Наука и миф. Книга для внеклассного чтения учащихся VIII—X классов средней школы - Комаров В.Н.

Человек в процессе научного исследования
Часть IV. НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ И СОВРЕМЕННОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО
Ученые - профессионалы и непрофессионалы
$Микрообъекты и \$
$Микрообъекты и \$
Автор: Комаров В.Н.
Теги: отдельные религии история науки мифы издательство просвещение внеклассное чтение серия мир знаний
ISBN: 5-09-000794-2
Год: 1988
Похожие
Атеизм и научная картина мира. Книга для учащихся старших классов
Звездочка книга для внеклассного чтения
Книга для внеклассного чтения по математике. Для учащихся VIII класса
Природа наших ощущений. Книга для для внеклассного чтения учащихся 8-10 классов
Текст
                    МИР ЗНАНИИ
В Н КОМАРОВ
Наука и миф
Книга для внеклассного чтения
учащихся VIII—X классов средней школы
Л\ОСКВЛ «ПРОСВЕЩЕНИЕ» 1988

ББК 86.30
К63
Рецензенты
кандидат философских наук В В казютинский, учитель школы Из 438
Москвы А Т Горяинов
Комаров В. Н.
КбЗ Наука и миф: Кн. для внеклас. чтения учащих-
ся 8—10 кл. сред. шк. — М.: Просвещение, 1988. —
192 с. — (Мир знаний).
ISBN 5-09-000794-2
В увлекательной и популярной форме разоблачаются около-
научные, идеалистические мифы о природе, обществе и самом
человеке. Раскрывается роль научных знаний и научно-техниче-
ского прогресса в формировании диалектико-материалистиче-
ского мировоззрения.
Книга будет способствовать атеистическому воспитанию
школьников.
4306020000-17. ^^ ББК8в30
103(03)-88
ISBN 5-09-000794-2
© Издательство «Просвещение», 1988
scan: The Stainless Steel Cat

Введение
лДной из важнейших задач современности, выдви-
Онутой на XXVII съезде КПСС, является формиро-
вание у советских людей диалектико-материалистического
мировоззрения, атеистических взглядов на мир, основ
современного научного стиля мышления.
Не все виды человеческой деятельности непосредст-
венно связаны с наукой, и не все конкретные задачи,
которые приходится решать современному человеку, тре-
буют непосредственного применения научных данных или
научных методов. Однако в условиях научно-техниче-
ской революции осмысление окружающего мира с науч-
ных позиций должно стать всеобщей нормой, ибо только
наука дает нам верные представления о закономерностях
природных и общественных процессов. Без помощи науки
нельзя решить грандиозные задачи ускорения социально-
экономического развития нашего общества* «Наша эко-
номика вышла на такой рубеж, когда она может раз-
виваться, и развиваться быстро не за счет все большего
наращивания ресурсов, как это было раньше, а путем
всесторонней интенсификации производства...»1, в основе
которой лежит «ускорение научно-технического прогрес-
са, достижение высших рубежей науки и техники».
Характерным примером такой интенсификации может
служить развитие астрономии. На протяжении длитель-
ного времени наука о небесных светилах была исклю-
чительно оптической, изучавшей космические явления
с помощью оптических телескопов. Во второй половине
XX столетия на помощь исследователям Вселенной приш-
ли радиотелескопы, регистрирующие радиоизлучения
1 Материалы XXVII съезда КПСС. — М., 1986. — С. 229.
3

космических объектов и значительно расширившие наши
знания о космических процессах. С появлением косми-
ческих аппаратов, способных выносить астрономические
приборы за пределы плотных слоев земной атмосферы,
астрономия превратилась во всеволновую науку, осу-
ществляющую наблюдения во всех диапазонах косми-
ческих электромагнитных излучений. Благодаря этому
знания о Вселенной поднялись на качественно новую
ступень — произошли революционные изменения в наших
представлениях о природе, эволюции и строении косми-
ческих объектов.
Эффективное осуществление научно-технического
прогресса невозможно без глубокого и осознанного пони-
мания каждым человеком того, что представляет собой
наука, какое место она занимает в жизни человеческого
общества, какие принципы лежат в основе процесса науч-
ного исследования, как рождаются научные открытия,
каковы возможности современной науки, чем они опре-
деляются.
Наконец, необходимо знать, чем отличается наука от
других форм общественного сознания, в частности от
религии, и каким образом возникают всевозможные око-
лонаучные сенсации и мифы.

Человек познает
мир

РАСКРЫВАЯ ТАЙНЫ ПРИРОДЫ
ЧТО ТАКОЕ НАУКА
jkm ы живем в эпоху научно-технической революции
* "Наука позволяет находить оптимальные решения
в различных ситуациях, указывает пути исследования
еще не решенных проблем, подсказывает, куда в данный
момент целесообразнее всего направить силы и средства.
«Развитие науки, — пишет доктор философских наук
Ю. В. Сачков, — стало важнейшим фактором обновле-
ния всех основных сфер жизнедеятельности человека —
и материального производства, и социально-экономиче-
ских отношений, и духовных устремлений»1.
Что же такое наука? Нередко ее определяют как
инструмент, предназначенный для производства знаний.
Однако такое определение не только не является исчер-
пывающим, но и, по сути дела, ничего не объясняет.
Сказать так — все равно что определить литературу как
занятие, целью которого является создание книг. Непол-
ным было бы и определение науки как системы знаний,
совокупности всех тех сведений о строении мира и зако-
нах природы, которые получены в результате научных
исследований.
Наука — это прежде всего человеческая деятельность
по производству знаний, одна из форм общественного
сознания, включающего в себя также мораль, искусство,
философию и религию. Велико ее мировоззренческое зна-
чение, так как достижения науки оказывают огромное
влияние на массовое сознание, на осмысление человеком
своего места в обществе и мироздании. Ее роль в духов-
ной жизни общества сравнима по своему значению с прак-
1 Методы научного познания и физика/Под ред Ю В Сачкова —
М, 1985 —С 6
6

тическими приложениями результатов научных исследо-
ваний.
Таким образом, наука — это общественный феномен.
Развитие ее обусловлено не только внутренней логикой.
Определяющее значение имеют потребности общества,
т. е. проблемы, которые назрели в процессе развития че-
ловечества. А в наше время наука, как это предсказывал
К- Маркс, становится непосредственной производитель-
ной силой, одним из ведущих факторов социального и
экономического развития общества.
Но в то же время история показывает, что результаты
научных исследований могут быть использованы как для
блага людей, так и во зло им. Более того, современная
наука открыла такие явления, использование которых
в принципе позволяет уничтожить все человечество, сде-
лать нашу планету необитаемой.
Конечно, сама по себе теорема Пифагора или ядерная
реакция синтеза гелия из водорода ни хороша, ни плоха.
К ним неприменимы категории «зла» или «добра», точно
так же как и к результатам любых научных исследова-
ний, если не задумываться, ради чего и при каких кон-
кретных обстоятельствах эти исследования ведутся. Это
просто некие абстрактные истины, отражающие ход тех
или иных природных процессов.
Однако в том реальном мире, в котором мы живем,
научные исследования нельзя воспринимать как «чистый»
поиск истины. Эти исследования неотделимы от возмож-
ного использования их результатов. А оно определяется
в конечном счете не внутренней логикой развития науки
и не индивидуальными наклонностями и взглядами самих
исследователей, а политическими установками того об-
щества, к которому они принадлежат и которому они
служат.
Поэтому не случайно первостепенное значение в сов-
ременном мире приобрела проблема гуманизации науки.
Речь идет не только о том, чтобы способствовать в первую
очередь развитию тех научных направлений, которые
могут принести максимальную пользу людям, но и о том,
чтобы исключить возможность использования достиже-
ний естествознания во вред всему человечеству или от-
дельным людям. Задачу, о которой идет речь, должны
решать не только ученые, но и все прогрессивные силы
современного человечества. От этого зависит будущее
земной цивилизации.
7

В ГЛУБЬ ВЕЩЕЙ
Одной из важнейших особенностей научного подхода
к познанию реального мира является стремление прони-
кать во все более глубокую сущность природных процес-
сов. Это стремление основано на убеждении в том, что
все без исключения, даже самые «сокровенные», мировые
явления имеют естественные причины, подчиняются ес-
тественным закономерностям, и поэтому, в принципе,
должны существовать способы, позволяющие эти причи-
ны и закономерности выявить и изучить.
Между прочим, современные религиозные теоретики
нередко упрекают науку в том, что она будто, бы скользит
по поверхности явлений и не способна проникать в их
подлинную сущность. Подобные обвинения совершенно
не соответствуют действительному положению вещей.
Еще Коперник, построив гелиоцентрическую систему ми-
ра и совершив тем самым величайшую научную револю-
цию, утвердил в естествознании фундаментальный прин-
цип, ставший методологической основой всего его даль-
нейшего развития: «Видимое не всегда соответствует
действительному. Мир может быть не таким, каким мы
его непосредственно наблюдаем. И главная задача науки
состоит в том, чтобы познать подлинную сущность явле-
ний, скрытую за их внешней видимостью» (выделено
авт.). Что же касается религии, то она в свое время са-
мым тесным образом связала себя с геоцентрической
системой мира Аристотеля — Птолемея, которая являлась
отражением непосредственно наблюдаемых небесных яв-
лений и не пыталась раскрыть их действительную внут-
реннюю сущность, как это было сделано Коперником.
На каждом этапе развития науки существует свой
«горизонт непосредственной видимости», зависящий от
уровня существующих знаний. И принцип Коперника
в его современном понимании неизменно требует даль-
нейшего проникновения за эту сегодняшнюю «видимость».
Таким образом, девиз науки: «Постоянное преодоление
достигнутых пределов» в познании законов строения и
движения материи!» Вся история естествознания убеди-
тельно показывает обоснованность и эффективность по-
добного подхода, побуждающего ученых к постоянному
активному поиску все более действенных средств науч-
ного исследования.
Можно привести немало соответствующих примеров,
но, пожалуй, один из самых ярких связан с астрономи-
8

ческими исследованиями. Сначала человек изучал на
небе то, что мог видеть непосредственно с помощью своих
органов зрения. Затем на помощь глазу астронома-наб-
людателя пришел телескоп — прибор, собирающий свет
космических объектов. И уже первый телескоп, направ-
ленный на небо Галилеем, позволил увидеть то, что
было недоступно невооруженному глазу. С его помощью
Галилей открыл горы на Луне, пятна на Солнце, четыре
спутника планеты Юпитер, выяснил, что Млечный путь
состоит из звезд.
Росли размеры телескопов, совершенствовались мето-
ды анализа светового излучения. Появился фотографиче-
ский способ регистрации наблюдений. Фотографические
пластинки обладали способностью накапливать свет и
давать изображение очень слабых космических объектов,
точно передавать их тонкие детали. Открылась возмож-
ность сравнивать снимки, сделанные в разные годы,
и обнаруживать изменения в состоянии тех или иных
объектов наблюдения. Большим шагом вперед явилось
внедрение в астрономию спектрального анализа, с по-
мощью которого можно было определять целый ряд фи-
зических характеристик небесных светил. Новые методы
позволили не только обнаруживать все более далекие
космические объекты, но и приступить к изучению их
физических свойств.
Во второй половине XX столетия появилась новая
техническая возможность: наряду с оптическим «окном
прозрачности» земной атмосферы использовать и «радио-
окно» и приступить к изучению радиоволн Вселенной.
Радиоастрономия помогла не только открыть целый ряд
неизвестных ранее явлений, но и обнаружить новые свой-
ства у известных космических объектов. Это привлекло
к некоторым из них особое внимание, что в конечном
счете привело к выдающимся открытиям.
Наконец, с развитием космической техники возникла
возможность доставлять астрономическую аппаратуру на
длительное время за пределы плотных слоев земной ат-
мосферы и приступить к изучению тех электромагнитных
излучений, которые до поверхности Земли не доходят.
Астрономия стала всеволновой наукой, далеко шагнув-
шей за пределы «видимого». И это сразу принесло мно-
жество новых интереснейших открытий.
Однако и на этом возможности астрономических ис-
следований не исчерпываются. В перспективе — даль-
нейшее развитие нейтринной астрофизики, исследующей
9

ценнейшую информацию, заключенную в потоках всепро-
никающих элементарных частиц нейтрино, пронизываю-
щих мировое пространство. Затем, быть может, и астро-
номия гравитационных волн, существование которых
предсказано общей теорией относительности А. Эйнштей-
на, волн, для которых практически вообще не существует
никаких препятствий.
Таким образом, методы научного познания постоянно
совершенствуются, и это позволяет вскрывать все более
глубокие закономерности окружающего мира.
ПО СТУПЕНЯМ ПОЗНАНИЯ
Анализируя закономерности научного познания
В. И. Ленин в своих «Философских тетрадях» выразил
его главную, основополагающую особенность необычайно
точной и емкой формулой: «Истина есть процесс»1, про-
цесс, в ходе которого одни научные представления, одни
гипотезы и теории сменяются другими, все более точно
соответствующими реальной действительности.
Развитие науки — это бесконечная цепь последова-
тельных приближений к истине, каждое из которых исправ-
ляет и дополняет предшествующие представления.
Не только материальный мир как целое, но и любой
реальный конкретный объект, будь то звезда или галак-
тика, атом или электрон, неисчерпаем. Любой конечный
объект, с одной стороны, является частью бесконечного
мира, существующего вне его, а с другой — содержит
бесконечное в самом себе, по образному выражению
одного философа, «наполнен бесконечным».
Научное познание окружающего нас мира начинается
с наблюдения различных явлений природы. Эти наблюде-
ния осуществляются как непосредственно, с помощью
наших органов чувств, так и посредством различных
приборов и инструментов, расширяющих возможности
человека во все более углубленном изучении явлений.
В процессе познания анализ и осмысление результа-
тов наблюдений приводят к построению гипотез —- теоре-
тических конструкций, призванных связать все известные
факты в единую систему, объяснить их с единой точки
зрения. Но, как правило, гипотеза — это только первое
приближение к действительности, поскольку обычно
она строится на ограниченном числе фактов. Она скорее
рабочий инструмент, позволяющий упорядочить изучение
1 Л е и и н В И. Поли собр. соч. — Т. 29. — С. 183.
10

проблемы, организовать дальнейший научный поиск, в
частности, определить пути выявления новых дополни*
тельных фактов, способных углубить наше знание в
данной области.
В результате последующих исследований, а иногда
благодаря прогрессу в смежных областях естествознания
открываются новые, неизвестные ранее факты. Какая-то
их часть может хорошо укладываться в существующую
гипотезу, способствуя ее уточнению и углублению. Но
некоторым фактам дать удовлетворительное объяснение
в рамках действующей гипотезы не удается. Могут быть
также обнаружены факты, вступающие с ней в прямое
противоречие.
Это приводит к пересмотру существующей гипотезы,
ее видоизменению и обобщению, с тем чтобы она охваты-
вала все известные факты — и старые, и новые. В отдель-
ных случаях от первоначальной гипотезы приходится
даже отказываться вовсе.
Отмечая роль гипотез в развитии естествознания,
Ф.Энгельс писал: «Формой развития естествознания,
поскольку оно мыслит, является гипотеза. Наблюдение
открывает какой-нибудь новый факт, делающий невоз-
можным прежний способ объяснения фактов, относящих-
ся к той же самой группе. С этого момента возникает
потребность в новых способах объяснения, опирающаяся
сперва только на ограниченное количество фактов и
наблюдений. Дальнейший опытный материал приводит к
очищению этих гипотез, устраняет одни из них, исправля-
ет другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом
виде закон»1.
После ряда последовательных шагов и усовершен-
ствований гипотеза превращается в теорию, охватываю-
щую на основе надежно установленных природных зако-
номерностей большое число фактов и способную предска-
зывать новые факты, еще неизвестные.
Однако и на этом процесс научного исследования
отнюдь не завершается. Ни одна научная теория, какой
бы широкий круг явлений она ни охватывала, не может
быть «истиной в последней инстанции». «Человеческое
мышление, — писал В. И. Ленин, — по природе своей
способно давать и дает нам абсолютную истину, которая
складывается из суммы относительных истин»2. В беско-
1 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 555.
2 Л е и и н В И Поли. собр. соч. — Т. 18. — С. 137.
11

нечно разнообразном мире всегда будут существовать
явления, расположенные за пределами известной обла-
сти. Более того, как справедливо заметил один древний
мудрец, чем шире круг наших знаний, тем больше линия
соприкосновения с неизвестным.
Открытие явлений, лежащих за границами примени-
мости той или иной научной теории, приводит к построе-
нию теории более общей, способной охватить как преж-
ние факты, так и новые. Очень важно, что при этом
прежнее знание не отвергается целиком. Отбрасываются
только «заблуждения», существовавшие ранее теоретиче-
ские представления, подтвержденные опытом, в границах
своей применимости сохраняются. Но эти границы опре-
деляются четче, а прежние теории включаются в новые,
более общие в качестве частных или предельных случаев.
Это положение, получившее название «принципа соответ-
ствия», представляет собой один из краеугольных камней
методологии научного познания. Что же касается выяв-
ленных «заблуждений», то и они играют существенную
роль для развития научного познания, отсекая ложные,
бесперспективные пути.
Никакие изменения в научных представлениях о
строении и формах движения материи не могут опровер-
гнуть реальности окружающего нас мира. Любые явле-
ния, обнаруженные в природе, какими бы удивительными
и необычными они ни казались в свете существующего
знания, не могут поколебать наших диалектико-мате-
риалистических представлений о природе. Наоборот,
открытие диковинных явлений — «это только лишнее
подтверждение диалектического материализма»1, и в
частности представления о бесконечном многообразии
и качественной неисчерпаемости мира.
Диалектический ход развития науки отражает не
только специфические особенности процесса научного
познания, но и диалектику самого реального мира. «Раз-
рушимость атома, неисчерпаемость его, — писал В. И. Ле-
нин, — изменчивость всех форм материи и ее движения
всегда были опорой диалектического материализма. Все
грани в природе условны, относительны, подвижны, выра-
жают приближение нашего ума к познанию материи...»2.
При этом главным критерием достоверности научных
знаний является их соответствие реальности, которое
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. — Т 18. — С. 276.
2 Там же. — С. 298.
12

проверяется опытом, практикой. Критерий практики
Кйк высший критерий истины всегда в той или иной фор-
ме присутствует в научных исследованиях.
Одним из самых ярких и убедительных доказательств
достоверности научных знаний о мире, того, что наука
верно отражает окружающую действительность, является
история познания Вселенной. И это несмотря на то, что
астрономы-исследователи находятся в значительно более
сложных условиях, чем представители любой другой об-
ласти современного естествознания. Все интересующие их
объекты находятся на огромных расстояниях от Земли.
И почти все сведения, которыми располагает современная
астрономия, получены косвенным путем — в результате
анализа различных космических излучений, несущих ин-
формацию о процессах, происходящих во Вселенной.
Пожалуй, наиболее блестящим и убедительным под-
тверждением достоверности астрономических знаний
явились результаты исследования планет Солнечной
системы космическими аппаратами. Эти исследования
принесли немало новой ценной информации о строении
планет и их спутников, но самое главное — они доказали
правильность представлений о планетной семье Солн-
ца — представлений, построенных ранее с помощью
дистанционных наблюдений. Это факт, имеющий огром-
ное мировоззренческое значение.
Ведь если даже о далеких и непосредственно недо-
ступных космических телах и процессах научные методы
исследования дают нам достоверные сведения, то тем
более нет оснований не доверять тем научным данным,
которые получены в результате прямого изучения тех
или иных объектов.
НАУЧНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ
Научный подход к познанию мира включает в себя
не только представление о возможности и правомерности
постоянного уточнения и углубления наших знаний, но
и признание возможности и неизбежности научных рево-
люций, т. е. коренных изменений научных представлений
в той или иной области. Революционные изменения могут
происходить в самых различных областях жизни обще-
ства в общественно-политических отношениях, духовной
жизни, в науке и технике и т. д.
По классификации, предложенной советским филосо-
фом В. В. Казютинским, следует различать три типа
13

научных революций. Чаще всего происходят «мини-
революции», связанные с существенным пересмотром
представлений, относящихся к отдельным «блокам»,
составляющим содержание той или иной конкретной науки
(скажем, в физике — к «блоку» микропроцессов). В ка-
честве примера мини-революции в современной физике
элементарных частиц можно привести развитие представ-
лений о кварках, которое не только привело к новому
пониманию многих явлений, происходящих в микроми-
ре, но и позволило сделать ряд важных предсказаний,
получивших убедительные экспериментальные подтверж-
дения.
Второй тип — «локальные революции», охватывающие
ту или иную конкретную науку в целом (скажем, астро-
номию или физику).
И, наконец «глобальные революции», которые затра-
гивают все естествознание и ведут не только к коренному
пересмотру наших представлений о мироздании, не толь-
ко дают новое видение мира, но и охватывают области
человеческой деятельности, связанные с производством
научных знаний, — методы, инструменты, организацию
научных исследований, и, самое главное, вносят глубокие
изменения в фундаментальные методические принципы,
которые лежат в основе научной деятельности.
К числу таких революций относятся коперниковская
революция в астрономии и революция в физике на рубе-
же XIX и XX столетий1, которые переросли в глобаль-
ные революции в естествознании и принесли с собой
новое видение мира. В XX столетии развернулась вторая
революция в астрономии. В начале века и сама Вселен-
ная, и населяющие ее небесные тела за очень редкими
исключениями представлялись почти неизменными, ста-
ционарными, считалось, что космические объекты эволю-
ционируют чрезвычайно медленно, плавно, постепенно
переходят от одного стационарного состояния к другому.
Однако оказалось, что мы живем в нестационарной рас-
ширяющейся Вселенной, изменяющейся с течением вре-
мени. Все скопления звездных систем-галактик удаляют-
ся друг от друга. Затем были открыты многочисленные
локальные нестационарные явления, сопровождающиеся
выделением колоссальных количеств энергии, мощными
взрывными процессами. Стало ясно, что не только Все-
1 См.: Комаров В. Н. Атеизм и научная картина мира.—
Мм 1979.— С. 97—101.
14

ленная как целое изменяется с течением времени и ее
прошлое не тождественно ее современному состоянию,
но и буквально на всех уровнях существования материи
протекают нестационарные процессы, происходят каче-
ственные превращения материи — глубокие качественные
скачки» В соответствии с этим астрофизика преврати-
лась в эволюционную науку, в центре внимания кото-
рой — изучение закономерностей происхождения и разви-
тия космических объектов.
Таким образом, есть все основания рассматривать
совокупность открытий, сделанных в текущем столетии,
а также сопутствующую им радикальную перестройку
системы знаний о Вселенной как очередную революцию
в астрономии, которая, если иметь в виду ее методологи-
ческий результат, практически уже завершилась. В то
же время возможности новых методов, которые появились
на вооружении современной науки о Вселенной, далеко не
исчерпаны. Рано или поздно будут сделаны принципиаль-
но новые открытия, которые позволят еще глубже понять
закономерности окружающего нас мира и, возможно,
приведут к новой революции в наших знаниях о Вселен-
ной. А может быть, эти открытия вызовут очередную
революцию в физике, а затем перерастут в новую гло-
бальную революцию в естествознании... В этом и состоит
диалектический процесс все более глубокого проникнове-
ния в тайны неисчерпаемого объективного мира — про-
цесс, который не исчерпает себя никогда!
С другой стороны, познание фундаментальных свойств
далеких космических объектов имеет чрезвычайно важ-
ное значение не только для расширения наших представ-
лений о мире, в котором мы живем, но и для практиче-
ской деятельности человечества.
Вселенная — это бесконечно разнообразная физиче-
ская лаборатория, созданная природой. Лаборатория,
в которой мы можем изучать такие процессы и явления,
такие состояния материи и источники энергии, которые
не в состоянии воспроизвести и исследовать в земных
лабораториях. Изучение физических процессов в космосе
уже принесло людям атомную и термоядерную энергию,
вызвало к жизни физику плазмы, способствовало разви-
тию и других областей современной физической науки.
И можно не сомневаться в том, что, раскрывая законо-
мерности космических явлений, человечество со временем
овладеет новыми, практически неисчерпаемыми источни-
ками энергии, научится управлять такими природными
15

прицессами, на которые прежде не могло воздействовать.
Нужны ли еще более убедительные свидетельства
того, что науке чужд догматический подход к достигнуто-
му знанию, что она непрерывно развивается, вскрывая
все более глубокую сущность явлений, что познающий
человек играет в мироздании отнюдь не пассивную, а
активную преобразующую роль? И что эта его преобра-
зующая деятельность может быть основана только на
научном знании?
КАРТИНЫ МИРА
В процессе развития человеческого общества и нако-
пления знаний складывается определенная картина ми-
ра — обобщенное представление о мироздании, содержа-
щее наиболее важные результаты познавательно-практи-
ческой и социальной деятельности человечества. Она
включает в себя не только данные естественных наук, но и
их философское осмысление, определенные методологичес-
кие принципы. По мере развития человечества одни
картины мира сменяются другими — более совершенными.
Но в одно и то же время могут существовать картины
мира, в основе которых лежат различные мировоззрен-
ческие и философские принципы. Так было в средние
века, когда церковь приняла на вооружение геоцентричес-
кую систему мира Аристотеля — Птолемея, вложив в нее
сугубо религиозное содержание, и на протяжении дли-
тельного времени активно противопоставляла ее гелио-
центрической системе мира.
В сущности, аналогичным образом дело обстоит и в
наше время. Картина мира, в основе которой лежат
диалектико-материалистические представления о приро-
де, в частности принцип материального единства мира,
противостоит различным вариантам картины мира, в
которых данные естествознания рассматриваются с пози-
ций идеалистической философии. Одной из таких картин
мира в современную эпоху является религиозная.
Конечно, ситуация сейчас иная, чем во времена Ко-
перника и Галилея. Современная церковь не рискует
вступать в борьбу с наукой по тем или иным конкретным
вопросам естествознания. Но и сегодня церковь продол-
жает отстаивать свой главный тезис — о сотворении
материального мира богом, стремясь толковать есте-
ственнонаучные данные в пользу религии. Современные
16

теоретики религии соглашаются с естественнонаучными
данными о различных конкретных формах строения мате-
рии и закономерностях ее движения, но в то же вермя
стараются в тех или иных природных процессах усмот-
реть проявление божественного вмешательства.
В противоположность этому ученые-материалисты
считают, что материя существует вечно и не может быть
сотворена. И это не только принципиальная мировоззрен-
ческая позиция, но вывод, сделанный на основе всех
известных нам научных исследований.
Ведь что такое «творение»? Это возникновение каких-
либо объектов из ничего по божественной воле или сверхъ-
естественным образом, т. е. вопреки соответствующим
законам природы. Дает ли, скажем, современная астро-
физика какие-либо основания хотя бы для подозрений в
том, что подобные события имели место в процессе разви-
тия Вселенной? Абсолютно никаких!
Изучение эволюции различных космических объектов,
переходов материи из одного качественого состояния в
другое показывает, что это всегда превращения одной
формы материи в другую, превращения, которые подчиня-
ются вполне определенным естественным закономерно-
стям. Подобному заключению не противоречит и скачкооб-
разный характер некоторых переходов, происходящих во
Вселенной. Скачкообразные превращения материи —
одно из проявлений диалектической природы космических
процессов.
Что же касается образования нашей Вселенной (кото-
рая, согласно современным научным представлениям,
по-видимому, не исчерпывает всего материального мира,
а представляет собой лишь некоторую его часть), то,
судя по имеющимся в распоряжении современной физики
и астрофизики данным, она образовалась в результате
расширения начального сверхплотного вещества. В свою
очередь это вещество возникло из какой-то предшествую-
щей материальной фазы, как считают физики, из физи-
ческого вакуума, представляющего собой скрытую форму
существования материи.
В этой связи уместно вспомнить высказывание Ф. Эн-
гельса о «первичной туманности» Канта, которая в его
космогонической гипотезе также играла роль исходного
состояния Вселенной:«... если в современном естествозна-
нии туманный шар Канта называется первоначальной
туманностью, то это, само собой разумеется, надо пони-
мать лишь относительно. Эта туманность является перво-
17

начальной, с одной стороны, как начало существующих
небесных тел, а с другой, как самая ранняя форма мате-
рии, к которой мы имеем возможность восходить в насто-
ящее время. Это отнюдь не исключает, а, напротив, тре-
бует предположения, что материя до этой первоначаль-
ной туманности прошла через бесконечный ряд других
форм»1»
Таким образом, между научной и религиозной карти-
нами мира существует глубокое принципиальное разли-
чие, лежит непреодолимая пропасть. И ни при каких
обстоятельствах они не могут быть согласованы друг
с другом.
Остановимся еще на одном вопросе. Напомним, что
коперниковская революция ознаменовала собой отказ от
религиозного геоцентризма и антропоцентризма, отводив-
ших Земле центральное место в мироздании, поскольку
она будто бы создана богом специально для человека —
высшего его творения. Дальнейшее развитие научной
картины мира убедительно показало, что ни Земля, ни
Солнечная система, ни наша Галактика с чисто астроно-
мической точки зрения не занимают какого-то особого
положения во Вселенной. Не занимают даже в том слу-
чае, если Солнце — единственная звезда, обладающая
планетами, а Земля — единственное обитаемое небесное
тело планетного типа. Не занимают потому, что и образо-
вание планетной системы, и возникновение жизни — это
естественные природные процессы, которые, в принципе,
при соответствующих физических и других условиях мо-
гут повторяться и в других регионах Вселенной.
Значит ли это, однако, что мы должны считать Землю
рядовым небесным телом? Земля в силу особенностей
своего формирования и эволюции обладает целым рядом
свойств, которых нет в совокупности ни у одного из
известных нам других небесных тел. Например, только
на Земле из всех космических объектов, которые мы зна-
ем, имеется гидросфера — жидкая вода, без которой не-
возможна биологическая жизнь. Появление земных разум-
ных существ, способных познавать и преобразовывать
окружающий мир, также событие отнюдь не рядовое,
а величайший качественный скачок в общем процессе
саморазвития форм материи во Вселенной.
Возможно, со временем будут обнаружены и другие
планеты, на которых также существует жизнь, но, с точ-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. —2-е изд. — Т. 20. — С. 57—58.
18

ки зрения человека, Земля — единственная в своем роде.
И в этом утверждении нет ничего общего с религиозным
антропоцентризмом. Ибо речь идет о естественных при-
родных процессах, благодаря которым мы существуем.
ОТ МИФА К РЕЛИГИИ
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Человек всегда стремился понять, в каком мире он
живет, но по мере развития общества и расширения пред-
ставлений об окружающей действительности характер
подхода к решению этой задачи изменялся.
В первобытном обществе существовало два уровня
сознания — эмпирическое, основанное на практическом
опыте, накопленном тысячами поколений, и мифологиче-
ское, рожденное зависимостью наших далеких предков от
природных и социальных сил и их попытками преодолеть
эту зависимость в воображении.
«Всякая мифология, — отмечал К. Маркс, — преодо-
левает, подчиняет и преобразовывает силы природы в
воображении и при помощи воображения»1.
Первобытное мифологическое сознание не было рели-
гиозным, но оно включало в себя целый ряд черт, харак-
терных для будущего религиозного сознания, таких, на-
пример, как фантастическое, превратное отражение мира,
отождествление мифических иллюзорных образов с реаль-
ностью. Наличие «сверхъестественной составляющей»
для этого периода истории человечества можно считать
главным критерием отличия мифологического от немифо-
логического.
В дальнейшем в мифах формируются образы духов,
а затем и богов, которые одновременно выступают в ка-
честве символов различных земных стихий и социальных
явлений. В мифах они изображаются как «хозяева» этих
стихий и явлений, управляющие ими по своему желанию.
Так, Посейдон у древних греков является символом моря,
Афродита — любви, Афина — мудрости, Гефест — куз-
нечного мастерства и т. д. Боги изображаются как могу-
щественные владыки и повелители людей.
И тем не менее это не религия, главным признаком
которой является вера в сверхъестественное. В древней
1 М а р к с К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 46. —• Ч, I. —
С 47.
19

же мифологии сверхъестественное не только не противо-
поставлялось естественному, но полностью или частично
с ним отождествлялось. Такое слияние, переплетение ес-
тественного и сверхъестественного характерно, например,
для мифов Древней Греции. В них боги хотя и наделены
свехъестественными свойствами, но живут подобно лю-
дям и обладают многими чертами простых смертных.
Наряду с богами в мифах действуют и люди. Они смело
вступают в единоборство с обитателями Олимпа и неред-
ко выходят победителями. В образах героев выразилось
стремление человека преодолеть враждебные силы приро-
ды.
Пытаясь понять причины происходящих в природе
явлений, наши предки, в частности, задумывались о тех
невидимых нитях, которые будто бы соединяют судьбы
и жизнь людей с небесными светилами. Едва ли не с каж-
дым из главных созвездий у древних греков были связа-
ны красивые поэтические легенды — мифы. Этот интерес
к небесным явлениям отнюдь не случаен. Хотя преодолеть
земное притяжение и выйти в космос человеку удалось
только во второй половине XX столетия, жизнь людей
была тесно связана с космическими явлениями уже с
глубокой древности Звезды и планеты помогали человеку
находить путь в океане, измерять время, составлять кален-
дари, определять сроки сельскохозяйственных работ.
С другой стороны, с незапамятных времен с небом были
связаны всевозможные верования людей.
В Древней Греции и Древнем Риме миф как «образное
миропостижение» являлся также элементом художествен-
ной культуры, способствуя развитию различных жанров
народного художественного творчества.
«Миф был всем, — пишет советский исследователь
О. М. Фрейдеиберг, — мыслью, вещью, действием, суще-
ством, словом: он служил общественной формой миро-
восприятия»1.
Некоторые буржуазные философы, социологи и психо-
логи пытаются доказать, что мифотворчество будто бы
извечно свойственно людям во все времена, что оно
дополняет, а в какой-то степени и заменяет научные спо-
собы познания мира. В действительности же мифологиче-
ское сознание не является внеисторической формой соз-
нания — оно имеет прежде всего социальную природу.
1 Фрейдеиберг О. М. Миф и литература древности. — М.»
1978. — С. 227.
20

В различные эпохи у мифотворчества были вполне опре-
деленные социально-исторические корни. Не случайно в
истории человечества существовали периоды особенно
активного мифотворчества, как правило, совпадавшие
с переломными эпохами, когда по тем или иным причи-
нам формировалась новая картина мира и происходила
коренная перестройка массового сознания. Именно в та-
кие эпохи и возникала необходимость в построении новой
«мифологической картины мира».
Еще выдающийся немецкий философ Ф. Шеллинг (1775—
1854), в научном творчестве которого основоположники
марксизма ценили учение о развитии и диалектический
характер его философских воззрений на природу, отме-
чал, что при анализе мифа надо исходить «не из знания,
а из бытия человека»1.
Таким образом, миф — это одна из форм отражения
действительности, свойственных человеку, а с точки зре-
ния философии — особая форма мышления, отличающая-
ся определенными характерными чертами. Одна из них —
слияние воедино реального и идеального, естественного и
сверхъестественного, вторая — бессознательный уровень
мышления, игнорирование объективной реальности, от-
решенность от подлинного смысла и подлинных причин
явлений.
Наконец, еще одна характерная черта мифа — слия-
ние совершенно разнородных, противоречивых элементов.
Миф абсолютно равнодушен к противоречиям — он не
обращает на них никакого внимания. Яркий пример —
библейские мифы, полные множества противоречий. Этим
мифологическая форма мышления коренным образом от-
личается от диалектической, которая придает противо-
речиям первостепенное значение, рассматривая их как
источник самодвижения объективного мира и его позна-
ния. Разумеется, при этом речь идет о диалектических
противоречиях, а не о логической противоречивости од-
них утверждений другим или противоречиях с научными
данными, как это бывает в мифах.
«РЕЛИГИОЗНЫЙ КОМПЛЕКС»
В дальнейшем с течением времени окружающий чело-
века мир постепенно раздваивается в мифах, пишет со-
ветский исследователь религии Д. М. Угринович, матери-
1 Античная культура и современная наука/ Под ред. Б. Пиотров-
ского — М., 1985. — С. 272.
21

