НАРОДНЫЕ
Сказки
АРМЯНСКИЕ НАРОДНЫЕ
СКАЗКИ
ЕРЕВАН «СОВЕТАКАН ГРОХ»
%
1986 . .
ББК 82Л Ар—6
А 839
Мл J*?__
А 839
Перевод с армянского
Составитель С. АРУТЮНЯН
А 839 Армянские народные сказки: Для средн, и старш.
шк. возраста. / Сост. С. Арутюнян; Пер. с арм.
Л. Бояджяна и др.; Худ. А. А. Багдасарян.—Ер.:
Совет, грох, 1986—192 с., с ил.
 В книгу вошли лучшие образцы армянских народных
сказок.
4803010200 (497)
С -----------------— 271. 36.
705(01) 86
ББК 82. 3 Ар - 6
Издательство «Советакан грох», составление,
перевод, оформление, 1986
АЗАРАН-БЛБУЛ
/
* /
•ди»
<Иил некогда царь, и было у него три сына: двое
умных, а третий—дурачок. Звали этого дурачка
Ало-Дино. И был еще у царя чудесный сад, а в саду
том — яблони, а на яблоне одной — всего три яблока.
Забрел как-то сюда за милостынью нищий старик и
попросил у садовника одно из трех яблок.
— Яблоки эти для царского стола, сорви себе ябло-
ко с другого дерева.
Долго они препирались, обиделся нищий и проклял
сад. И тут же осыпались листья с деревьев, и сад засох.
— Что ты наделал?—испугался садовник.— Как же
теперь быть?
. . — Пока не запоет здесь райская птица Азаран-
Блбул —не зацветет ваш сад,—- ответил нищий и ушел.
Пришел в сад царь, увидел голые деревья, сильно
разгневался и принялся ругать садовника. Садовник
рассказал все как было.
— Как же достать Азаран-Блбул?—призадумался
царь.— Кто с этим справится?
Встал перед царем его старший сын.
— Отец,— сказал он,— я разыщу Азаран-Блбул.
Тут и средний сын явился:
— Отец, я достану Азаран-Блбул.
— Ну, коли так,—сказал царь,— отправляйтесь в
путь оба.
А в это время Ало-Дино гулял себе где-то. Проголо-
дался, домой вернулся, а братьев в доме уже нет.
3
i Где мои братья, матушка?—спросил Ало-Дино.
z — Чтоб тебе пусто было!—воскликнула мать.— Вот
уже шесть дней, как твои братья отправились за рай-
ской птицей Азаран-Блбул.
Пошел Ало-Дино к конюшему, сказал:
— Дай мне хорошего коня на дорогу.
—Выбирай, царевич, любого, все твои,— ответил
конюший.
Стал Ало-Дино выбирать коня, но на какого ни по-
ложит руку — у всех ноги под тяжестью его руки под-
гибаются. Вышел Ало-Дино из конюшни, увидел во дво-
ре худющую, облезлую клячу. Положил он руку ей на
спину, а кляча и не шелохнулась. Велел Ало-Дино
конюшему три раза на дню купать эту клячу и каждый
час давать ей по пуду изюма.
Через три дня сел Ало-Дино на этого коня и отпра-
вился догонять братьев. Увидел его старший брат, раз-
гневался.
— Ты что, опозорить нас хочешь?—сказал он и уда-
рил его разок.
Но тут вмешался средний брат. •
— Зачем его бить?—сказал он.— Раз догнал — пусть
едет с нами. Будет нам прислуживать: за конями смот-
реть, еду готовить...
И продолжили они дорогу втроем.
Долго ли, коротко ли ехали, наконец увидели, что
дорога разветвляется на три стороны, а на распутье си-
дит старец. Поздоровались они с ним, спросили, куда
ведут эти дороги.
— Кто по первой пойдет — в Тифлис попадет,—от-
ветил старец.— По второй кто пойдет — в Ереван попа-
дет. Кто ж по третьей пойдет—назад не вернется. Так
и зовется она —Погибельная.
— Поезжайте-ка вы оба по этим тихим дорогам,—
сказал Ало-Дино братьям.—А я попытаю счастья на
Погибельной.
— Пусть себе едет,— обрадовались братья.— Изба-
вимся от дурачка.
Старшие братья многого в пути натерпелись, и коней
своих продали, и одежду: все проели. И пришлось им
наняться в услужение к хозяину бань: один стал истоп-
ником, другой — банщиком.
А Ало-Дино по своей дороге поехал. Долго ли, корот-
ко ли ехал, одному богу известно, наконец добрался до
4
Красной земли. И деревья здесь были красные, и тра-
вы красные, и камни. И вдруг чудом каким-то заговорил
конь Ало-Дино человечьим голосом.
— Знаешь ли, Ало-Дино, куда мы попали? Это стра-
на Красного дэва. Будем мы сегодня вечером у него в
гостях.
К вечеру добрались они до дома Красного дэва. На
пороге сидела какая-то женщина. А была эта женщина
женою дэва. Сжалилась она над молодостью Ало-Дино
и сказала:
— Дай я тебя спрячу, погубит тебя дэв.
— Не собираюсь я прятаться,— ответил Ало-Дино.—
Ты лучше накорми меня, голоден я.
Вынесла ему жена дэва три блюда разных кушаний,
а Ало-Дино рассердился:
— Ты что, женщина, смеешься надо мной? Голоден я!
Поняла жена дэва, что гостя так просто не накор-
мишь, и сказала:
— Пойдем во двор, там на огне обед для дэва, ешь
сколько душе угодно.
Вышел Ало-Дино во двор и увидел там пятиведер-
ный котел с рисовым пловом, а на двух кострах, в двух
котлах два быка варятся. В три приема съел он весь
плов и быков со всеми костями проглотил.
Снова сжалилась над ним жена дэва.
— Спрятался бы ты, погубит тебя дэв.
— А я к дэву и пришел,— ответил Ало-Дино.
Вошел он в дом, сел на тахту, и вдруг дом заша-
тался.
— Почему дом шатается?—спросил Ало-Дино.
— Это дэв возвращается с охоты,—ответила жен-
щина.
И вот появился дэв, гоня перед собой диких зверей,
весь двор заполнил волками, лисами, да медведями. Во-
шел в дом, увидел там человека, догадался, что это Ало-
Дино, и сказал:
— Добро пожаловать, Ало Дино.
— А ты откуда знаешь, что я Ало-Дино?
— Когда я охотился в горах, деревья, камни и тра-
вы нашептали мне о твоем появлении. Вот я и думаю,
что ты и есть Ало-Дино, ибо никто другой не отважится
переступить порог этого дома.
Потом дэв обернулся к своей жене.
— Жена,— сказал он,—дай нам поесть. . .
5
— Весь твой обед этот юноша съел, ничего не оста-
вил.
— Небела,— сказал дэв.
Зарезали они всех пригнанных медведей, волков, ли-
сиц, сварили в котлах и съели. И заметил дэв, что Ало-
Дино ни одной косточки не выбросил, все съел.
Покончив с едой, дэв сказал:
— Ну как, Ало-Дино, сейчас будем биться или отло-
жим до утра?
— Твоя воля,— ответил Ало-Дино.— Мне все равно.,
— Наш обычай,— сказал дэв,— вечером гостя пот-
чевать, утром — биться с ним.
Чуть свет встали они, взяли свои палицы и вышли
из дома.
— Начинай ты,— сказал Ало-Дино,— я гость.
— Ну держись,—сказал дэв,—бросаю!
И тут снова заговорил конь Ало-Дино:
— Ты хлестни меня покрепче, я взлечу, и палица
дэва пролетит подо мной.
Три раза бросал дэв палицу, три раза взлетал конь,
и Ало-Дино даже краешком не задело.
— Теперь мой черед,— сказал Ало-Дино.— Держись!
Погнал Ало-Дино своего коня на дэва, одним ударом
меча отсек все его три головы. Потом отрезал носы и
губы дэва, кинул в хурджин и вошел в дом.
— Здравствуй, невестка,— сказал он жене дэва.
— Я тебе не невестка,—ответила жена дэва.—Же-
ной твоей быть хочу.
— Нет,—сказал Ало-Дино,— я дал обет: быть тебе
женой моего старшего брата.
Три дня гостил он в доме женщины и начал соби-
раться в дорогу.
— Куда ты?—спросила женщина.
— Еду я за райской птицей Азаран-Блбул.
— Лучше оставайся,— сказала женщина,— пропа-
дешь ни за что.
— Пропаду-не пропаду, а ехать надо.
Долго ли, коротко ли он ехал, наконец добрался до
Белой земли. И деревья здесь, были белые, и травы бе-
лые, и камни.
— Это страна Белого дэва,— заговорил конь,— да *
только этот будет пострашнее Красного дэва: он семи-
- главый.
6
г
— Не беда, и с этим справимся,—ответил Ало-Дино.
К вечеру добрались они до дома Белого дэва, видят,
ворота заперты.
— Есть тут кто?— громко позвал Ало-Дино.—- Коня
моего устройте.
Вышла на его голос женщина, отперла ворота, ска-
зала:
ч — Вот конюшня, поставь туда своего коня.
Отвел Ало-Дино коня в конюшню, сам вошел в дом
дэва, сказал женщине:
— Дай-ка мне поесть, проголодался я.
Поставила женщина перед ним семь блюд разных
кушаний, а Ало-Дино рассердился.
— Я же попросил поесть, а ты что принесла?
— Выйди во двор, там обед дэва, ешь сколько хо-
чешь,— сказала жена дэва.
Вышел Ало-Дино во двор, увидел там двадцативе-
дерный котел с рисовым пловом да трех жареных быков.
В два приема умял Ало-Дино весь плов и быков со все-
ми костями проглотил.
Вернулся он в дом, прилег на тахту. Вдруг дом за-
шатался.
— Дай я тебя спрячу,— сказала женщина.—Дэв воз-
вращается.
— Вот за ним-то я и явился,—сказал Ало-Дино.
Чуть погодя показался сам дэв. Он гнал перед собой
всякое дикое зверье: волков, медведей, львов. Загнал
он их во двор, вошел в дом, увидел там человека, ска-
зал:
— Добро пожаловать, Ало-Дино.
— Откуда тебе ведомо, что я Ало-Дино?
— Когда я охотился в горах, деревья, камни и тра-
вы нашептали мне о .твоем появлении. Вот я и думаю,
что ты и есть Ало-Дино-, ибо никто другой не отважится
переступить порог этого дома.
Потом позвал он жену, велел накрыть на стол.
— Есть нечего,— ответила жена.— Наш гость все
съел.
— Не беда, — сказал дэв.— Сварим сегодняшнюю
добычу.
Зарезали они всех волков, медведей и львов, свари-
ли в котлах и съели. И заметил' дэв, что Ало-Дино ни
одной косточки не выбрасывает, все съедает.
Пообедали они, дэв и говорит:
7
— Ну что, Ало-Дино, сейчас будем биться или утром?
— Твоя воля,— ответил Ало-Дино.— Мне все равно.
— Наш обычай,—сказал дэв,—вечером гостя потче-,
вать, утром — биться с ним. Отложим на утро.
Чуть рассвело, Ало-Дино закричал:
— Проснись, дэв, время нам биться!
Встал дэв, взял свою палицу, вышел на мейдан. Сел
и Ало-Дино на коня, а конь шепнул ему;
— Когда дэв замахнется, три раза хлестни меня, я
взлечу, и палица пролетит подо мной.
— Кому начинать?—спросил дэв.
— Начинай ты, я гость.
— Ну держись!— крикнул дэв.— Бросаю!
Завертел дэв палицей, но Ало-Дино трижды хлест-
нул своего коня, конь взлетел, и палица пролетела под
ним. Пыль поднялась столбом, скрыла Ало-Дино с его
конем. Решил дэв, что Ало-Дино убит, и засмеялся.
— Эй, где ты, Ало-Дино?— крикнул он.— Не чую
тебя.
— Здесь я, здесь!—ответил из тумана Ало-Дино.-^
Ну держись, дэв, теперь мой черед!
Погнал он своего коня на дэва, одним ударом меча
отсек все его семь голов. Потом отрезал носы и губы,
кинул в хурджин и поворотил обратно.
Жена дэва с радостью встретила его.
— Какое счастье, что ты убил дэва!—воскликнула
она.— Возьми меня в жены.
— Нет,—ответил Ало-Дино,—ты предназначена в
'жены моему среднему брату.
Три дня гостил Ало-Дино в доме женщины и на*
чал собираться в дорогу.
— Куда ты едешь?—спросила женщина,
— За райской птицей Азаран-Блбул.
— Не езжай,—сказала женщина,—не достать те-
бе ее.
— Достану,—сказал Ало-Дино.
Ехал он, ехал, наконец оказался среди черной
пустыни, и конь его заговорил снова: ,
— Смотри, Ало-Дино, здесь и земля черная, и кам-
ни черные, и деревья черные, и травы. Это страна со*
рокаглавого Черного дэва.'
К вечеру добрался Ало-Дино до дома Черного дэва,
вошел во двор, увидел сорокаведерный котел с рисовым
пловом да четырех жареных быков. В четыре приема
умял он весь плов, быков съел со всеми костями, вытер
рот и вошел в дом.
Вскоре задрожала земля, и дом зашатался.
— Это дэв возвращается,— сказала жена дэва.—
Время уже.
Загнал дэв свою добычу во двор, вошел в дом и уви-
дел там человека.
— Добро пожаловать, Ало-Дино,— сказал дэв.
— А ты откуда меня знаешь?
— Когда я охотился в горах, деревья, камни и тра-
вы нашептали мне 6 твоем появлении. Вот я и думаю,
что ты и есть Ало-Дино, ибо никто другой не осмелится
переступить порог этого дома.
Потом повернулся к жене и сказал!
— Жена, дай нам поесть.
— Твой обед съел Ало-Дино,— ответила женщина.
— Не беда,— сказал дэв.— Вон сколько зверья при-
гнал я сегодня.
Заново приготовили обед, сели за стол. Черный дэв
заметил, что Ало-Дино ни одной кости не выбрасывает,
все, что в рот попало, съедает.
Пообедав, дэв сказал:
— Ну что, Ало-Дино, сейчас будем биться или утром?
— Твоя воля,— ответил Ало-Дино.— Мне все равно.
Наш обычай,—сказал дэв,—вечером гостя потче-
вать, утром — биться с ним. Отложим на утро.
Чуть свет встали они и сошлись на мейдане. Три дня
и три ночи бились они, и наконец Ало-Дино одолел дэ-
ва. Потом .отрезал носы и губы, кинул в хурджин и вер-
нулся обратно.
— Какое счастье, что ты убил дэва!—сказала жен-
щина.—Теперь ты мой навеки, а я твоя.
- Ало-Дино согласился и остался в доме у женщины.
Жили они так неделю, другую, и вот вспомнил Ало-
Дино о райской птице Азаран-Блбул и вздохнул тяжело.
— О чем ты вздыхаешь?—спросила его жена.—Иль
не по душе я тебе?
— Ах нет,— ответил . Ало-Дино.— Отправился я за
Азаран-Блбул, а вот сижу здесь у тебя.
— Нелегкое это дело,— сказала жена.— Азаран-
Блбул находится у царя Чачонц. Уже сорок дней, как
он спит. А проснется — двадцать таких как ты храбре-
цов одолеет.
— Будь что будет,—сказал Ало-Дйй©.—Поеду.
9
' Собрался он и пустился в дорогу. ^Ёхал он, ехал, и
вот путь ему преградило бескрайнее море.
— Ало-Дино,— сказал конь,— не могу я переплыть
море.
Сошел Ало-Дино с коня, положил голову на камень
и заснул. И услышал он во сне голос: «Ало-Дино, под
камнем, на котором ты спишь, лежат три уздечки мор-
ских коней. Двумя уздечками сам обвяжись,, третью в
море опусти. Выскочит из пучины морской конь, набро-
сится на тебя, чтоб проглотить. Ты схвати его за гриву,
накинь на него уздечку, и станет он тебе послушен».
Проснулся Ало-Дино, приподнял камень, а там и
впрямь три уздечки. Подпоясался он двумя уздечками,
третью в море опустил. Вспенилось море, выскочил из
пучины морской конь и набросился на Ало-Дино, чтоб
проглотить. Но Ало-Дино крепко схватил коня за гриву,
накинул на него уздечку и вскочил ему на спину. И тог-
да заговорил конь человечьим голосом:
— Приказывай, Ало-Дино.
— Надо мне достать райскую птицу Азаран-Блбул.
“ Не по силам мне это,—сказал морской конь.— Но
я перенесу тебя на тот берег моря, там моя старшая
сестра, она тебе поможет.
Перенес морской конь Ало-Дино на тот берег. Забыл
Ало-Дино снять с него уздечку, и морской конь умчался
с ней обратно в море.
— Что я наделал!—с отчаянием воскликнул Ачо-
Дино,— Пропала уздечка!
Но тут он вспомнил, что сам опоясан двумя уздечка-
ми, и очень обрадовался. Опустил одну уздечку в мо-
ре, и тут же из пучины выскочила морская кобылица и
набросилась на Ало-Дино, чтоб проглотить. Ловко схва-
тил о'н ее за гриву, накинул уздечку и вскочил на спину.
— Приказывай, Ало-Дино,— сказала кобылица.
— Надо мне найти Азаран-Блбул.
— Трудное это дело,— сказала морская кобылица.—
Клетка с Азаран-Блбул стоит на окне дворца царя Ча- •
чонц, а дворец тот на берегу моря. Если сумеешь огреть
меня плетью так, чтобы во мне задрожали все триста
шестьдесят шесть моих жил, тогда я взлечу к дворцо-
вому окну, и ты схватишь клетку. Если же не дотянешь-
ся до клетки, мы упадем на скалы и разобьемся.
—. Хорошо,— сказал Ало-Дино и так хлестнул кобы-
10
лицу, что обжег ей печень и все триста шестьдесят
шесть ее жил. Кобылица взвилась к дворцовому окну,
Ало-Дино протянул руку и схватил клетку с райской
птицей Азаран-Блбул. Когда они переправились через
море, кобылица сказала:
— А теперь отпусти меня, Ало-Дино, я исполнила
все, что ты хотел.
Ало-Дипо отпустил кобылицу, нашел своего коня и
вернулся в страну Черного дэва к своей жене. Потом
обратился он к Азаран-Блбул:
— Птица райская, милая, спой свою песню, чтобы
зазеленела эта Черная земля.
, Азаран-Блбул запела, и сразу покрылись зеленью
черные пески и горы.
Забрали они все сокровища Черного дэва и пусти-
лись в обратный путь. По дороге захватили с собой не-
вест для старших братьев, сокровища Белого и Красно-
го \ дэвов и приехали к старцу, который сидел все там
же, на распутье трех дорог.
— Здравствуй, дедушка,— сказал Ало-Дино.— Не
возвращались мои братья?
— Нет, царевич, никто не возвращался,— ответил
старец.
— Если так,— сказал Ало-Дино,— оставлю я здесь
этих трех красавиц и райскую птицу, а сам отправлюсь
на поиски братьев.
В разных краях и странах искал Ало-Дино своих
братьев, но нигде не находил. И вот как-то в одном го-
роде зашел он на постоялый двор и спросил хозяина:
— Как мне найти в вашем городе чужестранцев?
— В нашем городе есть храм для чужестранцев,—
сказал хозяин.—Ты купи семь быков, вели поутру зво-
нить в колокола. Странники поймут, что в храме совер-
шается жертвоприношение, и сбегутся туда. Если сужде-
но тебе найти кого ищешь, только там его и найдешь.
Купил Ало-Дино семь быков, велел их зарезать,
сварить, накрыть столы во дворе храма и бить в коло-
кола.
Заслышав колокольный звон, братья Ало-Дино спро-
сили у своего хозяина, по какому поводу бьют в коло-
кола.	'
— Сзывают странников отведать жертвенного мя-
са,—ответил хозяин.
• — Отпусти и нас, хозяин,—попросили братья.
Пришли братья к храму, а там уже весь бедный люд
лакомится вареной говядиной. Увидел Ало-Дино своих
братьев, вина им поднес, мясом угостил, спросил:
— Узнаете меня?
—* Нет,—ответили братья,— не узнаем.
— А чем вы занимаетесь?
В банях служим,—сказал старший брат,— я ис-
топником, а он банщиком.
Повел их Ало-Дино к хозяину бань.
Рассчитайся с ними,— сказал Ало-Дино,—я их
забираю с собой.	'
А кем они тебе приходятся?
— Они мои братья.
— Но мы тебя не знаем!—сказали братья.—Какой
ты нам брат?..
Да я же Ало-Дино, ваш брат.
— Если ты нам брат, скажи: за чем мы отправились
в дорогу?
— За Азаран-Блбул, за чем еще... я ее уже нашел.
— Где же она?
' — У того старца' на распутье трех дорог. Собирай-
тесь, поедем.
Одел Ало-Дино своих братьев в новые одежды, сели
они на коней и поехали к старцу.
Увидев у старца трех красавиц, братья спросили:
— Кто эти женщины?
— Вот эту я привез тебе в жены,— сказал Ало-Дино
старшему брату.— Я отбил ее у Красного дэва. А эту—
у Белого дэва. Будет она женой нашего среднего бра-
та. Ну а эта — моя жена. Отбил я ее у Черного дэва.
Старший брат губу прикусил: «Раскрасавицу-то се-
бе взял, нам же что похуже оставил».
Взяли братья клетку с Азаран-Блбул, усадили не-
вест на своих коней и пустились в дорогу. Долго ли,
коротко ли они ехали, одному богу известно, наконец
добрались до колодца.
— Ало-Дино, полезай в колодец,— сказали братья.—
И нам пить хочется, и нашим лошадям.
Услышав это, жена Ало-Дино шепнула:
— Ало-Дино, не лезь в колодец, погубят они тебя.
— Нет,— сказал Ало-Дино,— не могу я отказать
своим братьям. Я спущусь в колодец..
—• Ну, коли .так,—сказала жена,— возьми с собой
12
одну мою туфельку и одну перчатку. Я попрошу царя
найти их. Если принесут во дворец перчатку и туфель-
ку» буду знать, что ты выбрался из колодца.
Спустился Ало-Дино в колодец, а братья тут же меж
собой порешили оставить его там, чтоб не он, а они
принесли царю клетку с Азаран-Блбул.
Оставили они Ало-Дино в колодце, сами же, забрав
женщин и райскую птицу, поехали дальше. Подъехав
к своему городу, послали они к царю гонца с радост-
ной вестью, мол, сыновья твои вернулись.
Царь со всем народом вышел навстречу сыновьям,
с почестями привел их во дворец. Потом царь спросил:
— А что это за женщины с вами?
“ Вот эта,—сказал старший сын,—моя жена, эта-
жена твоего среднего сына. Ну а эта — наша служанка.
Тут вышла вперед жена Ало-Дино, которую старший
брат назвал своей женой.
— Царь-батюшка,— сказала она,— неправду он го-
ворит, не его я жена, есть у меня муж.
— Дети мои,— сказал царь,— думается мне, что меж
вами произошел раздор. И не верится мне, что это вы
раздобыли Азаран-Блбул. Кто заставит птицу запеть,
тот и нашел ее.
— Птицу нашел я, и она меня послушается,—ска-
зал старший сын и повернулся к клетке:—Азаран-Блбул,.
запой, чтоб наш сад снова расцвел.
Азаран-Блбул молча отвернулась от него.
Тогда вышел вперед средний сын:
— Азаран-Блбул, запой, чтоб наш сад снова расцвел.
Райская птица даже не взглянула на него,
Царь не знал, что и подумать.
Оставим их на время и вернемся к Ало-Дино.
Долго ли просидел он в колодце — одному богу из-
вестно. И вот как-то остановился у колодца торговый
караван, и купец велел своим слугам набрать воды.
Услышал Ало-Дино голоса людей и закричал:
— Кто бы вы ни были, я наберу вам воды, сколько
угодно, только вытащите меня из колодца!
Спустили слуги в • колодец ведра, набрали воды,
сколько им нужно было, потом и Ало-Дино вытащилй.
— Что ты за человек?—спросил его купец. L
“• Господин,— сказал Ало-Дино,— я бедный стран-
ник, шел ночью по лесу, вот в темноте и угодил в ко-
лодец.
13
— А куда путь держал?
— Домой, господин, к отцу с матерью.
Накормил его купец, напоил да спать уложил. А ут-
ром караван двинулся дальше и вскоре прибыл в род-
ной город Ало-Дино. Здесь Ало-Дино прикинулся ни-
щим и поселился у одного старика, который усыновил
его.
И вот однажды услышал этот старик, как царский
глашатай возвещает на базарной площади:
Слушайте все! Царь женит сына! Кто сумеет
г сшить вторую такую перчатку для его невестки, того
• царь щедро наградит!
Вернулся старик" домой и рассказал Ало-Дино о том,
что слышал. Ало-Дино поблагодарил старика за приют,
распрощался с ним и нанялся к портному. А портной
не Знал, что Ало-Дино царский сын, и потому взял его
к себе. Ало-Дино тут же лавку прибрал, воды принес,
и прилежностью своей пришелся по душе портному.
_ А на следующий день везиры и назиры, проходя по
ремесленному ряду, зашли и в их лавку, показали пер-
чатку и предложили сшить вторую такую же.
;	.-=* Не по силам мне это,— отказался портной.
Тут вышел вперед Ало-Дино и сказал:
— Я сошью такую перчатку.
— Да ты спятил!—рассердился портной.— Я двад-
цать лет на этом деле, и то мне не справиться... Куда
тебе...
— Ничего, пусть попробует,—сказал и везиры и на-
зиры.—А не Сумеет —царь ему.голову отрубит.
— Согласен,—сказал Ало-Дино.
— Пропадешь ни за что,—вздохнул портной.
— Не беспокойся, хозяин,— сказал Ало-Дино.— Ку-
пи мне пять пудов орешков, и к утру я сошью перчатку.
Отправился портной на базар, купил четыре пуда
орешков, принес ученику.
— Хозяин, ты почему на пуд меньше купил?—спро-
, сил Ало-Дино.
— Не беда,— сказал портной,—и этого хватит*
< До утра грыз Ало-Дино орешки, а утром портной
/пришел взглянуть на его работу. Пришел, увидел две
одинаковые перчатки, хотел в руки взять, но Ало-Дино
не дал:	'
— Испортишь, хозяин.	*
Тут и везиры-назиры подоспели.
.14	*
— Ну что, мастер, готов заказ?
Портной онемел от страха, слова не вымолвил. А
Ало-Дино вышел вперед, протянул им перчатки.
— Ну что ж, мастер, пойдем к царю, он тебя награ-
дит.
— Хозяин, иди к царю,— сказал и Ало-Дино.
— Нет, иди сам,— сказал портной.— А вдруг царю
перчатка не понравится. Уж лучше пусть тебе голову
отрубят.
Встал Ало-Дино, пошел вместе с везиром и назиром
во дворец, показал царю перчатки, а тот сказал:
— Я в этом ничего не смыслю, покажите их моей
невестке.
Очень понравились перчатки невестке, отсыпала она
Ало-Дино триста золотых. И царь дал еще двести.
Забрал Ало-Дино деньги, вернулся в лавку, высыпал
золото на стол:
— Вот, хозяин, царская награда!
Обрадовался портной, взял деньги, а Ало-Дино ему
и говорит:
— Плохой ты человек, хозяин.
— Почему?—удивился портной.
— Потому что я просил у тебя пять пудов орешков,
а ты купил мне четыре. Уйду я от тебя.
Ушел Ало-Дино от портного и нанялся учеником к
сапожнику.
А на следующий день везиры-назиры снова прохажи-
вались по ремесленному ряду, показывали всем туфель-
ку царевой невестки и спрашивали, кто сумеет сшить
такую же.
<— Я сумею!—сказал Ало-Дино.
—- Да ты, только второй день в учениках!—рассер-
дился сапожник,—Где тебе такую туфельку сшить? .
*— Не бойся, хозяин, сошью,— повторил Ало-Дино.
“ А не сошьешь,— сказал назир,— царь обоим вам
головы отрубит..
— Ну, срщок,*— сказал сапожник Ало-Дино,—моя
судьба в твоих руках.	>
— Хозяин,— сказал Ало-Дино,—если ты купишь мне
двадцать пудов брешков, то я за одну ночь с работой
справлюсь.
Отправился сапожник на базар, купил девятнадцать
пудов орешков, принес ученику.
15
— Хозяин, ты почему на пуд меньше купил?—спро-
сил Ало-Дино.
— Не беда,—сказал сапожник,—и этого хватит.
— Ладно, хозяин, ступай-ка ты домой, а я за рабо-
ту возьмусь,— сказал Ало-Дино.
Отправился сапожник домой, но среди ночи забеспо-
коился и решил пойти взглянуть, что поделывает уче-
ник.
Подошел к лавке, глянул в окошко и видит, сидит
себе Ало-Дино да орешки грызет. «Вот беда!—при-
горюнился сапожник.— Пропала моя головушка!»
А утром пришел в лавку и увидел две одинаковые
туфельки. Очень он удивился, хотел в руки взять, но
Ало-Дино не дал:
— Ты же не разрешал мне браться за эту работу.
А везиры-назиры тут как тут, увидели туфельки и
остались очень довольны.
— Пусть кто-нибудь из вас пойдет с нами к царю и
получит награду,—сказали они.
— Пойди ты, Ало-Дино,— сказал сапожник.
Явились они к царю, показали туфельки, а тот и го-
ворит:
— Я в этом ничего не смыслю, покажите их моей
невестке.
Пришли к царской невестке, та сразу и туфельку
свою узнала, и Ало-Дино.
— Почему не возвращаешься во дворец?—шепнула
она ему.
— Не время еще,— ответил он.
Подарила она Ало-Дино пятьсот золотых. И царь
дал еще пятьсот.
Вернулся Ало-Дино в лавку, высыпал золото на Стол
и сказал:
— Хозяин, я у тебя больше не работаю.
— Почему?— удивился сапожник.
— Нехороший ты человек. Попросил я у тебя двад-
цать пудов орешков, а ты мне принес лишь девятнад-
цать.
Ушел Ало-Дино от сапожника, вернулся к старику,
который его усыновил.
— Где ты пропадал столько времени, сынок?—спро-
сил старик.	. '
— Я, отец, парень молодой, гулял себе, где вздума-.
16
ется,—ответил Ало-Дино и дал старику десять горстей
золота.— А это тебе, отец, совсем ты отощал.
Как-то отправился старик на базар и узнал там, что .
подошло к их городу огромное войско царя Чачонц, ко-
торый разыскивает храбреца, похитившего у него рай-
скую птицу Азаран-Блбул. И грозится царь Чачонц
предать их город огню и мечу.
Вернулся старик домой, рассказал обо всем Ало-
Дино.
Ало-Дино сказал:
— Пойди, отец, к нашему царю и скажи, чтоб дал
он мне коня своего сына Ало-Дино. Я выступлю против
царя Чачонц, и он даже курицы не тронет в нашем го-
годе.
Пошел старик к царю, попросил коня, а царь отве-
тил:
— Как привели коня, так и стоит он, привязанный
в стойле, никого к себе не подпускает.
Догадалась жена Ало-Дино, что этот старик послан
ее мужем, и сказала царю:
— Царь-батюшка, разреши я выведу коня и отдам
этому старику.
Царь дал разрешение, невестка вывела коня из
стойла, передала старику, и тот привел коня к Ало-Ди-
но.
Сел Ало-Дино на коня, выехал на мейдан и увидел
там своего старшего брата.
— Куда путь держишь?—спросил его Ало-Дино.
— Я похитил птицу Азаран-Блбул, иду держать от-
вет,—сказал старший брат, не узнав Ало-Дино.
Подъехал старший царевич к войску царя Чачонц
и спросил:	.	.
— Где царский шатер?
— Вон тот, самый красивый,— показали ему.
_ Вошел царевич в царский шатер, семь раз, как по-
ложено, поклонился.
— Кто будешь?—спросил царь Чачонц.
— Я царевич,государь.
— Это ты похитил у меня Азаран-Блбул?
— Я, государь.	.
— И как тебе это удалось?
— Снял клетку с ветки дерева в твоем лесу.
— Лжешь! Не ты похитил птицу!—рассердился
царь Чачонц и велел взашей прогнать его.
8 Арм. народные сказки	17
Горько рыдая, вернулся старший царевич во дворец,
а средний сказал ему:
— Зачем было зря ехать, птицу-то похитил я,
' — Ну, если так, тебе и ответ держать.
Сел на коня средний брат, выехал на мейдан и
встретил там Ало-Дино.
— Куда путь держишь?— спросил Ало-Дино.
— К царю Чачонц, ответ держать.
— Езжай, езжай,— сказал Ало-Дино,—получи и ты
свою долю.
Вошел средний брат к царю Чачонц, семь раз покло-
нился. .
— Это ты похитил мою птицу?— спросил царь Ча-
чонц.
— Я, государь.
— И как это тебе удалось?
— В сумерках эта птица вернулась с гор и села в
свое гнездо. Я запустил туда руку и поймал ее,
— И ты лжешь! Не ты похитил птицу!—вскричал
царь и велел страже с побоями прогнать его.
И тут же разослал царь Чачонц грамоту, мол, если
не явится к нему похититель Азаран-Блбул, он предаст
огню и мечу всю страну.
Тогда пришел Ало-Дино во дворец к отцу и попро-
сил разрешения самому отправиться к царю Чачонц
держать ответ. Отец, не узнал его и сказал:
— Ну что ж, коль тебе это под силу, ступай с бо-
гом.
— Только обещай мне, если уйдет царь Чачонц, не
причинив нам никакого зла, ты на три часа уступишь
мне свою власть.
Царь дал ему это обещание. Тогда Ало-Дино явился
к царю Чачонц, поклонился и стал реред ним.
— Кто будешь?—спросил царь Чачонц.
— Царевич я, государь.
— Это ты похитил у меня Азаран-Блбул?
— Я, государь.
— Так расскажи, как тебе это удалось. • -
Ало-Дино рассказал царю о своем путешествии, о
битвах с тремя дэвами, о морских конях и о том, как
достал с дворцового окна райскую птицу Азаран-Блбул.
— Значит, ты Ало-Дино?—спросил царь Чачонц.
— Я.государь.
18
— Как же ты докажешь, что совершил все эти под-
виги?
'• Тут Ало-Дино вытащил из хурджина носы и губы
трех дэвов и показал царю. Царь убедился, что все
рассказанное правда, и сказал:
; — Такому храбрецу, как ты, достойно владеть рай-
ской птицей. Дарю ее тебе.
Повернул царь Чачонц войско и ушел в свою стра-
ну.
Вернулся Ало-Дино во дворец к отцу, поклонился
ему и сказал:
Не узнаешь меня, батюшка?
•— Нет, не узнаю,— удивился царь.
Я же твой сын Ало-Дино.
— Если ты мой сын,-—недоверчиво сказал царь,—
заставь Азаран-Блбул запеть.
Ало-Дино подошел к клетке и сказал:
— Птица райская, милая, спой свою песню, чтоб
вновь зазеленел наш сад.
Только он это сказал, как птица запела, и царский
сад вновь зазеленел.
И только тогда царь поверил, что перед ним его
•• младший сын. '
₽- А теперь, батюшка,—сказал Ало-Дино,—испол-
‘ ни свое обещание, уступи мне власть на три часа.
— Твое право,—сказал царь.
Сел Ало-Дино на трон и стал вершить суд над
братьями. Братья во всем покаялись.
— Какому наказанию их подвергнуть?—спросил
Ало-Дино царя.
— Твоя воля, сын мой,— ответил царь.
— Они меня не убили, и я их не казню,—сказал
Ало-Дино,—Пусть заберут своих жен и покинут нашу
страну. Пока я жив, им здесь не быть.
Братья со своими женами уехали в чужие края.
Царь правил страной еще два года, и когда состарился,
передал царство Ало-Дино.
Они нашли свое счастье, вам же найти свое.
С неба упало три яблока. Два тем, кто сказку слу-
шал, третье тому, кто сказку рассказывал.
2*
19
ПТИЦА ПЕРИ
Жил некогда царь, и было у него три сына. При-
шла старость, ослеп царь, Как ни старались знаха-
ри и лекари вылечить его—все было напрасно. Позвал
тогда царь старшего сына и сказал:
— Сын мой, придется тебе отправиться в путь и раз-
добыть мне снадобье от слепоты.	’ -	•
А сын отвечает:
— Да куда мне ехать, батюшка, коли от дома-то я
далеко не отъезжал?
— Поезжай в те края, куда не ступала нога моего
коня. Горсть той земли может исцелить меня.
Вышел старший царевич от отца, сел на коня и
пустился в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли ехал, на-
конец оказался в пустыне. Посреди пустыни — родник,
а над родником — засохшее дерево.
— Чудеса!—удивился царевич.— У самой воды де-
рево засохло. И тени нет, чтоб поспать в холодке. .
Набросил он бурку на дерево, лег в тени и уснул.
Проснулся царевич и увидел, что дерево зазеленело,
и все ветки в больших яблоках.
«Повезу-ка яблоки отцу,—подумал царевич,—здесь-
то он, конечно, не бывал».	.	.
Набрал он полный хурджин яблок, наполнил кувшин'
водой из родника и отправился в обратный путь.
Прибежали к царю слуги с радостной вестью: сын
вернулся! А царь вздохнул: «Вернуться-то вернулся, да
с пустыми руками».
Предстал старший сын перед царем, поклонился
низко.
20
— Ну, рассказывай, сынок, далеко ли ты ездил?-’
сказал царь.
— Батюшка,—отвечал сын,—я побывал там, где и
твои деды не бывали.
— Так где ж ты был?
— Добрался я, батюшка, до родника в пустыне...
— Погоди,— перебил его отец.— Ты помолчи, я про-
должу. Над тем родником дерево засохшее стояло. Ты на
дерево бурку свою накинул, поспал в тени, а дерево
тем временем зацвело и яблоками покрылось.
— Да, батюшка.
— Я, сынок,— сказал царь,— ездил к этому родни-
ку полдничать и возвращался домой к вечерней трапе-
зе. Ступай, не помогут мне твои яблоки.
Позвали к царю среднего сына.
— Теперь твой черед ехать,—сказал царь.
— Батюшка,— сказал средний сын,— старший брат
не сумел с этим справиться, куда уж мне!
— Ничего не поделаешь, сынок,— вздохнул отец,—•
надо ехать.
Вышел средний сын от отца, сел на коня и пустился
в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли он ехал, одному
богу известно. Добрался до родника в пустыне, где по-
бывал его старший брат, дальше поехал. Наконец уви-
дел холм, да не простой, а весь в яхонтах, алмазах л
других драгоценных камнях.
«Здесь-то мой отец наверняка не бывал,— подумал
средний сын.— Не то казна была бы богаче».
Наполнил он хурджин драгоценностями и повернул
коня к дому.
Снова прибежали к царю слуги с радостной вестью:
средний сын вернулся! И снова вздохнул царь: «Вер-
нулся, да с пустыми руками».
Вошел сын к отцу, поклонился низко, руку ему поце-
ловал. Обнял его отец.
— Ну, рассказывай, сынок, далеко ли ездил?
— Батюшка,— ответил сын,— был я там, где и твои
прадеды не бывали.
— Так где ж ты был, сынок?
— Добрался я, бытюшка, до одного холма...
— Не продолжай,— остановил его , бтец,— знаю, на
каком холме ты был. И принес оттуда и алмазы, и яхонт,
и-жемчуг. Верно? .
— Да, батюшка.
t.
2t
— Принесите сюда хурджин. Поглядим, что в нем.
Принесли хурджин, раскрыли, а там только кре- •
мень простой. '
— Ступай, ступай, сынок,—сказал царь,— бог с то- •
бой. А теперь,— повелел он,—позовите моего младше-
го сына.	-
Пришел младший сын, поклонился отцу.
— Сынок,—сказал царь,— придется тебе отправить-
ся в дорогу.
— Батюшка,— сказал младший сын,— мал я, из до-
му еще не выходил, куда мне идти?
— Ничего не поделаешь, сынок, надо ехать.
Вышел недовольный царевич в сад, прилег на бере-
гу пруда и уснул. И приснилось ему, что кто-то его
спрашивает: «Ты зачем здесь завалился спать?». «А
что мне делать?—отвечает царевич.— Отец посылает
меня в дорогу, а куда идти — не знаю, не ведаю». «Не
печалься,— молвит голос,— пойди к отцу и попроси у
него коня, меч его и перстень с пальца».
Тут проснулся царевич, пришел к отцу и сказал:
— Батюшка, дай мне своего коня, свой меч и пер-
стень с пальца — достану тебе снадобье.
Обрадовался царь, обнял сына, крепко расцеловал
его.
- Ты у меня храбрец,— сказал он.— Верю, что
достанешь.
Наутро дал царь сыну перстень с пальца, меч с бед-
ра, велел своего коня взнуздать и оседлать. Вскочил
царевич на коня и пустился в дорогу. Как и отец в бы-
лые годы, утром он дома позавтракал, пополдничал под
деревом у родника, а к вечеру и до холма добрался.
Хотел было дальше ехать, да вдруг увидед одно солнце
в небе, а другое на земле.
«Куда я попал?—удивился царевич.— Два солнца в
этом мире!»
Погнал он коня дальше и видит, сверкает перышко
на земле. Сошел он с коня, поднял перышко и прикре-
х пил к своей шапке. 4
— Оставь это перышко,— заговорил вдруг конь.
. ” — Почему?— спросил царевич.
— Много бед принесет оно тебе.
— Какая может быть беда от такого маленького пе-
рышка!
22
Трижды повторил конь свои слова, не послушал его
царевич.
— Я тебя предупредил,—сказал конь,—Пеняй на
себя.
Поехал царевич дальше, добрался до какого-то цар-
ства. Доложили царю, что юноша какой-то едет: одно
солнце в небе сверкает, другое — на его шапке.
— Приведите его!—велел царь.
Привели царевича к царю.
— Ты кто будешь?—спросил царь.
— Странник я, пришел. посмотреть на твою страну.
- — А что за солнце сверкает на твоей шапке?—: спро-
сил царь.
— Да это просто перышко, а нашел я его на Дороге.
— Дай-ка посмотреть,— сказал царь.
Отцепил царевич перышко от шапки, отдал царю.
Царь чуть не. обезумел от радости.
— Ну, спасибо,—сказал он царевичу,— ступай себе
с богом.
Ушел царевич, а царь воткнул перышко в стену и не
мог налюбаваться на него. Все царские дела забросил,
просителей и жалобщиков не принимал.
— Некогда мне,— говорил он.
И вот пришла как-то к царю с жалобой старуха, у
которой украли кур, а царь ей:
— Ступай, старуха, не до тебя мне.
! Видит старуха, заворожен царь этим перышком:
— Царь-батюшка, ты одним только перышком так
любуешься. Что же с тобой будет, если увидишь живую
птицу?
— Добрая женщина,— сказал царь,— а кто. мне эту
птицу достанет?
— Кто перышко принес, тот и птицу достанет,—от-
ветила старуха.
Велел тут же царь разыскать и привести к нему
царевича.
«Царь отнял у меня перышко и ничего не заплатил,—
думал по дороге царевич.— Вот и зовет, чтоб отблаго-
дарить. Да на что мне его деньги!»
Вошел он к царю, семь поклонов отвесил.
— Ты нашел перышко,— сказал царь.— Теперь до-
будь и птицу.
— Я бедный странник,— сказал царевич,— в этих
: краях не бывал. Где мне найти эту птицу?
23
— Знать ничего не желаю! Ищи. где хочешь. А не
найдешь — голову отрублю.
Пригорюнился царевич, а конь, увидев его слезы,
сказал:
— Говорил же я: брось перышко, худо будет. Не
послушался меня! Жди беды пбхуже!
— Что зря говорить! Попал я в беду. Помоги вы-
браться. -
— Ладно, не горюй. Ложись спать. Утро вечера
мудренее.
Улегся царевич, да так до утра глаз и не сомкнул.
—- Куда же мне ехать?-— спросил он наутро коня. ‘
— Ды отпусти поводья, я поскачу куда надо.
