Текст
ЛЛОИ4 ДЖОРДЖ
ПРАВДА
О МИРНЫХ
ДОГОВОРАХ
ДЭВИД ЛЛОИД ДЖОРДЖ
ПРАВДА
ОМИРНЫХ
ДОГОВОРАХ
ТОМ ПЕРВЫЙ
Перевод с английского
Под редакцией
В. Г. ТРУХАНОВСКОГО
Вступительная статья
А. Д. НИКОНОВА
Издательство
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1957
DAVID LLOYD GEORGE
THE TRUTH ABOUT
THE PEACE TREATIES
Volume I
LONDON
VICTOR GOLLANCZ LTD
19 3 8
Подписание Мирного договора в Зеркальном зале Версаля 28 июня
1919 года
ДЭВИД ЛЛОИД ДЖОРДЖ
ПРАВДА
О МИРНЫХ
ДОГОВОРАХ
В ДВУХ ТОМАХ
И здательство
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1957
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Дэвиду Ллойд Джорджу было 75 лет, когда он опубли-
ковал свои мемуары «Правда о мирных договорах». Позади
была долгая и бурно прожитая политическая жизнь, цели-
ком посвященная борьбе за укрепление классовых позиций
английской буржуазии внутри страны, в огромной Британ-
ской империи и на международной арене.
Автор мемуаров, несомненно, был одной из самых значи-
тельных фигур среди английских буржуазных государствен-
ных деятелей периода империализма. На парламентской
трибуне на посту министра, а затем и премьер-министра
Великобритании Ллойд Джордж зарекомендовал себя как
«один из опытных, чрезвычайно искусных и умелых вождей
капиталистического правительства»*
Не слишком разборчивый в средствах, большой мастер
самой безудержной социальной демагогии и «специалист по
части одурачивания масс»**, Ллойд Джордж с присущими
ему энергией и ловкостью проводил политику, которая пол-
ностью отвечала интересам английского империализма. По
словам В. И. Ленина, эти интересы отстаивались с помо-
щью «широко разветвленной, систематически проведенной,
прочно оборудованной системы лести, лжи, мошенничества,
жонглерства модными и популярными словечками, обещания-
направо и налево любых реформ и любых благ рабочим,—?
лишь бы они отказались от революционной борьбы за свер-;
жениебуржуазии. Я бы,—продолжает В. И. Ленин,—назвал
эту систему ллойд-джорджизмом, по имени одного из самых,
передовых и ловких представителей этой системы в класси-
ческой стране «буржуазной рабочей партии», английского
* В; И. Ленин, Сочинения, т. 33, стр. 120.
** В. И. Ленин, Сочинения, т. 18, стр. 246,
5.
министра Ллойд Джорджа. Первоклассный буржуазный
делец и политический пройдоха, популярный оратор, умею-
щий говорить какие-угодно, даже ррреволюционные речи
перед рабочей аудиторией, способный проводить изрядные
подачки послушным рабочим в виде социальных реформ
(страхование и т. п.), Ллойд Джордж служит буржуазии
великолепно и служит ей именно среди рабочих, проводит ее
влияние именно в пролетариате, там, где всего нужнее и
всего труднее морально подчинить себе массы»*.
Эта яркая, бичующая характеристика политического
лица Ллойд Джорджа была дана В. И. Лениным в октябре
1916 года. Неопровержимым доказательством ее глубокой
правильности служит не только предыдущая, но и последую-
щая деятельность Ллойд Джорджа. Политические качества,
отмеченные Лениным, Ллойд Джордж проявил, в частности,
в период своего шестилетнего пребывания на посту премьер-
министра Англии (декабрь 1916 г.—октябрь 1922 г.). В пол-
ной мере они сказались и в его деятельности как главы анг-
лийской делегации на Парижской мирной конференции.
Это необходимо учитывать при чтении «Правды о мирных
договорах».
В 1922 году, после падения возглавлявшегося им коали-
ционного правительства, Ллойд Джордж оказался в сторо-
не от кормила власти. Но все последующие годы, до самой
смерти (26 марта 1945 года), он не прекращал политической
деятельности, хотя поневоле ему пришлось изменить ее
формы и ограничить масштабы.
Бывший премьер выступает в парламенте и на публичных
собраниях, пишет статьи в газетах. Вскоре после отставки
он выпускает нашумевшую книгу под многозначительным
заглавием «Мир ли это?». В 1932 году выходит его «Правда
о репарациях и военных долгах». В годы 1933—1936 он
публикует свои известные шеститомные «Военные мемуа-
ры» и вслед за ними, как их прямое продолжение, в 1938 году
выпускает в свет двухтомные мемуары «Правда о мирных
договорах».
В этих, своих последних мемуарах Ллойд Джордж по-
вествует о подготовке, ходе и результатах Парижской мир-
ной конференции 1919 года, касается широкого круга вопро-
сов, связанных с историей возникновения версальской
системы международных отношений, в создании которой он
* В. И. Ленин, Сочинения, т. 23, стр. 106.
6
принимал самое непосредственное участие. Первый том
посвящен главным образом проблемам, решавшимся Париж-
ской мирной конференцией в связи с окончанием войны и вы-
работкой условий Версальского мирного договора. Второй
том содержит материалы, относящиеся в основном к мирным
договорам с Австрией, Венгрией, Болгарией и Турцией.
Все это излагается Ллойд Джорджем в тесной связи с общей
международной политической обстановкой, сложившейся
после победы Великой Октябрьской социалистической рево-
люции и окончания первой мировой войны.
«Правда о мирных договорах», как и «Военные мемуары»
Ллойд Джорджа, это отнюдь не беспристрастный рассказ
о делах минувших. Все содержание мемуаров определяется
классовой принадлежностью их автора, его прошлой дея-
тельностью, политической обстановкой, в которой они пи-
сались, и, конечно, личными качествами Ллойд Джорджа
как политического деятеля.
Свое кредо мемуариста он ^ам ясно изложил еще в пре-
дисловии к первому тому «Военных мемуаров». О приведен-
ных там документах он откровенно писал: «Я подобрал эти
документы и цитировал их с полным сознанием ответствен-
ности, лежащей на каждом государственном деятеле, кото-
рый не должен разоблачить или опубликовать что-либо, что
может нанести ущерб интересам его страны».
Если учесть, что в данном случае Ллойд Джорджу
следовало бы говорить не об интересах страны, а об
интересах того класса, которому он служил верой и прав-
дой всю свою жизнь, можно смело утверждать, что
этому кредо он оставался верен и в «Правде о мирных
договорах».
Ллойд Джордж прямо противоречит правде, когда в пре-
дисловии к этим мемуарам пытается уверить читателей, что
он старался только рассказать—просто, ясно и правдиво—
историю заключения мира как человек, присутствовав-
ший на Мирной конференции и бывший свидетелем ее рабо-
ты от начала до конца. «Я изложил факты верно, безотно-
сительно к тому, какое влияние они имели на дальнейший
ход событий, которые могут послужить основанием для осу-
ждения или оправдания составителей договора, в зависимо-
сти от оценки этих событий сторонниками разных точек зре-
ния. Я писал, совершенно не раздумывая о том, какое влия-
ние может оказать простой правдивый рассказ на нынешние
споры»*
7
В руках Ллойд Джорджа перо мемуариста это прежде
всего оружие политической борьбы. В своих воспоминаниях
бывший английский премьер-министр с большим пылом
стремится оправдать политику своего правительства, крити-
кует, иногда довольно резко, английских и иностранных бур-
жуазных политических деятелей, которые с этой политикой
не соглашались.
В «Правде о мирных договорах» развертывается пано-
рама жарких политических боев, которые пришлось вести
автору в период его руководящей государственной дея-
тельности. Но было бы неправильно на этом основании ду-
мать, что мемуары Ллойд Джорджа обращены только в
прошлое. Для Ллойд Джорджа воспоминания о прош-
лом служили задачам сегодняшнего дня. Чаще косвен-
но, а иногда и прямо выражает он в них свое активное
отношение к проблемам, перед которыми стояла господству-
ющая часть английской буржуазии в то время, когда писа-
лись мемуары. А проблемы тогда стояли острые: надвигалась
вторая мировая война.
Гитлеровская Германия и ее партнеры по «оси», поощря-
емые определенными кругами на Западе, перешли к откры-
тым актам агрессии. Была захвачена Эфиопия, развернулась
японская агрессия против Китая, от бомб и снарядов гер-
мано-итальянских интервентов горели города и деревни
Испании, фашистский вермахт маршировал по дорогам за-
хваченной Австрии, радио разносило по миру истерические
вопли Гитлера, требовавшего «жизненного пространства»
для своего рейха, смертельная угроза нависла над Чехосло-
вакией. Картина тех лет будет неполной, если не напом-
нить, что правящие круги Англии и других стран
Запада проводили тогда чреватую тяжелыми последствиями
политику поощрения агрессоров, держали курс на сговор
с гитлеровской Германией и ее союзниками за счет .Совет-
ского Союза и ряда других стран Восточной Европы и Азии.
Все это серьезно волновало Ллойд Джорджа. Ранее мно-
гих других буржуазных политиков он понял, что фашист-
ская агрессия, прикрываемая криками о «борьбе с больше-
визмом». очень скоро может обратиться против Англии.
Стремительно развертывающиеся события оказывали силь-
ное воздействие на Ллойд Джорджа, на его политические
взгляды. Еще совсем недавно, в 1935 году, он нанес
визит Гитлеру и несколько раз делал хвалебные заявления
по его адресу. Теперь позиция Ллойд Джорджа изменилась.
8
Перед лицом нависшей над Англией угрозы войны с гитле-
ровской Германией он видел для своей страны единствен-
ный выход в сближении с Советским Союзом, считая его
самым мощным союзником в будущей схватке с державами
«оси». Доказывая необходимость тесных отношений с нашей
страной, Ллойд Джордж накануне второй мировой войны
напоминал о той огромной роли, которую сыграла русская
армия в исходе первой мировой войны. «Если бы не было
жертв со стороны России в 1914 году, —говорил он в палате
обшин 3 апреля 1939 года,—то немецкие войска не только
захватили бы Париж, но их гарнизоны и по сие время нахо-
дились бы в Бельгии и Франции»*.
В своих статьях и публичных выступлениях он подвер-
гал критике политику правительства Чемберлена—Гали-
факса, которое шло на сговор с Гитлером и саботировало
установление союзных отношений с нашей страной.
Политическая обстановка последних предвоенных лет,
несомненно, весьма существенно повлияла не только на поли-
тическую позицию, но и на отношение Ллойд Джорджа
к событиям, о которых он ведет речь в «Правде о мирных
договорах». В момент, когда писались мемуары, совершенно
очевидным стал полный провал расчетов и надежд, которые
Ллойд Джордж и другие руководящие участники Парижской
мирной конференции связывали с созданной ими версаль-
ской системой. Все развитие событий подтвердило правиль-
ность слов В. И. Ленина, сказанных еще в 1920 году:
«...порядок, который держится Версальским миром, дер-
жится на вулкане...»**
К 1938 году уже достаточно полно проявились роковые для
дела мира последствия решений, принятых в Париже после
окончания первой мировой войны. Понимая, какая ответ-
ственность за эти последствия лежит на Великобрита-
нии и на нем лично, Ллойд Джордж в своих мемуарах пытает-
ся возложить ее прежде всего на те страны и тех государ-
ственных деятелей, которые, по его словам, «впоследствии
пренебрегли и злоупотребили» статьями Версальского и
других договоров. Он настойчиво и вопреки истине стре-
мится отделить Парижскую мирную конференцию и ее цели
оттого антисоветского политического курса, который в даль-
нейшем был обозначен такими вехами, как план Дауэса,
* «Правда», 5 апреля 1939 г.
** В. И. Лен и н, Сочинения, т. 31, стр. 301.
9
Локарно, пакт четырех держав, фарс «невмешательства» и,
наконец, позорный мюнхенский сговор английского и фран-
цузского правительств с Гитлером и Муссолини.
Меньше, чем когда бы то ни было, Ллойд Джордж в 1938
году был заинтересован рассказывать правду о договорах,
подписанных в Париже и его окрестностях в 1919—1920 го-
дах. Свои незаурядные литературные способности и весь свой
адвокатский опыт он направляет как раз на то, чтобы скрыть
эту правду. Дав своим мемуарам рекламное и многообе-
щающее заглавие—«Правда о мирных договорах», —Ллойд
Джордж лишь еще раз обнаружил столь характерное для
него пристрастие к демагогическим приемам.
О различных сторонах деятельности Парижской мирной
конференции, об истории создания Версальского, Сен-Жер-
менского, Нейиского, Трианонского и Севрского договоров
за прошедшие десятилетия написана целая библиотека ме-
муарной и монографической литературы, огромная масса
статей.
Когда Ллойд Джордж опубликовал свои воспоминания,
уже существовали и получили широкую известность мемуа-
ры А. Тардье, Г. Никольсона, Э. Хауза, А Марескотти и дру-
гих участников Парижской мирной конференции. Ллойд
Джордж имел возможность широко пользоваться этими ма-
териалами и вести скрытую или открытую полемику с неко-
торыми из них. Это, пожалуй, особенно относится к мемуа-
рам А. Тардье. В своей критике французской позиции на
Парижской мирной конференции он полемизирует и с кни-
гой Тардье.
«Правда о мирных договорах», как и мемуары других
участников Парижской мирной конференции,—произведение
глубокогтенденциозное и потому требует к себе самого серьез-
ного критического отношения. Однако, несмотря на это,
воспоминания Ллойд Джорджа, несомненно, являются важ-
ным историческим источником. Не будет преувеличением
сказать, что среди всех мемуаров, посвященных Парижской
мирной конференции, воспоминания Ллойд Джорджа пред-
ставляют особый интерес. Это, конечно, в большой степени
обусловлено личностью автора—одного из трех фактических
руководителей конференции. Но не только этим.
Мемуары Ллойд Джорджа ценны тем, что содержат об-
ширный фактический и документальный материал, который
при необходимом критическом к нему отношении весьма
важен для правильного понимания целей и методов импе-
10
риалистической политики стран Антанты и в первую очередь
Англии. Вопреки желанию автора этот материал показы-
вает, каким страхом и классовой ненавистью к Советской
России и революционному освободительному движению на-
родов были охвачены версальские «миротворцы».
Сообщаемые в мемуарах факты и документы дают нагляд-
ное представление об остроте империалистических проти-
воречий между участниками Парижской конференции,
о той грызне, которая царила за столом конференции при
дележе военной добычи. Воспоминания содержат немало
интересных сведений о внутриполитической обстановке
в Англии в период окончания первой мировой войны, в част-
ности о нарастании антивоенных и революционных настрое-
ний в английском рабочем классе, о выборах 1918 года,
о межпартийной борьбе и т. п. При чтении мемуаров нельзя,
наконец, не отметить обилия острых, хотя и субъективных
характеристик буржуазных деятелей—политических друзей
и противников Ллойд Джорджа и весьма эмоциональную
манеру изложения.
Парижская мирная конференция продолжалась целый
год (с 18 января 1919 по 21 января 1920 года). Это был год
бурного развития событий на международной арене, год
крупных социальных потрясений и взрывов во многих стра-
нах мира. Главным фактором, оказавшим огромное воздей-
ствие на всю международную жизнь, явилась победа Вели-
кой Октябрьской социалистической революции, образование
первого в мире государства рабочих и крестьян.
Для империалистической буржуазии и ее политических
лидеров не было более важной и неотложной задачи, чем
борьба против Советской страны—главного и самого мощ-
ного очага революции. Ликвидировать советскую власть,
восстановить в нашей стране власть помещиков и капитали-
стов—вот чего в первую очередь стремились добиться в то
время руководители капиталистического мира. Это они счи-
тали первой и решающей предпосылкой для расправы с ре-
волюционным рабочим движением на Западе и национально-
освободительным движением на Востоке. Парижская мир-
ная конференция, собравшаяся официально для выработки
мирных договоров и установления прочного мира, уже с са-
мого начала стала заниматься организацией интервенции
против советского государства. На ней детально разраба-
тывались планы удушения нашей страны и расчленения
ее на зависимые от западных империалистов марионеточ-
11
ные государства. Здесь решались вопросы снабжения бело-
гвардейских армий снаряжением, боеприпасами и оружием.
Вопросы борьбы против советского государства, револю*
ционного и национально-освободительного движения в стра-
нах Запада и Востока являлись для Ллойд Джорджа и дру-
гих руководителей конференции, несомненно, важнейшими
вопросами. Важнейшими, но не единственными. Весьма
большое значение каждый из них придавал борьбе против
своих партнеров-соперников. В основе этого лежали острей-
шие империалистические противоречия.
Ллойд Джордж, Вильсон, Клемансо и представители
других империалистических правительств приехали на кон-
ференцию с намерением извлечь из нее максимум полити-
ческих, экономических и стратегических выгод для господ-
ствующих классов своих стран. Поэтому не было почти
ей одного сколько нибудь существенного вопроса, по кото-
рому бы на ней не развернулась борьба. Дележ колоний,
репарационная проблема, рейнский вопрос, судьба Саара,
определение границ вновь образовавшихся государств, Устав
Лиги Наций и множество других больших и малых вопро-
сов—все это вызывало резкое столкновение противоречий
и не раз грозило срывом конференции.
Важной функцией Парижской конференции являлась
идеологическая обработка широких народных масс и
маскировка грабительских целей, которых добивались
правительства держав-победительниц. Эта функция в гла-
зах Вильсона, Клемансо, Ллойд Джорджа и других участ-
ников конференции имела огромное значение. Они изо всех
сил старались отвлечь внимание народов от подлинной
программы справедливого мира, провозглашенной в ленин-
ском Декрете о мире. Еще в начале 1918 года Ллойд Джордж
в своем выступлении 5 января и Вильсон в своих Четыр-
надцати пунктах, провозглашенных 8 января 1918 года,
развернули демагогическую программу заключения мира.
Оба эти выступления были прямым ответом на ленинский
Декрет о мире.
Империалистические устремления США и Англии маски-
ровались в них высокопарными рассуждениями о благород-
ных целях, которые правящие круги этих стран якобы прес-
ледовали в войне. Аргументация и фразеология этих двух
выступлений, особенно Четырнадцати пунктов Вильсона,
пронизывали затем всю работу Парижской мирной конфе-
ренции.
12
Однако всякий раз, как только Вильсон и К0 перехо-
дили от слащавых слов к конкретным делам, их действитель-
ные цели представали перед народами мира во всем своем
неприглядном виде. «Лицемерные фразы Вильсона и «виль-
сонистов» о «демократии» и «союзе народов»,—писал
В. И. Ленин,—разоблачаются удивительно быстро, когда
мы видим захват левого берега Рейна французской буржуа-
зией, захват Турции (Сирия, Месопотамия) и части России
(Сибирь, Архангельск, Баку, Красноводск, Ашхабад и т. д.)
французскими, английскими и американскими капитали-
стами,—когда мы видим все усиливающуюся вражду из-за
дележа награбленной добычи между Италией и Францией,
между Францией и Англией, между Англией и Америкой,
между Америкой и Японией»*.
Задача замаскировать империалистические, захватниче-
ские цели Англии составляла одну из главных забот Ллойд
Джорджа. Этим и объясняется назойливо проводимая через
все мемуары мысль о возвышенных целях, которые якобы
преследовало английское правительство на полях войны
и за столом Мирной конференции. Здесь нет возможности
подробно остановиться на всех вопросах, которые Ллойд
Джордж фальсифицирует в этом плане. Но один вопрос,
несомненно, представляет особый интерес для советских
читателей. Это так называемый «русский вопрос». Именно
тут Ллойд Джордж с наибольшим рвением старается оправ-
дать и представить в розовом свете позицию английского
правительства и свою лично.
Ему, конечно, невозможно было начисто отрицать уча-
стие Англии в прямой вооруженной интервенции против
нашей страны и в активной материальной поддержке бело-
гвардейских армий. Он и не отрицает этого. Его стремление
направлено на то, чтобы оправдать это участие возвышен-
ными мотивами и соображениями. Если верить Ллойд Джор-
джу, то оказывается, что вторжение английских войск
на территорию советского государства было вызвано нечем
иным, как желанием... помочь русскому народу выйти
из «хаоса».
Такие же, с позволения сказать, аргументы подыскивает
Ллойд Джордж и в оправдание помощи белогвардейцам со
стороны Англии. О доводах, которыми он пользовался, что-
бы обелить политику Англии в «русском вопросе», дает пред-
♦ В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 408.
13
сдавление, например, его выступление в палате общин
в 1919 году. Он тогда заявлял:
«Противники большевиков (т. е. белогвардейцы—А.Н.)
создали армии по нашему предложению и в значительной
мере, несомненно, на наши деньги. Это была совершен-
но здравая военная политика... Я поэтому ни в коей мере
не считаю помощь, оказываемую генералу Деникину или
адмиралу Колчаку, отступлением от основной политики
Англии—не вмешиваться во внутренние дела какой-либо
страны...»
Создание на английские деньги белогвардейских армий,
помощь контрреволюционным генералам—все это, оказы-
вается, всего лишь... «здравая военная политика» и торже-
ство принципа невмешательства во внутренние дела другой
страны! Такова логика Ллойд Джорджа. Впрочем, подоб-
ная логика всегда была в ходу у империалистов. Широко
они используют ее и сейчас, всякий раз, когда речь идет
о борьбе против народов, сбросивших со своих плеч иго
капитализма или борющихся за свою свободу и независи-
мость.
Относительно «объективности» изложения Ллойд Джорд-
жем «русского вопроса» можно судить также по тем
страницам мемуаров, где рассказывается о подготовке
и целях конференции на Принцевых островах. Автор вся-
чески подчеркивает, что, предлагая созвать конференцию
с участием представителей советского правительства и всех
белогвардейских «правительств», он и поддержавший его
Вильсон якобы стремились к прекращению интервенции
и горели желанием «помочь России» водворить у себя
«порядок». В действительности же дело обстояло совсем
иначе.
Проектируя эту конференцию, Ллойд Джордж и Виль-
сон рассчитывали приостановить успешное наступление
Красной Армии и выиграть время для подготовки широкого
наступления белых армий, в частности армий Колчака.
Речь шла о подготовке первого похода Антанты, который
и начался затем весной 1919 года. Важной, с точки зрения
Ллойд Джорджа и Вильсона, задачей конференции было
узаконить существование многочисленных марионеточных
белогвардейских «правительств» и тем самым провести рас-
членение нашей страны. Всего этого они рассчитывали
добиться в случае согласия советского правительства
участвовать в конференции.
14
Если бы советское правительство отказалось от участия,
этот отказ предполагалось использовать для того, чтобы
развернуть новую клеветническую кампанию, обвинив
большевиков в нежелании обсуждать мирные предложения
Антанты. Ллойд Джордж не скрывает, что подобный расчет
существовал. Он приводит слова министра иностранных
дел Англии Бальфура, сказавшего при обсуждении вопроса
о конференции на Принцевых островах, что если все деле-
гаты будут приглашены «на равных основаниях», то «боль-
шевики, вероятно, откажутся принять такие условия и тем
самым поставят себя в очень невыгодное положение».
Ни один из этих расчетов врагов Советской России^
не оправдался. Советское, правительство, руководимое
В. И. Лениным, превосходно видело антисоветскую подопле-
ку конференции на Принцевых островах, но оно было глу-
боко уверено в силе советской власти и Красной Армии,
ему хорошо была известна непрочность ненавистных рабочим
и крестьянам белогвардейских «правительств» и оно не сом-
невалось, что, дав согласие участвовать в конференции,
оно сумеет и на ней отстоять завоевания Октября.
Как только было получено предложение о созыве этой
конференции, советское правительство нотой от 4 февраля
1919 года заявило о своем согласии послать делегацию на
Принцевы острова. Нота была передана по радио и полу-
чена руководителями Парижской мирной конференции,
в том числе и Ллойд Джорджем. И если конференция на
Принцевых островах так и не состоялась, то одной из важ-
ных причин явился поголовный отказ белогвардейских
«правительств» участвовать в ней. Давно доказано, что этот
отказ был инспирирован в первую очередь французскими
правящими кругами. Таковы факты. Однако в мемуарах
Ллойд Джорджа позиция советского правительства в отно-
шении конференции на Принцевых островах самым безза-
стенчивым образом фальсифицируется и дело изображается
так, что на предложение принять участие в конференции
советское правительство якобы ответило... отказом.
Это прямая ложь! Но остается фактом, что она нашла себе
место в мемуарах Ллойд Джорджа.
В этих мемуарах он оправдывает вооруженную интер-
венцию Англии против нашей страны и в то же время
старается доказать, что лично он был всегда прин-
ципиальным противником такой интервенции. Он приводит
и комментирует ряд своих выступлений 1919 года, в кото-
15
рых заявлял о необходимости отказа от вооруженной интер-
венции.
Заявления в таком духе действительно тогда имели ме-
сто. И не только со стороны Ллойд Джорджа, но и его амери-
канского и французского коллег. Однако уже тогда, в
1919 году, все эти заявления были разоблачены
В. И. Лениным. Он прямо назвал их ложью: «Как бы
ни уверяли в этом Ллойд Джорджи, Вильсоны и Клемансо,
как бы они ни уверяли, что отказываются от интервенции,
но мы все знаем, что это ложь»*.
Историческая правда состоит в том, что Ллойд Джордж
никогда не был противником интервенции. Возглавляемое
*им правительство направило английские войска в совет-
скую страну и руководило их кровавым походом против
нашегонарода. Ллойд Джордж заговорил о необходимости
отозвания иностранных войск, в том числе и английских,
из нашей страны лишь после того, как убедился в полной
безнадежности дальнейшего продолжения открытой интер-
венции против Советской России. Выступая, например,
16 апреля 1919 года в парламенте, он разъяснял «как дорого
стоили и как бесплодны были все попытки завоевать Рос-
сию». Тогда же он говорил: «Россия—страна, в которую
очень легко вторгнуться, но очень трудно завоевать.
Она ни разу еще не была завоевана внешним врагом,
хотя не раз подвергалась успешному нашествию. Это
страна, в которую легко войти, но уйти из которой очень
трудно».
В мемуарах немало фактов, свидетельствующих о том,
что Ллойд Джордж серьезно опасался, что продолжение от-
крытой военной интервенции войск Антанты приведет к даль-
нейшему сплочению нашего народа вокруг партии больше-
виков. «Единственный верный способ укрепить власть боль-
шевиков в России—это попытаться сокрушить большевиков
при помощи чужеземных войск. Если пошлем туда войска
стрелять в большевиков, мы тем самым создадим еще больше
большевиков»,—говорил он на одном из заседаний англий-
ского имперского кабинета.
Ллойд Джордж стал разглагольствовать о прекращении
открытой интервенции также и потому, что ее продолжение
создавало реальную угрозу дальнейшего роста революцион-
ного движения среди войск и трудящихся масс стран Ан-
♦ В. И. Ленин, Сочинения, т. 29, стр. 313.
16
танты. Этого Ллойд Джордж очень боялся. В мемуарах он
замечает по этому поводу:
«Организованные рабочие с определенной симпатией реа-
гировали на приход к власти пролетариата в России и страст-
но желали перемен повсюду, особенно смены господствую-
щего класса. Эти настроения, усугубляемые искренним
отвращением ко всякой новой войне, были настолько
сильны, что, если бы мы приостановили демобилизацию
и начали переброску войск из Франции в Одессу или в
Архангельск*, вспыхнул бы мятеж. Попытка же создать
добровольческие отряды для борьбы с большевиками по-
терпела жалкую неудачу».
В невозможности продолжать интервенцию собственны-
ми войсками в начале 1919 года начали убеждаться многие
буржуазные политики стран Антанты. На это указывал
В. И. Ленин в письме к рабочим Европы и Америки в ян-
варе 1919 г.: «Среди буржуазии и правительств Антанты
замечаются теперь некоторые колебания. Часть видит, что
разложение союзнических войск в России, помогающих бело-
гвардейцам, служащих самой черной монархической и поме-
щичьей реакции, уже начинается;—что продолжение воен-
ного вмешательства и попытки победить Россию, требующие
миллионной оккупационной армии на долгое время, что
этот путь есть вернейший путь для самого быстрого перене-
сения пролетарской революции в страны Антанты. Пример
немецких оккупационных войск на Украине достаточно убе-
дителен.
Другая часть буржуазии в странах Антанты стоит по-
прежнему за военное вмешательство в России, за «эконо-
мическое окружение» (Клемансо) и удушение Советской
республики»**. •
Ставя на Парижской мирной конференции вопрос о свер-
тывании прямой военной интервенции войск Антанты,
Ллойд Джордж, Вильсон и другие не отказывались от
самой интервенции. Они добивались лишь изменения ее
формы. Место открытой интервенции должна была занять
интервенция прикрытая. К этому их побуждали не толью
провал ее открытой формы и опасность роста революцион-
* Речь идет о дополнительной переброске войск в помощь тем
английским войскам, которые находились на Севере уже с апреля
1918 г.
** В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 413.
2 Ллойд Джордж 17
ных настроений в Европе, но и то обстоятельство, что в на-
чале 1919 года наметилась возможность использовать новую,
более «удобную» для Антанты, комбинацию ведения интер-
венции. Эта комбинация предусматривала втягивание в во-
оруженную борьбу с Советской Россией зависимых в то
время от Антанты стран—Румынии, Польши, Германии,
Финляндии и некоторых других—при одновременном пере-
ходе белогвардейских армий к широким наступательным
операциям.
Содержание и характер этой формы интервенции были
убедительно вскрыты в известной статье И. В. Сталина
«Резервы империализма», написанной в марте 1919 года.
В ней говорилось: «К чему «опасная» для империализма
открытая интервенция, требующая к тому же больших жертв,
раз есть возможность организовать прикрытую националь-
ным флагом и «совершенно безопасную» интервенцию за
чужой счёт, за счёт «малых» народов? Война Румынии и Га-
лиции, Польши и Германии с Россией? Но это ведь война за
«национальное существование», за «охрану восточной гра-
ницы», против большевистского «империализма», война,
ведомая «самими» румынами и галичанами, поляками и гер-
манцами,—при чём же тут Антанта? Правда, последняя снаб-
жает их деньгами и вооружением, но это ведь простая фи-
нансовая операция, освящённая международным правом
«цивилизованного» мира. Разве не ясно, что Антанта чиста
как голубь, что она «против» интервенции...»*
Ллойд Джордж, выступая на Парижской мирной кон-
ференции за прикрытую форму интервенции, конечно, рас-
ходился во взглядах с теми, кто стоял за ее продолжение
в открытом виде, но это было расхождением лишь в мето-
дах ведения интервенции. В мемуарах Ллойд Джордж
нарочито преувеличивает это расхождение, стремясь снять
с себя ответственность за интервенцию и переложить ее на
других. При этом он не щадит не только французских госу-
дарственных деятелей, но и некоторых членов своего соб-
ственного правительства. Среди наиболее ярых сторонников
продолжения интервенции Ллойд Джордж с полным основа-
нием выделяет Уинстона Черчилля и лорда Керзона.
«Но самым грозным и неукротимым поборником войны
с большевиками,—пишет Ллойд Джордж,—был Уинстон
Черчилль... Герцогская кровь Черчилля не могла прими-
* И. В. Ста лин, Сочинения, т. 4, стр. 247.
18
риться с поголовным уничтожением русских великих кня-
зей». Черчилль, как свидетельствует Ллойд Джордж, «бро-
сил всю свою кипучую энергию и весь свой талант на
организацию военной интервенции против большевистской
власти в России».
Относительно позиции единомышленника Черчилля—
лорда Керзона—Ллойд Джордж не без иронии отмечает:
«...особую любовь он проявлял к Кавказу. За несколько лет
до этого он побывал там и проникся чувством восхищения
к храбрым кавказским горцам... он до конца боролся за то,
чтобы английские войска остались в Грузии».
Тот факт, >что среди английских министров наиболее
рьяными организаторами открытого похода против Совет-
ской России были Черчилль и Керзон, не снимает ответ-
ственности за интервенцию и с тогдашнего премьер-мини-
стра Англии. Открытая интервенционистская линия Чер-
чилля и фальшивые декларации Ллойд Джорджа о невме-
шательстве Англии во внутренние дела России составляли
две стороны единой антисоветской политики английского
империализма.
В первом томе мемуаров приведено много интересных
материалов, показывающих, как решала Парижская конфе-
ренция германский вопрос. Критический анализ этих ма-
териалов лишний раз подтверждает, что, готовя Версаль-
ский мирный договор, руководители империалистических
правительств держав-победительниц были весьма далеки
от мысли обеспечить прочный и демократический мир
в Европе.
Их решение германского вопроса, как и всех других
вопросов, в огромной степени определялось враждой к со-
ветскому государству и революционному движению в дру-
гих странах. О подходе самого автора мемуаров к герман-
скому вопросу можно судить, например, по его известному
«меморандуму из Фонтенбло», врученному 25 марта 1919 года
Вильсону и Клемансо. «Величайшая опасность в данный
момент заключается, по моему мнению,—писал Ллойд
Джордж,—в том, что Германия может связать свою судьбу
с большевиками... Такая опасность не химера... Если мы
благоразумны, мы предложим Германии такой мир, который,
будучи справедливым, покажется всем мыслящим людям
предпочтительней, чем другая альтернатива—большевизм».
В своих выступлениях на Парижской мирной конферен-
ции Ллойд Джордж неоднократно призывал союзников обес-
19
2*
лечить «порядок» в Германий, то есть не допускать там раз-
вития революционных настроений. «Пока в Германии будет
поддерживаться порядок, это будет молом, который отгора-
живает союзные страны от революционного наводнения»,—
говорил он на одном из заседаний в марте 1919 года.
В таком же духе высказывался Ллойд Джордж и при об-
суждении вопроса о репарациях. Обращаясь к союзникам,
он прямо говорил, что, устанавливая высокую сумму репа-
раций, «мы бросаем Германию в объятия большевиков».
Подобные соображения, разделяемые в конечном счете
всеми участниками Парижской конференции, во многом
предопределили решение германского вопроса на этой кон-
ференции и в немалой степени способствовали последующе-
му возрождению германского военно-промышленного по-
тенциала с американской и английской помощью.
Значительную роль в создании условий для возрождения
германского милитаризма сыграли также глубокие проти-
воречия между странами-победительницами. Каждая из
них стремилась решить германский вопрос с точки зре-
ния своих империалистических интересов.
Мемуары Ллойд Джорджа подтверждают, что Англия
и США, выступая против стремления французских правя-
щих кругов к гегемонии в послевоенной Европе, рассмат-
ривали Германию как определенный противовес Франции.
Содержащиеся в мемуарах документальные материалы по-
казывают, что Ллойд Джордж в подходе к германскому воп-
росу в целом и по частным вопросам (вопрос о Рейнской
области, Сааре, о последующем участии в Лиге Наций и дру-
гих) придерживался явно обанкротившейся традиционной
английской политики «равновесия сил» в Европе.
В работе Парижской конференции большое место зани-
мал вопрос о Лиге Наций. Она создавалась под прикрытием
дымовой завесы пацифистской фразеологии Ллойд Джорд-
жа и особенно Вильсона. В действительности ее империа-
листические создатели не желали использовать эту между-
народную организацию как эффективное средство обеспе-
чения мира и безопасности народов. С момента своего рож-
дения Лига Наций отражала в себе пороки версальской
системы. Для ее творцов, как это показывают и мемуары
Ллойд Джорджа, Лига Наций была прежде всего «проти-
вовесом большевизму», инструментом для проведения импе-
риалистической политики в отношении малых и колониаль-
ных народов.
20
В упомянутом уже «меморандуме из Фонтенбло» Ллойд
Джордж писал: «Если мы хотим предложить Европе другой
выбор вместо большевизма, мы должны сделать Лигу одно-
временно защитницей тех наций, которые готовы поддер-
живать честные отношения со своими соседями, и угрозой
для тех, кто будет нарушать права своих соседей, будь то им-
периалистические империи или империализм большевиков».
Само собой понятно, что только ради красного словца
представитель Британской империи Ллойд Джордж мог
писать о Лиге Наций как угрозе для «империалистических
империй». Его действительным стремлением было создание
Лиги Наций ' как орудия для борьбы против советской
страны. Заметим кстати, что его рассуждения об «империа-
лизме большевиков»—это один из многочисленных образчи-
ков клеветы Ллойд Джорджа по адресу советского госу-
дарства.
В своем желании придать Лиге Наций прежде всего ан-
тисоветскую направленность Ллойд Джордж, Вильсон
и Клемансо были едины. Зато острая борьба между ними
разгорелась, как только дело дошло до вопросов, от реше-
ния которых зависело, кто будет фактическим хозяином
Лиги Наций. Каждый из них добивался, чтобы она стала
в первую очередь политическим орудием в руках его страны.
На страницах мемуаров Ллойд Джордж пытается дока-
зать, что он и другие авторы Версальского договора стре-
мились сделать Лигу Наций такой организацией, которая
«в одинаковой мере гарантирует всем государствам, как
малым, так и большим, полный суверенитет». Необосно-
ванность подобных утверждений вскрывается проектом Лиги
Наций, представленным генералом Смэтсом на рассмотре-
ние английского имперского кабинета. Для похвал по адре-
су этого проекта и его автора Ллойд Джордж не нахо-
дит слов, считая проект «образцовым», носящим «конструк-
тивный характер» и тому подобное.
В основу своего проекта Смэтс положил полное отри-
цание принципа суверенитета народов. Убежденный, что
Лига Наций станет послушным орудием Великобритании,
Смэтс безапелляционно провозглашал: «Европа ликвиди-
руется, а Лига Наций должна стать преемницей этого вели-
кого наследия». Покончив росчерком пера с Европой,
Смэтс предлагал поручить заботам Лиги «народы, отде-
лившиеся от России, Австрии и Турции», и под выдуман-
ным им самим предлогом «политической незрелости» этих
21
народов призывал передать их под надзор «внешней власти»,
то есть под власть иностранных империалистов. Среди
стран, для которых Смэтс при полном одобрении Ллойд
Джорджа готовил такую участь, значились и нынешние
закавказские и среднеазиатские советские республики.
Ллойд Джордж стремится представить Великобританию...
защитницей угнетенных народов и противницей колониаль-
ных захватов. Противореча даже тем фактам, которые
имеются в его же мемуарах, он утверждает, что на Париж-
ской конференции у представителей Англии не было
«желания добавить еще какую-нибудь территорию к ог-
ромной площади неосвоенных земель, уже числящихся под
английским флагом».
Принятие Парижской конференцией системы мандатов
Ллойд Джордж изображает как отказ империалистиче-
ских держав, в первую очередь Англии, от политики коло-
ниального угнетения. Свой собственный проект передела
колоний, по которому многие народы Малой Азии, Африки
и островов Тихого океана превращались на основе мандат-
ной системы в колониальных рабов Англии и ее союзников,
Ллойд Джордж цинично называет «хартией, которая защи-
щает и на протяжении многих еще поколений будет защищать
десятки миллионов людей от... жестокостей и зверств».
Попытки Ллойд Джорджа представить мандатную систе-
му в розовом свете не могут устранить того факта, что эта
система являлась лишь прикрытием и более «удобной» для
империалистических держав формой проведения прежней
колониалистской политики. В своих мемуарах он на все
лады восхваляет также «цивилизаторскую работу» Англии
в ее колониальных владениях. Это еще одна иллюстрация
к словам В. И. Ленина о том, что английские империалисты
«...побили рекорд не только по количеству награбленных
колоний, нои по утонченности своего отвратительного лице-
мерия»*.
Подробно о развернувшейся на Парижской конферен-
ции борьбе вокруг раздела колоний Ллойд Джордж рас-
сказывает во втором томе своих мемуаров. Там же он ос-
вещает и острые проблемы, вставшие в связи с заключе-
нием мирных договоров с бывшими союзниками Германии
и образованием новых государств в Европе. Об этом будет
сказано в соответствующей статье к II тому мемуаров.
* В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 46.
22
Публикация воспоминаний Ллойд Джорджа на русском
языке, несомненно, привлечет внимание советских читате-
лей, интересующихся историей международных отношений
на заре существования советского государства. В те гро-
зовые годы, когда решалась судьба первого в мире социали-
стического государства, автор мемуаров был одним из са-
мых опасных врагов молодой Советской республики. Много
сил и энергии потратил он на попытки сокрушить ее. Од-
нако полный провал военной интервенции в обоих видах
заставил его сделать определенные выводы.
Ллойд Джордж один из первых буржуазных госу-
дарственных деятелей Запада понял необходимость мир-
ного сосуществования и возобновления экономических
связей с нашей страной, и 16 марта 1921 года он подписал
с ней торгово-политическое соглашение. Последующие
годы убедили его, что без Советского Союза вообще невоз-
можно решать никаких серьезных международных вопро-
сов. Умудренный долголетним опытом, старый политиче-
ский деятель накануне второй мировой войны стал актив-
ным сторонником сближения между Англией и Советским
Союзом в интересах совместной борьбы против гитлеровской
агрессии.
До последних дней своей жизни Ллойд Джордж слу-
жил господствующему классу Англии. Его немалые заслуги
перед этим классом были оценены: 31 декабря 1944 года он
стал пэром Англии и получил титул графа Дуайфорского.
«Правда о мирных договорах», как и все, что делал и пи-
сал Ллойд Джордж,—это защита интересов английской
буржуазии. Поэтому его воспоминания далеки от подлин-
ной исторической правды. Все это заставляет критически
воспринимать подобранные в мемуарах сведения и докумен-
ты. Только при этом условии они могут быть правильно по-
няты и оценены.
А. Никонов.
Июнь 1957 года.
ОТ АВТОРА
Когда человек на семидесятом году жизни начинает
учиться новому ремеслу, он не может надеяться, что постиг-
нет его в совершенстве. Вот почему в этих томах я стараюсь
только рассказать—просто, ясно и правдиво—историю зак-
лючения мира как человек, присутствовавший на Мирной
конференции и бывший свидетелем ее работ от начала до
конца. Я изложил факты верно, безотносительно к тому,
какое влияние они имели на дальнейший ход событий,
которые могут послужить основанием для осуждения или
оправдания составителей договора, в зависимости от оценки
этих событий сторонниками разных точек зрения. Я писал,
совершенно не раздумывая о том, какое влияние может
оказать простой правдивый рассказ на нынешнте споры.
До среднего возраста я был практикующим адвокатом,
чьим призванием в значительной мере является отсеивание,
выбор, взвешивание доказательств—как устных, так и пись-
менных—для того, чтобы представить все дело в целом ком-
петентным судьям и присяжным заседателям.
Всякий опытный адвокат знает, что при подготовке крат-
кого изложения дела не может быть допущено более роко-
вой ошибки, нежели умолчание или искажение какого-ни-
будь относящегося к делу факта или документа. Такой посту-
пок заслуживал бы не только морального осуждения, но
он являлся бы еще проступком против прсфессиональной
чести и целесообразности. Руководствуясь этими взглядами
и опытом, я и делал выборки для настоящей книги из имев-
шегося в моем распоряжении материала.
Однако если долг автора, рассказывающего о событиях,
в которых он лично играл видную роль, правильно инфор*
мировать общество и не вводить его в заблуждение, то и
обществу надлежит выполнить свой долг: оно должно озна-
25
комиться с подлинными фактами и не осуждать составите-
лей договора за то, что другие пренебрегли и злоупотребили
им; оно не должно составлять себе превратного суждения
о действиях людей, честно сделавших все возможное в чрез-
вычайных условиях, потребовавших от любого человека
предельного напряжения ума и нервов.
Пусть критики договоров возьмут в качестве критерия
наивысшие правовые нормы, достигнутые в любом цивили-
зованном обществе или в отношениях между одним циви-
лизованным народом и другим, и сравнят с этим критерием
Версальский мирный договор. Как один из его авторов я про-
тестую против суждения о нем на основании злоупотреб-
лений его положениями и правами, совершенных впослед-
ствии некоторыми государствами, продиктовавшими усло-
вия этого договора. Нельзя судить о достоинствах закона,
исходя из мошеннического толкования его статей теми, кто
временно оказался в состоянии злоупотреблять предусмот-
ренными законом правами или уклоняться от обязательств,
налагаемых честью. Винить нужно не договоры, а тех, кто
отказался от выполнения собственных торжественных обе-
щаний и обязательств, воспользовавшись своим временным
превосходством, чтобы отказать в правосудии тем, кто вре-
менно был беспомощен и лишен возможности добиться его.
Несправедливо обвинять авторов договоров за эти злоупо-
требления или их последствия.
Вот почему намерения авторов договора, их упорные
и честные усилия осуществить эти намерения должны быть
показаны обществу. Справедливость требует, чтобы эти
факты стали известны критически настроенному поколению,
которое введено в заблуждение теми, кто хотел бы взвалить
на чужие плечи ответственность за свои собственные
неудачи.
Д. Ллойд Джордж.
Брон-ай-де Чарт,
сентябрь 1938 года.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВСТУПЛЕНИЕ
Мирный договор охва- Подобно тому как мировая война 1914—
тывает широкий круг jgjg годов была величайшим в истории
н военным столкновением народов, так
и Версальский мирный договор (с дополнительными догово-
рами, подписанными в Сен-Жермене, Трианоне, Нейи
и Севре)1 был самым значительным по своим последствиям
и самым широким по охвату соглашением, когда-либо достиг-
нутым в результате разрешения международного конфликта.
Исправление национальных границ в огромном масштабе
на четырех континентах и восстановление международных
отношений на пяти континентах, где национальная вражда
в течение многих веков разрешалась войнами, должны были
неизбежно вызвать разногласия и породить осложнения.
Много сменится поколений, прежде чем мир будет в состоя-
нии хладнокровно оценить достоинства и недостатки
условий этих революционных договоров. Прежде чем
они получат окончательное признание, придется сгладить
острые углы, устранить несправедливости, а статьи догово-
ров, оказавшиеся невыполнимыми в своем первоначальном
виде, придется пересмотреть и сделать более приемлемыми
и осуществимыми. Но в тех случаях, когда это окажется
необходимым, первой предпосылкой мудрого пересмотра
статей договора должно быть полное понимание самих усло-
вий подлинного текста, причин и мотивов, которыми руко-
водствовались его составители в своих решениях, и трез-
вое, беспристрастное обсуждение правильности или непра-
вильности этих решений. Изучение должно быть дополнено
строгим расследованием причин, почему некоторые из са-
мых благотворных положений договора не дали ожидаемого
результата: является ли эта неудача следствием какого-
27
нибудь присущего самому договору недостатка или же она
должна быть отнесена за счет отказа выполнять его усло-
вия со стороны государств, в первую очередь ответствен-
ных за составление договора, и многих других подписавших
его стран. Нарушенный договор подобен разбитому кув-
шину—он больше непригоден.
Можно с уверенностью сказать, что
Критика, часто осно- девяносто девять из ста критиков до-
ванная на предубеж- говора не ознакомились с его условиями,
дении или невежестве Л
Их враждебность основана на искажен-
ных толкованиях этих условий противниками договора,
которым он не нравится либо потому, что они пострадали
от предусмотренных договором карательных мер, либо
потому, что ненавидели его авторов. Сознание большинства
хулителей договора отравлено обличительной фразеологией,
которую они неосторожно восприняли, не разобравшись
в ней. Когда всеобщий мир зависит от того, как будут раз-
решены вопросы, возникающие из соглашения, завершив-
шего мировую войну, очень важно изучить и полностью
понять подлинные условия самого соглашения. Я поста-
раюсь дать беспристрастный и обоснованный отчет прежде
всего о неумолимых фактах, на которых основывался до-
говор; о целях людей, которые несли главную ответственность
за составление этого очень важного документа; о прин-
ципах, положенных ими в его основу; об аргументах
и обстоятельствах, побудивших их стать на избран-
ный ими путь; об условиях, ограничивавших их реше-
ния; о методах, принятых ими для достижения
их цели и для преодоления трудностей, и—что самое
важное—о подлинных, а не фальсифицированных
условиях договора.
Прежде чем приступить к рассказу
Заблуждения в оценке о событиях, переговорах и конферен-
вдохновителей и ав- циях приведших к оформлению догово-
торов договора Г г
ра, необходимо ясно представить себе
события и решения, чтобы видеть вещи в правильной пер-
спективе и рассеять по крайней мере два установившихся
заблуждения. Первое из них сводится к утверждению, что
наиболее жесткие условия договора установлены в момент,
когда государства, ответственные за них, были как дикари
опьянены победой над врагом, истребившим миллионы моло-
дых жизней в этих государствах, разорившим некоторые их
лучшие провинции и угрожавшим обратить в рабство всю
28
цивилизацию своим победоносным мечом. Израненные на-
роды, удрученные гибелью миллионов людей, были, есте-
ственно, опьянены радостью, когда им удалось избежать
бедствия, угрожавшего завершиться еще более грандиоз-
ной, еще более страшной катастрофой—порабощением всего
человечества военной деспотией. И если бы условия мира
были выработаны в состоянии этого, упоения, тогда можно
было бы сказать по всей правде, что ни один человек не
способен при таких обстоятельствах вынести справедливое
и разумное решение об условиях, которые должны
быть продиктованы врагу, причинившему столько страда-
ний и внушившему такой ужас, пока он не был наконец
побежден, или о гарантиях, могущих предотвратить
такие бедствия в будущем. Я намерен подробно разо-
брать обвинение в том, что договор сам по. себе неспра-
ведлив.
Второй ошибочный взгляд, поддерживаемый и исполь-
зуемый в некоторых сферах, основан на предположении,
будто все жесткие условия договора были продиктованы од-
ной из. участвовавших в переговорах групп, тогда как все
идеалистические его пункты вдохновлялись более благородны-
ми побуждениями. Подобные извращения подлинных истори-
ческих фактов являются следствием больших личных и фрак-
ционных предрассудков, неизбежно порождаемых спорными
событиями; другой причиной является небрежное ознаком-
ление с документами и ходом событий, что характерно для
большинства дискуссий, в которых переплетаются между-
народные, внутриполитические и чисто личные антипатии.
Есть немало страстных полемистов, ознакомившихся с догово-
ром лишь в толковании его противников, и поэтому сами
все еще верят, будто договор состоит исключительно из ка-
рательных статей, которые они видят в неверном свете и
вследствие этого осуждают их, будто освобождение угне-
тенных народов, составление Устава Лиги Наций, проекты
всеобщего разоружения и создание Международного бюро
труда не имеют ничего общего с договором и были осуще-
ствлены вопреки тем государственным деятелям, коих
они не любят под влиянием и по настоянию кого-то друго-
го. Политические деятели, основывающие свои убеж-
дения на подобных лживых толкованиях и рецептах ква-
зиэкспертов, не утруждают себя анализом содержа-
ния карательных статей, прежде чем принимать их на
веру.
29
Прежде всего я хочу разобрать основ*;
Почему цели войны ное заблуждение по истории мирного
оставались^ столь договора, будто его условия были про*
скромными. диктованы в час опьянения победой.
Два бросающихся в глаза факта отличают эту войну от
всех прежних войн. И если подобные факты и бывали в про-
шлом, то проявлялись они не в таком масштабе и не в такой
степени. Первый состоите том, что эту войну вели не наем-
ные армии. Все мужское население воюющих стран участво-
вало либо непосредственно в сражениях, либо в их подго-
товке. Все классы общества были одинаково втянуты в борь-
бу и все одинаково страдали. По мере того как шла война,
жертвы возрастали и превзошли потери, известные по опыту
прошлых войн. Как только прошли первые порывы вооду-
шевления и гнева, народы оказались слишком усталыми,
чтобы испытывать или поддерживать в себе былой энтузиазм
и былые страсти. Не преуменьшая храбрости той или другой
из воюющих сторон, можно сказать, что большая часть
народа в каждой стране приветствовала бы разумный Мир
уже тогда, когда война еще не была и наполовину закон-
чена. Соперничая между собой в провозглашении целей
мира, правительства вынуждены были учитывать это наст-
роение. Не только скорбь почти каждой семьи по убитым
и раненым, но также налоги и множество ограничений при-
вычной прежде свободы лишили войну той доли популярно-
сти, которой она когда-то пользовалась. Воинственные кри-
ки толпы, столь характерные для первых дней войны во
всех странах, сменились мрачной и угрюмой решимостью
довести борьбу до справедливого конца. Ни одно правитель-
ство ни в одном из воюющих государств не могло бы про-
должать войну, если бы не опиралось на поддержку всех
классов и сословий народа. Русская революция в марте
1917 года и последовавшие за ней события ясно и наглядно
показали это. В России одно правительство за другим делали
все возможное для продолжения войны даже после того,
как народ пришел к выводу, что с него этой войны хватит.
Усилия царских, либеральных и социалистических прави-
тельств в одинаковой мере заканчивались неудачей, потому
что крестьяне и рабочие были истощены ужасным напряже-
нием войны и чувствовали к ней отвращение. Они хотели
избавиться от нее любой ценой. Правительства других
воюющих стран имели перед собой этот потрясающий при-
мер за полтора года до окончания войны и поэтому
30
понимали, что было бы опасно выдвигать требования';
превышающие те, на которые были согласны их народы.
Конечно, настроения и требования общественного мнения
быстрее сказывались на политике правительства в демокра-
тической стране, чем в самодержавном государстве. Но ни
в одной стране народ не желал нести страшные все возра-
стающие жертвы и тяжелое бремя только для того, чтобы рас-
ширить границы-империи или покарать нарушителей мира.
Было еще и другое обстоятельство,
Влияние обществен- сильно ограничивавшее возможность
ного мнения нейтраль- провозглашения непомерных и хищни-
г ческих целей воины,—это тот эффект,
какой произвело бы проявление алчности на нейтральные
страны. Обе группы воюющих держав стремились обеспечить
себе благожелательное отношение нейтральных стран, особен-
но Соединенных Штатов Америки. Германия в момент безрас:
судного восторга от своих побед в России и Румынии отнес-
лась пренебрежительно к осуждению Америкой подводной
войны2 и поплатилась за свою опрометчивость. Великобри-
тания и Франция сознавали, сколь важно заслужить рас-
положение Соединенных Штатов. Государственные деятели
союзных стран понимали, что наступит момент, когда Аме-
рика вмешается с неотразимой силой, и что поэтому неразум-
но восстанавливать против себя ее правителей и ее народы
проявлением алчности или мстительности. Их условия мира
были составлены так, чтобы убедить Америку и в особенности
пацифистски и антимилитаристски настроенного американско-
го президента в том, что цели войны в принципе справедливы.
Даже первое знакомство с длитель-
Основные положения ным процессом составления и обсуж-
договора были выра- дения разных проектов в каждом из
ботаны до Версаля г г **
н союзных государств и между ними отно-
сительно того, каким должен быть мир, покажет, что глав-
ные очертания Версальского договора были определены
и выработаны не в час победы, а в те годы, когда борьба
еще продолжалась и когда ее исход был еще сомнителен,
а народы не видели ничего впереди, кроме перспективы
полной растраты своих добытых тяжелым трудом ценностей
и еще более мрачной перспективы того, что несметное число
лучших людей погибнет во цвете лет или станет калеками.
Переговоры в Париже после войны, к счастью, определя-
лись и ограничивались условиями, которые были выдви-
нуты и тщательно обсуждены каждой из союзных держав
31
в отдельности и всеми вместе. Это происходило тогда, когда
они имели перед глазами пример России, когда военное
счастье, казалось, было еще на стороне противников и враг
все еще был уверен в победе и мог гордо подкрепить свою
уверенность рядом блистательных побед, когда пацифисты
в союзных странах не скрывали своего согласия с пессими-
стической оценкой перспектив союзников и когда многие из
тех, кто защищал дело союзников—как например лорд Лен-
сдаун и другие, чьи преданность и патриотизм не подлежали
никакому сомнению,—волей-неволей приходили к выводу,
что результат вничью—это лучшее, чем может закончиться
война, если ее вести дальше.
Первая заслуживающая внимания фор-
Заявление Асквита мулировка военных целей Британской
империи была дана Асквитом 25 сентября 1914 года в его
речи в Дублине. Он сказал:
«Сорок четыре года назад, во время войны 1870 года3,
Гладстон выразился следующим образом: «Высшим до-
стижением нашего времени было бы утверждение идеи
международного права как руководящей идеи всей
европейской политики». Прошло почти полвека, и,
по-видимому, до сих пор еще мало достигнуто на пути
к осуществлению этой великой и благородной идеи,
но мне кажется, что в настоящий момент это лучшее
определение наших конечных целей. Идея международ-
ного права. Что практически это означает? Это озна-
чает прежде всего ясный и определенный отказ от ми-
литаризма как решающего фактора в отношениях между
государствами и в процессе будущего формирования
Европы, которая осознала необходимость найти и сохра-
нить место для независимого существования и свобод-
ного развития малых народов в соответствии с истори-
ческими традициями и национальным самосознанием
каждого. Бельгия, Голландия, Швейцария, скандинав-
ские страны, Греция и балканские государства—все
они имеют точно такое же право на место под солнцем,
как и их более могущественные по силе и богатству
соседи. Это означает—или должно было бы означать—
окончательную замену (может быть, путем медленного
и постепенного процесса) режима силы, состязания често-
любий, разделения на союзы, неустойчивого равновесия,
32
замену всего этого подлинным сотрудничеством евро-
пейских стран, основанном на признании равных прав,
устанавливаемых и проводимых в жизнь с общего
согласия».
В своей знаменитой речи, произнесенной в Гилдхолле
9 ноября 1914 года, Асквит употребил выражения, ставшие
теперь историческими:
«Меч, который мы не сразу решились обнажить, мы
не вложим в ножны до тех пор, пока Бельгия не полу-
чит обратно в полной мере все и даже больше того, чем
она пожертвовала, пока Франция не будет обеспечена
должным образом от угрозы внешнего нападения, пока
права малых народов Европы не будут утверждены на
прочном и несокрушимом основании и пока военное
господство Пруссии не будет полностью и окончательно
уничтожено».
Французский премьер-министр Вивиани присоединился
от имени Франции к указанным заявлениям и добавил:
«Франция сложит оружие лишь тогда... когда от-
торгнутые от нее провинции будут навсегда вос-
соединены с нею».
Эта речь была произнесена 22 декабря 1914 года.
Таким образом, военные цели союзни-
вПоТнТаЧаЛЬНЫе ЦеЛИ ков» пРовозглашенные ими в начале
войны, могут быть сведены к следую-
щим положениям:
1. Защита международного права от тирании,
которая является не орудием справедливости, а
орудием высокомерия, алчности и национального
угнетения.
2. Полное восстановление национальной незави-
симости и целостности Бельгии и Сербии.
3. Разгром и уничтожение прусского милитаризма
как угрозы всеобщему миру.
4. Утверждение принципа международного права
на таких прочных основаниях, чтобы малые и более сла-
бые нации могли быть гарантированы от жестокостей
и агрессивности сильных.
5. Возвращение Франции утраченных ею провин-
ций Эльзас-Лотарингии.
3 Ллойд Джордж 33
Эти заявления о целях, во имя которых союзные нации
вступили в войну, были в каждой союзной стране почти еди-
нодушно приняты всеми независимо от партийной принад-
лежности. В Британской империи миллионы юношей со всех
континентов, где развевается флаг Британии, вступали доб-
ровольцами в армию для достижения этих целей и утвер-
ждения этих принципов на прочных основаниях во всем мире.
Ни одно из союзных правительств не
Изменения в резуль- делало в дальнейшем попыток подроб-
тате войны в коло- нее разработать эти общие заявления
J вплоть до начала 1917 года. Тем време-
нем произошли четыре события, вызвавшие необходимость
дополнить заявления, сделанные ранее союзными прави-
тельствами. Во-первых, война с Турцией приняла такие
размеры и повлекла за собой такие жертвы, что возникла
необходимость подумать о применении к Турецкой импе-
рии принципов, изложенных в речах Асквита и Вивиани.
Во-вторых, немцы использовали свои колонии в качестве
баз для военных действий против Британской империи и ее
коммуникаций, вследствие чего в этих колониях пришлось
начать значительные военные операции, которые велись пре-
имущественно войсками доминионов, Индии и колоний.
Только для двух этих военных кампаний Британская
империя должна была мобилизовать и содержать армии,
гораздо более многочисленные и дорогостоящие, чем те,
что пришлось организовать и экипировать Питту и Кэстл-
ри в их гигантской борьбе против Наполеона4. Алленби
в своей палестинской кампании и Моуд в своем багдадском
походе имели каждый под своим командованием армию,
вдвое превышавшую ту, что вел Веллингтон во время пире-
нейской кампании от Тахо до границы Франции5. К концу
войны британские вооруженные силы, участвовавшие в войне
с Турцией, насчитывали около миллиона человек. Генерал
Смэтс при завоевании Танганьики командовал армией, в че-
тыре раза более многочисленной, чем та, какую возглавлял
Уолф, когда завоевал для Англии Канаду6. Флотилии и вой-
ска, сбросившие немцев с островов Самоа и Новой Гвинеи7,
были гораздо более многочисленны, чем те, что отвоевали
Вест-Индию у испанцев8 или Индию у французов9. Эти опе-
рации, которые велись в малярийных джунглях и бесплод-
ных, выжженных солнцем пустынях, привлекали мало вни-
мания в Англии во время мировой войны. Как бы ни были
значительны эти кампании сами по себе, они были ничтожны
34
по сравнению с теми огромными людскими силами и снаря-
жением, которые были мобилизованы во Франции. Однако
на упомянутых второстепенных фронтах мы понесли тяже-
лые потери людьми и материалами, и эти жертвы позволили
нам вырвать из рук Германии империю, общая территория
которой составляла несколько миллионов квадратных миль.
Эти завоевания явились новым фактором, которого не могли
предусмотреть правительства в момент объявления войны,
но который они должны были учесть при составлении усло-
вий мирного договора по ее окончании. •
.. Третьим событием, которое внесло
Италия торгуется r г
J новый элемент в определение мирных
условий, было вступление в войну Италии. Из всех союз-
ных держав Италия была единственной страной, поставив-
шей предварительным условием своего сотрудничества
значительное расширение ее территории. Она упорно торго-
валась из-за добычи, прежде чем взяла на себя обязатель-
ство прийти на помощь союзникам. Ее государственные дея-
тели долгие месяцы вели переговоры с обеими воюющими
сторонами о территориальных уступках. Союзники имели
возможность предложить лучшие условия, и итальянское
правительство решило связать свою судьбу с ними.
Здесь не место обсуждать достоинства Лондонского до-
говора, заключенного в 1915 году Асквитом и Греем от имени
союзников и бароном Соннино—от имени Италии. Нельзя
отрицать, что по крайней мере часть предусмотренных Лон-
донским договором обещаний о расширении территории
Италии определенно нарушала принципы, провозглашенные
союзными правительствами для оправдания перед их соб-
ственными народами ужасов этой грандиозной войны. Это
было отступлением от высоких принципов борьбы за меж-
дународную справедливость и свободу. В оправдание этого
отступления можно сказать, что союзники начинали осозна-
вать огромные трудности и опасности предпринятого ими
дела. Им стало ясно, что успех не так обеспечен, как каза-
лось сначала, и что поэтому следует искать—а в случае
надобности и купить—помощь нового союзника, который
по прежнему своему договору с центральными державами
обязан был оставаться на их стороне.
Пусть те, кто осуждает Асквита и Грея за эту сделку,
подумают о положении в апреле и мае 1915 года, когда до-
говор был подписан. Дела на многочисленных военных фрон-
тах были не слишком хороши. Все усилия выбить немцев из
35
3*
Франции оказались безрезультатными, несмотря на ужасаю-
щие потери во французской и английской армиях. Русские
войска откатывались назад с гораздо большей скоростью,
чем до этого продвигались вперед, колесница победы опаз-
дывала и ее нельзя было разглядеть даже на далеком гори-
зонте. Руководители союзных держав должны были поэто-
му взвесить свои шансы и обсудить, могут ли они надеяться
на выигрыш, не пожертвовав какой-нибудь из целей, кото-
рые они поставили перед собой и своими народами, чтобы
достигнуть остальных целей. Выбор был труден, и людям
приходится делать такой выбор лишь раз в жизни. Легко
строго судить, когда грозившее бедствие предотвращено,
притом отчасти теми самыми методами, которые осуждаются.
Многие ли из тех, кто поносит Версальский договор, посту-
пили бы иначе, чем Асквит и его правительство, в тот мо-
мент, когда казалось, что дело идет о выборе между триум-
фом прусского милитаризма и реальной возможностью окон-
чательного его поражения? Это отнюдь не преувеличение—
такова была стоявшая перед Асквитом дилемма. Если бы
Италия не вступила в мае 1915 года в войну на нашей сторо-
не, что случилось бы впоследствии, когда Россия вовсе
выбыла из строя, а Франция и Англия должны были одни
справляться с победоносными армиями Германии и Австрии?
Каковы бы ни были мотивы или оправдания при заключении
Лондонского договора, он представлял собой обязательство,
которое союзные участники Версальского договора должны
были выполнить, так как к тому времени Италия уже пол-
ностью уплатила кровью и материальными ценностями свою
часть обязательств. Составители мирных договоров, в том
числе и президент Вильсон, не участвовавший в Лондон-
ском договоре, сознавали, что это обязательство вносит
новые элементы, затрагивающие любое последующее согла-
шение с Австрией и Турцией. Оно отразилось неблагоприят-
но даже на законных интересах наших сербских союзников.
Надо признать, что отторжение от Тироля деревень и долин,
вне всякого сомнения являвшихся частью Тироля, было не-
совместимо с принципами самоопределения, включенными
в первоначальные заявления государственных деятелей
союзных держав о целях войны. Когда пришло время вы-
полнять условия этой сделки, некоторые из них едва не
стали причиной раскола между победителями. Возможность
осложнений, связанных с этими условиями, не устранена
еще и поныне.
36
Опустошенные Четвертым обстоятельством, приобре-
области тавшим все большее значение по мере
развертывания этой опустошительной войны, было разо-
рение многих провинций, где происходили военные дей-
ствия. В истории войн вплоть до нашего времени ничто
не может сравниться с этой войной по масштабам разо-
рения и опустошения. Она превзошла своими разруши-
тельными средствами наихудшие ожидания знатоков совре-
менного военного дела. Германское наступление на Париж
и многочисленные кровавые бои, происходившие до ноября
1914 года, включая продолжительную и очень упорную битву
на Ипре10, не дали еще представления о тех неописуемых
разрушениях, которые может произвести современная артил-
лерия. Производство снарядов в огромных масштабах было
начато обеими воюющими сторонами зимой 1914 года.
К концу 1916 года самые большие и цветущие провинции
северо-восточной Франции являли собой картину полного
разрушения и опустошения. Фабрики и заводы были раз-
рушены; большие города лежали в развалинах; сотни дере-
вень и десятки тысяч строений были стерты с лица земли.
Самая почва на протяжении сотен квадратных миль была
настолько разворочена и взрыта снарядами, что на этой
растерзанной земле не нашлось бы и нескольких ярдов, по
которым мог пройти плуг. Если бы Северная Франция была
девственной прерией, первым ее хозяевам-пионерам не
пришлось бы тратить для возделывания земли и трети того
труда и материальных средств, которые понадобились для
того, чтобы восстановить и сделать опять плодоносной эту
обезображенную, отравленную газами и исковерканную
войной пустыню.
Кто должен был платить за это восстановление: тот,
кто напал, или тот, кто подвергся нападению,—агрессор или
его жертва? В 1916 году вопрос о репарациях приобрел зна-
чение, какое в 1914 году трудно было даже представить.
Принцип репараций был уже установлен в той части провоз-
глашенных Асквитом и Вивиани целей войны, которая каса-
лась бессмысленно разрушенных бельгийских городов,
вроде Лувена11. Но народы союзных государств единодушно
признали, что справедливость требует, чтобы принцип воз-
мещения убытков был распространен и на те французские
провинции, где обогащенная вековым трудом почва и создан-
ная трудящимися процветающая промышленность понесли
в результате германского нашествия еще больший ущерб.
37
Обзор проблемы мира Когда военный кабинет в конце 1916 го- *
в 1916 году да12 приступил к пересмотру и деталь-
ной разработке целей войны союзников, он был полностью
осведомлен об указанных четырех факторах, возникших
после того, как в августе 1914 года началась война. Только
два из них обусловили новые моменты, не предусмотрен-
ные в заявлениях союзников в 1914 году, а именно судьба
германских колоний и те из территориальных притязаний
Италии, которые не включались в общий термин «Italia
Irredenta»13: Южный Тироль, часть Далматинского и часть
Анатолийского побережий, Ливия.
Осенью 1916 года, когда в самых высоких политических
кругах начали шептаться о мире, премьер-министр поручил
министерству иностранных дел подготовить меморандум о
предполагаемых основах территориального переустройства
Европы. Меморандум был подготовлен исходя из двух воз-
можных предположений: победы союзников или войны вни-
чью. Этот документ производит сильное впечатление своей
осведомленностью, смелостью и дальновидностью. Некото-
рые изложенные в нем предложения поразительны. Все
они заслуживают тщательного изучения в связи с недавни-
ми событиями. Это было первое официальное высказы-
вание, которое в основу исправления государственных
границ положило принцип, впоследствии получивший
название принципа самоопределения. Это был также пер-
вый официальный документ, содержавший декларацию
в пользу учреждения Лиги Наций и сокращения вооруже-
ний. Этот документ гласил:
«Правительство Его Величества
объявило одной из главных целей
нынешней войны обеспечение в бу-
дущем всем государствам Европы,
возможности достичь своего нацио-
в условиях свободы и безопасности.
Меморандум мини*
стерства иностранных
дел о территориаль-
ном урегулировании
большим и малым,
нального развития
Кроме того, представляется несомненным, что никакой
мир не удовлетворит нашу страну, если он не обещает
быть длительным; существенным условием такого мира
должно быть предоставление полного простора на-
циональным стремлениям, поскольку это практиче-
ски выполнимо. Национальный принцип должен быть
поэтому одним из руководящих факторов при рассмот-
рении территориального урегулирования после
войны.
38
По аналогичным причинам нам следует избегать
того, чтобы какое-либо государство оставалось в крайне
невыгодном экономическом положении, не будучи,
например, обеспечено выходом к морю, необходимым
для развития торговли. Отсутствие такой возможности
неминуемо отразилось бы на прочности любого урегу-
лирования.
Однако при осуществлении вышеуказанных принци-
пов мы ограничены, во-первых, уже данными нашим
союзникам, например Италии, обязательствами, кото-
рые, возможно, будет трудно примирить с требования-
ми других народов. Мы должны далее ясно понять, что
наши союзники независимо от обещаний, которые мы
им дали, могут выдвинуть требования, противоречащие
национальному принципу. В таких случаях наша по-
зиция- должна определяться общими условиями и ин-
тересами Англии в частности.
Наконец мы не должны заходить слишком далеко
с проведением принципа национальной принадлежно-
сти там, где он может чрезмерно усилить какое-нибудь
государство, которое в будущем стало бы угрозой
европейскому миру».
„ Что касается Бельгии, документ кате-
Восстановление J -
Бельгии горически высказывался за то, чтобы
Германия возместила ей все потери,
причиненные войной.
«После войны, как это было и до войны, жизненные
интересы Англии будут заключаться в том, чтобы пре-
градить Германии доступ к бельгийскому побережью.
Недавние события убедительно показали, что эти инте-
ресы недостаточно эффективно обеспечены договорами,
предусматривающими международные гарантии нейтра-
литета Бельгии14. Мы полагаем, что независимость Бель-
гии будет лучше обеспечена, если взамен нынешних
гарантий будет заключен договор о постоянном союзе
между Бельгией, Францией и нами. Известно, что сама
Бельгия будет приветствовать такой союз.
На это могут возразить, что такой союз вовлекает
нас в континентальные соглашения и вызовет вероятное
увеличение наших военных обязательств. По нашему
мнению, однако, другого выбора нет, поскольку жиз-
ненные интересы нашей страны требуют, чтобы возмож-
39
ность германского вторжения в Бельгию была предот-
вращена, и поскольку Бельгия не может сама обес-
печить свою оборону».
Документ высказывается за присоединение Люксем-
бурга к Бельгии, от которой он был отторгнут в 1839 году15.
Относительно Эльзаса и Лотарингии
Эльзас-Лотарингия следует руководствоваться «главным
образом французскими взглядами». Документ рекомендует
и дальнейшее «исправление границ по стратегическим сооб-
ражениям... с тем, однако, чтобы были учтены пожелания
населения». Но следовало бы «по мере возможности возра-
жать против всяких попыток Франции присоединить по
стратегическим соображениям какие-либо значительные
участки германской территории».
Что касается будущего Гельголанда16 и Кильского
канала, документ воздерживается от каких-либо опре-
деленных предложений, предоставляя решение этих
вопросов Адмиралтейству.
В отношении Польши в документе упо-
Польша минается о трех различных предложе-
ниях, но в конечном счете документ высказывается за «созда-
ние польского королевства с русским великим князем во
главе».
«Это королевство должно быть связано с Россией
только личностью его государя, но во всех остальных
отношениях должно пользоваться полной независимо-
стью. Предоставление независимости на таких условиях
вполне удовлетворит национальные стремления польско-
го народа, а если сверх того удалось бы добиться для
Польши выхода ее торговли к Балтийскому морю, то
создалось бы государство, которое с точки зрения нацио-
нальных устремлений и экономических интересов обе-
щает быть устойчивым. Учитывая сильный националь-
ный антагонизм между Польшей и Пруссией, который
привел к тому, что в России поляки открыто присоеди-
нились к союзникам, а лучшие элементы Галиции и Ве-
ликого Герцогства Познанского оказывают нам молча-
ливую поддержку, есть все основания полагать, что
будущее польское государство станет буферным государ-
ством между Россией и Германией в лучшем смысле этого
слова, то есть Россия будет иметь своим соседом такую
Польшу, которая вряд ли при каких-либо обстоя-
40
тельствах присоединится к союзу против России, по-
ка последняя останется верна программе союзни-
ков, то есть будет уважать независимость малых
государств.
Это новое польское государство будет одним
из самых могущественных независимый государств,
которые, как мы думаем, возникнут после распада
Австро-Венгрии. С точки зрения Англии и Франции,
этот конгломерат государств окажется надежным барье-
ром против господства России в Европе и против герман-
ского продвижения на Ближний Восток, ибо эти госу-
дарства будут удовлетворены тем, что их национальные
стремления осуществятся и они станут сильными
в экономическом отношении, которое будет достигнуто
путем предоставления им естественных выходов к морю
для торговли. Венский конгресс17 пытался обеспечить
равновесие сил против Франции путем создания коро-
левств, которые, как предполагалось, должны были
послужить грозным барьером против французской аг-
рессии. Но эти государственные образования не оправ-
дали надежд, потому что были искусственны и не дали
удовлетворения и благосостояния тем народам, ко-
торые входили в их состав. Решение, предлагаемое
нами, имеет то преимущество, что оно строится на
более прочных основаниях, чем положения Венского
договора. Мы отдаем себе отчет в том, какое сопротивле-
ние может встретить такое предложение в Петрограде;
мы сознаем также, что вряд ли удастся его преодолеть,
если военная ситуация не заставит Россию потребовать
англо-французского содействия, чтобы обеспечить ос-
вобождение своей территории, находящейся сейчас в ру-
ках неприятеля. Мы ни на минуту не берем на себя
смелости делать какие-либо предложения относительно
того, как сможем преодолеть такое сопротивление, но
мы хотели бы указать, что решение, предложенное
нами,—наилучшее с точки зрения интересов союзников,
так как оно сохранит за ними репутацию верности своему
слову и возвысит их авторитет в глазах тех националь-
ных государств, которые должны быть созданы в резуль-
тате победы союзников; это серьезно ослабит Пруссию,
лишив ее очень предприимчивого и процветающего на-
селения, а вместе с тем и весьма значительных камен-
ноугольных районов в Силезии. Но что важнее всего,
41
оно значительно увеличит в будущей Европе число го-
сударств, чьи желания и интересы будут устремлены
к торжеству власти права над властью силы. Другими
словами, мы таким образом поможем создать националь-
ные государства, которые будут горячо сочувствовать
нашим стремлениям к прочному миру. Это значительно
уменьшит бремя вооружений, которое так сильно тор-
мозит национальное и экономическое развитие наро-
дов Европы.
Мы прилагаем карту, составленную по этническому
признаку. Карта показывает расселение поляков и на-
мечает границы, на которые новое польское государство
могло бы по справедливости претендовать. Данные
о населении приводятся по материалам официальной
германской переписи».
Балканы Что касается Балкан, то к Болгарии
авторы документа склонны были отне-
стись великодушно, несмотря на ее измену и на трудности,
которые это предательство причинило союзникам18.
Греция и Румыния, которые в то время еще отказывались
связать свою судьбу с союзниками, «не заслуживают, чтобы
союзники проявляли большую заботу об их интересах».
Однако «в отношении Румынии союзники связаны обязатель-
ством, данным Россией, по которому Буковина и румынская
часть Трансильвании должны быть переданы Румынии».
Дальше этого союзники идти не собираются.
В отношении вопросов, связанных с Сербией, Черного-
рией и южными славянами, в документе указывалось:
«Соглашение, заключенное между Италией и ее со-
юзниками 26 апреля 1915 года, поскольку оно уступает
первой всю Истрию, значительную часть побережья
Далмации и большинство островов, чье население,
безусловно, в большинстве славянское, представляет,
к сожалению, явное нарушение национального прин-
ципа, и, следовательно, нет никаких сомнений в том,
что это сопряжено с риском и может повлечь за собой
обычные результаты, а именно ирредентизм, отсутствие
устойчивости и мира. Мы выяснили, однако, у компе-
тентных и объективных наблюдателей, что можно наде-
яться на достижение удовлетворительного соглашения
между сторонами путем прямых и дружественных пере-
говоров.
42
Это отступление от одного из наших руководящих
принципов не должно, таким образом, причинять
нам излишнего беспокойства, и, во всяком . слу-
чае, мы лишены возможности предложить другое
решение ввиду определенного характера наших обя-
зательств перед Италией».
Будущее Документ рассматривает и вопрос
Черногории о будущем Черногории:
«Должна ли быть восстановлена эта страна как неза-
висимое государство или она должна быть поглощена
Сербией?
Политика Черногории, на которую никогда нельзя
было положиться, с начала войны превзошла самое
себя в двоедушии и стала явно враждебной по отноше-
нию к союзникам. Вряд ли можно сомневаться в том,
что король Николай и его министры находились в пря-
мой связи с австрийцами и что, если бы не их предатель-
ство, могло бы быть оказано гораздо более успешное
сопротивление наступлению неприятеля через Нови-
Пазарский санджак и Черногорию. Поэтому король не
заслуживает никакого внимания со стороны союзников,
и, по нашему мнению, после такого его образа действий
следует категорически возражать и, насколько возмож-
но, противодействовать восстановлению на троне его
самого или членов королевской семьи, замешанных
в его предательстве.
Восстановление Черногории в качестве независимо-
го государства под властью другого короля должно,
по-видимому, зависеть от пожеланий самих черногор-
цев. Надо, однако, помнить, что при всех обстоятель-
ствах такое государство не принесет никакой пользы.
В будущем, как и в прошлом, оно не может быть само-
стоятельным и будет зависеть от милости держав.
Поэтому в общем надо считать желательным поглощение
Черногории Сербией».
Большая Югославия
О будущем югославов в Австрии
документ гласил:
«Цель, которую поставили себе югославы, — это осво-
бождение всех сербов, хорватов и словен от власти
Австро-Венгрии или другой державы и объединение
их в едином государстве. Они желают, однако, сво-
43
бодного и добровольного объединения, а не такого,
которое было бы навязано им извне и предполагало
подчинение одной части другой. Хорваты и словены,
без сомнения, восхищаются боевыми успехами Сер-
бии и надеются, что она поможет им освободиться;
но, с другой стороны, они считают себя выше сербов
по своей культуре и образованности и полагают, что это
превосходство обеспечит за ними руководящую роль
в будущей конфедерации южных славянских государств.
Поэтому заявление, сделанное сэром Эдуардом Греем
Супило19 1 сентября 1915 года о том, что если Сербия
согласится, то Босния, Герцеговина, Южная Далма-
ция, Словения и Хорватия получают возможность ре-
шить свою судьбу самостоятельно, более соответствует
идеалам югославов, чем заверения, которые были даны
раньше, и оно должно быть решающим фактором в на-
шей политике по этому вопросу. Мы считаем, что Вели-
кобритания должна всеми мерами поощрять и способ-
ствовать объединению Сербии, Черногории и южных
славян в одну сильную федерацию государств, кото-
рая в будущем составит надежный барьер на пути
какого бы то ни было германского продвижения на
Восток».
*****
«Югославы желают, чтобы границы будущей конфе-
дерации были определены по этническому признаку,
и на этом основании предъявляют претензии на обшир-
ные территории. Эти территории включают, кроме Сер-
бии, Черногории, Хорватии, Словении, Боснии, Гер-
цеговины и Далмации, некоторые районы Каринтии
и Штирии, всю Горицию, Карниолу,Истриюи побережье
с островами вплоть до албанской границы. Северная
граница их государства проходила бы приблизительно
от Граца в юго-восточном направлении вдоль Дравы,
затем к северу от провинций Баранья, Бачка и Банат,
вдоль реки Марицы к Араду, оттуда в южном направле-
нии мимо Тимишоара до пункта, где румынская запад-
ная граница подходит к Дунаю.
Хотя на первый взгляд эти требования могут пока-
заться чрезмерными, югославы утверждают, что во всех
указанных местностях преобладает славянское населе-
ние. (См. приложение III.)
44
ПРИЛОЖЕНИЕ 1П
Статистические дан- Югославы утверждают, что они
ные о югославах составляют основное население ко-
ролевства Сербии и Черногории (5 миллионов человек),
югославянских провинций Австро-Венгрии (8 миллио-
нов) и итальянского района к западу от Гориции (40 ты-
сяч югославов); кроме того, 1500 тысяч югославов-эмиг-
рантов живет в заморских странах.
В Австро-Венгрии югославы подчинены государствен-
ным аппаратам двух господствующих наций—немецкой
и мадьярской. Территория, занимаемая ими,’разделена
на десять провинций. Югославы подвергаются здесь
политическому гнету, социальным ограничениям; их
интеллектуальное, экономическое и национальное раз-
витие задерживается и всячески подавляется.
Около 2100 тысяч югославов находятся под немец-
ким управлением, осуществляемым из Вены, из коих
410 тысяч живут в Южной Штирии, 120 тысяч—в Юж-
ной Каринтии, 490 тысяч—в Карниоле, 155 тысяч—
в Гориции-Градиске, 70 тысяч—в Триесте, 225 тысяч—
в Истрии и 610 тысяч в Далмации.
Под мадьярским господством живет 3200 тысяч юго-
славов, в том числе 2300 тысяч—в Хорватии-Словении,
900 тысяч—в южной и юго-западной Венгрии (в Меджиу-
Муреш, вдоль штирийской границы, в Баранье, Бач-
ке и Банате).
Под общим австро-венгерским управлением в Бос-
нии-Герцеговине живет 1900 тысяч югославов.
Наконец, 400 тысяч югославов живет под итальян-
ским управлением.
Поскольку речь идет об Адриатическом побережье,
югославы должны будут подчиниться условиям Лон-
донского соглашения с Италией, но вне районов, упо-
мянутых в этом соглашении, мы не видим оснований
отказать им в полном удовлетворении их требований
за счет Австрии. Однако мы предложили бы известные
оговорки в отношении тех территорий, на которые они
претендуют в Венгрии. Наши соображения в пользу
такого решения приведены ниже».
Далее авторы переходят к обсуждению будущего Авст-
ро-Венгрии, и здесь они рассуждают очень смело.
45
Будущее Австро-Бенг- «Дальнейшая судьба Австро-Венг-
рни. Будущее немец- рИИ будет, конечно, в очень боль-
кои Австрии ШОЙ мере зависеть от Tog военной
ситуации, которая создастся к концу этой войны. Если
ситуация окажется такова, что союзники получат воз-
можность распоряжаться будущим Австро-Венгрии,
можно не сомневаться, что в соответствии с принципом
свободного развития национальностей двуединая монар-
хия, которая в нынешнем ее составе представляет собой
прямое отрицание этого принципа, подвергнется рас-
членению, так как нет сомнений, что все ее ненемец-
кие части отделятся от нее. Единственное возражение,
могущее возникнуть против подобного радикального
решения, это довод о том, что в таком случае Германская
империя значительно усилится за счет населения и бо-
гатств австрийских провинций, если последние будут
присоединены к ней. Мы должны, однако, помнить, что
благоприятный для союзников исход войны лишит
Германию значительно большего населения, чем то,
которое она может получить от присоединения Австрии.
Германия лишится Эльзас-Лотарингии, Шлезвига и
Великого Герцогства Познанского. Это будет прямым
ослаблением мощи Пруссии. Германия получит, прав-
да, население Австрии, но этот прирост усилит вес
и влияние непрусских государств Германской империи.
Более того, это присоединение приведет к значитель-
ному увеличению численности католического населе-
ния Германии; между тем, все то, что ведет к умалению
прусского могущества, естественно, ведет и к более
прочному миру в Европе, ибо ослабление Пруссии
уменьшит агрессивность центральных европейских
империй. Мы думаем поэтому, что присоединение ав-
стрийских провинций не должно тревожить союзников,
которые вовсе не собираются разгромить Германию,
а хотят только по мере сил ослабить гегемонию Прус-
сии над другими государствами. Подготовка нынешней
войны, толчок к ней, агрессивные планы, связанные
с войной,—все это вызвано к жизни Пруссией. Поэтому
есть все основания надеяться, что побежденная Прус-
сия в значительной мере утратит возможность причи-
нять зло. Если же сверх того в границах Германии ей
будет противопоставлена большая, богатая и влиятель-
ная южная федерация, то можно безошибочно рассчи-
46
тывать на упадок влияния Пруссии. Это может быть
достигнуто только путем борьбы политических сил
внутри самой германской федерации. Если союзники,
исходя из чисто политических мотивов, решат сохра-
нить независимую двуединую монархию, им следует
серьезно подумать, можно ли обеспечить подлинную
независимость Вены от Берлина. В свете прошлых собы-
тий мы без всяких колебаний приходим к выводу, что
независимо от того, победят ли центральные державы
или нет, Австро-Венгрия все равно останется во всех
отношениях подчиненной своей союзнице. Победившая
Пруссия, как мы уже это видели в течение войны,
все больше будет вовлекать Австро-Венгрию в сферу
своего политического и экономического влияния. По-
бежденная Пруссия также могла бы убедить Австро-
Венгрию, что единственная ее надежда на будущее за-
ключается в еще более тесном, чем ранее, сближении обе-
их стран. Нет сомнения, что в прошлом в Австрии
и Венгрии была, а в будущем может существовать пар-
тия, враждебная германской гегемонии. Однако по
всем имеющимся в нашем распоряжении данным, эта
партия и в Австрии и в Венгрии представляет собой
меньшинство и таковой, по-видимому, и останется.
Поэтому сохранение Австро-Венгрии, которая была бы
на побегушках у Пруссии, не является таким реше-
нием, к которому союзники могли бы или должны были бы
стремиться; сохранение Австро-Венгрии несовмести-
мо с теми целями, для достижения которых союз-
ники вступили в войну, и если бы даже они решили
поступиться этими целями во имя политической целе-
сообразности, они не достигли бы желаемого результа-
та, так как орудие, которое они хотели бы выковать для
себя в виде уменьшенной, но независимой Австро-Венг-
рии, не осуществило бы тех задач, во имя которых оно
создавалось бы. Исходя поэтому из предположения,
что предлагаемое нами решение будет принято, мы не
видим никаких препятствий к тому, чтобы окончательно
распорядиться теми частями двуединой монархии,
из которых может быть образовано славянское госу-
дарство на юге».
. Что касается Богемии, то авторы доку-
Ьогемия должна быть r .
присоединена мента рассматривают три различных
к Польше предложения:
47
во-первых, создание независимого государства;
во-вторых, соединение Богемии с южнославянским госу-
дарством;
в-третьих, присоединение Богемии к королевству Поль-
скому.
Авторы проекта придерживаются того мнения, что третье-
го решения «желают дальновидные чехи и поляки».
«Последние вполне сознают, что присоединение Боге-
мии к Польше экономически усилит последнюю и в зна-
чительной мере будет способствовать развитию Польши.
С другой стороны, чехи полностью понимают, что они
извлекли бы пользу из факта более высоких культуры
и цивилизации поляков. На данной стадии мы не
намереваемся идти дальше указания, что, по нашему
мнению, это было бы наилучшим решением австро-
венгерского вопроса».
Общие итоги Подытоживая свои соображения о буду-
щем Австрийской империи, авторы ме-
морандума писали:
«Пусть славянские провинции Австрии организуются
в южнославянское государство; пусть немецкие про-
винции Австрии войдут в состав Германской империи;
пусть Богемия будет присоединена к Польше и пусть
Венгрия, образованная из провинций с чисто мадьяр-
ским населением, станет независимым государством,
полностью обеспеченным выходом для торговли к Адриа-
тическому морю в Фиуме и к Черному морю—по Ду-
наю. Такое решение обещает нам устойчивость, ибо
оно будет основано на национальных и экономических
интересах стран, которых коснется это урегулиро-
вание.
Однако, для того чтобы Венгрия стала независимым
и жизнеспособным государством, было бы нецелесооб-
разно лишать ее территорий, помимо тех, что должны
быть отделены от нее в соответствии с национальным
принципом. Установление национальных границ имеет
еще и то преимущество, что они соответствуют серб-
ским стратегическим требованиям в отношении райо-
нов, лежащих на северном берегу Дуная, напротив
Белграда, и вместе с тем не противоречат румынским
претензиям.
48
Намеченное решение вопроса может на первый
взгляд показаться академическим, поскольку оно в
основном соответствует национальным стремлениям и
не более того. Однако мы вполне сознаем, что его при-
дется, быть может, изменить в соответствии со взгля-
дами России, требованиями географии, военными сооб-
ражениями и т. д. Нашей главной целью было наметить
схему, которая обещала бы известную устойчивость
границ с национальной точки зрения».
Цель—не возмездие, Далее в меморандуме содержится серь-
а длительный мир езный анализ проблемы вооружений:
«Выдвигая приведенные выше соображения, мы
пытались подойти к вопросу о послевоенном урегули-
ровании главным образом с политической точки зрения.
Мы попытались наметить схему, которая не ограничи-
вается защитой одних лишь английских интересов—
в смысле территориальных приобретений или устано-
вления сфер влияния. Мы попытались выработать та-
кую схему, которая обещала бы постоянство, мы стре-
мились так пересмотреть карту Европы, чтобы обес-
печить длительный мир. Мы исходили из того сообра-
жения, что английская политика заинтересована пре-
жде всего в мире. Кратчайшим путем к этой цели являет-
ся, конечно, прекращение гонки вооружений, которая
в течение последних сорока лет все более и более уско-
рялась. Эта цель может быть лучше всего достигнута
путем заключения общих договоров об арбитраже с по-
следующим сокращением постоянных армий и флотов.
Этот идеал, несомненно, является общим для всех
союзников, но Великобритания, вероятно, согласится
принести для достижения этой цели более значительные
жертвы, нежели другие страны. Общественное мнение
нашей страны согласно было бы, мы думаем, пойти очень
далеко в этом направлении. Однако опасность, в от-
ношении которой мы должны быть насторожены, заклю-
чается в том, что если нам даже удастся побудить не-
приятеля заключить какое-либо соглашение в этом духе,
мы должны будем позаботиться еще и о том, чтобы
он был в состоянии и пожелал выполнить свои обяза-
тельства. Ввиду позиции, которую в прошлом зани-
мала Германия в этом вопросе, у нас мало надежд, что
немцы захотят подойти к делу искренне и серьезно
4 Ллойд Джордж 49
разве только у них не будет другого выбора. Если бы
речь шла о том, что при известном положении вещей союз-
никам пришлось бы обсуждать с неприятелем условия
мира на более или менее равных основаниях, то можно
было бы не сомневаться, что мы встретили бы либо пря-
мой отказ германского правительства обсуждать по-
добный проект, либо от нас потребовали бы формулиро-
вания предложений, которые германское правительство
затем признало бы невыполнимыми или приняло бы
их с затаенной мыслью сделать все, чтобы уклониться
от выполнения этих предложений. Мы должны принять
во внимание, что если война окончится вничью, герман-
ское правительство сможет убедить свой народ в том,
что ему удалось спасти страну от вторжения неприяте-
ля. Мы должны помнить, что руководители Германии,
в первую очередь ответственные за нынешнюю вой-
ну, никогда не давали своим соотечественникам воз-
можности подозревать, что их намерения были агрес-
сивными; германское правительство всегда официаль-
но отмежевывалось от пангерманской пропаганды.
В некоторых случаях оно публично отрекалось от
пангерманских целей.
Однако в действительности поли-
Политика Германии тика руководителей Германии,
оставаясь все время скрытой от их соотечественников,
вдохновлялась именно идеями агрессии, направленной
на территориальные захваты и расширение сфер влия-
ния. Территорию они надеялись приобрести за счет
колоний, принадлежащих другим державам, а сферы
влияния намерены были добыть политикой торгового
проникновения, которая настойчиво проводилась на
Ближнем и Дальнем Востоке. Если война закончится
вничью, те же германские лидеры смогут убедить свою
страну, что целостность Германии удалось отстоять бла-
годаря ее непобедимым армии и флоту, и им нетрудно
будет убедить ее, что в будущем она должна полагаться
на те же средства борьбы. Такое убеждение вряд ли
позволит им с готовностью откликнуться на какой-
либо выдвинутый нами проект о сокращении воору-
жений. Наоборот, наш проект будет изображен в лож-
ном свете как весьма коварный план ослабления обо-
роноспособности Германии, предлагаемый якобы затем,
чтобы, воспользовавшись неблагоприятным положе-
56
нием Германии, добиться осуществления той цели, что
ставили себе союзники, вступая в войну летом 1914 года.
Другое дело, если союзники смогут продиктовать
Германии свои условия,—тогда есть больше надежд
на сокращение вооружений. Но и в этом случае надо
будет пойести дело очень осторожно, чтобы избежать
даже видимости вмешательства в то, что немцы счи-
тают своим внутренним делом, в то, что каждое незави-
симое государство имеет право решать самостоятельно.
Разоружение возмож-
но, если Германия
потерпит поражение
Возможно, однако, что серьезное
поражение Германии в такой мере
поколеблет доверие германского
народа к своим правителям, что
немцы станут прислушиваться к голосу благоразу-
мия и спросят себя, верно ли, что безопасность госу-
дарства зависит только от размеров его вооружения.
В таких условиях удастся, может быть, убедить гер-
манский народ, что мы не смешиваем оборону страны
с милитаризмом. Один немецкий автор дал определение
милитаризма как учения, согласно которому в расчет
принимается только сила, а право, не основанное на
силе, не заслуживает внимания. Если союзникам удаст-
ся заменить эту доктрину принципом, согласно кото-
рому грубой силе не будет дано права на господство,
и стране, имеющей возможность навязать свою волю
другим, не будет дозволено поступать таким образом
вне зависимости от того, права она или нет, и если
вместо этого союзникам удастся выдвинуть доктрину,
что никакая страна, основывающая свои действия толь-
ко на грубой силе, не может существовать, тогда одна
из главных целей нынешней войны будет достигнута.
Другими словами, одна из важнейших предпосылок
сокращения вооружений заключается в том, чтобы при-
вить германскому народу эти взгляды.
Другой предпосылкой, но менее
Лига Наций эффективной, будет создание Лиги
Наций, готовой применить силу против любой страны,
которая откажется соблюдать международное право.
Однако мы не предаемся иллюзии, будто такое средство
станет действительно эффективным еще до того, как
народы научатся подчинять свои честолюбивые устрем-
ления и мечты интересам содружества народов. Имен-
но такой процесс мы наблюдаем в отдельных странах
51
4*
По мере роста цивилизации, однако протекает он
медленно, и пришлось бы запастись большим терпе-
нием, пока такое же развитие будет достигнуто в от-
ношениях между народами. Это соображение поднимает
вопрос о том, удастся ли получить содействие в дан-
ной области со стороны Соединенных Штатов Америки,
удастся ли повторить попытку Каннинга привлечь Но-
вый свет для создания равновесия в Старом свете20.
По некоторым признакам, мыслящие люди в Америке
уже начинают понимать невозможность в современных
условиях держаться прежней позиции блестящей изо-
ляции. Если бы удалось убедить Америку примкнуть
к Лиге Наций, это обеспечило бы ее решениям необ-
ходимый вес и влияние и существенно приблизило нас
к цели, во имя которой предполагается создание Лиги.
Мы хотим ограничиться этими общими соображения-
ми, потому что не решаемся обсуждать вопрос о сокра-
щении вооружений более подробно, во всех его техниче-
ских деталях. Мы не располагаем сведениями военного,
морского и экономического характера, которые позво-
лили бы представить сколько-нибудь ценные предложе-
ния по этому вопросу. Правильнее и целесообразнее
дать такое поручение комитету, который отражал бы
различные государственные интересы и работал бы
при содействии наиболее компетентных экспертов.
Затрагивая данный вопрос, мы руководствовались, од-
нако, тем, что ни одна схема переустройства Европы
после войны не может быть полной и приемлемой, если
в ней не будет серьезно поставлена проблема разору-
жения и не будет сделано попытки сформулировать пред-
ложения, обеспечивающие осуществление главной це-
ли—цели, во имя которой наша страна в почти безот-
четном порыве начала войну и за достижение которой
она готова заплатить очень дорого, продолжая войну
до победного конца, пока не восторжествует основной
принцип: право выше силы».
Далее авторы меморандума переходят к обсуждению
вопроса о том, что произойдет, если война окончится вничью
и неокончательным миром. Полагают, что в этом случае
придется выкупать у Германии Бельгию ценой уступок нем-
цам в других вопросах; большую часть этих уступок при-
шлось бы сделать за счет Великобритании.
52
Опасность случае «Итак, мир, заключенный в резуль-
окончания войны вни- тате окончания войны вничью, оз-
начал бы, как мы пытались пока-
зать в настоящем меморандуме, что Германия не достиг-
ла всего того, чего хотела, когда начинала войну, но
добилась осуществления части своих честолюбивых пла-
нов; это дало бы возможность германскому правитель-
ству оправдаться перед народом, утверждая, что оно
вступило в войну в 1914 году для защиты своей терри-
тории; фактически у него были бы все основания утвер-
ждать, будто оно победило. Оно могло бы представить
дело так, будто союзники потерпели поражение.
Мы уже показали достаточно ясно, что все уступки,
которые оказались бы необходимыми в случае оконча-
ния войны вничью, пришлось бы сделать нашей стране.
Такие уступки могут быть сделаны только за счет на-
ших колониальных владений. Вопрос о таких уступках
должен быть разработан в комитете с участием пред-
ставителей министерства колоний, чтобы правительство
Его Величества могло решить на основании доклада
комитета, какую цену оно в состоянии заплатить за
такой мир».
Этот заслуживающий внимания меморандум был подго2
товлен и подписан двумя видными чиновниками министер-
ства иностранных дел. Он был разослан членам кабинета
без всякого сопроводительного письма или комментариев
со стороны сэра Эдуарда Грея. Меморандум так и не был
рассмотрен ни кабинетом, ни каким-либо комитетом каби-
нета министров до того, как в 1917 году были созданы воен-
ный и имперский кабинеты.
Когда в начале декабря 1916 года я при-
Шб0 пГа6 В Аекабре ступил к формированию правительства,
года война свирепствовала уже около двух
с половиной лет; с каждым годом она становилась все более
разрушительной и требовала все больших жертв людьми
и материальными ценностями. Шел третий год войны, а кон-
ца еще не было видно. Участвовавшие в войне народы исте-
кали кровью. Это была слепая, бессмысленная ярость борь-
бы на истребление. Германия в 1916 году подавала некото-
рые признаки того, что ее правители обнаруживают жела-
ние вступить в переговоры, однако тон и существо их пред-
ложений не оставляли никакой надежды на сколько-ни-
53
будь* успешные переговоры. Это был только маневр, рас-
считанный на то, чтобы добиться расположения папы рим-
ского и могущественных нейтральных стран, в том числе
Америки. Поэтому кабинет Асквита единогласно решил, что
еще не наступило время для обсуждения условий мира с не-
приятелем. Английский кабинет оставил дело в прежнем
положении, не пытаясь выяснить свои собственные взгляды
или разъяснить обществу цели, для достижения которых
должна продолжаться военная бойня.
Когда я стал премьер-министром, я был твердо убежден,
что мы должны, не пренебрегая, конечно, никакими закон-
ными средствами для успешного продолжения войны
(а стало быть, и призывая народ ко все большим жертвам),
в то же время уделить некоторое внимание разработке усло-
вий мира. Предстояло сформулировать не только на словах,
но и во всей их конкретности условия того мира, во имя
которого стоило приносить эти жертвы. Страшные потери
без сколько-нибудь заметных результатов уже вызвали у
всей нации общее чувство разочарования и усталости от
войны. Все настоятельнее ощущалась необходимость, чтобы
народам союзных стран и народам стран неприятельских
было четко и определенно сказано, за что мы боремся и на
каких условиях готовы заключить мир.
Нельзя было, однако, определить и ус-
Мое решение о кон- тановить какие-либо условия мира без
намиТаЦИИ С А0МИНИ0‘ консультации с доминионами и Индией,
которые были столь верными и ценными
участниками нашей борьбы на всем ее протяжении. Я поэто-
му счел необходимым немедленно учредить и созвать импер-
ский кабинет, с тем чтобы осуществлять контроль и наблю-
дение над ведением войны и формулировать условия мира,
которые империя в целом считала бы разумными и справед-
ливыми. Это был первый в истории Британской империи
имперский кабинет.
До того как премьеры доминионов и представители Ин-
дии смогли приехать в Англию, необходимо было немедленно
заняться двумя документами по вопросу о мире. Первым из
них была германская нота о мире, свидетельствовавшая
о том, что германское правительство в свою очередь поняло
необходимость убедить свой собственный народ и народы
нейтральных стран в том, что если эта ужасная разрушитель-
ная война все еще продолжается, то ответственность за это
падает на противников. Вторым документом был запрос пре-
54
зидента Вильсона о мире, адресованный всем воюющим стра-
нам21. Вильсон запрашивал об условиях, на каких обе
воюющие коалиции согласились бы прекратить борьбу.
Союзники признали необходимым немедленно ответить на
эти два важных документа. Общественное мнение нейтраль-
ных стран было в значительной степени отравлено неприя-
тельской пропагандой, приписывавшей нам эгоистические
и империалистические цели. Мы не могли поэтому дожи-
даться приезда имперских делегаций и тем самым отклады-
вать составление и опубликование ответа, который хотя бы
в общих чертах содержал основы нашей политики.
Ответ союзников на
германскую и амери-
канскую ноты о мире
Союзные правительства собрались в
Лондоне, чтобы обсудить, как им сле-
дует ответить на германскую ноту и на
запрос президента Вильсона. Вначале
союзная конференция занялась германской нотой, дав на нее
краткий ответ. Выработка детальных условий мира была
отложена, с тем чтобы изложить их в ответе на запрос пре-
зидента Вильсона. В ответе на германскую ноту союзники
ограничились следующим заявлением:
«Никакой мир невозможен до тех пор, пока не будет
осуществлено восстановление всех нарушенных прав
и свобод, пока не будут признаны национальный прин-
цип и принцип свободы малых стран и обеспечено
такое урегулирование, которое раз навсегда устранит
причины, в течение стольких лет угрожавшие безопас-
ности народов, и тем самым будут созданы единственно
эффективные гарантии безопасности во всем мире».
По существу это означало восстановление, репарации,
самоопределение, разоружение и установление справед-
ливости в международных отношениях мирными, а не
военными средствами.
При рассмотрении условий, изложенных в нашем ответе
президенту Вильсону, необходимо помнить, что союзники
были убеждены в чрезвычайной важности заверить тогда же
президента Вильсона, что мы продолжаем защищать высо-
кие цели, во имя которых вступили в войну, и не намере-
ваемся отступать от альтруистических и возвышенных
принципов, объявленных нами основой и стимулом наших
общих усилий. Мы знали, что отношение Америки к воюю-
щим сторонам будет зависеть от ответов, которые будут даны
55
на запрос президента союзными правительствами и прави-
тельствами центральных держав. Не менее важно напомнить
и о том, что президент Вильсон был удовлетворен характе-
ром нашего ответа и что вскоре после этого он побудил
Америку к участию в войне на стороне союзников, не выра-
зив протеста или неодобрения по поводу какого бы то ни
было пункта условий мира, содержащегося в нашем ответе
на его запрос. Внимательное рассмотрение нашего ответа
Вильсону и сравнение его с условиями, включенными впос-
ледствии в мирные договоры, показывают, что они были,
по существу, одинаковы.
Для тех, кто полагает, что условия Вер-
Вэеннюе положение сальского договора были продиктованы
зимои 1916/17 года 1 г
в духе высокомерия, порожденного
великой победой, полезно дать хотя бы беглый обзор
военного положения зимой 1916/17 года, когда союз-
ники подробно обсуждали свои мирные условия. Эти условия
были выработаны вовсе не в состоянии необузданного высо-
комерия, вызванного полной победой; следует напомнить,
что в то время, когда союзные правительства обсуждали
эту декларацию о целях войны, военные дела союзников
шли плохо. В Англии вследствие охватившего почти все
общество чувства, что час победы не только не прибли-
жается, но, по-видимому, даже отдаляется, пало автори-
тетное правительство, Бельгия и Сербия почти полностью
находились в руках центральных держав, Румыния была
наводнена их армиями и ее богатые ресурсы нефти и хлеба
находились в распоряжении неприятеля. Турция не только
стойко держалась против всех наших объединенных усилий,
но даже отразила нашу атаку в Дарданеллах и обратила
в беспорядочное бегство могущественную армию, которая
в течение многих месяцев пыталась пробиться к Мрамор-
ному морю. Нас разбили в Месопотамии, где английская
армия сдалась туркам22, а турецкие войска сдерживали
нас у Суэцкого канала. Несметные армии России были раз-
биты на поле сражения, и их боевой дух поколебался. Об-
ширные пространства России были оккупированы немцами
и австрийцами. Недовольство и брожение охватило рус-
ских солдат. Снабжение русских городов продовольствием
совершенно расстроилось, и страна находилась на пороге
революции. Повторные попытки отбросить немцев с фран-
цузской территории были отражены неприятелем в кро-
вопролитных боцх, не имевших себе равных в истории.
56
Битва наСомме23, котораясовершенно не достигла поставлен-
ной цели, стоила союзникам свыше 600 тысяч убитыми и ра-
неными. На море только что закончилось единственное
крупное сражение этой войны—бой между главными эска-
драми британского и германского флотов у берегов Ютлан-
дии24. Эта битва едва ли напоминала Трафальгар25—слиш-
ком много было допущено ошибок и результат был ни-
чейным: оба флота на всех парах бежали друг от друга,
и, достигнув безопасных портов, каждый из них объявил
себя победителем. Наши потери в людях и судах были
большими, чем потери немцев; и у нас и в Америке все, кто
читал официальные сообщения об этой битве, выпущенные
нашим Адмиралтейством, испытали чувство уныния. Во-
зобновление подводной войны в угрожающих размерах уве-
личивало число потопленных судов нашего торгового флота
и уже угрожало нашему острову серьезными продоволь-
ственными затруднениями.
Некоторые министры, занимавшие важ-
Потеря уверенности нейшие посты в составе английского
в победе в Англии
кабинета, вышедшего в отставку в де-
кабре 1916 года, информировали своих коллег, что мы не
можем продолжать войну дольше нескольких месяцев. Наш
главный морской советник не видел, какими средствами
можно успешно вести борьбу с подводными лодками. Недо-
вольство быстро распространялось среди наших рабочих.
Пацифистское движение ширилось по всей стране. В горо-
дах и промышленных центрах происходили многолюдные
митинги, участники которых требовали, чтобы войне был
положен конец. Не желая повторяться, я хочу все же еще
раз напомнить о том весьма знаменательном факте, что
в этих обстоятельствах даже такой выдающийся государ-
ственный деятель, как лорд Ленсдаун, инициатор союза
с Францией (Антанты), пришел к выводу, что в самом луч-
шем случае мы можем надеяться лишь на окончание войны
вничью; он советовал скорее начать переговоры о мире.
Очень авторитетные люди, чей патриотизм не подлежит сом-
нению, частным образом поддерживали перед правитель-
ством призыв Ленсдауна. Те, кто с некоторой надеждой об-
ращал свои взоры к Америке, ожидая, что помощь придет
оттуда, были более чем когда-либо обескуражены тем, что
недавние президентские выборы дали победу Вильсону—
человеку, удержавшему Америку от войны. Его соперник
на выборах стремился получить голоса американских нем-
57 ’
цев2в. Между тем президент Вильсон и до предвыборной кам-
пании и во время ее тщательно воздерживался от того, чтобы
высказать хотя бы одно слово сочувствия к нашим жертвам,
нашему делу или нашим целям. Даже по поводу вторжения
немцев в Бельгию он не написал ни одного слова осуждения
или протеста.
В такой обстановке союзные государственные деятели
вряд ли могли чувствовать себя в силах продиктовать вра-
гам своей родины безжалостные условия мира. Руководи-
тели Германии не только не испытывали какого-либо чув-
ства подавленности и уныния, но вполне обоснованно и с
ликованием перечисляли ряд блистательных побед, одер-
жанных ими на всех фронтах—на суше, на море и в воз-
духе. Они уже заранее перекраивали карту России, проек-
тируя расширение Германской империи за счет Прибалтики
и Польши; на Западе они готовы были довольствоваться
аннексией железорудных копей Брие27 и фактическим кон-
тролем над Бельгией. Англии и Франции предлагалось
отделаться потерей одной-двух своих заморских колоний.
Такова была атмосфера, таковы были обстоятельства, при
которых собрались в Лондоне в рождественские дни 1916 года
премьер-министры Англии, Франции и Италии, чтобы обсу-
дить условия, на которых они были бы готовы призвать
свои народы к прекращению этой опустошительной войны.
Имея это в виду, резюмируем теперь решения, достигнутые
на этой знаменательной конференции и включенные в ответ,
посланный союзными державами президенту Вильсону.
В совместном ответе союзников от 10 января 1917 года
перечислялись следующие требования, являвшиеся суще-
ственным условием любого мирного урегулирования, на
которое могли бы согласиться союзные державы.
Мирные предложения Восстановление Бельгии, Сербии
союзников в декабре и Черногории и возмещение этим
странам убытков, которые причи-
нило им неприятельское вторжение;
эвакуация занятых областей Франции, России и
Румынии и соответствующее возмещение;
реорганизация Европы, обеспеченная твердым со-
глашением, основанным в одинаковой мере на нацио-
нальном принципе, на праве каждого народа—великого
или малого—пользоваться полной безопасностью и сво-
бодой экономического развития, а также на террито-
58
риальных и международных договорах, составленных
таким образом, чтобы гарантировать сухопутные и мор-
ские границы от несправедливого нападения;
возвращение областей, ранее отнятых у союзников
насильно или против воли их населения;
освобождение итальянцев, славян, румын, чехов
и словаков от иностранного владычества;
освобождение нетурецких народностей, подчиненных
кровавой тирании турок, и изгнание из Европы От-
томанской империи, которая показала себя совершенно
чуждой западной цивилизации;
проведение в жизнь царского манифеста об осво-
бождени и Пол ьши28;
избавление всех стран Европы от грубого насилия
прусского милитаризма.
Вместе с этим посланием президенту была отправлена
нота с пространным объяснением последнего пункта мир-
ных условий. В ноте подчеркивалось, что мир, который сохра-
нил бы за Германией в военном отношении господство в Ев-
ропе, не мог бы быть прочным и что договоры, как бы точ-
но они ни были сформулированы, не могут обеспечить мир,
если не будут покоиться на лучшей системе международных
отношений. Искомый мир поэтому должен быть основан,
во-первых, на урегулировании всех международных спор-
ных вопросов, которые могли бы привести к войне; во-
вторых, на полном уничтожении и дискредитации военного
империализма центральных держав; в-третьих, необходимо,
«чтобы международное право и устанавливаемый договора-
ми порядок предотвращения и ограничения враждебных
действий опирались в той или иной форме на какие-либо
международные санкции, которые заставили бы задуматься
даже самого решительного агрессора». Это последнее поло-
жение означало, конечно, учреждение Лиги Наций с целью
гарантировать мир во всем мире путем совместных действий
всех держав против угрозы его нарушения со стороны лю-
бого агрессора.
Эта декларация союзников, посланная президенту Виль-
сону 10 января 1917 года, идет гораздо дальше и более по-
дробно излагает мирные цели Антанты, чем какая-либо из
предыдущих деклараций. Но в главных своих чертах она
отличается теми же характерными особенностями, что и
первоначальные требования союзников: освобождение и вое*
становление Бельгии и Сербии; возвращение Эльзас-Лота-
рингии Франции; возмещение за причиненные убытки;
урегулирование территориальных вопросов и признание
суверенитета государств не на основе завоеваний и не в за-
висимости от военной мощи той или иной страны, а на осно-
ве самоопределения их народов; сокрушение крупных воен-
ных государств и замена их объединением государств, кото-
рые возьмут на себя обязательство соблюдать и проводить
в жизнь нормы международного права и справедливости.
Через четыре месяца Америка всту-
Молчаливое одобре- пила в войну29 против центральных дер-
жав, не сделав никакой специальной
декларации, которая указывала бы на какое-либо расхо-
ждение с нами относительно целей войны. Трудно поверить,
что президент Вильсон, прежде чем связать свою судьбу
с союзниками, не выразил бы своего несогласия или сомне-
ния, если бы считал, что какие-нибудь из сообщенных ему
в союзной ноте целей противоречат нормам права и спра-
ведливости или вызывают сомнения с точки зрения этих
принципов. Даже в конфиденциальных сообщениях он
ни разу не высказал ни неодобрения, ни каких-либо своих
колебаний по этому поводу. Впоследствии все выска-
зывания президента Вильсона соответствовали заявлениям
союзных держав, определявших цели будущих победителей.
В подтверждение этого знаменательного факта я смогу
в дальнейшем привести последующие заявления президента.
Следует отметить, что изложенные в этом
Сравнение с оконча- важнейшем документе условия мира
тельным мирным включали все требования, впоследст-
урегулированием г л
н J вии предъявленные Германии, Австрии
и Турции в мирных договорах, за исключением пунктов
о передаче германских колоний, о присоединении к Ита-
лии неитальянских по населению территорий Австрии, об
организации контроля над реками, имеющими международ-
ное значение, и об учреждении Международного бюро труда.
На этой стадии ничего не было сказано о колониях. Ни
одна страна не согласилась бы продолжать столь ужасную
войну только во имя того, чтобы вырвать у Германии ее
колонии. Если бы Германия и ее союзники приняли в ос-
новном наши требования, мир мог бы быть заключен в ян-
варе 1917 года, а не в ноябре 1918 года и Германии не
пришлось бы отказаться ни от одного из своих заморских
владений.
60
Заседание имперского Когда премьеры доминионов ранней
кабинета; мое заявле- весной 1917 года прибыли в Лондон,
ние о целях мира м г с
н состоялось первое в истории Британ-
ской империи заседание имперского кабинета. Ему
в первую очередь пришлось приступить к обстоятель-
ному изучению проблемы мира: рассмотреть принципи-
альные вопросы, передать разработку отдельных деталей
комиссиям с участием представителей всей империи и об-
судить затем доклады этих комиссий на заседании импер-
ского кабинета. Для того чтобы показать, какую позицию
занял имперский военный кабинет по вопросу о спра-
ведливом мире, я приведу один или два абзаца из заявле-
ния, сделанного мною на первом заседании вмарте 1917 года:
л «Рассмотрим теперь условия, которые, конечно,
необходимы для всякого разумного и приемлемого мира.
В первую очередь немцы должны быть изгнаны с захва-
ченных ими территорий. Они должны оставить заня-
тые ими земли во Франции, Бельгии, России, Сербии,
Румынии, Черногории. Свобода и независимость этих
стран должны быть восстановлены, а Польша должна
быть не просто восстановлена, но восстановлена в усло-
виях, которые дадут свободу ее угнетенному населению.
События последних нескольких дней в России сделали
эту возможность более близкой к осуществлению, чем
когда-либо прежде*. Мы должны потребовать возме-
щения всех убытков, причиненных этим опустошенным
странам. Желательно также, вне всякого сомнения,
пересмотреть географическую карту Европы на основе
признания национальных прав таким образом, чтобы
предотвратить возможность трений в будущем, обес-
печить более прочный мир, а также укрепить основы
демократической свободы в Европе.
Это, конечно, минимум того, что должен дать нам
мир. Но если бы мы достигли только этого, это значи-
ло бы, что мы не добились некоторых из самых важных
целей, поставленных перед собой в этой ужасной войне.
Есть по крайней мере четыре или пять других важных
целей, к которым мы должны стремиться. Первая из
них—запечатлеть в сознании цивилизованного мира
убеждение (в будущем оно станет инстинктивным),
* Я имел в виду революцию в России, которая совершилась
как раз в эти дни.
61
что всякая агрессивная война—предприятие безна-
дежное, что такие войны не приводят ни к чему, кроме
гибели самого агрессора. Люди должны быть приучены
в будущем к тому, чтобы избегать войны, так же как
всякое цивилизованное существо избегает убийства
не только потому, что оно дурно само по себе, но и по-
тому, что убийство влечет за собой неизбежную кару.
Таково единственное прочное основание для всякой
лиги мира. Пока это убеждение не будет внедрено
в сознание людей во всех странах, лига мира останется
построенной на песке. Поэтому первое, чего следует
добиться в настоящей войне, это чтобы каждая страна
почувствовала, что в будущем, если она попытается
повторить грубое насилие, учиненное Германией над
цивилизацией, ее неизбежно ожидает страшное и сокру-
шительное возмездие. Это, я думаю, совершенно необ-
ходимо для мира во всем мире».
Разумный характер Второй целью, которая, я надеялся,
первоначальных идеа- будет достигнута в результате этой вой-
J0B ны, является «демократизация Европы».
«Свобода—единственная верная гарантия мира и добро-
соседских отношений между народами мира. Свободные
народы не захотят воевать».
В этом, как и во многих других отношениях, ход собы-
тий омрачил светлые надежды. Но временная неудача не
умаляет справедливости идеала, не умаляет его благород-
ства, надежды и уверенности, что в конечном счете этот
идеал осуществится. Такая неудача говорит только о несо-
вершенстве человека, которое часто приводит к разочаро-
ванию. Когда я перейду к повествованию о Версальском
договоре, моим долгом и моей гордостью будет отметить те
его статьи, которые воплотили высокие стремления, под-
держивавшие дух великих народов в течение многих лет
скорби и отчаяния. Не договор виноват в том, что эти цели
не были достигнуты; виновны государственные деятели,
не обладавшие достаточной твердостью и достаточной
смелостью, чтобы отстоять самое высокое и самое лучшее
в мирном договоре.
Когда я в своем выступлении перед
Турция имперским кабинетом перешел к ту-
рецкому вопросу, я заявил, что нашей целью должно быть
полное расчленение Турецкой империи:
62
«Турки управляли, или, вернее сказать, ушетали
народы самых плодородных и благословенных областей
мира. Их управление не имело никакого успеха ни на
одной из завоеванных ими территорий, и мне кажется,
что они, пожалуй, единственный в мире народ, о кото-
ром это можно сказать без всяких оговорок. Турки упра-
вляли странами, которые были колыбелью цивили-
зации, рассадниками цивилизации, храмами цивили-
зации, а с материальной точки зрения они были в свое
время и житницей цивилизации; теперь эти прекрасные
страны—бесплодная пустыня... Будет великим дос-
тижением, если мы вернем этим прославленным стра-
нам их прежнее величие, если дадим им возможность
снова участвовать в общей работе на благо и про-
цветание всего мира».
Германские колонии Я совсем не упомянул о том, как дол-
жен быть урегулирован спорный во-
прос о германских колониях. Лично я был мало склонен до-
бавить еще несколько миллионов к тем многим миллионам
квадратных километров, которыми мы управляем с боль-
шим трудом и с еще большим трудом обеспечиваем их раз-
витие. Однако я знал, что доминионы своими силами завое-
вали сопредельные территории и что им нисколько не нра-
вится мысль и в дальнейшем иметь немцев своими ближай-
шими соседями в этих владениях. Поэтому я передал
вопрос о германских колониях на обсуждение комиссий,
созданных для подробного рассмотрения мирных условий,
и совершенно сознательно не связал их никакими инструк-
циями или пожеланиями английского военного кабинета.
По этому вопросу комиссии пришли к более или менее еди-
нодушному выводу. Южно-африканская республика реши-
тельно возражала против германского соседства и герман-
ских интриг в Юго-Западной Африке. Позиция Бота и Смэт-
са определялась тем, что немцы в этой колонии поддержи-
вали Бейерса и других мятежников против бурского прави-
тельства30. Что касается Восточной Африки, то Южно-
Африканский Союз считал, что наличие обширной террито-
рии в Восточной Африке под германским контролем будет
постоянной угрозой Родезии и доминиону, постоянным пре-
пятствием к осуществлению великой мечты Родса о сквозном
пути из Кейптауна в Каир31. Австралии также нисколько
не улыбалась перспектива, что Германия будет располагать
63
трамплином для дальнейшей экспансии в такой близости
к австралийским берегам, как Новая Гвинея и Соломоно-
вы острова. Новая Зеландия держалась того же взгляда
в отношении островов Самоа. Я всегда сомневался в том,
благоразумно ли отнимать у Германии отсталые террито-
рии, которые она энергично осваивала и развивала. Я был
убежден, что если бы Германия на этой стадии войны
была готова прийти к разумному соглашению по всем ос-
новным вопросам, то ни Англия, ни доминионы не должны
были бы настаивать на продолжении борьбы только для
того, чтобы окончательно присоединить колонии, которые
они завоевали. Мы, совершенно естественно, были убежде-
ны, что туземцы, если им предоставить выбор между англий-
ским и германским управлением, всегда предпочтут более
мягкое и по традиции снисходительное английское управле-
ние. Интересы туземцев в первую очередь следовало при-
нять во внимание при разрешении этого вопроса. Когда
составлялся мирный договор, интересы туземцев были уч-
тены путем юридической передачи Лиге Наций этих гер-
манских владений и установления такой гарантии прав
местного населения, которая обеспечивалась верховной
властью Лиги Наций.
Комиссия, созданная для рассмотре-
Н°аГЛийИеС ИАееЙ Лиги ния вопроса о Лиге Наций, согласи-
ации лась в принципе с ее созданием не
только без всяких колебаний, но и со всей искренностью.
Большинство членов комиссии приняло этот проект с под-
линным энтузиазмом. Некоторые из них, однако, сильно
сомневались, благоразумно ли на нынешнем этапе учреж-
дать верховную международную’ассамблею с твердым уста-
вом и правом выносить решения, обязательные для неза-
висимых государств мира. Я уже приводил в своих «Воен-
ных мемуарах» рекомендации по этому вопросу, но ввиду
того, что они имеют отношение к созданию Устава Лиги
Наций и к тем затруднениям, которые возникли впослед-
ствии и которые частично объясняют несостоятельность
Лиги в разрешении наиболее сложных из стоявших пе-
ред ней вопросов, следует привести их и здесь текстуально:
«Члены комиссии с величайшей тревогой думают
о тех непоправимых для цивилизованного общества
бедствиях, которые угрожают миру, если мы не сможем
предотвратить повторение этой войны. Члены комиссии
64
с величайшим вниманием отнеслись поэтому к вопро-
су об изыскании таких средств, которые должны по
крайней мере уменьшить риск возникновения новой
войны. Они сознают, однако, что любой слишком общий
и слишком смелый проект этого рода окажется не
только невыполнимым, но также и вредным. Наиболь-
шие надежды, по мнению членов комиссии, дает то
предложение, которое идет путем консультации и при-
мирительных конференций для всех тех случаев, когда
урегулирование споров не может быть достигнуто дру-
гим способом. Мирный договор должен установить,
как правило, что ни одно из государств, подписавших
этот договор, не должно прибегать к оружию в борьбе
с другим, не представив предварительно предмет спора
на обсуждение конференции держав. Члены комиссии
полагают, что детали этой схемы должны быть обсуждены
совместно с нашими союзниками и особенно с пра-
вительством Соединенных Штатов Америки еще до
окончания войны»*.
Единство империи по
вопросу о целях мира
Решения, принятые имперским каби-
нетом в 1917 году, в основном отражают
позицию, занятую империей и в
1919 году по вопросу о целях и задачах справедливого мира.
Очень важно напомнить еще раз, что эти решения были
приняты тогда, когда военные перспективы казались нам
еще сомнительными и скорее мрачными. В те дни, когда
имперский кабинет на своих заседаниях обсуждал условия
мира, наши потери в подводной войне достигли высшего
предела, военная мощь союзников в Восточной Европе была
уже совершенно подорвана под влиянием революционного
разложения, а наступление Нивеля во Франции оказалось
столь неудачным и столь кровавым, что во французской ар-
мии вспыхнули очень серьезные волнения32 . Ничто в этой
мрачной обстановке не могло породить у нас высокомерия,
свойственного победителям.
В течение зимы 1917 года военный каби-
Тревожные настрое- нет признал желательным снова изло-
о.«я -НЖ5НЫХ масс жить военные цели союзников, с тем
чтобы дать удовлетворение обществен-
ному мнению страны и опровергнуть утверждения, распро-
* Д. Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. IV, М.,
Соцэкгиз, 1935, стр. 64.
5 Ллойд Джордж 65
(Хранившиеся не только крайними пацифистами, но и фрак-
ционерами, недовольными по тому или другому поводу пра-
вительством. Они утверждали, что Германия уже готова
заключить мир на разумных основаниях, тогда как крово-
жадные ^честолюбивые правительства Англии и Франции
якобы мешают закончить эту ужасную войну. Постоян-
ное и злонамеренное распространение таких слухов на фаб-
риках и заводах влияло на настроения промышленных ра-
бочих и очень пагубно сказывалось на производстве
самых необходимых военных материалов и снаряжения.
Эти слухи затрудняли также нормальный набор солдат
в действующую армию.
Решимость русских рабочих и крестьян
Русское влияние заключить мир «без аннексий и контри-
буций» также оказывала свое действие на значительную
часть рабочего населения Англии и Франции. Русские
вожди не брали на себя задачи освободить угнетенные на-
роды за пределами России. Они были поглощены настоя-
тельной необходимостью заключить мир с Германией и Ав-
стрией, чтобы немедленно приступить к осуществлению
в России социальных экспериментов, которым они посвя-
тили свою жизнь, поэтому они готовы были дорого запла-
тить за мир. Позиция рабочего правительства в России вызы-
вала серьезное брожение среди рабочих на наших фабриках
и заводах.
Вот почему мы считали желательным сделать подроб-
ное, тщательно продуманное и аутентичное заявление о це-
лях союзников в этой войне, чтобы успокоить обществен-
ное мнение и в то же время дать правительству возможность
проверить окончательно, поддерживает ли его народ, согла-
сен ли он продолжать войну вплоть до того времени, когда
эти цели будут достигнуты. Мы полностью сознавали, что
предстоявшая кампания будет одной из самых дорогостоя-
щих и рискованных, какие только союзникам приходилось
когда-либо предпринимать. Америка медленно и не очень
умело готовилась к тому, чтобы принять активное участие
в борьбе. В тот период Америка имела на фронте всего одну
дивизию. Казалось, нет никакой надежды, что она сможет
послать нам в помощь много обученных дивизий к тому вре-
мени, когда развернется угрожающее весеннее наступле-
ние немцев. Людские резервы Англии и Франции были уже
почти исчерпаны. Если бы оказалось, что народное един-
ство отсутствует, что нет общих стремлений и настроений,
66
правительство не имело бы никакого права продолжать
борьбу. Крах был бы неминуем, если бы народ проя-
вил робость и колебания. Россия со своей несметной и
храброй армией перестала быть активным участником вой-
ны, и Германия получила возможность отозвать свои
лучшие войска с этого фронта и установить тем самым—
впервые за все время с 1914 года—равенство сил на за-
падном театре войны.
Главная армия союзников—француз-
Слабость союзников ская—исключительно медленно и не-
уверенно восстанавливала свои силы после серьезного мяте-
жа, который совершенно подорвал ее прекрасный боевой
дух. По мнению генерала Хэйга, высказанному им каби-
нету всего за несколько недель до нашего январского заяв-
ления о мирных условиях, великая французская армия, ге-
ройски участвовавшая в сотнях отчаянных сражений, уже
ненадежна и вряд ли способна к какой-либо продолжитель-
ной и серьезной боевой операции. Я не буду судить о пра-
вильности оценки генералом Хэйгом боеспособности фран-
цузской армии в тот критический момент. Я отмечаю толь-
ко тот факт, что такое письменное заявление было подано
им кабинету как раз перед тем, как кабинет приступил
к выработке мирных условий.
Британская армия была разочарована и потрясена—
если не приведена в отчаяние—после провала безумной по-
пытки прорыва во Фландрии, попытки, в которую наши сол-
даты никогда не верили. В этих боях наша армия потеряла
сотни тысяч лучших офицеров и солдат. Италия еще отнюдь
не оправилась после потрясающей катастрофы при Капо-
ретто33. Ее армия находилась в процессе реорганизации,
восстановления и перевооружения. Италия не принимала
сколько-нибудь эффективного участия в отчаянных и ре-
шающих сражениях 1918 года вплоть до самого конца, когда
началось разложение австрийской армии.
В этой-то трудной обстановке и предстояла решающая
битва между единой германской армией, ободренной побе-
дами на всех сухопутных фронтах войны (русском, итальян-
ском и французском), и союзной армией, лишенной един-
ства и подавленной рядом бесплодных сражений, которые
принесли ей огромные потери. Политические лидеры союз-
ников, осуществлявшие общее руководство войной, были
убеждены, что центральные державы, несмотря на все эти
преимущества, будут в конечном счете разбиты, если только
67
5*
союзные страны сохранят единство и решимость и если ре-
сурсы союзников будут разумно и эффективно использова-
ны. Эти оговорки свидетельствовали о некоторых сомнени-
ях. Во всяком случае, когда союзники определяли единст-
венно приемлемые для них условия мира, они отнюдь не
находились в положении людей, имевших право счи-
тать, что неприятель уже полностью в их власти
и что им остается дождаться окончательной победы, что
бы продиктовать свои условия побежденному и беспо-
мощному противнику.
Я решил, что для проверки подлинных
Мое заявление об настроений народа необходимо опуб-
уеловия* мира в янва- ликовать продуманное и смелое заяв-
ре 1918 года r гг
ление о наших военных целях. Я при-
нял исключительные меры к тому, чтобы это заявление но-
сило всенародный характер и отражало все оттенки обще-
ственного мнения. Я осуществил свои намерения в речи,
обращенной к конференции делегатов тред-юнионов 5 янва-
ря 1918 года. Полный текст этой речи приведен в V томе
моих «Военных мемуаров»*. Каждое слово этой декларации
было предварительно обсуждено на заседании кабинета.
Декларация получила одобрение лидеров Либеральной
партии, которым я также представил ее на обсуждение.
Ни один лидер Лейбористской партии и ни один делегат
тред-юнионов или их лидер не подверг сомнению справед-
ливость или разумность требований, выдвинутых мною от
имени правительства. Президент Вильсон и французский
министр иностранных дел впоследствии также известили
нас о своем одобрении. Я не буду повторять здесь требо-
ваний, которые английское правительство считало тогда
необходимыми для справедливого мира. Хотя эта деклара-
ция была самым широким по охвату и подробным заявле-
нием из сделанных до того каким бы то ни было правитель-
ством, она представляла собой лишь разъяснение тех целей,
которые уже излагались раньше в декларациях союзных
государственных деятелей. Все эти условия вошли в текст
мирных договоров, подписанных в 1919 году. Но важнее
всего тот неоспоримый факт, что эти договоры не пошли ни
на шаг дальше условий, сформулированных в январской
декларации.
* Д. Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. V, М.,
1938, Соцэкгиз, стр. 343—351.
68
Четырнадцать пунк- Через два дня после моего обращения
тов президента Виль- к Тред-юнионам президент Вильсон
сона провозгласил свои знаменитые Четыр-
надцать пунктов. Хотя они хорошо известны, но мое
изложение событий, приведших к Версалю, было бы не-
полным, если бы я не привел их здесь полностью:
«I. Открытые договоры о мире, достигнутые откры-
тым путем, после которых не должно быть никаких тай-
ных международных соглашений, а дипломатия всегда
должна действовать откровенно и гласно.
II. Абсолютная свобода судоходства на морях, вне
территориальных вод, одинаково как в мирное, так
и в военное время, за исключением случаев, когда
моря будут полностью или частью закрыты в результа-
те международной акции, примененной для осуществле-
ния международных договоров.
III. Устранение, по мере возможности, всех эконо-
мических барьеров и установление равенства условий
для торговли между всеми государствами, давшими
согласие на мир и объединившимися ради его поддер-
жания.
IV. Взаимные гарантии, обеспечивающие надле-
жащим образом сокращение национальных вооружений
до предельного минимума, совместимого с внутригосу-
дарственной безопасностью.
V. Свободное, чистосердечное и совершенно бес-
пристрастное разрешение всех колониальных споров,
основанное на строгом соблюдении принципа, что при
разрешении всех вопросов, касающихся суверенитета,
интересы населения соответственных колоний должны
иметь одинаковый вес со справедливыми притязаниями
того правительства, права которого должны быть опре-
делены.
VI. Эвакуация всей русской территории и такое
урегулирование всех затрагивающих Россию вопросов,
которое обеспечит самое полное и свободное сотруд-
ничество других наций мира в предоставлении ей
беспрепятственной и ничем не стесненной возможности
принять независимое решение относительно ее собствен-
ного политического развития и ее национальной поли-
тики и гарантирует ей радушный прием в сообщество
свободных наций при том образе правления, который
она сама для себя изберет; но не только прием, а и вся-
6
ческую поддержку во всем, в чем она нуждается и че-
го она сама себе желает. Отношение к России в гряду-
щие месяцы со стороны сестер-наций послужит луч-
шей проверкой их доброй воли и понимания ими ее
нужд, которые отличаются от собственных интересов
этих наций,—проверкой их разумной и бескорыстной
симпатии.
VII. Бельгия, с чем согласится весь мир, должна
быть эвакуирована и восстановлена без какой-либо
попытки ограничить ее суверенитет, которым она
пользуется наравне со всеми другими свободными госу-
дарствами. Никакой другой акт не может более, чем
этот, послужить восстановлению между народами дове-
рия к тем законам, которые сами они установили
и определили для регулирования отношений между
собою. Без этого целительного акта вся структура и
действенность международного права будет навсегда
поражена.
VIII. Вся французская территория должна быть
освобождена и ее захваченные области восстановлены,
а зло, причиненное Франции Пруссией в 1871 г. в от-
ношении Эльзас-Лотарингии, которое привело всеоб-
щий мир в неустойчивое состояние почти на пятьдесят
лет, должно быть исправлено для того, чтобы мир снова
был обеспечен в интересах всех.
IX. Исправление границ Италии должно быть про-
изведено на основе ясно различимых национальных
признаков.
X. Народам Австро-Венгрии, место которых среди
наций мы желаем видеть обеспеченным и прочным, над-
лежит предоставить полную возможность свободного
автономного развития.
XI. Румыния, Сербия и Черногория должны быть
эвакуированы, оккупированные территории должны
быть восстановлены; Сербии надлежит предоставить
свободный и обеспеченный доступ к морю; взаимоотно-
шения между балканскими государствами должны быть
определены дружественными соглашениями в соответ-
ствии с исторически установленными признаками под-
данства и национальности. Необходимо также уста-
новить международные гарантии политической и эко-
номической независимости и территориальной целост-
ности всех балканских государств.
70
XII. Турецким частям нынешней Оттоманской
империи должен быть обеспечен прочный суверенитет,
но прочим народностям, которые в настоящее время
находятся под турецким владычеством, необходимо
обеспечить недвусмысленную безопасность жизни и
абсолютно нерушимые условия для автономного раз-
вития; Дарданеллы должны быть постоянно открыты для
свободного прохода судов и торговли всех наций под
международными гарантиями.
XIII. Должно быть создано независимое польское
государство, которое должно включать территории
с бесспорно польским населением; Польше должен
быть обеспечен свободный и надежный доступ к морю,
а ее политическая и экономическая независимость и тер-
риториальная целостность должны быть гарантированы
международным договором.
XIV. По особому соглашению должна быть обра-
зована всеобщая ассоциация наций с целью предоста-
вления взаимных и одинаковых гарантий политиче-
ской независимости и территориальной целостности
как больших, так и малых государств»*.
Совпадение Четыр-
надцати пунктов с
мирными условиями
союзников
За исключением принципа о свободе
морей, в этих пунктах нет ничего не-
совместимого с теми военными целями,
которые были уже провозглашены ан-
глийским и французским правительствами: эвакуация
всех территорий, подвергшихся германскому втор-
жению и оккупированных немцами; возвращение Эльзас*
Лотарингии Франции; освобождение всех угнетенных
народов Германской, Австрийской и Турецкой импе-
рий; учреждение Лиги Наций; сокращение воору-
жений; возмещение за причиненные убытки. Выражение
«восстановление захваченных провинций» было несколько
неясным. Мы полагали, однако, что это означает не только
возмещение расходов по восстановлению этих территорий
в том виде, в каком они находились в момент захвата нем-
цами, но и возмещение всех убытков, причиненных граж-
данскому населению. Чтобы к моменту заключения пере-
мирия не оставалось никаких сомнений на этот счет, Англия,
Франция и Италия настаивали, чтобы президент Вильсон
* Архив полковника Хауза, Госполитиздат, 1944, стр. 148—157,
71
разъяснил смысл этой фразы. Вильсон поручил государ-
ственному секретарю Лансингу дать 5 ноября 1918 года
следующий ответ:
«Когда президент в своем послании Конгрессу 8 ян-
варя 1918 года формулировал условия мира, он заявил,
что захваченные территории должны быть не только
эвакуированы и освобождены, но и восстановлены. Союз-
ники полагают, что не должно оставаться никаких сом-
нений относительно точного смысла данного условия.
Они понимают под этим, что Германия должна будет
компенсировать все убытки, причиненные ею граждан-
скому населению союзных стран и его имуществу в ре-
зультате германского нападения на суше, на море
и с воздуха. Президент согласен с таким толкованием
этого условия».
Эта нота, известная как «нота Лансинга», была доведена
до сведения немцев, прежде чем они подписали перемирие.
Пункт 5, предусматривавший «бес-
Вопрос о колониях пристрастное урегулирование коло-
ниальных притязаний», сформулирован туманно и откры-
вает возможности самого различного толкования их. Надо,
однако, вспомнить, что за три дня до исторической речи пре-
зидента я уже полностью изложил английскую точку зре-
ния по этому вопросу и что президент не только не выразил
протеста и не сделал оговорок, но во вступительной части
своей речи даже одобрил умеренность моей деклара-
ции. Когда мы дойдем до рассмотрения вопроса, как была
определена судьба германских колоний договором, мы уви-
дим, что между президентом и его английскими и француз-
скими коллегами на конференции не было разногла-
сий по вопросу о том,1 возвращать ли эти колонии их
германским владельцам, ^и не существовало никаких не-
примиримых разногласий, как ими распорядиться.
Фраза о свободе морей вызвала извест-
Свобода морей ное недоразумение и даже угрожала
вызвать разрыв между Соединенными Штатами и союзни-
ками, когда начались переговоры германского правитель-
ства с президентом Вильсоном о перемирии. Немцы согла-
шались заключить мир на основе Четырнадцати пунктов.
Союзные правительства твердо придерживались того
мнения, что условия перемирия должны быть выработаны
на конференции, где будут представлены все союзные и объе-
72
динившиеся державы. Такая конференция состоялась
29 октября 1918 года в Париже на Кэ д’Орсэ. Развернув-
шиеся там прения бросают яркий свет на споры вокруг
Парижской мирной конференции. Они показывают, что
в момент своего полного торжества союзники не имели на-
мерения предъявить побежденным какие-либо новые и более
суровые требования только потому, что их победа была
теперь окончательной, но что они решительно отстаивали
требования, выработанные и опубликованные в такой мо-
мент, когда еще не было ясно, на чьей стороне окажется
военный перевес. Вот выписка из протокола прений по во-
просу об условиях, на которых можно было бы согласиться
на перемирие с немцами:
Протокол совещания «Ллойд Джордж сказал, что есть
союзников два тесно связанных между собой
вопроса, которые должны быть рассмотрены. Первый—
фактические условия перемирия. С этим, однако,
тесно связан вопрос об условиях мира. Внимательное
рассмотрение нот, которыми обменялись президент
Вильсон и Германия, показывает, что перемирие было
предложено исходя из того, что мир будет заключен
на условиях, изложенных в речах президента Вильсона.
Немцы фактически настаивали даже на перемирии,
также основанном на этом предположении. Следователь-
но, если союзники согласятся на перемирие, не выска-
зав при этом ясно своих возражений, они будут свя-
заны мирными условиями президента Вильсона. Мы
должны, стало быть, в первую очередь обсудить, прием-
лемы ли для нас эти условия.
Пишон (французский министр иностранных дел)
зачитал ноту Лансинга представителям английского,
французского и итальянского правительств в Вашинг-
тоне.
Ллойд Джордж спросил полковника Хауза, пра-
вильно ли он толкует создавшееся положение, то есть
верно ли, что германское правительство рассчитывает
заключить мир на основе Четырнадцати пунктов прези-
дента Вильсона и других его речей.
Полковник Хауз подтвердил, что дело обстоит имен-
но так.
Ллойд Джордж заявил, что, если союзники не
будут возражать против этого, они сами, принимая усло-
73
вия перемирия, окажутся связанными этими условия-
ми. Поэтому, прежде чем согласиться с условиями пе-
ремирия, они должны ясно определить свою позицию
в вопросе об условиях мира.
Клемансо спросил, были ли согласованы с англий-
ским правительством мирные условия президента Виль-
сона. С Францией они согласованы не были. Но если
с ним этих условий не согласовали, то он не считает
себя связанным ими. Он спросил, считает ли себя
связанным Четырнадцатью пунктами английское пра-
вительство.
Ллойд Джордж заявил, что в настоящий момент
английское правительство этого не считает. Однако
если бы он теперь безоговорочно согласился на пере-
мирие, он, несомненно, считал бы английское прави-
тельство связанным этими условиями.
Пшион заявил, что единственный вопрос, который
сейчас поставлен перед нами, это вопрос об условиях,
на которых мы согласны заключить перемирие, не пред-
решая условий самого мира.
Бальфур заявил, что в данный момент мы, несом-
ненно, нисколько не связаны мирными условия-
ми президента Вильсона. Однако если мы примем
предложение о перемирии, не определив ясно на-
шей позиции, то мы, конечно, окажемся ими свя-
заны.
Клемансо согласился с этой точкой зрения и попро-
сил зачитать Четырнадцать пунктов».
Право блокады Пишон приступил к чтению Четыр-
надцати пунктов. Только две статьи
вызвали вопросы: статья о свободе морей и статья о репа-
рациях. По первому вопросу (пункт II) я заявил от имени
английского правительства, что не могу принять этот пункт.
Если бы он был в силе во время войны, мы потеряли бы пра-
во проводить блокаду. Германия оказалась разбитой в ре-
зультате блокады почти в такой же мере, как и в результате
военных операций. Она испытывала нехватку продоволь-
ствия, меди, каучука, вольфрама, шерсти, хлопка, кожи
и многих других необходимых материалов. Когда Голлан-
дия стала снабжать Германию продовольствием и то же
самое делали скандинавские страны, мы вынуждены были
положить этому конец. Что касается пункта II, то не толь-
74
ко выносить по этому пункту решения, но даже обсуждать
его я считаю преждевременным, пока не будет создана и про-
верена на деле Лига Наций.
«Полковник Хауз заявил, что, поскольку прения при-
нимают такой оборот, идут насмарку все происходившие
до сих пор переговоры с Германией и Австрией. Пре-
зиденту не останется ничего другого, как заявить неприя-
телю, что его условия не были приняты союзниками.
Тогда возникает вопрос, не придется ли Америке дого-
вориться по этим вопросам непосредственно с Германией
и Австрией.
Клемансо спросил, не хочет ли полковник Хауз
этим сказать, что Соединенные Штаты Америки заклю-
чат сепаратный мир с неприятелем.
Полковник Хауз ответил, что дело может дойти до
этого. Все будет зависеть от того, сможет ли Америка
согласиться с условиями, выдвигаемыми Францией,
Англией и Италией.
Ллойд Джордж сказал, что, поскольку речь идет
о втором пункте, английское правительство не может
с ним согласиться. Если бы Соединенные Штаты Амери-
ки заключили сепаратный мир, мы были бы глубоко
огорчены, но готовы тем не менее продолжать борьбу.
(В этом месте Клемансо воскликнул'. «Да!») Мы не мо-
жем отказаться от той единственной силы, которая сде-
лала возможной переброску американских войск в Ев-
ропу. Против этого мы готовы бороться до конца и не
сдадимся. Англия фактически не военное государство.
Ее главное средство обороны—флот. Ни один ан-
гличанин не согласится отказаться от права поль-
зоваться своим флотом. К тому же мы никогда не при-
меняли нашей морской мощи жестко. Он полагает, что
нейтральные страны не могут предъявить серьезных
претензий к английскому, французскому или итальян-
скому флотам, а также к американскому флоту, кото-
рый теперь действует в тесном согласии с ними».
Необходимость вклю- Затем я спросил, что подразумевается
чения в Четырна- под словом «восстановление» в Четыр-
дцать пунктов вопро-
са о репарациях надцати пунктах, особенно в отношении
ущерба, причиненного частным граж-
данам. Я привел в качестве примера потери, понесенные
женами и детьми моряков, потопленных в море. В после-
75
вания j
ваются Четырна-
дцатью пунктами
дующих прениях вопрос был поставлен еще шире—обо всех
убитых и изувеченных в этой войне.
«Ллойд Джордж заявил, что, за исключением этих
двух вопросов, он не имеет никаких возражений против
Четырнадцати пунктов президента. Он предложил по-
этому послать ответ президенту Вильсону в том духе, что
Четырнадцать пунктов должны включать репарации,
что мы знаем, что президент упоминал о репарациях
в своих речах, но хотели бы полной ясности в этом во-
просе. Что касается свободы морей, мы не можем принять
то толкование, которое Германия, по нашим сведениям,
дает этому термину.
Полковник Хауз сказал, что лучше всего будет, если
английское, французское и итальянское правительства
соберутся и совместно определят свои возражения про-
тив мирных условий президента Вильсона. Это, как
ему кажется, должно быть первым шагом; если это не
будет сделано, не имеет смысла устанавливать условия
перемирия.
Ллойд Джордж согласился с этим мнением... Он
отметил, что, если мы, не сделав специального заявле-
ния поэтому вопросу, согласимся принять участие в кон-
ференции, мы окажемся связанными доктриной сво-
боды морей без должного определения ее смысла.
Клемансо заявил, что он никак не может понять
смысла этой доктрины. Война не будет войной, если
будет принят принцип свободы морей.
Бальфур сказал, что мы, во всяком случае, должны
заранее предупредить Германию, что некоторые из пунк-
тов не будут включены в условия перемирия».
Американские требо- Когда барон Соннино поднял вопрос
..... не о том, что в Четырнадцати пунктах
ртыпия- итальянские требования отражены не-
достаточно, полковник Хауз дал по это-
му поводу многозначительный ответ, значение которого
выходило далеко за пределы данного случая. Он объяс-
нил, что мирные условия президента не ограничиваются
Четырнадцатью пунктами и что в условия перемирия дол-
жны быть включены последующие выступления президента
по этому вопросу.
«Полковник Хауз указал, что президент изложил
мирные условия в самых общих чертах. Так, например,
76
в вопросе об Эльзас-Лотарингии он не указал особо,
что эти провинции должны быть возвращены Франции,
хотя он, конечно, имел в виду именно это.
Клемансо выразил уверенность, что немцы, безу-
словно, дадут этому иное истолкование.
Полковник Хауз отметил, что президент сказал об
этом в других своих выступлениях. Президент настаивал
на том, чтобы Германия приняла все требования, из-
ложенные в его речах, а на основе этих речей можно при
желании предъявить Германии почти любые требования.
Репарации в пользу Бельгии и Франции, о которых здесь
шла речь, несомненно, подразумеваются в пунктах VII
и VIII, где сказано, что захваченные территории долж-
ны быть эвакуированы и «восстановлены». Тот же прин-
цип должен быть применен к незаконному потоплению
судов, в частности судов нейтральных стран».
По мере того как шла война, Вильсон все более со-
прикасался с действительностью, и каждая последующая
его речь все более четко разъясняла принципы, изложенные
в прежних его речах, в свете тех зловещих фактов, с ко-
торыми он впервые столкнулся в своих отношениях с дру-
гими государствами. Он тогда осознал, что после войны,
внесшей такой раскол между народами, условия мира долж-
ны дать твердую уверенность в будущем тем странам, кото-
рым был причинен такой ущерб со стороны одной из самых
страшных и безжалостных военных коалиций, какие когда-
либо угрожали миру и свободе человечества.
Когда мы перешли к обсуждению пози-
Соглашение по во- ции президента Вильсона по вопросу
J о репарациях и о точном смысле его
несколько туманных намеков на этот счет в восьмом из
его Четырнадцати пунктов, у нас уже не было никаких
серьезных разногласий. Полковник Хауз проявил готов-
ность принять наше толкование этих терминов. Уже цити-
рованная мною нота Лансинга по этому вопросу, получен-
ная во время дискуссий, разрешила все наши сомнения.
Заявления Вильсона предусматривали возмещение всех
убытков, причиненных действиями неприятеля частным
лицам. Это вполне удовлетворило союзников, которые не
имели намерения выдвигать какие-либо новые требования,
связанные с издержками войны.
Однако по вопросу о свободе морей все еще существовали
две противоположные и, по-видимому, непримиримые точки
77
зрения. Бальфур и я по причинам, о которых я уже гово-
рил, твердо решили не идти на уступки в вопросе о праве
проводить морскую блокаду, даже если придется продол-
жать войну без помощи президента Вильсона. Клемансо
согласился с нами. Полковник Хауз, очевидно, получил
столь же решительные инструкции в противоположном
смысле.
Я всегда считал, что, когда в процессе переговоров с силь-
ными людьми натыкаешься на пункт, по которому сам твер-
до решил не идти ни на какие уступки, лучше всего дать
это ясно понять до того, как противоположная сторона зай-
мет позицию, от которой она уже не сможет отступить без
публичного унижения. Президент Вильсон, без сомнения,
принимал близко к сердцу вопрос о помехах, чинимых воюю-
щими державами судоходству нейтральных стран. События
первых двух с половиной лет войны вызвали в нем озлоб-
ление, вполне понятное для руководителя американского
народа, независимого по духу и считающего независимость
основой своего национального существования. Это озлоб-
ление было направлено против всякого предположения,
что какая-либо иностранная держава может остановить
и подвергнуть досмотру в открытом море суда, идущие под
флагом, которым американцы гордятся с полным основа-
нием. Однако за полтора года участия в войне Вильсон был
участником подобных же несправедливостей по отношению
к судам, шедшим под другими флагами. Что понимает он
в таком случае под свободой морей? Предполагает ли он
отменить всякую возможность эффективной блокады не-
приятельской страны? Он не связал себя никакими опреде-
лениями, которые разъяснили бы то, что он хотел сказать
в своей фразе, вызвавшей дискуссию. Надо было найти та-
кое толкование, которое дало бы выход из положения, со-
вместимый с чувством достоинства Вильсона и нашей безо-
пасностью. 29 октября конференция была прервана без
каких-либо решений, с тем чтобы между полковником Хау-
зом и английскими представителями могли состояться неофи-
циальные переговоры.
Хауз в тот же вечер снесся с президен-
Вильсон настаивает том Вильсоном и сообщил ему подроб-
мопейНКТе ° свободе но о серьезных разногласиях, возник-
р ших на конференции. Первая реакция
Вильсона на это сообщение свидетельствовала о его упрям-
стве. По вопросу о репарациях он легко принял соображе-
78
Лия союзников, однако не шел ни на какие уступки в вопро-
се о свободе морей, несмотря на недавние действия его
собственного флота, и прибегнул даже к угрозам, которые
впоследствии много раз и совершенно безрезультатно повто-
рял: он угрожал «предать дело общественной огласке»,
то есть собирался апеллировать к общественному мнению
тех стран, чьими представителями являлись Клемансо, Ор-
ландо и я. Не было человека, который находился бы в менее
благоприятном положении для такого шага, чем Вильсон.
В то время как общественное мнение Англии, Франции
и Италии в подавляющем большинстве поддерживало своих
представителей, Америка на деле скоро отступилась от сво-
его президента34. Мне, пожалуй, незачем объяснять, что
направленное на нас дуло незаряженного ружья Вильсона
не испугало ни Клемансо, ни английских государственных
руководителей. Мы могли опасаться общественного недо-
вольства у себя дома только в том случае, если бы согласи-
лись на противоположное решение, угодное Вильсону. Мы
не могли принять такого толкования свободы морей, кото-
рое лишило бы Англию, не имеющую значительной армии,
единственного в ее арсенале действенного оружия на слу-
чай неизбежной войны. Если бы был принят принцип сво-
боды морей в первоначальном, вильсоновском, понимании
этого термина, центральные державы могли бы игнорировать
все армии стран Согласия. Эффективность блокады спасла
союзников от многолетней кровопролитной войны.
Полковник Хауз был достаточно умен,
Полковник Хауз под- чтобы понять невозможность добиться
дается убеждению
J чего-либо при помощи организованной
в Америке пропаганды с целью вызвать в Англии обществен-
ное недовольство глубоко укоренившимся у англичан убеж-
дением, что безопасность их острова в любой войне зависит
в такой же мере от способности осуществлять блокаду про-
тивника, как и от того, насколько флот в силах непосред-
ственно защищать остров от вторжения. Президент Виль-
сон со временем должен был понять, что выступает против
традиции, которая не может быть устранена какой-либо
речью, произнесенной по ту сторону Атлантического океана.
Дело пошло легче после того, как полковник Хауз дал, на-
конец, новое толкование термина «свобода морей». Он утвер-
ждал, что «это вовсе не означает отмены принципа блокады»;
по его мнению, речь шла только о «такой кодификации мор-
ского права, которая сделала бы священной доктрину непри-
79
косновенности частной собственности на море во время вой-
ны». При первом обсуждении этого вопроса полковник Хауз
не дал нам такого разъяснения. Он тогда был совершенно
неумолим и отстаивал вильсоновскую доктрину пол-
ностью и безоговорочно. Однако неофициальные переговоры
после первого заседания улучшили положение, и дело за-
кончилось согласованной декларацией, которая была посла-
на президенту Вильсону 4 ноября. Он принял декларацию
и сообщил ее содержание немцам до того, как они подписа-
ли условия перемирия.
В согласованном ответе президента немцам было зафик-
сировано также разъяснение Хауза и Лансинга, что слово
«восстановление» в Четырнадцати пунктах означает возме-
щение Германией всех убытков, причиненных населению
союзных стран и его имуществу.
Условия, переданные немцам, гласили:
Оговорки, сделанные «Союзные правительства внима-
союзниками при за-
ключении перемирия
тельно обсудили переписку между
президентом Соединенных Штатов
и германским правительством. С оговорками, ука-
занными ниже, они выражают согласие заключить
мир с правительством Германии на условиях,
которые были изложены 8 января 1918 года в послании
президента Конгрессу и в соответствии с принципами,
изложенными в его последующих выступлениях. Союз-
ные правительства должны, однако, отметить, что ста-
тья II о так называемой «свободе морей» открывает воз-
можность различных толкований, включая и такие,
которых они принять не могут. Союзные правительства
сохраняют поэтому за собой полную свободу в этом
вопросе на Мирной конференции.
Далее в условиях мира, изложенных в послании
президента Конгрессу от 8 января 1918 года, он заявил,
что захваченные территории должны быть не только
эвакуированы и освобождены, но и восстановлены.
Союзные правительства считают, что нельзя допустить
существования каких-либо сомнений в точном смысле
этого заявления. Под этим заявлением они понимают,
что Германия должна компенсировать гражданскому
населению союзных стран все убытки, причиненные ему
и его имуществу агрессией Германии на суше, на море
и с воздуха».
80
Что касается «свободы морей», то вышеприведенная дек-
ларация давала президенту возможность говорить, что он
не уступил, а только отложил разрешение этого вопроса до
Мирной конференции. Я был убежден, что мы больше по
этому поводу ничего и не услышим. Моя уверенность оправ-
далась, так как этот вопрос больше не поднимался в пре-
ниях в Париже при выработке текста мирных договоров.
Когда многочисленные декларации президента были изу-
чены, оказалось, что между выдвинутыми им условиями
справедливого и почетного мира и условиями, которые уже
ранее были провозглашены союзниками, нет существенной
разницы. Разногласия по вопросу о свободе морей и репара-
циях удалось, таким образом, примирить до того, как было
подписано перемирие.
Создавшееся у меня впечатление, что
Клемансо подтвер- президент Вильсон решил больше не
ждаег, что Вильсон настаивать на этом спорном пункте,
одобрил точку зрения подтверждается заявлением Клемансо,
сделанным им в сентябре 1919 года,
в его речи в защиту Версальского договора. Упоминая
о разногласиях, возникших по вопросу о свободе морей,
он сказал:
«Ллойд Джордж спросил меня: «Согласны ли Вы
с тем, что без английского флота Вы не в состоянии
были бы продолжать войну?» И я ответил: «Да». Ллойд
Джордж добавил: «Намерены ли Вы помешать нам,
если представится случай повторить то же самое?»,
и я ответил: «Нет». И вот этот разговор я передал
президенту Вильсону; он его нисколько не смутил.
Президент Вильсон сказал мне: «У меня нет к Вам
вопросов, которые могли бы быть Вам неприятны
или поставили бы в затруднительное положение того
или другого из Вас»*.
Одобрение союзника- Была сделана попытка создать впе-
ми Четырнадцати чатление будто президенту Вильсону
пунктов в целом z- r J J
лишь с большим трудом удалось заста-
вить главные союзные правительства присоединиться к его
Четырнадцати пунктам. Даже полковник Хауз, который
лучше, чем посторонние критики, знает, что происходило
на самом деле, пытался поддержать это ложное впечатле-
* Андре Тардье, Мир, М.» Господ итиз дат, 1943, стр. 93.
6 Ллойд Джордж 81
ние. Наши возражения по поводу Четырнадцати пунктов
ограничивались только теми вопросами, о которых я гово-
рил выше. Они сводились исключительно к вопросу о тол-
ковании двух пунктов из четырнадцати. Разъяснения, кото-
рые даны были союзникам президентом Вильсоном или
от его имени, о том, к чему именно он стремился в этих
двух пунктах, были безоговорочно приняты лидерами
союзников. Когда эти исчерпывающие разъяснения
были даны, оказалось, что взгляды Вильсона, Кле-
мансо, Орландо и мои по вызывавшим сомнения пунктам
в основном совпадают.
Народы, которые мы представляли,
Жертвы союзников несомненно, имели право потребовать
этих разъяснении прежде, чем мы при-
няли на себя обязательство такого огромного значения.
Жертвы, сделавшие возможной победу, были принесены
главным образом европейскими союзниками. Франция поте-
ряла 1364 тысячи своих сыновей убитыми и 3740 тысяч ране-
ными. Из миллионов молодых людей в возрасте до тридцати
лет, которые ушли на фронт защищать землю и честь Фран-
ции, с поля сражения вернулось только 50 процентов. Вой-
на стоила Франции 8 миллиардов фунтов стерлингов; 4022
ее деревни были уничтожены, 20 тысяч фабрик и заводов
разрушены, а миллионы акров ее плодородной земли стали
непригодными для возделывания и нуждались в проведении
больших землеустроительных работ. Франция имела насе-
ление, равное лишь трети населения Соединенных Штатов,
между тем Соединенные Штаты потеряли убитыми 60 тысяч
человек и ни в одной американской деревне ни одна лачуга
не была разрушена в результате неприятельского вторже-
ния. Британская империя потеряла 900 тысяч человек
убитыми и свыше 2 миллионов ранеными; ее суда общим во-,
доизмещением в 8 миллионов тонн были потоплены неприя-
телем. Война обошлась ей в 10 миллиардов фунтов стер*
лингов. Италия потеряла 2 миллиона молодых людей уби-
тыми и ранеными, а война стоила этой сравнительно бедной
стране около 70 миллиардов франков. Несомненно, такие
жертвы давали этим трем странам право интересоваться,
каков тот мир, который предлагает им заключить присоеди-
нившаяся к ним держава, внесшая, несомненно, значитель-
ный вклад в дело победы, но чьи жертвы не шли ни в какое
сравнение с жертвами европейских государств. Мы имели
право просить разъяснений по поводу двух отрывистых
82
фраз в речи президента Вильсона, которая должна была
стать основой мирного соглашения, затрагивающего жиз-
ненные интересы народов, доверивших нам свою судьбу.
Мы не собирались отказываться от предложения, сделан-
ного нами Германии. Вот почему мы так настаивали на пол-
ном разъяснении всех неясностей, прежде чем принять капи-
туляцию Германии. Основные принципы, изложенные пре-
зидентом Вильсоном, были приняты нами без колебаний;
мы просили только разъяснить нам два неясно изложенных
пункта, прежде чем примем доктрину президента в целом.
Упрекать друзей и коллег в нежелании принять доктрину
Вильсона только из-за этой просьбы было бы невеликодуш-
ным и несправедливым.
Нелепые легенды
о Большой четверке
По поводу того бесспорного факта, что
многогрешная четверка35, несущая от-
ветственность за Версальский договор,
работала в полном дружеском согласии и в конечном
счете всегда приходила к единодушным выводам, было
приведено немало объяснений. По большей части объяс-
нения эти были злобными и обидными для нас. Люди, счи-
тающие договор вместилищем ненависти, мести и алч-
ности, не зная, как совместить с этими свойствами ха-
рактер президента Вильсона, изображают его проста-
ком, обманутым несколькими очень опытными политиче-
скими гангстерами, которые якобы то стращали, то улещи-
вали его, то обманывали, то льстили ему, и в конце концов
бедняга подписал то, что ему подсунули. Те же, кто все
еще считает, что договор был недостаточно суровым при-
говором преступникам, если учесть размеры их преступле-
ния, полагают, что апостол идеалистических эксперимен-
тов завлек нас в болото, и изображают Клемансо и меня
людьми, которых американский сектантский проповедник
сумел обратить в свою веру. Однако Клемансо был сделан
отнюдь не из того теста, из которого делаются кающиеся
грешники. Внимательное чтение различных деклараций,
сделанных французскими, английскими и итальянскими го-
сударственными деятелями задолго до того, как война до-
стигла своего наивысшего напряжения, наглядно показы-
вает, что европейские союзники, которые несли на себе
основную тяжесть этой борьбы, уже тогда придерживались
единых взглядов по всем основным вопросам, а внима-
тельное изучение вильсоновской программы мира по-
казывает, что, поскольку речь шла о важнейших принципах
83
6*
договора, он тоже был вполне согласен со своими евро-
пейскими коллегами.
Все основные вопро- Два вопроса, вызывавших сомнение по
СЫ мира были согла- поводу подлинных взглядов Вильсона,
сованы до перемирия получили разъяснение при обсуждении
условий перемирия еще до того, как Вильсон вступил в не-
посредственный контакт с Европой и ее устаревшими, сфор-
мировавшимися в пылу сражений понятиями о том, в чем за-
ключаются право и справедливость в международных отноше-
ниях. Условия перемирия должны были дать в равной мере
друзьям и врагам представление о том, что соглашение
после войны будет основано на принципах, с которыми весь
мир уже ознакомился по многократным заявлениям автори-
тетных представителей стран-победительниц. Мирной кон-
ференции предстояло, конечно, потратить немало времени
на установление государственных границ, но принципы,
на основании которых предполагалось пересмотреть карту
Европы, уже не раз были изложены союзниками и от этих
принципов они никогда не отступали. Размеры требуемых
репараций, методы подсчета и самого взыскания репараций,
пути обеспечения уплаты—все это должно было потребовать
продолжительного обсуждения. Но самое требование о воз-
мещении убытков, цричиненных частным лицам и их иму-
ществу, было уже ранее провозглашено всеми победившими
странами. То же самое относится и к другим условиям мир-
ного урегулирования. Ходячее представление, будто пре-'
зидент Вильсон прибыл в Европу в качестве одинокого кре-
стоносца, чтобы побудить правительства, враждебно
настроенные к его идее объединения народов, провести все
же эту идею в жизнь,—эти представления не что иное, как
легенда и притом легенда нелепая. В главе о Лиге Наций
я надеюсь показать на основе документов того времени, что
английское и французское правительства не только выска-
зались в пользу этого проекта значительно раньше, чем
президент Вильсон вообще вступил в войну, но и объявили
о своем намерении сделать Лигу Наций неотъемлемой ча-
стью мирного урегулирования, создав даже особые комис-
сии, которые должны были выработать практический план
организации Лиги задолго до того, как президент уделил
сколько-нибудь времени и внимания детальной раз-
работке этого вопроса. Один из этих планов, по суще-
ству, и был положен в основу нынешнего Устава Лиги
Наций.