альиое, естественное все чаще противопоставляется
сверхъестественному, потустороннему. В результате мифо-
логическое сознание становится сознанием религиозным.
«Всякая религия, — писал Ф. Энгельс, — является не
чем иным, как фантастическим отражением в головах
людей тех внешних сил, которые господствуют над ними
в их повседневной жизни, — отражением, в котором зем-
ные силы принимают форму неземных»1.
Любая религия складывается из трех основных эле-
ментов. Главный из них — вера в бога, в сверхъестест-
венное, которая связывает верующего с воображаемым
божеством. Второй элемент — религиозная «теория», т. е.
совокупность теоретических положений религиозного уче-
ния (так называемая религиозная догматика). И, на-
конец, третий, религиозный культ — система различных
религиозных обрядов.
В зависимости от характера той или иной религии,
а также психологического состояния верующего каждый
из этих элементов может быть выражен по-разному. Так,
вера у одних религиозных людей может проявляться в
том, что они обращаются к богу лишь время от времени.
У других она доходит до фанатизма, до мистического
«слияния с божеством».
Религиозная догматика иногда сводится к сравнитель-
но небольшому числу положений, но может представлять
собой и необычайно сложную и запутанную теоретиче-
скую богословскую систему.
Наконец, религиозный культ нередко ограничивается
простыми собраниями верующих для взаимного назида-
ния, но может быть превращен в своеобразные театрали-
зованные представления, сопровождающиеся пением, му-
зыкой и различными специальными эффектами.
Однако при всех обстоятельствах религия формирует
у человека совокупность вполне определенных черт, свое-
образный «религиозный комплекс», отражающий религи-
озное отношение к миру. Его наиболее характерной, су-
щественной чертой является предпочтение, отдаваемое
слепой вере перед знанием, причем слепой вере, принци-
пиально не нуждающейся ни в каких экспериментальных
или теоретических доказательствах, более того, заведомо
игнорирующей любой практический опыт и любые доводы
разума, если они противоречат религиозным положениям.
Без веры нет религии. Можно представить себе чело-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 328.
22

века, совершенно незнакомого с догматическим бого-
словием и даже не выполняющего никаких религиозных
обрядов, но тем не менее являющегося глубоко верую-
щим, религиозным человеком.
Однако здесь следует уточнить, что вера в широком
значении этого слова — психологическое состояние, при-
сущее в той или иной мере духовной деятельности
каждого человека. Мы нередко сталкиваемся с ситуа-
циями, когда для принятия важного решения нет не-
обходимых достоверных знаний. В подобных случаях
приходится руководствоваться вероятностным знанием,
которое при сложившихся обстоятельствах принима-
ется за достоверное. Это и есть проявление веры в
общечеловеческом смысле.
Разумеется, подобная вера вовсе не обязательно
связана с религиозным отношением к миру. В частно-
сти, в науке она представляет собой психологическую
установку на восприятие воображаемой реальности как
достоверной, вероятностно истинного знания, как досто-
верно истинного. Такая вера способствует процессу
научного исследования, она стимулирует усилия уче-
ного, помогает ему вложить максимум энергии в про-
верку и обоснование своих предположений и гипотез.
Вера ученого носит активный, созидательный, творче-
ский характер, побуждает человека к достижению по-
ставленных целей, дает новые силы в борьбе. И такая
вера может проявляться не только в науке, но и в
других областях человеческой деятельности.
«То, что иногда называется «верой» («вера» в реаль-
ность мира, «вера» в то, что наши понятия отражают
этот мир), — пишет академик Б.М.Кедров, — не есть
вера в том же смысле, в каком это слово употребля-
ется религией, а есть твердая, непоколебимая уверен-
ность в истинности того или иного положения, дока-
занного наукой и человеческой практикой, есть полное
доверие чувствам человека, дающим правильную инфор-
мацию о внешнем мире»1.
Религиозная же вера не только слепа, но и пас-
сивна, образно говоря, это «вера ожидания». Предпочти-
тельное отношение к вере по сравнению с разумом на-
столько укореняется в сознании религиозных людей, что
они распространяют это свое отношение и за пределы
1 Цит по кн Пищик Ю. В. В век искушения. — М., 1972. —
с 30—31
23

собственно религии, переносят на различные стороны
своей обыденной жизни и практической деятельности.
В бесконечном разнообразии окружающего мира,
в последовательности природных и общественных явле-
ний, в стройности и взаимосогласованности мировых
процессов верующий усматривает выражение божествен-
ного промысла, свидетельство божественного всемогу-
щества. Но если все совершается по «воле божьей»,
то зачем ставить перед собой какие-либо цели, при-
кладывать особые усилия для их достижения, для реше-
ния сложных задач? Религия — это идеология пас-
сивности...
Правда, в истории человечества можно найти не-
мало примеров исключительно высокой активности рели-
гиозных людей. К их числу относятся крестовые по-
ходы, различные общественные движения, происходив-
шие под религиозными лозунгами, всевозможные
индивидуальные и коллективные проявления религиоз-
ного фанатизма. Однако во всех этих случаях актив-
ность религиозных людей, как правило, объяснялась
тем, что они были убеждены, будто действуют во имя
бога или чуть ли не по его прямым указаниям.
Еще одна характерная черта религиозного отноше-
ния к миру — догматизм, представляющий собой прямое
следствие убежденности верующих людей в абсолютной
непогрешимости основных положений религиозного уче-
ния, в его истинности и завершенности. С догма-
тизмом тесно связано появление слепой веры в автори-
теты — авторитет «священных» книг», римского папы,
патриарха и т. п. Одним из следствий религиозного
догматизма является непонимание и неприятие веру-
ющими людьми объективной логики развития науки,
соотношения абсолютной и относительной истин. В смене
научных гипотез и теорий, в научных революциях,
влекущих за собой коренное изменение видения мира,
они усматривают недостоверность науки, ее будто бы
неспособность проникать в сущность вещей. «Белые
пятна» в научной картине мира они воспринимают
как свидетельства существования такой области явле-
ний, которая принципиально недоступна научному ис-
следованию и пониманию.
С точки зрения религиозного человека, о принци-
пиальной ограниченности науки говорит и невозмож-
ность решения в данный момент научными средствами
тех или иных насущных проблем, волнующих людей.
24

Из всего этого складывается религиозный агности-
цизм — неверие в возможность познания окружающего
мира научными методами, представление о принци-
пиальной ограниченности познавательных способностей
человеческого разума.
Религиозное отношение к миру — «религиозный комп-
лекс» включает в себя также стремление к объясне-
нию различных событий и явлений сверхъестествен-
ными причинами, отказ от трезвой оценки реальных
ситуаций в пользу иллюзорных надежд на помощь
со стороны бога и сверхъестественных сил.
Мистическое ощущение своей связи с богом, надежда
на то, что бога достигают его обращения и молитвы,
вера в божественную справедливость имеют для веру-
ющих первостепенное значение. Если же верующий
убеждается в том, что связь между богом и челове-
ком на самом деле отсутствует, это нередко приводит
к крушению религиозной веры. Характерный пример —
история знаменитой в свое время американской кино-
актрисы Фрэнсис Фармер. В школьные годы она была
искренне верующей. Но затем отошла от религии. О том,
как и почему это произошло, она рассказала в одном
из своих школьных сочинений по литературе.
« ..Бог стал для меня больше, чем отцом. Никогда
не наказывал меня, а если мне чего-то очень сильно
хотелось, он всегда устраивал, чтобы это сбывалось...»
Однажды девушка потеряла свою новую шляпку
и никак не могла ее отыскать. Она стала умолять
бога помочь ей. И шляпка отыскалась. Но вскоре в
результате несчастного случая погибли родители ее по-
други. Это потрясло Фрэнсис...
«... Я... начала задумываться, — вспоминает Фрэн-
сис, — если Бог одинаково любит всех своих детей,
почему Он занялся моей шляпкой, но допустил, чтобы
другие дети потеряли своих родителей? Я стала по-
нимать, что Он не имеет никакого отношения ни к
смерти людей, ни к шляпкам, ни ко всему остальному.
Все, что происходило, — происходило помимо Него, а
Он сидел у себя на небесах и делал вид, будто ничего
не замечает Какая же от Него польза? — недоумева-
ла я Зачем Он вообще нужен? И вот после этого Бог стал
в моих глазах значить все меньше и меньше. Он словно
стал таять, пока, наконец, не превратился в ничто.
Я испытывала чувство гордости от того, что сама,
без чьей-либо подсказки, пришла к этой мысли. Удиви-
25

тельно только, что другие еще не постигли простой
истины: Бога больше нет...» (Иностранная литера-
тура. — 1982,—№ 3. — С. 209).
Религия способствует формированию у верующего
человека определенного типа мышления, в корне отли-
чающегося от научного подхода к пониманию и объяс-
нению окружающей действительности и несовместимого
с научными представлениями, а также формированию
особой системы ценностей, не имеющей ничего общего
с оценками тех или иных явлений с научных позиций.
Итак, в основе религии лежит вера в существование
некой высшей, стоящей над материей и человеком,
всемогущей сверхъестественной силы, которая будто бы
сотворила материальный мир вместе с его законами,
управляет им по своему желанию и усмотрению, опре-
деляет судьбы людей.
Эта сила, как и вообще вся сфера сверхъествен-
ного, согласно убеждению верующих, непостижима обыч-
ными средствами — познавать ее можно лишь с по-
мощью особых приемов, выходящих за пределы обыч-
ной практической деятельности людей, например с
помощью божественного откровения, когда бог «озаряет»
того или иного человека, являясь к нему «собствен-
ной персоной» или посылая кого-либо из своих «под-
ручных» для сообщения определенных сведений...
Таким образом, вера в бога не основана на том
знании, которое человек получает, сталкиваясь с реаль-
ными событиями и явлениями. Религия — ложное
учение. Она неправильно, искаженно отражает окружа-
ющий мир. Об этом убедительно свидетельствует весь
колоссальный исторический, научный, весь практический
опыт человечества.
Но почему в таком случае религия существует и
продолжает существовать, почему она на протяжение
многих веков оказывала значительное влияние на жизнь
людей?
Дело в том, что религия — это не просто некое отвле-
ченное, абстрактное учение о том, как устроен мир.
Если бы дело сводилось только к этому, то вряд ли
она обладала бы такой удивительной живучестью.
Действительно, одной из причин, возникновения рели-
гиозных представлений было бессилие человека перед
грозными стихиями природы, однако религия порожде-
на еще вполне определенными, прежде всего социаль-
ными причинами.
26

Классовое антагонистическое общество построено на
эксплуатации трудящихся, на социальном насилии,
которое вызывает сопротивление угнетенных — клас-
совую борьбу. Это обстоятельство делает такое обще-
ство неустойчивым, не говоря уже о том, что в процессе
его развития возникают и нарастают неразрешимые
противоречия, которые рано или поздно должны при-
вести к взрыву. Поэтому правящие классы вынуждены
держать в подчинении трудящиеся массы.
Религия как раз и помогает правящим классам под-
менять в сознании людей реальные цели классовой борьбы
иллюзорными, стремление к достижению которых не толь-
ко не может нарушить стабильность выгодных для
эксплуататоров социальных отношений, а, наоборот,
способствует их укреплению. Она ориентирует человека
на достижение счастья не в земной, а в будто бы суще-
ствующей загробной жизни, жизни после смерти. Буду-
чи источником глубоких эмоций, которые переживает
человек, исполняя религиозные обряды и «общаясь»,
как ему кажется, с богом, религия несет верующим
иллюзорное утешение, вселяет в них надежду на то,
что могущественные высшие силы изменят к лучшему их
положение. Таким образом, она играет роль своеобраз-
ного психологического регулятора.
«...Религия есть самосознание и самочувствование
человека, который или еще не обрел себя, или уже
снова себя потерял, — писал К. Маркс. — Но человек —
не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо.
Человек — это мир человека, государство, общество.
Это государство, это общество порождают религию,
превратное мировоззрение, ибо сами они — превратный
мир>\
Превратный мир — это мир господства несправед-
ливости и угнетения, подавления и порабощения чело-
века. «Религия — это вздох угнетенной твари, сердце
бессердечного мира, подобно тому как она — дух без-
душных порядков. Религия есть опиум народа»2.
Таким образом, религия — это не только одна из
форм общественного сознания, одно из проявлений
идеалистического мировоззрения. Это еще и особый
общественный институт — организация специфической
религиозной деятельности, цель которой состоит в том,
'Маркс К, Энгельс Ф Соч — 2-е изд — Т 1, — С 414.
2 Там же. — С. 415.
27

чтобы воспитывать у людей религиозное миропонима*
ние, определенные социальные и психологические уста-
новки, определенные нормы поведения, наконец, опре-
деленный стиль мышления, в том числе и те черты,
которые мы назвали «религиозным комплексом».
Разумеется, не следует представлять себе дело так,
что черты, характерные для «религиозного комплекса»,
обязательно должны быть во всей своей совокупности
сосредоточены в каждом верующем человеке. Речь идсг
о другом — о том, что религия эти черты у людей форми-
рует, а в какой степени они присущи тому или иному
верующему, зависит от очень многих конкретных об-
стоятельств.
В связи со всем тем, что было сказано выше, возни*
кает вопрос: если человек, не считающий себя веру-
ющим, в своей практической деятельности руковод-
ствуется всеми или хотя бы отдельными принципами,
характерными для религиозного отношения к миру,
является ли такой человек религиозным? Ведь ка-
кие-то черты «религиозного комплекса» под влиянием
различных причин могут формироваться и у людей,
как будто бы далеких от религии. Но так ли они далеки
от нее в действительности? Вопрос этот имеет принци-
пиальное значение, поскольку и в наше время есть
люди, которые отмечают религиозные праздники, венча-
ются в церкви, крестят детей, носят нательные кре-
стики и т. п., не будучи, по их словам, верующими
Прежде всего, подобное поведение явно непоследо-
вательно: если человек действительно не верит в бога,
то выполнение им тех или иных элементов религиозного
культа теряет какой бы то ни было смысл. Но дело
не только в этом.
Нормально мыслящий человек не может постоянно
совершать какие-либо поступки, не пытаясь хотя бы
подсознательно определить для себя их смысл, оправ-
дать свои действия. И поскольку единственным оправ-
данием религиозных обрядов может служить только
вера в бога, а все другие объяснения являются наду-
манными, то исполнение подобных обрядов невольно и
незаметно подталкивает человека к религии.
Разумеется, ни догматизм, ни слепое доверие авто-
ритетам, ни склонность многое принимать на веру, ни
уход в мир грез и иллюзий сами по себе не могут
служить показателем религиозности человека. Даже
отсутствие научного стиля мышления еще не делает
28

человека религиозным. Религия появляется с верой в
сверхъестественное.
С формальной точки зрения это так. Но пожалуй,
только с формальной. Фактически же отношение лич-
ности к миру и ее деятельность» определяемые комплек-
сом указанных черт или хотя бы некоторыми из них,
по своему существу оказываются весьма близкими к
тем, которые характерны для религиозного человека.
И без веры в сверхъестественное деятельность от-
дельного человека или групп людей, отличающихся
догматизмом, иллюзорными представлениями и т. д.,
в лучшем случае не приносит обществу той пользы,
какую она могла бы принести, а в худшем — наносит
ему прямой, а иногда и трудно поправимый вред. Со-
циальный вред религии заключается не только в вере в
сверхъестественное, а, может быть, главным образом в
тех чертах, которые присущи «религиозному комплексу»
и которые определяют мотивы и направленность челове-
ческой деятельности, приобретая общественно значимый
смысл.
В частности, верующий, религиозный человек обед-
няет прежде всего себя: религиозная вера, религиозное
отношение к миру мешают ему использовать в полной
мере те колоссальные возможности развития личности,
которые предоставляет каждому члену нашего общества
социалистический строй.
Но дело не только в этом. Точно так же как опреде-
ленная идеология порождает соответствующие формы
деятельности, так и определенная деятельность форми-
рует соответствующую идеологию. Такова диалектика.
Поэтому деятельность, в основе которой лежат черты
«религиозного комплекса», может в конце концов при-
вести человека к религиозному восприятию мира.
Одна из характернейших черт «религиозного комп-
лекса» — стремление подменить реальную действитель-
ность убаюкивающей иллюзией, надеждой на то, что
нечто неосуществимое для современной науки или даже
невозможное вообще, противоречащее надежно установ-
ленным и хорошо проверенным на опыте законам
природы, может каким-то «чудесным» образом осущест-
виться. Эта черта явно или неявно находит свое выра-
жение не только в откровенно религиозных и полу-
религиозных системах взглядов, но и в различных кон-
цепциях, которые хотя с верой в сверхъестественное прямо
и не связаны, но по своему внутреннему содержанию
29

очень близки к религии. Именно в этом — неоспоримый
общественный вред подобных концепций.
Ведь религия, как мы уже знаем, — это не только
абстрактная вера в сверхъестественное, в «божествен-
ное» устройство мира, но и соответствующая человече-
ская деятельность, которая определяется и направляется
подобными представлениями. А поскольку религиозные
или «полурелигиозные» представления — это ложные,
искаженные представления о действительности, то и по-
рождаемая ими деятельность не может быть полезной
ни самому человеку — носителю подобных взглядов, ни,
тем более, нашему обществу.
Такая деятельность в принципе не способна приво-
дить к подлинному решению тех или иных конкретных
проблем, она может создавать лишь иллюзию их реше-
ния. Объективно религия тормозит познавательные
усилия человечества.
ЧЕЛОВЕК- РЕЛИГИЯ - НАУКА
Сейчас уже мало кто думает, что религиозное миро-
воззрение обязательно связано с низким уровнем обра-
зованности или культуры того или иного человека. В дей-
ствительности мировоззренческая ориентация человека
может быть весьма противоречивой, включающей в
себя несовместимые по своей сущности убеждения и
противоречащие друг другу принципы и представ-
ления.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что нередко
религиозные люди совершают те или иные действия,
идущие вразрез с их религиозными убеждениями. Это
еще не значит, что они являются атеистами. С дру-
гой стороны, бывает и так, что человек, считающий
себя материалистом, отстаивает идеи, которые по сути
дела, сходны с религиозными представлениями.
Что касается последовательно религиозного человека,
то никакие научные аргументы, доказывающие материаль-
ное единство мира и отсутствие сверхъестественных сил,
сами по себе переубедить его не могут. Поскольку слепая
вера не требует доказательств, то и опровергнуть ее прямы-
ми доводами в принципе невозможно. На это обстоятель-
ство обратил внимание еще Ф. Энгельс, подчеркивая,
что религиозные представления могут быть опровергну-
ты только всем долгим и трудным путем развития
человечества, всей совокупностью человеческой практики.
30

На любые конкретные соображения научного по-
рядка или просто здравого смысла, направленные
против религии, у последовательно религиозного чело-
века всегда найдется ответ типа: «Бог всемогущ»,
«Для бога все возможно», «Пути господии неиспове-
димы» и т. п.
Не случайно еще во II веке н- э. один из «учите-
лей церкви» Тертуллиан заявлял: «Сын божий умер:
надлежит тому верить именно потому, что разум мой
возмущается против того. Он восстал из гроба, в ко-
тором был положен; дело верное, потому что кажется
невозможным»1. А основатель католического ордена ие-
зуитов Игнатий Лойола говорил, что необходимо верить
в то, что «белое является черным, если так утвержда-
ет церковь»2.
«Христианство... — писал К. Маркс, — не может со-
гласоваться с разумом, так как «светский» разум на-
ходится в противоречии с «религиозным» разумом, —
что выразил уже Тертуллиан своей классической фор-
мулой: «verum est, quia absurdum est»3 {«Это истинно,
ибо абсурдно»). Верую, потому что нелепо, — такова фор-
мула слепой религиозной веры.
Как бы подтверждая это, уже в наше время пат-
риарх русской православной церкви Алексий утвер-
ждал: «Когда догмат становится слишком понятным,
то имеются все основания подозревать, что содержание
догмата чем-то подменено, что догмат берется не во
всей божественной его глубине»4. Следовательно, если в
догмате можно разобраться, то в нем необходимо не-
медленно усомниться.
Сказанное выше отнюдь не означает, что все без
исключения верующие абсолютно невосприимчивы к
научным представлениям о мире. По мере того как раз-
вивается наука, а результаты научных исследований
открывают возможность решения все новых и новых
практических задач, так или иначе затрагивающих
едва ли не каждого человека, авторитет науки возра-
1 Цит. по кн. Чертков А Б Вопреки разуму — М, 1971 —
С. 7.
2 Цит. по кн Комаров В. Н Космос, бог и вечность мира —
М., 1963 — С 18.
3 Маркс К, Энгельс Ф. Соч — 2-е изд — Т 1 — С 100.
4 Цит. по кн : К о м а р о в В Н. Космос, бог и вечность мира —
М., 1963. — С. 79.
31

стает, в том числе и в глазах людей религиозных.
Успехи науки в познании мира побуждают многих веру,
ющих людей серьезно задуматься над истинностью
основ религиозных утверждений, а некоторых из них
и порвать с религией.
И дело тут не только в тех научных данных, которые
прямо свидетельствуют о ложности тех или иных рели-
гиозных представлений. Развитие науки наглядно демон-
стрирует эффективность научного подхода к познанию
и освоению мира, — подхода, основанного на изучении
фактов, строгих доказательствах и практической про-
верке любых умозаключений. Его характерными чертами
являются также динамизм, отрицание слепой веры как
основы для любых выводов и заключений, настойчивый
поиск естественных причин и естественных закономер-
ностей любых явлений природы и общества, отчетливое
понимание относительного характера достигнутого зна-
ния, бесконечного разнообразия и качественной не-
исчерпаемости реального мира, диалектический подход
к осмыслению окружающего, убежденность в принци-
пиальной познаваемости всех происходящих в мире
явлений.
Опыт истории человечества показывает, что уровень
развития естествознания, господствующие в данное
время научные идеи, подход к решению актуальных
научных проблем определяют не только глубину и широ-
ту знаний. Все это оказывает весьма существенное
влияние как на стиль мышления человека, так и на
его отношение к окружающему миру и понимание им
своего места в нем. Это обстоятельство приобретает
особенно важное значение в современную эпоху, эпоху
научно-технической революции и бурного научно-техни-
ческого прогресса, когда наука становится непосред-
ственной производительной силой и проникает буквально
во все стороны нашей жизни.
В сравнении с научным подходом религиозный под-
ход к пониманию действительности должен выглядеть
в глазах современного образованного человека легковес-
ным и бездоказательным. Не случайно во второй поло-
вине XX столетия многие руководители церкви и рели-
гиозные теоретики стали предпринимать настойчивые
попытки обосновать религию с помощью новейших
научных данных. С предельной откровенностью это
выразил в 1951 году глава римской католической церкви
папа Пий XII. «Итак, сотворение мира во времени —-
32

и потому есть творец, следовательно, есть бог: вот те
сведения, которых мы требуем от науки»1.
Вместе с тем люди, склонные к религиозному по-
ниманию мира, но обладающие достаточно высоким
уровнем образованности и располагающие информацией
о новейших достижениях научно-технической револю-
ции, уже не могут удовлетворяться наивными рели-
гиозными представлениями о действительности. Они
нередко пытаются осмыслить свою религиозность с
позиций науки, подвести под нее научный фундамент,
а иногда стараются придумать для себя «особые» рели-
гиозные или полурелигиозные системы взглядов.
«Те, кто под воздействием целенаправленного рели-
гиозного воспитания в семье, — пишет кандидат фило-
софских наук Ю. П. Зуев, — или вследствие каких-либо
неблагоприятных обстоятельств личной судьбы оказались
верующими, будучи людьми достаточно образованными,
получая разнообразную информацию, не могут верить сле-
по, не рассуждая. Их религиозность приобретает не сти-
хийный а осознанно-активный характер»2. Вот как, напри-
мер, старался примирить идею бесконечности материаль-
ного мира с идеей бога английский астрофизик Е. Милн.
«Для сотворения бесконечной Вселенной нужен более
могущественный бог, чем для сотворения конечной,
чтобы создать простор для бесконечной игры эволюцион-
ных сил, нужен более великий бог, чем для того, чтобы
завести механизм раз и навсегда. Мы освобождаем идею
бога от мелкости, которая была ему приписана наукой
прошлого»3.
Аналогичную позицию занимает и современная рус-
ская православная церковь. Чем основательнее науч-
ное познание природы, утверждает, например, митро-
полит Никодим, чем больше познает человек величие
мироздания, тем больше свидетельствует ему пре-
мудрость, благость и всемогущество создателя всей
вселенной.
И хотя наука неизменно и убедительно вскрывает
1 Цит по кн : Мировоззренческие вопросы в лекциях по астро-
номии. /Сост. В В. Казютинский, В. Н. Комаров. — М., 1974 —
С. 187.
2 Проблемы совершенствования атеистической работы на современ-
ном этапе /Сост И. А. Малахова. — М , 1984. — С 21.
3 Вопросы космогонии/Под ред. Б. В. Кукаркина. — М, 1958. —
Т. VI. — С. 310.
2—304 33

полную несостоятельность любых попыток обоснования
религии с помощью современных естественнонаучных дан-
ных, на некоторых верующих или неустойчивых в своем ми-
ровоззрении людей подобная фальсификация научных
данных нередко производит определенное впечатление.
Спор между наукой и религией за сознание людей —
это спор особого рода, «спор ради третьего лица»,
верующего или колеблющегося, с тем чтобы переубе-
дить его, оторвать от религии. Но в таком споре побеждает
не обязательно тот, кто прав, а тот, чьи доводы покажутся
этому «третьему лицу» более убедительными или больше
придутся ему «по душе».
Для того чтобы стать подлинным, последовательным
атеистом, которому ни при каких обстоятельствах не
грозит опасность «скатиться» к религиозным или около-
религиозным представлениям, необходимо прочно свя-
зать свое атеистическое миропонимание с современной
научной картиной мира и философией диалектического
материализма, воспитать в себе прочный атеистиче-
ский иммунитет, способный надежно противостоять
любым религиозным или полурелигиозным влияниям»
А этого можно достичь лишь на фундаменте современ-
ных естественнонаучных данных.
Наука не просто собрание сведений об окружающем
нас мире, бесстрастное хранилище знаний. За каждым
ее положением и выходом в практику — многогранная
деятельность людей. И потому опыт науки, уровень
ее развития не могут не затрагивать и самого чело-
века — его отношения к окружающему, восприятия
действительности, строя мыслей, поведения в различных
ситуациях, в конце концов, даже его чисто человеческих
качеств.
Мы должны ценить науку не только за те грандиоз-
ные практические свершения, которые она подготавли-
вает и обеспечивает, и не только за те жизненные удоб-
ства, которые она нам щедро дарит, но еще и за то,
что она «лепит человека». Именно она превратила его
из существа с мифологическим строем мышления в
существо, способное мыслить диалектически, открывать
новое, преодолевать привычные представления, не боять-
ся парадоксов и противоречий, ставить перед собой
все более дерзкие, иногда фантастические цели и, пре-
одолевая все преграды, добиваться их осуществления.
Советский физик академик Я. Б. Зельдович высказал
даже мысль о том, что постепенно наука должна занять
34

то место в духовной жизни человека, которое прежде
у некоторых людей занимала религия. Мы уже говорили,
что одной из важнейших социальных функций религии
всегда являлось утешение. Она питала верующих людей
всякого рода иллюзиями, вселяла в них ложные на*
дежды. Современная наука не только убедительно опро-
вергает ложные религиозные представления о природе
и обществе, но и несет человечеству реальные, а не
иллюзорные надежды на действительное разрешение
возникающих на их пути трудностей и противоречий.
Именно наука и основанная на ней человеческая дея-
тельность способны превращать желаемое в действитель-
ное, недостижимое в данный момент в реально осуще-
ствимое. Таким образом, наука во все большей и боль-
шей степени принимает на себя роль того психологиче-
ского регулятора, которым в прежние времена являлась
религия.
Эта новая функция науки непосредственно связана с
современным этапом ее развития. «Нам, живущим в
конце XX в., — пишут известный бельгийский ученый,
лауреат Нобелевской премии И. Пригожий и его сотруд-
ница — философ и историк науки И. Стенгерс — накоп-
ленный опыт позволяет утверждать, что наука выполняет
некую универсальную миссию, затрагиваю-
щую взаимодействие не только человека и природы, но и
человека с человеком».1
В частности, далеко не последнюю роль играет то
обстоятельство, что с развитием науки и научных пред-
ставлений об окружающем мире самым радикальным
образом изменяется наше отношение к пониманию су-
щества целого ряда природных процессов и той роли,
которую они играют в общем движении материи.
Так, например, классическая механика Ньютона ут-
верждала, что в природе существует «железная» связь
причин и следствий и что связь эта не зависит от време-
ни. Поскольку в уравнениях механики с изменением
направления течения времени ничего не меняется, то с
точки зрения этой науки все явления и процессы, проис-
ходящие в мире, полностью обратимы.
Однако с точки зрения науки современной, которая
убедительно подтверждается множеством практических
1 Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый
диалог человека с природой. — М., 1986. Цит. по: Знание-сила. —
1987. — № 10. — С. 70.
Z*
35

результатов, «железная» предопределенность и обрати-
мость — это лишь сравнительно редкие частные случаи.
Как раз случайность и необратимость представляют со-
бой наиболее характерные свойства окружающего нас
мира, можно сказать, всеобщее правило.
Необратимость означает, что существует своеобраз-
ная стрела времени, что время всегда течет только в од-
ном направлении и не может быть повернуто вспять.
А отсюда, в свою очередь, следует, что в природе совер-
шается направленная эволюция. И не случайно не толь-
ко биология и геология, но и астрономия и социальные
науки являются сегодня глубоко эволюционными наука-
ми. И природа и общество предстают перед нами в своем
развитии. И, следовательно, социальные, человеческие
проблемы должны решаться с учетом развития общест-
венных процессов, их характерных особенностей на дан-
ном конкретном этапе и тенденций их дальнейшего
развития. Именно такой подход лежит в основе тех
глубинных социальных преобразований, которые совер-
шаются в настоящее время в нашей стране.
Изменилось отношение современного естествознания и
к так называемым равновесным состояниям и равновес-
ным процессам. Еще сравнительно недавно оно основы-
валось почти исключительно на втором начале термо-
динамики, согласно которому любая замкнутая физиче-
ская система за счет рассеяния энергии должна с тече-
нием времени разрушаться, порядок должен превращать-
ся в хаос. Поэтому считалось, что всякие отклонения от
равновесия ведут к разрушению и деградации. Однако
развившаяся в последние десятилетия теория неравно-
весных процессов, одним из основателей которой являет-
ся И. Пригожий, убедительно показала, что вдали от
равновесия в открытых физических системах возникают
процессы самоорганизации, хаос превращается в поря-
док. Равновесие, утверждает Пригожий, повторение
пройденного, отклонение от равновесия — путь к новому,
путь к прогрессу.
По-видимому, все это не может самым существенным
образом не отразиться на нашем понимании науки и ее
места в жизни современного человечества.
36

Атеизм
и свободомыслие

МИРОВОЗЗРЕНИЕ — АТЕИЗМ
"Do все времена религия выступала как непримиримый
-^противник разума. Она всячески подавляла любую
свободную мысль, все то, что шло вразрез с религиоз-
ными догмами и религиозными представлениями.
В. И. Ленин подчеркивал, что религия — это «род
духовной сивухи», называл ее «одной из самых гнусных
вещей, какие только есть на свете», считал ее «врагом
культуры и прогресса»1.
Буржуазные философы утверждают, будто религиоз-
ное сознание изначально было присуще человеку, игнори-
руя тем самым объективные причины возникновения
религии: они связывают ее либо с мистическим воздей-
ствием на человека сверхъестественного духа, либо с
природой самого человека, его психикой и сознанием.
В действительности же народное сознание всегда
активно сопротивлялось давлению религии и церкви.
Многочисленные подтверждения этому можно обнару-
жить в произведениях народного творчества и народной
культуры.
Это стремление передовых умов отстоять свободу
разума и науки от религии получило в истории атеизма
название религиозного свободомыслия.
В наиболее полном своем выражении религиозное
свободомыслие — это не только отрицание религиозного
учения и'религиозного культа. Это прежде всего отри-
цание религиозной веры, связывающей человека с богом.
Степень этого отрицания может быть у разных людей
различной.
1 Ленин В. И Поли собр соч. — Т. 12 — С. 143, Т. 17. —
С. 209, 420.
38

Так, в ряде случаев свободомыслие не выходит за
рамки чисто религиозных представлений и ограничива-
ется лишь неприятием тех или иных положений, отно-
сящихся главным образом к религиозной обрядности.
Так называемые деисты (непоследовательные матери-
алисты) отрицают божественный промысел, но при-
знают акт божественного творения. А пантеисты (агно-
стики, стоящие на точке зрения непознаваемости мира)
считают, что во всем существующем проявляется нечто
божественное, не поддающееся нашему познанию.
Последовательный же атеизм представляет собой
неотъемлемую составную часть материалистического
мировоззрения, атеисты отрицают все три элемента рели-
гии: веру в бога, религиозное учение и культ.
При этом, в отличие от веры в бога, научный атеизм
не может быть слепым и голословным или сводиться
к простому отрицанию религиозных представлений и
утверждений защитников религии, даже в тех случаях,
когда такое отрицание опирается на данные естественных
наук.
Эту важную особенность атеизма подчеркивал в
свое время еще Ф. Энгельс: «...атеизм, как голое отри-
цание религии, ссылающийся постоянно на религию,
сам по себе без нее ничего не представляет и поэтому
сам еще является религией»1.
Иными словами, атеизм не только «антирелигия»
или «контррелигия», т. е. собрание контрдоводов, пред-
назначенных для опровержения тех или иных религиоз-
ных положений и представлений, но и последователь-
ная стройная система материалистических взглядов на
мир, в основе которой лежат данные естественных наук.
Если религия — это явление, порожденное вполне
определенными причинами, о которых уже говорилось
выше, то появляется совершенно закономерный вопрос:
а каковы те причины, которые привели к возникновению
атеизма и способствовали его дальнейшему развитию?
Вспомним, что наряду с бессилием человека перед
грозными стихиями постепенно росло и могущество
человека над силами природы. Наблюдая различные
явления окружающего мира, выясняя связи между ними,
познавая закономерности природных процессов, человек
сумел применить их себе на благо. Он заставил ветер
вращать крылья ветряных, а падающую воду — колеса
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 36. — С. 161.
39

водяных мельниц; давление горячего пара он исполь-
зовал для приведения в действие машин и механизмов;
а открыв электрические явления, научился с их помощью
вырабатывать электрический ток и передавать его по
проводам. Человек не волен изменять законы природы.
Но, познавая их, он стал направлять течение различных
процессов таким образом, чтобы они приносили ему
определенную пользу.
Открывая все более глубокие закономерности, люди
получали возможность управлять все более сложными
явлениями. Они на собственном опыте убеждались
в том, что рассчитывать на помощь сверхъестественных
сил совершенно бесполезно, что решить те или иные
практические задачи можно лишь с помощью своих
собственных рук и своего собственного разума, основы-
ваясь на приобретаемых и передаваемых от поколения
к поколению знаниях.
Так постепенно в противовес религиозным представ-
лениям в сознании передовых людей складывалось
убеждение в том, что никаких сверхъестественных сил
не существует вообще, что все явления природы имеют
естественные причины и подчиняются естественным за-
кономерностям.
Нечто подобное произошло и в области общественных
отношений, когда люди стали понимать, что эксплуата-
ция человека человеком не установлена кем-то свыше,
раз и навсегда, а является следствием определенных
исторических условий. Более того, сложившееся положе-
ние можно изменить, если приложить для этого соответ-
ствующие усилия.
Таковы главные социальные причины, породившие
атеизм — систему взглядов на мир, принципиально
противоположную религии. Если религия представляет
собой отражение в сознании людей их бессилия перед
природой и системой антагонистических общественных
отношений, то атеизм — это результат осознания чело-
веком своего подлинного места в природе и обществе,
осознания, основанного на научных данных и открыва-
ющего возможность активной преобразовательной дея-
тельности.
Правда, трудности, возникающие в ходе изучения
окружающего нас мира, неизбежная смена устоявшихся
и ставших привычными научных представлений, научные
революции, невозможность быстрого решения всех воз-
никающих проблем, исследования, приводящие к тупи-
40