' Долго ли, коротко ли скакал конь, одному богу из-
вестно. Наконец добрались они до леса, и конь сказал ,
царевичу:
_ — Посреди этого леса растет высокая чинара. Под
чинарой той пруд лежит, мрамором обложенный. Выро-
ешь на берегу яму, спрячешься в ней. По пятницам
сюда прилетает купаться птица Пери. Сегодня пятница.
Она прилетит, сбросит с себя перья, положит их у пру-
да и начнет купаться. Ты не трогай ее, жди. А как вый-
дет она из воды да накинет на себя перья, да пригла-
дит их, крепко хватай ее за ноги.
Как конь сказал, так царевич и сделал: вырыл яму,
спрятался в ней. Прилетела птица, сбросила перья, вы-
купалась, снова накинула на себя перья, тут царевич
ее и схватил.
— Отпусти меня, добрый юноша, худо тебе будет,
сказала птица.
— Не гневайся на меня, птица, но и мне жить хо-
чется. А если не принесу тебя царю, не сносить мне го-
ловы.
— Ну как знаешь,— сказала птица,-5-пеняй на себя;
Сел царевич на коня, приехал к царю, отдал птицу.
— Благодарю,— сказал царь.— Ступай себе с богом.
Посадил он птицу в клетку, а птица все молчала, не
пела, и это мучило царя. Наконец он сказал:
— Исполню все твои желания, только заговори СО'
мной!	' •	-
И птица заговорила.
• — Да обрушится твой дом,— сказала она.— Не пти-
ца я, а прекрасная дева, равной мне на всем свете не
24
сыщешь! Если исполнишь мое желание, скину я one*
ренье и стану тебе царицей.
— Говори, что желаешь, все исполню.
— Вызволи мою служанку. Она у Красного дэва,
что сидит между Черным морем и морем Белым. Вы*
зволишь ее — стану тебе царицей.
— Кто же ее вызволит?
— Кто поймал меня, тот и служанку мою вызволит.
Снова привели царевича во дворец, и наказал ему,
царь:
— Ты должен привести сюда девушку, которая то*
ми’ся. у Красного дэва, что сидит между морем Черным
и морем Белым.
— Царь,— сказал царевич,—да как мне с таким
трудным делом справиться? 
— Знать ничего не желаю!— рассердился царь.—Не
приведешь девушку — голову велю отрубить. 
Пригорюнился царевич, к себе вернулся.
— Что еще стряслось?— спросил конь.
— А то стряслось, что посылает меня царь за де-
вушкой, которая томится у Красного дэва, что сидит
между морем Черным и морем Белым.
— Не печалься,— сказал конь.—Ложись спать. Утро
вечера мудренее.
Лег царевич спать, но опять до утра глаз не сомкнул.
— Куда же теперь мне ехать?— спросил он наутро
коня.
— Отпусти поводья, поскачу куда надо.
Долго ли, коротко ли скакал конь, одному богу из-
вестно. Наконец добрались они до моря, и конь сказал
царевичу:
— Меч твоего отца молнией выкован. Поднимешь
его рукоятью ко лбу, а острием к морю, и перед тобою
расступятся воды. Когда перейдешь на тот берег, уви-
дишь пещеру, над которой вьется струйка дыма. Ста-
нешь у входа и крикнешь: «Выходи ко мне, дэв, сра-
зимся!». Он же тебя в пещеру пригласит откушать, но
ты не ходи. Три раза позовешь его, и он выйдет. Тогда
взмахнешь своим мечом, отсечешь ему голову, и прова-
лится он сквозь землю. Войдешь в пещеру, возьмешь
девушку, снова направишь меч острием к морю, снова
расступятся перед тобою воды, и ты приведешь девуш-
ку к царю.
25
Как конь сказал, так царевич и сделал, и, сразив
дэва, взял девушку и привез к царю. ‘
— Благодарю,— сказал царь.— Ступай себе с богом.
*	— Та ли это девушка?—спросил царь птицу.
— Та, царь.
— Выполнил я твою просьбу, скинь теперь свое опе-
ренье.	
— Ты умрешь, царь, если увидишь меня без перьев.
— Как же мне быть?—сказал царь. .
.— А вот . как,— сказала птица.— В Красном море
живут сорок огнедышащих кобылиц. Выкупайся в их мо-
локе, обернись птицей и заживем мы вместе, и дети на-
ши будут птицами.
— Кто же приведет мне кобылиц?
— Тот, кто и меня сюда привел, и мою служанку.
Снова привели царевича к царю.
— Ты должен отправиться к Красному морю и при-
вести оттуда сорок кобылиц, чтоб я выкупался в их мо-
локе.	- -
— Как же мне одному пригнать сорок кобылиц?—
хотел отказаться царевич.
— Знать ничего не знаю!—разгневался царь.— Не
пригонишь кобылиц — голову отрублю.
Пригорюнился царевич, к себе вернулся.
— А теперь что стряслось?— спросил его конь.
Царевич поведал ему о своем горе.
—г Не печалься, царевич. На сей раз только мне ху-
до будет, тебе же ничего. Скажи царю, чтоб доставил
к берегу Красного моря сорок тюков шерсти, сорок тю-
ков войлоку и сорок тюков кожи.
Царь велел доставить к морю по сорок тюков шерсти,
войлоку и кожи. Сел царевич на коня и отправился в
путь. Вот добрались они до моря, и наказывает конь:
— Слушай меня, царевич: в Красном море не сорок,
тридцать девять кобылиц. Одна из них — моя мать, а
все остальные — сестры. Я единственный сын. Повздо-
рил я с матерью, и вот уже тридцать лет служу отцу
твоему. Если попадусь матери, разорвет она меня на
части. Я лягу на берегу, ты прикрой меня шерстью, по-
том войлоком и сверху кожей. А сам спрячься рядом.
Я подам голос — заржу тихонько,— и море взволнуется.
Ты не пугайся. Из волн появятся моя мать и сестры. Те,
которые заплачут — мои сестры, а мать набросится на
меня, чтоб разорвать. Сперва она скинет с меня кожу,
26
потом — войлок; ты молчи и не двигайся. Потом она
скинет половину шерсти, притомится немного и остано-
вится. Вот тогда ты прыгай ей 1на спину и, смотри, дер-
жись крепко. Она рассвирепеет и взлетит в небо, чтоб
сжечь тебя в лучах солнца, а ты спрячься у нее под
брюхом. Тогда она бросится вниз, чтоб разбить тебя об
землю, а ты снова ей на спину. Когда сядешь в седло,
хлестни ее хорошенько кнутом и скажи: «Я твой хо-
зяин!». Она покорится тебе и пойдет куда пожелаешь.
А за ней и я, и все мои сестры.
Как конь сказал, так царевич и сделал. Пригнал ко-
былиц и привязал их в царской конюшне.
— А теперь, царь,—сказала птица,— прикажи их
выдоить и выкупайся в молоке.
— Кто же их выдоит?—спросил царь.
— Кто их пригнал, тот и выдоит.
Снова пришли звать царевича к царю, и конь ска-
зал:
— Царевич, возьми меня с собой. Перед тем как
доить, привяжи перстень отца к нитке и опусти в котел.
Потом по одной приводи кобылиц и дои над котлом.
Как кончишь доить, выкупайся в молоке, достань пер-
стень, оботри его, надень на палец и пошли за царем.
Когда царь влезет в котел, молоко воспламенится, и
царь сгорит. А ты наденешь его одежды, вернешься во
дворец и сядешь на трон.
Как конь сказал, так царевич и сделал. Птица же,
узнав о смерти царя, тут же сбросила с себя оперенье
и превратилась в юную красавицу.
— Только ради тебя я все это сделала,— сказала она
царевичу.— Теперь ты стал царем, а я твоей царицей.
А народ и не ведал, что произошло во дворце. Не-
сколько месяцев правил государством новый царь, и по-
том вдруг вспомнил, за чем он отправился в путь-до-
рогу.
— Что пригорюнился, государь?—сказала ему ца-
рица.— Негоже тебе, простолюдину, ставшему царем,
слезы лить да печалиться. Иль я тебе не по душе?
— Царица моя милая, ненаглядная,— ответил он,—
отец мой тоже царь. В старости он ослеп и послал меня
за снадобьем от слепоты. А я вот забыл об этом и сам
стал царем. И теперь не знаю, жив ли мой батюшка
или нет.
Царица обняла его и сказала:
-	27
— Успокойся, любимый, твой отец ослеп потому, что
десять лет пытался поймать меня, да так и ле поймал.
Если я мазну его глаза своей кровью, он тут же про-
зреет. Если только в том твоя печаль,— собирайся, по-
едем к твоему отцу.
Созвал молодой царь весь народ, устроил пир на
весь мир и сказал людям:
— Поставьте над собою другого царя. Я уезжаю в
дальние страны и сам не знаю, вернусь к вам или нет.
Народ выбрал себе нового царя, а царевич с женой,
поклонившись народу, оделись в простую одежду и,
взяв с собой тридцать девять кобылиц, пустились в об-
ратный путь.
Царица ехала на коне царевича, а царевич на мате-
ри-кобылице.
Добравшись до владений отца, царевич сказал пер-
вому встречному пастуху:
— Беги во дворец и поздравь царя с возвращением
сына.
Прибежал пастух во дворец и сказал царю:
— Прими благую весть, царь-батюшка, сын твой
вернулся!
Услышал царь эти слова и сказал:
— А кого еще ведет с собой мой сын?
— Ведет он с собой сорок голубых кобылиц, и едет
с ним дева несравненной красоты. *
— Слава тебе, господи!—воскликнул царь и велел
одарить пастуха мерой золота.
Вошел царевич во дворец, приложился к руке отца.
И отец его расцеловал. Молодая царица проколола свой
палец, и как только помазала кровью своей глаза
царя — тот сразу прозрел. Встал царь со своего трона,
поцеловал молодую царицу в лоб, возложил корону на
голову младшего сына и сказал:
— Отныне быть тебе царем, а ей царицей!
Нашли они свое счастье, и вы найдете.
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказку рас-
сказал, а два других тем, кто слушал.

СЫН МЕДВЕДЯ
Якил-был на свете поп один. И был тот поп такой
сильный, что каждый день взваливал сельскую
церковь себе «а спину, относил в лес, там молился, а
потом обратно в село приносил.
И вот как-то раз, когда, отнес он в лес церковь, встре-
тился ему Сын Медведя и спрашивает:
.— Ты зачем церковь в лес притащил?
А поп объясняет:— Принес, чтобы помолиться.
— Ну, раз так,— говорит Сын Медведя,— раз такой
ты сильный, то давай бороться! Кто кого наземь бросит,
тот пусть его на куски разорвет.
— Хорошо, давай бороться,— согласился поп.
Стали тут бороться Сын Медведя и поп, и бросил
Сын Медведя попа наземь. Уже хотел его на куски
разорвать, да поп начал просить-умолять:
— Коль бога любишь, не губи меня! Будешь у меня
жить, досыта кормить тебя буду.
Согласился на это Сын Медведя и вместе с попом
пошел в село, стал у него жить.
Ест он и ест — в доме у попа куска хлеба пе оста-
лось. Бедный поп уж не знает, что ему делать, куда
деться. Наконец додумался он отвести Сына Медведя в
дар царю, чтобы хоть так от него избавиться, а то гость
в доме все подчистит — съест, ни в квашне теста, ни в
решете муки не оставит. Так он и сделал — отвел он
медведя в подарок царю. По душе пришелся подарок
царю. Но через несколько дней видит царь — разорит
его вконец этот Сын Медведя: как ни корми его, все
твердит: «Голоден я!». Начал царь думать, как бы сбыть
его с рук, вызвал к себе назир-везиров и велел:
29
— А ну приведите ко мне старуху-колдунью, может,
придумает что-нибудь.
Привели к царю старуху-колдунью. Спрашивает ее
царь:
— Куда послать нам этого Сына Медведя, чтобы на-
зад не вернулся?
А старуха ему в ответ:
•— Век живи, государьг—за семью горами лежит лес.
Если пошлешь его туда за дровами, уж не вернется
Обратно: разорвут его сорок братьев-дэвов на мелкие
кусочки.	“ ’
Вот и хорошо!—обрадовался царь.
Позвал он к себе Сына Медведя, приказывает:
— За семью горами есть лес. Дрова мне надобны,
поди, сто арб оттуда привези.
— Исполню повеление, государь*—отвечает Сын
Медведя.—Дай мне сто арб со своими аробщиками, да
выдай дорожного припасу, а уж привести дров — дело
мое.
Приказал царь дать Сыну Медведя все, что тот на
дорогу просил, и с тем спровадил его.
Отправился в путь Сын Медведя, песни распевая и
веселясь, а за ним все сто арб. Где застанет их ночь*
там и спускается с арбы Сын Медведя. Разведет костер,
прирежет одного из упряжных волов, зажарит и садится
за ужин с аробщиками. А оставшуюся без упряжки ар-
бу привяжет к другой арбе и снова пускается' в путь.
Когда добрались они до того леса,. Сын Медведя послед-
него упряжного вола зарезал, на костре зажарил и с
аробщиками съел.
Заметили сорок дэвов, что над их лесом дым клу-
бится, и взяло их изумление: кто же это осмелился
зайти в их владения, куда ни птица на своих крыльях
не залетала, ни змея на своем брюхе не заползала? И
приказал старший дэв младшему брату пойти разве-
дать, откуда дым в их лесу. Пошел младший брат и ви-
дит: сидят вокруг костра сто аробщиков с Сыном Мед-
ведя, мясо едят. Окликнул их издали:
— Эй, кто вы такие, как посмели в час такой в наш .
лес войти, костер разжечь?
Обозлился тут Сын Медведя, рассвирепел и закричал:
— А ну подойди-ка сюда, поглядим —что ты за си-
лач такой, что издали похваляешься? Тут и узнаешь,
кто мы такие...
30
Только подошел младший дэв к костру, как хватил
его Сын Медведя своей дубинкой. Упал ошеломленный
дэв на землю. Подтащил его Сын Медведя к арбе, при-
вязал веревкой, а сам пошел к костру доедать свой
ужин.
Вадит старший дэв, что запоздал младший брат, по-
сылает другого брата за ним. Сын Медведя и с этим
дэвом ту же шутку сыграл, радом с братом к арбе при-
вязал. Словом, не будем наводить скуку повторением,—
расправился он таким образом с.тридцатью девятью
дэвами, рядышком всех к арбам привязал. Видит стар-
ший дэв, что все братья ушли, а никто не вернулся,
обозлился — рассвирепел, сам отправился узнать, что
случилось. Пришел к костру, видит—все братья к арбам
привязаны, а вокруг огня Сын Медведя и сто аробщи-
ков сидят, ужинают. Крикнул дэв:
— Эй, что вы за люди, в такой час в нашем лесу что
делаете?	
А Сын Медведя молчит, ни слова в ответ. Вытащил
свою дубинку, угостил его так же, как и младших
братьев, подтащил к арбе, рядом с ними привязал.
Только рассвело, как Сын Медведя приказал сорока
братьям-дэвам отправиться в лес, нарубить дров и нагру-
зить на арбы. Побежали дэвы, в один час столько дров
наготовили, что все сто арб доверху нагрузили, да еще
лишние дрова остались. Сын Медведя привязал все сто
арб одну к другой, запряг сорок дэвов в первую арбу,
а сам сел на передок с хворостиной в руке.
От того леса до страны, где правил царь, было шесть .
месяцев пути, но дэвы до нее за месяц добрались. До-
шла весть до царя, что едет к нему Сын Медведя. Обом,
лел царь, что опять возвращается тот ему на горе и ра-
зор. Сейчас же велел обезглавить старуху-колдунью за
то, что посоветовала послать Сына Медведя туда, отку-
да он сумел вернуться.
Сын Медведя пригнал арбы, разгрузил их перед
царским дворцом, отослал дэвов обратно в их лес, сам
явился к царю и говорит:	.
— Привез я тебе дрова, как ты велел.
А царь прикинулся, будто рад привезенным дровам,
а что у него на душе творится — того никому не ведомо.
Велел он вызвать к себе другую старуху-колдунью и
спрашивает,—не знает ли она такого места, откуда Сын
31
Медведя не сможет вернуться, если его туда послать,
А старуха говорит:
— У царя Франгйстана дочь-красавица. Вели ее се-
бе в жены привезти. А кто в ту страну попадет, живым
назад уж не придет!
Понравился царю совет старухи, вызвал он к себе
Сына Медведя и говорит ему:
— Отправляйся в страну франгов, привези мне в
жены дочь тамошнего короля.
— Слушаю, государь, будет исполнено!—отвечает
Сын Медведя.
Только встало солнце утром, а Сын Медведя уже
собрался в путь. Много ли прошел, мало ли — ему од-
ному ведомо, но вдруг видит он: бежит по полю чело-
век с огромным жерновом на каждой ноге, да так быст-
ро, что скачущего зайца уже догнал. Увидел бегун Сы-
на Медведя и спрашивает:
— Куда это ты идешь, братец?
— Иду к королю Франгйстана, дочку его за нашего
царя сватать. .	\	.
— А не возьмешь ли меня с собой?
*- А что ж, пойдем: был я один, пусть нас теперь
двое будет.
Пошли они дальше вдвоем и вдруг видят — стоит
человек среди моря, уж почти всю воду из него втянул-
выпил, а сам твердит:
— Аман, умираю от жажды...
Увидел их тот Мореглот и спрашивает:
— Куда это вы собрались? Не возьмете меня в то-
варищи?
. — Отчего не взять —было нас двое, пусть станет
трое!
И пошли дальше уже втроем. Идут они, идут и вдруг
видят на дороге мельницу о семи поставах. Вошли они
на мельницу и видят — мелет мельник зерно и, не до-
ждавшись, чтоб из смолотой муки тесто замесили, хлеб
выпекли, сырую муку хватает-глотает и приговаривает:
Аман, помогите, умираю от голода...
Добрый день, братец мельник!—поздоровались с
ним путники.	...
— Добро пожаловать, братья путники. Куда это вы
собрались? >	•	'
*— Идем к королю Франгйстана дочку его сватать.-
— Может, возьмете и меня с собой?
32
Почему не взять? Было нас трое, пусть станет
четверо.
И вот уже вчетвером пустились они в путь. Идут они
себе, идут и видят: лежит человек в поле, ухо к земле
приложил,.прислушивается и что-то при этом приговари-
’ вабь
•и» Здравствуй, брат мудрец!—поздоровались наши
путники.
ев Да светит солнце детям вашим!—отвечает тот.—
Куда путь держите?
Идем к королю Франгистана, дочку его сватать.
• А не возьмете и меня с собой? 4
Почему не взять? Идем с нами: было нас четверо,
пусть станет пятеро.
Впятером прошли они долгий путь и вдруг видят:
играет человек на сазе, а кругом горы да камни, де-
ревья да кусты на месте приплясывают под звуки саза,
птицы поднебесные слетаются сазандара послушать...
— Добрый день, братец сазандар!—поздоровались
наши путники.
— Да будет к добру наша встреча! Куда путь дер-
жите?
— К королю Франгистана, дочку его сватать. /
Может, возьмете и меня с собой?
Почему не взять? Было нас пятеро, пусть станет
шестеро. .
Идут они вшестером, шагают — и вдруг видят: ка-
кой-то человек взвалил гору себе на спину, отнес на се-
вер, а оттуда назад принес и на место гору поставил.
— Добрый день, братец удалец! Что это ты дела-
ешь?
— Да ничего, силу свою пробую. Куда вы путь дер-
жите?
— Да к королю Франгистана.
.Не примете меня в товарищи?
Почему нет? Шестеро нас было, пусть станет се-
меро.
И вот семеро товарищей — Сын Медведя, Быстробег,
Ненасытный Мельник, Мореглот, Мудрец, Сазандар и
Горотаск добрались наконец до Франгистана. Подошли
Z они к королевскому дворцу, постучали в дверь. Вышел
,/ слуга, спрашивает — кого им надо. Сын Медведя объяс-.
няет, что они к королю пришли.
3 Арм. народные сказки	33
Доложил слуга королю, что семеро незнакомцев
хотят его видеть, так пропустить их или нет?
— Приведи их, посмотрим — кто они!—велел ко-
_ роль.	t	,
Королевский слуга пошел за ними, привел. Сын Мед*
ведя и его товарищи стали перед королем, поклонились,
и Сын Медведя говорит:
— Долгой жизни королю! Вот пришли мы за дочкой
твоей: дашь добром —хорошо, не то, знайсилой возь-
мем!
А король говорит:
— Отчего ж не дать — дам, только сперва три уело-,
вия свои вам поставлю. Выполните их — берите дочь
мою, ваша она. А не выполните — слетят у всех вас го-
ловы с плеч... Так что выбирайте.
Сын Медведя отвечает ему:
— Согласны мы, государь, долгой жизни тебе. Если
же не выполним твои условия,—да не падет наша кровь
на твою голову,— поступай с нами как пожелаешь.
И приказал тут король своим подданным, чтобы от
каждого дома в королевстве доставили во дворец по
большой миске с обедом, а всем хлебопекам страны ве-
лел целый день без передышки выпекать хлеб и свозить
тоже во дворец: надеялся он, что гости его не смогут
все съесть-прикончить за один присест.
И по приказу короля каждый дом в королевстве до-
ставил во дворец по большой миске с обедом, а хлебо- .
пеки подвезли хлеб, и было всего так много, что если
б тысячи человек за стол уселись, и то б досыта наелись,,
да еще остался бы излишек. Но королевские гости так
на угощение налегли, что все миски до дна выскребли,
весь хлеб прикончили.
Удивляется король, глазам своим не верит и уже
думает:
«Не вышло на этот раз, нужно другое придумать, а
то придется дочь этим зверям ненасытным отдать, на-
век потерять...»
Вызвал он к себе Сына Медведя, говорит ему:
— За семью горами есть у нас источник с бессмерт-
ной водой. Давай пошлем за водой из этого источника, .
я — моего человека, ты—своего. Чей гонец быстрей
вернется, тот и выиграет.
Согласился Сын Медведя, вызвал Быстробега и по-
34
ручил ему доставить во дворец кувшин воды из источ-
ника бессмертия. А Быстробег отвечает ему:
— Будет исполнено, старший брат. Но разве не мог
ты мне что-нибудь потруднее поручить?
А надо сказать, что король Франгйстана уже за не-
. делю до этого послал гонца верхом на Огненном Коне
за бессмертной водой. Источник же этот находился, ох,
как далеко — требовалось две, а то и три недели, чтобы
Огненный Конь добрался туда и прискакал обратно.
Пустился в путь Быстробег и вскоре перегнал коро-
левского гонца, добежал до источника бессмертия, на-
брал воды и повернул обратно до того, как королевский
гонец доскакал до источника. Доставил Быстробег кув-
шин с водой во дворец, поднес королю.
— Ну, брат, и на этот раз ты выиграл. Осталось од-
но задание, если сумеешь выполнить и это,— заслужил
ты по справедливости мою дочь! Велел я натопить баню,
выкупайтесь все, а потом пожалуйте ко мне на обед. А
после обеда берите дочь мою и уезжайте — отдаю ее
вам по доброй воле!
Пошли Сын Медведя и его товарищи в королевскую
баню. А по приказу короля натопили ее так жарко, что
впору там заживо свариться. Заглянул Сын Медведя
в баню, почувствовал, что пышет оттуда жаром, увидел,
что раскалились-покраснели стены ее, издали обжигает
горячий пар.
— А ну дунь, остуди немного баню!—велел он Мо-
реглоту. Дунул Мореглот, и остыли от его дыхания и
стены бани, и кипяток.
Вошли товарищи в баню, выкупались на славу и по-
шли к королю на званый обед, чтобы после обеда увезти
принцессу. >
Видит король, что не удается ему побороть Сына
Медведя, и велит слугам подсыпать яда в тарелки го-
стей, чтобы хоть так избавиться от них. Стали товари-
щи садиться за стол, а Брат-Мудрец приложился ухом
к земле и догадался, что против них задумано. Неза-
метно шепнул товарищам, чтоб не ели отравленной пи-
щи.
Узнав об .этом, Сазандар взял свой саз, начал иг-
рать. Звуки саза затуманили разум и короля, и жены
его, и дочери, и всех придворных. Посуда перед ними
начала приплясывать, сдвинулась с места и соскользну-
3* .	.......... . '	'	35
ла в сторону, и перед королем и королевой.оказались
тарелки с отравленной пищей.'	-
Только после того, как Сазандар отложил свой саз,
все приступили к еде. Но едва король проглотил лож-
ку супа, как его разорвало от яда. А королева со стра-
ху тоже дух испустила.
Разве посмел бы кто перечить Сыну Медведя после
этого? В его воле теперь было отвезти принцессу свое-
му царю. Но тут он подумал, зачем ему везти девушку
к царю, когда он сам может на ней жениться.
Вместе с товарищами одержал он победу над вой-
ском короля Франгистана, пришел во дворец, сбросил с
себя шкуру медведя, и предстал перед девушкой моло-
дой красавец. Семь дней, семь ночей пировали все и ра-
довались на свадьбе Сына Медведя. Упало тут сверху
три яблока: одно тому, кто сказку сказывал, одно то-
му, по чьей просьбе сказка сказывалась, и одно тому,
кто сказку слушал.
I
ВОДЯНОЙ ОХАЙ
«
.	ч.
ч
^Кили-были муж и жена, и был у них один сын.
Однажды решил отец отдать сына в ученики.
Подошли дни к берегу реки, напились и только воск-
' ликнули:
«Охай! Ну и вода!»—как появился из реки Водяной
и говорит:
— Зачем звал меня, добрый человек? Куда путь
держишь?
Отвечает отец:
“ Хочу сына в ученики отдать.
А тот говорит:
•' *— Доверься мне. Я хороший мастер.
' Отдал отец сына в ученики Водяному, тот увел парня
. в свой подводный дом. Отец вернулся восвояси.
Минул год, другой. Обеднели муж с женой, оголода-
ли. Пошел отец к реке, напился, воскликнул: «Охай!»—
и появился Водяной.
— Зачем пожаловал?—спрашивает.
— Голодно нам живется. Пришел я за сыном, пусть
вернется домой, подмогой мне будет.
А он пока не выучился всему,— отвечает Водяной.
— Коли так, помоги сам, чем можешь, авось пе-
ребьемся.
Вынес ему Водяной скатерть и сказал:
— Как встряхнете скатерть, она вас накормит. Буде-
те жить и нужды не ведать.
Забрал отец скатерть и ушел домой. Дома муж с
женой встряхнули скатерть и она даровала им все,
что создал бог. Так и зажили—в добре и в достатке.
37
X
Спустя некоторое время жена и говорит, хочу, мол,
пригласить в гости княгиню. А муж говорит:.
— Не приводи ее, жена. Увидит она нашу скатерть,
отнимет.
Муж все ее отговаривал, но она настояла на своем.
Пригласила в гости княгиню и соседок. Собрались жен-
щины, сели за стол и шепчутся:
— Как же они созвали людей, когда у самих даже
пет огня в очаге?.
Настало время обеда, жена расстелила скатерть,
встряхнула ее, и появились яства в изобилии. Поели
гости, попировали, а княгиня не может отвести глаз от
скатерти. Думает, дай-ка стащу ее. Подмигнула своему
слуге и говорит: «У нас есть точь-в-точь такая скатерть,
принеси ее, подменим». Слуга и положил ее вместо ска-
терти-самобранки, а ту унес. Закончилось, угощение,
разошлись гости по домам.
Вечером проголодались муж и жена, встряхивают
скатерть и так, и этак — и все впустую. Смекнули они,
что, видать, княгине приглянулась их скатерть-само-
бранка. Пошли они к реке, напились воды, сказали:
«Охай!»— и вышел к ним Водяной.
— Чего вам?
— Да вот голодно нам.
— А я ведь дал вам скатерть.
— Пригласили мы в гости княгиню, а она ее унесла.
Дал Водяной им сосуд из тыквы и говорит:
— Возьмите этот кувшин, встряхните. Там внутри
ореховые скорлупки, превратятся они в воинов и напа-
дут на князя.
Муж и жена забрали кувшин и ушли. Пришли до-
мой, потрясли кувшин, выпрыгнули воины, пошли на
князя войной. Один стену ломает, другой — дверь. Люди
выбегают—что случилось? А те отвечают: «Мы при-
шли за скатертью, которую унесла княгиня». Видит
князь, что делать нечего, вытащил и отдал им скатерть.
Всадники отправились восвояси. Муж собрал скорлупки
в кувшин и повесил на стену, и воины исчезли. А муж с
женой зажили припеваючи.
Прошло несколько лет. Как-то опять заговорили муж
с женой о том, что сын, видать, уже выучился ремеслу,
пора привести его домой. Пошли они к реке, (напились,'
воскликнули: «Охай!». Вышел Водяной и спрашивает:
— Что вам угодно?
38	•		.
— Верни нам сына,— говорят те.— Выучился он или
нет — и на том спасибо.
— Пойду-ка, взгляну, выучился он или нет,— сказал
Водяной и исчез.
Была у Водяного дочь. Сказала она юноше: «Ви-
дишь, сколько у нас в доме отрубленных голов: это мой
отец рубит головы своим ученикам. Коли спросит тебя,
выучился ты ремеслу, отвечай, мол, нет, я еще не обу-
чен. А то он и тебе снимет голову с плеч». Вернулся
Водяной и спрашивает:
— Эй, парень, закончил ты учебу, хочешь уйти от
меня? Там за тобой пришли.
Отвечает юноша:
— Нет, мастер, я еще не обучен. .
И тут Водяной принялся бить его и колошматить,
чтоб тот признал, мол, уже выучился всему и хочет
вернуться домой. А ученик все твердит, что не выучился.
Видит Водяной, не совладать ему, вернул ученика ро-
дителям.
Пошли они домой. Говорит им сын: «Ступайте по до-
роге, а я вас догоню». А сам. обратился в прекрасного
огненного скакуна, пробежал мимо отца, задел его слег-
ка, поворотил назад, принял свой прежний облик, до-
гнал отца. Отец сказал: «Сыночек, когда ты отстал от
нас, мимо пробежал великолепный копь, совсем рядыш-
ком проскакал. Будь ты с нами, вот была бы нам честь
поймать его!».
Пошли они дальше. Снова говорит им сын: «Сту-
пайте, я вас догоню». На этот раз он обратился в кра-
сивого верблюда и опять пробежал, едва не задев от-
ца. И так до самого дома пробегал он в облике разных
зверей рядом с отцом. А когда пришли домой, при-
• знался: «Послушай, отец, это я превращался в тех зве-
рей, что ты видел по дороге. Это мое ремесло. Сейчас
я снова обращусь в коня, отведи меня на рынок и про-
дай. Только не отдавай моей узды. Если продашь вме-
сте с уздой, я не ворочусь домой».
Так он обратился в огненного скакуна, отец отвел
его на рынок, продал без узды. Вечером сын возвра-
тился в родной дом. Однажды, когда он снова превра-
тился в коня, повел его отец' на рынок, чтоб продать.
Пришел Водяной, узнал своего ученика, отца его, смек-
нул, что это за волшебный конь. Тут только и дошло до
39
него, чему научился у него юноша. Подошел к отцу —
’ тот не узнал Водяного — и говорит:
— Почем продаешь коня?
— За сто пятьдесять монет.
. — Продай вместе с уздой.
—г Нет, с уздой не продам.
— Куплю за двести—лишь бы с уздой.
Позарился отец на деньги и отдал коня. Водяной
взял коня под уздцы, привел в подводные свои чертоги,
привязал к столбу и говорит дочери: «Постереги, я схо-
жу за луком и стрелами, убью его». Как только вышел
отец, дочь отвязала коня. Обернулся он воробьем и
упорхнул. Вернулся Водяной, глядь, нет юноши, пре-
вратился в коршуна и полетел вдогонку. Летит воробей,
видит на дороге свадебное шествие, превратился в пыш-
ную розу и упал в руки одного из гостей. А коршун
стал певцом, с сазом в руке приблизился к пирующим*
Вдыхая аромат цветка, те передавали друг другу пре-
красную розу. Дошла очередь и до певца. Схватил он ро-
зу,, смял, бросил на землю. Превратилась роза в горсть
проса, рассыпалась по земле, а одно зернышко закати-
лось в башмак гостя. Певец превратился в наседку с
цыплятами, склевали они все просо. А то зернышко, что
в башмаке лежало, вдруг обернулось лисой, съела ли-
са и наседку, и цыплят — и снова принял юноша свой
человеческий облик, домой вернулся.
С неба упало три яблока: одно тому, кто расска-
зывал, другое тому, кто слушал, а третье —всему миру.
Г
I
‘ к
НЕВЕСТА РОДНИКА
^Кили-были три сестры. Пошла как-то мать платье
покупать дочерям. На обратном пути, сидя У Р°£"
ника, вспомнила она, что меньшой платье купить забыла.
Вай!— всплеснула она руками.
Тут из родника выскочил старичок, спрашивает»
*— Кто меня звал? Кто сказал «Вай»?
Я сказала,— ответила женщина и рассказала ста-
ричку, что забыла про младшую, платья ей не купила.
— Пойди и приведи ее сюда. Кликнешь «Вай», и по-
дарю я твоей дочке платье.
Привела мать доченьку свою к роднику, сказала
«Вай», выскочил из родника старичок, схватил девушку
за руку и увел к себе. И сколько потом ни звала бед-
ная женщина «Вай» да «Вай»— никто не отозвался>
никто не появился.
И пошла она домой.
Минул месяц, другой, пришла мать к роднику и ска-
зала:
— Вай!
Выскочил старичок, увидел ее, обернулся и говорит
сыну своему:
— Теща твоя пожаловала, дочь навестить пришла.
— Пусть она выйдет к матери, погостит у нее.
А жене своей сказал, что будет навещать, наведы-
ваться будет.
Вышла дочь из родника разнаряженная, припала к
руке матери, с ней и ушла. Единственная ее просьба к
матери была—отведи мне отдельную комнатку. И ува-
жила мать просьбу дочери., И каждый вечер прилетал
41
к ней муж в образе куропатки. Прощалась с любимым
она уже перед утренней молитвой.	. ,
Завидно стало сестрам, что младшей такая радость
выпала. Решили отравить ей жизнь. Пошли, накупили
острых бритв и понатыкали вкруг окна. И поранился
муж меньшой дочки, кровь горячими струйками окра-
сила окно, и еле живой добрался он до родника. И за-
таил месть против своей жены, полагая, что это ее рук
дело. А она ждала милого своего, ждала четыре дня,
пять,— на шестой отправились они с матерью к родни-
ку. Не успели произнести «Вай», как выскочил из род-
ника старичок.
. — Жена й теща к тебе пришли'— сказал он, обора-
чиваясь к сыну.
— Надень, отец, орлиные крылья, подними жену мою
над песками пустыни и брось ее там на растерзание
зверью дикому,— сказал сын.
Исполнил отец просьбу сына, сбросил невестку свою
над пустыней, а та чудом жива осталась и целехонька.
— Господи, дай мне искупить вину свою!—взывала
бедняжка и бродила в песках, проливая горькие слезы.
С наступлением ночи зарылась она в песок — отдох-
нуть. Видит: идут- в ее сторону два дервиша. Присели
неподалеку, стали что-то насвистывать и — откуда ни
возьмись — наползло вдруг множество змей. И стали
они делиться друг с другом тайнами исцеления от вся-
ческих ран. И услышала она, что порезы бритвой лечат
молоком женщины, родившей мальчика, и присыпкой
из крови молодой женщины. «Смазать три раза —сле-
да не останется»,— сказал дервиш. .
Воспряла она духом, пошла по дворам, умоляя жен-
щин, родивших мальчиков, дать ей молока чуточку. По-
том нацедила своей крови, высушила, растерла в поро-
шок, перемешала с молоком рожениц, приготовила
зелье чудесное и пошла к роднику. И сказала:—Вай!
И выскочил оттуда старичок и спросил:—Кто ска-,
зал «Вай»?
— Я сказала,—ответила молодая женщина.— Зна-
харка я, в селе снадобья позабыла, потому и вылетело
у меня это «Вай»1
Старик исчез и говорит сыну:—Там знахарка си-
дит, что если поможет тебе? Позвать?
— Зови,— ответил сын.
42
Усадила женщина больного, осмотрела раны, гово-
рит:— Поставлю я его на ноги, если хотите. И очень
скоро.
И приложила она к ранам его мазь волшебную, и
выздоровел сын старичка. И сказал:
— Сколько стоили труды твои, говори?!
— Коли хочешь отблагодарить меня, помни имя мое.
— А как тебя зовут?
— Хэнкапрак.
— Хэнкапрак? Так звали мою жену!..
— А я и есть твоя жена,— сказала женщина, бро-
силась на шею мужу и рассказала ему о своем горе. И
снова зажили они дружно, в мире. И воскресла их
любовь.
ЗЛАТОГЛАВАЯ РЫБА
Случилось так —ослеп правитель земли египет-
ской, царь Мсыра. Каких только снадобий не испро-
бовали, какие только знаменитые лекари не ррачевали
его —все было напрасно: зрение не возвращалось.
Прослышал царь, что в краю Инглизском живет
врач, которому триста лет, и велит написать от его име-
ни письмо королю Инглизии: «О, великий государь, ни-
жайше прошу о милости — отпустить живущего в твоих
владениях старого доктора Джинджина, пусть поживет
при мне, вернет мне зрение. 6 благородстве твоем бу-
дут помнить в моем роду до седьмого колена, ибо ми- '
лость эта равна тому, как если бы принес ты мне в дар
город твой Лондон. Твой покорный слуга».
Прибыл доктор Джинджин, осмотрел царя египет-
ского и сказал:
— Вели выловить в океане златоглавую рыбу, я из
крови ее зелье приготовлю, верну очам твоим свет... Бу-
ду ждать ровно сто дней, не выловите — пускаюсь в об-
ратный путь.
И взял сын царя сто огромных сетей, сто рыбаков
позвал с собой в океан рыбу ловить. Ловилась рыба,
да не та. Не было нигде златоглавой. Третий месяц по-
дошел к концу, доктор уже уезжать собрался.
—Закиньте сеть еще разок, попытайте на мое сча-
стье,— попросил сын царя рыбаков.
Закинули сеть, и блеснула в ней златоглавая рыба.
Домой ее везли в сосуде, часто меняли воду. Царевич
глаз не мог оторвать от рыбы, любовался игрой ее че-
шуи и — пожалел что ли — возле берега достал- ее из
сосуда и вернул морю.
— Пусть живет,—сказал,— красота ее сказочна.
44
Рассказали рыбаки правителю о поступке его сына,
Взъярился царь:
— Он смерти моей хочет, чтобы скорее на трон
сесть! Отрубить ему голову!
А был он у матери единственный сын. Нарядили
другого юношу царевичем, сам же он в лохмотьях ни-
щего был благополучно переправлен на далекий остров.
«Сынок,— сказала ему мать на прощанье,— наймешь
там себе слугу, но не бери того, кто плату за месяц впе-
ред просить станет».
Прибыл он на остров, снял дом, стал слугу искать.
Приходили к нему люди —услуги свои предлагали, и
все плату за месяц вперед просили. И всем он отказы-
вал. Как-то явился араб, сказал, что хотел бы служить
ему. 	>
' — Какую положить тебе плату?— спросил царевич.
— Плати как хочешь и сколько пожелаешь.
И стали они жить в одном доме.
А на том острове бесчинствовал дракон, которого
все боялись и двери держали на запоре. Нельзя было
в поле выйти. И многие подумывали оставить остров,
податься в другие края. Местный правитель собрал вой-
ско, да справиться с драконом не так-то просто было.
Не нашлось смельчака, который вышел бы против не-
го. Тут и является наш араб к правителю и говорит:
— Мой сын убьет дракона. Какая будет за это пла-
та?
— Дочь свою за него отдам, все, что попросит — все
отдам.
— И дочь отдашь, и все имущество свое, а по смер-
ти дракона, что не наживешь — половину отдавать бу-
дешь...
Уговорились, и пошел араб и сразил дракона, отре-
зал уши чудовищу, дал царевичу в руки и сказал:
— Отнеси правителю.
И стал царевич зятем правителя, и приносили ему
еще и половину его доходов. А по смерти правителя
царевич сам стал правителем. Народились дети у него,
мал мала меньше. И зажил он спокойно. Как-то подхо-
дит к нему араб и говорит:
.— Посади-ка ты на свое место другого человека, а
мы с тобой в Париж отправимся.
Накупили они всяких красивых вещей и пустились
в путь. Араб и наставляет царевича:
45
— Проси руки дочери царя франков.
. Царевич так и поступил. И сказал ему царь:
— Отдам я за тебя свою дочь. Только жаль мне
тебя: сто девяносто юношей сватались к ней, и все по-
гибли.
И пробрал царевича ужас.
— Не трусь, проси руки дочери царской,— настаи-
вал араб. 
Свадьбу сыграли не очень шумную. Слуги царские
выткали саван для царевича, могильщики вырыли мо-
гилу. Молодые удалились в брачные покои, а араб уже
сидел там в нише. Как отошли ко сну молодые, вышел
араб из ниши, стал у них в изголовье. В руках он кле-
щи держал и меч. Ночью изо рта царевны выползла
черная змея, да не дал ей араб порезвиться: схватил
клещами и изрубил на куски. И в ту же нишу спрятался,
А убитую змею завернул в плащ, припрятал.
Чуть свет пришли слуги царские за трупом, а трупа
нет: жив-живехонек царевич. Побежали и сказали о том
ца]эю своему...
Наступила вторая ночь, выползла вторая змея, араб
ip} ней расправился. И зажили они мирно.
А так йак у царя франков не было наследника, как
умёб он, сел править Парижем его зять. Время шло, и
одйаУкДы пришла весточка от матери*—приезжай, сы-
ЙоК> отец твой помер, править некому. Араб посовето-
вал оставить трон на время, а самому с женой домой
ехать. Так царевич и поступил, взял жену, сына и отпра-
вился в отчий край, и унаследовал трон.
’< В один из дней попросился араб в родные места,
Сказал:
:1 * — Отпусти меня.
> Я тебе жизнью своей обязан, Проси, что хочешь,
вёдь все эти годы ты нё требовал никакой платы. Что
хрчешь — проси, не будет тебе отказа,
— Не нужно мне денег, а вот жен твоих давай по-
белим.
\ — Бери любую, какая тебе по душе.
. — Нет, сказал араб,— мы каждую из них поделим
надвое, так будет справедливо, и пусть люди не говорят,
.что оставил я тебе худшую, а лучшую забрал себе.
Трудно было молодому царю решиться на такое, за-
46
щемило сердце, но он сумел явить арабу свое великоду-
шие:
— Воля твоя — дели!..
Подвесил араб тогда парижскую жену царя вниз го-
ловой, взял меч и не успел замахнуться, как закричала
царица страшным голосом и выпала изо рта у нее чер-
ная змея. Араб мигом обезглавил ее.
— Теперь правь и наслаждайся,— сказал он царю,
повелителю страны Мсыр,— ниоткуда больше не будет
тебе зла. Благодарствую за щедрость твою, не обессудь,
но мне от тебя и впрямь ничего не надо. Когда-то ты
подарил мне жизнь, достойный юноша. И не араб я
вовсе, а та златоглавая рыбка...
СЫН ЗЕМЛЕПАШЦА ОГАНА
(Жил в стародавние времена землепашец. Звали.
его Оганом, и был у 'него сын — шалопай, каких
свет не видывал. Смекнул отец, что малый не хочет
браться за ум, и надумал избавиться от него: хватит,
мол, сидеть у меня на шее.
Вот он и говорит жене:
— Пускай парень поживет в людях, ремеслу вы-
учится.
— Пускай,— говорит жена.
Собрались они — ив путь. Сын тогда еще совсем
зеленый был, молоденький.
Долго ли они шли, коротко ли, бог весть. Наконец
добрались до жилья.
— Вот хорошо-то,— говорит сын,—, здесь и пере-
ночуем.
Невдогад бедняге, куда их занесло. Вошли в дом,
а там сорок разбойников.
— Ну и дела!— засмеялись разбойники.— Мы по
горам и долам рыскаем, добычу ищем, а добыча сама
идет в руки. Эй, дружище, ты кто таков?
— Привел этого паренька вам в ученики.
Разбойники так и прыснули.
•— Опомнись, братец! Чем это тебе наше ремесло
приглянулось?