84
Сенсационные россказни некоторых эко-
Сенсационные обви- номистов 0 «парижском болоте», «бес-
плодных интригах», «грабеже» и «кар-
фагенском мире» по меньшей мере запоздали. Эти крепкие
задним умом критики должны были высказать свой протест
еще тогда, когда союзные правительства на протяжении
войны многократно объявляли о своих мирных условиях.
Тогда эта критика была бы своевременной и мужественной.
Мы явились в Париж уже связанные неоднократными заяв-
лениями по поводу мирных условий, обеспечившими нам
поддержку народа и его готовность идти на жертвы, что
только и дало нам возможность продолжать борьбу до пол-
ной победы. Отказываться от этих обязательств, когда жерт-
вы были уже принесены и страдания пережиты, было бы
предательством. Мы, конечно, не имели права поступить
так только в угоду людям, делавшим во время войны все
возможное, чтобы ослабить усилия, которые предотврати-
ли поражение и обеспечили победу. Атаку на Версальский
договор вели те же неспособныеи слабонервные «эксперты»,
которые в 1916 году пытались запугать пас и побудить к от-
ступлению, предсказывая, что мы сможем продержаться не
более нескольких месяцев.
По вопросу об Австро-Венгрии мир-
Непредвиденный крах HbIg дОГОВор пошел дальше первона-
чальных намерении великих союз-
ных держав. Политика Франции, России, Англии, Америки
и Италии не предусматривала расчленения Австрийской
империи на раздробленные и не связанные между собой
части. Мы знали, что необходимо исправление границ
в пользу Италии, Сербии и Румынии. Что касается осталь-
ной Австрийской империи, то наибольшим успехом пользо-
валась мысль, высказанная генералом Смэтсом в его беседе
с графом Менсдорфом36 (см. «Военные мемуары», т. V),
о предоставлении полной автономии народам Австро-Венг-
рии в рамках федеральной конституции. Если бы это ока-
залось осуществимым, мы, несомненно, способствовали бы
тем самым прочному миру в Центральной Европе. Однако,
когда австрийская армия потерпела крах, в империи вос-
торжествовали центробежные силы. Чехословакия провоз-
гласила свою независимость; славянское население юга
присоединилось к сербскому королевству. Венгрия провозгла-
сила свою независимость, и Австрия стала изолированной
республикой. Румыны в Трансильвании уже присоеди-
85
нились к своим сородичам. Прежде чем державы присту-
пили к обсуждению мира с Австрией, они оказались перед
лицом свершившихся и неотвратимых фактов. В начале
войны я предсказал, что война закончится распадом
«лоскутной империи». Это пророчество оправдалось с пора-
зительной быстротой и полнотой. Во всей Австрийской
империи небылони одной области, которая не оказалась бы
разорванной на части различными претендентами и не была
бы занята их войсками раньше, чем представители держав
собрались на конференцию и приступили к обсуждению
мирного договора с Австрией. Авторам Парижского догово-
ра предстояло решать вопрос уже не о том, что по справед-
ливости должны получить освобожденные народы, а о том,
что именно в интересах простой справедливости должно быть
освобождено из их цепких лап, когда они переступали пре-
делы национального самоопределения.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПОДГОТОВКА К ЗАКЛЮЧЕНИЮ ДОГОВОРА:
МЕЖСОЮЗНИЧЕСКИЕ КОНФЕРЕНЦИИ
Нападки на договор Тардье в своей талантливой книге
за его слишком мяг- «мИр» стремится опровергнуть утвер-
кие условия ждения французских критиков, будто
многие статьи Версальского договора отличаются излиш-
ней мягкостью по отношению к Германии. Когда был опуб-
ликован впервые проект договора, вся серьезная критика
во французской палате и среди французских журналистов
носила именно такой характер. Клемансо обвиняли в том,
что он в ущерб французским интересам позволил Германии
слишком легко отделаться. Среди большинства в английской
палате общин и во влиятельной части английской прессы
наблюдались такие же настроения. Все возражения против
договора, появившиеся в ходе работы Мирной конференции,
сводились к тому же. Во время конференции в Париже ни
один человек в Англии не поднял голоса за смягчение усло-
вий, которые договор налагал на побежденных. На про-
тяжении всего хода конференции меня обвиняли в том, что
я обманул доверие английских избирателей, позволил
Германии легко отделаться. Нападки на то, что условия до-
говора были чересчур суровы, появились позже. Только
спустя продолжительное время после опубликования усло-
вий договора английских делегатов на Мирной конферен-
ции стали упрекать в том, что в избирательной кампании
в декабре 19181 года они дали чрезмерные и необдуманные
обещания, от которых уже не могли отказаться во время
переговоров.
Таким образом, более жесткие условия договора являют-
ся якобы результатом демагогических обещаний, данных
перед выборами.
.87
Наказание военных
преступников — един-
ственное послевоен-
ное дополнение к
прежним условиям
Самый лучший ответ на эти обвинения
можно найти, во-первых, в моем изло-
жении деклараций, сделанных во вре-
мя войны с полного согласия органи-
зованного общественного мнения всех
оттенков, и, во-вторых, в официальных протоколах заседа-
ний имперского кабинета, созванного немедленно после
перемирия для рассмотрения условий мира (эти протоколы
будут резюмированы ниже), а также в протоколах заседа-
ний межсоюзнической конференции, состоявшейся с этой
же целью в Лондоне через три недели после перемирия.
На этих заседаниях—внушительных собраниях руководя-
щих государственных деятелей союзных стран и Британ-
ской империи—обсуждались и полностью разрешались са-
мые жизненно важные и самые спорные с точки зрения
английской общественности вопросы. Как я уже указывал
выше, основные условия мира были намечены союзниками
еще задолго до победы и до назначения выборовЛНа со-
вещаниях кабинета непосредственно перед перемирием и
после его заключения не было принято никаких решений
о новых условиях, которые должны быть продиктованы
неприятелю, за исключением одного: требования наказать
лиц, ответственных за возникновение войны или зверское
нарушение законов войны. Уверенность в победе не по-
влекла за собой каких-либо других изменений в условиях
мира. Сам по себе договор в своих основных положе-
ниях соответствует решениям, принятым имперским каби-
нетом еще раньше, чем обозначались перспективы победы;
эти решения не были изменены, когда победа была достиг-
нута. Эти факты представляют собой неопровержимый
ответ на намеки, будто английское правительство, по-
буждаемое предвыборными соображениями, виновно в
том, что требования союзников приняли более жесткий
характер, чем прежде.
Рассмотрим прежде всего деятельность
Решающая роль им- имперского военного кабинета. Этот
бинета™военного ка’ орган сыграл весьма значительную
роль в вопросах ведения войны, а за-
тем и в составлении условий мира. За время с 20 марта
1917 года—даты первого заседания имперского военного
кабинета—до 31 декабря 1918 года состоялось всего сорок
восемь заседаний. Помимо этих пленарных заседаний,
представители доминионов были введены фактически в состав
88
всех важнейших комиссий и выполняли серьезные пору-
чения, помогая военному кабинету в изучении специальных
вопросов. В первой главе я упомянул о совещаниях импер-
ского кабинета во время войны по вопросу об условиях мира,
а в своих «Военных мемуарах» рассказал о них подробно.
Тотчас же после перемирия имперский военный кабинет
был созван для обсуждения мирных предложений, которые
мы должны были представить от имени Британской империи
в предстоявших тогда переговорах с государственными дея-
телями союзников, главным образом с президентом Виль-
соном после его прибытия в Европу.
Но за недостатком места приходится отказаться от под-
робного изложения прений, происходивших в течение пер-
вых недель после заключения перемирия. Тем не менее
необходимо остановиться по крайней мере на наиболее важ-
ных высказываниях по основным вопросам, в особенности
на тех спорных вопросах, по поводу которых распростра-
няется немало ложных толкований.
1. СУД НАД КАЙЗЕРОМ
Клемансо и Керзон Это предложение вызвало столько глу-
поднимают вопрос о пых насмешек, что все факты необхо-
J димо изложить полностью и подтвер-
дить документами. Данный вопрос рассматривался на пер-
вом после перемирия заседании имперского кабинета
20 ноября 1918 года. После общих прений по ряду вопросов
лорд Керзон поставил особый вопрос о суде над кайзером.
Это было первое упоминание на такую тему на заседании
кабинета министров. Ввиду того, что лично на меня возла-
гали ответственность за указанное предложение и против
меня выдвигалось обвинение, будто побудительным мотивом
моих действий были соображения предвыборной демагогии,
я должен обратить внимание на тот факт, что этот вопрос
был впервые поставлен лордом Керзоном. Он совершенно
резонно указал, что его предложение возникло в резуль-
тате беседы, состоявшейся между ним и Клемансо в Париже
в мое отсутствие. Я не собираюсь отрицать, что в этом деле
есть и моя доля ответственности. Но ввиду беспрестанных
насмешек в речах политических деятелей и в печати, ввиду
дешевой и частой клеветы по моему адресу в связи с про-
исхождением и авторством этой идеи я вынужден при-
вести текстуально заявления лиц, которые внесли этот
89
вопрос на обсуждение и предложили план действий, при-
нятый затем союзниками.
В последние месяцы войны во Фран-
Народное требование ции, наиболее сильно пострадавшей
о наказании^военных от BOgHbIj а также в Англии и Америке
преступников , общественное мнение все громче тре-
бовало наказания лиц, виновных в зверствах, переходив-
ших за пределы той жестокости, которая считается закон-
ной, поскольку жестокость вообще неизбежна при совре-
менных условиях ведения войны. Французское население
оккупированных районов пострадало от этих эксцессов. Анг-
лийское общественное мнение было беспредельно возмущено
жестокостями, которым подвергались невооруженные моря-
ки при потоплении торговых судов в открытом море и в лю-
бую погоду; команды этих судов погружали в жалкие шлюп-
ки и бросали на милость волн в бурных водах восточной
части Атлантического океана. Потери моряков от потопле-
ния или оставления их в открытом море были ужасны.
В Англии считали, что кайзер несет личную ответственность
за эту отвратительную жестокость. Американское обще-
ственное мнение было также глубоко потрясено этими звер-
ствами, которые фактически и привели Америку к войне
против Германии. Все более укреплялось мнение, что война
сама по себе —преступление против человечества и что вой-
ны никогда не будут ликвидированы полностью, пока они
не будут квалифицироваться как уголовные преступле-
ния, а инициаторы и подстрекатели войны не понесут за-
служенного наказания.
Французы в представленном ими про-
Оби^ственное мнение екте повестки дня Мирной конферен-
к ции поставили вопрос об «Ответствен-
ности за войну» раньше вопроса о «Репарациях». Они сооб-
щили нам также, что собрали данные о военных преступле-
ниях и передали соответствующие материалы своим экспер-
там на рассмотрение и для составления общего доклада.
Лорд Керзон в начале ноября посетил Париж, где в беседе
с Клемансо говорил, между прочим, и о суде над кайзером.
Керзон писал мне:
«...Клемансо считает, что в качестве акта между-
народного правосудия и возмездия суд над кайзером
был бы одним из наиболее внушительных событий в
истории и что эта мысль стоит того, чтобы ею заняться.
90
Клемансо просил меня снестись с английским пра-
вительством и предоставить в распоряжение французов
все документы и сообщения, которые мы могли бы со-
брать по этому вопросу».
Далее Керзон указывал:
«Я прошу вас отнестись к этому вопросу серьезно.
Общественное мнение неохотно согласится позволить
этому преступнику из преступников избежать ответ-
ственности посредством трусливого бегства. Чрезвы-
чайный и огромный по масштабу характер его преступ-
лений требует чрезвычайного и беспримерного осужде-
ния. Можно обойтись без казни или заключения в тюрь-
му; в этом, пожалуй, нет необходимости. Но жизнь
в бесславном и позорном изгнании под бременем при-
говора, какого еще не знала история человечества, бы-
ла бы наказанием худшим, чем смерть».
Я ответил Керзону, что данный вопрос заслуживает
внимания имперского кабинета и что ему следовало бы по-
ставить его на ближайшем заседании. Лорд Керзон взял
это на себя.
Вот как лорд Керзон поставил этот вопрос перед своими
коллегами на заседании имперского военного кабинета:
Заявление Керзона «На прошлой неделе во время моего
имперскому кабинету пребывания в Париже я бесе-
довал с Клемансо о том, какую позицию должны занять
правительства союзных стран по отношению к бывшему
кайзеру. Я не думаю, что мне нужно доказывать жела-
тельность, а еще менее—справедливость суда над ним
и кронпринцем. Мы знаем, что войну начал кайзер,
и у нас есть основания полагать, что если все жестоко-
сти, беззакония и ужасы были совершены и не по его
прямой инициативе, то он, во всяком случае, поощрял
их и ни в коей мере им не противодействовал. На мой
взгляд, кайзер—самый злостный преступник во всем мире,
и подобно тому как во всякой другой сфере человеческой
деятельности пойманный преступник передается в руки
правосудия, я не вижу причин, почему этот человек
должен избежать заслуженногонаказания только из-за
того, что он—император и живет в изгнании на
чужбине. Когда я беседовал с Клемансо на эту тему,
он сказал мне, что, насколько ему известно, фран-
91
цузские юристы не рассматривали этот вопрос с точки
зрения международного права и тех проблем, которые
возникнут в связи с интернированием и выдачей кайзе-
ра, но, сказал он, общественное мнение во Франции, по-
скольку оно представлено прессой, энергично высказы-
вается за суд над кайзером. Клемансо сам разделяет
эту точку зрения, однако он был бы рад услышать
мнение нашего правительства по этому вопросу. Затем
он перешел к обсуждению формы, которую можно было
бы придать такому трибуналу; я думаю, что он имел
в виду международный трибунал, где были бы пред-
ставлены не только союзные страны, принимавшие уча-
стие в этой войне, но и нейтральные страны. Он обсуж-
дал две возможности: в том случае, если удастся до-
биться выдачи кайзера, последний мог бы лично дер-
жать ответ за свои преступления перед трибуналом,
если же нам не удастся добиться выдачи его Голландией,
суд мог бы состояться в отсутствие кайзера. Клемансо
не считал отказ в выдаче кайзера непреодолимым препят-
ствием. В таком случае можно было бы, по его мнению,
составить обвинительный акт и направить его кайзеру,
если бы нам не удалось задержать его. Что касается
наказания, то по этому вопросу точка зрения Клемансо
заключалась в следующем: он, я полагаю, не имел в виду
казни; о такой возможности, кажется, между нами
не было речи; Клемансо считал желательным объявить
кайзера вне закона, чтобы не было страны, где он мог
бы найти пристанище. Таковы были в общих чертах
взгляды Клемансо. Он ждал дальнейшей информации
от нас. Упоминались и два других момента. Мы все
надеялись, что в результате этой войны возникнет
Лига Наций, а отсюда, полагал Клемансо, не было ли
бы воистину великим почином для Лиги Наций, если
бы первым шагом этой организации был акт правосудия,
осуществленный ею от имени всего мира. Сегодня
утром, направляясь на заседание кабинета, я встре-
тил генерального прокурора. Вы помните, что некото-
рое время тому назад мы передали на его рассмотрение
вопрос о создании трибунала для суда над всеми лица-
ми, виновными в преступлениях такого рода, как убий-
ство сестры милосердия Кавелл2 и капитана Фрайэтта3.
Я спросил его, занимается ли назначенная им комиссия
вопросом о суде над кайзером. Он сказал, что она еще
92
к этому не приступила, но большинство членов комис-
сии (кстати сказать, весьма деятельной) относится к са-
мой мысли о суде над кайзером положительно. Комиссия
разработает свои предложения и представит военному
кабинету проект создания соответствующего трибунала,
который может рассмотреть дело кайзера. Я полагаю, что
с точки зрения права необходимо любыми средствами
добиваться выдачи кайзера уже теперь, то есть до Мир-
ной конференции. Сейчас его можно захватить как
военнопленного, но если вы отложите дело до оконча-
ния Мирной конференции, то возможно, что добить-
ся его выдачи вообще не удастся. Вот почему, мне ка-
жется, мы должны немедленно принять решение. Я
не считаю необходимым приводить еще какие-либо до-
воды в пользу суда».
Я поддерживаю точку Я выступил вслед за Керзоном и
зрения Клемансо решительно поддержал предложение
Клемансо, сделав следующие оговорки:
«Следует предупредить, я полагаю, раз навсегда
правителей, которые ввергают мир в пучину бедствий,
что рано или поздно они должны будут понести нака-
зание за свои преступления. Я не считаю достаточным
наказанием для этого человека, если мы позволим ему
удалиться, захватив с собой капитал в двадцать мил-
лионов, в Голландию или на Корфу или еще куда-
нибудь. Я думаю, что он должен предстать перед судом.
Что касается этого вопроса с ‘точки зрения между-
народного права, то ведь надо иметь в виду, что мы
сами являемся теперь творцами международного
права и можем сказать лишь, что международное
право должно быть основано на справедливости. Если
кайзер не несет ответственности за, случившееся, он
сможет это доказать. Лига Наций—организация дипло-
матов или государственных деятелей, а судить кайзера
должен судебный трибунал, созданный союзниками.
Следовало бы пригласить и Германию принять участие
в этом трибунале, и я не сомневаюсь, что нынеш-
няя Германия пошлет людей, которые будут судить
бывшего кайзера с полной беспристрастностью. Есть
в мире чувство справедливости, и оно не будет удов-
летворено до тех пор, пока этот человек находится на
свободе».
93
Предложение вызвало длительную дискуссию, в ходе
которой высказывались самые различные мнения: одни
относились к нему положительно, другие—скептически,
а третьи—с определенной враждебностью. Наконец по
предложению покойного лорда Рединга, также присутство-
вавшего на этом заседании, вопрос был передан на рас-
смотрение юридических советников короны в соответствии
с нижеследующей резолюцией:
Инструкция юриди- «а) Просить юридических совет-
ческим советникам ников короны всесторонне рас-
смотреть вопрос о составлении обвинительного заклю-
чения против бывшего императора Германии и бывшего
кронпринца или против одного из них:
1) За преступление против человечества, выразив-
шееся в том, что они были виновниками войны.
2) За нарушение одним из них или обоими норм
международного права во время войны,
с тем чтобы доказать, что один из них или оба они
ответственны за преступления, в которых обвиняются.
б) Просить юридических советников короны обсу-
дить вопрос о составе трибунала для разбора этих
обвинений.
в) Просить юридических советников короны рас-
смотреть совместно с министерством иностранных дел
вопрос о практической возможности побудить гол-
ландское правительство выдать бывшего императора
и кронпринца такому трибуналу для суда над ними».
Состав юридической Юридические советники немедленно
комиссии приступили к делу и изучили вопрос
с помощью ряда способных и выдающихся юристов, извест-
ных знатоков международного права,—людей, привыкших
трезво учитывать все. Генеральному прокурору сэру
Ф. Е. Смиту (впоследствии получившему титул лорда
Биркенхеда) помогал сэр Гордон Хьюарт, помощник гене-
рального прокурора, ныне лорд главный судья Англии.
В их работе по изучению вопроса принимали участие про-
фессор Дж. X. Морган, сэр Джон Макдонелл, сэр Фредерик
Поллок, сэр Алфред Хопкинсон, королевский адвокат,
впоследствии ректор Манчестерского университета; Ч. А.
Расселл, королевский адвокат; д-р Пирс Хиггинс; судья
Питерсон; Ч. Ф. Гилл, королевский адвокат и известный
криминалист и Дж. Ф. Мор, от военного министерства.
94
28 ноября сэр Ф. Е. Смит представил на заседание импер-
ского военного кабинета выводы юридических советников
и комиссий экспертов. Покойный лорд Биркенхед был
в судебном мире одним из лучших судебных ораторов
своего времени. Никто из современных ему юристов не
умел изложить дело с такой ясностью: немногие могли бы
даже сравниться с ним. Никто не умел так кратко, в не-
скольких словах, разъяснить суть вопроса, как он. Его
доклад имперскому кабинету по этому делу был образцом
свойственного ему стиля. Его выступление заслуживает
внимательного ознакомления и изучения само по себе
независимо от того интереса, какой представляет собой
тема. Живой и ясный язык его речи вызывает восхищение.
Эксперты единодушно рекомендовали привлечь к суду пра-
вителей, ответственных за возникновение войны, и в своем
докладе кабинету лорд Биркенхед выдвинул совершен-
но неотразимые по логике и убедительности аргументы
в пользу такого решения:
Доклад лорда Биркен- «Господин премьер-министр! Лорд
хеда Керзон несколько дней назад пере-
дал юридическим советникам короны пожелание каби-
нета, чтобы они высказали свое мнение по данному
вопросу. Юридические советники отметили, что пере-
данный на их рассмотрение вопрос по своему характеру
чрезвычайно важен, деликатен и труден; они указали,
кроме того, что заняты другими делами, и запросили,
какой срок может быть им предоставлен, чтобы они
могли дать письменное заключение, соответствующее
серьезности вопроса. В то время лорд Керзон полагал,
что им можно предоставить десятидневный срок. Из этих
десяти дней прошло, я думаю, только четыре или
пять, и поэтому я прошу кабинет извинить меня за
несовершенную форму заявления, которое я собираюсь
сделать. Впрочем, мы пришли уже к ясным выводам,
в противном случае мы сообщили бы кабинету, что
еще не имеем возможности сказать определенное
и окончательное мнение. Вопросы, о которых в данном
случае идет речь, носят отчасти юридический, отчасти
политический характер. Поскольку это вопрос полити-
ческий, кабинет, конечно, отнесется к нашим взглядам
только как к мнению коллег, не имеющих права претен-
довать и не претендующих на исключительный авторитет
95
в этой области. Следует ли правительству объявить
частью своей программы судебный процесс или ка-
рательные меры против кайзера—вот главный вопрос,
который мы должны обсудить совместно с нашими союз-
никами. Юридические советники короны отвечают на
этот вопрос утвердительно. Они обращают внимание
кабинета на то обстоятельство, что в настоящее время
надлежит сделать выбор между двумя диаметрально
противоположными решениями; полумер быть не может.
Первое из них—решение о полной безнаказанности,
и эта безнаказанность предстанет перед современ-
никами как предоставление кайзеру возможности про-
должать вести богатый и даже роскошный образ
жизни; второе—решение о наказании. Мы просим ка-
бинет внимательно обсудить вопрос о том, как мог бы
он оправдать решение о безнаказанности бывшего
кайзера. Последний сам постоянно напоминал о своей
личной ответственности и о том, что он лично является
носителем верховной власти в Германии; его заявления
полностью подтверждаются конституцией Германии.
Став на такую точку зрения, мы не
Виновность кайзера МОжем отказаться и от всех вы-
текающих из нее выводов, а именно: бывший кайзер
несет главную и личную ответственность за гибель мил-
лионов молодых жизней. За четыре года он разрушил
в двести раз больше материальных ценностей, чем
Наполеон за двадцать лет; кайзер несет ответствен-
ность (и это не менее тяжкая вина его) за то, что бросил
дерзкий и чреватый последствиями вызов главным
принципам гуманности, покоившимся на международ-
ном праве, основы которого были заложены несколько
веков назад Гроцием. Это нетрудно понять, и простые
люди во всем мире это отлично понимают. Я спраши-
ваю, как же в таком случае можем мы оправдать без-
наказанность бывшего кайзера? На каком основании
и насколько последовательно сможем мы после этого
судить преступников меньшего калибра? Сохранилось
ли еще намерение, о котором неоднократно заявляли
ответственные представители всех союзных стран, су-
дить командиров подводных лодок и привлечь к суду
начальников германских лагерей для военнопленных?
По-прежнему ли предполагается предать суду убийц
капитана Фрайэтта? На мой взгляд, вы должны дать
96
на все эти вопросы утвердительный ответ. Я уверен,
что все демократии мира станут на эту точку зрения, и я
не сомневаюсь, что среди них будет и американский
народ. Но можно ли добиться этого, если оставить
безнаказанным бывшего кайзера только потому, что
он носит им самим присвоенный титул: «Его Величе-
ство»? Не должны ли мы в момент своего триумфа
постараться избежать саркастического замечания од-
ного из наших предков «Dat veniam corvis, vexat cen-
sura columbas»*? Для того чтобы проиллюстрировать
свою мысль, я зачитаю имперскому военному кабинету
краткую выдержку из речи Борка на процессе Уоррена
Гастингса4, в которой красноречиво выражена наша
точка зрения:
«Перед вами отнюдь не безвестный преступник,
который своим ничтожеством и своей слабостью по
сравнению с могуществом обвинения придает даже
правосудию-видимость угнетения. Нет, господа
судьи, перед вами первый человек Индии, первый
по рангу, авторитету и положению. Перед вами
руководитель банды, глава всей организации пре-
ступников Востока, источник несправедливости,
и под его руководством объединялись, организо-
вывались, строились и оплачивались все и всякие
мошенничества, любое казнокрадство, все случаи
тирании в Индии. Таков, господа судьи, человек,
которого мы обвиняем перед вами. Мы обвиняем
его, и если вы твердой и решительной рукой опу-
стите на его голову меч правосудия, вам не нужно
будет прибегать к другим примерам возмездия. Вы
ударите по всему исчадию зла, ударив по главе его».
Господин премьер-министр! По моему мнению, если
этот человек уйдет от правосудия, простые люди ска-
жут, что он избежал правосудия лишь потому, что он
император. И они, по-моему, будут правы. Они станут
говорить, что влияние высоких особ спасло кайзера от
суда. Нежелательно, чтобы пошли такие разговоры,
в особенности в наши дни. Надо раз навсегда преподать
урок, который покажет, что поражение—не единствен -
• «К воронам милостив суд, но он угнетает голубок» (Юве-
нал). Римская сатира, М., Гослитиздат, 1957, стр. 175.
7 Ллойд Джордж
97
ный риск, которого должен бояться человек, пользую-
щийся в данный момент деспотической властью в какой-
либо стране и берущий на себя решение страшного
вопроса—мир или война. Если когда-либо решение
этого вопроса снова будет зависеть от одного человека,
пусть правитель, отдающий предпочтение войне, знает,
что, кроме другого риска, он ставит на карту и
свою личную безопасность.
Исходя из этих соображений, мы
fe° аР°С ° ВЫАаче каи" считаем, что бывший кайзер дол-
зера жен быть наказан. Если эта точка
зрения будет принята, возникает вопрос: как может
он быть доставлен на суд? Уже задавался и еще будет
задаваться вопрос, можно или нельзя добиться выдачи
кайзера? Французы, милостивый государь, по-видимо-
му, высказали мнение, что это возможно. Я лично совер-
шенно убежден, что они ошибаются, и мой коллега,
помощник генерального прокурора, в общем придержи-
вается того же мнения. Однако нет необходимости рас-
сматривать этот вопрос подробно, потому что мы не
намерены выдвигать сомнительные формальные аргу-
менты, когда мы имеем в своем распоряжении более
мощное оружие. Мы увязнем в бесконечных мелких
спорах, если пустимся в рассуждения о том, может ли
он быть выдан по голландским законам или нет. И если
вопреки моему мнению кайзер будет выдан, ему можно
будет с чисто юридической точки зрения предъявить
только то обвинение (вероятно, ограниченное), которое
ранее было выдвинуто в качестве законного основания
для его выдачи. Я не вижу необходимости обсуждать
вопрос, имеем ли мы юридические основания требовать
выдачи кайзера, так как, по моему мнению, Голландия
в конечном счете должна будет его выдать. Лига Наций
или же конференция союзников, которая будет пред-
шествовать образованию Лиги Наций, предъявит или
сможет предъявить Голландии очень веские аргументы;
внутреннее положение Голландии вряд ли позволит ей
отвергнуть аргументы такого характера. Это не юри-
дический вопрос, но, по моему личному мнению, труд-
ности, связанные с тем, чтобы заполучить от Голландии
бывшего кайзера, не являютя непреодолимыми, хотя
в этом вопросе решающим для меня, конечно, является
мнение министерства иностранных дел. Можно, пожа-
98
луй, считать, что нам не придется столкнуться с такими
трудностями, которые возникли бы в случае возвра-
щения бывшего кайзера в Германию. Но до сих пор
подвергать себя излишнему риску не было в его привыч-
ках на протяжении всей его карьеры. Другие сообра-
жения могли бы возникнуть в том случае, если бы из-
менение государственного строя Германии действи-
тельно привело к тому, что сами немцы стали бы искрен-
не стремиться расправиться с кайзером.
Вот почему те немногие замечания,
Решение правительств которые мне еще остается сделать,
или судебный про- ОСНОваны на предположении, что
цесс бывший кайзер может оказаться
в наших руках. Я уже указывал достаточно ясно,
что, по нашему мнению, для этого не следует приво-
дить в действие механизм права, регулирующего вы-
дачу преступников. Предположим, однако, что кайзер
в наших руках: как следует с ним поступить? Есть два
возможных решения. Прежде всего союзники могут
поступить с ним так, как в свое время поступили с На-
полеоном5, то есть победившие государства могут смело
взять на себя ответственность за свое решение. Союз-
ники могут сказать: «Перед лицом истории мы готовы
заявить со всей ответственностью, что этот человек
виновен в тяжких преступлениях и правонарушениях,
что он нарушил всеобщий мир и что его лично следует
подвергнуть изгнанию или другому наказанию». Гос-
подин премьер-министр! Есть веские аргументы в
пользу такого образа действий, и я сам не исключаю
его. На данной стадии я скажу только, что, обратив-
шись к такому методу, мы избежали бы риска беско-
нечных задержек и длительного следствия. Мы обеспе-
чили бы себе сочувствие и поддержку подавляющего
большинства цивилизованного человечества. И мы до-
статочно смелы, чтобы считать, что нам нечего бояться
суда истории. Возможно даже, что после изменения
государственного строя в Австрии и Германии только
немногие из представителей правящих классов этих
стран будут не согласны с нами.
Другая альтернатива заключается в предании быв-
шего кайзера суду, и он, очевидно, должен быть между-
народным по своему составу. С моральной точки зрения
этот метод имеет несомненные преимущества, если он
7*
99
будет доведен до логического конца. Было бы, Конечно,
весьма желательно с полным правом ожидать, что отно*
шение к этому человеку будет справедливым, что он
будет предан справедливому суду, но применение
этого метода влечет за собой серьезные затруднения.
В связи с этим возникнет вопрос: каким же должен
быть состав суда? Должны ли нейтралы войти в его
состав? Должны ли войти в него немцы?
Итак, либо победители осущест-
Состав суда вл я ют полностью свою власть и
отвечают перед историей, либо судебная процедура.
Единственное преимущество судебной процедуры со-
стоит в том, что в этом случае приговор санкциони-
руется на вечные времена соблюдением всех законных
формальностей и предоставлением обвиняемому права
на защиту в трибунале, в беспристрастии которого не
возникнет сомнения ни при каких обстоятельствах.
Следует отметить, что это преимущество в значительной
мере исчезнет, если мы дадим основания сомневаться
в беспристрастии трибунала. Учитывая пути развития
Германии в настоящее время, юридические советники
вовсе не считают, что суд обязательно закончится
оправданием кайзера, даже если в состав трибунала
будут входить немцы. Однако было бы неразумно игно-
рировать трудности. Кайзер, без сомнения, потребует,
чтобы в состав трибунала входили представители Гер-
мании и нейтральных стран.
Мы можем лишь заметить, что идем на риск, утверж-
дая, что немецкие представители будут в меньшей
степени немцами, а представители нейтральных стран
не покажут себя прежними нейтралами.
Я склоняюсь, в общем, к тому мнению, что если мы
передадим дело в суд, то трибунал должен состоять
исключительно из граждан союзных стран. Должны
быть назначены авторитетные судьи, нов то же время
мы должны, мне кажется, взять на себя смелость зая-
вить, что в этом споре мы, союзники, исходя из обще-
принятых законов нравственности, придерживаемся
своих собственных представлений о праве и основы-
ваемся на практике наших собственных судов.
По недостатку времени я не могу рассматривать
вопрос во всем объеме, как мне того хотелось бы, и поэ-
тому ограничусь заявлением, что мне известны все те
100
веские аргументы, которые могут быть выдвинуты в до-
казательство противоположной точки зрения.
Основной вопрос, который мне,
Содержание обвине- вероятно, зададут—и опять-таки
я должен оговориться, что он
требует обсуждения между союзниками,—это вопрос о
том, какие именно преступления, с нашей точки зрения
(если мы остановимся на решении о судебном разбира-
тельстве), должны быть поставлены бывшему кайзеру
в вину, если он предстанет перед судом. Первое же обви-
нение, которое придет в голову многим,—это обвинение,
ставящее, по существу, вопрос об его ответственности
за возникноиение еойны. Я могу только сказать,
милостивый государь, не предлагая своего окончатель-
ного решения, что судебное разбирательство такого
обвинения вызвало бы бесконечные споры. Мы не
желаем запутаться в судебном процессе, вроде процесса
Уоррена Гастингса, который тянулся бесконечно долго.
Мы не хотим оказаться перед необходимостью скру-
пулезного изучения всей истории европейской поли-
тики за последние двадцать лет. Легко понять, что
любой немецкий защитник бывшего кайзера сумеет
без труда раздвинуть рамки судебных прений и по-
старается использовать их, чтобы, как это принято в
Германии, «расширить круг рассматриваемых вопросов»
и перейти от темы о причинах возникновения войны
к детальному обсуждению вопроса о военном значении
русских стратегических железных дорог. Я придер-
живаюсь в настоящий момент того мнения, что было бы
неблагоразумно выдвигать столь широкое обвинение,
но это мое предварительное мнение легко может из-
мениться, если появятся новые и важные документы,
вроде тех, которые были недавно преданы гласности
баварским посланником, находившимся в Берлине
в августе 1914 года6. Вполне возможно, что такие разоб-
лачения будут сделаны.
Второе обвинение чрезвычайно ясно
Вторжение в Бельгию и является, на МОЙ ВЗГЛЯД, решаю-
щим. В обвинительном акте должна, конечно, быть
статья, возлагающая на кайзера ответственность за
вторжение в нарушение норм международного права
в Бельгию , и за все связанные с этим преступные
действия. .Это абсолютно ясный вопрос,., и. я думаю,
101
что он не вызвал бы каких-либо сомнений в любом
беспристрастном трибунале. Возможно даже, несмот-
ря на всю неопределенность положения в Герма-
нии, что трибунал с участием немцев, созванный при
существующих в Германии условиях, пришел бы
к такому же решению.
Следующее обвинение, которое, на
Неограниченная под- Mog взгляд, должно быть предъяв-
водная воина „ г
лено кайзеру, это ответственность
за неограниченную подводную войну. Возможно, что по
этому поводу придется привлечь и других соответчиков.
Но я считаю, что для нас будет совершенно невозможно
предъявить обвинение или наказать кого-либо из подчи-
ненных бывшего кайзера, если он сам останется безнака-
занным, избежав всякой ответственности за подводную
войну. Я хотел бы со всей решительностью высказать
моим коллегам несколько важных соображений по
поводу методов подводной войны, какими она велась
со времени гибели «Лузитании»7. С тех пор—о чем мы
неоднократно и решительно заявляли—тысячи женщин
и детей были убиты самым зверским образом. Я имею
в виду такой случай, когда торпедируется корабль, не
предназначенный для перевозки военных материалов
и который, как это известно нападающим, имеет (или
может иметь) в числе пассажиров женщин и детей,
причем противнику также известно, что такие пасса-
жиры не имеют никакой возможности спастись. Я здесь
пока не говорю о тех случаях гнусных убийств, когда
беспомощные шлюпки, напрасно пытавшиеся уйти
от опасности, обстреливались и уничтожались. Даже
если исключить эту последнюю категорию, мы, как
и весь цивилизованный мир, считаем, что такие дей-
ствия равносильны убийству. Безусловно, необходимо,
чтобы в случае возникновения новой войны (через де-
сять-пятнадцать лет или в более отдаленном будущем)
те, кто будет нести за это ответственность, твердо
знали, что неограниченная подводная война была
с такой силой заклеймена осуждением всего цивили-
зованного мира, что она раз навсегда зачислена в ка-
тегорию международных преступлений. «Если я начну
неограниченную подводную войну и не добьюсь успе-
ха,—скажет себе Тирпиц будущей войны,—я должен
буду заплатить за это своей собственной шкурой».
102
Как нам лучше всего добиться, чтобы в будущем никто
не посмел даже мечтать о неограниченной подводной
войне? Мы можем лучше всего гарантировать это, если
скажем всем, что по единодушному приговору той
части цивилизованного мира, которая победила в на-
стоящей войне, всякий, кто виновен в таких преступ-
лениях, несет личную ответственность за то, что со-
вершил. Мы лучше, чем кто бы то ни было, можем
оценить важность и значение этого принципа. Население
Британских островов кровно заинтересовано в том,
чтобы подобные действия были признаны преступными.
Совершенные преступления и возможное повторение
их в будущем представляют для нас более непосред-
ственную угрозу, чем для какой-либо другой страны
во всем мире.
Вот наши отнюдь не исчерпывающие предложения
по вопросу о том, за какие преступления кайзер должен
быть предан суду. Есть и другие частные обвинения,
но я не вижу необходимости говорить о них здесь и не
буду больше отнимать время у кабинета.
Премьер-министр поручил мне создать комиссию
для выработки доклада по этому предмету, но юриди-
ческие советники не могут переложить на других
лиц свою обязанность консультировать правитель-
ство по юридическим вопросам, и они пришли к само-
стоятельному заключению независимо от выводов этой
комиссии еще до того, как ее выводы были им сообщены.
Я полагаю, что мне следует сообщить вам состав этой
комиссии, которая представляет собой подкомиссию
по юридическим вопросам при главной комиссии».
Единогласные Затем сэр Ф. Е. Смит сообщил каби-
выводы комиссии неТу состав комиссии* и добавил:
«Из них сэр Джон Макдонелл, судья Питерсон и
Гилл не состоят членами подкомиссии по юридическим
вопросам—они были привлечены специально для об-
суждения этого нового вопроса о бывшем кайзере.
Лорд главный судья согласится, я думаю, с тем, что
трудно было бы подобрать в Англии более авторитет-
ную комиссию для всестороннего обсуждения вопросов
такого порядка. Юридические советники глубоко удов-
* См. стр. 94.
ЮЗ
летворены тем, что комиссия единогласно пришла к вы-
воду независимо от них и что, по ее мнению, бывший
кайзер должен быть наказан либо путем привлечения
его к суду, либо так же, как был наказан Наполеон.
Комиссия склоняется к первому решению: бывший
кайзер должен быть предан суду. В настоящее
время я не вполне убежден в правильности такого ре-
шения, и в письменном заключении, которое помощник
генерального прокурора и я лично собираемся вам
представить, этот вопрос будет обсужден более подроб-
но. Я, мне кажется, достаточно ясно изложил кабинету
мнение юридических советников. Я мог бы и хотел бы
сказать больше, если бы не боялся злоупотребить вашим
вниманием. Как главный юридический советник ко-
роны, я заявляю вам вполне определенно, что мне
было бы чрезвычайно трудно нести какую бы то ни
было ответственность за суд над второстепенными пре-
ступниками, если бывшему кайзеру будет позволено
остаться безнаказанным».
Мне редко приходилось видеть, чтобы кабинет министров
приходил в такой восторг от чьей-либо речи по какому бы
то ни было вопросу. На заседаниях кабинета речи обычно
коротки: как правило, они занимают не более пяти минут.
Министру, докладывающему о бюджете или о каком-либо
законопроекте, по необходимости предоставляется несколько
более продолжительный срок, но он даже в этих случаях
никогда не приближается к пределу, который допустим
в парламенте. В данном случае сообщение лорда Биркен-
хеда продолжалось, вероятно, три четверти часа. У него
не было никаких записей. Он не приводил цитат. Таким
образом, за все свое выступление он не прочитал по написан-
ному тексту ни одной фразы. Это была действительно образ-
цовая речь. Прозрачная ясность изложения, безошибочный
выбор слов, мягкость голоса, большого по диапазону, но
точно рассчитанного на число и характер слушателей,—
все это покорило каждого из нас, министров величайшей
в мире империи, поддавшихся обаянию одного из наиболее
тонких мыслителей и превосходных ораторов, каких когда-
либо выдвигала на политическую арену английская юрис-
пруденция. Это была замечательная сцена. К счастью, это
один из тех немногих случаев, когда написанное слово может
дать некоторое представление о силе устного выступления.
104
Решение имперского Следует отметить, что все, кто выражал
кабинета сомнение при первом обсуждении этого
вопроса, присутствовали на данном заседании, и все они со-
гласились с предложением генерального прокурора. Не было
ни одного голоса против, и имперский военный кабинет
единогласно принял следующее решение:
«Имперский военный кабинет принимает доклад,
представленный генеральным прокурором, и согла-
шается с тем, что, поскольку это будет зависеть от
английского правительства, бывший кайзер должен
быть лично привлечен к ответственности за свои пре-
ступления против международного права».
Когда я перейду к отчету о заседаниях межсоюзнического
Верховного совета, которые состоялись через несколько
дней, можно будет убедиться, что французский и итальян-
ский премьер-министры полностью и безоговорочно одоб-
рили точку зрения имперского военного кабинета.
2. ГЕРМАНСКИЕ КОЛОНИИ. МАНДАТЫ
Отношение доминио- На том же заседании имперского воен-
ное к вопросу о судьбе ного кабинета, где обсуждался вопрос
н о суде над кайзером, происходило общее
и довольно бессистемное обсуждение вопроса о судьбе
германских колоний. Все же в прениях выявились два
обстоятельства. Во-первых, стало ясно, что доминионы не
собираются уступать какие-либо из сопредельных терри-
торий, завоеванных ими во время войны. По соображениям
безопасности доминионы не желали допустить на близле-
жащие территории немцев, которые могли бы использовать
эти территории как базы для подводных лодок, аэродро-
мов и для организации туземных армий, могущих стать
постоянной угрозой их мирному существованию.
Вторым обстоятельством было отсут-
Англия и Америка не ствие у. представителей Англии
стремились к приобре- действительного желания добавить
лоний германских к0" еще какую-нибудь территорию к огром-
ной площади необработанных земель,
уже числящихся под английским флагом. Они проявили
не только готовность, но даже горячее стремление при-
влечь Америку и передать ей мандат на некоторые из бывших
германских владений.
105
Уже ранее, в беседе с полковником Хаузом по вопросу
о судьбе германских колоний, я высказал ему это сооб-
ражение. Он согласился с тем, что колонии не могут быть
возвращены Германии. Но он не был расположен одобрить
мысль о предоставлении Америке мандата на какую-
либо из этих колоний; его точка зрения заключалась в сле-
дующем:
«Америка не умеет управлять колониями. Ее опыт
с Филиппинами был не очень удачен. Чтобы управлять
колониями, нужно обладать особым искусством; надо
не вмешиваться в дела населения и давать колониям
возможность идти своим путем».
Мы еще немного поговорили на эту тему, а потом решили
назначить официальное совещание для рассмотрения этой
проблемы в целом.
На одном из последующих наших заседаний вопрос
о судьбе германских колоний вызвал продолжительные
прения. Все выступавшие исходили из общепризнанного
положения, что ни одна из захваченных у Германии колоний
не должна быть возвращена ей по мирному договору.
Представители доминионов, чьи войска завоевали Юго-
Западную Африку и германские владения в Океании, еди-
ногласно требовали, чтобы отныне эти колонии принадле-
жали доминионам по праву завоевания. Довольно серьез-
ное расхождение мнений вскрылось по вопросу о том, как
должны быть распределены остальные германские колонии.
Как я уже указывал выше, большинство британских мини-
стров не проявляло никакой алчности в вопросе о расшире-
нии наших колониальных владений. Единственным исклю-
чением был покойный Уолтер Лонг (впоследствии лорд Лонг).
Я неоднократно настаивал на том,
Мое стремление от- что часть этого бремени должна нести
дать и чисть колоний дмерика. Я рассматривал колонии не
мерике как приобретения, а как обязатель-
ства империи. Я спрашивал:
«Почему бы не предложить американцам взять на
себя в случае необходимости известную долю участия
в управлении колониями? Я не знаю, почему мы обя-
заны взвалить всю тяжесть на себя!»
Затем я обратил внимание кабинета на некоторые мудрые
замечания, сделанные минувшим летом по этому вопросу
Юб
канадским премьером сэром Робертом Борденом, и отметил,
что можно привести очень много аргументов в пользу точки
зрения, которую он тогда отстаивал:
Мнение сэра Роберта
Бордена
«Сэр Роберт Борден указал, что, если
Британская империя выйдет из войны,
сделав значительные территориальные
приобретения, а Соединенные Штаты не примут на себя
никакой новой ответственности, это произведет очень
плохое впечатление. Если Америка в результате Мирной
конференции возьмет на себя свою долю в качестве опе-
куна, это произведет должный эффект во всем мире».
Сэр Роберт Борден (который всегда прислушивался
к американскому общественному мнению) зачитал затем
«выдержки из некоторых выступлений президента
Вильсона, чтобы осветить точку зрения президента.
Одним из важнейших достижений этой войны было бы
установление доброжелательных отношений и полного
взаимопонимания между Англией и Соединенными
Штатами. В Соединенных Штатах есть значитель-
ные элементы—например, американские немцы и ир-
ландцы,—которые весьма враждебно настроены против
нашей империи, и мы не должны дать им в руки аргу-
мент, будто мы вступили в войну ради территориальной
экспансии. Он откровенно заявил, что, поскольку речь
идет о Канаде, она вступила в войну вовсе не для того,
чтобы увеличить территорию Британской империи.
Что же касается колоний, завоеванных Южной Афри-
кой, Австралией и Новой Зеландией, то он был бы
готов поддержать требование о передаче их указан-
ным доминионам исключительно на том основании, что
это необходимо для безопасности империи в будущем.
В отношении остальных завоеванных территорий он
полагал желательным поручить управление и владение
ими тем государствам, кому Лига Наций выдаст соот-
ветствующий мандат на принципах, предложенных
в докладе генерала Смэтса8. Такой мандат должен обес-
печивать развитие указанных стран в соответствии
с интересами населения до тех пор, пока их население
не сможет взять управление страной в свои руки. Он
исходил, конечно, из предположения, что и Франция
и другие страны, оккупировавшие неприятельские
колонии, согласятся проводить такую же политику.
107
Лорд Керзон высказал предположение, что мы,
пожалуй, слишком поспешно приходим к выводу, что
Соединенные Штаты готовы принять на себя подобные
обязательства. Если бы Америка согласилась принять
на себя такую ответственность, она должна была бы,
вероятно, начать с Константинополя или Армении, а не
с Африки.
Ллойд Джордж признал, что это весьма возможно,
но отметил, что, сделав такое предложение Америке,
мы устранили бы все подозрения по поводу наших
«захватнических стремлений». В данном случае речь идет
не об аннексии, а о принятии ответственности на себя».
Предложение о систе- Затем последовала краткая дискуссия
ме мандатов для уточнения разницы между занятием
территории в качестве «владельца»и в качестве «мандатария».
«Общее мнение сводилось к тому, что «мандатная
оккупация» не предусматривает кондоминиума, или
международного управления, но означает управление,
осуществляемое одной державой на известных общих
принципах, установленных Лигой Наций. Эти прин-
ципы, естественно, предусматривают равное отношение
ко всем странам в области тарифов, концессий и во всей
вообще экономической политике; милитаризация или
укрепление данной территории исключается. Наконец,
всем тем, кто недоволен действиями державы-мандата-
рия, или тем, кто жалуется на невыполнение условий,
установленных Лигой Наций, должно быть предостав-
лено право апеллировать к Лиге Наций. При условии
права на такую апелляцию, которая в случае преднаме-
ренного и упорного нарушения мандатных условий вле-
чет за собой лишение мандата, последний остается в
силе до тех пор, пока население подмандатной страны
не окажется подготовленным к самоуправлению.
Лорд Милнер указал, что принцип управления по
мандату не является чем-то совершенно новым. Наше
управление Египтом в течение тридцати пяти лет было
основано на этом же принципе и на бесчисленных обя-
зательствах, которые мы неизменно выполняли; одно
время мы даже предоставляли другим странам опреде-
ленные преимущества по сравнению с нами. Чем больше
нам удавалось избавиться от кондоминиума в Египте,
тем лучше мы выполняли свои обязанности мандатария
108
Юз отметил, что в отношении тихоокеанских остро-
вов, расположенных в непосредственной близости к
Австралии, как, вероятно, и в отношении германской
Юго-Западной Африки, отделение этих территорий
от сопредельных с ними доминионов создало бы неодо-
лимые трудности в отношении таможенных пошлин,
законов, каботажного плавания и торговли, методов
экономического развития, законов о труде и т. д.
Он совершенно ясно дал понять президенту Вильсону,
что требование о передаче тихоокеанских островов вы-
двигается в интересах безопасности Австралии, а не
только в интересах Британской империи.
Лорд Милнер настаивал на том, чтобы вопрос
о Юго-Западной Африке и тихоокеанских островах
рассматривался совершенно независимо от вопроса
о других оккупированных колониях. Мы должны разъя-
снить с самого начала, что считаем их собственностью
соответствующих доминионов».
Смэтс о будущем Тан- После этого генерал Смэтс выступил
ганьики с горЯЧПМ призывом установить англий-
ский мандат на Германскую Восточную Африку. Он указал:
«Британская империя—величайшая африканская
держава во всей восточной половине континента; приоб-
ретение Восточной Африки обеспечит нам сквозное сооб-
щение вдоль всего материка—дело величайшей важ-
ности с точки зрения как сухопутных, так и воздушных
коммуникаций. По его мнению, мы имеем право настой-
чиво требовать предоставления нам такого мандата не
только по праву завоевателя и на основании понесен-
ных нами жертв, но и по совершенно очевидным гео-
графическим соображениям. Лично он отказался бы от
очень многого, чтобы добиться этого. Он не выдвигает
требования о присоединении Восточной Африки к
Южно-Африканскому Союзу, но уверен, что высказан-
ное им мнение будет встречено с большим одобрением
в Южно-Африканском Союзе, который сыграл глав-
ную роль в завоевании Восточной Африки Он скорее
предпочел бы видеть Соединенные Штаты в Палестине,
нежели в Восточной Африке.
Бальфур заявил, что генерал Смэтс, пожалуй, не
109
желает отдать себе полный отчет в том, что такое
оккупация на основе мандата».
После нескольких выступлений такого же хара-
ктера, в которых ораторы выражали явное нежелание
расстаться с какой бы то ни было из захваченных тер-
риторий на Востоке, Западе или в южной части Тихого
океана, Монтэгю сделал очень едкое замечание:
«Было бы прекрасно, если бы нам удалось най-
ти хоть какой-нибудь убедительный аргумент про-
тив предложения присоединить все вообще террито-
рии во всем мире».
Мнение Адмиралтей- При обсуждении вопроса о тех афри-
Италии° претензиях канских владениях, которые мы соби-
талии рались передать Италии в виде компен-
сации в соответствии с условиями Лондонского договора,
мы столкнулись с энергичным протестом Адмиралтейства
против передачи какой бы то ни было из завоеванных нами
африканских колоний, потому что, по мнению морских
экспертов, они были необходимы нам самим как военно-
морские базы. В этом любопытном документе отмечалось,
что Французское Сомали было бы гораздо более подходя-
щей и более ценной уступкой для Италии.
Сэр Роберт Борден заявил тогда:
«Если главным результатом войны будет новая
схватка из-за территории между союзными странами,
то она окажется только прелюдией к новым войнам».
Черчилль заметил:
«Если мы должны уступить какую-нибудь террито-
рию, то он лично высказался бы весьма решительно за
то, чтобы уступить Германскую Восточную Африку.
В этой части света мы и сейчас обладаем такой большой
территорией, что нам не хватает финансовых и других
средств, чтобы осваивать ее в достаточной мере. С дру-
гой стороны... африканская колония, используемая
для размещения капитала, не вызывает никаких возра-
жений с точки зрения стратегии».
Мандат на Палестину Когда мы перешли к обсуждению во-
проса о Палестине и Месопотамии, лорд
Керзон высказался против предоставления Америке мандата
на любую из этих стран. Он заявил, что население ука-
занных стран единодушно требует предоставления мандата
ПО
Великобритании. Он обратил внимание кабинета на опублико-
ванную за день до того в «Таймс» резолюцию в пользу англий-
ского мандата, принятую на собрании американских евреев.
Эмир Фейсал категорически заявил, что, в то время как
он готов использовать все свое влияние в интересах англичан
в Палестине—он согласен даже помочь евреям,—он будет
всеми силами сопротивляться передаче мандата какой-либо
другой державе. С другой стороны, продолжал лорд Керзон,
население Армении просит, чтобы защиту его интересов
приняли на себя Франция или Америка.
Лорд Милнер поддержал мою точку зре-
Мнение лорда Мил- НИя, что желательно обеспечить аме-
нера риканское сотрудничество в будущем
управлении германскими заморскими колониями. Он заявил,
«что при всех обстоятельствах хотелось бы привлечь
к этому делу Америку. Он считает, что обеспечение
всеобщего мира в будущем зависит от хорошего взаимо-
понимания между Англией и США; мандатная система
Лиги Наций—не предлог для аннексий, а лишь форма
связей, которая может значительно улучшить отноше-.
ния между Соединенными Штатами и нами. Всего
важнее, чтобы мы подходили ко всем проблемам
именно с этой точки зрения».
Резюмируя прения, я выразил свое согласие с мнением
лорда Милнера и заявил:
«Прежде всего надо выяснить, согласятся ли Соеди-
ненные Штаты взять на себя часть ответственности
в качестве державы-мандатария».
Имперский кабинет не принял тогда никаких опреде-
ленных решений, но в итоге прений я убедился в желании
большинства членов кабинета, чтобы я выяснил у президента
Вильсона, согласится ли Америка присоединиться к другим
державам в качестве мандатария; я мог также заключить
из прений, что весь кабинет, за исключением Смэтса,
не возражал бы против передачи Соединенным Штатам
Америки мандата на Восточную Африку.
Характерной особенностью прений на этом заседании
было полное единодушие, с каким имперский военный каби-
нет согласился с распространением системы мандатов на все
владения противника, за исключением Юго-Западной Африки
и островов, завоеванных Австралией и Новой Зеландией.
111
Цели германской ко- Трудно оценить позицию, занятую
лониальной полити- министрами, представляющими самые
и различные части империи, в вопросе
о возвращении Германии утерянных ею колоний, если не
дать анализа германской колониальной политики и тех
целей, которые Германия, по прямому признанию ее госу-
дарственных деятелей, стремилась дсстигнуть путем
эксплуатации своей колониальной империи. Во время войны
германские министры .и публицисты весьма откровенно
возвещали о своих колониальных устремлениях. У них
было честолюбивое намерение основать в Африке негри-
тянскую империю, которая простиралась бы через весь
материк—от Атлантического до Индийского океана. По
их минимальному расчету, эта территория охватывала бы
7,5 миллиона квадратных километров (то есть на 3 мил-
лиона квадратных километров больше, чем вся Индия)
с населением в 30 миллионов человек. Германские пуб-
лицисты особенно подчеркивали, что, поскольку в Африке
значительная часть туземного населения—мусульмане,
здесь была бы создана более мощная, чем в Турции, мусуль-
манская империя, находящаяся полностью под германским
контролем. Один из наиболее известных германских авторов
заявил в документе, опубликованном во время войны:
«Мы боремся... косвенным образом и за то, чтобы
получить обратно наши колонии и увеличить их тер-
риторию. Мы боремся за империю в Центральной Аф-
рике»,
Новый передел Афри- Эту империю предполагалось создать
ки главным образом за счет Португалии
и Бельгии, но и Франция должна была внести свою лепту
в пользу расширенной Германской империи в Африке.
Германский министр по делам колоний, очень способный
государственный деятель9, который, не в пример некоторым
из его коллег, пользовался даже репутацией человека уме-
ренного, так определил официальную позицию Германии:
«а) Африка перестала быть только черным матери-
ком; она стала предместьем Европы, которое должно
сыграть очень важную роль в качестве поставщика
тропического сырья для европейской промышленности.
б) Раздел Африки между европейскими колониаль-
ными странами произошел недавно и носил произволь-
112
ный и случайный характер; в результате этого слабые
и бездеятельные державы владеют гигантскими тер-
риториями, для развития которых они не располагают
достаточными средствами, тогда как Германия, несмотря
на ее положение и мощь, оказалась обойденной; она
владеет только менее значительными и разбросан-
ными на большом пространстве территориями».
Поэтому он требовал, чтобы при заключении мира был
произведен передел Африки между участвовавшими в войне
европейскими странами. «В мирном договоре может быть
поставлен вопрос только о новом переделе».
«в) При этом новом переделе Германия должна
получить в постоянное владение большую территорию,
так как война в Африке показала, что обороно-
способность непосредственно зависит от размеров тер-
ритории; эти владения должны иметь выход к обоим
океанам, а также обладать укрепленными морскими
базами, значение которых показала война.
г) Эти владения должны быть защищены белыми
и в особенности цветными войсками, но между держа-
вами следовало бы заключить договоры, запрещающие
введение воинской повинности среди туземного населе-
ния, которое не должно использоваться на европей-
ском и других театрах военных действий за пределами
их родины».
Бельгия была призвана стать своего рода залогом в этой
игре. Конго должно было быть ценой, которую Бельгии
предстояло заплатить за вывод германских войск с ее тер-
ритории. За эвакуацию германских войск с французской
территории от Франции требовалась передача Германии
французских колоний в Центральной Африке. Англии пред-
полагалось пригрозить, что, если она не вернет Германской
Восточной Африки и, пожалуй, Юго-Западной Африки, Гер-
мания не отведет своих войск из Бельгии и из северных
провинций Франции. Как сказал об этом один из герман-
ских публицистов:
«Если англичане будут поставлены перед выбором:
дать нам эти колонии или допустить, чтобы мы устано-
вили наше прямое или косвенное господство над Бель-
гией,—они предпочтут отдать колониальную империю».
Такова была стратегия мира германских руководителей.
Ллойд Джордж
113
Стратегическое зна- Как предполагала Германия исполь-
чение Африканской зовать свою Африканскую империю?
империи Германские публицисты выдвигали в
первую очередь экономические мотивы: «Колонии должны
давать тропическое сырье для германской промышленно-
сти с помощью труда туземных рабочих под наблюде-
нием белых надсмотрщиков». Это, казалось бы, закон-
ное стремление владельца колоний, если бы только оно
получило справедливое и практическое разрешение, было
бы хорошо для мира и процветания на всем земном шаре.
Генерал Смэтс полагал, что разумные претензии Германии
на необходимую ей долю африканского сырья могут быть
удовлетворены путем создания Международного управле-
ния по контролю в Центральной Африке, в состав которого
вошли бы представители Англии, Франции, Германии,
Бельгии и Португалии с американским председателем во
главе. Функции этого управления ограничивались бы толь-
ко распределением тропического сырья Центральной Афри-
ки. Но у Германии были честолюбивые планы на этом кон-
тиненте, они тревожили Англию, ее доминионы и Индию
и носили совсем иной характер, нежели задачи экономи-
ческой эксплуатации. Германия не скрывала своего на-
мерения использовать эту огромную африканскую террито-
рию, которую она собиралась потребовать в качестве цены
за мир, для стратегических целей, враждебных, а в неко-
торых случаях даже поистине роковых для интересов Бри-
танской и Французской империй в тропической Африке
и в тропических морях. В меморандуме, составленном в июле
1918 года для германского имперского кабинета, дана
сводка планов, выдвинутых различными германскими
публицистами. Антианглийские стратегические задачи
откровенно определены в статье Эмиля Циммермана,
Вывшего статского советника.
Угроза для Австралии «В создавшемся у нас в настоящее
время неблагоприятном положении
на Дальнем Востоке, помимо Японии, виновата глав-
ным образом Англия; главный противник нашей экспан-
сии в Тихом океане—Австралия. Но мы никогда
не сможем оказать достаточный нажим на Австралию,
если будем иметь базы только в южной части Тихого
океана. Нам было бы легко угрожать ей, опираясь
на Восточную Африку. Австралии для ее экспорта
114
(минералы, шерсть, мясо, сало, масло, сыр, пшеница)
необходим открытый путь через Индийский океан.
Действуя из Восточной Африки, можно поставить
этот путь под серьезную угрозу. Правда, австралий-
ская торговля могла бы избрать для экспорта другой
путь—вокруг Южной Африки, но даже в этом слу-
чае торговые суда вряд ли были бы обеспечены от
угрозы нападений со стороны Восточной Африки. Поэ-
тому нажим со стороны Германской Центральной Африки
мог бы оказать сильное влияние на политику Австралии
и Индии, как и на английскую политику, ибо Англия
не менее заинтересована в беспрепятственных торговых
сношениях с Индией и Австралией, чем Индия и Австра-
лия заинтересованы в беспрепятственных торговых
сношениях с Англией.
Имея в Центральной Африке сильную базу, с которой
должны будут считаться Индия и Австралия, мы сможем
заставить обе эти страны уважать нашу волю в южной
части Тихого океана и в Восточной Азии. Так мы вго-
ним первый клин в сплоченный фронт наших против-
ников в Восточной Азии».
Циммерман предвидит создание Германской Африкан-
ской империи с населением в 50 миллионов цветных народов
и 500 тысяч немцев, из которых «можно будет в любой мо-
мент мобилизовать армию численностью в 1 миллион чело-
век». Сэр Эрл Ричардс в документе, представленном им по
этому вопросу военному кабинету, говорит:
Африканские люд- «Некоторые публицисты (герман-
ские резервы для Гер- ские) подчеркивают, что эта армия
будет использована Германией в
Африке для того, чтобы сдерживать армии ее против-
ников. Но большинство предполагает, что эти войска
будут использованы в любой войне в дополнение к гер-
манской армии. И в самом деле, трудно предположить,
что Германия, располагая такой огромной и хорошо об-
ученной армией, не использует ее в будущих войнах...
Все публицисты (германские) придают огромное значе-
ние гаваням, представляющим собой базы, с которых
Германия могла бы нанести удар мировой торговле.
Большое значение придается также тому факту, что
Германская Центральная Африка может полностью
господствовать над всеми стратегическими позициями
115
8*
на Индийском и Атлантическом океанах; английские
владения в Африке окажутся разрезанными на две
части. Так, например, Оскар Карштедт (описав вначале
территориальные границы новой Европы) заявляет:
«Германская Центральная Африка, как о ней
здесь говорится в общих чертах, помимо того, что
она принесет огромную выгоду с точки зрения
мировой политики, раз навсегда поставит преграду
всем попыткам Англии стать хозяином Африки
от мыса Доброй Надежды до Каира. Далее, в пре-
делах этой территории можно будет найти на по-
бережье достаточно пунктов, которые после над-
лежащего укрепления и оснащения их обеспечат
Германии военно-морские базы, которые она, без-
условно, должна иметь в Атлантическом и Индий-
ском океанах. Такая германская заморская импе-
рия в Африке сможет бросить вызов цитаделям
английской мощи в Африке (Египту и Южной Аф-
рике), которые являются главным оплотом англий-
ского мирового могущества. Это даст нам не толь-
ко значительную часть того, что нам требуется,
чтобы быть экономически независимыми от Англии,
но и обеспечит возможность в любой момент на-
нести удар самой Англии при помощи нашего флота
и армии, скрытых в наших будущих владениях».
Эта территория... по меньшей мере охватит площадь
размером 7—7,5 миллиона квадратных километров
(тогда как территория Индии составляет несколько
больше 4,5 миллиона квадратных километров) с насе-
лением в 30 миллионов человек. Это население можно
будет использовать не только для промышленной экс-
плуатации страны в широком масштабе, но и для созда-
ния огромной армии цветных войск под командованием
белых офицеров, которая будет сильной угрозой для
Французской Северной Африки, с одной стороны,
и Египта с Аравией—с другой. Эта армия обеспечит
также с юга защиту турецко-германской дороги на
Восток, через Малую Азию и Месопотамию. Когда эта
огромная армия, совершенно неуязвимая в необъят-
ных просторах Центральной Африки, получить надле-
жащую поддержку подводного флота, эсминцев и крей-
серов с баз в Атлантическом и Индийском океанах,
английская морская мощь будет в этих океанах ослаб-
116
лена и Центральная Африка станет для Германии
трамплином к мировому могуществу. Из Центральной
Европы через Центральную Африку к владычеству
над миром—такова программа этих авторов.
Укреплению германского владычества, основан-
ного на создании сильной Германской Центральной
Африки, в значительной мере поможет влияние мусуль-
манской религии. В Германской Центральной Африке
будет господствовать мусульманская религия, и это
позволит немцам привлечь на свою сторону влиятель-
ные мусульманские круги в Северной Африке, Судане,
Египте, Аравии и в Азии вообще. Центральная Африка
будет, таким образом, лишь дальнейшим шагом в на-
правлении объединения германского милитаризма с му-
сульманским фанатизмом для завоевания мира. Бла-
годаря своим связям с мусульманским миром империя
в Центральной Африке окажет влияние и в других
частях земного шара».
причины отказа до- В ходе прений с убедительной речью
минионов вернуть гер- 0 тихоокеанских островах с точки зре-
ния безопасности Австралии выступил
Юз. Он указал, что в случае возвращения этих колоний
Германии последняя могла бы создать базы подводных
лодок в двадцати милях от берегов Австралии.
Имперский военный кабинет учел все эти соображения,
когда приступил к рассмотрению вопроса о судьбе герман-
ских колоний. Если кабинет не был расположен вернуть
Германии потерянные ею заокеанские владения, то значи-
тельная доля вины за это падает на германских министров
и германских публицистов, которые своими выступлениями
создали атмосферу подозрительности и опасений вокруг
вопроса об использовании враждебной Германией тех воз-
можностей, которые могли бы быть ей представлены, если бы
она вновь овладела большими пространствами территории,
разбросанными вдоль побережья двух океанов, на коммуни-
кационных путях между Англией и ее империей. Поддержка,
оказанная из Юго-Западной Африки восстанию буров,
и такие события этой войны, как предоставление убежища
германским рейдерам в Индийском океане, показали Гер-
мании, что эти владения открывают перед ней неограничен-
ные возможности наносить опасные удары Британской
империи. К счастью для нас, Германия обнаружила эти
117
возможности впервые тогда, когда было уже слишком
поздно и она не могла ими полностью воспользоваться. Но
если в будущем между нами и Германией возникнут какие-
либо конфликты—от чего да сохранит нас бог, но к чему
тем не менее толкает дьявол и его агенты во всех странах,—
Германия уже будет знать, как ей использовать эти огром-
ные тропические территории с их многочисленными гава-
нями и протяженной линией побережья на востоке и западе,
с их морскими и авиационными базами и многими миллио-
нами населяющих эти страны мужественных людей; боевые
способности этого населения блестяще продемонстрировал
генерал фон Леттов10 в его достопамятной кампании про-
тив армии, которая своей численностью значительно пре-
восходила его войска.
Перед лицом открыто возвещенных
Единодушие союзных планов германской колониальной по-
телейарСТВеННЫХ АеЯ' литики на будущее не приходится удив-
т е ляться тому, что союзные государствен-
ные деятели пришли к такому единодушному решению не
возвращать Германии ее колоний. Если фон Леттову бла-
годаря умелому командованию удалось достигнуть столь
больших успехов с армией, "состоявшей из нескольких
тысяч негров, то чего же можно было бы добиться с огром-
ной негритянской армией в 1 миллион человек! Не может
быть и речи о пересмотре решения о мандатах, если при этом
не будут предусмотрены такие условия и гарантии, которые
сделают невозможным для Германии превращение своего
контроля над какой-нибудь африканской колонией в страш-
ную угрозу для соседей со стороны ее армии, флота и
авиации. В Испании Германия уже доказала нам, что она
может, отбросив в сторону соображения щепетильности,
использовать цветные войска для уничтожения демократии
в Европе; она свободна, конечно, от расовых предрассуд-
ков, которые помешали бы ей послать немецких солдат
для сотрудничества с африканскими легионерами в борьбе
против свободы людей белой расы в их собственной стране11.
Поскольку имперский военный кабинет сосредоточил
свое внимание главным образом на тех аспектах договора,
которые желательно было предварительно обсудить с пре-
зидентом Вильсоном, чтобы урегулировать возможные
недоразумения до официального открытия Мирной кон-
ференции, постольку мы уделили довольно много внима-
ния итальянским требованиям и вопросу о создании Лиги
118
Наций. Обмен мнениями на заседаниях имперского кабинета
по этим вопросам будет изложен в главах, посвященных ука-
занным темам.
3. МЕЖСОЮЗНИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПОДГОТОВКЕ
К МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Теплый прием Кле- Клемансо и маршал Фош прибыли в
мансо и Фоша Лондон 30 ноября. Им была оказана
такая встреча, какой я никогда не видел прежде при встрече
иностранных гостей, посещавших нашу страну. Много-
численные толпы и проявленный ими энтузиазм превзошли
все, что мне когда-либо приходилось видеть в подобных
случаях. Король встретил знатных гостей на вокзале
и повез маршала Фоша в своем экипаже по переполненным
улицам в Букингемский дворец. Я сопровождал Клемансо
во французское посольство. Я еще никогда не видел этого
закаленного старого бойца столь растроганным. Он хорошо
знал Англию и англичан, но никогда не думал, что они
способны проявить столько душевной теплоты. Он испытывал
искреннее и приятное удивление—удивление, которое он
выражал на каждой улице, по которой мы проезжали.
Встреча на Трафальгарской площади была захватывающей.
Первое заседание конференции состоялось в тот же вечер
на Даунинг-стрит. Прения ограничились вопросом о мерах,
которые надо было принять для оккупации союзными вой-
сками рейнских предмостных укреплений. Французы были
представлены маршалом Фошем и генералом Вейганом,
английская армия—сэром Генри Вильсоном. Меня сопро-
вождал Бальфур. Клемансо был приглашен на какой-то
прием и не мог присутствовать лично. Узнав, каким именно
вопросом нам предстояло заняться на этом заседании, я по-
нял причину его отсутствия. Лукавый старик и политик,
Клемансо, зная наше расположение к Фошу и чувство
благодарности, которое мы к нему питали, счел благора-
зумным, чтобы первый шаг по ознакомлению нас с фран-
цузскими планами в отношении Рейнской области был
сделан именно Фошем.
Это заседание было знаменательно тем,
Французы требуют что на нем английскому правительству
границы по Рейну * J r J
н J впервые дано было понять, что фран-
цузы намерены обеспечить себе господство над всей гер-
манской территорией на левом берегу Рейна. Фош, по
119
•воему обыкновению, заговорил об этом прямо, не тратя
лишних слов:
«... Однако, рассматривая вопрос лишь с точки
зрения военной необходимости (каким бы ни было пра-
вительство в Германии на правом берегу Рейна—будь
то империя, республика или федерация), там ока-
жется 55—75 миллионов немцев, которые, если они
того пожелают, могут попытаться повторить опыт 1914 го-
да. В этом случае каковы будут тогда средства обороны?
Если не будет воздвигнута естественная преграда и не
будут приняты специальные меры предосторожности,
снова может быть предпринято германское вторжение
во Францию, Люксембург и Бельгию. В частности,
противнику легче будет достичь бельгийского по-
бережья, так как теперь он уже хорошо сознает всю
его важность и попытается отрезать Англию от Фран-
ции. Естественной преградой для вторжения является
Рейн.
Ллойд Джордж спросил, что же предлагает маршал
Фош.
Маршал Фош заявил, что границей Германии
должен стать правый берег Рейна. Даже в этом случае
Германия будет иметь около 60 миллионов населения.
Поэтому нам следует подумать, какие мероприятия
должны быть осуществлены на левом берегу Рейна.
Совершенно бесполезно полагаться на нейтральные
страны как на преграду. Бельгия и Люксембург, оста-
ваясь нейтральными, на деле неспособны к эффективной
обороне. Мы, следовательно, не имеем другого выбора;
необходимо вооруженное государство, которое могло бы
в случае необходимости бороться с Германией. Затем он
перешел к рассмотрению вопроса о государствах на ле-
вом берегу Рейна. Франция, Бельгия, Эльзас-Лотарин-
гия и Люксембург имели бы вместе 49 миллионов на-
селения. Если к ним прибавить рейнские провинции
на левом берегу реки, то общая численность населения
составит 54 900 тысяч. Поэтому практически, если все
страны на левом берегу Рейна составят коалицию, мы
будем иметь 55 миллионов против 65—75 миллионов
на правом берегу. Если этот агломерат стран, то есть
Франция, Бельгия и Люксембург, надлежащим обра-
зом организуется в военном отношении, то, вероятно,
120
окажется возможным удержать линию Рейна. Однако,
если бы Рейн был форсирован в результате неожидан-
ного нападения, мы оказались бы перед фактом повто-
рения войны 1914 года, и помощь Англии оказа-
лась бы абсолютно необходимой. В противном случае
Германия захватила бы господство над всем Западом.
Поэтому необходимо обеспечить постоянную взаимо-
помощь между всеми странами Запада. Франция,
Бельгия, Люксембург, области на левом берегу Рейна
и Великобритания—все должны быть организованы
вместе для защиты Западного фронта.
Мы должны подготовить союз,
Проблема^ реннских вклюЧающий рейнские провинции
независимо от того, будут ли они
автономной единицей или нет (этот вопрос он не же-
лал обсуждать). Такой союз дал бы необходимые и
должным образом организованные военные силы для
сохранения позиций союзников. Руководство этой орга-
низацией должно осуществляться совместно Англией,
Францией и Бельгией.
Ллойд Джордж спросил, каким, по мнению маршала
Фоша, должен быть политический статут германских
провинций на левом берегу Рейна? Будут ли они само-
стоятельны или же кто-нибудь будет управлять ими?
Маршал Фош заявил, что они, вероятно, должны
быть самостоятельны. Они могли бы составить одно
или несколько государств. Он настаивает только на том,
чтобы эти провинции были включены в одну экономи-
ческую и военную систему. Его цель—не аннексия или
завоевание указанных провинций; он стремится лишь
учесть наш опыт для обеспечения надлежащей защиты
против 75-миллионного населения правобережья Рейна.
Ллойд Джордж спросил маршала Фоша, как он
думает примирить свои предложения с Четырнадцатью
пунктами президента Вильсона.
Маршал Фош заявил, что, по его мнению, это можно
будет уладить. Можно защищать сделанные им предло-
жения на том основании, что мы имеем перед собой
державу, которая, несмотря на международные до-
говоры, Гаагские конвенции 12 и т. д., навязала всему
миру эту ужасную войну. Подписи этой державы под
каким бы то ни было договором доверять нельзя.
Поэтому необходимо принять реальные меры предо-
121
сторожкости. Совершенно очевидно, что такой мерой
будет создание военного барьера на Рейне.
Ллойд Джорджьырыжп, какое создастся положение,
если население левого берега Рейна не будет сочув-
ствовать этому проекту и заявит о своем желании быть
присоединенным к Германии.
Маршал Фош заявил, что надо будет привлечь его
на нашу сторону посредством экономических связей.
Есть также притягательная сила в том, что лучше быть
с победителями, чем в стане побежденных.
Ллойд Джордж спросил, не боится ли маршал Фош,
что так будет создана новая Эльзас-Лотарингия, ко-
торая с течением времени может привести к новой
войне во имя реванша.
Маршал Фош сказал, что он, конечно, принял бы
меры предосторожности, чтобы удовлетворить чувства
и интересы этого населения.
Бонар Лоу отметил, что и Германия в свое время
говорила то же самое. Мы сами в течение многих лет
пытались умиротворить ирландцев.
Маршал Фош передал затем Ллойд Джорджу со-
ставленную им памятную записку по этому вопросу
и попросил его детально с ней ознакомиться. Это очень
сложная и важная проблема, которая требует вни-
мател ь но го р ассмотр ен и я.
Ллойд Джордж сказал, что внимательно изучит
меморандум маршала Фоша. Все предложения, кото-
рые исходят от маршала, не могут не встретить самого
доброжелательного к себе отношения. Мы должны,
однако, действовать с большой осмотрительностью, что-
бы не создать новых проблем в Европе.
Маршал Фош согласился с этим замечанием».
На этом заседании впервые обнаружились расхождения
между английской и французской точками зрения по
вопросу о дальнейшей судьбе территорий на левом берегу
Рейна. Но уже то, что таков был первый вопрос, кото-
рый поставили французы на первой же после перемирия
конференции, показывает, какое большое значение они
ему придавали.
Пленарное заседание
конференции на Дау-
нинг-стрит
Первое пленарное заседание конферен-
ции состоялось на Даунинг-стрит на
следующий день. Франция была пред-
122
ставлена Клемансо и маршалом Фошем, Италия—премьер-
министром Орландо и министром иностранных дел бароном
Соннино. Представителем Соединенных Штатов должен
был быть полковник Хауз, но его задержала в Париже
серьезная болезнь, выведшая его из строя на несколько
недель. Таким образом, Америка не была представлена на
этих очень важных предварительных переговорах. Очень
характерным для присущей президенту Вильсону подозри-
тельности является то обстоятельство, что он не доверил
послам Соединенных Штатов в Париже или Лондоне сооб-
щить свою точку зрения на конференции или хотя бы
сообщить ему самому, какова позиция делегатов других
государств.
Первым обсуждался вопрос о репарациях. Отчет о пре-
ниях по этому вопросу дан мною в главе о репарациях.
Следующим рассматривался вопрос о суде над кайзером,
исходя из его личной верховной ответственности за обру-
шившиеся на мир страшные бедствия, за массовые убийства
и разрушения. Доклад, сделанный на эту тему лордом
Биркенхедом, был роздан всем делегатам конференции до
начала заседания. Открывая прения по этому вопросу,
я обратил внимание делегатов на содержание указанного
документа. До того я не упоминал об этом деле публично
и фактически не сделал открытого заявления на сей счет до
9 декабря, то есть через неделю после того, как конференция
приняла решение о мерах, которые союзники намерены
были предпринять по этому поводу. Говорили, что предло-
жение о суде над кайзером было поставлено на обсуждение
исключительно по моей инициативе и что, несмотря на хо-
лодное отношение к этому делу союзных правительств,
я один настаивал на своем и энергично выдвигал эту мысль.
Пусть те, кто все еще так думает, ознакомятся с выдерж-
ками из официальных протоколов заседания имперского
военного кабинета (которые я уже цитировал) и первой после
заключения перемирия межсоюзнической конференции.
Вот краткое изложение прений на
Суд над кайзером этой конференции по вопросу о пози-
ции союзников по отношению к бывшему кайзеру:
«Ллойд Джордж сослался на документы, касаю-
щиеся бывшего кайзера, которые розданы всем присут-
ствующим. В число этих документов входят заявление,
сделанное английскому военному кабинету генераль-
123
ным прокурором сэром Ф. Е. Смитом от имени юриди-
ческих советников короны, и предложения юридической
комиссии, состоявшей из выдающихся специалистов,
которых юридические советники короны привлекли
себе в помощь.
Мнение английских юридических советников за-
ключается в том, что бывшего кайзера следует подверг-
нуть наказанию, а если он будет предан суду, ему
должны быть предъявлены обвинения по следующим
статьям:
1. Ответственность за вторжение в Бельгию,
которое было нарушением норм международного
права, и за все последовавшие за этим преступ-
ные действия.
2. Ответственность за неограниченную под-
водную войну.
3. Преступления такого рода, как казнь капи-
тана Фрайэтта.
Затем он зачитал выдержки из доклада юридической
комиссии, которая признала желательным возбудить
судебный процесс персонально против бывшего кай-
зера и предложила создать Международный трибу-
нал в составе представителей главных союзных стран
и Соединенных Штатов Америки.
Ллойд Джордж заявил, что с этим тесно связан
вопрос об ответственности немецких офицеров, стояв-
ших во главе лагерей для военнопленных. В некоторых
из германских лагерей с английскими пленными обра-
щались очень хорошо, в других лагерях они подвер-
гались очень плохому обращению. В последнем случае
нам следовало бы потребовать выдачи ответственных
лиц и предать их суду.
Барон Соннино указал, что он
Возражения Соннино читал эти доклады, И ОНИ, ПО его
мнению, очень хорошо составлены. Он считает, однако,
что данный вопрос должен быть рассмотрен с обще-
политической точки зрения. Хотят ли союзники сде-
лать бывшего кайзера мучеником за национальную
идею для будущей Германии? Придется ли
нам в той же плоскости рассматривать вопрос
о коллективной ответственности в такой же мере и
124
бундесрата. Не будет ли правильным изучить вопрос
о том, отвечают ли руководители государств за дей-
ствия народов? Не падает ли ответственность целиком
на весь народ?
В этой связи барон Соннино отметил, что каждый
народ обычно имеет такое правительство, какое он
заслуживает. Барон Соннино усомнился в том, стоит ли
делать, таким образом, кайзера козлом отпущения.
Разве остров Святой Елены не сослужил службу бо-
напартистам? На этот вопрос приходится ответить «да».
Ведь в результате ссылки Наполеона I на остров Святой
Елены была Вторая империя Наполеона III.
Клемансо заявил, что, по его мнению, было бы
очень большим достижением, если бы нам удалось
наказать того, кто виновен в величайшем в истории
преступлении, на ком лежит вина за объявление войны
в августе 1914 года. Все правительства, представленные
на сегодняшнем совещании, гордятся принципом от-
ветственности. Но, как правило, об этой ответственности
говорится только в печати и литературе, над чем
величайшие преступники могут посмеяться. Он не при-
надлежит к категории тех, кто уверен, что удастся не-
медленно создать Лигу Наций. Но будет сделан большой
шаг вперед по пути взаимопонимания народов, если
они увидят, что такие величайшие преступники, как
бывший кайзер, предаются суду. Поэтому он энергично
поддерживает предложение Ллойд Джорджа о том, что
бывший кайзер и его сообщники должны быть преданы
суду Международного трибунала.
Барон Соннино спросил, кто же эти сообщники.
Клемансо сказал, что это должен будет определить
суд. Первый из них, конечно,—бывший кронпринц.
Но этого нельзя сказать о некоторых выдающихся пол-
ководцах, которые только выполняли приказы. Однако,
если есть возможность назвать семь или восемь человек
и привлечь их к ответственности перед Международным
трибуналом, это будет огромным достижением для чело-
вечества. Поэтому он, к сожалению, не может согла-
ситься с мнением своего друга барона Соннино и при-
соединяется к Ллойд Джорджу. Бывший кайзер—
именно тот человек, кто действительно отвечает за воз-
никновение войны, и этот вопрос должен рассматри-
ваться совершенно независимо от вопроса о начальниках
125
лагерей и других лицах, виновных в плохом обращении
с военнопленными. Лиц этой категории надо предать
военному суду {Ллойд Джордж репликой выразил
свое согласие). Откровенно говоря, он лично не пред-
ставлял себе, как можно отказаться от привлечения быв-
шего кайзера к судебной ответственности. Народ повсюду
будет удовлетворен, если это случится. Все будут знать,
что впредь императоры и короли будут отвечать перед
правосудием точно так же, как и простые смертные.
Достижение такого результата было бы большим шагом
вперед и подлинной моральной революцией.
Бонар Лоу заявил, что сочувствие общества, не-
сомненно, находится на стороне Клемансо.
Орландо (премьер-министр Италии)
Орландо за судебный заявил что данный вопрос есть
н вопрос чувства, а не интересов.
Не удивительно, что его мнение в данном случае расхо-
дится с мнением барона Соннино, хотя они являются
коллегами в кабинете. Перед нами большая проблема,
которая представляет собой дело совести всего челове-
чества. Этот вопрос не может быть разрешен небольшой
комиссией юридических экспертов. Это дело междуна-
родного характера, затрагивающее великие законы
морали. Мы только что видели, как весь мир реагировал
на подлинное преступление против человечества.
В прошлом можно было сказать кое-что в защиту того
принципа, что народы несут ответственность за ошибки
своих правительств; истории такие вещи известны.
Однако в данном случае мы имеем дело не с простыми
ошибками, а с преступлениями, и бывший кайзер должен
ответить за свои преступления, как отвечают за них
другие преступники. Так, например, бывший кайзер
лично награждал орденами капитанов подводных лодок,
которые возвращались после совершения убийств на
море. Что касается вопроса о методах привлечения
кайзера к ответственности, то это уже деталь. Можно
предложить, чтобы союзные правительства выступили
с декларацией, в которой объявят бывшего кайзера
преступником. Однако в принципе он согласен с Ллойд
Джорджем и Клемансо. Что касается того, будто на
бывшего кайзера начнут смотреть как на мученика, то
лично он не верит в это. Как бы то ни было, мы не
можем исходить из того, что произойдет через столетия,
126
и должны считаться с теми чрезвычайно сильными на-
строениями, которые имеются в настоящее время во
всех странах.
Ллойд Джордж заявил, что, если можно считать
данное предложение принятым в принципе, он хотел бы
поставить два вопроса о деталях. Первый—относитель-
но срока, в который должно быть выполнено это ре-
шение. Следует ли нам ждать Мирной конференции
или мы должны теперь же потребовать выдачи бывшего
кайзера, если Соединенные Штаты Америки согласятся
с нами?
Клемансо сказал, что следовало бы дождаться
приезда президента Вильсона.
Ллойд Джордж согласился, высказав предполо-
жение, что президент Вильсон проявит готовность
принять наши решения по этому вопросу до своего
приезда.
Клемансо согласился с этим.
Пришли к соглашению о том, что
Президенту Вильсону должно быть сделано по
этому вопросу сообщение, и Ллойд Джордж согла-
сился представить на послеобеденном заседании
проект соответствующей телеграммы.
Вопрос о процедуре Ллойд Джордж сказал, что второй
суда над кайзером вопрос, который он имеет в виду,
это вопрос о том, следует ли осудить бывшего кайзера
решением правительств или в судебном порядке. Вто-
рой метод дал бы значительно более сильный эффект.
Клемансо сказал, что он стоит за судебный процесс.
Орландо заявил, что вопрос о составе суда является
почти непреодолимым по трудности.
Барон Соннино спросил, что будет предпринято, если
Голландия откажется выдать бывшего кайзера, сослав-
шись на свои традиционные либеральные взгляды.
Ллойд Джордж заявил, что в таком случае Голлан-
дия окажется вне Лиги Наций.
Клемансо согласился с этим... Он сказал, что не
может быть и речи о том, чтобы Голландия противо-
стояла мнению всех союзных держав.
Бальфур сказал, что если бы мероприятия против
бывшего кайзера были проведены в административном
127
порядке, как это произошло с Наполеоном, то про-
цедура была бы простой и ясной, но были бы упущены
преимущества, которые дает судебный процесс. С дру-
гой стороны, мысль об организации судебного процесса
имеет тот недостаток, что, вероятно, окажется необ-
ходимым ввести в состав трибунала представителей
нейтральных стран и открыть возможность для казуи-
стических оттяжек, которые утомят весь мир. Был ведь
такой знаменитый английский политический процесс,
который продолжался семь лет. Будет создана возмож-
ность припутать к этому делу всякие вопросы, вроде
того, например, не является ли необходимость предвос-
хитить завершение строительства железных дорог
в России оправданием действий Германии. Возникнут
бесконечные аргументы юристов, которые отвлекут
внимание от того основного факта, что кайзер—винов-
ник величайшего преступления против человеческого
рода, преступления, на которое должно быть обращено
внимание всего мира.
Клемансо заявил, что ему ничего не известно о ме-
тодах ведения политических процессов в Англии.
Однако во Франции сейчас происходит важный поли-
тический процесс. Дело рассматривается в сенате.
Сенат сам установил процедуру и дал соответствующие
директивы. Это—суверенный орган, который самостоя-
тельно издает законы. Если будет принят такой поря-
док, то все возражения Бальфура против судебной
процедуры исчезнут. В трибунале не должно быть ней-
тралов. Они не имеют на это права—они не вступали
в войну и не приносили жертв. Право участия в суде
принадлежит тем, кто понес эти жертвы. Союзники обес-
печили себе это право своими огромными потерями в
людях и всякими иными жертвами.
Бальфур спросил, не будет ли утеряна при таком
порядке всякая видимость беспристрастия. Если союз-
ники сами создадут трибунал, во что обратится мораль-
ный эффект для всего мира?
Клемансо сказал, что всякое правосудие относитель-
но и что можно усомниться в беспристрастии любого
судьи. Это несчастье, которому ничем нельзя помочь.
Но, когда преступление принимает столь невиданный
в истории характер, Франция, Англия, Италия
и Соединенные Штаты должны, по его мнению, поднять
128
свой престиж достаточно высоко, чтобы взять на себя
ответственность за осуществление правосудия.
Ллойд Джордж отметил, что каждый судья судит
за преступление против общества, членом которого он
сам является. Это применимо и в данном случае».
В конце заседания президенту Вильсону была послана
от имени премьер-министров Англии, Франции и Италии
следующая телеграмма:
Президент Вильсон
извещен о мнении кон-
ференции
«На конференции правительств
Франции, Англии и Италии, со-
стоявшейся сегодня утром в Лон-
доне, все три правительства договорились о том, что
Голландии должно быть предъявлено требование о
выдаче бывшего кайзера для предания его суду Между-
народного трибунала, назначенного союзниками, по
обвинению в том, что- он—преступник, несущий основ-
ную ответственность за развязывание войны и за нару-
шения норм международного права, совершенные во-
оруженными силами Германии на суше, на море и с
воздуха.
Конференция руководствовалась при обсуждении
этого вопроса мнением комиссии в составе девяти вид-
нейших юристов Британских островов, которые еди-
ногласно рекомендовали, чтобы бывший кайзер и его
главные сообщники были привлечены к судебной от-
ветственности перед трибуналом, назначенным глав-
ными странами, победившими в этой войне.
Конференция пришла к изложенным выше выводам
на основании следующих соображений:
а) справедливость требует, чтобы бывший кай-
зер и его главные сообщники, которые задумали и
со злостными целями начали войну и являются
виновниками неисчислимых страданий, причинен-
ных во время этой войны человечеству, были пре-
даны суду и наказаны за свои преступления;
б) тот несомненный факт, что лица, виновные
в преступлениях против человечества и междуна-
родного права, неминуемо подлежат наказанию,
будет чрезвычайно важной гарантией против каких?
либо попыток в будущем несправедливо начать
войну или нарушить международное право: такая
Ллойд Джордж
129
уверенность будет необходимым этапом на пути
укрепления авторитета будущей Лиги Наций;
в) невозможно будет привлечь к суду второсте-
пенных преступников, в частности тех, кто угнетал
французский, бельгийский и другие народы,
совершал убийства в открытом море и плохо обра-
щался с военнопленными, если главный преступ-
ник, который в течение тридцати лет сам объявлял
себя единственным арбитром в вопросах герман-
ской политики и фактически был таковым, уйдет
от заслуженного наказания;
г) суд, который должен вынести решение по во-
просу об ответственности за войну и за ее жесто-
чайшее варварство, должен быть назначен наро-
дами, которые играли главную роль в борьбе за
победу и доказали тем самым, что они понимают,
что такое свобода, а также свою готовность прино-
сить во имя ее бесчисленные жертвы.
(Этот пункт относится только к составу суда,
который будет разбирать преступления, совершен-
ные в связи с последней войной, но не предрешает
вопроса о составе будущих международных судов,
подведомственных Лиге Наций.)
Конференция выражает надежду, что правитель-
ство Соединенных Штатов разделит ее точку зрения
и будет сотрудничать с союзниками в предъявлении
Голландии требования о выдаче бывшего кайзера и
бывшего кронпринца для предания их суду, назначен-
ному союзниками Международного трибунала».
Через некоторое время президент Вильсон сообщил, что
он согласен с этим решением союзников.
Затем был поднят вопрос, по которому
Должна ли быть пред- я к несчастью, несколько разошелся
ставлена Россия?
в мнении с одним или двумя видными
коллегами по военному кабинету. Я имею в виду предста-
вительство большевистской России на Мирной конферен-
ции. Полный отчет о прениях по этому вопросу будет дан
в главе о России.
Затем начались прения о судьбе Константинополя,
причем делались самые различные предложения, как за-
полнить пробел, образовавшийся в результате отказа
130
России от каких-либо претензий на этот город. Небе-
зынтересно отметить, что ни один из присутствова-
вших не предлагал вернуть древнюю столицу Византий-
ской империи туркам. .
Много вопросов, требовавших разре-
Обзор прений на кон- шения возникло в связи с примене-
ференции „
* нием условии перемирия. Все эти
вопросы были урегулированы, и на этом закончилась трех-
дневная работа конференции министров стран-победитель-
ниц. Обмен мнениями на этой конференции заслуживает
внимательного изучения. Он дает более точное представ-
ление о настроениях и намерениях победителей в час тор-
жества, нежели несколько случайных фраз, взятых из речей
безответственных лиц, которые старались дешевыми погре-
мушками позабавить экзальтированную уличную толпу
и угодить ей. Между тем в приведенных мною выдержках
из протокола конференции нет ни одной фразы, которую
и двадцать лет спустя любой из государственных деятелей,
ее произнесший (если бы он дожил до сегодняшнего дня),
пожелал бы вычеркнуть.
Во всех высказываниях, сделанных на
Вопрос о Лиге Наций заседаниях Верховного совета13 по во-
спитается решенным г
н просам об условиях перемирия, а также
об условиях мира, вопрос о том, что учреждение Лиги Наций
составит существенную часть урегулирования, рассматри-
вался как решенный. Правда, ни Клемансо, ни барон Сон-
нино не проявили особого интереса к этой идее. Их вни-
мание было сосредоточено на проблемах национального
характера, которые касались их стран, и они не были убеж-
дены в том, что объединением наций можно достичь той
цели, которую мы перед этим объединением ставим. Оба
они относились с известным цинизмом ко всем идеали-
стическим проектам. Клемансо по своему характеру был
мало склонен верить в людей, а с тех пор произошло много
такого, что оправдывает его неверие в международное со-
трудничество во имя мира. Но и Клемансо и барон Соннино
сознавали, что общественное мнение их собственных стран
пришло к выводу о желательности этого эксперимента,
и они обязались поддержать предложения, которые явятся
составной частью урегулирования. Наилучшим доказатель-
ством их доброй воли было то, что они назначили предста-
вителями в комиссию по разработке устава Лиги Наций
энтузиастов этой идеи.
131
9*
4. ПЛАНЫ МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Париж избран местом Было решено, что конференция должна
работы Мирной кон- начать свою работу в кратчайший
ференции срок. Местом ее работы был оконча-
тельно избран Париж. Этот выбор был сделан вопреки
мнению, выраженному ранее английским правительством,
а также полковником Хаузом. Они опасались, что атмо-
сфера Парижа, по вполне естественным мотивам возбуж-
денного и раздраженного событиями последних четырех
с половиной лет, не будет способствовать тому спокойст-
вию и беспристрастности, которые так необходимы для
устойчивого соглашения по ряду в высшей степени спорных
вопросов. Поэтому я настаивал на каком-нибудь нейтраль-
ном городе, вроде Женевы. Но Клемансо требовал, чтобы
Франции, более всех пострадавшей во время войны и яв-
лявшейся ареной самых упорных боев, была оказана честь
путем избрания ее столицы местом работы конференции.
Американцы вначале энергично поддерживали нашу точку
зрения. Но президента Вильсона, который незадолго до
этого посетил Париж, убедили уступить требованию фран-
цузов. Никто не имел более серьезных оснований пожалеть
о своей уступчивости, чем он сам. Вильсон стал жертвой
той неукротимой и свирепой ненависти и презрения, кото-
рые столь характерны для темперамента парижан, когда
кто-нибудь осмеливается бросить вызов их излюбленным
предрассудкам или стремлениям. Когда Америка усту-
пила, мы уже не могли более возражать. Так был избран
Париж, и последствия этого выбора были очень неприятны
для тех, кто относился критически к крайним французским
взглядам на мирное урегулирование. Следует, однако, честно
признать одно: я не могу сказать, чтобы исключительное
влияние Парижа отразилось сколько-нибудь серьезно на
окончательных условиях принятого нами документа, ибо я не
могу обнаружить в нем ни одной детали, в которой он расхо-
дился бы с условиями мира, выработанными союзниками
еще до окончания войны. '
Одно время не было твердо известно,
Решение Вильсона приедет ли президент Вильсон в Европу,
присутствовать на но, когда он принял окончательное ре-
конференции меняет шенИе, я получил от Клемансо следую-
прежние планы щую телеграмму:
«Приезд президента Вильсона, естественно, не-
132
сколько изменит характер нашей подготовки к кон-
ференции. Я считаю, что мы не можем начать работу
до приезда президента. Всем нам следует согласиться
в этом отношении между собой. Кроме того, я думаю,
что было бы правильно подождать исхода германской
революции, чтобы до начала работы конференции
мы знали, с кем будем иметь дело. Я считаю, что нам
следовало бы предварительно (в Париже или Лондоне,
по вашему желанию) составить некоторые документы
о процедуре работы конференции, которая должна
быть принята. Если мы поступим таким образом, то
президент после приезда мог бы сразу же сделать свои
замечания по этому поводу и работа продвинулась бы
вперед. Сегодня днем мне предстоит беседа с Соннино.
Я не сомневаюсь, что он согласится с этим. Довольно
серьезное значение имеет вопрос о том, намерен ли
президент присутствовать на конференции. Я не на-
хожу нужным скрывать от Вас, что считаю его присут-
ствие и нежелательным и невозможным. Как глава
государства он находится в несколько ином положении,
чем мы. Мне кажется невозможным допустить участие
в конференции только одного, а не всех глав государств.
Кроме того, полковник Хауз сообщил мне, что он не
думает, что именно таково намерение президента.
Я сообщаю об этом для Вашего сведения и очень на-
деюсь, что и Вы со своей стороны выработаете свой
план, в то время как я приготовлю свой. Я попрошу
Соннино и полковника Хауза сделать то же самое и по-
лагаю, что после этого соглашение будет достигнуто
в течение двух-трех дней.
Клемансо».
Вопрос о статусе Однако вопреки выраженному в этой
Вильсона на конфе- телеграмме мнению позднее мы полу-
ренции J
чили от доверенного лица президента
сэра Уильяма Уайзмена следующее сообщение о желатель-
ности присутствия Вильсона на Мирной конференции:
«16 декабря 1918 года.
Президент не стремится присутствовать на заседа-
ниях Мирной конференции. Напротив, он считает, что
такой шаг был бы неблагоразумным. Во время беседы,
состоявшейся вчера, Клемансо заявил президенту,
133
что хотя он раньше возражал против этого, но изменил
свое мнение после личной встречи с ним и теперь
настаивает на том, чтобы Вильсон присутствовал на
конференции в качестве первого американского де-
легата».
Эта перемена мнения Клемансо означала, что прони-
цательный французский премьер-министр убедился во время
беседы с президентом Вильсоном в том, что президент
гораздо более податлив, чем предполагалось.
Было решено, что Мирная конференция
Решение о созыве откроется в первый же удобный для
предварительной Мир- президента Вильсона день; при этом
союзников было принято в расчет время, необхо-
димое для неофициальных переговоров
с президентом до формального открытия конференции.
В отношении порядка ее работы Верховный совет склонен
был согласиться с тем, что делегаты союзных стран должны
заранее всесторонне обсудить между собой все важнейшие
вопросы и подготовить определенные и подробные пред-
ложения для передачи их немцам, которые затем представят
свои замечания. Это решение подверглось критике на том
основании, что при обсуждении других мирных договоров
присутствовали обе стороны и побежденным предоставля-
лась наравне с победителями полная возможность изложить
свои доводы в присутствии друг друга даже до заключения
предварительных соглашений.
Оправданием метода, принятого союзниками, может
служить то обстоятельство, что предстояло разрешить огром-
ное количество вопросов и притом весьма срочно. Если бы
каждое предложение подвергалось обсуждению в присут-
ствии обеих сторон, мир удалось бы заключить не раньше
чем через два года. Все это время союзники должны были
бы содержать как на территории противников, так и в ре-
зерве в своих собственных странах огромные армии, что
потребовало бы громадных расходов; эти расходы нельзя
было бы компенсировать за счет противника. Бремя расхо-
дов, которые потребовались для достижения победы, было
и без того тяжелым, и трудно было прибавить к нему еще
сотни миллионов на расходы, связанные с военной оккупа-
цией огромных территорий, пока государственные деятели
занялись бы детальным обсуждением условий мирного до-
говора. Более того, люди, уже давно стремившиеся вер-
134
нуться к своим прежним занятиям, должны были все еще
оставаться под ружьем, оторванные от дела, в наспех обо-
рудованных лагерях.
Для президента Вильсона удержание
Трудно удержать сол- во франции значительной некадровой
дат под ружьем г
tJ армии было связано после перемирия
с большими трудностями. Американцы боялись, что поте-
ряют работу и что их места будут заняты другими. По-
этому Вильсон вынужден был способствовать демобилиза-
ции американцев и отправке их домой в кратчайший срок,
как только удалось обеспечить суда.
Мы тоже испытывали значительные затруднения и под-
вергались серьезным опасностям в связи с медленными
темпами демобилизации. То и дело возникали угрозы бун-
тов, с которыми нелегко было справиться. Один отряд
угрожал двинуться на Лондон; был критический момент,
когда сэру Уильяму Робертсону едва не пришлось отдать
приказ стрелять по мятежникам. Угроза беспорядков в ре-
зультате недовольства войск приняла настолько серьезный
характер, что однажды мне пришлось покинуть мирные
переговоры в Париже, чтобы лично заняться этой про-
блемой. Сэр Уильям Робертсон, командовавший войсками
Лондонского военного округа, впоследствии говорил мне,
что он в то время уже не был уверен, что может полностью
рассчитывать на свои войска, если бы пришлось подав-
лять волнения. Он сомневался в том, что они в случае
необходимости стали бы стрелять в своих товарищей,
наступавших на Лондон.
В Париже происходили серьезные беспорядки. Мобили-
зованные стремились домой теперь же, поскольку опас-
ность для их родины миновала. Было настоятельно необ-
ходимо заключить мир как можно скорее; каждая неделя
промедления была чревата опасностями. Надо было выби-
рать одно из двух зол, и, принимая такое решение, мы выбра-
ли меньшее. Создавалось впечатление, что мы продикто-
вали условия мира и не дали побежденным странам воз-
можности высказаться. Но, по существу, так же были
заключены договоры в Брест-Литовске14 и Бухаресте16:
тот и другой были навязаны мечом. Прежде чем Германия
подписала в конце концов Версальский договор, ей были
предоставлены время и возможность выдвинуть свои воз-
ражения и контрпредложения. Ее ответ повлек за собой
в ряде важных случаев значительные изменения террито-
135
риальных условий мирного договора в пользу Германии
и обещания всеобщего разоружения, которые, будь они
выполнены, изменили бы весь ход мировой истории.
5. ДВЕ ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ КАМПАНИИ: В АМЕРИКЕ
И АНГЛИИ
Прежде чем я расскажу о приезде президента Вильсона
в Лондон, я должен обратить внимание еще на два собы-
тия; это необходимо для правильного понимания хода
переговоров. Одно из этих событий сильно подорвало пре-
стиж президента и в конечном счете лишило его возмож-
ности вести переговоры о заключении мира от имени и по
полномочию его собственной страны; в то же время другое
событие значительно укрепило позицию английского пра-
вительства в переговорах о мире.
Прежде всего рассмотрим ту неудачу,
США>РЫ В Конгресс которая подорвала престиж президента
и в конечном счете стала катастрофой
для всего мира, так как отрезала все пути к сотрудничеству
Америки с победителями в вопросе о таком переустройстве
мира, к которому столь упорно стремился сам президент.
В ноябре, еще до перемирия, в Америке состоялись очеред-
ные выборы в сенат и палату представителей, происходящие
каждые два года. От исхода этих выборов зависело измене-
ние в расстановке политических сил в обеих палатах. Война
еще продолжалась; соображения осторожности и справед-
ливости требовали от президента, чтобы он отказался от
обращения к избирателям с узкопартийных позиций. Его
наиболее преданные и благоразумные друзья умоляли его
не восстанавливать против себя Республиканскую партию,
которая представляла половину страны и оказывала ему
в течение всей войны лояльную, безоговорочную и дейст-
венную поддержку. В подтверждение того, что любое вме-
шательство президента на этих выборах, которое вос-
становило бы против него республиканцев, было бы нера-
зумным, я приведу несколько выдержек из памятной за-
писки о выборах, написанной одним известным адвокатом,
членом Демократической партии, человеком, лично пре-
данным президенту. Этот адвокат делал все возможное,
чтобы убедить президента отказаться от вмешательства
в борьбу, которая не отражалась на сроке его пребывания
136
на посту президента республики. Этот господин впо-
следствии настаивал, чтобы президент взял с собой в Париж
одного или двух влиятельных республиканских лидеров,
которые поддерживали политику Вильсона в вопросе о Лиге
Наций:
«Война близилась к успешному концу; во время
войны тысячи республиканцев и беспартийных тру-
дились под руководством Вильсона, жертвуя своими
личными интересами и забывая о политических разно-
гласиях; многие работали без всякого вознаграждения.
Десятки республиканцев в сенате и палате представи-
телей неизменно голосовали за политику президента
и оказывали ему поддержку в его борьбе, тогда как
многие члены его собственной партии делали все воз-
можное, чтобы помешать Вильсону. Кандидатами на
выборах оказывались сплошь и рядом лояльные рес-
публиканцы и нелояльные демократы».
Роковая ошибка Тем не менее президент в ходе изби-
Вильсона рательной кампании написал и опубли-
ковал письмо к избирателям, убеждая их голосовать только
за демократов. Это была роковая ошибка в оценке поло-
жения. Без этого послания сторонники президента, несо-
мненно, легк опобедили бы на выборах; такая измена по
отношению к людям, которые подчинили свою лояльность
в отношении партии интересам родины и неизменно оказы-
вали президенту поддержку, была расценена как оскорби-
тельное пренебрежение к тому рыцарству, которое столь
важно в общественной жизни. Вызванное этим возмущение
со стороны всех здравомыслящих людей, не придержи-
вавшихся строго партийных взглядов, завершилось силь-
нейшим поражением Демократической партии, которой
президент пытался оказать недостойную услугу. Результат
был совершенно непоправим для личного престижа прези-
дента, бывшего первым делегатом американской республики
на конгрессе народов мира.
Ни один мирный договор, подписанный американским
президентом, не вступает в силу до тех пор, пока он офи-
циально не ратифицирован американским сенатом. Это
высокое учреждение действует через посредство влиятель-
ной Комиссии по иностранным делам, которая всегда рев-
ностно относилась к своим прерогативам. По традиции, при-
сущей сенату, эга комиссия умела заставить считаться
137
с собой. В парламентских странах правительство, которое
в данный момент находится у власти, должно располагать
большинством в палате, являющейся органом контроля
управления страной. В Америке, однако, президент может
принадлежать к одной партии, а большинство членов Кон-
гресса—к другой. Американский сенат подчеркивает свою
независимость от исполнительной власти в вопросах,
относящихся по конституции к его компетенции.
Председатель этой грозной сенатской
Вражда между Виль- комиссии Кэбот Лодж питал непреодо-
соном и Лоджем г»
лимую неприязнь к президенту Виль-
сону, который платил ему той же монетой и смотрел на
Лоджа сверху вниз. По разным причинам каждый из них
относился к другому с величайшим презрением. Лодж
считал Вильсона сентиментальным профессором, который
не имеет никакого понятия о подлинной жизни в Америке
и за границей. Вильсон считал Лоджа ограниченным, пре-
тенциозным и самодовольным сенатором, склонным больше
рассуждать о высоком достоинстве сенатора, нежели вы-
полнять связанные с этим обязанности. Помимо личной
антипатии друг к другу, эти два человека придерживались
совершенно противоположных взглядов на основные ми-
ровые проблемы. Как только президент в своей речи впер-
вые изложил свои идеи Лиги Наций, Лодж в другом,
между прочим, очень удачном критическом выступлении,
постарался разбить вдребезги его доводы. Пока большин-
ство сенаторов составляли члены Демократической партии,
Лодж был бессилен. Некоторые из наиболее выдающихся
и уважаемых республиканских лидеров разделяли точку
зрения Вильсона на Лигу Наций, среди них бывший пре-
зидент Тафт, знаменитый юрист и государственный деятель
Елихью Рут и Ч. Юз, ныне председатель Верховного суда.
Но когда ноябрьские выборы в корне изменили положе-
ние вещей, Кэбот Лодж дождался наконец своего вре-
мени. Теперь большинство в сенате, а следовательно,
и в возглавляемой им комиссии, принадлежало рес-
публиканцам, причем это большинство было чрезвычай-
но раздражено поведением президента во время вы-
борной кампании. Вся ситуация совершенно измени-
лась. Президент, как делегат Мирной конференции, зави-
сел теперь от вето, которое мог наложить на при-
нятые им решения его заклятый враг—личный и поли-
тический.
138
Отказ образовать Президент все еще имел возможность
межпартийную деле- восстановить свое прежнее влияние,
ференцию Тафт и Рут были людьми принципиаль-
ными, не мелочными, они не склонны
были менять свою точку зрения по важнейшим вопро-
сам из-за оскорбленного партийного самолюбия. Они
искренне верили в идею Лиги Наций, готовы были от-
стаивать ее, бороться за ее осуществление. Если бы пре-
зидент взял с собой на Мирную конференцию их обоих
или даже одного из них, все могло бы еще хорошо кончить-
ся. Они пользовались в Республиканской партии значи-
тельно большим влиянием, чем Лодж. В крайнем слу-
чае Лодж мог бы добиться раскола в своей партии, но
ему не удалось бы повести за собой сенат. Договор был бы
ратифицирован сенатом, Америка стала бы членом Лиги
Наций, оказывала бы беспримерное влияние на мировое
общественное мнение и все усилия стран в налаживании
международных отношений могли бы быть направлены на
укрепление мира. Вопреки настойчивым советам некоторых
наиболее преданных ему людей президент решил не сотруд-
ничать на Мирной конференции с кем-либо из республи-
канских лидеров. Делегация должна была быть образована
только из представителей Демократической партии и под-
чиняться во всем воле и указаниям президента. Ни он, ни
его партия не хотели разделить славу мирного урегулиро*
вания со своими политическими соперниками. Заключение
мира должно было стать торжеством демократов; ни одна
ветка лаврового венка мира не должна была быть возложена
на головы республиканцев. Президент отверг, таким обра-
зом, обе возможности соглашения с Республиканской пар-
тией. Вильсон прибыл в Европу в качестве представителя
величайшей демократической страны мира, дискредитиро-
ванный тем общеизвестным фактом, что он уже не являлся
подлинным выразителем ее мнения или действительно пол-
номочным истолкователем ее политики.
Я очень хотел, чтобы президент по-
Холодное отношение сетил наш остров. Если бы он миновал
Англию по пути на Мирную конферен-
цию, это могло бы быть понято как недружелюбный акт.
Я никогда в точности не знал, как, в сущности, он от-
носится к нашей стране. Его отношение никогда не было
откровенно сердечным, как в свое время отношение Тео-
дора Рузвельта. Ни в одной речи Вильсона не чувствова-
ло
лось ни теплоты, ни великодушия, когда он упоминал
о стране его предков. Когда он был главой великой
нейтральной страны, можно было еще кое-как оправ-
дать это холодное равнодушие, но, когда мы вместе вели
борьбу, которую он наконец признал справедливой, борьбу,
в которой мы понесли колоссальные жертвы, в то время как
он не торопился поспеть на поле сражения, он мог бы хоть
одним словом выразить нам свое сочувствие по поводу по-
несенных нами великих жертв и отдать должное нашим
доблестным и неустрашимым солдатам. Но Вильсон был не
таков. Ни слова великодушного признания по нашему
адресу не сорвалось с его уст. В дальнейшем изложении
я приведу несколько разительных примеров этого полного
отсутствия каких-либо признаков душевного отношения
к нам. Мы знаем, как он не доверял Пэйджу, одному из
наиболее популярных американских послов, только потому,
что тот, по его мнению, «слишком дружественно относился
к Англии». Этот трагический недостаток делал малопривле-
кательным человека, одаренного умом и характером, не
лишенными известного величия.
Следующим важным событием, пред-
Всеобщие выборы в шествовавшим переговорам о мире с
Англии; их необходи- президентом Вильсоном, были всеобщие
мость выборы в Англии. Срок полномочий
парламента давно истек. Законный срок этих полномочий—
семь лет, а по традиции парламент обычно работал не более
шести лет. В 1917 году этот предельный срок был сокращен
парламентским законом до пяти лет. Палата общин была
избрана в декабре 1910 года, и, таким образом, законный
срок был превышен на три года. Ее полномочия были прод-
лены дважды, так как считалось политически нецелесооб-
разным и опасным допустить борьбу партий, пока шла
война. Но теперь война закончилась, и для дальнейшего
продления срока полномочий палаты не было достаточных
оснований. Существовала и еще одна причина к тому, чтобы,
по обычным понятиям, назначить новые выборы. В 1917 году
было значительно расширено избирательное право. Списки
избирателей увеличились втрое; впервые право голоса было
предоставлено миллионам женщин16. Мы совершили бы
прямое преступление, приняв решения по жизненно важ-
ным вопросам для более чем 40 миллионов человек (из ко-
торых три четверти не имели права голоса во время выборов
в последний парламент), не выяснив мнения избирателей
140
о политике и планах правительства. Справедливость, за-
конность и истинное уважение к свободному и демократи-
ческому строю требовали скорейшего проведения выборов.
Во Франции и Италии избирательное право не было рас-
ширено. Дальнейшая оттяжка выборов в Англии ничем не
могла быть оправдана; только оппозиция, которая в про-
должение последних двух лет сделала все возможное, чтобы
при каждом осложнении и во время каждого кризиса ме-
шать работе правительства и донимать его своими придир-
ками, считала час победы неподходящим моментом, чтобы
узнать мнение страны о политике и работоспособности того
самого правительства, которое она пыталась свергнуть
в один из наиболее критических моментов войны.
u - Была еще одна причина, которая
чения мандата от из- заставляла нас в данной обстановке
бирателей для уча- выяснить мнение страны по вопросу
стия в Мирной кон- о доверии правительству. Выступая
ференции в начале избирательной кампании в
Сентралхолле, я сказал:
«Парламент в своем прежнем составе умирает. Он
не получил от народа полномочий, необходимых для
разрешения тех великих проблем, которые стоят сей-
час перед нами; мы не можем терять времени. Мы
должны получить мандат от избирателей немедленно.
Необходимо явиться на Мирную конференцию с полно-
мочиями от народа нашей страны, чтобы с полным пра-
вом говорить от его имени. Есть проблемы, которые
касаются всего мира, и проблемы, в особенности касаю-
щиеся народов нашей империи; кто бы ни отправился
на Мирную конференцию, он должен обладать полно-
мочиями от народа, который его поддерживает. Необ-
ходимо немедленно получить полномочия, чтобы на-
чать работу по реконструкции. Промедление здесь
опасно...
Я хотел бы объединить все партии, все группы на-
селения для выполнения этой задачи, использовать луч-
шие умы и лучшие традиции каждой партии. Каждая
партия имеет хорошие традиции и каждая партия имеет
такие традиции, которые она охотно постарается за-
быть. Пусть каждый из нас работает для другой партии.
Я хотел бы, чтобы в ближайшие четыре-пять лет наши
две или даже три партии шли вместе. Я хотел бы, чтобы
141
во время этих выборов все партии показали свои лучшие
традиции. Я хотел бы видеть те традиции, которые заста-
вили Дизраэли в его лучшие годы выступить в своей
великой книге в защиту минимума заработной платы,
улучшения жилищных условий, сокращения рабочего
дня и организации народного здравоохранения как
дела всей нации. В урегулировании международных
вопросов я хотел бы увидеть проявление лучших тра-
диций, созданных Гладстоном; эти традиции могли
бы быть использованы при урегулировании европей-
ских и мировых проблем. Они заключаются в уважении
национальной свободы и национальных прав—равно
для великих и малых держав. Итак, будем придержи-
ваться лучших традиций обеих и всех партий».
Я не считал целесообразным или желательным стре-
миться к постоянной или длительной коалиции партий.
Различие во взглядах и в политическом воспитании, а сле-
довательно, и в искренних мнениях по социальным и эко-
номическим вопросам является настолько коренным разли-
чием, что слияние партий недостижимо и бесплодно. Де-
мократический строй требует, чтобы основные проблемы
управления обсуждались и решались избирателями. Одна-
ко в критические моменты коалиция необходима в инте-
ресах национальной безопасности. Коалиция, продолжа-
ющаяся сверх этого срока, может принести вред националь-
ному благополучию.
Значительное число газет—консерватив-
Критика коалицион- ных, либеральных и лейбористских—
печатиРаВИТеЛЬСТВа В вело УПОРНУЮ и непримиримую кам-
4 т панию против правительства. Если бы
эта пальба в печати продолжалась во время Мирной кон-
ференции, у представителей союзников создалось бы впе-
чатление, что английский народ не поддерживает своего
правительства, и наши мнения не имели бы поэтому долж-
ного веса на конференции. Одна победа не дала бы нам необ-
ходимого авторитета. Ноябрьские выборы в Америке, где
борьба партий происходила в момент, когда правительство
могло утверждать, что оно победило в войне, закончились
унизительным поражением президента. Эта катастрофа на
выборах, без сомнения, уронила его престиж и подорвала
его авторитет на все время работы конференции; подсозна-
тельно он потерял веру в самого себя. Он уже не осмеливался
142
подвергать себя необходимому риску, настаивая на своей
точке зрения. Его периодические угрозы о том, что он будет
апеллировать к американскому общественному мнению,
когда ему не удавалось добиться своего на конференции, не
внушали страха. Не было уверенности, что страна поддер-
жит его, если он разойдется с союзниками по какому-либо
вопросу.
Во время работы конференции были моменты, когда моя
линия поведения подвергалась особенно неистовым и упор-
ным нападкам печати.Фели бы я не имел за собой поддерж-
ки, не опирался на единодушное решение народа, я бы, воз-
можно, пал духом. Мои временные и ненадежные сторонники
в прежнем парламенте испугались бы, вероятно, перспективы
новых выборов после того, как будет подписан мир. У меня
не было своей сильной и хорошо дисциплинированной
партии, на которую я мог бы положиться. По самому опти-
мистическому подсчету, я мог рассчитывать на сотню ли-
бералов—членов парламента, обязавшихся меня поддер-
живать. Лидеры наиболее значительной оппозиционной
группы в палате—даже в то время, когда исход войны за-
висел от полного национального единства,—проявляли
исключительную готовность воспользоваться любым не-
довольством среди сторонников правительства, чтобы всту-
пить в сношения с недовольными и добиться свержения
кабинета. Если они прибегали к такой тактике во время
войны, то уж, конечно, они без всяких колебаний повто-
рили бы ее теперь, когда враг потерпел поражение. Повтор-
ные нападки в парламенте на мои попытки обеспечить един-
ство военного командования, в частности пресловутый
инцидент с генералом Морисом, были для правительства
предупреждением о том, что оно не может рассчитывать на
полную поддержку парламента в случае возникновения ка-
ких-либо осложнений на Мирной конференции. Эти нападки
и интриги были так сильны, что задержали установление
единства командования до тех пор, пока катастрофа не
устранила всех недовольных17. Обиженные лидеры оппози-
ции негодовали на те события, которые лишили их власти
в декабре 1916 года. Их падение создало в парламенте
и в народе впечатление, что они не справились тогда со
своей задачей. Это придало отношению оппозиции к моему
правительству привкус личной обиды, который отличал
его от обычной борьбы между старыми партиями. Недоволь-
ство носило столь острый и глубокий характер, что им были
143
отравлены самые ясные умы; оно вывело из равновесия
самых рассудительных людей.
При такой политической ситуации я не мог отправиться
в Париж, не выяснив предварительно, каково отношение
ко мне всего народа в целом. Если нация разделяет недо-
верие, с которым относятся ко мне враждебные моему пра-
вительству партийные группировки, то не лучше ли уста-
новить это авторитетно путем обращения к избирате-
лям. Поэтому Бонар Лоу и я решили, что мы должны
получить от избирателей вотум доверия, необходи-
мый для переговоров о мире и для проведения широкой
политики реконструкции.
Здесь не место приводить снова про-
Условия мира пред- Грамму которая была тогда изложена
ставлены избирателям r J г « гт
мною перед всей страной. Поскольку
дело касалось мирных условий, я потребовал мандата на
заключение справедливого мира, не основанного на воз-
мездии. В своем первом выступлении во время избиратель-
ной кампании я потребовал даже особых полномочий,
которые дали бы мне в случае необходимости возможность
бороться с проявлением алчности и мести:
«Мы не должны позволить чувству мести, духу алч-
ности и стремлению к захватам восторжествовать над
основными принципами справедливости. Будут де-
латься энергичные попытки запугать правительство
и заставить его отказаться от идеи справедливости,
чтобы удовлетворить низменные, презренные и бесчест-
ные инстинкты возмездия и стяжательства. Мы должны
решительно воспротивиться им. Если вы на предстоя-
щих выборах отдадите ваши голоса нынешнему прави-
тельству, то английская делегация на Мирной конфе-
ренции получит возможность бороться за справедли-
вый мир».
Я отвел в своей программе мира первое место идее
создания сильной Лиги Наций и всеобщего разоружения:
«Лига Наций—совершенно необходимая предпо-
сылка прочного мира. В Европе возродилось множество
малых наций, и это обстоятельство потребует от Лиги
Наций защищать их от алчности и честолюбия жадных
соседей. Мы отправимся на Мирную конференцию для
того, чтобы добиться создания Лиги Наций и сделать
144
ее реальной силой. Я принадлежу к тем, кто считает,
что без мира невозможен какой бы то ни было прогресс».
Я указал, что нужно будет, конечно, содержать достаточ-
ную армию для поддержания порядка в империи, но я на-
деюсь, что при наличии Лиги Наций создастся обстанов-
ка, «при которой ни в одной стране не будет надобности
в воинской повинности».
Программа реконструкции, намеченная
Программа рекой- мною в различных выступлениях и в
струкции обращении к народу, опубликованном
совместно Бонар Лоу и мной, была самой обширной, самой
полной и далеко идущей из всех, какие когда-либо выдви-
гались лидерами политических партий. Создание Лиги
Наций; ограничение вооружений (включая отмену обяза-
тельной воинской повинности); самоуправление для Индии
и Ирландии; разрешение жилищной проблемы в общена-
циональном, а не только местном масштабе; предоставление
широких возможностей в области народного образования;
повышение уровня жизни и ликвидация унизительных усло-
вий труда; контроль над продажей алкоголя; улучшение
разработки природных богатств страны с таким расчетом,
чтобы положить конец их расхищению; развитие сельского
хозяйства; улучшение работы транспорта; мероприятия по
обеспечению занятости для рабочих страны—вот некоторые
из намеченных мною реформ. Я надеюсь еще когда-нибудь
рассказать читателям, в какой мере эта широкая программа
была выполнена, какие ее пункты нам не удалось претворить
в жизнь и почему.
Наша политика была резюмирована мной в одной фразе,
которая—в искаженном виде—стала исторической.
«Страна, достойная «Какова наша задача? Сделать
героев» Англию страной, достойной ге-
роев». Я говорю «героев» без похвальбы, а просто в свете
известных всем фактов. Мне страшно подумать, что
пришлось вынести нашим солдатам! Я стоял у горнила
войны, его пламя озаряло меня, но это не то, что быть
самому в печи; я видел, как люди шли в огонь. Теперь
миллионы солдат вернутся домой. Сделаем нашу страну
достойной таких людей! Мы не можем терять время.
Я хочу, чтобы мы воспользовались тем, что в нас царит
новый дух. Отпразднуем победу не только колоколь-
ным звоном. Сделаем победу движущей силой, с тем
10 Ллойд Джордж 145
чтобы объединить нашу старую родину, больше чем
когда-либо озарив ее светом солнца. Пусть те, кто до
сих пор жил в темных низинах, будут подняты на
плоскогорье, где их коснутся лучи солнца. Мы не мо<-
жем предпринять это без нового парламента. Старый
парламент выполнил свой долг. Я не хочу осуждать его>
но он исчерпал свои полномочия, а когда вы приступаете
к выполнению такой великой задачи, вам необходим
новый источник вдохновенья, происходящий от созна-
ния, что располагаешь поддержкой народа в осуще-
ствлении начатых мероприятий...
Теперь наблюдается содружество классов, какого
мне никогда еще не приходилось видеть ранее, и я рад
этому как старый политический боец, который не раз
принимал тяжелые удары и умел давать сдачи, нетеряя
присутствия духа. Я рад, что мы подходим к разре-
шению этих новых проблем в духе такого содружества.
Сохраним его как можно дольше. Я не сомневаюсь,
что в конце концов человеческая природа возьмет
свое; но сначала следует выполнить совместно стоящие
перед нами задачи, а когда с ними будет покончено,
можно будет вернуться к политическому футболу».
Проблема избира- Бонар Лоу и меня (главным образом
тельных купонов18 меня) неоднократно критиковали зато,
как мы отбирали кандидатов, которым оказывали под-
держку. Говорили, что мы виновны в тех же прегрешениях
против здравого смысла и справедливости, что и президент
Вильсон, когда он в своем обращении к избирателям в ноябре
1918 года призывал голосовать против кандидатов другой
партии, несмотря на то, что они оказывали лояльную, по-
лезную и постоянную поддержку его правительству в борьбе
за победу. Когда речь идет о лидерах коалиции', такое со-
поставление является полным искажением истины. Аме-
риканский президент призывал избирателей голосовать
только за демократов, безотносительно к тому, что некото-
рые из них никак не помогали ему, тогда как многие рес-
публиканцы, против которых он выступал, оказывали его
правительству большие услуги. С другой стороны, наше
обращение к избирателям не носило партийного характера:
мы призывали поддержать всех, кто помогал правительству
в выполнении его тяжелых задач—будь то консерваторы,
либералы или лейбористы. Мы выступали только против
146
tex, кто затруднял, осложнял и как только Мог задер-
живал и подрывал усилия правительства во время вой-
ны. Вот чем мы руководствовались, когда пускали в ход
все наше влияние, чтобы поддержать одних и помета!ь
другим пройти в палату. В двух-трех случаях применение
этого правила могло привести к несправедливости, но
в основном мы были далеки от этого.
Лейбористская партия непосредствен-
Позиция Лейборист- но перед выборами приняла большин-
скои партии г _ г
ством голосов решение, что она как
организация отказывается от сотрудничества с коалицион-
ным правительством. Однако наличие внушительного мень-
шинства, не согласного с этим мнением, доказало, что
Лейбористская партия ни в коем случае не была единодушна
в своем решении отказаться от официального сотрудничества
с правительством для осуществления программы социальной
и экономической реконструкции, которая шла значительно
дальше того, что Лейбористская партия могла бы выпол-
нить своими силами. 2117 тысяч голосов было подано за
разрыв и 810 тысяч —за сотрудничество с правительством.
Те, кто по собственной воле вышел из коалиции, так успешно
действовавшей во время войны, и кто решил вступить
в борьбу против товарищей, которых они покинули у из-
бирательных урн, не могли, конечно, по справедливости
рассчитывать на поддержку покинутых ими людей, и надо
признать, что они никогда и не требовали такой поддержки.
Они даже отказались от нее и поэтому не имели никаких
оснований жаловаться. Впрочем, насколько я помню, они
и не жаловались. Это был акт партийной стратегии; они
выступили в поход против правительства и, следовательно,
по собственной воле подвергали себя риску, который
неизбежен в борьбе.
Та группа членов Либеральной пар-
Позиция либералов тии которая отказалась вступить в
коалицию, когда Асквит перестал быть
главой коалиции, находилась в ином положении. Они хотели
сидеть сразу на двух стульях. Они хотели оставаться в роли
фракции, которая находится в оппозиции к правительству,
и в то же время стремились обеспечить себе на время выбо-
ров иммунитет от оппозиции со стороны правительства у из-
бирательных урн. В палате общин они насчитывали немногим
больше половины всего числа либералов, но во время всеоб-
щих выборов самый тщательный анализ не мог бы обнару?
147
10*
жить у них половины голосов, поданных за либералов.
Всякий, кто следил за поведением этой группы в палате
за последние годы войны, не мог не заметить, что она счи-
тала себя оппозицией, и даже непримиримой оппозицией,
по отношению к правительству. Фактически это была един-
ственная оппозиция .Лейбористы официально разрешили чле-
нам своей партии участвовать в правительстве. Несколько
членов Лейбористской партии занимали видные правитель-
ственные посты с полного одобрения Исполнительного ко-
митета партии. Фракция, которая стала известна под именем
либералов группы Асквита, решила не вступать в прави-
тельство и действовать в качестве независимой оппозиции.
Следует отметить, что при коалиционном правительстве
Асквита не было либеральной оппозиции. Стало быть, зна-
чительная часть либералов изменила свою позицию не
столько по вопросу о войне или идее национального един-
ства для проведения войны, сколько по отношению к тому
составу коалиционного правительства, который в данный
момент вел войну от имени нации. И в самом деле, эта груп-
па не оставила ни у кого и тени сомнения по поводу истин-
ного смысла этой перемены. Она относилась неприязнен-
но—мало того, крайне враждебно—к правительству и в сте-
нах парламента и вне его. В те дни, когда я отдавал все
свои силы и всю энергию для того, чтобы улучшить поло-
жение союзников в страшной борьбе, которая велась про-
тив нас, организация Асквита посылала своих эмиссаров
на «секретные» совещания либеральных ассоциаций по
всей стране, чтобы всюду отравлять умы либералов-акти-
вистов и восстанавливать их против нового правительства,
и прежде всего против главы его. Если бы речи, произне-
сенные на этих закрытых совещаниях, получили огласку,
я не имел бы времени отвечать на них. Если бы я за-
нялся этим, мое внимание было бы отвлечено от неотлож-
ных нужд войны, которая в это время не слишком хорошо
шла для союзников. Таким образом, настроения, создан-
ные среди активных либералов во всех избирательных
округах, могли беспрепятственно укрепляться на протя-
жении двух лет и потом уже не легко было их искоренить.
Подозрения, намеки, нашептывания на этих тайных собра-
ниях сделали свое дело, и в результате сотни тысяч либе-
ралов стали относиться неприязненно к правительству,
а многие заняли поистине непримиримо враждебную пози-
цию.
148
Правительство под В палате общин эта новая оппозиция
обстрелом не упускала случая поставить прави-
тельство в затруднительное положение. Небольшая группа
либералов Асквита держала министров под непрерывным
обстрелом. Все неудачи, действительные или кажущиеся,
использовались для того, чтобы дискредитировать прави-
тельство. Многие проблемы—равно серьезные и незначи-
тельные,—которые могли быть легко разрешены в неофи-
циальной беседе с министрами, без публичного обсуждения,
в интерпелляциях или речах сторонников Асквита изобра-
жались в парламенте как промахи, свидетельствующие
о неспособности правительства. Во всей этой парламентской
борьбе чувствовалась преднамеренная и подчас личная злоба.
Можно было бы сказать, что люди, занимавшиеся этими дряз-
гами, составляли лишь небольшую группу обиженных, кото-
рые всегда встречаются в каждой партии. Но всякому внима-
тельному наблюдателю было ясно, что они действуют с одо-
брения более ответственных членов партии, встречают с их
стороны поощрение. Прежде чем направить удар по мини-
страм, они совещались с лидерами; каждое попадание
в цель вызывало необычайное ликование. В первые месяцы
деятельность этих лиц не причиняла нам большого вреда.
Но когда я начал серьезную борьбу с военными руково-
дителями и их приверженцами среди общественных дея-
телей и журналистов по вопросу о едином командовании19,
оппозиция выступила официально—в качестве организован-
ной группы во главе со своим лидером—на стороне реак-
ционных генералов, сопротивлявшихся реформе. Совместно
с генералами и прессой твердолобых тори они прилагали
все усилия к тому, чтобы не допустить создания единого
командования; долгое время это им удавалось, и послед-
ствия могли быть очень серьезными. Мне пришлось выдер-
жать два или три парламентских кризиса, инспирирован-
ных и организованных оппозицией совместно с враждебными
элементами вне парламента. Они всячески поощряли упрям-
ство генералов. Довольно долго не удавалось исправить
положение. Еще хуже было то, что мы в силу этого не осу-
ществили мероприятий, необходимых для отражения угрозы
германского удара по нашей армии. Серьезное поражение,
которое потерпели наши войска 21 марта, не следует рас-
сматривать только как торжество германской стратегии;
этому в значительной мере содействовала парламентская
оппозиция.
149
Интриги вокруг «дела Дело генерала Мориса было кульмина-
Мориса» ционным пунктом парламентских ма-
невров, которые должны были путем сложных интриг
заставить правительство уйти в отставку. Вопрос о един-
стве командования в этой связи, правда, не возникал.
Эта проблема уже была разрешена ранее; тем не менее
эпизод этот был одним из последствий ведомственных
споров. Морис был представителем той военной клики,
которая боролась против единства командования. Собствен-
ного мнения Морис не имел; его превосходство перед дру-
гими заключалось в том, что из всех недовольных пред-
ставителей военщины он был единственным, кто умел связно
выражать свои мысли. Это ставило его в особое положение
по сравнению с остальными. Когда его начальник был уво-
лен, он остался. Но, как говорит Ибсен, у него «в крови все
еще кипит тарантелла»; когда он и его политические сорат-
ники сочли, что мартовское поражение дает им наконец
возможность свергнуть правительство, они организовали
и осуществили задуманный маневр. В какой мере полити-
каны оппозиции принимали в этом деле непосредственное
участие, видно хотя бы из того, что они постарались спе-
циально вызвать ирландских депутатов из Ирландии, где
последние проводили кампанию против обязательной воин-
ской повинности20, для голосования против правительства,
что фактически означало вотум недоверия. Голосование
резолюции по делу Мориса было решающим испытанием
для выявления того, кто из членов парламента
поддерживает правительство и кто находится к нему
в непримиримой оппозиции. Во время всеобщих выборов
Асквит сам это признал, когда в одной из своих речей
заявил:
«Если существовал заговор с целью свергнуть пра-
вительство, я, надо полагать, был главным заговорщи-
ком, поскольку предложение, о котором идет речь, было
внесено мною. Эго была моя резолюция, и я должен тут
же заявить, что за всю мою парламентскую деятель-
ность, насчитывающую свыше тридцати лет, ни один
мой поступок не давал мне меньше оснований раска-
иваться или стыдиться».
Бонар Лоу и я пришли к выводу, что
Вызов принят мы должны поднять брошенную нам
перчатку. В своем ответе Асквиту, который я цитирую по
журналу «Либерэл мэгэзин», я указал:
150
«...вот что происходило в парламенте, когда я ста-
рался добиться единства стратегии союзников: каждый
мой шаг вызывал критику, открытое сопротивление
и даже нечто худшее. Трудности создавали профес-
сионалы (то есть военные); часть консервативной прес-
сы также причиняла беспокойство; находились люди,
которые говорили: «Сторонники правительства также
выступают против него—не пропустим этого случая!»
Так началась против нас кампания, и одна из групп
Либеральной партии выступила против единства ко-
мандования. Скажу без всяких колебаний, эти либе-
ралы поступали так только, потому, что правительство
столкнулось с большими затруднениями в вопросе о
единстве командования. В одном или двух случаях
нам был брошен в парламенте прямой вызов. В связи
с этим правительство оказалось в очень шатком поло-
жении. Наконец в дебатах по делу Мориса был постав-
лен вопрос о доверии. При каких же обстоятельствах
происходило все это? В то время верх брала герман-
ская армия. Английским войскам был нанесен страш-
ный, ошеломляющий удар. Они откатились на двадцать
миль назад и ждали следующего удара. Немцы сосредо-
точили против английских войск гигантскую армию и го-
товились к новой атаке. Вся наша энергия, все наши
силы были устремлены на отправку солдат, снаряжения
и оружия во Францию и на переброску американских
войск в Европу через Атлантический океан. Этот
момент был избран для того, чтобы фактически поста-
вить на голосование вопрос о доверии правительству
и свергнуть его; в такой именно момент либералы оп-
позиции уговаривали ирландских депутатов вернуться
из Ирландии в Лондон, где они агитировали против
посылки войск на помощь английской армии. Почему?
Если бы оппозиционеры сказали, что правительство не
справляется со своими задачами, если бы они заявили,
что мы не ведем войну должным образом, тогда стоило
бы пойти на этот риск. Но Герберт Сэмюэл (бывший
одним из руководящих членов асквитовской оппози-
ции) заявил, что правительство, по его мнению, умело
ведет войну. Таким образом, правительство, которое
умело вело войну, почему-то следовало свергнуть в
самый критический момент войны и тем самым придать
уверенности Германии, создать сумятицу в Англии
151
и потерять много драгоценного времени. Вчера вечером
Асквит заявил, что во всей своей карьере он не находит
ни одного поступка, в котором он считал бы менее
нужным оправдываться, чем в этом случае, а меня еще
спрашивают, почему я выступаю против кандидатов,
которые действовали так в один из наиболее критиче-
ских моментов во всей истории войны. Нужен ли еще
с моей стороны какой-либо ответ на этот вопрос после
заявления Асквита, что он снова поступил бы так, как
поступал последние два года»*.
Я добавил, что
«мы (коалиционное правительство) просим избира-
телей поддержать тех, кто неизменно помогал нам
в течение двух последних лет,—независимо от того,
юнионисты они или либералы; те, кого мы поддержать
не можем, в критический момент готовы были исполь-
зовать любые временные затруднения, чтобы свергнуть
правительство, даже если оно несомненно боролось за
дело всего народа. Какие мы имеем гарантии, что эти
господа не воспользуются нашими затруднениями и те-
перь, когда мы пытаемся провести в жизнь политику
великого социального обновления?»
Не заслуживающие Во время избирательной кампании кан-
доверия обещания дИдаты Асквита обещали «независимую»
поддержку правительству в осущест-
влении намеченной им программы. Они дали точно такое
же обещание в декабре 1916 года, когда я сформировал
свое правительство; они боялись, как бы я не обратился
тогда к избирателям за поддержкой. Я рассказал уже
в общих чертах, как именно выполнили они свое обещание.
Мы имели все основания думать, что свои предвыборные
обещания они осуществят точно таким же образом. В одной
из своих речей во время выборов я сказал:
«Мы не можем принять поддержку людей, которые
сначала обещают поддержать правительство, а потом,
после избрания в парламент, начнут подкапываться
под нас и обессиливать нас. Я требую, чтобы избира-
тели самым решительным образом проверили, насколь-
* Из речи, произнесенной 29 ноября 1918 года в Ньюкасле-на-
Тайне.
152
ко искренни эти обещания, и удостоверились, что их
обещания соответствуют их истинным намерениям;
я требую этого, потому что правительство должно
обладать мужеством и уверенностью в своих действиях,
которые может обеспечить ему только поддержка всей
страны».
В этих обстоятельствах было бы излишне и бесцельно
сравнивать действия Бонар Лоу и мои во время декабрь-
ских выборов в 1918 году с действиями президента Виль-
сона во время ноябрьской избирательной кампании в Аме-
рике, когда он призывал поддерживать только кандидатов
Демократической партии независимо от позиции, кото-
рой кандидаты—демократы или республиканцы—придер-
живались по отношению к его правительству в проведении
военных мероприятий.
Был еще один эпизод, который свиде-
Попытки воссоеди- тельствовал о нашем искреннем стрем-
нения Либеральной лении обеспечить полное националь-
на™11 ное единство в вопросах мира и ре-
конструкции. Когда стало ясно, что предстоят всеобщие
выборы, часть наиболее умеренных сторонников Асквита,
а также некоторые либералы той большой группы, которая
не входила ни в одну из партийных фракций, искренне
намерены были избежать борьбы либералов между собой
во время предстоявших выборов и, если возможно, вновь
объединить партию. Я принял две делегации влиятельных
членов Либеральной партии, которые посетили меня на
Даунинг-стрит и предложили свои услуги для примирения
соперничавших между собой фракций. Одна из делегаций
представляла Национальную федерацию либералов, другая
прибыла из Манчестера.
Ч. П. Скотт, известный редактор газеты «Манчестер
гардиан» и один из наиболее уважаемых деятелей мирового
либерального движения, входил в состав второй деле-
гации. Я приветствовал обе делегации и выразил свое глу-
бокое сочувствие их целям. Я с величайшей охотой согла-
сился с тем, что надо забыть прошлое и установить такой
модус вивенди, который позволит возобновить сотрудни-
чество между людьми, всю жизнь боровшимися бок о бок
за общее дело. Ведь раскол, в конце концов, произошел не
из-за каких-либо принципиальных расхождений, а в
связи с практическим вопросом о наилучшем методе веде-
153
ния войны, который стал перед партией, когда ее лидером
был Асквит. Сам Асквит в принципе не возражал против
коалиционного правительства; он требовал лишь, чтобы
главой этого правительства был именно он. Но это вряд ли
принципиальный вопрос.
Я указал делегациям на трудность
Готовность предоста- соглашения, если группа Асквита не
вить Асквигу пост будет представлена в правительстве
к и не примет на себя в полной мере свою
долю ответственности, которая падет на нее. Мне задали,
вопрос, готов ли я предоставить Асквиту ответственный
пост в правительстве. Одна из делегаций предложила,
чтобы Асквиту был предоставлен пост лорда-канцлера.
Я тут же сказал им, что, поскольку это касается меня,
я приветствовал бы Асквита как коллегу по кабинету и что,
на мой взгляд, он является отличным кандидатом на этот
высокий пост и оказал бы нам большую помощь в опре-
делении условий мира. Я оговорился, что таково лишь мое
личное мнение и я должен, конечно, посоветоваться по
этому вопросу с моим коллегой Бонар Лоу. Так как мне
было известно, что последний в это время находится в
своей служебной резиденции по соседству, я сказал деле-
гатам, что тотчас же переговорю с ним по этому вопросу
и сообщу о результатах немедленно, если они готовы по-
дождать несколько минут. Я оставил их в зале заседаний
кабинета и отправился к Бонар Лоу. Бонар Лоу согла-
сился с этим предложением без малейших колебаний. Лор-
дом-канцлером в то время был лорд Финлей; мы считали,
однако, что, если Асквит займет этот ответственный судеб-
ный пост в кабинете, это будет одобрено не только общест-
вом, но и всей судейской корпорацией.
По возвращении я сообщил делегатам, что Бонар Лоу
охотно согласился с их предложением. Тогда другой член
делегации вполне резонно заявил, что Асквит не мог бы
войти в состав правительства один, без тех из своих бли-
жайших коллег, которые его поддерживали, хотя точнее
было бы сказать, что они его не столько поддерживали, сколь-
ко подталкивали. Я согласился с ним и сказал, что в этом
отношении не предвижу каких-либо затруднений. Я снова
оставил их, чтобы посоветоваться с Бонар Лоу. Мы оба
считали это требование справедливым и согласились с ним;
по возвращении я сообщил делегатам, что мы принима-
ем и это дополнительное предложение. Члены делегации
154
выразили свое удовлетворение тем приемом, который был
им оказан; они обещали немедленно повидать Асквита
и сообщить мне его ответ.
К несчастью для Либеральной партии,
Отказ Асквита Асквит не счел возможным согласиться
с этим планом, который был выработан его собственными
сторонниками и который соглашались—на свой риск—
провести в жизнь оба руководителя коалиционного пра-
вительства.
Выборы пришлось, таким образом, проводить в борьбе,
которая принесла гибельные результаты не только для
Асквита и его последователей, но и для Либеральной партии.
Кандидаты, полностью поддерживавшие правительство,
в свою очередь получили поддержку правительства во всех
избирательных округах независимо от своей партийной
принадлежности. Члены парламента, связавшие себя с оппо-
зиционными группами, встретились с оппозицией и по отно-
шению к себе. Все лидеры либералов, принадлежавшие
к группе Асквита, потерпели поражение на выборах. Что
касается самого Асквита, то и Бонар Лоу и я отказались
послать письмо в поддержку кандидатуры его консерватив?
ного соперника. Более того, мы сделали все возможное,
чтобы лишить кандидатуру его противника всякой под-
держки консерваторов, действуя через посредство сэра
Джорджа Янгера, пользовавшегося большим влиянием
в консервативных ассоциациях, особенно в Шотландии.
Тем не менее общественное мнение было так сильно настроено
против той роли Асквита, которую он сыграл во время
дебатов по вопросу о Морисе, что он потерпел тяжелое пора-
жение. Вызывающая речь, в которой Асквит заявил, что
он гордится своим участием в этих дебатах, лишила его
последних шансов на переизбрание в избирательном округе,
который по традиции всегда следовал за либералами.
Эти события имели самые гибельные
Гибельные послед- последствия для дальнейшей судьбы Ли-
ствия для либерализма х „ г>лл
н беральной партии. Раскол в партии
носил чисто личный характер; принципиальные вопросы
не играли в этом случае никакой роли. Асквит в свое время
сформировал и возглавил первое коалиционное правитель-
ство с участием консерваторов21, и лидеры Либеральной
партии, потерявшие теперь свое влияние, были членами
этого правительства. Через несколько лет те же лидеры
приняли участие в новом коалиционном правительстве,
155
которое по большинству своих членов и по характеру про-
водимой им политики было консервативным22.
Эти лидеры либералов согласились проводить политику,
совершенно противоположную тому экономическому и
финансовому курсу, который на протяжении нескольких
поколений считался важнейшей частью программы либера-
лов. Коалиционная программа 1918 года не предусматривала
такого нарушения основных принципов Либеральной пар-
тии. Эгот чрезвычайно печальный по своим последствиям
раскол был вызван исключительно чувством личной обиды.
Пока дело касалось только партийной верхушки, его можно
было еще считать поправимым. Выборы, однако, распро-
странили яд раздора по венам и артериям партийного орга-
низма и отравили его. Следы этого отравления заметны еще
и теперь в плоти и крови партии. В 1923 году, когда лидеры
обеих фракций собрались вместе, чтобы осуществить оздо-
ровление партии, тот же яд расстроил их планы.
Теперь я должен сказать несколько
Моя избирательная слов Q программе, вокруг которой
н и происходила избирательная борьба.
О воззваниях к избирателям, на основе которых миллионы
мужчин и женщин Англии решили, за кого им голо-
совать, рассказывались самые фантастические истории.
Предполагать, что ответственные руководители демократи-
ческой и культурной страны могли заниматься подобной
фантастикой и что они могли обмануть свой народ, даже
если бы они того хотели,—значило оклеветать всякую демо-
кратию. Но поскольку никто не счел нужным опровергнуть
эти утверждения, может случиться, что когда-нибудь они
будут приняты за реальное историческое свидетельство
умственного развития англичан во втором десятилетии
XX века. Ни в одной отрасли знания импрессионизм
не может принести больше вреда, чем в истории. Несколько
мазков тушью на историческом полотне сплошь и рядом
называют точным изображением фактов. Если художник-
импрессионист не обладает талантом, он не только дает
такими средствами плохую и неприглядную перспективу,
но и совершенно искажает действительность. Версальский
договор и все сопутствовавшие ему обстоятельства постра-
дали от претенциозных импрессионистов более, чем изобра-
жение любого другого эпизода человеческой истории. Вся-
кий, кто прочтет их описание, вообразит себе, что, когда
избиратели шли к урнам, у них в ушах звучал призыв ответ-
156
ственных государственных деятелей снабдить их необходи-
мым мандатом, чтобы «повесить кайзера» и заставить Гер-
манию заплатить контрибуцию в 24 миллиарда фунтов
стерлингов или другую столь же астрономическую цифру.
Если бы те, кто выступал с этими заявлениями в печати,
прежде чем писать или повторять эту глупую клевету,
сочли нужным ознакомиться с избирательной программой
обоих лидеров коалиции или с их выступлениями во время
предвыборной кампании, они поняли бы, что распростра-
няют ложь, к тому же ложь очень глупую.
В чем состоял наш призыв к народу? В нашем избира-
тельном манифесте нет ни одного слова о репарациях;
в своих речах я упомянул о них только один раз, во время
выступления в Бристоле. Ниже, в главе о репарациях,
я привожу эту часть моей речи дословно, так как моя тогдаш-
няя декларация отражала продуманную политическую
программу правительства.
Что касается лозунга «повесить кайзера», то я им никогда
не пользовался. Я сказал:
«Кайзер должен быть предан суду. Война была
преступлением. Кто в этом сомневается? Это было
ужасное, страшное преступление. Преступным был
самый план, по которому она была задумана, и пред-
умышленным преступлением была та бессмысленность,
с какой война была спровоцирована. Война была пре-
ступлением еще и потому, как она велась,—начиная с
вторжения в маленькую, беззащитную страну и до же-
стокого и безжалостного обращения с нею. Вспомните
договор о нейтралитете, названный клочком бумаги!23
Конечно, война была преступлением! То обстоятельство,
что все эти беззакония творились во имя войны и по
высокому слову самодержца, не меняет их сущности.
Война была отвратительным, ужасающим преступле-
нием, преступлением, которое обрекло на смерть и увечья
миллионы юношей Европы и подвергло разорению
бесчисленные домашние очаги. Неужели никто не дол-
жен понести за это ответственности? Неужели никто
не будет отвечать за это? Неужели никто не понесет
заслуженной кары? Конечно, это было бы несправед-
ливо и перед богом и перед человечеством. Люди, ответ-
ственные за эти преступления против человечества,
не должны остаться безнаказанными только потому,
157
что в момент, когда они совершали свои злодеяния,
их головы были увенчаны коронами».
Так как обе оппозиционные партии и их лидеры, все без
исключения, придерживались такой же позиции по обоим
вопросам, вряд ли можно сказать, что эти вопросы решили
исход выборов. Водоразделом послужило дело Мориса.
Избиратели оптом провалили всех кандидатов, поддержав-
ших предложение Асквита об осуждении деятельности
правительства. Асквит и его друзья сознательно избрали
такую линию поведения. Они отстаивали эту позицию
во время выборов. И они получили ответ.
Выборы принесли сенсационную победу
Сенсационная победа правительству. Победа превзошла все
наши ожидания. Все лидеры группы Асквита были забалло-
тированы, так же как и все видные лидеры Лейбористской
партии, выступавшие против войны. Правительственная
делегация отправилась на мирную конференцию, обле-
ченная полным доверием страны. Это укрепило уверенность
делегации в себе, а также подняло ее престиж. Члены деле-
гации могли игнорировать попытки части прессы восста-
новить общественное мнение против принятых в Париже
решений на том основании, что они якобы чрезмерно снисхо-
дительны к Германии.
Позиция президента Вильсона оказалась значительно
ослабленной в результате катастрофы на выборах, доказав-
шей, что его соотечественники потеряли к нему доверие.
Мы же со своей стороны почерпнули новые силы, зная, что
наша страна доверяет нам.
6. ПРИЕЗД ПРЕЗИДЕНТА ВИЛЬСОНА
Ограниченная попу- Президент Вильсон приехал в Лондон
лярность Вильсона из Парижа на второй день рождества.
Прибытие Фоша и Клемансо мы назначили на субботу,
чтобы дать рабочим возможность увидеть и приветствовать
их; я очень хотел, чтсбы президенту был оказан не менее
торжественный прием, и поэтому предложил организовать
его приезд в «бэнк холидей»*, чтобы на улицах Лондона
* «Бэнк холидей» (англ.)—банковский праздник—день, когда
6 раз в году банки в Англии бывают закрыты, не считая воскресе-
ний. В этот день не работают также другие учреждения, магазины
и предприятия страны.—Прим. ред.
158
его могла приветствовать не менее многочисленная толпа.
В глазах рядовых англичан Вильсон не был героем. Он не
импонировал в такой степени их боевому духу, как Клемансо
й Фош. Англичане помнили еще его заявление о том, что
Америка «слишком горда, чтобы воевать»24. Это заявление
было сделано им в момент, когда сыновья англичан шли
на смерть во имя тех же идей, которые в конце концов все же
побудили президента вступить в войну и произнести по этому
поводу красивые речи. И все же президент был мировой
величиной, и миллионы людей в каждой стране видели в нем
человека, который в тот момент более чем какой-либо другой
современный ему государственный деятель олицетворял
стремление человечества положить конец варварской войне,
принесшей за последние четыре с половиной года столько
страданий. Лидеры каждой из воюющих стран вынуждены
были посвятить всю свою деятельность тому, чтобы разжи-
гать и поощрять воинственные инстинкты народа и побу-
дить все классы к энергичному ведению войны. Когда
президент Вильсон проводил свою избирательную кампа-
нию под лозунгом «Я удержал Америку от вступле-
ния в войну», ему было гораздо легче выступать с пацифи-
стскими речами, чем нам, поглощенным борьбой не на
жизнь, а на смерть против самой грозной из всех когда-
либо воевавших армий.
Королёвский банкет в Букингемском
Великолепие Букин- дВОрЦе в честь Вильсона был зрелищем
гемского дворца r г г,
непревзойденного великолепия. В то
время отмечали, что после падения блестящих империй
в России, Германии и Австрии никакие официальные приемы
во всем мире не могли сравниться по своему великолепию
с приемами английского двора. Банкет подчеркивал тот
переворот, который война произвела в государственном
строе Европы. Россия стала пролетарским государством;
Германия была республикой, где на месте кайзера, некогда
сиявшего блеском своих одежд, сидел рабочий-шорник25.
Австрия распалась на части, и Вена стала столицей обан-
кротившейся республики. Великолепие представителей
Англии, собравшихся за королевским столом, казалось
более блистательным,чем когда-либо, не только по контрасту
с жалкой нищетой ее бывших соперников, но даже с прош-
лым великолепием ее собственных приемов. Ни до, ни после
этого случая мне не приходилось быть свидетелем столь
ослепительного зрелища. Фельдмаршалы и генералы, крман-
159
довавшие на полях сражений более многочисленными ар-
миями, чем Ксеркс, Александр, Цезарь и Наполеон; адми-
ралы, водившие в бой армады, по сравнению с которыми
флоты Филиппа Испанского, Роднея или Нельсона казались
ничтожными; генералы, стоявшие во главе победоносных
армий Франции, Англии, Америки и Италии; князья и
министры со всех концов империи; послы всех стран мира,
за исключением вражеских стран и России,—все они были
в блестящих мундирах самых разнообразных цветов и покроя.
Все это было похоже на чудесный сон. Самый выдающийся
из присутствующих—почетный гость президент Вильсон—
был одет в обыкновенный смокинг без всяких знаков отли-
чия или орденов. Умные черты лица, величественный
взгляд, строгая простота его костюма выделяли фигуру
Вильсона среди блестящего общества. Король приветство-
вал его речью, выражавшей сердечную дружбу к великой
демократической державе, представителем которой был
Вильсон. В его речи подчеркивалось также искреннее при-
знание заслуг американской армии и флота во время войны,
только что победоносно закончившейся. Это упоминание
о роли Америки в борьбе за победу вызвало восторженные
аплодисменты гостей. Ответная речь Вильсона отличалась
прекрасной дикцией, большой точностью интонации и холод-
ностью общего тона, к которой я так привык в последующие
месяцы. Вильсон не проявил никаких признаков дружеского
участия или радости по поводу встречи с людьми, являв-
шимися его соратниками в общем деле и только что с трудом
избегнувшими общей опасности.
В этом была его оплошность, кото-
Отсутствие велико- рая привлекла общее внимание и
душия в выступлении вызвала в тот МОмент искреннее огор-
Вильсона r г
чение у многих истинных друзей пре-
зидента. Вильсон ни одним словом не упомянул ни о роли
Британской империи в колоссальной борьбе, только что
закончившейся блестящей победой, ни о страшных жертвах,
которые понесла ее молодежь во имя торжества международ-
ного права. Народная армия, твердо противостоявшая
грозным, хорошо обученным легионам немцев, англий-
ские моряки, охранявшие моря для Америки и ее союзников
на всем .земном шаре, были представлены на банкете.
Боевые командиры армии и флота присутствовали в таком
большом числе и были украшены столькими знаками отли-
чия, что, конечно, не могли ускользнуть от взора оратора.
160
Но ни слова признания не сорвалось с его уст, не говоря
уже о выражении благодарности по их адресу. Наши суда
перевезли через Атлантический океан половину его войск.
Он единственный раз упомянул об этом обстоятельстве,
когда похвастался числом солдат, переброшенных во Фран-
цию: «При этом мы не потеряли ни одного человека, за исклю-
чением тех, кто погиб на одном корабле,—и корабль этот
был английским»; мы полагали, что Вильсон тут же вос-
пользуется случаем и исправит свой грубый и нетактич-
ный поступок. Но не раздалось ни единого слова.
Когда Вильсон кончил, все присутствовавшие ощутили
холодок разочарования.
По возвращении на Даунинг-стрит я
Отказ Вильсона ис- немедленно написал лорду Редингу,
править свою грубую чтобы обратить его внимание на эту
оши ку грубую ошибку Вильсона и на ее вред-
ные последствия для наших отношений с Америкой в силу
того понятного недовольства, которое неизбежно возникает
после выступлений такого рода. Я писал ему, что стремлюсь
создать лучшую атмосферу для сотрудничества на предстоя-
щей Мирной конференции, в особенности по тем статьям
договора, где нам, возможно, придется придерживаться
более либеральной точки зрения, чем позиция, которую
склонен занять Клемансо. Предполагалось, что Вильсон
был хорошо расположен к Редингу, и я надеялся, что
последнему удастся убедить президента исправить свое
упущение; Вильсону достаточно было упомянуть в сердеч-
ных выражениях о роли Англии в общей борьбе на следую-
щий день в Гилдхолле, когда представители муниципалитета
собирались поднести ему грамоту почетного гражданина
Лондона. Рединг немедленно обратился к президенту и сооб-
щил мне, что Вильсон попросту допустил оплошность—
странную оплошность при данных обстоятельствах, когда
самый характер организованного для него приема напоми-
нал о гигантском размахе английских усилий—от Скалистых
гор до Гималаев, от северных морей до Антарктики. Рединг
был убежден, что президент исправит ошибку в своем
выступлении в Гилдхолле. Я присутствовал на этой внуши-
тельной церемонии, организованной представителями лон-
донского Сити в честь президента Соединенных Штатов,
но я тщетно ждал хоть слова признательности за понесен-
ные Англией жертвы или за ее успехи в достижении общей
цели.
И Ллойд Джордж 161
Повторение той же Несколько недель спустя во время
ошибки во Франции выступления Вильсона во французской
палате депутатов мне пришлось наблю-
дать такое же отсутствие простого человеческого сочувствия
к страданиям, которые перенесла Франция. Прием в палате
был почестью беспримерной. Высокое собрание поднесло
президенту адрес. В этом адресе выражалась горячая благо-
дарность Америке за помощь, оказанную ею Франции
в момент тяжкой опасности. Когда президент Вильсон под-
нялся на трибуну для ответа, перед ним предстало большое
количество пустых кресел, задрапированных черной мате-
рией. Это были места молодых депутатов, ушедших на фронт
и погибших за родину в борьбе, в которой Франция потеряла
1400 тысяч человек убитыми. Простой инстинкт оратора
должен был бы подсказать ему, что упоминание об этих
мрачных символах французского героизма и понесенных
Францией жертвах было бы лучшим вступлением к любым
высказываниям в дальнейшей части его речи. Но даже наме-
ком он не дал понять, что заметил или уразумел смысл оси-
ротевших кресел в переполненном зале палаты. Я не услы-
шал ни одной фразы, которая говорила бы о том, что прези-
дент Вильсон имеет хоть малейшее представление об опусто-
шениях, произведенных войной в домах и семьях Франции.
Поистине Вильсон был загадочной натурой. Нетрудно
понять, впрочем, почему даже искренние его почитатели
в Америке не питают к нему того глубокого чувства уваже-
ния, которое окружает ярким сиянием память великого
человека—Авраама Линкольна.
Перехожу к изложению моей первой
Любезность Вильсо- деловой беседы с президентом Вильсо-
ном. Бальфур и я встретились с ним
в отведенном ему кабинете в Букингемском двор-
це и имели с ним длительную беседу, во время
которой мы коснулись всех основных условий мирного
договора с Германией. Вильсон оказался чрезвычайно
приятным человеком. Он был приветлив и дружелюбен
в обращении. Я не почувствовал той профессорской снисхо-
дительности к новичкам-студентам, которой мог от него
ожидать. Он говорил ясно и сжато, слушал внимательно
и с пониманием. Я дал ему копию доклада генерала Смэтса
о Лиге Наций и спросил его, не соообщит ли он мне какие-
либо предложения по тому же вопросу, выработанные
им самим или кем-либо по его указаниям. Он ответил, что
162
не располагает еще документом такого характера, так
как, прежде чем разработать план, он хотел бы достичь
соглашения в отношении общих принципов. Ни он, ни
Бальфур, ни я не вели записи этой беседы, которая носила
характер неофициального обмена мнениями. Но через два-
три дня после этой беседы я сделал в имперском кабинете
подробное сообщение о том, что было сказано с обеих
сторон, и так как у меня есть точная запись этого сооб-
щения, я привожу его здесь.
Мой доклад кабинету «Президент начал с вопроса о Лиге
министров Наций, и у нас создалось впечат-
ление, что это единственный вопрос, который действи-
тельно занимает его внимание. Во всем, что он сказал,
не было ничего такого, что хоть в малейшей степени
затруднило бы соглашение между нами. Весь ход его
мыслей идет, по-видимому, в том же направлении, что
и предложения, выдвинутые лордом Робертом Сесилом
и генералом Смэтсом. У президента нет твердого
плана, но он, во всяком случае, не предполагает наде-
лить Лигу Наций исполнительной властью. Вопрос об
участии Германии в Лиге не поднимался, но президент,
по-видимому, не предполагает такой возможности в
ближайшем будущем. Президент очень хотел бы поста-
вить вопрос о Лиге Наций первым на повестке дня
Мирной конференции. Ллойд Джордж и Бальфур
склонны были согласиться с этим, так как это облегчит
рассмотрение других вопросов, например вопроса
о «свободе морей», передаче германских колоний, об
экономических проблемах и т..д. Президент, достигнув
своей цели, сможет тогда сказать, что эти вопросы
могут быть переданы на рассмотрение Лиги Наций.
Было еще одно соображение в пользу такого решения:
президент, возможно, Должен будет вернуться в Аме-
рику еще до окончания работы конференции и в
этом случае он будет иметь возможность заявить, что
осуществил свою основную задачу—создание Лиги
Наций.
Лорд Керзон добавил, что президент в другой свя-
зи привел ему еще один довод в пользу того, чтобы
начать с вопроса о Лиге Наций, а именно, что вопрос
о предоставлении тем или другим державам мандатов
на различные территории не может быть разрешен, пока
163
11*
не будет Лиги Наций, которая могла бы такой мандат
выдать.
Ллойд Д,жордою отметил далее, что по вопросу
о «свободе морей» президент высказался весьма неопре-
деленно. Он не возражал против предложения отло-
жить рассмотрение этого вопроса до тех пор, пока
не будет создана Лига Наций и не будет доказана ее
работоспособность. Общее впечатление сводилось к тому,
что Вильсон, вероятно, и не будет возражать против
такой постановки вопроса о «свободе морей», если до
того будет достигнуто соглашение о Лиге Наций.
Что касается разоружения, то пре-
Труди°сти разоруже- ЗИдент настаивал, чтобы по этому
вопросу было принято определен-
ное решение до окончания конференции и до фактиче-
ского создания Лиги Наций. Он признал, однако,
что сложные проблемы, связанные с частичным разору-
жением во всех странах, не могут быть разрешены
на конференции. Под конец мы пришли к выводу, что
конференция не должна закончиться до того, как она
обяжет Германию и ее союзников провести некоторое
временноеограничениевооружений—ограничение, кото-
рое даст возможность поддерживать порядок в нынеш-
ней тревожной обстановке внутри страны, но не более
‘ того. Впоследствии Германия сможет поднять перед
Лигой Наций вопрос о пересмотре этого временного
ограничения. Есть основания полагать, что в случае
сокращения германской армии Франция вынуждена
будет последовать за Германией и что при таких усло-
виях она вряд ли сможет содержать огромную армию.
При обсуждении этой проблемы не были упущены из
виду вопросы о резервах и о системе военного обучения,
и Ллойд Джордж напомнил президенту о том, что пред-
приняла Пруссия, когда Наполеон лишь ограничил
численность ее войск определенной нормой. Он предло-
жил, чтобы Германии было запрещено вводить обяза-
тельную воинскую повинность в какой бы то ни было
форме до тех пор, пока все ее попытки набрать армию
в разрешенных ей пределах на основе добровольного
найма не окажутся тщетными. Только тогда ей можно
разрешить добрать необходимое число солдат путем
жеребьевки. В ответ на запрос сэра Джозефа Кука Ллойд
Джордж сообщил, что предлагаемые им мероприятия
164
помешали бы Германии проводить даже обязатель-
ное военное обучение молодежи, подобно тому как
это делается в Австралии.
Лорд Роберт Сесил поднял вопрос о том, будет ли
запрещена всеобщая воинская повинность в друже-
ственных новых государствах, созданных на территории
Австро-Венгрии, то есть у чехов и югославов. В отно-
шении этих стран он был склонен принять точку зрения
генерала Смэтса, что не следует разрешать им создавать
большие армии.