ковым результатам, — все это, вместе взятое, может
порождать неверие в науку, разочарование в ее воз-
можностях, в ее способности проникать в сущность
явлений, представление о непознаваемости мира. В этом
состоят гносеологические корни религии, связанные с
процессом познания.
И все же трезвый взгляд на вещи показывает, что
в действительности никаких реальных оснований для
пессимизма и разочарований процесс научного позна-
ния мира отнюдь не дает. Трудности, возникающие
в ходе научных исследований, рано или поздно пре-
одолеваются, возникающие проблемы с течением времени
разрешаются; более того, по мере своего развития на-
ука все глубже раскрывает природу явлений, выясняет
все более тонкие связи между ними. Что же касается
смены представлений и научных революций, то весь опыт
развития естествознания убедительно свидетельствует
о том, что подобные явления вполне закономерны, они
отражают природу научного исследования, его диалек-
тический характер и, что самое главное, не ведут к
вырождению науки, а, напротив, способствуют ее про-
грессу.
Разумеется, для того чтобы во всем этом разобраться,
надо обладать достаточно широким взглядом на вещи,
способностью оценивать те или иные явления не сами
по себе, а как составные части общего. Конечно, если
ученый обнаруживает, что его исследования зашли в
тупик или концепция, разработке которой он посвятил
всю свою жизнь, оказывается неверной, — это серьезная
человеческая трагедия., Не случайно говорится, что на-
ука полна драм и разочарований.
Но наука — коллективный труд многих поколений.
И отдельные драмы и горькие разочарования лишь
неизбежные частные эпизоды в ее общем поступатель-
ном движении. И тот факт, что, несмотря на все труд-
ности, это движение по восходящей линии неуклонно
совершается, вселяет оптимизм, уверенность в том, что
возникающие на торном пути науки препятствия пре-
одолимы.
Такая уверенность рождается не на пустом месте —
она основывается на всем колоссальном практическом
опыте развития естествознания, который показывает,
что все без исключения явления окружающего нас
мира имеют естественные причины и подчиняются
естественным закономерностям. А то, что имеет есте-
41

ственные причины, может быть познано человеком.
И подобно тому, как неправильное понимание особен-
ностей процесса научного познания приводит к появле-
нию идеалистических и религиозных представлений, так
убежденность в естественной причинности и познава-
емости всех мировых явлений служит гносеологической
основой атеизма.
В условиях классового антагонистического обще-
ства, где религия занимает официальное положение
и стоит на страже интересов господствующих классов,
атеизм представляет собой одно из проявлений свободо-
мыслия, которое в таком обществе нежелательно для
правящих классов, а в некоторых случаях жестоко
преследуется.
Однако все это вовсе не означает, что любое свободо-
мыслие есть атеизм, даже в том случае, если оно на-
правлено против тех или иных религиозных положений.
В истории человечества не раз возникали всевозмож-
ные религиозные ереси, которые также были проявле-
нием свободомыслия, но тем не менее оставались в
рамках религии и, таким образом, не имели и не могли
иметь атеистического характера.
Более того, свободомыслие вообще может быть как
прогрессивным, так и реакционным, если понимать под
свободомыслием в широком смысле идеи, идущие враз-
рез с привычным положением вещей, привычными пред-
ставлениями, общепринятыми взглядами. Все зависит от
конкретных условий и обстоятельств, от того, против
чего именно поднимается голос, что опровергается,
какие принципы игнорируются.
Возможны, например, и такие ситуации, когда свободо-
мыслие не только не несет атеистический заряд, но, на-
против, ведет, по сути дела, к религии. Это случается,
например, тогда, когда без всяких оснований выдви-
гаются идеи, противоречащие надежно установленным и
проверенным практикой научным представлениям. По-
добное «свободомыслие» на деле представляет собой не
что иное, как требование «свободы от науки» — от ее
основополагающих принципов, от научных данных, от
выводов фундаментальных научных теорий, надежно про-
веренных практикой. По такому «рецепту» складыва-
ются, в частности, всевозможные современные около-
научные мифы, откровенно игнорирующие научные пред-
ставления и методы, а иногда даже бравирующие этим.
Однако игнорирование принципов научного подхода
42

К реальности с большой степенью вероятности может
привести человека на позиции, весьма близкие к религи-
озным. Квазирелигиозное отношение к действитель-
ности отличается от традиционно-религиозного, по сути
дела, только формальным отказом от веры в сверхъ-
естественное Но ему присущи многие характерные черты
«религиозного комплекса».
Таким образом, диалектико-материалистическое ми-
ропонимание немыслимо без последовательных атеисти-
ческих взглядов на мир, формирование которых про-
исходило в процессе развития человеческого общества.
ПО СТУПЕНЯМ ИСТОРИИ
ПОД НЕБОМ ЭЛЛАДЫ
Когда великого физика Альберта Эйнштейна однажды
спросили, что такое наука, он сказал: «То, что мы
называем наукой, имеет своей исключительной задачей
твердо установить, что есть»1. Действительно, глав-
ной, первоочередной задачей науки являются поиски
ответа на вопрос о том, что представляет собой окру-
жающий нас мир, как он возник и в чем состоит сущ-
ность происходящих в нем явлений.
Европейская наука зародилась в древнегреческих
городах, расположенных на побережье Малой Азии, в
Ионии. Разумеется, по своему характеру эта наука
существенно отличалась от современной, поскольку она
была основана не на опыте и глубоком изучении при-
роды, а главным образом на умозрительных рассужде-
ниях.
Тем не менее это был очень важный шаг в познании
мира, так как ионийские философы Фалес, Гераклит,
Анаксимандр, Анаксимен стремились осмыслить мир во
всей совокупности явлений, понять их естественные при-
чины.
«Мир, один и тот же для всего существующего, —
утверждал Гераклит, — не создан никем из богов и никем
из людей, но всегда был, есть и будет вечно живым
огнем, закономерно загорающимся и закономерно уга-
сающим»2.
1 Эйнштейновский сборник /Сост У И Фронкфурт — М,
1967 — С 23
2 Цит по кн История свободомыслия и атеизма в Европе/Под
ред Н П Соколова — М, 1966 — С 16
43

Любопытно, что нередко философские сочинения
древних греков облекались в стихотворную форму Вот
как, например, объяснял живший в VI веке до н. э фило-
соф и поэт Ксенофан, почему люди приписывают богам
человеческий облик:
«Если бы руки имели быки, и львы, и коровы
И могли бы руками писать и дела ими делать —
Лошадь создала бы подобное ей, а корова — корове.
Бога идею они б описали и форму слепили
Ровно такую, какую собой они сами являют »*
И хотя Ксенофан не решился сделать вывод о том,
что люди сами создали себе богов, сочинив их по своему
собственному образу и подобию, фактически такой
вывод следовал из его сочинений Ксенофан отстаивал
компромиссную идею: бог не похож на людей, бог это
все, что вечно и неизменно
Однако другие философы Греции поднимались и до
прямого отрицания мифологических представлений. Так,
Анаксагор в V веке до н э заявил, что Солнце — это
вовсе не бог Гелиос, мчащийся по небу на своей колесни-
це, а огромный огненный сгусток И хотя с точки зрения
современной физики подобное представление о природе
Солнца выглядит крайне наивным, для той эпохи утверж-
дение Анаксагора было по-настоящему революционным.
Надо было обладать не только дерзостью мысли, чтобы
восстать против общепринятых представлений, но и прос-
то большим мужеством. Анаксагор не мог не знать, что
его заявление вызовет у суеверных афинян бурю негодо-
вания. Так и произошло Философа обвинили в неслы-
ханном кощунстве, и он вынужден был покинуть Афины.
Одним из величайших материалистов Древней Греции
был создатель атомистического учения Демокрит, жив-
ший в V веке до н. э. Демокрит считал, что первоначало
мира — это атомы, которые существуют вечно, а следо-
вательно, вечен и бесконечен весь мир, состоящий из
атомов Он утверждал, что в природе господствует
строгая причинность и взаимообусловленность всех явле-
ний Таким образом, учение Демокрита не только отри-
цало произвол богов и возможность чудес, но и само
существование богов, будто бы стоящих над природой и
человеком
Была у Демокрита и еще одна глубокая атеисти-
ческая идея — гениальная догадка об одной из причин
1 Цит по кн История свободомыслия и атеизма в Европе/Под
ред Н П Соколова — М, 1966 — С 17
44

появления народных представлений о богах: попытки
объяснить некоторые грозные явления природы влиянием
потусторонних сил
Некоторые греческие философы пытались опровергать
религиозные представления с позиций здравого смысла
Одним из представителей подобного направления был
Диагор Мелосский, живший в конце V века до н э И хо-
тя его сочинения не сохранились, судя по тем устным
преданиям, которые до нас дошли, он весьма скептически
относился к распространенным в то время верованиям.
Как-то в одном из храмов Диагор заинтересовался
хранившимся в нем большим количеством подношений.
Ему объяснили, что эти подношения богам сделаны людь-
ми, спасшимися во время кораблекрушений в благодар-
ность за свое избавление от гибели Эти люди верили,
что жизнь им сохранили милосердные боги
Взглянув на приношения, Диагор усмехнулся и ска-
зал*
— Жаль, что здесь нет подношений от тех, кто во
время кораблекрушений погиб. Таких подношений было
бы намного больше*
В другой раз Диагор зашел в харчевню, чтобы поесть,
но хозяин развел руками и сообщил, что у него кончи-
лись дрова и не на чем приготовить пищу.
Тогда Диагор взял топор и, не долго думая, разру-
бил на части деревянную статую Геракла — мифического
героя, совершившего, согласно сказаниям, двенадцать
подвигов Бросая деревяшки в огонь, Диагор приговари-
вал:
— Ну-ка, Геракл, соверши тринадцатый подвиг —
свари мне обед1 .
Однако высказывать подобные мысли в те времена
было далеко не безопасно. И в конце концов Диагор за
свое вольнодумие был осужден афинским судом. С тру-
дом ему удалось бежать, после чего за его голову была
назначена награда .
Если вдуматься в высказывания Диагора, то нетрудно
заметить, что представлениям о богах он противопостав-
лял здравый смысл, основанный на повседневном житей-
ском опыте Доводами здравого смысла пользовались и
другие мыслители Древней Греции Так, Еврипид вложил
в уста главного героя своей пьесы «Беллерофонт» сле-
дующие слова.
На небе боги есть Так говорят1
Нет' Нет' Их нет! И у кого крупица
45

Хотя бы есть ума, не станет верить
Сказаньям старым Чтоб моих вам слов
Не принимать на веру, докажу вам
Тиран людей без счета убивает
И грабит их добро, клятвопреступник
Подчас опустошает целый город,
Злодействуя, — и все ж живет счастливей
Безгрешного, покоем наслаждаясь
И без заботы проводя свой век1
Впрочем, монолог Беллерофонта вовсе не означает,
что Европид был атеистом Во всяком случае, в пьесе
побеждает традиционная религиозная точка зрения.
Но слова, которые произносит Беллерофонт, отражают
аргументацию атеистов той эпохи
Разумеется, атеистически настроенные мыслители
Древней Греции не могли понять до конца причин, по-
порождавших религиозные представления. Некоторые
из них полагали, что религию придумали сильные и хит-
рые люди, чтобы подчинить себе других людей — слабых
и беззащитных. Подобную точку зрения отразил, напри-
мер, современник Еврипида Критий в трагедии «Сизиф»
Во второй половине V века до н э. греческое обще-
ство оказалось в состоянии глубокого кризиса. Материко-
вая Греция была разорена бесконечными опустошитель-
ными войнами. А греческие города-государства (полисы)
довольно быстро сменяли друг друга в своей борьбе за
гегемонию. Дело кончилось тем, что Греция была завое-
вана сначала Македонией, а позже Римом.
Распад мировой империи Александра Македонского
привел к образованию ряда эллинистических государств
со смешанной греко-восточной культурой Правители этих
государств для укрепления своей власти покровитель-
ственно относились к наукам и искусству Значительных
успехов достигли физика, математика, астрономия и
география Именно к этой эпохе относятся имена таких
выдающихся мыслителей древности, как Архимед,
Эвклид, Аристарх, Гиппарх, Эратосфен.
Благодаря развитию точных наук возникли предпо-
сылки для появления более глубоких, чем прежде, атеис-
тических учений Одним из них было учение величайшего
материалиста древности Эпикура (ок. 341—270 гг.
до н. э ) Как и Демокрит, Эпикур считал, что все суще-
ствующее состоит из атомов и пустоты, и, подобно Де-
мокриту, отстаивал идею бесконечности и вечности мира
1 Цит по кн Л у р ь е С Я История античной общественной
жизни — М , Л , 1929 — С 217
46

Но во многом Эпикур пошел дальше Демокрита.
В частности, он высказал мысль о том, что людей нельзя
сделать счастливыми, если не избавиться от веры в богов
как в некую силу, правящую миром Близок был Эпикур
и к тому, чтобы осознать утешительную функцию рели-
гии, К такому заключению можно прийти, ознакомившись
с его рассуждениями о загробной жизни, которую он
отрицал. «Смерть не имеет к нам никакого отношения, —
утверждал Эпикур, — так как, когда мы существуем,
смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует,
тогда мы не существуем»1
Подобно своим предшественникам, Эпикур также не-
редко прибегал к доводам здравого смысла. Если бы боги
внимали молитвам людей, замечал он, например, с нема-
лой долей иронии, то очень скоро все люди погибли
бы, постоянно желая друг другу зла...
Центральной идеей учения Эпикура, имевшей большое
гуманистическое значение, была идея человеческой свобо-
ды. Поскольку человек является частью природы, то его
свобода и счастье, утверждал Эпикур, зависят прежде все-
го от познания законов природы. Именно познание должно
освободить человека от чувства страха и обреченности,
из которых вырастают религиозные представления о ми-
ре. В первой половине I века н. э эпикурейская филосо-
фия стала приобретать огромную популярность.
АТЕИЗМ В ДРЕВНЕМ РИМЕ
Наиболее выдающимся последователем Эпикура, сыг-
равшим заметную роль в развитии античного атеизма,
был древнеримский философ и поэт Тит Лукреций Кар,
живший в первой половине I века до н. э. Лукреций Кар
был человеком с широкими общественными интересами,
пламенным просветителем, стремившимся сделать свои
идеи достоянием широких кругов людей Именно поэтому
он избрал для изложения этих идей доступную поэти-
ческую форму.
Лукреций Кар является автором знаменитой поэмы
«О природе вещей», в которой он стремился доказать, что
преодоление религиозных представлений может быть дос-
тигнуто только на основе знания — в результате глубокого
проникновения в природу мироздания*
1 Лукреций Кар О природе вещей В 2-х т — М, 1946 —
Т. II — С 593
47

... Учу я великому знанью» стараясь
Дух человека извлечь из тесных тенет суеверий1.
Как Гераклит и Эпикур, Лукреций отстаивал идею
вечности природы:
Из ничего не творится ничто по божественной воле...
... не гибнет ничто» как будто совсем погибая»
Так как природа всегда порождает одно из другого
И ничему не дает без смерти другого родиться .
Этой гениальной догадкой Лукреций, по сути дела,
предвосхитил закон сохранения материи. Он считал так-
же, что преодоление религии является одним из важней*
ших условий прогресса науки. Как и Эпикур, Лукреций
исходил из того, что религия имеет вполне земное, небо-
жественное происхождение, что она имеет корни в земной
жизни людей и главный среди них — страх перед могу-
щественными силами природы. И подобно Эпикуру, он
полагал, что путь к избавлению от этого страха лежит
через познание причин всевозможных явлений, происхо-
дящих в окружающем мире.
Надо рассеивать ужасы и помрачение духа,
Но изучением и толкованием законов природы...3
Вообще, очень важно подчеркнуть, что начиная с
античности выдающиеся атеисты своего времени призыва-
ли к освобождению науки, философии и искусства от гне-
тущих оков религиозных представлений и догматов.
Еще одним выдающимся представителем античного
атеизма был древнегреческий писатель-сатирик Лукиан
(II век), которого Ф.Энгельс назвал Вольтером класси-
ческой древности4. Его главным оружием в борьбе с ре-
лигиозными представлениями была сатира. В частности,
объектом его остроумного пера стали мифические боги
Древней Греции. По словам К. Маркса, греческие боги,
смертельно раненные в «Прометее» Эсхила, умирают в
комической форме в «Беседах» Лукиана5.
Так, в одном из своих произведений Лукиан изобра-
жает Зевса, недовольного тем, что философы представля-
ют себе богов пребывающими в полном счастье и бла-
1 Лукреций Кар. О природе вещей: В 2-х т. — М., 1946. —
Т. I. - С. 59.
2 Там же. —Т. И.— С 14
3 Лукреций Кар. О природе вещей. — М, 1933. С. 146.
4 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 22 —
С. 469.
6 См : Там же. — Т. 1. — С. 418.
48

зкенстве. О, если бы они знали, сетует Зевс, как на самом
деле хлопотлива жизнь обитателей Олимпа! И в особен-
ности его, самого главного бога. Ему приходится при-
сматривать за тем, как выполняют свои обязанности все
остальные боги, следить, чтобы они не ленились, а глав-
ное — наблюдать за всем происходящим на Земле и
одновременно находиться в самых разных местах...
Боги Олимпа наделены у Лукиана самыми худшими
человеческими недостатками — они хитры, лживы, над-
менны, эгоистичны, им нельзя доверять, они могут изме-
нить своему слову, обмануть и предать. Справедливость,
правда, требует заметить, что в те годы, когда жил Лу-
киан, древнегреческие полисные религии, по сути дела,
уже отжили свой век, и борьба с ними не представля-
ла особого труда.
Впрочем, в дальнейшем Лукиан подверг критике и бо-
лее поздние религиозные представления, характерные для
его времени, в частности веру в божественный промысл.
При этом он исходил из того, что мир людей явно несо-
вершенен, что в нем существует множество нелепостей,
все идет шиворот-навыворот. И выходит, что мудрейшие
и всесильные боги ничего не могут с этим поделать. У них
нет даже сил покарать тех, кто в них не верит.
Старался Лукиан показать и внутреннюю противоре-
чивость религиозных представлений о божественном про-
мысле. Многие люди, говорил он, верят в существова-
ние загробного мира, убеждены в том, что после смерти
они будут вознаграждены вечным блаженством за то
доброе, что сделали в земной жизни, или наказаны за
совершенное ими зло. Но если все, что делает человек,
замечал Лукиан, он совершает по воле богов, то разве
справедливо после смерти одних награждать, а других
наказывать? Много сил отдавал Лукиан и борьбе со вся-
кого рода шарлатанами, наживавшимися на суевериях,
распространенных в народе, и на возникшей в I — II ве-
ках жажде чудес.
В то же время, подобно своим великим предшествен-
никам — Гераклиту, Демокриту и Эпикуру, Лукиан не
мог понять, что религия возникает не только на почве нез-
нания и страха перед непонятными явлениями природы,
но имеет и глубокие социальные корни. Поэтому он оши-
бочно полагал, что победить религиозные представления
и суеверия можно одним только разумом.
И все же, несмотря на то, что его критика религии и
была несколько упрощенной, Лукиан внес в развитие
49

атеизма -значительный вклад. Он был последним выдаю-
щимся атеистом античности.
В I—II веках Римская империя переживала кризисное
состояние. Еще продолжалось прогрессивное развитие
экономики, основанной на применении труда рабов,
появлялись новые города, устанавливались торговые свя-
зи с далекими странами. Но в то же время положение
трудящихся масс — рабов и городской бедноты — стано-
вилось все более тяжелым и невыносимым. Дальнейшее
развитие производительных сил на основе рабского труда
сталкивалось со все большими и большими трудностя-
ми. Это приводило к обострению противоречий внутри ра-
бовладельческого общества. Одно за другим возникали
народные движения, восстания рабов, против власти Ри-
ма поднимались покоренные им народы. Все эти движе-
ния жестоко подавлялись...
«При тогдашнем положении вещей, — писал Ф. Эн-
гельс, — выход мог быть лишь в области религии»1.
Однако существовавшие в ту эпоху религии уже не
могли удовлетворить людей. Сосредоточивая внимание
верующих на исполнении всевозможных обрядов, они в
то же время не затрагивали их чувств, не давали им
утешения.
«Утешение, — отмечал Ф. Энгельс, — должно было
выступить именно в религиозной форме...»2.
Такой религией, удовлетворявшей новым требова-
ниям, явилось возникшее в недрах Римской империи
христианство, превратившееся в дальнейшем в одну из
мировых религий. «Отрицая... все национальные ре-
лигии и общую им всем обрядность, и обращаясь ко всем
народам без различия, христианство само становится
первой возможной мировой религией»3.
Мы не будем останавливаться на сущности христиан-
ства, а также других мировых религий, прослеживать
этапы их развития — это предмет особого разговора.
Отметим только, что это были так называемые моно-
теистические религии, исповедывавшие представления о
едином боге.
«... Вследствие олицетворения сил природы, — писал
Ф. Энгельс, — возникли первые боги, которые в ходе
дальнейшего развития религии принимали все более и
более облик внемировых сил, пока в результате процес-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 22. — С 483,
2 Там же.— Т. 19. — С. 313.
3 Там же.
50

са абстрагирования... совершенно естественного в ходе
умственного развития, в головах людей не возникло, на-
конец, из многих более или менее ограниченных и ограни-
чивающих друг друга богов представление о едином,
исключительном боге монотеистических религий>.
Определенную роль в развитии единобожия сыграла и
централизация власти, возникновение монархических
форм правления.
В течение длительного времени римская администра-
ция рассматривала христианство как полное отрицание
официальной идеологии и подвергала приверженцев
христианской религии всяческим гонениям и преследова-
ниям. Однако в 311 году христианство было официаль-
но дозволено, а с конца IV века превратилось в господ-
ствующую религию Римской империи, находившуюся под
покровительством и контролем государственной власти.
ОТ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ДО ВОЗРОЖДЕНИЯ
В дальнейшем с развитием феодальных отношений ре-
лигия и церковь стали служить интересам господствую-
щих классов и всячески поддерживались государством.
Сама церковь превратилась в крупнейшего феодала, вла-
девшего огромными земельными угодьями. Школы и уни-
верситеты существовали при монастырях и соборных капи-
тулах, и обучение в них велось с религиозных позиций.
Религиозные догмы, бдительно охраняемые церковью,
превратились в основу всякого мышления. В этих усло-
виях какая бы то ни было борьба с религией стала не
только чрезвычайно трудным, но и опасным делом. Лю-
бое несогласие с основными ее положениями объявля-
лось ересью и сурово преследовалось.
В то же время развитие науки заставляло отцов
церкви определить свое отношение к ней и задумываться
над соотношением разума и веры. Наряду с ортодоксаль-
ной точки зрения, с предельной четкостью сформулиро-
ванной уже знакомым нам Тертуллианом, утверждавшим,
что после Христа не нужна никакая любознательность, а
после Евангелия не нужно никакого исследования, уже
в эпоху раннего христианства среди религиозных теорети-
ков наметился и более гибкий подход к науке. Суть этого
подхода состояла в том, чтобы подчинить науку инте-
ресам религии, приспособить ее к теологии.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 21. — С. 282—283.
51

Наиболее отчетливо и систематически разработал по-
добную точку зрения один из крупнейших христианских
теологов Фома Аквинский, живший в XIII веке. Суть ее
состояла в том, что истины науки, которые постигаются
разумом, и истины теологии, являющиеся результатом
божественного откровения, не могут противоречить друг
другу, поскольку источником как откровения, так и вся-
кого знания является будто бы единый бог.
Таким путем Фома Аквинский стремился обезвредить
науку и философию, подчинить их религии и церкви.
Это учение, известное под названием томизма (по-латин-
ски Фома — Thomas), постепенно завоевывало все боль-
шее признание в религиозных кругах, а в конце XIX века
было объявлено официальной доктриной католической
церкви.
Но еще за сто лет до Фомы Аквинекого выдающийся
арабский философ и врач Ибн Рушд развивал иную
точку зрения на соотношение науки и религии, полу-
чившую наименование теории «двойственной истины».
Согласно этой теории, истины науки могут не совпадать
с истинами религии, они могут даже противоречить друг
другу. То, что истинно с точки зрения науки, может
быть ложно с точки зрения религии, и наоборот. Учение
Ибн Рушда, ставившее своей целью сделать науку незави-
симой от религии, оказало заметное влияние на все
дальнейшее развитие свободомыслия, в Европе.
Значительный вклад в развитие философии и атеизма
в этот период внесли выдающиеся английские мыслители
Роджер Бэкон (ок. 1214—1292 гг.) и Уильям Оккам
(ок. 1285—1349 гг.).
Бэкон считал, что в принципе существуют три источ-
ника познания: авторитет, рассудок и опыт. Но ни свиде-
тельства авторитетов, ни логические схоластические рас-
суждения, по его мнению, сами по себе недостаточны,
если они не подтверждаются опытом. Таким образом,
Бэкон решительно отвергал любые догмы, основанные на
преклонении перед авторитетами или на схоластических
умозаключениях. Опытная наука, утверждал он, является
царицей всех наук. Именно она является основой знания.
Кстати, именно Рождеру Бэкону принадлежит выраже-
ние, ставшее крылатым: «Знание — сила»» Целью науки,
полагал Бэкон, является увеличение власти человека над
природой.
Что касается Оккама, то он был убежденным сторон-
ником теории «двойственной истины» и, подобно
52

Ибн Рушду, выступал за разделение сфер науки и тео-
логии.
В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ
На смену средневековью пришел новый этап в исто-
рии Европы — эпоха Возрождения, связанная с появле-
нием нового класса — буржуазии. Развитие товарно-ка-
питалистического производства создало благоприятные
условия для прогресса науки и искусства.
Это была «эпоха, которая нуждалась в титанах и ко-
торая породила титанов по силе мысли, страсти и харак-
теру, по многосторонности и учености»1. В это время бы-
ло создано множество культурных и научных ценностей,
обогативших человечество на много столетий вперед.
Леонардо да Винчи, Джордано Бруно, Галилео Галилей,
Джулио Ванини, Эразм Роттердамский, Франсуа Рабле,
Шота Руставели, Низами, Алишер Навои, Томас Мор,
Томмазо Кампанелла — все эти имена навсегда останутся
в истории человечества. Эти люди сыграли огромную
роль в развитии свободной мысли, в освобождении созна-
ния людей от гнета религии.
Выдающиеся достижения того времени в области есте-
ствознания подрывали религиозные представления о ми-
ре, а величайшие произведения литературы, живописи
и скульптуры разрушали религиозные представления о
человеке.
Наиболее весомый вклад в борьбу с религиозной кар-
тиной мира, религиозной космологией внес в этот период
великий польский ученый Н.Коперник (1473—1543).
Основываясь на результатах многочисленных астрономи-
ческих наблюдений, он построил гелиоцентрическую сис-
тему мира, в центре которой находится не Земля, а
Солнце. Земля же — одна из планет, которая обращается
вокруг Солнца и вращается вокруг собственной оси.
Именно это суточное вращение Земли и создает иллю-
зию суточных перемещений по небу Солнца, Луны, звезд
и других светил, перемещений, казалось говоривших о
центральном положении Земли в мироздании.
Появление гелиоцентрической системы Коперника
представляло собой не просто смену одной гипотезы дру-
гой. Оно совершило настоящую революцию в естество-
знании, коренным образом изменило представление о
строении мира, положении Земли и человека во Вселен-
ной.
1 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — T 20. — С. 346
53

Это было величайшее проявление научного свободо-
мыслия в условиях, когда геоцентризм прочно обосно-
вался в сознании людей, казался естественным и един-
ственно возможным объяснением происходящих на небе
явлений; в условиях, когда он активно поддерживался
и насаждался всемогущей церковью.
Страной, где прогрессивные явления, связанные с
научным свободомыслием, проявились в первую очередь,
стала Италия. Именно в ней несколько раньше, чем в
других странах, началось развитие товарно-капиталисти-
ческих отношений. Это, в частности, привело к тому, что
большие итальянские города, такие, как Милан, Неаполь,
Венеция, Флоренция, превратились в крупные экономиче-
ские и духовные центры.
Поэтому закономерно, что одним из блестящих мыс-
лителей эпохи Возрождения стал итальянец Джорда-
но Бруно (1548—1600). Он создал философскую систему,
опиравшуюся на гелиоцентрическое учение Коперника и
другие достижения естествознания. В своей основе это
была материалистическая система.
«Вне материи и без материи ничего сделать нель-
зя, — утверждал Бруно, — бесконечное разнообразие
форм проявлений материи творится не из чего-либо, но
из нее самой. Материальный мир — Вселенная — охваты-
вает все бытие, и, кроме бесконечного бытия, нет ничего
«вне», никаких «по ту сторону».1.
Будучи последователем и блестящим пропагандистом
учения Коперника, Бруно в своих представлениях о
картине мира пошел значительно дальше. Он утверждал,
что Вселенная не ограничена сферой неподвижных звезд,
как считал Коперник, а является бесконечной.
«Я провозглашаю существование бесчисленных от-
дельных миров, подобных миру этой Земли... — заявил
он трибуналу венецианской инквизиции. — Я считаю «ее
подобной Луне, другим планетам, другим звездам, кото-
рые бесчисленны. Все эти небесные тела составляют
бесчисленные миры. Они образуют бесконечную вселен-
ную в бесконечном пространстве»2.
И хотя Бруно, скованный тяжелым грузом многовеко-
вых традиций и представлений, не исключал бога пол-
1 Цит. по кн.: Хрестоматия по истории атеизма /Под ред.
Я. М. План. - М.; Л., 1931. - С. 27.
2 Цит. по кн.: История свободомыслия и атеизма в Европе/
Под ред. Н. П. Соколова. — Мм 1966. — С. 72
54

иостью из своей системы мира, тем не менее по своей сути
его воззрения носили глубоко атеистический характер.
«Бог и природа есть одна и та же материя, одно и то же
пространство, — говорил он, — одна и та же причина,
равно действующая повсюду»1-
А вот как оценил философские представления, подоб-
ные миропониманию Бруно, выдающийся английский
философ-материалист Томас Гоббс (1588—1679): «...те
философы, которые утверждали, что мир или душа мира
есть бог, по существу, отрицают его существование»2.
Таким образом, хотя Бруно и не был в силу ряда причин
последовательным материалистом, его вклад в развитие
атеизма поистине колоссален.
Атеистические взгляды, близкие взглядам Бруно,
развивал и его современник Джулио Ванини. «Приро-
да — богиня и царица всех смертных»3, написал он в
заглавии одной из лучших своих книг.
Огромное значение для развития естествознания и
утверждения новой гелиоцентрической системы мира име-
ли труды великого итальянского мыслителя, физика, ма-
тематика и астронома Галилео Галилея (1564—1642).
Его главная заслуга состоит в том, что в эпоху господ-
ства средневековой схоластики, основанной на чисто
умозрительных рассуждениях, часто совершенно оторван-
ных от реальной действительности, он заложил фунда-
мент экспериментально-теоретической науки, разработал
основы классической механики.
Галилей впервые направил на небо телескоп и обна-
ружил ряд фактов, свидетельствовавших о материальной
природе небесных светил. Так, он открыл горы на Луне,
пятна на Солнце, фазы Венеры, показал, что Млечный
Путь состоит из множества звезд. Эти открытия разру-
шали религиозные представления о противоположности
земного и небесного и свидетельствовали в пользу учения
Коперника.
В этом смысле особую роль сыграло открытие Гали-
леем четырех спутников планеты Юпитер. Огромный
Юпитер и обращающиеся вокруг него небольшие спутни-
ки представляли собой наглядный пример коперников-
1 Цит. по кн,: РожицынВ С. Джордано Бруно и ннквизи-
Ция. — М., 1955 —С. 196.
2 Г о б б с Г. Избр произв.: В 2-х т. — М... 1964 — Т. 2. — С. 371.
3 Цнт. по кн.: История свободомыслия н атеизма в Европе/
Чья ред. Н. П. Соколова. — М., 1966. — С. 80.
55

ской системы, в которой сравнительно малые тела
движутся вокруг центрального массивного тела.
Галилей утверждал, что исходным пунктом научного
познания является чувственный опыт, т. е наблюдения
явлений, которые происходят в природе. В то же время
он полагал, что такой опыт еще не дает нам достоверного
знания об окружающем мире. Чтобы это знание добыть,
необходимо ставить специальные эксперименты, давать
изучаемым явлениям количественное, математическое
описание, создавать теоретические схемы, которые объяс-
няли бы природу интересующих ученого явлений.
Нетрудно видеть, что в подходе Галилея к познанию
природы нашел свое выражение «принцип Коперника».
Галилей был убежденным сторонником и последовате-
лем теории «двойственной истины». На протяжении всей
своей жизни он стремился освободить науку от власти
религии, отстаивал право разума на независимость от
нее в деле исследования природы.
ФРАНЦИЯ- ВЕК XVIII
В XVI—XVII веках в экономике Италии наступил
период застоя. Зато во Франции в это время происхо-
дило бурное развитие мануфактуры и торговли, стимули-
ровавшее прогресс точных наук и философии. А это, в
свою очередь, создавало благоприятную почву для
вольнодумия и свободомыслия.
XVIII век стал эпохой окончательного становления
капиталистических форм производства в передовых стра-
нах. Это было время выдающихся научных открытий и
технических достижений, знаменательный этап в разви-
тии атеизма в Европе.
Трудами Ньютона, Лейбница, Эйлера и Лагранжа
был осуществлен колоссальный скачок в развитии матема-
тических методов. В физике были сформулированы
законы движения и открыт закон всемирного тяготения,
заложены основы оптики и теории тепловых явлений.
Значительные успехи были достигнуты и в области
химии.
Все это способствовало тому, что наиболее передовые
умы стремились взглянуть на окружающий мир не сквозь
призму религиозных представлений, а с позиций разума.
Современную им эпоху они провозгласили веком Просве-
щения. Именно к этой эпохе позднего средневековья
относятся сочинения Франсуа Рабле, Мишеля Монтеня и
56

многих других представителей французских вольноДУМ-
цев.
Однако в зависимости от конкретных общественных
условий свободомыслие в эту эпоху принимало различные
формы» Например, в Англии, где буржуазия, придя к
власти, быстро сделалась консервативной, оно преимуще-
ственно носило характер деизма. Во Франции же, где
буржуазия еще находилась в оппозиции феодальному ре-
жиму и где назревала буржуазная революция против
феодального дворянства и церкви, атеистические идеи
носили гораздо более решительный и воинствующий
характер.
Особенно радикальные позиции по отношению к рели-
гии занимали Д. Дидро (1713—1784) и П. Гольбах
(1723—1789). Именно в это время сложился блестящий
ансамбль специалистов, в который, наряду с Дидро и
Гольбахом, входили Д'Аламбер и Вольтер. Они создали
знаменитую «Энциклопедию наук, искусств и ремесел» в
28 томах, публиковавшуюся с 1751 по 1772 год. Признан-
ным главой энциклопедистов был Дени Дидро — не толь-
ко блестящий ученый, популяризатор и публицист, но и
превосходный организатор.
Дидро в ряде своих произведений в живой, остроум-
ной форме подверг религиозные представления едкой и
впечатляющей критике. Действенность атеистических
сочинений Дидро во многом объяснялась тем, что, будучи
талантливым литератором, он нередко излагал свои идеи
в художественных образах. Вот как, например, он вы-
разил мысль о том, что религия, являясь ложным уче-
нием о мире, неспособна правильно ориентировать че-
ловека, указать ему верный путь к решению тех или
иных жизненных проблем.
Дидро рассказывал, что он заблудился ночью в
дремучем лесу. В руках у него была свеча, слабый
огонек — единственный его путеводитель. И вдруг из
темноты вырос незнакомец и сказал: «Мой друг, чтобы
верней найти дорогу, задуй свою свечу».
Этот незнакомец — богослов, заключает Дидро.
И ярко и убедительно!
Религия, считал Дидро, — это безумие, которое не мо-
жет устоять перед развитием науки и техники, общест-
венного прогресса и просвещения.
В противовес религиозному пониманию смысла чело-
веческой жизни Дидро проникновенно излагает свое
представление о том, зачем живет человек. «Вот наш
57

