему поступили неприят¬

ные вести о передвижениях итальянской армии и флота.
Италия держит в Смирне семь

Беспорядки в Малой военных кораблей. Это означает,

зии	что итальянцы намерены выса¬
дить там войска. Утверждают, что итальянцы вызы¬

вают столкновения между греками и турками; восполь¬

зовавшись этим, они могут высадить свои войска под

предлогом поддержания мира».
На заседании Совета четырех 12 мая при обсуждении

вопроса об экспедиции в Смирну я сказал:
«По имеющимся у меня сведениям, итальянцы

без всякого уведомления союзников высадили войска

в трех пунктах, а именно в Макри-Мармарисе, Буд-

руме и Скала-Нуова. Я желал бы знать, верны ли эти

сведения и на каком основании это сделано.
98

Клемансо добавил, что войска были высажены и в

Адалии.
Орландо ответил, что по этому вопросу он хотел бы

запросить барона Соннино, который знает обстоя¬

тельства дела.
Президент Вильсон просил его обратить осо¬

бое внимание на высадку войск, о чем упоминал

Ллойд Джордж».
Новые предложения 13 мая 1919 года итальянские про-

Вильсона	блемы вновь обсуждались Советом че¬
тырех. Итальянские министры отсутствовали. Президент

Вильсон сделал несколько предложений с целью разре¬

шения проблем Адриатики: плебисцит на всем протяжении

Далматинского побережья, плебисцит в районе между

«линией Вильсона» и линией, намеченной Лондонским

договором, и плебисцит в Фиуме.
В ходе прений он сказал,
«что не может отойти от решения, в силу которого

конференция не вправе передавать какой-либо народ

под суверенитет, не соответствующий его желаниям.

Но если всякими правдами и неправдами итальянцы

добьются Фиуме, то неужели англичане и французы

будут обязаны отдать тогда им Далмацию?
Ллойд Джордж ответил, что, если итальянцы полу¬

чат Фиуме, англичане и французы, безусловно, будут

иметь право потребовать от них отказа от Далмации.
Президент Вильсон сказал, что трудность заклю¬

чается в том, что общественное мнение Италии взвол¬

новано больше вопросом о Фиуме, чем о Далмации.
Ллойд Джордж заявил, что он хотел бы изложить

свой взгляд на итальянский вопрос, поскольку этот

взгляд, как ему кажется, до сих пор недостаточно

понят. У Италии обостренное национальное самолю¬

бие. Озлобление возникло не только из-за отношения

к ней в вопросе о Фиуме, но и в связи со всей под¬

готовкой Мирного договора. С Италией обращались

не как с первоклассной державой. Ее действительно

не ставили на одну доску с другими великими держа¬

вами. Итальянцы помнили, что существуют некоторые

отсталые народы, которые должны попасть под управ¬

ление более развитых наций. Они знали, например,

что возникал вопрос, не могут ли Соединенные Штаты
99
7*

взять в свои руки определенную часть Турции—задача

обременительная и трудная. Италию же никто не

просил взять на себя это бремя, и ее национальная

гордость была задета. Итальянцы знали, что Японии

позволят получить мандат на острова Тихого океа¬

на, но никто не сказал Италии: «Не хотите ли вы

взять под свое покровительство тот или иной отсталый

народ?» Было бы много лучше разрешить вопрос

о Фиуме, учитывая именно такие настроения. Глав¬

ные союзные и объединившиеся державы являются

полномочными представителями Лиги Наций, опе¬

кающими отсталые расы, и еще долгое время они будут

играть роль опекунов. (Президент Вильсон выразил

свое согласие с этим.)
рецкой империи. Итальянцы, подчеркнул он, очень ода¬

ренная раса. Любопытно, что во время этой войны

они проявили некоторые качества, которыми славились

древние римляне. Так, например, они оказались за¬

мечательными инженерами и строили великолепней¬

шие дороги. ...он попытался обрисовать своим кол¬

легам, что он имеет в виду. Почему бы нам не сказать

итальянцам прямо: «Мы еще не включили вас по-на-

стоящему в задуманную нами общую картину мира!»

Ему кажется, что итальянцев недооценивают. Взять

хотя бы вопрос о поддержании порядка... Он не пред¬

лагает дать Италии мандат на всю Анатолию, но по¬

чему бы, спрашивается, не предложить ей поддержи¬

вать порядок и заботиться об общем развитии в той

части Анатолии, где она найдет условия, сходные с

итальянскими? ...многие из южных долин Анатолии,

когда-то плодородные, теперь почти совсем опустели.

Ему говорили, что до войны эмиграция из Италии

доходила до 800—900 тысяч человек в год. Почему бы

не направить ее в эти малоразвитые и малонаселенные

районы Турции? Он уверен, что весь ход мыслей у

итальянских представителей изменится, если обсу¬

ждать вопрос в такой плоскости. Есть еще вопрос

о Сомали. Он знает, что тут имеются трудности. Как

только вопрос был поднят, французы заявили, что

они не могут обойтись без Джибути, а англичане го-
Мое предложение об

итальянском мандате
...Теперь возникает вопрос, не

следует ли предложить Италии не¬

которую часть расчлененной Ту-
100

ворили почти то же самое о своих владениях в Азии.

Обращаясь к Клемансо, Ллойд Джордж сказал, что

если Франция не может здесь уделить ничего из своей

части, то точно так же не можем этого и мы. Однако

он думает, что кое-что можно было бы сделать и здесь.
Президент Вильсон согласился, что Ллойд Джордж

правильно поставил вопрос с принципиальной точки

зрения. Он хотел бы, однако, разобрать план по ча¬

стям. Если начать с той части Анатолии, которая ну¬

ждается в присмотре, то он желал бы, чтобы Смирна

и прилегающий к ней район, как это предлагается

в докладе греческой комиссии, были присоединены

к Греции и полностью отданы под ее суверенитет.

То же самое относится и к Додеканезам. Кроме того,

он хотел бы согласиться с передачей Греции мандата

на остальные территории, которые требует Венизелос».
Со своей стороны, я сделал предложение, чтобы Соеди¬

ненные Штаты приняли мандат на Армению и Констан¬

тинополь.
«Президент Вильсон сказал, что он не может раз¬

решить этот вопрос, пока не вернется в Соединенные^

Штаты и не установит с полной несомненностью, что

США смогут принять этот мандат».
Действия итальянцев Позднее мы договорились, что я со-

в Смирне	ставлю проект соглашения о Малой
Азии, а президент Вильсон—о Далмации.
Во время пребывания Орландо в Риме итальянское

правительство решило приступить к действиям на побе¬

режье Малой Азии и Далмации. Кроме того, оно, по су¬

ществу, признало незаконную оккупацию Фиуме. Кон¬

ференция оказалась перед свершившимися фактами в Ав¬

стрии и Турции. Опасность оккупации Смирны итальян¬

цами вызвала серьезные волнения в городе, подавляющее

большинство населения которого состоит из греков.

Итальянская оккупация волновала и страшила не только

греков, но и турок. Грекам предложили высадить в Смир¬

не войска для поддержания там порядка. Орландо согла¬

сился, что для предотвращения беспорядков в Смирне не¬

обходима временная оккупация ее греческими войсками.
Оккупировав Фиуме, итальянцы тем самым расторгли

Лондонский договор. Статьи же соглашения в Сен-Жан
101

де Мориен, относившиеся к Турции, не вступили в силу,

так как для этого недоставало необходимого условия:

получить согласие России не удалось.
Перед следующим заседанием Совета четырех прези¬

дент Вильсон и Клемансо согласились действовать в духе

предложения, сделанного мной на последнем заседании,

то есть представить итальянской делегации, если и когда

она вернется, достаточно полную картину не только тер¬

риториальных обязательств, которые предлагается взять

на себя Соединенным Штатам в Турции, но и тех итальян¬

ских претензий и интересов, которые Совет считает воз¬

можным удовлетворить за счет Турецкой империи. Суть

выдвинутых при этом предложений будет изложена в гла¬

ве о договоре с Турцией. Пока же следует отметить, что

значительная территория в Анатолии предназначалась для

передачи под контроль Италии.
На заседании Совета четырех 26 мая 1919 года снова

обсуждался вопрос о процедуре заключения договора

с Австрией. Орландо колебался, принять ли предложен¬

ную процедуру, несколько отличавшуюся от той, которая

была установлена для договора с Германией,
Клемансо обращается «Клемансо сказал, что он готов

к итальянцам	всячески пойти навстречу Орлан¬
до, так как знает из опыта, что, как только союзники

в чем-нибудь не согласятся с Италией, это немедленно

влечет за собой антифранцузские, а иногда и прогерман¬

ские демонстрации в Италии, что в высшей степени

неприятно. Он больше всего хочет избежать каких-либо

разногласий с Италией... Но мир с Австрией весьма

отличается от мира с Германией, и во многих отношениях

заключить его гораздо труднее по той простой причи¬

не, что страна эта распалась на части. Возникли раз¬

личные вопросы о границах, и уже начались конфлик¬

ты в Польше и в других частях бывшей Ав¬

стро-Венгерской империи. В Истрии, по его све¬

дениям, обе стороны роют окопы и возводят проволоч¬

ные заграждения. Президент Вильсон приехал в Ев¬

ропу с программой мира для всех. Его вдохновляет

высокий идеал, но этот идеал сталкивается с трудно¬

стями, вызванными вековой враждой между некото¬

рыми народами. В Центральной Европе мы должны

не только дать каждому то, что ему полагается, но
102

иметь в виду и самих себя. Возьмем, например, вопрос

о разоружении. Орландо был так любезен, что на¬

кануне навестил его, чтобы обсудить вопрос о Далма¬

ции, но югославы не согласятся на разоружение,

пока Италия будет стоять на своей теперешней пози¬

ции... В Италии идет открытая прогерманская про¬

паганда, на которую Германия затрачивает огромные

средства. Со всем этим необходимо покончить, и для

этого есть только один путь: нужно набраться муже¬

ства и приступить к самому трудному вопросу, раз¬

решив его как можно скорее. Это не так-то легко, это

возможно только в том случае, если Орландо станет на

ту точку зрения, что он должен сохранить согласие

с союзниками. Клемансо напомнил, что на прошлой

неделе у него были серьезные разногласия с Ллойд

Джорджем по вопросу о Сирии, причем оба говорили,

не стесняясь в выражениях. И, несмотря на это, оба

в заключение заявили, что не допустят, чтобы эти

разногласия подрывали прочность Антанты. В не¬

которых кругах Италии думают на этот счет иначе.
Орландо в своем ответе сказал: «Волнения [в Ита¬

лии] возникают вследствие неопределенности поло¬

жения. Как только требования Италии будут удов¬

летворены, Италия будет по-прежнему искренне ло¬

яльна к делу Антанты».
На другом заседании, состоявшемся в тот же день,
«Клемансо сказал, что он хочет в последний раз об¬

ратиться с призывом к итальянскому коллеге. Пока

еще, к счастью, положение не является столь уже без¬

надежным. Тем не менее необходимо как можно скорее

передать австрийцам условия мира—совершенно не¬

возможно держать их дальше взаперти в Сен-Жермене.

Вчера он виделся с Орландо и разъяснил ему серьез¬

ность создавшегося положения как для Франции,

так и для Италии. Орландо со свойственным ему бес¬

пристрастием признал, что нужно сделать какое-ни¬

будь предложение, но сначала, однако, нужно хоро¬

шенько обсудить дело. Клемансо не хочет предварять

возможные предложения Орландо, но надеется, что

будут сделаны такие предложения, которые позволят

преодолеть затруднения. Даже не вполне удовлетво¬

ряющее решение будет огромным облегчением не
103

только для правительств, но и для народов. Если

Орландо не может предложить что-нибудь сегодня,

пусть он сделает это как можно скорее.
Орландо сказал, что, как он уже говорил сегодня

утром, соглашение снимет у всех камень с сердца...

Клемансо спрашивал, каково решение Италии?.. С

итальянской точки зрения желательно, чтобы пере¬

говоры привели к общему соглашению, но если это

недостижимо, он вынужден настаивать на выполнении

Лондонского договора, как бы это ни было нежелательно.
Президент Вильсон заявил: ... Ес-
Вильсои предлагает ли Италия настаивает на Лондон-

плебисцит в Далмации	м
ском договоре, то тем самым она

подрубает корни новой системы, подрывает новый

порядок. Устав Лиги Наций возложит на Соединенные

Штаты обязанность гарантировать границы Италии,

но они не смогут этого сделать, если Италия будет

настаивать на Лондонском договоре. В дальнейшем он

сказал, что готов согласиться с тем, чтобы Италия

получила те территории в восточной части полуострова

Истрии, население которых проголосует за присоеди¬

нение к Италии. Но он не может согласиться на при¬

соединение населения, которое не голосовало за это.

Он хочет указать Орландо, что Великобритания и Фран¬

ция не могут передать Италии какую бы то ни было

часть Югославии, так как это было бы незаконно;

присоединение территории возможно только на основе

принципов всеобщего мира, то есть только с согласия

всех сторон. В итальянской печати и в выступлениях

итальянских ораторов постоянно подчеркивается, что

они не хотят бросать на произвол судьбы своих братьев

на другом берегу Адриатики. Так разве Италия не мо¬

жет получить все, чего хочет, путем плебисцита?

Для Италии, видимо, нет риска в плебисците, прове¬

денном под контролем Лиги Наций. Италия сама бу¬

дет членом Лиги, и возможность недобросовестного

отношения к ней исключена...
Италия не может одновременно применять два

метода международной политики. Она должна пол¬

ностью отказаться либо от нового метода, либо от ста*

рого и вступить в новую жизнь, требующую новых

методов при обстоятельствах, более благоприятных

для всеобщего-мира, чем когда бы то ни было.
‘104

Орландо отвергает Орландо сказал, что не может

плебисцит	признать Лондонский договор на¬
рушающим принципы права и справедливости... Это был

компромисс, учитывающий смешение рас... Он весьма

сожалеет, что. не может согласиться на плебисцит.

Первое соображение, по которому я отвергаю плебисцит,

заключается в том, что плебисцит затянул бы теперешнее

состояние беспокойства в Италии. Второе возражение

вытекает из сложности самой проблемы. Он не может,

например, отрицать, что на восточном склоне Истринских

Альп большинство населения—славяне. Следовательно,

плебисцит не даст правильных результатов для Италии.

Но в этом случае он должен подыскать не этнический,

а какой-либо другой принцип, а именно то обстоятель¬

ство, что линия Альп является естественным оборо¬

нительным рубежом для его страны. Третье его воз¬

ражение—и он не хочет делать сравнений, обидных

для других народов,—заключается в том, что в Юго¬

славии и Италии существует разная степень культуры,

объясняемая различным уровнем цивилизации.
$ * * 4с *
Клемансо просит Клемансо заявил, что его пора-

внести предложение жает, что Орландо никогда не

делает предложений. С самого начала наших дискус¬

сий он ни разу не внес ни одного конкретного пред¬

ложения. Он предъявил претензию на Фиуме, приме¬

нив к нему принцип самоопределения. Но как только

дело дошло до Далмации, он отбросил этот принцип.

Есть еще одно противоречие в его методах. Когда речь

идет о Далмации, он требует применения Лондонско¬

го договора, а когда встает вопрос о Фиуме, он пред¬

лагает нарушить его. Но есть и еще одна сторона дела,

о которой говорил президент Вильсон: Лондонский

договор не является реальным решением... Кле¬

мансо еще раз подчеркнул, что Орландо ни разу не

вносил никаких предложений. Единственное, что он

мог сегодня предложить, это все тот же Лондонский

договор, но Лондонский договор означает анархию

и продолжение войны. Он просит Орландо внести пред¬

ложения.
Орландо обещал сделать это».
105

Письмо Орландо мне 25 мая итальянский премьер напи-

сал мне письмо, в котором частным

образом излагал свой личный и не подлежащий оглашению

взгляд на дело. Серьезность, искренность и прямота, от¬

личающие это письмо, придают ему в настоящее время

особую ценность:
«Я могу сослаться на обстановку в Италии. Об¬

щественное мнение, и без того уже взвинченное не¬

обычным публичным заявлением, с которым счел

уместным выступить президент Вильсон, все более

раздражалось не только потому; что чувствовало

пренебрежение к себе, но и в результате того, что не

удавалось прийти к решению по наиболее важным

и волнующим его проблемам.
Итальянская общественность считает, что она впра¬

ве добиваться выхода из этого положения полной

неопределенности, которая задевает не только ее

жизненные интересы, но и ее достоинство, ее право

на мир и безопасность, ради которых она принесла

столько жертв.
Пренебрежение к Италии—вот что сейчас больше

всего оскорбляет общественное мнение моей страны.

Я имею все основания опасаться, что, если Италия

не выйдет в ближайшее время из теперешнего состоя¬

ния напряженности и беспокойства, это может повлечь

за собой неисчислимые последствия.
Если бы от всего этого должна

Обращение к Англии была пострадать одна только
Италия, я уверен, что и тогда Вы с серьезнейшим вни¬

манием отнеслись бы к положению и постарались

сделать все возможное, чтобы предотвратить опасные

последствия. Я знаю Ваши дружеские чувства к моей

стране, а также то, что эти чувства соответствуют

традиционной политике Великобритании. Но, говоря

с государственным деятелем такого масштаба, как Вы,

я не сомневаюсь, что Вы поймете ту совершенно не¬

выносимую обстановку, которая возникнет в Европе,

если мир, который мы собираемся заключить, создаст

у итальянского народа впечатление, что Италия на¬

ходится в положении скорее побежденной, нежели

победившей страны.
При сложившихся обстоятельствах я не могу без
106

серьезнейших опасений смотреть на будущее конти¬

нентальной Европы; стремление немцев к реваншу

надо учитывать в связи с позицией, занимаемой

Россией. Можно уже и теперь предвидеть, что мир,

которого мы хотим достигнуть, не будет пользоваться

сочувствием более чем половины населения европей¬

ского континента. Если мы оторвем от того блока,

на который должна будет опираться новая Европа,

40 миллионов итальянцев и бросим их в ряды недо¬

вольных, думаете ли Вы, что новый порядок будет

покоиться на прочной основе? Не кажется ли Вам,

что на континенте наступит страшный период абсолют¬

ной международной анархии?
Вы—выдающийся государственный деятель, пред¬

ставитель благородной и могущественной нации, имею¬

щей великие политические традиции. Я верю, что Вы

полностью поймете серьезнейший характер моего об¬

ращения к Вам и со свойственной Вам исключитель¬

ной находчивостью сумеете отыскать быстрое и пра¬

вильное решение, которое предупредит события, тая¬

щие в себе ужасающие возможности.
Это письмо никоим образом не следует рассматри¬

вать как официальное выступление—это личное пись¬

мо, которое даже не требует ответа. Мое единствен¬

ное желание—ознакомить Вас с моими взглядами

в этот час, чреватый великими трудностями и опас¬

ностями.
Искренне Ваш

В. Э. Орландо».
На это дружеское письмо я ответил Орландо в том же

тоне:
Мой ответ	«28 мая 1919 года.
Дорогой друг!
Я очень благодарен за откровенность, с которой Вы

мне писали. Если мы хотим преодолеть трудности

существующего положения, нам необходимо сохра¬

нять сердечные и дружеские чувства, которыми до

сих пор отличались наши отношения.
Вы ясно нарисовали картину настоящего положе¬

ния в том виде, как оно представляется итальянскому

правительству и итальянскому народу, Я надеюсь,
107

что Вы позволите и мне с такой же откровенностью

нарисовать положение в том виде, как его вижу я.
Отчего происходят все нынешние трудности? Они

объясняются главным образом тем, что Италия на¬

стаивает на присоединении к ее владениям таких тер¬

риторий, подавляющее большинство населения кото¬

рых предпочитало бы иной суверенитет. Если в спор¬

ных районах провести плебисцит, то, без всяких

сомнений, большинство отдало бы свои голоса ско¬

рее славянскому, чем итальянскому флагу. Грубо

говоря, этот факт лежит в основе всех теперешних

затруднений. Далматинское побережье, на которое

претендует Италия, не менее чем на пять шестых

славянское. То же самое относится и к островам.

Верно, что в старом городе Фиуме итальянское на¬

селение находится в незначительном большинстве,

но если взять предместья, неотделимые от древнего

Фиуме, то большинство, правда тоже незначительное,

окажется славянским. В окрестных районах почти

все население—славяне. Италия не может подвергнуть

свои притязания проверке, соответствующей совре¬

менным демократическим принципам. Выдвигала ли

какая-нибудь другая страна хотя бы одну претензию,

о которой можно было бы сказать то же самое? Если

нет, то не к чему говорить, что одни правила приме¬

няются к претензиям Англии и Франции и другие—

к Италии. Что касается Месопотамии и Палестины,

то мы согласились положиться на доклад беспристра¬

стной комиссии, посланной туда, чтобы выяснить

желания населения.
Согласится ли Италия принять

Обращение к Италии доклад комиссии, назначенной

державами, для выяснения желаний населения спор¬

ных территорий? Это будет верное испытание справед¬

ливости итальянских претензий.
Я искренне опасаюсь, как бы Италия не пошла

по пути, который в будущем приведет ее к катастрофе.

Италия одна из великих свободных стран мира, и

всякая беда, которая с ней случится, нанесет ущерб

делу свободы повсюду. Как Вы подчеркиваете, ей

грозит опасность отчуждения от трех великих дер¬

жав, которые вместе с ней разгромили вражескую

коалицию и теперь по своему престижу и мощи яв?
108

ляются сильнейшей на земном шаре группировкой.

Настаивая же на претензиях, которые Франция,

Америка и Британская империя не могут или за¬

трудняются удовлетворить, так как считают, что эти

претензии не могут быть оправданы теми принципами,

на основе которых они стремятся построить мир,

Италия одновременно вступает в кровавую вражду

с двумя великими европейскими народами—немцами

и славянами. С одной стороны, она насильно присо¬

единяет территории, населенные почти исключительно

сотнями тысяч немцев чистейшей крови; это люди с

обостренным национальным чувством, в чем сто слиш¬

ком лет назад убедился еще Наполеон. А с другой .

стороны, Италия старается приобрести территории,

которые испокон веков считаются славянскими и

населены славянами. Если Италия будет держаться

такого курса, я не вижу для нее возможности выйти

из опасной изоляции.
Я пишу Вам так, отвечая на Ваше

Доброжелательное от- письмо, не только потому, что

ношение Англии к я лично искренний поклонник
Итялии
Италии, но и потому, что сим¬

патия к итальянскому народу и сочувствие его чая¬

ниям—постоянная традиция Англии. Я искренне на¬

деюсь, что Италия сумеет применить к разрешению своих

проблем общепринятые принципы. Могу Вас заверить,

что ни английская делегация, ни английский народ не

имеют ни малейшего желания лишить Италию того, что

может быть ей по справедливости отдано ввиду великих

жертв, принесенных ею на алтарь общего дела свободы.

Возникшие трудности происходят не от недостатка

дружбы к Италии. Как Вам известно, я делал все, что

мог, чтобы добиться общего соглашения, которое удо¬

влетворило бы национальные стремления Италии. Если

это не удалось, то только потому, что до сих пор мы

не могли примирить требования Италии с теми идеала¬

ми и принципами, которые мы стараемся применить

к разрешению других проблем мирного урегулирования

после великой войны.
Искренне Ваш

Д. Ллойд Джордж».
3	июня я получил от Орландо новое письмо:
109

Возражения Орландо «Париж, 3 июня 1919 года.
Дорогой друг!
Я тем более рад Вашему ответу от 28 мая на мое пись¬

мо от 25 мая, что в мои намерения, как я указывал

в том письме, не входило открывать обмен мнениями,

это был просто личный и дружеский шаг, который да¬

же не требовал ответа. Поэтому я особенно благода¬

рен Вам за то, что Вы взяли на себя труд ответить

на мое письмо и за выраженные Вами симпатии к

моей стране, в которых я никогда не сомневался, но

заверения в которых всегда приятно получить лиш¬

ний раз.
Я сожалею, однако, что Ваше письмо вынуждает

меня к возражениям, ибо не могу оставить без ответа

некоторые Ваши неблагосклонные замечания о на¬

циональных стремлениях Италии. Не подумайте, что

мне неприятна Ваша откровенность: говорить прямо

даже неприятные вещи всегда казалось мне лучшим

доказательством дружбы. Но следует выяснить, оп¬

равдывается ли суровость Вашего суждения фактами.
В основном Вы говорите, что притязания Италии

чрезмерны и противоречат демократическим прин¬

ципам, которыми руководствуется Мирная конферен¬

ция в своих решениях. В своем письме Вы ссылаетесь

только на два факта в доказательство этого весьма

серьезного утверждения:
1)	Что мы аннексируем несколько сот тысяч пред¬

ставителей другой расы;
2)	что Италия отказывается проверить путем пле¬

бисцита желания этих людей.
Позвольте мне сказать в ответ, что ни одного

из этих доводов недостаточно, для того чтобы оправ¬

дать Ваше заключение.
Что касается приведенных циф-

Прецеденты в пользу ровых данных, я скажу только,

= ”СКИХ пРеАЛ0* что число людей чужой расы, при-
и	соединенных уже нашими реше¬
ниями к другим государствам, значительно превыша¬

ет то, которого требует Италия, если брать его в от¬

ношении к общей численности населения этих госу¬

дарств. Что такое 700 тысяч немцев и славян, кото¬

рыми исчерпываются претензии Италии, насчитываю¬

щей 40 миллионов населения, если 3 миллиона нем¬
110

цев и венгров отдано чехам, в государстве которых

всего лишь 10 миллионов населения? То же относит¬

ся и к другим странам.
Что касается плебисцита, то можете ли Вы утвер¬

ждать, что конференция действительно, как правило,

руководствуется плебисцитом? Наоборот, мы знаем,

что в большинстве случаев аннексии, санкциониро¬

ванные конференцией, не основывались на плебисци¬

те, эта мера предусмотрена только при особых обстоя¬

тельствах и в ограниченных пределах.
Я считаю себя поэтому вправе сказать, что оба

приведенных Вами аргумента не могут доказать Ваше

утверждение, будто итальянские претензии находятся

в противоречии с основными принципами конферен¬

ции. Мне кажется, будет правильнее сказать, что

принципы, которых придерживается конференция, не

только не исключают, а, наоборот, санкционируют

присоединение значительного числа людей иной расы

к другим странам без применения плебисцита.
Важно только установить, имеются ли действи¬

тельные основания для такой практики, чтобы пока¬

зать, что, поскольку дело касается Италии, такие ос¬

нования существуют. Я мог бы еще раз обратить Ваше

внимание на опубликованные нами книги и на про¬

странные речи, произнесенные мной и моим коллегой

Соннино на наших заседаниях, но в настоящем пись¬

ме к этому не стоит возвращаться.
Я не могу не сослаться еще на
Ссылка на Лондон- одно обстоятельство, ставящее

скии договор
к	признание справедливости италь¬
янских претензий в связь с документом, в составле¬

нии которого Ваше правительство принимало жи¬

вее участие. Я имею в виду декларации, содер¬

жащиеся в договоре 1915 года, которого, как Вы всег¬

да говорили, Вы продолжаете придерживаться. По-

моему, ценность этого документа заключается в том,

что он предвосхитил решения, которые надо принять,

чтобы справедливо установить итальянские границы;

иными словами, Франция и Великобритания пред¬

восхитили в 1915 году решение, которое должно было

быть принято по окончании войны. Всякое иное тол¬

кование этого документа, предполагающее, что он

произвольно и без справедливых к тому оснований
111

распорядился заинтересованным населением, было бы

оскорбительно для Италии и не менее оскорбительно

для других правительств, которые участвовали в этом

договоре и тем самым приняли на себя ответственность

за акт, противоречащий справедливости; этого мы

допускать не должны.
Каков бы ни был прогресс, достигнутый челове¬

чеством за время этой ужасной войны, мне кажется

преувеличением предполагать, будто за истекшие че¬

тыре года (1915—1919) основные элементы понятия

справедливости, понятия, присущего каждому чело¬

веку от природы, так глубоко изменилось, что сегод¬

ня уже оказывается несправедливым то, что казалось

справедливым четыре года назад.
Как бы то ни было, это не означает, что я не хотел

и не хочу найти компромисс, который позволил бы

разрешить теперешние затруднения; Вы сами видели,

как далеко я готов был пойти, но я считаю это вопро¬

сом политической целесообразности, а не повелитель¬

ной задачей справедливости.
Еще раз благодарю Вас за выраженные Вами дру¬

жеские чувства и сердечно разделяю их от лица моей

страны.
Остаюсь преданный Вам

В. Э. Орландо».
На это письмо я ответил следующим:
«11 июня 1919 года.
Дорогой друг!
Весьма благодарен за Ваше письмо от 3 июня.

Так как мы обменялись мнениями в прямой и друже¬

ской форме, не думаю, чтобы можно было многое до¬

бавить к нашим письмам.
Я хотел бы только подчеркнуть,

Мои контраргументы чт0 существует большая разница
между передачей территорий, населенных немецким или

венгерским меньшинством, какова бы ни была его

численность, и передачей территорий с подавляющим

большинством населения, чуждого по расе и чувствам

стране, собирающейся их аннексировать. Мне всегда

казалось, что принцип, которым мы руководствуемся

при выработке условий мира, сводится к тому, чтобы

границы—до пределов возможного—совпадали с этни-
112

ческим большинством. Почти во всех случаях, где

имеются серьезные сомнения насчет желаний населения,

мы предусмотрели проведение плебисцита.
Я хотел бы также отметить, что договор 1915 года

вовсе не исходил из предположения, что он представ¬

ляет собой справедливое урегулирование отношений

между Италией и ее соседями, особенно если смо¬

треть на него в свете тех огромных перемен, которые

повлек за собою распад Австро-Венгерской монар¬

хии. Этот договор являлся соглашением между

итальянским правительством, с одной стороны, и пра¬

вительствами Великобритании и Франции—с другой,

устанавливавшим условия, на которых Италия при¬

соединяется к союзникам в борьбе против Германии.

Это была скорее сделка, чем соглашение, основанное

на справедливости, и хотя правительство Великобри¬

тании готово честно выполнить эту сделку, оно все

же думает, что в интересах самой Италии не менее,

чем в интересах всей Европы, следовало бы внести

изменения в договор в связи с грандиозным измене¬

нием всей обстановки по сравнению с 1915 годом».
Дальнейшие споры. Происходило еще много заседаний, и
Падение кабинета велись частные переговоры с целью

Орландо	о	г г
и	наити компромисс, приемлемый как
для Орландо, так и для президента Вильсона. Мы исчер¬

пали все средства в поисках решения, но наши по¬

пытки оказались тщетными. Был один случай, когда

полковник Хауз пригласил Клемансо и меня, чтобы по¬

говорить об этом ожесточенном споре и рассмотреть соз¬

давшееся положение. Это вызвало трещину в отношениях

между Вильсоном и Хаузом, о которой я говорил в одной

из предыдущих глав; отношения между ними так никогда

и не восстановились. Вильсон был раздражен самоволь¬

ным вмешательством Хауза и перестал относиться к нему

с прежним доверием.
Неудача Орландо и Соннино, не сумевших добиться

удовлетворения итальянских требований, а особенно не¬

удача в вопросе о Фиуме, повлекли за собою 21 июня

1919 года отставку кабинета Орландо. В новый кабинет,

образованный Нитти16, в качестве министра иностранных

дел вошел Титтони17. Я убежден, что Орландо стремился

прийти к соглашению, И ЛИЧНО ОН удовлетворился бы ус¬
8-1337
113

ловиями, намеченными мной на заседании Совета четырех

24 апреля. Но его стремительное бегство в Рим и обяза¬

тельства, принятые им на себя перед возбужденными тол¬

пами, создали для него непреодолимые препятствия на

пути к примирению. Он был оратором, который не только

производил впечатление, но и сам поддавался впечатле¬

ниям. Я хочу сказать, что он был из тех ораторов, кото¬

рые под влиянием опьяняющих оваций сочувственной

толпы далеко отходят от своих хорошо обдуманных целей.

Его приветствовали как героя, который твердо защищал

свою родину в Париже против руководителей самых могу¬

щественных стран мира, и он захотел заверить своих со¬

отечественников, что и в будущем ни на шаг не отступит

от роли, возложенной ими на него.
Что касается Нитти, то как администратор и как

политический деятель он был человеком исключительных

качеств. Он не принадлежал к империалистическому те¬

чению, основанному Криспи18. Точно так же и у Титтони

не было захватнических инстинктов, присущих его выдаю¬

щемуся предшественнику. Оба эти деятеля были больше

озабочены внутренним положением Италии, изнуренной

тяготами войны.
Ввиду того что 28 июня, тотчас же после подписания

Мирного договора с Германией, президент Вильсон от¬

был в Соединенные Штаты, а я возвратился в Великобри¬

танию, не было возможности обсудить сообща с новыми

итальянскими министрами какие-либо новые или старые

предложения по поводу итальянских претензий. Пере¬

говоры все же продолжались—частью путем переписки,

частью путем личных переговоров с Нитти и Титто¬

ни—и затянулись вплоть до 1920 года.
Я еще коснусь итальянских претензий в главе, посвя¬

щенной Турции.
Время от времени между предста-

Еще один меморан- вителями Франции и Великобритании,
Баль*арГУМЄиТаЦИЯ с одной стороны, и Италии—с другой,

альфура	происходил обмен меморандумами, в
которых вновь и вновь повторялись и опровергались вся¬

кие доводы «за» и «против». Ничего нового ни в одном из

этих документов не было. Но представляет несомненный

интерес один отрывок из меморандума, составленного

Клемансо и Бальфуром, который касается положения

в Чехословакии.
114

«Италия хочет сохранить Лондонский договор и

одновременно получить Фиуме. Совершенно очевид¬

но, что и то и другое для нее совместить невозможно.

Италия хочет урегулировать европейские границы на

основе принципа самоопределения и в то же время

получить значительную часть Далматинского побе¬

режья и прилегающие острова. Опять-таки она не

может совместить то и другое.
Италия признает необходимость участия Америки

во всяком урегулировании, которое может быть достиг¬

нуто; но она стремится овладеть территориями, на

передачу которых Америка не может согласиться по

доброй воле, если она будет придерживаться Четыр¬

надцати пунктов в толковании президента Вильсона.

Мы вынуждены снова отметить, что никто не мог сделать

до сих пор такого предложения, с помощью которо¬

го можно было бы преодолеть эти два неразрешимых

противоречия.
Перечисленные трудности не остались неизвест¬

ными Вашему превосходительству. Все другие объ¬

единившиеся державы, подобно Италии, в той или

иной степени также, несомненно, стоят перед пробле¬

мами, возникшими в связи с непредвиденными исто¬

рическими событиями последних четырех лет. Что же

касается адриатического вопроса, то его разрешение

должно быть предложено Италией, ибо из всех объ¬

единившихся держав Запада в этом вопросе матери¬

ально заинтересована только Италия. Все четыре

державы обязались придерживаться принципа само¬

определения; три из них подписали Лондонский

договор. Но какое решение в конце концов будет

принято, оно имеет территориальное, военное, морское

и экономическое значение только для Италии. Пусть

же Италия предложит такую политику, которая, не

затрагивая ее интересов, была бы совместима с ее

и нашими принципами.
В меморандуме Вашего превосходительства есть

еще одно утверждение, о котором необходимо сказать

в заключение несколько слов.
Ваше превосходительство считает,
Т и*о ля Т*И та л и и*** ** будто союзники относятся к Ита-

ироля талии	с меньшим вниманием, чем
к другим союзным державам, в частности будто прин¬
це
8*

цип самоопределения и понятие о национальности

толкуются в применении к ней с большей строгостью,

чем в применении, скажем, к Польше или Богемии.
С таким мнением мы согласиться не можем. Ко¬

нечно, в нашем мире сложных взаимоотношений ни¬

какое абстрактное правило не может применяться

механически и просто. Соображения, относящиеся

к истории и этнологии, к религии, культуре и язы¬

ку, мотивы административной целесообразности, эко¬

номической независимости и военной безопасности—

все это может связывать в одно целое районы, которые

при других условиях остались бы разъединенными,
и,	наоборот, разделять области, которые при дру¬

гих условиях были бы объединены. Примером может

служить определение итальянской границы на се¬

вере, которое для многих друзей Италии оказалось

неприятным сюрпризом. Они указывают, и притом

справедливо, что если бы в данном случае в основу

решений конференции были положены язык, расовая

принадлежность и желания населения, то Южный

Тироль никак не мог бы стать итальянским. Но само¬

определение и национальный признак были на сей

раз подчинены стратегическим соображениям, и Ита¬

лия получила то, чего добивалась, то есть альпий¬

скую границу.
В отношении Богемии также имеются свои труд¬

ности.
В этом случае немецкая область
Анализ прецедента также включена в состав не-

с Богемиеи
мецкого государства; здесь также

можно с полным правом привести в защиту этой ано¬

малии географические и стратегические соображения.

Еще большее значение имели, однако, соображения

исторические и экономические. Начиная со средне¬

вековья, Богемия представляла собой единое поли¬

тическое целое: иногда в виде независимого и обособ¬

ленного королевства, иногда в виде независимого

королевства, связанного с соседями личной унией;

иногда она входила в состав Священной Римской им¬

перии, иногда нет; наконец, в последнее время она

была особой единицей в составе австрийской части

двуединой монархии. Но при всех этих переме¬

нах Богемия сохраняла свое единство и свою нацио-
116

нальную территорию, с незапамятных времен отде¬

лявшуюся от Германии цепью горных хребтов. Раз¬

резать эту территорию надвое по строго лингвистиче¬

скому признаку, пренебрегая исторической традицией

и экономической целесообразностью,—значило бы

злоупотребить принципом самоопределения. Мы зна¬

ем, что Ваше превосходительство согласны с такой

точкой зрения; мы уверены также, что Вы согла¬

ситесь с нами и в другом: нельзя в данном случае

провести никакой параллели с немногочисленным

итальянским населением, разбросанным вдоль Дал¬

матинского побережья.
За исключением этих двух случаев—Южного

Тироля и немецкой части Богемии—мы не знаем дру¬

гих, когда бы значительные районы оставались не

по ту сторону проведенной границы, где им следовало

бы быть. Конечно, имеется немало случаев, когда изо¬

лированные населенные пункты по необходимости

остаются среди чуждого им населения. Этого избе¬

жать нельзя. Имеются, несомненно, также случаи,

когда по достаточно веским географическим, эконо¬

мическим или стратегическим соображениям некоторое

отклонение от этнических границ было сознательно

санкционировано конференцией. Но, по правде гово¬

ря, мы не видим никаких оснований для высказанного

Вашим превосходительством предположения, что наши

принципы оказываются незыблемыми, только когда

дело касается Италии. Наоборот, мы думаем, что если

бы Италия применила к вопросу об Истрии и Далма¬

тинском побережье к югу от Полы те методы, кото¬

рые она вместе со своими союзниками применяла

к другим территориям, адриатический вопрос пере¬

стал бы существовать.
Париж > 29 июля 1919 года».
Деятельность больно- Несмотря на серьезное заболевание,

го Вильсона	которое заставило Вильсона лечь в
постель и парализовало его энергию, президент про¬

должал интересоваться переговорами об Истрии. С ха¬

рактерным упрямством больного человека он хотел во

что бы то ни стало продолжать борьбу, способствовав¬

шую его заболеванию. Он требовал, чтобы без его одо¬

брения не заключалось никаких соглашений с Италией.
117

Со своего ложа он продиктовал длинное послание, по¬

вторявшее его возражения против Лондонского договора.

Французы и англичане в это время всеми силами со¬

действовали заключению соглашения между Италией и

Югославией. Во время переговоров у меня была встреча

с хитрым сербом Пашичем и королем Александром, кото¬

рый произвел на меня впечатление способного, решитель¬

ного и проницательного монарха.
Несмотря на протесты президента Вильсона, мы счи¬

тали себя обязанными уведомить представителей Юго¬

славии о том, что если соглашение не будет достигнуто,

то английское и французское правительства—при всем

своем отрицательном отношении к Лондонскому догово¬

ру—должны будут честно поддержать Италию, если она,

не получив никаких уступок по вопросу о Фиуме, вы¬

нуждена будет вернуться к этому договору. Такое заяв¬

ление помогло заключению соглашения: сербы не хотели

потерять Далматинское побережье и все острова.
Нитти вступил в прямые переговоры

Успешное завершение с правительством Югославии. Когда
прямых итало-юго- в ]920 году он вышел в отставку, эти

славских переговоров	^	*
у переговоры продолжал его преем¬

ник Джолитти, и 12 ноября 1920 года в Рапалло был под¬

писан договор между обоими государствами, определив¬

ший наконец границы между Италией и Югославией19.
Италии не досталось ничего при раз-

Италия и африкан- деле германских колоний. Это обстоя-
ские КОЛОНИИ	*	гг
тельство было предусмотрено в Лон¬

донском договоре, статья 13 которого гласит:
«В случае, если Франция и Великобритания расши¬

рят свои колониальные владения в Африке за счет

Германии, эти две державы в принципе соглашаются,

что Италия может притязать на некоторые равноцен¬

ные компенсации, а именно на разрешение в ее пользу

вопросов о границах между итальянскими колониями

Эритреей, Сомали и Ливией и соседними колониями,

принадлежащими Франции и Великобритании».
При обсуждении вопроса о мандатах итальянские пред¬

ставители не предъявляли притязаний на какую-нибудь

из германских колоний, но, согласно статье 13, требовали

«компенсаций». Я лично готов был уступить и Британское

Сомали и Джубаленд, с тем чтобы французы в свою оче¬
118

редь, согласно Лондонскому договору, сделали подобные

уступки. Но в отношении Британского Сомали я натолк¬

нулся на неподдающуюся никаким уговорам оппозицию

некоторых своих коллег. Их взгляды были изложены лор¬

дом Милнером в письме, которое в свете недавних событий

в Абиссинии представляет особый интерес.
Возражения лорда «Британская делегация, Париж,

Милнера против ус- ]6 мая 191д года
тупки омали	Уважаемый премьер-министр!
Наш вчерашний разговор оставил у меня тяжелое

впечатление.
Мне кажется, Вы не представляете себе, что зна¬

чило бы отдать все или почти все, что требуют у нас

итальянцы в Африке.
Если даже французы отдадут им Французское

Сомали, которое по сравнению с Британским Сомали

представляет собой лишь узкую полоску земли (8 тысяч

квадратных миль против наших 68 тысяч), мы все же

пожертвуем гораздо большим по сравнению с тем,

что отдаст Франция для «равноценной компенсации»

Италии.
Мне кажется, неверно исходить из предположения,

будто можно легко расстаться с британскими владе¬

ниями, которые находятся под нашим непосредствен¬

ным контролем, являются нашим единственным под¬

линным достоянием и могут быть нами, безусловно,

сохранены.
Будет значительной жертвой с нашей стороны, если

мы отдадим Джубаленд, являющийся ценной частью

нашего восточноафриканского протектората. Это, не¬

сомненно, вызовет большой шум со стороны англий¬

ских колонистов в Восточной Африке и Хлопковод¬

ческой ассоциации в Англии. Но Джубаленд с его

30 тысячами квадратных миль плодородной земли имеет

только экономическое значение. Передача его есть

отчуждение территории, и только. Это не вызовет

в дальнейшем тяжелых последствий. Я не хотел бы

отдавать итальянцам ценную территорию, если фран¬

цузы не дают им ничего; но этим можно и ограничиться.

Не так обстоит дело с Британским Сомали. Уступка

Сомали ослабит наше стратегическое положение в одной

из «узловых точек» империи и повлечет за собой далеко
119

идущие последствия для всего будущего как Абис¬

синии, так и Аравии.
Мы не можем отказаться от своих

Итальянская угроза интересов в Абиссинии. Италь-
Абиссинии
янцы пытаются захватить все

подступы к Абиссинии с моря с явной и недвусмыслен¬

ной целью в конце концов поглотить эту страну. Сто¬

ит только взглянуть на карту, чтобы понять, какую

опасность представляет создание в северо-восточном

углу Африки Итальянской империи, равной по раз¬

мерам половине Британской Индии. Она врежется

прямо в сердце основной сферы английского влияния,

простирающейся от центра Восточной Африки через

Судан, Египет, Аравию и Персидский залив до самой

Индии и составляющей подлинную Британскую «им¬

перию», если не считать доминионов. Нынешние поло¬

ски итальянских владений на побережье Красного

моря и Индийского океана не имеют первостепенного

значения; некоторое расширение их также не будет

иметь большого значения. Но создание огромного

итальянского массива, непосредственно примыкаю¬

щего с фланга к нашему главному пути в Индию и

приводящего Италию в тесное соприкосновение с Ара¬

вией и Суданом,—совсем другое дело. Это, безусловно,

обещает нам в будущем неприятности в обеих странах.
Только вчера я получил доказа-

«Независимость» тельство этого при обсуждении

арабских стран	£ Симоном2„ и К£еспи2' вопроса
о «равноценных компенсациях» для Италии. Креспи

пытался выдвинуть итальянское притязание на Фар-

санские острова у Аравийского побережья, по поводу

которых мы только что заключили договор с Идриси22;

в связи с этим Креспи спросил меня, готовы ли мы

обсуждать вопрос о «независимости» Аравии. Я отвел

этот вопрос как совершенно не относящийся к

нашей компетенции, но тем не менее позиция Креспи

весьма показательна. Независимость Аравии всегда

была основным принципом нашей восточной поли¬

тики; но для нас это означало, что, будучи независимой,

Аравия должна находиться вне сферы европейских

политических интриг и оставаться в сфере английско¬

го влияния; иначе говоря, ее независимые правители

должны заключать международные договоры только
120

с нами. Итальянцы же явно подразумевают под не¬

зависимостью Аравии возможность вступать в какие

угодно взаимоотношения с любой иностранной дер¬

жавой, что, конечно, представляет собой полную

противоположность нашей политике и грозит нам

всяческими затруднениями в будущем. Кстати, как

раз сейчас итальянцы стараются испортить наши

отношения с Идриси.
Но даже если предположить, что мы готовы равно¬

душно отнестись к установлению итальянского гос¬

подства в Абиссинии, мы все же имеем там некоторые

жизненные интересы, которые должны защищать.

Я имею в виду истоки Голубого Нила, от которого

полностью зависит возделывание хлопка в Судане,

имеющее огромное значение для интересов нашей

отечественной экономики. Если мы откажемся от Со¬

мали, мы лишимся единственного орудия защиты этих

интересов, когда итальянцы начнут проникновение

в Абиссинию, что, несомненно, случится, как только

они завладеют всеми подступами к ней с моря.
Есть еще много других соображений, по которым

мы, во всяком случае, не должны уступать Италии

все Британское Сомали. Западная часть Сомали, вклю¬

чая Берберу и Зейлу, нужна для снабжения Адена.

Бербера довольно крупный порт с растущей торгов¬

лей. В районе Берберы имеются нефтеносные земли,
и,	хотя размеры и ценность нефтяных источников там

пока проблематичны, они представляют интерес для

военно-морского флота. Но все эти соображения, хотя

их никак нельзя назвать малозначащими, не могут,

по-моему, идти в сравнение с приведенными мною

выше.
Самое большее, на что мы могли бы без риска пойти

(против такой уступки тоже можно возражать, но

она не так уж существенна), это предложить италь¬

янцам восточную часть Британского Сомали (около

30 тысяч квадратных миль), примыкающую к Италь¬

янскому Сомали.
Искренне уважающий Вас

Милнер».
В конце концов мы решили отдать Италии Джубаленд,

но не Британское Сомали.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
НОВЫЕ ГОСУДАРСТВА
1. АВСТРИЯ
Проблемы мирного урегулирования с Австро-Венгрией

существенно отличались от тех, с какими имела дело кон¬

ференция, когда разрабатывался договор с Германией.

Девять десятых населения Германии были немцами по

происхождению, языку и традициям.
Зато «лоскутная империя» пред-
ЇГсГоТ„°г0биРиаЗИЄ ставляла собой федерацию народов

в встро- енгрии разных рас, с разными языками и
разными исторически сложившимися традициями; по боль¬

шей части их объединяла и удерживала вместе только

военная сила. Будь эти народы предоставлены самим себе,

все они—австрийцы, мадьяры, чехи, румыны и югославы—

давно пошли бы каждый своим путем, либо создав свои

собственные независимые государства, либо присоеди¬

нившись к своим соплеменникам по другую сторону гра¬

ницы. Все они по очереди восставали с целью добиться

независимости, но всякий раз восстание одного из народов

подавлялось объединенными усилиями других националь¬

ностей. Вот почему во время войны я всегда считал Австро-

Венгрию самым слабым звеном в цепи центральных дер¬

жав и требовал наступления на этом фронте с помощью

людей той же расы и того же языка, но живущих подру¬

гую сторону Дуная.
Вся эта империя, скрепляемая одним лишь страхом

и мелочными интересами, не связанная взаимным тяго¬

тением или расовой общностью, развалилась на куски,

как только поражение поколебало силу и престиж династии

и господствующей нации. Нельзя точнее и красноречивее

охарактеризовать основные слабые стороны Австрийской

империи, чем это сделал первый канцлер новой Австрий¬

ской Республики Отто Бауэр в своей речи на заседании
122

Учредительного собрания 7 июня 1919 года (эту речь я

цитирую в главе, посвященной Чехословакии). Бауэр

критиковал создание многоязычного чехословацкого го¬

сударства и ссылался в виде предостережения на развал

австрийского конгломерата.
Хотя в Германии насчитывалось несколько миллионов

поляков и французов, населявших ее восточную и за¬

падную окраины, основную и центральную массу ее на¬

селения составляли немцы. Правда, баварцы не любят

пруссаков. Но кто их любит? Во всяком случае, не сак¬

сонцы и не жители рейнских областей. Но тем не менее

никто из них и не помышлял о том, чтобы отколоться от

германской конфедерации, объединявшей всех немцев.

Между тем Австрийская империя распалась, как только

ей пришлось положиться на внутреннюю связь, а не на

средства принуждения. К концу войны приказы из Вены

не имели никакой силы в Праге, Будапеште, Загребе или

на Карпатах. Присяга, приносившаяся прежде императо¬

ру, теперь приносилась новым государствам, поделившим

между собой территориальное наследство покойной им¬

перии. Вена управляла теперь только девятой частью тер¬

ритории, которой она когда-то самодержавно правила.
Участники мирных переговоров обя-

Проблема националь- заны были определить границы но-

ных границ	г и	г	*
к	вых государств. На территории об¬
ширнейших районов народы так перемешались, что реше¬

ние этой задачи порой наталкивалось на непреодолимые

трудности. Если бы мы попытались составить примерную

карту размещения национальностей в этих районах, нам

трудно было бы установить, какой цвет на ней преобла¬

дает. Официальная статистика империи в любом районе

искажалась из-за явного пристрастия имперской бюро¬

кратии к тому или иному народу. Каждый из этих народов

справедливо выражал сомнение в правильности данных,

собранных и опубликованных официальными имперскими

статистиками. Не было ни одного официального сборника,

на который можно было бы положиться. Поэтому нам

пришлось проверять эти данные всеми доступными спосо¬

бами. Свидетели, лично выступавшие перед нами или

присылавшие свои показания в письменной форме, были

людьми заинтересованными, и их показания были явно

необъективными. Факты подтвердили, что доставлявшиеся

нам статистические сведения о национальном составе на¬
123

селения в спорных районах по большей части содержали

грубые ошибки и могли ввести в заблуждение.
Обыкновенно считают, что делегаты Мирной конфе¬

ренции поставили перед собой задачу искромсать Австро-

Венгерскую империю на куски, чтобы утолить алчность

победителей и их друзей. В действительности было бы

грубейшей ошибкой обвинять конференцию в стремлении

изуродовать и расчленить Центральную Европу. Война

сорвала личину с империй, скрывавших в густой тени лицо

Европы, и показала ее подлинные черты. Когда после

перемирия союзники встретились для обсуждения планов

конференции, каждая черточка была уже отчетливо и

ясно видна. Невозможно было переделать что-либо без

операции, сопровождающейся борьбой и пролитием крови.
В подтверждение этого я процитирую

Меморандум министер- меморандум, представленный минис-

ства иностранных дел терством иностранных дел британско-

от ека ря года ^ кабинету в декабре 1918 года (еще

до начала работы Мирной конференции). В этом меморан¬

думе дается точная характеристика уже совершившегося

полного и бесповоротного распада Австрийской империи.

Меморандум начинается словами:
«Австро-Венгрия перестала существовать, и вести

переговоры с ней нет никакой возможности».
Далее высказывается сомнение, были ли такие пере¬

говоры желательны. Не следует забывать
«...хотя бы то простое соображение, что не сохра¬

нился ни один из факторов, с помощью которых она

поддерживала сношения с внешним миром: ни дина¬

стия, ни единая армия, ни министерство иностранных

дел, ни бюрократический аппарат;
а)	Габсбурги сами ушли со сцены1, и их никак

нелья считать решающим фактором;
б)	единая армия распалась на составные части по

национальному признаку: мадьярские войска присяг¬

нули новому Национальному совету в Будапеште,

югославские—Национальному совету в Загребе, че¬

хословацкие—Чехословацкой Республике в Праге,

польские—варшавскому Национальному правитель¬

ству, возглавляемому генералом Пилсудским; Нацио¬

нальным советом во Львове создается, кажется, ук-
124

раинская военная организация. Румыны в Венгрии

образовали свой собственный Национальный совет и,

провозгласив свое право на самоопределение, ра¬

сторгли связь с Венгрией и апеллировали к Мирной

конференции;
в)	объединенное австро-венгерское министерство

иностранных дел на Балльплац2 также прекратило

свое существование, а последний министр, граф Андра-

ши, объявил, что впредь он может действовать при

любых обстоятельствах только от имени Венгрии.

Взамен объединенного министерства уже созданы

министерство иностранных дел Венгрии, немецкой

Австрии и Богемии; последнее признано Антантой

и временно находится в Париже. Наряду с этим юго¬

славский Национальный совет в Загребе осуществляет

всю власть над южнославянскими территориями преж¬

ней монархии по всем вопросам внешней политики

и военного управления; его признанные руководители

создали для этих территорий и для Сербии объединен¬

ный кабинет, который и будет проводить внешнюю

политику всего югославского народа. В дальнейшем

по их просьбе принц-регент Сербии взял на себя ре¬

гентство над объединенным югославским государством.

Объединенная Югославия является, таким образом,

свершившимся фактом, с которым Антанта должна

считаться. Единственный принципиальный вопрос в

отношении Югославии, остающийся неразрешенным,

состоит в следующем: надлежит ли считать сербские

дипломатические каналы единственным посредствую¬

щим звеном не только между правительствами Антан¬

ты и Белградом, но и между ними и Загребом или же

правительства Антанты должны официально признать

Национальный совет в Загребе, чего требует как он

сам, так и сербское правительство.
Что касается румын в Венгрии,

Стремление нацио- то их представители в будапешт-
самоопределению “ ском парламенте публично и офи-

циально заявили от имени Ру¬

мынской национальной партии в Венгрии как на засе¬

дании ее Исполнительного комитета, так и на собра¬

нии делегатов от всех частей румынской территории

в Венгрии, что они не признают ни полномочий, ни

юрисдикции венгерского правительства и венгерской
125

администрации и требуют права представительства

на Мирной конференции. Они уже организовали На¬

циональный совет в Сибине (Германштадт) и создают

национальную армию и административный аппарат

с целью национального объединения всех румын в

едином государстве.
Что касается словаков, то их Национальный совет

работает в тесном согласии с республиканским пра¬

вительством в Праге; союзные правительства уже со¬

гласились положить в основу признания ими новой

Чехословацкой Республики неразрывный союз чехов

и словаков, к которому стремятся оба народа.
Поляки Галиции, Восточной Австрии и Силезии

уже объявили о своем присоединении к Польше; они

действуют в согласии с варшавским правительством,

которое имеет своего министра иностранных дел и свой

государственный аппарат и занято созданием нацио¬

нальной армии.
Украинцы Восточной Галиции также организовали

Национальный совет во Львове и свою национальную

милицию, однако пока еще не ясно, каковы их отно¬

шения с украинским правительством в Киеве и пред¬

приняли ли какие-нибудь действия украинцы Север¬

ной Венгрии;
г)	те же самые соображения относятся и к бюро¬

кратическому аппарату империи. Юрисдикции объ¬

единенных министерств—иностранных дел, военного и

финансов—более не существует; часть их аппарата

вольется, несомненно, в новые правительственные

учреждения Вены и Будапешта. Имперские чинов¬

ники, правившие до сих пор Боснией и Герцеговиной,

покидают свои посты или изгоняются; в Сараеве об¬

разовалось временное правительство, которое в свою

очередь признает верховную власть югославского На¬

ционального совета в Загребе. В Истрии, Далмации

и Карниоле австрийские «политические» чиновники

также смещаются, другие же, местные, чиновники ос¬

таются на службе нового Национального совета.

В Хорватии-Словении, которая официально порвала

все связи с Венгрией (аннулировав провозглашенную

в 1868 году венгро-хорватскую унию), вся админи¬

страция, начиная от бана, то есть губернатора, под¬

чинилась юрисдикции Национального совета. Со своей
126

стороны чехи и поляки также создали собственную

администрацию, которая взяла дела в свои руки в

соответствии с подробным планом, разработанным

задолго до окончательного крушения Австро-Венгрии.
I!
Союзники перед ли- В результате вместо прежнего

цом шести независи- австро-венгерского правительства

мых правительств державы Антанты оказались пе¬

ред необходимостью иметь дело со следующими орга¬

низациями и властями:
а)	правительством республики немецкой Австрии,

с д-ром Карлом Реннером3 в качестве президента

Национального совета и Отто Бауэром4, заменившим

лидера социалистов д-ра Виктора Адлера, который

был первым министром иностранных дел. По поводу

каких-либо сепаратистских выступлений немецкого

Тироля или Форарльберга решения можно пока не

принимать;
б)	с правительством Венгерской Республики, воз¬

главляемым графом Карольи5, председателем Нацио¬

нального совета;
в)	с правительством Чехословацкой Республики, где

профессор Масарик0—президент, д-р Крамарж—пре-

мьер-министр и д-р Бенеш—министр иностранных дел;
г)	с югославским Национальным советом в Загре¬

бе; с преподобным Антоном Корошецем в качестве

председателя и Павеличем и Прибичевичем—вице-

председателями; в состав Совета входят (избранные

на основе пропорционального представительства пар¬

тий и населения) делегаты от Хорватии, Словении,

Далмации, Боснии, Герцеговины, Истрии, Карниолы,

Южной Каринтии и Южной Штирии; кроме того,

имеются подчиненные временные правительства в Са-

раеве и Люблянах (Лайбах);
д)	с временным правительством в Варшаве (за¬

хватившим власть у Регентского совета), которому

официально подчинились поляки Галиции и австрий¬

ской Силезии;
е)	с председателем уже упоминавшегося румын¬

ского Национального совета Маниу7. Положение ук¬

раинцев в Венгрии все еще остается неопределенным.
127

III
Единственным логическим принципом, из которого

могут исходить правительства Антанты при сношениях

с народами двуединой монархии, является признание

правомочных национальных собраний всех перечи¬

сленных наций (австрийские немцы, мадьяры, чехосло¬

ваки, югославы, поляки, румыны и украинцы; пред¬

полагалось, что все население «Ііаііа Іггесіепіа» автома¬

тически присоединяется к Италии) и их националь¬

ных советов, получивших полномочия от этих собраний.
Ясно следующее: а) трем из этих различных госу¬

дарственных объединений никак нельзя отказать в

допуске на Мирную конференцию: немецкой Австрии,

Венгрии и Богемии (Чехословакии); б) что касается

двух других, а именно югославов и румын, то их

просьбу о допуске на конференцию можно отклонить

только в том случае, если признать их объединение

с Сербией и Румынией; тогда эти два государства

будут, конечно, официально представлять их на Мир¬

ной конференции (образовав объединенные делегации);
в)	поляков Галиции (и польскую часть австрийской

Силезии) можно—во всяком случае, исходя из целей

Мирной конференции—считать вошедшими в состав

нового польского государства; г) украинцев Восточ¬

ной Галиции и Северной Венгрии надлежит либо

признать в качестве самостоятельного национального

целого, либо отождествить их с киевским правитель¬

ством независимо от того, будет ли это правительство

признано независимым государством или только частью

России, входящей в нее на началах федерации или

на основе какого-нибудь другого принципа.
N. В. Все эти предложения ни в какой мере,

конечно, не предрешают вопроса о том, должны

ли эти различные национальные объединения участво¬

вать во всей работе Мирной конференции или толь¬

ко на отдельных ее стадиях, затрагивающих их

особые проблемы».
Расчленение Австро- Из этого четкого и обоснованного
ш^йся*И факт ВЄРшив~ обзора положения в Австро-Венгрии,

шиися фак	составленного спустя несколько не¬
дель после окончания войны, ясно, что делегаты Мирной

конференции стояли перед свершившимся фактом в Цен-
128

тральной Европе; оставалось лишь узаконить раздел Ав¬

стрийской империи и установить границы между соперни¬

чавшими наследниками, чтобы обеспечить справедливое

распределение наследства между притязавшими на него

народами. Темперли писал об этом как о задаче «устано*

вить количество воздуха, пространства и свободы, необ¬

ходимых для жизни новых народов»*. На самом деле перед

конференцией стояла еще более сложная и запутанная

задача: разобраться в этнической мешанине, существовав¬

шей в обширных районах Австро-Венгрии, учтя при этом

экономические потребности, исторические связи и жиз¬

ненно важные стратегические соображения.
В этой главе я намерен хотя бы отчасти показать труд¬

ности, с которыми пришлось встретиться Парижской конфе¬

ренции не столько в плоскости территориального разде¬

ла, сколько в определении того, какая национальность

преобладает в данном районе; эти трудности ничуть не

уменьшались от того, что конференция вдавалась в под¬

робное рассмотрение бесконечных споров. В некоторых

из новых государств возникли сложные внутренние

проблемы; во многих свирепствовали голод и болезни;

всюду воцарились дух алчности и мания величия. Это

взваливало на нас новые заботы.
Из всех головоломных проблем, ка-
Трудности определе- кие приходится решать государствен-

ния границ
к	ному деятелю, самыми трудными и
самыми опасными являются, пожалуй, проблемы, свя¬

занные с определением границ. Это всегда спорное

и всегда запутанное дело. До каких пределов следует

считаться со стратегическими и экономическими сообра¬

жениями при установлении границ? Некоторые границы

нельзя было обосновать с этнической точки зрения, но

они представляли собой естественный стратегический барьер,

защищающий страну от возможного вражеского вторже¬

ния. В других случаях строгому применению националь¬

ного принципа мешали особо благоприятно сложившиеся

транспортные условия: железные дороги или реки. Д-р

Бенеш, например, претендовал на территорию, населен¬

ную в большинстве мадьярами, на том основании, что она

дает словакам необходимый им выход к Дунаю. Братиану
* Тешрегіеу, А Нізіогу оГ ІЬе Реасе Сопїегепсе, уоі. IV,

р. 131.
9-1337
129

выдвинул такие же требования в отношении Бессарабии.

Совершенно необходимо, утверждал он, чтобы территория

этой провинции простиралась до Днестра, ибо эта река

имеет важное значение для ее экономической жизни.

Единственный случай, когда Братиану выступил против

югославских этнических притязаний, произошел при об¬

суждении границы Баната. Он утверждал, что румыны

Северной и Восточной Венгрии должны получить реку

Тиссу в свое безраздельное пользование. Можно было бы

привести множество подобных примеров для иллюстрации

тех требований, которые представлялись в комиссию

по определению границ деятелями новых государств

Европы.
Как американский, так и английский представители

в этой комиссии держались того мнения, что в некоторых

районах надо принимать во внимание и другие факторы,

кроме национального состава большинства населения, на¬

пример средства сообщения районов с привычными для

его обитателей рынками. Однако наибольшая трудность

возникла в результате невозможности определить, какая

из национальностей преобладает в том или ином погра¬

ничном районе. Славяне, по данным имперской переписи

1910 года, составляли нескольким больше половины все¬

го населения Австро-Венгерской империи, немцы—мень¬

ше четверти, мадьяры—около одной пятой и румы¬

ны—одну семнадцатую.
И хотя представители каждой из этих
Смешанное погранич- национальностей сосредоточивались в

ное население	„ г
определенных районах в таком числе,
что можно было говорить о явно славянском, чешском,

немецком, мадьярском или румынском характере этих

районов, но наряду с ними были и такие пограничные

области, где население оказывалось настолько разнород¬

ным, что не представлялось никакой возможности опре¬

делить, кому же принадлежит большинство. Иногда в

более или менее определенной по своему национальному

характеру провинции попадались островки совершенно

другой национальности, что, конечно, не могло прини¬

маться во внимание при установлении границ нового го¬

сударства. Но пограничные районы со смешанным населе¬

нием представляли собой проблему, которую надо было

разрешить, прежде чем будет проведена граница. Стати¬

стические данные безнадежно противоречили друг другу.
130

Каждая сторона преувеличивала или преуменьшала цифры

в зависимости от того, что ей было нужно. Я уверен, что

в ряде случаев цифры фальсифицировались сознательно.

Но большинство искажений, от которых страдала Мирная

конференция, объяснялось невообразимой путаницей и

смешением национальностей в пограничных районах;

создалась такая неразбериха, что не было ни малейшей

возможности провести какое-нибудь точное разграниче¬

ние. Язык не являлся достаточным еще признаком при

определении национальной принадлежности. Предки те¬

перешних жителей принадлежали по своему происхожде¬

нию к другой расе, но в течение многих поколений воспри¬

няли язык победителей, подобно тому как значительная

часть ирландского народа забыла свой древний язык и в

течение многих столетий говорила на языке ненавистных

им поработителей, ругая последних на их собственном

языке. Славяне и румыны либо забыли свой язык и го¬

ворили по-венгерски или даже на двух языках или на

диалекте, образовавшемся из смешения двух языков.

В этих случаях расовый антагонизм не имел такого остро¬

го характера. В других районах господствовал немецкий

язык, даже в таких районах, где коренное население по

этническим признакам было славянским. Кроме лингви¬

стического слияния, наблюдалось и действительное сме¬

шение рас в результате смешанных браков, и многие де¬

сятки тысяч людей могли на вполне законном основании

ссылаться на любую национальную принадлежность в

зависимости от того, что им больше подходило в данный

момент. Правильное определение этнической границы,

например, Югославии было связано именно с такого рода

трудностями.
Тардье, будучи председателем комиссии по изучению

вопроса о границах, заявил, что «лингвистические границы

во многих местах не только не совпадают с естественными

или административными границами, но их вообще невоз¬

можно установить там, где проживает смешанное население.

Этнографической статистики недостаточно, чтобы решить

проблему».
При такой путанице языков и при-
Ненадежность стати- ЗНаков национального происхождения

стичсских данных
никакая статистика не могла считать¬

ся надежной: она полностью зависела от произвола вла¬

стей, составлявших сводки. Мне вспоминается статистиче¬
131
9*

ский конфликт в связи с отделением церкви от государства

в Уэльсе. Даже в такой религиозной общине, как Уэльс,

значительная часть населения не принадлежала ни к

какому определенному вероисповеданию. Когда некоторые

сделали попытку определить относительную силу офици¬

альной церкви и диссидентов, то все лица, проявлявшие

равнодушие к религиозным спорам (а они-то как раз и

составляли большинство), оказались зарегистрированными

как принадлежащие к одной из спорящих сторон, а многие

из них даже к обеим. Все зависело от того, на чьей стороне

были те, кто собирал статистические данные. Парламент

отверг все эти статистические выкладки. То же можно было

сделать и со статистикой смешанного пограничного на¬

селения Австро-Венгрии. В районах, о которых я говорю,

значительная часть населения не имела никакой нацио¬

нальной гордости и ее интересовали только свои тор¬

говые или местные интересы; эти люди одинаково охотно

готовы были стать подданными любого из спорящих го¬

сударств, какому бы из них ни оказала предпочтение

Мирная конференция.
Споры по поводу границ чуть не при-

Пример Баната	вели к серьезным столкновениям меж¬
ду чехами и венграми, румынами и венграми, югослава¬

ми и немцами и даже между союзными народами—румы¬

нами и югославами, поляками и чехами, итальянцами

и югославами. Чтобы показать, насколько безнадежно

бывает иногда определять границы по этническому прин¬

ципу, я приведу в пример Банат—одну из богатейших

сельскохозяйственных областей Венгрии, составлявшую

значительную часть этой страны. Население Баната пред¬

ставляло собой конгломерат румын, мадьяр, немцев,

хорватов и словаков.
Когда комиссия, пытаясь наметить правильные гра¬

ницы, стала собирать сведения, то оказалось, что в одном

из районов проживало 160 тысяч югославов (из них 130

тысяч сербов и хорватов и 30 тысяч словаков), 140 тысяч

немцев и 130 тысяч мадьяр. На западе население было сла¬

вянское, на востоке—румынское, а на севере преобладали

мадьяры. По какому принципу следовало определять

судьбу этого особого района? Этнические соображения

были слишком неопределенны и не решали дела. Нуж¬

но было руководствоваться какими-то другими прин¬

ципами.
132

Опасность вооружен- Как при таких обстоятельствах мог-

Н0Г° аз ^1л°лкновения ли участники Мирной конференции

при разделе	применить какой-нибудь непогреши¬
мый критерий, который позволил бы им наметить границы

так, чтобы дело обошлось без двусторонних нареканий

и обид? Одно время казалось, что румыны и югославы гото¬

вы передраться из-за Баната. Их армии двигались навстре¬

чу друг другу форсированным маршем, чтобы занять как

можно большую территорию до того, как конференция

примет решение о границе. В Верховный совет в Париже

поступали тревожные сведения, что дело может легко дойти

до кровопролития. Создалась почти такая же обстановка,

как на Балканах после первой Балканской войны, когда

между недавними союзниками разгорелась новая война

из-за распределения территории, освобожденной общими

усилиями из-под власти турок. Совет немедленно решил

направить в Банат французские войска, чтобы создать

барьер между двумя армиями.
Легко провозгласить такие принци-

Трудности при при- пы, как «самоопределение народов»
менении общих прин- или «управление с согласия управляе-

ципов	•'Л	г
мых». Но как применить эти прин¬

ципы при установлении границ, когда создалась подобная

путаница? А такие условия существовали на границах

более чем двух десятков государств, новых и старых, на

пространстве от Рейна и до Евфрата. Кроме того, как это

сделать, когда напряженная мировая обстановка требует

от участников переговоров безотлагательных решений?

Если бы они располагали временем для проведения ряда

плебисцитов с целью выяснить желания населения в спор¬

ных районах, можно было бы получить лучшие результа¬

ты. Но перед тем, как провести надлежащий плебисцит,

нужно было сначала определить, какие местности входят

в этот спорный район и каковы его собственные границы.

Чтобы гарантировать голосование от всякого давления

и принуждения, каждый район должен был быть занят

союзными войсками, и притом войсками незаинтересован¬

ной страны. Таких плебисцитов нужно было провести

по меньшей мере около пятидесяти. Конечно, решение

проблемы таким путем было практически неосуществимо.

Несколько плебисцитов было все же проведено, и они дали

хорошие результаты, но это произошло именно потому,

что их было всего лишь несколько и союзники могли со¬
133

средоточить на них внимание. Но и они отняли немало

времени, а в одном или двух случаях, например по поводу

плебисцита в Силезии, были неприятные пререкания меж¬

ду союзниками.
Быть может, в некоторых случаях следовало создавать

пограничные комиссии для сбора сведений и вынесения

предварительного решения на месте. Если бы это было сде¬

лано и у членов комиссии было бы достаточно времени

для выяснения положения на месте, то можно было бы

избежать многих серьезных ошибок. Но здесь возникали

те же самые трудности, что и в вопросе о временном уп¬

равлении спорными областями. Если только район был

занят вооруженными силами какой-либо из спорящих

сторон, трудно было обеспечить свободные и беспристра¬

стные показания со стороны местных жителей. Страсти

разгорелись; повсюду еще господствовал порожденный

войной дух насилий и нетерпимости, и вооруженные до¬

бровольцы не постеснялись бы прибегнуть к самым вар¬

варским средствам, чтобы организовать или, наоборот,

предупредить те или иные показания. Мы установили

много случаев полного произвола со стороны оккупа¬

ционных войск с целью подавить всякие выступления, на¬

правленные против притязаний оккупирующей державы.
Окончательное определение границ
Разрешение вопроса Мирная конференция поручила мини-
о границах минист- страм иностранных дел четырех вели-

рами иностранных дел г	г
н	р	ких союзных держав. Они распола¬
гали информацией, собранной информационными отделами

их министерств. По большей части эта информация была

собрана еще до войны; многие сведения были извлечены из

донесений, полученных во время войны и предназначавшихся

для военных целей. Национальная мешанина в Австро-

Венгрии была важным и, как оказалось позднее, решающим

элементом военной ситуации. Вся информация была дополнена

и проверена обследованиями, которые производили агенты

союзных держав, выполнявшие после перемирия те или иные

функции в разных провинциях Австро-Венгрии и Турции.

При систематизации и анализе фактов надо было, конечно,

делать известную скидку на пристрастность и предубежден¬

ность донесений этих агентов. С другой стороны, прения

в различных пограничных комиссиях показали предвзятое

отношение к вопросу со стороны отдельных держав. Так,

французы упорно, хотя и не всегда дальновидно, старались
134

учитывать возможную группировку держав в будущей

войне; в каждом отдельном случае они непременно хотели

усилить своих возможных друзей и ослабить своих вероят¬

ных врагов. Для иллюстрации их обычной позиции я про¬

цитирую соображения, высказанные французским предста¬

вителем в межсоюзной комиссии, созданной для установления

границ между Румынией и Сербией. Он заявил, что
Благоприятные уело- «когда приходится выбирать меж-

вия для наших союз- ду союзной и враждебной стра-

ников	ной, комиссия, как бы сильно
она ни стремилась к законной справедливости и бес¬

пристрастию, должна без колебаний решать дело в поль¬

зу союзника. Она не вправе забывать, что союзник,

о котором идет речь, сражался за освобождение на¬

родов, тогда как враг, поработив другие националь¬

ности и восстановив их друг против друга, присоеди¬

нился затем к державе, желавшей уничтожить свободу

в Европе».
В противовес этому уместно привести замечания анг¬

лийского представителя сэра Эйра Кроу, сделанные им

в той же комиссии. В речи, произнесенной 25 февраля на

заседании комитета по изучению территориальных вопро¬

сов, касающихся Румынии, сэр Эйр Кроу сказал:
«Когда перед нами возникают этнографические затруд¬

нения, необходимо различать, идет ли речь об отноше¬

ниях между румынами и венграми, которые являются

нашими врагами, или между румынами и сербами, ко¬

торые являются нашими союзниками. В первом слу¬

чае, если нет возможности проявить справедливое

отношение к обеим сторонам, чаша весов, естествен¬

но, должна склониться скорее в сторону наших союз¬

ников румын, нежели в сторону наших врагов венгров.

Но в то же время такой принцип не должен заводить

нас слишком далеко, потому что наш главный долг—

создать условия, обеспечивающие постоянный мир».
Но французы, по отмеченным выше причинам, продол¬

жали настойчиво гнуть линию против немцев в Польше

и Австрии. На венгров они тоже смотрели как на враждеб¬

ную нацию, от которой нельзя ожидать, чтобы в будущей

войне она выступила против тевтонов. Во всех случаях,

когда происходили споры между поляками, чехами, юга»
135

славами или румынами, с одной стороны, и немцами и мадья¬

рами—с другой, французские представители в комиссии

по определению границ проявляли явное пристрастие к пер¬

вым. Они шли в этом направлении до тех пор, пока у них

был хоть какой-нибудь более или менее приемлемый довод

или доказательство, чтобы подкрепить свои предвзятые

мнения, или пока им позволяли это Америка, Англия и

Италия. Италия в свою очередь враждебно относилась

к югославам и не хотела допустить расширения их терри¬

тории. Когда надо было выбирать между Венгрией и Юго¬

славией, итальянцы охотнее поддерживали мадьяр. Ци¬

ники были бы удивлены, услышав, как представитель

Италии, которая без всякого угрызения совести, исходя

из своих стратегических и экономических интересов, ан¬

нексировала славянские острова и территории с немецким

населением, становился в величественную позу, когда

Югославия предъявляла такие же претензии на венгер¬

ские города и районы, и доказывал, что нельзя «играть на

руку врагу, создавая повод для будущих трений». Что ка¬

сается споров между румынами и венграми, то итальян¬

цы сочувствовали и тем и другим, а потому в результате

помогали найти справедливое решение.
Америка тоже не лишена была при-
Причина американ- страстий. В Соединенных Штатах не-

ских пристрастии	г ^
к у	мало избирателен польского, чешско¬
го, словацкого и хорватского происхождения. Миллионы

иммигрантов, принадлежащих к этим народам, органи¬

зовались с целью оказывать давление на президента и его

министров. Как только президент Вильсон, искренне под¬

держивавший принцип управления с согласия управляе¬

мых, покинул Париж, пристрастность американцев стала

проявляться сильнее. Дружественные или враждебные

чувства к различным народам, плохо скрывавшиеся на¬

чальством, от всего сердца разделяли чиновники, подго¬

товлявшие доклады, и агенты, собиравшие информацию

на местах.
Англия, естественно, была настроена в пользу народов,

которые помогали нам в войне. Но в Англии никогда не

наблюдалось озлобления по отошению к Австрии, а

Венгрия, родина Кошута, все еще пользовалась у нас

симпатиями. Английские политики были бесконечно да¬

леки от мысли о будущей войне, в которой английским

войскам пришлось бы встретиться на поле битвы с каким-
136

нибудь из народов бывшей Австрийской империи, как

это было в 1918 году на реке Пьяве. Наши представители

были поэтому более свободны от антипатий и опасений,

которые могли бы влиять на их суждения при разрешении

возникавших споров.
Представители спорящих государств

Приглашение друже- были приглашены изложить свои сооб-
СляЄНазбо а°ихАаелТВ Ражения перед Советом десяти, а затем

для раз ора их дел в комиссии^ КуДа их заявления направ¬

лялись для изучения. Такая привилегия предоставлялась,

однако, только дружественным государствам. Австрия

и Венгрия представляли свои возражения после того, как

им вручался проект договора, чтобы они могли сделать

свои замечания.
Возможно, что будущий мир в Европе зависит от того,

были ли условия договоров беспристрастными и справед¬

ливыми для всех сторон, а также от того, какие меры для

срочного исправления дела установлены на тот случай,

если в некоторых отношениях предусмотренные условия

окажутся впоследствии явно несправедливыми. Очень

важно поэтому прежде всего дать точную и подробную

характеристику тех шагов, которые предпринимались кон¬

ференцией для установления фактов. Я приведу далее вы¬

держки из тщательно подготовленных заявлений, сде¬

ланных в Совете десяти чешскими, румынскими и югослав¬

скими лидерами, а также из их ответов на вопросы, зада¬

вавшиеся им в связи с их заявлениями. Ни в одном из

этих документов не уделялось должного внимания требо¬

ваниям национальной независимости, бесспорно выдвину¬

тым их соплеменниками в Австро-Венгрии: этот вопрос

считался само собой разумеющимся. Главная аргумента¬

ция была посвящена обоснованию требований на спорные

пограничные территории, где, как они сами признавали,

население было смешанным или где эти требования опи¬

рались на стратегические или экономические соображения.
Совет десяти, а в дальнейшем Совет

Загруженность Совета четырех должны были уделять слиш-

четырех	ком много Времени разработке проек¬
та договора с Германией и бесчисленным конфликтам

и волнениям, вспыхивавшим время от времени на всем огром¬

ном пространстве от Владивостока до Рейна, которые по¬

родила война; в результате Совет мог только предваритель¬

но исследовать положение в Австро-Венгрии и Болгарии,
137

25 марта Совет четырех принял окончательное решение,

согласно которому составление текста договоров с быв¬

шей Австро-Венгрией и Болгарией всецело поручалось

министрам иностранных дел. Условия этих договоров не

были, таким образом, полностью обсуждены и рассмотре¬

ны Советом четырех перед вручением их правительствам

Австрии и Венгрии. Как только 28 июня 1919 года был

подписан договор с Германией, президенту Вильсону,

Орландо8 и мне пришлось покинуть Париж. Сложные

внутренние проблемы настойчиво требовали нашего воз¬

вращения в столицы наших стран. Хотя на время моего

отсутствия я передал всю полноту власти моему коллеге

Бонар Лоу, но он воздерживался от разрешения некото¬

рых неприятных вопросов, а поэтому и затягивались

многие важнейшие дела. Я не обвиняю его за колебания:

в конце концов главная ответственность за все решения

лежала на мне как премьер-министре. Я только кон¬

статирую этот факт, чтобы объяснить, почему я срочно

уехал в Лондон, не доведя до конца дело всеобщего мира.

Ответственность тяготила Бонар Лоу. Он готов был раз¬

делять ее с другими, но не хотел принимать ее всецело на

себя. Я встречался с ним всякий раз, когда он приезжал

в Париж, и поддерживал постоянную переписку по вопро¬

сам внутренней и внешней политики. Но такая система

сношений отнюдь не заменяла непосредственного участия

в повседневной работе кабинета и парламента, а также

встреч с депутациями и другими лицами, занимающими

время заместителя премьер-министра и дающими ему ма¬

териал, на основе которого кристаллизуются его решения.

По вопросу об отсутствии премьера кабинет держался то¬

го же мнения, что и Бонар Лоу, считая, что я должен вер¬

нуться на Даунинг-стрит. По поводу моего затянувшегося

отсутствия уже шли всякие толки в парламенте и в

печати.
То, что было верно в отношении меня, в равной мере

относилось также к президенту Вильсону и Орландо. Ита¬

лия была очень недовольна, взволнована и разочарована.

Итальянскому премьеру, безусловно, следовало предо¬

ставить дальнейшие переговоры в Париже своему более

опытному и решительному коллеге барону Соннино. Прав¬

да, когда Орландо вновь приступил к руководству делами

в Риме, время было уже бесповоротно упущено, и вскоре

он вынужден был уйти в отставку.
138

Клемансо же находился на месте и всегда мог совещать¬

ся со своими коллегами по всем внутренним делам.
Обсуждение договоров с Австрией и
Мое ограниченное Венгрией, касавшихся урегулиро-
участие в разработке вания с Австро-Венгерской империей
деталей остальных „ Болгарией, было поручено минист-

договоров	г »
к	рам иностранных дел великих держав,
взявших на себя полную ответственность за мирное уре¬

гулирование. Я могу говорить только о подготовке этих

договоров, поскольку мне лично известна та роль, которую

играла в этой подготовке так называемая Большая чет¬

верка.
Тем, что эти вопросы решали министры иностранных

дел, а не Большая четверка, и объясняется, по-видимому,

существенная разница в подходе и отношении составителей

договоров к некоторым проблемам, по которым им надле¬

жало вынести решение. В договорах с Австрией и Венгри¬

ей это явно сказалось в перевесе стратегических и эконо¬

мических соображений над соображениями этнического

происхождения, языка и национального самосознания.

При составлении договора с Германией Большая четвер¬

ка неоднократно отклоняла требования Франции и Поль¬

ши об аннексии территорий с немецким населением, ос¬

нованные на том, что эти районы важны для обороны

границы или составляют часть экономического целого,

которое не может быть разделено по обе стороны границы

без ущерба для торговли населения или транспорта.

Мы отклонили такого рода требования на западный берег

Рейна, на Саарский угольный бассейн, на Северную Силе¬

зию, на пограничный район Восточной Пруссии и на Поль¬

ский коридор.
Зато полный и, пожалуй, несправедливый перевес

такие соображения получили при установлении границ

Австрии и Венгрии.
2. ЧЕХОСЛОВАКИЯ
Признание Чехии Чехословакия была признана союз-

союзной державой никами еще до перемирия с Австро-

Венгрией и даже до начала переговоров о перемирии.

Три чехословацкие армии, сформированные из военно¬

пленных, боролись на стороне союзников в России, Фран¬

ции и Италии. Первой признала Чехословакию Англия,
130

За ней последовали Соединенные Штаты. Президент Виль¬

сон 2 сентября 1918 года заявил:
«Имея в виду, что во время нынешней войны чехо¬

словаки в борьбе за свою независимость доверили

высшую политическую власть Чехословацкому нацио¬

нальному совету, правительство Соединенных Штатов

признает, что между организованными таким обра¬

зом чехословаками и Германской и Австро-Венгер¬

ской империями существует состояние войны».
Чешские лидеры были изгнанниками, нашедшими убе¬

жище в Париже. Там они и создали свою национальную

организацию, которая сумела наладить отправку директив

как своим согражданам на родине, так и военнопленным

в России.
В начале октября 1918 года Чехословацкий нацио¬

нальный совет в Париже провозгласил независимость Че¬

хословакии. Французский министр иностранных дел опу¬

бликовал заявление, что он «безоговорочно признает...

новое правительство и выражает по этому поводу свое

глубокое удовлетворение». Барон Соннино 24 октября
1918	года занял такую же позицию. Свою ненависть и недо¬

верие он приберегал для югославов.
Но чехословацкая территория все еще находилась под

властью Вены. В стране не было никакого представитель¬

ного органа, который мог бы выступать от ее имени. Но

тотчас же после перемирия Чехословакия отделилась от

Австрийской империи, провозгласила республику, созда¬

ла свою армию и заняла всю территорию, на которую предъ¬

являла претензии. Границы этой территории почти пол¬

ностью совпадали с теми, которые были позже установле¬

ны договором. Венское правительство протестовало перед

союзниками против включения в состав Чехословакии

немецкого населения Богемии.
Верховный совет союзников решил, что впредь до созы¬

ва Мирной конференции и рассмотрения ею этого вопроса

Богемия и Моравия должны иметь исторически сложив¬

шиеся границы, которые включают немецкое население

этих провинций. Как только Мирная конференция собра¬

лась в Париже, чехословацкое правительство представило

ей свои ходатайства. Они были подытожены в меморан¬

думе, составленном министерством иностранных дел для

британской делегации на конференции.
140

Меморандум мини- «Что касается притязаний на ис-
стерства иностранных торически сложившиеся границы

дел по чехословацко- т-	а*
му вопросу	Богемии, Моравии и Силезии,
то чехи не отрицают, что в пре¬

делах этих границ имеется весьма значительное немец- <

кое меньшинство—по грубому подсчету 3,5 миллиона

немцев (34,9 процента всего населения) на 6,25 мил¬

лиона чехов (62,5 процента). Но чехи основывают свои

притязания на том, что вся территория является (а)

географическим (и историческим), а также (б) эконо¬

мическим целым.
По пункту (а) следует отметить, что эти три обла¬

сти в IX веке составляли одно государство (вместе со

Словакией). Если не считать утраченной прусской

Силезии, они оставались единым целым вплоть до

наших дней. Их границы четко обозначены самой

природой: это Богемский лес, Рудные горы и Судеты;
б)	экономически вся территория тесно связана.

Немецкий промышленный район зависит от чешского

сельскохозяйственного района, и наоборот. Немецкая

Богемия не представляет собой самостоятельной еди¬

ницы, которую можно было бы присоединить, например,

к немецкой Австрии.
К этому следует добавить:
(в)	немецкое население в Богемии значительно

(на 800 тысяч) меньше, чем по данным австрийской

статистики (2,5 миллиона);
(г)	при обеспечении полной культурной автономии

немцы вскоре будут рады остаться важной составной

частью чехословацкого государства;
(д)	в Моравии население совершенно перемешалось,

но три четверти его составляют чехи;
(е)	в Силезии чехи составляют меньшинство, пере¬

вес на стороне немцев (44 процента) и поляков (32 про¬

цента). Но чехи обосновывают свои притязания на

всю австрийскую Силезию как экономическими сооб¬

ражениями (Карвинские угольные копи жизненно

необходимы Богемии, тогда как Польша располагает

большими запасами угля), так и ссылкой на железно¬

дорожную сеть (главная магистраль, соединяющая

Моравию и Словакию, проходит через Тешин).
*	* * * *
141

Словакия. Требуемые границы: линия Дуная (если

не будет «коридора», соединяющего Чехословакию с

Югославией) от Прессбурга до Вайцена, отсюда до

Мишкольца и на юг от Шаторалья-Угели до румын¬

ской границы. Установления границы этой линии чехо¬

словаки требуют по соображениям как географическим

(линия Дуная, горы Татра и т. д.), так и эко¬

номическим (железная дорога Мишкольц—Кремницы

и Мишкольц—Комарно), хотя это и связано с «нару¬

шением национального принципа». Граница по Дунаю

одинаково жизненно важна как политически, так и эко¬

номически. «Почти такое же число словаков останется

в Венгрии».
*	* * * *
«Коридор». Соединение с Югославией полосы от

Прессбурга до Сентютхарда на югославской границе

протяженностью 200 километров. Хотя население «кори¬

дора» (700 тысяч человек) состоит на пять седьмых из

немцев и мадьяр, создание такой полосы мотивируется

настоятельной стратегической, политической и эконо¬

мической необходимостью. Она обеспечит Чехословакии

свободный выход к Адриатическому морю.
*****
Интернационализация Эльбы, Дуная и Вислы,

в особенности Дуная, имеет, по утверждению чехо¬

словаков, важнейшее значение для экономического

существования их государства. Они решительно

настаивают также на интернационализации же¬

лезнодорожных линий Париж—Прага—Варшава,

Прага—Триест, Прессбург—Фиуме, Прага—Львов—

Москва.
Чехи в Вене. По официальным статистическим дан¬

ным, в Вене насчитывается 100 тысяч чехословаков.

Чехи утверждают, что их в Вене до 400 тысяч и тре¬

буют международных гарантий для этого меньшин¬

ства».
Вот комментарии меморандума министерства иност¬

ранных дел о чешских притязаниях на Богемию, Мора-

Комментарии минис- вию и Силезию: «Чешские аргумен-

терства иностранных ты о Богемии и Моравии приемлемы

*ел	в основе с точки зрения географичес¬
142

ких и экономических соображений. Немецкая Богемия

вследствие своего географического положения не может

образовать самостоятельную политическую единицу;

нельзя разрешить ей также и того, о чем она про¬

сит, то есть объединения с немецкой Австрией. Эко¬

номически будущее немцев в Богемии связано с Боге¬

мией, которая в такой же мере зависит от них. Ясно,

что им должны быть обеспечены культурные, линг¬

вистические и политические права. В соответствии с

пунктом «в» чешские притязания на Силезию пред¬

ставляют собой явное нарушение этнического прин¬

ципа.
Население Западной Силезии является чисто не¬

мецким; только Центральную Силезию, к югу от

Троппау и район Фридека, населяют чехи, а население

Восточной Силезии—на 70 процентов польское. Но

экономическое обоснование чешских требований весьма

убедительно. Поляки имеют уже больше угля, чем

им нужно, чехам же угля не хватает, и для них уголь¬

ные копи Карвина имеют существенное значение.

Точно так же железная дорога через Тешин—един¬

ственный путь, непосредственно связывающий Мо¬

равию и Словакию. С другой стороны, поляки Тешина

резко настроены против передачи его чехам. Тешин

мог бы быть оставлен в составе Польши только в том

случае, если железнодорожная линия к югу от него

будет передана чехам, что очень трудно сделать. По¬

этому наилучший выход—оставить Тешин чехам.

Белицкий район к востоку от него должен отойти

к полякам».
Конечные выводы министерства иностранных дел были

таковы:
«Исторически сложившиеся границы Богемии, Мо-
равии, Силезии.
В отношении Богемии и Моравии они полностью

оправданы.
Силезия.
1.	В отношении Троппау (Силезия)—оправданы,

за исключением западной (немецкой) части.
2.	В отношении Тешина (Силезия)—экономически

оправданы, за исключением восточной (польской)

части.
143

Словакия.
Вся требуемая чехами граница оправдана, за

исключением южной (венгерской) части, в отношении

которой чешские требования чрезмерны.
«Коридор» с Югославией.
Не оправдан и на практике неосуществим.
Интернационализация.
В принципе оправдана. Применение и изучение

этого метода следует передать экспертам.
Венские чехи и лужицкие сербы.
Возможна гарантия их прав как национального

меньшинства».
Выступление Бене- 5 февраля д-р Бенеш, премьер-министр

ша на Мирнои кон- нового чехословацкого государства,

ференции	ПрИглашен выступить на Мирной
конференции и изложить свои претензии. Он сделал это

с большим искусством и знанием дела. Когда Бенеш тре¬

бовал включения в состав Чехословацкой Республики

населения, которое по принципу самоопределения наро¬

дов предпочло бы присоединиться к другому государству,

он оставлял факты в стороне или преуменьшал их значе¬

ние. Бенеш всячески уверял конференцию в умеренности

и скромности требований, выдвигаемых новой республи¬

кой. Он пересыпал свою речь фразами, в которых звучало

сочувствие возвышенным идеалам, провозглашенным союз¬

никами и Америкой в их крестовом походе за между¬

народное право. Чехословакия, говорил он
«сражалась не за обладание территорией, но за те

же принципы, что и союзные нации. Она восстала

против средневековой династии, опирающейся на бю¬

рократию, милитаризм, римско-католическую цер¬

ковь и до известной степени на финансовый капитал...

Все, чего желает нация,—это право распоряжаться

своей собственной судьбой...
Нация, претерпевшая трехсотлетнее рабство и прев¬

ратности судьбы, которые едва не привели ее к гибели,

знает, что она должна быть благоразумной, рассуди¬

тельной и справедливой к соседям; она постарается

не вызывать зависть и новые столкновения, могущие

снова поставить ее под угрозу. Именно в этом духе

он и хочет изложить территориальную проблему».
144

Историческая борьба^- Он говорил, что «первый терри-

за независимость	хориальный вопрос относится к
судьбе четырех провинций—Бо¬

гемии, Моравии, австрийской Силезии и Словакии...

Они насчитывают 10 миллионов жителей. Первые три

начиная с VI века составляли единое государство...

Трижды чешский народ восставал не только против

германизма, но и против системы аристократических

и римско-католических привилегий; трижды чешский

народ был подавлен превосходящими силами немцев...
С конца XVIII века нация столь упорно труди¬

лась, что к началу XX века она в индустриальном,

интеллектуальном и политическом отношении стала

самой передовой нацией Центральной Европы...»
Д-р Бенеш просил конференцию «обратить внима¬

ние на обрисованное им положение чехословацкого

народа. Народ этот был авангардом славянства на

Западе, и поэтому над ним всегда висела угроза гер¬

манской экспансии. Орды немцев, насчитывающие

теперь около 80 миллионов человек, не могли про¬

двигаться на Запад, так как этот путь был преграж¬

ден высокоразвитыми народами. В результате немцы

всегда устремлялись на Юг и Восток. В этом движе¬

нии они прежде всего наталкивались на поляков и

чехов. Вот почему границы Чехословакии в Цен¬

тральной Европе имеют исключительно важное зна¬

чение. Можно надеяться, что в будущем немцы не

осмелятся повторить насильственное вторжение, но

в прошлом это случалось так часто, что чехи всегда

считали борьбу с тевтонским нашествием своей особой

исторической миссией. Этим объясняется и тот фана¬

тизм чехов, который был отмечен всеми во время этой

войны. Чехи глубоко верили, что они защищают де¬

мократию от германизма и что постоянная борьба с

немцами—их долг».
Вопрос о включении Ввиду серьезных споров, возникших

судетских немцев в связи с предъявленным немецким

населением в Богемии организованным требованием на¬

циональной автономии, если не независимости, будет,

пожалуй, лучше, если я полностью процитирую выступ¬

ление д-ра Бенеша перед Советом десяти, в котором он

отвергал претензию немцев на разделение Богемии на две
10—1337
145

части. Он уже указывал, что начиная с VI века Богемия,

Моравия и австрийская Силезия составляли одно госу¬

дарство. Границы Богемии оставались неизменными по

крайней мере в течение семи столетий. Кроме того, в под¬

тверждение своих положений Бенеш привел статистиче¬

ские, географические и экономические обоснования.
«Территориальные требования чехов распростра¬

няются в первую очередь на Богемию, Моравию и ав¬

стрийскую Силезию, которые составляют в географи¬

ческом и этнографическом отношениях одно целое.

Правда, по данным австрийской официальной ста¬

тистики, в Богемии имеется 2400 тысяч немцев.
Это результат столетий немецкого проникнове¬

ния и немецкой колонизации. Но статистика была офи¬

циальной статистикой, сознательно преследовавшей

политические цели. Очень легко доказать ее лживость.
По чешским данным, австрийская перепись пре¬

увеличила число немцев в Чехии на 800 тысяч или

миллион человек. Чешская статистика составлялась

очень тщательно. Когда в 1910 году австрийцы под¬

готовляли новую перепись, государственные и муни¬

ципальные учреждения рассылали по деревням райо¬

нов со смешанным населением предупреждения, что

национальность должна определяться принятым в оби¬

ходе, а не родным языком. И если, например, рабочий

разговаривал с хозяином по-немецки, его записы¬

вали как немца, иначе ему угрожала потеря работы

и выселение из дома. Тот же метод применялся при

переписи и в других районах австро-венгерской мо¬

нархии со смешанным населением. Согласно чешской

статистике, в Богемии насчитывается всего около

1500 тысяч немцев.
Ллойд Джордж спросил, когда именно была про¬

изведена последняя перепись.
Д-р Бенеш ответил, что перепись

Преуменьшение чис- была в 1900 году и что применя-

ленности чехов	лись аналогичные методы И были
получены аналогичные результаты.
Президент Вильсон спросил, сколько было тогда

чехов в Богемии.
Д-р Бенеш ответил, что в самой Богемии их было

4500 тысяч. Следует отметить, кроме того, что на той
146

территории Богемии, которую теперь объявляют не¬

мецкой, местные уроженцы чехи составляют треть

всего населения.
Необходимо также принять во внимание постоян¬

ное передвижение населения, занятого в промышлен¬

ности. Он показал на карте, как немцы постепенно

просачивались в Богемию. Можно наметить четыре

этапа, и показательно, что наиболее мощный поток

немцев устремлялся в сторону Чехии всякий раз

после поражения чешского народа.
Это в особенности относится к концу XVII века

и ко всему XVIII веку.
Проникновение немцев приостановилось в XIX веке,

а в XX веке наметился обратный процесс.
Таковы соображения, из которых исходят чехи,

требуя возвращения своей территории.
Но наиболее сильным доводом в

Экономическая ар- пользу чехов была экономическая

гументация	сторона вопроса. В чешско-немец¬
ких районах Богемии была сконцентрирована почти

вся промышленность страны.
Богемия была самой развитой индустриальной

областью Австро-Венгрии. Она располагала 93 про¬

центами сахарной промышленности (занимая четвертое

место в мире по производству сахара). Вся стекольная

промышленность Австро-Венгрии находилась на че¬

хословацкой территории. Здесь сосредоточилось 70 про¬

центов текстильной, 70 процентов металлургической,

55 процентов пивоваренной и 60 процентов виноку¬

ренной промышленности.
Почти вся эта промышленность была сосредоточе¬

на в пограничных районах Богемии, где преобладало

смешанное население; без этих районов Богемия, ко¬

нечно, не могла существовать. Центр страны представ¬

лял собой сельскохозяйственный район; обе части

находились в такой зависимости друг от друга, что

не могли существовать одна без другой. Если отдать

немцам внешние районы Богемии, они овладели бы

также и «хинтерландом».
К этому надо прибавить, что большинство рабочих,

занятых во всех перечисленных отраслях промышлен¬

ности, принадлежало к чешской национальности.
Особенно привлекали к себе чехов угольные районы.
147
10*

Вся страна действительно была однородным целым и

должна была сохранить свое единство...
Он подчеркивал еще одно обстоятельство. Немцы

в Богемии прекрасно понимали свое положение. И

буржуа, и рабочие, и крестьяне вполне отдавали себе

отчет в том, что они должны остаться в Богемии. Они

откровенно заявляли в своих торговых палатах, что

будут разорены, если их присоединят к Германии.

При конкуренции мощной германской промышлен¬

ности они не смогли бы уцелеть. Если они и воздержи¬

вались от открытого выражения своего мнения, то

только потому, что были терроризованы кучкой пан¬

германских агитаторов из Вены. Давление на них

оказывали не немцы из Германии, а австрийские нем¬

цы, так как Австрия всегда проводила политику на¬

травливания немцев на чехов, и наоборот.
Ллойд Джордж спросил, представляли ли в рейх¬

срате спорные районы депутаты немцы.
Д-р Бенеш ответил утвердительно и пояснил, что

избирательные округа были распределены так, чтобы

большинство голосов обеспечить немцам. В двух окру¬

гах чехи все же выставили своих кандидатов и по¬

лучили значительное число голосов, хотя и остались

в меньшинстве.
| Ллойд Джордж задал еще один вопрос: если бы

население этих районов имело право свободного вы¬

бора, голосовало бы оно за отделение от Чехословакии

или за то, чтобы остаться в ее составе?
Д-р Бенеш ответил, что немцы голосовали бы за

отделение; это объясняется главным образом влиянием

немецких социал-демократов, которые считают, что

в Германии установится отныне социал-демократиче-

ский режим. Чешское же правительство—коалицион¬

ное, и они считают его буржуазным. Именнопоэтим

мотивам да еще по соображениям национального,

а отнюдь не экономического порядка немцы Богемии

хотели бы присоединиться к своим соотечественникам

за пределами Богемии.
*****
Обещание гарантиро- Д-р Бенеш в заключение пожелал
вать права нацио- отметить, что у чехословацкого

нальных меньшинств
правительства нет ни малейшего

намерения угнетать немцев Богемии. Оно намерено
148

полностью предоставить им все права национального

меньшинства и прекрасно понимает, что было бы

политическим безумием поступать иначе. Немецкому

меньшинству будут даны все необходимые гарантии».
Д-р Бенеш, следуя своему обещанию, представил 20 мая
1919	года в созданную конференцией комиссию по делам

новых государств меморандум, в котором говорилось:
«Чехословацкое правительство намерено по¬

строить государственную организацию Чехословакии

на основе тех же принципов естественного права, кото¬

рые нашли свое отражение в конституции Швейцарской

Республики; Чехословацкая Республика будет соз¬

дана по типу Швейцарии, причем будут приняты,

конечно, во внимание особые условия в Богемии».
В числе более подробных обязательств, данных д-ром

Бенешем, были следующие:
«а) пропорциональное представительство нацио¬

нальных меньшинств при всеобщем избирательном

праве;
б)	государственные школы для всех национально¬

стей, где имеется достаточное для этого число детей

школьного возраста;
в)	равный доступ ко всем государственным и об¬

щественным должностям для граждан всех националь¬

ностей;
г)	создание смешанных судов первой инстанции

с правом для немцев обращаться с апелляцией к выс¬

шим инстанциям на своем языке;
д)	язык местного большинства будет официальным

языком местной администрации;
е)	одинаковые права и свобода всех вероиспове¬

даний;
ж)	государственным языком будет чешский; на

практике немецкий язык явится вторым официальным

языком и будет применяться в администрации, суде

и парламенте наравне с чешским».
В заключение д-р Бенеш обещал «исключительно либе¬

ральный режим, который будет похож на швейцарский».
Что касается Тешина, то Бенеш при-

Тешин	знал, что большинство населения это¬
го города составляют поляки. В Тешине насчитывалось
149

230 тысяч поляков, 115 тысяч чехов и 80 тысяч немцев. Он

утверждал, однако, что польское большинство создалось

в результате промышленного развития области, которое

началось около пятидесяти лет назад, когда и в Тешине

стал возрастать спрос на дешевые рабочие руки, главным

образом на поляков. Тешинский уголь, безусловно, необ¬

ходим для развития чехословацкой промышленности; утра¬

тив этот район, Чехословакия потеряет одну из глав¬

нейших основ своей экономической жизни. Кроме того,

единственная важная железная дорога, связывающая Бо¬

гемию, Моравию и Северную Словакию, проходит через Те-

шин. На этой же территории находится и единственный гор¬

ный перевал, соединяющий Силезию, Моравию и Словакию.
Переходя к вопросу о границах Сло-

Словакия и мадьяры вакии, в пределах которой, согласно

требованиям чехословацкого правительства, должно было

остаться значительное число мадьяр, д-р Бенеш сказал:
«Граница по Дунаю является вопросом принципа.

Словакия всегда была дунайской страной. В эпоху

вторжения мадьяр словаки занимали всю Паннонию.

Оттеснив словацкое население в горы, мадьяры очи¬

стили от них правый берег Дуная и соединились с нем¬

цами. Но славянское население на левом берегу реки

не было уничтожено. Оно осталось на своей земле,

хотя и было со временем более или менее мадьяризи-

ровано. Основную массу населения в деревнях Север¬

ной Словакии составляли словаки, только искус¬

ственно созданная верхушка была венгерской».
Я спросил его: «Какой процент населения дунайских

районов составляют словаки?» Д-р Бенеш ответил: «При¬

обретая эти районы, Чехословакия присоединит около

350 тысяч мадьяр». (Как выяснилось потом, эта цифра была

преуменьшена.) «Он еще раз подчеркнул, что страна была

насильственно мадьяризирована». После нескольких воп¬

росов президента Вильсона и барона Соннино д-р Бенеш

«признал, что большую часть прибрежного населения со¬

ставляют мадьяры».
«Ллойд Джордж спросил: если бы
маГдьяЄ”ми СЛ°ваков спорные территории объявили себя

мадьярами	мадьярскими, удовлетворился бы д-р
Бенеш свободным выходом к интернационализированной

дунайской артерии через водные пути Словакии.
160

Д-р Бенеш ответил, что в настоящее время реки

Словакии несудоходны, за исключением реки Ваг.

Вся Словакия была бы полностью отрезана от Дуная.
Ллойд Джордж спросил, удовлетворит ли чехо¬

словаков выход по железнодорожным путям^к опре¬

деленным пунктам на Дунае.
Д-р Бенеш ответил, что долины и горные районы

Словакии так тесно зависят друг от друга, что разделе¬

ние их вызовет величайшую дезорганизацию. Эти

районы живут взаимным обменом изделий промышлен¬

ности и продукции сельского хозяйства. Горные мест¬

ности—промышленные, в долине же преобладает сель¬

ское хозяйство.
Д-р Бенеш отметил, что притязания Чехословакии

на эту границу диктуются особенностями железнодо¬

рожного сообщения. Горы тянутся с севера на юг,

и имеется очень мало'возможностей сообщения между

востоком и западом.
Поэтому необходимо включить в состав Чехослова¬

кии единственную проходящую горизонтально желез¬

ную дорогу. Он признал, что это включит в состав

Чехословакии значительное венгерское население, но

подчеркнул, что венгры организовали перепись еще

хуже, чем австрийцы. В общем в состав Чехословакии

будет включено около 250 тысяч мадьяр, тогда как

до 350 тысяч словаков останется за ее пределами. Всего

гражданами нового государства станут 650 тысяч

мадьяр, а 450 тысяч чехословаков окажется в Венгрии.

Расовая путаница вл Венгрии—результат жестоких

преследований в прошлом—очень велика.
Особенным угнетениям подвергались словаки; даже

Кошут утверждал, что словакам нельзя предоставлять

избирательных прав. Мадьяры во всеуслышание гово¬

рили, что словаки—не люди. Из 2300 чиновников в

Словакии было только 17 словаков; из 1700 судей—1

словак, на 2500 сборщиков податей приходилось только

10 словаков.
В результате почти треть словацкого населения

эмигрировала в Соединенные Штаты Америки. Другие

покинули свои родные места и перебрались в собст¬

венно Венгрию, где было легче заработать на жизнь.

Так, 90 тысяч словаков оказалось около Будапешта

и 80 тысяч в районе Дебрецена».
161

Требование создания В заключение д-р Бенеш выдвинул

«коридора» для связи очень смелое и трудно защитимое пред-

с гославиеи	ложение. Он потребовал создания
«коридора», соединяющего Чехословакию с Югославией.

Он считал, что это можно сделать, выделив полоску тер¬

ритории, которая находилась бы под управлением чешского

или югославского правительства или под управлением

.Лиги Наций; таким путем была бы создана нужная связь.
Вопросы, заданные мной д-ру Бенешу,
Обследование гене- показывают, что я серьезно опасался

рала ьмэтса
принять его предложения о присоеди¬

нении к Чехословакии территорий с немецким и мадьярским

большинством. Это было бы отклонением от принципов,

установленных союзниками во время войны. Д-р Бенеш

защищал свои предложения частью историческими, но

главным образом экономическими аргументами. Я был так

озабочен предложениями д-ра Бенеша, что просил генерала

Смэтса после посещения им Будапешта, куда он отправился

по поводу инцидента с Бела Куном, заехать в Прагу, изу¬

чить на месте реальное значение этих предложений и сооб¬

щить мне свои выводы. Это обследование заставило Смэтса

сильно усомниться в справедливости и целесообразности

выдвинутых чехами предложений о расширении территории

их нового государства до линии Дуная, не считаясь с на¬

циональным составом населения. При посещении прези¬

дента Масарика Смэтс высказал свои сомнения и опасе¬

ния. Он указал президенту на крайнюю нежелательность

включения в состав Чехословакии весьма значительного

мадьярского населения, живущего к северу от Дуная.

Как сообщал нам Смэтс, президент Масарик согласился

с ним и сказал, что он предпочитает отказаться от всех

претензий на мадьярскую территорию, отодвинуть чеш¬

скую границу на север и оставить Венгрии все населенные

мадьярами территории; но при этом он ставил одно усло¬

вие: взамен Чехословакия должна получить небольшую

полосу венгерской территории к югу от Дуная у Пресс¬

бурга. Генерал Смэтс настойчиво убеждал нас согласиться

на эту замену и привел следующие соображения:
«При наличии нескольких миллионов немцев на

севере Богемии присоединение еще 400 или 500 тысяч

мадьяр на юге будет представлять серьезную опас¬

ность для молодого государства, не говоря уже о том,

что это будет нарушением национального принципа».
162

Клемансо, 1919

Недостаточное благо- Когда Совет четырех стал рассматри-

разумие Бенеша	вать это предложение, д-р Бенеш сде¬
лал заявление, что президента Масарика совершенно не

поняли, так как он никогда не соглашался на подобное

предложение. Из множества несчастий, выпавших на

долю Австрии в дни ее величайшего бедствия, одно из самых

больших заключалось в том, что Чехословакию представ¬

лял на Мирной конференции не ее мудрый глава, прези¬

дент Масарик, а талантливый и импульсивный, но не такой

прозорливый и дальновидный политик, который не пони¬

мал, что чем больше он захватит, тем меньше ему удастся

сохранить. А союзники были особенно расположены к че¬

хам. Чехи оказали союзникам значительные услуги: они

начали разлагать австрийскую армию изнутри, что уско¬

рило процесс развала империи и разрушило ее боевую

мощь. Результатом этого и было признание многоязычного

и плохо спаянного государства Чехословакии, в которое

были включены сотни тысяч протестующих мадьяр и не¬

сколько миллионов озлобленных немцев. Чем больше они

озлоблялись, тем меньше с ними считалось чешское пра¬

вительство. Отсюда и теперешние затруднения.
Когда проект договора был направлен
Возмущение в Авст- австрийскому правительству для рас-

рии проектом договора	г	І
у у	р смотрения, буря негодования охва¬
тила все немецкое население Австрии. Наиболее сильное

раздражение вызвал предполагаемый отрыв немцев Боге¬

мии от их соотечественников в Австрии. Борьба против

этого изувечения Австрии началась с той знаменательной

речи министра Бауэра, произнесенной им 7 июня 1919 года

в Учредительном собрании немецкой Австрии, о которой

я уже говорил. Бауэр был способным лидером Социалисти¬

ческой партии Австрии и прекрасным оратором. Наиболее

выдающиеся места этой речи сохранили интерес и на

сегодня:
«Десять миллионов немцев жили в бывшей Австрии

на одной территории с другими народами. Когда преж¬

няя Австрия рухнула и на развалинах австро-венгер¬

ской монархии выросла молодая республика, мы наме¬

ревались объединить эти 10 миллионов немцев в нашем

новом государстве. Но условия мира, которые теперь

нам навязывают, отрывают от нашей республики не¬

мецкие земли, где живет более 4 миллионов немцев. Не
154

менее двух пятых нашего народа окажется под ино¬

земной властью без всякого плебисцита и вопреки их

неоспоримой воле. Они лишены, таким образом, права

на самоопределение.
Прежде всего мы теряем богатейшую промышленную

часть немецкой Австрии, наиболее цивилизованную,

именно ту часть, где находятся наши крупнейшие за¬

воды и наиболее развитые сельскохозяйственные пред¬

приятия; население этой части опередило все другие’

области немецкой Австрии по своему промышленному

и духовному развитию. Я имею в виду нашу немец¬

кую Богемию и Судетскую область. Если бы победи¬

тель оставался верен принципам, которые он сам про¬

возглашал во время войны, если бы возобладал прин¬

цип, по которому ни одна нация не может быть отдана

под суверенитет другой без ее согласия, если бы народ

немецкой Богемии и Судетов получил право решать

свою политическую судьбу путем плебисцита под ней¬

тральным контролем, нам нечего было бы опасаться

потери этих областей.
Но победители не считают себя более связанными

теми демократическими принципами, которые они про¬

возглашали до того, как достигли успеха. Древний

жестокий закон победителя заменил обещанную побе¬

ду права. Ссылка на принципы, при помощи которых

была одержана победа, ни к чему бы не привела.

Сейчас вопрос стоит не о праве, а попросту о том, в

интересах ли самих победителей воспользоваться

своей силой подобным образом.
Союзные и объединившиеся дер-
Прсдвидение неизбеж- жавы создают чехословацкое госу-
НОСТИ волнении среди дарство с населением, состоящим

судетских немцев	г	лглл
3	не только из 6500 тысяч чехов, но
и из 3500 тысяч немцев, которые с самого начала будут

восставать против ненавистного иностранного господ¬

ства, а также из 2 миллионов словаков, которые, не¬

смотря на родство с чешской нацией, говорят на своем

собственном языке и с исторической точки зрения не

имеют ничего общего с Богемией и Моравией; социаль¬

ный строй у них совершенно другой, чем у чехов, и их

цивилизация имеет иные традиции, резко отличные от

чешских. Кроме немцев и словаков, новое чешское

государство включит 750 тысяч венгров, 500 тысяч
155

украинцев и по крайней мере 100 тысяч поляков. Чехи,

немцы, словаки, венгры, поляки, украинцы—разве

это не новая Австрия, возникающая теперь под чешским

стягом, новое многоязычное государство*, в котором

окажутся стиснуты шесть национальностей, преиспол¬

ненных ненависти друг к другу; их экономическое и со¬

циальное развитие, весь прогресс их цивилизации

будет скован взаимной ненавистью и национальными

распрями, а распри будут разжигаться тиранией, отрав¬

ляющей всю государственную и общественную жизнь

страны!
Бывшая Австро-Венгрия неминуемо должна была

зажечь мировой пожар именно потому, что самое ее

существование противоречило стремлениям народов

к политической независимости. Построенная на порабо¬

щении наций и из осколков наций, кое-как перемешан¬

ных друг с другом, Австро-Венгрия вынуждена была

отказывать югославам, румынам, итальянцам и поля¬

кам в праве на самоопределение, в праве на единство

и свободу; она вынуждена была в целях самосохране¬

ния вступить в непрекращающийся конфликт с Сер¬

бией и Румынией, а также с Италией и Польшей. А не¬

прекращающийся конфликт между старым многоязыч¬

ным государством и национальным принципом, вопло¬

щенным в лице молодых возрождающихся народов,

боровшихся против самого существования этого госу¬

дарства, превратил весь мир в груду развалин и погу¬

бил молодое поколение всех цивилизованных наций.

Но теперь, когда национальный принцип восторжество¬

вал над многоязычным государством, когда народы
* Согласно меморандуму, представленному Мирной конферен¬

ции в связи с этими дебатами, население нового чехословацкого

государства анализируется так: «Соотношение национальностей,

населяющих чешское государство, исключая польские районы,

которые, в конечном счете, будут в него включены, следующее:
Чехи
6 291 237
или
48 процентов
Немцы
3719 147
»
28 »
Словаки
1 770 614
>
14 »
Мадьяры
876 643
»
7 »
Украинцы
437 ООО
»
3 процента»
156

скинули цепи и появилась наконец возможность предо¬

ставить каждому народу право с полной свободой рас¬

поряжаться собой на своей земле,—теперь снова го¬

товится создание между Эгером и Кашау, Боденба-

хом и Прессбургом нового многоязычного государства,

отличающегося от старого (провожаемое проклятиями

народов, оно позорно и бесславно потонуло в своей

собственной крови) лишь отсутствием связующей силы,

объединявшей старое многоязычное государство веко¬

вым мистицизмом и цепью общих политических и эко¬

номических интересов.
Прежнее многоязычное государство рассыпалось

в прах, несмотря на то, что человеку свойственно

с почтением относиться к старине; но как может

новое многоязычное государство—искусственный плод

империалистической дипломатии—существовать без

экономической общности, без географического един¬

ства, без общей истории? В своем падении старое

многоязычное государство увлекло в гибельную стрем¬

нину весь мир. Не вовлечет ли падение нового много¬

язычного государства, которое, в конечном счете, обре¬

чено на уничтожение в результате стремления наций

к свободе, в новое бедствие весь континент?
Нас пробуют утешить, говоря,
Невозможность вое- что Чехословацкая Республика
произвести швейцар- станет второй Швейцарией, в ко¬

сную систему	и	I
*	торой шесть народов будут жить
между собой в мире и согласии. Но такое замечательное

государственное образование, как Швейцарская кон¬

федерация, могло возникнуть только при особых исто¬

рических условиях, как результат особого историче¬

ского развития. Только поверхностные националисты,

не имеющие никакого понятия об исторических усло¬

виях, определяющих политический строй и обществен¬

ную жизнь нации, могут думать, что примеру Швейца¬

рии можно подражать в любом месте и при любых

географических, экономических и исторических усло¬

виях. Швейцария выросла из общей борьбы за свободу,

а не из насилия победителя, подчиняющего народы

чужеземному господству вопреки их желанию. Швей¬

цария—добровольная конфедерация, а не ассоциация,

созданная насилием, в которой народы собраны и удер¬

живаются вместе мечом завоевателя. Кровавого
157

4 марта не было ни в Земпахе, ни в Моргартене9,

Многоязычное государство, созданное путем насилия,

может существовать только на основе насилия и

должно противиться стремлениям наций к свобо¬

де; самое существование такого государства будет по¬

стоянной угрозой миру и свободе народов всего кон¬

тинента, как это было с прежней австро-венгерской

монархией.
Мы не завидуем политической независимости чехов

и словаков. Мои многочисленные чешские друзья

знают, что я сам отстаивал безусловное право чехо¬

словацкого народа на самоопределение еще в те вре¬

мена, когда центральные державы находились в зените

своего могущества и когда всякий, отстаивающий такое

право, мог быть обвинен в государственной измене.