Ллойд Джордж согласился с этим. Он высказал
мнение, что это один из тех вопросов, которые могут
быть переданы на рассмотрение имперского генераль-
ного штаба.
Имперский военный кабинет поручил:
Начальнику имперского генерального штаба
представить предварительное заключение, в каких
пределах следует ограничить вооруженные силы вра-
жеских государств, учитывая необходимость под-
держания внутреннего порядка, а также рекомен-
довать, как должны быть набраны эти вооруженные
силы.
Имперский военный кабинет поручил также:
Заместителю первого лорда Адмиралтейства
в свете тех же соображений пересмотреть заго-
товленные уже Адмиралтейством планы с учетом
предстоящего сокращения военно-морских сил
врага.
Доклады по этим вопросам должны быть предста-
влены в начале будущей недели.
В отношении России, как объяснил
Русские проблемы лЛойд Джордж, президент Виль-
сон, хотя и не настроен в пользу большевиков, все
же он решительно возражает против вооруженной
интервенции. Он неодобрительно относится к посылке
экспедиций в Архангельск и Мурманск и, без сомнения,
отзовет оттуда свои войска. Он неособенно сочувственно
относится и к сибирской экспедиции, хотя в данном
случае его тревожит главным образом поведение япон-
165
цев, которые, по-видимому, захватывают в свои руки
всю Восточную Сибирь, посылая в глубь страны заплом-
бированные вагоны, и держат себя так, точно они уже
хозяева страны. Вильсон вообще резко настроен против
японцев.
Лорд Роберт Сесил напомнил имперскому военному
кабинету о только что полученном нами от японцев
сообщении, что они отзывают 30 тысяч солдат из нахо-
дящейся в настоящее время в Сибири японской армии
в 60 тысяч человек.
По вопросу о западных границах России Ллойд
Джордж сообщил, что они обсуждали с президентом
Вильсоном этот вопрос, но не пришли к каким-либо
выводам, так как считали имевшуюся в их распоряже-
нии информацию недостаточной. Неясно было, напри-
мер, в какой мере так называемое вторжение в Эстонию
или Польшу было прямым вторжением большевистских
войск извне или большевистским восстанием в этих
странах. Президент не проявил энтузиазма по поводу
идеи об участии России в работе конференции. С другой
стороны, он предложил официально и определенно за-
просить Литвинова, какие он намерен сделать пред-
ложения. Ллойд Джордж считал, что, пожалуй, воз-
можно предпринять бол ее официальные шаги для точного
выяснения намерений большевистского правительства.
Затем последовало краткое обсуждение вопроса
о неофициальных переговорах, которые уже произошли
после получения'телеграммы Литвинова, переданной
Клайвом из Стокгольма, где состоялась встреча с Лит-
виновым26. Лорд Роберт Сесил указал, что мы не можем
предпринять никаких определенных действий в духе
предложений президента Вильсона без предварительного
совещания с нашими союзниками, часть которых крайне
резко настроена против большевиков. Фактически мы
ведь сами предложили нашим союзникам и некоторым
нейтральным державам не иметь дела с большевиками.
Обсуждение этого вопроса было, однако, отложено
до получения ответа Литвинова на наш запрос о его
конкретных предложениях.
По вопросу о Ближнем Востоке
Судьба Турции Ллойд Джордж информировал
имперский военный кабинет о высказанном президентом
Вильсоном пожелании, чтобы турки были полностью
166
удалены из Европы и чтобы Константинополь был пере-
дан какой-либо державе, действующей по мандату
Лиги Наций. Бальфур сообщил президенту, что Коми-
тет по восточным делам был за то, чтобы передать мандат
на Константинополь Соединенным Штатам. В связи
с этим президент Вильсон заявил, что Соединенные
Штаты очень гордятся своей бескорыстной позицией,
которую они занимают в этой войне, и не хотели бы
лишиться этой гордости. Было бы трудно убедить аме-
риканцев, что такой мандат выгоден, а не является
только бременем. В общем президент решительно
высказался против какого-либо вмешательства США
в территориальные вопросы. В ответ на это Ллойд
Джордж и Бальфур поставили вопрос: кто же именно
должен взять на себя бремя и найти две дивизии или
другие необходимые войска для защиты армян от резни?
Президент не дал определенного ответа, но нет сомне-
ния, что наши аргументы пока его не убедили.
Лорд Керзон сообщил, что и он поднимал этот
вопрос в своей беседе с президентом и что президент
в ответ просил нас не требовать от него теперь же
слишком многого; после того как будет создана Лига
Наций и конференция развернет свою работу, Соеди-
ненные Штаты, возможно, проявят большую готов-
ность рассмотреть вопрос о вмешательстве в дела дру-
гой страны на основе мандата. Что касается Констан-
тинополя, то он напоминает имперскому военному каби-
нету, что Комитет по восточным делам США только
еще обсудил этот план, но не сделал формального пред-
ложения о передаче мандата на Константинополь.
По вопросу о германских колониях
Вильсон о германских ПрезИдеНт согласился, что они не
КОЛОНИЯХ r g,
могут быть возвращены Германии и
должны быть переданы какой-либо державе на основе
мандата. Ллойд Джордж указал ему на разницу между
теми германскими колониями, которые были завоеваны
английскими доминионами и расположены рядом
с этими доминионами, и теми колониями, в завоевании
которых участвовали войска империи в целом. Он
сообщил президенту о нашей готовности оставить Гер-
манскую Восточную Африку в распоряжении Лиги
Наций и принять все условия, установленные Лигой,
если нам будет доверен мандат на управление ею.
167
В качестве наиболее убедительного примера другой
категории он указал на Германскую Юго-Западную
Африку и заявил, что ее совершенно невозможно отде-
лить от Южно-Африканского Союза, так как она,
по существу, представляет собой часть этой страны.
Президент, по-видимому, не собирался оспаривать
этого утверждения, но по своей собственной инициативе
заявил, что положение Австралии по отношению к тихо-
океанским колониям носит несколько иной характер.
Ллойд Джордж и Бальфур выдвинули все возможные
доводы в пользу Австралии с точки зрения ее безопас-
ности, но президент ответил, что те же доводы могут
быть приведены в отношении любой из захваченных
территорий. В ответ на наше возражение, что мы твердо
обещали Японии острова в северной части Тихого океана
и что невозможно будет отказать Австралии и Новой
Зеландии в том же самом, что мы дадим Японии, пре-
зидент дал понять, что он ни в коей мере не склонен
принять договор, заключенный нами с Японией27,
и сомневается в том, что Япония может быть допущена
на эти острова даже в качестве державы-мандатария.
Они так и не смогли заставить его отказаться от этой
позиции.
Бонар Лоу, присутствовавший на этом этапе беседы,
сказал, что президент Вильсон считает своим долгом
взять на себя роль посредника и предотвратить столь
неприятные события, как например удержание тихо-
океанских островов в руках японцев.
Лорд Керзон высказал мнение, что президент
Вильсон не должен считаться единственным арбитром
в этих вопросах; он ведь будет только одним из участ-
ников обсуждения за круглым столом конференции.
Ллойд Джордж согласился с этим. Он указал,
что сообщает лишь мнение президента и ни в какой
мере не рассматривает его как окончательное и обяза-
тельное для нас. Что касается колоний, то он оставил
вопрос открытым, заявив президенту, что этот вопрос,
придется разрешить на конференции, где доминионы
будут сами иметь возможность защищать свои интересы.
В отношении возмещения прези-
Вопрос о возмещении дент, как сообщил Ллойд Джордж,
занял более непримиримую позицию, чем по всем
остальным вопросам. Максимальная уступка, на кото-
168
рую он, по-видимому, склонен пойти, состоит в том,
чтобы в первую очередь были рассмотрены требования
о репарациях в собственном смысле этого слова, а все
остальные требования будут обсуждаться уже впослед-
ствии. Ллойд Джордж указал, что тем самым практи-
чески исключается Британская империя, несмотря
на огромное финансовое бремя, которое она несла,
тогда как Франция и Бельгия, несшие меньшее финан-
совое бремя, фактически получат все. Он указал также,
что, по существу, наша задолженность (6 миллиардов
фунтов стерлингов для населения в 45 миллионов
человек) значительно больше, чем задолженность Гер-
мании, равная той же сумме для населения в 65 миллио-
нов человек. Он указал далее, что долг Австралии
в настоящее время составляет 75 фунтов стерлингов
на каждого мужчину, женщину и ребенка. Эти потери
не менее реальны, чем любые потери, измеряемые коли-
чеством разрушенных домов. Однако это не произвело
никакого впечатления на президента.
В ответ на вопрос, заданный Юзом, Ллойд Джордж
заявил, что президент не проявил готовности обсуждать
вопрос об экономических барьерах, который значится
третьим в его Четырнадцати пунктах. Его мнение, сво-
дится к тому, что президент Вильсон не имел в виду
в этой статье ничего конкретного и, кроме того, потер-
пел поражение на выборах в Соединенных Штатах
после того, как выступил с этим пунктом.
Относительно Италии Ллойд
УивДЙталииНИе Пр°" ДЖОРДЖ сообщил, что президент
Вильсон после беседы с бароном
Соннино стал придерживаться антиитальянской пози-
ции; Ллойд Джордж и Бальфур пытались сделать
все возможное, чтобы отстоять точку зрения барона
Соннино и разъяснить президенту стратегическое значе-
ние Далматинского побережья. Президент, однако,
ограничился заявлением, что той державе, которой
будет передано Далматинское побережье, следует
вообще запретить иметь военно-морской флот.
Юз заметил, что, иными словами, президент считает,
что державы, имеющие порты, по-видимому, не должны
иметь флота и что только тем державам, которые портов
не имеют, можно разрешить иметь его.
Ллойд Джордж сказал, что, во всяком случае,
169
президент, несомненно, окажет югославам сильную
поддержку против Италии.
Что касается Франции, то он не думает, что прези-
дент примирится с планами установления контроля над
западным берегом Рейна, хотя возможно, что он согла-
сится на присоединение к Франции Саарской долины.
В отношении созыва межсоюзнической конференции
выяснилось, что президент категорически возражает
против такой конференции—во всяком случае, против
того, чтобы она была официально созвана. Он считает,
что всеобщая Мирная конференция оказалась бы чистой
бутафорией, если бы окончательные решения просто
были приняты заранее и затем предъявлены Германии.
Он выразил полную готовность участвовать в неофи-
циальных переговорах между четырьмя союзными дер-
жавами в Париже и согласился с тем, что во время этих
переговоров должны быть приняты определенные реше-
ния, которые впоследствии будут сообщены Германии
на Мирной конференции. По существу, его предложение
сводилось к тому же, но президент твердо настаивал
на своей точке зрения.
Лорд Керзон выразил убеждение, что, если прези-
дент не пойдет дальше ни к чему не обязывающих раз-
говоров, какие имели место между ним и членами англий-
ского правительства в Лондоне, Мирная конференция
потерпит жестокое фиаско. Во всяком случае, Франция
придерживается совсем другой точки зрения по поводу
того, что следует предпринимать, как на то указывают
французские предложения о представительстве малых
союзных стран на Межсоюзнической конференции.
Относительно языка, который должен быть принят
в работе конференции, президент, как сообщил Ллойд
Джордж, намерен настаивать, чтобы официаль-
ными языками были английский и французский и чтобы
отчеты о работе конференции опубликовывались на
обоих языках.
Лорд Роберт Сесил взял на себя обязанность сне-
стись с нашими представителями за границей, чтобы они
поддержали полковника Хауза в этом вопросе.
По вопросу об освещении в прессе работы конфе-
ренции президент Вильсон, заявил Ллойд Джордж,
склоняется к тому, чтобы газетам было разрешено
печатать все, что угодно, без всяких ограничений.
170
„ Юз отметил, что, если мы не проя-
Юз возражает против „ г
диктатуры Вильсона вим должной осмотрительности, мы
без всякой к тому необходимости,
окажемся на поводу у президента Вильсона. Он готов
отдать должное той роли, которую сыграла во время
войны Америка. Но роль эта не дает президенту Виль-
сону права стать своего рода «deus ex machina»*
на Мирной конференции и указывать всему миру, как
ему следует жить в будущем. Соединенные Штаты не
понесли никаких денежных затрат. Они’даже не израс-
ходовали тех барышей, которые получили за первые два
с половиной года войны. Что касается людских потерь,
то в этом отношении Соединенные Штаты не могут
равняться даже с Австралией. Пропорционально потери,
понесенные Америкой, отнюдь не могут идти в сравнение
с потерями Австралии. Америка не оказала нам такой
материальной и моральной помощи, которая давала бы
ей право занять место впереди Франции. Если бы
Клемансо занял позицию, какую, по-видимому, наме-
рен занять президент Вильсон, то он, Юз, готов был бы
сказать ему: «Вы имеете право так говорить». Он выра-
зил надежду, что Англия и Франция, которые
принесли столько жертв, встанут на защиту своих
собственных интересов и не позволят человеку, не имею-
щему права говорить даже от имени собственной страны,
быть вершителем их судеб. Ллойд Джордж получил
от своих соотечественников огромное большинство голо-
сов на выборах, и это не только высокая оценка его
деятельности, но и свидетельство глубокой уверенности,
что он позаботится о том, чтобы принесенные англича-
нами жертвы не были напрасными. Защищая свою пози-
цию на Мирной конференции, Ллойд Джордж будет
иметь за собой поддержку не только всей Англии, но
и более половины Америки. Он и Клемансо могут
урегулировать проблемы мира по своему собственному
усмотрению. Они могут воздать Америке должное, как
тогозаслуживает великая держава, вступившая в войну,
и хотя с некоторым запозданием, но все же оказавшая
* «Deus ex machina» (лат.)—«бог из машины»—неожиданное
появление посторонней силы. В античной трагедии обозначало не-
ожиданную развязку действия вмешательством какого-либо бога,
появлявшегося на сцене при помощи механического приспособле-
ния.—Прим. ред.
171
союзникам большие услуги. Недопустимо, однако,
чтобы президент Вильсон диктовал нам, как должен
управляться мир. Если бы спасение цивилизации зави-
село только от Соединенных Штатов, то цивилизация
была бы сегодня в слезах и цепях. Что касается Лиги
Наций, то, по мнению Юза, только такая Лига сможет
выдержать бури нашей эпохи, которая будет построена
по образцу Британской империи, в точном соответствии
с историческими связями и практическими нуждами
народов. Президент Вильсон, однако, вообще не имеет
никакого практического плана и никаких предложений,
которые соответствовали бы этим требованиям. Для
него Лига Наций то же, что игрушка для ребенка:
он не успокоится, пока не получит ее. Единственная
его мечта—вернуться в Америку и заявить, что он до-
бился создания Лиги; все остальные вопросы могут
быть переданы ей на разрешение. Он (Юз) не считает,
что мир может быть заключен на основе принципа, что
все решится само собой, лишь бы был хороший план.
В частности, он хотел бы знать, что получит Австралия
за принесенные ею жертвы. Когда он достигнет того,
чего хочет—добьется свободы морей в том смысле, как
мы ее понимаем и к чему стремимся, когда мы получим
необходимые гарантии безопасности и свободного раз-
вития империи, а также репарации и возмещение убыт-
ков,—тогда не будет оснований возражать против пере-
дачи всех остальных вопросов на рассмотрение Лиги
Наций. Однако такая Лига должна быть правильно
организована, и Британская империя должна занимать
в ней место, соответствующее принесенным ею в войне
жертвам и ее положению в мире. Он настаивал на том,
чтобы мы, во всяком случае, не связывали себя Лигой
Наций до окончания работы конференции. Начать
с Лиги Наций и затем постоянно передавать все вопросы
на решение этой Лиги—значит заменить реальность
фикцией. Лига Наций должна быть золотым шаром,
венчающим купол храма, а не его основанием.
Что касается германских колоний на Тихом океане,
то, по его мнению, президент Вильсон говорит о про-
блеме, сущности которой не понимает. Новая Гвинея
находится от Австралии на расстоянии каких-нибудь
восьмидесяти миль. Во всяком случае, как бы ни рас-
ходились мнения австралийского народа по различным
172
другим проблемам, есть два вопроса, в которых воля
народа едина: во-первых, отношение к Японии и к поли-
тике Белой Австралии28 и, во-вторых, стремление сохра-
нить эти острова. Настойчивее всего он просит о том,
чтобы премьер-министр, который теперь, после выборов,
облечен полным доверием народа, решительно настаи-
вал на таких условиях мира, какие необходимы для
безопасности империи, обеспечившей победу своими
жертвами и своей энергией.
Чемберлен предложил разъяснить президенту Виль-
сону, что для южной части Тихого океана должна быть
применена английская доктрина Монро29.
Лорд Керзон полагал, что точку
Поддержка позиции Зрения Юза разделяют многие
за члены имперского военного каби-
нета. Более того, все, как ему кажется, считают, что
Ллойд Джордж должен твердо помнить о той власти,
какой он обладает не только в результате последних
выборов, но и в силу жертв, понесенных Британской
империей, и тех важнейших интересов, которыми она
рискует во всем мире. Хотя он придерживается того мне-
ния, что судьбы мира неизбежно будут в большой мере
зависеть от сотрудничества между Англией и Америкой,
все же он считает, что, если президент Вильсон будет
настаивать на своей позиции, Ллойд Джордж должен
будет действовать на Мирной конференции в союзе
с Клемансо, во всяком случае по некоторым вопросам.
Лонг горячо поддержал точку зрения лорда Керзона,
добавив, что президент Вильсон не понимает, по-види-
мому, чего стоило завоевание Германской Восточной
Африки и в какой мере были вовлечены в это дело все
части Британской империи.
Лорд Рединг полагал, что было бы прискорбно,
если бы в результате происходивших дружеских пере-
говоров создалось впечатление, будто между президен-
том Вильсоном и Ллойд Джорджем наметилось резкое
расхождение взглядов. Он вполне согласен с тем, что
мы не можем отказаться без борьбы от наших требований
по какому бы то ни было пункту. Но он надеется, что
мы все же легко не сдадим своих позиций и, поскольку
это совместимо с сохранением наших прав, не отка-
жемся от нашей основной цели—установить самое
тесное сотрудничество между Англией и США.
173
Лорд Керзон пояснил, что он возлагает не меньше
надежд на будущее сотрудничество Англии
и Соединенных Штатов, чем любой из членов имперского
военного кабинета. Он хотел только указать, что на
конференцию Ллойд Джордж отправляется облеченный
не меньшим, а большим авторитетом, чем президент
Вильсон.
Черчилль считает единственно существенным побу-
дить Соединенные Штаты освободить нас от уплаты им
нашего долга и вернуть нам наше золото и долговые
расписки при условии, что мы сделаем то же самое
в отношении наших союзников, которым мы в свою
очередь предоставили кредит. Если президент Вильсон
на это согласится, мы могли бы пойти на некоторые
уступки в вопросе о возмещении убытков. В остальном
мы должны быть корректными и твердо отстаивать важ-
нейшие из наших требований.
Сэр Роберт Борден сказал, что
Богена СЭра Роберта он будет огорчен, если мы придем
орАека на Мирную конференцию с чув-
ством некоторой враждебности к президенту Вильсону
или к Соединенным Штатам. Он считает, что недавние
переговоры в целом носили, как он и ожидал, вполне
благоприятный характер. Как он уже отметил ранее,
хорошие отношения между нами и Соединенными Шта-
тами в будущем представляют собой самое большое
достижение, какое мы могли бы приобрести в резуль-
тате войны. Что же касается двух пунктов, по которым
наши мнения резко разошлись, а именно вопроса
о тихоокеанских островах и о возмещении, то у нас нет
оснований считать, что выраженная президентом точка
зрения является окончательной. Он согласен с тем, что
по этим двум вопросам мы должны твердо придержи-
ваться нашей позиции. Однако он хотел бы указать
на то, что если в будущем политика Британской империи
будет основываться на сотрудничестве с какой-либо
европейской державой, а не с Соединенными Штатами,
то такая политика не получила бы одобрения или под-
держки со стороны Канады. Точка зрения Канады сво-
дится к тому, что мы как империя должны по возмож-
ности оставаться в стороне от конфликтов и союзов
в Европе. Это настроение усилилось в результате войны,
в которую нас втянули прежние обязательства и недав-
174
ние соглашения, о которых доминионам даже не было
известно. Он ни в коей мере не упрекает имперское пра-
вительство за прошлое и подтверждает—в ответ на
вопрос, заданный ему Ллойд Джорджем,—что с момента
создания имперского военного кабинета доминионы
не были связаны какими-либо договорами без их ведома.
Что касается России, то он не понимает, как можно
считать войну законченной, если после окончания
работы Мирной конференции пять или шесть государств
и правительств будут все еще воевать с Россией. Есть
только два возможных решения: либо продолжать
интервенцию в России, либо—что предпочтительнее—
побудить правительства различных частей России
послать своих представителей в Париж на конференцию
совместно с союзными и объединившимися державами.
Эти державы могли бы в случае необходимости оказать
на них давление, обуздать и ограничить их агрессию
и добиться создания прочного правительства под эгидой
и влиянием Лиги Наций.
Лорд Роберт Сесил согласился с предложением сэра
Роберта Бордена по вопросу о России. Он допускает,
что переговоры с большевистским правительством
трудны, но эту трудность, по его мнению, нельзя счи-
тать непреодолимой. Он сказал, что, по его мнению,
всем группировкам в России должно быть предложено
прекратить борьбу до окончания работы Мирной кон-
ференции, а тем временем союзные комиссии смогут
выяснить многие из тех вопросов, которые в данной
ситуации являются спорными.
Лорд Милнер заявил, что, если
Соперничающие пра- предложение лорда Роберта Се-
вительства в России r х г
сила будет принято, отпадут все
основания к тому, чтобы не приглашать на Мирную
конференцию все существующие в России правитель-
ства, включая и правительство большевиков. Если
большевики действительно примут эти условия и пре-
кратят агрессивные действия против своих соседей,
они, в сущности, перестанут быть, по мнению Сесила,
большевиками.
Ллойд Джордж согласился с мнением лорда Мил-
нера, но указал, что в этих условиях пришлось бы при-
остановить наступление против большевиков со сто-
роны генерала Деникина и сибирского правительства;
175
Мирная конференция должна будет принять меры к тому,
чтобы помешать большевикам использовать это обстоя-
тельство в целях пропаганды.
Лорд Роберт Сесил заявил, что он согласен с мне-
нием Юза, что империя идет на конференцию со знанием
своей силы, которая, однако, возлагает на нее громад-
ную ответственность. Мы должны в первую очередь
обеспечить прочный мир. Величайшей гарантией этого
мира будет хорошее взаимопонимание с Соединенными
Штатами, а такое взаимопонимание не может быть до-
стигнуто, если мы не поддержим идею создания Лиги
Наций. Он согласен, что статут Лиги Наций не может
быть разработан во всех деталях уже в начале работы
Мирной конференции, но основные принципы должны
быть установлены возможно раньше. Он лично полагает,
что Мирная конференция должна в самом начале своей
работы принять примерно три решения: во-первых,
о желательности создания Лиги Наций; во-вторых,
об основных функциях этой Лиги и, в-третьих, о юм,
какие державы заслуживают доверия и могут теперь же
войти в состав Лиги. Выработка этих резолюций должна
быть поручена технической комиссии, которая могла бы
проводить свою работу одновременно с заседаниями
конференции. В ответ на вопрос сэра Джозефа
Кука он признал, что вопрос о возмещении и о других
основных условиях мира должен быть разрешен
Мирной конференцией и не может быть передан на
рассмотрение Лиги Наций».
Юз энергично крити- Этот отчет о беседах с президентом,
кует происходивших в Букингемском дворце,
произвел на членов кабинета худшее впечатление, чем то,
какое сама беседа произвела на меня. Едкие замечания Юза
на мою речь дают представления о том непосредственном воз-
действии этого отчета на имперский кабинет. Острая кри-
тика Юза произвела на членов кабинета большое впечат-
ление. Его выступление впервые позволило нам понять,
как этот глуховатый, хрупкого телосложения человек, с его
странными жестами, мог достичь такого большого влияния
в Австралии. Он дал тонкий и резкий анализ претензий пре-
зидента Вильсона и его стремления диктовать свою волю
странам, которые вынесли на себе всю тяжесть борьбы.
Я сожалею, что эта язвительная речь не была записана
176
именно так, как она была произнесена. Без такой точной за-
писи я мог дать о ней только очень неполное представление.
Еще до окончания прений об инструкциях нашим деле-
гатам на Мирной конференции имперский военный кабинет
обсуждал вопрос о представительстве доминионов на кон-
ференции.
7. ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ДОМИНИОНОВ
Неосведомленность Доминионы были встревожены тем,
союзников о незави- что в предложениях Франции о составе
конференции для них предусматрива-
лось отнюдь не достаточное представительство, и просили
имперский кабинет вынести по этому вопросу решение. Было
чрезвычайно трудно разъяснить другим странам положение,
занимаемое доминионами в Британской империи. В вопросах
внешней политики Форин офис в Лондоне является исполни-
тельным органом и представителем всей империи, поэтому
даже наиболее дружественные державы, вполне естественно,
считали, что в переговорах о Мирном договоре английское
правительство будет представлять точку зрения не только
Англии, но и всей империи в целом, так же как Кэ
д’Орсэ выражает мнение Франции по вопросам внешней
политики. Никто из них не сознавал в достаточной мере,
что каждый из этих доминионов совершенно независим
и не подчинен никаким указаниям или контролю со стороны
Даунинг-стрит и что решение об участии в войне, которую
вела Англия, было принято ими самими, а не было резуль-
татом приказа, полученного от английского правитель-
ства. Они только смутно понимали или совсем не пони-
мали того факта, что ни один человек из того миллиона
людей, что прибыли через океан из этих отдаленных стран,
не сделал бы этого по приказу Уайтхолла. Только военные
события дали французам и американцам некоторое пред-
ставление о существенной разнице между структурой
Французской империи или Соединенных Штатов, с одной
стороны, и Британской империи—с другой. Франция могла
бы мобилизовать целые армии в Алжире и командовать ими,
а федеральное правительство могло бы сделать то же самое
в штате Нью-Йорк по приказам, полученным соответственно
из Парижа или Вашингтона, но по декрету из Лондона
нельзя было бы мобилизовать и одного взвода в Канаде.
В 1916 году, когда я был военным министром, были приняты
12 Ллойд Джордж 177
Ллойд Джордж (в центре) среди представителей доминионов на Мирной конференции.
специальные меры, преследующие цель увеличить числен-
ность армии как в метрополии, так и во всей империи.
Переписка с доминионами не носила характера предписа-
ний губернаторам принять необходимые меры, чтобы обе-
спечить набор рекрутов, а содержала призывы к премьер-
министрам соответствующих доминионов обратить внимание
на исключительную серьезность положения и очень настоя-
тельную нужду в людях, с тем чтобы нам была оказана необ-
ходимая помощь. Их решение в августе 1914 года предоста-
вить Англии свои ресурсы—людей и военные мате-
риалы—было столь же самостоятельным решением, как
и то, что приняли Соединенные Штаты Америки в апреле
1917 года. Роль, которую доминионы играли в борьбе, была
весьма значительна. Некоторые из наиболее блестящих побед
на всех театрах военных действий, на Западе и Востоке,
были одержаны в значительной мере благодаря доблести
их войск. Они поэтому считали, что имеют право на офи-
циальное признание той роли, какую они сыграли, и что
им по меньшей мере должно быть предоставлено равное
представительство с некоторыми другими союзными стра-
нами, сделавшими несравненно меньше для победы, чем они.
Поэтому доминионы были раздражены предложенной фран-
цузами несправедливой и унизительной, по их мнению, нор-
мой представительства на конференции, которая призвана
была разрешить вопросы нового устройства мира, ставшего
возможным в значительной степени благодаря жертвам с их
стороны. Перемены, которые должны были произойти
в положении доминионов после того, как их мужественные
воины, призванные и снаряженные их собственными прави-
тельствами, впервые вступили в бой на европейских и азиат-
ских театрах войны под руководством своих собственных
командиров,—эти перемены нескоро дошли до сознания даже
английских государственных деятелей. В течение первых
двух с половиной лет войны доминионы не привлекались
к участию в наших совещаниях по вопросам ведения войны.
Впервые они были приглашены участвовать в совещании
за одним столом и на равных началах с английскими ми-
нистрами в Большом имперском совете в феврале
1917 года, когда я сформировал имперский военный кабинет
и послал премьер-министрам доминионов официальное при-
глашение войти в его состав. Это не был парадный и никчем-
ный сбор старейших жрецов империи, который должен
был бы создать видимость серьезного обсуждения. Это
179
12*
было подлинное совещание по всем политическим вопросам,
связанным с ведением войны: принимались решения,
оказывавшие непосредственное влияние на методы ведения
войны и на решение проблемы мира. А между тем вик-
торианская традиция, в силу которой Англия все еще
сохраняла гегемонию, была жива.
Французы и американцы, по-видимому,
Подозрения в англий- в известной мере склонны были подо-
ском заговоре с целью зревать, что заявления о самостоятель-
добиться перевеса на ности и национальной независимости
конференции доминионов представляют собой только
уловку коварных англичан с целью увеличить число своих
представителей на конференции. Иностранцы всегда подо-
зревают нас в том, что мы прикрываем свои намерения защи-
щать британские интересы альтруистическими соображе-
ниями. Все империи стремятся к одному и тому же. Фран-
цузы в конце концов пошли на компромисс: они согласи-
лись на самостоятельное представительство от доминионов,
но по такой норме, которая ставила их ниже государств,
значительно менее, чем они, способствовавших победе.
Именно это обстоятельство и вызвало возмущение премьер-
министров доминионов.
Этот вопрос был поднят Юзом на последнем заседании
имперского военного кабинета в 1918 году.
«Юз сказал, что, согласно французскому плану,
доминионы не получат представительства, скажем,
наравне со Швецией. Юз обратил особое внимание каби-
нета на вторую из двух намечаемых стадий в развитии
Лиги Наций, относящуюся к ее окончательной органи-
зации. Если считать, что Лига Наций учреждается
не на короткий срок, вопрос о норме представительства
доминионов приобретает чрезвычайно важное значение.
Через двадцать пять лет численность белого населения
колоний и доминионов превысит, вероятно, численность
населения Великобритании. Поэтому он полагает, что
при обсуждении конференцией этого вопроса доминионы
имеют право на представительство, равное представи-
тельству нейтралов. Австралия послала на поля битвы
больше людей, чем Бельгия, и она заслуживает не мень-
шего представительства на конференции.
Ллойд Джордж в ответ на это указал, что на совеща-
нии, состоявшемся 2 декабря 1918 года, где присущ
180
ствовали Клемансо и Орландо, представители англий-
ского, французского и итальянского правительств
договорились:
Место доминионов по
плану, согласован-
ному с Клемансо
«Созвать межсоюзническую
конференцию с участием каж-
дой из великих союзных и
объединившихся держав, а именно:
Франции,
Англии,
Италии,
Японии,
Соединенных Штатов Америки.
Представители английских доминионов и Индии
должны присутствовать на заседаниях конферен-
ции в качестве дополнительных членов английской
делегации в тех случаях, когда будут разбираться
вопросы, непосредственно затрагивающие их инте-
ресы».
Ллойд Джордж разъяснил, что доминионы и Индия
находятся в таком же, если не в лучшем, положении,
как и малые союзные державы, поскольку на том же
заседании было принято следующее решение:
«Малые союзные державы будут иметь право
представительства не на всех заседаниях меж-
союзнических конференций, но каждая из малых
союзных держав должна быть представлена во всех
случаях, когда обсуждаются касающиеся их воп-
росы».
При обсуждении таких вопросов предполагалось вклю-
чить в число пяти делегатов, представляющих Англию,
одного представителя от доминионов и Индии.
Сэр Роберт Борден подчеркнул, что
протест сэра Роберта В0Пр0С 0 представительстве имеет
н чрезвычайно серьезное значение
для доминионов и особенно для Канады, которая не
имеет никакой материальной заинтересованности в войне
или территориальных претензий. В Канаде сочли бы
недопустимым, если бы Португалия была представлена
на Мирной конференции, тогда как доминиону в этом
181
было бы отказано. Канада потеряла во Франции больше
убитыми, чем Португалия вообще послала на фронт.
Если французские предложения будут приняты в том
виде, как они изложены в телеграмме лорда Дерби,
это произведет в Канаде впечатление такого рода, что
он не хотел бы о нем говорить и даже думать. Иностран-
ные державы не вполне понимают статута доминионов.
Было бы не только справедливо, но и необходимо, чтобы
английское правительство полностью осветило перед
ними истинное положение вещей. Британская империя
имеет право сама определять полномочия и функции
стран, входящих в ее состав, а иностранные державы
не имеют права подвергать это сомнению. Он упомянул
о резолюции, которая была единогласно принята импер-
ской военной конференцией в 1917 году и получила
санкцию английского правительства; в ней говорилось,
что политическое устройство Британской империи зиж-
дется на принципах равенства наций и равноправия
каждой в вопросах внешней политики. Каждый доминион
должен иметь не меньшее представительство, чем Бель-
гия или Португалия. Народ Канады ни на чем так не
настаивает, как на представительстве на Мирной кон-
ференции, призванной разрешить проблемы войны, в ко-
торой она сыграла столь важную роль. Он надеется, что
кабинет высоко оценит—хотя для него это почти невоз-
можно сделать в полной мере—настроения в Канаде по
этому вопросу. Ограничить участие Канады только теми
вопросами, которые относятся к ней самой, значило бы
посмеяться над Канадой. С точки зрения доминионов
было бы весьма нежелательно, чтобы английская деле-
гация состояла исключительно из представителей Бри-
танских островов. Эта делегация уполномочена пред-
ставлять интересы не только Британских островов,
но и всей империи. Поэтому он категорически настаи-
вает на том, чтобы делегация, представляющая Бри-
танскую империю, частично была составлена по списку,
в который были бы внесены все премьер-министры
доминионов; время от времени, по мере необходимости,
один или несколько из этих премьер-министров
должны входить в состав делегации, представляющей
всю империю непосредственно на конференции.
Лорд Роберт Сесил согласился с мнением сэра
Роберта Бордена о целесообразности составления такого
182
списка и высказал мнение, что лица, поименованные
в списке, могли бы поочередно сменять друг друга.
Премьер-министр, также одобривший идею такого
списка, заявил, что свою работу Мирная конференция
будет проводить, по существу, не на официальных
заседаниях, а на узких неофициальных совещаниях.
Доминионы и Индия будут иметь такое же представи-
тельство, как Сербия, Бельгия и Румыния. Однако он
считает, что было бы неблагоразумно настаивать на
норме представительства Британской империи на первой
широкой конференции—пять делегатов от Англии
и по три от каждого доминиона и Индии, потому
что в таком случае на этих собраниях присутствовали
бы не менее двадцати трех делегатов от Британской
империи; если мы будем настаивать на таком большом
числе представителей, мы рискуем потерять больше,
чем можем выиграть.
Решение имперского Имперский военный кабинет ре-
кабинета ШИЛ, ЧТО:
а) представители английских доминионов и
Индии должны присутствовать на открытии и на
всех последующих заседаниях Мирной конференции
(или на предварительной конференции союзников,
если таковая состоится), на которой будут пред-
ставлены Бельгия и другие малые союзные страны;
б) английские доминионы и Индия должны во
всех отношениях располагать теми же правами,
что и Бельгия, а также и другие малые союзные
государства, и быть с ними на равном положении;
в) лорду Роберту Сесилу надлежит изменить
редакцию телеграммы в Париж на основе этих
принципов;
г) необходимо составить список премьер-ми-
нистров доминионов и представителей Индии, из
которого в соответствии с вопросами, стоящими
в повестке дня, будет пополнятся состав англий-
ской делегации».
Состав английской делегации на Мир-
легации НГЛИИСК°И Де" но® конФеРен1Хии я наметил по прин-
ципу, предложенному сэром Робертом
Борденом. Иными словами, в число пяти английских пред-
ставителей один был включен мною из списка премьеров
183
доминионов. Выбор этих пяти делегатов был делом чрезвы-
чайно трудным и деликатным. Приходилось учитывать то об-
стоятельство, что кабинет был коалицией политических пар-
тий—с преобладанием консерваторов,хотя и со значительным
числом либералов и несколькими оставшимися верными нам
лейбористами, которыебыли представителями очень большой
группы лейбористов и тред-юнионистов, подавших за нас го-
лоса во время выборов. Бонар Лоу и я, как руководители
этой коалиции, не могли не войти в состав делегации. Когда
приходится принимать важнейшие решения, не имея зача-
стую возможности посоветоваться с коллегами, нельзя
отказаться от включения в состав делегации главы прави-
тельства и лидера крупнейшей из поддерживающих пра-
вительство партий. Министр иностранных дел Бальфур
по занимаемому им посту, по своему опыту и государствен-
ному уму был также совершенно незаменим. Барнс предста-
влял точку зрения организованных рабочих. Его многолет-
нее участие в тред-юнионистском движении и уважение,
которым он пользовался среди рабочего населения страны
за свою честность, бескорыстие, отзывчивость и рассуди-
тельность, делали его достойным представителем своего
класса. Пятое место предоставлялось одному из премьер-
министров доминионов в порядке очередности.
Лично я желал, чтобы Асквит вошел
Трудности, связан- в состав делегации. Но кого же следо-
Асквита включением вало исключить, чтобы дать ему место?
к Если бы он вошел в состав прави-
тельства в качестве лорда-канцлера, то Бонар Лоу с его
постоянной готовностью отказаться от всяких личных
благ с радостью уступил бы свое место в составе делегации
столь достойному кандидату, тем более, что присутствие
в Англии Бонар Лоу, как лидера палаты общин, было
необходимо. Но консерваторы были бы недовольны исклю-
чением Бонар Лоу из состава делегации и заменой его еще
одним либералом; оказалось бы, что в число членов делега-
ции входят два либерала, один лейборист и только один
консерватор. Если бы Асквит был членом правительства,
они, возможно, согласились бы пойти на эту жертву. Но,
к сожалению, Асквит отказался принять наше предложение.
И трудно было исключить Бонар Лоу и таких людей, как
лорд Керзон и лорд Милнер, чтобы дать место политиче-
скому лидеру, от чьего руководства народ нашей страны
отказался в такой категорической форме.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПОДГОТОВКА МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Министерства в поис- Ряд министерств развернул в невидан-
ках своих архивных ных дотоле масштабах работу по ока-
документов занию помощи английской делегации
в разрешении ею огромной задачи по послевоенному пере-
устройству мира. Министерство иностранных дел и военное
министерство пересмотрели все свои протоколы и отчеты,
чтобы представить делегации точные сведения о довоенном
положении стран в результате заключенных тогда ими
договоров; статистические данные о национальном составе
стран, участвовавших в мирном соглашении; сведения о тре-
бованиях областей, присоединенных помимо их воли, предо-
ставить им независимость и о предложениях союзных госу-
дарств об исправлении границ на основе принципов, зало-
женных во время войны великими державами. Каждое тре-
бование и предложение об изменениях, которые выдвига-
лись теми или иными странами-соперницами, подвергались
самому тщательному изучению. Министерство иностранных
дел перерыло все свои архивы в поисках материалов по мно-
говековой, разнохарактерной и кровавой истории неустой-
чивых границ государств. Министерство финансов подго-
товило информацию и предложения по финансовым вопро-
сам; министерство торговли со своей стороны снабдило деле-
гацию данными по вопросам торговли, судоходства и труда.
Разведывательная служба каждого военного ведомства
оказалась сокровищницей информации о положении в
обширных зонах, охваченных войной. Материалы, собран-
ные разведкой во время войны и в период оккупации захва-
ченных территорий, дополнили и уточнили информацию
по экономическим вопросам и вопросам этнического состава
населения, которыми располагало министерство иностран-
ных дел; эти дополнительные сведения оказывались чрез-
165
вычаино ценными в тех случаях, когда определение границ
государств было связано с соображениями стратегического
характера.
Правильный подбор и согласование всей этой информации
потребовали огромной и очень кропотливой работы со сто-
роны каждого ведомства. Работа эта была выполнена
со знанием дела, без всякого предубеждения, при всесторон-
нем изучении вопроса, которое свидетельствует о способ-
ностях и беспристрастности всех сотрудников нашего госу-
дарственного аппарата.
В течение всего периода переговоров, происходив-
ших в Париже, различные ведомства были широко пред-
ставлены своими наиболее способными чиновника-
ми; их помощь и советы были очень ценны для всех
участников переговоров.
Английская делегация должна была ре-
Назначение сэра Мо-
риса Хэнки секрета-
рем делегации
шить вопрос о том, следует ли поручить
подготовку конференции министерству
иностранных дел или секретариату
военного кабинета. Во главе аппарата нашего
министерства иностранных дел в Париже стоял лорд Гар-
динг. Это был человек непревзойденного опыта. Он судил
обо всем спокойно, ясно, без предубеждений, и это делало
его советы чрезвычайно ценными. С другой стороны, были
и другие ведомства, которые должны были консультировать
делегацию по спорным вопросам договора, например по
вопросу о репарациях, по пунктам договора, касающимся
армии и военно-морского флота, условий труда, германских
колоний. Важнее всего было поддерживать постоянный кон-
такт и обмен мнениями с представителями доминионов.
Секретарь кабинета сэр Морис Хэнки находился в тесном
контакте с премьер-министрами доминионов и различными
английскими ведомствами в течение всего периода войны;
он всегда присутствовал на обсуждениях условий мира,
когда такие обсуждения происходили в 1917 и 1918 годах.
Мы решили поэтому назначить сэра Мориса Хэнки секре-
тарем английской делегации на конференции. Лорд Гардинг
принял это решение вполне лояльно, что соответствовало
его великодушному и бескорыстному характеру.
Клемансо как председатель конферен-
Исключительные ор- ции назначил ее генеральным секре-
собности°Хэнк СП0' таРем Дютаста> молодого еще человека,
ки большой такт и приветливость которого
186
сделали его назначение приемлемым для всех и помогли
довести переговоры до конца без каких-либо трений по
вопросам порядка работы конференции. Однако Дютаста
не обладал достаточным опытом, чтобы обеспечить все необ-
ходимое для повседневной работы конференции, которая
должна была разрешить бесчисленное множество проблем
огромной важности. Вскоре выяснилось, что есть лишь
один человек, обладающий необходимыми для этого каче-
ствами. Во всех случаях возникновения каких-либо
затруднений по вопросам организации и распорядка, когда
приходилось распутывать особенно сложные проблемы,
на помощь всегда приходил сэр Морис Хэнки. На всех
участников конференции большое впечатление произвело
то обстоятельство, что он глубоко изучил все подлежавшие
обсуждению вопросы и в любой момент мог представить
относящиеся к ним материалы. Обычно он приносил с собой
на заседания груду документов, и, когда обсуждался тот
или иной вопрос, вызывавший расхождение во мнениях,
сэр Морис Хэнки всегда без малейших затруднений мог
предъявить документ, который устранял все неясности.
Постепенно Клемансо привык во всем полагаться на него
и обращался к нему всякий раз, когда возникало какое-
либо недоразумение, которое могло быть разрешено ссылкой
на документ, достаточно убедительный для всех. Ни один
из секретарей других делегаций не обладал таким знанием
всех относящихся к делу материалов или способностью
авторитетно разобраться в них, как Хэнки. В оценке суще-
ства дела последнее слово было за сэром Морисом Хэнки.
Клемансо очень хорошо относился к Дютаста, и это застав-
ляло Клемансо пользоваться услугами человека, умевшего
предотвращать задержки и недоразумения, в которых
могли бы обвинить генерального секретаря конференции.
В конце концов Клемансо стал относиться к сэру Мо-
рису Хэнки как к фактическому секретарю конференции:
когда возникал какой-либо вопрос, в котором мы не доста-
точно хорошо ориентировались, он обращался к секретарю
английской делегации и говорил: «Где же ваше досье?»—
и документ, имеющий важнейшее значение, немедленно
предъявлялся. Постепенно, сначала с известной неохотой, а
затем с полной готовностью, президент Вильсон стал следо-
вать в этом отношении за Клемансо; когда был создан Совет
четырех, сэр Морис Хэнки стал его единственным секретарем
и вел все протоколы.
187
Вначале переговоры подвигались медленно и носили
несколько бессвязный и отрывочный характер. Мы все еще
только нащупывали путь, и у меня создалось впечатление,
что каждый из нас старается составить себе мнение о своих
коллегах, разведать их намерения, выяснить цели и позиции
в отношении претензий, в которых каждый из них больше
всего заинтересован.
В первых нескольких совещаниях в
Предварительные за- Париже по вопросу о мире участвовали
дачи конференции г л тл
* представители Англии, Франции, Ита-
лии и Соединенных Штатов Америки. Это были фак-
тически заседания Верховного совета союзников. Япо-
ния была приглашена присоединиться к нам. На этих
заседаниях обсуждался вопрос о том, какие страны
должны принять участие в Мирной конференции, какое
число делегатов они должны послать, какие делегаты будут
присутствовать на всех заседаниях конференции и какие
должны приглашаться только тогда, когда обсуждаются
вопросы, специально касающиеся их стран. Вторым вопро-
сом, отнявшим у нас много времени, был вопрос о публич-
ности, или гласности, переговоров; третий вопрос состоял
в том, следует ли предлагать России прислать делегатов
на Мирную конференцию, а если нет, то как именно посту-
пить с нею. Каждый из этих вопросов занял в силу необ-
ходимости много времени.
Первый вопрос представлял довольно большие труд-
ности. Мы договорились, что основная работа по составле-
нию проекта договора должна быть поручена великим дер-
жавам, а затем проект договора будет представлен на одобре-
ние других государств. Если бы в этом участвовали пред-
ставители всех союзных государств, конференция превра-
тилась бы в дискуссионный клуб, и мы не смогли бы прийти
к определенному решению по всем тем обширным и разно-
образным вопросам, которые нам предстояло решить по
меньшей мере в течение года. Основное бремя войны несли
великие державы, и победа была достигнута почти исклю-
чительно благодаря их усилиям. Без их вмешательства
малые страны были бы втоптаны в грязь и им пришлось бы
принять условия, продиктованные победителем. Если бы
Германия отказалась принять предложенные ей условия,
то армиям великих держав пришлось бы бороться до по-
следних сил, чтобы добиться соглашения. Однако малые
страны также внесли свою лепту в общее дело, и на долю
189
некоторых из них выпали еще большие жертвы и лишения,
чем те, которые понесли великие державы; поэтому и они
имели право сказать свое слово при заключении мира. Нам
предстояло решить, каким числом представителей должна
была располагать каждая из союзных стран, не входивших
в категорию великих держав, и должна ли эта норма пред-
ставительства быть определена на основе численности насе-
ления или сообразно с той ролью, какую каждая из них
сыграла в этой войне. Например, Китай насчитывал 400 мил-
лионов населения, однако он оказал нам совершенно не-
значительную помощь по сравнению с усилиями и жерт-
вами Сербии, Бельгии, Румынии или Канады и других
английских доминионов.
От имени доминионов я требовал для
Моя борьба за пред- них большего представительства и от-
ставительство доми- несения их к более высокой категории,
чем это было предусмотрено в предло-
жениях, переданных Верховному совету Францией после
согласования этих предложений с Соединенными Штатами
Америки. Я предложил, чтобы каждый из доминионов и
Индия имели на конференции по два представителя, а Нью-
фаундленд—одного; я требовал, чтобы они были уравнены
в правах с Бельгией и Сербией как страны, которые должны
быть привлечены к участию в заседаниях конференции по
касающимся их вопросам.
Президент Вильсон, конечно, не питал никаких враж-
дебных чувств к доминионам. В частности, он проявлял
теплое и дружеское участие к Канаде. Но он счел нуж-
ным выразить в мягкой форме протест против моего
предложения: он, несомненно, предвидел осложнения, ко-
торые неминуемо возникнут в Америке, когда там узнают,
что число представителей Британской империи на первый
взгляд удвоено или утроено против прежнего. Я доказывал,
что доминионы представляют собой независимые страны
и что на протяжении всего времени, пока длилась война,
они оказывали союзникам большую помощь людьми и мате-
риалами. Я указал, что Канада и Австралия потеряли
каждая столько же людей, как и Соединенные Штаты Амери-
ки, и привел слова, сказанные мне в тот день сэром Робертом
Борденом: «Если по возвращении в Канаду мне придется
сообщить, что Канада получила право послать на конфе-
ренцию только половину того числа представителей, что
было предоставлено Сербии, Румынии или Бельгии, то обще-
189
ственное мнение страны будет считать, что с ней очень дурно
обошлись; надо помнить, что Канада понесла во время войны
большие потери, чем Бельгия». В конце концов я принял
поправку президента Вильсона к моему предложению:
Канада, Австралия, Южная Африка и Индия назначали
по два представителя, Новая Зеландия—одного; Нью-
фаундленд не имел отдельного представителя на конферен-
ции. Все другие вопросы, касавшиеся представительства,
были разрешены с общего согласия; во всяком случае,
поскольку дело касалось великих держав, решение было
общим. Одна или две из наиболее упорных малых стран
продолжали открыто роптать, но они выражали свое недо-
вольство за дверьми конференции.
Попутно выявилась интересная сторона
с ПКоста Рикой взаимоотношений между Соединенными
с " к Штатами и их американскими соседями.
Коста-Рика потребовала права представительства на кон-
ференции, и президент Вильсон отказался сидеть за одним
столом с делегатом Коста-Рики. Он заявил:
«Когда я в первый раз стал президентом, в Цен-
тральной Америке происходили революции, искусствен-
но разжигавшиеся людьми, искавшими рынка для сбыта
оружия и боеприпасов и желавшими получить в этих
странах концессии. Я опубликовал тогда ноту, в кото-
рой указывалось, что Соединенные Штаты Америки
не будут признавать правительства, созданного с един-
ственной целью удовлетворить честолюбие какого-
либо отдельного лица. Нечто подобное произошло в
Мексике, и Америка поэтому отказалась признать
Карранса1.
Позднее аналогичная история произошла в Коста-
Рике, и Соединенные Штаты отказались признать но-
вого правителя этой страны. Коста-Рика делала мно-
гочисленные безуспешные попытки возобновить пре-
рванные отношения с Соединенными Штатами Америки.
Именно с этой целью она предложила объявить войну
Германии и, не получив ответа на свое предложение,
действительно объявила ей войну, но только для того,
чтобы побудить Соединенные Штаты признать ее прави-
тельство. При сложившихся обстоятельствах я не могу
заставить себя сидеть за одним столом с представителем
Коста-Рики. Конечно, если будет обсуждаться какой-
190
либо вопрос, непосредственно касающийся этой страны,
я не откажусь пересмотреть свое решение, но в данных
условиях считаю, что Коста-Рика не должна быть пред-
ставлена на Мирной конференции».
Важный вопрос о глас- Вопросу о гласности переговоров и еже-
ности переговоров дневной публикации отчетов был посвя-
щен ряд заседаний. Целый рой газетных корреспондентов
со всех концов земного шара добивался материала для своих
газет. Так как внимание всего мира было приковано к вели-
кой ассамблее народов в Париже, которой предстояло
решить вопросы, имевшие важнейшее значение для будущего
многих стран и человечества, все надеялись, что корреспон-
денты будут посылать своим газетам ежедневные сообщения
о ходе событий. С другой стороны, многие участники конфе-
ренции считали, что, если сообщения о ходе переговоров
будут печататься каждый день, еще до того, как будет
достигнуто какое-либо решение, это может сильно помешать
нашим усилиям примирить существующие противоречия
и добиться взаимопонимания. Если бы стало известно, что
делегаты какой-либо страны ведут борьбу по вопросу,
по которому мнение данной страны в известной мере расхо-
дится с мнениями других союзных стран, то каждой деле-
гации будет уже трудно пойти на уступку или на компро-
мисс, не создавая впечатления, что она тем самым сдает
свои позиции. В конце концов после совещаний между деле-
гатами и консультаций делегатов с представителями печати
своей страны было достигнуто соглашение, которое в
общем—за немногими незначительными исключениями—
дало прекрасные результаты на протяжении всего периода
работы конференции. Журналистам не отказывали в мате-
риалах для газет. От общества не скрывали ничего такого,
что ему необходимо было знать. Но если бы обществу стало
известно об этом раньше, то оно настоятельно потребовало
бы изменения любых наших решений. С другой стороны, не
было преждевременных и пагубных разглашений (часто
преувеличенных) о возникавших не раз разногласи-
ях, неизбежных при обсуждении больших и малых во-
просов, которые необходимо было разрешить до состав-
ления окончательного проекта договора. Моя точка
зрения на преждевременную огласку наших перегово-
ров была изложена в официальной записи следующим
образом:
191
Необходимость избе- «Если на каждой стадии перегово-
гать того, чтобы уело- р0В нам ПпИдется умиротворять
улицей общественное мнение и парламент,
то переговоры затянутся ad infi-
nitum*. Он (Ллойд Джордж) более всего стремится из-
бежать мира, продиктованного улицей. Он только что
пережил выборную кампанию в Англии, в ходе которой
избиратели задавали подчас весьма щекотливые вопросы
относительно мира. Если бы выборы затянулись, он,
вероятно, пришел бы на конференцию, уже связанный
многими обязательствами и лишенный свободы действий.
Он хочет сохранить за собой право согласиться иногда
с доводами, которые будут выдвинуты другими. Если
будут ежедневно появляться сообщения о ходе перегово-
ров, то, как только представитель какой-либо страны
уступит по пункту, на котором он за день до того
настаивал, газеты запестрят заголовками: «Англия
предана» или «Францию предали»... В дальнейшем
общественному мнению можно будет доказать, что если
мы в чем-нибудь и уступили, то этим были достигнуты те
или иные выгоды. Нет оснований бояться печати, когда
ее требования разумны. Представители прессы хорошо
знают, что в своих странах они не допускаются на засе-
дания кабинетов министров. А ведь данная конферен-
ция является заседанием кабинетов наций. Кроме того,
наши решения и тем более наши разногласия не должны
стать раньше времени известны нашим врагам. Прежде-
временная огласка может вызвать опасную агитацию
даже в наших собственных странах; он указал, что во
Франции и в Италии выборы еще не состоялись».
Мне в особенности не хотелось возбуждать общественное
мнение вопросом о репарациях, о которых даже люди,
известные как финансовые эксперты, составили себе самые
нелепые представления. Клемансо также стремился избе-
жать в палате и во французской прессе шума вокруг этого
вопроса, а также вокруг спорной проблемы Рейнской области.
Английская пресса и английская деле-
Превосходная работа гация сделали счастливый выбор, пред-
ложив с общего согласия лорду Ридг
деллу быть посредником между английскими жур-
До бесконечности (лат.).
192
налистами и мирной делегацией. Он был преуспевающим
издателем газеты2, которая не соперничала ни
с одной из ежедневных газет; он не вызывал в кругах жур-
налистов ни зависти, ни подозрений. Это был необычайно
приятный в обращении человек, находившийся в хороших
отношениях с большинством политических деятелей всех
партий и почти со всеми издателями газет в Англии. Он
был тактичен, приветлив и тверд в тех случаях, когда это
было необходимо. Лорд Ридделл поддерживал хорошие
отношения с Нортклиффом и в то же время был моим другом.
Одно это говорит о его такте и умении обращаться с людьми.
Успешная организация работы английской прессы во время
Парижской конференции была главным образом делом его
рук. Кроме того, сказался и очень удачный подбор журна-
листов, сделанный английскими газетами. Все они принад-
лежали, к числу лучших представителей своей профессии.
Когда английские министры узнали их ближе, они про-
никлись абсолютным доверием к их патриотизму и чувству
чести. То, что им сообщали конфиденциально, для их
ориентации, а не для печати, ни, разу не было предано
гласности.
Ллойд Джордж
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПРЕЗИДЕНТ ВИЛЬСОН И ПОЛКОВНИК ХАУЗ
1. ВИЛЬСОН
Прежде чем перейти к изложению содержания перегово-
ров и решений, принятых на этой исторической конферен-
ции, следует, пожалуй, дать некоторое представление
о людях, сыгравших ведущую роль в ее работе. В сво-т
их «Военных мемуарах» я дал характеристику почтенно-
го государственного деятеля, который был председате-
лем конференции (Клемансо.—Ред.), а также лорда
Бальфура и Бонар Лоу.
Президент Вильсон—
неизвестная величина
Все европейские делегаты особенно
стремились узнать, что представляет
собой президент Вильсон, к чему он
стремится и на чем собирается настаивать. Что касается
остальных участников, то они часто встречались рань-
ше и работали в полном согласии в тяжелые годы
войны. Мы, правда, не всегда соглашались друг с другом,
но наши разногласия были государственного, а не личного
порядка. Мы могли действовать только в пределах, допускае-
мых мнением народа, от имени которого каждый из нас
выступал. Приходилось считаться с требованиями народа,
с его стремлениями, традициями и предрассудками. Все
мы отлично понимали и учитывали это при оценке пози-
ции, которую занимали другие. Клемансо, Орландо, Сон-
нино, Бальфур и я совещались, вели переговоры и кон-
сультировались друг с другом бесчисленное множество раз
по всем важнейшим вопросам, с которыми нам приходилось
сталкиваться на конференции. Клемансо и я прошли рука
об руку через самые мрачные и тяжелые события весны
1918 года. Орландо, Соннино и я провели вместе много
тревожных дней, когда надо было восстановить итальян-
ский фронт после катастрофы при Капоретто, а зимой
и весной 1918 года все мы за тем же круглым столом рас-
194
сматривали вопрос о едином командовании. Мы также обсу-
ждали много раз главные основы мирного урегулирования.
Но президента Вильсона никто из нас не знал. Он был чело-
веком, правда, не иного мира, но все же другого полу-
шария. В то время как нам приходилось изо дня в день
иметь дело со страшной действительностью на море и на
суше и видеть эти ужасы иногда своими глазами или слы-
шать о них своими ушами, Вильсон пребывал в эмпиреях
безмятежной риторики. Когда союзные армии находились
в тяжелом положении, а наши войска теряли сотни тысяч
людей в тщетных попытках отразить натиск грозного врага,
нам бывало трудно обратиться к нему и уговорить его по-
смотреть на жестокую борьбу, происходящую внизу, спу-
ститься на землю и заняться нашими земными и неотлож-
ными нуждами, прежде чем увеличивающееся кровопролитие
похоронит наше дело под обломками непоправимой ката-
строфы. Когда Вильсон приехал во Францию, французское
правительство и французский народ хотели, чтобы он посе-
тил опустошенные области и познакомился с чудовищными
последствиями войны. Он умудрился уклониться от испол-
нения их просьбы и игнорировать их советы до самого конца.
Однажды после длительных настояний он посетил Реймс1,
и, осмотрев руины на том месте, где несколько лет назад
высился великолепный собор, Вильсон поздравил прелата
с тем, что здание собора пострадало далеко не так, как
он предполагал. Он не хотел видеть или считаться с неприят-
ными истинами, которые могли бы заставить его отказаться
от ранее сделанных им умозаключений.
Таким он показался людям, которые
Вильсон и Клемансо ВИдели его впервые, и они стали отно-
ситься к нему с некоторой подозрительностью и опаской.
Клемансо следил за каждым его движением, как старый
сторожевой пес следит за незнакомой и непрошеной собакой,
которая только что забрела во двор и внушает серьезные
сомнения насчет своих истинных намерений. Никогда еще
не было большего контраста—и в интеллектуальном и в ду-
ховном отношении,—чем между этими двумя по-своему
замечательными людьми. Вильсон с его высоким, но узким
лбом, большой и красивой головой, мечтательными и
недоверчивыми глазами был идеалистом, немного влюблен-
ным в себя. У Клемансо могучая голова и квадратный лоб,
свидетельствующий о неумолимой логике, срезанный заты-
лок так, что гуманные чувства были, видимо, ему неведомы,
195
13*
настороженные и жестокие глаза зверя, который привык
охотиться и сам. был объектом охоты всю свою жизнь;
Идеалист Вильсон забавлял Клемансо до тех пор, пока
этот идеалист не стал требовать, чтобы , его мечты были
воплощены в договоре, который он, Клемансо, должен был
подписать. Было истинным удовольствием наблюдать на
конференции отношение Клемансо к Вильсону в течение
первых пяти недель ее работы. Он весь превращался в зре-
ние и слух, ожидая, как бы Вильсон какой-нибудь фразой
не побудил конференцию принять предложение, которое
с французской точки зрения ослабило бы договор. Если
оказывалось, что Вильсон уже закончил свою речь и не
нанес на этот раз заметного вреда, суровое лицо Клемансо
на время смягчалось; выражалось это глубоким вздохом
облегчения. Но если президент устремлялся в лазурные
выси, как это не раз с ним бывало, и утрачивал связь
с действительностью, Клемансо удивленно раскрывал
свои большие глаза и смотрел на меня, как бы говоря: «Ну
вот, опять понесло!..»
Мне действительно кажется, что вна-
Проповедь президента чале настроенный идеалистически пре-
зидент вполне серьезно считал себя
миссионером, который должен спасти бедных европейских
язычников от векового поклонения ложным и жестоким
богам. Он не раз обращался к нам именно в этом духе, про-
возглашая простые и элементарные истины относительно
того, что право важнее силы, а справедливость более долго-
вечна, чем насилие. Бесспорно, Европа очень нуждалась
в таком наставлении, но президент совсем забыл, что союз-
ники в течение почти пяти лет боролись за международное
право и справедливость, что они уже сильно истощены
и измучены в результате ужасных ран, полученных в этой
борьбе. Они поэтому с нетерпением слушали эти маленькие
проповеди, полные элементарных поучений относительно
принципов, за сохранение которых они боролись много лет
уже в то время, когда президент возвещал, что он слишком
горд, чтобы бороться. Те, кто полагает, что многим из
сидевших за столом конференции не нравились эти востор-
женные принципы президента Вильсона, клевещут на мил-
лионы людей, умиравших за эти идеалы. Мы так же, как
и президент Соединенных Штатов, явились на конференцию,
чтобы составить такой договор, который не был бы оскорбле-
нием их памяти.
196
Реплики Клемансо Было °ДНО памятное заседание, на
котором проповеднический тон пре-
зидента Вильсона вызвал одну из самых блестящих реплик
Клемансо. Рассматривался вопрос о восстановлении гра-
ницы 1814 года в Саарской долине. После свержения Напо-
леона в 1814 году союзные державы, включавшие Англию,
Пруссию, Россию и Австрию, установили северо-восточные
границы Франции таким образом, что французы получили
часть Саарской долины. Клемансо просил о восстановлении
границы, которая была установлена для Франции в час
ее полного поражения. Президент Вильсон отпарировал:
«Это было сто лет назад, а сто лет—очень долгий срок».«Да,—
ответил Клемансо,—очень долгий срок для истории Соеди-
ненных Штатов». Тогда Вильсон начал свою обычную
рапсодию о превосходстве права над силой; он упомянул
о великих французских идеалистах—Лафайетте и Рошамбо2,
чьи имена высоко чтит народ Соединенных Штатов, и закон-
чил красноречивым призывом к Клемансо, приведя слова
Наполеона, произнесенные им на смертном одре: «В конеч-
ном счете право всегда торжествовало над силой». Клемансо
ответил не на английском языке, которым владел доста-
точно хорошо, а послал за переводчиком (так он неизменно
поступал в тех случаях, когда хотел сказать что-то, по его
мнению, важное) и сказал по-французски: «Президент Виль-
сон цитировал будто бы сказанную Наполеоном фразу, что
в конечном счете право побеждает силу. Он говорит, что
Наполеон произнес эту фразу на смертном одре. Если бы это
было верно, то Наполеон, пожалуй, слишком поздно открыл
это. Но это неверно. Президент Вильсон тепло отозвался
о тех молодых французских идеалистах, которые помогли
освободить Америку. Но как бы возвышенны ни были идеалы
Лафайетта и Рошамбо, они никогда не осуществили
бы их без применения силы. Сила создала Соединенные
Штаты и сила снова мешает им распасться на составные
части». Президент должен был признать этот ответ убеди-
тельным.
Но самое удивительное произошло, когда президент,
развивая какую-то тему—насколько я помню, речь шла
о Лиге Наций,—решил объяснить нам, почему христиан-
ству не удалось достигнуть своих высоких идеалов. «Поче-
му,—спросил он,—Иисусу Христу до сих пор не удалось
убедить весь мир последовать его учению? Потому что он
проповедовал идеалы, не указав практических мер к их
L9Z
достижению. Вот почему я предлагаю вам практический
план для достижения его целей». Клемансо медленно
раскрыл свои большие темные глаза и медленно обвел
ими собравшихся вокруг стола христиан, как бы любуясь
впечатлением, которое произвело на них разоблачение
ошибок их учителя.
Впрочем, постепенно мы стали лучше
Постепенное приспо- понимать друг друга; мы научились
собление друг к другу учитывать разницу в традициях, про-
шлой жизни, темпераменте и окру-
жающей обстановке. Это был первый случай непосредствен-
ного контакта президента Вильсона с Европой и ее темными
и тернистыми политическими джунглями, где уже веками
охотятся хищники и ядовитые змеи, подбирающиеся к жерт-
вам внезапными прыжками или ползком. Вильсон понял,
что он не может судить Старый свет с враждой его народов,
уходящей в далекое прошлое, когда историческая память
человека исчезает в глубине веков, как он судил об отно-
шениях Америки с Мексикой. Древние народы уже давно
истреблены в Америке, и вместе с ними похоронены их
споры и обиды. Эмиграция разрешила споры по поводу
справедливости захвата Техаса и Калифорнии3. У Рио-
Гранде нет тех трагических воспоминаний, какие имеет
Рейн. Нет летописей, увековечивающих зверства, совер-
шенные на берегах Рио-Гранде, но сохранились достовер-
ные анналы о кровавой вражде тевтонов, галлов и римлян,
которые в течение столетий держали стражу на Рейне.
С другой стороны, мы должны были признать, что террито-
риальная удаленность Америки от арены наших бесконеч-
ных конфликтов дает ей возможность более беспристрастно
и поэтому более спокойно относиться к проблемам, над
решением которых мы работали.
Когда Человек вызывает резкие споры
Сравнение Вильсона о себе, О СВОИХ взглядах и поступках
с Теодором Рузвель- и когда это продолжается спустя много
том лет после его смерти, то можно с уве-
ренностью сказать, что это была личность недюжинная.
Несколько лет назад я посетил Штаты и в ряде мест
встретил много мужчин и женщин, относившихся
к Вильсону с тем благоговением, какое обычно питают
только к наиболее почитаемым святым, раз и навсегда
увековеченным в святцах. С другой стороны, я встречал
много и таких людей, в беседе с которыми не смел упоминать
198
его имени, потому что оно вызывало у них подлинную
ярость. В некоторых кругах упоминать его имя считалось
таким же нарушением хорошего тона, как чертыхаться
в светском обществе. Человек, вызвавший такую бурю
страстей при жизни и после своей смерти, должен был
быть крупной и сильной личностью.
Каким же Вильсон был в действительности? Ни друзья,
ни враги не умели относиться к нему спокойно и рассуди-
тельно. Какое же впечатление производил он на лиц, впер-
вые близко соприкасавшихся с ним, не имевших твердого
предвзятого мнения о нем и относившихся к нему без пред-
убеждений или пристрастия? К этой категории принадле-
жал и я. Суровый и неустрашимый радикализм Вильсона
мне всегда нравился. Уолл-стрит не любил его, миллионеры
боялись. Я и сам никогда не был любимцем финансистов
и сверхбогачей—разве только в начале войны, когда они
оказались в бедственном положении и нуждались в моей
помощи, чтобы избавиться от своих затруднений. Я вос-
хищался его ораторскими данными; его слова походили
на алмазы: отточенные и блестящие, они были поистине
тверды. С другой стороны, я не люблю доктринеров, избе-
гающих дерзновенных поступков, хотя только такие
поступки могут практически претворить в жизнь далеко
идущие доктрины, которые они проповедуют. В этом отно-
шении я не могу даже сравнить Вильсона с его великим
соперником Теодором Рузвельтом, который не позволил
крупному капиталу угнетать массы и провел мероприятия,
вызвавшие к нему ненависть богачей еще при жизни и даже
после смерти. «Почему всякий раз, когда я упоминаю о вось-
мой заповеди, на Уолл-стрите возникает паника?»—спро-
сил великий прогрессист Теодор Рузвельт. Ответ был ясен:
причина паники крылась в том, что он применял эту запо*
ведь к некоторым из самых прибыльных сделок, совершен-
ных наиболее хищными представителями всесильного брат-
ства биржевиков. Вильсон действовал менее смело и реши-
тельно. Он не разил так жестоко и открыто, подобно канад-
скому лосю, по уязвимым местам тех хищников, что
населяют американские финансовые джунгли, как Теодор
Рузвельт. Этот недостаток характеризовал поведение Виль-
сона и до и после войны. Он безгранично верил в силу
слов. Но алмаз не режет стекла сам; проведя черту, необ-
ходимо еще надлежащим образом нажать, и только тогда
стекло распадется.
199
Мое расположение fl встретился впервые с Вильсоном
к Вильсону со смешанным чувством. У меня, ко-
нечно, не было к нему никакой враждебности; мне
было очень любопытно узнать, каков он на самом
деле. При нашей первой встрече на лондонском
вокзале Чаринг-кросс его открытый взгляд, любезность,
очень теплое приветствие вызвали у меня расположение
к нему, которое я сохранил навсегда. Многие месяцы я сидел
напротив него за столом в одном и том же маленьком салоне
в Париже. Я неоднократно частным образом беседовал с ним,
и мы не раз делили с ним хлеб-соль. Так я имел полную
возможность составить мнение о замечательной и возвы-
шенной личности того времени. Благоприятное личное впе-
чатление, создавшееся у меня с первой же встречи, еще
более укрепилось в результате последующих встреч. У него
был уравновешенный и приятный характер. Он обладал тем
обаянием, какое дает тонкий ум, большая целеустремлен-
ность и полное отсутствие мелочности и сварливости. Он был
чопорным, негибким и необщительным, но в то же время
очень приятным, почти добродушным человеком.
Когда работа конференции уж близи-
Хорошие личные взаи- лась к концу, Клемансо спросил меня,
моотношения Боль- как всегда отрывисто: «Как вам нра-
ШОИ троики г, \ гг гл
вится Вильсон?» Я ответил: «Он мне
нравится, и теперь значительно больше, чем вначале».
«Мне тоже»,—сказал Тигр. Никогда еще три человека, свя-
занные в течение стольких месяцев совместной работой
по разрешению важнейших спорных проблем, не ладили
между собой лучше, чем Клемансо, Вильсон и я. В своей
книге «Мир» Тардье сказал по этому поводу, что, несмотря
на расхождения во мнениях, личные отношения между всеми
тремя в течение этих сорока дней неизменно оставались
искренними, спокойными и доброжелательными и их сооте-
чественники не должны забывать об этом. Я с радостью
одобряю это свидетельство о хороших, благожелательных,
а к концу нашой совместной работы даже теплых отноше-
ниях, которые установились между тремя людьми, сыграв-
шими решающую роль в определении основных принципов
Версальского договора. Когда я критикую Вильсона, я де-
лаю это с искренним сожалением; я поступаю так только
потому, что твердо решил дать правдивое описание собы-
тий и лиц независимо от моего личного к ним отноше-
ния.
200а
Двойственность ха-
рактера Вильсона
Было очень интересно, но не очень трудно разгадать
Вильсона. В его характере не было ничего непонятного или
сложного—во всяком случае, в нем не было ничего такого,
чего не мог бы расшифровать без особых затруднений средний
знаток человеческого характера.
У всех нас, мужчин и женщин, двой-
ственные натуры. Но из всех тех,
кого мне приходилось встречать, Виль-
сон был наиболее характерным образцом двойственности.
Два человеческих существа, которые в нем жили, никогда
не сливались и не смешивались. Каждое из них вело само-
стоятельное существование, резко отличное одно от другого,
и, однако, они прекрасно уживались. Нельзя сказать, что
у него были глиняные ноги. Напротив, он очень твердо
стоял на ногах, пока толчок не сшибал его совсем. Но в ха-
рактере его то здесь, то там среди чистого золота попада-
лись комья столь же чистой, ни с чем не смешанной глины.
И глина и золото были настоящими. В нем не было ничего
фальшивого или поддельного. Золото было чистопробным,
а глина—чистейший мергель; оба они были видны невоору-
женным глазом. Вильсон представлял собой самый необыч-
ный конгломерат, какой мне когда-либо приходилось встре-
чать: сочетание благородного мечтателя, непримиримого
и беспринципного партийного деятеля, возвышенно-
го идеалиста и человека, которому свойственно чувство
мелкой личной обиды.
„ Большинство людей—а может, и все
Неудачное сочетание < »
J люди вообще—представляет собой в
большей или меньшей степени сложное сочетание добра
и зла, благородных и*низких побуждений. Вильсон не был
исключением. Он был не только смесью—он был смесью,
плохо замешанной. Во всяком бетоне должен быть песок;
качество бетона зависит от пропорции песка и цемента
и от того, как они смешаны. С одной стороны, его характеру
были присущи идеализм и несомненная честность; с дру-
гой—личная злопамятность, подозрительность, нетерпи-
мость ко всякой критике и полное отсутствие великодушия
по отношению к людям, которые посмели думать иначе,
чем он. В результате бывали моменты, когда вам казалось,
что вы имеете дело с прекрасным и сильным характером,
так сказать со столпом, на который можно возложить любые
задачи, имеющие важное значение, а через минуту вы обна-
руживали в его отношении к людям и в его поступках изъя-
201
ны, которые подрывали доверие и уважение к нему. Таков
был президент Вильсон, которого мы ожидали в Лондоне
и с которым нам предстояло обсудить условия мира на осно-
вании того официального предположения, будто он отра-
жает общественное мнение Америки и будто все, что он ска-
жет, получит полную поддержку великой страны, главой
которой он являлся.
Однако двойственность Вильсона давала себя чувство-
вать все больше по мере того, как развертывалась работа
конференции. Эга двойственность была заметна и на его
лице, и любой опытный физиономист легко подметил бы эти
черты. Перед вами был высокий лоб идеалиста, вы виде-
ли прекрасные глаза, то сверкавшие возвышенной стра-
стью, то выражавшие холод, недоверие и подозрение;
иногда они зажигались верой, придававшей им проро-
ческое сияние, а через минуту выражали личную не-
приязнь и ненависть.
Никогда еще столь резкие контрасты
Сектант-фанатик не проявлялись так открыто в одном
человеке, который, впрочем, не делал ничего, чтобы их
скрыть. Он легко и без затруднений поднимался на большие
высоты, но с такой же легкосгью опускался на самое дно.
Духовно он стоял над линией вечных снегов, высоко над
своими собратьями, в чистой, сверкающей, бодрящей,
но холодной атмосфере. Однако неожиданно он скатывался
в болото мелкой личной злобы или партийных дрязг. Ум его
был скорее церковного, чем политического склада. У него
были высокие идеалы, и он исповедовал эти идеалы как
вероучение, с религиозным рвением. ^Он верил во все, что
проповедовал относительно братских чувств и милосердия
ко всем людям. И в то же время он был фанатичным сектан-
том, который считал отверженными всех людей иных поли-
тических убеждений и навсегда исключал для них надежду
на спасение или милосердие. Его горячая любовь к челове-
честву превращалась в пламя, когда он приходил в сопри-
косновение с еретиками.
Он настороженно следил за тем, чтобы никто не посмел
оспаривать его престиж или как-либо подорвать его авто-
ритет. Он не согласился бы разделить с кем-либо или пере-
дать кому-нибудь хоть малейшую частицу своей власти.
Его лицо искажалось отталкивающей
Ненависть к Теодору ненавистью при упоминании о двух-
узвельту трех видных республиканцах, критико-
202
вавших его самого или его политику. Я всю жизнь буду
с ужасом и острой болью вспоминать беседу, которую
я имел с ним в тот день, когда пришло известие о внезапной
смерти Теодора Рузвельта.
Покойный Уикэршем переслал мне в Париж реко-
мендательное письмо, написанное Рузвельтом во время
его болезни. Оно было передано мне как раз после того,
как я получил трагическое известие о его внезапной смер-
ти. Естественно, я был потрясен, ибо всегда с большим
восхищением и любовью относился к этому великому
человеку динамической силы. Я в это время собирался
на заседание, которое должно было состояться в доме
президента, и, как только вошел в комнату Вильсона, выра-
зил ему свое соболезнование. Я был поражен вспышкой
острой ненависти, какой разразился Вильсон. Он был
человеком, способным на жгучую вражду—как к людям,
так и к идеям,—и не давал себе труда скрывать это. В нем
совсем не было лицемерия. Я вовсе не говорю, что в Соеди-
ненных Штатах в таких случаях проявляют меньше сдер-
жанности, чем в Старом свете. Рассказывают, что один
знаменитый американский политический деятель, когда
его спросили, собирается ли он быть на похоронах своего
соперника, которого он искренне ненавидел, ответил:
«Нет, но я их вполне одобряю!»
Вильсон непроизвольно копировал Лин-
Контраст с Линколь- кольна—его рассказы-притчи, калам-
буры, уменье обращаться с людьми.
Но, несмотря на такое непроизвольное подражание, никогда
еще двое людей не являли более резкого контраста по уму
и характеру. Остроумие и юмор Линкольна были есте-
ственным свойством его веселой и добродушной натуры,
его врожденного тягогения ко всему веселому и смешному.
Вильсон не обладал чувством юмора, а остроумие его было
искусственным. Он был человеком выдающихся способ-
ностей, высококультурным и утонченным, а Линкольн был
личностью гениальной. Линкольн обладал здравым смыс-
лом человека из народа. Он был очень человечен и поэтому
ненавидел войну со всеми ее ужасными зверствами. Его
больше всего мучила мысль, что он должен убивать, кале-
чить, морить голодом и лишать медицинской помощи
десятки тысяч своих соотечественников, и он делал все воз-
можное, чтобы этого избежать. Я читал когда-то биогра-
фию Линкольна, в которой было много фотографий этого
203
решительного, но мягкосердечного гуманиста начала, сере-
дины и конца Гражданской войны в Америке. В последнем
акте этой трагедии страдания прорезали глубокие складки
на его лбу и лице. Веселье исчезло из его ранее полных
юмора глаз; в них воцарились глубокая печаль и горе.
Но, когда война была объявлена, он применил все законные
средства, чтобы добиться победы в борьбе за правое дело.
Он не занимался пустословием и не колебался. Он сосредот
точил всю силу своего глубокого ума на обеспечении наи-
более эффективных методов и средств для достижения
победы.
Вильсон также ненавидел резню и варварство, свя-
занные с войной, и он также делал все возможное, чтобы
избежать участия в войне; его также унес с собой стреми-
тельный поток событий: он должен был принять уча-
стие в войне против своей воли и после продолжительной
борьбы.
- Но на этом и кончается сходство между ними и начи-
нается их полная противоположность. Когда, наконец, Виль-
сон решился начать борьбу, он не отдал ей всю свою энергию
и все свои способности, как Линкольн. Он все еще продол-
жал проявлять отвращение к войне, которую сам объя-
вил, и не смог посвятить ум и волю тому, чтобы воевать энер-
гично и успешно.
Вильсон был поистине гуманным человеком, но он в то же
время был вовсе лишен способности Линкольна понимать
людские слабости. Его подход к людям был слишком
холоден. У нас создавалось впечатление, что вся филан-
тропия Вильсона—только от ума, а у Линкольна она
шла прямо от сердца.
В свое время много было споров
Его присутствие на о том, следовало ли Вильсону вообще
Мирной конференции предпринимать путешествие через Ат-
ыло оши кои лантику и принимать личное участие
в работе Мирной конференции. Теперь окончательно уста-
новилось мнение,* что то была серьезная ошибка. Так
думают не только противники Вильсона. Не могу сказать,
чтобы я разделял эту точку зрения в свое время. Я был
в восторге от представившегося мне случая встретиться
и поговорить с этим замечательным человеком по душам
о проблемах нового устройства мира. Однако в настоящее
время я совершенно убежден, что его личное присутствие
на.конференции было ошибкой. Без сомнения, было бы
204
лучше, если бы он назначил смешанную делегацию США
из демократов и республиканцев, которая представляла бы
на конференции его взгляды. Он обеспечил бы себе, таким
образом, гораздо больший , авторитет и вернее достиг бы
своей цели. Телеграмма президента Соединенных Штатов
о том, что он не согласен с каким-либо предложением и что,
если это предложение будет включено в договор, он отка?
?кется его подписать, помогла бы как английской, так и
французской делегациям убедить общественное мнение
своих стран в необходимости изменить то или другое усло-
вие. Но было чрезвычайно важно, чтобы такая делегация
состояла не просто из способных и влиятельных лиц, но
из таких людей, которым президент доверял бы, а он, к со-
жалению, очень мало склонен был доверять кому-либо.
Самой большой слабостью его была постоянная подозри-
тельность. Он верил в человечество, но не доверял ни одному
человеку. Доверчивые люди знают много тяжелых разочаро-
ваний в жизни, но они в общем получают от нее больше, чем
те, кто склонен к подозрительности. Для первых сотрудни-
чество с ближними служит постоянным источником радости,
для последних оно—предмет постоянных терзаний. При
нормальной и разумной осторожности, проницательности
и бдительности первые умеют использовать способности
самых одаренных людей; вторые должны довольствоваться
оказанными неохотно и поспешно услугами людей второ-
степенных. Доверие поощряет лучших работников, недо-
верие их расхолаживает. Вот почему в окружении Виль-
сона никогда не было людей выдающегося ума, и ему
не всегда удавалось собрать вокруг себя людей большого
ума. Вот почему он решил, что его личное присутствие
в Европе, и в частности на конференции, неизбежно.
Но с того момента, когда он появился на наших совещаниях,
ему пришлось стать на равной ноге с нами. К этому он никак
не был подготовлен. В качестве ректора университета,
губернатора штата Нью-Джерси или президента Соеди-
ненных Штатов он всегда был первым, но первым не среди
равных, а среди подчиненных. Он не привык совещаться
с равными, и ему было трудно приспособляться к такому
новому для него положению. И на прежних постах ему,
вероятно, приходилось спорить с другими, но решение оста-
валось за ним. Однако на Мирной конференции его решения
имели веса не более, чем решения премьер-министров, с ко-
торыми он совещался.
205
Отсутствие привычки У меня, кроме того, создалось в.печат-»
екойУРрВ°Йб политиче" ление, что здесь ему впервые пришлось
ско оорь е столкнуться с суровой и грозной обста-
новкой политической борьбы. Вильсон поздно начал
заниматься политической деятельностью. Прежде чем
броситься в бурный и жестокий водоворот политики,
он в качестве ректора университета вел замкнутую
и тихую жизнь. Здесь он находился в спокойной атмосфере
беспрекословного повиновения ему со стороны всех, кто
окружал его и находился у него в подчинении. Дисциплина
не позволяет критиковать действия ректора вслух. Он при-
вык быть самодержцем, в чьем распоряжении была монопо-
лизированная им и его подчиненными подцензурная печать
и трибуна. Если вы ведете такую жизнь до преклонного
возраста, то ваши нервы оказываются не закаленными про-
тив колючих и язвительных стрел, которые обжигают и раз-
дражают в беспощадной политической борьбе. Несмотря
на внешнее спокойствие и бесстрастное выражение лица,
почти напоминающее по своей строгости лицо индейца,
Вильсон был на редкость чувствительным человеком. Гор-
дость, не позволявшая ему проявлять эту чувствительность,
делала ее еще более болезненной. Трудно вообразить,
какие безграничные страдания причиняла ему злая кри-
тика его действий со стороны его противников в Америке,
когда он был занят своим великим делом в Европе, равно
как и злобные выпады и карикатуры парижской печати.
Клемансо и я всю жизнь подвергались таким нападкам,
и поэтому, когда французская печать нападала на Клемансо
как на изменника, предавшего интересы собственной страны,
или когда и английская и французская пресса поносила
меня, ни я, ни он ни на одну минуту не лишились из-за
этого сна. Для нас в этом не было ничего нового. Когда-то
я посетил питомник змей в Сан-Паулу (Бразилия), где нахо-
дится внушающая страх коллекция самых ядовитых змей
бразильских джунглей. Смотритель питомника сообщил
мне, что несколько лет назад эти змеи уничтожали
ежегодно тысячи голов рогатого скота и лошадей, и необ-
ходимо было предпринять что-либо для избавления ското-
водов от этого зла. Так возник этот питомник. Теперь стало
возможным делать скоту прививку вируса, изготовляемого
из яда этих змей. Несколько уколов, сделанных лошадям или
рогатому скоту в молодом возрасте, обеспечивают им имму-
нитет. Делать прививку животным в старости поздно.
206
Старые политики, каким был Клемансо (а это относится
и ко мне), начиная с самой ранней молодости работали
и охотились в таких же кишащих ядовитыми змеями джунг-
лях, какие можно встретить в политической жизни. Много
раз нас жалили и кусали всякого рода ядовитые пресмы-
кающиеся; пережив все это, мы уже приобрели иммуни-
тет. Но Вильсон прожил замкнутую жизнь в размеренной
обстановке академических учреждений. Здесь ему не при-
ходилось бояться никаких иных укусов, кроме укуса насе-
комых, которым нельзя запретить жужжать даже в самых
благоустроенных помещениях. Его, впрочем, тщательно
оберегали даже от таких укусов, поэтому он не получал
той прививки, которая делает старых коней политических
джунглей равнодушными к нападкам.
Этим объясняется нервная и душевная
Критика надломила надломленность Вильсона уже в сере-
его дине работы конференции. Когда он
впервые появился в Париже, его хорошо встретили, ему
сопутствовали искренние восторги толпы на улицах и опья-
няющие восхваления в печати. Его именем называли улицы,
сенат и палата депутатов официально его приветствовали,
в его распоряжение был предоставлен дворец, его почетный
караул составляли отборные французские полки, лучшие
полковые оркестры играли для него на самых красивых
улицах города. А затем грянула жестокая и сокрушитель-
ная буря критики и клеветы. Под ее непрестанными поры-
вами поникла и померкла уверенность Вильсона в самом себе.
В его собственной стране вокруг его имени возникли рез-
кие споры; споры эти не утихли еще и поныне, так что трудно
было бы установить точно, как защитники и противники
Вильсона определяют его место среди правителей Америки.
Но никто не может сомневаться в том, что он был человеком
выдающихся способностей. За исключением людей узкопар-
тийных взглядов, которые все еще ненавидят Вильсона, те,
кому доводилось встречать его в Европе и кто имел возмож-
ность взвесить положительные и отрицательные стороны
его характера, все как один безоговорочно признают его
искренним идеалистом.
Последнюю вспышку воли и энергии
гелистрованный еван" он израсходовал во время работы кон-
ист ференции на бесплодную попытку сна-
чала лестью, а потом угрозами выжить из Фиуме дарови-
того, но истеричного итальянского поэта. Чем неудачнее
207
были попытки Вильсона убедить д’Аннунцио мягкостью, чем
выспреннее были его проповеди, тем яростнее жестикулиро-
вал и все более вызывающе ораторствовал он в Фиуме4.
После его сговора с Клемансо, который защитил Вудро
Вильсона от желчных клеветнических выпадов парижской
печати, его участие в обсуждении договора с Германией стало
вялым, а протесты нерешительными. Обстоятельства скла-
дывались не так, как он мечтал. Когда Вильсон отправился
в Европу, он видел в мечтах, что, подобно новому Мессии,
спасет Старый свет от греховного стяжательства и направит
его по путям мира, справедливости и братства. Различные
народы и традиции Америки были переплавлены отчасти
в огне войн в единую нацию с единым национальным чув-
ством патриотизма. Вильсон думал, что ему удастся убедить
враждующие племена Европы—не более многочисленные,
чем население Штатов,—слиться в единый братский союз,
пока еще они, пройдя огнедышащее горнило великой войны,
остаются мягкими и податливыми. У него была привычка
начинать свои увещевания, адресованные государственным
деятелям Старого света, которые, по его мнению, были
пропитаны грабительским духом, так: «Друзья—ибо мы все
здесь друзья...»
Опыт работ Мирной конференции открыл ему две не-
приятные истины. Одна из них, которая так часто озадачи-
вает нас в жизни: наши огромные трудности зависят не
столько от решения вопроса, должны ли мы подчиниться
диктату какого-нибудь ясного принципа, сколько от выбора
самого принципа, наиболее применимого к определенным
фактам, или от точного установления тех фактов, на кото-
рых этот принцип должен быть основан. Так, президент
Вильсон постепенно обнаружил, что хронические конфлик-
ты Европы не могут быть урегулированы тем, что мы пове-
сим Европе на шею талисман абстрактного правосудия.
Он убедился, что абстрактные принципы не решают вопросы
о границах, история и традиции которых так запутанны, что
теперь никто не мог бы распутать их и сказать с уверен-
ностью, кому должна принадлежать спорная территория.
Он убедился, что требуется строгое соблюдение закона,
чтобы возместить ущерб по всем искам, но настойчивое тре-
бование уважать права, которые признаны всеми цивилизо-
ванными странами, вызывало осложнения, которые он был
бессилен разрешить. В каждом случае оказывалось, что
решения, основанные на его понятиях добра и зла, уводят
208
с правильного пути к действительному урегулированию той
или иной проблемы и что соображения практической целе-
сообразности требуют компромиссов на каждом шагу и по
каждому вопросу. За своим письменным столом в Белом
доме ему все казалось просто и легко, лишь бы удалось
убедить извращенных дипломатов Старого света принять
его модернизованные десять заповедей. Он убедился, что
невозможно измерить твердой линейкой сучковатые и ис-
кривленные вековыми бурями дубы.
Сопротивление не в
Европе, а в Америке
Вскрылась и другая истина, которая
явилась для него пощечиной: измучен-
ная войной Европа проявляла больше
готовности вступить в Союз наций, чтобы упрочить мир,
чем его собственные соотечественники. Самое горькое его
разочарование было вызвано не жадностью и косностью
грешного Старого света, а узким эгоизмом его собственного
народа, вскормленного на почве, которая не пропиталась
еще горечью старинных воспоминаний о пережитых обидах
и раздорах. Часть договора—Устав Лиги Наций—была,
по словам Вильсона (неверным, кстати сказать), делом
его рук. Он ожидал, что эта заветная его мечта вызовет
в Европе упорное сопротивление и саботаж. Когда же Виль-
сон встретил тех, с чьим злостным сопротивлением намерен
был бороться, переплыв океан, он убедился, что они-то
полностью разделяют его точку зрения о Лиге. Вильсон был
почти смущен, узнав, что эти люди тщательно разработали
планы практического осуществления тех идей, безграничным
мечтам о которых он был рад предаваться. Окружавшие Виль-
сона льстецы говорили ему, что, поскольку он председатель-
ствовал в комиссии, принявшей эти планы, и поскольку они
затем получили одобрение всей конференции, этот триумф
следует приписать его искусству и мужеству. Вильсон пре-
красно знал, что это не так. План Лиги был фактически
подготовлен обагренными кровью руками европейских госу-
дарственных деятелей, они помогли ему вылепить и отшли-
фовать его, так что образ Лиги Наций стал соответство-
вать тому, какой он создал в своих мечтах. А затем его
же собственные соотечественники выбросили весь план
в сточную канаву и обрекли на гниение. Американцы о
нем и слышать не хотели.
Неудача сокрушила Такой удар от родных и близких ему
его людей, в которых он верил, ошеломил
и парализовал его. Разочарованный пророк являет
Н Ллойд Джордж
209
£обой жалкое зрелище. Все призывы Вильсона были
тщетными: небеса его мольбам не вняли, и лжепророкам
было позволено повергнуть его во прах. Он больше
не оправился от этого удара, но слава его будет жить.
Он жизнью своей пожертвовал за благое дело. Эта жертва
не стала меньшей от того, что была тщетной и что цель
была бы скорее достигнута, если бы Вильсон не предпринял
шагов, которые окончательно подорвали его силы. Поболь-
ше такта и поменьше гордости—и он достиг бы своей цели.
Любезный поклон при входе в сенат—и он добился бы
своего. Но он оставался по-прежнему чопорен и несгибаем—
вот и расшиб себе голову о притолоку, остался оглушенным
и навеки смолк. Это была двойная трагедия. Первой частью
ее было то позорное для него обстоятельство, что он не
сумел закрепить успех, уже находившийся у него в руках.
Вторая заключалась в том, что, избрав самый долгий и тер-
нистый путь к цели, которая была легко достижима путем
более коротким и не менее почетным, он растратил остатки
сил, уже и без того подорванных совершенно ненужным
трудом. Если бы Вильсон преодолел свою упрямую гор-
дость, если бы подчинил свои личные антипатии интере-
сам того великого дела, одним из поборников которого яв-
лялся, Америка вошла бы в состав Лиги Наций, и мировая
история пошла бы по иному пути. Была ли когда-либо более
ужасная трагедия во всей истории человечества?
В последний раз я видел Вильсона во
Наша последняя время посещения Америки в 1923 году,
незадолго до его смерти. Ему было
очень плохо, и врач его предупредил меня, что наша беседа
должна быть краткой. Физически он уже был развалиной.
У него был односторонний паралич, не затронувший, однако,
речевого аппарата. Он обрадовался мне и оказал сердечный
прием. Он с удовольствием вспоминал о своей работе на
конференции, с теплым чувством говорил о Клемансо. Но
когда было упомянуто имя Пуанкаре, вся его горечь выли-
лась в одной фразе, преисполненной жгучей ненависти.
«Он обманщик и лгун!»—воскликнул Вильсон. Злобно
и выразительно он повторил затем эту фразу. Пуанкаре
не любил Вильсона и не доверял ему, и эта ненависть была
взаимной. Имя Кулиджа вызвало новую вспышку. Когда
я сообщил ему, что только что посетил его преемника
в Белом доме, Вильсон спросил, что я о нем думаю. Я отве-
тил, что еще не составил себе о нем определенного мнения.
210
Вудро Вильсон.
Вильсон заметил: «Я скажу вам, кого он мне напоминает.
Однажды Оскар Уайльд встретил в свете некоего господина,
который напускал на себя невесть какую важность. Уайльд
подошел к нему, вставил монокль (тут Вильсон взял в пра-
вую руку очки и приложил их к глазу) и спросил его:—
Вы, кажется, выдаете себя за человека из ряда вон выходя-
щего?—Вот и в Кулидже нет ничего из ряда вон выходящего».
Передо мной был все тот же прежний Вильсон с его
неукротимой ненавистью, которую он сохранил до самого
конца своего жизненного пути.
Мы избегали всякого упоминания о Лиге Наций. Врач
дал мне понять, что нашу беседу пора кончать. Это была
моя последняя встреча с человеком, который представлял
собой столь необычную смесь подлинного величия с мелоч-
ностью.
Кто был он—герой, святой или мученик? В борьбе,
отметившей собой последние годы жизни Вильсона, и в об-
стоятельствах, при которых он умер, он был в некоторой
степени и тем, и другим, и третьим, но в недостаточной мере,
чтобы оправдать предъявляемые за него самого претензии
хотя бы на одно из этих благородных названий. Однако
отрицать, что он честно посвятил свой тонкий интеллект
человечеству и служил ему со всей прямотой своего харак-
тера, могут только люди, пораженные такой злобной пар-
тийной пристрастностью, которая переходит в умопомеша-
тельство.
2. ХАУЗ
Непримиримый Ни один человек не играл такой актив-
демократ ной, последовательной и полезной роли
в отношениях президента Вильсона к Европе, как полков-
ник Хауз. Он был Клавдием этого миролюбивого амери-
канского Цезаря и одним из наиболее умелых и удачливых
политических боссов Америки. Восхождением своим на пре-
зидентский трон Вильсон в большой степени обязан его
маневрам. Демократ, происходивший из самого южного
из южных штатов5, Хауз был насквозь пропитан всем тем
партийным фанатизмом, который свойствен людям этой
неистовой пород». За врожденной учтивостью манер и мяг-
костью речи скрывалась его неистребимая антипатия к рес-
публиканцам всех видов и оттенков. Она была и непреклон-
ной и неумолимой. Величайшую ошибку Вильсона—именно
то, что он не взял с собой в Париж хотя бы одного или двух
212
из наиболее умеренных и сочувствовавших его политике
республиканских лидеров—я приписывал в значительной
мере влиянию Хауза, который всячески поощрял инстинктив-
ную неприязнь Вильсона ко всем республиканцам вообще,
а может быть, даже и прямо посоветовал ему не иметь ничего
общего с кем-либо из них. Но Хауз был не только страстным
демократом, он был прежде всего преданным-и благоговей-
ным демократом вильсоновского толка. Вильсон был его
кумиром, но кумиром в том смысле, что именно Хауз нашел
его, выпестовал как политического деятеля, воздвиг для
него алтарь и поставил его в алтаре, чтобы все могли ему
поклоняться. Как партийный лидер Вильсон был не созда-
телем Хауза, а его творением. Все же не могло быть сомне-
ний в том, что Хауз относился к этому творению рук своих
с искренним восхищением и преклонением. Он сознавал,
что для своего творения избрал первоклассный материал.
Судя по его мемуарам, Хауз считает, что он не только сам
изваял и придал нужные формы этому кумиру, но и упра-
влял скрытыми пружинами, которые приводили его в дви-
жение. Он горячо и искренне гордился этим.
Хауз был единственным человеком сре-
Такт, проявленный ди коллег и советников Вильсона, ко-
Хаузом по отноше- ТОрОМу последний действительно дове-
нию к ильсону Вильсон относился к нему с таким
необычайным доверием потому, что Хауз очень ловко соз-
давал у Вильсона впечатление, будто его советы выражали,
по существу, не его собственные идеи, а идеи самого Виль-
сона. Президент был исключительно недоверчив и полон
скрытых опасений по отношению к людям вообще. Он тре-
бовал от всех своих подчиненных непрестанных доказа-
тельств преданности и привязанности. Его не удовлетво-
ряла обычная партийная лояльность; воскуриваемый ему
фимиам должен был, помимо всего прочего, распростра-
нять ярко выраженный аромат личного обожания. Хауз
в совершенстве—чтобы не сказать чрезмерно—отвечал
этим запросам Вильсона. Пэйдж, весьма популярный амери-
канский посол в Лондоне, не был настоящим почитателем
Вильсона; он был всего лишь верным демократом у себя
в стране и преданным слугой своей родины при иностранном
Дворе, и не больше того. Поэтому его сообщения о ходе
событий в Англии во время войны брались под сомнение
и им не доверяли в Белом доме. Государственный секретарь
Лансинг был только пешкой: любезный юрист с хорошим
213
положением и неплохими способностями, он не обладал
особыми достоинствами или яркой индивидуальностью, он
только делал то, что ему приказывали, и ему никогда не
давали особо ответственных поручений. Он не принадле-
жал к числу правоверных вильсоновской церкви; его «Ме-
муары» показывают, что он так и не воспринял догмата
о непогрешимости Вильсона. А Хауз воспринял его. Поэто-
му в вопросах внешней политики он стал доверенным—
и единственным доверенным—представителем и вырази-
телем идей президента по эту сторону Атлантического
океана. Во время войны он посетил Берлин, Париж и Лон-
дон, встретился со всеми влиятельными государственными
деятелями этих стран и сообщал о каждой встрече и беседе
своему великому шефу. Когда Верховный совет собрался
в Париже для обсуждения условий перемирия, а затем и для
подготовки Мирной конференции, Хауз, не занимая офи-
циального положения, был признанным представителем аме-
риканской республики. Кажется, присутствовали и другие
американцы, но я забыл их имена, так как они не играли
никакой роли и не выступали в прениях. Голос Хауза был
голосом Вильсона. Он ежедневно телеграфировал в Белый
дом сообщения о том, как он защищал высокие идеалы
Вильсона перед нераскаянными европейцами. Он сообщал
президенту, как все союзные государственные деятели стра-
шатся того момента, когда он появится за столом заседа-
ний Мирной конференции, и умоляют, чтобы он не приезжал.
После приезда президента в Париж
Клсмаие0 использует я ВСТречался с Хаузом все реже и реже,
ауза так как считал, что лучше иметь дело
непосредственно с самим Вильсоном. Вопреки всем утвер-
ждениям и слухам я гораздо больше сочувствовал идеям
президента о тех основных целях, к которым мы должны
стремиться в мирном урегулировании, и особенно о том,
что нам : следовало избегать, чем единственной идее
Клемансо оставить Германию ослабленной и закованной
в кандалы. Вильсон вскоре понял мою позицию и убедился,
что при переговорах со мной посредники не нужны. С дру-
гой стороны, проницательный французский премьер пони-
мал, насколько важно заполучить Хауза и использовать
его влияние на Вильсона, чтобы умерить чрезмерный идеа-
лизм президента и подготовить его к восприятию идей фран-
цузской политики. Хауз и Клемансо часто встречались за
кулисами. Как только возникали какие-либо затруднения,
214
Клемансо старался воздействовать на Хауза. Именно Хауз
пошел на бесчестное соглашение, в силу которого Фран-
цузская печать должна была прекратить гнусную кампа-
нию против президента, а президент—смягчить свой воз*
ражения против . требований французов в отношении их
восточной границы. Это соглашение было чревато послед-
ствиями, и в некоторых отношениях роковыми, оно не делало
чести ни одной из участвовавших в ней сторон. Вильсон
перешел Рубикон, и с этого момента американское влияние
устремилось в новое, ложное русло.
Я не встречал человека, подлинный
Недостаток воли характер которого было бы труднее
определить, чем характер полковника Хауза. Этот
мягкий, любезный, без претензий, невзрачный на вид»
маленького роста человек совершенно не поддавался
анализу. Все, кто знал его, охотно признают, что
он был умен, тактичен, проницателен и полон сочувствия
к людям, но как глубоки были его ум, проницательность,
сочувствие? Он лучше, чем большинство мужчин (и даже
женщин), умел добраться до мелких мест, которые встре-
чаются в глубоких океанах, и найти мелкие черточки в ха-
рактере великих людей; но способен ли он был проникать
в глубины человеческой природы или в глубину событий?
Я пришел к выводу, что на это Хауз решительно не был
способен. По своим интеллектуальным данным он был очень
далек от уровня Вильсона. Однако он обладал здравым
смыслом, ровным характером, ловкостью и способностью
управлять людьми и справляться с делами. Он обладал
умом уравновешенным, но слабым. Идеи он получал от своего
шефа, безоговорочно принимал их и ловко ими оперировал.
Но вы не могли отделаться от впечатления, что, если бы ему
пришлось служить лидеру другого типа с совершенно дру-
гой идеологией, он воспринял бы и его теории с таким же
усердием и проводил бы их в жизнь так же искусно. Он, по
существу, был продавцом чужих идей, а не фабрикантом
своих собственных. Он был бы прекрасным послом, но
плохим министром иностранных дел. В области адвокат-
ской практики, которая мне знакома, он мог бы стать пре-
красным поверенным по семейным делам—осторожным,
любезным, вежливым и чрезвычайно преданным интересам
своего клиента. Во всех случаях, когда мне приходилось
иметь с ним дело, он был откровенен и прямодушен. Он
действовал не без коварства, но не обманывал. Когда я го-
215
ворю, что он был честен в своих отношениях с людьми, то
из этого не следует, что он не был ловок и хитер. Пожалуй,
к его чести можно сказать, что он был далеко не так хитер,
как это казалось ему самому.
Хауз привлекал всех, кто имел с ним
Ссора Хауза с Вильсо- когда-либо дело; лучшим показателем
ном его прекрасных личных свойств было
то, что люди, которым он понравился с самого начала,
и впоследствии продолжали любить его. Трагично, что
единственным исключением из этого правила был сам пре-
зидент Вильсон, которому Хауз помог занять высокий пост
и который, между прочим, открыл Хаузу единственно воз-
можный путь к известности. Они поссорились друг с дру-
гом^ конце жизненного пути Вильсона, когда тени уже
сгущались над его блестящей карьерой. Долгая и постоян-
ная дружба—дело нелегкое, и у людей с яркой индивидуаль-
ностью дружба редко переживает испытания, которым она
неизбежно подвергается в тяжелые времена в результате
слишком долгого и постоянного общения. Мое впечатление
от разрыва между этими двумя людьми, из которых каждый
был замечателен в своем роде, таково, что главным его
виновником был Вильсон. Я присутствовал при инциденте,
ставшем причиной их охлаждения. В то время Вильсон вел
ожесточенную борьбу с итальянцами по поводу Фиуме.
В этом конфликте между Италией и Югославией он высту-
пал с такой энергией, как никогда ранее по поводу других
разногласий, связанных с разработкой договора. Это дело
отвлекало его мысли от бесконечно более важных вопросов
и подтачивало его нервную систему. Хауз заметил это гла-
зом преданного и нежного друга и старался найти какое-
нибудь решение, которое устранило бы эту небольшую,
но беспокойную проблему. Он говорил по этому вопросу
с Клемансо и со мной, и мы выразили наше полное сочувствие
его стремлениям. Однажды в штаб-квартире американцев—
отеле «Крильон» было назначено неофициальное совещание
для обсуждения одного-двух вопросов, которые надо было
урегулировать. Хауз пригласил Клемансо и меня зайти
к нему за полчаса до конференции для беседы по поводу
путаницы, создавшейся в связи с вопросом о Фиуме, чтобы
найти какой-нибудь выход, который удовлетворил бы все
заинтересованные стороны. Мы пробыли у него очень
недолго, как дверь вдруг отворилась и появился Вильсон
С очень суровым и недовольным лицом и недружелюбным
216
взглядом. Я всегда думал, что ему, вероятно, кто-то сооб^
щил, что два премьера заперлись с Хаузом в его кабинете
в «Крильоне» для секретного совещания. В американском
лагере у Хауза были свои соперники, очень недовольные
тем, что он занял такое положение. Как только Вильсон
вошел в комнату, он сказал спокойным, но несколько суро-
вым голосом: «Алло, о чем это вы тут?» Он был явно рас-
строен и, как мы потом обнаружили, сердился не на двух
иностранных премьеров, а на Хауза, не сообщившего ему
об этой беседе. Он считал, что должен был присутствовать
при обсуждении вопроса, который так сильно занимал его.
Без сомнения, Хауз допустил оплошность, но сделал он это
только для того, чтобы избавить Вильсона от необходимости
заняться тягостной проблемой, серьезно подрывавшей его
силы.
Хаузу никогда этого не простили. После этой неприят-
ной встречи я его почти не видал более. Вильсон не давал
ему больше никаких поручений. Президент очень ревниво
относился к своему личному авторитету—он имел по мень-
шей мере одно присущее богам свойство: .^^фйй^.^девнив;
забыв об этой черте своего кумира, Хауз не воздал ему долж-
ной жертвы и тем самым совершил грех непростительный.
Так порвалась золотая нить испытанной и нежной дружбы
в результате простого и легко объяснимого недоразумения;
это был один из ранних симптомов роковой болезни, кото-
рая вскоре окончательно сломила президента.
Когда Вильсон после удара стал бес-
Хауз показывает помощным паралитиком, он отказался
когти допустить к себе полковника Хауза,
в прошлом своего лучшего друга. Хотя Вильсон прожил
еще несколько лет и повидал за это время многих из своих
старых друзей, в том числе Клемансо и меня, Хауза он при-
нять не пожелал. Для репутации Хауза было бы лучше,
если бы он остановился на том, когда общее сочувствие
было полностью на его стороне. Вместо этого он нанес бес-
помощному человеку предательский удар, опубликовав
без согласия Вильсона их конфиденциальную переписку.
Он сделал это с явной целью «разоблачить Вильсона».
В повадках полковника Хауза всегда чувствовалось что-то
кошачье. Чуть не мурлыча от удовольствия, Хауз рассказы-
вал, как ему было приятно, когда Клемансо похлопывал
его по спине и говорил ему приятные вещи. Старый
дикарь умел1 по временам прибегать к лести и ласкам,
217
когда ему нужно было добиться своего, и одним из
средств укрощения Вильсона было привлечение им на свою
сторону Хауза. Хауз стал доверенным лицом Клемансо
настолько же, насколько он был и продолжал оставаться
им для Вильсона. Но и самые1 ласковые коты имеют
когти. Даже враги Вильсона—а у него их было много—
были потрясены предательским ударом и тем, что
для этого удара был избран такой момент. Хотя они
без всяких колебаний воспользовались этими разобла-
чениями, чтобы нажить на них политический капитал,
они все же понимали, что это предательское опублико-
вание интимной переписки потрясло храм дружбы до самого
основания. Раздражение заглушило у Хауза чувство чести.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ХАРАКТЕРИСТИК
1. ПУАНКАРЕ
Человек во всем и На протяжении всего периода работы
всегда посредствен- конференции я встречался с президен-
ныи том Пуанкаре только на официальных
приемах. Он никогда не нравился мне. Он обладал всеми
теми качествами, которые обеспечивают человеку успеш-
ную карьеру в адвокатуре или в политике. Он обладал
логическим умом; его твердые и определенные мнения
никогда не менялись, и это создавало впечатление безуко-
ризненной честности его убеждений. Кроме того, он обладал
большим мужеством и непреклонным упорством.
Человека, меняющего свои взгляды—как бы он ни был
честен,—всегда подозревают в том, что он делает это из ка-
ких-то личных соображений. Того же, кто остался верен
своим убеждениям, несмотря на все превратности судьбы,
прославляют как человека неподкупной искренности. Пуан-
каре никогда не изменил ни одного своего мнения. Поэтому
он пользовался безоговорочным доверием.
Если вы сравните его с Брианом или Клемансо, вы обна-
ружите у него ум тупой и бесплодный. Он не обладал
ни остроумием, ни воображением, ни игрой фантазии.
Он изрекал общеизвестные истины, которые завоевывали
ему уважение и доверие. Его карьера была триумфом по-
средственности, триумфом хорошо соразмеренных, хорошо
вышколенных, прекрасно и последовательно выставляемых
на показ заурядных качеств,—всего того, что нужно, чтобы
добиться доверия многочисленного класса рядовых людей,
достойным представителем которого он был. Он был главой
этого многочисленного и могущественного клана бездар-
ностей. Конкурируя с гениальными людьми в борьбе за
высокие посты, человек, подобный Пуанкаре, побеждает
в девяносто девяти случаях из ста. Предполагается, что
219
такой человек должен быть надежным, ибо большинство
людей ставит безопасность превыше всего. Он трижды за-
нимал самые высокие правительственные посты во Франции.
В первый раз Пуанкаре был вознесен
Трижды премьер на Елисейские небеса1 раньше, чем
сумел хоть как-нибудь проявить свои достоинства или
недостатки. Во второй раз, когда он стал премьером, его
единственной заслугой перед Францией было то, что своим
мелодраматическим нашествием на Германию в поисках
репараций он продемонстрировал все безумие попыток
заставить немцев платить долги, когда касса пуста и кредиты
исчерпаны. Он окончательно прославился, будучи в третий
раз премьером, когда убедил Францию, что путем деваль-
вации франка до одной пятой его реальной довоенной стои-
мости она увеличит свое реальное богатство. Это было
подлинным торжеством здравого смысла и мужества. Он был
единственным человеком, который смог заставить все классы
страны принять эту унизительную оценку кредита Франции.
В делах он был человеком суетливым,
Склонность к сует- принимающим суетливость за энергию.
Барту, который представлял его на
Генуэзской конференции, сказал мне однажды утром:
«Я только что получил от Пуанкаре девятисотую теле-
грамму!» Это было примерно в середине работы конференции.
Клемансо сильно страдал от этой суетливости, особенно
во время Мирной конференции. Пуанкаре постоянно вызы-
вал к себе престарелого и обремененного заботами премьер-
министра и надоедал ему разговорами о Рейнской области
и о репарациях. Однажды утром Клемансо, всегда столь
пунктуальный, заставил участников конференции прождать
его около часа. Секретарь Клемансо объяснил, что Пуан-
каре вызвал его к себе в Елисейский дворец. Когда Тигр
приехал, он влетел в зал, пыхтя и отдуваясь, извинился
за опоздание и затем, подойдя ко мне, сказал на ухо: «Не
можете ли вы одолжить мне на короткое время Георга V?»
Клемансо терпеть не мог и презирал Пуанкаре, такого же
мнения был о нем и президент Вильсон. Сходное впечат-
ление об этом человеке создалось и у Бонар Лоу. Кле-
мансо с искренним восхищением и уважением относился к
силе интеллекта даже тогда, когда сам не одобрял целей,
которым этот интеллект служил. Жорес, великий лидер со-
циалистов, был одним из наиболее грозных противников Кле-
мансо в парламенте. Но Клемансо с гордостью говорил мне,
220
что считает Жореса величайшим оратором из всех, кого
когда-либо слышал. О Пуанкаре Клемансо был очень
невысокого мнения как об ораторе, политическом деятеле
и человеке. Говоря о нем как о человеке, он однажды спро?
сил меня: «Знаете ли Вы, что означает слово Пуанкаре?
Point—отрицание «нет», сагге—«честный!» Во время мир-
ных переговоров он подозревал Пуанкаре в закулисных
интригах с Фошем и крайне правыми, требовавшими анне-
ксии Рейнской области и последующего создания там не-
больших республик. В то время у меня не было еще непо-
средственных отношений с Пуанкаре. Впоследствии мне
приходилось встречаться с ним, и я теперь полностью согла-
шаюсь с мнением Клемансо и Вильсона. Соглашение с Пуан?
каре означало, что открытый разрыв ему почему-либо в дан-
ное время неудобен: он принадлежал к той категории людей,
которые полагают, что если они приобрели уже репутацию
честности, то затем могут позволить себе плутовство.
Позднее я имел случай оценить его умственные способ-
ности, когда он в 1922 году приехал в Лондон, чтобы обсу-
дить вопрос о неуплате Германией очередных репара-
ционных взносов. Он серьезно предложил, чтобы мы потре-
бовали уплаты репараций в германских марках. По тогдаш-
нему курсу 900 марок равнялись одному фунту стерлингов.
Я спросил его, кто станет принимать марки и на что они
годны. Он ответил, что Англия будет их принимать по номи-
нальной стоимости. Как сможем мы реализовать эти марки,
он не объяснил. Он не подумал также, как это отразилось бы
на курсе марки, если бы миллиарды марок были выбро-
шены на денежный рынок одновременно.
Пуанкаре был лотарингцем: он родился
Ге°маРиЖДа К и ВЬ1Р0С» имея всегда перед глазами
рм нии германского орла, простершего крылья
над похищенными у Франции провинциями; этот факт
породил в нем неукротимую ненависть к Германии и ко всем
немцам. Антиклерикализм был его убеждением, антигерма-
низм—его страстью. Это создавало ему особый авторитет
во Франции, опустошенной германскими полчищами во
время великой войны. В условиях, требовавших от госу-
дарственного деятеля понимания того, что плодами победы
следует пользоваться разумно, проявляя осторожность и
снисходительность, Пуанкаре сделал все, чтобы любой
французский премьер не имел возможности проявить эти
качества. Он не признавал ни компромисса, ни уступок,
221
ни примирения. Он был склонен считать, что поверженная
Германия всегда должна оставаться такой. Он больше чем
кто-либо другой несет ответственность за отказ Франции
выполнить пункты Версальского договора о разоружении.
Он поощрял и субсидировал вооружение Польши и Чехо-
словакии, что вызвало беспокойство в разоруженной Гер-
мании. В Рейнской области он подстрекал к мятежу против
государственной власти Германии. Он заводил интриги
с антигерманскими элементами в Англии, чтобы препятство-
вать любым усилиям, направленным к восстановлению
обстановки доброжелательства в Европе, и он полностью
расстроил планы Англии в этом отношении. Он явился
подлинным создателем современной Германии с ее огром-
ным и растущим вооружением, и если бы это привело
к новому конфликту, Пуанкаре довел бы дело до ката-
строфы. Его мертвая рука до сих пор давит на современную
Европу.
2. ОРЛАНДО И СОННИНО
Орландо как оратор Оба итальянских делегата—премьер-
министр Орландо и министр иностран-
ных дел барон Соннино—были людьми выдающимися
и одаренными. Но полная противоположность их харак-
теров была очень заметна; иногда она переходила в антаго-
низм целей и методов их осуществления. Орландо был обра-
зованным, культурным и видным юристом, обладавшим
значительным ораторским дарованием. Так как на конфе-
ренции ему приходилось изъясняться на французском
языке, он не мог показать себя с лучшей стороны. Мне
рассказывали, что, когда он говорил на родном языке
в итальянском парламенте или перед большой толпой под
открытым небом, он производил очень сильное впечатление.
В его ораторском искусстве и в глубоком уважении, кото-
рое он себе завоевал своей честностью и подлинным патрио-
тизмом, заключался секрет его влияния. Орландо был чело-
веком любезным и привлекательным, и с ним было чрезвы-
чайно приятно иметь дело. Его выступления в ходе работы
конференции были всегда разумными и дельными. Его взгля-
ды были либеральны и демократичны. Между ним и прези-
дентом Вильсоном не было глубоких принципиальных или
политических расхождений, и я всегда думал, что, если бы
президент Вильсон попробовал дружески побеседовать
с Орландо, вместо того чтобы поучать его свысока,
222
можно было бы у регул кровать злополучный спор, возникший
из-за Фиуме, который так и не был разрешен.
Барон Соннино был человеком совер-
Упрямство Соннино шенно иного склада. Он был сух,
угрюм и несговорчив. По происхождению и по националь-
ности он не был итальянцем. Отец его был еврей, а мать,
как он сам мне рассказывал, уроженка Уэльса. Оба эти
народа—евреи и , валлийцы—отличаются упрямством и не-
легко поддаются уговорам. Упорство и твердость, проявлен-
ные Соннино при заключении сделок, идут, видимо, от отца,
упрямство, с которым он держался своего мнения,—от
матери. Но каково бы ни было его происхождение, он был
стопроцентным итальянцем как политический деятель и
патриот. Для него война не была борьбой за международное
право и свободу человечества. Он не проявлял большого
интереса к этим двум идеалам, относясь к ним безразлично
и даже несколько презрительно. Для него победа была
наилучшим поводом, чтобы расширить границы, укрепить
безопасность, влияние и престиж Италии. Этим объясняется
его измена Тройственному союзу; он использовал все свое
влияние, чтобы убедить Италию присоединиться к союзни-
кам. Он был достаточно проницателен и понимал, что цен-
тральные державы не могут ничего дать Италии за союз
с ними или за соблюдение нейтралитета. Австрия не согла-
силась бы пожертвовать ценными городами, морскими
портами или грозными горными крепостями, которые укре-
пили бы и обогатили Италию за счет Австрийской империи.
Германия не могла бы убедить Турцию уступить какую-либо
часть Анатолийского побережья, чтобы этим привлечь на
свою сторону Италию или купить ее поддержку. А что
касается самой Германии, то все, что она могла сделать,—
это сохранить свои собственные колонии, отказавшись при
этом помочь Италии приобрести новые колонии в Африке.
Более того, итальянские государственные деятели сами
не проявляли большого желания приобрести африканские
колонии. Ни во время войны, ни на Мирной конференции
они не настаивали на предоставлении Италии каких-нибудь
германских колоний. Соннино, как дипломат, понимал, что
с западными союзниками можно будет заключить более
выгодную сделку, и поэтому он перешел на их сторону.
В ходе наших дискуссий такие проблемы, как Лига
Наций, разоружение и международное урегулирование
вопросов труда, не очень интересовали Соннино. За столом
223
конференции он имел вид человека, со скукой ожидающего,
когда начнется обсуждение единственного важного вопроса,
а именно того, что придется на долю Италии из общей воен-
ной добычи. Когда он по временам принимал участие в обсу-
ждении других вопросов, это обычно имело прямое или кос-
венное отношение к этой важнейшей для него проблеме.
Говорил он очень своеобразно—нервно перескакивал от
одной мысли к другой. У него была, кроме того, очень
характерная манера: чтобы подчеркнуть свою мысль, он
порывисто ударял себя правой рукой в грудь, точно приво-
дил в действие какой-то незримый рычаг. Он действительно
дергал рычаги, но эти рычаги вовсе не были незримыми.
Он говорил очень выразительно и иногда образно. Когда,
например, полковник Хауз, настаивая на точке зрения
Вильсона в вопросе о свободе морей, выдвинул возражения
против английской точки зрения о праве Англии исполь-
зовать военно-морской флот для подрыва сил противника,
Gohhhho заметил, что различные животные борются раз-
личным оружием: одни используют свои острые зубы, дру-
гие—когти, а третьи—клыки. То же самое относится
и к различным народам: одни борются силами своей армии,
другие—силами своего флота. Однажды я слышал, как на
большом собрании в Куинсхолле он очень удачно объ-
яснил, почему не считает возможным выступить с речью
на английском языке, хотя знает его довольно хорошо.
Он сказал, что язык, которым вы не овладели в совершен-
стве, подобен трамваю: он доставляет вас довольно близко
к дому, но все же не до самых дверей.
Соннино был решительным человеком,
Его недостатки как но слишком прямолинейным, чтобы
дипломата г —,
стать первоклассным дипломатом. Ему
не хватало гибкости. Вот почему он не сумел полностью
цспользовать в интересах Италии прекрасные возможности,
предоставленные ей той большой ролью, которую она—пря-
мо или косвенно—сыграла в падении Германской, Австрий-
ской и Турецкой империй. Он твердо решил добиться у нас
известных уступок и отказывался принять другие, хотя они
были гораздо выгоднее с итальянской точки зрения. Оба
итальянских делегата были каждый в своем роде людьми
чрезвычайно способными, но они не умели работать согла-
сованно. Когда возникали какие-либо затруднения, Орландо
был эмоционален и недостаточно тверд, а Соннино слишком
угрюм и излишне неподатлив.
224
Установившееся между представителями союзных стран
взаимопонимание постепенно приняло форму доброжела-
тельных, а затем и дружеских отношений между ними.
Единственным исключением были представители Италии.
Отсутствие взаимопонимания между президентом и италь-
янским представителем привело к тому, что между ними
выросла непроходимая пропасть. Но об этом я буду говорить
далее.
3. БОТА, СМЭТС И МИЛНЕР
Мир в Веренигинге Были три человека, чьи имена навсегда
останутся связанными с историей Юж-
ной Африки; в 1919 году они настаивали на заключении
мира без каких бы то ни было карательных статей. Это
были генерал Бота, генерал Смэтс и лорд Милнер. Все они
уже однажды сидели вместе за круглым столом и выраба-
тывали условия мира, который должен был определить судь-
бу обширных территорий на африканском материке. Мил-
нер требовал тогда жестких условий мира, которые учиты-
вали бы тот факт—кстати сказать, не слишком очевидный
для тогдашнего английского главнокомандующего2,—что
противники Англии разбиты на полях сражений. Он стоял
за то, чтобы в основу мирных условий и будущей системы
управления Южной Африкой было положено признание
его противниками бурами того факта, что их национальному
господству над территорией, где они были пионерами циви-
лизации белой расы, навсегда наступил конец. Тогда на кон-
ференции положение спасли большая гибкость и большой
практический ум Китченера; ему, а не Милнеру, мы обя-
заны тем, что договор о Веренигинге был составлен в при-
мирительном духе3. Но теперь, в Париже, Милнер присоеди-
нился к своим бывшим противникам, чтобы противодей-
ствовать заключению безжалостного мира, который уни-
зил бы побежденного врага и не давал бы ему подняться
из праха после полного своего поражения.
Все трое были людьми замечательными.
Внушительная сила Самое сильное впечатление—своим вне-
Ьота
шним видом и силон характера, всей
своей выразительной фигурой—производил Бота. Он был
одним из тех, чье присутствие вы всегда ощущаете, даже
если они хранят молчание. Он привлекал внимание, хотя
не делал для этого никаких усилий. Я встретился с ним
впервые, когда в качестве министра торговли участвовал
15 Ллойд Джордж 225
в имперской конференции 1907 года. Он представлял
Южную Африку в качестве премьер-министра Южно-
Африканского Союза. Он, так же как и я, впервые присут-
ствовал на имперской конференции. Хотя Бота предвидел
возможность войны с Германией, ни один из нас не предста-
влял себе, что нам обоим придется участвовать в другой
конференции, которая после мировой войны должна будет
решить судьбы четырех континентов. Бота не принимал
почти никакого участия в работах имперской конференции.
В то время он еще не настолько овладел английским язы-
ком, чтобы активно выступать в прениях, и предоставил
другим ведение торговых переговоров. Дикин, австралий-
ский премьер-министр, в совершенстве владевший искус-
ством извергать потоки тех избитых фраз, которые так часто
принимают за красноречие, говорил подряд часами. Сэр Джо-
зеф Уорд, премьер-министр Новой Зеландии, тоже говорил
плавно и легко.
Но были здесь два человека, на которых я смотрел с вос-
хищением. Один из них выступил с краткой речью, другой
за все время почти не проронил ни слова. Первым был канад-
ский премьер-министр сэр Уилфред Лорье. Его выдаю-
щаяся внешность и природное изящество, музыкальный
голос, живая и лаконичная манера говорить привлекали
всеобщее внимание. Другой был Бота—прирожденный
вождь. Большая голова, спокойные, неустрашимые, про-
ницательные глаза, полные огня и блеска, глубокий, не-
сколько хриплый и властный голос; я часами сидел против
него и не раз ловил себя на том, что стремлюсь вновь и вновь
обратить на него взор. Я представлял себе его ведущим в бой
свои войска и чувствовал, что предпочел бы быть с ним,
чем находиться против него. Впоследствии мне довелось
услышать речь Бота на его родном языке.
В его голосе и манере речи чувство-
Бота как оратор вались сила, прямота и убеждение. Не-
трудно было понять, почему он пользовался таким влиянием
среди своих суровых и храбрых соотечественников, почему
они шли за ним в бой, презирая опасности. Он был более
эмоциональнььм и привлекающим к себе оратором, чем
Смэтс или Милнер. У него был голос обаятельного тембра,
и он пользовался им очень умело, как настоящий артист.
Модуляции голоса передавали смысл его речи лучше, чем
перевод, сделанный точным, но маловыразительным пере-
водчиком.
226
Во время его речи, о которой я только что упомянул,
произошел забавный инцидент. Это было на банкете, дан-
ном в его честь во время конференции, и на котором я пред-
седательствовал. Кампания суфражисток была тогда в са-
мом разгаре4. Все собрания, посещавшиеся министрами,
прерывались женскими криками и визгом: «Дайте женщи-
нам право голоса!» Они нисколько не считались с характе-
ром собрания. Ораторы, сочувствовавшие движению, испы-
тывали те же неприятности, что и его противники. Хотя
я был ревностным сторонником избирательных прав для
женщин, но это обстоятельство, по-видимому, еще больше
выводило дам из себя. Чтобы избежать этих неприятностей,
женщин вообще перестали допускать на такие собрания.
Суфражистки в ответ организовали группы сочувствующих
мужчин, применявших ту же тактику. Перед банкетом
в честь Бота были приняты мерЪц чтобы устранить из зала
посторонних. Бота выступил с речью на языке африканс.
После того как он произнес одну-две фразы, позади Бота
встал человек, начавший переводить его речь на англий-
ский язык. Не успел он вымолвить несколько слов, как рос-
лый служитель, приняв переводчика за пробравшегося в
зал демонстранта, схватил его за шиворот и с криком
«Вон!» стал выталкивать из зала. Этот инцидент больше
всего насмешил самого Бота.
Когда в следующий раз Бота приехал в Англию, он
говорил уже на превосходном английском языке—вполне
правильном идиоматически и очень выразительном. Я при*
веду ниже его замечательную речь на Мирной конференции
по вопросу о мандатах. Эта речь потрясла нас всех,
и не менее других президента Вильсона, к которому
она была обращена.
Когда Бота приехал в Париж, здоровье
Полководец и его было расшатано. Лишения, кото-
рые ему пришлось перенести во время
бурской войны, когда за ним охотились по пятам, и тревоги
руководителя, который знал, что от него зависит судьба
его народа,—все это отразилось на его мощном организме.
Силы его были заметно подорваны, и вскоре после возвра-
щения в Южную Африку он скончался. Мне никогда не при-
ходилось встречать человека, который казался бы более
полным олицетворением мудрости в слове и деле. Бота был
поистине великим человеком. Он был великим полковод-
цем и еще более замечательным советником и миротворцем.
227
15*
Во время парижских переговоров он неизменно стоял за
такое соглашение, которое не оставляло бы ни у кого чув-
ства горечи.
Генерал Смэтс и лорд Милнер принадлежали к людям
совершенно другой категории. Бота был прежде всего чело-
веком широких горизонтов, он привык свободно жить в бес-
крайних просторах земли и под беспредельной ширью небес.
Это было источником его воспоминания, это было его уни-
верситетом. Люди, прошедшие такую школу и к тому же
одаренные умом и волей—а Бота обладал и тем и другим
в высочайшей мере,—развивают в себе проницательность,
широту кругозора и целеустремленность, которые поды-
мают их на такую высоту, что они могут стать лицом к лицу
со всеми проблемами жизни без всякой нервозности, то есть
могут принимать решения спокойно и ясно. Это дает им воз-
можность распознавать, чтб важно и что не важно, и опре-
делить свой путь уверенно и мудро. Смэтс также был выход-
цем из великой африканской равнины, и его опыт в значи-
тельной мере объясняет ту независимость, с какой он под*
ходит к разрешению мировых проблем. Этот опыт придает
его выступлениям совершенно исключительный характер,
выходящий за пределы простого интеллектуального пре-
восходства. Но он никогда не казался мне таким подлинным
сыном природы, каким был Бота.
Смэтс и Милнер были замечательными
Высокая культура представителями той культуры, кото-
Смэтса и Милнера r J
рую дают старые университеты. Оба
они обладали исключительным и прекрасно вышколенным
умом. В своих мемуарах я не раз имел возможность рас-
сказывать о той выдающейся роли, которую они оба играли
на наших совещаниях во время войны. Трудно переоценить
значение помощи, какую оказал нам генерал Смэтс при
подготовке к заключению мира. Нелегко провести границу
между гением и талантом. Я не раз слушал о таких попытках,
но они всегда были безуспешны. Тем не менее история сви-
детельствует, что между этими двумя человеческими свой-
ствами лежит непроходимая пропасть. Бота, без сомнения,
был человеком гениальным, обладавшим огромной интуи-
цией и проницательностью.
Что сказать об этих двух деятелях? Оба они были людьми
интеллектуально одаренными. Я без всяких колебаний
заявляю, что Смэтс был самым способным из всех людей,
которые пришли нам на помощь из доминионов, а Милнер,
228
которого на наши совещания прислала Консервативная
партия, был человеком самого многостороннего ума. Он
не обладал блеском Керзона или драматическим красноре-
чием Карсона; он был плохим и даже бесцветным оратором.
Милнер не владел искусством плавной речи. Его выступле-
ния были тусклыми, голос глуховат, он часто запинался.
Он действительно не обладал ни одним из необходимых
для оратора качеств. У него не было также и необычайной
силы анализа, отличавшей Бальфура, или того дара поле-
мики, которым в совершенстве владел Бонар Лоу, но Мил-
нер превосходил их всех силой творческой мысли и богат-
ством идей. Основной недостаток его партии в настоящее
время заключается в том, что в ее рядах нет ни одного госу-
дарственного деятеля милнеровского калибра, способного
разрешить стоящие перед ней экономические проблемы.
Трудно переоценить значение Милнера на наших совеща-
ниях вплоть до весны 1918 года. Он ничем не блеснул во
время общей дискуссии. По-видимому, ему не всегда легко
было дать словесное выражение своим мыслям. Но он не-
изменно оказывался на высоте, когда я приглашал его—
а делал я это часто—для спокойной беседы в зале заседаний
кабинета о сложных проблемах, беспрестанно возни-
кавших в годы войны.
Милнер был неустрашим; он никогда
Смелая оригиналь- не боялся сделать предложение или
ность Милнера г
присоединиться к предложению других
только потому, что оно было слишком оригинальным или
могло задеть какие-либо партийные или профессиональные
предрассудки. Когда нам пришлось заняться продоволь-
ственной проблемой, его предложения были поистине рево-
люционны. Я помню, что, когда они были поставлены на
рассмотрение кабинета, Бальфур был поражен. Посмотрев
на часы, он повернулся к своему соседу и сказал: «По моим
подсчетам сегодня у нас каждые полчаса происходила рево-
люция».
Когда лорд Дерби ушел из военного министерства,
Милнер настоял на том, чтобы стать его преемником.
Ни Бонар Лоу, ни я не смогли убедить его не брать на себя
такую трудную задачу. Физически он не был крепким чело-
веком, и бесконечное количество докучных мелочей, кото-
рыми ему пришлось заниматься, вскоре исчерпали ограни-
ченные запасы его сил. Результатом этого явилось траги^
ческое ухудшение качества его работы. Его нервная система.
229
была истощена. С этого времени все, что он делал, носило
явственные следы нервного расстройства. Силы Милнера
падали, и помощь его при обсуждении серьезных проблем
постепенно уменьшалась. Время от времени можно было
наблюдать вспышки его прежней способности проникать
в самую суть проблемы, но это был уже мигающий свет
лампады, в которой масло подходит к концу. В качестве
советника на совещаниях он был изобретателен, но как
администратор слаб, вял и немощен. Военное министерство
буквально убило его. Он взял на себя задачу, которая
потребовала бы максимального напряжения от любого
человека в расцвете сил и здоровья. Это преждевременно
состарило его, и он стал постепенно увядать. Когда он вышел
в отставку, было уже слишком поздно, чтобы восстановить
его великолепные способности. Но я всегда буду с благо-
дарностью вспоминать Милнера 1917 года, который неиз-
менно приходил мне на помощь своими идеями, богатой
изобретательностью и мужеством.
У Милнера отсутствовало политиче-
Нереакционер ское ЧуТье Он приобрел репутацию
твердолобого тори после того, как обратился с призывом
к консерваторам отказаться от поддержки парламентского
акта 1911 года и «наплевать на последствия»5. Однако я не
знаю человека, который был бы в меньшей мере реакцио-
нером, чем он. Вряд ли можно считать реакционером автора
закона 1906 года о налогах на наследства. Среди его совре-
менников не было человека, который бы в меньшей степени
являл собой тип тори старого закала, чем он, и кто инстинк-
тивно оказывал бы меньшее сопротивление реформам и пере-
устройству. По своим склонностям и убеждениям он являлся
сторонником государственного социализма. В аграрной
политике он готов был идти значительно дальше в отноше-
нии вмешательства и помощи государства, чем кто-либо
из известных мне деятелей любой партии. Если бы можно
было дать и ему какой-нибудь общепонятный ярлык, я на-
звал бы его радикал-империалистом. Его вера в Британскую
империю обладала силой и страстностью религиозного убе-
ждения. В качестве апостола империи Милнер займет
место рядом с Дизраэли и Родсом. Фанатическое усердие
последних заставляло их совершать серьезные ошибки,
но никто не может сомневаться в том, что они искренне
верили в миссию Британской империи. Великая война
дала нам лучшие доказательства их правоты.
230
Блестящая работа Во время своего пребывания в Южной
Филиппа Кэрра Африке Милнер собрал вокруг себя
группу замечательных молодых людей, которые впослед-
ствии в самых различных сферах деятельности оправдали
его интуицию. Одному из них, Филиппу Кэрру (впослед-
ствии получившему титул маркиза Лотиана), я должен
выразить искреннюю признательность за ту неоценимую
помощь, какую он оказывал мне в течение большей части
моего пребывания на посту премьер-министра во время
войны и мира. Когда я стал премьер-министром в 1916 году,
лорд Милнер представил мне Кэрра как молодого человека
больших способностей, особенно компетентного в вопросах,
касающихся империи и внешней политики. Никто не оправ-
дал своей рекомендации в такой мере, как Кэрр. Он с боль-
шим и глубоким пониманием дела разбирался в этих вопро-
сах. В течение немногих лет работы со мной он сыграл боль-
шую роль в моЪх отношениях с доминионами, Индией и
Америкой. Кэрр обладал значительными литературными
способностями, и это не раз оказывалось для нас весьма
полезным. Прекрасным примером силы и прозрачной ясно-
сти его стиля был составленный им проект ответа союзников
на заявление Брокдорф-Ранцау по вопросу об ответствен-
ности Германии за возникновение войны. И прези-
дент Вильсон и Клемансо—оба прекрасные знатоки лите-
ратурного стиля—восхищались им как образцом убе-
дительного документа и согласились включить его в офи-
циальный ответ союзников, не изменив в нем ни одной
мысли или фразы.
Он был особенно полезен мне во время
Обвинение Кэрра тех затруднений, которые возникли в
связи с запутанной русской пробле-
мой. Было бы неправильно характеризовать его как сто-
ронника большевиков, как то делают некоторые из его и
моих друзей. Но он был таким же решительным, как и я,
противником вооруженного вмешательства союзников во
внутренние дела России. Его протесты были настолько
энергичны, что один видный союзный дипломат послал мне
предостережение через одного из моих секретарей, что Кэрр
является «главой большевистского центра в Западной
Европе»! Когда однажды, после подписания Версальского
Договора, я на несколько недель уехал из Парижа, Филипп
Кэрр остался, чтобы вместе с Бальфуром подготовить проек-
ты других договоров. Он установил, что один из минист-
231
ров—конечно, не Бальфур—намерен воспользовать ся моим
отсутствием и организовать Конференцию союзников для
свержения большевистского правительства силой оружия.
Кэрр немедленно сообщил об этом Бальфуру, который
отнесся к указанному плану резко отрицательно и предло-
жил ему немедленно информировать меня о происходящем.
Я сразу по телеграфу поручил Кэрру сообщить француз-
скому, американскому и итальянскому делегатам, что я,
поскольку дело касается английского правительства, кате-
горически отказываюсь санкционировать этот дикий проект.
Мое заявление положило конец этой затее.
Именно деятельность Кэрра, выполнявшего в данном слу-
чае мои директивы, способствовала возникновению легенды,
что Форин офис переведен во «флигель в саду» на Даунинг-
стрит, 10. Это был намек на деревянное помещение, построен-
ное во время войны в крошечном палисаднике близ офи-
циальной резиденции премьер-министра длй моего секрета-
риата. Близость этого секретариата к Форин офис давала
весьма успешные результаты, пока во главе его оставался
Бальфур, так как они работали в полном согласии. Бальфур
приветствовал помощь Филиппа Кэрра. Ни одно министер-
ство не требует такого неусыпного наблюдения со стороны
премьер-министра, как Форин офис. При разнообразных
обязанностях, выпавших на мою долю в связи с ликвида-
цией хаоса, неизбежного при переходе правительства
и всей страны с военного положения на мирное, я не мог бы
быть полностью в курсе событий за границей без разумной
и осведомленной помощи всегда бдительного Кэрра. Неко-
торые трения возникли только после того, как Бальфур
подал в отставку и его место занял лорд Керзон. Он него-
довал на вмешательство Кэрра. Ничего другого и нельзя
было ожидать от Керзона—человека, который никогда
не мог отделаться от автократических привычек, усвоен-
ных им в бытность вице-королем Индии.
4. НОРТКЛИФФ
Способности газет- Незадолго до выборов мои отношения
кого магната с лордом Нортклиффом—к счастью
иль несчастью—непоправимо испортились. Они всегда были
неустойчивы. Нортклифф пользовался большим влиянием
как владелец самой распространенной ежедневной газеты
и самого влиятельного журнала во всем Соединенном Коро-
232
левстве6 и был не прочь проявлять и демонстрировать перед
всеми свое могущество. Когда он поступал таким образом,
большинство политических деятелей склоняли перед ним
головы. Он был одной из самых выдающихся фигур своего
поколения и, несомненно, самым грозным из всех газетных
магнатов моего времени. Он создал популярную ежеднев-
ную газету, и чем больше над ней издевались другие газеты,
чем больше высмеивали ее на всех политических собраниях
всех партий, тем больше росла ее популярность. Однако
он не только добился успеха этой полупенсовой газеты,
но и восстановил прежний авторитет «Таймс», этой поиз-
носившейся и уже несколько дискредитированной ученой
газеты. Никто не умел лучше, чем Нортклифф, выставлять
напоказ свой товар, но что бы ни говорили его соперники
и снобы, преклоняющиеся перед условностями, товар на его
газетных полках тем не менее был отличного качества
и в то же время привлекателен и дешев. Я помню, как
на одном из немногих политических званых обедов, где
присутствовал Нортклифф (как неловко и неудобно он себя
чувствовал в этом необычном для него окружении!), он ска-
зал мне, что у него гораздо лучшая организация службы,
заграничной информации, чем неповоротливый, дорого-
стоящий и малоэффективный аппарат Форин офис. В этом
замечании было много правды. Неустанная погоня за сен-
сационными новостями ставила его иногда—правда, всего
раз или два—в катастрофическое положение. Мнения его
были такими же предвзятыми, как и мнения всякого пар-
тийного органа, но они отражали его собственную точку
зрения, а не позицию какой-либо партии или партийного
лидера. Он влиял на общественное мнение самим отбором
материала, распределением его по страницам, шрифтами
и заголовками. • В сущности, он часто поступал недобро-
совестно и давал ложное представление об истинном поло-
жении вещей. Он не принадлежал ни к какой партии,
и поэтому каждый истинный сторонник той или иной пар-
тии осуждал его газету. Большинство из них ее покупали,
читали то, что в ней написано, а затем проклинали.
Во время войны никто не мог сомне-
Его заслуги во время ваться в его патриотизме. Этот патрио-
воины тизм был искренним и бесстрашным.
Когда обнаружился недостаток снарядов, он не подчинился
требованиям цензуры и подверг себя серьезному риску.
Его портрет был предан всенародному сожжению в Лон-
233
доне, но он помог достать снаряды. Нортклифф оказал зна-
чительные услуги и на административных постах—в Аме-
рике и в качестве руководителя пропаганды в тылу против-
ника. Но он совершенно не умел придерживаться товарище-
ских отношений в работе; он признавал только такую со-
вместную работу, в которой он был бы начальником. Он
отрицал какое бы то ни было сотрудничество, если оно было
основано на принципах равенства и взаимности. Он не верил
ни в какое дело, которым руководил не он сам. Он слишком
равнодушно относился к мнениям других, чтобы быть
хорошим собеседником. Когда Нортклифф несколько раз
посетил меня на Даунинг-стрит, он иногда начинал бесе-
ду с того, что задавал мне вопрос, но легко было заме-
тить, что мой ответ его нисколько не интересовал: он при-
ходил для того, чтобы выразить собственное мнение,
а не выслушивать чужие ответы. Вопрос он задавал
только для проформы.
К этому времени Нортклифф уже при-
Диктаторские обрел телефонную манеру речи, выро-
дившуюся в телефонную манеру мыш-
ления: выкрикивание коротких и резких приказаний
в трубку, которая не может возражать. Создавалось впе-
чатление, что ему надоело разговаривать с людьми—он пред-
почитал разговаривать с телефоном. Он культивировал
в себе самые худшие манеры диктатора. Его нетерпимость
росла вместе с его могуществом.
Я сближался и расходился с ним несколько раз в пред-
военный период и во время войны. После войны наши пути
разошлись окончательно. Когда я занялся вопросами про-
изводства боеприпасов, Нортклифф и лорд Френч развили
агитацию, которая дала мне возможность обойти военное
министерство и работать без его тягостного вмешательства.
Но когда впоследствии я не соглашался с политикой бес-
смысленных и кровопролитных наступательных кампаний
во Франции и требовал пересмотра стратегического плана,
он пришел в военное министерство, во главе которого я тогда
стоял, и заявил моему личному секретарю, что, если я не
перестану нападать на сэра Уильяма Робертсона и на Хэйга,
он разоблачит меня в своих газетах. Я не обратил внимания на
его угрозу, и в течение нескольких месяцев он не оказывал
мне никакой поддержки. Когда я стал премьер-министром без
его помощи, он пытался это загладить, но всегда был нена-
дежным соратником. Нортклифф никого не просил о под-
234
держке и никому ее не оказывал. Он привык иметь дело
с подчиненными, делавшими то, что им приказывали,
а не с соратниками, которые работали бы по совместно
выработанному плану.
Как только кончилась война, Норт-
Его желание быть чле- клифф возымел идею, что он должен
ном мирной делега- gbITb одним из официальных делегатов
ции империи на Мирной конференции. По
многим совершенно очевидным причинам это было невоз-
можно. Не говоря уже об обиде, которую нанесло бы дру-
гим влиятельным газетам оказание такого предпочтения
владельцу пользующейся успехом и конкурирующей с ними
группы газет, которого не любят и которому, пожалуй, и без
того завидуют. Этого нельзя было делать еще и потому,
что Нортклифф никогда не умел сотрудничать с другими
людьми на равных началах. Если бы он в том или другом
случае не добился своего, он стал бы угрожать отставкой.
Если бы его сделали членом мирной делегации, он никогда'
не согласился бы помочь своим коллегам выйти из затруд-
нительного положения, если это будет связано хотя бы
с временной утратой популярности, но обязательно исполь-
зовал бы их затруднения, чтобы показать свое могущество,
а если возможно, то и захватить всю власть в свои руки.
Он сделал бы это внезапно, без всяких колебаний и—что
хуже всего—без предупреждения. Он обязательно вышел
бы из состава делегации и сделал бы это в самый неудоб-
ный для переговоров момент. Уважение, которое оказывали
ему политические деятели и генералы в стране и за грани-
цей, к этому времени окончательно вскружило ему голову.
Уже начиналось то нервное заболевание, которое вскоре
вывело его из строя, а затем и убило. Хэйг постоянно при-
нимал его в своей ставке с почестями, которые воздаются
иностранным государям, чья помощь необходима и чье
сопротивление, пренебрежительный отзыв или невнимание
могут иметь роковые последствия.
Мне пришлось отказать Нортклиффу в его требовании.
Я должен был учесть и то обстоятельство, что, включив
Нортклиффа в список пяти делегатов, я должен был бы
исключить из него другого человека. Кого я должен
был вычеркнуть—Бонар Лоу, Бальфура, представителя
рабочих или одного из премьер-министров доминионов?
Я знал, что сулил мне этот отказ как раз накануне выборов,
а затем.и во время мирных переговоров.
235
Его возмущение моим Нортклифф был заметно удивлен и
отказом расстроен моим отказом удовлетворить
его просьбу. Он послал ко мне в качестве эмиссара одного
из наших общих друзей, чтобы просить меня пересмотреть
мое решение. Этот миротворец дал мне понять, каковы
будут последствия моего упорства. Я должен был ожидать
непримиримо враждебного отношения ко мне нортклиф-
фовской печати в предстоящей избирательной кампании
и после нее. Тем не менее я твердо решил не уступать.
Если бы я уступил, то с этого момента стал бы ставлен-
ником Нортклиффа на Даунинг-стрит, и он не преминул бы
разъяснить своим читателям, что я кандидат его и никого
другого. Такое положение было бы несовместимо с незави-
симостью и достоинством, налагаемыми высоким постом,
который я занимал. Я предпочел порвать с Нортклиффом.
Он еще раз пришел ко мне сам. Теперь он сделал мне
новое предложение. Он хотел снять отель «Мажестик»
в Париже и организовать'там штаб всей нашей официаль-
ной пропаганды для английской и иностранной печати
во время Мирной конференции. Я счел это предложение
крайне опасным. Это косвенно дало бы ему очень большую
власть: он мог бы направлять и контролировать нашу
политику. Поэтому я снова отверг его предложение. Он рас-
сердился и стал мне угрожать. Я просто предложил ему
убраться к черту. И, как сказал мне потом бедный Бонар
Лоу, «Нортклифф затем направился прямо к нему в ми-
нистерство финансов». Бонар Лоу был не более гос-
теприимен, чем я. Больше мы—ни я, ни он—так и не
видали Нортклиффа.
Он стал закоренелым и непримиримым
Нортклифф стано- врагом правительства до самой своей
вится^ озлобленным смерти в0 время выборов он поддер-
врагом живал противоправительственных кан-
дидатов, главным образом лейбористов. Он широко рас-
пространял среди наших войск, находившихся за границей,
газету «Дейли мейл», где печатались призывы к солдатам
голосовать против правительства. Он критиковал нашу
позицию на Мирной конференции—главным образом за
чрезмерную снисходительность к Германии—и на протя-
жении четырех лет преследовал нас своей злобной враждеб-
ностью от одной конференции к другой, в промежутках
между конференциями и после них, осуждая все, что мы
говорили и делали, а также все, чего мы не сделали и не ска-
236
зал и. Во время различных международных конференций,
начиная от заключения мира, главный представитель Норт-
клиффа блистал своим отсутствием на всех собраниях анг-
лийских журналистов, где я выступал. Всякие отношения
между нами—даже отношения обычной вежливости—были
прерваны. Информацию о том, что происходило на конфе-
ренции, он доставал от французских министров, и они
инспирировали все его сообщения, неизменно носившие
франкофильский характер.
Когда Нортклифф меня поддерживал, я всегда готов
был среди бела дня услышать из-за спины жужжание
отравленной стрелы, пролетающей у моего уха. С людьми
такого рода всегда безопаснее, если они находятся лицом
к лицу с вами, а не тогда, когда они у вас за спиной. Таков
вывод, почерпнутый из моих наблюдений и опыта.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ХОД РАБОТЫ МИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
1. СХЕМА ДОГОВОРА
Президент Вильсон не После того как было достигнуто вре-
подготовлен менное соглашение по предваритель-
ным условиям и обсуждены вопросы, требовавшие немед-
ленного разрешения, мы приступили к выработке схемы
мирного договора. Тут выяснилось, что планы президента
Вильсона довольно туманны. Его высказывания относи-
тельно целей, к достижению которых он стремился, были
определенны и ясны—он был мастером политической фра-
зеологии—но хотя он и упорно работал над отделкой своих
фраз и над тем, чтобы раскрыть заключавшиеся в них
истины, он, по-видимому, был удовлетворен их художе-
ственной законченностью и не выработал даже для самого
себя плана практического применения идей, вдохновляв-
ших его речи. Он, например, даже не постарался составить
подробный и практически осуществимый проект Лиги
Наций. Его государственный секретарь Лансинг так описы-
вает полную неподготовленность президента к конкретной
действительности Мирной конференции:
«Вся беда заключалась в том, что президент не
сумел овладеть ситуацией и использовать эту повсе-
местную народную поддержку. Он приехал в Париж,
не имея, насколько мне известно, определенной схемы
договора с Германией. У него был проект Устава
Лиги Наций, но что это был весьма сырой и непро-
думанный план, становится совершенно очевидным
при сравнении его с тем документом, который впослед-
ствии был представлен конференции в качестве
предварительных условий мира. У него были, конечно,
его знаменитые Четырнадцать пунктов и декларации,
сделанные им в последующих выступлениях об осно-
238
вах мира, но все это не намного больше, чем изложе-
ние ряда принципов и политических установок, кото-
рые в лучшем случае могли служить лишь общим руко-
водством при разработке фактических условий мира. Что
касается окончательного проекта или хотя бы наброска
мирного договора, который можно было бы предста-
вить делегатам на рассмотрение, то он, очевидно, его
не имел. Когда члены американской комиссии убеди-
лись в этом, они предложили своим юридическим со-
ветникам составить хотя бы схематический проект
договора. Однако в момент, когда эта работа уже очень
успешно развивалась, ее пришлось оставить, потому
что президент отнесся к этой идее весьма отрицательно,
категорически заявив, что не намерен позволить юри-
стам составлять мирный договор. Это заявление обес-
куражило всех специалистов, и они уже больше не
пытались вносить какие-либо предложения по Уставу
Лиги или отдельным статьям договора. Так, прези-
дент, не проделавший сам предварительной работы
и не позволивший другим сделать ее, оказался совер-
шенно неподготовленным к тому, чтобы предложить
европейским государственным деятелям что-либо более
или менее конкретное, если не считать его весьма несо-
вершенного плана учреждения Лиги Наций. В резуль-
тате общая схема договора и многие из важнейших его
статей были подготовлены и разработаны английской
и французской делегациями. Таким образом, президент
утратил исключительные возможности внушить свои
идеи делегатам конференции и стать руководителем
переговоров и не смог сохранить своего ведущего поло-
жения среди государственных деятелей, которым при
создавшихся обстоятельствах была предоставлена воз-
можность продиктовать условия мира, а его заявления,
явившиеся в свое время основой его популярности,
претерпели в какой-то мере ту же участь.
Если бы президент последовал обычному методу
ведения переговоров через полномочных пред-
ставителей, вместо того чтобы избрать необычный и
еще не проверенный на практике метод личного уча-
стия, положение было бы совсем другим. Если бы пре-
зидент не был в Париже, тогда были бы подготовлены
подробные инструкции, которые могли бы быть изме-
нены только по согласованию с ним в Вашингтоне. Эти
239
инструкции по необходимости были бы весьма конкрет-
ными и не оставлявшими никаких сомнений относи-
тельно того, какие именно цели ставит себе президент.
Но, поскольку на конференции находился сам прези-
дент, письменные инструкции казались ему—а воз-
можно и были—излишними. Он лично на месте мог
определить позицию Соединенных Штатов и дать устные
указания по каждому из мельчайших вопросов, по мере
того как они возникали в ходе переговоров. А так как
дипломатические представители являются во всяком
случае только агентами президента и должны во всем
подчиняться его инструкциям, американские представи-
тели в Париже фактически не имели права действовать
самостоятельно и должны были только выполнять ука-
зания, которые давались им устно. Поскольку эти
устные указания были скудны и неопределенны и не
охватывали общего плана, для американских коллег
президента создалось неблагоприятное и затрудни-
тельное положение.
Я сомневаюсь в том, сделал ли Вильсон хотя бы
попытку разработать практические методы применения
принципов и указаний, провозглашенных им во время
войны и получивших всеобщее признание как основа
мира во время перемирия. В результате у него, оче-
видно, было только самое туманное и расплывчатое
представление о том, как они могут быть включены
в договор, ибо многие из его деклараций требовали еще
очень тщательного уточнения, прежде чем могли быть
применены практически к проблемам, которые пред-
стояло разрешить на конференции. Естественно, что
создавалась обстановка неопределенности, лишавшая
американских представителей возможности настаивать
на достижении ясных целей. Такое отсутствие програм-
мы лишало всю американскую делегацию, включая
президента, всякого престижа и влияния на других
делегатов.
Это иллюстрирует одну из присущих Вильсону сла-
бостей, делавших его неспособным возглавлять дипло-
матическую делегацию, которая должна была вести
переговоры по такому сложному вопросу, как договор
с Германией. Он был склонен пустить дело на самотек,
полагаясь, по-видимому, на свою быструю сообрази-
тельность и проницательность, чтобы провалить или
240
исправить условия, выдвигаемые членами других деле-
гаций. С самого же начала не было здесь ни коллек-
тивной работы, ни совещания с другими членами деле-
гации, ни согласованных действий. Горько было наблю-
дать эту полнейшую бессистемность, когда система
была так необходима. Причины очевидны. Американ-
ская делегация не имела руководителя, который сфор-
мулировал бы план, организовал работу и давал бы
твердые указания»*.
Не Вильсон автор Апологеты президента в Америке (см.
проекта Устава Лиги рабОты Бекера и Хауза) и в Англии
уже не раз делали недостойную попытку объявить одной
из его личных побед над несогласными и сопротивляющи-
мися коллегами включение в договор таких идеалистиче-
ских его частей, как Устав Лиги Наций. Этот раздел был
плодом тщательной подготовки, осуществленной по требо-
ванию именно этих осуждаемых европейских коллег за-
долго до начала работ конференции и даже до того, как
была закончена война. Две или три выдержки из официаль-
ного отчета о ходе заседаний покажут всю несостоятель-
ность этих предположений. Вот что происходило на самом
деле. Когда Клемансо пригласил нас начать работу по соста-
влению общей схемы договора,
«Ллойд Джордж сказал, что он согласен с тем, что
эти вопросы должны быть изучены немедленно. Он
предложил бы в первую очередь рассмотреть вопрос
о Лиге Наций; после того как будут намечены общие
принципы, необходимо создать международную комис-
сию экспертов для подробной разработки Устава Лиги.
То же самое относится и к вопросу о возмещении и ре-
парациях. Он полагает, что необходимо возможно ско-
рее создать комиссию для рассмотрения вопроса
о международном трудовом законодательстве.
Президент Вильсон заметил, что он сам составил
проект Устава Лиги Наций. Он, впрочем, не может
утверждать, что этот проект принадлежит целиком ему.
Происхождение проекта таково: он получил текст
доклада Филлимора1, исправленный полковником Хау-
зом и переписанный им заново. Затем он еще раз пере-
смотрел этот проект, когда получил доклады гене-
* Robert Lansing, The Big Four, p. 40—44.
16
Ллойд Джордж
241
рала Смэтса и лорда Роберта Сесила. Проект, таким
образом, представляет собой комбинацию этих различ-
ных предложений. В течение текущей недели он ви-
делся с Буржуа, с которым, как оказалось, они схо-
дятся во всех важнейших принципиальных вопросах.
Несколько дней назад он обсуждал свой проект с лор-
дом Робертом Сесилом и генералом Смэтсом; и в этом
случае обнаружилось почти полное совпадение точек
зрения.
Бальфур предложил, чтобы проект президента Виль-
сона был представлен комиссии как основа для обсу-
ждения».
Выступление Бальфура показывает, что вплоть до этого
времени мы еще не имели удовольствия видеть проект пре-
зидента. Но мы никогда не увидели его, даже после просьбы
Бальфура. По словам Лансинга, проект был в лучшем слу-
чае «сырым и непродуманным». Английский и французский
проекты были разработаны очень тщательно, до мельчай-
ших подробностей. В этих обстоятельствах так часто повто-
ряемые инсинуации американских апологетов президента,
будто европейские государственные деятели были вовле-
чены в Лигу Наций против их воли и убеждений, отнюдь
не делают чести их авторам. А в данном случае, когда эти
люди знали все, что день за днем происходило на конфе-
ренции, это и вовсе бесчестно. Я уверен, что президент
совершенно неспособен был сознательно вводить в заблу-
ждение своих друзей относительно того, что произошло
в действительности.
Эти утверждения опровергаются со-
Работа английских общенными мною фактами о шагах,
% *ранцузских экс‘ сделанных еще до окончания войны
пертов английским и французским правитель-
ствами для назначения авторитетных комиссий экспер-
тов, которым вменялось в обязанность составить проект
Устава Лиги. Президент в цитированной выше речи сам
признал, что эти проекты частично вошли в его план. В ходе
работ конференции я имел честь предложить от имени Бри-
танской империи резолюцию, рекомендующую учреждение
Лиги Наций как неотъемлемой части договора.
Резолюция о Лиге «Ллойд Джордж зачитал проект
Наций предварительных резолюций по во-
просу о Лиге Наций. Этот документ был составлен
242
в первую очередь как руководство для специальной
комиссии, которая должна быть назначена для соста-
вления Устава Лиги Наций.
После прений был принят следующий текст резо-
люции:
«Конференция, рассмотрев предложения о созда-
нии Лиги Наций, решает, что:
а) в интересах международного порядка, кото-
рый объединившиеся страны намерены установить,
необходимо создать Лигу Наций, чтобы способство-
вать развитию международного сотрудничества,
обеспечить выполнение международных обяза-
тельств и создать гарантии против войны;
б) эта Лига должна быть создана в качестве
неотъемлемой части общего договора о мире и
должна быть открыта для каждой цивилизованной
нации, на которую можно положиться, что она
будет способствовать осуществлению этих целей;
в) члены Лиги должны периодически собираться
на международные конференции и иметь постоян-
ную организацию и секретариат для ведения дел
Лиги в промежутках между конференциями. В со-
ответствии с этим конференция назначает комис-
сию, в состав которой входят представители пра-
вительств всех объединившихся стран для разра-
ботки во всех деталях Устава и функций Лиги».
Поддержка Клемансо В х°Де прений Клемансо, которого
обычно считают самым закоренелым из
всех пассивных противников идеи Лиги Наций, произнес
замечательную речь в ее защиту:
«Он бы сразу приступил к обсуждению вопроса
о Лиге для сохранения мира. Он всячески приветствует
такую Лигу и готов принести все необходимые жертвы,
чтобы достичь этой цели. Если будут настаивать,
он готов согласиться и на то, чтобы Лига имела полно-
мочия издавать законы. Но он хотел бы только, чтобы
были зафиксированы его возражения, ибо он в этот
проект не верит. Быть может, он слишком консервати-
вен, но это, вероятно, уже от старости. В речи, кото-
рую он произнес несколько дней назад в палате депу-
татов, он заявил, что, если бы перед войной великие
державы заключили союз и обязались применить ору-
243
16*
жие в защиту любой из них, когда она подвергнется
нападению, нынешней войны не было бы. Сейчас имеется
соглашение не только пяти стран, но фактически всего
мира. Если страны обяжутся не нападать на кого бы то
ни было без согласия остальных членов Лиги и защи-
щать всякого, кто подвергнется нападению,—всеобщий
мир будет обеспечен. Такой союз может называться,
если угодно, Лигой Наций. Можно добавить к этому
те или иные организации и трибуналы, создание кото-
рых будет признано необходимым. Он все это принимает.
Если Ллойд Джордж обещает принять эти два условия,
можно будет создать Лигу Наций менее чем в три дня».
Все делегаты конференции очень охотно и твердо под-
держали проект Устава Лиги Наций. Даже если бы Аме-
рика вообще не участвовала в конференции, Устав Лиги
Наций все равно стал бы неотъемлемой частью договора,
более того, ни одно из предусмотренных договором поло-
жений не было бы ослаблено ни на йоту.
На конференции я внес также резо-
Международное бюро люцию> послужившую основанием к
труда учреждению Международного бюро тру-
да. Обсудив этот вопрос с Барнсом, я убедился, что Мир-
ная конференция, на которой представлены крупнейшие
промышленные страны мира, дает невиданные возможности
для создания такого учреждения, которое могло бы поло-
жить начало международному сотрудничеству по улучше-
нию условий труда в промышленности всего мира. Моя
резолюция гласила:
«Необходимо создать комиссию в составе двух пред-
ставителей от пяти великих держав и пяти представи-
телей, избранных остальными державами, представлен-
ными на Мирной конференции, для изучения проблем
международного регулирования условий труда и форм
постоянной международной организации, которые обес-
печат совместную работу различных стран по вопросам,
касающимся условий труда, а также для обсуждения
рекомендуемых мероприятий по созданию соответствую-
щей организации для осуществления указанных задач,
возникающих в связи с созданием Лиги Наций».
Репарации Резолюция, которую я внес по вопросу
о репарациях, характерна тем, что она
ясно указывает на сомнения английского правительства
244
относительно того, сможет ли Германия заплатить за все
причиненные ею убытки:
«Назначить комиссию в составе трех представите-
лей от каждой из пяти великих держав и по два пред-
ставителя от Бельгии, Греции, Румынии и Сербии, кото-
рая изучила бы вопрос о репарациях и сообщила
сумму, которую неприятельские страны должны и в
состоянии уплатить, а также форму, в какой эти платежи
должны быть сделаны».
Другая резолюция, внесенная мной, которой я при-
давал большое значение, касалась вопроса о всеобщем
ограничении вооружений:
Всеобщее разоруже- «Назначить комиссию в составе
ние двух представителей от каждой из
пяти великих держав и пяти представителей, избран-
ных остальными державами, представленными на кон-
ференции, для
1) внесения предложения о немедленном и реши-
тельном ограничении вооруженных сил неприятеля;
2) подготовки плана в связи с созданием Лиги
Наций о постепенном сокращении бремени расходов
на сухопутные, военно-морские и военно-воздушные
силы и их снаряжение».
Комиссия по вопросу
о Лиге Наций
Комиссия по вопросу о Лиге была соз-
дана немедленно. С полного согласия
всех членов английской имперской делегации я назначил
представителями Англии в этой комиссии генерала Смэтса
и лорда Роберта Сесила. Эти два человека были убежденны-
ми защитниками идеи Лиги и посвятили много времени
и внимания тщательной разработке всех деталей проекта.
Оба они были выдающимися юристами с большим опытом
государственной деятельности. Клемансо, Орландо и я
решили не входить в состав какой бы то ни было комиссии^
Мы считали, что сможем принести больше пользы, заняв-
шись установлением принципов, на основе которых должна
быть составлена общая схема договора, осуществляя общее
наблюдение над работой всех комиссий и имея возможность
помочь советом, когда будут возникать те или иные затруд-
нения. Я знал, что, будь то комиссия по вопросу о Лиге
Наций или комиссия по вопросу о репарациях, нам при-
шлось бы в первые недели отдавать работе в комиссиях все
245
свое время. Дело было даже не столько в том, чтобы при-
сутствовать на заседаниях комиссий, сколько в том, чтобы
вести бесчисленные беседы и переговоры с руководящими
членами комиссий для устранения затруднений и разреше-
ния отдельных проблем.
Клемансо был того же мнения, равно как и Орландо.
Президент Вильсон, однако, решил войти в состав комиссии
по вопросу о Лиге Наций и возглавить ее. Если бы можно
было сомневаться в достаточной преданности этой идее
со стороны тех членов комиссии, которые были назначены
различными правительствами, жертва Вильсона имела бы
какое-нибудь оправдание. Но каждый член комиссии был
фанатичным приверженцем Лиги. Это особенно относилось
к самым способным и влиятельным ее членам: Сесилу,
Смэтсу, Леону Буржуа, Хаузу и Венизелосу; такое удачное
сочетание ума и опыта редко встречается в подготовитель-
ных комиссиях. Вильсон мог спокойно доверить судьбу
Лиги этим очень способным энтузиастам. Именно тогда,
лучше чем когда-либо, стало очевидно, на какую серьезную
ошибку толкнула президента его партийная пристраст-
ность, заставившая его отказаться взять с собой в Европу
таких людей, как бывший президент Тафт и Елихью Рут.