жребий и наше назначение здесь на Земле. Стараться
оставить после себя больше знаний и счастья, чем их
было раньше, улучшать и умножать полученное нами в
наследство — вот над чем должны мы трудиться!
И добавлю: надо делать возможно больше добра и из-
бавлять возможно большее число лююдей, всех встречен,
ных на нашем жизненном пути от страданий... Труд и
доброта — вот мои единственные догматы веры:»1.
И хотя атеистические взгляды Дидро еще не была
прочно связаны с достижениями естествознания, хотя он
так и не сумел до конца разобраться в классовых
истоках религии, его атеистические произведения сыграли
немалую роль в распространении свободомыслия, проти-
востоящего религии.
Наиболее полное выражение атеистические взгляды
ранцузских просветителей нашли в творчестве Поля
нри Гольбаха. Немец по национальности, он навсегда
связал свою жизнь с Францией и Парижем и открыл в
столице литературный салон, который стал своеобраз-
ным центром научной и философской мысли.
В своем основном атеистическом произведении «Сис-
тема природы» он тесно связал свои материалистические
представления с новейшими достижениями естествозна-
ния и философии того времени. В частности, Гольбах,
опираясь на данные науки, утверждал, что мир никем не
сотворен, а существовал вечно. «Если нас спросят, отку-
да явилась материя, мы ответим, что она существовала
всегда. Если спросят, откуда у материи появилось дви-
жение, мы ответим, что по тем же основаниям она
должна была двигаться вечно, так как движение —
необходимый результат ее существования»2.
Гольбах признавал причинную связь и взаимную
обусловленность явлений, присущую природе закономер-
ность и считал окружающий мир вещей познаваемым.
С позиций здравого смысла он подвергал убедительной
критике религиозные представления о боге. Если бог
всесилен, рассуждал он, то почему же он не сделает всех
людей безгрешными? А если он не сумел этого сделать,
то за что же он наказывает согрешивших? Когда на
человека обрушивается какое-либо несчастье, говорил
Гольбах далее, то он обращается с просьбой о помощи
1 Французские просветители XVIII века о религии /Сост.
А И Казарни — М, 1961 —С. 392
2 Гольбах П. Система природы, или о законах мира физичес-
кого я мира духовиого//Избр. произв. — М.» 1963. — Т. 1. — С. 80.
58

К богу. Какой, однако, смысл молить о помощи того, кто
это несчастье создал?
Но хотя Гольбах продвинулся в обосновании атеизма
дальше Дидро, он был далек от того, чтобы разобраться
в классовой сущности общественных явлений, в том чис-
ле и религии. Как и другие французские материалисты
XVIII столетия, он считал главной причиной, порождаю-
щей религиозные представления, — невежество ..
Французские буржуазные просветители внесли значи-
тельный вклад в борьбу с религиозными представлениями
и предрассудками, в преодоление их влияния на духов-
ную жизнь своей эпохи. Эти успехи породили у них
надежду на то, что религию можно победить с помощью
одного только просвещения.
«Если незнание природы дало начало богам, — писал
П. Гольбах,—то познание ее должно уничтожить их
Просвещенный человек перестает быть суеверным»1
Разумеется, просвещение играет чрезвычайно важную
роль в борьбе с религиозными представлениями Однако
религия прежде всего социальное явление, вызванное к
жизни вполне определенными социальными причинами,
в первую очередь системой эксплуатации человека
человеком в классовом антагонистическом обществе.
Преодоление религии поэтому может быть достигнуто
только в результате коренного переустройства этого
общества, и не сразу
АТЕИЗМ- ПРОТИВ САМОДЕРЖАВИЯ
Выдающимся атеистом своего времени был великий
русский ученый М. В. Ломоносов (1711 —1765). Как
известно, Ломоносов являлся не только гениальным
естествоиспытателем, талантливым поэтом и блестящим
организатором науки, но и философом. В своих философ-
ских воззрениях он придерживался уже знакомой нам
теории «двойственной истины». Это была единственная
в ту пору возможность оградить науку от влияния религии,
отстоять ее самостоятельность и независимость.
«Многие думают, — писал Ломоносов, — что все, как
видим, сначала творцом создано, и поэтому де не надоб-
но исследовать причин, для чего они внутренними свойст-
вами и положением мест разнятся. Таковые рассужде-
1 Французские просветители XVIII в о религии/Сост А И Ка-
зарин — М f I960 — С 677—678
59

ния весьма вредны приращению всех наук, следователь-
но... знанию шара земного...»1.
Огромное значение для развития естественнонаучных
основ атеизма имели научные исследования Ломоносова,
прежде всего экспериментальное доказательство закона
сохранения вещества и, в особенности, открытие закона
сохранения движения: «...первичное движение... в себе
самом имеет свое основание... не может иметь начала,
но должно существовать извечно»2. Эти открытия нано-
сили сокрушительный удар по религиозным представле-
ниям о сотворении мира богом, о боге-творце.
Начиная с эпохи Петра I, который фактически подчи-
нил русскую православную церковь государственной
власти, церковь стала активным защитником самодержа-
вия. Она не только всячески поддерживала царский трон,
но и освящала угнетение миллионов людей. Поэтому в
России развитие атеизма и борьба против религиозного
дурмана были тесно связаны с борьбой за социальную
свободу.
Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что Рос-
сия в XVII и XVIII столетиях в своем экономическом и
общественном развитии известным образом отставала от
передовых стран Запада, где уже утвердился капитализм.
На территории же Российской империи все еще сохраня-
лось крепостничество. Поэтому русские атеисты в своей
деятельности нередко обращались к историческому опыту
буржуазных стран и трудам передовых мыслителей
Западной Европы. Но в то же время многие их суждения
носили оригинальный характер и немало способствовали
выяснению социальной роли религии, критике религиоз-
ных взглядов и дальнейшему развитию материалисти-
ческих представлений о мире.
Прежде всего необходимо отметить философские
труды первого русского революционера А. Н. Радищева
(1749—1802), пламенного обличителя крепостнического
государства. Он подверг глубокому анализу роль религии
в системе Российской империи и убедительно показал,
что религиозная вера и антинародный государственный
деспотизм представляют собой единый организм.
Власть царска веру охраняет,
Власть царску вера утверждает;
1 Ломоносов М. В Поли собр соч : В 10 т. — М., 1954. —
Т 5 - С 574—575
2 Там же.— Т. 2. — С 201.
60

Союз но общество гнетут*
Одна сковать рассудок тщится,
Друг волю стерть стремится1, —
писал он в своей знаменитой оде «Вольность».
Весьма интересные и смелые мысли Радищев выска-
зывал и по вопросам, связывающим атеизм с естество-
знанием Несмотря на впечатляющие успехи механисти-
ческого естествознания, пытавшегося свести все мировые
явления к чисто механическим закономерностям, Ради-
щев считал, что неправомерно наделять материю лишь
ограниченным числом свойств. Опираясь на новые для
того времени открытия в области электричества и маг-
нетизма, он утверждал, что материя должна обладать
множеством различных свойств. И одним из таких свойств,
по его мнению, должна быть способность мышления.
«То, что называют обыкновенно душою, то есть
жизнь, чувственность и мысль, — писал он, — суть произ-
ведения вещества единого, коего начальные и состави-
тельные черты суть разнородны и качества имеют раз-
личные и не все еще испытанные»2.
Это был не только серьезный удар по религиозным
представлениям о душе, но и важный шаг от метафизи-
ческого материализма к диалектическому.
Разумеется, Радищев, как и многие другие вольнодум-
цы прошлого, не был и не мог быть последовательным
атеистом и материалистом. Условия для этого еще не
созрели. Но то положительное, что содержится в его
трудах, явилось значительным вкладом в развитие
свободомыслия. Именно от Радищева ведет свое начало
острая социальная окраска атеизма в России.
Наиболее яркое выражение связь атеизма с борьбой
против крепостничества и самодержавия нашла у декаб-
ристов, среди которых было немало атеистически мыс-
лящих людей, таких, как И. Д. Якушкин, А. П. Барятин-
ский, П. И. Борисов, К. Ф. Рылеев.
В одном из своих стихотворений Рылеев, например,
ПИСаЛ! Школы все — казармы,
Судьи все — жандармы.
Ай да царь, ай да царь.
Православный государь!3.
1 РадищевА И Вольность //Избр филос. соч. — М., 1949. —
С 424
2 Радищев А. И. О человеке, о его смертности и бессмертии //
Там же — С 334.
3 Цит. по кн * Григорян М. М. Курс лекций по истории
атеизма — М., 1970. — С. 191.
61

В 40-е годы XIX столетия интересные мысли о связи
атеизма с естественнонаучным знанием были высказаны
руководителем известного подпольного кружка М. В. Пет-
рашевским. В частности, он утверждал, что для человека,
обладающего знанием законов природы, в окружающем
мире нет ничего сверхъестественного
Однако центральной фигурой общественно-политиче-
ской и философской мысли в России 40-х годов XIX сто-
летия был В. Г. Белинский (1811 — 1848). Пройдя
сложный путь духовного развития от приверженности
классической идеалистической немецкой философии до
революционного демократизма и атеизма, Белинский стал
воинствующим атеистом. По-видимому, существенную
роль в его переходе на материалистические позиции
сыграла статья К. Маркса «К критике гегелевской
философии права. Введение», опубликованная в издавав-
шемся К. Марксом и А. Руге «Немецко-французском
ежегоднике», с которой Белинский имел возможность
ознакомиться.
Во всяком случае, вскоре после этого он писал
А. И. Герцену: «Истину я взял себе — ив словах бог
и религия вижу тьму, мрак, цепи и кнут, и люблю теперь
эти два слова, как следующие за ними четыре»1.
Особенно отчетливое выражение атеизм Белинского
нашел в его знаменитом письме к Гоголю (1847).
«России нужны не проповеди, не молитвы, — писал он, —
а пробуждение в народе чувства человеческого достоин-
ства, права и законы сообразно не с учением церкви,
а со здравым смыслом и справедливостью»2.
Белинский глубоко верил в здравый смысл русского
народа, в возможность оторвать его от религии. В том же
письме к Гоголю он писал: «По-вашему, русский народ —
самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности
есть... благоговение, страх божий. А русский человек
произносит имя божие, почесывая себе задницу... При-
глядитесь пристальнее, и вы увидите, что это по натуре
своей глубоко атеистический народ»3.
Разумеется, Белинский не обольщался и не думал,
что русскому народу религия вообще чужда, он хорошо
понимал, как широко распространены в нем различные
суеверия. Но считал, что религию можно преодолеть
1 Белинский В. Г. Поли, собр соч — М, 1956. — Т. 12. —
С 105
2 Там же -T 10. — С. 213.
3 Там же. — С 215.
62

с Помощью просвещения, развития промышленности,
науки и культуры. Программа революционно-демократиче-
ских преобразований, содержавшаяся в письме Белин-
ского к Гоголю, сыграла немалую роль в борьбе
передовых людей России против царизма, крепостниче-
ства и религиозной идеологии.
Чреззвычайно важный вклад в развитие материали-
стической и атеистической мысли в России внес
А. И. Герцен (1812—1870 гг.). В своей серии статей
под общим названием «Шсьма об изучении природы»
он защищал идею первичности природы, ее независи-
мости от какого-либо духовного первоначала, противо-
поставляя эту идею идеалистическим концепциям Гегеля
и других представителей немецкой классической филосо-
фии.
Глубокие мысли были высказаны Герценом и по воп-
росу о путях научного познания. Он считал, что наилуч-
шие результаты в изучении окружающего мира могут быть
достигнуты лишь на основе синтеза, сочетания опытного,
эмпирического, чувственного познания и научного обобще-
ния, абстракции. «Опыт и умозрение, — писал Герцен, —
две необходимые, истинные, действительные степени
одного и того же знания... Правильно развиваясь, эм-
пирия непременно должна перейти в спекуляцию (т. е. в
теорию. — В. /(.), и только то умозрение не будет пустым
идеализмом, которое основано на опыте»1.
Таким образом, Герцен выступал не только как ма-
териалист, но и как диалектик. Он был противником
как узкого, бесперспективного знания, замыкающегося на
эмпирических данных, так и беспочвенных, не обоснован-
ных фактами абстракций, ведущих к идеализму и рели-
гии, высоко ценил роль естествознания в формировании
атеистического мировоззрения.
Герцен отчетливо видел социальные корни религии и
хорошо понимал, что избавление человечества от религиоз-
ных заблуждений представляет собой сложную истори-
ческую задачу, которую нельзя решить одним только
накоплением и распространением знаний. В то же время
он отнюдь не считал, что религия непреодолима, и подобно
Радищеву и Белинскому, видел торжество атеизма в
борьбе против царизма.
«В крепостной России 40-х годов XIX века, — писал о
Герцене В. И. Ленин, — он сумел подняться на такую
1 Герцен А. И Собр. соч. — М., 1954. — T 3 — С 97.
G3

высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями
своего времени»1.
Глубокие философские мысли, способствовавшие
укреплению материалистического мировоззрения и атеис-
тических взглядов на мир, высказывали и другие рус*
ские революционеры-демократы — Н. Г. Чернышевский
(1828—1889), Н. А. Добролюбов (1836—1861), Д. И. Пи-
сарев (1840—1868). Их атеизм (а это вообще сильная
сторона русского атеизма) был тесно связан с достиже-
ниями естественных наук. Особенно это проявилось в
знаменитой работе Чернышевского «Антропологический
принцип в философии», а также в статье Писарева
«Схоластика XIX века».
Отстаивая необходимость изучения природы и разви-
тия естествознания, основанного на опыте и наблюде-
нии, Писарев в то же время придавал огромное значение
распространению научных знаний. Он стал одним из пер-
вых популяризаторов таких важнейших областей естест-
вознания того времени, как дарвинизм и физиология.
Взгляды Чернышевского и Добролюбова, сформиро-
вавшиеся под влиянием мощного революционного подъема
конца 50 — начала 60-х годов, были как бы высшей
точкой развития революционного мировоззрения разно-
чинной демократии России. Характерной особенностью их
атеизма было то, что критику религии и церкви они
вели с позиций материалистической философии.
ЕВРОПА- ВЕК XIX
В результате бурного развития науки во второй
половине XIX столетия свободомыслие приобретает харак-
тер крупного идейного движения среди ученых, работаю-
щих в области естественных наук, а также части прогрес-
сивно настроенных деятелей буржуазной культуры.
Весьма существенный вклад в развитие материализма
и атеизма внес немецкий философ Людвиг Фейербах
(1804—1872). Вначале Фейербах был последователем
идеалистической философии Гегеля, однако пытался
делать из его учения атеистические выводы. В дальней-
шем, став материалистом, он продолжал вести активную
борьбу с религией.
Главная заслуга Фейербаха состояла в том, что он
глубоко проанализировал психические процессы, порож-
дающие у человека религиозное чувство, веру в бога
1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч. — Т. 21. — С. 256.
64

я т. п. Религиозный объект, т. е. бог, утверждал он, на-
ходится не вне человека, как познаваемые нами материаль-
ные предметы, а скрывается в нем самом, внутри челове-
ческого сознания. При этом психические переживания
людей Фейербах рассматривал как результат воздей-
ствия различных явлений внешнего мира.
Считая глубочайшей основой религии стремление чело-
века к счастью, он говорил, что в боге человек ищет удов-
летворения своих потребностей и желаний. Только люди
беспомощные и несчастные нуждаются в религии. И
посредством воображения и фантазии создают себе
бога в своем воображении.
Фейербах вплотную приблизился к историко-материа-
листическому пониманию религии. Он отчетливо понимал,
что по мере развития общества основной причиной,
порождающей религиозные представления у людей, ста-
новится не их бессилие перед природой, а влияние
действующих в обществе социальных факторов.
Очень важно также отметить, что Фейербах не
сводил атеизм к простому отрицанию религии и рели-
гиозных представлений и видел в нем не только «контр-
религию», а противостоящую религии систему взглядов
и деятельности, способную обеспечить действительное
решение всех проблем человеческого бытия, в том числе
и социального: «Я отрицаю бога; для меня это значит:
я отрицаю отрицание человека, я утверждаю чувственное,
истинное, следовательно, неизбежно также политическое,
социальное место человека взамен иллюзорного, фантасти-
ческого небесного пребывания человека, которое в дей-
ствительной жизни неизбежно превращается в отрица-
ние человека. Для меня вопрос о бытии или небытии
бога есть лишь вопрос бытия или небытия человека»1.
Фейербах считал, что главная, гуманистическая задача
атеизма состоит в том, чтобы превратить людей «из
верующих — в мыслителей, из молельщиков — в работни-
ков, из кандидатов потустороннего мира — в исследовате-
лей этого мира»2.
ПРОЛЕТАРСКИЙ АТЕИЗМ
В середине XIX столетия наступил качественно новый
этап в развитии атеизма и его борьбе против религии.
1 Фейербах Л. История философии. В 3-х т — М., 1974 —
Т 1. _ С 43-44.
2 Фейербах Л Избр. филос. произв : В 2-х т — М„ 1965.—
* 2 -С 810.
3-304
65

Он связан с деятельностью пролетариата ^ поднявшегося
на борьбу с капитализмом и явившегося носителем
идеологии, отрицавшей любые формы духовного порабо-
щения человека, в том числе и религию.
В тот период, когдда буржуаазия боролась с феодализ-
мом и засильем религиозно-феодальной идеологии, ее ин-
тересы во многом совпадали с интересами народных
масс. Эта общность интересов и вдохновляла буржуаз-
ных атеистов на активную борьбу против основного
идеологического защитника феодализма — религии. В
этом состоит их огромная прогрессивная роль в истории
атеизма, науки и культуры.
Однако после победы капитализма буржуазия стала
реакционным классом. Ее интересы во все большей и
большей степени стали расходиться с чаяниями народа,
коренным образом изменилось и ее отношение к религии
и атеизму. Она встала на путь борьбы против материализ-
ма, не уступая в этом церковно-религиозным организа-
циям.
Не случайно поэтому с середины XIX века развитие
атеизма перешло в руки идеологов рабочего класса.
Пролетариат, явившийся выразителем дальнейшего прог-
ресса человеческого общества, стал наследником лучших
достижений и традиций предшествующих этапов развития
атеизма. Создателями атеистического учения рабочего
класса явились вожди мирового пролетариата К. Маркс,
Ф. Энгельс и В. И. Ленин.
Марксизм-ленинизм и атеистическое учение, представ-
ляющее собой его составную часть, явились обобще-
нием и развитием достижений предшествующей науки.
С появлением марксизма материалистическая философия,
которая всегда была теоретической основой атеизма,
вступила в качественно новый этап своего развития. Она
была распространена на понимание явлений и процессов
общественной жизни. В частности, и религия как
общественное явление получила научное, материалисти-
ческое объяснение. Это было необычайно важно для
дальнейшей борьбы с религиозными представлениями.
По словам Энгельса, религия должна быть «преодолена
научно, то есть объяснена исторически, а с этой задачей
не в состоянии справиться даже естествознание»1.
Основные положения и принципы пролетарского атеиз-
ма были сформулированы К- Марксом в 1844 году в его
1 Маркс К , Энгельс Ф Соч. — 2 с изд — Т. 18 — С 578
66

работе «К критике гегелевской философии права.
Введение», в которой он показал, что действительное
освобождение народа от всех форм угнетения может быть
достигнуто только в результате ниспровержения всех
тех социальных отношений, которые порабощают челове-
ка, «Критика неба, — писал он, — превращается, таким
образом, в критику земли, критика религии — в критику
права, критика теологии — в критику политики»1.
Главный смысл атеизма Маркс видел в утвержде-
нии человеческой личности, в освобождении человека
от всех форм социального и духовного гнета. Маркс и
Энгельс первыми пришли к выводу о том, что в будущем
обществе религия должна исчезнуть.
Хотя атеизм, как мы уже знаем, не сводится к
отрицанию религии и представляет собой стройную
систему взглядов на мир, активное отрицание сверхъесте-
ственного играет в нем чрезвычайно важную роль — оно
придает атеизму ярко выраженный гуманистический
смысл. В самом деле, отрицание сверхъестественного
освобождает человека от постоянно довлеющей над ним
высшей воли, определяющей по своему разумению его
судьбу. Отрицая сверхъестественное, атеизм утверждает
человека.
Для научного атеизма, подчеркивал К. Маркс,
«критика религии завершается учением, что человек —
высшее существо для человека...»2.
Здесь действует известный закон диалектики — закон
отрицания отрицания. Религия, по сути дела, представля-
ет собой отрицание реальной человеческой сущности.
Атеизм, отрицая это отрицание, возвращает нас к чело-
веку, но уже к человеку, свободному от религиозного
гнета, реальному, способному самостоятельно определять
и вершить свою судьбу. Эту активную, действенную,
созидательную сторону атеизма отчетливо видел К. Маркс.
Дальнейшее формирование пролетарского атеизма
тесно связано с именем В. И. Ленина, который в своих
работах по философии и атеизму развил марксистскую
теорию по всем коренным вопросам. В* частности, он
осуществил глубокое исследование не только социаль-
ных, но и гносеологических корней идеализма и рели-
гии, т. е. корней, связанных с процессом познания мира
человеком.
1 Маркс К, Энгельс Ф Соч — 2 е изд — Т 1 — С 415
2 Там же — С 422
3»
67

Особенно большое внимание В. И. Ленин уделял воп-
росам, связанным с отношением марксистской партии
к религии, с методами борьбы против нее. В условиях
социалистической революции эти вопросы приобретали
не только теоретическое, но и огромное практическое
значение. Марксистская партия не может терпеливо от-
носиться к религии, подчеркивал В. И. Ленин, борьба
против нее представляет собой составную часть ее общей
идейной борьбы В то же время» никакие убеждения не
могут быть навязаны человеку в приказном, администра-
тивном порядке.
«Всякий должен быть совершенно свободен исповедо-
вать какую угодно религию или не признавать никакой
религии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкно-
венно всякий социалист. Никакие различия между граж-
данами в их правах в зависимости от религиозных
верований совершенно недопустимы»1.
И далее: «Полное отделение церкви от государства --
вот то требование, которое предъявляет современный
социалистический пролетариат к современному государ-
ству и современной церкви»2.
В. И. Ленин считал, что существуют два реальных
пути преодоления религиозных представлений в сознании
людей — устранение социальных корней религии, ликви-
дация тех причин и условий, которые способствуют
воспроизводству и поддержанию религиозных взглядов
и повышение образованности и культурного уровня на-
родных масс, их атеистическое воспитание, формирова-
ние у них диалектико-материалистического мировоз-
зрения.
В то же время В. И Ленин решительно выступал
против любых попыток идейного разоружения партии,
примирения социализма и религии. Он считал, что ника-
кие идейные компромиссы с религией как мировоззрени-
ем абсолютно недопустимы.
1 Ленин В И Полн собр соч —T 12 —С 143,
2 Там же —CUt
68

От известного
к неизвестному

НАУЧНЫЙ ПОДХОД
К ИЗУЧЕНИЮ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
ЧТО ТАКОЕ НАУЧНЫЙ СТИЛЬ МЫШЛЕНИЯ
Поскольку основополагающие положения традици-
онных религиозных учений с течением времени прак-
тически не меняются, то фактически не претерпевают
сколько-нибудь существенных изменений и «религиозный
комплекс», а также соответствующий религии стиль
мышления. (Если не принимать во внимание попытки
некоторых современных верующих внести в свои религиоз-
ные представления рациональный элемент, о которых
говорилось выше.)
Иное дело научный стиль мышления. С развитием
общества и наших знаний об окружающем мире он
развивается и совершенствуется. Вообще, мышление —
это «высшая форма активного отражения объективной
реальности, состоящая в целенаправленном, опосредо-
ванном и обобщенном познании субъектом существенных
связей и отношений предметов и явлений, в творческом
созидании новых идей, в прогнозировании событий и
действий»1.
Каковы же характерные черты современного научного
стиля мышления, научного подхода к познанию и освое-
нию окружающего нас мира? Одной из них является
уверенность в том, что результаты исследовательской
деятельности не есть плод воображения ученых или их
чисто субъективных ощущений, а отражение реальных
свойств окружающей действительности. При этом крите-
рием истинности научных теорий в конечном счете явля-
ется их соответствие реальной действительности, соот-
ветствие, которое проверяется практикой в широком
значении этого слова.
1 Философский энциклопедический словарь — М, 1983 —С 391
70

Здесь необходимо еще раз остановиться на вопросе
0 вере и знании, имеющем чрезвычайно важное прин-
ципиальное значение в противостоянии науки и религии,
и прежде всего уточнить, что именно мы понимаем
под знанием и что — под верой.
Вера — это убежденность в истинности какого-либо
утверждения или события, а также в возможности или
неизбежности осуществления того или иного явления.
Таким образом, вера — это определенная форма отноше-
ния человека к явлениям окружающей действительности
я представлениям о них.
Знание — это отраженные в процессе материальной,
духовной и общественной деятельности людей и подтверж-
денные практикой объективные свойства реального мира,
природы и человека. Существуют различные формы отра-
жения, например художественное — отражение объектив-
ного мира в произведениях искусства (в литературе,
живописи, скульптуре, музыке и т.п.). Особое место
занимает научное отражение, которое осуществляется
в процессе научных исследований, и соответствующее
ему научное знание.
Обычно религиозную веру непосредственно противо-
поставляют научному знанию. И подобное противо-
поставление стало настолько привычным, что восприни-
мается как нечто само собой разумеющееся. Однако
правомерно ли оно? Ведь знания — это «информация»,
а вера — «отношение», т. е. определенное психологиче-
ское состояние человека. Нельзя информацию противо-
поставлять отношению. Но с другой стороны, это вовсе
не означает, что между верой и знанием вообще не
существует никакой связи. Дело в том, что вера — это
одна из возможных форм отношения человека к той или
иной информации.
При этом следует различать слепую веру и веру, в
основе которой лежат определенные объективные данные.
Слепая вера не нуждается ни в каких обоснованиях
и доказательствах — такова, как мы знаем, религиозная
вера. Но возможна и вера, в основе которой лежат
факты, события, индивидуальный или исторический опыт,
не имеющие, однако, непосредственного, однозначного
практического подтверждения или научно-теоретического
обоснования.
Слепая вера сохраняется даже в тех случаях, когда
она вступает в очевидные противоречия со здравым
смыслом, элементарной логикой и реальным положением
71

вещей Именно по этой причине религиозные люди лег*
ко мирятся с многочисленными внутренними противо-
речиями религиозных учений, а также полным отсутствием
каких-либо убедительных практических подтверждений
религиозных представлений.
Определенный элемент веры присутствует и в про-
цессе научного познания. Ученый верит в результаты
тех или иных наблюдений и экспериментов, в справедли-
вость тех или иных представлений, гипотез или теорий .
Однако эта «вера» не имеет ничего общего со слепой
религиозной верой — ее природа совершенно иная. Так^ю
веру правильнее назвать «уверенностью», «убежден-
ностью», которая основана на испытании практикой
методов научных исследований, многократной проверке
полученных результатов и научных выводов, на всем
колоссальном опыте развития естествознания и обще-
ственных наук.
От слепой религиозной веры уверенность ученого
отличается еще и отчетливым пониманием относитель-
ного характера научных знаний, возможности и неизбеж-
ности внесения в них определенных поправок и уточне-
ний, связанных с развитием методов исследований, рас-
ширением возможностей науки, открытием новых фактов.
Не случайно авторы научных публикаций, излагая ре-
зультаты своих исследований, нередко пользуются
оборотами: «весьма вероятно», «можно предположить»,
«эти данные свидетельствуют о том, что.. » И лишь в
процессе последовательных многоступенчатых исследова-
ний и практических проверок суждения ученых приобре-
тают все более определенный характер.
Нередко ученых спрашивают: «А верите ли вы?..» —
и дальше следует упоминание о какой-либо из нерешен-
ных проблем. «Верите ли вы, что существуют другие
цивилизации?», или «Верите ли вы, что на Землю
прилетали инопланетные космические корабли?», или
«Верите ли вы, что существует снежный человек?»
При этом подразумевается именно слепая вера, не под-
крепленная никакими научными данными.
Сама постановка подобных вопросов совершенно не-
правомерна. Слепой вере нет и не может быть места в
науке. Что значит верит или не верит ученый, скажем,
в существование того же снежного человека? Наука
строит свои выводы не на вере, а на основании имеющихся
в ее распоряжении фактических данных, которые она
истолковывает с точки зрения теоретических представ-
72

лений уже существующих или специально для этой цели
разрабатываемых. Ее выводы могут обладать различной
степенью достоверности в зависимости от надежности
исходных фактических данных и степени проверки
практикой тех научных теорий, котооые используются
для их объяснения. Но все это не имеет абсолютно
ничего общего со слепой верой типа религиозной.
Неприменимо понятие слепой веры и по отношению
к интуитивным предположениям, которые иногда выдви-
гаются учеными. Во-первых, любая интуиция не выра-
стает из ничего, не рождается на пустом месте, а
так или иначе опирается на существующее знание, а
во-вторых, выводы о справедливости или ошибочности
тех или иных интуитивных предположений наука делает
лишь после того, как они проверены практикой. Там же,
где начинается слепая вера, — наука заканчивается.
Присутствуют некоторые элементы веры и в повсед-
невной жизни людей. Мы «верим в свои силы»,
«верим в успех начатого дела», «верим тому или иному
человеку». Во всех этих случаях вера выступает в ка-
честве одного из элементов, присущих эмоциональной
сфере человека, выступает как чисто психологический фе-
номен. Подобная вера далеко не всегда основана на
строгом анализе нашего практического опыта и объектив-
ных данных. Именно поэтому она иногда не оправды-
вается, и это приводит человека к тяжелым разочарова-
ниям.
Итак, вера — это одна из форм оценки соответствия
той или иной информации истинному положению вещей,
а знание — сама информация, полученная в результате
отражения внешнего мира, и подтвержденная практикой.
Таким образом, вере, в том числе и слепой, религиоз-
ной вере, противостоит не знание само по себе, а практи-
ка. Истинное же знание противостоит ложному знанию —
заблуждениям. При этом истинность одного и ложность
другого доказываются именно практикой.
Отражение действительности может быть правильным
или неправильным, оно может давать как верные, так
и неверные представления о различных сторонах объек-
тивной реальности. Отдельные заблуждения могут возни-
кать и в процессе научного исследования. В качестве
примера можно привести представления об эфире —
своеобразной среде, будто бы заполняющей мировое
пространство и передающей различные физические взаи-
модействия, или о теплороде — особой «тепловой жид-
73

кости», перетекающей между телами, или о формирова-
нии планет Солнечной системы из раскаленного газа,
или, наконец, идея неизменности, стационарности нашей
Вселенной. В свое время подобные представления были
приняты в физике и астрофизике, но затем опровергнуты
практикой развития науки.
Однако между религиозными заблуждениями и заб-
луждениями, возникающими в процессе развития науки,
существует принципиальное различие. В то время как
для религиозного человека критерием истинности являет-
ся слепая вера, для ученого-материалиста таким крите-
рием служит практика. Именно практика — наблюдения,
эксперименты, сопоставление выводов науки с реальной
действительностью, применение научных данных в произ-
водственной и другой деятельности людей — позволяет
ученым отбрасывать заблуждения и неуклонно продви-
гаться по пути все более глубокого познания объективного
мира.
Чрезвычайно важной чертой научного подхода к поз-
нанию мира является и отчетливое понимание его беско-
нечного многообразия и качественной неисчерпаемости
А следовательно, и понимание того, что наши знания
о мире всегда носят характер относительных истин и
никогда не могут отразить все бесчисленное множество
происходящих в нем явлений, существующих отношений
и взаимосвязей. Природа всегда сложнее наших пред-
ставлений о ней, и ее изучение всегда будет раскры-
вать все новые и новые закономерности, новые стороны
окружающего нас мира. «Для материалиста, — отмечал
В. И. Ленин, — мир богаче, живее, разнообразнее, чем
он кажется, ибо каждый шаг развития науки открывает
в нем новые стороны»1.
Современный ученый-материалист ясно понимает, что
на смену решенным проблемам будут приходить новые,
еще более сложные, что ответ на тот или иной вопрос,
«заданный природе», будет порождать новые вопросы,
и так будет всегда. Как справедливо заметил один
известный советский философ: процесс познания — это
дорога без финиша.
Таким образом, идеал завершенного знания, отражав-
ший состояние и дух классической науки конца XIX
столетия, в XX веке, в особенности во второй его полови-
не, уступил место идеалу бесконечного познания.
1 Л е н и н В. И. Поли собр соч — Т. 18. —- С. 130.
74

Для научного стиля мышления характерна еще одна
черта — убежденность в том, что все без исключения явле-
ния природы и общества имеют естественные причины и
подчиняются естественным закономерностям. Убежден-
ность, основанная на колоссальном практическом опыте
научного познания окружающего мира и истории
человеческого общества.
А из естественной причинности следует важнейший
вывод о принципиальной познаваемости всего, что
существует и происходит в природе и обществе.
В то же время одной из составляющих научного
стиля мышления является отчетливое понимание того,
что наука не может немедленно решить все без исклю-
чения возникающие задачи и что вообще далеко не на
все вопросы, которые человек задает природе, может
быть получен однозначный ответ типа «да» или «нет».
Наука постоянно находится в поиске новых решений.
При этом в ней всегда существует понимание того,
что возможно, а что в принципе невозможно, поскольку
противоречит надежно установленным и проверенным
практикой фундаментальным законам природы в той
области явлений, которая заведомо находится в грани-
цах их применимости. Эту «невозможность» наука от-
личает от того, что недоступно осуществлению в данный
момент, но в принципе может быть достигнуто в бу-
дущем. Научный подход к пониманию мира неразрывно
связан с умением смотреть правде в глаза, какой бы
суровой она ни была,
О ВОЗМОЖНОСТЯХ НАУКИ
Несмотря на то что мы живем в эпоху необычайно
бурного развития науки, техники и технологии, в силу
целого ряда причин (неисчерпаемости материального
мира, сложности стоящих перед наукой проблем, огра-
ниченных возможностей человеческой практики на каж-
дом этапе развития общества и т. п.) существует целый
ряд вопросов, на которые наука в данный момент еще
не имеет ответа, целый ряд задач, которые еще не
решены.
В частности, наука наших дней еще не дала
людям эффективных средств для полного избавления от
всех болезней, она не располагает действенными спо-
собами замедления процесса старения человеческого
организма, не может обеспечить людям практическое
75

бессмертие. Не решены и некоторые другие задачи,
волнующие современное человечество, такие, например,
как создание изобилия пищевых продуктов, управление
погодой и климатом, предотвращение землетрясений,
ураганов и других стихийных бедствий. Вероятно, не
смогла бы современная наука предложить достаточно
эффективных мер и в случае возникновения каких-
либо опасностей космического порядка.
Между тем, с точки зрения верующего человека —
бог всемогущ.
Только всемогущий бог, говорят верующие, способен
разрешить все те насущные проблемы, о которых
идет речь, защитить людей от любых опасностей,
отвести от них любые угрозы. Это дает основание
некоторым религиозно настроенным людям принижать
значение науки, отводить ей второстепенную роль в
сравнении с религией.
Современная наука и в самом деле не всесильна.
Но вовсе не потому, что она обладает какими-то прин-
ципиальными органическими пороками, делающими ее
вообще неспособной решать кардинальные, животрепе-
щущие проблемы, а в силу совершенно иных причин,
прежде всего из-за бесконечного разнообразия мира,
а также потому, что новые проблемы возникают в
науке не только в результате ее внутреннего развития.
Во весь рост они встают перед учеными тогда, когда
этого настоятельно требуют интересы человечества,
общественная практика, а уровень развития науки,
техники и технологии создает реальную возможность
их решения.
Именно это обстоятельство подчеркивал Ф. Энгельс,
утверждая, что человечество ставит перед собой только
такие задачи, которые оно может разрешить: «...при
ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама
задача возникает лишь тогда, когда материальные ус-
ловия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней
мере, находятся в процессе становления»1. В противном
случае даже самые гениальные идеи повиснут в воздухе
и останутся незамеченными, самые заманчивые проекты
останутся неосуществленными.
Так, например, о полетах в космос люди мечтали с
давних времен. Однако на теоретическом уровне эта за-
дача была решена лишь в начале XX столетия К. Э. Ци-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. —- 2-е изд. ~ Т. 13. —-С. 7
76