•— А что тут такого? Худо ли, бедно ли — оно вас,
кормит, пускай и он вроде вас живет.
/— Ну, воля твоя. Назавтра ступай домой. Как ско-
ро парнишка выучится нашему делу, мы его тебе
вернем.
Поутру малый слышит:
48
!
— Возьми кувшин да сбегай по воду. Родник здесь
неподалеку. ’
Пошел он к роднику, зачерпнул воды, потянул кув-
шин наверх, да не тут-то было — кувшин ни с места.
Вдруг показалась из глубины белая-пребелая рука.
Сын землепашца изловчился и, не выпуская кувшина,
хвать ее! Раздался крик, и в парнишку полетел кубок.
Он отпустил белую эту руку и вытащил на берег пол-
ный до краев кувшин. Потом подобрал кубок, очистил
от грязи и сунул за пазуху.
Разбойники рты разинули от удивления.
-• Где это ты набрал воды?
— В том самом роднике. Наполнил кувшин, а вы-
 тащить не могу. Вижу, высунулась из глубины рука —
белая-пребелая, что твой снег. Схватил я ее, а в меня
запустили кубком. Ругу я отпустил, а кубок — вот он.
Атаман разбойников как глянул, так и обмер.
— Этому кубку,*» говор ит,-** цены нет. Спасибо те-
бе, милый, удружил ты нам, здорово удружил.— По-
целовал паренька в лоб и продолжает:—Грешно нам
теперь, братцы, разбойничать на большой дороге. Про-
. дадим этот кубок, и, покуда живы, не будет у нас ни
в чем нужды. Подать мне коня, еду. Привезу деньги,
поделим их и по домам.
Вскочил на коня и поскакал в город, к меняле. А
меняла ему говорит:
— Эта вещица мне не по карману. Если кто ее и
купит из нашей братии, так только вон тот еврей.
Отправился атаман к еврею: так, мол, и так, купи
у мрня кубок.
Еврей повертел кубок в руках и отвечает:
— Этой вещице цены нет. Снесем-ка .ее царю, .
сколько он скажет, столько я тебе и заплачу.
Пришли к царю, еврей и говорит:
—Государь, в прошлом году мою лавку ограбили,
этот кубок тоже пропал. Я схватил вора. Молю тебя,
верни мне мое добро.
—* Эй, человече,— спрашивает царь,— откуда у те-
бя этот кубок?
— Много лет здравствовать тебе, государь,*» от-
вечает разбойник.— Есть у нас ученик, он-то и нашел
кубок у родника.
•— А что вы за люди, каким ремеслом промышляе-
те? Говори, а не то — голова с плеч.
4 Арм. народные сказки	49
— Правду сказать, мы разбойники. Появился у нас
недавно ученик, он и принес кубок.
Царь повелел доставить к нему всю шайку и уче-
ника. Явившись пред царские очи, парнишка семижды
поклонился и молвил:
— Много лет здравствовать тебе, государь. Этот •
кубок принес я, Коли привезу тебе еще одиннадцать
таких же, изгони еврея из города, коли нет — отруби
нам головы, сперва мне, потом моим сотоварищам.
— Заточите их в темницу,— указал царь на сорок
разбойников,—и держите до тех пор, пока у меня не
будет этих кубков.
Сын землепашца вскочил на атаманова коня, при-
хватил кубок, чтобы раздобыть одиннадцать таких же,
и пустился в путь. Долго ли он ехал, коротко ли, бог
весть. Наконец добрался до одного стольного города.
Постучался у дома на окраине, вошел и видит стару-
ху, мрачную да насупленную.
— Что приуныла, матушка?
— Тебе-то какое дело? Вот ужин — ешь да помал-
кивай.
— А все-таки отчего ты супишься? Расскажи, мо-
жет, чем пособлю.
— Больно ты прыткий! Хотели нам помочь молод-
цы — не тебе чета, да все впустую.
— Расскажи, матушка!
— Был у нашего царя сын красавец. Умер, схоро-
нили мы его. Так вот, днем-то покойник в земле, а что
ни ночь — опять он на божьем свете, да еще в изо-
дранном саване.
— Ладно, матушка, убери ужин. Не буду я есть.
•— Это еще почему? Ешь!
— Кусок в горло не лезет.
Старуха отвела его к царю: этот, мол, удалец обе-
щается стеречь могилу, да так, что никто близко не
подойдет, а коли, мол, соврет — рубите ему голову.
— Ступай стереги,—говорит царь.
Ввечеру пошел сын землепашца на кладбище и .
спрятался.
А как настала полночь, прилетели к могиле царе-
вича три голубицы, сбросили перышки и обернулись
тремя пригожими девушками. Беседуют они друг с
дружкой, одна и спрашивает: сперва, мол, перекусим,
а там уж и царевича приведем?
БО
— Вот глупая!— отвечает ей товарка.— До еды ли,
когда рядом почивает такой красавец!
Достала из-за пояса скатерть и, прикоснувшись к
ней красной палочкой, молвила:
— Расстилайся, скатерть!
Скатерть разостлалась, а на ней яств — видимо-
. невидимо.
Подошла девушка к надгробью и, прикоснувшись
к нему волшебной палочкой, молвила:
— Восстань, камень!
Камень восстал.
— Разверзнись, земля!
Земля разверзлась. Вынули они втроем покойника
из могилы, а едва прикоснулись к нему палочкой —
он ожил и открыл глаза. Откуда ни возьмись появи-
лись наряды, девушки приодели царевича й усадили
во главе застолья, а сами присели рядком напротив. •
Приметив, что они'сели рядком, малый обрадовал-
ся: вот, мол, и славно, всех троих одной стрелой уло-
жу, а царевич останется невредим.
Выпустил стрелу — поднялся несказанный перепо-
лох. Позабыв и про скатерть-самобранку, и про вол-
шебную палочку, чародейки кое-как нацепили на себя
голубиные перышки и улетели.
Подошел парнишка к царевичу и говорит:
— Здравствуй, царевич!
— Здравствуй, добрый человек!
— Я из стражей твоего отца. Сядем, подкрепимся.
Поели, попили.
— А теперь,— говорит сын землепашца,— ложись
на место. Я тебе пособлю.
— Не надо!— взмолился царевич.— Насилу высво-
бодился. Пойдем лучше к нам во дворец.
— Нет, так нельзя.— Взял парнишка волшебную
палочку, а скатерть-самобранку убрал.— Ложись на
место.
Царевич лег в могилу, а сын землепашца прикос-
нулся волшебной палочкой к надгробью, и оно водво-
рилось на место.
На рассвете явились царевы люди и видят: ничего
на могиле не тронуто, не порушено. Назир тотчас до-
ложил царю: так, мол, и так, государь, все в порядке,
й надгробье не сдвинуто;
4*	51
— Как это ты уберег могилу?— спрашивает царь
паренька.
. — Приходите с царицей—сами увидите.
Пришли они на кладбище — царь, царица, назир
да сын землепашца.
— Гляди, государь, надгробье не сдвинуто. А чтц
бы ты мне дал, государь, верни я тебе царевича жи-
вым и здоровым?
— Что душа твоя пожелает.
— Коли так, ступайте домой. Я вам его приведу.
Только царь и царица с назиром воротились во
дворец, следом за ними — парнишка об руку с царе-
вичем.
— Вот тебе, государь, твой сын.
Ох и обрадовались царь с царицей, ох и обрадо-
вались!
*- Чем тебя вознаградить, юноша?— воскликнул
царь.
Паренек показал царю кубок: мне, дескать, надобно
одиннадцать таких же, сорок моих сотоварищей сидят
из-за них в темнице.
— Таких кубков, юноша, у меня нет. Проси у меня
дочь в жены, проси сокровищ, проси полцарства. А
чего нет — того нет.
Паренек вскочил на коня и говорит:
— Коли так, ничего мне не надо.
Только его и видели.
Долго ли, коротко ли он ехал, бог весть. Наконец
добрался до большой приморской столицы, постучался
у дома на окраине, вошел и видит: хозяин мрачнее
тучи.
— Добро пожаловать, братец,— говорит хозяин,—
да уж не обессудь: нечем мне тебя попотчевать.
— Не грусти, мил человек, у меня харчей на двоих
 хватит..
Достал скатерть-самобранку, прикоснулся к цей 
волшебной палочкой, она и разостлалась, а на ней
яств — видимо-невидимо.
— Зови детей, пускай поедят досыта.
Сели за стол, поужинали.
— Так что ж это стяслось в вашем городе, отчего
у вас голод? Пашите себе землю, сейте, урожай соби-
райте.	'
— Негде нам, братец, пахать и сеять.
1
52
— А где же вы хлеб берете?
— Из-за моря привозим.
— Отчего же нынче не привезли?
— Эх, братец, посреди моря какая-то рука из воды
высунулась, Плывем туда — не трогает, а как нагру-
зимся зернил и возвращаемся, переворачивает корабль,
и все наше добро — ко дну. И нету с ней сладу, с этой '
напастью.
— А коли я с ней слажу и привезу зе^на, даст мне
ваш царь, чёго я у него попрошу?
— Даст за милую душу.
. — Стало быть, пошли к царю.
Явились они к царю, парнишка и говорит:
— Что бы ты мне дал, государь, *прйёезй я в твою
страну зерна?
— Что душа твоя пожелает.
— Ладно,— сказал парнишка. Снарядился =- и в
путь. Нагрузил зерном сорок кораблей и поплыл об*
ратно. Видит, посреди моря чуть покачивается йад во-
дой белая-пребелая рука с золотым обручем на запя-
стье. Паренек хвать ее — и тянуть. Но рука поднату-
жилась, вырвалась и скрылась в волнах, только и
остался у паренька золотой обруч. Поплыл сын зем-
лепашца дальше и без помех в целости и сохранно-
сти привел корабли назад. В городе наступило изо-
билие.
Пришел парнишка к царю.
*— Я, государь, свое слово сдержал. Теперь,— гово-
рит,— твой черед.
. — А что тебе надобнр?
Достал парнишка кубок и показывает.
— Одиннадцать таких же точно.
— Э, брат,— развел руками царь.— Он один стоит
всего моего добра, где же мне взять еще одиннадцать.
Проси у меня дочь в жены, проси город, проси пол-
царства.	.	
— Ничего другого мне не надо. Сорок моих сото-
варищей за решеткой сидят, и нет мне из-за этого ни
сна, ни покоя. Мне нужно одиннадцать таких кубков,
иначе их не вызволить.
— Коли так, я потолкую со своим главным корм-
чим,-!-ответил царь.— А там поглядим.
Призвал он к себе главного кормчего} знаешь ли,
дескать, где у дочерей царя Чародея.'трапезная?
53
I
— Знаю.
— Вот и хорошо. Свезешь туда этого паренька.
Сели они на корабль и поплыли. Через семь дней и
семь ночей пересекли море и пристали к другому бе-
регу. Глядь — перед ними маленькая кованая дверца.
Главный кормчий кивнул на нее и говорит:
— Это она и есть, их трапезная. Когда мне за тобой
приплыть?
— Деньков этак через пятнадцать.
Толкнул паренек дверцу, вошел и увидел .старика.
Старик засучил рукава и кашеварил.
— Здравствуй, дедушка!
— И ты здравствуй, человече!— До того он был
красив, этот старик, что сил не доставало поднять , на
него . глаза.— Сюда ни птица на крыле, ни змея на
животе не добирались, ты-то как добрался?
— Вас хотел повидать, дедушка!
— Какой же ты, однако, обходительный! Ну, поле-
зай под одеяло, а то вот-вот явятся чародейки. Увидят
человека — не миновать беды. Жаль мне тебя,
Паренек залез под одеяло, схоронился.
Тут как раз пришли дочери царя Чародея.
— Что-то здесь человечьим духом повеяло!
— А я кто, по-вашему?— сказал кашевар.— Я че-
ловек, от меня и идет человечий дух.
— Нет, это дух пришельца.
— Нету здесь никого.
— Ладно, покорми нас.
Накрыли на стол. Только три сестры сели, назир
царя Чародея принес им письмо.
— Обожди немного,— говорят они.— Пообедаем, а
там и прочтем.
За обедом старшая сестра подняла чашу с вином
’ и молвит:
— Знаете, за кого я хочу выпить? За того, кто на-
брал воды из моего родника. Сорок разбойников ни
разу за семь лет ее не отведали, а в этого удальца
мне пришлось кубок запустить, лишь бы ©и оставил
меня в покое. Дай ему бог здоровья!
Средняя сестра улыбнулась;
— Рассказать- вам, что оо мной прмогочилось? .
— Расскажи!
Наполнили они чаши.
54	'
— Я пью за того, кто отнял у меня скатерть-само-
бранку и волшебную палочку и воскресил царевича.
Дай ему бог здоровья, этому удальцу!
Младшая сестра улыбнулась:
Ну, а я пью за того, кто осилил меня и привел в
голодный край сорок кораблей с зерном. Дай ему бог
здоровья, этому удальцу!
Старик-кашевар смекнул: не иначе это тот самый
смельчак, который пробрался сюда и схоронился под
одеялом. А как смекнул, спрашивает:
— Что бы вы ему дали, этому удальцу, окажись он
здесь?
. — Все что душе угодно.
Услыхав это, парнишка выбрался из укрытия и го-
ворит: •
— День добрый, красавицы!
Сестры так и обомлели.
— Присаживайся,— говорят,— гостем будешь.
Поели они, попили.
Сызнова вошел назир, семижды поклонился, про-
тянул старшей сестре письмо и, скрестив на груди
руки, замер.
Прочла старшая сестра письмо и заплакала в три
ручья. Взяла письмо средняя, прочла и тоже залилась
слезами, младшая прочла — и она в слезы.
— Что в нем такого, в этом письме, отчего вы пла-
чете?— спрашивает сын землепашца. .
Сестры переглянулись. . . .
— Расскажем ему? •	. '
— Расскажем!
Принесла старшая шкатулку, достала оттуда изо-
бражение юноши и показала гостю.
— Есть у нас брат. Семь лет уже, как похитил его
Азраил, а мы ничего не можем поделать. Коли вызво-
лишь ты нашего братца, дадим тебе все, чего ни по-
требуешь.
— Ну что ж,“-говорит сын землепашца.— Попыт-
ка не пытка.
— Только тебе это и под силу,
— А сорок моих сотоварищей? Их-то мне как вы-
зволить?	,
<— Пустое! Мы тебя к ним за день пепеправим.
— Переправит"ь-то, пожалуй, переправите, да где
мне взять одиннадцать таких вот Кубков?
55
— Чудак человек! Понадобится, дадим и двадцать,
за этим дело не станет.
— Коли так, пошли к царю.
Предстали они перед цар.^м Чародеем. Сын земле-
пашца семи^кды поклонился й скрестил руки на груди.
Царь спрашивает дочерей:
— Зачем вы привели ко мне человека?
— Он ваялся вызволить нашего брата.
— Это oh-tq? А сможешь?
— С божьей помощью.
— Ну что ж, ступай. Азраила видел?
— Нет.
— Хорош, нечего сказать! А что тебе надобно в
дорогу?	. .	.
Выбрать в твоей конющне коня сердцу, да
опоясаться твоим Мечом, да повесить оплечь твой лук,
да взять в руку твою булаву.
— И только-то?
— Дай мне еще проводника, пусть сведет меня к
Азраиловой горе.
•— Ступай с богом. Поглядим, что из этого выйдет.
Пошел паренек в конюшню, выбрал себе доброго
.скакуна, который только по ночам и резвился на раз-
долье, отроду света божьего не видывал, опоясался
царевым мечом, повесил оплечь лук, взял в руки бу-
лаву, подъехал к дворцу и стал у ворот. Конь нетер-
пеливо заржал. Как увидел царь паренька, сказал про
себя: «Эге-ге! Шутки в сторону, этот удалец и впрямь
привезет мне сына!».
— Где твой проводник?—говорит сын землепаш-
ца,— Поехали!
• Двинулись они в путь. Добрались до горы Джан-
джаваз и остановились.
— Дальше мне ехать не велено,— сказал про-
водник.	,
— Коли так, прощай!— молвил сын землепашца и
тронул поводья.
Взобрался он на гору, видит высокие дома, и доно-
сится до него визгливый голос.
— Эй, хозяин! — закричал парнишка. — Выходи,
биться будем!	 	* •
На крик Выбежали два араба.
— Ты кто таков?—спрашивают.
56
— Я приехал мстить.
«Да как он смеет тревожить сон нашего господи-
на?» — возмутились арабы и, кинувшись к сыну зем-
лепашца, перекрыли ему путь. .
Видя, что добром они его не пропустят, тот выхва-
тил меч да и снес им обоим головы. Потом спешился,
поднял отрубленные головы и закинул в окно ближай-:
шего дома.
Проснулся Азраил, выглянул в окно — перед ним
всадник: кричит, не унимается, зовет силою перевес
даться.
— Постой,— говорит Азраил,— сейчас я с тобой
разделаюсь.
Вскочил на коня и выехал на площадь перед домом.
— Добро пожаловать, человече,— говорит.— Кому
начинать?
— Тебе,—отвечает сын землепашца — Я ведь гость;
Мечи в меня семь булав, пускай в меня семь стрел,
бросай в меня семь мечей. Поглядим, кто кого.
Метнул Азраил булаву. Задрожали горы и долы, а
парнишка как стоял, так и стоит—булава пролетела
над ним. Поднял он ее и говорит:
— Нашел время шутки шутить! Держи свою була-
ву да мечи как подобает.	... .
Семь раз метнул Азраил булаву, семь раз бросил
Азраил меч, семь стрел пустил, да ни единожды в пар-
нишку не угодил — как стоял он, так и стоит, невре-
дим и целехонек.
— Теперь твой черед.
Направил сын землепашца коня вскачь, а как до-
стиг площади, привстал на стременах, метнул булаву,
. и та размозжила Азраилу череп. Рухнул он наземь, а
парнишка приблизился да и отсек ему голову. Глядь—
она катится по земле сама собой.
— Ну и ну!—воскликнул сын землепашца.—Это
что за чудеса!.
Взмахнул мечом и рассек голову надвое.
— Еще разок,— прошептала голова.
— Нет уж,— молвил парнишка.— Единожды я вы-
шел из материнской утробы, единожды и бью.
Стреножил он коня у ворот и вошел в дом. А как
вошел, видит: мается в горнице сын царя Чародея,
окованный по рукам и ногам.
'	57
i
I
. Высвободил он царевича из цепей: так, мол, и так,
едем, отец ждет тебя не дождется.
Вскочили они на коней—и в путь. Доехали до го-
рода, царевич и говорит:
— Как придем к отцу, попроси у него младшую
' дочь в жены да перстень в придачу.
Приехали. Обступили • царевича отец, мать, сестры,
обнимают, плачут от радости.
— Ну, молодец,— говорит царь Чародей сыну зем-
лепашца,— чем тебя отблагодарить? Чего ты желаешь?
— Желаю тебе здравствовать!
— А еще?
— Дай мне младшую свою дочь в жены, да пер-
' стень, да одиннадцать таких вот кубков.
— Бери!
Семь дней и семь ночей пировали на свадьбе. Об-
венчали парнишку с царевной и повели в опочиваль-
ню. Достал он меч из ножен и положил промеж собою
и молодой.
— Чем я тебя не угодила?— изумилась царевна.—
Или, может, ты отцом моим не доволен?
— До утех ли мне, когда сорок моих сотоварищей
в темнице?
Поутру уложили они одиннадцать кубков и отпра-
вились восвояси. Добрался сын землепашца до отчих
мест, оставил молодую жену в родительском доме,
огорошил отца с матерью, а сам явился к царю и вы-
ставил перед ним все одиннадцать кубков.
Призвал царь еврея-менялу.
— Ну-ка,— говорит,— показывай, который из них
твой.
Видит меняла, все кубки одинаковые, не отличить
один от другого.
Понял царь, что его хотели одурачить. Повелел
выпустить из темницы сорок разбойников, а менялу с
позором изгнать из города.
— С этим пареньком,— говорит царю назир,— при-
ехала девушка. Не позвать ли ее сюда?
Царь . был уже стар, наследником так и не обза-
велся. Пригласил он к себе девушку, а как взглянул
на нее, так и обмер, завороженный.
— Чья будешь, мйлая?— спрашивает.
— Я дочь царя Чародея.
— Этот парнишка твой муж?
58
- Да.. .	...
— И ты целомудренна?
Созвал царь народ и провозгласил:
—- По доброй своей воле отрекаюсь от царства и
передаю трон этому юноше. Согласны?
— Согласны! Согласны!
— Коль скоро ты передал мне трон, я тоже сделаю
тебе подарок,— молвил парнишка и надел ему на па-
лец перстень царя Чародея.
Стал парнишка царем, а сорок разбойников — его
назирами да везирами.
Их желания исполнились, так пускай же исполнят-
ся и ваши.
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказывал
сказку, а два тем, кто слушал.
СЫН ПАХАРЯ
Во времена давно минувшие отправился как-то
пахарь в поле. В полдень жена сварила обед и
решила отнести мужу. А был у этого человека сын
восьми лет. Мальчик, матери и говорит: «Не надо тебе
ходить в поле, я отнесу». Мать сыну в ответ: «Ты по-
ка, сыночек, мал, куда тебе, заплутаешь».
Долго сын упрашивал мать, умолял слезно: «По-
зволь мне, найду я дорогу, не бойся».
Наконец уговорил: положила мать хлеба в узелок,
обед налила в горшочек и привязала сыну на спину.
Вышел он из дому и, не сбившись с пути, прямо к
отцу пришел.
>— Кто дорогу тебе указал?— спросил отец.
—• Сам нашел.
— Ну коли так, пойди, разложи еду на траве, вме-
сте и поедим.
— Не будем спешить, отец,— сказал сынок,— сей-
час к нам в гости пожалуют двое верхом, тогда и
поедим.
— Мы люди простые,— сказал отец,— кому это в
гости к нам спешить?.. Сколько раз говорил тебе — не
забивай голову всякой всячиной. Разложи, что мать
прислала, поедим, отдохнем малость в тенечке.
Не успел отец договорить, как видит: и вправду,
едут к ним двое верхом.
Когда второй всадник поравнялся с ними, сын па-
харя сказал:— Просим отобедать, почтенные гости.
Всадники переглянулись, мол, что у них, у этих
бедных пахарей, может быть достойного их высокого
Сана, чем они их попотчевать могут.
Неохотно сошли с коней всадники, отведали еды
60
крестьянской и поблагодарили за гостеприимство.
А как откушали. гости, сын пахаря набрался сме-
лости и спросил:
— Откуда, уважаемые, едете и куда путь держите?
Тут они и поделились бедой своей:, сын их царя
неизлечимо болен, а едут они в Алеппо за великим
Лохманом — авось сможет помочь царевичу.
— Лохман сейчас в Шаме, в Алеппо его давно нет.
— Откуда тебе известно, где он?
• — Откуда — не ведаю, только ехать вам надо в
Шам. Там, на окраине города, встретите его и прово-
дите к своему царевичу.
Как сказал мальчик, так они и поступили. И на-
шли Лохмана. По дороге Лохман спросил их:
— Откуда вы узнали, что меня в Шаме надо ис-
кать?
— Встретили мы пахаря, угостил он нас, при нем .
сынок его, лет восьми, тот и сказал, где ты.
Как узнал про то Лохман, вскипела в нем черная
злоба: уж коли этот пострел теперь так много знает,
что же будет со мной, когда он вырастет?! Никак ме-
ня куска хлеба лишит! Нет, с ним надо уже сейчас
сыграть такую шутку, чтоб неповадно было ему потом
на хлеб мой зариться. Этот и ославить может...
Наконец прибыли они к царю (а сидел он тогда в
Багдаде), посмотрел царь на Лохмана и говорит:—
Исцели сына моего, век благодарен буду.
Стал Лохман про то про се расспрашивать, но все
это было для отвода глаз, потому что не давала ему
покоя мысль о сыне пахаря, и говорит он царю:
— Живет в Анатолии пахарь, люди твои знают, где
его искать, а у него сын, вели убить того мальчика и
почки его скормить сыну твоему. В этом единственное
спасение—а другого средства спасти царевича не
вижу.
Царь тотчас велел седлать коней, велел слугам
своим найти того пахаря и — либо купить сына у него,
либо силой забрать, но доставить во дворец. И до-
бавил:
— Не вздумайте говорить пахарю, для чего нам
нужен мальчик. Скажите, царь потребовал.
Одному богу известно, сколько коней загнали цар-
ские посланцы, только добрались они до Анатолии и
61
нашли того пахаря. И передали ему просьбу царя
слово в слово.
Страшнее удара молнии был для пахаря царский
указ. «Кто я, откуда царю известно про мое ничтож-
ное существование? На что ему мой малолетний сын?!»
Но несказанно мудр был сынок у этого пахаря.
Шепнул он отцу на ухо:
— Возьми с этих людей за меня столько, сколько
надо вам с матерью, чтобы жить припеваючи и без-
бедно, а за меня не беспокойся. Господь велик: как
уйду, так живым-невредимым и ворочусь.
Послушался отец сыновнего совета, попросил со
слуг царевых много золота, благословил мальчика
своего и отпустил в путь дальний и опасный.
Прибыли слуги царевы в Багдад и привели маль-
чика пред очи царя и Лохмана. А в тот день во двор-
це все были чем-то очень заняты, и царь наказал ве-
ликому везиру приютить мальчика у себя до утра»
Видит сын пахаря, мается везир, неспокойно у него на
душе. Не выдержал, спросил:
— Что за дума гложет тебя, покоя тебе не дает?
Долго сокрушался везир, долго крепился, да не
сдержался: '
— По приказу Лохмана завтра утром тебя убьют, .
почки и сердце твои скормят царевичу, чтобы изба-
вить его от опасной хвори.
—- Коли так тебе велено, вот тебе и выход: найди-
в городе своем мальчика, умершего не более часа на-
зад, вынь почки и сердце и отнеси царю и Лохману.
А про меня скажи, что, якобы, хотел я сбежать, а ты
нагнал меня, убил, достал, вот, внутренности мои, при-
нес им, Так мы оба с тобой от этих людей и изба-
вимся.(>
Смекнул везир, что мальчик не по годам мудр, и
поступил так, как мы знаем.
Царь с Лохманом удивились, спросили:
— Почему ты убил его?
Не поднимая головы, везир поведал, что мальчик
тайком улизнул из его дома и что ему пришлось дол-
го гнаться за ним. А как нагнал, ярости и злости на
этого негодника было столько, что зарубил на месте,
а почки и сердце —вот — принес. Так уж получилось,
и если что не так, то пусть царь повелит, как хочет...
62
Поверил .Лохман везиру на слово, а сам царевича
излечил известным ему способом. Оживил...
А везир помог сыну пахаря выбраться из Багдада
и добраться до отчего дома.
...Сколько воды с тех пор утекло, одному богу из-
вестно, только в краю Мсыр рыбаки вот уже сколько
дней забрасывали сеть, а рыба не шла. Собрались уже
в обратный путь, как один из них сказал:—В послед-
ний раз закину, попытаю счастья — авось что и по-
падется...
А как вытащил сеть, диву дался: такой красоты
рыба попалась, такой неописуемой красоты, что смот-
реть на нее — глазам и то больно...
«За двадцать лет, что рыбачу здесь, сроду мне та-
кого видеть не приходилось. Ни убивать её, ни морю
возвращать не хочу. Положу-ка я ее в таз с водой и
отнесу царю нашему. Может, и отблагодарит меня
чем».
И отнес он рыбу самому царю. Внесли рыбаки таз
с рыбой в покои царские, и диву дался царь — красо-
ты рыба была необыкновенной, полюбовался царь, по-
трогал ее, поласкал, позволил слугам своим взглянуть
и велел отнести в покои царицы и ей показать.
— Коли рыба эта самка — несите,— молвила цари-
ца,— коли самец — ни за что!
Как услышала рыба, что царица сказала, так в та-
зу и подскочила. И как захохочет!
Слуги тотчас донесли царю, что рыба, услышав
речи царицы, подскочила в тазу — и захохотала. А уж
если рыба стала хихикать, то за этим точно что-то да
кроется.
Захотелось царю во что бы то ни стало вызнать —
над чем смеялась рыба. Призвал он к себе всех муд-
рых и разумных людей, чтобы разгадали они, что мог-
ло рассмешить рыбу. Но ответа на свой вопрос царь
пи от кого из них так и не получил. Прослышал царь,
что в Анатолии живет пахарь и что есть у него сын —
ясновидец. Сказали ему, что если кто и отгадает, так
это он, этот мальчик. А коли и он не отгадает, тогда
и вовсе некому.	 • . • 
И послал царь людей за сыном пахаря.
63
<•- И снова заупрямился пахарь, не хотел отпускать
сына. А тот его уло.мал и уговорил взять с царевых
слуг золота столько, чтобы хватило на безбедную
 жизнь:
— Господь велик, не оставит меня в беде,  отпусти.
Не одну меру золота отсыпали пахарю люди цар-
ские за сына. Вздохнул отец, благословил мальчика
своего, и слуги царевы вместе с мальчиком пустились
в путь.
Ввели сына пахаря в покои царские. Отвесил он
семь низких поклонов. И поведал ему царь все, что
мы знаем. А сын пахаря и говорит:—Знаю я, над чем
рыба смеялась, только сказать — сейчас не скажу.
Царь настаивал, но и сын пахаря был тверд. Так и
не сказал. Вот тогда царь разозлился не на шутку и
велел бросить его в темницу, а чуть свет — обезгла-
вить...
Утром снова ввели его в царские покои, окружили
царя его приближенные, хотели услышать — над чем
же рыба смеялась, да так и не узнали. Разгневался
царь и крикнул подручным своим, чтобы обезглавили
этого упрямца.
— Уж коли вознамерился царь лишить меня голо-
вы, пусть дозволит мне рассказать ему приучу. Воля
твоя и топор твой!..
И позволил ему царь говорить.
— Да продлит господь дни твои, всемогущий,—
сказал сын пахаря,— жил да был в некотором царстве
царь. Отправился он со слугами своими в дальнее пу-
тешествие, и остались они как-то без воды. «Кто по-
даст мне чашу воды, тому все свое состояние отдам!»—
сказал тот царь. И ринулись его слуги во все сторо-
ны — искать воду. Один нашел воду в расщелине го-
ры, наполнил чашу и принес царю. Не успел царь при-
губить, как верный пес его подскочил и выбил из рук
повелителя своего чашу, И разлетелась она на тысячу
кусков. Кровь бросилась царю в голову, и зарубил
он любимого пса. «Проклятая тварь,—вскричал царь,—
неужто не достоин был я утолить жажду глотком во-
ды?!» Как увидел то везир, молвил: «Это верное жи-
вотное, надо думать, что-то знало, коли поступило так.
Может, мне и не следует гневить властителя своего,
но прежде чем пить царю эту воду, может, дать ее
сперва нашим лошадям?!»,
64 ,	,	'
И подвели одну из лошадей и дали ей воды той
испить. Не успела она сделать и двух глотков, как
околела.
Как увидел то царь, пожалел о содеянном, только
поздно было сожалеть.
- Вот и сейчас, царь, может, обезглавив меня, ты
потом тоже пожалеешь. На все воля твоя.
Призадумался царь и молвил:
— Заточить в темницу и пусть сидит, пока не ска-
жет!
. Наутро привели его к царю снова, как могли запу-
гивали, чем только не грозили,— тот ни.слова. Все
свое твердил: «Знаю, да не скажу».
Царь вышел из себя, повелел:
—Увести и отрубить ему голову, чтоб глаза мои
больше его не видели.
Сын пахаря и на сей раз попросил, чтобы царь его
выслушал.
— Во времена не столь отдаленные жил при царе
великий везир. Как-то пригласил он к себе в гости всю
царскую семью. После пира, когда все напились-на-
елись, захотелось царю развлечься. Привели обезьянку,
и она потешила всех. Тогда царь велел позвать и ца-
рицу— пусть, мол, и она потешится. Оставила царица
сына в колыбели спящего, вышла посмотреть на обе-
зьянку (а при младенце верный пес сидел царский).
Как покинула царица спальню, тотчас из щели в стене
выполз гад гремучий, хотел, проглотить младенца, да
пес не дал: сцепились они, долго катались по полу,
пока не одолел пес гада и не перегрыз ему глотку.
Бросил его вонючий труп подле колыбели, а сам вы-
. полз на порог и стал кровь с лап слизывать.
А люди *’• царские как увидели пса окровавленного,
решили, что он младенца сожрал, и так царю донесли.
Царь сгоряча и зарубил пса. И уж потом вошел он в
покои и увидел, что к чему. И опечалился царь, что
ни за что погубил своего верного пса. Да только что
жалеть: потерянного не вернешь... Твоя воля, царь,
^поступай со мной как знаешь, только бы не пожалеть
тебе потом, что зазря загубил сына пахаря, который
; всегда мог бы пригодиться...
? На другое утро опять его привели к царю и опять
/ разгневался царь, топал на него ногами, требовал,
> чтобы он открыл ему, отчего рыба хихикала.
’ 5 Арм. народные сказки	65
А еын пахаря не сдавался, твердил свое; «Знаю,
да не скажут.
—. Отрубить ему голову и дело с концом,— велел
царь.— И чтоб глаза мои его больше не видели!
Упал сын пахаря в ноги царю, молит — дать ему
и третью притчу рассказать.: а там — руби голову, не
жалко.
Смилостивился царь, и сын пахаря повел свой рас-
сказа .	.
— Жил-был царь и был у него голубь. Как-то си-
дел голубь у царя на коленях, взгрустнул, опали у
него крылья. Царь встревожился, спрашивает: «Вроде
и ешь ты вкусно, и спишь -вдосталь, чего тебе надо?
Что взгрустнул?». Волей господа голубь обрел дар
речи и молвил: «Господь да продлит дни твои, царь,
только ни разу не спросил ты у меня — кто я и отку-
да. Ведь и у меня есть родители, не с неба же я сва-
лился. Дай мне слетать, повидать родных и вернуться
к тебе снова». И велел царь открыть все окна и ска- •
зал: «Лети себе, и передай родителям поклон от ме^
ня...». Голубь прилетел к своим родителям, утолили
они тоску друг по дружке, а по прошествии пятнад-
цати дней отправили его обратно. Тут голубь и гово-
рит своим родителям: «А что я царю моему в подарок
поднесу?». И протянули ему родители тогда два яб-
лочных семечка, сказали — отдай их царю своему.
Вернулся голубь, влетел в покои царские, опустил-
ся ему на колени и положил в ладонь два' семечка
яблочных. Расспросил царь голубя о родителях, и как
слетал спросил, потом показал семечки своим прибли-
женным и передал садовнику со. словами: «Посади в
лучшем уголке моего сада, поглядим:, что на этого вы-
растет».
Садовник посадил семечки, и года через три два
таких дерева поднялись, каких во всей округе не было
и не будет. В тот год на каждом дереве по яблоку
уродилось.
В один из дней заметил садовник, что одно яблоко
упало, поднял — отнес царю. Подивился* царь и при-
ближенные изумились — такое красивое яблоко пред-
стало их взору: и большое, и на цвет необычное. Тут
один из вези ров и скажи: «Царь, что яблок© небы-\
валое, все мы в этом убедились, может, надо его раз- \
резать и попробовать на вкус?1!». Взял царь ножичек, \
€6
усыпанный алмазами, разрезал яблоко и хотел уже
откусить от половинки, как вдруг вспорхнул голубь,
ударил крылом и выбил яблоко из рук своего хозяи-
на, и отлетело оно бог знает куда как далеко... Вы-
ходка голубя всех озадачила. А царь в ярости схватил
голубя, разорвал его на две части, отшвырнул от се-
бя: «Сам принес, так теперь не почел меня достойным
отведать этого плода?!». И сказал ему один из слуг
царевых: «Может, за этим поступком голубя что-то
кроется? Может, стоит привести сюда овцу и скормить
ей кожуру этого яблока?!». Привели овцу. Не успела
она как следует прожевать кожурку, как лопнула. И
пригорюнился царь, потому что невинную кровь про-
.лил. А рассвирепев с досады, велел на другой день
обезглавить садовника и его жену. Приуныл садовник.
Пришел домой мрачнее тучи, сидит —не разговари-
вает. Жена и спроси: «Что с тобой? Отчего глаза ту-
манятся болью?». Ну он ей все как есть и выложил.
«Коли так,—сказала жена,— пойди и принеси второе
яблоко, съедим его и уйдем из мира сами».
Совет жены пришелся садовнику по душе, пошёл
он, сорвал второе яблоко, разделили они его и съели.
И случилось чудо — помолодели они так, что и не
узнать их. А когда пришли за ними слуги царевы —
.. вести на казнь — диву дались. И признались садовник
и жена его, что сорвали другое яблоко, чтобы отра-
виться, да вот, случилось с ними такое чудо. -
И даровал тогда царь жизнь садовнику и его жене.
— Вот, царь-государь, и все мои притчи. Воля
твоя — казнить или миловать. Не приведи господь со-
жалеть тебе о содеянном...
На сей раз царь был ласков с сыном пахаря и по-
просил его все же рассказать — почему рыбу смех
разобрал.
И ответил ему сын пахаря, что три притчи напом-
нил он царю не случайно и обещал, что скажет про
тайну, но не здесь. И попросил, чтобы царь взял с
собой арбуз, когда пойдут они к царице.
Царь велел принести арбуз, воткнул в него свой
нож с алмазной рукоятью, сын пахаря взял тот арбуз
под мышку и направились они в покои царицы. Как
вошли, сын пахаря ловко вытащил тот нож из арбуза
и спрятал. . _	'*
•5*	.	67
Наговорились царь с царицей. И спросил царь:—•
Теперь скажи мне, над чем это смеялась рыбка?
— Быть по-твоему, царь, только надо бы сперва
арбуз съесть. Хватились, а ножа нет. Искали тут, ис-
кали там—нет нолса, как сквозь землю провалился.
— Кроме . нас троих никого здесь не было — так
что валить вину не на кого. Давайте обыщем друг
друга. Начнем с меня..
Снял с себя сын пахаря одежду, прощупали они ее
всю — нет ножа. Тут царь собрался с себя одежду
сбрасывать, но сын пахаря остановил его:
— Кажется мне, что нож у царицыной служанки
должен быть. Мы сперва у нее поищем, в складках ее ,
зеленого платья. Но царица вдруг раскричалась, стала
стыдить их, угрожая всеми карами небесными:— Где
это видано, чтобы девушка голой перед мужчинами
стояла?!
— Тогда и я не скажу, почему рыбку смех разо-
брал,— отвечал сын пахаря.
' Царь топнул ногой, приказал, чтобы служанка
сбросила с себя платье, потому что нож его надо най-
ти во что бы то ни стало. Противиться воле царской
было трудно, сорвали одежды со служанки и — что
увидели?!— стоит перед ними не служанка, а слуга.
Под стать ей оказались и остальные сорок служа-
нок, окаменевшие от неожиданности.
— Рыбку смех разобрал, царь-государь, потому что
царица, желая показать тебе верность свою, стала про
, самца спрашивать, меж тем как са!ма нарушала обет
верности... Вот и не выдержала рыбка, расхохота-
лась...
Что и говорить, опечалился царь, а слугам своим
наказал — изничтожить и царицу, и прислужников ее,
и разметать их изрубленные тела по белу свету. А сы-
на пахаря царь усыновил и отдал ему все свое до-
стояние и венец царский...
Сын дал знать отцу и матери, чтобы старики к
нему жить перебирались. И всему, что бог послал им,
они — пока живы были — радовались. Нужды и горя
не знали до самой своей кончины...
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказы-
вал,-другое тому, кто слушал, и третье тому, кто за-
помнил.
68
СЫН ОХОТНИКА
5Кил в стародавние времена охотник, и был у него
сын. Как отдал охотник богу душу, его вдова,
женщина толковая да разумная, послала сына в уче-
нье. Паренек был смышленый и вскорости выучился
грамоте. Сровнялось ему пятнадцать лет. Идет он
как-то раз из школы, а на улице играют соседские
ребятишки. Подошел паренек да ненароком помешал
им, ребятишки на него напустились: ах ты, мол, такой-
разэтакий, охотниково отродье, не суй нос куда не
след.
Обиделся паренек, расплакался — и домой. Мать
спрашивает:
— Отчего плачешь, сынок?
— Матушка,— говорит,— кто был мсй отец?
— Охотник.
— А что нам от него осталось?
— Ружье да еще огниво.
— Дай их мне,— говорит паренек,— пойду поохо-
чусь.
. — Ступай лучше читай.
— Нет,— заупрямился паренек.— Чем промышлял
мой отец, тем* и я буду промышлять.
• — Ох, сь(нбк,— молвила мать,— не под силу тебе
это ремесло.
Протянула она пареньку ружье, тот оделся и цошел
на охоту. А мать была женщина толковая да разум- -
ная, ведунья, вот она и говорит:	. ‘
— Коли решился, сынок, запомни: сколько бы ты
ни охотился, как смеркнется — поспешай домой, упаси
тебя бог ночевать в лесу.
69
Так и повелось: дни напролет паренек пропадает
на охоте, а к ночи возвращается.
Однажды ему сказали: так, мол, и так, на склонах
Масиса полным-полно оленей.
Отправился паренек к Масису, бродит, высматри-
вает — оленей нет как нет. Сгустилась тьма. Волей-
неволей остался паренек в лесу. Отыскал дерево с
большим дуплом да и прикорнул. Посреди ночи почу-
дилось пареньку, будто надвигается на него слепящий
свет.
— Ого!— присвистнул он, раскрыв глаза.— Да это
ведь зверь! Того гляди сожрет, и поминай как звали.
Взял он ружье наизготовку. Видит, что зверь идет
прямиком на него, прицелился и пальнул. Уложил
зверя на месте — и спать. Проснулся на зорьке и по-
нял, то был не просто зверь, а сам Шам-чрах — Све-
тящаяся шкура. Освежевал он добычу, сунул волшеб-
ную шкуру в мешок— и домой.
— Ты почему на ночь в лесу остался?—спраши-
вает мать.
— Вот что я добыл, матушка,— отвечает паренек.—
Снесу царю в подарок.
— Неси, сынок,— говорит мать.— Снесешь — пожа-
леешь, не снесешь — тоже пожалеешь.
Поутру взял паренек Светящуюся шкуру и отнес
во дворец.
— Что это?— спрашивает назир.
— Да так,— отвечает паренек.— Принес царю по-
дарок.
Как увидел назир Светящуюся шкуру, полез за
кошельком: вот, мол, тебе, удалец, сто золотых, отдай
ее мне.
— Нет,— отвечает паренек,— это подарок царю.
Преподнес он Светящуюся шкуру царю. Царь обра-
довался и повелел:
— Эй, иазир, вознагради этого удальца из моей
казны да смотри не скупись.
В сокровищнице назир отвесил пареньку две оплеу-
хи и швырнул два медяка. Тот сдержался, ни словом
царю не обмолвился и воротился домой.'
— Ну, сынок,— спрашивает мать,— чем одарил те-
бя царь?
— Буль он проклят, этот назир!—говорит паре-
70
- нек.— Отвесил мне две оплеухи и швырнул два ме-
дяка.
Сызнова пошел паренек на охоту. А царь, едва
стемнело, разложил Светящуюся шкуру на подокон-
• нике, и весь город озарило сиянием. Царь возликовал.
— Ты, государь,— говорит ему назир,— увидел эту
шкуру и места себе не найдешь от радости. Как же
ты обрадуешься, увидав дворец из слоновой кости!
— Кто же мне добудет столько слоновой кости?
— Сын охотника, кто же еще?
Царь тут же послал за пареньком. Явился тот пред
царские очи, поклонился до земли. Царь говорит:
— Добудь мне слоновой кости, построю дворец.
Опечалился сын охотника и отправился домой.
— Отчего пригорюнился, сынок?— спрашивает его
мать.
— Да как же не горевать, матушка,— отвечает па-
ренек,— коли царь задал мне такую задачку. Ума не
приложу, как быть.
— Ав чем дело-то?
Так, мол, и так, объясняет паренек, где ж мне
взять столько слоновой кости?
— Эта беда — не беда,— говорит мать.— Ступай,
сынок, к царю и попроси у него сорок мер семилетне-
. го уксуса, сорок мер водки, сорок мер вина Да сорок
\ мер изюма и ко всему — уксусу, водке, вину, изюму —
приставить по человеку с ножом и топором, да чтобы
на все это назир раскошелился, не то, мол, с тебя
взятки гладки.