Если бы эти два человека входили в состав упомянутой
комиссии, можно было бы быть уверенным, что работа будет
сделана хорошо. Это были крупнейшие юристы, знатоки
конституционных вопросов и к тому же искренние сторон-
ники идеи Лиги Наций. Устав, в составлении которого они
приняли бы участие, выдержал бы все нападки Кэбота Лоджа.
Но для президента Вильсона Лига Наций означала если
и не весь договор, то, во всяком случае, основную его часть,
которая его интересовала. Он хотел, чтобы она была при-
ведена в точное соответствие с его идеями и чтобы было
признано, что эти идеи принадлежат только ему, а не кому-
либо другому, будь то сотрудник или подчиненный. Его
чрезмерная самоуверенность и недоверие к другим были
главными причинами его упорного нежелания передоверить
кому-либо свои обязанности. Так и получалось, что, ес-
ли он чего-либо не мог сделать сам, он часто вообще пре-
небрегал этИлМ делом.
Это решение было роковым для самого
Роковое решение Вильсона: оно совершенно подорвало
ильсона его физические СИЛЫ. В то время он
считал необходимым присутствовать на каждом заседании
246
комиссии по вопросу о Лиге и настаивал также на том, чтобы
лично принимать всех представителей существующих и буду-
щих государств, что заполняли парижские гостиницы, выслу-
шивая все их рассказы об ужасах и их упования на добычу.
И тут он не поручал никому из своих помощников вести
предварительные беседы с бесчисленными представителями
разных народов, которые толпились в его приемной, и зара-
нее информировать его о вопросах, которые должны быть
подняты, с тем чтобы он мог ограничиться только самыми
важными проблемами. Никакая нервная система не могла бы
выдержать постоянного и длительного напряжения, кото-
рому без особой надобности подвергал себя президент
Вильсон. Уже в середине работы конференции на его лице
появились зловещие симптомы усталости и изнурения,
которые в конце концов расстроили и подточили его здоро-
вье и привели тем самым к полному крушению все его из-
любленные планы и стремления. Задолго до окончания
работы конференции здоровье президента было уже совер-
шенно расшатано. Результатом его работы в комиссии по
вопросу о Лиге было создание схемы, которая в некоторых
очень важных подробностях оказалась гораздо более уме-
ренной, чем планы, выработанные генералом Смэтсом и Лео-
ном Буржуа. Все это можно было сделать, не вовлекая
президента в длинные дискуссии по частным вопросам,
которые истощили все его силы, необходимые для разре-
шения важнейших проблем конференции.
Все кончилось не только личным не-
напряженная работа счастьем касавшимся лишь самого
на конференции
президента Вильсона; это сделало его
неуравновешенным, так что, когда ему пришлось иметь
дело с непослушной Италией или с враждебным американ--
ским сенатом, он проявил резкость, вызвавшую сопроти-
вление. В результате Америка не подписала мирного дого-
вора. Неотъемлемые обязанности руководителя большой
международной конференции сами по себе достаточно
изнурительны и без обязанностей, которые можно пере-
доверить другим. Я никогда не работал так много и с таким
напряжением даже в самые тревожные дни войны, как во
время Парижской конференции. Я начинал просмотр бумаг
к повестке дня конференции в семь часов утра, а иногда
и много раньше. Мой завтрак, ланч и обед проходили
в беседе с коллегами, должностными лицами или мини-
страми, представляющими другие державы. Во время
247
перерывов в работе конференции начинались мои беседы
с министром иностранных дел, с сэром Морисом Хэнки,
премьерами доминионов или представителями союзных
стран. Что касается Клемансо, то один из его министров
жаловался мне, что Клемансо встает в четыре утра и не-
редко посылает за тем или другим министром в шесть
часов. Он обычно ложился спать в девять часов вечера.
У него, по-видимому, был изумительный организм, ибо
уже тогда ему было семьдесят восемь лет. Он поразительно
скоро оправился после пулевого ранения в плечо2, хотя,
конечно, общий шок на несколько недель лишил его свой-
ственной ему подвижности. Но, даже находясь в самом
лучшем состоянии, Клемансо не выдержал бы того постоян-
ного напряжения, которому подвергал свою нервную систему
американский президент. Нагрузить себя вдобавок к рабо-
те, требующей личного внимания руководителя, еще обя-
занностями в комиссиях и другими заботами, которые
можно было перепоручить другим, значило—даже для
очень здорового человека—обречь свой организм на
нервное расстройство.
Самое яркое представление о разно-
Беседа с Клемансо характерности и важности бесед, про-
и у ° исходивших за пределами зала заседа-
ний, дает следующая моя «Записка о беседе между Клемансо,
полковником Хаузом и мною в военном министерстве на
улице Доминик в 10 часов 30 минут утра 7 марта 1919 го-
да». По-видимому, я вопреки своему обыкновению продик-
товал этот меморандум немедленно после беседы.
«Я прежде всего поставил вопрос
Германский флот 0 германском флоте и высказал
мнение, что, поскольку речь идет о немцах, их касается
только самый факт реквизиции у них кораблей, во-
прос же о том, как мы распорядимся этими кораблями,—
исключительно наше дело. Я отметил, что французский
флот даже в начале войны испытывал серьезный недо-
статок в некоторых классах современных судов, по-
этому надо попробовать восполнить этот недостаток
за счет судов, которые сдаст Германия. Что касается
остальных судов, то Америка и мы могли бы прийти к со-
глашению об уничтожении их и об отказе от соревнова-
ния друг с другом в будущем кораблестроении. Соревно-
вание такого рода поставило бы под угрозу всеобщий
мир, а поскольку Великобритания не может—чего бы
248
это ей ни стоило—позволить какой-либо другой дер
жаве опередить себя и уморить ее голодом в случае
войны, бремя может в конце концов стать невыноси-
мым. Затем я попросил Клемансо представить список
судов, в которых Франция ощущает недостаток. И он
и полковник Хауз горячо поддержали мое предложе-
ние, и Клемансо отметил, что французы потопят неко-
торые из своих военных судов, потому что они в настоя-
щее время желают не столько увеличить свой флот,
сколько улучшить его качества. Он обещал дать соот-
ветствующие инструкции адмиралу Ле Бону. Пол-
ковник Хауз обещал проинструктировать адмирала Бен-
сона, а я дал обещание, что адмиралу Уэмиссу тоже
будут даны указания. Три адмирала должны разработать
все детали вопроса. Вчера, делая это предложение пол-
ковнику Хаузу на улице Нито, я сказал, что, если бы
удалось достигнуть соглашения между Соединенными
Штатами и нами по вопросу о военно-морском строи-
тельстве, мы могли бы превратить потопление герман-
ских судов в демонстрацию: вывести их под эскортом
английских и американских военных кораблей в Ат-
лантический океан и там затопить. Полковник Хауз
полностью с этим согласился.
Я передал Клемансо и полковнику
Разоружение Хаузу проект предложения, кото-
рое я хотел внести сегодня днем как вариант к схеме
разоружения, представленной маршалом Фошем.
ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИИ
Военные условия мира с Германией должны быть
основаны на следующих принципах:
1. Германская армия будет комплектоваться
целиком на началах добровольности.
2. Минимальный срок военной службы для
всего личного состава вооруженных сил будет
составлять двенадцать лет.
3. Общая численность германской армии не
должна превышать 250 тысяч человек; они будут
сведены не более чем в 15 армейских и 5 кавале-
рийских дивизий.
249
Клемансо и полковник Хауз одобрили это предло-
жение, но Клемансо возражал против количества
кавалерийских дивизий: он считал, что их число
должно быть снижено до 3, а общая численность армии—
с 250 тысяч до 200 тысяч. Полковник Хауз и я
приняли эту поправку.
Я поставил перед Клемансо и пол-
Репарации ковником Хаузом вопрос о воз-
мещении; мы не можем согласиться ни на какое пред-
ложение, которое станет откладывать уплату возме-
щения до того, как будут целиком внесены все суммы
по репарациям, ибо более чем вероятно, что Германия
не сможет заплатить ничего другого, кроме репарации,
а в этом случае Англия осталась бы ни с чем. Я пред-
ложил далее, чтобы взносы были поделены в пропорции
три к двум: три по репарациям и два—по возмещению,
в соответствии с претензиями, которые будут утвер-
ждены для каждой страны. Клемансо сказал, что он,
конечно, не может сразу же дать ответ, не разобрав-
шись в этом детальнее, но скоро сообщит мне об
этом. Затем он спросил мнение полковника Хауза.
Хауз заявил, что он считает этот план вполне
справедливым, и затем снова подтвердил свое за-
явление. Это, по-видимому, произвело сильное
впечатление на Клемансо.
Клемансо после этого очень горячо
Западная граница выступил в защиту плана Тардье.
Полковник Хауз сказал, что, по
его мнению, мы сможем прийти к соглашению по этим
вопросам, если только отложим рассмотрение прин-
ципа самоопределения до того, как будут выпол-
нены все основные условия мира. Клемансо реши-
тельно возражал против этого. Он сказал, что не
верит в принцип самоопределения, позволяющий чело-
веку, когда ему вздумается, схватить вас за горло,
и никогда не согласится ограничить каким-нибудь
сроком отторжение Рейнской республики от осталь-
ной Германии. Я сообщил ему, что английское пра-
вительство гораздо более обеспокоено предложением
Фоша об оккупационной армии, которая будет дер-
жать в своих руках Рейн от голландской до швей-
царской границы неопределенный период времени.
Когда я заявил, что для этого потребуется армия по
250
крайней мере в 300 тысяч человек, Клемансо сказал,
что, по его мнению, потребуется не более 100 тысяч
и что этой армии придется держать в своих руках
только два или три предмостных укрепления. Тогда
я указал ему, что Англия вряд ли сможет регу-
лярно предоставлять свои контингенты для этой армии.
Клемансо ответил, что Франция может согласиться
обеспечить две трети необходимых контингентов.
Я спросил полковника Хауза, даст ли Америка войска
для постоянной оккупационной армии; он выразил
большие сомнения, но сказал, что поставит этот вопрос
перед президентом. Когда я заметил, что маршал Фош
еще не объяснил, что, собственно говоря, этот план
означает, Клемансо сказал, что у Фоша было доста-
точно оснований не объяснять нам этого: дело в том,
что он сам этого не понимает. Он не считает, что Фош
продумал этот план, и вообще Фош каждый день
меняет свои мнения и никогда не знает, чего хочет.
Он обещал побудить маршала Фоша детально
разработать свое предложение и представить его
нам на рассмотрение.
Я сообщил ему, что английскому
Восточная граница правительству не нравится и пред-
ложение маршала Фоша об установлении польской
границы по линии Данциг—Торн, что означало бы
включение в состав Польской республики всей Вос-
точной Пруссии, которая в подавляющем большин-
стве немецкая, и что мы не хотим больше никаких
Эльзас-Лотарингий в Европе, будь то на Востоке или
на Западе. Клемансо сказал, что и он этого не желает—
с него достаточно. Полковник Хауз сообщил, что
американские делегаты пришли к заключению, что
Данциг следует включить в состав Польши. Он надеет-
ся, что и английские делегаты в конце концов согла-
сятся с этим. Затем мы подошли к карте и обнару-
жили, что, если Данциг будет включен в состав Польши,
Восточная Пруссия окажется географически в очень
трудном положении. Полковник Хауз сказал тогда,
что можно либо интернационализовать Восточную
Пруссию, либо превратить ее в отдельную республику.
Клемансо заметил, что чем больше будет в Германии
отдельных и независимых республик, тем больше
удовольствия это ему доставит. Было решено отло-
251
жить дальнейшее обсуждение этого вопроса до полу-
чения отчета комиссии.
Я спросил полковника Хауза, со-
Турецкие мандаты гласится ли Америка взять на
себя обязанности державы-мандатария в отношении
Турецкой империи, и особенно настойчив я был отно-
сительно того, возьмет ли на себя Америка мандат
на Армению и Константинополь. Он ответил, что
Америка ни в малейшей степени не желает брать на
себя эти мандаты, но она сознает, что должна участ-
вовать в этом деле и разделить со всеми общее бремя,
и потому он считает, что она согласится взять на себя
мандаты на Армению и Константинополь. Он говорил,
что имеет даже план мобилизации средств—по низкой
процентной ставке—для благоустройства Константино-
поля. В ответ на вопрос он сказал далее, что Америка,
пожалуй, согласится осуществлять своего рода общее
наблюдение над Анатолией. Тогда я сказал Клемансо:
«Франция, я думаю, возьмет на себя Сирию». Он отве-
тил: «И Киликию». Я сказал: «Это вопрос между Вами
и Америкой». Он ответил: «Нет, это вопрос между
Вами и нами». «Нет,—заметил я,—у нас нет ни ма-
лейшего интереса к Киликии; наше единственное
требование—Мосул3, который Вы согласились дать
нам». Он согласился с этим и заявил: «Мы, разумеется,
присоединимся к любому Вашему соглашению с аме-
риканцами». Тогда я предложил, что для того, чтобы
ускорить это дело, следовало бы кому-нибудь умело
обсудить этот вопрос с обеими сторонами. «Можете
Вы предложить кого-нибудь для этого?»—спросил я.
Он ответил, указывая пальцем на собственную грудь:
«Только себя самого». Я сказал: «МьГс^полковником
Хаузом обсуждали этот вопрос вчера и пришли точно
к такому же выводу: Вы единственный человек во
Франции, с которым можно договориться». После
этого я стал убеждать его прийти к соглашению с Фей-
салом4. Клемансо заметил, что это должны сделать мы.
«Нет,—возразил я,—как только мы попытаемся взять-
ся за Фейсала, ваши газеты начнут кричать, что мы
его подкупили. Поэтому лучше уж Вы разговаривайте
с ним». Клемансо ответил, что он уже пробовал и ни-
чего из этого не вышло: «Боюсь, что с ним придется
драться». Я ответил, что это было бы бедствием и что
252
мы не хотели бы иметь еще одного Абд-эль-Кадера6:
«У нас есть кое-какой опыт по части борьбы с этими
арабами в Судане, а Фейсал—очень грозный против-
ник. Его в конце концов разобьют, но это будет
очень дорогостоящая операция, поэтому я очень реко-
мендую Вам договориться с ним». Клемансо заявил,
что сделает все, что сможет. Я заметил, что можно
привлечь для этой цели Алленби. Клемансо заговорил
об Алленби в самых лестных выражениях. Он сказал,
что очень высокого мнения о нем и будет очень рад,
если я сейчас же вызову его телеграммой. Я резюми-
ровал, что, таким образом, Америка возьмет мандат на
Константинополь и Армению и общее наблюдение над
Анатолией; Франция будет осуществлять мандат
над Сирией и той частью Киликии, о которой будет
достигнуто соглашение между Америкой и Фран-
цией; мы возьмем Палестину и Месопотамию,
включая Мосул. После этого беседа коснулась италь-
янцев.
Я сказал, что, если мы решим не оставаться на Кав-
казе, нас могут заменить итальянцы, обнаруживаю-
щие некоторую склонность оккупировать эту терри-
торию. И французы и американцы встретили это сооб-
щение без всякого энтузиазма. Полковник Хауз заме-
тил, что можно было бы спросить грузин, хотят ли
они иметь у себя итальянцев. Клемансо ответил: «Это
замечательная идея».
Затем мы перешли к Адалин.
Лондонский договор Клемансо спросил, по-прежнему
ли итальянцы придерживаются условий Лондонского
договора6. Если нет, они не имеют никаких прав на
Адалию. Я заметил, что, по-моему, они придерживают-
ся этого договора, когда им это выгодно. Клемансо
напомнил, что по Лондонскому договору итальянцы
не могут претендовать на Фиуме, однако они не решат-
ся вернуться в Рим, если Фиуме будет передан югосла-
вам, поэтому они должны отказаться от Лондонского
договора. Затем мы начали вообще обсуждать итальян-
ские требования. Я увидел, что Клемансо настроен
очень враждебно. Он сказал, что общественное мнение
во Франции очень возмущено заявлениями д’Аннун-
цио, что Италия выиграла войну, и он ни в коей мере
не склонен относиться снисходительно к итальянским
253
требованиям где бы то ни было. Он, однако, был очень
оптимистически настроен относительно урегулирова-
ния вопросов на Адриатике и сообщил мне, что италь-
янцы готовы отказаться от Далмации, если Фиуме
будет объявлен международнььм портом. На это
он готов согласиться. Я сказал ему еще кое-что об
итальянских требованиях в Сомали, и он обещал
заняться этим вопросом.
Затем мы обсудили продоволь-
Ге°манииЬСТВИе ДЛЯ ственное положение Германии. Я
ермании сообщил об информации, получен-
ной нами от офицера, который только что вернулся
из Германии, о плачевном положении германского
населения и об опасности распространения больше-
визма, если Германия не будет накормлена. Клемансо
расценил информацию как басню немцев, которую они
пустили в ход только для того, чтобы запугать союз-
ников и добиться более благоприятных условий мира.
Он отнесся довольно презрительно к этой идее. Он
вообще не был склонен принять какое бы то ни было
предложение немцев, если оно будет выглядеть как
выполнение продиктованных ими требований. Я пред-
ложил, однако, чтобы немцам отпускали пшеницу про-
порционально количеству сдаваемых ими судов. Кле-
мансо признал такое предложение правильным, но было
ясно, что, если бы наши делегаты в Спа7 сегодня днем
сообщили ему, что нечто подобное предлагают сами
немцы, Клемансо отнесся бы к этому враждебно. Он
не может обсуждать это предложение само по себе:
он хочет во что бы то ни стало сохранить тон победи-
теля по отношению к Германии. Поэтому боюсь, что
будет трудно побудить Францию принять какой
бы то ни было разумный план продовольственного
снабжения Германии.
Затем я поставил вопрос о России
Россия и сказал Клемансо, что мы без-
успешно пытались получить от военных и морских
властей смету расходов по операциям в России, что
маршал Фош, разработавший очень широкие планы
вторжения в Россию с помощью чехословаков, финнов,
поляков и освобожденных русских военнопленных,
так и не представил какой-нибудь сметы расходов.
Я сообщил Клемансо только что полученную—после
254
долгой задержки и серьезного давления с нашей сто-
роны—смету расходов, составленную нашими воен-
ными советниками, касающуюся расходов на текущие
операции. Эти цифры испугали Клемансо; я добавил,
что к тому же расходы по экспедиции Франше д’Эспе-
ре8 еще не вошли в эту смету. Я указал далее Кле-
мансо, что мы намерены эвакуировать Мурманск
и Архангельск и вывести свои войска из Омска и Вла-
дивостока, но готовы вместе с остальными союзниками
снабжать Деникина и Колчака орудиями, снарядами
и снаряжением из наших запасов, чтобы они могли
отстоять свои территории от большевиков. И Клеман-
со и полковник Хауз согласились с этим планом;
оба они относились враждебно к идее какого-либо
вторжения в Россию.
Беседа наша коснулась далее тех
Межсоюзнические сумм, которые союзники во время
долги войны задолжали друг другу.
Полковник Хауз предложил поручить крупнейшим
финансистам союзных стран совместно обсудить этот
вопрос в общих чертах. Я заметил, что было бы очень
нежелательно, если бы после войны между нами уста-
новились отношения должников и кредиторов; нет
ничего более пагубного как в отношениях между част-
ными лицами, так и в отношениях между странами, чем
это. Упоминали мы также и о довоенном долге Тур-
ции—как его распределить между отдельными под-
мандатными провинциями прежней Турецкой импе-
рии. Мы, однако, не пришли ни к какому практиче-
скому заключению, поскольку существует специаль-
ная комиссия, занимающаяся этим вопросом».
Такого рода беседы не означали ни окончательного
соглашения между главами делегаций Франции, Соеди-
ненных Штатов и Англии, ни даже того, что каждый
из нас пришел к окончательному заключению по отдель-
ным вопросам. Мы только пробивали себе путь через
джунгли, искали, в каком направлении лучше работать.
Такой неофициальный обмен мнениями происходил почти
ежедневно. Он отнимал довольно много времени, но очень
часто оказывался более плодотворным и гораздо более при-
ближал нас к соглашению, чем хорошо подготовленные за-
седания официального конклава.
255
2. СНАБЖЕНИЕ НЕПРИЯТЕЛЬСКИХ СТРАН
ПРОДОВОЛЬСТВИЕМ
Задержка в снабже- Несмотря на то, что еще в декабре
нии их продовольст- союзники приняли решение о снаб-
вием
жении неприятельских стран, испы-
тывающих недостаток в продовольствии, выполнение этих
планов очень затянулось и осложнилось. Когда вопрос был
поставлен на заседании Парижской конференции, оказа-
лось, что каждый раз возникают те или иные препятствия
и нуждающееся население не получает продовольствия.
Этот вопрос в январе был поставлен, и снабжение Германии
продовольствием было признано неотложной задачей.
Я непрестанно получал от наших представителей в Гер-
мании сообщения о необходимости немедленно дать хлеб
голодающему населению, если мы хотим предупредить
катастрофу, а Гувер, возглавлявший снабжение продо-
вольствием, докладывал о затруднениях и задержках.
Поэтому в марте я счел себя обязанным еще раз обратить
внимание союзных делегатов на то, что происходит.
«Ллойд Джордж сказал, что он
был потрясен заявлением маршала
Продовольственное был потрясен заявлением маршала
снабжение — могу- фоша 0 том чт0 мы лишаем себя
шественное средство
v очень серьезного средства воздей-
ствия на Германию. Это затруднение, скорее, однако,
кажущееся, чем реальное, потому что в действительности
союзники вовсе не лишают себя того средства воздей-
ствия, какое дает им продовольственное снабжение Гер-
мании. В сущности, есть только две возможности, кото-
рые могут потребовать от нас применения этого средства:
немцы могут отказаться выполнить условия перемирия;
но в этом случае перемирие сразу же закончится и бу-
дут, стало быть, применимы условия, предусмотрен-
ные статьей 8 договора о перемирии. Далее, в бли-
жайшее время Германии будут предъявлены пред-
варительные условия мира и, если она откажется их
принять, тем самым будет положен конец перемирию.
Но, если это случится, союзники будут иметь полное
право, не вторгаясь в Германию, оказать необходимое
давление на эту страну, прекратив снабжение ее про-
довольствием. Таким образом, оба случая, при кото-
рых может понадобиться воздействие при помощи про-
довольствия, должным образом предусмотрены. Конфе-
256
ренция, следовательно, не лишает себя ни одного из
своих могущественных средств воздействия. С другой
стороны, он хотел бы подчеркнуть со всей решительно-
стью, что необходимо немедленно принять меры по
восстановлению снабжения Германии продовольствием.
Для союзников это дело чести.
По условиям перемирия предпола-
Союзники обещали галось что СОЮЗНИКИ будут ПрО-
продовольствие у н
пускать продовольствие в Герма-
нию. Немцы приняли условия перемирия, которые
были довольно суровы, и выполнили большую их
часть. Но до сих пор мы не послали в Германию ни
одной тонны продовольствия. Рыболовному флоту не
дали даже отправиться на лов сельди. Теперь союзники
взяли верх, но воспоминания немцев о голоде могут
когда-нибудь обратиться против них. Мы допускаем,
что немцы голодают, в то время как сотни тысяч тонн
продовольствия лежат в Роттердаме в ожидании отправ-
ки водным путем в Германию. Такого рода инциденты
будут служить более страшным оружием в борьбе
против союзников, чем любое вооружение, которое
мы сейчас стараемся сократить. Союзники сеют не-
нависть, а это сулит страдания не немцам, а им самим.
Английские войска возмущены нашим отказом предо-
ставить Германии продовольствие. Генерал Пламер
заявил, что он не может отвечать за свои войска, когда
полуголодным немецким детям позволяют слоняться
по улицам в поисках куска хлеба. Английские солдаты
не могут этого выносить: они уже начинают жаловаться,
и мы получаем от них весьма категорические требова-
ния изменить положение.
Кроме того, английские офицеры,
Голод способствует побывавшие в Германии, сообщают,
распространению боль- что там распространяется боль-
шевизм, поэтому вопрос о про-
довольствии приобретает решающее значение. Пока
народ голодает, он будет прислушиваться к доводам
спартаковцев, и союзники своими действиями усили-
вают элементы распада и анархии. Это равносильно
взбалтыванию лужи с микробами инфлюэнцы во дворе
ближайшего соседа. Положение России хорошо изве-
стно, и, по-видимому, издалека еще можно спокойно
наблюдать неразбериху, кбторая там творится. Но,
17 Ллойд Джордж 257
если в Германии и, возможно, в Испании начнется то же
самое, кто сможет считать себя в безопасности?
Пока в Германии будет поддерживаться порядок, она
будет молом, который отгораживает союзные страны
от революционного наводнения. Но как только этот
мол будет сметен, он не ручается за Францию и содро-
гается при одной мысли о том, что станет с его соб-
ственной страной. Положение особенно серьезно в
Мюнхене. Бавария, в свое время считавшаяся одной
из самых устойчивых и консервативных частей Герма-
нии, уже стала большевистской. Он пришел сюда,
чтобы еще раз поддержать призыв, полученный им от
людей, помогавших союзникам победить немцев,—
от солдат, которые заявляют, что они отказываются
продолжать оккупацию территории только для того,
чтобы держать население в состоянии голода. Между
тем на конференции продолжается торг. Шесть недель
назад мы слышали те же аргументы о золоте и ино-
странных ценных бумагах., и уже тогда мы решили,
что надо снабдить Германию продовольствием. Он
умоляет конференцию подтвердить это решение в самых
недвусмысленных выражениях, потому что, если мы
не накормим немецкий народ и если в результате
голода, на который его обрекают союзники, он взбун-
туется, вспыхнет революция среди трудящихся клас-
сов всех стран, а с ней мы уже не сможем справиться.
Клемансо выразил желание сде-
Скептицизм Клемансо лать несколько замечаний ПО ПО-
ВОДУ заявления Ллойд Джорджа. Он начал с того,
что заявил о своем полном согласии с выводами Ллойд
Джорджа, то есть что Германия должна возможно
скорее получить продовольствие. Однако не этот во-
прос обсуждает сейчас конференция. Ллойд Джордж
сказал, что тут затронута честь союзников, поскольку
они дали немцам понять, что пошлют в Германию про-
довольствие. Это было не вполне точное изложение
фактов. В условиях перемирия мы никогда не давали
обещания кормить Германию.
Бальфур, перебив оратора, заметил, что мы почти
дачи такое обещание.
Клемансо, продолжая, сказал, что он не будет
останавливаться на этом вопросе, поскольку, как
он уже отметил, вполне готов дать Германии продо-
258
вольствие вне зависимости от того, обещано оно или
нет. Однако, с другой стороны, немцы, по его сведе-
ниям, пользуются большевизмом как жупелом, кото-
рым они хотели бы запугать союзников. Если немцы
действительно голодают, как утверждают генерал
Пламер и другие,- почему же они по-прежнему отка-
зываются сдать торговый флот? Не видно, чтобы немцы
очень торопились в этом отношении, и довольно стран-
но, что народ, который, как говорят, очень сильно
нуждается в продовольствии, не торопится помочь
получению этого продовольствия путем сдачи своих
судов. Нет сомнения, что к нам беспрерывно посту-
пают очень горестные сообщения о продовольственном
положении в некоторых частях Германии, но эти
сообщения, по всей видимости, относятся не ко всем
частям Германии. Например, генерал Манжен сегодня
утром сообщил ему, что в Майнце больше продоволь-
ствия, чем в Париже. По его мнению, продовольствен-
ные затруднения объясняются скорее всего плохой
организацией распределения. Ллойд Джордж гово-
рил здесь, что мы должны заставить немцев соблюдать
условия перемирия. Но немцы обещали сдать торго-
вый флот и пока еще этого не сделали. По его мнению,
немцы хотят знать, как далеко им удастся зайти;
они просто пытаются шантажировать союзников.
Уступить сегодня—это значит беспрерывно уступать
в будущем.
Ллойд Джордж.., прежде чем перейти к даль-
нейшему обсуждению, просит разрешения зачитать
следующую телеграмму, которую он только что полу-
чил от генерала Пламера из Кельна. Телеграмма
помечена двумя часами пополудни 8 марта 1919 года:
Просьба генерала «Пожалуйста, осведомите
Пламера премьер-министра, что, по
моему мнению, в этот район продовольствие не-
обходимо послать незамедлительно. Уже сейчас
установленные рационы совершенно не достаточны
для поддержания жизни, а поскольку новых посту-
плений из Германии нет, эти рационы очень скоро
будут еще более снижены. Смертность среди жен-
щин, детей и больных очень высока; на почве
голода растет заболеваемость. Население уже
259
17*
близко к отчаянию, люди постепенно приходят
к мысли, что лучше умереть от пули, чем от голода.
Все это, естественно, вызывает большую актив-
ность подрывных и бунтовщических элементов.
Не говоря уже об опасности, которая угрожает
нам в результате создавшегося положения, сохра-
нение существующих условий не может быть
оправдано. Я прошу поэтому назначить точную
дату прибытия первых маршрутов с продоволь-
ствием. Необходимо, чтобы это было не позднее
16 марта, даже если мы не можем обеспечить
регулярное снабжение после этого^срока».
Ллойд Джордж полагает, что телеграмма генерала
Пламера рисует достаточно серьезное положение вещей,
и он уверен, что конференция не пожелает вызвать
в других странах симпатии к Германии, продолжая
систематически изнурять страну голодом. Чтобы за-
кончить дискуссию, он вносит следующее предло-
жение: прежде чем перейти к обсуждению условий
снабжения Германии продовольствием, мы должны
предъявить ей ультимативные требования в следу-
ющих выражениях:
«При условии, что Германия фор-
Условия для снабже- мально признает свои обязатель-
н ства по статье 8 договора о пере-
мирии от 16 января9 (здесь включить текст статьи 8
соглашения о продлении перемирия от 16 января
1919 года), делегатам объединившихся правительств
поручается приступить к выполнению полученных ими
инструкций о снабжении Германии продовольствием».
Маршал Форш полагает, что формального призна-
ния Германией своих обязательств по статье 8 догово-
ра о перемирии вряд ли будет достаточно, ибо немцы
уже признали их, когда приняли эту статью. Он
предлагает изложить этот пункт в следующей ре-
дакции: «При условии, что Германия официально
признает свои обязательства и приступит к их вы-
полнению».
Клемансо заявил, что, поскольку мы принимаем это
предложение, надо теперь установить условия, регу-
лирующие снабжение продовольствием. Статья 1 пер-
воначального проекта, таким образом, отпадает и долж-
260
на составить особый документ, который будет вручен
английским адмиралом германскому представителю по
заключению мира в качестве условия, предшествую-
щего переговорам по всем остальным статьям перво-
начального проекта.
Статьи 2 и 3 первоначального проекта были при-
няты единогласно. Что касается статьи 4, то ее пара-
графы «а», «б» и «в» были приняты, а в отношении
параграфов «г», «д» и «е» он предложил бы просить
Клоца сделать сообщение.
Клоц выразил мнение, что пара-
Клоц обсуждает во- Графы «а» «б» и «в» сами по себе
прос о платежах г
н включают все необходимые требо-
вания, и заявление Клемансо, что немцев следует
заставить работать, чтобы заработать себе на хлеб,
лишь подтверждает его мнение. Если союзники поло-
жат на стол все германское золото и иностранные
ценные бумаги, которые они держат сейчас у себя
в качестве обеспечения, у немцев не будет достаточ-
ного стимула к работе. Для того чтобы достигнуть
соглашения, он предложил бы добавить в конце статьи 3
следующий абзац: «Методы уплаты, предусмотренные
параграфами «г», «д» и «е», не должны быть применены
до тех пор, пока Верховный экономический совет не
признает, что возможности уплаты, обусловленные
параграфами «а», «б» и «в», недостаточны».
Лушер считает, что есть некоторое
Мнение Лушера недоразумение с текстом. Деле-
гаты Соединенных Штатов заявили ему, что потре-
буется два или три месяца, чтобы установить, дадут ли
методы, предусмотренные параграфами «б» и «в»,
достаточно средств. Это не совпадает с намерениями
Совета. Однако все необходимые средства уплаты
могут тотчас же быть получены путем реализации
нужного количества германского золота и других
ценностей. С другой стороны, надо потребовать, чтобы
немцы работали и производили сырье в уплату за снаб-
жение их продовольствием. Следовательно, если через
месяц или два окажется, что немцы не увеличили
сколько-нибудь значительно добычу угля и производ-
ство различного сырья, снова встанет вопрос, должны ли
союзники продолжать кормить народ, который отка-
зывается работать. Очень важно, чтобы немцы не
устроили себе легкой жизни за счет золота, предназ-
наченного для уплаты репараций за все сознательно
причиненные ими убытки.
Я протестую против Ллойд Джордж отметил, что еще
задержки 13 января Клоц произносил точно
такие же речи и Верховный военный совет уже тогда
с ним не согласился. Клоц должен поэтому под-
чиниться решениям, которые в свое время были
приняты Верховным военным советом. В подтвер-
ждение этого факта Ллойд Джордж зачитывает на
конференции выдержки из протокола заседания Вер-
ховного военного совета, состоявшегося в поне-
дельник 13 января 1919 года:
Никакого сдвига со «Президент Вильсон высказал
времени январской мнение что дальнейшее про-
дискуссии г
J медление в этом вопросе может
оказаться роковым, так как приведет к полному
расстройству порядка и управления в стране.
Речь идет об оказании неограниченной и безотла-
гательной помощи. До тех пор пока голод терзает
страну, основы государственности будут рушиться.
Поэтому продовольствие должно быть немедленно
доставлено не только нашим друзьям, но и в те
страны, где наши интересы требуют поддержания
устойчивого правительства. Он полагает, что дол-
жен быть учрежден совет из ряда лиц, уделяющих
все свое время и внимание этому вопросу. Он на-
деется, что французское министерство финансов
снимет свои возражения, потому* что мы стоим
перед лицом больших проблем, возникших в связи
с появлением большевизма и сил распада, угро-
жающих обществу.
Клоц заявил, что он охотно пошел бы навстре-
чу пожеланиям президента Вильсона, однако это не
только вопрос продовольственного снабжения. Все
здесь признают необходимость снабжения Гер-
мании продовольствием, но он просит президента
Вильсона подумать также о справедливости. Он
очень охотно принял бы предложение, чтобы при-
надлежащие Германии иностранные ценные бума-
ги были зарезервированы для этой цели. Но это
породило бы новый германский долг, а у нас есть
262
другие германские долги, столь же священные
и бесспорные. Поэтому во имя справедливости
он спрашивает, почему Германия должна отдать
предпочтение платежам за продовольствие над
платежами за восстановление разрушенных ею
областей и за причиненные ею убытки в других
местах? Почему этот долг должен считаться перво-
очередным? Для того чтобы найти выход из этого
затруднения, он согласился бы на уплату за про-
довольствие из фондов иностранных ценных бумаг
и других ценностей. Он, однако, добавил бы, что
«эти ценности должны быть собраны в один общий
фонд, при распределении которого союзники
должны учесть первоочередность претензий,
утвержденную Мирной конференцией».
Он хотел бы только отметить, что это не
вопрос продовольственного снабжения: это чисто
финансовый вопрос, и поэтому в снабжении
продовольствием не должно быть никакой за-
держки.
Президент Вильсон утверждал, что, если теперь
же не будет найдено выхода из создавшегося поло-
жения, ни один из указанных долгов не будет
оплачен. Недостаток продовольствия приведет
Германию к катастрофе. Дело, однако, в том, что
объединившиеся правительства не имеют денег,
чтобы уплатить за поставки. Поэтому Германия
должна за них платить. Но если за продоволь-
ствие не уплатят и если оно не будет доставлено
немедленно, тогда не будет Германии, способной
за что-нибудь заплатить.
Бонар Лоу отметил, что при исчислении рас-
ходов они исходили из предположения, что снаб-
жение продовольствием будет длиться один год.
Он, однако, не думает, что это должно продол-
жаться дольше чем несколько месяцев или, скажем,
до уборки нового урожая. Было также сделано
предложение, что германские торговые суда,
подлежащие реквизиции, могут в известной мере
покрыть расходы, о которых идет речь.
Клоц предложил принять эти пункты в нынешней
редакции на срок в два месяца. К концу этого
периода Мирная конференция сможет прийти
263
к какому-нибудь решению по всему вопросу
в целом.
Бонар Лоу считает, что если оплата будет
санкционирована только на два месяца, то и про-
довольствия хватит только на два месяца.
Клоц считает, что это показывает некоторое
смешение понятий. Это не вопрос о снабжении
продовольствием в течение двух месяцев: поставки
продовольствия будут продолжаться. Дело в том,
что в течение двух месяцев надо будет решить
вопрос об очередности взносов, которые должна
делать Германия. Все, вероятно, согласятся, что
иностранные ценные бумаги должны рассматри-
ваться как золотое обеспечение.
Бонар Лоу говорит, что создается заколдован-
ный круг. Первым делом надо решить, можем ли
мы без особой необходимости добавить еще один
долг к существующим ныне.
Клоц согласился с этим, но предложил, чтобы
через два месяца была установлена очередность
долгов.
Пишон отметил, что соглашение, собственно,
уже достигнуто. Все признают, что продовольствие
должно быть оплачено. Поэтому в целом предло-
жение можно принять. Впоследствии конференция,
если найдет нужным, сможет вернуться к этому
вопросу.
(Это предложение было принято.)»
Правда, Клоц тогда предложил, чтобы вопрос
был пересмотрен через два месяца. Однако за это
время ничего не было сделано, и пока люди голо-
дают, нельзя было ожидать, чтобы они работали, как
это предлагал Клоц.
Клоц просил разрешения отме-
Клоц продолжает чи- тить что его утверждение, в сущ-
ности, вполне соответствует тем
решениям, которые были приняты 13 января. Тогда
было решено, что через два месяца весь вопрос должен
быть пересмотрен. Другими словами, он тогда согла-
сился, чтобы в течение двух месяцев было истрачено
450 миллионов франков; это была та сумма, которая, по
его мнению, могла быть истрачена без того, чтобы поста-
264
вить под угрозу финансы его страны. Теперь, однако,
проект предусматривает расход в 2 миллиарда фран-
ков до 1 сентября текущего года, и для этой цели
предполагается израсходовать все фонды, которые
впоследствии могли быть использованы для уплаты по
репарациям. Против этого он возражает. Он был го-
тов—и сейчас готов—согласиться на расход в 450 мил-
лионов франков, но он колеблется, может ли он пре-
высить эту сумму, прежде чем весь вопрос полностью
будет подвергнут тщательному и подробному пере-
смотру. Следовательно, он уже высказался в весьма
примирительном духе и пошел на большие уступки,
согласившись принять с некоторыми оговорками пара-
графы «г», «д» и «е». Он, однако, не может пойти даль-
ше этого, не подвергая серьезной опасности поручен-
ные ему интересы его страны.
Ллойд Джордж обращается к Кле-
Я обращаюсь к мансо с просьбой вмешаться в это
лемансо дело. 13 января, правда, было
решено, что вопрос может быть подвергнут пересмотру
через два месяца. Однако в течение этого времени
ничего не было сделано, а теперь вопрос опять ставится
на обсуждение и приводятся все те же старые аргу-
менты. Он не стал бы поднимать этот вопрос, если бы
в течение этих двух месяцев, несмотря на принятое
в январе Верховным военным советом решение, бес-
прерывно не возникали все новые и новые препят-
ствия и в результате ничего не было сделано. Он
просит Клемансо, чтобы эта обструкция была прекра-
щена, иначе Клоц будет признан одним из тех, кто
наряду с Лениным и Троцким распространяет больше-
визм в Европе.
Хауз сказал, что ему всегда очень горько высту-
пать против Франции. Однако делегаты Соединенных
Штатов заявили ему, что они достигли уже крайних
пределов, идя навстречу пожеланиям Франции. Если
статья 4 не будет принята в нынешнем ее виде, она
потеряет какую-либо ценность.
Клемансо воскликнул, что его
ваЛетсяНСпомочьТКаЗЫ' стРана разрушена и опустошена;
города лежат в развалинах; более
2 миллионов французов отдали свои жизни; выведены
из строя рудники и копи. И какие у Франции сейчас
265
гарантии, что она получит возмещение за весь этот
разгром? Она имеет всего только несколько золотых
монет и кое-какие ценности, которые теперь соби-
раются отнять, чтобы заплатить тем, кто будет снаб-
жать Германию продовольствием, которое, конечно,
будет поступать не из Франции. Проще говоря, его
просят предать свою страну, а на это он не пойдет».
г Однако после некоторых уговоров было
увер достигнуто соглашение принять не-
обходимые меры для отправки продовольствия и в Герма-
нию и в Австрию. Гувер, который организовал распреде-
ление продовольствия, по-видимому, раздражал французов
своей манерой вытягивать у них деньги. У него был очень
угрюмый вид, безапелляционная манера говорить, и это
вызывало у французов желание отказывать ему во всем,
чего бы он ни требовал. Гувер не хотел никого обижать,
но как могли догадаться об этом иностранцы? Французы—
добродушный народ с очень благородными инстинктами,
но они приходили в состояние весьма естественного раздра-
жения, когда видели опустошение самых прекрасных про-
винций Франции, когда думали о скорби, поселившейся
в миллионах французских домов. Всякого рода обращения
к французам за помощью для тех, кто был виновником
всего этого горя, требовали большого такта, а Гувер, обла-
дая многими достоинствами, тактичностью не отличался.
3. АНАРХИЯ в ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРОПЕ
В то время когда делегаты великих держав обсуждали
основные положения мирного договора с Германией, их
совещания беспрестанно прерывались сообщениями о во-
оруженных конфликтах во всех частях обширной террито-
рии, служившей полем битвы недавней войны,—от берегов
Тихого океана до Черного моря и Балтики, от скованных
льдом сибирских рек до солнечных берегов Адриатики.
Десятки маленьких войн происходили в различных пунк-
тах Европы, некоторые из них велись так свирепо, будто
человек снова стал варваром, как в жестокие дни Тамер-
лана и Аттилы. То, что происходило во время беспощадной
борьбы между красными и белыми в Сибири, в Южной
России и на Украине, слишком чудовищно, чтобы стоило
сохранять это в человеческой памяти. Мучительно расска-
зывать о тех ужасах, которые происходили во время этих
266
оргий ненависти. Духи ада были выпущены на свободу,
и они не теряли времени даром.
Но маленькие войны в Европе каса-
Конфликты в Цен- лись нас больше, чем Россия. Только
тральной Европе что освобожденные народы Южной
Европы готовы были перегрызть друг другу глотку в по-
гоне за лучшими кусками наследства умерших империй.
Поляки дрались с чехами из-за Тешина10. Поляки и украин-
цы напали на Галицию, а румыны и сербы рвали на части
Венгрию и Австрию. Поляки и литовцы запустили когти
в одни и те же города и леса. В пограничных областях,
где проживало смешанное население, рычание было оглу-
шительным. Конференция не могла продолжать свою работу
из-за этого буйства. Это были мангровые* болота, в кото-
рых так тесно сплелись и перемешались различные нацио-
нальные корни, что никакой миротворец не мог бы про-
бираться вперед, не спотыкаясь. Возрожденные народы
восстали из своих могил, голодные и прожорливые после
долгого поста в подземных казематах угнетения. Они были
подобны Ательстану в «Айвенго», который встал с одра,
испытывая чувство страшного голода, раздиравшего его
тело. Подобно ему, они вцепились в то, что лежало ближе
всего, еще не сбросив с себя даже могильных саванов и не
облачившись в одеяния живых людей. Верховный совет
убеждал и умиротворял их, как умел. На заседании
конференции 24 января
Конференция преду- «президент Вильсон зачитал сле-
лейЖмиСТа нарушите’ дующее сообщение, которое, по
ле ч мира его мнению, необходимо было
опубликовать и передать по радио во все концы света-.
«Правительства, собравшиеся сейчас на кон-
ференции, чтобы установить основания прочного
мира между народами, очень обеспокоены посту-
пающими к ним сообщениями о многочисленных
случаях применения в Европе и на Востоке воору-
женной силы с целью овладеть территорией, хотя
только Мирная конференция должна установить,
* Названы так по имени мангровых лесов—своеобразных де-
ревьев и кустарников, растущих на плоских морских побережьях
тропиков. Мангровая растительность образует густые, зачастую
непроходимые заросли.—Прим. ред.
267
кому она будет принадлежать по праву. Конфе-
ренция считает своим долгом сделать торжествен-
ное предупреждение, что насильственные захваты
вызовут очень серьезное предубеждение к требо-
ваниям тех стран, которые применяют такие ме-
тоды. Это создаст предположение, что те, кто
применяет силу, не уверен в справедливости и бес-
спорности своих претензий, пытается заменить
доказательства своей правоты фактическим владе-
нием и намерен установить свой суверенитет силой,
а не на основе расового или национального пре-
обладания и естественной исторической общности.
Они бросают, таким образом, тень на всякое дока-
зательство своих прав, которое они потом будут
предъявлять Мирной конференции, и выражают
недоверие самой конференции. Это может иметь
только самые пагубные последствия. Если они
ждут справедливости, они должны отказаться
от применения силы и передать свои требо-
вания Мирной конференции, доверившись ей
целиком.
(Это предложение было принято.)»
Но это были напрасные усилия. Некоторые нации сде-
лали все возможное для победы и теперь ждали возмещения
за свои жертвы. Другие, те, кто мало сделал для победы
или даже боролся почти до самого конца войны на другой
стороне, также громогласно добивались своей доли добычи
после победы, которую они не помогали завоевать.
Никто не причинял нам столько
Польская агрессив- неприятностей, как поляки. Так как
ность в свое время Польша была самой
грозной военной державой в Центральной Европе—когда
Пруссия была слабым герцогством,—мало было провинций
на обширной территории, населенной разными националь-
ностями, к которым она не могла бы предъявлять претен-
зий на свое наследство, отнятое у нее и исторически при-
надлежавшее ей. Опьяненная молодым вином свободы,
которым ее снабдили союзники, Польша снова вообра-
зила себя безраздельной хозяйкой Центральной Европы.
Принцип самоопределения не соответствовал ее домога-
тельствам. Она требовала Галицию, Украину, Литву
и некоторые части Белоруссии, чье население при прове-
268
дении голосования категорически отказалось бы от поль-
ского господства. Право народов самим определять свою
национальную принадлежность было немедленно отверг-
нуто польскими лидерами. Они утверждали, что эти раз-
личные национальности принадлежат полякам по праву
завэевания, осуществленного их предками. Подобно старому
нормандскому барону, обнажившему меч, когда его по-
просили предъявить доказательства своих прав на поместье,
Польша размахивала мечом своих воинственных королей,
который уже столетия ржавел в их гробницах.
Поляки нашли себе вождя, который
Пилсудским очень хорошо подходил для предъяв-
ления требований, основанных не на справедливости,
а на силе, и для которого патриотизм был единственным кри-
терием права. Пилсудский был поляк, родившийся в рус-
ской Польше, но из ненависти к русским, угнетателям его
страны, он набрал для австрийской армии контингент поля-
ков и во главе их дрался во время войны против русских.
Когда Пилсудский впоследствии обнаружил, что централь-
ные державы вовсе не намерены предоставить Польше
независимость, он стал причинять немцам беспокойство,
и они бросили его в тюрьму. Он, таким образом, вдвойне
вызывал симпатию поляков: он боролся и против русских
и против немцев. Пилсудский был членом Социалистиче-
ской партии и потому не имел опыта, необходимого для
руководства патриотическим движением, которое вначале
почти всецело зависело от поддержки и руководства со
стороны старой польской земельной аристократии. Но
поляки, эти «ирландцы» континентальной Европы, так же
как и ирландцы, являются хорошими политиками. Оба
народа высоко одарены и к тому же весьма темпераментны.
В своих восточных провинциях Германия все еще имела
могущественную армию, и союзники поручили ей поддер-
жание порядка в этой очень беспокойной области. Поляки,
не имевшие ни оружия, ни снаряжения для борьбы с боль-
шевиками, целиком зависели от милости немцев. Они стра-
шились своего русского соседа, в особенности те, у кого
было что терять. Если бы германское правительство отно-
силось к полякам враждебно, им пришлось бы туго.
В то время в Германии у власти находилось социалистиче-
ское правительство. В Варшаве поэтому сочли благоразум-
ным избрать правительство такого политического оттенка,
к которому в Берлине отнеслись бы дружелюбно/Пил суд:
269
ский был чрезвычайно популярен среди поляков Познани.
Он стал, таким образом, премьер-министром Польши.
С этого момента и вплоть до самой своей смерти этот могу-
чий человек—был ли он или не был у власти—фактически
руководил всей политикой своей страны. Джон Морлей
однажды сказал мне, что «нет худшего шовиниста, чем
якобинец, ставший шовинистом». Это вполне применимо
и к Пилсудскому. С момента, когда он достиг власти, он
отдавал все силы своего ума и воли политике, территориаль-
ной экспансии при помощи оружия. Он не обращал никако-
го внимания на все протесты населения. Этот неистовый
и не знающий жалости патриот пренебрегал в равной мере
и противодействиями Военного совета и увещеваниями
президента Вильсона.
Два обстоятельства поощряли агрес-
Франция поощряет сию Пилсудского. Первое заключалось
J в том, что создание великои Польши
соответствовало французской политике—и чем больше она
будет, тем лучше. Французская внешняя политика всегда
вдохновлялась одной основной целью—ослабить Германию
и усилить ее потенциальных противников. Победа в этой
войне давала ей прекрасную возможность достичь своей
цели. Французские государственные деятели всегда пом-
нили о том, что Германия, имеет воинственное население,
притом в полтора раза большее, чем население Франции.
Первая задача Франции заключалась поэтому в уменьше-
нии этого неравенства путем отрыва от Германии возможно
большего числа провинций под каким-нибудь благовидным
предлогом. Этим объясняется и ее стремление оторвать от
Германии всю Силезию и территории на левом берегу
Рейна, без учета этнических и демократических соображе-
ний. Но даже если бы ей удалось сделать такое расчлене-
ние, немцы все же имели бы перевес над Францией наполо-
вину. Для того чтобы отвратить эти непредвиденные зло-
вещие обстоятельства, Франция пыталась создать могуще-
ственные государства на восточных и южных границах
Германии, которые были бы обязаны своим возникновением
и своей безопасностью только покровительству Франции.
Поэтому создание великой Польши было одним из основ-
ных стремлений французской военной стратегии. Несколько
миллионов человек—украинцев, литовцев и белорусов,—
включенных в состав Польши, означали соответствующее
усиление'восточных границ Франции.
270
Второе обстоятельство, которое соз-
Американцы симпа- давало благоприятную обстановку для
тизируют полякам тт
захватнических набегов Пилсудского,
заключалось в том, что поляки имели очень большое влия-
ние на американскую делегацию ввиду той силы, какую
представляют польские избиратели в Соединенных Штатах.
Во время войны поляки полностью использовали это обсто-
ятельство через другого знаменитого соотечественника—
Падеревского. Этот великий артист оставил музыкальную
карьеру и целиком посвятил себя пропаганде среди амери-
канских поляков, разъясняя им, какие возможности предо-
ставляет им война в отношении возрождения национальной
независимости. Он обнаружил выдающиеся ораторские
способности, и его личное обаяние произвело большое
впечатление на президента и его окружение. Президент
приехал в Европу горячим сторонником Польши. Ему не
нравилось, конечно, что поляки бесцеремонно попирают
его принципы, и он мягко возражал против этого, но Пил-
судский, поддерживаемый французами, не обращал ника-
кого внимания на эти увещевания и неизменно добивался
победы. И французы и Пилсудский хорошо знали о сим-
патиях президента к Польше и целиком это использовали.
Цинизм французской дипломатии никогда не проявлялся
так ярко, как в отношении французов к польской раз-
вязности. На том основании—и это не было простой отго-
воркой,—что поляки боятся большевистского вторжения
при германском потворстве, французские военные власти
требовали, чтобы союзники посылали Польше оружие
и снаряжение через Данциг. Они рекомендовали также,
чтобы дивизии польского легиона, сформированного из
польских военнопленных, захваченных в этой войне, не-
медленно были посланы в Польшу и помогли этой бес-
помощной стране предотвратить опасность, которая угро-
жала ей с двух сторон.
Верховный совет одобрил все эти меро-
Армия Галлера ан- ПрИЯТИЯ# Поляки были вооружены,
J и польские дивизии, снабженные в не-
обходимом количестве артиллерией, были посланы в Вар-
шаву под начальством генерала Галлера. Эти дивизии стали
с тех пор известны как армия Галлера. Пилсудский создал
из этих людей и при помощи полученных военных мате-
риалов очень грозную военную силу. Армия Галлера,
которая была готова для военных действий, была немед-
271
ленно направлена в Галицию будто бы для того, чтобы
изгнать оттуда большевиков, но на самом деле она должна
была завоевать эту страну и присоединить ее к Польше.
Верховный совет послал генералу Галлеру требование не-
медленно уйти из Галиции, но он не обратил на него ни
малейшего внимания. Впоследствии Галлер уверял, что
не получил вовремя телеграммы и не мог поэтому поступить
согласно содержавшимся в ней инструкциям. Была ли
телеграмма перехвачена и задержана по приказу Пилсуд-
ского, отправили ли ее вообще из Франции или все они
договорились утаить ее,—этого мы так и не узнали.
Президент Вильсон, чтобы не обидеть своих польских дру-
зей, не слишком настаивал на том, чтобы расследовать
все это дело до конца. В результате, несмотря на обраще-
ния самих галичан в Совет держав, их страна была захва-
чена и присоединена к Польше.
На Мирной конференции интересы
Защита Дмовского Польши защищал чрезвычайно способ-
ный и культурный поляк—Дмовский. Он обратился к нам
сначала на беглом французском языке, а затем на пре-
восходном английском. Он не делал секрета из того, что
поляки отказывались применить к некоторым из своих
требований принцип самоопределения:
«При определении границ Польши не может быть
целиком принят принцип, по которому к Польше отхо-
дят только территории с преобладающим польским
населением».
По его мнению, при рассмотрении вопроса о террито-
рии, которая должна принадлежать Польше, надо вер-
нуться к 1772 году11—до первого раздела Польши. Это
не значит, что Польша должна быть восстановлена в тех
границах, которые существовали тогда, но это должно
послужить лишь отправным пунктом, а границы должны
быть исправлены в соответствии с нынешними условиями.
Исходя из этой основы, в состав Польши должны быть
включены непольские народы, а что касается нынешних
условий, которые должны быть учтены при исправлении
границ 1772 года, то Пилсудский как раз в ту пору созда-
вал такие условия, не считаясь с большинством населения.
В Галиции поляки составляли не более одной четверти
всего населения. Остальное население—украинцы—относи-
272
лось к идее польского владычества так же враждебно, как
поляки в свое время относились к русскому господству.
Затруднения, создаваемые ничем не
Постановления Сове- сдерживаемой алчностью наций, по-
н лучивших свободу в результате по-
беды, которая стоила огромных усилий и жертв великим
державам, чьи руководители теперь пытались осуществить
справедливое урегулирование во всем мире, не были хоро-
шим предзнаменованием успеха Лиги Наций. Установление
границ, связанное с аннексией территорий, по всем принци-
пам справедливости принадлежавших другим нациям,
становилось свершившимся фактом раньше, чем державы
получили возможность вынести решение о справедливости
этих границ. Решения Совета, который до учреждения Лиги
Наций представлял интересы объединившихся народов всего
мира, неизменно попирались, как только они вступали
в противоречие с притязаниями той или другой нации.
Самым зловещим был тот факт, что одна из великих держав
неизменно потворствовала такому нарушению постановле-
ний, которые выносились с ее участием, если только счита-
ла, что оно выгодно ей по политическим соображениям.
Все это уже ясно показывало, что произойдет, когда мир-
ный договор будет подписан. Вильно, захваченное у
литовцев вопреки приказу Лиги одним из ее членов при
потворстве другого12; обязательства о разоружении, на-
рушенные теми странами, которые сами через своих пред-
ставителей составляли эти обязательства; захват террито-
рий в Азии и Африке, осуществленный ведущими держа-
вами—членами Лиги как бы в насмешку над ее торже-
ственными решениями,—со всем этим мы уже столкнулись
в Париже. Весьма возможно, что нации, которые были
тогда виновны, должны будут сейчас расплачиваться за
цинизм, своекорыстие и бесчестье своих руководителей
в первые годы после великой победы.
18 Ллойд Джордж
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
РОССИЯ
Проблема России Разногласия, возникавшие изо дня в
день по поводу практического при-
менения условий перемирия, отнимали у нас много вре-
мени. Однако из всех вопросов, обсуждавшихся на этой
предварительной стадии, только вопрос о позиции союзни-
ков по отношению к России представляет неизменный инте-
рес. Я все более убеждался в том, что всеобщий мир недо-
стижим, пока эта необъятная страна остается вне Лиги
Наций. До конца своего пребывания на посту премьер-
министра я действовал на основе этого своего убеждения.
Мои последние попытки убедить союзников проводить
такую политику были сделаны в начале 1922 года—на кон-
ференциях в Канне1 и Генуе2. Эти попытки вызывали
объединенное сопротивление континентальных держав, воз-
главляемых Пуанкаре и Барту, и были поняты только
после того, как Германия восстановила свою военную
мощь и союз диктаторов послужил Франции предостереже-
нием о подлинной опасности. Знаменательно, что именно
Барту после многих лет, наполненных роковыми собы-
тиями, вел переговоры о франко-советском пакте3 ввиду
близкой опасности, грозившей Франции, которая легко
могла бы быть предотвращена в Генуе.
Зимой 1918/19 года было ясно, что невозможно уста-
новить мир на прочных основаниях, пока гражданская
война раздирает Россию, а союзники поддерживают одну
из сторон, участвующую в кровавой борьбе, которая опус-
тошает эту обширную страну. Я желал, чтобы мы отозвали
свои войска и не участвовали более в этой междоусобной
войне, но до этого использовали все свое влияние для при-
мирения воюющих сторон. Стремясь дать конференции
представление о положении в России в то время, я при-
готовил карту, где были показаны территории европей-
274
ской и азиатской России, занятые тогда большевиками
и их противниками, и представил ее конференции, чтобы
доказать невозможность положить конец этой борьбе путем
любого военного вмешательства, которое союзники готовы
были предпринять. Мы могли бы затянуть гражданскую
войну, возможно, на много лет, пока Россия не превратилась
бы в совершенно опустошенный континент, тянущийся от
Центральной Европы до восточных берегов Азии, но и тогда
с помощью силы мы не пришли бы ни к какому реше-
нию вопроса, не говоря уже об окончательном или
удовлетворительном его решении.
Позиция, занятая союзниками по отно-
Затруднительное по- шению к России, была совершенно
в°России союзников неудовлетворительна. Делом чести для
в оссии нас было соблюдение обязательств в
отношении остатков русской армии, продолжавшей, не-
смотря на Брест-Литовский договор, сражаться с нем-
цами, и это создавало для нас затруднительное положение,
так как обязывало помочь одной из сторон в гражданской
войне в России. Таким образом, мы, не преследуя никаких
определенных целей, втягивались в войну против правите-
лей по меньшей мере двух третей этой обширной и непобе-
димой страны. Когда немцы продвигались вперед с наме-
рением захватить плодородные хлебные поля и богатей-
шие нефтяные районы России, мы считали, что необходимо
сплотить и укрепить те разрозненные элементы, которые
продолжали еще оказывать сопротивление немцам в не-
которых русских губерниях. Мы делали это безотноси-
тельно к политическим, социальным и экономическим
взглядам этих людей. Мы организовали и субсидировали не
антибольшевистскую кампанию, а антигерманский фронт4.
Если бы немцам удалось проникнуть в Баку и захватить
неисчерпаемые нефтяные ресурсы этого района и богатей-
шие житницы смежных областей, война продолжалась бы
до бесконечности. Но как только было подписано пере-
мирие, Германия сдала большую часть своих военных
материалов, союзники заняли предмостные укрепления
на Рейне, а австрийская армия распалась на неуловимые
атомы или—в славянских землях—была реорганизована
в военные соединения, выступающие на стороне союзни-
ков,—всякие практические основания для продолжения
наших дорогостоящих усилий в России исчезли. Те силы,
которые остались верны союзникам и сдерживали герман-
275
18*
ское наступление и которые одно время приковывали
к себе на русском фронте крупные войсковые части не-
приятеля и отвлекали их от Франции или Балкан,—эти
силы, всё без исключения, были антибольшевистскими.
Отказать им в поддержке в момент, когда они перестали
быть нам полезными, и бросить их на милость безжалост-
ных врагов, не давая им возможности спастись или поста-
вить условия сдачи, было бы бесчестно. Мы считали себя
обязанными обеспечить этих людей достаточным снаряже-
нием, чтобы они могли противостоять большевикам и no-
меряться с ними силами в борьбе за право представлять
русский народ. Если они верно оценивали положение в их
собственной стране, то большевики представляли собой
незначительное меньшинство решительных и отчаянных
людей, захвативших власть в стране, большинство населе-
ния которой было против них. Поскольку большевики были
плохо снаряжены и плохо организованы, а большинство
опытных офицеров находились в лагере их противни-
ков,—они не смогли надолго удержать свои позиции среди
народа, который относился враждебно к их правлению.
С другой стороны, если бы оказалось, что рабочие и кре-
стьяне, составляющие девять десятых всего русского наро-
да, предпочитают власть большевиков владычеству их бе-
лых противников, тогда было бы наглостью и насилием
со стороны союзников пытаться силой оружия навязать
им нежелательное правительство. Мы утверждали, что
боремся за право каждой нации определять свою собствен-
ную судьбу без какого бы то ни было насилия извне.
Сведения, поступавшие от наших са-
Большевистская мых надежных и наиболее осведомлен-
власть приемлема для ных агентов в России, убеждали меня,
большинства русско- что огромное большинство населения,
го народа
н хотя они и не коммунисты, решительно
предпочитает большевистскую власть правлению сторон-
ников старого режима и что это большинство, конечно,
не собирается участвовать в каких-либо военных пред-
приятиях, целью которых будет восстановление старого
строя. Крестьяне не доверяли белым по двум причинам.
Во-первых, они достаточно навоевались и не намерены
были сражаться ни вместе с иноземцами, ни против них,
если только эти иноземцы не вторгались в Россию. Им ка-
залось, что большевики занимают именно такую позицию.
Большевики выдвинули заключение мира на первый план,
276
а Брест-Литовский договор показал, что они готовы запла-
тить за мир любой ценой. Вторая причина явилась таким
же, если' не более сильным фактором, влиявшим на апа-
тию крестьян: они не хотели возвращения помещиков.
Революция отдала в их распоряжение—если и не в соб-
ственность—землю, которую они кое-как возделывали,
и им вовсе не улыбалась перспектива прихода в их страну
вооруженных чужеземцев для восстановления старых по-
рядков помещичьей власти и помещичьей эксплуатации.
Немцы ушли. Это было встречено крестьянами с полным
удовлетворением, потому что они не питали нежных
чувств к тевтонам, которые вмешивались в их дела, указы-
вали им, что делать и чего не делать, и реквизировали
плоды их труда. Но они столь же мало любили французов
и англичан. Все эти иноземцы были для них одинаковы—
они стремились извлечь выгоду только для себя, а не
для русского крестьянина. Вот как рассуждал русский
простой народ, и ничто не могло бы сдвинуть его
с этой позиции. К большевистским теориям он относился
безразлично; к союзникам же относился так, как отно-
сятся подозрительные и неблагожелательно настроенные
нейтральные наблюдатели.
В союзных странах, особенно среди
имущих классов, давала себя чув-
ствовать неукротимая ненависть, по-
рожденная неподдельным страхом
перед большевизмом. Но только немногие—очень немно-
гие—в этих странах были готовы начать новую войну,
даже для того, чтобы подавить ненавистное им учение.
Организованные рабочие с определенной симпатией реаги-
ровали на приход к власти пролетариата в России и страст-
но желали перемен повсюду, особенно смены господствую-
щего класса. Эти настроения, усугубляемые искренним
отвращением ко всякой новой войне, были настолько
сильны, что, если бы мы приостановили демобилизацию
и начали переброску войск из Франции в Одессу или
Архангельск, вспыхнул бы мятеж. Попытка же создать
добровольческие отряды для борьбы с большевиками
потерпела жалкую неудачу.
Не может быть никакого сомнения, что
~ вершитель большинство населения Западной
ей судь ы Европы и Америки желало, чтобы
большевизм был сокрушен, но никому не хотелось браться
Никакой поддержки
антибольшевистско-
му крестовому походу
277
за это дело. Я неизменно придерживался того мнения, что
сама Россия должна решить этот вопрос и что постороннее
вмешательство не может быть оправдано. Я был к тому же
уверен, что такое вмешательство было бы только на пользу
большевикам. Нашествие чужеземцев на русскую землю
вызовет бурю негодования и приведет к росту патриоти-
ческих чувств. Патриотизм, таким образом, пришел бы
на помощь большевизму.
Первая дискуссия между союзниками
Русское представи- на тему о России происходила на меж-
тельство на конфе- союзнической конференции в начале
к декабря. Эта дискуссия возникла по
вопросу о том, должна ли Россия быть представлена на
Мирной конференции. Бальфур настаивал на том, чтобы
Финляндия, Эстония и Латвия получили возможность высту-
пить на конференции по касающимся их проблемам, и он
привел аргументы в защиту своего предложения; он, одна-
ко, считал, что эти соображения не применимы к Советской
России. Лорд Керзон склонялся к той же точке зрения.
Клемансо энергично поддержал их.
Клемансо возражает «Клемансо указал, что политическое
искусство заключается в том, что-
бы разрешать вопросы по мере того, как они возникают.
Он не собирается урегулировать на данном заседании
что-либо навеки. В общем он согласен с Бальфуром.
Он будет со всей решительностью возражать против
какого-либо представительства России, которая еще
в ходе войны предала дело союзников. Мир, который
теперь должен быть установлен, не затрагивает ее. Что
касается нашего отношения к малым странам и их—
к нам, решающим фактором должна быть наша мир-
ная политика. Если мы заключим справедливый
мир, мы тем самым привлечем их к себе; если мы
восстановим соперничающие друг с другом коалиции,
то вызовем те же смуты, какие привели к нынешней
войне. Мы не обязаны сразу же признать все малые
страны. Выражаясь разговорным языком, скажу: «Пусть
они сначала созреют, а когда это произойдет, тогда
мы признаем их».
Я поддерживаю Я настаивал на привлечении России
Россию к участию в конференции уже на этой
стадии:
278
«Ллойд Джордж отметил, что, поскольку на засе
Дании не представлена Америка, было бы, во всяком
случае, преждевременно принимать какие бы то ни
было решения по вопросу о России. Нисколько не
преждевременно, однако, обсудить этот вопрос, чтобы
уяснить себе наши собственные настроения. Он лично
считает, что мы не можем вести себя так, как будто
России нет на свете. Он допускает, что если кто-либо
из союзников ответствен за возникновение войны, то
это Россия. Война была объявлена прежде всего
России.
Однако надо признать, что, как бы ни были велики
страдания других союзников, Россия, вероятно, поте-
ряла больше людей, чем кто-либо другой. Ее войска
дрались без оружия и снарядов, они были гнусно
обмануты своим правительством, и не приходится
удивляться, что озлобленный этим русский народ
восстал против Антанты. Он ^сомневается, вынесла
ли бы какая-либо другая страна так много, как
Россия, и продолжала ли бы так долго участвовать
в войне.
Россия в конце концов занимает почти две трети
Европы и большую часть Азии. Это проблема, от кото-
рой мы никуда не можем уйти. Может ли она быть раз-
решена, если русский народ не получит право выска-
заться на конференции по касающимся его вопросам?
Дело, которое касается почти 200 миллионов человек,
невозможно разрешить, не выслушав их. Невозможно
пригласить на Мирную конференцию татар, финнов,
латышей и не пригласить большевиков, которые пред-
ставляют две трети всего населения. Большевики,
что бы о них ни думали, ведут, по-видимому, за собой
большинство населения. Этот Г факт—без сомнения,
печальный факт, но нельзя’игнорировать факты только
потому, что они неприятны. Он напомнил о заседа-
нии, происходившем сто двадцать лет назад в этом же
самом зале под председательством Питта, чей портрет
висит здесь на стене. Тогда были такие же настроения
и высказывались такие же взгляды о французских
революционерах и их противниках в Вандее и Южной
Франции. Он поэтому решительно возражает против
установления какой-либо окончательной позиции в от-
ношении Центральной России».
279
Сэр Роберт Борден поддержал мой призыв. Он
«обратил внимание конференции на пункт 4, в котором
употребляется термин «эмбриональные государства».
Если этот термин может быть применен к Эстонии
и югославам, разве он не может быть с равным правом
применен к различным правительствам в России,
например в Сибири, и к самим большевикам?»
Соннино требует от- Барон Соннино тоже выразил сомне-
срочки решения ние, ра3уМН0 ли уже на данной стадии
совершенно игнорировать Советскую Россию.
«Барон Соннино спрашивает, не преждевременно ли
совершенно игнорировать Россию? Конференция собе-
рется еще только через месяц, а в России происходит
революция. В общих интересах, чтобы Россия существо-
вала. Он не хочет сказать, что обязательно должна быть
единая Россия; возможно, это будет федерация автоном-
ных государств. Группа крохотных и враждующих
между собой государств дала бы Германии возможность
создать такого же рода смуту, какая тревожит Европу
на Балканах. Если бы мы решили, что большая часть
России не должна быть представлена на Мирной кон-
ференции, а мелкие ее частицы должны быть допущены,
этим мы способствовали бы центробежной заразе, кото-
рая и так уже распространяется по всей Европе. Не
только малые государства, но, возможно, даже города
потребуют автономии. Он полагает, что надо оказать
поддержку различным правительствам, которые соз-
даются в России, и содействовать созданию будущей
федерации русских государств. Общее настроение в
стране, о которой идет речь, складывается скорее против
тех режимов, которые существуют в России сейчас
и существовали в прошлом, чем против России как
таковой. Он приходит, таким образом, к выводу, что
преждевременно выносить сейчас какие-либо оконча-
тельные решения по этому вопросу».
Это была очень неожиданная для меня поддержка, ибо
взгляды барона Соннино на управление миром были столь
же далеки от взглядов Ленина, как Арктика—от экватора.
Все согласились, что не может быть принято окончатель-
ного решения о русском представительстве на Мирной
конференции без предварительного выяснения взглядов
правительства Соединенных Штатов. Но из сказанного
280
было достаточно ясно, какие враждебные чувства и какие
страхи вызывали в Западной Европе русские большевики,
и это делало невозможным привлечение их на конферен-
цию на равных основаниях с представителями союзников.
Вызывали негодование не только их жестокости, но глав-
ным образом тот факт, что они покинули союзников в кри-
тический момент борьбы. Это предательство чуть не выз-
вало совершенно непоправимую катастрофу весной 1918 го-
да. Поскольку Франция в свое время вступила в войну,
чтобы поддержать Россию, когда на нее напали, француз-
ские государственные деятели считали Брест-Литовский
договор непростительным актом вероломства.
Бонар Лоу разделял мои взгляды по
Бонар Лоу, Бальфур русскому вопросу. Бальфур, как обыч-
мн°й соглашаются со но, очень ясно понимал аргументы
мнои обеих сторон и считал, что какое бы
мы решение ни приняли, это будет в одинаковой мере убеди-
тельно; поэтому он относился к ним в общем равнодушно
и готов был поддержать любое решение, но с естественным
для него нерасположением к энергичным действиям. Юз
вполне соглашался с Бонар Лоу и мною. Во время краткой
дискуссии по вопросу, связанному с некоторыми реше-
ниями, на которых настаивал перед кабинетом министров
Черчилль по поводу посылки войск в Россию, Юз сказал:
«Эти решения имеют большое принципиальное зна-
чение. Разве мы не собираемся создать новый мир,
в котором каждая нация будет пользоваться правом
на существование? Но если это так, то только что
освобожденные народы должны, по его мнению, полу-
чить возможность пойти по избранному ими пути.
Мы должны уйти из России и позволить русским иметь
такое правительство, какое им нравится. Он привел
суждение одного из своих коллег по австралийскому
парламенту—суждение, отражавшее мнение половины
Австралии, а именно, что продолжение интервенции
в России делает совершенно бессмысленными все заявле-
ния союзников, что они воюют за справедливость
и свободу».
Керзон и Черчилль Однако в составе правительства были
поддерживают белых два влиятельных человека, которые
выступали рьяными и неутомимыми сторонниками политики
интервенции. Одним из них был лорд Керзон. Он особенно
281
был поглощен заботой о том, чтобы уберечь Грузию от
заражения большевизмом. Особую любовь он проявлял
к Кавказу. За несколько лет до этого он побывал там
и проникся чувством восхищения к храбрым кавказским
горцам. Мысль о том, что они могут быть брошены на про-
извол деспотии Ленина и Троцкого, наполняла его ужасом,
и он до конца боролся за то, чтобы английские войска
остались в Грузии. Но самым грозным и неукротимым
поборником войны с большевиками был Уинстон Черчилль.
Он, без сомнения, питал искреннее отвращение к комму-
низму. Его, как и всех нас, возмутило дикое убийство
царя, царицы и их беспомощных детей. Герцогская кровь
Черчилля не могла примириться с поголовным уничтоже-
нием русских великих князей.
Чувствуя что под влиянием этих двух блестящих наших
министров мы постепенно втягиваемся в войну с Россией,
я полагал, что уже настало время внести полную ясность
в это дело. На заседании имперского кабинета 31 декабря
1918 года, когда Черчилль добивался решения в поль-
зу [своей политики, я выступил с заявлением, изложив
в нем свои взгляды по этому вопросу. Дискуссия
открылась выступлением Барнса, который говорил, как
всегда, умно и здраво.
Кабинет обсуждает «Барнс выразил свое согласие
русский вопрос с мнением> ранее высказанным
сэром Робертом Борденом, что мы не можем покинуть
Мирную конференцию, пока Россия продолжает оста-
ваться театром войны. Столь же ясно, что мы не можем
бороться с большевизмом в России, если не развернем
войну в широком масштабе. Совершенно бесполезно
просто тыкать палкой в собачью конуру и этим только
приводить пса в ярость. Он предложил бы созвать пред-
ставителей всех русских группировок, в том числе
и большевиков, чтобы они по настоянию Мирной кон-
ференции разрешили свои разногласия. Если бы этого
не удалось добиться, тогда интервенция была бы оправ-
дана, хотя он считает, что вмешательство должно
быть ограничено мерами экономического давления.
Он не думает, чтобы мы смогли сокрушить большевизм
силой без помощи Америки.
Черчилль выразил свое убеждение, что чем больше
союзники пытаются уйти от этой проблемы, тем силь-
282
нее они рискуют завязнуть в ней. Он сторонник сов-
местных действий пяти великих держав или, если
Америка откажется выступить, всех остальных держав.
Интервенция должна быть коллективной, а не одной
только державы, и ее следует осуществлять объеди-
ненными военными силами. Конечно, он приветствовал
бы переговоры, если бы они могли обеспечить удовлет-
ворительное соглашение без войны. Однако он не видит
шансов на достижение подобного соглашения, если
только мы не дадим понять, что располагаем необхо-
димыми силами. и решимостью добиться осуществле-
ния своих принципов. Мы должны сказать русским,
что, если они согласны договориться, мы им поможем,
а если они откажутся, мы применим силу, чтобы вос-
становить положение и создать демократическое пра-
вительство. По его мнению, большевизм в России пред-
ставляет только часть населения и он был бы разо-
блачен и сметен на всеобщих выборах, которые прово-
дились бы под контролем союзников. Решение по
этому вопросу должно‘быть принято немедленно. Это
единственный участок фронта, на котором война еще
продолжается. Если мы будем игнорировать этот учас-
ток, мы вернемся после Мирной конференции, радуясь
победе, которая не была победой, и миру, который не
был миром. Через несколько месяцев мы опять будем
вынуждены призвать свои армии и созвать новую кон-
ференцию для обсуждения создавшегося положения.
Ллойд Джордж согласился, что это вопрос, по ко-
торому мы прежде всего должны принять решение.
Оттяжка даже на несколько недель легко может при-
вести нас к катастрофе. Он чувствует, что нам еще
никогда не удавалось прийти к сколько-нибудь удов-
летворительному решению. И он сам уже не раз скло-
нялся то к одному, то к другому решению ввиду пол-
ной противоречивости поступающих из России сообще-
ний от людей, одинаково заслуживающих доверия.
Нам в действительности приходится иметь дело с не-
проверенными и, пожалуй, не поддающимися проверке
фактами. Россия—это джунгли, где никто не видит, что
происходит в нескольких шагах от него. Во всяком
случае, самое худшее—это отсутствие вообще какой-
либо политики, и лучше решительно следовать даже
ложной гипотезе, чем продолжать колебаться, как это
283
делали до сих пор союзники. Он (Ллойд Джордж) хочет
изложить имперскому военному кабинету свои взгляды,
чтобы затем обсудить их с Вильсоном и Клемансо
в Париже, если его коллеги с этим согласятся.
Он решительный противник воен-
Я возражаю против HOg интервенции в какой бы то
военной интервенции £ тт
ни было форме. Прежде всего, она
представляется ему чрезвычайно серьезным предприя-
тием. Немцы, занимавшие только сравнительно не-
большую часть России, находившиеся на расстоянии
выстрела от Петрограда и фактически не имевшие
ничего перед собой, не смогли, однако, ни пойти на Пе-
троград, ни спасти положение на западе, а там у них
вместе с австрийцами было около миллиона солдат,
• застрявших в этой трясине, откуда большинству не
удалось еще выбраться. Союзники же находятся только
на окраине России, и у них меньше ста тысяч войск.
Большевики уже довели свои силы до 300 тысяч,
а к марту общая их численность может достичь мил-
лиона; кроме того, они значительно улучшили свою
военную организацию. Где нам найти войска, которые
могли бы совершить этот поход в сердце России и окку-
пировать страну? Нам уже пришлось дать войска для
гарнизонов в Германии, Палестине, Месопотамии и на
Кавказе. Он спрашивает: какой вклад готовы внести
Австралия, Канада и Южная Африка в дело завоевания
и подавления России? Без обязательной воинской
повинности мы в Англии не наберем войск для этой
цели, но, даже если парламент примет закон о прину-
дительном наборе в армию, он сомневается, согласятся
ли войска отправиться в поход. Наша народная армия
готова идти бороться за свободу куда угодно, но ее
трудно будет убедить, что сокрушение большевизма—
это война за свободу.
Есть и другое соображение, кото-
Уроки Французской рое кажется ему весьма существен -
революции ным: военная интервенция может
только укрепить ту силу, которую мы собираемся
уничтожить. Итут нельзя не провести параллель с Фран-
цузской революцией. И тогда были ужасы, такие же,
если не худшие, чем у большевиков, и тогда они соверша-
лись небольшой частью населения, захватившей власть
над Францией. И тогда нас тоже звали на помощь.
284
Рига и Украина напоминают Тулон и Вандею5. Но уже
сам тот факт, что мы вмешались, позволил Дантону
объединить французских патриотов и сделать террор
орудием войны. Когда революция пошла по пути
военной диктатуры, наше положение ухудшилось.
Франция была превращена в огромную военную маши-
ну, которая приводилась в движение главным образом
страстной ненавистью к нам.
Можем ли мы решиться на революционную войну
против более чем стомиллионного населения, объеди-
нившись для этой интервенции с такими союзниками,
как японцы, которые вызывают к себе в России самые
враждебные чувства? Ему неизвестны такие авторитет-
ные данные, которые могли бы оправдать наши жертвы
материальными ресурсами и людьми в надежде на то,
что русские встретят нас как своих избавителей. Осво-
бождение от большевизма было бы для России искуп-
лением, но попытка освободить Россию при помощи
чужеземных армий может оказаться катастрофой и для
Европы и для России. Единственный верный способ
укрепить власть большевиков в России—это попытать-
ся сокрушить большевиков при помощи чужеземных
войск. Если мы пошлем туда войска стрелять в больше-
виков, мы тем самым создадим еще больше больше-
виков. Самое лучшее—дать большевизму самому обан-
кротиться, а это может и, вероятно, должно будет
случиться, если большевизм не отражает чаяний Рос-
сии. Это отобьет охоту от таких экспериментов в дру-
гих странах, подобно тому как в 1848 году провал
подобных движений за установление коммунизма имел
благотворное влияние на Европу.
В заключение он выразил надежду, что кабинет
согласится поддержать его, откажется от продолже-
ния любой военной интервенции в России и пригласит
представителей всех группировок России на Мирную
конференцию—как это предлагает сэр Роберт Борден,—
с тем чтобы они могли разрешить свои разногласия.
Лорд Роберт Сесил в общем
«ыгтгЛйИТСЯ больше" согласен с Ллойд Джорджем, что
всякое вторжение в Россию было
бы фантазией, но он напоминает о трудностях, связан-
ных с нашими обязательствами перед чехами и раз-
личными группировками, которым мы помогали и кото-
285
рых не можем вдруг покинуть в беде. Он полагает,
что мы могли бы оказать им поддержку деньгами
и снаряжением. Необходимо также учесть и такую
возможность, что большевики мобилизуют эти круп-
ные военные силы с явно агрессивными целями, глав-
ным образом по экономическим соображениям. Пол-
ковник Бойл, канадский офицер, только что вернув-
шийся из России, считает, что большевики собираются
сначала напасть на Румынию и другие соседние стра-
ны, например на Польшу. Имперский военный каби-
нет должен считаться с возможностью такой агрессии.
Он должен будет помочь этим странам защитить себя.
Лорд Керзон, который был против посылки войск
в какую-либо область России, кроме Грузии, привел
в качестве дополнительного аргумента против военной
интервенции то обстоятельство, что ни Франция, ни
Япония не намерены предоставить солдат для этого
дела, и поэтому все бремя легло бы на нас.
Было принято решение общего характера, что
в случае внешней агрессии большевиков против какого-
либо существующего правительства, с которым мы
сотрудничаем, мы должны поддержать это правитель-
ство всеми мерами, кроме мер военной интервенции,
и что наша общая политика должна заключаться, как
выразился сэр Джозеф Кук, в том, чтобы «создать
в шахте преграду огню».
С этими оговорками имперский военный кабинет
одобрил общую политику по отношению к России,
изложенную Ллойд Джорджем».
Расхождение во взгля- 16 января я поставил вопрос о Поло-
дах среди союзников жении в России на обсуждение Мир-
ной конференции во всей его широте. Эти дебаты будут
всегда представлять историческую ценность, потому что
они вскрыли тогдашнее отношение руководящих государ-
ственных деятелей западных демократических стран
и английских доминионов и колоний на Западе, Востоке
и Юге к восстанию российского пролетариата. Прогрес-
систы новой формации, интересовавшиеся больше суще-
ством, а не формальной стороной дела, относились к
этому перевороту, несмотря на всю его незрелость и вар-
варство, терпимо, а некоторые даже со значительной долей
симпатии. Это ни в коей мере не означало принятия комму-
286
низма как учения. Политические мыслители этого рода были,
однако, глубоко убеждены, что старый режим сам обрек
себя на гибель, что он запятнал себя эксплуатацией и угне-
тением и нынешние жестокости революционеров вызваны
тем, что старый режим оказался нежизнеспособным,
расточительным и тираническим. Бездарность и продажность
деятелей старого режима были причиной поражения Рос-
сии и тех огромных жертв, которые она понесла в войне.
У многих сложилось твердое убеждение, что надо предо-
ставить русскому народу возможность самому добиться
избавления, и притом так, как он сам считает нужным. Все
народные революции против вековых тираний, обрекав-
ших рабочих на беспросветную нищету, грязь и невеже-
ство, начинались с эксцессов и нелепостей; постепенно,
однако, вырабатывался новый, лучший и высший порядок,
создаваемый гением самого народа, прошедшего через
такие испытания.
Эту точку зрения разделял и президент Вильсон. Мы
с ним заняли ту же позицию, какую занимали виги Фокса
по отношению к Французской революции6. Однако такие
люди, как Клемансо, которые готовы были простить Фран-
цузской революции все ее ужасы, потому что считали их
неизбежными во время массового восстания против фран-
цузских угнетателей и эксплуататоров, решительно осуж-
дали насилия и ужасы русской революции, хотя последние
были вызваны условиями, во всяком случае, худшими, чем
во Франции. Французские радикалы думали, что в первом
случае борьба за свободу и чувство патриотизма, оскор-
бленного чужеземным вмешательством, оправдывали все
эксцессы и насилия, совершавшиеся революционерами.
Я лично готов был рассматривать Со-
промиссееНИе ° К0М' веты как Фактическое правительство
ромиссе России. Президент Вильсон был того
же мнения. Мы оба, однако, учитывали, что наши коллеги
на конференции не пойдут так далеко и что общественное
мнение наших стран, напуганное насилиями большевиков
и угрозой дальнейшего распространения большевизма,
тоже не поддержит нас. Поэтому я принял в виде компро-
мисса предложение, чтобы мы пригласили делегатов от
всех борющихся в России группировок, которые должны
были в ближайшем будущем—в подходящее время и в под-
ходящем месте—встретиться с союзниками, чтобы прийти
к соглашению и установить мир в России и хорошие взаимо-
287
отношения между Россией и остальным миром. На конфе-
ренции я поддержал это предложение и привел следующие
соображения в его пользу:
«а) мы не знаем, как фактически обстоят дела
в России. Мы получаем от наших представителей
в России противоречивые сообщения, а иногда сообще-
ния одного и того же представителя меняются изо
дня в день. Совершенно ясно, что, не зная фактов,
мы не можем правильно судить о положении;
б) с одним утверждением, конечно, все должны
согласиться, а именно: положение в России крайне
тяжелое. Там анархия, голод и связанные с этим стра-
дания. Невозможно предсказать, какая сторона возь-
мет верх, но надежды на то, что большевистское пра-
вительство будет свергнуто, потерпели несомненное
крушение. Большевизм, по-видимому, сейчас сильнее,
чем когда-либо. Ллойд Джордж привел сообщения
английских военных властей в России, которые не
могут быть заподозрены в склонности к большевизму,
о том, что большевистское правительство сейчас силь-
нее, чем несколько месяцев назад. Крестьяне боятся,
что все остальные группировки, если это им удастся,
восстановят старый режим и отнимут у них землю,
которую дала им революция;
в) что касается Украины, где, как мы думали,
создано устойчивое правительство, то, по нашим све-
дениям, какой-то авантюрист с несколькими тысячами
человек без труда опрокинул это правительство7.
Это восстание носило большевистский характер, а его
успех, таким образом, показал, что Украина вовсе
не может считаться оплотом в борьбе против больше-
визма, как мы считали. На Украине начинается то же
движение, что нашло свое полное завершение в Велико-
россии. Прежнее правительство Украины было пра-
вительством крупных помещиков, которое держалось
у власти только при помощи немцев. А сейчас, когда
немцы ушли, крестьяне воспользовались представив-
шейся возможностью. Станем ли мы тратить свои силы
на поддержку кучки крупных помещиков против огром-
ной крестьянской массы? В таких обстоятельствах мы
должны избрать одну из следующих трех возможных
политических программ:
288
Враждебная политика 1) Мы можем признать, что боль-
нецелесообразна шевизм есть движение столь же
опасное для цивилизации, как и германский ми-
литаризм, и что поэтому мы должны его унич-
тожить. Станет ли кто-либо серьезно предлагать
нам такую политику? Готов ли кто-либо проводить
ее? Он думает, что таких не найдется. Немцы, когда
они нуждались в каждом боеспособном человеке для
своих атак на Западном фронте, вынуждены были
держать почти миллионный гарнизон в нескольких
областях России, представляющих собой лишь ее
окраину; к тому же большевики в то время были слабы
и неорганизованны. Сейчас они сильны и имеют гроз-
ную армию. Разве кто-либо из западных союзников
готов послать в Россию миллион человек? Вряд ли
найдется для этого и тысяча добровольцев. Из всех
сообщений видно, что союзные войска в Сибири и на
севере России весьма мало склонны продолжать кам-
панию и решили вернуться домой. Навести порядок
в России силой—задача, которую он, во всяком слу-
чае, не может поставить перед Англией, и он сомне-
вается, возьмет ли ее на себя какая-нибудь другая
держава.
2) Вторая из возможных политических программ—
это политика изоляции, так называемая политика
«санитарно'го кордона». Это означало бы осаду боль-
шевистской России, то есть России, у которой нет
хлеба, но есть огромное голодающее население. Там
люди умирают сейчас тысячами, если не сотнями тысяч,
от голода. Петроград превратился из огромного города
в город средних размеров. Блокада России привела бы
к уничтожению не китайских бандитов, будто бы завер-
бованных большевиками, а простого населения, с ко-
торым мы хотим быть друзьями. Такую политику,
даже только по соображениям гуманности, мы не
могли бы поддерживать. Нам могут сказать, что про-
должение такой политики в России приведет к паде-
нию власти большевиков. Но кто же в этой стране может
опрокинуть большевиков? Генерал Нокс сообщает,
что чехословацкие войска в России уже заражены
большевизмом и не могут считаться надежными. Рус-
ским войскам Колчака такая задача также не по силам.
Только что он видел карту, на которой отмечена, тер-
19
Ллойд Джордж
289
ритория, занятая Деникиным. Его действующая армия
в 40 тысяч человек занимает то, что можно было бы
назвать маленьким задним двором близ Черного моря.
Говорят, что Деникин признал Колчака, но он не
может соединиться с ним потому, что между ними
лежит огромная большевистская территория. Кроме
того, Колчак, по-видимому, собирается восстановить
в России старый режим; отсюда очень прохладное
отношение чехословаков к его планам. Они вовсе не
хотят драться за то, чтобы утвердить новый царский
режим. Не хотят этого и англичане. Это не способ-
ствовало бы созданию нового мира.
3) Единственно возможный план—
чеРвАЛПаеиже ° встре’ это план, который он уже пред-
че в ариже лагал, а именно пригласить пред-
ставителей различных русских правительств встре-
титься в Париже, после того как они заключат вре-
менное перемирие. Сазонова называли в каче-
стве представителя омского правительства. Сазонов
уже давно не живет в Великороссии. Сомнительно,
знает ли он нынешнее положение вещей в Омске. Он
весьма фанатичен и о современных настроениях в Рос-
сии может дать такие же сведения, как газета «Нью-
Йорк трибюн»8 о взглядах президента Вильсона.
Мы не можем уехать из Парижа после окончания
Мирной конференции, поздравив друг друга с тем,
что создали лучший порядок во всем мире, если в тот
момент половина Европы и половина Азии еще будут
объяты пламенем. Нас уверяли, что если большевист-
ские эмиссары приедут во Францию и Англию, они
сразу же обратят в свою веру французский и англий-
ский народы. Возможно, что большевизм найдет почву
в этих странах, но это произойдет не в результате приезда
нескольких русских эмиссаров. Он лично не боится
этого. К тому же мы могли бы предъявить этим деле-
гатам определенные условия, и, если они не будут их
соблюдать, делегатов можно выслать обратно в Россию.
Перед лицом такой угрозы они, вероятнее всего, воздер-
жатся от нарушения условий, так как будут заинтере-
сованы в том, чтобы изложить нам свои требования».
Пишон, спросил, пожелает ли собрание выслушать
Нуланса, французского посла в России, который
только что возвратился из Архангельска. И если оно
290
выразит согласие, Нуланс мог бы на завтрашнем засе-
дании дать весьма интересную информацию относи-
тельно большевизма.
Президент Вильсон сказал, что, по его мнению,
ничего нельзя возразить против соображений, выска-
занных Ллойд Джорджем. Его оценка вполне совпа-
дает с сообщениями, полученными из России прави-
тельством Ссединенных Штатов. Несомненно, что за
большевиками стоит огромная скрытая сила, которая
в такой же мере привлекает симпатии, в какой неко-
торые их жестокие поступки вызывают всеобщее отвра-
щение. Во всем мире растет возмущение против круп-
ного капитала, оказывающего свое влияние на весь
мир как в экономической, так и в политической сфере.
По его мнению, надо бороться с этим господством путем
постоянного обсуждения возникающих проблем и путем
постепенных реформ; однако весь мир уже преиспол-
нен нетерпения. В Соединенных Штатах есть люди
чудеснейшего характера, если не самого лучшего
ума, которые сочувствуют большевизму, так как им
кажется, что он устанавливает строй, предоставляю-
щий также условия развития личности, каких
они хотели добиться. В Америке уже удалось достичь
серьезных результатов в ограничении контроля капи-
тала над жизнью людей и над правительством, но тем
не менее даже там рабочие и капиталисты не стали
друзьями. Огромное большинство тех, кто работает
и создает ценности, убеждено, что привилегированное
меньшинство никогда не уступит им своих прав. Если
не удастся создать в той или иной форме сотрудниче-
ство между этими двумя группами, наше общество
рухнет. Эти реальные недовольства рабочих делают
большевизм очень жизнеспособным. Семена больше-
визма не могли бы произрастать, если бы они не нашли
восприимчивую почву. Если бы не было этой почвы,
мы могли бы не обращать внимания- на большевизм.
Английские и американские войска не хотели драться
в России, потому что они опасались, что их усилия
приведут к реставрации старого порядка—еще более
гибельного, чем существующий. Он вспоминает, как
однажды в речи, посвященной главным образом другим
вопросам, он сочуЕственно упомянул о несчастном
русском народе. Энтузиазм, который вызвало это бег-
291
19*
лое упоминание, удивил его, особенно потому, что
аудитория состояла из богатых людей, и этот инци-
дент остался навсегда в его памяти как показатель
очень благожелательного отношения к России во всем
мире. Это настроение свидетельствовало о том, что
никто не сочувствует реставрации старого режима.
Мы пошли бы против течения, если бы помешали Рос-
сии избрать свой собственный путь к свободе. Несом-
ненно, что большевистские лидеры часть своей силы
черпают из постоянной угрозы иностранной интервен-
ции. Эта угроза помогла им объединить вокруг себя
народ. Сообщения американских представителей в Рос-
сии свидетельствуют об этом. Он полагает поэтому,
что английское предложение—единственное, которое
может дать какие-нибудь результаты. Если бы боль-
шевики воздержались от нашествия на Литву, Польшу,
Финляндию и т. д., мы, по его мнению, очень хорошо
поступили бы, позволив всем без исключения русским
группировкам послать своих представителей в Париж.
Мы попытались бы примирить их и помогли бы им
достичь соглашения между собой и с остальным миром.
Питон еще раз внес предложение, чтобы до выне-
сения решения заседание заслушало Нуланса, который
может сообщить последние сведения о России.
Барон Соннино сказал, что де Скавениус, который
был датским посланником в Петрограде, а сейчас
находится в Париже, тоже мог бы дать ценную инфор-
мацию по этому вопросу.
Решено было пригласить Нуланса и де Скавениуса
на заседание, которое состоится завтра в 10 часов
30 минут утра».
Сообщение Нуланса 21 января Нуланс явился, чтобы сооб-
о России щить нам свои взгляды о том, что про-
исходит в России. Он не был объективным очевидцем:
это был человек напыщенный,, склонный к сентенциям,
а не к тому, чтобы приводить факты. Он был не очевидец,
а неумный и неглубокий сторонник одной из партий; он
повторял сплетни и пересуды парижской крайне правой
прессы об ужасах большевизма. Наблюдения Нуланса
о России были отнюдь нс свежи, и это не были даже его
личные наблюдения. Мы установили, что он выехал из Пет-
рограда в Архангельск в феврале 1918 года, а Архангельск
292
покинул в июле. Нуланс с актерской нарочитостью привел
одну иллюстрацию большевистских жестокостей, которую
находил, по-видимому, особенно яркой. Он получил из
Екатеринбурга следующую телеграмму:
«На триумфальных арках, воздвигнутых в ознаменова-
ние годовщины прихода большевиков к власти, можно
было бы прочесть надписи: «Кто не работает, тот не ест».
Это изречение апостола Павла Нуланс считал, по-ви-
димому, одной из самых пагубных доктрин, распростра-
няемых Лениным и предназначенных, по его мнению, подо-
рвать самые основы достойного уважения общества!
Он был убежден, что Красная Армия немедленно рас-
сеется, как только столкнется с регулярными войсками.
Красноармейцы, по его мнению, не солдаты, а люди, кото-
рых только голод заставил вступить в армию.
Нуланс не произвел хорошего впечатления. Сами фран-
цузские министры были разочарованы своим очевидцем.
Де Скавениус, датский посланник в
Датским посланник россии выступивший после него, про-
свидетельствует J /Ч
J извел гораздо лучшее впечатление. Он
был явно враждебно настроен к большевикам, но в целом
сообщил нам много достоверных и ценных фактов:
«Де Скавениус указал, что в России сейчас имеется
два класса: большевики и те, кто против большевизма.
Он начнет с описания первого класса. Когда больше-
вики свергли Керенского, за ними стояли солдаты
и большинство крестьян и рабочих; солдаты поддер-
живали их потому, что хотели мира любой ценой,
крестьяне—потому, что хотели получить землю, и ра-
бочие—потому, что хотели добиться для себя приви-
легии. В настоящее время те, кто были солдатами, де-
мобилизовались и стали крестьянами. Крестьяне—не
большевики, не социалисты и не монархисты. Их един-
ственным желанием была земля. Теперь они ее полу-
чили. И они хотят только порядка, который позволил
бы им вести свое хозяйство.
Теперь о рабочих. Среди них наблюдается известное
недовольство. Хотя они стали привилегированным
классом, но все еще испытывают тяжести продоволь-
ственного положения и поэтому считают, что боль-
шевизм не сдержал своих обещаний. В результате
можно сказать, что большевики опираются приблизи-
тельно на половину рабочего класса России, общая
293
численность которого составляет примерно два мил-
лиона человек.
Ядро Красной Армии составляют иностранцы—
латыши, венгры, немцы и китайцы. Правда, некоторая
часть русских объединена вокруг этого ядра Троц-
ким, но лучшие боевые части состоят из иностранцев,
особенно венгров и китайцев».
Статистические данные, приведенные де Скавениусом,
не подтверждали этого заявления о нерусском составе
Красной Армии. Когда его спросили, какова численность
в ней монгольских войск, он ответил, что вся большевист-
ская армия насчитывает 300 тысяч человек, из которых
только 20 тысяч китайцев. Он сообщил нам также, что
армия Деникина состоит из казаков, которые не хотят
уходить за пределы своей области. Это относилось также
к казакам Краснова. Он признавал слабость сторонников
царизма. Монархисты вербуются из числа «представите-
лей высших классов, помещиков и офицеров».
Когда я спросил его, рекомендует ли он немедленную
интервенцию союзников в России, он ответил утвердитель-
но, однако заявил самым категорическим образом, что
«было бы большой ошибкой выступать незначитель-
ными силами, как это пытались делать до сих пор,
потому что, подобно немецким войскам, наши войска,
посланные в Россию, через несколько месяцев окажутся
зараженными большевизмом».
Это совсем не согласовалось с теорией, что большевики
обязаны своей победой только террору и что большинство
населения их не поддерживает.
В этом показании был еще и другой очень поучитель-
ный момент. Де Скавениус рекомендовал согласованное
движение на Москву объединенных финских и польских
войск и деникинской армии с юга.
«Ллойд Джордж спросил, можно ли понимать де
Скавениуса в том смысле, что русские войска без под-
держки иностранных армий ненадежны.
Де Скавениус ответил, что он придерживается
именно такого мнения. Он полагает, что если влить
в русские армии 100—150 тысяч добровольцев из
союзных стран, то этого будет достаточно, чтобы
обеспечить успех.
294
Клемансо отметил, что, судя по замечанию де Ска-
вениуса, войска Деникина не желают идти на Москву.
Де Скавениус сказал, что так оно и произойдет,
если русские увидят, что предоставлены самим себе.
Бальфур спросил, считает ли де Скавениус, что при
появлении союзников в Москве они смогут собрать
вокруг себя значительные русские военные силы.
Такого рода опыт, собственно говоря, был уже про-
делан, например, в Сибири и Архангельске, то есть
на довольно значительной территории. В обоих слу-
чаях, как только ушли иностранные войска, местные
силы распались. По всей видимости, русские не спо-
собны создать вполне самостоятельную армию и будут
лишь опираться на иностранные войска.
Де Скавениус сказал, что основной ошибкой до сих
пор было применение недостаточно больших контин-
гентов иностранных войск.
Ллойд Джордж заметил, что, по сведениям, не-
давно полученным английским правительством, ино-
странная интервенция уже привела к тому, что мень-
шевики и эсеры начали сотрудничать с большевиками.
Де Скавениус отметил, что, как он уже указывал
раньше, большевики апеллируют к патриотизму мел-
кой буржуазии. Они убеждают ее, что союзники—
империалисты, которые намерены эксплуатировать
Россию точно так же, как это делали немцы. Такого
рода пропаганда может привести именно к тем резуль-
татам, о которых упоминал Ллойд Джордж».
Галицийский вопрос В этот-момент произошел перерыв,
свидетельствовавший о тех трудностях,
с которыми союзникам пришлось столкнуться в их
попытках установить мирным путем границы в областях,
где национальные и государственные связи и тяготения
либо недостаточно резко выражены, либо тесно перепле-
лись. Как только де Скавениус сошел с трибуны,
«Президент Вильсон огласил письмо, полученное
им от Падеревского. Письмо заканчивалось просьбой,
чтобы союзники послали коллективную ноту Украин-
ской раде в Киеве9 с требованием уйти из Галиции
и прекратить набеги на польскую территорию. Далее
он предлагал, чтобы в Варшаву была послана союзни-
ческая комиссия для изучения создавшегося там поло-
295
жения и чтобы польское правительство было снабжено
артиллерией и патронами для германских винтовок.
Ллойд Джордж спросил, можно ли безоговорочно
признать, что Галиция—польская территория. Всякое
такое обращение в Киев должно сопровождаться ана-
логичным обращением к полякам, чтобы они воздер-
жались от набегов на спорные территории, как напри-
мер на Восточную Галицию».
Галицийская проблема причиняла нам бесконечные не-
приятности. Но виновниками этого постоянного беспокой-
ства были не большевики, а польская агрессия.
Президент огласил затем весьма замечательное сообще-
ние, которое он только что получил от своего агента в Сток-
гольме, о конфиденциальных переговорах с Литвиновым:
Сообщение о желании «Литвинов заявил, что советское
Советов вести пере- правительство стремится заклю-
F чить прочный мир и полностью
одобряет телеграмму, которую он послал президенту
Вильсону 24 декабря. Оно ненавидит вооружения
и дорогостоящие военные кампании, которые снова
навязаны России после четырех лет изнурительной
войны, и желает знать, хотят ли Соединенные Штаты
и союзники заключить мир.
В этом случае легко было бы договориться о мире,
потому что советское правительство, по словам Лит-
винова, согласно пойти на уступки по всем пунктам,
включая защиту интересов существующих иностран-
ных предприятий, предоставление новых концессий
в России и урегулирование русского внешнего долга.
Говорить сейчас о всех подробностях возможных ком-
промиссных соглашений нельзя, потому что
Литвинов не имеет никакого представления ни о тре-
бованиях, которые намерены предъявить союзники,
ни о ресурсах, которыми будет располагать Россия
для удовлетворения этих требований. Все детали могут
быть уточнены экспертами, когда будут получены все
необходимые данные. Примирительная позиция совет-
ского правительства не вызывает никаких сомнений.
Литвинов показал мне нешифрованную радио-
грамму, которую он только что получил от Чичерина,
советского министра иностранных дел, подтверждаю-
* щую готовность правительства пойти на уступки по
296
вопросу об иностранном долге. Литвинов и его коллеги
вполне сознают, что Россия еще долгое время будет
нуждаться в поддержке и советах иностранных спе-
циалистов, особенно по финансовым и техническим
вопросам, и что она крайне нуждается в импортных
изделиях и прежде всего в машинах».
Ввиду той выдающейся роли, которую Литвинов сыграл
в дипломатических событиях последних нескольких лет,
этот меморандум приобретает особое значение. В то время,
к сожалению, он не занимал официального положения,
которое могло бы ч придать его предложению значение
официальной декларации большевистского правительства.
Зная, что в Англии существуют очень серьезные разно-
гласия даже среди сторонников правительства по вопросу
о том, какую позицию мы должны занять по отношению
к гражданской войне в России и особенно относительно
признания или непризнания большевистского правитель-
ства, я решил в тот же вечер поставить вопрос на обсужде-
ние делегации Британской империи, чтобы обеспечить
полное единодушие всех представителей империи по всем
предложениям, которые я внесу на Мирной конференции.
Прения, происходившие на этом заседании, дают очень
наглядное представление о сомнениях и колебаниях, кото-
рые охватили людей, когда они начинали размышлять об
этих страшных предзнаменованиях в Восточной Европе.
Мой доклад британ- «Ллойд Джордж сообщил, что
Са°ииИМПеРСК°И ДеЛе' сегодня утром они видели быв-
гации шего французского посла в Петро-
граде Нуланса, который был приглашен, чтобы дать
информацию о положении в России. Оказалось, однако,
что он покинул Петроград в феврале и после этого
он находился в бегах. Он не мог дать нам сколь-
ко-нибудь ценной информации о существующем поло-
жении вещей и ограничился только элементарным опи-
санием большевизма и риторическими нападками на
него. Его данные оказались неточными. Французы
настаивают на немедленном сокрушении большевизма,
тогда как президент Вильсон поддерживает англий-
ские предложения. Нуланс был приглашен только для
того, чтобы поддержать французскую точку зрения.
После сообщения Нуланса заседание было прервано
и не могло возобновиться вечером. В целом у англий-
297
ских представителей создалось впечатление, что дело
не подвигается вперед. Вся последняя неделя была
занята процедурными вопросами, изменениями и по-
правками к регламенту, вынесением резолюций и анну-
лированием их. Прошла целая неделя, а еще ничего
не удалось сделать. Он полагает, что мы должны настаи-
вать на ускорении работы конференции. Насколько
он может судить, президент Вильсон придерживается
того же мнения. Общее впечатление в Англии таково,
что надо по возможности скорее покончить по край-
ней мере с вопросом, касающимся Германии.
Французский план Ллойд Джордж сказал далее,
блокады России что он имел сегодня в присутствии
министра иностранных дел беседу с генералом Франте
д’Эспере, который командовал войсками, отправляе-
мыми на Украину. Генерал Франте д’Эспере очень
четко разъяснил французскую позицию. Он полно-
стью подтвердил факты, содержащиеся в меморандуме,
опубликованном вчера английским военным мини-
стерством. Он допускает, что у большевиков имеется
800—900 тысяч войск, что их армия представляет
грозную силу и что дисциплина в ней восстановлена.
Если такая армия двинется на Украину, ничто не
сможет остановить ее. Когда я спросил д’Эспере,
какова его политическая программа, он сказал, что
является сторонником объединенной России. На мой
вопрос, каким путем это может быть достигнуто и кто
может представлять Россию, он ответил, что Львов
и Сазонов—лучшие и самые авторитетные русские
представители и что их план заключается в том, чтобы
создать вокруг большевистской территории своего
рода санитарный кордон, а затем уморить большевизм
голодом. Д’Эспере спросили, что произойдет, если
большевики завоюют Украину. Генерал ответил, что
он оккупирует три базы—Севастополь, Одессу и Нико-
лаев, наведет порядок в России, оснастит войска само-
летами, орудиями и т. д. и будет вербовать добро-
вольческие армии под союзным командованием. Союз-
ники должны будут платить. Они должны будут даже
гарантировать рубль и в качестве обеспечения полу-
чить все ресурсы страны.
298
Это, заметил Ллойд Джордж, фактически озна-
чало бы, что союзники организуют войну с больше-
визмом. Таков, он думает, французский план.
Бальфур сказал, что президент Вильсон не позво-
лит, конечно, американской армии пойти в Россию
и отнесется весьма подозрительно ко всякой добро-
вольческой армии.
Ллойд Джордж подтвердил, что Америка, конечно,
не пошлет своей армии. А Канада?
Сэр Роберт Борден ответил отрицательно.
Ллойд Джордж сказал, что Клемансо, безусловно,
не позволит ни одному большевику приехать во Фран-
цию. Другое предложение заключалось в том, чтобы
послать в Россию комиссию для переговоров с пред-
ставителями всех группировок.
Бальфур также считает, что Клемансо не допустит
большевиков в Париж. Он (Бальфур) считает, что
такое решение имеет по крайней мере одно достоин-
ство: публичное извещение о переговорах с большеви-
ками укрепило бы большевистские позиции. Это не
приходится даже обсуждать. Ничто не заставит фран-
цузское правительство изменить свое решение. Мини-
стры и члены палаты единодушно возражают против
приезда сюда большевиков, а Клемансо сказал даже,
что, если конференция заставит его принять это пред-
ложение, он должен будет подать в отставку. Клемансо
тут же, не задумываясь, набросал план действий, кото-
рый, по его мнению, мог бы понравиться президенту
Вильсону. Этот план в тщательно разработанном виде
сводился бы, как он считает, к следующему: основная
задача состоит в том, чтобы предотвратить нападение
большевиков на соседние страны. Мы обязаны сказать
большевикам: «Вы не должны нападать на ваших сосе-
дей. Если вам нужно продовольствие, докажите нам,
что вы будете справедливо распределять его, и мы
его вам дадим». Было хорошо известно, что больше-
вики используют нужду в продовольствии в целях
пропаганды; они кормят тех, кто вступает в ряды
Красной гвардии, а остальное население обрекают на
голод. Бальфур заметил, что он не знает, примут ли
большевики такое предложение, но оно даст им воз-
можность высказать свои предложения, если они у них
имеются, и это оправдает нас перед всем миром. Если
299
большевики отклонят наше предложение, они восста-
новят против себя свой собственный народ, ибо окажет-
ся, что они имели возможность получить продоволь-
ствие, но вместо этого предпочли продолжать воевать.
По мнению Бальфура, это гораздо более здравое пред-
ложение, чем план генерала Франше д’Эспере означа-
ющий войну с Россией, и что в нынешней трудной ситу-
ации оно по меньшей мере заслуживает рассмотрения.
Сэр Роберт Борден спросил, каким путем думают
союзники вступить в сношения с большевиками.
Бальфур предложил, чтобы это было сделано
открыто, по радио.
Лорд Рединг спросил, как мы сможем контролиро-
вать распределение продовольствия, не прибегая к ин-
тервенции.
Юз заявил, что этот план невыполним по двум
причинам. Во-первых, нельзя посылать продоволь-
ствие без того, чтобы не возросли цены в союзных стра-
нах, а это раздует пламя большевизма у нас самих.
Уже и сейчас цены на продовольствие очень высоки
и спекуляция принимает самые широкие размеры.
Люди скажут: «У нас было бы дешевое продовольствие,
если бы вы не посылали его в Россию». Во-вторых,
большевики не станут справедливо распределять про-
довольствие, а мы и не сможем вмешаться. С другой
стороны, большевики могут и отказаться принять про-
довольствие на тех условиях, которые мы выдвигаем.
Большевики скажут, что этот план рассчитан только
на подрыв авторитета пролетарской власти. К их
услугам житницы Европы; многие страны готовы
воздать большевикам любые почести, и большевики
замашут на нас руками, если мы потребуем, чтобы
они справедливо распределяли продовольствие...
Ллойд Джордж спросил, не скажут ли больше-
вики: «Мы не хотим вашего продовольствия; мы хотим
Украину, где есть все необходимое нам продоволь-
ствие». А ведь похоже, что они будут там через не-
сколько недель.
Бальфур также признал, что там есть продоволь-
ствие и что Украина не может оказать никакого сопро-
300
тивления. Но смогут ли большевики полчитуь про-
довольствие от крестьян?
* * * * *
Сэр Роберт Борден вы- Сэр Роберт Борден указал, что
сказывается за пере- целесообразнее всего вступить в
н непосредственные сношения с
большевистским правительством. Совершенно ясно, что
мы не можем организовать контроль над распределе-
нием продовольствия. Надо главным образом добиться
какого-нибудь соглашения, которое предотвратило бы
открытые военные действия, а если бы большевики
отказались пойти на соглашение, то следует применить
экономическое давление в наиболее эффективной форме.
Единственная альтернатива—пойти воевать, но это
невозможно.
Лорд Рединг сказал, что, как он узнал из автори-
тетного источника, Ленин стремится распространить
свою политику за пределы России. Большевизм, огра-
ниченный одной Россией, погибнет, и для того, чтобы
жить, он должен распространиться на Запад. Другими
словами, это одна из форм интернационализма.
Сэр Джозеф Кук отметил, что мы до сих пор слиш-
ком растрачивали свои силы. Он считает, что опасность
большевизма преувеличена. Это—движение, вызванное
дороговизной. Единственное средство излечения—
добиться снижения цен в своих собственных странах.
Юз согласен с лордом Редингом,
Юз возражает чт0 большевизм не знает нацио-
нальных границ. Имеется достаточно большевистских
элементов в Австралии и других местах, хотя там они
не имеют таких возможностей развития. Меморандум
Локкарта, по его мнению, разъяснил положение, кото-
рое раньше казалось необъяснимым. Большевизм обла-
дает властью, потому что он имеет крупные вооружен-
ные силы. Он сослался на данные, которые приводит
Локкарт на странице 4 своего отчета, а именно, что
в ноябре 1918 года большевики имели в армии 213тысяч
человек, а сейчас у них 820 тысяч. Он полагает, что
антибольшевистских представителей не следует пригла-
шать—они не представляют Россию, но он считает,
что будет большой ошибкой принять и большевистских
представителей. Основная масса населения России—
крестьянство, и оно лишено возможности высказаться,
301
но его нужды нам известны: оно хочет земли. Посколь-
ку мы не можем вмешаться достаточно эффективно,
надо по крайней мере удержать большевизм в гра-
ницах России, а для этого необходимо применить
экономические меры воздействия. Большевизм обре-
чен на гибель, если будет ограничен пределами России.
Сэр Роберт Борден указал, что это означало бы
войну с большевиками. Если большевики не захотят
ограничиться пределами своей страны, придется при-
менить силу.
Юз ответил, что применение силы может и не пона-
добиться, если большевики не выйдут за пределы
России; в противном случае, конечно, придется с ними
воевать.
Ллойд Джордж спросил, что случится, если боль-
шевики придут на Украину.
Юз поинтересовался, есть ли там какое-нибудь
правительство де-факто.
Ллойд Джордж ответил, что там есть по меньшей
мере два правительства.
Юз признал, что это осложняет дело. Если
какое-нибудь украинское правительство, которое уме-
ло осуществляет контроль и может быть названо пра-
вительством де-факто, потребует от нас помощи, он
считает, что надо будет оказать ему эту помощь.
Ллойд Джордж спросил, откуда возьмутся войска.
Сэр Роберт Борден сказал нам, что он не станет дер-
жать там канадские войска. Пошлет ли Юз австралий-
ские войска?
Юз ответил отрицательно.
Ллойд Джордж заявил, что это
Альтернативы не решает вопроса. Это не озна-
чает невмешательства, если мы будем держать там
200 тысяч европейских солдат и снабжать их боепри-
пасами и деньгами. Вопрос в том, должны ли мы ото-
звать свои войска. Решение военного кабинета гла-
сило: 1) отказаться от интервенции; 2) вызвать боль-
шевистских делегатов в Париж.
Бальфур констатировал, что первое предложение
остается в силе, а второе стало невыполнимым.
Ллойд Джордж настаивал на том, чтобы было
принято какое-либо практическое решение. Должны
ли мы оставить в России наши войска или финансиро-
302
вать местные, и присоединятся ли к нам доминио-
ны?
Сэр Роберт Борден сказал, что общественное мне-
ние Канады его в этом не поддержит. Это заявление
можно считать окончательным.
Ллойд Джордж заявил, что он считает, что так же
обстоит дело и в Англии. Они не могут, стало быть,
послать войска; но могут ли они послать оружие
и снаряжение?
Генерал Редклиф сказал, что снаряжение войск
потребовало бы огромных расходов. Он не может
сейчас привести точные цифры, но дело идет о многих
миллионах. Деникин просил экипировать 250 тысяч
человек. Мы уже обещали экипировать 200 тысяч
солдат Колчака.
Сэр Роберт Борден спросил, располагают ли сей-
час союзники большим количеством своего или не-
приятельского снаряжения, которое может быть исполь-
зовано для этого дела, поскольку война с Германией
прекращена.
Ллойд Джордж согласился, что это вполне воз-
можно. Однако русские требуют также и денег. Гене-
рал Франше д’Эспере сообщил, что они просят нас
обеспечить рубль.
Сэр Роберт Борден сказал, что силы большевиков
численно быстро растут. Сейчас они господа положе-
ния, и мы вынуждены вступить с ними в переговоры,
каковы бы ни были их убеждения. Мы не можем счи-
тать работу Мирной конференции законченной, если
в России будут продолжать борьбу пять или шесть
правительств.
Бальфур заявил, что невозможно обвинить кон-
ференцию в том, что она не обеспечила всеобщий мир,
если правительства не дают ни войск, ни денег для
прекращения боев в России.
Генерал Смэтс указал, что не может быть и речи
о военном вмешательстве, не может быть также речи
о неограниченном финансировании. Но нельзя также
оставить дело так, как оно есть. Французы возражают
против какого бы то ни было признания большевиков.
Но нет столь же решительных возражений против
их вызова в суд. Он полагает, что как только будет
создана Лига Наций, она могла бы назначить комис-
303
сию и призвать к ответу все фактические правитель-
ства России. Эта комиссия впредь до окончательного
исследования всего вопроса потребует, чтобы стороны
заключили перемирие. Это означает некоторую оттяж-
ку, но таким путем мы преодолеем по крайней мере
трудности, связанные с признанием.
Ллойд Джордж спросил, останутся ли на это время
канадские войска в России.
Сэр Роберт Борден ответил, что, если конференция
начнет работать несколько быстрее, это не вызовет
чрезмерных затруднений. Войска могут остаться там,
возможно, до июня или даже немного дольше.
Бальфур указал, что это было бы очень неудачным
прецедентом, если бы Лига Наций занялась разбором
споров между различными враждующими группами
в одной стране, в особенности в такой, которая не
входит в Лигу Наций.
Монтэгю спросил, не пришли ли мы уже к тому
выводу, что надо отозвать наши войска и оставить
Россию в покое.
Лорд Рединг отметил, что есть еще возможность
ограниченной помощи, особенно снаряжением и продо-
вольствием.
Монтэгю ответил, что у нас есть теперь логиче-
ский предлог отозвать войска из России на том основа-
нии, что мы ввели их туда во время войны с Германией,
то есть в условиях, которые теперь не существуют, и
мы не можем быть половинчатыми в войне. Отложив это
дело, мы будем втянуты в дальнейшую интервенцию.
Ллойд Джордж сказал, что такая
Интервенция должна позиция будет похожа на поли-
* * тику Гладстона в Судане—«воен-
ные действия, но не война»10. Мы должны либо по-
настоящему поддержать русских, либо не поддержи-
вать их вовсе. Ллойд Джордж предложил такое реше-
ние: если не удастся примирить группировки, мы
должны открыто объявить, что немедленно прекра-
щаехМ интервенцию и финансирование войск. В отно-
шении государств, которые, по нашему мнению, долж-
ны быть самостоятельными, мы присоединимся к меро-
приятиям, предлагаемым великими державами для
защиты этих государств от вторжения.
Юз предложил, чтобы указанное решение было
304
выражено не в условной форме. Должно быть сказано,
что мы при всех обстоятельствах избираем политику
невмешател ьства.
Ллойд Джордж сказал, что именно это он и хотел
выразить. Однако, если конференция предпримет шаги,
которые она сочтет необходимыми, к примирению груп-
пировок, мы должны будем отозвать наши войска не
сразу, а выждав результаты.
Лорд Рединг осведомился, не пришли ли мы к выво-
ду, что не будем больше принимать участия в интер-
венции, как бы ни сложились обстоятельства.
Ллойд Джордж отметил, что это не совсем так.
Если французы согласятся встретиться с большеви-
ками—скажем, в Салониках или на Лемносе,—придется
временно, до окончания переговоров, задержать вывод
войск.
(Было принято следующее решение:
1) Премьер-министр и министр иностранных дел
должны разъяснить при обсуждении этого вопроса,
что мы не можем согласиться на продолжение интер-
венции в России или на финансирование вооруженных
сил других союзников, участвующих в операциях
этого рода. Однако если может быть сделана попытка
примирить русские враждующие группировки, попыт-
ка, которую британские имперские уполномоченные
могли бы признать удовлетворительной (например,
вызов представителей различных группировок для
встречи в Салониках или на Лемносе), то военные силы
Британской империи, находящиеся в настоящее время
в России, не будут немедленно отозваны.
2) Мы готовы участвовать во всех мероприятиях,
какие великие державы признают необходимыми для
защиты от вторжения в любое независимое государ-
ство, которое может быть создано.)»
Французы встрево- Дискуссия о России на Мирной кон-
чены предполагае- ференции была возобновлена 21 янва-
большевиков Ря- в промежутке между этими обсу-
ждениями Клемансо сделал прези-
денту Вильсону и мне представление о невозможности
позволить большевистским делегатам приехать в Париж.
Когда разнесся слух, что я предлагаю пригласить их на
конференцию, парижская правая пресса подняла шум,
20 Ллойд Джордж 305
а в кулуарах палаты депутатов кипело негодование. Со-
стоятельные классы были очень встревожены тем обстоя-
тельством, что среди парижских рабочих, особенно среди
тех, кто после демобилизации оказался без работы, росло
серьезное недовольство и что созданные по большевист-
скому и германскому революционному образцу солдат-
ские и рабочие комитеты находили горячую.поддержку среди
недовольных элементов во французских городах. Поэтому
было предложено, что если уж так необходимо совещать-
ся с представителями русских группировок, то пусть это
совещание произойдет в каком-либо другом месте, лучше
всего в каком-нибудь подходящем пункте в восточной
части Средиземного моря. Очень характерно, что из-за
всеобщего страха, который вызывали большевики, нам
было довольно трудно подыскать подходящее место для
встречи с этими страшилищами Востока. Нельзя было
найти ни одной страны, которая согласилась бы принять
их посланников. Получилось так, точно я предложил
пригласить делегацию прокаженных с острова Молокай.
Предлагается другое «Президент Вильсон сказал, что,
место встречи ДЛЯ того чтобы ПОЛОЖИТЬ В ОСНОВу
обсуждения что-нибудь конкретное, он намерен вос-
пользоваться предложением, сделанным здесь Ллойд
Джорджем, и внести в английский план некоторые
изменения. Он предлагает просить различные русские
группировки прислать своих представителей не в Па-
риж, а в какое-нибудь другое вполне подходящее место,
например Салоники, где они встретятся с такими пред-
ставителями, какие могут быть назначены союзниками,
чтобы убедиться, не смогут ли они составить программу,
на основе которой может быть достигнуто соглашение.
Ллойд Джордж указал на преимущество этого
плана, состоящее в том, что делегаты могут быть доста-
влены прямо из России по Черному морю и им не при-
дется проезжать через другие страны.
Соннино напоминает, что некоторые из представи-
телей различных правительств уже сейчас находятся
в Париже, например Сазонов. Почему бы их не заслу-
шать?
Президент Вильсон полагает, что неправильно
было бы заслушивать каждую группировку в отдель-
ности. Крайне желательно собрать всех представителей
306
в одном месте, лучше даже в одной комнате, чтобы
можно было лучше сравнить их взгляды.
Бальфур выдвигает и другое возражение против
плана Соннино. Если мы заслушаем Сазонова в Па-
риже, трудно будет отказать другим заслушать
их также в Париже, а ведь Клемансо решительно
возражает против приезда этих представителей в
Париж.
Соннино разъяснил, что все русские группировки
уже имеют в Париже своих представителей, кроме
советского правительства, которое они и не желают
выслушивать.
Ллойд Джордж заметил, что большевики—это как
раз именно те люди, которых некоторые участники
конференции желали бы выслушать.
Соннино, продолжая, указал, что сегодня утром
они уже слышали заявление Литвинова. Союзники
сейчас ведут войну против большевиков, которые
являются их врагами, и поэтому они не обязаны
выслушивать их наряду с другими.
Бальфур заметил, что сущность предложения пре-
зидента Вильсона состоит в том, чтобы представители
всех группировок были заслушаны одновременно.
Ллойд Джордж выразил мнение, что принятие
предложения Соннино заставит конференцию выслу-
шать очень многих людей одинаковых убеждений,
и все они будут говорить одно и то же. Но она не услы-
шит тех, кто сейчас фактически управляет Европей-
ской Россией. Из уважения к взглядам Клемансо они
выдвинули это новое предложение. Он полагает, что
можно, не подвергаясь никакой опасности, вызвать
большевистских представителей в Салоники или, мо-
жет быть, на Лемнос. Совершенно необходимо сделать
попытку заключить мир.
Президент Вильсон попросил разрешения осветить
один из аспектов вопроса. Как уже говорил здесь
Соннино, все собравшиеся питают отвращение к боль-
шевизму и поэтому двинули против него вооруженные
силы. В создавшейся в России ситуации ясно одно:
вступив в борьбу с большевизмом с оружием в руках,
союзники в действительности помогают делу больше-
визма. Союзники дали возможность большевикам
утверждать, что империалистические и капиталисти-
307
20*
ческие правительства стремятся эксплуатировать их
страну, возвратить землю помещикам, что они несут
с собой реакцию. Если бы удалось показать, что это
неправда и что союзники готовы договориться с прави-
телями России, многие из этих аргументов утратили бы
свою моральную силу. Утверждение, что союзники
против народа и хотят захватить власть в свои руки,
дало большевикам возможность создать целые армии.
Если, с другой стороны, союзники отбросят свою
гордость и свое естественное отвращение, которое они
питают к большевикам, и выразят готовность встре-
тить в одном месте представителей всех организован-
ных группировок,—это, по его мнению, нанесет серьез-
ный ущерб большевизму.
Клемансо заявил, что он принци-
Уступка Клемансо пиально возражает против каких-
либо переговоров с большевиками, и не потому, что они
преступники, а потому, что мы поднимем их до своего
уровня, признав, что они достойны вступить в перегово-
ры с нами. В настоящее время угроза большевизма
очень велика. Большевизм распространяется. Он уже
охватил прибалтийские провинции и Польшу, и не
далее, как сегодня утром, получены очень тревожные
вести о распространении большевизма в Будапеште 11
и Вене. Эта опасность угрожает также Италии. Там
опасность, вероятно, даже серьезнее, чем во Франции.
Если большевизм, захватив Германию, перекинется
затем на Австрию и Венгрию и достигнет, таким обра-
зом, Италии, Европа окажется перед лицом очень
серьезной опасности. Поэтому что-то надо предпри-
нять против большевизма. Когда он сегодня утром
слушал оглашенный президентом Вильсоном доку-
мент, он был поражен, как ловко большевики пы-
таются поймать союзников в ловушку. Когда больше-
вики пришли к власти, между ними и капиталистиче-
скими правительствами произошел разрыв по прин-
ципиальным вопросам, но теперь они предлагают нам
в качестве основы для переговоров капиталы и кон-
цессии. Нет необходимости разъяснять, какую малую
ценность имеют эти обещания, но если к ним будут при-
слушиваться, большевики смогут сказать своему наро-
ду: «Мы выдвигали перед союзниками великие прин-
ципы справедливости, но они не хотели иметь с нами
308
никакого дела. Теперь мы предлагаем деньги, и они
готовы заключить с нами мир».
Он признает, что его замечания не разрешают
вопроса. Великое несчастье состоит в том, что союзни-
кам необходимо принять быстрое решение. После четы-
рех лет войны, после огромных потерь и страданий
население союзных стран не может больше терпеть.
Россия тоже нуждается в немедленном мире. Однако
неизбежная эволюция этой страны потребует времени.
Нельзя отложить подписание всеобщего мира до тех пор,
пока произойдут эти окончательные изменения в Рос-
сии. Если бы у нас было достаточно времени, он пред-
ложил бы подождать, потому что в конечном счете лю-
ди, обладающие здравым смыслом, победят. Но когда
это будет? Он не может этого предсказать. Поэтому
союзники должны уже сейчас безотлагательно найти
решение вопроса.
Итак, если бы он мог поступать по своему разуме-
нию, он оттягивал бы решение и воздвигал барьеры,
которые помешали бы большевизму распространяться
далее. Но он здесь не один и в присутствии своих коллег
чувствует необходимость пойти на некоторые уступки,
так как важно, чтобы не было даже видимости
каких-либо разногласий между ними. Ему легче идти
на уступки после того, как он выслушал президента
Вильсона. Он полагает, что союзники должны опубли-
ковать ясное и убедительное обращение ко всем благо-
разумным народам, четко заявив, что они не желают
ни в коей мере вмешиваться во внутренние дела Рос-
сии и тем более не имеют намерения восстанавливать
там царизм. Союзники ставят себе целью ускорить
создание в России сильного правительства и предла-
гают созвать представителей всех группировок на кон-
ференцию. Он просил бы президента Вильсона соста-
вить проект обращения, который полностью разъяс-
нил бы всему миру, в том числе русским и немцам,
позицию союзников.
Ллойд Джордж согласился с этим и заявил, что
снимает свое предложение в пользу предложения пре-
зидента Вильсона.
Бальфур отметил, что, если он правильно понял,
все делегаты будут приглашены на равных основаниях.
Большевики, вероятно, откажутся принять такие усло-
309
вия и тем самым поставят себя в очень невыгодное
положение.
Соннино хочет помочь Соннино не может согласиться с
противникам боль- утверждением, что большевики не
шевиков захотят приехать. Он думает, что
они приедут первыми, потому что будут очень
рады занять равное положение со всеми другими.
Он хотел бы напомнить своим коллегам, что, до
того как был подписан Б реет-Литовский мир,
большевики давали всевозможные обещания, напри-
мер отказаться от пропаганды, но после того, как мир
был заключен, нарушили все свои обещания, ибо основ-
ная их задача—распространить революцию на все
страны. Он предлагает поэтому собрать представите-
лей антибольшевистских партий и помочь им сформиро-
вать сильное правительство при условии, что они дадут
обязательство не служить силам реакции и, главное,
не пересматривать земельного вопроса. Этим мы лишим
большевиков самого сильного их аргумента. Если бы
это правительство взяло на себя такие обязательства,
он был бы* готов помочь ему.
Ллойд Джордж осведомился, как, по мнению
Соннино, эта помощь может быть оказана.
Соннино ответил, что помощь могла бы быть ока-
зана солдатами—в разумных пределах—или поставкой
вооружения, продовольствия и денег. Так, например,
Польша просит оружие и боеприпасы; Украина просит
оружие. Все, что хотят союзники,—это создать в Рос-
сии сильное правительство. Причина того, что в настоя-
щее время там нет сильного правительства, заключается
в том, что в стране отсутствует партия, которая риск-
нула бы начать наступление на большевизм без помощи
союзников. Он хотел бы спросить, как могут победить
партии порядка, если союзники не окажут им помощи.
Президент Вильсон сказал, что мы должны в этом деле
отбросить всякую гордость. Он хотел бы отметить, что
для Италии и, вероятно, также для Франции, как
заявил Клемансо, это, в сущности, вопрос самозащиты.
Он полагает, что даже частичное признание больше-
виков усилило бы их позиции; от себя он может доба-
вить следующее: он считает, что большевизм уже сей-
час представляет серьезную опасность для его страны.
Ллойд Джордж сказал, что желает задать Соннино
ЗЮ
один или два практических вопроса. Британская импе-
рия имеет в настоящее время в России от 15 тысяч до
20 тысяч солдат. Де Скавениус подсчитал, что потре-
буется приблизительно еще 150 тысяч солдат, чтобы
удержать антибольшевистские правительства от рас-
пада. Генерал Франше д'Эспере также настаивал на
необходимой помощи союзников. Однако Канада ре-
шила отозвать свои войска, потому что канадские сол-
даты не соглашаются оставаться там и драться против
русских. Такие же осложнения возникают и в других
союзных войсках. Он убежден, что, если англичане
сделают попытку послать туда еще войска, произойдет
мятеж.
Соннино предложил объявить призыв добровольцев.
Ллойд Джордж, продолжая, сказал, что невоз-
можно будет набрать 150 тысяч человек таким путем.
Он хотел бы поэтому знать, как будут участвовать
в вербовке такой армии Америка, Италия и Франция.
Президент Вильсон и Клемансо ответили, что их
страны не будут участвовать.
Орландо констатировал, что Италия также не смо-
жет принять участия в этом деле.
Ллойд Джордж сказал, что большевики имеют
армию в 300 тысяч человек, и уже очень скоро это будут
хорошие солдаты. Для того чтобы бороться с ними,
потребуется по меньшей мере 400 тысяч русских сол-
дат. Кто будет их кормить, одевать, оплачивать? Сде-
лают ли это Италия, Америка, Франция? Но если они
не могут сделать этого, какую пользу принесет борьба
с большевизмом? Его не сокрушить речами. Он искренне
надеется, что союзники примут предложение прези-
дента Вильсона, как оно сейчас сформулировано.
Орландо согласился с тем, что
Орландо поддержи- В0Пр0С представляет большие труд-
ности по причинам, которые уже
были подробно указаны. Он согласен, что большевизм
представляет серьезную опасность для всей Европы.
Для того чтобы предупредить распространение заразы,
санитары предлагают соорудить санитарный кордон.
Если бы такие же меры можно было принять против
большевизма, чтобы не дать ему распространиться,
удалось бы с ним покончить, потому что изолиро-
вать большевизм—значит победить erQi Италия пере-
311
живает сейчас период депрессии, вызванный устало-
стью от войны. Но большевики никогда не возьмут
верх в Италии, если не найдут подходящей среды, кото-
рую может создать либо глубокое патриотическое разо-
чарование, если результаты войны обманут ожидания,
либо экономический кризис. И то и другое может при-
вести к революции, что равносильно большевизму.
Поэтому он настаивал бы, чтобы были приняты все
возможные меры для установления такого кордона.
Далее он предлагает рассмотреть репрессивные меры.
Он думает, что возможны два метода: либо применение
физической силы, либо моральное воздействие. Он
считает, что возражения Ллойд Джорджа против при-
менения физической силы не могут быть опровергнуты.
Оккупация России означала бы сохранение там на
неопределенный период большого количества войск,
а это равносильно продолжению войны. Остается
моральное воздействие. Он согласен с Клемансо, что
никакая страна не может длительное время находиться
в состоянии анархии и что этому, несомненно, должен
наступить конец. Однако союзники не могут ждать;
они не могут продолжать свою работу по заключению
мира, игнорируя Россию. Поэтому предложение
Ллойд Джорджа с теми исправлениями, которые внесли
после внимательного изучения вопроса президент Виль-
сон и Клемансо, дает возможное решение. Оно не вклю-
чает вступления в переговоры с большевиками; оно
предполагает только созыв всех русских группировок
для совместного обсуждения положения и поисков
выхода из создавшихся затруднений. Он готов поэтому
поддержать упомянутое предложение.
Президент Вильсон пожелал узнать
^ПОНИсогласиеРаЖаеТ мнение японских коллег.
л и Барон Макино сказал, что он тща-
тельно продумал все высказанные здесь точки зрения
и не имеет никаких возражений против достигнутого
соглашения. Он полагает, что в данных обстоятельствах
это и есть наилучшее решение. Он хотел бы, однако,
узнать, какую позицию намерены занять представители
союзных держав, если бы большевики приняли пригла-
шение на конференцию и продолжали бы отстаивать
там свои принципы. Он полагает, что они ни при каких
обстоятельствах не должны поощрять большевистских
312
идей. Положение в Сибири к востоку от Байкала зна-
чительно улучшилось. Цели, для достижения которых
необходимо было отправить войска в эти районы, уже
достигнуты. Большевизм теперь утратил свою агрес-
сивность, хотя эта агрессивность, вероятно, продолжает
еще существовать в скрытой форме. В заключение
он заявляет о своем согласии поддержать предложение.
Президент Вильсон высказал мнение, что эмиссары
союзных держав не должны иметь полномочий занять
ту или иную позицию в отношении большевизма. Они
должны только сообщить своим правительствам о том,
каково положение дел на месте.
Ллойд Джордж попросил разрешения остановиться
подробнее на этом вопросе. Он полагает, что для того,
чтобы быть в состоянии найти надлежащее решение,
эмиссары союзных держав должны иметь право заклю-
чить соглашение. Так, например, если бы им удалось
достичь соглашения по вопросу о созыве Учредитель-
ного собрания, они имели бы полномочия принять такое
соглашение безотлагательно и без предварительных
докладов своему правительству.
Президент Вильсон предложил дать эмиссарам
подробные инструкции.
Бальфур высказал мнение, что обещание воздер-
живаться от враждебных действий по отношению
к соседям должно быть поставлено предварительным
условием посылки большевиками своих представителей
на эту конференцию.
Президент Вильсон согласился с этим.
' Клемансо предложил, чтобы воззвание к русским
группировкам было целиком основано на принципе
гуманности. Надо сказать русским: «Вам угрожает
голод. Нами движут только соображения гуманности;
мы заключаем мир потому, что не хотим, чтобы люди
умирали. Мы готовы обсудить вместе с вами, как предот-
вратить угрозу голода». Он полагает, что русские тот-
час же навострят уши и пожелают выслушать то, что
скажут союзники. А мы добавим, что продовольствие
может быть послано только в том случае, если в стране
будут восстановлены мир и порядок. Надо, таким обра-
зом, объяснить очень четко, что представители всех
партий созываются на общее заседание по соображениям
одной только гуманности».
313
Проект воззвания к Было решено, что президент Вильсон
России представит к следующему заседанию
проект обращения ко всем организованным группиров-
кам в России с призывом присутствовать на совещании,
которое состоится в каком-либо подходящем месте, как
например в Салониках или на Лемносе, чтобы обсудить
совместно с представителями союзных и объединившихся
великих держав средства восстановления мира и поряд-
ка в России. Предварительным условием участия в этом
совещании должно быть прекращение военных действий.
22 января Вильсон представил свой проект обраще-
ния к руководителям русских политических группировок:
«Президент Вильсон зачитал проект воззвания,
представленного им на рассмотрение своих коллег
в соответствии с принятым на вчерашнем заседании
решением».
После обсуждения принят следующий текст, который
должен быть открыто передан всем приглашаемым груп-
пировкам:
«Единственной целью, которую имели в виду пред-
ставители объединившихся держав при обсуждении
своей политики в отношении России, была помощь
русскому народу, а не создание ему препятствий и вме-
шательство каким-либо образом в'его право устраивать
свои дела по собственному желанию. Они смотрят
на русский народ как на друзей, а не как на врагов
и готовы помочь ему любым путем, какой покажется
ему желательным. Им ясно, что бедствия и страдания
русского народа будут беспрестанно возрастать, а голод
и лишения всякого рода все более обостряться и распро-
страняться все шире, становясь все более непоправи-
мыми, пока не будут восстановлены порядок и нормаль-
ные условия труда, торговли и транспорта, и они пы-
таются найти способ помочь русскому народу в восста-
новлении порядка.
Они признают абсолютное право русского народа
самому управлять своими делами, без какого-либо
давления или руководства извне. Они не намерены
эксплуатировать или каким-нибудь иным образом ис-
пользовать Россию. Они безоговорочно признают рево-
314
люцию и не будут никоим образом и ни при каких об-
стоятельствах помогать или потворствовать каким-либо
попыткам контрреволюции. Они не имеют желания
и не ставят своей целью благоприятствовать или помо-
гать какой-либо из организованных групп, борющихся
сейчас в России за власть и руководство. Их единствен-
ная и искренняя цель—сделать все возможное, чтобы
дать России мир и возможность самой найти выход
из нынешнего беспорядка.
Объединившиеся державы заняты сейчас важной
и ответственной работой по установлению мира в Европе
и во всем мире, и они ясно сознают тот факт, что не
может быть мира в Европе и во всем мире, если нет
мира в России. Они поэтому признают своим долгом
помочь России в этом деле так же великодушно, бес-
корыстно, внимательно и охотно, как помогли бы вся-
кому иному другу и союзнику. И они готовы оказать
эту помощь в форме, наиболее приемлемой для русского
народа.
Воодушевленные этими стремлениями, объединив-
шиеся державы приняли следующее решение: они при-
глашают все организованные группы, которые в настоя-
щее время осуществляют—или пытаются осущест-
влять—политическую власть или военный контроль
где бы то ни было—в Сибири или в Европейской Рос-
сии—в тех границах, которые были действительны до
только что закончившейся войны (исключая Финлян-
дию), послать своих представителей, но не более чем по
три представителя от каждой группы, на Принцевы
острова в Мраморном море, где они будут встречены
представителями объединившихся держав, при том
условии, что между приглашенными сторонами тем
временем будет установлено перемирие. Все вооружен-
ные силы, посланные или направленные против какой-
либо страны или территории за пределами довоенной
Европейской России и против Финляндии или против
каких-либо народов и территорий, чья самостоятель-
ность соответствует Четырнадцати пунктам, являющим-
ся основой нынешних переговоров, будут тем вре-
менем отозваны и агрессивные военные действия пре-
кращены. Эти представители приглашаются принять
участие в переговорах с представителями объединив-
шихся держав в самой свободной и откровенной форме
315
с целью уяснить положение различных групп русского
народа и привести, если это окажется возможным,
к взаимопониманию и соглашению, которые позволи-
ли бы России достичь своих целей и установить добрые
взаимоотношения между ее народом и остальными
народами мира.
Мы просим безотлагательно ответить на это пригла-
шение. Союзники предоставят все необходимое для путе-
шествия представителей, включая переезд через Чер-
ное море, и мы надеемся, что все заинтересованные сто-
роны предоставят друг другу те же возможности.
Представители ожидаются в назначенном месте
15 февраля 1919 года».
„ Эта доброжелательная попытка умиро-
Попытка не удалась n J г
творения России и восстановления дру-
жеских отношений между нею и другими нациями оказалась
безуспешной. Ни одна из враждующих группировок не поже-
лала встретиться со своими противниками на конференции.
Большевики не желали признать какие-либо права за
своими противниками. Для них это были мятежники, вос-
ставшие против законного правительства, и большевики
не могли согласиться вести с ними переговоры на равных
основаниях, под эгидой иностранных правительств. Более
того, они были убеждены, что военное превосходство теперь
на их стороне и что перемирие может оказаться полезным
для белых. Если бы во время Французской революции
роялистские правительства Европы предложили фран-
цузским революционерам собраться в Женеве на конфе-
ренцию, где присутствовали бы не только Англия, Россия,
Лруссия и Австрия, но и эмигранты—вандейцы и роялисты
Юга,—они встретили бы такой же презрительный отказ,
как и отказ на наше приглашение прибыть на Принцевы
острова. С другой стороны, антибольшевистские органи-
зации не хотели вести переговоры с людьми, которых они
считали шайкой анархистов, грабителей и убийц. Они не
считали возможным пойти на соглашение с хищничеством
и насилием. Итак, эта борьба между враждующими груп-
пировками должна была быть доведена до конца только
ценой неисчислимых страданий русского народа.
Неудача наших попыток положить конец хаосу при
помощи примирительных методов еще больше убедила меня
в том, что мы не должны усиливать общий разлад вмеша-
316
тельством Англии. Моей задачей было осуществить вывод
наших солдат и прекратить финансирование и снабжение,
за исключением тех территорий, которые были явно анти-
большевистскими и где население по призыву союзников
взялось за оружие, чтобы остановить германское вторжение
в районы, богатые хлебом и нефтью.
В нашем кабинете давало себя чувство-
Черчилль проводит вать могущественное и исключительно
политику активной настойчивое влияние сторонников
н политики военной интервенции в Рос-
сии, а так как меня не было в Лондоне и я не мог
непосредственно влиять на кабинет и контролировать поло-
жение, сторонникам интервенции временно удалось добить-
ся своего ловким маневром, а Бонар Лоу, председатель-
ствовавший в мое отсутствие в кабинете министров, выну-
жден был подчиниться. Уинстон Черчилль, в частности,
бросил всю свою кипучую энергию и весь свой талант на
организацию военной интервенции против большевистской
власти в России. В начале февраля президент Вильсон вер-
нулся в Соединенные Штаты, чтобы устранить внутренние
политические затруднения, вызванные тем, что в конгрессе
большинство перешло от демократов к республиканцам.
Большинство республиканцев не сочувствовало его мирной
политике—как в вопросе о Лиге Наций, так и в вопросе
об урегулировании с Россией. Оппозиция становилась все
более активной и влиятельной, в значительной мере ввиду
того, что не было его личного влияния и руководства, и—
как эго происходило и со мной—сообщения из Парижа,
появлявшиеся в оппозиционных газетах, могли только
дезориентировать общественное мнение. Вильсон признал
поэтому необходимым специально предпринять путеше-
ствие в Америку, чтобы лично принять меры. Вскоре после
его отъезда трудовые конфликты в промышленности Англии
так осложнились, что это потребовало моего присут-
ствия в Лондоне. Нашим единственным представителем для
участия в переговорах в Париже я оставил Бальфура.
Черчилль очень ловко использовал возможности, которые
Давал ему мой и президента Вильсона отъезд из Парижа,
чтобы поехать туда и поставить свои планы в отноше-
нии России на рассмотрение французской, американской
и английской делегаций.
Не может быть никакого сомнения в том, что француз-
ские военные власти, при полной поддержке французской
317
правой прессы, стремились организовать активную воен-
ную интервенцию в России. В английском правительстве
они нашли горячего сторонника своих проектов в лице
военного министра. Они пытались использовать в своих
целях сильный и глубокий страх большинства населения
перед возможным распространением большевистского дви-
жения. Этот страх был подлинным. Присутствие в Париже
ряда выдающихся русских деятелей также способствовало
агитации за военное выступление против большевизма.
Здесь были Сазонов, знаменитый царский министр иностран-
ных дел, Милюков, красноречивый лидер Думы, и Савин-
ков, пресловутый русский революционер, который при
царском режиме организовал несколько сенсационных тер-
рористических актов.
Я никогда не мог понять, почему,
Савинков собственно, Савинков был противни-
ком большевиков. Как бы то ни было, никто не может ска-
зать, что антибольшевистским группировкам в Париже
недоставало разнообразия во взглядах и опыте. Самым
способным из них был Савинков. Его покушения всегда
были очень искусно подготовлены и неизменно заканчива-
лись полным успехом. Это был человек большого ума,
большой находчивости и беспредельной смелости. Когда я
впервые встретился с Савинковым, меня поразило в нем
сочетание скромного поведения и хрупкой фигуры со столь
огромной смертоносной энергией. Что-то кошачье было в его
движениях, во всем его облике и повадках. Он безогово-
рочно стоял за интервенцию союзников, но был достаточно
умен, чтобы не просить у нас людей—мобилизованных или
добровольцев,—потому что, как он говорил, бессмысленно
ожидать, что союзники станут сражаться после четырех лет
войны. Я думаю, что он, кроме того, был достаточно прони-
цателен, чтобы понимать, что присутствие иностранных
войск на русской территории скорее будет озлоблять, чем
принесет реальную пользу.
Савинков просил у союзников активной помощи только
деньгами и снаряжением. По его подсчетам, армия боль-
шевиков насчитывала 400 тысяч человек, а к весне эта
цифра дойдет до 600 тысяч; однако из указанного числа
только 50 или 60 тысяч представляют настоящую боевую
ценность. С другой стороны, силы противников больше-
виков он оценивал в 200 тысяч человек. Его план преду-
сматривал организацию армии в Чехословакии и Польше
318
численностью 200 тысяч человек из бывших русских
военнопленных, чехов, югославов, польских добровольцев
и т. д., оплачиваемых и экипированных союзниками. Он
предложил, чтобы с помощью этих сил было начато со-
гласованное наступление на всех фронтах, которое, по
его мнению, должно неизбежно смести большевист-
ские армии. Савинков полагал, что большевики не
смогут сопротивляться армии, оснащенной современ-
ной военной техникой, и что слабость железнодорожно-
го транспорта не позволит им перебрасывать резервы с до-
статочной быстротой для предупреждения прорыва в
том или другом месте.
Как неохотно даже самые умные
Проект Фоша люди усваивают уроки прошлого! Этот
обольстительный нигилист сумел убедить даже такого под-
линно великого воина, как Фош. Мне сообщили, что Фош
и его генеральское окружение активно поддерживали план
Савинкова и что во время моего отсутствия на заседании
Совета четырех в Париже маршал Фош
«выдвинул план широкого наступления на Совет-
скую Россию финнов, эстонцев, латышей, литовгев,
поляков, чехов, русских, то есть всех народов, живу-
щих на окраинах России, под военным руководством
союзников. Польша должна стать основной базой этих
сил. Фош в настоящее время делает все возможное,
чтобы задержать армию Галлера во Франции, потому
что намерен использовать ее после соответствующего
обучения как основную ударную силу для наступления
на Россию, и он боится, что если она отправится в Поль-
шу, то будет деморализована или вовсе распадется».
Пилсудский расстроил этот последний проект, так как
настоял, чтобы армия Галлера была, немедленно перебро-
шена в Польшу и приступила к завоеванию Галиции и при-
соединению ее к новой Польше. Так иногда эгоизм одного
нейтрализует эгоизм другого на общее благо человече-
ства.
Тем не менее французские военные власти продолжали
свои интриги, добиваясь военной интервенции в России,
и возникала серьезная опасность, что мы окажемся вовле-
ченными в военные мероприятия, от которых нелегко будет
отказаться. Неудавшееся покушение на французского
премьер-министра и его ранение на время отстранили от дел
319
единственного человека во Франции, который был доста-
точно силен, чтобы не поддаваться влиянию военных, Ели-
сейского дворца и правых—во французской прессе и пар-
ламенте. Филипп Кэрр, которого я оставил в Париже, чтобы
он держал меня в курсе всего, что становится известным
по вопросу о России и об общих мирных переговорах,
сообщил мне по телеграфу тревожные вести. Черчилль
развернул свою могучую энергию и добился уже некоторых
успехов в организации вооруженной антибольшевистской
интервенции в России.
Я немедленно послал Кэрру в Париж следующую теле-
грамму: 1
Я встревожен плана- «Очень встревожен Вашей второй
ми Черчилля телеграммой о планах войны с боль-
шевиками . Кабинет никогда не давал своего согласия на
такое предложение и не имел в виду ничего большего,
* чем снабжение армий на антибольшевистских терри-
ториях России необходимым снаряжением, чтобы они
могли держаться,—и то только в том случае, если все
попытки мирного разрешения вопроса будут безу-
спешными. Изучение военными специалистами вопроса
о наилучшем методе нашего материального содействия
этим русским армиям очень хорошее дело, но не забы-
вайте, что существенной частью работы должно быть
установление расходов. Прошу Вас также помнить,
что, по сообщениям военного министерства имперскому
кабинету, интервенция толкает антибольшевистские
группировки в России в ряды большевиков. Я уже набро-
сал проект ответа, который должен был послать Вам
по поводу вашей первой телеграммы; посылаю этот
ответ одновременно. Полностью поддерживаю этот
проект. Если Россия действительно настроена ан-
тибольшевистски, то снабжение боеприпасами позво-
лит ей освободиться. Если же Россия стоит за большеви-
ков, тогда мы не только не имеем права вмешиваться
в ее внутренние дела, но это было бы даже крайне
пагубно, потому что усилило бы и консолидировало
пробольшевистские настроения. Я прошу Вас не брать
от имени нашей страны никаких обязательств по этому
безумному предприятию, продиктованному ненавистью
к большевистским принципам. Дорогостоящая насту-
пательная война против России—способ усилить боль-
320
шевизм в России и распространить его у нас. Мы не
можем нести такое бремя. Чемберлен сообщает мне,
что мы с трудом сводим концы с концами даже при
нынешнем чудовищном налоговом обложении, и, если
мы ввяжемся в войну с таким континентом, как Рос-
сия, это прямой путь к банкротству и большевизму
на наших островах.
Французы не являются надежными руководителя-
ми в этом деле. Их настроения в большей мере отра-
жают влияние огромного числа мелких вкладчиков,
которые вложили свои деньги в русские займы и теперь
не видят возможности когда-либо спасти свои
вложения.
Я убедительно прошу Вас поэтому не обращать
серьезного внимания на подстрекательство францу-
зов. Они больше всего хотели бы, чтобы мы таскали для
них каштаны из огня.
Я прошу Вас также помнить о весьма серьезном
положении рабочего класса в нашей стране. Если бы
стало известно, что вы поехали в Париж для того, чтобы
подготовить план войны против большевиков, это
вызвало бы среди организованных рабочих такое вол-
нение, что трудно и вообразить; но хуже всего то, что
это бросит в объятия крайних партий очень многих
мыслящих людей, которые сейчас еще ненавидят
их методы.
Я искренне надеюсь, что Вы будете отстаивать свои
первоначальные предложения с теми поправками, кото-
рые я внес. Пожалуйста, покажите эти телеграммы
министру иностранных дел».
В ответ Ф. Кэрр прислал мне 17 февраля следующий
меморандум:
.. «Ваши телеграммы и депеши о том,
r J ™ что мы не должны дать себя втя-
нуть в войну с большевиками, получены и произвели,
как мне кажется, должный эффект. Сегодня утром
состоялось заседание делегации Британской империи
о положении в России, на котором Бальфур очень
настойчиво защищал вашу точку зрения. Прения пока-
зали очень ясно, что все считают эффективную войну
против большевиков в данное время, вероятно, невоз-
можной ввиду тех настроений, которые отмечаются
21 Ллойд Джордж
321
а нашей стране, и что, кроме того, это, по-видимому,
и нежелательно, так как может привести к усилению
большевизма у нас. С другой стороны, все, как кажется,
единодушно признали, что было бы очень нежелательно
позволить большевикам овладеть Сибирью и теми
небольшими государствами, которые образовались на
ее окраинах, и добиться таким образом своего дальней-
шего усиления и приобретения огромной территории.
Все признали также желательным тщательно изучить
вопрос, сколько потребуется людей, денег и снаряже-
ния для поддержания антибольшевистских правительств
примерно в их нынешнем положении.
В соответствии с вашими инструкциями я показал
копии Ваших телеграмм полковнику Хаузу. Пол-
ковник Хауз сказал мне, что вполне согласен с Вашими
взглядами, за исключением только того, что он
возражает против назначения комиссии по рас-
следованию, потому что это, несомненно, будет раз-
дуто французами как начало войны с большевиками,
что в свою очередь может вызвать серьезное волнение
в рабочем классе Англии и Америки, которое заставит
английское и американское правительства немедленно
объявить свою программу по русскому вопросу. Пол-
ковник Хауз просил меня также сообщить Вам, что
основная цель его политики—предотвратить сближе-
ние немцев с русскими, потому что это означало бы
огромную наступательную операцию от Иокогамы
до Рейна. Он боится, что французская антибольшевист-
ская политика приведет именно к этому результату,
и ему трудно понять, почему они так одержимы этой
идеей. Он высказывается за поддержание отношений
с большевиками, чтобы постепенно договориться с ними,
восстановить в России влияние союзников и завершить,
таким образом, заключение мира.
Я сообщил Бальфуру и Черчиллю, что показываю
Ваши телеграммы полковнику Хаузу, так как Вы хотели
ознакомить его со своими взглядами. Черчилль был
очень возмущен этим, потому что это якобы вскрывает
перед американцами внутренние разногласия в англий-
ском правительстве и производит впечатление, будто
Вы не верите в то, что он будет выражать Ваши взгляды.
Я уверил его, что у Вас не было такой мысли, что Вы
считаете полковника Хауза дружественным нам членом
322
организации, которая отвечает за подготовку всеоб-
щего мира, и что Вы имеете обыкновение показывать
важнейшие документы остальным участникам конферен-
ции. Я выразил ему свою уверенность в том, что Вы
никак не хотели выказать ему ни малейшего недоверия,
что Вашей единственной целью было, чтобы полков-
ник Хауз понял Вашу личную позицию по вопросу
об интервенции. Сегодня после полудня этот вопрос
будет стоять на конференции, и Черчилль ночью, вероят-
но, вернется в Лондон. Я не сомневаюсь, что конферен-
ция выскажется против активной антибольшевистской
политики. Бальфур—против такой политики, так же
как американцы и Клемансо. Последний хотел бы воз-
двигнуть барьер по ныне существующей границе, чтобы
отгородиться от большевиков, поскольку у нас нет
сил сделать что-либо другое!
Р. S. Я только что узнал, что конференция выска-
залась против создания межсоюзнической комиссии
по изучению русского вопроса, но воздержится от
посылки ответа большевикам до того, как военные совет-
ники представят ей свой доклад».
В это время к нам поступило сообщение от генерала
Дю Кэйна, подтверждавшее прежнюю информацию о том
значении, какое Фош придавал активной поддержке анти-
большевистских сил. Изложив точку зрения Фоша по вопро-
су о соглашении с немцами, Дю Кэйн процитировал затем
следующие слова Фоша:
«Если можно заставить, таким образом, Германию
принять условия прелиминарного мира, союзники мо-
гут заняться русской проблемой, разрешение которой
потребует времени. Маршал полагает, что союзники
проиграют войну, если не смогут удовлетворительно
разрешить русский вопрос, в противном случае Гер-
мания использует его в своих собственных интересах
или анархия распространится далее. Он высказывается
за оказание активной помощи антибольшевистским
элементам в России и всем ее соседям, которые сопро-
тивляются большевистскому вторжению. Он готов
даже принять германское сотрудничество—после подпи-
сания прелиминарного мирного договора — и считает,
что оно может быть очень ценным».
323
21*
Немедленно после получения известий о покушении
на Клемансо я написал Филиппу Кэрру:
Я настаиваю на не-
вмешательстве в дела
Советской России
«19 февраля 1919 года.
Мой дорогой Кэрр!
Я был очень потрясен известием
Клемансо, но счастлив узнать,
о покушении на
что ничего серьезного не произошло. Он храбрый
старик—один из самых славных людей, каких я ко-
гда-либо встречал.
Если это покушение большевистское, то оно пока-
зывает, что за безумцы эти анархисты, так как ничто
не причинило бы им столько вреда, как удачное поку-
шение на Клемансо, но даже неудавшееся покушение
вызовет во Франции раздражение и сделает невозмож-
ным какие бы то ни было переговоры с ними. Обще-
ственное мнение будет раздражено, озлоблено и не про-
явит должного благоразумия. Оно решит, что покуше-
ние было организовано Лениным и Троцким, хотя
скорее всего, что они не имеют к этому никакого отно-
шения, потому что отнюдь не безумны.
[Все это значительно меняет характер моего ответа
на Ваши письма. Если верно, что покушавшиеся пре-
ступники—русские, можно считать, что вопрос о Прин-
цевых островах отпадает. Франция рассматривала бы
это как оскорбление своего пострадавшего героя.
Боюсь поэтому, что мы можем в настоящий момент рас-
сматривать только другие методы решения вопроса.
В воскресенье я изложил свои взгляды в депешах
Вам и Уинстону. Никакой интервенции в Советской
России. Никаких иностранных войск в помощь анти-
большевистской России, разве что найдутся добро-
вольцы, которые захотят отправиться туда по соб-
ственному желанию; но по-прежнему материальное
содействие тем правительствам, чтобы они могли удер-
жаться на территориях, чье население не стремится
перейти под власть большевиков. Если население этих
областей действительно против большевизма, тогда
оно сможет при содействии союзников удержать свои
позиции. Если, однако, население либо равнодушно,
либо очень не единодушно, либо, наконец, склоняется
к большевизму, хотя оно должно пострадать от этого,
я не вижу оснований, почему, когда у населения такое
324
отношение к большевизму, державы должны навязы-
вать ему правительство, к которому оно не проявляет
особого интереса, или пытаться спасти население от пра-
вительства, которому оно не оказывает особого сопро-
тивления. Нам следует провозгласить принцип: «Рос-
сия должна спасти себя сама». Ничто другое не при-
несет ей ни малейшей пользы. Если ее спасет интер-
венция извне, это не будет настоящим спасением.
Такая паразитическая свобода—только видимость,
а в этом случае она обойдется союзникам очень дорого.
Что касается Польши, Финляндии и других государств,
которые должны быть отрезаны от России и поставлены
под покровительство Лиги Наций, то здесь, я думаю,
мы должны будем оказать не только моральное, но
и материальное, и, если понадобится, полное, воен-
ное содействие этим вновь созданным государствам,
чтобы защитить их от большевистского вторжения из
Советской России. Однако в настоящее время я не
вижу никаких признаков, что советское правитель-
ство имеет какое-либо намерение или желание вторг-
нуться в эти территории. Мы еще не решили судьбу
Эстонии, Литвы и Ливонии. Если эти страны подпа-
дают под ту же категорию, что и Польша, тогда мы
должны оказать им поддержку на тех же условиях.
Военным кругам во Франции, как и у нас, явно
нравится интервенция. Они хотели бы воевать против
большевиков, и до меня доходят слухи о фантастиче-
ских французских планах организации армии из рус-
ских военнопленных в Германии, подкрепленной чехо-
словаками и другими национальностями, для вторже-
ния в Россию. Французский военный штаб дошел
до того, что предложил даже использовать германские
части, оставшиеся в Эстонии. Я просил бы полков-
ника Хауза—прежде чем будет что-либо в таком роде
санкционировано—узнать у военных, во что это обой-
дется. До сих пор они во всех случаях категорически
отказывались говорить о расходах. Однако кто будет
платить этим наемным армиям? Сколько даст Фран-
ция? Я убежден, что она не в состоянии платить; я уве-
рен, что мы тоже не можем этого сделать. Возьмет ли
на себя Америка эти расходы? Заставьте их представить
смету расходов по любому их плану, прежде чем
санкционировать его.
325
Я получил только что Ваше письмо, в котором Вы
спрашиваете о моем приезде. Я приеду, вероятно,
в субботу, если позволят забастовки».
Моя политика побеж- В конечном счете позиция союзников
дает по отношению к русскому большевизму
в основном определилась в том виде, в каком я и намечал
ее в своих сообщениях. Я настаивал, чтобы мы не прини-
мали никаких обязательств и не присоединялись к обя-
зательствам других стран, не участвовали ни в каких воен-
ных мероприятиях, которые могли бы закончиться войной
против большевизма в России. Положение осложнялось
тем, что антибольшевистские армии Колчака и Деникина
были вызваны к жизни по инициативе союзников и в резуль-
тате упорных попыток с их стороны организовать эффектив-
ный антигерманский фронт в России. Долг чести повелевал
нам не бросать их после того, как они сослужили свою
службу. Политика, которая в конце концов была принята
союзниками, подробно изложена в нижеследующем мемо-
рандуме, составленном Черчиллем:
«Мы уже не раз разъясняли парламенту нашу
русскую политику. Россия должна сама добиться своего
избавления. Это может быть сделано только силами
самих русских. Мы не имеем и никогда не имели
намерения посылать английские или союзные войска
в Россию, чтобы добиться того или иного решения
ее внутренних дел. Долг чести велит нам, однако, под-
держать те русские вооруженные силы, которые при-
шли на поле битвы главным образом по нашему при-
зыву и в наших интересах во время войны с Германией.
Мы помогаем им боеприпасами, всякого рода снабже-
нием и военной консультацией со стороны наших воен-
ных миссий. В Омске, где находится правительство
адмирала Колчака, мы имеем два английских батальона
под командованием члена парламента полковника
Джона Уорда и несколько небольших отрядов француз-
ских и итальянских войск. Эти войска не участвуют
в военных действиях, но их присутствие оказывает
моральную поддержку омскому правительству. Чехи,
японцы и американцы поддерживают в рабочем состоя-
нии Сибирскую железную дорогу и отражают все
набеги бродячих отрядов, пытающихся вывести ее
из строя. Это они будут делать и впредь. Мы, англи-
326
Отвод английских
войск из России
чане, имеем на Кавказе армию приблизительно в
30 тысяч человек; ее мы решили отозвать, как толь-
ко будет возможно12.
Процесс эвакуации уже начался и
закончится через три или четыре
месяца. На севере России мы
высвобождаем наши войска из того положения, в кото-
ром они оказались во время войны с Германией и были
отрезаны зимой льдами. Для этой цели мы отправили
небольшой вспомогательный отряд из добровольцев,
который теперь уже высаживается. Этот вспомогатель-
ный отряд прикроет отступление мобилизованных сол-
дат, что находятся там сейчас. Они были набраны на
годичный срок, и мы предполагаем отозвать их даже
раньше этого срока, если только будем иметь основание
думать, что местные русские силы, которые растут
довольно быстро, смогут обойтись без нас. Эвакуация
уставших Мобилизованных войск уже началась.
Вряд ли нужно объяснять, что происходит на западе
русского фронта—от Балтийского до Черного моря.
Не может быть никакого сомнения в том, что мы должны
помочь маленьким или новым государствам—Эстонии,
Латвии, Литве, Польше, Румынии—оказать успешное
сопротивление угрожающему им вторжению больше-
вистских армий. Никакие английские войска, однако,
не участвуют в военных действиях на всем этом фрон-
те, и поддержка, оказываемая этим маленьким
новым государствам в их борьбе против нападе-
ний извне, представляет собой часть нашей полити-
ки, выработанной совместно всеми союзными дер-
жавами.