Но теперь, как и раньше, я убежден, что права чехо¬

словацкого народа на политическую независимость не

простираются дальше его лингвистической террито¬

рии. Не только в национальных интересах немецкого

народа, но и в интересах других народов, в интересах

мира и свободы всей Европы—ограничить Чехосло¬

вацкое государство территорией, населенной чехо¬

словаками. В этих границах Чехословацкая Респуб¬

лика будет иметь все основания для успешного эко¬

номического, социального и интеллектуального раз¬

вития».
Меморандум судет- 15 июня Мирной конференции был

ских немцев	представлен меморандум от имени не¬
мецких районов Богемии, Моравии и австрийской Силезии

«с целью доказать несправедливое отношение к 3,5 мил¬

лиона австрийских немцев, нашедшее отражение в условиях

мира, предъявленных немецкой Австрии». В меморандуме

с большим искусством и силой были изложены возражения

против чешских притязаний на включение немецкого насе¬

ления Богемии в состав нового государства. В нем приводи¬

лось больше исторических и статистических данных, чем

в венском протесте. В меморандуме говорилось:
«... если Чехословацкая Республика... удовлетво¬

рится властью только над своими собственными наро¬

дами, она будет одной из богатейших стран Европы;

она будет располагать крупнейшими сельскохозяйст¬

венными ресурсами на равнинах Богемии и Моравии,
158

огромными лесными массивами в горах, расположен¬

ных между этими областями, и в Словакии; угольными

шахтами Кладно и Плзеня; сокровищами словацких

недр, которые до сих пор не могли быть полностью

использованы; крупными машиностроительными заво¬

дами в Праге, Плзене и Кениггреце; текстильными

предприятиями в чешских районах Моравии и Восточ¬

ной Богемии, предприятиями винокуренной, сахарной

и пивоваренной промышленности, разбросанными по

всей стране. Если же немецкая Богемия, то есть район

Богемского леса, Судеты и область Цнайма, будет

включена в это и без того счастливое и цветущее госу¬

дарство, если эти немецкие области против воли своего

населения будут присоединены к территории Чехосло¬

вакии, то возникает прежняя Австрия—в том смысле,

что два народа (немцы и чехи) будут вести непрекра-

щающуюся борьбу друг с другом. При этом нельзя

забывать, что прежняя Австрия, при всей своей не¬

устойчивости, все же более или менее обеспечивала

своим народам материальные средства к существова¬

нию. Таким образом, державы создают в центре Европы

очаг гражданской войны, который может стать более

опасным для всего мира и его общественной жизни, чем

постоянное брожение на Балканах. Этот вывод может

показаться чрезмерно резким, но он основан на твердом

убеждении австро-немецкого народа. Это наше едино¬

душное убеждение, и оно может быть кратко выражено

в следующей формуле: «Дайте нам покинуть горящее

здание и присоединиться к стране наших отцов».
Несправедливость,чинимая немец-

Нарушение принципа кой Австрии, бросается в глаза,

самоопределения на- Новая присоединяемая к Чехосло-

р0А0В	вакии территория и ее население
вдвое превышают территорию и население Эльзаса и

Лотарингии. Желая исправить несправедливость, при¬

чиненную Франции в 1870—1871 годах10, союзные

и объединившиеся державы создают одновременно вто¬

рой Эльзас. Провозглашая право народов распоря¬

жаться своей судьбой, они в то же время приговари¬

вают к политической смерти население более много¬

численное, чем то, что населяет всю Норвегию или

Данию. Эльзас и Лотарингия были аннексированы

Германией после войны; тогда это служило основанием
159

для аннексии, но теперь—и совершенно справедливо—

такие основания отвергнуты международной моралью,

хотя в течение тысячелетий международное право при¬

знавало законность подобных приобретений...
3,5 миллиона немцев передаются под власть 6,5 мил¬

лиона чехов! Подчиненная нация никогда не прими¬

рится с таким господством, а нация господствующая

никогда не справится с вставшей перед нею задачей.

Обе они обречены на губительную борьбу друг с дру¬

гом; эта борьба будет гораздо более трагической, чем

все несчастья, пережитые прежней Австрией; в послед¬

ней, в конечном счете, поддерживалось равновесие

в результате взаимной ненависти, вызванной противо¬

речивыми стремлениями восьми различных народов.

Теперешний пагубный план означает, что после самой

ужасной бойни, кйкую знала история, вновь установ¬

ленный порядок вещей окажется еще хуже и будет еще

большей угрозой европейскому миру, чем довоенный...
... но немецкий народ никогда не сможет понять,

почему после всех гуманных деклараций великих дер¬

жав парламенту в Праге, где нет ни одного немца,

дано право решать судьбу немецкой страны, тогда как

его представителям, избранным в этой стране свобод¬

ным голосованием народа, при помощи полицейских

мер заткнули рот. Народ не признает этого никогда.

Он всегда будет чувствовать на себе последствия такого

образа действий и никогда не сможет примириться

с мыслью, что иностранцы, не спрашивая, отдали его

иностранцам же...
Построенный на такой основе мир будет еще менее

правомерным, чем был Франкфуртский мир для Эль¬

заса. Достаточным доказательством этого являются

обстоятельства, при которых рождается на свет чехо¬

словацкое государство...»
Сравнение немецкой Чехи обосновывали свое требование

И чешской аргумен- 0 включении немецкой Богемии в со-

тации	став Чехословацкой Республики двумя
мотивами: во-первых, потому, что область, населенная

немецким большинством, всегда считалась частью Богемии

и принадлежала ей в период независимого существования

чешского государства; во-вторых, потому, что первоначаль¬

ное население этого района было почти исключительно
160

чешским и немцы появились здесь как продукт недавнего

импорта: они с али переселяться сюда из Германии, ко¬

гда в этом районе начала развиваться фабрично-завод¬

ская и горная промышленность. Они наводнили тогда

чешские районы, и таким образом создалось немецкое

большинство.
Немецкий протест почти не касался первого из этих

аргументов, и это было ошибкой, так как этот аргумент,

несомненно, произвел очень сильное впечатление на госу¬

дарственных деятелей, составлявших договоры с Австрией.

Среди них господствовало убеждение, что Богемия и Мора¬

вия исторически и экономически неотделимы друг от друга.

Таким образом, перед ними стоял только один вопрос:

не о том, преобладает ли немецкое население в какой-либо

части этих областей, а о том, какой народ располагает

большинством в обеих исторических областях, взятых

в целом.
Что касается второго спорного вопроса, то здесь немцы

были более правы, но их аргументация основывалась на

данньїхУІ века. Они доказывали, что до этого периода

Богемия была населена германскими племенами, вытеснив¬

шими первоначальное кельтское население. А затем из Венг¬

рии хлынул поток славян, которые захватили плодородные

равнины Моравии и отбросили немцев в неприступные

горы и непроходимые болота на севере и западе.
«... во второй половине VI века авары и славян¬

ские племена, бывшие их вассалами, завоевали Венг¬

рию и растеклись по Силезии и Моравии. При этом они

уничтожили многочисленные германские поселения

в долинах, и германцам пришлось искать убежища в ле¬

систых Судетах; здесь образовались районы со сплош¬

ным немецким населением, сохранившие свой характер

до наших дней...
К концу IX века чешские племена, соединившись

с другими многочисленными славянскими племенами,

образовали единое целое, превратившееся в государ¬

ство наследников Пржемысла...»11
Чехи занимались покорением немцев, предки которых

укрывались в горах, только когда видели в этом необхо¬

димость; но это происходило, как признавали сами немцы,

более пяти столетий назад.
11-1337
161

Решение спхпакить Немецкая аргументация напоминала

исторические границы Доводы Оуэна Глендоуэра12, требовав-

Богемии	шего полной независимости Уэльса и
отделения его от Англии.
Комиссия министров иностранных дел рассмотрела все

поступившие протесты и единогласно «признала, что гра¬

ница между Чехословакией и Австрией должна в принципе

совпадать с той административной границей, которая

в прошлом отделяла Богемию и Моравию от собственно

австрийских областей». Этого решения министры придержи¬

вались твердо. Были сделаны оговорки с целью защитить

права немцев, поляков, мадьяр и других националь¬

ных меньшинств. Этого вопроса я коснусь в особой главе,

так как аналогичные статьи были включены в договоры

относительно территорий, уступленных Румынии и Юго¬

славии.
Если бы чешские лидеры вовремя и не ожидая угрожаю¬

щего нажима Германии выполнили свое обещание предоста¬

вить местную автономию народам своей республики по

образцу Швейцарской Конфедерации, они избежали бы

того, что случилось потом.
3.	ЮГОСЛАВИЯ и РУМЫНИЯ]
Неясные границы Когда мы подошли к рассмотрению

Югославии	вопроса о границах югославского
государства, Мирной конференции пришлось столкнуться

с трудностями в определении границ этого нового госу¬

дарства с целым рядом наций: Австрией, Венгрией, Румы¬

нией, Албанией, Грецией и Черногорией. В меморандуме

британского министерства иностранных дел, подготовлен¬

ном для Мирной конференции, говорилось, что территория,

населенная югославами, разбивается на десять областей

и что
«они подвергаются политическому гнету и всяким

преследованиям; их духовному, экономическому и на¬

циональному развитию ставят всевозможные пре¬

пятствия».
2100 тысяч югославов жили под властью Вены, 3100 ты¬

сяч—под властью мадьяр. Кроме того, под обьединенным

австро-венгерским управлением находилось 1900 тысяч

югославов в Боснии и Герцеговине.
162

Труднее всего было определить границы Югославии

с Италией, Румынией и Австрией. История длительной

борьбы за итало-югославскую границу подробно расска¬

зана мной в главе, посвященной Италии. О конфликте

с Румынией по поводу Баната я вскользь уже упоминал.

Югославы, признавая, что большинство населения Ба¬

ната—румыны, все же требовали включения западной

части его в югославское королевство, так как эта часть

населена главным образом славянами. Братиану со своей

стороны доказывал, что Банат исторически и экономически

является единым и неделимым целым.
Румынская претензия «С географической и экономиче-

на Банат	ской ТОчки зрения Банат состоит
из трех различных районов: на востоке—горы, богатые

лесом и рудами, но бедные сельскохозяйственными

продуктами, в центре—промышленный район, на за¬

паде—плодородная равнина. Эти районы не могут

обходиться один без другого. Население горного района

должно искать работу и покупать продукты питания

в центральных и западных районах. В частности,

пастухи должны зимой спускаться с гор со своими

стадами. Затем, все горные пути пересекают равнину,

чтобы выйти к Тиссе и Дунаю; иного выхода к рекам

нет. Разделить Банат, как требуют сербы,—значило бы

отрезать горный район не только от железной дороги,

но и от водных путей».
Рассмотрение претензий Югославии и Румынии

вызвало длительные споры, которые временами приво¬

дили к ожесточенной перепалке по вопросу о том,

какая из этих двух стран больше способствовала

победе союзников. Комиссия оказалась перед очень

трудной задачей, усложнившейся тем фактом, что как на

востоке, так и на западе Баната было подлинное сме¬

шение народов: в некоторых районах не имели боль¬

шинства ни румыны, ни славяне, ни мадьяры, ни

немцы,—и ни одна из сторон не могла сослаться здесь

на достаточные этнические основания. В наиболее

спорном районе, согласно венгерским статистическим

данным, население распределялось так:
Румыны	266 ООО
Немцы	328 560
Мадьяры	251 ООО
Сербы	272 ООО
163
11

Выступавший от имени сербов Трумбич признал,

что «... эти цифры не показывают преобладания какого-

либо из народов. Отсюда следует, что проблему надо

решить на основе не национального, а другого прин¬

ципа». И Трумбич представил исторические, географи¬

ческие и экономические соображения, по которым этот

район нужно было присоединить к сербской террито¬

рии, граничившей с ним на юге и западе. Братиану13

от имени Румынии ожесточенно оспаривал это мнение.
Передача вопроса Тогда я предложил «... чтобы

комиссии экспертов ПрИ установлении условий мира

поднятые в заявлении Братиану вопросы о румынских

территориальных интересах были направлены на пред¬

варительное рассмотрение комиссии экспертов в со¬

ставе двух представителей от каждой из следующих

держав: Соединенные Штаты Америки, Британская

империя, Франция и Италия...
На обязанности комиссии лежит задача подгото¬

вить вопрос для решения, свести разногласия к воз¬

можному минимуму и представить рекомендации для

справедливого урегулирования.
Комиссии разрешается привлекать к обсуждению

представителей заинтересованных народов».
Эти предложения были приняты Советом четырех.
Поддерживая их, я говорил:
«... как от своего собственного имени, так и от

имени тех, с кем мне удалось посоветоваться, я могу

сказать, что решить тот или иной вопрос о границе

очень трудно даже на основании самых ясных заявле¬

ний, сделанных в ходе дискуссии. Я хочу поэтому

предложить, чтобы эти вопросы прежде всего рассмот¬

рели эксперты пяти великих держав, которые, если

возможно, представили бы единодушную рекоменда¬

цию. Весьма вероятно, что эксперты придут к согла¬

шению по многим подлежащим рассмотрению вопро¬

сам. Конечно, эксперты не могут решить проблему

сами, но они подготовят почву для решения, а в случае

возникновения разногласий между ними представители

великих держав смогут перенести спор в Совет».
В конце концов после упорных возражений Орландо,

который готов был отдать Банат любому государству,
164

только не Югославии, мое предложение было принято

единогласно.
В докладе, явившемся результатом работы экспертов,

предлагалось разделить Банат, отдав его восточную часть

румынам, западную—сербам и предоставив венграм район

к юго-востоку от Сегеда.
Этот доклад вместе с рекомендациями

Раздражение сербов по вопросу о границах между Румы-

по поводу плебисцита ние^ и Венгрией и о том, кому отдать

в лагенфурте	Клагенфуртский бассейн—Сербии или
Австрии, был поставлен на обсуждение в Совете четырех.

Достигнутые решения были подтверждены. Веснич от

имени Сербии заявил решительный протест против плебис¬

цита в Клагенфурте. В своей речи он сделал одно заявле¬

ние, оказавшееся пророческим:
«... еще более важно, что в своих возражениях

против проекта мирного договора с Германией граф

Брокдорф-Ранцау настаивает на признании за Авст¬

рией права на самоопределение. Другими словами,

граф Брокдорф-Ранцау считает это германским вопро¬

сом. Сейчас обстановка дает державам возможность

заставить Германию принять диктуемые переживае¬

мым моментом требования. Но характер народов

Европы значительно устойчивее, чем кажется на первый

взгляд. В то же самое время решено, что за ними при¬

знается право решать свою судьбу. Следовательно,

придет время, когда Австрия объявит о своем присо¬

единении к Германии и будет считать, что этим она ис¬

полняет свой долг. Я не думаю, чтобы это могло быть

предотвращено военными мерами. Правительства не

являются хозяевами общественного мнения, и нельзя

сказать теперь, согласится ли тогда общественное

мнение на войну по такому поводу. Австрия со време¬

нем присоединится к Германии, и немецкая политика

продвижения к морю возобновится вновь, причем

немцы учтут горький опыт прошлого...»
Веснич не предусмотрел лишь одного: что, когда насту¬

пят эти события, югославское королевское правительство

будет поддерживать тесные дружеские отношения с Ита¬

лией и Германией и без всякого протеста согласится на

включение Австрии в состав Германской империи.
165

Веснин излагает юго- КоГДЗ 18 феВрЗЛЯ 1919 Г0ДЗ югосл^'

славскую точку зре- ские представители появились в Со-
ния	вете десяти, чтобы изложить свою
точку зрения, Веснич, выступая от

их имени, произнес блестящую речь. Он очень интересно

рассказал, как недовольство славян подорвало военную

мощь Австро-Венгерской империи во время войны:
«Югославские воинские части двуединой монархии

с первых же дней войны всячески противодействовали

военным операциям центральных держав. Когда не

было других возможностей, они массами сдавались

в плен на русском и сербском, а потом и на итальянском

фронтах. Они понимали, что центральные державы стре¬

мятся к уничтожению югославского народа. Обнаде¬

женные обещаниями великих либеральных держав,

в особенности их заявлением, что война приведет

к освобождению угнетенных народов, они внесли свой

посильный вклад в дело победы союзников. Они и те¬

перь полны уверенности, чтб не будут разочарованы

в своих ожиданиях и что обещания, сделанные победо¬

носными союзниками, будут действительно выполнены;

они уверены, что их лепта на алтарь общей победы

дает им право ожидать признания их независимости».
Реабилитация «во- Это замечательное место из речи Бес¬

сточной стратегии» нича лишний раз подтверждает страте¬

гическую мудрость тех, кто доказывал необходимость мощ¬

ного наступления на дунайском фронте, представлявшем

самое слабое место в линии обороны центральных держав.

В своем выступлении Веснич особенно подчеркнул, какое

влияние на судьбу югославского народа имела политика

пангерманизма, начатая Бисмарком еще за полвёка до

войны. Мнение Веснича по этому вопросу особенно много¬

значительно в свете последующей политики нацистов.
«... чтобы всесторонне осветить проблему, он прежде

всего хотел бы остановить внимание на происхождении

самой войны. Этот вопрос уже обсуждался публично,

но тем не менее он считает нужным снова заявить и на

самой конференции, что подлинная причина войны—

это стремление Германии пробиться в Малую Азию

и таким путем обеспечить мировое господство. На своем

пути Германия встречала многочисленные преграды,

и главной из них был югославский народ. Потому-то
166

в Берлине и Вене было решено, что первая крепость,

которую надо взять, это югославский народ».
Д-р Цольгер, выступивший вслед за Весничем, еще

подробнее развил ту же тему.
«Д-р Цольгер затем пояснил, чтопред-
Цольгер защищает лагаемые границы Югославии с

предлагаемые грани-	г
Цы	р	немцами и мадьярами намечены так,
чтобы охватить всех хорватов,

сербов и словен, живущих по берегам Дравы. Эта

граница не совпадает с данными австрийской

переписи. Но этой переписи доверять нельзя. Она

учитывала не действительные признаки нацио¬

нальности, а разговорный язык, которым пользовалось

население. Рабочие, служившие у немецкого хозяина

и разговаривавшие с ним по-немецки, заносились

в перепись как немцы. Даже немецкие власти призна¬

вали, что этот метод специально рассчитан на исполь¬

зование переписи в целях германизации. Делегация

предлагает поэтому не считаться с данными австрийской

переписи, а положиться на источники более достовер¬

ной информации. К числу таких источников отно¬

сится «Ежегодник церковных приходов», из которого

видно, на каком языке совершается в данном приходе

богослужение. Язык, на котором читают евангелие, это

и есть обычно действительный разговорный язык насе¬

ления. Около сотни сел, отнесенных австрийской пере¬

писью к немецким, согласно «Ежегоднику», оказы¬

ваются словенскими. Существуют и другие материалы,

на которые можно сослаться; такова, например, пере¬

пись 1849—1851 годов. Эта перепись была произведена

менее пристрастно, чем последующие, ибо пангерманизм

становится официальной доктриной центральных дер¬

жав лишь после 1870 года.
Во имя этой доктрины предпринимались настой¬

чивые усилия немцев выйти непосредственно к Адриа¬

тике. При этом словенам пришлось хуже, чем другим

югославским народам. Начало этой тяги к Адриатике

относится еще к XII веку. Угроза германизма была

понята Наполеоном, который создал после Шенбрун-

нского мира14 Иллирийскую провинцию, охватывав¬

шую все словенские земли; она должна была прикры¬

вать Адриатику от Вены и преграждать немцам путь
167

на восток... Все авторы, в том числе сами немцы, при¬

знают, что Целовец (Клагенфурт) еще в 1850 году был

на две трети словенским. В настоящее время словены

составляют там меньшинство. Это было достигнуто при

помощи навязанной словенам системы обучения: детей

учили только немецкому готическому алфавиту. Где

прежде было до сотни словенских школ, теперь только

три. Словены были вытеснены из всех государственных

и общественных учреждений. Последний словенский

судья умер несколько десятков лет назад. Последний

нотариус из словен был уволен во время войны. Адво¬

катам не разрешалось выступать в суде на словенском

языке. В рейхсрате был один словенский депутат,

хотя по численности словенского населения их должно

было быть три. Народ боялся говорить на родном

языке: был даже случай, когда человека арестовали

за то, что он спросил билет на железнодорожной стан¬

ции по-словенски.
Войной воспользовались, между прочим, для того,

чтобы нанести смертельный удар словенам в Каринтии.

Можно поэтому с полным правом сказать, что сокраще¬

ние численности словенского населения не результат

естественной эволюции, а итог сознательно проводив¬

шейся насильственной политики, противоречившей вся¬

кой морали и всякому праву. В проводимых теперь

границах между Югославией и немецкой Австрией

нельзя увековечивать результаты этой политики.

Всюду, где можно доказать, что пятьдесят лет назад

словенам принадлежала та или иная земля, надо вос¬

становить их права. Предлагаемая же граница послу¬

жит компенсацией югославскому народу за его потери

в длительной борьбе с германизмом. Я хотел бы также

указать, что в течение столетий словены потеряли

не только часть Каринтии и Штирии, но также Восточ¬

ный Тироль и Нижнюю Австрию. Всюду, где можно

восстановить этнические права, я рассчитываю, что

это будет сделано».
Протест против пере- Югославская делегация резко про¬

дачи Далмации Ита- тестовала против тех пунктов Лондон-

и	ского договора 1915 года, по которым
к Италии отходило побережье Далмации и часть словен¬

ской Истрии.
168

«Не в обычае нашего народа воспевать себе хвалу,

но должно заявить, что если он вынес все мучения,

чтобы помочь союзникам, то причина была только одна:

его руководители говорили, что надо претерпеть эти

мучения, что это, по всей вероятности, последнее уси¬

лие на пути к свободе, и совершенно ясные заявления

великих союзных держав служат полной гарантией

будущего. Руководители народа приняли на себя всю

ответственность за выполнение этих обещаний. Юго¬

славский народ полностью поверил союзным державам

и ждет теперь, что они не сделают ничего, могущего

принести ему разочарование в законных надеждах

и посеять семена конфликта».
Югославы требовали Триест и другие города в этой

области с явным итальянским большинством на том осно¬

вании, что в окрестных районах славяне имеют подавляю¬

щее большинство и что все значение этих прибрежных го¬

родов—обслуживать торговые нужды внутренней части

страны. Совет десяти назначил несколько комиссий для

рассмотрения вопроса о границах Югославии.
4.	ВЕНГРИЯ
Красноречие Аппоньи После вручения венгерскому правитель¬

ству проекта договора с Венгрией перед

главами делегаций пяти великих держав 16 января 1920 года

на Кэ д’Орсэ выступил знаменитый венгерский оратор граф

Аппоньи. Аппоньи был выдающейся личностью; он поль¬

зовался европейской репутацией как государственный дея¬

тель, а кроме того, отличался необычайно благородной

внешностью и редким ораторским даром. Его выступление

перед членами делегаций союзников было истинным подви¬

гом. Сначала он произнес свою речь на изысканном фран¬

цузском языке, затем повторил ее на полном характерных

идиом английском языке, и наконец в третий раз он произ¬

нес ее на столь же совершенном итальянском языке. Ап¬

поньи заявил нам, что предъявленные условия мира не¬

приемлемы для его страны, и возникает вопрос, не лучше

ли рискнуть отказаться от них, нежели обесчестить себя

подписью под таким договором.
«Правда,*суровые условия мира были предъявлены

и другим воевавшим нациям—Германии, Австрии и
169

Болгарии. Но ни один из договоров не предусматривал

территориальных изменений, которые так глубоко

затрагивали бы самое существование народа, как до¬

говор, навязываемый нам.
Венгрия теряет две трети территории и почти две

трети населения, а то, что от нее останется, будет ли¬

шено почти всех ресурсов, необходимых для экономи¬

ческого процветания; жалкий обрезок, отделенный от

окружающих его районов, которые снабжали большую

часть Венгрии углем, рудой, солью, лесом, нефтью

и естественным газом, лишенный районов, откуда при¬

ходила дополнительная рабочая сила, и альпийских

лугов, питавших венгерские стада, окажется без вся¬

ких средств, необходимых для экономического раз¬

вития; а между тем от новой Венгрии требуют по¬

вышенной производительности. Когда представляешь

себе эту исключительно серьезную обстановку, не¬

вольно задаешь себе вопрос, каким образом упомя¬

нутые выше принципы и интересы могли потребовать

такой особой жесткости по отношению к Венгрии».
Возражения Венгрии Касаясь вопроса об ответственности

против воины	Венгрии за войну, Аппоньи сказал:
«... мне кажется, что наказание должно соответ¬

ствовать степени вины... мне кажется прежде всего,

что нельзя выносить приговор стране, которая в мо¬

мент объявления войны не была вполне независима

и могла оказывать только частичное влияние на реше¬

ния Австро-венгерской монархии, стране, которая,

как это доказано документами, недавно опубликован¬

ными ее представителями, старалась использовать все

свое влияние против действий, могущих привести

к войне».
Аппоньи утверждал, что
«... из 11 миллионов человек, которых хотят отор¬

вать от Венгрии,—около 35 процентов, или 3,5 мил¬

лиона, мадьяр, и то по самому неблагоприятному для

Венгрии подсчету. Кроме того, имеется около 1,25 мил¬

лиона немцев; вместе с мадьярами они составляют

45 процентов населения, которое хотят оторвать от

Венгрии».
170

Неграмотность ела- Далее Аппоньи говорил:

вян и румын	«Таким образом, национальную
гегемонию собираются передать народам, которые—

до сих пор по крайней мере в большинстве случаев—

находятся на более низком уровне развития. Я при¬

веду вам несколько цифр. Если взять число умеющих

читать и писать в процентном отношении ко всему на¬

селению, то у мадьяр грамотных окажется 80 про¬

центов, у немцев в Венгрии—82, у румын—33, а у сер¬

бов—59 с десятыми, почти 60 процентов.
Мне кажется, что к передаче национальной геге¬

монии представителям низшей цивилизации нельзя

относиться безразлично, если подходить к вопросу

с точки зрения великих интеллектуальных интересов

человечества. Мы уже видели доказательство этого

утверждения...
Словом, господа, я считаю, что с гуманитарной

точки зрения нельзя относиться снисходительно или

безразлично к передаче национальной гегемонии

народу, который, несмотря на все его обещания, все

еще стоит на низком уровне культурного развития».
Но Аппоньи ничего не сказал о том, что немецко-мадь-

ярское большинство, отвечающее за управление. Венгрией,

также ответственно за грамотность среди славянского

населения.
Затем он выдвинул требования о сохранении истори¬

ческого и экономического единства Венгрии, хотя и при¬

знал разноплеменный характер ее населения. Говоря

его собственными словами, «у Венгрии были все условия

для органического единства, кроме одного—националь¬

ной однородности».
Когда Аппоньи перешел к вопросу о

Неубедительные вы- территориях, отделяемых от Венгрии
ВОДЫ	гг г	тг\
и передаваемых Румынии и Югосла¬

вии, он не пытался привести какие-нибудь цифры в дока¬

зательство того, что большинство населения на этих тер¬

риториях—мадьяры. Он признавал даже, что 65 процентов

населения не мадьярского происхождения, а 55 процентов

составляют именно те народы, которым эти районы и пред¬

назначены. При таких условиях заключительная часть его

речи, хотя и блестящая по форме, была лишена содержания

и не произвела никакого впечатления на слушателей.
171

«Нам кажется, что предполагаемое решение не в

духе великих держав, одержавших победу. Не истолкуй¬

те меня неправильно, но за сегодняшними Францией,

Англий и Италией—если упоминать только о европей¬

ских державах-победительницах,—я вижу образ дру¬

гой Франции, которая всегда была источником благо¬

родных стремлений и рупором просветительных идей,

образ той Англии, что являлась матерью политических

свобод, и лик той Италии, которая была колыбелью

Ренессанса, искусств и литературы. Даже если я

покорно склонюсь перед волей победителя, я прекло¬

няюсь перед прежними Францией, Англией и Италией;

я признаю их своими учителями и руководителями.

Но—позвольте мне это подчеркнуть, господа,—не

подвергайте опасности великое моральное влияние,

на которое вы имеете право, и не пользуйтесь по¬

напрасну силой, которой вы сейчас располагаете,

ибо положение может измениться. Не допускайте

осквернения лучшей части вашего наследия».
Очень жаль, что Аппоньи в своей речи не ограничился

теми пограничными районами, которые (несмотря на бес¬

спорное венгерское большинство) комиссия экспертов ре¬

шила по экономическим и географическим соображениям

передать другим государствам. Если бы он от имени своих

соотечественников посвятил всю свою критику вопросу

об этих районах, он располагал бы очень убедительным

материалом и в некоторых случаях мог бы представить

неопровержимые доводы в пользу пересмотра пред¬

полагаемых решений.
*	о	Румынская, сербо-хорвато-словенская
Сокрушительный от- и чехословацкая делегации предста-

пор новых государств	ОГк ,	1ГСчА	г
к	* * вили 20февраля 1920 года совместный
ответ. Он был очень хорошо составлен и не оставлял камня

на камне от аргументации графа Аппоньи. В первой части

ответа говорилось об угнетении мадьярами порабощенных

народов, освобожденных благодаря победе союзников. При¬

водились примеры, показывающие, как угнетатели пыта¬

лись мадьяризировать румын и славян, как правители

даже в экономической области стремились обеспечить

только мадьярские интересы, как порабощенным нациям

отказывали во всякой свободе.
«Немадьярские народности не имели возможности
172

выразить свои действительные политические настрое¬

ния ни в парламенте, ни в печати, ни на политических

собраниях...
Что же касается ссылки на единую цивилизацию

в Венгрии, то официально там существовала только

одна цивилизация—мадьярская. Правительство ни¬

когда не разрешало угнетенным народам представ¬

лять произведения их собственной национальной

культуры, а если и разрешало, то только под мадьяр¬

ской этикеткой...»
В ответе приводились разительные факты, показы¬

вавшие, как венгерская олигархия пользовалась услу¬

гами церковной иерархии для мадьяризации порабо¬

щенных национальностей.
Церковная тирания «... история мученических страда-

в Венгрии	ний немадьярского населения
Венгрии изобилует примерами, подтверждающими, что

высшие чины церкви—католической и протестантской

(в особенности в течение последнего столетия)—дейст¬

вовали как активные агенты мадьярской олигархии.

Заявление, что теперешнее деление Венгрии на епар¬

хии существует еще с древних времен,—явное заблуж¬

дение. Большая часть католических епархий в их на¬

стоящем виде возникла за последние сто лет. Админи¬

стративное деление протестантской церкви было про¬

ведено после 1890 года, вопреки всяким прецедентам

и всякому праву со специальной целью обеспечить мадь¬

ярам большинство в церковных организациях. В пе¬

риод особенно усиленной мадьяризации католические

и протестантские епископы издали целый ряд правил

для священников, обязывая их поддерживать мадьяри-

заторские стремления правительства. В полном согла¬

сии с будапештским правительством они хотели, чтобы

священник, знающий самые сокровенные помыслы

населения, не был выразителем его интересов и не

разделял его идеалов, но являлся как бы жандармом

мадьярского правительства, выполняющим его шови¬

нистические приказы, бдительно следящим за малей¬

шими проявлениями национального движения. Он

должен был даже, злоупотребляя своим авторитетом,

помогать венгерскому правительству держать в рабстве

все немадьярские национальности. Правда, низшее

духовенство при поддержке Ватикана—это следует
173

особенно подчеркнуть—до некоторой степени проти¬

вилось надругательствам над справедливостью и зло¬

употреблению властью со стороны мадьярских еписко¬

пов (достаточно вспомнить скандальный процесс

в Риме против преподобного Лукача). Иногда оно бо¬

ролось также против политики князей церкви, и хро¬

ника мадьярской политической жизни знает много

случаев непокорности сельских священников. Но это

нисколько не опровергает того исторического факта,

что венгерские политические деятели стремились всеми

возможными средствами использовать духовную ие¬

рархию в целях удушения немадьярских националь¬

ностей. Эта система в Венгрии была тем более опасной,

что большинство школ содержалось за счет церковных

общин.
В свете этих обстоятельств совершенно ясен смысл

предложения венгерской делегации сохранить нынеш¬

нюю церковную организацию в Венгрии, несмотря на

переход под другой суверенитет. Это означало бы пере¬

дачу населения в районах, отходящих ныне от Венгрии,

в руки организации мадьярских агитаторов, организа¬

ции тем более опасной, поскольку в ее руках власть

над душами людей и что она же распоряжается денеж¬

ными средствами и школами церковных общин...»
п	Далее авторы ответа переходили к ут-
Ревностное участие	л. л
мадьяр в войне	верждениям графа Аппоньи, что Венг-
рия не несет ответственности за войну,

так как участвовала в ней только в качестве лояльной

составной части империи, начавшей войну:
«... никто еще не забыл, с каким энтузиазмом при¬

ветствовали мадьяры войну против Сербии и с какой

страстью мадьярские политики и мадьярская армия

поддерживали все пангерманские вожделения во время

войны. Граф Аппоньи, глава нынешней венгерской

делегации в Париже, был выразителем общественного

мнения мадьяр, когда приветствовал в венгерском

парламенте объявление войны Сербии многозначи¬

тельным восклицанием: «Наконец-то!»,—которое было

встречено аплодисментами всей палаты...»
Объяснения графа Аппоньи были слишком общими и рас¬

плывчатыми. Он не оспаривал ни одной из указанных в от¬

вете несправедливостей. По общему мнению участников
174

переговоров, решение было намечено правильно. После

подробного рассмотрения венгерской аргументации и от¬

вета югославов, румын и чехословаков представители

великих держав решили принять рекомендации комиссии

по определению границ, уже одобренные министрами ино¬

странных дел.
5.	ПОЛЬША
Царь обещает авто- Вопрос о Польше представлял особую

номию Польше	трудность для союзных государствен¬
ных деятелей, когда им пришлось определить цели войны.

Казалось, нет ничего более ясного, чем необходимость

национального освобождения поляков, финнов и других

народов, порабощенных и угнетаемых русским царем. Но

Россия была союзником. Публичные заявления, которые

означали раздел Российской империи как одну из целей

ее союзников, никак не могли способствовать сотрудни¬

честву. Однако сам русский царь 15 ноября 1916 года воз¬

вестил о своем намерении воссоздать Польшу—в составе

русской Польши, Галиции и Познани—в качестве автоном¬

ного и единого королевства в пределах Российской империи.

На это и сослались союзники в своей декларации от 10 ян¬

варя 1917 года.
22 января 1917 года, за три месяца до вступления Со¬

единенных Штатов в войну, президент Вильсон объявил, что

Польша должна быть «единой, самостоятельной и авто¬

номной». В своем заявлении от 5 января 1918 года о британ¬

ских условиях войны и мира я сказал: «Согласие самих

управляемых должно быть положено в основу всех терри¬

ториальных урегулирований, вытекающих из этой войны».

Это заявление, естественно, относилось также к Польше

и Финляндии.
Три раздела Польши представляли собой такой пример

откровенного международного хищничества, какого не

знала история. Расчлененная сначала потому, что она была

слаба и беспомощна, и уничтоженная затем потому, что

могла вновь возродиться, Польша претерпела неслыханные

унижения и много раз бесплодно пыталась восстановить

свою сюбоду.
Ее властители твердо решили искоренить польский

язык, уничтожить польские учреждения и всякого рода

организации, безжалостно растоптать любую искорку поль¬

ской национальности. Российский гнет был жестоким.
175

Немецкое господство не было столь жестоким, как русское,

но при нем не менее безжалостно подавлялось всякое про¬

явление польского национального духа. Немецкие власти¬

тели действовали более хитро и тонко: они хотели онеме¬

чить Польшу. Австрийские властители склонны были к не¬

которому либерализму и предоставили польскому населе¬

нию в Галиции кое-какую автономию. Пока Российская,

Германская и Австрийская империи держались вместе,

путы, связывавшие Польшу, нельзя было разорвать. Но

когда эти грабительские империи распались, тройные цепи

Польши были разбиты снарядами французских, английских

и итальянских орудий, и порабощенный польский народ

вырвался на свободу. Польша получила в конце концов

свободу благодаря огромным жертвам, принесенным наро¬

дами, против которых вынуждено было сражаться немало

ее собственных сынов. Я приведу здесь слова, произнесен¬

ные мною в палате общин 3 июля 1919 года, когда я вносил

Мирный договор на утверждение парламента:
«Чтобы удовлетворить ненасытную жадность рус¬

ского, австрийского и прусского самодержавия,

Польша была разодрана на части. Настоящий договор

вновь соединяет разорванный флаг Польши, развеваю¬

щийся ныне над единым и свободным народом».
Непостоянный ха- Мирное урегулирование означало ос-

рактер ее границ вобождение свыше 20 миллионов по¬

ляков. Определить границы нового государства было

отнюдь не легко. Применить в данном случае национальный

принцип было тем труднее, что границы «исторической

Польши» менялись из поколения в поколение и часто охва¬

тывали обширные районы, население которых отнюдь не

было польским ни по языку, ни по происхождению. Вос¬

поминания о «Великой Польше» доставили немало хлопот

тем, кто хотел разрешать вопрос о национальных границах

на основе этнического принципа и исторических традиций.

Когда поляки излагали свою программу на конференции,

их требования с точки зрения всех канонов принципа

самоопределения должны были казаться непомерными

и недопустимыми.
Конференция вызвала представителей Польши на 18 ян¬

варя 1919 года и тем самым формально признала новое

государство. Затем территориальным комиссиям экспертов

было поручено рассмотреть польские претензии*
176

29 января на конференции выступил Дмовский с длинной

и выразительной речью, в которой—сначала на прекрасном

французском языке, а затем на безупречном английском—

изложил историю польского вопроса.
Дмовский предлагает «... Дмсвский предложил для оп-
границы 31772° года Ределения территории Польши об-

ратиться к 1772 году, к периоду

до первого раздела. Это не означает, что Польшу сле¬

дует восстановить именно в тех пределах, какие су¬

ществовали тогда, но тогдашнее положение должно

послужить отправной точкой, и границы должны быть

исправлены в соответствии с современным положением.

Франция, Италия, Великобритания и другие подобные

им страны могут на основании своих статистических

данных и своих точно определенных границ сразу ска¬

зать, что является их территорией и кто входит в со¬

став их народов. Не так обстоит дело с Польшей.

Устанавливая границы Польши, никак нельзя исхо¬

дить из включения в ее состав только тех территорий,

где поляки имеют значительное большинство. На западе

Польша не удовлетворилась бы историческими гра¬

ницами 1772 года. Так, например, Силезия была поте¬

ряна ею в XIV столетии, но и сейчас 90 процентов насе¬

ления благодаря национальному возрождению сохра¬

нило свой язык и является чисто польским. Еще

пятнадцать лет назад в австрийском рейхсрате депу¬

татом от Силезии был поляк. Более того, географически

Силезия тяготеет к Польше.
Вся территория Восточной Германии не была перво¬

начально немецкой, но подвергалась германизации.

Дмовский процитировал слова фон Бюлова о том, что

в результате распада империи Карла Великого Герма¬

ния потеряла на Западе, но зато выиграла на Востоке.

В качестве иллюстрации Дмовский привел Данциг:

хотя согласно немецкой статистике, поляков там на¬

считывается только 3 процента, но на самом деле не

менее 40 процентсв населения принадлежит к польской

национальности. Так как поляки были главным обра¬

зом рабочими и служащими, они боялись называть себя

поляками, опасаясь увольнения. Он ссылался на тот

факт, что вскоре после заключения перемирия немцы

созвали митинг протеста против передачи Данцига
12-1337
177

Польше. Но когда под заранее составленной петицией

стали собирать подписи, оказалось, что ее подписали

только шестнадцать человек, из них четырнадцать были

чиновниками. Границы Польши не являются этногра¬

фически четкими, и он отмечает, что в Восточной Прус¬

сии нельзя обойтись без некоторой несправедливости.

Или небольшой островок немцев должен быть вкраплен

в польскую территорию, или значительная часть поль¬

ского населения должна остаться под властью Герма¬

нии. Дмовский предлагал, чтобы немецкий островок

был превращен в республику со столицей в Кениг¬

сберге. Он утверждал, что более справедливо открыть

небольшую онемеченную область для польского про¬

никновения, нежели лишить всю Польшу экономиче¬

ской независимости и отдать ее на произвол немецкой

агрессии. Если спросить, что в итоге является польской

территорией и что нет, то, грубо говоря, можно дать

такое определение: польской должна считаться вся

территория, население которой подвергалось гнету

по антипольским законам. С точки зрения сохранения

мира совершенно очевидно, что если побережье нахо¬

дится в руках одного народа, а хинтерланд принад¬

лежит другому, то у каждого из них будут возникать

стремления к захвату владений соседа. Это прекрасно

понимали немцы, и результат ясно сказывался в их

политике. Их целью было постепенное поглощение

польских земель; немцы разрабатывали планы коло¬

низации не только немецкой, но и русской Польши.

В доказательство можно привести слова социал-

демократа Бебеля из его книги «Женщина и социа¬

лизм»: «Наша задача заключается не в колонизации

Африки, а в колонизации Вислы». Нельзя рассчиты¬

вать на то, что идея поглощения Польши скоро умрет

в Германии. Границы Польши должны быть поэтому

намечены так, чтобы страна не подвергалась больше

этой опасности.
... в немецкой Польше—в восточной части Познани,

Восточной и Западной Пруссии и Верхней Силезии—

немецкая статистика,—заявлял он,—насчитывала
4	миллиона поляков, по польским же подсчетам эта

цифра достигает 5 миллионов. Это самые образованные

и наиболее культурные представители нации; они

отличаются ярко выраженным национальным чувством
178

и прогрессивными взглядами. Даже немцы признают,

что в этих областях польские крестьяне и купцы

стоят выше немецких».
Польская точка зрения Переходя к вопросу о Тешине, кото-

по вопросу о Тешине рЫд стал Тогда предметом раздоров
между поляками и чехами и до сих пор вызывает опасную

натянутость в отношениях между обеими странами, Дмов¬

ский сказал:
«Район Тешина в Силезии населен частью чехами,

частью поляками, причем поляки имеют там значи¬

тельное большинство. В ноябре 1918 года было уста¬

новлено, что та часть района, где большинство состав¬

ляют поляки, должна считаться польской сферой, а та,

где большинство составляют чехи,—чешской. Это со¬

глашение, заключенное местными организациями, было

затем одобрено польским правительством, но не полу¬

чило одобрения чехословацкого правительства, и не¬

давно чешские войска заняли спорную территорию.

Это не только акт насилия, но это грозит опасными по¬

следствиями; если чешские войска не уйдут—неиз¬

бежны кровавые столкновения, и это еще больше

осложнит окончательное разрешение вопроса, кото¬

рое и без того слишком затянулось. Дмовский на¬

стаивал, что единственный выход—это отвести

чешские войска на территорию, установленную со¬

глашением 5 ноября, пока спор не будет решен Мир¬

ной конференцией...»
Беспокойное положе- На польско-германской границе поло-

ние на границах Поль- жение все время оставалось напряжен-

ши	ным, и конференции постоянно при¬
ходилось улаживать возникавшие столкновения и оказы¬

вать Польше помощь против немецких атак. Военное поло¬

жение Польши вызывало все большее беспокойство, так

как на восточной границе существовала угроза в лице

большевистских армий. 13 февраля конференция поручила

маршалу Фошу «установить демаркационную линию

между немецкими и польскими армиями, не предрешая

будущих границ Германии и Польши». 16 февраля Клеман¬

со получил следующую телеграмму от Падеревского, тог¬

дашнего премьер-министра Польши:
179
12*

«Немецкие войска начали крупное наступление

в немецкой Польше. Ими заняты города Бабий Мост

и Каргова. Эта инициатива поставит их в более выгод¬

ное положение к моменту ожидаемого прекращения

военных действий. Немцы широко пускают в ход удуш¬

ливые газы. Из польских вооруженных сил, насчи¬

тывающих 25 тысяч человек, в операциях против нем¬

цев участвует только 10 тысяч, которые не могут задер¬

жать немецкое наступление. Положение очень серьез¬

ное. Необходимо немедленно поставить вопрос перед

компетентными союзными властями.
Падеревским.
Приказ Фошу задер- «Клемансо сказал, что он заготовил

жать немцев	проект ответа, который и предлагает
на утверждение своих коллег. Было решено отправить

Фошу следующую телеграмму:
«Верховный военный совет обращает Ваше внима¬

ние на сообщение, полученное от польского правитель¬

ства. Совершенно очевидно, что немцы поспешили на¬

чать наступление, чтобы поставить маршала Фоша

перед свершившимся фактом.
Верховный военный совет считает, что необходимо

соблюдать установленную маршалом Фошем демарка¬

ционную линию между Германией и Польшей».
17 февраля маршал Фош сообщил конференции, что

намерен послать Межсоюзной комиссии в Варшаве сле¬

дующую телеграмму:
«Сообщаю Вам нижеследующий текст статьи 1 со¬

глашения о перемирии, подписанного 16 февраля:
Немцы должны немедленно прекратить всякие на¬

ступательные операции против поляков как в районе

Познани, так и в других районах. Ввиду этого их

войскам запрещается пересекать намеченную линию.
Межсоюзная комиссия в Варшаве должна немед¬

ленно осведомить польское правительство и польское

командование об этом соглашении, указав, что должны

быть прекращены все военные действия как со стороны

немцев, так и со стороны поляков.
Комиссия должна проследить, чтобы указание вы¬

полнялось обеими сторонами».
180

Так как маршал Фош не мог издали разрешать все

детальные вопросы—это можно было сделать только на

месте,—союзные и объединившиеся державы поручили

разрешение их Межсоюзной комиссии в Варшаве.
Для этого комиссии предлагалось установить связь

с германским правительством и германским военным коман¬

дованием через генерала Дюпона в Берлине.
19 марта Бальфур внес предложение конференции пред¬

писать комиссии
«безотлагательно приступить к установлению этниче¬

ских границ Польши, чтобы конференция, подойдя

к вопросу о Львове и нефтяных источниках Восточной

Галиции, имела уже перед собой беспристрастные суж¬

дения. В случае, если бы перед Советом предстала

украинская делегация, Совет, прежде чем выносить

решение, имел бы уже в своем распоряжении рекомен¬

дацию со стороны беспристрастного органа. Комиссию,

по его мнению, надо было обязать приступить к работе».
Разногласия между Когда глава комиссии Камбон пред-
поляками и Межсоюз- ставил ее первый доклад, стало ясно,

ной комиссиеи	г	9
что при попытке определить границу
на основе этнического принципа возникают почти непре¬

одолимые трудности. В докладе говорилось:
«Красная линия показывает притязания поляков,

синяя—границу, намеченную комиссией. В этих райо¬

нах, представляющих собой сплошную равнину, нет

никаких естественных границ. Как обычно наблю¬

дается в Центральной и Восточной Европе, население

здесь очень смешанное. Комиссия старалась по воз¬

можности придерживаться этнического принципа, но

никак не удастся избежать включения районов с ино¬

родным населением в состав территорий обеих сторон.

Были также приняты во внимание соображения эконо¬

мические и стратегические, чтобы нсвсе государство

имело возможность существовать в намеченных гра¬

ницах. Во всех случаях, кроме одного, граница, уста¬

новленная комиссией, дает полякам меньше, чем они

требуют. Упомянутое исключение—это район реки

Барыч. В данном случае комиссия руководствовалась

военными соображениями. Без такой линии границы,

как намечено, Познань при всякой войне с Германией

была бы сразу окружена и захвачена. Чтобы создать
181

возможность обороны Познани, комиссия наметила

границу западнее, чем предлагали сами поляки. На

севере комиссия отодвинула границу на восток значи¬

тельно далее, чем хотели поляки. Этот малонаселенный

район был в последнее время ареной усиленной коло¬

низаторской деятельности немцев. В 1908 году тог¬

дашний рейхсканцлер князь Бюлов провел закон о

принудительном отчуждении польской собственности

в этом районе; полякам не только нельзя было прода¬

вать дом или землю, им запрещались даже постройка

дома на собственной земле и ремонт старых домов.

Камбон лично видел поляков, живущих в старых ваго¬

нах и автобусах, и даже оттуда они изгонялись, так как

ставили печи, а это рассматривалось немцами как

«ремонт». Обычно считали, что русские преследовали

поляков больше, чем немцы. Это неверно. Немецкие

преследования распространялись даже на частную

жизнь; русские никогда не заходили так далеко. Все

это повлекло за собой эмиграцию поляков, выражав¬

шуюся в очень крупных цифрах. Еще дальше на север

комиссия провела линию через озера до самого моря.

Эта линия намечена на основе статистических данных

о национальности учащихся в школах.
-	Чтобы дать Польше выход к морю,
данциг	комиссия присоединила к Польше
полосу территории с портом Данциг16. Дальше на

восток есть еще один порт, а именно Эльбинг. Когда-то

он принадлежал Польше, но комиссия решила оста¬

вить его в пределах Восточной Пруссии. Данциг при¬

надлежал Польше вплоть до первого раздела, и обла¬

дание им является для страны вопросом жизни и

смерти. Происходящее сейчас обсуждение вопроса

о перевозке польских войск на родину через Данциг

показывает значение этого порта. Без выхода к морю

Польше грозит удушье. Торговые, экономические

и военные соображения оправдывают передачу Дан¬

цига полякам. После его захвата Германией Данциг

утратил свое прежнее значение, но есть все основания

полагать, что под властью поляков город оживет

вновь. Правда, в самом Данциге большинство населе¬

ния—немцы, но в окрестностях живут поляки. С внут¬

ренними районами Данциг связывают две железные

дороги: одна идет от Торна, другая от Млавы.
182

Комиссия предлагает отдать обе дороги Польше.
Восточная Пруссия, бесспорно, самая прусская

часть Германии, а ее столица Кенигсберг является

исконным гнездом пруссачества. В южной части про¬

винции, особенно в районе Алленштейна, живут по¬

ляки, но местные поляки в отличие от большинства их

соотечественников—протестанты и сильно германизи¬

рованы. Они говорят как по-польски, так и по-не¬

мецки. Комиссия поэтому считает, что население рай¬

она должно само сказать, к кому оно хочет присоеди¬

ниться, и предлагает провести здесь плебисцит».
Мои разногласия Доклад был принят комиссией едино-

с комиссией	гласно. Он был подписан как англий¬
ским и американским, так и французским и итальянским

членами комиссии. У меня, однако, были серьезные возра¬

жения против ряда рекомендаций комиссии и некоторых

намеченных ею разграничений, по которым явно немецкие

районы предлагалось передать Польше. Поэтому я оспари¬

вал некоторые из его выводов, когда доклад был постав¬

лен на обсуждение конференции. Разгорелся спор, один из

самых значительных и характерных для конференции.
ъЛлойд Джордж сказал, что большинство рекомен¬

даций комиссии отражает взгляды, получившие уже

общее одобрение. Он предлагает поэтому, чтобы обсуж¬

дались только спорные моменты и чтобы у Камбона

попросили разъяснений по вопросам, которые могут

в связи с этим возникнуть. Он лично хотел бы поста¬

вить один общий вопрос. Число немцев, которых пред¬

полагается включить в состав будущего польского

государства, как подсчитала сама комиссия, состав¬

ляет не менее 2132 тысяч. Это очень большое число,

что может создать для Польши серьезные затруднения

в будущем. Кроме того, возможно, что немцы не ре¬

шатся подписать договор, содержащий такое условие.

А всякое условие, которое едва ли подпишет делегация

или правительство той или иной страны, должно заста¬

вить Совет призадуматься. Нынешнее германское пра¬

вительство одержало временную победу, но оно не¬

крепко сидит в седле. Ходят слухи, что через шесть

недель нужно ждать нового взрыва10 в Германии. Воз¬

можно, что правительство не сумеет справиться с ним.

Если союзники предъявят документ, который требует
183

от Германии огромных репараций и передачи Польше

значительного числа немцев, правительство может

пасть... Он хочет спросить, не может ли комиссия

ограничить польские притязания так, чтобы к Польше

переходило меньшее число немцев. В одном только

районе Данцига Польша получает территорию, насе¬

ленную 412 тысячами немцев. Действительно ли необ¬

ходимо вместе с Данцигским портом отдавать Польше

столько немецкой территории? Есть еще один район,

который отходит к Польше, а именно Мариенвердер,

где немцев тоже большинство. Он хотел бы знать,

нельзя ли избежать этого?
Камбон заявил, что еще в своих

Камбон ссылается вступительных объяснениях он

на экономические и указывал, как трудно было наме-

стратегические сооб- тить Границы по чисто этническому
ения	признаку. Такие же трудности воз¬
никнут, когда придется устанавливать границы Греции

и других стран на востоке Европы, где население очень

смешанное. При таких условиях приходится ставить

на первое место экономические и стратегические со¬

ображения. Что касается, например, Мариенвердера,

то, если оставить его за Пруссией, все линии сообще¬

ния от Варшавы до моря будут проходить через прус¬

скую территорию; это значит, что Польша будет прак¬

тически отрезана от моря.
Ллойд Джордж согласился, что едва ли возможно

наметить линию, которая оставила бы всех немцев

по одну сторону границы, но он полагает, что отдать

Польше 2 миллиона немцев в высшей степени опасно.

Это очень большое население, такое же, как было

в Эльзасе и Лотарингии в 1870 году. Он хочет указать,

что немцам предоставляется возможность сообщения

между Восточной и Западной Пруссией через польскую

территорию. Почему не предоставить аналогичной воз¬

можности полякам? Передать больше 2 миллионов

людей в неприятное для них подданство только из-за

железной дороги—это ошибка.
Президент Вильсон подчеркнул, что германское

правительство в последнее время особенно старалось

колонизировать тот район, о котором говорит Ллойд

Джордж. Немцы хотели создать немецкий кордон от

Шнейдемюля до Мариенвердера, чтобы изолировать
184

Данциг от Польши. Это действительно был район поли¬

тической колонизации.
Ллойд Джордж сказал, что, говоря о Мариенвер-

дере, он имел в виду не столько самый город, сколько

сельские местности, лежащие к востоку от него, кото¬

рые издавна были немецкими.
Камбон заявил, что он считает абсолютно необхо¬

димым дать Польше выход к морю. Намеченный район

представляет собой наилучший коридор, связывающий

внутренние области с Данцигом. По его мнению, зна¬

чительная часть недавно импортированного сюда не¬

мецкого населения эмигрирует в другие части Герма¬

нии, как только образуется польское государство.
Ллойд Джордж ответил, что он не возражает про¬

тив передачи районов, колонизированных Германией

сравнительно недавно, но не считает для себя возмож¬

ным согласиться на передачу Польше земель, которые

на протяжении веков были немецкими.
Президент Вильсон сказал, что такая точка зрения

была бы правильна только» при условии взаимности.

Между тем много поляков, живущих на издревле

польской земле, остаются в пределах Германии.
Ллойд Джордж спросил, предпо-
Я требую выслушать лагает ли Совет окончательно оп-

немецкую сторону	Т-
ределить границы Германии на ос¬

нове данных, представленных только одной стороной.

Ведь другая сторона не была заслушана. Речь идет не

только о справедливости по отношению к Германии, но

и об установлении длительного мира в Европе. Было бы

несправедливо, да и неблагоразумно только из-за же¬

лезной дороги передавать значительные массы насе¬

ления под власть правительства, которое им не

по душе.
Камбон подтвердил, что комиссия заслушала только

поляков, но ему не было известно, чтобы конференция

намеревалась выслушивать немцев. Комиссии пору¬

чено было изучить вопрос о создании польского госу¬

дарства, которому были бы созданы условия для даль¬

нейшего существования. Сначала комиссия пыталась

восстановить такие границы Польши, которые как

можно ближе приближались бы к существовавшим до

ее первого раздела. После тщательного изучения во¬

проса комиссия пришла к гораздо более скромным выво¬
185

дам. Польшу погубил в прошлом не только плохой

политический строй, но главным образом отсутствие

выхода к морю. Действительный конец Польши насту¬

пил не в 1772 , а в 1743 году, когда она потеряла Дан¬

циг. Без этого порта Польша жить не может. Только

через Данциг возможна связь Польши с демократиче¬

скими державами на Западе. Нет никакого смысла соз¬

давать Польшу, лишая ее выхода к морю, ибо такая

Польша неизбежно станет добычей Германии или воз¬

рожденной России. Польша должна иметь не только

морское побережье, но и свободное сообщение с Дан¬

цигом. Если выбирать между защитой немецкого насе¬

ления, широко переселявшегося сюда начиная с

XVIII века, и защитой интересов поляков, то надо, без¬

условно, предпочесть второе. Никак нельзя сравни¬

вать связи между Восточной и Западной Пруссией

с той связью, которую необходимо установить между

Варшавой и Данцигом. Между Восточной и Западной

Пруссией железнодорожное сообщение крайне незна¬

чительно. Девять десятых экспорта Восточной Прус¬

сии, главным образом лес, идет морем. Да и другие

ее товары ввиду высокой стоимости железнодорожной

перевозки до настоящего времени отправлялись морем.

Поэтому Совету нет нужды беспокоиться о сухопутном

сообщении между Восточной и Западной Пруссией.

С другой стороны, две железнодорожные линии, соеди¬

няющие Варшаву с Данцигом, совершенно необхо¬

димы для Польши.
Тардье сказал, что хотел бы остановить внимание

комиссии на двух вопросах. Во-первых, комитет,

созданный для координации рекомендаций о границах,

утвердил доклад польской комиссии единогласно. Во-

вторых, ситуация, которой хотел бы избежать Ллойд

Джордж, неминуемо будет возникать везде. Конфе¬

ренция взялась за восстановление древних государств,

которые находились под иностранным игом целые столе¬

тия. Во всех случаях некоторая часть бывшей господст¬

вующей расы неизбежно окажется на территории этих

государств. При самых лучших намерениях нельзя

провести границы только на основании этнического

принципа. Если возрождать порабощенные государ¬

ства, то в их состав всегда придется включить терри¬

тории со смешанным населением.
186

Камбон добавил, что польская комиссия приняла

свои решения единогласно.
Ллойд Джордж отметил, что хотя

тырнадцать" “нк™ английские делегаты и согласи-

лись с решениями комиссии, но

с большой неохотой. Они считали эти решения отсту¬

плением от принципов Четырнадцати пунктов, приня¬

тых союзниками. Ссылка на политическую колониза¬

цию не годится для ряда территорий, предназначенных

теперь Польше. Нам говорят, что районы, колонизо¬

ванные немцами в XVIII веке и позже, должны быть

возвращены Польше. Из-за того, что какие-то капита¬

листы пятьдесят лет назад построили железную

дорогу, которая удобна полякам, к Польше должен

отойти весь примыкающий район, хотя население там,

безусловно, немецкое. Камбон сказал, что Польше

необходим выход к морю. Против этого нет возраже¬

ний, но Висла—река судоходная и может служить глав¬

ной артерией польской торговли. Кроме того, есть

и другие железные дороги. Наконец, железную дорогу

можно перенести на другое место, а переместить давно

осевшее здесь население не так легко. Он думает, что,

приняв предложенные решения, Совет откажется от

своих принципов, создаст затруднения не только для

Польши, но и для всего мира. Всюду, где можно дока¬

зать, что целью решения является ликвидация немецкой

политики вытеснения поляков, немцы могут согла¬

ситься на это, но районы, которые я имею в виду, это,

так сказать, «Оегтапіа Іггесіепіа» и залог будущей

войны. Если население этих районов восстанет протиз

поляков, а его соотечественники пожелают прийти

на помощь, то станут ли Франция, Великобритания и

Соединенные Штаты воевать, чтобы сохранить там

польское господство? Я считаю себя обязанным заявить

протест против предложения, которое, на мой взгляд,

таит в себе величайшую опасность.
Президент Вильсон сказал, что в ходе обсуждения

выявилась трудность, с которой, как говорили здесь,

придется встретиться и во многих других случаях,

и что сам он еще не пришел к окончательному выводу

по обсуждаемому вопросу. Надо надеяться, что в даль¬

нейшей дискуссии выяснятся все необходимые обстоя¬

тельства. Повсюду в Европе можно найти значитель¬
187

ные группы инородного населения, права которого

нетрудно обосновать историческими, коммерческими

и другими подобными аргументами. Он признал, что

передача 2 миллионов немцев Польше будет, конечно,

нарушением одного из принципов, но ведь Германия

была предупреждена, что союзники намерены настаи¬

вать на свободном и надежном выходе для Польши

к морю. Поэтому союзные и объединившиеся державы

нельзя обвинять в том, что они поступают так только

потому, что в их руках сила. Это—одна из целей, за

которые они сражались. Трудность заключается в при¬

мирении противоречащих друг другу соображений.

Ллойд Джордж располагал, вероятно, неправильной

информацией, когда говорил, что большая часть поль¬

ских товаров шла по Висле. В действительности же¬

лезная дорога, идущая параллельно реке, перевозила

грузов столько же, если не больше.
Ллойд Джордж разъяснил, что имеет в виду не ту

железную дорогу, которая идет вдоль Вислы, а дру¬

гую, проходящую дальше к востоку.
Президент Вильсон отметил, что предложенное

решение оставляет в руках немцев территории, выхо¬

дящие к восточным железнодорожным путям в ряде

пунктов.
Камбон сказал, что прямая железнодорожная ли¬

ния на Варшаву через Млаву проходит совсем близко

от границы, предложенной комиссией. Ллойд Джордж

говорил о Висле как о главной артерии торговых пере¬

возок. Мариенвердер господствует как над Вислой,

так и над железнодорожными линиями, и кто владеет

Мариенвердером, тот господствует над всей до¬

линой.
Пишон подчеркнул, что от Данцига идут только

две железнодорожные линии, которые должны будут

обслуживать население в 20 миллионов человек: одна

через Торн, другая через Млаву. Вторая проходит

восточнее Мариенвердера, и о ней-то и говорил Ллойд

Джордж. Обе дороги одинаково необходимы для эко¬

номической жизни Польши.
Ллойд Джордж признал, что линия через Млаву

имеет важное значение, однако нет оснований считать,

что, помимо этой линии, нельзя найти для Польши

другого выхода к морю.
188

Вильсон склоняется

к компромиссу
Президент Вильсон сказал, что

нужно понять, что союзники соз¬

дают новое и еще слабое государ¬
ство, слабое не только потому, что оно оказалось

в прошлом неспособно к самоуправлению, но и по¬

тому, что в будущем его, несомненно, будут раздирать

распри, особенно на почве религиозных разногласий.

Необходимо поэтому учитывать не только экономиче¬

ские, но и стратегические потребности нового госу¬

дарства, так как оно с двух сторон будет соприка¬

саться с Германией, восточная часть которой является

наиболее агрессивной. В обоих государствах будет

оставаться примесь враждебного населения. Совету

предстоит решить, какое распределение смешанного

населения дает наибольшие шансы на безопасность.

Было бы опасно проводить границу в такой близости

к железнодорожной линии Данциг—Торн, как пред¬

лагает Ллойд Джордж. Он, однако, разделяет ту же

тревогу, что и Ллойд Джордж. У немцев может воз¬

никнуть стремление освободить своих соотечественни¬

ков из-под власти Польши, и этому желанию трудно

будет воспротивиться. Основной вопрос заключается

в том, как найти равновесие между противоречащими

друг другу соображениями. Он желал бы выяснить

другие элементы проблемы.
Бальфур согласился с президентом Вильсоном

в том, что необходимо найти равновесие и что этниче¬

ский принцип не во всех рассматриваемых случаях

может применяться одинаково. Сейчас речь идет о сое¬

динении порта со столицей Польши. По-видимому,

нельзя построить никакой окольной линии, которая

могла бы соперничать с прямой. Если провести этни¬

ческую границу, то железнодорожная линия будет

пересекать германскую территорию дважды: в Сольдау

и Ризенбурге. Это, безусловно, непригодно; но следо¬

вало бы запросить экспертов, нельзя ли предоставить

Польше такие права на линию, чтобы она, несмотря

на двукратное пересечение германской территории,

оставалась польской линией.
Президент Вильсон предложил, чтобы комиссия рас¬

смотрела вопрос о старой границе Восточной Пруссии,

то есть о границе 1772 года. Эта граница в некоторых

местах пройдет между линией, предложенной комис*
189

сией, и этнической границей, которую предлагает

Ллойд Джордж. Она не будет пересекать железную

дорогу между Данцигом и Млавой, и такой выход из

положения послужит для Германии как бы некоторой

моральной компенсацией за потерю части немецкого

населения.
Ллойд Джордж согласился, что такое решение

может иметь некоторые преимущества. Он предложил

вернуть комиссии доклад о границах Польши для

пересмотра, с тем чтобы уточнить границы Восточной

Пруссии и не включать в новое польское государство

земли с исторической и этнографической точек зрения

исконно прусские и в то же время обеспечить Польше

выход к морю.
Президент Вильсон предложил просить комиссию

только о пересмотре ее рекомендации в свете состояв¬

шейся дискуссии».
Моя критика доклада комиссии вызвала ряд ядовитых

замечаний во французских газетах. Печать лорда Норт-

клиффа присоединилась к этим нападкам. Вся эта критика

производила впечатление согласованной, кем-то подска¬

занной, стремящейся запугать. Газеты подняли шум одно¬

временно, на следующий же день после обсуждения вопроса

в Совете. Между тем в официальном коммюнике, выпущен¬

ном после заседания, не содержалось информации, которая

могла бы дать повод к этим обличительным выступлениям.
Рассмотрев приведенные мною аргу-
Стремление французов менты, комиссия единогласно поста-

ослабить Германию
новила остаться при своем первона¬

чальном решении. Принимая во внимание состав комиссии,

такое постановление меня не удивило, но оно и не изменило

моего мнения о сугубой несправедливости и неблагоразумии

предложенных границ. Поэтому я продолжал настаивать

на своем. Но французы были одержимы навязчивой идеей,

которая отравляла и притупляла их чувство справедли¬

вости при разработке мирного договора. Они старались

всячески использовать положение, чтобы ослабить потен¬

циальную мощь Германии. При всяком мире у этого гроз¬

ного врага должно было остаться население, намного пре¬

вышающее население Франции. Всякое же усечение гер¬

манской территории означало передачу части населения

и материальных ресурсов из рук векового врага в руки
190

надежного друга. Считалось, что на Польшу, Бельгию,

Чехословакию, Югославию и Румынию Франция при всех

затруднениях в будущем может положиться как на верных

союзников. Поэтому, как формулировал Жюль Камбон,

всякое сомнение должно решаться в пользу этих дружест¬

венных государств против фактического и потенциального

врага. Отсюда вывод: расширить пределы Польши за счет

Германии и пределы России, Чехословакии, Румынии и

Югославии за счет Венгрии и немецкой Австрии. На то,

что Германия и Франция когда-нибудь могут стать

друзьями, ни один из французских политиков, с которыми

я встречался, не рассчитывал. Точно так же французская

делегация не допускала мысли, что Польша и Югославия

могут когда-нибудь вступить в дружеское соглашение

с Германией.
Американские эксперты по польскому вопросу были фа¬

натичными сторонниками поляков, и их суждения в любом

споре о Польше отличались явным пристрастием. Не было

поэтому никакого смысла возвращать доклад в комиссию.
Я был не менее искренним сторонником независимости

Польши, чем любой из членов комиссии, но я был убежден,

что, присоединяя к Польше чуждое и враждебное населе¬

ние, мы создаем для нее постоянный источник опасности

и слабости, а не внутренней силы. Я знал, что наступит

время, когда Германия откликнется на призыв отторгну¬

тых от фатерланда немцев и вновь вернет их силой оружия.
По этим соображениям я по-прежнему стал добиваться

отклонения конференцией рекомендаций о включении

в состав Польши городов и территорий, где решительно

преобладают немецкий язык, немецкая национальность

и немецкие обычаи. Когда разногласия достигли высшей

точки, я составил свой «Меморандум из Фонтенбло»*.
Президент Вильсон проявлял беспо-

Достижение компро- койство, когда выдвигались аргументы

исс	против выводов польской комиссии.
Американским экспертам не удалось рассеять его опасения.

В конце концов был достигнут компромисс: из Данцига

и прилегающего района создавалось независимое государ¬

ство под контролем Лиги Наций. Было принято также реше¬

ние о плебисците в районах Мариенвердера и Алленштейна,

так как на оба этих района претендовали поляки. Как
• См. т. 1, гл. VIII.
191

показал плебисцит, состоявшийся в июле 1920 года, подав¬

ляющее большинство населения было на стороне Пруссии.
В вопросе о Верхней Силезии президент проявил упор¬

ство. Когда проект договора был вручен немцам, их ответ

по вопросу о Верхней Силезии был так обоснован, что деле¬

гация Британской империи решила настаивать на пере¬

смотре вопроса. Я уже говорил об этом в другом месте*.
Было решено изменить проект договора в том смысле,

что раздел Верхней Силезии будет осуществлен в согласии

с желаниями населения, выраженными путем плебисцита,

проведенного под наблюдением великих союзных держав.
Перед окончательным решением вопроса Совет четырех

пригласил Падеревского лично изложить польские доводы

против предполагаемого изменения договора.
В своем заявлении Падеревский оспа-

скогоЩЄНИЄ Падерев’ ривал правильность идеи плебисцита

и всячески оправдывал польскую аг¬

рессию в Галиции. Польская армия пыталась силой присо¬

единить к Польше всю провинцию вопреки очевидному жела¬

нию большинства населения, которое всячески сопротив¬

лялось наступающим полякам. По происхождению, языку

и религии это население было украинским. Падеревский

пробовал объяснить мне, что действия польской армии были

«не наступательным продвижением, а оборонительным».

Вот более подробное описание этих «оборонительных»

операций, показывающее, как блестящий пианист пытался

пустить пыль в глаза Совету четырех:
«Как мы ни старались, мы не в силах были удержать

этих двадцатилетних юношей. Они рвались вперед.

Они мчались, как вихрь, делая тридцать пять—сорок

километров в день и не встречая сопротивления. Да,

они отобрали назад эту территорию, но, если хотите

знать, там не было никакого кровопролития. Я могу

сообщить вам, что все наступление в Галиции стоило

нам не более сотни людей убитыми и ранеными. Ника¬

ких сражений не было. Во многих местах население,

подбодренное известиями о приближении польских

войск, само брало власть в свои руки. Польское насе¬

ление в этих местах весьма многочисленно—около тре¬

ти всего населения исконные поляки, их примерно

37 процентов.
• См. т. 1, гл. XVI.
192

Ллойд Джордж. Требует ли Польша всю Галицию?
Падеревский. Исторически да!
Ллойд Джордж. Требуют ли поляки присоедине¬

ния всей территории Галиции?
Падеревский: Мы предоставили

Претензии на Галицию этод СТраНе автономию. Мы тре¬

буем всю Галицию. Требуем на том простом основании,

что совершенно невозможно этнографически определить

эту область, ибо, как ни странно—и мы гордимся этим,—

в центре Галиции украинского населения больше,

чем у ее границ; самые отдаленные районы Галиции

являются более польскими, чем, например, окрестности

Львова. В окрестностях этого города нет такого насе¬

ленного пункта, где насчитывалось бы 80 процентов

поляков».
Президент Вильсон объяснил, по какому главному

вопросу он хочет получить разъяснения от Падеревского:
«Основной вопрос, как я понимаю, заключается не

в небольших изменениях границ с целью оставить за

пределами Польши как можно большее число немцев,

а в Верхней Силезии. По-моему, хотя и признается, что

подавляющее большинство населения Силезии поляки,

предметом особой заинтересованности являются огром¬

ные минеральные богатства Силезии. Мы предполагаем

провести там плебисцит под международным контролем и

по правилам, установленным международной комиссией,

удалив немецкие войска и немецких чиновников, кото¬

рые могли бы чинить препятствия проведению плеби¬

сцита. Вот по этим вопросам нам и желательно было бы

услышать ваше мнение».
Падеревски й ответил:
Немецкие районы в «В Силезии есть два района, где

Верхней Силезии	имеется безусловное польское боль¬
шинство: Гросс-Вартенберг и Намслау. С другой сто¬

роны, в одном из районов большинство является немец¬

ким: это район Леобшютца. Территория Верхней Силе¬

зии делится на две части: одна из них, восточная,—гор¬

нопромышленная, а другая, западная,—сельскохозяй¬

ственная. Западная часть Силезии находится под влия¬

нием католической церкви. Архиепископ Бреславль-

ский воспитал католическое духовенство в немецком

духе. Его влияние представляет для поляков очень
13—1837
193

большую опасность, потому что население слушается

священников; в случае плебисцита, несмотря на наше

большинство, достигающее в некоторых районах

90 процентов и более, жители будут, безусловно, сле¬

довать приказам немецкого католического духовенства.

По этой причине плебисцит абсолютно неприемлем.

В восточной части Силезии люди, правда, свободны от

этого влияния, у них более развито национальное

самосознание и политическая сознательность: они,

безусловно, будут голосовать за Польшу.
Клемансо. В каком районе так сильно католическое

духовенство?
Падеревский. В западной части Силезии. В Восточной

Силезии трудящееся население—это заводские рабочие

и шахтеры; с ними дело обстоит по-иному. Мы не боим¬

ся за этот район. Голосование будет бесспорно в нашу

пользу; но если бы мы получили только этот район, это

создало бы для нас неудобства, так как все заводы

и угольные шахты оказались бы на самой границе: они

были бы доступны любому вторжению, их можно было

бы разрушить первым пушечным выстрелом. Они в пол¬

ном смысле слова на самой границе. Мы никак не мо¬

жем согласиться на плебисцит...
Президент Вильсон. По-вашему, значит, к Германии

отойдут сельскохозяйственные общины?
Падеревский. Да.
Президент Вильсон. И тогда граница, вероятно,

будет проходить по Одеру?
Падеревский. Да.
Ллойд Джордж. А если провести плебисцит по всей

Силезии, он даст большинство немцам?
Падеревский. Да, если брать Силезию в целом, она

окажется немецкой.
Если будет отнято что-нибудь существенное из того,

что уже предоставлено Польше, лично я немедленно

выйду в отставку; я не могу вернуться на родину, если

будет решено произвести плебисцит или существенно

изменить территорию, о которой было публично заяв¬

лено, что она предоставляется Польше. Если будут

приняты такие изменения, мне больше нечего делать

в политике; при таких условиях нельзя будет править

страной. Вы знаете, что когда народы теряют веру

в своих руководителей, начинаются революции. Поляки
194

сейчас верят мне потому, что я им сказал—и сказал

самым решительным образом,—что они получат обе¬

щанное. Но если отнять у них что-нибудь, они утратят

всякое доверие к моему руководству. Они потеряют веру

и в вас как руководителей человечества; и тогда в моей

стране произойдет революция.
Ллойд Джордж. Никаких обе-

Право конференции щаний пока не было дано. Мы сде-

пересмотреть проект лали только некоторые предложе-

договора	ния Н0МцаМв Никто не заявлял, что
это ультиматум и что немцы обязаны принять их, не

меняя ни единого слова. В настоящий момент мы рас¬

сматриваем определенные вопросы, затрагивающие ин¬

тересы моей страны и Франции. Если бы мы считали

условия договора ультиматумом, нам вообще не о чем

было бы говорить.
Перед нами Польша, которая еще пять лет назад бы¬

ла разорванной на части и находилась под властью трех

великих держав, не имея ни малейшей надежды вновь

завоевать свою свободу, по крайней мере собственными

силами. Почему в течение четырех или пяти лет войны

поляки, если они вообще служили в войсках, сража¬

лись против собственной свободы? К нам в плен попа¬

дали поляки и на Западном и на Итальянском фронтах.

Вот как обстоят дела. Теперь же, по самому скромному

подсчету, даже если исключить спорные районы, вы

все же получаете 20 миллионов свободных от ига поля¬

ков и абсолютно единую Польшу, то есть то, о чем ни

один поляк не мог мечтать пять лет назад. Но вы, кроме

того, хотите еще получить население, которое не яв¬

ляется польским. Поляки требуют присоединения
3,5 миллиона жителей Галиции. Против этого можно

возразить только одно: Польша не должна поглощать

население, которое не является и не хочет быть поль¬

ским. Вот единственный предмет нашего спора. У поля¬

ков не было ни малейшей надежды получить свободу,

но они получили ее благодаря тому, что за нее отдали

жизнь полтора миллиона французов, около миллиона

англичан, полмиллиона итальянцев и я забыл, сколько

именно американцев. Вот что дало свободу полякам*

А они говорят, что потеряют веру в руководителей, ко¬

торые дали им свободу ценой миллионов жизней людей

других наций, погибших за их освобождение. Если
195

Поляки таковы, то я должен сказать, что это не та Поль¬

ша, о которой я всегда слышал. Она добилась свободы,

но не ценой собственных усилий, а ценой чужой крови,

и вместо благодарности Польша говорит теперь, что

теряет веру в тех, кто добыл для нее свободу.
Падеревский. Я весьма сожалею, если мои слова

произвели на вас такое впечатление. Быть может, я не¬

достаточно ясно выразился. Я сказал, что не смогу боль¬

ше руководить своим народом, так как он может поте¬

рять веру в мое руководство; я не хотел сказать, что

поляки теряют веру в ваше руководство.
Ллойд Джордж. Я имел в виду

Алчность освобожден- ТОЛЬКО то, что вы сказали. Мы

ных народов	добились свободы для наций,
у которых не было на нее ни малейшей надежды: для

Чехословакии, Польши и других. Они получили ее це¬

ной крови итальянцев и французов, англичан и амери¬

канцев. И теперь нам, вероятно, трудно удержать их

от захвата территорий других народов и от подчинения

этих народов той же тирании, которую они сами тер¬

пели в течение столетий. Я сам принадлежу к неболь¬

шому народу17 и поэтому всегда чувствую большую

симпатию ко всем угнетенным нациям. Но когда я вижу,

как малые народы, не успевшие еще сами вкусить сла¬

дость свободы, уже стараются подчинить себе других,

мое сердце преисполняется горечи. Эти народы—верьте

мне—большие империалисты, чем Англия или Франция,

и уж, конечно, большие, чем Соединенные Штаты. Мне

это особенно тяжело как человеку, который всю свою

жизнь боролся за свободу малых наций».

Падеревский горячо протестовал против обвинения

поляков в империалистических стремлениях. Я на это

ответил:
«... Я называю империализмом аннексию народов

другой расы против их желания и даже аннексию наро¬

да той же расы вопреки его желанию. Я считаю ан¬

нексию Эльзаса, где население было немецким, столь

же преступной, как и аннексию Лотарингии, где насе¬

ление составляли французы. Это была аннексия вопре¬

ки воле народа».
Позднее Падеревский и Дмовский еще раз выступи¬

ли перед Советом четырех, чтобы заявить последний про-
196

тест против поправок к проекту договора. Падерев¬

ский, человек искреннего и глубокого патриотизма, про¬

изнес пламенную речь, которая произвела на слушате¬

лей большое впечатление.
Заключительный про- «Он сказал, что не может скрыть,

тест Падеревского что такое решение наносит Польше

серьезный удар. Оно прежде всего ударит по чувст¬

вам поляков. Они верили в принципы президента Виль¬

сона, как в евангелие. Решение принесет им горькое

разочарование. Если плебисцит не даст тех результа¬

тов, на которые он надеется, то первыми пострадают бед¬

няки польской национальности. В течение столетий

с ними обращались как с рабами. Их изгоняли из род¬

ных мест и отправляли в Вестфалию; их использовали

на принудительных работах в Берлине и вообще повсю¬

ду в Германии. Они надеялись в будущем зажить нор¬

мальной жизнью на земле своих предков. Если плебис¬

цит не оправдает этих надежд, это будет ужасное разо¬

чарование. Кроме того, страна в связи с плебисцитом

будет ввергнута в хаотическое состояние, и понадобится

от трех до шести месяцев мирного времени, чтобы ее

успокоить. Возбуждение в Польше усилится. Плебис¬

цит нельзя сравнивать с выборами, ибо судьба страны

решается, быть может, на столетия. Люди будут демора¬

лизованы. Им будут давать всякие невыполнимые и без-

рассудные,обещания. Вот почему для польского народа

неприемлема идея плебисцита».
Он закончил, сказав, что польская делегация не может

принять решение Совета иначе как «с глубоким уважением,

но и с глубокой скорбью».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ
ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Причины отсрочки мир- Одна из трудностей, с которыми при-

ного урегулирования шлось встретиться союзным делегатам,

заключалась в необходимости вести переговоры о пяти раз¬

личных мирных договорах с пятью самостоятельными и не¬

зависимыми государствами—Германией, Австрией, Венг¬

рией, Турцией и Болгарией,—а точнее говоря, дажесдве-

надцатью странами, будущие границы которых определялись

мирными договорами. Союзники считали невозможным вес¬

ти эти переговоры одновременно. Мирная конференция

создала особые комиссии для предварительного изучения

всех вопросов и подготовки предложений, но окончатель¬

ные решения должны были приниматься делегатами вели¬

ких держав в порядке срочности. Мир с Германией, есте¬

ственно, стоял на очереди первым. Это наиболее срочное

дело. На германской границе приходилось держать больше

союзных войск, чем на какой-нибудь другой. Полное ра¬

зоружение единственной все еще грозной вражеской армии

откладывалось до подписания договора. Это задерживало

демобилизацию союзных войск, что вызывало огромные рас¬

ходы и порождало раздражение в войсках. Отсрочка рас¬

страивала и торговлю. ^После подписания договора с Гер¬

манией конференция занялась Австрией, Венгрией и Бол¬

гарией. Турция оказалась последней. Договор с Болгарией,

не вызывавший больших затруднений, был подписан перед

заключением договора с Турцией.
В некоторых отношениях проблема Турецкой империи

представляла больше трудностей, чем вопрос о какой-либо

другой из враждебных стран.
В Турции было больше разных наро-

турецкой дов и разных религий. Они были еще

про лемы	более безнадежно перемешаны, и при¬
198

том без всяких надежд на слияние. Господствовавшая в Тур¬

ции историческая путаница никогда до сих пор не распуты¬

валась. Там наблюдалось ревнивое соперничество держав,

и каждая из них имела действительные или мнимые истори¬

ческие, религиозные, финансовые или территориальные ин¬

тересы в каком-нибудь уголке этой разрушающейся импе¬

рии. Налицо были все признаки разложения и упадка—ре¬

зультат вековогобеспорядка в управлении—сохранившегося

до последнего дня турецкого владычества. Целые провин¬

ции опустели и обезлюдели в результате жестокой резни,

устраивавшейся и вдохновлявшейся правительством. Лето¬

писи и руины говорят нам, что в течение многих столетий

на месте разлагающейся огромной империи когда-то суще¬

ствовали самые процветающие цивилизации. В пределах

нынешней империи не осталось ни одного уголка, который

не надо было бы переделать и перестроить с самого основа¬

ния, чтобы он мог хоть в слабой степени напомнить о древ¬

ней славе и великолепии.
„	Расовая проблема не поддавалась ни-
Смешение пас
р	какому удовлетворительному разре¬
шению. В городах и селах европейской Турции турки, гре¬

ки, болгары, сербы, евреи и армяне безнадежно пере¬

мешались друг с другом. Статистика сама по себе не

давала ясного представления об этой немыслимой пута¬

нице. Положение в Анатолии было таким же запутанным.

В центре Анатолии осело крепкое турецкое ядро. Но чем

дальше от центра, тем больше было беспорядочное смеше¬

ние рас и религий. На юго-западе Малой Азии большинство

принадлежало грекам. В других районах, граничащих

с Проливами, было нетурецкое большинство из греков,

армян и евреев, причем греки превышали по численности

всякую другую взятую в отдельности народность. Своим

развитием и процветанием эти районы обязаны были гре¬

ческим поселенцам—крестьянам и купцам. Эти районы были

греческими по составу населения, по своему характеру

и языку задолго до того, как в Анатолии появились турки.
В Армении Абдул-Хамид1 и младотурки сознательно

упрощали все затруднения, истребляя и изгоняя народ,

который они считали народом предателей и неверных. В этой

дикой расправе они действительно преуспели. Точно смерч

пронесся по равнинам Армении. Спасшихся можно было

отыскать только в недосягаемых горах; здесь затравлен¬

ные беглецы находили суровое и ненадежное убежище от
.199

турецкого варварства. Многие бежали в Сирию. Хотя

сирийские арабы находились под властью турок и были пра¬

воверными магометанами, они не были убийцами и не же¬

лали принимать участие в истреблении беззащитных не¬

верных, доверившихся их человечности, которой учил

пророк.
Во время мировой войны греки Малой Азии тоже тя¬

жело пострадали от жестокостей турок. Сотни тысяч греков

были хладнокровно вырезаны в годы войны, и еще больше

было согнано с насиженных мест; они искали убежища

в Греции и на греческих островах. Словом, турки непре¬

станно и с варварскими ухищрениями исправляли стати¬

стические данные в свою пользу.
Если кому-нибудь не знакомому с фак-

Официальное при- тами, касающимися турецких зверств,

знание турецких	мои слова покажутся преувеличе-
ЗВ0ОСТВ	^
нием, я предложу ему пробежать

письменное заявление, которое было представлено ту¬

рецким правительством при первом его выступлении на

Мирной конференции в июне 1919 года. Прямота, с кото¬

рой турки делали свои признания, поистине поразительна.

Вот этот тщательно продуманный документ, составленный

самими турецкими министрами и зачитанный великим

визирем Дамад Ферид-пашой перед представителями Аме¬

рики, Англии, Франции и Италии наКэд’Орсэ:
«Я не посмел бы предстать перед столь высоким соб¬

ранием, если бы думал, что оттоманский народ в какой-

либо степени разделяет ответственность за войну, опу¬

стошившую огнем и мечом Европу и Азию.
Я заранее приношу извинение за характер моего

изложения, но дело в том, что сегодня я отстаиваю

перед общественным мнением всего мира и перед исто¬

рией крайне сложное и плохо понимаемое дело.
В годы войны весь цивилизованный мир был потря¬

сен сообщениями о преступлениях, якобы совершаемых

турками. Я далек от того, чтобы набросить покрывало

на деяния, заставившие содрогнуться от ужаса все

человечество; еще менее склонен я преуменьшать сте¬

пень виновности участников этой великой драмы. Я став¬

лю себе иную цель: показать миру с фактами в руках,

на кого действительно ложится ответственность за эти

ужасные преступления.
200

Немцы—виновники Мы прекрасно понимаем, с какой

войнь|	неприязнью смотрят на нас со
всех сторон: мы полностью отдаем

себе отчет в том, что стечение несчастных обстоятельств

выставило Турцию в неприглядном свете. Но когда

будет раскрыта правда, она помешает цивилизованным

нациям и потомству вынести нам несправедливый при¬

говор. Ответственность за войну на Востоке, начатую

в Черном море без ведома султана или турецкого наро¬

да немецким кораблем под командой немецкого адми¬

рала, лежит целиком на тех, кто подписывал секретные

договоры, оставшиеся неизвестными как турецкому

народу, так и европейским посольствам. Эти согла¬

шения были заключены между правительством герман¬

ского кайзера и главарями революционного комитета,

который в начале 1913 года захватил власть при помо¬

щи государственного переворота. В подтверждение

я сошлюсь на официальные телеграммы, которыми об¬

менивались со своими правительствами представители

Франции и Великобритании в Турции в последние три

месяца перед тем, как вспыхнула война между Турцией

и царской Россией. Когда, наконец, война была объя¬

влена, давнишнее стремление России к Константино¬

полю было ловко использовано как средство агитации;

это стремление изображалось перед народом как на¬

висшая над страной опасность и тревога за самое суще¬

ствование нации, придало борьбе отчаянный харак¬

тер. Наши архивы теперь широко открыты для изу¬

чения, и такое изучение полностью подтвердило бы

заявления, с которыми я имею честь выступать пе¬

ред высоким собранием.
Что касается других трагических

Погромы, организо- событий, то я прошу позволения
ванные Комитетом повторить здесь заявления, КОТО-

единения и прогресса	г	’
рые я неоднократно делал перед
турецким меджлисом. Турция сожалеет о многочис¬

ленных убийствах своих сограждан-христиан не ме¬

нее, чем об убийствах магометан. Надо сказать,

что Комитет единения и прогресса, не довольствуясь

преступлениями против христиан, обрек на смерть

по меньшей мере 3 миллиона магометан. Сотни ты¬

сяч этих несчастных, изгнанных из своих домов, до

сих. пор бродят по центральной части Малой Азии,
201

не имея ни крова, ни каких-либо средств к существо¬

ванию; но даже если бы они вернулись на старые места,

они оказались бы не в лучшем положении, так как

многие города и деревни—христианские и мусуль¬

манские—разрушены дотла. Малая Азия ныне пред¬

ставляет собой сплошные развалины. Новое правитель¬

ство, несмотря на все свои заботы, не могло до сих пор

смягчить губительные результаты катастрофы. Мои

утверждения легко проверить обследованием на месте.

Надо, однако, отвергнуть всякую попытку объяснить

случившееся расовым конфликтом или взрывом религиоз¬

ного фанатизма. Более того, в те времена, когда насилие

могло с успехом бороться против права, турецкий народ

показал, что он умеет уважать жизнь, честь и религиоз¬

ные чувства христианских народов, подчиненных турец¬

кому закону. Справедливее судить об оттоманской

нации по ее долгой истории в целом, чем по отдель¬

ному периоду, который показывает ее в самом не¬

привлекательном виде.
одинаковы: разрушить общество, чтобы овладеть его

развалинами, устраняя с пути членов общества и захва¬

тывая их достояние. Европа и Америка стараются ценой

огромных жертв освободить славянский народ, офи¬

циальное отношение которого к Антанте в настоящее

время мало чем отличается от отношения к ней турок,

ибо оба народа приведены к молчанию и оба парализо¬

ваны неслыханной тиранией. Турки, которые под гос¬

подством Комитета единения и прогресса находятся

в таком же положении, как и русские под господством

террористов, заслуживают такого же сочувствия и та¬

кой же гуманной и сердечной помощи со стороны прави¬

телей великих наций, держащих в своих руках судьбы

всего мира.
В последнее время истина стала просачиваться и де¬

латься доступной для европейского общественного мне¬

ния. Суд над руководителями Комитета единения и про¬

гресса в Константинополе—все они занимали высшие

должности в государстве—подтвердил их ответствен¬

ность за войну и за другие трагические события; этот

процесс был реабилитацией турецкой нации.
Ответственность
большевиков
Какими бы именами их ни назы¬

вать, но принципы и методы рус¬

ских и турецких революционеров
202

Реабилитированные в глазах цивилизованного мира,

мы посвятим отныне свою деятельность упорному раз¬

витию материальной и духовной культуры, чтобы

стать полезным фактором в Лиге Наций. Турецкий народ

надеется, что хаос на Востоке, поддерживаемый ненор¬

мальным положением, когда нет ни войны, ни мира, сме¬

нится наконец порядком; он хочет также увидеть конец

продолжающейся, несмотря на перемирие, оккупации

его территории. В Смирне оккупация вызвала самые

прискорбные эксцессы, от которых пострадало безза¬

щитное мусульманское население.
Не менее решительно оттоманский

Требование $1а1и$ ^ио народ добивается сохранения це¬

лостности Оттоманской империи

на основе довоенного зіаіиз ^ио; в последние сорок лет

империя и так была доведена до крайнего территориаль¬

ного минимума. Он желает наконец получить во Фракии,

к северу и западу от Адрианополя, где магометанское

население имеет подавляющее большинство, границу,

которая обеспечивала бы оборону Адрианополя и Кон¬

стантинополя.
То, что мы просим, полностью соответствует прин¬

ципам президента Вильсона, на которые мы ссылались,

когда просили о перемирии, веря, что эти принципы

будут справедливо применяться в интересах всеобщего

мира. Наоборот, всякое новое раздробление Оттоманской

империи совершенно нарушит равновесие сил на Во¬

стоке.
Хребет Тавра—не больше, чем геологическая демар¬

кационная линия. Районы, расположенные за нею, от

Средиземного до Аравийского моря, хотя и принадле¬

жат населению, говорящему не на турецком языке, не¬

разрывно связаны с Константинополем чувствами, более

глубокими, чем национальные принципы людей, живу¬

щих по обе стороны Тавра; их связывают одни и те же

идеалы, воззрения, моральные чувства и материальные

интересы.
Это единый~гблок, и распад его будет гибель¬

ным для мира и спокойствия на Востоке. Даже плебис¬

цит не может разрешить вопроса, так как тут имеют

значение высшие интересы 300 миллионов мусульман,

составляющих значительную часть всего населения зем¬

ного шара.
203

Совесть человечества может признать только такие

условия мира, которые совместимы с правом, с чаяния¬

ми народов и непосредственной справедливостью».
На это весьма примечательное заявление

Ответ альфура Тур0к Бальфур написал ответ, являю¬

щийся одним из самых захватывающих и проникновенных

документов, когда-либо выходивших из-под его пера:
«Совет главных союзных и объединившихся держав

с величайшим вниманием рассмотрел меморандум, пред¬

ставленный Вашим превосходительством 17 июня и,

согласно данному тогда же обещанию, хотел бы пред¬

ложить на Ваше рассмотрение следующие сообра¬

жения:
В своем изложении политических интриг, связан¬

ных как с вступлением Турции в войну, так и с после¬

довавшими за этим трагедиями, Ваше превосходитель¬

ство не старается ни оправдать, ни смягчить преступле¬

ний, в которых было виновно тогдашнее турецкое пра¬

вительство.
Вы прямо или косвенно признаете, что у Турции не

было никакого предмета спора с державами Антанты; что

она действовала как послушное орудие в руках Германии;

что война, которая была начата без всякого повода

и велась без всякой пощады, сопровождалась неодно¬

кратной резней, намеренная жестокость которой превос¬

ходит все известное нам из истории. Но в то же время

Вы доказываете, что эти преступления совершены турец¬

ким правительством, за злодеяния которого турецкий

народ не отвечает; что в них не было элементов рели¬

гиозного фанатизма; что мусульмане страдали от них

не менее, чем христиане; что они совершенно не согла¬

суются с турецкой традицией, нашедшей свое отраже¬

ние в доказанном историей обращении Турции с под¬

властными ей народами; что сохранение Турецкой им¬

перии необходимо для религиозного равновесия в мире
и,	таким образом, политика в такой же мере, как и спра¬

ведливость, требует, чтобы территория Турции была

восстановлена без изменений в том виде, как она су¬

ществовала до начала войны.
Совет не может согласиться ни с таким выводом,

ни с доводами, которые приводятся в его обоснование.

Совет нисколько не сомневается, что нынешнее пра-
204

вительство" Турции решительно отвергает политику,

проводившуюся его предшественниками.
Если бы даже тут не действовали соображения мора¬

ли (которые, бесспорно, оказывают свое влияние),

то достаточно было бы соображений целесообразности.

Как частные лица члены турецкого правительства имеют

все основания и полное право отмежеваться от дейст¬

вий, оказавшихся столь гибельными для их страны.
Говоря, о каждой нации надо судить

Ответственность на- по правительству, которое ею уп-
ции за действия пра- равляет, руководит ее внешней по-

вительства	г « г*'
литикои, распоряжается ее арми¬

ей; Турция не может быть освобождена от применения

законных выводов из этой доктрины только потому,

что в наиболее критический момент своей истории она

попала в руки людей, лишенных всяких принципов и

всякой жалости, не сумевших даже добиться успеха.
Однако выдвинутое в меморандуме притязание на

полное территориальное восстановление Турции осно¬

вывается не только на утверждении, что Турция не

должна страдать за грехи своих министров, ему дается

более глубокое обоснование.
Меморандум обращается к истории оттоманского

управления в прошлом и ставит вопрос о положении

в мусульманском мире вообще.
В настоящее время Совет не намерен вступать в бес¬

полезные споры или наносить напрасные обиды Вашему

превосходительству и делегатам, Вас сопровождающим.
Совет желает добра турецкому народу и воздает

должное его достоинствам. Но Совет не может признать,

что к числу этих достоинств относится умение управлять

другими народами. Слишком долго и слишком часто

повторялся опыт в этой области, чтобы оставались какие-

либо сомнения насчет его результатов. История расска¬

зывает нам о многих успехах и многих поражениях Тур¬

ции, о нациях, ею завоеванных, и нациях, освобожден¬

ных из-под ее владычества. В самом меморандуме упо¬

минается, что за последнее время территория Оттоман¬

ской империи сократилась.
Но при этих переменах не было

Губительность турец- ни ОДНОГО случая ни в Европе, ни

кого господства	в дзии> ни в Африке, когда бы за
установлением турецкого господства в любой стране
205

не последовало ухудшение ее материального положе¬

ния и упадок ее культуры; и, наоборот, не было ни од¬

ного случая, когда бы за освобождением от турецкого

господства не последовал рост материального благопо¬

лучия и культурный подъем. И в христианских странах

Европы и в мусульманских странах Сирии, Аравии и

Африки оттоманские турки делали только одно: разру¬

шали то, что было ими завоевано; ни в одном из слу¬

чаев они не показали, что способны мирно развивать то,

что завоевано войной. Не в этом направлении развивался

талант турок.
Изложенные факты позволяют сделать следующий

ясный вывод: поскольку Турция без всякого повода

или провокации преднамеренно напала на державы Ан¬

танты и потерпела поражение, на долю победителей вы¬

пала тяжелая обязанность определить судьбу различных

народов ее разноплеменной империи. Совет главных

союзных и объединившихся держав хочет выполнить

этот долг в максимальном соответствии с желаниями

и постоянными интересами этих народов.
Совет с сожалением отмечает, что в этом вопросе

Ваш меморандум исходит из соображений совершенно

другого порядка, основанных на предполагаемых рели¬

гиозных чувствах.
Оказывается, Турецкая империя должна остаться

нетронутой не потому, что это соответствует интересам

мусульман или христиан, живущих в ее пределах, но

потому, что сохранения ее требуют религиозные чув¬

ства людей, которые либо никогда не испытывали на

себе турецкого ига, либо забыли, как тяжело оно было

для тех, кто должен был его терпеть.
Поистине еще никогда не бывало, чтобы чувства

были так мало оправданы фактами. Весь ход войны

показывает их беспредметность.
Какой религиозный вопрос может
Необоснованность поднять война, в которой проте-

религиозного довода	п	гг
стантская Германия, католичес¬

кая Австрия, православная Болгария и магометанская

Турция объединились для грабежа соседей?
Привкус сознательного религиозного фанатизма

имела в данном случае только резня армянских хри¬

стиан, осуществленная по приказу турецкого прави¬

тельства.
206

Но Вы сами, Ваше превосходительство, подчеркну¬

ли, что в то же самое время и по приказу тех же самых

властей беззащитными жертвами такого ужасного из¬

биения оказывались и мусульмане и притом в таком

числе, что это должно было ослабить, а может быть,

и вовсе устранить подозрения в религиозной нетерпи¬

мости.
Во время войны проявлялось мало признаков сек¬

тантской нетерпимости со стороны какого-нибудь пра¬

вительства и вовсе не проявлялось никаких признаков

ее со стороны держав Антанты. С тех пор не произошло

ничего, что могло бы изменить этот вывод. Свобода

совести каждого уважалась; места, являющиеся пред¬

метом священного почитания, тщательно охранялись;

государства и народы, бывшие до войны мусульман¬

скими, остались ими и сейчас. В области религии не

изменилось ничего, если не считать свободы культа;

в этом отношении везде, где существует союзный конт¬

роль, положение, безусловно, изменилось к лучшему.
Если на это последует ответ, что сокращение истори¬

ческой территории мусульманского государства причи¬

нит ущерб мусульманскому делу во всех странах, то

мы позволим себе заметить, что, по нашему мнению, та¬

кой взгляд представляет собой ошибку. На протяжении

всего периода своего царствования константинополь¬

ское правительство никак не могло служить источ¬

ником вдохновения или гордости для мыслящих

мусульман всего мира.
По причинам, на которые мы уже
Турецкая властьтоль- указывали, оттоманские турки

ко над турками	^	•7Г
пытались осуществить задачу, к
которой они мало способны, и в результате потерпели

неудачу. Заставьте турок работать на территории, на¬

селенной людьми их крови и веры, в новых, менее слож¬

ных и трудных условиях, когда будут пресечены или

даже позабыты гибельные традиции интриг и злоупотре¬

блений, разве они не придадут тогда новый блеск своей

стране, а тем самым косвенно и своей религии при помо¬

щи иных качеств, чем то мужество и дисциплина, кото¬

рые они всегда так ярко проявляли?
Если мы не ошибемся, Вы, Ваше превосходитель¬

ство, должны понять наши надежды. В одном заслужи¬

вающем внимания месте Вашего меморандума Вы
207

сами говорите, что задача Вашей страны—посвятить

себя «упорному развитию материальной и духовной

культуры».
Не может быть более разительной и более благо¬

творной перемены. Если Вы, Ваше превосходительство,

сможете положить начало этому великому делу пере¬

воспитания турецкого народа, Вы заслужите и полу¬

чите всю помощь, которую мы в состоянии оказать.
А. Дж. Б.»
Обвинительному акту, составленному Бальфуром, осо¬

бый интерес и силу придает то обстоятельство, что в 1878 году

он присутствовал в качестве секретаря лорда Солсбери на

Берлинском конгрессе, когда британское правительство

настаивало на возвращении освобожденных армян под

власть Турции, после того как они были освобождены

силой русского оружия.
Если нужны были еще доводы в под-
Керзон обвиняет крепление наших планов расчленения

I уоиию	*
Оттоманской империи, то их привел
лорд Керзон в Комиссии по делам Востока, выступая в де¬

кабре 1918 года за изгнание турок из Константинополя.
«... вторая аксиома гласит, что присутствие турок

а Европе было неизменным источником бед для всех,

кто с ними соприкасался. Я не знаю за последние пять¬

сот лет ни одного случая, когда кто-нибудь—магомета¬

не или немагометане—выиграл что-либо от присутствия

турок. Они оказали искажающее и деморализующее

влияние не европейскую политику. На мой взгляд, их

присутствие причинило не меньший вред и исламу, ибо

они поощряли необоснованные претензии и вожделения.

Оно было, безусловно, губительным для различных

подвластных туркам народов как в Европе, так и в Азии.

Хроника говорит о тирании, угнетении, интригах и рез¬

не, почти беспримерных в истории стран Востока.
...если только державы решат ею воспользоваться,

нам представляется одна из величайших возможностей,

какие знала мировая история. Если считать правиль¬

ным сказанное мною о пагубных последствиях присут¬

ствия турок в Константинополе, то наконец-то оказы¬

вается возможным (я не касаюсь пока вопроса, желатель¬

но ли это) вырезать злокачественную опухоль, которая

отравляла жизнь Европы. Достаточно прислушаться
208

к общественному мнению цивилизованных стран всего

мира, чтобы понять, что оно будет горько разочаровано,

если по соображениям политической целесообразности

или каким-либо другим мы не воспользуемся этой

возможностью хотя бы для того, чтобы самым серьез¬

ным образом обсудить вопрос об освобождении от этой

болячки раз и навсегда...
...еще одно обстоятельство, ко-
Стамбул—колыбель торое особенно подчеркивают сто-

пороков	г	Г-
у	ронники изгнания турок из Евро¬
пы и которое мне кажется очень серьезным, заключается

в следующем. Если во времена Восточной Римской им¬

перии Византия была очагом беспримерной продаж¬

ности в древнем мире, то в наши дни эта роль принад¬

лежит, несомненно, Константинополю. Стамбул в ру¬

ках турок оказался не только колыбелью всех восточ¬

ных пороков, но и тем гнойником, откуда продажность

и интриги широко распространялись по всей Европе.

Присутствие турок в Константинополе было язвой

на теле Европы. Если мы можем избавиться от нее,

если мы будем проводить гладстонов:кую политику

изгнания турок «со всеми пожитками» и оттесним их

на другую сторону Проливов, мы почувствуем, что

европейский воздух очистился от вредных миазмов».
14-1337

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ
(продолжение)
СИРИЯ
Племенные группы На первый взгляд арабская проблема

аРабов	казалась очень простой. Но при бли¬
жайшем рассмотрении она оказалась довольно сложной.

Страны, расположенные между Средиземным морем, Индий¬

ским океаном и Персидским заливом, были арабскими по

населению и религии, но между ними не было никакой связи.

Единственное, что было у них общего, это великие тради¬

ции, которыми арабы гордятся, и глубокая ненависть

к туркам, перед которыми они испытывают страх. В Аравии,

Месопотамии, Сирии и Палестине турок было не больше,

чем норманнов в саксонской Англии. И они действовали

таким же образом. Турки не менее ясно давали понять, что

они—правящая раса, и относились к подвластным народам

с таким же презрением. Но, несмотря на это, у арабов не

было никакого единства. В Аравии они разбивались на

отдельные племена, и во главе каждого стоял наследствен¬

ный вождь. У этих вождей не было чувства национального

единства, и в большинстве случаев они с завистью и подозре¬

нием смотрели друг на друга. Соперничество между ними

часто приводило к междоусобным войнам, и туркам не так-то

легко было их подавлять. Между арабами Месопотамии,

Аравии и Сирии почти не было сношений и отсутствовало

вся кое сотр удн и чество.
Вскоре после начала войны с Англией среди сирийских

арабов возникло движение за освобождение из-под турец¬

кого ига. В то время как турки сосредоточивали свои глав¬

ные силы в Дарданеллах и против русских в Армении, на¬

чавшееся в Сирии движение за независимость распростра¬

нилось на Северную Месопотамию; создалась весьма тре¬

вожная обстановка и на Аравийском полуострове. Сирий¬

ский комитет обратился к наследственному стражу священ¬
210

ных городов Мекки и Медины эмиру Хуссейну, предлагая

ему возглавить борьбу за освобождение арабов от турец¬

кого ига. Хуссейн откликнулся на этот призыв; вместе

со своими отважными сыновьями Фейсалом и Абдуллой

он собрал достаточно сил для организации восстания

против турок в Аравии.
Хуссейн стал как бы организующим

Возвышение Хуссейна центром арабского восстания, которое

оказало решающее влияние на исход кампании в Палестине.

Перед тем как взять на себя руководство борьбой, Хуссейн

начал переговоры с британским правительством, стремясь

выяснить, на что могли бы рассчитывать арабы, вступая

в борьбу. Еще до войны один из сыновей Хуссейна, эмир

Абдулла, был связан с лордом Китченером. ГІосле того как

начались военные действия с Турцией, лорд Китченер

предложил возобновить переговоры, и главнокомандующий

армией в Египте сэр Реджинальд Уингейт установил связь

с эмиром Хуссейном, имея в виду поддержать арабское вос¬

стание против турок. За этим последовала оживленная

переписка между британским верховным комиссаром в Каире

сэром Генри Мак-Магоном и Хуссейном. Хуссейн дал ясно

понять, какие цели ставят себе он и его друзья. Они хотели

добиться независимости и объединения арабов во всех обла¬

стях, где преобладает арабское население, то есть в Аравии,

Сирии, Месопотамии, Палестине и пустынях Аравийского

полуострова, где кочевали бедуины. Когда речь зашла

о Сирии, сэр Генри осторожно намекнул на традиционные

интересы французов в этой стране. Хуссейн с жаром запро¬

тестовал, заявив без стеснения, что арабы не любят фран¬

цузов и не верят им. Тем не менее сэр Генри Мак-Магон

определенно подчеркнул, что мы не можем отмежеваться

от французов—наших союзников в происходящей войне.
Что касается границ, то арабские притязания шли очень

далеко:
Грандиозные претен- «Англия должна признать незави-

зии арабов	симость арабских стран на севере
до Мерсины и Аданы и 37° северной широты по линии

Бириджик—Урфа—Мардин—Мидиат—остров Амадия

до границы с Персией; на востоке—по границе с Пер¬

сией вплоть до залива Басры в Персидском заливе;

на юге—до Индийского океана, за исключением Адена,

который остается в прежнем положении; на западе—до
211
14*

Красного моря и по берегу Средиземного моря до Мер*
СИНЫ».
Сэру Генри Мак-Магону очень не хотелось обсуждать

на этой стадии вопрос о границах; он считал, что союзные

силы еще не достигли ощутительных результатов в борьбе

против Турецкой империи и потому обсуждение вопроса

о границах является «преждевременным». Но шериф Мекки

в письме от 30 августа 1915 года упорно настаивал на

своем:
«... требование о границах исходит не от какого-

либо одного человека, которого можно было бы так

или иначе удовлетворить и затем обсуждать с ним вопрос

после войны, а от всех арабских народов, которые видят,

что успех их нового замысла связан с установлением

этих границ, и их слово едино. Поэтому они сочли необ¬

ходимым обсудить прежде всего этот вопрос с той держа¬

вой, на которую теперь они возлагают как на послед¬

нюю инстанцию свою веру и свои надежды, а именно

с прославленной Британской империей».
Британское предло- Сэр Генри Мак-Магон сообщил о содер-

жение 1915 года	жании переговоров британскому пра¬
вительству, которое немедленно поставило в известность

французского посла в Лондоне Поля Камбона, и 24 октября
1915	года сэр Генри Мак-Магон на основании получен¬

ных им от министерства иностранных дел инструкций

написал шерифу:
«Районы Мерсины и Александретты и части Сирии,

лежащие к западу от районов Дамаска, Хомса, Хамы

и Алеппо, не могут быть признаны чисто арабскими

и должны быть исключены из предполагаемых границ.

С этими поправками и не нанося ущерба уже существую¬

щим у нас договорам с вождями арабских племен мы

принимаем указанные Вами границы; в отношении тех

территорий, где Великобритания может действовать

свободно без ущерба для своего союзника Франции,

я уполномочен в ответ на Ваше письмо заверить Вас

от имени правительства Великобритании в следующем:
С учетом вышеуказанных поправок Великобрита¬

ния готова признать и поддержать независимость ара¬

бов в пределах границ, предложенных шерифом Мекки».
212

5	ноября шериф согласился исключить районы Мерсины

и Аданы, но формально подтвердил свои притязания на всю

остальную территорию.
Следует отметить, что ни в одном из своих писем

шериф не упоминал ни Ливанского вилайета, ни Иеруса¬

лимского санджака.
В своем окончательном ответе от 1 ян-

Отсрочка переговоров варЯ 1916 года шериф заявил, что не

с ранциеи	будет настаивать на своих претензиях
к Франции до окончания войны:
«Мы считаем своим долгом осведомить преславного

министра, что при первой же возможности по окончании

войны мы спросим у Вас о том (от чего отвращаем свой

взор сегодня), во имя чего мы оставляем в настоящее

время Францию в Бейруте и на его побережье... Мы

не можем, следовательно, дойти до такого унижения,

чтобы отдать Франции или какой-либо другой державе

хотя бы пядь земли в этом районе».
Сэр Генри Мак-Магон ответил кратким письмом, в ко¬

тором отмечал, что принимает к сведению готовность шери¬

фа «избежать всего, что может повредить союзу между Анг¬

лией и Францией», и предупредил Хуссейна, что дружба

между этими двумя державами будет продолжаться и после

войны. Шериф со своей стороны не возвращался более

во время переговоров к вопросу о границах, но и не отка¬

зывался от своих претензий. Напротив, письмо его сына

шерифа Али, написанное накануне восстания, 26 мая 1916 го¬

да, и посвященное главным образом обсуждению военных

деталей, заканчивалось следующими словами:
«Наш господин, мы надеемся, не забудет об Алек¬

сандретте, Бейруте и окружающих районах».
Мечты Хуссейна об об- Из разговора, который произошел

ширной империи	в июле 19|7 года между Хуссейном и
знаменитым Лоуренсом Аравийским, выяснилось, чтоХуссейн

перестал упоминать об этих территориях лишь потому, что

у него были еще более грандиозные планы. Он сказал меж¬

ду прочим следующее:
«Если понадобится, мы будем преследовать турок

до Константинополя и Эрзерума. Зачем же тогда тол¬

ковать о Бейруте, Алеппо и Хайфе».
213

В этом сказался дух старых араОов, которые пронесли

знамя пророка от Мекки через всю Северную Африку и Пи¬

ренейский полуостров и, перевалив через Пиренеи, выдер¬

жали бой за Ислам в долине Луары1.
Французы были осведомлены о наших

Французские претен- переговорах с шерифом Мекки. Они
ЗИ«І ц Сирии
р	всегда претендовали на особые инте¬
ресы в Сирии и еще больше в Ливане. Здесь основная масса

горного населения состоит из маронитов—христиан, под¬

держивающих связь с Римом. Имеются там и друзы, напо¬

минающие по своей религии христианскую секту унитариев;

марониты враждовали с мусульманскими жителями долин,

но питали дружеские чувства к французам, покровитель¬

ством которых они пользовались в течение многих столетий.

Друзы одинаково ненавидели как маронитов, так и фран¬

цузов. Сирийские мусульмане тоже не любили французов

Но исторические интересы Франции—особенно француз¬

ских католиков—в Ливане делали ее особенно чувствитель¬

ной ко всякому постороннему вмешательству в дела Сирии.

Британское правительство старалось не задевать больного

места французов в своих переговорах с*арабами. Как выра¬

зился в одном из своих писем к верховному комиссару сэр

Эдуард Грей, нашей главной задачей в переговорах было

заручиться активной поддержкой арабов в борьбе против

турок. Но французы, однако, небыли уверены в том, что у нас

нет никаких дальнейших намерений. Они знали, что Анг¬

лия, как и все империалистические державы, начинает воо¬

руженное вторжение на намеченную территорию с уверений

в полной незаинтересованности, а затем постепенно превра¬

щает захват в бескорыстное приобретение, конечно во имя

интересов завоеванной провинции и ее народа. Ввиду той

огромной задачи, которую сообща взяли на себя Англия

и Франция, британское правительство всячески старалось

избежать каких-либо трений или подозрений, которые мог¬

ли бы подорвать наше искреннее сотрудничество. Поэтому

мы считали желательным прийти к скрепленному подпися¬

ми определенному соглашению по поводу того порядка

в арабских районах, который мы намерены установить

в случае полной победы над турками.
Официальные переговоры между обои-

Ошибки соглашения ми правительствами открылись в нача-

аикс ико	ле 1916 года. Поскольку Россия была
также заинтересована в соглашении—непосредственно в свя¬
214

зи с будущим Армении и косвенно как покровительница

православной церкви и православных святынь в Палести¬

не,—переговоры велись в Петрограде. Сэр Марк Сайкс

представлял британское, а Пико—французское правитель¬

ство. Принятые обеими сторонами условия были изложены

в знаменитом документе, известном под названием соглаше¬

ния Сайкс—Пико и подписанном в мае 1916 года. Это согла¬

шение породило не меньше разногласий и всяких неприят¬

ностей между союзниками, чем Лондонский договор с Ита¬

лией, заключенный в 1915 году. Арабы не были осведомле¬

ны о переговорах; почему британское правительство не

поставило их в известность об этом важном соглашении—

совершенно непонятно. Оно прямо касалось их,- так как

отстраняло их от управления обширными территориями,

получившими известность в истории. Когда арабские вожди

узнали о соглашении, они, естественно, были оскорблены.

К счастью, это не отразилось на их стремлении свергнуть

турецкое иго. Хуссейн ограничился тем, что формально от¬

казался признать соглашение. Итальянцы также очень

обозлились, так как соглашение было заключено без кон¬

сультации с ними и без их ведома. Это тоже было непрости¬

тельной ошибкой. Согласие Италии пришлось купить обе¬

щанием территориальных уступок в Анатолии, что привело

к новым затруднениям. А когда пришло время осуществлять

соглашение, все признали, что оно совершенно неосуще¬

ствимо. После победы вопрос об этом соглашении едва не

вызвал открытого разрыва между британским и французским

правител ьствами.
В чем же заключалась главная сущность этого знамени¬

того документа?
Условия соглашения «Французское и британское пра¬

вительства согласились между со¬

бой в том, что:
1.	Франция и Великобритания готовы признать

и поддержать независимое арабское государство или

конфедерацию арабских государств под сюзеренитетом

арабского вождя в районах «А» и «Б», обозначенных на

прилагаемой карте. В районе «А» Франция, а в районе

«Б» Великобритания одни будут направлять советников

или иностранных чиновников по просьбе арабского

государства или конфедерации арабских государств.
2.	Франции на территории синей зоны, а Ве¬
215

ликобритании на территории красной зоны разре¬

шается устанавливать прямое или косвенное управ¬

ление или контроль, какой они захотят и найдут

нужным согласовать с арабским государствохм или

конфедерацией арабских государств.
3.	На территории коричневой зоны будет соз¬

дана международная администрация, характер кото¬

рой будет определен после консультации с Россией,

а затем и с другими союзниками и представителями

шерифа Мекки.
4.	Великобритании будут предоставлены: 1) порты

Хайфа и Акр; 2) гарантия снабжения водой из рек

Тигра и Евфрата в районе «А» для района «Б». Прави¬

тельство Его Величества со своей стороны принимает

на себя обязательство ни при каких условиях не вести

переговоры о передаче Кипра какой-либо третьей держа¬

ве без предварительного согласия французского пра¬

вительства».
Это был глупейший документ. Приведу мнение о нем

лорда Керзона:
Резкие комментарии «Когда составлялось соглашение

лорда Керзона	Сайкс—Пико, его авторы, несом¬
ненно, замышляли... нечто вроде фантастического ри¬

сунка, имеющего в виду ситуацию, которой тогда не

существовало и которая едва ли могла когда-нибудь

возникнуть; в этом, по-моему, главное объяснение того

грубого невежества, с которым были намечены в этом

соглашении линии границ».
Совершенно непонятно, как мог человек такого тонкого

ума, как сэр Марк Сайкс, поставить свою подпись под подоб¬

ным соглашением. Он всегда стыдился его и в свою защиту

говорил, что действовал точно в соответствии с инструкция¬

ми министерства иностранных дел. Он очень огорчался

тем, что его имя навсегда связано с соглашением, за которое

он только номинально мог нести ответственность и которое

он решительно не одобрял. Он лишь выполнял инструкции,

которые никак не соответствовали его взглядам. Сайкс—

не единственный воин, который потерпел поражение в ми¬

ровой войне только потому, что профессиональный долг

заставлял его подчинить собственное мнение требованиям

дисциплины. Как бы ни было, однако, неудовлетворительно
216

Карта к соглашению Сайкс—Пико 1916 г.

это соглашение со всех других точек зрения, надо все же

отметить, что оно включало такие крупные арабские города,

как Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо, в состав независимого

арабского государства. Впрочем, это не вполне зависело

от соглашения Сайкс—Пико. Определенное обещание в этом

смысле было уже дано британским правительством после

консультации с правительством Франции.
Арабское восстание под руководством

Масштабы арабского шерифа Мекки и его сыновей нача-

восстания	^ось летом |9|б года. Восставших
снабжала и финансировала Англия. Арабские воины из

оазисов и пустыни стекались под знамя независимости

арабов, поднятое Хуссейном. Из Сирии никаких подкреп¬

лений не поступило. Турки, получив сведения о заговоре

в этой провинции, приняли против него суровые меры.

Арабы Палестины, которые могли бы во многих отноше¬

ниях помочь делу, оказались неповоротливы и трусливы.