Царь призвал к себе назира: ты, дескать, меня
надоумил, с тебя и спрос. А не захочешь тратиться —
голова с плеч.
Назиру некуда деваться— распродал он свое доб-
ро, снарядил караван и отправил в путь. А сын опять
к матери: так, мол, и так, что теперь делать?
— У горы Алагяз, сынок,— отвечает мать,— бьет
ключ. Ступай туда и заткни ключ шерстью да хлоп-
ком, наполни источник уксусом и вином с водкой,, а
рядышком набросай изюму. Как наедятся слоны изю-
ма, одолеет их жажда, кинутся они к роднику, захме-
леют — ис ног долой. Тут и прикажи своим людям,
пускай рубят их топорами.
Паренек так и сделал. Вскочил на коня, добрался
до родника, перекрыл воду, наполнил источник уксу-
71
I
сом с вином да водкой и набросал окрест изюму.
Глядь — в полдень, в самый зной, явилось слоновье
стадо. Наелись слоны изюма—и к источнику. Захме-
лели—и с ног долой. Тут по знаку паренька накину-
лись на них люди с ножами да топорами, поубивали,
освежевали, мясо и шкуры побросали наземь, а кость
слоновую навьючили на верблюдов. Привел сын охот-
ника караван в столицу и подарил добычу царю.
Царь повелел назиру:
— Вознагради этого удальца из моей казны да
смотри не скупись.
В сокровищнице назир швырнул пареньку четыре
медяка да отвесил две оплеухи в придачу. Тот опять
сдержался, ни словом царю не обмолвился и воро-
тился домой.
— Отчего пригорюнился, сынок? спрашивает
мать.
— Да как же не горевать, матушка,— отвечает па*
ренек.— Швырнул мне назир четыре медяка да отвё«
сил две оплеухи.
— Не тужи, сынок,— говорит мать,— ступай лучше
поохоться. -	•
Паренек вскинул ружьецо на плечо и двинулся в
лес. А царь созвал зодчих да строителей и возвел се-
бе дворец из слоновой кости. Сидит день-деньской на
троне, в ногах — Светящаяся шкура, и рад-радешенек,
ровно несмышленыш.
— И чего ты, государь, так радуешься?—говорит
ему назир.
— Да ведь это же чудо из ^удес!
— Как же ты обрадуешься, увидав перед дворцом
райское дерево!
— А кто мне его добудет?	..4>.
— Сын охотника, кто же еще?	.
Призвал царь ' паренька: так, мол, и так, удалец,
изволь добыть мне райское дерево.
Сам не свой, воротился паренек к матери. . *
.— .Отчего закручинцлся, сынок?—спрашивает его
мать. . ’	‘	'
Царь, будь он неладен, такое приказал, чего
вовек не исполнить.	;
• — Ах, сынок,—говорит мать,—царь тут нй при
чем, это назирбвы ковы. Отправляйся к царю и попро-
си его построить морской корабль', да погрузить туда
72
сорок халваров пшеницы*,< сорок халваров проса и со*
рок халваров рису, да приставить к этому добру двух '
человек с ножами. Как выйдет корабль в море, вспо-
рите мешки. Куда ни поплывешь, на каждом шагу
кидай в воду пригоршню зерна. Поплывешь вперед —»
кидай зерно в воду, поплывешь назад — кидай зерно
в воду, изборозди море из конца в конец, покамест не
покидаешь все зерно до последней пригоршни. В море
нынче голодно, рыба тебе поможет.
Вот что присоветовала мать сыну. Явился паренек
к царю и говорит:
— Много лет здравствовать тебе, государь. Приго-
товь мне то-то и то-то, да пускай опять назир раско-
шелится, иначе не сбыться твоему желанию.
Царь призвал к себе назира: приготовь, дескать,
все, как сказано. Назиру некуда деваться. Построил
морской корабль, загрузил пшеницей, просом и рисом
да приставил к мешкам двух человек.
Вернулся паренек к матери, та и говорит:
— С богом, сынок, плыви!
Взошел он на корабль, корабль направился в мо-
ре, а сын охотника с помощниками давай кидать зерно
в воду: плывут вперед—кидают, плывут обратно —
кидают. Так и покидали все до последней пригоршни.
Стало на морском дне изобильно. И вот плывет
корабль посреди моря, а навстречу ему — рыбий царь.
— Юноша,— молвит,— семь лет уже страдаем мы
от голода, а ты накормил нас, насытил. Говори, чего
тебе надобно,— все сделаю.
— Ничего мне не надо, это я от чистого сердца.
— Не смущайся, юноша, говори как есть.
— Ну, коли так, скажу. Райское дерево — вот что
мне нужно.
— Трудную задачку ты мне задал, юноша,— гово-
рит рыбий царь.— Но все равно, в прах обращусь,, а
твою просьбу исполню.— Помолчал и добавил:— Есть
у тебя острый нож?
— Есть.
— Ну так доставай его. Как выпрыгну я из воды,
отсеки кусочек от моего плавника; оберни и спрячь.
Куда его ни зароешь, там и вырастет райское дерево.
Выпрыгнул рыбий царь из воды, паренек отсек ку-г
• сбчёк его плавника, обернул.иiсунул за пазуху, а ры-
ба в тот. же миг изчезла в волнах.; ! J : ;
73
Крепко задумался сын охотника, а как воротился
домой, говорит матери:
— Что же я привез? Ведь это обыкновенный плав-
ник, а не райское дерево. Не сносить мне головы!
Но мать-то была ведунья, знала, что рыбий царь
не обманул, и отвечает:
— Отправляйся, сынок, к царю да спроси, где по-
садить райское дерево.
Явился паренек пред царские очи, поклонился до
земли. Царь спрашивает:
— Ну что, удалец, привез райское дерево?
— Привез, государь,— отвечает сын охотника,—»
исполнил твой приказ.
— Где же оно?— обрадовался царь.
— Покажи мне, куда его посадить.
— Царь и показал — прямо перед дворцом из сло-
новой кости.. Паренек ушел домой, а ночью тишком
прокрался к дворцу и посадил, где было сказано, ры-
бий плавник. Посадил и воротился к матери.
Пробудился царь поутру и диву дался, до чего
темно в опочивальне. Отворил окно, а прямо перед
окном — дерево, и благоухает это дерево райскими
ароматами, и одна его сторона пахнет летом, а дру-
гая — зимою, и щебечут на нем птахи, и плоды на
нем по правую руку зрелые, а по левую — еще только
наливаются. Царь глядит не наглядится, нарадоваться
не может. И то сказать: живет он во дворце из сло-
новой кости, в ногах у него Светящаяся шкура, а пе-
ред глазами — райское дерево. На радостях полюбил
царь паренька, будто родного сына. Призвал его к се-
бе, принял с великими почестями, усадил обок и об-
ласкал. А потом кликнул назира.
— Сведи,— говорит,— этого удальца в сокровищ-
ницу и дай ему столько золота, сколько он пожелает.
Лопнуло у назира терпение, отвел он паренька в
сокровищницу, швырнул ему шесть медяков, отвесил
две оплеухи и прошипел:
— Получай свою награду и проваливай!
Сам не свой воротился паренек к матери. Та спра-»
шивает:
— Отчего пригорюнился, сынок?
— Да как же не горевать,. матушка,— отвечает
сын.— Швырнул мне назир шесть медяков да отвесил
две оплеухи.
74
— Не тужи, сынок.
Взял паренек ружье и отправился на охоту.
А назиру все неймется.
— Ты, государь,— говорит,— на седьмом небе,, от-
того что. появился у тебя дворец из слоновой кости,
да Светящаяся шкура, да райское дерево. Тебе и не-
вдомек, что в такой-то стране у такого-то царя есть
красавица дочь — Периза-ханум. А ты ведь молод.
Вот бы тебе жениться на ней!
— А кто мне ее добудет?
— Сын охотника, кто же еще?
Царь велел привести к нему паренька. Предстал
тот перед царем, поклонился до земли. Усадил его
царь рядом с собой и говорит:
— В такой-то стране у такого-то царя есть краса-
вица дочь — Периза-ханум. Мне угодно жениться на
ней.
Воротился паренек домой. Видит мать, на нем лица
нет, и спрашивает:
— Отчего пригорюнился, сынок?
— Да как же не горевать, матушка,— отвечает па-
ренек,— когда царю такое в голову взбрело!
— Чего он от тебя хочет?
— Отправляйся, говорит, в такую-то страну к та-
кому-то царю и добудь мне его дочь в жены. Легко
сказать: добудь!. Не миновать мне там плахи.
Пораскинула мать умом и говорит:
— И эта беда — не беда. Слушай меня вниматель-
но. Ступай, к царю и попроси его построить корабль,
огромный, точь-в-точь стольный наш город, а на ко-
рабле светлицу, богатую, точь-в-точь царские хоромы;
да посадить на этот корабль сотню зурначей — пускай
себе играют, да сотню молодых ребят и- сотню юных
девушек—пускай себе пляшут, да сотню женщин и
сотню мужчин — пускай себе пируют. Приведи столько .
народу, чтобы никому и в голову не пришло, что это ко-
рабль,— город, и все тут. Да запасись едой и питьем
на сорок лет.
Явился паренек к царю, поклонился до земли.
— Много лет здравствовать тебе, государь,— гово-
рит.— Поставь на море корабль, огромный, точь-в-точь
твоя столица, да посади на него, сотню искусных зур-
начей— пускай себе играют, да сотню молодых'ребят
75
и сотню юных девушек — пускай себе пляшут, да сот-
ню женщин и сотню мужчин во цвете лет— пускай
себе пируют. Да вели раскошелиться на все это нази-
ру, иначе — не взыщи!— ничего не выйдет.
Царь призвал к себе назира; ты, дескать, меня
надоумил, с тебя и спрос. Назиру некуда деваться —?
распродал он подчистую свое добро и снарядил ко-
рабль для охотникова сына..
Пришел паренек, видит: на корабле пир горой —
тут на зурне играют, там играют на сазе, тут ребята
поют, там девушки пляшут, тут пьют и веселятся, там
пьют и веселятся. Паренек обрадовался и спрашивает
у матери:
— Все сделано, как ты сказала. Что дальше?
— Бог тебе в помощь, сынок,— говорит мать.— Что
дальше, я и сама не знаю. Ступай в свою светлицу,
ешь вволю, пей вдосталь, веселись от души, припасов-
то у тебя на сорок лет. Веди свой корабль по морю,
покуда не доплывешь до суши, а там живи себе, как
живется.
— Благодарствуй, матушка!—сказал паренек и по-
целовал мать на прощание — не чаял уже увидать ее
вновь.
Отправился сын охотника на корабль в свою свет-
лицу. Живет себе не тужит, с тем выпьет, с этим вы-
пьет, так и коротает время. Плыл корабль, плыл, на-
конец достиг суши и пристал к берегу, а спутники
парёнь'ка и ведать не ведают, что они не в городе, а
посреди моря.
Сын охотника поразмыслил и решил: «Не с руки
мне здесь задерживаться. Разве что выйти да прогу-
ляться малость».
! Заглянул он в духан, выпил винца и, покинув ко-
рабль, зашагал по дороге. Долго ли он шел, коротко
ли, бог весть. Глядь — он уже в глухой чащобе, а пе-
ред. ним здоровенный детина выкорчевывает в один
присест деревья с корнем и сажает поодаль. Выкор-
чует и посадит, выкорчует и посадит. .
. . Поглядел паренек и диву дался.
. -г-, Эй,—- говорит,— Приятель, и откуда у тебя толь-
ко сила берется?
— Было бы чему дивиться,—Отвечает здоровяк.-^
Это й от нечего делать. Bot сын охотника — он и
. впрямь диво дивное.
76
— Это почему же?— спрашивает паренек.
— Светящуюся шкуру он добыл, слоновой кости
. для дворца добыл и райское дерево тоже добыл. Диво
. дивное, да и только!
Паренек и говорит:
— Это я сын охотника.
— Стало быть, ты мне брат,— говорит здоровяк,—
и я пойду с тобой. Куда ты, туда и я.
Двинулись дальше. Долго ли они шли, коротко ли,
бог весть. Наконец добрались до города. Глядь — си-
дит человек, и сколько ни поднесут ему хлеба, сколь-
ко ни поднесут ему мяса, наворачивает за обе щеки
да еще покрикивает: «Пошевеливайтесь, с голоду по-
. мираю!».
Подивился паренек и говорит:
— Эй, Приятель, и как у тебя только брюхо не
лопнет?
— Было бы чему дивиться,— отвечает обжора.—
Вот сын охотника, который Светящуюся Шкуру добыл,
и слоновой кости для дворца, и райское дерево,— он
и впрямь диво дивное.
— Это я сын охотника.
— Коли так,— говорит обжора,— ты мне брат, и я
пойду с вами. Куда вы, туда и я.
Двинулись дальше. Долго ли они шли, коротко ли,
бог весть. Наконец добрались до реки. Глядь — скло-
нился к воде человек, пьет и пьет, пьет и пьет, да еще
причмокивает: «Пить хочется до смерти!».
Изумился паренек и говорит:
— Эй, приятель, лопнешь ведь не ровен час!
—- Было бы чему дивиться,— отвечает водохлеб.—
Вот сын охотника — он и впрямь диво дивное.
— Это почему же?
— Светящуюся шкуру он добыл, слоновой- кости
для дворца добыл и райское дерево тоже добыл,
— Это я сын охотника.
— Коли так,— говорит водохлеб,— ты мне брат, и
я пойду с вами. Куда вы, туда и я.
Двинулись дальше. Шли они, шли, глядь—-под го-
рой пастух на свирели  играет, а овцы и не думают
пастись, поднялись на задние лапы и приплясывают..
Удивился паренек и говорит:
— Эй; приятель, ловко же у тебя получается!
1
— Эка невидаль!— отвечает пастух.— Сын охотни-
ка, который Светящуюся шкуру добыл, и слоновой
кости для дворца, и райское дерево,— вот кто диво
дивное.
— Это я сын охотника/
— Стало быть, ты мне брат,— говорит пастух.—*
Куда вы, туда и я.
Двинулись дальше. Долго ли они шли, коротко ли,
бог весть. Глядь — человек на голове стоит.
Сын охотника и спрашивает:
— Эй,, приятель, чего это ты на голову стал?
— Слушаю,— говорит человек.-— Где бы что ни
говорили, я все знаю. Стою на дороге, вас поджидаю.
Хочу с вами подружиться. Отныне куда вы, туда и я.
Двинулись' дальше вшестером. Шли, шли, пастух и
говорит сыну охотника: о чем, дескать, ты мечтаешь?
— О том,— отвечает паренек,— чтобы вы помогли
мне добыть цареву дочь.
— Поможем,— говорят пятеро друзей.
Добрались они до столицы и оповестили царя: так,
мол, и так, пришли сватать твою дочь, Перизу-ханум.
Царь их приветил, определил на постой. Расположи-
лись они в своей горнице, сидят и ждут, что будет.
Царь попотчевал друзей обедом. Наелись они, от-
дыхают и беседуют. А слухач взял да и стал на го-
лову: дай, мол, узнаю, о чем у царя толкуют.
Царь тем временем держал совет с назирами да
везирами, как помешать друзьям увезти царевну; Один
назир и говорит: *
— Много лет здравствовать тебе, государь. Давай
приготовим им угощение. Поставим перед ними столь-
" ко мяса, и риса, и хлеба, сколько съедает твое войско:
съедите — царевна ваша, не съедите — головы с плеч.
. . Вскочил слухач на ноги и говорит:
 | •— Худо дело, братцы.	.
; Почему?— спрашивает сын охотника.
— Царь удумал дать нам столько еды, сколько
целому войску: осилим — царевна наша, не осйлим —
головы с плеч.
\ Положитесь на меня,—говорит обжора.— Я один
все съем.
Легли оми спать. Только поднялись поутру, царъ
зовет их к себе. Пятеро сели в сторонке, а обжора взял-
ся за дело: принесут хлеба — вмиг уминает, принесут.
78	'	’	•
мяса — вмиг уминает, принесут плова — вмиг уминает
да еще покрикивает: «Пошевеливайтесь, с голоду по-
мираю!». Ахнуть не успели, уничтожил всю цареву
снедь.
А тех пятерых царь угостил в своих покоях обыч-
ным обедом.
Ввечеру, прежде чем лечь спать, слухач стал на
голову и вызнал, что царь надумал затеять утром пое-
динок. Был у него кровожадный лев, которого держа-
ли в клетке, с ним-то и надлежало схватиться одному
из друзей. Вскочил слухач на ноги и говорит:
— Худо дело, братцы, бежим.
— Это еще почему?
— Утром царь потребует, чтобы мы выставили си-
лача — со львом бороться. Растерзает нас лев.
— Положитесь на меня,— говорит здоровяк.
Только рассвело, зовет их царь к себе.
— Выставляйте силача, пускай переведается с
моим, иначе головы с плеч.
Шагнул вперед здоровяк, ухватил льва покрепче и
разорвал напополам.
— Увы мне,—запричитал царь,— уведут у меня
дочь!
Накормил царь шестерых друзей и спровадил. По-
шли они к себе, а слухач опять стал на голову и слы-
шит, царь спрашивает назиров да везиров, как -ему
быть. Один назир говорит:
— Выкопаем под ними яму, набьем порохом и по-
дожжем. Сгорят, и вся недолга.
Вскочил слухач на ноги.
— Бежим, братцы, а не то нас живьем спалят.
— Положитесь на меня,— говорит водохлеб.
Отправился он к морю, ;выпил его до последней
капельки, а как воротился, видит: выкопали под ними
яму и набили порохом. Изверг он из себя морскую
воду, пропиталась земля влагою на семь локтей, и
сколько ни пытались поджечь порох, огонь не зани-
мался.
Гонец оповестил царя: так, мол, и так, тосударъ,
много лет тебе здравствовать, кладём порох сухим, а
он оборачивается жижей и не зажигается.
— Увы мне,— запричитал царь,— уведут у меня
дочь!
Сызнова стал слухач на голову и слышит, советует-
79
ся царь с назирами да везирами: время, дескать, не
терпит, как быть? Поднялся один и говорит:
— Отравим их, и делу конец.
Царь приказал повару приготовить обед в двух
котлах, в один подмешать яда, а в другой не подме-
шивать.
Вскочил слухач на ноги.
— Бежим, братцы, пока не поздно!
— Это еще почему?
— Нас отравят.
— Положитесь на меня,— говорит пастух.
Назавтра царь пригласил их отобедать. Шестеро
друзей сели по. одну сторону стола. Шестеро царевых '
людей — по другую. Принесли еду: перед . друзьями
поставили тарелки с отравленным варевом, перед ца-
ревыми людьми — с неотравленным.
Пастух и говорит:
— Много лет здравствовать тебе, государь. Прика-
жи мухам убраться, дай нам спокойно поесть.
— Разве мухам прикажешь? Отгоните их, они и
улетят.
— Дозволь мне прогнать их.
— Дозволяю.
Вынул пастух свирель, и едва заиграл, мухи тотчас
взлетели к потолку. И покуда все провожали их
взглядом, пастух быстренько переставил тарелки: от-
равленную еду подвинул к царевым людям, а себе с
друзьями взял неотравленную. А потом спрятал сви-
рель и говорит:
— Ну вот, кушайте на здоровье.
Шестеро друзей едят как ни в чем не бывало, за-
то царевы люди к угощению не прикасаются, угляде-
ли-таки, что за тарелки перед ними.
— Где же твоя дочь, государь?— спрашивает па-
ренек.— Нам пора.
— Сперва съездим поглядим на город, откуда ты
явился,— отвечает царь,— а там уж отдам вам дочку.
Оседлали они с пареньком коней и поскакали. Как
приехали, повел сын охотника гостя в свою светлицу,
а потом и гулять по городу. Видит царь, всюду, куда
ни глянь, пир да веселье. Очень ему это по душе при-
шлось. Воротились, он и говорит:
— Отдам я за тебя дочь.
80
А царевна заартачилась: покуда, мол, сама не
увижу, что- это за город такой, не пойду под венец.
Села она на коня, чтобы отправиться с сыном охот-
ника в его город, а тот подмигивает товарищам: под-
нимайтесь, умыкнем царевну.
Как приехали они в город, паренек повел гостью к
себе в светлицу, а потом и гулять. Царевна молодень-
кая была, увидела, как весело здесь живется, и неохо-
та ей стало уезжать..Часок-другой тут побудет, часок-
другой там побудет, а возвращаться не возвращается.
Пока суд да дело, сын охотника велел кораблю от-
чалить. Отплыли они от берега и очутились в откры-
том море. В это время царевна, у которой не лежало
сердце уезжать из веселого города, говорит пареньку:
Я согласна, пойду за тебя.— Взглянула в окно
светлицы, видит, что онц посреди моря, и спраши-
вает:— Уж не разыгрываешь ли ты меня?
А он в ответ:
— Я тебя увожу.
— Не бывать по-твоему!— воскликнула царевна.
Сорвала с головы косынку и кинула в море.
Видит паренек, корабль направился к берегу. Не-
ужто, думает, сбежит от меня девушка?
Откуда ни возьмись — рыбий царь.
— Ну,— говорит,— что стряслось?
— Она косынку в море кинула.
Рыбий царь распорядился, рыбы тотчас подобрали
косынку и отдали пареньку. Он сунул ее в карман, и
корабль опять повернул в море.	. •	’	’
— Все равно не бывать по-твоему!— воскликнула
царевна. Достала ножик и кинула в море. Только ки-
нула, корабль пошел к земле.
— Ну,— спрашивает рыбий царь,— что еще стря-
слось?
— Ножик в море кинула.
Рыбий царь распорядился, рыбы подобрали ножик
и отдали пареньку. Он сунул его в карман, и корабль
опять отдалился от суши.
— А все-таки не бывать по-твоему!— воскликнула
царевна. Схватила иголку и кинула в море. И ко-
рабль снова повернул к берегу.
• Тут же выплыл из глубины рыбий царь:
— Ну, что еще?
Распорядился, и кинулась на поиски рыбешка по-
6 Арм. народные сказки	81
мельче. Подобрала иголку и отдала пареньку. И опять
корабль поплыл туда, куда он указал. Надоело сыну
охотника царевнино волшебство.
— Хватит!— говорит.— Я на тебе женюсь, и все тут. .
Сели они за стол — он с царевной да пятеро его
друзей — и на славу пображничали.
— Признавайся,— говорит девушка,— ты за себя
меня сватал или же не за себя?
— Нет,— отвечает . паренек,— за моего царя.
— Умру,— говорит девушка,— а его женой не ста-
ну. Если за кого и пойду, так только за тебя.
Тут поднялся здоровяк.
— Как приедем,— говорит он пареньку,— в вашу
столицу, я всех порешу, а тебя посажу на трон.
Пристали они к берегу. Шестерка друзей и девуш-
ка вскочили на коней и помчались к царскому двор-
цу. Едва домчались, здоровяк убил коварного назира,
потом царя, потом принялся за всех прочих назиров
да везиров.
Посадили паренька на царский трон. Семь дней и
семь ночей играли его с Перизой-ханум свадьбу, пои-
ли-кормили весь город. Так вот и стал сын охотника
царем. Одного из друзей сделал назиром, другого ве-
зиром, остальных тоже не обидел.
Их желания исполнились, так пускай же исполнят-
ся и ваши.
Из божьих рук упало три яблока: одно тому, кто
сказывал сказку, другое тому, кто слушал, третье то-
му, кто на ус мотал,
СЫН РЫБАКА
•	г
ж или на свете рыбак со своей женой и был у них
единственный сын. Перед смертью рыбак сказал
жене:
— Много я трудился на своем веку, но ничего хо-
рошего не видел. Одно у меня желание — пусть сын
наш другим ремеслом добывает свой хлеб.
Как исполнилось мальчику шестнадцать лет, пошли
мать и сын в город. На базаре мальчик увидел рыбо-
ловные сети. Стал он просить да умолять мать купить
ему эти сети.
— Нет, сынок,— ответила мать,— и не проси. Твой
отец перед смертью взял с меня слово, что не быть
тебе рыбаком.
Но сын заупрямился. Упал матери в ноги, стал про-
сить, умолять, ухватился за сети и не отпускает.
Пришлось ей купить рыболовные сети, Сын взвалил
их на плечи и радостный отправился домой.
На другой день утром сын рыбака пошел к морю.
Закинул он сети в воду, вытянул — смотрит, попала в
беть всего-навсего лягушка. Выбросил лягушку обрат-
но в море и снова сеть закинул, и опять та же лягуш-
ка попалась. Вновь он пустил лягушку в воду, заки-
нул сети в третий раз, и в третий раз ту же лягушку
вытащил.
«Ну что ж,— подумал сын рыбака,— нет рыбы,
пусть хоть лягушка достанется, видать, такова моя
судьба».	.	.
Взял парень лягушку, принес домой и бросил около
двери, а сам присел у огня. Вернулась мать из церк-
ви, видит, сидит сын грустный у очага.
— Отчего ты печален, сынок?— спросила мать.
6*
83
— Как же мне не печалиться, матушка,— ответил
сын,— с самого утра сети эаййдывал, да одну только
лягушку поймал.
— Не горюй, сынок, видно, судьба твоя такая.
Утром . мать ушла в церковь, а сын пошел в поле
работать. Вернулись они домой, видят: кто-то дом под-
- мел, воды принес, посуду помыл и обед приготовил,
словом, сделал все, что надо по дому.
Мать с сыном удивились. Думали и гадали они,
кто бы это мог быть, но понять не СМОГЛИ.
То же случилось на другой день.
Тогда сын сказал матери:
—> Матушка, дай-ка я схоронюсь за дверью и по-
смотрю, кто у нас хозяйничает.
Мать ушла, а сын спрятался за дверью. Много ли '
прождал, мало ли, но вот увидел, как из угла выско-
чила пойманная им лягушка и подскочила к очагу.
Огляделась она кругом, увидела, что никого нет в ком-
нате, квакнула раз — стала величиной с курицу, квак-
нула еще стала с овцу, а как в третий раз квакну-
' ла—лопнула у нее кожа, сбросила она ее и превра-
тилась в девушку, да такую красивую, что ни есть, ни
пить, только на нее глядеть.
Девушка убрала постели, подмела, принесла воды,
посуду вымыла, навоз вычистила, обед приготовила,
хотела веник на место поставить, тут за дверью и уви-
дела парня. Кинулась она, чтобы взять свою кожу и
надеть на себя, но парень схватил её за подол и не
отпускает.
Стала девушка просить, умолять, чтобы отпустил
он ее, но ничего не помогло. Парень взял лягушечью
кожу и бросил в огонь.
Вернулась мать из церкви и увидела, что сидит
сын у очага, а рядом с ним девушка, да такая кра-
сивая, что все вокруг красотой своей озаряет.
Обрадовалась мать, как узнала, что лягушка в
такую красивую девушку превратилась. Поженились
сын рыбака с девушкой и стали жить по-царски.
А была у них соседка старуха. Пошла старуха к
царю и говорит:
— Долгой жизни тебе, царь. Там-то и там-то жи-
вут мать с сыном и есть у них девушка, достойная
царя. Пошли войско, пусть ее приведут для тебя.
Царь" сейчас же снарядил войско, да такое боль-
84
/
шое, что если бы оно вошло в лес, то деревья бы по-
легли, а вошло бы в море, море бы высохло.
Как увидела девушка войско, взяла саблю и всю
рать перебила, только одного воина оставила, чтобы
гонцом к царю пошел и весть эту ему доставил.
Разгневался царь, хотел снести голову той старухе»
а она говорит ему:
— Пошли, царь, вдвое больше войска, на сей раз
приведут ту девушку. ’
Царь отправил вдвое больше войска. А девушка
снова взяла саблю и перебила всю царскую рать, ос-
тавила в живых только одного человека, чтобы тот
царю весть донес.
Позвал царь к себе старуху, чтобы снести ей голо-
ву за то, что напрасно извела она его войско, а ста-
руха говорит:
— Долгой жизни тебе, царь. Накажи ты парню
этому, чтобы привел он из-за семи гор кобылицу, мать
сорока коней. Не справиться ему, и тогда отруби ему
голову, а жену его себе забери.
Послушался ее царь, позвал к себе сына рыбака и
повелел, чтобы тот привел кобылицу из-за семи гор, а
не то не сносить ему головы. Попросил сын рыбака у
царя три дня сроку. Вернулся он домой печальный,
сел у очага. Жена спросила, что надобно было царю
и отчего он такой грустный.
— Как же не грустить мне,— сказал сын рыбака,—
чего не смог бы царь со своим войском сделать, то
приказал мне одному совершить. Велел он мне приве-
сти из-за семи гор кобылицу, мать сорока коней, а не
приведу — голову мне снесет.
— Что о таких пустяках печалиться,— сказала ему
жена.— Ступай, проси у царя семь кладей хлопка и
семь ведер вина. .	‘
Получил он все это и привез домой, а жена ему
говорит:
— Будешь идти семь дней, каждый день через од-
ну гору переваливать, а на склоне седьмой горы уви-
дишь родник. Бери семь кладей хлопца, заткни ими
источник, а потом выпусти из бассейна родника воду и
налей туда вина. ' Придет кобылица, напьется Л вина,
опьянеет. Тогда ты вскочи на* нее и гони прямо к: цар-
скому ДВОрЦу:	....
Услышал это сын рыбака, и отлегло у него от
85
сердца. Взял он эти семь кладей хлопка и семь ведер
вина и в путь отправился. Каждый день проходил од-
ну гору, добрался наконец до седьмой горы и нашел
тот родник. Увидел он около родника следы кобылицы
и сделалось ему страшно. Забил сын рыбака источник
хлопком» воду из бассейна выпустил* наполнил его
вином, сам же спрятался. Долго ли ждал сын рыбака,
коротко ли, но вскоре показалась кобылица. А топот
ее копыт он услышал еще раньше. Ржание кобылицы
эхом отдавалось в горах и ущельях. Выглянул бояз-
ливо сын рыбака из-за деревьев, увидел огонь, выры-
вающийся из ноздрей кобылицы, задрожал, как иво-
. вая ветка, и сердце в пятки ушло. _
Подошла кобылица к роднику, припала к нему и
стала пить. Чем больше она пила, тем сильнее ее му-
чила жажда. Выпила кобылица все вино,, до послед-
ней капли.
Опьянела кобылица, и тогда сын рыбака вышел из
своего укрытия, вскочил на нее и погнал к царским
палатам. Семидневный путь он проделал за день и.
отдал кобылицу царю.
Царь увидел, что. хитростью ничего не добился, при-
звал к себе сына рыбака и сказал:
— Ты должен найти достойную меня невесту. Коли
не сможешь — отдашь мне свою жену. А не то снесу
тебе голову.
Вечером сын рыбака вернулся домой и. мрачный
сел у очага.,
— Что сказал царь и отчего ты такой хмурый?.—
спросила его жена.
— Как же мне не хмуриться! Царь сказал — или
найдешь, достойную меня невесту, или отдашь мне
свою жену.
— Что ты о пустяках печалишься! Попроси у царя,
его перстень, собаку, пахлевана и семь больших бара-
нов, и я научу тебя, как найти девушку, достойную
царя.
Сделал рыбак,, как жена ему велела,, а она надо-
умила его,, как найти для царя невесту.
И отправился сын рыбака в. путь.
По дороге он зарезал и, съел одного из семи бара-
нов,. а- курдюк бросил собаке.. Другого, барана зарезал
для пахлевана. Пахлеван тоже мясо съел,, а курдюк,
бросил собаке. Шли они, долго ли, коротко ли, уви-
.дели лежащего возле озера человека. Человек этот
пил воду из озера и все приговаривал: «Ох, воды мне,
воды, умираю от жажды!».
Сын рыбака с пахлеваном удивились, что выпил
человек почти все озер^ да еще просит, и похвалили
его за удаль.
— Что это за удаль,— ответил человек,— вот сын
рыбака, тот удалец. Он, говорят, кобылицу, мать соро-
ка коней, из-за семи гор для царя привел. А куда вы
направляетесь? Не возьмете ли меня с собой?
.	— Отчего не взять, где двое, там и троим найдется
что делать.
Сын рыбака зарезал барана для удальца, пьющего
воду. Тот тоже мясо съел, а курдюк собаке бросил.
Отправились они дальше.	:
Долго ли шли, коротко ли, а добрались до мель-
• ницы о семи жерновах. Вошли туда и видят: сидит
там какой-то человек, берет пригоршнями муку из-под
жерновов, ест и кричит в голос:
— Ой, хлеба мне, хлеба, умираю от голода!
Сын рыбака удивился и похвалил человека за
удаль.
— Невелика эта удаль,— сказал человек, съеда-
ющий муку.— Настоящий удалец —это сын рыбака.
Говорят, он привёл для царя из-за семи гор кобылицу,
мать ,сорока -коней. Авы куда направляетесь? Не возь-
мете.ли меня с собой?
— Отчего жене взять,—сказал сын рыбака.— Где
трое, там и четверым найдется что делать.
Зарезал он и для этого удальца барана. Тот мясо
съел, а курдюк собаке бросил.
Пошли они дальше.
Долго ли шли, коротко ли, увидели, стоят два че-
. ловека, каждый на своей горе. К вершинам гор при-
вязана веревка, а на ней — два огромных мельничных
жернова. Один из стоящих на горе мизинцем отталки-
вал жернов, и он по веревке спускался к другому, а
тот толкал его обратно.
Сын рыбака похвалил их за удаль. .
— Какая же эта удаль,— ответили они,— а вот
слыхали мы, что сын рыбака привел для царя из-за
семи гор -кобылицу, мать сорока коней. Вот это на-
стоящая удаль. А куда вы сами направляетесь, не
возьмете ли и нас с собою?
87
— Отчего не взять,— сказал сын- рыбака,— где чет»
веро, там и шестерым дело найдется.
Прирезал он двух баранов. Мясо съели, а курдюки
собаке бросили и пошли дальше.
Долго ли шли, коротко ли, встретили человека,
который на голове стоял, спросили его, что он делает,
А он и объяснил: слушаю, мол, где и что говорят.
Сын рыбака похвалил его за удаль.
— Ну, невелика эта удаль. Я вот знаю настоящего
удальца, сына рыбака, что привел для царя из-за семи
гор кобылицу. А вы куда идете? Не возьмете меня с
собой?
— Почему же не взять,— отвечает сын рыбака,—»
где шестеро, там и семерым дело найдется.
Прирезал он последнего барана, накормил мудре-
ца, бросил курдюк собаке, и пошли они дальше.
Долго ли шли, коротко ли, дошли до царских
палат.
Пошли и сели на камень для сватов. Назиры и ве-
зиры вышли к ним, спросили, что они за люди. Сын
рыбака ответил, что они люди такого-то и такого-то
царя и пришли просить невесту.
Доложили везиры царю, а он велел спросить,
сколько они с собой золота принесли. Как узнал царь,
что у них совсем нет золота, приказал:
— Накормить этих людей и пусть себе идут с ми-
ром. Не им, голодранцам, на моей дочке жениться.
Приготовили для них большой котел еды, принесли. '
Съедающий муку сказал:
— Пока я не цопробую обеда, мой хозяин не ста-
нет его есть.
Подвинул он к себе котел, в минуту все уничтожил,
и котел начисто вылизал.
• — Принесите еще еды, я ее как следует и не рас-
кушал.
Принесли для каждого из них по семь котлов еды.
На другой День царь узнал об этом и испугался.
Надумал он дать им такое трудное задание, чтобы
они не смогли с нйм справиться.
— 'Приведите,— сказал царь,—еобаку, чтобы она
с моей собакой додралась.
: Привел сын рыбака своего пса, тот ’схватил цар-
ского пса за шею й вмиг задушил;'	
Тогда Царь Потребовал выставить пахлевана, кото*
|-{	!.!•<:=	1 • V» • »’ • t •	• • •’»	• »’! '	.	’• •
88
• <
♦
(	г
рый смог бы побороться с его пахлеваном. А пахле-
ван взял царского пахлевана за руку да так сжал,
что сломал тому кость. Увидел царь, что силой их не
взять, и решил извести хитростью. Приказал он пу-
стить к ним в комнату воду, чтобы они захлебнулись.
Но пьющий воду приложился ртом к двери и в один
присест всю воду выпил. Испробовав и это средство,
царь послал гостям отравленную еду, но сын рыбака
бросил перстень в кушанье, и яд отделился от еды.
Отложили они кушанье, не стали его есть.
— Ну ладно, отдаю вам свою дочь,—сказал царь,—
Но вы должны взять с собой и ее дворец.
Тут сын рыбака спросил у мудреца, знает ли он,
что дальше думает делать царь. Мудрец ответил, что
царь уже потерял надежду избавиться от них, и зав-
тра, как только рассветет, отдаст им девушку.
На следующий день удальцы, что двигали мель-
ничные жернова, собрались было унести чертоги цар-
ской дочери, но царь не дал.
— Верю вам, что унесете,— сказал он,—берите мою
дочь и уходите.
Пустились удальцы в путь. По дороге разошлись —
каждый повернул к себе, в родные края. А сын рыба-
ка с царской дочерью, пахлеваном и собакой пришли
к своему царю.
Царь между тем привел к себе во дворец жену сы-
на рыбака. Услышав, что он возвратился, царь велел
отравить воду в бане, а сыну рыбака предложил с
дороги искупаться.
Догадался сын рыбака в чем тут дело, и сказал
царю, чтобы jot пошел с ним купаться, мол, одному
ему боязно, а больше никому он не доверяет. Как
только они вошли в баню, парень бросил царский пер-
стень в воду, и в тот же миг весь яд поднялся на
поверхность воды. ..
Тогда он столкнул царя в воду, царь раздулся и
лопнул.
Сын рыбака надел царские одежды и сел на цар-
ский трон. Стад он царем, а его . жена — царицей. А'
девушку, что привел с собой, выдал. за своего пахле-
1 вана. Потом царь, привез во. дворец^, мать, семь дней и
семь ночей свадьбу справлялц, веселились, .	/ •
'	С. неба 'упадц. три яблока:,, одно тому, кто 'расска-
зывал, другое тому, кто слушал, третье — всему свету.
«9?
СОБИРАТЕЛЬ ХВОРОСТА
Жил-был человек. Бедный-пребедный. Задавила
его нужда. Поднимался он чуть свет, брал топор,
веревку и отправлялся в лес — за хворостом;
Наберет вязанку-другую, принесет на базар, про-
даст — и на те гроши кормится. И случилось с ним
вот что. Рубил он как-то.сучья в лесу, кидал в кучу.
А из-под кучи той змея выползла. Отнялся язык у
бедняка, стоит — не шелохнется. А змея ему и гово-
рит: «Что язык проглотил? Отруби одну пядь с голо-
вы моей, отнеси в дом свой, схорони в очаге, да заму-
руй очаг хорошенько, и семь недель не смей вскры-
вать, а как минет срок, откроешь, а как откроешь —
увидишь гранатовое деревце и будет на нем семь пло-
дов, и в каждом — драгоценные каменья. Продашь
. .один плод, и будешь богаче любого царя».
Как отговорила змея, так отсек он пядь с головы
ее, отнес и замуровал в очаге. И семь недель ровно
не подходил близко. Время истекло, и разрыл он очаг.
И видит: .выросло там красивое гранатовое деревце,
и качаются на нем семь спелых плодов. Сорвал один,
разломал — поглядел, что там внутри, и ахнул — свер-
кали, переливались каменья самоцветные. Отнес он
гранат на базар и дали ему за каждую половинку по
тысяче монет. И сказали: за целый ты мог бы полу-
чить много больше. Вернулся он домой, сорвал второй
плод и отдал его за десять тысяч монет. И сколько ни
рвал он гранатов, число их на деревце неизменно бы-
ло — семь. Так он разбогател и зажил по-царски. Од-
носельчанам помог — кому хлебом, кому деньгами,
пока однажды не поставили они его своим царем.
Прознал про то какой-то человек, выведал рас-
> 90
спросами, что был собиратель хвороста бедняком, ка-
ких свет не видывал, и решил про себя, что надо бы
докопаться до тайны, узнать, как разбогател бедняк,
и отобрать у него все богатство. Только никто не
знал, не ведал, как разбогател их царь. Тогда человек
этот сел на коня и пустился в путь-дорогу. И привела
его дорога к лачуге какой-то старухи. Слово за слово,
и подвел он разговор к тому, что не давало ему покоя.
— Дал бы я тебе денег, когда бы знала ты, как
разбогател этот ваш царь...
— Знать-то знаю, но лучше скажи, сколько запла-
тишь?
— Вот тебе тысяча монет, говори.
И повела старуха свой нехитрый рассказ: так, мол,
и так, был он гол и нищ, пошел в лес по дрова, там
змея ему встретилась... И дальше — как мы уже
знаем.
Выведал человек все про тайну царя и направил
шаги к его дворцу. Принял его царь и стал угощать
щедро. И спросил гость:
— Люди говорят, царь, что прежде ты не так богат
был, что беднее тебя в этих краях никого нельзя было
сыскать. Как же ты так взял да разбогател?!
— Богатство мне от отца досталось.
— Бьюсь об заклад, что вызнаю — когда и как ты
разбогател. Во что бы то ни стало докопаюсь.
А царь думает про себя: «Ни одна живая душа о
том не ведает — откуда этому-то знать?!». Согласен,
говорит, бьюсь об заклад. И при свидетелях скрепили
они уговор свой.
— Что ты против заклада моего ставишь?
— Царь, поверь, что и я человек уважаемый. Каж-
дый из нас ставит все свое имущество, семью, все, чем
владеет. Кто проиграет, тот и теряет.
И человек повторил то, что сказала ему старуха...
Как услышал царь правду, так и обмер.
— А теперь,—обратился человек к свидетелям —
князьям, священникам и старостам,— пойдем к царю
в опочивальню, поглядим, так ли все, как я сказал,
или нет.
И все было,, как сказал этот человек. И лишили
царя всего, что имел он.
Дня три или четыре ходил бывший царь,, как по-
мешанный.
91
— Господи, если тебе угодно было лишить меня
всего, что тобою же даровано, для чего ты мне все
это дал?! Яви справедливость!
И с именем бога на устах пустился в путь.
Долго ли, коротко ли шел, никто о том не знает.
Встретил он двух молодых женщин такой красоты не-
описуемой, что и солнце перед ними меркло.
И спросили они у путника, куда он путь держит.
Ответил он, что к богу идет с жалобой.
И сказали ему женщины: там богЛ а на земле ты,
будь ласков, изложи богу и нашу жалобу прежде
своей.
И сказал он: «Говорите, передам точь-в-точь».
— Передай тому, кто над нами, что еды у нас вдо-
воль и питья, и одеты мы — лучше не придумаешь, да
только маемся день и ночь головной болью.
— Так и быть, передам,— сказал он,— сперва ва-
шу боль перескажу, потом свою.
И пошел дальше. Шел, шел, видит: три лошади
грызут друг дружке спину. Поздоровался он с ними,
а те спрашивают:
— Куда путь держишь, божий человек?
И сказал он, куда идет и с чем.
— Тогда расскажи ему и о нашем горе,— сказали
лошади,— всего у нас вдоволь, и травы тут медвяные,
и родники студеные, о таком только мечтать можно,
но не отпускает нас страшная чесотка: день и ночь
друг дружке холку грызем.
— Так и быть, передам,—сказал он.
Продолжил он свой путь. Шел, шел — сам не по-
мнит сколько — и вдруг вырос перед ним седой старец.
—' Куда путь держишь, человек?!
— Добрый человек, не береди ты мою боль, не знать
бы тебе такого горя.
А ты не. таись. скажи, что у тебя на душе, что
Ты богу сказать хотел.., ......	. ... .
— Не терзал бы ты меня, ты же не'бог.,.	.
 — Говори, человек, я бог и есть. =
— .Ну коли так, скажу. Встретились мне дорогой
две Женщины, велели передать тебе; что мучает их го-
ловная боль, что еда и питье не идут' ий впрок, про-
сили помочь.• ' ' ':1: "
Старец молвил: «Хорошо, подумаю».
92
И сказал человек: «А еще встретил я трех лоша-
дей, они друг дружке холку грызли, просили помочь».