Наконец нет необходимости скрывать тот факт, что
мы помогаем антибольшевистским силам в России в их
борьбе против большевиков и что в результате нашей
помощи их положение быстро улучшается. Тем более
необходимо получить сейчас у этих антибольшевистских
правительств, которые все признали власть правитель-
ства адмирала Колчака, простирающуюся на Украину,
точные гарантии, что они не используют свою победу
для восстановления в России реакционного царского
режима. Мы вовсе не хотим, чтобы белый террор сме-
нил красный террор. Поэтому мы требуем у правитель-
ства адмирала Колчака гарантий, которые обеспе-
327
чили бы созыв Учредительного собрания на основе
широкого демократического избирательного права.
Учредительное собрание определит форму правления
в России и обеспечит аграрную политику подлинно
демократического характера. Если мы не получим
этих гарантий, то должны будем сохранить за собой
право пересмотреть весь вопрос в целом».
Оправдывая во время дебатов в палате общин тот факт,
что мы снабжаем противников большевиков необходи-
мым для их войск снаряжением, я выразился следую-
щим образом:
Я разъясняю парла- «...я не выполнил бы своего долга
менту нашу политику ка^ глава правительства, если бы
не высказал открыто парламенту мое искреннее убе-
ждение, что предпринимать военную интервенцию
в России было бы величайшей глупостью, какую может
совершить какое-либо правительство. Однако меня
могут спросить: если так, то почему же вы поддержи-
ваете Колчака и Деникина? Я отвечу палате на это
с той же откровенностью, что и в первом случае:
когда был подписан Брест-Литовский договор, большая
часть территории и населения России не принимала
никакого участия в этом постыдном соглашении и вос-
стала против правительства, подписавшего этот доку-
мент.
Позвольте напомнить вам следующее. Противники
. большевиков создали армии по нашему предложению
и в значительной мере, несомненно, на наши деньги.
Это была совершенно здравая военная политика.
Вспомните, что тогда происходило. Если бы не эти
экспромтом созданные нами организации, немцы захва-
тили бы все ресурсы этой страны и смогли бы, таким
образом, свести на нет все значение нашей блокады.
Немцы дошли бы до житниц Дона, до рудников Урала,
до нефти Кавказа. Немцы получили бы почти все то
сырье (у них не было его в течение четырех-пяти
лет жестокой блокады), которое им крайне необходимо
для продолжения войны. Действительно, Восточный
фронт был восстановлен, но не на Висле. Он был
восстановлен в таком пункте, где германские армии
были брошены на уничтожение, и когда они туда
добрались^ то лишились всего того, к чему стреми-
328
лись. Что произошло? Большевизм пытался навя-
зать силой оружия свое владычество тем жителям,
которые восстали против него и по, нашему предложе-
нию, были уже организованы. Если бы мы после того,
как они сослужили нам службу, и после того, как уже
пережили все опасности, сказали им: «Благодарим
вас. Мы очень вам обязаны. Вы хорошо нам послу-
жили. Теперь вы нам больше не нужны. Пусть теперь
большевики перережут вам глотки»,—это было бы
низко, это было бы совершенно недостойно любой
великой страны. Пока они еще находятся на своем
посту и пользуются явной поддержкой населения
(потому что там, где за ними не стояло население,
всякая попытка оказать сопротивление большевикам
терпела неудачу), на Украине, где население отно-
сится к ним либо безразлично, либо, пожалуй, даже
дружелюбно, имеются такие жители, как в Сибири,
на Дону и в другцх местах; которые враждебно отно-
сятся к большевизму и оказывают ему серьезное сопро-
тивление. Мы обязаны сейчас—поскольку мы просили
их сделать этот шаг и обещали им поддержку, если
они выступят, поскольку они своим выступлением
серьезно помогли конечной победе союзников—под-
держать наших друзей. Вот почему мы, не посылая
войск, снабжаем их всем необходимым. Всякому, кто
знает Россию, известно, что если ей суждено спасение,
то она должна быть спасена своими собственными
сынами. Все, что они у нас просят—так как больше-
вики завладели основными оружейными заводами Рос-
сии,—это дать им необходимое вооружение, чтобы они
могли продолжать борьбу, защищать себя и свободу
там, где население не сочувствует большевикам.
Я поэтому ни в коей мере не считаю помощь, оказы-
ваемую генералу Деникину или адмиралу Колчаку,
отступлением от основной политики Англии—не вмеши-
ваться во внутренние дела какой-либо страны...»
Я обусловил, однако, нашу поддержку следующими
тремя требованиями:
1) мы не должны делать попытки завоевать большевист-
скую Россию силой оружия;
2) мы будем оказывать поддержку только до тех пор,
пока у нас будет уверенность, что в районах, занимаемых
329
Колчаком и Деникиным, население настроено против боль-
шевиков;
3) антибольшевистские армии не должны быть исполь-
зованы для реставрации старого царского режима. Я особо
подчеркнул важность того, чтобы крестьяне вновь не ока-
зались в старых феодальных условиях землепользования.
Черчилль принял эти условия.
Русский крестьянин Но что окончательно расстроило планы
решает интервенции, так это неумение или
нежелание антибольшевистских лидеров выполнить свои
обязательства о земле. Всех офицеров взрастил царизм,
и в глубине души они хотели не эмансипации, а реставра-
ции—восстановления старого порядка, а не установления
нового и лучшего порядка. Они повторяли все ошибки
роялистов периода Французской революции, и их постигла
та же участь. Русский крестьянин не был коммунистом,
отнюдь нет. Поэтому предполагалось, что он охотно при-
соединится к антибольшевистскому движению. Это слиш-
ком простое умозаключение не учитывало того, что мужик
очень враждебно относился к старому режиму, державшему
его самого и его семью в жалкой нищете и заставлявшему
мужика кормить сумасбродную, развращенную и бесчест-
ную аристократию и бюрократию, которые и погубили
святую Русь. Когда крестьянин должен был выбрать одно
из двух зол, он выбрал то, которое положило конец вековой
нищете и вековому рабству. Французские крестьяне
не были якобинцами, но якобинцы освободили крестьян
от рабства, эксплуатации и унижений старого режима.
Вот почему они поддерживали революцию и посылали
своих сыновей драться с врагами под трехцветным зна-
менем.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
РЕЙН
Франция приняла Решение поставить одним из условий
решение в 1917 году МИра> чтобы впредь западная граница
Германии проходила по Рейну, французское правитель-
ство приняло уже в январе 1917 года, не сообщив об этом
английскому правительству. Бриан 12 января 1917 года в за-
писке, посланной им Полю Камбону, указывал, что «Эльзас-
Лотарингия, так сказать, не в счет; мы только получаем
обратно то, что было отторгнуто от нас против воли насе-
ления». Эльзас-Лотарингия должна быть восстановлена
не в «искалеченном виде», каком она была в 1815 году,
а в границах, существовавших до 1790 года. Территория Са-
арского бассейна с его полезными ископаемыми должна
отойти к Франции. Более того, Рейн должен «служить
оплотом Франции».
Камбон с его мудрым пониманием особенностей англий-
ского мышления не сообщил сразу содержания этой
депеши нашему правительству. Однако через полгода
он как будто сообщил Бальфуру, что «французы хотели
бы тем не менее, чтобы вся территория к западу от Рейна
была отделена от Германской империи и составила нечто
вроде буферного государства». Бальфур, по-видимому,
не придал особого значения этому сообщению; во всяком
случае, он не доложил об этом ни мне, ни военному каби-
нету. Ни разу во время обсуждения мирных условий
в военном кабинете или в имперском кабинете об этом не
было речи. Французский посол, возможно, никогда не
выражал это пожелание министру иностранных дел в ка-
тегорической форме, но в характерной для него манере
высказывал эту идею в общих чертах как возможное пред-
ложение, а Бальфур, очевидно, думал, что это только
«пробный шар».
331
Французы получают Английское правительство не знало,
обещание царя чт0 Бриан в марте поручил Думергу,
французскому делегату на Санкт-Петербургской кон-
ференции1, добиться лично от царя определенного
обещания поддержать на Мирной конференции фран-
цузские притязания на Саарский угольный район и на
полное отделение от Германии всей территории левого
берега Рейна. Это обещание было вырвано у несчастного
монарха за несколько недель до его низложения. Думерг
не сообщил своему английскому коллеге на конференции об
этих переговорах. Я впервые узнал об этой тайной сделке,
когда большевики после своего прихода к власти опубли-
ковали депеши Сазонова, царского министра иностранных
дел, русскому послу в Париже2. Это было мое первое знаком-
ство с той нечестной дипломатией, которая впоследствии
послала Франклен-Буйона в Анкару вести за нашей спи-
ной переговоры о пакте с Кемалем3; эта же дипломатия в
последние годы сделала возможным тайный сговор Лаваля
с Муссолини, который расстроил прямые и эффективные
совместные действия Лиги Наций в вопросе об Абиссинии4.
Выше я уже рассказывал о том, как
Граница на Рейне об- маршал Фош во время своего пребы-
суждается после пере- вания в Лондоне после перемирия
мирия впервые официально поставил перед
английским правительством вопрос о границе по Рейну.
Знаменательно, что, хотя Клемансо в это время тоже нахо-
дился в Лондоне и приехал именно для обсуждения пре-
лиминарных условий мирного договора, он отсутствовал
на том заседании, где Фош поднял рейнский вопрос. И еще
более знаменательно, что Клемансо никогда не поднимал
этого вопроса ни на одном из последующих официальных
заседаний Мирной конференции, ибо боялся получить
резкий отказ, который был бы записан в протоколах кон-
ференции. Поэтому он ограничился тем, что зондировал
настроения членов английской и американской делегаций
по этому вопросу. В личных беседах с президентом Виль-
соном и мною—не совместных, а отдельных--он подчер-
кивал требование большой части французского народа
об установлении границы по Рейну как одного из важней-
ших условий мирного соглашения.
Клемансо участвует Нет никакого сомнения, что сначала
в этом заговоре Фош, а потом Тардье отстаивали фран-
цузскую точку зрения в Совете не только с полного
332
согласия и одобрения Клемансо, но и по его пря-
мому и настойчивому указанию. Филипп Кэрр в своем
отчете о прениях по рейнскому вопросу отмечает, что пред-
ложение Тардье «продвигается усиленно самим Клемансо».
Тардье, один из самых доверенных министров Клеман-
со, или, точнее, министр, которому меньше всего не дове-
рял Клемансо, категорически утверждает, что его мемо-
рандум о рейнской границе был представлен Совету
с санкции Клемансо.
Вспомним, что в ходе декабрьских
Меморандум Фоша переговоров о Рейне, происходивших
в Лондоне, Фош обещал представить меморандум, где будут
подробно изложены его взгляды по данному вопросу. Такой
документ был представлен маршалом Фошем полномочным
представителям 10 января 1919 года. В предварительных
замечаниях говорится, что в меморандуме рассматривается
«вопрос о западной границе Германии с точки зрения воен-
ной безопасности союзных и объединившихся держав.
Вопрос о границах с Францией и Бельгией здесь
не рассматривается; речь идет о коллективных европей-
ских и международных гарантиях для всех государств,
которые после того, как они боролись за право, свободу
и справедливость, намерены, воодушевленные этими тремя
идеалами, установить отношения между народами на новых
началах».
Меморандум в самом же началеs предостерегает от из-
лишнего доверия к этическому чувству того сообщества
народов, которое будет создано в лице Лиги Наций:
«Необходимо, чтобы это вновь возникающее содружество
сразу же получило обеспеченную базу и особенную проч-
ность, что гарантирует его развитие».
Маршал Фош рассматривает историю
Опасность германско- пруссификации Германии, которая озна-
н чала, что «все классы, все наличные
ресурсы и производственные мощности, все объединения,
как и отдельные граждане, были приведены в действие, под-
чинены одному центру и милитаризованы».
Вслед за этим он опять высказывает предостережение,
заставляющее вспомнить о некоторых наших современных
проблемах:
«Теперь, когда Гогенцоллерны пали при таких об-
стоятельствах, которые совершенно дискредитируют
эту династию, равно как и все остальные военные мо-
ззз
нархии, восстановление монархического строя пред-
ставляется—по крайней мере на некоторое время—
мало вероятным. Но и республика, если она будет осно-
вана на тех же принципах централизованной власти
и милитаризма и объединит в одно целое всю Германию,
будет представлять столь же серьезную угрозу евро-
пейскому миру... Кроме того, Германская республика,
освобожденная от помех, несомненно, связанных с су-
ществованием небольших княжеств, имеет возможность
почерпнуть избыток сил в достигнутом ею таким обра-
зом полном единстве, а также в жизнеспособности и ак-
тивности—особенно в экономической области—страны,
находящейся теперь в более тесном контакте со своим
правительством».
Фош пророчески говорит о возможности управления Гер-
манией такой исполнительной властью, которая
«по видимости будет республиканской, но в других
отношениях будет полностью обладать деспотической
властью».
Рейн должен стать Затем Фош подробно останавливается
военным барьером на сравнении численности населения
Франции и Германии, подчеркивая численное превосход-
ство Германии с ее 75 миллионами над Францией, насчиты-
вающей только 64 миллиона. Он видит выход не в том,
чтобы установить дружеские отношения с этой новой рес-
публикой по ту сторону Рейна, а в том, чтобы сделать Рейн
военным барьером против всяких враждебных действий
со стороны народа, живущего на правом берегу этой исто-
рической реки.
«Отныне Рейн должен стать западной военной гра-
ницей для германских народов; Германия должна быть
лишена всей территории, которая может облегчить
ей ведение военных действий или явиться для них
удобной базой, то есть лишиться территориального су-
веренитета на левом берегу этой реки. Другими сло-
вами, Германия должна быть лишена возможности
быстро—как в 1914 году—захватить Бельгию и Лю-
ксембург, что открывает ей доступ к Северному морю
и является угрозой для Англии, позволяет обойти
оборонительные линии Франции—Рейн и Маас, а так-
334
же завоевать французские северные провинции и ока-
заться на подступах к Парижу».
Фош рассматривает это как «первейшую гарантию мира»
ввиду
«1) фактического положения и морального состоя-
ния Германии;
2) ее численного превосходства над демократиче-
скими странами Западной Европы».
Он совершенно ясно указывает, что, если Франция не
получит по мирному договору это территориальное обеспе-
чение, Лига Наций будет совершенно бесполезной.
Дух этого документа и толкование,
^°хУМЛ1иги чужАЫЙ данное ему Пуанкаре, Барту и другими
духу иги в перВые годы после заключения мир-
ного договора, обусловили в очень большой степени
несостоятельность Лиги Наций. Согласно этим толкова-
ниям, успех Устава Лиги, включенного в договор, следует
искать не в восстановлении доброжелательных отношений
между воюющими народами, а в создании условий, которые
установили бы бесспорное стратегическое превосходство
победителей в последней и в любой грядущей войне между
Германией и ее соседями.
Следующая попытка французской стороны оказать да-
вление на Совет, чтобы он принял этот план соглашения
о рейнских провинциях, нашла свое отражение в двух мемо-
рандумах, один из которых был составлен маршалом Фошем
18 февраля, а другой—Тардье 20 февраля. Оба эти пред-
ложения, вместе взятые, представляли собой продуман-
ный проект французского правительства, включая пре-
зидента республики и председателя совета министров
(Пуанкаре и Клемансо).
Меморандум Фоша начинается с за-
ФснпаДИН меморандум явления, что сейчас уже нет герман-
111 ской армии, которая могла бы оказать
сопротивление коалиции держав, и что поэтому германское
правительство не может отклонить какое бы то ни было
из предъявленных ему категорических требований.
«...немцы больше всего боятся возобновления воен-
ных действий, потому что на этот раз Германия сама
будет полем битвы и ареной связанных с войной раз-
рушений. Это обстоятельство не позволит еще неустой-
335
чивому германскому правительству отклонить какое бы
то ни было наше требование, если последнее будет четко
сформулировано. Антанта в ее нынешнем благоприят-
ном военном положении может заставить принять
любые условия мира, если только они будут предъявле-
ны безотлагательно. Союзные державы должны только
решить, какими будут эти условия».
Это очень характерные для солдата доводы, основанные
прежде всего на сознании своей силы. В том же духе он
развивал перед нами и остальные свои аргументы, исходя
из стратегических соображений и пренебрегая всеми аргу-
ментами, учитывавшими национальные и языковые раз-
личия, традиции и патриотические чувства. Граница должна
была быть установлена без учета настроений или пожела-
ний населения, которое, таким образом, отторгалось от своих
соотечественников по ту сторону Рейна. Территориальное
урегулирование, предлагавшееся им, основывалось исклю-
чительно на его умозаключении, что с военной точки зрения
необходимо обеспечить Францию от любых возможных
нападений в будущем. Аргументы, при помощи которых
Мольтке в 1870 году преодолел сопротивление Бисмарка5
и добился присоединения Эльзас-Лотарингии к Германии,
были точно такими же, какими пользовался маршал Фош
после своей победы в 1919 году.
л г Относительно западной границы его
От Германии тре- г
буют отказаться от требование было.
Рейнской области «1. Германия должна отказаться
от всех прав суверенитета и собственности на рейнских
территориях, занятых ныне армиями союзных и объеди-
нившихся держав (территории на левом берегу Рейна
и предмостные укрепления).
2. Заключение каких-либо союзов между Германией
и странами, расположенными к югу от германо-ав-
стрийской границы 1914 года, должно быть воспре-
щено». .
Что касается статуса рейнских территорий, которые
должны быть отторгнуты от Германии, то он добавлял,
что «статус этих территорий будет установлен союзными
и объединившимися державами на Мирной конферен-
ции».
Он предлагал предъявить эти требования по вопросу
о рейнских территориях и репарациях немедленно, раз-
336
работав остальные детали на Мирной конференции до окон-
чательного утверждения мирного договора.
По вопросу о репарациях, которые
Репарации должны быть наложены на Германию,
он считал, что
«вполне уместно и целесообразно было бы, чтобы
та же конференция (союзников) определила размеры
по крайней мере первого взноса Германии, скажем
в 100 миллиардов, каковой должен быть уплачен в опре-
деленный срок, в течение нескольких лет, причем
союзники должны, кроме того, получить удовлетвори-
тельные гарантии».
Он настаивал, чтобы эти условия были предъявлены
Германии теперь же, пока
«перед нами враг, который в данный момент разору-
жен и не только должен сдаться, но и хочет сделать
это.
Однако мы не должны терять времени. Победа
на Западе была на нашей стороне начиная с 1918 года;
теперь мы должны окончательно упрочить ее, опре-
делив основные условия мира, в первую очередь окон-
чательно разоружив Германию и установив пределы ее
могущества, то есть ее границы».
Стратегические сооб- Этот замечательный французский полко-
ражения превыше ВОдец требовал, чтобы стратегиче-
всего ские соображения предопределяли
все решения Мирной конференции по вопросу об уста-
новлении границы Германии как на востоке, так и на
западе.
Вся Силезия и город Данциг должны были быть пере-
даны полякам независимо от желания населения.
Затем он перешел к России и предложил, чтсбы все сопре-
дельные с ней государства были организованы в коалицию
для подавления большевизма в этой стране. Странами, ко-
торые, по его мнению, должны были явиться орудием этого
репрессивного предприятия, были Финляндия, Польша,
Чехословакия, Румыния и Греция.
Закончил Фош очень характерно, без-
фош настаивает на „
незамедлительных апелляционно заявив.
действиях «Итак, мы предлагаем заключить
немедленное и окончательное соглашение с Германией.
Это позволит нам решить, как мы должны поступить
22 Ллойд Джордж 337
с Восточной Европой, которой я предлагаю заняться
немедленно».
Такова типичная точка зрения военного, высказанная
величайшим полководцем нашего времени, по вопросу о са-
мом верном способе установить прочный мир.
Записка, полученная мною от генерала Дю Кэйна, на-
шего офицера связи при штабе верховного главнокоман-
дующего союзников, объяснила мне причины внезапной
попытки маршала Фоша поторопить Совет быстро
добиться подписания прелиминарного мира.
В беседе с Фошем утром того дня,
Германия сейчас со- когда Дю Кэйн писал свой меморан-
гласится на любые дуМ фош объяснил ему, что после
J недавних переговоров с германскими
представителями в Трире6 он пришел к заключению, что
немцы примут любые условия немедленного соглашения.
Поэтому он очень настаивал, чтобы «немедленно были
утверждены три основных условия мира, которые союзники
намерены предъявить Германии». Условия эти приведены
в его меморандуме. Генерал Дю Кэйн добавляет, что мар-
шал Фош считает,
«что, если эти вопросы будут разрешены Мирной
конференцией в течение ближайших нескольких дней
и если ему доверят еще раз отправиться в Трир, имея
при себе условия союзников, скажем, через неделю (эти
слова подчеркнуты в меморандуме генерала Дю Кэйна),
маршал гарантирует, что немцы примут эти условия
на другой же день... и наступит всеобщее веселье».
Он очень настаивал на том, чтобы мы разъяснили нем-
цам, что «ни при каких обстоятельствах Германская импе-
рия не будет простираться по ту сторону Рейна».
Доклад Тардье от 25 февраля ничего
Французское прави- не говорит о том, что французское пра-
тельство следует за вительство приняло точку зрения свое-
ошем го главнокомандующего о предъявле-
нии Германии условий немедленного временного мирного
договора, ограниченного двумя вопросами—о Рейне и репа-
рациях. Что же касается первого из этих вопросов, о левом
береге Рейна, то французское правительство приняло, по
существу, и аргументы и план, предложенные маршалом
Фошем. Тардье передает довольно точно выдвинутую мар-
шалом Фошем стратегическую мотивировку угрозы фран-
338
цузской безопасности, связанной с оккупацией Германией
территорий на левом берегу Рейна. Он цитирует интерес-
ное письмо, посланное Кэстлри Веллингтону 1 октября
1815 года:
«Питт был совершенно прав, когда в 1805 году хотел
отдать Пруссии еще больший кусок территории на левом
берегу Рейна, чтобы таким путем привести ее в воен-
ном отношении в более тесное соприкосновение с Фран-
цией»*.
(Тогдашние союзники стремились ослабить стратеги-
ческое положение Франции по отношению к Германии.)
Тардье доказывает, что ограничение
Тардье доказывает, военных сил Германии само по себе
что Рейн — един- не дает достаточных гарантий, ибо опыт
ственная гарантия u г
Наполеона показал, что она вполне
способна обойти любой план, который имеет целью огра-
ничить резервы тех, кто получил в Германии военную под-
готовку. Он утверждал также, что и Лига Наций в настоя-
щий момент не может дать Франции достаточных гарантий,
и он пришел к тем же выводам, что и маршал Фош, а именно,
что
«на тот случай, если эти две гарантии (то есть огра-
ничение и Лига Наций) не окажут должного действия,
мы требуем, по меньшей мере временно, гарантию дру-
гого порядка против Германии, которая имеет вдвое боль-
шее население, чем Франция, Германии, которой еще
долго нельзя будет поверить на слово,—мы требуем
физической гарантии...
Ширина Рейна, с одной стороны, значительная его
протяженность, с другой, дают населению обоих его бере-
гов естественную и равную гарантию против нападения».
Он отрицает всякую мысль о присоединении германских
территорий на левом берегу Рейна к Франции:
«В этом вопросе Франция ничего не требует для себя,
ни одного дюйма территории, ни какого-либо права на
суверенитет...
* А. Т а р д ь е, Мир, Госполитиздат, М., 1943, стр. 133.
339 22*
Предложение о меж-
союзнической окку-
пации Рейнской обла-
сти
Франция не требует для себя ле-
вый берег Рейна. Он ей не нужен,
и ее интересы, как и ее идеалы,
велят ей не предъявлять притяза-
ний на эту область.
Франция требует только одного: чтобы держа-
вы, собравшиеся ныне на Мирную конференцию, при-
няли меры, единственные меры, рассчитанные на
то, чтобы предотвратить превращение левого берега
Рейна снова в базу германского нападения на Фран-
цию.
Другими словами, не предъявляя никаких терри-
ториальных притязаний, но убежденная в необходи-
мости установления прочной национальной и между-
народной защиты своей территории, Франция ждет
от межсоюзнической оккупации Рейна того же, чего
ждут Англия и Соединенные Штаты от своих морских
флотов—ни больше и ни меньше.
Этот принцип в условиях нынешнего положения
в Европе и во всем мире может быть выражен сле-
дующим образом:
а) Западная граница Германии должна быть
установлена по Рейну.
б) Мосты на Рейне, должны быть заняты меж-
союзническими силами.
в) Вышеуказанные мероприятия не должны по-
влечь за собой аннексию той или иной территории
какой-либо державой».
Это официальное требование, выдвину-
Англия энергично воз- тое в меморандумах Фоша и Тардье,
ражает против создало очень трудное положение на
предложения Мирной конференции. Был момент,
когда оно угрожало серьезным разрывом между Францией
и ее союзниками. Самые влиятельные лидеры Франции—
Пуанкаре, Клемансо, Тардье, Бриан и Барту—полностью
сочувствовали тем требованиям и настроениям, которые
нашли отражение в этих меморандумах. Руководители
армии единодушно поддерживали упомянутое предложение;
это требование, по их мнению, и было единственным плодом,
который стоило сорвать с древа победы. Президент Вильсон
уехал на короткое время в Америку. Однако еще до его
340
отъезда я несколько раз беседовал с ним по этому вопросу,
и мы оба категорически отвергли этст план. Мы видели
в нем явное и бесчестное предательство одю.-о из основных
принципов, за которые союзники открыто вели борьбу и
о чем они возвестили своим народам в час величайших
жертв. Мы были, кроме того, убеждены, что всякая попытка
разделить Германию на две отдельные части обречена
на неудачу, так как создаст только бесконечные трения и
может вызвать новую войну. Поэтому мы без всяких ко-
лебаний решили не поддерживать указанное предложе-
ние. Казалось, что серьезный застой в работе конференции
неизбежен и близок.
18 февраля было совершено покушение
Клемансо выбывает на клемансо# Он был ранен выстрелом
к в плечо, когда покидал в автомобиле
свою резиденцию. Последствия этого подлого покушения,
к счастью, оказались не очень серьезными, но оно на не-
сколько дней вывело французского премьера из строя.
Вероятно, по этой причине подлинные условия меморан-
дума Тардье не были показаны раненому государственному
деятелю. Тем не менее он в свое время распорядился под-
готовить этот документ и горячо поддерживал все эти
планы. События 1870 года, когда он, будучи мэром Мон-
мартра, видел, как германская армия осадила Париж7,
чтобы голодом добиться его капитуляции, навсегда оста-
лись в его неумолимой памяти, и он очень хотел удержать
этих грозных готов по ту сторону Рейна.
Временная нетрудоспособность Клемансо была, вероят-
но, причиной того, что вопрос о границе по Рейну не был
поднят на заседании Совета конференции. Однако, когда
Клемансо выздоровел, он пожелал обсудить этот вопрос
со мной. Мы оба очень хотели избежать столкновения по
такому в высшей степени спорному вопросу, и, поскольку
президент Вильсон еще не приехал из Америки, решено
было, что меморандумы Фоша и Тардье будут переданы
на рассмотрение комиссии, куда входили Тардье, Филипп
Кэрр, представлявший Англию, и д-р Мэзис, представ-
лявший президента Вильсона. Эта комиссия заседала
Долго, но не пришла ни к каким окончательным выво-
дам. Тардье представил целую серию резолюций, преду-
сматривавших, чтобы: 1) граница Германии проходила
по Рейну; 2) рейнские провинции были преобразованы
в независимое государство и 3) союзники заняли все мосты
341
на Рейне. Его аргументы имели исключительно стратеги-
ческий характер и повторяли доводы, уже известные по
меморандуму Фоша.
По вопросу об оккупации рейнских
Тардье повторяет мостов Тардье объяснил совершенно
J недвусмысленно, что Франция пред-
полагает постоянную оккупацию линии Рейна силами
межсоюзнических войск при участии американцев и англи-
чан. Он заявил, что большого количества войск для этого
не потребуется; важнее всего моральный эффект, и он же-
лал бы поэтому знать, будет ли английское общественное
мнение возражать против того, чтобы на Рейне находилась
одна английская бригада или дивизия.
Кэрр разъяснил ему, что «широкие
Возражения Англии КруГИ Англии, несомненно, будут воз-
ражать против любого нашего вмешательства в конти-
нентальные дела на том основании, что связь с Ганнове-
ром, которая привела к войнам в Европе и отделению
Америки, всем еще очень памятна; что эти вполне есте-
ственные настроения, несомненно, будут обостряться про-
пагандой, проводимой не только из самой Англии, но и
населением на оккупированных территориях Германии,
которое, вероятно, будет провоцировать беспрерывные
инциденты, чтобы сделать положение невыносимым». Он ска-
зал, что это положение создает серьезную опасность охла-
ждения в отношениях между Францией и Англией, ибо такое
соглашение наложило бы слишком большое бремя на Англию
и вовлекло бы ее в такие предприятия, как отделение рейн-
ских провинций от остальной Германии вопреки воле насе-
ления, которые оскорбили бы представления англичан
о справедливости и честной игре.
Американский представитель д-р Мэ-
Позиция Америки не зис не принимал сколько-нибудь за-
ясна метного участия в этих переговорах.
Он хранил странное молчание в течение всей этой затянув-
шейся дискуссии. Однако он сказал, что «беседовал по
этому вопрссу с полковником Хаузом, который просил
его передать, что президент Вильсон очень сочувствует
Франции и весьма заинтересован в этом предложении, но
ввиду того, что он должен возвратиться в течение ближай-
ших сорока восьми часов-, полковник Хауз считает, что
лучше не принимать никаких решений и подождать его
возвращения». Для меня было полной неожиданностью,
342
что американская делегация готова была даже одобрить
французские предложения; но позиция Тардье ясно пока-
зала, что, по мнению французского правительства, прези-
дент Вильсон в общем не будет противиться отделению гер-
манского населения на левом берегу Рейна от его соотече-
ственников на правом. У Клемансо, по-видимому, созда-
лось такое впечатление со слов полковника Хауза, но пре-
зидент, несомненно, не сообщил еще полковнику Хаузу
своих взглядов по этому вопросу. Клемансо и Тардье,
очевидно, уговорили полковника Хауза. Тардье, должно
быть, знал о том, насколько критически я отнесся к этому
предложению, когда оно впервые было сделано мне мар-
шалом Фошем. Но он, вероятно, думал, что остальные ан-
глийские министры не поддержат меня. Французские ми-
нистры основывали свои надежды на том, что английское
правительство не выразило протеста, когда Камбон впервые
упомянул об этом проекте Бальфуру; они думали поэтому,
что Англия в конце концов примет французский план
решения рейнского вопроса.
Я, однако, поручил Кэрру не оставить
Английское прави- у Тардье никаких сомнений, что ан-
тельство решительно глийское правительство решительно
г против этого предложения. После неко-
торого обсуждения Тардье предложил, чтобы союзные
войска не были расквартированы на территории самой
Германии; это, по его мнению, означало—на правом берегу
Рейна; «они должны будут, однако, расположиться вдоль
Рейна в непосредственной близости от мостов». Кэрр попро-
сил на некоторое время отложить обсуждение, чтобы он мог
посоветоваться со мной по поводу этого изменения первона-
чального пр едложения. Я сообщил Кэрру, что столь же ре-
шительно возражаю против «расположения союзных войск
в рейнских провинциях, как и в самой Германии».
Добиваясь полного отделения . герман-
Фраицузы требуют ского населения на левом берегу Рейна
ар от Германской империи, французское
правительство одновременно выдвигало в отношении Саар-
ской долины требование другого порядка. Французские
требования в отношении Саарского бассейна означали,
в сущности, полную аннексию его Францией. Это уголь-
ный и промышленный район к северо-западу от Эльзас-
Лотарингии. Уголь, который добывается в Сааре, необ-
ходим эльзас-лотарингской промышленности. Небольшая
343
часть Саара во времена Французской революции была
французской территорией, и при заключении мира в 1814 го-
ду союзники признали, что Саарская долина должна быть
возвращена Франции. В 1815 году, однако, она была ото-
брана у Франции и передана Пруссии. На Мирной конфе-
ренции французов уже не удовлетворяло восстановление
границы 1814 года. Это отдало бы им только сравнительно
незначительную часть Саарского бассейна—незначитель-
ную по численности населения и в особенности по минераль-
ным богатствам. Богатейшие залежи угля остались бы за
пределами этих границ. Поэтому ссылки на историю не
давали французам того, что им было нужно. Французское
правительство прибавило к этому новые аргументы, а именно,
что Германия должна возместить Франции ущерб, причи-
ненный ее войсками угольной промышленности Франции,
а также тот факт, что отныне Франция будет практически
единственным потребителем саарского угля.
Это был очень остроумный довод. Насе-
Французские доводы ление Саарского бассейна представляло
в пользу притязаний собой довольно своеобразную социаль-
Франции на весь Са- НуЮ ГруППу. Углекопы были одновре-
арский бассейн J J '
н менно и крестьянами: они и их семьи
возделывали землю, прилегающую к угольным копям.
В окрестностях возникали фабрики, работавшие целиком
на саарском угле. Франция требовала, чтобы саарский уголь,
который принадлежал прусскому и баварскому государ-
ствам, перешел к Франции в виде компенсации за разру-
шение французских угольных копей. На этом основании
они доказывали, что неразумно и непрактично отделять
поверхность земли от ее недр и лучше поэтому, чтобы и то
и другое подчинялось одному и тому же государственному
контролю. Земледелие и промышленность Саара неотде-
лимы от ее угольных копей. Скажем об этом словами фран-
цузского меморандума:
«Другими словами, Саарский бассейн представляет
собой единое целое, состоящее из трех элементов: уголь-
ная зона (весьма недостаточно разработанная), про-
мышленная зона, возникшая благодаря первой, и, на-
конец, рабочая зона, которая простирается за пределы
первых двух и связана с ними линиями железной
дороги, главной узловой станцией которой является
Хомбург.
344
В этом бассейне, в котором составные части так
взаимозависимы, всякое искусственное разделение бы-
ло бы гибельным... Разделить этот бассейн на несколько
районов было бы разорительно и явилось бы источни-
ком бесчисленных огорчений для жителей.
Такое отделение сделало бы, кроме того, невозмож-
ной или по меньшей мере крайне трудной правиль-
ную работу угольных рудников, поэтому его не сле-
дует даже рассматривать».
По всем этим соображениям нам предлагали план,
ничем не отличавшийся от плана присоединения Саара
к Франции.
Ввиду того что население этой обла-
Этническии аспект сти в подавляющем большинстве немец-
кое, этнические соображения и пожелания самого населе-
ния совершенно игнорировались этим планом. Не раз нас
убеждали, что жители Саара, несмотря на свое происхо-
ждение и язык, хотят быть французами так же сильно, как
и говорящее по-немецки население Эльзаса. Американская
и английская делегации выступали против этого, мотиви-
руя свои возражения тем, что возникнет новая эльзас-лота-
рингская проблема, которая в будущем неминуемо вызовет
большие осложнения.
Однако не алчность породила эти проек-
Алчность не является ты отделения областей, занятых тевтон-
ским населением, от Германской импе-
рии. Они были вызваны овладевшей Францией навязчивой
идеей, что, несмотря на победу союзников, Германия будет
иметь почти вдвое больше населения, чем Франция. Фран-
цузские военные и государственные деятели выдвигали
поэтому самые различные планы ослабления такого угро-
жающего несоответствия в будущем. Этим объясняется рве-
ние французов, стремившихся оторвать большую часть гер-
манских городов и территории на восточной и западной
границах, которые в совокупности населяло преобладающее
немецкое население в несколько миллионов человек. На за-
паде Германия должна была лишиться Рейнской области
и долины Саара; на востоке—всей Верхней Силезии, города
Данцига и двух или трех почти чисто немецких районов
в Восточной Пруссии. Вот с какими требованиями мы встре-
тились, когда приступили к вопросу об установлении новых
границ Германии.
345
Требования репараций Когда затем мы перешли к обсуждению
с французской делегацией проблемы
репараций, мы вновь столкнулись с самыми непомерными
требованиями. Подсчитанная французами сумма убыт-
ков, причиненных собственности их страны, в общей
сложности превышала стоимость всей французской собствен-
ности до войны. В этом отношении бельгийцы проявили
такую же алчность. Создавалось впечатление, что мы
дошли до точки, когда невозможно достичь какого-либо
соглашения с нашими французскими коллегами, если
только мы не согласимся отбросить все декларации
об условиях мира, сделанные нами во время войны.
Клемансо во время этих дискуссий
Страх перед числен- не проявлял какого-либо активного
ностью населения интереса к вопросу о репарациях. Он
ермании поручил это целиком Лушеру. Однако
Клемансо был чрезвычайно огорчен неудачей переговоров
о Рейнской области и, пожалуй, в меньшей мере — о Сааре.
Он говорил мне, что его страна не может примириться
с такой перспективой: Франция с населением в 40 миллионов
человек перед лицом враждебной Германии с населением
в 65 миллионов человек и имеющей опору на обоих берегах
Рейна. Именно такая перспектива побуждала его выдвинуть
все свои проекты раздела Германии, чтобы сократить это
численное неравенство и дать Франции на Рейне барьер.
Клемансо спросил меня, могу ли я вы-
^^нтииеНИе военной двинуть какое-нибудь контр предложе-
гарантии ние, К0Т0р0е МОгло бы разрешить этот
вопрос. У меня тогда зародилась мысль о совместной воен-
ной американо-английской гарантии Франции против ка-
кой-либо агрессии со стороны Германии в будущем. Пре-
зидент Вильсон согласился с этим предложением. 14 марта
1919 года Вильсон и я известили Клемансо, что мы не можем
одобрить оккупацию левого берега Рейна, исключая окку-
пацию на-очень короткий срок, в виде временной гарантии
уплаты Германией ее долгов. С другой стороны, мы офи-
циально предложили ему непосредственную военную гаран-
тию против любой неспровоцированной агрессии со сто-
роны Германии против Франции. В ходе дальнейших пере-
говоров мы согласились пойти на демилитаризацию
зоны на правом берегу Рейна. Но Тардье и Фош, поддер-
живаемые французским президентом, не удовлетво-
рились этими обязательствами. Временно возник тупик.
346
Поэтому я признал желательным, чтобы
Мой меморандум из английская делегация совершенно ясно,
в письменной форме изложила, как
далеко она готова пойти в этих вопросах. Я удалился
на два или три дня с некоторыми из моих советников—
генералом Смэтсом, сэром Генри Вильсоном, сэром Мори-
сом Хэнки и Филиппом Кэрром в уединение леса Фонтенбло,
чтобы выработать конкретные предложения такого мирного
договора, под которым мы могли бы поставить свои подписи.
Результат нашей работы был изложен в виде меморан-
дума, основные положения которого я привожу ниже.
«25 марта 1919 года.
НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ для МИРНОЙ
КОНФЕРЕНЦИИ ДО ТОГО, КАК ОНА ОКОНЧАТЕЛЬНО
СФОРМУЛИРУЕТ СВОИ УСЛОВИЯ
1
Прочный мир должен Когда нации истощены войнами,
быть основан наспра- КОТОпЫМ Они отдали все свои силы,
и вышли из них усталыми, исте-
кающими кровью, нетрудно наладить какой-нибудь
мир, который, возможно, продлится до тех пор, пока не
исчезнет поколение, пережившее все ужасы войны.
Картины героизма и триумфов прельщают лишь тех,
кто ничего не знает о страданиях и ужасах войны.
Поэтому сравнительно легко кое-как наладить мир,
который будет длиться тридцать лет.
Очень трудно, однако, разработать такие условия
мира, которые не вызовут новой борьбы, когда люди,
знающие по личному опыту, что такое война, уже
уйдут из жизни. История показала, что мир, который
победившая нация приветствовала как триумф дипло-
матического искусства, государственной мудрости, даже
как триумф благоразумия, оказывался в конечном
счете недальновидным и чреватым серьезными опасно-
стями для победителя. Германия считала, что мир
1871 года обеспечивает ей не только безопасность,
347
но и прочное господствующее положение. Факты
показали как раз обратное. Сама Франция очень убеди-
тельно доказала, что совершенно неправы те, кто
говорит, что Германию можно настолько ослабить,
чтобы она уже никогда не смогла ответить ударом.
С каждым годом Франция становилась по численности
своего населения все слабее по сравнению со своим
победившим соседом, но на самом деле она становилась
все могущественней. Она сторожила Европу: она
заключила союзы с теми, кому Германия причинила
зло или угрожала; она не переставала предостерегать
мир против грозящей ему опасности и в конечном счете
оказалась способной опрокинуть эту гораздо более
могущественную державу, которая так грубо пода-
вляла ее. Вы можете отнять у Германии ее колонии,
сократить ее армии до размеров обыкновенной поли-
цейской силы, а ее флот—до уровня флота державы
пятого разряда. В конечном итоге это все равно:
если со временем она почувствует, что с ней обошлись
несправедливо при заключении мира в 1919 году, она
найдет средства отомстить своим победителям. Впечат-
ление, глубокое впечатление, произведенное на умы
людей беспримерной четырехлетней бойней, исчезнет
вместе с людьми, в которых оно отразилось ударом
страшного меча великой войны. И тогда сохранение
мира будет зависеть от того, что исчезнут причины
раздражения, постоянно вызывающие новую вспышку
патриотизма, стремление к справедливости и элемен-
тарной честности. Чтобы союзники получили удовле-
творение, их условия должны быть строгими; они
могут быть суровыми и даже безжалостными, но в то же
время они могут быть настолько справедливыми, чтобы
страна, которой мы предъявляем их, чувствовала, «то
она не имеет права жаловаться. Но никогда нам не
простят и не забудут проявления несправедливости
и высокомерия в час победы.
По этим причинам я решительно
Разные националь- возражаю против отделения от
ности должны быть Германии еще большего, чем это
воссоединены со своей необходимо, числа немцев и пере-
роди нои „
дачи их под управление какой-
либо другой страны. Я не могу себе представить более
серьезной причины будущей войны, чем то обстоя-
348
тельство, что германский народ, который, несомненно,
показал себя одной из самых энергичных и могуще-
ственных наций мира, будет окружен целым рядом
маленьких государств, составленных из народов, в про-
шлом никогда не создававших устойчивого самостоя-
тельного государственного строя и наделенных теперь
многочисленным германским населением, которое меч-
тает о воссоединении со своей родиной. Предложение
польской комиссии, чтобы мы передали 2100 тысяч нем-
цев под управление народа, исповедующего другую рели-
гию и еще ни разу не доказавшего в течение всей своей
истории, что он способен создать устойчивое самоупра-
вление, должно, по моему мнению, рано или поздно
привести к новой войне на востоке Европы. То, что
я сказал о немцах, в равной мере верно и по отношению
к мадьярам. Никогда не добиться мира в Юго-Восточ-
нсй Европе, если каждое из возникающих теперь ма-
леньких государств будет иметь в своих пределах боль-
шую мадьярскую ирреденту. Я поэтому выдвинул бы
руководящим принципом мира, чтобы—поскольку это
в человеческих силах—различные национальности бы-
ли возвращены своей родине и чтобы этот гуманный
критерий возобладал над всеми соображениями стра-
тегии, экономики или коммуникаций, которые обычно
могут быть урегулированы другими средствами. Во-вто-
рых, я бы сказал, что уплата репарационных платежей
должна по возможности прекратиться тогда, когда
исчезнет поколение, участвовавшее в войне.
Но есть еще одно соображение в
Большевизм как но- П0ЛЬЗу дальновидного мира, кото-
вая опасность и
рое действует на меня еще силь-
нее, чем желание устранить причины и поводы для воз-
никновения через тридцать лет новой войны. Есть
обстоятельство, существенно отличающее нынешнюю
ситуацию от того, что было в 1815 году. Во время на-
полеоновских войн Есе страны были в равной мере
истощены, но революционный дух исчерпал свою энер-
гию именно в той стране, где он возник, а Германия
на время удовлетворила законные требования своего
народа путем ряда экономических реформ, которые
были продиктованы мужеством, дальновидностью и вы-
соким государственным разумом. Даже в России царь
осуществил великие реформы, которые в то время были,
349
вероятно, даже слишком прогрессивными для еще
полудикого тогда населения этой страны. Сейчас
положение совсем иное. Революция еще находится
в младенческом возрасте, и силы террора еще господ-
ствуют в России. Дух революции привел в движение
всю Россию. Повсюду среди рабочих царит дух не про-
сто недовольства, но гнева и даже открытого возмуще-
ния против довоенных условий. Народные массы всей
Европы, от края и до края, подвергают сомнению весь
существующий порядок, все нынешнее политическое,
социальное и экономическое устройство. В некоторых
странах, например в Германии и России, волнения
уже приняли форму открытого восстания; в других,
таких, как Франция, Англия и Италия, они прини-
мают формы забастовок и почти всеобщего неже-
лания приняться снова за работу; это симптомы, кото-
рые говорят как о желании получить более высокие
ставки заработной платы, так и о том, чтобы добиться
серьезных политических и социальных перемен.
Это недовольство во многом оправдано. Мы никогда
не создадим прочного мира, если будем пытаться вос-
становить условия 1914 года...
Величайшая опасность в данный момент заклю-
чается, по моему мнению, в том, что Германия может
связать свою судьбу с большевиками и поставить все
свои материальные и интеллектуальные ресурсы, весь
свой огромный организаторский талант на службу
революционным фанатикам, чьей мечтой является за-
воевание мира для большевизма силой оружия. Такая
опасность—не химера. Нынешнее германское прави-
тельство неустойчиво, неавторитетно, не имеет прести-
жа; оно остается у власти только потому, что нет иной
альтернативы, кроме спартаковцев, а Германия пока
еще не готова к этому...
...Если мы будем благоразумны, мы предложим Гер-
мании такой мир, который, будучи справедливым, по-
кажется всем мыслящим людям предпочтительней, чем
другая альтернатива—большевизм. Я поэтому поста-
вил бы впереди пункта о мире вопрос о том, что, если
Германия примет наши требования, особенно по репа-
рациям, мы откроем ей источники сырья и рынки
всего мира на равных с нами основаниях и сделаем
все, чтобы помочь германскому народу встать на ноги.
350
Мы не можем одновременно и калечить ее и требовать,
чтобы она платила.
Наконец, мы должны выдвинуть такие требования,
которые ответственное правительство в Германии име-
ло бы возможность выполнить. Если мы предъявим
Германии несправедливые или слишком непомерные
требования, никакое ответственное германское пра-
вительство не сможет их подписать...
Поэтому со всех точек зрения
Цели, которые долж- важно, как мне кажется, чтобы
но преследовать урегу- мы попытались выработать такое
лирование г
' мирное урегулирование, как если бы
мы были беспристрастными арбитрами, уже забыв-
шими о всех страстях войны. Это урегулирование
должно преследовать три цели: во-первых, воздать
должное союзникам, учитывая, что Германия—винов-
ница этой войны и несет ответственность за те мето-
ды, которые применялись в этой войне. Во-вторых, это
должно быть урегулирование, которое ответственное
германское правительство могло бы подписать в твердой
уверенности, что оно сможет выполнить все связанные
с ним обязательства. В-третьих, это должно быть
такое урегулирование, которое не будет заключать
в себе никаких поводов к возникновению будущих войн
и будет представлять альтернативу большевизму, по-
скольку оно предстанет перед всеми разумными людьми
как справедливое урегулирование европейской проблемы.
И
Лига Наций должна Но недостаточно составить спра-
быть реальной силой ведЛИВЬ1й и дальновидный мир-
ный договор с Германией. Если мы хотим предложить
Европе другой выбор вместо большевизма, мы должны
сделать Лигу одновременно защитницей тех наций, кото-
рые готовы поддерживать честные отношения со своими
соседями, и угрозой для тех, кто будет нарушать права
своих соседей, будь то империалистические империи
или империализм большевиков. Весьма существенной
составной частью мирного соглашения должно быть,
таким образом, создание Лиги Наций как эффективной
защитницы международного права и международной
свободы во всем мире. Если это будет осуществлено,
351
то ведущие члены Лиги Наций должны первым делом
договориться между собой по вопросу о вооружениях.
По моему мнению, бессмысленно и пытаться навязать
Германии постоянное ограничение вооружений, если мы
не намерены равным образом ограничить наши соб-
ственные вооружения. Я сознаю, что, пока не наступит
успокоение в Германии, пока эта страна не даст реаль-
ных доказательств, что она навсегда отказывается от
своих империалистических притязаний, и пока Россия
также не даст доказательств, что она не намерена на-
чать военный крестовый поход против своих соседей,
необходимо, чтобы ведущие члены Лиги Наций содер-
жали значительные силы на суше и на море для сохра-
нения свободы во всем мире. Однако, если эти державы
намерены противопоставить единый фронт и силам
реакции и силам революции, они должны заключить
между собой такое соглашение по вопросу о вооруже-
ниях, которое сделало бы невозможным возникновение
подозрений между членами Лиги Наций по поведу их
намерений в отношении друг к другу. Лига Наций
сможет выполнить свой долг перед всем миром только
в том случае, если сами члены Лиги будут ей доверять
и если не возникнет никаких подозрений, соперничества
и зависти между ними самими по вопросу о вооруже-
ниях. Первым условием успеха Лиги Наций должно
быть, таким образом, твердое соглашение между Бри-
танской империей, Соединенными Штатами Америки,
Францией и Италией, что не будет соперничества ни
в строительстве флотов, ни в сухопутных вооружениях.
Если этого не удастся достигнуть до того, как будет
подписан Устав Лиги, Лига Наций явится бутафорией
и посмешищем. Это будет рассматриваться— и совер-
шенно правильно—как доказательство того, что главные
организаторы и защитники Лиги сами не верят в дей-
ственность этого учреждения. Если же станет ясно,
что ведущие члены Лиги достигли соглашения, дающего
ей необходимую силу для защиты своих членов и в то же
время исключающего возможность споров и подозрений
относительно соперничества в вооружениях, будущее
Лиги Наций и ее авторитет можно считать обеспечен-
ными. Лига тогда сможет гарантировать как основное
условие мира, что не только Германия, но и все малые
государства Европы возьмут на себя обязательство
352
сократить вооружения и отменить обязательную воен-
ную службу. Если мы позволим каждой малой стране
организовать и содержать регулярные армии в сотни
тысяч человек, войны из-за споров о границах будут
неизбежны и вся Европа окажется втянутой в эти
войны. Если мы не обеспечим всеобщего ограничения во-
оружений, мы не. достигнем ни прочного мира, ни по-
стоянного соблюдения тех ограничений германских
вооружений, которые мы пытаемся сейчас установить.
Я хотел бы знать, почему Германия, если она примет
условия, которые мы считаем справедливыми, не долж-
на быть допущена в Лигу Наций, по крайней мере как
только в этой стране будет создано устойчивое и демо-
кратическое правительство? Разве это не будет стиму-
лом для Германии подписать мирный договор и оказать
сопротивление большевизму? Разве не надежнее, чтобы
она была в Лиге, чем вне ее?
И, наконец, я полагаю, что, до того
Англия и США должны как Лига Наций докажет свою
дать Франции гаран- авторитетность и действенность,
аг^ссии германскои Британская империя и Соединен-
агрессии ные Штаты должны дать Франции
гарантию против возможности нового германского на-
падения. Франция имеет особые причины требовать
такой гарантии. В течение полустолетия Германия
дважды нападала на нее и дважды вторгалась на ее
территорию. Франция подвергалась нападениям по-
тому, что была главной защитницей либеральной и де-
мократической цивилизации против центральноевро-
пейской автократии на континенте. Справедливо, чтобы
остальные великие западные демократии предприняли
совместные действия и заключили соглашение, которое
обеспечит их своевременную помощь в защите Франции,
если Германия снова будет ей угрожать,—до тех пор,
пока Лига Наций не докажет свою способность поддер-
живать мир и свободу во всем мире.
III
Если, однако, Мирная конференция в самом деле
намерена обеспечить мир и представить всему миру
законченный план урегулирования, который все разум-
ные люди признают более удачным выбором, нежели анар-
23 Ллойд Джордж 353
хия, она должна рассмотреть положение в России. Боль-
шевистский империализм угрожает не только сопре-
дельным с Россией государствам. Он угрожает всей Азии
и столь же близок к Америке, как и к Франции. Какой
бы хороший мир ни был заключен с Германией, бес-
смысленно думать, что конференция может разойтись,
оставив Россию в ее нынешнем положении. Я не хочу,
однако, осложнять вопрос о мире с Германией, пред-
лагая обсудить русскую проблему. Я упоминаю об этом
только для того, чтобы подчеркнуть, как важно раз-
решить этот вопрос возможно скорее.
ПРОЕКТ МИРНЫХ УСЛОВИЙ
Часть I
*****
Часть II
ЛИГА НАЦИЙ
1. Все Высокие Договаривающиеся Стороны должны
на основе этого Мирного договора стать членами Лиги
Наций, Устав которой будет подписан отдельно как
особый договор теми державами, которые допускаются
в Лигу, если они согласятся на следующие условия:
а) заключение соглашения между главными чле-
нами Лиги Наций по вопросу о вооружениях, ко-
торое положит конец соперничеству между ними;
б) второстепенные члены Лиги Наций также
принимают ограничение вооружений и отмену
воинской повинности;
в) принятие соглашения, которое должно быть
заключено между всеми членами Лиги Наций в це-
лях обеспечения одинаковых и улучшенных усло-
вий труда в своих соответствующих странах.
354
Часть 111
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ
А. Территориальные уступки со стороны Германии,
связанные с этим соглашением
Восточные границы Германии
1. Польша получает Данцигский коридор, но неза-
висимо от стратегических или транспортных сообра-
жений границы коридора должны быть определены
с таким расчетом, чтобы к Польше отошло возможно
меньшее число немцев.
2. Исправление границы Богемии.
Западные границы Германии
3. Не будет предпринято никаких попыток отторг-
нуть рейнские провинции от остальной Германии. Эти
провинции должны быть демилитаризованы; другими сло-
вами, жители этих провинций будут лишены права носить
оружие/проходить военную подготовку или вступать
в какие бы то ни было военные организации.
...Поскольку Франция испытывает вполне есте-
ственную тревогу при виде соседа, который дважды
на нашей памяти вторгался и разрушал ее страну с по-
разительной быстротой, Британская империя и Соеди-
ненные Штаты Америки обязуются выступить на за-
щиту Франции всеми своими силами, если Германия
двинет свои войска через Рейн без согласия Совета
Лиги Наций. Эта гарантия должна быть действительна
до того момента, когда Лига Наций докажет, что она
представляет достаточное обеспечение.
4. Германия уступает Франции Эльзас-Лотарингию.
5. Германия уступает Франции границу 1814 года
или—по выбору—нынешнюю границу Эльзас-Лотарин-
гии, с тем, однако, чтобы в виде возмещения за разру-
шение французских угольных копей Франция полу-
чила в свое пользование Саарский угольный бассейн
сроком на десять лет. Германия обязуется до истече-
ния этого срока не чинить никаких препятствий экс-
порту угля из Саара во Францию.
355
23*
Северные границы Германии
9. Германия уступает Дании некоторые области Шлез-
вига в соответствии с решениями комиссии по датскому
вопросу.
Заморские владения и права Германии
Германские колонии Ю. Германия уступает все свои
права на бывшие германские коло-
нии и на арендованную Германией территорию в Цзяо-
чжоу8.
Часть IV
СОКРАЩЕНИЕ ВООРУЖЕНИЙ
Сокращение вооруже- Преамбула разъясняет, что раз-
нии оружение Германии только первый
шаг к ограничению вооружений во всех странах:
а) условия соглашения'
об армии
б) условия соглашения
о военно-морском
флоте
в) условия соглашения
о военно-воздушном
флоте;
в соответствии с до-
стигнутой уже догово-
ренностью;
г) вопросы об обмене военнопленными и интер-
нированными;
д) Германия отказывается от предъявления
каких-либо претензий от имени военнопленных и ин-
тернированных.
Часть V
РЕПАРАЦИИ
Репарации 1. Германия обязуется полностью
уплатить союзникам репарации.
Трудно определить сумму, которая должна быть отне-
сена за счет Германии по этому разделу. Она, несомнен-
но, значительно превышает то, что в состоянии запла-
356
тить Германия при любом подсчете. Поэтому предла-
гается, что Германия должна в течение определенного
ряда лет выплачивать взносы». Размеры этой суммы
будут определены союзными и объединившимися дер-
жавами. Германия должна получить отсрочку на не-
сколько лет, в течение которых она могла бы подго-
товиться к уплате полных ежегодных взносов.
Было предложено создать постоянную комиссию,
к которой Германия имела бы возможность обратиться
за разрешением отсрочки некоторой части ежегодных
взносов по представлении достаточных к тому основа-
ний. Эта же комиссия будет иметь право отменить упла-
ту процентов по отсроченным платежам в течение бли-
жайших нескольких лет. Суммы, получаемые с Герма-
нии, должны распределяться в следующей пропорции:
50 процентов—Франции;
30 процентов—Британской империи;
20 процентов—другим государствам.
Часть германских взносов должна быть обращена
на выплату долгов между союзниками...»
Французы раздраже- Этот документ был послан Клемансо
ны меморандумом из
Фонтенбло и их ответ
и президенту Вильсону. Документ сра-
зу же вызвал во французских кругах
крайнее озлобление и возмущение. Тардье написал проект
ответа, совершенно непримиримого по своему тону и ука-
зывавшего на твердую решимость придерживаться тех
требований, которые были выдвинуты им от имени фран-
цузского правительства. Клемансо, несмотря на всю свою
внешнюю резкость и злой язык, обладал большим благора-
зумием и практической мудростью. Он отклонил записку
Тардье и сам набросал ответ, который, хотя и был написан
в очень сварливом тоне, не означал полного отказа сделать
уступки английской точке зрения.
«ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ ПО ПОВОДУ МЕМОРАНДУМА
ЛЛОЙД ДЖОРДЖА ОТ 26 МАРТА
1. Французское правительство полностью согласно
с основной целью записки Ллойд Джорджа—заключить
длительный, а следовательно, справедливый мир.
Правительство, однако, не может признать, что
изложенный в ней принцип, который оно разделяет,
357
действительно влечет за собой выводы, сделанные
в вышеуказанной записке.
2. Записка предлагает предъявить Германии уме-
ренные территориальные требования, чтобы не поро-
дить у нее после заключения мира чувства негодования.
Этот метод был бы целесообразен, если бы последняя
война была для Германии только европейской войной.
Однако дело обстоит не так. До войны Германия была
великой морской державой, чья будущность лежала
на морях. Это мировое могущество составляло гордость
Германии; она не примирится с его утратой.
Однако страх перед злопамятством Германии ни-
сколько не помешал отобрать у нее все ее колонии,
весь военно-морской флот, большую часть торгового
флота (в виде репараций) и внешние рынки, на которых
она господствовала. Все это уже отнято или будет от-
нято у Германии. Таким образом, самый чувствительный
удар уже нанесен, но некоторые считают, что можно уми-
ротворить Германию при помощи известного улучшения
ее территориальных условий. Это чистейшая иллюзия,
и предлагаемое лекарство не может излечить болезнь.
Если мы хотим найти средство удовлетворения Гер:
мании, его следует искать не в Германии. Такого рода
примирение—праздное занятие, если Германия не по-
рвет с политикой мирового господства. Если необходи-
мо умиротворить Германию, надо дать ей удовлетворе-
ние в вопросах о колониях, военно-морском флоте или
торговой экспансии. Записка от 26 марта предусматри-
вает, однако, только территориальные уступки в Европе.
3. В своей записке Ллойд Джордж опасается, что
слишком суровые территориальные условия будут
способствовать росту большевизма в Германии. Но разве
нет оснований опасаться, что предлагаемые методы
как раз и будут способствовать этому росту?
Конференция приняла решение создать некоторые
новые государства. Может ли конференция, не совер-
шая несправедливости, принести их в жертву интере-
сам Германии, установив этим государствам неприемле-
мые для них границы?
Если народы, особенно народы Польши и Богемии,
до сих пор могли сопротивляться большевизму, то это
происходило только потому, что им присуще чувство
национализма. Если мы отнесемся пренебрежительно
358
к этому чувству, оба народа окажутся легкой добычей
большевизма. Тогда будет разрушен последний барьер,
который существует сейчас между русским и герман-
ским большевизмом.
Все это может привести либо к созданию конфедера-
ции государств Восточной и Центральной Европы под
эгидой большевистской Германии, либо к порабощению
этих же стран реакционной Германией в результате
всеобщей анархии. В обоих случаях окажется, что
союзники проиграли войну. Политика французского
правительства, наоборот, означает решительную под-
держку этих молодых народов при содействии всех
либеральных элементов в Европе, а не бесплодные
попытки смягчить за счет новых государств колониаль-
ную, военно-морскую и экономическую катастрофу,
причиненную Германии Мирным договором. Если при
определении границ для этих молодых народов, гра-
ниц, без которых они не могут жить, мы вынуждены
передавать под их суверенитет сыновей тех самых нем-
цев, что их порабощали,—об этом можно пожалеть,
и сделать это надо будет очень осмотрительно, однако
избежать такого шага мы не можем.
И, наконец, если мы окончательно и полностью ли-
шаем Германию ее колоний, потому что она плохо
обращалась с местным населением, какое право имеем
мы не давать Польше и Богемии нормальные границы
только потому, что немцы в свое время утвердились
на польской и богемской территориях и были там про-
водниками самого жестокого пангерманизма?
4. Ллойд Джордж настаивает в своей записке—
и французское правительство с этим согласно,—что
необходимо заключить мир, который Германия при-
знала бы справедливым. Однако, если учесть душевный
склад немцев, нельзя быть уверенным, что у союзников
и у немцев одни и те же понятия о справедливости.
Не следует, далее, забывать, что мир должен казаться
справедливым не только неприятелю, но также—
и главным образом—союзникам. Союзники, которые
бок о бок воевали столько лет, должны закончить эту
войну справедливым миром. Но чего мы достигнем,
если примем методы, предлагаемые в записке от
26 марта? Известное количество полноценных и окон-
чательных гарантий получат только морские державы,
359
не знавшие неприятельского нашествия. Передача
германских колоний будет полной и окончательной.
Сдача германского военно-морского флота будет пол-
ной и окончательной. Сдача большей части герман-
ского торгового флота будет полной и окончательной.
Изгнание Германии с иностранных рынков будет пол-
ным и продлится некоторое время. С другой стороны,
для континентальных держав предусматриваются толь-
ко частичные и временные решения, а ведь именно
эти страны больше всего пострадали от войны. Урезан-
ные границы, предлагаемые для Польши и Богемии,—
это лишь частичное решение. Предлагаемое Франции
соглашение о защите ее территории в случае войны—
временное решение. Предлагаемый режим в каменно-
угольном бассейне Саара—временный. Здесь мы имеем
неравенство, которое может оставить плохое впечатле-
ние о послевоенных отношениях между союзниками,
что гораздо более важно, чем послевоенные отноше-
ния между Германией и союзниками.
В разделе I сказано, что не следует думать, будто
территориальные уступки могут дать Германии доста-
точную компенсацию за те потери, которые она понесла
в результате мировой катастрофы. Да будет нам поз-
волено добавить к этому, что было бы несправедливо
возложить все бремя этих компенсаций на тех союз-
ников, которые особенно сильно ощущали тяготы войны,
Эти страны после расходов на войну не могут выдер-
жать еще и расходы на мир. Совершенно необходимо,
чтобы и они ощутили справедливость и беспристраст-
ность заключаемого мира. Если этого не удастся
достигнуть, мы будем иметь все основания опасаться
распространения большевизма не только в Центральной
Европе, так как хорошо известно, что нет более благо-
приятной почвы для его распространения, чем все-
народное разочарование.
5. В данный момент французское правительство
ограничивается этими замечаниями общего порядка.
Оно отдает должное намерениям, вдохновившим
автора меморандума Ллойд Джорджа, и полагает,
что выводы, сделанные в настоящем документе, гармо-
нируют с интересами справедливости и всеобщего блага.
Французское правительство намерено исходить из
этих соображений, когда на ближайших заседаниях
35'Э
будут обсуждаться условия, выдвигаемые английским
премьер-министром».
Я послал следующий ответ на этот документ:
Мой ответ на возра- «Если документ Клемансо, пред-
жения Клемансо ставляющий собой ответ на мое за-
явление, действительно отражает позицию Франции по
различным вопросам, подлежащим обсуждению, мы не
встретим трудностей при заключении такого мира с Гер-
манией, который удовлетворит всех, и особенно немцев.
Судя по этому меморандуму, Франция не придает
никакого значения богатым германским колониям
в Африке, которые сейчас ей принадлежат. Она не при-
дает значения Сирии, не придает значения возмеще-
ниям и компенсациям, ни даже тому факту, что именно
Франция должна получить большую часть этих компен-
саций, как предлагаю я в своем меморандуме. Она
не придает значения и тому, что имеет Эльзас-Лотарин-
гию, где находится большое количество железорудных
шахт и значительные запасы калийных солей, которые
ранее принадлежали Германии. Она не придает
значения тому, что получит свою долю германских
судов в возмещение за французские суда, потопленные
подводными лодками, и свою часть германского
военно-морского флота. Она не придает значения
германскому разоружению на суше и на море.
Она не придает значения английским и американским
гарантиям неприкосновенности французской земли.
Все это определяется как вещи, которые могут
интересовать только «морские державы, не знавшие
неприятельского нашествия». Больше всего Франция,
по-видимому, заботится о том, чтобы данцигские немцы
перешли под власть поляков. Несколько месяцев очень
упорных дебатов о Сирии, компенсациях, разоружении
Германий, гарантиях неприкосновенности француз-
ской земли и т. д. ит. п. заставили меня прийти
к заключению, что Франция придает огромное зна-
чение этим жизненно важным для нее проблемам.
Но Клемансо лучше знает Францию, и, поскольку он
считает все эти вещи не заслуживающими упоминания,
я по необходимости вынужден пересмотреть свои
взгляды на эти вопросы. Значительная часть англий-
ского общества, которая очень брится запутанных
соглашений, будет рада узнать, что Клемансо не при-
361
дает значения моим обязательствам, данным от имени
Англии, прийти на помощь Франции в случае неприя-
тельской угрозы. Клемансо полагает, что мой проект
мира имеет в виду интересы только одной Англии.
Однако я не требую для Англии ничего такого, чего
не получила бы Франция на равных с нами основаниях.
Хотя война стоила нам, включая военные расходы,
столько же, сколько и Франции, я тем не менее пред-
лагаю, чтобы Франция получала вдвое большую компен-
сацию, чем получим мы. Если же мои предложения
кажутся Клемансо особенно благоприятными для Ан-
глии, то это объясняется тем, что до ознакомления
с его документом я ошибочно считал, что Франция при-
дает большое значение также колониям, флоту, компен-
сациям, разоружению, Сирии и английскому обязатель-
ству прийти ей на помощь всеми своими силами, если
она подвергается нападению. Я сожалею о своей ошибке
и впредь постараюсь не повторять ее.
Да будет мне позволено исправить одно из многих
искажений моего меморандума. Это верно, что я предло-
жил передать Франции во временное владение весь
бассейн Саара с гарантиями постоянного доступа к нему,
однако это предложено было только как альтернатива
другому, что я ставлю на первый план, а именно вос-
становлению границ 1814 года. Но, поскольку Клемансо
считает это предложение еще одним доказательством
английского эгоизма, я охотно беру его назад.
Д. Ллойд Джордж».
Дальнейшие дискус- Президент Вильсон в основном поддер-
сии о Рейнской обла- живал мои предложения. Французы—
через полковника Хауза—оказывали
серьезное давление на него и пытались заставить изменить
свою позицию, но он по-прежнему решительно сопроти-
влялся французским предложениям относительно Рейнской
области и Саарского бассейна.
Французам очень полюбилась мысль о границе по Рейну,
и они применяли все свое искусство, чтобы убедить прези-
дента Вильсона изменить свою позицию в этом -вопросе
Клемансо поддерживал Тардье, но оба они старательно
избегали открытого разрыва и поэтому не ставили этого
вопроса официально на заседаниях Совета. Фош послал нам
31 марта еще одно письменное обращение, умоляя нас изме-
-362
нить свои взгляды. Обращение заканчивалось страстными
словами протеста и мольбы:
«Отказаться от барьера на Рейне—значит допустить
следующую чудовищную возможность: Германия, хотя
и разбитая, Германия, покрытая кровью и запятнанная
преступлениями, Германия, которая несет ответствен-
ность за гибель миллионов человеческих жизней, Гер-
мания, которая хотела разрушить нашу страну и пре-
вратить ее в груду развалин, Германия, решившая
Совет четырех.
добиться господства над всем миром силой оружия,—
эта Германия могла бы, если мы добровольно уйдем
с Рейна, повторить свои авантюры точно так же,
как если бы она победила.
Я настоятельно прошу союзные и объединившиеся
правительства, которые в самые критические часы
войны доверили мне руководство своими армиями и
судьбу общего дела, подумать, что завтра, так же как
и сегодня, общее благосостояние может быть прочно
обеспечено только в том случае, если Рейн станет нашей
военной границей и будет занят союзными войсками.
363
Поэтому мы должны сохранить нашу совершенно необ-
ходимую нынешнюю позицию».
Вот что рассказывает Тардье в своей книге «Мир»:
«Каждый день, а иногда дважды на день Клемансо
возобновлял попытки... Ллойд Джордж держался своей
неизменной формулы: «Вы должны понять настроения
английского народа. Опасно предпринимать какие-либо
действия, которые могут оказаться повторением ошибки,
совершенной Германией, когда она аннексировала Эль-
зас-Лотарингию».
Вмешательство
роля Альберта
Французы настаи- 31 марта Клемансо вызвал маршала
вают Фоша и главнокомандующего союзных
армий на заседание Совета четырех. Маршал Фош повто-
рил с обычной для него силой и категоричностью аргументы,
которые он уже приводил в своих записках. Он зачитал нам
свой доклад от 16 марта, уже цитировавшийся мною выше.
Главнокомандующие остальных армий не поддержали Фоша.
4 апреля мудрый монарх король Альберт
ко’ Бельгийский был приглашен на сове-
щание руководителей правительств,
чтобы изложить свои взгляды. Несмотря на давление, ока-
занное на него французскими государственными деятелями
и военными, он не поддержал французские предложения.
Поскольку существенной частью плана
Французы сдаются ф0Ша—Тардье была охрана отторгае-
мых от Германии провинций межсоюзническими гарни-
зонами, Клемансо в конце концов понял, что ввиду объеди-
ненного сопротивления Соединенных Штатов и Англии,
а также нежелания Бельгии поддержать французский план
совершенно невозможно провести в жизнь планы Фоша и
Тардье. Французское правительство отказалось от своего
предложения о создании независимого государства на Рейне
и приняло проект, выдвинутый мною в моем меморандуме
из Фонтенбло о совместной гарантии Англии и Америки.
Но французы поставили условием временную оккупацию
рейнских предмостных укреплений на определенный срок.
Это последнее предложение повлекло
Французы требуют за собой оккупацию иностранными
временной оккупации войсками значительной и важной части
Рейнской области
германской территории на протяжении
ряда лет, чтобы обеспечить выполнение условий мирного
364
договора о разоружении и репарациях. Эта территория
включала такие важные города, как Кельн, Ахен, Коб-
ленц, Висбаден, Мангейм, Карлсруэ; зона оккупации под-
ходила так близко к Франкфурту, что фактически охва-
тывала большой исторический город. Этот проект вызывал
у меня серьезные опасения. Ничто не может породить
более острого чувства горечи и раздражения, чем присут-
ствие иностранных солдат в условиях военного положения
в стране, населенной гордым народом. Воспоминания об
иностранном вторжении во Францию и Бельгию, длившемся
более четырех лет, в значительной мере вызвали ту ненависть
к немцам, которая так затрудняла нам сейчас работу по
заключению мира. Я упорно отказывался принять этот план.
Президент Вильсон занял такую же позицию и был, казалось,
столь же непримирим.
Однако, когда я в начале апреля уехал
Вильсона убеждает в Англию, чтобы урегулировать серьез-
ные парламентские затруднения, о ко-
торых буду еще говорить ниже, Клемансо имел ряд сове-
щаний с полковником Хаузом и во время их сумел убедить
его использовать все свое влияние на президента Вильсона
и уговорить последнего прекратить сопротивление фран-
цузским планам и согласиться на оккупацию правого берега
Рейна французскими, английскими и бельгийскими вой-
сками на срок от пяти до пятнадцати лет, а Саар—на пят-
надцать лет.
В то время нападки на президента в парижской прессе
приняли такой характер, что это было уже прямым нару-
шением международных приличий. Президент настолько бо-
лезненно переживал все эти злобные и позорные на-
смешки и клеветнические выпады, что они расстроили его
здоровье, и он неделю серьезно проболел. Как только он
выздоровел, полковник Хауз стал снова убеждать его согла-
ситься на компромисс. Одним из существенных условий
компромисса было прекращение нападок в парижской прессе.
В конце концов измученный президент отказался от даль-
нейшего сопротивления, и тотчас же вслед за этим Кле-
мансо, как рассказывает полковник Хауз,
«вызвал своего секретаря и сказал ему по-француз-
ски весьма выразительно, что все нападки на прези-
дента Вильсона и на Соединенные Штаты должны быть
прекращены, что наши взаимоотношения не оставляют
365
Желать лучшего и что между нашими странами нет
никаких разногласий по вопросам, стоящим на Мирной
конференции».
Полковник Хауз в своем «Архиве» отмечает, что
«эффект был магический. Утром 16 марта все париж-
ские газеты превозносили президента Вильсона с не-
обычным энтузиазмом».
Полковник Хауз оч°нь выразительно рассказывает о
своем визите к Клемансо, чтобы сообщить ему о капитуля-
ции президента:
«Как только президент уехал, я отправился в воен-
ное министерство, чтобы повидать Клемансо. Я сказал
ему: «Я принес вам хорошие вести. Президент согла-
сился на все, что вы у меня просили вчера». Клемансо
стал пожимать мне руки, а затем обнял меня...»
Вот каков был тот «новый мир», который я застал по воз-
вращении из Лондона. Конъюнктура совершенно измени-
лась. Я сделал все возможное, чтобы убедить президента
Вильсона, сколь пагубны последствия этой оккупации.
Но все было напрасно. По словам полковника Хауза,
«Ллойд Джордж формально одобрил соглашение
о рейнской оккупации только 22 апреля. Но уже начи-
ная с 15 апреля (дата заключения компромисса) стало
ясно, что кризис миновал и Мирный договор может быть
представлен германским делегатам, которые уже были
приглашены в Версаль...»
Этот компромисс был, по моему убеждению, одной из
ошибок Мирного договора и очень усилил трудности умиро-
творения. Провокационные инциденты совершенно неиз-
бежны при оккупации территории иностранными войсками.
Оккупация германских городов иностранными войсками
(в том числе цветными), которая сопровождалась многими до-
садными, а подчас и возмутительными инцидентами, имеет
прямое отношение к тому взрыву патриотических чувств,
который впоследствии нашел свое выражение в нацизме.
Этот компромисс, однако, ни в малой
Пуанкаре требует мере не удовлетворил чаяний той значи-
тельной части французского общества,
которая надеялась, что блестящая победа над Германией
даст наконец Франции наилучшую возможность удовлетво-
366
рить ее вековые честолюбивые стремления установить фран-
цузский контроль не только на левом, но и на правом бере-
гу Рейна. Президент республики стал официальным выра-
зителем этих настроений, и 28 апреля он послал следующий
меморандум Клемансо как председателю Мирной конферен-
ции:
«Париж, 28 апреля 1919 года.
Дорогой председатель!
Прежде чем будут приняты окончательные реше-
ния, я считаю полезным резюмировать известные мысли,
на которые меня наводят предложенные проекты и с ко-
торыми я уже время от времени знакомил Вас. Вы смо-
жете, таким образом, сообщить мое мнение, если при-
знаете это уместным, союзным и объединившимся пра-
вительствам.
Сумма претензий, которые союзные и объединив-
шиеся державы должны будут предъявить Германии,
не может быть установлена точно до тех пор, пока комис-
сия, назначенная во время прелиминарных перегово-
ров, не закончит своей работы. Но уже сейчас из мате-
риалов делегаций видно, что ежегодные взносы, весьма
вероятно, растянутся по меньшей мере на тридцать
лет. Было бы поэтому справедливо и логично, чтобы
военная оккупация левого берега Рейна и предмостных
укреплений продолжалась столько же времени.
В защиту такой продолжительной оккупации мы
можем в первую очередь привести те серьезные аргу-
менты, которые были выдвинуты в двух меморандумах
маршала Фоша союзным и объединившимся прави-
тельствам. Маршал, как и другие военные специа-
листы, полагает, что Рейн—единственный барьер, кото-
рый действительно гарантирует в случае повторного
германского нападения общую защиту Англии, Бельгии
и Франции. В наших интересах поэтому не покидать
этот барьер прежде, чем Германия выполнит все усло-
вия Мирного договора.
Есть, кроме того, нечто совершенно необычное в
идее, что мы откажемся от обеспечения прежде, чем
обеспечиваемые платежи будут внесены полностью. j:
Поскольку оккупация должна прекратиться в слу-
чае уплаты раньше срока, то, рассуждая логически, она,
367
во всяком случае, должна продолжаться до полной
ликвидации всего долга.
После войны 1870 года немцы оккупировали раз-
личные французские провинции до тех пор, пока не
получили от Франции всю контрибуцию, до последнего
сантима. Тьер сумел добиться эвакуации этих территорий
только потому, что раньше срока уплатил миллиарды,
которые вымогал у нас завоеватель9.
Оккупация как обеспечение долга, который пред-
ставляет собой возмещение военных убытков, ни в коей
мере не противоречит принципам, провозглашенным
президентом Вильсоном и принятым союзниками. Она,
конечно, не имеет никакого отношения к аннексии и не
нарушает национального суверенитета побежденной
страны; она не заставляет жителей покинуть родную
землю; по самой идее она является временной, и сроки
ее зависят от сроков уплаты долга, который она гаран-
тирует; это всего только обеспечение, средство, при
помощи которого кредитор обеспечивает уплату долга,
не прибегая к силе.
Трудно понять, как такая оккупация может быть
менее продолжительной, чем срок, установленный для
уплаты ежегодных взносов. Цифра в пятнадцать лет
совершенно произвольна, и так же произвольны другие
проекты о трех последовательных этапах эвакуации
в течение этих пятнадцати лет, если по истечении ука-
занных сроков Франция и ее союзники все еще будут
кредиторами Германии.
Нас убеждают, что даже если оккупация будет
прекращена, она может возобновиться в случае не-
уплаты. Эта альтернатива возобновления оккупации
кажется очень соблазнительной сейчас, на бумаге.
Но она изобилует затруднениями и опасностями.
Представим себе, что уже прошло шестнадцать или
семнадцать лет. Германия в течение пятнадцати лет
исправно платила взносы. Мы эвакуировали уже весь
левый берег Рейна и вернулись к нашим исходным поли-
тическим границам, которые в военном отношении нас
не обеспечивают. Вообразим, что Германия снова охва-
чена империалистическими стремлениями или что она-
попросту нарушила свои обещания. Она прекращает
уплату взносов, и мы вынуждены возобновить окку-
пацию. Мы отдаем необходимые приказания. Но кто
368
поручится, что мы сможем провести эти приказания
в жизнь без затруднений?
Прежде всего, Германия, пользуясь своими обыч-
ными методами пропаганды, несомненно, исказит факты
и представит дело так, будто агрессоры—мы, а по-
скольку наши войска действительно возвратятся на
германскую территорию, совсем не трудно будет изобра-
зить это как вторжение.
И далее, есть ли у нас уверенность, что левый берег
Рейна будет свободен от германских войск? Предпола-
гается, что Германия возьмет на себя обязательство
не иметь ни войск, ни укреплений на левом берегу
и в пределах зоны в пятьдесят километров к востоку
от Рейна. Однако договор не предусматривает никакого
постоянного надзора за вооружением и численностью
германских войск на левом берегу, равно как и во всех
остальных областях Германии. Поскольку не будет
такого постоянного надзора, статья договора, пред-
усматривающая право Лиги Наций распорядиться
о проведении обследования, может оказаться совер-
шенно иллюзорной. У нас, таким образом, нет никакой
гарантии, что по истечении пятнадцатилетнего срока
и после эвакуации левого берега немцы не начнут посте-
пенно пропускать в этот район войска. Если даже пред-
положить, что они не сделают этого раньше, как смо-
жем мы помешать им в момент, когда в результате невы-
полнения ими договора приступим ко вторичной окку-
пации?
Немцы тогда без труда смогут в одну ночь сделать
прыжок к Рейну и занять этот естественный военный
рубеж раньше, чем это сделаем мы.
Ни с какой точки зрения поэтому не следует подме-
нять действительную оккупацию правом на возобно-
вление оккупации.
Говорят, будто продолжительная военная оккупация
потребует серьезного военного напряжения. Однако
маршал Фош полагает, что защита Рейна потребует
меньшего количества войск, чем защита нашей полити-
ческой границы, а уж он, конечно, лучше, чем кто-либо
другой, может судить об этом. Кроме того, в настоящее
время речь идет не о том, чтобы заставить нас оккупи-
ровать эту территорию; речь идет о том, чтобы заста-
вить Германию согласиться на эту оккупацию. Союз-
24 ЛЛОЙД Джордж
369
ники всегда смогут прекратить оккупацию, если найдут
это уместным.
Говорят еще, что продолжительная оккупация
осложнит отношения между войсками и населением
и будет создавать постоянное беспокойство. Если это
соображение справедливо, оно должно в равной мере
относиться как к оккупации на пятнадцатилетний срок,
так и к оккупации, представляющей собой только
гарантию уплаты долга. Оно будет даже более дейст-
венным в первом случае, поскольку оккупация на произ-
вольно установленный срок не ставит себе никакой
ясно обозначенной цели, тогда как во втором случае
она представляет обеспечение уплаты,—это легко будет
понять каждому и особенно жителям оккупированной
территории. Надо еще добавить к этому, что, с одной
стороны, эти жители относятся к числу наиболее дру-
жественных нам во всей Германии и никогда не питали
таких враждебных чувств к союзникам, как пруссаки.
С другой стороны, французские войска проявят доста-
точно такта, чтобы, поскольку мир уже заключен, не
обращаться с этими людьми, как с врагами. Если и суще-
ствует опасность каких-либо трений, то скорее всего в
самом начале, пока еще свежи воспоминания о войне,
но с течением времени отношения между оккупационной
армией и гражданским населением будут улучшаться.
Короче говоря, все данные говорят за такого рода
оккупацию, являющуюся естественным следствием и
мерой взыскания долга. Оккупация должна прекра-
титься, когда долг будет ликвидирован, не раньше
и не позже.
Никто не ценит более, чем я, предложения о союзе,
которые были великодушно сделаны Франции прези-
дентом Соединенных Штатов и премьер-министром
Англии. Постоянный союз трех стран в защиту
справедливости и свободы—это великолепная и очень
благородная задача. Но, к несчастью, весьма ценная
поддержка, которую в состоянии оказать нам наши
друзья в случае германской агрессии, не может быть
мгновенной. Кроме того, она не имеет прямого отно-
шения к обеспечению долга. Она не может, таким
образом, заменить оккупацию.
Я совершенно убежден, что союзные и объединив-
шиеся правительства учтут создавшееся положение
370
и согласятся дать Франции, так тяжело пострадавшей,
единственную реальную, по моему мнению, гарантию
аккуратной уплаты долга.
Примите, дорогой председатель, уверения
в искренней преданности
Пуанкаре».
Предвестие постоян- Легко заметить, что Пуанкаре очень
нои оккупации искусно обосновал свои требования:
не желанием присоединить эту территорию к Франции,
а более благовидным предлогом—необходимостью оккупа-
ции ее как гарантии обеспечения германских взносов
по репарациям. Он полагал, по-видимому, что такое рас-
суждение должно найти отклик в практических действиях
таких великих государств, как Англия и Америка, где
сильно развита коммерческая и банковая деятельность.
Однако весь ход его мыслей, особенно в конце письма, ясно
показывает, что он вовсе не имел в виду такую оккупацию,
которая прекращается с уплатой долга, а предполагал
постоянную оккупацию с доброго согласия населения
Рейнской области. Он был полностью убежден—как и все
французы,—что те дружеские чувства, которые жители
Рейнской области время от времени выказывали по отно-
шению к Франции, превратятся в результате продолжи-
тельной оккупации в искреннее желание остаться под
французским флагом. Письмо рассматривалось на заседании
Совета четырех, но Клемансо к тому времени уже принял
наше предложение, а он никогда не отступался от заключен-
ных соглашений—даже если шел на них неохотно.
Французские военные круги и правые
цузДскихЛЬСиавыхФРка'- паРтии никогда не простили Клемансо,
питуляцией Клемансо чт0 он, по их мнению, не сумел полно-
стью использовать возможности, кото-
рые давала победа, и осуществить традиционные французские
притязания на Рейн. Они заклеймили это как измену
Франции. И когда настало время, они вынесли свой
приговор его поведению, самым оскорбительным образом
при помощи интриг провалив его кандидатуру в прези-
денты.
Речь, произнесенная Клемансо в палате депутатов
в защиту своей политики и против тех, кто критиковал ее,
представляет характерный образчик его красноречия:
371
24*
«Умонастроения наших союзников не обязательно
совпадают с нашими, и, если мы не согласны с ними,
все же несправедливо обвинять тех, кто не смог убе-
дить их, и приписывать им злые намерения, которых
нет на сердце.
Что можно было сделать? Каждый из нас живет
в футляре своего прошлого. Огюст Конт сказал, что
мы живем жизнью наших предков, и он был прав.
Мы связаны нашим прошлым, которое держит нас
в своих тисках и толкает вперед к новым усилиям.
Ни англичанин, ни я, ни кто-либо другой не может
сбросить с себя исторически сложившуюся манеру ви-
деть и думать—только потому, что мы заключили вре-
менное соглашение с другой страной.
* * * * ♦
Как можно требовать от. человека, чтобы он отка-
зался от своего прошлого, когда он жертвует жизнью
своих соотечественников только для того, чтобы его
сохранить?
Достоинства и пороки соединены в каждом из нас
нераздельно. Вы должны принимать людей такими,
какие они есть. Люди — они именно такие, какие есть.
У них, как и у нас, есть прошлое. Что касается меня,
то я не собираюсь порывать с ними отношения, как
здесь предлагают, только потому, что расхожусь с ними
даже по очень важным вопросам.
...Не надо удивляться тому сопротивлению, которое
мы встретили. Один сказал—или подумал: «Я англича-
нин»; другой думал: «Я американец». Каждый из них
имел такое же право сказать так, как мы имели бы право
сказать, что мы—французы. Иногда они, правда, при-
чиняли мне жестокие страдания...»
Ни один голос не Следует отметить, что самая шумливая
раздался за более уме- КрИТИка работы мирных делегаций во
ренные условия Франции, как и в Англии, исходила
от тех влиятельных политических групп, которые хотели
сделать условия мира с Германией более суровыми и жест-
кими, чем они в конечном итоге были сформулированы
Мирной конференцией. В течение всего хода работы
Мирной конференции ни один голос не раздался за
372
более умеренные требования, за исключением тех, кто
непосредственно участвовал в переговорах и кто именно
за это подвергался оскорблениям, клевете, подозрениямв
Я не могу вспомнить ни одного слова, произнесенного во
французском парламенте, ни одной фразы, появившейся
во французской прессе, в защиту принципа милосердия
к побежденным. Даже в Англии, когда мне пришлось
стать лицом к лицу с сотнями моих сторонников в парла-
менте, которые были недовольны сообщениями печати
о мягкости моей позиции по отношению к Германии, не раз-
далось ни одного голоса в какой-либо группе парламент-
ской оппозиции в поддержку моей борьбы, которую я вел
с грозными критиками за умеренность в вопросах о репа-
рациях, о границах, и вооружениях. Ни от кого я не
получил и официального предложения поддержать меня
в борьбе по этим важнейшим^вопросам.
Предварительная под-
готовка вопросов для
Мирной конферен-
ции
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
РЕПАРАЦИИ
Как только 11 ноября было подписано
перемирие, правительства главных
стран-победительниц установили кон-
такт с целью начать предваритель-
ную подготовку вопросов для Мирной конференции. Для
того чтобы конференция могла оправдать все надежды,
успешно и в короткий срок справиться со своими обязан-
ностями, необходимо было проделать большую подготови-
тельную работу—превратить общие принципы урегулиро-
вания, выдвинутые союзниками, в практически выполнимые
предложения. Возьмем, например, доктрину о самоопреде-
лении на основе национальности, языка, традиций и обы-
чаев. Требовалось внимательное изучение этих вопросов
экспертами, чтобы установить и точно определить границы
в соответствии с условиями, выработанными согласно идее
союзников о национальной свободе и независимости. Вопрос
о репарациях требовал от финансовых экспертов, эко-
номистов и юристов очень серьезной работы по определению
суммы, которую следует взыскать, а также методов и воз-
можностей ее уплаты. Было много других важных вопросов,
требовавших тщательного рассмотрения всех связанных
с ними фактов и соображений. Война закончилась внезапно;
только немногие ждали такого полного провала неприятель-
ского сопротивления раньше 1919 года. До самого конца
войны различные государственные ведомства были целиком
поглощены заботами о неотложных задачах войны и не имели
времени переключить весь свой аппарат на детальную раз-
работку вопросов мира. Тем не менее уже тогда была проде-
лана значительная работа по предварительному изучению
многих из этих существенных вопросов
374
Так как мы знали, что вопрос о репарациях будет одним
из самых сложных и трудных, с которыми нам придется
столкнуться, правительство заблаговременно распорядилось
изучить возможность получения от Германии хотя бы частич-
ного возмещения тех убытков, которые были причинены
германскими сухопутными, военно-морскими и авиационны-
ми силами. Немцы со своей стороны проводили аналогичное
изучение методов, при помощи которых они в случае победы
могли бы выжать контрибуцию из побежденного неприятеля.
По вопросу о репарациях было изверг-
Широко распростра- нуто столько беспорядочной брани,
ненные путаные что правда о происхождении вопроса,
представления о репа- его закоНном характере, точке зрения
рациях г *
н правительства о нем и, что более всего
заслуживает порицания, правда о подлинных предложе-
ниях мирного договора на эту тему полностью покрыта
мутными осадками обвинений. В результате сейчас есть
много наивных людей, которые искренне, по простоте
душевной, по-видимому, считают, что мысль о взыскании
репараций с Германии возникла впервые в декабре 1918 года
в голове хитроумного политикана во время предвыборной
кампании для того, чтобы привлечь голоса чрезвычайно
обремененных высокими налогами и поэтому весьма раздра-
женных английских избирателей, которым было обещано,
что от побежденных может быть и будет получено полное
возмещение за все военные убытки. Все это—нелепое и пред-
намеренное искажение подлинных фактов.
Было неопровержимо установлено, что
Юридическое обое- аГрессОрЫ—центральные державы. Это
0 основной факт. Если центральные дер-
жавы не были в первую очередь ответственны за возникно-
вение войны, тогда нет оснований и для репараций. Но во
всяком цивилизованном обществе одно из основных требова-
ний закона таково: обидчик, причинивший зло, возмещает
убытки, а истец, проигравший дело, несет все судебные
издержки. Государства не могут быть исключены из этого
элементарного правила юриспруденции. Появившееся после
войны отрицательное отношение к репарациям основано на
неопределенном и непризнанном убеждении, что война есть
одна из законных функций государства и поэтому ее нельзя
рассматривать как нарушение права, по которому можно
заставить виновного возместить причиненный им ущерб
или заплатить все судебные издержки. Такой взгляд на репа-
375
рации, появившийся в результате различных партийных
махинаций, большей частью разделяли участники полити-
ческих группировок, которые пытались доказать преступ-
ный характер всякой войны. Это один из тех парадоксов
человеческого общества, с которыми приходится сталки-
ваться в жизни. В обычных наших житейских делах
какой-нибудь гражданин предъявляет иск другому, полагая,
что он имеет бесспорные шансы выиграть дело, но если он
проигрывает его, считается правильным, чтобы он оплатил
все издержки выигравшего дело. Если он причинил своему
противнику или своей жертве личный ущерб или ущерб его
имуществу, он обязан оплатить полностью все убытки,
а если этот ущерб был причинен к тому же злонамеренно,
он подлежит еще и судебному преследованию в уголовном
порядке. Этот принцип равным образом применим и к кор-
порациям, а поскольку речь идет об уголовной подсуд-
ности,—к руководителям этих корпораций. Почему госу-
дарства и их ответственные руководители должны быть
привилегированными корпорациями, которые не несут
ответственности за свои несправедливые действия? Почему
правители должны быть освобождены в большей мере,
чем их подданные, от ответственности за преступные деяния,
совершенные ими по отношению к своим соседям? Аксиома,
согласно которой король не может быть неправ, получила
серьезное опровержение во времена Карла Первого1.
В. действительности эта аксиома никогда не применялась
при возмещении за преступные действия, совершенные
королевскими чиновниками. Если эти нарушения совер-
шаются иностранцем, в ущерб английским подданным,
почему он не должен нести ответственности? Когда преступ-
ник под тяжестью приговора признает свою вину, суд кон-
фискует его имущество в том размере, который соответству-
ет сумме иска. В гражданском деле никогда еще не при-
нималось в расчет то соображение, что возмещение ущерба
или уплата издержек может разорить правонарушителя.
Когда у должника не хватает имущества для возмещения
ущерба и ему необходимо отработать, чтобы покрыть долг,
представляется соответствующая рассрочка, причем при ис-
числении того, что может быть взыскано, принимается во
внимание сумма, достаточная для его существования. Вот
каковы в основном принципы, которые во всех цивилизован-
ных странах закон применяет, когда необходимо возместить
убытки за ущерб, причиненный одним лицом другому.
376
Это законно и в меж- Это совершенно новая доктрина, на
дународных отноше- основании которой нации, ведущие
ниях войну против других наций, не должны
нести ответственность за ее последствия на том основа-
нии, что возмещение сознательно причиненных ими
убытков повлечет за собой какие-либо неудобства для них
или лишения. Поскольку речь идет о принципах права,
государства должны соблюдать те же законы, которые
они вводят для своих граждан. В какой мере желательно
применять эти законы в том или ином отдельном случае—
это вопрос простого благоразумия или целесообразности.
Может, конечно, случиться, что налагаемые на страну
наказания в виде уплаты возмещений так трудно взыскать,
что они могут причинить народу столько лишений, расстро-
ить деловую жизнь в такой мере и увековечить вражду
и ненависть в такой степени, что благоразумие требует
некоторого ослабления суровых норм закона. Однако
здравый смысл требует, чтобы агрессор нес по крайней'
мере часть того бремени, которое он взвалил на других.
Возмещения не были изобретены Вер-
Прецеденты возме- сальским договором. Несомненно, в
щения чрезмерных старИНу методы взыскания возмещения
тре овании были суровее и решительнее, чем те,
что предусмотрены Версальским договором. В прежние вре-
мена возмещения взыскивались путем грабежа и аннексии
территорий. Наполеон налагал на занимаемые им террито-
рии и города чрезмерные подати. Его армии жили за счет
стран, на территории которых они были размещены.
В начале девятнадцатого века вместо этих жестоких
и варварских методов было введено денежное возмещение.
Приведу выдержку из документа, представленного лордом
Самнером одной из комиссий Мирной конференции.
«В 1815 году союзники обязали Францию, в виде
покрытия военных расходов, уплатить 700 миллионов
франков; в 1849 году Сардиния2 точно так же должна
была уплатить Австрии 75 миллионов франков в покры-
тие издержек войны; в 1866 году3, после очень непро-
должительной войны, Пруссия наложила на Австрию
контрибуцию в размере 40 миллионов талеров и значи-
тельные контрибуции на другие германские государ-
ства для покрытия военных расходов. Наконец, в
1871 году Пруссия наложила на Францию позорную
377
контрибуцию, которая намного превышала подлинные
издержки войны».
В те времена войны не обходились в такие колоссаль-
ные суммы, как современные войны, и тогдашние убытки
представляли собой сущие пустяки по сравнению с теми
разрушениями, которые вызвала мировая война. Если
обычай—источник права для государств, так же как и для
частных лиц, то именно центральные державы установили
правило, по которому победитель может обязать побежден-
ного оплатить все расходы, понесенные от него в войне,
и еще, сверх того, в порядке карательной меры уплатить
за причиненный ущерб.
Мысль о репарациях возникла у союз-
требование Асквита ных правительств в самом начале этой
безрассудной и бесцельной войны. Первое заявление англий-
ских государственных деятелей с требованием репараций
содержалось, можно сказать, в историческом выступлении
Асквита 9 ноября 1914 года.
«Мы не вложим меч в ножны до тех пор, пока Бель-
гия не получит обратно в полной мере и даже больше
того, чем она пожертвовала...»
Вы заметите, что возмещение, упоминаемое в этом заяв-
лении, включает и карательный элемент, применение кото-
рого означало больше, чем простое возмещение. В то время
ущерб был причинен главным образом бельгийским горо-
дам и бельгийским гражданам. Однако поскольку немцы
очень быстро прошли через Бельгию, без тяжелых сражений,
то причиненные ей разрушения не могут идти ни в какое
сравнение с тем, что последовало потом, по мере того как
борьба развивалась, когда тяжелая артиллерия сеяла раз-
рушение по всей стране непрестанно, ночью и днем. Тогда
еще только началось разрушение в большом масштабе се-
веро-западных провинций Франции, не было еще серьезных
потерь в торговом флоте и больших воздушных налетов на
наши города. Никто тогда не представлял себе еще, каких
колоссальных расходов потребует война, какие опустошения
она причинит городам, деревням, целым отраслям промыш-
ленности на протяжении многих сотен километров во всех
провинциях^ Лондонский договор, который обусловил
вступление Италии в войну весной 1915 года, уже предусмат-
ривал получение возмещения с центральных держав и ого-
378
варивал долю Италии4. К 1916 году изменился самый харак-
тер опустошений, возникли новые категории убытков и
ущерба, которые мы раньше не могли предвидеть.
Огромные разрушения, причиненные
Преднамеренное раз- имуществу, отчасти были неизбежным
рушение Франции результатом современной войны с ее
к миллионами снарядов и бомб огромной
взрывной силы, сбрасываемых там, где они могли произвести
наибольшие разрушения. Значительная доля разрушений
была, однако, преднамеренной. Промышленное оборудова-
ние демонтировалось во Франции и устанавливалось
в Германии; значительная его часть систематически приво-
дилась в негодность с целью вывести из строя французскую
промышленность на долгие годы. Германская военщина
похвалялась, что в результате этого систематического раз-
рушения французская промышленность не сможет соперни-
чать «с Германией на тех новых, оживленных мировых
рынках, которые, как предполагалось, неизбежно возникнут
после окончания военных действий в сил/ необходимости
удовлетворить создавшуюся за годы войны нехватку товаров.
Для того чтобы никто не подумал, что
Доказательства^ пред- это только одно из обвинений, которые
намеренных действии делаются в минуту крайнего озлобления
н одной воюющей стороной против дру-
гой, я приведу один-два абзаца из документа, составленно-
го генерал-квартирмейстером германских имперских армий
в начале 1916 года. Документ был обращен ко всем торго-
вым палатам, финансовым, промышленным и коммерческим
организациям Германской империи. Его официально опуб-
ликовали в то время, когда армии Германии и ее союзников
побеждали, как тогда казалось, на всех фронтах: на Западном
фронте, в России, на Балканах, в районе Дарданелл,
в Месопотамии и Палестине. Этот документ был найден
после войны и передан Верховному совету в Париже. Его
подготовили 200 офицеров запаса, которые обладали тех-
ническими знаниями. Они очень тщательно обследовали
все разрушения, причиненные тогда французской промыш-
ленности. Предполагалось, по-видимому, разжечь алчность
германских промышленников и привлечь их на сторону
военных диктаторов путем обещаний будущих благ, которые
должна получить германская промышленность, показав им,
как обдуманно и дальновидно применялись военные методы
Для достижения этой цели. Вот несколько примеров:
379
«Текстильные фабрики. Поскольку все металлы,
в которых нуждается Германия,—медь, латунь, бронза
и т. д.—захвачены нами и увезены с французских
фабрик... возобновление работы будет очень затруд-
нено. Германские заводы текстильного машинострое-
ния приобретут в Северной Франции огромный рынок.
Литейные заводы. Поскольку мы сняли все машин-
ное оборудование, продукция этих заводов резко
сократится.
Эти потери, которые будут значительно увеличены
расходами на восстановительные работы, нанесут такой
большой финансовый ущерб многочисленным предприя-
тиям этого рода, что они не смогут без больших труд-
ностей возобновить работу или, во всяком случае,
подняться до прежнего уровня.
Суконные фабрики. В районе Аве и Седана многие
фабрики так разорены, что значительное количество
станков, оставшихся под открытым небом, может счи-
таться железным ломом...
Германия сможет восстановить все свои производ-
ственные мощности по выработке пряжи по крайней
мере на год или на два раньше, чем Франция. Это будет
тем более полезно, что смежные ткацкие предприятия
и красильная промышленность, равно как экспортная
торговля, также извлекут из этого выгоду. Экспорт-
ная торговля, в частности, сможет не только снова
вернуть себе потерянные рынки, но и приобрести
новые, на которых Франция до сих пор была един-
ственным поставщиком».
Разрушение француз- Подобные цитаты можно было бы при-
с- КОКпаейеНН°УГОЛЬ' ВеСТИ И °б уничтожении других конку-
ных копен рирующих отраслей промышленности.
Сообщение об угольной промышленности имеет особое
значение, так как оно показывает, что германская военщина
еще не решила в ту пору, будут ли угольные копи на северо-
западе Франции после войны оставлены в распоряжении
Франции.
«Каменноугольные копи. Соответствующие районы
будут в течение нескольких лет совершенно непроизво-
дительны ввиду того, что снято все оборудование
и затоплены шахты.
Франция должна будет покупать машинное обору»
380
дование в Германии, и, если даже богатые место-
рождения на французской территории, занятой
германскими войсками, останутся во французском
владении, можно предвидеть, что Германия будет
поставлять гораздо больше продукции, чем в прош-
лом, потому что французское производство окажется
недостаточным».
Что касается угольных копей, то разрушения в этом
случае не были результатом артиллерийского обстрела или
даже вывоза оборудования в Германию. Немцы система-
тически разрушали шахты и уничтожали все шахтное обору-
дование, подрывая динамитом стойки крепления, взрывая
компрессоры, паровые котлы, заваливая галереи. Они пре-
вращали все в развалины. Именно это преднамеренно
организованное вредительство имели в виду союзные
представители, когда они на Парижской конференции
в июне 1916 года5 решили принять следующую резолюцию:
Декларация Париж- «Союзники заявляют о своей твер-
ской конференции дой решимости обеспечить восста-
1916 года г
новление стран, страдающих от
актов разрушения, грабежа и незаконных реквизиций,
и обязуются в качестве первоочередного долга сов-
местно найти средства для возвращения этим стра-
нам их сырья, промышленного оборудования, сельско-
хозяйственного инвентаря и имущества, а также
торгового флота или помочь им в ' восстановлении
запасов и оборудования в этих отраслях их хо-
зяйства».
Это заявление имеет в виду те специфические военные
методы хозяйственного вредительства, о которых я упоми-
нал выше, но оно идет и дальше этого, так как в общих чер-
тах устанавливает основной принцип возмещения за все
убытки, причиненные неприятелем на земле и на море.
К концу 1916 года разрушения были так огромны, что
стало ясно,что ни одна страна не сможет изыскать у себя
достаточно валюты или иностранных ценных бумаг, чтобы
оплатить такой грандиозный счет, за границей, и даже то
сырье, которое может быть получено от Германии, не
покроет сколько-нибудь значительно эти расходы. Пришлось
бы поэтому реквизировать доходы от внешней торговли
Германии, чтобы хотя отчасти восполнить дефицит; в
связи с этим возник вопрос, можно ли будет проводить эту
381
политику на протяжении ряда лет без ущерба для торговли
стран-получателей.
Назначение комиссии
министерства торгов-
ли
В то время у правительств еще не было
опыта в установлении предела тех взно-
сов, которые может уплачивать одна
страна другой без ущерба для себя.
Поэтому министерству торговли в конце 1916 года было
предложено изучить вопрос и представить доклад
«о возможных экономических последствиях для нашей
торговли возмещения (в денежной или другой форме),
которое будет взыскано с неприятеля после окончания вой-
ны или в течение нескольких лет после войны в порядке ком-
пенсации за причиненные убытки на опустошенных им
территориях». Назначение правительством Асквита этой ко-
миссии показывает, что уже тогда требование возмещения
рассматривалось как одно из условий мира. Доклад, предста-
вленный в начале 1917 года, обсуждал такие условия мира,
которые были бы навязаны центральным державам, исходя
из соображений торгового реванша. Однако по вопросу
о возмещении тот же доклад указывает что «в случае полной
победы министерство торговли не видит причин сомневаться
в целесообразности требования возмещений, хотя, какое бы
возмещение мы ни взыскали с центральных держав, оно толь-
ко в малой степени покроет расходы этой войны. Контрибу-
ция, которую должна была уплатить Франция послефранко-
прусской войны, хотя и считалась тогда очень большой,
не покрыла бы расходов и за один месяц нынешней войны».
В докладе указывается, в каком направлении мы можем
искать источники возмещения. Авторы его не пытаются
подсчитать, какая сумма может быть покрыта такими спосо-
бами; они ограничиваются заявлением, что нет никакой на-
дежды на получение такого возмещения, которое даже при-
близительно покрыло бы грандиозные расходы этой войны.
К докладу был приложен меморандум,
Меморандум Эшли— составленный для министерства тор-
Кеинса говли профессором Эшли и Дж.М. Кейн-
сом о «возможном влиянии возмещения на нашу торговлю».
Этот доклад замечателен тем, что представляет первое заяв-
ление от имени двух сторон, предлагающее рассрочить
уплату возмещения на несколько лет. В меморандуме напо-
минается о пагубных последствиях для Германии уплачен-
ной французами в 1871 году контрибуции, которая стимули-
ровала спекуляцию и т. д., и приводится мнение видного
382
германского экономиста в доказательство того, что это вред-
ное влияние могло бы быть предотвращено, если уплата
была бы рассрочена на больший период времени или произ-
водилась бы в значительной мере не деньгами, а натурой.
Выводы меморандума Эшли—Кейнса министерство торговли
суммировало в своем отчете следующим образом:
«Короче говоря, с экономической точки зрения надо
предпочесть по мере возможности возмещение натурой
всякому денежному возмещению, а взносы наличными
должны быть рассрочены на значительный период
времени».
Профессор Эшли и Кейнс, таким образом, являются
авторами плана о возмещении в рассрочку, который вошел
в Мирный договор. Их оценка возможностей и практиче-
ской выполнимости возмещения выражена в сжатом виде
в нижеследующих двух абзацах, которые впоследствии
послужили основой для преувеличенных оценок лорда
Канлиффа и лорда Самнера:
Методы взыскания «Как видно из предыдущего изло-
возмещения жения, ходячее представление о
возмещении—по аналогии с франко-германской контри-
буцией—как о ряде периодических взносов наличными
(в основном векселями) в результате добровольных
займов, главным образом внутренних займов, ни в коем
случае не может служить выходом из создавшегося
положения. Фактическая уплата займа, как мы видели,
может быть произведена в большей или меньшей сте-
пени путем непосредственной передачи самых различных
видов имущества, а не только векселей; и если даже
германское правительство будет вынуждено выпустить
заем, чтобы покрыть убытки владельцев частной соб-
ственности, которая будет передана союзникам,
заем может быть принудительным, то есть уплата этим
владельцам может производиться государственными об-
лигациями по курсу, устанавливаемому правительством.
Но, даже если мы полностью используем все эти
методы, надо будет еще подумать, не лучше ли, чтобы
часть, и даже значительная часть, возмещения состояла
из периодических взносов в течение ряда лет. Требование
такого порядка будет существенно отличаться от всех
остальных в двух отношениях. Во-первых, оно предо-
ставляет стране, уплачивающей возмещение, самой
383
найти средства для уплаты, вместо того чтобы пред-
писать передачу определенных видов имущества. Во-
вторых, это требование относится не. только к уже.
накопленным богатствам, но и к будущим накоплениям.
Оба метода поэтому в известном смысле явля-
ются альтернативными, но метод, предписывающий
формы немедленной уплаты, имеет то преимущество,
что дает государству, получающему возмещение, воз-
можность уберечься от опасностей, свойственных дру-
гому методу. С другой стороны, возмещение может быть
слишком велико для оплаты путем передачи наличных
средств; в этом случае оба метода будут, конечно, рас-
сматриваться как дополняющие один другой.
Будущие накопления, которые должны пойти в
уплату возмещения, могут происходить из двух источ-
ников; доходы от вложений за границей и сбережения
от внутренней хозяйственной деятельности».
Так в первый раз был выдвинут проект заклада будущих
германских прибылей на длительный период времени для
удовлетворения требований союзников об уплате им репара-
ций. В это же время немцы также поручили своим специа-
листам изучить наиболее целесообразные методы взыскания
военной контрибуции с союзников, когда последние будут
разбиты. Предполагалось захватить угольные копи, желез-
ные дороги, заграничные вложения и колонии.
Однако немцы не догадались наложить
Авторское право на дань на- все доходы и заработки союз-
план рассрочки пла- ных нарОдОВ сроком на 30 или 40 лет.
Кейнсу Патент на изобретение этого метода
взысканий принадлежит исключитель-
но Кейнсу. Все абсурдные оценки германской платежеспо-
собности, которые делались после войны, основывались на
этом плане, представленном английскому правительству
в феврале 1917 года. Совершенно невозможно было уста-
новить предел вероятных прибылей от торговли и промыш-
ленности страны с высокой производительностью труда.
Техника увеличивала доходы и богатства промышленных
стран такими темпами, что невозможно было сделать
сколько-нибудь точные подсчеты, каким будет нацио-
нальный доход Германии в 1940 или 1950 годах. Финан-
систы Сити и все налогоплательщики считали, что план
Кейнса—Эшли об уплате возмещения периодическими взно-
384
сами, возрастающими параллельно росту германского богат-
ства, открывает возможности ежегодных доходов, которые
полностью погасят все военные налоги. Перспектива рабства
для германских рабочих всех профессий на сорок лет
нисколько не омрачала пророческих видений этих близ-
нецов-экономистов, нисколько не охлаждала их вымогатель-
ского пыла. Они разделяли понятную точку зрения каждого
англичанина, что, поскольку Германия начала эту войну,
она должна платить за нее из последних своих средств. Если
она этого не сделает, то окажется, что на плечи ни в чем
не повинных английских и французских налогоплательщи-
ков падет непосильное бремя налогов. Кто-то должен был
нести это бремя. Почему не взвалить хоть часть его на плечи
тех, кто был виновником 'Катастрофы? Что же касается
платежеспособности Германии, эти же экономисты уже
тогда рекомендовали правительству методы, посредством
которых способность Германии погашать этот долг могла
быть продлена с выгодой.
Вопрос о целесообразности наложения
Меморандум 1918 года большого возмещения на Германию
министерства торгов- более не рассматривался до октября
ли 1918 года, когда уже был виден конец
войны. Военный кабинет был так занят бесконечными
вопросами, связанными с ведением этой страшной борьбы,
что не мог уделить достаточного внимания подробностям
окончательного соглашения, пока еще победа не увенчала
усилия союзников, а исход войны или полнота победы еще
вызывали сомнения. Но когда быстрый и подавляющий
успех уже был обеспечен, военный кабинет 17 октября
1918 года предложил министерству торговли подготовить
меморандум об экономических предпосылках мирного
договора. Этот меморандум был представлен 26 ноября
1918 года—через 15 дней после заключения перемирия.
В отношении возмещений и репараций меморандум
предлагал:
«Общая сумма претензий по разделу репараций
будет, несомненно, очень велика. Эти требования
должны быть удовлетворены в первую очередь, раньше
чем будет уплачено собственно возмещение; предпола-
гается, что нет смысла выдвигать требование о возме-
щении, если только не будет признано целесообразным
осуществить это ради сделки.
25 Ллойд Джордж 385
Претензии превысят Что касается общей суммы, подле-
платежеспособность жащей взысканию в счет репара-
ций, то она, как можно сказать сейчас, по ожидаемым
претензиям и счетам может предположительно соста-
вить такую колоссальную цифру, что пределы ее опре-
деляются скорее платежеспособностью центральных
держав, чем теми расходами, которые потребуются,
чтобы восстановить весь ущерб, причиненный союзникам.
В общем по тем материалам, которыми мы распо-
лагаем сейчас, было бы неосторожно определить всю
сумму репараций (прямых и косвенных) меньше чем
в 2 миллиарда фунтов стерлингов. Остается еще, однако,
установить, возможно ли практически взыскать такую
большую сумму с центральных держав, будь то нату-
рой, наличными или ценными бумагами. Не придется ли
рассрочить уплату на столь долгое время, что потре-
буется долголетняя оккупация германской территории,
чтобы обеспечить уплату этих взносов».
Авторы меморандума далее рассматривают наличные
германские ресурсы для уплаты репараций и приходят
к заключению, что стоимость судов, строительных мате-
риалов, калийных солей, угля, красителей и других това-
ров, а также золота, которое Германия могла бы сдать в
ближайшее время, составит не более 400 миллионов фун-
тов стерлингов. Ее заграничные капиталовложения, кото-
рые могут быть реализованы и переданы союзникам, соста-
вят еще 400 миллионов фунтов стерлингов (Германия до
войны имела такие большие капиталовложения в Австро-
Венгрии, а Австро-Венгрия—в Германии, что, если объеди-
нить обе эти страны в качестве должников по репарациям,
их общие капиталовложения не смогут рассматриваться
как заграничные капиталовложения, которые подлежали бы
реализации в уплату за репарации). Таким образом, общая
сумма, которую Германия могла бы уплатить товарами или
иностранными ценными бумагами, была определена в
8Э0 миллионов фунтов стерлингов. Если мы установим
общую сумму платежей в один миллиард, то остается еще
200 миллионов фунтов стерлингов, которые могут быть
получены только путем заклада ее будущих кредитов. И все,
что превышает сумму в один миллиард фунтов стерлингов,
может быть покрыто только таким путем. Авторы мемо-
рандума указывали, что все крупные суммы по этому раз-
386
делу—то есть суммы, уплачиваемые Германией облигациями,
которые она не могла бы покрыть своими внешними вложе-
ниями или ликвидной собственностью,—«могут быть реали-
зованы только с большим трудом, а взыскание этих сумм
будет связано с очень серьезным экономическим давлением
на центральные державы в течение долгого времени».
С другой стороны, как признает меморандум, сумма
в два миллиарда фунтов стерлингов едва бы покрыла при-
чиненные убытки и не включала бы никакого остатка для
покрытия обычных военных расходов. Фактически опре-
деление этой суммы сводилось к исчислению того, сколько
можно получить, а не к изысканию наилучших методов
исчисления того, сколько надо требовать.
Министерство выска- Исходя из этого, министерство торговли
зывается за получе- предложило:
ние репарации нату- г *
рой «1. Для покрытия расходов по вос-
становлению разрушенного имущества и за причинен-
ный ущерб, а также для уплаты по всем другим денеж-
ным претензиям, связанным с войной, следует потребо-
вать одну общую сумму, точные размеры которой
устанавливаются союзниками в зависимости от их
оценки экономических возможностей и платежеспособ-
ности центральных держав и в соответствии с другими
относящимися к делу соображениями общего политиче-
ского характера.
2. Из всей подлежащей уплате суммы около 400 мил-
лионов фунтов стерлингов должны быть уплачены
товарами, включая суда, баржи, оборудование для
железнодорожного транспорта, подвижной состав, раз-
личное сырье и полуфабрикаты, необходимые для вос-
становительных работ, уголь, калийные соли и золото,
а остальное—в виде процентных ценных бумаг, приоб-
ретаемых правительствами центральных держав и пере-
даваемых союзникам, включая, среди прочего, все
ценные бумаги, являющиеся для центральных держав
заграничными, если они находятся внутри этих стран
и могут быть приобретены их правительствами.
3. Неотъемлемую часть репараций составляют все
принадлежащие центральным державам суда водоизме-
щением свыше 1600 тонн, которые, где бы они ни нахо-
дились (исключая захваченные и признанные негод-
ными), должны быть переданы Союзническому совету
387
25*
Морского транспорта, й он йснользует эти суда с боль-,
шей выгодой в период восстановления, а затем распре-
делит их между различными союзными странами про-
порционально потерям каждой из них от незаконных
действий неприятеля.
4. Все машинное оборудование, снятое неприяте-
лем с фабрик и заводов, принадлежащих союзникам,
должно быть немедленно возвращено, если оно нахо-
дится еще в хорошем состоянии. Вражеские державы
должны также передать союзникам все остальное ма-
шинное оборудование иностранного происхождения,
которое находится на территории неприятеля, если оно
может, по мнению союзников, заменить разрушенное
или каким-нибудь другим образом утерянное в резуль-
тате действий неприятеля машинное оборудование. При
распределении заказов за счет репарационных фондов
на новое оборудование надо избегать следующей опас-
ности: не создавать зависимости промышленности раз-
рушенных территорий от неприятельских источников
снабжения для капитального и текущего ремонта
машинного оборудования в будущем.
5. Материалы, уголь, подвижной состав и т, д.,
которые будут получены в уплату репараций, должны
быть использованы для восстановления разрушенных
областей в соответствии с потребностями.
6. Запасы калийных солей и золота должны быть
распределены межсоюзническими комиссиями между
союзными государствами в справедливой пропорции
соответственно их требованиям, а ценность этих това-
ров должна быть зачислена в репарационный фонд.
7. Равным образом стоимость судов, материалов,
железнодорожного подвижного состава, угля и т. д.,
которые будут распределены между различными союз-
ными странами, должна быть занесена в кредит
репарационного фонда.
8. Репарационный фонд в целом, состоящий из пере-
даваемых союзникам ценных бумаг и стоимости поста-
вок натурой, описанных выше, должен быть обращен
на покрытие потерь союзников в этой войне на основе
согласованной между союзниками схемы очередности.
Первоочередными должны быть признаны те требова-
ния, которые предусмотрены резолюцией Б-1 Париж-
ской экономической конференции, то есть материаль-
388
ное восстановление разрушенных областей и строитель-
ство торговых судов».
Я отношусь скептиче- Я уделял некоторое внимание вопросу
ски к надеждам на по- о том, какое мы можем потребовать
лучение большого воз- возмещение от неприятельских стран,
мещения и был очень скептически настроен
к тому, что они смогут внести сумму, которая хоть сколько-
нибудь серьезно поможет союзникам ликвидировать бремя
их военных расходов. Бонар Лоу придерживался того же
мнения, министерство торговли поддержало наше мнение
по этому вопросу. Во время дискуссии о репарациях, про-
ходившей в имперском военном кабинете в тот день, когда
министерство торговли представило свой доклад, премьер-
министр Австралии требовал взыскать военные расходы пол-
ностью. Юз указывал, что одна только Австралия истратила
на войну 300 миллионов фунтов стерлингов, а она не может
себе этого позволить с населением всего в 5 миллионов чело-
век и огромной, еще не освоенной территорией. В ответ Юзу
я сказал (цитирую по официальной записи, сделанной во
время этого заседания):
«...вопрос о возмещении военных расходов весьма
сложен... Я привел для примера случай возможного
предъявления Австралией претензии на 300 миллионов
фунтов стерлингов и указал, что очень трудно предви-
деть, каким путем может быть оплачена эта претензия.
Я спросил Юза, думает ли он, что Австралия должна
. получить эту сумму золотом или германскими товарами,
и на это Юз ответил: «Кредитами». Я указал после этого,
что, если Германия должна будет уплачивать свой долг
таким путем, она должна будет продавать товары.
Однако кто будет покупать эти товары? Общий долг
Германии составит, по-видимому, около 20 миллиардов
фунтов стерлингов, и союзникам совсем не трудно
будет сказать Германии, что она должна заплатить
эту сумму. Но ведь это будет означать, что мы превратим
два поколения германских рабочих в наших рабов.
Я отметил далее, что кто-то должен покупать изгото-
вляемые Германией товары, но в данный момент я не
вижу, какая страна захочет стать местом свалки для этих
товаров. Кроме того, нам придется разрешить Германии
ввозить сырье для производства товаров. Я думаю,
что, Германия сможет заплатить большое возмещение
389
только в том случае, если она будет производить товары
дешевле, чем другие страны, и продавать свою продук-
цию Лэтим же странам».
Это заявление я сделал через день после того, как был
распущен парламент, и до того, как началась моя избира-
тельная кампания. Я беспокоился о том, чтобы члены пра-
вительства в своих выступлениях во время избирательной
кампании не сказали бы что-либо такое, что возложило бы
на них ответственность за возбуждение умов избирателей
и появление у последних каких-то ложных надежд.
Бонар Лоу также хотел предостеречь
Доклад комиссии ми- избирателей от слишком больших на-
нистерства финансов г ,
дежд. Он в качестве министра финан-
сов назначил специальную комиссию, которая должна
была разработать этот вопрос. Доклад комиссии, который
был представлен в декабре, подготовлялся главным обра-
зом Кейнсом. Этот доклад оказался более оптимистичным,
чем доклад специалистов министерства торговли. Комиссия
министерства финансов определила максимальную цифру
возможного возмещения в три миллиарда фунтов стерлингов.
Бонар Лоу считал, что два миллиарда фунтов стерлингов
слишком малая цифра, и он склонен был принять расчеты
министерства финансов.
Что касается методов обеспечения уплаты, доклад мини-
стерства финансов предусматривал два альтернативных
курса политики:
«1. Получить все имущество, которое может быть
передано союзникам немедленно или в течение трех
лет; это возмещение взыскать беспощадно и полностью,
так чтобы совершенно подорвать на много лет вперед
развитие германской внешней экспансии и ее между-
народный кредит. Однако, выполнив такую задачу
(а это даст больше одного миллиарда фунтов стерлингов,
но меньше двух миллиардов), потребовать от Германии
уплаты в течение ряда лет только небольшого ежегод-
ного взноса и предоставить ей пользоваться в дальней-
шем своем развитии теми внутренними ресурсами,
которые у нее останутся.
2. Взыскать возмещение не столь беспощадно в тече-
ние ближайших лет и снабдить Германию большим
количеством сырья, чтобы она могла развить в пользу
союзников внешнюю торговлю в гораздо более широком
390
масштабе, чем до сих пор; и, восстановив таким обра-
зом производительные силы Германии, заставить ее
эксплуатировать их в условиях зависимости в тече-
ние многих лет».
План немедленного в меморандуме комиссии министерства
взыскания больших финансов настойчиво рекомендовался
платежей и неболь- первый из этих двух курсов политики,
шой дани в будущем второй курс трудно осуществим, и, кро-
ме того, он дал бы, по всей вероятности, меньше. Главная раз-
ница между докладами министерства торговли и министер-
ства финансов состояла в том, что в докладе последнего
придавалось особое значение наложению дани на внутрен-
ние ресурсы Германии на целый ряд лет. От того, будет ли
эта дань мала или велика, зависит общая сумма репараций,
получаемая с Германии. Авторы этого доклада склонялись
в сторону небольших взносов, но не отвергали и другого
метода, не признавая его невыполнимым. Министерство
торговли не решалось пойти на это предложение. Эксперты
министерства финансов, естественно, больше всего думали
о том, как бы изыскать какие-нибудь источники дохода,
которые дали бы возможность облегчить непосильное бремя
налогов, чтобы уплатить проценты по нашему гигантскому
военному долгу, возлагаемому на два будущих поколения.
Эксперты министерства торговли придавали больше зна-
чения торговле и промышленности. Они считали, что любые
обязательства, которые ведут к увеличению внешней тор-
говли Германии, принесут прямой вред интересам Англии,
как крупнейшей торговой державе в* мире.
Предложения, которые были выдвинуты в этих двух
докладах (докладом министерства торговли и дополнитель-
ным докладом министерства финансов), составили основу
всего раздела о репарациях в Версальском договоре.
Единственное различие заключалось в том, что договор
не фиксировал никаких цифр, предоставляя такую задачу
специально созданному органу. Цифры должны были
уточняться время от времени, по мере того, как будет
выясняться подлинная стоимость причиненных поврежде-
ний, и после того, как будут выслушаны высказывания
немцев по этому вопросу, а также по вопросу о платеже-
способности Германии.
Не раз уже выдвигалось обвинение в том, что английские
и французские политики, игнорируя самые элементарные
законы международных расчетов, думали, по глупости
391
своей, что Германия сможет заплатить десятки миллиардов
фунтов стерлингов в счет репараций и будто они в своих
личных целях создавали иллюзии у своих избирателей.
Из этого очень милосердного предположения делается
вывод, будто эти самые политики, приняв на себя по своим
личным низменным побуждениям ответственность за указан-
ную сумасбродную идею, сочли даже нужным увековечить
свои предвыборные обещания в договоре, в составлении
которого они принимали участие.
На самом же деле в нашей стране
Эксперты деловых кру- именно политики, основываясь на со-
тов более оптимистич- ветах своих министерских экспертов,
ны, чем политики r г
очень сомневались в возможности взы-
скать большие суммы с Германии, а финансовые и дело-
вые эксперты были в этом твердо уверены. Во Франции
и политики и деловые люди открыто высказывали убеж-
дение, что Германия сможет уплатить все полностью.
Представители Сити и тех организаций, которые должны
как будто выражать точку зрения коммерческих и про-
мышленных руководителей страны, ни разу не заявляли
протеста по поводу тех проектов фантастических репа-
раций, которые, по мнению их некоторых крупнейших
авторитетов, можно было получить с Германии. Действи-
тельно, самые высокие оценки германской платежеспособ-
ности исходили от людей, пользующихся очень высокой
репутацией в финансовом и деловом мире.
Премьер-министр одного из доминионов и еще, пожалуй,
один английский министр считали, что Германия может
и должна покрыть все издержки войны, в которую ее пра-
вители при горячей поддержке немецкого народа ввергли
союзные страны. Мне неизвестно, чтобы еще какой-нибудь
видный политик империи разделял этот необузданный опти-
мизм. Но большинство финансистов и деловых людей были
убеждены, что Германия может уплатить колоссальные
суммы. Что касается первого тезиса—Германия должна пла-
тить,—трудно что-либо возразить. Что же касается второго—
ее способности уплатить то, что от нее требуют,—в этом
я больше чем сомневался. Но я также не мог решить,
сколько она вообще способна уплатить. Когда мнения
ученых браминов расходятся,—кому решать? У меня были
еще надежды, что, когда ответственные специалисты зай-
мутся внимательным изучением практических трудностей
обеспечения, платежей большой .суммы возмещения, то
.392
репарационный вопрос перейдет из сферы декламации
в сферу математического вычисления.
Я назначаю комиссию Германия должна платить до послед-
для оценки платеже- него предела своих возможностей,
способности Германии Вопрос в том, чтобы установить этот
предел. Я поэтому решил назначить влиятельную комис-
сию, которая при помощи чиновников министерства финан-
сов и министерства торговли изучит эти возможности.
Комиссия была назначена не только для того, чтобы ориен-
тировать правительство относительно разумных требований,
которые оно могло бы выдвинуть на предстоящей Мирной
конференции, но и для того, чтобы с помощью авторитет-
ного доклада умерить слишком пылкие надежды общества.
Я был так уверен, что, когда люди большого практи-
ческого опыта придут в непосредственное соприкосновение
с действительностью, они признают бесплодность всех
преувеличенных надежд. Поэтому я и назначил председа-
телем комиссии У. М. Юза, убежденного сторонника боль-
ших цифр, и Уолтера Лонга. Уолтер Лонг был одним из тех
политиков, которые завоевывают доверие своей партии осто-
рожностью, умеренностью и здравым смыслом, потому что
в своих высказываниях никогда не переступают за пределы
банальных и штампованных мнений своей партии и никогда
не поражают аудиторию оригинальностью мысли, смелой
или блестящей фразой. В свое время подобные люди пользо-
вались большим влиянием и авторитетом в центральных
органах каждой партии. Будущие поколения либо совсем
забывают о них, либо не перестают удивляться, как могли
они занять такое высокое положение среди своих современ-
ников. И несмотря на то, что каждое поколение восхищается
такого типа политиками и доверяет им, никто не перестает
удивляться тому, что предки делали то же самое.
В противовес беспредельно оптимистическому Юзу,
а также для того, чтобы комиссия находилась в постоянной
связи с действительностью, я включил в ее состав сэра
Джорджа Фостера—министра финансов Канады, государ-
ственного деятеля очень здравых и умеренных убеждений,
очень опытного человека в области государственных финан-
сов; У. А. С. Хьюинса—экономиста; лорда Канлиффа—
директора Английского банка, весьма осторожного, про-
-ницательного и квалифицированного финансиста, и, нако-
нец, Герберта; Гиббса—одного из виднейших банкиров Сити.
Последние двое были назначены специально как деловые
люди очень высокой репутации, которые отражали мне-
ние самых здравомыслящих кругов Сити.
Разница между внут- Была еще и другая причина, побудив-
ренним и внешним шая нас включить в состав комиссии
Д°лгом директора Английского банка и Гиббса.
Широкая публика все еще не представляла себе разницы
между уплатой текущих процентов и взносами в фонд
погашения внутреннего долга и мобилизацией достаточ-
ных валютных средств для уплаты больших сумм по внеш-
нему долгу. Если Германия сможет в течение четырех
лет выпустить на покрытие ее собственных расходов займы
на общую сумму в десять миллиардов фунтов стерлин-
гов, почему бы ей не изыскать такую же или даже боль-
шую сумму в течение двадцати лет для уплаты возмеще-
ния своим соседям, которым она причинила столько зла?
Вся Англия никак не могла понять, что одно государство
может платить другому регулярно проценты по займу
только посредством экспорта своей продукции. Оба эти
представителя Сити имели большой и многолетний опыт
в делах такого рода, и я был уверен, что их специальные
знания будут уравновешивать слишком поверхностные
сведения политиков в области финансовых вопросов. Таким
образом, никак нельзя сказать, что в этой комиссии главную
роль играли безответственные политики или изворотливые
финансисты. Я не сомневался, что такая комбинация обеспе-
чит составление осторожного доклада, который протрезвит
авторов преувеличенных подсчетов. Никогда еще доверчи-
вость не была так жестоко обманута. Комиссия пришла
к заключению, что центральные державы должны в течение
многих лет вносить ежегодно в уплату репараций 1200 мил-
лионов фунтов стерлингов, и эта сумма, по их подсчетам,
представляла собой только оплату процентов от всей суммы
военных расходов союзников. Из этого расчета немцы,
как мы видим, должны были уплатить в течение одного
поколения около 40 миллиардов фунтов стерлингов.
В свете последующих событий выводы,
Заключение комиссии к которЫМ пришла комиссия, предста-
вляют большой интерес и дают материал для полезных
размышлений о том, как представители крупного ка-
питала решают вопросы, которые требуют широты взгля-
дов, дальновидности, умения разобраться в основных фак-
тах современности. Приведу краткое резюме заключений
комиссии:
894
«1. Общая сумма военных расходов союзников—вот
мера того возмещения, которое неприятельские державы
по справедливости должны уплатить.
2. Хотя еще не возможно определить общую стоимость
войны, но цифры, которыми мы располагаем, указывают,
что прямые расходы на войну составили 24 миллиарда
фунтов стерлингов. Комиссия, конечно, не имеет ника-
ких оснований считать, что неприятельские державы
не смогут изыскать 1200 миллионов фунтов стерлингов
ежегодно для уплаты процентов по вышеуказанной
сумме, когда будут восстановлены нормальные условия.
3. Возмещение должно быть уплачено наличными,
натурой, ценными бумагами и посредством выпуска
государственного займа.
4. Опасения, что такой прилив средств будет иметь
неблагоприятное влияние на экономику союзных стран,
необоснованны. С другой стороны, если союзные страны,
где резко сократилась общая численность рабочей силы,
опустошена значительная часть территории, промыш-
ленность парализована и обременена огромными дол-
гами, не получат возмещения своих военных расходов,
они не будут иметь возможности успешно конкуриро-
вать с другими странами на мировых рынках.
5. Выплата возмещения послужит предостережением
для возможных агрессоров в будущем и явится суще-
ственной гарантией мира».
Непогрешимость Бонар Лоу и я считали выводы этого
дельцов доклада дикой и фантастической химе-
рой. Было совершенно непостижимо, как столь высокопо-
ставленные опытные и ответственные люди могли под-
писаться под таким документом. Еще более знамена-
тельно то, что этот документ представлял собой мнение
Объединения торговых палат и Федерации британской
промышленности. Вот она, непогрешимость деловых людей
в вопросах, выходящих за круг их ежедневных сделок. Этот
доклад показал нам, что за стенами своей конторы крупные
финансисты и промышленные магнаты ничем не отличаются
от любого обывателя. Я был потрясен и возмущен исключи-
тельной нелепостью этого документа. Ввиду происходившей
в это время предвыборной кампании я решил не публико-
вать его. Было бы нелепо возбуждать сумасбродные на-
дежды, будто неприятель покроет все наши огромные воен-
395
ные-расходы или даже значительную часть этих расходов.
Бонар Лоу твердо придерживался того же мнения. Будучи
министром финансов, которому приходилось постоянно уве-
личивать в стране налоговое обложение, Бонар Лоу не хотел,
чтобы о нем впоследствии говорили, как о французском
министре финансов, который ввел налогоплательщиков
в приятное заблуждение, что Германия за все заплатит*.
Во время избирательной кампании я только один раз
в своих выступлениях коснулся вопроса о репарациях. Это
было за несколько дней до выборов, в речи, произнесенной
в Бристоле, когда я решил умерить преувеличенные надежды
избирателей. В беседе с министром финансов мы тщательно
взвесили каждое слово, прежде чем я отправился в Брис-
толь. Мы оба понимали, что на этой стадии еще невозможно
назвать определенную цифру. У нас не было еше такого
опыта, не было прецедента, который помог бы нам. Германия
должна уплатить все до последнего предела ее возможно-
стей, но мы не должны взимать долг такими методами, кото-
рые причинили бы прямой ущерб самим получателям.
Вот слова, которые я произнес в Бристоле, и пусть
найдут в них хоть одно упоминание, которое давало бы
надежду на получение больших денежных сумм от Германии:
Мое предвыборное «...Теперь я перехожу ко:второму
заявление вопросу, о котором я собирался
сегодня говорить, это вопрос о возмещении. (Аплоди-
сменты.) Кто будет платить по счету? '(Голос. «Герма-
ния».) Я хочу поговорить с вами об этом с полной откро-
венностью. По законам всех цивилизованных стран
во всяком судебном процессе проигравший платит из-
держки. Это не месть, это элементарная справедливость.
Это значит, что судья и весь состав суда признали одну
из сторон виновной. Она требовала судебного разбира-
тельства. По законам всех цивилизованных стран во
всем мире виновная сторона уплачивает издержки.
(Аплодисменты.) Этот принцип не подлежит никакому
сомнению. Мы надеемся, что в будущем тот же прин-
цип будет установлен в отношениях между народами,—
тот же принцип справедливости и несправедливости.
Если мы примем это правило, то совершенно неизбежно,
♦ что сторона, которая совершила неправое дело и после
этого обращается к суду с просьбой разобрать, кто прав,
v : * К 1 о t z: L’Allemagfle paiera.: , ....;
396
kfd вийоват, должна уплатить все издержки. (Аплодис-
менты; голос: «Полностью».) Я скажу и об этом.
Конечно, полностью, если у них есть чем платить.
Однако, если вы не возражаете, дослушайте до конца
то, что я собираюсь вам сказать.
Есть еще одно основание к тому, чтобы именно Гер-
мания платила по счету, даже независимо от общих
принципов справедливости. Война стоила ей меньше,
чем она стоила нам. Мы должны были организовать и со-
держать большую армию. Мы должны были содержать
гигантский флот. Мы должны были фактически нести
полицейскую службу на морях всего мира. Наши сол-
даты гораздо лучше оплачиваются, и семьи солдат
гораздо лучше обеспечиваются, чем в Германии, и
поэтому война обошлась нам гораздо дороже, чем Гер-
мании. Общие военные расходы Англии, я думаю, соста-
вляют приблизительно восемь миллиардов фунтов стер-
лингов—гигантская сумма! Германский счет составляет
шесть или семь миллиардов фунтов стерлингов. Совер-
шенно недопустимо, чтобы сторона, которая признана
виновной и проиграла дело, заплатила меньше, чем
правая и выигравшая сторона. (Аплодисменты.) Не
подлежит сомнению, что эта разница на один миллиард
фунтов стерлингов, особенно если учесть, что у нас
только 45 миллионов населения против их 70 миллионов,
соответственно поставит нас в невыгодное положение
в нашем дальнейшем соревновании с ними. Это неспра-
ведливо. (Аплодисменты.)
Теперь я скажу о том, почему Гер-
стей»ДеЛ возможно’ мания должна заплатить все, что
* она может заплатить. Почему я
всегда говорил «до последнего предела своих возмож-
ностей»? Сейчас я вам это объясню. Правительство
не имеет права сеять в обществе ложные надежды,
и меньше всего имеет оно на это право накануне выбо-
ров. Никто не имеет права вводить людей в заблужде-
ние когда бы то ни было, и я позволю себе утверждать,
что в течение всей этой войны я никогда не вводил наше
общество в заблуждение. (Аплодисменты.) Я и сейчас
не намерен это делать, каковы бы ни были результаты,
(Аплодисменты.) Если бы я вам сказал: «Германия не
только должна уплатить, но мы получим от нее все,
вплоть до последнего пенса»,—я бы скрыл от вас подлин-
397
йые факты. Позвольте мне привести эти факты. Мы кон-
сультировались у наших финансовых советников—не
международных финансистов, они не могут быть на-
шими финансовыми советниками (Аплодисменты),—
я говорю о финансовых советниках, имеющихся в каж-
дом министерстве. Они были полны сомнений. Я объясню
вам, почему это так. Перед войной считали, что все
богатство Германии составляет 15—20 миллиардов
фунтов стерлингов. Из этой цифры исходили при всех
расчетах. Однако сумма военных расходов составляет
24 миллиарда фунтов стерлингов. Таким образом, если
наша довоенная оценка, то есть оценка всего нацио-
нального богатства Германии, верна, то совершенно
ясно, что, если вы отнимете у нее все это национальное
богатство—а сделать это невозможно, потому что есть
70 миллионов человек, которые должны работать, чтобы
создавать это богатство,—денег не хватит.
Но я еще не все сказал. Несколько дней тому назад
мы, то есть имперский военный кабинет, назначили
специальную, очень авторитетную комиссию для деталь-
ного изучения вопроса о платежеспособности Германии
и всей проблемы в целом. Мы предложили, кроме того,
нашим союзникам создать межсоюзническую комиссию.
Британская имперская комиссия уже начала свою
работу. Межсоюзническая комиссия еще не приступила
к работе, но вчера вечером я получил доклад Британ-
ской имперской комиссии, и вы будете рады узнать,
что члены этой комиссии оценивают платежеспособ-
ность Германии выше, чем чиновники наших мини-
стерств. Они считают, что имущество Германии, нацио-
нальное богатство в прошлом недооценивали, что она
богаче, что она может платить больше, чем мы думали.
Нет сомнения, что и сама Германия так думает. Если
это так, то может оказаться, что этой платежеспособ-
ности хватит еще надолго. (Смех.)
Имеются лишь два условия, кото-
Не должно быть боль- рые, если бы мне было поручено,
Гмин оккупационной я поставил бы, и члены комиссии
армии согласны со мной. Нельзя держать
в Германии оккупационную армию, большую оккупа-
ционную армию для ее устрашения. (Возгласы одобре-
ния.) Это просто означало бы, что сотни тысяч молодых
людей Англии должны оставаться в Германии, может
398
быть, на целое поколение, а может быть, и дольше, что
мы должны отозвать их из промышленности, в то время
как мы должны будем содержать армию для охраны
интересов всей империи. Это никуда не годится. Помимо
всего прочего, это просто спровоцировало бы новые
конфликты, новые войны, и вместо того, чтобы закон-
чить одну войну, мы подготовляли бы новые.
Второе условие, которое поставило
Никакого демпинга gbI правительство и с которым
комиссия согласна, состоит в том, что проценты по репа-
рационному долгу не должны оплачиваться путем
продажи по демпинговым ценам в нашей стране товаров,
произведенных по потогонной системе. (Аплодисменты.)
Подумайте, если эти 1200 миллионов фунтов стерлингов
будут уплачиваться товарами по демпинговым ценам,
это будет нечто такое, чего мы еще никогда не испыты-
вали. Торговый баланс между Германией и нашей
страной составлял до войны едва 20 или 30 миллионов.
Если мы будем получать от Германии товары на сотни
миллионов—будь то уголь, суда, хлопок и другие то-
вары, в которых у нас нет острой необходимости,—
то ущерб, причиненный нашей промышленности, будет
больше, чем все блага, которые даст нам само возмеще-
ние. Комиссия полагает, что нет надобности делать
ни того, ни другого. Вот что комиссия доложила каби-
нету. Не будет необходимости содержать оккупацион-
ную армию. Она полагает, что можно оказать давление
экономическими и международными средствами, и это
будет лучше всего. Я согласен. Во-вторых, комиссия
считает совершенно не обязательным для взыскания
возмещения ежегодно брать в счет уплаты большое
количество германских товаров.
Я хочу сделать еще одно заме-
Первоочередность гер- чание по вопросу о возмещении,
майского внутрен- Германия имеет военный долг
него долга г
в размере шести-семи миллиардов.
Совершенно ясно, что, когда наступит время упла-
ты долгов, долг союзникам должен быть уплачен
Германией раньше ее собственного внутреннего воен-
ного долга: раньше чем платить собственный внут-
ренний долг, нужно заплатить по счету союзников.
(Аплодисменты.) Это элементарная справедливость.
Так вы поступили бы в любом споре между отдельными
399
Лицами. Издержки выигравшей стороны должны быть
покрыты раньше, чем издержки сутяги, который
проиграл дело. Поэтому, каковы бы ни были размеры
возмещения, оно должно быть покрыто раньше, чем
шесть или семь миллиардов, которые германское
правительство задолжало самим немцам, в своей стране.
Вот каково положение, которое я обрисовал вам
с полной откровенностью, ничего не утаив. Позвольте
мне подвести итоги. Во-первых, поскольку речь идет
о справедливости, мы имеем полное право потребовать
от Германии возмещения всех нащих военных расходов.
Во-вторых, мы и намерены потребовать возмещения
всех военных расходов. (Аплодисменты.) В-третьих,
когда мы будем взыскивать этот долг, мы должны де-
лать это таким образом, чтобы не причинить большего
ущерба стране, которая получает его, чем стране, кото-
рая платит. В-четвертых, комиссия, назначенная англий-
ским правительством, полагает, что это выполнимо.
В-пятых, союзники, которые находятся точно в та-
ком же положении, как и мы, потому что они также
предъявляют претензии на очень большое возмещение,
рассматривают это предложение в тесном контакте
с нами. Когда доклад будет готов, он будет представ-
лен Мирной конференции, которая подведет итог всем
нашим требованиям, и, какова бы ни была общая сум-
ма, наши требования должны быть покрыты. прежде,
чем будет покрыт германский военный долг. (Аплоди-
сменты.) Вы можете твердо положиться на то, что
первой заботой союзников будет забота об интересах
народов, которым Германия навязала войну, а не об
интересах германского народа, который виновен в этом
преступлении против человечества».
В сущности, я накануне выборов повторил своим изби-
рателям предостережения, которые уже сделал на засе-
дании кабинета. Я вообще не касался этого вопроса в дру-
гих моих выступлениях во время избирательной кампании.
В 1919 году общественное мнение и в
Неисчислимая стой- нашей стране и во Франции безогово-
млеть войны 1 г
рочно требовало, чтобы Германию за-
ставили платить. Во всех странах народ оказался перед
лицом неслыханных потерь людьми и имуществом.
В Англии общая сумма расходов на войну составляла семь
400
миллиардов фунтов стерлингов; к этому надо прибавить
расходы на военные пенсии в три миллиарда фунтов стер-
лингов. Налоговое обложение уже далеко превзошло кош-
мары довоенного периода. В те счастливые времена один
шиллинг с фунта стерлингов—по подоходному налогу—
и еще очень умеренное обложение сверхприбылей считали
бессердечным. Ранним летом 1914 года в моей собственной
партии чуть не произошел серьезный раскол, когда я пред-
ложил взимать дополнительно два пенса налогов на неот-
ложные социальные нужды. К концу войны богатый чело-
век отдавал уже министерству финансов две трети своего
дохода и даже люди, имевшие умеренные доходы, платили
по нескольку шиллингов с фунта. Перспектива сохранения
этих взысканий и впредь на целое поколение ужасала всех,
кто имел большие доходы. Германские репарации только
и могли дать единственную надежду как-нибудь возместить
огромный материальный ущерб и огромные расходы, при-
чиненные войной. Не удивительно поэтому, что при подсче-
тах германской платежеспособности желание становилось
надеждой, а надежда превращалась иногда в уверенность.
Всякие возражения по этому поводу принимались очень
гневно. Германия виновата, так почему же она не должна
платить? Кто-то ведь должен заплатить! Почему надо осво-
бодить преступника, а жертву заставить платить? Вот как
думал об этом рядовой налогоплательщик.
Я тем не менее неуклонно придерживался тех трех
принципов, которые я изложил в моей бристольской речи:
1) Германия должна уплатить за весь причиненный ею ущерб
до последнего предела ее платежеспособности; 2) размеры
ее возможностей могут быть определены только после
очень тщательного исследования, а исследование такого
рода надо предпринять немедленно; 3) мы должны быть
готовы сократить размеры наших окончательных требова-
ний ниже причитающейся нам суммы до уровня платеже-
способности Германии, не причиняя формами уплаты ущерба
экономике стран, получающих этот долг.
Не только рядовые налогоплательщи-
Все партии согласны ки, но и руководящие деятели всех
заставить Германию napTHg придерживались мнения, что
латить надо во что бы то ни стало принудить
Германию платить. В тот же день, когда я выступил в
Бристоле, Асквит в своей речи в избирательном округе
Ист-Файф заявил, что надо взыскать с преступника все,
26 Ллойд Джордж 401
вплоть до последнего фартинга. На другой день в Пит-
тенуине в ответ на вопрос: «Заставите ли вы немцев упла-
тить за войну?»—он ответил: «Да, в этом вопросе я вполне
согласен с тем, что сказал вчера премьер-министр». 13 декаб-
ря в Ледибэнке его спросили: «Будете ли вы добиваться,
чтобы Германия заплатила все, вплоть до последнего полу-
пенса?» Он ответил: «Я уже отвечал на это утвердительно
по меньшей мере на двенадцати митингах». Такие же при-
близительно взгляды выражали лейбористские деятели.
Гендерсон, выступая в Кардифе 7 декабря 1918 года, заявил:
«Он будет поддерживать требование возмещения в полном
объеме; мы должны потребовать от Германии максимально
полного возмещения за разрушения и несправедливости,
совершенные ею в нарушение законных методов войны...
Какие налоги должны будут платить немцы в результате
такого возмещения,—это не нам решать».
Если дать себе труд порыться в речах и обращениях кан-
дидатов всех партий во время избирательной кампании, мы
найдем повторение все тех же мыслей о том, что Германия
должна заплатить, и решимость каждого претендента на
получение голосов на выборах заставить ее уплатить все,
вплоть до последнего пенса. В этом отношении не было
никакого различия между правительственными и антипра-
вительственными кандидатами. Нельзя поэтому сказать,
что этот вопрос решал исход выборов.
Вопрос о репарациях стал в какой-то
УсТ и^о = меРе СПОРНЫМ вопросом избирательной
у рить х кампании только постольку, посколь-
ку его ставил лорд Нортклифф, пытаясь посеять недо-
верие к правительству, члены и особенно глава которого
будто не намерены серьезно настаивать на уплате Герма-
нией репараций. Основанием для его выпада послужила
та часть моего бристольского выступления, в которой
высказывались серьезные сомнения в способности Герма-
нии уплатить союзникам полностью за все причиненные
им убытки. Газеты Нортклиффа резко критиковали мою
позицию в этом вопросе. Когда я поехал в Лидс, чтобы
выступить перед избирателями, я получил следующую
телеграмму от лорда Нортклиффа:
«Общество ждет, что вы скажете точно, какую сумму
наличными мы должны получить от Германии. Оно
не удовлетворено термином «предел платежеспособ-
402
ности», который, говорят, может означать все и ничего.
Обществу известно, что Франция уже точно указала
сумму. Опасаюсь серьезных волнений в стране по этому
поводу?»
Эту телеграмму явно намеревались опубликовать в
печати, если бы я не дал сейчас же удовлетворительного
ответа. Я немедленно телеграфировал:
«Вы совершенно неправы насчет Франции. Ни один
союзник еще не указал точную цифру.* Союзники
вполне солидарны по вопросу о возмещении. Межсоюз-
ническая комиссия на основе единых для всех союзников
принципов изучит этот вопрос по поручению всех союз-
ников. Не сейте все время раздоры».
Но ни одна из телеграмм не была опубликована. Я не
получил ответа на мою телеграмму, но лорд Нортклифф
продолжал свою кампанию против меня до самого конца.
Кроме Бонар Лоу и меня, ни один кандидат какой-либо
партии не считал нужным произнести хотя бы слово предо-
стережения и умерить преувеличенные надежды. Ни один
ответственный человек не связал себя какой-либо точной
цифрой; большинство из них, подобно Асквиту, заявляли,
что Германия должна уплатить все «до последнего фартинга».
«Экономист», самый серьезный и уме-
Точка зрения журна- peHHbIg из наших финансовых журна-
лов, 7 декабря 1918 года указывал, что
союзные требования, предъявляемые Германии, должны со-
ответствовать условиям перемирия, то есть речь должна идти
о репарациях, а не о военной контрибуции. Журнал этот,
однако, утверждал, что Германию можно заставить платить:
«Что касается получения по счету, без нанесения
ущерба нашей промышленности, то это не должно быть
очень трудным делом. Правда, Германия может упла-
тить по счету, предъявленному союзниками, только
путем сдачи нам судов, технического оборудования,
ценных бумаг, золота и всяких товаров, которые она
может производить сверх того, что ей необходимо для
дальнейшего существования, сохранения производи-
тельности и поддержания своей производственной
базы... Если мы хотим, чтобы Германия заплатила,
необходимо поддержать ее производственную базу,
так как большую часть платежей ей придется сделать
403
26*
товарами. Это значит, что она будет сильным конкурен-
том нашим и наших союзников на всех рынках мира
и во всех отраслях торговли. Но она была бы конку-
рентом при всех обстоятельствах, и единственным
результатом уплаты ею репараций будет то, что часть
ее доходов от конкуренции пойдет нам и позволит нам
и нашим союзникам покрыть часть наших военных
долгов. Наши военные долги за границей составляют
почти 1300 миллионов фунтов стерлингов; кроме того,
мы продали за границей ценных бумаг на много сотен
миллионов фунтов стерлингов, которые мы охотно
заменили бы теперь другими. Если Германия, продавая
товары, сможет платить нам векселями других стран,
мы воспользуемся ими с большой выгодой...»
Вкоре после этого, в апреле, во время мирных перегово-
ров, Бонар Лоу выступал в палате общин. Он повторил
мои предостережения против преувеличенных надежд на
платежи, которые можно будет получить от Германии.
«Экономист» в номере от 5 апреля 1919 года отвел эти сомне-
ния. Журнал указывал:
«В обычные времена, когда можно вести выгодные
сделки, Ломбард-стрит без труда переводит любые
денежные суммы до страны в страну, если только они
находятся в каких-либо экономических отношениях...
Германская платежеспособность не становится меньше,
как, по-видимому, думает Бонар Лоу, от того, что до
войны она имела неблагоприятный баланс по видимым
товарам на 70 миллионов фунтов стерлингов в год.
У нас был тоже неблагоприятный баланс—приблизи-
тельно в 130 миллионов фунтов стерлингов, однако мы
в это же время помещали за границей, по обычному
расчету, около 200 миллионов фунтов стерлингов в год.
Германия, по-видимому, тоже вкладывала капитал за
границей. Если ее промышленность достигнет прежнего
уровня, она сможет излишки, предназначавшиеся ранее
для иностранных капиталовложений, использовать для
уплаты долга своим кредиторам по военному счету.
По мере того как будет расширяться ее промышленность,
j будут увеличиваться и эти свободные средства».
Эти выдержки достаточно наглядно показывают и под-
тверждают мое заявление, что самые авторитетные предста-
404
вители Сити были гораздо более уверены, чем мы, политики,
что Германия должна и сможет уплатить очень большие
суммы репараций. Был еще один вопрос: должны ли мы
предъявлять наши требования Германии в форме возмеще-
ния за все военные расходы или в форме репараций только
за ущерб, причиненный частным лицам? Но так как было
ясно, что германская платежеспособность будет исчерпана
задолго до того, как Германия уплатит полностью репара-
ции, вопрос о том, следует ли квалифицировать получае-
мые нами от Германии платежи возмещением или репарацией,
представлял чисто академический интерес.
Взгляды официальных французских
Оптимистические кругов по вопросу О ВОЗМОЖНОСТИ ДО-
ВЗГЛЯДЫ французско- биться возмещения больших сумм от
го министра финансов *
Германии были значительно более опти-
мистичны, чем наши. Покойный Клоц был при Клемансо
министром финансов, и в этом амплуа он присутствовал
на всех наших заседаниях по вопросу о возмещении. Кле-
мансо сказал мне однажды, что Клоц—единственный изве-
стный ему еврей, который ничего не понимает в финансах!
После этой жестокой оценки никого не удивит упорство,
с каким Клоц всегда отстаивал тот взгляд, что Германия
должна и может заплатить полностью. В палате депутатов
он неизменно на все запросы и жалобы финансового характера
отвечал: «L’Allemagne paiera!» («Германия заплатит!»).
Весьма способные люди, как Тардье и другие почтенные
французские государственные деятели, в том числе Думер,
впоследствии президент республики, разделяли этот взгляд.
Покойный Лушер, с другой стороны, был гораздо более
сдержан. Он был проницательным, трезвым и опытным чело-
веком, но ему не хватало мужества, которое необходимо
для того, чтобы выражать непопулярные взгляды. Он всегда
уклонялся от неблагодарной и рискованной задачи
говорить своим соотечественникам правду о подлинном
положении вещей. Он знал, что Германия не сможет запла-
тить эти огромные суммы, и открыто высказывал эту не-
приятную, но бесспорную истину в доверительных беседах.
Я думаю даже, что он частным образом предупреждал
Клемансо и говорил ему, что его министр финансов воз-
буждает неосуществимые надежды. Но при тогдашнем на-
строении французского общества ни один из них не
решался открыто высказать свои сомнения. Даже чело-
век испытанного мужества Клемансо не решался вылить
405
ушат холодной воды на воспламененные победой надежды
своих соотечественников.
Нашими представителями в комиссии
Представители Анг- по репарациям на Мирной конференции
ЛИИ В КОМИССИИ ПО были у JQ3 лорд Канлифф и лорд
Самнер. Я назначил лорда Самнера
в эту комиссию потому, что он был весьма известным судьей,
очень опытным и способным человеком, едва ли не самым
трезвым, здравомыслящим и уравновешенным из всех наших
судей, и я надеялся, что он внесет дух законности и умерен-
ности во все дебаты по этому трудному вопросу. Лорд Кан-
лифф, представитель Английского банка, обладал обширным
опытом в деловых и финансовых вопросах. Однако именно
он был тем человеком, который назвал самую высшую цифру
германской платежеспособности—24 миллиарда фунтов
стерлингов. Лорд Самнер не пытался сдержать и умерить
этот странный припадок мегаломании лорда Канлиффа. Более
того, он сам заразился такой же болезнью и придал всему
этому бреду логически законченную и литературную форму.
Так всегда бывает, когда люди трезвые и дисциплинирован-
ные по природе почему-либо теряют способность самостоя-
тельного суждения. Но еще более удивительно, что эта
зараза охватила очень скоро весьма многих из их товарищей
по работе. Мне не известен ни один английский, француз-
ский или американский авторитетный специалист по финан-
совым или экономическим вопросам, который в то время
серьезно усомнился бы в том, что Германия может уплатить
очень большие суммы. Только служащие государственного
аппарата Англии не потеряли голову.
Тардье указывает в своей книге «Мир»,
Американские оценки ^что американские эксперты считали
следующие цифры как максимум возможных платежей
Германии:
Платежи до 1921 года
Платежи с 1922 до 1931
Платежи с 1932 до 1941
Платежи с 1942 до 1951
Золотые марки
20 000 000 000
года 60 000 000 000
года 80 000 000 000
года 100 000 000 000
260 000 000 000,
или приблизительно 13 000 000 000 фунтов стерлингов.
406
Общая сумма этих платежей, если учесть проценты,
составляла в переводе на нынешний курс 140 миллиар-
дов золотых марок.
Тардье признает, что на Мирной кон-
Тардье отмечает мой ференции я возражал против этих высо-
скептицизм ких оценок. Он отмечает, что я заявил
по этому поводу: «Мы бросаем Германию в объятия боль-
шевиков. Кроме того, чтобы она могла заплатить то, чего
мы хотим и требуем по справедливости, необходимо, чтобы
она заняла на рынке еще более значительное место, чем то,
какое она занимала до войны. В наших ли это интересах?»*
Я не помню, чтобы Клемансо когда-либо высказал то
или иное мнение о размере германских репараций или
о германской платежеспособности. Он обычно только выслу-
шивал все эти дискуссии о репарациях, а сам не высказы-
вал никакого определенного мнения. Цифры и финансы его
не интересовали. Статистика казалась ему скучной.
В прениях на заседаниях имперского
Юз защищает доклад кабинета по поводу доклада Юза пред-
седатель комиссии Уолтер Лонг и сэр
Джордж Фостер рассказали, как они пришли к своим выво-
дам. Весь ход прений бросает свет на позицию английского
правительства и Британской империи по вопросу о надеждах
на взыскание больших репарационных сумм с Германии.
Сначала Юз изложил свои общие соображения по этому
поводу.
«Он напомнил имперскому военному кабинету, что
комиссия, заседавшая под его председательством, была
создана для изучения следующих вопросов: во-первых,
каковы будут экономические последствия получения
возмещения для нашего хозяйства ввиду высказанных
по этому поводу сомнений; во-вторых, какова должна
быть сумма возмещений и, в-третьих, о формах уплаты.
Комиссия совсем не рассматривала вопроса о том,
имеем ли мы по условиям перемирия право требовать
возмещения. Комиссия полагала, однако, что трудно
провести четкое различие между уплатой возмещения за
издержки войны и репарационными платежами за ущерб,
причиненный неприятелем имуществу. Единственной
причиной, почему во втором параграфе доклада
* А. Тардье, Мир, Госполитиздат, М.» 1943, стр. 258.
407
говорилось о том, что надо отдавать предпочтение
репарациям перед всеми другими требованиями, было
только желание подчеркнуть неотложность уплаты
репараций, как например Бельгии, где это означает
восстановление имущества, которое было уничтожено,
и материалов, которые были увезены.
По вопросу об экономическом эффекте возмещения
комиссия имела перед собой исследование профессора
Эшли и Кейнса о контрибуции с Франции после войны
1870 года. Это исследование показывает, что факт полу-
чения возмещения Германией не причинил никакого
вреда этой стране. Вообще говоря, гораздо более
выгодно быть страной-кредитором и получать воз-
мещение, чем быть должником и уплачивать военные
издержки.
Материалы, которыми располагала комиссия по во-
просу о пределах германской платежеспособности, были
весьма неопределенны. Лорд Канлифф по материалам,
которые он получил в Сити, пришел к заключению,
что Германия может платить по 1200 миллионов фун-
тов стерлингов в год или даже больше. Отчет Дрезден-
ского банка за 1912 год дает очень внушительные
цифры германского роста; поэтому комиссия, основы-
ваясь на этих материалах, пришла к заключению, что
Германия может заплатить значительную сумму. Комис-
сия, рассматривая этот вопрос так, как его рассмат-
ривал бы судебный трибунал, полагает правильным
установить сумму, которую Германия должна упла-
тить, возлагая на самих немцев тяжелую задачу
доказать, что они не могут уплатить эту сумму пол-
ностью. Не имеет смысла с самого же начала исходить
из предположения, что Германия не может платить.
Юз полагает, что такое мнение, во всяком случае, не
должно быть высказано во всеуслышание—такие слова
можно произносить только шепотом, затаив дыхание.
Не наше дело выступать защитниками Германии—мы
лишь.защитники интересов нашей собственной страны.
Если бы Германия была на нашем месте, она, без вся-
кого сомнения, заставила бы нас платить полностью,
и мы нашли бы средства это сделать. Он понимает, что
вопрос должен быть передан на рассмотрение союзни-
ческой комиссии. Но какова должна быть позиция импер-
ских делегатов в этой комиссии? Он полагает, что Гер-
408
мания уже будет иметь устойчивое правительство и,
по его мнению, вряд ли какая другая страна имеет
меньше шансов подпасть под власть большевиков».
Видно, что уверенность Юза в германской платежеспо-
собности была временно—но только временно—поколеблена.
В этой его речи нет уже глубокой убежденности, что Гер-
мания может уплатить 24 миллиарда фунтов стерлингов,
которая была так очевидна в его докладе.
Заключения комиссии «Лорд Милнер заявил, что нало-
критикуются каби- жить на Германию чрезмерное
бремя—это лучший способ «боль-
шевизировать» Германию.
Черчилль спросил Юза, пробовала ли комиссия уста-
новить, как отразится уплата возмещения на бюджете
средней рабочей семьи в Германии. По его подсчетам,
для уплаты полной суммы возмещения, предлагаемой в
докладе Юза, каждая семья в Германии должна будет
сверх того, что ей необходимо для пропитания, произ-
водить еще товары на экспорт на 85 фунтов стерлингов
в год.
Юз ответил, что комиссия больше интересовалась,
как отразится на бюджете средней рабочей семьи в
Великобритании или Австралии неполучение воз-
мещения от Германии. Само собой разумеется,
немцы—тоже люди, они тоже должны существовать,
но не за счет других народов. Он хотел только дать
лишний толчок хорошо известному прилежанию этого
народа. Полезный урок прилежания—лучшее средство
от большевизма.
Короче говоря, все, чего он хочет, это чтобы англий-
ским делегатам в союзнической комиссии была дана
инструкция попытаться получить возможно большее
возмещение, которое Германия может заплатить, не
причиняя ущерба нашим финансам и нашей промыш-
ленности и не ставя под угрозу всеобщий мир.
Монтэгъю спросил Юза, как можно взыскать воз-
мещение без помощи оккупационной армии—вопрос,
которому в докладе придается особое значение.
Юз ответил, что при создавшихся обстоятельствах
средства экономического и финансового воздействия,
которые мы можем применить, заставят Германию пла-
тить, если она будет иметь к тому хоть какую-нибудь
409
возможность. А если она не сможет платить, никакая
армия ничего с нее не получит.
Премьер-министр считает, что в инструкцию нашим
делегатам следует включить условие, по которому взы-
скание возмещения не только не должно быть связано
с экономическим ущербом для империи или угрозой
всеобщему миру, но не должно также требовать для
этой цели оккупационной армии.
Лонг напомнил имперскому воен-
Лонг защищает точку ному кабинету, что комиссия Юза
зрения экспертов дело- должна была подготовить свой
вого мира
к доклад в течение нескольких дней.
Он лично, как один из членов комиссии, совершенно
убежден, что невозможно дать уже сейчас сколько-
нибудь надежные указания о размерах германской
платежеспособности. Однако мы видим, что такие пред-
ставители делового мира, как лорд Канлифф и Гиббс,
твердо считают большое возмещение вполне реальным.
Тот факт, что к таким же выводам приходят авторы
докладов Объединенных торговых палат и Федерации
британской промышленности, создаст неловкое поло-
жение, если правительство не потребует категорически
оплаты всех наших расходов по ведению войны пол-
ностью. В будущем, когда мы получим более исчер-
пывающую информацию, ничто не помешает нам изме-
нить это требование.
Сэр Роберт Борден согласился с мнением комиссии,
что Германия должна уплатить возмещение полностью
при условии соблюдения всех упомянутых здесь сообра-
жений, которые он считает решающими. Он полагает,
что в интересах всеобщего мира держава, нарушившая
мир, должна быть наказана. С другой стороны, если до-
клад представляет собой констатацию того, сколько
в самом деле Германия в состоянии уплатить, то он не
находит его убедительным и не может согласиться
с ним. Если применить выводы комиссии к Канаде,
насчитывающей около восьмой части того населения,
которое останется в Германии после утраты ею Эльзас-
Лотарингии и Познани, то оказалось бы, что Канада
должна уплачивать ежегодно 150 миллионов фунтов
стерлингов возмещения сверх тех расходов, которые
идут на управление страной и на разработку ее при-
родных ресурсов. Даже при тех огромных природных
410
ресурсах, которые имеет Канада пропорционально ее
населению, это было бы невозможно. Он сомневается, мо-
гла бы Канада уплатить даже одну десятую этой суммы.