олковским. Что же касается первого искусственного
спутника Земли, то он, как известно, был выведен на
орбиту советскими учеными только в 1957 году, а первый
полет человека в космос состоялся еще почти четырьмя
годами позже.
Именно к этому времени наука и техника достигли
такого уровня, который позволил решить множество
научных, технических, технологических, производствен-
ных, медицинских и организационных задач, без которых
осуществление космических полетов, в особенности косми-
ческих полетов человека, было бы невозможно.
С другой стороны, к началу второй половины XX сто-
летия возникла и настоятельная необходимость в изучении
и освоении космического пространства, в частности по-
требность более глубокого и всестороннего исследования
физических процессов, протекающих во Вселенной. Дело
в том, что физика — наука, которая лежит в фундаменте
научно-технического прогресса, — к середине текущего
века подошла к такому рубежу, когда потребовалось
изучение экстремальных состояний материи: сверхвысо-
ких давлений, сверхвысоких температур, космического
вакуума, сверхплотных состояний, процессов, сопровож-
дающихся выделением гигантского количества эгергии и
т. п. Воспроизведение подобных состояний в современ-
ных физических лабораториях практически неосуществи-
мо. Но их можно изучать в бесконечно разнообразной
лаборатории космоса, созданной самой природой. Однако
для осуществления подобных исследований традицион-
ных методов наземной астрономии уже недостаточно.
Возникла необходимость изучения информации о косми-
ческих процессах, содержащейся не только в световых
лучах и радиоволнах, доступных наземным обсервато-
риям, но также в инфракрасных, ультрафиолетовых,
рентгеновских и гамма-излучениях, которые почти пол-
ностью или полностью поглощаются земной атмосферой
и до поверхности Земли не доходят. Для их изучения
Нужно выносить измерительную аппаратуру на длитель-
ный срок за пределы плотных слоев земной атмосферы.
Решить подобную задачу можно только с помощью кос-
мической техники. Создание такой техники позволило
значительно расширить пределы той области природных
явлений, откуда наука черпает новую информацию, не-
обходимую для ее прогрессивного развития.
С другой стороны, возник и целый ряд практических
задач, в том числе имеющих важное народнохозяйст-
77

венное значение, решение которых на современном этапе
наиболее эффективно при помощи разного рода косми-
ческих аппаратов. Сегодня, когда позади уже первое
тридцатилетие века космической эры, для всех очевидно,
как много могут дать людям космические полеты: это и кос-
мическое телевидение, и космическая метеорология, и
изучение Земли с космических орбит, и т. д. Проклады-
ваются пути к созданию космического производства —
осуществлению на орбитальных станциях в промышлен-
ных масштабах некоторых технологических процессов,
которые неосуществимы в земных условиях. А в перспек-
тиве намечается выведение на космические орбиты сол-
нечных энергетических установок.
Другой пример — возможность существования свое-
образных физических объектов — черных дыр (образо-
ваний, обладающих колосальной плотностью и могучим
тяготением и поэтому не выпускающих наружу ни излу-
чения, ни частицы) — в принципе вытекала еще из урав-
нений классической физики Ньютона. Затем, еще в до-
военные годы, известный американский физик-теоретик
Роберт Оппенгеймер теоретически исследовал процесс
образования черных дыр и определил их свойства, исхо-
дя из общей теории относительности Эйнштейна, которая
является теорией пространства, времени и тяготения
Однако в те годы эта работа не обратила на себя вни-
мания и долгое время оставалась забытой.
И только сравнительно недавно о ней вспомнили, и
в теоретической физике и астрофизике возник настоя-
щий «бум», связанный с черными дырами. Появилось
множество исследований, с помощью черных дыр стали
объяснять многие непонятные явления во Вселенной,
астрономы-наблюдатели занялись активным поиском по-
добных образований в космосе.
Все это произошло не случайно. И равнодушное от-
ношение к черным дырам в довоенные годы, и обострен-
ный интерес к ним в последние десятилетия вполне объ-
яснимы. Дело в том, что в период появления работы
Оппенгеймера нам, по сути дела, не были еще известны
такие реальные физические процессы во Вселенной, ко-
торые могли бы приводить к образованию черных дыр
Исследование Оппенгеймера было выполнено по прин-
ципу: «Если «то» — то «это»...
Другими словами, чисто теоретически рассматривался
вопрос о том, что произойдет, если в природе сложатся
определенные исходные условия: какие следствия они вы-
78

зовут. Но поскольку с подобными «исходными условия-
ми» исследователи тогда нигде не сталкивались, то ре-
зультаты, полученные американским физиком, представ-
ляли чисто абстрактный интерес.
Однако во второй половине XX столетия ситуация ко-
ренным образом изменилась. Во Вселенной был обнаружен
ряд процессов, способных приводить к концентрации ог-
ромных масс вещества. Были открыты явления, которым
не удавалось найти удовлетворительное объяснение в
рамках привычных физических представлений. Именно
по этим причинам физики и астрофизики вспомнили о
черных дырах и занялись ими вплотную.
Еще один пример такого же рода, хотя и несколько
иной по своему характеру. Хорошо известно, в какой
значительной степени зависит производственная, в осо-
бенности сельскохозяйственная, деятельность от клима-
тических условий. А природа, к сожалению, не везде
распорядилась так, как это было бы наиболее удобно
людям. Поэтому не случайно в последние десятилетия
появился ряд проектов глобального преобразования
климата Земли. Это и создание плотины в Беринговом
проливе, которая задерживала бы поступление холодных
арктических вод в Тихий океан, и зачериение арктиче-
ских льдов для усиления их таяния, и создание косми-
ческого пылевого кольца вокруг Земли, которое рассеи-
вало бы солнечные лучи на всю поверхность планеты и
тем самым усилило бы приток солнечной энергии. Выд-
вигались и аналогичные проекты регионального характе-
ра, предусматривающие изменения климата Балтики,
Причерноморья, поворот Гольфстрима и т. п.
Любопытно, что многие из этих проектов, несмотря
на их кажущуюся фантастичность, в принципе, с чисто тех-
нической точки зрения можно было бы при условии соот-
ветствующего международного сотрудничества осущест-
вить уже в наше время. Однако, несмотря на кажущуюся
заманчивость, никакие практические шаги для их вопло-
щения в жизнь пока что не предпринимаются, потому что
все упомянутые проекты не имеют еще соответствующего
научного обеспечения.
Для того чтобы столь кардинальным образом вме-
шиваться в работу «климатической машины», созданной
Природой, необходимо прежде всего иметь возможность
совершенно точно рассчитать близкие и отдаленные по-
следствия подобных вмешательств, которые могут ока-
заться совсем не такими благоприятными, как нам бы
79

хотелось. Необходимо заранее взвесить все «за» и «про*
тив». А как раз этого мы при современном состоянии
науки о климате сделать пока не в состоянии.
Вероятно, при крайней необходимости соответствую-
щие научные исследования можно было бы значительно
ускорить. Но в том-то и дело, что такая «крайняя необ-
ходимость» в процессе развития земной цивилизации
еще не сложилась и неизвестно, когда может сло-
житься.
Это только один пример. Но он ясно показывает тес-
ную взаимосвязь научных достижений с общим процес-
сом развития человеческого общества и его знаниями об
окружающем мире, а также с наличием определенных
технических и технологических возможностей. Это спра-
ведливо для любой области знания, в том числе для
физики и астрономии.
Есть и еще одна трудность, препятствующая быстро-
му развитию фундаментальных исследований — необхо-
димость освоения стремительно увеличивающихся пото-
ков научной информации. Управлять этими потоками,
приводить их в систему, позволяющую быстро и надежно
выделять сведения, относящиеся к тому или иному воп-
росу, с каждым днем становится все сложнее, даже
с помощью самых современных кибернетических уст-
ройств.
Как отмечает известный советский физик В. Барашен-
ков, создается парадоксальная ситуация: чем больше
мы узнаем, тем труднее становится приобретать новое
и использовать уже имеющееся знание.
Разумеется, это вовсе не означает, что развитие на-
уки когда-нибудь вообще может прекратиться. Окружа-
ющий нас мир, бесконечно разнообразный и неисчерпа-
емый всегда, при любом уровне развития знаний будет
служить источником новой информации.
Однако при тех способах научных исследований, ко-
торыми человечество располагает в настоящее время и
будет располагать в обозримом будущем, осуществлять
научный поиск с одинаковой интенсивностью на всех
направлениях вряд ли представится возможным.
Таким образом, надо научиться реально смотреть на
вещи. По самому своему существу наука не в состоянии
мгновенно решать любые задачи, которые могут поста-
вить перед ней люди, даже в тех случаях, когда эти зада-
чи действительно заслуживают скорейшего решения. Для
этого должны сложиться определенные предпосылки,
80

которые зависят как от научно-технических, так и от
социальных и экономических обстоятельств.
С другой стороны, весь колоссальный опыт развития
человечества убедительно доказывает, что когда в про-
цессе развития общества складываются соответствующие
условия и предпосылки, то наука успешно преодолевает
все трудности и дает людям то, что они от нее ждут, —
реальные материальные ценности и реальные блага.
И этим наука коренным образом отличается от религии,
которая несет человеку одни только иллюзии
МОЖЕТ ЛИ НАУКА ПРЕДВИДЕТЬ БУДУЩЕЕ?
Обобщая результаты практической и познавательной
деятельности человека, наука осуществляет и определен-
ный прогноз этой деятельности, как бы проигрывает в
своих схемах и моделях ее будущие варианты. И чем
фундаментальнее та или иная научная теория, тем более
отдаленное опережение практики она проигрывает. Таким
образом, наука планирует и формирует будущее челове-
ческого общества. И к тем ее определениям, которые
были приведены в начале этой главы, можно добавить
еще одно: наука — это опережающее отражение действи-
тельности,
В данном случае речь идет о науке в целом как од-
ной из форм общественного сознания. Но и любая кон-
кретная научная теория должна предвидеть новые, еще
неизвестные явления в той области, которую она описы-
вает. Способность научной теории предсказывать неиз-
вестное совершенно справедливо считается одним из
главных показателей ее истинности и эффективности.
История науки хранит немало впечатляющих приме-
ров научных предвидений, которые в дальнейшем по-
лучали блестящие подтверждения. Это и точнейшие пред-
сказания моментов солнечных и лунных затмений на
десятки и сотни лет вперед, и сделанные в свое время на
основе периодической системы элементов Менделеева
выводы о существовании и свойствах еще неизвестных
химических элементов, и предсказания физиков-теоре-
тиков о существовании новых элементарных частиц —
позитрона и нейтрино. Это, наконец, и ежедневные прог-
нозы погоды, которые с каждым годом становятся все
более точными и надежными.
Классическим примером оправдавшегося научного
предвидения являются теоретические предсказания,
81

которые привели к открытию неизвестных планет Сол-
нечной системы, В свое время астрономы знали о сушест-
вовании только семи планет: Меркурия, Венеры, Земль,
Марса, Юпитера, Сатурна и Урана, но затем в движении
Урана обнаружились такие особенности, которые не удава-
лось объяснить притяжением со стороны уже известных
планет и Солнца. Оставалось предположить, что на Уран
влияет еще неизвестная восьмая планета, обращающаяся
вокруг дневного светила на еще более далеком рас-
стоянии. Знаменитый французский математик и астроном
Леверье и независимо от него англичанин Адаме матема-
тическим путем рассчитали, в каком месте неба и в какое
время следует искать новую планету. Руководствуясь
расчетами Леверье, немецкий астроном Галле направил
в указанную область неба свой телескоп и действительно
обнаружил новую планету, которая получила название
Нептун.
Оценивая это выдающееся событие в истории
естествознания, Ф. Энгельс писал, что система мира Ко-
перника долгое время оставалась гипотезой, весьма убеди-
тельной, но все же гипотезой. Однако после открытия
Нептуна справедливость этой гипотезы можно считать
окончательно доказанной. Таким образом, степень соответ-
ствия предсказаний научной теории реальному положению
вещей является наиболее показательным критерием се
справедливости.
К числу выдающихся научных прогнозов, бесспорно,
принадлежит и предсказание существования так на-
зываемых нейтронных звезд — небольших по размерам,
но чудовищно плотных космических объектов, почти
целиком состоящих из элементарных частиц — нейтро-
нов. Оно было сделано еще в довоенные годы выдающим-
ся советским физиком-теоретиком академиком Л. Д. Лан-
дау. Прошло несколько десятилетий, и в 1967 году
нейтронные звезды были действительно обнаружены
по необычному импульсному радиоизлучению. Их назва-
ли пульсарами.
Стоит упомянуть и о сравнительно недавних событиях
в физике микромира, которые привели сначала к теорети-
ческому предсказанию, а затем и к открытию целого
нового класса элементарных частиц вещества. Физики-
теоретики выдвинули весьма оригинальное предположе-
ние о том, что такие элементарные частицы, как протоны,
нейтроны и некоторые другие, состоят из еще более
элементарных образований — кварков, обладающих дроб-
82

ными электрическими зарядами. На первых лорах
подобная гипотеза казалась лишь удобным теоретическим
приемом, упорядочивающим существующие представле-
ния о микропроцессах. Но, когда физики-эксперимен-
таторы всерьез занялись поисками неизвестных частиц,
существование которых вытекало из представлений о квар-
ках, эти частицы стали одна за одной обнаруживаться.
И сейчас уже мало кто сомневается в том, что кварки —
реально существующие физические объекты, хотя непо-
средственно, так сказать в чистом виде, их по определен-
ным причинам наблюдать и не удается.
Это, между прочим, наглядный пример, показы-
вающий, что научное предсказание не только отвлечен-
ная информация об еще неизвестных объектах или
явлениях, но и толчок к организации целенаправлен-
ного поиска* этих явлений. Научный прогноз во многих
случаях «самоорганизующий прогноз», т. е. такой прогноз,
который предопределяет дальнейшее развитие научных
исследований и соответствующих технических разработок.
Надежность подобного прогноза имеет огромное
практическое значение. Не случайно в наше время
сформировалась особая наука — прогностика, занима-
ющая важное место в современном естествознании,
практической деятельности людей и вырабатывающая
суждения о поведении того или иного объекта или
системы в будущем. Методы прогнозирования все настой-
чивее проникают и в современную производственную
деятельность, расширяя тем самым наши возможности
сознательного управления будущим.
В то же время нельзя представлять себе прогностику
как некое отвлеченное собрание математических формул
и методов и выработанных с их помощью рекомендаций,
которые обеспечивают автоматическое достижение же-
лаемых результатов. Любые, даже самые обоснованные,
прогнозы — это лишь возможность. Для того чтобы она
превратилась в действительность, необходима целенаправ-
ленная деятельность людей, которые должны приклады-
вать соответствующие усилия, принимать ответственные
решения и проводить их в жизнь.
Взаимоотношения между человеком и будущим весь-
ма сложное явление. По меткому выражению академика
Г. И Наана, все, что делает человек, обязательно несет
На себе печать человеческого; отпечаток наших надежд,
радостей, печалей, страхов, ожиданий и разочарований.
И в таком вопросе, как построение картины будуще-
83

го, подобный «эмоциональный шум» нередко иска-
жает и «забивает» объективную информацию, подав-
ляет логику и факты. При этом довольно часто та-
кой «шум» является «розовым», т. е. носит характер
утешения: человек рисует будущее таким, каким ему
хочется его увидеть. А, как хорошо известно, стрем-
ление к утешению создает благоприятную почву дня
религиозного отношения к действительности. Не случай-
но в прошлом преимущественными формами «общения
людей с будущим» были не только мечты, надежды,
утопии, но и молитвы.
Цель научного прогнозирования принципиально иная:
оно должно давать не утешение, а истинное знание.
Однако прогностика — наука сравнительно молодая. И
пока еще не существует методов, которые позволяли бы
получить результаты, полностью не зависящие от лич-
ности самого прогнозиста, в том числе от склада его
характера, типа его нервной системы. В процессе вы-
работки прогнозов имеются процедуры, которые так или
иначе зависят от людей, составляющих эти прогнозы.
По этой причине и сами прогнозы могут оказаться
недостаточно объективными и их реализация может
оказаться под угрозой. В перспективе необходимо раз-
работать такие методы прогнозирования, которые, не ис-
ключая творческого участия человека в процессе обра-
ботки информации, сводили бы к минимуму возможность
субъективных оценок.
Значительная часть научных предсказаний является
результатом логического или математического анализа
тех ситуаций, которые сложились в данной области
научных исследований. Однако в некоторых случаях
прогнозы специалистов носят так называемый интуитив-
ный характер. Они не только не являются логически или
математически обоснованными, но нередко вступают
в противоречие с логикой и существующими научными
представлениями. Тем не менее известно немало случаев,
когда подобные интуитивные прогнозы блестяще оправ-
дались, так как они не содержали в себе ничего мистичес-
кого и не имели ничего общего с пресловутым религиозным
«откровением свыше».
На что же опираются интуитивные прогнозы? В ре-
зультате изучения мыслительной деятельности человека
выяснилось, что разные полушария нашего мозга вы-
полняют различные функции. В то время как левое
полушарие осуществляет логическое мышление, правое
84

оперирует чувственными образами. И если деятельность
левого полушария может быть смоделирована с помощью
логических процедур и в принципе сведена к четким
алгоритмам, которые можно вводить в современные
вычислительные машины, то с моделированием деятель-
ности правого полушария и, тем более, ее сочетанием
с логическим мышлением дело обстоит намного сложнее,
поскольку оно, по крайней мере в настоящее время,
не поддается никакому моделированию. Между тем мож-
но предполагать, что в формировании интуитивных
решений существенную роль играет именно образное
мышление. Поэтому, хотя нет никаких сомнений в том,
что интуиция возникает в результате совместного логи-
ческого и образного отражения действительности, ее
«механизм» до сих пор остается нам неизвестным.
В то же время не приходится сомневаться, что
источником интуиции является реальный мир. Вы-
дающийся советский ученый академик В. А. Амбарцумян
говорил, что «иные думают, будто интуиция — это
какое-то «прозрение», ни на чем реальном не основанное.
На самом же деле пророческие выводы в естество-
знании, намного опережающие свое время, чаще всего
опираются на тщательное продумывание фактов. Ин-
туиция — это умение правильно оценить ситуацию,
из многих возможных объяснений выбрать то, которое
имеет некоторый, может быть, едва заметный перевес
по сравнению с другими».
ЧЕЛОВЕК В ПРОЦЕССЕ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ
Окружающий нас мир един в своей материально-
сти. Это значит, что в нем нет ничего, кроме материи,
не существует никаких потусторонних, сверхъестествен-
ных сил, независимых от материи и стоящих над ней.
Принцип материального единства мира — основополага-
ющий принцип материализма. Из этого принципа вытека-
ет уже известный нам вывод о том, что любое явление
природы должно иметь естественные причины и подчинять-
ся естественным закономерностям. Каждое явление пред-
ставляет собою следствие какого-то другого или каких-то
Других явлений и в то же время само служит причиной
новых явлений.
85

Существование естественных причинно-следственных
цепей — одно из наиболее общих и фундаментальных
свойств окружающего нас мира. Однако последователь-
ное чередование явлений во времени еще не означает
причинно-следственных отношений между ними. То, что
одно явление наступает после другого, еще не доказыва-
ет, что первое есть причина второго.
Изучение естественных причин различных явлений —
одна из важнейших задач науки. Например, прямое отно-
шение причины и следствия: из А следует В вообще говоря,
представляет собой идеализацию действительного течения
событий. В природе подобная связь между явлениями
в чистом виде не реализуется практически никогда. Даже
самые простейшие явления связаны между собой и с дру-
гими явлениями бесконечно сложными и многообразными
взаимосвязями. Однако в процессе научного исследования
в большинстве случаев удается выделить ведущее отноше-
ние, которое является определяющим, превалирует над
остальными. Именно такая идеализация и обеспечивает
возможность практического изучения тех или иных явле-
ний природы.
Как подчеркивал В. И. Ленин, причинная зависимость,
отношение причины и следствия — это лишь простейшая
форма взаимосвязи между явлениями. Более высокий
уровень взаимосвязи обусловлен существованием в при-
роде объективных закономерностей.
Когда мы говорим, что материя движется (а материя
неотделима от движения), то подразумеваем под этим
не только простейшее механическое движение, но и
любые, более сложные его формы. Движение (в широком
смысле слова) — это всякое изменение вообще, оно под-
чинено определенным объективным законам, не за-
висящим от человека и человечества. Познавая их,
человек формулирует законы науки.
Еще философы древности на основе наблюдений
за различными явлениями природы высказывали мысли
о всеобщей необходимости, повторяемости и гармонич-
ности мировых процессов, приближаясь к пониманию
естественного хода природных процессов.
Но только в XVII—XVIII столетиях в результате
развития точных наук — механики, математики, астро-
номии — понятие закона природы стало приобретать
конкретно-научное содержание, в первую очередь в тру-
дах Р. Декарта, П. Монтескье и П. Гольбаха. Однако
в эпоху механистических представлений о природе,
86

когда все явления сводились к механическому движению,
законы природы фактически отождествлялись с законами
механики.
Следующий шаг был сделан И. Кантом и в особен-
ности Г. Гегелем, который подошел к вопросу о законах
природы с позиций диалектики. В частности, Гегелю
принадлежит определение закона природы как «сущест-
венного отношения».
Но наиболее глубокое понятие о законах природы и
их отражении в процессе познавательной деятельности
людей было разработано в трудах К. Маркса, Ф. Энгель-
са и В. И. Ленина, опиравшихся при этом на новейшие
достижения естествознания. Закон — это наиболее
существенная, устойчивая, необходимая, главная связь
между явлениями, определяющая их взаимозависимость
и взаимообусловленность, их последовательность, харак-
тер их течения. Например, закон всемирного тяготения
определяет силу взаимодействия между различными те-
лами в зависимости от их масс и расстояния между
ними. А первый закон Кеплера определяет характер
движения космических объектов относительно массивного
гравитирующего тела.
Любой объект, явление, процесс, любое изменение
должны подчиняться определенным естественным зако-
нам. Мир, лишенный естественных законов, представлял
бы собой сплошной хаос, в котором не было бы ничего
устойчивого. В таком мире одинаковые начальные ус*
ловия всякий раз приводили бы к различным послед-
ствиям. Мало того, что подобный «хаотический» мир
был бы абсолютно недоступен научному исследованию,
в нем ни человек, ни жизнь вообще не могли бы сущест-
вовать.
Наличие объективных законов природы делает
окружающий нас мир познаваемым. С другой стороны,
тот факт, что реальный мир доступен научному познанию,
является убедительным свидетельством в пользу сущест-
вования объективных законов и материального единства
мира.
А из принципа материального единства мира вытекает
принцип единства законов природы. Принцип этот,
однако, не следует понимать буквально, как иногда,
К сожалению, случается. Единство объективных законов
природы отнюдь не означает, что все эти законы универ-
сальны и действуют всегда, везде и при любых обстоятель-
ствах. Единство законов природы состоит в том, что они
87

носят всеобщий характер. «Самый глубокий фундамент
науки, — отмечал знаменитый физик Н. Бор, — это уве-
ренность в том, что в природе одинаковые явления
наступают при одинаковых условиях»1.
Так можно говорить об однородности Вселенной
на уровне законов: в одинаковых условиях действуют
одни и те же законы. Более того, законы природы
образуют стройную систему. Если бы это было не так,
то описание Вселенной в рамках современной физики
вообще оказалось бы невозможным.
Именно однородность Вселенной на уровне законов,
их системный характер обеспечивают применимость фун-
даментальных физических теорий к явлениям больших
космических масштабов, в том числе к таким явлениям,
которые мы на данном этапе развития науки не можем
непосредственно наблюдать.
Иногда также приходится слышать утверждения о
том, что существует «химическое», «физическое» или
«биологическое» единство мира. Говорят, например, что
наличие в звездах и других космических объектах тех
же химических элементов, которые известны нам на Зем-
ле, доказывает «химическое» единство мира. Но такое
утверждение совершенно направильно. Никакого «хими-
ческого единства мира» в действительности не сущест-
вует. Химический состав различных космических объек-
тов далеко не одинаков — он определяется конкретными
условиями. То же самое относится к «физическому»,
«биологическому» и прочим надуманным единствам мира.
Действительное единство мира, как отмечал еще Ф Эн-
гельс, заключено в его материальности.
ЧЕЛОВЕК - ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
Революция в современной астрономии (о ней шла
речь в начале книги) вошла в качестве важнейшей
составной части в научно-техническую революцию, кото-
рая развернулась во второй половине текущего столетия
и охватила почти все области современной науки и их
практические приложения.
Одним из методологических результатов этой револю-
ции можно считать более глубокое осмысление сущности
познавательной деятельности человека, понимание того,
1 Бор И Атомная физика и человеческое познание — М,
1961 — С 22
88

что процесс научного познания мира представляет собой
так называемое субьектно-объектное взаимодействие.
Как известно, ядром материализма является фило-
софская категория материи. Материя — это «философ-
ская категория для обозначения объективной реальности,
которая дана человеку в ощущениях его, которая копи-
руется, фотографируется, отображается нашими ощуще-
ниями, существуя независимо от них»1.
Понятие материи, объективной реальности, — это
предельно широкое обобщенное философское понятие.
В нем отражены наиболее универсальные характеристики
явлений, процессов, отношений и вещей окружающего
нас материального мира. Это понятие — результат,
выработанный в процессе практическо-познавательной
деятельности, итог исторического опыта человеческого
общества.
Свойства реального мира и его закономерности су-
ществуют независимо от человека и человечества и от
того, открыты они наукой или еще не открыты. Иными
словами, они существуют объективно.
Однако нельзя забывать о том, что познает окружаю-
щий мир именно человек. Познание — это, по крайней
мере в условиях земной цивилизации, всегда человече-
ское познание, отражение объективного мира человеком,
субъектом. И характер этого отражения зависит как от
свойств изучаемых объектов, так и от свойств и возмож-
ностей человека и человечества.
Субъект — это общественный человек, который позна-
ет и изменяет материальный мир, активный носитель дея-
тельности, возникающей на основе общественной прак-
тики. Под субъектом в различных ситуациях можно
понимать и отдельного человека, и человеческие коллек-
тивы, социальные сообщества, и группы людей, и даже
все человеческое общество в целом.
Объект — то, на что направлена познавательная или
любая другая деятельность субъекта. Субъект в процессе
своей общественно-исторической практической деятель-
ности преобразует объект, «очеловечивает» его.
Было бы совершенно неверно ставить знак равенства
между объективной реальностью, существующей незави-
симо от нашего сознания, и предметной действитель-
ностью, выделяемой познающим субъектом в процессе
научного познания. Предмет познания — это зафиксиро-
1 Ленин В И Поли собр соч — T 18 — С 131
89

ванные в опыте и включенные в процесс практи-
ческой деятельности человека стороны, свойства и отно-
шения тех или иных реальных объектов, которые изу-
чаются с определенной целью в определенных условиях
и обстоятельствах. «Если понятием закона природы
обозначают объективные связи, отвлекаясь от того, как
они будут отражены познающим разумом, то в понятии
«научный закон» фиксируется то, как представлены эти
объективные связи в картине мира, созданной ученым»1.
В то же время следует особо подчеркнуть, что истину
нельзя отрывать от объективной реальности и связывать
ее только с деятельностью познающего субъекта. Поз-
нание есть, отмечал В. И. Ленин, «процесс ряда абстрак-
ций, формирования, образования понятий, законов etc.,
каковые понятия, законы etc... охватывают условно,
приблизительно универсальную закономерность вечно
движущейся и развивающейся природы»2.
Материя бесконечно разнообразна и неисчерпаема, и
в процессе ее познания человек выделяет, вычленяет
лишь определенные явления, объекты, связи и отношения.
Поэтому научная картина мира — это всегда конеч-
ный «срез» бесконечно разнообразной материальной
действительности, и характер ее зависит не только от
свойств самой материи, но и от общественно-познава-
тельной деятельности людей.
Само собой разумеется, что образ изучаемого объекта
не обладает свойствами этого объекта. Как писал
Т. И. Ойзерман, истинное представление о той или иной
материальной вещи носит идеальный характер и в этом
смысле не похоже на предмет, который оно воспроиз-
водит. Оно, истинное представление, может быть лишь
описанием свойств или других характеристик предмета,
к которому относится. Недопустимо игнорировать эту
субъективную сторону объективной истины. Таким обра-
зом, процесс научного исследования представляет собой
создание идеальных образов изучаемых объектов, а затем
концепций, отражающих связи между ними. Следова-
тельно, наука имеет дело не с самими изучаемыми объек-
тами, а с их идеальными образами, в отличие от техники
и технологии, которые связаны непосредственно с самими
материальными объектами.
1 Зотов А Ф Структура научного мышления — М, 1973 —
С 95
2 ЛенинВ И Поли собр. соч — Т 29 — С 164.
90

Но любая идеализация, любая абстракция правомерна
лишь в том случае, если она отражает свойства реального
мира. Например, «в физике вы должны понимать связь
слов с реальным миром. Получив какие-то выводы,
вы должны их перевести на родной язык и на язык приро-
ды — в медные кубики и стеклянные шарики, с которыми
вы будете экспериментировать»1.
Таким образом, ученые в своей познавательной
деятельности имеют дело не с объективной реальностью
непосредственно самой по себе, а с ее теоретическим
образом. Описывая один и тот же реальный мир, они
в «различных теориях могут «высвечивать» различные
аспекты объективно-реального мира или одни и те же
его аспекты, но с различной степенью глубины и точ-
ности»2.
Значит научное знание отражает не только свойства
объективной реальности, но и свойства познающего
субъекта. А материальный мир предстает перед нами
как сфера приложения практической деятельности людей.
Становится ясно, что «полная онтология» (полная кар-
тина реальности) является не только картиной объекта,
но и картиной познания этого объекта...»3.
Необходимо также подчеркнуть, что деятельность по
производству научных знаний неизбежно несет на себе
отпечаток эпохи «того социокультурного фона, на кото-
ром она происходит, господствующего мировоззрения и
мироощущения, системы ценностей», существующих в дан-
ную эпоху в обществе, руководящих идей, норм научного
мышления и подхода к пониманию действительности,
принятых в научном сообществе, и т. д.
Что же касается самого научного знания, то оно
по своей природе системно. Те или иные результаты,
которые получаются в процессе научных исследований,
становятся знанием лишь в том случае, если они ук-
ладываются, вписываются в определенную научную сис-
тему, созданную всем ходом человеческого познания —
научную картину мира, целостную совокупность пред-
ставлений об общих свойствах и закономерностях при-
роды, складывающуюся в результате обобщения основных
1 Фей н май Р Характер физических законов — М , 1968. —
С 55-56
2 Чуди нов Э М Природа научной истины — М, 1977 —
С 227-228
J Методические принципы физики История и современность/
Под ред Б М Кедрова, Н Ф Овчинниковой — М , 1975 —С 190,200.
91

естественнонаучных понятий и принципов и построенную
на основе фундаментальных научных теорий.
Вне научной картины мира любые результаты не
только не имеют никакого практического значения,
они вообще лишены какого бы то ни было смысла.
Интересные соображения о процессе накопления зна-
ний высказаны академиком АН ЭССР Я. К. Ребане.
Развитие человеческого познания, отмечает он, осу-
ществляется на базе внечеловеческого накопления ин-
формации в социально-культурной среде. В теоретико-
познавательном плане эта огромная сфера внегенети-
ческого накопления (т. е. накопления, не связанного
с передачей знаний от человека к человеку по наслед-
ству) может рассматриваться как внегенетическая ин-
формация.
Академик Ребане предлагает обозначать ее для
краткости термином «социальная память»...
«Социальная память, — пишет он, — это своеобраз-
ное хранилище результатов практической и познаватель-
ной деятельности, выступающих в информационном отно-
шении базисом формирования сознания каждого че-
ловека, а также базисом функционирования и развития
индивидуального и общественного познания».
И далее: «Главным носителем социальной памяти...
является реальный человек как социально и культурно
«программированное» существо. Внегенетическая инфор-
мация представлена в человеке на различных уровнях —
от нервной деятельности до психики и сознания. Более
того, все остальное в социальной памяти- приобретает
информационное значение только через реального, живо-
го человека, через его деятельность и сознание»1.
При этом необходимо подчеркнуть, что социальную
память нельзя превращать в некий самостоятельный
абсолют, оторванный от материи.
1 Ребане Я К К проблеме социальной детерминации позна-
ния//Вопросы философии — 1982 — JSfe 8 — С 46.

Научное познание
и современное
мифотворчество

НАУКА И НЕНАУКА
НАУКА И СВОБОДОМЫСЛИЕ
Г| онятие «свободомыслие», о котором говорилось
* в предыдущих разделах этой книги, может быть при-
менено не только по отношению к религии, но и по отноше-
нию к научным исследованиям как выражение свободы от
привычных канонов, устоявшихся научных представлений.
Однако научное свободомыслие может быть как оправ-
данным, прогрессивным, ведущим к преодолению барье-
ров, сдерживающих дальнейшее развитие наших знаний,
так и безосновательным, уводящим в сторону от решения
актуальных проблем.
Принципиальное различие между этими двумя типами
свободомыслия в науке станет понятно, если вспомнить,
что представляет собой с точки зрения философов-мате-
риалистов свобода вообще. Свобода не есть свобода от
всего, от объективной действительности, реальных об-
стоятельств, законов природы и общества, она не равно-
значна произволу. Свобода — это «способность человека
действовать в соответствии со своими интересами и
целями, опираясь на познание объективной необхо-
димости (выделено авт.)»1. Марксизм определяет сво-
боду как познанную необходимость, как способность, по
словам Ф. Энгельса, «принимать решения со знанием
дела»2.
Новые, даже самые оригинальные и неожиданные
идеи в науке оказываются эффективными только в том
случае, если они отталкиваются от уже достигнутого
знания, опираются на глубокий анализ новых фактов,
реально существующих противоречий между этими фак-
1 Философский энциклопедический словарь — М, 1983 —С 595
2 Маркс К. Энгельс Ф Соч. — 2-е изд — T 20 —- С 116.
94

тами и привычными представлениями, а также трудно-
стей, возникающих при попытках объяснения тех или
иных явлений и обстоятельств.
В противном случае свободомыслие в науке превра-
щается в голословное отрицание существующего знания,
которое тормозит развитие науки.
И если в истории человечества атеистическое сво-
бодомыслие способствовало освобождению науки от
влияния религии, то произвольное свободомыслие в
науке, как это ни покажется на первый взгляд неожи-
данным, объективно толкает ее к религии. Да иначе и
быть не может, поскольку всякий отход от научных прин-
ципов познания и понимания окружающего нас мира
неизбежно ведет к сползанию на религиозные или около-
религиозные позиции. Именно с этой точки зрения необ-
ходимо оценивать всевозможные околонаучные4 построе-
ния, будь то псевдонаучные сенсации или околонаучные
мифы.
В свое время великий датский физик Нильс Бор,
оценивая одну из обсуждаемых работ, произнес фразу,
которой суждено было сделаться крылатой: эта теория
не достаточно безумна, чтобы быть истинной. К сожале-
нию, будучи не совсем правильно понятыми, эти слова
впоследствии сделались своего рода идейным знаменем
многочисленных авторов «принципиально новых теорий»,
предлагающих совершенно фантастические объяснения
тех или иных явлений и полностью игнорирующих суще-
ствующее знание.
Что же на самом деле хотел сказать Бор? Только то,
что сказал. Современная физика достигла такого уровня
развития, когда все, что «лежало близко к поверхности»,
уже получило достаточно глубокие и всесторонние
объяснения. Чтобы существенно продвинуться дальше,
раздвинуть горизонты научного знания, необходимы
принципиально новые идеи, которые с точки зрения су-
ществующих, общепринятых научных представлений и
воспитанного на этих представлениях здравого смысла
выглядят крайне неожиданными и непривычными. Вот
что на самом деле имел в виду Нильс Бор, говоря о
«безумной теории», и, для того чтобы сделать свою мысль
более выпуклой, прибег к гиперболизации, использовал
яркую метафору.
В этом, и только в этом, смысле принципиально
новая теория может выглядеть «безумной». Поэтому
«безумство» новой теории само по себе не может служить
95

критерием ее справедливости. Далеко не всякая безум-
ная теория автоматически является истинной!..
Все дело в том, что «безумные теории», которые имел
в виду Бор, вырастают на почве существующего знания,
возникают для преодоления тех реальных трудностей,
с которыми сталкивается наука в своем развитии, для
решения тех проблем, которые встают перед ней. При
этом такие теории, несмотря на все свое «безумство»,
вовсе не отвергают уже существующее знание, не выбра-
сывают его на «свалку истории науки», а лишь очерчи-
вают границы его применимости. Так, с появлением кван-
товой физики и теории относительности наука отнюдь
не отказалась от классической механики. Она и по сей
день служит нам верой и правдой. По сути дела, на ней
держится вся современная техника.
Выдвижение принципиально новых научных идей,
создание «безумных» научных теорий — пример того, что
можно назвать «научным свободомыслием», такой новиз-
ной мысли, в которой свобода проявляется в философском
значении этого слова — как познанная необходимость. Это
не «вообще свобода от всего» — проверенных практикой
научных представлений и теорий, принципов научного под-
хода к познанию мира, надежно установленных законов
природы, а лишь свобода от гипноза тех или иных привыч-
ных представлений, которые почему-либо устарели и
становятся тормозом для дальнейшего развития науки.
Но во всех случаях эта свобода ограничена рамками
научного метода, нормами, лежащими в основе науки.
НАУКА, НЕНАУКА, ПСЕВДОНАУКА
В предыдущих главах мы уже говорили, что наука —
это специфическая форма человеческой деятельности,
имеющая свой предмет исследования, определенные нор-
мы и подчиняющаяся определенным законам».
«Наиболее характерной чертой научной работы и на-
учного искания, — писал выдающийся советский ученый
академик В. И. Вернадский, — является отношение чело-
века к вопросу, подлежащему изучению... Мы говорим
в науке о строгой логике фактов, о точности научного зна-
ния, о проверке всякого научного положения опытным или
наблюдательным путем, о научном констатировании фак-
та или явления, об определении ошибки, то есть возмож-
ных колебаний в данном утверждении»1.
1 Вернадский 6 И Избранные труды по истории науки — М ,
1981 — С 47
96

Чрезвычайно важной составной частью научного мето-
да является анализ, оценка и выбор фактов, которые
должны служить исходными данными для дальнейшего
или нового исследования.
Научное знание по своей природе системно. Те или
иные результаты, получаемые в процессе научных ис-
следований, становятся знанием лишь в том случае, если
они укладываются, вписываются в определенную науч-
ную систему, построенную всем ходом человеческого
познания, — научную картину мира. Вне научной кар-
тины мира любые результаты не только не имеют ника-
кого практического значения — они вообще лишены ка-
кого бы то ни было смысла. Таким образом, в структуру
научного метода включается научная теория, которая
использует научные знания, добытые ранее.
«Результат эксперимента никогда не имеет характера
простого факта, — подчеркивал один из основателей
квантовой физики Луи де Бройль. — В изложении этого
факта всегда содержится некоторая доля истолкования,
следовательно, к факту всегда примешаны теоретические
представления»1.
Что же касается научного подхода к исследованию
того или иного явления, то одно из его непременных
условий — принципиальная наблюдаемость изучаемого
явления. Это означает, что либо можно указать способ,
с помощью которого данное явление оказывается доступ-
ным практическому наблюдению, или хотя бы придумать
мысленный эксперимент, который даст возможность это
явление выявить.
Другое условие — воспроизводимость изучаемых яв-
лений. Иными словами, интересующее нас явление долж-
но при определенных условиях повторяться. Зная эти
условия, мы можем либо сами воспроизвести это явление
в эксперименте, либо предсказать его возникновение в
природе. Одиночное явление, которое невозможно пов-
торить, лежит за пределами современной науки. Подоб-
ное явление может быть вполне реальным, но оно не
может служить объектом научного исследования.
Необходимо также подчеркнуть, что критерий «науч-
ности» шире, чем критерий «истинности». Мы уже не раз
подчеркивали, что познание истины есть процесс. И нау-
ка вовсе не гарантирует, что первый же шаг этого ис-
следовательского процесса сразу приведет к цели. Воз-
1 Б р о II j ь ,П По тропам науки — М , 1962 — С 161—163.