Старец молвил: «Хорошо, подумаю».
И сказал человек: «Господи, если тебе угодно было
лишить меня всего, что тобою же даровано, на что
мне все это было?!».
— Теперь слушай и запоминай. Тем женщинам
скажи, что пока не выйдут они замуж — маяться им
день и ночь. Лошадям тем скажи, что пока не начнут
они служить человеку, от чесотки им не избавиться.
И как ты скажешь им это и женщины, и лошади
пойдут с тобой. А как увидят тебя с ними, так тот че<
ловек, что с тобой об заклад бился, о том и узнает.^И
придет он снова с тобой об заклад биться, чтобы ото-
брать и женщин, и лошадей. Не бойся. Спроси от-
куда солнце всходит. Он тебе ответит, что с востока.
А ты скажи — с запада4. Говори, не бойся.
- Молвил старец и вознесся. Тут человека и осенило,
что разговаривал с ним сам бог.
И пустился он в обратный путь. А лошади ждут.
Спрашивают:
— Что тебе бог сказал, смертный? Как нам быть?
— Покуда вы не станете служить человеку, не бу-
дет вам избавления от этой чесотки.
— Тогда возьми нас с собой, лучшего хозяина нам
и не надо.
Взял он их с собой. И дальше путь продолжил. А
навстречу ему женщины. И передал он им слово в
слово, что бог велел.
— Коли так, возьми нас с собой, куда скажешь —
туда пойдем, как скажешь — так и будет. Мы твои, и
лучшего мужа нам не надо.
Продолжили они путь верхом. А человек тот, что
выиграл заклад, до такой нищеты довел народ, так
всех закабалил, что людям от него спасу не было.
Рано поутру видят люди: едет их бывший царь с
двумя женами-красавицами на златогривых конях.
Несказанно обрадовались. Стали возносить молитвы:
слава тебе, всевышний, царь наш вернулся.
Узнал обо всем, и тот самый человек. Вышел из
своих покоев, видит: и впрямь едет бывший царь. И
помутилось у него, в голове, и решил он, что надо
отобрать у него и это.
А царь прибыл и спешился в родном селе.
93
А тот человек сидел и думал: как это он прокор-
мит жен и лошадей, когда у него за душой ни гроша?
Надо что-нибудь придумать-и отобрать у него все до
.последнего.	’
И призвал он к себе бывшего царя и говорит:
«Давай побьемся об заклад».
— Давай,— согласился бывший царь,— только надо
бы свидетелей позвать.	‘
И скрепили свидетели их уговор.
— Скажи, откуда встает . солнце?—спросил. быв-
. ший царь. .	'
— С востока,— ответил его обидчик.
— Нет, с запада,— сказал бывший царь.
И все село принялось голосить и жалеть царя свое-
го: бог тебе милость ниспослал такую, а ты хочешь
снова всего лишиться. Не было такого, чтобы солнце
вставало с запада.
— Бог велик,— сказал царь.
С наступлением темноты село погрузилось в сон.
Кто заснул, а кто до самого рассвета богу молился.
А с рассветом царь и его обидчик при свидетелях
стали ждать, откуда взойдёт солнце.
Обидчик спокойно смотрел на восток, а царь, до-
ждался, пока солнце не выглянуло с запада.
— Обернись, посмотри, как солнце с запада вста-
ет,— сказал царь.
И обрел царь все утерянное. Но и великодушен
был: вернул обидчику жену его и детей. А село семь
дней, семь ночей в радости пребывало, ели, пили, ве-
селились, бога славили.
С неба три яблока упало: одно тому, кто сказывал,
второе .тому, кто слушал и третье тому, кто запомнил.
ЦАРЬ, ПОЗАРИВШИЙСЯ НА СВОЮ НЕВЕСТКУ
Жил да был когда-то царь, и было у него три сы-
на. Пришли к нему однажды назир и везир, сказали;
— Государь, сыновья твои подросли, пора бы их и
женить.
— Хорошо,— сказал царь,— Пусть каждый выпу-
стит из своего лука стрелу. На чей двор упадут стре-
' лы, у тех и сосватаем дочерей.
Первым натянул тетиву старший сын — стрела упа-
ла на двор везира. Взялся за лук средний сын — стре-
ла упала на двор назира. Настал черед младшего сы-
на — полетела его стрела, разбилась о скалу.
Женил царь старших сыновей, привел невесток во
дворец.
Обратился царь к сыну младшему, предложил еще
раз попытать счастья — еще раз метнуть стрелу.
— Нет, батюшка,— ответил младший сын,— ви-
дать, судьба моя у той скалы.
Пошел он к скале, стал под ней и горько заплакал.
Тут раздвинулась скала, царевич вошел в нее и уви-
дел в пещере старуху.
— Сынок,— сказала старуха,— ни змея на брюхе
своем, ни птица на крыльях своих не могут войти сю-
да. Ты-то как вошел?
— Матушка,— сказал царевич,— моя судьба здесь,
отдай ее мне, я и уйду.
«Видать, на то воля божья»,— подумала старуха,
вывела к царевичу свою младшую дочь и сказала:
— Вот твоя судьба, забирай.
Привел царевич младшую дочь старухи во дворец;
95
Женил царь сына, и семь дней, семь ночей свадьбу
играли.
А невестка-то младшая оказалась красавицей писа-
ной, и призадумался царь; и сказал себе: «Царь-то
здесь я, а женщина такая досталась моему сыну!».
Прознала про то царица, закручинилась и с горя
умерла.
> Как умерла царица, царь и вовсе про стыд поза-
был, сына задумал загубить, а на невестке жениться.-
Позвал царь младшего сына и сказал:
— Мать твоя унесла с собой ключи от казны. Пой-
ди и принеси их, не то велю голову тебе отрубить.
Пригорюнился царевич, домой вернулся, а жена
ему говорит:
— Не печалься, ступай к моей матери, она тебе
поможет.
Пришел царевич в пещеру к старухе, поведал о
своей беде.
— Не горюй,— сказала,— мой сын тебе поможет.
Позвала она своего сына, сказала:
— Сынок, отведи нашего зятька на тот свет, чтоб
взял он у своей матери ключи от казны.
— Хорошо,— сказал сын старухи,—только надо
его укутать, чтоб не замерз по дороге.
Принесла старуха шерсти и теплых одежд, укутала
хорошенько зятя, сын старухи взвалил его на свои пле-
чи и пустился в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли он
шел, наконец опустил царевича на землю, стянул с
него шерсть и одежду и сказал:
— Иди, царевич, по этой дороге. Встретишь кого —
обо всем расспрашивай. Как увидишь реку—кликни
свою мать. Она придет, и ты расскажешь ей о своей
беде.
Пошел царевич по той дороге и в каменистой пу-
стыне увидел жирного вола. Дальше пошел, и на туч-
ном пастбище увидел второго вола, да такого худю-
щего, что тот еле на ногах держался. Продолжил он
свой путь и встретил старуху, которая грудью своей[
вычищала стенки тонира: лаваш собиралась печь.
Наконец, вышел он к реке и кликнул свою мать
Явилась мать и, увидев сына, всплеснула руками.
— Господи, сынок, и ты сюда попал?	•
~ Нет, матушка,— ответил сын,— я пришел за
ключами от царской казны.
— Так, значит, и тебя решил извести этот камень?
Возвращайся домой, сын мой, ключи лежат под стол-
бом балкона.
Пошел обратно царевич и, дойдя до старухи у то-
нира,спросил:
— Ты зачем грудью своей стенки чистишь?
— Сынок,— ответила старуха,— в том мире под
солнцем перед выпечкой хлеба я чистила стенки тони-
ра всяким тряпьем. Здесь же я чищу своей грудью,
.Чтоб и душу свою от греха очистить. .	. -
Пошел царевич дальше и, дойдя до тощего вола,
спросил: .
— Почему ты такой худющий? Ведь пасешься на
таких тучных пастбищах!
— В том мире под солнцем,— ответил вол,— жил
я припеваючи и горя не знал. Здесь же меня держат
в худом теле.
Пошел царевич дальше и, дойдя до жирного вола,
спросил:
— Почему ты такой жирный? Ведь в этой камени-
стой пустыне нет ни травинки!
— В том мире под солнцем,— ответил вол,— я был
беден и хил. Здесь же я в довольстве да в достатке.
’ Вернулся наконец царевич к сыну старухи, тот сно-
ва укутал его в шерсть и одежду, взвалил на спину и
принес в пещеру под .скалой.
Старуха расцеловала их обоих и сказала царевичу:
— А теперь, сынок, иди, и да поможет тебе бог.
Царевич поцеловал старуху и отправился восвояси.
Дома он нашел отца окаменевшим и понял, что
это мать прокляла отца, когда сказала: «И тебя решил
извести этот камень».
Старшие братья посадили его на царский престол.
Они достигли своего счастья, да достигнете и вы
своего.
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказку
сказывал, другое тому, кто ее слушал, а третье тому,
кто слушал да на ус мотал.
f Арм. народные сказки
БАДИКАН И ХАН БОХУ
Одному богу известно, был он или не был8 но, го-
ворят, жил на свете царь. И было у него сорок
сыновей. Подрастает сын—призывает его царь к себе
и велит в дальние края, в чужие страны собираться:
испытать себя на деле, мужества набраться и невесту
себе подыскать.
Тридцать девять вскоре привели в дом жен, только
никто не слыхал ни про храбрость их, ни про подвиги.
Дошел черед и до самого младшего — Бадикана.
Взнуздал он своего коня, отец ему меч свой вручил и
лук со стрелами, выделил слуг, снабдил деньгами и
с напутствием — да хранит тебя бог!— отпустил в не-
легкий путь.
Вдоль и поперек изъездил Бадикан землю, й в тем-
ном царстве побывал, и в светлом, с дэвами и велика-
нами бился, немало перевел всякой нечисти и всегда
побеждал, но какой ценой!— вскоре у него ни слуг, ни
денег не осталось. И теперь он странствовал один.
Однажды взору его открылся небывалой красоты дво-
рец. Из каменных глыб и железа сложенный. А вокруг
него все в цвету. Словами описать — слов не хватит.
Объехал Бадикан вокруг дворца — ни души: хоть бы1
из окна кто выглянул. «Боже милостивый, куда это
меня занесло?!» — подумал он. А тут темнеть стало, и
видит Бадикан — идет кто-то. Голова и туловище же-
лезные, обувка на нем медная, лук и стрелы — сталь-
ные. И земля под ногами у него дрожит.
Остановилось чудище, стало принюхиваться да как
гаркнет: «Кто ты, где прячешься — выходи?! Чую дух
человеческий. Надо же — я по горам, по долам за
дичью гоняюсь, а она ко мне сама пожаловала».
98	-
, Глянул Бадикан на это чудище и смекнул, что
стрелами его не поразить, вышел навстречу.
— Кто ты, посмевший ступить на эту землю? Или
не слыхал ты про хана Боху?!
— Как не слыхал, затем и пришел, чтобы посмот-
реть на тебя. Рубился я с дэвами и с великанами,
одолел их, теперь пришел по твою душу.
Смерил хан Боху Бадикана презрительным взгля-
дом, фыркнул, и отлетел Бадикан на край дальнего
поля.
— Подойди, Бадикан, не бойся,—прорычал хан
Боху, смелый ты юноша, как я погляжу, будешь моим
слугой, если захочешь, стрелы твои мне не страшны,
ты их оставь для мелкой дичи—пригодятся.
Пришелся Бадикан ко двору хану Боху, и некото-
рое время жили они вместе.
Признался как-то Бадикану хан Боху, что печаль у
него большая. Увидел он раз дочь царя Солнечного и
покой потерял.
— Смерти мне нет, ты про то и сам знаешь. А как
ту невесту добыть — ума не приложу: седьмой год бы-
ваю в тех краях и все без пользы. Может, ты попы-
таешься? Бери лучшего коня и оружие отменное, вот
тебе золото и камни драгоценные, поезжай и привези
мне ту девушку...
И пообещал Бадикан, что отправится в тот город,
и язык той страны выучит, и с садовником царя по-
старается сдружиться, и сделает все, чтобы быть к
царскому дворцу поближе.
Как сказал Бадикан, так и сделал. А дочь царская
из окна то и дело выглядывала, глаз с Бадикана не
сводила, любовалась его красивой одеждой...
И Бадикану она приглянулась. И сердца их потя-
нулись друг к другу. Передала дочь царская с одним
из слуг своих, что любит Бадикана. Велел и Бадикан
передать ей, что сам он тоже сын царский, что одолел
он в поединках дэвов и великанов, и еще — что при-
был сюда, наслышанный про красоту ее, а теперь,
когда взору его открылось это чудо, будет ждать толь-
ко ее милости.
Народ в том городе жил воинственный. Женщины
владели оружием наравне с мужчинами. Прибыл Ба-
дикан в город в то время, когда коварный хан Боху
обычно наведывался — хоть краем глаза увидать дочь'
7*	99
царскую. Зная про то, велела царевна передать Бади-
кану, что она будет прогуливаться по берегу моря, и
коли любовь его и впрямь, не знает границ, пусть он
ее похитит.
Сорок девушек сопровождали царскую дочь к бе-
регу моря. Бадикан налетел как вихрь, поднял дочь
царскую, посадил на коня и умчался, как орел с до-
бычей. Те от изумления аж рты разинули. Дали знать <
царю, все царство на ноги подняли, бросились в пого-
ню. А Бадикан спрятал царскую дочь в надежном
месте, сам же понесся обратно. Встретил рать царскую,
порубил ее в чистом поле, вернулся к царевне, сели
они на коня и перенес их конь через море, и вскоре
увидели они дворец хана Боху.
— Бадикан, — спросила царевна, — будь ласков,
скажи мне — для себя ли ты меня похитил?! Всю до-
рогу молчал, о любви своей ни слова не проронил...,
— Ежели ты бога помянула, скажу по правде, не
для себя я тебя везу, для хана Боху.
И стали они вместе думать, как от хана Боху из-
бавиться.
И тут как тут объявился хан Боху. Похвалил Ба*
дикана, несказанно обрадовался царевне, пригласил в
замок.
А царевна ему говорит:
— Поклялись отец с матерью, что если я семь лет
кряду не буду блюсти свою невинность, проклянут они
меня, и падет на мою голову кара небесная. Готов ты
принять их условие?
— Как не принять. Я готов и сорок семь лет про-
ждать...
И скрепили они свой уговор. А еще условились, что
Бадикан останется жить с ними и через семь лет бу-
дет на свадьбе кумом.
Время шло, только Бадикану и царевне жилось
неспокойно. Убить хана Боху они не могли: не бралй
того стрелы. Сбежать от него — тоже: нагнать их ему
ничего не стоило.
Как-то вечером, когда хан Боху сидел у ног царев-
ны, спросила она как бы невзначай:
— И как это ты умудряешься живым оставаться,
когда в тебя столько стрел и копий летят? Душа твоя
в чем держится? Коли не доверишься ,мне, значит, и
не любишь меня вовсе. А коли ты меня не любишь,
100
так и скажи, буду знать, что жить мне больше не
стоит...
Хитрость за хитростью, одному богу известно как,
выведала она тайну хана Boxy. Открылся он ей: -
— В семи днях пути отсюда на белой горе пасется
непобедимый белый бык. Ни зверь, ни человек подой-
/ ти к нему не смеют, так он свиреп. Раз в семь дней
начинает его мучить жажда, и тогда идет он на вер-
шину той горы,, где бьет белый ключ, а вода из того
родника в семь белокаменных корыт набирается, вот
он и осушает их все разом, а в брюхе своем носит он
белую лисицу, а внутри той белой лисы перламутро-
вая коробочка хранится, и в ней семь белых пташек...
Вот в них-то и заключена моя душа. Там же семь
тайн моих и все мое могущество сокрыты. И никому
не дано одолеть того быка, поймать ту лисицу,
вскрыть ту шкатулку и схватить тех пташек. Потому
и невредим я, и непобедим., И коли случится вдруг
такое, что кто-то одолеет быка, лисица унесет ноги.
Поймают лисицу — шкатулка не поддастся, а уж коли
и шкатулку вскроют — пташки разлетятся... Вот как!..
Улучила царевна время и поведала Бадикану все
про хана Боху.
— Все, что мне было положено — я сделала, ос-
тальное — мужское дело.
Дни бегут за днями, и однажды приходит Бадикан
к хану Боху и просит у него любимого коня. Потяну-
ло, мол, его что-то в дальние края, постранствовать
хочется. Отпустил его хан Боху и коня дал. И, отпра-
вился Бадикан к колдунам и ведьмам, стал вызна-
вать—как можно одолеть человека и великана, в
железо одетого. И получил ответ: человека женщина
угробит, великана — вино.
Достал Бадикан семь бурдюков вина, семь лет вы-
держанного, отнес на вершину белой горы, вылил его
в семь беломраморных корыт. А горло белого ключа
заткнул, сам вырыл рядом глубокую яму, затаился.
Пришел белый бык, учуял запах. вина, подпрыгнул в
ярости выше семи тополей и с трубным криком умчал-
ся. Явился на другой день, ;мучимый лютой жаждой,
учуял запах вина и стал пить. А как опьянел, взревел,
содрогнулся и свалился. . Подскочил к быку Бадикан
с мечом острым и отсек ему голову... А в ту пору хан
Боху на охоте был. В тот самый миг, как слетела с
101
БАДИКАН И ХАН БОХУ
Одному богу известно, был он или не был, но, го-
ворят, жил на свете царь. И было у него сорок
сыновей. Подрастает сын—призывает его царь к себе
и велит в дальние края, в чужие страны собираться:
испытать себя на деле, мужества набраться и невесту
себе подыскать.
Тридцать девять вскоре привели в дом жен, только
никто не слыхал ни про храбрость их, ни про подвиги.
Дошел черед и до самого младшего — Бадикана.
Взнуздал он своего коня, отец ему меч свой вручил и
лук со стрелами, выделил слуг, снабдил деньгами и
с напутствием — да хранит тебя бог!— отпустил в не-
легкий путь.
Вдоль и поперек изъездил Бадикан землю, й в тем-
ном царстве побывал, и в светлом, с дэвами и велика-
нами бился, немало перевел всякой нечисти и всегда
побеждал, но какой ценой!— вскоре у него ни слуг, ни
денег не осталось. И теперь он странствовал один.
Однажды взору его открылся небывалой красоты дво-
рец. Из каменных глыб и железа сложенный. А вокруг
него все в цвету. Словами описать — слов не хватит.
Объехал Бадикан вокруг дворца — ни души: хоть бы'
из окна кто выглянул. «Боже милостивый, куда это
меня занесло?!» — подумал он. А тут темнеть стало, и
видит Бадикан — идет кто-то. Голова и туловище же-
лезные, обувка на нем медная, лук и стрелы — сталь-
ные. И земля под ногами у него дрожит.
Остановилось чудище, стало принюхиваться да как
гаркнет: «Кто ты, где прячешься — выходи?! Чую дух
человеческий. Надо же — я по горам, по долам за
дичью гоняюсь, а она ко мне сама пожаловала».
98	'
Глянул Бадикан на это чудище и смекнул,. что
стрелами его не поразить, вышел навстречу.
— Кто ты, посмевший ступить на эту землю? Или
' не слыхал ты про хана Боху?!	*	.
— Как не слыхал, затем и пришел, чтобы посмот-
реть «а тебя. Рубился я с дэвами и с великанами,
одолел их, теперь пришел по твою душу.
Смерил хан Боху Бадикана презрительным взгля-
дом, фыркнул, и отлетел Бадикан на край дальнего
поля.
— Подойди, Бадикан, не бойся,— прорычал хан
Боху, смелый ты юноша, как я погляжу, будешь моим
слугой, если захочешь, стрелы твои мне не страшны,
ты их оставь для мелкой дичи — пригодятся.
Пришелся Бадикан ко двору хану Боху, и некото-
рое время жили они вместе.
Признался как-то Бадикану хан Боху, что печаль у
него большая. Увидел он раз дочь царя Солнечного и
покой потерял.
— Смерти мне нет, ты про то и сам знаешь. А как
ту невесту добыть — ума не приложу: седьмой год бы-
ваю в тех краях и все без пользы. Может, ты попы-
таешься? Бери лучшего коня и оружие отменное, вот
тебе золото и камни драгоценные, поезжай и привези
мне ту девушку...
И пообещал Бадикан, что отправится в тот город,
и язык той страны выучит, и с садовником царя по-
старается сдружиться, и сделает все, чтобы быть к
царскому дворцу поближе.
Как сказал Бадикан, так и сделал. А дочь царская
из окна то и дело выглядывала, глаз с Бадикана не
сводила, любовалась его красивой одеждой...
И Бадикану она приглянулась. И сердца их потя-
нулись друг к другу. Передала дочь царская с одним
из слуг своих, что любит Бадикана. Велел и Бадикан
передать ей, что сам он тоже сын царский, что одолел
он в поединках дэвов и великанов, и еще — что при-
был сюда, наслышанный про красоту ее, а теперь,
когда взору его открылось это чудо, будет ждать толь-
ко ее милости.
Народ в том городе жил воинственный. Женщины
владели оружием наравне с мужчинами. Прибыл Ба-
дикан в .город в то время, , когда коварный хан Боху
обычно наведывался — хоть краем глаза увидать дочь
7*	99
царскую. Зная про то, велела царевна передать Бади-
кану, что она будет прогуливаться по берегу моря, и
коли любовь его и впрямь не знает границ, пусть он
ее похитит.
Сорок девушек сопровождали царскую дочь к бе-
регу моря. Бадикан налетел как вихрь, поднял дочь
царскую, посадил на коня и умчался, как орел с до-
бычей. Те от изумления аж рты разинули. Дали знать
царю, все царство на ноги подняли, бросились в пого-
ню. А Бадикан спрятал царскую дочь в надежном
месте, сам же понесся обратно. Встретил рать царскую,
порубил ее в чистом поле, вернулся к царевне, сели
они на коня и перенес их конь через море, и вскоре
увидели они дворец хана Боху. *
— Бадикан, — спросила царевна, — будь ласков,
скажи мне — для себя ли ты меня похитил?! Всю до-
рогу молчал, о любви своей ни слова не проронил...
— Ежели ты бога помянула, скажу по правде, не
для себя я тебя везу, для хана Боху.
И стали они вместе думать, как от хана Боху из-
бавиться.
И тут как тут объявился хан Боху. Похвалил Ба*
дикана, несказанно обрадовался царевне, пригласил в
замок.
А царевна ему говорит:
— Поклялись отец с матерью, что если я семь лет
кряду не буду блюсти свою невинность, проклянут они
меня, и падет на мою голову кара небесная. Готов ты
принять их условие?
— Как не принять. Я готов и сорок семь лет про-
ждать...
И скрепили они свой уговор. А еще условились, что
Бадикан останется жить с ними и через семь лет бу-
дет на свадьбе кумом.
Время шло, только Бадикану и царевне жилось
неспокойно. Убить хана Боху они не могли: не бралй
того стрелы. Сбежать от него — тоже: нагнать их ему
ничего не стоило.
Как-то вечером, когда хан Боху сидел у ног царев-
ны, спросила она как бы невзначай:
— И как это ты умудряешься живым оставаться,
когда в тебя столько стрел и копий летят? Душа твоя
в чем держится? Коли не доверишься ,мне, значит, и
не любишь меня вовсе. А коли ты меня не любишь,
100	'
так и скажи, буду знать, что жить мне больше не
стоит...
Хитрость за хитростью, одному богу известно как,
выведала она тайну хана Боху. Открылся он ей: -
— В семи днях пути отсюда на белой горе пасется
непобедимый белый бык. Ни зверь, ни человек подой-
ти к нему не смеют, так он свиреп. Раз в семь дней
начинает его мучить жажда, и тогда идет он на вер-
шину той горы,, где бьет белый ключ, а вода из того
родника в семь белокаменных корыт набирается, вот
он и осушает их все разом, а в брюхе своем носит он
белую лисицу, а внутри той белой лисы перламутро-
вая коробочка хранится, и в ней семь белых пташек...
Вот в них-то и заключена моя душа. Там же семь
тайн моих и все мое могущество сокрыты. И никому
не дано одолеть того быка, поймать ту лисицу,
вскрыть ту шкатулку и схватить тех пташек. Потому
и невредим я, и непобедим., И коли случится вдруг
такое, что кто-то одолеет быка, лисица унесет ноги.
Поймают лисицу — шкатулка не поддастся, а уж коли
и шкатулку вскроют — пташки разлетятся... Вот как!..
Улучила царевна время и поведала Бадикану все
про хана Боху.
— Все, что мне было положено — я сделала, ос-
тальное — мужское дело.
Дни бегут за днями, и однажды приходит Бадикан
к хану Боху и просит у него любимого коня. Потяну-
ло, мол, его что-то в дальние края, постранствовать
хочется. Отпустил его хан Боху и коня дал. И. отпра-
вился Бадикан к колдунам и ведьмам, стал вызна-
вать— как можно одолеть человека и великана, в
железо одетого. И получил ответ: человека женщина
угробит, великана — вино.
Достал Бадикан семь бурдюков вина, семь лет вы-
держанного, отнес на вершину белой горы, вылил его
в семь беломраморных корыт. А горло белого ключа
заткнул, сам вырыл рядом глубокую яму, затаился.
Пришел белый бык, учуял запах. вина, подпрыгнул в
ярости выше семи тополей и с трубным криком умчал-
ся. Явился на другой день, мучимый лютой жаждой,
учуял запах вина и стал пить. А как опьянел, взревел,
содрогнулся и свалился. . Подскочил к быку Бадикан
с мечом острым и отсек ему голову... А в ту пору хан
Боху на охоте был. В тот самый миг, как слетела с
101
быка голова, покачнулся хан Боху и помутилось , у
него в глазах:
— Белого быка зарезали... знаю... сам виноват...от-
крылся царской дочери...а она Бадикану сказала... или
кому другому...быка умертвили... и мне, значит, уми-
рать... добраться бы до нее, убить бы дочь царскую...
мне не досталась, пусть никому... не достанется...
Бросился хан Боху к своему дворцу. *
Вспорол тем временем Бадикан брюхо белому бы-
ку, а там лисица. Схватил он ее, полоснул по брюшку,
тут у хана Боху ум за разум зашел, носом кровь за-
била. Вскрыл Бадикан шкатулку — у хана Боху густая
кровь пошла ушами, но он еще мог идти и торопился
к своему дворцу, где ждала Бадикана девушка.
Тем временем свернул Бадикан шею двум пташ-
кам— подкосились ноги у хана Боху, еще двум ото-
рвал— отнялись обе руки у великана, еще две лиши-
лись головы — лопнул хан Боху от пупка. Последнюю
пташку Бадикан камнем придавил. Тут хан Боху и
разбил голову свою об скалу, и поднялся к небу чер-
ный дым — из ноздрей и изо рта его. И в ту же ми-
нуту околел он. .
Вернулся Бадикан верхом на огненном коне, де-
вушка сошла вниз, получили они благословение божье
и поженились.
ПРЕМУДРЫЙ КОЗЕЛ
/Кили некогда три брата-сельчанина, все трое же-
натые. А еще жил мельник. У мельника был пре-
мудрый козел, у братьев же — премудрый конь. Бра-
тья слыхом не слыхивали про Мельникова козла, а
мельник знать не знал про их коня.
Кончилась однажды у братьев мука. Старший брат
навьючил на коня мешок с зерном и отправился на
мельницу.
Глянул мельник на коня и сейчас же понял, что этот
конь куда как не прост. А поняв, сказал сельчанину:
— Послушай, приятель, есть у меня козел — под
стать твоему коню. Не сыграть ли нам с тобой в прят-
ки на спор? Ты поспоришь на своего коня, а я на свое-
го козла. Три раза спрячусь я, три раза ты. Ты меня
найдешь — козел твой, я тебя найду — конь мой.
— Я не прочь,— говорит сельчанин.— Только спер*
ва расскажу-ка я тебе, что у меня за конь, а ты рас*
* скажи мне, что у тебя за козел.
— Лады,— отвечает мельник.
— Есть у моего коня особинка — наскочи мы с
ним на разбойников, он так меня упрячет, что вовек
никто не сыщет. Ну вот. А теперь рассказывай про
своего козла.
— Мой козел — он тоже с особинкой. Приди ко
мне в гости человек десять, а то и пятнадцать, я толь-
ко прикажу ему: заколи, дескать, себя, да освежуй,
да выпотроши, да свари мясо, да приготовь из него
' три кушанья, да принеси их гостям — пускай попируют
на славу,— глазом не моргнешь, все будет исполнено.
103
Ударили по рукам. Один поспорил на коня, дру-
гой — на козла. А козел в ту пору стоял в хлеву.
— С кого начнем?-—спрашивает мельник.
— С тебя,— говорит сельчанин.— Прячься.
— Зажмурь-ка глаза.
Сельчанин отошел в сторонку и закрыл глаза, а
когда мельник схоронился, принялся его искать. По-
крутился, повертелся, тут посмотрел, там посмотрел,
да все без толку. Конь ему' и молвит:
— Этак тебе его ни в жизнь не сыскать. Ступай
на мельницу да крикни: «Выбирайся, приятель, из-за
жернова, ты ведь там. Выбирайся, не ровен час про-
дует».
Сельчанин так и сделал. Выбрался мельник из-за
жернова и говорит:
т- Ну, парень, уведешь ты моего козла! Закрывай-
ка глаза.
Сельчанин зажмурился, а мельник проскользнул в
сусек и с головой зарылся в муку. Тот искал его, ис-
кал, да все без толку. Конь и молвит:
— Этак тебе его ни в жизнь не сыскать. Ступай в
сусек да крикни: «Выбирайся, приятель, неужто не на-
доело в муке сидеть?».
Сельчанин так и сделал. Выбрался мельник из му-
ки и говорит:
— Ну, парень, уведешь ты моего козла! Закрывай-
ка глаза.
Сельчанин зажмурился, а мельник тем временем
улегся на дно желоба. Тот искал его, искал, да все
без толку. Конь и молвит:’
— Он на дне желоба. Ступай и крикни: «Будет
тебе мучиться, приятель! Вылезай».
Сельчанин так и сделал. Вылез мельник и го-
ворит:
— Ну, парень, уведешь ты моего козла, и впрямь
уведешь!
А сельчанин ему в ответ:
— Теперь,— говорит,— мой черед. Закрывай глаза,
/мельник!
Мельник закрыл глаза. Сельчанин сюда ткнулся,
туда ткнулся, а где спрятаться, не знает. Конь еМу й
молвит:/ ...	.
— Этак он тебя в два счета. найдет. Ну-ка хоро-
нись у меня в гриве!
104
Сельчанин схоронился.
Пошел мельник на поиски. Все кругом обыскал,
коня и то с места согнал — понапрасну. Отчаялся и
просит:
— Выходи, приятель.
Сельчанин выпутался из гривы.
— Ну, парень,— говорит мельник,— уведешь ты
моего козла.
— Закрывай глаза.
Мельник сызнова закрыл глаза. Сельчанин сюда
ткнулся, туда ткнулся, а где спрятаться, не знает.
Конь ему подсказывает: хоронись, мол, у меня йод
хвостом.
Сельчанин схоронился.
Пошел мельник на поиски. Все кругом обыскал, и
коня с места согнал, и гриву ему взъерошил — опять
понапрасну. Отчаялся и просит: .
— Выходи, никак тебя не найду!
Сельчанин выбрался из-под конского хвоста и под- .
мигивает: ну, дескать, что скажешь?
— Гм,— хмыкнул мельник,— уведешь ты, парень,
моего козла!
— Закрывай глаза!
Мельник закрыл глаза. Сельчанин сюда ткнулся,
туда ткнулся, а где спрятаться, нё йает. Конь ему
подсказывает: хоронись, мол, у меня промеж ног.
Сельчанин схоронился.
Пошел мельник на поиски. Все кругом обыскал, и
коня с места согнал, и гриву ему взъерошил, и хвост
приподнял — опять же понапрасну. Отчаялся и крик-
нул?
— Выходи, парень, твоя взяла!
Сельчанин вышел и говорит:
. — Ну, мельник, где мой козел? >
Мельник привел из хлева козла. А сельчанин на-
вьючил на коня мешок с мукой и, погоняя козла, дви-
нулся восвояси.
Пришел он домой, братья и спрашивают:
— Что это за козел?
— Я его у мельника выиграл. Он, этот козел, не
простой, а премудрый.
— В чем же его премудрость?	'
— А вот позовите в гости попа,, да ризничего, да
старосту, да помощника старосты, тогда и узнаете.
105
Позвали братья гостей. Те пришли, расселись, все
честь по чести. Старший брат приказывает:
— А ну-ка, премудрый козел, заколи себя, да осве-
жуй, да выпотроши, да свари мясо, да приготовь из.
него три разных кушанья, да поднеси их гостям!
Гости и глазом моргнуть не успели, козел исполнил
все в точности. Поели они, попили, . повеселились. А
как поблагодарили хозяев и собрались уходить,
глядь—козел-то живехонек, блеет себе как ни в чем
не бывало.
Старшой повернулся к братьям.
— Теперь поняли,— говорит,— каков мой козел?!
А жена у старшего брата была распутница. Уви-
дала она это и думает: «Вот и славно! Приведу домой
своих полюбовников и попотчую!». Зазвала она однаж-
ды попа со старостой да и приказывает:
— А ну-ка, премудрый козел, заколи себя, да осве-
жуй, да выпотроши, да свари мясо, да приготовь из
него три разных кушанья, да поднеси их гостям!
А козлу хоть бы что — заблеял с издевочкой и
стал к ней задом.
Женщина осерчала:
— Будь ты неладен, такой-разэтакий, сказано же:
приготовь кушанья и подай гостям!
Козел как стоял к ней задом, так и стоит, только
блеет еще ехиднее.
Схватила женщина палку и треснула его промеж
рогов, а палка возьми да прилипни к рогам. Палка
прилипла к рогам, а женщина — к палке.
— Что ты натворила, срамница!—вскочил с места
поп.— Ославить мае вздумала?!
Попытался было оторвать женщину от козла, да не
тут-то было — сам к ней прилип.
— А ты-то что натворил, батюшка!— ахнул ста*
роста.
— Ах, пропади оно пропадом! Вызволи меня, и да-
вай-ка уносить отсюда ноги..
Кинулся староста на помощь попу, да сам же к
нему и прилип.
А на селе в тот день умер человек. Хватились
священника, ищут, а найти не могут. Наконец ризни-
чему сказали: он, дескать, там-то и там-то. Ризничий
прибежал, открыл дверь — видит, священник и впрямь
здесь.
106
— Батюшка,—говорит,—на селе покойник, а ты
тут загостевался. Тебя люди ждут.
— Как же мне быть, коли со мною такая напасть?
Высвободи меня ради бога, и пошли отсюда!
Взялся ризничий помочь попу, да сам же к нему и
прилип.
А в село как раз приехал пристав. Понадобился
ему староста, он распорядился послать за ним. Ищут
старосту, ищут, да все не найдут. Наконец кто-то вспо- ч
мнил: староста, дескать, там-то и там-то.
— Ступай приведи!— приказал пристав посыль-
ному.
Прибежал посыльный, глядь — прилипли люди один
к другому, а отлепиться не могут. Посмотрел он, по-
смотрел и говорит старосте:
— Там начальник приехал, пристав, тебя спраши-
вает. Поторапливайся!
— Видишь, сынок, какая незадача приключилась?
Вызволи меня, коли сумеешь, и пойдем.
Попытался посыльный пособить старосте, да сам же
к нему и прилип.
Вот прилипли они один к другому и стоят. Куда
двинется козел, туда и они. Так и простояли до само-
го вечера. Вечером воротились домой братья, глядь —
в доме полно народу. Младшая невестка у себя в гор*
нице, средняя невестка возится со стряпней. Спраши-
вают братья среднюю невестку: кто, мол, их сюда по-
звал, этих людей?
— Старшая невестка.
Спрашивают у младшей, та вторит средней:
— Старшая невестка.
Братья подошли к посыльному.
— Ты чего,— говорят,— к нам явился?
— Меня пристав за старостой послал. Узнал я, что
староста у вас, прихожу, а они друг к дружке при-
липли и отлепиться не могут. Дай, думаю, вызволю
старосту, да сам и прилип.
— Отпусти посыльного,— приказал старшой козлу.
Козел отпустил.— Ну, посыльный,— говорит старшой,—
ступай себе.— И спрашивает ризничего:—Аты чего
явился?
— Человек на селе умер, вот я и пришел батюш-
ку позвать. Попытался его вызволить, да сам и при-
лип.'
107
— Отпусти ризничего,— приказал старшой козлу.
Козел отпустил.— Ну, ступай с богом. А ты, староста,
что здесь делаешь?
Староста замялся, никак не найдется с ответом.
— Отпусти-ка его,— говорит старшой козлу.
Отпустил козел старосту, братья схватили по ду-
бинке и ну его охаживать! Отколошматили как надо
и едва живого вытолкали в три шеи из дому.
— А ты-то, батюшка, ты, святой отец, зачем ты к
нам пожаловал?
Поп с перепугу молчит, будто язык проглотил.
Отпусти-ка его,— говорит старшой козлу.
Отпустил козел попа. Взялись братья за дубинку и
ну его охаживать! Намяли ему бока покрепче, чем
старосте, и едва . живого вытолкали в три шеи за
порог.
Напоследок спросил старший брат у жены: зачем,
дескать, ты позвала этих людей? А что она скажет? Ви-
новата, вот и молчит.
— Отпусти-ка эту женщину,— приказал старшой
козлу.— И палку тоже отпусти.
Средний и младший братья не стали вмешиваться,
старшой взял палку и сам проучил виновницу. Так.
проучил, что чуть дух из нее не вышиб. Потом от-
бросил палку — и к дверям.
— Вот что, братья,— говорит.— Не могу я после
всего этого оставаться здесь. Отныне все тут ваше —
и дом, и земля,— а я пойду по белу свету.
Сказал и ушел.
Минул день, и средний брат говорит:
— Я тоже не могу здесь оставаться. Старший мой
брат ушел, уйду и я.
Минул еще день. Младший брат и говорит жене:
— Жди меня семь лет. Коли вернусь я через семь
лет, ты снова будешь моя, .а я буду твой. Ну, а коли
не вернусь, живи как знаешь.
Пустился он в путь, настиг братьев. Дорогою они
порешили: идемте, дескать, вместе, наймемся к кому-
нибудь на службу.
Сказано — сделано.
Долго ли они .шли, коротко ли, бог весть. Вдруг
видят, что забрели в глухомань. Стемнелось. Попы-
тались они идти вправо, попытались влево —жилья
нет как нет. Глядь — у подножья горы мерцает огонек.
108
— Пойдемте на свет,— говорит старший брат,—«
Там, должно быть, жилье.
Двинулись они на свет и вышли к дому. Отворили
дверь и видят перед собой старуху и трех девушек.
Поздоровались.
— Здравствуйте, гости дорогие!— отвечает стару-
ха.— Проходите, присаживайтесь.
Посидели, перевели дух, старуха и говорит:
— Не иначе умаялись? Я постелю, ложитесь.
Сказала и постелила в два ряда: , тут — для гостей,
там — для дочек.
Старшие братья как легли, так и заснули, а млад-
шему не спится. «Что-то,— думает,— здесь нечисто,
коли старуха уложила нас подле своих дочерей».
В полночь послышался шорох. Младший встал и
крадучись выглянул во двор. Видит, старуха точит зу-
бы. Сперва о камень, потом о доску, сперва о камень,
потом о доску. «Эге,— смекнул юноша,— да она погу-
бить нас вздумала!». Растолкал он братьев.
— Вставайте,— шепчет,— вставайте, не то нам ко-
нец!
— Что стряслось?— спрашивают братья спросонок.
— Вставайте, вставайте!
Поднялись они, тихонько перенесли девушек туда,
где спали сами, нахлобучили им на головы свои шап-
ки, а потом углеглись на их место и повязались ко-
сынками. Два брата опять заснули, а младшему все
не спится.
Долго он так пролежал, нет ли, бог весть. Вдруг
видит: входит в дом старуха, страшная^ как Азраил,
кинулась туда, где уложила гостей, и передушила
своих дочек. Угомонилась, легла и уснула.
Младший разбудил братьев.
— Вставайте! — говорит. — Бежим отсюда, пока
целы!
Вскочили они — и давай бог ноги! Бежали, бежали
и добежали до моста, который звался Зароков мост,
потому как старуха дала зарок никогда, покуда живет,
не переходить его.
Долго ли спала старуха, нет ли, бог весть. Нако-
нец пробудилась, а в доме тихо-тихо — ни звука, ни
шороха. «Чего это,— думает,— дочки мои нынче за-
спались?» Поднялась, глядь — гостей и помину нет, а
ее дочери лежат мертвые.
.1'09
— Увы мне!—запричитала старуха.— И. за что мне
такая недоля?!.
Взобралась на крышу, поглядела на Зароков мост
и видит: братья уже миновали его.
— Ну погодите!— кричит.— Я с вами поквитаюсь!
Зароков мост вы перешли, а от меня все равно не
уйдете!
Спустилась в горницу и завалилась с горя спать.
А братья шагали, шагали и дошагали до города.
Поразмыслили, посоветовались и решили в нем остать-
ся. Явились к царю и стали у него конюхами. Хорошо
служили, не за страх, а за совесть.
Младший из них приглянулся царю. Царь прибли-
зил его к себе, и стал он первым среди царевых вель-
мож. Позавидовали старшие младшему и замыслили
против него недоброе.
Вздумалось однажды царю прокатиться верхом.
Конюхи оседлали и подали коня. Царь его похвалил:
добрый, мол, конь!'Братья и говорят:
— Помилуй, государь!.. Что же ты скажешь, коли
увидишь настоящего скакуна?
— Да разве ж мой конь нехорош?— подивился
царь.
— Хорош-то он хорош,— говорят братья.— Но вот
живет там-то и там-то одна старуха, и у нее конь —
всем скакунам скакун.
— А кто мне его добудет?
— Твой любимец, кто же еще? Только ему это и
по плечу.
Призвал царь первого своего вельможу и говорит:
— Слыхал я, будто там-то и там-то живет одна
старуха и есть у нее конь'— всем скакунам скакун.
Ступай и приведи его мне.
— Государь!—воскликнул юноша.— С этой стару-
хой никому не сладить, она страшна, как Азраил. Ку-
да ж я поеду?
— Выбора у тебя нет. Либо приведи мне коня, ли-
бо голову с плеч долой.	’
— Коли так, государь, дозволь мне денек подумать. .
Младший брат опечалился, сам не свой сидит у
себя в горнице. Откуда ни возьмись — царица.
— Отчего,— спрашивает,— кручинишься?
— А что мне, госпожа моя, остается?— отвечает
юноша.— Царь такое приказал...	-
110
— Ну-ка расскажи.
— Ступай, мол, туда-то и туда-то, к старухе, у ко-
торой конь — всем скакунам скакун, и приведи мне
этого коня.
— И только-то?
— Только.
— Не горюй, пустое! Попроси лучше у царя мешок
изюма да заступ. Стань в версте от старухиного дома
и подай голос. Потом проберись к конюшне и проде-
лай в стене возле стойла дыру. Конь просунет сквозь
нее голову, а ты протяни ему на ладони изюма. Мани его
за собой изюмом, а когда он примется есть, накинь
ему на голову мешок. Покуда он будет лакомиться
изюмом в мешке, ты расширь дыру, пролезь в конюш-
ню да взнуздай его. А там прыгай в седло и скачи- во
весь опор.
Юноша тотчас отправился к царю, попросил мешок
изюма и заступ, добрался до старухиного дома и вы-
вел коня из конюшни точь-в-точь так, как советовала
царица.
Старуха тем временем лежала в постели, один
глаз у нее спал, другой бодрствовал. Услыхала она
сквозь дрему конское ржание и давай браниться:
— Чтоб тебе пусто было! С кем приключилась бе-
да — с тобою или со мной? А коли со мной, ты-то
чего ржешь?
Миновал час, и второй, и третий — не слыхать
больше коня. «Дай-ка,— думает старуха,— схожу гля-
ну, чего он замолчал». Открыла конюшню, а коня и
след простыл: Только в стене возле стойла — дыра...