Сэр Джордж Фостер указал, что
Сэр Джордж Фостер комиссия была назначена для под-
ле доверяет экспертам
готовки доклада имперскому воен-
ному кабинету, и он полагал с целью оказания по-
мощи кабинету прийти затем к какому-либо реше-
нию по этому вопросу. Он надеется, что доклад не
будет опубликован. Комиссия не имела ни времени,
ни достаточных источников информации, чтобы опре-
делить, сколько Германия сможет заплатить без ущер-
ба для себя самой и для нас. Комиссия имела в своем
распоряжении только три источника информации по
вопросу о германской платежеспособности: доклад
министерства торговли; заключение Херста, который
полагает, что Германия может платить 125 миллионов
фунтов стерлингов ежегодно, и выводы сэра Чарльза
Эддиса, который считает, что Германия может пла-
тить 60—65 миллионов ежегодно. Кроме этих мате-
риалов, комиссия использовала в своем докладе сужде-
ния ее членов, которые исходили каждый из своей
собственной информации. Он подписал доклад, чтобы
ускорить рассмотрение его имперским военным ка-
бинетом, хотя имел серьезные возражения по различ-
ным пунктам. Он согласен с докладом постольку,
поскольку доклад высказывается за предъявление
счета за все расходы, связанные с войной, тем, кто пре-
ступно начал и вел эту войну. Это будет очень полезный
урок всему человечеству. Он согласен также со схемой:
репарации плюс возмещение. Одно вытекает из другого:
мы должны сначала получить репарации, затем возме-
щение. Германия должна заплатить все до последнего
фартинга; мы обязаны, однако, учитывать ее платеже-
способность, а также тот эффект, который те или иные
формы уплаты возмещения произведут на экономику
союзных стран. Но когда делается попытка установить
точную сумму, которая может быть выжата из неприя-
тельских держав, тогда исследование должно быть про-
ведено какой-нибудь комиссией, которая будет распо-
лагать более серьезными источниками информации,
чем нынешняя комиссия.
Бонар Лоу не возражает против основного положе-
411
ния: мы должны требовать, чтобы Германия заплатила
до последнего предела своих возможностей. Он, однако,
решительно возражал бы, если бы комиссия имела
в виду рекомендовать кабинету признать возможным
взыскание с Германии той суммы, которая указана
в докладе. Он вовсе не уверен, что президент Вильсон
не усмотрит в этом случае недобросовестного отношения
к его Четырнадцати пунктам. Глупо спорить о возме-
щении, если исследование покажет, что Германия
в лучшем случае может уплатить только репарации.
2 декабря они договорились с союзниками, за исключе-
нием Соединенных Штатов Америки, назначить меж-
союзническую комиссию с целью исследовать, сколько
Германия сможет заплатить. Зачем поднимать принципи-
альные вопросы, если еще нет результатов этой работы?
Ллойд Джордж указал, что... если только прези-
дент Вильсон не согласится объединить все расходы
по войне и выделить определенную часть на долю Соеди-
ненных Штатов, он не видит возможности отказаться
от наших требований о получении возмещения.
Что касается намеченной общей суммы репараций,
он сомневается, может ли такая сумма быть взыскана.
Юз согласился, что такая сумма вряд ли может быть
взыскана. Но мы не будем с самого же начала ограни-
чивать наши требования, и пусть Германия докажет
нам достаточно убедительно, что она не в состоянии
заплатить полностью то, что она должна заплатить.
Ллойд Джордж продолжает. По его сведениям,
германский долг составляет от 6 до 7 миллиардов фун-
тов стерлингов; ежегодные проценты, которые Герма-
ния должна уплачивать своим держателям займа
по этому долгу, составят около 300 миллионов фунтов
стерлингов. По его мнению, германский долг союзникам
должен быть первоочередным. Германия может упла-
чивать проценты по своему внутреннему долгу только
после того, как она удовлетворит требования союзников.
С этими оговорками он согласен
Инструкции делега- назначить трех делегатов в буду-
ной Вкон*еоении!1ИР’ щую межсоюзническую КОМИССИЮ,
нои конференции Они должны будут установитЬ1
сколько Германия сможет заплатить без ущерба для
нашей экономики. По его мнению, мы должны дать этим
делегатам такие инструкции:
412
Стараться получить от Германии наибольшее воз-
мещение, какое она сможет заплатить, не причиняя
ущерба экономическому благосостоянию Британской
империи, не нарушая всеобщего мира, и взыскание
которого не потребовало бы содержания оккупацион-
ной армии в Германии.
Сэр Роберт Борден отметил, что президент Вильсон
в своих Четырнадцати пунктах говорил только о репа-
рациях и ни о чем больше. Возмещение, таким образом,
вовсе исключалось. Мы говорили о компенсации за
причиненные убытки, но даже это относится только
к территориям, которые подверглись вражескому наше-
ствию и оккупации. Если президент Вильсон предста-
вит эти возражения премьер-министру и Бальфуру,
что они смогут ему ответить?
Бонар Лоу сказал, что они могли бы указать на
вызванное этим вопросом сильное возбуждение обще-
ственного мнения Англии. Он, однако, надеется, что
мы не будем дальше обсуждать этот вопрос, а подождем
ответа межсоюзнической комиссии. Он не знает других
способов, какими может быть произведена уплата,
кроме как золотом, ценными бумагами или товарами;
он не видит также, как могли бы мы получить без ущерба
для нас самих какие-нибудь суммы сверх репараций.
Ллойд Джордж, отвечая на вопрос Монтэгью, отме-
тил, что, хотя во время этой дискуссии речь шла только
о Германии, само собой разумеется, мы имели в виду
и остальные вражеские страны.
Имперский военный кабинет в соответствии с пред-
ложением Ллойд Джорджа, дал инструкции британ-
ским делегатам в межсоюзнической комиссии по во-
просу о репарациях и возмещении, а именно:
Стараться получить от Германии наибольшее воз-
мещение, какое она может платить последовательно,
не причиняя ущерба экономическому благосостоянию
Британской империи, не нарушая всеобщего мира, и
взыскание которого не потребовало бы содержания окку-
пационной армии в Германии».
Прения на межсоюз- На первом же заседании межсоюзни-
нической конференции ческой конференции, которое состоя-
лось после заключения перемирия, в начале декабря, пер-
вым обсуждался вопрос о репарациях. Ввиду того что
позиция политических деятелей того времени сейчас иска-
413
жается, стоит изложить ход этой дискуссии с доста-
точной полнотой. Мы увидим, что союзные правительства
не имели тогда никакого представления о размерах возме-
щения, которое может быть взыскано с Германии за причи-
ненные во время войны убытки. Подлинное сомнение было
не в том, должна ли Германия по закону и справедливости
уплатить полностью за все причиненные ею убытки, а в том,
каковы пределы ее возможностей. Было решено передать
этот вопрос на обсуждение финансовым и экономическим
экспертам. Вот краткое изложение хода дискуссии.
«Ллойд Джордж сказал, что это весьма трудный
вопрос. Общественное мнение во всех союзных странах
требует, чтобы мы получили от Германии все, что
можно получить. Возникает поэтому вопрос, сколько
можно получить. Широкая публика имеет самые фан-
тастические представления о том, сколько можно выжать
из Германии. У Германии сейчас уже осталось не очень
много заграничных ценных бумаг. Она имеет только
150 миллионов фунтов стерлингов золотом и почти боль-
ше ничего. Для усиления позиции всех союзных прави-
тельств по этому вопросу он предлагает учредить меж-
союзническую комиссию экспертов, которая установит,
сколько могут заплатить Германия, Австрия и Турция.
Английское правительство уже назначило свою соб-
ственную комиссию для разработки этого вопроса,
другие союзные правительства, вероятно, уже это
сделали. Межсоюзническая комиссия, конечно, очень
поможет всем правительствам...
Клемансо и Орландо заявили, что предполагается
создать только одну комиссию». (Итальянцы очень
настаивали на том, чтобы Германия и Австрия сов-
местно отвечали на все претензии союзников.)
«Орландо сказал, что он вполне
Репарации с Австро- согласен с Ллойд-Джорджем. Необ-
енгрии ходимо создать комиссию, и она
должна носить межсоюзнический характер; эта комис-
сия изучит все вопросы, связанные с компенсациями
и возмещением, налагаемыми на Германию и Австрию.
Вопрос о юридической ответственности Австро-Венгрии
представляет значительные юридические трудности.
Австро-Венгерское государство распалось; кто же теперь
отвечает за его обязательства? Это юридический, а не
414
политический вопрос; это вопрос международного права,
и судить об этом должны юристы—судить приблизи-
тельно так же, как в любом деле между частными лицами.
Когда мы будем обсуждать вопрос в этом аспекте, надо
будет, чтобы вместе с финансовыми экспертами в работе
приняли участие и юристы. Возникает еще и другой
вопрос в этой связи: о совокупной ответственности не-
приятельских стран за причиненные им убытки. Это
принципиальный вопрос. Так, например, Италия
воевала главным образом против Австрии, но и Гер-
мания причинила ущерб Италии. Германские войска
сражались бок о бок с австрийцами, и германские
подводные лодки топили итальянские военные суда.
Строго говоря, наибольший ущерб причинили итальян-
цам именно немцы. Весьма важно поэтому рассмотреть
вопрос о совместной ответственности Германии
и Австрии за причиненные ими убытки. Когда комиссия
покончит с этими вопросами и установит, сколько могут
уплатить вражеские страны, только тогда союзные
правительства должны будут решить, какие смягчения
можно сделать и нужно ли их делать стране, являющей-
ся составной частью Австро-Венгрии.
*****
Клемансо указал, что комиссия должна будет,
по-видимому, разбиться на несколько подкомиссий
и каждая будет рассматривать вопрос в правовом,
финансовом или другом каком-нибудь аспекте. Потре-
буется более подробное изучение германских ресурсов,
как например железных дорог, рудников и т.д. Другая
причина, почему комиссия по своему составу должна
быть невелика, состоит в том, что вряд ли возникнут
серьезные расхождения по принципиальным вопросам.
Ллойд Джордж согласился с этим; однако главная
трудность заключается в другом: откуда получить
компенсации и репарации?
***** *
Барон Соннино указал, что какая-нибудь комиссия
должна, кроме того, проверить, с точки зрения союзни-
ков, правильность общей суммы убытков и справедли-
вость выдвинутых претензий. Необходимо, чтобы все
415
эти требования были основаны на каком-нибудь общем
принципе.
Клемансо предложил, чтобы каждая страна подго-
товила подробный список своих претензий и предста-
вила этот список на усмотрение комиссии. Как напри-
мер мог бы он сказать, какие должны быть претензии
у Италии? И как мог бы барон Соннино определить
французские претензии?
Бонар Лоу сказал, что он предпочитает метод, пред-
ложенный Клемансо.
Бальфур предложил назначить
Система очередности комиссию для рассмотрения
тензийЦИ°ННЫХ Пре' очеРеДности> в которой предъ-
являемые претензии подлежат
удовлетворению.
Клемансо признает целесообразность этого пред-
ложения.
Ллойд Джордж признает предложение Клемансо
наиболее правильным. Каждая страна должна сама
подсчитать свои требования. Но первым делом мы
должны установить, сколько смогут заплатить наши
противники.
Бальфур поддержал точку зрения барона Соннино:
необходимо установить общий принцип для исчисления
претензий*. В противном случае каждая страна исчис-
лит свои требования по-разному.
Барон Соннино категорически настаивал на том, что
необходимо установить какой-нибудь общий коэффи-
циент для исчисления убытков. Например, какой-
нибудь курорт предъявит претензии, что в результате
действий неприятеля он потерял всех своих клиен-
тов. Будет ли это справедливой претензией? Необходимо
установить какой-нибудь единый принцип для коммер-
ческих претензий и для семейных претензий.
Конференция решила, что каждое из союзных и
объединившихся правительств составит список своих
требований по репарациям за причиненный неприятелем
ущерб; затем эти требования должны быть переданы
на рассмотрение межсоюзнической комиссии, которая
будет назначена после сбора всех требований.
Клемансо утверждал, что очень важно узнать
мнение американского правительства по этому во-
просу.
416
Ллойд Джордж согласился с этим.
Конференция постановила, что Бальфур сообщит
ее решения полковнику Хаузу».
Создание Комиссии Пленарное заседание Мирной конфе-
По репарациям ренции 25 января 1919 года (это—вто-
рое пленарное заседание; первое, 18 января, носило почти
целиком официальный характер) назначило различные
комиссии, в том числе «Комиссию по репарациям за причи-
ненный ущерб».
Задачи Комиссии были определены так:
«Заседание постановляет учредить Комиссию в со-
ставе не более чем трех представителей от каждой
из пяти великих держав и не более чем двух предста-
вителей от Бельгии, Греции, Польши, Румынии и
Сербии. Комиссия должна обсудить и доложить кон-
ференции:
1. Размеры той суммы, которую должны уплатить
вражеские страны в виде репарации.
2. Сколько они могут заплатить.
3. Какими методами, в какой форме и в тече-
ние какого времени должна быть произведена
уплата».
5 февраля в состав Комиссии были введены два делегата
от Чехословакии. 24 февраля—двое от Португалии; общий
состав членов Комиссии достиг, таким образом, 29. Англий-
скими представителями, как я уже указывал, были У. М. Юз,
лорд Канлифф и лорд Самнер.
На втором заседании были назначены следующие три
подкомиссии:
Подкомиссия первая—подсчет убытков.
Подкомиссия вторая—изучение финансовых возмож-
ностей неприятельских стран и тех средств уплаты
долга, которыми они располагают.
Подкомиссия третья—меры контроля и гарантии.
Споры об определении Комиссия затем потратила очень много
содер^иия термина времени на то, чтобы определить содер-
репарации» жание термина «репарации за причи-
ненный ущерб». Делегаты Франции, Англии, Италии,
Польши, Сербии и Америки представили Комиссии свои
меморандумы.
27 Ллойд Джордж
417
По вопросу об общих принципах репараций все мемо-
рандумы, кроме американского, устанавливали, что репа-
рации должны покрыть весь ущерб, причиненный войной.
Меморандум Соединенных Штатов указывал, что можно
требовать репараций только в следующих случаях:
«а) если эти претензии полностью соответствуют
принципам международного права или
б) если они предусмотрены в тех пунктах президента
Вильсона, которые говорят о восстановлении террито-
рий, подвергшихся нападению, и в том разъяснении
этих пунктов союзными правительствами, которое было
сообщено Германии в ноте государственного секретаря
Соединенных Штатов от 5 ноября 1918 года».
Нота от 5 ноября, о которой здесь говорится,—это нота
Лансинга, которую я уже цитировал текстуально в главе,
посвященной переговорам, предшествовавшим перемирию.
Весьма серьезное расхождение в пони-
Требования возме- мании термина «репарации» привело
щения военных рас- к продолжительным прениям между
Х0А0В американской и другими делегациями.
Клоц, говоривший от имени Франции, настаивал на том,
чтобы союзники имели полное право требовать возмещения
за все военные расходы; английский и итальянский
члены Комиссии по репарациям присоединились к этой
точке зрения.
Бельгия интересовалась не столько этим юридическим
спором, сколько практическими выводами из этих рассуж-
дений: если союзники будут нагромождать свои претензии,
шансы Бельгии на получение полного возмещения за ее
потери очень сократятся; ее доля в каждом фунте стерлингов,
который Германия сможет заплатить, окажется весьма
скудной. Вот почему бельгийский делегат ван ден Гойвел
возражал против того, чтобы кто-либо из союзников, кроме
Бельгии, включил всю сумму военных расходов; Сербия,
однако, высказалась за то, чтобы неприятелю был предъяв-
лен счет за все военные расходы.
Вопрос передан на Дебаты тянулись на протяжении не-
рассмотрение Вер- скольких заседаний. Наконец, посколь-
ховного военного со- ку очень многое, как оказалось, зави-
вета село от того или иного толкования оп>
ворки союзников в ноте от 5 ноября 1918 года, решено было
передать этот вопрос на обсуждение Верховного военного
418
совета, который в»свое время сделал эту оговорку. Резолю-
ция, принятая Комиссией в окончательном виде 24 февраля
1919 года, гласила:
«Комиссия решает передать председателю Мирной
конференции для представления Верховному военному
совету, назначенному 4 ноября 1918 года, следующий
вопрос:
«Будет ли утверждение предложения Клоца, что
«права союзных и объединившихся держав должны
включать все», находиться в противоречии с намере-
ниями членов Верховного военного совета (в его тог-
дашнем составе), выраженными в американской ноте от
5 ноября 1918 года?»
В связи с принятием этой резолюции дальнейшее обсу-
ждение вопроса о том, должны ли требования союзников
о репарациях быть ограничены в пределах, предложенных
американской делегацией, или им следует придать более
широкое толкование, было передано из Комиссии для рас-
смотрения непосредственно руководителям Мирной конфе-
ренции.
В то время как была принята эта резолюция, Совет
десяти временно прекратил свою работу, потому что на Кле-
мансо 19 февраля было совершено покушение; я же должен
был по неотложным и весьма беспокойным делам, связанным
с демобилизацией военнослужащих и переводом промыш-
ленности на выпуск мирной продукции, вернуться в Англию.
Я отсутствовал до 5 марта. Президент Вильсон тоже должен
был уехать в Америку и отсутствовал до 14 марта.
К этому времени английские делегаты в первой подкомис-
сии Комиссии по репарациям подготовили свое заявление
с предварительной оценкой убытков, за которые английские
делегаты предлагали предъявить претензии. Этот перечень
включал: а) потери торгового флота—потопленные или по-
врежденные суда, потери владельцев, потери грузов, потери
людей; б) ущерб английскому имуществу в союзных странах
в результате военных действий; в) убытки от артиллерийских
обстрелов и воздушных налетов; г) расходы по выплате
военных пенсий; д) дотации на продовольствие и прибавки
к пенсиям престарелым; е) пособия семьям солдат; ж) внеш-
ние военные долги; з) ссуды союзникам и доминионам;
и) военные дополнительные статьи бюджета. Многие другие
возможные претензии не входили в этот перечень.
419
27*
Я твердо придерживался того мнения,
что условия перемирия не позволяют
нам требовать возмещения тех расхо-
дов, которые связаны с ведением войны.
я доложил этот подробный перечень
Я отвергаю требова-
ния возмещения «воен-
ных расходов»
Кабинет, которому
наших требований, согласился со мной по вопросу об огра-
ничениях, которые мы должны внести в соответствии с усло-
виями перемирия. Я сообщил об этом решении нашему
представителю в Комиссии по репарациям. Оставался един-
ственный вопрос о возмещении «ущерба частным лицам»,
предусмотренный в условиях, на которых Германия
согласилась сдаться.
После долгих размышлений и бесед
«Ущерб частным ли- с моими коллегами я решил, что
цам» ограничен пен- английские претензии на компенса-
СИЯМИ S
цию за ущерб частным лицам должны
ограничиваться такими претензиями, которые были офи-
циально признаны правительством в виде пенсий постра-
давшим гражданам или в случае их смерти—их родствен-
никам и иждивенцам. У меня было два основания для
такого требования: первое из них изложено очень убеди-
тельно в меморандумах генерала Смэтса и лорда Самнера,
которые я цитирую ниже. Второе состояло в том, что на
полную оплату Германией материального ущерба могли рас-
считывать только Франция и Бельгия. Следовательно, если
Англия не включит оплату пенсий за увечья, ее доля в общей
компенсации, получаемой от Германии, будет совершенно
незначительной по сравнению с тем, что получат другие
союзные державы, обремененные в финансовом отношении
в результате войны не больше, а некоторые из них и зна-
чительно меньше, в расчете на душу населения, чем Бри-
танская империя. В общей сложности расходы, кото-
рые мы понесли, и причиненные нам, прямо или косвен-
но, потери были больше, чем в любой из союзных и объ-
единившихся стран.
Я всегда сознавал, что Германия сможет
заплатить только небольшую часть
того, что она должна была бы запла-
тить в силу своей моральной ответствен-
ности или по условиям перемирия.
Поэтому, поскольку вопрос идет об Англии, включение тех
или иных категорий убытков имело для нас очень большое,
финансовое значение. Для Германии это было безразлично,
Требования возмеще-
ния ущерба, нанесен-
ного английской тор-
говле, невозможны
420
а для нас это был вопрос о сотнях миллионов фунтов стер-
лингов. Общий ущерб нашему имуществу составлял менее
одного миллиарда фунтов стерлингов, но наши расходы
на войну, наши потери в международной торговле и транс-
порте и наше бремя расходов по пенсиям превышало соот-
ветствующие расходы всех других воевавших стран. В любом
гражданском иске мы могли бы с полным законным основа-
нием требовать взыскания этих издержек. По условиям
перемирия мы не могли требовать возмещения военных
расходов и потерь в торговле, но нота Лансинга разрешала
нам требовать репарации за физические увечья, нанесенные
частным лицам, за которые государство оказывало мате-
риальную поддержку пострадавшим.
Это решение вызвало наибольшие на-
Были ли наши требо- падки тех, кто хотел во что бы то ни
вания ^репараций за- стало осудить статьи Версальского до-
конны’ говора о репарациях, если не весь
Версальский договор в целом. Они расценивали решение как
изменение условий перемирия, на основе которых Германия
капитулировала. Хотя добавление этой претензии само по
себе практически никак не меняло положения Германии,
поскольку она по всем остальным статьям не могла запла-
тить и двух шиллингов за фунт, все же банкротство долж-
ника не может служить оправданием злостных претензий
кредиторов.
Справедливость наших претензий зависит от того, при-
знаем ли мы это нарушением условий перемирия или не
признаем. Нет никакого сомнения, что само по себе требо-
вание было законным, так как оно представляло собой дей-
ствительное финансовое обязательство, взятое на себя союз-
никами, обязательство перед пострадавшими от действий
неприятеля частными лицами, которое союзники в то время
фактически выполняли в установленные сроки. Весь вопрос
в том, предусмотрена ли была эта претензия нотой Лансинга,
которая была разъяснением Четырнадцати пунктов, сде-
ланным по настоянию союзников, и которая была послана
американским правительством немцам до подписания пере-
мирия. Выходит ли эта претензия о пенсиях за пределы
требований ноты Лансинга? Американский документ уста-
навливал только такие требования союзников: восстановле-
ние Бельгии и оккупированных территорий Франции,
Румынии, Сербии и Черногории; компенсация за материаль-
ный ущерб, причиненный имуществу частных граждан;
421
компенсация за ущерб, причиненный непосредственно воен-
ными действиями немцев частным лицам. Поскольку споры
шли главным образом вокруг толкования, которое необ-
ходимо применить к этой конкретной категории, то жела-
тельно привести объяснение самих американских экспертов
о значении и содержании тех терминов, которые употреб-
ляются в ноте Лансинга, посланной германскому прави-
тельству перед заключением перемирия:
Американские толко- «Ущерб частному лицу го-
вания ноты Лансинга раздо труднее определить, чем
ущерб имуществу. Можно, конечно, ограничить этот
ущерб, причиненный частному лицу, физическим уве-
чьем в результате, скажем, огнестрельной раны. Однако
термин этот должен толковаться шире. Мы предусмот-
рели полное возмещение материальных убытков, осо-
бенно на оккупированных территориях; разумно и спра-
ведливо придать и физическому увечью более широкое
толкование, иначе окажется, что мы придаем имуще-
ству особую святость по сравнению с жизнью граждан
и их трудом. Мы полагаем поэтому, что ущерб частным
лицам должен охватывать всевозможные виды личных
потерь: смерть, увечье, принудительная работа, утрата
возможности получить работу или получить справедли-
вое вознаграждение за работу».
Меморандум лорда 30 марта 1919 года лорд Самнер пред-
Самнера ставил пространный меморандум, в ко-
тором рассматривается вопрос о том, подходят ли под это
понятие подлежащие оплате пенсией личные увечья, полу-
ченные в сражении? Его заявление начиналось с обсуждения
юридического вопроса, имеют ли страны-победительницы
право предъявить требование в форме репараций за некото-
рые или все военные расходы. В связи с этим он изучил
заявления президента Вильсона, сделанные им в разное
время, и оговорки союзников и пришел к заключению, что
и те и другие дают возможность широкого толкования репа-
рационных претензий. Французы также упорно отстаивали
эту точку зрения. По этому вопросу мне пришлось отверг-
нуть предложение лорда Самнера и выступить против фран-
цузского утверждения.
Лорд Самнер доказывал затем, что «репарации» и «воен-
ные расходы»—это не две различные и взаимоисключающие
422
категории, а тесно переплетающиеся одна с другой, если
не идентичные, понятия:
«Между этими терминами нет противоречия. Я думаю,
что мы не поможем делу, если будем тщательно отде-
лять категорию «репараций» от категории «военных
расходов». Дело состоит в том, что многие из «репа-
раций» могут быть охарактеризованы как часть «воен-
ных расходов» соответствующей страны».
Его замечания по поводу пенсий и пособий более обосно-
ванны. В этом случае его аргументация неопровержима:
Доводы за включе- «Он (солдат, защищающий свою
ние военных пенсий СТраНу) тот же частный гражданин,
который был призван к оружию в борьбе за справедли-
вость. Его мундир ничего не меняет. Он уходит от своей
гражданской жизни только для того, чтобы защищать
свою родину, и, если остается в живых, возвра-
щается в гражданскую жизнь. Я думаю, что история
не найдет в его деле причин лишить его гражданских
прав.
Можно ли в самом деле утверждать, что авторы этого
документа (оговорка союзников) действительно имели
намерение создать для лиц, не вступавших в армию,
особые привилегии, которых они сознательно решили
лишить солдат, одетых в мундиры?»
Лорд Самнер отмечает, что из числа призванных и завер-
бованных
«многие продолжали оставаться на гражданской
работе, подвергая себя всем опасностям войны: в армии—
рабочие батальоны, санитары, военные священники,
врачи, шоферы; на море—весь тот огромный персонал,
который день за днем занимался опаснейшим делом—
вылавливанием мин в целях обеспечения торговли ме-
жду народами...»
Лорд Самнер указывал, что можно было бы пойти дальше
и в полном соответствии с логикой потребовать возмещения
всех военных расходов. Однако, даже если не впадать в
крайность, пенсии и пособия, бесспорно, представляют собой,
расход, производимый для невоенного населения, что пол-
ностью соответствует требованиям оговорки союзников
от 5 ноября. Это не может быть отменено произвольным
423
декретом президента Вильсона вопреки логике и здравому
смыслу.
Самым важным из документов, предста-
Меморандум Смэтса вленных Совету по этому вопросу, был
меморандум генерала Смэтса от 31 марта 1919 года. В
этом меморандуме генерал Смэтс утверждал, что оговор-
кой, известной под названием ноты Лансинга, союзники
четко разъяснили немцам, что в их толковании слова
президента о «восстановлении» включают «общий прин-
цип, имеющий очень широкое применение»; он предусма-
тривает «возмещение за весь ущерб, причиненный граж-
данскому населению союзных стран, отдельным лицам
и их имуществу в результате германской агрессии на земле,
на море и в воздухе...» Ограничение президентом пределов
восстановления повреждений, причиненных военными дей-
ствиями на одних только территориях, подвергшихся втор-
жению, совершенно ясно отброшено.
Генерал Смэтс доказывает далее очень убедительно, что
возмещение лавочнику, пострадавшему от германской бом-
бардировки, фактически совершенно аналогично тому,
которое впоследствии получит тот же лавочник, когда он
будет призван, чтобы защищать свое село, и окажется
раненым или изувеченным; оно аналогично и тому пособию,
которое получает его жена во время отсутствия кормильца.
«Простой и здравый анализ этой оговорки приводит
поэтому к заключению, что если прямые военные рас-
ходы (жалованье и экипировка солдат, стоимость вин-
товок, пулеметов, артиллерии и всех подобного рода
расходов) не могут быть взысканы с немцев, то пен-
сии уволенным из армии солдатам или пенсии вдовам,
сиротам и пособия женам и детям солдат, отбывающих
военную службу, представляют собой статьи компен-
сации гражданскому населению за понесенный им ущерб,
за который германское правительство несет ответствен-
ность...»
Президент Вильсон Особое значение меморандума Смэтса
убежден заключалось в том, что именно
этот документ убедил президента Вильсона, и он
должен был согласиться на включение в репарации расхо-
дов на пенсии и пособия женам солдат. Генерал Смэтс был
известен как человек очень терпимый к чужим мнениям,
.424
свободный от чисто европейского предубеждения к немцам,
и поэтому его выводы имели особый вес. Темперли указы-
вает:
«Интересно отметить, что та статья договора, кото-
рая вызвала самые яростные нападки,—статья, обязы-
вавшая Германию уплатить за военные пенсии и посо-
бия,—была предложена генералом Смэтсом, а его никто
не может обвинить в особой мстительности по отноше-
нию к Германии. Много было людей, которые осуждали
политику включения пенсий в раздел о репарациях;
это, без сомнения, одна из самых крупных статей гер-
манской задолженности, но не следует также забывать,
что эту статью защищали великодушные люди»*.
В конце концов не было большой разницы между выше-
приведенным толкованием ноты Лансинга, которое давали
юристы Соединенных Штатов, и толкованием ее лордом
Самнером и генералом Смэтсом.
После предъявления меморандума
Формулирование ста- Смэтса и решения президента Вильсона
тей договора о репа- присоединиться к нашей точке зрения
р ях о включении пенсий и других пособий
в раздел «личного ущерба», подлежащего возмещению,
основные споры по этой статье были улажены. Предстояло
сформулировать статьи о репарациях в мирном договоре;
в связи с этим надо было решить, каких мы потребуем
поставок натурой, особенно углем. По всем вопросам о том,
какие статьи включить в общий счет для предъявления
Германии, у союзников было теперь уже полное согласие;
Франция отказалась от военных расходов, а пенсии были
включены с одобрения Америки. Оставалось решить, во-
первых, какую часть общего счета сможет покрыть Германия;
во-вторых, каким путем она будет выполнять свои обяза-
тельства; в-третьих, в какой пропорции будут распреде-
ляться между союзниками получаемые суммы. По вопросу
об общей сумме, которая может быть получена с Германии,
между союзниками существовало столько же различных
мнений, сколько их было среди английских экспертов.
Французы выражали уверенность, что Германия, если ей
дать время, вполне сможет оплатить целиком весь счет.
* «History of the Peace Conference», vol. II, p. 14.
425
Клоц—«сердце, на- В этом отношении Клоц—французский
чиненное облигация- МИНИСТр финансов—не проявлял ника-
ми> ких сомнений. Он принадлежал к то-
му типу жестоких, безжалостных людей, которые, когда
дело касается денег, не способны думать ни о чем, кроме
чистогана. Его нисколько не волновала перспектива новых
страданий, новой ненависти, воскрешенных старых обид,
новых ссор и всеобщего беспокойства, которые возникнут
в Европе по мере того, как мы будем вымогать у Германии
все, вплоть до последнего пенса. Его ум и сердце были
так начинены облигациями, что уже не оставалось места
для человеческих чувств. Но были среди французов и люди
более благородного характера, которые, однако же, согла-
шались с Клоцем в вопросе о том, сколько может и должна
платить Германия. Любезный Думер, опытный министр
и будущий президент республики, весьма и совершенно
заслуженно уважаемый всеми за честность и патриотизм,
поддерживал Клоца. Клоц приводил в доказательство
своей правоты подробный подсчет германских богатств:
земля, государственные леса, железные дороги, доки, уголь-
ные копи, фабрики. Он не мог бы, однако, объяснить нам,
как все это должно быть реализовано для платежей по
фонду репараций. Президент Пуанкаре не сомневался,
что Германия может оплатить весь счет и должна будет
это сделать, если мы приставим штык к ее груди. У него
был тот логический метод мышления, который всегда
из ложных или неполных предпосылок обязательно
приходит к неправильным выводам. Он беспрерывно тер-
зал Клемансо своими увещеваниями не сдаваться. Пуан-
каре только через четыре года понял, как он просчи-
тался, когда ему не удалось найти золотое дно в Руре,
и подал в отставку, предоставив другому министру испытать
унижение отступления от этого невозможного дела. Дру-
гой не менее одаренный человек—Тардье—был искренним
сторонником тех же весьма утешительных доктрин.
Клемансо ни разу в моем присут-
Финансы наводят тос- ствии не высказывал своего мнения
ку на лемансо по финансовым вопросам. Он этими
вопросами не интересовался. Они казались ему очень скуч-
ными. Он неизменно передавал все вопросы, связанные
с цифрами, тем своим коллегам, которые претендовали
на более близкое знакомство с финансовыми проблемами.
Я уже рассказывал выше о точке зрения английского пра-
426
вительства. Мы полагали, что невозможно фиксировать
какие бы то ни было цифры до того, как 1) будет устано-
влена точная сумма убытков и стоимость восстановления;
2) мы изучим основательно возможности Германии—сколь-
ко она сможет уплатить обращающимися ценными бума-
гами или сырьем.
Подсчеты американцев не были оконча-
Американские оценки тельными. Недатированный меморандум
Нормана Дэвиса—главного финансового советника прези-
дента Вильсона—отражает взгляды делегатов США по этому
вопросу. Все они единодушно, на основании материалов
своих экспертов, считали, что Германия сможет заплатить
в течение двух лет от 4 до 5 миллиардов долларов (то есть
приблизительно от 800 миллионов до одного миллиарда
фунтов стерлингов).
«Все полагают, что сверх этого Германия в течение
нескольких лет сможет заплатить еще от 5 миллиардов
до 10 миллиардов долларов; это составит в общей
сложности от 10 до 15 миллиардов долларов (3 мил-
лиарда фунтов стерлингов)».
Все это пока еще совпадает с мнением, изложенным пред-
ставителями английского министерства финансов. Но аме-
риканские делегаты склонны идти дальше.
Кроме того, по мнению американских экспертов, Гер-
мания могла ф>1 заплатить еще 15 миллиардов долларов,
а всего, стало быть, 6 миллиардов фунтов стерлингов, если
ей позволят половину этой суммы заплатить германскими
бумажными денежными знаками. Общая сумма этого долга
должна быть указана в мирном договоре. Меморандум гово-
рит в очень осторожных выражениях о том, будет ли целе-
сообразно с политической точки зрения потребовать от
Германии такую большую сумму. Дело в том, что
а) Германия может отказаться подписать;
б) такие платежи сделают Германию конкурентом союз-
ников в таких масштабах, что это может оказаться вредным
Для союзников;
в) все это может в конце концов повлечь за собой отказ
от мирного договора и привести к нарушению всеобщего
мира.
Французы утверждали, что Германия может заплатить
30 миллиардов фунтов стерлингов. Лорд Канлифф и лорд
Самнер предложили цифру в 12 миллиардов фунтов стер-
427
лингов. Французы и американцы в конце концов сошлись
на компромиссе—8 миллиардов фунтов стерлингов.
29 марта 1919 года я представил «Боль-
Мой меморандум шод четверке» меморандум, в котором
изложил точку зрения Англии по
вопросу о репарациях. В этом меморандуме указыва-
лось прежде всего, что, хотя союзные и объединившиеся
правительства имеют бесспорное право на полную компен-
сацию, неприятель не сможет уплатить эту компенсацию
полностью. Поэтому мы должны ограничить наши требова-
ния полной компенсации врагом, сколько бы ему это ни
стоило, за
«весь причиненный материальный ущерб и потери
и физические увечья, включая увечья, нанесенные
неприятельскими государствами невоенным иждивен-
цам военнослужащих».
Эта последняя фраза в дальнейшем разъяснялась сле-
дующим образом:
«каждая из союзных и объединившихся держав должна
получить от Германии справедливое возмещение в слу-
чаях смерти, увечья или неизлечимого повреждения
здоровья кого-либо из подданных этих держав, при-
чиненных непосредственно военными действиями не-
приятеля на суше, на море и в воздухе или действиями
неприятельских армий, населения или властей на
оккупированных захваченных ими неприятельских
территориях».
Затем-репарации должны быть уплачены за все имуще-
ство (за исключением военных укреплений и материалов),
которое было увезено, захвачено, уничтожено неприятелем
или, наконец, повреждено в результате военных действий.
Увезенное имущество должно быть возвращено, если воз-
можно, а за все остальное имущество должно быть упла-
чено. Поскольку я был убежден, что мы не сможем догово-
риться об общей сумме репараций, подлежащей включению
в договор, я предложил создать комиссию по репарациям,
которой должны быть переданы на разрешение все воп-
росы о репарациях, вызвавшие разногласия между союз-
никами,
428
Сумма и методы опла- «Сумма, подлежащая оплате, сро-
ты остаются открыты- ки и метод уплаты, а также цен-
ми ные бумаги, которые должны быть
получены, будут определены межсоюзнической комис-
сией после рассмотрения предъявленных претензий
и предоставления Германии полной возможности
высказаться по этим вопросам».
Я предложил также, чтобы мы время от времени заслу-
шивали представителей Германии; мы, во всяком случае,
должны услышать ее суждения по вопросу об ежегодных
взносах, устанавливаемых комиссией.
Основные данные, о которых шла дискуссия, таким
образом, еще не были установлены, но их можно было бы
установить при наличии достаточного времени и условий,
позволяющих спокойно изучить вопрос. Ни одно из этих
условий не могло быть достигнуто до подписания договора.
У нас не было времени подсчитать все убытки и расходы
по восстановлению. Стоимость строительных материалов
была в то время очень высока—во многих случаях втрое
выше, чем до войны. Но цены должны были со временем
упасть. Возбуждение в обществе было еще очень велико:
никто не хотел и слушать о разумных уступках в предъяв-
ляемых к Германии требованиях. Сплошь и рядом даже
очень осторожные финансисты теряли голову. Если бы
мы в то время признали, что Германия должна заплатить
только 6 миллиардов фунтов стерлингов, поднялся бы страш-
ный шум, потому что эта сумма покрывала бы едва 20 про-
центов всех расходов союзникдв.
Мой меморандум предлагал, чтобы уплата производи-
лась по возможности натурой. Распределение получаемых
сумм должно было производиться пропорционально поте-
рям каждой из союзных стран. Первоначальный взнос
должен был быть сделан в 1919—1920 годах в сумме одного
миллиарда фунтов стерлингов. Ко времени составления
моего меморандума представители всех союзных дер-
жав в Комиссии по репарациям, за исключением амери-
канцев, считали, что мы должны потребовать от Германии
уплаты всех военных расходов союзников. Это и было
самое тяжелое из всех требований, предъявленных
Германии: оно достигало 75 процентов всей суммы.
Именно эту статью английская делегация предложила
исключить.
429
Меморандум Юза— Мы никак не могли договориться о
Канлиффа — Самне- Какой-либо приемлемой для всех циф-
ра ре. Тогдашние наши трудности лучше
всего характеризуются письмом Юза ко мне. К этому письму
от 17 марта 1919 года был приложен меморандум, соста-
вленный им самим и лордами Канлиффом и Самнером, то
есть тремя английскими делегатами в Комиссии по репа-
рациям. Меморандум указывал, что Германия в ближай-
шие годы сможет, по всей вероятности, уплатить весьма
значительную сумму. Авторы предлагали заставить Гер-
манию заплатить в течение первых полутора-двух лет
первоначальный взнос в один миллиард фунтов стерлин-
гов, а затем платить проценты и погашения по всей осталь-
ной сумме долга (точная цифра долга не была указана
в меморандуме). Однако ежегодный взнос должен был
делаться, по-видимому, на капитал в 10 миллиардов фун-
тов стерлингов. Это можно заключить из того факта, что
к 1926 году проценты и погашение должны составлять
ежегодно уже 600 миллионов фунтов стерлингов—500 мил-
лионов фунтов стерлингов проценты, из 5 процентов годо-
вых, и 100 миллионов фунтов стерлингов погашение. Гер-
мания должна была уплачивать по 600 миллионов фунтов
стерлингов ежегодно в течение около 35 лет.
Эти 600 миллионов фунтов стерлингов должны были
выплачиваться таким образом: 350 миллионов фунтов стер-
лингов золотом, а 250 миллионов фунтов стерлингов бумаж-
ными марками. Эти бумажные марки «мы должны будем
на свой риск и страх продать или заложить, как нам удаст-
ся». Фактическая уплата долга будет производиться обли-
гациями на предъявителя с купонами. Юз предложил,
чтобы эти германские обязательства, когда они поступят
к союзникам, продавались ими в нейтральных и поста-
вляющих сырье странах так, чтобы Германии труднее было
от них отказаться. Однако предположение, что Германия
сможет заплатить долг в таких размерах и в такой срок,
основывалось на надеждах и предложениях.
Основано на надеж- «Мы сознательно не подкрепляем
дах и предложениях наши предположения о ежегодных
взносах, которые может заплатить Германия, стати-
стическими данными и не приводим никаких цифровых
материалов. Статистика могла быть принята во вни-
мание, и в самом деле была нами изучена, только
430
применительно к взносам первых двух лет. Ё отноше-
нии дальнейшего периода и тех условий, которые
возникнут впоследствии, ничего нельзя сказать опре-
деленного, кроме того, что они будут очень отличаться
от прежних. В этом случае статистика не может при-
нести никакой пользы».
*****
«Если Германия будет зарабатывать эти бумажные
деньги, они со временем могут приобрести ценность;
единственное, чему мы не можем поверить,—это тому,
что немцы, которых мы до сих пор знали, не смогут
устроиться так, чтобы так или иначе не зарабатывать
денег. А раз это приемлемо, то весь вопрос сводится
к тому, чтобы заставить их зарабатывать деньги для
нас...
Легко видеть, что, поскольку речь идет о будущем,
наше мнение—только мнение; но мы убеждены, что
это здравое мнение».
Они признавали далее, что Германия должна будет
обеспечить себе внешние кредиты путем экспорта това-
ров—иначе она не сможет уплачивать за границу из года
в год такие большие суммы.
«Оплата наших претензий экспортными товарами
будет означать вытеснение наших отечественных про-
изводителей, а оплата очень больших претензий пред-
полагает очень большое увеличение германского экспор-
та. Все же Германия не сможет делать крупные пла-
тежи, если не будет экспортировать что-нибудь, что
могло быть произведено в самой Англии. Итак, най
предстоит выбрать: причинить ли некоторый неизбеж-
ный ущерб нашим фабрикантам или заставить всех
наших налогоплательщиков, всю торговлю и все фи-
нансы страны нести на себе по-прежнему без всякой
помощи все бремя нынешней задолженности».
Кейнс представляет Меморандум Юза ни в коей мере не
пересмотренный план удовлетворил меня. Мы обсудили этот
вопрос очень обстоятельное Кейнсом, который был одним из
главных советников министерства финансов на конференции.
Он согласился составить самый подробный план на основе
более умеренных ежегодных взносов Германии. 22 марта
1919 года он представил мне меморандум, в котором излага-
431
лось это предложение. Меморандум устанавливал следую-
щие платежи Германией по репарациям:
а) стоимость территориальных уступок Германии
(Эльзас-Лотарингии и колоний и т. д.);
б) немедленная сдача всех германских судов, всего гер-
манского золота и серебра и всех иностранных ценных
бумаг, имущества, предприятий и концессий, которые при-
надлежат Германии или ее подданным;
в) ежегодные взносы, начиная с 50 миллионов фунтов
стерлингов в 1920 году, постепенно возрастающие с таким
расчетом, чтобы в последние десять лет долгового периода,
с 1951 по 1960 год, они составляли по 400 миллионов фун-
тов ежегодно. Чистые поступления платежей по графе «б»,
за вычетом расходов по содержанию оккупационной армии
и стоимости тех товаров, которые будут поставляться
в Германию, должны быть засчитаны как часть этих еже-
годных взносов. Общая сумма платежей по этой схеме
составит 11 миллиардов фунтов, не считая стоимости тер-
риториальных уступок. Размер этих платежей в настоя-
щее время составляет с учетом начисления процентов
при 5 процентах годовых 3800 миллионов фунтов, при
4 процентах—4500 миллионов, а при 3 процентах—
5600 миллионов фунтов стерлингов.
Кейнс предлагал (в сноске) в качестве альтернативы
более быстрое повышение взносов, что означало увеличе-
ние размера платежей в настоящее время с учетом начисле-
ния процентов приблизительно на один миллиард фунтов
стерлингов, хотя общая сумма платежей была бы значи-
тельно меньше. Кейнс не предусматривал уплаты хотя бы
части этих платежей бумажными деньгами неопределен-
ной ценности. Он писал в сопроводительной записке к ме-
морандуму:
«Премьер-министр!
Предлагаемый в этом документе план не дает раз-
мера платежей в настоящее время в 5 миллиардов
фунтов стерлингов из 5 процентов, так как я не мог
найти такого результата на основе сколько-нибудь
умеренных ежегодных взносов. Все дело в том, что
столь высокий учётный процент (5) сильно снижает
для настоящего времени сумму этих платежей, рас-
считанных на очень длительный срок. Поэтому любая
432
схема, основанная на умеренных взносах в течение
ближайших 5 или 10 лет, дает весьма сниженные ре-
зультаты.
В сноске я даю, однако, план, который может
обеспечить 5 миллиардов фунтов стерлингов без малого.
Бранд, с которым я подробно обсудил весь проект,
считает, так же как и я, наиболее благоразумным основ-
ной план и высказывается против плана, который
приведен в сноске.
22 марта 1919 г. Дж. М. Кейнс».
Репарационная по- В моем меморандуме от 25 марта
литика в моем мартов- jgjg года под заглавИем «Некоторые
ском меморандуме соображения для Мирной конференции
до того, как она окончательно сформулирует свои ус-
ловия» я упоминал о репарациях в таких выраже-
ниях:
«Уплата репарационных платежей должна по воз-
можности прекратиться тогда, когда исчезнет поколе-
ние, участвовавшее в войне».
«Общая сумма репараций, по любым расчетам,
значительно превышает то, что Германия в состоянии
заплатить».
«Германия должна в течение определенного ряда
лет выплачивать ежегодные взносы», но необходимо
предоставить ей «несколько лет, в течение которых
она могла бы подготовиться к уплате полных еже-
годных взносов», и
«постоянная комиссия по репарациям должна иметь
право отсрочивать какую-то часть ежегодных
платежей» и «отменять уплату процентов по отсро-
ченным платежам в течение ближайших нескольких
лет».
Я предлагал также, чтобы репарационные суммы
распределялись следующим образом: 50 процентов—
Франции, 30 процентов—Великобритании, 20 процен-
тов—остальным претендентам, включая Бельгию.
28 марта 1919 года Кейнс сообщил мне в меморандуме,
что французы отказались принять компромиссное амери-
канское предложение о пропорциональном распределении
28 Ллойд Джордж 433
репарационных сумм; В чем заключалось это американское
предложение, Кейнс не сообщил, но максимальная фран-
цузская уступка сводилась к следующему: 56 процентов—
Франции, 25 процентов—Англии и 19 процентов—всем
остальным державам. Кейнс предлагал почти такую же
норму распределения, с той только разницей, что пред-
усматривал некоторое повышение в пользу Англии за
счет сумм, выделенных другим державам.
Клемансо был доволен английским
Клемансо и Вильсон предложением переложить окончатель-
одобряют передачу ное установление суммы репараций
вопроса на рассмот- на плечи комиссии, которая сможет
рение комиссии L J
не спеша и спокойно обсудить этот
вопрос. Оно казалось ему весьма разумным, поскольку
мы не располагаем надежными данными об убытках союз-
ников и о германских ликвидных ценностях. Президент.
Вильсон присоединился к этой точке зрения. Президент
также был готов принять это предложение, хотя амери-
канские эксперты убеждали его добиваться уже сёйчас
установления определенной суммы. Французский премьер
был особенно обрадован этим предложением, потому что,
как он откровенно признавался, он сам не может пред-
ставить какой-нибудь сметы этого рода. Его противники
во французской палате депутатов и в прессе следили за
ним, как коршуны, надеясь, что он споткнется, совершит
какую-нибудь ошибку и оттолкнет от себя широкую
публику—в конечном счете это могло привести даже
к падению его правительства. Если бы Клемансо потер-
пел поражение по вопросу о репарациях, мы имели
бы дело с французским правительством, связанным
теми чрезмерными и невыполненными требованиями,
которые оно должно было, принять перед приходом
к власти.
Пункт, по которому Германия должна была пока что
возвратить или заменить промышленное оборудование,
а также вернуть скот, захваченный ею во Франции во
время войны, поставить некоторые материалы, в которых
Франция нуждалась, и дополнительно заплатить налич-
ными комиссии по репарациям 1 миллиард фунтов стер-
лингов,—был бы ответом тем, кто вздумал бы инсинуи-
ровать, что откладывание установления общей суммы
долга равносильно отсрочке уплаты на неопределенный/
срок.
434
Предложения, которые были в конечном счете при-
няты Советом четырех, подвергались впоследствии
искажению в такой ..мере, что необходимо привести их
текстуально, чтобы они стали понятны до того, как
приступят к их критике:
Окончательный текст Первая статья (231) устанавливает,
статей ЧТО
«Союзные и объединившиеся правительства заяв-
ляют, а Германия признает, что Германия и ее союз-
ники ответственны за причинение всех потерь и всех
убытков, понесенных союзными и объединившимися
правительствами и их гражданами вследствие войны,
которая была им навязана нападением Германии
и ее союзников»*.
Вторая статья (232) начинается с признания того, что
Германия не сможет оплатить полностью все убытки, при-
чиненные ею в этой войне.
«Союзные и объединившиеся правительства при-
знают, что ресурсы Германии недостаточны,—учитывая
постоянное уменьшение этих ресурсов, которое про-
истекает из других постановлений настоящего дого-
вора,—для обеспечения полного возмещения всех этих
потерь и всех этих убытков.
Союзные и объединившиеся правительства требуют,
однако, а Германия в том обязуется, чтобы были воз-
мещены все убытки, причиненные гражданскому насе-
лению каждой из союзных и объединившихся держав
и их имуществам в течение периода, когда эти державы
находились в состоянии войны с Германией, назван-
ным нападением на суше, на морей с воздуха, и, общим
образом, все убытки, как они определены в помещен-
ном при сем Приложении I.
Во исполнение обязательств, ранее принятых на
себя Германией относительно полных восстановления
и реституции, причитающихся Бельгии, Германия
обязуется сверх компенсации убытков, предусмотрен-
ных в другом месте настоящей Части, и вследствие
нарушения договора 1839 года, произвести выплату
* Версальский мирный договор, Издание Литиздата НКИД,
М., 1925, стр. 84.
435
28*
всех сумм, которые Бельгия заняла у союзных и объ-
единившихся правительств до И ноября 1918 года,
включая 5% (пять процентов) годовых с названных
сумм»*.
Следующие две статьи говорили об учреждении комис-
сии по репарациям, которая должна 1) установить сумму
убытков не позднее первого мая 1921 года и 2) определять
время от времени пределы германской платежеспособности
и методы уплаты в течение 30 лет начиная с 1 мая 1931 года:
Обязанности комис- «Размер названных убытков, ко-
сии по репарациям ТОрые Германия обязана возмес-
тить, будет установлен между союзной Комиссией,
которая примет наименование Репарационной
комиссии и будет образована в форме и с правами,
указанными ниже и в помещенных при сем Приложе-
ниях II—VII.
Эта комиссия изучит претензии и предоставит гер-
манскому правительству справедливую возможность
быть выслушанным.
Заключения этой комиссии, поскольку то касается
размера определенных выше убытков, будут составлены
и сообщены германскому правительству самое позднее
1 мая 1921 года как представляющие совокупность
его обязательств.
Комиссия установит одновременно схему уплат,
предусматривая сроки и формы выплаты Германией
всего ее долга в течение тридцати лет начиная с 1 мая
1921 года.
В случае, однако, если бы в течение названного пе-
риода Германия уклонилась от уплаты своего долга,
то урегулирование всякого остатка, оказавшегося не-
уплаченным, может быть отнесено на следующие годы,
по усмотрению комиссии, или может составить пред-
мет иного направления дела на таких условиях, кото-
рые определят союзные и объединившиеся правитель-
ства, действуя в соответствии с порядком, предусмот-
ренным в настоящей Части настоящего договора»**.
«Репарационная комиссия должна будет после
* Версальский мирный договор, Издание Литиздата НКИД,
М., 1925, стр. 84.
** Там же, стр. 84—85.
436
1 мая 1921 года изучать время от времени ресурсы
и платежеспособность Германии, и, дав представите-
лям этой страны справедливую возможность быть
выслушанными, она будет иметь все полномочия про-
длить период и изменить форму платежей, которые
можно предусмотреть в согласии со статьей 233; но она
не может исключить какую-либо сумму без специаль-
ного разрешения различных правительств, предста-
вленных в комиссии»*.
Следующая статья (235) говорит об уплате одного мил-
лиарда фунтов стерлингов до 1 мая 1921 года.
Первый взнос «Чтобы позволить союзным и объе-
динившимся державам отныне же
приступить к восстановлению их промышленной и эко-
номической жизни впредь до окончательного устано-
вления размера их претензий, Германия произведет
в течение 1919 года и 1920 года и первых четырех
месяцев 1921 года такие платежи и в таких формах
(золотом, товарами, кораблями, ценными бумагами
или иначе), которые может установить Репарационная
комиссия, причем эквивалент этих выплат будет
20000000000 (двадцать миллиардов) золотых марок;
из этой суммы будут сначала оплачены издержки
оккупационной армии после перемирия от 11 ноября
1918 года, а также могут быть оплачены с согласия
названных держав, с отнесением на названную сумму,
такие количества продовольственных припасов и сырья,
которые могут быть сочтены правительствами главных
союзных и объединившихся держав необходимыми,
чтобы позволить Германии выполнить свое репара-
ционное обязательство. Остаток будет вычтен из сумм,
которые следуют с Германии по счету репараций. Гер-
мания передаст, кроме того, боны, предписанные в па-
раграфе 12 {с) помещенного при сем Приложения II»**.
Итак, общая сумма убытков должна быть определена
только через два года. За это время страсти улягутся.
За это же время упадут взвинченные цены военного времени
до нормального уровня.
♦ Версальский мирный договор, Издание Литиздата НКИД,
М., 1925, стр. 85.
** Там же.
437
' Еще более важное положение пред-
Мудрость принятой усмотрено статьей 234. Германия не
ПОЛИТИКИ 1
будет принуждена уплатить полностью
предъявленные ей претензии или взносы, предусмотрен-
ные статьей 233, если она докажет, что не имеет возмож-
ности выполнить эти обязательства. Она получала право
представлять доказательства своей неплатежеспособности
«время от времени», а это означало—в любое время; кроме
того, ее представители получали право «высказывать свое
суждение». Она могла быть освобождена от тех или иных
платежей с согласия правительств, представленных в ко-
миссии. На основании именно этой статьи после уплаты
Германией суммы, которая определялась различно, в гра-
ницах между одним и тремя миллиардами фунтов стерлин-
гов (то есть одна треть всех претензий), было с общего
согласия допущено, чтобы остаток долга канул в вечность.
Вот в чем смысл английского плана: не фиксировать сумму
претензий в договоре, оставляя это до более спокойных
времен, когда бы мы имели уже опыт нескольких лет по
вопросу о возможностях взимания большой дани с другой
страны. Если бы в договоре была указана цифра в 2,5 мил-
лиарда фунтов стерлингов, ни одно из союзных прави-
тельств не удержалось бы, если бы оно подписало такой
договор, потому что ни один парламент в союзных странах
в то время и в течение нескольких лет после этого не санк-
ционировал бы такую низкую цифру. Однако, когда счет
был окончательно закрыт на цифре даже более низкой, чем
эта, ни одна партия, ни одна из законодательных палат
союзных государств не выразила по этому поводу протеста.
Скажу еще несколько слов о Комис-
Ам™ики°*а УХ°Да сии 110 РепаРа1*иям» которая сыграла
мерики такую важную роль в общей работе
по оценке, решению и проведению в жизнь репарационных
статей договора. Эта комиссия имела в своем составе пред-
ставителей Франции, Англии, Соединенных Штатов, Ита-
лии и еще одной державы, заинтересованной в управлении
этим фондом. Фактически было намечено, что этой дер-
жавой должна быть Бельгия. Если бы Америка подписала
договор, ее присутствие в комиссии обеспечивало бы нали-
чие хотя бы одной незаинтересованной стороны в этой орга-
низации. Американский представитель был бы, без всякого
сомнения, избран председателем именно по этой причине.
Как изменило бы это всю историю репараций! Но Америки
438
не было. Франция, правительство которой в течение мно-
гих лет упорно и безжалостно требовало полной оплаты
всего долга и самых решительных мер по обеспечению этой
оплаты, потребовала и получила председательское место.
Это вместе с Бельгией, которая была французским
подголоском, дало Франции полное преобладание в комис-
сии. Выбор Пуанкаре в качестве первого председателя был
роковым: не могло быть уже и речи о рассудительности
и умеренности. Он считал своей обязанностью быть без-
жалостным, безрассудным и требовать невыполнимого.
Его ненависть к Германии делала его одержимым. Он дей-
ствовал, как судебный пристав, у которого есть свои личные
счеты с должником, и он поэтому думает не столько о взыс-
кании долга, сколько об утолении своей злобы.
Отпадение Америки погубило, таким образом, весь
план репараций. В течение многих лет я боролся за сни-
жение суммы ежегодных взносов, но мне так и не удалось
получить согласия Франции и Бельгии на установление
более благоразумной цифры. Даже терпеливый Бриан,
когда он был у власти6, не мог поступать сообразно своим
Личным склонностям: он всегда боялся, что неукротимый
маленький лотарингец7 заклеймит его предателем, если
он пойдет на какое-нибудь снижение ежегодных взносов.
Только благодаря тому, что спустя много лет после под-
писания договора мы неофициально привлекли Америку
Обсудить с нею вместе (не касаясь статей договора) вопрос
о том, сколько еще Германия в состоянии платить, были
прежде всего сокращены причитающиеся с нее взносы
и затем прекращена дальнейшая выплата репараций.
Если бы Америка подписала вместе с нами договор, все
это можно было сделать заблаговременно и по крайней
мере один фактор, ускоривший великий финансовый кри-
зис во всем мире, был бы устранен.
На протяжении всего периода актив-
Последовательная ной работы этой КОМИССИИ англий-
ской точки* заенГияИЙ" ски® представитель, поддерживаемый
ои точки зрения своим правительством, неизменно от-
стаивал более терпимую и гуманную точку зрения. Италия
в общем также не склонна была принимать слишком суро-
вые меры, но председательствовала Франция; Англия
й Италия были в меньшинстве, потому что бельгийский
представитель всегда вторил французскому председателю.
439
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ГЕРМАНСКИЕ КОЛОНИИ
Единодушный отказ Ни один голос не раздался за воз-
вернуть колонии вращение Германии ее колоний. Как
выразился президент Вильсон, в самом начале дискус-
сии «все были согласны возражать против возвраще-
ния колоний Германии». Это единодушие было вызвано
открытым стремлением Германии использовать в будущем
колонии для своей армии, военно-морского и воздушного
флота.
Когда этот первый вопрос о возвращении колоний Гер-
мании был быстро и единодушно решен в отрицательном
смысле, я открыл дискуссию о том, как надо распорядиться
ими. Прежде чем перейти к изложению дебатов на Мир-
ной конференции, я хочу сказать несколько слов о тогдаш-
ней позиции английской делегации по колониальному воп-
росу. Беседы, которые происходили перед рождест-
вом на заседании имперского кабинета, не устранили
трудностей и не привели нас к соглашению об опеке Лиги
Наций над колониями.
Проект мандатов натолкнулся на серь-
Разногласия по во- езное и даже сильное сопротивление,
просу о мандатах у*-
Когда он впервые был изложен гене-
ралом Смэтсом в его декабрьском меморандуме о Лиге
Наций, не было времени рассмотреть его внимательно во
всем его практическом значении. Имперский кабинет
поэтому скорее молчаливо согласился с этим проектом,
чем одобрил его. Только проницательный Юз понял его
несовместимость с австралийской идеей объединения
в Содружество. Бальфур написал тогда весьма характер-
ный меморандум, в котором на двух или трех страницах
изложил с безжалостной логикой все возражения против
этого предложения, но в конце в двух фразах заявлял, что
440
не возражает против его применения в порядке опыта
(см. Приложение).
Приближалось время, когда мы должны были решить,
будет ли включен принцип мандатов в текст договора,
а если да, то в какой форме. К этому времени сопротивле-
ние всей идее мандатов в целом приняло грозный характер.
Австоалия и Новая Зеландия восстали против этого проек-
та. Генерал Смэтс—один из его авторов—также не хотел
включения пункта о мандатах в договор, поскольку речь
шла о сопредельной с Южно-Африканским Союзом гер-
манской колонии—Юго-Западной Африке. В этом генерал
Бота всецело его поддерживал. Франция решительно
сопротивлялась всему проекту в целом. Японцы считали
его совершенно неприменимым к захваченным ими остро-
вам. Орландо относился к нему скептически. По всей
справедливости можно сказать, что только президент
Вильсон и я поддерживали принцип передачи герман-
ских колоний под опеку Лиги Наций, которая назна-
чит державы-мандатарии, возложив на них обязан-
ности управления.
Когда началось обсуждение вопроса
Инцидент между 0 германских КОЛОНИЯХ, Я добился
того, чтобы присутствовали предста-
вители доминионов. Когда они явились, произошел забав-
ный обмен любезностями между Клемансо и Юзом. Отстаи-
вая требование Австралии о сохранении за ней полного
контроля над некоторыми островами, которые она завое-
вала, я подробно говорил о дикости племен, населя-
ющих эти острова. Я сказал, что многие из них все
еще каннибалы. Объявляя решение конференции дать
доминионам возможность самим изложить свои требова-
ния, Клемансо повернулся ко мне и сказал: «Прийедите
сюда ваших каннибалов сегодня после обеда». Когда при-
были премьеры доминионов, Клемансо подошел к Юзу
и, положив ему руку на плечо, сказал: «Я слышал, г-н
Юз, что Вы каннибал». Юз остроумно ответил: «Г-н Кле-
мансо, уверяю Вас, что слухи об этом сильно преувеличены».
С этого момента Юз и Клемансо стали большими друзьями.
Вот краткое изложение нашей дискуссии:
Я вношу предложе- «Ллойд Джордж заявил, что воз-
ние о мандатах никает, таким образом, второй
вопрос: надо решить, как распорядиться этими коло-
441
ниями. Здесь предлагалось два или три метода. Пёр*
вый—интернационализация или контроль Лиги Наций.
Все согласны с тем, что невозможно интернациональ-
ным путем осуществлять непосредственное управле-
ние этими территориями. Поэтому было предложено,
что какое-нибудь государство должно взять на себя
попечение об этих колониях от имени Лиги в качестве
мандатария. Условия опеки не вызовут сомнений, если
принять соглашение о том, что подопечная территория
должна управляться не в интересах мандатария,
а в общих интересах. Для всех стран должны быть
предоставлены равные экономические возможности
и затем даны гарантии в том, что туземцы не будут
подвергаться дурному обращению, что их не будут
эксплуатировать ни в экономическом, ни в военном
отношении ради выгод государства-мандатария. Каж-
дая территория будет иметь, несомненно, право апелля-
ции к Лиге Наций, если какое-нибудь из условий опеки
будет нарушено. Так, например, может случиться,
что миссионеры или концессионеры какого-либо госу»
дарства пожалуются на несправедливое с ними обра-
щение. Он не хочет сказать, что таков исчерпывающий
перечень условий. Если им были допущены какие-
нибудь неточности в изложении, его, конечно, по-
правят.
Он хотел бы сразу же отметить, что определение,
которое он пытался сейчас сформулировать, ни в чем
существенном не отличается от методов, применяемых
Британской империей в ее отношениях с колониями.
Во всех английских колониях существует свобода тор-
говли; он не думает, что там существуют так назы-
ваемые предпочтительные тарифы. Немцы или амери-
канцы могут вести торговлю в английских колониях
на тех же условиях, что и английские подданные.
Фактически в Британской Восточной Африке тор-
говлю вела главным образом германская фирма,
и Германия финансировала пароходство, перевозившее
значительную часть ее товаров. В английских колониях
нет никаких войск, кроме полицейских отрядов. Англий-
ские угольные базы в портах доступны в равной
мере и иностранным и английским судам, и герман-
ские военные корабли нагружались углем в этих ба-
зах так же свободно, как английские военные корабли.
442
Что касается Англии, он не видит никаких возра-
жений против системы мандатов.
Следующая альтернатива—откры-
в некоторых случаях тое присоединение. О германских
следует предпочесть
присоединение
колониях, завоеванных Австрали-
ей, Новой Зеландией и Южной
Африкой, подробно скажут министры, представляю-
щие эти доминионы.
Германская Юго-Западная Африка непосредственно
прилегает к территории Южно-Африканского Союза.
Естественных границ между ними нет. Если голланд-
ское и английское население Южной Африки не осу-
ществит колонизации этой области, она останется
пустыней. Если Южно-Африканский Союз в качестве
государства-мандатария получит в свое управление
Германскую Юго-Западную Африку, окажется, что на
территории, единой в географическом отношении, бу-
дут существовать две различные формы управления.
Сомнительно, чтобы любая выгода, полученная из
этого разделения, привела к устранению его практи-
ческих трудностей.
Что касается Новой Гвинеи, то одна треть этого
острова уже находится под непосредственным упра-
влением Австралии; другая треть отвоевана теперь
у Германии. Совершенно очевидно, что было бы крайне
невыгодно отделить таможенными границами одну
часть острова от другой. Однако если Австралия будет
по мандату Лиги Наций управлять бывшей Герман-
ской Новой Гвинеей, она должна будет ввести в этой
части острова иные административные формы, нежели
те, что применяются на принадлежащей ей части
острова.
Островами Самоа также лучше всего будет непо-
средственно управлять Новая Зеландия. Он подчер-
кивает, что управление колониями связано с боль-
шими расходами. Британский колониальный бюджет
непрерывно возрастает. Если не тратить денег на коло-
нии, то лучше вовсе отказаться от них. Население
доминиона Новая Зеландия составляет несколько бо-
лее миллиона человек; Этот доминион выставил на
поле боя 100 тысяч солдат, и его военный долг достиг
теперь 100 миллионов фунтов стерлингов. Он потерял
- 60 тысяч -ранеными и 16 тысяч убитыми^. Новая Зе-
443
ландия овладела островами Самоа, и она полностью со*
знает, что ей придется потратить на них немало средств,
если они будут сохранены ею.
Новая Зеландия, однако, навряд ли будет считать
для себя целесообразным управлять этим островом
на правах мандатария.
Ввиду всего этого он хотел бы, чтобы конференция
признала перечисленные выше территории частью тех
доминионов, которые их завоевали во время войны,
а не как территории, передаваемые под контроль орга-
низации, созданной в Европе, которая, возможно, сочтет
для себя трудным оказывать даже незначительное
финансовое содействие управлению этих колоний».
Я пригласил всех представителей доминионов высказать
в свою очередь мнение о территориях, которые были завое-
ваны доминионами и ныне оккупированы ими. Юз выступил
первым, и из его слов стало ясно, что Австралия намерена
удержать за собой колонии, завоеванные ею, и что
он определенно возражает против любого соглашения
о мандате в отношении их:
Юз возражает против Юз сказал: «...что касается ин-
тер национализации, то он попытает-
ся доказать, почему этот принцип
не должен быть применен в данном
частном случае. Как уже указывал Ллойд Джордж,
часть этой страны находится уже теперь под австра-
лийским управлением, и в ней применяются австра-
лийские законы. Контроль Лиги Наций приведет
к путанице в управлении и ничего, кроме вреда, не при-
несет. Если мандатарий будет осуществлять подлинную
власть, его политика должна будет направляться, по-
видимому, Лигой Наций. В этом случае власть ее будет
настолько выше австралийской власти, что фактически
полностью вытеснит ее. Мандатарий будет жить, как
говорят, во дворце, а Австралия—в коттедже. Любая
сильная держава, контролирующая Новую Гвинею,
держит под контролем и Австралию. Он сомневается,
согласится ли какая-либо из представленных на этом
заседании стран, чтобы ее в такой мере вытеснила другая
власть, даже если эта власть международная. Политика
государств подвержена колебаниям, и, как показала
история, не всегда друзья в одной войне оказываются
мандатов на завое*
ванные Австралией
территории
444
друзьями и в следующей. С этой точки зрения он готов
сказать, что всякую другую державу-мандатарий,
которая будет управлять Новой Гвинеей под между-
народным контролем, Австралия будет рассматривать
как своего потенциального врага. Справедливо и ра-
зумно обеспечить права туземцев. Австралия готова
принять все требования этого рода. Но она имеет
право потребовать и для себя свободы от угрозы со
стороны любого врага, какая нависала над нею перед
этой войной. Безопасность Австралии никому не угро-
жает. Ни одно государство не пострадает от того, что
Австралия будет в безопасности, одна только Австра-
лия будет страдать, если она не получит ее. Австралия
потеряла в этой войне 90 тысяч ранеными и 60 тысяч
убитыми. Ее войска повсюду хорошо сражались. Ее
военный долг составляет 300 миллионов фунтов стер-
лингов, если не считать еще 100 миллионов фунтов,
которые потребуются на расходы по репатриации сол-
дат и выдаче им пенсий. Австралия, истощенная этим
тяжким бременем, хочет чувствовать себя по крайней
мере в безопасности».
Смэтс за присоедине- С таким же требованием относительно
АсЬ икиЮго’3ападной германской колонии в Юго-Западной
фрики Африке выступил от имени Южно-
Африканского Союза генерал Смэтс. Он указал, что немцы
систематически подготовляли на этой территории грозное
восстание в Южно-Африканском Союзе; для подавления
восстания потребовалось 40 тысяч солдат. Только после
этого Южно-Африканский Союз смог завоевать Герман-
скую Юго-Западную Африку.
«Генерал Смэтс сказал: ...должен быть решен сле-
дующий вопрос: следует ли Южно-Африканскому
Союзу включить в свои пределы бывшую германскую
территорию или же Южно-Африканский Союз должен
быть назначен мандатарием для управления этой тер-
риторией. Он желал бы отметить, что эта территория
имеет свои особенности по сравнению с другими гер-
манскими владениями в Африке. Камерун, Того и Вос-
точная Африка—тропические страны, которые пред-
ставляют значительную ценность; Юго-Западная Афри-
ка—пустыня без каких-либо ценных ресурсов; она
пригодна только для скотоводства. Поэтому только
445
Южно-Африканский Союз может развивать ее хозяй-
ство. Он полагает поэтому, что если можно многое
’ сказать в пользу управления на основе мандата дру-
гими германскими владениями в Африке, то в данном
случае этого сказать нельзя. На этом основании Южная
Африка требует присоединения Юго-Западной Африки.
Белые поселенцы обосновались в Южной Африке два
или три века тому назад. Они сделали все возможное,
чтобы дать трем миллионам туземцев в той или иной
форме самоуправление; эта политика проверена на
практике и оказалась разумной. Она вполне соответ-
ствует как интересам белых, так и интересам тузем-
цев; такая же политика должна быть применена
и к туземцам Юго-Западной Африки. Финансовая
система, по его мнению, должна быть та же. Было бы
совершенно невозможно установить полицейские посты
на протяжении сотен миль границы в пустыне».
Новая Зеландия тре- Затем слово взял Массей, который
бует острова Самоа заявил 0 претензиях Новой Зеландии
на острова Самоа. Он сказал, что получил очень трогатель-
ные письма от туземцев, которые просят, чтобы эта терри-
тория никогда больше не была подчинена германскому
правлению. Туземцы очень охотно записывались добро-
вольцами во время войны и дрались на стороне союзников.
Он так же категорически возражал против идеи между*
народного контроля, как Юз и генерал Смэтс (в отношении
Юго-Западной Африки).
«...Что касается Лиги Наций, которая еще не соз-
дана, то он надеется, что она будет создана и что работа
ее будет весьма плодотворной. Он, однако, хотел бы
напомнить присутствующим, что в прошлом уже были
опыты совместного управления туземными террито-
риями; эти опыты иногда оказывались весьма печаль-
ными. Массей привел пример островов Новые Геб-
риды1. Мы в настоящее время самые лучшие друзья
народа Франции и правительства Франции; он надеется
и верит, что это удовлетворительное положение вещей
сохранится навсегда. Он, однако, думает, что не только
народ Франции, но и другие народы должны согла-
ситься с тем, что наш совместный контроль над Новыми
Гебридами был позорным провалом. В Египте общий
контроль также не дал хороших результатов; не оправ-
446
Дался он и в Самоа. Поэтому он очень скептически
относится к возможности успеха любого совместного
управления германскими колониями.
Новая Зеландия послала на фронт 100 тысяч солдат,
из них 16 456 были убиты и 41 404 ранены. Это много
для такой маленькой страны с немногочисленным
населением. Они не раскаиваются в своих действиях,
так как считали это своим долгом. Солдаты пошли
воевать за великое дело цивилизации. Он убежден,
что они поступят точно так же и в будущем, если
возникнут аналогичные обстоятельства.
В заключение от имени своих сограждан и от имени
населения островов южной части Тихого океана он
категорически настаивает, чтобы на благо туземных
народов и на общее благо человечества конференция
предоставила во владение Новой Зеландии острова'
Самоа и чтобы эти острова остались под английским
контролем».
Один из аргументов Массея вызвал явное неудоволь-
ствие президента Вильсона:
« ...Он просит президента Соединенных Штатов
подойти ко всему этому вопросу с новозеландской точки
зрения. Он просит его в то же время вспомнить период,
последовавший сразу же после американской войны
за независимость. Что бы сказали и как поступали бы
Вашингтон и Гамильтон и их сподвижники, если бы
им предложили, чтобы вся власть над обширны-
ми, тогда неоккупированными территориями Северной
Америки была передана какой-нибудь державе-
мандатарию или даже самим колонистам под кон-
тролем «Лиги Наций».
Борден поддерживает Сэр Роберт Борден поддержал это
премьеров доминио- требование своих коллег—премьеров
доминионов. Он сказал, что
«доминион, который он представляет, не имеет
никаких территориальных притязаний. Он, однако,
хотел бы высказать здесь Совету одну мысль по поводу
требований других доминионов. Эти доминионы пред-
ставляют собой автономные нации в рамках империи,
которая и сама по себе может с большим основанием
также называться своего рода Лигой Наций. Qh пони-
447
мает, что Британская империя занимает значитель-
ную часть мира, однако предубеждение, которое вызы-
вает слово «империя», должно рассеяться, если рас-
сматривать весь вопрос с точки зрения, которую он
только чтй высказал. Все выдвинутые здесь требова-
ния базируются на желании обеспечить свою без-
опасность. Он полагает поэтому, что доводы предста-
вителей доминионов заслуживают самого серьезного
внимания со стороны Совета».
После этих заявлений дискуссия была отложена для
того, чтобы конференция имела полную возможность рас-
смотреть требования премьеров доминионов и выдвинутые
ими аргументы.
На другой день при выборе членов в комиссию по эко-
номическим вопросам возникла дискуссия, которая имела
ближайшее отношение к вопросу о мандатах. Эта дискуссия
показала, что нам предстоит еще разрешить весьма труд-
ный вопрос и о снабжении государств, которые лишены
колоний, сырьем, необходимым для их промышленности.
Проблема сырья для «Бальфур отметил, что вопрос о
Германии системе наибольшего благоприят-
ствования при распределении сырья осложняется
двояким интересом. Восстановление бельгийской
и французской промышленности трудно отделить от
реконструкции германской промышленности. Герма-
ния не сможет оплатить восстановление промышлен-
ности этих двух стран, если мы не поможем ей самой
возобновить свое производство. Очередность снабже-
ния сырьем имеет поэтому прямое отношение к мир-
ному договору, равно как и к тем соглашениям, кото-
* рые будут заключены между союзниками.
Президент Вильсон указал, что это весьма верное
замечание. Германия не сможет платить репараций,
если не будет иметь необходимых для этого средств.
Если не будет восстановлена германская промышлен-
ность, Германия, совершенно ясно, не сможет платить.
Вопросами взыскания репараций с Германии зани-
мается, конечно, Комиссия по репарациям. Он видит,
однако, уже сейчас серьезные трудности, связанные
с этим вопросом. Если он привезет в Америку такой
договор, в котором экономические соглашения с друзь-
ями Америки будут включены в общее соглашение
448
с ее врагами, сенат, пожалуй, выдвинет весьма энер-
гичные возражения. Конгресс очень недоверчиво отно-
сится к обязательствам по экономическим вопросам,
взятым без предварительного согласования с ним.
Он не возражает против тех предложений, которые
сейчас рассматриваются, но при условии, если они
не Связаны с вопросами, содержащими в себе прину-
ждение в установлении мира.
Ллойд Джордж сказал, что и он
Я предлагаю создать предвидит серьезные трудности при
комиссию для изу- разрешении вопросов этого рода,
чения вопроса £ *
н Большая часть сырья, необходи-
мого Германии, может быть получена только в Бри-
танской империи. Франция, вступив во владение
Эльзас-Лотарингией, будет располагать большим ко-
личеством сырья, чем раньше; тем более это будет
справедливо, если она приобретет долину Саара.
Германия, таким образом, сможет восстановить свою
промышленность только с соизволения союзников.
В Англии, вероятно, возникнут такие же парламент-
ские затруднения, как в Соединенных Штатах, о кото-
рых упоминал здесь президент Вильсон. Совершенно
ясно, что Германия имела бы тогда право спросить,
каково будет ее экономическое будущее. Очень трудно
будет получить ее согласие на такой Мирный договор,
который лишит ее всех колоний и передаст в безраз-
дельное владение стран-победительниц ряд сырьевых
материалов, в которых она нуждается. Если мы не
подготовимся к этому заблаговременно, нашим тер-
риториальным требованиям будет противопоставлен
ряд вопросов, на которые мы не сможем ответить.
Он полагает, что мы должны заранее подготовиться
к таким обстоятельствам, и предлагает создать комис-
сию для изучения этих вопросов, которая ни в коей
мере не будет связывать союзные державы».
Французская точка французская точка зрения, враждеб-
зрения ная идее мандата Лиги Наций, была
выражена очень ясно Симоном—французским министром
колоний. Он сказал:
«Теперь остается рассмотреть вопрос о формах
управления теми территориями, которые остались без
хозяина.
29 Ллойд Джордж 449
Есть три возможных решения:
1) Интернационализация.
2) Мандат Лиги Наций одной из держав.
3) Открытое присоединение какой-нибудь суверен-
ной державой.
Ллойд Джордж в прениях 24 января открыто
осудил первое из этих решений, когда сказал, что
к другим странам оно не применимо. Это привело бы
к беспорядкам, и не были бы достигнуты те высокие
идеалы, во имя которых эта система создается.
Он по соображениям гуманности присоединяется
к этой точке зрения. Такие опыты уже делались в прош-
лом и неизменно заканчивались позорным провалом.
Он хотел бы только напомнить о контроле двух держав
над островами Самоа2—об этом уже говорил сам
президент Соединенных Штатов; то же относится
к Новым Гебридам; там при франко-английском кон-
троле судебный трибунал состоял из судьи испанца
и судебного пристава голландца. Он надеется, что
такие опыты не будут повторены.
Но то, что не применимо к малым территориям,
еще менее применимо к большим областям.
Второй метод заключается в наз-
Франция возражает качении мандатария Лигой Наций,
против системы май- Доминионы выступили с весьма
датов J
серьезными возражениями против
этой системы, и Франция полностью их поддерживает.
Если на двух территориях с одинаковым населением
будут созданы две различные системы управления,—
трудности совершенно неизбежны, и результат полу-
чится совершенно противоположный тому, к которому
мы стремимся.
Система мандатов состоит в том, что одна держава
получает полномочия действовать от имени другой.
Всякий мандат может быть отобран; поэтому не будет
гарантии в длительности какого-либо мандата. Все
это очень мало стимулирует капиталовложение и коло-
низацию страны, будущее которой неизвестно. Страна-
мандатарий будет рада как-нибудь прожить без хло-
пот, не стараясь развивать колонию или улучшать
условия жизни туземцев. Мы таким образом не осу-
ществим наши идеалы.
Возникает и другой вопрос: кто именно будет ман-
450
датарием? Будет ли мандатарием малое государство,
не имеющее колонизаторских традиций, капиталов
или людей. Или же мандатарием будет большое госу-
дарство, одно присутствие которого опасно и заставит
сопредельные страны организовать оборону, как рас-
сказывал здесь Юз по поводу Новой Гвинеи. Это заме-
чание относится в такой же степени к Камеруну и
Конго. Надо, кроме того, учесть ненадежность междуна-
родных союзов, которые всегда подвержены изменениям.
Он (Симон) не может поэтому поддержать систе-
му мандата, выдаваемого одной какой-либо дер-
жаве Лигой Наций.
Остается рассмотреть третий ме-
Франция поддержи- тод—открытое присоединение. Он
вает принцип при- ПрИшел сегодня на заседание кон-
соединения .г
ференции, чтобы поддержать это
третье решение. Только оно позволь i осуществить двой-
ную задачу, которую ставит перед собой всякое колони-
альное правительство, достойное этого имени, а именно:
развитие страны и эффективную защиту туземцев,
пока они не достигнут более высокого уровня цивили-
зации.
Он приглашает собравшихся рассмотреть возра-
жения, которые могут быть выдвинуты против поли-
тики присоединения. Могут сказать, что присоединение
приведет к эксплуатации целой страны, к выгоде
отдельных лиц; могут сказать, что оно будет означать
плохое обращение с туземцами; скажут, что это даст
возможность установить экономическую политику
«закрытых дверей».
Все эти возражения являются частью теории, кото-
рая в наши дни уже совершенно устарела и всеми
осуждена. Франция руководствуется более высокими
стремлениями. Колонии не рассматриваются теперь
как своего рода заповедник для эксплуатации тузем-
цев в целях обогащения отдельных людей.
Более высокие моральные принципы вдохновляют
ныне народы. Все великие державы, заслуживающие
этого названия, рассматривают свои колонии как
опекаемые территории, доверенные им человечеством.
Они принимают это опекунство и связанные с ним обя-
занности, вполне сознавая свой долг в поддержании
мира и защите народа путем ограничения торговли
451
29*
алкоголем, предотвращения контрабандного ввоза ору-
жия и т. п., а также в организации народного просве-
щения. Только великая держава, имеющая большой
опыт управления, людей и деньги, может взять на себя
и осуществить такое предприятие. Цивилизаторская
миссия может проводиться только под эгидой суве-
ренного государства.
Если Франция получит террито-
Согласие дать гаран- рии, о которых идет речь, она
Т”й» <<ОТКРЫТЫХ две’ готова дать все необходимые за-
р * верения и устранить все возмож-
ные опасения. Французы официально заявляют сегодня,
что в отношении бывших германских владений они
применяли бы либеральную систему «открытых две-
рей», практически открытых для всех, без всяких пред-
почтительных тарифов. Все смогут приезжать в Того
и Камерун и беспрепятственно вести там торговлю.
Франция отныне отказывается от всяких мер эконо-
мического протекционизма. Она будет осуществлять
то, что всегда делала для защиты туземцев,—сократит
продажу алкоголя, прекратит контрабандную тор-
говлю оружием и т. д. Она не будет проводить поли-
тику, направленную против туземцев, потому что
всегда сотрудничала с ними. Франция всегда желала,
чтобы туземцы участвовали в управлении делами своей
собственной территории. Симон провозглашает общие
принципы, которыми руководствуются французы. Суть
этих принципов состоит в том, что они должны удов-
летворить всех, кто заинтересован в нравственном
развитии и свободе местного населения.
Пятый пункт послания президента Вильсона от
8 января гласит:
«Свободное, чистосердечное и совершенно беспри-
страстное разрешение всех колониальных споров,
основанное на строгом соблюдении принципа, что
при разрешении всех вопросов, касающихся су-
веренитета, интересы населения соответственных
колоний должны иметь одинаковый вес со спра-
ведливыми претензиями того правительства, права
которого должны быть определены»*.
* Архив полковника Хауза, том IV, Госполитиздат, М., 1944,
стр. 150.
452
* * * * *
В течение долгого времени Франция использовала
все свои средства для изучения и развития территорий
Северной Африки. Весь мир пользуется теперь ре-
зультатами этой благотворной работы.
Франция истратила 9 миллиардов франков на по-
бережье Средиземного моря, 626 миллионов—на Запад-
ную Африку и 272 миллиона—на Экваториальную
Африку. Если вы учтете цивилизаторскую работу
Франции в Северной Африке, то у вас будет полная
уверенность в том, что она сможет проводить такую
же работу в Экваториальной Африке. Таков ответ
на третье условие президента Вильсона.
Основываясь на этих фактах, Франция просит
разрешить ей продолжать свою цивилизаторскую мис-
сию в тропической Африке и надеется, что делегаты
предоставят ей такую возможность, признав ее право
на суверенитет в этих странах на условиях вышеука-
занного заверения».
Это энергичное выступление против системы манда-
тов, которое последовало за столь же решительной крити-
кой представителей доминионов, вызвало заявление пре-
зидента Вильсона, угрожавшее срывом всей конференции:
«Президент Вильсон указал, что дискуссия, пока
что, в сущности, свелась к отрицанию пункт за пунк-
том всего принципа мандатов. Дискуссия подошла
к такому моменту, когда наши пути, по-видимому,
совершенно расходятся. Он считает благоразумным
прервать дискуссию на несколько часов, скажем до
следующего дня, так как опасается, что в противном
случае она может привести к такому положению, когда
может показаться, что появились серьезные разно-
гласия, а этого он особенно хотел бы избежать».
Я сделал попытку примирить выявившиеся противоречия:
Я пытаюсь примирить «Ллойд Джордж сказал, что он
спорящих провел несколько дискуссий с пред-
ставителями английского министерства колоний по
вопросу о мандатах, и они не указали на трудности
в этом отношении. Они полагают, что трудности эти
скорее воображаемые, чем реальные. Он был весьма
поражен тем обстоятельством, что Симон в начале
453
своей речи как будто очень резко выступал против
самой идеи мандата, но в заключение он уточнил,
что для Франции, по существу, приемлемы все условия,
которые предлагается предъявить мандатарию, исклю-
чая само это слово. Что касается Британской импе-
рии, то большинство колониальных завоеваний было
осуществлено английскими войсками; и, поскольку
речь идет об этих территориях, Англия выражает согла-
сие управлять ими на тех условиях, которые могут
быть выдвинуты Лигой Наций. Он не предвидит за-
труднений, кроме, может быть, затруднений с опреде-
лением этого понятия. Вероятно, придется сделать неко-
торые исключения. Он не видит, почему должны воз-
никнуть трудности при выработке общих принципов».
Я закончил указанием, что мои обязанности не позво-
ляют мне оставаться все время в Париже. Я должен поэтому
просить моих коллег учесть трудности и достигнуть реше-
ния.
«Президент Вильсон согласился с тем мнением,
которое высказал здесь Ллойд Джордж от имени ан-
глийского министерства колоний, что трудности скорее
воображаемые, чем реальные. Создание Лиги Наций,
как бы о ней до сих пор ни говорили, прежде всего
предоставляет общее руководство великим державам».
Вильсон упорствует Однако он сказал, что не может согла-
ситься со мной, ибо нет существенной
разницы между системой мандатов и планом Симона. (Это
было не совсем то, что я сказал.)
«...Он хотел бы, но не может согласиться с Ллойд
Джорджем в том, что нет большой разницы между
системой мандатов и планом Симона. Система манда-
тов предполагает попечительство со стороны Лиги
Наций; план Симона подразумевает полный сувере-
нитет, осуществляемый, правда, в том же духе и на
тех же условиях, какие могут быть предложены
стране-мандатарию. Обе эти идеи радикально отли-
чаются одна от другой, и он вынужден предположить,
что французское министерство колоний пока не видит
возможности принять систему мандатов.
454
Он отметил, что Австралия требует суверенитета
над Германской Новой Гвинеей, Южно-Африканский
Союз—над Германской Юго-Западной Африкой, Япо-
ния—над арендованной Германией территорией в
Шаньдуне и над Каролинскими островами, а Франция,
в несколько видоизмененной форме и на определенных
условиях,— суверенитета над Камеруном и Того.
До настоящего момента только британское имперское
правительство согласилось на мандатную систему
в отношении территории, отвоеванной у Германии
войсками, находящимися под непосредственной властью
правительства в Лондоне. Это—существенное исклю-
чение, которое его радует, но оно, по-видимому, един-
ственное исключение, подчеркивающее общий отказ
от идеи попечительства со стороны Лиги Наций».
*****
Существенное зна- Он ссылается на общественное мне-
чение принципа по- ние цивилизованных народов, которое
печительства * r г
будет возмущено сплошным присоеди-
нением германских колоний странами-победительницами.
«...Должна быть создана Лига Наций; мы не можем
вернуться к положению, существовавшему перед вой-
ной. Лига Наций будет всеобщим посмешищем, если
она не будет облечена этим правом попечительства.
Таково его глубокое внутреннее убеждение, и пусть
никто из присутствующих не думает, что он руковод-
ствуется какими-либо чувствами личной вражды.
Он, так же как и Ллойд Джордж, не может отклады-
вать решение этого вопроса. Дата его отъезда уже наз-
начена; он должен уехать, возможно только на время,
необходимое для поездки через океан с целью уре-
гулирования некоторых неотложных дел, и затем
вернется обратно.
Тем временем весь мир будет находиться в состоя-
нии беспокойства, будет переходить от надежды к сом-
нению, будут делаться все новые догадки и будут
циркулировать всякие слухи. Он очень хотел бы про-
должать дискуссию, но с тем, чтобы она привела
455
к соглашению, а не к разрыву. Он считает это весьма
существенным и вовсе не настаивает на принятии
системы мандатов в той именно форме, в какой она
была им первоначально намечена.
Он хочет добиться только признания самой идеи
попечительства... Они должны принять этот принцип,
а применение его поручить Лиге Наций.
Сэр Роберт Борден спросил президента Вильсона,
исходя из соображений устранения возможных труд-
ностей, полагает ли он, что назначение мандатария
должно быть отложено до того, как будет создана Лига
Наций. Насколько он понял из проекта создания
Лиги Наций, пять великих держав должны составить
Совет, который будет контролировать всю работу
Лиги. Поэтому нет большой разницы в том, примем ли
мы решение сейчас или предоставим решение Совету
Лиги Наций. Он хотел бы поэтому спросить прези-
дента Вильсона, согласен ли он рассмотреть это
предложение.
Президент Вильсон ответил, что он уже сам не-
официально сделал такое же предложение.
Орландо заявил, что точка зрения
Сговорчивость Италии {4талии в колониальных вопросах
чрезвычайно проста. Италия согласна на любые прин-
ципы, которые будут установлены, если они будут
беспристрастно применяться ко всем странам и если,
конечно, и она будет привлечена к этой цивилизатор-
ской работе... Он полагает, что конференция должна
выработать только общие принципы, предоставив Лиге
Наций практическое применение их в каждом отдель-
ном случае. Есть ряд вопросов, которые следовало бы
обдумать во время предстоящего краткого перерыва.
Таков, например, вопрос о том, должны ли все без
исключения германские колонии быть переданы под
контроль Лиги Наций. Другими словами, не допу-
скает ли это правило каких-нибудь исключений. Как
известно, исключения подтверждают правила. Он
вполне согласен, что не должно быть исключений по
причинам чисто субъективного характера, но, если
исключения будут сделаны на основании конкретных
причин, они нисколько не будут умалять значения
общих принципов, а даже утвердят эти принципы
еще более...»
456
Затем выступил Клемансо, который сказал, что он
Клемансо боится пре- «раньше всего хотел бы указать,
доставления слишком что длойд Джордж правиль-
нее понял речь Симона, чем пре-
зидент Вильсон. Французское министерство колоний
высказало свое мнение, но это не значит, что он лично
не склонен пойти на некоторые уступки, если будут
выдвинуты разумные предложения. Он во всем согла-
сен с президентом Вильсоном. Он так же, как и пре-
зидент, сознает важность решений, которые мы должны
принять, и серьезность положения, которое создается
в результате этих решений. Было бы опасно отказаться
от средства для спасения, но еще более опасно при-
менять ложные спасательные средства. Лига Наций,
по его мнению, должна быть Лигой Защиты, которая
обеспечит мир во всем мире. Он думает, однако, что
союзники теперь уже преступили эти пределы, когда
предлагают создать Лигу Наций с административными
функциями для вмешательства во внутренние дела,
с ее чиновниками в различных странах, посылающими
донесения неведомо кому. Во всем мире, даже, быть
может, в Европе и, например, в Адриатике, будет уста-
новлена система контроля. Президент Вильсон так
сам и сказал. В результате в Лигу поступят заявления
со всех частей света. Кто будет рассматривать подобные
заявления? Говорили, что нужно будет создать между-
народный законодательный и какой-то исполнитель-
ный органы, о которых он ничего не знает; им не
будет дано право налагать взыскания, поскольку
вопрос об этом никогда и не ставился. Он весьма озабо-
чен этой идеей о неизвестном мандатарии, действую-
щем при помощи неизвестного трибунала. Он не сожа-
леет о дискуссии по этому вопросу, поскольку она
доказала ему справедливость требований доминионов.
Однако, поскольку Ллойд Джордж согласен принять
мандат от Лиги Наций, он не откажется от общего
соглашения только ради Камеруна и Того. Но, когда
президент Вильсон требует, чтобы все вопросы переда-
вались на рассмотрение Лиги Наций, это вызывает у
него некоторое беспокойство: он боится, как бы лекар-
ство не ухудшило болезни. Президент Вильсон говорил,
что мировое общественное мнение будет против них
45Т
и что варварство будет готово захлестнуть тогда весь
мир от Востока до Запада. Это вполне возможно, но
он не может полностью согласиться с президентом
Вильсором, когда тот утверждает, что им предстоит
сделать выбор между Лигой Наций, наделенной законо-
дательными и исполнительными полномочиями, и бре-
менем вооружений. Он ничего больше не скажет по
вопросу о Лиге Наций и ее законодательной инициа-
тиве, так как он уже говорил об этом не раз».
Затем следует отрывок, уже приведенный мною, в кото-
ром Клемансо красноречиво защищал идею Лиги Наций,
призванную ускорить установление всеобщего мира
Я настаиваю на бы- «Ллойд Джордж, продолжая свою
стром решении во- речь> сказал, что он рассматривает
проса систему мандатов только как
общее попечительство на определенных условиях.
Только в случаях скандального нарушения этих
условий Лига Наций будет иметь право вмеши-
ваться и требовать объяснений от страны-
мандатария. Так, например, если мандатарий
допустит широкое употребление спиртных напитков
на территориях, ему доверенных, Лига Наций будет
иметь право настаивать на мероприятиях против этих
злоупотреблений. В настоящее время державы осуще-
ствляют такие же права при помощи дипломатической
переписки, приводящей к ответам и заверениям, кото-
рые зачастую не выполняются. Он, однако, просил
бы президента Вильсона принять во внимание следую-
щую точку зрения. Президент, он надеется, не будет
настаивать, чтобы распределение мандатов было отло-
жено до учреждения Лиги Наций. Это весьма суще-
ственно, так как, пока не решены эти вопросы, все
будет находиться в состоянии неустойчивости. Во
всем мире люди выбиты из колеи; это относится не
только к рабочим и солдатам, но и к работодателям.
Англия оккупирует в настоящее время территории,
на которых она не намерена оставаться, даже если
бы Лига Наций ее об этом попросила. Так, напри-
мер, английские войска оккупируют русскую Армению
и Сирию. Они не хотят там оставаться, но кто-нибудь
ведь должен быть туда отправлен. Можно ли за-
ставить Англию держать там свои войска до тех1 пор,
458
пока Лига Наций не станет на ноги? И опять-таки
встает вопрос о Германской Восточной Африке. Если
Англия не получит мандата на Германскую Восточ-
ную Африку, она не хотела бы держать там те
значительные силы, которые она вынуждена держать
сейчас. Необходимо поэтому знать, что предстоит
дальше, так как нельзя заняться своими делами до
тех пор, пока не будут улажены эти вопросы. На
прошлой неделе обсуждался вопрос о продлении
срока действия закона о военной службе в Соединен-
ном Королевстве. Оказалось, что Англия имеет сей-
час крупные силы на действительной службе: только
белых войск свыше 170 тысяч человек—в Сирии, на
Кавказе, в Восточной Африке и в других отдаленных
странах. Эти войска должны быть рано или поздно
отозваны, но мы сможем сделать это только тогда,
когда будем знать, кто займет их место. Нельзя увести
эти войска и предоставить жителям возможность
устроить взаимную резню. Необходимо кому-нибудь
передать страны. Поэтому он предоставил бы решение
этого вопроса нынешнему трибуналу, так как быстрое
решение его настоятельно необходимо. Как уже ука-
зал здесь сэр Роберт Борден, нынешний Совет пред-
ставляет собой фактически Лигу Наций, которая по-
явилась на свет в субботу. Он желал бы знать, пра-
вильно ли он интерпретирует мнение Клемансо о его
готовности принять идею попечительства.
Клемансо ответил, что хотя он лично не одобряет
этой идеи, но в дальнейшем будет руководствоваться
мнением своих коллег».
В тупике Президент Вильсон не удовлетворился
благоприятным ответом, полученным
на мой вопрос. Так и закончилось это тревожное заседа-
ние, не придя ни к какому решению. Барон Макино спро-
сил, можно ли считать принятым принцип мандатов. Кле-
мансо ответил отрицательно, добавив, что вопрос отложен.
Мы, таким образом, оказались в тупике по вопросу пер-
вейшей важности для мирного урегулирования, и заседа-
ние закончилось столкновением между Юзом и президен-
том, которое накалило атмосферу.
В ближайшие два дня я потратил много времени на
совещания с премьерами доминионов. Я убеждал их не
459
брать на себя ответственности за срыв конференции; они
не должны были, по моему мнению, отказываться от прин-
ципа, который Англия готова принять в отношении
гораздо более обширных и важных территорий в Восточ-
ной Африке. Сэр Роберт Борден, как обычно, очень
помог мне умерить воинственность Юза и Массея. Генерал
Бота и в этом случае, как всегда, занял примирительную
и разумную позицию. В конце концов я добился общего
согласия на ряд предложений, которые я собирался пред-
ставить конференции по возобновлении дискуссии по дан-
ному вопросу. Я роздал этот документ другим участни-
кам конференции. Поскольку он в основном представляет
собой то решение вопроса, которое впоследствии было
включено в договор, полезно будет привести его здесь
полностью, когда приводимые выше прения еще свежи
в памяти читателя.
«ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИИ ПО ВОПРОСУ
О МАНДАТАРИЯХ
1. Учитывая сведения о герман-
Мой проект ском управлении в колониях, со-
ставлявших раньше часть Герман-
ской империи, а также ту угрозу, которую, безусловно,
представило бы для свободы и безопасности всех наций
обладание Германией базами для подводных лодок
в разных частях мира, союзные и объединившиеся дер-
жавы согласны в том, что никакие германские коло-
нии, ни при каких обстоятельствах, не должны быть
возвращены Германии.
2. По тем же причинам и особенно учитывая под-
твержденную всей историей неспособность Турции
управлять подчиненными ей народами; учитывая нако-
нец ужасную резню армян и других народов в послед-
ние годы, союзные и объединившиеся державы соглас-
ны в том, что Армения, Сирия, Месопотамия, Палестина
и Аравия должны быть полностью отделены от Турец-
кой империи. Это не предрешает вопроса о будущем
урегулировании вопроса о других частях Турецкой
империи.
3. Союзные и объединившиеся державы согласны
в том, что нужно воспользоваться благоприятной воз-
можностью, вызванной повелительной необходимостью
460
распорядиться колониями и территориями, ранее
принадлежавшими Германии и Турции и населенными
народами, которые еще не в состоянии существовать
самостоятельно в напряженных условиях современ-
ного мира, для применения ко всем этим территориям
принципа, что благосостояние и развитие этих наро-
дов представляют собой священный долг цивилизо-
ванного мира. Гарантии выполнения этого долга
должны быть включены в Устав Лиги Наций.
4. После тщательного изучения они убедились, что
этот принцип может быть наилучшим образом осуще-
' ствлен, если забота о таких народах будет доверена
передовым странам, которые по своим ресурсам, по
своему опыту и своему географическому положению
в состоянии взять на себя такую ответственность,
если эта опека будет осуществляться ими в качестве
мандатария от имени Лиги Наций.
5. Союзные и объединившиеся державы полагают,
что характер мандата должен быть различным в зависи-
мости от степени развития народа, географического
положения, экономических условий и других подоб-
ных обстоятельств.
6. Они полагают, что области, принадлежавшие
ранее Турецкой империи, достигли уже той ступени
развития, когда за ними можно временно признать
право на независимое существование при условии
оказания им помощи в вопросах управления и содей-
ствия со стороны державы-мандатария до тех пор,
пока они не будут способны к вполне самостоятель-
ному существованию. При выборе державы-мандатария
для этих областей пожелания населения должны быть
решающими.
7. Они полагают, далее, что другие народы, осо-
бенно народы Центральной Африки, находятся сейчас
еще на такой стадии, что мандатарий должен быть пол-
ностью ответствен за управление этой территорией,
причем должен создать там условия, гарантирующие
запрет таких злоупотреблений, как работорговля,
торговля оружием, спиртными напитками, а также
военное обучение туземцев для каких-либо других
целей, кроме полицейских, строительство укреплений,
военных или военно-морских баз. Мандатарий также
должен предоставить равные возможности для тор-
461
го&ли и коммерческой деятельности остальным членам
Лиги Наций.
8. Они полагают, наконец, что есть такие терри-
тории, как Юго-Западная Африка и некоторые острова
в южной части Тихого океана, которые вследствие
малой плотности населения или небольших размеров
территории, или отдаленности от центров цивилизации,
или географической близости к стране-мандатарию,
или по каким-либо другим обстоятельствам могут
быть управляемы наилучшим образом по законам госу-
дарства-мандатария, как неотделимая часть этого
государства, при условии, что вышеозначенные гаран-
тии в интересах туземного населения будут соблюдены.
Страна-мандатарий должна во всех случаях пред-
ставлять Лиге Наций ежегодный отчет о территории,
доверенной ее управлению».
Хартия представлена 30 января я представил конференции
на рассмотрение документ, являющийся хартией, кото-
рая защищает и на протяжении многих еще поколений
будет защищать десятки миллионов людей от жесто-
костей и зверств, которые некогда широко применя-
лись при бельгийском владычестве в Конго и при
германском—в Юго-Западной Африке. Эта хартия также
гарантирует «открытые двери» для всех стран на терри-
ториях, которые в общей сложности занимают 1350 тысяч
квадратных миль плодороднейшей земли в мире, когда
там двери закрыты и забаррикадированы для торговли
и коммерческих связей, которые объединяют народы в це-
лях взаимовыгодного обмена, улучшающего их благо-
состояние.
Выдвигая этот проект, я заявил, что Англия обдуманно*
решила принять систему мандатов. Доминионы не приняли
целиком это решение, но согласились на компромисс, чтобы
не допустить катастрофы разрыва.
Дискуссия по этим вопросам заняла
Вильсон — тяжелый два заседаНия. Это был единственный
4 лов неприятный эпизод во всей работе кон-
ференции. Отношения иногда очень обострялись. У пре-
зидента Вильсона были свои представления о мандатах.
Это вряд ли можно было назвать планом, так как было
ясно, что он не разработал свои предложения и не смог
представить конференции сколько-нибудь подробный про-
462
ект. Он только очень туманно сказал, что, по его мне-
нию, управление германскими колониями должно осуще-
ствляться мандатариями под непосредственным руковод-
ством Лиги. Когда его спросили, кто же должен нести рас-
ходы по осуществлению такого руководства, он сказал, что
Лига обязана нести это финансовое бремя. Президент, одна-
ко, не смог объяснить, как будут получены для этого
необходимые средства. Такая весьма существенная деталь
как-то ускользнула от его внимания. Тем не менее он упор-
но держался своего первоначального мнения, и, поскольку
мой проект предусматривал финансовую ответственность
страны-мандатария, он считал, что мой план не вполне
соответствует его идее. Он выступил поэтому с длинной,
сбивчивой, несвойственной ему, запутанной критикой
английского предложения. Как правило, он говорил всегда
спокойно и бежливо. Но на этот раз он был чрезвычайно
раздражен и держал себя заносчиво. В его манере разго-
варивать с премьерами доминионов чувствовалась угроза,
а иногда, обращаясь к Юзу, он проявлял высокомерие
и диктаторский тон. Я бы ни в коем случае не позволил
себе так обращаться с Юзом, кем бы он ни был.
Когда Юз изложил свои доводы про-
Стычка с Юзом тив подчинения завоеванных Австра-
лией островов мандату, президент Вильсон резко прервал
его и обратился к нему с речью, которую я назвал бы скорее
раздраженным наставлением, чем призывом. Он распро-
странялся долго о серьезных последствиях игнорирования
мирового общественного мнения по этому вопросу. Юз,
слушавший внимательно, приложив руку к уху, чтобы
не пропустить ни одного слова, дал понять, что все же
продолжает придерживаться своего прежнего мнения. Тогда
президент спросил его медленно и торжественно: «Господин
Юз, должен ли я понять Вас так, что, если весь цивилизо-
ванный мир попросит Австралию согласиться взять мандат
на острова, она по-прежнему будет пренебрегать таким
обращением всего цивилизованного мира?» Юз ответил:
«Вы почти угадали, президент Вильсон». Массей тоже
ворчливо одобрил этот вызывающий ответ.
Тогда президент бросил Юзу и Массею упрек, что
они прибегают к угрозам. Только дружеский и внуши-
тельный призыв со стороны генерала Бота несколько
успокоил разгневанного президента. Это был, пожалуй,
самый острый момент в наших прениях.
463
Некоторым извинением, если не полным оправданием,
раздраженного состояния президента может служить по-
явившийся в тот день в одной из английских газет
(враждебной правительству) пристрастный отчет о преды-
дущих прениях по этому вопросу. Генерал Бота весьма
искусно начал свою речь с упоминания об этом иска-
жении подлинного хода прений.
Бота в качестве «Генерал Бота попросил разре-
миротворца шения сказать несколько слов.
Как известно, он сравнительно недавно стал подданным
Британской империи, и поэтому его английский язык
не так хорош, как он мог бы быть. Он хотел бы выра-
зить сердечное сочувствие президенту Вильсону по
поводу того, что было напечатано в газетах сегодня
утром. Когда он увидел газету, он отшвырнул ее от
себя. То, что появилось в газетах, было передано
телеграфом по всему миру. Это потрясет народ Южной
Африки, потому что он не знает подлинного положе-
ния вещей. Бота надеялся сегодня пополудни спокой-
но поесть, но во время завтрака он получил телеграмму
с требованием немедленно вернуться на родину. Все
присутствующие—джентльмены, и они не могут до-
пустить появления таких вещей в газетах, иначе никто
не сможет здесь оставаться дольше. Он считает, что
надо расследовать, как могла такая статья попасть
в газету, и положить этому конец. Статья принесет
много зла.
Он хотел бы, однако, сказать президенту Виль-
сону, что, по его мнению, в речах, которые были про-
изнесены сегодня утром, не было никаких угроз. Он
знает, что премьер-министр Великобритании созвал
представителей доминионов и обсуждал с ними этот
вопрос, и он (генерал Бота) может заверить прези-
дента Вильсона, что только после очень серьезного
обсуждения, после очень утомительных препира-
тельств, только благодаря личному влиянию Ллойд
Джорджа удалось составить резолюцию, предложенную
сегодня утром. Он принадлежит к тем, кто готов пожер-
твовать всем, чтобы достичь наивысшего идеала.
Поэтому он поддержал Ллойд Джорджа, но он искренне
надеялся, что и президент Вильсон также согла-
сится. Не будем обращать внимания на мелочи. Если
464
мы можем достичь более высокого и великого идеала,
эти мелочи не должны нам мешать. Он вспоминает,
что после войны в его собственной стране—это была
не такая большая война, как нынешняя, но столь же
кровавая и истребительная—они получили самоупра-
вление; однако он сразу же увидел, что четыре само-
управляющиеся организации в одной, стране неизбежно
приведут к войне. Он был одним из первых организа-
торов Южно-Африканского Союза3. У него имелись свои
идеалы, и это были действительно высокие идеалы.
Когда он созвал всех руководящих государственных
деятелей, оказалось, что они придерживаются дру-
гих взглядов и невозможно заставить их отказаться
от них. Он сам тогда разобрался во всех обстоятель-
ствах и пришел к заключению, что все это сравни-
тельно небольшие вопросы. После этого он предложил
своим коллегам держаться чего-нибудь одного, стре-
миться к одной и самой высокой цели: этой целью для
всех был Южно-Африканский Союз. А в мелочах надо
уступать. То же самое он хочет сказать и сейчас.
Мы должны пойти на уступки, чтобы достичь высшего
идеала, добиться лучшего взаимопонимания между
народами и сблизить свои народы; тогда окажется,
что они в конечном счете достигнут всего того, чего
они хотели достичь. Он уступил в небольших во-
просах после войны в своей стране, но, если бы он
тогда этого не сделал, его страна была бы сейчас
в очень тяжелом положении.
Он высоко ценит идеалы президен-
Бота поддерживает та Вильсона. Это идеалы народов
г всего мира, и они, несомненно,
будут достигнуты, если все будут ценить и поддержи-
вать их в том же духе, в каком они были предложены.
Если после отъезда отсюда все будут относиться
к этим идеалам безразлично, мы не достигнем желае-
мого результата. Вот почему, по его мнению, нет
ничего угрожающего в том, что они разошлись во
взглядах. Важно, что в тайниках души у каждого
только одна мысль—добиться лучшего взаимопонима-
ния между народами. Человечество надеется, что мы
положим конец всем войнам в будущем. Он думает,
что, уступая в мелочах, они достигнут общего понима-
ния высокого идеала, и тогда этот идеал получит
Ллойд Джордж 465
30
Искреннюю поддержку всего мира. Они должны пом-
нить, что различные народы по-разному понимают
одни и те же вещи. В своем стремлении к великому
идеалу они должны рассматривать все в этом свете.
Лично он принимает очень близко к сердцу вопрос
о Германской Юго-Западной Африке. Он думает, что
этот вопрос всецело отличается от всех других, пред-
ставленных на разрешение данной конференции. Однако
он готов заявить, что безоговорочно поддерживает
представленный сегодня утром проект резолюции, по-
тому что он знает: если победит основная идея, Лига
Наций будет состоять большей частью из тех же людей,
которые сегодня здесь присутствуют; эти люди пони-
мают создавшееся положение и постараются не сделать
ничего такого, что сделало бы невозможным для ман-
датария управление страной. Вот почему он принимает
это предложение. Он полагает, что второй документ
будет совершенно излишним, потому что и первый
документ, представленный сегодня утром, имеет вре-
менный характер. Они не могут сейчас принимать
какие-либо твердые и бесповоротные решения—все
зависит от окончательного решения. Вот как он пони-
мает создавшееся положение. Он надеется, что все
собравшиеся постараются разрешить трудности в духе
солидарности и путем уступок в мелочах преодолеют
затруднения и сделают, таким образом, возможным
достижение высоких идеалов».
Кризис миновал Трудно передать словами впечатление,
которое произвело выступление гене-
рала Бота. Это выступление говорило о том, что перед
нами замечательный человек, обладающий большой поко-
ряющей силой ума. Президент Вильсон был явно рас-
троган. Дружеский, почтительный тон генерала Бота
и вся его манера говорить вызвали к нему всеобщее ува-
жение. Президент сказал мне сейчас же после выступле-
ния генерала Бота, что эта речь произвела на него большее
впечатление, чем все, что он когда-либо слышал. Кризис
миновал, и мое предложение было принято с оговоркой,
что оно подлежит пересмотру, если будет противоречить
Уставу Лиги Наций в его окончательном виде. Когда было
покончено с проектом резолюции, Пишон поднял весьма
важный вопрос о том, как толковать в моем проекте слова
466
относительно запрещения набирать и обучать войска
на подмандатных территориях для других целей, «кроме
полицейской охраны и защиты территории». Французская
делегация протестовала против какого бы то ни было огра-
ничения права «набирать войска добровольно, а не в по-
рядке призыва во всех колониальных территориях, которые
находятся под французским контролем. Это абсолютно
необходимо для обеспечения будущей безопасности фран-
цузской территории». Клемансо в своей речи отстаивал не-
ограниченное право набирать цветные войска для содей-
ствия защите французской территории в Европе, если
Франция в будущем подвергнется нападению Германии.
Вопрос о цветных «Ллойд Джордж сказал... что его
войсках проект направлен на предотвра-
щение именно того, что сделали бы, вероятно, немцы,
то есть создание больших армий цветных войск в Афри-
ке, с тем чтобы вытеснять других из этой страны.
Такова была провозглашенная ими политика, и если
мы будем поощрять к этому другие государства, то
даже без войн в Европе может повториться то, что
происходило в'семнадцатом и восемнадцатом столетиях
в Индии, когда Франция и Англия воевали там,
хотя в Европе они находились как будто в мирных
отношениях. Обе страны набирали тогда большие
армии туземцев для борьбы друг против друга. Это
не должно иметь места. В документе нет ничего такого,
что помешало бы Франции делать и впредь то, что она
делала до сих пор. Защита территории должным
образом предусмотрена.
Клемансо заявил, что ему важно иметь право наби-
рать войска; больше ему ничего не нужно.
Ллойд Джордж ответил, что все прежние права
Франции остаются за ней. Проект запрещает только
вновь набирать туземцев и обучать их военному делу
и создавать большие армии с целью агрессии против
соседей.
Клемансо сказал, что он не собирается нападать
на кого-либо. Он только хотел выяснить этот вопрос
до конца, чтобы никто потом не обвинял его в том,
что он нарушает какое-то соглашение. Если эта статья
означает, что он имеет право набирать войска в случае
всеобщей войны, то он удовлетворен.
467
30*
Ллойд Джордж сказал, что, поскольку Клемансо
не собирается создавать большие негритянские армии
с целью агрессии—а только это и имеет в виду соответ-
ствующая статья его проекта,—он имеет полную воз-
можность набирать войска по своему усмотрению.
Клемансо заявил, что у него нет такого намере-
ния; можно, таким образом, считать, что толкование
Ллойд Джорджа принято.
Президент Вильсон отметил, что разъяснение
Ллойд Джорджа вполне соответствует формулиров-
кам проекта».
Эти соглашения не урегулировали колониальный вопрос,
который должен быть разрешен союзниками и объединив-
шимися державами, тем не менее ниже приводится набро-
сок окончательного распределения колоний и их класси-
фикация.
Германские колонии до войны состояли из:
Того,
Камеруна,
Германской Восточной Африки,
Германской Юго-Западной Африки,
Различных тихоокеанских островов.
Мирный договор гласит, что «Германия отказывается
в пользу главных союзных и объединившихся держав от
всех своих прав и правооснований на свои заморские
владения»*.
Статья 22 Устава Лиги Наций гласит:
Устав Лиги Наций «Следующие принципы применяют-
и мандаты ся к колониям и территориям, ко-
торые в итоге войны перестали быть под суверенитетом
государств, управлявших ими перед тем, и которые
населены народами, еще не способными самостоятель-
но руководить собой в особо трудных условиях совре-
менного мира. Благосостояние и развитие этих наро-
дов составляют священную миссию цивилизации, и по-
добает включить гарантии осуществления этой миссии
в настоящий Статут.
Лучший метод практически провести этот принцип—
это доверить опеку над этими народами передовым
* Версальский мирный договор, Издание Литиздата НКИД,
М., 1925, стр. 56.
468
нациям, которые в силу своих ресурсов, своего опыта
или своего географического положения лучше всего
в состоянии взять на себя эту ответственность и кото-
рые согласны ее принять: они осуществляли бы эту
опеку в качестве мандатариев и от имени Лиги.
Характер мандата должен различаться сообразно
степени развития народа, географического положе-
ния территории, ее экономических условий и всяких
других аналогичных обстоятельств.
(А) Некоторые области, принадле-
Мандаты «А», «Б» жавшие ранее Оттоманской импе-
и «В» г
рии, достигли такой степени разви-
тия, что их существование, в качестве независимых
наций, может быть временно признано под условием,
что советы и помощь мандатария будут направлять их
управление впредь до того момента, когда они ока-
жутся способными сами руководить собой. Пожелания
этих областей должны быть прежде всего приняты
в соображение при выборе мандатария.
(Б) Степень развития, на которой находятся дру-
гие народы, особенно народы Центральной Африки,
требует, чтобы мандатарий взял там на себя управле-
ние территорией на условиях, которые, запрещая такие
злоупотребления, как торг рабами, торговля оружием
и торговля алкоголем, будут гарантировать свободу
совести и религии без иных ограничений, кроме тех,
которые может наложить сохранение публичного по-
рядка и добрых нравов, и кроме воспрещения воз-
двигать укрепления или военные или морские базы
и давать военное обучение туземцам, если это не делает-
ся для полицейской службы и защиты территории,
и которые будут обеспечивать также другим членам
Лиги условия равенства обмена и торговли.
(В) Наконец, есть территории, такие, как Юго-
Западная Африка и некоторые острова южной части
Тихого океана, которые вследствие малой плотности
своего населения, своей ограниченной поверхности,
своей отдаленности от центров цивилизации, своей
географической смежности с территорией мандатария
или других обстоятельств не могли бы лучше упра-
вляться, как по законам мандатария в качестве состав-
ной части его территории с соблюдением, в интересах
туземного населения, предусмотренных выше гарантий.
4§9
Во всех случаях мандатарий должен посылать
в Совет ежегодный доклад касательно территорий,
которые ему поручены.
Если степень власти, контроля или управления,
подлежащих осуществлению мандатарием, не соста-
вляла предмета предшествовавшего соглашения между
членами Лиги, то по этим пунктам последует опре-
деленное постановление Совета.
Постоянной комиссии будет поручено принимать
и рассматривать ежегодные доклады мандатариев и да-
вать Совету свое заключение по всяким вопросам,
относящимся к выполнению мандатов»*.
Устанавливаются, таким образом, три различные кате-
гории мандатов: «А», «Б» и «В». 7 мая 1919 года Верховный
совет в Париже постановил:
Категория «Б» Франция и Англия совместно
внесут свои предложения о буду-
щем Того и Камеруна (мандат «Б»).
Германская Восточная Африка. Мандат «Б» будет
осуществляться Англией.
Германская Юго-Западная Африка. Мандат «Б»
будет осуществляться Южно-Африканским Союзом.
Германские острова Самоа. Мандат «Б» будет осу-
ществляться Новой Зеландией.
Остальные германские тихоокеан-
Категория «В» ские владения к югу от экватора
(за исключением германских островов Самоа и Нау-
ру). Мандат «В» будет осуществляться Австралией.
Науру. Мандат «В» будет осуществляться Британ-
ской империей.
Впоследствии Франция и Англия внесли свои предло-
жения Лиге по вопросу о Того и Камеруне. Эти страны
были поделены между Францией и Англией, причем Фран-
ция в обоих случаях получила большую часть каждой из
этих колоний.
Окончательное распределение германских колоний не
было зафиксировано в Версальском договоре. Межсоюз-
ническая комиссия под председательством лорда Милнера,
которая должна была подготовить проекты мандатов, еще
* Версальский мирный договор, Издание Литиздата НКИД,
М., 1925, стр. 13—14.
470
не закончила свою работу, когда договор в июне был уже
подписан. Впоследствии возникли кое-какие затруднения,
главным образом в отношении мандатов на Палестину
и Месопотамию. Америка отказалась взять мандат на
какую-либо из германских территорий, но, хотя она и не
ратифицировала Устава и самого договора, она все же
претендовала на право сказать свое слово при распреде-
лении германских колоний.
Мандаты «В», которые давали стране-мандатарию право
управлять подмандатной территорией как неотъемлемой
частью своих владений, при условии соблюдения интере-
сов туземцев под контролем Лиги, были созданы спе-
циально для таких стран, как Юго-Западная Африка
и тихоокеанские острова. Генерал Смэтс и Юз энергично
добивались суверенитета над этими территориями и вся-
чески сопротивлялись идее мандатов на эти земли. Австра-
лия фактически добивалась присоединения германских
тихоокеанских островов. Однако в конечном счете Австра-
лии были переданы на основе мандата «В» германские
тихоокеанские острова к югу от экватора, за исключением
островов Самоа и Науру. Острова Самоа были переданы
на мандатных началах Новой Зеландии, а остров Науру
ввиду его особого положения стал предметом длительной
дискуссии. На этом острове находились ценные залежи
фосфата, и в самом начале войны права соответствующей
германской компании были переданы англичанам. По ре-
шению Верховного совета от 7 мая мандат на Науру был
передан Британской империи; впоследствии было заклю-
чено соглашение (июль 1919 года, ратифицировано в августе
1920 года), по которому управление этим островом (он рас-
положен в 1000 милях к северо-западу от Самоа и в 1000 ми-
лях к северо-востоку от Новой Гвинеи) было передано
Австралии и Новой Зеландии. По этому соглашению
австралийское правительство должно было назначить
администрацию с полномочиями на пять лет, а после этого
срока администраторы должны были назначаться тремя
заинтересованными
Притязания Бельгии
и Португалии
правительствами.
Бельгийское правительство было крайне
недовольно тем, что Англия получила
мандат на всю Германскую Восточную
Африку, поскольку бельгийцы, по общему признанию,
сыграли важную роль при завоевании этой колонии.
Фактически, военные силы Британской империи были
471
в такой мере заняты участием в завоевании Бельгии
для бельгийцев, что они не могли уже выделить до-
статочное количество войск для второстепенных сра-
жений в Германской Восточной Африке; вот почему
Англии и пришлось прибегнуть к содействию бельгийских
войск в Конго. Но после бельгийского протеста было
заключено соглашение, по которому Бельгия получила
мандат на Руанду-У рунди. Это—плоскогорие, которое насе-
лено гораздо более плотно, чем зараженные малярией
джунгли, составляющие основную часть Германской Вос-
точной Африки.
Португалия получила свою часть германских коло-
ний—округ Кионга.
Проекты мандата на Того и Камерун были опублико-
ваны только в мае 1921 года. Система мандата вошла в силу
в отношении всех германских колоний, а также Палестины
и Сирии только в июле 1922 года.
Владения, потерян- Турция в результате этой войны поте-
ные Турцией ряла:
Сирию, которая стала французской подмандатной
территорией;
Палестину \
Трансиорданию К0Т0Рые стали английскими под-
14рак r J мандатными территориями.
Турция потеряла также свой суверенитет над Египтом.
Вопрос о мандатах на владения Турецкой империи будет
подробнее изложен в последующих главах.
Надо отметить, что это был первый
нионовТВеНН°СТЬ А0МИ" слУчай’ когда доминионы взяли на
себя ответственность за управление
территориями, лежащими за пределами их собственных
границ. Три из четырех доминионов создали свои соб-
ственные маленькие империи в рамках большой империи,
неотъемлемую часть которой они составляют. Их готов-
ность поступать таким образом явилась большим облег-
чением для тех, кто, подобно мне, понимал, что Британ-
ская империя с ее необъятными просторами, обширной
территорией, бесконечными проблемами и различными
народами, говорящими на разных языках, становится
слишком тяжелым бременем для такого маленького острова,
как наш, чтобы постоянно обеспечивать эффективное руко-
водство и дальнейшее развитие империи без существенной
472
помощи доминионов. Именно по этой причине многие
из нас уклонились от того, чтобы добавить к нашим гигант-
ским владениям какую-то часть германских колоний.
Америка отказалась взять какие-либо мандаты на Африку:
американцы, вероятно, опасались, что, если они возьмут
на себя управление миллионами негров в тропической
Африке, это создаст для них новые осложнения в их отно-
шениях со своим собственным цветным населением. Канада
была единственным доминионом, который не искал доступа
к тропической территории в какой бы то ни было части
мира. Более того, самая мысль об этом пугала Канаду.
Что же касается меня лично, то я сожалел об этом нежела-
нии государственных деятелей Канады и ее народа разде-
лить с нами прямую ответственность за дела империи.
Я не раз беседовал на эту тему с сэром Робертом Борденом.
Я был того мнения, что Канада могла бы взять на себя
контроль и управление Британской Вест-Индией от имени
империи. Эти прекрасные и плодородные острова страдали
и сейчас страдают от недостаточного внимания, а это не-
избежно при таких необъятных и разбросанных владе-
ниях, которые требуют постоянной заботы и капиталов
не только для своего полного развития, но даже для того,
чтобы не прийти в упадок. Канада не имела никаких вла-
дений в тропической и субтропической зоне, и я думал,
что это предложение заинтересует канадский народ. Однако
очень скоро я увидел, что сэр Роберт Борден глубоко про-
никнут американскими предрассудками—боится управлять
землями и народами, которые не входят составной частью
в основную территорию их государства. Он не поддержал
моего предложения, и я должен был от него отказаться.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Английская делегация,
Париж.
Бальфур о мандатах Не имея возможности лично присутство-
вать на заседании сегодня вечером, я по-
сылаю следующие заметки по вопросу о системе мандатов.
По вопросу о расходах мне придется сказать очень
мало или совсем ничего: основное уже было сказано сегодня
Днем премьер-министром. Если Лига Наций должна будет
Давать деньги на развитие подмандатных государств (да
473
позволено мне будет так выразиться), придется создать
очень сложную и почти неосуществимую фискальную си-
стему. Страна-мандатарий, как я понимаю план президента
Вильсона, должна будет раньше всего составить админи-
стративный бюджет. Если обнаружится дефицит, она долж-
на будет обратиться за необходимыми средствами к Лиге
Наций. Лига Наций должна будет послать чиновников,
чтобы убедиться: во-первых, в целесообразности расхода;
во-вторых, в том, что доходы подмандатной страны при
существующей системе управления недостаточны для по-
крытия расхода: в-третьих, что необходимые средства
не могут быть получены путем каких-либо урезок по другим
статьям расходов. Установив эти факты, Лига должна
будет распределить эти расходы между всеми странами,
входящими в ее состав, на основе особой шкалы, которая,
предположительно, уже заранее’ была выработана для
этой цели.
Но, когда все это будет сделано, наступает третья фаза:
надо будет заставить законодателей различных стран,
входящих в состав Лиги, внести предложения об отпуске
необходимых средств. Трудно вообразить более сложный
механизм, работа которого менее способствовала бы эконо-
мии средств, чем такая система.
Президент Вильсон, мне кажется, сказал, что, по его
мнению, расходы на оборону, и в частности на морскую
оборону, должны быть точно так же распределены между
всеми государствами, входящими в Лигу. Неосуществи-
мость этого проекта представляется мне, рассуждая здраво,
настолько очевидной, что я не буду сейчас тратить время
на излишние доказательства.
Есть еще другой аспект системы мандатов, который,
кажется мне очень важным и о котором сегодня днем не
упомянул ни один из ораторов.
По плану президента, если я его правильно понимаю,
держава-мандатарий не ограничена определенным сроком
правления, но Лига Наций может лишить ее мандата, если
жители подмандатной территории решат, что они хотели бы
сменить правление. Президент (если только память мне не
изменяет) подробно рассказывал в своей речи, что, по-
скольку держава-мандатарий будет справедливо выполнять
свои функции, у жителей подмандатного государства не
будет повода выражать свои желания сменить правителей.
Действительно, отсутствие такого желания (с его точки
474
зрения) будет само по себе доказательством успешного
правления.
Очень часто это может быть и верно, а иногда и
вовсе неверно. Я вполне готов допустить, что подлинные
желания и предпочтения самого населения—весьма надеж-
ный, хотя и не безошибочный, критерий для суждения
о том, что ему (населению) нужно, однако на практике
весьма трудно бывает узнать, каковы подлинные желания
и склонности населения. То, что обычно называют пред-
почтением населения, не является таковым и ни в коей мере
не может быть основано на каком-нибудь реальном или
непосредственном сравнении двух систем, между кото-
рыми население делает свой выбор: население всегда строит
свое предпочтение на сравнении между какой-нибудь
системой, которая ему известна и оно испытывало ее, и дру-
гой системой, которую население не знает и не испытывало,
но о которой ему, возможно, рассказано с безудержным
оптимизмом агитатором или интриганом.
Однако в каком положении окажется
Положение в Герман- страна-мандатарий, выполняющая очень
ской Восточной трудные функции, но не знающая, как
ФР долго она будет выполнять эти функции?
В условиях настоящего времени благоразумные люди
стараются наилучшим образом приспособиться к прави-
тельству, которому они подчинены, даже если они считают,
что это правительство следовало бы реорганизовать и улуч-
шить его работу, зная, что оно останется у власти. Я пред-
ставляю себе, например, что если бы немцы, проживающие
в Дар эс Саламе, в Германской Восточной Африке, были
уверены, что они навсегда должны остаться под властью
англичан, французов или американцев, то они постара-
лись бы устроиться возможно лучше при этой системе,
которую они, вообще говоря, хотели бы изменить. Но если
немцы путем разжигания недовольства среди туземцев,
проведения постоянной пропаганды, неустанных попыток
доказать, что всем было бы лучше находиться под немец-
ким владычеством, могли надеяться убедить Лигу Наций
сместить существующего мандатария и поставить на его
место Германию, то на этом немцы никогда бы не успокои-
лись, и тогда Германская Восточная Африка явилась бы
постоянным местом беспокойства.
Злоупотребления германского владычества отодвину-
лись бы в прошлое и стали бы неясным воспоминанием.
475
Ежедневные огорчения, подлинные или воображаемые,
стали бы занимать все мысли населения. И оно, не делая
ничего, что можно было бы назвать сравнением старого
с новым, стало бы добиваться перемены. Таким образом,
возможность смены мандатария может стать постоянным
источником агитации и интриг.
Есть еще одно замечание, которое я должен сделать. По
моему мнению, принцип мандата, очевидно, неизбежно
повлечет за собой создание какого-нибудь механизма кон-
троля, то есть какого-то метода получения Лигой Наций
беспристрастной информации на случай каких-либо зло-
употреблений. Без такой информации члены Лиги будут
совершенно беспомощны. Но, обладая такой информацией,
они будут подвергаться постоянному риску столкновения
с державой-мандатарием. Я готов признать, однако, что
эта трудность менее значительна, чем та, о которой я гово-
рил раньше.
Позвольте добавить, что я лично стоял бы за испытание
системы мандатов, но эта система чревата затруднениями,
на которые, насколько мне известно, еще не было обра-
щено достаточного внимания. Некоторые из этих возмож-
ных затруднений я отметил выше.
Л. Дж. Б.
27 января 1919 г.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ВОЛНЕНИЯ В ПАРЛАМЕНТЕ
Уязвленная гордость Газета «Таймс» возглавляла группу
лорда Нортклиффа газет с большим тиражом, которые
держали всю работу правительства под перекрестным
огнем критики и инсинуаций. Все, что говорилось или дела-
лось в Совете Мирной конференции, перевиралось или пре-
увеличивалось. Лорд Нортклифф в то время относился к пра-
вительству чрезвычайно враждебно из-за того, что его
решающее содействие в достижении победы союзников игно-
рировалось неблагодарными и завистливыми политиканами.
Отказ правительства послать его делегатом на Мирную кон-
ференцию был для него страшным ударом, поскольку он
рассматривал участие в конференции как законное призна-
ние его первостепенной роли в борьбе за победу. Последо-
вавший затем отказ поручить ему организацию пропаганды
на Мирной конференции также глубоко уязвил его гор-
дость. Нортклифф объявил беспощадную войну не только
мне, которого считал главным виновником этого, но также
Бонар Лоу и Бальфуру (которых он всегда не любил и пре-
зирал). Он вел свою борьбу, не стесняясь в средствах.
Другая группа газет с массовым тира-
Нападки в печати ЖОм делала все> чтобы осмеять конфе-
ренцию, особенно ее великолепный аппарат, созданный лор-
дом Гардингом и сэром Морисом Хэнки при содействии
министерства торговли, военного и морского министерств,
с целью давать квалифицированную консультацию по
многочисленным и разнообразным вопросам мирного
договора. Газеты выставляли наш аппарат на посмеяние
читателей как дорогостоящий цирк, программа которого
выполняется статистами ради их удовольствия. Однако ни
один из аппаратов других правительств, представленных
на конференции, не превосходил наш по эффективности.
477
было признано, что в некоторых отношениях наш
аппарат был самым лучшим.
Газеты Нортклиффа первоначально
ствГвГп1рлаНментеЛЬ’ распространяли слухи, что француз-
ское и английское правительства не
сочувствуют великим идеалам президента Вильсона и вти-
хомолку плетут сложные интриги, чтобы провалить его бла-
городныепланы. Когда стало ясно, что Вильсон и британские
представители в полнейшем согласии усердно работают над
Уставом Лиги Наций, определением границ по этническому,
а не стратегическому признаку, отклоняют несправедливые
требования, которые в конечном счете приведут к новой
войне; когда выяснилось, что мы точно так же, как прези-
дент, выступаем против мстительного и аннексионистского
мира,—наши критики сразу же шарахнулись в другую
сторону. Они заняли теперь ту же позицию, которую
занимали крайние правые во Франции: Вильсон-де запугал
Клемансо и английскую делегацию, и они отказались от
французских и английских интересов в отношении репара-
ций и колоний, чтобы потворствовать бесплодному идеа-
лизму президента, которому он предавался в своих речах.
В кулуарах палаты общин усиленно велась агитация по
этому вопросу; руководил этой агитацией старый товарищ
Нортклиффа по журналистской работе Кеннеди Джонс,
который был членом палаты. Джонс в свое время был одним
из основателей полупенсовой прессы. Он проявил здесь
те же организаторские дарования и то же упорство в дости-
жении своей цели, которые когда-то обусловили его журна-
листский успех; он сумел в короткое время вызвать страш-
ное недовольство среди сторонников правительства в палате.
Он строго доверительно показывал
Делегатов на Мирной своим парламентским коллегам, каж-
конференции обви- дому в отдельности, сообщения, полу-
обе°Таний нарушении ченные им из «авторитетного париж-
ского источника», которые намекали,
что английские делегаты находятся в тайном сговоре с Виль-
соном, чтобы «отказаться» от всех обещаний, сделанных ими
во время выборов, и что французы весьма встревожены
таким неблагоприятным оборотом дела. Иногда назывались
(чаще всего на них только намекали) фамилии некоторых
французских министров и видных французских чиновников
как источник этой тревожной информации. Иногда назы-
валась даже фамилия французского президента, впрочем
478
строго конфиденциально и с тем же торжественным преду-
преждением, что никто об этом не должен знать.
Убежденные сторонники правительства были очень
смущены этими сообщениями. Краткий набросок моих пред-
ложений по вопросу о репарациях появился в прессе,
критически настроенной к правительству; нет сомнения, что
их передали в печать французы, которые считали мои пред-
ложения слишком мягкими по отношению к Германии. Эти
предложения подверглись жестоким нападкам; они были
объявлены изменой моим предвыборным обещаниям. Бонар
Лоу предостерегал меня, «что все это вызовет бурю»; так
оно и случилось. Он продолжал далее:
«Я не сомневаюсь, что вы это вполне сознаете, но,
может быть, вы думаете, что в палате более здоровое
настроение,—боюсь, что в действительности это не так».
В начале апреля в палате общин начались дебаты по
этому поводу. Члены парламента, которые дали своим изби-
рателям необдуманные и несерьезные заверения, что Гер-
мания заплатит все военные расходы, считали себя обязан-
ными принять участие в дискуссии. Я находился в Париже
и не мог присутствовать. Лидер палаты общин Бонар Лоу
отвечал от имени правительства и повторил заявления, кото-
рые и он и я сделали во время избирательной кампании.
Я уже приводил подробные выдержки из моей предвыборной
речи по вопросу о репарациях. Приведу сейчас ясные и
недвусмысленные слова, которые Бонар Лоу сказал во
время кампании и повторил затем их в ходе дебатов.
Бонар Лоу отвергает «Здесь говорили очень много о пред-
обвинения выборных обещаниях. Мой досто-
почтенный и любезный друг, который сидит позади
меня, сказал, к большому моему сожалению, что он
дал определенное обещание, что Германия оплатит все
военные расходы, а если этого она не сделает, он
должен будет подать в отставку. Не знаю, что заста-
вило его сделать это заявление, но, конечно, не что-либо
сказанное кем-нибудь из членов правительства Его
Величества. Мой достопочтенный и любезный друг,
который внес сегодня вечером предложение, цитировал
речь премьер-министра, и цитировал вполне правильно.
Он, однако, привел здесь не всю речь: он привел
только основные положения. Он не упомянул о той части
479
речи, которая была, я думаю, основой всех речей пре*
мьер-министра: премьер-министр не обещал заставить
Германию оплатить все расходы по войне; он заявлял,
что мы должны получить от Германии все, что она может
уплатить. Каждый раз, когда поднимался этот вопрос,
у меня было ощущение, что я менее солидарен по этому
пункту с членами парламента, поддерживающими пра-
вительство, чем по какому-либо другому вопросу.
Если это означает подлинное расхождение во взглядах,
ничего нельзя поделать, потому что я говорил палате
именно то, о чем я говорил во время выборов. Я своего
мнения не изменил. Позвольте прочитать вам для при-
мера часть моей речи в Майл Энде, которая была одной
из последних во время предвыборной кампании. Многие
из моих достопочтенных друзей, которые сейчас являют-
ся членами палаты, присутствовали на том собрании.
Я сказал тогда именно то, что я думал, что я
думаю сейчас и что я говорю всякий раз, когда этот
вопрос поднимается в палате.
Вот эти слова:
«Первым делом мы должны установить, сколько
она может уплатить. Мы уже предложили нашим
союзникам учредить научную экспертную комис-
сию, которая установит предельные размеры пла-
тежеспособности Германии не без ущерба для
нее. Страна отвечает за свое правительство и за
преступления своего правительства, и она должна
пострадать за это.
Эта комиссия, если мы добьемся своего—а мы
добились своего, так как союзники именно так
и сделали,—
«рассмотрит этот вопрос с такой же на-
учной точностью, мастерством и энергией, как
бухгалтер, который проверяет книги банкрота
и устанавливает, сколько он может запла-
тить своим кредиторам»»
Я никогда не говорил, Конечно, были расхождения во
что Германия сможет мнениЯх и среди членов прави-
дьГвойны ВСе расх°" тельства Его Величества, как и
среди других людей, относительно
того, сколько будет уплачено; некоторые были более
480
оптимистичны, другие—менее. Я не принадлежал к
числу самых оптимистически настроенных, и в той же
речи я сказал:
«Сколько бы мы ни получили, это дало бы
надежду—осуществления которой я не могу себе
представить,—что Германия когда-нибудь сможет
заплатить весь наш военный долг. И сколько бы
мы ни получили, я думаю, что мы сможем спра-
виться со своими военными долгами лишь путем
каких-то перемен в нашем образе жизни, путем
сокращения наших расходов».
Поскольку речь идет обо мне, я, следовательно,
высказываю сейчас в палате именно те взгляды, кото-
рые я высказывал во время предвыборной кампании.
Мои взгляды не изменились. Нет никакого изменения
и в позиции правительства Его Величества по этому
вопросу и по сей день. Мы и сейчас намерены полу-
чить от Германии в качестве части ее долга столько,
сколько можно взять у Германии. Вот как мы
смотрим на этот вопрос...»
Послание Кеннеди Эта характерная своей прямотой и
Джонса резкостью речь не только не успо-
коила разбушевавшиеся волны, но даже бросила их
на очень опасный волнорез. Кеннеди Джонс собрал
подписи 233 членов парламента коалиционного блока
под петицией «раунд робин»*, которая должна была
быть направлена мне в Париж. Эти взволнован-
ные члены парламента считали опасность настолько
грозной, что решили телеграфировать мне без промед-
ления. Ниже приводится текст телеграммы, подписан-
ной этими членами палаты, в том числе многими весьма
влиятельными деятелями своих партий:
«Во всей стране царит величайшее возбуждение
в связи с упорными слухами из Парижа, будто
английские делегаты вместо того, чтобы полностью
установить все финансовые претензии империи,
* «Раунд робин» (англ.)—петиция с подписями, расположенными
кружком (чтобы скрыть, кто подписался первым).— Прим. ред.
31 Ллойд Джордж 481
обсуждают лишь, сколько можно взыскать с не-
приятеля. Это возбуждение еще более усилилось
после заявления лидера палаты в прошлую
среду.
Наши избиратели всегда считали—и считают
это сейчас,—что первым делом делегаты Мирной
конференции должны, как Вы неоднократно за-
являли в своих предвыборных выступлениях,
предъявить счет полностью, заставить Германию
признать долг, а затем обсудить методы получе-
ния платы.
Хотя мы полностью доверяем Вашему стремле-
нию выполнить свои обещания, данные стране,
позвольте нам, поскольку мы должны отвечать на
многочисленные запросы избирателей, получить
от Вас заверения в том, что Вы ни в коей мере
не уклонились от Вашего первоначального намере-
ния».
Я ответил немедленно.
Мой ответ: мы выпол- «Мои коллеги и я намерены
няем наши обещания честно выполнять все обеща-
ния, данные нами избирателям. Мы готовы в любой
момент представить на суд парламента, а если
понадобится, всей страны, наши намерения честно
выполнить наши обещания».
Мой ответ был составлен вместе с Бонар Лоу, который
считал положение настолько угрожающим, что поспешил
приехать в Париж, чтобы посоветоваться со мной относи-
тельно парламентской акции, необходимой для подавления
угрожающего восстания. В моем первоначальном проекте
ответа я предполагал упомянуть и о наших предвыборных
обещаниях в области социальных вопросов, чтобы ясно
сказать о нашем намерении выполнить также и эти обе-
щания. Бонар Лоу считал, однако, что при тогдашних
настроениях в его партии это звучало бы чрезмерно вы-
зывающе, и эти слова были вычеркнуты.
Я решаю предстать
перед парламентом
Я тогда решил поехать в Лондон, пред-
стать перед парламентом и поставить
вопрос о доверии. Я считал, что если
недовольство наших сторонников приняло уже форму под-
482
линного недоверия к членам мирной делегации, то лучше
подать в отставку и передать власть тем, кто вернее отра-
жает настроение парламента. Я не мог, по совести, взять на
себя обязанность добиваться от Германии мира в духе теле-
граммы Кеннеди Джонса. Было, однако, несколько неотлож-
ных дел, которые надо было решить в Совете четырех;
поэтому я попросил Бонар Лоу назначить парламентские
дебаты на следующую неделю. Дискуссия происходила
16 апреля. Я сделал обширное заявление о создавшемся
положении и высказал все свои соображения с полной откро-
венностью. Как выяснилось, недовольство не ограничива-
лось вопросом о репарациях, оно нарастало в связи с тем,
что конференция слишком медленно подходила к заключе-
нию мира, и еще больше в связи с моей позицией по отноше-
нию к большевистскому правительству в России.
Прежде всего я коснулся времени,
Причины задержки в которое было потрачено на то, чтобы
составлении договора r г
г завершить составление договора. Я ука-
зал на неимоверное количество и разнохарактерность
вопросов, подлежащих решению.
«Задача, которая стоит перед делегатами Мирной
конференции, поистине гигантская. Ни одна конфе-
ренция в мировой истории не имела еще дела с вопро-
сами, столь разнообразными, столь сложными, столь
важными по своим последствиям. Венский конгресс
больше всего напоминает эту конференцию. Но тогда
приходилось решать только европейские вопросы. На
это потребовалось одиннадцать месяцев. Но как бы ве-
лики ни были вопросы, стоявшие перед Венским кон-
грессом, они кажутся совершенно незначительными по
сравнению с теми, которые мы должны решить на
Парижской конференции. Речь теперь идет не об одном
континенте—затронуты все континенты. Все страны
Европы, за очень небольшим исключением, были вовле-
чены в эту войну. Все страны Азии были задеты войной,
за исключением Тибета и Афганистана. Во всей Африке
нет ни одной квадратной мили, которая так или иначе не
участвовала бы в войне. Почти все государства Америки
были втянуты в эту войну, а в дальней Океании неко-
торые острова были захвачены; сотни тысяч людей
из этих далеких стран приняли участие в этой мировой
схватке. Во всей истории нашей планеты не было ничего
483
31*
подобного. Возникло десять новых государств; неко-
торые из них независимые, другие полунезависимые,
третьи могут быть названы протекторатами, и если
даже мы не должны точно определить их границы,
то, во всяком случае, должны дать общие указания об
этих границах. Границы четырнадцати государств
должны быть исправлены.
Это даст некоторое представление о затруднениях,
хотя бы только территориального характера, которые
потребовали от нас внимания. Но есть еще проблемы,
столь же обширные по своему охвату и столь же важ-
ные, не территориального порядка, но затрагивающие
всеобщий мир, всеобщее благосостояние, дальнейшие
судьбы всего рода человеческого. Все это такие вопросы,
что, если мы совершим какую-нибудь ошибку, распла-
чиваться за нее будет все человечество. Вооружение,
экономические вопросы, которые являются жизненно
важными для торговли и промышленности, международ-
ные водные пути и железные дороги, вопрос возмеще-
ния—нелегкие вопросы, которые телеграммой разре-
шить невозможно; далее, международные соглашения
по вопросам труда, которые еще никогда фактически
не ставились!»
Я перешел затем к вопросу о полномочия^ по пересмотру
договора, которыми будет облечена Лига Наций.
Полномочия Лиги по «Более того, я не боюсь сказать,
пересмотру договора что в некоторых отношениях было
бы абсолютно необходимо уделить этим вопросам еще
больше времени, если бы мы не занялись созданием
аппарата, приспособленного для исправления воз-
можных ошибок. Вот почему вопрос о Лиге Наций не
отнял, а скорее сберег конференции время».
Характерно, что это первое упоминание о праве на
пересмотр было принято палатой без каких-либо возра-
жений.
Я рассказал затем о напряженном характере всей нашей
работы, объяснил, что наши трудности еще более увеличи-
ваются в результате организованной кампании с целью
умалить все наши достижения:
«Я беру на себя смелость сказать, что никогда еще
ни одна человеческая организация не работала напря-
484
женней и никогда она не работала в таком полном согла-
сии. Но я сомневаюсь, работала ли когда-либо челове-
ческая организация при таких трудных обстоятель-
ствах. Камни сыплются нам на крышу, камни летят
к нам в окна, а иногда через замочные скважины несется
к нам чей-то дикий визг».
Я требую справедли- Затем я попросил палату сказать мне яс-
вости но, пользуюсь ли я ее доверием или нет.
«Я приехал, чтобы сказать вам несколько слов,
и обязательно эти слова скажу. (Возглас одного из
депутатов: «Да хранит вас бог от ваших друзей!»)
Вполне согласен с вами. Когда от вас зависит решение
вопросов огромной важности, вам необходимо подумать
обо всем спокойно. Этого спокойствия я прошу для
продолжения моей работы. Работа еще не закончена.
Впереди много опасностей для нашей страны, для всех
стран, для всех народов мира. Я прошу, чтобы вы
либо дали возможность спокойно работать тем людям,
которые сейчас делают все, что могут, либо заменили
их другими.
Подобная критика создает искусственные помехи,
нарушающие спокойствие духа, но не оказывающие
влияния на рассудок. Но мы сталкиваемся с чрезвы-
чайными трудностями, присущими самому характеру
дела. Приходится иметь дело со множеством наций,
у большинства из них—свои особые проблемы; каждая
имеет свою особую точку зрения; даже тогда, когда
проблемы общие, они рассматриваются с разных точек
зрения, исходя иногда из противоположных интересов,
а иногда, возможно, из враждебных интересов. Поэтому
необходим весь наш такт, все наше умение и терпение,
чтобы не дать этому различию интересов превратиться
в открытое противоречие. Я прошу палату и страну
всегда помнить об этом. Я надеюсь, что мы уже преодо-
лели эти трудности, но это нелегко нам далось. Во-
просы, о которых мы раньше и представления не имели,
не раз за время наших заседаний чуть не ставили под
угрозу европейский мир».
Страх перед больше- Переговоры, которые президент Виль-
визмом сон и я начали по умиротворению Рос-
сии и которые вовлекали в свою орбиту большевистское
485
правительство, вызвали известное озлобление среди кон-
сервативных членов парламента. Той части прессы, которая
придиралась к нам, нетрудно было раздуть эти настроения
и вызвать возмущение по этому поводу. Для большинства
английских граждан большевизм был страшным, наводящим
ужас чудовищем... Когда люди становятся на какую-нибудь
сторону во внутренних конфликтах в другой стране, они
всегда забывают, что все эти ужасные инциденты неизбежны
в любой гражданской войне, и никогда не ограничиваются
одной стороной, особенно в полуцивилизованной стране.
Однако консерваторы были так разъярены нашими попыт-
ками привлечь большевиков к общей работе по умиро-
творению России, что мне пришлось посвятить значи-
тельную часть моей речи этой опасной теме. Я начал
с объяснения, почему мы не можем признать ни большеви-
ков, ни белых правительством России де-факто:
«Эта обширная страна находится в состоянии пол-
нейшего хаоса, растерянности и анархии. Нет такой
власти, которая признавалась бы на всей территории
этой страны. Границы находятся в постоянном движе-
нии; сегодня та или иная большая территория нахо-
дится под одной властью, завтра—под другой. Это
похоже на вулкан; он все еще в состоянии извержения.
Все, что мы можем сделать, это как-нибудь обеспечить
безопасность тех, кто живет на самых далеких
от вершины склонах этой горы. Мы должны оста-
новить разливающуюся лаву, чтобы она не сожгла
другие страны».
Безрассудно пытать- Я указал затем на проекты прямого
ся завоевать Россию вмешательства союзников в русские
дела. Эта идея имеет своих сторонников даже среди мини-
стров. Черчилль известен как горячий защитник плана свер-
жения большевизма с помощью союзного оружия. Я спро-
сил:
«Какой же следует сделать выбор? Вы предлагаете
военную интервенцию? Я хочу рассмотреть это предло-
жение внимательно и откровенно. Когда не только
палата, но даже какое-либо частное лицо берет на свою
совесть такое предприятие, оно раньше всего должно
ясно себе представить, что это значит. Прежде всего
основной принцип внешней политики нашей страны—
и очень здравый принцип—никогда не вмешиваться
486
во внутренние дела другой страны, как бы дурно она
ни управлялась. Будет ли Россия меньшевистской или
большевистской, реакционной или революционной,
будет ли она управляться той или другой группой
людей—это дело самого русского народа».
Я указал, как дорого стоили и как бесплодны были все
попытки завоевать Россию:
«Позвольте заявить вам со всей торжественностью
и со всей ответственностью: Россия—страна, в которую
очень легко вторгнуться, но очень трудно завоевать. Она
ни разу еще не была зовоевана внешним врагом, хотя
не раз подвергалась успешному нашествию. Это страна,
в которую легко войти, но уйти из которой очень трудно.
Вы подумайте только о том, что случилось в последние
годы с немцами. Они обратили в бегство русские армии,
взяли в плен миллионы русских, захватили русские
пушки. У русских не было снарядов; почти никто
не оказывал немцам сопротивления, и в конце концов
русская армия откатилась назад, оставив на поле
битвы свои пушки. Русской армии больше не существо-
вало. Ни Керенский, ни его последователи не могли
собрать более десяти тысяч дисциплинированных солдат,
чтобы остановить наступление немцев».
Я рассказал, как затем эти победоносные армии цен-
тральных держав оказались в трясине, из которой они уже
никак не могли выбраться.Хотя русская армия прекратила
свое существование и ее вооружение попало в руки неприя-
теля, центральные державы должны были держать в этой
трясине миллион солдат.
«Вообразите, что вы собрали огромную армию
и завоевали Россию. Какое правительство вы бы там
создали? Вы должны поставить у власти правительство,
которое хочет народ, иначе это будет нарушением всех
принципов, за которые мы сражались в этой войне.
А знает ли кто-нибудь, какого правительства потребует
этот народ? А если это правительство нам не понра-
вится? Придется, стало быть, снова завоевывать Россию,
чтобы поставить у власти такое правительство, которое
нам нравится?
...Я не выполнил бы моего долга, как глава прави-
тельства, если бы не высказал палате вполне откровенно
487
мое глубокое убеждение, что попытка военной интер-
венции в России была бы величайшим актом глупости,
какую может совершить правительство».
Я защищаю наши дей- % выступил, однако, с защитой той под-
ствия в России держки, которую мы оказали неко-
торым группировкам, созданным в России во время
войны после капитуляции большевиков с целью пред-
отвратить захват ресурсов России центральными дер-
жавами.
«Если бы не эти организации, которые мы кое-как
сколотили, немцы захватили бы все ресурсы России
и смогли бы таким образом прорвать блокаду. Они
добрались бы до хлеба на Дону, до руды на Урале,
до нефти на Кавказе. Они получили бы почти все .
те предметы потребления, которых они были лишены
в результате четырех или пяти лет строжайшей
блокады и которые были им необходимы для продол-
жения войны».
Я указал на ограниченность нашей поддержки ан-
тигерманского фронта в России, рассказав о том, что мы
могли оказывать эту поддержку только до тех пор, пока
было ясно, что эти группы пользовались явным предпочте-
нием населения контролируемых ими областей. Я подчер-
кнул в заключение, как важно немедленно восстановить
мир в России:
«Мы хотим в России мира. Не будет всеобщего мира,
пока гражданская война раздирает на части Россию.
Мы сделали одну попытку. Я не собираюсь сожалеть
о ней. Мы пытались примирить борющиеся между
собой группировки не путем признания одного какого-
либо правительства—мы призывали все группировки
совместно договориться об установлении в России такой
власти, которая была бы приемлема для всего русского
народа и которую союзники могли бы признать прави-
тельством этого великого народа. Мы настаивали на
том, что переговоры должны начаться только после
прекращения военных действий. К сожалению, это
необходимое условие не было принято; наши усилия не
увенчались успехом... Каждая из сторон считала, что
мы добиваемся перемирия только потому, что наши
друзья в плохом положении. Уже один этот факт пока-
488
зывает, что не наступило время для умиротворения
России средствами внешнего давления. Я, однако, не
теряю надежды, что решение будет найдено».
Все обещания вклю- По главному вопросу о выполнении на-
чены в договор ших обещаний я сказал:
«Мы заявили о наших мирных условиях прежде,
чем закончилась война. Я сделал от имени правитель-
ства тщательно продуманное заявление—оно обсужда-
лось всеми членами кабинета и на конференции тред-
юнионов—о том, на каких условиях мы считали воз-
можным заключить мир с неприятелем. Это было
в прошлом году. Эти условия были встречены тогда
с одобрением во всех кругах нашего общества. Ни с чьей
стороны мы не услышали протеста. Через несколько
дней после этого президент Вильсон провозгласил свои
знаменитые Четырнадцать пунктов, которые фактически
включали те же предложения. Мне напоминают о моих
речах во время последней предвыборной кампании.
Некоторые утверждают, что во время этой кампании
я и мои коллеги сделали очень решительные заявления,
от которых мы теперь хотели бы отказаться: мы будто бы
уже стыдимся этих заявлений. Я нисколько не желаю
отказываться от них. Эти заявления были поддержаны,
если не ошибаюсь, всеми политическими лидерами всех
партий... Эти обещания давали не только мои коллеги
и я сам, но и все политические лидеры. Позвольте ска-
зать вам прямо: если бы после некоторого размышления
или после обсуждения этого вопроса с государственными
деятелями других стран, которые не проводили пред-
выборной борьбы и могли поэтому спокойно и более
беспристрастно отнестись к этим вопросам, если бы
после всего этого я пришел к заключению, что зашел
слишком далеко и связал правительство и Англию
с такими обещаниями, которые я не мог выполнить,
я явился бы к вам и сказал бы об этом прямо. Было бы
чистым безумием ставить под угрозу мир всей Европы
только для того, чтобы выполнить необдуманные пред-
выборные обещания. В этом случае палата общин имела
бы право, конечно, поступить так, как она считала бы
нужным. Но я пришел сюда не для того, чтобы просить
вас освободить меня от обязательств или обещаний,
которые я дал избирателям. Я пришел сюда, чтобы
489
заявить, что все условия мира, ради которых страна
по нашему призыву несла огромные жертвы, что все
эти обещания включены в текст окончательных требо-
ваний союзников. Я знаю, что некоторые из этих обе-
щаний были опубликованы. Я обращаюсь с предложе-
нием ко всем газетам: когда мирные условия союзников
будут опубликованы, напечатайте рядом с ними обе-
щания и обязательства, которые дало в свое время
правительство»*.
Ни во время дебатов, ни после них никто из протесто-
вавших членов коалиционного блока, никто из неза-
висимых либералов или лейбористов не подверг сомнению
точность моего заявления. По вопросу об основных прин-
ципах мира я сказал:
Суровый, но справед- «Мы хотим справедливого, а не
ливый мир мстительного мира. Мы хотим суро-
вого мира, потому что этого требуют обстоятельства;
этого требуют преступления наших противников.
Однако суровость эта должна удовлетворять не жела-
ние мести, а желание справедливости. Каждая статья
и каждый термин договора должны быть оправданы
с этой точки зрения. Больше всего мы хотим предотвра-
тить повторение ужасов этой войны в будущем. Для
этого необходимо, чтобы преступник возместил весь
ущерб и все потери, причиненные его ничем не вызван-
ной агрессией. Мы должны наказать каждого человека,
который несет за это ответственность; мы должны
вырвать разящий меч из рук тех наций, которые в тече-
ние полустолетия угрожали европейскому миру. (Воз-
глас одного из членов парламента: «А как насчет кай-
зера?») Я не отказываюсь ни от одного из своих обеща-
ний. Продолжаю: мы должны устранить все причины
законного недовольства, которые задевают националь-
ную гордость и заставляют народы добиваться измене-
ния данного положения. Мы должны предоставить воз-
можность всем народам мира объединиться, чтобы сов-
местно обеспечить победу права.
Я должен сказать еще несколько
Я требую доверия слов, потому что я поеду обратно,
если палата того пожелает, если она не предпочтет
* Этот вызов никогда не был принят.
490
послать кого-нибудь другого. (Депутаты с мест: «Нет,
нет».) Вы имеете много «подходящих кандидатов».
Но кто бы ни поехал туда, должен будет встретиться
с эмиссарами неприятеля, того неприятеля, с которым
мы дрались пять лет, который нанес ужасные раны чело-
вечеству. Кто бы ни поехал туда, должен знать, что он
располагает полнейшим доверием парламента. Я знаю,
что парламент может отклонить договор после подпи-
сания его. Я не хочу говорить об этой возможности.
Трудно будет отказаться от договора, на котором уже
будет подпись представителей Англии, но парламент
может это сделать. Поэтому, прежде чем послать кого-
либо, парламент должен верить, что этот человек выпол-
нит свои обещания, насколько это будет в его силах. Мы
не можем беспрерывно разбивать ошибочные представ-
ления. Когда в печати искажаются факты, мы не можем
сейчас же писать опровержения, доказывать, что это
неправда. Я не могу каждый раз отрываться от работы
конференции и приезжать сюда, чтобы опровергнуть
или разъяснить то или другое. В таких условиях
невозможно вести переговоры».
Нортклифф — «куз- Поскольку лорд Нортклифф был глав-
нечик» ным вдохновителем интриг, создавших
столько хлопот для правительства, я считал своей обязан-
ностью указать, что он и есть тот «надежный источник»,
из которого Кеннеди Джонс и его друзья почерпнули свою
информацию.
«...В начале работы конференции появились при-
зывы ко всем поддержать президента Вильсона и его
высокие идеалы. Откуда исходили такие призывы?
Из того же «надежного источника», который теперь
истерически нападает на все эти высокие идеалы.
Только несколько недель назад в одной из газет
появилась карикатура: большевизм на этом рисунке
изображается как простое пугало, а я—как человек,
который пытается запугать им рабочий класс.
Теперь это, однако, больше не пугало; теперь
это — чудовище, а я делаю все возможное, чтобы
изобразить его ангелом. Это все тот же «надежный
источник». Надежный! Вот прилагательное, которое
меньше всего. уместно в этом случае. Сегодня—здесь,
491
завтра—там и еще где-то—послезавтра. Он столь же
надежен и устойчив, как кузнечик».
Я закончил указанием, что основой прочного мира
может быть только справедливость, а не гнев.
Наша возможность «Нации с милитаристскими устрем-
лениями получили жестокий урок;
более того, вся Европа перенесла в течение последних
пяти лет больше лишений, чем за всю свою историю.
Урок был самый суровый. Он был дан большему коли-
честву людей, чем когда-либо. Поэтому сейчас предста-
вились такие возможности заложить основы мира, каких
еще никогда до сих пор не было. В этот знаменательный
час—первый долг государственных деятелей каждой
страны и парламентов, волю которых эти государствен-
ные деятели выполняют, первый долг тех, кто напра-
вляет и руководит общественным мнением—этой перво-
основой всего, не запятнать победу права недостойной
злобой, предаваясь минутному гневу, а освятить жертвы
миллионов освобождением человеческого рода навеки
от ужасов войны».
Можно сказать без хвастовства, что оппозиция была
сокрушена этой речью. Лидер лейбористской оппози-
ции встал, чтобы продолжать дебаты. Он выразил
общее настроение, сказав:
Оппозиция сокруше- «Палата и страна с величай-
ния шим интересом ждали заявления
премьер-министра, которое мы только что выслушали.
Я уверен, что выражу общее мнение, если скажу, что
мы не были разочарованы».
Ни Кеннеди Джонс, ни кто-либо из подписавших вместе
с ним петицию не сделали даже попытки оправдать свои
опасения. Либеральная оппозиция совсем не приняла уча-
стия в дискуссии. Кроме речи лейбористского лидера, было
только два выступления лейбористских депутатов. Одна из
них—речь полковника Джошуа Уэджвуда—отличалась
необычайным великодушием:
«Мы пришли сегодня сюда для того, чтобы привет-
ствовать возвращение не только благородного лорда,
который сидит против меня, но и премьер-министра.
Он тоже некоторым образом удивил тех, которые не
492
получили его поддержки во время последних выборов,
тем, как прекрасно он провел свою работу в Париже.
Премьер-министр, вопреки всем воплям прессы и теле-
грамме своих последователей, неизменно отстаивал
политику в полном соответствии с его либеральным
прошлым при поддержке либеральных идей президента
Вильсона. Он сделал все возможное, чтобы восстановить
мир на основе справедливости и самоопределения. Хотя
мы ощущали его отсутствие здесь в палате, но мы теперь
знаем, что он в это время делал еще более полезную
работу на благо нашей страны в Париже».
Вторым оратором был Клайне, который критико-
вал правительство за отправку наших войск в различ-
ные районы России.
Враждебная пресса не сразу прекра-
Положение стало ме- тила свои придирки и инсинуации,
нее напряженным г
н Однако и она должна была умерить
свою ругань и глумление над нами, когда увидела, что
не находит поддержки в сколько-нибудь значительной
парламентской группировке. Дискуссия принесла свою
пользу. Она ослабила растущее давление принудить нас
заключить совершенно невыполнимый и безрассудный мир.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЗАТРУДНЕНИЯ КЛЕМАНСО
Клемансо и Орландо также были поставлены в затрудни-
тельное положение общественным мнением своих стран.
И у них, так же как и в моем случае, давление исходило
от экстремистов, которые настаивали на извлечении
выгод из победы до окончания военных действий, вы-
год, нарушавших основные принципы мира, провозгла-
шенные союзниками.
Было два вопроса, которые создавали
Вопросы, создавшие особенно серьезные трения между
затруднения Францией, с одной стороны, и Англией
и Соединенными Штатами—с другой. Это был, во-первых,
вопрос об установлении западных границ Германии (в том
числе весьма обострившиеся вопросы о границе по Рейну
и о судьбе Саарского угольного бассейна) и, во-вторых,
вымогательские требования репараций, выдвинутые неко-
торыми французскими министрами. К счастью для конфе-
ренции, Франция была представлена необычайно сильным
и мужественным человеком, в противном случае Мирная
конференция либо разошлась бы по вопросам, вызывавшим
такую страстную борьбу, либо предвосхитила бы хорошо
известную ныне в практике наших международных конфе-
ренций политику откладывания трудных вопросов, которая
делает всю работу бесплодной и бесцельной. Грозная клика
лидеров правого крыла и центра жестоко нападала на Кле-
мансо за то, что он не сумел отстоять наперекор всем пре-
пятствиям крайние французские требования. Он отражал все
эти выпады с ловкостью и находчивостью лучшего фехто-
вальщика Франции. Он проявил хладнокровие, ловкость
и бесстрашие—качества, которые в течение его бурной
карьеры не раз давали ему победу в поединках—речью,
пером и мечом.
494
Нападки французской Французская пресса, боясь возмездия
прессы на Вильсона и свирепого старого Тигра, нападала
меня не столько на Клемансо, сколько на
президента Вильсона и на меня за наше сопротивление
тому, что они [считали законными требованиями Франции,
а Клемансо якобы не боролся с нами так, как мог и должен
был бы бороться. Эти нападки по жестокости и ядовитой
злобе были совершенно беспрецедентны, если учесть, что
мы были специальными представителями иностранных
держав во французской столице; особенно если вспом-
нить, что вмешательство наших стран и понесенные ими
жертвы только что спасли Францию от поражения, более
сокрушительного, чем в 1871 году, которое оставило бы
ее распростертой под пятой германской военной автократии,
без армии для ее защиты или империи для ее обогащения.