можны вполне научные утверждения, вопрос об истин-
ности которых в данный момент вообще остается откры-
тым, хотя они и построены с учетом всех норм и правил,
обязательных для научной деятельности. Это происходит
в случае недостатка опытного или наблюдательного, т. е.
эмпирического, материала, и создается возможность не-
однозначного теоретического истолкования известных
фактов.
Более того, в итоге исследований может выясниться,
что та или иная гипотеза оказалась неверной. И тем не
менее подход к ее построению мог быть вполне научным.
Следовательно, при определении научности тех или иных
представлений речь идет не о том, в какой мере они
соответствуют реальной действительности, а о самом под-
ходе к познанию данного явления.
Существует целый ряд явлений и проблем, которые,
по крайней мере на современном уровне развития наших
знаний, не могут быть исследованы научными методами.
К «ненаучной» относится, например, деятельность в обла-
сти искусства — создание художественных образов, ху-
дожественное отражение действительности, которая осу-
ществляется по своим законам. Но вот когда ненаучные
построения упорно выдаются за научные, начинается
псевдонаука.
Активность, граничащая с демагогией, — одна из
характерных отличительных качеств псевдоученых. Они
всячески рекламируют себя, свои «открытия» и свои «тео-
рии», громогласно обвиняют «официальную» науку в
косности, консерватизме и догматизме, не гнушаясь
никакими средствами, для того чтобы привлечь к себе
внимание. Псевдоученый нисколько не смущается, когда
его, так сказать, «ловят с поличным», а всякую кри-
тику в свой адрес изображает как оскорбление, как
попытку конкурентов-ученых опорочить его «творе-
ния».
В то же время сам псевдоученый охотно прибегает
в борьбе со своими «противниками» к нечистоплотным
приемам, выискивает «темные» стороны в их научном твор-
честве, всячески раздувает их неточные или ошибочные
высказывания. Он старается окружить себя такими же
«несостоявшимися гениями», авторами других бредоных
теорий и стремится создать как можно больше шума
на многие годы, не допуская объективной проверки своих
творений. Воздействуя на массовое сознание и привлекая
как можно большее число сторонников, он предлагает
98

«простые», «понятные», «красивые», «впечатляющие» ги-
потезы, способные увлечь малокомпетентных людей.
Как и любое общественное явление, псевдонаука по-
рождается определенными социальными обстоятель-
ствами. Характер этих обстоятельств раскрывает опреде-
ление, предложенное В. Касиновым. Псевдоученый — это
лицо... возмещающее долю получаемого им общественного
продукта информацией, удовлетворяющей потребность
многих людей верить в чудо. Из этого определения
В. Касинов делает совершенно правильный и чрезвычайно
важный вывод: общественная функция псевдоученого
сродни функции священнослужителя...
К сказанному следует добавить, что псевдоученый
может быть или профессиональным научным работником,
или врачом, инженером, или художником, актером, журна-
листом и т. д. От этого его общественная функция не меня-
ется, так как псевдонаучная деятельность для него — это
своеобразный способ самовыражения и достижения об-
щественного признания. Обычно псевдоученые-дилетанты
развивают наибольшую активность.
Но наибольший вред, пожалуй, приносит псевдо-
научная деятельность научных работников, которые
завоевали авторитет в своей области (что немаловажно
для потенциального потребителя псевдонаучных идей),
однако выдвигают сомнительные идеи, относящиеся к
другим отраслям науки.
Самую же большую опасность для общества, безу-
словно, представляют псевдоученые-фанатики, которые
отнюдь не являются невеждами, но по той или иной
причине оказываются рабами какой-либо предвзятой
идеи. Ради утверждения этой идеи они не считаются
ни с чем и готовы на все. Подобные фанатики способны
наломать немало дров и причинить огромный вред.
Позволю себе еще раз сослаться на В. Касинова. ко-
торый в качестве примера подобного рода приводит
деятельность Т. Д. Лысенко. Лысенко знал о существова-
нии научной генетики, знал и некоторые ее положения,
но он принципиально отвергал ее как «буржуазную лже-
науку». О законе Менделя, как известно, он говорил,
что и без единого эксперимента знает, что этого не было,
нет и не будет. В результате деятельности Лысенко и его
сподвижников, отмечает Касинов, была расстроена се-
лекционная работа в растениеводстве и животноводстве,
потрачено много средств на осуществление научно необо-
снованных программ; отечественная биология, некогда
4*
99

лидировавшая в мировой науке, отстала на тридцать
лет. Последствия этого ощущаются и по сей день.
Люди, отстаивающие псевдонаучные утверждения,
очень любят ссылаться на те примеры из истории естест-
вознания, которые показывают, что нельзя отвергать с
порога новые предположения только потому, что они про-
тиворечат привычным представлениям. Тем самым они по
аналогии как бы доказывают свое право выдвигать лю-
бые, пусть даже самые нелепые «гипотезы».
Но почему-то эти люди полностью игнорируют другой,
не менее поучительный опыт истории науки, который
убедительно показывает преемственность научных истин.
Надежно установленные и проверенные фундаментальные
законы природы с развитием науки, как мы уже видели,
не отвергаются, а уточняются, в частности, более точно
определяются границы их применимости, условия дей-
ствия.
А ведь именно это обстоятельство и.позволяет отли-
чить псевдонаучное от научного. Большинство естествен-
ных наук в настоящее время построено на базе фунда-
ментальных законов, отмечает известный советский
физик, академик И. Лифшиц, — каждый из которых
проверен гигантским количеством самых разнообразных
опытов... Вот почему далеко не всякое утверждение нуж-
дается в опытной проверке. Достаточно выснить его отно-
шение к давно установленным фундаментальным законам
природы. Это отношение и является критерием истин-
ности. Иными словами, всякое новое явление или новую
идею следует оценивать не обособленно, а в системе
научных знаний об окружающем нас мире, с позиций
целостного представления о нем.
При оценке научности тех или иных гипотез или
теорий необходимо иметь в виду еще и следующее
обстоятельство. В подтверждение справедливости своих
идей псевдоученые обычно любят ссылаться на факты.
Однако факт в системе научного познания — это не
просто зафиксированное тем или иным способом явление.
Оно становится фактом только тогда, когда осмыслива-
ется с позиций определенной системы теоретических
представлений.
Если же некоторому явлению дается какое-либо
естественное объяснение, это еще не значит, что такое
объяснение является научным, а явление, о котором
идет речь, научным фактом, в особенности если предла-
гаемое объяснение противоречит хотя бы одному из
100

методологических принципов современной науки, И вооб-
ще, объяснение только один из многих компонентов
научной деятельности.
Таким образом, ссылка на «факты» (в особенности
на «феномены») не является доказательством научности.
Тем более что на самом деле псевдонаучные теории
чаще всего сочиняются независимо от фактов, а затем
факты искусственным образом «подгоняются» под них.
Характерно, что это тот самый путь, которым обычно
следует религия. Вместо объективного анализа тех или
иных обстоятельств или явлений религиозные теоретики
стараются всеми силами согласовать их с религиозными
представлениями. Аналогия, о которой идет речь, отнюдь
не случайное совпадение приемов, применяемых псевдо-
учеными и теологами. Сходство этих приемов порождено
ложностью защищаемых концепций. Псевдонаука, как и
религия, отражает природные процессы в искаженном
виде и чурается практической проверки своих утверж-
дений, игнорирует факты, отбрасывает все, что ей проти-
воречит. Мало того, если для подтверждения плодот-
ворности тех или иных идей нет реальных оснований,
то нередко авторы или сторонники подобных идей ста-
раются отыскать их во что бы то ни стало. Это почти
неизменно приводит к тому, что начинается произволь-
ное тенденциозное толкование различных фактов, а иног-
да и заведомая их подтасовка и передергивание.
Если же защитники необоснованных идей упорствуют,
несмотря ни на что, а эти идеи ничем не подтверждаются,
то единственной платформой для их дальнейшего отстаи-
вания становится слепая вера в их справедливость. А
слепая вера — это явление несовместимое с наукой и
родственное по своей природе религиозному отношению
к миру.
В конце концов, как правило, наступает момент,
когда иллюзорность псевдонаучных построений осозна-
ется и самим псевдоученым. Из такой ситуации возмож-
ны только два выхода. Либо человек решительно поры-
вает с псевдонаукой, либо превращается в сознательного
шарлатана. Аналогичная ситуация складывается и у ве-
рующего человека, убедившегося в несостоятельности
своих религиозных представлений.
Для оценки научности тех или иных построений,
рассуждений и выводов необходимо также учитывать,
какую роль играют в процессе научного познания различ-
ные приемы научного исследования. В науке, как отме-
101

чает, например, известный математик Д. Пойа, «доказа-
тельные рассуждения» противостоят «правдоподобным
рассуждениям». При этом* все новое, что мы узнаем о
мире, утверждает Пойа, связано с правдоподобными рас-
суждениями1.
В то же время нельзя забывать, что «правдоподоб-
ные рассуждения» — это лишь начальный, предваритель-
ный этап научного исследования, от которого берут
свое начало два возможных пути. Один из них — путь
к «доказательным рассуждениям», которые формируют
здание науки; только опираясь на них, мы вправе говорить
о научном знании. Другой путь — к околонаучному мифу,
в котором точное знание заменяется плодами вообра-
жения.
В то же время никто не утверждает, что воображение
и фантазия не нужны в процессе научного исследования.
Они совершенно необходимы. С их помощью создаются
первоначальные «рабочие гипотезы», которые представ-
ляют собой эффективный инструмент научного поиска.
Но в дальнейшем такие гипотезы подвергаются всесто-
ронней проверке фактами, практикой и, если подобная
проверка их не подтверждает, — безжалостно отбрасыва-
ются.
Однако нередко случается, что «рабочие гипотезы»,
выйдя тем или иным образом за пределы научных каби-
нетов и лабораторий, дают пищу для мифотворчества
и превращаются в околонаучные мифы, которые обре-
тают в массовом сознании самостоятельное существование
и противопоставляются «официальной науке».
Одной из причин, порождающих всякого рода около-
научные построения (особенно когда их авторами явля-
ются люди непосредственно с наукой не связанные), слу-
жит существенное различие между научным подходом
к пониманию окружающей действительности и попытками
ее познания на уровне обыденного сознания.
В чем же это различие состоит? Прежде всего в том, что
обыденное познание использует естественный язык и те
орудия труда, которые применяются в процессе обычной
человеческой деятельности. Наука же вырабатывает осо-
бые средства опытного и теоретического изучения различ-
ных объектов: приборы, измерительные и вычислительные
устройства, а также специальный язык, включающий
1 Цнт. по кн.: П о и а Д. Математика и правдоподобные
рассуждения. — М., 1975. — С. 15.
102

понятия, правила построения определений, выводов и до-
казательств, — все это и помогает отражать реальные
свойства окружающего мира.
Для обыденного познания не требуется какой-либо
специфической подготовки. Оно осуществляется само со-
бой, как бы автоматически, в процессе общения чело-
века с культурой и включения в различные формы дея-
тельности. Занятия же наукой требуют специальной про-
фессиональной подготовки.
Объекты, на познание которых направлено обыденное
сознание, формируются в повседневной практике чело-
века, В науке же выделение объекта исследования
всякий раз представляет собой специальную задачу. На-
конец, в отличие от обыденного познания наука способна
включать в сферу исследования и такие фрагменты ре-
альности, которые могут стать предметом массового
освоения только в практике будущего...
УЧЕНЫЕ—ПРОФЕССИОНАЛЫ И НЕПРОФЕССИОНАЛЫ
Есть своеобразная притча. Существовала некая науч-
ная проблема, о которой все специалисты, работавшие
в данной области, знали, что она неразрешима. Поэтому
никто и не брался за ее решение. Но однажды появился
«человек со стороны», который этого не знал. И решил
проблему!..
Известная доля истины в этой притче, безусловно,
есть. Груз привычных, устоявшихся представлений, обще-
принятых в научном сообществе норм, преобладающее
мнение подавляющего большинства ученых, оценки того,
что «возможно», а что «невозможно», ставшие как бы
само собой разумеющимися для данного периода раз-
вития естествознания не могут не оказывать существен-
ного влияния на сознание ученых, воздвигают трудно-
преодолимые психологические барьеры.
И хотя в науке, как это отмечал еще Галилей, мнение
одного может оказаться вернее, чем мнение тысячи, для
того чтобы решиться поднять, руку на привычные пред-
ставления, пойти вопреки им и получить принципиально
новые результаты, необходимы не только научная дер-
зость и смелость мысли. Для этого требуется еще очень
глубокое понимание состояния данной области науки,
назревших в ней противоречий, умение сопоставить суще-
ствующие проблемы с общим процессом развития ес-
тествознания, состоянием смежных его областей. Но и
103

это еще не все. Нужно, чтобы условия для принципиаль-
но нового шага вперед объективно созрели как внутри
самой науки, так и в сфере общественных потребностей.
Некоторые примеры подобного развития событий
были приэедены в одной из предыдущих глав. При этом,
как показывает история естествознания, когда создаются
необходимые условия для решающего «скачка», для появ-
ления и утверждения принципиально новых научных
представлений, люди, способные такой скачок осущест-
вить, всегда находятся.
Кто же они, эти «первооткрыватели»: специалисты-
профессионалы, упорно трудившиеся в данной области и
осознавшие необходимость решающих перемен или, в
самом деле, люди, явившиеся со стороны, не отягощен-
ные грузом предвзятых представлений и потому способ-
ные проложить принципиально новые пути?
В принципе, не только специальность ученого-исследо-
вателя, но и любая специальность вообще, особенно в
условиях научно-технической революции, требует соот-
ветствующего профессионального подхода. Без специаль-
ной подготовки, на основе одного только здравого смысла,
при современном уровне развития не только науки и тех-
ники, но и других областей человеческой деятельности
никто не сможет решить ни одной сколько-нибудь слож-
ной задачи. Более того, он даже не сумеет правильно
оценить положение дел в заинтересовавшей его области.
С другой стороны, можно привести немало примеров
из истории науки, когда принципиально новые открытия
совершались людьми, пришедшими из других областей
естествознания или даже вообще из других областей
человеческой деятельности, достаточно далеких от науки.
Великие математики П. Ферма и Г. Лейбниц были по
образованию юристами, а не менее знаменитый матема-
тик Л. Эйлер — филологом, как и Л. де Бройль — один из
создателей квантовой механики. Д. Джоуль, сделавший
фундаментальные открытия в физике тепловых процессов,
занимался приготовлением пива. А один из создателей
лазеров, лауреат Нобелевской премии Ч. Таунс по обра-
зованию является лингвистом. Среди основоположников
кибернетики почетное место занимает врач-психиатр
Р. Эшби, а один из крупнейших астрономов XX века
Э. Хаббл, открывший закон разбегания галактик, полу-
чил юридическое образование...
Все эти люди и многие другие «непрофессионалы»
сделали выдающийся вклад в науку, и их имена навсегда
104

останутся в ее истории. Однако внимательное ознакомле-
ние с биографиями подобных «первооткрывателей», а так-
же с историей совершенных ими открытий показывает, что
«непрофессионалами» их можно считать чисто формаль-
но. Только в том весьма условном смысле, что они не
получили соответствующего официального образования
и до поры до времени не занимались профессиональной
научной деятельностью в избранной ими области.
Но каждый из них, осознав свое жизненное приз-
вание, отдавал все свои силы овладению необходимыми
знаниями в заинтересовавшей его области науки. Не
исключено, что именно такой путь — путь увлеченного,
самостоятельного изучения того или иного предмета,
изучения, не отягощенного давлением со стороны авто-
ритетов и каждодневным воздействием воззрений и мне-
ний непосредственного научного окружения» является
одним из наиболее эффективных путей к будущим откры-
тиям.
Его преимущество состоит еще и в том, что «человек
со стороны» имеет возможность опустить массу второ-
степенных сведений и узкоспециальной информации, за-
темняющих суть дела, и сосредоточить все свое внима-
ние на главных идеях и положениях, определяющих в
данный момент состояние той или иной области науки.
Немаловажное значение, по-видимому, имеет и то об-
стоятельство, что такой человек волен сам выбирать
объект исследования — именно тот, который в наиболь-
шей степени интересует его и увлекает. А увлеченность
в науке — огромная сила, способная, как говорится,
«сворачивать горы».
Не обязательно иметь диплом об окончании универси-
тета, считает академик А. Б. Мигдал. Профессиональные
качества можно приобрести и самому; правда, судить о
том, что они действительно приобретены, должны спе-
циалисты. Без профессиональных качеств не только нель-
зя сделать научную работу, но без них не может возник-
нуть сколько-нибудь разумная идея. Научная интуиция,
которая необходима для рождения идей, возникает толь-
ко в результате длительной научной работы. В науке,
так же как в цирке, сложные вещи удаются только
на самом высоком профессиональном уровне. И тем не ме-
нее по мере развития науки и возрастания роли коллектив-
ных исследований возможности «пришельцев со стороны»
(особенно таких, которые действуют по принципу — «при-
шел, увидел, победил») становятся все более и более огра-
105

ничейными. Но если тот или иной человек благодаря своей
заинтересованности, настойчивости, увлеченности, огром-
ными усилиями добивается всего того, о чем говорилось
выше, и вносит существенный вклад в науку, мы вправе
считать его профессионалом, несмотря на то что офи-
циально он получил иную специальность.
К сожалению, ничего общего с такими людьми не имеют
авторы бесчисленных «гипотез», новых «теорий» и науч-
ных «переворотов», изложение которых чуть ли не ежед-
невно поступает в адрес Академии наук, научных и науч-
но-популярных журналов, планетариев и других учрежде-
ний, занимающихся научными исследованиями или их
популяризацией. Характерная черта подавляющего боль-
шинства этих «работ» — полнейшее игнорирование дос-
тигнутых знаний. Их отличает не смелость мысли в
преодолении психологических барьеров, основанная на
глубоком осмыслении сути дела, а беспочвенное отбрасы-
вание всего того, что почему-либо представляется автору
неверным или устаревшим. Совершенно очевидно, что
такой подход ни при каких обстоятельствах не может
привести к положительным результатам.
Нередко встречаются и «ниспровергатели», одержи-
мые идеей неполноценности современной науки. Они
считают всех ученых-профессионалов безнадежными кон-
серваторами, ретроградами, неспособными решать сколь-
ко-нибудь сложные задачи, и громогласно призывают
бороться с ними. Эти люди без всяких на то оснований
почему-то убеждены в том, что любые научные проблемы,
даже самые сложные, можно разрешить очень простыми
средствами. И они, ничуть не смущаясь, берутся засу-?
чив рукава решать фундаментальные проблемы, нередко
располагая лишь весьма элементарными сведениями из
школьного курса физики и математики.
Разумеется, наука не храм, вход в который доступен
только избранным, представителям какой-то особой, при-
вилегированной касты ее жрецов. Двери в этот храм
открыты каждому, но при одном непременном условии:
тот, кто решил посвятить себя науке, более того, мечта-
ет о больших научных открытиях, должен прежде все-
го овладеть определенным запасом знаний. И сосредото-
чить на занятиях все силы своей души, все свои по-
мыслы.
Помните, что наука требует от человека всей его
жизни, писал в своем обращении академик И. П. Павлов.
И если у вас было бы две жизни, то и их бы не хватило
106

вам. Большого напряжения и великой страсти требует
наука от человека. Будьте страстны в своей работе и в
ваших исканиях.
НАУКА И ФАНТАЗИЯ
ЧЕЛОВЕК — НАУКА - МИФ
Мифологический стиль мышления, тесно связанный
с очеловечиванием явлений природы, ушел в прошлое.
Нашему времени — эпохе научно-технической революции
соответствует иной, научный стиль мышления, основан-
ный на диалектико-материалистических представлениях
о природе и процессе ее познания человеком. Однако
отдельные мифы, в том числе связанные с наукой —
околонаучные мифы, появляются и получают иногда до-
вольно широкое распространение и в наше время.
В обыденном понимании с понятием мифа связыва-
ется прежде всего представление о вымысле, не соответ-
ствующем реальной действительности. Именно такое
содержание вкладывают в слово «миф» ученые по отно-
шению ко всякого рода околонаучным построениям,
не имеющим под собой научной почвы, а иногда и всту-
пающим в прямое противоречие с твердо установленными
и подтвержденными практикой научными данными.
Как и любое общественное явление, современное
околонаучное мифотворчество имеет вполне определен-
ные объективные причины. Правда, вырастает оно не
в результате очеловечивания природы, а вследствие не-
обоснованного фантастического «раздувания» некоторых
данных современного естествознания.
Хотя всегда находятся отдельные «энтузиасты», ко-
торые по тем или иным соображениям (нередко корыст-
ного характера) занимаются активной поддержкой и рас-
пространением околонаучных мифов, над их созданием,
по сути дела, работают не одиночки, а целое поколение
людей. Именно это обстоятельство и заставляет с особен-
ной серьезностью отнестись к околонаучному мифотвор-
честву как к общественному явлению и разобраться в его
корнях.
Одна из главных причин, породивших во второй
половине XX столетия очередную волну мифотворчест-
ва, — кардинальные изменения научной картины мира,
вызванные революциями в физике в начале века, а затем
и в астрономии. Человек как общественное существо во все
107

времена испытывал потребность в завершенном, це-
лостном и понятном образе мира. Между тем современ-
ная научная картина мира, которая к тому же постоянно
усложняется, не вполне понятна или труднодоступна для
обыденного сознания. Чтобы в ней как следует разоб-
раться и правильно оценить те изменения, которые вно-
сит в нее развитие естествознания, необходимы специаль-
ные знания. Кроме того, в научной картине мира всегда
имеются «белые пятна», нерешенные проблемы, которые
придают ей незавершенный характер.
Поэтому люди, далекие от науки, нередко пытаются
«достраивать» картину мира на свой лад, преодолевая
неясное и непонятное с помощью воображения.
Как отмечал еще К. А. Тимирязев, в процессе научно-
го исследования можно выделить три основных этапа:
вначале интуиция (догадка), затем доказательство и,
наконец, эксперимент. «На двух последних этапах мифу
места нет (выделено авт.), — отмечают исследователи
мифотворчества. — Современный околонаучный миф ро-
ждается, вырастая из научного знания в той области,
где точное знание кончается, то есть в области дога-
док и сомнений»1.
Необходимо учитывать и то обстоятельство, что сов-
ременному человеку интересны не только знания «сами
по себе», скажем знания об элементарных частицах или
«черных дырах», их занимает и «человеческий» аспект
этих знаний, их значение для решения мировоззренчес-
ких проблем.
Околонаучная мифология удовлетворяет и эту потреб-
ность, создавая свою «картину мира» — более занима-
тельную и интригующую, чем научная. Хотя она и не
вполне соответствует научным данным, а иногда и про
тиворечит им, но по меткому выражению некоторых ис-
следователей человеческой культуры, дает приют челове-
ческому духу.
В последние десятилетия околонаучное мифотворчес-
тво в большей степени развивается вокруг вопросов,
так или иначе связанных с космизацией различных сторон
человеческой деятельности. Природа подобной направ-
ленности совершенно ясна. Человек всегда стремился
осознать свое место в мироздании, а в эпоху успешного
освоения космического пространства и бурного развитии
1 Художественное творчество/Под ред. Б. С. МеГмах.— Л..
1983.— С. 63.
108

космической техники это стремление стало особенно
сильным
В то же время те области современного естествозна-
ния, которые связаны с изучением Вселенной и различ-
ных космических процессов, представляют собой особен-
но благодатную арену для околонаучного мифотворчес-
тва. Несмотря на стремительное развитие астрофизики во
второй половине XX столетия, многого о космических
процессах мы еще не знаем. Здесь особенно часто встре-
чаются нерешенные и дискуссионные проблемы, одни и
те же факты истолковываются с разных позиций, а прак-
тическая проверка выдвигаемых гипотез и предположений
в большинстве случаев оказывается трудноосуществимой
или невозможной. Подобная ситуация вполне нормаль-
на для процесса научного исследования в новых облас-
тях, но в то же время она создает благоприятную почву
для чисто фантастических предположений и допущений,
которые в массовом сознании нередко трансформируют-
ся в околонаучные мифы.
Любопытно отметить, что в механизме формирования
научных гипотез и околонаучных мифов есть нечто об-
щее. И гипотезы и мифы возникают в результате необхо-
димости преодоления недостатка конкретных данных,
фактов, неполноты информации, отсутствия точных зна-
ний о каком-либо предмете, попыток распространения
имеющихся знаний на неизведанные области.
Однако на этом аналогия и заканчивается. Если на-
учные гипотезы подвергаются многократной, всесторон-
ней, объективной, тщательной проверке, то с мифом дело
обстоит иначе — любые новые факты сторонники мифа
сремятся истолковать в его пользу. И так может продол-
жаться до тех пор, пока в науке не будет получено дос-
таточно полное решение той проблемы, которая послу-
жила источником мифа, и это решение не будет освоено
массовым сознанием. Когда это происходит, миф обыч-
но умирает.
У современного околонаучного мифотворчества есть и
глубокие социальные корни. Мы живем в сложном и
быстро меняющемся мире, вписаться в который чело-
веку с каждым годом становится все труднее. Над чело-
вечеством нависла угроза самоубийственной термоядер-
ной войны, уничтожения окружающей природной среды.
Все это и заставляет некоторых людей искать утешения
в мифологических иллюзиях.
Особенно благоприятная обстановка для мифотвор-
109

чества складывается в капиталистическом мире, где в
результате усиления гонки вооружений, роста безрабо-
тицы и инфляции у человека возникает неуверенность
в завтрашнем дне. С другой стороны, правящие классы
западных государств всевозможными околонаучными сен-
сациями стараются отвлечь людей от острых социальных
проблем. Этим объясняется то обстоятельство, что боль-
шинство современных околонаучных мифов родилось
именно на Западе.
А в условиях нашего социалистического общества
околонаучные мифы полезны или вредны?
На протяжении веков мифологические представле-
ния, подкрепленные авторитетом религии, во многом фор-
мировали восприятие человеком окружающей действи-
тельности. И тем не менее доминировал всегда раци-
ональный способ мировосприятия, ибо только такое отно-
шение к действительности может направлять человечес-
кую деятельность к достижению реальных практических
результатов. Свое высшее выражение рациональное ми-
ровосприятие находит в научном подходе к пониманию
и освоению мира; характерной особенностью такого под-
хода является переработка уже имеющейся информа-
ции для получения новой.
Мифы же, в том числе и околонаучные, не несут в
себе никакой новой информации и не могут ее нести,
поскольку сами являются плодом необоснованного во-
ображения, которое в значительной степени возбуждает-
ся и направляется верованиями, близкими к религиозным.
Но, с другой стороны, вероятно, было бы не совсем
правильно, противопоставляя мифологическое раци-
ональному, полностью отвергать мифологическое миро-
восприятие. В конце концов процесс научного исследо-
вания осуществляется не ради самого процесса, а ради
человека, для удовлетворения его практических и духов-
ных потребностей. А человек нуждается не только в на-
учном знании, у него существуют еще и эстетические и
художественные потребности, которые относятся не к
сфере рационального, а к сфере чувств, эмоций. Это так-
же является причиной того, что, несмотря на развитие
человеческого общества и прогресс науки, мифологичес-
кая составляющая в общественном сознании все же сох-
раняется и по сей день.
Материалисты не отвергают мифы, но они ценят их
только в той мере, в какой они обладают художествен-
ными достоинствами, удовлетворяют эмоциональные пот-
ПО

ребности человека, и лишь при условии, что восприни-
маются они как мечта о новых удивительных открытиях,
пробуждают у человека интерес к науке, к более углуб-
ленному познанию окружающего мира.
Но околонаучные мифы, безусловно, вредны, если
воспринимаются как непогрешимая истина, противопос-
тавляются науке, вопреки твердо установленным науч-
ным данным, если они отвлекают человека от полезной
деятельности, уводят в мир заведомо несбыточных ил-
люзий. В этом случае такие мифы приобретают около-
религиозный характер, а иногда и сами превращаются
в своего рода религию. Научное и художественное поз-
нание дополняют друг друга, помогая формированию
в сознании человека единого гармоничного образа реаль-
ного мира. Однако всякий «перекос» в сторону эмоци-
онального восприятия и постижения действительности,
связанный с околонаучным мифотворчеством, чрезвычай-
но опасен, особенно когда эмоциональное восприятие
вступает в явное противоречие с наукой, ведет к форми-
рованию ложных представлений о реальности, по своему
характеру весьма близких к религиозным.
Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что в ка-
кой-то степени околонаучное мифотворчество служит
также удовлетворению извечной потребности человека в
игре, которая восходит к глубокой древности и, по-ви-
димому, была унаследована людьми от животных. Ведь
известно игра — это не только забава, не только спор-
тивное состязание. Игровой метод находит применение
при решении многих серьезных задач, в том числе воз-
никающих в процессе научного исследования. Сущест-
вует, например, математическая теория игр, дающая воз-
можность отыскания наиболее выгодного решения раз-
личных задач в ситуациях, когда имеется много вариан-
тов выбора и, следовательно, множество решений. Игро-
вой метод в научных исследованиях с успехом можно
применять и в тех случаях, когда решаемая проблема
очень сложна и путь к ее решению неоднозначен, а также
тогда, когда по тому или иному вопросу нет достаточ-
ной информации.
Характерная особенность игрового метода состоит
в том, что он сталкивает различные, иногда противопо-
ложные точки зрения и обеспечивает борьбу между ними.
Иначе говоря, у каждой играющей стороны имеется про-
тивник — явный или неявный. В процессе игры могут ста-
виться, возникать и обсуждаться такие вопросы, которые
ill

при обычном, «неигровом» развитии процесса научного ис-
следования по тем или иным причинам могли бы вообще
не появиться. Между тем анализ и обсуждение подобных
вопросов нередко приносит науке немалую пользу.
Однако, занимаясь околонаучным мифотворчеством
или определяя свое отношение к нему, ни в коем случае
нельзя забывать, что это только околонаучная игра, ко-
торая может помочь четче определить подлежащие реше-
нию проблемы, но не в состоянии самостоятельно эти
проблемы решать и не должна подменять собой науку/
Современные околонаучные мифы, в отличие от древ-
ней мифологии, как бы объединявшей науку и искусство,
функционируют только в области «полузнания», т. е. в
той области, в которой имеются еще не решенные науч-
ные проблемы. Пока существует безоговорочная вера
в реальность событий, которые описываются в мифе,
он остается мифом. Когда же эта вера исчезает, миф либо
умирает, либо превращается в сказку, эпос, художествен-
ное произведение.
«ЗНАНИЕ О НЕЗНАНИИ»
К роли незнания в процессе постижения мира следует
подходить диалектически. Незнание как отсутствие зна-
ния, которое подменяется фантастическими представ-
лениями, ведет к ложному, искаженному отражению
мира — к религии. В то же время, «знание о незнании»
играет весьма существенную роль в процессе научного
исследования, является важнейшим компонентом науч-
ной деятельности. Его роль понимали еще мыслители
Древней Греции.
В знаменитых «Диалогах» Платона одно из действу-
ющих лиц — Сократ выполняет любопытную роль. Бе-
седуя с людьми, которые, казалось бы, все понимают,
он как бы открывает им уровень их незнания. Более того,
при этом выясняется, что их «понимание» не только не спо-
собствует дальнейшему познанию, но в какой-то мере даже
тормозит его. Сократ у Платона как раз и выступает в
роли носителя знания особого рода — «знания о незна-
нии».
В процессе познания окружающего мира периодичес-
ки возникают новые проблемы, требующие своего разреше-
ния. Однако в качестве очередных научных проблем изби-
раются не любые вопросы, на которые еще не существует
ответа, и предметом исследований становятся не любые
112

объекты, а только такие, о которых в сложившихся об-
щественных условиях может и должно быть реально
получено новое знание. Научные проблемы возникают
не на пустом месте, а на основе достигнутого знания,
и в то же время они уже сами по себе шаг в незнаемое.
Уметь правильно поставить проблему, вывести ее из пред-
метного знания — это и значит уже наполовину решить
ее, считает известный советский философ П. В. Копнин.
Существующего знания достаточно для того, чтобы
поставить новую проблему, но недостаточно для ее реше-
ния. Новое знание может появиться только на основе
исследования новых фактов. Разумеется, новые резуль-
таты могут быть получены и в процессе логического
развития существующей теории, но принципиально но-
вое знание может возникнуть только благодаря анализу
новых фактов. Факты служат как основой построения
и развития теоретических систем, так и основой их дока-
зательств.
Бывает, что новые факты, дающие толчок к развитию
теории, обнаруживаются чисто случайно. Однако, когда
те или иные проблемы уже возникли, поиск новых фактов
ведется сознательно и целенаправленно.
В истории науки «знание о незнании» нередко при-
ходило на смену предполагаемому «знанию о невозмож-
ности» того или иного явления, которое в ряде случаев
представляло собой заблуждение, возведенное в ранг
догмы. «Знание же о незнании» значительно более пло-
дотворно — оно служит действительным стимулом для
дальнейшего научного поиска, цель которого — выяс-
нить, возможно ли в действительности данное явление
или нет.
В современной науке «знание о незнании» всегда со-
путствует превращению незнания в знание, которое, в
свою очередь, порождает новые вопросы. И этому дви-
жению по пути все более глубокого познания мира нет
предела!
Судя по всему, «знание о незнании» в настоящее вре-
мя должно вообще стать существенным компонентом
всей человеческой деятельности. Оно призвано способ-
ствовать переводу сознания «человека понимающего» на
новый, более высокий уровень, превращению его в «че-
ловека познающего», способного не только осуществлять
конкретные научные исследования, но и размышлять,
анализировать общие закономерности научного развития
на основе материалистической диалектики.
113