В течение всей войны до самого последнего дня много

солдат-арабов из Месопотамии, Сирии и Палестины сража¬

лось в рядах турецкой армии против освобождения своего

народа. В то же время многие из лучших бойцов Хус¬

сейна пробрались к нему из Верхней Месопотамии, через

турецкие оборонительные линии. Арабы нижней Месопо¬

тамии, уже освобожденной от турецких войск, не внесли

никакой лепты в общее дело. По их мнению, война за осво¬

бождение арабов была уже выиграна британской армией.

Их равнодушие к общей цели служит характерным показа¬

телем отсутствия у арабов чувстзз национального единства.
Даже в Аравии некоторые племена держались в сто¬

роне из-за личного и местного соперничества. Приведу вы¬

держку из меморандума сэра Артура Хиртцела, составлен¬

ного им в 1917 году:
Отсутствие единства «Аравия представляет собой не

среди арабов	государство в полном смысле этого
слова, а случайное скопление племен ...под начальством

вождей, сфера власти которых определяется не террито¬

риальными границами, а пределами распространения

племен, находящихся в данный момент под их руковод¬

ством».
С самого начала восстания прилагались все старания до¬

биться объединения этих соперничающих племен путем вы¬

бора такого вождя, которому бы все они повиновались.
218

В Мекке было созвано совещание арабских шейхов, при¬

своившее эмиру Хуссейну звание короля арабов. Это был

ложный шаг, так как он оскорблял чувства и охлаждал пыл

самого могущественного из арабских вождей—Ибн-Сауда.
*	Можно усмотреть доказательство силы, которой обладал

лозунг борьбы за арабскую независимость, а также дока¬

зательство влияния Хуссейна и его сыновей в том, что, не¬

смотря на эти злополучные раздоры и соперничество, с са¬

мого начала восстания и до конца войны свыше 100 ты¬

сяч съехавшихся отовсюду арабов принимали участие

в борьбе за освобождение от страшного и ненавистного

владычества турок.
Английские офицеры сыграли боль-

Лоуренс Аравийский ШуЮ роль в организации этих сил в ре¬

гулярную армию, которая была бы пригодна для партизан¬

ских налетов на фланги турецких войск. Среди этих офице¬

ров самым замечательным был человек странного характера

и гениальных способностей, за которым навсегда сохра¬

нится имя Лоуренса Аравийского. У него было совершенно

исключительное военное чутье и необычайная смелость.

Трудно сказать, кому мы больше обязаны успешными дей¬

ствиями арабских отрядов—Лоуренсу или Фейсалу. Во вре¬

мя Мирной конференции мне пришлось довольно часто

встречаться с Лоуренсом, и он производил на меня впечат¬

ление на редкость уклончивого и замкнутого человека. Тай¬

на, которая всегда окружала Лоуренса, способствовала

росту его славы как вождя арабских партизан. Не было двух

людей, которые одинаково оценивали бы Лоуренса в этой

роли, но не подлежит сомнению, что он оказал нам огром¬

ные услуги и как воин и как советник. Его литературные

произведения живут до сих пор, и никто не сомневается

в их редких достоинствах. Как ни смотреть на подвиги

Лоуренса в качестве военного вождя, самое описание этих

подвигов и окружающей обстановки, сделанные им, обес¬

смертили его имя.
В военных операциях на Палестинском фронте араб¬

ская конница и кавалерия на верблюдах оказали нам неоце¬

нимую помощь. Они не принимали участия в больших сра¬

жениях, но изводили турок, постоянно перерезывая их ком¬

муникационные линии и заставляя тратить значительное

число войск на охрану этих линий. Лоуренс принимал участие

в операциях по нарушению движения более чем в восьми¬

десяти пунктах на железной дороге, на которую турки воз¬
219

лагали надежды как на основную артерию снабжения. Во

время заключительного наступления, после того как англи¬

чане прорвали турецкую линию обороны, арабская кава¬

лерия обошла отступающих турок и заняла Дамаск. Арабы

получили право утверждать, что они оказали несом¬

ненную помощь английским войскам в победе над турка¬

ми и в окончательном их изгнании из арабских обла¬

стей Турецкой империи.
Когда я на Мирной конференции по-
Эмир Феисал об опе- просил эмира Фейсала дать краткую

рациях арабов	г	г	*
р	оценку помощи, оказанной арабскими
войсками в разгроме турецких армий, он ответил:
«Когда мой отец восстал против турок, он был нас¬

ледственным правителем Мекки; этот титул принадле¬

жал нашему роду в течение восьмисот лет. У отца не

было ни ружей, ни пулеметов, ни пушек, ни снаряжения

или источников снабжения, и он с трудом занял Мекку.

Медину он взять не мог. Турки направили 35 тысяч

человек, чтобы взять Мекку обратно. Арабам помог

аллах, а англичане оказали им материальную помощь.

Офицеры и добровольцы из старой турецкой армии при¬

мкнули к нам и образовали ядро наших регулярных

войск. За четырнадцать месяцев арабские войска про¬

двинулись на 800 миль к северу и перерезали Хиджаз-

скую железную дорогу южнее Маана. Это было важным

военным успехом, так как турецкие войска в Медине

угрожали арабам с тыла. После этого я предпринял

лобовую атаку против Маана без всякой надежды на

успех, имея в виду прикрыть военные приготовления

генерала Алленби, а также помешать концентрации

турок. Вместе со своей армией я добровольно стал под

командование генерала Алленби, чтобы установить

с ним более тесное сотрудничество. Генерал Алленби

просил затем арабские войска атаковать три железно¬

дорожные линии близ Деръа. Арабская армия выпол¬

нила свой долг и перерезала эти линии за два дня до

того, как началось наступление генерала Алленби,

закончившееся его вступлением в Дамаск. Арабские

войска вошли в Дамаск вместе с войсками Алленби.

С этого момента арабское восстание стало распростра¬

няться, как пожар, и одним прыжком достигло Латакии,

куда арабы вошли за день до вступления французов
220

в Бейрут. Арабские войска первыми вступили в Алеппо.

Все планы этих операций арабских войск согласовы¬

вались с генералом Алленби. Арабы отказались от

всяких стремлений окружить себя ореолом славы или

прославиться какими-либо эффектными подвигами.

Они захватили и передали союзникам 40 тысяч пленных.

Нет нужды прибавлять что-нибудь к тем похвалам,

которыми осыпал арабские войска в своих донесениях

генерал Алленби.
Пииіон спросил, принимали ли французы участие

в операциях арабов на этом фронте, и если да, то какое.
Эмир Фейсал сказал, что в его войсках был француз¬

ский отряд с четырьмя 65- и двумя 85- миллиметровыми

пушками. Этот отряд действовал блестяще, и помощь,

оказанная им, возлагает на арабов долг вечной благо¬

дарности. У него был и английский отряд, которому он

выражает такую же благодарность. Он не хочет хвалить

эти отряды, ибо их действия были выше всякой похвалы,

как и действия его собственных войск, от восхваления

которых он также воздерживается.
Он хотел бы еще, помимо военных усилий арабов,

обратить наше внимание на потери среди гражданского

населения. Союзные офицеры, видевшие разрушен¬

ные турками деревни Тафаз и Ахвали, могут за¬

свидетельствовать, какие масштабы приняла резня

арабского населения».
Сравнительно незна- Арабы склонны были не замечать, что

чительная роль ара- их уЧаст11е в завоевании Палестины

08	и Сирии было ничтожно по сравнению
с ролью, сыгранной Британской империей. Арабы утвер¬

ждали, что их армия насчитывала ЮОтысяч всадников. Вос¬

точная арифметика давно вошла в пословицу. И хорошо,

что подлинность и вдохновенный характер священных книг

Востока не зависят от точности приводимых в них цифр.

Число британских солдат, участвовавших в турецкой кам¬

пании, время от времени менялось, но общая численность

британских войск, которые атаковали Турцию на всех фрон¬

тах и в конце концов сломили ее сопротивление, составляла

1400 тысяч человек. Все эти войска содержались за счет

Англии, и нам до сих пор приходится чувствовать, что они

состояли не из мертвых душ. А в добавок к этой огромной

армии должен был действовать еще и британский флот,
221

без которого все эти войсковые части с их грандиозным сна¬

ряжением не могли бы быть доставлены в труднодоступные

районы военных действий.
Переговоры между королем Хуссейном
Недоверие арабов и британским правительством происхо-

к Франции и Англии	г	^ т-	*»
*	дили еще в период борьбы с Турциеи;
целью их было рассеять сомнения, тревожившие короля

и дальновидных вождей племен, ставших под его знамя;

эти сомнения относились к планам союзников, составленных

в расчете на победу. Арабские вожди не могли освободиться

от подозрения, до некоторой степени оправданного историей

западных держав, что союзники, говоря об освобождении,

в глубине души подразумевают под этим аннексию. В част¬

ности, у них было глубокое недоверие к французам, аннек¬

сировавшим три крупных арабских государства на севере

Африки2. Они помнили о нашей военной оккупации Египта.

Мы торжественно обещали покинуть Египет после восста¬

новления порядка в стране. Порядок был восстановлен,

но мы продолжали оставаться в Египте и править им. Арабы

вполне естественно стремились получить заверения, что

в награду за опасности, которым они подвергались, и за

помощь, которую они нам оказали, они не подвергнутся

такому же обращению со стороны англичан и французов,

какое испытали на себе их собратья в Африке. Арабы пре¬

красно знали, какое возмездие ожидало бы их, если бы цент¬

ральные державы выиграли войну и турки опять укрепили

бы свою власть. Перед тем как начать выступление, арабы

вели с сэром Генри Мак-Магоном длительную переписку

и ставили через него перед британским правительством

испытующие вопросы. Когда арабы поняли, что на некото¬

рое время иностранный контроль и военная оккупация неиз¬

бежны и, пожалуй, даже полезны,они захотели удостоверить¬

ся, что этот режим продлится недолго, а после того ни один

англичанин или француз, штатский или военный, не будет

иметь никакой исполнительной власти в арабском государ¬

стве. Англичане и французы могли быть только советниками-

экспертами.
Особенно беспокоили арабов Ирак и Сирия. Они знали,

что никто не собирался посылать иностранные войска для

оккупации какой-либо части Аравии. Это была слишком

бедная страна, чтобы какая-либо хищная держава окку¬

пировала ее. Палестина их тоже не очень беспокоила. По

соображениям, совершенно очевидным для них, Пале¬
222

стина действительно представляла собой сферу международ¬

ных интересов, которые ставили ее в совершенно особое

положение. К тому же палестинские арабы были, по-види¬

мому, не такими, как арабы Ирака, Сирии и Аравии. Во¬

прос об Ираке эмир Хуссейн очень ясно и твердо поставил

в своем третьем письме сэру Генри Мак-Магону:
Вопрос об Ираке <<Так как провинции Ирака соста¬

вляют часть чисто арабского коро*

левства и служили резиденцией правительства во вре"

мена халифа Али* и всех наследовавших ему халифов,

так как здесь получила свое начало арабская цивили¬

зация и так как здесь были основаны во славу Ислама

первые города, когда арабская держава достигла тако¬

го могущества,—в силу всего этого указанные провин¬

ции особенно дороги арабам, живут ли они близко или

далеко, и традиции эти не могут быть ими забыты.

Мы не можем поэтому уговорить или заставить арабский

народ отказаться от своего благородного права. Стре¬

мясь, однако, без труда прийти к соглашению и учиты¬

вая заверения, сделанные в пункте пятом Вашего пись¬

ма, о поддержке и охране наших общих интересов

в этой стране, мы могли бы во имя этих целей согла¬

ситься оставить на короткое время под британским упра¬

влением те районы, где в данный момент находятся бри¬

танские войска, с тем, однако, чтобы этим не предреша¬

лись права той или другой стороны (в частности, права

арабской нации, имеющие для нее жизненное экономи¬

ческое значение)».
Далее следовала характерная для арабских взглядов

на «бакшиш» оговорка:
«...и с тем, чтобы арабскому королевству была упла¬

чена за период оккупации известная сумма в качестве

компенсации для покрытия расходов, выпадающих на

долю всякого нового королевства; со своей стороны

мы будем уважать Ваши соглашения с шейхами этих

районов, особенно те из них, которые имеют существен¬

ное значение».
Британское правительство в течение всего периода пере¬

говоров подчеркивало, что французы имеют традиционные

интересы в Сириии и по всем вопросам, касающимся этой

провинции, Хуссейн должен договариваться непосредст¬
223

венно с ними. В соответствии с договоренностью между бри¬

танским и французским правительствами сэр Марк Сайкс

и Пико должны были продолжить переговоры с Хуссейном

в Аравии.
В мае 1917 года сэр Марк Сайкс и Пико посетили короля
Хуссейна и имели с ним две беседы.
Во время переговоров король «при-
Переговоры Сайкса знал необходимость назначения евро-

и Пико с Хуссейном „	г
пеиских советников для руководства
ведомствами и упомянул о Сирии и Ираке». Но он возражал

против предоставления этим советникам исполнительной

власти. Во время беседы, состоявшейся на следующий

день, в ответ на обращение французского правительства,

переданное королю Пико, была оглашена следующая декла¬

рация Хуссейна:
«Его Величество король Хиджаза с удовлетворением

узнал, что французское правительство одобряет нацио¬

нальные стремления арабского народа; так как он до¬

веряет Великобритании, он был бы доволен, если бы

французское правительство проводило по отношению

к стремлениям арабов, населяющих мусульманское

побережье Сирии, ту же политику, какую англичане

проводят в Багдаде».
Пико, по-видимому, воспринял эту декларацию как

заявление о достижении благоприятного соглашения. Пол¬

ковник (тогда еще капитан) Лоуренс со своей стороны сооб¬

щил позднее о беседе, которую он имел с королем Хиджаза
29	июля 1917 года. По его словам, король был чрезвычайно

рад, когда добился от Пико согласия на то, «что Франция

удовлетворится в Сирии таким же положением, какое хочет

приобрести Великобритания в Ираке». Лоуренс при этом

заметил, что
«в результате указанной встречи положение изменя¬

лось лишь в том смысле, что французы отказались от

мысли об аннексии, постоянной оккупации или сюзере¬

нитете над какой бы то ни было частью Сирии».
Декларация Бальфура Дальнейшую перемену в положение

внесла знаменитая декларация Баль¬

фура от 2 ноября 1917 года о предоставлении евреям нацио¬

нального очага в Палестине. Об этой декларации я расска¬

жу подробнее в главе о Палестине.
224

23 октября сэр Эдмунд Алленби издал инструкцию для

военной администрации той части неприятельской террито¬

рии в Сирии и Палестине, которая уже находилась в руках

англичан или которую предполагалось занять в ближайшем

будущем. Территории, соответствовавшие районам «А» и «Б»,

которые в соглашении Сайкс—Пико признавались частью

будущего независимого арабского государства, должны

были быть заняты арабскими войсками и управляться гене¬

ралом Али-паша эль Рикаби, стоявшем во главе этих войск.
Перемирие с Турцией было подписано 30 октября.
Чтобы успокоить подозрения арабов,

Декларация о пере- правительства Франции и Великобри-

мирии	тании составили 7 ноября 1918 года
совместную декларацию, которую министерство иностранных

дел передало по телеграфу на французском языке британско¬

му верховному комиссару в Египте сэру Реджинальду Уин¬

гейту. В декларации говорилось:
«Цель, преследуемая Францией и Великобританией

в войне, которую развязали на Востоке честолюбивые

замыслы Германии, заключается в окончательном и пол¬

ном освобождении народов, так долго терпевших турец¬

кий гнет, и в создании национальных правительств

и администраций, источником власти которых будут

инициатива и свободный выбор местного населения.
Для осуществления этих намерений Франция и Ве¬

ликобритания согласились поощрять и поддерживать

образование местных правительств и администра¬

ций в Сирии и Месопотамии, которые уже освобо¬

ждены союзниками, а также на территориях, кото¬

рые они сейчас стараются освободить; Франция и Ве¬

ликобритания признают эти правительства, как только

они будут действительно созданы. Не имея никакого

желания навязывать населению этих районов те или

иные институты, Франция и Великобритания пресле¬

дуют единственную цель: обеспечить своей поддержкой

и практической помощью нормальную работу прави¬

тельств и учреждений, которые свободно создаст само

население, обеспечить одинаковое и беспристрастное

правосудие для всех, помочь экономическому развитию

страны, вдохновляя и поддерживая местную инициати¬

ву, облегчить распространение просвещения, а также

положить конец раздорам, которые в течение слиш¬
15-1337
225

ком длительного времени использовались турками

при осуществлении своей политики,—такова роль,

которую берут на себя оба правительства на освобож¬

денных территориях».
Рост недовольства Чтобы успокоить арабов, среди кото-

планом Сайкс—Пико рЫХ р0СЛ0 опасное беспокойство и

вражда к французам, которых они подозревали в намерении

аннексировать крупный сирийский город Дамаск, а также

города Алеппо, Хомс и Хаму, решено было немедленно опуб¬

ликовать эту декларацию в местной арабской печати.

Одновременно—по мере того как развертывались военные

действия и становились известны факты, рисующие поло¬

жение в Сирии, Ираке и Палестине,—все больше нарастало

недовольство соглашением Сайкс—Пико. Все понимали, что

осуществление его невозможно и оно нуждается в пересмотре.

Арабы никогда не соглашались признать это соглашение.

Они держались за обещания, данные им британским и фран¬

цузским правительствами, которые так и не сообщили им

подлинного содержания этого документа; арабы ознако¬

мились с содержанием соглашения Сайкс—Пико лишь из

вторых и третьих рук, окольными путями. Такие методы

всегда ведут к преувеличениям и извращениям. Слухи обыч¬

но опаснее фактов. Осенью 1917 года русские большевики

опубликовали ряд соглашений о разделе Турецкой импе¬

рии, достигнутых в Петрограде в 1916 году. Среди них было

и соглашение Сайкс—Пико. Большевистские разоблачения

были затем преподнесены арабскому миру в яркой речи,

произнесенной Джемаль-пашой в Бейруте 20 ноября 1917 го¬

да, то есть почти через полтора года после подписания согла¬

шения Сайкс—Пико. Новость вызвала большое возмущение

в арабских кругах. Нужны были новые заверения, чтобы

предупредить разрыв с арабами.
Соглашение Сайкс—Пико было дискредитировано и по

другим, чисто практическим соображениям. Английские

власти считали, что соглашение нуждается по крайней мере

в двух поправках. Первая из них касалась выделения из

состава Месопотамии Мосула. Лишившись мосульского зер¬

на и нефти, Ирак сильно пострадал бы в финансовом и эко¬

номическом отношениях; в соответствии со второй Пале¬

стина должна была быть разделена на три отдельные

части, каждая из которых находилась бы под особым

управлением.
226

Мое соглашение Когда после войны Клемансо прибыл

С Клемансо	в Лондон, я поехал с ним через весь
город во французское посольство. Толпы лондонцев с энту¬

зиазмом приветствовали Клемансо. Когда мы прибыли

в посольство, он спросил меня, что я особенно хотел бы

получить от Франции. Я сразу же ответил, что хочу,

чтобы Мосул отошел к Ираку, а Палестина—от Даны

до Беершебы — находилась под британским контролем.

Клемансо согласился на это без всяких разговоров. И хотя

мы нигде не записали наше соглашение, в последующих

переговорах Клемансо честно придерживался его.
6 февраля 1919 года эмир Фейсал выступал на Кэ д'Орсэ.

Его сопровождал полковник Лоуренс. Эти два замечатель¬

ных человека были в длинных развевающихся ослепительно

белых бурнусах, точно таких же, в каких они вели свою ка¬

валерию в бой против турок. Сверкающие глаза и одухо¬

творенное лицо Фейсала могли бы произвести впечатление

на любое собрание, а его благородная внешность еще боль¬

ше подчеркивалась живописным восточным костюмом. Он

излагал дело ясно, точно, с чувством собственного достоин¬

ства. Все время он говорил в спокойном, сдержанном тоне.

Фейсал вспыхнул только раз, когда один из делегатов без

всякого умысла сделал довольно неловкое замечание,

относившее арабов к числу некультурных, малоцивилизован¬

ных народов. Фейсал немедленно отчеканил резким звеня¬

щим голосом: «Я принадлежу к народу, который обладал

цивилизацией уже тогда, когда все другие страны, предста¬

вленные в этом зале, были населены варварами». Орландо

как представитель древнего Рима попробовал парировать это.

Фейсал резко оборвал его: «Да, так было даже до основания

Рима». Едва ли можно правильно и добросовестно изложить

в кратком виде выступление Фейсала по арабскому вопросу,

поэтому я передаю его суть по протокольной записи:

Заявление Фейсала «Эмир Фейсал сказал, что в своем

о претензиях арабов меморандуме, представленном Мир¬

ной конференции 29 января, он требовал независимости

для всех говорящих на арабском языке народов Азии,

живущих к югу от линии Александретта—Диарбекир.
В подтверждение этого требования он привел следу¬

ющие соображения:
1.	Этот район некогда был важнейшим очагом циви¬

лизации, и народ, его населяющий, по-прежнему спо¬

собен играть роль в мировой истории.
227
15*

II.	Все его население говорит на одном языке,

а именно н^ арабском.
III.	Территория имеет естественные границы, обес¬

печивающие ее единство и ее будущее.
IV.	Все население принадлежит к одной расе—се¬

митской; инородные элементы составляют менее одного

процента.
V.	Социально и экономически весь район образует

единое целое. По мере улучшения средств сообщения

его единство становится все более очевидным. В мире

очень мало народов, столь же однородных, как араб¬

ский.
VI.	Арабские народы боролись на стороне союзни¬

ков в период величайшего напряжения и выполнили

свои обязательства перед ними.
VII.	Союзники обещали им после войны независи¬

мость. Теперь союзники выиграли войну, и арабы счи¬

тают, что они имеют право на независимость и заслу¬

живают ее. Это вполне соответствует принципам, изло¬

женным президентом Вильсоном и принятым всеми

союзниками.
VIII.	Арабские войска сражались за свободу ара¬

бов. Они понесли тяжелые потери: одних только убитых

насчитывается около 20 тысяч человек. Их заслуги при¬

знаны генералом Алленби в его донесениях. Арабская

армия была носительницей арабских идеалов и состоя¬

ла из представителей молодежи Сирии, Ливана, Хид¬

жаза, Месопотамии, Палестины и Йемена.
IX.	Кровь арабских солдат, резня гражданского на¬

селения и экономическое разорение страны во время

войны требуют компенсации.
X.	В Дамаске, Бейруте, Триполи, Алеппо, Лата-

кии и других районах Сирии гражданское население

провозгласило свою независимость и подняло арабский

флаг еще до прибытия союзных войск. Союзный главно¬

командующий потребовал потом, чтобы арабские флаги

были спущены, и поставил временных военных губер¬

наторов. Как он объяснял арабам, это временная мера,

необходимая до тех пор, пока Мирная конференция не

решит вопроса о будущем страны. Если бы арабы знали,

что его действия обусловлены тайным договором, они

бы никогда этого не допустили.
XI.	Союзники признали сирийцев, примкнувших
228

к северной армии, воюющей стороной. Сирийцы пору¬

чили своей делегации требовать для них независимости.
Отец эмира Фейсала, рискуя своей жизнью и своим

королевством, вступил в войну в самый критический

момент отнюдь не для удовлетворения личного често¬

любия: он не стремился к власти. Король Хуссейн вос¬

стал, чтобы освободить арабские провинции от ига

турок, не имея в виду расширять королевство Хиджаз

ни на одну пядь.
Идеал Хуссейна—это идеал арабских патриотов;

он не верит, что союзники будут противиться их стрем¬

лениям. Если союзники так поступят, это вызовет очень

серьезные последствия. Арабы благодарны Англии

и Франции за помощь в освобождении их родины, а те¬

перь они просят выполнить обещания, данные им в

ноябре 1918 года. Конференции предстоит принять

решение огромной важности, так как от него зависит

жизнь народа, населяющего страну, расположенную

на рубеже Европы и Азии и имеющую большое

стратегическое значение.
Вопрос о Сирии представляет наи-

Проблема Сирии большую трудность. Сирия при¬

тязает на единство и независимость. Освобожденная

Аравия хочет, чтобы Сирия заняла подобающее ей

место в будущей конфедерации свободных арабских

государств Азии, той конфедерации, которая составля¬

ет предмет всех арабских чаяний и тревог.
Некоторые группы населения провинции Ливан

добиваются французского покровительства и гарантий.

Другие же не хотят порывать связи с Сирией. Фейсал

со своей стороны был готов признать независимость

Ливана, но считал необходимым сохранить в общих

интересах некоторую форму экономического единства.

Он выразил надежду, что не будет сделано ничего, что

могло бы помешать вхождению Ливана в будущую кон¬

федерацию, если он сам захочет этого. В данный момент

остальное население Сирии надеется, что народ Ливана

по собственной воле решит вступить в федеративное

объединение с Сирией.
Арабы сознают, как мало развиты их страны. Они

хотели бы быть связующим звеном между Востоком и За¬

падом и перенести западную цивилизацию в Азию. Они

не собираются закрывать двери перед цивилизованными
229

народами, наоборот, распоряжаясь сами своей страной

и стремясь поднять ее благосостояние, они готовы искать

помощи у каждого, кто желает им добра; но они не
*	могут за эту помощь поступиться в чем-нибудь той

независимостью, за которую они боролись и которую

считают необходимой основой своего будущего благо¬

получия. Они должны также стоять на страже своих

экономических интересов, ибо это составная часть их

обязанностей по управлению страной. Фейсал высказал

уверенность втом, что ни одна из держав не считает себя

вправе ограничивать независимость какого-либо народа

на том основании, что у нее есть материальные интере¬

сы в его стране.
Некоторые пользовались для своих целей религиоз¬

ными разногласиями среди арабов. Это было полностью

преодолено в хиджазской армии, где все религиозные

группы действовали рука об руку во имя освобождения

своей страны. Первые же усилия арабского правитель¬

ства будут направлены на сохранение этого объедине¬

ния различных вероисповеданий, служащего общей

цели национального единства».
Особый характер во- Переходя к вопросу о Палестине, эмир

проса о Палестине Фейсал признал, что она находится

в ином положении, чем традиционно арабские страны.
«Вопрос о Палестине ввиду ее общемирового значе¬

ния он оставляет на рассмотрение всех заинтересован¬

ных сторон. За этим исключением он просил при¬

знать независимость всех остальных арабских терри¬

торий, перечисленных в его меморандуме.
После признания принципа независимости он про¬

сил, чтобы на основании принципа самоопределения

отдельным провинциям было разрешено указать Лиге

Наций, какая помощь имтребуется. Если данные, имею¬

щиеся в распоряжении конференции, в каком-либо

отдельном случае не позволяют судить о желаниях насе¬

ления относительно полной независимости или по воп¬

росу о том, в руках какой державы оно хотело бы ви¬

деть мандат на свою территорию, Фейсал предложил

провести в соответствующем районе международное

обследование. Это был бы быстрый, легкий, надежный

и справедливый путь для выяснения желаний населения.
Президент Вильсон спросил эмира: если бы вопрос
230

о	мандатах Лиги Наций был решен положительно,

что предпочел бы он для своего народа: мандат одной

или нескольких держав?
Эмир Фейсал ответил, что не хо-

Вопрос о мандатах тел брать на себя ответствен¬

ность перед своим народом, высказывая мнение по это¬

му вопросу. Надо, чтобы сам арабский народ заявил о

своих желаниях по данному поводу. Ни он сам, ни его

отец, ни кто-либо другой из смертных не может взять

на себя ответственность за разрешение этого вопроса

от имени арабского народа. Он находится здесь, что¬

бы отстаивать независимость своего народа и его

право самому выбирать державу, которой должен

быть предоставлен мандат.
Президент Вильсон сказал, что он это прекрасно

понимает, но ему хотелось бы знать личное мнение эмира.
Эмир Фейсал заявил, что лично он боится всякого

раздела. Его основной принцип—арабское единство.

Именно за это боролись арабы. Всякое другое решение

будет рассматриваться арабами как раздел добычи после

сражения. Арабы упорно сражались, чтобы добиться

объединения. Он надеется, что конференция будет рас¬

сматривать их как угнетенную нацию, восставшую про¬

тив своих поработителей. Арабы требуют только сво¬

боды, и ни на что меньшее они не согласятся. Конферен¬

ция, надо полагать, согласится, что восстание арабов

было организовано не хуже любого из известных новей¬

шей истории восстаний угнетенных народов. Арабы—

древний народ, отличавшийся организованностью и ци¬

вилизацией еще в те времена, когда все страны, пред¬

ставленные в этом зале, были аморфными. Арабы пере¬

несли столетия рабства, и теперь настал день освобож¬

дения. Фейсал надеется, что конференция не свяжет

их опять путами, от которых они только что освобо¬

дились. Арабы испытали, что значит рабство; народы,

представленные в этом зале, не знают, что это такое.

В течение четырехсот лет арабы страдали под бременем

тяжкого военного гнета, и, пока в них теплится хоть

искра жизни, они не вернутся к старому».
Донесения Алленби Вслед за эмиром Фейсалом выступил
о	брожении в Сирии д.р Ховард Блисс, выдающийся мис¬

сионер—уроженец Сирии, американец по происхождению,
231

ректор Американского университета в Бейруте. Блисс убе¬

дительно доказывал необходимость немедленно отправить

в Сирию комиссию для выяснения желаний населения.
Лорд Алленби уже доносил нам, что в Сирии существует

большое возбуждение и даже происходят беспорядки в связи

с опасением, что Франция аннексирует страну и присоеди¬

нит ее, подобно Тунису и Алжиру, к своей колониальной

империи. Главнокомандующий сообщил британскому пра¬

вительству, что у него имеются донесения из всех районов

Сирии, согласно которым население настроено крайне враж¬

дебно к французам, и французская оккупация страны пове¬

дет к кровопролитию. В подтверждение своих выводов

д-р Блисс привел несколько примеров французского произ¬

вола в районе Бейрута (который был частично занят фран¬

цузскими войсками), где французы стремились подавить

всякие выступления в пользу независимости Сирии.
Так как создавшаяся обстановка могла в дальнейшем при¬

вести к резким взаимным обвинениям и приблизить разрыв

между нами и французами, нужно было немедленно разоб¬

раться во всех деталях конфликта. Я изложу дело по доку¬

ментам. Военные деятели и чиновники всех стран, как

правило, с подозрением относятся к иностранцам, и фран¬

цузы не составляют исключения из этого правила. В глуби¬

не души они были уверены, что наши офицеры разжигают

вражду сирийцев к французам, чтобы приберечь Сирию

для Англии. Это верно, что они (наши офицеры) действитель¬

но считали, что ничем не вытравить враждебного отношения

сирийцев к французскому господству и французам едва ли

удастся удержать Сирию без крупных оккупационных сил.

Но ни Алленби, ни кто-либо из его осведомителей и в мыс¬

лях не держал превратить Сирию в британское владение.

Последовавшие затем долгие годы недовольства и восстаний

подтвердили правильность донесений Алленби.
Так как все мое внимание было в то
Милнер о сирийском время полностью поглощено разработ-

вопросе	ґ	~	ГГ
кои договора с Германиеи и внушавшей

беспокойство внутренней обстановкой в Англии, я не мог

как следует заняться изучением затруднений, возникших

в Сирии, и поэтому поручил все это дело лорду Милнеру,

который покинул военное министерство и занимал теперь

пост министра колоний. В письме, которое он написал мне

8 марта 1919 года, он очень откровенно высказался о по¬

зиции и действиях французов в Сирии:
232

«Вот разговор между мной и Клемансо о Сирии.

Я прямо сказал ему, что, хотя мы и недовольны пла¬

ном Сайкс—Пико, который и сам он признал нуждаю¬

щимся в коренных изменениях, мы вовсе не собираемся

вытеснять французов из Сирии или предпринять попыт¬

ку захватить ее для себя. Мы заинтересованы только

в расширении Месопотамии в сторону Палестины и в со¬

здании удобных сообщений между ними. Затруднения в

Сирии вызваны не нами, а тем, что французы, к несча¬

стью, впали в немилость у арабов. Это поставило нас в

очень неприятное положение, так как мы друзья францу¬

зов, но в то же время и друзья арабов, которые храбро

сражались на нашей стороне против турок и содейство¬

вали нашей победе. Поэтому хорошие отношения меж¬

ду французами и арабами всецело в наших интересах.
Это в равной степени также необходимо и для фран¬

цузов, потому что если Фейсал упрется и откажется

иметь с ними дело, я не вижу, как Мирная конференция

ввиду французского и нашего заявления о предоставле¬

нии населению Сирии «полной свободы голосования»

и права выбора своих правителей сможет навязать Си¬

рии французский мандат. Выход, кажется, можно най¬

ти, но только при условии, если французы перестанут

задирать и раздражать Фейсала и попытаются сгово¬

риться с ним. Я думаю, что это еще не поздно сделать,

и если Клемансо, который смотрит на дело более ли¬

берально, чем министерские бюрократы, сам встретится

с Фейсалом, то это может послужить началом перегово¬

ров, которые приведут к соглашению. Клемансо ответил,

что нет смысла разговаривать с Фейсалом, если мы будем

стоять в стороне и, вероятно, даже настраивать Фей¬

сала против него. Вот если бы в переговорах принял

участие лично я или какой-нибудь другой ответствен¬

ный представитель Англии, тогда он согласился бы

встретиться с Фейсалом.
В то время мне нужно было уехать на несколько

дней в Лондон, и я сказал, что постараюсь устроить

такую встречу сейчас же, как только вернусь. В день

моего возвращения Клемансо был ранен, и я не стал

беспокоить его с этим делом. Кроме того, я не хотел

заходить далеко, пока не буду уверен, что поступаю

согласно Вашим намерениям.
Я в данном случае имею совершенно определенное
233

мнение, хотя и знаю, что почти все наши военные и дип¬

ломатические круги против меня. Я решительно против

всяких попыток обманом выжить французов из Сирии.

Я понимаю, что очень трудно добиться соглашения

между ними и Фейсалом, но я не считаю это невозмож¬

ным, если мы бросим на чашу весов все свое влияние

и нажмем на обе стороны в пользу компромисса.
Вчера вечером Вы спрашивали, какой компромисс

я считаю возможным. Я изложу Вам свой план. Он пол¬

ностью принадлежит мне. Я знаю, что у него много

недостатков, и я сам могу указать в нем пол дюжины

прорех. Но пусть кто-нибудь попробует выпутаться

из сирийского клубка при помощи плана, не имеющего

многочисленных недостатков, а мне хочется выпутаться

как-нибудь без скандала.
Суть дела сводится к следующему.

Предложения Милнера 3 настоящее время обе стороны,
как французы, так и Фейсал, оказались в безвыходном

положении. Французы могли бы, вероятно, осуществить

свои притязания на район Ливана и, пожалуй, даже

на все сирийское побережье, включая Александретту.

Но если Фейсал будет по-прежнему упорствовать и от¬

вергнет их притязания, они, конечно, не смогут овла¬

деть «хинтерландом» с наиболее важными городами—

Дамаском, Хомсом и Алеппо, которые даже по плану

Сайкс—Пико были оставлены в пределах «арабской

территории» (зона «А»), то есть в зоне, куда Франция

направляет «советников или иностранных чиновников

по просьбе арабского государства».
С другой стороны, Фейсал в этом случае окажется

отрезанным от моря и все его важные внутренние райо¬

ны будут иметь для него сравнительно малую цену. Бо¬

лее того, если Фейсал примется за развитие своего госу¬

дарства, ему настоятельно понадобятся деньги, техниче¬

ская помощь и европейское руководство. Так как мы

ввиду данных найи обещаний и ввиду того, что все

наши деньги понадобятся нам для Месопотамии, не

сможем оказать ему помощь, я не вижу, откуда еще,

кроме Франции, он мог бы ее получить. Другими сло¬

вами, ни одна из сторон не сможет получить того, чего

она хочет, и если им не удастся прийти к соглашению,

это создаст невыносимое положение для обеих. Един¬

ственный выход—это найти компромисс.
234

Компромисс, который я предлагаю, заключается

в следующем. Пусть французы откажутся от мысли

«хозяйничать» у Фейсала при помощи такого же адми¬

нистративного контроля, как тот, что установлен ими

в Тунисе и Марокко, и пусть они дадут ему выход

к морю в Триполи и железнодорожную линию Трипо¬

ли—Хомс; эта линия должна быть средиземноморским

отрезком важнейшего торгового пути, связывающего

Сирию с Месопотамией и вообще со всем Востоком. Это

освободит Фейсала от его теперешних пут и сильно по¬

высит экономические возможности всей страны.
С другой стороны, пусть Фейсал согласится на

представление Франции мандата на всю его территорию,

не входящую в сферу британского влияния, но мандата

в смягченной форме, вроде того, какой был предусмот¬

рен для зон «А» и «Б» соглашением Сайкс—Пико,

то есть выражающегося в «преимущественном праве

на предпринимательство и предоставление местных зай¬

мов» и в назначении только таких чиновников, каких

запросит сам Фейсал. Эти чиновники будут, вероятно,

ведать только общественными работами и финансами.

По существу, это означает, что заботы о материальном

развитии страны возьмут на себя французы. Они будут

распоряжаться железными дорогами, портами и обще¬

ственными работами, а вся остальная администрация

будет в значительной степени находиться в руках мест¬

ных властей.
Французам, вероятно, это не очень понравится, ибо,

несмотря на подписанное ими соглашение Сайкс—Пико,

они хотят получить Сирию в свою полную собственность.

Но при теперешнем тяжелом положении, когда им гро¬

зит опасность быть отрезанными от богатейших районов

Сирии, они, я думаю, пойдут на компромисс, особенно

если подсластить пилюлю. Для этого я предлагаю оста¬

вить им Ливан и часть береговой полосы (за исключе¬

нием куска, предназначенного для Фейсала) с портом

Александреттой и все это отдать подих полный контроль

с мандатом, обеспечивающим им все административные

права.
*****
Есть еще один вопрос, о котором я хотел бы упомя¬

нуть в этой связи. Если мы выступим в качестве чест-
235

ного маклера между Францией и Фейсалом и поможем

Франции выбраться из теперешних затруднений, убе¬

див Фейсала пойти на соглашение с ней, мы должны по¬

заботиться, чтобы Франция в свою очередь выполнила

данное ею нам обещание о Мосуле и Палестине и при

этом широко толковала его».
Французская точка Чтобы быть справедливым к французам,

3Рения	я должен изложить их взгляд на поло¬
жение, сформулированный председателем Сирийского нацио¬

нального комитета тотчас же после выступления д-ра Блис¬

са. Эта организация заявила, что она состоит из сирийцев

всех вероисповеданий и сект и «надлежащим образом упол¬

номочена представлять Сирийский и Сирийско-Ливанский

комитеты и ассоциации в Соединенных Штатах Америки,

Европе, Австралии и Африке (в Египте)»; в эту организа¬

цию, по подсчету ее председателя, входило свыше миллиона

членов. Ее взгляды были изложены оратором в очень выра¬

зительной и сильной речи. Он с жаром возражал против

включения Сирии в арабское государство, построенное на

основе расового и религиозного единства, и с пренебреже¬

нием отвергал всякую мысль об управлении таким «высоко¬

цивилизованным народом», как сирийцы из Хиджаза Вот

несколько выдержек из этого замечательного, а местами

просто блестящего выступления:
«Единство языка, единство религии! Если опреде¬

лять национальность по языку, это завело бы нас слиш¬

ком далеко. И Новый и Старый свет должны были бы

быть тогда перекроены, треть Швейцарии и половина

Бельгии должны присоединиться к Франции. А если

принимать во внимание единство веры, то вам придется

заняться перераспределением наций и создать религиоз¬

ные государства со священниками вместо королей и цер¬

ковными соборами вместо республиканских и демокра¬

тических правительств. Нет, ни единство языка, ни

единство религии не создают национальности, осо¬

бенно там, где тройной барьер, как тот, что существует

между Аравией и Сирией, разделяет две страны и два

народа. Пустыня между Дамаском и Меккой, тяну¬

щаяся не менее чем на 1500 километров, образует геогра¬

фический барьер; социальный барьер слагается из раз¬

личных традиций, нравов и обычаев; воспитание, обу¬

чение и культура образуют моральный барьер.
236

Водораздел в вопро- Какое же родство может существо-
Си Р чей™ ЬиТУРАЫра“ейЖДУ вать между хиджазцами и сирий-

цами, кочевниками и оседлыми?

Если отбросить сходство языка (скорее кажущееся,

чем действительное), являющееся результатом первых

завоеваний, то как можно оправдать присоединение,

хотя бы при помощи уз номинального сюзеренитета,

культурного народа к расе, менее, так сказать, про¬

двинувшейся по пути цивилизации, народа просве¬

щенного и прогрессивного, способного воспринять

все идеи свободы, к расе, застывшей в формах своей

первобытной организации? Как можно дать этой расе

превосходство, посадив в Сирии—в Дамаске и Алеппо—

эмиров, которые будут феодальными вассалами короля

Хиджаза, шерифа Мекки?
Разве арабское население настолько преобладает

в Сирии, что этим можно оправдать такую идею? Если

в Сирии есть или когда-нибудь была арабская прослой¬

ка, то она быстро растворилась. Она так быстро асси¬

милировалась, что со времени завоевания в 635 году

арабское владычество было установлено в Сирии только

раз и продолжалось не более двадцати двух лет, то есть

в течение жизни одного поколения...
Присоединять Сирию к Аравии—значило бы совер¬

шать насилие над самой землей, породившей народ

и его историю. Передача арабам Дамаска—с Алеппо

или без него—будет глубокой политической ошибкой,

которая нанесет нам смертельную рану, изувечив стра¬

ну, всегда сохранявшую единство, несмотря ни на ка¬

кие превратности судьбы...
Державы должны сказать, намерены ли они в на¬

шей стране и в Аравии проводить клерикальную поли¬

тику, которую они запрещают у себя в стране и которой

так боятся наши народные массы; намерены ли они

тем самым возродить старые распри в народе и открыть

на Востоке, а может бьць, и повсюду новую эру бро¬

жения. волнений и ирредентизма, которые рано или

поздно заставят их вмешаться.
і	Но если Сирия будет государством с нераздельной

территорией и национальным единством, можно ли ее

предоставить с самого начала самой себе или она нуж¬

дается в поддержке более цивилизованной иностран¬

ной державы?
237

Необходимость май- Поверьте, господа, что нет ни од-

датного руководства ного искреннего интеллигентного

сирийца, как в Сирии, так и за границей, который

не ответил бы на вторую часть вопроса положительно.

Противоположного мнения придерживаются только

немногие реакционеры или заблуждающиеся юнцы,

сторонники до некоторой степени большевистской фор¬

мулы, сочиненной секретарем иностранной делегации

(августейший глава которой уже называет нас своим

народом). Эта формула гласит:
«Будем резать один другого, пока мы свободны.

Только убивая друг друга, мы достигнем полной неза¬

висимости».
Сами мы думаем, что для воспитания нации суще¬

ствуют другие, менее крайние средства и что резня и анар¬

хия (являющиеся, можно сказать, надеждой определен¬

ных кругов) приведут только к разорению страны,

а в дальнейшем к порабощению слабейших, к захвату

Сирии бдительным и предприимчивым соседом.
Наши годы ученья были трудными: никто этого не

отрицает. Разные религии, к каждой из которых разла¬

гающая политика наших угнетателей прикрепляла

людей по национальному признаку, до сих пор еще раз¬

жигают в народе взаимное недоверие, соперничество

и раздоры. Все это препятствует нашему политическому

единству. Даже наше национальное единство возможно

только при наличии в высшей степени тактичного

управления, которое будет считаться с местной автоно¬

мией...
Разбивая наши цепи, откажете ли вы нам в поддерж¬

ке на первых порах? Зачем помогать нам подняться,

чтобы мы спотыкались об обломки разбитых оков?..
от нее в константинопольском парламенте был не кто

иной, как эмир Фейсал? Теперь Хиджаз в награду за

свое участие в войне обрел независимость. На каком же

основании Фейсал претендует на роль хозяина в нашей

стране? Он назначает и увольняет чиновников и под¬

бирает их с таким расчетом, чтобы люди верили, будто

за его спиной стоят весьма высокие и могущественные

силы. (Вначале он даже пробовал назначить губернато-
Власть Фейсала—

узурпация
Нужно ли напоминать вам, гос¬

пода, что еще вчера Хиджаз был

турецкой провинцией и депутатом
238

ра Ливана.) Его солдаты нападают на деревни и грабят

их, уводя с собой заложников, как это было, например

в Каоюбабе. Он повсюду поднимает флаг Хиджаза,

чтоб ввести в заблуждение невежественные слои

населения. И он, представитель Хиджаза, объявляет

себя глашатаем всех говорящих по-арабски народов

Азии и других стран. Он заявляет от имени Сирии:

«Мы готовы заплатить за европейскую помощь налич¬

ными. Но мы не можем жертвовать какой-либо частью

свободы, завоеванной нами силой оружия».
Санкционируя такое положение дел, предоставляя

небольшому арабскому отряду, занявшему Дамаск,

права завоевателей, придавая преувеличенное значение

флагу эмира (что может поднять его престиж среди тем¬

ных людей, но ведь это же разбой среди бела дня,

а по нашему мнению, и того хуже) вы, господа, думаете,

что таким образом разрешите вопрос согласно вашим

принципам?..
і	Ценную помощь при разрешении вопроса могут

оказать:
1.	Учет того обстоятельства, что если бы народ был

запрошен до войны, одна из держав, представленных

здесь, получила бы если не все, то, во всяком случае,

подавляющее большинство голосов.
2.	Ознакомление с документами, которые мы только

что имели честь представить вам.
Если даже мнение мое и моих кол-
Требование об уста- лег расходится с вашим, мы все
новлении француз- павно считаем СВОИМ ДОЛГОМ в ТОЧ-

ского контроля	г
г	ности выполнить возложенную на
нас миссию, а именно в соответствии с представленными

документами просить Ваши превосходительства, чтобы

Франции было поручено восстановление целостной, не¬

зависимой, федеративной Сирии.
При этом мы поддерживаем дополнение, сделанное

многими группами (например, сирийцами Египта),

а именно, чтобы Сирия была совершенно отделена от

Аравии и имела свое собственное конституционное и де¬

мократическое правительство, которое возглавлялось

бы лицом, не имеющим духовного сана.
Нужно ли приводить в защиту нашего выбора осо¬

бые доводы и излагать права Франции на наше доверие

и дружбу?
239

По нашему мнению, это излишне. Наши две нации

объединяют столетние традиции, сходство темперамен¬

тов и культуры, красноречивым доказательством кото¬

рого служит широкое распространение у нас француз¬

ского языка, ставшего для сирийцев вторым родным

языком. Все это общеизвестно.
Если це считать Американского университета

в Бейруте, которому мы в значительной степени обязаны

просвещенностью нашей интеллигенции и которому

мы чрезвычайно благодарны за это (чему мы просим

верить и что докажем, когда сами станем хозяевами

у себя), то именно французские школы дают нам обра¬

зование и развивают в нас сознательность...
Да, мы без колебаний ссылаемся
ФрІ7цииСсИЄСиоией нафранцузскиетрадиции, и не толь-
ко на старые французские деклара¬

ции и обещания, но и на сделанные не так давно Раймон¬

дом Пуанкаре заявления. В 1912 году, будучи премьер-

министром, он сказал: «Нет нужды повторять, что

в Сирии и Ливане у нас есть традиционные интересы,

к которым мы требуем уважения. Английское прави¬

тельство официально заявило нам, что у него нет по

отношению к этим странам никаких намерений, планов

или политических вожделений. Мы не можем отказать¬

ся ни от одной из наших традиций, мы не можем отверг¬

нуть ни одной из симпатий, приобретенных нами там».
Несколькими днями позднее сэр Эдуард Грей, тог¬

дашний министр иностранных дел Англии, заявил

в палате общин, что он признает специальные интересы

Франции в Сирии...
Наша безоружная рука укажет вам на наших мертве¬

цов, которые пали хотя и не на полях сражений, но

являются жертвами только что окончившейся войны,

жертвами ваших врагов.
У нас не было ста тысяч бойцов, но мы потеряли

почти четыреста тысяч убитыми. Мы не занимали горо¬

дов, не перерезали железнодорожных линий, но среди

нас немало героев, скромных и неизвестных, как и их

товарищи по Иностранному легиону, и они погибли

за то же дело, за которое умирали ваши солдаты в Дар¬

данеллах, в Македонии и на Западном фронте. Во всех

союзных странах наши соотечественники вступали в ря¬

ды американских, австралийских, канадских, англий-
240

ских и французских войск, тем самым подчеркивая

свои национальные чувства. В некоторых странах, на¬

пример в Бразилии, они образовали даже особые не¬

большие легионы, дравшиеся под вашими знаменами...
Палестина является, бесспорно, южной частью на¬

шей страны. На нее предъявляют притязания сионисты.

Мы не можем не распахнуть перед ними двери Палести¬

ны, ибо мы сами перенесли немало таких же страданий,

как они. Всех, кто подвергается гонениям в неко¬

торых отсталых странах, мы будем только привет¬

ствовать. Пусть они осядут в Палестине, но в Пале¬

стине автономной и связанной с Сирией узами федера¬

ции. Широкая внутренняя автономия, которой будет

пользоваться Палестина,—разве это не достаточная

гарантия для них?»
Выступление Пишона На заседании Мирной конференции

20 марта 1919 года французский министр

иностранных дел изложил точку зрения Франции. Он на¬

чал с обзора соглашения Сайкс—Пико и перечислил все

изменения, внесенные в него с момента его подписания

и вплоть до совместной англо-французской декларации

от 5 ноября 1918 года. В этом месте я вставил замечание:
«Эта декларация, являющаяся последней по вре¬

мени формулировкой политики обоих правительств,

важнее всех старых соглашений».
Далее Пишон кратко изложил устное соглашение

между мной и Клемансо во время его визита в Лондон

в декабре 1918 года. После этого он перешел к письму

Клемансо ко мне от 5 февраля 1919 года, в котором Кле¬

мансо, подтверждая Лондонское соглашение,
«просил признать исторические и традиционные

соображения, говорящие в пользу включения во фран¬

цузскую зону районов, на которые претендует Франция.

В письме указывалось, что ни одно правительство не

занимает в этих районах такую же позицию, как Фран¬

ция. В нем излагались исторические права Франции

со времен Людовика XIV. Пишон далее подчеркнул,

что Франции часто приходилось прибегать к интервен¬

циям в Сирии; последняя интервенция произошла

в 1860 году, когда французская экспедиция в Сирии и Ли¬

ване привела к установлению статуса Ливана. В Сирии
16-1337
241

Имеется очень много французских госпиталей, а также

множество французских школ в деревнях; около

50 тысяч детей обучается во французских начальных

школах. Кроме того, есть много средних школ и уни¬

верситет в Бейруте. Вся железнодорожная сеть Сирии

принадлежит Франции, в том числе линии Бейрут—

Дамаск и Триполи—Хомс; эту последнюю предпола¬

гается продолжить до Евфрата и соединить с Багдад¬

ской железной дорогой. Общее протяжение дороги

составит 1233 километра, из них 683 километра уже

построено. Бейрут является во всех отношениях фран¬

цузским портом. Газовыеи электрические предприятия—

французские; то же самое можно сказать об освещении

на побережье. Но этим французские капиталовложения

не ограничиваются. Франция улучшила в Сирии земле¬

делие и виноградарство, а также построила много фаб¬

рик и заводов. Никакая другая страна не уделила

столько внимания развитию этих районов. Потому-то

Франция и защищает свои права. Более того, Франция

категорически протестует против планов раздела Сирии.

Исторически и географически Сирия представляет собой

единое целое. Французское правительство откровенно

заявляет, что не хочет брать на себя ответственность

за управление Палестиной и предпочитало бы, чтобы

эта страна находилась под международным управле¬

нием. Франция желает следующего:
1)	чтобы весь район Сирии рассматривался как еди¬

ное целое и
2)	чтобы Франция получила мандат Лиги Наций

на этот район.
30	января сего (1919) года Ллойд

План военных экспер- ДЖОрдж настаивал перед конферен¬

цией на перераспределении войск в

Турции и на Кавказе, с тем чтобы облегчить тяжелое

бремя, выпавшее на долю Великобритании. В резуль¬

тате военным экспертам было поручено разработать

соответствующий план. План, составленный ими,

заключался в следующем:
Франция занимает Сирию и Киликию двумя диви¬

зиями и одной кавалерийской бригадой;
Англия занимает Месопотамию, включая Мосул,

Двумя дивизиями и одной кавалерийской бригадой;
Италия занимает Кавказ и Конию.
242

По этому плану Англия сэкономила бы десять пе¬

хотных дивизий и четыре кавалерийские. План был

включен в повестку дня конференции, но по просьбе

лорда Милнера вопрос был отложен и никогда не под¬

вергался обсуждению».
Пишон напомнил далее о переговорах между француз¬

ским правительством и лордом Милнером о районе, который

должен был быть занят французскими войсками. Он закон¬

чил свое выступление следующими словами:
«Французское общественное мнение не допускает

мысли, чтобы Франция после всех жертв, понесенных

ею в войне (даже учитывая, что она не могла принимать

большое участие в сирийской кампании), хотя бы ча¬

стично оказалась устраненной из Сирии. Отсюда тот

минимум, на который Франция могла бы согласиться;

он изложен в ноте французского правительства Ллойд

Джорджу, в которой мы стремились удовлетворить его

желание включить Мосул в британскую зону.
Ллойд Джордж сказал, что Пи-

Я подчеркиваю не- шон говорит так, как будто спор
Аан7лиЄиЄС0ВаНН°СТЬ 0 манДате на Сирию идет между

Францией и Великобританией.

В действительности же, поскольку дело касается Вели¬

кобритании, такого вопроса даже не существует. Он

хочет сразу же сказать, что как в 1912, так и в 1919 году

мы заявляли и заявляем о своей незаинтересованности.

Если конференция предложила бы нам взять на себя

контроль над Сирией, мы ответили бы отрицательно.

Британское правительство окончательно приняло такое

решение потому, что в противном случае во Франции

говорили бы потом, будто англичане нарочно вызывают

в Сирии волнения, чтобы выжить оттуда французов. Вот

почему британское правительство решило не иметь

ничего общего с Сирией. Вопрос же о том, чего хотят

Великобритания и Франция, был разъяснен в беседе,

которую он имел с Клемансо в Лондоне и в которой зая¬

вил, что он желает Мосул с прилегающими районами

и Палестину.
Итак, между Великобританией и Францией нет ни¬

какого спора о Сирии, мы можем рассматривать этот

вопрос так же беспристрастно и в таком же соответ¬

ствии с общими принципами, принятыми конференцией,
243
16*

как например вопрос о карпатских границах. Он

желает внести ясность в этот вопрос до того, как генерал

Алленби скажет то, что он имеет сказать. Что же касает¬

ся Мосула, то он хочет отметить ту сердечность, с ка¬

кой Пишон пошел навстречу нашим пожеланиям.
Но если существует французское
Военныедействия анг- общественное МНЄНИЄ, ТО СХЩЄСТ-

личан против Турции	„	:
вует и английское общественное

мнение. Не следует забывать, что вся тяжесть сирий¬

ской кампании пала на плечи Великобритании. Число

французских войск, принимавших участие в этой кам¬

пании, было настолько мало, что это никак не могло

повлиять на ход операций. Изредка они оказывали

помощь, но отнюдь не всегда. Британская империя

и Индия выставили от 900 тысяч .до миллиона солдат

в Турции и на Кавказе. Их потери достигают 125 тысяч

человек, а стоимость всей кампании выражается в сот¬

нях миллионов фунтсв стерлингов. Он всячески ста¬

рался убедить предшественниксв Клемансо принять

участие в кампании. Он настаивал на этом и перед

маршалом Фошем. У него до сих пор хранится черно¬

вой план, набросанный маршалом Фошем в Булони

во время немецкой воздушной атаки. Он просил фран¬

цузское правительство о сотрудничестве и подчеркивал,

что французы смогут занять Сирию, хотя британские

войска не заняли тогда даже Газы. Это происходило

в 1917 и 1918 годах, когда самые тяжелые потери во

Франции несли также британские войска. В это время

основные тяжелые и непрерывные бои во Франции вели

британские войска, хотя маршал Петэн тоже произвел

ряд весьма существенных небольших атак. Это было

одно из соображений, по которым он считал себя впра¬

ве просить у маршала Фоша войска. Он говорит об

этом, чтобы показать, что если мы так упорно сражались

в Палестине, то вовсе не потому, что бездействовали

во Франции. Пишон, кажется, думает, что мы отсту¬

пили от соглашения 1916 года не только по вопросу

о Мосуле и Палестине, но и в других отношениях. Это

не так. В своем очень ясном изложении Пишон забыл

объяснить, что «синяя» зона, в которой французам

разрешалось «устанавливать прямое или косвенное

управление или контроль, какой они захотят и найдут

нужным согласовать с арабским государством или кон-
244

федерацией арабских государств», не включала Да¬

маск, Хомс, Хаму или Алеппо.
Ограничения, нала- В зоне «А» Франция готова была

гаемые соглашением «признать и поддержать независи-

Сайкс —Пико	мое арабское государство или кон¬
федерацию арабских государств... под сюзеренитетом

арабского вождя». В той же зоне «А» Франция

должна была «иметь преимущественнее право на пред¬

принимательство и предоставление местных займов...»

и «...одна только направлять туда советников или

иностранных чиновников по просьбе арабского госу¬

дарства или конфедерации арабских государств». Го¬

това ли Франция согласиться на это? Во всяком

случае, тут спор идет не между Великобританией

и Францией. Это спор между Францией и королем

Хуссейном, с которым мы подписали соглашение.
Пишон заявил, что он хочет сказать только несколь¬

ко слов. При заключении предполагаемого нового согла¬

шения Франция не претендует ни на какое прямое упра¬

вление. За время, прошедшее после заключения согла¬

шения 1916 года, установлена мандатная система. Если

Лига Наций выдаст мандат на эти территории, то он

просит только об одном: чтобы Франции была оставлена

ее часть.
Ллойд Джордж сказал, что мы не можем этого сде¬

лать. Нельзя пользоваться Лигой Наций для аннулиро¬

вания нашей сделки с королем Хуссейном. Намерен ли

Пишон занять Дамаск французскими войсками? Если

да, то это будет явным нарушением договора с арабами.
Пишон ответил, что у Франции нет никакого согла¬

шения с королем Хуссейном.
Ллойд Джордж заметил, что все соглашение 1916 го¬

да (Сайкс—Пико) основывалось на письме сэра Генри

Мак-Магона королю Хуссейну».
Затем я процитировал отрывок из письма Мак-Магона,

из которого явствовало, что французы согласились на

исключение района Дамаск—Хама—Хомс—Алеппо из тер¬

риторий, отходящей под контроль Франции. Пишон вста¬

вил, что это было соглашение, состоявшееся между «Ап£Іе-

Іегге » (Англией) и королем Хуссейном, о котором Франция

не была даже извещена. (Позднее я докажу, что Франция

была полностью в курсе переговоров.) Я ртветил, что если
-345

бы не «Апдіеіегге», то не было бы никакого вопроса о Сирии.

Я привел цифры, показывавшие, сколько войск мы выста¬

вили против Турции, и добавил:
«Но арабы тоже оказали существенную помощь;
об	этом может рассказать генерал Алленби».
Генерал Алленби, присутствовавший на заседании, заме¬

тил с места, что эта помощь была неоценимой. Я продолжал:

«...именно на основании только что

Связанность Франции процитированного письма король Хус-

соглашением с Хус- седн ВЫставил все свои еилы на поле

сеином	сражения, чем существенно помог нам
завоевать победу. Франция по соображениям практической

целесообразности признала наш договор с королем Хус¬

сейном, подписав соглашение 1916 года. Его подписал не

Пишон, но его предшественник. Он вынужден сказать, что

если бы британское правительство согласилось сейчас на

включение Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо в сферу прямого

влияния французов, оно злоупотребило бы доверием арабов,

а на это оно пойти не может. Он особенно хочет обратить

внимание Клемансо на следующее. Соглашение 1916 года

было подписано в результате письма короля Хуссейна.

О том, что Франция признала независимость арабов, можно

судить по следующей цитате из этого соглашения:
«Французское и британское правительства согласи¬

лись между собой в том, что:
«1. Франция и Великобритания готовы признать и

поддержать независимое арабское государство или кон¬

федерацию арабских государств под сюзеренитетом араб¬

ского вождя в районах «А» и «Б», обозначенных на при¬

лагаемой карте».
Таким образом, Франция этим актом фактически

признала наше соглашение с королем Хуссейном, ибо

из «синей» зоны прямого управления были исключены

Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо, так как карта, прило¬

женная к соглашению, показывала Дамаск, Хомс,

Хаму и Алеппо не в зоне прямого управления, а в зоне

независимого арабского государства.
Пишон сказал, что это никогда и не оспаривалось,

но как Франция может быть связана соглашением, о

существовании которого она даже не знала, когда

подписывался документ 1916 года. В соглашении
1916	года Франция никак не признала Хиджаза. Она
246

соглашалась поддержать «независимое арабское госу¬

дарство или конфедерацию арабских государств», но

не короля Хиджаза. Если Франции будет обещан ман¬

дат на Сирию, она обязуется ничего не предпринимать

без соглашения с арабским государством или конфеде¬

рацией арабских государств. Вот роль, которой Фран¬

ция добивается в Сирии. Если Великобритания обе¬

щает свое содействие, он уверен, что Франция дости¬

гнет соглашения с Фейсалом».
Президент Вильсон, который до сих пор с напряженным

вниманием слушал дискуссию между мной и Пишоном,

в этом месте вмешался и сказал, что
Вильсон настаивает «... он постарается теперь занять

на самоопределении определенную позицию на конфе¬

ренции. До сих пор он этого не делал. Он, как и Орлан¬

до,—один из представителей держав, собравшихся здесь

с тем, чтобы установить мир во всем мире. Только в этом

он и заинтересован, но одновременно он—друг обеих спо¬

рящих сторон. Он не может равнодушно относиться

к соглашению, к которому пришли правительства

Франции и Великобритании, и ему интересно было

узнать об обязательствах, данных королю Хуссейну,

и о соглашении 1916 года. Но ему не пристало выска¬

зывать свое мнение об этом. Однако он хотел бы отме¬

тить, что одним из участников соглашения 1916 года

была Россия, в настоящий же момент Россия отсутству¬

ет. Таким образом, товарищество распадается, если из

него выходит один из компаньонов. В связи с этим, на

его взгляд, вся основа соглашения изменилась. Но, с

точки зрения Соединенных Штатов Америки, совер¬

шенно безразлично, какие притязания предъявляют

Франция и Великобритания на тот или другой народ,

если только этот народ не выступает против них. Один из

основных принципов, которых придерживаются Соеди¬

ненные Штаты Америки, это согласие управляемых.

Этим принципом проникнуты все помыслы Соединенных

Штатов. И с их точки зрения важно только одно:

по душе ли Франция сирийцам. То же самое относится

и к Великобритании: по душе ли она населению Месопо¬

тамии. Может быть, это не его дело, но если ему прихо¬

дится высказывать свое суждение по данному вопросу,

поскольку таковой поставлен перед конференцией, то,
347

по его мнению, единственно правильный путь к разре¬

шению вопроса—это выяснить желания населения этих

районов. Он вспоминает, что в Совете десяти были при¬

няты резолюции по вопросу о мандатах и там были

очень тщательно определены различные виды мандатов,,

изменяющиеся в зависимости от степени цивилизован¬

ности народа, подчиняемого мандату. Одним из условий

мандата было признано желание самого народа. Тепе¬

решний спор разросся и приобрел очень важный ха¬

рактер. Например, Киликия, в силу своего географиче¬

ского положения, отрезает Армению от Средиземного

моря. И если одна держава получит мандат на южную,

а другая на северную часть Армении, это может вызвать

большие трения, учитывая беспокойный характер насе¬

ления юга. Таким образом, возросшие разногласия

затрагивают интересы всеобщего мира в этом районе.

Он считает, что вопрос надо обсуждать именно с этой

точки зрения. Если с этим согласятся, то он хотел бы

задать несколько вопросов генералу Алленби. Если

Орландо и он могут принимать участие в обсуждении

по праву, а не потому, что их слушают из вежливости,

то он хотел бы знать, осуществимы ли на практике

обязательства, данные королю Хуссейну, и пункты сог¬

лашения 1916 года. Если нет, то на вопрос о его

мнении он ответил бы, что надо спросить мнение наро¬

да, которого это касается.
У него есть сведения, что, если

Опасность войны франция будет настаивать на ок-
в ирии	купации Дамаска и Алеппо, не¬
медленно вспыхнет война. Фейсал сказал, что ему труд¬

но определить, сколько у него было войск, так как

число его бойцов постоянно менялось, но, по всей

вероятности, у него было все время не менее 100 тысяч

человек.
Генерал Алленби заметил, что одновременно он

никогда не имел под своим начальством столько арабов.
Президент Вильсон, продолжая, сказал, что это

не меняет дела: Франция должна считаться с тем, что

против нее с начала и до конца будет около 100 тысяч

бойцов. А это значит, что Франция должна послать мно¬

гочисленную армию. Его очень волнует возможность

войны между друзьями, ведь он является и другом Фран¬

ции и другом, фейсала. Он очень хочет зрать, не завя¬
?48

зывается ли уже «драка». Он просит поэтому, чтобы

данный вопрос считался стоящим в повестке дня кон¬

ференции, так как речь идет не о соглашении между

Францией и Великобританией, а о мире во всем мире.

Турецкая империя находится сейчас в таком «текучем»

состоянии, словно она сделана из ртути. Австрия хотя

и распалась на части, но части эти остались целыми.

Турецкая же империя совершенно развалилась. Мир¬

ная конференция должна о ней позаботиться. Сам он

в этом деле нисколько не заинтересован, так как Со¬

единенные Штаты Америки ничего не хотят от Турции.

Они будут только счастливы, если Франция и Анг¬

лия возьмут всю ответственность на себя. Недавно,

впрочем, ему было указано, что он должен запросить

американский народ по этому вопросу, и он попробует

сделать это, хотя ему и придется потратить немало слов.

Он, признает, что Соединенные Штаты Америки должны

не только разделять ответственность, ной пользоваться

преимуществами Лиги Наций. Однако в Соединенных

Штатах очень не любят такого рода ответственности.

Даже Филиппины обжигают американцам руки, и они

не прочь разжать пальцы. Допустим, что мы скажем

французам: «Займите данный район». Что произойдет?

Он, собственно, мог бы предложить способ выяснить это,

но сделает это позднее.
Ллойд Джордж предложил спросить по этому во¬

просу генерала Алленби.
Президент Вильсон задал следующий вопрос:
Если еще до окончательного решения вопроса

Лигой Наций мы предложим Франции занять район

Сирии, хотя бы ограниченный тесными пределами, ка¬

ков будет результат?
Генерал Алленби ответил, что это

Разъяснения Алленби ВЬІ30ВЄт сильнейшую ОППОЗИЦИЮ
со стороны всех мусульман, особенно арабов. Вскоре

после захвата Дамаска Фейсалу разрешили занять

город и взять его под свое управление. Он сказал., что

хотел бы, чтобы ему помогли наладить управление* Не¬

сколько позднее, после установления военной админи¬

страции в этих районах, генерал Алленби поставил

в «синей» зоне французских администраторов. Когда

они прибыли, эмир Фейсал заявил, что он не сможет

сохра-нить командование арабской армией, если Фран¬

ция займет порты. Получается, что он занял дом без

дверей, и будут говорить, что он обманул доверие араб¬

ского народа. Фейсал раньше спрашивал, может ли

он занять Бейрут и порты. Генерал Алленби ответил

утвердительно, но предупредил его, что он должен будет

оставить их, когда прибудут армии союзников, и Фей¬

сал так и сделал. На протест Фейсала против оккупа¬

ции французами районов в «синей» зоне генерал Аллен¬

би ответил, что он сам как главнокомандующий отве¬

чает за всю администрацию и что на французских офи¬

церов, назначенных им в качестве администраторов,

надо смотреть не как на французских, а как на союзных

офицеров. Фейсал сказал, что он соглашается с таким

порядком как временным, но останется ли такое полсг-

жение навсегда? Генерал Алленби ответил, что

Лига Наций намерена предоставить малым нациям

право самоопределения.
Фейсал все же продолжал настаи-

Арабы против фран- ватЬэ заявляя, что, «если его поста-

цузов	вят под французский контроль»,
он будет противиться этому всеми мерами. Генерал

Алленби ответил, что в настоящее время французского

контроля нет, есть только контроль союзников, и что

в будущем права Фейсала будут приняты во внимание.

Вскоре после этого Алленби выехал в Бейрут, и там, да

и в других местах к нему являлись депутации с проте¬

стами против французской администрации. Эти депута¬

ции состояли из мусульман и христиан—как православ¬

ных, так и протестантов. Генерал Алленби опять повто¬

рял, что французской администрации нет, а есть только

офицеры, назначенные им как союзным главнокомандую¬

щим. Всякий раз, когда Алленби приезжал в Сирию,

он сталкивался с сильнейшей оппозицией против фран¬

цузов. Он старался по мере сил добиться сближения

арабов с французами, но успеха не имел. Французские

офицеры связи не сумели установить хорошие отноше¬

ния с арабами. Пико, который был вместе с ним в Да¬

маске и Алеппо, прекрасно ознакомился с положением,

и он может подтвердить, что генерал Алленби приложил

все усилия, чтобы создать дружественную атмосферу.

Позже сэр Марк Сайкс вместе с Пико побывал в Бейру¬

те, Алеппо и Дамаске и со своей стороны старался сде¬

лать все, что возможно. Тем не менее положение не
250

улучшилось. Если французам будет дан мандат на Си¬

рию, это вызовет серьезные осложнения и, вероятно,

войну. Если же Фейсал возглавит движение, то может

вспыхнуть большая война, которая охватит весь этот

район, причем в ней примут участие и арабы Хиджаза.

Понадобятся очень крупные силы для борьбы. В нее,

возможно, будет вовлечена и Великобритания, если

англичане будут находиться в Палестине. Пожар

может перекинуться даже в Египет, что повлечет за

собой неисчислимые последствия.
В Дамаск Алленби ездил с Пико;

Бюджетные затрудне- там они встретились с Али Риза

ния в ирии	Рикаби-пашой, губернатором
района, лежащего к востоку от Дамаска. Дела там шли

плохо. Не было, по существу, никакого бюджета, и гу¬

бернатор нуждался в советниках. Генерал Алленби дал

ему двух английских советников—майоров Корнуэлл-

са и Стерлинга. Пико также прислал потом очень под¬

ходящего человека, капитана Кусса, который должен

был заменить офицера связи капитана Мерсье, не су¬

мевшего установить хорошие отношения с арабами, так

как он на первое место ставил поддержание собственного

престижа. Но даже капитан Кусе не мог создать надле¬

жащих отношений. Позднее генерал Алленби послал

туда английского финансового эксперта и попросил

Пико послать такого же с французской стороны. Анг¬

лийский советник полковник Грэвс работал в сотруд¬

ничестве с французским советником Муленом. Их доне¬

сения рисовали очень печальную картину. По-прежне¬

му не существовало никакого бюджета. Тогда генерал

Алленби отозвал полковника Грэвса. Мулен еще оста¬

вался там, но в своей деятельности наталкивался на раз¬

личные препятствия, чинимые со стороны Али Риза эль

Рикаби, не любившего французских администраторов.
Генерал Алленби вместе с Пико встречались в Да¬

маске с Али Риза эль Рикаби-пашой и имели с ним раз¬

говор. Генерал Алленби представил конференции доку¬

мент, излагающий суть его сообщения Али Риза эль

Рикаби-паше. Копия этого документа на английском

и арабском языках была вручена Али Риза эль Рикаби-

паше.
Отвечая Ллойд Джорджу, генерал Алленби сказал,

что в Дамаске находятся одна пехотная бригада и два
251

кавалерийских полка. Войска шерифа несут только

полицейскую службу, так как армия шерифа все еще

находится в процессе формирования.
Предложение Виль- Президент Вильсон предложил

сона о посылке Меж- ПОДОбраТЬ наиболее ПОДХОДЯЩИХ

союзнической КОМИС- людей, составить ИЗ них межсоюз-

сии	ническую комиссию и отправить ее
в Сирию, предоставив ей право, если окажется нужным,

производить обследование и за ее пределами. Целью

комиссии будет выяснить, с какими настроениями столк¬

нется и какую почву будет иметь под собой любая полу¬

чившая мандат держава. По возвращении комиссия

доложит конференции о результатах своей работы. Он

предлагает это не потому, что не доверяет сообщениям

таких экспертов, как д-р Блисс и генерал Алленби.

Но эти лица уже были как-то связаны с местным насе¬

лением либо по линии просветительной деятельности,

либо по военной. Если же послать комиссию, состоя¬

щую из людей, не имевших прежде никакого отношения

к Сирии, это, во всяком случае, убедит всех, что конфе¬

ренция стремится создать наиболее научно обоснован¬

ную базу для соглашения. Комиссия должна состоять

из одинакового числа французских, английских,

итальянских и американских представителей. Он пре¬

доставил бы им сагіе ЫапсЬе, с тем чтобы они расска¬

зали затем о действительном положении вещей.
Клемансо сказал, что в принципе
Желание Клемансо он согласен на обследование, но
расширить рамки необходимо иметь некоторые гаран-

обследования	г
тии. Обследование не должно огра¬

ничиться Сирией. Мандаты требуются для Палестины,

Месопотамии, Армении и других частей Турецкой импе¬

рии, а не только для Сирии. Народы всех этих стран

нельзя рассматривать изолированно друг от друга. Они

связаны историческими, религиозными и другими узами,

в том числе старыми распрями и взаимной враждой.

Не оспаривая утверждений генерала Алленби, он хотел

бы, чтобы было занесено в протокол, если таковой ве¬

дется, что многие сирийцы не являются арабами, и ес¬

ли сирийцы будут отданы под власть арабов, они вос¬

станут. Он вполне отдает себе отчет в той большой роли,

которую сыграл Фейсал в сирийской кампании, и ему

•даже кажется, что англичане этим несколько напуганы.
252

Обследование надо проводить с величайшей осторожно¬

стью. Жители Востока очень боязливы и опасаются пря¬

мо выкладывать свои мысли. Крайне трудно определить

подлинные настроения народа. Очень важно, однако,

чтобы обследование не было поверхностным. Исходя

из этого, он хотел бы, чтобы до решения вопроса

комиссии ему было дано двадцать четыре часа на раз¬

мышление. Возможно, что он пошлет туда французских

арабов, так как Фейсал представляет только одну часть

арабского народа. К тому же Фейсал является, по су¬

ществу, английским солдатом—это общеизвестный факт.

Фейсал говорил, что поднимет восстание, если францу¬

зы займут Дамаск, но недавно туда были посланы фран¬

цузские артиллерийские части, и их встретили пре¬

красно. Он изо всех сил старается заставить себя при¬

нять принципы, провозглашенные президентом Виль¬

соном, но ведь надо же подумать и об исторических при¬

тязаниях и об усилиях, затраченных отдельными нация¬

ми в различных районах. Если, к примеру, настаивать

на предоставлении арабам выхода к морю, это значит

сводить к нулю притязания одной из наций в этой части

мира. Членов комиссии надо очень тщательно подоб¬

рать, и они должны обследовать все территории Турции,

на которые предполагается выдать мандаты. С такими

оговорками он готов в принципе принять предложение

президента Вильсона.
Ллойд Джордж сказал, что с его

Я соглашаюсь с пред- стороны нет возражений против
ЛОЖЄНИЄМ	і—г	її
обследования в Палестине и Месо¬

потамии, в которых особенно заинтересована Великобри¬

тания. Не будет он возражать и против обследования

в Армении, в которой она заинтересована меньше.
Президент Вильсон заявил, что он видит определен¬

ные преимущества в общем обследовании территорий

Турции, на которые выдаются мандаты.
Ллойд Джордж заметил, что если задачи комис¬

сии будут расширены в этом смысле, то важно, что¬

бы она начала свою работу немедленно, так как вся тя¬

жесть содержания войск в Турции ложится на

англичан.
Бальфур сказал, что, на его взгляд, эти предложе¬

ния задержат заключение мира.
Президент Вильсон ответил, что это не так. Для
253

заключения мира достаточно сказать Турции, что она

не получит ничего.
Ллойд Джордж заметил, что Турция имеет право

знать, кому выдаются мандаты на турецкую территорию.
Президент Вильсон сказал, что турки скорее долж¬

ны знать, что останется у Турции.
Ллойд Джордж подчеркнул, что вопрос о мандате

на Анатолию может вызвать основное разногласие при

соглашении с Турцией.
Президент Вильсон заявил, что Турция вправе знать,

останется ли у нее собственная территория; она должна

знать также, что все остальное передается Лиге Наций.

А затем ее уведомят, кто будет ее ближайшим соседом.
Бальфур спросил, целесообразно ли включать За¬

падную Анатолию в сферу действий комиссии. Вопрос о

Константинополе—это, по существу, вопрос военный

(или, как говорит президент Вильсон, стратегический во¬

прос), но к югу от района, объединяемого с Константино¬

полем, находятся районы, на которые претендуют греки.
Ллойд Джордж сказал, что никто не предлагал,

чтобы комиссия забиралась дальше Армении.
По просьбе Ллойд Джорджа президент Вильсон

взялся составить проект инструкций для комиссии».
Задержка соглашения Отношения между французами и ара*,

из-за переутомления бами в Сирии день ото дня становились
ІТІИЛНСРД	рт
И	хуже. Прежде всего затянулось рас¬
пределение сфер военной оккупации. Клемансо обвинял

Милнера в том, что тот не сдержал своего обещания быстро

покончить с этим делом. В этом обвинении была известная

доля правды. С весны 1918 года, то есть с тех пор, как лорд

Милнер перешел в военное министерство, его энергия как-то

ослабела. Мысль его была по-прежнему свежа и ясна, но

его охватила какая-то нервная усталость, парализовавшая

его тонкий ум и дарования. Ему была поручена подготовка

некоторых наиболее важных разделов мирных договоров:

о немецких колониях в Африке и на Тихом океане, о Сирии,

Палестине и Месопотамии. Мне с большим трудом удавалось

заставить его приехать в Париж для переговоров по раз¬

личным вопросам, связанным с этими проблемами. А при¬

ехав, он никак не мог приступить к делу. У него появилась

какая-то непоседливость—типичный результат нервного

истощения. Не успевал он приехать в Париж, как его уже
254

неодолимо тянуло в Лондон, и он бросал дело, едва начав

его. Если я настаивал, чтобы он довел работу до конца, он

неизменно ссылался на неотложные колониальные дела,

которыми занято сейчас его министерство. Он никогда не

объяснял, какие это дела. Мне казалось, что по важности

и срочности ничего нельзя сравнить с вопросами, поручен¬

ными ему на Мирной конференции. Но человек в таком со¬

стоянии никогда не поддается убеждениям. Он сам не мог

совладать с собой.
Бесполезно было указывать ему, что оттяжка решений

не без основания раздражает французов и разжигает их

подозрение.
Клемансо не был аннексионистом ни по характеру, ни

по своему политическому мировоззрению. В свое время он

резко восставал против колониальных авантюр на Дальнем

Востоке. Он не принадлежал к тем французским кругам,

которые по политическим или религиозным мотивам про¬

являли чисто фанатический интерес к Сирии. Он никогда не

вторил исполнителям «Рагіапі роиг 1а 5угіе»4. Его позиция

вызывала даже опасения во Франции, и правые газеты» осо¬

бенно католические, обвиняли его в равнодушии к француз¬

ским интересам на Ближнем Востоке. Отсрочку в разрешении

вопроса о французской оккупации они склонны были объяс¬

нить недостатком усердия со стороны Клемансо.
Такие обвинения раздражали старого
Нападки Клеманго французского премьера. Он поручил

на милнера	■-»-»	и
вопрос о Сирии Тардье, который при¬

ложил все усилия, чтобы добиться решения, но из-за отсут¬

ствия лорда Милнера ничего не мог сделать. На заседании

Мирной конференции 21 мая Клемансо произнес раздражен¬

ную речь. Он сказал, что «еще в начале года было сделано

предложение об эвакуации британских войск из Сирии и за¬

мене их французскими. Лорд Милнер просил его на время

отложить вопрос и обещал позднее обсудить его с ним.

Этого он до сих пор не сделал. Лорд Милнер обещал ему

помочь договориться с эмиром Фейеалом. И это обещание он

также не выполнил». По не совсем понятным соображениям

Клемансо обвинял в обструкции урегулирования также

и лорда Керзона:
«Причина ему известна. Этой причиной был приезд

лорда Керзона. Он знал об этом еще в Лондоне, где

лорд Керзон говорил совершенно открыто. Лорд Кер¬
255

зон—самый заклятый друг, которого Франция имеет

в Англии».
Я заметил, что в начале года я не только согласился на

перераспределение войск союзников в Сирии, но и прямо

настаивал на этом, чтобы высвободить оттуда значительную

часть британской армии, так как пребывание этих войск

в Сирии усложняло и без того трудную задачу демобили¬

зации. Я уехал в Лондон, и по каким-то причинам, которые

мне до сей поры непонятны, весь план провалился. Я под¬

черкнул затем, что президент Вильсон предлагает теперь

послать комиссию в Сирию. Соединенные Штаты, Англия

и Италия уже назначили своих делегатов, но на сей раз

задержка за Францией, которая своих делегатов не назна¬

чила. Согласие на посылку комиссии было зафиксировано

в подписанном всеми документе, но французское правитель¬

ство не выполнило своих обязательств. Я не обвиняю Кле¬

мансо в нарушении слова, но считаю, что он, безусловно,

не выполнил обязательств.
В конце концов французы отказались
Отказ французов; ^ принимать участие в комиссии. Я дога-
чисто американский дывался, что они считают наших офи-

состав комиссии	^
церов инициаторами антифранцузских
настроений. Если бы мы включили в комиссию своих пред¬

ставителей, это могло бы вызвать новые неприятности. Но

президент Вильсон считал, что как представитель незаинте¬

ресованной стороны он может послать в Сирию делегацию,

состоящую только из американцев, которая и изучит жела¬

ния местного населения. Я сказал, что британское прави¬

тельство вполне согласно на такое изучение желаний насе¬

ления Месопотамии и Палестины, и официально заявил

на конференции, что «полностью готов подчиниться решению

населения в той форме, как оно будет истолковано комис¬

сией». Президент Вильсон заметил, «что такова и его точка

зрения. Он не находит других способов решения вопроса.

Он не думает, что эти народы можно целиком предоставить

самим себе. Они нуждаются в руководстве и некотором дру¬

жеском надзоре, но это должно осуществляться в интересах

населения, а пе державы-мандатария».
Когда комиссия в конце июля пред-

Антифранцузские вы- ставила свой доклад, Версальский до¬

воды неопубликован- говор был уже подписан и президент

ного доклада	Вильсон вернулся в Америку. Доклад
отражал столь враждебное отношение к притязаниям Фран¬
256

ции на Сирйю, что Вильсон решил не передавать его кон¬

ференции, рассматривавшей вопрос о мире с Турцией. Впо¬

следствии, однако, доклад был опубликован. Вот заключе¬

ния, к которым пришла комиссия:
«Арабские настроения по отношению к французам.

Комиссия была заранее готова встретить в Сирии неко¬

торую неприязнь к французам, но сила, широта распро¬

странения и упорство антифранцузских настроений,

разделяемых фактически всеми мусульманами и нека¬

толическими христианами (за исключением части пра¬

вославных), оказались для комиссии полной неожидан¬

ностью. Друзья французов уверяли, что это результат

сначала немецкой и турецкой, а затем арабской и анг¬

лийской пропаганды и сами по себе такие настроения

неглубоки. Комиссия всячески старалась проверить

эти утверждения при помощи опросов...
Антифранцузские настроения, по-видимому, глу¬

боко укоренились среди значительной части сирийского

населения. Это видно из главных доводов, которые при¬

водят сирийцы против всякого французского вмеша¬

тельства в их дела. Они говорят:
«1. Французы—враги религии; не признавая ее

у себя, они поддерживают римско-католическую цер¬

ковь за границей исключительно по политическим

мотивам.
* * * * *
III.	Французское образование поверхностно и, что

касается воспитания характера, уступает англосак¬

сонскому. Оно влечет за собой знакомство с безбож¬

ными и безнравственными произведениями французской

литературы. Мусульмане признают, что пришло время

давать образование своим женщинам, но они говорят,

что с женщинами, получившими французское воспита¬

ние, невозможно сладить.
IV.	Французы в Алжире и Тунисе относятся к мест¬

ным жителям не как к равным, они ограничивают их

в праве на занятие должностей и во многих гражданских

правах. Этот аргумент выдвигается особенно часто

и развивается довольно подробно.
* * * * *
VII. Французы склонны проводить политику коло¬
17—1337
257

низации, желая заменить местные языки французским

и превратить население во французов. Сирийцы хотят

сохранить арабский язык и свои национальные особен¬

ности. Кроме того, такая политика предполагает, что

французы никогда не уйдут из Сирии».
Желательность аме- Комиссия рекомендовала, чтобы Со-

риканского мандата единенные Штаты взяли на себя мандат

на всю Сирию (включая и Палестину), а если Америка не

сможет сделать это, чтобы мандат был передан Великобри¬

тании.
Этот документ не был нам официально сообщен, но мы

знали, что он весьма неблагоприятен для французов. Ни

американцы, ни мы не хотели брать мандат на Сирию. Мы

неоднократно со всей ясностью заявляли не только француз¬

скому правительству, но и генералу Алленби и эмиру Фей-

салу, что для нас такая идея неприемлема ни при каких

условиях. Фейсал убеждал нас согласиться, уверяя, что он

говорит от имени сирийских арабов, но ничто не могло

поколебать нашего решения. Даже Фейсал признавал, что

в интересах самой Сирии необходимо установить над ней

временный контроль со стороны одной из великих держав.

По соглашению, заключенному в 1916 году сэром Эдуардом

Греем, мы были обязаны предоставить этот контроль фран¬

цузам; но, с другой стороны, соглашение, в котором участво¬

вали как мы, так и французы, обязывало нас включить

города Дамаск, Хомс, Хаму и Алеппо в сферу арабского

государства. И при этом мы не могли без конца держать боль¬

шое количество войск в стране, за которую не собирались

отвечать как держава-мандатарий.
Поэтому я приложил все усилия к до-

Соглашение об эва- стижению соглашения между Клеман-

куации британских с0 и ЭМИр0М Фейсалом, которое дало бы

оиск	нам возможность эвакуировать наши
войска из Сирии и передать оккупацию французам, в то

же время оставив в упомянутых мною городах арабские

гарнизоны. Из цитированных мною речей Клемансо и Пи-

шона видно, что французы не любили Фейсала и что выдаю¬

щийся арабский вождь платил им полной взаимностью.

В конце концов 13 сентября 1919 года было заключено со¬

глашение, по которому эвакуация британских войск из

Сирии должна была закончиться к 1 ноября 1919 года,

а французские гарнизоны в Дамаске, Хомсе, Хаме и Алеппо

должны быть заменены арабскими. Фейсал протестовал про¬
258

тив этого соглашения, заявляя, что оно отдает арабов на

«милость жадных империалистических вожделений».
Как из содержания, так еще более из тона протеста Фей¬

сала явствовало, что замена британских войск француз¬

скими проходит не совсем гладко. Французы, которые были

полны самых худших подозрений, считали, что британские

офицеры поощряют упорство арабских вождей и создают,

таким образом, лишние трудности. Надо признать, что бри¬

танские военные власти в этих районах, начиная с лорда

Алленби и вплоть до младших офицеров, были убеждены,

что французская оккупация вызовет большие волнения во

всем арабском мире. И у арабов и у англичан французы су¬

мели создать впечатление, что, раз получив Сирию под конт¬

роль, они не собираются оставлять ее и их истинная цель—

аннексировать страну и превратить ее в составную часть

своей колониальной империи. Но как бы там ни было, у

меня не было никаких данных о том, что британские офице¬

ры не выполняют честно и добросовестно инструкций своего

правительства об эвакуации британской армии и передачи

оккупации французам.
Но Клемансо вновь рассердился. Он

Гневный протест был неслыханно раздражен. Дело в том,

лемансо	что он верИЛ сплетням и слухам, рас¬
пространяемым французскими офицерами, желавшими по¬

скорее оккупировать и обосноваться в этой прекрасной

стране. Я получил от Клемансо крайне резкую телеграм¬

му, составленную в минуту раздражения и полную выпа¬

дов по поводу честности англичан. Искусанный до боли все¬

ми осами из потревоженного гнезда шовинистов, клерикаль¬

ных газетчиков и парламентариев, обвинявших его в из¬

мене историческим интересам Франции в Сирии, «тигр»

яростно хлестал себя хвостом по бокам и набрасывался на

своих лучших друзей. Я знал, что в конце концов голос

разума и факты убедят его, и счел поэтому полезным более

или менее подробно объяснить ему действительное положе¬

ние вещей.
Я тщательно составил заявление, подчеркивающее фак¬

тическую сторону событий в Сирии и доказывающее доку¬

ментальными данными, находящимися в распоряжении

французского правительства, что британское правительство

и его военные представители действовали честно и во всех

своих действиях руководствовались соглашениями, заклю¬

ченными обоими правительствами.
259
17*

«18 октября, 191Й года.

Мой ответ	Господин председатель СоветаI
1.	Спешу подтвердить получение

Вашей телеграммы от 14 октября в ответ на мою теле¬

грамму от предшествующего дня, равно как и получе¬

ние меморандума, посланного Вами в ответ на мою па¬

мятную записку от 13 сентября и дошедшего до меня

только сейчас. Должен сразу сказать, что меня чрез¬

вычайно удивил тон Вашей телеграммы. Насколько

я могу судить, этот тон означает полный отказ от того

дружелюбия, с которым Вы вели соответствующие пере¬

говоры со мной в Париже. Особенно мне неприятно

Ваше заявление, что Вы
«...полностью понимаете затруднительное положе¬

ние, в которое попали английские представители, выну¬

жденные политической необходимостью заключить

соглашения как с королем Хиджаза, так и с Францией,

соглашения, которые если и не противоречат друг

другу, то, во всяком случае, с трудом совместимы».
Я не могу представить себе более

Защита сэра Эдуарда оскорбительного обвинения, бро-

рея	саемого одним союзником другому
после пяти лет боевого содружества, да еще принимая

во внимание, что соглашение с королем Хиджаза имело

своей единственной целью добиться восстания арабов

против турок в критический период войны. Это согла¬

шение, как и перекрывшее его англо-французское со¬

глашение 1916 года, было заключено не нынешним пра¬

вительством, а предшествующим, и обязательства при¬

нял на себя сэр Эдуард Грей, щепетильная честность

которого признана всеми. Ваше заявление, по существу,

обвиняет в двуличии человека, под руководством кото¬

рого Британская империя вступила в войну с Германией

на стороне Франции и который на своем посту оставал¬

ся неизменным другом Франции в течение всего крити¬

ческого периода до вступления в войну Соединенных

Штатов. Такой человек менее кого-либо другого заслу¬

жил подобное обвинение со стороны французского

премьер-министра. Ваше обвинение особенно странно,

если вспомнить, что обязательства британского прави¬

тельства перед арабами и французским правительством

не только не противоречат друг другу, но само фран¬

цузское правительство по англо-французскому согла¬
260

шению 1916 года обязалось предоставить арабам именно

те права, которые британское правительство гаранти¬

ровало королю Хуссейну.
История сирийского 2. Так как французское прави-

вопроса	тельство, по-видимому, неправиль¬
но понимает как факты, так и по¬

литику правительства Его Величества в этом вопросе,

я намерен восстановить в Вашей памяти историю сирий¬

ского вопроса. Чтобы нарисовать полную картину,

я приложу к этому письму переписку между британским

верховным комиссаром в Египте и королем Хуссейном

за 1915—1916 годы. Из этой переписки Вы увидите,

что, еще когда турки сохраняли власть над всей своей

империей, британское правительство тщательно охраня¬

ло интересы своего французского союзника в Сирии.

Было очень важно дать толчок повстанческому движе¬

нию арабов, чтобы разрушить турецкий вал, исклю¬

чавший возможность сообщений между западными союз¬

никами и русскими армиями. Арабы могли связать свою

судьбу с союзниками только при условии соглашения

об образовании арабского государства или конфедера¬

ции государств, охватывающих все арабское население.

Как вы увидите, арабы настаивали на включении в сфе¬

ру независимого арабского государства всей Сирии

и Киликии. Правительство Его Величества отказалось

обсуждать такое предложение. 25 октября 1915 года

оно заявило, что не может признать ту часть Сирии,

которая лежит к западу от Дамаска, Хомса, Хамы и

Алеппо, чисто арабской и что в этом районе имеются

французские интересы. Указанная территория не долж¬

на поэтому входить в зону, в которой британское пра¬

вительство готово признать существование независи¬

мого арабского государства. Так, в письме королю Хус¬

сейну от 14 декабря 1915 года говорилось:
«... что касается вилайетов Алеппо и Бейрута,

то правительство Великобритании обратило особсе

внимание на Ваши замечания, но, поскольку здесь

затрагиваются интересы нашего союзника Фран¬

ции, вопрос нуждается в тщательном рассмотрении,

и Вам своевременно будет направлено дальнейшее

сообщение по этому вопросу».
261

Я хочу также обратить Ваше внимание на ответ

шерифа Хуссейна от 1 января 1916 года:
Первоначальные ого- «Что касается северных райо-

ворки Хуссейна	нов и их побережья, ТО МЫ
уже говорили в нашем предыдущем письме, како¬

вы крайние пределы возможных изменений; это

было сделано только для того, чтобы воплотить

в жизнь чаяния, осуществление которых угодно

воле Благословенного и Всевышнего Господа.

Такое же чувство и желание побудили нас избе¬

гать всего, что могло бы причинить ущерб союзу

между Великобританией и Францией и соглашению,

заключенному ими во время теперешней войны и бед¬

ствий; однако мы считаем своим долгом осведомить

преславного министра, что при первой возможно¬

сти по окончании войны мы спросим то (от чего от¬

вращаем свой взор сегодня), что оставляем в настоя¬

щее время Франции в Бейруте и на его побережье».
Далее Его Высочество продолжал:
«Народ Бейрута, безусловно, никогда не при¬

знает такой изоляции и может вынудить нас при¬

нять новые меры (которые, несомненно, обеспо¬

коят Великобританию не меньше, чем наши тепе¬

решние беды), связанные с нашей верой и в то же

время неуверенностью в тождественности наших

интересов, бывшей единственной причиной того,

что мы никогда не вступали в переговоры с какой-

либо другой державой, кроме Вас. Мы не можем,

следовательно, дойти до такого унижения, чтобы

отдать Франции или какой-либо другой державе

хотя бы пядь земли в этом районе».
В конце концов король Хуссейн, уступая настойчи¬

вости правительства Его Величества, с указанными вы¬

ше оговорками вступил в войну на стороне союзников.
3.	Перехожу теперь к англо-французскому согла¬

шению 1916 года. Переговоры между англичанами и ара¬

бами и англичанами и французами велись одновремен¬

но осенью 1915 года. 21 октября сэр Эдуард Грей имел

беседу с Камбоном по этому вопросу и просил, чтобы

французское правительство назначило своего представи¬

теля для обсуждения с представителем британского пра¬

вительства вопроса о границах Сирии. 23 ноября Пико,
262

назначенный французским правительством в качестве

его представителя, встретился с сэром Артуром Николь-

соном, который изложил ему нашу позицию по отно¬

шению к арабам и ход наших переговоров с шерифом.
При этой встрече соглашение до-

Заявление Пико О СО- стигнуто не было, но при следую-
правительства^ЗСК0Г° ЩЄЙ ВСТРеЧе- а ИМЄННО 21 Декабря,
1ШаоИ1С«11ЬС1о(1	г-,	^	А	тт
Пико сообщил сэру Артуру Ни¬

кол ьсону, что с большими трудностями он добился от

своего правительства согласия на включение городов

Алеппо, Хамы, Хомса и Дамаска в арабские владения, с

тем чтобы они управлялись арабами, находясь, однако,

под французским влиянием. Он сказал также, что его

правительство понимает важность арабского движения

и готово пойти на любые жертвы, чтобы противопоста¬

вить арабов туркам. Эти переговоры с Францией, как

Вы не откажетесь вспомнить, были закончены за не¬

сколько месяцев до восстания арабов и до завершения

переписки между правительством Его Величества и

королем Хуссейном по вопросу об арабских границах.

Записи, краткое резюме которых я Вам в свое время

передал и которые приводятся мною теперь, чтобы лег¬

че было на них ссылаться,—это записи английские.

Но что французское правительство было в свое время

осведомлено об обязательствах, взятых на себя англий¬

ским правительством по вопросу о границах зоны, в пре¬

делах которой оно готово признать независимость ара¬

бов, видно не только из этих записей, это явствует так¬

же из того, что установленные англо-французским согла¬

шением 1916 года границы, в пределах которых пред¬

полагалось создание независимого арабского государ¬

ства или конфедерации арабских государств, полностью

совпадают с границами, намеченными в переписке с ко¬

ролем Хуссейном, и четыре города—Дамаск, Хомс,

Хама и Алеппо—оказываются внутри этих границ.
4.	Перехожу теперь к тексту самого соглашения,

статья 1 которого гласит:
Условия англо-фран- «Франция и Великобритания

цузского соглашения ГОтовы признать и поддержать

независимое арабское государство или конфедера¬

цию арабских государств под сюзеренитетом араб¬

ского вождя в районах «А» и «Б», обозначенных на

прилагаемой карте. В районе «А» Франция, а в райо-
263

не «Б» Великобритания будут иметь преимуществен¬

ное право на предпринимательство и предоставле¬

ние местных займов. В район «А» Франция, а в

район «Б» Великобритания одни будут направлять

советников или иностранных чиновников по прось¬

бе арабского государства или конфедерации араб¬

ских государств».
Я заметил, что и в Вашей телеграмме и в Вашем ме¬

морандуме Вы утверждаете, что по англо-французскому

соглашению Франция и Великобритания обязались

взять под свое покровительство (рго1с£ег) независимое

арабское государство. Это неправильно. В соглашении

употреблено слово «зоїііепіг» (ирЬоІсі), которое имеет

совершенно другой смысл. Напомню Вам, что слово

«зоиіепіг» было сознательно заменено словом «ргоіе£ег»

в августе 1916 года. Предложение о замене было сдела¬

но в письме Камбона виконту Грею от 25 августа, в ко¬

тором говорится:
«іі те зетЫе чиє Іез тоіз «зоиіепіг» еі «ирЬоІсЬ

гепсігаіепі ріиз ехасіетепі поіге репзее»*.
Предложение было принято, о чем сообщил лорд

Крью в своем письме от 30 августа 1916 года. Таким

образом, согласно исправленному тексту, французское

правительство обязано по соглашению с Великобрита¬

нией поддержать (зоиіепіг) независимое арабское госу¬

дарство в зоне, в которую входят перечисленные выше

четыре города—Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо,—и

в эту зону «направлять советников и иностранных чи¬

новников по просьбе арабского государства или конфе¬

дерации арабских государств». Положения же согла¬

шения 1916 года о преимущественном праве эксплуата¬

ции при мандатной системе будут, конечно, заменены

системой открытых дверей.
5.	Далее я обращаю Ваше внима-

Англия принимает со- ние на абзац из письма сэра Эдуар-

глашение	да рр0Я от |0 мая 1916 года Кам-
бону, в котором он от имени британского правительства

принимает соглашение:
•	«Мне кажется, что слова «$оиІепіг» и «ирЬо1<Ь (поддержать)

более точно выражали бы нашу мысль» (фр.)*
264

«В ответ имею честь сообщить Вашему превос¬

ходительству, что принятие проекта в его настоя¬

щем виде потребует от нас отказа от существен¬

ных британских интересов, но так как правитель¬

ство Его Величества ставит на первое место основ¬

ные цели союзников, предполагающие создание

более благоприятной внутренней политической

обстановки в Турции, оно готово принять согла¬

шение, к которому мы теперь пришли, при условии,

что сотрудничество арсбсв будет обеспечено и что

арабы выполнят взятые на себя обязательства

и получат города Хомс, Хаму, Дамаск и Алеппо».
Вы видите, что принятие соглашения Великобрита¬

нией было поставлено в зависимость от получения ара¬

бами четырех городов—Дамаска, Хомса, Хамы и Алеп¬

по. Если это условие не выполняется, все соглашения

теряют силу. Правда, там есть и другое условие, а имен¬

но: арабы должны выполнить свои обязательства. При¬

нимая во внимание, что арабы участвовали в войне до

самого конца и сыграли свою необходимую роль в раз¬

громе Турции, не может быть никаких сомнений, что

это условие выполнено.
6.	К данному вопросу имеют отношение и два других

документа, это англо-французская декларация 1918 го¬

да и Устав Лиги Наций. В Англо-французской декла¬

рации от 7 ноября 1918 года говорилось... (Я уже пол¬

ностью привел эту декларацию на стр. 225. Она тор¬

жественно подтверждает, что цель Франции и Велико¬

британии заключается в окончательном и полном

освобождении народов, так долго терпевших турец¬

кий гнет, и в создании национальных правительств

и администраций, источником власти которых будет

инициатива и свободный выбор местного насе¬

ления.
Устав Лиги Наций СтатЬЯ ^СтаВа •/]ИГИ НаЦИЙ- ка¬

ющаяся Турецкой империи, гласит:
«Некоторые области, принадлежавшие ранее

Оттоманской империи, достигли такой степени раз¬

вития, что их существование в качестве независи¬

мых наций может быть временно признано под

условием, что советы и помощь мандатария будут

направлять их управление впредь до того момента,
265

когда они окажутся способными сами руководить

собой. Пожелания этих областей должны быть

прежде всего приняты в соображение при выборе

мандатария».
7.	И, наконец, последние факты, которые я считаю

необходимым напомнить, так как они прямо касаются

предмета нашего спора,—это договоренность между

Вами и мной в декабре прошлого года по вопросу о Па¬

лестине и Месопотамии и декларация, сделанная в марте

сего года британским правительством по поводу мандата

на Сирию. Декабрьская договоренность заключалась

в том, что французское правительство соглашалось на

включение Мосульского района в Месопотамию, на

отказ от идеи международного управления Палести¬

ной и на предоставление Великобритании мандата на

обе страны. Соображения, которыми мы руководство¬

вались при этом соглашении, насколько я понимаю,

были следующие: а) Мосул и географически и экономи¬

чески составляет часть Месопотамии; б) система меж¬

дународного управления, бесспорно, обречена на про¬

вал, и жители Палестины—как арабы, так и сионисты—

настроены в пользу английского мандата; в) Британ¬

ская империя почти в одиночку разгромила Турцию,

выставив в общем 1400 тысяч солдат и истратив 750 мил¬

лионов фунтов стерлингов на кампанию, которая при¬

вела к завоеванию Сирии, французское же правитель¬

ство, силы которого были сосредоточены на Западном

фронте, могло принимать участие в кампании против ту¬

рок лишь в незначительной степени и даже возражало

против нее; принимая все это во внимание, французское

правительство согласилось внести эти изменения в со¬

глашение 1916 года и пойти навстречу английским же¬

ланиям и без каких-либо, как утверждалось потом, усло¬

вий со своей стороны,
8.	Заявление Великобритании о не¬

британские деклара- заинтересованности в Сирии было

ции	сделано на заседании Совета четы¬
рех в марте этого года. На заседании присутствовал лорд

Алленби, главнокомандующий войсками в этих райо¬

нах. По окончании заседания он немедленно отправил¬

ся в Египет и Сирию, где информировал своих подчи¬

ненных. Позднее лорду Алленби были посланы допол¬

нительные инструкции из Парижа и Лондона, предла¬
266

гавшие ему разъяснить всем, что Великобритания ни

при каких условиях не согласится принять мандат на

Сирию. Точно такие же заявления были сделаны эмиру

Фейсалу на заседании в Париже и позже. Британское

правительство безоговорочно придерживалось своих

деклараций.
9.	В связи со всеми этими фактами в декларациях

и соглашениях мной были выдвинуты предложения,

которые были также изложены в моей памятной записке

от 13 сентября. Британское правительство надеялось,

что Мирная конференция сумеет быстро разрешить турец¬

кую проблему, и в течение всей первой половины года

оно считало, что лучший путь к установлению мира—

это продолжение военной оккупации Сирии британ¬

скими войсками при поддержке французских и арабских

войск, под общим командованием лорда Алленби,

вплоть до подписания договора с Турцией. Летом воз¬

никло предложение о замене в Западной Сирии британ¬

ских войск французскими; это предложение не осуще¬

ствилось отчасти из-за разногласий по вопросу границ,

а отчасти из-за опасений по поводу возможности сохра¬

нить мир и порядок там.
вительство все время получало сведения, что среди на¬

селения Сирии имеется сильная оппозиция идее фран¬

цузского мандата на эту страну—оппозиция, которую

британское правительство всячески старалось ослабить.

О том, что такая оппозиция существовала давно, можно

судить по переписке с королем Хуссейном за 1915 год.

Доклад американской комиссии, которая только что

проехала по всей Сирии, чтоб выяснить вопрос на месте,

показывает, что такие настроения еще очень сильны.

Но, несмотря ни на что, британское правительство неиз¬

менно желало добиться дружеского делового соглаше¬

ния между тремя заинтересованными народами—фран¬

цузами, англичанами и арабами, и оно, как Вы помни¬

те, всеми силами способствовало достижению взаимо¬

понимания, пока эмир Фейсал был в Париже. К сожа¬

лению, хотя англичане совершенно не заинтересованы

в Сирии и старались не ради своих интересов, все их

усилия пропали даром. Однако в начале осени этого
Попытки добиться

взаимопонимания
Несмотря на все старания добиться

взаимопонимания между арабами

и французами, британское пра-
267

года выяснилось, что Соединенные Штаты не скоро ре¬

шат, принимать ли мандат на какую-либо часть Турции;

и Великобритания, которая выдержала почти всю тя¬

жесть борьбы с Турцией, оказалась перед необходи¬

мостью снять с себя наконец ответственность за окку¬

пацию Сирии. Ей было важно демобилизовать свои войс¬

ка и ограничить свою ответственность. Давление обще¬

ственного мнения и финансовые трудности не оставля¬

ли британскому правительству никакого другого выбора.
В соответствии с этим оно выдви-

Неизбежность вывода НуЛ0 свои предложения о замене

британских войск	^	п	,
р	британских войск в Сирии фран¬
цузскими и арабскими, сформулировав эти предложе¬

ния следующим образом:
«Выдержка из памятной записки от 13 сентября
1919	года.
3.	При разрешении вопроса о том, кому пере¬

дать ответственность за несение гарнизонной служ¬

бы в различных районах эвакуированной местности,

необходимо считаться с обязательствами и декла¬

рациями британского и французского правительств

и не только с их соглашениями между собой, но

и между ними и арабами.
4.	Для проведения этой политики гарнизоны

в Сирии к западу от линии Сайкс—Пико, а также

гарнизоны в Киликии будут заменены француз¬

скими войсками, а гарнизоны в Дамаске, Хомсе,

Хаме и Алеппо—арабскими».
Британское правительство заявляло также о своей

готовности принять арбитраж президента Соединенных

Штатов по вопросу о границах Сирии, Месопотамии

и Палестины. Обсуждение этого предложения, как

и некоторых других изложенных в моей памятной за¬

писке, я по Вашей просьбе согласился отложить до

того, как Мирная конференция займется всей пробле¬

мой турецких территорий в целом. Но предложения,

касавшиеся оккупации Сирии в переходный период,

были доложены конференции 13 сентября и не встрети¬

ли никаких возражений. Они во всех отношениях соот¬

ветствовали англо-французскому соглашению 1916 года

с изменениями, внесенными в него премьер-министрами
268

в 1918 году. Они предоставляли полный контроль Фран¬

ции в так называемой «синей» зоне до тех пор, пока

Мирная конференция не определит будущее этих райо¬

нов. Арабам они предоставляли контроль в зоне, обе¬

щанной им в качестве территории независимого араб¬

ского государства как англичанами (по принятым ими

на себя обязательствам), так и французским правитель¬

ством по соглашению 1916 года. В зону «А» (за исклю¬

чением Мосула) Франция одна получала право назна¬

чать советников по просьбе арабского государства.
10.	Поскольку эти предложения

Консультация с Фей- весьма близко затрагивали эмира

салом	Фейсала и арабов и без его участия
едва ли могли быть проведены в жизнь, я, как только

они были сформулированы, телеграфировал Фейсалу,

прося его немедленно приехать в Париж для обсуждения

их с британским и французским правительствами.

Одновременно я уведомил об этом Вас и других членов

конференции. В ответ Вы заявили, что не видите сей¬

час смысла в приезде эмира Фейсала, и, когда он при¬

был, Вы сказали, что не хотите его видеть. Тогда я,

с Вашего согласия, пригласил его приехать в Лондон,

чтобы уговорить его принять предложение об оккупа¬

ции, одобренное в Париже. На это предложение эмир

Фейсал резко возразил, во-первых, что арабы выступают

против какого бы то ни было французского мандата на

Сирию и само население ясно дало это понять амери¬

канской комиссии, которая посылалась для выяснения

его желаний, а во-вторых, что представляемый им араб¬

ский народ горячо протестует против всякого раздела

Сирии и арабской территории. Несмотря на величайшие

трудности, британское правительство продолжало ока¬

зывать на эмира Фейсала сильнейшее давление, чтобы

убедить его принять это предложение и пойти на согла¬

шение с французским правительством. Насколько настой¬

чиво возражал эмир и как лояльно британское прави¬

тельство выполняло свое соглашение с французским

правительством, видно из переписки между эмиром

и британским правительством за последние недели

(копии писем при сем прилагаю).
Наши старания	Чт0 британское правительство не
в пользу Франции забывало о правах и притязаниях

Франции, явствует из следующей выдержки:
269

«Что касается оккупации Францией остальной

Сирии, мы будем просить Ваше Высочество вспом¬

нить, что арабы обязаны своей свободой в значи¬

тельной степени великим жертвам, понесенным фран¬

цузским народом в этой войне. Правда, в самой

Сирии французское участие в войне было невелико,

так как Франция была слишком занята на других

фронтах. На более обширном и важном европей¬

ском театре войны французы потеряли 1400 тысяч

убитыми и взвалили на себя лишь немногим мень¬

шее бремя долга, чем Великобритания, чтобы раз¬

громить державу, которая поддерживала турецкую

тиранию и без поддержки которой турецкие воен¬

ные силы не могли бы вести войну более несколь¬

ких недель».
11.	В результате всех этих шагов я пришел к убеж¬

дению, что если бы военные представители собрались

на конференцию круглого стола для обсуждения не по¬

литической стороны дела, а методов осуществления во¬

енных мероприятий по замене в соответствующих зонах

британских войск французскими и арабскими, то сме¬

на оккупационных властей могла бы быть проведена

на основе дружеского соглашения всех трех заинтере¬

сованных сторон и к общему удовлетворению. Поэто¬

му я телеграфировал Вам, прося немедленно напра¬

вить генерала Гуро в Лондон для обсуждения воен¬

ных мероприятий с эмиром Фейсалом и фельдмар¬

шалом лордом Алленби.
Теперь вы можете понять, как

Отказ Клемансо от я был удивлен Вашим отказом и

обсуждения^ военных еще больше Вашими заявлениями

мероприятии	о его мотивах. После моих непре¬
рывных стараний добиться дружеского соглашения,

которое полностью обеспечило бы за Францией ее пра¬

ва, восстановило дружественные отношения между ней

и ее арабскими соседями и предоставило ей полную сво¬

боду действий в пределах соглашения 1916 года, ока¬

залось, что я наталкиваюсь на недоверие и противодей¬

ствие, совершенно не оправдываемые фактами, как это

подтверждают прилагаемые к настоящему письму доку¬

менты. Я все же верю, что срыв этой попытки наладить

общее согласие не помешает заключению дружествен¬

ного соглашения между арабами и французами.
270

12.	Британское правительство считает столь важ¬

ным взаимопонимание между арабами и французами,

что оно не сообщило эмиру Фейсалу Ваш ответ в той

несколько оскорбительной его форме, в какой он был

получен нами. Если бы оно это сделало, то, по его мне¬

нию, едва ли оставалась хотя бы малейшая возмож¬

ность мирного разрешения сирийского вопроса. Бри¬

танское правительство лишь известило Фейсала, что

Вы приглашаете его в Париж, и решительнейшим об¬

разом настаивало, чтобы он принял Ваше приглашение

и договорился непосредственно с французским прави¬

тельством. И он, я рад сообщить Вам об этом, решил

последовать нашему совету.
13.	Британское правительство зна-
сПРфСейбсаало°мРГжливо еТ- ЧТ0’ К0ГДа ФеЙСЗЛ ПРИеДесТ В Па’

риж, Вы, несмотря на тон Вашего
послания, примете его со всей любезностью и внима¬

нием, каких заслуживает один из союзников. Оно хочет

только напомнить Вам, что Фейсал поднял восстание

против турецкого владычества в те времена, когда

фортуна была весьма неблагосклонна к союзникам,

что он оставался верен союзу до конца и что без него

и его последователей нельзя было обойтись при разгроме

Турции, который послужил прологом к крушению гер¬

манской коалиции. Эмир Фейсал является представи¬

телем гордого народа с историческим прошлым, и как

для англичан, так и для французов важно поддерживать

с ним сердечные отношения. Кроме того, он участник

Мирной конференции, председательское место на кото¬

рой с таким достоинством занимаете Вы. Британское

правительство связано с ним торжественными обяза¬

тельствами, и зона, которая находится под его контро¬

лем, соприкасается с французской и британской сфе¬

рами влияния. Его отец—виднейший глава мусульман.

Правительство Его Величества не может поэтому скрыть

своего беспокойства по поводу явного намерения фран¬

цузской печати относиться к эмиру Фейсалу и арабской

проблеме свысока. Если такова политика французского

правительства, то британское правительство опасается,

что это приведет к серьезным и весьма длительным бес¬

порядкам на всех арабских территориях, легко могу¬

щим распространиться и на весь мусульманский мир.

Эмир Фейсал хочет теперь договориться с союзниками.
271

Британское правительство от души надеется, что за

время переговоров в Париже не случится ничего, что

может толкнуть эмира Фейсала на враждебные позиции

и заставить его завязать отношения с враждебными эле¬

ментами, которые еще имеются на Среднем Востоке

и являются врагами как Франции, так и Англии.
на основании торжественного соглашения—создать не¬

зависимое государство в зоне, намеченной англо-фран¬

цузским соглашением 1916 года, в которую входят че¬

тыре города—Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо. Как видно

из документа, который я цитировал в настоящем письме,

французское правительство не менее, чем британское,

обязано поддержать (зоиіепіг) арабское государство

в этих районах, хотя ему одному принадлежит право

назначать туда советников по просьбе этого государства.
15.	Необходимо также отметить, что, поскольку

эмир Фейсал является одним из союзников Великобри¬

тании, мы не можем равнодушно относиться к тому,

выполняются или нет обязательства, взятые на себя

как им, так и —по англо-французскому соглашению

1916 года—французским правительством. Британское

правительство связано торжественными обещаниями как

с арабами, так и с французским правительством. И,

как я уже подчеркивал в настоящем письме, эти обя¬

зательства не противоречат одно другому, а взаимно

дополняют друг друга. Ясно, что наше право и наш

долг—выполнять договоры, по которым мы приняли на

себя обязательства».
После этого я подвел итог всем своим доводам и ответил

на обвинения против лорда Алленби и его офицеров, будто

бы они восстанавливают сирийцев против французов и воо¬

ружают арабов, чтобы те воспротивились французской

оккупации. В заключение я писал:
Добросовестность	«Британское правительство убе-
да, могущая вызвать отчуждение в англо-французских

отношениях, и чтобы не прислушивались к подобным

необоснованным обвинениям против британского пра¬
Английское обещание

действовать честно
14.	Правительство Его Величе¬

ства хочет также отметить, что

эмир Фейсал считаетсебя вправе—
Англии
Англии в отноше¬

ниях с Францией
дительно просит, чтобы не допу¬

скалась односторонняя пропаган-
272

вительства и его агентов. Эти обвинения, а еще более их

появление во французской печати, в известный момент

вызовут требования, чтобы мы опубликовали свои дан¬

ные. Правительство Его Величества не считает, что

добрым отношениям между Великобританией и Фран¬

цией способствовало бы вынужденное опубликование им

всех обвинений, выдвинутых против него за последние

шесть месяцев французским правительством и сфор¬

мулированных отнюдь не в дружественных и прими¬

рительных тонах, с приложением ответов, показываю¬

щих необоснованность этих обвинений. Ничто лучше

не сыграет на руку врагам англо-французского союза,

который был главным творцом победы союзников в вой¬

не. Но британское правительство не поколеблется ис¬

полнить свой долг, если его к тому вынудят.
Примите и проч.	Д. Ллойд Джордж».
Клемансо не мог опровергнуть ни одного из утвержде¬

ний, содержавшихся в моем письме. Однако же я считал

целесообразным не ограничиваться только этим и продолжал

всячески добиваться лучшего взаимопонимания между эми¬

ром Фейсалом и французским правительством. Я убеждал

французского премьера принять Фейсала, если мне удастся

уговорить его приехать в Париж. Это удалось устроить.
В результате французы пришли с ара-
Франция добивается бами к соглашению, условия которого

нефтяных концессии	/Г	Л
они нам не сообщили. Я вел переговоры

с Клемансо об общих основах договора с Турцией, которые

закончились вполне удовлетворительно. В полученной мною

от Клемансо ноте от 12 декабря 1919 года приводятся неко¬

торые из главных пунктов нашего соглашения. В своей ноте

французы выдвинули новое условие передачи Мосула под

британский мандат:
«Передача Мосула, поскольку дело касается Фран¬

ции, предполагает в виде существенной компенсации,

на которой одинаково настаивают французская про¬

мышленность и французский парламент, полное равен¬

ство в эксплуатации нефтяных источников Месопотамии

и Курдистана. Этому вопросу придается большое зна¬

чение ввиду абсолютного отсутствия нефти во Франции

и потребности страны в ней. Подобно углю и железу,

нефть стала важнейшей предпосылкой независимости
18—1337
273

«и самообороны» всех без исключения наций. Готов¬

ность Франции и Англии прийти к соглашению, могу¬

щему обеспечить мир, должна отчетливо проявиться

в области промышленности в такой же мере, как и в дру¬

гих областях. Если принять такой принцип, то нетруд¬

но договориться об условиях прокладки нефтепровода

и свободе пользования им...
Настоящий первый набросок основ соглашения по

вопросам, касающимся Турецкой империи (создание

нейтрального международного государства из Констан¬

тинополя и проливов; оттеснение Турции в Малую Азию

и Анатолию; признание независимости Армении в гра¬

ницах, определяемых ей историей, справедливостью

и разумом; точное соглашение по вопросу о независи¬

мости арабов и сирийцев соответственно под англий¬

ским и французским мандатами), будет дополнен обме¬

ном мнений по вопросу о Кавказе, Курдистане и Пер¬

сии, по которому, по-видимому, разногласий не будет.