Забралась старуха на крышу и видит: удалец погоняет
резвого ее скакуна, мчится что есть духу и уже мино-
вал Зароков мост.
— Эх,— говорит,— опоздала. Увел коня, разбойник,
увел-таки!
Подосадовала да и завалилась с горя спать.
А младший брат привел коня к царю и говорит:
— Прими от меня подарок, государь!
Царь пуще прежнего полюбил юношу, а братья
смотрят на него завидущими глазами, и нет им боль- -
ше ни сна, ни покоя. Однажды, они говорят:
— Государь, наш брат добыл тебе коня, но и толь-
ко. А ведь у той старухи растет во дворе дерево — и
какое дерево! Покамест на одних его ветвях лето, на
111
других — осень, на третьих — зима, а на четвертых —
весна.
А кто мне его добудет? /
— Тот, кто добыл коня, кто же еще?
Призвал царь юношу.
— У хозяйки того коня растет во дворе чудо-дере-
во. Ступай и добудь его мне, а> не то голову с плеч
долой.	.
— Государь!—воскликнул юноша.— Но ведь то
был конь, я оседлал его и прискакал. А как мне быть
с деревом?
— Выбора у тебя нет. Добудь, и все тут.
Юноша сам не свой отправился к себе. Сидит в
горнице, думает, а придумать ничего не может. Отку-
да ни возьмись — царица.
— Ну,— молвит,— что приуныл?
— Госпожа моя,— отвечает юноша,— у той старухи,
растет во дворе чудо-дерево. Царь приказал добыть
ему это дерево. Ума не приложу, что делать.
— Господь с тобой,— смеется царица,— это же
проще простого! Ступай к царю и попроси у него саз,
да такой, что возьмешь ли ты его в руки, отложишь
ли в сторону, он знай себе играет. А еще попроси ал-
мазный топор и мешок с перцем и солью. Заберись на
старухину кровлю и заиграй. Старуха заслышит саз,
выйдет за дверь, увидит тебя и кинется в дом — на-
точить зубы. Ты быстренько свесь книзу мешок да при-
вяжи к нему саз, а сам иди с алмазным своим топо-
ром к дереву. Старуха услышит, что саз как играл,
так и играет, решит, будто ты все еще на крыше, по-
лезет наверх и ухватит мешок. Соль да перец посып-
лются ей в глаза, она и уберется в дом; . Тут уж ты
не зевай — руби дерево и тащи сюда.
Юноша взял у царя саз, и алмазный топор, и ме-
шок с перцем и солью, добрался до старухиного дома,
забрался на крышу и заиграл. Старуха выглянула из
дому.
— Здравствуй, человече! Пришел?
— Пришел.
Кинулась старуха обратно — зубы наточить, а юно-
ша подвесил мешок к крыше, подвязал к нему саз и
устроился подле дерева. Саз знай себе играет. Старуха
обманулась, полезла на крышу, ухватилась за мешок,
и посыпались ей в глаза соль да перец. Она свету
112
божьего не взвидела от боли, убралась в дом да и
завалилась с горя спать.
Взялся юноша за топор, срубил дерево, взгромоз-
дил его на плечо — и в путь. А горы и долы, поля и
рощи зашумели: «Человек унес чудо-дерево, человек
унес чудо-дерево».
Услыхала это старуха, да не нашлась с силами
подняться. Немного погодя ей полегчало, она и ду-
мает: «Горы и долы, поля и рощи шумят, будто бы
s человек унес чудо-дерево. Пойду-ка гляну». '
Вышла во двор, а дерева как не бывало.
— Увы мне!— говорит.— И дерево унес.
Взобралась на крышу, вгляделась вдаль и видит:
юноша, взгромоздив дерево на плечо, уже миновал
Зароков мост. Махнула она в сердцах рукой и завали-
лась с горя спать.
Принес юноша дерево, поставил перед царским
дворцом и говорит:
— Прими от меня подарок, государь!
Увидал царь дерево и обрадовался, ох, как обра-
довался! Пуще прежнего полюбил юношу и пуще
прежнего возвысил. А братья смотрят на младшего
завидущими глазами, и нет им больше ни сна, ни
покоя.
— Он моложе нас,— говорит один другому,— а вон
как его возвысили да возвеличили. Что будем делать?
— Отправим-ка его за старухой. Ни за что не во-
ротится!
— А ведь и верно.
Увидели они, как царь вышагивает вокруг чудо-
дерева и любуется им, подошли поближе, и спраши-
вают:
•— Чем ты так восхищаешься, государь?
— Да уж больно оно красивое, это дерево!
— Ах, государь,— говорит один из братьев,— видел
бы ты, до чего красива его хозяйка!
— А кто мне ее добудет?
— Тот, кто добыл коня и дерево, кто же ещё?
Призвал царь юношу.
— Слыхал я,— говорит,— что хозяйка этого дерева
писаная красавица. Ступай и приведи мне ее.
— Да как же я ее приведу, государь?
— Не перечь мне! Коли сказано, приведи, стало
8 Арм. народные сказки	113
ь	—	*
быть, приведи. А не приведешь—голову с плеч долой!
Видит юноша, что выбора у него нет, и попросил
день, чтобы подумать. Совсем пал духом, пошел к себе
и сиднем сидит в горнице. Откуда ни возьмись — ца-
рица.
— Ну,— молвит,— что ж ты опять приуныл?
— И не спрашивай, госпожа моя! Теперь царь та-
кого от меня потребовал...
— Чего же он потребовал?
— Ступай, дескать, и приведи хозяйку чудо-дерева.
А кдк я ее приведу, эту ведьму?
— Господь с тобой,— смеется царица,— это же
проще простого. Не убивайся понапрасну, а ступай к
царю и попроси у него большую корзину, да четыре
гвоздя подлиннее, да козлиную шкуру — такую, чтобы
на каждом волоске было по колокольцу. Возьми все
это у царя и приходи ко мне. .
Юноша так и сделал. А как вернулся, царица мол-
вит:
— Вот что, удалец. Едва лишь зазвенят колоколь-
цы на этой шкуре, старухе померещится, будто явился
по ее душу ангел смерти. Словом, бери шкуру, бери
корзину и поспешай к старухе. Открой корзину, гвозди
положи рядышком, а сам заберись на крышу да хоро-
шенько встряхни шкуру. Колокольцы зазвенят, душа
у старухи в пятки уйдет. Тут уж не зевай. Усади ее в
корзину и неси.
Взял юноша корзину и шкуру, отправился к ста-
рухе, оставил корзину у порога, а сам залез на крышу
да как тряхнет шкурой! Старуха побледнела: не иначе,
дескать, явился по мою душу архангел Гавриил,— и
взмолилась:
— Дозвольте мне свести мои счеты с жизнью,, а
тогда уж я ваша.
Юноша еще раз встряхнул шкуру.
— Коли вам невтерпеж,— говорит старуха,— до-
звольте хотя бы опамятоваться, собраться с духом.
Ослабела я, напугалась, '
— У порога стоит корзина,— отвечает юноша.—•
Полезай в нее, там и опамятуешься. •
Вышла старуха из дому, глядь — у порога стоит
корзина. Деваться некуда, залезла она в эту корзину/
а юноша только того и ждал. Захлопнул крышку, во-
114	—'
гнал в нее гвозди, обвязал веревкой, взвалил на загор-
бок — ив путь.
Смекнула старуха, что это все тот же удалец, и
говорит:
— Послушай, паренек, как взойдешь на Зароков
мост, дай мне знать.
Дошагал юноша до Зарокова моста и остановился.
— Ты чего стал?— спрашивает старуха.
— Зароков мост, матушка.
— Ты его уже миновал?
— Миновать не миновал, а прошел по нему немало.
— Коли так,— говорит старуха,— неси меня даль-
ше. Я свое отжила.
Пришел юноша в столицу, поставил корзину перед
царем и говорит:
— Прими от меня подарок, государь!
— Открой-ка эту корзину!— велел царь,
Тут юноша попросил:
“ До сих пор, государь, я делал все, что ты ни
прикажешь, во всем тебя слушал. Послушай и ты ме-
’ ня разок.
. — Говори!
— Дай мне, государь, три дня. Через три дня я
открою корзину.
— Будь по-твоему,— согласился царь.
Юноша не стал терять времени попусту и опроме-
тью кинулся наутек, в родные края. Минуло три дня.
Тут он уразумел, что от старухи ему все равно не
уйти, и отыскал в скале расщелину, вход в которую
преграждал огромный валун. Переступил удалец с но-
ги на ногу, помялся, а потом все-таки протиснулся в
зазор.
Царь же, видя, что отего любимца ни слуху ни
духу, сам открыл корзину. Не успел открыть, как из
нее выскочил лев Азраил. Растерзал царя, порушил
город, ни одной живой души не оставил в округе и
бросился в погоню за обидчиком. Достиг расщелины,
глядь — она загорожена огромным валуном, а внутри
сидит тот самый юноша.
— Эй, человече, ты как там очутился?
— Пролез через зазор.
—. А я пролезу?
— Почему бы и нет? .
8*
115
Азраил опять принял обличье старухи. Полезла
было старуха в расщелину да и застряла: голова вну-
три, а тулово снаружи. Она и так и этак — ничего не
выходит. А юноша выбил из-под валуна камушек, и
валун рухнул на старуху.
Отделался юноша от ведьмы, перевел дух и отпра-
вился восвояси. Пришел в родное село и видит — его
жена дома, а невесток, братниных жен, нет. Подсел он
к жене, обнял ее, поцеловал.
Их желания исполнились, так  пускай же испол-'
нятся и ваши.
Из божьих рук упало три яблока: одно тому, кто
сказывал сказку, другое тому, кто слушал, а третье то-
му, кто на ус мотал.
ЗМЕЯ И ШИ ВАР
1Ш ил-был царь. Привиделось ему во сне, что с не-
ба падают лисицы. Собрал со всего света царь му-
дрецов и вещунов, рассказал им свой сон и повелел
разгадать его в течение сорока дней — «а не то от-
рублю всем вам головы!».
Недалеко от города, где правил царь, было село, а
в селе том жили муж и жена. Жили они бедно, пере-
бивались с хлеба на воду. Узнала жена об указе царя,
стала приставать к мужу, чтобы отправился он во
дворец и разгадал сон царя.
«Если он не разгадает царский сон, велит царь от-
рубить ему голову, и я избавлюсь от мужа»,— так ду-
мала про себя жена.
Видит муж, что ничего не поделать, взял палку и
пустился в путь. По дороге к царю он и встретил
большую змею, которая выползла из-под камня.
— Куда путь держишь, Шивар?— спросила. Боль-
шая змея.
— Не знаю,— ответил понурив голову мужик.
— Не бойся, Шивар, — вновь начала разговор
змея.— Смело иди к царю и скажи: «Царь, ты видел
во сне, что с неба падают лисицы, а это значит, что
тебя окружают льстецы и лгуны. Будь настороже, мой
царь, чтобы не причинили они тебе вреда». Но помни,
Шивар, половина царского вознаграждения — моя.
Пошел Шивар к царю и передал в точности слова
Большой змеи. Царь обрадовался, велел везирам от-
пустить Шивару из казны четыре верблюжьих ноши
Волота. Потом повелел царь разогнать всех мудрецов
117
и вещунов, а бедняка назначить толкователем своих
снов.
Взял золото Шивар, вернулся домой, да только не
той дорогой, чтобы Большая змея не попросила своей
доли золота.
Увидела золото жена,.очень обрадовалась, стала
ласковой и доброй к мужу.
Так прошло несколько лет. В один из дней царь
вновь увидел сон,— будто с неба кровь льется. Вновь
созвал царь мудрецов, чтобы те разгадали сон, но в
самый последний миг вспомнил о своем толкователе
снов — крестьянине Шиваре, и велел везирам немед-
ленно его во дворец доставить. Разыскали гонцы Ши-
вара, передали приказ царя. Тут Шивар и насторо-
жился: «Как же мне теперь быть? В первый раз Боль-
шая змея помогла мне разгадать царский сон, а я не
дал половины того, что справедливо принадлежало ей.
Совестно теперь идти к змее за помощью. Но как
быть, ведь царь наверняка отрубит мне голову? Де- •
лать нечего, пойду, хоть и стыдно, к Большой змее,
может, она и на этот раз выручит меня. Будь что бу-
дет»,— так подумал Шивар и пошел к змее.
Как дошел крестьянин до камня, выползла Боль-
шая змея и начала разговор:
— Здравствуй, брат Шивар. Как поживаешь? Об-
манул ты меня в прошлый раз, не принес причита-
ющейся доли, но не беда. Помогу я тебе и на этот раз. .
Видел в эту ночь царь, как с небес лилась алая кровь, '
а это значит, что недруги замышляют коварное... На-
пасть на царя хотят. Скажи ему, пусть воинов своих
держит наготове, тогда не будут страшны враги. Смо-
три, брат Шивар, на этот раз принеси мне половину
того, что получишь от царя.
— Будь покойна,— ответил радостно крестьянин и,
низко поклонившись змее, отправился во дворец.
Вскоре он достиг городских ворот. Везиры повели
его во дворец, предстал он перед царем и говорит:
— Царь, долгих лет тебе желаю. Видел ты. страш-
ный сон, будто с небес льется алая кровь. Это значит,
что тебе угрожают недруги. Войско свое держи наго-
тове, и враги не посмеют напасть на тебя.
Царь выслушал Шивара, поблагодарил его и, воз-
наградив вдвое больше, чем в первый раз, отпустил
крестьянина домой.	.
118
. Шивар, приняв царские дары, совсем потерял голо-
ву, забыл и о добром совете Большой змеи, и об уго-
воре с ней. Думал-думал Шивар и решил убить змею.
«Тогда этого золота хватит не только мне, но и внукам
моим, и правнукам. А змея мне уже ничем не сможет
помочь. Да и царь не каждый день видит сны»,— так
думал мужик.
Нагрузил он на верблюдов царское золото и напра-
вился домой. Когда караван подошел к камню, вы-
ползла Большая змея, а Шивар, недолго думая, схва-
тил с земли камень и бросил в нее. Однако змея успе-
ла увернуться, камень поранил лишь хвост, и она бы-
стро уползла под камень.
Прошло еще несколько лет, и царь снова увидел
сон,— на этот раз с неба хыпалась пшеница. Не раз-
думывая, царь послал за крестьянином Шиваром. При-
шли гонцы к Шивару, тот как увидел их, так и обмер. -
— Слышь, жена, теперь меня наверняка ждет
смерть. Не сносить мне головы.
Жена молча выслушала его, ничего не ответила,
только в душе обрадовалась. Мужик подумал-подумал,
да и решил про себя: «Раз уж суждено мне умереть,
то лучше пусть убьет меня змея, которой я за добро
злом платил». И, понурив голову, пошел Шивар к
Большой змее.
— Здравствуй, мой глупенький братец Шивар! Ты
не подумал о том, что царь может вызвать тебя еще
раз? И что ты не сможешь обойтись без меня?— ска-
зала с доброй улыбкой выползшая из-под камня Боль-
шая змея.
— Эх, сестрица,— ответил ей крестьянин,— виноват
я, несправедливо поступил с тобой. Вот и пришел к
. тебе,— в твоей я власти.
И ответила Шивару змея:
— Нет, братец мой, я на зло добром отвечаю. По-
слушай меня, пойди к царю и скажи: «Царь, ты во
сне видел, что с неба сыплется пшеница. Это значит,
что в твоем государстве будет изобилие. И ты до кон-
ца дней своих не будешь ведать печали». Царь за это
даст тебе много золота. Запомни — половину прине-
сешь мне.
— Будь покойна,—ответил мужик,— на этот раз я.
предстану перед тобой с чистым сердцем.
119.
Явился Шивар к царю, объяснил ему сон, тот уго-
стил его шербетом и повелел выдать ему из царской
казны вдвое больше золота, чем в прошлый раз. На-
грузил мужик все это добро на верблюдов и пустился
в путь. Дорогою он размышлял: «Сколько добра сде-
лала мне Большая змея, а я раз ее обманул, в другой
раз чуть было не убил, теперь поступлю иначе. У меня
достаточно добра, и все, что дал в этот раз царь, под-
несу я Большой змее».
Придя к большому камню, Шивар позвал змею.
— Возьми свою долю, сестрица,— сказал он.
— Братец мой, не нужно мне никакого золота,—
ответила Шивару Большая змея.— Просто я хотела
испытать тебя: первый раз, когда ты возвращался от
царя, свернул с дороги, был лисий год — год обмана,
поэтому ты меня обманул; другой раз, когда ты бросил
в меня камень и пролил мою кровь, был год крови,
поэтому и сон царя был таким страшным. Теперь же
год изобилия, и поэтому люди перестали жадничать.
Бери свое добро и возвращайся домой.
Сказала Большая змея и исчезла. Вернулся Шивар
домой и до конца своей жизни пировал и веселился.
Но ни мне, нй тебе ничегб не досталось.
РАЗУМ И СЕРДЦЕ
И оспорили между собой разум и сердце. Сердце
говорило, что люди живут для него, а разум на-
стаивал на обратном.
Надо сказать, что они не пошли к судье выяснить
истину, а порешили действовать в одиночку и не вме-
шиваться в дела друг друга. Свой уговор они задума-
ли испытать на одном крестьянине.
Наступило прохладное утро, наш крестьянин, как
обычно, взял соху и пошел b поле. Только он начал
пахать, как застряла соха в глубокой борозде. Нагнул-
ся крестьянин и видит медный кувшин, а в кувшине
золото. Призадумался мужик: «Как быть теперь? Ведь
за такие деньги я смогу стать богатым».
Но тут же в голове мелькнуло другое: «А что если
воры об этом узнают, угрожать начнут, стану отнеки-
ваться — могут и убить». Размышлял так крестьянин
• над кувшином и вдруг видит, идет по дороге судья.
«А не лучше отдать золото судье?»—подумал па-
харь и пустился бегом за судьей. Догнал крестьянин
судью, привел на свое поле...
Но тут вновь вернулся к нему разум. Мгновенно
опомнился мужик, спрятал медный кувшин с золотом
за спину и говорит судье:
— Ага, ты ведь судья, стало быть, человек ученый,
не скажешь мне, какой из этих двух быков лучше?
Судья, услышав такие слова, выругал его и ушел.
Ушел судья, и покинул крестьянина разум. Вновь при-
задумался он, мол, зачем я не отдал ему золото, что
буду делать с этим добром, где хранить его?
-Так он размышлял до вечера, пока не увидел на 
121
дороге судью, который возвращался из деревни в
город.
Стремглав бросился он к судье, стал упрашивать,
умолять, чтобы тот еще раз пришел к нему на поле.
Смекнул судья, что здесь что-то не то, согласился
и пошел с пахарем. Как только подошли они к полю,
разум вновь вернулся к крестьянину, и он, виновато
улыбнувшись, сказал судье:	.'	.
— Богом заклинаю, не сердись, взгляни на мое по-
ле, что больше — вчерашняя или сегодняшняя моя
запашка?
На сей раз судья решил, что крестьянин наверняка
чокнутый, улыбнулся и пошел своей дорогой. В тот же
миг покинул мужика и разум. Молча уселся он на
краю поля и не знает, что и делать.
— Господи!—вдруг крикнул в отчаянья мужик.—
Зачем я не отдал судье это добро? Куда мне его спря-
тать, чтобы не нашли воры?
Недолго думая, запрятал он кувшин с золотом в
‘ мешок, в котором утром принес еду. Взял мешок с
кувшином под мышку и быстро пошел домой.
— Жена,— уже в дверях крикнул крестьянин,— жи-
во быков привяжи, дай им сена, а я пойду к судье.
Увидела жена, что прячет муж мешок, решила хит-
ростью узнать, что в нем.
— Не женское дело привязывать быков,— сказала
жена,— хватит мне того, что я вожусь с овцами да
коровами. Лучше сам пойди привяжи, а после иди ку-
да хочешь.
Оставил крестьянин мешок с кувшином, пошел за-
гонять быков в хлев. Пока он с быками да сохой во-
зился, жена раскрыла мешок, увидела кувшин с золо-
том, вынула его, а в мешок положила камень. Привя-
зав быков, муж взял мешок и заторопился прямиком
к судье.
— Ага, вот тебе подарок, бери,— сказал крестьянин
судье.
Но когда судья развязал мешок, крестьянин опе-
шил. Рассердился судья, однако решил, что тут дело
нечистое, велел немедленно посадить мужика в тюрь-
му и, мало того, приставил к нему двух людей, чтобы
те ему сообщали, что будет делать и говорить крестья-
нин...
122
Сидя в тюрьме, мужик стал бормотать и показы-
вать, руками,— мол, кувшин был таких-то размеров,
такой имел нос, форма кувшина такая-то, столько-то
в нем было золота.
Тюремщики сразу же доложили судье,— так, мол,
и та^, он махал, показывал руками, но говорить — не
говорил.
Судья велел вызвать крестьянина к себе:
— Расскажи, почему ты в тюрьме махал руками,
что показывал?
Разум вновь вернулся к мужику, и крестьянин лу-
каво улыбаясь ответил судье:
— Тебя измерял,— голова твоя вот такая, шея та-
кая, живот такой, борода же вот такая,— и подумал
я: у кого она больше — у тебя или у нашего борода-
того козла.
Судья рассердился и приказал крестьянина пове-
сить. Накинули ему на шею петлю, а крестьянин
взмолился:
— Не надо меня вешать, отведите к судье, и я рас-
скажу ему всю правду.
Привели мужика к судье.
— Скажи всю правду, крестьянин. Я тебя слу-
шаю!— сказал судья.
— Нечего мне тебе сказать. Если бы не сняли с
моей шеи петлю, я бы наверняка погиб. Вот тебе и
вся правда,— смиренно ответил крестьянин.
Засмеялся судья, развеселил его крестьянин, и от-
пустил он мужика домой. А разум и сердце раская-
лись, что действовали поодиночке, и решили отныне
совершать все вместе, поняв, что человека делают че-
ловеком — разум и сердце, сердце и разум.
НЕБЫЛИЦА
ЗКнли-были муж с женой, бедные и горемычные,
одним словом, голь перекатная. Только и было у
них добра, что курица, да и та злющая-презлющая.
Эта курица никому не давала проходу: того норовит
рлюнуть, этого норовит лягнуть. Соседи страх как ее
боялись и огибали дом бедняков за версту.
Житья не было сельчанам от этой твари. Терпели
рни, терпели да и нажаловались старосте. Вызвал тот
бедняка и приказал: либо, дескать, зарежь свою кури-
цу, либо запри понадежней, чтобы она носу на улицу
не казала и на людей не бросалась. Пожалел хозяин
курицу, не стал ее резать. Отволок в заброшенный ам-
бар, крепко-накрепко замкнул дверь, а щели да дыры
заделал. Ну вот.
Проходит день, проходит второй и третий, проходит
неделя, за ней другая — целый месяц проходит. Кури-
це не дают ни есть, ни пить: пускай, мол, околеет, и
дело с концом. '
Однажды муж опомнился.
— &й,— говорит,— жена, совсем мы запамятовали
про нашу курицу. Поди околела уже, амбар мертвечи-
ной провонял; Сходить, что ли, выбросить ее?
— Верно,— отозвалась жена,—ступай погляди.
Ежели околела, выкинь ее с глаз долой.
Пошел муж, отворил дверь и ахнул — амбар бит-
ком набит яйцами. Что за яйца, откуда? А их курица
снесла.
Припустил бедняк домой, ног под собой не чует от
радости: так, мол, и так, жена, хочешь верь, не хо-
чешь — не верь.
Взяли они по корзине и принялись перетаскивать .
яйца к себе на гумно. Потом впрягли буйволов в мо-
лотильню — и ну погонять. Погоняют и погоняют, по-
гоняют и погоняют. До самого обеда молотьбой зани-
мались, побили, покрошили все. яички до единого. Из
скорлупок тем временем цыплята выскакивали: тут
курочка, там петушок. А из одного яйца гусь вылупил-
ся. Вылупился и давай бог ноги! Хозяин махнул рукой
 на курочек да на петушков — и за ним. Бежит и бе-
жит, глядь — какой-то сельчанин впряг гуся в моло-
тильню и знай себе молотит.
— Эй, приятель,— кричит бедняк,— это ведь наш
гусь!
— А нам-то почем знать, что ваш,— говорит сель-
чанин.— Он сам сюда пришел. Мы смотрим — нет у
гуся хозяина, ну и впрягли. А коли он твой — забирай,
о чем речь! Вот тебе два мешка пшеницы — не задаром
же он работал.
Взял бедняк мешки с пшеницей, хорошенько их пе-
ревязал, взгромоздил на гуся, покрыл сверху холсти-
' ной и отправился восвояси. Как пришли домой, снял
хозяин с гуся поклажу, глядь — а у того на спине ран-
ка. Всполошились муж с женой, заметались, к одному,
соседу побежали, к другому соседу, побежали, чуть ли
не в голос кричат с горя, а подходящего снадобья нё
сыщут. Вконец отчаялись, тут их и надоумил кто-тог
такие, дескать, раны ореховым маслом пользуют, на-
трешь — и как рукой снимет. А в этом захолустье и
орехов-то нет. Тут искали, там искали — нет и нет.
Совсем с ног сбились, да вдруг приметили: сидит у
ворот старуха.
— Дай тебе бог здоровья, матушка!—взмолились.—•
Не завалялся ли у тебя где-нибудь орешек? Нашему
гусю спину надо смазать. Век твоей доброты не за-
будем.
— Да что вы, милые!— говорит старуха.— Я, пом-
ню, дитем еще была, отец из Индии привез орехов.
Тогда мы их и съели. Дайте-ка щепочку, может, и за-
стряло что в зубах...
Муж с женой голову на радостях потеряли. Ухва-
тили здоровенное бревно: вот, дескать, матушка, дер-
жи. Старуха поковыряла бревном в зубах да и выта-
щила кусок орешка. Бедняки обрадовались пуще преж-
него, поцеловали ей руку, спрятали орех — и домой.
125
А дома растолкли орех и умастили гусю натертую
спину.
Проходит день, проходит второй и третий, проходит
неделя, за ней другая—Целый месяц проходит. Глядь—
на гусиной спине вымахала высоченная орешина, и
орехов на ней — считай не пересчитаешь.
А гусю все нипочем. Спозаранок отправлялся на
луговину попастись, ввечеру возвращался. Покуда гусь
пощипывал себе травку, мальчонки-подпаски швыряли
вверх камни, и палки, и куски дерна — орешки с де-
рева сбивали. Комья земли застревали меж ветвей, и
в конце концов зазеленел на дереве привольный луг.
А (народ взбирался на этот луг, кто огород на нем разо-
бьет, кто бахчу, кто сад; распахали луг, засеяли пше-
ницей да ячменем, пастухи с подпасками пригоняли на
выпас коров и овец.
Однажды вскарабкался на орешину путник, забрел
на баштан и, сорвав арбуз, собрался было полакомить-
ся, а нож возьми да и застрянь в арбузе — ни туда, ни
сюда.
— Ох-ох-ох, пропал мой ножик!— огорчился путник.
Видит, нож все глубже погружается в арбуз, того гля-
ди. исчезнет.
Деваться некуда, сбросил путник одежку и полез
вовнутрь — надо же ножик отыскать. Туда сунулся,
сюда сунулся — ножа нет как нет. Откуда ни возь-
мись — пастух с дубинкой на плече.
— Эй, братец,— спрашивает,— ты кто таков и зачем
сюда забрался?
— Нож у меня пропал,— говорит путник.— Дай,
думаю, погляжу.
— Да провались ты со своим ножом!—осерчал
пастух.— Я в этом проклятом арбузе два года заплу-
тавшую отару разыскиваю, из сил выбился, а ты туда
же — нож потерял!
Путник не на шутку обиделся, налетел на пастуха,
и принялись они тузить да колошматить друг дружку.
До того расходились, что арбуз качнулся и бухнулся
наземь, из него выскочил заяц — и стрекача! Бежит
зайчишка со всех ног, а из-под хвоста у него бумажка
выпорхнула.
Подобрали эту бумажку подпаски и отнесли в село,
попу. Глянул поп, что там написано, и прочел: «Вра-
ки, враки, враки». Ну, стало быть, и вся эта сказка
про гуся да про луг — враки, небылица.
г)
ГОВОРЯЩАЯ РЫБА
ЗКил-был у рыбака работник. За свои труды он
получал в день по несколько рыбок.
Однажды поймал работник красивую рыбку, по-
глядел на нее и подумал: «Жалко мне рыбку, ведь она
тоже живая и умирать ей не хочется».
Вдруг рыбка заговорила человечьим голосом:
— Послушай, братец человек! Играла я с подру-
гами и попала в сети. Теперь, наверное, и родители
мои, и подружки ищут меня и горюют. А я здесь му-
чаюсь и задыхаюсь на суше. Пожалей меня, брось в
воду.	.	’
Работник пожалел рыбку и бросил ее обратно в
реку.
— Ну что ж, красивая рыбка, играй по-прежнему
в реке, пусть не горюют твои родители!
Рыбак узнал об этом и рассвирепел.
— Глупец! — закричал он на роботника.— Зачем ты
бросил рыбу в воду? Проваливай и больше мне не по-
падайся!
— Куда же я денусь теперь?— горевал работник,
возвращаясь домой с пустыми руками.
Идет он сам не свой, а навстречу ему чудовище в
образе человека и гонит перед собой красивую корову.
— Здравствуй, братец!— сказало чудовище.— Что
пригорюнился?
Бедняк рассказал ему про свою беду.
— Послушай, дружище,— сказало чудовище,— ви-
дишь эту молочную корову? Я тебе ее уступлю на три
года. Она каждый день будет давать тебе много моло-
127
ка, и вы с женой будете сыты. Только, чур, уговор, как
только минет три года, я приду и задам вам вопросы.'
Коли ответите — корова будет ваша навсегда, а не от-
ветите — я вас обоих вместе с коровой заберу ^по-
ступлю с вами, как захочу. Согласен?
. Прикинул работник: «Чем помирать с голоду, луч-
ше взять корову. Поживу три года, авось улыбнется
счастье, ответим на вопросы».
Быстро прошло три года. Корова досыта кормила
своим молоком бедняка и его жену.
Однажды муж и жена сидели вечером у порога и
с грустью думали о том, что'скоро придет чудовище.
Вздыхали они, горевали, а страшная ночь все надви-
галась.
Вдруг подошел к ним прекрасный юноша.
— Вечер добрый!— сказал юноша.— Я устал, а
время позднее, нельзя ли провести ночь под вашим
кровом?
— Конечно, можно. Только сегодня ночью нам гро-
зит беда. Мы взяли у чудовища корову с уговором
питаться ее молоком три года. Сегодня срок кончается.
Чудовище скоро придет и задаст нам несколько вопро-
сов. Если мы ответим на них, чудовище оставит нам
Корову, а нет — быть нам его пленниками. Как бы и
тебе не пострадать!
— Будь что будет,— ответил странник и остался у
работника.
И вот ровно в полночь раздался сильный стук в
дверь.
— Кто там?
— Это я, чудовище. Прошло три года. Ну-ка, отве-
чайте на вопросы.
— Нам не ответить!—в ужасе заметались муж и
жена.
Но юноша-гость успокоил их:— Не бойтесь, я за вас
отвечу,— и подошел к двери.
— Я здесь!— заворчало за дверью чудовище.
— Я тоже здесь,— спокойно ответил гость.
— Ты откуда?
— С того берега моря.
— На чем приехал?
, — Верхом на хромой блохе.
— Значит, море было маленькое?
— Нисколько. Даже орлу не перелететь его.
--"	и .
128	.
—Значит, орел — птенец? .	...........
>— Нисколько. Тень от его крыльев покроет город. 1
— Значит, город очень маленький?
— Нисколько. Зайцу из конца в конец не перебе-
жать.
—• Значит, заяц крохотный?
— Нисколько. Из его шкуры выйдет целый тулуп
на взрослого человека и шапка впридачу.
' — Значит, человек этот карлик?
— Нисколько. Пение петуха у его ног до ушей не
дойдет.
— Значит, он глухой?
— Нисколько. Он слышит, как олень в горах щип-
лет траву.
Чудовище растерялось. Оно больше не знало, что
спросить, молча постояло за дверью и наконец исчезло
во тьме.
Муж и жена обрадовались. Когда занялась заря,
юноша стал прощаться, собираясь в путь.
— Нет, нет, мы тебя не пустим,— загородили ему
дорогу счастливые муж и жена.— Ты спас нам жизнь!
Скажи, чем мы можем отблагодарить тебя?
— Ничем,— сказал юноша.—Мне надо идти.
— Ну хоть имя свое назови,— настаивал муж.
—- Знаешь пословицу,— ответил юноша,— твори до-
бро да хоть в воду кинь — не пропадет! Я — та самая
говорящая рыба, которую ты пожалел и бросил в воду.
. Так ответил незнакомец и исчез.
9 Арм. народные сказки
НЕ РОЙ ДРУГОМУ ЯМУ-САМ В НЕЕ УГОДИШЬ
/Кил-был человек, несказанно богатый. Отары
овец, табуны коней, ульи, мельницы—все, куда ни
глянь, принадлежало ему, и люди на него пальцем
указывали. А еще имел он двух сыновей. Оба непуте-
вые были, с утра до ночи слонялись без дела и ни к
чему не желали руки приложить. Годы стали давить
отцу на плечи, сила на убыль пошла. Окрутила его
однажды хворь, да и не отпустила уже. Понял человек,
что близится смертный час, помолился за сыновей и
отдал богу душу.
Похоронили сыновья отца с большими почестями. -
А жизнь продолжалась. Шли дни и недели, и месяц
минул с тех пор, и шесть прошло, а сыновья болта-
лись без дела, проедая отцовское состояние.
В один прекрасный день (только год прошел по
смерти отца) призывает старший брат младшего и
говорит ему:
— Надоело мне тебя кормить, братец, отныне ты—
сам себе голова, иди своей дорогой и да поможет тебе
бог,,,
— Как смеешь ты так говорить, добро-то у нас
общее. Там и моя доля наследства. И потом, я ведь
твой младший брат, ты обязан обо мне заботиться и
помогать мне. От одного отца-матери мы с тобой, не-
гоже тебе говорить такое...	;
— Ты свою долю проел, а все, что от отца оста- .
лось — мое. Только мое. Отец мне завещал. Мне од-
ному.
Напрасны были мольбы младшего брата: старший
был жаден до беспамятства. Выставил вон родногб,
брата без гроша в кармане.	\
Недолго тужил младший. Нашел на краю села за- \
130	'
брошенную торню, перебрался туда с женой и детьми
и стал налаживать новую жизнь. Брался за любую
работу, кормились они кое-как, еле сводили концы с
концами. И ни разу не обратились к старшему за по-
мощью.
А старшего брата злость гложет, Знает, что у брат-
ца— мало ли много — на прожиток есть кусок хлеба
насущного, видит он: день ест семья младшего, дру-
гой — постится, а живут, терпят. Й трудятся. И душит
его желчь. Уж и не знает он, какую напасть наслать,
какую беду накликать на младшего брата — сердце
свое умаслить.
«Пошлю-ка я его на вершину дальней, горы, со-
вру, что клад там. зарыт,— авось не воротится. Говд'
рят, там хищные звери рыщут, пусть его и сожрут
живьем».
Задумано-сделано. Приходит он к брату своему
младшему в ветхую его лачугу, справляется о житье-
бытье.
• . — Живу, как видишь, не жалуюсь. Бог милостив,
и люди добры...
— И не надоест тебе прозябать в бедности, куска
хлеба ради спину гнуть на чужих людей?!
— Уж не хочешь ли ты мне помочь?
— Помог бы, да боюсь, горд ты, не примешь ни
помощи, ни совета...
— С чем пришел, братец?
— А вот с чем. На вершине дальней горы есть пе-
щера. Слыхал я, там золота груды и драгоценных
камней много. Попытай счастья, вдруг разбогатеешь —
тогда ни забот тебе, ни печалей...
— Если то, что говоришь — правда, почему бы те-
бе не попытаться разбогатеть?!
— Правда, чистая правда.
— Коли так — завтра же в путь пущусь.
Едва заалел восток, как младший брат своей жене
говорит:
•	—Тащи мешок и дай мне хлеба в дорогу.
•	— Куда это ты ни свет ни заря?
•	— А туда, куда старший брат сказал. На дальней
горе пещера есть, а в той пещере золота навалено. Й
драгоценных камней не счесть. .
— И чего это он сам не заберет такое богатство?!
Ни за грош пропадешь, дурья ты голова!..
9*		131
— Придержи язык и не лезь в мужские дела. Де-
лай, что говорят.
Пригорюнилась жена, но мужу перечить не стала.
Положила ему несколько хлебцев, кусок сыра. И по-
дала мешок — самый большой в доме.
Долго ли — коротко, далеко ли — близко, нашел ;
младший брат дорогу к той горе и пришел к той са*‘.
мой пещере, о которой говорил старший.
Места были дикие, и проклял младший брата свое-
го. «Да здесь же меня звери сожрут и костей не оста-
вят»,— подумал он. Стал искать — где бы ему укрыть-
ся. Видит: большой камень выворотило из земли, как
раз у самого входа в пещеру. Укрылся за ним, набро-
сил мешок на голову, в комочек сжался. Проходит
час, другой, может, вечность — только через некоторое
время являются к пещере дикие звери — мышь, волк,
лиса и медведь. Садятся в круг. Душа младшего бра-
та, как говорится, в пятки ушла.
— Оф, оф, оф,— жалуется мышь.—Просто не зна-
ешь, как и быть.
Ты это о чем?
— А о том, что в норе у меня хоть шаром покати,
в желудке пусто, а рядом какой-то дурак кувшин с
золотом зарыл. Только мне от него пользы никакой.
— У тебя не беда, а только полбеды. А вот в од-
ном месте стоит дерево, а-в дупле мед. Сколько лет
уже подбираюсь к нему да всякий'раз ухожу не соло-
но хлебавши: больно пчелы жалят.
Слушает их жалобы младший брат,, а у самого
сердце радуется: «Нет, не враг он мне, старший брат.
Он мне правду сказал: иди и разбогатеешь».
Утром звери разбрелись по своим делам, а млад-
ший принялся за дело. Искал, искал, наконец нашел
мышиную нору, стал копать вокруг нее. Долго копал,
глубоко копал, пока не нашел тот кувшин. Отсыпал
себе горсть, а кувшин снова зарыл. Сам же пошел в
ближнее село, нанял людей и велел поставить ему
дома на той самой горе.
.. Трудились мастера — плотники и каменщики, под-
нимали дом за домом. А еще велел младший, ‘чтобы
пристройки к домам были — для слуг, которые за до-
мами смотреть будут. И еще заказал ульев много,
132
пошел к тому дереву, пчел в ульи свои • вселил, мед
весь разлил по кувшинам, и было его там — не вычер-
пать. Разбогател человек. И решил наконец в родное
село наведаться.
Явился к брату старшему и все, как я вам рас-
сказал, ему и выложил.
И такое довольство было на лице младшего брата,
что трудно было ему не поверить. Засвербила душа
старшего от жадности. «Я его на верную смерть по-
слал, чтоб дикие звери его сожрали, а он богатством
оброс, в золоте купается. Пойду-ка и я. Может, .мне
больше повезет».
Задумано — сделано. Тайком от жены выскользнул
старший брат из дому и что есть духу понесся к вер-
шине дальней горы. Идет в гору день, два, три — не
помнит сколько, только открывается перед ним вдруг
вход в ту самую пещеру. Видит он и большой тот ка-
мень. Прячется за ним. Вскоре собираются н звери.
— У кого что нового — выкладывай!
— Выкладывать-то уже нечего: пришли люди, раз-
рыли мою нору, все золото забрали и домов пона-
строили — негде спрятаться. Никак в ту ночь кто-то
притаился тут и подслушал наш разговор.
— Со мной та же история,— вскричал медведь,—
кто-то из того дупла весь мед выгреб дочиста. Хоть бы
на донышке оставил...
— Раз такое дело, надо бы все вокруг осмотреть,—
сказал волк.
Тут-то вытащили они из-за камня старшего братца
и разорвали его на куски.
Ждал младший, ждал, да не дождался братца свое-
. го старшего. Понял, что стал он добычей тех самых
зверей. Рвал он на себе волосы, горевал, да только
горю уже не помочь: пошел он к жене старшего и
рассказал все как было. А та слушала, слушала и
сказала: «Не рой другому яму — сам в нее угодишь».
— Что было, то не вернется, не будем помнить зла.
Собирай свой скарб: я построил на той горе дома, с
нами рядом жить будешь, и не дам я детям твоим уме-
реть с голоду.
— Будь по-твоему,— сказала жена старшего брата.
На другое утро на десяти телегах переехали они на
'	.	133
новое место. Прослышали про то люди и стали сте-
каться к той горе. Так и выросло село на новом месте,
Благородство открыло Младшему путь к богатству,
а старший наказан был за свою жадность и жесто-
кость.
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказывал,
второе тому, кто слушал, и третье тому, кто запомнил.
ОХОТНИК-ЛГУН
1>ыло то или не было, жил некогда охотник. Этот
охотник не имел ни ружья, ни пороху, ни дроби,
ни собаки, словом, ничего не имел.
Вот надумал он как-то пойти на охоту. Собрался и
пошел.
Шел он, шел и вдруг видит — на дороге валяются
три ружья. Обрадовался охотник, наклонился, поднял
те ружья, и что же оказалось? Два из них сломаны,
никуда не годятся, а третье без курка.
. Вскинул он это ружье без курка на плечо и даль-
ше в путь отправился. Шел он, шел и встретились ему .
по дороге три озера-—два высохших, а в третьем —
ни капли воды. А в том безводном озере три утки
плавали, две из них дохлые, а третья еле жива. При-
целился охотник и пальнул. И тотчас же эта полудох-
лая утка упала замертво.
Охотник подобрал эту утку и пустился дальше в
путь.
Шел он, шел, набрел по дороге на три села, два из
них в развалинах лежат, а в третьем — ни души. Во-
шел он в это пустое село, поискал-поискал, посмотрел
туда, посмотрел сюда, пашел полуразрушенный дом.
Вошел он в этот полуразрушенный дом и видит: ва-
ляются в углу три горшка, два из них сломаны, а
третий — без дна,
«Как быть, что мне делать,— призадумался охот-
ник,— чтобы утку эту сварить?» Развел он огонь, на-
Лил воды в тот горшок без дна, поставил на огонь.
Утку ощипал, выпотрошил, вымыл и в горшок кинул.
135
..Сварил он утку, съел ее всю целиком и бога возбла1
годарил. Отдохнул здесь охотник немножко и в путь
• дальше тронулся.
Шел он, шел, нашел на дороге верблюда, сел на
него и погнал. Вот ехал он, ехал несколько дней и в
какой-то город приехал. В этом городе продал он вер*
блюда, купил на вырученные деньги осла да два зер-
нышка проса, наполнил этим просом оба кармана хур-
джина, навьючил на осла и пустился дальше в дорогу.
Ехал он день, два, три, словом, целых пять дней, и
к реке подъехал. Пока он снимал лапти, чтобы реку
перейти, от него убежал осел. Погнался он за ослом,
догнал и обратно привел. А пока он осла ловил, его
лапти перебрались на тот берег. Посмотрел он туда,
посмотрел сюда — не видно лаптей. И вдруг приметил,
что его лапти перешли на тот берег реки, преврати-
лись в пару волов и землю . пашут. Сел охотник на
осла и сам тоже на другой берег перебрался. Там он
спустил на землю хурджин, вынул из него свои два
зерна проса, одним засеял вспаханное этими волами
поле, а другое обратно запрятал в хурджин. Кончил
он-сев, снова хурджин на осла навьючил и отправился
обратно к своему селу.
Ехал он день, два, три, неделю, две недели и три,
словом, целый месяц ехал и добрался до своего села.
Погнал осла прямо к деревенской мельнице и там
стал перемалывать свое зерно. Вот мелет он, мелет это
зерно, семь дней, семь ночей мелет, а помолу конца и
краю не видать. Отчаялся он домолоть это зерно и
пришлось ему несмолотую часть зерна мельнику по-
дарить, смолотое, же он всыпал в мешки, завязал их,
подводы нанял и перевез к себе домой.