Иными словами, от современного человека требуется
уже не только прочное усвоение определенной суммы
сведений, но и способность понять те пути, которые при-
вели науку к существующим рубежам, умение формули-
ровать новые задачи и вести активный поиск их решения.
ФАНТАЗИЯ И ФАНТАСТИКА
Одной из возможных форм «знания о незнании» яв-
ляется фантазия. С ее помощью создаются модели явле-
ний и ситуаций, которые либо еще- не существуют в ре-
альной действительности, либо, возможно, существуют,
но остаются неизвестными и потому неисследованными.
Однако принципы подобного моделирования, т. е. фанта-
зирования, могут быть различными, коренным образом
отличающимися друг от друга.
Так, наши предки, фантазируя о путях решения раз-
личных проблем, обращались к помощи кудесников, кол-
дунов, джинов, а также всевозможных предметов, обла-
дающих волшебными свойствами, — волшебных палочек,
талисманов и амулетов, ковров-самолетов, шапок-неви-
димок, скатертей-самобранок и т. п. Фантазия подобного
рода рождает волшебную сказку. И хотя с ее сказочны-
ми героями происходят различные чудесные события и
превращения, невозможные в реальной действительности,
сказку ни в коем случае нельзя отождествлять с рели-
гией. В ней находит свое отражение не вера в сверхъес-
тественное, а мечта людей о грядущем могуществе чело-
века, о покорении стихий, победе над грозными силами
природы.
Между прочим, в сказке сплошь и рядом встречают-
ся проявления свободомыслия, и отнюдь не беспочвен-
ного Ставя перед своими героями сложные, а иногда на
первый взгляд неразрешимые задачи, сказка обычно 'на-
ходит нетривиальные, совершенно неожиданные решения,
позволяющие отыскать выход из самы* трудных положе-
ний. Пусть эти решения лежат за пределами возможностей
своего времени, но в принципе они осуществимы в буду-
щем, хотя и в иной, >же не «волшебной» форме. Так сказка
стимулирует человека к поиску новых оригинальных путей.
Поэтому с полным правом можно сказать, что «ска-
зочное свободомыслие» (фантазия) — это своеобразное,
опережающее свое время предвидение будущего. И в
этом смысле оно духовно близко научному свободомыс-
114

лию, поскольку наука, как мы уже отмечали, — это тоже
опережающее отражение действительности, хотя, разу-
меется, на совершенно ином уровне.
Совсем другое дело — фантазия, которая в любом
неизвестном и неизученном, а потому загадочном усмат-
ривает проявление сверхъестественного. Такая фантазия
ведет к религии, она ставит человека в полную зависи-
мость от будто бы главенствующих над миром всемогу-
щих сверхъестественных сил.
Существует и научная фантазия, фантазия ученого,
представляющая собой одну из возможных форм науч-
ного свободомыслия, способность исследователя загля-
дывать за пределы уже достигнутого знания.
И наконец, есть научная фантастика — род литера-
туры и искусства. Она, как и фантастика сказочная,
не подменяет собой реальную действительность, а явля-
ется ее художественным отображением. Ее цель — пос-
тавить героев в необычные ситуации, которые могут воз-
никнуть в результате дальнейшего развития науки и
техники, и тем самым глубже исследовать их духовный
мир. Такая фантазия, в отличие от религиозной, не вы-
дается за действительность — она откровенно объявляет
себя фантазией, но с одним непременным условием:
то, что обсуждается на научно-фантастическом уровне,
не должно противоречить научным представлениям в той
области, где они надежно установлены и проверены на
практике.
Научная фантастика также представляет собой свое-
образное моделирование будущего, уникальный способ
его познания. Не беспочвенного «придумывания» буду-
щего, а его своеобразного исследования. В лучших про-
изведениях научно-фантастической литературы их авторы,
по весьма меткому и емкому выражению одного известно-
го советского физика, моделируют социальную, психоло-
гическую и научную окрестности определенной идеи.
Научная фантастика представляет собой весьма удоб-
ную арену и для обсуждения дискуссионных проблем
и неожиданных идей, еще не созревших для строго на-
учного анализа. Не случайно в числе авторов научно-
фантастических произведений встречается немало про-
фессиональных ученых. С одной стороны, научно-фан-
тастическое моделирование опирается на реально дос-
тигнутое знание, отталкивается от него, а с другой — дает
возможность мысленного экспериментирования, свобод-
ной, произвольной игры ума, не связанной жесткими рам-
115

ками привычных научных представлений, привычными
нормами мышления;
Научную фантастику можно с полным основанием
считать одной из характерных примет нашего времени,
эпохи научно-технической революции. Она с помощью
своих особых, только ей присущих специфических средств
способствует формированию современного стиля мышле-
ния. А стиль этот предполагает раскованность, смелость,
динамичность, поиск оригинальных, хотя и опирающих-
ся на предшествующий опыт решений тех или иных проб-
лем — одним словом, умение мыслить диалектически.
Но если для ученого фантазия — инструмент, позво-
ляющий проложить дорогу к истине, а для писателя-фан-
таста — возможность исследовать поведение своих геро-
ев в необыкновенных ситуациях, то для любителя око-
лонаучных сенсаций — это способ отделаться от фактов,
избавиться от ограничений, накладываемых наукой, пре-
небречь твердо установленными законами природы.
КАК РОЖДАЮТСЯ СЕНСАЦИИ
Необычный факт, соответствующим образом истолко-
ванный, непроверенные сведения с недобросовестными
комментариями, наконец, просто откровенная выдумка —
воспринятые некритически, они становятся тем фунда-
ментом, на котором воздвигается миф.
И даже если этот фундамент непрочен, а его состав-
ляющие противоречат научным данным и не выдержи-
вают критики с позиций науки, миф все равно может
продолжать существовать и развиваться.
Весьма существенную роль в формировании около-
научных мифов играют западные журналисты.
Впечатляющий пример... Летом 1976 года американ-
ская космическая станция «Викинг-I» перед посадкой
на поверхность Марса сфотографировала некоторые уча-
стки этой планеты. Изучая переданные на Землю снимки,
специалисты на одном из них обнаружили гору, форма и
очертания которой напоминали человеческое лицо. А не-
подалеку от этого «сфинкса» располагалась группа гор с
острыми вершинами, похожих на знаменитые египетские
пирамиды.
Ученых, занимавшихся анализом изображений, это
сходство развеселило, и они тут же присвоили «сфинксу»
шуточное название — «Лицо Марса». Никто из них ни на
минуту не сомневался, что сходство этого образования
116

с искусственным сооружением вызвано случайной игрой
света и тени в пределах горы «сфинкс» и расположенного
на ее склоне метеоритного кратера. Из-за этого и возникла
иллюзия глаза, носа и линии рта, усиленная черными
точками на снимке, возникшими вследствие помех при
передаче изображения с борта космического аппарата.
Что же касается «пирамид», то специалистам с самого
начала было совершенно ясно, что эти остроконечные горы
высотой от нескольких сотен метров до одного километра
и с поперечником в основании от одного до нескольких
километров порождены вулканической деятельностью,
протекавшей в данном районе Марса.
На том бы, вероятно, все и закончилось, если бы
этот рабочий эпизод не стал известен журналистам и его
описание с сенсационными намеками не попало на стра-
ницы широкой печати. Этого оказалось вполне доста-
точно, чтобы начались оживленные разговоры о таинст-
венных образованиях на Марсе, а сторонники гипотезы
«пришельцев» получили возможность утверждать, что и
«сфинкс», и «пирамиды» представляют собой не что иное,
как сверхмонументальные скульптуры, воздвигнутые
марсианами или «гостями из космоса» — представи-
телями других космических цивилизаций. И эта идея,
несмотря на полную научную несостоятельность, долго
обсуждалась в определенных кругах людей, проникала
в виде многозначительных намеков на газетные и жур-
нальные страницы. А лекторам, читающим популярные
лекции ho астрономии, неизменно приходилось отвечать
на соответствующие вопросы, нередко поставленные в
такой, примерно, форме: «Вот вы говорите, что никаких
следов разумной деятельности внеземных цивилизаций
обнаружить не удалось, а как же «сфинкс» и «пирамиды»
на Марсе?..» Вообще, игра природы может быть весьма
причудливой. Достаточно вспомнить, например, знамени-
тый каменный столб «Дед» на Енисее или отчетливые
контуры человеческого лица, образованные очертаниями,
спадающего к морю склона горы Карадаг на берегу
Коктебельской бухты в Крыму...
Еще один почти классический пример необоснованной
околонаучной сенсации — серия статей о наблюдениях
Луны Дж. Гершелем, появившаяся в августе 1835 года
в американской газете <.Иью-Йорк сан». Автором этих
публикаций был молодой и изобретательный журналист
Р. Лок. Рассказав сперва о новом телескопе, построенном
Гершелем, Лок из номера в номер стал сообщать о
117

невероятных открытиях, якобы совершаемых с помощью
этого инструмента на Луне. Чего тут только не было —
воображение журналиста наделило Луну пышной расти-
тельностью и населило фантастическими животными и
даже крылатыми людьми. Перед изумленными читате-
лями предстали бобры, живущие в хижинах и добыва-
ющие огонь, разноцветные птицы, грандиозные храмы,
построенные из сапфира, а затем рукокрылые полу-
люди-полумыши. Наконец, исчерпав свою фантазию, Лок
сообщил, будто «чудо-телескоп» в результате несчастного
случая вышел из строя, и поставил на этом точку.
Между тем в течение всего того времени, пока мно-
жество людей упивалось невероятными сообщениями
Лока, ничего не подозревавший Гершель занимался на
мысе Доброй Надежды обследованием с помощью своего
телескопа Южного полушария неба. Остается только
добавить, что на некоторое время газета «Нью-Йорк сан»
сделалась одним из самых популярных в мире изданий.
Несколько лет назад в одной из газет была опублико-
вана статья двух не лишенных фантазии инженеров,
которые, используя существующие научные данные о
Луне, высказывали сенсационное предположение о том,
что Луна не что иное, как... искусственно созданное
небесное тело.
Разумеется, к подобной «гипотезе» трудно было отнес-
тись всерьез, но толчок был дан, и воображение неко-
торых любителей необычайного активно заработало. Во
все возрастающем количестве хлынул поток все новых
и все более изощренных «гипотез», призванных доказать,
что контакт с внеземными цивилизациями уже состоялся
или даже... совершается на наших глазах.
Надо отдать должное изобретательности авторов
подобных «доказательств». В ход пошли буквально все
сколько-нибудь неясные обстоятельства или эпизоды
истории человечества и даже события, описанные в
«священных книгах». Дело дошло до того, что инопланет-
ным космонавтом объявили мифического Христа. Сог-
ласно одной из таких «версий», он был врачом инопла-
нетного космического корабля, спустившимся на Землю
и некоторое время занимавшимся исцелением местных
жителей от всевозможных болезней, даже воскрешавшим
из мертвых. Однако в конце концов Христос чем-то прог-
невал аборигенов, и они распяли его на кресте. Естест-
венно, спутники инопланетянина не могли оставить своего
товарища в беде — они направили на Землю спаса-
118

тельный бот, который снял его с креста и доставил на
борт основного корабля, находившегося в это время на
околоземной орбите. Согласно авторам подобной «гипо-
тезы», так в действительности выглядели события, кото-
рые в священном писании изображены как «вознесение
Христа на небо». Как говорится, комментарии излишни!..
Из уст в уста передавались и бесчисленные рас-
сказы о таинственных происшествиях, в которых будто
бы принимали непосредственное участие космические
пришельцы. Как-то после одной из лекций в Московском
планетарии ко мне подошел молодой человек, отреко-
мендовавшийся оператором телевидения, и передал исто-
рию, рассказанную ему во время съемок в одном из гор-
ных районов Кавказа. Однажды рассказчик, старый
человек, вместе со своим родственником перевозил на
телеге по горной дороге тяжелый груз. Вдали от дома
телега застряла в глубокой колее. Несмотря на все
усилия, освободить ее старикам никак не удавалось.
И вдруг откуда ни возьмись на дороге появились три
высоченных молодых человека. Ни слова не говоря,
они приблизились к телеге и словно пушинку легко пере-
двинули ее на ровное место. Пожелав старикам счаст-
ливого пути, они тут же удалились...
— Все совершенно ясно, — убежденно заявил мой
собеседник, — это были инопланетные космонавты. Кто
же еще?
Я не стал с ним спорить, спорить в таких случаях
бесполезно, но постарался выяснить, где именно и когда
произошла загадочная встреча. К счастью, телеоператор
мог сообщить об этом с достаточной точностью.
История меня заинтересовала, и я стал наводить
необходимые справки. Оказалось, что как раз в то время
в указанном районе... проходил сбор спортсменов-штан-
гистов. Так что ничего удивительного нет в том, что трем
молодым богатырям, привыкшим укрощать сотни сило-
граммов металла, не составило особого труда вытащить
на дорогу потерпевшую «аварию» телегу. Придя на
помощь двум пожилым людям, они поступили так, как и
должны поступать настоящие спортсмены. Неудивитель-
но и то, что двум старикам легкость, с которой неожи-
данные пришельцы вытащили телегу, показалась чем-то
из ряда вон выходящим...
Этот пример очень хорошо показывает, как при жела-
нии во что бы то ни стало обнаружить «гостей из космо-
са», можно соответствующим образом обрисовать чуть ли
119

не любое мало-мальски необычное событие или явление.
Есть немало людей, которые с увлечением и энту-
зиазмом собирают рецепты всевозможных диет, советы
тибетской медицины, сведения об экстрасенсах и т. п.
информацию, а также интересуются восточной филосо-
фией, усматривая в ней чудодейственное «лекарство»
от всех бед. Свои увлечения они объясняют примерно
так: хочу быть сильней и физически и психически, осо-
бенно обладать сильной волей. Возможности нашего
организма безграничны, говорят они. Но для того чтобы
их использовать, дух должен управлять телом. Общаясь,
эти люди слышат друг от друга немало «необычного»,
такого, о чем не прочтешь ни в одном научном журнале.
И воспринимают это «необычное» совершенно некрити-
чески, не пытаясь отделить реальное от явно мистичес-
кого, полезное от весьма сомнительного и просто неле-
пого и даже прямо противоречащего надежно проверен-
ным научным данным и нашим Материалистическим пред-
ставлениям о мире.
Безусловно, здоровье и самосовершенствование —
вопросы, к которым, пожалуй, ни один человек не может
оставаться равнодушным. Но можно только удивляться
тому, с какой поразительной легкостью иные образо-
ванные люди, поддавшись соблазну приобщиться к чему-
либо «необычайному», готовы отбросить весь тот запас
научных знаний, который они усердно и небезуспешно
осваивали на протяжении многих лет.
Один журналист рассказывал даже о том, как в
местной молодежной газете он опубликовал первоапрель-
скую шутку. В сочиненной им заметке сообщалось, будто
«молекулы-мутанты» прошлогоднего снега помогают
избавиться... от лысины. Каково же было его удивление,
когда какое-то время спустя он, будучи по делам в
одном из научно-исследовательских институтов, увидел
на подоконнике банки с грязноватой талой водой,
которой сотрудники НИИ пытались лечиться от облы-
сения.
Разумеется, на любом уровне развития науки всегда
остаются нерешенные проблемы, вопросы, на которые
еще нет ответа. Стремление найти ответ на эти вопросы,
как можно скорее заполнить «белые пятна» вполне
естественно.
Однако, с одной стороны, при том обилии направ-
лений, которые существуют в современном естествозна-
нии, на изучение всех нерешенных вопросов просто-
120

напросто не хватает научных сил. Кроме того, современные
научные исследования с каждым годом становятся все
более трудоемкими, требующими применения все более
мощных исследовательских средств, сложных и дорогосто-
ящих установок. Столь высокие затраты, отмечает извест-
ный американский ученый-биофизик Е. Стептон, ведут
к тому, что некоторыми видами исследований могут зани-
маться лишь высокоразвитые страны, но даже и в этом
случае наблюдается тенденция к сокращению расходов.
Поэтому волей-неволей приходится делать вы-
бор — в какие области науки направлять силы и средства
в первую очередь.
С другой стороны, по мере проникновения в тайны
строения материи сами по себе научные проблемы стано-
вятся все более сложными и трудноразрешимыми. Они
могут «не поддаваться» усилиям ученых годами и
десятилетиями.
Тем не менее человеку хочется видеть решенными
все проблемы. В особенности те из них, которые прямо
или косвенно задевают его личные интересы. Тогда воз-
никает своеобразный психологический феномен: вообра-
жение подменяет подлинное решение той или иной проб-
лемы иллюзией решения. Истинное же положение дел
в данной области науки люди, склонные к подобным
фантазиям, представляют себе достаточно смутно, пос-
кольку сами исследованием заинтересовавшей их проб-
лемы на профессиональном уровне не занимаются.
Немалую роль в появлении и распространении мифов
играет не только неправильное понимание сущности про-
цесса научного познания и его диалектического харак-
тера, но и стремление, заложенное, как считает академик
Л. Б. Мигдал, в природе человека, находить в любом
нерешенном вопросе нечто таинственное и необычное.
Эйнштейн, например, полагал, что самое прекрасное и
глубокое переживание, выпадающее на долю человека, —
это ощущение таинственности, которое лежит в основе
всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке.
Но, к сожалению, оно же есть причина и многих анти-
научных слухов.
Немаловажно и следующее обстоятельство. В наше
время научный подход к решению тех или иных задач
приносит колоссальный положительный эффект, позво-
ляет быстрее достигать поставленных целей. Но в то же
время «всепроникающее» влияние науки может вызывать
и своеобразный обратный эффект, порождать у неко-
121

торых людей ощущение фатальной зависимости от нее,
стремление освободиться от ее диктата.
Человек, тяготящийся «давлением» науки, готов ухва-
титься за любую «зацепку», чтобы вырваться из-под ее
опеки. Отсюда и неистребимая готовность воспринять
любое, даже самое невероятное сообщение, лишь бы
оно выводило за предел границ, очерченных научным
знанием, и то поразительное легковерие, которое прояв-
ляют многие люди по отношению ко всякого рода около-
научным, а по сути дела псевдонаучным, сенсациям.
Человек же религиозный склонен видеть в «таинст-
венном» проявление высших, «потусторонних» сил. Сход-
ную, по сути дела, позицию занимает нередко и не-
достаточно последовательный атеист. Не привлекая пря-
мо к объяснению загадочного сверхъестественное, он,
однако, говорит: «что-то такое» в мире все-таки есть
При этом неявно подразумеваются не какие-либо про-
цессы или закономерности, еще не исследованные наукой,
а нечто «такое», что вообще недоступно научному пони-
манию. Подобное полуобразованное невежество гораздо
опасней, чем слепая вера в сверхъестественное непрос-
вещенного человека, потому что оно пытается подвести
под мифические, а по сути дела мистические, идеи науч-
ный фундамент, придать им видимость научно обосно-
ванных утверждений.
Совершенно иначе относится к «таинственному» под-
линный материалист и атеист. Встречаясь с загадочным,
он всегда начинает активно искать его естественные при-
чины, что служит стимулом к дальнейшему прогрессу
науки, к исследованиям, генерирующим новое знание.
При этом материалист руководствуется одной из главных
методологических установок современной науки: придер-
живаться наиболее правдоподобного объяснения того или
иного явления до тех пор, пока не обнаружатся
факты, которые заставят его от этого объяснения отка-
заться.
В этом различном отношении к загадочному находит
наглядное выражение пассивность и бесплодность около-
научного и религиозного подходов к пониманию мира,
и, напротив, эффективность и плодотворность научного
подхода.
В заключение следует обратить внимание на то, что
научная регламентация нашей жизни таит в себе опре-
деленную опасность. Привычка все оценивать с научных
позиций, рациональность мышления могут незаметно
122

превратиться в общую потребность к сухому рациона-
лизму, отодвигающему на задний план моральные цен-
ности, а иногда перерастающему и в откровенный цинизм
по отношению к тем или иным человеческим идеалам,
К искусству, культуре и природе.
Разумеется, по своей социальной сущности наука
гуманна и человечна и в нашем обществе, которое
строится на строго научной основе, неотделима от общих
задач развития культуры и высоких нравственных идеа-
лов. Однако мы должны предусматривать возможность
негативных явлений, представляющих собой следствие
научно-технической революции.
НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ
ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ В МИРЕ ДУХОВ
Ряд факторов, способствующих появлению и живу-
чести околонаучных суеверий и мифов, проанализировал
в свое время Ф. Энгельс в своей знаменитой статье
«Естествознание в мире духов». Статья эта посвящена
разоблачению спиритизма — самого дикого из всех
суеверий, как его называет Энгельс, возникшего в сере-
дине XIX века в Англии, довольно быстро распрост-
ранившегося чуть ли не по всему миру и, к сожале-
нию, нет-нет да и напоминающего о себе и сегодня.
Спиритизм — это «общение» с «духами» когда-либо
живших на Земле, но уже умерших людей, будто бы
возможное при определенных условиях и обстоятельствах.
Одной из причин появления и распространения спири-
тизма явилось, по мнению Энгельса, увлечение «плоским
эмпиризмом», относящимся недоверчиво ко всякому
мышлению. Отвергая и презирая всякую теорию, пред-
ставители этого учения признавали лишь чувственный,
пусть и сомнительный, опыт или наблюдения, осущест-
вленные теми или иными лицами. Гарантией того, что
их результаты в самом деле соответствуют действитель-
ности, нередко служила не их объективная проверка,
а лишь авторитет самих наблюдателей.
Так, одним из адептов спиритизма стал известный
зоолог и ботаник своего времени Алфред Рассел Уоллес,
выдвинувший, одновременно с Дарвином, теорию измене-
ния видов путем естественного отбора. В своей книге,
вышедшей в 1875 году, он, ссылаясь на ряд примеров,
123

выразил абсолютное убеждение в существовании мира
духов и возможности контактов с ними. Как же мог
серьезный естествоиспытатель превратиться в спирита
и мистика?
«В простодушном до наивности рассказе г-на Уол-
леса, — пишет Энгельс, — видно повсюду, что ему
важно было не столько исследовать фактическую под-
почву спиритического шарлатанства, сколько во что бы
то ни стало воспроизвести все явления. Уже одного этого
умонастроения достаточно для того, чтобы человек, выс-
тупавший вначале как исследователь, в короткое время,
путем простого и легкого самообмана, превратился в
адепта. Г-н Уоллес закончил верой в магнетическо-
френологические чудеса и очутился уже одной ногой в
мире духов»1.
Другим видным адептом спиритизма был английский
физик и химик Уильям Крукс, открывший химический
элемент таллий, а впоследствии сконструировавший труб-
ку для получения катодных лучей — трубку Крукса.
В отличие от Уоллеса он занялся исследованием спири-
тических явлений с помощью различных физических
приборов и аппаратов, но не взял с собой, по выражению
Энгельса, «главный аппарат, скептически-критическую
голову». В результате Крукс пришел к тому же, что и
Уоллес, т. е. оказался в плену у спиритизма. А так как
и Уоллес и Крукс были выдающимися учеными, то это
обстоятельство выдвигалось защитниками спиритизма
как весьма весомый аргумент в его пользу.
«Так как мы доверяем спектрально-аналитическим
наблюдениям Крукса, приведшим к открытию металла
таллия, или же богатым зоологическим открытиям Уол-
леса на островах Малайского архипелага, то от нас
требуют того же самого доверия к спиритическим опытам
и открытиям обоих этих ученых. А когда мы заявляем,
что здесь есть все-таки маленькая разница, а именно,
что открытия первого рода мы можем проверить, второго
же не можем, то духовидцы отвечают нам, что это не-
верно и что они готовы дать нам возможность проверить
и спиритические явления»2.
К сожалению, и в наше время в качестве аргументов
в пользу истинности тех или иных околонаучных мифов
нередко выдвигаются высказывания отдельных ученых,
1 Маркс К, Энгельс Ф Соч — 2-е изд — Т 20. — С 376.
2 Там же -С 381-382.
124

которые, будучи вполне солидными исследователями в сво-
ей области, оказываются приверженцами весьма сомни-
тельных идей в таких областях, в которых они специалис-
тами не являются.
Что же касается той причины, которая приводит этих
ученых в лагерь сторонников спорных концепций, то,
анализируя спиритические увлечения Уоллеса и Крукса,
Энгельс приходит к заключению, что такой причиной
является пренебрежение диалектикой. «Презрение к диа-
лектике не остается безнаказанным. Сколько бы пренеб-
режения ни выказывать ко всякому теоретическому мыш-
лению, все же без последнего невозможно связать между
собой хотя бы два факта природы или уразуметь сущест-
вующую между ними связь»1.
В России антинаучную сущность спиритизма убеди-
тельно показал великий химик Д. И. Менделеев, активно
выступавший против этого нелепого увлечения. Высмеял
спиритизм в своей пьесе «Плоды просвещения» и великий
русский писатель Л. Н. Толстой.
Казалось бы, в наше время, в век науки и техники,
представление о возможности общения с душами умер-
ших людей должно было давным-давно уйти в историю.
Однако в некоторых капиталистических странах и по
сей день многие люди продолжают верить в то, что
с помощью определенных приемов или через определен-
ных людей-медиумов можно устанавливать контакт с
«загробным миром». Проводятся даже публичные выступ-
ления медиумов, собирающие большое число зрителей.
Об одном таком публичном сеансе спиритизма, со-
стоявшемся в Лондоне, рассказал на страницах «Лите-
ратурной газеты» ее собственный корреспондент в Анг-
лии. Один из самых больших залов английской столицы,
вмещающий 2,5 тысячи человек, до отказа заполнили
легковерные люди, питающие надежду на то, что им
с помощью знаменитого в Англии медиума — некой
Дорис Стоукс удастся «пообщаться» с душами своих
умерших родственников.
Достаточно ясное представление о том, как протекал
этот коллективный спиритический сеанс, дает один из
его эпизодов, рассказанный корреспондентом...
«— Кто такой Джимми? — спросила Дорис, обращаясь
в зрительный зал.
В ответ прозвучал чей-то женский голос:
1 Маркс К, Энгельс Ф Соч. — 2-е изд — T 20 — С 382.
125

— Это мой сын.
Дальше состоялся следующий диалог между медиу-
мом и матерью умершего Джимми.
Медиум. Джимми ушел от нас не так давно,
верно?
Мать. Уже четыре года, Дорис.
Медиум. Он болел очень недолго, верно?
Мать. Шесть месяцев.
Медиум. Я хочу сказать, что в самом конце он
болел недолго. Он умер от рака, дорогая?
Мать. Да...
После этого Стоукс постаралась поскорее перейти
к «загробной» стороне своего выступления:
— Сейчас ваш сын выглядит совсем по-другому,
чем перед смертью. Волосы снова отросли, и он опять
симпатичный юноша...»
Оказавшись свидетелем такого, казалось бы, столь
неудачного начала, когда медиум со своими догадками
то и дело попадал впросак и довольно неуклюже вышел
из положения, корреспондент подумал, что выступление
знаменитой Дорис на этот раз закончится провалом.
Однако, к его удивлению, ничего подобного не произо-
шло. Представление продолжалось в том же духе. До-
рис непринужденно беседовала то с одним, то с другим
из присутствующих, «обращалась» к душам умерших
с весьма обтекаемыми вопросами, допускавшими не
менее определенные ответы, и заверяла своих живых
собеседников, будто их умершие родственники чувствуют
себя «на том свете» совсем неплохо и нет причин пре-
даваться грусти об «ушедших в мир иной».
Но, пожалуй, самое удивительное состояло в том,
что весь этот бред воспринимался присутствующими в
зале вполне серьезно — никто не возмутился, не запро-
тестовал и даже просто не усомнился.
Когда же это необычное представление закончилось
и люди стали расходиться, корреспондент постарался
осторожно выяснить у некоторых из них, что их поразило
больше: неприличный загробный оптимизм или открытое
нахальное надувательство? Единственное критическое
замечание, которое он услышал было таким:
«— Я думаю, что духи иногда неохотно говорят с
Дорис, потому что все происходит перед большой аудито-
рией. А ведь это дело интимное» (Литературная газе-
та. — 1985. — 9 янв.).
Подобные спиритические сеансы не только периоди-
126

чески проводятся в крупных аудиториях, но и трансли-
руются по телевидению. Вот что рассказывает об одной
такой передаче, организованной телевизионной компанией
Би-би-си, корреспондент лондонской газеты «Обсервер».
Главным действующим лицом этого спиритического спек-
такля была все та же, уже известная нам Дорис Стоукс.
И метод ее «работы» остался неизменным. Обратив-
шись к аудитории, Дорис осведомилась, знает ли кто-
нибудь из присутствующих маленького Даниэля. Отоз-
валась одна молодая женщина.
В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что Даниэль,
о котором идет речь, умер в возрасте около трех лет
от порока сердца. Дорис изображала, что она обща-
ется с духом маленького Даниэля, что с ним «все в по-
рядке» и что он просит передать несколько цветков
своей мамочке. Все это производило на присутствую-
щих определенное впечатление, но, как отметил коррес-
пондент, миссис Стоукс совершила две серьезные ошибки.
Во-первых, она совершенно однозначно полагала, что
разговаривает с матерью умершего мальчика, хотя на
самом деле это была лишь ее знакомая. А во-вторых,
сначала она думала, что ребенок, о котором шла речь, —
жив. Если бы Дорис действительно общалась с душами
умерших, подобных ошибок она бы делать не могла.
Однако и на этот раз миссис Стоукс удалось выпутаться
из создавшейся ситуации.
Не менее ловко создает она себе рекламу, утверждая,
будто бы ей удается оказывать успешную помощь по-
лиции в расследовании различных сложных преступле-
ний. О том, что представляет собой эта помощь на
самом деле, можно судить по заявлению, сделанному
руководителем оперативного отдела балтиморской поли-
ции в связи с расследованием убийства 17-летней де-
вушки: «Миссис Стоукс не представила нам какой-либо
полезной или содержательной информации. Не сообщи-
ла она также ничего такого, что не передавалось бы ей
членами семьи убитой или не содержалось в газетных
статьях, напечатанных до ее визита к нам» (За рубе-
жом. — /955. — № 5.— С. 19). Как говорится, коммен-
тарии излишни.
Дело дошло до того, что английское министерство
внутренних дел вынуждено было запретить продажу в
магазинах получившей широкую популярность игры
«вийя», представляющей собой усовершенствованный
вариант пресловутого «блюдечка», с помощью которого
127

спириты в прошлом «переговаривались» с миром духов.
Эта акция была вызвана тем, что увлечение вышеупо-
мянутой игрой вызвало ряд случаев массовой истерии,
убийств и самоубийств, что, в свою очередь, привело
к серьезным протестам общественности. Впрочем, запре-
щение это носит довольно условный характер, поскольку
ту же самую игру можно выписать по почте.
Все большее число англичан интересуется магией,
колдовством, мистическими способами предсказания бу-
дущего. Вполне объективное объяснение этого явления
не только в Англии, но и в других странах современного
капитализма дают сами английские специалисты по со-
циальной психологии, считая, что магия дает ощущение
силы людям, потерявшим уверенность в будущем, от-
чаявшимся в жизни (см.: Литературная газета. —
1985. — 9 янв.).
Наряду со спиритизмом процветает на Западе и вера
во всевозможные «психические» феномены, например в
возможность передачи мыслей на расстояние — телепа-
тию, а также передвижения и даже сгибания различных
предметов с помощью «психической энергии». Так, не-
сколько лет назад в западных государствах были широко
разрекламированы удивительные способности некоего
Уви Геллера, который демонстрировал сгибание ложек и
других металлических предметов.
Разумеется, в действительности это были лишь хоро-
шо исполненные трюки. Их разоблачением занялся
известный канадский фокусник Джеймс Ренди. Он не
только написал книгу, в которой раскрыл подлинную
сущность сенсационных демонстраций Геллера, но и сам
с успехом показывает подобные фокусы.
Если же говорить о передаче мыслей на расстояние,
то, видимо, какая-то часть явлений, которые принимают-
ся некоторыми людьми за телепатические, объясняется
либо чисто случайными совпадениями, либо влиянием
каких-то посторонних причин. Эксперименты, которые
проводятся для обнаружения телепатической связи, в
научном плане пока дают весьма неопределенные ре-
зультаты. Что же касается всякого рода телепатических
демонстраций, то они представляют собой либо хорошо
продуманные фокусы, либо ловкое шарлатанство.
Вообще, фокусы можно придумать самые поразитель-
ные, и на людей нссведующих они могут производить силь-
ное впечатление. Еще в начале XX столетия знаменитый
иллюзионист Гарри Гудини, известный своими впечат-
128

ляющими трюками (секреты некоторых из них не рас-
крыты и до сих пор), объявил, что выплатит большую
денежную награду любому медиуму, выступающему с
демонстрациями телепатии или телекинеза, если он пока-
жет что-либо такое, чего он, Гудини, не сможет повто-
рить. Однако премия так и осталась невыплаченной.
Гудини легко и убедительно разоблачил все трюки
парапсихологов, которые демонстрировались в его при-
сутствии.
Академик А, Б. Мигдал приводит характерный при-
мер, показывающий, как побочные факторы могут,
если их не принять во внимание, создавать иллюзию
передачи мысли на расстояние. Однажды, задумав про-
верить явление телепатии, он решил мысленно переда-
вать своему другу, сидящему с завязанными глазами
на другом конце стола, случайную последовательность
«плюсов» и «минусов». При этом друзья договорились,
что, глядя на «плюс», Мигдал будет думать о чем-ни-
будь волнующем, а при телепортации «минусов» — пред-
ставлять себе что-либо спокойное. Второй участник опы-
та должен был телепатически улавливать его состояние
и соответственно отмечать «плюсы» и «минусы» на
бумаге... Когда передача была закончена, друзья сверили
оба листа, и, к величайшему удивлению Мигдала, рас-
положение плюсов и минусов в обоих записях в точности
совпало.
Объяснение, однако, оказалось довольно простым.
— Когда ты думал о волнующем, — сообщил второй
участник эксперимента, — ты сопел, и я ставил плюс, а
когда дышал тихо — минус.
До тех пор пока приемником телепатической инфор-
мации будет не беспристрастный физический прибор,
а человек, получение надежных результатов останется
чрезвычайно сложной задачей.
Все это, разумеется, не означает, что отсутствие
явления телепатии можно считать окончательно доказан-
ным. Это не так. Ситуация остается неясной. Но для
того чтобы ее прояснить, необходим строго научный
подход, научные методы исследования.
В принципе, можно допустить, что при определенных
условиях информация может передаваться от мозга к
мозгу. Но при всех обстоятельствах она не может рас-
пространяться сама собой. Это противоречило бы фун-
даментальным законам природы. Любая информация
должна иметь материального носителя. А материальный
5—304
129