Об этих странах придется говорить лишь постольку,

поскольку они затрагиваются настоящим соглашением».
Падение Клемансо Если бы Клемансо еще год оставался

у власти, я убежден, что все наладилось

бы. К несчастью, он подал в отставку сразу после его жесто¬

кого поражения на выборах президента республики и

избрания Пуанкаре на второй срок. Коалиция недовольных,

считавшая, что Клемансо во всем уступил Соединенным Шта¬

там и Великобритании не только в вопросе о Германии,

но и в вопросе о Турции, провалила его кандидатуру. Я уже

говорил, как парламентские группы возмущались его отка¬

зом от оккупации союзниками левого берега Рейна и его

согласием на изменение репарационных требований. А в до¬

вершение всего банковские круги были раздражены тем,

что он уступил Мосул, правые католики—его соглашением

со мной о Палестине и его согласием на временный мандат

в Сирии вместо полной аннексии этой страны. Все эти недо¬

вольные элементы объединились с целью унизить его.

На парламентских выборах, последовавших за его отстав¬

кой, большинство вновь получили депутаты, представляв¬

шие воинственно настроенные круги, державшиеся край¬

них взглядов по вопросу о мирном урегулировании. В ре¬

зультате политика французских правительств стала более

непримиримой.
274

Мы наблюдаем сейчас такую же Перемену в политике

французского правительства в западной части Средиземного

моря. Эта перемена произошла под давлением тех же самых

группировок. Злополучный союз клерикальных и банковских

кругов, который в свое время подавил свободу на Востоке,

старается теперь добиться таких же результатов и на Западе.
Проницательный политический наблюдатель Венизе-

лос в письме от 27 октября 1919 года предупреждал меня

о переменах в политике, которые произойдут в связи

с отставкой Клемансо:
Влияние финансовых «Поистине удручающее впечатле-

кругов во Франции ние производят старания некото¬

рых банковских кругов Франции предать забвению

уроки истории и позволить Турции, или, вернее, мла¬

дотуркам, которые благодаря своей организованности

являются единственной реальной силой в Турции, снова

беспрепятственно заняться истреблением христиан¬

ского населения в этой стране.
Пока Клемансо стоит во главе французского пра¬

вительства, это—наилучшая гарантия против влияния

названных кругов. Но Клемансо уже заявил, что сло¬

жит с себя власть после выборов, и если это произойдет

до разрешения турецкого вопроса, то невозможно пре¬

дусмотреть все помехи, которые может создать Париж

на пути к правильному его разрешению».
Преемником Клемансо на посту премьера стал Мильеран,

но, по существу, фактическим руководителем Франции

вместо проницательного и дальновидного Клемансо стал

ограниченный и мстительный Пуанкаре. За спиной Пуан¬

каре стояли реакционные элементы: военная верхушка,

церковь и бюрократия. Волнения, возникшие в Европе и

на Востоке, можно целиком отнести за счет этой прискорб¬

ной перемены. Политика воцарившейся клики в конце кон¬

цов растоптала все, что было лучшего в решениях 1919 и
1920	годов. Прежде всего мы столкнулись с новой позицией

французов при рассмотрении договора с Турцией.
Таланты Вертело На заседании Верховного совета союз-

г	ников 17 февраля 1920 года в Лондоне
было возобновлено обсуждение договора с Турцией. На

этот раз французское правительство представлял Вертело.

Это был один из самых талантливых сотрудников Кэ д’Орсэ:

хорошо осведомленный по всем вопросам иностранной по¬
276
18*

литики, очень умный, отличавшийся редкой утонченностью

и гибкостью, которые вызывали недоверие к нему у менее

лощеных и более косных английских бюрократов. Наше

министерство иностранных дел заклеймило его именем анг¬

лофоба. Когда он узнал об этом, он сказал: «Я не англофоб,

я франкофил». С ним было приятно иметь дело, так как он

знал, что для соглашения нужно понимать, чего хочет дру¬

гая сторона, и уступать в мелочах, не сдавая своих основ¬

ных позиций. Он был близким другом Бриана, который сле¬

по доверял ему и слушался его советов. Так как сам Бриан

никогда ничего не читал—ни официальных документов, ни

газет,—то Вертело был для него незаменим. Вертело знал

все дела до мельчайших деталей.
В глазах страдавшего подозритель-
Сдвиг во французской НОстью Клемансо преданность Берте-

полнтике	ті	*
ло Бриану была роковым недостатком

в его деятельности. Во время переговоров о мире с Германией

и Австрией Бертело отодвинули на задний план, убрали

с глаз долой. Но как только Клемансо ушел со сцены, Бер¬

тело снова вынырнул из мрака. Ему поручили отстаивать

французскую точку зрения на Лондонской конференции.

Новый французский премьер Мильеран решил сам на кон¬

ференции не появляться. Ввиду резкого контраста между

позицией предшественника Мильерана и его собственной

он, по-видимому, счел более разумным послать хитрого

Бертело, чтобы позондировать почву и осторожно приучить

союзников к перемене навигационного курса французского

правительства в восточной части Средиземного моря.
Когда очередь дошла до сирийского вопроса, я без оби¬

няков спросил Бертело, в чем суть соглашения между фран¬

цузами и эмиром Фейсалом.
Бертело ответил, что основой для со-

Условия соглашения глашения послужил разработанный
С ФбИСЗЛОМ
полковником Хаузом проект мандата

«А». Он познакомил эмира Фейсала с этим проектом и

указал, что французские условия значительно благо¬

приятнее для арабов, чем намеченные американцами.
На следующий день, 18 февраля 1920 года,
«Лорд Керзон сказал, что накануне Бертело упомя¬

нул о некоторых шагах, предпринятых французским пра¬

вительством для достижения соглашения с Фейсалом,

причем обещал кратко изложить присутствующим про¬

ект этого соглашения. Он сказал также, что основой
276

соглашения является форма мандата, предложенная

полковником Хаузом. В связи с этим он хочет напомнить

Вертело, что необходимо уважать существующие усло¬

вия договора. Он имеет в виду статью 22 Устава Лиги

Наций. Формы мандатов могут устанавливаться только

Лигой Наций или конференцией. Конференция создала

мандатную комиссию под председательством лорда Мил¬

нера. Эта комиссия наметила формы двух мандатов:

мандата «В» и мандата «С». Эти формы могут быть теперь

законно применены. Но форма мандата «А», примени¬

мая к Ближнему Востоку, не была разработана: проект

полковника Хауза не был принят и носил частный

характер. Если считаться с договором, то должна быть

вновь созвана мандатная комиссия для установления

формы мандата «А». Ни Франция, ни Великобритания

не могут утвердиться в Сирии или Месопотамии на ос¬

нове секретных соглашений. Лорд Керзон предлагает,

чтобы была созвана мандатная комиссия, и не сомневает¬

ся, что французский проект соглашения с эмиром Фей¬

салом в немалой степени поможет разработать проект

формы мандата «А».
Вертело ответил: ...что касается за-
Заявленне Вертело мечаний лорда Керзона, то фран-
о пробном характере цузское правительство не имело

проекта	^	г
р	намерения выдавать соглашение
с эмиром Фейсалом за окончательный и реально ося¬

заемый документ. Переговоры с эмиром были начаты

отчасти потому, что между эмиром и французами суще¬

ствовал целый ряд недоразумений. Сам Ллойд Джордж

советовал Франции заключить соглашение с эмиром.

Эмир занимает известное официальное положение. Это

положение было (ошибочно, как полагает Вертело)

признано за ним Францией. Поскольку конференция

решила считать эмира полноправным представителем

арабского народа, то и Франция сочла нужным отнес¬

тись к нему соответственно. Ему были сделаны боль¬

шие уступки, и за это ругали не кого иного, как Вер¬

тело. Он согласился на проект полковника Хауза

только потому, что это американский документ, а аме¬

риканцев считают более щепетильными в этом вопросе,

чем других; но он заверяет конференцию, что нет ни¬

чего окончательного ни в том, что уже сделано, ни

р вытекающих отсюда последствиях.
277

Ллойд Джордж заметил, что все время говорится

об абстракциях, а он хотел бы знать содержание проек¬

та соглашения между французами и эмиром Фейсалом.
Бертело сказал, что он приступит теперь и к крат¬

кому изложению условий временного соглашения с эми¬

ром Фейсалом.
Преамбула к временному соглашению ссылается

на англо-французское соглашение от 9 ноября 1918 года.

В нем не упоминается о мандате и нет ссылки на реше¬

ние Мирной конференции, так как эмир Фейсал за

все время переговоров решительно отказывался согла¬

ситься как на упоминание о мандате или о решении

Мирной конференции, так и на какое-нибудь вмеша¬

тельство Мирной конференции.
Первая статья временного согла-
Содсржание статей шения провозглашает право гово-

соглашения	г *	г
рящего по-арабски народа, живу¬

щего в Сирии, на объединение в целях самоуправления

в качестве независимой нации. В то же время она при¬

знает, что этот народ при ведении своих дел будет нуж¬

даться в совете и руководстве одной из великих держав,

и она призывает французское правительство взять на

себя эту обязанность.
Вторая статья уполномочивает французское прави¬

тельство оказывать помощь и защиту сирийскому госу¬

дарству в целях обеспечения его постоянной незави¬

симости.
Далее в ней предусмотрено, что сирийское прави¬

тельство будет просить французское правительство на¬

значить ряд советников, администраторов и консуль¬

тантов для контроля над некоторыми отраслями упра¬

вления, такими, например, как министерство финансов

и общественных работ, жандармерия, армия и т. д.
Наконец, в статье говорится, что порядок выбора

французских советников, продолжительность и условия

их службы будут определены особым соглашением меж¬

ду двумя правительствами.
По статье третьей Франции предоставляются преиму¬

щественные права во всех делах, связанных с реализа¬

цией займов и вообще с финансированием правитель¬

ства Сирии.
В статье четвертой Лворится о внешних сношениях.

Она устанавливает, что сирийское правительство будет
Щ

представлено за границей, но только через посредство

французских представителей, за исключением Парижа,

где будет находиться сирийский представитель.

Статья пятая п’ризнает арабский язык официальным

языком Сирии.
Наконец, статья шестая объявляет Дамаск столи¬

цей арабской Сирии; резиденцией французского предста¬

вителя будет Алеппо.
Легко видеть, что два важных во-

Нерешенные вопросы проса, обсуждавшихся с эмиром
Фейсалом, остались нерешенными, так как по ним сто¬

роны не пришли к соглашению. Первый вопрос касает¬

ся создания автономных государств внутри Сирии—

область друзов, Ливан и т. п., а также будущего объеди¬

нения этих автономных государств в конфедерацию.

Вторым является вопрос о создании сирийского парла¬

мента. Франция считала, что такая форма правления

для настоящего времени не может быть подходящей

ввиду многочисленных расовых и религиозных разно¬

гласий, а также духовного развития народов, населяю¬

щих страну.
Он хочет еще добавить, что эмир покинул Париж,

вполне удовлетворенный достигнутым соглашением, и

его добросовестность по отношению к французскому

правительству, с точки зрения жителя Востока, являет¬

ся, по-видимому, безупречной. Лично он полностью

доверяет его добрым намерениям. Но он отдает себе

отчет в том, что эмир отличается слабохарактерностью и

что положение его окажется не из легких, так как в

Дамаске он будет окружен враждебными элементами,

питающими франкофобские чувства. Но если из-за

своей слабохарактерности эмир потеряет авторитет,

то само собой разумеется, что все заключенные с ним

соглашения ірзо Іасіо потеряют силу».
С конца января 1920 года Франция
Затруднения Францу- полностью оккупировала Киликию

ЗОВ В Киликии И Сирии	1 г
к и те части Сирии, которые не предна¬

значались арабскому государству. Турки-националисты на¬

чали военные действия и заставили французов отступить

из санджака Мараш с большими потерями.
20 марта 1920 года собравшееся в Дамаске арабское пред¬

ставительное собрание Сирии и собрание местных арабов
279

Дамаска провозгласили независимость Сирии и избрали

эмира Фейсала своим королем. Временный мандат на этот

район, предоставленный державами Франции, не был отверг¬

нут, так как временный контроль не рассматривался как

несовместимый с признанием полной независимости всей

страны.
С того времени, как французы сменили англичан, в Си¬

рии происходили волнения; беспорядок в стране усиливал¬

ся. Король Фейсал обвинял французов в нарочитом разду¬

вании волнений с целью оправдать применение силы и ут¬

вердить свою власть; со своей стороны генерал Гуро обви»

нял дамасское правительство в том, что оно вопреки своим

обязательствам проводит не политику сотрудничества,

а придерживается прямо противоположного курса. В своем

ультиматуме от 14 июля он цитировал приказ, который,

по его словам, был издан официально. Он не указывал,

кем или каким органом власти приказ был издан,но выска¬

зывал предположение, что это было сделано если не с согла¬

сия, то, во всяком случае, с ведома Фейсала. В приказе го¬

ворилось:
«Поскольку мы не можем открыто объявить войну

французам, мы должны наводнить страну отрядами,

которые уничтожат их постепенно. Эти отряды будут

находиться под командой наших офицеров, и, если кто-

нибудь из офицеров будет убит, государство позабо¬

тится о его семье».
Затруднительное по- Король Фейсал, казалось, был искрен-

ложение Фейсала не ОГОрЧен возрастающей враждой
между его народом и французами, и он предпринял шаги,

чтобы попытаться убедить местное население относить¬

ся более дружественно к державе-мандатарию, хотя и

рисковал при этом навлечь на себя обвинения в измене

народу.
Не подлежит, однако, сомнению, что и в его душе вспых¬

нуло возмущение при виде тех крупных сил, которые фран¬

цузы нашли нужным отправить в Сирию, чтобы заставить

ее принять их мандат, или, как он сам сказал, «навязать

мандат при помощи 80 тысяч человек, вооруженных всеми

новейшими орудиями разрушения».
«...Никто,—говорил он,—не строит себе иллюзий

насчет целей французской политики, которые заключаются

в том, чтобы вызвать беспорядки во всей стране, сорвать

осуществление моих целей в восточной зоне, а затем про¬

извести интервенцию и силой оружия навязать свою волю

всей нации. ...французы явно ведут чисто империалистиче¬

скую, колониальную политику».
Положение с каждым днем становилось все хуже. Ин¬

циденты следовали один за другим, и после каждого инци¬

дента французы усиливали свой произвол. Они забрали

таможни в Бейруте и ввели новую валюту, основанную на

французском франке. Арабы дошли до опасной степени воз¬

буждения. Генерал Гуро обвинял Фейсала в подстрекатель¬

стве к беспорядкам. Фейсал обвинял французов в подкупе

его врагов для борьбы с арабами.
Ультиматум Гуро	14 ИЮЛЯД>Р0 П0СЛЗЛ ФейсалУ Уль™*
матум. Он начинался с упоминания
о мандате, который Франция получила на Сирию, чтобы
«установить для населения Сирии режим независимости,
порядка, терпимости и благосостояния...»
«Франция подтвердила право арабского народа, живу¬

щего на сирийской земле, на самоуправление»,—говорилось

далее в ультиматуме, а Фейсал сам «с благодарностью при¬

знал, что в интересах самого сирийского народа просит

совета и помощи великой державы во имя осуществле¬

ния своего единства» и «с этой целью обратился к Фран¬

ции».
Генерал Гуро сделал обзор событий, происшедших с тех

пор, как Франция взяла на себя мандат, и перечислил все

«инциденты». «В результате всех этих беспорядков,—заяв¬

лял он,—страна впала в состояние такой анархии, что мы

были вынуждены направить туда значительные силы, более

значительные, чем нужно было для того, чтобы заменить

британские войска в спокойных районах». Далее он обви¬

нял Фейсала в том, что тот ввел в свое правительство людей,

известных своей враждебностью к Франции. «Их программа

оскорбительна как для Франции, помощь которой они отвер¬

гли, так и для Верховного совета, который предоставил ей

мандат».
Требования генерала Гуро сводились вкратце к следую¬

щему:
1.	Право французских властей пользоваться для

своих нужд Байяк-Алеппской железной дорогой. Фран*

цузские военные комиссии должны контролировать

станции Байяк, Баальбек, Хомс, Хаму и Алеппо; город

Алеппо должен быть оккупирован, так как он является
381

важным коммуникационным узлом и ни в коем случае

не должен попасть в руки турок.
2.	Набор в армию шерифа должен быть приостано¬

влен, а сама армия сокращена до того численного соста¬

ва, какой она имела до прихода французов.
3.	Признание мандата. Генерал заверял, что фран¬

цузы будут «уважать независимость сирийского народа,

и это будет полностью совпадать с принципом передачи

управления сирийским властям, полномочия которых

основаны на воле народа. Держава-мандатарий требует

взамен только содействия в форме помощи и сотруд¬

ничества, что ни в коем случае не примет характера

колониальной аннексии или прямого управления».
4.	Согласие на национальную валюту.
5.	Наказание виновных, совершивших враждебные

акты против Франции.
В ультиматуме содержалось предупреждение, что если

в течение четырех дней эти требования не будут целиком

приняты, французы сочтут себя вправе принять те меры,

какие найдут нужными, «причем на дамасское правитель¬

ство падает вся тяжесть ответственности за крайние меры,

о которых я заранее сожалею, но которые я готов применить

со всей решительностью и твердостью».
Фейсал воспользовался данным ему
Наступление фран- сроком, чтобы подготовиться к приня-

цузов на Дамаск	,	^	о т-г
-	тию французских требовании. По его
словам, он послал ответ за ультиматум на шесть с полови¬

ной часов до истечения срока, но генерал Гуро заявил,

что получил ответ только утром 21 июля, тогда как срок

ультиматума истек накануне вечером. Еще до получения

ртвета Фейсала Гуро отдал приказ войскам двинуться к Да¬

маску, который и был ими занят. «Самый циничный акт

агрессии, какой знает современная история»,—сказал об

этом Фейсал.
Насильственные действия Гуро были, без сомнения,

инспирированы указаниями, полученными из Парижа от тех,

кто лелеял мысль превратить Сирию в такую же француз¬

скую провинцию, как Алжир, Тунис и Марокко. Но произ¬

вольные действия французов взбудоражили сирийское об¬

щественное мнение до такой степени, что волнения, выли¬

вавшиеся в открытые восстания, следовали одно за другим.

Понадобились военные экспедиции, которые дорого стоили
382

и только временно приводили к зловещему и обманчивому

затишью. Пренебрежение к торжественным договорам вызва¬

ло возмущение во всем арабском мире и создало у арабов

впечатление, что западные нации бывают искренни только

тогда, когда разговаривают голосом пушек. Эти настроения

распространились также среди арабов Месопотамии и Па¬

лестины, что еще более усилило неизбежные затруднения

в обеих странах. Вся эта история и ее последствия были

очень точно изложены Уинстоном Черчиллем, когда он

в качестве министра колоний характеризовал положение

на имперской конференции в 1921 году. Черчилль говорил:
Оценка положения «Между эмиром Фейсалом и фран-

Черчиллем	цузами возникли разногласия,
сопровождавшиеся резкими протестами и жалобами

французов; в связи с этим, еще когда французы были

заняты в Киликии и сражались против турок, генерал

Гуро двинул войска на Дамаск, прогнал арабов, захва¬

тил город и сейчас оккупирует четыре упомянутых мною

города (Дамаск, Алеппо, Хомс и Хаму), а также всю

остальную Сирию. Операции проводились в значитель¬

ной мере с помощью цветных африканских войск. Анг¬

лийскому общественному мнению, в особенности англий¬

ским офицерам, служившим вместе с арабами, было

очень тягостно видеть, как люди, которые до недавнего

времени были их товарищами и союзниками, люди,

ждавшие от нас защиты и восстановления справедли¬

вости, уничтожаются и преследуются французами,

а их города захватываются если не вопреки букве, то,

во всяком случае, вопреки духу договоров. Все это

глубоко удручало наших политиков и военных. Но мы

крепко связаны с французами, и эти связи должны сто¬

ять для нас на первом месте. Мы ничем не могли помочь

арабам, но эти события вызвали смятение в арабском

мире, и в течение некоторого времени арабы в пылу него¬

дования смешивали в одно нас и французов».
Теперь мы знаем, в какой мере события оправдали

взгляды лорда Алленби на положение в Сирии. Три выдаю¬

щихся солдата—Гуро, Соррайль и Вейган,—опиравшиеся

на крупные армии, оказались не в состоянии заставить жите¬

лей Сирии примириться с властью французов. Это был доро¬

гостоящий урок для французских политиков, НО В КОІЩЄ кон*

цов они его поняли.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ
(продолжение)
ПАЛЕСТИНА
Интерес Англии к бу- До конца 1916 года союзные державы

ДУЩему Палестины не имели других планов в отношении

Палестины, кроме нашедших свое выражение в соглашении

Сайкс—Пико. Предполагалось, что страна будет искалече¬

на и раздроблена на части. Палестина перестала бы суще¬

ствовать. Земля Ханаанская приговаривалась к четверто¬

ванию. Но в 1917 году отношение держав к этой историче¬

ской стране круто изменилось. Палестина не означала уже

конец нефтепровода, последние станции железной дороги

или беспорядочно нагроможденную груду реликвий, из-за

которых под покровительством трех великих держав спо¬

рили и христианские и мусульманские секты в различных

уголках земного шара. Это была историческая и священная

земля, простирающаяся от Дана до Беершебы с бессмерт¬

ными традициями, родина религиозного мировоззрения

и веры, исповедуемой сотнями миллионов людей и оказываю¬

щей все большее влияние на судьбы человечества. Соглаше¬

ние Сайкс—Пико ножом мясника кромсало святую землю.

В начале войны Палестина оставалась в тени Мысли вели¬

ких держав были заняты Бельгией, Польшей и Истрией.

Судьбы Палестины были предоставлены экспертам мини¬

стерств иностранных дел союзных государств.
В 1915 и 1916 годах Англия собрала большую армию,

чтобы парализовать угрозу Суэцкому каналу со стороны

турок. Сначала эти войска бесцельно и уныло тащились по

пустыне в направлении к земле филистимлян. Но в 1917

году воины увидели вдали горы Иудеи. Огонь крестонос¬

цев снова вспыхнул в их сердцах. Идея освобождения Пале¬

стины из-под власти турок превратилась в библейский ог¬

ненный столб, указывавший им путь. Соглашение Сайкс—

Пико сгорело з этом огне. Не стоило биться за землю
284

Ханаанскую, чтобы осудить ее на участь Агага и рассечь

на куски перед господом. Если Палестина будет освобожде¬

на. она должна возродиться единая и неделимая, чтобы

восстановить свое величие и снова стать живой.
Вторым фактором, способствовавшим

Влияние сионизма этод внезапной перемене, было реше¬

ние прийти к соглашению с евреями, которые требовали,

чтобы им дана была возможность снова превратить землю

Ханаанскую в свою родину. На свете больше ирландцев

живет за пределами Ирландии, чем в родной стране. И все

же Ирландия остается родиной ирландского народа. Никто

не думал, конечно, что 14 миллионов евреев, рассеянных

по всему земному шару, могут уместиться и жить в Па¬

лестине. И все же этот народ странников искал националь¬

ного убежища и очага для гонимых детей Израиля в стране,

которую навеки прославил блеск его вдохновенного

гения.
Как ни странно, но немцы первые поняли, что можно

воспользоваться распыленностью еврейской нации для

военных целей. Не кто иной, как евреи, помогли германской

армии сломить в Польше гнет царизма, при котором еврей¬

ская нация подвергалась жестоким преследованиям. Евреи

пользовались влиянием и в других странах, в особенности в

Америке, где некоторые их могущественные лидеры оказы¬

вали воздействие на президента Вильсона, сдерживая

его стремление сблизиться с союзниками. Германский гене¬

ральный штаб в 1916 году настаивал, чтобы турки усту¬

пили сионистам в вопросе о Палестине. К счастью, турки

были слишком глупы, чтобы понимать, или слишком

ленивы, чтоб пошевелиться.
То, что Англия увидела представляю-

Доктор Вейцман щуюся ей возможность привлечь этот

могущественный народ на свою сторону, надо отнести за

счет инициативы, упорства и пламенного рвения одного из

величайших еврейских деятелей всех времен—д-ра Хаима

Вейцмана, который понял, что война дает ему благоприят¬

ный случай двинуть вперед дело, которому он посвятил всю

свою жизнь. Д-р Вейцман сумел заручиться моим сочув¬

ствием еще в то время, когда при помощи своих научных

знаний и изобретательности успешно справился с поставлен¬

ной мною задачей и спас Англию от надвигающейся ката¬

строфы, вызванной нехваткой древесного спирта, необхо¬

димого для производства бездымного пороха. Кроме бла¬
285

годарности за оказанные им услуги, он вызывал у меня чув¬

ство глубокого почтения к великим людям его народа, соз¬

давшим возвышенные произведения литературы, на кото¬

рых я воспитывался. Я познакомил е:о с Бальфуром, кото¬

рый был совершенно пленен его личным обаянием, умом

и силой красноречия. Д-р Вейцман сумел заручиться ре¬

шительной и активной поддержкой лорда Милнера, лорда

Сесиля и генерала Смэтса.
Летом 1917 года Бальфур с моего благословения как

премьер-министра вступил в переговоры с лордом Ротшиль¬

дом о целях сионизма. В конце концов, как значится в про¬

токоле, 3 сентября 1917 года военный кабинет «обсуждал

переписку между министром иностранных дел и лордом

Ротшильдом по вопросу о политике которой надлежит дер¬

жаться по отношению к сионистскому движению».
После долгого обсуждения и всяких

Пропагандистское размышлений кабинет принял пра-
значение декларации вильное решение, и я не сомневался,

Бальфура	*
что какое-нибудь постановление в этом
роде будет включено с согласия всех союзных держав

в Мирный договор, даже если бы по этому вопросу мы не

давали предварительных обещаний и обязательств. Опуб¬

ликование декларации обусловливалось соображениями

военной политики. Это было одно из проявлений нашей

пропагандистской стратегии, стремившейся мобилизовать

общественное мнение и общественные силы всего мира в це¬

лях ослабления врага и усиления союзников. Пропаганда

обеих сторон играла в этой войне большую роль, чем когда-

либо прежде. В качестве примера я могу привести хотя бы

публичные декларации союзников о их намерении освобо-

дитьугнетенные народы, подвластные вражеским империям—

Турции, Германии и Австрии,—и предоставить им само¬

управление. Эти декларации имели целью произвести опре¬

деленное впечатление не только в странах союзников, но

и в нейтральных государствах и, пожалуй, больше всего

в стане врага.
В принципе демократические страны Европы и Америки

всегда стояли за освобождение порабощенных народов,

находящихся под игом могущественных империй. Но,

кроме того, мы знали, что заявление об освобождении как

одной из наших военных целей поможет разрушению един¬

ства вражеских стран, и мы не ошиблись. Это должно было

способствовать отрыву от господствующих наций во вра¬
286

жеСких странах поляков, эльзас-лотарингцев, чехов, слова¬

ков, хорватов, румын и арабов, живших на территориях

центральных держав.
Обещания, данные союзниками в этих декларациях, были

выполнены полностью. Ни один народ не извлек таких выгод

из этих обещаний союзников, как арабы. Благодаря огром¬

ным жертвам союзных держав, главным образом Англии

и ее империи, арабы получили независимость в Ираке,

Аравии, Сирии и Трансиордании, несмотря на то, что

большинство арабов сражалось в течение всей войны

за своих турецких угнетателей. Только Аравия представ¬

ляла собой исключение. Палестинские арабы сражались

за турецкое владычество.
Декларация Бальфура выражала твер-

Влияние русских дые убеждения всех партий как в на-

евреев	шей стране, так и в Америке, но опуб¬
ликование ее в 1917 году, как я уже говорил, объяснялось

пропагандистскими целями. Сейчас английское общественное

мнение, быть может, недовольно бременем, возложенным

на нас этой декларацией, но пусть оно вспомнит, каково

было военное положение во время ее опубликования. Мы

сейчас смотрим на войну сквозь ореол конечного торжества,

но в 1917 году положение было весьма неопределенным.

Мы были убеждены—хотя и не все,—что придем к победному

концу, но и немцы верили, что победа достанется герман¬

ским знаменам, и у них для этого было достаточно основа¬

ний. Они разгромили румын. Русская армия была деморали¬

зована рядом поражений. Французская армия была истоще¬

на и временно потеряла способность наносить серьезные уда¬

ры. Итальянцы потерпели сокрушительное поражение при

Капоретто. Следствием беспощадной подводной войны яви¬

лось потопление миллионов тонн нашего тоннажа.Амери¬

канских дивизий на фронте не было. Когда я говорю «на

фронте», я имею в виду в окопах. Перед союзниками в то

время стояли дье основные задачи: во-первых, сломить бло¬

кадой центральные державы до того, как потопят наши суда

и отрежут нас самих от продовольствия и необходимого

сырья, во-вторых, добиться ускорения военных пригото¬

влений Соединенных Штатов до такого уровня, чтобы в ре¬

шающую кампанию 1918 года союзники могли бы получить

необходимое подкрепление со стороны американских войск.

При разрешении этих двух задач немалую роль должно было

играть общественное мнение России и Америки, и в то время
287

мы имели бее основания думать, что дружественное или

неприязненное отношение к нам евреев в этих странах может

иметь для нас существенное значение.
Вопрос о снабжении Германии продовольствием и сырь¬

ем зависел от политики России и доброй воли ее народа.

Мы не хуже немцев понимали, что русская армия не будет

больше принимать участия в войне, но вопрос заключался

в другом: когда именно Россия заключит с Германией мир

и каким будет этот мир? Время имело значение для обеих

сторон, а условия и характер мира между Германией и Рос¬

сией—еще большее. Будет ли это мир, который откроет для

Германии возможность получать хлеб, нефть и медь из

грандиозных естественных запасов этой огромной и богатой

страны, или же это будет хмурое соглашение, которое толь¬

ко послужит препятствием для всех немецких попыток по¬

полнить свои ресурсы за счет России? В первом случае мы

самое большее могли надеяться на то, что война после еще

одного-двух лет кровавой бойни зайдет в тупик. Во втором—

наша блокада принесла бы свои плоды: центральные держа¬

вы были бы лишены необходимого им продовольствия и ма¬

териалов, а их воля к борьбе и сила сопротивления были бы

сломлены. Немцы также понимали, что после революции

евреи в России имеют значительное влияние. А так как

сионистское движение было особенно сильно в России

и Америке, немцы стали повсюду усиленно ухаживать за

сионистами. Установление дружественных отношений Рос¬

сии с Германией означало не только увеличение запасов

продовольствия и сырья в Германии и Австрии, но и сокра¬

щение германских и австрийских войск на Восточном фронте

и увеличение их численности на Западном. Эти соображения

были сообщены министерством иностранных дел военному

кабинету.
Поддержать сионистов—это было с

Немецкие расчеты точки зрения Антанты в значительной

степени военным мероприятием. Не приходится удивляться,

что евреи по большей части не сочувствовали России, а это

шло на пользу центральным державам. Никто из союзни¬

ков России не мог избежать неминуемой кары за долгое

и жестокое преследование евреев в России. В дополнение

к этому германский генеральный штаб, отличавшийся ши¬

роким кругозором, еще в начале 1916 года подчеркивал,

что имеет большой смысл обещать евреям восстановление

Палестины на основе соглашения сионистов с турками,
288

подкрепленного гарантией Германии. Осуществление этого

плана было связано со значительными трудностями, ибо

ставило под угрозу отношения Германии с Турцией, и гер¬

манское правительство действовало осторожно. Но план

отнюдь не был отвергнут или хотя бы отложен, и союзники

могли в любой момент увидеть, что их опередили. И дей¬

ствительно, в сентябре 1917 года германское правитель¬

ство усиленно старалось привлечь сионистское движение

на свою сторону.
Мы считали, что опубликование британской декларации

о Палестине окажет большое влияние на евреев всех стран

и обеспечит Антанте помощь еврейских банкиров. Особенно

важна была такая помощь в Соединенных Штатах, так

как союзники почти истощили свои золотые и валютные

запасы для оплаты закупок в Америке. Таковы были глав¬

ные соображения, заставившие в 1917 году британское пра¬

вительство заключить соглашение с евреями.
Бальфур, лорд Милнер, лорд Роберт
Сочувствие англичан Сесил и я сам относились с искренним

сионизму	Г гр
*	сочувствием к идеям сионистов. То
же самое можно сказать и о других лидерах общественного

мнения—консервативных, либеральных и лейбористских—

как в самой Англии, так и в доминионах.Были только один-

два деятеля, не очень сочувствовавших этой политике. Один

из них сомневался в ее разумности с точки зрения самих

евреев; это был Эдвин Монтэгю. Лорд Керзон, хотя он и

говорил, что в известной мере заинтересован мечтами сио¬

нистов, считал, однако, опасным вселять неосуществимые

надежды в сердца еврейских фанатиков. Он мало верил

в успех каких-либо серьезных начинаний ввиду крайней

скудости палестинской почвы. Он изложил свое мнение

в письменной форме, и его особенно интересно читать сейчас,

когда мы знаем, какого развития достигла Палестина пос¬

ле войны. Этот документ написан в характерном для лорда

Керзона стиле. В нем чувствуется основательное знание

вопроса, приобретенное путем тщательного изучения источ¬

ников и согретое воспоминаниями о стране, которую автор

мельком видел в дни своей юности. Но по складу своего

характера и по всем своим наследственным традициям лорд

Керзон питал глубокое недоверие к смелым экспериментам,

меняющим существующие порядки. Его меморандум напи¬

сан изысканным слогом и оживляется некоторыми занятны¬

ми местами.
19-1337
289

сБУДУЩЕЕ ПАЛЕСТИНЫ»
Меморандум Керзона ^ собираюсь обсуждать вопрос,

являющийся предметом спора между

евреями-сионистами и евреями-антисионистами, то есть

вопрос о возможности примирить идею создания националь¬

ного очага для еврейского народа в Палестине с доброволь¬

ной ассимиляцией многих миллионов евреев в разных стра¬

нах, где они получили родину и пользуются правами граж¬

данства.
Меня интересуют более узкие практические вопросы:
а)	Что означает выражение «национальный очаг

для еврейского народа в Палестине» и каковы будут

наши обязательства, если мы примем это как принцип

британской политики?
б)	Если такая политика будет проводиться, то

каковы ее шансы на успех?
Но как бы ни были важны политические доводы (а они

кажутся мне исключительно политическими), принимая

такую линию поведения, мы должны по крайней мере уста¬

новить, поддерживаем ли мы осуществимый идеал или же го¬

товим путь для неудач и разочарований.
Если обратиться к последнему сборнику распростра¬

нявшихся документов («Сионистское движение», Г.—164), то

мы обнаружим глубокие разногласия между цитируемыми

в них авторитетами по вопросу о сущности и направленности

их целей. «Национальный очаг для еврейской расы или

народа», если понимать слова в их обычном значении, озна¬

чает как будто то место, где евреи могли бы вновь со¬

браться как единая нация и где они пользовались бы приви¬

легиями независимого национального государства. Такова

концепция людей, которые, подобно сэру Альфреду Монду,

говорят о создании в Палестине «автономного еврейского

государства»,—выражение, по-видимому, имеющее в виду

образование государства, то есть политической единицы,

состоящей из евреев, руководимой евреями и управляемой

главным образом в интересах евреев. Естественно ожидать,

что такое государство будет иметь свою столицу, свою форму

правления и свои институты. Оно будет владеть террито¬

рией или большей частью территории этой страны. Оно зай¬

мет свое место среди малых наций мира.
Та же концепция, по-видимому, лежит в основе неко¬

торых других выражений, встречающихся в этих документах,
290

например когда говорят, что Палестина должна стать «оча¬

гом для еврейской нации», «национальным очагом для еврей¬

ской расы», «еврейской Палестиной», или когда мы читаем

о «вторичном заселении Палестины как национального цент¬

ра» и «о возвращении Палестины еврейскому народу».

Все эти выражения являются вариациями на одну и ту же

тему, а именно на тему о восстановлении той Палестины,

каковой она была до дней рассеяния евреев.
С другой стороны, когда лорд Рот-

Двоякое истолкование шильд говорит о Палестине как об
понятия *евреиский «очаге, где евреи говорили бы на своем

национальный очаг»	г * г
языке, имели бы свои национальные
школы, свою цивилизацию и религиозные учреждения под
покровительством союзных правительств», он имеет в виду
как будто менее определенную форму политического бытия,
которая вполне совместима с существованием иностранного
(только не турецкого) правительства.
В противоположность тому, покойный лорд Кромер, со¬

чувствовавший сионистским идеям, считал, что воскресшая

Палестина должна быть только «духовным центром евреев»

и резервуаром еврейской культуры: надежды, совершенно

не похожие на те, о которых я только что говорил, и едва ли

совместимые с эволюцией сравнительно небольшого и глав¬

ным образом земледельческого или пастушеского общества.
Я обращаю внимание на эти противоречия потому, что

они вызывают некоторые колебания, стать ли на сторону

дела, защитники которого настолько по-разному толкуют

свои собственные идеи.
Но я должен еще подчеркнуть, что какое бы толкование

мы ни приняли, физические и иные условия лишают Пале¬

стину возможности стать когда-нибудь национальным оча¬

гом еврейского народа в подлинном смысле слова.
Нация насчитывает, как утверждают, около 12 мил¬

лионов человек, рассеянных по всем частям света. 9,25

миллиона евреев живет в Европе (из них 6 миллионов в

России) и 2 миллиона в Северной Америке. В Соединенном

королевстве евреев лишь 245 тысяч, в Палестине же до

войны было всего 125 тысяч.
Каковы же возможности заселения

Сколько человек мож- Палестины в приемлемый промежуток

но поселить в Пале- времени? Во время турецкого влады-

стине*	чества такого места или такой страны,
как Палестина, не существовало: она была разделена на
291
19*

Иерусалимский санджак и части, входившие в вилайеты

Сирии и Бейрута. Но допустим, что, говоря сейчас о Пале¬

стине, мы подразумеваем под этим именем древнюю Палести¬

ну, простирающуюся от Дана до Беершебы, то есть от

Баньяса до Бирсабы. Это страна площадью менее 10 тысяч

квадратных миль, причем 4 тысячи из них расположены к во¬

стоку от Иордана, иными словами, страна, которая, за вы¬

четом пустыни, немногим больше Уэльса. Уэльс же, хотя

он и имеет один город с двухсоттысячным населением, в двух

других городах насчитывается 200 тысяч жителей, вмещает

всего 2 миллиона человек.
Палестину до войны населяли самое большее 600—

700 тысяч человек, из которых меньше четверти составля¬

ли евреи, а остальные (если не считать небольших христиан*

ских общин и поселений) были мусульмане. Евреи главным

образом сосредоточивались в нескольких городах, таких,

как Иерусалим, где из80тысяч жителей 55 тысяч были евреи;

большая часть их жила подаянием, за счет благотворитель¬

ности, или же это были старики, пришедшие умирать на

святую землю. Еврейские колонии, о которых столько

говорилось, насчитывают только 11 тысяч человек. Осталь¬

ные евреи живут в других городах или частях страны.
Со времени начала войны турки довели страну до ужа¬

сающего разорения. Еврейские колонии были перемещены

или уничтожены, миссионерские учреждения, кроме немец¬

ких и испанских, более не существуют, местные жители

были мобилизованы, и значительная часть их погибла на

фронте, городское население доведено до нищенства, а чтобы

держать страну в подчинении, были созданы особые посе¬

ления тюрков, черкесов, курдов и других отсталых племен.
Еще до войны авторитетные лица, прожившие много лет

в Палестине, считали, что страна еще в течение многих лет

неспособна будет прокормить увеличившееся население.

После разорения, вызванного войной, только спустя многие

десятилетия можно будет думать о населении Палестины,

хотя бы в отдаленной степени приближающемся по числен¬

ности к населению Уэльса. Таково положение, являющееся

результатом не только войны, но и нынешнего физического

состояния страны, которое в свою очередь является след¬

ствием векового застоя и деспотизма. Сколько-нибудь серьез¬

ное оживление Палестины потребует колоссальных расхо¬

дов на орошение, лесонасаждения и восстановление преж¬

них земледельческих районов. Библейская фраза о стране,
292

где «реки текут млеком и медом», свидетельствует как будто

о пышном плодородии Палестины, но истинный смысл этой

фразы становится понятным лишь при сопоставлении ее

с Синайской пустыней. Палестина казалась полной ее проти¬

воположностью. Но библейская фраза несколько теряет

свое живописное очарование, когда узнаешь, что млеко,

о котором идет речь, это молоко коз, бродивших и еще

бродящих по холмам, а мед—не что иное, как сок неболь¬

ших виноградных гроздьев, заменявший сахар; ныне из

него изготовляется довольно приятное вино.
Далее, когда мы говорим об этой опустошенной земле

как о национальном очаге великого народа, надо также

иметь в виду, что в сырой долине Иордана европейцы не

могут жить и растить детей, что только более высокогорные

районы Палестины пригодны для заселения их выходцами

из более северных стран, ибо малярия, лихорадка, глаз¬

ные заболевания и другие болезни, широко распространен¬

ные там, не могут быть ликвидированы в короткий срок

и без больших расходов.
Палестина фактически бедная страна, не имеющая ми¬

неральных богатств; там нет ни угля, ни железной руды, ни

меди, ни золота, ни серебра. Существование жителей цели¬

ком зависит от скотоводства (то есть главным образом от

разведения коз, бродящих по голым холмам) и земледелия.

Местами—но только местами, там, где климат лучше и име¬

ется достаточно воды,—можно собирать прекрасные урожаи

ячменя и пшеницы. Основными предметами вывоза являют¬

ся оливковое масло, кунжут и апельсины.
Такова эта страна, страна, требующая длительного и тер¬

пеливого труда привыкшего к земледелию народа, но даже

в этом случае спустя ряд поколений она прокормит лишь

сравнительно немногочисленное население. Так выглядит

страна, которую нам предлагают (если мы сумеем овладеть

ею, что пока еще нам не удалось) превратить в национальный

очаг для народа, насчитывающего миллионы людей, вырос¬

ших в другом климате и по большей части обученных другим

профессиям и ремеслам.
Возникает еще один вопрос: что станет

Палестины обитатели с народом этой страны, если допустить,

лести	что турки будут изгнаны, а нынешние
ее обитатели не будут истреблены в ходе войны? В Палести¬

не свыше полумиллиона жителей—сирийские арабы, в жи¬

лах которых течет арабская, еврейская, ханаанская, гре¬
293

ческая и египетская кровь, а возможно, что и примесь крови

крестоносцев. Сирийские арабы и их предки жили здесь

в течение почти полутора тысяч лет. Они владеют землей,

которая принадлежит частью индивидуальным владельцам,

частью сельским общинам. Их религия—магометанство.

Они не согласятся отдать свою землю еврейским переселен*

цам и работать на них в качестве дровосеков и водоносов.
Имеются еще и другие обитатели Палестины, с которыми

тоже надо считаться: это сто тысяч христиан, не желаю¬

щих, чтобы их трогали; большие колонии черкесов-маго-

метан, прочно обосновавшихся к востоку от Иордана; посе¬

ления друзов и мусульман из Алжира, Болгарии и Египта.

^ Нет сомнения, что при помощи расточительных затрат

можно было бы добиться отчуждения собственности некото¬

рой части нынешнего населения страны. Однако если вспом¬

нить, что существующие в Палестине еврейские колонии,

расположенные в самых благоприятных местах, лишь в очень

редких случаях стали сводить концы с концами, несмотря

на крупные расходы в течение многих лет, то станет совер¬

шенно ясно, сколько труда, хлопот и денег должны вложить

в дело те, кто хочет восстановить национальный очаг.
Я уже говорил о людях, которые меч-

Иерусалим как между- тают создать еврейское государство

народный религиоз- с еВреДской столицей в Иерусалиме.
НЫЙ Ц6НТР	г\
Эти мечты совершенно неосуществимы

в связи с тем положением, в котором находится сам Иеру¬

салим. Слишком много наций и слишком много религий

страстно заинтересованы в этом городе, чтобы подобное

решение вопроса стало хоть в какой-нибудь мере возможным.

Протестантские общины глубоко чтут палестинские храмы

и всю страну как арену самых священных в истории собы¬

тий. Католики ежегодно собирают большие суммы для своих

обширных учреждений в Иерусалиме и Вифлееме. Право¬

славная церковь относится к святым местам чуть ли не

с фанатическим поклонением. Громадные массы паломников

каждый год прибывают сюда из славянских стран и из

России. Я вспоминаю процветающий русский монастырь

на горе Тавор. Греческое духовенство имеет крупные вла¬

дения в этой стране.
Наконец после Мекки и Медины Иерусалим является наи¬

более священным городом для последователей магометан¬

ской религии. Мечеть Омара, построенная на месте быв¬

шего Соломонова храма, является одной из наиболее почи¬
294

таемых мусульманских святынь. В ней находится бэ і і и > і

камень, или скала, с которой Магомет на своем чудесном

коне вознесся на небо. На эту скалу все мусульмане смот¬

рят с таким благоговением, что когда несколько лет назад

разнесся слух, будто один англичанин делает под ней рас¬

копки, весь мусульманский мир был охвачен волнением.

Невозможно представить себе такое положение, при котором

мусульмане были бы изгнаны из Иерусалима. Хеврон так¬

же ничуть не менее священное место для ислама. Не

подлежит сомнению, что именно эти обстоятельства заста¬

вляют наиболее рассудительных сионистов не требовать

превращения Иерусалима в столицу и центр возрожденного

еврейского государства; они лишь надеются, что он сможет

быть чем-то вроде автономного островка под международ¬

ным—если не английским—управлением.
Так разве не ясно, что страну, которая не сможет в те¬

чение сколько-нибудь длительного времени прокормить

более многочисленное население, которая уже заселена

своими коренными обитателями, принадлежащими к другой

расе и другой религии, которая не может иметь никакой

столицы или крупного городского центра и пригодна для

развйтия только определенных форм скотоводства и земле¬

делия,—что такую страну нельзя называть национальным

очагом еврейского народа, если только не придавать этому

термину весьма растяжимое понятие. Конечно, в Палестине

может обосноваться значительно больше еврейских пере¬

селенцев, чем в настоящее время, главным образом из стран

Восточной Европы (хотя не следует забывать о возможности

притока большего числа еврейских иммигрантов из Австрии

и Германии или их отправки оттуда по мотивам политиче¬

ского характера). Эту колонизацию можно поддержать,

если не пожалеть крупных затрат. Производительность

и состояние народного здравоохранения в стране можно

постепенно повысить за счет развития предприимчивости

и применения достижений науки. Еврейская часть населе¬

ния, освобожденная от турецкого ярма и пользующаяся рав¬

ноправием с другими национальностями, может достигнуть

благосостояния и даже некоторого могущества. Но я опять

спрошу: разве это мы имеем в виду, когда говорим, что «пра¬

вительство Его Величества относится благоприятно к созда¬

нию в Палестине национального очага для еврейского наро¬

да»? Если мы имеем в виду только это, то разумно ли употреб¬

лять выражения, которые намекают на гораздо большее?
295

п :	„	В действительности же, если турки бу-
редложения Керзона ДуТ разбиты и изгнаны из Палестины,
максимум того, что мы могли бы сделать сводится к следую¬

щему:
а)	установить в этой стране какую-либо форму

европейской администрации (это не может быть еврей¬

ская администрация);
б)	создать аппарат для обеспечения и охраны

порядка как в христианских, так и в еврейских святых

местах;
в)	гарантировать также неприкосновенность мече¬

ти Омара и возложить охрану ее на какую-либо му¬

сульманскую организацию;
г)	обеспечить евреям (но не одним только евреям)

гражданское и религиозное равноправие с другими

группами населения;
д)	облегчить по возможности возвращающимся ев¬

реям покупку земли и устройство на месте.
Если это сионизм, то я не вижу, почему бы нам всем не

стать сионистами. Я с радостью поддержал бы такую поли¬

тику, тем более, что она диктуется, с одной стороны, сооб¬

ражениями высшей целесообразности, а с другой—настоя¬

тельной необходимостью создать препятствие или проти¬

вовес зловещим замыслам немцев. На мой взгляд, однако,

такая политика очень далека от тех романтических и идеа¬

листических целей, которые ставят себе многие сионист¬

ские лидеры, насколько я могу судить по их литературе.

И, во всяком случае, эта политика сможет, по-моему,

обеспечить создание в Палестине национального, материаль¬

ного или хотя бы духовного очага лишь для очень малой

части еврейского народа.
/С. оф К.
26 октября 1917 года».
Возражения Керзона, как легко заметить, были напра¬

влены не столько против систематического поселения

еврейских эмигрантов в Палестине, сколько против чрез¬

мерных представлений крайних сионистов о возможности

расселения евреев в такой маленькой стране со скудной,

неплодородной почвой. Он был убежден, что никакой

дальнейший рост населения в Палестине в сколько-нибудь

крупном масштабе, невозможен. Данные, представленные
296

сионистами’на Мирной конференции, полностью опровергли

аргументацию Керзона, а успех еврейской колонизации

после войны, несмотря на робкую политику сменявших

друг друга губернаторов, свел на нет его опасения.
Возражения Монтэгю были другого

Возражения Монтэгю порядка. Монтэгю принадлежал к не-
ПРОТИВ СИОННЗМа
значительному меньшинству евреев,

состоящему главным образом из богатых людей, которые

вовсе не желали, чтобы сынов Израиля считали особой

расой или национальностью. Те из них, кто открыто объя¬

влял о своей принадлежности к иудейству, рассматривали

его как особую религию, а не национальность. У Монтэгю

не было даже религиозной приверженности к еврейству.

Однажды он с грустью сказал покойному лорду Морлею:

«Я всю жизнь старался вырваться из гетто». Немудрено,

что он был убежденным и непримиримым врагом сионизма.

Вот как записано в протоколе его заявление:
«Было высказано предложение, что вопрос, свя¬

занный с такими важными проблемами, как будущее

Палестины, должен быть обсужден в первую очередь

совместно с нашими союзниками, в частности с Со¬

единенными Штатами.
По вопросу же о передаче проекта лорда Милнера

на рассмотрение правительства Соединенных Штатов

Монтэгю заявил, что выражение «очаг для еврей¬

ского народа» может серьезно подорвать положение

любого еврея в других странах, и развил далее аргу¬

ментацию, содержащуюся в его меморандуме. В проти¬

вовес его аргументации приводили тот вывод, что су¬

ществование еврейского государства или автономной

еврейской общины в Палестине скорее усилит, нежели

ослабит позиции евреев в тех странах, где они еще

не пользуются равноправием. В таких же странах, как

Англия, где они имеют все права и как полноправные

подданные отождествляются со всей нацией, суще¬

ствование национальной еврейской общины где бы то

ни было никак на них не отразится. Говорилось также,

что против этой идеи возражает лишь небольшая, хотя

и влиятельная группа английских евреев, большин¬

ство же сочувствует ей, и не столько из-за желания

самих английских евреев перебраться в Палестину,

сколько в интересах евреев, стремящихся переселиться
297

туда из тех стран, в которых они находятся в менее

благоприятных условиях.
Монтэгю резко возражал против

Иудейская религия того, чтобы в какой-либо декла-

и национальность рации о Палестине говорилось как

о «национальном очаге для еврейского народа». Он

считает еврейство религиозной общиной, а себя англи¬

чанином еврейского происхождения. Он доказывал,

что на евреях-британцах неблагоприятно отразится

заявление, что правительство Его Величества считает

Палестину национальным очагом еврейского народа.

Как бы осторожны ни были слова формулы, права

евреев как граждан страны, в которой они родились,

окажутся под угрозой. Как мог бы он вести перего¬

воры с народами Индии от имени правительства Его

Величества, если весь мир будет оповещен о том, что,

по мнению правительства Его Величества, его нацио¬

нальный очаг находится на турецкой территории?»
Однако настоятельные дипломатические и военные сооб¬

ражения в конце концов заставили всех прийти к единодуш¬

ному решению. Даже Монтэгю отказался от своих воз¬

ражений и признал целесообразность декларации с воен¬

ной точки зрения.
Бальфур все время поддерживал контакт с лордом Рот¬

шильдом, главой сионистского движения в Англии. Рот¬

шильд от имени сионистов настаивал на декларации, кото¬

рая обращалась бы к евреям всего мира, заверяя их в том,

что союзники одним из условий заключения Мирного дого¬

вора с Турцией поставят вопрос о создании для евреев

национального очага в стране, из которой еврейский народ

был некогда изгнан, но с которой навсегда останется свя¬

занным его имя. Когда 3 сентября 1917 года вопрос обсу¬

ждался на заседании кабинета, было решено связаться

с президентом Вильсоном, уведомив его, что от правитель¬

ства требуют опубликования декларации, выражающей

сочувствие сионистскому движению, и просить его сооб¬

щить свое мнение по поводу целесообразности такой декла¬

рации.
Ответ был получен только через не¬

согласие Вильсона С СКОЛЬКО недель, но когда он пришел,

политикои Бальфура ^ .	*	*
Бальфур сообщил кабинету, что «пре¬

зидент Вильсон чрезвычайно благоприятно относится к сио¬
298

нистскому движению». Одновременно Бальфур сообщил,

что «германское правительство всячески старается за¬

воевать симпатию сионистов». Бальфур и лорд Милнер

настаивали перед кабинетом на опубликовании деклара¬

ции о поддержке сионистских требований. Бальфур при

этом сказал:
«Это движение, хотя оно и встречает оппозицию со

стороны богатых евреев в Англии, пользуется поддерж¬

кой большинства евреев в России и Америке, а воз¬

можно, и в других странах. Он не видит никакого

противоречия между созданием еврейского националь¬

ного центра в Палестине и полной ассимиляцией

и слиянием евреев с другими национальностями. Точно

так же, как английские эмигранты, перекочевавшие

в Соединенные Штаты, стали в первом или последую¬

щих поколениях американскими гражданами, так

и евреи в дальнейшем, когда будет установлено еврей¬

ское гражданство в Палестине, могут принять англий¬

ское, американское, немецкое или палестинское гра¬

жданство. В основе сионистского движения лежит глу¬

бокое национальное сознание, присущее многим пред¬

ставителям еврейской расы. Они считают себя при¬

надлежащими к одной из великих исторических рас,

родиной которой была Палестина, и лелеют страстную

мечту о возвращении им их древнего национального

очага. Другая часть евреев растворилась в общей

массе тех народов, среди которых они и их праотцы

жили в течение многих поколений. Далее Бальфур

огласил сочувственную декларацию французского пра¬

вительства, которая была сообщена сионистам, и зая¬

вил, что, как ему известно, президент Вильсон чрез¬

вычайно благоприятно относится к сионистскому дви¬

жению».
Вопрос был передан для окончательного решения воен¬

ному кабинету. К этому времени лорд Керзон снял свои

возражения. Бальфур же предложил свою знаменитую

декларацию о сочувствии сионистским целям:
Декларация Бальфура «Правительство Его Величества

относится благоприятно к созда¬

нию в Палестине национального очага для еврейского

народа и готово принять все меры, чтобы облегчить
299

достижение этой цели, причем само собой разумеется,

что не будет предпринято ничего, что могло бы при*

чинить ущерб гражданским и религиозным правам

существующих нееврейских общин в Палестине или

правам и политическому статусу, которыми поль¬

зуются евреи в какой-либо другой стране».
Поддерживая эту декларацию, Бальфур сказал:
«По моим сведениям, в настоящее время все соглас¬

ны с тем, что с чисто дипломатической и политической

точек зрения желательно опубликовать какую-либо

декларацию, благоприятную для еврейских нацио¬

налистов. Сейчас огромное большинство евреев в Рос¬

сии и Америке—как и во всех других странах,—по-

видимому, относятся благоприятно к сионизму. Если

мы выступим с декларацией в пользу этих идей, мы

сможем развить в высшей степени полезную для нас

пропаганду как в России, так и в Америке. Насколько

мне известно, главные аргументы, выдвигаемые про¬

тив сионизма, сводятся к двум положениям:
а)	Палестина не годится для создания в ней

национального очага как для еврейского, так

и для любого другого народа;
б)	высказывается беспокойство по поводу бу¬

дущего положения евреев в западных странах.
Что касается выражения «национальный очаг»,

которому сионисты придают такое важное значение,

то, на мой взгляд, оно означает ту или иную форму

британского, американского или еще какого-нибудь

протектората, при котором евреи получат полную воз¬

можность организоваться и, при помощи образова¬

ния, земледелия и промышленности, создать подлин¬

ный центр национальной культуры и национального

быта. Это не обязательно повлечет за собой создание

независимого еврейского государства на первом же

этапе, это дело постепенного развития, совершающе¬

гося по обычным законам политической эволюции.
Лорд Керзон заявил, что он признает силу дипло¬

матических соображений, говорящих в пользу сочув¬

ственной декларации, и соглашается, что большин¬

ство евреев придерживается скорее сионистских, чем

антисионистских взглядов.
300

С позицией, занятой по этому вопросу. Монтэгю,

он не согласен, однако он не разделяет и оптимиг

стических взглядов на будущее Палестины. Его мне¬

ние не является простым впечатлением, вынесенным

из поездки по этой стране, оно результат тщатель¬

ного изучения Палестины людьми, которые жили

там много лет. Он опасается, что предлагаемая де¬

кларация вызовет напрасные ожидания, которые

никогда не смогут быть осуществлены. Чрезвычайно

важно сохранить христианские и магометанские свя¬

тые места в Иерусалиме и Вифлееме, а если это будет

действительно достигнуто, то непонятно, как евреи

могут иметь политическую столицу в Палестине. Не¬

смотря на это, он признает, что в целях нашей про¬

паганды было бы полезно как-то выразить сочувствие

стремлениям евреев, но, по его мнению, это сочув¬

ствие должно быть выражено^ в осторожных словах.
Первоначальное рас- Все представители доминионов и пред-

смотрение вопроса ставители английского общественного

ствеРеИСК°М госуАар’ мнения, принадлежащие ко всем пар¬

тиям, одобрили декларацию и горячо

поддержали принятую кабинетом политику. Французское

правительство выразило свое полное и искреннее согла¬

сие с декларацией еще до ее опубликования. То же самое

сделало и итальянское правительство.
Было много споров о значении слов «еврейский нацио¬

нальный очаг», в частности о том, включают ли они в себя

понятие о создании еврейского национального государ¬

ства в Палестине. Я уже цитировал разъяснения, данные

Бальфуром, когда он представлял свою декларацию на

одобрение кабинета. Его точка зрения не оспаривалась

ни одним из присутствующих, и было совершенно ясно,

что имел в виду кабинет. Но кабинет не придерживался той

мысли, что еврейское государство должно быть создано

сразу же после заключения Мирного договора, без выясне¬

ния воли большинства населения. С другой стороны, пред¬

полагалось, что когда наступит момент для создания пред¬

ставительных учреждений в Палестине, если евреи к тому

времени откликнутся на лозунг «национального оча¬

га» и им будет принадлежать явное большинство, то

тогда в Палестине будет образовано еврейское госу¬

дарство.
301

Мысль, что еврейская иммиграция будет искусственно

ограничена, чтобы еврейское население постоянно оста¬

валось в меньшинстве, не приходила в голову никому из

деятелей, намечавших нашу политику. Мы сочли бы это

явной несправедливостью и попыткой обмануть народ,

к которому мы обращались со своим призывом.
Президент Вильсон так толковал декларацию, когда

разъяснял ее американской общественности:
Ясное заявление «Я считаю, что союзные нации при

Вильсона	полной поддержке нашего прави¬
тельства и нашего народа решили заложить в Пале¬

стине фундамент еврейского государства».
Сионистские лидеры со своей стороны дали нам опре¬

деленные заверения: если союзники обязуются помочь

созданию в Палестине национального очага для евреев,

сионисты сделают все, чтобы объединить евреев и обеспе¬

чить союзникам поддержку евреев во всех странах. Они

сдержали свое слово как по форме, так и по смыслу, и те¬

перь на повестке дня стоит один вопрос: намерены ли мы

честно сдержать свое слово. Как только мы одобрили дек¬

ларацию, миллионы листовок были распространены по

всему миру: в каждом городе и местечке, где только имелось

еврейское население. Листовки сбрасывались с самолетов

в германских и австрийских городах и распространялись

также в России и Польше. Нельзя не отметить, что эта

пропаганда среди евреев сыграла весьма существенную,

а в одном случае даже решающую роль.
В России большевики сорвали все

Отклики в России попытки немцев снять урожай на
Украине и на Дону, а наряду с этим немцам и австрийцам

пришлось держать в России сотни тысяч войск до самого

конца войны, в то время как у них не хватало людей, чтобы

заткнуть свои дыры на Западном фронте. Я не хочу ска¬

зать, что это всецело или главным образом объяснялось

деятельностью евреев. Но есть все основания думать, что

еврейская пропаганда в России немало способствовала со¬

зданию тех трудностей, с которыми столкнулись немцы

на юге России после Брест-Литовского мира. Немцы знали

это, и евреи в Германии расплачиваются теперь страда¬

ниями за ту верность, с какой их братья в России и Аме¬

рике выполняли обязательства, данные сионистами союз¬

никам.
302

Через сэра Марка Сайкса и полковника Лоуренса мы

сообщили арабским вождям—королю Хуссейну и его сыну

Фейсалу—наши предложения. С палестинскими арабами,

участвовавшими в войне против нас, мы, конечно, связаться

не могли.
Военное значение декларации Бальфура лучше всего

доказывается тем, что немцы вступили в переговоры с тур¬

ками, пытаясь тоже выдвинуть план, который мог бы

оказаться заманчивым для сионистов.
Было организовано немецко-еврейское общество

УЛСЮ*, и в января 1918 года великий визирь Талаат по

наущению немцев дал расплывчатое обещание ввести зако¬

нодательство, при котором «все справедливые желания

евреев в Палестине смогут найти свое осуществление».
В январе 1916 года британское правительство сделало

следующее официальное заявление королю Хуссейну о своей

политике по отношению к святым местам в Палестине

и к сионистской колонизации страны:
Заявление об англий- «Что касается Палестины, то мы

ской политике	признали, что ни один народ не
должен находиться в подчинении у другого и, при¬

нимая во внимание,
а)	что в Палестине имеются храмы, вакуфные вла¬

дения и святые места, священные в некоторых случаях

только для мусульман, евреев или христиан, а в не¬

которых—для двух или даже всех трех религий,

и что в этих местах заинтересованы широкие массы

людей, проживающих за пределами Палестины и Ара¬

вии,—в Палестине должен быть создан и одобрен всеми

специальный орган для наблюдения за этими местами;
б)	что касается мечети Омара, то будет оговорено,

что к ней имеют отношение только мусульмане и она

не будет прямо или косвенно подчинена какой бы то

ни было немусульманской власти.
Поскольку же общественное мнение евреев всего

мира настроено в пользу возвращения евреев в Пале¬

стину, поскольку это общественное мнение останется

постоянным фактором и поскольку правительство
*	Уегеіпі£ип£ ЛисіізсЬег Ог£апі5аііоп ОеиізсЬІапсІз іит \УаЬ-

гип£ сіег КесМе сіез Озіеп—Объединение еврейских организаций

Германии для охраны прав на Бостоке.
303

Его Величества благоприятно относится к осуществле¬

нию этих желаний, правительство Его Величества ре¬

шило—в той мере, в какой это совместимо с экономи¬

ческой и политической независимостью теперешнего

населения—не чинить никаких препятствий в осуще¬

ствлении этого идеала».
Отношение арабов Со стороны арабских вождей не было

возражений против декларации, по¬

скольку она уважала права арабов в Палестине. Обяза¬

тельства были даны не только евреям, но и нееврейскому

населению Палестины, которое составляло значительное

большинство. Это было результатом наших переговоров

с теми арабскими вождями, с которыми нам удалось свя¬

заться. Они получили двойное заверение: во-первых, созда¬

ние еврейского национального очага ни в какой мере не

ущемит гражданские и религиозные права основного насе¬

ления Палестины; во-вторых, от этого не пострадает общее

благосостояние основного населения. Таковы были един¬

ственные обязательства, данные нами арабам.
После заключения перемирия на заседаниях Восточной

комиссии военного кабинета подробно обсуждалось поло¬

жение в Палестине в связи с соглашением Сайкс—Пико

и декларацией Бальфура, а также вопрос о мандате и дер-

жаве-мандатарии. На заседании комиссии в декабре 1918 го¬

да лорд Керзон довольно полно охарактеризовал суть дела:
Сообщение лорда «За декларацией нашего прави-

Керзона	тельства о сионистах последовала
весьма значительная иммиграция евреев в Палестину.

Одна из трудностей, возникших при этом, была вы¬

звана тем, что сионисты полностью воспользовались

открывшейся перед ними возможностью (в дальнейшем

они намерены воспользоваться ею еще полнее).
Сионистская программа и та энергия, с какой она

проводилась в жизнь, естественно, вызвали сильные

подозрения у арабов. Под словом «арабы» я подразу¬

меваю не только Фейсала и его приверженцев в Дамаске,

но и так называемых арабов, населяющих страну. Там,

судя по получаемым нами телеграммам, растут трения

между обеими группами населения, вызываемые уве¬

ренностью арабов, что мы стоим за сионистов, а не за

них. Положение становится довольно критическим.
В одной из телеграмм, излагавшей взгляды Фейсала,
304

говорилось о существовании твердого мнения, что

если за Палестиной должна стоять какая-то великая

держава, то этой державой должны быть мы; и если

он получит заверение, что это действительно будет

Великобритания, он готов поддержать, как он выра¬

зился, проникновение сионистов в разумных преде¬

лах; если же мы отстранимся и протектором окажется

другая держава, он поддержит арабов всеми имею¬

щимися в его распоряжении средствами. Мы можем

представить себе, какие трудности возникают в Палес¬

тине в связи со всеми этими обстоятельствами. Если бы

нас заподозрили в том, что мы с евреями заодно и все

арабские силы при поддержке Фейсала были бы бро¬

шены против нас, это весьма осложнило бы обстановку.

Мы имеем немало неприятностей с нашими европей¬

скими союзниками, и нам совсем не хотелось бы иметь

осложнения в Палестине. Но вот как раз в тот момент,

когда у обеих сторон возникли разные подозрения,

разорвалась бомба: была опубликована англо-фран¬

цузская декларация. Нетрудно догадаться, что подо¬

зрительность и, уж конечно, активность обеих сторон

были подхлестнуты этой декларацией, так как если

провозглашается принцип самоопределения, то и ара¬

бы и евреи намерены воспользоваться им до конца.

Об этом мы еще, разумеется, услышим, а возмож¬

но, что именно в этом мы и найдем выход из соз¬

давшегося положения.
Теперь, как должна выглядеть

Предложенные гра- будущая Палестина? Я только

ницы: от Дана до что сказал, что одним из недостат-

еерше ы	ков соглашения Сайкс—Пико был
несовершенный и ненаучный способ определения гра¬

ниц. Я считаю, что, какое бы будущее для Сирии мы

ни намечали, мы должны установить границы Пале¬

стины на основе научных данных. Если вы взглянете

на карту, приложенную к соглашению Сайкс—Пико,

вы увидите на севере совершенно произвольную линию,

которая идет от побережья на юг через Галилейское

озеро до Иордана. Я думаю, мы все согласимся с тем,

что надо восстановить Палестину в ее старых грани¬

цах. Древняя формула «от Дана до Беершебы» все

еще превалирует. Независимо от дальнейшего админи¬

стративного деления Палестины—все равно, будет ли
20—і зз7
305

она еврейской или арабской или и той и другой,—

надо вернуть границы до Литани на побережье и до

Баньяса, древнего Дана или Хулеха на материке. Это

относительно северных границ. Нужно также уточнить

и «восточные границы». Сионисты, вполне естественно,

устремляют взгляд на восток, к трансиорданским тер¬

риториям, где и земля плодороднее и открываются

большие возможности в будущем. Все хотят выбраться

из сырой долины Иордана и подняться на холмы за

рекой, и нам, несомненно, придется столкнуться с рас¬

тущим среди сионистов движением за включение в со¬

став Палестины земель, которые уже много столетий,

а может быть, и никогда не входили в ее пределы и ко¬

торые арабы считают частью своих владений. И, нако¬

нец, еще остается решить вопрос о южных границах.

По этому вопросу существуют разные мнения. С одной

стороны, говорят, что пригодные для возделывания

земли к югу от Газы должны составлять часть Пале¬

стины, ибо это вопрос жизни для ее населения. В про¬

тивовес этому могут сказать: «Не усложняйте пале¬

стинский вопрос и не включайте в него бедуинов пус¬

тыни, взоры которых обращены к Синаю и которые

не имеют ничего общего с Палестиной». Словом, когда

мы будем решать вопрос о Палестине и когда мы отпра¬

вимся на Мирную конференцию, мы должны иметь

ясное представление о том, какой политики мы при¬

держиваемся в вопросе о северных, восточных и южных

границах Палестины.
Далее возникает вопрос о буду-

Неприемлемость меж- щей системе управления. Я только

дународного управле- что цитировал соглашениеСайкс—
Пико, которое предполагало соз¬

дание международной администрации по соглашению

между союзниками и арабами. Я не думаю, чтобы

можно было найти сейчас хоть одного человека в ка-

кой-нибудь стране, который стоял бы за такое разре¬

шение вопроса. Не только потому, что международное

управление потерпело на Востоке неудачу везде, где

его пробовали ввести, но и потому, что оно особенно

не подходит к условиям, существующим в Палестине.

Я сомневаюсь, чтобы на Мирной конференции раз¬

дался хотя бы один голос в его пользу. Если я прав

и если будет идти речь о назначении какой-либо дер*
306

жавы опекуном—будь-то Лигой Наций в соответ¬

ствии с проектом генерала Смэтса, или Мирной кон¬

ференцией, или в порядке самоопределения народа,—

то возникнет вопрос, какой державе должно быть дано

такое поручение? Собственно говоря, речь может

идти только о трех: о Франции, Америке и о нас. Я не

думаю, чтобы кандидатура Франции нуждалась в

серьезном обсуждении, потому что, каковы бы ни

были ее собственные желания, никто другой не хочет

ее там. Ее присутствие в Палестине совершенно не¬

приемлемо для нас и, как это ясно, столь же неприем¬

лемо для народа. Остаются Соединенные Штаты и Ве¬

ликобритания. Когда вопрос обсуждался имперским

военным кабинетом, многие из нас, желая как можно

полнее освободиться от ответственности в этих краях

и всячески стремясь по настойчивому совету сэра Ро¬

берта Бордена заинтересовать Соединенные Штаты

в делах других частей света, кроме американского кон¬

тинента, считали, что опекуном Палестины нужно

сделать Америку. Кажется, я и сам высказался в этом

смысле. Но чем больше я об этом думаю, тем больше

сомневаюсь в том, что это—мудрое решение. Поставьте

себя на минуту в положение американцев, оказав¬

шихся между нами и французами (если французы

добьются своего в Сирии). Такое положение неминуемо

привело бы к трениям с обеими сторонами. Теперь

взгляните на вопрос с точки зрения самой Палестины.

Я думаю, что мы завоевывали эту страну не только

для того, чтобы освободить ее от полумесяца; мы завое¬

вывали ее, чтобы она расцвела под знаком креста».
Разбирая далее вопрос об американском мандате, Кер¬

зон сказал:
Стратегическое зна- «Не забывайте, что американцы

чение Палестины никогда не сталкивались ни с та¬

ким делом, ни с такими людьми. Их форма управле¬

ния, методы их работы совершенно не похожи на наши.

Их метод управления восточными народами будет отли¬

чаться от нашего, и мне кажется, что пребывание

американцев в Палестине будет не содействовать, а пре¬

пятствовать проведению нашей политики в Египте.
Разве вся история войны не показала нам—я не

уверен, могу ли говорить об этом, так как это страте-
307
20*

гический вопрос,—что Палестина является стратегиче¬

ским буфером Египта и что Суэцкий канал—наиболее

уязвимое место Египта—надо защищать, как это и де¬

лалось в настоящую войну, со стороны Палестины?

Нас привело в Палестину наше положение в Суэце;

опасность турецкого вторжения заставила нас пере¬

шагнуть через канал, пересечь Синайский полуостров

и вступить в Палестину. Со стратегической точки зре¬

ния Палестину и Египет связывают общие интересы.

Есть еще и другое соображение. Разве нам не следует

постараться, чтобы сохранить тесные связи арабов

Палестины с арабами как на востоке, так и на севере

от этой страны? Если вы, так сказать, изолируете их,

отдав под опеку другой державы, у которой нет инте¬

ресов в этом районе, вы как бы выхолостите их и задер¬

жите их рост. С другой стороны, наше влияние и наше

положение в соседних арабских районах должно

быть всегда достаточно прочным, чтобы мы могли

предоставить палестинским арабам больше возможно¬

стей, чем другие.
Наконец, последнее соображение: все доказывает,

что и арабы и сионисты в Палестине хотят нас. Дока¬

зательства являются как будто неопровержимыми.

В одной из двух последних полученных нами телеграмм

говорится, что сионисты предложили генералу Клей¬

тону, чтобы Великобритания взяла на себя постоян¬

ную опеку до тех пор, пока евреи и арабы не вынесут

внушительным большинством другого решения. Гене¬

рал Клейтон со своей стороны в телеграмме от 21 нояб¬

ря предлагает следующую декларацию:
«Было бы желательно возможно скорее опублико¬

вать декларацию о том, что опека над Палестиной

будет продолжаться до тех пор, пока евреи и арабы

по взаимному соглашению не решат отказаться от

опеки. Для такого соглашения необходимо, чтобы

как большинство евреев, так и большинство арабов

высказалось за полную автономию; если же какая-

нибудь из сторон не согласится на это, опека будет

сохранена». Генерал Алленби также думает, что такая

декларация может иметь хорошие результаты, если

она будет опубликована от имени держав Антанты.

Совершенно очевидно, что декларация не может исхо¬

дить только от нас. Несколько позже ее могла бы опуб-
308

ликовать конференция. Я же хочу изложить комиссии

следующее: отправляясь на конференцию, мы должны

отбросить всякую мысль о международном управле¬

нии Палестиной и наилучшим образом подготовить

разрешение вопроса о ее границах. Если на конферен¬

ции нам придется состязаться с Америкой, то, твердо

веря, что в интересах обеих групп населения, чтобы

Англия, а не Америка была державой-мандатарием,

мы должны всячески поддерживать ту мысль, которую

я уже высказал, а именно, что, согласно принципу

самоопределения, и евреи и арабы должны говорить

сами за себя».
На том же заседании Восточной комиссии лорд Роберт

Сесил также выступил по вопросу о державе-мандатарии.
Мнение лорда Сесиля «О французах говорить совершен-

о мандате	но не приходится как по сообра¬
жениям, которые приводил лорд Керзон, так и потому,

что это довело бы до бешенства итальянцев, да и гре¬

ков тоже. Вопрос стоит не о французах, а только об

американцах или англичанах. Я был бы счастлив

видеть в Палестине англичан. Но в то же время я не

хотел бы игнорировать американцев. Есть некоторые

преимущества в их присутствии там. Я не буду

касаться стратегических вопросов, хотя должен ого¬

вориться, что на меня не произвел сильного впечат¬

ления тот аргумент, что для обороны Египта мы долж¬

ны были вступить в Палестину, для обороны Палестины

нам нужно вступить в Алеппо или куда-нибудь еще.

Всегда нужно продвигаться вперед. В Палестине не

больше, чем в каком-нибудь другом месте, можно

сидеть не шевелясь. Что же касается самого существа

вопроса, то я думаю, что мы должны прямо сказать

следующее: так как мы можем сделать это как следует,

мы считаем, что наш народ больше всех подходит для

выполнения поручения Лиги Наций, а если она не

хочет дать это поручение нам, то пусть лучше дает его

американцам, чем кому-нибудь другому. Я не думаю,

что французы позволят нам выполнить свои обязан¬

ности.
Лорд Керзон: Я вовсе не уверен, что американцы

захотят взять их на себя.
зод

Лорд Роберт Сесил: Это уже другой вопрос. Воз¬

можно, что под давлением арабов и евреев они захотят,

чтобы дело было поручено нам.
ы *	Генерал Вильсон: Если мы счи-
Неблагодарная задача
таем, что наш народ подходит

для этого дела больше всех, то нам следует взяться за

него. Это касается только нас и американцев.
Лорд Роберт Сесил: Больших выгод это не обещает.
Генерал Вильсон: Нет.
Лорд Роберт Сесил: Мы просто будем поддержи¬

вать мир между арабами и евреями. Больше мы ни

на что не претендуем. Удовольствия там предсто¬

ит очень мало.
Генерал Смэтс: Это может задеть еврейское нацио¬

нальное самолюбие. Ведь евреи—великая нация.
Лорд Роберт Сесил: Они, вероятно, будут ссориться

с опекающей державой.
Генерал Вильсон: Не думаю, если повести дело

правильно.
Генерал Макдоноф: На мой взгляд, при обсужде-

ни вопроса о Палестине самое важное не топографиче¬

ское сходство ее с Сирией или какой-нибудь другой

страной, а то, что она, по выражению Бальфура, являет¬

ся национальным очагом еврейского народа и поэтому

в ней заинтересованы евреи всего мира. Мне прихо¬

дится встречаться со многими сионистами, и позавчера

один из них сказал мне, что если еврейский народ не

получит того, что он требует в Палестине, то все евреи

станут большевиками и будут поддерживать больше¬

визм во всех странах, как они это делали в России.
Лорд Роберт Сесил: Да. Хотел бы я посмотреть,

как Ротшильд шествует во главе большевистской

демонстрации».
В официальном меморандуме по вопросам Востока, пред¬

ставленном кабинету министерством иностранных дел,

следующим образом уточнялись английские предложения:
Меморандум мини- «Проблема Палестины не может

стерства иностранных разрешаться исключительно на

Аел	основе принципа самоопределе¬
ния, так как среди ее населения имеется одна группа,

а именно евреи, которая по историческим и религиоз¬

ным соображениям имеет право на большее влияние,
310

чем то, которое досталось бы ей, если бы все зависело

только от цифр. Необходимо поэтому наметить такую

систему управления, которая одновременно охраняла

бы интересы арабов и осуществляла национальные

стремления еврейского народа.
Соглашение с Францией предусматривало устано¬

вление международного управления. Это не означает,

однако, что надо создать какую-то форму кондоминиу¬

ма. Такой способ управления потерпел крах во всех

восточных странах, в которых его пробовали приме¬

нять, и особенно он не подходит для Палестины. Согла¬

шение окажется в достаточной мере выполненным, если

по Мирному договору будет назначена опекающая дер¬

жава, обязанная развивать страну в интересах насе¬

ления и проводить в жизнь принятое решение о соз¬

дании там национального очага для еврейского на¬

рода.
Окончательная форма управления, если будет ре¬

шено создать ее, должна быть установлена на основа¬

нии соглашения после консультации с Россией, а затем

и с остальными союзниками и представителями шерифа

Мекки. Ныне вопрос о России отпал, а детали, пожа¬

луй, лучше всего предоставить самой опекающей дер¬

жаве, с тем чтобы Лиге Наций принадлежал контроль

или право вето. Трудность состоит в том, чтобы наме¬

тить такую форму государственного устройства, кото¬

рая откроет достаточный простор для осуществления

еврейских национальных стремлений, не ущемляя

прав арабского большинства. В рассуждениях сиони¬

стов о еврейском государстве арабская часть населе¬

ния почти совершенно забывается. Программа сиони¬

стов и энергия, с какой она проводится, естественно,

вызвали сильные подозрения у арабов, населяющих

страну, и положение становится довольно критическим.
Совершенно ясно, что необходи-

Выбор державы-	М3) какая-нибудь опекающая дер-
мандатария	жава, и конфликт между евреями
и арабами еще более усугубляет эту необходимость.

Вопрос в том, какой стране должны быть доверены эти

обязанности. Только о трех державах может идти

речь: о Франции, Америке и Великобритании. Фран¬

цию можно оставить в стороне уже хотя бы потому,

что население Палестины откажется признать ее опеку.
311

Кроме того, присутствие французов в Палестине будет

источником постоянных трений с этой страной и вызо¬

вет ожесточенные протесты Италии и Греции.
Предложение возложить эти обязанности на Со¬

единенные Штаты было встречено с сочувствием в не¬

которых кругах. Но прежде всего неизвестно, захотят

ли они взять на себя эту ответственность. Они окажут¬

ся в очень трудном положении, так как будут нахо¬

диться между Францией на севере и Египтом на юге

и им придется управлять страной, экономическое раз¬

витие которой зависит от связей с арабскими странами

Среднего Востока и с Египтом. Позволительно также

усомниться в том, что у американцев есть опыт или

способности, которые позволили бы им справиться с во¬

сточной проблемой такой исключительной сложности.

Таким образом, остается только одно: сама Велико¬

британия должна взять на себя опеку. Министерство

иностранных дел, однако, не уверено, что было бы

благоразумно принять такой курс, и думает, что целе¬

сообразнее не предрешать своей позиции, пока не

выяснится, как развернется общая дискуссия по во¬

просам Среднего Востока, и в момент принятия реше¬

ния учитывать общую обстановку.
Есть ряд веских соображений, которые приводят

к выводу, что именно Великобритания должна быть

опекающей державой. Во-первых, как уже указыва¬

лось, развитие палестинской торговли зависит главным

образом от Египта; порты самой Палестины не могут

быть пригодными для большого грузооборота; грузы

пойдут через Суэцкий канал, весьма вероятно, что

через Кантару—новый, развивающийся порт.
Стратегические соображения приводят к тем же

выводам. Война показала, что Палестина действительно

является стратегическим буфером Египта, и присут¬

ствие иностранной державы в Палестине может серьезно

повлиять на положение Великобритании как в районе

Суэцкого канала, так и в прилегающих арабских райо¬

нах. И, наконец, последнее соображение, которое

для конференции, вероятно, будет решающим. Судя

по всем имеющимся в нашем распоряжении данным,

и арабы и сионисты в Палестине едины в своих жела¬

ниях по вопросу об опеке над страной. Если решать

этот вопрос ца осноэе самоопределения, то мы глубоко
312

убеждены, что обе части населения будут, не разду¬

мывая, голосовать за Великобританию.
В одной из телеграмм, излагавшей взгляды Фей¬

сала, нам сообщали, что он решительно держится

такого мнения, что если за Палестиной должна стоять

какая-то великая держава, то пусть ею будем мы.

Если он получит заверение, что это действительно

будет Великобритания, он готов поддержать проник¬

новение сионистов в разумных пределах; если же мы

отстранимся и протектором окажется другая держава,

он поддержит арабов всеми имеющимися в его распо¬

ряжении средствами.
Выводы Восточной комиссии вы-

Выводы Восточной разились в приводимых ниже ре-
КОМИССИИ	г	Лг г	г
золюциях. Комиссия считала, что

ни при каких обстоятельствах нельзя удовлетворять

претензии Турции на предоставление ей, реально или

номинально, части суверенитета Палестины. Кроме

того, резолюции гласили:
1.	Комиссия возражает против создания между¬

народного управления в Палестине.
2.	Комиссия высказывается за назначение одной

из великих держав—Лигой Наций или в другом по¬

рядке—в качестве представителя наций в Палестине.
3.	Такой державой не должны быть ни Франция,

ни Италия, а Соединенные Штаты Америки или Вели¬

кобритания.
4.	Мы не возражаем против избрания Соединенных

Штатов Америки, но, если предложение будет сделано

Великобритании, мы не должны отказываться.
5.	Выбор, в какой бы форме он ни происходил, дол¬

жен по возможности согласоваться с высказанными

желаниями а) арабского населения, б) сионистских

общин в Палестине.
6.	На Мирной конференции надо приложить все

усилия, чтобы обеспечить правильное определение

границ Палестины на севере, востоке и юге.
7.	При всяких условиях обязательство, касаю¬

щееся заботы о святых местах, должно быть действи¬

тельно выполнено».
Договоренность с Кле- Эта дискуссия может объяснить, по-

м*нсо	чему при свидании с Клемансо в Лон¬
313

доне я поставил перед ним вопрос о создании единой Пале¬

стины как самый важный для меня. Быстрое согласие Кле¬

мансо спасло меня от острого конфликта с его преемни¬

ками. Они предпочли бы раздел Палестины по плану

Сайкс—Пико, который теперь, когда Россия вышла из

союза, давал Франции одинаковое с Англией право на кон¬

троль над всей Палестиной, за исключением района около

Хайфы. Мильерановский кабинет ни за что не отказался бы

от участия Франции в совместном управлении. Это было

совершенно очевидно, когда мы приступили к разработке

проекта договора с Турцией. Французы пустили тогда

в ход все, чтобы хоть частично восстановить кондоминиум

в Палестине.
Что же касается мандата на Палестину, то американцы,

когда пытались выяснить их мнение, не проявляли готов¬

ности взять на себя эту ответственность. Франция больше

заботилась о получении мандата на Сирию, а Италия не

предъявляла никаких претензий. Таким образом, получа¬

лось, что мандат должна получить Англия.
Когда 6 февраля 1919 года эмир Фейсал выступал перед

Верховным советом, он сказал:
«Вопрос о Палестине ввиду ее общемирового значе¬

ния он оставляет на рассмотрение всех заинтересован¬

ных сторон. За этим исключением он просил признать

независимость всех остальных арабских территорий,

перечисленных в его меморандуме».
Меморандум сиони- Сионистская миссия, представляющая

стов Верховному со- «Сионистскую организацию и еврей-

вету	ское население Палестины», была вы¬
слушана Верховным советом 27 февраля 1919 года. Соко¬

лов зачитал следующую выдержку из разосланного им пред¬

варительно меморандума:
«Сионистская организация почтительно предлагает

на рассмотрение Мирной конференции следующий

проект резолюции:
1.	Высокие договаривающиеся стороны признают

историческое право еврейского народа на Палестину

и право евреев создать в Палестине свой национальный

очаг.
2.	Границы Палестины должны быть определены

согласно прилагаемому при сем плану.
314

3.	Суверенное обладание Палестиной должно быть

передано Лиге Наций, а управление доверено Велико¬

британии по мандату Лиги.
4.	(Здесь должна быть оговорка, предусматриваю¬

щая применение к Палестине тех общих правил, отно¬

сящихся к мандатам, которые подходят к условиям

данного случая.)
5.	В мандате должны быть учтены также следую¬

щие особые обстоятельства:
(1) Палестина должна быть поставлена в такие

политические, административные и экономические усло¬

вия, которые обеспечили бы создание еврейского на¬

ционального очага, а в дальнейшем сделали возмож¬

ной организацию автономного государства, причем

определенно предполагается, что не будет предпринято

ничего, что может причинить ущерб гражданским

и религиозным правам существующих в Палестине

нееврейских общин или правам и политическому ста¬

тусу, которыми пользуются евреи в какой-либо дру¬

гой стране».
Выступивший с речью д-р Вейцман сказал:
«От имени народа, терпевшего мученические страда¬

ния в течение восемнадцати столетий, Сионистская

ассоциация требует, чтобы, как только будет подписан

мир, она могла немедленно сказать своим собратьям

по религии на Украине, в Польше и в других частях

Восточной Европы, что некоторые из них будут пере¬

правлены в Палестину для поселения на тех землях

и что для еврейства в Палестине открываются мно¬

гообещающие перспективы. В этом суть того, на

чем настаивают сионисты, и, имея в виду именно эту

цель, они взяли на себя смелость составить сле¬

дующий проект резолюции:
Предложения Вейц- с этой целью держава-мандатарий

мана	должна іпіег аііа*:
а)	поощрять еврейскую иммиграцию и прочное

оседание их на земле, соблюдая при этом в равной мере

установленные права теперешнего нееврейского насе*

ления;
б)	пои осуществлении этих мероприятий принять

сотрудничество Представительного совета евреев Пале-
*	Л\ежду прочим (лат.)
аіб

стины и всего мира, который может быть учрежден

для развития еврейского национального очага, и по¬

ручить этому Совету организацию просвещения евреев;
в)	удостоверившись, что сама форма Совета исклю¬

чает возможность извлечения частной прибыли, пред¬

лагать Совету в преимущественном порядке все кон¬

цессии на эксплуатацию естественных ресурсов, кото¬

рые окажутся желательным предоставить кому-либо».

При дальнейшем обсуждении вопроса
«Лансинг просил д-ра Вейцмана рассеять некоторые

его сомнения по поводу правильного значения тер¬

мина «очаг». Означает ли это автономное «еврейское

национальное правительство?»
Д-р Вейцман ответил отрицательно. Сионистская

организация не хочет автономного еврейского прави¬

тельства, она хочет только установить в Палестине под

мандатом великой державы такую администрацию—не

обязательно еврейскую,—которая дала бы возможность

переселять в Палестину от 70 до 80 тысяч евреев еже¬

годно. Этой организации потребуется также разреше¬

ние на устройство еврейских школ, где обучали бы

древнееврейскому языку, а также разного рода учре¬

ждений. Постепенно это создаст нацию и сделает

Палестину еврейской в такой же мере, в какой

Америка является американской, а Англия—англий¬

ской. Позднее, когда евреи будут составлять значи¬

тельное большинство населения, они смогут создать

правительство, соответствующее степени развития

страны и их идеалам».
Возможность увели- Данные, представленные сионистами,

чения населения	полностью опровергли то, что я на¬
зываю «керзоновскими возражениями», то есть утвержде¬

ния о крайне ограниченных возможностях развития Пале¬

стины. Когда лорд Керзон был в Палестине, все ее населе¬

ние составляло около 600 тысяч человек, из них полмиллио¬

на арабов и сто тысяч евреев и христиан. Да и эта числен¬

ность населения сократилась к концу войны. Однако в де¬

кларации сионистов подчеркивались и другие моменты:
«Во времена Христа, то есть тогда, когда еще не

мечтали о современных научных методах обработки

почвы и когда внешнюю торговлю никак нельзя было

сравнить с теперешними оборотами Палестины, насе¬
316

ление страны доходило до 4 миллионов человек. Мир¬

ной конференции были также представлены данные,

показывающие, что плотность населения Ливана, кото¬

рый во многих отношениях напоминает Палестину,

составляет 160 человек на квадратный километр. Плот¬

ность населения Палестины в настоящее время—

только 50 человек на квадратный километр. Отсюда

видно, что население Палестины может свободно уве¬

личиться на 3 миллиона человек без ущерба законным

интересам ее теперешних жителей. Население Венгрии

более чем вдвое превышает сейчас население Пале¬

стины. В Италии, если учесть горный рельеф страны

и отсутствие полезных ископаемых, условия довольно

похожи на палестинские, однако Италия имеет на

квадратную милю втрое больше населения, чем Пале¬

стина. Если основываться на примере Италии, то

Палестина способна вместить население в 4 миллиона».
Чтобы показать, что Мирная конференция была озна¬

комлена со всеми точками зрения, я приведу отрывок из

доклада американской комиссии, которая посылалась

в Палестину для обследования условий на месте:
Американская точка «Есть еще одно соображение, ко-

3Рения	торое нельзя оставить без внима¬
ния, если исходить из того, что Палестина станет в кон¬

це концов еврейским государством, хотя бы это и про¬

исходило постепенно. Это соображение возникает в

связи с тем фактом, что Палестина является одинаково

«святой землей» и для евреев, и для христиан, и для

мусульман. Миллионы христиан и мусульман во всем

мире беспокоятся об условиях в Палестине ничуть не

меньше, чем евреи, особенно о тех условиях, которые

затрагивают религиозные чувства и права. С этой

точки зрения обстановка в Палестине в высшей сте¬

пени сложна и деликатна. Даже при самых лучших

намерениях позволительно усомниться, что христиане

или мусульмане смогут смотреть на евреев как на на¬

стоящих хранителей святых мест или стражей всей

святой земли в целом. Дело в следующем: места свя¬

занные с именем Иисуса и поэтому наиболее священ¬

ные для христиан, священны также и для мусуль¬

ман, а для евреев они не только не священны, но даже

ненавистны. При таких условиях просто немыслимо,
317

чтобы мусульмане и христиане чувствовали себя

удовлетворенными передачей этих мест в руки евреев

или хотя бы под их охрану. Кроме того, есть целый ряд

других мест, в отношении которых такие же чувства

будут рождаться у мусульман. Вот почему мусульмане,

для которых священны святые места всех трех рели¬

гий, были гораздо более приемлемыми хранителями

этих мест, чем евреи. Можно думать, что все значение

полной оккупации Палестины евреями недостаточно

продумано теми/ кто отстаивает крайнюю программу

сионистов. Такая оккупация, несомненно, усилит

антиеврейские настроения как в Палестине, так и в дру¬

гих странах, где Палестину считают «святой землей».
Исходя из всех этих соображений, относясь с глу¬

боким сочувствием к еврейскому делу, комиссия счи¬

тает своим долгом рекомендовать, чтобы программа

сионистов была принята Мирной конференцией лишь

в сильно урезанном виде и чтобы даже она прово¬

дилась в жизнь только сугубо постепенно. Это озна¬

чает, что еврейская иммиграция должна подвергнуться

определенным ограничениям, а от проекта превраще¬

ния Палестины в еврейское государство надо отка¬

заться.
Тогда не будет никаких препятствий к включению

Палестины в состав объединенного сирийского государ¬

ства наподобие других частей Сирии, а священные

места охраняла бы международная и межрелигиозная

комиссия, вроде существующей в настоящее время под

наблюдением и контролем державы-мандатария и Лиги

Наций. Евреи, разумеется, должны быть представлены

в этой комиссии».
Далее в докладе говорилось, что, «по мнению «заинте¬

ресованного народа», мандат должен быть передан Амери¬

ке». Мандат на «всю Сирию» должен охватывать и Пале¬

стину.
Комиссия, однако, не была уверена, «что американский

народ согласится взять мандат; неизвестно также, захотят

ли англичане и французы устраниться и будут ли они

искренно рады Америке; наконец, расплывчатые, но много¬

обещающие заверения, данные сионистам, могут причи¬

нить особенно много затруднений Америке, где имеется

многочисленное и влиятельное еврейское население...»
318

На случай, если Америка не сможет принять мандат на

всю Сирию, комиссия рекомендовала передать его Велико¬

британии.
Всего было подано 1152 петиции, причем 60 процентов

голосов высказались за Америку, и таким образом эта

страна была на первом месте; однако в 1073 петициях

содержалась просьба передать мандат Великобритании,

если от него откажется Америка.
В связи с тем, что президент Вильсон ясно заявил

о нежелании Америки брать на себя палестинский мандат,

интересно отметить, что, согласно произведенному амери¬

канской комиссией «плебисциту», в связи с отказом Амери¬

ки возник огромный спрос на Великобританию.
Когда в начале 1920 года Клемансо
Франция меняет свою СЛОжил с себя обязанности премьера,

позицию	г г 9
произошла, как я уже говорил, явная
перемена во взглядах французского правительства по во¬

просу о британском мандате на Палестину. Прежде всего

была сделана попытка рассматривать соглашение Сайкс—

Пико как остающееся в полной силе. Кроме того, французы

требовали особых прав на охрану святых мест, а их отно¬

шение к идее еврейского национального очага стало откры¬

то критическим и даже враждебным.
Борьбу за аннулирование соглашения Сайкс—Пико,

а также переговоры по вопросу о Сирии вел Вертело. Он

отстаивал пограничную линию, устанавливаемую согла¬

шением Сайкс—Пико, и заявлял, что, по его сведениям,

Клемансо вовсе не собирался уступать в этом вопросе.

При этом Вертело весьма пренебрежительно отозвался

о планах создания еврейского национального очага. Но

так как лорд Керзон твердо настаивал на соблюдении согла¬

шения с Клемансо, французы в конце концов согласились

на британский мандат, заявив, однако, что они «будут тре¬

бовать, чтобы англичане уважали традиционные права

французов и со вниманием относились к интересам тех

слоев населения, которые исповедуют католическую рели¬

гию, в частности к католическим миссиям». Возникновение

последнего вопроса привело впоследствии к длительной

дискуссии, на которой присутствовал Мильеран. В этой

дискуссии от имени Италии весьма энергичное участие

принял Нитти:
Юн подчеркивал, что поднятый вопрос затрагивает

интересы религий; по его мнению, святые места должны
319

управляться так, чтобы было обеспечено равенство

всех заинтересованных наций. Он не предлагал ничего

определенного, но считал, что надо уважать всякий

религиозный культ, и каждая страна должна пользо¬

ваться одинаковыми правами.
Бертело заявил, что он не специалист по вопросам
религии, а поэтому уступает слово Жюлю Камбону.
Камбон высказал мнение, что во-
Требование об уста- Прос о протекторате над святыми
новлении протектора- местами касается только союзных

та над святыми мс*
схами	держав и о нем незачем упоминать
в Мирном договоре с Турцией.

Святые места находились в руках французов начиная

с XV века. С этим всегда считался Ватикан, и все

французские правительства, даже те, которые поры¬

вали отношения с Римом, принимали на себя эту ответ¬

ственность. Во время войны Ватикан подтвердил права

Франции на протекторат над святыми местами. Этот

вопрос имеет величайшее значение для французских

католиков. Если мандат на Палестину получит Вели¬

кобритания, Франция вынуждена будет сделать неко¬

торые оговорки по вопросу о святых местах, иначе

трудно заставить французский сенат утвердить договор.
Ллойд Джордж обратился к Нитти с просьбой

изложить мнение итальянских католиков по этому

вопросу.
Нитти заявил, что нет никакого смысла анализи¬

ровать или подчеркивать существующие права. Они

были порождены нуждами, вызванными мусульман¬

ской оккупацией. Эта оккупация теперь прекращается,

и всем христианским вероисповеданиям должны быть

предоставлены равные права; нельзя при этом про¬

водить никакого различия между отдельными католи¬

ческими странами. Италия никогда не признавала

французского протектората над святыми местами, и в

связи с этим приходилось время от времени заключать

специальные соглашения. По его мнению, поскольку

мандат принимается Великобританией, в будущем ни¬

какого протектората не понадобится. Италия придает

большое значение этому вопросу, так как последние

выборы значительно увеличили силы католической

партии в итальянском парламенте. В связи с этим Ита¬

лия проявляет теперь большой интерес ко всем рели¬
320

гиозным вопросам. По этим соображениям он настаи¬

вает на том, чтобы Италия получила те же права, что

и другие католические страны.
Ллойд Джордж спросил, согласен ли Совет с пред¬

ложением Нитти о полном равноправии держав и о том,

чтобы каждая страна сама защищала своих католиков

и свою религию.
Камбон не возражал против того, чтобы каждое

правительство защищало своих соотечественников.

Франция всегда отказывалась защищать кого-либо,

кроме французских граждан как частных лиц. Но для

нее важно сохранить традиции, связанные с протекто¬

ратом над святыми местами. Если Ллойд Джордж

согласен, то он предлагает, чтобы французские и

итальянские представители совместно обсудили вопрос

и постарались прийти к удовлетворяющему обе сто¬

роны соглашению.
Нитти сказал, что у него нет

Нитти желает равных никаких возражений против пред-

прав для всех нации	»»•
ложения Камбона о совместном
обсуждении вопроса. Но надо отдать себе отчет

в том, что в Палестине вводится новая система управ¬

ления, тогда как до сих пор страна находилась

в руках мусульман. Поэтому надо рассмотреть, как

отразится на обсуждаемом вопросе новая обстановка.

По его мнению, ко всякой христианской нации

должно быть одинаковое отношение. Речь идет не

только о защите той или иной страной своих граждан.

Всякая религиозная организация независимо от ее

национального характера также должна пользоваться

полной охраной. Так, итальянские капуцины, посе¬

лившиеся в Палестине, должны иметь право обра¬

щаться со своими жалобами к представителям своей

собственной страны. До настоящего времени в связи

с мусульманской оккупацией Палестины политические

и религиозные вопросы смешивались в одно, но в даль¬

нейшем, надо полагать, граждане любой страны будут

в случае необходимости обращаться за защитой в ре¬

лигиозных делах к своим собственным представителям.

По этим причинам святые места должны находиться

на особом положении. Никакая страна не должна

пользоваться специальными привилегиями по отноше¬

нию к ним или к религиозным общинам. Каждая страна
21-1337
321

должна защищать своих граждан независимо от их

вероисповедания. Кроме того, необходимо принять

во внимание требование латинян, так как в прошлые

века их права подвергались узурпации.
Ллойд Джордж сказал, что- Великобритания также

в известной мере заинтересована в данном вопросе.

В Англии имеется несколько миллионов католиков,

интересы которых нельзя оставлять без внимания.

В прошлом, когда Палестина находилась под мусуль¬

манским суверенитетом, охрана святых мест Фран¬

цией, быть может, и была необходимой. Но можно ли

в настоящее время предполагать, что для наблюдения

за Великобританией понадобится в будущем специаль¬

ный протекторат над святыми местами? Неужели

союзники хотят сказать, что они больше не верят

в справедливое обращение Великобритании с их гра¬

жданами в религиозных делах? Он не представляет

себе, какая польза от союза, если Великобританию

считают неспособной защищать французских и италь¬

янских граждан, приехавших поклониться святы¬

ням. Или, может быть, думают, что Великобритания

должна только подметать улицы в Иерусалиме, ста¬

вить полицейские посты на дорогах и следить, чтобы

не ограбили ни одного итальянца или француза, еду¬

щего в Иерусалим с религиозной целью, но никак

не может взять на себя заботу о храмах? По-видимому,

ждут, что Великобритания затратит некоторые сред¬

ства на управление страной, но ее не хотят признать

пригодной для охраны святых мест Иерусалима. Ясно,

что Великобритания не может согласиться с такими

предложениями. Если какой-нибудь религиозный

орден пожелает поставить себя под защиту Франции

или Италии, Великобритания будет сноситься с этими

правительствами по поводу всякой жалобы такого

ордена. Но невозможно создавать государство в госу¬

дарстве. И если вся ответственность за управление

страной падает на Великобританию, то она никак не

может оставаться в стороне от вопросов, относящихся

к святым местам. Он лично готов рассмотреть просьбу

любого из союзников, желающего взять на себя упра¬

вление Палестиной. Но Великобритания не станет про¬

сить этого союзника отказываться от своих прав вся¬

кий раз, когда какой-либо английский подданный
322

захочет посетить святые места. Лично он был бы

готов принять первоначальное предложение Нитти,

но думает, что лучше отложить обсуждение вопроса

до следующего утра».
Нитти предложил следующее дополнение к британскому

проекту мандата:
Нитти предлагает «Все привилегии и прерогативы

поправку по вопросу по отношению к религиозным
О МДНДЭТ6	^	гу
общинам отменяются. Держава-

мандатарий обязуется в возможно более короткий срок

назначить особую комиссию для изучения и выясне¬

ния всех вопросов и претензий, касающихся различ¬

ных религиозных общин. При создании такой комис¬

сии будут приняты во внимание соответствующие рели¬

гиозные интересы. Председатель комиссии будет на¬

значен Советом Лиги Наций.
Он выразил полную уверенность в том, что все

присутствующие члены Верховного совета питают на¬

равне с ним полное доверие к британскому прави¬

тельству в*вопросе об охране прав и привилегий не¬

еврейских общин. В целях обеспечения полной бес¬

пристрастности он выразил пожелание, чтобы пред¬

седатель комиссии, предложенной итальянской деле¬

гацией, был назначен Лигой Наций.
Мильеран сказал, что когда речь идет о Палестине,

надо различать три вопроса. Первый касается созда¬

ния национального очага для евреев. На этот счет

никаких разногласий нет. Второй—это охрана прав

нееврейских общин. Этот вопрос тоже, по его мнению,

не вызывает непреодолимых трудностей. Третий вопрос

относится к существующим традиционным правам не¬

еврейских организаций, и по этому вопросу он хотел бы

сделать несколько замечаний. Он не имеет точных све¬

дений о том, что происходило при переговорах между

Ллойд Джорджем и Клемансо, но не сомневается, что

Ллойд Джордж подробно информирует об этом Вер¬

ховный совет. Лично он не возражает против предо¬

ставления Великобритании мандата на Палестину,

который она, как он понимает, хочет получить. Он

совершенно уверен, что Великобритания будет добро¬

совестно выполнять свои обязанности, но он в такой же

степени уверен, что Клемансо не ожидал, чтобы этот
323
21 •

мандат повлек за собой отказ от традиционных прав,

принадлежащих жителям Палестины. В чем суть

вопроса, который обсуждался сегодня в Верхновном

совете? По его мнению, в том, что Великобритания,

принимая мандат на Палестину, одновременно при¬

нимает на себя обязательство, во-первых, создать

в этой стране национальный очаг для евреев, а

во-вторых, вообще не оставлять без охраны традици¬

онные права населения.
Ллойд Джордж сказал, что если
^ить вмешательство говорить о декларации Бальфура,

то он очень сомневается, чтобы

религиозные вопросы занимали мысли Клемансо, когда

он впервые говорил с ним на эту тему; во всяком слу¬

чае, ничего такого не говорилось. Разве что такие

мысли появились позже. Но тогда оба они согласились,

что всякий режим международного характера почти

наверняка приведет к осложнениям, и лучше, чтобы

мандат на Палестину принадлежал одной державе,

причем такой державой должна быть Великобритания,

так как именно она завоевала Палестину. Он совер¬

шенно согласен с Нитти, когда тот говорит, что, пока

Палестина оставалась в руках турок, желательно

было, чтобы какая-нибудь европейская держава вы¬

ступала в качестве покровителя лиц, исповедующих

католическую религию. Я хочу только подчеркнуть,

что Великобритания, не в пример Турции, пользуется

повсюду репутацией страны, беспристрастно относя¬

щейся к религиям всех народов, находящихся под ее

управлением. Поэтому Великобритания никак не мо¬

жет принять условия, которые были силой навязаны

туркам после целого ряда кровопролитных войн.

Совершенно немыслимо оставлять в силе прежние

условия, когда ответственной за управление Пале¬

стиной становится Великобритания. Нельзя говорить,

что Франция должна иметь право проверять, справед¬

ливо ли относится к ее католикам английская власть;

это привело бы к двоевластию двух великих европей¬

ских держав; это было бы не только унизительно

и оскорбительно для Великобритании, но и несправед¬

ливо по отношению к другим странам. Он надеется

поэтому, что французское правительство примет пред¬

ложение Нитти, чтобы весь вопрос о привилегиях
324

и правах различных религиозных общин был подробно

рассмотрен комиссией Лиги Наций, председатель ко¬

торой должен быть назначен Советом Лиги. Сама

Великобритания предпочитает не решать этот вопрос.

Подобные деликатные вопросы не раз приводили

в прошлом к серьезным осложнениям между католи¬

ками, протестантами, православной церковью и дру¬

гими. Великобритания скорее хотела бы передать их

на рассмотрение авторитетной и беспристрастной орга¬

низации, решения которой она будет выполнять добро¬

совестнейшим образом. Он просит Мильерана не ста¬

вить Великобританию в унизительное положение, на¬

стаивая на специальном соглашении о защите като¬

ликов, живущих на территории, находящейся под

британским мандатом.
Мильеран сказал, что остроумное
к положению*Нитти предположение Ллойд Джорджа,

к предложению итти вер0ЯТН0> правильно, и надо ду¬

мать, что при первом обсуждении этого вопроса ни

британский премьер, ни Клемансо не уделили особого

внимания религиозным организациям. Он хочет сразу

оговориться, что никто в Верховном совете не думал

относиться к английским коллегам, как к туркам. Со

своей стороны он нисколько не сомневается, что Вели¬

кобритания будет действовать при решении этого во¬

проса в свойственном ей и хорошо всем известном либе¬

ральном духе. Но он просит своих английских и италь¬

янских друзей сочувственно отнестись к моральному

состоянию Франции, которое явилось результатом

многовековых жертв. Он уверен, что если бы Кле¬

мансо выдвинул эти соображения, когда они вместе

с Ллойд Джорджем обсуждали вопрос, Ллойд Джордж

отнесся бы к ним самым благоприятным образом...

Он берет поэтому на себя смелость предложить не¬

большое изменение итальянской формулы, а именно

сказать, что «держава-мандатарий согласна передать

все вопросы о притязаниях различных религиозных

общин межсоюзной комиссии, назначенной Лигой

Наций и состоящей из лиц, представляющих интересы

соответствующих религиозных организаций».
Нитти говорит, что хотел бы попросить Милье¬

рана вновь прочесть предложение, внесенное итальян¬

ской делегацией. Перед Верховным советом стоят два
325

основных вопроса: первый из них—политический, вто¬

рой—религиозный. По его мнению, итальянское пред¬

ложение охватывает оба вопроса. Турецкое управле¬

ние заменяется теперь управлением цивилизованным.

Религиозные организации в Палестине, таким образом,

не должны больше опасаться за свои права; нет также

надобности петь «Те Оеит» во всех церквах. Суще¬

ствовавшая в прошлом необходимость защищать хри¬

стианские организации, находившиеся под турецкой

властью, ныне исчезла, и европейские религиозные

общины будут представлены цивилизованной нацией,

которая гарантирует всему миру охрану интересов

этих общин. Что же касается религиозного вопроса,

то он не возражает против проекта Мильерана, если

французский премьер согласен принять небольшое

дополнение. Он хотел бы, чтобы председатель проек¬

тируемой комиссии назначался Лигой Наций, так

как это обеспечивало бы полную беспристрастность.
Мильеран ответил, что, в сущности, остается только

вопрос о форме. Он надеется, что Нитти не будет

настаивать на своем предложении, так как француз¬

ская делегация не сможет его принять. К этому во¬

просу по причинам исторического порядка, восходящим

к далекому прошлому, французская нация особенно

чувствительна, и не следует создавать поэтому каких-

либо трудностей. Он убедительно просит Верховный

совет не настаивать, чтобы французская делегация

заявила о своей готовности отказаться от своих дав¬

них прав и привилегий. Он надеется, что можно найти

формулу, которая оказалась бы приемлемой.
Ллойд Джордж сказал, что если

Невозможность^ пре- это только вопрос формы, то бри-
доставить двойной танская делегация готова сделать

мандат	^	»»
все, чтобы поддержать Мильерана
и помочь ему удовлетворить тех французов, которых

так глубоко волнует этот вопрос. Он вполне понимает

политические трудности, стоящие перед Мильераном.

Но в данном случае трудность—чисто практическая.

В высшей степени нежелательно, чтобы две державы

имели мандат на Палестину. Одна из них будет нести

все трудности и расходы, но не будет иметь никакой

власти в вопросах, касающихся религиозных организа¬

ций. Другая же, как это предлагают, будет пользоваться
326

всей властью в религиозных делах. Такое предложе¬

ние совершенно несовместимо с позицией Великобри¬

тании как державы-мандатария, и он никак не может

на это согласиться. Он напомнил Верховному совету,

что при турецком режиме для жителей Палестины

было обычным делом менять религию в течение двад¬

цати четырех часов, когда они думали, что могут что-то

выиграть. Наличие двух держав-мандатариев в Пале¬

стине сделает невозможным для Великобритании упра¬

вление страной, а кроме того, это легко может вызвать

осложнения в ее отношениях с Францией. Управлять

Палестиной вообще не так-то просто, и задача ни¬

сколько не облегчается тем, что в стране создается

национальный очаг для евреев: евреи—народ необык¬

новенно одаренный, но плохо поддающийся управле¬

нию. Бер-тело, наверное, не откажется вспомнить, что

французское правительство не выражало большого

желания принять мандат на Палестину. Во всяком

случае, управление в Палестине будет дорогостоящим

и трудным делом. Мне не нравится такая комиссия,

как предлагает Мильеран, который хотел бы, чтобы

она состояла из руководителей всех религиозных орга¬

низаций различных держав. Комиссия в таком со¬

ставе, который предлагает французская делегация,

по-моему, менее всего способна работать гармонично

и добиться поставленной перед ней цели. Далее,

Верховный совет не должен ни на миг забывать, что

православная церковь также весьма заинтересована

в Палестине. Пусть Россия очутилась сейчас на мели,

но в ближайшем будущем она возродится. И поэтому,

если оставить православную церковь совершенно в сто¬

роне, это, по его мнению, может повлечь за собой ката¬

строфические последствия. Он, конечно, предпочел бы,

чтобы Мильеран нашел возможным принять проект

Нитти хотя бы в качестве базы для соглашения. Он же¬

лал бы создать такую комиссию, которая могла бы спо¬

собствовать общей гармонии. Эта комиссия должна по¬

заботиться, чтобы были приняты во внимание интересы

не только французских, но и других католиков, а так¬

же интересы православной церкви и всех прочих рели¬

гиозных организаций.
Мильеран от имени французской делегации заявил

о готовности принять предложение Нитти в качестве
327

базы для соглашения, если из него будет исключена

первая фраза.
Ллойд Джордж сказал, что если Франция не будет

требовать особых привилегий, то он вполне удовле¬

твориться итальянским предложением и не станет воз¬

ражать против исключения первой фразы. Английская

делегация может пойти на это, но только при усло¬

вии, что Мильеран в свою очередь согласится на вклю¬

чение в резолюцию фразы о создании национального

очага для евреев.
Мильеран ответил, что он будет формально про¬

сить—с тем чтобы это было занесено в протокол—

признать, что должны быть приняты меры для обес¬

печения гражданских и религиозных прав существую¬

щих в Палестине нееврейских общин.
Лорд Керзон заметил, что он не

Керзон просит уточ- вполне понимает точное значение

-ь ^Французскую терМИНа «политические права» с

формулировку	точки зрения французского зако¬
нодательства. В английском языке термин «гражданские

права» включает в себя все обычные права. Он хотел бы

избежать внесения в договор слов, которые могут раз¬

лично пониматься французами и англичанами и кото¬

рые могли бы вновь оживить те «религиозные права»,

с которыми недавно было покончено.
Мильеран объяснил, что французская делегация

хочет включить слово «политические», потому что

опасается, как бы нееврейские общины не оказались

лишенными существующих политических прав, то есть

права голосовать и принимать участие в выборах.
Нитти высказал мнение, что кажущиеся разногла¬

сия между французской и британской делегациями

касаются формы, а не существа дела.
Мильеран заявил, что он готов принять итальян¬

ское дополнение к резолюции при условии, что первая

фраза, касающаяся отказа Франции от религиоз¬

ных привилегий, не будет формально включена в дого¬

вор, но будет считаться принятой как обязатель¬

ное условие. Что касается политических прав пале¬

стинских жителей, на ограждении которых на¬

стаивает французская делегация, то он удовлетво¬

рится, если французские требования будут занесены

в протокол».
328

Решение Совета	В конечном счете, было решено:
«а) Одобрить статьи мандата на

Палестину (см. стр. 342), с тем чтобы в протокол было

занесено признание державой-мандатарием, что мандат

не предполагает аннулирования прав, которыми поль¬

зовались до сих пор нееврейские общины в Палестине;

это признание не распространяется на религиозный

протекторат Франции, поскольку на предыдущем засе¬

дании этот вопрос был разрешен заявлением фран¬

цузского правительства о том, что срок протектората

истек.
б)	Главные союзные державы признали нужным

передать мандат на Сирию Франции, а мандат на

Месопотамию и Палестину—Великобритании».
В связи с этим решением Верховный совет принимает

к сведению следующую оговорку итальянской делегации:
«Ввиду того что Италия как исключительно среди¬

земноморская держава имеет обширные экономические

интересы в Малой Азии, итальянская делегация

воздерживается от одобрения этой резолюции до уре¬

гулирования вопроса об итальянских интересах

в азиатской Турции».
Границы, намеченные Вопрос о границах британского ман-

с7;вГАСКИМ бог°’ Дата отнял немало времени у конфе¬

ренции. Были две трудности: одна

касалась северной границы Палестины, а вторая заключа¬

лась в необходимости получить от французов, имеющих

мандат на Сирию, гарантию, обещающую, что воды в вер¬

ховье Иордана не будут никуда отведены и Палестина не

окажется лишенной водоснабжения, являющегося для нее

вопросом жизни и смерти. После долгих споров, в которых

приняли участие я и лорд Керзон, я внес предложение,

которое в конце концов привело к дружественному разре¬

шению вопроса о границах.
«Ллойд Джордж сказал, что он с удовольствием

отмечает ту уступчивость и деловитость, с какими

подошел к вопросу Вертело; со своей стороны он хочет

заверить Вертело, что британское правительство отве¬

тит ему тем же. Подобные вопросы должны разрешаться

в духе дружбы и сотрудничества, а не соперничества

и конкуренции. Но он считает, что конференция не
329

является подходящим местом для подробного обсу¬

ждения и определения границ. Его внимание обратили

на книгу шотландского теолога профессора Адама

Смита. Книга написана до войны, писал ее теолог,

но в ней содержатся такие точные географические дан¬

ные, что лорд Алленби пользовался ею во время кам¬

пании. К книге приложены карты, показывающие

границы Палестины и местоположение различных го¬

родов. Едва ли возможно сейчас разобраться во всей

этой путанице, а поэтому он предлагает поручить

лорду Керзону и Бертело встретиться и совместно рас¬

смотреть этот вопрос. Он хотел бы сделать только

две оговорки.
Бертело ответил, что он с удовольствием прочтет

книгу о Палестине, поскольку неравнодушен к шот¬

ландцам и теологам».
По вопросу о водоснабжении я сказал:
«Надо отдавать себе отчет в том, что принятие

Великобританией мандата на Палестину означает воз¬

ложение на себя постоянного и тяжкого бремени. Пале¬

стина малопроизводительная страна, она не распола¬

гает промышленными возможностями, которые воз¬

наградили бы Великобританию за те затраты, которые

ей придется понести в интересах развития страны. По

этим соображениям Великобритания может принять

мандат только на настоящую Палестину, Палестину

древней истории, в состав которой должны войти не

только голые скалы Иудеи, легко могущие превра¬

титься в пустыню, стоит только отрезать их от воды.
По соглашению с Клемансо было

Проблема водораздела решено> что Великобритания по¬

лучит Палестину. Однако точные границы территорий,

входящих в состав Палестины, еще должны были

обсуждаться, и существовало предложение, чтобы все

спорные вопросы передавались на разрешение арбитра,

назначенного президентом Соединенных Штатов Аме¬

рики. Он (Ллойд Джордж) выразил уверенность, что

французские представители согласятся с тем, что пре¬

зидент будет совершенно беспристрастен при всяком

споре между Францией и Великобританией. Для Пале¬

стины вопрос о воде—это вопрос жизни и смерти.

Без воды Палестина превратится в пустыню; все
ззо

евреи единогласно признают, что источники вод Гер-

мона и верховье Иордана жизненно необходимы для

этой страны. С другой стороны, эти воды не предста¬

вляют никакого интереса для тех, кто владеет Сирией.

Они могут понадобиться только в целях торга или

в целях получения концессии в Палестине. В связи

с этим он просил бы французских представителей шире

смотреть на свои обязанности при разрешении во¬

проса о будущих границах Палестины.
Вертело ответил на это: несомненно, Палестина

будет тяжким бременем для Великобритании, но Ве¬

ликобритания сама подставляет спину под эту ношу.