Ничего подобного не могло бы случиться и не было бы
допущено ни в какой другой столице мира. Газетные
заметки о Вильсоне и карикатуры н$ него отличались
особенной злостью. Заметки, направленные против меня,
были довольно гнусны, но они были в конце концов того же
типа, как и те, которые мне приходилось в течение многих
лет ежедневно читать в газетах моей страны. Они поэтому
не причиняли мне никакого беспокойства. Но Вильсон
был уязвлен. Газеты каждый раз задевали его обидчивое
и не слишком закаленное борьбой чувство собственного
достоинства; острая боль отражалась в выражении его лица.
Это было одним из факторов, приведших его к катастрофе.
Клика парижских пасквилянтов и клеветников стащила его
с пьедестала, на который сама его поставила и вокруг
которого она распевала свои тошнотворные хвалебные песно-
пения, когда он прибыл в Париж, и вываляла его теперь
в зловонной сточной канаве.
Но хотя Тигр и не подвергался откры-
Заговор против тым нападкам заговор клеветников
Клемансо г
против него назревал в каждом углу
и за каждым кустом, где его многочисленные противники
собирались, невзирая на огласку. В будуарах и приемных
Елисейского дворца, в канцеляриях генерального штаба
армии, в кулуарах сената и палате депутатов — всюду
слышалось злобное шипение: Клемансо, дескать, капи-
тулировал и предал законные права Франции и упу-
стил ее возможности. Он никогда не был любимым сыном
Церкви. Он всегда был одним из самых убежденных
495
и безжалостных ее врагов, он поэтому не имел за-
щитников в церковных кругах.
Лидерами заговорщиков были известные
Фош и Барту крити- и выдающиеся люди.Маршал Фош, вели-
J чаишии из современных полководцев,
человек, которого обычно считали вместе с Клемансо спаси-
телем Франции, открыто критиковал его за мнимое преда-
тельство интересов родины. Прямой и откровенный человек,
он не прибегал к методам конспирации и тайного сговора.
Он открыто выступал на генеральной ассамблее полномоч-
ных представителей наций с очень резким протестом про-
тив условий мира. В палате депутатов самым сильным
выразителем крайних настроений был Барту. По силе
своего красноречия Барту был самым одаренным из от-
крытых противников Клемансо. Бриан, со своей обычной
осторожностью, притаился и довольствовался тем, что время
от времени с самым невинным видом делал шутливые за-
мечания, которые заставляли всех громко смеяться над
Тигром.
По вопросу об отторжении левого берега Рейна от Гер-
мании Бриан высказался уже во время войны. Он выступал
защитником проекта о создании независимой германской
республики из немецкого населения, живущего на левом
берегу Рейна, в состав которой должен был войти и Люк-
сембург. Он поэтому не мог сочувствовать соглашениям,
установленным Мирным договором. Однако Бриан по при-
роде не был неукротим или непримирим. Если б он работал
с нами на Мирной конференции, его влияние можно было бы
сделать умиротворяющим. К несчастью, Клемансо не хотел
иметь дело с Брианом и не искал его сотрудничества или
поддержки. Он его ненавидел. Более того, он его презирал
как болтуна и пустозвона. Он дал Бриану почувствовать
свое презрение, а тот в свою очередь отвечал Клемансо
в полной мере, но более тонко и беспощадно.
Но было еще нечто такое, что придавало
3пТнекТе влияние почти официальную санкцию всей этой
уанкаре оппозиции против Клемансо, который,
как тогда говорили, послушно выполнял английские
и американские требования: это была позиция президента
Французской Республики.
Он и Фош в полнейшем согласии работали для
общей цели. Он неустанно внушал министрам, поли-
тическим деятелям и журналистам свои взгляды о важ-
496
ности в интересах безопасности Франции перенесения гра-
ниц Германии подальше от берегов Рейна.
Бутафорские респуб- Пуанкаре поддерживал всякие проекты
лики в Рейнской об- возрождения прежних государств Рейн-
ласти ской области, которые в свое время
были независимы от Пруссии. Французские генералы и
гражданские власти, которые сейчас были хозяевами рейн-
ских предмостных укреплений, без труда находили таких
жителей Рейнской области, которые были увлечены этой
перспективой и готовы были, если им будет оказана воен-
ная помощь со стороны французов, сделать попытку осно-
вать самостоятельное государство. Жители Рейнской обла-
сти никогда не могли примириться с железной хваткой
прусских милитаристов. Религиозные предрассудки, равно
как исторические традиции, были источником антипатии
к прусскому владычеству. Однако они были немцами до
мозга костей. Разочарованные, униженные, растерянные
люди в большинстве своем желали сохранить единство гер-
манской нации, которое было добыто для них Бисмарком
и положило конец непрерывным междоусобицам и граждан-
ской войне, раздиравшим и ослаблявшим Германию в тече-
ние многих столетий.
Президент Вильсон и я решительно сопротивлялись
этим тайным попыткам создать непрочные республики на
территории, оккупированной американскими и англий-
скими войсками. Мы обратились к Клемансо с протестом
против интриг французских генералов в районах, находив-
шихся под их контролем, и это движение скоро прекрати-
лось. Но Пуанкаре и его единомышленники были недовольны
и затаили злобу. Они были искренне убеждены, что фран-
цузский премьер не сумел воспользоваться последней и луч-
шей возможностью,® предоставлявшейся Франции, чтобы
обеспечить безопасность ее восточных границ со стороны ее
самого старого и самого грозного врага. Они были убеждены
также, что Клемансо мог бы осуществить эту вековую мечту
французских патриотов, если бы он лучше дрался за эти
цели на Мирной конференции.
32 Ллойд Джордж
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
РАЗОРУЖЕНИЕ
Проблема разоружения вызвала различные дискуссии
на Мирной конференции: во-первых, до каких пределов
должна быть разоружена Германия; во-вторых, о желатель-
ности и методах осуществления всеобщего сокращения
вооружений во всем мире.
В начале февраля военные власти
Германия все еще союзников были встревожены возмож-
представляет угрозу г
F j н j ностыо возрождения военной мощи
Германии до того, как германское правительство получит
мирный договор для подписания. Демобилизация союзных
войск проходила очень быстрыми темпами. Американские
войска отправлялись на родину большими партиями; англий-
ские—тоже. Большинство французских дивизий еще остава-
лось на фронте или — в полной боевой готовности — за линией
фронта, но и эти дивизии очень сократились в численности.
Правда, великая германская армия почти совсем распалась,
за исключением нескольких дивизий на Восточном фронте,
которые еще задерживались там ввиду возникших осложне-
ний с поляками. Огромное ксгличество германского военного
имущества было сдано немедленно цосле перемирия, но
в германских руках находились еще грозная артиллерия,
пулеметы, винтовки и боеприпасы. В феврале маршал Фош
потребовал в виде условия для продления перемирия,
чтобы немцы произвели дальнейшее сокращение своей армии
и сдали дополнительное количество военного имущества.
В ходе этой дискуссии я сообщил, что
«на меня произвела большое впечатление беседа с
сэром Дугласом Хэйгом, который обратил мое вни-
мание на тот факт, что Германия все еще располагает
таким количеством материалов и вооружения, которое
могло бы ей позволить в течение короткого срока
498
призвать на фронт три или четыре миллиона солдат,
полностью экипированных для военных действий. К
этому времени оказалось бы, что основные контингенты
американских и английских войск уже возвратились на
родину и не могут быть использованы, а французские
солдаты также уже разъехались по домам. Следова-
тельно, если Германия замышляет недоброе, она сможет
призвать миллионы хорошо обученных солдат, уком-
плектовать армию достаточным количеством офицеров
и унтер-офицеров, вооружить их тысячами лучших
в мире пушек и дать им пятьдесят тысяч пулеметов».
Комиссия для выра- В конечном счете было решено не тре-
ботки условий, касаю- ковать от Германии немедленной допол-
щихся армии и флота » г
нительнои сдачи военного имущества,
а назначить комиссию для выработки условий, касающихся
армии и флота, подлежащих затем включению в мирный
договор; было решено также ускорить составление мир-
ного договора. Фош и Петэн считали, что немцы слишком
деморализованы, чтобы они могли организовать в ближайшем
будущем серьезное военное сопротивление, и, если работа
по составлению договора будет ускорена, союзники могут
спокойно ждать мира с теми силами, которыми они распола-
гают сейчас.
Эта дискуссия была интересна тем, что раскрыла на-
строения государственных деятелей и их главных военных
советников по общим вопросам разоружения. Клемансо
был необычайно жесток к немцам. В ходе этих дебатов о разо-
ружении он проявил больше неистовой враждебности
к народу, который дважды за его жизнь вторгался в пределы
Франции и разрушал ее города, чем когда-либо за все время
наших продолжительных совещаний. Он негодовал по поводу
каждого предложения президента Вильсона или кого-либо
другого, которое, как ему казалось, было вызвано желанием
умиротворить немцев или обращаться с ними лучше, чем
они, по его мнению, заслуживают.
Клемансо ожесточен «Он хотел бы повторить то, о чем
он уже говорил, а именно, что
обстоятельства войны сложились так, что ни амери-
канская, ни английская территории нисколько не
пострадали, а территория Франции подверглась такому
разрушению, что восстановление этих областей кажется
сейчас невозможным. Французские крестьяне погранич-
499
32*
ной полосы прежде всего хотели бы получить обратно
те сотни тысяч голов скота, который у них угнали немцы.
Они видят, что этот скот пасется по ту сторону герман-
ской границы, и они не перестают спрашивать вас: «Мы,
конечно, победили, но нельзя ли попросить немцев воз-
вратить нам наш скот?» Конечно, это не вопрос миро-
вого значения, земной шар будет вращаться, как и
прежде, даже если несчастные крестьяне не получат
возможности возместить себе (и в какой малой сте-
пени!) тот ущерб, который причинила им война. Тем
не менее Бальфур как философ не станет возражать
Клемансо, если он скажет, что есть нечто такое, что
может быть названо философией войны, когда события
давят на человеческий мозг и выводят его из строя,
нарушая душевное равновесие целых наций. Варвары,
как рассказывает нам история, забирали все, что нахо-
дили на завоеванной ими территории, но они ничего
не уничтожали; они оседали на земле и продолжали
жить вместе с населением. Теперь, однако, враг методи-
чески уничтожал все, что стояло на его пути. Как выра-
зился Клоц в своем докладе, ничто не осталось на месте.
Франция в течение двух лет не сможет конкурировать
с Германией. Здесь говорили о том, что Германия будет
снабжена сырьем. Однако промышленность Франции
была искусно разрушена не в военных целях, а для того,
чтобы она не могла быть восстановлена в мирное время».
Клемансо сообщил нам свои мысли о том, как следует
вести переговоры с немцами:
«С немцами надо разговаривать, конечно, вежливо,
умеренно и беспристрастно, но твердо и решительно...
Мера настойчивости будет подсказана каждым случаем,
который возникнет в ходе переговоров. Но не следует
говорить немцам: «Продолжайте в том же духе. Посту-
пайте, как вам вздумается. Может быть, мы когда-
нибудь пригрозим вам разрывом отношений, но сейчас
мы не будем слишком настойчивы».
«...Если немец решит, что хозяин положения прояв-
ляет признаки колебаний или боится посмотреть ему
прямо в глаза, он ничего не уступит».
Он сделал также поразительное заявление о подлинном
мнении маршала Фоша о разоружении Германии. Он
сказал, что
500
«маршал Фош даже в военном деле все же не папа
римский: он иногда ошибается. Он великий полководец,
и все мы готовы воздать ему должное. Но ведь мар-
шал Фош фактически всегда возражал против разо-
ружения Германии».
Фош против разору- Это заявление тесно связано с той пози-
жения Германии цией, которую занимал Фош в течение
всей дискуссии о статьях договора, касающихся разоруже-
ния Германии. Клемансо не объяснил нам, вызвана ли пози-
ция старого полководца его убеждением в невозможности
или же нежелательности разоружения. Фош, однако, знал,
что английская и американская делегации считают герман-
ское разоружение только прелюдией ко всеобщему разору-
жению. Если германская армия будет сокращена до разме-
ров, необходимых для проведения Германией своей политики
в условиях, когда она лишена своих имперских владений,
тогда не будет никакого оправдания для содержания и во
Франции громадной армии с резервами численностью
в 4—5 миллиона солдат. Он не мог спокойно представить
себе разоружение французской армии, созданию которой
он посвятил всю жизнь, которая была таким источником его
постоянной гордости и которую он считал самой верной за-
щитницей и высшей славой его страны. Он мечтал видеть
германскую армию недостаточно сильной или многочис-
ленной, чтобы напасть на Францию, недостаточно великой,
чтобы оправдать содержание большой французской армии,
армии, которая дала бы Франции абсолютное преоблада-
ние в Европе и обеспечила бы все нужды ее великой
колониальной империи.
Мы назначили комиссию, которая сов-
Доклад комиссии местно с военными властями должна
была составить предварительный проект военных и военно-
морских статей, подлежащих включению в договор с нем-
цами. В этой комиссии Британская империя была предста-
влена лордом Милнером. Через несколько дней мы получили
доклад этой комиссии. По вопросу о личном составе герман-
ской армии комиссия предлагала ограничить ее 25 армей-
скими и 5 кавалерийскими дивизиями, которые должны были
быть распределены следующим образом:
5—для восточного фронта,
5—для западного фронта,
5—для южного фронта,
501
10—резервы внутри Германии и
5 кавалерийских дивизий.
Единственное возражение против этого проекта о числен-
ности германской армии высказал Орландо. Он усомнился
в том, что такая армия может быть достаточна для защиты
такой большой страны:
«Он сам спрашивал маршала Фоша, считает ли
тот, что 25 дивизий представляют максимальное коли-
• чество войск, которые можно, не опасаясь, оставить
Германии как окончательный контингент. Маршал Фош
ответил на это утвердительно. Италия до войны имела
25 дивизий по штатам мирного времени. Германия—
гораздо большая страна, и он поэтому склонен считать,
что 25 дивизий—это минимальное количество войск,
которое потребуется для поддержания внутреннего по-
рядка в стране».
Вопрос о снаряжении был предоставлен на рассмотре-
ние Межсоюзнической военной комиссии под председатель-
ством маршала Фоша.
Во время этих первоначальных дискус-
Упоминание о всеоб- сиц почти ничего не было сказано о все-
щем разоружении общем разоружении. Президент Виль-
сон упомянул об этом 12 февраля в следующих выражениях:
«План всеобщего разоружения, о котором было
упомянуто, ясно показал, как трудно сейчас установить,
хотя бы в качестве временной меры, каково должно быть
соотношение сил национальных армий. При разоруже-
нии учитывается два составных элемента: 1) содержа-
ние достаточного количества войск для внутренней
полицейской охраны; 2) участие каждого государства
в вооруженных силах, которые будет иметь будущая
Лига Наций. В настоящее время мы еще не предусмат-
риваем какого-либо участия Германии в этих войсках.
Мы не должны поэтому принимать во внимание второй
из указанных мной элементов. Сейчас мы должны гово-
рить только о размерах армии, которые необходимы
Германии для поддержания внутреннего порядка и
подавления большевизма. Эти размеры будут устано-
влены нашими военными советниками. Вообще говоря,
он полагает, что до того, как мы узнаем, что будет пред-
ставлять собой германское правительство и каково
502
будет поведение германского народа, мир имеет
моральное право разоружить Германию и заставить ее
поколение поразмыслить над тем, что произошло».
Это соображение не получило никакого развития в пре-
ниях, потому что Совет Мирной конференции еще не пришел
к окончательному решению о размерах германской армии
и ее вооружении.
В плане, предложенном комиссией маршала Фоша, пред-
лагалось:
Предложения Фоша «1. Контингенты'.
для Германии а) сухопутные силы Германии не
должны превышать 200 тысяч человек (не считая офи-
церов); общее количество офицеров в сухопутных ча-
стях не должно превышать 9 тысяч человек;
б) военно-воздушные силы не должны превышать
1000 человек (включая офицеров), но и эти силы не
могут быть сохранены после 1 октября 1919 года.
2. Комплектование, крупных соединений'.
Все делегации договариваются установить макси-
мальное число крупных войсковых частей и штабов:
15 пехотных, 5 кавалерийских дивизий, 5 армейских
корпусов и один штаб армии».
Что касается методов набора новобранцев, то он произ-
водится в порядке воинской повинности, путем жеребьевки
или любым другим методом, который изберет Германия,
с тем, однако, чтобы общая продолжительность военной
службы каждого рекрута не превышала одного года и весь
срок службы был непрерывным.
Военная комиссия не внесла никаких
Комиссия не упоми- предложений о плане всеобщего разо-
нает о всеобщем ружения для всех государств мира—
победителен и нейтральных, так же
как и побежденных. Рассмотрение этого вопроса не было
поручено комиссии, хотя она, конечно, имела это в виду,
когда решила позволить Германии комплектовать на основе
воинской повинности большую постоянную армию, которая
через несколько лет насчитывала бы миллионы солдат. Ко-
миссия понижала ее боеспособность путем ограничения
срока обучения призываемых одним годом, путем устано-
вления общего количества войск, в любое время не превы-
шающего 200 тысяч, с тем чтобы не было надобности со дер-
503
жать большое количество офицеров и унтер-офицеров. Со-
здание штаба не одобрялось. Вооружение должно быть
ограничено. И все же количество обученных военному делу
людей сначала в перспективе, а по истечении ряда лет и в
действительности всегда можно выдвигать как хороший
довод в пользу того, чтобы не сокращать французские воору-
женные силы. Если в какой-нибудь момент будущего года
число людей, которые пройдут трехгодичный курс обучения,
составит только от полмиллиона до одного миллиона чело-
век, то французское военное министерство могло бы указать,
что в резерве Германия имеет по меньшей мере 3 миллиона
человек, прошедших через огонь войны. А новые рекруты—
по 200 тысяч каждый год—будут готовы для заполнения
неизбежных пробелов. *
Я не присутствовал на заседании, когда маршал Фош
представил свой доклад, а Бальфур не успел в течение того
короткого времени, которое прошло между моментом пред-
ставления доклада и первым заседанием для обсуждения
его, серьезно разобраться в содержащихся в нем условиях
и возможных последствиях. Он предложил поэтому отло-
жить обсуждение доклада до того, как я вернусь из Англии.
Когда я внимательно прочел этот доклад, у меня не
осталось сомнений относительно сущности его целей. На
заседании Совета по возвращении из Англии я высту-
пил с критикой проекта:
Моя критика «Ллойд Джордж сказал, что, преж-
де чем будет начато обсуждение
текста, он хотел бы задать несколько вопросов. Более
того, он полагает, что самый текст не должен обсуж-
даться на столь широком собрании.
Английские делегаты не смогут принять проект
в его нынешнем виде без серьезных изменений. Однако
эти вопросы должны обсуждаться только между самими
делегатами, поскольку только они и будут отвечать
за окончательное решение. С другой стороны, в проекте
затронуты некоторые общие вопросы, по которым он
хотел бы получить разъяснения. Он поэтому хотел бы
поставить маршалу Фошу несколько вопросов, прежде
чем будет начато обсуждение самого текста.
Он просил бы маршала Фоша объяснить, как, по его
мнению, должны будут немцы набирать свою армию.
Максимальное количество войск, которое предпола-
504 '
гается разрешить немцам,—200 тысяч. Как будут
набираться эти солдаты?
Маршал Фош ответил, что 200 тысяч солдат могут
быть рекрутированы путем ежегодных наборов в армию,
либо вербовкой добровольцев, либо призывом новобран-
цев, либо какой-нибудь другой системой набора. Он
считает необходимым оговорить, что набранные таким
путем солдаты могут находиться на военной службе
не более одного года.
Ллойд Джордж сказал, что по этому плану общая
продолжительность службы ограничена одним годом,
ежегодно же будут набираться и обучаться военному
делу 200 тысяч человек; таким образом, через де-
сять лет будет подготовлена армия в 2 миллиона
человек, через 15 лет—в 3 миллиона, а через
20 лет—в 4 миллиона человек. Неужели именно это
предлагает маршал Фош?
Маршал Фош ответил, что ежегод-
Разъяснения мар- ное обновление личного состава
шала Фоша
армии, конечно, будет создавать
новые контингенты солдат. Однако боеспособность
армии зависит не от рядовых солдат, а от кадрового со-
става. По плану, предложенному военными советниками,
большое число солдат будет, правда, проходить воен-
ную подготовку, но не будет для них необходимых
командных кадров—вот в чем заключается слабое место
системы, которую мы предлагаем продиктовать Гер-
мании. С другой стороны, даже маленькая постоянная
армия представляет собой готовые командные кадры для
обучения большой армии. Он хочет привести слова мар-
шала Бюжо1, который в начале XIX столетия сказал,
что лучше иметь армию овец под начальством льва, чем
армию львов под командой осла. Он хотел этим сказать,
что главное в армии постоянные офицерские кадры,
а не рядовые солдаты. Система, предлагаемая военными
советниками, должна предотвратить возможность созда-
ния Германией через несколько лет кадров новой армии,
могущие повести за собой большие стада овец, кото-
рые еще в Германии найдутся.
Ллойд Джордж заявил, что при
Что означали в дей- всем своем уважении к маршалу
СТложет^^ фошу он не может пРизнать его
' ответ удовлетворительным. Мар-
505
шал Фош сказал, что немцы не будут иметь офицеров,
которые могли бы повести за собой большую армию.
В Германии, однако, сейчас много квалифицированных
офицеров, и в течение ближайших 25 лет она не будет
испытывать недостатка в них. Он лично знает очень
многих видных офицеров, которые сражались и в
войне 1870 года и в нынешней войне. Между тем эти
даты отделены одна от другой интервалом в 46 лет.
В Германии в настоящее время есть немало офицеров
и унтер-офицеров, которые сражались в эту войну
и будут готовы сражаться в будущей войне,—они
жаждут реванша и ринутся в бой при первой воз-
можности.
Он спрашивает, во имя чего должны союзники
предложить Германии такой план, который даст ей воз-
можность набрать армию в 4—5 миллионов в течение
ближайших 20 лет? И Англия и Соединенные Штаты
Америки знают по своему опыту, что это означает. До
1914 года Англия имела армию примерно в 200 тысяч
человек. Если бы она имела тогда армию в 2 миллиона
человек и, кроме того, еще офицеров и унтер-офице-
ров, которые у Германии сейчас имеются, то получи-
лись бы совсем другие результаты. Англия, кроме
своей маленькой постоянной армии, имела еще очень
небольшое число офицеров территориальной армии,
другими словами, гражданских лиц, которые прохо-
дили кое-какое военное обучение раз в неделю, в
субботу вечером. Тем не менее через три месяца после
объявления войны эти люди сражались в окопах и
очень хорошо себя зарекомендовали. С другой стороны,
по предлагаемому плану Германия будет иметь армию
в 3—4 миллиона обученных солдат, руководимую 'не
ослами, а офицерами с большим военным опытом.
Поистине это нельзя назвать разоружением. Он лично
не решился бы оставить Францию в таком положении
после подписания мира перед лицом такой угрозы с
другой стороны Рейна.
Лансинг заметил, что доводы Ллойд Джорджа под-
тверждаются тем фактом, что, кроме офицеров и унтер-
офицеров, Германия уже сейчас имеет 2—3 миллиона
хорошо обученных солдат. Поэтому говорить надо
о подлинном разоружении; это значит, что немцев
надо заставить сдать свои излишки вооружения.
506
Фош не соглашается Маршал Фош указал, что в действи-
со мнои тельности союзники должны учи-
тывать не только нынешнее, но и будущее положе-*
ние Германии. Несомненно, что Германия сейчас имеет
миллионы хорошо обученных солдат и много офи-
церов и унтер-офицеров, которые могут быть очень
быстро призваны в армию. Таким образом, в течение
некоторого времени Германия будет иметь все необ-
ходимое для создания хорошо организованной армии.
Этому невозможно помешать. Ллойд Джордж сказал,
что офицеры и унтер-офицеры могут быть использованы
в течение 25 лет или даже больше. По его мнению, это,
конечно, не так. Люди, которые сейчас демобилизованы,
через 3—4 года не будут представлять большой цен-
ности из-за перерыва в их тренировке. Германия была
обязана своим могуществом перед войной тем 120 тыся-
чам профессиональных унтер-офицеров, которые соста-
вляли основной костяк ее армии. В условиях предла-
гаемого плана этот костяк будет сломан. Если бы Гер-
мании разрешили содержать постоянную армию даже
только в 40—50тысяч человек, это означало бы на самом
деле наличие 40—50 тысяч унтер-офицеров для обуче-
ния больших армий. Нет сомнения, сейчас Германия
имеет командные кадры, но они будут с каждым днем
терять свою ценность, если будут демобилизованы,
как мы предлагаем. Ллойд Джордж говорил об орга-
низации английской армии. Это была на самом деле
небольшая армия, но она имела сравнительно большое
количество профессиональных офицеров и унтер-офи-
церов, служивших в колониях и в Европе, которых
использовали для обучения новых армий. С другой
стороны, если мы уничтожим кадровый состав герман-
ской армии, если офицеры и унтер-офицеры после демо-
билизации не смогут проходить обучение, это сделает
нынешнюю армию Германии неэффективной.
Ллойд Джордж сказал, что он
Прения отложены не решается спорить ПО военным
вопросам с маршалом Фошем. Он хочет только от-
метить, что Англия сумела обучить новые армии с
помощью старых офицеров и унтер-офицеров, которые
снова были призваны в армию в начале войны; такое же
положение вещей будет существовать еще много лет
в Германии. Он спрашивает поэтому, почему мы должны
507
подарить Германии такую большую армию? Он пола-
гает, что история повторилась бы и союзники сделали бы
то же самое, что сделал Наполеон после битвы при Иене2.
Предлагаемое ежегодное обновление всей армии озна-
чает создание со временем новой огромной армии.
Эту ошибку не следует повторять.
Англия придерживается другой точки зрения: мы
не должны разрешить Германии содержать армию, пре-
вышающую по численности ту, которой обладает Ан-
глия. Англия не предполагает иметь армию в 4 мил-
лиона человек. Стало быть, мы должны предписать
Германии, чтобы она не имела большую армию, чем
Англия. Бесполезно говорить, что Германия не будет
иметь в армии кадрового состава. У нее миллионы
обученных бывших офицеров и бывших унтер-офицеров,
которые горят желанием отомстить за свое пораже-
ние, поэтому командные кадры всегда могут быть со-
зданы тем или иным путем. Он поэтому просил бы
разрешить ему представить свои соображения, а именно
дать ему возможность внести на заседании новое пред-
ложение. В связи с этим он предлагает отложить пре-
ния по вопросу о военных статьях, что даст ему возмож-
ность представить завтра или послезавтра альтернатив-
ный план, ограничивающий германскую армию гораздо
эффективнее, нежели рассматриваемый теперь проект.
Маршал Фош просил разрешения обратить внимание
конференции на тот факт, что представленный ей план
был принят единогласно после консультации со всеми
верховными главнокомандующими союзных войск, мар-
шалами Петэном и Хэйгом и генералами Першином
и Диацем, а также с другими специально приглашен-
ными для этой цели военными специалистами. Эти
предложения отражают, таким образом, не только его
личные взгляды, но и общую точку зрения всех союзных
военных экспертов.
Ллойд Джордж сказал, что он вполне сознает этот
факт. Однако вопрос имеет не только военное значение;
это также политический вопрос, и поэтому руководители
правительств имеют право высказать свое мнение по
этому поводу.
Клемансо согласился с этой точкой зрения и заявил,
что руководители правительств должны будут вынести
свои решения по всему вопросу в целом».
508
Контрпредложения После подробного обсуждения с Баль-
фуром и сэром Генри Вильсоном я
составил свои контрпредложения и представил их на рас-
смотрение Совета. Клемансо, с которым я предварительно
обсудил этот вопрос, также предпочитал маленькую добро-
вольческую армию на основе долгосрочной службы армии
на основе воинской повинности, которая очень быстро может
развернуться в многомиллионную армию. Привожу мой
проект по протоколам Совета.
«Ллойд Джордж сказал, что он вносит следующий
проект резолюции:
«Условия мира с Германией, касающиеся сухо-
путных, военно-морских и военно-воздушных сил,
должны быть основаны на следующих принципах:
1. Германские военно-морские, сухопутные и
военно-воздушные силы должны комплектоваться
целиком на добровольческих началах.
2. Минимальный срок службы для личного
состава всех родов войск—12 лет.
3. Общая численность личного состава всех
родов оружия армии и военно-воздушных сил Гер-
мании не должна превышать 200 тысяч человек, из
которых должно быть сформировано не более
15 армейских и 3 кавалерийских дивизий.
4. Личный состав германского военно-морского
флота не должен превышать 15 тысяч человек всех
званий и рангов».
Это предложение было направлено на то, чтобы не
допустить ежегодного прилива новых рекрутов в гер-
манскую армию и предотвратить возможность повторе-
ния того трюка, который выкинула Германия после
Иены. Могут возразить, что Германия не будет иметь
артиллерии и кадрового состава. При этом предпола-
гается, что она не будет в сговоре с какой-либо держа-
вой, например с Россией. Совершенно необходимо сде-
лать такой сговор невозможным; предлагаемый им метод
представляет собой, по его мнению, единственное дейст-
венное средство для достижения этой цели. Доброволь-
ческая армия стоит дороже, чем армия, основанная на
воинской повинности. Если Германия, которая должна
509
будет уплачивать союзникам компенсации, будет одно-
временно содержать добровольческую армию, у нее не
останется денег для военных авантюр. Постоянное огра-
ничение вооружений—это иллюзия. Ему сегодня ска-
зали, что техника, производящая оружие и боеприпасы
для очень большой армии, может быть скрыта. Такое
сокрытие нельзя предотвратить, и страна, владеющая
этой техникой, может обогнать других в производстве
вооружения на три месяца. (Возражений не последо-
вало, и резолюция была принята.)
Клемансо сказал, что, поскольку проект Ллойд
Джорджа не вызывает возражений, он должен быть
передан в комиссии по вопросам: армии, военно-мор-
ского флота и военно-воздушного флота для согласо-
вания с основной частью их предложений.
Ллойд Джордж заявил, что английская делегация
имеет ряд предложений.
Маршал Фош указал, что в комис-
Генералы упорствуют сии нет сторонников, разделяю-
щих принципы Ллойд Джорджа. Он просит поэтому
английскую делегацию сделать сообщение по данному
вопросу. Только сегодня в полдень он получил англий-
ский проект, о котором говорил здесь Ллойд Джордж,
и сразу же заметил, что в этом проекте речь идет не
о военных вопросах. Должна ли комиссия начинать
обсуждение таких вопросов? А если да, то дадут ли
правительства инструкции комиссии. Там есть, напри-
мер, пункты, которые касаются вопроса о военноплен-
ных и о Польше.
Клемансо сказал, что эти проблемы не касаются
военных специалистов. Комиссия сама сможет опреде-
лить, какие предложения должны ее интересовать
и какие нет.
Генерал Дегутт заявил, что он лично никогда не
согласится сточкой зрения, высказанной здесь англий-
ской делегацией, о создании в Германии добровольческой
армии на основе долгосрочной военной службы; он счи-
тает, что эта мера сделает Германию сильнее, чем крат-
косрочная воинская повинность.
Клемансо сказал, что правительства не могут заста-
вить военные власти изменить свои убеждения. Он пред-
ложил, чтобы доклад по этому вопросу был сделан в
следующий понедельник.
510
Вопрос о воинской Ллойд Джордж указал, что прин-
повинности должен цИпиальные вопросы должен ре-
быть разрешен пра- „ г
шать Совет... Он никогда не согла-
сится с проектом краткосрочной
воинской повинности в Германии. Ни один генерал
не заставит его изменить свое решение. Эти вопросы
должны решать правительства. Он не хочет сказать,
что отвергает советы генералов. Именно поэтому он
предложил свою резолюцию. Он высказывается за
долгосрочную армию как единственную гарантию
небольшой армии. Он предлагает Совету принять этот
принцип и дать военным советникам указания подгото-
вить предписания на основании его.
Клемансо отметил, что проблема поставлена Ллойд
Джорджем с полной ясностью. Он лично уже связан,
поскольку он тоже признавал этот принцип. Теперь
военная комиссия должна будет сделать доклад об
этой резолюции. Члены комиссии вольны, конечно, вы-
сказать свое собственное мнение. Решение останется за
правительствами».
французский штаб Когда французский штаб понял, что
переходит от одной его план полуобученной армии на
крайности к другой основе воинской повинности для Гер-
мании окончательно отвергнут, он ударился в другую край-
ность и потребовал, чтобы цифра в 200 тысяч была сниже-
на до 100 тысяч. Маршал Фош на заседании Совета 10 мар-
та следующим образом защищал это предложение:
«Маршал Фош сказал, что если мы оставляем Гер-,
мании армию только для внутренней полицейской
охраны, то 140 тысяч человек гораздо больше, чем это
нужно. Он ссылается на то, что до войны они имели
постоянную армию в 100 тысяч человек и никакой жан-
дармерии. Пропорционально 100 тысяч человек более
чем достаточно для внутренней полицейской охраны
Германии. Если мы оставим Германии постоянную
армию в 140 тысяч человек, а также 15 тысяч военных
моряков и жандармерию в совершенно неизвестном
и ничем не ограниченном числе (однако, по-видимому,
больше, чем во Франции, а во Франции—22 тысячи
жандармов) плюс еще 6300 лесных стражников и 23 ты-
сячи таможенных чиновников, то она будет иметь хоро-
шо обученные вооруженные силы в количестве не менее
511
206 тысяч .Эти силы составят ударную армию, которая
может быть немедленно мобилизована для внезапного
нападения. Если мы разрешим Германии армию только
для полицейских нужд, то 206 тысяч—слишком много,
а 100 тысяч человек вполне достаточно. Если Советом
будут приняты внесенные предложения, союзники
должны будут содержать 206 тысяч вполне обученных
солдат против Германии. Даже если распределить это
бремя между четырьмя державами, каждая из них
должна будет держать в полной готовности 50 тысяч
вполне обученных солдат».
Германская армия Было решено включить в договор
должна иметь 100 ты- цифру в Ю0 тысяч человек, после чего
сяч солдат т- 1
Бальфур сделал по этому поводу не-
сколько метких замечаний о беспомощности Германии при
такой небольшой армии, если мы не добьемся всеобщего
разоружения.
«Бальфур заявил, что ему нечего прибавить к этим
доводам, но конференция должна учесть выводы,
к которым они неизбежно ведут. Германская армия
превращается в полицейские войска, к тому же немного-
численные. В таком случае необходимо дать Германии
гарантию от вторжения. Конференция не имеет еще
никакого плана всеобщего разоружения. Если мы ска-
жем немцам, что они могут иметь под ружьем только
100 тысяч человек, тогда как Франция, Польша и Боге-
мия могут иметь сколько им угодно, немцы скажут, что
союзные державы оставляют их на милость даже самых
малых из их соседей. Он не может сказать, какие формы
должна принять гарантия Германии от нападения, но
придется найти какой-то способ гарантии, если конфе-
ренция сделает Германию бессильной для нападения
и слабой для самозащиты».
Обязательство союз- Было ясно, что такое сокращение вели-
ников сократить во- чайшей армии в Европе до уровня поли-
оружение цейских войск в количестве 100 тысяч
человек налагает определенные обязанности на союзников.
Долг чести велит включить в договор пункты, предусматри-
вающие метод сокращения огромных армий других держав
до минимума, исчисляемого по тому же принципу.
В документе из Фонтенбло, где я пытался наметить хотя
бы в общих чертах условия мира, я поставил главным пунк-
512
том своей программы обязательное включение в дого-
вор статьи о создании механизма, который обеспечил бы
общее сокращение огромной армии, развязавшей вели-
кую войну.
Этот документ я уже цитировал довольно подробно
в главе восьмой. Здесь я поэтому напоминаю только о том,
как настойчиво я указывал на необходимость достигнуть
такого соглашения между главными членами Лиги по во-
просу о вооружениях, которое положило бы конец гонке
вооружений. Я признавал участие в таком соглашении пер-
вейшим условием вступления в Лигу Наций. Я подчеркивал
бесплодность попыток добиться ограничения германских
вооружений, если мы не готовы провести и у себя такое же
ограничение.
В Уставе Лиги Наций оговорено: члены Лиги признают,
что интересы поддержания мира требуют сокращения нацио-
нальных вооружений до минимума, совместимого с нацио-
нальной безопасностью; одно из важнейших требований,
которые правительства предъявляют Лиге Наций,—это
подготовка плана такого сокращения.
Когда германские делегаты познакоми-
Немцы протестуют лись с перВЫМ проектом договора, они
обратили внимание союзников на то, что Германия окажется
в очень опасном положении, имея маленькую армию и окру-
женная государствами, каждое из которых имеет могущест-
венную армию, значительно превышающую количественно
и по вооружению армию, разрешенную Германии договором.
Ответ Совета четырех на германский протест предста-
вляет собой одну из основных частей Версальского договора:
Наша гарантия «Союзные и объединившиеся дер-
жавы уже указывали германским
делегатам, что Устав Лиги Наций предусматривает
ограничение «национальных вооружений до минимума,
совместимого с национальной безопасностью и с выпол-
нением международных обязательств, налагаемых
общим выступлением»*. Они полагают, что принятие
Германией условий по разоружению облегчит и уско-
рит осуществление всеобщего ограничения вооружений;
они намерены немедленно начать переговоры о выра-
ботке плана всеобщего сокращения вооружений. Само
* Версальский мирный договор, издание Литиздата НКИД, М.,
1925, стр. 9.
33 Ллойд Джордж 513
собой разумеется, что осуществление этой программы
будет в значительной мере зависеть от удовлетворитель-
ного выполнения Германией ее собственных обяза-
тельств».
«СТАТЬИ МИРНОГО ДОГОВОРА О МИРЕ
НА СУШЕ, НА МОРЕ И В ВОЗДУХЕ
РАЗДЕЛ 1
Военные статьи
I
Союзные и объединившиеся державы разъясняют,
что их требования относительно германских вооруже-
ний ставят себе целью не только сделать невозможным
возобновление германской политики военной агрессии.
Эти требования представляют собой также первый шаг
ко всеобщему сокращению и ограничению вооружений,
которое они надеются осуществить как одно из наибо-
лее действенных предупредительных средств против
войны, шаг, осуществление которого является одной
из первых обязанностей Лиги Наций.
II
Они должны, однако, констатировать, что колоссаль-
ный рост вооружений в течение последних нескольких
десятилетий был навязан всем европейским государст-
вам Германией. Поскольку Германия увеличивала свою
военную мощь, ее соседи должны были следовать за
нею, чтобы не остаться бессильными перед диктатом
и мечом Германии. Поэтому справедливо, а также
необходимо, чтобы ограничение вооружений начало то
государство, которое вызвало рост вооружений. Только
после того, как агрессор покажет пример, те страны,
которые подверглись агрессии, смогут следовать за ним
без каких-либо опасений».
Эти продуманные и значительные декларации должны
были разъяснить, что всеобщее разоружение в невиданных
размерах является существенной частью политики и целей,
преследуемых Мирным договором.
514
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ЛИГА НАЦИЙ
Первые шаги Уже на первом заседании имперского
военного кабинета в 'Лондоне весной
1917 года обсуждался вопрос о Лиге Наций. Он предвари-
тельно рассматривался одной из комиссий, которые были
назначены для составления доклада об условиях мира.
Доклад этой комиссии обсуждался кабинетом в полном
составе. Подробный отчет об этом заседании дан в моих
«Военных мемуарах». После перемирия, в ходе дискуссии
о мире, имперский военный кабинет еще раз приступил
к этой проблеме. Прежде чем кратко изложить суждения
и взгляды, высказанные по этому поводу имперскими ми-
нистрами, я считаю нужным дать засвидетельствован-
ный источниками рассказ о шагах, предпринятых разными
союзными правительствами, для выяснения связанных
с этим трудностей и выработки практических методов
для преодоления их.
Англия и Франция
выдвинули идею Лиги
Сторонники президента Вильсона и его
присяжные защитники уже не раз вы-
сказывали нелепое утверждение, будто
Англия, Франция и Италия вынуждены были принять
проект Лиги Наций только по настоянию президента Виль-
сона: европейские державы проявляли-де упорное нежела-
ние и даже оказывали сопротивление этому проекту. Даже
полковник Хауз не удержался от таких инсинуаций. В инте-
ресах исторической правды и простой справедливости по
отношению к оклеветанной Европе, которая так искренне
боролась и так жестоко пострадала в борьбе за свободу
и прогресс, как ни один другой континент на земном шаре,
необходимо рассказать подлинные факты о возникновении
проекта Лиги Наций. Приведу тесно связанную с нашей
темой резолюцию, которая была принята французской
515
33*
палатой депутатов 5 июня 1917 года (более чем за год до
окончания войны) после долгих дебатов большинством
467 голосов против 52:
«Далекая от всякой мысли о завоеваниях или
порабощении других народов, палата надеется, что
усилия армии республики и ее союзников позволят
после сокрушения прусского милитаризма обеспечить
прочные гарантии мира и независимости для вели-
ких и малых государств в равной мере путем объеди-
нения их в Лиге Наций, создание которой уже подго-
товляется».
Эта декларация ни в коей мере не была первым официаль-
ным шагом союзников к тому, чтобы поставить вопрос об
учреждении Сообщества наций для обеспечения всеобщего
мира в качестве одной из основных задач, во имя кото-
рых союзники вели эту борьбу. Я всегда понимал, что
установление братства народов для обеспечения мира,
конечно, очень высокий идеал, но придется преодолеть
много затруднений и препятствий на пути к его практи-
ческому осуществлению.
Когда я стал премьер-министром, одним
Комиссия Филлимора из первых моих мероприятий было
назначение комиссии специалистов для разработки прак-
тического плана создания Лиги Наций, обеспечивающей
всеобщий мир. Лорд Роберт Сесил (ныне лорд Сесил Чел-
вудский), один из пионеров этого движения, был тогда
помощником министра иностранных дел и принял активное
участие в осуществлении этого плана. При его помощи
и содействии была учреждена в январе 1917 года комиссия
Филлимора. Лорд Филлимор был одним из самых компетент-
ных и принципиальных членов Верховного суда. Француз-
ское правительство последовало нашему примеру и назна-
чило свою авторитетную комиссию для этой же цели. Предсе-
дателем был назначен бывший премьер Леон Буржуа,
выдающийся государственный деятель, который всю свою
жизнь был сторонником беспристрастных методов разре-
шения международных споров.
Хотя идея учреждения какой-то международной власти,
которая могла бы предотвратить повторение этого ужасного
бедствия, распространялась все шире по мере того, как
продолжалась война, никто не представлял себе сколько-
нибудь ясно, как может быть осуществлен этот проект. Сам
516
президент Вильсон даже в конце 1917 года еще не имел
ясного представления о характере такой постоянной орга-
низации для разрешения международных споров. В доне-
сении английского представителя в Вашингтоне министру
иностранных дел о беседе по этому поводу с полковником
Хаузом 15 ноября 1917 года сообщается:
Отсутствие плана «Полковник Хауз сказал мне, что,
у Вильсона по мнению президента, правитель-
ство Соединенных Штатов никоим образом не должно
быть связано каким-либо заранее подготовленным пла-
ном учреждения Лиги Наций. Президент надеется, что,
если какое-либо государство обнаружит агрессивные
поползновения или отчетливое намерение начать войну,
Англия, Соединенные Штаты, Франция и, возмож-
но, некоторые другие страны должны договориться
относительно позиции, которую они должны занять.
Приняв совместное решение по этому вопросу, им следу-
ет определить, какие меры должны быть предприняты
для осуществления его. Полковник Хауз добавил, что
президент и лично он не поощряют пока в Соединенных
Штатах дискуссии о Лиге Наций и так далее и что
ему удалось привлечь многих защитников Лиги к раз-
ным работам, связанным непосредственно с ведением
войны».
Он пытался, таким образом, отвлечь их от такой про-
паганды идей Лиги Наций, которая была бы несвоевремен-
ной и вредной и могла вызвать антагонизм в ревниво обере-
гающем свои привилегии сенате или привести к тому, что
видные государственные деятели окажутся преждевременно
связанными обязательствами по отношению к противополож-
ным планам или к политике упорной оппозиции ко всему
плану в целом. Руководители союзных стран, проявляя
такую же решимость выработать специальный механизм
для разрешения международных споров, так же как и пре-
зидент Вильсон, не имели до 1917 года ясного представления
о методах достижения этой цели. Вот почему английское
и французское правительства приняли в течение 1917 года
меры для разработки практически выполнимых планов,
чтобы быть готовыми к тому моменту, когда начнутся
мирные переговоры. Они придавали этому проекту большое
значение и хотели предотвратить всякие кривотолки о том,
что предполагается или решено^делать.
517
Комиссия Филлимора состояла из
ФиллаимоКаМИССИИ очень способных и опытных людей:
иллимора лорд Филлимор—председатель; трое
историков—А. Ф. Поллард, Джулиан Корбетт и Дж. Гол-
ланд Роуз; трое даровитых и опытных сотрудников мини-
стерства иностранных дел—сэр Эйр Кроу, сэр У. Тиррел и
Херст. 20 марта 1917 года эта комиссия представила военно-
му кабинету свой предварительный доклад. Доклад указыва-
ет, что «внимание членов комиссии было направлено главным
образом на различные проекты Лиги Наций, которые выдви-
гались в XVI и XVII столетиях, а также нате, что возник-
ли теперь, когда это движение возродилось». Выражая свое
мнение об этих предложениях, члены комиссии оценивают
современные реальные возможности следующим образом:
«После внимательного обсуждения мы должны были
отвергнуть все прежние проекты, которые ставили себе
целью создание своего рода европейской федерации,
наделенной наднациональной властью. Mjm считали, что
международное общественное мнение еще не созрело
для столь решительного объединения суверенной
власти. Поэтому единственный возможный метод дости-
жения этой цели—сотрудничество или, возможно, до-
говор о союзе на тех началах, которые подсказаны не-
которыми из новейших проектов».
Члены комиссии выдвигают, далее, свой проект плана,
«исходя из предположения, что Лига Наций может рас-
сматриваться как возможное решение проблемы». Они пред-
лагают установить, что «ни одно государство не должно начи-
нать войну, не обратившись предварительно к третейскому
разбирательству или к конференции Лиги; пока не закон-
чено обсуждение претензии, не должно проводить никаких
военных действий, а также принимать дальнейших мер без
решения или рекомендации конференции».
Доклад не останавливается перед тем, чтобы рекомендо-
вать применение санкций для осуществления решений Лиги.
Рекомендуются «Если, чего не приведи бог, одно
санкции из союзных государств нарушит
Устав, приведенный в предыдущем разделе, оно ока-
жется тем самым в состоянии войны со всеми осталь-
ными союзными государствами. Эти последние обязаны
предпринять совместно и каждое в отдельности все необ-
ходимые меры—военного, военно-морского, финансового
518
и экономического характера,—для того чтобы возможно
скорее положить конец действиям нарушителя Устава.
Эти финансовые и экономические меры будут включать
разрыв торговых и финансовых отношений с гражданами
государства—нарушителя Устава, запрещение гражда-
нам союзных государств вступать в какие-либо отноше-
ния с гражданами государства—нарушителя Устава, а
также недопущение, насколькоэтовозможно, каких-либо
коммерческих и финансовых взаимоотношений граждан
государства-нарушителя с гражданами любой другой
страны, даже если эта страна не входит в состав Лиги.
Для выполнения задач, предусмотренных этой
статьей, союзные государства будут задерживать суда
или грузы, принадлежащие гражданам государства—
нарушителя Устава, или предназначенные для какого-
либо частного лица, проживающего на территории
такого государства, или исходящие от него. Они могут
принимать также другие аналогичные меры, которые
окажутся необходимыми для выполнения этой цели.
Те союзные государства (если такие будут), которые
не смогут участвовать в этом общем деле своей армией
или военно-морскими силами, должны будут в крайнем
случае применить другие меры, указанные в настоящей
статье».
Для всех предварительных мер достаточно простого
большинства голосов, но необходимо единогласное ре-
шение, если Лига признает целесообразным принять опре-
деленные рекомендации.
Копия этого доклада, как только он был
Колебания Вильсона готов> была послана президенту Виль-
сону и союзным правительствам для отзыва. Президент
Вильсон сделал только одно замечание. Он выразил на-
дежду, что доклад не будет опубликован, так как на данной
стадии он считал нежелательной публичную дискуссию
о структуре и полномочиях Лиги Наций. Он не был уверен,
что его поддержат в Америке. Он боялся нападок со сто-
роны группы Кэбота—Лоджа в сенате и не хотел раньше
времени раздражать их.
Следующим аутентичным проектом, со-
Смелыи доклад ко- ставленным от имени одного из союз-
ников, был доклад комиссии Буржуа.
Это весьма замечательный документ. Он составлен смелее
519
и с большей силой воображения, чем доклад Филлимора.
Оба они начинают с того, что «исторически это очень старая
идея». Отчет Буржуа отмечает тот факт, что:
«в течение нынешней войны проект фактически
воскрешался уже несколько раз в различных формах:
в официальных декларациях союзных правительств,
в ноте президента Вильсона от декабря 1916 года и даже
нашими врагами в их ответе на ноту папы римского
от 16 августа 1917 года».
В наши дни, когда статьи Версальского договора нару-
шаются одна за другой, полезно обратить внимание на эту
последнюю фразу. Учреждение Лиги Наций, конечно, не
было одним из тех жестоких и мстительных условий, про-
диктованных безжалостными победителями поверженному
врагу. Императорская Германия в 1917 году выдвинула
такое предложение в качестве одного из своих условий
мира.
Доклад Буржуа был самым подробным, точным и все-
объемлющим определением структуры и полномочий проек-
тируемой Лиги из всех проектов, представленных до того
времени правительствами воюющих стран. Он основан
на том же общем принципе, провозглашенном союзными
лидерами во всех странах, что союзники объявляют одним
из условий мирного урегулирования, «чтобы одним из
результатов этой победы было избавление мира в будущем
от насилия и гегемонии какого бы то ни было народа и со-
здание прочной основы для господства права во всем мире».
По вопросу о создании наднационального государства
высказывается то же мнение, что и в докладе Филлимора:
«Лига Наций не ставит себе задачей создание между-
народного политического сверхгосударства. Она должна
только обеспечить мир, установив право, а не силу основ-
ным критерием при разрешении международных споров.
Она, таким образом, гарантирует в одинаковой мере
всем государствам, как малым, так и большим, полный
суверенитет».
По вопросу об установленной международной органи-
зации для обеспечения мира и в определении функций этой
организации доклад также совпадает в общем с проектом
Филлимора. Однако, когда дело заходит о санкциях, проект
520
этот гораздо более решителен, более широк по охвату и более
точен. В наши дни, когда идут дискуссии об исправлении
Устава, стоит вновь просмотреть документ Буржуа. Санк-
ции разделяются на дипломатические, юридические, эконо-
мические и военные:
1. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ САНКЦИИ
Перечень санкций Эти санкции будут означать исклю-
чение государства-нарушителя из
Лиги на определенный срок. Они распадаются на сле-
дующие категории:
а) временное прекращение или разрыв дипломатиче-
ских отношений государств—членов Лиги Наций с этим
государством,
б) лишение консулов этой страны экзекватуры,
в) лишение этого государства преимуществ, кото-
рые давало ему участие в международных соглашениях
для общей пользы.
2. ЮРИДИЧЕСКИЕ САНКЦИИ
Определенные санкции юридического характера
могут также позволить Лиге Наций в случае необхо-
димости обеспечить уважение тех принципов, которые
обязалось уважать данное государство...
Укажем как на особенно действенные с этой точки
зрения: временное прекращение действия соглашений в
отношении подданных государства-нарушителя, касаю-
щихся^ прав граждан, конвенций по защите авторского
права и права промышленной собственности, конвенций
о частном международном праве, которые государство-
нарушитель заключило с другими государствами—чле-
нами Лиги Наций, недопущение граждан государства-
нарушителя в трибуналы и суды стран—членов Лиги;
неисполнение судебных решений по приговорам, выне-
сенным судами стран—членов Лиги в пользу граждан
этого государства; конфискация и секвестр недвижимого
и другого имущества, принадлежащего гражданам этой
страны в странах—членах Лиги Наций; запрещение
коммерческих отношений и даже в случае надобности
всяких частных имущественных отношений с подданными
стран—членов Лиги Наций.
* * • * *
521
3. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ САНКЦИИ
Лига Наций будет располагать также и другими
санкциями—санкциями экономического характера. Они
позволят ей осуществлять очень эффективное давление
на государство, которое нарушит Устав, путем раз-
личных мероприятий торгового, промышленного и
финансового характера, вплоть до наложения полного
запрета.
Эти мероприятия охватывают:
а) блокаду—насильственное прекращение всяких
коммерческих отношений с данной страной;
б) эмбарго, то есть захват и временный секвестр
в портах и территориальных водах стран—членов Лиги
всех судов и грузов, принадлежащих государству-на-
рушителю и его гражданам, а также конфискацию всех
товаров, которые предназначены для этого государства;
в) лишение этого государства сырья и всех необхо-
димых для его экономической жизни материалов;
г) запрещение этому государству выпускать займы
на территории стран—членов Лиги; недопущение к коти-
ровке на официальном рынке ценных бумаг, выпущенных
этим государством, и даже отмена прежде выданных
разрешений этого рода.
Эти санкции будут тем более действенны, что госу-
дарства—члены Лиги смогут заранее обеспечить себя от
невыгодных для них последствий этих мероприятий
путем соглашения об экономической взаимопомощи.
Даже этот перечень показывает, что Лига Наций
будет отнюдь не безоружной, когда вопрос идет о том,
чтобы заставить уважать свои решения и восстановить
среди беспокойных элементов путем правовых гарантий
мир, что составляет смысл существования Лиги Наций.
4. ВОЕННЫЕ САНКЦИИ
1. Международные войска.
Осуществление военных санкций на суше и на море
может быть поручено либо международным войскам,
либо одной или нескольким державам—членам Лиги
Наций, которые получат на это мандат от Лиги Наций.
Международная организация будет иметь в своем
распоряжении военные силы, которые предоставляются
522
ей отдельными странами—членами Лиги. Эти войска
должны:
а) обеспечивать выполнение решений Лиги Наций,
а также Международного трибунала;
б) преодолеть, если понадобится, сопротивление про-
тивников Лиги Наций в случае вооруженного кон-
фликта».
В документе подробно указываются методы установле-
ния численности и самого комплектования контингентов для
этих международных войск, а также назначение постоян-
ного штаба и главнокомандующего.
В документе далее говорится:
«Мы не предполагаем сделать Лигу Наций сверх-
государством или даже федерацией государств. Уваже-
ние к суверенитету каждого государства, различия на-
циональных традиций, политических и юридических
концепций, особенности административных систем
противоречия экономических интересов—все это исклю-
чает самую идею такой организации. Однако обществен-
ное мнение свободных народов будет разочаровано, если
настоящий кризис не положит начала учреждению
международного органа, способного при постоянной
бдительности и достаточных полномочиях обеспечить
поддержание мира.
Полномочия этого органа, созданного в виде Меж-
дународного совета, будут основываться на взаимных
обязательствах каждого из государств—членов Лиги
применить свои экономические санкции и военный
флот и сухопутные войска сообща с другими государст-
вами против любого государства, нарушившего Устав».
По вопросу о процедуре в случаях посредничества или
третейского разбирательства документ устанавливает сле-
дующие нормы:
«В первую очередь должны быть сделаны все попыт-
ки добиться полюбовного соглашения. Если они не
увенчаются успехом, Лига Наций применит свою власть
и установит условия соглашения с тем, чтобы обеспе-
чить уважение к правам каждого государства и сохра-
нение мира.
523
Это решение должно быть сообщено заинтересован-
ным государствам. Они ставятся в известность, что
начиная с этого момента конфликт существует уже
не между спорящими государствами, а между всеми
государствами—членами Лиги и тем государством,
которое, отказавшись выполнить данное решение, нару-
шило самый принцип сотрудничества.
Если после предъявления государству такого тре-
бования оно откажется выполнить решение, Междуна-
родный совет должен оповестить его о тех дипломати-
ческих, юридических, экономических или военных
мерах, которые будут приняты против него по истечении
указанного срока.
2. Защита в случае, нападения стран—нечленов
Лиги Наций.
Если государство—нечлен Лиги Наций попытается
навязать свою волю какими бы то ни было средствами
государству—члену Лиги, Международный совет,
исчерпав все возможные средства к примирению сторон,
вынесет решение о необходимых мерах и применит эти
юридические, дипломатические и военные меры по
отношению к данному государству».
Единогласие не пред- Доклад не ставит необходимым усло-
лагается вием этой акции единогласие. В этом
отношении он также существенно отличается от плана
Филлимора. Леон Буржуа предвидел практическую
трудность обеспечения полного единодушия среди мно-
гих стран, больших и малых, по каждому частному
вопросу совместной акции.
Когда Мирная конференция учредила
Франция ратует комиссию по выработке проекта Устава
в ерсале за игу диги Наций, Клемансо назначил Леона
Буржуа руководителем французской делегации. Мы видим,
что во время дискуссии по вопросу об Уставе Лиги Буржуа
выдвинул этот проект и очень упорно и настойчиво отстаи-
вал его. Поэтому было бы не только несправедливо, но и
нечестно уверять, что Франция якобы не была готова под-
держивать план создания Лиги Наций и что президент
Вильсон должен был как-то запугивать и чем-то подкупать
главу французского правительства, чтобы заставить его
принять Устав Лиги. Верно, конечно, что Клемансо никогда
не был энтузиастом Лиги и не верил в ее успех. Ему было
524
свойственно относиться^ подозрением и недоврием к лю-
дям, с которыми ему приходилось иметь дело. Он так же
мало верил в бескорыстность государств, как и в альтруизм
отдельных лиц. Тем не менее он, безусловно, считал жела-
тельным проделать этот эксперимент, и его правительство
всецело поддерживало Леона Буржуа в его решительной
борьбе за свой смелый и далеко идущий проект.
: Был целый ряд других проектов весьма поверхностного
характера, которые исходили от более или менее влиятель-
ных лиц. Это были скорее декларации, возвещавшие общие
принципы и ни в коей мере не представлявшие собой де-
тально разработанных планов. Лорд Роберт Сесил горячо
интересовался общей идеей и делал все возможное для ее рас-
пространения, но он всегда был скорее пророком, чем соста-
вителем планов. Президент Вильсон располагал предложе-
ниями Филлимора и Леона Буржуа за несколько месяцев
до окончания войны. Он как будто прочитал самый документ
Филлимора, но ни разу не высказал своего мнения о нем.
План Буржуа он, кажется, и вовсе не читал до того, как
приехал в Европу. Если президент Вильсон и обладал
каким-либо собственным планом, он, во всяком случае, так
и не представил его союзным правительствам. Более непо-
средственно Вильсон подошел к разработке практических
предложений. Вероятно, он, по словам полковника Хауза,
рассмотрел меморандум, написанный последним; это было
уже после того, как доклад Филлимора был официально
направлен президенту. Этот меморандум представлял собой
весьма сырой набросок структуры и функций Лиги Наций.
Президент Вильсон не был достаточно убежден в достоинст-
вах этого меморандума, чтобы представить его на обсужде-
ние европейских правительств.
Когда я встретился с президентом в Букингэмском дворце
в декабре 1918 года, я передал ему экземпляр плана гене-
рала Смэтса. Он сообщил мне тогда, что читал уже доклад
Филлимора. Когда я спросил его, даст ли он мне возмож-
ность познакомиться с каким-нибудь проектом плана, выра-
ботанным им самим или кем-нибудь по его поручению, для
того чтобы английское правительство и его эксперты мог-
ли заблаговременно обсудить эти документы, он сообщил
мне, что не разработал еще подробных предложений,
потому что хотел предварительно поговорить с лидерами
союзников до того, как изложит свои соображения на
бумаге.
525
Скандинавия под-
держивает идею Лиги
В сентябре 1918 года скандинавские
правительства направили голландско-
му, испанскому и швейцарскому прави-
тельствам меморандум по вопросу о Лиге Наций. Копии
этого меморандума были посланы всем воюющим державам.
В меморандуме вопрос рассматривался с точки зрения госу-
дарств, сохранивших нейтралитет в этой войне:
«Опыт показал, кроме того, как трудно нейтральным
странам в случае войны между несколькими государ-
ствами сохранить в неприкосновенности свои права
от всяких покушений со стороны воюющих и не дать
вовлечь себя против своего желания в эту борьбу.
Опыт показал также, что во многих случаях независи-
мость или даже самое существование малых государств
оказывается под угрозой, если они принимают участие
в конфликтах между великими державами. Опыт очень
наглядно показал, наконец, что утверждение права,
а не силы в качестве окончательного критерия при раз-
решении международных споров имело бы величайшее
значение, особенно для тех наций, которые не распола-
гают большими военными ресурсами».
В меморандуме высказывается предположение, что госу-
дарственные деятели союзных стран были слишком заняты
неотложными задачами войны, чтобы разработать методы
лучшей «организации международной жизни». В основных
своих чертах (меморандум рассматривает проблему в целом,
а не в деталях) он ничем не отличается от английского
и французского предложений:
«Создание международной организации, основанной
на признании права, которая была бы действительно
достойна этого имени, представляет, однако, одну из
самых трудных задач, какие когда-либо стояли перед
человечеством.
Само собой разумеется, что такая проблема не может
быть разрешена в один день и при первой же попытке.
Окончательное решение, если оно возможно, будет
достигнуто только постепенно. Проблема, кроме того,
очень сложна. Она состоит из цепи связанных между
собой и весьма щепетильных вопросов, как например
право наций на самоопределение, открытый доступ
в колонии для всех независимо от национальности,
526
международное ограничение вооружений и международ-
ные санкции по отношению к государствам, нарушаю-
щим общепринятые законные нормы. Надо особенно
подчеркнуть, что любая международная организация,
которая не будет располагать какими-либо санкциями
экономического или военного характера, окажется
самым очевидным образом нежизнеспособной».
Меморандум говорит о международном ограничении
вооружений как о необходимой предпосылке для успеха
всякого такого плана:
«Что касается, в частности, вопроса о международ-
ных санкциях, столь необходимых для самого существо-
вания этой организации, то это совершенно неотделимо
от вопроса о международном ограничении вооружений;
по самой своей природе эти вопросы таковы, что должны
рассматриваться совместно. Ни одно государство, как
бы оно ни хотело избежать вовлечения в мировые кон-
фликты, не захочет взять на себя обязательства по уча-
стию в каких-либо международных принудительных
мероприятиях, если оно само не получит гарантии
немедленной и действительной поддержки в случае
столкновения с более могущественным соседом».
Проект Устава Лиги,
представленный ге-
нералом Смэтсом
До того как имперский военный каби-
нет приступил к дискуссии по вопросу
о Лиге Наций, я решил, что для более
глубокого рассмотрения этого вопроса будет полезно, если
генерал Смэтс подготовит подробный меморандум, в котором
он сформулирует свою окончательную точку зрения на
Устав, функции и полномочия Лиги Наций. Доклад Филли-
мора, очень ценный сам по себе, не охватывал всех аспектов
вопроса. В нем были пробелы, которые надо было заполнить
прежде, чем положить его в основу нашей работы. Генерал
Смэтс принял это поручение и выполнил его с обычной
вдумчивостью. Подготовленный им документ—одно из самых
замечательных произведений этого в высшей степени спо-
собного человека. Он чрезвычайно ясен по стилю изложе-
ния, весьма красноречив, очень проницателен и открывает
по своему охвату широкие перспективы. Он содержит одно
или два чеканных выражения, которые навсегда останутся
в литературе о мире. Трудно было бы дать краткое резюме
этого документа, настолько каждое его предложение насы-
527
щено глубоким смыслом и изложено в подкупающей лите-
ратурной форме.
Этот превосходный государственный документ займет
свое место в истории не только в силу своих внутренних
достоинств, но и как образец, по которому впоследствии
был построен Устав Лиги Наций. К сожалению, документ
слишком объемист, чтобы воспроизвести его полностью.
Я поэтому ограничу свои замечания о нем указанием тех
предложений генерала Смэтса, которые отличаются от опи-
санных мною других планов. В основном меморандум сле-
дует проектам Леона Буржуа и лорда Филлимора. Он пред-
усматривает учреждение такой организации, в которой
будут представлены все народы мира; она будет изучать все
международные ситуаций и события, которые могут поста-
вить под угрозу мир.Этот Союз наций должен иметь полно-
мочия расследовать, умиротворять и рекомендовать необ-
ходимые меры. План предусматривает также международные
акции в тех случаях, когда убеждение и моральное давление
не дают результатов. Лига в этих случаях имеет право
насильственно осуществить предлагаемые ею рекомендации
путем экономических и социальных санкций и в крайнем
случае военных. В проекте, однако, в отличие от плана Леона
Буржуа содержится отказ принять французское предложе-
ние о создании независимых вооруженных сил, находящихся
в распоряжении Лиги и под ее исключительным контролем.
Две-три характерные черты отличают
Конструктивный ха- этот проект от всех предшествовавших
рактер его предложе- ему планов< Прежде всего он значи-
ии тельно расширяет функции Лиги. Гене-
рал Смэтс приходит к заключению, что Лига Наций не
может ограничиться только deus ex machina, которая по-
является только при самых тяжких обстоятельствах или
тогда, когда призрак войны уже налицо. Если она должна
быть постоянным проводником мира и доброй воли, этого
недостаточно. Лига должна стать центром международной
жизни государств; это должен быть всегда живой, действен-
ный орган, осуществляющий политику всех цивилизованных
народов. Она должна так энергично участвовать в повсе-
дневных взаимоотношениях государств, чтобы стать совер-
шенно необходимой, непременной при любом возникающем
разногласии. Мирная деятельность Лиги должна быть осно-
ванием и гарантией ее военной силы. Как, однако, включить
такую Лигу в механизм всей нашей международной жизни?
' 528
Генерал Смэтс в подтверждение своего предложения
напоминает о том положении вещей, которое должно
создаться после распада Российской, Австрийской и Турец-
кой империй, а также после разрешения вопроса о коло-
ниях Германской империи. В первом случае он считает
создание империй закономерным историческим событием:
«Народы по мере роста их могущества часто выхо-
дят за пределы чисто национальных границ. Так возни-
кают империи, которые охватывают различные народы,
иногда связанные между собой узами крови и традиций,
а иногда, напротив, очень различные по национальности
и враждебные по темпераменту. Все эти составные импе-
рии прошлого были в зачаточной форме лигами наций;
империи, поддерживая мир среди наций, входивших в их
состав, к несчастью, объединяли эти нации не на основе
свободы, а на основе подавления. Обычно одна господ-
ствующая нация в этой группе побеждала, подчиняла
и держала остальные нации под пятой».
Он отмечает затем, что. все такие империи распались
в конце концов и
«сейчас Британская империя остается единственной
Лигой Наций в зачаточной форме, потому что она осно-
вана на принципах подлинной национальной свободы
и политической децентрализации».
Другие были сметены
Замена старого импе- «не ДЛЯ того, чтобы дать простор
риализма политическому индивидуализму или
анархии, а для создания большей и лучшей Лиги
Наций. Европа ликвидируется, а Лига Наций должна
стать преемницей этого великого наследия. Отделив-
шиеся от России, Австрии и Турции народы в боль-
шинстве своем политически незрелы; многие из них ли-
бо совсем неспособны, либо малоспособны к самоуправ-
лению; они большей частью очень обнищали и потре-
буют весьма внимательной заботы, прежде чем добьют-
ся экономической и политической независимости».
Короче говоря, он хотел бы, чтобы Лига Наций заме-
нила родителей этим освобожденным народам. Она должна
защищать их всех от алчности более могущественных сссе-
дей; это одна из самых существенных функций Лиги Наций.
34 Ллойд Джордж
529
Некоторым из них она должна помочь встать на путь само-
управления, пока они не будут в состоянии идти самостоя-
тельно по этому пути, не подвергая опасности ни себя самих,
ни своих соседей.
«Сделать Лигу Наций наследницей этих империй
в самом широком смысле слова—это единственно пра-
вильная политическая линия».
В этих особых случаях Лига Наций в качестве преемника
рухнувших империй
«будет непосредственно наблюдать без права пере-
давать свои функции другим за взаимоотношениями
новых, независимых государств, возникших после рас-
пада этих империй. Она будет считать своей особой зада-
чей примирение и урегулирование разногласий между
ними в целях поддержания всеобщего мира. Впол-
не возможно, что это наблюдение за новыми европей-
скими государствами составит одну из самых труд-
ных задач Лиги Наций, по крайней мере для нынеш-
него поколения».
Мандаты предпочти- Смэтс применяет к этим территориям
тельнее присоедине- принцип, по которому ни одна из них
ния не должна быть присоединена к стра-
нам-победительницам; кроме того, должно быть обеспечено
на справедливых и разумных основаниях полное само-
определение и согласие управляемых с формой управления.
Этот принцип, однако, должен применяться различно в за-
висимости от достигнутого уровня культуры и способности
к самоуправлению в каждой данной стране. Финляндия,
Польша, Чехословакия и Югославия, вероятно, окажутся
достаточно развитыми в государственном отношении, чтобы
их можно было с самого начала признать независимыми госу-
дарствами обычного типа. Что касается закавказских и закас-
пийских областей России, Месопотамии, Ливана и Сирии, то
«они окажутся, вероятно, недостаточно развитыми
в государственном отношении. Поэтому, хотя они,
пожалуй, и способны осуществлять внутреннюю автоно-
мию, они все же потребуют в большей или меньшей
степени руководящей помощи от какой-нибудь другой
внешней власти, которая смогла бы обеспечить им устой-
чивое управление».
530
Далее он развивает теорию мандатов и рассматривает
метод их применения.
Палестину и Армению Смэтс выделяет в особую катего-
рию в отличие от африканских колоний, Океании или тихо-
океанских островов. Однако и эти страны должны быть под-
мандатными территориями под попечительством Лиги
Наций. Он исходит из положения, что
«ввиду разнородности населения и его неспособности
к сотрудничеству в управлении автономия в полном
смысле слова в данном случае исключается; управление
в очень большой мере должно будет осуществляться
какой-либо внешней властью».
Что касается германских колоний, он выделяет их в дру-
гую категорию подмандатных территорий на том основании,
что
«они населены дикарями, которые не только не могут
сами управлять собой, но там невозможно даже приме-
нить идею самоуправления в европейском смысле слова».
Он не предлагает, чтобы какая-либо из этих подмандат-
ных стран контролировалась или управлялась непосред-
ственно Лигой Наций. В этом случае необходимо
«не назначать международных чиновников, а пору-
чить какому-либо государству действовать от имени
Лиги Наций под ее наблюдением и полным контролем;
это государство будет назначать необходимых долж-
ностных лиц и осуществлять управление на основе
мандата».
Его план отличается от других планов, разработанных
в Англии и Франции, смелым предложением о полной отмене
воинской повинности.
Это первый проект, выступающий за
Отмена воинской включение в мирный договор или
повинности в устав диги Наций точных условий o6s
отмене воинской повинности и запрещении армий, основан-
ных на этой повинности, о всеобщем ограничении вооружений
и о национализации военной промышленности. Из этих трех
предложений, которые должны привести к всеобщему разо-
ружению, Смэтс придает наибольшее значение отмене воин-
ской повинности. Он называет это «стержневым корнем
милитаризма; если мы не вырвем этот корень, все наши
531 34*
труды будут напрасны». Он заменил бы в большинстве стран
воинскую повинность простой системой милиции на основе
особого соглашения членов Лиги о количественном составе
и сроке службы в милиции. Он делает исключение только
для стран, колониальные владения которых нуждаются
в долгосрочной службе и где армия, набранная таким обра-
зом, более соответствует потребностям и традициям прош-
лого. Однако Лига Наций должна будет проверить и настоять
на том, чтобы разрешенная ею добровольческая армия не
имела большей наступательной силы для нападения на дру-
гие страны, чем милиция, устанавливаемая в других слу-
чаях. Он вполне сознает трудности, связанные с ограниче-
нием вооружений, но уверен, что они могут быть преодолены
при помощи экспертов Лиги Наций. Поэтому он предлагает:
«Пока невозможно ограничение вооружений в пол-
ном масштабе, Совет Лиги должен определить, какое
непосредственное военное снаряжение и вооружение
справедливо и разумно в соответствии с установлен-
ным масштабом армии... и наблюдать за тем, чтобы ли-
миты, установленные Советом, не были превышены
без его разрешения».
Национализация Ввиду возникших во многих странах
военной промышленно- споров об отмене частной собственности
сти на предприятия, выпускающие военную
продукцию, взгляды генерала Смэтса по этому вопросу
представляют особый интерес.
«Предложения о национализации военных заводов
выдвигались на том основании, что, пока производство
средств войны остается частным коммерческим делом,
вокруг этого дела вырастают крупные капиталистиче-
ские предприятия, которые через прессу и другими
путями толкают общественное мнение в сторону войны.
Нет никакого сомнения, что влияние Круппа было
пагубным для великих интересов дела мира на земном
шаре; в несколько меньшей мере то же самое можно
сказать и о других подобных фирмах. Самый успех
выпуска военной продукции зависит от создания
военного психоза у народов. Пресса под влиянием
больших прибылей фирм, изготовляющих оружие, и
рекламы вокруг этого возбуждает общественное мне-
ние при каждом удобном случае. Небольшие внешне-
532
политические инциденты преувеличиваются и превра-
щаются в серьезные международные кризисы, затраги-
вающие мирные отношения между государствами.
Военный психоз искусственно раздувается и поддержи-
вается.
Это предложение, по моему мнению, обосновано
и должно быть принято конференцией или Лигой.
Выдвигались, конечно, возражения о трудностях, свя-
занных с этим. Где будут получать вооружение
малые государства, которые сейчас получают его у
частных предпринимателей великих держав? Эти доводы
не производят на меня большого впечатления. Демокра-
тии всего мира вряд ли согласятся поддерживать высокое
военное напряжение во всем мире ради того, чтобы
только маленькие балканские и другие государства
могли* заниматься своеобразным видом спорта. Если
мы лишим эти малые государства военных поставок,
это очень существенно поможет всей мирной политике
Лиги Наций. Те пароксизмы гнева, которые охватывают
иногда малые государства, слишком дорого обходятся
всему миру. Безопасность этих государств будет
лучше обеспечена самой Лигой».
Его предложения сводятся к следующему:
«Все фабрики, вырабатывающие орудия войны,
должны быть поставлены под наблюдение должностных
лиц Совета Лиги. Совет должен периодически получать
сведения о размерах импорта и экспорта вооружения,
осуществляемого странами—членами Лиги Наций, а
также, насколько это возможно, всеми другими
странами».
В остальном он следует большей частью за меморандумом
Буржуа, с тем исключением, что он не предлагает органи-
зации самостоятельной армии Лиги Наций.
Генерал Смэтс так резюмирует свои взгляды о статусе
и полномочиях, которыми должна обладать Лига в между-
народных делах:
«Если мы хотим обеспечить мир во всем мире в буду-
щем, недостаточно создать учреждение с целью улажи-
вания международных споров после того, как они уже
возникли; необходимо создать такой механизм упра-
533
вления, который займется изучением причин и источни-
ков разногласий».
Хотя генерал Смэтс так же категорически, как Леон
Буржуа или лорд Филлимор, отвергает идею сверхгосу-
дарства, из этого документа можно видеть, что его мысль,
несомненно, работала, в этом направлении.
В канун рождества собрался имперский
Имперский кабинет военный кабинет, чтобы вынести окон-
рассматривает вопрос чательное суждение о нашей позиции
в вопросе о Лиге Нации. Президент
Вильсон должен был приехать из Франции на второй день
рождества—26 декабря; я хотел до встречи с ним уже знать
продуманные и окончательные взгляды моих английских
и имперских коллег по вопросам, которые особенно интере-
совали президента. Меморандум Смэтса и Филлимора и дру-
гие документы, разработанные министерством иностранных
дел и морским министерством, были розданы до заседания
всем членам кабинета. Я попросил лорда Роберта Сесила,
одного из тех министров, которые особенно активно про-
пагандировали идею Лиги Наций, открыть обсуждение.
Генерал Смэтс не присутствовал на заседании, так как он
еще не возвратился из Парижа, куда поехал по приглаше-
нию президента Вильсона, желавшего обсудить с ним неко-
торые вопросы, связанные с договором. Президент всегда
считал, что он имеет в лице генерала Смэтса человека,
взгляды которого соответствуют его собственным, человека,
к огромным умственным способностям которого он относился
с большим уважением. Лорд Роберт не высказал никакого
мнения об относительных достоинствах разных планов
и не указал даже, которому из них он отдает предпочтение.
Он ограничился общими замечаниями о неотложности этого
дела и не занялся подробным изложением таких вопросов,
как структура, функции и полномочия Лиги. Как на пример
того, что может быть достигнуто хорошо поставленной
международной организацией, он указал на работу Верхов-
ного военного совета в Версале и Межсоюзнического совета
по морскому транспорту:
«Каждый, кто имел дело с этими организациями,
должен признать, что они открывают большие возмож-
ности, были бы только подлинное желание сотрудни-
чать и постоянный секретариат, чтобы работа организа-
ции не прерывалась в промежутки между официаль-
ными заседаниями».
534
Предложения лорда Он предлагал учредить в столице какой-
Роберта Сесила нибудь нейтральной страны постоян-
ную организацию во главе с каким-либо талантливым
человеком вроде, скажем, Венизелоса. Впоследствии я часто
думал, что, если бы мы тогда осуществили это предложение,
вся история Лиги была бы более отрадна и гораздо менее
досадна. В конце своей речи он подчеркнул в горячих выра-
жениях неотложную необходимость предпринять какие-
либо усилия, чтобы предотвратить повторение катастрофы,
из которой мы только что выбрались:
«Во время предвыборной кампании он почувство-
вал очень серьезное недовольство в Англии. Он осо-
бенно был поражен ростом классового недовольства.
Он очень боится, что, если наше правительство не пока-
жет, что оно серьезно приступает к этому делу, сильнее
будет укрепляться убеждение, что нынешняя прави-
тельственная система непригодна для разрешения важ-
ных вопросов. В стране будет распространяться убежде-
ние, что состоятельные классы не против войны, более
того, считают ее выгодной в своих классовых интересах.
Он считает это мнение ложным, но надо признать, что
органы печати состоятельных классов проявили весьма
мало энтузиазма по поводу планов о прекращении
войн. Он настаивает поэтому на том, что мы не должны
оставлять никаких сомнений в серьезности наших наме-
рений».
После этого началась дискуссия. Обнаружилось, что,
хотя все признают желательность учреждения Лиги Наций
для урегулирования мирным путем всех споров между госу-
дарствами, некоторые из членов кабинета очень осторожно
подходят к вопросу о функциях будущей Лиги и о пределах
ее власти и полномочий. Двое или трое из выступавших не
очень верили в разоружение и не вполне были убеждены
в необходимости такого начинания. В этой связи очень
интересно привести весьма поучительное и пророческое
заявление Бонар Лоу. Он сказал:
Бонар Лоу о разору- «Если мы не сделаем чего-нибудь
жении конкретного в направлении разо-
ружения, всякая дискуссия о Лиге Наций останется
в основном академической. Маршал Фош высказал
недавно ему свое убеждение, что будущие европейские
535
государства на левом берегу Рейна должны объединить
свои войска, чтобы оказать отпор возможной угрозе
со стороны Германии. Эта точка зрения выражает пол-
ную безнадежность, если говорить о Лиге Наций. По его
/ (Бонар Лоу) мнению, понятие о безопасности очень
относительно. Если наш военно-морской флот будет
сокращен, но сохранит то относительное превосходство,
которое он имеет в настоящее время, мы ничего не поте-
ряем. То же самое относится к Франции и ее армии».
Сэр Джозеф Кук (Австралия), спокойный и уравнове-
шенный человек, поддержал Бонар Лоу и также отметил
большое значение принципа соотношения вооружений.
Заканчивая дискуссию, я сказал, что
Мое резюме «следует отметить полное единоду-
шие по некоторым вопросам, в пер-
вую очередь о самом плане создания Лиги Наций и,
во-вторых, о его организационных формах. Впрочем,
по вопросу о полномочиях Лиги Наций следует конста-
тировать если не разногласия, то по меньшей мере
значительные колебания и сомнения в отношении
ее функций. Он согласен с лордом Робертом Сесилом,
что, если мы в итоге этой Мирной конференции не созда-
дим Лигу Наций, в стране наступит глубокое разоча-
рование и даже серьезное недовольство. Таково, он
увеоен, желание народа, который столько выстрадал
в эту войну. Народ с ужасом думает о возможности
сохранения такого положения, которое опять может
превратиться в подобную трагедию. Поэтому любое
правительство, которое посмеет создать недостаточно
действенную Лигу Наций, будет сурово осуждено всем
народом. Если в Уставе Лиги Наций не будет какой-
нибудь статьи о разоружении, это будут рассматривать
как мошенничество. Он стоит за отмену воинской повин-
ности как одного из необходимейших условий подлин-
ного мира. Начнем с разоружения Германии. Если это
будет сделано, у враждебных ей стран не будет ника-
кого оправдания для сохранения нынешней системы во
имя обороны от призрака германской угрозы в будущем.
Разоружение будет рассматриваться как подлинное
испытание Лиги Наций: сразу станет ясно, серьезное ли
это дело или фарс. Он не согласен с теми, кто считает,
с что Лига Наций не сможет предотвратить войны. На
536
его памяти прошли три большие европейские войны—
в 1870, 1878 и 1914 годах. По его мнению, все эти войны
могли быть предотвращены, если бы существовала Лига
Наций в том виде, в каком мы ее замышляем... Перед
нынешней войной лорд Грей предложил созвать кон-
ференцию. Германия отказалась. Если бы существо-
вала постоянная международная организация, Герма-
ния не могла бы уклониться от участия в ней. Заседа-
ние этой организации состоялось бы само собой, помимо
воли Германии. Разве при таких обстоятельствах не
удалось бы разрешить спср?
Юз заявил, что и при таких обстоятельствах подлин-
ные причины спора никогда бы не были устранены.
Бонар Лоу заявил, что все зависит от вооружений.
Юз указал, что действительные причины войны
были национального и экономического характера.
Ллойд Джордж сказал, что, во вся-
Прецедент, установ- Ком случае, было бы создано препят-
ленный Версальским ствие которое отодвинуло бы нача-
ло воины. Что касается организа-
ционной структуры, то он полагает, что имперский воен-
ный кабинет и Версальский военный совет представляют
превосходные прецеденты. Имперский военный кабинет
состоит из представителей самоупразляющихся доми-
нионов и Индии. Когда возникают какие-либо вопросы,
требующие разрешения, происходит одно из двух:
либо премьер-министры до своего приезда в Англию
обсудили вопрос со своими коллегами и, стало быть,
знают, как далеко они могут пойти,—в этом случае,
если они соглашаются на какое-нибудь предложение,
они знают, что их правительство согласится с ними,—
либо они заявляют, что должны предварительно обсу-
дить вопрос со своими коллегами. То же самое происхо-
дит в Версале. Решения Верховного военного совета
имеют исполнительную силу не потому, что Версаль
имеет исполнительную власть, а потому, что члены
Совета облечены властью своих правительств. Власть
исходит не от Версальского совета, а от правительств,
которыетам представлены. Если он неошибается, именно
это имел в виду генерал Смэтс. Вот почему он считает,
что надо делегировать министров, облеченных подлинной
властью и знающих мнение своих правительств; это
имеют в виду и 18-я и 19-я статьи проекта генерала
537
Смэтса. Генерал Смэтс совершенно точно указывает, что
вопросы не должны решаться большинством голосов.
Если Англия не согласна, то другие государства не могут
заставить ее согласиться большинством своих голосов.
Он лично не знает такого случая в Версале, когда бы
стороны в конце концов не приходили к какому-нибудь
соглашению. Он, однако, вполне согласен, что было бы
ошибкой ожидать от Лиги Наций слишком многого. Она
не должна быть организацией, наделенной исполни-
тельной властью. Но, подобно имперскому военному
кабинету и Верховному военному совету, она может
быть организацией, власть которой опирается на вхо-
дящие в нее правительства. Если это не удастся, то он
опасается, что и Мирную конференцию постигнет не-
удача.
Юз обратил внимание Ллойд Джорджа на то, что
поскольку причины большинства войн в конеч-
ном счете экономические, то вопрос об обязатель-
ности решений Лиги Наций для Британской империи
создал бы затруднения.
Ллойд Джордж полагает, что Юз
Значение националь- неправ считая экономические во-
ных чувств г
J просы основными причинами воин.
Национальные чувства имеют также огромное значе-
ние, а они совершенно не связаны с экономическими
соображениями, как показывает пример Ирландии. Вы
не можете запретить их; такая попытка была бы роковой
ошибкой. Это все равно, что попытаться запретить
чувство семейной связи. Он вполне согласен с замеча-
нием сэра Джозефа Кука, что в Уэльсе национальные
чувства сейчас столь же сильны, как и тысячу лет
назад. Мы должны стремиться к тому, чтобы использо-
вать эти чувства не для войны, а для сохранения мира.
Юз отметил, что Ллойд Джордж, по-видимому, недо-
оценивает значение чувства интернационализма у боль-
шевиков и их сторонников.
Ллойд Джордж сказал, что большевики будут раз-
биты, если попытаются подавить национальные чувства
в своей стране или за ее пределами.
*****
Ллойд’Джордж отмечает, что в своем первом заявле-
нии забыл упомянуть еще об одном обстоятельстве:
538
он придает большое значение выездным заседаниям, то
есть заседаниям Лиги Наций в разных странах, а не
обязательно только там, где находится постоянный
секретариат. Уже тот факт, что руководители различных
стран смогут собираться, внесет очень существенное
изменение в международные отношения».
Лица, поддержавшие Если бы я хотел указать тех членов
предложение о Лиге имперского военного кабинета, которые
заявили себя горячими сторонниками сильной Лиги Наций,
я должен был бы назвать лорда Роберта Сесила, генерала
Смэтса, Бонар Лоу, сэра Роберта Бордена, лорда Милнера,
генерала Бота, сэра Джозефа Кука, Барнса и себя самого.
Но даже среди других членов кабинета не было непримири-
мых противников Лиги. Остальные принимали этот прин-
цип, выражали готовность и желание осуществить этот
эксперимент, лишь бы только он не слишком связал нас
в случае необходимости применить силу и не потребовал
такого масштаба разоружения, которое могло бы причинить
ущерб власти и влиянию Британской империи. Только
один или два члена кабинета нескрывали своего убеждения,
что Лига неизбежно принесет разочарование надеждам ее
энтузиастов. Самым видным из них был австралийский
премьер Юз, откровенный и резкий человек.
Я должен еще раз подчеркнуть здесь тот факт, что из
всех воюющих держав только правительства Великобрита-
нии и Франции разработали во время войны практические
предложения по осуществлению идеи Лиги Наций, обеспе-
чивающей мир между народами, и что Устав Лиги Наций
в основном представляет собой плод совместных усилий
этих правительств. Я не думаю, чтобы еще какое-нибудь
правительство, кроме правительства Британской империи,
посвятило два заседания кабинета рассмотрению этих планов.
Это положит конец несправедливой ле-
Лиги ^Тий” автор генде, будто бы миссия и высшее до-
ци стижение президента Вильсона в Европе
состояли в том, что ему удалось заставить государства, про-
никнутые военным духом и воодушевленные империалисти-
ческими целями, принять благородный проект Лиги Наций;
будто, если бы не высокие стремления и решимость прези-
дента, проект был бы полностью игнорирован при мирном
урегулировании. В Америке эта басня выдумана неразбор-
чивыми в средствах сторонниками президента для возвели-
4 539
чения своего лидера. В Европеона была подхвачена лицами,
единственной целью которых было унизить и дискредити-
ровать всех коллег президента на Мирной конференции.
Пусть станет известна истинная правда, не то может слу-
читься, что в результате такой ошибки история примет иска-
жения фактов, вызванные неблагородными мотивами, за
подлинные события. Речь идет не о престиже тех или иных
соперничающих государственных деятелей, а о репутации
великих наций, о их поведении во время величайшего испы-
тания, какое выпадало когда-либо на долю человечества.
В Европе Лига получила единодушную поддержку всех
правительств и парламентов. Ни один голос не раздался
против Лиги. Европейские народы сделали все, что было
в их силах, для того чтобы она начала работать. Это амери-
канский сенат отверг Л игу. Это американские правительства
отказались хоть чем-нибудь содействовать успеху Лиги.
Несправедливо, пожалуй, обвинять бедную старую
Европу с ее весьма запутанными внутренними отношениями
за недостатки других континентов, находящихся в более
выгодном положении.
Председателем авторитетной комиссии,
Дискуссии в комиссии разработавшей Устав Лиги Наций, был
президент Вильсон. Комиссия имела 12 пленарных заседа-
ний; кроме того, было еще много заседаний подкомиссий,
разрабатывавших специальные разделы Устава. Самые
продолжительные дискуссии и споры вызвал французский
проект о предоставлении в полное распоряжение Лиги во-
оруженных сил, с помощью которых она могла бы проводить
в жизнь свои решения против упорствующих членов Лиги.
Леон Буржуа и его французские коллеги вносили поправку
за поправкой с целью создать такие вооруженные силы.
Оппозицию против этого предложения возглавлял прези-
дент Вильсон. Он возражал главным образом на том осно-
вании, что такой проект совершенно несовместим с консти-
туцией Соединенных Штатов. Никто, кроме французской
делегации, не поддержал этого плана.
Барон Макино пытался провести поправку об установле-
нии полного равенства всех наций, входящих в состав госу-
дарств—членов Лиги. Это было направлено против ограни-
чений и законов о неправоспособности, введенных некото-
рыми государствами против японской эмиграции и японских
переселенцев в пределах этих стран1. Это предложение было
также отвергнуто.
540
Франция требовала, чтобы постоянными членами Лиги
Наций могли быть только те государства, которые проведут
в жизнь проекты о разоружении, принятые большинством
членов Лиги. Это предложение было также отвергнуто.
Была сделана попытка упразднить воинскую повинность.
Этому решительно воспротивились французы, которые
не только считали, что не могут полагаться целиком на
добровольческую армию, но указывали еще на то,
что участие в обороне страны—первейшая обязанность
каждого гражданина.
В конце концов был принят план, кото-
Компромиссный план рЫд представлял собой свод всех
предложений, составляющих общую основу планов Фил-
лимора, Смэтса и, Буржуа.
Вот важнейшие статьи Устава, предложенные комиссией
и впоследствии включенные в Мирный договор.
«УСТАВ ЛИГИ НАЦИЙ
Высокие Договаривающиеся Стороны
Общая цель в целях развития международного
сотрудничества и достижения меж-
дународного мира и безопасности
путем обязательства не прибегать к войне,
путем установления открытых, справедливых и
достойных взаимоотношений между нациями,
путем твердого установления единого понимания
норм международного права и качества основного пра-
вила поведения в отношениях между правительствами и
путем поддержания справедливости и строжайшего
соблюдения всех договорных обязательств в отношениях
организованных народов друг с другом
принимают настоящий Устав Лиги Наций.
Статья 1
Членство Первоначальными членами Лиги
Наций являются те из подписав-
ших этот документ, которые названы в Приложении
к настоящему Уставу, а также те из перечисленных
541
в Приложении государств, которые примут без оговорок
условия настоящего Устава.
Статья 5
Единогласие необхо- За исключением случаев, спе-
димо по всем основ- циально оговоренных в настоящем
ным вопросам г
н Уставе или в условиях настоящего
договора, решения на любом заседании Ассамблеи или
Совета могут быть приняты только с согласия всех чле-
нов Лиги, представленных на данном заседании.
Статья 8
Разоружение Члены Лиги признают, что поддер-
жание мира требует сокращения
национальных вооружений до минимума, совместимого
с национальной безопасностью и с выполнением сов-
местными действиями международных обязательств.
Совет, учитывая географическое положение и особые
условия каждого государства, представит планы такого
сокращения для рассмотрения и выполнения соответ-
ствующим правительствам.
Эти планы подлежат периодическому пересмотру не
реже, чем каждые десять лет.
После того как эти планы будут приняты соответ-
ствующими правительствами, установленные ими пре-
делы вооружений не должны быть превышены без
согласия Совета.
Члены Лиги признают, что производство боепри-
пасов и военного снаряжения частными предпринимате-
лями вызывает серьезные возражения, Совет даст ука-
зания, как могут быть предотвращены пагубные послед-
ствия, связанные с таким производством; при этом,
однако, будет обращено должное внимание на потреб-
ности тех членов Лиги, которые не могут сами изготов-
лять боеприпасы и военное снаряжение, необходимые
для их безопасности.
Члены Лиги обязуются обмениваться полной и откро-
венной информацией о размерах своих вооружений,
о своих сухопутных, военно-морских и воздушных про-
граммах и о состоянии тех отраслей промышленности,
которые могут быть приспособлены для военных целей.
542
Статья 10
Обязательство защи- Члены Лиги обязуются уважать
агрессии™6 внешией и защищать от внешней агрессии
агрессии территориальную неприкосновен-
ность и существующую политическую независимость
всех членов Лиги. В случае такой агрессии или возрос-
шей угрозы опасности такой агрессии Совет должен
рекомендовать мероприятия, которые позволят выпол-
нить это обязательство.
Статья 11
Действия Лиги про- Всякая война или угроза войны,
BofiHi4CaKO" угрозы затрагивает ли она непосредственно
во - кого-либо из членов Лиги или нет,
настоящим объявляется общим делом всей Лиги. Лига
должна предпринять в этом случаете действия, которые
будут сочтены целесообразными и эффективными для
сохранения мира между государствами. В каждом таком
случае Генеральный секретарь по требованию любого
члена Лиги должен немедленно созвать заседание
Совета.
Статья 13
Третейское разбира- Члены Лиги соглашаются, что в
тельство в случае спо- СЛучае возникновения между НИМИ
ров споров, которые, по их мнению,
могут быть разрешены арбитражем и не могут быть
удовлетворительно разрешены дипломатическим путем,
они подвергнут все касающиеся этого спора вопросы
третейскому разбирательству.
Статья 14
Учреждение постоян- Совет должен разработать и пред-
т°иб Н^пеяжлународного ставить членам Лиги Наций план
три унала организации постоянного Между-
народного трибунала. Трибунал будет иметь право
заслушивать и выносить решения по всем спорам меж-
дународного характера, которые представят на его раз?
решение заинтересованные стороны.
543
Статья 15
Если между членами Лиги Наций возникнут споры,
которые могут привести к разрыву, и если эти споры
не представлены на Третейское разбирательство, в соот-
ветствии со статьей 13, члены Лиги Наций соглашаются
представить дело на рассмотрение Совета. Любая из
спорящих сторон может самостоятельно осуществить
такое представление...
Совет приложит усилия, чтобы достигнуть соглаше-
ния в этом споре. Если его усилия увенчаются успехом,
он сделает, по своему усмотрению, публичное заявление,
в котором будут изложены причины спора и все необхо-
димые пояснения, а также условия соглашения.
Если спор не разрешен этим путем, Совет по едино-
гласному решению или большинством голосов соста-
вит и опубликует отчет. В этом отчете должны быть
изложены причины спора и рекомендации, которые
Совет признает в данном случае уместными и справед-
ливыми.
Статья 16
Санкции против на- Если какой-либо член Лиги в на-
рушителей Устава рушение своих обязательств по
статьям 12, 13 или 15 прибегнет к войне, он в силу
фактов будет признан совершившим акт войны против
всех остальных членов Лиги, которые сим обязуются
немедленно прекратить всякие торговые и финансовые
отношения с государством—нарушителем Устава, за-
претить какие-либо отношения между своими гражда-
нами и гражданами этого государства и предотвратить
возможность каких-либо финансовых, коммерческих
и личных отношений между гражданами государства—
нарушителя Устава и гражданами всякого другого
государства, будь оно членом Лиги или нет.
Совет обязан в таких случаях рекомендовать заинте-
ресованным государствам, какими боевыми сухопут-
ными, военно-морскими и воздушными силами каждый
из членов Лиги должен участвовать в вооружен-
ных силах, которые будут использованы для защиты
договоров Лиги.
544
Члены Лиги обязуются, далее, взаимно поддержи-
вать друг друга в финансовых и экономических меро-
приятиях, предпринимаемых на основе этой статьи,
чтобы свести до минимума потери и неудобства, связан-
ные с этими мероприятиями. Они будут оказывать
взаимную поддержку друг другу для сопротивления
всяким мероприятиям, предпринятым государством—
нарушителем Устава против кого-либо из них. Они пред-
примут необходимые меры, для того чтобы предоставить
свободный проход через свою территорию вооруженным
силам любого из членов Лиги, участвующих в деле
защиты договоров Лиги.
Каждый член Лиги, нарушивший один из договоров,
может быть объявлен исключенным из Лиги решением
Совета с согласия всех членов Лиги, представленных
в Совете.
Право пересмотра
договоров
Статья 19
Ассамблея может время от времени
рекомендовать членам Лиги пере-
смотреть договоры, ставшие невыполнимыми, а также
обсудить международную ситуацию, дальнейшее суще-
ствование которой может поставить под угрозу всеоб-
щий мир.
Статья 20
Аннулирование всех Члены Лиги, каждый в отдельности
обязательств, несоот- и все вместе признают, что настоя-
ветствующих Уставу о w г л
J J щии Устав отменяет все обязатель-
ства и соглашения между собой, которые несовмести-
мы с условиями Устава, и торжественно обязуются
не заключать впредь никаких соглашений, несовмести-
мых с условиями настоящего Устава.
Если какой-либо член Лиги, до того- как он стал
членом Лиги, взял на себя обязательства, несовмести-
мые с условиями настоящего Устава, он обязан принять
необходимые меры, чтобы освободить себя от таких обя-
зательств».
35 Ллойд Джорд:
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
МЕЖДУНАРОДНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА
Роберт Оуэн—за- Проект международных мероприятий
чинатель og улучшении условий труда во всем
мире принадлежал тому социальному реформатору, слава
которого будет расти из века в век,—Роберту Оуэну. Этому
доброму гению принадлежит первое место среди основопо-
ложников современных идей о перестройке всего нашего
экономического и социального уклада на началах гуман-
ности. Впоследствии Карл Маркс в своих тяжеловесных
трактатах, построенных на закостенелых основах железной
логики, разработал идею социализма. Роберт Оуэн был
творцом идеи, Маркс—архитектором, который построил
здание непривлекательной формы; оно имело вид хорошо
организованного, но отталкивающего работного дома для
всех людей. Роберт Оуэн из своего практического опыта
знал о тяжелых условиях, в которых живут рабочие тек-
стильных фабрик и батраки его собственной страны. Это
побудило его представить европейскому конгрессу в Ахене в
1818 году1 два меморандума, в которых он обращался
к державам с просьбой провести во всех странах меропри-
ятия по защите рабочих от влияний и эксплуатации, кото-
рым они подвергаются; он призывал державы назначить
международную комиссию для обсуждения этой проблемы.
Призыв Оуэна был отвергнут с презрением как эксцентрич-
ные и сумасбродные откровения «политического безумца».
Но его идеи поддерживались во многих странах людьми,
проникнутыми общественным сознанием.
„ Через двадцать лет Жером Бланки,
идеи"6 носители этои французский социальный реформатор,
в своем трактате об экономике про-
мышленности писал:
«Есть только одна возможность осуществить ее
(эту реформу), избегая в то же время бедственных послед-
546
ствии: все промышленные страны, которые выступают
сейчас конкурентами на внешних рынках, должны
провести эту реформу одновременно. Захотят ли люди
сделать это? Возможно ли это? Почему бы нет. Не раз
заключались договоры между разными странами, по
которым они обязывались убивать людей. Почему, бы
им не заключить сегодня договор о сохранении жизни
людей и о том, чтобы сделать их более счастливыми?»
Затем выступил эльзасский фабрикант Даниэль Легран.
Начиная с 1838 года и вплоть до своей смерти в 1859 году
он бомбардировал не только французское, но и английское
и прусское правительства своими меморандумами в надежде
побудить их, как говорится о целях одного из мемо-
рандумов 1847 года, ввести «международный закон,
ограждающий трудящихся от преждевременного и чрез-
мерного труда, который служит первейшей и главной при-
чиной их физического вырождения и моральной деградации
и лишает их благ семейной жизни>.
Эти идеи имели большое пропагандист-
Предприниматели про- ское значение, но они не могли быть
тив законодательства
осуществлены, потому что в то время
ни в одной стране не было еще почти никакого законода-
тельства о защите труда. Французские реформаторы пола-
гали, что конкуренция между промышленниками раз-
личных стран являлась препятствием к введению нацио-
нального законодательства. Это относилось не к одной
только Франции. Такие же доводы выдвигали неизменно
все, кто противился любым предложениям о сокраще-
нии непомерного рабочего дня и другим мероприятиям
по улучшению условий работы на предприятиях в Соеди-
ненном королевстве. Утверждали, что такие предложения
создадут для нас очень невыгодное положение на мировом
рынке в конкуренции со странами с более низкой зара-
ботной платой, чем у нас, которые, кроме того, не будут
нести больших капитальных затрат на предприятия и обору-
дование, связанных с осуществлением предлагаемых меро-
приятий. Многие законопроекты, внесенные филантропа-
ми-законодателями в английский парламент, были отверг-
нуты или искажены под этим благовидным предлогом.
Эти доводы теперь потеряли значительную долю своей
силы, так как уже доказано, что хорошие условия дают
хороших рабочих, а лучшие рабочие дают лучшие товары.
547
35*
Теория фритредерства безраздельно
Первые шаги господствовала в течение первой поло-
вины XIX века в отношении промышленности и торговли;
к ней относились с таким почтением, точно это была непо-
грешимая религиозная догма. Она несколько утратила свою
силу во второй половине столетия, и отдельные законода-
тельные мероприятия по защите рабочих в промышленных
странах стали более частым явлением. Тогда идея между-
народного рабочего законодательства получила новый тол-
чок. Во Франции, Германии и Швейцарии люди самых раз-
личных взглядов доказывали, что успехи, достигнутые
в социальной сфере, могли бы быть закреплены и развиты
путем предотвращения неблагоприятных последствий, кото-
рые в результате этих успехов и связанного с ними роста
стоимости продукции окажут влияние на конкуренто-
способность наиболее передовых стран на мировом
рынке.
Скорее экономические, чем гуманистические соображе-
ния обусловили первые практические успехи международ-
ного рабочего законодательства в конце прошлого
столетия.
Полковник Фрей, президент Национального Совета
Швейцарии, говорил в 1876 году о возможности диплома-
тического демарша со стороны Швейцарии. Фрей выступил
с конкретным предложением в 1880 году; оно подверглось
обсуждению в 1881 году. Ответы тех правительств, к ко-
торым он обратился,—Австрии, Бельгии, Франции, Вели-
кобритании и Италии—были мало обнадеживающими.
В 1889 году Федеральный Совет Швейцарии послал
некоторым иностранным правительствам приглашение на
«подготовительную» конференцию. В 1890 году молодой
германский император Вильгельм II, который был тогда
полон юношеской дерзости и охотно обращал взор к небу,
чтобы установить, не найдется ли для него в раю свободное
место среди великих гуманистов, приказал Бисмарку обра-
титься к иностранным правительствам с просьбой созвать
эту конференцию в Берлине. Бисмарк был против конфе-
ренции, хотя сам он провел несколько мероприятий со-
циального порядка, которые ежегодно увеличивали
издержки промышленности. Бисмарк, однако, никогда не
интересовался судьбами человечества за пределами Герма-
нии. Он сосредоточил свое внимание на той части человече-
ства, которая проживала в пределах Германии. Междуна-
548
родная конференция, которая созывалась с целью
добиться улучшения положения французских, англий-
ских или китайских рабочих, нисколько его не инте-
ресовала.
Берлинская конференция 1890 года2 продолжалась
десять дней; на ней присутствовали делегаты от 12 важней-
ших промышленных стран Европы. Программа работы кон-
ференции практически охватывала почти все действующее
законодательство в этих странах.
Но правительства и общественное мнение в этих странах
были еще очень мало к этому подготовлены. Конференция
приняла лишь несколько резолюций об ограничении жен-
ского и детского труда, о работе в шахтах и о еженедельном
отдыхе. Результаты работы конференции были очень скром-
ными и не получили дальнейшего развития.
Эта конференция, хотя и неудачная, имела большое
моральное значение. Она свидетельствовала о том, что тща-
тельно подготовленные международные конференции
вполне осуществимы.
В 1900 году группа ученых и экономистов, воспользо-
вавшись уроком неудачной Берлинской конференции, осно-
вала в Париже Международную ассоциацию защиты рабо-
чих и предприняла шаги по созыву международных конфе-
ренций по труду путем подготовки их повесток дня и
проведения постоянной пропаганды о необходимости
внесения принятых на конференциях решений в нацио-
нальное законодательство.
В Базеле было основано Международное
Базельская органи- бюро в целях централизации всей иссле-
зация довательской работы в распростране-
нии информации. Эта ассоциация была известна под назва-
нием Международной ассоциации по рабочему законодатель-
ству. Она создала в Базеле Международное бюро,жоторое
получало значительные субсидии от всех правительств. Кон-
ференции созывались каждые два года вплоть до войны.
Учтя ошибки Берлинской конференции, ассоциация не
пыталась сразу взяться за широкую программу, а предпоч-
ла те вопросы, которые не могли вызвать особенно сильного
сопротивления, и тщательно их разрабатывала.
Так, в 1901 году было решено рассмотреть два вопроса:
запрещение ночной работы для женщин и запрещение при-
менять белый фосфор в производстве спичек. Эти вопросы
были подробно изучены, и комиссия, заседавшая в Базеле
549
в 1903 году, составила два меморандума, где обосно-
вала предложения, которые должны были быть предста-
влены правительствам.
„ Следующая конференция состоялась в
Первые результаты т- 7 7? г
Берне. Она прошла две последователь-
ные стадии: 1) предварительную конференцию в 1905 году—
это было собрание экспертов, делегатов, которые не имели
полномочий, и 2) конференцию в 1906 году—на этот раз
профессиональные дипломаты составили проект оконча-
тельных конвенций.
Конференция в 1905 году одобрила проекты, запрещаю-
щие применение белого фосфора в производстве спичек
и ночной работы для женщин, которые должны были
послужить основой для двух конвенций. На конференции
в 1906 году только семь держав подписали конвенцию,
запрещающую применение белого фосфора. Мы вспоминаем
с чувством стыда, что Великобритания отказалась подписать
эту конвенцию. По вопросу о работе женщин в ночных сме-
нах разногласий не было, и конвенция была подписана пред-
ставителями всех государств, кроме одного.
Другая предварительная конференция
^абот приостановила экспертов состоялась в Берне в
ра оту 1913 году. Она подготовила две новые
конвенции: одна из них ограничивала продолжительность
работы для женщин и подростков, а другая—отменяла ноч-
ную работу для подростков. В сентябре 1914 года должна
была собраться конференция дипломатов для принятия
окончательного текста конвенций. Эта конференция не
состоялась: в сентябре Европа была уже в огне. Народы
и правительства направили теперь все свои помыслы
и всю свою энергию на уничтожение, а не на спасение
человеческих жизней.
Во время войны в Европе и в Америке возникло дви-
жение за использование мирного урегулирования, когда
к нему приступят, в целях согласованных действий стран
всего мира, для улучшения условий труда рабочих. Раз-
давались требования, чтобы условия мира «оградили
рабочий класс всех стран от наступления со стороны
международных объединений предпринимателей и обеспе-
чили минимальные гарантии материального характера
на основе взаимности в области законодательства, поав
профсоюзов, миграции, продолжительности рабочего дня,
производственной гигиены и безопасности труда».
550
Когда стал приближаться конец этой
Джордж Барнс под- кровавов войны, Джордж Барнс, кото-
готовляет основу МОТ r
рому как члену военного кабинета было
поручено наблюдение за всеми вопросами, касающимися
труда, решил, что наступило время подготовить необходи-
мые мероприятия для включения в мирный договор идеи
международного сотрудничества в повышении жизненного
уровня рабочих всех стран.
Барнс являл собой великолепный обра-
Его честность зец CT0gK0r0 рабочего Севера. Он был
проницателен, благоразумен, практичен, прямодушен;
это был человек, интеллектуальное развитие которого
не остановилось, когда он сменил начальную школу на
фабрику. Он и Артур Гендерсон были людьми одного склада.
Они оправдывали доверие тех реформаторов, которые стара-
лись отвоевать рабочим место среди правящих классов их
стран. Две главные черты выделяли Барнса—честность
и здравый смысл. Нет в английском языке других слов,
которыми бы так часто злоупотребляли, как этими. Робость
слишком часто принимается за здравый смысл. Отказ от од-
ного из двух возможных решений дилеммы только потому,
что вы боитесь избрать неверное решение,—такова та сверх-
осторожность, которая принимается за мудрость. Честность
означает большее, нежели то, что данное лицо не казнокрад
или не вор-карманник. Честный политик не обязательно тот,
который всегда голосует за избирательный список своей
партии или подчиняет все свои помыслы,кроме личных инте-
ресов, интересам своей партии. Понятие честности в политике
означает или должно означать, что такой политик никогда
не дает обещаний ради того, чтобы добиться поддержки,
пока он не сможет их выполнить, и в действительности
делает все от него зависящее, чтобы сдержать свое слово;
это значит, что он умышленно не бросается фразами, содер-
жащими обещаний больше, чем он намерен сделать, только
для того, чтобы привлечь к себе внимание отдельных лиц
или групп общества. Честность для политика и для проф-
союзного лидера должна означать готовность и решимость
высказывать мнение и отстаивать тот или иной политический
курс независимо от его популярности, если он считает его
правильным; и когда он думает так, то уже не откажется
от своего убеждения, чем бы это ему ни грозило. Барнс—
человек такого типа.
Когда я впервые встретился с ним, я был министром
551
торговли, а он — секретарем одного из самых могуще-
ственных профсоюзов. Он занимал в рабочем движении
высокое положение и получал большой для профсоюз-
ного деятеля оклад. Он отказался от этой должности
только потому, что члены союза отвергли его совет согла-
ситься на хорошие условия, предложенные предприни-
мателями под давлением министерства торговли, и ре-
шили продолжать забастовку в ущерб самим себе.
В военном кабинете его советы были
Его мужество чрезвычайно разумны и всегда искрен-
ни. Он бесстрашно выступал за рабочих, если считал, что
в отношении их допущена несправедливость, но он никогда
не подчинял свое мнение диктату партийных лидеров. Следо-
вательно, хотя Барнс был предан делу рабочего движения,
он не нашел места в Лейбористской партии. С другой сто-
роны, когда лейбористские министры были отозваны из
коалиционного правительства3, Барнс не согласился с реше-
нием большинства партии, но тем не менее отказался от
должности и жалованья в 5 тысяч фунтов стерлингов в год,
чтобы не подумали, что его несогласие с этим решением
вызвано корыстными мотивами. Одновременно он вышел
из своей партии в знак протеста против ее отказа в дове-
рии правительству, хотя она еще не имела никаких закон-
ных оснований для споров с правительством по поводу его
мероприятий или политики по принципиальным вопросам.
Так он оказался без должности, без места в парламенте, без
официального положения в профсоюзном движении, без
какой-либо профессии, которая могла бы его прокормить.
Он, однако, никогда не жаловался: он не из тех, которые
ропщут. Он даже не стал угрюмым. Он оставался все тем же
мягким, добродушным и уравновешенным человеком, каким
я знал его, когда он был моим коллегой в военном кабинете:
всегда скромный, без претензий, совершенно лишенный на-
зойливости и своекорыстия. Он никогда не старался втереться
к кому-нибудь в доверие, чтобы получить должность или воз-
награждение. Только подлинные способности и характер
выдвигали его на все посты, какие он когда-либо занимал.
Его участие в наших совещаниях во время войны было
очень полезно для нас. Он был одним из тех миллио-
нов людей, которым война причинила непосредственное
и глубокое горе: он потерял на фронте сына, многообещаю-
щего юношу. В нашем кабинете Барнс был в определенном
смысле слова представителем рабочих. Он хорошо знал
552
рабочих и умел отличать законное недовольство от искус-
ственно вызванного ворчания. В первом случае он подталки-
вал нас и помогал нам восстановить справедливость. Во вто-
ром случае он без всяких колебаний советовал нам игнори-
ровать несправедливые претензии. Он играл выдающуюся
роль в установлении восьмичасового рабочего дня для
железнодорожных рабочих до того, как правительство отка-
залось от контроля над железными дорогами4. Это уступка
коалиционного правительства рабочим нашей страны, о ко-
торой охотно забывают официальные защитники рабочих.
Он был одним из главных инициаторов Международной
организации труда и одним из составителей ее устава. Со
своим обычным спокойствием и настойчивостью он в качестве
основного делегата Англии по вопросам труда провел этот
проект через комиссию Лиги Наций.
Еще до окончания войны Барнс пред-
Планы проводятся ставил мне, как премьер-министру,
успешно г г rj»
J весь план. Я поручил ему немедленно
вступить в переговоры с чиновниками министерства труда,
лидерами тред-юнионов и представителями предпринима-
телей, чтобы к началу работы Мирной конференции все его
планы были уже подготовлены. В интервью газете «Дейли
кроникл» в сентябре 1918 года относительно проекта он
говорил: «Мы хотим создать нечто вроде международного
аппарата. Необходимо, чтобы Мирная конференция раньше
всего признала этот принцип... потом уже дело может быть
передано в комиссию, которая обсудит и представит доклад
о мероприятиях, которые должны быть приняты. .. Комиссия
должна заседать там же и в то же самое время, что и Мирная
конференция. Затем конференция примет рекомендации».
Так мы впоследствии и поступили.
Английский план
представлен Мирной
конференции
В результате, когда собралась конфе-
ренция, только английская делегация
имела готовый план, и этот план послу-
жил основой для дальнейшей дискуссии.
В конечном счете этот план и был, по существу, принят. Как
только собралась Мирная конференция, я внес предложение:
«Необходимо назначить комиссию по изучению
вопроса о международном регулировании условий
труда и о том, каким должен быть постоянный междуна-
родный аппарат, чтобы дать возможность различным
странам совместно решить вопрос относительно условий
553
труда и представить свои рекомендации о необходи-
мых мерах по созданию для этой цели соответст-
вующей организации».
- г Такая комиссия была создана во главе
с Гомперсом, известным лидером амери-
канских профсоюзов в качестве председателя. Еще до окон-
чания работы этой комиссии Гомперс уехал в Америку.
Сэмюэл Гомперс, коренастый, чрезвычайно жизнерадост-
ный человек, был прирожденным вождем масс, с большим
ораторским дарованием. У него был звонкий голос, прият-
ная внешность и умение обращаться с людьми. Он мог с пора-
зительным вдохновением говорить об обыкновенных вещах.
К тому же Гомперс был довольно проницателен и обладал
врожденным здравым смыслом. Он умел всколыхнуть массы
и создать нужную атмосферу. Однако, как и большинство
профсоюзных лидеров, он полагался только на свою изобре-
тательность, опыт и интуицию и не умел тщательно разраба-
тывать какой-либо вопрос на бумаге. Не было более сильного
защитника идеи международного сотрудничества; его много-
численные выступления как председателя не оставляли
сомнения в том, что он горячо верит в нее. Эти выступления,
однако, нисколько не помогли комиссии создать конкрет-
ный план;-они больше поощряли, чем наводили на мысль.
Он весьма помог делу, когда вдруг уяснил себе, что неотлож-
ные дела требуют его немедленного возвращения в Штаты.
Барнс был единственным человеком в комиссии, который
продумал и детально разработал этот вопрос при содействии
таких способных специалистов, как Малколм Деловин
и Гарольд Батлер. Поэтому Барнс был избран председателем
и довел работу комиссии до практических решений.
Среди рабочих лидеров существовали
Разногласия среди большие разногласия по вопросу о
н самом характере организации, которая
должна была быть создана. Вопрос , о полномочиях этой
организации вызвал продолжительную борьбу между деле-
гациями. Различные методы подхода к этому вопросу могут
быть суммированы следующим образом:
1) Надо сделать попытку включить в мирный договор
«хартию труда», которая предусмотрела бы немедленное
осуществление в международном масштабе таких ре-
форм, как введение восьмичасового рабочего дня, уста-
новление минимального возраста для работы в промыш-
554
ленности и т. д., а также создание в некотором роде
международного промышленного парламента.
2) Альтернативные предложения сводились к тому,
чтобы добиться от Мирной конференции создания
какого-нибудь специального механизма для разреше-
ния вопросов труда в международном масштабе.
Французская делегация высказалась за первый из
этих методов. Члены этой делегации хотели использовать
законодательные возможности мирного договора, чтобы
моментально добиться желаемых реформ. После долгих
прений это предложение было отвергнуто. Делегаты созна-
вали, что всякая попытка провести чреватые последствиями
изменения во всей промышленной и экономической жизни
всех стран мира, не дав предпринимателям и рабочим каждой
страны полной возможности обсудить эти предложения
и приспособиться к новым порядкам, приведет к полному
провалу всего плана в целом. Вторая альтернатива, которую
предлагали англичане, отстаивала создание единой, постоян-
ной организации с периодически созываемыми конферен-
циями делегатов от предпринимателей и рабочих и предста-
вителей правительств. Американские делегаты не желали
иметь в этой организации представителей правительств или
политических деятелей.
В ходе прений в редакционной комис-
Трудность В получе- сии ВОЗНИКЛО много спорных вопросов,
нии директив r г
которые делегации некоторых стран
не считали возможным решить, не получив полномочий от
премьер-министров своих стран. В это время премьер-
министры были чрезвычайно заняты многими сложными
вопросами относительно функций Лиги, заботами о России
и Центральной Европе, обращениями государств с прось-
бой разрешить пограничные споры и многими другими запу-
танными и требующими сосредоточенного внимания пробле-
мами. Поскольку министры иностранных дел уже не входили
в состав главной редакционной комиссии, эти проблемы,
возникшие в ходе работы комиссии по вопросам труда, были
переданы им на рассмотрение. Барнс информировал меня
о всех вопросах и разногласиях; я сообщил мою точку зре-
ния Бальфуру и без труда привлек его внимание и симпатии
к этому проекту. Остальные министры иностранных дел
совершенно бездействовали. Они не проявляли никакого
интереса к вопросам труда и явно считали,^что это не их дело.
R55
2 апреля Барнс написал мне письмо, в котором обращал
мое внимание на такое отношение к делу министров ино-
странных дел:
«Английская делегация,
Париж,
2 апреля 1919 г.
Барнс встревожен от- Мой дорогой премьер-министр!
ношением министров Создавшееся положение вызывает
иностранных дел
н у меня большую тревогу.
меня пригласили на заседание министров иностранных
дел, чтобы я изложил требования комиссии по вопросам
труда о скорейшем назначении пленарного заседания
конференции для утверждения нашего доклада. Дело
вкратце сводится к следующему: 1) комиссия единодуш-
но пришла к заключению, что вопросы регулирования
условий труда по своей важности заслуживают обсуж-
дения их на пленарном заседании конференции с тем,
чтобы программа организации по вопросам труда стала
бы проводиться в жизнь как одно из важнейших меро-
приятий Мирной конференции, и это способствовало бы
умиротворению рабочих; 2) мы намечаем созыв конфе-
ренции в текущем году. Мы просим поэтому разрешения
учредить международную комиссию для подготовки
конференции, и для того, чтобы вся подготовительная
работа была проведена своевременно, комиссии необ-
ходимо начать работу теперь же. Мы готовы приступить
к делу. Пока план не будет .утвержден кем-нибудь, кто
имеет на это право, и не будет создана комиссия, ничего
нельзя предпринять. Министры иностранных дел на
вчерашнем заседании предпочли передать все это дело
премьер-министрам. Вы получите все материалы через
день или два. А пока вопрос остается открытым. Но все
это еще ничего. Больше всего поразила меня вчера
позиция министров иностранных дел. Если не считать
Бальфура, ни один из них, по-видимому, не придает
никакого значения соглашению по вопросам труда. Один
из министров сказал, что, по его мнению, не труд, а тер-
риториальные вопросы больше всего волнуют народы.
Я возражал против этого взгляда, как умел. Я уверен,
что, если такая точка зрения возобладает, это приведет
нас к пропасти. Я видел в протоколах, опубликованных
в бюллетене о Польше, что на прошлой неделе Вам приш-
556
лось выступить очень решительно против этой точки
зрения. Я слышал об этом также в связи с вопросом
о долине Саара. Я знаю, что рабочие безусловно отно-
сятся враждебно к аннексии или к тому, чтобы
значительные группы германского населения остались
под французским или другим каким-нибудь владычест-
вом. А если станет известно, что делегаты Мирной кон-
ференции проявляют слабый интерес к вопросам урегу-
лирования условий труда, рабочие будут очень возму-
щены и будут иметь к тому все основания.
Что касается меня, то я, конечно, всегда должен
помнить, что нахожусь здесь для того, чтобы по мере
надобности сообщать Вам о настроениях рабочих. Вот
почему я и позволил себе написать Вам это длинное
письмо. Я знаю, что рабочие не интересуются террито-
риальными вопросами, за исключением разве такого
урегулирования их, которое не оставило бы на бу-
дущее никаких болезненных ран. Но я знаю также,
что рабочие очень хотели бы скорейшего решения
тех вопросов, которые касаются повседневной жизни
трудящихся.
Вот почему я хотел бы, чтобы наш план был принят
и чтобы комиссия немедленно приступила к работе.
Преданный вам
Дж. Н. Барнс».
Английский план Наконец все разногласия были ула-
ПРИНЯТ жены. Я переговорил с президентом
Вильсоном и Орландо, которые относились сочувственно,
и с Клемансо, который был безразличен, но не высказывал
резких возражений.
В результате был принят английский план, и с некото-
рыми не очень существенными исправлениями его включили
в текст договора. Самая значительная поправка—это включе-
ние в план раздела, известного под названием хартии труда,
как идеала, к которому должна стремиться новая междуна-
родная организация. Вот основные положения этой рево-
люционной хартии:
Право объединения в профсоюзы—в рамках закона.
Приемлемая заработная плата.
Восьмичасовой рабочий день и 48-часовая рабочая
неделя.
557
Еженедельный отдых.
Запрещение детского труда и ограничение труда под-
ростков.
Равная оплата за равный труд.
Законодательство о труде в каждой стране должно быть
основано на справедливых экономических отношениях ко
всем рабочим, законно проживающим в данной стране.
Надлежащая инспекция с участием женщин.
Когда эта хартия была представлена
Разъяснение Барнса конференции союзных и объединив-
шихся государств в Париже, Барнс произнес одну из своих
ясных, практических и дельных речей:
«Одновременно с нашим докладом мы представляем
два отдельных и самостоятельных проекта. Один из
них—это план международной организации; второй—
содержит девять резолюций, которые должны быть
включены в мирный договор или опубликованы одно-
временно с договором. Прежде чем перейти к этим
документам, я, однако, позволю себе сказать не-
сколько слов о том, как мы понимали возложенную на
нас задачу.
Прежде всего отмечу, что мы приступили к этой
работе с большим желанием и исходили из тех сообра-
жений гуманности, которых, я уверен, от нас ожидали.
Некоторые из нас знают рабочий мир из первоисточни-
ков, и мы знаем, что многие в этом мире обречены
на тяжкий труд, который сменяется периодами вынуж-
денной безработицы. В прежнее время, до войны, усло-
вия труда зависели в большой мере от слепого случая.
Мысль о старости и нужде—этом злосчастном сочета-
нии всегда преследовала простого рабочего в течение всей
его трудовой жизни. Мы должны учесть, что рабочий
и сейчас еще помнит о том, что было до войны, и он
твердо решил не возвращаться к довоенным условиям.
Довоенные условия труда стали тяжким бременем и
огромной опасностью для всего мира. Они создали че-
ловека, который думает только о своем классе
и считает работу невиданным счастьем; этого человека
сумели убедить, что чем меньше он будет работать, тем
больше останется работы для его товарищей. Эти на-
строений и связанная с ними практика оказывают демо-
рализующее влияние на каждого человека в отдельности
558
и на все общество в целом. Эти настроения, однако,
основаны на страхе перед нуждой, и они могут быть
искоренены только в том случае, если рабочему будет
обеспечен труд на лучших, чем прежде, условиях.
Говоря о существующих условиях, я вовсе не хочу
бросить камень в какой-нибудь общественный класс.
Это ведь не преднамеренная жестокость, а скорее сила
обстоятельств, которые в ряде стран дьявольской цепью
давят на жизнь некоторой части рабочих. Я не отри-
цаю, что некоторые из них могут преуспевать и получить
свою долю в общих радостях жизни. Но тем не менее,
говоря по правде, в нынешних условиях массы рабочих
обездолены и являются источником постоянной тревоги
для всех их доброжелателей, а также источником по-
стоянной угрозы всему миру.
С этой точки зрения регулирование и улучшение
условий труда должны стать неотъемлемой частью
работы Мирной конференции. Задача, которую мы
должны были решить, сводится к вопросу о том, как
найти средства для создания рабочим лучших матери-
альных условий и поднятия у них настроения.
В прошлом иногда оказывалось, что попыткам
улучшить условия в одной какой-нибудь стране проти-
вопоставлялись ссылки на конкуренцию других стран,
в которых труд оплачивается ниже. Я не вхожу сейчас
в обсуждение справедливости этого оправдания, хотя
хочу заметить, что страны с высокой заработной платой
довольно успешно конкурируют с другими странами
на внешних рынках. Я только упомянул об этом как
о факторе, который иногда мешал улучшению условий
труда в странах со сравнительно высоким уровнем
жизни.
Впервые в истории мы пробуем сейчас установить
сотрудничество всех, кого это может касаться,—госу-
дарств, предпринимателей и рабочих, делающих общее
дело и вдохновленных одним желанием повсеместно
повысить жизненный уровень.
Однако уже на пороге мы встречаем два подлинных
препятствия, первое—неодинаковое промышленное раз-
витие разных стран, второе—ограничения, связанные
с правом государств принимать международные
постановления. Нам пришлось волей-неволей отка-
заться от мысли единообразия, или принудительной
559
унификации, и полагаться главным образом на добрую
волю государств принять или отвергнуть наши советы
и руководство в зависимости от решения их правомочных
властей. Признаюсь откровенно, что одно время ясам
был сторонником карательных мер. Более вниматель-
ное изучение вопроса привело меня, однако, к выводу,
что карательным мерам следует отвести самое послед-
нее место и налагать их только через посредство и
властью Лиги Наций. Это условие воплощено теперь
в самой нашей организации. Но когда мне пришлось
отказаться от одного метода, все внимание было при-
влечено к возможностям другого. Пропаганда и добро-
вольное соглашение предстали предо мной в более
ясном и радужном свете. В конце концов успех дела
зависит не от принуждения, а от знания и доброй воли.
Мы поэтому предусмотрели, что конференция при
участии представителей правительств, предпринимате-
лей и рабочих должна работать совершенно открыто,
располагать самой широкой информацией и отражать
мнение всех заинтересованных сторон. Наша органи-
зация будет собирать и распространять информацию,
здравые и ясные представления о положении вещей,
будет проливать свет на все неясности, где бы они
ни встретились. Вот в чем основная, как и нам кажется,
эффективная идея нашей организации: создание и моби-
лизация гуманного общественного мнения.
Теперь об отдельных пунктах нашего документа.
Первое: наша организация должна работать в рам-
ках Лиги Наций. Для этого есть два основания: во-
первых, таким путем Лига Наций приобретает функции
положительного характера, связанные с повседневной
жизнью всего человечества; во-вторых, это позволит
нам организовать международное сотрудничество в
области улучшения промышленных условий во всех
странах, которые представлены в Лиге. Мы таким путем
создадим у рабочих впечатление, что Мирная конфе-
ренция считает улучшение условий труда вопросом
мирового значения.
Второе: наш документ предусматривает созыв еже-
годной конференции, которая в случае отсутствия дру-
гих предложений будет проходить там, где находится
секретариат Лиги Наций. Состав конференции—по
четыре представителя от каждого государства, два
560
представителя от-правительства -и походному от рабочих
и предпринимателей. Каждый делегат будет иметь право
голосовать независимо; таким путем мы будем поощрять
дух интернационализма.
Третье: должно быть учреждено постоянное бюро,
также расположенное по месту работы Лиги Наций. Это
бюро будет возглавляться правлением, составленным
на таких же основаниях, как и сама конференция:
половина представителей правительства и половина
представителей неправительственных организаций.
Бюро будет собирать и распространять информацию.
Перейду теперь к вопросам процедуры. Самая важ-
ная статья в этом разделе—статья 19. Она была глав-
ным препятствием, мешавшим нам достигнуть соглаше-
ния, которое, я рад сообщить вам, в конце концов было
достигнуто. Статья эта в теперешней ее редакции пре-
дусматривает, что одобренные конференцией предложе-
ния должны быть сформулированы в виде проектов
конвенций или же альтернативно они могут быть
в форме рекомендаций. В обоих случаях, если эти пред-
ложения соберут две трети голосов на конференции,
они объявляются решением конференции и регистри-
руются генеральным секретарем Лиги Наций. После
этого каждая из договаривающихся сторон обязана
представить эту конвенцию или рекомендацию в го-
дичный срок на усмотрение своей правомочной власти.
Этим и ограничиваются обязательства объединенных
в нашей организации государств в тех случаях, когда
эта власть не одобрит или не утвердит рекомендацию
или конвенцию, стой оговоркой, которая изложена в сле-
дующей статье; об этом я скажу несколько слов ниже.
Если правомочная власть принимает рекомендацию или
конвенцию, государство обязано провести ее в жизнь.
Здесь, впрочем, мы сталкиваемся с особыми труд-
ностями в федеральных государствах. Конституции
некоторых государств не позволяют им заключать
договоры по вопросам труда. В таких государствах, как
например Соединенные Штаты Америки, имеется много
правомочных властей, которым должна быть предоста-
влена полная свобода разрешать такие вопросы само-
стоятельно. Вот почему мы решили, что конвенции
в некоторых случаях должны носить характер рекомен-
дации, и, даже если они облечены в форму конвенции,
36 Ллойд Джордж 561
федеральное государство может рассматривать иЯ
только как рекомендации. Если федеральное государ-
ство одобрит конвенцию, то оно сделает это в соответ-
ствии с существующей у него процедурой. В результате
федеральное государство в меньшей мере связано этими
обязательствами, чем другие государства. Это достойно
сожаления, но, как мы установили, совершенно неиз-
бежно.
Теперь я перехожу к двум предлагаемым дополне-
ниям к статье 19. Я сказал несколько раньше, что госу-
дарство обязано представить нашу конвенцию или
рекомендацию на усмотрение своей правомочной власти
в годичный срок. Нам указали, однако, что могут быть
исключительные и непредвиденные обстоятельства, кото-
рые сделают это невозможным, например всеобщие
выборы. Было предложено поэтому после слов «в тече-
ние 12 месяцев после заседания конференции» добавить
слова «или, если это невозможно ввиду каких-либо
исключительных обстоятельств, в возможно короткий
срок и, во всяком случае, не позже чем через 18 меся-
цев после окончания работы конференции».
Теперь позволю себе в качестве члена английской
делегации, а не члена комиссии сказать, что я не вижу
возражений против этой поправки. Второе предлагае-
мое добавление представляет собой протокол, разъяс-
няющий смысл статьи 19. Слова эти носят чисто декла-
ративный характер и нисколько не меняют существа
статьи. Как я уже говорил, мы вынуждены были отка-
заться от одинакового подхода к различным странам
вследствие разного уровня их промышленного разви-
тия. Конечно, каждое государство вольно отвергнуть
наши предложения, и можно поэтому сказать, что уже
имеется достаточная гарантия против принуждения или
негибкости. Нам, однако, указывали, что, если государ-
ства примкнут к нашей организации и будут после этого
систематически отклонять наши предложения, их можно
обвинить в неискренности. Надо было поэтому разъяс-
нить, что сама кэнференция обязана учитывать особые
условия в малоразвитых странах. Вот почему было
предложено добавить следующие слова в виде протокола
к статье 19:
«При составлении общих рекомендаций или проектов
конвенций конференция должна учитывать, что в неко-
562
торых странах климатические условия, несовершен-
ство организации производства или какие-либо другие
особые обстоятельства создают существенную разницу
в условиях • промышленного развития; конференция
должна поэтому вносить в случае надобности измене-
ния в соответствии с особыми условиями этих стран». Это
нисколько не меняет нашего организационного плана и
должно рассматриваться только как часть его. Статья 20
предусматривает, что, если государство принимает
конвенцию, оно обязано выполнять ее, с теми только
оговорками, которые включены в самом тексте этой
конвенции. Мы хотели, таким образом, отметить,
что конвенция должна быть принята определенным
числом или определенной частью всех госу-
дарств».
Еще одно замечание о принудительных статьях. Сле-
дует отметить, что, хотя аппарат нашей организации
начал работать, мы все же больше полагаемся на про-
паганду и исследовательскую работу и только в послед-
нюю очередь прибегаем к авторитету Лиги Наций.
Правление нашего бюро может возбудить дело. Но самое
следствие должно быть произведено лицами, назначен-
ными генеральным секретарем Лиги Наций, а Между-
народный трибунал Лиги может утвердить, изменить
или отменить любое решение.
Я пропускаю несколько сравнительно малозначи-
тельных статей и перехожу к статьям преходящего
значения. Мы предлагаем созвать в этом году конфе-
ренцию в Вашингтоне, если только Соединенные Штаты
согласятся сотрудничать с международным комитетом,
который мы предлагаем создать в составе семи предста-
вителей от семи государств, включая одного от Швей-
царии как представителя нейтральных стран. Мы очень
хотели бы начать приготовления к этой конференции
возможно скорее.
Теперь несколько слов о резолюциях. Комиссия
сознавала, что ее работа была бы незавершенной, если бы
она ограничилась одними только организационными
вопросами. Были большие надежды, что Мирная
конференция предпримет непосредственные шаги и
включит некоторые условия в мирный договор. Спе-
цифические вопросы усовершенствований в промышлен-
ности не входили в нашу компетенцию. Даже это
563
36*
высокое учреждение йе может, навязывать серьезные
промышленные реформы объединившимся государствам.
В то же время члены комиссии глубоко сознают неотлож-
ную необходимость признания некоторых принципов;
они решились поэтому представить эти принципы Мир-
ной конференции. Следует отметить, что мы не просим
высокие договаривающиеся стороны немедленно осуще-
ствить эти предложения; мы просим только одобрить
их в общей форме. Комиссия приняла девять таких
предложений, каждое из которых было одобрено боль-
шинством в две трети голосов. Таковы, сэр, итоги работы
комиссии. Вы располагаете подробным, отчетом о ее
работе. Если вы дадите необходимые полномочия, мы
готовы приступить немедленно.. к подготовке нашей
первой конференции.
Сэр! Вряд ли есть необходимость напоминать о неот-
ложности этой работы по улучшению условий труда. Все
знают, что среди нас возникают новые идеи и брожение
охватило уже весь мир. Нет необходимости также оста-
навливаться на значении этой работы, уступающей
по своей важности только делу предотвращения войн,
которое мы полностью и всемерно поддерживаем.
Наш план, полагаем, придаст силу Лиге Наций, потому
что позволит ей пустить свои корни в повседневной
жизни народов. План, мы надеемся, укрепит дух тех лю-
дей, которые ведут тяжелую и беспросветную жизнь.
От имени комиссии я представляю этот план на ваше
благожелательное рассмотрение».
Успех Международной В Мирном договоре нет другого раз-
организации труда дела, который выполнялся бы более
слаженно и успешно, чем статьи о международной проблеме
труда. Нет ни одного раздела договора, который принес бы
такие бесспорные блага десяткам миллионов скромных
и безвестных рабочих во многих странах. Эти статьи уже
принесли неисчислимые блага рабочим всего мира. К сере-
дине 1938 года международная конференция по вопросам
труда приняла 62 конвенции по вопросам труда. Всего полу-
чена 771 ратификация из 53 стран; по многим другим кон-
венциям подготовляются законопроекты, которые'сделают
возможным их ратификацию. Все эти конвенции предста-
вляют собой несомненное улучшение—иногда большое,
иногда малое—условий труда во "всем мире.
564
Конвенции охватывают вообще все
Продолжительность важнейшие промышленные пробле-
ра очего дня мы современности. Первой конвен-
цией была «Вашингтонская конвенция о продолжитель-
ности рабочего дня», установившая 8-часовой рабочий день
и 48-часовую рабочую неделю. Эта конвенция касается всех
промышленных рабочих, включая горняков и транспорт-
ников. Такая же конвенция применительно к торговым
и конторским служащим была принята в 1930 году, а спе-
циальная конвенция об углекопах—в 1931 году. Рекомен-
дации охватывают уже и рабочих рыболовной промышлен-
ности и внутренних водных путей сообщения. Одна из кон-
венций устанавливает принцип минимального еженедель-
ного беспрерывного 24-часового отдыха в промышленности;
соответствующая рекомендация предусматривает такой же
отдых для служащих контор и торговых предприятий.
В 1935 году был установлен принцип 40-часовой недели;
он постепенно начинает применяться в промышленности.
Франция недавно ввела этот принцип безоговорочно и в са-
мом широком масштабе.
Вопрос о детском труде представля-
Детский труд ет перВоСТепенный интерес не толь-
ко с общей гуманистической точки зрения, но и в экономи-
ческом отношении. Взрослые не могут добиться удовлет-
ворительной заработной платы, пока вместо них предпри-
ниматель может нанять детей и платить" им половину
ставки.
Международная конференция по вопросам труда при-
няла целый ряд конвенций, которые охватывают все области
применения наемной рабочей силы и устанавливают мини-
мальный возраст для приема рабочих: в промышленности—
с 14 лет; на море—тоже с 14 лет, но для истопников и кочега-
ров—с 18лет; в сельском хозяйстве—с 14 лет или более ран-
него возраста, если время работы можно согласовать с рас-
писанием занятий в школе; для рабочих в торговле, кон-
торах и т. д.—с 14 лет, за исключением некоторых видов
легкой работы, где допускаются с 12 лет. Подростки в воз-
расте до 18 лет не могут быть заняты на ночной работе в
промышленности, пекарнях и в производствах, связанных
с применением свинцовых белил, а также на море, за ис-
ключением тех случаев, когда специальное медицинское об-
следование покажет, что они пригодны для такой работы.
В J935 году, конференция установила, что минимальный воз-
565
раст перехода на производство из школы должен быть повы-
шен до 15 лет, как только это позволят обстоятельства.
Три конвенции и три рекомендации
Женский труд предусматривали специальные условия
женского труда. Одна из конвенций запрещает ночную рабо-
ту женщин в промышленности; другая—предусматривает
для женщин, занятых в промышленности, освобождение от
работы до и после родов, бесплатное медицинское обслужи-
вание и сохранение работы; две рекомендации предусматри-
вают распространение этих конвенций на женщин, занятых
в сельском хозяйстве; третья рекомендация говорит о защите
прав женщин-эмигранток и девушек, работающих на судах.
Женщины не должны работать на предприятиях, связанных
с применением свинцовых белил; женщины-туземки не могут
привлекаться к принудительным работам. Третья конвенция
запрещает применение женского труда на всех подземных
работах.
Если вспомнить довоенные условия, эти перемены, кото-
рые внесла Международная организация труда во многих
странах, должны показаться невероятными. Приведу не-
сколько примеров.
В Китае, по сообщению английского
Реформы, проведен- К0НСула> в 1924 году нормальная про-
н ы е в д\ и т а е и
должительность рабочей смены на
хлопчатобумажных фабриках Шанхая, принадлежащих
англичанам и японцам, составляла 12 часов; на фабриках,
принадлежащих китайцам,—14 часов. В другом городе
18-часовой рабочий день был самым обычным явлением.
В некоторых местах рабочие отдыхали только 4 дня в году.
Грязь на предприятиях была такова, что 70 процентов рабо-
чих, занятых в спичечной промышленности, «болели тубер-
кулезом в таком возрасте, в котором большинство детей
еще продолжает свои занятия в школах». На ковровых
фабриках работали дети семилетнего и восьмилетнего воз-
раста; нарывы на лице и голове представляли самое обыч-
ное явление и часто вызывали полную слепоту. Заработная
плата не спасала от голода; не было никакой охраны труда.
Женщины и дети работали ночью; дети поступали на работу
на хлопчатобумажные фабрики, «как только они достигали
такого возраста, когда можно было использовать их труд».
Китай выработал сейчас очень передовой фабричный
закон. Рабочий день для взрослых на крупных предприяти-
ях ограничен 8 часами; работа детей до 14-летнего возраста
566
запрещена полностью, а женщины и подростки не могут
быть заняты на ночной работе. Для всех рабочих установлен
еженедельный отдых. При помощи Международного бюро
труда была создана фабричная инспекция. Международное
бюро труда послало с этой целью специальную миссию в
Китай. Правда, в Китае до сих пор нет достаточно устойчи-
вой центральной власти, и поэтому новая система действует
еще очень несовершенно. Однако миллионы рабочих уже
испытали благотворные последствия этих изменений,
и страна, конечно, никогда больше не вернется к преж-
ним условиям труда.
Япония очень горячо выражает свою
В Японии благодарность Международной органи-
зации труда. Она ратифицировала уже 12 конвенций, в том
числе почти все, касающиеся минимального возраста. Она
и в других отношениях согласовала свое законодательство
с политикой Международного бюро труда. В Японии орга-
низовано Бюро по социальным вопросам, которое поддер-
живает постоянный контакт с Международным бюро труда.
Между прочим, настоятельные требования Международно-
го бюро труда о назначении действительного представителя
японских рабочих в Женеве привели к объединению рабочего
движения в Японии и к признанию его правительством.
В Иране в ковровых мастерских рабо-
в Иране тали дети в возрасте от пяти лет. Они
просиживали целые дни в тесных, душных помещениях
на узких досках без спинки, подвешенных к потолку; они
не могли спуститься вниз; в случае надобности они должны
были просить, чтобы кто-нибудь снял их. Такая непрерыв-
ная работа в одном положении систематически калечила
детей. У них искривлялись ноги, и даже хирургическим
путем невозможно было потом их выпрямить. Если они
доживали до совершеннолетия—большей частью они поги-
бали в детском возрасте,—то оставались навсегда калеками.
Международное бюро труда получило сообщение об этом.
Оно вмешалось, и в результате в Иране был издан закон
о 8-часовом рабочем дне для детей, запрещении труда
детей в возрасте до десяти лет и введении гигиенических
условий на предприятиях.
Еще несколько лет назад белый фос-
фос^рНа"запрещенОоГО *°p ШИРОКО применялся в спичечном
производстве. Он дешевле красного
фосфора, но вызывает ожоги, кашель и хронические отравле*
567
ния двоякого рода:, общее пораженце организма, которое
приводит к хрупкости костей,, анемии., лихорадке, умствен*
вой вялости, бессонницей депрессии, а также к болезни, из^
местной под названием «фосфорная челюсть», при которой че*
люсть изъязвляется и загнивает,: постепенно приобретая
-«коралловый вид». Если не принимаются немедленные хи-
рургические меры, болезнь заканчивается смертью или вызы-
вает столь жестокие страдания, что больной сходит с ума
цли кончает жизнь самоубийством. В настоящее время уже
31 страна согласилась не применять белый фосфор. Между-
народное бюро труда провело такие же.мероприятия в отно-
шении других профессиональных заболеваний. Оно провело
очень большую работу по предупреждению этих заболева-
ний путем широкого изучения причин их появления и
выработки мер по борьбе с ними, а также добиваясь
установления компенсаций пострадавшим.
Страны, которые находятся еще на ранней стадии про-
мышленного развития, обращаются в Международное бюро
труда за советом и помощью; они с самого начала проводят
такие мероприятия, которые должны предотвратить зло-
употребления в будущем.. С этой целью Турция и Мексика
недавно обратились в Международное бюро труда за по-
мощью.
Успех Международной организаций труда—одно из са-
мых поразительных и радостных событий послевоенного пе-
риода. Уже простое перечисление ее побед дает некоторое
представление о плодотворной роли этого учреждения с его
гуманными и оздоровляющими целями. Ни одна организа-
ция не сумела в течение 19 лет уберечь человечество от столь-
ких страданий, лишений и унижений.
Найдут ли критики Версальского договора силу при-
знать, что эта гуманная организация была создана на его
основе и была вызвана к жизни теми правительствами и теми
Государственными деятелями, которых забрасывают сейчас
грязью противники Версаля.
Своим успехом Международная орга-
Участие Альбера низация труда в немалой мере обязана
ома двум лицам; одним из них, как я уже
сказал, был Джордж Барнс. Он разработал план организа-
ции и добился его принятия Мирной конференцией. Другим
был Альбер Тома6, человек, который привел эту организа-
цию в действие. Я всегда думал о том, что случилось бы,
если бы огромная энергия Тома, его организаторское даро-
568
вание, его добродушие и его личное обаяние нашли себе
применение и в работе Лиги Наций—машине, которая
пыталась идти без водителя, так как предполагалось, что
она пойдет сама собой в силу совершенства механизма
и обилия горючего в баке; но вместо ноги водителя на аксе-
лераторе оказались ноги седоков, мешавшие один другому,
а вместо двух рук водителя на руле—борьба многих пасса-
жиров за руль.
В годы войны, а затем в годы заключения мира и в тече-
ние двух лет участия в конференции мне пришлось иметь
дело с очень многими руководящими деятелями разных
национальностей. В общем у меня установились с ними
хорошие личные отношения. К некоторым из них я почув-
ствовал большую личную приязнь, например к Клемансо,
Бриану, Вильсону и Венизелосу. Нос Альбером Тома у ме-
ня установилось нечто вроде личной дружбы. Вплоть до кон-
ца своих дней, когда Тома приезжал в Лондон, он обяза-
тельно навещал меня, и мы подолгу сидели с ним за завтра-
ком.
Я очень ценил способности Тома. Он был одним из самых
сильных организаторов, выдвинутых войной. Он был, кроме
того, человеком большой культуры, прекрасным оратором
и хорошим писателем.
Я вспоминаю об одной моей поездке в Париж во время
войны; я должен был обсудить с Альбером Тома некоторые
вопросы, связанные с вооружением. Меня сопровождал в
качестве представителя генерального штаба сэр Фредерик
Морис. Тома пригласил Мориса и меня пообедать с ним в
этот вечер в хорошо известном ресторане на улице Версаль.
После обеда зашла у нас беседа о франко-прусской войне.
Тома привел на память отрывок об осаде Парижа из главы
книги «Курс современной истории» (издана Кембриджским
университетом), посвященной Третьей империи. Морис ска-
зал: «Военные главы этого тома написал я». Тома ответил:
«А я написал политические главы». Трудно было поверить-,
что его академические познания и политический опыт дали
ему такую хорошую подготовку для руководства производ-
ством снарядов в великой войне.
Много было таких неожиданностей во время войны.
Кто бы мог представить себе, что люди, работавшие за кон-
торкой земельного агента—один в Австралии, а другой
в Канаде, станут двумя самыми способными генера-
лами английской армии?
569
Великий организатор Альбер Тома—профессор и социалиста-
ческий оратор—стал одним из замеча-
тельных организаторов во время этой войны. Этот академи-
ческий социалист, который всегда проповедовал братство
народов и в соответствии с этим очень энергично боролся
за международный мир и взаимопонимание, стал одним из
самых грозных людей, проводивших истребительную войну.
Тома изготовлял пушки тысячами и снаряды миллиона-
ми для уничтожения людей, которых он так любил. И Тома
делал это с никогда не ослабевающей энергией и на-
стойчивостью. Я видел, как этот благородный и искренний
сторонник братства народов склонялся над таблицами
и сводками изготовленных орудий разрушения. Я слышал,
как он с большим воодушевлением и звонким голосом
оглашал статистические данные об этих изобретениях для
более искусного убийства людей. Такова уже демоничес-
кая сила войны—она подавляет добрые чувства человека
и делает его жестоким.
Но и в безумные годы войны он не раз
Его идеализм мысленно обращался к своим любимым
мечтам о лучшем мире. Я вспоминаю, как в 1916 году мы
посетили с ним вместе поля военных действий от Вердена
до Соммы. Целыми часами говорили мы с ним о планах воз-
рождения мира, об улучшении отношений между людьми,
которое должно наступить после этой оргии варварства.
Он был великолепным собеседником—человеком с острым
чувством юмора, веселым, настоящим идеалистом, который
умел очень заразительно смеяться.
Его назначение директором Международного бюро труда
было истинной находкой. Никто другой, я думаю, не мог бы
привести в движение эту организацию, привести ее напере-
кор казавшимся иногда непреодолимыми препятствиям
к таким достижениям, которые сделали Бюро неуяз-
вимым для нападок клеветников или интриг недоброжела-
телей.
Выбор Гарольда Батлера—преемника
Гарольд Батлер Альбера Тома—директором Междуна-
родного бюро труда тоже оказался очень удачным. Большие
способности Батлера и его большая заинтересованность этим
делом внушали уверенность, что достижения Тома получат
дальнейшее развитие на благо рабочих всех континентов.
Но Батлер, вероятно, сам первый же признал бы, что без
Колоссальной работы Альбера Тома все его собственные
570
усилия оказались бы бесплодными. В нашем столетии нет
человека, которому рабочие всего мира были бы обязаны
больше, чем ему, за улучшение условий их жизни, дос-
тигнутое после великой войны.
Альбер Тома беспрерывно разъезжал,
Смерть Тома—потеря чтобы убеждать людей, подталкивать,
для ранции устранять препятствия. Он встречался
с министрами, предпринимателями, рабочими лидерами
и представителями прессы во всех странах. В Женеве Тома
работал неутомимо. Он вложил в это огромное начинание
все силы своего ума и здоровье; этим он придал еще большее
величие всему делу. Тома отдал свою жизнь и умер безвре-
менно, истощив свои силы в нечеловеческом напряжении.
Если бы он не умер так рано, прогрессивный лагерь Франции
получил бы такого лидера, который, может быть, выдвинул
бы Францию на первое место среди демократических стран
Европы, в то время как в наши дни европейская демократия
оказывается несостоятельной из-за отсутствия сильного ру-
ководства. Человек, сочетавший большие ораторские даро-
вания с исключительными организаторскими способностями
и к тому же пользовавшийся авторитетом за два своих вы-
дающихся подвига—один во время войны и другой во
время мира,—мог бы дать новые силы французской де-
мократии для таких великих деяний, какие она никогда
еще не совершала в своем славном прошлом.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ВРУЧЕНИЕ МИРНОГО ДОГОВОРА
Обстановка и делега- Встреча с германскими делегатами
ты происходила в Трианонском дворце
в Версале, где менее чем год назад заседал Верховный
совет союзников под несмолкаемый гул и гром германских
орудий в Шато-Тьерри. Маскировка, придававшая озе-
рам парка вид зеленых лужаек, чтобы дезориентировать
германские аэропланы, еще не была снята. Люди, пра-
вившие тогда Германией, теперь либо бежали из своей
страны, либо, низложенные и дискредитированные, ушли
от дел. Германская делегация, с которой мы встретились
в этот день, состояла в большей своей части из германских
рабочих, еще не имевших опыта в государственном управле-
нии. Старый режим не давал им никакой возможности при-
обрести этот опыт. Единственное исключение—глава деле-
гации граф Брокдорф-Ранцау. Это был штатский человек
из чиновной знати. Но никто из них не проявлял высокоме-
рия, столь характерного для людей старого режима. Первая
встреча между победителями и побежденными давала послед-
ним прекрасную возможность без всякого пресмыкательст-
ва, несовместимого с достоинством великого народа, смяг-
чить строгое к себе отношение со стороны союзников, кото-
рые еще его сохраняли.
Злосчастный инцидент при вручении германского ответа
вызвал у нас, однако, впечатление, что Брокдорф-Ранцау
не только принадлежал к классу юнкеров, но и прибыл
с намерением продемонстрировать нам самые грубые манеры
этих людей. Клемансо, открывая заседание, встал и в немно-
гих, но безукоризненно вежливых выражениях обратился
к германским делегатам и заявил, что представители союз-
ных и объединившихся держав собрались здесь, чтобы услы-
шать германский ответ на наши условия мира.
572
Преднамеренная гру- Когда Клемансо сел, бее ожидали, что
бостъ Брокдорф-Ран- Граф Брокдорф-Ранцау последует при-
цау меру председателя и также встанет для
ответа. Вместо этого он не спеша или возможно задержива-
ясь от сильного волнения развернул написанный им от руки
документ и после тягостной паузы в напряженной тиши-
не стал читать его со своего места страница за страни-
цей громко, резко и вызывающе. Такое поведение показа-
лось оскорблением всего собрания и особенно для его пре-
старелого председателя. Оно произвело очень плохое впечат-
ление; можно было видеть, как застыли лица всех присутст-
вующих представителей союзников. Вся симпатия, которую
мог вызвать мужественный противник, побежденный после
проявленной им в течение четырех с половиной лет непре-
взойденной храбрости, безнадежно исчезла в результате
этой демонстрации совершенно непростительной грубости.
Это дополнительно осложнило положение тех, кто хотел
добиться более терпимого отношения к германским доводам
об изменении, отдельных пунктов договора, содержащих в
себе элементы несправедливости или чрезмерной жесто-
кости.
Это произвело впечатление на президента Вильсона, и он
реагировал неожиданно. Вильсон повернулся ко мне и ска-
зал: «Ну вот, разве это не похоже на них?» Только спустя
несколько лет я узнал подлинную причину этого инцидента.
Рассказал мне о ней один из германских делегатов, сидев-
ший тогда рядом с Брокдорф-Ранцау. Этот несчастный
человек так волновался, что у него не было сил встать со
своего места. Он пытался это сделать, но у него подкосились
колени, и он не мог подняться. Это было страшное испыта-
ние для человека, который должен был выполнить не-
привычную для него задачу. Я ничего не хочу сказать
о его личном мужестве; он никогда до того не выступал
перед аудиторией, а здесь перед ним было собрание враж-
дебно настроенных людей, которые дрались с Германией
не на жизнь, а на смерть. Мне приходилось уже наблюдать,
как в подобных обстоятельствах самые храбрые люди сту-
шевывались и их начинала пробирать дрожь. Это было выше
его сил. Вот почему он пал духом. Все это было крайне
неприятно, скорее было даже катастрофой, так как полно-
стью совпадало с нашими представлениями о прусском ха-
рактере, против которого мы годами боролись и думали,
что вдолбили в головы пруссаков более приличествующее
573
йм признание равенства других наций. Опытные ораторы,
которых имел перед собой Брокдорф-Ранцау, не могли по-
нятв^этого волнения и приписали высокомерию то, что могло
быть попросту приступом так называмой «болезни рампы»*.
В самой речи Брокдорф-Ранцау это высокомерие не чув-
ствовалось. Речь хотя и содержала протест, но отличалась
скорее чувством собственного достоинства, чем агрессив-
ностью. Граф Брокдорф-Ранцау сказал:
Германский ответ от-
вергает ответствен-
ность за войну
«Господа!
Мы глубоко чувствуем все значение
того дела, ради которого собрались
здесь вместе свами: мы должны дать миру немедленный
и прочный мир. Мы не питаем никаких иллюзий по
поводу размеров нашего поражения и степени нашего
бессилия. Мы знаем, что сила германского оружия
сломлена. Мы знаем, как велика здесь ненависть к нам*
Мы слышали уже страстные призывы, чтобы победители
заставили нас платить, как побежденных, и наказали
нас, как преступников.
От нас требуют, чтобы мы себя признали единствен-
ными виновниками войны; такое признание в моих
устах было бы ложью. Мы очень далеки от мысли
снять с Германии всякую ответственность за то, что
вспыхнула мировая война, и за то, что она велась
так, как она велась. Отношение прежнего германского
правительства к гаагским мирным конференциям, его
поведение и ошибки в трагические двенадцать дней
июля ускорили, может быть, катастрофу. Но мы кате-
горически возражаем против утверждения, что Герма-
ния, чей народ был убежден, что он вел оборонитель-
ную войну, должна быть объявлена единственной ви-
новницей.
Никто из нас не станет утверждать, что катастрофа
началась только в тот роковой день, когда наследник
австро-венгерского престола пал жертвой убийцы,
В продолжение последних пятидесяти лет империа-
лизм всех европейских государств систематически
* Это объяснение, однако, опровергается доктором Штерн-
Рубертом, который заявил, что он был «другом и биографом по-
койного графа Брокдорф-Ранцау». Он утверждает, что это было
сделано «намеренно и сознательно» («Дейли телеграф», 10 августа
574
(Уфавлял международную обстановку. Политика воз-
мездия и политика экспансии, равно как и неуважение
к праву народов на самоопределение, усилили беспо-
койство в Европе, достигшее своего кризиса в мировой
войне. Мобилизация в России лишила государствен-
ных деятелей возможности найти средства для мирного
улаживания конфликта и передала решение вопроса
в руки военных властей.
Во всех странах наших противников общественное
мнение возмущается преступлениями, которые, как
уверяют, совершила Германия в этой войне. И в этом
случае мы готовы признать, что была совершена неспра-
ведливость. Мы пришли сюда не для того, чтобы пре-
уменьшить ответственность людей, руководивших вой-
ной в политическом и экономическом отношении, и не
для того, чтобы отрицать нарушения международного
права, действительно имевшие место. Мы повторяем
декларацию, которая была сделана в германском рейхс-
таге в начале войны. По отношению к Бельгии была
совершена несправедливость, и мы дадим ей за это
удовлетворение.
Что касается методов ведения войны, то не одна
Германия подлежит осуждению. Каждое европейское
государство помнит еще о таких поступках и таких
людях, о которых лучшие граждане хотели бы поскорее
забыть. Я не хочу отвечать упреками на упреки, но,
если вы хотите потребовать от нас покаяния, мы просим
вспомнить об условиях перемирия. Шесть недель мы
ждали перемирия, и только через шесть месяцев мы
узнали ваши условия мира. Преступления в войне,
может быть, и непростительны, но они совершаются
в бррьбе за победу, во имя сохранения самого сущест-
вования нации, в пылу военных страстей, которые при-
тупляют национальную совесть. Однако сотни тысяч
невоевавших людей, которые погибли после 11 ноября
в результате блокады, были убиты с холодной рас-
четливостью уже после того, как победа была вы-
играна и обеспечена за нашими противниками. Вспом-
ните об этом, когда вы будете говорить о вине и воз-
мездии.
Только беспристрастное обследование нейтральной
комиссии может установить меру вины всех участников.
Все главные участники этой трагедии должны дать свои
575
показания этой комиссии и представить ^ей все мате-
риалы. Мы требовали назначения такой комиссии, мы
повторяем наше требование.
Мы стоим теперь перед конференцией в полном
одиночестве: у нас нет союзников, а противники наши
очень многочисленны. И все же мы не беззащитны.
Вы сами дали нам союзника—Справедливость.
Вы гарантировали нам этого союзника в соглашении
об основах мира.
Между 5 октября и 5 ноября
Ссылка на Четырна- jgjg года союзные и объединив-
дцать пунктов
J шиеся державы отказались от идеи
насильственного мира и написали на своих знаменах
«Справедливый мир». 5 октября 1918 года германское
правительство предложило принять принципы президен-
та Соединенных Штатов Америки в качестве основы ми-
ра; 5 ноября государственный секретарь Лансинг извес-
тил нас, что союзные и объединившиеся державы приня-
ли эту основу мира с двумя оговорками. Принципы пре-
зидента Вильсона стали, таким образом, обязательными
для обеих воюющих сторон—для вас в такой же мере,
как и для нас, а также и для наших бывших союзни-
ков.
Эти принципы, каждый в отдельности, требуют от нас
тяжких национальных и экономических жертв. Но со-
глашение в целом защищает основные священные
права всех наций. Совесть всего мира продиктовала
это соглашение; ни одна нация не сможет нарушить
его безнаказанно.
Вы увидите, что на этой основе мы готовы рассмот-
реть предварительные условия мира, которые вы
предъявили нам, с твердой решимостью разделить вмес-
те с вами общую долю в восстановлении того, что было
разрушено, в исправлении тех несправедливостей, кото-
рые были совершены,—раньше всего в исправлении не-
справедливости по отношению к Бельгии,—и направ-
лении человечества на новый путь политического и со-
циального прогресса. Ввиду неимоверного количества
проблем, связанных с достижением нашей общей цели,
нам следовало бы возможно скорее передать важнейшие
вопросы специальным комиссиям экспертов для рас-
смотрения их на основе представленного вами проекта.
В связи с этим основной нашей задачей должно быть
576
Готовность восста-
новить Бельгию и Се-
верную Францию
восстановление моральных сил пострадавших народов
путем международной защиты жизни, здоровья и
свободы трудящихся классов.
Я считаю следующей нашей зада-
чей восстановление территории
Бельгии и Северной Франции, кото-
рые были оккупированы нами и
опустошены войной. Мы торжественно приняли обяза-
тельство сделать это и твердо намерены выполнить его
в тех размерах, какие будут установлены нами сов-
местно. В этом отношении нам потребуется сотрудни-
чество наших бывших противников. Мы не сможем
завершить эту задачу без технического и финансового
сотрудничества победителей; вы можете осуществить
это только с нашей помощью. Истощенная Европа
должна стремиться к тому, чтобы восстановление
совершилось возможно успешнее и экономнее. Это жела-
ние, однако, может быть осуществлено только при
условии ясной и деловой договоренности относительно
наилучших методов работы. Наихудшим методом было
бы продолжать, как и сейчас, выполнять ее трудом
германских военнопленных. Такой труд, несомненно,
дешев. Он будет, однако, дорого стоить миру, если
ненависть и отчаяние охватят германский народ при
мысли о сыновьях, братьях и отцах, которые продол-
жают томиться в прежних условиях рабства и после
заключения прелиминарного мира. Мы не сможем
добиться прочного мира, если не разрешим немедленно
этот вопрос, решение которого и так уже слишком затя-
нулось. !
Эксперты обеих сторон должны будут найти наилуч-
шие методы для того, чтобы германский народ мог вы-
полнить свои финансовые обязательства по репарациям,
не истощив своих сил под тяжким бременем. Такая ката-
строфа лишила бы надежд на компенсацию те страны,
которые имеют на это право, она вызвала бы непоправи-
мую путаницу во всей экономике Европы. И победители
и побежденные должны остерегаться этой опасности
и ее неисчислимых последствий. Есть только одно
средство предотвратить эту катастрофу: безоговорочное
признание экономической и социальной солидарности
народов, безоговорочное признание свободной и все-
объемлющей Лиги Наций.
37 Ллойд Джордж 577
Требование допуска Господа! Высокая идея о том, что
в Лигу Наций самая страшная катастрофа в исто-
рии человечества должна привести к величайшим
достижениям человеческого прогресса, уже сформу-
лирована и будет осуществлена. Для того чтобы эта
цель была достигнута, чтобы павшие в этой войне
не погибли напрасно, двери Лиги Наций должны ши-
роко раскрыться для всех народов доброй воли.
Германская нация твердо решилась принять .свой
тяжкий жребий, если только останутся в силе обещан-
ные нам основы мира. Мир, который нельзя было бы
защищать перед всем миром во имя справедливости,
вызвал бы только новое сопротивление. Никто не смог
бы подписать его с чистой совестью, потому что такой
мир не может быть выполнен. Никто не сможет взять
на себя гарантию выполнения, к которому обязывает
подпись. Мы будем рассматривать предлагаемый, нам
документ с самыми добрыми намерениями и в надежде,
что окончательные результаты совместной работы смо-
гут быть подписаны всеми нами».
Германские контр- 29 мая германская делегация по заклю-
предложения к проек- чению МИра представила делегатам
J союзников меморандум с ответом на
условия, предусмотренные проектом Мирного договора.
Осуждая суровые требования договора, германский
меморандум, далее, объявляет о том, что готова сделать
Германия. В отношении разоружения Германия соглаша-
лась «начать собственное разоружение прежде всех осталь-
ных народов». Она готова отказаться от воинской повин-
ности, сократить свою армию до 100 тысяч. «Она ставит,
однако, условие, чтобы: 1) все остальные державы—участ-
ницы договора также отменили воинскую повинность и со-
кратили свои вооружения в такой же пропорции и чтобы
2) Германия была тотчас же принята в Лигу Наций на
равных началах с другими государствами». Она готова так-
же передать свои колонии под общее управление Лиги
Наций, если мандат на эти страны будет передан ей. Од-
нако в территориальных вопросах она определяет свою
позицию в соответствии с программой Вильсона:
«Германия отказывается от суверенных прав на
Эльзас-Лотарингию, но хотела бы, чтобы в этой стране
был проведен свободный плебисцит. Она отдает большую
578
часть провинции Познань, округа с чисто польским насе-
лением вместе со столицей провинции. Она готова предо-.
Германские делегаты во время вручения проекта договора
в Трианонском дворце, Версаль, 7 мая 1919 года.