Прошло некоторое время и подумал однажды охот-
ник: «Дай-ка пойду я взгляну, не взошло ли мое зерно?».
Взял он серп и двинулся в путь. Шел он, шел, долго
ли шел или коротко, а подошел к берегу той реки.
Видит, взошло то зерно, самое время жать. Взмахнул
: дн серпом, чтобы начать косить, как вдруг выбежал
, из посевов дикий кабан и давай бежать. Бросил охот-
: ник ему вслед свой серп и угодил кабану в бок. Й
побежал кабан с серпом в боку по полю, где он ни
' пробегал, там и поле жал. Так и сжал все поле и
потом убежал. Стал охотник собирать сжатое. Соби-
рал он, собирал, а урожаю конца не видать! Что де-
? 135	'	•	'
лать, пришлось большую часть оставить на поле. Оста-
вил охотник большую часть урожая на поле, а сам
пошел, нанял подводы, погрузил собранный урожай
на них и пустился в путь к своему селу.
Ехал он, ехал, долго ли ехал, коротко ли, а до-
брался наконец до своего села и погнал подводы пря-
мо к своему гумну, выгрузил их, проскирдовал снопы.
Нанял он работников, те рассыпали снопы по гумну,
запрягли волов в молотильные доски и пустили их по
кругу. Кружились волы день, второй, третий, неделю
кружились, вторую, третью, одним словом, месяц це-
лый кружились, но всего обмолотить не смогли. Нече-
го делать, пришлось оставить несколько скирд необ-
молоченными., Стал охотник перевозить обмолоченное
зерно к себе домой. Заполнил он тем зерном свои ам-
бары, подвалы, всюду, где только был у него свобод-
ный уголок, да только не хватило места для всего
зерна!
«Что же делать, как быть с остальным зерном?»—
думает охотник. Пораскинул он мозгами и придумал
как ему быть. Поймал блоху, зарезал, снял с нее шку-
ру, сделал бурдюк и ссыпал в него оставшееся зерно.
Прошло некоторое время. Раз мимо дома этого
охотника проезжал всадник. Коснулся конь всадника
Копытом камня и высек огонь, да такой сильный, что
все стога охотника загорелись, и дом его, и хлева, и
сеновал — все дотла сгорело и в золу превратилось.
Как только огонь немного поутих, охотник решил
пойти и посмотреть, что из его добра уцелело. Поискал
он, поискал, посмотрел туда, посмотрел сюда, покопал
там и сям и наконец под стеной сеновала выкопал
какой-то сверток. Развернул он сверток, а там ока-
зался кусочек бумаги и что-то на этой бумаге было на-
писано. Отнес охотник бумажку, показал грамотным
людям, а там вот что было написано: «Все, что слу-
чилось с тобой,— все ложь».
РЕМЕСЛО—ДОРОЖЕ ЗОЛОТА
/Кил некогда богатый царь. Часто тайком от на-
зиров и везиров одевался он в рубище нищего и
ходил странствовать по городам и селам, послушать,
что о нем народ говорит.	_
Как-то раз в одном селе царь встретил девушку,
такую красивую, что ни пить, ни есть, на нее смот-
реть.
Царь вернулся к себе во дворец и сказал своим
назирам и везирам:
— В такой-то деревне живет девушка-красавица.
Пойдите и скажите, что царь хочет на ней жениться.
Назиры и везиры отправились в ту деревню, нашли
дом девушки , и тоже удивились и восхитились ее кра-
сотой. Сказали они отцу и матери девушки, что царь
очарован их дочерью и хочет на ней жениться.
Отец девушки был бедный крестьянин. Не поверил
он, что царь удостоил его дочь такой чести. Но люди
царя убедили его, и тогда он сказал:
— Мы слуги царевы, как он прикажет, так и будет.
И обратился к дочери:-
— Дочь моя, царь послал своих назир-везиров, сва-
тается за тебя. Что им ответить?
Девушка спросила:
— А какое у царя ремесло?
— Что ты, дочь моя, ума лишилась?! Какое у царя
может быть ремесло? Он владеет миром, что захочет—•
сделает, а мы все — его слуги.
— Нет, мой муж должен овладеть каким-нибудь
ремеслом, иначе'я за него замуж не пойду.
'Пошли назир-везиры, передали царю ответ девуш-
138	’	' , ’
ки. Удивился Царь, но ничего не поделаешь, ради де-
вушки решил выучиться ремеслу.
Выбрал он самое легкое ремесло,— стал учиться
ткать ковры. Овладев этим ремеслом, царь соткал для
своей невесты красивый ковер и послал ей в подарок.
Девушке ковер понравился. . Распрощалась она с от-
цом и матерью и отправилась с назирами и везирами
в царский дворец.
• Царь.семь дней и семь ночей свадьбу справлял.
Поженились они и стали жить в почестях и славе.
Прошел не то год, не то два, и снова царь в одеж-
де нищего стал обходить свои города и села, решил
узнать, что о нем говорит парод.
Вот раз во время одного из таких странствий царь
попал в руки разбойников. Прознали они о его ремес-
ле, не убили его, а продали богатому купцу.
_ Купец запер царя в темную каморку, дал ему шер-
сти, чтобы он растрепал ее и соткал ковер. Царь со-
ткал ковер, да такой красивый, подобного которому
не было во всем мире.
Жена купца мужу и скажи:
— Пусть он выткет большой ковер. Отнесешь его
в подарок царю, а он авось в долгу не останется.
Купец пошел в каморку к ткачу и сказал ему:
— Хочу сделать царю подарок. Вытки ковер, да
только смотри, чтобы в целом свете такого не было.
И чтоб он был величиной с царский зал, ни на волос
не больше и не меньше. Не сносить тебе головы, если
не выполнишь моих условий.
Царь, услышав это, очень обрадовался, а величину
своего зала он хорошо знал. И соткал он такой ковер,
какой требовал хозяин. А в углу ковра выткал буквы
(так, чтоб только одна царица могла прочитать), и
рассказывали они царице, что попал он в беду и про-
сит спасти его.
Купец остался доволен работой и понес ковер в
царский дворец.
Назиры и везиры дали знать царице о подарке.
Царица расстелила ковер, увидела, что он ни на волос
не больше и не меньше царского зала, удивилась
очень, осмотрела весь ковер и в одном углу заметила
буквы. Прочитав надпись и узнав, что случилось с ее
мужем, царица побледнела. Царь и прежде ходил по
стране недели, месяцы и годы, но никогда ей и в го-
139
лову не приходило, что его может постигнуть такая
участь.
Царица тотчас повелела привести ткача целым и
невредимым во дворец. .
Назиры и везиры отправились с купцом к нему
домой, зашли в темную каморку, но царь так исхудал,,
что они его и не узнали.
Повели ткача в баню, искупали, нарядили в новые
одежды и отвели в царский дворец. А купец все на-
ставлял его, как вести себя во дворце, как. стоять и
кланяться.
Как вошел царь в палаты, царица тотчас бросилась
к нему, обнялись они, поцеловались.
— Истинная правда,— сказал царь,—что ремесло-*
дороже золота.
Добро здесь, а зло у врага.
МУДРЫЙ ТКАЧ
С идел однажды царь на своем высоком троне, и
пришел во дворец посланец из далекой страны,
без единого слова очертил круг вокруг царского трона
и стал в стороне.
Царь ничего не понял, спросил у князей, что бы
это значило, но и они ничего не поняли, только плеча-
ми пожали. Устыдился царь, что не нашлось умного
человека в его стране. Издал он строгий приказ —
если не найдется догадливого человека, он велит пе-
ребить всех в своем царстве. Отправились царские
слуги на поиски умного человека. Набрели они на
один дом, зашли, и что же видят — лежит ребенок в
люльке, в доме никого, а люлька качается. Зашли в
соседний дом, видят — в доме нет людей, и тут люлька
качается. Поднялись на крышу другого дома, смот-
рят — рассыпано на крыше чисто промытое просо, ря-
дом воткнут тростник, и хотя нет никакого ветерка,
он колышется то туда, то сюда, отгоняя налетающих
воробьев. Удивились они, спустились в дом, и что же -
видят — сидит ткач, ткет полотно. Одна нитка привя-
зана к одному концу челнока, другая — к другому, а
третья — к гребню. Полотно ткется, а нити, привязан-
ные к люльке и тростнику, двигают их. Поистине —
простой ткач, а мудрость ученого человека!
Рассказали они ему, что так и так, явился к царю
чужеземец, очертил круг вокруг трона, и никто не по-
нимает, что он хочет этим сказать. . Идем, говорят, к
царю, если сумеешь разгадать загадку, царь тебя щед-
ро вознаградит. Ткач немного подумал, потом взял пе-
туха, две бабки и отправился вместе с царскими слу-
гами во дворец. Вынул он из кармана бабки и бросил
141
Ч *5*	*
перед чужеземцем. Тот вытащил из кармана горсть
пшена и рассыпал по полу. Ткач тогда выпустил пе-
туха, и он быстро склевал все пшено. Чужеземец как
увидел это, надел свои трехи и ушел.
Спросили ткача, что все это значило.
— Этот человек пришел сказать, что их царь соби-
рается окружить нашу страну и воевать с нами — по-
корится ли царь или будет сопротивляться? Я бросил
ему бабки — вы, мол, еще дети, идите играйте в бабки,
где вам тягаться с нами. Рассыпав, пшено, он дал по-
нять, что их войскам нет числа, я выпустил петуха—,
мол, один наш человек уничтожит тысячу ваших.
Царь щедро одарил ткача и предложил ему стать
первым везиром. Но ткач взял подарков совсем не-
много и попросил, чтобы оставили его ткачом.
— Я только прошу тебя, р царь,—сказал он,— за-
помни: среди твоих Слуг есть люди умнее везиров, а
ткачи и сапожники тоже люди.	/
1
разумный раздатчик
Один человек пустил на ветер все свое состояние,
дошел до крайней нужды. Осталась у него бд-
на-единственная курица.
Как-то говорит он матери:
— Марэ, ведь с голоду помирать придется.., А от
курицы нет проку.
— Делай как знаешь, сынок,— отозвалась та.
— Давай-ка, марэ, свари эту курицу! Поднесу ее
. царю, отдарит он меня, вернусь с чем-нибудь.
Сварила мать курицу целиком, с головой. Сунул
сын вареную курицу в хурджин, пошел к царю,
Видит —сидит царь на троне, по одну сторону
везир, по другую — везйр. Поклонился низко, положил
перед царем курицу.
— Что это ты принес?-— спрашивает царь.
А он в ответ! «Век живи, государь, подарок теб$
принес».
— А ну, раздели свой подарок поровну между на->
ми, поглядим,— предлагает царь.
Отрезал человек куриную голову, преподнес царю,
одно крило подал одному везиру, другое — второму
везиру. Туловище курицы сунул обратно в хурджин.
— Что ж ты делаешь?— удивился царь.— Я тебе
велел разделить подарок.
— Да я уж разделил,— говорит даритель. '
. — Как же это делишь ты? Все себе взял!
А тот в ответ:
— Век живи, государь,— ведь царь — глава народа,
вот я и Дал тебе голову. Везиры — твои крылья: вот
я и дал им крылья. А мы, народ твой — тело государ-
143
ства, вот я и взял себе туловище. Отнесу домой, мы в
женой и матерью съедим, за тебя молиться станем.
Достал тут царь горсть золота, дал ему и сказал!
— Иди с миром.
Идет тот домой, подбрасывает золото на ладони.
Встретился ему по дороге какой-то везир, думаен
«Видать, много денег у этого полоумного, если он иг-
рает ими!».
Подошел и говорит: «Здорово, брат».
А тот в ответ: «Храни бог».
— Слушай, откуда у тебя столько денег?
— Получилось так: сварил я курицу, преподнес
царю в подарок... Везир пошел своей дорогой, раски-
нув умом:ч «Раз так, я гуся изжарю, преподнесу, еще
больше получу...».
Так и сделал — гуся изжарил, на другой день по-
нес во дворец.
Сидит царь на своем троне, по одну сторону — пер”
. вый везир, по другую — второй везир.
Поклонился везир низко, положил жареного гуся
перед царем.
— Ты что это принес?—спрашивает царь.
А везир в ответ:
— Век живи, государь, подарок принес тебе.
— Ну, раз так,— говорит царь,—раздели свой по*
дарок между нами.
Смутился везир,— не смог.
Тут царь приказывает:
— Где давешний человек? Позовите его, пусть при-
дет разделит. Этот не умеет.
Побежали за бедняком, привели.
— Этот человек подарок принес, а как делить — не
знает. Раздели ты,— говорит царь.
Взял бедняк, отрезал голову гуся, подал царю|
одно крылышко дал одному везиру, второе — другому
везиру. Туловище бросил себе в хурджин.
— Что это ты делаешь?— удивился царь.«* Дели
же!
<— Уже разделил,— отзывается тот.
— Как же ты разделил,—объясни!—говорит царь.
А тот объясняет:
— Ведь царь — глава народа: я и дал голову тебе.
Везиры — крылья царя: я и дал им крылышки. А мы,
144
народ — тело государства... Отнесу гуся домой, мы о
женой и матерью съедим, за тебя молиться станем.
— А что ж ты доли не выделил тому, кто гуся
принес?—спрашивает царь.
— Вели дать ему сорок ударов палкой,— вот это н
будет его долей!— говорит раздатчик.— Я человек бед-
ный, ни хлеба, ни денег у меня нет. Вот и решил я —•
поднесу что-нибудь царю, он даст мне немного денег.
А он везир, богатый и сильный, чего ему не хватает,
что жареного гуся царю подносит?. Подумаешь, нужей
его гусь нашему царю! Цена гусю — сорок палок, дай-
те ему да гоните прочь!
Царь опять ему горсть золота* поднес, а везиру ве-
лел сорок палочных ударов дать, с тем и выгнать.
10 Арм. народные сказки
ДАД-БЕДАД
Жил на свете пастух. Пришел он как-то к сель-
скому старосте, говорит:
— Возьми меня пастухом к себе, чтоб я каждый
день кусок хлеба имел.
— Ладно, парень,— говорит староста.— Беру я те-
бя пастухом, иди, зарабатывай себе на хлеб. Буду да-
вать тебе лидр пшеницы за каждую корову и каждого
вола.
Тридцать лет пробыл он пастухом. Как-то раз, в
мае месяце, разбежалась у него скотина; набег&Лсй
он, собрал стадо и набрел на клад.
«Я простой пастух,— подумал он,— не смогу один
распорядиться. Пойду-ка, скажу старосте...».
И вот староста, пастух и другой работник старосты
пришли к я^е; где был укрыт клад.
Пастух спустился в яму, решетом подает старосте
драгоценные камни, староста — работнику, а тот меш-
§и набивает. Передал староста работнику последнее
решето и говорит ему:
— Поди, прикончь пастуха,— мы с тобой клад по*
делим.
— Жалко человека,— говорит работник,— Клад на*
шел он, да еще все вынес, тебе отдад,
— Не я ли твой ага?! Выполняй что велено!
Шепнул работник дастуху:
— Приказал ага убить тебя...
— Вот и ищи справедливости...— огорчился па»
стух.— Чем же я перед вами провинился? Смилуйся! ;
— Не могу я ослушаться, братец.
А пастух, оказывается, три драгоценных камня из
146
найденнных сокровищ себе взял.-И.сказал он тут ра-
ботнику:	,
 — Видно, на то воля божья. Только просьба у ме-
ня — возьми эти три камня, отдай моей жене: она ско-
ро родить должна. Если сын у. меня родится, пусть
назовет его Дад-Бедад. Если же дочка, пусть назы-
вает как хочет.	' .	'
Так и убили пастуха в яме, где он клад нашел. А
староста и работник забрали всё сокровища, пошли
домой.
Вскоре пришла жена пастуха к старосте, спраши-
вает:
— Где мой муж, куда ты его послал, что не при-
ходит домой?
— Шальной был у тебя муж, кто его знает — куда
сбежал, может, к отцу своему на тот свет ушел!
— Так мы же с голоду умираем, ведь он и вечером
хлеба нам не принес!
Да кому она жалуется?! Поделили староста с ра- 
' ботником сокровища, потратили.
Прошло время, работник тайком отнес камни жене
пастуха.
Наступил срок родин, и родился у иее мальчик.
Пришли соседки, понесли крестить ребенка.
— Какое имя дать ребенку?— спрашивает у пови-
тухи поп.	-
— Позовите мать, пусть скажет,— отвечает пови-
туха.
Позвали мать, пришла она. Спрашивает ее поп:
— Как наречем младенца?
— Раз ты меня спрашиваешь, батюшка, назови его
Дад-Бедад.
— Ай, мамик, да разве есть такое имя на свете,
чтобы я младенцу имя Дад-Бедад дал?!
— Так завещал отец его, а я слова его не нарушу.
Назвали мальчика Дад-Бедад, принесли домой. Не
по дням, а по часам растет парень, ума набирается.
Раз спрашивает он у матери:
— Какое было ремесло у отца? Я такому же хочу
учиться.
— Отец твой кузнецом был,— говорит мать,
— Отведи меня к кузнецу!
Взяла мать С1ына за руку, отвела к кузнецу.
10*
147.

— Вот привела к тебе сына, научи его своему ре-
меслу!	х	'
— Вот и славно,-* говорит кузнец.— Пусть оста-
нется у меня, будет коня за голову держать или там
за узду, а я учить стану.
Пробыл парень у кузнеца всего день да вернулся
к матери.
• — Ты почему вернулся, Дад-Бедад?
.— А если лошадь даст мне по лицу копытом? Не
могу я там оставаться!— отвечает тот.
— А чтоб могилу отца твоего!.. Иди, играй себе а
ребятишками!
—Нет!— уперся Дад-Бедад.— Хочу учиться ремеслу
моего отца!
— Отец твой портным был,— говорит мать.
— Возьми меня за руку, отведи к нему!— потребо-
вал Дад-Бедад.
Отвела его мать к портному, говорит:
— Научи сына моего портняжному ремеслу, чтоб у
нас было на что жить.
— Что ж, пусть остается у меня,—согласился тот.—»
Будет продевать нитку в иголки, подавать мне мате-
рию,— а я его учить стану.
Всего день пробыл у него Дад-Бедад, сбежал.
— Ты почему пришел, парень?— удивляется мать.
— Не могу я шитьем заниматься,— а вдруг игла
мне в палец воткнется, поранит, или в глаз воткнется,
ослепну?!
— Не тебе ремеслу учиться! Иди уж, с ребятами
играй...— рассердилась мать.
— Кем был -мой отец?—твердит х сын.Приставь
меня к ремеслу моего отца.
— Отец твой плотником был,— говорит мать.
' — Так возьми меня за руку, отведи к мастеру,
пусть из меня плотника сделает!— требует сын.
Взяла мать его за руку, отвела к мастеру и го-,
ворит:
— Братец плотник, научи . сына своему ремеслу,
станет ион мастером, мы на его заработок жить будем.
— Пусть остается у меня,— согласился мастер.—
Будет подавать мне доски, тесло с рубанком, будет
доски тесать да строгать, научится ремеслу для поль-
зы своей.
Н8
Пробыл Дад-Бедад у плотника два дня/ потом до-
мой сбежал.	' *
— Ты почему вернулся, Дад-Бедад?—удивляется
мать.
— Я не могу этому ремеслу учиться: тесло может
вырваться из рук, отрубить мне ногу.
— Ну, иди тогда, играй с ребятами, раз не хочешь
ремеслу учиться!
— Нет, ты мне скажи, кем мой отец был?— при-
стает сын.
— Так знай,— отец твой двенадцать месяцев в го-
ду пастухом у людей был!
. — Ох, мать, наконец-то я узнал правду об отце!
Ну, теперь возьми меня за руку, отведи к старосте:
пусть наймет меня пастухом, а если не смогу быть у
него пастухом, пусть наймет меня пасти телят.
Взяла его мать за руку, отвела к старосте и по-
просила:
— Отец моего мальчика из дому ушел и не вер-
нулся,— пусть уж сын телят у тебя пасет, чтоб мы
прожить могли!
— Э, парень,— говорит староста,—ведь ты мал еще,
сможешь разве телят пасти?
— Пастухом быть еще не могу, а вот телят пасти
смогу.
— Ладно, беру тебя пасти телят. За каждого те-
ленка буду платить в год по лидру пшеницы, от во-
скресенья к воскресенью набирай зерно, живи себе.
До конца осени пас Дад Бедад телят, и к.этому
времени набралось у него сто лидров пшеницы. Пять-
десят лидров он продал за сто чареков, на эти деньги
купил себе одежду, пришел и говорит матери:
— Всего год я пас телят, получил сто лидров пше-
ницы. Продал пятьдесят лидров, сто чареков получил...
А где же деньги, что мой отец за тридцать лет зара-
ботал? Дай мне эти деньги, почему не даешь?
— Э, сынок,— отвечает мать,— не знаю я, где за-
работанные отцом твоим деньги: он был шальным,
тратил без счета...
А сын пристает: «Нет, давай отцовский заработок!».
Встала мать, достала один из спрятанных камней,
дала ему:'	• ?	• •	\
На, вот тебе заработок твоего отца!
Отнеси к золотых дел мастеру, продай камень,
149
принеси домой деньги,— они мне нужны,— просит сын,
Отнесла она камень ювелиру, а тот говорит ей:
— Не знаю я стоимости этого камня, мамик.
— Ты человек честный, дай уж сколько определишь.
' Дал ювелир ей мешок золота, пришла она к себе
домой. К вечеру вернулся Дад-Бедад, спрашивает:
— Ну как, мать, сколько дал он тебе?
— Дал мешок 'золота, сынок.
— Теперь пойди к царю, пусть отведет нам место
под дом: здесь чужие мы, нет нам места,— все смеют-
ся надо мной, грязью забрасывают, прогоняют...
Пошла мать к царю, попросила отвести им уча-
сток. Царь велел указ написать, чтобы хозяева земли
ей не препятствовали.
К вечеру пришел сын, стал расспрашивать, и мать
рассказала, что была у царя, и он ей бумагу дал. А
Дад-Бедад говорит:
— Пойди-ка снова к нему, скажи, чтобы приказал
он своему мастеру-строителю построить нам дворец не
хуже царского.
Пошла мать снова к царю, сказала так, как сын
ей велел. Начали смеяться над нею царь, его совет-
ники и везиры:
— Эх, мамик, царский дворец царю и подобает, а
ты иди лачугу себе построй!
— А что у вас убавится, если мастера-строителя
мне назовете?— просит мать.
И сказал тут царский везир:
— Век живи, . государь,—видно, полоумная она:
дадим ей бумажку, пусть идет себе, Да й мастера
пусть посмеются над нею, чтобы знала впредь свое
место.
- Дали ей бумажку, и пошла она искать мастеров-
строителей. На одной улице ищет, на другой — нет и
нет. В одну дверь толкнется, в другую —и нашла на-
конец, отдала им бумажку. А те как начали хохотать!
— Иди, иди себе!— говорят,— Ищи себе других
мастеров.
— А вы по деньгам судите,—говорит им мать,—
Царь вам по золотому платил, а вы с нас по два Зо-
лотых возьмете.
 i Вот тут и призадумался один из мастеров:
IP — А ведь дело говорит! Если заплатишь нам так,
согласны мы.
150
Пошли они вместе с матерью, длину и ширину уча-
стка обмерили, чтобы на этом месте точно такой же
дворец как у царя выстроить.
К вечеру пришел домой Дад-Бедад, спрашивает:
— Ну, мать, что успела сделать?
' —• Привела мастеров-строителей, сынок. Утром нач-
нут строить.
Дад-Бедад ни во что не вмешивается, ходит себе
пасти телят. А всем делом мать заправляет.
Возвели дом наполовину, а деньги кончились. При-
шел к вечеру Дад-Бедад, а мать ему и говорит)
— Кончились деньги;
— Мать, кончились деньги, что мой отец за год
заработал. А где деньги за остальные тридцать лет?
— Нет больше у меня денёг, бтец твой всё деньги
свои проел-пропил, растратил.
Не дает ей сын проходу — дай да дай еще денег.
Пошла она, достала второй камень, отдала сыну.
 — Вот последний,— нет у мёИй нйчёго- болыйе.
— Отнеси золотых дел мастеру, продай, дострой
дом.-— просит сын.
ПошЛа мать, продала камень за мешок золота, на
Эти деньги достроила дом,, Осталось только двери на--
весить, да ердыки пробить, Й сказал тут Дад-Бедад:
— Мать, ты мне заработок отца только за два
года отдала. Где же его деньги, что он за тридцать
лет заработал?
Что было делать матери? Достала она и последний
камень, продала ювелиру за мешок золота, достроила
дом. Потом пошла и сыну царское платье купила.
Возложит Дад-Бедад корону себе на гоЛбву и си-
дит в новом своем дво{5Це, словно царь) Вот так и по-
велось после этого: с утра уходит теЛят- пасти, а вече-
ром возвращается, переодевается и садится, на трон,
как царь.
Как-то вечером пригласил он царских советников к
себе во дворец:
— Заходите ко мне: угощу я вас, посидим, побе-
седуем.
Стали царские советники частыми гостями у Дад-
Бёдада;
Как-то раз сидит он на сврем троне в новых своих
царских одеждах, с царской корбй&й на голбЬё, и
спрашивает царских советникой:	 .
161
— Какие дела решал сегодня ваш царь в диване
своем, о чем там говорили?
— Сегодня наш царь суд вершил,— отвечают ему. ‘
А в этот вечер царь со своим везиром в одежду
дервишей переоделись, вышли в город. Видят, все уже -
спят, а дом у Дад-Бедада. огнями горит. Думают —
посмотрим, в чем тут дело?
Заглянул царь в окно и спрашивает:
— Везир, сколько царей у нас в стране?
Удивился везир: «Век живи, государь,— сколько их
может быть? Один ты царем у нас, больше нет».
А царь ему в ответ: «А ну, глянь, что за царь там
сидит!».
Вошли царь с везиром в дом царя-пастушка, по-
клонились, сели подальше, в темном углу. А Дад-Бе-
дад снова спрашивает царских советников:
— Ну, какие же дела были у вашего царя сегодня
в диване?
А один из советников рассказывает:
— Судил сегодня наш царь купцов, да не смог
верного решения вынести...
— А о чем был суд?— спрашивает Дад-Бедад.
— В давние времена уехал один купец по делам в
Стамбул. Оставил семье денег на восемь лет, а сам
через двенадцать лет пустился в обратный путь. На
полдороге встретился ему другой купец, который тоже
в Стамбул по делам ехал. И спросил тут первый ку-
пец у второго:
— Ты на сколько лет денег оставил своей жене?
— На восемь,— ответил второй купец.
— Ия жене на восемь лет денег оставил, а ви-
дишь — только через двенадцать лет домой возвра-
щаюсь.
И второй купец сказал тогда:
— Да, я только на- восемь лет оставил, но боюсьг-
что не хватит: глядишь, лет двенадцать на чужбине
придется пробыть... Возьми-ка эти три драгоценных
камня, отдай моей семье, пусть продадут — потратят...
; Второй купец . продолжил свой путь в Стамбул, а
первый вернулся к себе домой. Но камней тех жене
второго купца не отдал, у себя оставил, присвоил..
 Прошло время, вернулся второй купец домой, уви-
дел, что жена распродала земли, и рассердился:
— Жена, ведь я прислал тебе с таким-то человеком
152
три драгоценных камня, зачем же ты мои владения
J распродала?
— Мне он никаких камней не приносил,— уверяет
жена.
А первый купец уже прознал, что хозяин камней
вернулся и будет с ним судиться, подучил трех свиде-
телей, чтоб те сказали: «Мы видели, что этот человек
камни жене купца передал, а она те камни продала и
деньги растратила».
Пришли купцы, стали перед царем, и второй купец
начал упрекать первого:
— Ты почему не передал драгоценные камни моей
жене?
— Как не передал? Передал, а она продала, день-
ги растратила!— говорит тот.
• Привели свидетелей, а те в один голос твердят:
— Свидетельствуем перед, богом, что этот человек
при нас три камня жене купца передал, а она, видно,
камни продала и деньги расуратида.
И тут наш царь задумался! как-никак три свидете-
ля одно и то же говорят...
Выслушал Дад-Бедад рассказ царского советника
и усмехнулся:
— Ну, раз ваш царь не смог решения вынести,
. видно, придется мне решать! А ну, купцов и всех сви-
детелей ко мне приведите!
Пошли советники и купцов, и свидетелей привели,
• а сами руки на груди скрестили, перед Дад-Бедздом
стали. Стоят перед ним и пятеро приведенных. (А из
угла смотрят и слушают царь со своим везиром);
И сказал тут Дад-Бедад:
— Так, значит, вы свидетельствуете, что вот этот
человек отдал три драгоценных камня жене купца, а
та камни продала и деньги потратила?
— Да, свидетельствуем об этом перед богом!—•
твердят те.
И распорядился тут Дад-Бедад:
— Отведите этих свидетелей, заприте в разных
комнатах, чтоб они друг друга не видели и не слы-
шали.
. А сам взял из теста три шарика скатал — один
большой, другой поменьше, а третий совсем маленький.
Вызвал первого свидетеля и начал его расспраши-
вать:	’	•
т- Ну, парень, давай говорить правду, а то не ве-
рится что-то мне...
— Вот, клянусь как перед господом богом,— этот
человек жене купца три драгоценных камня передал!—
уверяет свидетель.
— Ты сам это видел?— спрашивает Дад-Бедад.
— Сам!— твердит тот.
— В каком месяце это было?
— Да разве я грамотный, чтоб знать?
— Ну, а какое время года было - осень или, мо-
жет, весна?
— Вот-вот, весной и было, во время пахоты. У
всех нас, свидетелей, пашни в одном месте, а он созвал
нас и передал камни.
Дад-Бедад показал большой шарик свидетелю,
спросил его:
— А камни вот такой величины были или нет?
— Вот-вот, именно такой!— обрадовался свидеи-ль,
— Писец, запиши, что о весенней поре свидетель-
ствует' этот человек!— приказал Дад-Бедад.
Привели второго свидетеля, и Дад-Бедад сказал:
— Ну, парень, давай говорить правду, а то не ве-
рится что-то мне,.»
— Вот клянусь как перед господом богом,— этот
человек жене купца три драгоценных камня передал!—
уверяет свидетеле,	,
— Пу, а в какое время это было?— спрашивает .
Дад-Бедад.
ч*. Откуда мне знать,— я же неграмотный,— отве-
чает свидетель.
— Может, зимой это было или весной, или же
осенью?— спрашивает.
— Вот-вот, во время молотьбы хлеба это было.
Наши гумна рядом, вот он и позвал нас к себе сви-
детелями,— отвечает тот.
Тут показал Дад-Бедад средний шарик, спросил:
к- ]3от такой величины были камни?
— Ну, точно такие!— обрадовался свидетель.
— Запиши, писец, что об осенней поре свидетель-
ствует Ьтот человек!—приказал Дад-Бедад.
Привели последнего свидетеля, и Дад-Бедад сказал
ему:
— Ну, парень, давай говорить правду, а то не ве-
•
рится что-то мне: не бери греха на душу, скажи — ви-
дел ты, как этот человек три драгоценных камня жене
купца передал?
— Да, клянусь как перед господом богом, видел!—
уверяет тот.
— Ав какое время года это было?
— Откуда мне знатъ, ведь я неграмотный.
— Весной это было, осенью, летом или, может,
зимой?
— Точно! Было это в конце января: мы втроем
наши комнаты штукатурили, он нас так и привел с из-
мазанными известью руками, свидетелями поставил!—
подхватил свидетель.
— Писец, запиши, что было это в конце января!—
приказал Дад-Бедад.
Привели первых двух свидетелей, и всех троих по-
ставили рядышком. И писец прочел показания: один
был свидетелем во время пахоты, другой — во время
осенней молотьбы, третий — в конце января..,
Взял Дад-Бедад палку в руки и сказал:
— Не сошлись ваши показания. А теперь говорите
правду, не то убью я вас!
— Нет, нет, государь, не были мы свидетелями, он
нас нанял, по пяти монет каждому дал...
— Ладно, идите себе!— сказал тут Дад-Бедад.— А
царь пусть остается при своем решении.
Утром опять встал Дад-Бедад, пошел в поле телят
пасти. А царь приказал слугам:
— Приведите ко мне парня, что телят пасет, толь-
ко смотрите — не бейте!
Побежали слуги, но не согласился Дад-Бедад идти
с ними, сказал:
— Какое дело мне до вашего царя?!
А царь снова за ним послал и опять велел:
— Не трогайте его — мал он еще. Посадите его на
спину себе, так и доставьте.
Посадили его на спину, доставили к царю.
— Слушай, парень,— говорит ему царь.» Вчера я
судил купцов, и голова у меня разболелась. Не зтнч
я, что и ты этим делом займешься...
А Дад-Бедад говорит:
— Дай мне свою царскую власть на два часа, а
165
сам на мое место-сядь. Дозволь мне быть царем и я
решение вынесу!
Тут надел царь свою корону ма голову пастушка
Сел Дад-Бедад на царский трон, чтобы вынести ре-
шение.
Привели во дворец обоих купцов, жену второго
купца и всех свидетелей. Второй раз допросил он веек
так, как накануне допрашивал. Показания свидетелей
не сошлись опять.
И тут сказал новый царь первому купцу:
— Сейчас же принеси камни, не то снесу тебе го-
лову!
Купец принес три драгоценных камня, отдал жене
товарища.
Тогда обратился Дад-Бедад к царю и сказал:
— Живи век, государь, вот я провел суд для тебя.
А теперь ты проведи суд для меня!
Йстал царь, сел на свой трон и спрашивает:
— С кем же ты хочешь судиться?
— Сейчас скажу. У кого на свете имя Дад-Бедад,
что меня Дад-Бедадом нарекли?
Привели тут попа, спросили его:
— Почему этому человеку такое имя дали?
— А это наш долг — давать младенцу такое имя,
какое отец и мать пожелают.
Вызвали тут во дворец мать, а она объяснила:
— Мне работник старосты сказал, что так отец
моего сына завещал.
Привели работника, и он подтвердил:
— Чистая правда это. Вызовите старосту, пусть
придет...
— Слушай, работник!— сказал царь. — Если не
скажешь правды, велю казнить тебя. Скажешь прав-
ду,— дам тебе в управление целый край!
И сказал тут работник старосты:
— Пастух тот нашел клад и сказал старосте. Я»
староста и пастух пошли, чтобы перенести сокровища.
Спустился пастух в яму, насыпал в решето драгоцен-
ные камни, передавал нам, а мы наполняли мешки.
Тут староста и приказал мне: «Иди, убей пастуха!».
Я стал просить: «Не гневи бога, пожалей пастуха!». А
староста рассердился: «Говорю тебе, убей!».
Сказал я пастуху, что староста его убить велел.
156
«За что меня убить хочешь? Ведь я все драгоценности
вам отдал! Но раз на то воля божья, отнеси моеЦ
жене эти три камня. Если у меня сын родится, пусть
назовет его Дад Бедад».
И сказал тут царь Дад-Бедаду1
— Теперь слово, за тобой.
— Я требую возмездия за кровь отца!
Отрубил он голову старосте, и так за кровь отца
своей рукой убийце воздал.
I
ВРАЛЬ
ил-был царь. Однажды объявил он по всей стра-
не: тот, дескать, кто соврет так ловко да склад-
но, ято его брехня понравится мне, получит золотое
яблоко.
И пошел стекаться народ, пошел народ отовсюду.
Кого только тут не было: и тебе дети назира, и тебе
дети везира, и тебе простой мужик. И то сказать —
любому охота попытать счастья. Все до единого на-'
пропалую врут, и все до единого уходят от царя ни
с чем. г
Является наконец к царю оборванец с кувшином в
руке, такой жалкий да невзрачный — дальше некуда.
Что скажешь?— спрашивает царь.
— Много лет здравствовать тебе, государь,— отве-
чает оборванец.— Я за своими деньгами. Помнишь, ты
задолжал мне кувшин золота?
— Ври, да не завирайся,— осерчал царь.— Ничего
я тебе не должен.
— А коли я вру, давай мне, как обещано, золотое
яблоко.
Дошло до царя, что к чему, он тут же на попят-
ный.
— Нет, нет, ты верно говоришь.
— А коли верно, давай кувшин золота.
Видит царь, перехитрил-таки его враль, не стал
больше запираться и тишком да молчком отдал тому -
золотое яблоко.	ч
158
ТРИ БРАТА
Жил -был царь. Обреталась в его стране полоум-
ная баба, и было у нее три сына: один землепашец,
другой садовник, а третий ткач.
Случился в этой стране голод, страшный, небыва-
лый голод, несчастье, какого и врагу не пожелаешь.
Из-за куска хлеба народ глотки друг дружке перегры-
зал, да все без толку. И вот однажды невесть как за-
пропал царский верблюд. Увидали его сыновья полр-
. умной и, не зевая, пригнали домой. Да им ли было не
знать, что мать у них тронутая, тодо гляди побежит к
царю да и выложит все как есть. Тогда нарядили они
ее, точно невесту, завесили лицо фатой и отвели, как
велит обычай, в угол горницы.
Матушка,^ говорят,—ты у нао сызнова пой- .
дещь под венец. А этого верблюда мы прйпасл^ для
свадьбы. Зарежем его, и будет чем гостей попотчевать.
Закололи братья верблюда, содрали с него шкуру,
наготовили цз его мяса каурмы, набили ею крынки да
горшки и припрятали в укромном местечке, чтобы ни-
кто ни о чем не прознал, потому как понимали — не
миновать им иначе Сибири. Покончив с этим, каждый
.взялся за свое дело.
Царь между тем приказал своим людям отправить-
ся на поиски пропавшего верблюда. Искали они его
там, искали сям, да так и не нашли. В конце концов
решили порасспросить сыновей полоумной. Спервона-
чалу явились в поле, к землепашцу.
— Эй, браток,— говорят царевы слуги,— тебе часом
не попадался на глаза верблюд?
— Не видите, что ли,— я пашу?— отвечает стар-
ший, сделав вид, будто у него не все дома.
169
— Мы тебя спрашиваем: не попадался ли тебе на
глаза верблюд, а ты нам: я, мол, пашу. Мы и сами
видим, что пашешь. Так как насчет верблюда?
— Ну, это как повезет. Иной раз много вспашешь,
а иной раз всего ничего.
— Да мы ж тебе про верблюда толкуем, про вер-
блюда — кривошеего, о двух ушах и четырех ногах!
— Нынче мы, стало быть, пашем, потом, стало
быть, будем сеять, потом боронить, потом, придет срок,
поливать, чтобы зеленя не посохли...
Царевы слуги переглянулись: с этим, дескать, все
ясно, свихнулся, проку от него не будет, пойдемте-ка
лучше к другому брату — авось что скажет.
Пошли к садовнику. Глядь — он трясет орешину,
орехи собирает,
— Браток,— говорят,— у царя верблюд запропал.
Тебе часом на глаза не попадался?
— Слепые вы, что ли, не видите — я орехи соби-
раю?— средний тоже сделал вид, будто у него не все
дома.
— Мы тебе про верблюда толкуем, про верблюда!
Знаешь что-нибудь — говори, не знаешь — будь здоров.
— Ну, это как повезет. В иной год за тыщу ореш-
ков целковый выручишь, а в иной год и два. Год году
рознь.
— Сказано тебе: вер-блюд! Ты что, глухой?
— Эти орешины еще маленькие. Большие деревья
вон там стоят, скоро мы и за них возьмемся.
Царевы слуги перемигнулись: этот, дескать, неда-
леко ушел от брата, такой же сумасшедший, пойдем-
те-ка к младшему да поспрашиваем — авось что ска-
жет.
Явились к ткачу.
— Браток,— говорят,— у царя верблюд запропал.
Ты его часом не примечал здесь? Коли пособишь нам,
мы в долгу не останемся.
— Эй вы, ч разуйте глаза! Не видите, что. ли,— я
полотно тку?— отвечает младший, опять-таки делая
вид, будто у него не все дома.
— Мы про верблюда толкуем, а ты о чем?
— Ну, это как повезет. В иной день целую штуку
полотна наткешь, а в иной день и полштуки не оси- ,
лишь. День дню рознь.
— Ты, братец, в своем уме? Мы тебе про верблюда .
. Igo
I
1
толкуем, а ты нам черт-те знает чем зубы заговари-
ваешь!
— Иной раз за штуку полотна всего целковый
дают, иной же раз полтора, а то и два.
Плюнули царевы слуги: и этот, дескать, от братьев
недалеко ушел, все они одним миром мазаны. Сходим-
ка к их матери, может, чего и добьемся.
Пришли они к полоумной и спрашивают: так, мол,
и так, не видала ли ты пропавшего верблюда?
— Видала,— говорит полоумная,— как не видать!
Мои сынки его зарезали, наготовили каурмы, рассова-
ли каурму по горшкам да крынкам и припрятали.
— Когда это было?
— Когда я в невестах ходила, под венец соби-
ралась.
Видят царевы слуги, мать своих сынков — и тех
перещеголяла, махнули рукой, воротились восвояси да
и говорят царю: искали, мол, искали твоего верблюда,
а его нет как нет, будто в воду канул.

11
Арм. народные сказки. •
ДИЖИКО
Р азнесчастный человек был бедный Дижико.
Имел он двух козочек да брыкливую корову. А еще
была у него жена — бездушное создание: пилила его
с утра до ночи, житья не давала. Все твердила:, «От-
правился бы ты в дальние края, нажил бы себе бо-
гатство, денег бы привез побольше, платьев, хозяйст-
вом бы обзавелся, накупил бы коров, овец, лошадей...
Зажил бы по-человечески...».
И решился Дижико. Однажды рано поутру встал
он, взял дубинку, выгнал корову из хлева и погнал
ее перед собой — куда глаза глядят. Лишь бы не ви-
деть больше сварливой жены. А жене только того и
надо было, чтобы он убрался пз дому.
Дижико питался молоком коровы, а когда уставал,
садился на нее, закинув дубинку на плечо, и ехал.
Правда, всю дорогу его трясло от страха. Стоило ему
вспомнить о жене — и встреча с разбойниками или
диким зверьем казалась ему наградой.
Корова его находила сочную траву, а сам он спал
где-нибудь неподалеку под деревом, мух с лица сма-
хивал. Как-то раз, когда они его вконец одолели, хва*
танул он рукой, глядь — а в ладони полно убитых
мух. Им убитых! Сосчитал. Целых семь! И вселилась
в душу его небывалая храбрость. К вечеру он очутил-
ся близ какой-то деревни, нашел дервиша, велел ему
начертать на лоскуте — «Я Дижико, и я герой, бью
семерых одной рукой!» — и натянул лоскут между'
рогами своей коровы.
Потом дорога увела его от этой деревни и остано-
вился он на лужайке, откуда виден был дворец на .вер^
шине красивой горы. Лег в бархатную зелень травы и
захрапел. А были то владения семи братьев. Один из
162
них сбежал вниз — узнать, кто этот смертный, осме-
лившийся разлечься на их земле. А как подошел по-
ближе да прочел, что на лоскуте написано, призаду-
мался: «Коли он одной рукой семерых бьет, то- уж
точно человек он смелый. Иначе как бы он до наших
мест добрался. Ишь как расхрапелся!. Видать, не роб-
кого десятка, коли ни оружия, ни товарищей, ни слуг.
Коня и то нет. Да, человек он и впрямь бесстрашный».
Вернулся брат и рассказал остальным и что видел, и
что передумал, пока шел к ним. И спустились вниз
семеро братьев оказать знаки внимания гостю, пригла-
сить его в свой дворец. При виде стольких людей ко-
рова взбесилась, стала рваться на привязи и громко
мычать. Эти тревожные звуки и разбудили Дижико.
Как увидел он семерых братьев, душа в пятки ушла,
отскочил он подальше и стал дубинкой размахивать.
А самого не от ярости — от страха трясет. Братья же
решили, что он хочет их семерых одним махом уло-
жить, бросились в ноги ему, просят выслушать, мол,
пришли пригласить его в свой дом, а сами они про-
славились на все четыре стороны света храбростью, но
ежели он, Дижико, согласится быть им старшим бра-
том, они почтут за честь. И все, чем владеют, охотно
кладут к его ногам.