Что же касается водораздела, то реки Южной Сирии

действительно имеют некоторое значение для районов,

лежащих к северу от Иордана, но и только. С другой

стороны,- снежные вершины Гермона возвышаются

над Дамаском и не могут быть отняты у Сирии. Что

касается вод Литани, то они орошают наиболее плодо¬

родные районы Сирии. Поэтому английские претен¬

зии на воды Иордана являются, по-видимому, более

приемлемыми. Таким образом, хотя он и не может

согласиться, чтобы Палестина в целях присоединения

к ней бассейнов всех ее рек врезалась своими грани¬

цами в Сирию, он уверен, что можно прийти к согла¬

шению относительно обеспечения Палестины водой.

Исторические границы Палестины неизвестны. Но

Вертело считает, что широта, на которой лежит Ти¬

вериадское озеро, намечает, хотя и грубо, очертания

Палестины в этом направлении.
Что же касается предложения об обращении к пре¬

зиденту Вильсону с просьбой об арбитраже, если воз¬

никнут разногласия о территориальных границах Па¬

лестины, то французы не считают возможным согла¬

ситься на арбитраж президента Вильсона, так как

в этом вопросе он находится всецело под влиянием

Брандейса, взгляды которого всем хорошо известны».
Телеграмма судьи Как раз во время этих споров была

Брандейса	получена телеграмма судьи Брандей¬
са, члена Верховного суда в Вашингтоне. Она была адре¬

сована д-ру Вейцману и гласила следующее:
«16 февраля. Пожалуйста, передайте премьер-мини-

стру Ллойд Джорджу следующее послание от меня
331

и от всех, кто связан со мной участием в сионистской

организации Америки. «Мои единомышленники из

сионистской организации Америки телеграфируют мне

из Парижа, что на конференции по рассмотрению дого¬

вора с Турцией Франция настаивает на условиях

соглашения Сайкс—Пико. Если и в этом споре фран¬

цузы возьмут верх, это сорвет полное осуществление

обещаний о еврейском очаге, так как соглашение

Сайкс—Пико делит страну, нисколько не считаясь

с историческими границами и фактической потреб¬

ностью в разумных северных и восточных границах,

необходимых для самостоятельного существования

общины и экономического развития страны. На севере

в границы Палестины должны войти река Литани

и источники вод Гермона; на востоке—долины Яулана

и Хаурана. Если декларация Бальфура, подписанная

Францией наравне с другими союзными и объединив¬

шимися державами, должна быть воплощена в жизнь,

необходимо уступить эти границы Палестине. Мень¬

шее привело бы к разрушению обещанного очага. Дек¬

ларация Бальфура была публичным обещанием, дан¬

ным Вашим правительством и подтвержденным союз¬

ными державами. Я позволю себе выразить надежду,

что государственные деятели христианских наций сдер¬

жат перед Израилем свое торжественное обещание,

изложенное в Ваших заверениях, справедливо решить

вопрос о границах Палестины».
«Бертело, комментируя эту телеграмму, отметил,

что судья Брандейс, по-видимому, слишком преувели¬

чивает свое значение, и добавил, что он тщательно

изучил авторитетный труд о Палестине, который лю¬

безно одолжил ему Ллойд Джордж. Из этого труда

ясно видно, что исторические границы Палестины

никогда не простирались далее Дана и Беершебы;

и он готов рекомендовать своему правительству при¬

знать их как правильные границы. По его мнению,

точка зрения судьи Брандейса, что еврейский очаг

должен иметь в своих пределах реку Литани, источ¬

ники вод Гермона и долины Яулана и Хаурана, слиш¬

ком нелепа, чтобы стоило посвящать ее разбору хотя бы

одну минуту. Законным является только требование,

чтобы палестинцы могли пользоваться водными запаса-
332

ми, находящимися к югу отДана. Река Литани никогда

не протекала по территории еврейского государства.
Ллойд Джордж сказал, что книга,
оГдаСнаедоНаБееРршебы рекомендованная им Вертело,

представляет собой наиболее авто¬

ритетный труд о Палестине на английском языке.

Во времена Агриппы границы Палестины простирались

несколько дальше Дана и Беершебы, но именно эти

пункты всегда оставались ее историческими границами.

После консультации с лордом Алленби и другими

авторитетными лицами британское правительство ре¬

шило согласиться на эти границы, а в дальнейшем

на них согласился и Клемансо; той же позиции добро¬

совестно придерживается и теперешнее французское

правительство. Поэтому он предлагает ответить судье

Брандейсу в том смысле, что география судьи ошибоч¬

на и что ему следовало бы изучить более авторитетные

и точные карты, нежели те, которые, по-видимому,

имеются сейчас в его распоряжении.
Вертело просит, чтобы в своем ответе Ллойд Джордж

добавил, что хотя Франция также никак не может

согласиться с чрезмерными требованиями, выдвину¬

тыми судьей Брандейсом, она, однако, вовсе не наме¬

рена занять какую-либо враждебную позицию и впол¬

не готова заключить широкие соглашения о снабже¬

нии водой сионистского населения.
Ллойд Джордж предложил, чтобы точные границы

были установлены министерством иностранных дел

Англии совместно с Вертело».
Французы не хотели согласиться ни на какое расширение

Палестины за пределы старой границы Дана, но были

готовы удовлетворить пожелание Палестины, давая гаран¬

тию, что со стороны державы, имеющей мандат на Сирию,

не будет никаких помех водоснабжению Палестины. Одна

из карт д-ра Джорджа Адама Смита была принята Вертело

как правильное обозначение границ Палестины, а мы при¬

няли данную им гарантию в отношении соглашений о снаб¬

жении водой сионистского населения.
Враждебное отноше- в° вРемя всех наших совещаний Вер-

ние французов к идее тело с явной враждебностью относился

еврейского нацио- к идее еврейского национального оча-

нального очага	га# Дебаты по этому вопросу были
открыты лордом Керзоном, который сказал:
333

к...Что касается Палестины, То правительство Его

Величества два года назад обнародовало одобренную

союзными державами декларацию, что в будущем Па¬

лестина должна быть национальным очагом для евреев

всего мира. По его сведениям, евреи придают огромное

значение положениям этой декларации и будут не

только разочарованы, но глубоко возмущены, если

обязательства, данные в декларации Бальфура, не

будут повторены в договоре с Турцией. Верховному

совету надлежит теперь рассмотреть, какую форму

должно принять это повторение. Он полагает, что

единственно надежный способ—это повторить обяза¬

тельство в точности так, как оно было дано перво¬

начально. Сионисты оказывали сильное давление на

министерство иностранных дел Англии, добиваясь

расширения и улучшения условий этого обязатель¬

ства. Он сам, как глава министерства иностран¬

ных дел Англии, категорически отказался выйти за

пределы первоначальной декларации и заявил, что

самое справедливое—это строго придерживаться перво¬

начальных условий. Дальше этого британское прави¬

тельство идти не намерено. Он искренне надеется, что

французская делегация не откажется поддержать

первоначальные условия. Он знает, что у француз¬

ской делегации есть альтернативный проект статьи

о мандатах, который она собирается предложить

Совету, но он глубоко верит, что она не будет настаи¬

вать на нем.
Бертело ответил, что он, надо сознаться, не вполне

согласен с тем, что было сказано сейчас лордом Кер¬

зоном. Ему кажется, что лучше всего было бы при¬

нять предложение о передаче вопроса на рассмотре¬

ние Лиги Наций. Он снова не вполне согласен с лордом

Керзоном и по вопросу о сионистах, но, по его мне¬

нию, очень важно, чтобы Совет не выходил сейчас за

пределы имеющихся предложений. Надо ли предо¬

ставить евреям все возможности обосноваться в Пале¬

стине и создать там проблематичный еврейский очаг?

Он думает, что весь мир сочувствует желанию евреев

создать национальный очаг в Палестине, и он со

своей стороны готов сделать все, чтобы удовлетво¬

рить их законные стремления. Французское прави¬

тельство отнюдь не собирается становиться поперек
334

дороги Великобритании, когда она хочет предоставить

евреям соответствующую возможность осуществить

свои горячие желания. Что касается этих желаний, то

французская делегация не имеет против них никаких

возражений и готова полностью понять ответствен¬

ность страны, принимающей мандат. Но очень важно,

чтобы по этому вопросу не было никаких недоразуме¬

ний. Спрашивается, будет ли у проектируемого нового

государства совершенно отдельная администрация,

обособленная от администрации других государств?

Если так, то могут возникнуть большие затруднения

как с мусульманским, так и с христианским миром.

Он не может допустить, чтобы у правительства Его

Величества были такие намерения. Что же касается

самой декларации Бальфура, отвечающей интересам

сионистов, то была ли она вообще одобрена союзными

державами? У него нет под рукой ее текста, но, если

память ему не изменяет, она была составлена в общих

выражениях. Он не помнит, однако, чтобы декларация

Бальфура получила общее одобрение союзных дер¬

жав. Ему не хотелось бы ставить британское прави¬

тельство в затруднительное положение, но он должен

заявить, что, насколько он помнит, декларация Баль¬

фура никогда не получала официального одобрения

союзников британского правительства.
Лорд Керзон высказал предполо-

Керзон излагает исто- жение что Бертело недостаточно

рию декларации	г	0
к	к	знаком с историеи вопроса. В
ноябре 1917 года Бальфур выступил с декларацией,

отвечающей чаяниям сионистов. Текст декларации был

сообщен Соколовым в феврале 1918 года тогдашнему

главе министерства иностранных дел Франции

Пишону. Перед ним лежит копия письма Пишона,

опубликованного во французской печати, и он попросит

переводчика зачитать сейчас его Верховному совету.

Итальянское правительство также заявило, что одоб¬

ряет декларацию, которая затем была одобрена и пре¬

зидентом Соединенных Штатов, а также Грецией,

Китаем, Сербией и Сиамом. На основании этого он

считает себя вправе заявить, что декларация Бальфура

была одобрена большинством союзных держав. Далее

Бертело подчеркивает нежелательность каких-либо

недоразумений по данному вопросу. Он вполне согла¬
335

сен с этим, но не видит, откуда могут возникнуть

такие недоразумения. Он полагает, что, Верховный

совет не может сейчас определить точную форму буду¬

щего управления Палестины. Все, что можно сделать,

это повторить декларацию, опубликованную в ноябре

1917 года. Во-первых, эта декларация предусматривала

создание национального очага для евреев, права и

привилегии которых должны охраняться военной си¬

лой. Во-вторых, чрезвычайно важно обеспечить охра¬

ну прав меньшинств—прежде всего права арабов,

а затем христианских общин. Это предусмотрено во

второй части декларации. Он считает поэтому, что

в интересах тех общин, о которых упоминал Вертело,

было бы неблагоразумно отбрасывать вторую часть

декларации. Позиция британского правительства за¬

ключается в том, что оно просто не может отбросить

эту часть декларации, и оно искренне надеется, что

в результате разъяснений, представленных им Вер¬

ховному совету, французское правительство не станет

настаивать на своих возражениях.
Вертело, обращаясь к первона-

Бертело против декла- чальной декларации Бальфура,

рации ьальшура	тт
процитировал слова: «Держава-
мандатарий берет на себя ответственность за создание

еврейского очага при условии, что будут сохранены

права других общин». Это, сказал он, дает гарантию

по обоим пунктам, о которых говорил лорд Керзон.

Он считает, что было бы полезно представить Верхов¬

ному совету также и перевод декларации Бальфура

в ее первоначальной форме. Как он уже указывал,

французское правительство никогда официально не

уведомлялось о декларации Бальфура, а Пишон имел

смутное представление об этой декларации.
Лорд Керзон на это ответил, что Вертело, во всяком

случае, никак не может сказать, что Пишон не знал

о значении декларации. В своем ответном письме Соко¬

лову Пишон не только одобрил от имени своего прави¬

тельства декларацию Бальфура, но еще и добавил:

«Кроме того, я счастлив подтвердить, что между фран¬

цузским и британским правительствами существует

по этому вопросу полное согласие». Что касается вто¬

рого тезиса Вертело, а именно предлагаемой им форму¬

лировки, начинающейся словами: «5ои$ гёзегуе сіез
336

СІГ0ІІ5 роїіїіяиез...» («При сохранении политических

прав...»), то поднимаемый им вопрос о политических

и существующих традиционных правах открывает ши¬

рочайшее поле для споров. Он вполне согласен, что

этот вопрос было бы желательно поднять, но считает

неразумным и совершенно излишним поднимать его

именно теперь. Верховный совет уже решил, что во¬

прос о мандате должен быть передан на рассмотрение

Лиги Наций, и он думает, что пока Совет должен удов¬

летвориться повторением текста первоначальной де¬

кларации Бальфура, одобренной французским прави¬

тельством при ее обнародовании.
Бертело сказал, что, насколько он понимает, Пишон

дал согласие только на создание традиционного еврей¬

ского очага, но из этого никоим образом не следует,

что он одобрил декларацию в целом.
Нитти заметил, что все были согласны по вопросу

о создании еврейского очага в Палестине.
Бертело сказал, что против этого он не возражает,

но он оспаривает необходимость возвращаться к декла¬

рации Бальфура, которая уже давно стала мертвой

буквой.
Лорд Керзон заявил, что он с этим не согласен.
Нитти сказал, что, поскольку Великобритания

взяла на себя управление страной, она, несомненно,

будет уважать традиционные права населения. Като¬

лическая церковь, однако, в общем не удовлетворена

таким решением вопроса; недавно было опубликовано

в печати письмо кардинала Гаспари, который говорит,

что если турецкому владычеству в этих местах насту¬

пил конец, то французы должны быть естественными

преемниками турок. Церковь считает, что покровитель¬

ницей римско-католических интересов в Палестине

должна быть не Великобритания, а Франция. Он утвер¬

ждает, что с точки зрения международных интересов

лучше принять формулу, предложенную итальянской

делегацией. Как прекрасно известно Мильерану, рим¬

ско-католическая церковь не участвует в подписании

договора.
Бертело заметил, что во Франции все евреи—

антисионисты и не имеют никакого желания пересе¬

ляться в Палестину.
22—і 387
337

Керзон выражает со- Лорд Керзон сказал, что ему трудно

мнение по поводу понять, против чего, собственно, воз-

женийУЗСКИХ возра" ражает французская делегация: про¬

тив установления национального оча¬

га для евреев в Палестине или против защиты прав и

привилегий различных палестинских общин? Для него

понятно только одно: французы оспаривают, что декла¬

рация была издана британским правительством в^ее перво¬

начальной форме и что она затем была одобрена другими

правительствами. Предлагается опустить следующие слова:
«Введение в действие декларации, опубликованной
8	ноября 1917 года британским правительством и одоб¬

ренной затем другими союзными державами».
Спрашивается, почему хотят опустить эту фразу и кому

какая беда, если она останется? Евреи рассматривают де¬

кларацию Бальфура в целом как хартию своих прав и счи¬

тают чрезвычайно важным, чтобы на нее была сделана

ссылка в Мирном договоре.
Вертело ответил, что декларация Бальфура от 8 ноября

1917 года, безусловно, очень важный документ, и он вполне

понимает, что английские евреи и сионисты вообще при¬

дают ей большое значение. Но декларация никогда не была

официально признана французским правительством, и ни¬

когда не предполагалось, что она должна лежать в основе

будущего управления Палестиной. Все, что было одобрено

Францией и Японией, сводится, по существу, к одному:

в Палестине должен быть создан национальный очаг для

евреев. Далее он заметил, что в таких официальных доку¬

ментах, как настоящий договор, не принято ссылаться

на материалы, являющиеся, строго говоря, только полу¬

официальными. Французское правительство вполне готово

принять в основном положения декларации, но не больше,

и он не думает, чтобы и евреи могли ожидать большего.

Французы отнюдь не намерены оспаривать право англичан

ссылаться на проектируемый национальный очаг для евреев.

Но, как он сказал, ссылаться в договоре на документ, кото¬

рый никогда не был официально признан другими держа¬

вами,—значит вводить новую практику, и он не видит ника¬

ких оснований для специального упоминания о декларации.
Лорд Керзон сказал, что о том, чего
декларации Бальфура Х0ТЯТ ЄВРЄІ^ ЛУЧШЄ ВСЄ™ М0ГуТ С>'ДИТЬ

они сами. По мнению Ьертело, у них
338

нет никаких оснований придавать такое огромное значе¬

ние упоминанию в договоре о декларации Бальфура. Но

на самом деле они смотрят на вопрос именно так, и кому же,

как не им, судить о своих интересах? Бертело, по-види¬

мому, возражает против того, чтобы в договоре говори¬

лось о какой-либо определенной стране как об ответствен¬

ной за устройство в Палестине национального очага для

евреев. Он всячески хочет пойти навстречу Бертело и ду¬

мает, что соглашения можно достигнуть, если заменить

в английском проекте мандата слово «декларация» словом

«принцип», тогда во втором абзаце проекта соответствую¬

щее место читалось бы так:
«На державе-мандатарии будет лежать ответствен¬

ность за введение в действие принципа...»
Бертело ответил, что французы возражают против

всякого упоминания в таком официальном документе, как

договор с Турцией, неофициальной декларации, которая

была обнародована одной державой и никогда не была

признана официально союзниками. Предложенная лордом

Керзоном замена слова «декларация» словом «принцип»

не устраняет трудностей.
Лорд Керзон указал, что теперь Бертело явно меняет

свою позицию. Он понял, что как Мильеран, так и

Бертело согласны включить в договор декларацию Баль¬

фура и возражали лишь против какой-либо ссылки на

то, что первоначальная декларация была обнародована

британским правительством такого-то числа и месяца.

Он пробовал найти выход, но, к сожалению, безрезуль¬

татно.
Выходит, что Бертело вообще возражает против вклю¬

чения декларации в договор даже в измененной форме

и вместо этого предлагает одобрить французский проект,

который совершенно неприемлем для Великобритании.

Но ведь мандат на Палестину будет выдан Великобри¬

тании. Он хочет, кстати, заметить, что Великобритания

вовсе не стремится взять на себя эту заботу. Но, так или

иначе, он отказывается понять, какие возражения могут

быть против повторения в договоре точных условий,

на которых Великобритания принимает мандат, и против

ссылки на обстоятельства, отмеченные в декларации

Бальфура. Имеет ли смысл продолжать спор по
339
22*

этому вопросу, если британское правительство зани¬

мает в нем позицию, от которой оно не может от¬

ступить?»
В конце концов французская делегация сняла свои

возражения против декларации Бальфура. Все дело было

прекрасно изложено Уинстоном Черчиллем в докладе,

сделанном имперскому кабинету 22 июня 1921 года,

в котором он обрисовал тогдашнее положение относи¬

тельно евреев в Палестине.
0 „	«Положение в Палестине ослож-
Резюме Черчилля	^
няется обязательством, которое
дал от имени правительства в самый критический пе¬

риод войны бывший министр иностранных дел Баль-

фур, заявивший, что Великобритания благоприятно

относится к созданию еврейского национального очага

в Палестине. В Палестине проживают 550 тысяч ара¬

бов, 60 тысяч евреев и 60 тысяч христиан. Идеал сиони¬

стов—великий идеал, и лично я, должен признаться,

глубоко ему сочувствую, но независимо от всяких

личных чувств следует сказать, что во время войны

мы, несомненно, стремились, помимо всего прочего,

приобрести влияние и получить поддержку для нашего

дела, в частности мы хотели заручиться поддержкой

евреев во всем мире. Мы этого добились. И мы должны

с величайшей тщательностью и пунктуальностью выпол¬

нить свои обязательства, если можем сделать это чест¬

ным и законным образом, не жертвуя ничем другим.

И вот поэтому я нахожусь в очень трудном положении.

Не потому, что евреев не любят в Палестине,—такой

неприязни там нет; и не потому, что новые переселенцы

(их прибывает 7—8 тысяч в год) меняют или могли бы

в ближайшем будущем серьезно изменить характер

страны,—такой перемены не происходит. Но причина

лежит в самих сионистах, которые, чтобы вызвать

энтузиазм, нужный для их дела, должны проповедо¬

вать по всему миру возвращение в землю обетованную

сотен тысяч угнетенных из стран Европы, где евреи

подвергаются преследованиям: из России, Украины,

Польши и т. д. Это пугает арабов. Их нисколько не

тревожила бы иммиграция в умеренных размерах тща¬

тельно отобранных колонистов, вроде тех, кто уже

устроился там и в последние двадцать-тридцать лет
340

проделал значительную работу благодаря тем заботам

и щедрости, какие оказывались, например, семейством

Ротшильдов. Против этого арабы ничего не имеют,

но их беспокоит мысль, что сотни тысяч большевиков из

Центральной Европы заполнят и разорят страну.

Вот что их волнует, вот что вызвало опаснейшее воз¬

буждение по всей стране. Недавно (в мае 1921 года)

был отвратительный погром в Яффе, во время кото¬

рого были убиты сорок или пятьдесят евреев, и бес¬

порядки удалось подавить только ценой большого

числа жертв с обеих сторон.
Мы должны настаивать, чтобы

Отбор иммигрантов двери для иммиграции были от¬

крыты, но чтобы иммиграция не превышала размеров,

посильных для страны, молодая экономика которой

создана и поддерживается при помощи общественных

работ и за счет улучшения земледелия.
Массей. А характер иммигрантов?
Черчилль. И прежде всего, как правильно под¬

сказывает Массей, нужно строго следить за харак¬

тером иммигрантов, начиная с порта, откуда они

отплывают на святую землю, и вплоть до их прибытия

на место назначения. Отдельные рассказы о боль¬

шевизме значительно преувеличены, не все из них

распространяют ужасную форму душевной и нрав¬

ственной болезни, но я все же дал нужные указания

сэру Герберту Сэмюэлю, который сам является евреем

и страстным сионистом, и он их энергично выполняет.

Я предложил выискивать в иммигрантских лагерях

людей с большевистскими тенденциями и по возмож¬

ности безотлагательно высылать их из страны. Это

сейчас и делается. Тут нет никакой войны против идей,

но нельзя допускать, чтобы великий эксперимент, за¬

служивающий поощрения, был подорван людьми, винов¬

ными в злоупотреблении гостеприимством.
Мейген. Как вы определяете наши обязанности по

отношению к Палестине с точки зрения декларации

Бальфура?
Черчилль. Делать все, что в наших силах, чтобы

дать евреям возможность создать для себя националь¬

ный очаг.
Мейген. И предоставить им правительственную

власть?
341

Черчилль. Если через много лет их окажется

большинство в стране, они, конечно, возьмут ее на

себя.
Мейген. Рго гаїа* с арабами?
Черчилль. Рго гаїа с арабами. Мы

Защита прав арабов да<ли одновременно обязательство,

что не будем сгонят^ арабов с их земель или посягать

на их политические и социальные права.
Монтегю. В своей речи Бальфур гарантировал пра¬

ва обоих народов.
Черчилль... в последнее время Соединенные Штаты

пробуждаются от своего долгого сна и требуют, чтобы

ни один мандат не ратифицировался Лигой Наций до

подробной консультации с ними, но если они думают,

что мы извлекаем из наших мандатов какие-нибудь

выгоды, то мы можем предложить им разделить с нами

это бремя или вовсе освободить нас от него. Во всяком

случае, я думаю, что имперская конференция, предста¬

вляющая государства, многие из которых послали

свои войска для участия в общем деле, представит нам

необходимую свободу сделать такое предложение,

когда для этого наступит подходящий момент. Но

я решительно возражаю против обвинения, будто мы

захватили ценную добычу, тогда как на самом деле

мы лишь выполняем—с большим трудом и неприятно¬

стями—обязательства, которые не встретят ни с чьей

стороны благодарности».
Британский мандат на Палестину был в конце концов

сформулирован следующим образом:
МАНДАТ
Совет Лиги Наций, принимая во внимание, что глав¬

ные державы согласились в целях осуществления положе¬

ний статьи 22 Устава Лиги Наций доверить избранному

названными державами Мандатарию управление территори¬

ей Палестины, принадлежавшей прежде Турецкой империи,

в пределах тех границ, которые могут быть ими установлены;
что главные союзные державы согла-

Текст мандата	сились также, чтобы на Мандатарии
лежала ответственность за введение в действие перво-
*	В соответствующей пропорции'(лат.).
342

начально сделанной 8 ноября 1917 года правительством

Его Британского Величества и одобренной названными

державами декларации в пользу создания в Палестине

национального очага для еврейского народа, причем опре¬

деленно предполагается, что не будет предпринято ничего,

что могло бы причинить ущерб гражданским и религиоз¬

ным правам существующим в Палестине нееврейским

общинам или правам и политическому статусу, которыми

пользуются евреи в какой-либо .другой стране;
что тем самым признается историческая связь еврейского

народа с Палестиной и основания для восстановления его

национального очага в этой стране;
что главные союзные державы избрали Его Британское

Величество в качестве Мандатария для Палестины;
что мандат в отношении Палестины был сформулирован

в нижеприведенных условиях и представлен на одобрение

Совета Лиги;
Его Британское Величество принял мандат в отноше¬

нии Палестины и обязался осуществлять его от имени Лиги

Наций в соответствии с нижеследующими положениями;
что, согласно положениям вышеупомянутой статьи 22

(§ 8), степень власти, контроля или управления, осуще¬

ствляемая Мандатарием, если она раньше не была согла¬

сована между членами Лиги, должна быть точно опреде¬

лена Советом Лиги Наций;
подтверждая названный мандат, определяет его усло¬

вия следующим образом:
Статья 1
Мандатарию будет принадлежать вся законодательная

и исполнительная власть, поскольку она не будет

ограничена условиями настоящего мандата.
Статья 2
Мандатарий будет нести ответственность за установле¬

ние в стране таких политических, административных и эко¬

номических условий, которые обеспечат создание еврей¬

ского национального очага, как это изложено в преамбуле,

и развитие органов самоуправления, а также за соблюдение

гражданских и религиозных прав всех жителей Палестины

независимо от расы и религии.
343

Статья З
Мандатарий будет, поскольку это позволят обстоятель¬

ства, поощрять местную автономию.
Статья 4
Соответствующий еврейский орган будет признан обще¬

ственным учреждением, имеющим своей задачей давать

советы и сотрудничать с администрацией Палестины в тех

экономических, социальных и других вопросах, которые

могут касаться создания еврейского национального очага

и интересов еврейского населения Палестины, и при усло¬

вии постоянного контроля со стороны администрации со¬

действовать развитию страны и принимать в нем

участие...
Сионистская организация, поскольку ее организация

и устройство, по мнению Мандатария, являются соответ¬

ствующими, будет признана таким органом. Она примет

меры, после консультации с правительством Его Британ¬

ского Величества, по обеспечению сотрудничества всех

евреев, желающих содействовать созданию еврейского на¬

ционального очага.
Статья 6
Администрация Палестины, следя, чтобы права и поло¬

жение других групп населения не терпели какого-либо

ущерба, будет облегчать еврейскую иммиграцию при соблю¬

дении подходящих условий и поощрять в сотрудничестве

с упомянутым в статье 4 еврейским органом прочное посе¬

ление евреев на земле, в том числе на государственных

и пустующих землях, которые не нужны для обществен¬

ных целей.
Статья 7
Администрация Палестины будет нести ответственность

за издание закона о национальном подданстве. В этот закон

должны быть включены положения, сформулированные

таким образом, чтобы облегчать приобретение палестин¬

ского гражданства евреями, поселяющимися в Палестине

на постоянное жительство.
344

Статья 9
Мандатарий будет нести ответственность за наблюдение

над тем, чтобы установленная в Палестине судебная система

обеспечивала как иностранцам, так и местным жителям

полную гарантию их прав.
Будет полностью гарантировано уважение личных прав

различных народов и общин и их религиозных интересов.

В частности, распоряжение и управление вакуфным иму¬

ществом должны осуществляться в соответствии с рели¬

гиозными законами и распоряжениями основателей.
Статья 11
Администрация Палестины примет все необходимые

меры для обеспечения интересов населения в связи с раз¬

витием страны и при условии соблюдения международных

обязательств, принятых на себя Мандатарием, будет обла¬

дать полным правом передавать в общественную собствен¬

ность или под общественный контроль любые естественные

ресурсы страны или предприятия, учреждения и службы

общественного пользования, как уже существующие, так

и те, что могут возникнуть. Она введет земельную систему,

соответствующую нуждам страны, считаясь, в частности,

с желательностью содействия прочному оседанию и интен¬

сивной обработке земли.
Администрация может договориться с еврейским орга¬

ном, упомянутым в статье 4, о создании или эксплуатации

на добросовестных и справедливых условиях любых пред¬

приятий, учреждений или служб общественного пользова¬

ния или о развитии любых естественных ресурсов страны,

поскольку это не предпринято непосредственно самой

администрацией. Всякая такая договоренность должна пред¬

усматривать, что названный орган не будет распреде¬

лять—прямо или косвенно—никаких прибылей, превосхо¬

дящих нормальный уровень процента на капитал, и всякая

прибыль сверх этого будет использована названным орга¬

ном для блага страны в формах, которые получат одобрение

администрации.
Статья 13
Мандатарий, который в нижепоименованных делах будет

отвечать только перед Лигой Наций, примет на себя всю

ответственность, связанную со святыми местами и рели-
345

гиозными зданиями или. местностями в Палестине, в том

числе ответственность за сохранение существующих прав,

обеспечение свободного доступа к святым местам, рели¬

гиозным зданиям и местностям, а также за свободу рели¬

гиозного культа при условии соблюдения общественного

порядка и благопристойности; при этом предусматривается,

что ничто в настоящей статье не препятствует Мандатарию

вступать в такие соглашения с администрацией, какие он

сочтет необходимыми в целях осуществления положений

настоящей статьи, а также предусматривается, что ничто

в настоящем мандате не должно быть истолковано как даю¬

щее Мандатарию право вмешиваться в устройство или

управление чисто мусульманских священных гробниц, не¬

прикосновенность которых гарантируется.
Статья 15
Мандатарий будет следить, чтобы всем была обеспе¬

чена полная свобода совести и свобода всех видов рели¬

гиозного культа, с единственным условием соблюдения

общественного порядка и морали. Не должно быть никакой

дискриминации между жителями Палестины по мотивам

расовой принадлежности, религии или языка. Никто не

может быть удален из Палестины только за его религиоз¬

ные убеждения.
Не должно быть отрицаемо или умаляемо право любой

общины иметь собственные школы в целях обучения своих

членов на их собственном языке в согласии с теми обра¬

зовательными требованиями общего характера, которые

администрация сочтет нужным установить.
Статья 16
Мандатарий будет нести ответственность за осуществле¬

ние такого надзора над религиозными и благотворитель¬

ными учреждениями всех исповеданий в Палестине, какой

может оказаться необходимым для поддержания обществен¬

ного порядка и искусного управления. При осуществлении

такого надзора в Палестине не должно приниматься никаких

мер, которые могли бы препятствовать или мешать деятель¬

ности таких учреждений, или привести к установлению дис¬

криминации в отношении любого их представителя или члена

по мотивам его религиозных убеждений или национальности.
346

Статья 18
Мандатарий будет следить за тем, чтобы в Палестине

не проводилось никакой дискриминации в отношении

граждан любого государства, состоящего членом Лиги

Наций (в том числе и в отношении компаний, зарегистри¬

рованных в соответствии с его законодательством), по

сравнению с гражданами страны-мандатария или любого

другого иностранного государства в вопросах налогового

обложения, торговли или судоходства, занятия ремеслами

и профессиями или режима, устанавливаемого для торго¬

вых судов или гражданской авиации.
Равным образом в Палестине не должно проводиться

никакой дискриминации в отношении товаров, произво¬

дящихся в названных государствах или направляемых

в эти государства; должна быть обеспечена на справед¬

ливых условиях свобода транзита через подмандатную

территорию.
При соблюдении вышеуказанного, равно как и других

положений настоящего мандата, администрация Палестины

может по совету Мандатария ввести такие налоги и тамо¬

женные пошлины, какие она сочтет необходимыми, и при¬

нять такие меры, какие ей покажутся наилучшими для

содействия развитию естественных ресурсов страны и для

охраны интересов населения.
Она может также по совету Мандатария заключить

специальное таможенное соглашение с любым из госу¬

дарств, территория которого в 1914 году целиком входила

в состав азиатской Турции или Аравии.
Статья 22
Официальными языками Палестины будут английский,

арабский и еврейский. Всякая формула или надпись на

арабском языке на марках или денежных знаках Пале¬

стины будет повторена по-еврейски, и всякая формула или

надпись на еврейском языке будет повторена по-арабски.
Статья 23
Администрация Палестины будет признавать священные

дни соответствующих общин в Палестине в качестве закон¬

ных дней отдыха для членов этих общин.
347

Статья 25
На территориях, расположенных между Иорданом

и окончательно установленной восточной границей Пале¬

стины, Мандатарий будет иметь право, с согласия Совета

Лиги Наций, отсрочивать или приостанавливать введение

в действие тех положений настоящего мандата, которые

он может счесть неприменимыми к существующим местным

условиям, и устанавливать такие правила для администра¬

ции этих территорий, какие он сочтет подходящими к этим

условиям; предусматривая, что принятые им меры не

должны, однако, находиться в противоречии с положе¬

ниями статей 15, 16 и 18.
Статья 27
Согласие Совета Лиги Наций требуется для любого

изменения условий настоящего мандата.
Статья 28
В случае окончания мандата, возложенного настоящим

на Мандатария, Совет Лиги Наций примет такие меры,

какие могут быть сочтены необходимыми для сохранения

на постоянное время под гарантией Лиги прав, предусмот¬

ренных статьями 13 и 14, а также использует свое влияние,

для того чтобы обеспечить под гарантией Лиги добросовест¬

ное выполнение правительством Палестины финансовых

обязательств, законно принятых на себя администрацией

Палестины в период мандата, в том числе удовлетворение

прав государственных служащих на пенсии или пособия».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ Ч Е Т В Е Р Т А Я
ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ
(продолжение)
ГРЕЦИЯ
Потерянные во время Всякая трагедия состоит из ошибок и
мировом воины воз- случайностей. Лучшей иллюстрацией

можности Греции	г
*	к этому может служить неудача, кото¬
рую потерпела Греция в мировую войну.
Когда Турция приняла решение примкнуть к централь¬

ным державам, для Греции открылась возможность объ¬

единить под своей властью миллионы греков, влачивших

тревожное и жалкое существование под пятой турецкого

деспотизма; такой возможности не было у Греции со вре¬

мен падения Византийской империи. Угнетатели Греции

совершили роковую ошибку, бросив вызов могуществен¬

ным державам, военные и военно-морские позиции кото¬

рых позволяли им гораздо легче напасть на Турецкую импе¬

рию, чем ее союзникам прийти ей на помощь.
Для Греции было большим, а как оказалось потом,

и непоправимым несчастьем то, что, когда разразилась

война, у нее был король, отдавший свои симпатии цен¬

тральным державам. Он был готов связать свою судьбу

с судьбой Германии. Жена его была немкой, сестрой кай¬

зера, а дети—полунемцами. Нельзя требовать слишком

многого от человеческой природы (а короли ведь тоже

люди), и вряд ли следует удивляться тому, что Константин

и все его чада и домочадцы гордились своим родством

с одной из самых могущественных на европейском конти¬

ненте династий. К тому же кайзер был хорошим родствен¬

ником, любезным и веселым в частной жизни. А подобные

родственные взаимоотношения вполне обоснованно создава¬

ли благоприятную атмосферу для роста тщеславия Кон¬

стантина. В добавление ко всему имел значение и тот

факт, что он проходил военную службу в германской импе¬

раторской армии, которая была тогда, бесспорно, лучшей
349

в мире. А после балканской войны Константин получил

жезл фельдмаршала германской армии. Родственные связи

и военное чванство сделали его германофилом. Это видно

из его личной телеграммы кайзеру от 25 июля 1914 года.
«Император знает, что мои личные симпатии и по¬

литические взгляды побуждают меня стать на его

сторону... Но даже после долгих размышлений на

эту тему я все же не вижу, какую пользу мог бы при¬

нести ему, немедленно мобилизовав свою армию. На

Средиземном море полностью господствуют объеди¬

ненные силы английского и французского флотов. Они

могут уничтожить наш военный и торговый флот,

отнять у нас наши острова, а главное—помешать сосре¬

доточению моей армии, которое может быть осущест¬

влено только путем морских перевозок, так как же¬

лезных дорог у нас пока не существует. И не будучи

в силах чем-либо помочь императору, мы будем стерты

с лица земли. Поэтому я вынужден прийти к заклю¬

чению, что мы обязаны сохранить нейтралитет, кото¬

рый может послужить и его интересам»
Венизелос против Кон- Король дал пока заверения, что он

стантина	не будет вмешиваться в дела «его сосе¬
дей—друзей императора». Он имел в виду, конечно, Болга¬

рию и Турцию. Но в противоположность королю, его

премьер-министр Венизелос как по своим политическим

взглядам, так и по своим политическим симпатиям был

полностью на стороне либеральных демократий Запада.

Он был крупнейшим государственным деятелем, какого

знала Греция со времен Перикла. В те годы он пользовался

огромным влиянием в Греции. Его успешные действия

во время критского восстания против турок, его блестящее

ораторское дарование, его реформаторские достижения

и его личное обаяние дали ему большую власть над гре¬

ками, чем та, какой располагал какой-либо другой поли¬

тический деятель и даже сам король. Король пользовался

личной популярностью. Победы и приобретения Греции

во время балканских войн приписывались ему. Он был

номинальным главой армии, которая вытеснила из Южной

Македонии остатки турецких сил, не добитые болгарами

и сербами. Но действительным творцом союза, который

разгромил турок, был Венизелос, и он держал греков под

своим влиянием крепче, чем его монарх.
350

Когда вспыхнула война, Венизелос считал, что инте¬

ресы его страны требуют присоединения Греции к Антанте.

Как только Англия объявила войну Германии, он не со¬

мневался, что, несмотря на все превратности военного сча¬

стья, окончательная победа увенчает знамена Антанты. Ког¬

да король стал указывать ему на поражения англичан в Дар¬

данеллах и во Франции, он ответил: «Такие вещи про¬

исходят с Англией во всякой войне, но она всегда выигры¬

вает последнее сражение». Независимо от его отношения

к конфликту как демократического лидера он был уве¬

рен, что интересы Греции только выиграют от участия

ее в войне на стороне Англии. Он пустил в ход все свое

влияние и авторитет, чтобы убедить короля отказаться от

мысли о нейтралитете и бросить все силы Греции на под¬

держку Антанты. К несчастью для союзников, вершителями

их судеб были тогда государственные деятели, отличав¬

шиеся роковой способностью откладывать решения до тех

пор, пока было уже поздно что-нибудь сделать.
Через две недели после вступления Англии в войну

наш посланник в Афинах послал сэру Эдуарду Грею

следующее сообщение:
Предложение Венизе- «Афины, 19 августа 1914 года.
лоса присоединиться Вчепа вечером у МЄНЯ был ВеНИ-

к союзникам	г	г ^
зелос и с полного согласия короля
и кабинета формально предоставил в распоряжение

держав Антанты все морские и военные ресурсы Греции

с того момента, когда они им понадобятся. Его пре¬

восходительство сообщил, что он только что сделал

такое же заявление моим французскому и русскому

коллегам, поскольку их страны являются нашими

союзниками, но что это предложение имеет особый

смысл, когда он делает его правительству Его Вели¬

чества, с чьими интересами неразрывно связаны инте¬

ресы Греции. Он знает, что ресурсы Греции невелики,

но все же войско в 250 тысяч человек, которым она рас¬

полагает, греческий флот и порты также могут иметь

некоторое значение; в частности, он предлагает в слу¬

чае надобности послать 50 тысяч греческих солдат

в Египет для поддержания порядка. Предложение бу¬

дет оставаться в силе, но, пока оно не будет принято,

оно должно, разумеется, храниться в совершенной

тайне.
351

Я самым сердечным образом поблагодарил его за

такое осязаемое доказательство греческих симпатий

и сказал, что правительство Его Величества, я уве¬

рен, высоко оценит его благородное предложение, но

считаю, что, если другие балканские государства оста¬

нутся нейтральными, Греция должна поступить так же.
Получив сегодня утром Вашу телеграмму № 133,

я, посоветовавшись с моими французским и русским

коллегами, сообщил ее содержание Венизелосу, объяс¬

нив, что, хотя она была послана до того, как он сделал

свое предложение, по существу, она является ответом

на это предложение.
Венизелос поблагодарил за сообщение, но подчерк¬

нул, что в телеграмме ничего не говорится о возмож¬

ности болгарского выступления против Сербии, с ко¬

торой Греция связана договором о взаимной под¬

держке, каковой она намерена выполнить.
Я высказал предположение, что нам, быть может,

труднее будет оказать помощь против Болгарии, чем

против Турции. Его превосходительство вполне понял

это, но сказал, что моральная поддержка, которая

выразится в признании Греции нашим союзником, даст

ей огромные преимущества. Ввиду предложенной Гре¬

цией безоговорочной поддержки не можем ли мы дать

Венизелосу заверения, необходимые ему на случай

конфликта с Болгарией? Если они не будут даны, это

может быть расценено как отказ и вызвать соответ¬

ствующую реакцию.
Я позволяю себе решительно настаивать, чтобы

мне было поручено передать личную благодарность

английского короля королю Греции и Венизелосу,

а кроме того, Вашу благодарность греческому прави¬

тельству. Мой русский коллега настаивает на передаче

такой же благодарности от имени русского императора.
Этот шаг со стороны греческого правительства

является для меня полной неожиданностью, и я отно¬

шу его за счет настойчивости и красноречия Венизе-

лоса, сумевшего увлечь своих коллег и короля».
Холодное отношение Британский министр иностранных дел

Грея к предложению послал краткое, урезанное изложение

этой важнейшей депеши французскому и русскому прави¬

тельствам. По каким-то необъяснимым причинам он не
352

сообщил нашим союзникам о существеннейшей части пред¬

ложения—о 250 тысячах греческих воинов и о готовности

направить 50 тысяч солдат в Египет. Грей намекал этим

правительствам на то, что он намерен послать Греции сле¬

дующий ответ, являвшийся, по существу, отклонением

ценной помощи, предложенной ею:
«Если Турция откажется от нейтралитета и высту¬

пит на стороне Германии и Австрии, мы немедленно

с радостью поддержим Грецию как союзника и будем

считать использование греческих портов и сотрудни¬

чество греческого флота весьма ценной помощью.
Что касается Болгарии, на чем так настаивает

Венизелос, то гораздо более желательно, с нашей точки

зрения, было бы создание конфедерации балканских

государств, включая Румынию, как это предлагалось

не так давно Венизелосом. Мы готовы поддержать

такую попытку всеми имеющимися в нашем распоря¬

жении средствами, но Венизелос поймет, что прави¬

тельство Его Величества озабочено тем, чтобы не ока¬

заться вовлеченным в какие-либо конфликты между

балканскими государствами.
Мы не имеем такой информации, которая заста¬

вляла бы нас считать вероятным непредвиденное вы¬

ступление Болгарии против Сербии, но если Болгария,

напав на Сербию, присоединиться к Германии и Австрии,

а Греция в силу своих договорных обязательств должна

будет прийти Сербии на помощь, правительство Его

Величества готово будет оказать Греции всяческую

поддержку, какую только сможет.
Вам надлежит запросить мнение министра иностран¬

ных дел, а также выяснить, какой ответ французское

(русское) правительство намерено послать Венизе-

лосу».
Таким образом, предложенные 250 тысяч греческих

солдат презрительно игнорировались.
А в это время мы могли выделить не более 100 тысяч

солдат на помощь Франции, чтобы спасти ее столицу от

предстоящих атак самой страшной армии, какую какая-

либо страна бросала когда-нибудь в бой. Наших обучен¬

ных резервов едва хватало на пополнение потерь войск,

и в ближайшие месяцы нам вообще не на что было рассчи¬

тывать, кроме небольшого числа добровольцев, недостаточ¬
на—1337
353

но обученных, плохо обмундированных и плохо укомплек¬

тованных офицерами. А греки были не только хорошо обу¬

чены, но значительная часть их солдат и офицеров полу¬

чила закалку в победоносной войне против армии, солдаты

которой издавна славились своими боевыми качествами.
Если бы сделанное без всяких ого-

Принятие предложе- ворок предложение Греции связать

ния удержало бы Тур- свою судьбу с союзниками было быстро

вИвойн°Т вступления принято и предано гласности, то более

в воину	чем сомнительно, чтобы Турция по¬
шла на тройной риск: ей грозили бы одновременно англий¬

ские атаки в Месопотамии и Палестине, русские—в Арме¬

нии и наступление греческой армии на ее западной границе.

В то время ни Германия, ни Австрия не могли оказать тур¬

кам никакой помощи ни живой силой, ни техникой. Не

было никакой возможности оказать какую-нибудь суще¬

ственную помощь туркам по морю или суше, пока Сербия

не была раздавлена, а Болгария не присоединилась к цен¬

тральным державам, открыв тем самым путь от Дуная

к Константинополю. Болгария тоже поколебалась бы при¬

мкнуть к нашим противникам, если бы царь знал, что

греки придут на помощь сербам. А вышло так, что, до того

как, в конечном счете, Сербия подверглась нападению,

Константин заверил немцев, что греческая армия вмеши¬

ваться не будет. Если бы в августе 1914 года греческое пред¬

ложение было принято, а Турция все же объявила войну

союзникам, греческая армия легко могла бы занять полу¬

остров Галлиполи, дарданелльская катастрофа была бы

предотвращена, а Константинополь оказался бы отданным

на милость английского флота. Фактический отказ от пред¬

ложенного Грецией полноценного союза был жесточайшей

ошибкой, ошибкой, причинившей бедствия не только

Англии и Греции, но и всему миру, потому что этот отказ

затянул разрушительную войну еще на два года.
Греция не возобновляла своего предложения помочь

Антанте почти три года, оно было повтсрено только после

того, как король Константин занял по отношению к союз¬

никам настолько враждебную позицию, что союзные войска

свергли его с престола. Когда Венизелос 19 августа 1914 го¬

да предложил предоставить в распоряжение Антанты все

морские и военные силы Греции, он убедил короля, что

Антанта, в которой участвует Англия, не может не быть

победительницей, и тем временем греческие порты и остро¬
354

ва будут всецело зависеть от мощного английского флота.

Такая перспектива охладила пристрастие Константина

в отношении Германии. Но когда германские войска стали

прижимать французов и англичан к Парижу и нанесли

поражение крупным русским силам под Танненбергом,

а Турция примкнула к центральным державам, король

решил, что его премьер-министр по меньшей мере слиш¬

ком поспешно предсказывал победу Антанты. Когда в ходе

развития военных операций русские стали откатываться

от германской границы и туркам удалось остановить англи¬

чан в Месопотамии, на Суэцком канале и в Галлиполи,

а попытки союзников прорвать германский фронт во Фран¬

ции, стоившие им колоссальных потерь, потерпели крах,

король Константин начал более открыто и более активно

проявлять свои симпатии к немцам. Он и слышать не хотел

о просоюзнических планах Венизелоса.
История Греции в последующие два

Тщетная попытка года была историей ожесточенной

Грея начать перегово- борьбы МЄЖДУ ВЄНИЗЄЛ0С0М, ВСЄ ЄЩЄ

ры с Грециеи в 1915 желавшим прийти на ПОМОЩЬ СОЮЗ-
ГОДУ	Г	о
*	никам, и королем, который, по мере
того как росли немецкие успехи во Франции и России,

а турецкие армии наносили поражения английским вой¬

скам в Месопотамии и Дарданеллах, все меньше стеснялся

в своей прогерманской политике. Когда в 1915 году стало

ясно, что Австрия и Германия готовят крупное наступле¬

ние против Сербии, а царь Фердинанд заигрывает с цен¬

тральными державами, желая присоединиться к ним, сэр

Эдуард Грей завязал переговоры с греческим правитель¬

ством, желая побудить его выполнить свои обязательства

перед Сербией, если она подвергнется нападению. Же¬

лая соблазнить Грецию, он посылает 23 января 1915 года

следующую телеграмму:
«Если Греция выступит как союзница Сербии и примет

участие в войне, я знаю, что как Франция, так и Россия

согласятся на очень важные территориальные компенса¬

ции Греции на малоазиатском побережье; если Венизелос

захотел бы получить точные обещания, то я думаю, что

это можно сделать без всякого труда. Поэтому, если

Венизелос желает конкретной договоренности по этому

вопросу, ему следует немедленно уведомить об этом

Францию, Россию и правительство Его Величества, и я
355
23*

уверен, что любые его предложения будут рассмотрены

в самом благожелательном духе. Но дело не терпит

отлагательства.
... Все это Вы должны сообщить Венизелосу неофици¬

ально. Информируйте Ваших французского и русского

коллег и будьте готовы действовать совместно с ними,

если им будет поручено сделать Греции какие-либо

предложения. Однако не предлагайте Греции ни Родоса,

ни какого-нибудь другого острова, оккупируемого

Италией».
В этой телеграмме Греции впервые предлагались террито¬

риальные приобретения в Малой Азии. Интересно отметить,

что это не был ответ на какой-нибудь запрос Венизелоса,

а самостоятельное предложение сэра Эдуарда Грея, согла¬

сованное с Францией и Россией. Венизелос советовал Кон¬

стантину принять предложение, но король сразу положил

конец всяким переговорам, устранив Венизелоса с поста

премьера и назначив в правительство своих людей. Во главе

нового кабинета он поставил Гунариса, старого царедворца

и врага Венизелоса.
Так как опасность для Сербии приближалась, сэр

Эдуард Грей не стал дожидаться ответа от Греции, но пос¬

ле консультации с французами и русскими 7 апреля

1915 года сделал греческому правительству вполне кон¬

кретное предложение. Вот что он телеграфировал нашему

посланнику в Афинах:
Дальнейшая попытка «Три державы признали желатель-

ным сделать демарш в Афинах.

Поэтому, когда Вашими французским и русским кол¬

легами будут получены аналогичные инструкции, сде¬

лайте Гунарису следующее сообщение:
«Три союзные державы с удовлетворением прини¬

мают декларацию нового греческого правительства,

что оно будет продолжать внешнюю политику пред¬

шествующего кабинета. Со своей стороны союзные

державы по-прежнему готовы за участие Греции в войне

против Турции предоставить ей обещанные уже тер¬

риториальные приобретения в вилайете Айдин».
Добавьте, в какой найдете нужным форме, что это пред¬

ложение сохранит силу лишь в том случае, если Греция

без промедления вступит в сотрудничество с союзниками,
856

в противном случае державы будут считать себя свобод¬

ными от всяких обязательств».
9	апреля 1915 года сэр Эдуард Грей послал следующую

телеграмму:
«Выражение «против Турции» было употреблено

вполне сознательно. Мы готовы обещать Смирну и зна¬

чительную часть прилегающего района, которая будет

уточнена позднее».
Одновременно с посылкой этих телеграмм, предназна¬

ченных для Греции, союзники вели переговоры и с Болга¬

рией, стараясь либо привлечь ее на сторону союзников,

либо добиться ее нейтралитета. Взамен британское прави¬

тельство обязывалось использовать свое влияние на Гре¬

цию, чтобы обеспечить уступку Болгарии Драмы и Каваллы.
Правительство Константина воспользовалось обещания¬

ми, которые давались Болгарии, чтобы восстановить обще¬

ственное мнение Греции против союзников. Оно всячески

старалось настроить греческих патриотов против сотруд¬

ничества с державами, которые ведут переговоры об уступ¬

ке греческой территории за спиной короля и его мини¬

стров. Вот одно из полученных нами донесений о ковар¬

ных действиях Константина:
«Впечатление, произведенное Вашим выступлением

на общественное мнение, все более крепнет. На раз¬

личных собраниях, где упоминание имени герман¬

ского императора прежде встречалось шиканьем, те¬

перь встречается аплодисментами. Сегодня мной полу¬

чены из разных провинций телеграммы с приня¬

тыми на митингах резолюциями протеста против

всякой уступки территории. Это движение поощ¬

ряется, а возможно, и организуется самим прави¬

тельством, но, по существу, все единогласно высту¬

пают против уступок Болгарии».
Неуклюжая диплома- Пытаясь добиться какого-нибудь со-

тия	глашения, которое помогло бы спасти
Сербию от объединенного нападения германских, австрий¬

ских и болгарских войск, союзники одновременно вели

бессистемную и достаточно неуклюжую переписку и с Гре¬

цией, и с Болгарией, и с Сербией. Болгары отказывались

рассматривать всякие предложения, если они не были

сформулированы ясно и точно. Все же обещания союзни¬
357

ков зависели от согласия Греции, а греческий король не

хотел соглашения между Болгарией и Англий и не давал

своего согласия.
Один способный и многообещающий болгарский ди¬

пломат, чьи дружественные чувства к Англии никогда не

вызывали сомнений, сказал одному из наших послов за гра¬

ницей в июле 1915 года:
«...общие симпатии (в Болгарии) были на стороне

союзников; но нужно было показать, что союзники

относятся к делу серьезно и для Болгарии это дело

стоящее...
Хотя он и хотел, чтобы его страна присоединилась

к нам, но как болгарский политический деятель не мог

рекомендовать ей пойти на великий риск, пока она

не получит более определенных заверений, чем те,

что содержались в первом послании держав».
Фердинанд и Констан- Греция со своей стороны ни за что
тин содействуют побе- не соглашалась отдать Каваллу и Дра-

де і ерманин	тг _,т	тг
му. Как Фердинанд, так и Константин
вели очень хитрую игру. Фердинанд, несомненно, уже ре¬

шил присоединиться к центральным державам, когда они

будут готовы нанести задуманный удар; он рассчитывал, что

получит от них за счет Сербии, Греции и Румынии гораздо

большие территориальные уступки, чем те, что предлагали

союзники в своих депешах. С другой стороны, и Константин

к этому времени стал открыто держаться германской ориен¬

тации и в своем поведении и в своих разговорах. Оба мо¬

нарха—и болгарский и греческий—были уверены, что

Германия одерживает верх на всех фронтах и что ее пол¬

чища непобедимы. Тогдашнее положение на разных театрах

военных действий, казалось, подтверждало их взгляды

на окончательный исход войны. На них произвели сильное

впечатление решительные успехи немцев в России и не¬

способность русских армий противопоставить что-либо

эффективное сокрушительному огню внушающей страх

тевтонской артиллерии.
Последовательная неудача всех наших попыток про¬

рвать неприятельский фронт во Франции и еще больше

наше фиаско в Дарданеллах также произвели сильное

впечатление на Балканах.
В Болгарии у нас были влиятельные друзья, совер¬

шенно не сочувствовавшие замыслам царя Фердинанда,
358

собиравшегося присоединиться к центральным державам.

Они определенно стояли за союзников, и все они убеждали

нас перейти от намеков на территориальные уступки

в пользу Болгарии к более реальным и безоговорочным

обязательствам на случай, если она присоединится к союз¬

никам. Но Грей не хотел идти дальше такого заявления:

«Передача Каваллы не может практически обсуждаться

с греческим правительством, пока Болгария не станет

союзником... Если Болгария согласна стать союзником,

тогда мы сделаем предложение греческому правительству

и обсудим с ним вопрос о компенсации и об условиях, на

которых могла бы быть уступлена Кавалла». Такое убогое

и сомнительное предложение совершенно обезоруживало

наших друзей в Болгарии в их борьбе против царя, и Фер¬

динанд поставил на своем.
Константин все еще делал вид, что выполнит свои обя¬

зательства и придет на помощь Сербии в случае нападения

на нее Болгарии, но когда на Сербию действительно обру¬

шился удар, он позорно уклонился от всякого выступления

под тем предлогом, что это вовлекло бы его в войну с Гер¬

манией, а его обязательства имеют в виду нападение со

стороны одной Болгарии, и сербы были брошены на про¬

извол судьбы.
Если бы вместо этих бесплодных переговоров, которые

давали всем и каждому пищу или повод для недоразуме¬

ний, сэр Эдуард Грей принял мое предложение, на котором

я настаивал в феврале 1915 года, и созвал в одном из пор¬

тов Эгейского моря конференцию министров иностранных

дел Англии, Франции, России, Сербии, Болгарии, Румы¬

нии и Греции, то при условии обещания щедрой финансо¬

вой помощи со стороны Англии и Франции можно было бы

добиться ясного и недвусмысленного соглашения, резуль¬

татом чего была бы организация грозного единого фронта

против центральных держав на Дунае.
В самом худшем случае Фердинанд вынужден был бы

выложить свои карты на стол, и союзники еще успели бы

принять необходимые меры, чтобы расстроить его планы.
23 августа 1915 года Венизелос вновь

Константин расстраи- был призван к власти. Он пользо-

вает планы Венизе- вался поддержкой огромного большин-

л	ства греческого народа, и это мешало
королю открыто проводить германофильскую политику.

Не подлежит сомнению, что Константин тайно поддержи¬
359

вал контакт с германским и болгарским посланниками,

знал от них все, что происходит, и по секрету заверил их,

что, несмотря на публичные заявления его министров, он

не допустит никаких военных действий Греции против

центральных держав или против союзной с ними Болга¬

рии, если сама Греция не подвергнется нападению. И хотя

на стороне Венизелоса было общественное мнение, он,

как говорит один видный историк*,
«...столкнулся с сильной оппозицией, состоящей из

завистливых партийных лидеров, помещиков, полити¬

канов, высшего чиновничества, целой стаи политиче¬

ских интриганов, чье положение подорвали реформы

1910—1911 годов».
Вот те силы, которые в конце концов расстроили его

широко задуманные планы создания великой и славной

Греции. Он был настоящим либералом и демократом, и все

реакционные элементы ненавидели его и боялись его идей,

его законодательства и его характера. Венизелосу удалось

добиться от короля обещания, что если Болгария нападет

на Сербию, греческая армия придет на помощь своему

союзнику, даже если в нападении будет участвовать Гер¬

мания. Это обещание ничего ему не стоило, ибо король

и не собирался выполнять его. Оно было дано только с целью

перескочить через опасность, временно угрожавшую его

трону. Как только опасность миновала, Венизелос опять

получил отставку.
После отставки Венизелоса греческий король, почти

не стесняясь, стал проявлять вражду к союзникам и дру¬

жеские чувства к центральным державам.
Нашу дипломатию на Балканах никак

Балкана^ИбКИ	нельзя назвать успешной. Мы отвер¬
гли греческую помощь на суше и на

море, которая была без всяких оговорок предложена нам

в самом начале военных действий. Мы ничего не добились,

когда обещали Греции Смирну, потому что одновременно

предложили Болгарии Драму и Каваллу. И мы потеряли

поддержку Болгарии из-за наших увиливаний и колеба¬

ний. В результате в Юго-Восточной Европе создалась

самая тяжелая для нас обстановка: с одной стороны, была

полу враждебная Греция, с другой—активно враждебная
*	ЗоЬп Мюго^огдам, Мосіегп Сгеесе.
360

Болгария. Когда греческий король решил не помогать

Сербии, сэр Эдуард Грей пробовал подкупить его новым

обещанием, что, «если Греция готова оказать помощь как

союзник Сербии, которая уже подверглась нападению со

стороны Болгарии, правительство Его Величества готово

отдать Греции Кипр1. Если Греция полностью примкнет

к союзникам, она, естественно, разделит с ними все выгоды

после войны, но Кипр предлагается правительством Его

Величества независимо от этого, на том лишь условии, что

Греция окажет немедленную и полную военную поддержку

Сербии».
Грей придавал своему замыслу такое огромное значение,

что в тот же день послал нашему посланнику в Афинах

вторую телеграмму, настаивая на немедленной передаче

предложения о Кипре.
Греческий премьер-министр Заимис два дня не показы¬

вал эту телеграмму королю. Ответ был получен нашим

посланником только через четыре дня. Заимис заявил,

что, по мнению военных кругов, оказывать помощь Сер¬

бии—значило бы идти навстречу катастрофе, и поэтому

греческое правительство решило не предпринимать ника¬

ких шагов и сохранять благоприятный для союзников

нейтралитет.
К этому он прибавил, что никакие предложения не

заставят греческое правительство отказаться от этой

позиции.
По имевшимся у британского правительства сведениям,

король сказал одному из своих друзей, что «как толь¬

ко он будет в силах, он сбросит союзников в море», до

такой степени он был уверен в победе немцев. При таких

настроениях на него не могли подействовать никакие тер¬

риториальные обещания, выполнимые только в случае

победы союзников.
По требованию германского послан-

Сдача греческих тер- ника ф0рТ Рупель, важнейшая клю-

ритории немцам	^ г ^
чевая позиция в горных проходах,
ведущих к Восточной Македонии, был вместе со своим гар¬

низоном без единого выстрела сдан германским и болгар¬

ским войскам. А через несколько недель продвинувшиеся

болгарские части заняли почти всю Восточную Македонию

до самого моря. Оккупирован был и порт Кавалла, тот

самый, разговоры о котором послужили для министров

Константина предлогом для отказа от своего обещания
361

об оказании помощи Сербии. Греческому гарнизону, насчи¬

тывавшему 8 тысяч человек, правительство Константина

приказало сдаться захватчикам, и все сдавшиеся были

интернированы в Германии до конца войны. Этот акт веро¬

ломства вызвал в Греции колоссальное возбуждение.

Венизелос покинул Афины, переехал на Крит и стал при¬

зывать к восстанию. Население греческих островов и гре¬

ческой Македонии откликнулось на призыв Венизелоса.

Он организовал Комитет национальной обороны, создал

свою армию и объявил войну Германии и Болгарии. При

помощи займов и полученного от союзников вооружения

он набрал четыре дивизии общей численностью 60 тысяч

человек и присоединился к союзным войскам, выступав¬

шим против центральных держав на Балканах.
Вызов, брошенный Венизелосом королю, только озло¬

бил Константина и обострил его вражду к союзникам.

Именно в это время греческий посланник в Риме Ко-

ромилас обратился к королю Константину с пламенным

и трогательным призывом восстановить единство гре¬

ческого народа и присоединиться к Антанте. Вот что он

писал Константину:
Обращение Короми- «Читая простодушные депеши пра-

ласа к Константину вительства, подтверждающие его

намерение сохранить наилучшие отношения с держа¬

вами Антанты, я не могу отделаться от впечатления,

что оно не видит ни зловещей серьезности положения,

ни той конечной катастрофы, к которой идет официаль¬

ная Греция. Туманная и двусмысленная политика,

которую уже больше года осуществляют Ваши мини¬

стры, привела нас к враждебным отношениям с нашими

естественными друзьями, державами Антанты, хотя

мы постоянно уверяли их в нашей искренней дружбе,

а в то же время—и это удивительнее всего—вели

политику непротивления нашим извечным врагам—

болгарам и дали им захватить наши форты, наши города

в Македонии, половину нашего военного снаряжения

и взять в плен половину нашей армии. Теперь, когда

пролита кровь, Франция и Англия, которым мы обя¬

заны восстановлением нашей свободы и которые не раз

приходили нам на помощь, стали непримиримыми вра¬

гами Вашего Величества и той Греции, которая оста¬

лась под Вашим скипетром.
362

Одна часть Греции отреклась и насильно отдели¬

лась от другой; она отмежевалась от афинского пра¬

вительства, чтобы защищать в Салониках нашу землю,

сданную нами врагам. Я хорошо себе представляю,

как Вам говорят, что, несмотря ни на что, большая

часть народа с Вами, что Вы, повелитель, являетесь ко¬

ролем не только для большинства; что Вам принадле¬

жит безраздельный суверенитет над всеми греками,

где бы они ни находились—в пределах королевства

или вне его. Но те, кто твердит это Вам, желая Вас

утешить, унижают Вас и ставят под угрозу Ваш трон,

опорой которого они себя считают, ибо всякое боль¬

шинство крошится и распадается, когда приходит час

бедствий. Трон не политическая партия.
Никогда еще, государь, нация не попадала в такое

ужасное положение. Просто непостижимо, что боль

за свою землю не пронизала все сердца, не сказала

каждому, что родина гибнет и что спасти ее может толь¬

ко тесное единство всех граждан...
Каков бы ни был исход теперешнего грандиозного

конфликта, а исход этот, как Вы сами знаете, еще сомни¬

телен,—Греция должна остаться верным и искренним

другом держав Антанты. Венизелос и его друзья

в Салониках поняли эту истину. Поймите это и Вы,

государь. Так как Вы король не большинства, а всех

эллинов, забудьте прошлое, забудьте обиду, которую Вы,

быть может, чувствуете, обратитесь к сотрудничеству

Венизелоса и его друзей; я твердо верю, что они с ра¬

достью пойдут на сотрудничество с Вами. Создайте

сильное правительство, способное взять ответствен¬

ность на себя и освободить от нее Вас. Сделайте этот

жест, государь. Вы прославили греческое оружие,

спасите же теперь душу Греции от раздирающих ее

страстей; спасите народ и нашу расу. Греция, объеди¬

ненная Вами, выдержит бурю и избежит подстере¬

гающих ее бедствий, какие бы неожиданные удары

ни готовила для нас война. Если Вы не сделаете этого

немедленно, судьба нашей страны, судьба эллинизма

будет ужасной и жалкой.
Я прошу Ваше Величество простить мне свободу

выражений. Моя преданность Вам вынуждает меня

к этому. Мое сердце обливается кровью, когда я думаю,

чем Вы были в прошлом и что готовит Вам будущее.
363

Мой долг повелевает мне говорить с Вами откровенно

без недомолвок; мой долг сказать Вашему Величеству

что политика, которая привела нас—увы!—к тепереш

нему положению, обречена, и я глубоко не согласен

с ней. Только то, что я осмеливаюсь предложить

только Ваш королевский жест, который будет озна

чать национальное единство, может еще спасти поло

жение.	Коромилас*
Секретные переговоры Это пламенное обращение не произ

Константина с нем- вело на короля никакого воздействия
ІІЯМИ
Он занимал все более враждебную

позицию по отношению к Антанте. Он вступил с герман

ским командованием в секретные переговоры о совместном

нападении на левый фланг союзников на Салоникском

фронте. Переписку с немцами вела королева, пересылая

письма через греческого посланника в Берлине. Они отпра¬

влялись сначала греческому посланнику в Риме, который

пересылал их в Берн с поручением переправить Феотоки

в Берлин. Обсуждавшееся предложение сводилось к сле¬

дующему: если немцы двинут крупные силы с севера,

греки выступят им навстречу с юга, а затем они вместе

атакуют армии Антанты и уберут их с дороги, что даст

немцам возможность оккупировать всю Грецию.
Впервые об этом плане говорится в телеграмме кайзера

его сестре королеве Софии от 3 декабря 1916 года. Выра¬

жая ей соболезнование по поводу «опасностей, которым

подвергались она и Тино», кайзер писал: «Я восхищаюсь

мужеством, проявленным Вами в эти трудные дни». Он

советовал, чтобы «Тино восстал против своих палачей.

Выступление главных сил Тино против западного фланга

генерала Саррайля приведет к развязке в Македонии».

Далее кайзер сообщает о взятии Бухареста2 и говорит:

«До сих пор бог помогал нам». В тот период кайзер не со¬

мневался, что немцы выигрывают войну. Константин разде¬

лял его уверенность. 19 декабря он и королева телеграфи¬

ровали императору:
«На Ваши теплые пожелания к Новому году отве¬

чаем Вам тем же. Да пошлет нам бог новые победы и мир.
Положение очень серьезно; хлеба хватит только

на две недели... Они хотят взять нас измором и, про¬

должая блокаду, навязать свои требования. Если не

будет продовольствия, положение безнадежно.
364

Поздравляем с блестящими победами в Румынии

и целуем Вас.	Тино, Софи».
Союзники предупреж- Но план так и не был осуществлен,

дают удар	Англия и Франция предупредили
удар, предъявив ультиматум, который вынуждал короля или

увести свои войска на Пелопонес, или немедленно вступить

в бой. Константин и София настаивали на немедленном

наступлении немцев. Королева телеграфировала в Берлин:

«Считаю дело проигранным, если наступление не будет

начато немедленно». Но Гиндербург не был готов. Он стал

главным военным советником кайзера по делам всех фрон¬

тов на Западе и Востоке, но в тот момент и он и Люлен-

дорф были целиком поглощены смертельной схваткой на

Западном фронте. Он упустил момент и не успел нанести

удар Антанте с помощью нового союзника, который мог

выставить по крайней мере десяток хорошо обученных све¬

жих дивизий на уязвимом участке фронта. Константин

в телеграмме фельдмаршалу дал подробную оценку военного

положения в Греции и закончил свое послание следующими

словами.
«Нам очень важно, чтобы нас немедленно уведо¬

мили, предвидится ли германское наступление в Маке¬

донии и когда оно может начаться».
Три дня спустя королева телеграфировала кайзеру:
«Сердечно благодарю тебя за телеграмму, но не¬

достаток продовольствия, необходимого для такого

предприятия, а также боеприпасов и целого ряда дру¬

гих вещей, к сожалению, заставляют нас воздержаться

от наступления. Можешь представить мое состояние.

О, как я страдаю! От всего сердца благодарю за твои

ласковые слова, за... (неразборчиво) отвратительных

условий. Пусть же эти мерзкие свиньи получат по

заслугам! Горячо целую тебя. Твоя страдающая сестра,

одинокая в ожидании лучших времен».
В декабре 1916 года король Константин и его супруга

отправили в Берлин новое послание, в котором заявляли,

что они «живут ежеминутным ожиданием германского

наступления в Македонии». Об этом догадывались и союз¬

ники, как я уже рассказывал в своих «Военных мемуарах»*.
•	Д. Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. III, стр. 232.
365

В январе Константину приходилось уже думать о том,

как выполнить предписание Гиденбурга сб уничтожении

военного имущества греческой армии, чтобы оно не попало

в руки Антанты. Блокада заставила его отступить на преж¬

ние позиции угрюмого нейтралитета, который он рас¬

считывал сохранять лишь до тех пор, пека ожидаемая

победа Германии не даст ему возможность еще раз бросить

вызов своим врагам. Свита, состоявшая из политиков

и придворных, липнувших к нему больше из ненависти

к Венизелосу, чем из симпатий к немцам, уступала очень

неохотно. В своей вражде к союзникам они дошли до поку¬

шений на убийство английских моряков в Пирее. Только

страх перед союзным флотом мешал Константину отдать

все свои военные силы на службу центральным державам.

Отсюда и та необузданная ненависть, какую питали его

приверженцы к английскому флоту. Если бы централь¬

ные державы прорвали фронт союзников у Салоник и всту¬

пили в Грецию, их с распростертыми объятиями встретили

бы не только Константин и его супруга, но, вероятно,

и вся шайка финансистов, предпринимателей и разных

общественных паразитов, поддерживавших трон в его

попытках вставить палки в колеса западным демокра¬

тиям, чьи принципы и цели были так ненавистны королю

и так близки Венизелосу. Положение становилось нестер¬

пимым. Мы каждый день ждали, что Константин отдаст

приказ своей армии напасть на наши войска в Салониках

с тыла, тогда как немцы нападут на них с фронта.
Решительные действия Франции и
КонстантинаЛ°ЖИТЬ Англии в июне 1917 года положили

конец этой угрозе. Французское пра¬

вительство предложило низложить Константина. Француз¬

ский премьер-министр Пенлеве приехал в Лондон, чтобы

обсудить вопрос о вооруженной интервенции с целью сверг¬

нуть диктатуру Константина, которая явно не имела под-

.держки у общественного мнения Греции. Один или два

министра выступили против предложения французов.

К несчастью, министр иностранных дел Бальфур был в это

время в Америке. Министерство возглавлял лорд Роберт

Сесил. Идея насильственного низложения короля противо¬

речила всему складу его политического мышления, и хотя

он признавал убедительность французских доводов, но

был нерешительным и преисполнен колебаний, когда

надо было перейти к действиям. Один момент он был готов
366

принять план Пенлеве, но, подумав, взял назад свое согла¬

сие и попросил дать ему время на размышление. Француз¬

ский премьер не мог сидеть без конца в Лондоне, дожи¬

даясь единогласного решения военного кабинета. Поэтому,

когда после длительного совещания на Даунинг-стрит мы

не пришли ни к какому определенному решению, я пред¬

ложил, чтобы Пенлеве, лорд Милнер и генерал Смэтс

отправились ко мне на дачу в Уолтон-Хит и там оконча¬

тельно договорились. В чудесную летнюю ночь мы про¬

сидели в саду под деревом несколько часов, всесторонне

обсудили проблему и пришли к единодушному заключе¬

нию, что, поскольку в Греции имеются французские войска,

они могут высадиться в Пирее, занять Афины, низложить

короля и посадить на трон его наследника—принца Георга

или его второго сына—принца Александра.
Сказано—сделано. Английский флот
Присоединение Гре- стоял наготове, чтобы поддержать в

ции к союзникам	^ 9 ,	к „
случае надобности французский де¬

сант, и Константин был свергнут. Принц Георг отказался

от трона, принц Александр занял его. К великой радости

большинства греков власть снова перешла в руки Вени-

зелоса. Греческая армия получила снаряжение и могла

принять участие в кампании на Салоникском фронте.

В осеннюю кампанию 1918 года на этом участке бок о бок

с сербами, французами и англичанами дрались десять

великолепных греческих дивизий.
Все сказанное больше относится к истории войны, но

я обязан упомянуть здесь об этих событиях, так как они

оказали непосредственное влияние на отношение держав

к греческим требованиям на Мирной конференции. Обеща¬

ние сэра Эдуарда Грея, касавшееся Смирны и ее «хинтер-

ланда», отпало, так как Константин не пожелал прийти

на помощь Сербии. Венизелос без всякого протеста при¬

знал это, но решительные мероприятия, давшие мощные

подкрепления Салоникскому фронту, несмотря на то, что

людские ресурсы Греции были истощены, бесспорно, по¬

зволяли грекам ожидать самого благоприятного отношения

к своим требованиям.
На Салоникском фронте греческая армия была дове¬

дена до 250 тысяч человек. Французский генерал Гийом

высоко оценивал боевые качества греков и считал, что

в наступательных действиях они ничуть не уступали дру¬

гим солдатам союзников. И они оправдали его похвалы
367

блестящей атакой болгарских окопов и прорывом болгар¬

ской линии обороны. Присоединение греков дало союзни¬

кам необходимое численное и моральное превосходство

на этом фронте, сдвинув дело с мертвой ТОЧКИ и обеспечив

победу на том театре военных действий, который имел

несомненное значение для судеб всей войны в целом. Про¬

рыв на Балканах обнажил австрийский фланг, подставив

под удар самую уязвимую границу Австрии, где славян¬

ское население относилось не очень дружелюбно к своим

немецким хозяевам. Это завершило деморализацию, уже

явно начавшуюся в австрийской армии. Победа была

важна не только потому, что австрийцы капитулировали,

но и потому, что Гинденбург и Людендорф пришли к вы¬

воду, что игра проиграна. Участие греков в войне немало

содействовало победе и дало нм право требовать к себе

такого же отношения, как к полякам, чехам и хорватам,

многие из которых дрались на стороне врага до самого

конца войны.
Но хотя Венизелос, организовав в последний год войны

греческую помощь союзникам, многое сделал для испра¬

вления положения, Греции не удалось вновь завоевать

популярность ни в Англии, ни во Франции. Махинации

короля оставили неизгладимое впечатление предательства.

Поддержка, которой он пользовался со стороны значи¬

тельной части греческого народа—настолько значитель¬

ной, что одно время она составляла большинство на полу¬

острове,—бросила тень на всю нацию и подорвала тра¬

диционные симпатии западных демократий к стране, ко¬

торой они помогли в свое время освободиться от турец¬

кого ига.
Правда, Севрский договор дал Греции крупные террито¬

риальные приобретения. Но когда провести этот договор

в жизнь оказалось не так-то легко, Франция и Италия,

не задумываясь, пожертвовали Грецией, а английский

народ тоже не чувствовал особенно пылких симпатий к на¬

ции, показавшей себя, по его мнению, двуличной во время

войны, на которой она рассчитывала поживиться.
Венизелос понимал, что Греция из-за
Венизелос защищает нечистой игры своего короля потеряла

греческие требования	г	г
к	г	право на территориальные уступки,
обещанные сэром Эдуардом Греем за помощь Греции. В пись¬

ме от 2 ноября 1918 года ко мне греческий лидер так за¬

щищал греческие требования:
368

«2 ноября 1918 года.
Дорогой премьер-министр!
Имею честь представить Вам при сем любезно

запрошенный Вами меморандум по вопросу о наилуч¬

шем способе разрешения проблем, связанных с Отто¬

манской империей. В этом меморандуме вопрос рас¬

сматривается с совершенно объективной точки зрения.

Позвольте же мне как руководителю греческого пра¬

вительства более подробно изложить Вам в этом

письме позицию, занимаемую Грецией.
Не соответствовало бы ни справедливости, ни поли¬

тической целесообразности, если бы державы интере¬

совались только арабами, сирийцами и армянами

и забыли о будущности греков в Оттоманской империи.
Армяне заслужили сочувствие всего цивилизован¬

ного мира, и мы не можем думать о таком решении

восточного вопроса, которое не обеспечило бы их буду¬

щее. Но ведь и греки заслуживают такого же сочув¬

ствия. Они не менее многочисленны, чем армяне, они

были жертвами такого же деспотизма и их также истреб¬

ляли в огромном числе. Кроме того, десятки тысяч

греков участвовали в качестве добровольцев в войне

в Македонии и составляли весьма значительную часть

армии национальной обороны, которую я сформировал

как глава правительства в Салониках.
Решение вопроса о будущем греческого района

западной части Малой Азии путем присоединения ее

к Греции—это единственный способ, дающий Греции

возможность расширить свою территорию одновремен¬

но с Румынией и Сербией, завершающими свое нацио¬

нальное объединение. Если Греция не получит выхода

в сторону Малой Азии, она должна будет добиваться

расширения своих границ во Фракии, что выведет ее

к берегам Черного моря. Но я боюсь, что такое реше¬

ние вопроса, вероятно, натолкнется на большие пре¬

пятствия, чем расширение Греции за счет западной

части Малой Азии.
Главным препятствием к проникновению Греции

в Малую Азию являются возражения Италии. По Лон¬

донскому договору от 26 апреля 1915 года Италии было

обещано, что она сможет утвердиться на южном побе¬

режье Малой Азии, в районе Адалии. Два года спустя,

на конференции в Сен-Жан де Мориен, когда в связи
24-Ш7
Зво

с письмом австрийского императора к принцу Сиксту

Бурбонскому снова был поднят вопрос о возможных

условиях сепаратного мира с Австрией, при котором

Италия не получила бы удовлетворения на Адриатике,

ей была обещана сфера влияния в Смирне.
Итальянские притязания на Смир-

Несостоятельность ну основывались на соглашениях
тязаний^на ТмионУ МЄЖДУ АнГЛИей> Францией И РоС-

сией о Малой Азии, заключенных

в 1916 году. Однако в связи с русской революцией

эти соглашения потеряли силу. Даже соглашение,

заключенное до вступления Италии в войну, по кото¬

рому западные державы обязались уступить Кон¬

стантинополь России, является теперь недействитель¬

ным. Ввиду таких коренных перемен в вопросе о буду¬

щем Малой Азии невозможно рассматривать обещание,

касающееся Смирны, сохранившим свою силу. Более

того, появление Италии в Смирне будет противоречить

самим принципам, во имя которых союзники вели

войну. Греция окажется в таком же положении по

отношению к Италии, в каком перед войной находи¬

лась Сербия по отношению к Австрии, а это исклю¬

чает возможность мирного развития страны.
Между тем противодействие Италии проникновению

Греции в западную часть Малой Азии не должно было

служить препятствием для такого проникновения.
В интересах всей Европы, в полном смысле этого

слова, укреплять малые державы до пределов возмож¬

ного и предоставлять им более полную независимость.

Выражаясь более конкретно, усиление Греции как

средиземноморской державы будет направлено только

на обеспечение равновесия на Средиземном море, но

ни в коем случае не на ущемление законных интере¬

сов Италии.
Я отлично понимаю, что державы Антанты не свя¬

заны своими обещаниями предоставить Греции тер¬

риториальные уступки в Малой Азии, так как эти

обещания ставились в зависимость от условий, кото¬

рых Греция не выполнила. Но державы Антанты пре¬

красно знают, что во время войны я перевернул все

вверх дном, чтобы Греция связала с ними свое буду¬

щее. Они знают также, что греческий народ последо¬

вал за мной. Когда после моего первого расхожде-
370

ния с королем Константином, в феврале 1915 года,

состоялись всеобщие выборы, избиратели, получив-1

шие возможность высказаться путем голосования, дали

мне огромное большинство своих голосов, несмотря

на то, что им пришлось выбирать между политикой

Венизелоса, который хотел войны, и политикой короля,

который хотел мира. И когда в сентябре 1915 года

бывший король, предавая страну, снова вступил

в конфликт со мной, Греция не остановилась перед

переворотом, чтобы принять участие в войне.
Надеюсь, мне будет позволено сказать, что найдется

мало народов, которые действовали бы при подобных

условиях столь же благородно.
Независимо от действий греческого народа, уступ¬

ка Греции западной части Малой Азии необходима

во имя тех принципов, за которые борются союзники,

как они об этом неоднократно заявляли. Почему же

не применить эти принципы и к Греции?
Позвольте мне надеяться, дорогой премьер-министр,

что во имя чести и справедливости, которыми всегда

руководствуется в своих решениях Британская импе¬

рия, я получу твердую поддержку при защите закон¬

ных интересов моей страны.
Имею честь оставаться, мой дорогой премьер-

министр, искренне Ваш
Э.	К. Венизелос.»
Поддержка греческих Это письмо правильно отражало не

требовании Большой только ПОЗИЦИИ сторонников ВеНИЗе-
ТПОИКОИ
р	лоса в вопросе о требованиях греков,
но и позицию, занятую президентом Вильсоном, Клемансо

и мною. Итальянцы все время занимали позицию ревни¬

вого антагонизма. В юго-западном углу Анатолии у Ита¬

лии были планы, которые сталкивались с греческими. В под¬

крепление итальянских претензий Соннино извлек из

архива соглашение в Сен-Жан де Мориен. Условия, на

которых Смирна и прилегающий район были обещаны гре¬

кам, оказались не выполненными из-за предательства Кон¬

стантина. Вместе с тем верно, что условное соглашение,

на которое пошли потом Франция и Англия и которое

предоставляло этот район Италии, также отпало, потому

что не было получено согласие России, а оно было суще¬

ственной предпосылкой соглашения. Поэтому в данном слу¬
371
24*

чае вовсе не стоял вопрос о выполнении условий сделки,

заключенной между союзниками. Вся проблема должна

была быть пересмотрена при всестороннем изучении пре¬

тензий, выдвинутых на Мирной конференции. Делегаты

конференции должны были считаться с этническими и исто¬

рическими соображениями, а также принять во внимание,

что сделал каждый из этих двух претендентов для окон¬

чательного разгрома Турецкой империи, в результате

которого спорные территории были освобождены из-под

власти турок и стало возможным решить мирным путем

вопрос о их судьбе. Что касается этнической стороны

претензий, то греки составляли несомненное большинство

в крайних юго-западных вилайетах Малой Азии. Число

итальянцев в этих районах было совершенно ничтожно.

А если говорить о военной помощи, то греки могли

сослаться на ту важную роль, которую они сыграли

в сражениях, открывших путь к Константинополю.
Греческие территориальные притязания во Фракии,

Малой Азии и на островах Венизелос подробно изложил

как в меморандуме, представленном им Мирной конферен¬

ции, так и в личном выступлении. 2 января 1919 года

министерство иностранных дел роздало членам британской

делегации заключение экспертов по вопросу о Фракии

и Проливах. Меморандум исходил из предположения, что

турки будут изгнаны из Европы. Определение той терри¬

тории во Фракии, которая подлежала разделу между

греками и болгарами, зависело от того, как будет

разрешен вопрос о Проливах. По мнению экспертов

министерства иностранных дел,
Совет экспертов ми- «Наилучшее разрешение вопроса
ныхТ6 елТВа иностран’ заключалось бы в полном отделе-

ных дел	нии зоны Проливов от Турции
и превращении ее в независимое государство; Лига

Наций должна затем назначить мандатария, на кото¬

ром здесь, как и в Палестине, лежали бы двойные

обязанности: а) наблюдение за местной администра¬

цией и поддержание мира между различными груп¬

пами населения; б) охрана крупных международных

интересов, в данном случае—прохода через Проливы».
Что же касается остальной части Восточной Фракии,

лежащей за пределами международной зоны, эксперты

советовали:
572

«Международное прошлое Болгарии и то обстоя¬

тельство, что почти всю Восточную Фракию насе¬

ляют греки, турки, евреи и армяне и только вблизи

северной ее границы есть несколько болгарских дере¬

вень, исключают всякий вопрос о болгарских притя¬

заниях.
Единственным другим возможным претендентом

является Греция, и, вероятно, можно считать, что

вся Восточная Фракия вплоть до Булаира и Чаталджи

(в противоположность территории между линией Энос—

Мидия и теперешней турецко-болгарской границей)

является единым географическим и административ¬

ным целым и может быть отдана Греции как она есть.

С точки зрения греков, это будет как бы остров, вроде

Крита, доступ к которому возможен через порты Энос,

Родосто, Силиври, Мидия, Иньеада и т. д. (предпола¬

гается, что свобода Проливов обеспечивается между¬

народным контролем). Получая Восточную Фракию,

Греция должна отказаться от притязаний на Смирну;

причем возможен обмен турецкого населения Восточ¬

ной Фракии на греческое население Западной Анатолии.
...Претензии на Западную Фракию должны быть

решительно отвергнуты, так как там имеется мало

греков (большинство населения составляют мусуль¬

мане, говорящие по-турецки или по-болгарски) и (что

особенно важно) передача этого коридора Греции

отрезала бы Болгарию от Эгейского моря».
Первое предложение Это было первый раз, когда в доку-

об обмене населением ментах министерства иностранных дел

появилось предложение об обмене турецкого и греческого

населений в целях обеспечения национальной однород¬

ности распределяемых территорий. Впоследствии предло¬

жение было принято и с успехом осуществлено по мирному

договору, заключенному Венизелосом и Мустафой Кемалем.
16 января 1919 года генеральный штаб военного мини¬

стерства также составил для делегатов конференции «За¬

мечания по поводу греческих военных требований». Этот

документ был несколько расплывчат и не позволял прийти

к определенному выводу по вопросу о Фракии. В нем,

однако, проявлялась склонность в пользу болгарских тре¬

бований по вопросу о выходе к Эгейскому морю через За¬

падную Фракию. Что же касается греческих требований
373

в Анатолии, то генеральный штаб приводил только факты,

не делая никаких рекомендаций:
Мнение военного ми- «Исторически расселение греков

нистерства	в западной части Малой Азии не¬
прерывно продолжалось свыше 2600 лет, и греки

удержались там, несмотря на нашествия многочислен¬

ных завоевателей. К началу войны в Малой Азии

насчитывалось 1,5—2 миллиона греков, из них свыше

600 тысяч жили в Смирнском (или Айдинском) вилайете.

Сама Смирна и ее окрестности были в 1912 году, без¬

условно, греческими. Греческое население преобла¬

дало и на побережье до Айвали на севере и устья

Мендерец-Чай на юге, во внутренних же районах

греческие поселения не простирались далее линии

Бергама—Маниса—Баындыр. Айдин—город турецкий.

Так как греки по своей старой традиции селились на

побережье, в городах и вдоль торговых путей, прони¬

кая в такие внутренние районы, где окружающее насе¬

ление было турецким, очень трудно провести правиль¬

ную этническую границу. К северу от этого района,

на южном берегу Мраморного моря, греки имеют боль¬

шинство во многих населенных пунктах, а в Кемере

и Эдремиде—весьма значительное греческое меньшин¬

ство. Далее к югу греческие общины были в Мугле,

Бедруме, Милассе и Макри. В 1912 году крупные гре¬

ческие поселения были также на юго-восточном побе¬

режье Черного моря, особенно в Самсуне, Гиресуне

и Трапезунде. После 1914 года численность и плот¬

ность греческого населения в Малой Азии в резуль¬

тате преднамеренной политики турецко-немецких вла¬

стей сильно сократилась. Около 300 тысяч греков

было выселено из прибрежных районов в июне 1914 го¬

да и около 450 тысяч в последующее время начиная

с марта 1915 года. Несомненно, однако, что греки вер¬

нутся в эти традиционные очаги эллинизма, а процент

рождаемости у греков значительно выше, чем у турок».
Затем перечисляются предложения территориальных

уступок в Малой Азии, неоднократно делавшиеся грекам

Антантой, и содержится напоминание, что эти предложе¬

ния отпали, так как греческое правительство отвергало

связанные с ними условия. Что же касается соглашения

в Сен-Жан д^ Мориен, то об этом говорилось следующее:
374

«Как известно, британское правительство не счи¬

тает себя связанным более этим соглашением, но не

подлежит сомнению, что приверженцы Соннино в Ита¬

лии все еще мечтают о районе Смирны. Более умерен¬

ные итальянские круги, по-видимому, удовлетвори¬

лись бы Адалией и другими районами в южной части

Малой Азии. Основой итальянской политики является

ее желание получить в районе Средиземного моря не

меньше, чем другие державы. Отдать почти миллион

греков в западной части Малой Азии под итальянское

господство было бы грубым нарушением принципов

национального самоопределения; это означало бы веч¬

ную ненависть между Италией и Грецией, несомнен¬

ную агитацию за новую ирреденту, скрытое или явное

восстание и, в конце концов, войну. После националь¬

ного возрождения в начале прошлого века греки

больше не мирились с иноземным господством, и в

борьбе против итальянцев они могут рассчитывать на

сочувствие англичан, французов и русских».
По поводу существа греческих притязаний в Юго-За¬

падной Анатолии говорится:
Греческие претензии «Хотя мы против Турции, однако
АнатюГи"юаПаАНУЮ же передача Греции всего района,

натолию	который требуют греческие экстре-
мисты, или даже того, что предлагалось ей в 1915 году,

не может быть оправдана с этнографической точки

зрения. Но с другой стороны, турки доказали свою не¬

способность править европейцами. Их политика пере¬

селения греков с побережья в глубь страны, проводив¬

шаяся с 1914 года, имела целью уничтожить греческую

цивилизацию, с которой турки, как им прекрасно

известно, соперничать не могут. Они совершенно не¬

способны развивать в торговом и вообще экономиче¬

ском отношении богатое западное побережье Малой

Азии. Если нужно развивать этот район, то это должно

быть сделано европейцами. В настоящее время район

населен греками, неизменные политические чувства

которых будут по-прежнему проявляться в ирре¬

дентистской агитации, пока многочисленное греческое

население будет находиться под турецким господ¬

ством, тогда как удовлетворение исторических претензий

эллинизма ^пойдет по более спокойному направлению.
375

Как бы ни был решен вопрос о турецких владениях

в Малой Азии, греки будут все же требовать, чтобы

греческие районы пользовались в том или ином виде

самой широкой автономией под международной гаран¬

тией и чтобы гражданские права греческого меньшин¬

ства в турецких районах были защищены. Предпола¬

гается, что будущее турецкое государство, во всяком

случае, будет находиться в значительной мере под

международным наблюдением и контролем».
О Додеканезах в «Замечаниях» военного министерства

просто говорилось, что «подавляющее большинство насе¬

ления там—греки». Что касается Кипра, то авторы

«Замечаний» соглашались, что большинство населения

острова настойчиво добивается присоединения к Греции,

но, ссылаясь на стратегические соображения, рекомен¬

довали не отдавать его ей:
Кипр	«Потенциальное стратегическое
значение Кипра очень велико как

с военно-морской точки зрения, так и с точки зрения

авиации, ибо остров находится всего в сорока четырех

милях от Анатолийского берега и в шестидесяти девяти—

от Сирийского, а от Порт-Саида до Ларнака всего

двести шестьдесят две мили. Хотя на Кипре нет пока

подходящей гавани, адмиралтейство считает, что мож¬

но соорудить прекрасную базу для подводных лодок

и миноносцев в Фамагусте. Есть также удобные места

для сооружения аэродромов и баз для гидропланов.

С расширением района действий авиации Кипр сможет

держать под контролем линии сообщения, пролегаю¬

щие через Малую Азию и Сирию, а также морские

пути, ведущие к Александрии и Суэцкому каналу.

Значение этого острова в настоящее время намного

возрастет при создании великими державами военно-

морской базы на территории стран Леванта. Едва ли

принадлежность этого острова Греции можно считать

угрозой Британской империи, но нельзя совершенно

забывать возможность, что он попадет в руки более

сильной державы».
Я привел длинные выдержки из этих документов, чтобы

отвести часто высказываемые предположения, будто гре¬

ческие претензии, особенно претензии на Анатолию, не

имели никаких справедливых оснований и являлись просто
376

грабительскими планами честолюбивых и жадных полити¬

ков, мечтавших создать Греческую империю за счет терри¬

торий, принадлежащих по праву народу другой расы и дру¬

гих традиций. Первое предложение о передаче Греции Юго-

Западной Анатолии исходило не от Венизелоса, а от бри¬

танского министерства иностранных дел в 1915 году.

А поддержка этой мысли нашим военным министерством

особенно показательна, так как английские офицеры всегда

славились своим пристрастием к туркам.
В своем заявлении, сделанном в фев-
?осаВЛнаИконфёрИенции Рале на МиРН0Й конференции, Вени-

зелос в подкрепление греческих при¬

тязаний привел ряд статистических данных. Он указал,

что в Северном Эпире насчитывается 80—120 тысяч албан¬

цев. Он признал, что многие из них говорят только на

албанском языке, но, сказал он, язык не является един¬

ственным признаком национальной принадлежности:
«Как показывает опыт, приобретенный в эту войну,

ни раса, ни язык, ни обычаи не служат сами по себе

достаточными признаками национальности. Только на¬

циональное самосознание может решить вопрос».
Он отметил при этом любопытнейший факт: свыше двух

третей личного состава греческого флота—албанцы по

происхождению.
Во Фракии трудность заключалась в другом: тогда

как в Восточной Фракии, особенно на побережье Черного

моря, большинство населения составляли греки, в Запад¬

ной Фракии большинство было турецким. Если взять всю

Фракию в целом, включая и ту ее часть, что уже раньше

отошла к Греции, то население оказывалось очень сме¬

шанным, хотя греки были в большинстве.
Что касается Проливов, то Венизелос предлагал создать

международную зону, в которую входили бы Константино¬

польский вилайет (хотя, по его словам, Константинополь

«в действительности греческий город»), санджаки Исмид,

Галлиполи и Виза и часть вилайета Бруссы. Таким обра¬

зом, оба берега от Черного до Эгейского моря находились

бы под международным контролем.
Анатолия должна была быть разделена по принципу,

сформулированному в Четырнадцати пунктах Вильсона:

«Турецким частям нынешней Оттоманской импе¬

рии должен быть обеспечен прочный суверенитет, но
377

прочим народностям, которые в настоящее время нахо¬

дятся под турецким владычеством, необходимо обеспе¬

чить недвусмысленную безопасность жизни и абсо¬

лютно нерушимые условия для автономного развития»

(пункт 12).
Далее Венизелос продолжал:
«Турки хорошие работники, честные в личных отно¬

шениях и добрые граждане. Но как правители они

невыносимы и являются позором для цивилизации;

доказательством может служить хотя бы истребление за

последние четыре года 1 миллиона армян и 300 тысяч

греков Малой Азии. Он не видит другого способа спасти

оставшихся, кроме освобождения их от власти турок.
западную часть Малой Азии основаны на принципе,

по которому территории, прежде принадлежавшие

Турции, не могут остаться в пределах будущего отто¬

манского государства, если абсолютное большинство

их населения не состоит из турок.
Если применять этот принцип, то ясно, что по

составу населения западная часть Малой Азии к за¬

паду от линии, проходящей между Кастелорицо

и Мраморным морем, не может входить в состав турец¬

кого государства и должна отойти к Греции. Из этой

территории, однако, следует исключить часть Дарда-

нельского санджака, которая должна войти в между¬

народную зону. Западная территория, на которую

претендует Греция, может быть отделена от остальной

Малой Азии не только по этническому признаку, но

и потому, что географически и исторически она обра¬

зует совершенно особый самостоятельный район».
Свои географические соображения Венизелос подкре¬

пил как раз подходящей к случаю цитатой из труда изве¬

стного немецкого географа Филипсона, который отмечает

контраст между центральным и юго-западным районами

Анатолии:
«Великий естественный барьер делит Малую Азию

на две части: с одной стороны изолированное плато

с азиатской природой, с другой—Эгейская область со
Претензии на запад¬

ную часть Малой Азии
...Он не знает, согласится ли с

ним конференция, но он заявляет

прямо, что претензии Греции на
378

всеми чертами, характерными для Греции, и связанная

как исторически, так и по своим природным особен¬

ностям с морем и далее—с Грецией. Вот почему и в про¬

шлом и в настоящем мы видим в центре азиатскую

цивилизацию, а на западном побережье—греческую».
Венизелос привел также подробные статистические

данные, показывавшие, что в этом районе преобладают

греки, а если учесть вообще все нетурецкое население,

главным образом армянских евреев, то преобладание

греков окажется еще более убедительным. Все свои

цифры Венизелос, по его словам, взял «из официаль¬

ной турецкой статистики».
Обмен населением Теперь своевременно процитировать

упоминавшееся уже смелое и инте¬

ресное предложение министерства иностранных дел Англии

об обмене греческого и турецкого населения:
«За пределами требуемой Грецией западной части

Малой Азии в центральной Малой Азии еще останется

под властью турок около 922 тысяч греков, отличаю¬

щихся большой организованностью и имеющих

1400 школ с 100 тысячами учащихся. Против этого

зла есть только одно средство: по Мирному договору

турецкое правительство должно взять на себя обяза¬

тельство купить недвижимую собственность и пред¬

меты домашнего обихода всех греков, живущих на

турецкой территории и желающих переселиться в гре¬

ческую Малую Азию. Греческое правительство должно

поступать таким же образом с движимой и недвижимой

собственностью турок, проживающих в греческой Ма¬

лой Азии. Таким образом, в обе стороны хлынет поток

добровольцев-переселенцев, благодаря чему можно

надеяться, что через несколько лет население турец¬

кого государства будет состоять исключительно из

мусульман, а в греческих районах подавляющее боль¬

шинство составят греки».
В течение пяти лет на основе такого соглашения сотни

тысяч греков переселились из Малой Азии на греческую

территорию. Переселение было хорошо организовано, что

следует приписать динамической воле Венизелоса. Свое

представление о конфедерации разбросанных в разных

местах греческих территорий, которая была бы создана
379

в результате удовлетворения выдвинутых им притязаний,

он изложил перед нами следующим образом:
«Взгляд на карту покажет, что новая Греция как

государство будет иметь несколько своеобразный вид,

так как расположится вокруг моря, а не как большин¬

ство государств—вдоль долины или речного бассейна.

Конечно, это не очень удобно, но греки жили в таких

условиях в течение тридцати столетий и сумели, не¬

смотря на великие катастрофы, расти и процветать».
В заключение Венизелос защищал греков от обвине¬

ний, что они не поддержали Антанту во время войны:
Вина Константина (<®н сказал, что вполне понимает,

почему Греция не может пред¬

стать перед Мирной конференцией со всеми теми зна¬

ками отличия, которые она носила бы, если бы не

измена короля. Но он вправе требовать, чтобы на

народ не возлагали ответственность за действия его

монарха. Народ не поддерживал короля, а наоборот,

при помощи избирательных бюллетеней и революций

хотел добиться перемены курса. Несмотря на немец¬

кую пропаганду, которая велась у нас в течение мно¬

гих лет, страна сумела в критический момент выбрать

правильный путь. Греция столкнулась с некоей разно¬

видностью большевизма, но она сумела преодолеть эту

опасность. В.самом начале войны он предлагал встать

на сторону великих держав. А когда союзники по¬

явились в Дарданеллах, он предложил, чтобы Греция

выступила. Он никогда не требовал за это никакой

награды. Ведь когда он сделал великим державам

первое предложение о союзе, еще ни Турция, ни Бол¬

гария не воевали, так что Греция не могла бы полу¬

чить никакой компенсации. А когда он отправился

в Салоники и объявил мобилизацию, обстановка была

такова, что Греция никак не могла рассчитывать на

какие-либо выгоды. Как раз тогда он советовал Ллойд

Джорджу обещать сохранить за Турцией как Малую

Азию, так и ее европейские владения, чтобы склонить

ее к переговорам о сепаратном мире».
Поднятые Венизелосом вопросы были переданы в коми¬

тет экспертов, где Британская империя была представлена

канадским премьером сэром Робертом Борденом и сэром
380

Эйром Кроу. Гарольд Никольсон также входил в состав

комитета. Трудно было придумать более влиятельный
и беспристрастный состав комитета для рассмотрения

доказательств, представленных греческим лидером. На

одном из заседаний произошел интересный обмен любез¬

ностями между Орландо и Венизелосом.
Венизелос и Орландо «Венизелос сказал... что он сна¬

чала остановится на вопросе об

Эпире и островах отчасти потому, что одна из великих

Одержав весьма заинтересована в решении этих во¬

просов. Между Италией и Грецией происходили уже

переговоры с целью достичь соглашения и подготовить

путь к разрешению проблемы, ничем не связывая,

конечно, конференцию. Едва ли нужно подчеркивать,

что в интересах самой Греции поддерживать добрые

отношения с Италией и со всеми средиземномор¬

скими государствами, как всегда было в ее интересах

поддерживать добрые отношения с другими запад¬

ными державами. Греция—малая держава, Италия—

великая держава, но в их общих интересах прийти

к дружескому соглашению.
Орландо в ответ заявил, что Италия воодушевлена

таким же желанием прийти к разумному и дружескому

соглашейию с Грецией по территориальным вопросам.

Он не согласен с Венизелосом только в одном, а имен¬

но, когда Венизелос называет Грецию малой держа¬

вой. Греция—благородная страна, имеющая право

на почетное место среди других.
Венизглос выразил Орландо благодарность за его

лестные слова».
В конце заседания Орландо счел нужным вторично

продемонстрировать свое стремление к установлению доб¬

рых отношений с Грецией:
«Орландо заявил, что он хочет еще раз подчерк¬

нуть свои симпатии к Венизелосу и Греции. Он иск¬

ренне надеется, что небольшие разногласия, суще¬

ствующие между Италией и Грецией, будут улажены

к обоюдному удовлетворению».
Всякий, кто знает Орландо, не усомнится в искрен¬

ности его симпатий и доброжелательности по отношению

к Греции. Но это был один из тех случаев, когда пре¬
961

мьеры узнавали на конференции, что они вовсе не хозяева

в своих правительствах. В противоположность Орландо,

барон Соннино считал Грецию беспокойным соперником

Италии в восточной части Средиземного моря и на этом

строил свое отношение к ней.
В марте Венизелос представил Мирной конференции

следующий меморандум:
Венизелос обвиняет «...в действительности итальян-

Италию во враждеб- ская политика все ВпЄмя была
НОСТИ	^ о ті
враждебной Греции, и системати¬

чески использовалась всякая возможность, чтобы уще¬

мить ее интересы.
Итальянские делегаты в комитете по греческим

делам открыто высказывались против всех территори¬

альных претензий греческого правительства и дошли

до того,что выступали в роли защитников болгарских

интересов против Греции.
В Румынии в результате итальянских интриг сно¬

ва был поднят куцовалахский вопрос. Куцовалахская

делегация прибыла в Париж, чтобы поддержать албан¬

цев, которых здесь поддерживает и итальянское пра¬

вительство.
В Болгарию итальянцы первыми послали своего

политического представителя, который изображает из

себя покровителя болгар. В Софии образована Итало-

болгарская лига, которая под покровом коммерческой

деятельности преследует политические цели.
Додеканезы все еще подвергаются строжайшей бло¬

каде, жителям запрещается переписываться со своими

родными, проживающими за границей, а за родосским

митрополитом и советом нотаблей установлен при¬

стальный надзор. Полицейские силы на Додеканезах

удвоены.
В Северном Эпире сформированы албанские отряды,

действующие в сотрудничестве с итальянскими офице¬

рами и солдатами; некоторые отряды состоят из жите¬

лей Севера, и с их помощью подготавливается воору¬

женное сопротивление возможной греческой оккупа¬

ции. Вооруженные отряды терроризируют греческое

население и угрозами стараются добиться от греков

подписей под петициями в пользу Албании и Италии.

Была устроена ловкая инсценировка, чтобы обмануть
382

американцев: консул Соединенных Штатов в Турине

и несколько американских журналистов были при¬

глашены посетить Северный Эпир, где они видели

только албанцев. Итальянские эмиссары разъезжают

также по греческому Эпиру и заставляют мусульман

подписывать петиции в пользу Албании и Италии.
В Смирне итальянцы подбивают турок оказать

вооруженное сопротивление греческой оккупации.

С этой целью и здесь сформированы отряды с участием

итальянских агентов, а итальянский представитель

работает в тесном контакте с турецким вали генералом

Нури.
Несмотря на эти бесчисленные антигреческие вы¬

пады, греки не изменили своего корректного отноше¬

ния, которого они решили придерживаться, в надежде

на то, что итальянцы в конце концов проявят хоть

немного добросовестности и уступчивости. Но буду¬

щее в опасности, и ни за что нельзя ручаться, если

события будут развиваться и дальше в теперешнем

направлении».
Несколько позже нами было получено следующее сек¬

ретное сообщение:
«О срочных мерах, необходимых в Смирне
...Внутреннее положение очень серьезно, так как

турки грозят при первой возможности начать резню.

В смуте принимают участие итальянские агенты: это

бывшие австрийские подданные, только что приняв¬

шие итальянское гражданство. Итальянцы всячески

стараются подбить турок на выступления против пере¬

хода этих провинций к Греции и с этой целью подку¬

пают турецкую печать. Итальянский представитель

сотрудничает с вали...»
Враждебная позиция Италии постепенно перешла в

активную моральную и материальную поддержку Мустафы

Кемаля, сопротивлявшегося греческим планам. Итальян¬

ские государственные деятели решили, что в восточной

части Средиземного моря итальянский флот не должен

иметь никаких соперников. Расширившаяся Греция с пор¬

тами и с приморским населением на побережье Малой Азии,

присоединившись к более могучей морской державе, будет

постоянной угрозой для итальянского контроля над Сре¬
383

диземным морем, к которому на протяжении всей истории

стремилась Италия. Борьба за Смирну, Фракию и острова

была первым проявлением той политики, которая угрожает

сейчас всеобщему миру,—политики превращения Среди¬

земного моря в итальянское озеро.
Доклад комитета экспертов показал,

Разногласия в коми- что существуют такие разногласия,

тете экспертов	которые делали невозможным даже
составление доклада от имени большинства. Английские,

французские и американские представители высказались

за территориальные уступки в Эпире, но между ними не

было согласия по вопросу о границах. Итальянцы хотели

сохранить границу 1913 года. По вопросу о притязаниях

Греции во Фракии единодушие было почти достигнуто.

Итальянцы в принципе согласились на удовлетворение

греческих требований, но сделали некоторые оговорки.

Формулируя рекомендацию по вопросу о Фракии, авторы

доклада говорили:
«Комитет исходил из предположения, что город Кон¬

стантинополь, Мраморное море и Проливы будут реше¬

нием высокой конференции превращены в самостоятель¬

ную зону и сама конференция установит ее северную гра¬

ницу».
Только Франция и Англия поддержали основные стрем¬

ления греческого правительства в Малой Азии. Но линия

границ не совпадала с претензиями Венизелоса. Все

территории, где признавалось наличие турецкого боль¬

шинства, были исключены из греческого района. Италия

вообще не соглашалась предоставлять Греции какие бы

то ни было территории в Малой Азии. Ее делегаты настаи¬

вали на выполнении достигнутого соглашения в Сен-Жан

де Мориен, которое потеряло силу за отсутствием под¬

писи России или хоть какого-нибудь даже неофициаль¬

ного согласия Петрограда. Представители Соединенных

Штатов отвергли греческие претензии в Малой Азии по

другим основаниям. Острова (за исключением Додекане-

зов, вопрос о которых считался выходящим за пределы

компетенции комитета) были единогласно отданы Греции.
Президент Вильсон после длительного и подробного

обсуждения вопроса со своими консультантами дезавуиро¬

вал рекомендации представителей Соединенных Штатов

и присоединился к предложениям английских и француз¬

ских экспертов. Во время всей дискуссии он стойко защи¬
584

щал греческие притязания на Смирну. Англо-французские

предложения в конце концов и вошли в проект договора.
Борьба за Смирну ВопР°С 0 См”Рне бь1Л РЄШАЄН Д0 отъезДа

г президента Вильсона в Америку. Но
границы и будущее правовое положение Сирии и Пале¬

стины все еще не были установлены, а важнейшие вопросы—

о Константинополе, Проливах, Фракии и Армении—не

могли быть сдвинуты с мертвой точки, пока сенат Соеди¬

ненных Штатов не примет окончательного решения по

вопросу о мандатах на эти районы. Я коснусь причин

этой затяжки и того, сколь пагубно она отразилась на

решении всего турецкого вопроса, в следующей главе.

Но пока что греческие войска заняли Смирну и окрестный

район. Между итальянцами и греками происходила борьба,

кто первый высадит войска в Смирне. Решительные дей¬

ствия, предпринятые Вильсоном, Клемансо и мною, помогли

Венизелосу высадить греческие войска в городе, пока

итальянцы еще колебались. Время от времени возникали

некоторые затруднения в связи с вопросом о границам

оккупируемой греками зоны, но все они улаживались без

особых неприятностей.
25—1337

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ
(продолжение)
МАЛАЯ АЗИЯ, АРМЕНИЯ И ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ
Причины отсрочки Вопрос о Турции представлял такие

урегулирования с Тур- трудности, что даже предварительное

циеи	решение пришлось отложить до 1920
года. Выход России из войны оставил открытым вопрос о

Константинополе, Проливах и Армении. Война показала,

как опасно оставлять неприступные морские ворота, веду¬

щие в обширные районы Южной России и Румынии, под

полным контролем такой ненадежной державы, как Тур¬

ция. Богатейшие районы России, изобилующие сырьем,

необходимым для жизни и промышленности других стран,

могли бы опять оказаться отрезанными по капризу или

злому умыслу турецкого правительства. Россия, ведшая

борьбу не на жизнь, а на смерть со своими могуществен¬

ными противниками, в течение нескольких месяцев в году

оказывалась буквально схваченной за горло турками, за¬

жавшими узкий проход, через который она только и могла

получать материалы, необходимые ей для решительного

сопротивления врагам. России и Румынии наносили пора¬

жения не немцы и австрийцы, а Дарданеллы. В том, что

союзники не смогли в критический момент оказать помощь

России и Румынии, виноват Геллеспонт. Он же ответ¬

ствен и за самое унизительное поражение, какое потер¬

пели английские армия и флот за время всей войны. Эти

узкие проливы ставили под угрозу конечную победу союз¬

ников. И, во всяком случае, они отсрочили ее приблизи¬

тельно на два года. А это означало, что обе стороны понесли

лишние миллионы жертв и потратили миллиарды на воен¬

ные расходы.
Союзники не могли согласиться на такой Мирный до¬

говор, который оставлял бы важнейший международный вод¬

ный путь, связывающий великие нации, под угрозой бере-
386

говых орудий страны, которая, воспользовавшись своим

командным положением, причинила столько бед. Под

Мирным договором, не страхующим человечество от этой

опасности, не мог поставить свою подпись ни один пони¬

мающий свою ответственность или просто здравомыслящий

государственный деятель. Вскоре же после начала войны

союзники пришли к заключению, что свобода Босфора

и Дарданелл должна быть обеспечена не бумажными га¬

рантиями с подписью турок, а передачей ключей от этого

водного пути в руки, которым можно доверять и которые

предоставят свободу плавания всем нациям, соблюдаю¬

щим международные правила.
Свободный проход из Средиземного
Соглашение о переда- моря в черноморские порты интересо-
ЧЄ России Констан- вал прежде всего РОССИЮ, АНГЛИЮ И

тинополя п Проливов
Францию, но две последние державы

согласились на предложение царского правительства о пере¬

даче Проливов России. По заключенному Великобританией,

Францией и Россией секретному соглашению, к которому

после своего вступления в союз присоединилась и Италия,

должны были отойти к России
«город Константинополь, западный берег Босфора,

Мраморного моря и Дарданелл, а также Южная Фра¬

кия до линии Энос—Мидия, побережье Малой Азии

между Босфором и рекой Сакария и пункт в Исмидском

заливе, который будет определен позднее; острова

Мраморного моря и острова Имброс и Тенедос. Особые

интересы Англии и Франции на означенных террито¬

риях будут полностью ограждены».
Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, что

соглашение передавало России полный контроль над Про¬

ливами и территории, необходимые ей для осуществления

эффективного контроля.
■ Крушение России и ее последующий выход из союза,

а также отказ большевиков от соглашения о Константино¬

поле совершенно изменили положение. Но это отнюдь

не означало, что можно было оставить командование над

Проливами в руках такой слабой и продажной страны, как

Турция, которая нисколько не была заинтересована в сво¬

бодном доступе к. чьим-либо портам, кроме своих собствен¬

ных. Новая обстановка обсуждалась на заседаниях воен¬

ного кабинета, а затем мы вступили в переговоры с Фран¬
387
25*

цией, Италией и Америкой. Единогласное решение союз*

ников было во всеуслышание объявлено мною в речи,

произнесенной 5 января 1918 года, в которой я сформу¬

лировал военные цели союзников. Отметив, что «новые

обстоятельства, вроде крушения России и сепаратных

переговоров русских», внесли значительные изменения

в обстановку, я сказал:
Мое новое предложе- «Не сражаемся мы и за то, чтобы

ние о международном лишить Турцию ее столицы или
ливами*6 НаА Р°* богатых и славных земель Малой

Азии и Фракии, населенных глав¬

ным образом турками...
Мы не посягаем на Турецкую империю, на террито¬

рии, населенные турецкой расой, со столицей в Кон¬

стантинополе, но проход, соединяющий Средиземное

и Черное моря, будет интернационализирован и ней-

трализсван, а Аравия, Армения, Месопотамия, Сирия

и Палестина, по нашему мнению, имеют право на

признание их особых национальных условий. Точную

форму этого признания в каждом отдельном случае

сейчас нет надобности обсуждать, и пока достаточно

заявить, что не представляется возможным восстано¬

вить прежний суверенитет на этих территориях, о ко¬

торых я уже упомянул».
Поэтому контроль России над Проливами необходимо

было чем-то заменить. Форму контроля, которая могла бы

заменить прежнюю, мы не имели возможности обсудить

во время войны.
Америка была, очевидно, прямо заинтересована в этом

вопросе, а до приезда президента Вильсона в Европу никак

нельзя было подробно обсудить с ним вопрос о будущем

контроле над Проливами.
В Париже у нас было с Вильсоном не¬

возможность амери- сколько бесед о будущем распределе-

канского мандата	» і. ' » г
нии территории Турецкой империи.
Происходили разговоры на эту тему и с полковником

Хаузом как до приезда президента, так и после него. А когда

союзники приняли идею мандатов, вопрос о применении

этого принципа к немецким колониям и Турецкой империи

служил предметом частого обмена мнений. Президент отка¬

зался рассматривать сделанное ему предложение об амери¬

канском мандате на какую-нибудь из африканских колоний
388

Германии. Демократы всегда восставали против филип¬

пинского эксперимента. Как выразился президент Виль¬

сон в одной из своих речей на Мирной конференции, «Фи¬

липпины до сих пор жгут нам руки». И Америка не хотела

делать новый эксперимент в управлении негритянскими

племенами в Африке. Америке хватало забот по управле¬

нию неграми в США, где их проживало не так уж мало.

Но когда встал вопрос о мандате над Арменией и Проли¬

вами, президент отнесся к этому проекту более благожела¬

тельно. Было совершенно очевидно, что мы не можем пойти

ни на какое соглашение, оставляющее остатки гонимого

армянского народа на милость жестокого угнетателя, кото¬

рый вырезал, насиловал и грабил его в течение ряда поко¬

лений и продолжал издеваться над ним до самого конца

войны. Но опустошенная и запуганная Армения не могла бы

устоять сама, с одной стороны, против турок, а с другой—

против большевиков. Нужно было поэтому найти державу-

мандатария, которая взяла бы на себя высокий долг охраны

разоренной христианской общины в горах Армении.
Яснобыло, что ни Франция, ни Англия,
Тяжелая задача на ни Италия не могут взять на себя эту

Ближнем Востоке	г\ *
задачу. Они были уже перегружены
мандатами в Месопотамии, Палестине, Анатолии, Сирии,

Африке и в странах Южных морей. Это бремя было на¬

столько тяжело, что Италия в конце концов отказалась от

своей части в Анатолии. Англия отделалась от Месопота¬

мии, Франция в 1920 году отказалась от мандата на Кили¬

кию, а в Сирии она недавно последовала английскому при¬

меру в Месопотамии. В настоящее время общественное мне¬

ние Франции и Англии готово склониться в пользу вос¬

становления германского мандата над обширными тропи¬

ческими территориями в Африке. Немецкий фюрер, однако,

не спешит предъявлять такие требования. Его честолюбие

направлено в другую сторону, где он видит кое-что поинте¬

реснее, нежели благополучие десятков миллионов темно¬

кожих неарийцев, живущих в тропических джунглях

Африки. В Палестине наша задача очень трудна, и чем

дальше, тем она становится все труднее, но высшее чув¬

ство долга, без тени материальной заинтересованности,

заставляет Англию честно нести бремя, взятое ею на себя

от имени цивилизованных народов мира.
Россия была бы наиболее подходящим мандатарием для

Армении и Проливов. До революции ее религиозные сим_-
389

патии были на стороне крестового похода в защиту хри¬

стианского населения Турции. Ее прежние войны освобо¬

дили христиан на Балканах и часть христиан в армянских

долинах. Если бы не наше злополучное вмешательство, то

большинство армян еще по Сан-Стефанскому договору

1878 года перешло бы под защиту русского флага.
По Сан-Стефанскому миру русские

Армения—наша	войска должны были оккупировать
жертва	Армению пока не будут проведены
необходимые реформы1. Это постановление было отменено

Берлинским трактатом 1878 года, который явился всецело

результатом нашего угрожающего нажима, и прославля¬

лось нами как величайший триумф Англии, принесший

«почетный мир». Армения была принесена в жертву на воз¬

двигнутый нами триумфальный алтарь. Русские вынуждены

были уйти; несчастные армяне снова были придавлены пятой

своих старых угнетателей, обязавшихся «провести улуч¬

шения и реформы в провинциях, населенных армянами».