ставить Польше на основе международных гарантий
свободный и обеспеченный доступ к морю путем уступки
вольных гаваней в Данциге, Кенигсберге и Мемеле
и путем специального соглашения, регулирующего
навигацию по Висле, и особых конвенций по железно-
дорожному сообщению».
Что касается Верхней Силезии, то Германия заявляет,
что она не может уступить эту область, если от нее требуют
уплаты долгов. «Германия не может обойтись без Верхней
Силезии, а Польша в ней не нуждается». Возражения против
уступки этой провинции продолжались долго и носили оже-
сточенный характер. Приводились всяческие доводы в оправ-
дание отказа Германии передать эту территорию.
579
37*
Германия не может также согласиться на передачу поля-
кам Восточной Пруссии.
Что касается статей договора о репа-
Предложения о репа- рациях, германские делегаты внесли
рациях свои подробные контрпредложения.
Германия соглашалась делать взносы в размере максималь-
ной суммы в 100 миллиардов золотых марок: 20 миллиар-
дов—к 1 мая 1926 года, а остальное (80 миллиардов)—еже-
годными взносами без процентов. Эти взносы должны быть
установлены в виде определенного процента со всех им-
перских и государственных доходов Германии. В течение
первых десяти лет ежегодный взнос не должен превышать
«одного миллиарда золотых марок в год». Далее, она
предлагала платежи по репарациям натурой—углем, бензо-
лом, красящими веществами и т. д. Она также подробно
обсуждала вопрос о виновниках войны, снимала с себя
ответственность за войну и требовала беспристрастного
изучения этого вопроса.
Как только английская делегация получила этот гер-
манский ответ, Бальфур и я с помощью наших специалистов
внимательно рассмотрели его. Мы старались беспристрастно
взвесить все доводы и просьбы об изменениях в важнейших
статьях договора.
Если бы я принял германскую точку
Моя точка зрения об зрения о виновниках войны, это зна-
ответственности за чил0 бы, что мы отказываемся от всех
воину ’
принципов, которые оправдывали наше
вступление в войну. Доводы германской ноты ни в какой
мере не могли поколебать наших убеждений по вопросу,
который заставил Англию против ее желания вступить
в войну, обошедшуюся ей так дорого. Я еще раз пересмотрел
соображения, побудившие нас примкнуть к Бельгии, Сербии,
Франции и России, и у меня не возникло никаких сомнений
в виновности центральных держав. Я и сейчас придержи-
ваюсь этого мнения.
Я продумал и другое требование германской делегации.
Они считают, что, поскольку сам германский народ отка-
зался от тех своих правителей, которые несут главную
ответственность за объявление войны, Германия освобож-
дается от какой-либо ответственности за все действия этих
правителей. Могло ли это обстоятельство показаться союз-
никам столь значительным, чтобы заставить их как-то смяг-
чить мирный договор? Это не имело никакого отношения
580
к вопросу об исправлении границ. Независимо от вопроса
об ответственности за войну эти исправления оправдыва-
лись соображениями национальной свободы и независи-
мости. Они означали восстановление свободы тех наций,
которые были лишены этой свободы силой. Другое дело—
вопрос о репарациях, колониях и германском разоружении.
Тут нельзя было упускать из виду, что германский народ
не мог снять с себя ответственность за войну и ее послед-
ствия, так как независимо от классовой и партийной при-
надлежности он с энтузиазмом приветствовал действия
своих правителей, когда они объявили войну и вторглись
в Бельгию; он безоговорочно поддерживал все самые агрес-
сивные и не могущие быть оправданными действия во время
войны. И если бы Германия победила, германский народ
приветствовал бы победу и все требования аннексии чужой
территории на востоке и на западе, которые неизбежно
последовали бы за победой. Приведу отрывок из ответа
союзников по этому вопросу:
«В течение всей войны, как и до войны, германский
народ и его представители поддерживали войну, голо-
совали за кредиты, подписывались на военные займы,
подчинялись всем приказам своего правительства, как
бы они ни были жестоки. Германский народ разделяет
ответственность за политику своего правительства,
потому что в любой момент, если бы он того желал,
он мог изменить эту политику. Если бы эта политика
увенчалась успехом, германский народ приветствовал бы
ее с таким же энтузиазмом, с каким он встретил объявле-
ние войны. Сменив своих правителей только после того,
как война была проиграна, германский народ не может
теперь претендовать, будто он по справедливости должен
избежать последствий деяний этих правителей».
Вопрос о колониях Что касается вопроса о возвращении
колоний, то соображения, заставив-
шие нас лишить Германию этих ее владений до тех пор,
пока Лига Наций не станет решать все будущие споры
между государствами, были для нас главными. Вер-
нуть Германии такие грозные военно-морские и военно-
воздушные базы, чтобы она могла нападать на* наши ком-
муникационные линии,—это значило требовать от нас слиш-
ком многого. Мы не могли это сделать/прежде чем между-
народный мир будет утвержден^на прочной основе, и ничья
581
алчность и агрессивность не смогут поколебать его.
Признание ответственности Германии за эту войну неиз-
бежно влекло за собой требования репараций за все разру-
шения. Что касается протеста Брокдорф-Ранцау против
того, что мы лишаем Германию некоторых ее провинций
у восточных границ, то такое исправление границ было не-
обходимо, если только признать принцип национального пра-
ва. А мы ведь приняли этот принцип как основной критерий
при пересмотре границ в Европе и Азии. Наш ответ гласил:
«Не может быть никаких сомнений в намерениях
союзных и объединившихся держав положить в основу
урегулирования, касающегося Европы, принцип осво-
бождения угнетенных народов и пересмотра националь-
ных границ, насколько возможно, в соответствии ‘с по-
желаниями этих народов, предоставления каждому из
них возможности независимой национальной и эконо-
мической жизни».
Плебисцит в Верхней Вопрос, стало быть, сводился только
Силезии к ТОМу, не отошли ли мы от этого прин-
ципа и не применили ли мы его несправедливо к некоторым
территориям, которые подлежали отделению от Германии.
После пересмотра всех относящихся к делу данных, имев-
шихся в нашем распоряжении, а также данных, указанных
в германском ответе, я пришел к заключению, что восточная
граница Германии должна быть изменена в ее пользу водном
или двух случаях и что мы не имеем права отделить Верх-
нюю Силезию от Германии и передать ее Польше без пле-
бисцита, который установил бы желание населения.
Уступку можно было сделать еще, по моему мнению,
в вопросе о репарациях. Я считал в высшей степени желатель-
ным договориться, если возможно, с Германией о согласо-
ванной цифре. Уже тот факт, что она приняла бы эту цифру,
позволил бы нам согласиться на снижение наших требова-
ний. Я считал поэтому правильным дать Германии время
и возможность самой оценить причиненные ею убытки и сде-
лать союзникам определенное предложение на основе своей
собственной оценки ущерба и своих финансовых возмож-
ностей.
Германские доводы по самому важному вопросу — о разо-
ружении — я считал неопровержимыми. Союзники не могли
по справедливости требовать от Германии разоружения, пока
все ее соседи вдоль всех ее границ вооружались до зубов
582
и при первом же споре могли напасть на беззащитную Гер-
манию. По-моему, мы должны всесторонне разъяснить, что
за германским разоружением последует всеобщее сокращение
вооружений по тому же принципу, который мы применяли
к Германии. Я пришел к заключению, что союзники должны
дать торжественное обещание такого рода.
Я пригласил английских министров
Импровизированное и премьеров доминионов в Париж,
заседание имперско- 4TOgbI обсудить наш ответ на герман-
го кабинета J к
скую ноту. Это заседание происходило
на моей квартире, на улице Нито, в воскресенье 1 июня
1919 года. Оно продолжалось, с коротким перерывом на
завтрак, до позднего вечера. Затем оно было отложено до
следующего дня и продолжалось все утро. Это было одно
из самых замечательных заседаний кабинета во всей истории
Британской империи. В нем участвовали девять главных
членов английского правительства. Все доминионы были
представлены своими главными политическими руководи-
телями. Мы собрались для того, чтобы обсудить ответ,
полученный на предложенные союзниками условия мира,
от неприятеля, который боролся с нами четыре с половиной
года и причинил нам неисчислимые потери и ущерб в ходе
самой истребительной войны в истории человечества. Мы все
были убеждены, что эта опустошительная война была пред-
намеренно спровоцирована врагом, который сейчас домо-
гался более мягких условий. Все мы представляли страны,
жестоко пострадавшие от ударов, нанесенных им без всякой
причины, и все же заседание проходило спокойно и каждый
оратор старался говорить в самом беспристрастном духе.
Во всех замечаниях, которые были сделаны, никто не нашел
бы горечи и мстительности. Если судить по общему настрое-
нию собравшихся, можно было думать, что это заседание
официальных представителей благожелательной нейтраль-
ной страны, призванной разрешить спор между посторон-
ними.
Один характерный инцидент дает хорошее представление
об общей атмосфере этого заседания. Лорд Милнер и генерал
Бота сидели за столом рядом. Когда настала очередь гово-
рить генералу Бота, он, требуя смягчения одной из' статей
договора, повернулся к Милнеру, похлопав его по ко-
лену, и заметил: «Сегодня как раз семнадцатая годовщина
англо-бурского мира, как, вероятно, помнит мош друг
Милнер».
583
жЯ Открывая заседание, я сказал,
«что эксперты английской ; импер-
ской делегации рассмотрели подробно все германские
замечания.
Эксперты по вопросу о возмещении (лорд Самнер
и лорд Канлифф) не склонны к каким-либо уступкам.
Они считают, что Германия не представила серьезных
доводов по этому вопросу.
Эксперты по восточным границам рекомендуют сде-
лать ряд уступок... В Северной Силезии они предпола-
гают провести плебисцит. Далее, к северу, где, по словам
немцев, есть компактное германское население, они
рекомендуют пойти на уступки. В отношении других
германских районов требования не столь обоснованны.
Однако в некоторых округах германское население
весьма многочисленно, и мы могли бы сделать им неко-
торые уступки даже без плебисцита. Ллойд Джордж
напомнил делегации, что некоторые из этих округов
были включены в состав Польши только в целях обес-
печения сквозного железнодорожного движения.
К западу от Данцига есть небольшой район, также
населенный по преимуществу немцами; эксперты реко-
мендуют нам и здесь пойти на уступки.
Вопрос о Мемеле неясный. Мемельская область на-
селена литовцами, хотя в самом городе есть немцы.
Можно было бы объявить Мемель свободным портом,
но без Мемеля Литва не имела бы выхода к морю.
Барнс спросил, будет ли создана в результате пред-
лагаемых нам уступок прямая связь между Восточной
и Западной Пруссией.
Ллойд Джордж ответил на этот
Коридор должен вопрос отрицательно. Он добавил,
оыть сохранен
что эксперты подчеркивают, что,
как полагают немцы, прямая дорога через чужую тер-
риторию должна вполне удовлетворить требования по-
ляков и поэтому они не могут утверждать, что такая
же прямая дорога между Восточной и Западной Прус-
сией не удовлетворит нужд этих провинций. Населе-
ние Данцигского коридора в подавляющем большин-
стве польское.
Он указал, далее, что транспорт Восточной Прус-
сии главным образом морской. Сухопутный транспорт
между Восточной и Западной Пруссией ничтожен по
584
своему объему. Неудобства, связанные с отделением
Восточной Пруссии от Западной, не идут ни в какое
сравнение с теми неудобствами, которые должна была
бы терпеть Польша, если бы она была отрезана от
моря...
Ллойд Джордж сказал, что он хотел бы поста-
вить каждому члену делегации два вопроса:
1) Считает ли он нужным настаивать на усло-
виях нынешнего проекта договора или признает
возможным пойти на некоторые уступки, характер
которых будет определен впоследствии?
2) В случае каких-либо уступок следует ли
сообщить их немцам в письменном заявлении и
потребовать от них ответа в определенный срок
или следует начать устные переговоры?
Массей сказал, что он затрудняется ответить «да» или
«нет» по всем статьям мирного договора. Он предла-
гает разобрать каждый из более важных пунктов
в отдельности.
Ллойд Джордж отметил, что
Заседание высказы- первым делом английская деле-
вается в пользу не- гация должна решить, намерена
которых уступок
J ли она вообще сделать какие-либо
уступки.
(В ответ на первый вопрос Ллойд-Джорджа все
члены делегации высказались за некоторые уступки
по нынешнему проекту договора.)
Ллойд Джордж предложил тогда разрешить во-
просы процедуры.
*****
Ллойд Джордж сказал, что он считал бы жела-
тельным начать с общего обсуждения всего вопроса
в целом.
Бальфур напомнил всем присутствующим, что ре-
шения делегации будут затем обсуждаться Советом
четырех. Он убежден, что французы будут упорно со-
противляться удалению из договора тех статей, кото-
рые английская делегация считает необоснованными.
Весьма важно, чтобы делегация не слишком связала
Ллойд Джорджа и предоставила ему свободу в пред-
стоящих переговорах.
585
Ллойд Джордж заявил, что он хотел бы знать,
какую он должен занять общую позицию в этом
вопросе, но в частностях он должен иметь некоторую
свободу действи й».
Последовавшая затем дискуссия заняла почти два
дня. Начал дискуссию генерал Смэтс, который подверг
договор суровой критике. Когда он перешел к деталям, то
обрушился более всего на предлагаемую военную окку-
пацию некоторых областей Германии. По его мнению:
Генерал Смэтс воз- «Военная оккупация большой
ражает^ против дли- и богатой части промышленной
тельной военной ~ г
оккупации Германии сроком на пятнадцать
лет не может быть оправдана
ни с какой точки зрения. Военная оккупация и
промышленное развитие—несовместимые понятия;
военная оккупация не вызывается никакой необходи-
мостью».
Я вполне сочувствовал такой критике договора. В свое
время я сопротивлялся этой статье и должен был принять
ее только под давлением президента Вильсона, как ком-
промисс, которого он достиг с Клемансо. Когда я спросил
генерала Смэтса, есть ли у него какие-либо конкретные
предложения о численности оккупационной армии или
о сроке оккупации, он ответил,
«что предпочитает, чтобы не было никакой оккупацион-
ной армии вообще. Остальные статьи договора, по его
мнению, достаточно обеспечивают все требования союз-
ников, но, если придется все-таки создать оккупацион-
ные армии, они должны быть расположены только
в определенных пунктах и должны быть лишены права
вмешиваться каким бы то ни было путем в сферу граж-
данского управления. Он полагает, что, если мы сде-
лаем такое предложение французам и разъясним им
подробно характер всех остальных гарантий, они,
возможно, примут это предложение... Если уж никак
нельзя обойтись без оккупационной армии, он пред-
ложил бы ограничить ее численность тем континген-
том, который необходим для борьбы с германской агрес-
сией, учитывая малую численность войск, оставшихся
у Германии».
586
Смэтс настаивает на Второе его замечание: «Германия
допуске Германии должна стать членом Лиги Наций сразу
в игу ации же по подписании договора. Мы долж-
ны повести ее за собой и устранить возможность другой
комбинации: как бы несчастье не объединило Германию
с Россией».
Третье его замечание заключалось в том, «что некоторые
части проекта договора должны быть совершенно уничто-
жены», но, когда его просили назвать эти разделы, он на-
звал только один:
«Интернационализация германских рек и подчи-
нение их чужой или иностранной администрации было
бы большой ошибкой. Это не предусмотрено вильсо-
новскими условиями мира. Ни одна страна не согла-
силась бы с таким нарушением ее внутреннего
суверенитета».
Далее, он считает чрезвычайно плохим урегулирование,
касающееся Восточной Европы:
«Он был рад узнать, что все согласны, что положе-
ния договора, касающиеся Восточной Европы, должны
быть изменены. Польша в продолжение всей своей
истории была неудачницей и всегда будет неудачницей,
а мы в нашем договоре пытаемся отменить этот при-
говор истории. Он просит союзников серьезно поду-
мать, прежде чем они гарантируют Польше те границы,
которые ныне намечаются. Эти границы требуют самого
тщательного пересмотра. Пожалуй, только плебисцит
даст решение».
Относительно репараци й:
«Он полагает, что эта статья должна быть изменена.
Надо определить точную сумму, которую Германия
будет обязана уплатить, скажем 5 миллиардов фун-
тов стерлингов, хотя этого, вероятно, недостаточно».
Поддержка точки В последовавшей затем дискуссии мно-
зрения Смэтса гие поддержали точку зрения гене-
рала Смэтса, что необходимо установить точную щифру
репараций, если это возможно. Но на этом же заседании
из различных выступлений выяснилось с полной ясностью,
что, если бы мы попытались договориться о фактических
размерах этой суммы, мы никак не смогли бы этого сделать.
587
Некоторое одобрение встретили и замечания генерала
Смэтса против расквартирования большой оккупационной
армии в Германии сроком на пятнадцать лет. Все признали
желательным принять Германию в состав Лиги Наций воз-
можно раньше. Но ни один из министров не поддержал
предложения генерала Смэтса, что Германия должна быть
принята в Лигу Наций немедленно после подписания до-
говора.
Все признали, что Германия выдвинула серьезные сооб-
ражения по поводу необходимости пересмотра восточных
границ, намеченных в проекте.
Из высказываний многих, если не
Опасения отказа Гер- всех ораторов можно было заклю-
мании подписать до- > г г
глипп чить, что они серьезно опасались, как
бы Германия не отказалась подпи-
сать договор и как бы нам не пришлось в результате дви-
нуться походом на Берлин. Некоторые ораторы даже на-
мекали, будто французы в такой мере ненавидят Германию,
что надеются вызвать такой отказ жестокостью договора
для оправдания военной оккупации германской столицы.
Я в то время, как и сейчас, был убежден, что ни один от-
ветственный французский деятель не имел таких намере-
ний. Франция устала от войны, все ее солдаты мечтали
освободиться от ужасов, опасностей и однообразия окоп-
ной жизни, вернуться домой и перейти к своим повсе-
дневным занятиям. Даже маршал Фош не хотел возобнов-
ления войны, во всяком случае возобновления войны
в ее самой бесславной форме. Я вспоминаю, что во вре-
мя переговоров о перемирии, когда кто-то предложил
включить более суровые условия прекращения военных
действий, Фош ответил, что он не пожертвует жизнью
ни одного французского солдата для достижения какого-
либо из предложенных дополнительных условий. Но страх
отказа Германии подписать договор, несомненно, повлиял
на многих ораторов, выступавших на этом заседании
кабинета.
Общий характер дискуссии лучше всего характеризует-
ся речами, произнесенными Бальфуром и мною в конце
дебатов. Тот факт, что сделанное мною резюме крити-
ческих замечаний и предложений различных министров
было тогда признано совершенно правильным, явствовал
из того, что никто из присутствующих не возразил против
моего истолкования их взглядов.
588
Ответ Бальфура ге- «5альфур сказал, что он не соби-
нералу Смэтсу рается сделать обзор всего выска-
занного в прениях. Все, вероятно, признают, что наи-
более выразительным и значительным было выступле-
ние генерала Смэтса и его критика проекта договора.
Он должен все-таки признать, что генерал Смэтс подо-
шел к вопросу слишком формально. Он хотел бы на-
помнить делегатам, при каких обстоятельствах были
приняты Четырнадцать пунктов Вильсона. Они были
представлены премьер-министру и ему совершенно
неожиданно. Не было времени для обсуждения их.
Ни у кого не было вопроса, надо или не надо заклю-
чить перемирие. Заключить перемирие было необходи-
мо. Время решало. У них не было другого выбора, как
только принять Четырнадцать пунктов. Они сделали
несколько поправок и добавили несколько выводов.
Он согласен, что, если разобрать Четырнадцать пунк-
тов с юридической точки зрения, многое окажется
нескладным. Но достаточно прочитать Четырнадцать
пунктов—и вы сразу увидите, что нельзя к этому до-
кументу подходить с чисто юридической точки зре-
ния. Например, один из пунктов касается России.
По этому пункту все союзники обязывались привет-
ствовать вступление России в Лигу свободных наций
и оказать ей всяческое содействие, в чем она нуждается
или чего она сама себе пожелает. Невозможно эти
слова толковать буквально и на этой основе заключать
договор. Пункт, касающийся Италии,—другой при-
мер такого же рода. Он предусматривает исправление
границ Италии по строго выдержанному национальному
признаку.
Сам президент Вильсон, не под давлением Велико-
британии, а в соответствии с пожеланиями Италии,
согласился установить границу, которая самым явным
образом нарушает «строго выдержанный националь-
ный признак». Из этих примеров достаточно ясно,
что нельзя рассматривать Четырнадцать пунктов
и последовавшие затем речи президента как договор
между двумя тяжущимися сторонами.
По вопросу о Польше Бальфур
Польский вопрос думает, что все члены делегации
пришли к единому мнению. Премьер-министр внес пред-
ложение, которое все присутствующие признали спра-
589
ведливым. Он хотел бы назвать совершенно бесстыд-
ным утверждение немцев, будто чисто германские об-
ласти отходят к Польше. Союзники при создании
новых государств снова и снова вынуждены оставлять
островки населения, национально чуждого государ-
ствам, в которые оно включено. В некоторых слу-
чаях это неизбежно.
Сами немцы в своем документе просят установить
прямое сухопутное сообщение между Восточной и
Западной Пруссией через бесспорно польскую террито-
рию. Он не считает, что немцы могут в этом споре пред-
ставить Лиге Наций достаточно серьезные доводы.
Он согласен с тем, что Польша совершала позорные
поступки и плохо вела свои дела, но он хотел бы, од-
нако, отметить следующее обстоятельство: в ходе дис-
куссии делалось предположение, что Германия раская-
лась и духовно переродилась и что теперь это уже
совсем не та Германия, которая в прошлом вооружалась
и начала войну. Но почему мы должны верить, что
Германия исправится, и не питать надежды—он не
хотел бы сказать уверенности,—что Польша может
вести себя как разумное, цивилизованное государство?
Он никак не может поддержать критику восточной
границы Германии. Это весьма трудный вопрос, и
в целом он разрешен правильно.
Если будут приняты предложения премьер-мини-
стра в отношении Силезии, Германия, по его мнению,
не будет иметь основания жаловаться.
Что касается оккупационной ар-
Возражения против мии он всецело поддерживает
оккупационной армии ’ л
критиков проекта договора. Ар-
мия не только будет стоить очень дорого, но и все
расходы должен будет нести фактически только англий-
ский налогоплательщик. В сущности, от нас требуют,
чтобы английский налогоплательщик поддерживал
французскую армию.
Он готов пойти на большие уступки Франции, но
ее требования в отношении оккупационной армии
неразумны.
Упомянутые им последствия для английских нало-
гоплательщиков вытекают из того пункта договора,
по которому расходы по содержанию такой армии были
бы первым отчислением из репарационного фонда.
59Q
Он согласен, что чем меньше мы предоставим француз-
ским солдатам права вмешиваться во внутренние дела
Германии, тем будет лучше. Он допускает серьезную
опасность: французы могут довести население до
открытого восстания, а затем потребовать помощи на-
ших вооруженных сил. Он полагает, что срок оккупа-
ции и численность оккупационной армии должны
быть сокращены, насколько это возможно. Он не счи-
тает себя достаточно компетентным в финансовых вопро-
сах, но, по его мнению, один из приведенных аргументов
недостаточно обоснован. Это аргумент о том, что если
в Германии будут введены очень высокие налоги, то
всё плоды германского труда будут отняты у немцев,
и немцы перестанут работать. Но верно ли это?
Ведь Германия может платить только из своих
прибылей от экспорта. А это только небольшая часть
того, что может делать Германия. Только те, кто будет
работать на экспорт, будут фактически работать на
иностранцев. Таким образом, тот, кто будет занят на
строительстве домов в Германии или на производстве
товаров для ее внутреннего потребления, ни в какой
мере не будет работать на иностранцев.
Черчилль сказал, что страна, конечно, представляет
собой единое целое и вся германская промышленность
имеет одну основу.
Чемберлен спросил Бальфура, неужели он непра-
вильно понял этот аргумент. Речь шла о том, что не-
определенность обязательств лишала бы Германию
всякой инициативы.
Бальфур ответил, что он возражает против довода
о том, будто весь германский народ станет рабом союз-
ников. Он вполне согласен с тем, что, если Германия
не получит кредитов, она не сможет получить и сырья,
а стало быть, не сможет производить товары и в ко-
нечном счете не сможет платить. Но мы должны иметь
в виду кредиты не только для Германии. Было бы
ошибочным сосредоточить внимание на Германии.
А Польша, Бельгия, Италия и Балканские страны—
как они должны существовать? Нам говорили, что Бель-
гия богата. Он не может забыть того факта, что в то
время как Германия производит товары, Бельгия не
может этого сделать, так как Германия захватила ее
фабрики.
591
Перед нами мир, который пере-
Германия виновна и живает всеобщую трагедию. Не-
не раскаялась J г
правильно обращать внимание на
ламентации немцев и их жалобы на судьбу, тогда как
они должны держать ответ перед всем миром. Все же
необходимо возродить промышленность всего мира,
и он желает предоставить кредиты Германии. Герма-
ния—не несчастная жертва обстоятельств; она стра-
дает, но она должна страдать за свои преступления.
И пока нет серьезных признаков того, что Германия
уже раскаялась. Он не видит таких признаков ни в до-
кументах Ранцау, ни в германских газетах. Он уверен,
что, если бы завтра дали Германии армию, она бы не-
медленно начала войну с целью реванша. Он присоеди-
няется ко многим выводам, которые были сделаны деле-
гатами, и согласен со многими их предложениями.
Он, однако, не вполне уверен, что некоторые делегаты
не подошли к обсуждению этого вопроса, находясь под
впечатлением патетических призывов Ранцау, не поду-
мав достаточно о другой стороне дела. Он сознает так-
же, что эти странные настроения английских пред-
ставителей вызваны алчностью Франции, Бельгии и
Италии. Однако решить эти проблемы можно только
в более нормальных условиях.
Ллойд Джордж заявил, что хочет
Мое резюме в пользу подвести итог дискуссии и внести
уступок J
J J несколько практических предложе-
ний для английских делегатов.
Он раньше всего хотел бы отметить, что вся дис-
куссия в целом делает честь Британской империи.
Члены делегации представляют великую державу-
победительницу, во власти которой после долгого
и жестокого сопротивления находится теперь са-
мый грозный ее враг. Вся дискуссия проходила под
знаком искреннего, а порой и страстного призыва
к справедливости по отношению к павшему врагу. Он
полагает, что делегаты даже слишком склонялись в
сторону врага.
Никто не говорил о мести. Он полагает, что воз-
можность проведения дискуссии в таком духе при
таких обстоятельствах свидетельствует о необычайно
благородных настроениях в Британской империи.
Он уверен, что немцы этому даже не поверили бы.
592
Трое из его коллег сказали ему, что он не должен
думать, что когда они критиковали проект условий
мирного договора, то они . критиковали действия ан-
глийских делегатов (возгласы одобрения). Он может
заверить делегацию, что такая мысль и не приходила
в голову делегатам. В конце концов, он и его коллеги
поступали в соответствии с теми материалами, кото-
рыми располагали. Одно сообщение казалось бес-
спорным, пока не появлялось другое. Информация
всегда носила неполный характер.
Они представили свои требования, и вот сейчас
они все слушали критические замечания. Сегодня
утром был задан вопрос: почему только сейчас, в по-
следний момент, вскрылись ошибки? На это можно
ответить, что только сейчас они получили от немцев
новые данные и решили, что в целом эта информация
должна быть изучена. Он нисколько не боится изме-
нить свое мнение, если ему докажут, что информа-
ция, которой он располагал раньше, не соответствует
подлинным фактам.
Важнейшая задача—добиться аб-
Мир должен быть солютно справедливого мира; этот
основан на справед- КпИТепИй должен быть применен
ливости г г г
ко всему договору в целом.
Они должны без всяких колебаний признать, что
поступили неправильно, если это действительно так,
и соответственно изменить условия договора. Но они
должны также следить за тем, чтобы условия были не
только справедливыми, но и целесообразными.
Немцы вольны поднять вопрос о справедливости,
но вопрос о целесообразности должны решать союзни-
ки, а не немцы. Союзники имеют право идти до послед-
них пределов правосудия по отношению к Германии,
Он полагает, что в двух или трех направлениях
союзники зашли слишком далеко.
Прежде всего относительно восточных границ Гер-
мании. Он считает, что в этом вопросе союзники зашли
слишком далеко и его нужно решить правильно. Окку-
пационная армия—это скорее вопрос целесообразно-
сти, чем справедливости. Есть несколько пунктов, по
которым он предложил бы отойти от первоначальных
условий и пойти немцам навстречу. Он считает, что
по вопросу о германских реках генерал Смэтс неспра-
38 Ллойд Джордж 593
ведливо отнесся к соображениям, которыми руковод-
ствовалась комиссия, когда она вынесла свои реко-
мендации по этому вопросу. Все эти реки имеют между-
народное значение. Это не такие реки, как Темза или Се-
верн. Рейн и Одер, например, имеют международное
значение.
Международный кон- Союзники создают два новых го-
троль водных путей сударства, которые не имеют
морских границ. Они должны иметь выход к морю.
Одер течет из Чехословакии через Польшу в Балтий-
ское море.
Необходимо, чтобы Чехословакия имела через
Одер выход к морю. Совершенно справедливо поэтому
установить международный контроль над Одером. То
же относится и к Рейну. Промышленность Эльзас-
Лотарингии должна иметь выход к морю, а Рейн—един-
ственный путь, по которому сырье может доставляться
по дешевым тарифам в промышленные города. Ему
сказали, что этот же принцип применим ко всем другим
рекам в Германии, для которых предполагается уста-
новить международный режим. Достаточно ли наме-
ченное для Германии представительство в Контроль-
ной комиссии—это другой вопрос, который следует,
может быть, пересмотреть.
Он полагает, что для Германии будет лучше, если
в составе комиссии наряду с чехословаками и поля-
ками будут находиться и союзные представители.
Он не видит никакой несправедливости к Германии
в тех статьях, которые касаются ее рек. Немцы не
были в состоянии сделать по этому поводу никаких
возражений.
Что касается восточных границ, то его коллеги,
по-видимому, разделяют его взгляды.
Монтэгю спросил, предлагает ли премьер-министр
провести плебисцит во всех восточных пограничных
областях, о которых он упоминал.
Ллойд Джордж ответил отрицательно. Он предла-
гает плебисцит только в некоторых случаях.
Указывая на карте отдельные рай-
Районы, где дол- оны, Ллойд Джордж сказал, что
плебисб1итЬ проведен в том случае, когда территория,
население которой в своем боль-
шинстве немецкое, или в случае, когда, например,
594
территория была присоединена к Польше только по-
тому, что здесь проложена железная дорога, по его
мнению, не требуется плебисцита. В обоих случаях
такие районы должны быть возвращены Германии.
Необходимо провести плебисцит в угольных рай-
онах Силезии. В других случаях, если поляки будут
оспаривать факты, на которые ссылаются немцы, при-
дется провести плебисцит. В большинстве случаев
дело идет о небольших группах населения, но в Силезии
вопрос этот касается двух миллионов человек. Надо
помнить, что Пруссия создала большую часть во-
сточных провинций Германской империи в результате
победоносных войн. Так, например, было с Силезией
и Польшей. Вряд ли немцы смогут оспаривать, что
они удерживали эти земли в течение двухсот или трех-
сот лет только силой оружия.
Юз напомнил слова Ранцау, который утверждал,
что якобы эти области входили в состав Германии в те-
чение восьмисот лет.
На самом ( деле в течение большей части этого
периода они принадлежали Богемии. Они стали
прусскими только с 1742 года. Результаты выборов
показали, что поляки составляют здесь значительную
часть населения.
Ллойд Джордж сказал, что плебисцит разрешит
все вопросы о численности и национальной принад-
лежности населения.
Предложения о Саарской долине
Саарский компромисс не могуТ быть оправданы каким-
нибудь определенным принципом. Всем ясно, что это
компромисс. Франция хотела бы приобрести левый берег
Рейна. Все французские военные советники оказывали
упорное давление на Клемансо по этому поводу.
В общем он полагает, что в данных условиях для Гер-
мании достигнут максимум возможного.
Другим возможным решением было бы дать Франции
границы 1814 года. Он полагает, что Германия пред-
почтет воспользоваться случаем получить обратно всю
эту территорию, чем потерять навсегда две трети. Надо
еще сказать, что вполне возможно улучшить состав
комиссии, контролирующей Саарскую долину, если
ввести в ее состав выборных представителей. Если на-
селение Саарской долины действительно немецкое,
595
38*
пятнадцать лет ничего не изменят. Он не думает, чтобы
немцы отказались подписать договор только потому,
что саарские угольные копи переходят на пятнадцать
лет к Франции и под контроль Лиги Наций. Через пять
лет Германия будет иметь своих представителей в Лиге
Наций.
У английских представителей и так слишком
много вопросов, по которым придется спорить с фран-
цузами. Он просил бы, чтобы ему разрешили не вклю-
чать Саарскую долину в круг этих вопросов.
Лорд Милнер спросил о статье, предусматриваю-
щей выкуп угольных копей Саара к концу пятнадцати-
летнего периода.
Ллойд Джордж заметил, что эта статья не имеет
большого значения, поскольку всякие платежи этого
рода будут засчитаны в счет репараций. Важно дру-
гое—плебисцит должен быть проведен честно, и ре-
зультаты его должны быть окончательными.
Юз спросил, есть ли какие-нибудь препятствия
к тому, чтобы уголь Саара продавался Германии.
Ллойд Джордж ответил, что это не будет иметь
места, потому что пришлось бы возить уголь
через Вестфальский угольный район. Статьи о Саар-
ской долине причиняют Германии только денежный
ущерб, но никак не влияют на ее внутреннюю эконо-
мику.
Он беседовал в Версале с английским офицером,
который раньше бывал в Берлине. Этот офицер уже
дал английским властям очень ценную информацию.
Офицер много беседовал с немцами, находящимися
сейчас в Версале, и ему известно, что они больше всего
озабочены двумя вопросами—Силезией и Лигой Наций.
Допуск Германии
в Лигу Наций
Второй из этих вопросов очень
волнует немцев, потому что они
чувствуют себя изгнанниками из
содружества наций. Они придают этому вопросу даже
большее значение, чем вопросу о Силезии. Немцы убеж-
дены, что такие условия были выдвинуты не потому,
что английская делегация хотела быть несправедливой,
и они уверены, что, если бы им была только предостав-
лена возможность в качестве равноправного члена
изложить свои доводы перед Лигой Наций, Вели-
кобритания согласилась бы на смягчение условий.
596
Несколько месяцев назад он (Ллойд Джордж) вы-
сказал свои взгляды по поводу условий мира и уже
тогда предложил, чтобы немцы были сразу же приняты
в Лигу Наций. Теперь, однако, он изменил свое мне-
ние. Он думает, что немцы не должны быть допущены
в Лигу, пока союзники окончательно не разрешат меж-
ду собой все свои разногласия. Лорд Роберт Сесил
придерживается того же мнения. Возьмем, например,
протест, который заявил Братиану на последнем засе-
дании Мирной конференции. Если бы присутствовали
немцы, они могли бы использовать эти расхождения
между союзниками. Раньше всего, по его мнению, надо
договориться самим союзникам. Однако он не видит
оснований к тому, чтобы Германия оставалась вне
Лиги Наций дольше одного года.
Сэр Джордж Фостер спросил, когда Лига Наций
приступит к нормальной работе.
Ллойд Джордж ответил, что для этого требуется
меньше года. Он полагает, что немцы будут вполне
удовлетворены, если мы примем их в Лигу Наций не
позже чем через два года. Если такое обещание по-
будит их подписать договор, вполне стоит это сделать.
Юз отметил, что необходимо поставить условием
принятия Германии в Лигу Наций выполнение ею всех
срочных к тому моменту обязательств.
Ллойд Джордж сказал, что должно быть выдвину-
то условие: Германия обязана сделать все возможное
для выполнения своих обязательств.
Юз сказал,, что он предлагает установить срок
в пять лет. Уже к концу первых двух лет Германия
должна иметь право прийти в Лигу Наций и предста-
вить доказательства того, что она уже может быть до-
пущена в Лигу. Он полагает, что, если мы так поступим,
английское общество поддержит свое правительство.
Ллойд Джордж заявил, что, если бы он полагал
что от скорейшего принятия Германии в Лигу будет
зависеть, подпишет она договор или нет, он отнесся бы
к этому более благосклонно.
Однако он считает самым труд-
Статьи о репарациях ным и сложным ВОпрос О репа-
рациях. Он не хочет сказать, что немцы могут или не
могут заплатить такую-то сумму. Он полагает, что
сейчас не это важно. Большинство экспертов говори-
597
ло ему, что в настоящее время невозможно с уве-
ренностью сказать, какую точную сумму Германия
могла бы уплатить. Он не думает, что уже наступило
время освободить Германию от чего-нибудь. В до-
говоре есть статьи, которые дают возможность
союзникам пересмотреть вопрос, если они придут
к заключению, что Германия совершенно не может
платить. В этом случае Германия может апеллировать
в комиссию и просить об отсрочке; комиссия имеет
право принять или отклонить эту просьбу. Комиссия
может сократить сумму платежей, и хотя отсроченные
платежи номинально будут накапливаться, на самом
деле они нисколько не увеличиваются. Далее, комиссия
имеет право с согласия представленных в ней прави-
тельств сократить сумму ежегодных платежей. Все
эти статьи включены в договор, и, по его мнению, общий
характер этих статей не должен помешать Германии
подписать договор. Немцы сами должны признать
настоящий момент неподходящим, для того чтобы до-
казывать, что они могут и чего они не могут заплатить.
Немцы причинили союзникам ущерб, который в
деньгах исчисляется приблизительно в 30 миллиардов
фунтов стерлингов. Если бы мы учли еще ущерб, при-
чиненный торговле, так же как и военные долги, то он
сомневается, чтобы эта сумма покрыла все потери союз-
ников. По всем законам справедливости, по тем зако-
нам, которые регулируют взаимоотношения между
отдельными гражданами, немцы обязаны заплатить все
убытки и всю стоимость восстановления. Союзники
добиваются только справедливости, когда они предъ-
являют свое требование о репарациях. Они не предъяви-
ли счет на всю сумму, которая составила бы от 10 до
11 миллиардов фунтов стерлингов. Немцы сказали бы,
что совершенно бессмысленно требовать от них такой
суммы. Комиссия по репарациям требует, чтобы они
сделали первый взнос в сумме, скажем, 500 миллионов
фунтов стерлингов в такой-то срок. Тогда немцы ска-
жут, сколько они могут заплатить и какие у них осно-
вания, чтобы просить о снижении наших требований.
Комиссия затем рассмотрит это заявление и проверит
его основательность. Он надеется, что будет назначена
сильная по составу комиссия. Германия сможет тог-
да представить этой комиссии все материалы о торговых
598
оборотах, сырье и т. д. Наступит время, когда комиссия
сможет предложить отсрочку или в конечном счете
даже аннулирование какой-нибудь части требуемой
нами суммы.
Барнс заявил, что он подходит к проблеме репара-
ций с точки зрения интересов рабочего класса всех
стран. Надо подумать о последствиях репараций для
рабочих всего мира.
Ллойд Джордж отметил, что иногда придают слиш-
ком большое значение резолюциям разных организа-
ций. Чем меньше будет платить Германия, тем боль-
ше придется платить английскому рабочему.
Он хотел бы, чтобы члены деле-
Опасность споров гации ВНесли свои предложения
между союзниками г
о том, сколько и каким образом
должна платить Германия. Очень многие критиковали
нас за то, что мы не определили точно сумму наших
претензий к Германии. Он согласен, что было бы лучше
с самого же начала определить эту сумму. Но, во-пер-
вых, совершенно невозможно установить пределы гер-
манской платежеспособности. Во-вторых, совершен-
но невозможно установить сейчас, сколько будет
стоить восстановление опустошенных областей. В-треть-
их, немцы не могут сказать союзникам, какую часть
восстановительных работ они готовы взять на себя.
При этих условиях невозможно определить точную
сумму германских обязательств.
Он видел решение в том, чтобы
Предложения о мето- немцы сделали нам такое предло-
дах восстановления 'Хд г
жение: «Мы признаем, что вы
(союзники) не можете еще сказать нам, сколько будет
стоить восстановление. Мы принимаем на себя всю
работу по восстановлению на основе подряда, мы сами
будем работать и сами будем платить». В этом случае
немцы могли хотя бы грубо подсчитать, сколько
это будет стоить. Однако мы не смогли договориться
о сумме платежей с Францией. Их минимум 3500 мил-
лионов фунтов стерлингов.
Что касается судов, общая ценность их представ-
ляет сравнительно небольшую статью во всем этом
счете. 6 миллионов тонн по 40 фунтов стерлингов за
тонну дают в общей сложности только 240 миллионов
фунтов стерлингов. Этот вопрос не вызывает никаких
599
трудностей. Если бы немцы предпочли взять на себя
саму работу по восстановлению, мы могли бы опре-
делить сумму наших расходов по пенсиям на основе ста-
тистических страховых данных. В этом случае союзники
могли бы поручить немцам всю работу по восстановле-
нию и потребовать от них приблизительно 3 миллиарда
фунтов стерлингов в покрытие всех остальных расхоа
дов. Вот какое он может сделать предложение для
разрешения всей этой проблемы.
А вот другое предложение. Союзники должны по-
требовать, чтобы немцы подписали договор, а затем
предоставить им трехмесячный срок, в течение которо-
го немцы должны предложить нам ту или иную сумму
наличными в виде покрытия всей задолженности, вклю-
чая репарации и компенсации.
Он предпочитает первое из этих предложений, по-
тому что оно избавляет нас от споров с французами.
Он обсуждал сегодня вопрос об
Возражения против оккупационной армии с началь-
длительнои оккупации J г
ником имперского генерального
штаба. Сэр Генри Вильсон возражает против проекта
оккупации сроком на пятнадцать лет. По его мнению,
это совсем не военный вопрос. Французы хотят окку-
пации сроком на тридцать или сорок лет. Это озна-
чало бы фактически постоянную оккупацию. Таково
желание маршала Фоша. Все французские военные
специалисты говорят, что настоящая граница Франции
должна проходить по Рейну. Бальфур уже разъяснил,
что оккупационная армия может оказаться источником
беспокойства в Европе; он объяснил также, что
расходы по содержанию оккупационной армии при-
шлось бы нести английскому налогоплательщику,
поскольку стоимость содержания армии пойдет за счет
репарационного фонда, и, стало быть, за счет сумм,
которые Германия должна платить в покрытие пенсии
гражданам союзных стран. Поскольку пенсии выпла-
чиваются во всех частях империи, бремя оккупацион-
ной армии несли бы налогоплательщики всей Бри-
танской империи.
Мы стоим перед очень трудным
Французская нетер- вопросом. Французы ничего не
пимость уступят, если их не принудят к
этому. Как уже отмечалось, ненависть французов кнем-
600
цам совершенно невообразима. Это свирепая ненависть;
впрочем, он не обвиняет французов за это. Он сам ви-
дел опустошенные области Франции, и, если бы нечто
подобное произошло в Англии, вряд ли англичане
могли бы рассматривать какие-либо предложения о
мире на основе справедливости. Он, однако, полагает,
что Британская империя не может позволить, чтобы
будущий мир на земном шаре был продиктован чувством
гнева французов, как бы законно или оправданно оно
ни было. Когда Ранцау рассказывал в Версале об атмо-
сфере ненависти к Германии, он говорил горькую правду.
Французы ни в чем не пойдут на уступки, если мы
не скажем им, что в противном случае: 1) английские
войска не пойдут на Берлин; 2) английские суда не
будут больше использоваться для того, чтобы морить
немцев голодом.
Иногда в ходе войны приходится морить голодом
женщин и’детей. Но и тогда это весьма подлое дело,
мы имеем право сказать, что мы не будем применять
столь же грубые меры только для того, чтобы заста-
вить народ принять требования, которые мы сами
считаем несправедливыми и бесчестными.
Согласна ли английская делегация занять такую
позицию? Поддержат ли его коллеги, если он заявит,
что не может обратиться в английский парламент за
санкцией необходимых мероприятий по проведению
в жизнь договора, если французы не сделают указан-
ных уступок? Он считал бы бесполезным отправиться
завтра в Совет четырех только для того, чтобы сказать
там: мои коллеги думают так-то и так-то. Если он
сделает только это, Клемансо скажет, что ничем не
может помочь, и будет продолжать в том же духе.
Черчилль заявил, что из всего ска-
Поддержка Черчилля занного надо сделать следующий
вывод: делегация должна дать премьер-министру та-
кие заверения, которые позволят ему твердо отстаи-
вать свою позицию. Бессмысленно предполагать, что
мы так-таки заставим Германию подписать договор, не
причинив никакой обиды Франции. Конечно, это
должна быть обида не смертельная. Министр ино-
странных дел сказал нам, что красноречие Ранцау
произвело впечатление на членов делегации. Он счи-
тает, что мы все склонны сейчас недооценивать огром-
601
ную работу, которая уже проделана. Немцы уже
передали свой флот и свою армию союзникам. Они гото-
вы разрушить свои крепости и сдать свою артиллерию,
они готовы отказаться от колоний; мы выкроили уже
Польшу из германской территории; они предлагают
нам уплатить 5 миллиардов фунтов стерлингов; есть
еще Кильский канал и Гельголанд и тому подобное. Уже
это величайший триумф в истории человечества. Он
полон уверенности, что теперь сможет защитить
этот договор перед своими избирателями, поскольку
в него включены все те обещания, которые он им давал.
Ллойд Джордж спросил, может ли он считать
высказанное им мнение точкой зрения английской
делегации. Его позиция станет гораздо сильнее, если
он получит полномочия от делегации и особенно если
эти полномочия будут даны ему единогласно.
Юз заявил, что, по его мнению, премьер-министр
должен получить такие полномочия. Он хотел бы, одна-
ко, знать, в какой момент намерен Ллойд Джордж предъ-
явить свой ультиматум.
Ллойд Джордж сказал, что это вопрос тактики и он
должен подумать еще об этом.
Бальфур просил делегацию предоставить премьер-
министру в этом отношении полную свободу действий.
Ллойд Джордж заявил, что он сообщит Совету
четырех об этом чрезвычайно важном заседании англий-
ской делегации. Он может заявить, что делегация не ви-
дит возможности применить силу для проведения
в жизнь договора в его нынешней форме.
Он хотел бы заставить Клемансо обсудить эти во-
просы, а Клемансо не станет обсуждать их, если мы его
к этому не принудим. Клемансо не лишен чувства
справедливости, но он находится в очень трудном поло-
жении, потому что испытывает сильнейшее давление
общественного мнения. Однако, если он поймет,
что должен сделать выбор—либо пойти против своих
собственных экстремистов, либо остаться без помощи
Британской империи,—Клемансо должен будет согла-
ситься начать обсуждение этих вопросов.
Генерал Бота сказал, что Франция,
Бота и Милнер выска- по-видимому, считает необходи-
зываются за умерен- мым оккупировать Берлин. Это
ность означало бы фактическое круше-
602
ние целей союзников в этой войне. Франция, без сомне-
ния, хотела бы оккупировать Германию, но мы должны
ей сказать, что это невозможно. Весь мир поддержи-
вает премьер-министра в его стремлении обеспечить
мир. Если он примет на себя руководящую роль, он
выведет не только Британскую империю, но и весь мир
из очень затруднительного положения. Мы подошли
сейчас к поворотному пункту. Каково будет положение
союзников, если немцы откажутся подписать договор?
Сегодня утром было сказано: «Умерьте требования и
договоритесь поскорей». Он поддерживает эту точку
зрения, хотя стремится к тому, чтобы немцы запла-
тили как можно больше. Немцы уже в наших руках,
потому что мы получили всю их артиллерию, их
флот и т. д. Весьма важно, чтобы Германия подписала
договор. Если немцы откажутся его подписать и мы
простим им это, они скоро захотят диктовать свои усло-
вия союзникам. Он очень хорошо понимает положение
и настроение немцев, потому что ему тоже в свое время
пришлось вести переговоры о мире.
Лорд Милнер помнит, наверное, что ровно сем-
надцать лет назад мир был подписан в Южной
Африке. Тогда именно умеренность сохранила Южную
Африку за Британской империей. Он думает, что и
сейчас умеренность может спасти мир.
Массей заявил, что он не берет назад ни одного
слова из того, что сказал сегодня утром. Он тем
не менее согласен разделить со всеми коллегами от-
ветственность и дать премьер-министру необходимые
полномочия.
Он выразил, далее, надежду, что мы, во всяком слу-
чае, не откажемся от решений, принятых относи-
тельно германских колоний.
Ллойд Джордж воскликнул: «Нет!»
Массей выразил затем надежду, что мы не отка-
жемся также от предложений, которые были сделаны
в отношении виновников жестокостей.
Ллойд Джордж выразил желание перечислить
вопросы, по которым он должен будет проявить настой-
чивость. Вот они:
1) Восточные границы.
2) Какое-то обещание Германии в том, что она
603
будет принята в состав Лиги Наций, как только
покажет подлинные усилия выполнить свои обя-
зательства.
3) Оккупационная армия. Он полагает, что
может занять в этом вопросе довольно прочную
позицию. (Возгласы одобрения.)
4) Репарации—уточнение окончательной цифры
на упомянутых им основах.
Проблема экономи- Лорд Милнер спросил, есть ли
Г^мании слабости какая-нибудь возможность отно-
ермании сительно небольших уступок по
вопросам, которым союзники не придают большого зна-
чения, а немцы считают значительными. Ему кажется,
что союзники в общей сложности подвергают немцев
такому суровому наказанию, что совершенно под-
рывают их силы, лишая возможности восстановить
свою экономику и, стало быть, также возможности
платить нам репарации.
Ллойд Джордж заявил, что он уже не раз слышал
такие утверждения в общей форме, но так и не полу-
чил по этому поводу конкретных данных. Он полу-
чил доклад по этому вопросу от сэра Г. Ллевиллина
Смита; он, впрочем, не предвидит каких-либо затру-
днений с Францией по этим вопросам. Клемансо слишком
большой человек, чтобы обращать внимание на мел-
кие неприятности. Если кто-либо из членов делегаций
даст ему перечень этих вопросов, он охотно рассмот-
рит все предложения.
Лорд Милнер заявил, что эти вопросы, ему ка-
жется, уже лишили Германию возможности заплатить
сколько-нибудь крупную сумму. Если эти ограничения
или хотя бы некоторые из них будут устранены, немцы,
пожалуй, смогут заплатить гораздо больше.
Ллойд Джордж указал, что сейчас самое подходя-
щее время для немцев заявить об этом.
Лорд Милнер отметил, что одна из важнейших
трудностей, которые стоят перед немцами,—это во-
просы получения сырья. Когда Германия будет допу-
щена в Лигу Наций, она сможет получать сырье из
подмандатных территорий, но не раньше этого времени.
Ллойд Джордж сказал, что в самом крайнем слу-
чае они должны будут воспользоваться услугами ино-
604
странных посредников и смогут получить таким путем
все нужное им сырье.
Чемберлен отметил, что если бы мы приняли пред-
ложение премьер-министра о восстановлении разру-
шений силами самих немцев, то резко возросла бы гер-
манская платежеспособность.
Фишер отметил, что хотя сэр Г. Ллевеллин Смит
привел очень убедительные доводы по каждому от-
дельному вопросу, он ничего не сказал о совокупности
действий этих ограничений. В своей совокупности они
парализуют германскую промышленность.
Лорд Милнер сказал, что по договору нет ничего
во всем свете за пределами самой Германии, что немцы
имели бы право сохранить за собой.
Барнс заявил, что, по его мнению, следующие три
вопроса имеют наибольшее значение:
Барнс высказывает 1) Оккупация сроком на пят-
свою точку зрения надцать лет. Он полагает,
что, поскольку Англия и Америка дают Фран-
ции военные гарантии, французское требование об
оккупации на пятнадцать лет надо признать чрез-
мерным. Достаточно сохранить оккупационную
армию на срок, необходимый для разрушения
укреплений, и т. д. 3 декабря прошлого года импер-
ский военный кабинет обсуждал вопрос о сро-
ке оккупации. Маршал Фош предложил тогда
один год.
2) Членство в Лиге Наций. Он не видит никаких
оснований к тому, чтобы оставлять Германию еще
два года вне Лиги. Это даже таит в себе определен-
ную опасность. Немцы пытаются привлечь на свою
сторону симпатии всех демократий мира, рабочего
и социалистического движения; они ссылаются на
решения Бернской конференции. Если немцы не
будут скоро приняты в Лигу, есть опасность, что
они создадут другую Лигу Наций вместе с Россией.
Он требует, чтобы вопрос о членстве Германии
был поставлен перед^Лигой Наций уже в октя-
бре текущего года.
3) Репарации. Он и теперь считает неверной идею
о предъявлении Германии неопределенных претен-
зий. Бальфур его не разубедил. Если буквально
605
следовать договору, Комиссия по репарациям мо-
жет наложить на Германию любые ограничения:
ограничить даже ношение обуви, потребление
табака или пива.
Юз заявил, что он согласен дать премьер-министру
полномочия, которых тот просит, но хотел бы, чтобы
они ограничивались программой самого премьер-мини-
стра, а не теми заявлениями, которые сделали здесь
Барнс, лорд Милнер и другие. Он решительно возра-
жает против их взглядов.
Ллойд Джордж спросил делегатов, согласны ли они
предоставить ему возможность самому выбрать лучшие
методы защиты всего дела. Он заявит Совету четырех,
что Британская империя не может использовать свои
войска для того, чтобы заставить Германию подписать
договор, если не будут сделаны вышеуказанные изме-
нения, т. е. изменения по вопросам о восточных грани-
цах, репарациях, оккупационной армии и о допущении
Германии в Лигу Наций.
Лорд Биркенхед сказал, что, по-видимому, достаточ-
но единодушного согласия всей делегации предоставить
премьер-министру большие полномочия, которых он
просил; кроме того, члены делегации должны пред-
ставить ему свои замечания, которые они хотят сделать
по другим вопросам.
Фишер считает необходимым проявить некоторую
гибкость в вопросе о восточных границах. Немцы, веро-
ятно, придают очень большое значение прямой связи
между Восточной Пруссией и Бранденбургом. Не сле-
дует поэтому исключать возможности пересмотра
этого вопроса. Кроме всего прочего, большая Польша
будет неизбежно слабой Польшей.
Ллойд Джордж выразил благодарность своим
коллегам в Лондоне за лояльную поддержку их
коллег в Париже.
(Было решено, что премьер-министр
Решения совещания в своих переговорах в Совете союз-
ных и объединившихся держав должен настаивать на
уступках неприятелю в мирном договоре по следую-
щим пунктам:
а) Исправить статьи договора, устанавливаю-
щие новые восточные границы в направлении:
606
1) Оставить за Германией округа с преоб-
ладающим германским населением, если нет
каких-либо непреодолимых причин для пе-
редачи этих округов Польше.
2) Плебисцит во всех сомнительных слу-
чаях.
б) Дать Германии какое-нибудь обещание, что
она будет принята в Лигу Наций раньше того
срока, который предусмотрен в договоре, при усло-
вии проявления ею подлинного стремления вы-
полнить свои обязательства.
в) Видоизменение статей об оккупационной ар-
мии в направлении:
1) Снижение контингента оккупационной
армии в зависимости от тех сокращений, ко-
торые сделаны или будут сделаны в германской
армии.
2) Максимальное сокращение срока окку-
пации.
г) Видоизменить статьи о репарациях с целью
точно определить сумму германского долга союз-
никам путем одного из следующих методов:
1) Немцы берут на себя обязательство про
вести своими силами всю работу по восстановле-
нию и, кроме того, уплатить возможно скорее
определенную сумму, которая будет поделена
между союзниками в специально согласованной
пропорции.
2) Немцы должны подписать статьи о ре-
парациях в их нынешнем виде, но через три
месяца они могут предложить определенную
сумму наличными деньгами или наличными
деньгами и натурой в покрытие своих обяза-
тельств по репарациям. Если немцы не сде-
лают удовлетворительного предложения та-
кого рода, статьи о репарациях остаются
в силе в их нынешнем виде.
607
Делегация уполномочивает премьер-мини-
стра в случае любого сопротивления со сторо-
ны кого-либо из его коллег в Совете исполь-
зовать весь авторитет Британской империи,
вплоть до отказа от участия:
1) Английской армии в наступлении
на Германию.
2) Английского флота в блокаде Гер-
мании.
Делегация согласилась, что в своих пере-
говорах по этим четырем пунктам премьер-
министр не должен быть связан никакими
определенными указаниями и должен обладать
некоторой свободой действий. Было решено,
что члены делегации должны, кроме того,
представить на рассмотрение премьер-министра
предложения по другим пунктам, по которым,
по их мнению, можно пойти на уступки с
пользой для дела.)»
(Заседание закрывается.)
Клемансо и Вильсон Когда решение английских министров
раздражены англий- было предъявлено нашим союзникам,
Клемансо был раздражен, а президент
Вильсон пришел в полное негодование. Он уже дого-
ворился с французами об условиях мира. Проект договора
был для него компромиссом, в силу которого Клемансо отг
части отказался от идеи границы по Рейну, а отчасти обе-
щал пресечь кампанию против президента во французской
прессе; президент Вильсон не имел никакого желания отка-
зываться от этой сделки. Более того, мы добивались самой
значительной уступки за счет поляков, а они были в из-
вестном смысле протеже президента Вильсона. Он любил
их так же горячо, как ненавидел итальянцев. Его возра-
жения сводились к следующему: после долгих дискуссий
мы составили согласованный документ, который представ-
лял собой во многих отношениях компромиссное решение;
менять теперь этот документ под влиянием германских
протестов и критики значило подвергнуть риску всю
постройку, пришлось бы возводить все заново с самого
основания.
Эти рассуждения Вильсона шли, конечно, вразрез с теми
его первоначальными взглядами, которые он разделял после
608
своего приезда во Францию, когда настаивал, что мы долж-
ны выслушать немцев до того, как придем к какому-нибудь
окончательному решению об условиях договора.
Несмотря на протесты французов и американцев, я решил
отстаивать резолюцию, принятую на нашем заседании на
улице Нито, даже если бы пришлось отказаться подписать
договор. Я был убежден более чем когда-либо, что пере-
дача Верхней Силезии Польше—большая несправедливость,
что она поставит под угрозу мир во всей Европе, так как
создаст в Центральной Европе новую Эльзас-Лотарингию.
Когда наша поправка по этому вопросу
Моя борьба в Совете обсуждалась в Совете четырех, в от-
к ношениях между членами Совета стала
чувствоваться некоторая резкость, почти полностью от-
сутствовавшая во время наших прежних совещаний. В за-
щиту моего требования о плебисците я сослался на прин-
цип самоопределения, провозглашенный президентом Виль-
соном. Верхняя Силезия не была польской в течение вось-
мисот лет и, по моим сведениям, не имела никакого жела-
ния стать теперь польской. Вот выдержка из записи моего
протеста:
«Нет ничего общего между Верхней Силезией и
Эльзас-Лотарингией. Нам предлагают оторвать от
Германии страну, которая на таких же основаниях,
как остальные германские государства, входила в состав
Германской империи в течение восьмисот лет. Я пола-
гаю, что при таких обстоятельствах народ должен ска-
зать свое слово».
Президент утверждал, что большинство населения Верх-
ней Силезии—поляки, а не немцы и поэтому Верхняя Силе-
зия должна быть передана Польше. Так говорили ему его
эксперты. Я ответил, что в данном случае важно не то, чего
желает Лорд (советник президента, фанатичный защитник
Польши), а то, чего желает население Верхней Силезии.
Президент доказывал, что волю населения установить не-
возможно, потому что вся страна принадлежит немногим
германским земельным магнатам, которые сумеют запу-
гать своих подчиненных—арендаторов и батраков. Я ука-
зал ему, что большинство населения работает в промышлен-
ности и живет в городах, что наши рабочие не позволили
^9 Ллойд Джордж 609
бы предпринимателям заставить их голосовать против их
убеждений.
«Президент Вильсон сказал, что Ллойд Джордж
говорит об Англии, но условия не всюду одинаковы.
Даже в Соединенных Штатах Америки в промышленных
районах предприниматели оказывают очень большое
влияние на исход выборов. Он сам многое сделал, чтобы
побороть это, и будет разочарован, если в конце концов
ему не удастся добиться успеха».
Договоренность о пле- Я предложил, чтобы перед плебисци-
бисците в Силезии том все германские войска были вы-
ведены из этой страны, а американские войска заняли ее
и оставались бы в ней до тех пор, пока вопрос о ее даль-
нейшей судьбе не будет решен голосованием. Это было бы
достаточной гарантией против какого бы то ни было запу-
гивания избирателей. После долгих дебатов, в ходе кото-
рых президент Вильсон проявил величайшее нежелание
принять мое предложение, и после горячего протеста Кле-
мансо было решено провести плебисцит в Силезии. Другие
поправки менее значительного характера, предложенные
мною и касающиеся германских границ в Померании, были
приняты без всяких затруднений.
Известны результаты плебисцита: подавляющее боль-
шинство высказалось за возвращение значительной части
Верхней Силезии Германии. Так полностью оправдалась
английская позиция в этом вопросе.
. Когда «четверка» перешла к обсужде-
Французы отказы- г к j *
ваются разрешить нию германского ответа о репарациях,
немцам производить я выдвинул поправку, согласованную
восстановительные ра- с английскими министрами. Эта по-
боты правка выдвигала два альтернативных
предложения. Первое:
«Немцы берут на себя обязательство провести вос-
становительные работы; стоимость их должна быть
указана в тексте Мирного договора в числе всех дру-
гих пунктов раздела о компенсациях за причиненные
убытки».
Второе:
«Если не будет принято первое предложение, нем-
цы должны подписать статьи о репарациях в их нынеш-
нем виде, но затем в течение трех месяцев имеют право
добиться соглашения об уплате определенной суммы
610
наличными в погашение всех претензий. Если немцы
не сделают удовлетворительного предложения, статьи
о репарациях в их нынешнем виде остаются в силе».
Можно было бы многое сказать в защиту первого пред-
ложения, если бы оно было приемлемо для французов,
но французы не хотели, чтобы большое количество герман-
ских рабочих оставалось на севере Франции в течение двух
или трех лет. Это могло вызвать трения или даже бунты,
если учесть антигерманские чувства французского населе-
ния, особенно в разоренных областях. Французы могли
принять только часть этого предложения: немцы дают не-
обходимые французам строительные материалы, а стои-
мость этих материалов засчитывается в репарационный
фонд.
Французы не возражали против второго предложения,
они даже предлагали дать немцам лишний месяц для осмо-
тра причиненных повреждений и подсчета стоимости восста-
новления. Президент Вильсон все еще отстаивал американ-
ское предложение об установлении точной суммы. Он готов
был включить в текст договора такую высокую цифру, как
6 миллиардов фунтов стерлингов. В конечном счете была
принята английская поправка; она была включена в текст
ответа, посланного германской делегации.
В частных беседах с президентом Вильсоном и Клеман-
со мы обсудили остальные критические замечания нем-
цев по проекту Мирного договора о портах и водных путях,
о военной оккупации, требование Германии о немедленном
принятии в Лигу Наций и требование этой же страны, что-
бы сокращение ее вооружений было обусловлено такими же
мероприятиями по всеобщему разоружению союзников. Кле-
мансо передал вопрос о водных путях и об оккупационной
армии министрам, которые ведали непосредственно этими
разделами Мирного договора. В общем эти беседы привели
к значительным изменениям в пользу Германии.
Соглашение, которого мы достигли по
Союзное обязатель- важнейшему вопросу о всеобщем разо-
ство взаимного разо- руЖении> было сформулировано в двух
ружения отдельных статьях в ответе союзников
на меморандум Брокдорфа-Ранцау. Я уже приводил эти
статьи полностью в главе о разоружении.
По вопросу о том, когда будет разрешено Германии
вступить в Лигу Наций, был дан следующий ответ:
611
39*
Отсрочка приема Гер- «...любое государство, правитель-
мании в Лигу ство КОТОрОГО даст ясные доказа-
тельства своей устойчивости, а также своей готовности
выполнять свои международные обязательства—осо-
бенно обязательства, вытекающие из Мирного дого-
вора,—может рассчитывать на поддержку главных союз-
ных и объединившихся держав при обсуждении его
кандидатуры в члены Лиги Наций.
Что касается Германии, то вряд ли нужно доказы-
вать, что события последних пяти лет не дают ей права
быть в настоящее время исключением из вышеприве-
денного общего правила. Ее кандидатура требует опре-
деленного испытания. Длительность этого периода
будет зависеть от образа действий германского прави-
тельства; оно может своим отношением к Мирному до-
говору сократить период, который Лига Наций, не
имея никакого намерения оттягивать дело без причин,
будет считать необходимым установить.
При соблюдении этих необходимых условий они
не видят оснований препятствовать тому, чтобы Гер-
мания в ближайшем будущем стала членом Лиги Наций».
По вопросу о водных путях решено было послать сле-
дующий ответ:
Поправки к статьям «Таковы принципы, положенные
о водных путях в 0СН0Ву и объясняющие статьи
договора, касающиеся общего режима на путях сооб:
щения. Союзные и объединившиеся державы ни в одном
случае не пытались нарушить законные права Германии
на экономическую независимость, они стремились толь-
ко предотвратить злоупотребления этими правами.
Больше всего они стремились обеспечить свободу сооб-
щений и транспорта для новых государств, не имеющих
выхода к морю, которые при отсутствии определенных
гарантий получили бы политическую независимость
только для того, чтобы опять попасть в экономи-
ческую зависимость от Германии».
Было решено, однако, внести следующие поправки:
«Свобода транзита между Восточной Пруссией и
остальной Германией определена более точно.
Число представителей Германии в комиссии по
Одеру увеличено с одного до трех.
612
территории, отменяются».
По вопросу о военной оккупации
Рейнской области военные власти
ссылались на различные трудности,
дать эффективные гарантии невмеша-
Приняты меры к обеспечению представительства от
Германии на конференции, которая должна будет уста-
новить окончательный статут для Дуная.
(Будущий) Рейнско-Дунайский канал будет под-
вергнут только общему режиму, применяемому на
международных водных путях.
Все статьи о возможном назначении международной
комиссии по Кильскому катЛлу и большая часть статей
о железнодорожных путях, которые будут построены
на германской
Договоренность о со-
кращении оккупа-
ционных армий
которые мешают-де
тельства в дела гражданского управления. В конце кон-
цов удалось добиться соглашения, по которому мы давали
гарантии, что военные власти не будут без особых основа-
ний вмешиваться в обычные дела гражданских властей.
Другая очень значительная уступка в этом отношении была
результатом продолжительной дискуссии между Лушером
и мною. Я настаивал, что гарнизоны должны быть снижены
до минимума, совместимого с безопасностью, а расходы по
содержанию армии должны быть также ограничены каким-
нибудь заранее установленным максимумом. Наконец Лу-
шер и я составили следующий документ:
«I. Высокие заинтересованные державы пришли к
соглашению о максимальном снижении численности
оккупационных войск. Они признают максимальной
цифру, установленную военными специалистами в их
ноте от 8 июня. Эта цифра, по указанию специалистов,
должна быть снижена, как только разоружение Гер-
мании станет совершившимся фактом. Они полагают,
что в данный момент численность войск должна быть
снижена до 110 тысяч.
II. Высокие заинтересованные державы объявляют
о своем согласии снизить расходы по оккупации до
минимума с тем, чтобы максимум поступающих в их
распоряжение платежей был использован для уплаты
по репарациям. В этих целях необходимо пересмотреть
методы уплаты расходов по оккупации, предусмотрен-
ные Мирным^договором. С того момента, как будет
произведено вышеуказанное сокращение контингентов,
613
сумма, которую уплачивает Германия по этой статье,
не должна превышать 240 миллионов золотых марок
в год.
III. Высокие заинтересованные державы’ согла-
шаются после ратификации Мирного договора отменить
все запретительные и другие меры, которые могут
затруднить свободную торговую связь между герман-
скими странами на левЪм берегу Рейна и на его правом
берегу. Разрешение всех этих вопросов, связанных
с оккупацией, будет поручено гражданской организа-
ции в составе представителей от четырех заинтересо-
ванных государств, по одному от каждого.
Инструкция для этой организации в настоящее
время разрабатывается».
10 июня я доложил об этих поправках на заседании
английской имперской делегации. Я добавил к этому еще
предложение, чтобы все державы обещали Германии при-
нять все меры для восстановления ее промышленности. Эти
поправки были приняты английской имперской делегацией
и вошли в текст ответа, посланного Клемансо германским
эмиссарам.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
КАК АНГЛИЯ ПРИНЯЛА ДОГОВОР
Условия встречены Условия мира были встречены во всех
с удовлетворением союзных странах с удовлетворением.
В Англии никто не осуждал договора в целом. Общее
мнение было хорошо выражено одним из ораторов во вре-
мя дебатов в палате общин при втором чтении догово-
ра: «Суров, но справедлив». Ход дебатов хорошо характе-
ризует отношение широкой публики к договору. Сэр До-
нальд Маклин, лидер либеральной оппозиции, в нача-
ле своей речи сказал:
Похвалы либеральной «у нас имеются разногласия с
оппозиции премьер-министром, но никакие
разногласия не мешают нам с радостью оказать ему
все почести, которые ему уже оказали его соотечествен-
ники в ознаменование мира. Он проявил искусство,
энергию и упорный оптимизм в самые мрачные дни—
за это мы все ему очень благодарны... Демократия
выиграла эту войну. Достигли ли мы или можем ли
мы надеяться достигнуть демократического мира?
Этот вопрос я, вполне естественно, задавал себе, ког-
да думал, буду ли я голосовать «за» или «против»
этого законопроекта во втором чтении. Я могу без
колебаний ответить на этот вопрос. Конечно, я буду
голосовать за этот законопроект во втором чтении.
Но я должен был поставить себе один или два вопроса.
Первый из них: кто подписал этот мир? В конечном
счете этот мир подписала демократия. Премьер-министр
подписал его, и я, мне кажется, имею право сказать,
что он—премьер-министр одной из самых демократиче-
ских стран в мире. Подписал и президент Соединенных
Штатов; эта страна—самое новое и широкое выражение
615
демократических принципов на основе твердо установ-
ленной конституции, какое когда-либо знал мир. Я хочу
назвать только два имени, кроме премьеров наших соб-
ственных самоуправляющихся доминионов,—генерала
Бота и генерала Смэтса. Я отмечаю особо эти два имени,
потому что еще не так давно оба они были нашими вра-
гами на поле сражения. Они прошли с нами весь этот
долгий и трудный путь и признали своим долгом под-
писать этот мир. В этом документе много мрачных
пунктов, равно как и много светлого, и мне радостно
это сказать. Я убежден, что одна из лучших статей—
статья 13, посвященная вопросам труда. Впервые в исто-
рии мира мы установили с торжественного согласия
ответственных представителей могущественных госу-
дарств, подписавших этот документ, определенные
условия труда. Если они будут хоть частично, но
в существенной части выполнены, изменятся условия
труда во всем мире».
Клайне, представитель Лейбористской партии, подвер-
гая критике один или два пункта договора, сказал:
Одобрение лейбори- «...подведем итог, сравним боль-
стов шие достижения, которые, я на-
деюсь, будут сохранены навсегда на благо человечест-
ва, с теми недостатками, которые мы находим в этом
договоре... Я уже сказал в начале речи, что мы долж-
ны взвесить наши соображения об этом договоре.
Мы полагаем, что при всех его недостатках, при всех
его пороках он является созданием людей, которые,
несомненно, были движимы чувствами высокого па-
триотизма и самыми высокими и благородными пред-
ставлениями об управлении человеческим обществом».
Мнение лорда Роберта Сесила о договоре в целом было
выражено им в следующей фразе:
«...мы можем с полной уверенностью сказать, что
договор в своих основных положениях правилен».
Некоторая критика Критиковали только детали договора.
Так, например, ни один член палаты
от какой бы то ни было партии не возражал против требова-
ния репараций в общей форме. Однако двое или трое счита-
ли, что лучше было бы установить определенную сумму.
616
Слышались отголоски той знаменитой телеграммы, которая
обвиняла делегатов Мирной конференции в том, что они
обошлись с немцами слишком милостиво. Никто не возра-
жал против предания суду кайзера как инициатора этой
войны; но один член палаты высказал мнение, что его следо-
вало предать суду Лиги Наций. Никто не возражал против
того, что границы пересмотрены на основе этнического
принципа, но Клайне возражал против того, что столько
миллионов немцев оказывается теперь под властью Поль-
ши. Он приводил в виде иллюстрации пример города Бирн-
баума: население этого города в большинстве немецкое,
однако город передан Польше. Поскольку лейбористы
склонны были придать этому вопросу большое значение,
а Бирнбаум давал прекрасную иллюстрацию трудностей,
в своем ответе я подробно остановился на этом вопросе.
Мой ответ одному «Если мой досточтимый друг
из них хочет сказать, что не должно быть
немцев в Польше, а поляков в Германии, то это физиче-
ски невозможно. Однако именно германская политика
создала такое положение. Германия создавала малень-
кие немецкие колонии в разных пунктах, чтобы посте-
пенно опруссачить Польшу. Я расскажу ему о Бирнбау-
ме. Бирнбаум—округ в провинции Познань. Город
Бирнбаум по составу населения немецкий. Но весь
округ—польский. И если бы мы провели плебисцит
на всей этой территории, поляки, безусловно, получили
бы большинство. Теперь позвольте спросить его, как бы
он поступил при таких! обстоятельствах? Бирнбаум—
очень хорошая иллюстрация тех трудностей, с которыми
нам пришлось столкнуться. Он не мог бы сказать:
«Мы выделим этот маленький город из окружающей его
обширной территории. Мы объявим город немецким,
а окружающую территорию—польской». Такое разгра-
ничение невозможно. Это все равно, что мы завели бы
ирландские колонии в Англии, например шотландский
квартал в Ливерпуле, где подавляющее большинство
населения—ирландцы. Мой достопочтенный друг
(Т. П. О’Коннор)—великий ирландский националист и
выдающийся ирландский патриот. Но даже он в самые
острые моменты борьбы никогда не требовал, чтобы
шотландский квартал в Ливерпуле был присоединен
К Ирландии... цо я привел этот случай только для срав-
617
нения. У нас много было таких случаев. Немцы обычно
поселялись в промышленных городах, в таких округах,
где основное население было польским. Вся страна
с точки зрения исторической—польская, Бирнбаум
один из таких случаев...»
Польский коридор Кое-что, впрочем немногое, было ска-
зано по поводу Польского коридора.
Я указал, что население этой области польское, а затем
спросил:
«Решатся ли они (мои досточтимые друзья, кото-
рые возражали против отделения от Пруссии и переда-
чи Польской республике чисто польского населения—
это я подал как вызов) сказать, что мы должны
были передать польское население—польское по язы-
ку, традиции и своим стремлениям—под владычество
Пруссии, против желания этого населения, только для
того, чтобы объединить Восточную Пруссию с Западной?
Если нет, их протест по поводу Польского коридора не
имеет никакого смысла...»
Никто не ответил на этот вызов. Выслушав внимательно
самые различные точки зрения, я считал себя вправе
резюмировать мои общие впечатления в следующих словах:
Никакой существен- «Мы не услышали здесь суще-
нои критики договора ственной критики. Были сделаны
отдельные предложения; один или два параграфа этого
обширного документа подверглись некоторой незна-
чительной критике, но в основном, мне кажется, пала-
та единодушно—я не знаю о каких-либо исключениях—
принимает этот договор...
Разрешите мне сказать в заключение о договоре,
что это была гигантская работа. Поистине, это была
сложная работа. Я не утверждаю, что договор соверше-
нен во всех отношениях. Но я надеюсь, что Лига Наций
исправит эти несовершенства».
И таково, несомненно, было общее мнение всей страны
об условиях договора.
Палата приняла закон о ратификации договора во вто-
ром чтении без каких-либо возражений. Только Боттомли
внес предложение враждебного характера. Он хотел, чтобы
в протоколе было отмечено его мнение о том, что мы не полу-
618
чили достаточного возмещения. Боттомли был поддержан
лишь одним членом палаты, и он не потребовал поименного
голосования.
Туманное осуждение
со стороны Рамсея
Макдональда
Та часть Лейбористской партии, кото-
рая выступала против войны, осуди-
ла некоторые из условий договора на
заседании, состоявшемся через не-
сколько недель после опубликования договора. Однако
Рамсей Макдональд, который предложил эту осуждающую
резолюцию, не высказал каких-либо конкретных критиче-
ских замечаний, а ограничился туманным, общим осужде-
нием. Вот характерный образец его хорошо известного ора-
торского стиля, взятый мною из его речи:
«Их государство, государства Европы не верили в
покоряющую силу выдающейся личности. Они стискива-
ли свои маленькие кулачки, они плясали вокруг своего
врага и требовали, чтобы он снял пиджак. Это самая
большая из человеческих слабостей. Большой человек,
большая индивидуальность, большая личность—это
тот, кто проходит через неистовствующую толпу с таким
достоинством, что ни один хулиган не посмеет к не-
му притронуться, даже если он и решится сказать
что-нибудь за его спиной. Переведите эту силу боль-
шой личности на политический язык, сделайте ее
национальной ценностью и придайте ей национальное
выражение—вот что могло бы обеспечить их навсегда...»
Это, без сомнения, было очень выразительно, особенно
когда это было сказано его звучным голосом. Однако это
ни в какой мере не давало возможности министрам понять,
каковы же, собственно, его подлинные возражения по
отдельным статьям договора.
ПРИМЕЧАНИЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1 В Сен-Жермене 10 сентября 1919 г. был подписан мирный
договор между державами антигерманской коалиции и Австрией.
В Большом Трианонском дворце 4 И1рня 1920 г. был подписан
мирный договор между державами антигерманской коалиции
и Венгрией.
В Нейи 27 ноября 1919 г. был заключен мирный договор меж-
ду державами антигерманской коалиции и Болгарией.
Севрский договор между державами антигерманской коалиции
и Турцией был подписан 10 августа 1920 г.
2 В связи с потоплением почтово-пассажирского парохода
«Сассекс» 24 марта 1916 г. Вильсон 18 апреля обратился к герман-
скому правительству с «ультимативной нотой'», грозившей пре-
рвать дипломатические отношения с Германией в случае продолже-
ния ею подводной войны «незаконными способами». Германия
ответила обещанием ограничить военные операции действиями
исключительно против воюющих держав и соблюдать международ-
ные нормы при потоплёнии торговых судов. Однако она продол-
жала подводную войну, не придавая серьезного значения угрозе
США.
8 Речь идет о франко-прусской войне 1870—1871 гг., во время
которой Гладстон был премьер-министром Англии.
4 В период Французской революции и наполеоновских войн
Англия возглавляла коалицию европейских держав против Фран-
ции, опасаясь ее усиления как военной и промышленной державы.
Отсюда почти беспрерывная война в течение 22 лет (1793—1815 гг.).
Питт Уильям Младший за это время был дважды премьером Англии
(1783—1801, 1804—1806), Кэстлри—министром иностранных дел.
5 Наполеон в 1807 г. ввел свои войска в Испанию и Португа-
лию с целью прекратить доступ английских товаров на континент
через Пиренейский полуостров. В Испании началась народная
война против захватчиков. Учитывая важность Пиренейского
620
полуострова, англичане высадили под командованием Артура
Уэлсли (позднее лорд Веллингтон) войска в Португалии
и вынудили французов очистить ее. Война перенеслась в Испанию,
где англичане поддерживали испанское народное движение. Война
продолжалась шесть лет с переменным успехом. Англичане неодно-
кратно вынуждены были отступать к португальской границе (на
линию р. Тахо).
6 Канада, находившаяся под властью Франции с 1663 г., была
завоевана Англией во время франко-английской колониальной
войны, совпавшей по времени с Семилетней войной 1756—1763 гг.
В эту кампанию прославился английский генерал Уолф. 1
7 Самоа—острова Полинезийской группы, расположенные
в южной части Тихого океана. Часть этих островов по англо-гер-
манскому договору 1899 г. перешла во владение Германии.
В 1914 г. германские острова Самоа были заняты новозеландскими
войсками.
Остров Новая Гвинея, расположенный в Тихом океане, к северу
от Австралии, принадлежал до первой мировой войны Голландии
(западная часть), Англии (юго-восточная часть) и Германии (северо-
восточная часть). Во время войны германская часть острова была
занята австралийскими войсками.
8 Из Вест-Индских островов, принадлежащих Англии, глав-
ные—Ямайка и Багамские острова. Ямайка была завоевана англи-
чанами в 1655 г. Багамскими островами англичане овладели
в 1718 г., но в 1781 г. они были снова завоеваны- испанцами и
уступлены англичанам только в 1783 году. Кроме того, Англии
принадлежат Бермудские о-ва, Барбадос, Сент-Люсия, Тринидад
и другие острова Вест-Индии.
0 В XVII веке в Индии были учреждены французская,
голландская и английская торговые компании, боровшиеся между
собой за экономическое, а потом и за политическое влияние. Первое
крупное столкновение французов и англичан в Индии произошло
в 1746—1748 гг. и закончилось неудачно для англичан. Вторая
война вспыхнула в 1750 г. и привела в 1761 г. к полному пора-
жению французов, лишившихся в Индии почти всех своих вла-
дений.
10 Битва на Ипре—сражение во Фландрии, начавшееся 20 ок-
тября 1914 года, после занятия немцами Антверпена. Оно продол-
жалось около месяца и сопровождалось большими потерями
с обеих сторон.
11 Лувен—один из древнейших городов Бельгии (провинция
Брабант), богатый историческими памятниками,—был варварски
разрушен немцами в конце 1914 г. Были сожжены собор Св. Петра,
621
построенный в XV веке, ценнейшая библиотека старинного Лу
венского университета и другие научные учреждения.
12 Правительство Ллойд Джорджа было образовано в декабре
1916 г. Как и предыдущее правительство Асквита, оно было
коалиционным. Руководящим ядром в этом правительстве Ллойд
Джорджа был так называемый военный кабинет. В состав первого
военного кабинета вошли Ллойд Джордж, Бонар Лоу, Керзон,
Милнер и Гендерсон. Военный кабинет во главе с Ллойд Джорд
жем обладал, по существу, неограниченными полномочиями.
13 «Italia Irredenta»—«Неискупленная Италия». Ирредентизм
представляет собой политическое течение в Италии, требовавшее
присоединения к Италии всех находящихся под иностранным
владычеством земель, население которых говорит на итальянском
языке, или земель, составлявших в прошлом часть итальянских
владений. К таким областям ирредентисты причисляли южный
Тироль, Триест, Истрию и Далмацию, а также Ниццу, Корсику
и Мальту.
14 Нейтралитет Бельгии был гарантирован пятью великими
державами—Россией, Австрией, Францией, Англией п Прус-
сией—по договору об учреждении Бельгийского королевства
от 15 ноября 1831 г., а также договором от 19 апреля 1839 г.
15 Великое Герцогство Люксембургское было образовано Вен-
ским конгрессом в 1815 г. В силу личной унии оно управлялось
тогда нидерландским королем. В 1830 г. революция в Бельгии,
закончившаяся отделением Бельгии от Голландии, распространи-
лась и на Люксембург, вся территория которого, за исключением
самой крепости Люксембург, отошла к Бельгии. После длительных
переговоров великие державы договором от 19 апреля 1839 г.
признали часть Люксембурга за Голландией, оставив другую
часть за Бельгией.
16 Гельголанд—небольшой остров в Северном море на расстоя-
нии около 50 км от побережья Германии, был в 1890 г. уступлен
Англией Германии взамен получения протектората над Занзибаром
(Восточная Африка).
17 Венский конгресс, заседавший с сентября 1814 г. по 9 июня
1915 г., закрепил победу союзников над Наполеоном и, по словам
Энгельса, «разделил и распродал Европу», восстановив прежние
династии, совершенно не считаясь с национальным принципом.
Решения Венского конгресса были продиктованы волею трех
держав—России, Австрии и Англии. Франция была признана
в границах 1792 г. Германия оставалась разделенной на 38 госу-
дарств. Россия сохранила за собой Царство Польское, Бессара-
бию и Финляндию. Пруссия приобрела Познань с Торном, часть
622
Саксонии, нынешнюю Рейнскую провинцию, Вестфалию и Швед-
скую Померанию. Австрия получила Ломбардию и Венецию
и вернула себе утраченные во время наполеоновских войн Илли-
рийские провинции. За Англией осталась большая часть завоеван-
ных ею во время наполеоновских войн колоний. Бельгия и Гол-
ландия были объединены в Нидерландское королевство, в котором
Англия видела оплот против Франции. Рядом национальных войн
в течение XIX века решения Венского конгресса были сведены
на нет (отделение Бельгии от Голландии, объединение Италии
и т/ д.).
18 Болгария, когда началась первая мировая война, заняла
позицию нейтралитета, выжидая, какая из двух воюющих группи-
ровок предложит ей более выгодные условия. Военные неудачи
России летом 1915 г. в Галиции и Польше, а также неудача
англо-французской экспедиции на Галлиполи окончательно опре-
делили направление болгарской политики: 14 октября 1915 г.
Болгария вступила в войну на стороне центральных держав.
19 Супило—хорватский политический деятель,- через несколько
месяцев после начала войны посетил в качестве «уполномоченного
всей сербохорватской эмиграции» столицы стран Антанты, а также
и Ниш, где находилось сербское правительство. Он выступал за
политическое объединение сербов с хорватами и словенами.
20 Каннинг—английский министр иностранных дел (1822—
1827), выступил в 1823 г. против предложения Священного союза
о посылке французских войск для подавления восстания бывших
южноамериканских колоний Испании, отложившихся от нее во
время наполеоновских войн. Каннинг предложил Соединенным
Штатам выступить совместно в этом вопросе. Правительство США
отнеслось к этому сочувственно. В связи с этим предполагавшаяся
экспедиция не состоялась.
21 Президент Вильсон 18 декабря 1916 г. обратился к воюющим
державам с предложением приступить к обсуждению условий
мира. В ноте говорилось, что он не предлагает своего посредни-
чества при заключении мира, а только предлагает державам сфор-
мулировать их условия мира.
22 Имеется в виду первый неудачный поход англичан на Баг-
дад в конце 1915 г., когда английский экспедиционный корпус
генерала Таунсенда, потерпев неудачу под Багдадом, отошел
к Кут-эль Амаре, где был окружен турками, и после 147 дней
осады сдался 26 апреля 1916 г.
23 Битва на Сомме была попыткой большого прорыва герман-
ского фронта англо-французской армией. Это сражение не дало
ожидаемых результатов и, приняв характер «борьбы на измор»,
623
продолжалось четыре с половиной месяца. Продвижение ограни-
чилось всего 5—15 км на фронте в 50 км. Обе стороны понесли
почти равные потери (свыше 500 тысяч человек каждая).
24 Ютландское сражение—крупнейший морской бой первой
мировой врйны, происходивший 31 мая 1916 г. у Ютландского
побережья между английским флотом (под командованием адмира-
ла Джелико) и германским (под командованием адмирала Шеера).
25 7 рафальгар—мыс на Атлантическом побережье Испании,
недалеко от Кадикса и Гибралтара. Здесь 21 октября 1805 г. про-
изошло знаменитое морское сражение между английской эскадрой
под командой адмирала Нельсона и соединенным франко-испанским
флотом под командовавием^французского адмирала Вильнева и испан-
ского адмирала Гравина. Сражение закончилось победой англичан.
26 Выборы президента США состоялись в ноябре 1916 г. Пре-
зидент Вильсон был выставлен кандидатом от демократической
партии; от республиканской партии был выставлен Юз.
27 Бассейн Брие знаменит своей железной рудой, находится в
Восточной Франции. Руда этого бассейна дает большой выход ме-
талла высокого качества.
28 Русский верховный главнокомандующий вел. князь Нико-
лай Николаевич 14 августа 1914 г. обратился к полякам с воззва-
нием, которое провозглашало одной из задач войны соединение всех
частей Польши под властью русского царя. 5 ноября 1916 г. гер-
манский генерал-губернатор в Варшаве и австрийский генерал-губер-
натор в Люблине опубликовали от имени своих монархов манифес'1
о создании «независимого» польского государства. Согласно австро-
германскому тайному соглашению, в состав этого «государства» вклю-
чалась лишь часть территорий бывшего Королевства Польского.
К Германии и Австро-Венгрии должны были отойти на Западе новые
польские земли, а польское «государство»—получить «компенсацию»
за счет Украины и Белоруссии. В ответ на это царское правитель-
ство 15 ноября 1916 г. опубликовало декларацию о будущем устрой-
стве Польши на началах автономии в пределах России.
29 США вступили в войну 6 апреля 1917 г.
80 Премьер Южно-Африканского Союза генерал Бота в самом
начале войны заверил английское правительство в своей солидар-
ности с Англией и приступил к подготовке похода для завоевания
германских колоний в Юго-Западной Африке. Однако положение
осложнялось тем, что два бурских генерала: главнокомандующий
южноафриканской армией Бейере и Мариц (командовавший вой-
сками, расположенными на границе германских колоний)—подняли
восстание в Трансваале и Оранжевой Республике. Повстанцы,
поддержанные немцами, только после 10 месяцев упорной борьбы
624
сложили оружие. В июле 1915 г. войска Южно-Африкан-
ского Союза оккупировали германские колонии в Юго-Западной
Африке.
81 Сесил Родс—известный английский колониальный 'делец,
в конце XIX столетия контролировал всю алмазную и большую
часть золотодобывающей промышленности Южной Африки. За-
хваченные Родсом области Матабеле и Машок получили в честь
его название Родезии. Родс выдвинул проект сооружения железно-
дорожной и телеграфной линии от Кейптауна до Каира и добивался
его осуществления.
82 Наступление Нивеля—неудачное наступление, предприня-
тое англо-французскими армиями в Артуа (на р. Эна) в апреле—мае
1917 г. под командованием французского генерала Нивеля. Провал
наступления и тяжелые потери—132 тыс. французов и 80 тыс.
англичан—вызвали волнения в 16 корпусах французской
армии.
83 При Капоретто (па р. Изонцо) в конце октября 1917 г.
австро-венгерская армия, усиленная 7 немецкими дивизиями,
нанесла итальянской армии под командованием генерала Кадорна
сильное поражение. Остатки разбитых итальянских войск откати-
лись на 150 км. Потери итальянцев исчислялись в 40 тыс
убитых и раненых и около 300 тыс. пленных. От полного разгрома
итальянцев спасло прибытие 140 тыс. англо-французских войск
под командованием генерала Фоша и неспособность австрийской
армии развить успех.
34 Выборы в Конгресс США состоялись 5 ноября 1918 г. На этих
выборах Вильсон потерпел поражение: в палате представителей
республиканцы получили перевес над демократами в 43 голоса;
в сенате они также получили больше голосов, чем демократы.
36 На Парижской мирной конференции, открывшейся 18 ян-
варя 1919 г., руководящую роль] сначала играл Совет десяти
в составе глав правительств и министров иностранных дел Англии,
Франции, США, Италии, а также двух делегатов Японии.
Совет десяти был заменен Советом четырех, состоявшим из пред-
ставителей Франции (Клемансо), Англии (Ллойд Джордж), США
(Вильсон), Италии (Орландо).
36 Австро-венгерское правительство в конце 1917 г. неодно-
кратно пыталось зондировать почву о возможности заключения
мира. Узнав о решении австро-венгерского правительства напра-
вить в Швейцарию бывшего посла в Лондоне Менсдорфа, английское
правительство послало для переговоров с ним генерала Смэтса. Встре-
ча между ними состоялась 18—19 декабря 1917 г. в Женеве, но пере-
говоры не привели к какому-либо результату, так как Менсдорф
40 Ллойд Джордж
625
отказался обсуждать вопрос о сепаратном мире, а Смэтс не хотел
вести переговоры об условиях общего мира.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1 Ллойд Джордж имеет в виду выборы в английский парла-
мент 8 декабря 1918 г., приведшие к решительной победе пра-
вительственной коалиции, получившей в парламенте значитель-
ное большинство: из общего числа в 706 мест оно получило
526 мест.
2 Англичанка Эдит Кавелл—<сестра милосердия медицинского
института в Брюсселе, превращенного во время войны в военный
госпиталь; 5 августа 1915 г. она была арестована германскими
властями. Ей было предъявлено обвинение в том, что она укрывала
раненых английских и французских солдат. 11 октября военный
трибунал приговорил ее к расстрелу. Прйговор был приведен в ис-
полнение 12 октября 1915 г.
8 В конце июля 1916 г. немцы захватили английское судно «Брюс-
сель» и арестовали его капитана Чарльза Фрайэтта. Военным судом
ему было предъявлено обвинение в попытке протаранить немецкую
подводную лодку. Германские власти утверждали, что на суде
Фрайэтт заявил, что он действовал по предписанию английского
адмиралтейства. Суд приговорил Фрайэтта к смертной казни,
и он был расстрелян 28 июля 1916 г.
4 Уоррен Гастингс—генерал-губернатор Британской Индии
(1773—1784 гг). В 1784 гг. Гастингс был обвинен в тирании, превыше-
нии власти и хищениях и предан суду. Процесс длился с 1788 по
1795 г. и закончился оправданием Гастингса, на которого была воз-
ложена уплата судебных издержек в сумме 67 тыс. ф. ст.
6 После поражения при Ватерлоо в 1815 г. Наполеон, как
известно, был захвачен англичанами и отвезен на остров Св. Елены,
где и провел последние годы жизни под наблюдением международ-
ной комиссии.
6 После германской революции в ноябре 1918 г. председатель
совета министров нового баварского правительства Курт Эйснер
опубликовал ряд документов, доказывающих виновность Германии
в развязывании войны. Среди этих документов был рапорт послан-
ника Баварии в Берлине, который 18 июля 1914 г. сообщил сво-
ему правительству содержание австрийского ультиматума, вру-
ченного 23 июля Сербии. Эти документы показывают, что гер-
манское правительство было хорошо осведомлено о содержании
австрийского ультиматума задолго до его вручения Сербии.
626
1 Пассажирский пароход «Лузитания», шедший из Нью-Йорка
в Англию и имевший на своем борту 1255 пассажиров, был потоп-
лен германской подводной лодкой 7 мая 1915 г. недалеко от побе-
режья Ирландии. Погибло 1154 человека.
8 Генерал Смэтс принимал участие в составлении проекта Устава
Лиги Наций. В проекте была предложена особая система междуна-
родного режима колоний, получившая позднее название «мандат-
ной». Он впервые ввел в обращение термин «подмандатная» терри-
тория.
8 Германским министром колоний с 1911 по 1918 г. был Виль-
гельм Зольф, один из наиболее ярких проводников империалистиче-
ской политики кайзеровской Германии.
10 Германский генерал Пауль Леттов-Фор бек известен как орга-
низатор германской обороны в Восточной Африке; он удержал за
собой часть территории этой колонии в течение всей войны. После
перемирия в Европе Леттов сдался союзникам.
11 Речь идет об интервенции Германии и Италии в Испанской
республике в 1936—1939 гг. Войска интервентов действовали сов-
местно с войсками испанских мятежников, среди которых были
марокканские части.
12 На так называемых мирных гаагских конференциях 1899
и 1907 гг. были приняты конвенции о мирном решении международ-
ных споров, о законах и обычаях сухопутной войны, а также
некоторые другие.
13 Межсоюзнический Верховный совет был создан в октябре
1918 г. для выработки условий перемирия и мира с центральными
державами. Первое заседание его состоялось в Версале 29 октября
1918 г. Во время Парижской мирной конференции он фактически
был заменен Советом десяти.
14 Имеется в виду Брестский мир между Советской Россией,
с одной стороны, и Германией и ее союзниками—с другой, заключен-
ный 3 марта 1918 г.
16 7 мая 1918 г. в Бухаресте был подписан мирный договор
между Румынией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией,
Турцией и Болгарией—с другой. Версальский мирный договор
1919 г. аннулировал Бухарестский мир.
10 В конце войны в Англии была проведена некоторая демокра-
тизация избирательной системы. Было предоставлено право голоса
женщинам, достигшим тридцатилетнего возраста.
17 Ллойд Джордж имеет в виду мартовское наступление
1918 г.» предпринятое немцами против 5-й и 3-й английских армий.
Оно началось 21 марта и продолжалось до 6 апреля.
18 Во время избирательной кампании Ллойд Джордж и Бонар Лоу
627
40*
направили всем кандидатам в депутаты палаты общин, выставлен-
ным коалицией, специальные рекомендательные письма, в кото-
рых избирателей призывали голосовать только за этих кандидатов.
Противники коалиции иронически называли такие письма купонами,
сравнивая их с продовольственными карточками—купонами, сущест-
вовавшими в Англии во время войны.
19 Верховный военный совет союзников в январе 1918 г. при-
нял решение об образовании общего союзного резерва под командо-
ванием генерала Фоша. Это решение вызвало большое недовольство
среди английских военных во главе с начальником имперского
генерального штаба генералом Робертсоном и было использовано
оппозицией, попытавшейся свалить кабинет Ллойд Джорджа.
20 Английский парламент в апреле 1918 г. принял решение о рас-
пространении закона об обязательной воинской повинности
на Ирландию, однако из-за сопротивления ирландского народа
всеобщую воинскую повинность в Ирландии ввести не удалось.
21 В мае 1915 г. в Англии произошел политический кризис,
приведший к образованию коалиционного кабинета во главе с преж-
ним премьер-министром либералом Асквитом. В новый кабинет
наряду с либералами вошли также консерваторы Бонар Лоу,
Бальфур, Остин Чемберлен и др.
22 Ллойд Джордж имеет в виду так называемое национальное
правительство Макдональда, созданное в 1931 г. В этом правитель-
стве руководящую роль играли консерваторы.
23 Выражение «клочок бумаги» принадлежит германскому
канцлеру Бетман-Гольвегу, который в разговоре с английским
послом в Берлине Гошеном так назвал договор о гарантии бель-
гийского нейтралитета.
24 Имеется в виду речь Вильсона, с которой он обратился
10 мая 1916 г. в Филадельфии к гражданам иностранного проис-
хождения, только что натурализовавшимся в США.
25 Ллойд Джордж имеет в виду президента Германской рес-
публики Эберта.
26 Ллойд Джордж имеет в виду мирное предложение совет-
ского правительства державам Антанты и США, переданное 24 де-
кабря 1918 г. из Стокгольма членом коллегии НКИД М. М. Лит-
виновым для президента США.
27 Речь идет об англо-японском соглашении в форме обмена
нот между английским послом в Токио Грином и японским минист-
ром иностранных дел Мотоно 16—21 февраля 1917 г. Английское
правительство заявляло в этом соглашении, что оно поддержит
на Мирной конференции притязания Японии на получение при-
надлежащих Германии прав в Шаньдуне и на расположен-
628
ные к северу от экватора германские острова в Тихом океане. Со
своей стороны Япония обещала поддержать притязания Англии
на германские острова, расположенные в Тихом океане к югу от
экватора.
28 «Белая Австралия»—термин, употребляемый в австралий-
ской политической литературе и означающий стремление не допу-
стить иммиграции в Австралию лиц, не принадлежащих к белой
расе.
29 Доктрина Монро получила свое название от имени прези-
дента Соединенных Штатов Монро (1817—1825), который в послании
конгрессу от 2 декабря 1823 г. заявил: «Американские континенты,
пользуясь всеми свободными, независимыми условиями, которыми
они обладают и которые они поддерживают, в настоящее время не
могут рассматриваться как объекты для будущей колонизации
какой-либо европейской державы». Эго послание явилось ответом
на попытку Священного союза восстановить власть Испании над
провозгласившими свою независимость ее бывшими колониями
в Латинской Америке.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1 В ходе мексиканской буржуазно-демократической революции
1910—1917 гг., принявшей в значительной степени характер борьбы
народных масс против американских империалистов, президентом
Мексики в 1914 г. стал В. Карранса, крупный помещик и буржуаз-
ный политический деятель. Карранса выступал против интервенции
империалистов США в Мексике в 1914 и 1916—1917 гг. Он был
свергнут с поста президента и при попытке бежать из страны убит.
2 Ридделл—издатель английской воскресной газеты.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1 Город Реймс был занят немцами в сентябре 1914 г. После
битвы на Марне немцы вынуждены были оставить его. Они систе-
матически обстреливали город, в результате чего пострадал зна-
менитый Реймский собор, построенный в XIII веке.
2 Маркиз Лафайет—известный деятель французской буржуаз-
ной революции, в молодости принял деятельное участие в борьбе
Соединенных Штатов Америки за независимость. Когда США про-
возгласили независимость, Лафайет снарядил на собственные сред-
ства корабль и во главе отряда добровольцев отправился в Аме-
рику, где вскоре был произведен в генералы. Действия его отряда
629
способствовали победе американцев. Когда Лафайет снова приехал
в Америку, ему была оказана там торжественная встреча.
Французский маршал Жан-Батист Рошамбо был послан
в 1780 г. в Америку во главе 6-тысячного отряда, который помог
американцам одержать победу над англичанами при Йорктауне.
8 Техас—юго-западный штат США, расположенный на побе-
режье Мексиканского залива; отделен от Мексики рекой Рио-
Гранде; Калифорния—штат США на берегу Тихого океана. Техас
до начала XIX в. входил в состав колониальных владений Испании.
После объявления Мексикой независимости (1821) Техас входил
в ее состав. Стремление США аннексировать Техас привело к войне
между Мексикой и США, закончившейся поражением Мексики,
По мирному договору 1848 г. Мексика отказалась от своих прав
на Техас. Что касается Калифорнии, то она принадлежала Мексике
до 1846 г., когда была захвачена Соединенными Штатами Америки.
4 Город Фиуме по Лондонскому договору с Италией от 26 ап-
реля 1915 г. должен был отойти к будущему государству сербов и
хорватов. На Мирной конференции Италия настаивала на пере-
даче ей этого города.
6 Хауз был крупным землевладельцем штата Техас.
ГЛАВА ПЯТАЯ
1 Елисейский дворец—резиденция президента Франции. Пуан-
каре был президентом с 1913 по 1920 г.
2 Главнокомандующим английской армии во время англо-
бурской войны был лорд Робертс.
8 Ллойд Джордж имеет в виду мирный договор, заключенный
после англо-бурской войны 1899—1902 гг.
4 Участники движения «суфражисток» требовали предостав-
ления избирательного права женщинам (от слова «суфраж»—изби-
рательное право).
6 Парламентский закон, о котором идет речь, лишил палату
лордов права вносить изменения в финансовые законопроекты, а в
отношении остальных законопроектов оставлял за ней право отвер-
гать их дважды, после чего законопроект, если он был принят в тре-
тий раз палатой общин, становился законом, невзирая на позицию
палаты лордов. Этот закон был принят в результате длительной по
литической борьбы. Видную роль в этой борьбе играл Ллойд Джордж,
который в 1909 г., будучи министром финансов либерального пра-
вительства Асквита, внес на утверждение парламента бюджет,
предусматривавший увеличение подоходного и наследственного
налога и поэтому вызвавший сильное недовольство крупных земле-
630
владельцев и промышленников. Последние добились, что этот бюд-
жет, прошедший через палату общин, был отвергнут палатой лордов,
которая до того времени обычно не вмешивалась в бюджетные дела.
6 Лорд Нортклифф был владельцем газет «Дейли мейл»,
«Дейли миррор» и «Таймс».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1 В начале 1918 г. в Англии была образована специальная
комиссия для выработки проекта Устава Лиги Наций под предсе-
дательством лорда Филлимора. Выработанный ею к концу марта
1918 г. проект известен как «проект Филлимора».
2 Покушение на Клемансо было произведено 18 февраля
1919 г., когда он, выйдя из дома, садился в автомобиль. В Кле-
мансо было сделано несколько выстрелов из револьвера, и он был
легко ранен. Покушавшийся был задержан и назвался Коттеном. На
следствии Коттен заявил, что он анархист и что хотел убить Кле-
мансо, так как видел в нем главное препятствие к быстрому заклю-
чению мира. 14 марта 1919 г. парижский военный суд приговорил
его к смертной казни. Однако президент Пуанкаре заменил ему
смертный приговор десятилетним тюремным заключением.
3 Мосул, где имеются богатые нефтяные источники, приобрел
особое значение во время первой мировой войны в связи с перего-
ворами между державами Антанты о разделе азиатских владений
Турции. По соглашению Сайкс—Пико, заключенному в 1916 г.
между Англией и Францией, Мосул отходил в сферу влияния
Франции. Однако по окончании войны с Турцией в 1918 г.
Мосул был занят оперировавшими в Месопотамии английскими
войсками, которые находились там в течение всего периода Мирной
конференции. Соглашение между Англией и Францией по вопросу
о Мосуле было достигнуто в сентябре 1919 г. и подтверждено на
межсоюзнической конференции в Сан-Ремо в апреле 1920 г., когда
Франция отказалась от претензий на Мосул, выговорив себе 25 про-
центов нефтедобычи этого района. Что касается Киликии, то пере-
дача ее Франции была предусмотрена еще соглашением 1916 г.
Конференция в Сан-Ремо подтвердила это решение.
4 Фейсал—третий сын бывшего короля Хиджаза Хусейна ибн-
Али, руководил национальным движением в Сирии, занятой в по-
следний период войны английскими войсками.
6 Абд-эль-Кадер (1808—1883)—приобрел известность своими
удачными войнами против французов. Когда французы завоевали
Алжир (1830—1831), арабские племена восстали и избрали
своим эмиром Абд-эль-Кадер а. После кровопролитной войны,
631
продолжавшейся 15 лет (1832—1847), Абд-эль-Кадер сдался фран-
цузам и был отправлен во Францию.
6 Лондонским соглашением с Италией от 26 апреля 1915 г.
державы Антангы признали, что «в случае полного или частичного
раздела Азиатской Турции она (Италия) должна будет получить
равноценную часть в средиземноморских областях, смежных
с провинцией Адалией, где Италия приобрела уже права и
интересы».
7 В Спа, небольшом курорте в Бельгии, заседала созданная
на Парижской конференции специальная комиссия по перемирию.
8 «Экспедиция Франте д'Эспереъ—провалившийся поход интер-
вентов на юге России в 1919 г., который возглавлялся французским
генералом Франше д’Эспере.
9 Статья 8 соглашения о продлении перемирия от 16 ян-
варя 1919 г. гласила: «Чтобы обеспечить снабжение Германии
и остальной Европы продовольственными припасами, германское
правительство примет все нужные меры, чтобы поставить на время
действия перемирия весь германский торговый флот под контроль
и под флаг союзных держав и Соединенных Штатов; в этом во-
просе указанным державам будет оказывать содействие германский
делегат. Это соглашение не предрешает ни в чем окончательной
судьбы этих кораблей».
10 Тешинский округ входил в состав бывшей Австро-Венгерской
империи и был предметом спора между Польшей и Чехосло-
вакией.
11 В 1772 г. был произведен первый раздел Польши между
Россией, Пруссией и Австрией.
12 Ллойд Джордж имеет в виду захват Вильно польскими
войсками в октябре 1920 г. За несколько дней до этого (17 октября
1920 г.) в Сувалках было подписано соглашение между Поль-
шей и Литвой, по которому Польша обязалась^ передать Вильно
Литве.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1 Заседание Верховного совета, состоявшееся в г. Канне 6 ян-
варя 1922 г. с участием представителей Англии, Франции, Италии,
Бельгии и Японии, обсуждало вопрос о признании Советской Рос-
сии. Было принято решение о созыве в Генуе конференции в целях
«экономического восстановления Центральной и Восточной Европы»
и возобновления международных торговых сношений.
632
2 Генуэзская конференция заседала с 10 апреля по 19 мая
1922 г.
3 Барту, будучи министром иностранных дел Франции, в 1934 г.
вел переговоры о заключении «Восточного Локарно», которое охва-
тило бы Германию, СССР, Польшу, Чехословакию и Прибалтийские
государства. Франко-советский пакт о взаимопомощи был подписан
2 мая 1935 г., уже после убийства Барту.
4 Утверждение Ллойд Джорджа, что антисоветская интервен-
ция империалистов Антанты преследовала только цели воссоздания
Восточного фронта, не соответствует исторической правде и опро-
вергается уже тем фактом, что наибольший размах эта интервенция
получила после разгрома Германии.
6 Вандея—провинция Франции и Тулон—город, находящий-
ся на юге Франции, были ареной контрреволюционных выступ-
лений против правительства Французской республики в 1793—
1796 гг.
6 Фокс Чарлз Джеймс (1749—1806)—известный английский
политический деятель, в эпоху Французской революции был
лидером партии вигов, приветствовал Французскую революцию
как «величайшее и притом лучшее событие всемирной истории».
Он возражал против политики правительства Питта, настаивая на
заключении мира с Францией.
7 После революции 1918 г. в Германии ставленник германских
властей Скоропадский 14 декабря 1918 г. бежал из Киева. После
этого при поддержке англо-французских империалистов была
создана буржуазными националистами Украины «Директория» во
главе с Петлюрой и Винниченко. 5 февраля 1919 г. в Киеве была
восстановлена советская власть. К марту 1919 г. правительство
«Директории» было изгнано из Украины.
8 Резко враждебный Вильсону орган Республиканской
партии.
9 В Киеве в это время была не Центральная рада, а «Директо-
рия» Петлюры—Винниченко. Польское правительство Пилсудского
вело захватническую политику по отношению к Восточной
Галиции.
10 Речь идет о событиях в Судане в 80-х гг. XIX столетия,
когда там вспыхнуло национально-религиозное движение, возглав-
ляемое Мохаммед-Ахметом. В 1883 г. он разбил египетскую армию,
которой командовали английские офицеры. После этого прави-
тельство Гладстона послало в Судан генерала Гордона. Однако
египетская армия снова была разбита, а сам генерал Гордон вы-
нужден был запереться в Хартуме. На помощь ему была послана
новая армия генерала Уэлсли. Но [прежде чем она дошла до
633
Хартума, город сдался восставшим и Гордон был убит (январь
1885 г.).
11 Венгерская Советская республика существовала с 21 марта
по 1 августа 1919 г.
12 Английские войска были изгнаны из Баку 24 августа
1919 г. К концу того же месяца они эвакуировали все Закавказье.
В Батумской области английские войска оставались до марта 1921 г.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1 Петроградская межсоюзническая конференция состоялась
в январе—феврале 1917 г. Французский делегат на конференции—
Думерг—был принят Николаем II, которому он изложил пожелания
Франции в вопросе о ее восточных границах с Германией. Николай II
обещал поддержать пожелания Франции на Мирной конференции.
Французское правительство со своей стороны еще раз подтверж-
дало соглашение 1915 г. о разрешении вопроса о Константинополе
и проливах, согласно «вековым стремлениям России», и признавало
за Россией полную свободу в определении ее западных границ.
Эта договоренность была оформлена обменом нотами между обоими
правительствами от 14 февраля—11 марта 1917 г. Со стороны
Франции соглашение было подписано специальным уполномоченным
Франклен-Буйоном.
2 Документы эти были опубликованы в «Известиях Централь-
ного Исполнительного Комитета и Петроградского Совета рабо-
чих и солдатских депутатов» 10 (23) ноября 1917 г.
3 В противовес усилившемуся после войны влиянию Англии
на Ближнем Востоке, и в частности в Греции, французское прави-
тельство в период греко-турецкой войны вело сепаратные пере-
говоры с кемалистской Турцией, приведшие к подписанию 20 ок-
тября 1921 г. франко-турецкого соглашения в Анкаре.
4 . Захвату Абиссинии Италией предшествовало соглашение
между Лавалем и Муссолини от 7 января 1935 г. об исправлении
франко-итальянской границы в Африке. Во время этих перегово-
ров Лаваль дал согласие на захват Абиссинии Италией.
6 Бисмарк действительно вначале был против аннексии Эль-
заса, считая, что в результате ее будет неизбежна новая война
с Францией. Он согласился на аннексию потому, что на этом реши-
тельно настаивал генеральный штаб во главе с Мольтке, который
мотивировал необходимость ее соображениями стратегического
и экономического характера.
6 В Трире (Рейнская область) велись переговоры с герман-
скими уполномоченными о продлении срока перемирия; продление
634
имело место трижды: 13 декабря 1918 г., 13 января и 17 февраля
1919 г.
7 Во время франко-прусской войны Париж выдержал осаду
в течение четырех с половиной месяцев. 19 сентября 1870 г. герман-
ские войска подошли к Парижу и осадили его. Париж капитулиро-
вал только 29 января 1871 г., главным образом из-за отсутствия
продовольствия.
8 Цзяо-чжоу (Киао-Чао)—опорный пункт Германии в Китае
(провинция Шаньдун), был занят немцами в конце 1897 г. По дого-
вору от 6 марта 1898 г. между Германией и Китаем эта территория
была передана Германии в аренду на 99 лет. Германия владела ею
до первой мировой войны; в 1914 г. Цзяо-чжоу был захвачен
японцами.
° По Франкфуртскому миру от 10 мая 1871 г., заключенному
после франко-прусской войны, Франция обязалась внести 5 млрд,
франков контрибуции в следующие сроки: 500 млн.—через 30 дней
после ратификации мирного договора; 1 млрд.—в течение года,
500 млн.—в 1872 г., а остальные 3 млрд.—не позднее 1874 г. Эвакуация
департамента Уазы и других областей, а также фортов Парижа
должна была «произойти тогда, когда .германское правительство
найдет, что восстановление порядка во Франции даст достаточную
гарантию выполнения .Францией наложенных на нее обязательств,
и во всяком случае по уплате Францией третьего полумиллиарда
франков». Тьер, заключив несколько заграничных займов, ускорил
срок выплаты первых взносов контрибуции, и в связи с этим были
эвакуированы занятые германскими войсками французские области.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
1 Ллойд Джордж имеет в виду смертный приговор, вынесенный
и приведенный в исполнение во время английской революции ко-
ролю Карлу I Стюарту в 1649 г.
2 В 1848 г. под влиянием революционных событий в Европе
в итальянских областях, отошедших по решению Венского конгресса
к Австрии, началось сильное антиавстрийское движение, привед-
шее к восстанию в Милане, а затем и во всей Ломбардии. Это дви-
жение было поддержано королем Сардинии и Пьемонта Карлом
Альбертом, что привело к итало-австрийской войне 1848—1849 гг.
Война в конце концов приняла неблагоприятный для Пьемонта
характер. Карл Альберт вынужден был отречься от престола,
и в марте 1849 г. в Милане был подписан мирный договор, подтвер-
дивший указанное выше решение Венского конгресса и обязав-
635
ший Сардинию уплатить контрибуцию в размере 75 млн.
франков.
8 Война 1866 г. между Австрией и Пруссией была заключитель-
ным этапом в борьбе этих двух стран за преобладание в германском
союзе. После поражения при Садовой Австрия вынуждена была
3 октября 1866 г. подписать мир, по которому она признала пре-
обладание Пруссии в германском союзе и согласилась выйти из
него; она уступила Италии Венецианскую область и отказалась
в пользу Пруссии от своих прав на Шлезвиг-Голыптинию. Кроме
того, она обязалась уплатить контрибуцию в 40 млн. прусских
талеров.
4 Статья II Лондонского договора с Италией от 26 апреля
1915 г. гласит: «При возмещении военных издержек настоящей
войны Италия получит долю, соответствующую ее усилиям и жерт-
вам».
5 Имеется в виду экономическая конференция представителей
держав Антанты, заседавшая с 14 по 17 июня 1916 г. в Париже.
6 Бриан был председателем Совета министров Франции с ян-
варя 1921 г. по январь 1922 г., а также в 1925, 1926 и 1929 годах.
7 Под «неукротимым маленьким лотарингцем» Ллойд Джордж
разумеет Пуанкаре, родившегося в Лотарингии.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1 Острова Новые Гебриды расположены в юго-западной части
Тихого океана. По соглашению 1887 года между Францией и Ан-
глией на Новых Гебридах был установлен франко-английский кон-
доминиум.
2 На Берлинской конференции 1889 г. Германия, Англия
и США признали острова Самоа независимым и нейтральным госу-
дарством. Соперничество держав на островах продолжалось и после
этого. Воспользовавшись затруднениями Англии во время англо-
бурской войны, Германия заключила с ней в 1899 г. договор, по ко-
торому часть островов Самоа перешла к Германии, а часть—к США.
Англия получила компенсацию в Полинезии и Африке. Таким обра-
зом, с 1899 г. на островах Самоа установлен кондоминиум США
и Германии.
8 В 1909 г на конференции четырех английских самоуправ-
ляющихся колоний—Капская область, Наталь, Трансвааль и Оран-
жевая Республика—была выработана конституция Южно-
Африканского Союза, утвержденная английским парламентом
в 1910 г.
636
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
1 Бюжо—французский генерал, начавший свою военную
карьеру при Наполеоне I и получивший маршальское звание за
руководство военными операциями в Алжире.
2 При Иене 14 октября 1806 г. произошло сражение между
прусскими войсками и войсками Наполеона, окончившееся победой
французов. Через несколько дней после этого французы вступили
в Берлин. Что касается «ошибки Наполеона», то Ллойд Джордж
имеет в виду военные реформы Шарнхорста, сумевшего обойти
условия Тильзитского мира об ограничении прусской армии.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
1 Речь идет о мероприятиях по ограничению японской имми-
грации в США, Канаду и Австралию, принятых правительством
этих стран.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
1 Ахенский конгрессу заседавший с 1 октября по 14 ноября
1818 г., в котором приняли участие Россия, Австрия, Англия,
Пруссия и Франция, имел своей основной задачей вновь утвердить
установленную Священным союзом политическую систему в Европе.
2 Инициатива созыва этой конференции принадлежала швей-
царскому правительству, но формально она была созвана Виль-
гельмом II, усматривавшим в ней одно из средств борьбы с рабочим
движением.
8 Лейбористская партия приняла решение о выходе из коалици-
онного правительства и прекращении так называемого «гражданского
мира» 14 ноября 1918 г. Это решение было вызвано общим обостре-
нием классовых противоречий и классовой борьбы в Англии после
первой мировой войны и победы Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции в России.
4 Во время войны правительство Англии установило свой
контроль над железными дорогами. После окончания войны пра-
вительственный контроль над железными дорогами был снят.
G Томау Альбер (1878—1932)—один из лидеров французской
социалистической партии, социал-шовинист. В первую мировую
войну занимал министерские посты. В 1917 г. приезжал в Россию
для помощи Временному правительству в продолжении войны на
стороне Аьтанты. В 1919—1932 гг. был директором Международ-
ного бюро труда.
637
указатель имен
А
Абд эль-Кадер, эмир Алжира-
253, 631—632
Алленби, Эдмунд, лорд—34, 253
Альберт I, король Бельгии—364
д’Аннунцио, Габриеле—207—
208, 253
Асквит, Герберт Генри (лорд
Оксфордский и Асквит)—32—
37, 54, 147—150. 152—155,
158, 184, 378, 382, 401—403,
622, 628, 630
Б
Бальфур, Артур Джеймс—14,
74, 76—77, 109, 119, 127—128,
162—163, 166—169, 184, 194,
229, 231—232, 235, 242. 258,
278, 281, 295, 299—300, 302—
304, 307, 309, 313, 317, 321 —
323, 331, 343, 413, 416—417,
440, 448, 473. 475—477, 500,
504. 509, 512, 555—556, 580,
585, 588—592, 600, 602, 605,
628
Барнс, Джордж—184, 244. 282,
539, 550—564. 568, 584, 598,
605
Барту, Жан Луи—220, 274, 335,
340, 496, 632
Батлер, Гарольд—554, 570
Бейере, Христиан Фредерик—
63, 624
Бекер, Н. Д. —241
Бенсон, адмирал—249
Бетман-Гольвег, Теобальд—628
Биркенхед. лорд (Смит Ф. Е.)—
94—95, 97—105, 123—124, 606
Бисмарк, Отто, фон Шёнгаузен—
336, 497, 548, 634
Бланки, Жером—546
Бойл, полковник—286
Бонар Лоу. Эндрью—122, 126,
144—146, 150, 153—155, 168,
184, 194, 220, 229, 235—236,
263—264, 281, 317, 389—390,
396, 403—404, 412—413, 416,
477, 479—483, 535—537, 539,
622, 627 •
Борк, Эдмунд—97
Борден, Роберт—107, ПО, 174—
175, 181 — 184, 189, 279, 282.
285, 299—304, 410, 413,447—
448, 456, 459—460, 473, 539
Бота, Луис—63, 225—228, 441,
460, 463—466, 539, 583, 602,
616. 624
Боттомли, Горацио—618—619
Бранд—433
Братиану, Ион—597
Бриан, Аристид—219, 331—332,
340, 439. 496, 569, 636
Брокдорф-Ранцау, Ульрих,
граф—231, 572—575, 577—
578, 582, 592, 595, 601, 611
Буржуа, Леон—242, 246—247
516, 519—521, 524—525, 528,
533—534, 540—541
Бюжо, Томас Роберт, маршал—
505, 637
638
в
Ван ден Гойвел—418
Вейган, Максим, генерал—119
Веллингтон, Артур Уэлсли,
лорд—34, 339, 621
Венизелос, Элефтерий—246, 535.
569
Вивиани, Рене—33—34, 37
Вильгельм II, германский им-
ператор—89—93, 96—105,
123—130, 157, 159, 548, 637
Вильнев, Пьер Шарль, адми-
рал—624
Вильсон, Вудро—12—14, 16—17,
20—21, 36, 55—60, 68—69,
71—74, 76—84, 109, 118, 123,
127, 129—130, 132—140, 143,
146, 153, 158—174, 176, 187,
189—190, 194—218, 221—222,
224—225, 227, 231, 238—242,
246—247, 262—263, 267, 270—
272, 284, 287,291—292,295—
296, 298—299, 306—314, 317,
332, 340—343, 346, 357, 362,
365—366, 368, 370, 412—413.
419, 422, 424—425, 427, 434,
440—441, 447—449, 452—459,
462—466, 468, 474, 478, 485,
489, 491—493, 495, 497, 499,
502, 515—517, 519—520 524—
525, 534, 539—540, 557, 569,
573, 576, 578, 586, 589, 608—
611, 620, 623—625, 628, 633
Вильсон, Генри, фельдмаршал—
119, 347, 509, 600
Винниченко, В. К. —633
Г
Галифакс, Эдуард Фредерик Вуд
(лорд Ирвин)—9
Галлер, Иосиф, генерал—271 —
272, 319
Гардинг, Чарльз, лорд—186, 477
Гастингс, Уоррен—97, 101, 626
Гендерсон, Артур—402, 551, 622
Георг V, король Англии—119,
160
Гиббс, Герберт—393—394, 411
Гилл, Ч. Ф.—94, 103
Гитлер, Адольф—8—10
Гладстон, Уильям Юарт—142,
304, 620, 633
Гогенцоллерны—334
Гомперс, Сэмюэл—554
Гордон, Чарльз Джордж, гене-
рал—633—634
Гошен, Эдуард—628
Гравина, адмирал—624
Грей, Эдуард (виконт, фалла-
дон)—35. 44, 53, 537
Грин—628
Гроций, Гуго де Гроот—96
Гувер, Герберт—256, 266
Д
Дантон, Жорж Жак—285
Дегут'1, генерал—510
Деловин, Малколм—554
Деникин, А. И.—14,175, 255, 290,
294—295, 303, 326 328—330
Дерби Эдвард Джордж Стенли,
лорд—229
Джелико, адмирал—624
Джонс, Кеннеди—478, 481—
483, 491—492
Диац, генерал—508
Дизраэли, Бенджамин (граф
Бикон сфилд)—142, 230
Дикин, Альфред—226
Дмовский, Роман—272
Дуайфорский, граф—см. Ллойд
Джордж
Думер, Поль—405, 426
Думерг, Гастон—332, 634
Дэвис, Норман —427
Дю Кэйн, генерал—323, 338
Дютаста —186—187
Ж
Жорес, Жан—220—221
3
Зольф, Вильгельм—112, 627
К
Кавелл, Эдит—92, 626
Кадорна, генерал—625
Камбон, Поль—331, 343
Канлифф, лорд—383, 393—394,
406, 408, 410, 417,427, 430, 584
Каннинг, Джордж—52, 623
639
Карл Альберт, король Пьемонта
и Сардинии—635
Карл I Стюарт, английский ко-
роль—376, 635
Карранса, Венустиано—190, 629
Карштедт, Оскар—116
Кейнс., Джон М.—382—384, 386,
390, 408, 431—434
Кемаль-паша (Ататюрк), Гази
Мустафа—332
Керенский, А. Ф.—293, 487
Керзон, Джордж Натаниел,
лорд—18—19, 89—93, 95, 108,
110—111. 163 167—168, 170,
173—174, 184 , 229, 232, 278,
281, 286, 622
Китченер, Гораций Герберт,
лорд—225
Клайв—166
Клайне, Джон Роберт—493,
616—617
Клемансо, Жорж Бенжамен-
12, 16—17, 19,21,74—79,81 —
83, 87, 89—93, 105, 119 123—
124, 126—128, 131—133, 158—
159, 161, 171, 173, 181, 186—
187, 192, 194—195. 197—198,
200, 206—208, 210, 214—221,
231, 241,243, 245—246, 248—
255, 258, 260—261, 265—266,
278, 284, 295, 299, 305, 307—
313, 319, 323—324, 332—333,
335, 340—341, 343. 346, 357,
361—362, 364—367, 371, 414—
417, 419. 426, 434, 441, 457—
459, 467—468, 478, 494—497,
499—501, 508—511, 524,557,
569, 572—573, 586, 595, 601 —
602, 604, 608, 610—611, 614,
625, 631
Клоц —261—265, 405, 418—
419, 426, 500
Колчак, А. В.—14, 255, 289-
290. 326—330
Конт, Огюст—372
Корбетт, Джулиан—518
Коттен—631
Краснов, П. Н.—294
Кроу, Эйр—518
Крупп, Фридрих—532
Кук, Джозеф—164, 176, 286
301, 536, 538—539
Кулидж, Кальвин—210, 212
Кэрр, Филипп (маркиз Лотиан)—
640
231—232, 320—324, 333, 341 —
343, 347
Кэстлри, Роберт Стюарт (лорд
Лондондерри)—34, 339, 620
Л
Лаваль, Пьер—332, 634
Лансинг, Роберт—72—73, 77,
80, 214, 238, 240—242, 418,
421—422, 424—425, 506, 576
Лафайетт, Мори Жозеф Поль,
маркиз—197, 629
Ле Бон, адмирал—249
Легран, Даниель—547
Ленин, В. И.—5—6, 9, 13.
15—17, 22. 265. 280, 282, 293,
301, 324
Ленсдаун, Генри, лорд—32, 57
Лерхенфельд. посланник—101,
626
Леттов-Форбек, Пауль, фон—
118, 627
Линкольн, Авраам—162, 203—
204
Литвинов, М. М.—166, 296—297,
307, 628
Ллойд Джордж, Дэвид (граф
Дуайфорский)—5—23, 25—26,
28—30, 53—54, 57, 60—65. 67—
69, 73—79, 81—84.87—89,91.
93, 105—106, 108, 111, 119—
127, 129—130, 132, 136, 141 —
146, 149—150, 152—158, 161 —
171, 173—175, 177—179, 181,
183—184, 189, 192, 194, 199—
200,203, 206—207, 210, 216—
217. 221, 225—228, 230—237,
241—242, 244—245, 247—256,
258—260, 262, 265, 274, 276,
278—279, 282—288, 291, 294—
300, 302—307, 309—313, 317—
318, 320—321. 324—326, 328—
329. 332, 340—343, 346—350,
353—354, 357—362, 364—366,
370, 372, 373, 389—407, 410,
412—417, 419—420, 426, 429,
433, 441, 443—444, 449—455,
457—460, 463—464, 467—468,
473, 479—480, 482—485, 487—
492, 495, 497—498, 504—511,
513,515—516. 527,534, 536—
539,553,555,557,569—570,580,
582-586, 588, 592, 594-597,
599—600, 602—604, 606, 608—
611, 613—615, 617—618, 622,
625—627, 630, 632—633, 635—
636
Лодж, Кэбот—138—139, 246,
519
Локкарт, Брюс —301
Лонг, Уолтер, лорд—106 173,
393, 407, 410
Лорд—609
Лорье, Уилфред—226
Лотиан, маркиз—см. Кэрр,
Филипп
Лушер, Луи—261, 346,405,613
Львов, Г. Е.—298
М
Макдональд, Дж. Рамсей—619,
628
Макдоннел, Джон—94, 103
Макино, барон—312—313, 459,
540
Маклин, Доналд—615—616
Манжен, генерал—259
Марескотти, А.—10
Мариц, генерал—624
Маркс, Карл—546
Массей, Уильям Фергюсон-
446—447, 460, 463, 585, 603
Менсдорф, граф—85, 626
Милнер, Альфред, лорд—108 —
109, 111, 175, 184,225—226,
228—231, 409, 470, 501, 539,
583, 596, 603—605, 622
Мильеран, Александр Этьенн—
636
Милюков, П. Н.—318
Мольтке (Старший), Хельмут
Карл Бернхард, граф—336,
634
Монро, Джеймс—173, 629
Монтэгю, Э. С.—110, 304, 409,
413, 594
Мотоно,—628
Мор, Дж. Ф.—94
Морган, Дж., X., профессор—94
Морис, Фредерик Б., генерал—
143, 150—151, 155, 158, 569
Морлей, Джон—269
Моуд, Стенли—34
Мохаммед-Ахмет—633
Муссолини, Бенито—10, 332,
634
Мэзис, д-р—341—342
Н
Наполеон I Бонапарт, импера-
тор Франции 34, 96, 128, 160,
164, 197, 339, 377, 508, 620,
622, 626, 636
Наполеон III, император Фран-
ции—125, 632
Нельсон, Горацио, адмирал—
160, 624
Нивель, Р., генерл—65, 625
Николай II, русский импера-
тор—332, 634
Николай, король Черногории—
43
Николай Николаевич, русский
великий князь—623
Никольсон, Гарольд—10
Нокс, Альфред, генерал—289
Нортклифф, лорд—193, 232—
237, 402—403, 477—478, 491;
631
Нуланс, Жозеф—290—293, 297
О
О’Коннор, Т. П.—617J
Орландо, Витторио Эмануэле—
79, 82. 105, 123, 126—127, 181,
194, 222—225, 245—246, 311 —
312, 414, 441, 456, 494, 502,
557, 625.
Оуэн, Роберт—546
П
Падеревский, Игнацы Ян—271,
295
Першинг, Жан Жозеф, гене-
рал—508
Петлюра, С. В.—633
Петэн, Арни Филипп, маршал—
499, 508
Пилсудский, Юзеф—269—272,
633
Питерсон, Дж.—94, 103
Питт (Младший), Уильям—34.
279, 620, 633
Пишон, Стефан Жан Мари—68.
73—74, 264, 290, 292, 466
41 Ллойд Джордж
641
Пламер, генерал—257, 259—260
Поллард, А. Ф.—518
Поллок, Фредерик—94
Пуанкаре, Раймон—210, 219—
222, 274, 335, 340 367—371,
426, 439, 478, 496—497, 630—
631, 636
Пэйдж. У. X.—140, 213
Р
Ранцау—см. Брокдорф-Ранцау
Рассел, Ч. А.—94
Рединг, лорд—94, 161. 173,
300—301. 304—305
Редклифф, лорд—303
Ридделл, лорд—192—193, 629
Ричардс, Эрл—115
Робертс, Фредерик Слэй, лорд—
630
Робертсон, Уильям—135, 234,
628
Родней—160
Родс, Сесил—230, 625
Роуз, Дж. Голланд—518
Рошамбо, Жан Батист—197, 630
Рузвельт, Теодор—139, 198—
199 203
Рут, Елихью—138—139, 246
С
Савинков, Б. В—318—319
Сазонов, С Д.—290, 298, 306—
307, 318, 332
Самнер, лорд—377, 383, 406,
417, 420, 422—423, 427, 430.
584
Сесил, Роберт (лорд Челвуд-
ский)—163, 165—166, 170,
175—176, 183, 242. 245—246,
285, 516, 525, 534, 536, 539,
597, 616
Симон—449—454, 457
Скавениус, де—292—295, 311
Скоропадский—633
Скотт, Ч. П. —153
Смит, Г. Л.—604—605
Смит, Ф. Е.—см. Биркенхед
Смэтс, Жан Кристиан—21—22,
34, 63, 85, 107. 109, 111, 114,
162—163, 225—226, 228, 242,
245—247, 303, 347, 420,424 —
425, 440—441, 445—446, 471,
525, 527—534, 537—539, 541.
586—589, 593, 616, 626, 627
Соннино, Джорджо Сидней —
35, 76. 123—127, 131. 133, 169
194. 222—224, 280, 292, 306—
. 307, 310—311. 416
Сталин, И. В —18
Супило—44, 623
Сэмюэл, Герберт—151
Т
Тардье, Андрэ—10, 81, 87,
200, 250, 333, 335, 338—343,
346, 357, 362, 364, 405—407
426
Таунсенд, генерал—623
Тафт, Уильм—138—139, 246
Темперли, Гаролд—425
Тирпиц, Альфред, фон, адми-
рал—102
Тиррел, Уильям—518
Тома. Альбер—568—570, 637
Троцкий, Л. Б.—265, 282, 294,
324
Тьер Адольф—368, 635
У
Уайзмен, Уильям—133
Уайльд, Оскар—212
Уикэршем—203
Уолф, генерал—34, 621
Уорд, Джозеф—226
Уорд, Джон, полковник—326
Уэджвуд, Джошуа, полковник-
492
Уэлсли 'или Уэллесли), Ричард
Колли, лорд Морнингтон—633
Уэмисс, адмирал—249
Ф
Фейсал, эмир—111, 252—253,
631
Филлимор. лорд—241, 516—517,
519,-520, 524—525,527—528,
534, 541, 631
Филипп II, испанский король-
160
Финлей, лорд—154
Фишер—605—606
Фокс, Чарльз Джеймс—287 633
642
Фостер, Джордж—393, 407, 411,
597
Фош, Фердинанд, маршал-
119—123, 158—159, 221,249—
251, 254, 256, 260, 319, 323.
332—343, 346. 362—364. 366,
369, 496, 498—508. 510—511,
535, 588, 600, 605, 625, 628
Фрайэтт, Чарльз—92 96, 124,
626
Франклен-Буйон—332, 634
Франц Фердинанд, австрийский
эрцгерцог—574
Франше д’Эспере, Луи Феликс
Мари, маршал—255, 298, 300,
303, 311, 632
Фрей, полковник—548
Френч, лорд—234
X
Хауз, Эдвард—10, 71, 73, 75—
81, 106, 123, 133, 170, 194,
212—218, 224, 241, 246, 248—
253, 255, 265, 322, 325, 342—
343 362, 365—366, 417, 452,
515, 517, 525, 630
Херст, Сесил—518
Хиггинс, Пирс—94
Хопкинсон, Алфред—94
Хусейн, ибн-Али, король Хиджа-
за—631
Хэнг, Дуглас, граф—67, 234—
235, 498, 508
Хэнки, Морис—186—187, 248
347, 477
Хьюарт, Гордон—94, 98, ЮЗ-
104
Хьюи нс, У. А. С.—393
ц
Циммерман. Эмиль—114
Ч
Челвудский, лорд—см. Сесил,
Роберт
Чемберлен. Невилл—9
Чемберлен, Остин—321,591, 605,
628
Черчилль, Уинстон—18—19.
НО. 173 — 174, 248, 281—282,
317, 320. 322—324, 326, 330.
409, 486, 591, 601
Чичерин, Георгий Васильевич-
296
Ш
Шарнхорст, Герхард Иоганн
Давид—637
Шеер, адмирал—624
Штерн-Рубарт, д-р—574
Э
Эберт, Фридрих (Фриц)—159,
628
Эддис, Чарльз—411
Эйснер, Курт—626
Энгельс, Фридрих—622
д’Эспере—см. Франше д’Эспере
Эшли, Уильям Джеймс, про-
фессор—382—384, 386, 408
Ю
Юз, Уильям Морис—109, 117,
169, 171 — 173, 176, 180, 281,
300—302, 304, 389, 393, 406—
407, 409,-410, 412, 417,
430—431, 440—441, 446,
451, 459—460. 463. 471. 537—
539, 595—597. 602. 606
Юз, Чарльз Эванс—138, 624
Я
Янгер, Джордж—155
41
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступительнаястатья .................. 5
От автора ............................. 25
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вступление ............................ 27
Мирный договор охватывает широкий круг вопросов.—
Критика, часто основанная на предубеждении или
невежестве.—Заблуждения в оценке вдохновителей и ав-
торов договора.—Почему цели войны оставались столь
скромными?—Влияние общественного мнения ней-
тральных стран и Америки.—Основные положения
договора были выработаны до Версаля.—Заявление
Асквита.—Первоначальные цели войны.—Изменения
в результате войны в колониях и Турции.—Италия
торгуется.—Опустошенные области.—Обзор проблемы
мира в 1916 г.—Меморандум министерства ино-
странных дел о территориальном урегулировании.—
Восстановление Бельгии. — Эльзас-Лотарингия. —
Польша.—Балканы. —Будущее Черногории.—Боль-
шая Югославия.—Статистические данные о югосла-
вах.—Будущее Австро-Венгрии. Будущее немецкой
Австрии.—Богемия должна быть присоединена к
Польше.—Общие итоги.—Цель—не возмездие, а дли-
тельный мир.—Политика Германии.—Разоружение
возможно, если Германия потерпит поражение.—Лига
Наций.—Опасность в случае окончания войны
вничью.—Положение в декабре 1916 г.—Мое
решение о консультации с доминионами.—Ответ
союзников на германскую и американскую ноты
о мире.—Военное положение зимой 1916/17 г.—
Потеря уверенности в победе в Англии.—Мирные
предложения союзников в декабре 1916 г.— Мол-
чаливое одобрение Америки.—Сравнение с оконча-
тельным мирным урегулированием.—Заседание импер-
ского кабинета; * мое заявление о целях мира.—
Разумный характер первоначальных идеалов.—Тур-
644
ция.—Германские колонии.—Согласие с идеей Лиги
Наций.—Единство империи по вопросу о целях
мира.—Тревожные настроения народных масс зимой
1917 г.—Русское влияние.—Слабость союзников.—
Мое заявление об условиях мира в январе 1918 г.—
Четырнадцать пунктов президента Вильсона.—
Совпадение Четырнадцати пунктов с мирными усло-
виями союзников.—Вопрос о колониях.—Свобода мо-
рей.—Протокол совещания союзников.—Право блока-
ды.—Необходимость включения в Четырнадцать пун-
ктов вопроса о репарациях.—Американские требования
не ограничиваются Четырнадцатью пунктами.—Со-
глашение по вопросу о репарациях.—Вильсон настаи-
вает на пункте о свободе морей.—Полковник Хауз
поддается убеждению.—Оговорки, сделанные союзни-
ками при заключении перемирия.—Клемансо под-
тверждает, что Вильсон одобрил точку зрения союзни-
ков.—Одобрение союзниками Четырнадцати пунктов
в целом.—Жертвы союзников в войне.—Нелепые
легенды о Большой четверке.—Все основные во-,
просы мира были согласованы до перемирия.—
Сенсационные обвинения необоснованны.—Непредви-
денный крах Австро-Венгрии.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Подготовка к заключению договора: межсоюзнические кон-
ференции ....................................... 87
Нападки на договор за его слишком мягкие условия.—
Наказание военных преступников—единственное после-
военное дополнение к прежним условиям.—Решающая
роль имперского военного кабинета.
1,Суд над кайзером............................... 89
Клемансо и Керзон поднимают вопрос о суде над кай-
зером.—Народное требование о наказании военных
преступников.—Общественное мнение во Франции.—
Заявление Керзона имперскому кабинету.—Я поддер-
живаю точку зрения Клемансо.—Инструкция юридиче-
ским советникам.—Состав юридической комиссии.—
Доклад лорда Биркенхеда.—Виновность кайзера.—
Вопрос о выдаче кайзера.—Решение правительств
или судебный процесс.—Состав суда.—Содержание
обвинения.—Вторжение в Бельгию.—Неограниченная
подводная война.—Единогласные выводы комиссии.—
Решение имперского кабинета.
2. Германские колонии. Мандаты.................. 105
Отношение доминионов к вопросу о судьбе германских
колоний.—Англия и Америка не стремились к приобре-
тению германских колоний.—Мое стремление отдать
часть колоний Америке.—Мнение сэра Роберта Борде-
на.—Предложение о системе мандатов.—Смэтс о буду-
645
щем Танганьики.—Мнение Адмиралтейства о претен-
зиях Италии.—Мандат на Палестину.—Мнение лорда
Милнера.—Цели германской колониальной полити-
ки.—Новый передел Африки.—Стратегическое зна-
чение африканской империи.—Угроза для Австра-
лии.—Африканские людские резервы для Германии.—
Причины отказа доминионов вернуть германские
колонии.—Единодушие союзных государственных де-
ятелей.
3. Межсоюзническая конференция по
подготовке к Мирной конференции 119
Теплый прием Клемансо и Фоша.—Французы требуют
границы по Рейну.—Проблема рейнских провинций.—
Пленарное заседание конференции на Даунинг-
стрит.—Суд над кайзером.—Возражения Соннино.—
Орландо за судебный процесс.—Вопрос о процедуре
суда над кайзером.—Президент Вильсон извещен о мне-
нии конференции.—Должна ли быть представлена Рос-
сия?—Обзор прений на конференции.—Вопрос о
'Лиге Наций считается решенным.
4. Планы Мирной конференции..................... 132
Париж избран местом работы Мирной конференции.—
Решение Вильсона присутствовать на конференции
меняет прежние планы.—Вопрос о статусе Вильсона на
конференции.—Решение о созыве предварительной
Мирной конференции союзников.—Трудно удержать
солдат под ружьем.
5. Две избирательные кампании: в Аме-
рике и Англии................................... 136
Выборы в Конгресс США.—Роковая ошибка Вильсо-
на.—Вражда между Вильсоном и Лоджем.—Отказ
образовать межпартийную делегацию на Мирную кон-
ференцию.—Холодное отношение Вильсона к Англии.—
Всеобщие выборы в Англии; их необходимость.—Необ-
ходимость получения мандата от избирателей для уча-
стия в Мирной конференции.—Критика коалиционного
правительства в печати.—Условия мира представ-
лены избирателям.—Программа реконструкции.—
«Страна, достойная героев».—Проблема избиратель-
ных купонов.—Позиция Лейбористской партии.—
Позиция либералов группы Асквита.—Правительство
под обстрелом.—Интриги вокруг «дела Мориса».—
Вызов принят.—Не заслуживающие доверия обещания
поддержки.—Попытки воссоединения Либеральной
партии.—Готовность предоставить Асквиту пост лор-
да-канцлера.—Отказ Асквита.—Гибельные последствия
для либерализма.—Моя избирательная программа.—
Сенсационная победа.
6. Приезд президента Вильсона................... 158
Ограниченная популярность Вильсона.—Великолепие
Букингемского дворца.—Отсутствие великодушия ввы-
646
ступлении Вильсона.—Отказ Вильсона исправить
свою грубую ошибку.—Повторение той же ошибки во
Франции.—Любезность Вильсона в личной беседе.—
Мой доклад кабинету министров.—Трудности разо-
ружения.—Русские проблемы.—Судьба Турции.—
Вильсон о германских колониях.—Вопрос о возмеще-
нии.—Предубеждение против Италии.—Юз возражает
против диктатуры Вильсона.—Поддержка позиции
Юза.—Взгляды сэра Роберта Бордена.—Соперничающие
правительства в России.—Юз энергично критикует.
7. Представительство доминионов . . . . 177
Неосведомленность союзников о независимости доми-
нионов.—Подозрения в английском заговоре с целью
добиться перевеса на конференции.—Место доминионов
по плану, согласованному с Клемансо.—Протест сэра
Роберта Бордена.—Решение имперского кабинета.—
Состав английской делегации.—Трудности, связан-
ные с включением Асквита.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Подготовка к Мирной конференции.......... 185
Министерства в поисках своих архивных документов.—
Назначение сэра Мориса Хэнки секретарем делега-
ции.—Исключительные организационные способности
Хэнки.—Предварительные задачи конференции.—Моя
борьба за представительство доминионов.—Спор Виль-
сона с Коста-Рикой.—Важный вопрос о гласности пере-
говоров.—Необходимость избегать того, чтобы условия
мира диктовались улицей.—Превосходная работа
лорда Ридделла.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Президент Вильсон и полковник Хауз.......... 194
1. Вильсон ................................. 194
Президент Вильсон—неизвестная величина.—Вильсон
и Клемансо.—Проповедь президента.—Реплики Кле-
мансо.—Постепенное приспособление друг к другу.—
Сравнение Вильсона с Теодором Рузвельтом.—Мое
расположение к Вильсону.—Хорошие личные взаимо-
отношения Большой тройки.—Двойственность харак-
тера Вильсона.—Неудачное сочетание.—Сектант-фа-
натик.—Ненависть к Теодору Рузвельту.—Контраст
с Линкольном.—Его присутствие на Мирной конфе-
ренции было ошибкой.—Отсутствие привычки к суро-
вой политической борьбе.—Критика надломила его.—
Разочарованный евангелист.—Сопротивление не в Ев-
ропе, а в Америке.—Неудача сокрушила его.—Наша
последняя встреча.
647,
2. Хауз .........................w......... 212
Непримиримый демократ.—Такт, проявленный Хаузом по
отношению к Вильсону.—Клемансо использует Хауза.—
Недостаток воли.—Ссора Хауза с Вильсоном.—Хауз
показывает когти.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Еще несколько характеристик .................. 219
1. Пуанкаре .................................. 219
Человек во всем и всегда посредственный.—Трижды
премьер.—Склонность к суетливости.—Его вражда
к Германии.
2. Орландо и Соннино.......................... 222
Орландо как оратор.—Упрямство Соннино.—Его недо-
статки как дипломата.
3. Бота, Смэтси Милнер........................ 225
Мир в Веренигинге.—Внушительная сила’ Бота.—
Бота как оратор.—Полководец и советник.—Высокая
культура Смэтса и Милнера.—Смелая оригинальность
Милнера.—Нереакционер.—Блестящая работа Филип-
па Кэрра.—Обвинение Кэрра в большевизме.
4. Нортклифф ................................ 232
Способности газетного магната.—Его заслуги во время
войны.—Диктаторские замашки.—Его желание быть
членом мирной делегации.—Его возмущение моим отка-
зом.—Нортклифф становится озлобленным врагом.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ход работы Мирной конференции ............... 238
1. Схема договора ........................... 238
Президент Вильсон не подготовлен.—Не Вильсон автор
проекта Устава Лиги.—Работа английских и фран-
цузских экспертов.—Резолюция о Лиге Наций.—Под-
держка Клемансо.—Международное бюро труда.—
Репарации.—Всеобщее разоружение.—Комиссия по
вопросу о Лиге Наций.—Роковое решение Вильсона.—
Напряженная работа на конференции.—Беседа с Кле-
мансо и Хаузом.—Германский флот.—Разоруже-
ние.—Репарации.—Западная граница Германии.—
Восточная граница.—Турецкие мандаты.—Лондонский
договор.—Продовольствие для Германии.—Россия.—
Межсоюзнические долги.
2. Снабжение неприятельских стран
продовольствием............................ 256
Задержка в снабжении их продовольствием.—Продо-
вольственное снабжение—могущественное средство.—
648
Союзники обещали продовольствие.—Голод способ-
ствует распространению большевизма.—Скептицизм
Клемансо.—Просьба генерала Пламера.—Условия для
снабжения продовольствием.—Клоц обсуждает во-
прос о платежах.—Мнение Лушера.—Я протестую
против задержки.—Никакого сдвига со времени ян-
варской дискуссии.—Клоц продолжает чинить пре-
пятствия.—Я обращаюсь к Клемансо.—Клемансо от-
казывается помочь.—Гувер.
3. Анархия в Центральной Европе ....
Конфликты в Центральной Европе.—Конференция
предупреждает нарушителей мира.— Польская агрес-
сивность.—Пилсудский.—Франция поощряет Поль-
шу.—Американцы симпатизируют полякам.—Армия
Галлера аннексирует Галицию.—Защита Дмовского.—
Постановления Совета игнорируются.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Россия ..........................................
Проблема России.—Затруднительное положение союз-
ников в России.—Большевистская власть приемлема
для большинства русского народа.—Никакой поддерж-
ки антибольшевистскому крестовому походу.—Россия—
вершитель своей судьбы.—Русское представительство
на конференции.—Клемансо возражает.—Я поддержи-
ваю Россию.—Соннино требует отсрочки решения.—
Бонар Лоу, Бальфур и Юз соглашаются со мною.—
Керзон и Черчилль поддерживают белых.—Кабинет
обсуждает русский вопрос.—Я возражаю против воен-
ной интервенции.— Уроки Французской революции.—
Сесил боится большевистской агрессии.—Расхождение
во взглядах среди союзников.—Предложение о ком-
промиссе.—Враждебная политика нецелесообразна.—
Предложение о встрече в Париже.—Сообщение Ну-
ланса о России.—Датский посланник свидетельст-
вует.—Галицийский вопрос.—Сообщение о желании
Советов вести переговоры.—Мой доклад британской
имперской делегации,—Французский план блокады
России.—Сэр Роберт Борден высказывается за пере-
говор ы.—Юз воз р ажает. —Ал ьтер н ативы. —И нтер -
венция должна быть прекращена.—Французы встре-
вожены предполагаемым приглашением большеви-
ков.—Предлагается другое место встречи.—Уступка
Клемансо.—Соннино хочет помочь противникам
большевиков.—Орландо поддерживает меня.—Япония
выражает согласие.—Проект воззвания к России.—
Попытка не удалась.—Черчилль проводит политику
активной интервенции.—Савинков.—Проект Фоша.—
Я встревожен планами Черчилля.—Меморандум Кэр-
ра.—Я настаиваю на невмешательстве в дела Совет-
ской России.—Моя политика побеждает.—Отвод анг-
266
274
649
лийских войск из России.—Я-разъясняю парламенту
нашу политику.—Русский крестьянин решает.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рейн ......................................... 331
Франция приняла решение в 1917 году.—Французы по-
лучают обещаниецаря.—Граница на Рей не обсуждается
после перемирия.—Клемансо участвует в этом загово-
ре. —Меморандум Фоша. —Опасность германского мили-
таризма.—Рейн должен стать военным барьером.—До-
кумент, чуждый духу Лиги.—Еще один меморандум
Фоша.—От Германии требуют отказаться от Рейнской
области.—Репарации.—Стратегические соображения
превыше всего.—Фош настаивает на незамедлительных
действиях.—Германия сейчас согласится на любые
условия.—Французское правительство следует за
Фошем.—Тардье доказывает, что Рейн—единственная
гарантия.—Предложение о межсоюзнической окку-
пации Рейнской области.—Англия энергично возра-
жает против предложения.—Клемансо выбывает из
строя.—Тардье повторяет французский план.—Возра-
жения Англии.—Позиция Америки не ясна.—Англий-
ское правительство решительно против.—Французы
требуют Саар.—Французские доводы в пользу при-
тязаний Франции на весь Саарский бассейн.—Этниче-
ский аспект.—Алчность не является мотивом.—Требо-
вания репараций.—Страх перед численностью населения
Германии.—Предложение военной гарантии. Мой мемо-
рандум из Фонтенбло.—Прочный мир должен быть осно-
ван на справедливости.—Разные национальности долж-
ны быть воссоединены со своей родиной.—Большевизм
как новая опасность.—Цели, которые должно пресле-
довать урегулирование.—Лига Наций должна быть ре-
альной силой.—Англия и США должны дать Франции
гарантию от германской агрессии.—Германские коло-
нии.—Сокращение вооружений.—Репарации.—Фран-
цузы раздражены меморандумом из Фонтенбло и их
ответ.—Мой ответ на возражения Клемансо.—Дальней-
шие дискуссии о Рейнской области.—Французы на-
стаивают.—Вмешательство короля Альберта.— Фран-
цузы сдаются.—Французы требуют временной оккупа-
ции Рейнской области.—Клемансо убеждает Вильсо-
на.—Пуанкаре требует большего.—Предвестие постоян-
ной оккупации.—Недовольство французских правых
капитуляцией Клемансо.—Ни один голос не раздался
за более умеренные условия.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Репарации ......................................... 374
Предварительная подготовка вопросов для Мирной
конференции.—Широко распространенные путаные
650
представления о репарациях.—Юридическое обоснова-
ние.—Это законно и в международных отношениях.—
Прецеденты возмещения чрезмерных требований.—Тре-
бование Асквита.—Преднамеренное разрушение Фран-
ции Германией.—Доказательства преднамеренных
действий Германии.—Разрушение французских ка-
менноугольных копей.—Декларация Парижской кон-
ференции 1916 года.—Назначение комиссии мини-
стерства торговли.—Меморандум Эшли—Кейнса.—
Методы взыскания возмещения.—Авторское право на
план рассрочки платежей принадлежит Кейнсу.—
Меморандум 1918 года министерства торговли.—Пре-
тензии превысят платежеспособность.—Министерство
высказывается за получение репараций натурой.—Я
отношусь скептически к надеждам на получение боль-
шого возмещения.—Доклад комиссии министерства
финансов.—План немедленного взыскания больших
платежей и небольшой дани в будущем.—Эксперты
деловых кругов более оптимистичны, чем политики.—
Я назначаю комиссию для оценки платежеспособности
Германии.—Разница между внутренним и внешним
долгом. — Заключение комиссии. — Непогрешимость
дельцов.—Мое предвыборное заявление.—«Предел
возможностей».—Не должно быть большой оккупа-
ционной армии.—Никакого демпинга.—Первооче-
редность германского внутреннего долга.—Неисчис-
лимая стоимость войны.—Все партии согласны заста-
вить Германию платить.—Нортклифф пытается уско-
рить ход событий.—Точка зрения журнала «Эконо-
мист».—Оптимистические взгляды французского ми-
нистра финансов.—Представители Англии в комиссии___
по репарациям.—Американские оценки.—Тардье от-
мечает мой скептицизм.—Юз защищает доклад своей
комиссии.—Заключения комиссии критикуются каби-
нетом.—Лонг защищает точку зрения экспертов дело-
вого мира.—Сэр Джордж Фостер не доверяет экспер-
там.—Инструкция делегатам в комиссию Мирной
конференции.—Прения на межсоюзнической конфе-
ренции.—Репарации с Австро-Венгрии.—Система оче-
редности репарационных претензий.—Создание Комис-
сии по репарациям.—Споры об определении содержа-,__
ния термина «репарации».—Требования возмещения
военных расходов.—Вопрос передан на рассмотрение
Верховного военного совета.—Я отвергаю требования
возмещения «военных расходов».—«Ущерб частным ли-
цам» ограничен пенсиями.—Требования возмещения
ущерба, нанесенного английской торговле, невозмож-
ны.—Были ли наши требования репараций законны?
Американские толкования ноты Лансинга.—Меморан-
дум лорда Самнера.—Доводы за включение военных
пенсий.—Меморандум Смэтса.—Президент Вильсон
убежден.—Формулирование статей договора о репараци-
ях.—Клоц—«сердце, начиненное облигациям».—Фи-
нансы наводят тоску на Клемансо.—Американские оцен-
651
s'- ки.—Мой меморандум Большой четверке.—Сумма
и методы оплаты остаются открытыми.—Меморандум
Юза—Канлиффа—Самнера.—Основано на надеждах
и предложениях.—Кейнс представляет пересмотренный
план.—Репарационная политика в моем мартовском
меморандуме.—Клемансо и Вильсон одобряют передачу
вопроса на рассмотрение комиссии.— Окончательный
текст статей.—Обязанности комиссии по репарациям.—
Первый взнос.—Мудрость принятой политики.—Ка-
тастрофа ухода Америки.—Последовательная умерен-
ность английской точки зрения.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Германские колонии .......................... 440
Единодушный отказ вернуть колонии.—Разногласия
по вопросу о мандатах.—Инцидент между Клемансо и
Юзом.—Я вношу предложение о мандатах.—В неко-
торых случаях следует предпочесть присоединение.—
Юз возражает против мандатов на завоеванные Австра-
лией территории.—Смэтс за присоединение Юго-За-
падной Африки.—Новая Зеландия требует острова
Самоа.—Борден поддерживает премьеров доминио-
нов.—Проблема сырья для Германии.—Я предлагаю
создать комиссию для изучения вопроса.—Француз-
ская точка зрения.—Франция возражает против си-
стемы мандатов.—Франция поддерживает принцип
присоединения.—Согласие дать гарантию «открытых
дверей».—Я пытаюсь примирить спорящих.— Виль-
сон упорствует.—Существенное значение принципа
попечительства.—Сговорчивость Италии.—Клемансо
боится предоставления слишком широких прав Лиге.—
Я настаиваю на быстром решении вопроса.—В тупи-
ке.—Мой проект.—Хартия представлена на рассмот-
рение. — Вильсон —тяжелый человек.— Стычка
с Юзом.—Бота в качестве миротворца.—Бота под-
держивает мои предложения.—Кризис миновал.—
Вопрос о цветных войсках.—Устав Лиги Наций и
мандаты.—Мандаты «А», «Б» и «В».—Категория «Б».—
Категория «В».—Притязания Бельгии и Португалии.—
Владения, потерянные Турцией.—Ответственность до-
минионов.—Положение в Германской Восточной Африке.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Волнения в парламенте ....................... 477
Уязвленная гордость лорда Нортклиффа.—Нападки в
печати.—Разжигание недовольства в парламенте.—Де-
легатов на Мирной конференции обвиняют в нару-
шении обещаний.—Бонар Лоу отвергает обвинения.—
Я никогда не говорил, что Германия сможет заплатить
652
все расходы войны.—Послание Кеннеди Джонса.—
Мой ответ: мы выполняем наши обещания.—Я решаю
предстать перед парламентом.—Причины задержки
в составлении договора.—Полномочия Лиги по пере-
смотру договора.—Я требую справедливости.—Страх
перед большевизмом.—Безрассудно пытаться завое-
вать Россию.—Я защищаю наши действия в России.—
Все обещания включены в договор.—Суровый, но
справедливый мир.—Я требую доверия.—Нортклифф—
«кузнечик».—Наша возможность.—Оппозиция со-
крушения.—Положение стало менее напряженным.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Затруднения Клемансо ................................ 494
Вопросы, создавшие затруднения.—Нападки французской
прессы на Вильсона и меня.—Заговор против Клеман-
со.—Фош и Барту критикуют Клемансо.—Зловещее
влияние Пуанкаре.—Бутафорские республики в Рейн-
ской области.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Разоружение ............................. 498
Германия все еще представляет угрозу.—Комиссия для
выработки условий, касающихся армии и флота.—Кле-
мансо ожесточен.—Фош против разоружения Герма-
нии.—Доклад комиссии.—Упоминание о всеобщем
разоружении.—Предложения Фоша для Германии.—
Комиссия не упоминает о всеобщем разоружении.—Моя
критика.—Разъяснения маршала Фоша.—Что означали
в действительности предложения комиссии.—Фош не
соглашается со мной.—Прения отложены.—Контр-
предложения.—Генералы упорствуют.—Вопрос о воин-
ской повинности должен быть разрешен правитель-
ствами.—Французский штаб переходит от одной
крайности к другой.—Германская армия должна иметь
100 тысяч солдат.—Обязательство союзников сокра-
тить вооружение.—Немцы протестуют.—Наша га-
рантия.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Лига Наций................................ 515
Первые шаги.—Англия и Франция выдвинули идею
Лиги.—Комиссия Филлимора.— Отсутствие плана у
Вильсона.—Доклад комиссии Филлимора.—Рекомен-
дуются санкции.—Колебания Вильсона.—Смелый док-
лад комиссии Буржуа.—Перечень санкций.—Едино-
гласие не предлагается. Франция ратует в Версале за
653
Лигу.—Скандинавия поддерживает идею Лиги.—
Проект Устава Лиги, представленный генералом
Смэтсом.—Конструктивный характер его предло-
жений.—Замена старого империализма.— Мандаты
предпочтительнее присоединения.—Отмена воинской
повинности.—Национализация военной промышлен-
ности.—Имперский кабинет рассматривает вопрос
о Лиге.—Предложения лорда Роберта Сесила.—
Бонар Лоу о разоружении.—Мое резюме.—Прецедент,
установленный Версальским военным советом.—
Значение национальных чувств.—Лица, поддержав-
шие предложение о Лиге.—Не Вильсон автор Лиги.—
Дискуссии в комиссии.—Компромиссный план.—
Общая цель.—Членство.—Единогласие необходимо по
всем основным вопросам.—Разоружение.—Обязатель-
ство защиты против внешней агрессии.— Действия
Лиги против всякой угрозы войны.— Третейское разби-
рательство в случае споров.—Учреждение постоянного
Международного трибунала.—Санкции против нару-
шителей Устава.—Право пересмотра договоров.—
Аннулирование всех обязательств, не соответствую-
щих Уставу.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Международная организация труда............. 546
Роберт Оуэн—зачинатель.—Другие носители этой
идеи.—Предприниматели против законодательства.—
Первые шаги.—Базельская организация.—Первые ре-
зультаты. Война приостановила работу.—Джордж Барнс
подготовляет основу ЛЮТ.—Его честность.—Его муже-
ство.—Планы проводятся успешно.—Английский план
представлен Мирной конференции.— Сэмюэл Гом-
перс.— Разногласия среди рабочих лидеров.— Труд-
ность в получении директив.—Барнс встревожен от-
ношением министров иностранных дел.—Английский
план принят.—Разъяснение Барнса.—Успех ?Лежду-
народной организации труда.—Продолжительность ра-
бочего дня.—Детский труд.—Женский труд.—Ре-
формы, проведенные в Китае.— В Японии.—В Иране.—
Применение белого фосфора запрещено.—Участие
Альбера Тома.—Великий организатор.—Его идеа-
лизм.—Гарольд Батлер.—Смерть Тома—потеря для
Франции.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Вручение Мирного договора .................. 572
Обстановка и делегаты.— Преднамеренная грубость
Брокдорф-Ранцау.— Германский ответ отвергает от-
ветственность за войну.—Ссылка на Четырнадцать
654
пунктов.—Готовность восстановить Бельгию и Север-
ную Францию.—Требование допуска в Лигу Наций.—
Германские контрпредложения к проекту Мирного до-
говора.—Предложения о репарациях.—Моя точка зре-
ния об ответственности за войну.—Вопрос о коло-
ниях.—Плебисцит в Верхней Силезии.—Импровизиро-
ванное заседание имперского кабинета.—Мое заяв-
ление.—Коридор должен быть сохранен.—Заседание
высказывается в пользу некоторых уступок.—Генерал
Смэтс возражает против длительной военной оккупа-
ции.—Смэтс настаивает на допуске Германии в
Лигу.—Поддержка точки зрения Смэтса.—Опасен ия
отказа Германии подписать договор.—Ответ Бальфура
генералу Смэтсу.—Польский вопрос.—Возражения
против оккупационной армии.—Германия виновна и не
раскаялась.—Мое резюме в пользу уступок.—Мир
должен быть основан на справедливости.—Междуна-
родный контроль водных путей.—Районы, где дол-
жен быть проведен плебисцит.—Саарский компро-
мисс.—Допуск Германии в Лигу Наций.—Статьи
о репарациях.— Опасность споров между союзни-
ками.—Предложения о методах восстановления.—Воз-
ражения против длительной оккупации.—Француз-
ская нетерпимость.—Поддержка Черчилля.—Бота
и Милнер высказываются за умеренность.—Проблема
экономической слабости Германии.—Барнс высказы-
вает свою точку зрения.—Решения совещания.—Кле-
мансо и Вильсон раздражены английской умеренно-
стью.—Моя борьба в Совете четырех.—Договорен-
ность о плебисците в Силезии.—Французы отказы-
ваются разрешить немцам производить восстанови-
тельные работы.—Союзное обязательство взаимного
разоружения.—Отсрочка приема Германии в Лигу.—
Поправки к статьям о водных путях.—Договорен-
ность о сокращении оккупационных армий.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Как Англия приняла договор........................... 615
Условия встречены с удовлетворением.—Похвалы
либеральной оппозиции.—Одобрение лейбористов.—
Некоторая критика.—Мой ответ одному из них.—
Польский коридор.—Никакой существенной критики
договора.—Туманное осуждение со стороны Рамсея
Макдональда.
Примечания ................................. 620
Указатель имен.............................. 638
Давид Ллойд Джордж
ПРАВДА О МИРНЫХ ДОГОВОРАХ
Том первый
Редактор Б. Н. АНТОНОВИЧ
Художник Б. В. Шварц
Технический редактор И. Д. Думбре
Сдано в производство 6/VII 1957 г.
Подписано к печати 25/X 1957 г.
Бумага 84ХЮ81/з2=Ю»3 бум. л.
33,7 печ. л., в т/ч вкл.
Уч.-изд. л. 33,5. Изд. № 7/3593
Цена 22 р. 10 к. Зак. 1269
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ,
Москва, Ново-Алексеевская, 52.
16-я типография Московского
городского Совнархоза.
Москва, Трехпрудный пер., д. 9.
ОПЕЧАТКИ
Стр. Строка | i Напечатано | Следует читать
301 1 сверху полчитуь получить
492 16 снизу сокрушения сокрушена
3;к. 12б9-