Страх отпустил Дижико. -
И ввели они его в свой дом, предложили самое по-
четное место, стали потчевать яствами, сами же стали
поодаль в смиренной позе. А Дижико тем временем
думал, куда его нелегкая принесла. Заметили братья,
как он морщит лоб, и решили, что ума этот человек,
видать, необычайного и благородства великого, раз
уж на них и смотреть-то. не желает, беседой не одари-
вает. Как поел Дижико, чуток отдохнул; братья к нему
с вопросом1:	'	.	•
— Ага, хозяин . добрый, не скажешь ли ты, где
коней своих, оружие и слуг оставил, мы бы вмиг все
сюда доставили.
— Возиться с конем да оружием — удел слабых и
трусливых. Мне ни к чему все это. На что мне они,
когда у меня в услужении весь мир?! Я с одной коро-
вой да с дубинкой сюда добрался. Я Дижико, и я ге-
рой, бью семерых одной рукой.
Что ДО1 братьев, то они что ни день услужливее де-
лались и дружно решили, что свою . единственную ce-
ll* -	163
’ стру-красавицу выдадут за него. Дижико понимал, что
не стоит руки этой прелестницы, но раз уж все так
складывалось, сказал братьям: «Так и быть, женюсь,
но только ради вас».
В дорогие одежды нарядили Дижико, пышную
свадьбу справили, и весть о том разлетелась по белу
свету. А сватался к красавице паша, да что там —
целых четверо, братья им ответили отказом, и вот
теперь все. пошли войной на семерых братьев.
Как услышал про то Дижико, онемел, в землю
смотрит — авось разверзнется и поглотит его. Пере-
брал в уме все возможные способы улизнуть — ни один
не годился. И терзался он страхами. Тут отворилась
дверь, и вошли братья при доспехах.
— Какова будет воля твоя, говори, сам биться
будешь или вперед мы, слуги твои, выйдем.
А Дижико сидит ни жив ни мертв, зубами скреже-
щет. Братья переглянулись: «Никак кровь в нем заки;
пать стала, сейчас вскинется и пойдет крушить по
семь одним махом». И говорят: «Может, мы выйдем е
ними биться, а коль нас одолеют, тогда уж ты пой;'
деть». «Ладно,—соглашается Дижико,—припугните их».
Слава о ловкости семи братьев и силе их настигла
врагов раньше, чем они сами. А тут еще враг прослы-
шал про зятя, «бьющего семерых одной рукой». Но всё
же побороло войско вражье страх, выступило против
семи братьев и давай теснить их. Послали одного из
братьев за Дижико, мол, иди на помощь, долго не
выдержим, и велели Дижико надеть лучшие доспехи и "
оседлать Жеребца, который конь-Ьгбнь...
Некуда было деться бедному Дижико. И решился
он выйти на битву. Взял в зубы саблю острую и ска- .
зал себе, смерть, мол, лучше позора. - Взобрался на
коня, а конь умный был, сразу смекнул, что всадник'
неумелый, и понес. Не знал Дижико, как совладать с
конем, а те, кто смотрел на него со стороны, решили,
что это разгоняется он для своего богатырского' уда5*-
ра. И врубился конь в ряды противника, и началась
паника, и побежал враг. Знал бы кто, что в ту мину-
ту у Дижико на душе творилось! А конь носился по
полю, врага распугивал.
Встретилось им дерево посреди поля, ухватился
Дижико за его ветви, конь из-пбд него убежал, а де-\
164	’
рево... в руках осталось: корни давно подгнили. Как
увидело вражье войско, что герой этот деревья с кор-
нем вырывает, напал на него неописуемый ужас: «Те-
перь он этим деревом как дубиной пойдет махать и
никому из нас не быть живу!».
Подбежали семеро братьев, обняли, расцеловали
зятя своего.
А враги, смертельно напуганные победой Дижико
и опасаясь мести с его стороны, собрали тысячу овец—
ягнятами, тысячу кобылиц — молодняком, и много еще
добра всякого — нагруженного и навьюченного — и
пришли, припали к стопам Дижико, и дали слово век
ходить в подданных у него.
БЕЗБОРОДЫЙ, КОЛЧЕНОГИЙ И КРИВОЙ
♦
Жил некогда купец. Настала ему пора умирать,
позвал он сына и говорит:
— Заклинаю тебя, сынок, торгуй, где заблагорас-
судится, только не в Халебе!
Сказал и умер. Схоронили его. Сын пошел по сто-.
пам отца, в каких только городах .не побывал со
своими товарами! Однажды воротился домой и заявил:
— Матушка, собираюсь в Халеб.
— Вспомни отцовы слова, сынок,—отвечает мать —
Куда угодно поезжай, только не туда!
— Другого выхода нет,— говорит сын.— Придется
ехать.
Порасспросил знающих людей и выяснил: в Халебе
нынче в цене самшитовое дерево. Запасся самшитом,
навьючил поклажу на сорок мулов, перекрестился — и
в путь.
Долго ли он ехал, коротко ли, бог весть. Наконец
добрался до Халеба. Задержался на постоялом дворе в
предместье, встретили его люди из обслуги и сказали,
что городские постоялые дворы уже закрыты. Ты, мол,
покамест разгрузись, переночуй здесь, а с утра порань-
ше отправляйся на рынок.
Так он и порешил. Откуда ни возьмись — Колчено-
гий. Видит, все тюки приезжего набиты самшитовым
деревом, уворовал один тюк, половину самшита раз-
ложил в очаге, другую половину закинул под лежанку.
Молодой купец спросил себе ужин, а Колченогий
подсел к нему и любопытствует: что, дескать^ привез?
To-jo и то-то. Вот бедняга, сокрушается Колченогий,
166
небось поиздержался, уйму денег потратил, а здесь
самшиту — завались, печки им растапливают. Да, бра-
тец, просчитался ты, продолжает Колченогий. Ну да
не унывай, я, мол, дам тебе за этот самшит золота —
семь вот таких посудин,—так что свои расходы ты,
пожалуй, возместишь.
Купец призадумался: «Возьму я у него золото, вер-
нусь домой, а меня спросят: ну, что видел в Халебе?
А мне и ответить нечего. Схожу-ка я посмотрю, каков
он, этот город, а там и ворочусь».
Побродил купец по городу, там побывал, тут побы-
вал, да так и не встретил человека, с которым мог бы
посоветоваться. Наконец заглянул в духан, увидел за
стойкой старика и говорит;
— Доброго здоровья!
— Здравствуй, странник, добро пожаловать!— от* .
вечает духанщик.-— Откуда будешь?	!
• — Я,— говорит купец,— ереванский, из села Парби, !
— Ас чем приехал?
— Да так, погулять,— ответил ереванец и доба- <
вил:— Не найдется ли у тебя, отец, самшитового де-
рева?
. — Сколько?
;	— Пудов этак десять,
— Э, брат, здесь самшит пудами не меряют. Во
всем Халебе от силы наберется четыре фунта. Очень
уж он дорог — золотник идет за пять целковых.
— Отец,— говорит ереванец,— на небе — бог, на
земле — ты. Привез я сюда этого товару на сорока
мулах, остановился на постоялом дворе за городом*
Пошел ужинать, подсел ко мне Колченогий — не знаю,
кто он, хозяин ли этого подворья, нет ли. Подсел и ’
говорит; у нас, мол, самшита хоть отбавляй, печи им
топим. Повел и показал — очаг полон самшитом, да и
под лежанкой тоже самшит. Долго мы с ним толкова-
ли. Я было пал духом, а он успокаивает: не вешай
мол, носа, бог милостив. В кои-то веки приехал ты из
Еревана в, Халеб, побудь же здесь. Не бойся, со мной
не пропадешь. Принес посудину: я, мол, дам тебе семь
таких, наполненных золотом. Сейчас мой самшит у iHero*.
Выручай, отец!
— Это, сынок, не-так-то просто,— отвечает духан*
щик —Колченогий не один, их три дружка, три про-
ходимца. Как увидят людей наподобие тебя, сразу но-
167,
; ровят обобрать. Если кто тебе и поможет, так это их
повар. Ступай к нему.	(
Пошел ереванец к повару. •
'	— На небе,— говорит,— бог, на земле — ты. Толь-
ко на тебя и надежда. Выручи меня, а уж я в долгу
не останусь. Дам тебе что ни пожелаешь.
— Будь здоров — вот и все мои желанья. Я тебя
выручу. Ступай в свою комнату, а ночью отвори очаг
да приложись ухом к отверстию. Колченогий со свои-
ми дружками Безбородым и Кривым придут к муд-.
рецу, который остановился в комнате по соседству,
разговорят его, развяжут ему язык. Тут уж слушай
повнимательней. Что этот мудрец скажет, то и делай, ’
Ереванец так и поступил. Слышит, Колченогий с
дружками спрашивают мудреца:
— Купец привез сорок мер самшита. Мы обещали
ему за них семь посудин золота. Сколько за них надо
. было бы дать по-настоящему, за эти сорок мер, и
сколько мы выгадали?
— Вашего купца на мякине не проведешь,— гово-
рит мудрец,— Он полмира - объездил и разбирается в
делах не хуже вашего. Что если он скажет: «Не надо
мне золота, дайте мне семь посудин блох?».
— Типун тебе на язык,— разозлились жулики.— Не-
ужто он до такого додумается?
Ереванец все это слышал. Спозаранок отправился
он к тамошнему судье и пожаловался:
— Нынче уже десять дней, как я привез сюда со-
рок мер самшита. Колченогий взял мой товар и водит
меня за нос. Позови его, пускай объяснит, как соби-
рается платить. У меня дом, семья, недосуг мне здесь
прохлаждаться.
Судья вызвал Колченогого с Безбородым: почему,
дескать, не расплачиваетесь с этим человеком, не дае-
те ему уехать?
— Мы должны ему столько-то золота. .
— Не надо мне денег. Я держу отару, а пастухи у
меня сони — дажё когда овцы ягнятся, они все. равно
спят. Ягнята не выживают, а я терплю убыток. Эти
люди обещали мне семь посудин золота. Пускай лучцщ
дадут семь посудин блох, три — с самцами и четыре^*
с самками. Выпущу я блох на пастухов, будут знать,
как спать!	\ eV’
Отправилась троица жуликов за блохами в Апаран.
168
Поймают одну, бросят в посудину, и покуда гадают,
самец это или самка, блохи уже и в помине нет. Сооб-
разили Колченогий и его дружки, что ничего из их
затеи . не выйдет, махнули . рукой и воротились во-
свояси.
Как-то раз Безбородый, Колченогий и Кривой за-
звали к себе одного человека, посулили, ему сто цел-
ковых и богатых нарядов и говорят:
— Подружись с этим ереванцем, угождай ему,
льсти и выведай, кто он и чей, какого рода-племени.
Потом расскажешь нам.
Прогуливался однажды ереванец по городу и за-
брел в харчевню. Спросил себе обед и бутылку вина.
Соглядатай сел по соседству, спросил себе тот же
обед, а потом наполнил стакан и говорит:
— Твое здоровье, братец!
Ереванец не остался в долгу и тоже выпил за его
• здоровье. Слово за слово они разговорились, и ерева-
нец, не чуя подвоха, рассказал о себе. Тот человек по-
бежал к Кривому и передал услышанное.	,
Назавтра Кривой подошел на улице к ереванцу.
— Здорово,— говорит,—Мартирос . джан! Ну, как
там твой отец, как мать? Как такой-то родич? А та”
кой-то односельчанин?
Ереванец тблько диву дался.
— Давненько же мне хотелось повидать тебя!—
продолжает Кривой.— Благодарение богу, довелось-
таки! В ту пору, когда я жил в ваших краях, ты как
раз и родился, и родился без одного глаза. Я отдал
свой глаз тебе.
Через час-другой он был уже у судьи.
— Знаешь,—говорит,— ереванца Мартироса? Ког-
да-то я был слугой в доме его отца. В то самое время
он и родился, да притом без одного глаза. Я отдал
младенцу свой глаз. Доныне кое-как обходился без
него, а теперь мочи моей нет. Вели ереванцу вернуть
мне должок.
Судья вызывает купца. Тот и говорит:
— Этот человек бывал в нашем доме, но я его
• что-то не упомню.
— Он утверждает, будто отдал тебе, младенцу, свой
, глаз, и теперь требует его обратно. Что ты на это
скажешь?
169
Ереванец попросил день, чтобы собраться с мысля-
ми. Отправился он к старому духанщику и говорит:
— На небе — бог, на земле — ты. Помоги мне.
—’ Ступай к тому повару.
Пошел ереванец к повару.
— На небе — бог, на земле — ты. Выручи меня и
йа этот раз.	•
— Завтра опять послушай, о чем Безбородый, Кол-
ченогий и Кривой будут говорить с мудрецом. Тогда и
поймешь, как тебе быть.
В урочный час ереванец приник к отверстию в оча-
ге и прислушался. Первым заговорил Кривой:
— Колченогого с Безбородым ереванец одурачил,
но со мной-то ему не сладить!
— Этот орешек тебе не по зубам,— возразил муд-
рец.
— Да что он сделает?! Как увидит, что его соби-
раются оставить без глаза, кинется от нас во все
лопатки.
— Вот еще!— засмеялся мудрец.— Никуда он не
кинется, а скажет: «Так и быть, вынимайте у меня
глаз. Но й у Кривого тоже выньте. И взвесьте оба
глаза — мой и его. Если они и впрямь одинаковые,
отдайте их Кривому».
Назавтра ереванец так и сказал, слово в слово.
Как услыхал это Кривой, бросился к дверям и был
таков. Растолкал Колченогого и Безбородого, и зако-
выляли они без оглядки подальше от греха. И ныне,
стоит им заслышать имя ереванца, у них мороз по
коже.
А ереванец распродал свой самшит, одну меру по-
дарил повару, набил мешки золотом и воротился во-
свояси.
Их желания исполнились, так пускай же испол-
нятся и ваши.
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказывал
сказку, другое тому, кто слушал, а третье тому, кто на
ус мотал.
ПРО КОЗУ
к/Кил в стародавние времена сельчанин. Была
f у него жена да еще коза, а больше ничего не бы-
ло. Доили они с женой козу, тем и питались. ;
Однажды жена говорит:
Ступай, муженек, в город, продай козу, да смо-
три— воротись и с козой, и с деньгами.
- Ты в своем уме?— отвечает муж.— Как же я
ворочусь с козой, коли продам ее?
— А это уж твоя печаль. Без козы не возвращайся,
иначе нам не прожить.
Муж прихватил дубинку и погнал козу в город.
Дело было утром, хозяин хашной зазывал народ. Как
увидел его сельчанин, завопил во все горло:
— Козу продаю! Кому козу?
“ Чего тебе за нее дать?— спрашиваем "хозяин
хашной.
— Дашь тарелку хаша — коза твоя.
— Коли так, садись ешь.
Сельчанин уселся поудобней, съел хаш и, подняв-
шись, погнал было козу дальше, но хозяин хашной
удержал его: коза-то, дескать, моя, куда ты ее уво-
дишь?
— Да ты что!—воскликнул сельчанин.— Угостил'
тарелкой хаша, а теперь козу отнимаешь?
Слово за слово — дошло до потасовки. Собралась
толпа, драчунов разняли: «Не совестно вам кулаками
махать?!». Сельчанин и говорит:
— Люди добрые, этот наглец налил мне чуток ха-
ша и требует взамен козу. А коза стоит десять-пят-
надцать целковых!
171
На хозяина ' хашной напустились со всех сторон:
побойся, дескать, бога, из-за какого-то хаша козу у
человека отнимаешь! А сельчанин как ни в чем не
бывало погнал козу дальше. - Глядь — пекарь гатой
торгует.
Увидел он пекаря и опять за свое:
— Козу продаю! Кому козу?
=- Чего тебе за нее дать?— спрашивает пекарь.
— Поем вдосталь гаты — коза твоя.
— Коли так, садись ешь.
Сельчанин уселся поудобней, наелся до отвала,
поднялся и, утерев рот, погнал было козу дальше, но
пекарь удержал его: куда это ты, дескать, уводишь
козу?
» Коза моя,— заявляет сельчанин.— Куда надо,
туда и увожу.
™ Что ж ты тогда гату ел?
Вот наглец! Угостил гатой, а теперь здоровен-
ную козу отнимаешь?
Дошло до потасовки. Собралась толпа: чего, мол,
кулаками размахались? Сельчанин и говорит:
— Люди добрые, этот наглец дал мне отведать га-
ты и требует взамен козу!
Толпа накинулась на пекаря: тебе, мол, не совест-
но? А сельчанин как ни в чем не бывало погнал козу
дальше. Глядь—человек водрузил подносе халвой
на голову и зазывает народ:
— Хорошая халва! Отличная халва!
Сельчанин тут же заорал:
— Хорошая коза! Отличная коза!
—- Чего тебе за нее дать?—спрашивает продавец
халвы.
— Поем халвы — коза твоя.
— Ешь.
Сельчанин поел халвы и, поднявшись, погнал было
козу дальше, но продавец халвы удержал его: куда
это. ты, дескать, уводишь мою животину?
— С каких это пор она твоя?— возразил сельча-
нин.— Ты что, угостил халвой, а теперь козу отни-
маешь?
Слово за слово — и тут дошло до потасовки. Собра-
лась толпа: чего, мол, кулаками размахались? Сельча-
нин и говорит:
172
— Поглядите на этого наглеца! Дал мне ломтик
халвы и требует взамен козу!
На продавца халвы напустились со всех сторон, а
сельчанин как ни в чем не бывало погнал козу даль-
ше. Стемнелось. Глядь — перед ним дом. Сельчанин и
думает: «Не переночевать ли мне здесь? Пустят .или
не пустят, я отсюда не уйду».
Вошел и видит: никого кроме хозяйки в доме нет.
— Ты чего явился?—говорит женщина.— Ступай
своей дорогой.
— Я странник, хозяюшка,— отвечает сельчанин.—
Будь так добра, дозволь переночевать. Чуть свет я
уйду.
Женщина пожала плечами. Сельчанин устроился
на ночлег в хлеву. Часа через два слышит — в дверь
стучат. Какой-то человек вошел в горницу, и сельча-
нин разглядел через щелку хозяина хашной.
Немного погодя в дверь опять постучали.
— Должно быть, муж,—говорит женщина хозяину
хашной.—Спрячься в хлеву, да поживей. Увидит тебя
муж — убьет.
Забирается бедолага в хлев, а сельчанин хвать его
за руку:
— Ты кто таков?
— Тс!—утихомиривает его хозяин хашной.— Ради
бога, не ори!
— Ты чего здесь делаешь?
— А ты?
— Я? Козу продаю,—ответил сельчанин и закри-
чал:— Эй, кому козу?
— Да не ори ты! Сколько за нее просишь?
— Десять целковых.
— Вот тебе десять целковых. Только уймись.
Припрятав денежки, сельчанин заглянул в щелку и
увидел в горнице пекаря.
Через час снова стук.
— Должно быть, муж,—шепчет женщина пекарю,—
Беги прячься в хлев.
Бедняга кинулся в хлев и, отворяя невзначай задел
сельчанина.
— Это еще кто?— взвился тот.— Чего толкаешься?
— Тс!—приложил пекарь палец к губам.— Я не-
нароком, не ори! Ты чего здесь делаешь?
173
— Я? Козу продаю,—ответил сельчанин и закри-
чал:— Эй, кому козу?	;
— Тише! Сколько тебе за нее?
— Двадцать целковых.*
— Держи. Только уймись. '
Припрятав денежки, сельчанин снова заглянул в
щелку и увидел в горнице продавца халвы.
• Через час в дверь опять постучали.
— Должно быть, муж,— шепнула женщина продав*
цу халвы.— Живее в хлев.
Тот не заставил себя ждать.
— Тебя тут недоставало!— вцепился в него сельча-
нин.— Покупай козу, а не то заору. Придет хозяин и
задаст вам жару.
— Не ори ты, Христа ради!— взмолился продавец
халвы.— Куплю я твою козу, куплю. Сколько?
— Двадцать пять целковых.
Продавец халвы достал деньги, .
— Держи и помалкивай!
Припрятав денежки, сельчанин опять-таки заглянул
в щелку и увидел, что на этот раз и впрямь .пришей
хозяин дома. А увидев хозяина, притих.
Тот поужинал и говорит жене:
— Пора спать. Схожу-ка я в хлев, погляжу, как
скотина, а там и ляжем.
— Да что с ней станется, со скотиной?— возра-
жает жена.— Ты ведь устал, давай-ка ложиться.
— Нет уж! Да я и не засну, покуда не проверю,
все ли в порядке.
Сказал и пошел. Не успел открыть дверь, сельча-
нин к нему:
— Ты кто таков?
Хозяин изумился.
— Лучше,— говорит,— скажи, кто ты? Забрался в
мой хлев да на меня же и голос повышаешь!
— Я козу продаю.
— Нашел место, нечего сказать? Это что, рынок?
— Ясное дело, рынок,— говорит сельчанин. — А
иначе что тут делать продавцу хаша, да продавцу га-
ты, да продавцу халвы?
— Ты о чем?
— Засвети лучину — сам увидишь.
Обманутый муж зажег свет, глядь — в его хлеву
174
сидят рядком хозяин хашной, пекарь и продавец хал-
вы. Увидал их и спрашивает сельчанина:
— Сколько ты за свою козу просишь? Получай и
убирайся! И никому ни звука, понял?
— Коза стоит десять целковых.
Достал обманутый муж десять целковых.
— Бери,— говорит,— и чтоб глаза убц тебя не ви-
дели! Да помни: заикнешься кому-нибуДь, Что здёсь
было,— душу вытрясу!
Взял сельчанин деньги, вывел козу из хлева и по-
гнал восвояси. Пришел домой и говорит:
— Эй, жена! бот тебе деньги, а вот коза.
— То-то жё,-=- отвечает жена,— Недаром я тебя в
город посылала. Зря только прекословил.
Их желания исполнились, так пускай же исполнят-
ся и ваши.
С неба упало три яблока: одно тому, кто сказывал .
сказку, другое тому, кто слушал, а третье тому, Йо 
на ус мотай.
ЧЕЛОВЕК, ОТВЕТИВШИЙ НА ВОПРОСЫ ЦАРЯ
♦
Ж^ил-был некогда царь. Как-то вызвал этот царь
своих слуг и говорит:
— Кто на мои вопросы не ответит, у того голова
. с плеч слетит!
И вот спрашивает он у одного слуги:
— В какую сторону господь лицом поворачивается?
У другого спрашивает:
— О чем думает бог?
А у третьего:
— Сколько звезд на небе?
Опешили слуги. Стоят, думают-думают, ответа на
। вопросы найти не могут.
— Век живи, государь, — говорят,— мы . бедные,
неученые люди, откуда нам найти ответ на твои во-
 просы? Дай уж нам месяц сроку, пойдем по свету по-
бродим, с людьми встретимся — потолкуем, может, и
вернемся с ответами на твои вопросы...
Согласился царь на отсрочку.
Пустились в путь слуги. Много стран обошли,
встречных людей расспрашивали, но ответа на вопро-
сы царя так и не нашли. Минул месяц, и вернулись
. они во дворец.
— Ну,— говорит им царь,— с чем пришли?
i А слуги ему в ответ:
— Век живи, государь, много, мы ходили, много
стран обошли, но нигде не встретили человека, кото-
рый мог бы ответить на твои вопросы. Что ж нам
 делать?,
Чут> не лопнул тут от злости царь, тотчас отдал
прийа!м
17й
— Эй, палачи, хватайте их, ведите на виселицу, в
orfie спалите, прах по ветру развейте!
А в тот час шел мимо - прохожий один, подошел к
палачам, спросил:
— За что этих людей вешать собираетесь?
А те в ответ: царь наш им три вопроса задал, а
Они, мол, ответить не смогли, вотй велецр их повесить.
— А что это за вопросы мудреные?— поинтересо-
вался прохожий. 
0дин из слуг говорит:
<— У меня царь спросил в какую сторону гос-
подь лицом поворачивается?
второй слуга говорит:
•— У меня царь спросил — сколько звезд на небе?
Третий слуга говорит:
— А я должен ему сказать о чем думает бог.
Выслушал их прохожий и раздумал идти дальше,
говорит палачам:
— Ведите меня к вашему царю, я отвечу на во-
просы, этих людей спасу.
Доложили царю, что вот, мол, какой-то прохожий
вызвался ответить на его вопросы.
Велел царь привести того прохожего и спрашивает:
— Это ты собираешься дать ответ на мой вопросы?
. А прохожий ему говорит:
— Да, государь. Хочу спасти этих несчастных.
Удивился царь и говорит:
—• Ну, раз так, изволь ответить: g какую сторону
господь лицом поворачивается, сколько зйёзд на небе,
и еще — о чем думает бог?
А прохожий отвечает:
— Куда бы ни посмотрел человек,-— господь лицом
в ту сторону поворачивается.
— Это 1ы хорошо сказал!— одобрил царь.— Ну, а
теперь скажи — сколько же звезд на небе?
Прохожий попросил дать ему обдумать -ответ. А
наутро чуть свет явился к царю и говорит:
— Государь, вели сосчитать волосы у себя на го-
лове, и я тотчас же скажу тебе, сколько звезд на небе!
Отмахнулся от него царь:
—• Где уж считать, откуда я знаю, сколько у меня
воло! на голове?!
Побежали, сообщили слугам, что прохожий ответил
12 Арм. народные сказки	177
уже на два вопроса, остается ответить еще на один,
последний... Обрадовались тут слуги.
— Пуср>. господь спасителю нашему тысячекратно
воздаст!
Видит царь, что. на два вопрос/ прохожий уже от-
ветил и задает последний вопрос:
.— Ну, раз ты так много знаешь, ответь-ка мне —
о чем думает бог?
— Даруй мне власть в твоем царстве только на
шесть часов, государь, и я тебе скажу, о чем думает
бог!— ответил ему прохожий.
Встал тут с трона царь, накинул свою царскую ман-
тию на плечи прохожему, надел свою корону ем$ на
голову, а сам переоделся в одежду странника:
— Даю я тебе свою царскую власть. Отвечай на
вопрос!
— Бог думает о том, что надо отнять у тебя цар-
ство да передать мне!—говорит тут . прохожий и дает
приказ вызвать во дворец палачей, а ко дворцу вой-
ско царское. '
Явились палачи, выстроились перед троном:
— Вели, государь, готовы исполнить твоё пове-
ление!
— Хватайте этого человека, что передо мной стой?,
отрубите ему голову да выбросьте рон!
Так и казнили царя, а слуги от казни спаслись.
Как увидели люди такой правый суд, собрались,
сговорились и посадили того неимущего прохожего на
дарский трон..	’
ТРИ МУДРЕЦА
' V багдадском халифе, как человеке мудром
и справедливом, говорили всюду. Прослышали о
том три ученых мужа и вместе пустились в путь, дабы
лично в том удостовериться.
— Друзья мои, по этой дороге прошел верблюд,
потерявший глаз и передние зубы,— сказал один из
них.
— Твоя правда, и навьючен он был пшеницей и
медом,— добавил второй. А третий подсказал:
— И нес он на себе беременную женщину. -
Шли они, шли, где-то на полпути к Багдаду на*
гнал их человек. Спросил:
— Вы не видели случаем моего верблюда? Я поте-
рял его.
— Твой верблюд был слеп на один глаз?
— Был.
— И навьючен был пшеницей и медом?
— Был.
—•И нес на себе беременную женщину?
— Нес
И человек стал просить и умолять, чтобы они ска-
зали — где, в какой стороне искать ему своего верблю-
да. А мужи уверяли его, что верблюда они в глаза не
видели. Человек не поверил им, решил, что они и есть
воры, похитившие его добро, и не отставал от них до
самых ворот Багдада. И пошел к халифу с жалобой
на них, и сказал, что эти трое видели его верблюда с
грузом, они знают даже, с какого боку что было
навьючено, и что ехала на верблюде женщина бере-
179
менная, а говорят, что в глаза его не видали. Яви
справедливость, о, великий!
И велел халиф тем мужам отвечать.
— Откуда ведомо вам, что верблюд был слеп на
один глаз и что не было у него передних зубов?
— Потому что чахлую траву вдоль тропы щипал
он только с одной стороны, и когда рвал ее, серединку
стебля оставлял нетронутой,— сказал первый.
— А что навьючен был зерном и медом, я узнал
по тому, что на месте его привалов с одной стороны
мухи роились, с другой — птицы прыгали.
— О том, что верблюд нес на себе беременную
женщину, я узнал по отпечаткам рук на земле. Только
беременные женщины опираются на руки, когда схо-
дят с верблюда.
Подивился халиф мудрости этих мужей и повелел,
чтобы вечером их пригласили к столу...
После трапезы, когда гости уединились в отдельной
комнате, один из слуг припал ухом к двери и вот что
он услышал: «Мясо, которым кормили нас сегодня,
было отменное, но отдавало псиной...». «Рис, который
был нам подан, отдавал мертвечиной...... «Вино, кото-
рым нас потчевали, было изысканным, только вкусом
и запахом кровь напоминало...».
Слово в слово разговор их был передан халифу. И
провел он дознание и выяснил, что на месте рисового
поля раньше и впрямь было кладбище, что ягненок,
которого подали им на ужин, родившись на свет, спер-
ва суку сосал, что давильщик винограда порезал ногу
ножом, и кровь его с вином смешалась...
И воздал халиф по уму тем мужам и почестей
удостоил.
А человек, потерявший верблюда, убрался восвояси.
1
ЛЖИВЫЙ ПАСТУХ
У одного царя была дочь. И вот однажды царь
объявил по всей стране: «Отдам дочь замуж за то-
го, кто соврет так, чтобы в его лжи не было ни одного
слова правды».
Явилось много охотников, но никто не мог соврать
так, чтобы в его лжи не нашлось ни единого слова
правды. Царские советники во всякой неправде находи-
ли долю правды. В этом городе уж никого не осталось,
кто не попытал бы своего счастья, кроме одного пасту-
ха. Как-то и пастух подумал: «Дай-ка пойду попробую
наврать, авось заполучу царскую дочь».
Отправился он во дворец, остановился у ворот, по-
стучал.
Привратник вышел, спрашивает:
—- Кто ты такой?
— Я враль, пришел, чтобы наврать.
— Входи.
Пастух, вошел и предстал пред царем.
Царь спросил:
— Кто ты таков?
— Будь долговечен, царь, я пришел, чтобы наврать.
Говори.
— Царь, я сын богатея,— начал пастух,— раньше
твой отец был бедняком и взял у моего отца в долг меру
золота. И не раз твой отец, человек сумасбродный, брал
в долг деньги и не возвращал их. Так твой отец разбо-
гател и стал царем, теперь ты царствуешь, а мой отец
обнищал и стал пастухом, и я пастух.
181
Везиры сказали:
— Что ж, это бывает, одни богатеют, другие беднеют.
— Ну, ступай, приходи утром,— сказал царь пастуху.
Пастух ушел. Пришел он на другой день и говорит:
— Царь, когда мой отец обнищал, он решил поехать
в чужие края, наняться в работники, и сказал моей ма-
тери: «Жена, затопи тондыр, приготовь еду, чтобы я мог
поесть перед дорогой»,— и куда-то ушел. Мать затопила
тондыр, приготовила халву. Ждет, ждет отца, а его нет.
Тогда мать выделила отцовскую долю, положила в мис-
ку и поставила под тахту. Пришел отец, мать ему гово-
рит: «Ну, садись, дам тебе поесть». Отец отказался: «Я '
был в гостях, там меня накормили». И ушел. Прошло
семь лет. Мне минуло двенадцать. Однажды принесли
весть: «Отец приехал». Я побежал ему навстречу. При-
шли мы домой, отец и говорит: «Жена, голоден я, дай
мне поесть». Мать в ответ: «Погоди, пойду затоплю тон-
дыр». А я говорю ей: «Матушка, в тот год, когда отец
уехал, ты сварила халву. Где его доля, которую ты спря-
тала? Принеси, пусть поест». Мать принесла и постави- ,
вила перед отцом миску, на ней была плесень толщиной
в четыре пальца. ,Отец снял плесень, взял кусок халвы,
положил в рот. Халва была до того горячая, что он
обжегся и выплюнул ее. Кусок халвы упал на землю,
потом попал в море и зашипел. До сих пор еще слыш-
но, как он шипит.
Царские советники сказали:
— Это только наполовину ложь.
И на сей раз беднягу пастуха выпроводили вон. / И
Пастух наломал ивовых прутьев, сплел из них огром-
ный кузов, положил его на арбу, запряг волов и погнал
их прямо во дворец.
Постучал в ворота, привратник спросил:
— Кто там?
— Это я,— сказал пастух,— открой ворота, я привез
такую ложь, что она ни в какие ворота не лезет.
Ворота открыли, с трудом втащили огромный кузов
и оставили его во дворе.
Пастух предстал пред царем.
;	— Царь,— говорит он,— вон той мерой верни мне
деньги, которые ты должен моему отцу.
Везиры, сидевшие около царя, поднялись й все до
одного вышли во двор.
182
I
j— Врешь ты,— говорят они пастуху,— что царь дол-
жен столько золота.
— Коли я вру, выдайте за меня царскую дочь.
Царь подумал: «Если мы признаем, что он говорит
правду, то придется отдать ему золото, а если скажем,
.что лжет, придется отдать дочь».
. И решил он выдать за пастуха свою дочь,
Взял пастух царевну и ушел восвояси,
ЛОДЫРЬ
й£ил в деревне один человек, был у него сын, да
такой лодырь, что сроду бывало с места не сдви-
нется, хоть бы и воды напиться.
Сидит раз этот парень дома, слышит топот у порога,
а это скотину гонят. Пришел вечером отец, сын его спра-
шивает:
— Куда это утром волов погнали?
— В поле погнали, пахать и сеять.
— Посади-ка ты меня завтра на вола и свези в по-
ле, погляжу я, что там делается. Только смотри, я тебе
волов погонять не стану.
— Ну и ладно,— говорит отец,— не погоняй.
Повез его отец утром в поле, сам пахать принялся.
Пахал-пахал до обеда, в обед сын говорит;
— Есть хочу!
— Слезай с вола, пускай скотина попасется, а Я
схожу поесть принесу.	г
— Нет,— говорит сын,— не слезу!
Отец пошел за обедом, а лентяй огляделся по сторо<
нам —нет никого кругом, и давай волов погонять!
«Дай,— думает,— посмотрю, послушают меня волы или
нет?».
Прошли волы шагов десять и стали. Он их—ну бить,
понукать, волы ни .шагу. Лодырь кругом посмотрел —
нет никого, слез с вола.
«Посмотрю,— думает,— чего они там уперлись?»
Разгреб землю руками—а там котел о сорока ушках,
золотом до краев набит, а сверху еще четыре золотых
слитка лежат. Парень на меже уселся, земли вокруг
184
себя нагреб, сидит. Смотрит, идут мимо староста с рас*,
сильным, лодырь и думает: «Ну ладно, отдам я золото
отцу, а он скотины накупит, овец, коров, меня тогда со-
всем загонит, а я лучше вот что, позову-ка сейчас ста-
росту, да и отдам ему золото»,
И давай кричать:
Староста-а-а! Иди сюда !Сюда! Сюда!
Рассыльный говорит:	
— Пойдем глянем, чего там лодырь ^надрывается?,
—• Да ну его!— отвечает староста, •	"	, i
А лодырь опять:
— Староста! Давай сюда! Сюда!..
Подошел староста. А лодырь передумалг. ’
«Вот еще,— думает,— чего это я ему ceo'e золото от*
дам?».
 И говорит;
— Bof что, староста, ты у нас в деревне; умник, вот
и скажи; черный бычок красному бычку к&кая родня?.
Надавал ему староста по шее и ушел. : .	1
«Ну,—думает лодырь,— я еще с этим золотом нСма-
юсь, трепки уже отведал, лучше позову старосту й от-
дам ему золото».
И стал опять старосту зваты
— Иди сюда, староста, да иди!
Рассыльный говорит:
— Пойдем посмотрим, он там неспроста горло де-
рет.
Вернулись они, а лентяй опять передумал,
«Ну да,— думает,— кто же это ни за что ни про что i
со своими денежками расстается?».
Староста подходит и спрашивает:
— Ну, чего тебе, лодырь несчастный, болван?
А лодырь ему:
— Ты хоть и староста, а башка у тебя никуда! Чер-
ный бычок-то красному бычку — дядька!
Отлупил его староста, сел на лошадь и уехал.
Смотрит лодырь — отец идет, утер он слезы. Отец
подошел, видит, слез-таки сынок с вола.
— Ну,— говорит,— иди сюда, на травке пообедаем.
А лодырь отвечает:
— Нет, не пойду, лучше ты иди сюда.
Отец говорит:
— Так ведь там в грязи еду вывозим!
А лентяй уперся:
185
— А пусть хоть что, я отсюда не сойду!
Смотрит отец — такому лодырю хоть кол на голове
теши,- собрал еду, разложил на меже, а сын сидит и
землю под себя подгребает. Попили-поели, отец гово-
рит:
— Ну, вставай, что ли, допашем.
— Давай,— отвечает сын,— допахивай...
Отец допахал и говорит:
— Вставай, уж стемнело, домой пора,
— Иди, не пойду я!	.
— Вот тебе и раз! Ну и сиди себе, пусть тебя волк
съест!
Лодырь испугался:
— Иди сюда, покажу тебе что. Вот здесь в котле
полно золота, забирай его себе, только эти. четыре слит-
ка отдай мне, я их царю отнесу. И иди скорей за теле-
гой, свезем золото домой.
Отец приехал на телеге, котел из земли вырыл, в
телегу уложил, а сын штаны с себя стащил, слитки в
штаны завернул, поехали домой. Приехали, золото с те-
леги сняли, за стол уселись. Смотрит жена, что-то муж
скучный.
— Муж,— говорит,— что же ты нос повесил? Бога
гневишь!
А муж отвечает:
— Ты и не знаешь, а в котле-то еще и золотые слит-
ки были, так этот олух что придумал,— замотал их в
портки и собирается завтра царю отнести. Царь как
узнает про наше золото, сей же час придет и все к ру-
кам приберет!
— Успокоила его жена:
— И не думай об этом даже. Я их у него вытащу,
иди спать!
Улеглись спать, и лентяй уснул. А мать разбила кув-
шин, насыпала черепков в штаны лодыря, а золотые
слитки припрятала.
Утром лентяй встал, как был голый-босой, немытый-
нечесаный пошел во дворец, прямо к царю.
Царь спрашивает:
— Чего тебе, лодырь?
А лодырь отвечает: .	.
— Я тебе, царь, подарок принес.
Царь назиру говорит:
186
— Развяжи-ка, назир, лодыревы порточки, росмот-
рнм, что у него там?
Назир узел развязал—а там черепки.
— Ты что же это притащил, лодырь?
— Принес я черепки, чтобы ты мне гирьки пометил—
фунт, лидр, поллидра. Я завтра выйду на базар морков-
кой торговать, а гирек у меня нет.
Царь рассердился и приказал:
— В темницу его! ч •
Увели лодыря и бросили в темницу.
А царь думает: «Что-то все тут не так, видно, кто-то
с ним шутку сыграл, а надо бы взглянуть, что он там в
темнице делает?»
Пришли, смотрят — лодырь сидит, руками разводит,
что-то вроде обмеряет, прикидывает.
Царь велит:
— Введите его ко мне!
Привели его к царю:
— Что это ты там, лодырь, вроде прикидывал что-то?
А лодырь про себя думает:
«Мои слитки вон аж какие были, и надо же, как рас-
крошились!».
А сам уже и не хочет царю признаваться, что слитки
ему нес, и говорит:
— Сто лет живи, царь, а я тебе и твоей матушке
удивляюсь: у тебя башка вон аж какая здоровая, никак
я не пойму, как же тебя твоя матушка родить ухитри-
лась?
— Ах ты, дурак!— раскричался царь.— Уведите-ка
его в амбар да подожгите, будет он у меня знать!
Посадили лодыря в амбар и подожгли. Стало парню
нечем дышать, принялся он кричать:
— Царь!—кричит.— Царь! Выпусти меня отсюда, я
тебе правду скажу!
Пожалел лодыря царь, выпустил его.
— Ну,— велит царь,— говори, лодырь, правду!
А лодырь опять передумал и говорит:
— Царь, живи сто лет, а я тебе вот что хотел ска-
зать— я там от дыма чуть не задохнулся, ты уж так
больше не делай!
Тут назиры царю говорят:
— Что с такого дурака взять! Гонв ты его лучше, а
то с ним греха не оберешься!
Царь их послушал и говорит:
187
«гт- Дуй-ка, лодырь, домой!
Он и пошел домой. По дороге парень поумнел, при-
шел домой и говорит отцу:
— Давай дом строить, корову купим, овец заведем.
Смотрит отец, сын вроде образумился, женил его,
свадьбу сыграли...
Вот и сбылись их желания, пусть и ваши желания
сбудутся. С неба упало три яблока: одно тому, кто сказ-
ку сказывал, два тому, кто слушал.
СОДЕРЖАНИЕ
Азаран-Блбул. Перевод Л. Бояджяна	.	.	.	3
Птица Йери. Перевод Л. Бояджяна .-	.	.	.	.	20
Сын Медведя. Перевод А. Тадеосян .	....	29
Водяной Охай. Перевод М. Юзбашян t •.	.	.	.	37
Невеста родника. Перевод А. Сагратяна	.	41
Златоглавая рыба. Перевод А. Сагратяна	....	44
£ын землепашца Огана. Перевод Г. Кубатьяна	48
Сын пахаря. Перевод А. Сагратяна	60
Сын охотника. Перевод Г, Кубатьяна	. ♦ .	.	..	69
Сын рыбака. Перевод И. Карумян	.	....	83
Собиратель хвороста. Перевод А. Сагратяна	.	,	.	90
Царь, позарившийся на свою невестку. Перевод Л. Бояджяна	95
Бадикан и хан Боху. Перевод А. Сагратяна	98
Премудрый козел. Перевод Г. Кубатьяна	....	103
Змея и Шивар. Перевод Р. Ангаладяна	....	117
Разум и сердце. Перевод Р. Ангаладяна . .	.	.	121
Небылица. Перевод Г. Кубатьяна		124
Говорящая рыба. Перевод Я. Хачатрянца Не рой другому яму —сам в нее угодишь. Перевод А. Са-	127
гратяна	.	.	.	......	130
Охотник-лгун. Перевод И. Карумян	.....	135
Ремесло—дороже золота. Перевод И. Карумян	.	.	138
Мудрый ткач. Перевод И. Карумян	.....	141
Разумный раздатчик. Перевод А. Тадеосян	. . .	.	143
' Дад-Бедад. Перевод А. Тадеосян • .	...	.	,	146
браль. Перевод Г. Кубатьяна	.	....	158
Три брата. Перевод Г. Кубатьяна	.....	159
Дижико. Перевод А. Сагратяна			162
Безбородый, Колченогий и Кривой. Перевод Г. Кубатьяна 166
Про козу. Перевод Г. Кубатьяна .	.	.	.	,	171
Человек, ответивший на вопросы царя. Перевод А. Тадеосян 176
Три мудреца. Перевод А. Сагратяна .	,	,	.	.	179
Лживый пастух. Перевод А. Иоаннисиан	,	.	.	.	181
Лодырь. Перевод Л. Степанян	184
АРМЯНСКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Для среднего и старшего школьного возраста
Редактор К- А. Карменян
Художник А. А. Багдасарян
- Худ. редактор С. Г. Сафян
Техн, редактор С. Г. Шахвердян
Контрольный корректор И. Г. Егиазарова
ИБ № 5330
Сдано в набор 23. 05. 86. Подписано к- печати 8. 10. 86. Формат
84Х1081/з2- Бумага типографская № 2. Гарнитура «Литературная».
Печать высокая. 10,08 усл.-печ. л. 10,48 усл. кр. лист., 9,9 уч. изд.
лист. Тираж 150000 (1—75000 I завод.). Заказ 1566. Цена 35 коп.
Издательство «Советакан грох», Ереван-9, ул. Теряна, 91.
Полиграфкомбинат им. - Акопа Мегапарта Госкомитета по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли Арм. ССР. Ереван-9,
ул. Теряна, 91» .
35 Ki
АРМЯНСКИЕ
НАРОДНЫЕ
СКАЗКИ
«Сопетакан грох».