Всем нам известно, как нарушались эти обязательства в те¬

чение сорока лет, несмотря на неоднократные протесты

страны, которая была главной виновницей возвращения

Армении под владычество турок. Политика британского

правительства с роковой неизбежностью привела к ужасаю¬

щим бойням 1895—1897 и 1909 годов и к страшнейшей резне

1915 года. В результате этих злодеяний, беспримерных даже

в истории турецкого деспотизма, численность армянско¬

го населения в Турции сократилась больше чем на миллион,

Принимая во внимание, что именно мы дали туркам воз¬

можность творить эти преступления, на нас лежал мораль¬

ный долг воспользоваться первым представившимся слу¬

чаем, чтобы исправить совершенную нами несправедли¬

вость и, насколько это окажется в наших силах, сделать

невозможным повторение ужасов, за которые история всегда

будет возлагать вину на нас.
И поэтому, когда турки сами навязали
Надежды армян Британской империи борьбу не на

и русская революция г	г	г ^
^ р	жизнь, а на смерть, мы поняли, что
пред нами наконец открывается возможность искупить

свой тяжкий грех. С самого момента объявления войны

не было ни одного английского государственного деятеля,

к какой бы партии он ни принадлежал, который не при¬

нял бы твердого решения, что, если мы разгромим эту

варварскую империю* одним из главнейших условий мира
390

будет освобождение навечно армянских долин от кровавого

деспотизма, которым отличаются жестокие турки.
Когда в Петрограде происходили переговоры Сайкс—

Пико, одним из предметов этих переговоров была судьба

Армении. Тогда было решено, что северная часть Армении

отойдет под русский контроль, а южная—под француз¬

ский.
Но русская революция и приход к власти правитель¬

ства, воодушевлявшегося другими идеалами и иначе смо¬

тревшего на свои задачи и цели, снимали кандидатуру

России как возможного мандатария, даже если бы она

и согласилась принять мандат. Революционеры всех напра¬

влений сходились в одном: Россия не должна драться ни

за какие территории, кроме священной русской земли.

И на улицах городов и на фронте звучал один и тот же

лозунг: «Мир без аннексий и контрибуций». Секретные до¬

говоры, по которым Константинополь с Проливами и поло¬

вина Армении должны были перейти под власть царя,

были вскоре же аннулированы. Все помыслы рабочих,

крестьян и буржуазии были направлены не на реформы

в Армении или на исправление совершенных по отношению

к армянам несправедливостей, но на свержение гнета

и деспотизма в самой России и на искоренение системы,

которая довела такую богатую страну до нищеты и раб¬

ства, ставших постоянным уделом большинства народа.
Этнические и исторические соображе-

Альтернативные пред- ния могли вполне оправдать передачу
ложения о Констан- Проливов Греции. Константинополь

тинополе	* г	г
был когда-то столицей великои и про¬

славленной Византийской империи; на берегах Проливов

и близлежащих островах жили миллионы греков. Это

могло явиться выходом из положения, но Венизелос лучше,

чем кто-либо другой, понимал, что подобное предложение

натолкнется на открытую враждебность Италии и на еще

более опасную, скрытую оппозицию Франции. Другой

возможностью была интернационализация Проливов. Та¬

кой план выдвигался и обсуждался государственными дея¬

телями и бюрократией союзников. Предполагалось созда¬

ние Международной контрольной комиссии, в которой,

безусловно, были бы представлены Англия, Франция,

Америка и Италия. Но все понимали опасность такого

кондоминиума. Всякий раз, когда где бы то ни было про¬

бовали создать кондоминиум, это приводило к разногла¬
391

сиям, перераставшим в ссоры и ставившим под угрозу доб¬

рые отношения даже между самыми дружественными дер¬

жавами. Все боялись произвести такой опыт на террито¬

рии, опутанной высоковольтными—расовыми, религиоз¬

ными, торговыми и финансовыми—проводами.
Для нас было ясно, что наилучшим
Выгоды американско- выходом из положения будет выдача

го мандата	^
мандата державе, которая стоит в сто¬

роне от соперничества и взаимного недоброжелательства

европейских государств, чтобы ее незаинтересованность

в вековых европейских раздорах гарантировала ее беспри¬

страстие, а ее мощь и занимаемая ею позиция обеспечивали

авторитетность ее решений. То же самое относилось и к

армянской проблеме. Международный контроль в Арме¬

нии тоже не годился. Ни Англия, ни Италия не хотели

впрягаться в сани, предназначавшиеся России, и хотя Фран¬

ция была готова—даже, пожалуй, слишком готова—полу¬

чить контроль над южной частью Армении, она отнюдь

не соглашалась распространить этот контроль и на север¬

ную часть страны. В результате французы, англичане

и итальянцы вынуждены были прийти к заключению, что

только Америка способна должным образом выполнять обя¬

занности, связанные с этим мандатом. Когда делегаты

великих держав, собравшись на конференцию, рассмотрели

все трудности, им стало ясно, что только Америка может

быть страной-мандатарием, приемлемым для всех.
Если бы президент отнесся к этой идее без особенного

восторга, мы вынуждены были бы обсудить другое, более

подходящее решение. По моему мнению, можно было бы

отдать контроль над Проливами грекам. С точки зрения

таких морских держав, как Великобритания и Франция,

это было бы идеальное разрешение вопроса. Греция до

такой степени зависела от милости любой морской дер¬

жавы, что не посмела бы запереть ворота Дарданелл перед

английскими или французскими судами. Если бы прези¬

дент категорически отказался принять наше предложение,

мы заставили бы турок согласиться на передачу контроля

Греции и добились бы также согласия Франции и Италии,

тем более, что Америка благожелательно относилась

к такому решению.
.	*	Что касается самих армян, то они по-
Армянская проблема	г
к	у	нимали, как важно для них находиться
под покровительством достаточно сильной страны, пока

не будет создано государство, способное само устоять про-

тив озлобленного соседа, у которого отняли его старую

добычу. Сотни тысяч армян, спасаясь от преследований,

должны были искать убежища в других странах. Сознание

восстановленной безопасности, обеспеченной могуществен¬

ным мандатарием, вернуло бы большинство из них домой.

От мандатария требовалось лишь занять населенные до¬

лины сроком приблизительно на одно поколение.
С уходом со сцены России исчезла и мысль о присоеди¬

нении Армении к какой-либо державе. Со времени пере¬

говоров Сайкс—Пиков 1916 году идея самоопределения при¬

обрела огромную силу и стала доминирующей во всей мир¬

ной политике союзников. Армяне, которые перед войной

и во время войны с радостью готовы были стать подданными

христианской империи, теперь хотели восстановить незави¬

симую Армению во всей ее древней славе. Об этой новой

позиции армян можно было судить хотя бы по их обраще¬

нию к французскому и британскому правительствам,

переданному через армянскую делегацию в Париже.

Они требовали права
Требование незави- «образовать независимое армянское го-

симости	сударство под покровительством союз¬
ных великих держав, одна из которых действовала

бы в качестве мандатария в целях организации и упра¬

вления новым государством в течение определенного

срока. Органический статут, составленный державами-

покровительницами, определил бы основные линии

управления новым государством в течение переходного

периода, санкционировал созыв Учредительного собра¬

ния (определив приблизительно дату его созыва), ко¬

торое с одобрения держав-покровительниц устансЕил-

бы постоянную форму правления. Временная админи¬

страция должна продолжаться достаточно долго, но лишь

до тех пор, пока это будет нужно, чтобы оставшиеся в

живых высланные армяне, а также армяне из других

мест могли вернуться к своему «национальному очагу».
Удовлетворение Виль- Перспектива мандатов на Армению и

сона	Константинополь соответствовала иде¬
алам президента Вильсона. Его не надо было уговаривать.

Задача была чисто альтруистическая, поскольку дело каса¬

лось Америки. Никто не мог обвинить ее в коварном наме¬

рении захватить чужие территории исключительно ради
393

собственных интересов и выгод. Наоборот, это была бы

постоянная лепта американского народа, приносимая на

алтарь человечества и вечного мира. Для великого народа

Западного полушария было бы законным источником гор¬

дости, что корабли всех наций отдают салют американ¬

скому флагу там, где он символизирует только поддержку

возвышенных идеалов и выполнение благородного долга.

Такая перспектива была как нельзя более по душе прези¬

денту. Америка воспользуется своей мощью не для того,

чтобы управлять чужим народом против его воли, а для

того, чтобы помогать ему и защищать его. Население на

берегах Проливов было более смешанным, чем где бы то

ни было, кроме Америки. И американский опыт сотрудни¬

чества и сплочения самых разнообразных народностей

позволял думать, что Соединенные Штаты в данном слу¬

чае скорее всякого другого могут оказать требуемую чело¬

вечеству услугу.
После консультации с президентом

Вильсоном и Клемансо я, с полного

их согласия, предложил на заседании

Решение Совета че- Совета четырех 14 мая 1919 года сле-

тырех	дующую резолюцию:
«1) Мандат на провинцию Армения в пределах

границ, которые будут согласованы между американ¬

ской, английской, французской и итальянской делега¬

циями, с их рекомендациями, если они будут одобрены

единогласно, должен быть принят без нового обраще¬

ния в Совет.
2) Мандат на город Константинополь, проливы

Босфор и Дарданеллы, Мраморное море и небольшую

прилегающую территорию, границы которой будут

определены соглашением между американской, англий¬

ской, французской и итальянской делегациями, с их

рекомендациями, если оно будет принято единогласно,

должен быть принят без нового обращения в Совет».
Когда принималось это решение, итальянский премьер

«е присутствовал. В связи со спорами о Фиуме он уехал

в Рим. По возвращении он полностью одобрил проект.
Президент Вильсон принял предложение «от имени

Соединенных Штатов Америки, при условии одобрения его

сенатом». Президент объяснил мне и Клемансо, что он не
394

может заранее сказать, согласятся ли Соединенные Штаты

принять мандат. Это создавало новое положение. В Аме¬

рике было сильное течение против всяких обязательств,

могущих втянуть США в международные осложнения, осо¬

бенно в Европе, и Вильсон подчеркивал, что в Конгрессе

он не располагает большинством, а такие люди, как Лодж,

будут, вероятно, восставать против всякого плана, исхо¬

дящего от него. Но все же он был преисполнен надежд, так

как страдания и горести Армении всегда находили отклик

в Соединенных Штатах.
Президент уже позондировал своих

Отказ Вильсона от главных сторонников и выяснил, что

консультации с оп- они сочувствуют идее американского
П03ИЦИЄИ	м	г
мандата. К сожалению, он не предпри¬

нял никаких попыток воздействовать на лидеров Респуб¬

ликанской партии, даже на тех, кто искренне симпатизи¬

ровал его проекту Лиги Наций. Если бы он откровенно

с ними посоветовался до того, как сделал решительные

шаги в Париже, они, по всей вероятности, поддержали бы

предполагаемый мандат. Здесь опять узкопартийный под¬

ход Вильсона к государственным делам погубил наиболее

дорогие его сердцу планы и опрокинул замыслы, осущест¬

вление которых принесло бы существенную пользу делу

мира, над чем он сам немало поработал.
Даже если бы ему не удалось добиться согласия респуб¬

ликанских лидеров, он знал бы по крайней мере, какие

у него шансы, и мог бы лучше наметить свою программу

действий. Он знал бы, что при враждебном республикан¬

ском большинстве в сенате он никак не сможет осуществить

свои планы, и посоветовал бы своим коллегам на конферен¬

ции, не теряя времени, поискать другие способы обеспе¬

чить свободу Проливов и гарантировать защиту армянам.

Когда Вильсон окончательно уехал из Парижа, его кол¬

леги по союзу остались под впечатлением, что личное обра¬

щение президента к американскому народу может сломить

всякую оппозицию, и при последующем обсуждении дого¬

вора с Турцией исходили именно из этой уверенности во

всемогуществе президента. Решение турецкого вопроса

было отложено, пока сенат США рассматривал договор

с Германией. Это означало отсрочку принятия окончатель¬

ного решения по договору с Турцией на целый год, а за

этот период—как я покажу несколько дальше—положение

осложнилось.

По приезде в Америку президент Виль-

Вильсону не удалось сон, не теряя времени, приступил к

добиться согласия выяснению взглядов общественного

мерики	мнения США на вопрос о Констан¬
тинополе и Армении. Идея мандатов была столь необычной

и столь противоречила всем американским традициям, что

предложение было встречено очень холодно. Президент

не сумел организовать широкую пропаганду, чтобы разъяс¬

нить американскому народу его долг перед человечеством,

повелевающий ему принять на себя часть бремени по отно¬

шению к отсталым народам, забота о которых выпала после

войны на долю союзников. Борьба за Устав Лиги Наций

поглощала всю его энергию. Это была напряженная борьба,

и президент вел ее со всей доблестью и со всей страстью,

которых заслуживало отстаиваемое им дело. Ему надо

было преодолеть три величайшие трудности. Первая со¬

стояла в том, что в сенате было республиканское большин¬

ство, раздраженное его непростительной ошибкой на выбо¬

рах 1918 года. Второй было полное отсутствие у него так¬

тической гибкости, а третьей—его физическая немощь.

Первое препятствие еще можно было обойти. Не будь вто¬

рого, Вильсону, может быть, удалось бы восторжество¬

вать над первым, а второе не оказалось бы столь роковым,

если бы не непредвиденное третье. Все вместе подорвало

всякие шансы на победу над влиятельными и упрямыми про¬

тивниками президента. В сентябре, когда Вильсон, как

казалось, с триумфом проводил на Западе кампанию за

Лигу Наций, его постиг удар. В октябре он был разбит

параличом, который окончательно вывел его из строя как

предводителя великого крестового похода. У американских

демократов не было тогда другого лидера, пользующегося

таким же влиянием и отличающегося такими же талантами,

как Вильсон. А Вильсон не мог передать свои обязанности

вице-президенту, не признав тем самым, что он навсегда или

по крайней мере надолго выбыл из строя. Даже если бы он

это сделал, едва ли вице-президент смог бы довести борьбу

до победного конца. К Лансингу Вильсон всегда относился

скорее как к мелкому чиновнику, чем как к ответственному

министру иностранных дел. Полковника Хауза, к которому

в отсутствие президента всегда обращались союзные государ,

ственные деятели, считая его выразителем взглядов Вильсо¬

на, отстранили без всяких объяснений, и ему даже

был запрещен доступ к больному.
396

Вильсон цепляется Единственное качество, оставшееся у

за свой пост	президента до конца—а конец насту*
пил только через четыре года,—было

его исключительное упрямство. Пока не истек срок его

полномочий, то есть еще два года, Вильсон оставался пре¬

зидентом и не желал ни уходить в отставку, ни передать

свои функции кому-либо из подчиненных. Хотя он владел

и речью и рассудком, но его нервная система сильно постра¬

дала, духовное равновесие было нарушено. Некоторое

время считали, что нервное расстройство—это явление вре¬

менное и достаточно короткого отдыха, чтобы восстановить

силы больного. Союзники оказались в тяжелом положении.

Я не стану разбирать здесь, какое влияние оказали де¬

креты из комнаты больного на судьбы Лиги Наций. Сейчас

я хочу отметить только их значение для переговоров о дого¬

воре с Турцией. Мы отлично понимали, что без могуще¬

ственной поддержки Вильсона мы никак не сможем угово¬

рить Соединенные Штаты взять на себя тяжелую ответ¬

ственность по мандату над Проливами и Арменией. И мы

не могли опережать события и считать президента фактиче¬

ским покойником, так как врачи официально заявляли,

что после полного отдыха здоровье больного, по всей ве¬

роятности, восстановится. Несколько недель мы ожидали

каких-нибудь признаков или симптомов, подающих надеж¬

ду на возвращение Вильсона, а затем Англия и Франция

предприняли попытку связаться с Вильсоном, чтобы до¬

биться какого-то решения и продолжать разработку дого¬

вора на основе той или иной предпосылки. Мы убедили

лорда Грея отправиться в Америку и добиваться личного

свидания с президентом. Но из этого ничего не вышло.

Вильсон отказался принять Грея по чисто личным сообра¬

жениям, не имевшим никакого отношения к его миссии.
Единственными посланиями, исходив-

Невозможность на- шими из комнаты выздоравливающего,
ших самостоятельных были возражения против всех предла-

решении	г	г	г
гаемых изменении вусловиях договора,
выработанных вместе с ним в Париже. Мы были в отчая¬

нии, не зная, что предпринять, не рискуя вызвать разрыв

с Америкой. Американские политики могли ругать своего

президента и клеветать на него, но они не потерпели бы

неуважения к его авторитету со стороны иностранных дер¬

жав, и они легко могли сплотиться в порыве негодования

против того, что им нетрудно было изобразить как оскорб¬
397

ление главы их государства, исходящее от европейских

правительств. В конце концов мы получили вполне достовер-^

ные сведения из Америки, говорившие, что едва ли душевное

и физическое состояние президента восстановится настолько,

чтобы он мог оказать влияние на американское общественное

мнение по такому спорному вопросу, как вопрос о манда¬

тах. В связи с этим мы решили считаться отныне с возмож¬

ностью, что американский сенат дезавуирует президента

и поставит его в такое положение, что он не сможет при¬

нять мандат на какую-либо часть Турции.
Впервые мысль о том, что нам не следует больше ждать

американского решения по вопросу о мандате, была выска¬

зана мною на конференции союзников, происходившей на

Даунинг-стрит 12 февраля 1920 года.
К этому времени, как я уже подчер-
Я предлагаю разрабо- кивал, Клемансо вышел в отставку,

тать новые планы	^
а его преемником на посту председате¬

ля Совета министров стал Мильеран. На конференции

Мильеран и Вертело представляли Францию; Нитти, италь¬

янский премьер, представлял Италию. Замена Орландо и

Соннино такими людьми, как Нитти и Титтони, означала

радикальную перемену во внешней политике Италии. Аме¬

рика была представлена наблюдателем, который не при¬

нимал никакого участия в работе конференции.
Открывая конференцию я сказал:
«Относительно договора с Турцией я считаю, что

конференция ждала слишком долго, прежде чем вер¬

нуться к рассмотрению этого вопроса. Это не вина

конференции. Дело объясняется тем, что президент

Вильсон оставил конференцию в уверенности, что вско¬

ре же после своего возвращения в Соединенные Штаты

он сможет дать ответ, принимают ли США мандат.

Он надеялся, что сделает это самое позднее в августе

или сентябре. Трудности оказались, однако, боль¬

шими, чем он предполагал. В результате, вместо того

чтобы дать ответ в сентябре, он не может дать его

и сегодня и едва ли сможет сделать это в ближайшие

три месяца. Другие заинтересованные державы вправе

поэтому завершить дело. Кроме того, надо также при¬

нять во внимание наши затруднения. Я понимаю, по¬

чему английская, так же как французская и даже

итальянская, печать заявляет, что необходимо только
398

одно: главы правительств должны совершенно откро¬

венно поговорить между собой. Это единственный хоро¬

ший совет, который за все время дала печать конфе-.

ренции. Но тут прежде всего мы сталкиваемся с чисто

практической трудностью, так как главам правитель¬

ств надо встретиться и провести заседания в каком-то

определенном месте. Это относится не только к дого¬

вору с Турцией, но и к другим вопросам. Заседать

можно в Париже, в Риме или Лондоне; другими сло¬

вами, две трети участников наших совещаний будут

находиться не в своей, а в чужой стране. А я знаю, что,

например, Мильерану очень трудно сейчас оставаться

в Лондоне. Это может дать вам представление о тех

трудностях, с которыми я столкнулся в прошлом году,

проведя семь месяцев в Париже. И я был там не один.

Министр иностранных дел оставался там девять меся¬

цев, а другие министры находились там вместе по

нескольку недель».
Выступление лорда Затем я попросил лорда Керзона,

Керзона	сменившего Бальфура на посту мини¬
стра иностранных дел, обрисовать создавшееся положение.

Он начал так:
«Задержка в обсуждении договора объясняется

исключительно тем, что державы должны были дожи¬

даться решения Соединенных Штатов. Они были бы

счастливы, если бы США проявили какое-нибудь же¬

лание взять на себя часть общего бремени, но, к сожа¬

лению, мы пришли к выводу, что ожидать этого бес¬

полезно. Америка ясно показала свое решение не

принимать мандат вовсе. Я не считаю, однако, что

со стороны какой-либо европейской державы было бы

благоразумно брать мандат на независимую Турцию».
Неуловимая, но бесспорная перемена атмосферы, о ко¬

торой я уже упоминал, рассказывая о спорах по поводу

Сирии и Палестины, дала себя знать и сейчас, как только

конференция перешла к деловому обсуждению турецкого

вопроса; эта перемена была особенно заметна в той части

комнаты, где сидели французские и итальянские делегаты.

Настроение было совсем иным, чем на союзной конферен¬

ции в Париже в июне 1919 года, когда все присутствую¬

щие встретили горячими одобрениями блестящую обвини¬
399

тельную речь Бальфура против турецкого режима. Те¬

перешние представители союзников отличались от преж¬

них как по своему складу ума, так и по своим полити¬

ческим взглядам.
Франция и Италия Первый вопрос, при обсуждении ко-

против удаления ту- торого проявилась перемена француз-

рок из Константине- ского и итальянского фронта по отно-

поля	шению к Турции, был вопрос о Кон¬
стантинополе. Во времена Клемансо, Вильсона и Орландо

союзники единодушно считали, что турки должны быть

вытеснены в Азию. На Лондонской конференции стало

ясно, что Мильеран и Нитти уже согласились пересмотреть

это решение, не дожидаясь ответа от Америки о принятии

мандата. Англия в этом спорном вопросе оказалась на

конференции в одиночестве, так как и Франция и Италия

подчеркивали, что Константинополь должен по-прежнему

остаться столицей Турции и резиденцией султана. Я уже

цитировал колкие фразы лорда Керзона, когда он настаи¬

вал на гладсто нове кой политике удаления турок из Европы

«со всеми их пожитками». Но мы не могли теперь добиваться

этого ввиду упорного сопротивления наших союзников.

Я счел себя обязанным подчиниться большинству. Сообщая

об этом решении британского правительства, я выразил

свои сомнения по поводу благоразумия той позиции, кото¬

рую заняло большинство конференции:
«Ллойд Джордж сказал, что правительство Его

Величества после длительного обсуждения пришло

к решению об оставлении султана в Константинополе

и приняло его с неохотой, колебаниями и опасениями

по поводу благоразумия пути, прельстившего в конце

концов конференцию. По его мнению, возражения про¬

тив удаления султана из Константинополя носят чисто

теоретический характер. Турки живут в Европе сотни

лет, но всегда были ненавистными угнетателями и источ¬

ником всяких бед. Турки не стали европейцами, не

усвоили европейской цивилизации и были вечной при¬

чиной войн. Нужно быть чрезмерным оптимистом,

чтобы ожидать перемены в характере турок. Вместе

с тем Константинополь, безусловно, отличается от

всякой другой столицы: так, Париж—город ярко выра¬

женный французский, Лондон — английский, Рим —

итальянский, но Константинополь—город не турец¬
400

кий, и большинство населения там не турки. А если

перенести местопребывание турецкого правительства

в другой город, турецкое население в Константинополе

еще более уменьшится. Население ближайших окрест¬

ностей города—греческое. Оставляя султана в Кон¬

стантинополе, мы отходим от принципов, на основе

которых союзники разрешили большинство стоявших

перед ними проблем, и оставляем враждебного монарха

править враждебным ему населением. Султан в Кон¬

стантинополе—это вечный источник интриг, сопер¬

ничества и споров между западными державами. Тут

говорилось, что нахождение султана в Константино¬

поле отдаст в наши руки Малую Азию. Он лично со¬

мневается в этом. Турки будут отлично знать, что все

указы султана продиктованы иностранными властями,

и не станут считаться с ними. Можно опасаться, что

оставление турок в Константинополе означает не ре¬

шение проблемы, а начало новых неприятностей».
Согласие^ на между- Однако по вопросу о контроле над
народный контроль Проливами отмечалось полное едино-

над проливами	**	о
гласие. На тот весьма вероятный слу¬

чай, если Америка не согласится принять мандат на Кон¬

стантинополь и Проливы, решено было создать между¬

народную зону под контролем органа, созданного Фран¬

цией, Италией, Англией и Соединенными Штатами, если

последние пожелают воспользоваться своим правом Вопрос

об общей численности войск, необходимых для обеспечения

контроля, и о том, сколько войск должен дать для этих

международных вооруженных сил каждый из союзников,

был направлен на рассмотрение военного комитета, где

председательствовал маршал Фош.
Ллойд Джордж сказал: британское правительство

лишь с большой неохотой согласилось принять точку

зрения, на которой настаивают его союзники; но,

пойдя на эту уступку, оно вынуждено требовать мак¬

симального ограничения власти султана в Констан¬

тинополе и Европе. Он предлагает, чтобы Совет те¬

перь же перешел к рассмотрению вопроса о характере

контроля над Проливами.
Камбон высказал мнение, что все

Выступление Камбона зависит 0т решения О контроле
над султаном в Константинополе. Если этот контроль
; З л 7
401

будет достаточно строгим, контролировать Проливы

окажется нетрудно. Укрепления разрушены, и нужно

только позаботиться, чтобы они не восстанавливались.

Проливы должны быть нейтрализованы, а для обес¬

печения свободы прохода через Проливы, по его мне¬

нию, проще всего держать в Константинополе сме¬

шанный морской дивизион, состоящий из судов союз¬

ников, который и будет осуществлять общий надзор.

Кроме того, должна быть создана особая комиссия

для наблюдения за постоянной свободой прохода через

Проливы. Всякое дальнейшее усложнение механизма,

по его мнению, ни к чему. Необходимо считаться при

этом с чувствительностью турок—они очень обидчи¬

вый народ—и следует учитывать их предрассудки.

Контроль надо осуществлять как можно менее навяз¬

чиво. Турки, он полагает, легко поддаются контролю

и руководству, если все делается искусно».
Французские вложе- За этими замечаниями последовало

ния в Турции	изумительное предложение, показав¬
шее, как сильно переместился центр тяжести французской

политики после ухода со сцены Клемансо. Франция имела

наибольшие финансовые интересы в Турции, чем какая-

либо другая страна. Французским вкладчикам, по данным

Вертело, принадлежало 80 процентов облигаций оттоман¬

ского долга2, общая сумма которого достигла 144 миллио¬

нов фунтов стерлингов. Кроме того, немало французских

средств было вложено в различные предприятия Турции.

Французские вкладчики потеряли огромные суммы по

царским займам в России, и они хотели отстоять свои

права в Турции. Выразителем этих чувств и желаний был

Мильеран. Пока у власти стоял Клемансо, весь этот аспект

турецкого вопроса оставался в тени. Но правительство

Мильерана было более тесно связано с влиятельными фи¬

нансовыми группами, которые командуют правыми прави¬

тельствами во всех странах. Впервые вопрос о капитало¬

вложениях занял видное место в наших дискуссиях. Позднее

этот вопрос сыграл печальную роль, отразившись на отно¬

шении французов к восстанию турецких националистов

против договора.
Мильеран был до такой степени твердо настроен на

этот счет, что не хотел ни на йоту отступить от своих пози¬

ций и, вернувшись в Париж, прислал строгие инструкции
402

французским представителям на конференции в Лондоне,

предлагая им отказаться от обсуждения всяких иных пред¬

ложений. Наконец возник тупик, грозивший дальнейшей

работе конференции, и французские делегаты выехали

в Париж, чтобы получить от своего шефа разрешение

выдвинуть точные контрпредложения. Характер этих пред¬

ложений лучше всего показывает, какое непропорцио¬

нально большое значение придавал новый французский

режим вопросу о французских займах и концессиях.

Французы требовали не более и не менее, как создания

межсоюзной комиссии, которая полностью контролирова¬

ла бы финансы Турции.
При обсуждении этого необычайного

Предложение о конт- плана ярко проявилась перемена во

роле над турецкими французских взглядах на турецкую

финансами	проблему. Мильеран не хуже Кле¬
мансо знал о требованиях греков и армян. Но французское

правительство больше не интересовалось освобождением

угнетенных народов. Камбон с находчивостью и искусством

одного из самых талантливых дипломатов современности раз¬

вил новую схему финансового контроля в такой плоскости,

словно контроль был заменой военной силы и уступкой ту¬

рецкому самолюбию:
«Лучше всего, по его мнению, сказать, что комис¬

сия создается для контроля над турецкими финансами,

хотя в действительности ее полномочия будут значи¬

тельно шире. Комиссия будет составлять бюджет,

наблюдать за правильным расходованием средств и

следить за таможенной администрацией. Держава,

контролирующая кошелек, будет в действительности

контролировать все правительство. Несколько лет

назад державы установили финансовый контроль в

Македонии и собрали достаточно средств для оплаты

местной администрации, а излишек был сдан турец¬

кому правительству. При этом порядке вещей в Маке¬

донии господствовало полное спокойствие, и система

прекрасно работала до революции. Это, он полагает,

является наглядным уроком. Он согласен с Нитти,

что султан, оставаясь в Константинополе, должен осу¬

ществлять как свои светские, так и духовные преро¬

гативы. В истории христианства всякий раз, когда

духовная и светская власть объединялась в одном
403
26'

лице, начиналась непрекращающаяся борьба; такая

борьба шла, например, в Европе, пока папа не отка¬

зался от своих притязаний на светскую власть. Но

в мусульманском мире дело обстоит иначе. Если цар¬

ствующий монарх не имеет одновременно светского

и духовного авторитета, его власть слабеет. Итак, лучше

всего, по его мнению, создать финансовую комиссию,

которая в действительности будет пользоваться всеми

правами в области управления. Если султана вытес¬

нить в Малую Азию, он станет главой националист¬

ской партии, предводителем националистской армии

и наделает бесконечное множество бед. Камбон выска¬

зал мнение, что Совету нетрудно будет найти практи¬

ческое разрешение вопроса, хотя бы оно и не было

совершенным».
Нитти склонялся к полному согласию с Камбоном.
Я придерживался другого взгляда.
Я оспариваю предло- чЛлойд Джордж сказал, что он

жение	хотел бы, чтобы Совет тщательно
обсудил пределы контроля, которому должна подвер¬

гнуться Турция в Азии; этот вопрос поставил сегодня

Камбон, и здесь затронута весьма важная проблема.

Должен ли контроль быть чисто финансовым или он

должен носить административный характер? Иначе

говоря, должны ли турки находиться под политиче¬

ским контролем или быть совершенно независимыми,

чтобы Турция, подобно другой стране, сама работала

над своим возрождением?
Камбон ответил, что до войны державы применяли

уже систему финансового контроля, а именно управля¬

ли оттоманским долгом. Это было особое управление,

существовавшее для того, чтобы гарантировать платежи

иностранным кредиторам. Он считает, что эта система

может быть теперь расширена до пределов всесторон¬

него контроля. Конечно, следует щадить самолюбие

турок, но с этой оговоркой я не вижу, почему бы не

придать нашему финансовому контролю администра¬

тивную окраску. Мы можем создать финансовую комис¬

сию, облеченную полнотой власти, и поручить ей

держать курс на всесторонний контроль над управле¬

нием. Как он уже указывал сегодня утром, турки всег¬

да придают большое значение внешней стороне дела,
404

и, если не затрагивать их чувств, мы сможем устано¬

вить действенный всеобщий контроль, который они

примут.
Нитти согласился с тем, чтобы контроль был, по

существу, финансовым, без политической окраски.

Но какой бы контроль мы ни установили, важно, со¬

здавая комиссию, предупредить всякую возможность

ссор и соперничества между державами, участвую¬

щими в ней. Далее комиссия должна действовать

в интересах самой страны. Турция, предоставленная

самой себе, развалится на куски; необходим поэтому

какой-то контроль извне. Пока же Нитти готов в общем

согласиться с предложениями Камбона, если будет

признано, что комиссия будет иметь исключительно

финансовый и административный, но ни в коем случае

не политический характер.
Камбон отметил, что у него семилетний опыт дея¬

тельности в Турции. Каждый месяц он представлял

различные проекты реформ султану Абдул-Хамиду.

Султан неизменно соглашался с проектами, но никог¬

да не приводил их в исполнение. И нам так и не

удалось установить действительный контроль над

управлением Турцией...
Ллойд Джордж сказал: ...Он
Трудность установле- бэится, что вмешательство во вну-
ния финансового конт- ТпЄнние дела Турции заденет на-

роля
циональные чувства турок. Если

турки захотят управлять своей страной по-своему,

он не видит, как можно противиться этому. В конце

концов Турция более способная страна, чем Персия.

Если мы действительно намерены ею управлять,

то он не думает, чтобы это могло привести к миру

в Турции или к доброму согласию между нами. Долж¬

ны ли державы решать, какие следует взимать нало¬

ги? Это только один из многих трудных вопросов, свя¬

занных с предложениями Камбона. Он лично сомне¬

вается, смогут ли державы взять на себя действитель¬

ное управление Турцией. Если мы решим, что надо

взимать такие-то налоги, а они не будут взиматься,

как мы заставим турок их платить? Абдул-Хамид отлич¬

но знал, что, если он не соберет налогов, рекомендован¬

ных державами, эти державы отнюдь не станут вмеши¬

ваться, чтобы настоять на своем. Схема Камбона озна*
405

чает контроль над управлением Турцией через посред¬

ство финансовой комиссии; но если Турция откажется

выполнять приказы комиссии, их необходимо будет

поддержать военной силой. Готовы ли державы пойти

на это? По его мнению, незачем продолжать старую

игру, которая до войны делала нас всеобщим посмеши¬

щем, потому что наш контроль был совершенно бес¬

силен. Мы освободили от турецкого господства армян

и арабов и предлагаем освободить также подвластных

Турции греков... Великобритания и Франция взяли

на себя немало тяжелых обязательств, и я думаю, что

обе страны должны крайне неохотно брать на себя

новые обязательства, которые могут оказаться не¬

выполнимыми.
Камбон возразил, что, по его мнению, предлагае¬

мая им система может действовать вполне удовлетво¬

рительно. Спора нет, предложенная им финансовая

система в действительности означает скрытый админи¬

стративный контроль, но он считает, что это как раз

та система, которая приемлема для турок. Созданное

державами управление оттоманским долгом работало

с полным успехом. На службе у него состояло много

подготовленных и вполне, благонамеренных турецких

чиновников, и никто в Турции никогда не возражал

против этого. Он знает по собственному опыту, что систе¬

ма контроля дала прекрасные результаты. Когда он был

в Турции, то за все время было только одно возраже¬

ние. Его сделал султан Абдул-Хамид, который однажды

спросил его: «А какая польза от этого контроля для

меня? Весь рост доходов, которого добилось управле¬

ние, уходит на оплату ее же расходов». Он объяснил

ему, что в результате контроля будут восстановлены

доброе имя и кредит Турции в Европе.
Т урок—человек дисциплиниро-
Необходимость в уп- ванный и вполне готов признать

равлении страной	и	г
к	г	иностранный контроль; иначе го¬
воря, турецкие чиновники спокойно подчинятся такому

контролю, если им не придется опасаться за свое жало¬

ванье. Ллойд Джордж сказал, что ввести предлагае¬

мый им (Камбоном) контроль—значит в действитель¬

ности управлять страной. Это верно. Но если не дер¬

жавы, то кто же будет управлять ею? Ему кажется,

что сейчас открывается прекрасная возможность упра¬
406

влять Турцией как следует. Если же державы не вос¬

пользуются возможностью вмешаться и взять под свой

контроль управление Турцией, турки вернутся к своей

старой системе злоупотреблений.
Ллойд Джордж сказал, что из слов Камбона ясно

вытекает, что он хочет, чтобы державы отвечали за

управление Турцией. Он же думает, что управлять

Турцией через посредство финансовой комиссии не¬

возможно, ибо в будущем это повлечет за собой в конце

концов применение силы. Согласны ли державы взять

на себя такую ответственность? Это повлечет за собой

новое колоссальное увеличение бремени, взваленного

союзниками на свои плечи в результате войны. Трудно

переоценить значение этой добавки. Он понимает, что

Камбон предлагает идти значительно дальше того

финансового контроля, который существовал до

1914 года.
Камбон ответил, что отстаиваемая им система даст

союзникам косвенную возможность предотвращать

злоупотребления турецкой администрации и влиять

на местные органы, приучая их к здравым методам.

Он признает, что прямой контроль может оказаться

опасным... Но державы имеют много серьезнейших

коммерческих и политических интересов в Турции, и

очень важно, чтобы в этой стране был налажен

порядок. Кроме того, державы хотят освободить нету¬

рецкое население от турецкого ига и защитить

христианское меньшинство, находящееся сейчас под

властью султана.
Нитти сказал, что сначала он

Отступление Нитти был за предложение Камбона соз¬

дать систему контроля над финансами, но замечания

Ллойд Джорджа произвели на него сильное впечат¬

ление. Перед Советом стоит сейчас вопрос о контроле

над Турцией. Должны ли мы стараться создать адми¬

нистративный контроль через посредство финансовой

комиссии, как предлагает Камбон? Ллойд Джордж

весьма убедительно показал, какую мы принимаем

на себя ответственность, приняв такое решение. Это

означало бы, что мы должны будем ведать всей внут¬

ренней политикой Турции, а это совсем не то, что

управление оттоманским долгом. Предположим, на¬

пример, что турецкий сборщик налогов, действующий
407

по заданиям межсоюзной финансовой комиссии, будет

убит при исполнении служебных обязанностей. Какие

меры предпримут союзники? Державы, как указыва¬

лось, заинтересованы в процветании Турции, но они

не могут принять на себя тяжелую ответственность,

если не будет соответствующих средств и способов

осуществлять их приказы силой...»
Измененные итальян- Я уже ГОВОрИЛ, ЧТО ПОЗИЦИЯ фраНЦу-
от но шен и и^°А натол и и зов Радикально изменилась. Не менее

резкую перемену претерпели италь¬

янские претензии в Малой Азии, хотя здесь мотивы были

другие. Соннино добивался фактической аннексии Южной

Анатолии. По соглашению в Сен-Жан де Мориен пред¬

полагалось присоединение Смирны к новой итальянской

империи. С другой стороны, Адалия предоставила бы

для итальянской колонизации малонаселенную террито¬

рию в восточной части Средиземного моря, открывающую

большие возможности перед народом, многие представи¬

тели которого в поисках лучшей жизни ежегодно эмигри¬

ровали в Северную и Южную Америку. Такие трудолюби¬

вые и способные люди, как итальянцы, привыкшие пре¬

вращать склоны гор в плодоносные виноградники и олив¬

ковые рощи, несомненно, возродили бы этот некогда цве¬

тущий край. Когда-то анатолийская земля кормила много¬

численных земледельцев и рыболовов. Чтобы зосстановить

свою производительность, она нуждалась в орошении

и хороших дорогах. Итальянцы по своему опыту и зна¬

ниям прекрасно подходили для этой задачи. Если Вы они

ухватились за этот план, в Анатолии вскоре возникла бы

большая колония преуспевающих итальянских поселен¬

цев. Идея Соннино, в сущности, повторяла старый римский

план основания колоний легионеров в районах, стратеги¬

чески важных для империи. Излишек населения .Италии

мог бы жить под итальянским флагом на расстоянии всего

нескольких дней пути от родины. Не нужно было бы ни¬

куда перемещать местное население, так как турецкая

небрежность, злоупотребления и косность опустошили по¬

бережье и превратили его почти в голую пустыню. Таков

был замысел итальянского правительства в период Лон¬

донского договора. Соглашение в Сен-Жан де Мориен

отводило новой колонии прекрасную гавань для ее тор¬

говли.
408

Неимпериалистиче- К огорчению Соннино, возбуждение,
скин характер нового вызванное спорами из-за Фиуме, со-

правительства
вершенно отвлекло внимание итальян¬

ского общественного мнения от широких и многообеща¬

ющих планов колонизации Анатолии. Пришедшее на

смену Орландо и Соннино правительство Нитти и Тит-

тони придерживалось совершенно других идеалов. Они

не являлись носителями идей итальянских империалис¬

тов. Нитти и Титтони были противниками честолюби¬

вых замыслов Криспи. Все свое внимание они сосре¬

доточили на внутреннем развитии страны и на чисто тор¬

говой экспансии. Их не увлекала идея создания итальян¬

ской империи при помощи насильственной аннексии чу¬

жих территорий. Политика захвата то там, то сям куска

чужой земли кончилась; взамен начались поиски рынков

сбыта и источников сырья. Постояннее повторение слова

«сырье» в речах Нитти показывало перемену основных це¬

лей Италии.
Для осуществления новых целей не

Жадобы Нитти	требовалось занятия каких-либо тер¬
риторий. Но Нитти добивался привилегированного положе¬

ния для Италии на том основании, что
«Калйая из союзных держав получила что-нибудь

от войны. Но Италии достались от Австрии только

голые, бесплодные холмы, которые ничего не дают.

Поскольку умерла Австрия, вскоре сведется к нулю

и ценность Триеста. Совету известно, как обстоит дело

с вопросом об Адриатике. А что касается колоний, то

положение Италии, которая дает наибольшее число

эмигрантов и обладает наименьшими колониальными

владениями, после войны нисколько не изменилось

к лучшему. Наконец, в Малой Азии Лондонский дого¬

вор гарантировал Италии справедливую долю, но

в итоге получается, что ей ничего не досталось, и при

таких условиях, по мнению Нитти, встает вопрос:

быть может, ей лучше не подписывать договор и всту¬

пить в непосредственные переговоры с Турцией? Хотя

азиатская Турция подверглась разделу, а Греция в ре¬

зультате этого раздела вдвое увеличила свою терри¬

торию, Италия не получает ничего. Как при таких

обстоятельствах может он, Нитти, оправдаться перед

Италией с национальной, экономической или мораль¬

ной точки зрения?»
409

Никаких определенных предложений Нитти не сделал.

Он просто потребовал пересмотреть весь вопрос на более

широкой основе, на что я ответил:
«Я не могу не сказать, что Нитти слишком мрачно

оценивает то, что получит Италия в результате своего

вступления в войну.
Прежде всего Италия получает прекрасную есте¬

ственную границу—мощный вал, тогда как прежде

она зависела от милости своего злейшего врага. Все

ирредентистское население воссоединилось теперь с

итальянским королевством, а самый страшный враг

Италии полностью разгромлен. Кроме того, Италия

получила обширную сферу экономической деятель¬

ности в Южной Анатолии, которая была когда-то одной

из величайших житниц мира, а теперь поможет обес¬

печить Италию зерном, и за все это Италии не при¬

шлось платить принятием на себя какой-либо серьез¬

ной ответственности. Великобритания получила в Ме¬

сопотамии и Палестине территории, на которые при¬

дется затратить огромные суммы денег; кроме того,

там надо содержать большие гарнизоны; Италия же

получает в Анатолии крупные экономические выгоды,

не взяв на себя никакой ответственности, и ей не пона¬

добится содержать там большие гарнизоны...
Наконец Италии был предложен Джубаленд—

тысячи квадратных миль лучшей в Африке земли для

выращивания хлопка. И в этой связи не могу не ска¬

зать, что поражен тем, что в Италии никто ни словом

не обмолвился о ценности этой уступки».
Погоня за концессия- Погоня за горнопромышленными, фаб-

ми вытесняет идеа- рично-заводскими и финансовыми кон¬

цессиями постепенно иссушила и до¬

конала идеал освобождения угнетенных народов. При окон¬

чательном обсуждении проекта договора с Турцией явствен¬

но дали себя знать зловещие закулисные силы. Даже в

Англии снова возродились старые протурецкие симпатии.

Они опирались на благоразумные рассуждения, что мы—

крупнейшая в мире мусульманская империя и завоевание

Турции в значительной мере совершены индийскими маго¬

метанскими войсками. Америка, не питавшая симпатии

к туркам, а, наоборот, испытывавшая чувство глубокого

отвращения к турецким зверствам и не имевшая капитало¬
410

вложений в этой части земного шара, не была представлена

на этих наших совещаниях. Идеалист президент, мечтав¬

ший разрешить турецкий вопрос на основе принципов сво¬

боды и самоопределения народов, был прикован к посте¬

ли—беспомощный, сломленный пророк, неспособный более

сражаться за свою веру.
В то время, когда конференция обсу-
МустафыИеКемаляЦе1,е ждала В0ПР0СЫ о турецких финансах,

константинопольской таможне, эконо¬

мических привилегиях в Анатолии и границах Армении,

на небе Турции внезапно взошла новая звезда в лице Мус¬

тафы Кемаля. Этот молодой турецкий офицер, отличив¬

шийся в Галлиполи, был не очень широко известен союз¬

никам. Благодаря его решительному и смелому руковод¬

ству турки отбили плохо и неумело проведенное англий¬

ское наступление у бухты Сувла, и мы навсегда потеряли

надежду на форсирование Дарданелл во время великой

войны. Но мы ничего не знали о деятельности Мустафы

Кемаля в Малой Азии, где он занялся реорганизацией раз¬

битых и истощенных турецких армий. Наша военная раз¬

ведка еще никогда не была так плохо осведомлена. Мы

впервые узнали о том, что Мустафе Кемалю удалось со¬

брать грозные боевые силы, когда Совету в Лондоне стало

известно о тяжелом поражении французов при Мараше

в бою с тридцатитысячной регулярной армией турок. Фран¬

цузы, которым лорд Алленби передал охрану этой терри¬

тории, были захвачены врасплох и оказались совершенно

не подготовленными.
Военное министерство и Адмиралтейство немедленно

поручили своим представителям в Константинополе собрать

подробные сведения о положении в Малой Азии, и заседание

конференции 28 февраля 1920 года открылось следующим

заявлением лорда Керзона:
«Лорд Керзон заявил, что когда на утреннем засе¬

дании Верховного совета он говорил о связях Мустафы

Кемаля с турецким правительством, он не знал еще,

что эти связи столь тесны, как выяснилось теперь.

Ему только что сообщили, что Мустафа Кемаль

недавно был назначен губернатором Эрзерума;

этот факт имеет особое значение, так как Эрзерум

должен войти в состав новой Армении. Назначение

такого человека лишает новое государство всяких
411

шансов на успех, который при иных условиях был

бы вполне возможен.
Ллойд Джордж сказал, что Вер-
Мое мнение О пора- ХОВНЫЙ совет стоит перед боль-

жении французов	тл У
^	шими трудностями. Информация,
которой он располагает, не является достаточно пол¬

ной, и она исходит из Константинополя. Сегодня

утром была получена телеграмма от британского глав¬

нокомандующего в районе Средиземного моря (ее

содержание было сообщено лордом Керзоном конфе¬

ренции послов и министров иностранных дел, созванной

сегодня утром) о том, что после тяжелых боев у Ма¬

рата, санджак Мараго в Киликии эвакуирован фран¬

цузами. Во время боя и после него было вырезано

много армян. Точную цифру трудно установить, но

число жертв резни достигает 15—20 тысяч. В Кили¬

кии не больше 12 тысяч французских войск, тогда как

неприятельские силы исчисляются приблизительно в

25—30 тысяч. Верховный администратор Киликии зая¬

вил, что будут немедленно приняты меры к отвоева¬

нию Мараша, и генерал Гуро уверен, что у него для

этого хватит войск... По-видимому, новых известий

от генерала Гуро, отвечающего за этот район, не по¬

ступало. Он предлагает, чтобы французское прави¬

тельство прежде всего запросило генерала Гуро, как

в действительности обстоят дела по имеющимся у него

сведениям. Пока же можно исходить из предположе¬

ния, что сведения, полученные британским правитель¬

ством, правильны. Он не может представить себе более

страшного удара по престижу союзников, чем этот

случай. Если не будут немедленно приняты самые ре¬

шительные меры, престиж союзников непоправимо

пострадает. Это означает, что наш договор ничего

не стоит, если на месте нет подавляющих сил союз¬

ников. В договоре имеются прекрасные постановления

о «праве патрулирования», «сферах влияния» и т. д.,

но турки не обращают на них ни малейшего внимания,

как и на постановления об охране меньшинств. Но

фактом является, что накануне подписания договора

с Турцией державы оказались практически неспособ¬

ными справиться с трудной обстановкой. Рассматривая

этот случай как типичный пример применения прав

экономического приоритета, он хотел бы напомнить
412

Совету, что когда на прошлой неделе обсуждался

вопрос об экономических привилегиях, он указывал,

что брать такие привилегии может только та держава,

которая одновременно принимает на себя и определен¬

ную ответственность.
Обращаясь с просьбой о предо-
Порядок должен быть ставлении преимущественных прав

восстановлен	. -	ґ	г
в Мосуле, англичане гнались не

только за нефтью, они одновременно были готовы

взять на себя соответствующие обязательства по за¬

щите местного населения от агрессии извне. Точно

такие же обязательства должны взять на себя и дру¬

гие державы, несущие ответственность за свои сферы

влияния. До сентября прошлого года Мараш был

оккупирован английскими войсками, и в течение всей

оккупации там царил полный порядок; английские

офицеры часто ездили на охоту за двадцать-тридцать

миль от Мараша, и с ними ничего не случалось. Но

затем, когда территория перешла к французам, стало

разрастаться турецкое националистское движение, при¬

обретающее все более угрожающий характер... Нет

никакого смысла заниматься дальше условиями Мир¬

ного договора, пока союзники не смогут восстановить

порядок. За это в первую очередь отвечают французы.

Великобритания выполнила свои обязанности — ее

функции закончились в сентябре прошлого года. Но

хотя, как он сказал, за это в первую очередь отве¬

чают французы, другие державы не менее заинтере¬

сованы в вопросе. Британское правительство вывело

свои войска, подчиняясь нажиму, который много меся¬

цев подряд оказывали на него французские государ¬

ственные деятели, причем предполагалось, что Фран¬

ция возьмет армян под свою защиту. Теперь державы

хотят знать, что намерено предпринять французское

правительство, чтобы восстановить порядок, защитить

уцелевших армян и поддержать престиж союзников.

Все это относится к положению в данном районе. Что

же касается Константинополя, то, как отметил сегодня

утром лорд Керзон, соображения, из котсрых исходил

Верховный совет, решив оставить там турок, сводятся

к тому, что, пока султан и его правительство находятся

в Константинополе под дулами орудий союзников,

последние до известной степени держат их в руках на
413

случай каких-либо неожиданностей. Такая неожидан¬

ность произошла сейчас. Совет знает, что Мустафа

Кемаль, отвечающий за ужасы в Киликии, является

высшим должностным лицом константинопольского

правительства и недавно назначен губернатором Эрзе-

рума. Неужели союзники не примут мер? Предостере¬

гать турок недостаточно».
Потом выяснилось, что в сражении под Марашем у фран¬

цузов было 5 тысяч войск, из них часть сенегальцев, а

остальные главным образом далеко не первоклассные ново¬

бранцы-армяне. Солдат-французов было очень мало. Когда

от французских представителей начали требовать сведений

об этих трагических событиях, стало ясно, что даже гене¬

рал Гуро, командующий всеми французскими войсками

в Сирии и Киликии, имеет весьма скудные сведения о про¬

исшедшем, и первой обязанностью конференции было не

только выяснить, что случилось в Мараше, но и собрать

подробные данные о националистическом движении в Цен¬

тральной Турции и его военной мощи.
Считая, что бесполезно заниматься

Силы армии Кемаля разработкой договора, безусловно не¬

приемлемого для турецких националистов, если мы не

знаем, можем ли поддержать его силой, я настаивал, чтобы

мы, прежде чем приступить к выработке конкретных мер,

установили действительный характер военного положения.

Французы привезли на заседание полковника Шардиньи,

который сообщил нам все собранные разведывательным

отделом французского генерального штаба сведения об

организации и силах армии Мустафы Кемаля. Шардиньи

сказал, что
«...турецкая армия еще продолжает существовать,

но численность турецких дивизий значительно сокра¬

тилась. Сейчас у турок имеется около пятнадцати

дивизий регулярных войск, до 3 тысяч человек в каж¬

дой, а всего около 50 тысяч. Эти 50 тысяч человек

хорошо обучены и дисциплинированы; кроме них,

имеется, по-видимому, много небольших отрядов, насчи¬

тывающих 100—150 бойцов и одного-двух офицеров

в каждом. 1-й армейский корпус, состоящий из четырех

дивизий, общей численностью 7 тысяч человек, нахо¬

дится в Эрзеруме. У Мустафы большие трудности с пи¬

танием и снабжением войскг у. него не. хватает транс¬
414

порта, а интендантство работает плохо. Ему прихо¬

дится разбрасывать свои войска, так как из-за трудно¬

стей со снабжением он не может сосредоточивать их

в одном месте».
Оценка армии Мустафы Кемаля, данная Нитти, была

более тревожной. По его вычислениям, армия насчитывала

до 150 тысяч человек; однако никаких подробностей он

не привел и не сообщил Совету, из какого источника по¬

лучил свою информацию.
Для нас еще не было ясно, было ли

человек~Турции	марашское вторжение на оккупирован¬
ную союзниками территорию и нападе¬

ние на французские войска осуществлено по инициативе

самого Мустафы Кемаля или он действовал по инструкциям

правительства султана в Константинополе. Ни министерство

иностранных дел, ни разведывательные отделы Адмиралтей¬

ства и военного министерства не могли дать нам никаких

сведений, на основе которых мы могли бы прийти к какому-

нибудь определенному заключению. Номинально Кемаль

был должностным лицом султана. Губернатором Эрзерума

его назначил великий визирь Дамад-Ферид, поэтому турец¬

кое правительство несло ответственность за его действия.

Но, как выяснили вскоре союзные представители на месте,

Кемаль был не только волен действовать по собственному

усмотрению, но и распоряжался правительством. Он один

имел значение в Турции. Он не отказался подчиняться

правительству—он просто заставил султана уволить мини¬

стров в отставку. Более податливого Дамад Ферида сменил

новый визирь Иссет-паша, фактический ставленник нацио¬

налистов.
Таким образом, больше не приходилось говорить о на¬

жиме на султана и его министров, заседающих и принимаю¬

щих решения в меджлисе, будучи окруженными союзными

войсками и под дулами направленных на них пушек союзни¬

ков. Мы имели дело с отважным мятежником, прекрасным

солдатом и прирожденным лидером, который вдали от глаз

союзников собрал в горах Анатолии остатки турецкой армии,

противостоявшей английским войскам в течение четырех

лет. Под его знамена толпами стекались добровольцы,

вдохновленные его решимостью до последней капли крови

сопротивляться расчленению страны, которой столько веков

правили или, вернее, с которой расправлялись турки.

Кемаль вновь разбудил прежнюю гордость в правящей
415

касте, чья военная доблесть некогда помогла разгромить

арабов и Византийскую империю, довела победоносные

армии до самого сердца Европы, завоевала обширные тер¬

ритории на трех континентах и посеяла ужас далеко за пре¬

делами завоеванных земель.
Могут спросить: почему же перед ли-

цом такого грозного националистичес-

му тре уют иликию кого движения союзники не прекрати¬

ли разработку своих планов по разделу Турции? За исключе¬

нием Киликии и Адалии, мы не предполагали лишать Турцию

каких-либо других территорий, населенных по преимуществу

турками. В Аравии, Сирии, Палестине и Месопотамии турки

составляли незначительное меньшинство. В районе Смирны,

несмотря на резню и высылки во время войны, тоже пре¬

обладали нетурецкие элементы. Во Фракии было полное

смешение рас, но в общем на первом месте стояли не турки.

Киликия за последние годы стала турецкой только в резуль¬

тате истребления и порабощения армян. И французы,

несмотря ни на что, цеплялись за свои права на Киликию,

предоставленные им злосчастным соглашением Сайкс—

Пико. Впрочем, их пылкая страсть к этому беспокойному,

дорогому и нерентабельному приобретению постепенно

остывала. В конце концов они отказались от него как от

совершенно невыгодного. Скольких неприятностей можно

было бы избежать, если бы они сделали это раньше: нане¬

сенное Кемалем поражение французам подняло его престиж,

поощрило националистов к новым атакам на другие окку¬

пированные территории и рассеяло страх перед несокруши¬

мой мощью победителей в великой войне. Французы прида¬

вали особое значение Александретте, от остального же

готовы были отказаться, с тем чтобы французские концес¬

сионеры получили там преимущественные права. Ни одно

французское правительство не имело достаточно мужества,

чтобы либо совсем отказаться от Киликии, либо защищать

ее. Как в моральном отношении, так и стратегически союз¬

никам было труднее всего Отстаивать именно Киликию.

К тому же эта провинция была колыбелью движения, кото¬

рое в конце концов сорвало урегулирование в Малой Азии и

Фракии на основе самоопределения наций. Но мы были свя¬

заны с Францией обязательствами по договору 1916 года.

Итальянцы теряют То же самое относится и к Адалии.

интерес к Адалии Итальянцы не имели никаких этниче¬

ских прав на эту территорию. Ее малочисленное на¬
416

селение хотя и не было турецким по крови, но стало

турецким в силу ассимиляции и присоединения к му¬

сульманству. Единственным выдерживающим критику

доводом в пользу аннексии и колонизации Адалии был тот

факт, что эта территория превратилась почти в пустыню,

тогда как во времена Римской империи она была цветущей

и производительной страной хлебопашцев и рыбаков. Но,

как я уже говорил, при новых политических настроениях

и тенденциях в Италии колонизационная горячка итальян¬

цев прошла. Крестьяне устали держать винтовку и жаждали

поскорее вернуться к мотыге. Они были по горло сыты насту¬

плением и обороной в Доломитовых и Истрийских Альпах.

Они не стремились к таким же переживаниям в горах Ана¬

толии и предпочитали свои виноградники на склонах Апен¬

нин. Нитти был выразителем этих настроений. И в городе

и в деревне чувствовались усталость от войны и отвращение

к милитаризму.
Никакие приобретения, требующие новых похо¬

дов, нового сидения в окопах и непрерывной игры со

смертью, не вызывали патриотического воодушевления

ни в одной из крупных стран, принесших столько жертв

на алтарь войны. Весь боевой пыл, еще остававшийся

у Италии, был израсходован на жалкий маленький порт

в Адриатике. Нитти и Титтони поэтому вовсе не стремились

присоединить Адалию к итальянской империи. Но Лон¬

донский договор включал Адалию в число территориальных

компенсаций, получаемых Италией за выход из Тройствен¬

ного союза и присоединение к Антанте. Соннино упорно

старался добавить к Адалии Смирну. И поэтому Нитти не

решался подписать договор, означавший полный отказ

Италии от этих приобретений и возвращение их той нации,

которой они должны были принадлежать по этническим

и религиозным соображениям.
Армения была для нас проблемой со-

Американцы хотят со- вершенно другого порядка. Поколе-

хранить права Арме- нием раньше жители Армении и по ра-

нии	совому и по религиозному призна¬
ку резко отличались от господствующей турецкой нации.

По вере они были христиане. Недоброй памяти Абдул-

Хамид проводил политику изгнания этого древнего на¬

рода из населяемых им долин. Этот дикий метод пре¬

вращения армянского большинства в жалкое запуганное

меньшинство был осуществлен э большинстве плодород¬
27-1337
417

ных районов Армении. Союзные державы единогласно

придерживались того мнения, что нельзя позволить тур¬

кам воспользоваться плодами их зверств, а армянскому

народу должно быть полностью возвращено наследие

предков и предоставлена возможность восстановить свое

былое могущество.
Никто не выражал это мнение с такой силой и таким гнев¬

ным возмущением против угнетателей, как президент и народ

Соединенных Штатов Америки. Мы ждали практических

проявлений этого справедливого гнева. Но становилось все

яснее, что американцы хотят, чтобы справедливость была

восстановлена за счет крови и золота тех наций, которые

больше всех пострадали в этой войне и были истощены при¬

несенными ими жертвами.
Нам дали знать из Вашингтона, что президент, несмотря

на свою физическую немощь, продолжает живо интересо¬

ваться некоторыми сторонами мирного урегулирования.

Лежа в постели, он постоянно и зорко следил за борьбой

в сенате из-за Лиги Наций, причиняя немалое беспокойство

врачам, тщетно предупреждавшим его об опасности всяких

душевных волнений. Большинство в сенате было настроено

в пользу договора. Вопрос заключался лишь в том, будет

ли при голосовании собрано квалифицированное большин¬

ство, требуемое конституцией. Этот вопрос разрешился при

первом же голосовании 19 марта 1920 года, когда договор

не получил требуемого большинства. Провал этого договора

в сенате рассматривался как отклонение Конгрессом мирной

политики президента Вильсона. После голосования Америка

вышла из Верховного совета союзников, и мы попали в очень

трудное положение, получив официальное извещение, что

Америка отстраняется от всякого участия в разработке

и подписании договоров.
Но беспокойный дух Вудро Вильсона

Упорство Вильсона £ыл не так	как его тело, жизнь
в котором едва теплилась. Когда союзные державы взялись

за разработку условий Мирного договора с Турцией без

участия Америки, к нашему удивлению, пришло длинное

послание, продиктованное парализованным, но все еще

неукротимым идеалистом из Белого дома, послание, пока¬

зывавшее, что интерес его к угнетенному христианскому

населению Турецкой империи нисколько не ослабел. Правда,

нота была подписана «Кольби»3, но ее идеи принадлежали

Вудро Вильсону. Некоторые фразы явно исходили из его
418

уст, и хотя живость и блеск его стиля несколько поблекли,

формулировки, несомненно, принадлежали ему.
В ноте государственного секретаря говорилось:
«Подтверждая получение сообщения Вашего Пре¬

восходительства от 12 марта о совещаниях по поводу

Мирного договора с Турцией и теперешнего состояния

переговоров между главными союзными державами,

я должен уведомить Вас, что, по мнению президента,

присутствие на конференциях полномочного представи¬

теля Соединенных Штатов представляется нежелатель¬

ным. Но поскольку правительство глубоко заинтересо¬

вано в будущем всеобщем мире, президент считает необ¬

ходимым, чтобы взгляды правительства на предполагае¬

мое разрешение сложных проблем, связанных с турец¬

ким договором, были откровенно изложены.
Правда, Соединенные Штаты не находились в состоя¬

нии войны с Турцией, но их армии и флот сражались

с главными союзниками этой страны, и, содействуя

поражению союзников Турции, они содействовали и

поражению турок.
В связи с этим президент считает, что долг его пра¬

вительства—высказать свои взгляды и настаивать на

таком решении, которое было бы одновременно и устой¬

чивым и справедливым.
Вашингтонское правительство по-

Вопрос о Константи- нимает убедительность доводов В
ополе	пользу оставления турок в Кон¬
стантинополе, но считает, что доводы против оставления

гораздо сильнее и связаны с обстоятельствами, которые

едва ли можно оставить без внимания. Союзники не раз

выражали свое намерение покончить с аномалией пре¬

бывания турок в Европе, и трудно поверить, что

мусульманские народы, которые не только без всякого

протеста взирали на разгром турецкого могущества,

но даже сами содействовали этому разгрому, теперь так

взволнованы, что будут возмущены изгнанием турецкого

правительства из Константинополя, и это заставляет

великие державы полностью пересмотреть свою поли¬

тику, каковой пересмотр представляется и нежелатель¬

ным и нецелесообразным.
Считается, что линия, намеченная в качестве южной

границы Турции, является этнической границей для
419
27*

арабов. Если так, то, по-видимому, необходимы будут

некоторые поправки. Если же предположить, что, изби¬

рая эту границу, союзные державы руководствовались

другими соображениями, то вашингтонское правитель¬

ство, отнюдь не собираясь их критиковать, было бы радо

узнать доводы, на основании которых державы приняли

свое решение. Вашингтонское правительство с удовлет¬

ворением отмечает, что в Международном совете, и кото¬

рый предполагается учредить для управления Констан¬

тинополем и Проливами, предусматривается пред¬

ставительство России. Оно убеждено, что никакие

заключаемые ныне соглашения об управлении и конт¬

роле над Константинополем и Проливами не могут быть

в какой-либо мере прочными, если не будет ограждена

и надлежащим образом предусмотрена жизненная заин¬

тересованность России в этих проблемах и если не пред¬

полагается, что, как только в России снова будет пра¬

вительство, признанное цивилизованным миром, оно

справедливо сможет потребовать, чтобы были выслу¬

шаны его претензии по поводу любых могущих быть

принятыми решений.
Правительство Соединенных Штатов убеждено, что

без согласия России не должно и не может приниматься

никакое окончательное решение о проходе военных

судов и о режиме Проливов во время войны.
Оно с удовлетворением отмечает, что эти вопросы

сейчас рассматриваются.
Что касается Фракии, то правитель-

Раздел Фракии СТВу Соединенных Штатов кажется

единственно правильным, чтобы частью греческого

королевства стала та территория Восточной Фракии,

которая лежит вне зоны, зарезервированной для

Константинополя, за исключением северной части этой

провинции.
Население этой северной части явно болгарское;

справедливость и добросовестность требуют, чтобы

города Кирк-Килисси и Адрианополь с прилегающими

местностями составляли часть Болгарии. И по этниче¬

скому и по историческому основаниям болгарские пре¬

тензии заслуживают самого внимательного рассмотре¬

ния; кроме того, Болгария, по-видимому, вправе ждать

благоприятного отношения к ее претензиям на эти тер¬

ритории, если принять вовнимание, что она принуждена
420

была отдать на своей западной границе чисто болгар¬

ские земли с многотысячным болгарским населением

по довольно сомнительным мотивам,—чтобы обеспечить

Сербии стратегическую границу.
Что касается предполагаемых преимущественных

прав трех великих средиземноморских держав на назна¬

чение инструкторов и советников в определенные зоны,

то вашингтонское правительство считает, что оно

не может высказать разумного мнения, пока не получит

более подробных сведений о мотивах и целях этого

плана.
В подлинном интересе правитель-
Благоприятные уело- Ства Соединенных Штатов к плану,

ВИЯ для Армении	л	'3
касающемуся Армении, не прихо¬

дится сомневаться и правительство уверено, что цивили¬

зованный мир ждет и требует самого благожелательного

отношения к этой несчастной стране. Границы Армении

должны быть определены с таким расчетом, чтобы удо¬

влетворить все законные требования армян и обеспе¬

чить им свободный и удобный выход к морю. Прави¬

тельство Соединенных Штатов не в курсе тех сообра¬

жений, которыми руководствовался Верховный совет

в своих решениях, но оно считает, что выход к морю,

без которого Армения не сможет обойтись, едва ли

обеспечивается предоставлением ей особых прав в Ла-

зистане.
Принимая во внимание, что Трапезунд всегда был

конечным пунктом торгового пути через Армению и что

Венизелос, говоря от имени проживающих в этом райо¬

не греков, заявил, что они предпочитают скорее связь

с Арменией, нежели с Турцией, правительство США

надеется, что державы согласятся передать Трапезунд

Армении.
По вопросу об отказе Турции от прав на Аравию,

Сирию, Палестину, Месопотамию и острова вашингтон¬

ское правительство предлагает прибегнуть к тому же

методу, который был применен к Австрии, а именно:

эти провинции должны быть переданы Турцией в руки

великих держав с правом последних распорядиться ими

так, как они сочтут правильным.
Вашингтонское правительство располагает крайне

недостаточной информацией как по вопросу о точном

характере предполагаемого соглашения о Смирне, так
421

и по соображениям в пользу такого соглашения, вслед¬

ствие чего оно не может высказать в данный момент

свое мнение по этому в высшей степени важному во¬

просу.
Вашингтонское правительство
Призыв к добросовест- полностью отдает себе отчет в мно-

ности держав
р	гочисленных затруднениях, возни¬
кающих в связи с договором с Турцией. В связи с тем,

что тут сталкиваются интересы ряда государств, то воз¬

никшие проблемы отличаются сложностью и чреваты

недоразумениями, но правительство Соединенных Шта¬

тов верит, что при разрешении этих проблем державы

будут руководствоваться духом справедливости и самым

добросовестным образом рассмотрят интересы побеж¬

денных, победителей и нейтралов.
Ясно, что остается сделать еще многое, прежде чем

удастся разработать исчерпывающий план, и прави¬

тельство Соединенных Штатов будет радо получить

дальнейшую информацию по поводу экономических

статей договора с Турцией.
План, разработанный Верховным советом, в части,

касающейся продления иностранных концессий, а

также права аннулировать или пересматривать кон¬

цессии при условии уплаты возмещения (см. пункт 8

ноты Вашего Превосходительства), может привести

в некоторых случаях к серьезным последствиям и нуж¬

дается, по-видимому, в подробном разъяснении.
В заключение разрешите мне сказать, что, какие бы

правила ни были установлены и какие бы территориаль¬

ные изменения ни были произведены в бывшей Отто¬

манской империи, вашингтонское правительство счи¬

тает, что эти правила или изменения не поставят

граждан или корпорации Соединенных Штатов Аме¬

рики или какой-либо другой страны в менее бла¬

гоприятное положение, чем корпорации или граж¬

дан любой из держав, являющейся стороной в дого¬

воре с Турцией».
Выдающийся доку- Это был замечательный и во многих

мент	отношениях выдающийся документ,
если вспомнить, при каких условиях он составлялся. Но аме¬

риканская нота не произвела благоприятного впечатления

тта представителей союзников. Она была полна лредостере-
423

жений и призывала приложить максимум усилий, но в ней

не было ни малейшего намека на то, что Соединенные

Штаты окажут нам какую-нибудь помощь и поддержку,

если мы отзовемся на их призыв.
Это означало, что Америка намерена бросить нас

на произвол судьбы, опустив в нашу кружку листов¬

ку в виде американского взноса на покрытие безумных

расходов по политике, на руководящую роль в кото¬

рой продолжал претендовать президент. Он уже сделал

все, что возможно. Здоровье его было расшатано борь¬

бой за дело, в которое он верил. Сделать больше он был не

в состоянии. Мы считали, что Вильсон смело мог прибавить

к своей ноте абзац, в котором прямо так и сказал бы, выра¬

зив сожаление, что требования и интриги, над которыми

он не властен, взвалили на нас в дополнение к прежней

гигантской ноше новое бремя, и мы должны теперь нести его

без помощи Америки.' Даже если бы он в частном порядке

выразил сочувствие нашему тяжелому положению, в кото¬

рое мы попали по воле американских политиков, мы были бы

ему искренне благодарны. Но не таков был его упрямый,

эгоцентрический характер.
Когда в конце апреля 1920 года союз-
Дискуссия об Арме- ники собрались на конференцию в

ним в Сан-Ремо	^ 0
Сан-Ремо, значительная доля их вни¬

мания была уделена разрешению армянской проблемы.

Они должны были считаться с отклонением договора амери¬

канским сенатом и нотой президента Вильсона. А военное

положение в Малой Азии нисколько не улучшилось. По¬

этому перед лицом растущей угрозы со стороны турецких

националистов союзники рассматривали армянскую проб¬

лему с двух точек зрения: во-первых, могут ли армяне

собрать достаточно сил,успешно противопоставив их этой

угрозе; а во-вторых, могут ли союзники теперь, после

дезертирства Америки, взять эту задачу на себя. На них

и без того лежали тяжелые обязательства, требовавшие при¬

сутствия в течение некоторого времени значительных войск

на Рейне, в Сирии, Палестине и Месопотамии, а также в

Константинополе и Проливах. Могли ли они добиться от

своих парламентов еще и согласия на посылку большого

числа войск в Армению? Я сомневался в этом. Чтобы дать

читателям возможность проследить за ходом переговоров,

приведу краткое изложение всей дискуссии по армянскому

вопросу:
4ЗД

«Нитти предложил, чтобы Верховный совет пере¬

шел к стоящим на повестке дня вопросам; первый из

них—продолжение дискуссии, перенесенной с утреннего

заседания, относительно турецких границ. Эти границы

двоякие: во-первых, границы в Азии, то есть вопрос

об Армении, Смирне и т. д., во-вторых, границы в

Европе, то есть вопрос о Фракии. По его мнению, союз¬

ные державы, составляя договор, должны стараться,

чтобы он был приемлем для турок, а в случае надоб¬

ности допускал применение союзниками военной си¬

лы. Он спросил, будут ли со стороны его коллег

какие-нибудь замечания?
замечаний по поводу границ, намечаемых между Тур¬

цией и Грецией. Только что Нитти огласил телеграмму

верховных комиссаров в Константинополе, которая

дает некоторые цифры, имеющие отношение к этому

вопросу, но ценность этих цифр сомнительна, так как

дата, к которой они относятся, не указана. Не подле¬

жит сомнению, что со времени войны большое число

греческого населения было вытеснено, и вполне воз¬

можно, что турки подтасовали цифры, представленные

Верховному совету. Бесспорно лишь одно: до войны

греки составляли большинство и во Фракии и в Смирне.

Но его особенно беспокоит вопрос об Армении. Там

армяне имеют большинство, хотя и небольшое. Но зато

совершенно несомненно, что в Эрзеруме армян очень

мало, и население почти исключительно состоит из

турок и мусульман. Это большинство—не результат

войны, истребления армян или статистических подта¬

совок. Еще до войны и до всяких погромов население

Эрзерума было явно мусульманским. Другими словами,

союзники ни одним из установленных ими принципов

не могут защищать передачу армянам города, где боль¬

шинство принадлежит мусульманам. Если мы включим

в договор статью, передающую Эрзерум Армении, нам

будет еще труднее убедить турок подписать договор.

А если турки откажутся подписать его, то очень трудно

представить себе, как можно реагировать на это, учи¬

тывая* что-союзные державы приняли принцип самоопре¬

деления. Но допустим, что турки заявят о сзоем соглз*
Мое заявление об

Эрзеруме
Ллойдж Джордж сказал, что на

вчерашнем заседании Верховного

совета он уже сделал несколько
424.

сии подписать договор, что будет тогда? Союзные дер¬

жавы хотят объявить Эрзерум частью Армении. Но

думает ли кто-нибудь из сидящих за этим столом, что

в этом случае турки будут считаться там в какой-либо

мере с армянами? Такая статья в договоре, по его мне¬

нию, просто приведет к резне... Каково положение

Армении? С одного бока у них наполовину цивилизо¬

ванные азербайджанцы, с другого—анатолийцы, а так¬

же курды. Было бы слишком оригинально предлагать

армянам завоевать огромную территорию, когда они

с трудом могут отстоять занимаемый ими сейчас кусо¬

чек земли. Но главная опасность агитации за расшире¬

ние территории Армении заключается в том, что она

может заставить союзные державы наделать глупостей,

чтобы отомстить туркам. Президент Вильсон, бесспорно,

хотел расширения Армении, но он считал, что она

должна расширяться на юг, а не на запад. Он сам согла¬

сен с Нитти, что Анатолия—центр турецкого нацио¬

нализма, и союзным державам будет очень трудно соз¬

дать Армению, способную защитить и отстоять себя.

Требовать от Армении, чтобы она взяла на себя такую за¬

дачу, значит издеваться над всеми принципами—нацио¬

нальными, расовыми и стратегическими. Он сожалеет,
•	что должен высказывать мнение, расходящееся со взгля¬

дами его министра иностранных дел и участников союз¬

ной конференции министров иностранных дел и послов

в Лондоне, на которой председательствовал лорд Кер¬

зон. Но он готов защищать свое мнение и в Англии и где

бы то ни было.
Вертело сказал, что, когда Лондонская конферен¬

ция обсуждала границы Армении, она уделила особое

внимание вопросу об Эрзеруме.
У Соединенных Штатов был замы-

Противоположная по- сел создать Великую Армению, но

ЗИЦИЯ Вертело	д	л
у	такая Армения не имела бы под
собой твердой почвы; этот замысел не соответствовал

реальным возможностям, и союзная конференция сочла

нужным посмотреть правде в глаза. Более благоразумно

было бы взять за основу русскую Армению, насчиты¬

вающую 400—500 тысяч жителей. Ей грозит опасность

извне, но она существует иона-то и представляет собой

историческую Армению. Касаясь вопроса об Эрзеруме,

британский премьер поднял несколько новых вопросов
426-

и сделал это, как всегда, в свойственной ему блестящей

форме. Хотя в Эрзеруме никогда не было армянского

большинства, нотам существовала значительная армян¬

ская колония, которая почти вся была вырезана. Это

дает полное моральное основание передать этот город

Армении. Эрзерум представляет собой сильную кре¬

пость, которая, если оставить ее в турецких руках,

отрежет Армению от моря. Оставить турок в Эрзеруме—

значит просто-напросто посадить их на шею армянам.

Не менее важно, что линия Карс — Эрзерум является

единственной линией прямого сообщения. Если отдать

Эрзерум туркам, эта линия будет потеряна для Арме¬

нии. А если Армении будет закрыт всякий доступ

к морю, что ей останется делать? Несмотря на убеди¬

тельные доводы, выдвинутые Ллойд Джорджем, он

полагает, что почти невозможно создать новое армян¬

ское государство, не отдав Армении Эрзерума. Проб¬

лема очень трудна и сложна, но он думает, что разре¬

шить ее—дело чести для союзных держав и для всего

мира; если Эрзерум не будет передан армянам, послед¬

ние окажутся в невозможном положении. Он не вполне

согласен с Ллойд Джорджем, когда тот говорит, что,

если Эрзерум будет передан Армении, это затруднит

подписание Мирного договора турками. И как бы*ни

были сильны доводы в пользу оставления Эрзерума

в руках турок, аргументы против—гораздо сильнее.

Он вполне понимает Ллойд Джорджа, с точки зрения

которого нужно сделать некоторые уступки, чтобы

задобрить турок и добиться подписания ими дого¬

вора, но считает, что союзники гарантировали своей

честью включение Эрзерума в состав нового ар¬

мянского государства.
Лорд Керзон сказал, что в Лондоне

Керзон освещает ис- для пассм0трения вопроса о гра-

торию вопроса	*	*
*	к	ницах была создана особая комис¬
сия, и она рекомендовала передать Эрзерум армянам.

Конференция, на которой он имел честь быть предсе¬

дателем, прекрасно понимала трудности, так красно¬

речиво перечисленные Ллойд Джорджем. До войны

в районе Эрзерума насчитывалось около 360 тысяч

турок и около 160 тысяч армян. Однако армянское насе¬

ление сильно сократилось после ряда погромов, про¬

исходивших в течение многих лет. Но на решение Лон¬
436

донской конференции повлияли скорее соображения

стратегического, а не морального характера. Эрзерум

занимает господствующую во всех отношениях пози¬

цию, и оставление его в руках турок делает невозмож¬

ным существование независимой Армении. Пусть Вер¬

ховный совет рассмотрит различные будущие возмож¬

ности. Прежде всего возможно широкое панмусуль¬

манское или пантуранское движение, и поэтому Лон¬

донская конференция считала желательным в интере¬

сах всеобщего мира вбить клин между мусульманами

Турции и мусульманами других восточных стран;

таким клином была бы христианская община в форме

нового армянского государства. Известно, что когда-то

здесь была великая, широко раскинувшаяся Армения.

Лондонская конференция учла трудности, встающие

на пути создания Великой Армении, но она считала,

что исторически армянская проблема сходна с сионист¬

ской проблемой. Сионисты не обосновывали свои

притязания численностью еврейского населения в Па¬

лестине. Но у конференции были еще и другие сообра¬

жения. Некоторые заверения, данные армянам, явля¬

лись, по существу, обязательствами. Когда Верхов¬

ный совет обратился к Лиге Наций с просьбой взять

под свою опеку и защиту Армению, Совет Лиги запро¬

сил о предполагаемых границах нового государства.

Лондонская конференция откровенно осведомила Лигу

о временных границах, и на основании предположения

конференции Совет Лиги дал свой ответ Верховному

совету. Армяне много раз запрашивали о будущих гра¬

ницах своего государства, и им отвечали, что в эти

границы, вероятно, войдет Эрзерум. Естественно, они

ожидали, что соответствующее условие будет вклю¬

чено в договор.
Ллойд Джордж заметил, что в действительности

армяне не имели права предаваться необоснованным

надеждам.
Лорд Керзон сказал, что если таково мнение Верхов¬

ного совета, это тяжелый удар для армян. Соединен¬

ные Штаты особенно настаивали на передаче Армении

Трапезунда, но если Эрзерум останется в руках турок,

Армении никогда не видать Трапезунда. Более того,

он не думает, что Турция успокоится, потеряв Смирну

и получив Эрзерум. Если союзники действительно
427

хотят создать новую Армению, то почему бы и не оказать

им всяческое содействие? Лондонская конференция име¬

ла в виду предоставить Армении такие границы, в преде¬

лах которых она могла бы существовать. Он весьма со¬

жалеет, что вынужден занять позицию, расходящуюся

со взглядами своего премьера, но он выступил здесь

с изложенной точкой зрения не как коллега Ллойд

Джорджа по кабинету, а как председатель кон¬

ференции в Лондоне.
Нитти поставил вопрос, хотят ли

По мнению Нитти, союзные державы преподнести

Эрзерум—-опасный Армении дар, который ей в ее

дар для рмении собственных интересах лучше не

получать. Державы уже согласились, что послать

войска в эту часть мира они не могут. И он сомневается,

чтобы было возможно или желательно пытаться вер¬

нуть Армении то, чем она владела в далеком прошлом.

Если союзные державы доведут турок до отчания, тур¬

ки не подпишут договора. Их выгнали из Фракии; их

европейская граница оттягивается до Чаталджи; они

теряют Смирну, и если им нанесут еще последнее оскор¬

бление, то есть отнимут Эрзерум, они почти наверное

откажутся подписать договор. Более того, если Эрзе¬

рум будет отнят у турок, они, безусловно, постараются

вернуть его, и союзники не смогут ничего предпринять.

Было сделано предложение передать Норвегии мандат

на Армению. Означает ли это, что норвежцам предла¬

гают снова завоевать Средиземное море? Союзные дер¬

жавы намерены передать Смирну и Фракию грекам,

потому, что население в этих местах в основном грече¬

ское. К сожалению, крепость Эрзерум по составу своего

населения—турецкая. Он вовсе не хочет защищать

турок. Все, что он хочет,—это отстоять самые справед¬

ливые интересы армян и не ставить их в невозможное

положение.
Ллойд Джордж сказал, что ему очень неприятно

было разойтись во взглядах с лордом Керзоном и кон¬

ференцией министров иностранных дел и послов в Лон¬

доне. Но он помнит об ответственности тех, кто должен

не только составлять договоры, но и проводить их

в жизнь. Союзные державы подписали в последнее

время целый ряд договоров, положения которых до

сих пор не осуществлены, и Верховному совету придется
428

над этим основательно призадуматься. По его мнению,

будет нелегко добиться исполнения договора с Герма¬

нией, и он не хотел бы, чтобы союзные державы подпи¬

сали теперь договор, на исполнении которого они заве¬

домо не смогут настоять, да и не собираются настаивать.

Будет нечестно по отношению к армянам дать им на

бумаге территорию, которой мы вовсе не намерены

помочь им овладеть. Союзники предполагают послать

вежливое письмо президенту Вильсону с выражением

признательности за его интерес к делу и с призывом

к сотрудничеству со стороны Соединенных Штатов.

Вполне возможно, что в США будет собрана некоторая

денежная сумма для помощи Армении, но едва ли Соеди¬

ненные Штаты пошлют три или четыре дивизии, необ¬

ходимые для завоевания Эрзерума.
Если передать Эрзерум армянам,
Опасность новой рез- ответом турок на это будет новая

ни армян	тт
резня армян. Что сделают тогда
союзники? Созывать конференциюза конференцией, га¬

дать на пальцах и говорить, что они хотели поощрять

«широкие надежды»? Но «широкие надежды» существуют

только на новую резню армян. Фракия, Смирна и Кон¬

стантинополь в другом положении: они в пределах нашей

досягаемости и оккупированы союзными войсками. Но

союзники не могут послать никаких войск на помощь

армянам. Сегодня утром Верховный совет занимался

вопросом о Батуми. С большим трудом удалось угово¬

рить Францию послать туда один батальон, и так же

неохотно Италия согласилась послать туда другой

батальон. В этом сказывается не недостаток желания

помочь, а просто недостаток войск. Если Эрзерум пере¬

дать Армении, то вопрос будет идти о посылке войск

не для защиты Армении, а для завоевания новой тер¬

ритории. Насколько ему известно, Армения—горная

страна, отличающаяся бездорожьем. Его военные

эксперты заявляют, что для борьбы с Мустафой Кема-

лем нужна огромная армия, и ни у кого нет ни малей¬

шего намерения снаряжать такую армию. Тем не менее

нам предлагают здесь подписать договор, способный

лишь повлечь за собой неисчислимые последствия,

к которым ни одна из союзных держав ни при каких

условиях не будет подготовлена. Совершенно недопу¬

стимо, чтобы великие державы обсуждали договоры,
429

Которые они заведомо не могут и не собираются провести

в жизнь. Он решительно возражает против того, чтобы

порождать обманчивые надежды в сердцах страдаль¬

цев, которых преследовали веками, когда союзники

прекрасно знают, что не смогут оправдать этих надежд.

Вполне возможно, что потеря Эрзерума—не единствен¬

ная вещь, которая удержит турок от подписания дого¬

вора; турки могут думать и даже сказать нам: «Те части

нашей империи, которые вы захватили, уже находятся

в ваших руках, но мы понимаем, что Эрзерум—такое

место, куда вам до нас не добраться». Однако он не хотел

бы строить на этом свою аргументацию; он хотел бы

показать Верховному совету, что нечестно передавать

Эрзерум армянам, притворяясь, что мы можем что-ни¬

будь сделать, тогда как на самом деле союзные державы

не имеют в виду ничего, кроме писем президенту Виль¬

сону, созыва конференций или обращений к Лиге Наций.
Он может сказать, что в Велико-
Кто стал бы завое- британии никто не решится про-
вывать Эрзерум для сить	ассигновании хотя бы
Армении?	,	,
г	1 миллиона фунтов стерлингов на
посылку войск для завоевания Эрзерума. Армяне сами

не могут его завоевать, и передача его Армении будет

чисто провокационным актом. Он надеется, что конфе¬

ренция министров иностранных дел и послов в Лондоне,

рассмотревшая этот вопрос с такой тщательностью,

примет во внимание тяжелые обязательства, уже лежа¬

щие на союзных державах, и не будет настаивать на

выполнении того, что противоречит принципу само¬

определения народов. Он решительнейшим образом

поддерживает предложение Нитти о пересмотре пред¬

полагаемых границ территорий, которые, судя по фак¬

там истории, никогда не были армянскими, кроме тех

времен, когда Англия была кельтской, а Малая Азия—

греческой. Он весьма сожалеет, что вынужден занять

такую позицию, находящуюся в противоречии со взгля¬

дами Лондонской конференции. Он хочет, однако,

внести на рассмотрение Верховного совета два пред¬

ложения. Во-первых, перед тем как принять какое-

нибудь решение, надо, по его мнению, выяснить, дей¬

ствительно ли президент Вильсон готов помочь союз¬

никам провести в жизнь договор в том виде, как он

сейчас намечен. Если президент согласится предоста¬
430

вить нам поддержку Соединенных Штатов, тогда он

думает, Верховный совет может пойти по пути, указан¬

ному Лондонской конференцией, причем президента

Вильсона надо предупредить, что его ответнаэтот

вопрос может оказать очень большое влияние на реше¬

ние Верховного совета о включении или не включении

тех или иных статей в договор. Второе его предложение

заключается в следующем: чтобы выиграть время и рас¬

смотреть вопрос о выборе державы-мандатария, терри¬

торию можно отдать пока под эгиду Лиги Наций, с тем

чтобы она через год-другой решила, какой державе

предоставить мандат. А за это время союзные державы

смогут выяснить, способна ли Армения существо¬

вать как государство и оборонять свои границы без

посторонней помощи.
Бертело отметил, что доводы Ллойд

Согласие Бертело с мо- Джорджа не ограничиваются воп-

ими предложениями	*
росом об Эрзеруме, а затрагивают
будущее Армении в целом. Ллойд Джордж доказывал,

что со стороны великих держав нечестно создавать новую

Армению на бумаге, не имея реального намерения под¬

держать молодое государство. По его мнению, это в

высшей степени важный вопрос. Великие державы,

безусловно, не смогут оказать Армении действенную

поддержку, а довод Ллойд Джорджа, что нельзя строить

новую Армению на бумаге, не дав ей достаточного под¬

крепления на деле, неоспорим. Два предложения,

внесенные британским премьер-министром, сводятся

к следующему.
Предлагается указать Америке, что она всег¬

да проявляла сильнейший интерес к Армении и что,

по мнению союзных держав, Эрзерум необходим новой

Армении, а Соединенные Штаты заявляли, что Трапе¬

зунд не менее важен для ее будущего существования.

Принимая это во внимание, готовы ли Соединенные

Штаты оказать необходимую поддержку? Если прези¬

дент Вильсон ответит отказом, союзные державы должны

будут рассчитывать только на себя. Второе предложе¬

ние Ллойд Джорджа дает союзникам передышку и пе¬

рекладывает ответственность на Лигу Наций. Что ж,

возможно, что Мустафа Кемаль и его армия исчезнут

со сцены; предложение Ллойд Джорджа дает союзникам

целых два года на выжидание. Это, может быть, не
431

лучший выход, но раз у держав нет средств добиться

осуществления договора, а позиция Соединенных Штатов

Америки остается пока совершенно неясной, то, по его

мнению (он говорит от имени французской делегации),

державы вынуждены принять предложения Ллойд

Джорджа, хотя они ни в коей мере не решают вопроса

об Эрзеруме.
Лорд Керзон подчеркнул, что у Ллойд Джорджа было

еще одно предложение, а именно постараться выяснить,

что думают сами армяне о помощи со стороны союзни¬

ков. По его мнению, армяне заявят, что они вполне

готовы пойти на любой риск и защищать свое государ¬

ство без помощи извне. Верховный совет уже решил,

что Армения должна участвовать в подписании дого¬

вора. Спрашивается, что скажет мировое общественное

мнение, если Армения откажется подписать договор,

потому что державы оказались неспособны решить стоя¬

щий перед ними вопрос?
нужден сказать, что ни один из услышанных им дово¬

дов не опровергает необходимости передать Эрзерум

Армении, как это предлагают лорд Керзон и Бертело.

Ллойд Джордж, однако, неопровержимо доказал, что,

готовясь отдать Эрзерум Армении, мы в то же время

бессильны оказать ей помощь, если таковая потре¬

буется. Что же, собственно, предлагается: попытаться

поддержать настоящую Армению, с включением в нее

Эрзерума, и одновременно запросить президента Виль¬

сона, согласны ли Соединенные Штаты принять мандат

на новую Армению, или создать Армению только на

бумаге, существование которой союзники не в силах

обеспечить? Вопрос, безусловно, очень мудреный. Или,

может быть, в мирном договоре с Турцией Армения

должна фигурировать лишь в качестве вопроситель¬

ного знака? Он думает, что нет. Только вчера Верхов¬

ный совет получил сведения о положении во Фракии,

из которых вытекает, что греки столкнулись там

с гораздо большими трудностями, чем можно было

предвидеть. То же самое относится и к Смирне. Тем не

менее союзники по-прежнему желают построить дого¬

вор на принципах справедливости и возмещения ущерба,
Мильеран по-преж-

нему не убежден
Мильеран заявил, что он с боль¬

шим вниманием слушал прения по

вопросу об Эрзеруме. Но он вы-
432

тсГ'есть на^тех"принципах, которым они оставались

верны с самого начала войны. Кроме того, можно на¬

деяться, что Соединенные Штаты признают в конце

концов те идеи справедливости и самоопределения,

которыми руководствовались союзники при составле¬

нии различных договоров. В предполагаемом договоре

с Турцией есть много слабых мест, и самым слабым

местом является та его часть, которая относится к

Армении. Отложить решение участи этой страны—

значит скомпрометировать весь договор с турками.

Требовать, чтобы турки подписали договор, в котором

остается пустое место,—неужели это можно признать

желательным? Его личное мнение сводится к следую¬

щему. После долгих колебаний и после тщательного

изучения всех обстоятельств дела Лондонская конфе¬

ренция пришла к выводу, что в состав восстановленной

Армении должен войти Эрзерум. Это, конечно, не безу¬

пречное решение вопроса, как уже подчеркивал Ллойд

Джордж, но все же это решение, а Армения без Эрзе-

рума— это совсем не решение. Оставлять же Армению

висеть в воздухе, пока президент Вильсон что-нибудь

надумает, он полагает, совершенно немыслимо».
Волшебные сказки Лорд Керзон считал, что армяне сами

Богоса	сумеют решить задачу обороны своего
государства, потому что его уверил в этом Богос Нубар-

паша. Богос был армянином, пользовавшимся благоволе¬

нием султана, и благодаря этому скопил значительное со¬

стояние. Он оставался, однако, верен своему народу и слу¬

жил ему по мере возможности, очень ловко избегая всяких

случайностей, которые присоединили бы его к сонму армян¬

ских мучеников за христианскую веру. Надо, впрочем,

сказать, что деловитость Богоса, которая сделала его бога¬

тым, совершенно покидала его, как только он пробовал

выступать в роли патриота. Когда у него запросили точные

данные, которые позволили бы союзникам судить о воз¬

можности образования независимого армянского государ¬

ства, он засыпал нас отнюдь не цифрами более или менее

надежными, а красочными, но фантастическими рассказами

о числе и героических качествах армянских богатырей,

готовых схватиться за оружие, если оно будет поставлено

союзниками. Лорд Керзон питал безграничное доверие к его

сообщениям и статистическим данным. На всякий вопрос
28—і 33 7
433

и на всякое сомнение лорд Керзон отвечал: «Богос уверяет

меня...» Крепость Эрзерум находилась в руках турок.

Чтобы создать независимое армянское государство, очень

важно было захватить ее. Кто это сделает? Конечно, армяне.

Кто сказал, что они в состоянии пойти на штурм такой твер¬

дыни? Богос заверил лорда Керзона, что они могут это сде¬

лать. Нужна значительная армия для охраны границ и

защиты их от набегов. Откуда взять эту армию? «О! Богос

уверен, что стоит образовать новое государство—и армяне

соберутся под его знамена со всех концов света». Лорда

Керзона обижало малейшее сомнение по поводу фактов

и цифр этого никогда за словом в^ карман не лезущего ар¬

мянского лидера. Со стороны человека, хорошо зна¬

комого с Востоком, такая доверчивость была просто изу¬

мительна.
Я приведу выдержку из выступления Богоса в Верхов¬

ном совете. Лорд Керзон пригласил его на заседание» так

как я серьезно усомнился, чтобы армяне без помощи круп¬

ных сил союзников могли очистить Армению от войск

Кемаля и тем положить начало своему независимому суще¬

ствованию. Я был весьма скептически настроен на этот счет,

после того как Америка не пожелала выполнить обещание

президента принять мандат на Армению.
Лорд Керзон, желая подкрепить свое

Совет аНЕ заседании утверждение, что армяне «вполне го¬

товы пойти на любой риск и защищать

свое государство без помощи извне», пригласил Богоса

Нубар-пашу выступить в защиту армянских пожеланий.
«Нитти кратко сформулировал вопросы, которые

Верховный совет желает поставить перед армянской

делегацией, и сказал, что Совет хотел бы получить от

Богоса Нубар-паши ответ на два принципиальных

вопроса:
Подготовлена ли Армения к защите своих новых

границ и хочет ли она включить в эти границы Эрзерум?
Считает ли Богос Нубар-паша, что Армения в со¬

стоянии реорганизовать свою армию и найти средства,

необходимые для обороны нового государства?
Ллойд Джордж добавил еще один вопрос:
Считает ли паша, что армяне в силах овладеть

Эрзерумом, который в настоящее время находится

в руках турок, и утвердиться в крепости?
434

Воинственный пыл Богос Нубар-паиіа ^ответил, что

армян	у него на этот счет нет ни малей¬
ших сомнений: армяне могут занять Эрзерум и

утвердиться там. В Эривани у них уже имеются

отдельные воинские подразделения, сражавшиеся

во время войны и проявившие высокие боевые

качества. Солдаты готовы к новым боям и могут завое¬

вать Эрзерум, столь необходимый для новой армянской

республики. У армян в настоящее время уже есть

армия, состоящая не менее чем из 15 тысяч человек,

и они без труда могут набрать еще 40 тысяч, если союз¬

ники помогут им вооружением и снаряжением. Сейчас

у армянских солдат нет ни обуви, ни боеприпасов.

Но никто не может усомниться в их воинской доблести.

Они сформировали целый батальон во французском

Иностранном легионе, который дрался во Франции,

в Палестине и других местах под французским коман¬

дованием; они получили самые похвальные отзывы

от французского министра иностранных дел и фельд¬

маршала лорда Алленби. Армянские войска сражались

также в рядах русской армии, а когда русские вышли

из войны, все бремя пало на их плечи. Богос и его кол¬

леги уверены, что, если дать им оружие, боеприпасы

и обмундирование, они покажут себя. У них осталось

некоторое число русских офицеров, но им крайне необ¬

ходимо получить офицеров йот союзников. Только вчера

Богос получил сообщение из Америки, что о—10 тысяч

американских добровольцев готовы выступить по пер¬

вому зову для борьбы за Киликию. Богос совершенно

уверен, что в Соединенных Штатах можно набрать еще

много тысяч бойцов для армянской армии. Что же ка¬

сается Эрзерума, то он, безусловно, необходим для

безопасности нового армянского государства; эта кре¬

пость—ключ к будущему Армении.
Ллойд Джордж сказал, что труд-

Могут ли армяне само- ность заключается в следующем:

стоятельно захватить союзные державы уже взяли на се-

^зерум	бя огромную ответственность и в
Германии и в других местах. Если в соответствии с

условиями договора Эрзерум будет передан Армении,

город придется отнимать у турок. Предположим, что

турки откажутся уступить его; ожидает ли в этом слу¬

чае Армения, что союзники поддержат ее и помогут ей
435

захватить крепость, или же армяне готовы сами высту¬

пить против турок и завоевать Эрзерум?
Богос Нубар-паша заявил, что он вполне понимает

колоссальные трудности, стоящие перед союзниками

теперь, после того, как они пережили все ужасы недавно

закончившейся войны. Он прекрасно знает, что им

в высшей степени трудно послать войска. И хотя Арме¬

ния была бы чрезвычайно рада получить поддержку

союзников, армяне не считают такую помощь безусловно

необходимой. Большинство армянских солдат, сражав¬

шихся во время последней войны, демобилизовано, но-

Богос считает, что легко можно вновь мобилизовать 5—

6 тысяч человек. Мустафа Кемаль, без сомнения, распо¬

лагает крупными силами, но Богос не думает, чтобы

турки при всей своей многочисленности могли сравнить¬

ся по боевым качествам с солдатами, которых Армения

может выставить на поле брани. Богос еще раз подчер¬

кивает, что Армения без Эрзерума немыслима.
Нитти спросил, сколько армян проживает в на¬

стоящее время в Эрзеруме.
Богос Нубар-паша ответил, что огромное число

армян было вырезано или выслано. Но если завтра

Эрзерум снова станет армянским, все армяне Киликии,

а также те, что подверглись высылке или были пере¬

селены, немедленно вернутся обратно.
Ллойд Джордж задал вопрос: предположим, что

по условиям договора Эрзерумская провинция пере¬

ходит к новому армянскому государству, ожидает ли

Армения, что великие державы помогут ей овладеть

этой провинцией и установить там свою власть?
Богос Нубар-паша сказал, что на это он может дать

только следующий ответ. Армяне прекрасно знают, что

они не могут рассчитывать на военную помощь союзни¬

ков, как бы она ни была им желательна. Тем не менее

он совершенно уверен, что армяне вполне способны

захватить Эрзерум и удержаться там.
Нитти спросил, как со своими

Невозможность резни ограниченными силами армяне

за отсутствием армян дуМают предотвратить резню.
Богос Нубар-паша ответил, что в Эрзеруме не оста¬

лось ни одного армянина. В 1914 году турки постара¬

лись полностью разрешить армянский вопрос путем

уничтожения всех армян.
436

Ллойд Джордж осведомился, существовало ли

когда-нибудь в течение последних пятидесяти или ста

лет армянское большинство в провинции Эрзерум.
Богос Нубар-паша ответил утвердительно. Это отно¬

сится как к Эрзеруму, так и к другим вилайетам.
Ллойд Джордж спросил, может ли Богос Нубар-

паша подкрепить свое заявление цифрами.
Богос Нубар-паша сказал, что, если угодно, он готов

представить необходимые цифровые данные».
Трудно было представить себе более яркое доказатель¬

ство безнадежности армянских позиций и той беззаботной

небрежности, с какой виднейшие представители этого в

высшей степени талантливого народа делали заявления, от

которых зависело все его будущее как независимой нации.
На следующий день перед Верховным советом предстал

глава армянской делегации Агаронян. Обращаясь к нему,

председательствующий Нитти сказал:
«...он должен иметь в виду, что союзные державы

не могут послать войска на помощь Армении. От имени

Верховного совета я хочу спросить Агароняна: если бы

союзники согласились дать армянским войскам офице¬

ров, вооружение и обмундирование, могут ли они

выбить турок из Эрзерума, удержаться в крепости

и обеспечить свои новые границы? И еще один вопрос:

какие границы будут наиболее подходящими для Арме¬

нии с точки зрения ее собственных интересов?»
Слепой оптимизм Ага- Агаронян был столь же полон уверен-

роняна	ности и так же путался и противоречил
сам себе в своих объяснениях, как и Богос-паша. По его

словам, армия Кемаля была жалким сбродом и вообще

«куда хуже, чем это представляют»: немногочисленная,

плохо обученная и плохо снаряженная. У армян же имеется

армия в 25—30 тысяч человек, обученных русскими. Через

два-три месяца численность ее будет доведена до

40 тысяч. Армяне просят только обмундирование, вооруже¬

ние, боеприпасы, офицеров и право выступать под флагом

союзников.
«Если все это будет нам обеспечено, я не сомневаюсь,

что армянская армия в очень короткий срок сможет

выступить и занять Эрзерумскую провинцию. Мало

того, получив упомянутую мною поддержку, армяне-
437

он в этом вполне уверен—сумеют занять не только

Эрзерумскую, но и другие провинции, хотя там они

могут встретить известные трудности, особенно в про¬

винции Ван».
С другой стороны, Агаронян признал, что в Эрзерум-

ском вилайете большинство населения—турки, хотя и

объяснял это тем, что там стоял турецкий гарнизон в 40 ты¬

сяч человек. В заключение он сказал, что у него нет ника¬

ких цифровых данных о численности турецкой армии.
Могли ли мы положиться на такую информацию? Мы

вызвали маршала Фоша, который сочувственно отозвался

об армянах, «подвергавшихся преследованиям в течение

многих веков», но не высказал ничего обнадеживающего

насчет возможности освобождения армян их собственными

силами. Он взялся поставить вопрос на обсуждение воен¬

ных экспертов. Военные эксперты дали следующий ответ:
Отрицательное заклю- «Поскольку, с другой стороны,
пестов военных экс’ правительства решили не посы-

пертов	лать союзных сил в Армению,
армянам придется ограничиться только своими собст¬

венными силами, а при таких условиях они, по-види¬

мому, неспособны овладеть турецкой Арменией, и в

особенности Эрзерумом».
Это заключение только подтвердило прежний мой взгляд

на возможность создания и сохранения независимого армян¬

ского государства крупных размеров. И тогда я сказал:
«Я не могу взять на себя ответственность и согла¬

ситься на создание Великой Армении. Я советовался

с Бальфуром, занимавшимся этим вопросом в Париже,

и оказалось, что Бальфур полностью разделяет мое

мнение. Я полагаю, что британский кабинет станет

на такую же точку зрения. Вполне понятно, что лорд

Керзон, как председатель Лондонской конференции

министров иностранных дел и послов, лояльно поддер¬

живал решение этой конференции. Но лично я думаю,

что создание Великой Армении породит нежелательные

настроения среди мусульман в Индии и во всем мире.

Кроме того, это противоречило бы этническому прин¬

ципу. Но я хотел бы, если возможно, отложить реше¬

ние до тех пор, пока Соединенные Штаты Америки не

скажут окончательно, смогут ли они принять мандат.

Пели откажется президент Вильсон, то возможно, что
438

на это даст согласие следующий президент. Если Аме¬

рика возьмет мандат, она позаботится о порядке

в Армении. Без этого я не считаю возможным согла¬

ситься на создание Великой Армении, а это задерживает

дальнейшую работу над договором. Я надеюсь, что

Мильеран сочтет возможным согласиться со мной

о каком-либо плане отсрочки соглашения до тех пор,

пока Америка не примет окончательного решения. Это,

может быть, позволит создать Великую Армению.
Мильеран сказал, что, по его мне-

Согласие Мильерана нию^ Ллойд Джордж придает
слишком большое значение вопросу об Эрзеруме. Ему

совершенно понятны соображения британского премьер-

министра, и он готов пойти ему навстречу. Сам он

пошел бы даже дальше Ллойд Джорджа и сделал бы

Соединенным Штатам следующие предложения:
«1. Обратиться, как предлагает Ллойд Джордж,

к президенту Вильсону с вопросом, возьмет ли Америка

мандат на Армению. Если да, то этот вопрос можно счи¬

тать решенным.
2. Если Америка откажется, то просить ее выступить

в качестве арбитра и заявить должен ли Эрзерум быть

нейтрализован или он составит часть Армении».
Все мы соглашались, что было бы жестоко бросить

уцелевших армян на произвол судьбы, не предоставив

Америке возможность показать, что она готова помочь им

воссоздать нацию, достаточно сильную и способную постоять

за себя против Серого Волка, как называли Кемаля его

друзья, и его разрастающейся стаи. Россия, когда-то брав¬

шая на себя задачу освобождения и защиты армян, удали¬

лась с поля сражения. Нота президента говорила, что Аме¬

рика еще не утратила интереса к армянам. И мы решили,

исходя из предположения о сочувствии Вильсона Армении,

выяснить его практические намерения.
Наше послание Виль- Ему было отправлено следующее по-

сону	слание:
«В ноте от сего числа, адресованной правительству

Соединенных Штатов в ответ на ноту последнего от

26 марта, мимоходом сделана1 ссылка на вопрос

об Армении и указано,4 что по этому поводу, прави¬

тельству Соединенных Штатов будет послано осо¬

бое сообщение. Вот те соображения, которые Верхов-
439

ный совет хочет представить на рассмотрение амери¬

канского правительства.
В самом начале дискуссии по вопросу о договоре

с Турцией, происходившей сперва в Лондоне, а затем

в Париже, союзная конференция обратилась с запро¬

сом к Совету Лиги Наций, которая, как было известно,

весьма интересуется судьбой Армении, какую степень

помощи может предложить Лига для обеспечения неза¬

висимости и безопасности проектируемого армянского

государства.
При этом не имелось в виду предлагать Лиге Наций

самой взять мандат на Армению по той простой причине,

что эта организация не является государством и не имеет

ни армии, ни необходимых финансовых средств для

выполнения таких обязательств.
Совет Лиги в своем ответе, выражая полное сочув¬

ствие целям союзных держав, подчеркнул, что для

достижения их лучше всего было бы, если бы удалось

найти какого-нибудь члена Лиги или другую державу,

изъявляющую готовность взять мандат на Армению.
Верховный совет, рассматривая этот ответ, точас же

отметил, что он давно придерживался того убеждения,

что единственная великая держава, которая как по

своим склонностям, так и по материальным ресурсам

способна взять на себя эту задачу в интересах челове¬

чества, —это Америка. В ноте Кольби правильно ска¬

зано об этой задаче, что «цивилизованный мир ждет

и требует» ее выполнения. Не может Верховный совет

забыть и того, что о включении освобождения Армении

в число целей, за которые сражались и побеждали

в войне союзные и объединившиеся державы, никто

не говорил с большим красноречием, чем президент

Вильсон.
Исходя из этого, Верховный совет

Просьба к США при- обращается ныне к правительству

пять мандат на Ар- Соединенных Штатов с конкрет-
МЄНИЮ	о	^ »
ной просьбой принять мандат на

Армению. Он поступает так не потому, что у держав

есть хоть малейшее желание уклониться от обязательств,

принятие которых от них могут ожидать, но в силу

того, что ответственность, которую они обязаны нести

в связи с распадом бывшей Оттоманской империи, тре¬

бует от них крайнего напряжения их возможностей,
440

Ллойд Джордж, Мильеран и Остин Чемберлен

на конференции.

а также потому, что, по их убеждению, появление на

сцене державы, свободной от предрассудков Старого

света, внушит больше доверия и даст более твердую

гарантию будущей устойчивости, чем этого можно

было бы ждать от какой-нибудь европейской дер¬

жавы.
Правительство Соединенных Штатов может поинте¬

ресоваться, каков объем тех обязательств, которые ему

предлагают взять на себя, и тут встает вопрос о грани¬

цах нового государства.
Это вопрос, на который'может ответить только само

а мер и ка не кое п р авител ьство.
При всех происходивших дискуссиях не было проб¬

лемы, подвергавшейся более тщательному обсуждению

и более трудной для разрешения, чем вопрос о грани¬

цах, наилучшим образом соответствующих интересам

армяне кого госуда рства.
Президент Соединенных Штатов неоднократно вы¬

ступал в защиту Великой Армении; соображения,

хорошо известные президенту, всякий раз неминуемо

заставляли частично сокращать эти пожелания, и пер¬

спективы создания Армении, в которую входила бы

Киликия и которая простиралась бы до Средиземного

моря, были оставлены как неосуществимые.
Остался, однако, вопрос, какие

АРмении*а границ части Эрзерумского, Трапезунд-

рмении	ского, Ванского и Битлисского
вилайетов, которые все еще находятся в руках турец¬

ких властей, могли бы быть спокойно и по праву при¬

соединены к существующему армянскому госуцарству

в Эривани и какой выход к морю мог бы обеспечить

удовлетворительное существование новой Армении.

Иначе говоря, осталось разрешить, какие границы на

западе и на юге следует определить в мирном договоре

с Турцией. Границы Армении на северо-западе, севере

и северо-востоке, то есть границы с соседними госу¬

дарствами—Грузией и Азербайджаном, будут, надо

полагать, определены по взаимному соглашению между

этими республиками. Во всяком случае, на этом нет

надобности зд«:сь останавливаться.
По упомянутым вопросам можно многое сказать

относительно обеих сторон, но об этом незачем говорить

в настоящей ноте.
442

Достаточно отметить, что обращение к независимому

и совершенно беспристрастному арбитру было сочтено

наилучшим выходом из положения, и было решено

включить такую просьбу в обращение к президенту

Соединенных Штатов. Независимо от того, каков будет

ответ правительства Соединенных Штатов по основному

вопросу о мандате, мы выражаем глубокую надежду,

что президент в интересах как Армении, так и мира

на Востоке примет на себя эту почетную обязанность.

Приглашение Виль- в расчете на это было решено:

сона в арбитры
а) обратиться к президенту Виль¬

сону с призывом, чтобы Соединенные Штаты

Америки приняли мандат на Армению в преде¬

лах границ, указанных в разделе V первого

напечатанного проекта мирного договора с Тур¬

цией;
б)	каков бы ни был ответ правительства Соединен¬

ных Штатов по вопросу о мандате, президент Со¬

единенных Штатов должен быть приглашен в каче¬

стве арбитра по вопросу о границах Армении, опре¬

деленных в прилагаемом ниже проекте;
в)	в мирный договор должна быть включена

статья об Армении следующего содержания:
Турция, Армения и другие Высокие Догова¬

ривающиеся Стороны соглашаются передать на

арбитраж президента Соединенных Штатов Аме¬

рики вопрос о границах между Турцией и Арменией

в Эрзерумском, Трапезундском, Ванском и Бит-

лисском вилайетах и принять затем его решение,

равно как и любые условия, которые он может пред¬

писать по вопросу о выходе к морю для независи¬

мого государства Армении.
Впредь до решения арбитра границы между

Турцией и Арменией остаются в их настоящем виде.
Границы Армении на севере и востоке, то есть

между Арменией и Грузней и между Арменией и

Азербайджаном, должны быть установлены Вер¬

ховным советом одновременно с границами между

Арменией и Турцией, если по этому вопросу не

будет добровольного соглашения между тремя

кавказс к и м и гос уда рствами.
443

Кроме вопроса о мандате и границах, остаютсяеше

некоторые дополнительные соображения, на которые

Верховный совет считает себя вынужденным обратить

сочувственное внимание правительства Соединенных

Штатов. В чьи бы руки ни были переданы судьбы Ар¬

мении, совершенно неизбежен известный период време¬

ни после заключения договора с Турцией, в течение

которого безопасность и даже самое существование

нового государства окажутся под угрозой, если ему

не будет гарантирована помощь извне.
Нужды Армении в об- Неотложных нужд у нового госу-
ГнТсИ0в0б0Р0НЫ И (*)И" ДаРства будет две: ему нужны

вооруженные силы, необходимые

для обороны от внешнего нападения, и финансовые

средства, которые позволят ему создать нормальную

администрацию и развивать свои экономические ре¬

сурсы. В конечном счете и то и другое можно подвести

под общую рубрику «финансовая помощь».
Вопрос о военной помощи, надо полагать, не пред¬

ставляет таких непреодолимых трудностей, как может

показаться на первый взгляд.
Вооруженные силы, имеющиеся в настоящее время

в распоряжении Эриванской армянской республики,

до сих пор по большей части тратились —или, пожалуй,

растрачивались — на злополучные конфликты с соседями

на севере и востоке. Когда эти конфликты будут урегули¬

рованы, на что дает надежду недавно заключенное

соглашение между тремя кавказскими республиками,

ничто больше не помешает возрожденной Армении без¬

раздельно посвятить свою энергию отстаиванию и сохра¬

нению таких границ, какие будут для нее установлены.
Тщательному обсуждению подвергся вопрос, в какой

мере сами союзные державы смогут путем передвижения

войск обеспечить быстрое выполнение территориальных

статей договора в районе Армении.
Вооружение и боеприпасы уже заготовляются, но

если бы возникла общая уверенность, что союзные дер¬

жавы могут выделить для этой цели собственные войска,

это только породило бы ложные надежды у армян и у их

друзей во всем мире. Ответственность, лежащая на дер¬

жавах в качестве дополнения к их тяжелым обязатель¬

ствам в Европе и других местах по оккупации и упра¬
444

влению территориями, принадлежащими прежде Ту¬

рецкой империи, а также по осуществлению договора

в более доступных для войск частях Турции, исключает

возможность принятия ими на себя новой военной ответ¬

ственности сверх уже обременяющей их тягчайшей

ноши. И если Армении не удастся получить непосред¬

ственную помощь от какой-либо другой державы, она

вынуждена будет—поскольку речь идет о военной

обороне—полагаться в основном на имеющиеся у нее

сейчас вооруженные силы, пополненные инструкторами

и обеспеченные снаряжением, которое смогут предоста¬

вить ее союзники.
Если бы, однако, в Америке или в какой-нибудь

другой стране был набран контингент добровольцев

или сформирован добровольческий корпус для защиты

Армении, это, несомненно, послужило бы желанным

и неоценимым поводом к вспышке ее собственного па¬

триотизма. Но техническая помощь и материальная под¬

держка в организованном порядке, предложенные круп¬

ным цивилизованным государством, были бы еще более

кстати и позволили бы Армении целесообразно исполь¬

зовать свое мужское население для собственной обо¬

роны. Чрезвычайно важно было бы знать, пожелает ли

американское правительство или американский народ

оказать ей такую услугу,
Еще более настоятельная необходимость—это пре¬

доставление кредитов.
Совет Лиги Наций, по нашим сведениям, имел

в виду рекомендовать Ассамблее Лиги гарантировать

заем, предоставляемый Армении всеми странами — чле¬

нами Лиги.
Верховный совет, разумеется, не знает, каков будет
ответ на такой призыв, если он будет сделан.
Но если даже предположить, что
Предложение об аме- ответ будет благоприятным, все же

риканском займе	^	г
пройдет некоторое время, прежде
чем таким путем удастся оказать действенную помощь;

неизвестно также, будет ли ответ соответствовать

нуждам Армении, и, во всяком случае, призыв, по

вполне понятным причинам, не может быть обращен

к правительству Соединенных Штатов. При таких усло¬

виях возможно, что помощь не придет именно оттуда,

где особенно искренне и активно сочувствуют будущему
445

армянскому государству, где бремя войны было, как

полагают, менее тягостным, чем в любой другой из вое¬

вавших сторон, и где ресурсы государства и общества,

богатые и обильные, пострадали меньше, чем везде.
Не дело Верховного совета подсказывать прави¬

тельству Соединенных Штатов, каким образом—путем

государственного акта или общественных и частных

пожертвований—лучше всего оказать желательную

финансовую помощь армянской республике.
Американский заем в несколько миллионов фунтов

стерлингов мог бы сразу поставить на ноги Армению.

С другой стороны, по общему мнению, в Америке есть

немало обществ и организаций, которые с радостью

окажут содействие столь благородному делу. Кроме

того, сами армяне не должны отставать с помощью

в тот час, когда страна в нужде. Они не могут и не хотят

зависеть от чужого милосердия и благотворительности.

Богатые армяне, несомненно, окажут широкое содей¬

ствие воскрешению страны, которого они с таким тер¬

пением ждали в период тяжких и долгих страданий.

Можно ожидать, что всеобщее соревнование будет отве¬

том на призыв, который лучше всякого другого заслу¬

живает обращения к сердцу и совести человечества.
Мы не хотим без надобности торопить правитель¬

ство Соединенных Штатов с ответом на огромной важ¬

ности вопросы, поставленные перед ним.
Но оно должно понимать, что, пока эти вопросы

будут оставаться нерешенными, беспокойство в Арме¬

нии достигнет крайней степени, а умиротворение Вос¬

тока окажется надолго—и, может быть, катастрофиче¬

ски надолго—отсроченным.
Будет поэтому огромным облегчением для всех

заинтересованных сторон, если правительство Соеди¬

ненных Штатов сможет дать ответ с той быстротой, какая

может потребоваться для всех и каждого из поставлен¬

ных перед ним вопросов. Верховный СОЕЄТ не может

не закончить послания выражением своей искренней

надежды на то, что ответ будет положительным.').
Безнадежное ПОЛО- В своем ответе президент Вильсон

жение Армении	согласился взять на себя обязанности
арбитра, но сделать что-либо сверх этого он был не в

состоянии.
446

С того момента, как Америка отбросила всякую мысль

о принятии мандата на Армению, я сильно сомневался в

возможности создать и сохранить независимое армянское

государство от моря до моря. Всякое решение, осуществле¬

ние которого потребовало бы военных операций в

самом сердце Малой Азии, означало серьезную и длитель¬

ную утечку ресурсов союзников, и я был убежден, что дер¬

жавы в их тогдашнем истощенном состоянии не могут пойти

на такие затраты. Это соображение особенно относилось

к районам, где большинство населения было настроено

враждебно и где условия местности благоприятствовали

упорной партизанской войне. На мой взгляд, не могло быть

и речи о том, чтобы союзники ввязались в войну во внутрен¬

ней Анатолии. Исключение составляли только приморские

районы, население которых враждебно относилось к турец¬

кому владычеству.
В Константинополе не было никаких турецких войск.

Город оккупировали союзные войска, главным образом

английские, которые прекрасно могли подавить любую

попытку восстания турок. Турки составляли половину насе¬

ления города. Присутствие английского флота в Босфоре

гарантировало от всяких серьезных неприятностей. Флот

господствовал на море, отделявшем Европу от Азии, где

находился центр сопротивления. Во Фракии турки не соста¬

вляли большинства. Если в нескольких районах турки были

в большинстве, то в остальных местностях вокруг этих райо¬

нов преобладало греческое население. Во Фракии турецкая

армия была расформирована—не осталось ни одной орга¬

низованной или вооруженной части. У греков же был гар¬

низон, способный справиться с любым восстанием или сопро¬

тивлением. Кемаль не мог послать из Анатолии ни людей,

ни оружия, чтобы поддержать восстание в Европейской

Турции, поэтому Фракия не представляла серьезной воен¬

ной проблемы. Восстание в этой провинции могло привести

только к тому, что турки лишились бы—и вероятно на¬

всегда—своей прославленной столицы. Кемаль также был

достаточно умен, чтобы понимать, что арабские страны

окончательно потеряны для Турецкой империи. Арабы

могли возмущаться вмешательством в их дела иностранных

мандатариев и иммиграцией евреев, но они отнюдь не

жаждали возвращения турецких горе-правителей.
Стратегическое положение Смирны

Проблема Смирны вызывало беспокойство, и итальянцы
447

сконцентрировали свою критику на создании этого нового

греческого островка. Французы же до подписания Версаль¬

ского договора не менее решительно, чем Англия и Америка,

высказывались за включение юго-западной части Малой

Азии в греческое королевство. Могли ли греки защитить

эту территорию от атак кемалистов? Считалось, что в рас¬

поряжении Мустафы Кемаля имеется не более 80 тысяч чело¬

век. Ко времени перемирия турецкая армия лишилась

большей части своего боевого снаряжения, особенно артил¬

лерии. Скудные арсеналы турок перешли в руки союзников.

Прежние партнеры, снабжавшие их орудиями и снарядами,

теперь делать этого не могли. Что же касается /эолыиевист-

ской России, то в это время она могла снабжать—и то в ми¬

нимальных пределах—только собственные армии, которым

приходилось сражаться с врагами. Даже восьмидесяти¬

тысячная армия турецких националистов по своему снаря¬

жению во всех отношениях уступала греческой оккупацион¬

ной армии в Смирне. В районе греческой оккупации Вени¬

зелос высадил 90 тысяч солдат. Кроме того, в самой Греции

он тоже располагал крупными силами, которые были снаб¬

жены союзниками всем необходимым, когда должны были

принять участие в наступлении против болгар, немцев

и австрийцев, окопавшихся на Балканах. Считалось, что

к концу войны у греков находилось под ружьем до 300 тысяч

солдат с полным боевым снаряжением. Это были не только

хорошо обученные, но и закаленные в боях солдаты, успешно

сражавшиеся против грозного врага, свыше трех лет

отбивавшего объединенные атаки французских, английских

и сербских войск. Их командующий был на редкость спо¬

собный военачальник. Штабные офицеры отличались своей

образованностью и прошли обучение во французских воен¬

ных школах. До тех пор пока союзники снабжали их

необходимым снаряжением, они были способны устоять

против любого натиска Кемаля. В задачу греков не вхо¬

дило проникать в цитадели Анатолии. Они должны были

только удерживать оборонительную линию и отбивать

атаки на свои укрепленные позиции. У Кемаля не было

ни солдат, ни артиллерии, ни боеприпасов для организа¬

ции наступления на греков.
Утверждали, что необходимость со-

Омтимизм Венизелоса держать крупную армию для защиты
провинции Смирны от постоянной угрозы нападения исто¬

щит ограниченные ресурсы Греции. В ответ на это Венизе-
448

лос заявил, что миллион греков, проживающих в этом

районе и на соседнем острове, могут в несколько дней

выставить 100 тысяч человек для оказания сопротивления

любому агрессору. При хорошем правительстве можно

быстро довести численность населения в этом плодород¬

ном районе до миллиона, переселив греческих беженцев

из Малой Азии. Я знал по опыту, что Венизелос никогда

не преувеличивает, говоря о том, сколько солдат он мог

отправить на фронт. Наоборот, он всегда перевыполнял

свои обещания в этом отношении.
Мустафе Кемалю было бы трудно сконцентрировать

на границе крупные силы, не возбуждая тревоги среди

пограничной охраны. Только прямая измена со стороны

греков или небрежность, равносильная измене, могли по¬

зволить анатолийским туркам захватить Смирну и сбросить

греков в море. Верховный совет имел поэтому все осно¬

вания настаивать на своих планах отделения арабских

стран, а также Фракии и Смирны от Турции.
Я уже излагал свои сомнения в целесообразности попы¬

ток создать Великую Армению. Надо было сосредоточи¬

вать усилия на том, что осуществимо. Совет не согла¬

сился с моими взглядами. Я до сих пор считаю, что,

несмотря на похвальную цель, это было ошибкой. Но

французы цеплялись за Киликию, пока уже не было слиш¬

ком поздно предотвратить беду. Что касается Адалии, то

итальянское правительство так и не использовало этой

возможности. Итальянцы не верили в это дело и дей¬

ствовали, как все маловеры, вяло и бестолково.
Согласованный проект договора был

Подписание Севрского вручен туркам 24 апреля 1920 года,

договора	Он был подписан 10 августа в Севре.
Его главные положения сводятся к следующему:
А.	Территориальные: Границы Турции были опреде¬

лены следующем образом:
1.	В Европе: Константинополь с небольшим хинтерлан-

дом к северу от Босфора.
2.	В Азии: Малая Азия—на восток до границы нового

гооударства Армении, на юг до линии, обходящей залив

Александретты, а затем прямо на восток до берега Тигра.
Вокруг проливов создавалась нейтральная зона —Дар¬

данеллы, Мраморное море и Босфор, - охватывающая воды

и сухопутное пространство на обоих берегах, а также

острова Эгейского моря у входа в Дарданеллы. Эта зона
29-іаіт
449

передавалась под управление Международной комиссии

Проливов, обязанной обеспечить свободное плавание

для судов всех наций как в период войны, так и в мирное

время, за исключением случаев, указываемых Советом

Лиги Наций.
Территории, отторгаемые от Турции, распределялись

следующим образом:
Греция получала острова Имброс и Тенедос, а также

части Европейской Турции, лежащие за константинополь¬

ским хинтерландом.
Армения превращалась в независимое государство, гра¬

ницы которого должны были быть определены арбитражем

президента Вильсона.
Сирия, Месопотамия и Палестина также становились

независимыми государствами, находящимися под наблюде¬

нием сграны-мандатария, назначенного Лигой, причем

палестинский мандатарий обязывался провести в жизнь

обещания, данные в декларации Бальфура.
Хиджаз становился независимым государством.
Турция отказывалась от сюзеренитета над Египтом,

Суданом и Ливией. Она признавала британский протекто¬

рат над Египтом и французский—над Тунисом и Марокко.
Признавалось присоединение Кипра к Англии, острова

Додеканез переходили к Италии.
Смирна и обширный район Западной Малой Азии пере¬

ходили под греческий контроль, с тем чтобы через пять лет

путем голосования они могли присоединиться к Греции.
Курдистану предоставлялась местная автономия с пра¬

вом через год отделиться от Турции.
Б. Финансовые: Поскольку Турция как государство по¬

терпела банкротство, договор предусматривал, что все

финансы Турции передаются под контроль Финансовой

комиссии, которая проверяет бюджет, контролирует рас¬

ходы, обеспечивает платежи по внешним долгам, а излишки

обращает на покрытие расходов оккупационной армии

и военного возмещения,которое обязалась уплатить Турция.
Режим капитуляций, на основании которого граждане

некоторых государств пользовались до войны правами

экстерриториальности на турецкой территории, восстана¬

вливался вновь и распространялся на все союзные державы.
В.	Международное: Первым разделом договора являлся

Устав Лиги Наций. В один из дальнейших разделов был

внесен устав Международного бюро труда.
450

Были предусмотрены мероприятия по разоружению

Турции и наказанию военных преступников.
Гарантировалась охрана национальных меньшинств. Все

турецкие граждане независимо от национальности, языка

или религии должны были пользоваться одинаковыми

гражданскими и политическими правами, а также свободой

обучения и вероисповедания.
Союзным державам предоставлялась полная свобода

воздушного сообщения через турецкую территорию.
Венизелос, довольный решениями конференции в Сан-

Ремо, 26 апреля прислал мне очень теплое письмо:
«Дорогой премьер,
Я хочу самым искренним образом выразить Вам

и через Вас британскому правительству глубочайшую

благодарность как от себя лично, так и от всей страны

за все, что Вы сделали, чтобы дать нам возможность

осуществить свое национальное единство.
Я знаю, что мне не под силу в полной мере выразить

свои чувства, ибо всем тем, чего добилась теперь Гре¬

ция в области своих законных требований, мы обязаны

главным образом Вам, мой дорогой премьер, Вашей

деятельной и мощной поддержке, и никакие мои слова

не могут достаточно полно выразить ту глубокую при¬

знательность, которую чувствует к Вам моя страна.
Я считаю, что лучший способ проявить на деле на¬

шу благодарность,—это доказать, что мы заслужили Ва¬

ше доверие и оправдать надежды, возлагаемые Вами на

Великую Грецию, о которых Вы так прекрасно гово¬

рили в своем декабрьском письме, любезно пересланном

мне через сэра Джона Ставриди.
Сочетая культуру своей старой цивилизации с жиз¬

ненной силой и духом своего молодого поколения, Гре¬

ция станет фактором прогресса, мира и порядка на

Ближнем Востоке и докажет таким образом, что Вы

не напрасно оказали ей свою неоценимую помощь.
Остаюсь, дорогой премьер, всегда Ваш искренний

и благодарный	Э. К. Венизелос
Карта на стр. 452 ясно показывает распределение терри¬

тории Турецкой империи, намеченное Севрским договором.

Почему он был потом переделан в Лозанне и нетурецкое

население, освобожденное от гнета и насилий турок, было

вновь отдано под власть нации, так и не научившейся
451
29*

хорошо и мудро управлять другими народами,—об этом

я надеюсь поведать когда-нибудь в другой раз, рассказав

о том, как мирные договоры были преданы теми самыми

державами, которые их составили. Малая Азия в течение

столетий вносила богатый вклад в сокровищницу челове¬

ческого благосостояния. За время пребывания под властью

турок она не внесла ничего. Если новый турецкий нацио¬

нализм отбросит все традиции, которыми руководствова¬

лись турецкие правители с тех пор, как ворвались в циви¬

лизацию, тогда еще. быть может, удастся исправить траги¬

ческую ошибку, допущенную трусливой капитуляцией

в Лозанне.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ
(продолжение)
КРАХ СЕВРСКОГО ДОГОВОРА
Для полноты картины необходимо вкратце напомнить со¬

бытия, заставившие союзников отступить от Севра к Лозанне.
Независимое армянское государство превратилось в

безнадежный проект с того самого момента, как Америка

отказалась взять на себя его защиту. Французы, хотя они

и не собирались оказывать армянам какой-либо военной

поддержки, настояли на включении в ее границы провинций

с преобладающим турецким большинством. Армия Кемаля

очень скоро разгромила ничтожные силы Богоса, и в Малой

Азии осталась только греческая армия, которая могла ока¬

зать сопротивление этой растущей мощи.
В результате войны южные славяне,

Причины греческих румыны, чехословаки, поляки и арабы
неудач	добились такой свободы, о какой не
мечтали даже их наиболее оптимистически настроенные лиде¬

ры. Почему же греки так скоро потерпели неудачу при осу¬

ществлении своих целей и замыслов? Объяснение можно от¬

части найти в политике, которую во время и после войны

проводили король и поддерживавшие его реакционеры, и в

той совершеннейшей бездарности, которую они проявили,

когда события отдали власть в их руки. Другим объяснением

служит измена некоторых союзных правительств, тайком

поддерживавших турок и помогавших им вооружиться.
Но главной причиной греческих неудач были внутренние

раздоры; они играли роковую роль на протяжении всей

истории Греции и теперь снова вмешались в ход событий

и отняли у этой одаренной нации последнюю открывшуюся

перед ней возможность.
Когда Венизелос вернулся в Афины
ВенизелосаИ паАение после подписания Севрского договора

низелоса	и пакта с цтглие%9 передававшего
Додеканезы Греции, у него в кармане лежали два доку-
454

мента, которые—если только подписи самых могуществен¬

ных держав в Европе могли гарантировать существование

и границы какого-либо государства—впервые со времени

завоевания Греции турками воссоединяли греческий народ.

Греческий парламент единогласно присвоил Венизелосу

звание спасителя отечества. Ни одна фракция не уклони¬

лась от благодарного восхваления премьера. А через не¬

сколько недель произошло событие, которое вскрыло лице¬

мерие и неискренность всех славословий. Молодой король

Александр, играя в дворцовом саду с двумя обезьянками,

был укушен одной из них. Ранка загноилась, и король умер

в муках через несколько дней. Невероятно, но тем не

менее факт, что укус разъярившейся обезьянки перевернул

историю Греции и серьезно повлиял на ход событий

в гораздо более крупных странах. За трагедией последовало

возрождение верноподданнических чувств к Константину.

Ненавидевшие Венизелоса группировки воспользовались

этим для свержения человека, которого они ненавидели

больше, чем любили Грецию. Состоялись парламентские

выборы. Венизелос принял все меры, чтобы Константина

не призвали опять на трон. Но он потерпел жестокое пора¬

жение на выборах и должен был выйти в отставку. Его

поражению немало способствовала усталость греческого

народа от войны.
Духовная прострация, сменившая напряжение военно¬

го времени, вызвала реакцию повсюду, и эта реакция сбро¬

сила с пьедесталов всех лидеров периода войны, и не толь¬

ко в странах побежденных, но и в странах-победительни-

цах. Вильсон, Клемансо, Орландо, Соннино и Венизелос

были отвергнуты странами, которые они привели к победе.

Лично я утешаюсь только тем, что мой черед был послед¬

ним; он пришел уже после того, как эта выдающаяся груп¬

па национальных лидеров вышла в отставку.
Я воспринял поражение Венизелоса
сения°ЖаЛЄНИЯ И °Па" как тяжелы® УДаР по всей нашей гре-

я	ческой политике. Я был глубоко
и искренне убежден, что восстановление греческой цивили¬

зации в восточной части Средиземного моря будет действи¬

тельным вкладом в дело упрочения мира. И у меня было

предчувствие, что этот удар может оказаться роковйм.
Я слишком хорошо знал клику, объединившуюся вокруг

Константина, с целью сбросить замечательного греческого

лидера. Это были ничтожества, совершенно неспособны*
455

.проводить великую национальную политику. Я знал

и о перемене, происшедшей в отношении Франции к гре¬

ческим притязаниям после ухода Клемансо. Италия

никогда не скрывала своей враждебности. Под влия¬

нием этих настроений я написал Венизелосу следу¬

ющее письмо:
«17 ноября 1920 года.
Дорогой господин Венизелос!
Я был глубоко потрясен и огорчен результатами

греческих выборов. Поистине недолго потерять веру

в демократию.
Мне хочется выразить Вам симпатии, благодар¬

ность и восхищение, которые английский народ чув¬

ствует к Вам за все, что Вы сделали в последние не¬

сколько лет. Ни один великий лидер не мог бы с большей

твердостью отстаивать высшие интересы своей страны

и те идеалы, за которые союзники сражались в великой

войне. Могу заверить Вас, что Ваше имя будет всегда

почитаться в нашей стране как имя одного из лучших

друзей Англии и одного из выдающихся государствен¬

ных деятелей Европы. Мы всем сердцем с Вами в эти

трудные дни. Мы никогда не забудем Вашей испытанной

верности в тот растянувшийся надолго период, когда

милитаризм грозил уничтожить наши свободы и когда

Вы, в сущности единственный среди лидеров малых

наций Европы, ни на миг не поколебались поддерживать

дело союзников. Я надеюсь и верю, что не пройдет много

времени, как народ Греции поймет совершенную им

ошибку и снова призовет Вас взять на себя руководство

его делами.
Всегда Ваш Д. Л. Д.»
Венизелос ответил мне следующим письмом:
«27 ноября 1920 года.
Отель «Астория»,
Надежды Венизелоса	Аллея Цветов,
Ницца
Дорогой премьер-министр!
Я не могу найти слов, чтобы выразить Вам мою глу-

• бокую благодарность за моральную поддержку, ока¬

занную мне Вами в письме, которое Вы были так добры

мне написать. Я был чрезвычайно тронут Вашими сло¬

вами о чувствах английского народа ко мне.
456

Хотя результат выборов в Греции оказался неожи¬

данным, нет никаких оснований терять веру в «демокра¬

тию». Нельзя обвинять греческий народ, если он явно

устал от войны, ибо в конце концов нельзя отрицать,

что я был вынужден затянуть состояние мобилизации

на два года после перемирия и не было никаких при¬

знаков предстоящей демобилизации.
По-моему, в настоящий момент важнее всего не

допустить вступления короля Константина на трон.

Константин ненавидит демократию и демократические

нации, и, пока он сидит на троне, он будет фактически

абсолютным монархом, ведущим всю политику в соот¬

ветствии со своими личными взглядами и вкусами;

если же на трон вступит наследный принц Георг, он

позволит существовать конституционному правитель¬

ству. Я не сомневаюсь, что тогда даже мои политиче¬

ские противники будут искренне проводить дружест¬

венную политику по отношению к нашим западным

союзникам.
Как я уже говорил сэру Джону Ставриди, я твердо

убежден, что если Англия и Франция решительно пого¬

ворят с Афинами и дадут понять, что они действуют

с полным единодушием, то еще можно предотвратить

возвращение Константина. Во всяком случае,

я искренне верю, что французское предложение о пере¬

смотре Севрского договора ни в коем случае не будет

принято	Ваш, как всегда
Э.	К. Венизелос».
Из последнего абзаца письма видно, что Франция уже

поспешила предложить пересмотр договора.
Константин был возвращен на трои

Развал греческой ар- так же единодушно и тем же народом,

мни при Константине	^	I
р	который покинул его немногим больше
двух лет назад, сместив с престола. Он начал с того, что

разрушил боеспособность прекрасной армии, стоявшей

против турок в Малой Азии. Он убрал всех талантливых

молодых офицеров, так старательно подбиравшихся Вени¬

зелосом, которым греческая армия была обязана своими

выдающимися боевыми качествами. Их подозревали в при¬

верженности к бывшему премьеру, а тот факт, что они поль¬

зовались доверием и любовью солдат, отнюдь не служил

смягчающим их вину обстоятельством. Константин поста¬
457

вил на их место людей, значительно уступавших и по спо¬

собностям и по опыту. Эти меры плохо отразились на мо¬

ральном состоянии армии. Греческий солдат храбр, но

слишком темпераментен. Только флегматичный северянин

идет в бой, каково бы ни было его мнение о талантах его

командира. Армия Венизелоса отличалась как прекрасной

организацией в тылу, так и прекрасным командованием

на фронте. У штаба Константина не было ни одного из этих

свойств. Его правительство состояло из второразрядных

лиц. Среди них не было ни одного человека, который мог бы

равняться с Венизелосом по своим талантам, энергии и,

самое главное, по умению воодушевлять людей. Эта группа

тупоголовых придворных не довольствовалась тем, что

избавилась от лучших боевых командиров, она убрала также

и людей, ведавших снабжением армии, и посадила на их

места своих политических прихвостней. В результате

солдаты были плохо одеты и плохо питались. С каждым днем

армия все больше приходила в упадок. Чтобы поднять

настроение, Константин отдал нелепый приказ о наступле¬

нии на Анкару. Подогретый льстивыми речами придворных

подхалимов, Константин поверил, что он военный гений

и что каждый голодный греческий солдат воспылает огнем,

как только узнает, что его снова ведет в бой такой заме¬

чательный полководец.
Я вспоминаю, как был потрясен Вени-

Разгром греческих зелос этим диким проявлением коро-

воиск в алой зии левского самомнения. Войска шагали
по пересеченной местности, занимали безнадежные пози¬

ции и были легко разбиты турками, у которых снаряжение

оказалось хуже, но руководство было значительно лучше.

Желая восстановить боевые качества отступающей и поте¬

рявшей боевой дух беспорядочной толпы, Константин

задумал «великое» дело. Он сместил командующего и во

главе армии поставил пользовавшегося когда-то неплохой

репутацией, но теперь душевнобольного генерала Хадже-

нестиса. Хадженестис считал, что его ноги сделаны из сахара

и так хрупки, что сломаются, если он попробует встать.
И словно всего этого было недостаточно, чтобы подо¬

рвать дух любой армии, обуреваемый жаждой славы монарх

отозвал отборные части с азиатского фронта и направил их

в Европу, чтобы сформировать новую армию для захвата

Константинополя. Жалкие остатки войск в Малой Азии

были разбиты впрах. При всякой турецкой атаке новые
458

офицеры бежали впереди всех. И офицеры и солдаты удирали

сломя голову, оставляя орудия, боеприпасы и снаряжение.

Они бежали с такой быстротой, что преследовавшие их

турки догнали их только тогда, когда они уже погружались

на суда в Смирне под прикрытием линейных кораблей

союзников. Когда выяснилось, что греки при новом руко¬

водстве не могут удержать свои новые владения на азиат¬

ском берегу Эгейского моря, союзные державы постара¬

лись выговорить для них наилучшие условия на европей¬

ском берегу—во Фракии и на островах. Союзный флот

был достаточно силен, чтобы не допустить вторжения Кемаля

в Европу. Но, к несчастью, в рядах союзников были разно¬

гласия, которые проявились даже внутри британского каби¬

нета. Именно из-за этих разногласий вся азиатская часть

берега была оптом предложена Мустафе Кемалю, и им же

мы обязаны последней унизительной капитуляцией.
В ходе этих печальных событий неко-
ПииДиТИЛтаСлии Фран’ торые союзные державы сыграли явно

ции и талии	предательскую роль. Итальянцы про¬
давали Мустафе Кемалю оружие для борьбы с греками;

эти закупки оплачивались деньгами, ссужаемыми Москвой.

Французское правительство за спиной английского вело

переговоры с Кемалем о тайном договоре. Это позволило ему

снять свои войска с армянского и сирийского фронтов

и бросить их на деморализованную греческую армию. Бри¬

танское правительство соблюдало верность договору, за¬

ключенному с участием всех союзников, а английские войска

охраняли порученные им позиции в Проливах. Когда Кемаль

начал там наступление, Пуанкаре отозвал французские

войска из Чанаккале, совершенно обнажив важнейший

фланг англичан. Из Англии были срочно посланы подкре¬

пления. Средиземноморский флот на всех парах спешил

на помощь войскам, стоящим на азиатском берегу. В Гал¬

липоли было послано несколько воздушных эскадрилий;

большое количество батарей тяжелой артиллерии размести¬

лось на высотах, господствующих над Чанаккале. В очень

хорошей биографии Кемаля, написанной Р. Ч. Армстрон¬

гом, признается, что у турок не было необходимого снаря¬

жения для атаки, и, если бы они ее начали, они были бы

разбиты:
«Турецкие войска, хотя и опьяненные гордостью и

окрыленные победой, были утомлены и одеты В ЛОХ¬
459

мотья, им не хватало боеприпасов, тяжелых орудий

и средств механизированного ведения войны.
Английские войска были свежие, имели опытных

офицеров и занимали сильные, хорошо укрепленные

позиции. За ними стояла великая армада линейных

кораблей с дальнобойными орудиями и самолетами,

а за этим—вся мощь Британской империи.
Если бы англичане стали драться, турки были бы

разбиты. Но собирались ли они воевать? Или это был

только блеф? Вот в чем был вопрос».
Политика англий- Это не был блеф. Я, конечно, собирался
ского правительства в воевать и был уверен, что победа будет

отношении чанаккале	«ч ^	^
потерпела поражение 33 нами- Если бы турки были останов-

лены в своей беспрепятственной погоне

за разбитой и павшей духом греческой армией, с ними было

бы нетрудно справиться. Греческая армия не была бы

уничтожена. Ветераны балканской и мировой войн не под¬

верглись бы истреблению. Они могли бы быть реорганизо¬

ваны и снаряжены вновь. Имея за спиной английские

войска, эта воскрешенная армия могла бы отбросить уста¬

лые и плохо снаряженные полчища Кемаля. Но средний

англичанин устал от войны, и никакие цели не могли заста¬

вить его сделать хотя бы еще один выстрел. В груди кон¬

серваторов проснулось старое восхищение турками и их

замечательными способами обращения [с порабощенными

народами.
Все это, вместе с ростом желания вновь привести свою

партию к власти, породило в них непреодолимое желание

свергнуть мое правительство. Либералы и лейбористы, все

еще переживавшие свое поражение на выборах, не любили

коалицию и отвергали всю ее политику; они были не в таком

настроении, чтобы отличать добрые дела коалиции от ее

грехов. Их старое возмущение турецкими зверствами про¬

тив армян и греков весило не больше пушинки по сравне¬

нию с жестокой обидой, нанесенной им выборами 1918 года!

Итак, правительство пало, а вместе с ним погибли сначала

планы освобождения Армении и азиатской Греции, а затем

и Лига Наций и все проекты примирения вместо вооруже¬

ний. Наши войска на глазах турецкой армии были уведены

с азиатского берега Дарданелл. Установилась привычка

сдавать позиции, она привела к генеральному отступлению,

•а отступление превратилось в паническое бегство.
460

Лозаннское унижение Первым ударом в спину был унизи-
тельный Лозаннский договор, подпи¬

санный лордом Керзоном и вновь отдавший христианское

население Малой Азии на произвол старых угнетателей.

Лорд Керзон и французы, которые вопреки моим настроени¬

ям упорно настаивали на создании Великой Армении, теперь

целиком отдали ее в руки погромщиков. Греки были изгнаны

с земли, которую они обрабатывали и сделали плодоносной

за много веков до нашествия турок. Я закончу настоящую

главу написанными мною в свое время комментариями по

поводу этой жалкой, трусливой и позорной капитуляции

(см. приложение). Это была первая из тех унизительных

и злополучных капитуляций, которые, в конечном счете,

свели на нет все лучшее, что было в мирных договорах,

явившихся результатом жертв великой войны. Творцы

Лозаннского договора и их преемники делят с обезьянкой

короля Александра ответственность за катастрофу, к которой

привела политика, постепенно разрушившая и обратившая

в прах здание, построенное на героизме миллионов.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Лозаннский договор*
По сообщениям из Анкары, там восторженно приветст¬

вуют мир как великий триумф Турции. Так оно и есть.

Турки большие мастера ловить рыбку в мутной воде.

Если бы они правили так же хорошо, как удят, их империя

была бы самой могущественной в мире. К несчастью, нет

правителей хуже, чем турки, и отсюда всяческие беды как

для них, так и для тех, на чью долю достался жребий иметь

их своими хозяевами.
Талантливый корреспондент «Дейли телеграф», присут¬

ствовавший на Лозаннской конференции, время от времени

показывал в живых и ярких зарисовках, как четыре круп¬

нейшие мировые державы яростно бились из-за жалких

обломков империи, все население которой не превышает

населения двух английских графств, которые я мог бы

назвать. Вот что он писал о конференции, представляющей

собой один из самых унизительных эпизодов в истории

западной цивилизации:
•	Перепечатка статьи «Лозаннский договор», написанной

25 июля 1923 года.
461

Возмущение «Дейли «Документы нынешней конферен-

телеграф»	ции—это изумительная серия
уступок и капитуляций. Что раньше было только

протерто, теперь прорвалось. Союзники во имя мира

свели на нет свои права. Они нарушили также—и это

уже более серьезное дело, за которое им, вероятно,

придется в недалеком будущем держать ответ,—обеща¬

ния, данные ими малым народам, которые не перестают

быть обещаниями оттого, что малые народы не могут

настоять на их исполнении. Европейские делегаты

в Лозанне и агенты концессионеров в Анкаре (а и те

и другие—представители Запада) сыграли роль, оди¬

наково недостойную как по форме, так и по существу

творимого ими злого дела».
С тех пор как были написаны эти печальные строки,

державы дошли до еще более низкой ступени падения.
В телеграмме корреспондента «Таймс», отправленной

после того, как было достигнуто соглашение, чувствуется

глубокое возмущение ударом, нанесенным престижу Запа¬

да этим необычайным договором. Чтобы измерить мас¬

штаб катастрофы, причиненной Лозаннским договором ци¬

вилизации, достаточно вкратце напомнить военные цели

союзников в Турции.
Эти цели были изложены Асквитом

Первоначальные воєн- с обычными для него ясностью и сжа-

ные цели союзников тостьювречи, произнесенной им в ка-

в урции	честве премьер-министра в Гилдхолле
9 ноября 1914 года:
«Не турецкий народ, а оттоманское правительство

подняло меч, и я решаюсь предсказать, что от меча оно

и погибнет. Не от нашего, а от их удара прозвучал

похоронный звон оттоманскому владычеству не только

в Европе, но и в Азии. С их исчезновением исчезнет—

я верю и надеюсь—зараза, иссушавшая в течение мно¬

гих поколений прекраснейшие уголки земного шара».
В соответствии с этой политикой, провозглашенной бри¬

танским премьером от имени всех союзников, в первые

месяцы 1915 года между Францией, Россией и нами был

заключен ряд соглашений, по которым ббльшая часть Тур¬

ции, отличавшаяся смешанным населением, подлежала

разделу после войны, Киликия и Сирия предназначались
462

Франции, Месопотамия—Англии, Армения и Константино¬

поль—России. Палестина отдавалась под объединенный

контроль Англии и Франции. Аравия становилась незави¬

симой, и на территории, состоящей в значительной мере

из пустыни, но охватывающей такие прославленные города

Востока, как Дамаск, Хомс и Алеппо, должно было образо¬

ваться новое арабское государство под покровительством

Франции и частично Англии. Смирна и ее окрестности пред¬

назначались Греции, если она примкнет к союзникам. Про¬

ливы предполагалось демилитаризовать и ввести туда союз¬

ные гарнизоны. После вступления Италии в 1915 году в вой¬

ну было обусловлено, что при разделе Турции на осно¬

вании этих соглашений Италии будут переданы территории

в Южной Анатолии.
Чем оправдывалось раздробление Ту-

Обоснование раздела рецкой империи? В областях, подлежа¬

щих отторжению от Турции, большинство населения нету¬

рецкое. Исключение составляют, может быть, Киликия

и Южная Анатолия. В этих местах резня и деспотизм

в конце концов создали положение, говорящее в пользу

турок. Но в основном земли распределяемых районов до

войны обрабатывались и развивались населением западного,

а не тюркского происхождения и мировоззрения. Оно-то

и было первоначальным населением этих мест.
Опыт, особенно опыт прошлого столетия, ясно показал,

что туркам нельзя доверять собственность, честь и жизнь

христианских народов, живущих в их владениях. Целые

армянские общины с невероятной жестокостью были выре¬

заны на той самой земле, которую испокон веков занимали

их предки. И даже после войны 700 тысяч этих несчастных

были истреблены дикарями, которым—этого нельзя забы¬

вать—на первой Лозаннской конференции союзные державы

так демонстративно протянули руку дружбы. Даже в то

самое время, когда заседала конференция и крепко пожи¬

мались руки, турки замучили до смерти десятки тысяч моло¬

дых греков, угнанных ими в глубь страны. В качестве

«предупредительной меры» 150 тысяч греков призывного

возраста, из них 30 тысяч военнопленных, были отправлены

в горы Анатолии. По дороге с них содрали одежду и полу¬

обнаженных гнали через горы, покрытые снегом. Не уди¬

вительно, что, когда было заключено соглашение об обмене

военнопленными, турки с огромным трудом набрали И ты¬

сяч человек; считают, что из 150 тысяч, взятых в плен тур¬
463

ками, две трети погибло. У союзных держав были все осно¬

вания решить, как они все время надеялись, что пора заста¬

вить варваров прекратить деяния, потрясшие мир своей

жестокостью над беспомощными и безоружными людьми,

попавшими в их власть по воле злого рока.
Но, помимо этих зверств, нельзя забывать и того, что

обширные пространства когда-то самой плодородной и самой

населенной страны на свете злоупотреблениями и небреж¬

ностью турок были доведены до такого состояния, что их не

отличишь от пустыни; это одно уже доказывает, что турок—-

язва и проклятие для всякого места, где он раскинет свой

шатер; и во имя интересов человечества к нему надо соот¬

ветственно относиться. Когда раса, не имеющая других

прав на свои земли, кроме права завоевания, так обращает¬

ся с территориями, которые она удерживает в своих ру¬

ках силой, что лишает мир крупного вклада в его благосо¬

стояние, нации имеют право—нет, не право, а долг!—вме¬

шаться и вернуть цивилизации эти опустошенные районы.

Именно по таким соображениям белые поселенцы Амери¬

ки не признают претензий индейцев на прерии и

леса великого Запада.
На берегах Средиземного моря живут

Исторические заслуги два нап0да имеющие избыток населе-

греков и итальянцев	г	^
г	ния, состоящего из упорных и способ¬
ных тружеников. И тот и другой живут в странах,

которые в прошлом управляли обреченными ныне земля¬

ми, на которых раскинулась Турецкая империя. Греция

и Италия вправе утверждать, что под их управлением

эти огромные территории развивались и процветали. Те¬

перь избыток их населения отправляется в далекие края.

Но по всем своим данным, это—средиземноморские народы.

Вся история Средиземного моря навсегда останется связан¬

ной с достижениями этих народов на его берегах. Забро¬

шенные пустыни Малой Азии нуждаются в них. Долины,

когда-то обжитые земледельцами, теперь предоставлены

сорным травам. Оросительные сооружения разрушены

и запущены. Итальянские инженеры принадлежат к числу

лучших в мире, и стоит им появиться в Малой Азии, как

снова сможет возродиться землепашество. В пустынях Ана¬

толии достаточно простора и для греков и для итальянцев.

Я питал надежду на мир, который поставит на работу как

тех, так и других. Если бы это осуществилось, то следующее

поколение увидело бы заселенные жизнерадостными муж-
464

чинами, женщинами и детьми сады там, где сейчас только

пустыня, через которую периодически бегут в смертельном

страхе затравленные люди.
Другим основанием для решения союзников было резкое

возмущение неблагодарностью турок по отношению

к Англии и Франции. Они, естественно, были возмущены,

когда турки присоединились к их врагам, захлопнули перед

их носом ворота Дарданелл и этим усложнили и затянули

кампанию, что взвалило на плечи союзников новую колос¬

сальную тяжесть и намного увеличило их потери

и грозившие им опасности. У турок не было даже той благо¬

дарности, которую в известной легенде проявил хищник

к человеку, вылечившему его лапу. Франция и Англия не

раз вытаскивали занозы из турецкой лапы, когда турки

хромали и были бессильны и жалки. В свое время они сде¬

лали даже больше. Они часто спасали жизнь Оттоманской

империи, когда русский медведь был готов ее уничтожить,

а теперь турки без всякой провокации, даже без вся¬

кой ссоры предали их.
Я кратко обрисовал военную политику
Достоинства Севр- союзников по отношению к Турции,

ского договора	^	г
Севрскии договор существенно изме¬

нил ее многие важнейшие стороны. По этому договору Кон¬

стантинополь, Киликия и Южная Анатолия оставались

туркам; Армения становилась независимым государством.

Можно было выдвинуть много возражений против перво¬

начальных планов 1915 года. Так, можно было оспаривать

передачу турецкого и мусульманского, по существу, насе¬

ления Киликии и Южной Анатолии под власть христиан.

Но в основном измененный Севрский план был здоровым,

и осуществление его послужило бы основой благополучия

миллионов людей, навсегда освобожденных от турецкого

правления. Человечество в целом тоже выиграло бы оттого,

что трудолюбивое и способное армянское и греческое насе¬

ление Турции получило бы возможность восстановить пло¬

дородие этой некогда такой щедрой земли и обогатить запасы

человеческих благ. Варвары, иссушившие эту почву,

Севрским договором оттеснялись в глубь страны. Лозанн¬

ский же договор расширил и увеличил их власть от Черного

до Средиземного моря. Я объяснял, для чего и зачем был

нужен Севр. Но для чего была нужна Лозанна? Это длинная

и грустная история—смесь близорукости, эгоизма, мало*

душия и вероломства наций и их государственных деяте¬
30_1 337
465

лей. Да, по-видимому, случилось так, что судьба сыграла

злую шутку с теми, кто решал эту проблему. Русская рево¬

люция отстранила эту великую страну от решения вопросов,

связанных с освобождением угнетенных народов Турции,

а вместо этого она перебросила свою мощь на сторону угне¬

тателя. Президент Вильсон склонен был рекомендовать

Соединенным Штатам Америки взять мандат на Армению.

Если бы это удалось, все бы пошло по-иному! Грядущие

поколения увидели бы совсем другую картину! Но в решаю¬

щий момент его здоровье пошатнулось, и Америка не под¬

держала ни одного из его гуманитарных планов. После этого

из Квиринала ушел Соннино. А вместе с ним надолго

исчезли и давнишние мечты об итальянской колонизации,

которая в прошлом так много сделала для распространения

цивилизации на трех континентах. Его преемники были

большие домоседы, чем он. Я сильно сомневаюсь, чтобы

их менее смелая и более домоседская политика пошла впрок

Италии. Это покажет будущее. Но что бы оно ни показало,

момент упущен, и, пока не произойдет новый крах Турции,

возможность, потерянная Италией в 1919 году, не повто¬

рится. Повторится ли она когда-нибудь?
Затем последовало поражение французов в Киликии

и переговоры в Анкаре с Мустафой Кемалем, которые

велись обеими сторонами на свой страх и риск в тайне

от других; союзники не были даже осведомлены о них. Это

был роковой шаг, разрушивший единство, которое одно

только давало западным державам возможность справиться

с турками. Это единство никогда уже полностью не восста¬

навливалось. Не может быть никакого единства без взаим¬

ного доверия. И не может быть доверия на Западе, если оно

подорвано на Востоке. Причина многих нынешних зол

Антанты—эти тайные переговоры в Анкаре.
Последним роковым событием был

Катастрофические по- бунт греков против Венизелоса. Мно-
следствия падения гие считают что он—величайший гоеу-

Венизелоса	и	*
дарственный деятель, какого выдвигал
его народ со времен Перикла. Чтобы он ни делал, он ни¬

когда не подводил свой народ. Всякий раз, когда греки

отказывались следовать за ним, на них обрушивались беды.

Когда король Александр умер от укуса обезьянки, грекам

предстояло сделать выбор между Константином и Венизело-

сом. Их выбор оказался гибельным для страны. Не может

быть большего несчастья для народа, чем избрание своим
466

правителем человека упрямого и лишенного всякого здравого

смысла. До возвращения Константина Греция без посторон¬

ней помощи и лишь при некоторой моральной поддержке

союзных держав легко сдерживала войска Мустафы Кемаля

на берегах залива и даже оттеснила их в глубь Анатолии.

Хорошо вооруженная и руководимая военачальниками,

поставленными во главе войск за их военные таланты, гре¬

ческая армия наносила одно за другим поражения армиям

Анкары. Но с возвращением Константина все переменилось.

В греческой армии на высшие командные посты вместо

полководцев поставили придворных лакеев. Общественное

мнение Франции, Англии и Италии, из памяти которого

еще не изгладилось предательство Константина во время

войны, изменило свое отношение к грекам с тех пор, как они

вернули ему трон, не считаясь со взглядами союзников.

Державы, равнодушные к грекам, стали враждебными,

а враждебные перешли к действиям. Окончательная ката¬

строфа наступила, когда греческие войска начали свой

героический, но безумный поход через ущелья Малой

Азии, приведший к неизбежному их разгрому. В довершение

всего Константин по династическим соображениям назначил

главнокомандующим войсками в Малой Азии сумасшедшего

генерала, находившегося под наблюдением врачей. Греки

доблестно сражаются, когда у них хорошие командиры,

но если они знают, что командование никуда не годится,

у них, как и у французов, пропадает всякая уверенность,

а вместе с ней и отвага. Еще до того, как кемалисты в своей

атаке достигли их позиции, греческая армия была разбита

и отступила в беспорядке. Атака вызвала панику, а паника—

полный развал когда-то замечательной армии. С исчезнове¬

нием этой армии исчезла и последняя надежда на освобож¬

дение Анатолии. Так история Востока, а может быть, и За¬

пада из-за укуса обезьянки направилась по другому руслу;

это как бы гримаса шаловливого духа, который всегда

неожиданно появляется то здесь, то там на страницах

всякой великой трагедии.
Все, что можно было после этого сде-

Севр—Мудания—	лать, это спасти остатки великого
плана. Западная цивилизация давала

последний бой, защищая Европу от возвращения варваров,

когда в сентябре и октябре 1922 года английские солдаты

и матросы, покинутые как союзными, так и объединивши¬

мися державами, спасали Константинополь от чудовищной
467
зо»

резни. Пакт, заключенный в Мудании, не был Севром, но

он был лучше Лозанны. От Севра до Мудании было отступ¬

ление. От Мудании до Лозанны—паническое бегство.
Что будет дальше? Лозанна—не конец, это только веха.

Где будет следующая? Никто не называет Лозаннский мир

почетным. Это даже не мир. Если бы мы имели дело с пере¬

родившимися турками, тогда еще можно было бы надеяться.

Но сожженная Смирна и хладнокровные убийства десятков

тысяч молодых греков доказывают, что турки не переме¬

нились. Процитирую снова сообщение корреспондента

«Таймс» из Лозанны:
«Все имеющиеся здесь данные подтверждают, что новые

турки—это те же старые и что грядущая эра просвещения

и братской любви в Турции, на которую официально пола¬

гается надеяться, сточки зрения иностранцев, будет в луч¬

шем случае унизительным, а в худшем—кровавым хаосом».
Упрямая легенда о турке-джентльмене умирает с тру¬

дом. Эта легенда неоднократно спасала его, когда он стоял

на краю пропасти. Она пришла ему на помощь в октябре

прошлого года, когда английская политика после восста¬

ния туркофилов против коалиции повернула в другую сто¬

рону. Турки вырезали сотни тысяч армян и обесчестили бес¬

численное множество христианских женщин, доверенных

их охране. И тем не менее турок—джентльмен! Вследствие

своей лености, неповоротливости, беспомощности и распу¬

щенности он превратил цветущий сад в пустыню. Может ли

быть лучшее доказательство того, что он джентльмен?

Он продал за немецкие деньги своих друзей, которые неодно¬

кратно спасали его никчемную жизнь. И все-таки он

джентльмен! Он обращался с английскими пленными с вар¬

варской небрежностью, которая губила их сотнями. И все-

таки какой он джентльмен! Он грабит, он убивает, он наси¬

лует всех, кто не в состоянии себя защитить. Он плохо пра¬

вит, плутует, лжет, предает. Что за беда, турок—джентль¬

мен! Так была построена агитация, которая с извращенным

упрямством старалась спасти этого утонченного старого

восточного джентльмена от плебейских рук, добивавшихся

его гибели. Отсюда и злосчастный Лозаннский договор.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЕ МЕНЬШИНСТВА
Необходимость защи- Мирная конференция обязана была

1»«им.™!1^2льиых принять на себя ответственность за за-
МСН Ы11 и нет в
щиту национальных меньшинств, ко¬

торые при создании новых государств в перераспределении

обширных территорий Центральной Европы оказались,

как я показал в предыдущих главах, в пределах государств,

чуждых им с этнической точки зрения.
При том смешении рас, которое существовало в некото¬

рых районах, даже самый изобретательный гений не мог

не включить в новые государства, создаваемые договорами,

или в такие государства, как Румыния и Сербия, получив¬

шие значительное приращение территории, известное коли¬

чество населения, чуждого по языку, происхождению и рели¬

гии господствующей расе.
В государствах Центральной Европы можно было найти

районы—и не только в пограничной полосе, но и внутри

страны,—где существовало такое смешение языков и рас,

которое смело могло потягаться с вавилонским столпотво¬

рением. Иногда отдельные расы образовывали замкнутые

группы или общины. Но нередко в одном и том же городе

или деревне теснились вместе чехи, мадьяры, немцы, поляки,

словаки, украинцы и всюду среди них—евреи. Ближайшими

соседями на той же улице могли быть люди разных нацио¬

нальностей. Одна и та же семья часто состояла из предста¬

вителей различных рас.
Еще на ранней стадии своей работы Мирная конференция

признала, что вопрос о защите национальных меньшинств

в новых государствах имеет первостепенное значение. Все

заинтересованные стороны соглашались, что обеспечение

защиты этих национальных меньшинств—одно из глав¬

нейших условий мирного урегулирования. Независимо от

требований простой справедливости мы предвидели еще
469

больше неприятностей в будущем, если бы какое-нибудь из
национальных меньшинств стали бы притеснять. Д-р Бенеш,

выступая на конференции 5 февраля 1919 года, сказал:

«Чтобы покончить с вопросом о немцах в Богемии,

я хочу подчеркнуть, что чехословацкое правительство

отнюдь не собирается притеснять их. Оно намерено

предоставить им все права национального меньшинства,

и оно вполне понимает, что было бы политическим

безумием поступать иначе. Этому национальному мень¬

шинству будут даны все необходимые гарантии».
Гарантии, требуемые В конце апреля 1919 года экономиче-

от новых государств ская секция британской делегации

представила Мирной конференции меморандум, предлагав¬

ший потребовать от новых государств определенных гаран¬

тий интересов передаваемого им населения. В первуюочередь

речь шла о Польше, о вновь созданном государстве, в состав

которого, кроме большого числа евреев, включались и дру¬

гие национальности—немцы, русские и т. д. Это была щепе¬

тильная и сложная проблема, и ее нельзя было решать

наспех, нужно было разработать все детали. А так как до¬

говор с Польшей предполагалось подписать одновременно

с договором с Германией—в конце июня 1919 года,—решено

было вставить в договор с Германией следующее положение:
«Польша признает и соглашается включить в до¬

говор с главными союзниками и объединившимися дер¬

жавами такие условия, какие упомянутые державы

сочтут необходимыми для защиты интересов жителей

Польши, отличающихся от большинства населения по

расе, языку или религии. Далее Польша признает

и соглашается включить в договор с упомянутыми дер¬

жавами такие условия, какие они считают необходи¬

мыми для обеспечения свободного транзита и равного

отношения к торговым правам других наций».
В связи с этим примерно в то же время я сделал заявле¬

ние, что я
«считаю важным, чтобы в будущем было невозможно

такое отношение к национальным меньшинствам, какое

существовало в венгерском государстве к румынам,

которых лишили их языка и традиций».
Румынский премьер-министр Братиану, излагая на Мир¬

ной конференции территориальные претензии Румынии,
470

говорил, отстаивая присоединение к Румынии Трансиль-

вании, Буковины и Бессарабии:
«В дальнейшей политической жизни права нацио¬

нальных меньшинств будут, безусловно, уважаться,

и им будет гарантирована максимально возможная сво¬

бода».
Тем не менее, когда впервые был поставлен вопрос о

принудительных гарантиях, которые могут быть принуди¬

тельно осуществлены великими державами, это предложе¬

ние встретило серьезную оппозицию со стороны малых госу¬

дарств. Братиану возглавил бунт, как говорили, против

самовластного и недопустимого вмешательства великих

держав во внутренние дела малых стран. Братиану утвер¬

ждал, что предлагаемые условия представляют такое нару¬

шение их суверенных прав, какого никогда не навязали бы

ни одной из великих держав, даже Германии. На пленарном

заседании конференции 31 мая вопрос был тщательно обсу¬

жден. Малые державы избрали своим представителем Бра¬

тиану. Его заявление имело очень важное значение в связи

с противоречиями, существующими в Центральной Европе.

Оно вскрывало позицию, занятую новыми государствами

в вопросе о меньшинствах:
Возражения Братиану «27 мая я обратился со следующим
против принудитель- письмом к Бертело, председателю

ных гарантии
р	комиссии, на которую возложена
задача установить характер гарантий, требующихся

для защиты национальных меньшинств, включаемых

в новые государства, образующиеся ныне в Европе,

равно как и в другие государства, получающие прира¬

щение территории:
«Милостивый государь!
В ответ на Ваше письмо, которое Вы были столь

любезны направить мне 23 мая, имею честь изве¬

стить Вас, что Румыния обеспечила всем своим

гражданам, без различия расы или религии, как

полное равенство прав, так и политические и рели¬

гиозные свободы. Она считает румынским гражда¬

нином всякого родившегося в Румынии, если он не

является иностранным подданным, равно как и всех

жителей вновь объединенных с Румынией террито¬

рий, бывших в прошлом подданными государств,
471

которым эти территории принадлежали, за исклю¬

чением тех, кто выразил желание оптировать дру¬

гое подданство.
Королевское правительство в соответствии со

своими принципами и с согласия представителей

Трансильвании, Бессарабии и Буковины решило

также обеспечить права и свободы национальных

меньшинств на всей территории нового королевства

путем широкой децентрализации управления, кото¬

рая гарантирует различным народностям свободное

развитие во всем, что касается языка, образования

и вероисповедания.
Вообще Румыния готова принять любые обяза¬

тельства, которые примут в этой связи на своих

территориях все государства, входящие в Лигу

Наций.
При всех иных условиях Румыния ни в коем

случае не сможет допустить какого бы то ни было

вмешательства в применение ее внутреннего законо¬

дательства со стороны любого иностранного пра¬

вительства».
В этом письме Румыния выражает свое намерение самым

широким образом признать свободы этнических и религиоз¬

ных меньшинств. Основываясь на этих принципах, ее деле¬

гаты при образовании Лиги Наций голосовали в пользу

гарантий для целой группы государств, входящих в Лигу;

вне этих общих принципов Румыния не сможет, однако,

согласиться на условия, которые ограничивали бы ее права

как суверенного государства, и в этом отношении она счи¬

тает, что у всех государств одинаковые права.
Учредители Лиги Наций, безусловно, заинтересованы

в том, чтобы избегать всего, что несовместимо с вдохновляю¬

щими Лигу великими принципами, и именно поэтому важно,

чтобы руководящие члены этой организации воздерживались

от каких бы то ни было действий, не одинаковых в отноше¬

нии всех государств.
Иностранное вмешательство, если оно в действитель¬

ности не предоставляет никаких новых свобод, кроме тех,

которые румынское государство решило гарантировать сво¬

им гражданам, может только скомпрометировать то братст¬

во, достижение которого румынское правительство сде¬

лало своей целью.
472

С одной стороны, некоторые национальные меньшинства

могут считать, что им совершенно не за что благодарить госу¬

дарство, тогда как государство рассчитывает именно на эти

чувства, как на цемент, скрепляющий братство различных

наций; с другой стороны, может появиться тенденция к воз¬

никновению среди граждан одного и того же королевства

двух классов: одного, верящего в заботу государства о его

интересах, и другого, склонного враждебно относиться

к государству и искать защиту по ту сторону границы.
История подтверждает, что защита национальных мень¬

шинств, если рассматривать ее с этой точки зрения, сделала

больше для разъединения государств, чем для объединения

их. В настоящий момент конференция союзников должна

восстановить, на основе братства народов, страны, развитие

которых обеспечит мир в Центральной и Южной Европе. Са¬

ми союзники при обсуждении проекта Устава Лиги Наций

сняли статью 21, смысл которой сводится к следующему:
«Высокие Договаривающиеся Стороны соглашаются

заявить, что не будут чиниться никакие препятствия

свободному проявлению всякого убеждения, религии

или мнения, применение которых на практике не яв¬

ляется несовместимым с общественным порядком и мо¬

ралью, и что в соответствии с их юрисдикцией никто не

будет подвергаться ограничениям в своей частной жиз¬

ни, свободе или стремлении к личному счастью за то, что

он придерживается таких убеждений, религии или

мнений».
Так как было признано, что такая статья нарушает госу¬

дарственный суверенитет, Румыния решила в интересах сво¬

боды и справедливости для всех, равно как и в интересах

своего внутреннего развития, обеспечить права националь¬

ных меньшинств: как независимое государство, она не пре¬

тендует на какое-либо особое отношение к себе, но, с другой

стороны, она не может согласиться на какой-либо особый

режим, не распространяющийся на другие суверенные госу¬

дарства.
На этом основании она заявляет о своей готовности

включить в проект договора (статья 5, часть 3, раздел IV)

следующие слова:
«Румыния гарантирует всем языковым, расовым

и религиозным меньшинствам, проживающим в преде¬
473

лах ее новых границ, такие же права, как те, какими

пользуются остальные румынские граждане».
Ответ Клемансо	Клемансо, отвечая Братиану, сказал:
«Когда речь идет о территориях в прямом смысле

слова, надо, конечно, исходить из того, что как отдель¬

ные правительства, так и Лига Наций не могут гаран¬

тировать никакие другие части территории, кроме

тех, которые предоставлены нами самими.
Я весьма рад отметить, что по вопросу о националь¬

ных меньшинствах мнение Братиану совпадает с нашим.

Но нам еще надо установить, не является ли необходи¬

мым ввиду прошлой истории некоторых народов дать,—-

я не скажу дополнительные гарантии,— ноте более пол¬

ные гарантии, которые могут быть необходимы. Вот во¬

прос, по которому нам надлежит принять решение, и я

прошу как Братиану, так и всех других, у кого есть за¬

мечания такого же характера, верить, что никто не со¬

бирается кого-нибудь унизить или урезать суверенные

права какого-либо народа; я прошу только вспомнить,

что в вопросе о национальных меньшинствах положение

не везде было одинаковым. В связи с этим необходимо

проводить некоторые различия, и мы отнюдь не желаем

кого-либо унизить, когда предлагаем предоставить пра¬

во контроля не иностранным правительствам, как заяв¬

ляет Братиану, а Лиге Наций, чей контроль мы все

принимаем на своей территории при тех обстоятельст¬

вах, на которые ссылался Братиану. И в этом никак

нельзя усмотреть ни унижения кого бы то ни было, ни

ущемления чьего-либо суверенитета.
*	* * * *
Братиану подчеркивает, что, согласно розданному

тексту, малые государства должны контролироваться

не Лигой Наций, а великими державами, так как этот

текст гласит:
«Румыния также поддерживает включение

в договор с главными союзными и объединив¬

шимися державами меры, какие эти державы

найдут нужными для защиты в Румынии интере¬

сов жителей и т. д...»
Таким образом, именно великие державы будут вме¬

шиваться с целью защиты прав национальных мень¬

шинств в пределах румынского королевства. Это и есть
474

тот принцип, к которому он, Братиану, предложил

поправку, так как до войны Румыния была независимой

страной, и он не допускает, чтобы ее поведение во время

войны хотя бы в малейшей степени оправдывало какое

бы то ни было умаление ее политической независимости».
Председатель (Клемансо) согласился с тем, что

«Заявление Братиану об осуществлении контроля

правительствами, а не Лигой Наций соответствует

тексту. Он не думает, однако, что для Румынии может

быть унизительно получать дружеские советы со стороны

таких государств, как Соединенные Штаты Америки,

Великобритания, Италия и Франция. Ни одно из этих

государств не намерено присваивать себе какую-либо

неподобающую власть в Румынии. Он добавил, что

издавна раздавались требования об отказе от старых

традиций, утвердившихся в некоторых странах, такие

требования включались даже в договоры, но добиться

осуществления их не удавалось. С этой точки зрения

критикуемый текст имеет скорее характер морального

поощрения и поддержки».
Братиану не убежден Братиану, стараясь оправдать свое

заявление, сказал следующее:
«Чтобы не отнимать время у конференции, я воздер¬

жусь от подробных объяснений по поводу румынской

политики в прошлом. Но я должен сказать, что Румыния

не заслужила, чтобы ее ставили в такое положение,

какое ей хотят сейчас навязать. Во всяком случае, мы

сидим здесь—по крайней мере мы все время так думали—

за столом конференции союзных и объединившихся

держав, которые стремились установить равноправие

больших и малых государств и правила, которые могли

бы и тем и другим служить отныне принципами и пре¬

цедентами. Среди этих правил есть некоторые, в силу

которых хотят теперь подразделить государства на

разные категории, отличающиеся друг от друга харак¬

тером суверенитета. От имени Румынии я отказываюсь

признать такой принцип. Стоит вопрос не о дружеском

совете, а о формальных обязательствах. Румынское

правительство всегда будет готово принять дружеский

совет, но советы, записанные в договоры в форме точ¬

ных обязательств одного правительства перед другими,

перестают быть советами.
475

В истории можно найти прецеденты подобного рода:

например, русские вмешались в политику Турции в

защиту христиан, а в результате произошел развал

Турции. Предлагаемый принцип невольно вызывает

наше сочувствие, но он логичен только тогда, когда

его конечная цель—обеспечить независимость этих

народов.
Если такой цели нет, то ни в интересах государств,

ни национальных меньшинств подобное правило принято

быть не может. Как я уже имел честь это выразить

в коротком резюме, которое я сейчас здесь прочел, мы

хотим вместе с вами создать новый мир на месте ста¬

рого. В этом новом мире должны быть такие порядки,

чтобы государство находило в своих гражданах предан¬

ных сынов и чтобы совместная жизнь была основана

на братском согласии. Если национальные меньшинства

будут знать, что предоставленные им свободы гаранти¬

руются не заботящимся об их благополучии государ¬

ством, в состав которого они входят, а покровительством

иностранного государства, все равно какого, основы

государства будут подорваны. В самых основах нового

порядка вещей, который мы стремимся создать, будут

посеяны семена беспокойства, что находится в противо¬

речии с целями, преследуемыми настоящей конферен¬

цией.
Я делаю эти замечания, господа, не только во имя

независимости румынского государства, но и во имя

двух великих принципов, которым служит конферен¬

ция: один из них—это принцип мира, порядка и брат¬

ства всех народов данного государства; другой—равное

право всех государств, больших и малых, на уважение

их внутреннего законодательства. Таковы те соображе¬

ния, по которым я от имени Румынии прошу вас не навя¬

зывать ей условия, которых она не сможет принять».
Заверения Польши Падеревский (Польша) в следующих

словах изложил позицию польской
делегации:
«...от имени польского правительства я заявляю»

что Польша предоставит всем национальным, языковым

и религиозным меньшинствам те же права, что и дру¬

гим своим гражданам. Она обеспечит этим меньшинствам

все свободы, которые были или будут предоставлены
476

им великими нациями и государствами Запада, и готова

расширить эти права в тех пределах, в каких Лига На¬

ций признает это желательным для входящих в нее

государств.
Я убежден, что, когда эти гарантии будут включены

в основные законы Польши ее Учредительным собра¬

нием, они окажутся в полной гармонии с благородным

и возвышенным духом, пронизывающим великие труды

Мирной конференции.
Вот все, что я имею сказать».
Заявление чехов	Крамарж (Чехословакия) заявил:
«В отношении национальных меньшинств я прини¬

маю предложенный текст, но с небольшим изменением.

Я прошу вычеркнуть несколько слов, которые, по-моему,

совершенно бесполезны и могут причинить нам серьез¬

ные затруднения, так как люди будут толковать наше

положение совершенно иначе, чем это сделал председа¬

тель. Мы готовы сделать все для национальных мень¬

шинств, чтобы у нас был мир внутри, и мы вполне готовы

действовать в этом вопросе рука об руку с великими

державами. Но все же в предложенном тексте есть

несколько слов, которые я считаю совершенно ненуж¬

ными. Там говорится:
«Чехословакия соглашается включить в договор

с главными союзными и объединившимися держа¬

вами все меры, какие могут быть сочтены необхо¬

димыми, для защиты в Чехословакии интересов

жителей, отличающихся от большинства населения

по расе, языку или религии...»
Я прошу вычеркнуть слова «какие могут быть

сочтены необходимыми», потому что они излишни,

а кроме того, задевают наши чувства независимого

народа. Исключение их ничего не меняет. Само собой

разумеется, что великие державы располагают доста¬

точным авторитетом, чтобы добиться от нас всех усту¬

пок, на какие мы можем пойти, не опасаясь за суверени¬

тет нашего государства, но об этом незачем так гово¬

рить в договоре.
Председатель. Будьте так любезны, подчеркните те

несколько слов, которые вы просите вычеркнуть, и пере¬

дайте мне текст, я доведу об этом до сведения Ассамблеи.
477

Крамарж. У меня будет еще несколько поправок

к статьям представленных на наше рассмотрение проек¬

тов договоров, текст которых иностранцам очень

трудно понять. Я не буду настаивать сейчас на этих

поправках, так как редакционная комиссия, бесспорно,

рассмотрит весь вопрос и наши поправки с тем учти¬

вым вниманием, к которому мы уже привыкли.
Мы хотим, например, предоставить немцам Боге¬

мии право выбирать австрийское подданство, между

тем как по предлагаемому текрту это совершенно не¬

возможно.
Другие изменения, предлагаемые нами, имеют тот же

характер, и их единственная цель—уточнить текст».
Выступая от имени Сербо-Хорвато-Словенского госу¬

дарства, Трумбич сказал:
Единый фронт Юго- «По вопросу о национальных мень-

славии и Чехослова- шинствах я, по существу, скажу
почти то же, что и Крамарж. Мы

также хотели бы вычеркнуть несколько слов из офи¬

циального проекта и сказать, что «Сербо-Хорвато-Сло¬

венское государство в согласии с главными союзниками

и объединившимися державами, готово принять необхо¬

димые меры для защиты интересов национальных мень¬

шинств на территориях, прежде принадлежавших авст¬

ро-венгерской монархии и передаваемых настоящим

договором Сербо-Хорвато-Словенскому государству».

Разница между двумя текстами совершенно ясна:
Председатель. Является ли это общим требованием

Сербии и Чехословакии?
Трумбич. Сербские требования тождественны требо¬

ваниям чехословацкого государства. Я вручу вам, г-н

председатель, текст нашего нового предложения. Мы

просим, чтобы главные державы пришли к соглашению

с нами о том, что эти положения вносятся в договор

с общего одобрения.
Второй зопрос, на который я хотел бы обратить ваше

внимание, это ограничение текста в отношении нацио¬

нальных меньшинств на территориях, принадлежавших

раньше Австро-Венгрии. Мы просим вас не распростра¬

нять ограничение на Сербию. Мотивы ясны: Сербия

была независимым государством, она приобрела извест¬

ные права, и сейчас нежелательно подводить прежние
478

сербские территории под некоторые статьи, могущие

задеть ее суверенные права, которыми она пользовалась

как государство, существовавшее еще до войны.
Имею честь передать вам, милостивый государь, точ¬

ный текст проекта, который мы хотели бы, чтобы вы

приняли».
Вильсон за точные га- После этого слово взял президент

рантии в договоре Вильсон:
«Г-н председатель. Я был бы очень огорчен, если бы

мы, отложив заседание, разошлись под впечатлением,

которое могло остаться от некоторых замечаний, сде¬

ланных нашими друзьями. Я был бы очень огорчен,

если бы осталось впечатление, что великие державы

хотят присвоить себе или играть роль каких-то само¬

держцев в этом большом вопросе или присвоить себе,

в упоении своим авторитетом, излишнее влияние в этом

вопросе, и поэтому я хочу обратить ваше внимание

на одну сторону проблемы, на которой до сих пор

никто не останавливался.
Мы стараемся достигнуть мирного урегулирования,

то есть устранить насколько возможно те источники

беспорядка, которые могут привести к нарушению все¬

общего мира. Мы стараемся произвести справедливое

распределение территорий в соответствии с расовым,

этническим характером населяющих их народов.
В основе наших стараний лежит тот исключитель¬

ный по своей важности факт, что после того, как при¬

нимаются решения, союзные и объединившиеся державы

гарантируют исполнение их.
Достаточно краткого размышления, чтобы стало

совершенно очевидно, что главное бремя ответствен¬

ности за исполнение наших решений ляжет на великие

державы. Главное бремя войны легло на плечи великих

держав, и, если бы не их действия, их военные действия,

мы не сидели бы здесь за обсуждением этих вопросов.

Мы не должны поэтому закрывать глаза на то, что

в конечном счете военная и военно-морская мощь вели¬

ких держав явится главной гарантией всеобщего мира.
Так разве при таких обстоятельст-
°ак?ЩимИЄ К возра’ вах будет неразумно и несправед-

жающим	ливо, если великие державы—
не как диктаторы, а как друзья—скажут своим сорат¬
479

никам: «Мы не можем гарантировать такое разрешение

территориальных вопросов, которое, по-нашему, яв¬

ляется несправедливым, и не можем оставить неустра-

ненными источники беспорядка, которые, как мы пола¬

гаем, будут приводить к нарушениям всеобщего мира»?
Возьмем права национальных меньшинств. Я позво¬

лю себе сказать, что скорее всего способно нарушить

всеобщий мир то обращение, которому при известных

условиях могут подвергнуться национальные меньшин¬

ства. И если великие державы должны в какой-либо мере

гарантировать всеобщий мир, то разве можно считать

несправедливым их желание получить уверенность,

что даются правильные и необходимые гарантии?
Я прошу наших румынских и сербских друзей вспом¬

нить, что, хотя Румыния и Сербия—старые суверенные

государства, решения нашей конференции значительно

увеличивают их территории. Нельзя в одной части

наших соглашений говорить только о Сербии, а во всех

других—о Королевстве сербов, хорватов и словен как

о совершенно другой единице, ибо они сами хотят, чтобы

конференция признала их единым целым. И если конфе¬

ренция признает различные державы в качестве новых

суверенных государств в рамках определенных терри¬

торий, то главные гаранты вправе получить уверенность,

что территориальные вопросы разрешены на длительное

время и данные гарантии способны обеспечить все¬

общий мир.
Это не интервенция со стороны тех, кто хочет вмеши¬

ваться, а акция тех, кто хочет помочь. Я прошу наших

друзей принять эту точку зрения, ибо не вижу, как

можно от нее уйти.
Как могут, например, представители такой державы,

как Соединенные Штаты—я не могу говорить за кого-

либо другого,—подписав договор, содержащий эле¬

менты, лишенные, по нашему мнению, постоянства,

вернуться домой за три тысячи миль и объявить своему

народу, что они достигли всеобщего мира? Так они по¬

ступить не могут. А между тем все наши соглашения

сопровождаются ожиданием со стороны, скажем, Румы¬

нии, Чехословакии и Сербии, что если какие-либо

условия соглашений не будут соблюдаться, то Соеди¬

ненные Штаты пошлют свою армию и свой флот, чтобы

добиться их соблюдения.
480

При таких условиях разве можно считать неразум¬

ным, если Соединенные Штаты будут настаивать на

своем праве получить уверенность в справедливости

заключаемых соглашений? Если вы вспомните, Бра¬

тиану—я говорю о его предложениях с величайшим

уважением—доказывал, что мы не можем, так сказать,

вторгаться в суверенитет Румынии, древний суверени¬

тет, и давать ей предписания, касающиеся прав на¬

циональных меньшинств.
Но я хочу заметить ему, что он упускает из виду

тот факт, что Румыния просит санкции союзных и

объединившихся держав на присоединение значитель¬

ной территории, которая переходит к ней благодаря

совместной победы наш. го оружия, и поэтому мы вправе

сказать: «Если мы соглашаемся на это увеличение тер¬

ритории, мы вправе настаивать на некоторых гаран¬

тиях мира».
Я прошу моего друга Крамаржа, моего друга Трум-

бича и моего друга Братиану верить, что если мы сочтем

за лучшее оставить в договоре слова, которые они хотели

бы опустить, то это будет не потому, что мы хотим настаи¬

вать на неразумных условиях, а потому, что мы хотим,

чтобы договор давал нам право судить, то ли это, что

мы можем гарантировать.
Поэтому мы должны разъехаться отсюда, увозя

с собой впечатление, что все мы—друзья (об этом,

конечно, не приходится и говорить), что все мы должны

объединиться в общем стремлении и что не может быть

серьезного и искреннего объединения в общем стремле¬

нии, если нет общего согласия по вопросу о том, в чем

сущность прав и соглашений. Если соглашение является

сепаратным соглашением отдельных групп государств,

оно плохо служит нашей цели.
Если бы мы стали говорить языком чехословацкой

и сербской, то есть югославской, делегаций и согласи¬

лись, чтобы вопрос был разрешен путем переговоров

между их делегатами и главными союзниками и объеди¬

нившимися державами, это означало бы, что после

закрытия конференции отдельные группы держав будут

определять, что должно быть основой всеобщего мира.

Такая мысль кажется мне чрезвычайно опасной, и я

хотел бы, чтобы мы разъехались с сознанием, что нет

никакого вмешательства в дела друг друга, а есть сер-
31— 1337
481

дечное и дружеское сотрудничество на основе един¬

ственно возможной гарантии.
Где сила, там и должна быть санкция, обеспечи¬

вающая мир.
В спорах, подобных настоящему, мне иногда хочется

быть представителем малой державы, чтобы мои слова

никак нельзя было ложно истолковать, но я думаю,

что вы согласитесь со мной, что Соединенные Штаты

никогда и нигде не проявляли агрессивного духа,

и в сердце народа Соединенных Штатов, как, я уверен,

и в сердцах народов других великих держав, живет

стремление создать общее содружество, основанное

на праве, и служить нашим друзьям, не оказывая им

медвежьих услуг».
Было ясно, что речь президента Вильсона в значительной

мере успокоила растревоженные чувства малых держав.

Отвечая президенту Вильсону, Братиану говорил уже

в гораздо более примирительном тоне:
Неуступчивость смяг- «Выдающиеся личные качества

чившегося Братиану президента Вильсона придают его

словам и его советам особый авторитет. Но я хотел

бы, во имя великих принципов, провозглашенных са¬

мим президентом, обратить его дружеское внимание на

опасность, что в некоторых случаях применение этих

принципов, даже при самых лучших намерениях, мо¬

жет привести к результатам, прямо противоположным.
Как я уже говорил, работа конференции должна

дать результаты, не вызывающие никаких споров. Кон¬

ференция проделала в интересах справедливости огром¬

ную работу: она не только создала гарантии против

врага, но и установила, равноправие всех государств,

больших и малых. Если бы те принципы, которые хотят

сегодня вписать в договор с Австрией, были включены

в Устав Лиги Наций, мы не выдвигали бы никаких

возражений. Президент Вильсон не откажется признать,

что румынская делегация голосовала за принципы,

которые должны быть установлены раз и навсегда и при¬

менительно ко всем. А действовать так, как предла¬

гается настоящим договором, значит создавать различ¬

ные степени суверенности. При всех моих чувствах

дружбы и преклонения перед итальянским народом

я не могу понять, почему при одинаковых обстоятель-
482

ствах к таким странам, как Румыния и Сербия, надо

относиться иначе, чем к Италии.
С другой стороны, как я уже имел честь объяснить,

мы хотим создать братство между народами, которые

в силу географических условий должны объединиться

в одно государство. Было бы непоправимой ошибкой

ставить дружественные отношения между этими наро¬

дами в зависимость от третьей стороны, все равно кто бы

это ни был.
И далее, не следует забывать, что если в настоящее

время во главе правительства великих держав стоят

люди, проникнутые этими принципами, то вполне воз¬

можно, что в результате политической эволюции эти

государства окажутся представленными другими

людьми или могут появиться новые интересы, которые

побудят некоторые правительства отклониться от ста¬

рых принципов и толкнут их на действия, главной дви¬

жущей причиной которых будут не эти великие прин¬

ципы, а некоторые особые интересы. Нет спора,

великие державы своими жертвами обеспечили

победу нашего общего великого дела. Президент

заявил—и я благодарю его за эти слова от имени всех

малых держав,—что мы можем положиться на заботу

великих политических сил о нашем благополучии и что

он хоч^т гарантировать безопасность всем нам; но по¬

звольте мне добавить, что ответственность каждого госу¬

дарства за его независимость и безопасность тем не

менее остается в полной силе, каковы бы ни были его

размеры. Так, в настоящий момент Румыния вынуж¬

дена поставить свои войска на защиту не только своих

границ, но и того дела, которое тревожит всю Цен¬

тральную Европу. И хотя великие державы играют

более важную роль в соответствии со своими разме¬

рами, тем не менее ответственность и долг всех неза¬

висимых государств, каковы бы ни были их размеры,

нисколько не уменьшаются.
Я прошу представителей великих держав, и осо¬

бенно президента Вильсона, не ограничивать этой ответ¬

ственности путем опасного применения принципов,

которые дороги для всех нас.
Не требуется больших трудов, чтобы обеспечить

признание прав национальных меньшинств. Нет ни одно¬

го представленного здесь государства, которое не бы-
483

ло бы убеждено в необходимости уважать и развивать

эти права; позвольте же им самим развивать их в той

единственной атмосфере, которая даст возможность

упрочить общую политическую систему, создаваемую

нами сейчас.
Проникнутый чувствами уважения и благодарности

за оказанные услуги, я убедительно прошу великие

державы рассмотреть со всей той тщательностью, кото¬

рой требуют такие важные принципы, предложения

и заявления румынского правительства; необходимо

принять эти предложения, иначе Румыния не сможет

полностью сохранить ту независимость, которой она

пользовалась в прошлом при разрешении своих внут¬

ренних вопросов».
Договор с Польшей После дискуссии был подготовлен для

о национальных мень- подписи договор о национальных

шинствах как образец меньшинствах между Польшей и союз¬

никами, послуживший затем образцом для договоров о

национальных меньшинствах с Чехословакией, Румынией,

Югославией и Грецией, а также Турцией.
По договору Польша обещала «сообразовать свои

институты с принципами свободы и справедливости и дать

надежную гарантию населению территории, на которую она

получила суверенитет».
Договор обеспечивал всем жителям Польши независимо

от того, являются ли они ее гражданами, «всестороннюю

и полную защиту жизни и свободы... без различая проис¬

хождения, национальности, языка, расы или религии».

Кроме того, договор обещал всему населению «на терри¬

ториях, которые признаны или могут быть признаны вхо¬

дящими в состав Польши», права польской национальности

и гражданства.
Иначе говоря, все немцы, австрийцы, венгры, русские,

украинцы и евреи, населявшие новую Польшу, имели право

стать польскими гражданами и пользоваться защитой жизни

и свободы в качестве таковых. Но если кто-либо не по¬

желал бы стать польским гражданином, он на основании

договора о национальных меньшинствах имел право заявить

о своем отказе от польского гражданства в течение двух

лет со дня вступления договора в.силу.
Другая важная статья договора гласила:
«Польша обязуется не чинить никаких препятствий

осуществлению принадлежащего соответствующим ли¬
484

цам права решать, желают они или нет приобрести

польское гражданство, каковое право предоставлено

им по договорам, которые заключены или будут за¬

ключены союзными и объединившимися державами

с Германией, Австрией, Венгрией или Россией».
Следующие статьи, пожалуй, были еще более важны:
«Все польские граждане будут равны перед законом

и будут пользоваться одинаковыми гражданскими и

политическими правами без различия расы, языка или

религии.
Различия в религии, убеждения к и вероисповеда¬

нии не должны вредить ни одному польскому гражда¬

нину во всем, что касается пользования гражданскими

или политическими правами, например при предоста¬

влении общественных должностей, назначениях или

награждении или при занятии профессиями и ремес¬

лами.
Не будет подвергаться никаким ограничениям право

каждого польского гражданина свободно пользоваться

любым языком в частной жизни, в торговле, в отпра¬

влении религиозных обрядов, в печати или публикациях

любого рода или на общественных собраниях.
В случае введения польским правительством офици¬

ального языка польским гражданам непольского про¬

исхождения будут предоставлены надлежащие воз¬

можности устно или письменно пользоваться своим

языком б судах.
Польские граждане, принадлежащие к расовым,

религиозным или языковым меньшинствам, будут поль¬

зоваться и по закону и на деле таким же отношением

к себе и такой же безопасностью, как и остальные

польские граждане.
В частности, они будут иметь равное со всеми

право учреждать за свой счет и брать под свое

управление и контроль благотворительные, религиозные

и общественные организации, школы и другие учебные

заведения с правом преподавания на родном языке

и свободного отправления религиозных обрядов».
По договору польское правительство обязывалось также

организовать в начальных школах обучение всех детей

на их родном языке.
486

Особая защита прав Ввиду того что в Польше жило много

евреев	евреев, в договор были включены осо¬
бые статьи, защищающие права евреев в новом государстве.
Как писал Клемансо в препроводительном письме, когда

посылал полякам договор:
«Имеющиеся в распоряжении главных союзных

и объединившихся держав сведения о существующих

отношениях между евреями и другими польскими

гражданами привели их к выводу, что в связи с исто¬

рическим развитием еврейского вопроса и ввиду соз¬

давшейся при этом сильной вражды для евреев в Поль¬

ше необходима особая защита».
Но это не значит, добавил Клемансо, что соответствую¬

щие статьи «представляют собой признание евреев отдель¬

ной политической общиной в рамках польского госу¬

дарства».
Договоры о национальных меньшинствах были соста¬

влены по первоначальному плану и вручены заинтересован¬

ным государствам. Эти договоры, как и все вообще статьи

мирных договоров, оставляли широкий простор для пере¬

смотра их в случае надобности. Если резюмировать их

в нескольких словах, то можно сказать, что они обязы¬

вали новые государства сделать то, что итальянцы обещали

своим новым подданным в ответе союзников австрийской

делегации в сентябре 1919 года:
«Итальянское правительство предполагает прово¬

дить широкую либеральную политику по отношению

к своим новым подданным... в области языка, культуры

и экономических интересов».
Договор с Чехословакией был идентичен договору

с Польшей, с той лишь разницей, что в нем не было осо¬

бых статей о евреях, но зато были особые статьи, предо¬

ставляющие автономию закарпатским украинцам, но при¬

соединяющие их область к Чехословакии.
Вся ответственность за выполнение

Ответственность Ли- договоров о национальных меньшин-

ги Наций за выполне- ствах возлагалась подписавшими на

ние договоров о на- л Наций.
циональных мень-	л	^
шинствах	° цитированном уже препроводи¬
тельном письме к договору с Поль¬

шей Клемансо давал следующие пояснения:
486

«При старой системе гарантирование исполнения

подобных положений возлагалось на великие державы.

Опыт показал, что такой способ на практике не при¬

годен, и его можно было критиковать за то, что он

дает великим державам, совместно или в одиночку,

право вмешиваться во внутреннее устройство соответ¬

ствующих государств, чем можно было пользовать¬

ся в политических целях. При новой системе гаран¬

тии возлагаются на Лигу Наций. Статьи, касаю¬

щиеся этой гарантии, составлены с большой осто¬

рожностью, дабы было ясно, что Польша не будет

находиться под опекой держав, подписавших

договор».
Таким образом, члены Лиги становились гарантами

.хорошего поведения государств, возникших на территории

прежней Австро-Венгрии, по отношению к национальным

меньшинствам.
Однако договоры не давали Лиге полномочий на общее

наблюдение за внутренним управлением в этих государ¬

ствах, и точно так же она не могла вмешиваться на осно¬

вании жалоб со стороны части населения на несправедли¬

вости. Она могла и должна была действовать только в тех

случаях, когда государство, являющееся членом Лиги,

выдвигало жалобу на то, что условия, установленные

в договорах о национальных меньшинствах при передаче

территорий новым государствам (см. выше выдержки из

договора с Польшей), не соблюдаются.
Доклад Титтони, одобренный Советом

ТиттониНИЯ доклада Лиги Наций 22 октября 1920 года,

кратко резюмировал позицию, зани¬

маемую Лигой Наций в вопросе о национальных меньшин¬

ствах, в следующих словах:
«1. Ответственность за наблюдение над выполнением

положений договора о национальных меньшинствах

лежит на Лиге Наций.
2.	Положения договоров о национальных меньшин¬

ствах нерушимы».
Доклад касался и вопроса о порядке рассмотре¬

ния жалоб. В последующее время в доклад вносились

некоторые поправки, и теперь одобренный текст

гласит: . .
487

«Когда Секретариат Лиги Наций получает петицию,

касающуюся вопроса о национальных меньшинствах, он

прежде всего рассматривает ее с целью удостове¬

риться, что выполнены пять условий, требующиеся

для принятия жалобы. Если они выполнены, петиция

сообщается соответствующему государству. Если это

государство по каким-либо причинам возражает про¬

тив принятия петиции, генеральный секретарь передает

вопрос на разрешение председателя Совета Лиги Наций,

который в свою очередь может пригласить двух

других членов Совета Лиги Наций для консуль¬

тации.
Если заинтересованное государство этого потребует,

вопрос может быть поставлен на повестку заседания

Совета.
Если петиция признана принятой, заинтересован¬

ное государство в течение трех недель, со дня уведом¬

ления его об этом, обязано сообщить, желает ли оно

сделать какие-нибудь замечания. Если да, оно должно

представить их в течение двух месяцев. Этот срок может

быть продлен властью председателя Совета Лиги

Наций, если об этом просит заинтересованное госу¬

дарство и если этого, судя по всему, требуют обстоя¬

тельства.
Петиция вместе с замечаниями заинтересованного

правительства сообщается затем членам Совета для ос¬

ведомления. Всякое государство, состоящее членом

Лиги, может, по желанию, получить копию этих доку¬

ментов.
Председатель Совета Лиги Наций приглашает двух

членов Совета Лиги Наций рассмотреть документы

вместе с ним. Если один из этих трех или какой-либо

другой член Совета найдет это нужным, вопрос может

быть перенесен на обсуждение Совета.
Последний, ознакомившись с делом, может приме¬

нить любой способ решения и давать любые указания,

какие покажутся ему целесообразными и соответствую¬

щими обстоятельствам. В случае возникновения разно¬

гласий по вопросам права или факта между заинтересо¬

ванным государством и каким-либо государством, со¬

стоящим членом Совета Лиги Наций, эти разногласия

будут считаться разногласиями международного поряд¬

ка, и в соответствии с положениями статьи 14 Устава
488

Лиги вопрос может быть передан постоянной палате

Международного суда, решение которой будет оконча¬

тельным»*.
Постановление Лиги 21 сентября 1922 года на пленарном

Наций в 1922 году заседании Ассамблеи Лиги Наций бы¬

ли приняты следующие статьи:
«В случае возникающих в связи с положениями

договоров о национальных меньшинствах разногласий

по вопросам права или факта между заинтересованным

правительством и одним из государств, состоящих чле¬

нами Совета Лиги Наций, Ассамблея рекомендует,

чтобы члены Совета без лишнего промедления обраща¬

лись к постоянной палате Международного суда за ре¬

шением соответствующим договорам о национальных

меньшинствах, причем само собой разумеется, что

всегда могут быть применены и другие предусмотрен¬

ные Уставом Лиги методы посредничества».
*	* * * *
«Секретариат, в обязанности которого входит соби¬

рать сведения о том, как исполняются договоры о на¬

циональных меньшинствах, должен помогать Совету

не только при изучении жалоб на нарушение этих до¬

говоров, но и при установлении того, как именно насе¬

ление, принадлежащее к расовым, языковым или рели¬

гиозным меньшинствам, выполняет свои обязанности

по отношению к своим государствам.
Собранные при этом сведения могут быть предоста¬

влены в распоряжение государств, состоящих членами

Лиги Наций, если они того пожелают».
Интересно отметить, что последнее предложение было

внесено д-ром Бенешем, который являлся одним из трех

членов комиссии, созданной для изучения вопроса о на¬

циональных меньшинствах.
Один известный знаток проблем Цен-

Вероломство	тральной Европы недавно сказал по
поводу договоров о национальных меньшинствах: «К сожа¬

лению, надо признать, что эти договоры выполнялись очень

несовершенно». К стыду обязавшихся честью наций и к не¬

счастью для мира в Европе, эти слова лишь очень слабо ри-

суют действительную картину прискорбного вероломства.
•	ТЬе Ьеа^ие ої ЫаИопз апсі Міпогіїіез, р. 29.
489

Я лично протестовал на Генуэзской конференции 1922 года

против такого обращения с национальными меньшинствами

в некоторых государствах, обязавшихся выполнять соответ¬

ствующие условия мирных договоров. Государства, пове¬

дение которых я изобличал, нашли себе защитника в лице

главы французской делегации Луи Барту, который получил

по телеграфу от своего шефа Пуанкаре прямое поручение

подорвать мои старания восстановить справедливое отно¬

шение к национальным меньшинствам в государствах, яв¬

лявшихся союзниками Франции. Луи Барту выступил с рез¬

ким ответом на мою речь. Малые государства были, конеч¬

но, очень довольны его горячностью. Италия меня не под¬

держала, а Америка отказалась от участия в конференции.

Некоторые из государств, должно быть, сожалеют о своем

преждевременном торжестве. Франция едва ли довольна

теперешними последствиями.
Профессор Сетон Уотсон в своей талантливой книге

«Вгііаіп апсі Оісіаіог?» («Англия и диктаторы»), разбирая

современное положение национальных меньшинств, под¬

черкивает трудность пересмотра и изменения границ, уста¬

новленных Мирной конференцией. Отмечая невозможность

точного разграничения во всех разбираемых случаях, он

говорит (стр. 325):
«...ни на одной границе, за исключением, может быть,

итальянской, нельзя провести четкую этническую

линию деления, и как бы ни кроились и не перекраива¬

лись границы, значительные национальные меньшин¬

ства во всех случаях останутся на стороне, не подходя¬

щей им».
Единственным возможным решением надо считать по¬

этому неукоснительное выполнение обязательств по отно¬

шению к национальным меньшинствам, что предполагает

вмешательство Лиги, а также всяческое расширение полно¬

мочий Лиги в этом направлении.
В приложении к этой главе я даю краткий обзор тепе¬

решнего положения национальных меньшинств в Европе.

Он написан одним из самых осведомленных и самых объек¬

тивных знатоков внешней политики. В этом ярком доку¬

менте он с едкой проницательностью разоблачает скандаль¬

ное пренебрежение стран, подписавших договоры о на¬

циональных меньшинствах, к обязательствам, которые они

дали державам на Мирной конференции.
490

ПРИЛОЖЕНИЕ
Прискорбное поведе- Поведение Австрии до насильственного

ние новых государств ее присоединения к Германии, если

не считать некоторых форм косвенного—главным образом

социального—умаления прав евреев, было безупречным;

в меньшей степени это можно сказать о Венгрии (причем

первоначальное положение евреев в обеих странах никак

нельзя сравнить с теми варварскими преследованиями,

которым они потом подверглись в Австрии). За этими двумя

исключениями, практика всех остальных государств, не¬

когда входивших в состав австро-венгерской монархии,

признавших положения о защите национальных меньшинств,

была, хотя и в разной степени, крайне неудовлетворительна.

Повсюду были вопиющие прямые, грубые нарушения га¬

рантий по отношению к некоторым, а то и ко всем нацио¬

нальным меньшинствам. Всюду было также косвенное пре¬

следование, принимавшее широкие масштабы и выражав¬

шееся в искусно прикрытой дискриминации иногда в зако¬

нодательстве, а чаще в административной практике по от¬

ношению ко всем или по крайней мере к некоторым из на¬

циональных меньшинств; эта система распространялась на

государственную службу, давала себя знать при налоговом

обложении, при проведении земельной реформы, в школах

и других культурных организациях, и наконец были неко¬

торые вопиющие случаи лишения меньшинств религиозного

равноправия и свободы. Основная тенденция в политике

государств, возникших на территории бывшей Австро-Венг-

рии, была направлена в сторону централизации и денациона¬

лизации национальных меньшинств; она находилась в рез¬

ком противоречии с обязательствами предоставить этим

.меньшинствам ту или иную степень автономии, предусмот¬

ренную договорами или помимо них, но в связи с раз¬

работкой их главными союзными и объединившимися

державами и Лигой Наций.
Как ни странно, но у Лиги—блюстителя прав националь¬

ных меньшинств—нет никаких достаточно полных и систе¬

матических материалов, а есть только отрывочные прото¬

кольные записи и другие документы. Но даже и эти доку¬

менты не публиковались, так как после нескольких первых

лет Совет Лиги усвоил по отношению к петициям нацио¬

нальных меньшинств политику полного замалчивания. Не¬

сколько вопиющих случаев чем-либо мотивированного или
491

немотивированного нарушения прав национальных мень¬

шинств Совет разбирал более или менее открыто, но ни в од¬

ном из них не довел разбирательства до конца. Все такие

нарушения, как правило, подводились не под статью о на¬

циональных меньшинствах, а под одиннадцатую статью

Устава, как создающие угрозу миру.
Но никакая отдельная иллюстрация к этим достаточно

нашумевшим в свое время спорам не может дать правиль¬

ного представления о тех масштабах, в каких правительства

государств, возникших после распада австро-венгерской

монархии, при помощи более изощренных и настойчивых ме¬

тодов дискриминации обходили или просто отметали га¬

рантии, намеченные договорами о национальных меньшин¬

ствах. Чтобы показать это, необходимо рассмотреть отдель¬

но положение меньшинств в каждой из этих стран.
Польша—один из злейших правонару-

ПольшейИС договора шителёй. Она прямо отвергла договор

о национальных меньшинствах в Же¬

неве в 1934 году путем односторонней декларации, в ко¬

торой ее делегат заявил, что положения договора отныне

не могут считаться применимыми к Польше, поскольку

другие державы (имелись в виду великие державы) отказы¬

ваются применять их у себя.
Одним из грубейших поступков Польши было ее отно¬

шение к притязанию украинцев на местную автономию

хотя бы в Восточной Галиции. На территории Польши про¬

живало около 6,5 миллиона украинцев, из них около по¬

ловины—в Восточной Галиции, которая даже при старой

габсбургской монархии пользовалась некоторым само¬

управлением. В июне 1919 года Верховный совет разрешил

Польше занять эту территорию и создать там гражданскую

власть, но только «после заключения с союзными и объеди¬

нившимися державами соглашения, которое гарантирова¬

ло бы, насколько возможно, автономию данной террито¬

рии, равно как и политические, религиозные и личные сво¬

боды населения. Это соглашение должно основываться на

праве свободного волеизъявления, к которому жители Во¬

сточной Галиции могут прибегнуть как к последнему сред¬

ству для разрешения вопроса о своей принадлежности

к тому или иному государству».
В марте 1923 года Конференция послов отдала Восточ¬

ную Галицию Польше в полное суверенное владение; это

решение сопровождалось, однако, оговоркой, в которой
492

было сказано: «Польша признала, что Восточная часть

Галиции по своим этнографическим условиям требует уста¬

новления автономии». Следует отметить, что в это время

Польша была уже связана также и условиями договора

о национальных меньшинствах. И тем не менее она пустила

в ход самые жестокие меры угнетения, чтобы ополячить

украинцев, распространяя преследование даже на церковь.

Большинство украинцев принадлежало к униатской или

православной церкви, поляки же были католики. Нечего

и говорить, что со стороны Польши не делалось ничего,

чтобы выполнить обязательство о предоставлении Восточной

Галиции местной автономии, являвшееся условием передачи

ей этой провинции. В 1930 году польские преследования

в Восточной Галиции приняли такую жестокую форму, что

под давлением английского общественного мнения перед

Советом Лиги был поставлен вопрос о так называемом

«умиротворении» этой страны. Но докладчик Совета, япо¬

нец, оттянул рассмотрение вопроса более чем на год, после

чего была принята невразумительная резолюция, которая

совершенно не меняла положения в Восточной Галиции

и даже ухудшала его.
Преследования еврейского меньшинства в Польше до

экономического кризиса 1929 года на время приостанавли¬

вались и не принимали особенно резких форм. Но начиная

с 1929 года эти преследования непрерывно усиливались,

пока польское правительство не заявило совершенно от¬

крыто в Женеве, что оно должно избавиться по крайней

мере от 2,5 миллиона из общего числа 3,25 миллиона евреев,

живущих на территории Польши. В то же время польское

правительство утверждало, что оно не поддерживает, а,

наоборот, подавляет всякие насилия против евреев. Но если

не центральное правительство, то, во всяком случае, мест¬

ные власти снисходительно допускали, если не поощряли,

травлю евреев, переходившую в открытое насилие. Нельзя

также отрицать, что установилась общая дискриминация

еврейского меньшинства во всех без исключения сферах,

что является грубым нарушением договора о национальных

меньшинствах.
Многие авторитетные наблюдатели счи-
Притеснения маке- тают, что наиболее трагическим при-

донцев в Югославии	г	і от
мером нарушения договора 1919 года
о национальных меньшинствах являются притеснения

600 тысяч македонцев, оказавшихся в пределах Югосла¬
493

вии. Подавляющее большинство из них по происхождению

и по языку—болгары, или иначе болгаро-македонцы. Имен¬

но поэтому на Мирной конференции итальянский, англий¬

ский и американский представители в Комиссии по новым

государствам, составляя проект договора с Югославией

о национальных меньшинствах, старались сначала устано¬

вить в этом районе особый режим, а когда это не удалось

из-за франко-югославской оппозиции, они хотели, чтобы

туда был назначен постоянный комиссар Лиги. Но франко-

югославская оппозиция сорвала и этот план, хотя он все

время выдвигался, и нанесла ему окончательное пораже¬

ние в 1922 году. В конце концов Совет Лиги, по-видимому,

согласился с утверждением сербов, что в Македонии, по

существу, нет никакой проблемы национальных меньшинств,

так как македонцы в подавляющем большинстве могут счи¬

таться сербами по языку и по крови! Если нужно какое-

либо доказательство противного, то достаточно перелистать

хронику волнений в этом крае до 1914 года, которые в те¬

чение многих лет привлекали внимание всего концерта евро¬

пейских великих держав. Улучшилось ли положение в ре¬

зультате подписанного два года назад болгаро-югославского

договора о «вечной дружбе», трудно сказать, ибо оба—

как болгарское правительство по этому договору, так и

польское правительство по соглашению 1934 года с Гер¬

манией—полностью пожертвовали интересами своих

национальных меньшинств.
Вообще говоря, судьба национальных
Террор и беспощад- меньшинств в Югославии—быть может,

ная дискриминация
за исключением 600 тысяч немцев—

гораздо тяжелее, чем в других новых государствах. В Юго¬

славии национальные меньшинства страдают, с одной сто¬

роны, от террористических методов, введенных в 1921 году

диктаторским режимом покойного короля Александра, ме¬

тодов, в равной мере относящихся ко всем югославским

гражданам, а с другой—от специальных преследований,

характеризующих политику «сербизации» до последнего

предела, проводимую Белградом после мировой войны

1914—1918 годов. Временами, быть может, эта политика

по отношению к немцам или евреям несколько смягчалась,

когда Белград пытался противопоставить- эти националь¬

ности ненавистным мадьярам, тоже насчитывавшим в Юго¬

славии около полумиллиона. В таких случаях этим мень¬

шинствам делались значительные уступки в культурной
494

области, в особенности в вопросе о школах. Но, за исключе¬

нием этих временных облегчений, политика дискримина¬

ции в отношении национальных меньшинств проводилась

беспощадно как в самой Сербии, так и в Хорватии иСлове-

нии. В частности, после 1929 года национальные мень¬

шинства были лишены даже возможности выставлять своих

кандидатов на выборах в парламент. Им разрешалось

только вносить в правительственный список нескольких кан¬

дидатов на выборах в сенат или в народную скупщину, кан¬

дидатов, которые должны были быть одобрены властями,

и если это были мадьяры, то их собственный народ считал

их изменниками. Положение национальных меньшинств

при выборах в местные органы управления было немногим

лучше, но лишь немногим. В административном отноше¬

нии национальные меньшинства подвергались жесточайшим

притеснениям. Не было, например, никакой свободы языка.

Единственным официальным языком как в местном, так и

в центральном управлении стал сербский, начиная от мини¬

стерств и судов в Белграде и кончая самыми низшими сту¬

пенями бюрократической лестницы. Вся переписка с офи¬

циальными органами должна была вестись на сербском

языке, и чиновникам нередко даже запрещалось говорить в

публичных местах на языке какого-либо национального

меньшинства. И вообще употребление в общественных ме¬

стах, хотя бы и в неофициальных случаях, другого языка,

кроме сербского, строго запрещалось. Все «сербизирова-

лось», вплоть до названий улиц, вывесок на магазинах

и надписей на экране кино. Исключительное употребление

сербского языка в общественной жизни послужило прекрас¬

ным предлогом для удаления со всех государственных

должностей, особенно высших и средних, всех несербов.
В области образования югославское
Нарушение обя- правительство уделило языкам нацио-
зательств в Области нальных меньшинств минимальное

образования
у	место только в начальных школах,
да и то на третьем году обучения; согласно инструкции,

сербский язык вытеснял языки национальных мень¬

шинств. Одно время немецкие школы пользовались некото¬

рыми привилегиями; недавно также соглашение между

Югославией и ее союзником Румынией обусловило извест¬

ные льготы румынским школам в Югославии, но если не

считать румын, то едва ли что-нибудь предусмотрено было

для национальных меньшинств в области среднего и выс¬
495

шего образования. Хуже всех приходилось мадьярам. Точ¬

но так же румынская православная церковь была единствен¬

ной в Югославии, не находившейся под полным контролем

государства. Что же касается других, то Белграду удалось

парализовать церкви меньшинств как национальный фактор.

Даже немецкие и мадьярские римско-католические свя¬

щенники в районах соответствующих национальных мень¬

шинств были заменены хорватскими и словенскими.
Югославия еще жестче, чем Румыния, проводила по¬

литику перекачивания богатств, особенно сельскохозяй¬

ственных, из рук национальных меньшинств в руки боль¬

шинства. Правительственный декрет, запретивший владе¬

ние землей на правах собственности в тридцатимильной

зоне от границы, особенно жестоко ударил по националь¬

ным меньшинствам, большинство которых, естественно, жи¬

вет в пограничных районах. В результате представители

национальных меньшинств часто лишались собственности

без всякой компенсации, а если компенсация и выдавалась,

то не в тех размерах, в каких получали ее землевладельцы

господствующей национальности, то есть хорваты и словены.

Таким образом, дискриминация в отношении националь¬

ных меньшинств при проведении земельной реформы от¬

нюдь не исчерпывается классическим примером экспро¬

приации венгерских оптантов в Румынии.
Оставляя в стороне вопрос о том, ка-

Перечень нарушений ким образом случаи нарушения прав
национальных меньшинств поступали на рассмотрение Лиги

и какое они там получали решение—окончательное или

нет,—к числу наиболее грубых нарушений можно отнести

следующие:
Отказ Польши предоставить автономию украинцам в Во¬

сточной Галиции;
отказ Югославии признать македонцев несербами по

национальности и языку;
невыполнение правительством Чехословакии своих обе¬

щаний по отношению к немецкому национальному мень¬

шинству, что вызвало международный кризис. Кроме того,

отказ предоставить автономию как украинцам Закарпат¬

ской Украины, так и словакам (которые, строго говоря,

являются не меньшинством, а партнерами чехов в чехосло¬

вацком государстве).
Осуществлявшаяся в Румынии при проведении земель¬

ной реформы дискриминация в отношении земельных соб¬
496

ственников мадьярского, русского или еврейского проис¬

хождения (так называемый вопрос об оптантах).
Попытки Литвы аннулировать права немцев Клайпеды

на некоторую степень самоуправления, предоставленные им

международным статутом.
Резня христиан-ассирийцев в Ираке.
Произвол в Румынии и Польше по отношению к еврей¬

скому национальному меньшинству, которое они стремились

не только лишить самых элементарных политических, граж¬

данских, культурных и экономических прав, но и подверг¬

нуть их массовому изгнанию со своих территорий. Германия

в Верхней Силезии и нацистский режим в Данциге стреми¬

лись превзойти этот польско-румынский пример.
(Сейчас уже не стоит вспоминать о жестоком обращении

с польским национальным меньшинством в Германии и не¬

мецким—в Польше до польско-германского соглашения

1934 года, лишившее Женеву права разрешать споры по этому

вопросу. До этого в течение многих лет преимущественно

польско-германские споры составляли содержание «дел» о

национальных меньшинствах, рассматривавшихся в Совете

Лиги и ее комитетах.)
Но, повторяю еще раз, никакая отдел ь-

Иллюстрации не рас- ная иллюстрация к этим достаточно
пРеслеЮТваний1Таба нашумевшим в свое время спорам не

преследовании	может дать правильного представле¬
ния о тех масштабах, в которых правительства государств,

возникших или расширившихся после распада габсбургской

монархии, при помощи более изощренных и настойчивых ме¬

тодов дискриминации обходили или просто отметали гаран¬

тии, намеченные договорами о национальных меньшинствах.
Преувеличенное подчеркивание почти всеми государства¬

ми принципа абсолютного государственного суверенитета;

тенденция многонациональных государств выступать в роли

однонациональных; раздражение, вызываемое неодинако¬

востью обязательств, возложенных на более крупные и

менее крупные государства,—все это парализовало практи¬

ческую роль Лиги в этом важнейшем вопросе. Процедура

рассмотрения была слишком медленная, публичность от¬

сутствовала, а два предложения первостепенной важности—

о создании Постоянного комитета по делам национальных

меньшинств по образцу Комиссии о мандатах и о назначе¬

нии постоянных агентов Лиги в спорные районы—были

провалены.
32—1337
497

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мои старые коллеги Я часто встречаю моих коллег по

Мирной конференции в таинственных

чертогах сновидений. Как-нибудь в одну прекрасную ночь

я надеюсь разговориться с ними и узнать, что они думают

сейчас о договорах и их выполнении. Я очень живо пред¬

ставляю себе, что сказал бы каждый из них. Клемансо, на¬

верное, был бы более непреклонным, чем в 1919 году. Он

отрывисто и резко бросил бы, что Германия ведет себя

именно так, как он предполагал: она притворялась парали¬

зованной, чтоб обманывать союзников, пока она не будет

готова снова взяться за оружие; сейчас она сильна, высоко¬

мерна, опасна и прожорлива, как никогда. Что касается со¬

держания Версальского договора, то он винит себя зато, что

уступил президенту Вильсону и мне по вопросу о Рейнской

области. Он с презрением отозвался бы о граничащей с пре¬

дательством слабости своих преемников, проявленной ими,

когда речь шла о перевооружении Германии, ремилитариза¬

ции Рейнской области, захвате Австрии, установке герман¬

ских пушек на Пиренеях, сооружении немецких аэродромов и

баз для подводных лодок в Бискайском заливе, размещении

немецкой тяжелой артиллерии по обе стороны Гибралтар¬

ского пролива и о создании на линии, связывающей Францию

с Северной Африкой, итальянских воздушных баз и баз

для подводных лодок. Всех этих гробокопателей он отпра¬

вил бы в могилу к Боло*. Если его спросить, он сказал бы

также, что его преемники были достойны осуждения за

постыдный отказ от обязательств, которые он дал по во-
*	Боло—французский журналист, расстрелянный при правитель¬

стве Клемансо по обвинению в измене.
498

просу о разоружении. Он обвинял бы их не только в веро¬

ломстве, на которое сам он никогда бы не пошел, но и в том,

что своим образом действий они дали моральное оправдание

для нарушений договора Германией. Что касается Лиги

Наций, то он нисколько не удивился бы ее краху. Он ска¬

зал бы, что, рассчитывая на ее успех, мы слишком мно¬

гого ждали от человеческой природы, у него якобы не

было ни веры в нее, ни надежды на нее, ни снисхожде¬

ния к ней.
Президент Вильсон никоим образом не изменил бы своих

взглядов. Он объяснял бы теперешнее положение в мире

крахом Лиги Наций, а этот крах—действиями своих поли¬

тических противников в Соединенных Штатах. Если бы он

встретил Кабота Лоджа в царстве теней, где души ожидают

окончательного решения своей судьбы, он указал бы ему

на агонию, переживаемую миром, и сказал бы: «Мой другг

это дело ваших рук». Если бы его внимание обратили на за¬

хват итальянцами Эфиопии и на преступления, совершен¬

ные итальянскими бомбардировщиками в Испании, он

ответил бы, что никакие поступки Италии его не

удивят.
Орландо, вероятно, признал бы, что он сделал ошибку,

так поспешно и легко отказавшись от серьезнейших выгод,

которые гарантировал Италии Парижский договор, поддав¬

шись возбуждению, вызванному флибустьерской экспеди¬

цией д’Аннунцио в Фиуме.
Мы все согласились бы, что открывае-

Бессилие исполнителей мые договорами возможности никогда

договоров	*
к	не были по-настоящему использованы
той разношерстной и бесцветной кучкой второсортных го¬

сударственных деятелей, которые применяли эти договоры

в последние пятнадцать лет. Мы согласились бы также, что

если осталось мертвой буквой почти все, что было лучшего

и благороднейшего в договорах, то это всецело объясняется

отсутствием воли и твердой решимости добиться их испол¬

нения, и все демократические страны в одинаковой степени

ответственны за эту тупость и безволие. И все мы были бы

одинаково шокированы при виде того, как великие де¬

мократии, внушавшие к себе в 1919 году всеобщее ува¬

жение и пользовавшиеся почти неограниченной властью

над судьбами стран и народов, сейчас трясутся и оби¬

вают пороги двух европейских диктаторов, вымаливая

мир.
499
32*

Успехи и неудачи Посмотрим теперь, в какой мере эти

в выполнении целей договоры достигли тех целей, к кото-

договоров	рЫМ стремились и на которые надея¬
лись их авторы. Для этого необходимо кратко сформули¬

ровать эти цели:
1.	Защита международного права.
Под этим лозунгом были разгромлены агрессоры.

По условиям перемирия они обязались освободить на¬

сильственно захваченные ими территории, а мирные

договоры обязали их уплатить подвергшимся вторже¬

нию странам крупную компенсацию за ущерб, причинен¬

ный их беззаконными действиями.
2.	Освобождение угнетенных наций, в течение столетий

страдавших под игом жадных и деспотических империй.
Ни один из мирных договоров в прошлом не освобож¬

дал столько угнетенных наций, как эти. Договоры яви¬

лись хартией вольности для Польши, Эльзас-Лота¬

рингии, Чехословакигі, Трансильвании, Хорватии, Сло¬

вении, Боснии, Герцеговины и многих стран с арабским

населением, входивших раньше в состав Турецкой им¬

перии. От устья Вислы до устьев Евфрата был сверг¬

нут и стерт с географической карты вековой деспо¬

тизм. Впервые в истории границы устанавливались

на основании принципа управления с согласия управ¬

ляемых и после установления желаний населения, пе¬

редаваемого одним государством другому.
3.	Расформирование колоссальных вооруженных сил,

ответственных за войну и за неслыханное до сих пор истреб¬

ление человеческих жизней и собственности. Договоры пре¬

дусматривали, что в этом отношении агрессоры должны

показать пример, которому затем последуют и страны-по¬

бедительницы.
Первая половина этого решения к полному удовле¬

творению союзников была осуществлена. Что же

касается второй, то, за исключением Англии, все

остальные победители виновны в преступном веролом¬

стве. На практике они отвергли обязательства, взятые

на себя.
4.	Война рассматривалась как преступление против

общества; чтобы искупить его, должен был быть возмещен
600

весь ущерб, причиненный жертвам агрессора, а виновные
должны были быть судимы и наказаны трибуналом, ответ¬

ственным перед нациями. Нарушившие законы войны также

подлежали суду и наказанию как преступники.
Что касается этого условия, то, как выяснилось,

общественное мнение не было готово к действиям.

После того как война была заклеймлена с церковной

кафедры, с политической трибуны и на страницах пе¬

чати, оказалось, что все это—риторические восклица¬

ния, не имеющие нравственной основы в совести чело¬

вечества.
5.	Все договоры на первый план выдвигали создание со¬

общества наций для разрешения международных споров

мирными средствами. Авторам договоров удалось получить

подписи сорока двух наций—больших и малых —под Уста¬

вом, который обязывал их объединить свои силы против

всякого нарушителя международного права. Они стреми¬

лись заменить господством права бесконечные конфликты

между нациями, заливавшие континенты кровью.
Слабость и нерешительность, присущие Лиге На¬

ций при решении вопросов, свели на нет цель, которую

преследовали авторы договоров при создании этой вели¬

кой и благодетельной организации.
6.	Была учреждена новая международная организация

с целью улучшить условия труда во всем мире.
Эта организация оказалась одним из бесспорных

успехов Версальского договора.
7.	Управление германскими колониями в порядке меж¬

дународной опеки на благо населяющих эти обширные тер¬

ритории отсталых народов.
Эта цель в общем и целом была достигнута и осуще¬

ствлялась неплохо.
8.	Предоставление Лиге Наций права пересматривать

любые статьи договоров, если опыт покажет, что эти статьи

несправедливы или неосуществимы.
До сих пор Лига не воспользовалась этими полно¬

мочиями, и главная причина нынешнего тревожного

положения в Европе—это полное пренебрежение Лиги

к возложенной на нее важнейшей функции.
501

Неприменение пункта Таковы основные цели и фактические
о	пересмотре догово- положения договоров. Противоречило

ли какое-нибудь из этих постановле¬

ний принципам справедливости и государственной мудрости?

Шероховатости и несправедливости, которые вскрылись в до¬

говорах, неизбежно проникают во всякое многостороннее

соглашение, состряпанное наспех, а потом, когда оно при¬

меняется, эти дефекты вызывают раздражение и озлобление

народов. Но дефекты были бы устранены, если бы честно

исполнялись постановления о пересмотре, преследовавшие

именно эту цель.
Если бы условия договоров толковались и исполня¬

лись добросовестно и честно, зловещая военная и экономи¬

ческая угроза, нависшая над Европой, была бы предот¬

вращена.
Лига Наций стала бы действенным инструментом,

сдерживающим национальную алчность и прожорливость.

Неизбежные пограничные споры и разные провокационные

инциденты авторитетно разрешались бы Лигой. Если бы

Лига своим образом действий добилась веры в ее справед¬

ливость как верховного судилища и в ее твердое намерение

и способность осуществлять свои решения, то ее авторитет

был бы столь же незыблем, как авторитет суда в любой ци¬

вилизованной стране.
Колоссальные вооруженные силы постепенно были бы

расформированы и заменены небольшими армиями, вроде

нашей, для несения полицейской службы на территориях

данной страны.
Удалось бы избежать лихорадочной гонки вооружений,

истощающей национальные ресурсы, отвращающей нацио¬

нальную энергию от полезного производительного труда

и угрожающей ввергнуть мир в еще более гибельную ката¬

строфу, чем война 1914—1918 годов.
Провал договоров объясняется двумя

Нарушение догово- причинами. Прежде всего державы-

ров странами-участ- победительницы, продиктовавшие до-

ницами	говоры, сами нарушили обязательства,
данные ими при их подписании:
1.	Они отказались выполнить данное ими Германии

торжественное обещание—как только она разоружится,

последовать ее примеру.
2.	Во всех случаях преднамеренной агрессии против

слабых стран, являвшихся членами Лиги, великие
502

державы отказались прийти им на помощь и дать отпор

агрессору.
3.	Входившее в мирные договоры как их составная

часть обязательство уважать права национальных мень¬

шинств позорно игнорировалось.
4.	Игнорировались положения, предусматривавшие

возможность пересмотра договоров.
За все это надо порицать не договоры, а бесстыдное

нарушение их. Прочность мирного соглашения зависит не

только от справедливости его положений, но и от муд¬

рости и честности его истолкователей. Для успешного осу¬

ществления мирных договоров нужны проницательность,

широта взглядов, доброжелательство, сдержанность, чест¬

ный образ действий, мужество и великодушие. А этого как

раз не было у людей, на долю которых выпала задача при¬

менять и осуществлять договоры. Судьба сыграла злове¬

щую роль при разработке системы урегулирования, преду¬

сматривающей исцеляющие и умиротворяющие меры.
Вдобавок к этому произошло два несчастья личного по¬

рядка, которые отразились на успехе договоров, и оба они

случились тотчас же после их подписания.
Первым из них было поражение Кле-

КлеманСсоВИЯ падения мансо, нанесенное коалицией крайне

правых и левых группировок при под¬

держке многочисленных политиканов, у которых не было

никаких определенных убеждений, но которых Клемансо

чем-нибудь обидел в течение своей долгой воинственной жиз¬

ни. Клемансо ненавидел Германию; он разгромил немцев и вер¬

нул Франции все, что они отняли у нее в 1870 году. Честные

люди лежачего не бьют. А кроме того, он был человеком сло¬

ва. Идеалистом его нельзя было назвать, и он не верил в такие

дипломатические новшества, как Лига Наций. До сих пор

экспериментами такого рода занималась католическая цер¬

ковь. Он не доверял этой церкви и не любил ее, пожалуй,

больше, чем Германию. Тем не менее он обязался честно

поддерживать Лигу и разоружение, а давши слово, он сдер¬

жал бы его. Он подписал обязательство, гласившее, что, как

только Германия разоружится, союзники последуют ее

примеру. В марте 1926 года Совет послов сообщил, что

Германия выполнила свои обязательства по разоружению,

и я не сомневаюсь, что, если бы Клемансо был у власти, он

выполнил бы свои. Новеете, кто были авторами этих обяза¬
503

тельств и Устава Лиги, ушли со своих постов задолго

до того, как Германия сделала то, что от нее требовалось по

договору. Их преемники позорно изменили слову, данному

от имени всех держав-победительниц. И колоссальные про¬

граммы вооружений опять легли непосильной тяжестью

на плечи народов, угрожая еще худшей катастрофой, чем

та, из которой они вышли потрепанными и обессиленными

в 1918 году.
Преемники Клемансо, чтобы смягчить свою вину, могут

сказать, что они не ответственны за договор. Поистине

странная доктрина в науке международного права! Такое

же оправдание мог выдвинуть в 1914 году и Бетман-

Гольвег. Он не подписывал договора, гарантирующего

нейтралитет Бельгии. Поэтому для него этот договор был

только клочком бумаги.
После отставки Клемансо наиболее

Зловещее влияние сильной фигурой во французской поли-
у н	тической жизни стал бывший президент
республики Пуанкаре. Мирный договор ему крайне не нра¬

вился.
В течение нескольких лет после ухода Клемансо

французская политика была в руках этого зловещего ма¬

ленького человечка. Он был выразителем мстительных и вы¬

сокомерных чувств, охвативших правящие классы Франции

после понесенных ею огромных жертв и ее блестящей по¬

беды. Пуанкаре прямо или косвенно правил Францией

в течение многих лет. Все премьеры, следовавшие за Кле¬

мансо, боялись его. Мильеран был его креатурой. Бриан,

горячий сторонник Лиги и политики умиротворения, на

каждом шагу сталкивался с интригами Пуанкаре. Под влия¬

нием этого человека, сохранявшим силу даже после смерти,

Лига превратилась не в орудие мира и доброй воли всех

людей, в том числе и немцев, а в организацию, которая долж¬

на была увековечить военное, а следовательно, и диплома¬

тическое верховенство Франции. Такая политика совер¬

шенно дискредитировала Лигу как организацию, решениям

которой по спорным вопросам можно было доверять как

беспристрастному трибуналу в какой-либо цивилизован¬

ной стране. Обязательства по разоружению, принятые на

себя союзниками, не были выполнены. Английские мини¬

стры не противились измене Лиги и обещаниям разоружить¬

ся. Отсюда и нацистский переворот в Германии, который

на время—и, быть может, на долгое время—разрушил
504

надежды на наступление новой эры мирного сотрудниче¬

ства свободных наций.
Было бы, однако, несправедливо при-

Отказ Соединенных писывать провал более идеалистиче-

Няі,ТиУйПЛЄ* ских элементов мирного урегулирова-

у ц	ния исключительно ошибкам или про-
винности европейских государственных деятелей. Крушению

самых идеалистических и самых многообещающих разделов

мирных договоров немало способствовала еще одна личная

трагедия—крах президента Вильсона. Первый удар, от ко¬

торого зашатались и Устав Лиги и планы разоружения,

был нанесен Америкой. Я уже говорил в главе о репара¬

циях, как Репарационная комиссия, созданная для руковод¬

ства делом взимания репараций, изменила свой характер

из-за отсутствия председателя, назначаемого только союз¬

ной державой, не заявившей никаких претензий на возме¬

щение и не имевшей поэтому иного интереса в вопросе о

репарациях, кроме заботы об экономическом восстановле¬

нии мира.
Это только один пример вредоносных последствий отказа

Америки санкционировать подпись своего президента под

договором. Лишь когда мы обратимся к важнейшим статьям

договора, которые как будто создавали гарантии против

преступного повторения военного безумия, мы видим, как

катастрофичны были и как упорно сказывались последствия

отсутствия Америки. Не будет преувеличением сказать, что,

когда Америка, по решению сената, ушла из Лиги и захлоп¬

нула за собой дверь, пятьдесят процентов влияния и мощи

Лиги были потеряны. Отказ Соединенных Штатов войти

в содружество наций или взять на себя какую-либо долю

ответственности за выполнение договора, о котором они

вели переговоры, сильно подорвал влияние и авторитет

Лиги. Отказ ударил по моральным центрам Устава и ли¬

шил его правой руки. Дело не только в том, что Устав пере¬

стала поддерживать внушительная мощь одной из вели¬

чайших демократий мира.
Был почти непоправимо испорчен весь
Отсутствие бесприст- тщательно спроектированный догово-

растия в Лиге Наций	г г
р	ром механизм, так как совершенно пе¬
реместился центр тяжести. Толкование договора оказалось

целиком в руках победителей, проникнутых вековой враждой,

которых подстегивала и обостряла боль от ран, нанесенных

войной. Англия больше других приближалась к добросо¬
505

вестной и беспристрастной позиции, но и она была несво¬

бодна от злобы и гнева: тысячи ее моряков на торговых су¬

дах были безжалостно потоплены в открытом море пира¬

тами, плававшими под германским флагом и действовавши¬

ми по приказу германской военщины, а всего за время

войны Англия потеряла около 3 миллионов молодых жиз¬

ней. Америка пострадала сравнительно немного, и ей была

совершенно неизвестна национальная ненависть, отравляю¬

щая кровь Европы и легко превращающая ее в жертву вся¬

кой зловредной бациллы, носящейся в воздухе.
Могут задать вопрос: неужели мы не
Неиспользованные предвидели катастрофы? Если бы мы
возможности мир- подозревали что-либо подобное, то

ных договоров	л
едва ли бы мы шесть месяцев вели пе¬

реговоры с президентом Соединенных Штатов, заранее

ожидая, что соглашение, заключенное им от имени Со¬

единенных Штатов с крупнейшими мировыми держава¬

ми, будет отвергнуто его соотечественниками. Мы допу¬

скали, что ему, быть может, придется пойти на уступки

в вопросе об организации и полномочиях Лиги. И мы были

готовы на соответствующие изменения. Но никто в Европе

не ожидал полного отклонения договора. И этого бы не

случилось, если бы не другой, совершенно неожиданный

случай—президента разбил паралич, что лишило его воз¬

можности вести переговоры с упрямыми сенаторами, но не

лишило его собственного упрямства, еще более усиленного

болезнью. Никто не предвидел, что Америка снимет свою

мощную руку с рычага машины, в конструировании которой

ее президент принимал такое благородное и выдающееся

участие. Никто не предвидел, что как раз тогда, когда ма¬

шине будут грозить тяжелые молоты его врагов, президент

окажется бессильным. Из-за ухода Америки и предатель¬

ства Европы мирным договорам не удалось на практике по¬

казать свои возможности.
Никакой договор не может застрахо-
Международное право вать человечество от всеобщего веро¬

должно превалировать	г>
к к	ломства. Всякое мирное соглашение
по необходимости строится на зыбучих песках человече¬

ских интересов, честолюбий, страстей. Никакая междуна¬

родная политика, как бы искусно и мудро она ни планиро¬

валась и как бы хорошо она ни была построена, не сможет

быть долговечной, пока человечество не отыщет твердую

почву и величественное здание, воздвигнутое на непоколе¬
506

бимом фундаменте, не будет скреплено связующей силой

принятого закона. Пока не будет достигнута эта ступень

в развитии человеческого общества, всякий союз или лига

будет представлять собой только группу предусмотритель¬

ных добровольцев, собравшихся вместе для взаимной обо¬

роны против угроз и насилия, грабежа и убийств. Такая

организация рассыпается и распыляется по миновании

непосредственной опасности. Постоянное верховенство меж¬

дународной организации, руководствующейся принципами

и прецедентами, имеющими силу закона, подкрепленного

соответствующими санкциями, установится лишь постепен¬

но в результате успешного опыта. Но на этом пути будет

много рецидивов. Мы переживаем сейчас тяжелый период

регресса, которым мы обязаны дурному, слабому, эгоисти¬

ческому руководству. Но наступит день, когда мир выдви¬

нет людей, мудрость, мужество и воодушевление которых

поведет нации по новым и более надежным путям к пере¬

стройке треснувшего и рушащегося храма мира.

ПОСЛЕСЛОВИЕ КО 2 ТОМУ РУССКОГО ИЗДАНИЯ

МЕМУАРОВ ЛЛОЙД ДЖОРДЖА
Труд Ллойд Джорджа «Правда о мирных договорах» раз¬

делен автором на два тома. В целом такое деление вполне оп¬

равдано,та к как в каждом из томов освещается свой круг воп¬

росов. Во второй том, следуя принципу тематического изло¬

жения, автор выделил вопросы, связанные с выработкой

Парижской конференцией мирных договоров с Австрией,

Венгрией, Болгарией и Турцией.
Нельзя, однако, не заметить, что Ллойд Джордж выде¬

лил эти вопросы в особый том не только для того, чтобы

сгруппировать материал в соответствии с тематическим

принципом, но и для того, чтобы при изложении в нужных

ему случаях разорвать взаимосвязь, существовавшую в жиз¬

ни между вопросами, освещенными в разных томах.
Это в первую очередь проявляется в стремлении Ллойд

Джорджа скрыть от читателей второго тома связь, кото¬

рая существовала между так называемым «Русским вопро¬

сом» (о нем в основном говорится в первом томе) и вопро¬

сами, стоявшими на Парижской конференции в ходе под¬

готовки договоров с побежденными союзниками Германии.

А между тем такая связь не только существовала, но и во

многом определяла позиции парижских «миротворцев»

при выработке ими мирных договоров с Австрией, Венгрией,

Болгарией и Турцией.
В договорах с этими странами, как и в Версальском

договоре с Германией, антисоветские устремления руко¬

водителей Парижской конференции и их страх перед расту¬

щими революционным и национально-освободительным дви¬

жениями народов Запада и Востока нашли самое непосред¬

ственное отражение. Но этого-то Ллойд Джордж как раз

и не хотел показывать в своих мемуарах. Однако, вопреки

желанию автора, второй том его мемуаров дает немало

интересных сведений и по этому вопросу.
508

Но особенно большой интерес второй том представляет

для изучения вопросов, касающихся прежде всего деятель¬

ности Парижской конференции в отношении народов Ближ¬

него Востока, а также народов Центральной Европы и Бал¬

кан. По этим вопросам второй том мемуаров Ллойд Джорд¬

жа может быть весьма ценным историческим источником,

но, конечно, только в том случае, если подходить к собран¬

ным в нем материалам с научных позиций, постоянно учи¬

тывая классово-политическое лицо автора и глубоко тен¬

денциозный характер его воспоминаний.
«Парижские договоры означали национальное освобо¬

ждение угнетенных народов в масштабе, какого не знали

до тех пор послевоенные международные соглашения». Так

начинается второй том «Правды о мирных договорах».

В этих словах выражена одна из основных идей, которые

Ллойд Джордж стремится навязать читателю.
Не считаясь с фактами и вопреки правде, он всеми до¬

ступными ему средствами пытается доказать, что вышедшие

из недр Парижской конференции договоры—Версальский,

Сен-Жерменский, Нейиский, Трианонский и Севрский—

продиктованы самыми благородными и самыми демократи¬

ческими побуждениями. Ллойд Джордж не устает подчер¬

кивать, что именно подобными побуждениями руковод¬

ствовалось правительство Великобритании и, конечно,

он лично.
Ллойд Джордж освещает события таким образом, что

народы ряда стран получили независимость будто бы в ре¬

зультате договоров, выработанных при его участии на Па¬

рижской конференции. Подобное истолкование этих догово¬

ров бесконечно далеко от истины.
Действительно, некоторые народы после окончания пер¬

вой мировой войны получили государственную незави¬

симость. На карте^Европы появился ряд новых государств,

но свою независимость они получили отнюдь не в резуль¬

тате кипучей деятельности Ллойд Джорджа и его коллег

на Парижской мирной конференции. Независимость эту

народы добыли в упорной борьбе, гигантский толчок кото¬

рой дала Великая Октябрьская социалистическая револю¬

ция. Измученные десятилетиями, а то и столетиями чуже¬

земного гнета, испытавшие все ужасы и бедствия первой

мировой войны, угнетенные народы с огромным воодушев¬

лением встретили Октябрьскую революцию. Она, как маяк,

указала им путь к свободе.
509

Важнейшим фактором, обеспечившим многим народам

государственную независимость, была победа Великой

Октябрьской социалистической революции и мощное рево¬

люционное освободительное движение, развернувшееся под

ее воздействием во всех странах. Такова историческая

правда. Но Ллойд Джордж и здесь не в ладах с ней: он

пытается доказать, что своей независимостью ранее угне¬

тенные народы обязаны политике держав Антанты и что,

мол, Декрет о мире и советские предложения о всеобщем

демократическом мире без аннексий и контрибуций явля¬

лись всего лишь... одной из многих подобных деклараций,

сделанных правительствами разных стран во время войны.
Автор мемуаров не останавливается перед сознательным

нарушением особенно важного в данном случае хронологи¬

ческого принципа изложения фактов: он упоминает о со¬

ветской программе мира после изложения своего выступле¬

ния от 5 января 1918 года и заявления Вильсона сего Четыр¬

надцатью пунктами от 8 января 1918 года. Подобное пре¬

небрежение хронологией, конечно, объясняется не забыв¬

чивостью Ллойд Джорджа, а его тенденцией умалить зна¬

чение Великой Октябрьской социалистической революции

и ленинской внешней политики в деле освобождения наро¬

дов от чужеземного ига, скрыть коренное отличие совет¬

ской программы мира от деклараций руководителей стран

Антанты. А отличие это совершенно очевидно! Чтобы

в этом убедиться, достаточно было бы только сравнить их

между собой, но Ллойд Джордж сознательно избегает

такого сравнения. О советской программе мира он вообще

старается говорить как можно меньше и туманнее.
Для сравнения необходимо вспомнить об основных поло¬

жениях советской программы мира, сформулированной

прежде всего в историческом Декрете о мире, принятом

II Всероссийским съездом Советов 8 ноября 1917 года.
Декрет начинался призывом ко всем воюющим народам

и их правительствам начать немедленно переговоры о спра¬

ведливом демократическом мире. Таким миром советское

правительство считало немедленный мир без аннексий

и контрибуций. В декрете давалось классическое определе¬

ние аннексии:
«Под аннексией или захватом чужих земель правитель¬

ство понимает сообразно правовому сознанию демократии

вообще и трудящихся классов в особенности всякое присо¬

единение к большому или сильному государству малой или
510

слабой народности без точно, ясно и добровольно выражен¬

ного согласия и желания этой народности, независимо от

того, когда это насильственное присоединение совершено,

независимо также от того, насколько развитой или отста¬

лой явлйется насильственно присоединяемая или насиль¬

ственно удерживаемая в границах данного государства

нация. Независимо, наконец, от того, в Европе или в дале¬

ких заокеанских странах эта нация живет»1.
Это определение не оставляло ни малейшей лазейки для

оправдания империалистических захватов и колониалист¬

ской политики.
Идеи Декрета о мире были диаметрально противополож¬

ны целям, ради которых империалисты вели первую миро¬

вую войну. «Продолжать эту войну из-за того, как разде¬

лить между сильными и богатыми нациями захваченные

или слабые народности,—говорилось в декрете,—прави¬

тельство считает величайшим преступлением против чело¬

вечества...»2
На принципах Декрета о мире базировались известные

шесть пунктов, которые Советское правительство предло¬

жило положить в основу переговоров о всеобщем мире.

Эти пункты были оглашены делегацией РСФСР на первом

же пленарном заседании Мирной конференции в Брест-

Литовске 22 декабря 1917 года и получили широкую из¬

вестность во всем мире. Вот эти пункты:
«1. Не допускаются никакие насильственные присоеди¬

нения захваченных в течение войны территорий. Войска,

оккупировавшие эти территории, выводятся оттуда в крат¬

чайший срок.
2.	Восстанавливается во всей полноте политическая само¬

стоятельность тех народов, которые во время настоящей вой¬

ны были этой самостоятельности лишены.
3.	Национальным группам, не пользовавшимся поли¬

тической самостоятельностью, гарантируется возможность

свободно решить вопрос о своей принадлежности к тому

или другому государству или о своей государственной само¬

стоятельности путем референдума. Этот референдум дол¬

жен быть организован таким образом, чтобы была обеспе¬

чена полная свобода голосования для всего населения дан¬

ной территории, не исключая эмигрантов и беженцев.
1	В. И. Ленин, Сочинения, т. 26. стр. 218.
*	Там же.
511

4.	По отношению к территориям, обитаемым несколь¬

кими национальностями, права меньшинств ограждаются

специальным законом, обеспечивающим им культурно¬

национальную самостоятельность и, при наличности фак¬

тической к тому возможности, административную автономию.
5.	Ни одна из воюющих стран не обязана платить

другим контрибуции; что касается так наз. «военных издер¬

жек», взысканные уже контрибуции подлежат возвращению.

Что касается возмещения убытков частных лиц, пострадав¬

ших от войны, то таковое производится из особого фонда,

образованного путем пропорциональных взносов всех

воюющих стран.
6.	Колониальные вопросы решаются при соблюдении

принципов, изложенных в пп. 1, 2, 3 и 4»1.
В дополнение к этим пунктам Советское правительство

предложило всем договаривающимся сторонам признать

недопустимыми какие-либо косвенные стеснения свободы

более слабых наций со стороны наций более сильных, как

то: экономический бойкот, подчинение в экономическом

отношении одной страны другой при помощи навязанного

торгового договора, сепаратные таможенные соглашения,

стесняющие свободу торговли стран, морскую блокаду, не

преследующую непосредственно военных целей, и т. п.
Не лишне будет отметить, что Ллойд Джордж, упоми¬

ная об этих шести пунктах, приводит в своих мемуарах

только второй пункт и часть третьего пункта. Все другие

пункїьі замалчиваются им. Это для него является одним

из средств убедить читателей, что, мол, по сути дела со¬

ветская программа мира очень близка к «мирным декла¬

рациям» Вильсона и его, Ллойд Джорджа.
Сравнение ленинской программы мира, изложенной

в Декрете о мире, в указанных шести пунктах и других доку¬

ментах молодой Советской власти с «мирными декларация¬

ми» Вильсона и Ллойд Джорджа с полной очевидностью

убеждает, что это были две принципиально отличные друг

от друга программы.
Советская программа—социалистическая и до конца

демократическая—впервые в истории открывала народам

действительный путь к прочному демократическому миру

и закладывала совершенно новые основы в международных

отношениях. Она была направлена против империалистиче-
1 «Известия», 10 (23) декабря 1917 года.
512

ских захватов и системы национального и колониального

угнетения.
Совершенно иной характер и цели имели Четырнадцать

пунктов Вильсона и «мирные декларации» других руково¬

дителей империалистических держав. Все они были рассчита¬

ны прежде всего на то, чтобы обмануть народы воевавших

стран, заставить их поверить, что война ведется во имя

справедливых и демократических целей. Империалистам

всегда нужен был такой обман, но особенно им пришлось

изощряться в нем после Декрета о мире и революционного

выхода советской страны из войны. Демагогическими декла¬

рациями они стремились нейтрализовать огромное воздей¬

ствие этих фактов на широкие народные массы и тем самым

обеспечить продолжение войны.
О том, что дело обстояло именно так, убедительное сви¬

детельство можно найти, например, в «Архиве полковника

Хауза»—друга и ближайшего советника президента Виль¬

сона. О причине и целях выступления Вильсона с

его Четырнадцатью пунктами там сказано достаточно

ясно:
«Большевики уже вели переговоры о сепаратном мире,

и было невозможно не дать своего рода ответа на их тре¬

бование обоснованного заявления, почему война должна

продолжаться... Было важно также склонить, если воз¬

можно, союзные правительства к признанию принципов

соглашения, которое оправдало бы жертвы войны и поддер¬

жало бы энтузиазм либеральных и рабочих кругов Велико¬

британии и Франции...»1
В «Архиве» отмечено, какое значение имело выступление

Вильсона для продолжения «войны до победного конца»:
«Своим выступлением перед всеми участниками войны

в качестве глашатая либералов и пацифистов Вильсон дал

союзникам факторы политического значения, помогшие

в конечном итоге победе, хотя размер этой помощи не всегда

правильно оценивался теми, которые думали, что войны

выигрываются только пушками и блокадой...»2
Ллойд Джордж прилагает много стараний, чтобы

подчеркнуть высокие идеалы, якобы положенные в основу

деклараций Англии и ее союзников о целях войны. Рассуж¬

дениями на эту тему буквально полны до краев его мемуары.
1 «Архив полковника Хауза», т. III, Москва, 1939, стр. 223.
* Там же, стр. 223—224.
33 —1337
513

Но рядом с подобными рассуждениями и объективно про¬

тивореча им, он высказывает иногда соображения, дающие

ценный материал и для правильного понимания действи¬

тельных причин и целей указанных деклараций.
Так, например, наряду с заверениями о том, что «в прин¬

ципе демократические страны Европы и Америки всегда

стояли за освобождение народов», Ллойд Джордж расцени¬

вает соответствующие пункты деклараций как «проявление

нашей пропагандистской стратегии». Он поясняет:
«Пропаганда обеих сторон играла в этой войне большую

роль, чем когда-либо прежде. В качестве примера я могу

привести хотя бы публичные декларации союзников о их

намерении освободить угнетенные народы, подвластные

вражеским империям—Турции, Германии и Австрии,—

и предоставить им самоуправление. Эти декларации имели

целью произвести определенное впечатление не только

в странах союзников, но и в нейтральных государствах и,

пожалуй, больше всего в стане врага... Мы знали, что заяв¬

ление об освобождении как одной из наших военных целей

поможет разрушению единства вражеских стран, и мы не

ошиблись». Нет, не судьбы народов, не их независимость

интересовали Ллойд Джорджа, Вильсона и других авторов

широковещательных деклараций! К проблеме независимости

угнетенных народов они подходили с циничной утилитар¬

ностью: как при помощи «пропагандистской стратегии»

использовать стремление многих народов к независимости,

чтобы ослабить противника и довести войну до победы англо-

франко-американской коалиции.
Вся деятельность Парижской конференции показывает,

что руководители империалистических держав кроили

и перекраивали карту мира, не считаясь с интересами наро¬

дов. Определение границ вновь созданных малых европей¬

ских государств проходило на Парижской конференции

в острых схватках между ее главными участниками. Каж¬

дый из них стремился сделать эти границы прежде всего

выгодными для себя, для своих непосредственных целей

и дальнейших политических перспектив. О таком подходе к

решению вопроса о границах сообщает даже Ллойд Джордж.

Правда, говоря об этом, он все время подчеркивает, что

английскому правительству, не в пример Франции и Ита¬

лии, был чужд подобный подход. Нетрудно, однако, уви¬

деть, что и его правительство в этом отношении ничем не

отличалось от правительств других главных участников
514

Парижской конференции. Границы малых государств уста¬

навливались в Париже таким образом, чтобы обеспечить

между ними постоянные трения. Это давало возможность

империалистам крупных стран выступать в качестве ар¬

битров и тем самым оказывать давление на то или иное ма¬

лое государство.
В мемуарах Ллойд Джордж делает весьма неуклюжую

попытку снять с себя и других руководящих участников

Парижской конференции ответственность за все недостатки

договоров с Австрией и Венгрией и перелагает эту ответ¬

ственность на... министров иностранных дел. Им, мол,

было поручено это дело, и потому за все отвечают они.

Несерьезность такого объяснения очевидна.
Ллойд Джордж доказывает, что во всех пороках и не¬

достатках мирных договоров и версальской системы в целом

ни он, ни его правительство не повинны. Виноваты-де

в этом некоторые неразумные политики Франции и Ита¬

лии, «идеализм» Вильсона и «алчность» самих народов

малых стран, границы которых определялись в Париже.

Он приводит одно из своих выступлений в Совете четырех,

где он утверждал, что эти народы «большие империалисты,

чем Англия или Франция, и уж, конечно, большие, чем Со¬

единенные Штаты». Вот, оказывается, до каких нелепостей

можно договориться!
Стремления к присоединению чужих земель, проявлен¬

ные буржуазными правителями некоторых малых стран,

действительно были. Но, во-первых, эти стремления исхо¬

дили не от народов, а от их буржуазных правителей, и,

во-вторых, они, как правило, приобретали практическое

значение лишь в том случае, если инспирировались или

поощрялись одной или несколькими великими империали¬

стическими державами. В мемуарах Ллойд Джорджа имеет¬

ся немало примеров и фактов, которые это подтверждают.
Несомненный интерес представляют, в частности, те

страницы мемуаров, где рассказывается о требованиях

представителей буржуазного польского правительства, до¬

бивавшихся, чтобы Польша получила все территории, кото¬

рые она имела до первого раздела в 1772 году, включая бе¬

лорусские и украинские земли. Наглядным примером далеко

идущих территориальных притязаний может служить также

выступление графа Аппоньи—главы венгерской делегации,

прибывшей на Парижскую конференцию для получения от

победителей проекта Трианонского договора. Обосновывая
515
33*

территориальные вожделения венгерской буржуазии, Ап¬

поньи резко возражал против передачи Румынии, Чехосло¬

вакии и Югославии ряда территорий, ранее входивших

в состав Австро-Венгерской империи. Свои возражения он

уснащал расистскими сентенциями, что, мол, румыны,

чехословаки и югославы являются «представителями низ¬

шей цивилизации».
В тоне и духе выступления графа Аппоньи совершенно

очевидно сказалась уверенность венгерского контрреволю¬

ционного правительства, что его «заслуги» в подавлении

революции в Венгрии будут учтены руководителями Антанты

при определении условий мирного договора. И если требова¬

ния графа Аппоньи не дали ожидаемого результата, то это

произошло не потому, что Антанта забыла о «заслугах»

Хорти и компании, а в силу того, что она не желала ради

интересов венгерской контрреволюции пойти на разрыв с

Чехословакией, Румынией и Югославией.
В связи с изложением Ллойд Джорджем вопросов,

связанных с подготовкой договора с Венгрией, нельзя не

обратить внимания на то, что в мемуарах о них говорится

буквально на нескольких страницах и притом рассказ

начинается с января 1920 года, то есть с момента вруче¬

ния Венгрии проекта договора. Как решались эти вопросы

до января 1920 года? Как готовился этот договор? Почему,

наконец, договор с Венгрией был подписан только в 1920 году,

а не раньше? На все эти вопросы Ллойд Джордж не отве¬

чает, так как явно не желает рассказывать правду об актив¬

ной роли руководителей Парижской конференции в орга¬

низации разгрома Венгерской Советской Республики

в 1919 году. Об этом он не говорит буквально ни слова,

если не считать фразы в придаточном предложении о поезд¬

ке генерала Смэтса в Будапешт «по поводу инцидента с Бела

Куном». А между тем кому-кому, а уж Ллойд Джорджу,

конечно, было что рассказать относительно участия Англии

и ее союзников в организации контрреволюции в Венгрии!

Ллойд Джордж предпочитает молчать, и это красноречиво

свидетельствует о его желании скрыть одно из кровавых

деяний Антанты.
Рассказу о подготовке договоров с Австрией и Венгри¬

ей, об установлении границ Польши, Румынии, Чехосло¬

вакии, Югославии и о проблеме национальных меньшинств

Ллойд Джордж отводит всего две главы (20-ю и 27-ю)

и все их содержание подчиняет тому, чтобы дать выгодное для
516

себя объяснение не только—и, пожалуй, не столько—со¬

бытий 1919—1920 годов,.сколько событий 1937—1938 годов.

Эту же цель он преследует, когда пускается в рассуждения

и приводит в своих мемуарах документы, которые, по его

мнению, могут подтвердить, что он как один из творцов

версальской системы делал все, чтобы эта система обе¬

спечила прочный и длительный мир в Европе.
Большую часть второго тома Ллойд Джордж посвятил

' проблемам, связанным с разделом Оттоманской империи:

шесть из одиннадцати глав этого тома объединены им под

общим заглавием «Договор с Турцией» (главы 21—26).
Особое внимание Ллойд Джорджа к «турецким делам»

объясняется прежде всего огромной заинтересованностью

английского империализма в вопросах Ближнего Востока.

Ведь одной из самых важных целей английской империали¬

стической буржуазии в первой мировой войне был разгром

и раздел Оттоманской империи и утверждение безраздель¬

ного господства Англии на Ближнем Востоке. Этой цели

была в значительной степени подчинена военная стратегия

Англии в годы войны, а затем и деятельность ее диплома¬

тии за столом Мирной конференции. Таким образом,

удельный вес «турецких дел» в английской политике во

многом предопределил и особый интерес, проявляемый

к ним Ллойд Джорджем на страницах его воспоминаний.
Но было еще одно обстоятельство, так сказать, личного

порядка: как раз на «турецких делах» Ллойд Джордж

и сломал себе шею как премьер-министр Великобритании.

Полный провал политики, имевшей целью разгром нацио¬

нально-освободительного движения в Турции, явился од¬

ной из решающих причин падения правительства Ллойд

Джорджа в октябре 1922 года. Этого он не забыл. Читая

мемуары, невозможно не заметить, какие бурные страсти

еще и в 1938 году продолжали клокотать в груди автора

при воспоминании о «турецких делах». С горячностью дока¬

зывает он правильность политики своего кабинета в отно¬

шении Турции и вместе с тем хочет показать, что лично он,

Ллойд Джордж, сделал все от него зависящее, чтобы от¬

стоять в этом вопросе интересы Великобритании во имя...

мира, справедливости и благоденствия всех народов.
Тенденциозность Ллойд Джорджа, его стремление к де¬

магогии и фальсификации отчетливо проявляются в главах,
517

посвященных проблемам, вставшим после распада Оттоман¬

ской империи, и тем не менее эти главы заслуживают серьез¬

ного внимания. Они содержат большой фактический мате¬

риал по таким вопросам, как цели Англии в отношении

Турции и всего Ближнего Востока во время первой

мировой войны, острейшие противоречия между Англией

и ее союзниками по проблемам, касающимся этого района,

политика империалистических стран и национально-освобо¬

дительное движение ближневосточных народов, империали¬

стические притязания парижских «миротворцев» на Арме¬

нию и другие территории нашей Родины, палестинский

вопрос, и по массе других больших и малых вопросов, за¬

трагивающих положение, сложившееся на Ближнем Во¬

стоке в ходе первой мировой войны и в ближайшие годы

после ее окончания.
Содержание соответствующих глав мемуаров Ллойд

Джорджа еще раз показывает, что в то время на Ближнем

Востоке перед империалистическими правительствами дер-

жав-победительниц стояли острые и весьма трудноразре¬

шимые проблемы. Каждый из главных участников Антанты

стремился любой ценой урвать для себя в этом районе как

можно больший кусок территории, захватить лучшие эко¬

номические и политические позиции. Все это порождало

между ними, особенно между Англией и Францией, острей¬

шие противоречия. В годы войны эти противоречия кое-как

были урегулированы соглашением Сайкс—Пико, которое

отражало соотношение сил между союзниками в 1916 году.

Но к концу войны это соотношение серьезно изменилось,

и прежде всего в пользу английского империализма. Теперь

уже весь Ближний Восток оказался фактически под сапо¬

гом английских оккупантов. Британские войска находились

в Египте, Сирии, Палестине, на Аравийском полуострове.

Совместно с войсками других стран Антанты они оккупи¬

ровали Константинополь и район Проливов. Все это делало

весьма сильными позиции Ллойд Джорджа на Парижской

конференции, где ему пришлось вести острую борьбу, чтобы

завоеванное оружием закрепить за Англией дипломатиче¬

ским путем.
При том фактическом положении, которое занимала

Англия на Ближнем Востоке к концу войны, английское

правительство уже не желало удовольствоваться захватом

тех территорий и политических позиций, которые предусма¬

тривались для Англии по соглашению Сайкс—Пико. В новых
518

словиях английские правящие круги повели курс на пере¬

смотр соглашения, и в первую очередь двух его пунктов:

о Мосуле и Палестине. Теперь они добивались уже того,

чтобы весь нефтеносный район Мосула и вся Палестина

были переданы по мандату Лиги Наций в безраздельное

управление Англии, тогда как по соглашению Сайкс—Пико

Мосул был включен во французскую сферу влияния,

а Палестина ставилась под международный контроль. Если

к этому добавить другие вопросы, разделявшие Англию

и Францию в связи с соглашением Сайкс—Пико, о которых

подробно рассказывается в мемуарах, то станет совершенно

ясным, что Ллойд Джордж нисколько не преувеличивает,

когда пишет, что «после победы вопрос об этом соглашении

(Сайкс—Пико.—А. Я.) едва не вызвал открытого разрыва

между британским и французским правительствами».
Он не только констатирует это, но и приводит множество

фактов и документов, убедительно показывающих, что дело

обстояло именно так. Однако судьба соглашения Сайкс—

Пико решалась не только в плане англо-французских про¬

тиворечий. Такое соглашение не устраивало ни США, ни

Италию, которые не являлись его участниками. Эти страны,

каждая по своим собственным соображениям, не желали,

чтобы дележ Ближнего Востока проходил без них.
Формой такого дележа являлась мандатная система.

Вот почему между парижскими «миротворцами» разгоре¬

лась ожесточенная схватка за мандаты. Получение мандата

на управление той или иной территорией означало, по сути

дела, санкционированное Лигой Наций право на полное

подчинение и эксплуатацию народов подмандатных терри¬

торий соответствующей империалистической державой.

«И когда говорят о раздаче мандатов на колонии,—отме¬

чал В. И. Ленин в 1919 году,—мы прекрасно знаем, что

это—раздача мандатов на расхищение, грабеж, что это—

раздача прав ничтожной части населения земли на эксплу¬

атацию большинства населения земного шара»1.
Одной из важных задач Ллойд Джорджа при решении

ближневосточных вопросов на Парижской конференции

было стремление прикрыть английские захваты дымовой

завесой демагогии и высокопарных рассуждений на тему

о том, что Англия своей политикой облагодетельствовала

арабские народы и что английский мандат—это величайшее
1 В. И. Лен ин, Сочинения, т. 30, стр. 138.
519

для них счастье. Необходимость подобной демагогии дикто¬

валась для Ллойд Джорджа, помимо всего прочего, еще

и тем, что освободительные идеи Октябрьской революции

стали проникать и в сознание арабских народов. Об этом

он сам с нескрываемой злобой сообщает в мемуарах. Опуб¬

ликование Советским правительством в конце 1917 года

тайных договоров Антанты о разделе Турции, в том числе

и соглашения Сайкс—Пико, вызвало, пишет он, «большое

возмущение в арабских кругах. Нужны были новые заве¬

рения, чтобы предупредить разрыв с арабами». И такие

заверения со стороны английского премьера посыпались

на голову арабских народов, как из рога изобилия. В чем

только он их не заверял! Чего только не обещал! Тут были

и освобождение арабов, и полное уважение их национальной

независимости, и отеческая забота Англии о их процвета¬

нии, и обещания поднять их «на уровень современной циви¬

лизации» и т. д. и т. п. Однако все эти декларации Ллойд

Джорджа, как и многие другие им подобные, предстают

в своем истинном значении, как только сталкиваются с фак¬

тами, в том числе и с теми, которые сам автор счел возмож¬

ным привести в своих мемуарах.
О действительном отношении английского империализма

к арабским странам говорит самый факт захвата и колониаль¬

ной эксплуатации подмандатных Англии ближневосточных

территорий. А что такое независимость арабских народов

в понимании английских колонизаторов,—об этом можно

судить, например, по следующим словам лорда Милнера,

министра в правительстве Ллойд Джорджа:
«Независимость Аравии всегда была основным принци¬

пом нашей восточной политики; но для нас это означало,

что, будучи независимой, Аравия должна находиться вне

сферы европейских политических интриг и оставаться

в сфере английского влияния; иначе говоря, ее независимые

правители должны заключать международные договоры

только с нами». Это было написано 16 мая 1919 года в офи¬

циальном письме Милнера Ллойд Джорджу.
Здесь не только смысл, но и терминология, логика и

весь дух высказывания настолько характерны для колони¬

заторов, что эти слова лорда Милнера вполне могут счи¬

таться поистине классическим образцом империалистиче¬

ского понимания независимости арабских народов. А как

актуально звучат эти слова сейчас! Ведь именно с таких

позиций пытаются и в наше время строить свои отношения
520

с арабскими народами империалистические круги Соеди¬

ненных Штатов, Франции и той же Англии.
Большой интерес представляет освещение Ллойд Джорд¬

жем палестинского вопроса, которому в мемуарах уделяется

много внимания. Если отбросить обычные для Ллойд Джорд¬

жа громкие фразы о том, что Англия и в этом вопросе руко¬

водствовалась «высшим чувством долга, без всякой примеси

материальной заинтересованности», и обратиться к фактам

и документам, то мемуары, несомненно, дадут много цен¬

ного материала для изучения и правильного понимания

политики Англии в отношении Палестины не только в годы

первой мировой войны, но и в последующее время.
Содержание мемуаров подтверждает, что английское

правительство использовало сионистское движение и весь

палестинский вопрос для упрочения политических, эконо¬

мических и стратегических позиций английского импе¬

риализма на Ближнем Востоке. Рассказывая об известной

декларации Бальфура о создании в Палестине «еврейского

национального очага», Ллойд Джордж сам отмечает, что

«опубликование декларации обусловливалось соображе¬

ниями военной политики. Это было одно из проявлений

нашей пропагандистской стратегии...» Но не только «про¬

пагандистская стратегия» определяла отношение Англии к

палестинскому вопросу. Сама эта «стратегия» была лишь

средством к достижению более широких целей, чем просто

обеспечение успешных для Англии военных действий. Это

особенно выпукло выступает на тех страницах, где Ллойд

Джордж касается острейшей борьбы, развернувшейся на

Парижской конференции между представителями Англии,

Франции и США вокруг палестинского вопроса.
Причину заинтересованности Англии в мандате на Пале¬

стину четко разъяснил лорд Керзон, который без всяких

словесных ухищрений, присущих Ллойд Джорджу, заявил

в декабре 1918 года на заседании Восточной комиссии анг¬

лийского кабинета: «Нас привело в Палестину наше поло¬

жение в Суэце...» Иными словами, Палестина рассматри¬

валась как английский плацдарм—в первую очередь для

удержания Суэцкого канала и всего Египта. Та же мысль

лежала и в основе меморандума, представленного англий¬

скому правительству министерством иностранных дел.

В нем говорилось:
«Война показала, что Палестина действительно являет¬

ся стратегическим буфером Египта, и присутствие иностран¬
521

ной державы в Палестине может серьезно повлиять на по¬

ложение Великобритании как в районе Суэцкого канала,

так и в прилегающих арабских районах».
Во всех английских документах по этому вопросу, при¬

водимых в мемуарах, категорически отвергалась возмож¬

ность допущения в Палестину Франции. Тут английское

правительство было абсолютно непреклонно. Столь же

непреклонную позицию занимало оно и в отношении амери¬

канских видов на Палестину. Однако здесь эта непреклон¬

ность несколько маскировалась готовностью английских

политиков, в том числе и Ллойд Джорджа, «обсудить воп¬

рос» об американском мандате. Но только «обсудить»!

Решение этого вопроса в пользу США отвергалось Англией

столь же твердо, как и французские претензии. В этом легко

убедиться, читая мемуары Ллойд Джорджа. В качестве

одного из многочисленных фактов можно сослаться, напри¬

мер, на приводимое в них мнение лорда Керзона, с полным

знанием дела утверждавшего, что «пребывание амери¬

канцев в Палестине будет не содействовать, а препятство¬

вать проведению нашей политики в Египте».
Жесткая позиция Англии в палестинском вопросе встре¬

тила на Парижской конференции сопротивление Франции.

Правда, на первом этапе ее работы Ллойд Джорджу в конце

концов удалось добиться сделки с Клемансо по этому вопро¬

су, но сделка оказалась непрочной. После падения прави¬

тельства Клемансо и прихода к власти Пуанкаре француз¬

ская дипломатия с новой силой возобновила атаки на

английскую политику в отношении Палестины, использо¬

вав вопрос о так называемых «святых местах».
Соединенные Штаты Америки проявили на Парижской

конференции сильное стремление прибрать Палестину к

своим рукам и тем самым укрепиться на Ближнем Восто¬

ке. Об этом убедительно свидетельствует доклад, предста¬

вленный конференции американской комиссией, ездившей

в Палестину «для обследования условий на месте». В докла¬

де указывалось, что «от проекта превращения Палестины

в еврейское государство надо отказаться» и вместо этого

включить Палестину в состав Сирии, а мандат на «всю Си¬

рию, охватывающую и Палестину», передать Соединенным

Штатам Америки.
Однако получить такой мандат США так и не удалось.

Аппетит американских империалистов оказался больше

их возможностей. Позиции Соединенных Штатов на Ближ¬
522

нем Востоке были в то время неизмеримо слабее английских.

Стать поперек дороги Англии в Палестине—значило резко

ухудшить отношения с ней без каких-либо реальных шансов

на успех американских претензий. Это понимал Вильсон,

и ему пришлось отказаться от требования мандата. Конеч¬

но, Вильсон и вся американская пропаганда не преминули,

пользуясь случаем, лишний раз возвестить на весь мир,

что США не только отказываются от мандата на Палестину,

но и вообще не заинтересованы в каких-либо территориаль¬

ных приобретениях. Вильсон заявил, что даже «Филип¬

пины до сих пор жгут нам руки», а потому, мол, США не

могут «взять на себя ответственность» еще и за какую-нибудь

территорию на Ближнем Востоке.
Мандат на Палестину был получен Англией. Кроме

причин, о которых уже говорилось выше, этому в немалой

степени способствовало использование английской дипло¬

матией таких козырей, как сионистское движение, а также

проанглийские настроения некоторых тогдашних арабских

лидеров, зависевших от Англии. Они в конечном счете под¬

держивали Англию как возможного мандатария Палести¬

ны—правда в ряде случаев с существенными оговорками,

несколько ограничивающими английское господство. Руко¬

водители сионистского движения свои упования на созда¬

ние «национального очага» в Палестине возлагали на Анг¬

лию. Вопроса о создании суверенного и независимого госу¬

дарства они тогда даже и не ставили. Их позиция была четко

выражена в меморандуме, переданном 27 февраля 1919 года

Верховному совету союзников сионистской миссией, пред¬

ставляющей «Сионистскую организацию и еврейское насе¬

ление Палестины». Пункт 3 меморандума гласил: «Суве¬

ренное обладание Палестиной должно быть передано Лиге

Наций, а управление доверено Великобритании по мандату

Лиги». Лидер сионистского движения д-р Вейцман, высту¬

пая на том же заседании Верховного совета, пояснил:
«Сионистская организация не хочет автономного еврей¬

ского правительства, она хочет только установить в Пале¬

стине под мандатом великой державы такую администра¬

цию—не обязательно еврейскую,—которая дала бы возмож¬

ность переселять в Палестину от 70 до 80 тысяч евреев

ежегодно».
Подобная позиция как нельзя лучше устраивала анг¬

лийских политиков, ибо давала возможность Англии не

только еще больше укрепить свои позиции на Парижской
523

конференции, но и значительно облегчить в дальнейшем

свое управление Палестиной. Если что и беспокоило неко¬

торое время английских политиков, так это число и осо¬

бенно состав иммигрантов в Палестину. Но вскоре и это

беспокойство отпало, так как фактический контроль над

иммиграцией в Палестину английские власти взяли в свои

руки. Этим делом вплотную занялся Уинстон Черчилль,

считавший, что «нужно строго следить за характером им¬

мигрантов, начиная с порта, откуда они отплывают на свя¬

тую землю, и вплоть до их прибытия на место назначения».

Докладывая в июне 1921 года имперскому кабинету об этой

стороне вопроса, Черчилль заверил, что он «предложил

выискивать в иммигрантских лагерях людей с больше¬

вистскими тенденциями и по возможности безотлагательно

высылать их из страны. Это сейчас и делается».
На Парижской конференции Ллойд Джордж очень часто

и с большим пафосом говорил о приверженности англий¬

ского правительства принципу «управления с согласия

управляемых». Чего стоили все эти разговоры, показывает,

например, отношение правительства Ллойд Джорджа к

вопросу о Кипре, оккупированном Англией еще в 1878 году.

После окончания первой мировой войны этот вопрос вновь

приобрел остроту в связи с тем, что греческое правитель¬

ство Венизелоса стало просить Англию возвратить Кипр

Греции. Дело шло именно о просьбе. Требовать чего-либо

от Англии правительство Венизелоса не могло хотя бы

уже потому, что оно в значительной степени зависело от

нее и было весьма проанглийски настроено. Но и эта просьба

была самым решительным образом отклонена Англией.
В мемуарах приведен интересный документ, объясняю¬

щий позицию Англии в кипрском вопросе. Это—«Замеча¬

ния», составленные в январе 1919 года английским военным

министерством для Парижской конференции. В них призна¬

валось, что «большинство населения острова (Кипра.—А.Н.)

настойчиво добивается присоединения к Греции». Но тут

же следовал вывод: Кипр Греции не отдавать. Почему?

На этот вопрос «Замечания» английского военного министер¬

ства давали ответ:
«Потенциальное стратегическое значение Кипра очень

велико как с военно-морской точки зрения, так и с точки

зрения авиации, ибо остров находится всего в сорока четы¬

рех милях от Анатолийского берега и в шестидесяти девя¬

ти—от Сирийского, а от Порт-Саида до Ларнака всего две¬
524

сти шестьдесят две мили... С расширением района действий

авиации Кипр сможет держать под контролем линии сооб¬

щения, пролегающие через Малую Азию и Сирию, а также

морские пути, ведущие к Александрии и Суэцкому каналу».
Остается добавить, что подобными же соображениями

руководствуются и в наши дни английские политики, не

менее Ллойд Джорджа любящие для отвода глаз погово¬

рить о своих нежных чувствах к принципу «управление

с согласия управляемых». Этих политиков не смущает, что

материальным воплощением подобных чувств являются

английские концентрационные лагери на Кипре, массовые

расстрелы киприотов английскими войсками и страдания

народа, стонущего под английской оккупацией.
При обсуждении на Парижской конференции условий

Мирного договора с Турцией одним из центральных вопро¬

сов был вопрос о судьбе Константинополя и черноморских

проливов. Ллойд Джордж останавливается на нем довольно

подробно: рассказывает об истории вопроса, о противоре¬

чиях между союзниками и разногласиях внутри англий¬

ского правительства, разгоревшихся вокруг этой проблемы

после окончания войны. Приводимые в мемуарах факты

и документы интересны для уяснения позиции Англии.
Основной целью английского правительства в этом

вопросе являлось установление своего господства над Кон¬

стантинополем и проливами. Однако дорога Ллойд Джорд¬

жа к этой цели была довольно извилистой. В своем заявле¬

нии от 5 января 1918 года о целях войны Ллойд Джордж

декларировал, что после разгрома Оттоманской империи

в намерение союзников не входит «лишение Турции ее сто¬

лицы» и что над Проливами следует установить международ¬

ный контроль. Однако уже в конце войны, а особенно на

Парижской конференции, Ллойд Джордж стал доказывать,

что союзникам следует руководствоваться принципом:

«Вон турок из Европы со всеми пожитками».
Для подкрепления такой точки зрения Ллойд Джордж

и некоторые его коллеги по кабинету приводили различные

аргументы, чтобы доказать «дикость турок», неспособность

турецкого народа к «нормальной государственной жизни».

Развивая подобные мысли, английские политики обходили

вопрос о том, что относительная отсталость Турции явля¬

лась следствием не только реакционного феодального ре¬
525

жима султанской Турции, но и прямым результатом коло¬

ниальной политики Англии и других западных держав, гра¬

бивших турецкий народ при помощи «режима капитуля¬

ций», администрации Оттоманского долга, многочисленных

концессий и «особых прав».
Английское правительство считало, что на территории

малоазиатского полуострова можно сохранить небольшое

турецкое государство, но предварительно обеспечив над

этим государством экономический, политический и военный

контроль великой державы, предпочтительно, конечно,

Англии. Что же касается европейских территорий Тур¬

ции, то, по мнению Ллойд Джорджа, лучшим разрешением

этого вопроса была бы передача их вместе с Константино¬

полем под мандат той же Англии.
Однако осуществить все эти планы Ллойд Джорджу не

удалось, поскольку они натолкнулись на противодействие

двух разных по характеру и значению факторов. Одним

гіз них было нежелание союзников отдать Константинополь

и Проливы в безраздельное английское владение. Вторым,

и более важным, было национально-освободительное дви¬

жение турецкого народа во главе с Кемалем Ататюрком.
Первый из этих факторов проявился с полной определен¬

ностью на Парижской конференции, и мемуары Ллойд

Джорджа дают об этом представление. Какими же путями

Ллойд Джордж пытался решать вопрос о Константинополе

и Проливах, учитывая позицию США, Франции и Италии?

Одним из таких путей было его предложение передать

контроль над Проливами Греции. «С точки зрения таких

морских держав, как Великобритания и Франция,—пишет

он в мемуарах,—это было бы идеальное разрешение вопро¬

са. Греция до такой степени зависела от милости любой

морской державы, что не посмела бы запереть ворота Дар¬

данелл перед английскими и французскими судами». Из

этой затеи у Ллойд Джорджа ничего не вышло, так как

и Франция и США, имевшие свои планы в отношении Тур¬

ции, прекрасно понимали, что целиком зависимая тогда

от Англии Греция была бы в Проливах всего лишь «англий¬

ским солдатом».
Сложная и острая борьба на Парижской конференции

вокруг судьбы Константинополя привела в конце концов

к тому, что мандат на него, а также на Армению было ре¬

шено передать Соединенным Штатам Америки, которые ак¬

тивно этого добивались. Вильсон принял этот мандат «от
526

имени Соединенных Штатов Америки, при условии одоб¬

рения его сенатом». Как известно, такое одобрение потом

не было получено в связи с позицией, занятой правящими

кругами США в отношении всех вообще решений Париж¬

ской конференции.
Для правильного понимания причин отказа сената США

от мандатов исключительно важное значение имеет мысль,

высказанная В. И. Лениным на собрании актива москов¬

ской организации РКП (б) 6 декабря 1920 года. Ленин го¬

ворил:
«Англия предлагала Америке мандат на одну из награб¬

ленных колоний—ныне выражаются таким языком,—но

она его не взяла. Очевидно, американские купцы рассуж¬

дают как-то по-иному. Они видели, что война и по отноше¬

нию к разорению и по отношению к настроению рабочих

играет очень определенную роль, и пришли к выводу, что

им нет выгоды принимать мандат»1.
•	В этих словах Ленина вскрыта основная, решающая

причина отказа США от мандатов. В обстановке 1919—

1920 годов получение мандатов на Константинополь и Ар¬

мению было сопряжено для Соединенных Штатов с необ¬

ходимостью сначала завоевать их вооруженным путем.

Для этого Америка должна была бы послать свои войска

и в Закавказье, где в то время народы бились с оружием

в руках за Советскую власть, и в Турцию, где развертывалось

национально-освободительное движение. По минимальным

американским подсчетам, подобная военная операция потре-

иовала бы от США не менее миллиона солдат. А этого аме¬

риканские империалисты сделать в то время никак не могли,

так как им приходилось учитывать, что война «по отноше¬

нию к настроению рабочих играет очень определенную роль».

Они хорошо понимали, что отправка миллиона солдат на

Ближний Восток в то время вызвала бы взрыв возмущения

американского рабочего класса, привела бы к очень быст¬

рому революционизированию армии и американского

народа.
Одного этого соображения было вполне достаточно,

чтобы американские империалисты пришли к выводу, что

возможность фактического обладания территориями, на

которые Вильсон принял мандат на Парижской конферен¬

ции, для них полностью исключена.
1	В. И. Ленин, Сочинения, т. 31, стр. 419—420.
527

Правящие круги США не могли также не понимать, что

Ллойд Джордж, предлагавший им мандаты на Армению

и Константинополь, заботился только об интересах англий¬

ского империализма. А эти интересы в то время требовали,

чтобы при помощи американских войск разгромить рево¬

люционные силы в Закавказье и национально-освободи¬

тельное движение в Турции, а затем утвердить там англий¬

ское господство.
Английское правительство стало сторонником амери¬

канского мандата лишь после того, как полностью убеди¬

лось, что из-за противодействия союзников Англия не смо¬

жет получить этот мандат в свои руки. В этих условиях оно

считало американский мандат на Константинополь и Арме¬

нию «меньшим злом». Ллойд Джордж и другие английские

политики исходили из того, как это можно установить и

по мемуарам Ллойд Джорджа, что США в силу их геогра¬

фической отдаленности и отсутствия у них прочных позиций

на Ближнем Востоке не смогут стать там опасным конку¬

рентом Великобритании, тем более что в своих функциях

мандатария они вынуждены будут в дальнейшем опираться

на помощь английской армии и флота. Все это должно было

обеспечить в конечном счете фактический английский конт¬

роль над подмандатными Соединенным Штатам террито¬

риями.
Борьбу с национально-освободительным движением в Тур¬

ции правительство Ллойд Джорджа считало своим кровным

делом, и именно оно в первую очередь несет историческую

ответственность за греческую интервенцию в Турции и за

многие другие активные меры вооруженной борьбы против

турецкого народа в 1919—1922 годах. В мемуарах Ллойд

Джордж почти обходит эту сторону деятельности своего

кабинета. Воспоминания о политике, которая привела его

правительство к отставке, явно не доставляли ему удоволь¬

ствия. Материал, сообщаемый Ллойд Джорджем об отноше¬

нии его правительства к кемалистской революции, носит

характер откровенной апологии: все рассуждения Ллойд

Джорджа по этому вопросу направлены на то, чтобы дока¬

зать правильность и дальновидность его, Ллойд Джорджа,

политического курса и убедить, что после падения его каби¬

нета западные страны, и прежде всего Англия, из-за глу¬

пости и бездарности своих правителей пошли на ликвида¬

цию Севрского договора и заключили в 1923 году Лозанн¬

ский договор, который, по мнению Ллойд Джорджа, был
528

«первой из тех унизительных и злополучных капитуляций,

которые в конечном счете свели на нет все лучшее, что было

в мирных, договорах».
В обоих томах «Правды о мирных договорах» Ллойд

Джордж довольно последовательно проводит свое тенден¬

циозное представление не только об отдельных историче¬

ских фактах и событиях, но и об историческом процессе

всего межвоенного двадцатилетия в целом. Весь этот исто¬

рический процесс в представлении Ллойд Джорджа опре¬

делялся причудливой игрой случайностей. Он полностью

отрицает закономерность в развитии истории и стремится

доказать, что версальская система международных отно¬

шений претерпела крах не в силу того, что ей были присущи

глубокие органические пороки, не потому, что ее разрушили

все более обострявшиеся противоречия, присущие империа¬

лизму, а всего лишь потому, что имело место крайне небла¬

гоприятное стечение случайностей. По мнению Ллойд

Джорджа, все дело в конце концов сводится к тому, что

«духовная прострация, сменившая напряжение военного

времени, вызвала реакцию повсюду, и эта реакция сбросила

с пьедесталов всех лидеров периода войны».
Ллойд Джордж утверждает, что все последующие беды

явились следствием бездарности, близорукости и злонаме¬

ренности тех, кто пришел на смену ему, Вильсону и особен¬

но Клемансо. «Творцы Лозаннского договора и их преемни¬

ки,—пишет Ллойд Джордж,—делят с обезьянкой короля

Александра ответственность за катастрофу, к которой при¬

вела политика, постепенно разрушившая и обратившая

в прах здание, построенное на героизме миллионов». В

этих словах, по сути дела,—вся философия истории по

Ллойд Джорджу. Безусловно, это серьезно снижает все зна¬

чение его мемуаров. Но не эта философия будет интересо¬

вать советского читателя. Огромное количество фактов

и документов—вот что заслуживает внимания и предста¬

вляет интерес в «Правде о мирных договорах». Воспоми¬

нания Ллойд Джорджа при необходимом критическом под¬

ходе к ним, несомненно, являются ценным источником для

изучения важной страницы в истории международных отно¬

шений новейшего времени.
А. Никонов.
1и 34 -1337

ПРИМЕЧАНИЯ
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
1	Война североамериканских колоний за независимость (1775—

1783 гг.) против Англии была, как отмечал Ленин в своем письме

к американским рабочим от 20 августа 1918 г., «одной из тех вели¬

ких, действительно освободительных, действительно революцион¬

ных войн, которых было так немного среди громадной массы граби¬

тельских войн... Это была война американского народа против раз¬

бойников англичан, угнетавших и державших в колониальном раб¬

стве Америку, как угнетают, как держат в колониальном рабстве еще

теперь эти «цивилизованные» кровопийцы сотни миллионов людей

в Индии, в Египте и во всех концах мира» (Ленин, Сочинения, т. 28,

стр. 44).
Война с Англией первое время шла неудачно для американцев.

Но затем под руководством своего главнокомандующего Джорджа

Вашингтона они создали боеспособную армию и одержали ряд по¬

бед над англичанами. Американский народ добился победы над Анг¬

лией, умело использовав в борьбе не только свои силы, но и противо¬

речия между Францией и Испанией, с одной стороны, и Англией—

с другой, чтобы освободиться от тех и других угнетателей. После

капитуляции английского генерала Корнуоллиса в Йорктауне Анг¬

лия вынуждена была пойти на переговоры и по Версальскому миру

1783 г. признала Соединенные Штаты Америки (как назвала себя

Федерация освободившихся 13 колоний) в качестве независимого

государства.
2	Русско-турецкая война 1877—1878 гг. закончилась подписа¬

нием Сан-Стефанского мирного договора (3 марта 1878 г.). В числе

условий договора было: признание Турцией независимости Черно¬

гории, Сербии и Румынии; создание Болгарского автономного кня¬

жества (под суверенитетом Турции) и т. д.
Однако под давлением Англии и Австро-Венгрии Россия вы¬

нуждена была пойти на пересмотр Сан-Стефанского договора на спе¬

циально созванном для этой цели Берлинском конгрессе европей¬

ских держав.
В результате 13 июля 1878 г. был подписан Берлинский трактат,

изменивший положения Сан-Стефанского договора в ущерб славян¬

ским странам Балканского полуострова. По Берлинскому трактату

Австро-Венгрия оккупировала Боснию и Герцеговину, южная Бол¬

гария превращена в автономную турецкую область—Восточную

Румелию. Болгария, освобожденная русскими войсками, была рас¬
530

членена. Независимость Сербии, Черногории и Румынии была под¬

тверждена Берлинским трактатом.
3	Гражданская война в США в 1861 —1865 гг. была вооружен¬

ным столкновением между промышленным Севером и рабовладель¬

ческим Югом. Во имя сохранения рабства негров плантаторы юж¬

ных штатов вышли из Союза и начали против него вооруженную

борьбу.
К апрелю 1865 г. южане были разгромлены и должны были при¬

мириться с формальной отменой рабства негров.
Гражданская война в Америке имела «величайшее, всемирно-

историческое, прогрессивное и революционное значение» (Ленин,

Сочинения, т. 28, стр. 51).
4	Кошут, Лайош (1802—1894), венгерский политический дея¬

тель. Руководитель национально-освободительного движения Венг¬

рии. С 30-х годов XIX в. выступал против абсолютистского правле¬

ния Габсбургов.
С марта 1848 г. по август 1849 г. Кошут был вождем Венгерской

буржуазной революции. Маркс, говоря о революционной борьбе

Венгрии с абсолютистской Австрией, охарактеризовал Кошута

как человека, который «воплощает для своего народа в одном лице

Дантона и Карно» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том VII,

стр. 271). При провозглашении Венгрии самостоятельной республи¬

кой Кошут был избран ее главой. После поражения революции

Кошут находился в эмиграции, сначала в Англии, а затем в

Италии.
5	Гладстон, Уильям Юарт (1809—1898), реакционный государ¬

ственный деятель, лидер либеральной партии. Неоднократно был

премьер-министром Англии, проводил политику широкой колониаль¬

ной экспансии. В 1882 г. правительство Гладстона оккупировало

Египет и приступило к захвату всей долины Нила.
Гладстоновская политика в отношении Ирландии тоже вдох¬

новлялась великодержавными устремлениями английской буржуа¬

зии. Его поддержка законопроекта о самоуправлении (гомруле)

для Ирландии объясняется тогдашним внутриполитическим поло¬

жением в Англии, в частности его стремлением предотвратить блок

ирландцев с консерваторами и сохранить господство либералов

в палате общин.
Отказ Гладстона от осуществленной Биконсфилдом аннексии

Трансвааля был продиктован отнюдь не его уважением идеи неза¬

висимости малых наций. Гладстон был вынужден признать незави¬

симость Трансвааля, так как вскоре после его прихода к власти буры

нанесли английским войскам сокрушительное поражение при

Маджубе.
6	Говоря об отношении английского правительства к Ирландии,

Ллойд Джордж замалчивает тот основной факт, что создание Ирланд¬

ского свободного государства в 1921 г. было результатом многове¬

ковой ожесточенной борьбы ирландского народа против английского

владычества.
7	Лоуренс, Томас Эдвард (1888—1935), видный английский раз¬

ведчик. Еще до первой мировой войны пребывал в Сирии, Месопо¬

тамии и Палестине. После присоединения Турции к центральным

державам (ноябрь 1914 г.) был послан в Египет для работы в воен¬

ной разведке. Лоуренс играл руководящую роль в переговорах
531
34*

с вождями арабских племен, приведших к их восстанию против

Турции, приняв активное участие в нем.
В начале 1919 г. участвовал в работах Парижской мирной кон¬

ференции как эксперт по арабским делам.
8	Речь Ллойд Джорджа от 5 января 1918 г. была произнесена

в момент, когда военное и политическое положение Антанты было

критическим. Помимо подготовки к отражению неизбежного гер¬

манского наступления во Франции, Ллойд Джорджа особенно тре¬

вожило внутреннее положение в Англии. Чтобы ослабить влияние

советской мирной политики на трудящихся всех стран, а также со¬

циалистических и антивоенных идей и довести войну до победного

конца, Ллойд Джордж пытался убедить общественное мнение, что

Антанта ведет войну якобы во имя демократического и справедли¬

вого мира.
9	А. Бальфур, министр иностранных дел Англии, 2 ноября

1917 г. направил Ротшильду письмо, ставшее вскоре известным под

названием «декларации Бальфура». В этом письме, в частности, го¬

ворилось, что «правительство Его Величества относится благоприят¬

но к созданию в Палестине национального очага для еврейского

народа...»
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
1	Джолитти, Джованни (1842—1928), буржуазный политиче¬

ский деятель Италии конца XIX и начала XX в., лидер буржуазной

партии либералов. В период с 1892 по 1920 г. пять раз стоял во гла¬

ве итальянского правительства.
Вплоть до первой мировой империалистической войны Джо¬

литти играл большую роль в итальянской политической жизни.

В 1911 г. правительство Джолитти предприняло войну против Тур¬

ции, закончившуюся захватом Триполи, Киренаики и Додеканезских

островов.
В начале мировой войны 1914—1918 гг. Джолитти возглавил

«нейтралистов», то есть те круги итальянской буржуазии, которые

были связаны с германским промышленным и финансовым капита¬

лом, и высказывался против вступления Италии в войну на стороне

держав Антанты.
Свой последний кабинет Джолитти сформировал в июле 1920 г.,

в момент, когда Италия переживала революционный подъем. С по¬

мощью реформистских вождей социалистической партии Джолитти

сумел возвратить капиталистам захваченные рабочими в августе

и сентябре 1920 г. фабрики и заводы.
В 1921—1922 гг. Джолитти проводил политику содействия

фашистам.
2	Бюлову Бернгард (1849—1929), реакционный германский го¬

сударственный деятель. В 1897—1900 гг. был имперским статс-сек¬

ретарем иностранных дел. В 1900—1908 гг. имперский канцлер. Про¬

водившаяся Бюловым политика усиления военной мощи германского

империализма и его колониальной экспансии способствовала обост¬

рению англо-германских и русско-германских отношений. В

ноябре 1908 г., когда произошел скандал с интервью императора

Вильгельма английской газете «Дейли телеграф», Вильгельм
532

вскоре после этого уволил Бюлова, назначив канцлером Бетман-

Гольвега.
В декабре 1914 г. Бюлов был отправлен чрезвычайным послом

в Рим, чтобы сохранить Италию в качестве нейтральной державы.

Однако все попытки Бюлова достигнуть соглашения между Австро-

Венгрией и Италией посредством передачи последней Трентино

и других земель, чтобы предотвратить таким образом переход Ита¬

лии на сторону Антанты, оказались безуспешными.
3	Додеканез—группа островов в Эгейском море у побережья

Малой Азии. Впервые этот термин (от греческого сіосіека—две¬

надцать И ПЄ505—остров) появился в IX веке. В средние века,

а также в период турецкого владычества (с 1522 по 1912 г.) Додека¬

нез охватывал 12 островов: Никария, Патмос, Лерое, Калимнос,

Кастеллориццо, Нисирос, Сими, Тилос, Стампалия, Карпатос,

Касос, Харки. Во время итало-турецкой войны 1911 —1912 гг.

итальянцы оккупировали Додеканез, но по Лозаннскому договору

(октябрь 1912 г.) обязались его эвакуировать. С этого времени

итальянцы причисляли к Додеканезам острова: Родос, Кос, Липсос,

Патмос, Лерое, Калимнос, Кастеллориццо, Нисирос, Сими, Тилос,

Стампалия, Карпатос, Касос, Харки. По Лондонскому договору

от 26 апреля 1915 г. державы Антанты, желая обеспечить выступле¬

ние Италии против центральных держав, обещали признать италь¬

янский суверенитет над Додеканезами.
В результате длительных итало-греческих переговоров в 1919

и 1920 гг. были заключены соглашения, подписанные с греческой

стороны Венизелосом, а с итальянской Титтони (в 1919 г.) и графом

Бонином (в 1920 г.), по которым Италия соглашалась уступить До¬

деканез (вместе с Родосом) Греции. Тем не менее Севрский договор

1920 г., так же как и Лозаннский 1923 г., признал эти острова

владением Италии.
4	В конце 1915 г. Франция предложила Англии заключить сог¬

лашение о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке. Англия

приняла это предложение, и для соответствующих переговоров бы¬

ли назначены с английской стороны М. Сайкс, с французской—

Ж. Пико.
В начале 1916 г. Сайкс и Пико составили проект секретного

соглашения о разделе Азиатской Турции между Россией, Ан¬

глией и Францией. В результате длительного обсуждения этого

предварительного проекта в Петрограде было достигнуто

соглашение.
России представлялись области Эрзерума, Трапезунда, Вана

и Битлиса, часть Курдистана и полоса вдоль Черноморского побе¬

режья, к западу от Трапезунда.
Россия по удовлетворении этих пожеланий изъявляла готов¬

ность признать соглашения, заключенные между Англией и Фран¬

цией в мае 1916 г., которые и известны как соглашение Сайкс—Пико.

Основные положения его сводились к следующему:
Франция получала в свое владение Сирию, Малую Армению,

Киликию, часть Курдистана, часть восточной Анатолии, Мосуль¬

скую область и часть Аравии.
Великобритания получала южную часть Месопотамии с Багда¬

дом, а также порты Акра и Хайфа на Средиземном море. Большая

часть Аравии признавалась сферой влияния Англии.
*/2 34 —1337
533

Обширная территория между французскими и английскими вла¬

дениями и собственно Аравией подлежала разделу на французскую

зону влияния (с Дамаском, Алеппо и Мосулом) и английскую (се¬

верная Месопотамия). На этой территории Англия и Франция го¬

товы были допустить образование арабского государства или феде¬

рацию арабских государств под их контролем.
Из Палестины предполагалось образовать особую провинцию

под международным управлением.
Соглашение Сайкс—Пико впервые было опубликовано Советским

правительством наряду с другими секретными дипломатическими

документами в ноябре 1917 г.
6 Речь идет о письме австрийского императора Карла от 24

марта 1917 г. своему родственнику принцу Сиксту Бурбонскому.

Карл просил его выступить посредником в заключении мира между

Австро-Венгрией и Англией и Францией.
6	Гайнау, Юлиус (1786—1853), австрийский фельдмаршал.

Участник вооруженной борьбы с итальянской и венгерской ре¬

волюциями 1848—1849 гг. Отличался своей жесткостью при рас¬

праве с революционным движением в североитальянских

городах, в Брешии, Ферраре и др. В демократических кругах Ев¬

ропы Гайнау был заклеймен позорной кличкой «брешианская

гиена».
7	Под парижскими совещаниями Ллойд Джордж подразуме¬

вает заседания межсоюзнического Верховного совета, состоявшиеся в

Париже и Версале с 29 октября по 4 ноября 1918 г. для обсуждения

условий перемирия с Германией и Австро-Венгрией.
8	Фиуме со времени появления славян на Балканском полу¬

острове был славянским городом. Расположенный на Адриатиче¬

ском море, он был одним из важнейших портов побережья. До 1918 г.

Фиуме входил в Австро-Венгрию. К началу первой мировой войны

1914—1918 гг. как Сушак (пригород Фиуме), так и окружающая

область были чисто славянскими по характеру своего населения

и культуре. Неразрывная связь Фиуме с Хорватией, Далмацией,

Словенией и другими южнославянскими областями, а также его зна¬

чение как морского порта для Сербии, Венгрии, Румынии и других

дунайских стран были настолько очевидны, что в период заключе¬

ния Лондонского договора 1915 г. Италия согласилась оставить

Фиуме за Хорватией. Но на Парижской конференции в 1919 г.

итальянский империализм предъявил претензии не только на обе¬

щанные ему по Лондонскому договору южнославянские террито¬

рии, но и на Фиуме.
Вопрос о Фиуме вызвал ожесточенную борьбу в Совете четырех.

Осенью 1919 г. глашатай итальянского империализма д’Аннунцио

во главе отряда авантюристов захватил Фиуме. По Рапалльскому до¬

говору от 12 ноября 1920 г., заключенному между Италией и Югослави¬

ей, Фиуме был объявлен независимой республикой. В последующее

время итальянцы фактически полностью захватили Фиуме и Югосла¬

вия вынуждена была признать насильственно установленный итальян¬

ский суверенитет над Фиуме по Римскому договору с Италией от 27 ян¬

варя 1927 г.
9	Стид, Генри Уикхем (р. 1871), английский буржуазный

журналист. В течение многих лет сотрудничал в «Таймс», сначала

в качестве корреспондента в Берлине, Риме, Вене (1890—1913),
534

затем—заведующего иностранным отделом (1914—1918) и главного

редактора газеты (1919—1922). Участвовал в подготовке Римского

конгресса (в апреле 1918 г.) представителей славянских народов

австро-венгерской монархии. В последний период первой мировой

войны работал в созданном газетным магнатом Нортклиффом мини¬

стерстве пропаганды.
10	И тало-турецкая война 1911—1912 гг. окончилась Лозанн¬

ским договором от 18 октября 1912 г., по которому Турция передала

Италии Триполи и Киренаику и согласилась на временную оккупа¬

цию итальянцами Додеканезов. Итальянский суверенитет над До-

деканезами Турция согласилась признать лишь по Севрскому догово¬

ру 1920 г., а затем по Лозаннскому договору 1923 г.
11	Марсельской трагедией автор именует политическое убийст¬

во французского министра иностранных дел Луи Барту и югослав¬

ского короля Александра I в 1934 году. Это убийство было органи¬

зовано по указанию Берлина А. Павеличем, главарем хорватских

фашистов.
12	С 1066 г., т. е. со времени завоевания Англии норманд¬

ским герцогом Вильгельмом (получившим за это прозвище Завоева¬

теля), британские острова не подвергались иностранному втор¬

жению.
13	Гофер, Андреас (1767—1810), руководитель партизанской

войны в Тироле против французов и их баварских вассалов в 1809 г.

Принадлежал к зажиточному крестьянству, которое было недоволь¬

но утратой своих привилегий после присоединения Тироля к Бава¬

рии. В апреле 1809 г. Гофер, поддерживавший связь с австрийским

двором и правительством, возглавил народное движение против

Франции и управлял страной, пока Венский (или Шенбруннский)

мир 14 октября 1809 г. не передал Тироль Баварии. Вскоре Гофер

поднял новое восстание, но был предан и расстрелян по приговору

французского военного суда.
14	Кампоформийский мирный договор заключен 17 октября

1797 г. между Францией и Австрией. По Кампоформийскому догово¬

ру Австрия уступала Франции Бельгию и левый берег Рейна, при¬

знавала французскую власть над Корфу и другими Ионическими

островами и отказывалась в пользу зависимой от Франции Цизаль¬

пинской республики от Ломбардии. В виде компенсации Франция

передавала Австрии часть Венеции и ее владения на материке,

а также принадлежавшие до 1797 г. венецианцам Истрию и Дал¬

мацию.
15	Альдрованди—Марескотти (1876—1946), итальянский ди¬

пломат. В 1914 г. получил назначение на пост начальника кабинета

Соннино, бывшего тогда министром иностранных дел. В октябре—

ноябре 1918 г. вместе с Орландо и Соннино присутствовал на засе¬

даниях межсоюзнического Верховного совета по обсуждению

условий перемирия с Германией и Австро-Венгрией.
В 1919 г. был генеральным секретарем итальянской делега¬

ции на Парижской мирной конференции. Автор воспоминаний о

деятельности итальянской дипломатии в период 1914—1919 гг.

под названием «Дипломатическая война» (русский перевод издан

в 1944 г.).
16	Нитти Саверио Франческо (1868—1953), итальянский госу¬

дарственный деятель, один из лидеров либеральной партии. С июня
635
34*

1919 г. по июнь 1920 г. стоял во главе либерально-буржуазного

правительства. Его пребывание у власти совпало с революционным

подъемом в стране. В интересах сохранения капиталистического

строя правительство Нитти пошло на значительные уступки: изда¬

ние закона о восьмичасовом рабочем дне, объявление амнистии по¬

кинувшим армию, отказ от авантюристического проекта оккупации

Закавказья. В период фашистской диктатуры (1924—1943) Нитти

находился в эмиграции. В своих книгах «Европа без мира», «Закат

Европы», «Трагедия Европы» и др. он критиковал с позиций буржу¬

азного пацифизма послевоенное устройство Европы.
17	Титтони, Томмазо (1855—1931), итальянский дипломат,

в 1903—1919 гг. несколько раз был министром иностранных

дел; на этом посту он активно защищал интересы итальянского им¬

периализма. В 1910—1916 гг. был послом в Париже. После уста¬

новления фашизма в Италии активно поддерживал фашистский

режим.
18	Криспи, Франческо (1818—1901), итальянский политический

деятель. В 1848 г. участвовал в революционном движении на Сици¬

лии. В последующее время сблизился с Гарибальди и в 1860 г. скло¬

нил его предпринять экспедицию на Сицилию в целях освобожде¬

ния ее и Южной Италии от власти неаполитанских Бурбонов.

В 1864 г. отрекся от республиканских убеждений и стал активно

поддерживать Савойскую династию. В 1887—1891 и 1893—1896 гг.

стоял во главе итальянского правительства. С помощью жестоких

репрессий подавил крестьянские восстания и рабочие волнения

в Сицилии и Ломбардии, преследовал либеральную и демократи¬

ческую печать и организации. Во внешней политике был решитель¬

ным сторонником Тройственного союза Италии с Германией и

Австро-Венгрией. Но особую активность Криспи проявил в сфере

колониальной экспансии. Выражая интересы итальянской буржу¬

азии, Криспи стремился захватить Эфиопию и таким образом создать

итальянскую колониальную империю в Африке. Разгром итальян¬

ских войск в 1896 г. вызвал отставку кабинета Криспи и отход

его от политической деятельности.
19	Рапалльский договор 12 ноября 1920 г. был заключен меж¬

ду Италией и Югославией. По этому договору Италия сохраня¬

ла за собой на Адриатическом побережье город Зару и располо¬

женные вблизи нее острова. Фиуме был объявлен независимой ре¬

спубликой.
20	Симон, Анри, министр колоний в кабинете Клемансо (ноябрь
1917	г.—январь 1920 г.).
21	Креспи, Сильвио, итальянский политический деятель. Член

итальянской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г.
22	Идриси (1876—1923), шейх западноарабской страны Азир.

В 1915 г. в качестве союзника Англии выступил против Турции.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
1	Утверждение, содержащееся в меморандуме английского ми¬

нистерства иностранных дел от 1 декабря 1918 г., о том, что «Габ¬

сбурги сами ушли со сцены», намекает, видимо, на манифест австрий¬
536

ского императора Карла от 11 ноября 1918 г. В этом манифесте Карл

заявлял, что события (распад Австро-Венгрии и начавшаяся револю¬

ция) вынуждают его отказаться от выполнения правительственных

функций. От императорской короны Карл, однако, формально не

отрекался. Тем не менее 12 ноября 1918 г. в Австрии была провозгла¬

шена республика. Через несколько дней Карл в качестве венгер¬

ского короля подписал аналогичный акт.
После разгрома Венгерской Советской Республики и объявле¬

ния Венгрии монархией Карл, продолжая рассматривать себя за¬

конным обладателем венгерского престола, в апреле и октябре 1921 г.

пытался захватить власть в Венгрии.
2	Балльплац—площадь в Вене, на которой в 1807—1918 гг.

находилось австро-венгерское министерство иностранных дел.
3	Реннер, Карл (1870—1950), австрийский реакционный полити¬

ческий деятель. Теоретик и лидер австрийских правых социал-

демократов.
После распада Габсбургской империи Реннер был канцлером

Австрийской республики (с ноября 1918 г. по июнь 1920 г.). В ка¬

честве главы австрийской делегации на Парижской мирной конфе¬

ренции 1919 г. подписал Сен-Жерменский договор.
4	Бауэр Отто (1882—1938), австрийский реакционный по¬

литический деятель, один из лидеров австрийской социал-де¬

мократии и II Интернационала, идеолог так называемого австро-

марксизма.
После распада Австро-Венгрии и образования Австрийской рес¬

публики О. Бауэр занял пост статс-секретаря (министра) иностран¬

ных дел.
6 Карольи, Михай (1875—1955), венгерский политический дея¬

тель. Во время первой мировой войны 1914—1918 гг. возглавил дви¬

жение за разрыв с Германией и заключение сепаратного мира между

Австро-Венгрией и державами Антанты. После разгрома габ¬

сбургской монархии Карольй стал главой венгерского пра¬

вительства (30 октября 1918 г.) и продолжал занимать этот

пост и после провозглашения Венгрии народной республикой

(12 ноября 1918 г.).
16 ноября 1918 г. был избран Национальным советом прези¬

дентом республики.
6	Масарик, Томаш Гарриг (1850—1937)—чешский полити¬

ческий деятель. С конца XI X в. играл руководящую роль в чешском

национально-освободительном движении. После начала первой ми¬

ровой войны эмигрировал из Австро-Венгрии и возглавил чешский

Национальный совет в Париже.
14	ноября 1918 г. был избран президентом Чехословацкой рес¬

публики.
7	Маниу, Юлиус (р. 1873)—румынский реакционный полити¬

ческий деятель. В 1906 г., будучи руководителем румынской на¬

ционалистической партии в Трансильвании, входившей в состав

Австро-Венгрии, был избран в венгерский парламент. В декабре
1918	г. возглавлял временное правительство Трансильвании.
8	Орландо 28 июня 1919 г. уже не был главой итальянского

правительства. После неблагоприятного для него голосования пала¬

ты он ушел в отставку 23 июня 1919 г., и новый кабинет был сфор¬

мирован Франческо Нитти.
537

9	Моргартен—гора в Швейцарии. В битве при Моргартене
15	ноября 1315 г. крестьянское ополчение кантонов Швиц, Ури

и Унтервальдена разгромило рыцарское войско австрийского гер¬

цога Леопольда I. Вскоре после этого 9 декабря 1315 г. был возоб¬

новлен «союз на вечные времена» этих трех лесных кантонов, к ко¬

торому присоединились и другие кантоны, находившиеся под угро¬

зой со стороны Габсбургов. Постепенно этот союз трех первоначаль¬

ных кантонов, с присоединением Цюриха, Берна и других городов,

развился в конфедерацию, которой было присвоено название Швей¬

царии.
Земпах—город в Швейцарии. 9 июля 1386 г. у Земпаха про¬

изошло сражение между швейцарским ополчением и рыцарским

войском во главе с австрийским герцогом Леопольдом II. Победа

крестьянского ополчения над рыцарями произвела огромное впечат¬

ление на современников и привела к фактической ликвидации ав¬

стрийского владычества над Швейцарией. Как независимое госу¬

дарство Швейцария была официально признана по Вестфальскому

миру 1648 г.
10	По Франкфуртскому мирному договору от 10 мая 1871 г.,

закончившему франко-прусскую войну 1870—1871 гг., Франция

уступила Германии провинции Эльзас и Лотарингию и обязалась

уплатить Германии военную контрибуцию в размере 5 млрд. фран¬

ков.
11	Пржемысл—полулегендарный основатель чешской княжеской

(потом королевской) династии Пржемысловичей, угасшей в 1306 г.

Правление Пржемысла первый чешский летописец Козьма Пражский

(писавший в XII в.) относит к началу VIII в.
12	Глендоуэр, Оуэн (1359—1415), последний независимый принц

Уэльса, национальный герой этой страны. В 1400 г. возглавил на¬

циональное восстание и вплоть до 1409 г. вел неравную борьбу с анг¬

личанами за независимость Уэльса.
13	Братиану, Ион (1864—1927)—румынский реакционный поли¬

тический деятель. Лидер национал-либеральной партии. Неодно¬

кратно (в 1910—1927 гг.) был премьер-министром. В период первой

мироцой войны выступал за присоединение Румынии к Анганте.

Сторонник так называемой «Великой Румынии», Братиану восполь¬

зовался затруднительным положением Советской России для насиль¬

ственного захвата Румынией (в конце 1917 г.) Бессарабии. В 1919 г.

возглавлял румынскую делегацию на Парижской мирной конферен¬

ции. В знак протеста против пунктов о защите национальных мень¬

шинств и о разделе Баната между Румынией и Югославией Братиану

отказался подписать мирные договоры с Австрией и Венгрией.
14	Шенбруннский мирный договор от 14 октября 1809 г. был за¬

ключен между Францией и Австрийской империей после неудач¬

ной для нее войны, предпринятой с целью свержения наполеонов¬

ского владычества в Центральной Европе и восстановления своего

положения главенствующей державы. По Шенбруннскому миру

Австрия была вынуждена уступить обширные области Франции

и ее вассалам (Баварии и Великому Герцогству Варшавскому),

в том числе свои владения на Адриатике.
16	Гданьск (Данциг)—старинный польский город на балтийском

побережье. Впервые упоминается в 997 г. В средние века выдержал

длительную борьбу с Немецким орденом, под властью которого на¬
536

ходился с 1309 по 1454 г. После возвращения в состав Польши

Гданьск пережил период экономического расцвета. Многие авторы

называли его тогда «северной Венецией». С XV века Гданьск бла¬

годаря различным привилегиям польских королей стал как бы

независимой республикой.
Усиление натиска Пруссии на Польшу подорвало торговлю

Гданьска.
Пруссия стремилась захватить Гданьск уже при первом разделе

Польши в 1772 г. Свои захватнические цели в отношении Гданьска

она смогла осуществить лишь в 1793 г. при втором разделе.
После разгрома Пруссии Гданьск в 1807 г. был объявлен по

Тильзитскому миру вольным городом. В 1814—1918 гг. Гданьск

снова находился под немецким управлением.
В 1920 г. был объявлен вольным городом под защитой Лиги На¬

ций.
16	Ллойд Джордж имеет в виду январские события 1919 г.

в Берлине. После ноябрьской буржуазной революции власть в Гер¬

мании была захвачена правым руководством германской социал-

демократической партии, создавшим правительство народных упол¬

номоченных. Возглавлявшие это правительство Эберт, Шейдеман,

Носке заключили союз с монархическим командованием армии и раз¬

громили революционное выступление рабочего класса, сохранив

таким образом господство германской буржуазии и юнкеров.
17	Ллойд Джордж по национальному происхождению является

валлийцем, представителем маленького кельтского народа, насе¬

ляющего Уэльс.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
1	Абдул Хамид II (1842—1918), турецкий султан/в 1876—1909 гг.

жестоким подавлением национально-освободительного движения

балканских славян, армян, греков и других народов и разжиганием

национальной вражды пытался предотвратить распад Турецкой им¬

перии. Наиболее зверские формы эта политика приняла в период

резни армян 1895—1896 гг., за что Абдул Хамид получил кличку

«кровавого султана». В 1909 г. Абдул Хамид был низложен в резуль¬

тате младотурецкой революции.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
1	Арабские завоевания. В период с 632 по 713 г. арабы завоевали

Сирию, Ирак, Персию, Египет и другие страны на средиземномор¬

ском побережье и Пиренейский полуостров. Арабы пытались про¬

должать свое наступление на христианские государства, но были

остановлены на Востоке в 678 и 717 гг. при Константинополе

и на Западе в 732 г. благодаря победе франков над ними при

Пуатье.
2	Имеется в виду захват французами трех арабских стран

в Северной Африке—Алжира (с 1830 г.), Туниса (с 1881 г.) и Марок¬

ко (в начале XX в.).
539

8	Али—четвертый халиф (656—661), т. е. глава созданного ара¬

бами государства, которое охватывало Аравию, Сирию, Месопота¬

мию, Персию, Египет, Триполи, область Карфагена и остров Кипр.
4	«Рапам роиг Іа 8угіе»—романс, авторство которого припи¬

сывается графу де Лаборду. Этот романс исполнялся в период Вто¬

рой империи во время различных торжеств.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1	Кипр до 1878 года входил в состав Турецкой империи. В пе¬

риод между заключением Сан-Стефанского мира (3 марта) и откры¬

тием Берлинского конгресса (13 июня) Англия, выступавшая в роли

«защитника» Турции от посягательств России, добилась от турец¬

кого правительства фактической уступки ей Кипра. По англо-ту¬

рецкому соглашению от 4 июня 1878 г. Англия получила право ок¬

купации и управления этим островом при номинальном сохране¬

нии турецкого суверенитета над ним.
В начале первой мировой войны Англия, воспользовавшись

присоединением Турции к центральным державам, объявила
5	ноября 1914 г. об аннексии Кипра.
2	Бухарест в период первой мировой войны был оккупирован

немцами 6 декабря 1916 г.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
1	Сан-Стефанский мирный договор от 3 марта 1878 г. содержал

относительно Армении 16-ю статью, текст которой гласил: «Ввиду

того, что очищение русскими войсками занимаемых ими в Армении

местностей, которые должны быть возвращены Турции, могло бы

подать повод к столкновениям и усложнениям, могущим вредно

отразиться на добрых отношениях обоих государств, Блистательная

Порта обязуется осуществить, без промедления, улучшения и рефор¬

мы, вызываемые местными потребностями в провинциях, населен¬

ных армянами, и оградить последних от курдов и черкесов».
Англия, опасаясь распространения влияния России в Малой

Азии, выступила на Берлинском конгрессе 1878 г. против попыток

установления фактического протектората России над Арменией.

По требованию английских делегатов вышеприведенная 16-я статья

Сан-Стефанского договора была коренным образом изменена. Вклю¬

ченная в Берлинский трактат в качестве 61-й статьи, она подтвер¬

ждала обязательство Турции провести необходимые реформы в

армянских областях, но контроль за проведением этих реформ

передавался не России, а концерну шести великих европейских

держав.
На Берлинском конгрессе Биконсфилду и другим английским

делегатам было важно максимально ограничить влияние России.

Несмотря на поддержку лозунга «Великой Армении» (от Чер¬

ного до Средиземного моря), английская дипломатия использо¬

вала армянский вопрос лишь для борьбы с Россией и для укрепле¬

ния своего положения в Турции. После того как англичане закре¬
540

пили за собой обладание (по секретному договору с Турцией) Кип¬

ром, они отказались от всякой действительной защиты армян. Анг¬

лия не противодействовала кровавой политике султана Абдул

Хамида 11, который решил кончить с армянским вопросом, истребив

армян. В частности, Англия и другие европейские державы с пол¬

ным безучастием взирали на учиненную турецким правительством

резню армян в 1895 — Й 96 гг.
2	Оттоманский долг—государственный долг бывшей Оттоман¬

ской (или Турецкой) империи западноевропейским кредиторам, глав¬

ным образом английским и французским. Для обеспечения плате¬

жей по иностранным займам в 1881 г был учрежден Совет Оттоман¬

ского долга из представителей кредиторов Турции. Этому Совету,

ставшему орудием империалистических держав по закабалению

Турции, были переданы доходы с акциза на табак, соль, шелк, спирт,

гербовый сбор и ряд других источников государственных поступ¬

лений. К началу первой мировой войны 1914— 1918 гг. внешний

долг Турции составлял 151 666 299 золотых турецких лир.
3	Кольби, Бейнйридж (1869—1950;, американский юрист и госу¬

дарственный деятель. После отставки государственного секретаря

Лансинга президент Вильсон назначил на этот пост Кольби (25 фев¬

раля 1920 г.). На посту государственное секретаря Кольби нахо¬

дился до окончания срока президентских полномочий Вильсона,

т. е. до 4 марта 1921 г.
35 —1337

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
А
Абдулла, эмир—211, 218—219

Абдул Хамид II, турецкий сул¬

тан—199, 405—406, 417, 540,

542
Агаронян—437—438

Адлер, Виктор—127

Александр, греческий король—

367, 455, 461, 466

Александр I Карагеоргиевич,

король Югославии—118, 494,
536
Али (656—661 гг.), четвертый

халиф—223, 541

Али (сын Хуссейна), шериф—213

Али Риза эль-Рикаби-паша, ге¬

нерал—225, 251

Алленби, Эдмунд, лорд, фельд¬

маршал—220—221, 225, 228,

231—232, 244, 246, 248—252,

258—259, 266—267, 270, 272,

283, 308, 330, 333, 411, 435

Андраши, Дьюла (младший),

граф—125

д’Аннунцио, Габриеле—13, 49—

50, 499, 512

д’Аппоньи, Альберт, граф—

169—174

Армстронг Р. Дж.—459

Асквит, Герберт Генри (лорд

Оксфордский и Асквит)—6,

16—17, 462
Б
Бальфур, Артур Джеймс, лорд—

11, 21, 23, 27, 30, 36—37,
39—42, 93, 95, 114, 181, 18У,

204, 208, 224, 253—254,286—

287, 289, 298—301, 303—304,

310, 324, 332, 336—342, 366,

399—400, 438, 450, 533

Барту, Жан Луи—490, 536

Бауэр, Отто—122—123, 127,

154—158, 538

Бебель, Август—178

Бенеш, Эдуард—127, 129, 144—

146, 148—152, 154, 470, 489

Бертело, Филипп—275—278,

319—320, 327, 329—339, 398,

402, 425, 431—432, 471

Бетман-Гольвег, Теобальд, фон-

504, 534

Биконсфилд, граф Бенджамин

Дизраэли—532—541

Бисмарк, Отто Эдуард Леопольд,

фон Шёнгаузен—166

Блисс, Ховард—231 —232, 236,

252
Богос Нубар-паша—433 — 437

Бозелли, Паоло—22

Боло—498
Бонин, граф—96—97, 533

Бонар Лоу, Эндрью—138

Борден, Роберт Лэрд, лорд—307,

380
Брандейс, Лыоис—331—333

Братиану, Ион—130, 163—164,

471, 474—476, 481—483, 539

Бриан, Аристид—276, 504

Брокдорф-Ранцау, Ульрих, фон,

граф—165

Бюлов, Бернгард, фон, граф-

14, 177, 182, 533—534
542

в
Вашингтон, Джордж—531

Вейган, Максим—283

Вейцман, Хаим—285—286,

315—316, 331

Венизелос, Элефтерий К.—90,
101,	275, 350—356, 359—360,

362—363, 366—373, 377—382,

384, 421, 448—449, 451, 454—
458,	466, 534
Веснич, Миленко—42—43, 165—

167
Вильгельм I Завоеватель, анг¬

лийский король—536

Вильгельм II, германский импе¬

ратор—349—350, 357, 364—

365, 534

Вильсон, Вудро Томас—9—11,
30,	32, 35, 38, 41, 50, 52—54,

56—64, 70—74, 78—95, 97—
102,	104—105, 113—114, 117,

136, 138, 140, 146, 175, 184—

185, 187—191, 193—194, 203,

228, 231, 247—249, 252—

254, 256, 285, 298—299, 302,

319, 331, 371, 377, 384—385,

388—389, 392—398, 400, 411,

418—419, 423, 425, 429—431,

433, 438—440, 443, 446, 450,

455, 466, 479—483, 498—499,

505—506, 542
Вильсон, Генри, фельдмаршал —

310
Г
Габсбурги—30, 36, 124, 509,

532, 537—539

Гайнау, Юлиус, фельдмаршал—
31,	535
Гарибальди, Джузеппе—537

Гаспари, кардинал—337

Георг, греческий принц—367,

457
Георг V, английский король—

352
Гийом, генерал—367

Гинденбург, Пауль Людвиг,

фон—365—366, 368

Гитлер, Адольф—389

Гладстон, Уильям Юарт—7, 532

Глендоуэр, Оуэн, принц Уэль¬

са—162, 539
Гофер, Андреас—50, 536

Грей, Эдуард (лорд Фалладон)—

15—16, 18, 21, 23, 214, 240,

258, 260, 262, 264, 351—353,

355—357, 359, 361, 367—368,

397
Грэвс, полковник—251

Гунарис, Деметриус—356

Гуро, генерал—270, 280—283,

412, 414
д
Дамад Ферид-паша—200, 415

Джемаль-паша, Ахмед—226

Джолитти, Джованни —13—14,

23, 25, 34, 89, 118, 533

Дмовский, Роман—177—179, 196

Дюпон, генерал —181
3
Заимис, Александр—361
И
Ибн-Сауд, Абд-аль-Азиз—219

Идриси, шейх Азира—120—121,

537
Империали, маркиз—15, 21, 89,

91, 96—97

Иссет-паша, великий визирь—

415
К
Кадорна, генерал—25

Камбон, Жюль—181 —185, 187—

188, 191, 320—321, 401—407

Камбон, Поль—212, 262, 264

Карл, австрийский император—

22—23, 370, 535, 537—538

Карл Великий, франкский ко*

роль—177

Карольи, Михай, граф—127, 538

Кемаль-паша, Гази Мустафа

(Ататюрк)—373, 383, 411,

414—416, 429, 431, 436—437,
439,	447—449, 454, 459—460,

466—467

Керзон, Джордж Натаниэл,

лорд—208, 216, 253, 276—277,
543

289—291, 294, 296—297, 299,

300, 304—307, 309, 316, 319,

328—330, 333—339, 399—400,

411—413, 425—428, 432—434,

438, 461

Китченер, Гораций Герберт,

лорд—211

Клейтон, генерал—308

Клемансо, Жорж Бенжамен—

33—34, 44, 54—56, 58—64,

70, 79—83, 88—89, 101 — 105,

113—114, 139, 153, 179—180,

194, 227, 233, 241, 243—244,

246, 252, 254—256, 258—259,

273—276, 313—314, 319, 324—
325,	330, 333, 371, 385, 394,

398, 400, 402—403, 455—456,

474—475, 477—479, 486, 498,

503—504, 537

Клоф, Артур Хью—30—31

Кольби, Бейнбридж—418—422,
440,	542

Константин, греческий король—

349—359, 361—367, 371, 380,

455, 457—458, 466—467

Коромил ас—362—364

Корошец, Антон—127

Корнуоллис (Корнваллис),

Чарлз, генерал—531

Корнуэлле, майор—251

Кошут, Лайоїи—7, 136, 151, 532

Крамарж, Карел—127, 477—

479, 481

Креспи, Сильвио—120, 537

Криспи, Франческо—114, 409,
537
Кромер, Эвелин, лорд—291

Кроу, Эйр—135, 381

Крью, лорд—264

Кун, Бела—152

Кусс, капитан—251

Керр, Филипп (маркиз Ло-

тиан)—79
Л
де Лаборд, граф—541

Лансинг, Роберт—45, 316, 396,

542
Ленин В. И.—531—532

Леопольд I, австрийский гер¬

цог—539

Леопольд II, австрийский гер¬

цог—539
Ллойд Джордж, Дэвид—9—12,

21—26, 33, 37—38, 45, 47,

55—63, 70, 78—101, 103,

106—110, 112—114, 118—119,

131, 135, 137—139, 146, 148,

150—152, 154, 164, 176, 183—

196, 220, 227, 232—235, 241 —

243, 245—246, 249, 251, 253—

254, 256, 259—261, 272—273,

277—278, 286, 289, 301, 320—
326,	328—335, 365, 367—369,

371,376, 380, 385, 388, 394,

397—401, 404—408, 410, 412,

414, 423—424, 426—439, 447,

449, 453, 455—456, 458, 460—

461, 464—466, 489, 498—499,

505—509, 532-533, 535, 540

Лодж, Генри Кэбот—395, 499

Лоуренс, Томас Эдвард, пол¬

ковник—8, 213, 219, 224, 227,

303, 532—533

Людендорф, Эрих, фельдмар¬

шал—365, 368
м
Макдоноф, генерал—310

Макмагон (Мак-Магон), Генри—

211-213, 222—223

Маниу, Юлиус—127, 538

Марескотти—Альдрованди,

граф—79, 536

Маркс, Карл—532

Масарик, Томаш Гарриг—127,

152, 538
Массей, Уильям Фергюсон—

341
Мейген, Артур—341—342

Менсдорф, граф—10

Меттерних, Клемент—37

Милнер, Альфред, лорд—119—

121, 232, 234, 243, 254—255,

277, 286, 289, 297, 299, 367

Мильеран, Александр Эгьенн—
275—276, 319, 323, 325—328,

337, 339, 398—400, 402—403,

432, 439

Монд, Альфред (лорд Мелчетт)—

290
Монтэгю, Эдвин С.—289, 297—

298, 301, 342

Морлей, Джон, лорд—297

Муссолини, Бенито—48
544

н
Наполеон I Бонапарт, француз¬

ский император—36, 109, 167

Николай II, русский импера¬

тор—175

Николай Николаевич, русский

великий князь—30

Никольсон, Артур (лорд Кар-

нок)—262—263

Никольсон, Гарольд—381

Нитти, Франческо Саверио—

113—114, 118, 319—321, 323—

328, 337, 394, 398, 400, 403—

405, 407, 409—410, 415, 417,

424—425, 428, 434, 436—437,

536—538

Нортклифф, Альфред Чарлз

Уильям, лорд—35, 190, 535

Носке, Густав—540

Нури, генерал—383
О
Орландо, Витторио Эмануэле—

31—35, 38, 41, 45—46, 50—

53, 56—58, 61—62, 64, 70,

74—81, 83, 85—96, 101 — 114,

138, 164, 227, 247—248, 381 —

382, 398, 400, 409, 455, 499,

536, 538
п
Павелич А. —127, 536

Падеревский, Игнацы Ян—

179—180, 192—194, 196—197,

476—477

Пашич, Никола—44—45, 118

Пенлеве, Поль—366—367

Петэн, Анри Филипп, мар¬

шал—244

Пико, Жорж—9, 21, 28, 214—

216, 218, 224—226, 233—235,

241, 245, 250—251, 262, 268,

'284, 304—306, 314, 319, 332,

391, 393, 416, 534—535

Пилсудский, Юзеф Клеменс—

124
Пишон, Стефан Жан Мари—21,
40—41, 61, 97, 140, 188, 221,

241, 244—247, 259, 335—

336
Пржемысл, чешский князь—

161, 539

Пуанкаре, Раймонд—240, 275,
459,	490, 504
Р
Реннер, Карл—127, 538

Рибо, Александр Феликс Жо¬

зеф—22
Рединг, Руфус Дэниэл, лорд—95

Ротшильд, лорд—286, 291, 298,

310, 533
С
Савойская династия—537

Сайкс, Марк—9, 21, 28, 214—

216, 218, 224—226, 233—235,

241, 245, 250, 268, 284, 303—

306, 314, 319, 332, 391, 393,

416, 511, 534

Сесил, Роберт (лорд Челвуд*

ский)—26—27, 286, 289, 309—

310, 366

Сикст Бурбонский—22, 370, 535

Симон, Анри—120, 537

Смит, Джордж Адам—330—

331
Смэтс, Жан Кристиан—10, 152,

286, 307, 310, 367

Соннино, Джорджо Сидней, ба¬

рон—13—15, 18, 20—27, 29,

31—32, 37—46, 48, 54—55, 57,

59—60, 64, 82, 84—87, 91,

97—99, 113, 140, 371, 375, 382,

398, 408—409, 417, 455, 466,

536
Соррайль, генерал—283, 364

София, греческая королева—349,

364—366

Ставриди, Джон—351—352, 451,

457
Стерлинг, майор—251

Стид, Генри Уикхем—35, 535—
536
Сэмюэл, Герберт—341
т
Талаат-паша, Мехмед—303

Тардье, Андре—40, 42, 131, 186,

255
545

Темперли (Темперлей), Га¬

рольд—129

Титтони, Томазо—89, 113—114,

398, 409, 417, 487, 534,
537
Трумбич, Анте—43, 478—479,

481
У
Уингейт, Реджинальд—211, 225

Уотсон, Сетон, профессор—490
Ф
Фейсал, король Сирии—8, 211,

218—221, 227—228, 230—231,

233—236, 238, 247—250, 252—

253, 255, 258, 267, 269—273,
276—283, 303—305, 314

Фердинанд, болгарский царь—

355, 358—359

Фош, Фердинанд, маршал-

179—181, 244, 401, 438
Хауз, Эдвард Мэнделл, полков¬

ник—38, 40, 113, 276—277,

388, 396

Хиртцел, Артур—218

Хуссейн, ибн-Али, король Хид¬

жаза — 211 — 216, 218—220,

222—224, 229, 237, 245—248,

260—263, 267, 271, 303, 311
ц
Цольгер—43, 167—168
ч
Черчилль, Уинстон Леонард

Спенсер—283, 340—342
ш
Шардиньи, полковник—414

Шейдеман, Филипп—540
X
Хадженестис, генерал—458
э
Эберт, Фридрих (Фриц)—540

оглавление
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Освобождение угнетенных народов
Смысл большинства договоров—только смена прави¬

телей.—Первоначальная цель мировой войны—защита,

а не освобождение малых наций.—Один из резуль¬

татов—самоуправление в Индии.—Разнородные мо¬

тивы проектов независимости.—Заявление о целях

войны в 1917 году.—Первоначальная формула—авто¬

номное развитие.—Заявление Вильсона—Четырна¬

дцать пунктов.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Итальянские требования		13
Призыв к национальному объединению Италии.—Не¬

удачные переговоры с Германией.—Торг с сэром Эду¬

ардом Греем.—Вмешательство Асквита и достижение

соглашения.—Лондонский договор.—Почему не учи¬

тывался этнографический принцип.—Италия при¬

соединяется к союзникам.—Непрестанный торг с Ита¬

лией.—Нежелание Италии «бросить все на чашу ве¬

сов».—Итог—изоляция Италии.—Возмущение Сон¬

нино соглашением Сайкс—Пико.—Мое решение разря¬

дить атмосферу. — Конференция в Сен-Жан де Мори-

ен.—Недовольство Соннино предложенной сферой

влияния в Анатолии.—Мое откровенное объяснение

с Соннино.—Мое предложение принимается.—Ого¬

ворки британского правительства.—Ничтожность

военных усилий Италии.—Пересмотренное предло¬

жение министерства иностранных дел.—Слепая жад¬

ность Италии (мнение наблюдателя).—Значение воз¬

ражений России.—Положение в период перемирия.—

Ненависть итальянцев к хорватам.—Враждебное от¬

ношение к новой Югославии.—Противоречие между

итальянскими претензиями и Четырнадцатью,пунктзми
547

Вильсона.—Отношение Орландо к славянам.—Обида

на лорда Нортклиффа.—Вильсон выступает против италь¬

янских требований.—Заявление Бальфура—мнение мини¬

стерства иностранных дел.—Мое выступление в поль¬

зу Италии.—Соннино выражает нетерпение по поводу

затяжки решения о претензиях Италии.—Страх перед

новым нападением Германии.—Ответ Тардье.—Требо¬

вание Соннино о совместном рассмотрении вопроса

о Германии и Австрии.—Второе предложение Баль¬

фура.—Югославское требование этнических границ.—

Отказ Италии допустить обсуждение ее требований.—

Создатель Югославии.—Нежелание Италии признать

югославское государство.—Отступление Италии от

прежних позиций.—Страх перед Францией.—Равно¬

весие сил на Средиземном море.—Д’Аннунцио и Фиу¬

ме.— Ярость президента Вильсона.—Орландо вносит

итальянский вопрос в Совет четырех.—Далматинское

побережье.—Возражения президента Вильсона.—

Отношение к Фиуме. — Несостоятельность итальян¬

ских притязаний на Далмацию. — Клемансо подчерки¬

вает нарушение договора Италией.—Я поддерживаю

Клемансо.—Вильсон отвергает Лондонский договор.—

Манифест Орландо.—Отпор со стороны Вильсона.—

Трудная дилемма.—Еще один день ссор.—Опасность

революции в Италии.—В вопросе о Фиуме я на сторо¬

не Вильсона.—Орландо покидает Совет четырех; мой

разговор с ним.—Решение, предложенное на заседа¬

нии Совета.—Страсти,разгоревшиеся на конференции.—

Клемансо и я излагаем нашу точку зрения. — Условия,

на которых Италия вступила в войну. — Фиуме и

Лондонский договор.—Вопрос о военной добыче.—

Прибыли и убытки от сомнительных приобретений.—

Безрассудство раскола среди союзников. —Манифесты

Вильсона и Орландо.—Неприменимость Лондсэнского

пакта.—Роль Фиуме.—Довоенные стратегические идеи

не соответствуют духу сегодняшнего дня.—Ответствен¬

ность Америки за справедливые условия мира.—Обо¬

стрение разногласий.—Отповедь Орландо Вильсону.—

Разногласия по поводу итальянских притязаний.—

Широкие требования Италии.—Требование Фиуме

и Далмации.—Предложения конференции.—Решение

Орландо вернуться в Италию.—Я предлагаю компро¬

мисс.—Недоверие Орландо к Лиге Наций. —Клемансо

поддерживает мое предложение.—Оговорки Вильсо¬

на.—Отказ итальянцев идти на уступки.—Столкно¬

вение принципов.—Вильсон отстаивает свой мемо¬

рандум.—Опасность заключения Версальского дого¬

вора без Италии.—Мои усилия предупрелить углуб¬

ление раскола.—Подстрекательства итальянцев к

резне греков в Турции.—Совет Клемансо—сделать

предупреждение Италии.—Самоустранение Италии.—

Лояльная поддержка Лондонского договора.—Мое

понимание трудностей Италии.—Желание Клемансо

опубликовать наш меморандум.—Опасность новой
548

войны.—Мой откровенный разговор с итальянцами.—

Клемансо поддерживает мое предостережение.—Италь¬

янцы решают вернуться на конференцию.—Беспоряд¬

ки в Малой Азии.—Новые предложения Вильсона.—Мое

предложение об итальянском мандате.—Действия

итальянцев в Смирне. —Клемансо обращается к италь¬

янцам.—Вильсон предлагает плебисцит в Далмации.—

Орландо отвергает плебисцит. — Клемансо просит

внести предложение.—Письмо Орландо мне.—Обраще¬

ние к Англии.—Мой ответ.—Обращение к Италии.—

Доброжелательное отношение Англии к Италии.—

Возражения Орландо.—Прецеденты в пользу италь¬

янских предложений.—Ссылка на Лондонский дого¬

вор.—Мои контраргументы.—Дальнейшие споры. Па¬

дение кабинета Орландо. — Еще один меморандум;

аргументация Бальфура.—Важность передачи Тироля

Италии.—Анализ прецедента с Богемией.—Деятель¬

ность больного Вильсона.—Успешное завершение

прямых итало-югославских переговоров.—Италия

и африканские колонии.—Возражения лорда Мил¬

нера против уступки Сомали.—Итальянская угроза

Абиссинии.—«Независимость» арабских стран.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Новые государства	122
1.	А в с т р и я 	 122
Расовое разнообразие в Австро-Венгрии.—Пробле¬

ма национальных границ.—Меморандум министерства

иностранных дел от 1 декабря 1918 года.—Стремление

национальных групп к самоопределению.—Союзники

перед лицом шести независимых правительств. — Рас¬

членение Австро-Венгрии—свершившийся факт.—Труд-

ности определения границ.—Смешанное пограничное

население.—Ненадежность статистических данных.—

Пример Баната.—Опасность вооруженного столкно¬

вения при разделе.—Трудности при применении общих

принципов.—Разрешение вопроса о границах мини¬

страми иностранных дел.—Благоприятные условия для

наших союзников.—Причина американских пристрас¬

тий.—Приглашение дружественных государств для

разбора их дел.—Загруженность Совета четырех.—Мое

ограниченное участие в разработке детален остальных

договоров.
2.	Чехословакия 	 139
Признание Чехии союзной державой.—Меморандум

министерства иностранных дел по чехословацкому вопро¬

су.—Комментарии Министерства иностранных дел.—

Выступление Бенеша на Мирной конференции.—Исто¬

рическая борьба за независимость.—Вопрос о включе-
549

нии судетских немцев.—Преуменьшение численно¬

сти чехов.—Экономическая аргументация.—Обещание

гарантировать права национальных меньшинств.—

Тешин.—Словакия и мадьяры.—Угнетение слова¬

ков мадьярами.—Требование создания «коридора»

для связи с Югославией.—Обследование генерала

Смэтса.—Недостаточное благоразумие Бенеша.—Воз¬

мущение в Австрии проектом договора.—Предвидение

неизбежности волнений среди судетских немцев.—Не¬

возможность воспроизвести швейцарскую систему.—

Меморандум судетских немцев.—Нарушение принци¬

па самоопределения народов.—Сравнение немецкой

и чешской аргументаций.—Решение сохранить истори¬

ческие границы Богемии.
Югославия и Румыния
Неясные границы Югославии.—Румынская претен¬

зия на Банат.—Передача вопрбса комиссии экспер¬

тов.—Раздражение сербов по поводу плебисцита в

Клагенфурте.—Веснич излагает югославскую точку

зрения.—Реабилитация «восточной стратегии».—Цоль-

гер защищает предлагаемые границы.—Протест про¬

тив передачи Далмации Италии.
Венгрия
Красноречие Аппоньи.—Возражения Венгрии против

войны.—Неграмотность славян и румын.—Неубеди¬

тельные выводы.—Сокрушительный отпор новых го¬

сударств.—Церковная тирания в Венгрии.—Ревно¬

стное участие мадьяр в войне.
Польша
Царь обещает автономию Польше.—Непостоянный

характер ее гоаниц.—Дмовский предлагает принять

за основу границы 1772 года.—Польская точка зрения

по вопросу Тешине.—Беспокойное положение на

границах Польши.—Приказ Фошу задержать немцев.—

Разногласия между поляками и Межсоюзной ко¬

миссией.—Данциг.—Мои разногласия с комисси¬

ей.— Камбон ссылается на экономические и стратегиче¬

ские соображения.—Я требую выслушать немецкую

сторону.—Мои ссылки на Четырнадцать пунктов.—

Вильсон склоняется к компромиссу.—Стремление фран¬

цузов ослабить Германию.—Достижение компромис¬

са.—Обращение Падеревского.—Претензии на Гали¬

цию.—Немецкие районы в Верхней Силезии.—Право

конференции пересмотреть проект договора.—Алч¬

ность освобожденных народов.—Заключительный

протест Падеревского.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Договор с Турцией	198
Общие замечания 	 198
Причины отсрочки мирного урегулирования.—Слож¬

ность турецкой проблемы —Смешение рас.—Офици¬

альное признание турецких зверств.—Немцы—ви¬

новники войны.—Погромы, организованные Коми¬

тетом единения и прогресса.—Ответственность боль¬

шевиков.—Требование зЬаїиз ^ио.—Ответ Бальфу¬

ра.—Ответственность нации за действия правитель¬

ства.—Губительность турецкого господства.—Необос¬

нованность религиозного довода.—Турецкая власть

только над турками. — Керзон обвиняет Турцию.—

Стамбул—колыбель пороков.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Договор с Турцией (продолжение) 210

Сирия 	 210
Племенные группы арабов.—Возвышение Хуссейна.—

Грандиозные претензии арабов.—Британское пред¬

ложение 1915 года.—Отсрочка переговоров с Франци¬

ей.—Мечты Хуссейна об обширной империи.—Француз¬

ские претензии в Сирии.—Ошибки соглашения Сайкс—
Пико.—Условия соглашения.—Резкие комментарии

лорда Керзона.—Масштабы арабского восстания.—

Отсутствие единства среди арабов.—Лоуренс Аравий¬

ский.—Эмир Фейсал об операциях арабов.—Сравни¬

тельно незначительная роль арабов. — Недоверие ара¬

бов к Франции и Англии.—Вопрос об Ираке.—Пере¬

говоры Сайкса и Пико с Хуссейном.—Декларация

Бальфура.—Декларация о перемирии.—Рост недо¬

вольства планом Сайкс—Пико.—Мое соглашение с

Клемансо.—Заявление Фейсала о претензиях арабов.—

Проблема Сирии.—Особый характер вопроса о Пале¬

стине.—Вопрос о мандатах.—Донесения Алленби о бро¬

жении в Сирии.—Милнер о сирийском вопросе.—Пред¬

ложения Милнера.—Французская точка зрения.—Во¬

дораздел в вопросах культуры между Сирией и Ара¬

вией.—Необходимость^ мандатного руководства.—
Власть. Фейсала—узурпация.—Требование об уста¬

новлении французского контроля.—Исторические свя¬

зи Франции с Сирией.—Выступление Пишона.—План

военных экспертов.—Я подчеркиваю незаинтересован¬

ность Англии.—Военные действия англичан против

Турции.—Ограничения, налагаемые соглашением

Сайкс—Пико.—Связанность Франции соглашением

с Хуссейном.—Вильсон настаивает на самоопреде¬

лении.—Опасность войны в Сирии.—Разъяснения
551

Алленби.—Арабы против французов.—Бюджетные

затруднения в Сирии.—Предложение Вильсона о

посылке Межсоюзнической комиссии.—Желание Кле¬

мансо расширить рамки обследования.—Я согла¬

шаюсь с предложением.—Задержка соглашения из-за

переутомления Милнера.—Нападки Клемансо на

Милнера.—Отказ французов; чисто американский

состав комиссии.—Антифранцузские выводы не¬

опубликованного доклада.—Желательность амери¬

канского мандата.—Соглашение об эвакуации бри¬

танских войск.—Гневный протест Клемансо.—Мой

ответ.—Защита сэра Эдуарда Грея.—История си¬

рийского вопроса.—Первоначальные оговорки Хус¬

сейна.—Заявление Пико о согласии французского

правительства.—Условия англо-французского согла¬

шения.—Англия принимает соглашение.—Устав Ли¬

ги Наций.—Британские декларации.—Попытки добить¬

ся взаимопонимания.—Неизбежность вывода британ¬

ских войск. — Консультация с Фейсалом.—Наши ста¬

рания в пользу Франции.—Отказ Клемансо от обсуж¬

дения военных мероприятий.—Просьба обращаться

с Фейсалом вежливо.—Английское обещание действо¬

вать честно.—Добросовестность Англии в отношени¬

ях с Францией.—Франция добивается нефтяных кон¬

цессий.—Падение Клемансо.—Влияние финансовых

кругов во Франции.—Таланты Вертело.—Сдвиг во

французской политике.—Условия соглашения с Фей¬

салом.—Заявление Вертело о пробном характере про¬

екта.—Содержание статен соглашения.—Нерешен¬

ные вопросы.—Затруднения французов в Киликии и

Сирии.—Затруднительное положение Фейсала.—Уль¬

тиматум Гуро.—Наступление французов на Дамаск.—

Оценка положения Черчиллем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Договор с Турцией, (продолжение)	 284
Палестина 		284
Интерес Англии к будущему Палестины.—Влияние

сионизма.—Доктор Вейцман.—Пропагандистское зна¬

чение декларации Бальфура.—Влияние русских ев¬

реев.—Немецкие расчеты.—Сочувствие англичан сио¬

низму.—Меморандум Керзона.—Двоякое истолкование

понятия «еврейский национальный очаг».—Сколько

человек можно поселить в Палестине?—Нынешние

обитатели Палестины.—Иерусалим как международ¬

ный религиозный центр.—Предложения Керзона.—

Возражения Монтэгю против сионизма.—Иудейская

религия и национальность.—Согласие Вильсона с

политикой Бальфура.—Декларация Бальфура.—Перво-
552

начальное рассмотрение вопроса о еврейском государ

стве.—Ясное заявление Вильсона.—Отклики в Рос¬

сии.—Заявление об английской политике.—Отноше¬

ние арабов.—Сообщение лорда Керзона.—Предложен¬

ные границы: от Дана до Ьеершеоы.—Неприемлемость

международного управления.—Стратегическое зна¬

чение Палестины.—Мнение лорда Сесиля о мандате.—

Неблагодарная задача.—Меморандум министерства

иностранных дел.—Выбор державы-мандатария.—

Выводы Восточной комиссии.—Договоренность с Кле¬

мансо.—Меморандум сионистов Верховному сове¬

ту.—Предложения Вейцмана.—Возможность увели¬

чения населения.—Американская точка зрения.—Фран¬

ция меняет свою позицию.—Требование об установ¬

лении протектората над святыми местами.—Нитти

желает равных прав для всех наций.—Нитти пред¬

лагает поправку по вопросу о мандате. — Я отка¬

зываюсь допустить вмешательство.—Поправка Милье¬

рана к предложению Нитти.—Невозможность предоста¬

вить двойной мандат. — Керзон просит уточнить фран¬

цузскую формулировку.—Решение Совета.—Границы,

намеченные шотландским богослово.м.—Проблема во¬

дораздела.—Телеграмма судьи Брандейса.—Согласие

на границы от Дана до Беершебы.—Враждебное от¬

ношение французов к идее еврейского национального

очага. — Керзон излагает историю декларации.—Берте¬

ло против декларации Бальфура. — Керзон выражает

сомнение по поводу французских возражений.—Отно¬

шение евреев к декларации Бальфура.—Резюме Чер¬

чилля.—Отбор иммигрантов.—Защита прав арабов,—

Текст мандата.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Договор с Турцией (продолжение)
Греция
Потерянные во время мировой войны возможности Гре¬

ции.—Венизелос против Константина.—Предложение

Венизелоса присоединиться к союзникам.—Холодное

отношение Грея к предложению.—Принятие предло¬

жения удержало бы Турцию от вступления в войну.—

Тщетная попытка Грея начать переговоры с Грецией

в 1915 году.—Дальнейшая попытка. — Неуклюжая

дипломатия.—Фердинанд и Константин содействуют по¬

беде Германии.—Константин расстраивает планы Вени¬

зелоса.—Наши ошибки на Балканах.—Сдача греческих

территорий немцам.—Обращение Коромиласа к Кон¬

стантину.—Секретные переговоры Константина с нем¬

цами.—Союзники предупреждают удар.—Решение

низложить Константина.—Присоединение Греции к

союзникам.—Венизелос защищает греческие требова-

иия.—Несостоятельность итальянских притязаний на

Смирну.—Поддержка греческих требований Большой

тройкой.—Совет экспертов министерства иностранных

дел.—Первое предложение об обмене населением.—

Мнение военного министерства.—Греческие претензии

на Юго-Западную Анатолию. — Кипр.—Заявление Вени¬

зелоса на конференции.—Претензии на западную часть

Малой Азии.—Обмен населением.—Вина Константи¬

на.—Венизелос и Орландо.—Венизелос обвиняет Ита¬

лию во враждебности.—Разногласия в комитете экс¬

пертов — Борьба за Смирну.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Договор с Турцией (продолжение)	 386
Малая Азия, Армения и европейская Турция	 386
Причины отсрочки урегулирования с Турцией.—Согла¬

шение о передаче России Константинополя и Проли¬

вов. —Мое новое предложение о международном контро¬

ле над Проливами —Возможность американского ман¬

дата.—Тяжелая задача на Ближнем Востоке.—Арме¬

ния—наша жертва.—Надежды армян и русская

революция.—Альтернативные предложения о Кон¬

стантинополе.—Выгоды американского мандата.—

Армянская проблема.—Требование независимости.—

Удовлетворение Вильсона.—Решение Совета четырех.—
Отказ Вильсона от консультации с оппозицией.—Виль¬

сону не удалось добиться согласия Америки.—Вильсон

цепляется за свой пост. — Невозможность наших само¬

стоятельных решений.—Я предлагаю разработать новые

планы.—Выступление лорда Керзона —Франция и

Италия против удаления турок из Константинополя.—

Согласие на международный контроль над Пролива¬

ми.—Выступление Камбона.—Французские вложения

в Турции.—Предложение о контроле над турецкими

финансами.—Я оспариваю предложение.—Трудность

установления финансового контроля. — Необходимость

в управлении страной.—Отступление Нитти.—Изменен¬

ные итальянские требования в отношении Анатолии.—

Неимпериалистический характер нового правитель¬

ства.—Жалобы Нитти.—Погоня за концессиями вы¬

тесняет идеализм.—Появление на сцене Мустафы Ке¬

маля.—Мое мнение о поражении французов.—Порядок

должен быть восстановлен.—Силы армии Кемаля.—

Кемаль—сильный человек Турции.—Французы по-

прежнему требуют Киликию.—Итальянцы теряют

интерес к Адалии.—Американцы хотят сохранить пра¬

ва Армении.—Упорство Вильсона.—Вопрос о Кон¬

стантинополе.—Раздел Фракии.—Благоприятные ус¬

ловия для Армении.—Призыв к добросовестности

держав. —Выдающийся документ.—Дискуссия об Арме¬
554

нии в Сан-Ремо.—Мое заявление об Эрзеруме.—Про

тивоположная позиция Бертело. — Керзон освещает ис¬

торию вопроса.—По мнению Нитти, Эрзерум—опасный

дар для Армении.—Опасность новой резни армян.—

Кто стал бы завоевывать Эрзерум для Армении?—Со¬

гласие Бертело с моими предложениями.—Мильеран

по-прежнему не убежден. — Волшебные сказки Богоса.—

Богос на заседании Совета.—Воинственный пыл

армян.—Могут ли армяне самостоятельно захватить

Эрзерум.—Невозможность резни за отсутствием ар¬

мян.—Слепой оптимизм Агароняна.—Отрицательное

заключение военных экспертов.—Согласие Мильера¬

на.— Наше послание Вильсону.—Просьба к США

принять мандат на Армению.—Проблема границ

Армении.—Приглашение Вильсона в арбитры.—Нуж¬

ды Армении в области обороны и финансов.—Предло¬

жение об американском займе.—Безнадежное поло¬

жение Армении.—Проблема Смирны.—Оптимизм Вени¬

зелоса.—Подписание Севрского договора.—
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Договор с Турцией (продолжение)	454
Крах Севрского договора 	 454
Причины греческих неудач.—Торжество и падение

Венизелоса.—Мои сожаления и опасения.—Надежды

Венизелоса.—Развал греческой армии при Константи¬

не.—Разгром греческих войск в Малой Азии.—Преда¬

тельство Франции и Италии.—Политика английского

правительства в отношении Чанаккале потерпела пора¬

жение.—Лозаннское унижение.—Возмущение «Дейіи

телеграф».^Первоначальные военные цели союзник <в

в Турции.—Обоснование раздела.—Исторические за¬

слуги греков и итальянцев.—Достоинства Севрского

договора. — Катастрофические последствия падения

Венизелоса.—Севр—Мудания-^Лозанна.
ГЛАВА д;в А д ц;а ть седьмая
Национальные меньшинства 	 469
Необходимость защиты национальных меньшинств.—

Гарантии, требуемые от новых государств.—Возра¬

жения Братиану против принудительных гарантий*.—
Ответ Клемансо.—Братиану не убежден.—Заверения

Польши.—Заявление чехов. — Единый фронт Юго¬

славии и Чехословакии. Вильсон за точные гарантии

в договоре.—Обращение к возражающим. — Неуступчи¬

вость смягчившегося Братиану.—Договор с Польшей

о национальных меньшинствах как образец.—Особая

защита прав евреев.—Ответственность Лиги Наций
555

за выполнение договоров о национальных меньшин¬

ствах.—Положения доклада Титтони.—Постанов¬

ление Лиги Наций в 1922 году.—Вероломство.—

Прискороное поведение новых государств.—Нарушение

договора Польшей.—Притеснения македонцев в Юго¬

славии.—Террор и беспощадная дискриминация.—

Нарушение обязательств в области образования.—

Перечень нарушений.—Иллюстрации не раскрывают

масштаба преследовании.—
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Заключение 	 498
Мои старые коллеги. — Бессилие исполнителей дого¬

воров.— Успехи и неудачи в выполнении целей дого¬

воров.— Неприменение пункта о пересмотре догово¬

ров.— Нарушение договоров странами-участницами.—

Последствия падения Клемансо.—Зловещее влияние

Пуанкаре.—Отказ Соединенных Штатов от вступ¬

ления в Лигу Наций.—Отсутствие беспристрастия в

Лиге Наций.—Неиспользованные возможности мир¬

ных договоров.—Международное право должно пре¬

валировать.
Послесловие ко 2 тому русского издания
мемуаров Ллойд Джорджа	 508
Примечания 		530
Указатель имен	 542
Дэвид Ллойд Джордж

ПРАВДА О МИРНЫХ ДОГОВОРАХ

том второй
Редактор Б. В. ИВАНОВ.
Художник Б. В. Шварц. Техни' еский редактор И. Я. Думбре.

Корректор Р. Я. Новик.
Сдано в производство 15/УІІІ 1957 г. Подписано к печати 22/ХІ 1957 г.

Бумага 84Х108/32=8,8, бум. л. 28,8 печ. л. в т/ч. 1 вкл. Уч.-изд. л. 29,2

Изд. № 7/3594. Цена 19 р. 55 к. Зак. 1337.
ИЗДАТЕЛЬСТВО ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Москва, Ново-Алексеевская, 52.
16-я типография Московского городского Совнархоза.

Москва, Трехпрудный пер., д. 9.

ОПЕЧАТКИ
Стр.
Строка
Напечатано
Следует читать
142
15 сверху
Сентютхарда
Сентготхарда
171
17 сверху
гуманитарной
гуманной
264
15 сверху
«зоиіепіг» было со¬
«ргоіе£ег» было со¬
знательно заме¬
знательно заме¬
нено словом
нено словом
«рг6ІЄ£ЄГ»
«5011ІЄПІГ»
265
9 снизу
ления.
ления.)
282
16 снизу
ответ за ультима¬
ответ на ультима¬
тум на шесть
тум за шесть
Зак. 1337

т І/. " Ж -£я*Я‘Ь :
лл ойд
ДЖОРДЖ
ПРАВДА
О МИРНЫХ
ДОГОВОРАХ