носитель может быть зарегистрирован соответствующими
физическими приборами...
К мистическим увлечениям, широко распространен-
ным на Западе, относится и астрология, в основе которой
лежат ошибочные представления о влиянии небесных
светил на жизнь человека. Астрологи, в частности,
утверждают, что будущее человека «определяется» на
небе расположением планет и других светил в момент
его рождения.
В действительности, разумеется, никакой реальной
причинной связи между перемещениями планет и судь-
бами людей нет и быть не может.
Волна мистических и полумистических безумств на-
столько захлестнула западный мир, что, обеспокоенные
этим ученые, врачи и профессиональные фокусники ре-
шили организовать специальный Комитет научного ис-
следования заявлений о «паранормальных» явлениях,
т. е. явлениях, не укладывающихся в рамки научных
представлений о психических процессах. По первым
буквам английского названия этот Комитет получил на-
именование КСИКОП. Одним из его активных деятелей
является уже знакомый нам Джеймс Рэиди.
МАТЕРИЯ ИСЧЕЗАЕТ?..
К концу XIX столетия величайшего расцвета достигла
классическая физика, основы которой были в свое время
заложены Галилеем и Ньютоном. Ее основные принципы
состояли в следующем. Считалось, что любые физические
объекты состоят из материальных точек, которые нахо-
дятся и движутся в неизменном «вместилище» — абсо-
лютном пространстве, и что существует абсолютное вре-
мя, одинаковое для всех частей этого пространства.
При этом, пространство и время представлялись со-
вершенно независимыми друг от друга, а материальные
тела и их движения не оказывающими на свойства про-
странства и течение времени никакого влияния.
Что же касается материальных точек, то они рас-
сматривались в духе античной атомистики Демокрита
как неуничтожимые, неизменные, неделимые и не имею-
щие внутренней структуры фундаментальные частицы
материи, отличающиеся друг от друга только своими
массами. С этой точки зрения все бесконечное, качест-
венное многообразие мировых явлений считалось след-
ствием одного лишь различия в характере движения
материальных точек. В связи с этим представлялось,
130

что, зная положения и скорости материальных точек,
из которых состоит какая-либо материальная система,
можно на основании законов движения совершенно точно
рассчитать ее прошлые и будущие состояния.
Не случайно один из выдающихся представителей
классической физики Пьер Лаплас говорил: «Дайте мне
положения и скорости всех частиц в мире, и я рассчи-
таю его будущее на сколь угодно далекие времена,
вплоть до каждого отдельного события». Разумеется,
Лаплас прекрасно понимал, что практически такой ра-
счет неосуществим, — он просто в концентрированной
форме выразил одну из главных идей классической
механики.
Однако по мере развития науки накапливалось все
большее количество фактов, свидетельствующих о том,
что претензии классической физики на построение все-
объемлющей картины мира, в которой все физические
процессы сводятся к чисто механическим явлениям,
несостоятельны.
Еще в XIX столетии, в эпоху, когда в науке господ-
ствовало представление о неделимых атомах, многие
ученые высказывали предположение об их делимости.
Эти мысли нашли свое отражение в переписке К- Маркса
и Ф. Энгельса, а также в труде Энгельса «Диалектика
природы». Создатели диалектического материализма
выдвинули гениальную идею о внутренней связи пре-
рывности и непрерывности материи, в частности о том,
что атомы не являются пределом делимости материаль-
ных тел.
События в физике на рубеже XIX и XX столетий
подтвердили справедливость этого предположения. Пер-
вым шагом к коренным изменениям существовавших
ранее представлений о строении вещества явилось откры-
тие Дж. Дж. Томсоном электрона и А. Беккерелем явления
радиоактивного распада.
Дж. Дж. Томсон построил теоретическую модель
атома, согласно которой отрицательные электроны пла-
вают в положительно заряженной жидкости. Заинтере-
совавшись явлением радиоактивного распада, другой
английский физик Э. Резерфорд занялся исследованием
альфа-частиц, испускаемым при таком распаде. Тогда
природа этих частиц представлялась загадочной. Опыты,
проводившиеся в лаборатории Резерфорда, состояли в
том, что поток альфа-частиц пропускался сквозь метал-
лическую фольгу и попадал на флюоресцирующий
5*
131

экран. Таким способом ученый хотел выяснить, откло-
няются ли альфа-частицы, проходя через вещество, от
своих первоначальных направлений.
Теория, основанная на модели атома «Томсона»,
предсказывала, что большие отклонения до 45° мало-
вероятны. Однако в ходе экспериментов выяснилось, что
примерно две частицы из каждой тысячи отклонялись
на угол, превосходящий 90°. Иными словами, эти части-
цы отражались фольгой в обратных направлениях. По
выражению самого Резерфорда, это было столь же не-
вероятно, как если бы вы выстрелили из пушки по листу
папиросной бумаги и снаряд отскочил назад и угодил
в вас самих.
Столь явное несоответствие теории и эксперимента,
казалось, проще всего объяснить ошибками наблюдений
или чисто случайным влиянием каких-то посторонних
факторов. Это был «путь наименьшего сопротивления».
Однако Резерфорд не пошел по нему. Он провел тща-
тельные расчеты и пришел к заключению, что альфа-
частицы отклоняются очень сильным электромагнитным
полем. Но столь сильное электромагнитное поле способен
создавать лишь заряд, сконцентрированный в очень не-
большом объеме. Так, Резерфорд пришел к открытию
положительно заряженного атомного ядра — одному
из самых величайших открытий, когда-либо совершен-
ных в науке.
В процессе дальнейших исследований существенному
пересмотру подверглись и некоторые другие привычные
представления классической физики. У многих естество-
испытателей это вызвало немалую растерянность.
Крушение привычных устоявшихся представлений,
казавшихся всеобъемлющими, абсолютными и неруши-
мыми, к тому же находивших как будто бы убедительные
подтверждения в повседневном опыте, парадоксальный
характер основных положений новой физики, незнание и
непонимание многими естествоиспытателями диалектики
процесса познания, а также влияние всякого рода идеа-
листических течений привели в начале XX века к появ-
лению целого ряда идеалистических и, по сути дела,
религиозных концепций. В условиях того времени подоб-
ные концепции приобретали не только чисто философ-
ское, но и прямое политическое значение. Оперируя
данными новой физики, противники марксизма пытались
нанести удар по диалектическому материализму — теоре-
тической основе мировоззрения революционного пролета-
132

риата- В этой ситуации анализ новейших открытий в
физике, их философское осмысление с позиций материа-
листической диалектики приобретали первостепенное
значение не только для философии естествознания, но
и для революционной практики.
Эту задачу гениально решил В. И. Ленин, который
не признавал никаких компромиссов в области идеоло-
гии. С непоколебимой принципиальностью и последова-
тельностью он отстаивал принципы диалектического ма-
риализма, дал глубокое философское обобщение новей-
ших естественнонаучных открытий своего времени, имею-
щее огромное значение для правильного понимания
всего процесса развития естествознания, путей научного
познания окружащего нас мира.
В своей гениальной работе «Материализм и эмпирио-
критицизм» В. И. Ленин осуществил всесторонний фило-
софский анализ революции в физике на рубеже XIX и
XX столетий, раскрыл принципиальную сущность новей-
ших физических открытий. Неуклонно и последовательно
в жесточайшей борьбе с идеалистами всех мастей он
отстоял материалистическое направление в развитии
науки, решительно выступил против попыток использо-
вать начавшуюся революцию в естествознании и сопря-
женную с ней ломку традиционных научных понятий
в интересах реакции, искавшей опору в религиозно-
идеалистическом мировоззрении. Это имело особо важное
принципиальное значение в условиях обострения классо-
вой борьбы, развернувшейся в начале XX века, в канун
социалистической революции в России.
В совершенстве владея методологией диалектического
материализма, В. И. Ленин не только отстоял материа-
листические позиции в естествознании, но и вскрыл
принципиальную сущность изменений, которые произо-
шли в физике того времени; он убедительно показал,
что переломные этапы в развитии естествознания тре-
буют не только интенсивных естественнонаучных иссле-
дований, но и глубокого философского осмысления.
В частности, В. И. Ленин подверг уничтожающей
критике физических идеалистов, возвещавших об «исчез-
новении материи». Ход их рассуждений был примерно
таков: если наши знания о материи — знания, отлично
служившие на протяжении столетий, вдруг оказались
несостоятельными, если даже наиболее кардинальные
представления о природе способны изменяться, — это
может означать только одно: никакой материи вообще
133

нет, а существуют лишь наши представления о ней.
Так родился миф об «исчезновении материи», грозив-
ший свернуть естествознание на путь идеализма.
Исчезает не материя.,. «Исчезает тот предел, до кото-
рого мы знали материю до сих пор, наше знание идет
глубже; исчезают такие свойства материи, которые ка-
зались раньше абсолютными, неизменными, первоначаль-
ными... и которые теперь обнаруживаются как относи-
тельные, присущие только некоторым состояниям мате-
рии»1.
Развернутой критике были подвергнуты и представи-
тели метафизического материализма, настаивавшие на
простой, наглядной, соответствующей повседневному
опыту картине мира, которую давала классическая фи-
зика. В. И. Ленин дал образец того, как следует с марк-
систских позиций подходить к оценке фундаментальных
научных открытий, к выявлению их философского зна-
чения, к критике всякого рода идеалистических и рели-
гиозных спекуляций, основанных на фальсификации
научных данных.
«Разрушимость атома, неисчерпаемость его, изменчи-
вость всех форм материи и ее движения всегда были
опорой диалектического материализма. Все грани в при-
роде условны, относительны, подвижны, выражают при-
ближение нашего ума к познанию материи...»2.
Революция в физике на рубеже XIX и *ХХ столетий
убедительно показала также, что попытки свести все
многообразие мировых явлений к какой-либо одной
форме движения заранее обречены на провал. Так, на-
пример, Д. Максвелл, теоретически исследуя электромаг-
нитные процессы, открыл новый тип фундаментальных
законов природы, которые не сводились к механике
Ньютона, — законов поведения электромагнитного поля.
Дальнейшее развитие электродинамики, возникшей на
основе работ Максвелла, побудило некоторых ученых
к попыткам создать единую электромагнитную картину
мира, согласно которой все события в мире управляются
законами электромагнитных взаимодействий.
Если в эпоху расцвета механической картины мира
электромагнитные и световые явления старались объяс-
нить механическими процессами в «мировом эфире», то
теперь физики-теоретики стали выводить законы движе-
1 Л с н и н В. И. Поли. собр. соч. — Т. 18. — С. 275.
2 Там же. — С. 298.
134

ния частиц из электромагнитной теории, а сами частицы
вещества рассматривать как «сгустки» электромагнит-
ного поля.
Однако исчерпывающая электромагнитная картина
мира оказалась столь же недостижимой, как и механи-
ческая. Выяснилось, что уравнения движения частиц,
так же как и закон гравитационных взаимодействий, из
теории электромагнитного поля получены быть не могут.
Природа оказалась значительно сложнее, чем это
представлялось в эпоху открытий в области классической
механики и электромагнитной теории. И всего бесконеч-
ного многообразия ее процессов не способны охватить
ни единый универсальный закон, из которого автомати-
чески вытекали бы все остальные законы природы, ни
теория, основанная на описании одной формы движения.
МИКРООБЪЕКТЫ И «СВОБОДА ВОЛИ»
В результате целого ряда выдающихся открытий
родилась новая неклассическая физика. Ее ядро соста-
вили квантовая механика, основы которой были зало-
жены М. Планком, и теория относительности, разрабо-
танная Эйнштейном. В дальнейшем на их фундаменте
выросла теория элементарных частиц, которая также
поставила целый ряд принципиальных вопросов, требо-
вавших глубокого философского осмысления.
Так, например, при изучении явлений, происходящих
в микромире, ученые столкнулись с одним неожиданным
и необычным обстоятельством, которое послужило при-
чиной возникновения впечатляющего околофизического
мифа о «свободе воли» электрона и других элементарных
частиц.
В классической физике Ньютона состояние любого
тела вполне определяется его положением в пространстве
и скоростью в данный момент времени, причем обе эти
величины могут быть измерены одновременно с любой
необходимой нам степенью точности. При этом одной из
характерных особенностей классической физики было
представление о том, что экспериментальные исследова-
ния дают возможность изучать различные физические
объекты, не внося в них никаких существенных наруше-
ний.
Для обычных макроскопических объектов это вполне
справедливо. Скажем, измеряя скорость движения или
положения в пространстве автомобиля или самолета, мы
135

не изменяем при этом ии измеряемой скорости, ни поло-
жения интересующего нас объекта. И потому можем
осуществить наши измерения, в принципе, с любой задан-
ной степенью точности.
Зная скорость и положение какого-либо объекта отно-
сительно Земли, мы можем совершенно точно рассчитать
его будущие состояния. Это относится не только к
отдельным телам, но и к сложным механическим систе-
мам, состоящим из большого числа взаимодействующих
тел. С точки зрения классической механики взаимное
положение этих тел и скорости, которыми они обладают
относительно друг друга в данный момент, однозначно
определяют все последующие состояния системы. Физики
часто говорят, что будущее любой механической сис-
темы полностью заключено в ее настоящем.
Именно это обстоятельство позволяет астрономам за
много десятков лет вперед вычислять взаимные положе-
ния небесных тел и связанные с этим явления, например
солнечные и лунные затмения. Оно дает возможность
рассчитывать движение в мировом пространстве косми-
ческих кораблей.
Казалось бы, подобным же закономерностям должно
подчиняться движение любых тел в природе, независимо
от их масштабов. Однако в результате развития физики
микромира оказалось, что поведение элементарных ча-
стиц, например электронов в атомах, не подчиняется
привычным законам механики.
Выяснилось, что невозможно точно определить в один
и тот же момент положение элементарной частицы в
пространстве и ее скорость. Чем точнее мы будем изме-
рять координаты частицы, тем неопределеннее станет ее
скорость. И наоборот, чем точнее будем измерять ско-
рость, тем неопределеннее станет ее положение в прост-
ранстве. Эта ситуация получила в физике название
«принципа неопределенности».
Но если состояние микрообъекта для данного момента
времени не может быть точно определено, то, очевидно,
не могут быть точно предсказаны и его последующие сос-
тояния. Иными словами, в этом случае будущее системы
уже не заключено в ее настоящем с той однозначной опре-
деленностью, какая имеет место в классической механике.
И таким образом, нарушается «железная связь» причин и
следствий...
Не значит ли это, что в микромире существует опреде-
ленный произвол, что микрочастицы ведут себя как им
136

«заблагорассудится»? Именно к такому выводу пришли
после открытия ^«принципа неопределенности» некоторые
физики и философы-идеалисты» Так возник миф о «свободе
золи» электрона и других элементарных частиц, миф, рож-
дение которого было связано с неверным философским
осмыслением новейших достижений физики.
В действительности никаких реальных оснований для
утверждений о каком-то «произволе», будто бы царящем
0 микромире, не существует. Все дело в том, что микро-
процессы подчиняются качественно иным закономер-
ностям, чем макроявления. Поэтому нет ничего удиви-
тельного в том, что понятия классической механики,
такие, как «координаты», «скорость» и т. п., оказываются
недостаточными для полного описания состояния микро-
частиц.
Как же в таком случае объяснить с позиций материа-
листического естествознания «принцип неопределенно-
сти»? На этот счет в современной науке существуют
различные точки зрения. Некоторые физики считают,
что по мере развития науки о микромире влияние измери-
тельных приборов может быть полностью исключено
и удастся получить картину микропроцессов, независи-
мую от измерений. Таким образом можно будет «освобо-
диться» от ограничений, связанных с принципом неопре-
деленности и получить возможность точно предвидеть
поведение микрочастиц.
С другой стороны, накапливается все больше данных,
которые свидетельствуют о том, что исключить влияние
условий наблюдения на состояние микрообъектов в рам-
ках современных фундаментальных физических теорий
принципиально невозможно.
Это вовсе не означает, что картина микроявлений,
которую дает современная физика, не объективна, а
зависит только от «условий познания». Ведь взаимодей-
ствие измерительного прибора и микрообъектов в процес-
се изучения микропроцессов тоже объективное, реальное
явление.
Следовательно, в процессе познания микроявлений
результаты наших исследований отражают не только
состояние изучаемых микрообъектов самих по себе, но и ту
самую «активность» исследователя, о которой подробно
говорилось в предыдущей части книги.
Спор не окончен, и, кто прав, покажет будущее.
Но чем бы он ни завершился, ни о каком разрушении
причинности, причинных связей, ни о какой «свободе
137

воли» микрообъектов не может быть и речи. Даже в том
случае, если объективные свойства микропроцессов
таковы, что в них присутствует случайность и поэтому
невозможно дать точное описание поведения микроча-
стиц в духе классической механики. Случайные явления
тоже не произвольны — они тоже подчиняются опреде-
ленным объективным закономерностям — статистическим
закономерностям. И, зная их, можно дать вероятностное
описание поведения системы или ансамбля микрообъек-
тов, т. е. рассчитать, какие будущие состояния изучае-
мой системы более, а какие менее вероятны.
МАТЕРИЯ И ЭНЕРГИЯ
Еще одним околонаучным мифом, возникшим в
результате развития физики и неожиданно распростра-
нившимся в середине XX века, был миф о превращении
материи в энергию.
К числу фундаментальных достижений теории отно-
сительности Эйнштейна принадлежит открытие так назы-
ваемого принципа эквивалентности массы и энергии,
ставшего основой современной атомной физики. Согласно
принципу эквивалентности полное количество энергии,
содержащейся в некотором количестве вещества, равно
произведению массы этого вещества на квадрат скорости
света.
Из формулы Эйнштейна, в частности, следует, что пол-
ная энергия, заключенная всего лишь в одном килограмме
топлива, могла бы заменить непрерывную работу совре-
менной крупной гидроэлектростанции на протяжении це-
лого года.
Но если полная энергия какого-либо материального
объекта пропорциональна его массе, то из этого следует,
что расход энергии должен быть связан с уменьшением
массы этого объекта. Подсчеты показывают, например,
что при остывании одной тонны воды от 100 градусов
Цельсия до 0 градусов Цельсия ее масса уменьшается
на 0,0000047 миллиграмма.
Аналогичное явление наблюдается и при химических
реакциях, протекающих с выделением тепла. Так, при
реакции соединения 2 граммов водорода и 16 граммов
кислорода, в результате которой образуется вода, выде-
ляется 68 тысяч калорий. В результате масса воды
оказывается на три миллиардных доли грамма меньше
суммы веществ, вступивших в эту реакцию.
138

Подобный же «дефект массы» возникает и при ядер-
ных реакциях, например при образовании двух ядер
атомов гелия в результате объединения протона — ядра
атома водорода и ядра атома лития. Масса протона в так
называемых массовых единицах составляет 1,00812, мас-
са ядра лития — 7,01822, а ядра гелия — 4,00390.
Сложив два первых числа, мы получим 8,02634 массовых
единиц. А общая масса двух ядер атомов гелия состав-
ляет 8,00780. Таким образом, налицо дефект массы,
равный 0,01854 массовой единицы, соответствующий вы-
делению определенного количества энергии.
Именно это обстоятельство и открывает возможность
использования энергии ядерного синтеза, т. е. энергии,
которая выделяется при слиянии ядер атомов легких хими-
ческих элементов в ядра более тяжелых. Такова, в част-
ности, природа энергии, выделяющейся при термоядер-
ных реакциях.
Нечто похожее происходит и при реакции деления
ядер атомов тяжелых химических элементов, например
урана. В этом случае общая масса «осколков» оказы-
вается меньше, чем масса разделившегося ядра. И на
этот раз часть массы «исчезает», а взамен, в соответ-
ствии с формулой Эйнштейна, выделяется некоторое
количество энергии.
Таковы факты, факты, всесторонне проверенные опы-
том, подтвержденные практикой, факты, открытие и
осмысление которых вызвало к жизни атомную энерге-
тику и привело человечество на порог овладения уп-
равляемыми термоядерными реакциями. Но те же самые
факты породили и представление о том, что в процессе
ядерных реакций некоторая часть массы будто бы пре-
вращается в энергию.
Вообще говоря, для человека, не слишком глубоко
знакомого с физикой, подобное заключение может
показаться вполне правдоподобным, более того, само
собой разумеющимся. В самом деле, в левой части фор-
мулы Эйнштейна стоит выражение, обозначающее вели-
чину энергии. А в правой, как мы уже знаем, — произ-
ведение массы на квадрат скорости света. Поскольку
скорость света в пустоте — величина постоянная, то ко-
личество энергии, содержащейся в веществе, определя-
ется исключительно величиной массы. И чем больше
«дефект массы» в ядерных реакциях, тем больше выде-
ляется энергии. «Исчезает» масса, появляется энергия.
А так как никаких других изменяющихся величин, кроме
139

массы и энергии, в формуле Эйнштейна нет и между ее
левой и правой частями стоит знак равенства, то и
напрашивается вывод — масса превращается в энергию!..
Прежде чем разобраться в том, в какой мере обосно-
ванно подобное заключение, попытаемся выяснить, куда
оно ведет. С точки зрения классической физики масса —
это количество материи, заключенной в данном теле.
И хотя, как мы это скоро увидим, с точки зрения теории
относительности это не так, в обыденном сознании, кото-
рое формируется прежде всего в результате осмысления
явлений, подчиняющихся именно законам классической
физики, масса ассоциируется с материей. Следовательно,
если масса превращается в энергию, то это означает
не что иное, как превращение в энергию самой материи.
А так как энергия не обладает ни массой, ни энергией,
ни каким-либо другим свойством, характерным для мате-
рии, то выходит, что материя просто исчезает. А раз так,
то получается, что закон сохранения материи вовсе не яв-
ляется всеобщим законом природы — он может нару-
шаться. Но если возможно исчезновение материи, то воз-
можно и ее возникновение из- ничего. Творение!..
Не правда ли, все это весьма напоминают ту ситуацию
с «исчезновением» материи, которая была порождена
революцией в физике на рубеже XIX и XX столетий
и которую исчерпывающе проанализировал В. И. Ленин.
Однако и это новое «исчезновение материи», точно
так же как и предыдущее, оказалось типичным около-
научным мифом, совершенно не соответствующим дейст-
вительности. Вывод о превращении массы в энергию
получился в результате произвольного манипулирования
физическими терминами. Что такое энергия? Это свой-
ство материи. С другой стороны, масса также является
одним из свойств материи. Но одно свойство какого-либо
объекта или предмета не может переходить в другое
свойство. Скажем, к числу свойств такого предмета
нашей одежды, как свитер, относятся его цвет и вид
пряжи, из которой он связан. Но цвет не может превра-
титься в вид пряжи. Точно так же и масса какого-либо
объекта не может переходить в энергию.
Почему же в таком случае образуется «дефект массы»
при ядерных реакциях и какова его связь с выделяю-
щейся при таких реакциях энергией?
Напомним об еще одном фундаментальном выводе
специальной теории относительности, согласно которому
масса любого тела зависит от характера его движения.
140

С увеличением скорости масса того или иного объекта
возрастает. Чем выше скорость движущегося тела, тем
больше его масса. И если при обычных скоростях эта
«прибавка» массы весьма незначительна, то при скоро-
стях, близких к скорости света, — релятивистских ско-
ростях, она становится весьма ощутимой. В принципе,
масса, скажем, протона — ядра атома водорода при
таких скоростях может превзойти массу Земли, Солниа,
нашей звездной системы Галактики.
Таким образом, необходимо различать «массу покоя»
й «массу движения», или, как ее называют физики,
«релятивистскую массу». Существуют объекты, у которых
масса покоя вовсе отсутствует, — фотоны, а возможно, и
нейтрино. Такие частицы всегда мчатся со скоростью,
равной скорости света.
А теперь вернемся к реакции синтеза ядер атомов
лития и водорода, о которой шла речь выше и в резуль-
тате которой образуются ядра атомов гелия — альфа-
частиц. Как уже говорилось, общая масса продуктов этой
реакции несколько меньше, чем общая масса вступающих
в нее частиц. Но все дело в том, что при таком подсчете
принимается во внимание «масса покоя» ядер атомов
гелия. Между тем образовавшиеся альфа-частицы не
покоятся, а разлетаются со скоростью 20 400 километров
в секунду. Следовательно, их действительная, «релятиви-
стская масса» несколько больше «массы покоя». Подсчет
показывает, что соответствующее такой скорости увели-
чение массы каждого ядра атома гелия составляет
0,00927 массовой единицы. А для других альфа-частиц —
0,01854, т. е. полностью покрывает дефицит, возни-
кающий в ходе рассматриваемой нами реакции.
Следовательно, с точки зрения теории относительности
закона сохранения «массы покоя» не существует.
В природе действует более общий закон сохранения
«релятивистской массы», который выполняется при
Любых ядерных взаимодействиях. При этом энергия не
может существовать сама по себе: энергия всегда
должна иметь какого-либо «материального носителя».
Выделяющаяся при ядерных реакциях энергия пред-
ставляет собой либо кинетическую энергию образую-
щихся в процессе этих реакций вещественных частиц,
либо энергию различных излучений, в которые переходит
некоторая часть вещества. Эти излучения являются од-
ной из форм существования материи, «порции» кото-
рой — кванты или фотоны — обладают «релятивистской
141

массой». Таким образом, внутренняя энергия вступаю-
щих в реакцию частиц переходит в энергию движения
возникающих материальных образований.
В частности, энергия, выделяющаяся при делении
ядер атомов урана и некоторых других тяжелых элемен-
тов, представляет собой энергию разлетающихся оскол-
ков и других образующихся при этом частиц. Именно эта
энергия и превращается в тепловую энергию в атомных
реакторах, а затем приводит в действие силовые уста-
новки.
Как же понимать в таком случае формулу Эйнштейна,
как объяснить тот факт, что в ней фактически поставлен
знак равенства между энергией и массой? Дело в том,
что в физике все математические формулы выражают
только количественные отношения между реальными
физическими величинами, и ничего больше.
Именно с этой точки зрения и следует воспринимать
равенство в формуле Эйнштейна. Оно говорит только о
том, что в данном материальном процессе происходит
переход материи из одного состояния в другое. Или, точ-
нее, одно состояние материальной системы, характери-
зующееся определенными массой и энергией, переходит в
другое состояние с иными массой и энергией. Это значит,
что знак равенства в формуле Эйнштейна следует пони-
мать лишь как знак количественного, а отнюдь не
качественного тождества. По этой причине в современной
физике формулу Эйнштейна чаще всего называют
«соотношением эквивалентности массы и энергии».
Следовательно, несмотря на формулу Эйнштейна и
возникновение «дефекта массы» в ядерных реакциях,
никакого исчезновения массы, а тем более материи или
превращения их в энергию в действительности не проис-
ходит.
Таким образом, представление о превращении массы
в энергию оказалось не чем иным, как типичным около-
научным мифом, основанным на поверхностном понима-
нии и истолковании зависимостей и явлений, обнаружен-
ных современной физикой.
Кстати, религиозные теоретики не прочь были ухва-
титься за неверную интерпретацию формулы Эйнштейна,
ставившую под сомнение незыблемость закона сохране-
ния материи. Они увидели в этом возможность подведения
своеобразного «научного фундамента» под идею творения
материи — характерный пример того, как неправильное,
ненаучное, одностороннее истолкование тех или иных
142

фактов и явлений не только порождает представления,
близкие к религиозным, но и открывает возможность
защиты религии «под флагом науки».
История мифа о превращении массы в энергию поучи-
тельна и в еще одном отношении. Как правило, около-
научные мифы довольно быстро прекращают свое суще-
ствование, как только получают достаточно убедительное,
действительно научное объяснение те обстоятельства, на
почве которых они возникли. В этом отношении около-
научные мифы гораздо более уязвимы, чем миф религиоз-
ный. Религиозная система взглядов на мир — это замкну-
тая логическая система, которую никакими логическими
аргументами или научными данными опровергнуть, в
принципе, невозможно. Ее ложность доказывается только
всей совокупностью научных представлений, всей много-
вековой практикой людей, всем колоссальным историче-
ским опытом человечества.
СОВРЕМЕННЫЕ МИФЫ
МИФ О РЕЛИКТОВЫХ СУЩЕСТВАХ
В послевоенные годы неожиданно широкое распро-
странение получил миф о всякого рода реликтовых суще-
ствах.
По сути дела, первые кирпичи в фундамент этого
мифа были заложены еще писателями-фантастами. Наи-
большее впечатление произвели две книги: «Затерянный
мир» Артура Конан Дойля и «Плутония» выдающегося
советского ученого и писателя, академика Обручева. Хо-
тя события в этих фантастических произведениях развер-
тываются по-разному, в их основу положена одна и та
же идея. Где-то на Земле существует такое место, изоли-
рованное от остального мира, где в результате случайно-
го стечения обстоятельств сохранились в почти неизмен-
ном виде климатические и другие условия, характерные
для далекого прошлого нашей планеты. И благодаря
этому дожили до нашего времени животные и растения
древних эпох.
У Конан Дойля его «затерянный мир» расположен
на одном из недоступных горных плато Южной Америки.
У Обручева — в своеобразной полости, образовавшейся
в земной коре. Различаются эти произведения и по свое-
му замыслу. Если автору рассказов о Шерлоке Холмсе
143

«Затерянный мир» понадобился главным образом для
того, чтобы столкнуть своих героев с необычными ситуа-
циями и заставить их пережить удивительные приклю-
чения, то Обручев приводит своих героев в «Плутонию*
прежде всего для того, чтобы познакомить читателя с
древними, давно исчезнувшими формами животного ц
растительного мира нашей планеты.
Но почему обязательно исчезнувшими? Ведь обнару-
жила же не так давно научная экспедиция, опустившаяся
на вертолете на одно из недоступных горных плато Юж-
ной Америки, целый ряд растений и животных, которых
нет нигде больше на Земле. Чем не «затерянный мир*
Конан Дойля?
Возможно, в предположении о том, что где-нибудь
на нашей планете могли сохраниться отдельные экзем-
пляры давно исчезнувших видов животных и растений
и нет ничего противоречащего науке. Впрочем, с другой
стороны, целый ряд соображений говорит о весьма малой
вероятности подобного события.
Но может быть, именно это обстоятельство и при-
влекает столь обостренное внимание к появляющимся
время от времени сообщениям о том, что кто-то где-то
повстречался с удивительным чудовищем, напоминавшим
древнего ящера, или океан выбросил на берег останки
какого-нибудь неведомого морского чудища. Чаще всего
подобные сообщения не имеют продолжения и о них
довольно быстро забывают. Допотопные ящеры, вызвав-
шие сенсацию, почему-то никому больше не попадаются
на глаза, а останки морских чудищ успевают полностью
разложиться или вовсе исчезнуть, прежде чем до них
доберутся специалисты.
Но бывают и такие случаи, когда истории с загадоч-
ными реликтовыми существами годами привлекают к
себе внимание. Пожалуй, наиболее яркий пример — зна-
менитая Несси из шотландского озера Лох-Несса. Все
началось с того, что кто-то из местных жителей сообщил,
будто на его глазах из воды вынырнуло какое-то странное
чудовище с длинной шеей, а затем вновь скрылось в глу-
бине. Вскоре нашлись и другие очевидцы, которым
тоже «посчастливилось» увидеть в озере «нечто», похо-
жее на доисторическое животное. Их рассказы сопро-
вождались все новыми и новыми подробностями.
Можно предположить, что часть этих рассказов пред-
ставляла собой обыкновенную выдумку, рассчитанную на
то, чтобы подобным способом привлечь к себе внимание.
144

Но вполне возможно, что некоторые действительно что-то
видели. Хорошо известен психологический феномен, кото-
рый состоит в том, что когда человек наблюдает за каки-
ми-либо событиями или объектами с определенной психо-
логической установкой, то он может увидеть не то, что
есть на самом деле, а то, что он ожидает или очень хочет
увидеть.
Но чем бы ни были вызваны многочисленные расска-
зы о таинственном существе, будто бы обитающем в
озере Лох-Несс, — заведомым обманом или обманом зре-
ния, свою роль они сыграли. А когда кто-то придумал
загадочному чудовищу нежное имя Несси, его существо-
вание в глазах многих людей стало выглядеть не вызы-
вающим сомнения фактом. И хотя никаких прямых дока-
зательств не было и в помине, миф о Несси в короткий
срок распространился по всему миру.
И вот что особенно любопытно. Если бы Несси дей-
ствительно существовала и, подплыв к берегу, дала бы
себя исследовать ученым, то сенсации, связанной с этим
событием, вероятно, хватило бы всего на несколько дней
или недель. Но поскольку тайна не раскрыта, она продол-
жает занимать умы людей вот уже на протяжении многих
лет. Такова закономерность формирования мифа.
Вслед за устными рассказами очевидцев о встрече
с чудовищем появились и фотографии, на которых что-то
темное и неопределенное виднелось над поверхностью
воды. Разгорелись споры: что это — Несси или, может
быть, затопленные в озере бревна, которые под влиянием
течений иногда всплывают и становятся видны?
Как нередко бывает при возникновении околонаучных
мифов, отыскались и «исторические свидетельства» в
пользу существования Несси. В одной старой хронике
был обнаружен рассказ о безвестном монахе, будто бы
обратившем (с помощью крестного знамения) в бегство
чудовище, выбравшееся на берег из вод Лох-Несса.
В старом географическом атласе за 1325 год упомина-
лось о большой рыбе со змеиной шеей и головой, будто
бы обитающей в Лох-Нессе. А в 1880 году на озере
перевернулся и пошел ко дну вместе с людьми небольшой
парусник. Перевернулся, несмотря на то что было тихо
и безветренно. Происшествие отнесли на счет таинствен-
ного чудовища...
История с Несси привлекла внимание журналистов.
Появились многочисленные публикации. Загадка лох-нес-
ского чудовища стремительно обрастала все новыми под-
145

робностями. Вот уже кто-то столкнулся с Несси чуть ли
не у самого берега, а кому-то посчастливилось видеть
таинственную обитательницу озера с целым выводком
маленьких чудовищ...
На берегах Лох-Несса появилось множество искате-
лей приключений. Они часами просиживали на берегу с
кинокамерой в руках в надежде сделаться обладателями
сенсационных кадров; вооружившись аквалангами, ныря-
ли в глубину вод. С каждым днем увеличивался приток
любителей острых ощущений с разных концов земного
шара...
Тут важно заметить, что весьма существенную роль в
поддержании и распространении околонаучных мифов
играют определенные интересы тех или иных людей и
социальных групп. Недаром говориться, что реклама —
двигатель бизнеса. Нарастающий поток туристов в район
озера Лох-Несс сулил кое-кому немалые барыши. И вот
уже один солидный английский журнал, стремясь привлечь
к загадочному обитателю лох-несских вод еще большее
внимание, объявляет огромную денежную премию тому,
кто первый докажет существование Несси.
На приглашение довольно быстро откликнулась одна
солидная иностранная фирма, тоже, разумеется, в рек-
ламных целях. Она снарядила экспедицию, оснащенную
самой современной аппаратурой для подводных исследо-
ваний, вплоть до миниатюрной подводной лодки. Но
исследования ни к чему не привели — Несси так и не бы-
ла обнаружена.
Впрочем, мифу это нисколько не повредило. Турист-
ский бизнес в районе озера Лох-Несс продолжал бурно
расцветать. Загадка до сих пор остается загадкой. И это
продолжает будоражить воображение.
Чем закончится история с лох-несским чудом, пред-
сказать трудно. Но шансов на то, что существование
Несси подтвердится, не так уж много. Лох-Несс не
океан, а сравнительно небольшое озеро, и если бы в нем
действительно обитало какое-нибудь доисторическое чу-
довище, то трудно себе представить, что при том колос-
сальном интересе, который к нему проявляется, оно на
протяжении стольких лет не было бы обнаружено.
Но главное даже не в этом. Любая нерешенная проб-
лема требует научного подхода и последовательного науч-
ного изучения. Только таким путем она может быть реше-
на. К сожалению, в истории с Несси этого не наблюдается.
Однако, есть Несси или нет, миф продолжает сущест-
146

вовать и приносит заинтересованным лицам немалые
доходы. Об этой стороне дела — об эксплуатации мифов
в корыстных целях — следует всегда помнить, определяя
свое отношение к тем или иным сенсационным сообщени-
ям, поступающим к нам из-за рубежа. В капиталистиче-
ском мире миф — это тоже предмет большого бизнеса...
В декабре 1975 года «проблема Несси» обсуждалась
даже на заседании английского парламента. Были пред-
ставлены результаты четырехлетних наблюдений, прово-
дившихся американской экспедицией, оборудованной
специальными подводными фото- и кинокамерами, соеди-
ненными с чувствительными микрофонами и мощными
подводными прожекторами. Вся эта аппаратура автомати-
чески срабатывала, когда в поле зрения камер оказывался
какой-либо крупный предмет.
Руководитель экспедиции доктор Р. Райнс представил
парламентариям фотографии, на которых были зафикси-
рованы весьма расплывчатые очертания какого-то не-
определенного объекта. Но при определенной доле
воображения его можно было принять за доисторическое
чудовище. Во всяком случае, сам доктор Райнс заявил,
что, по его мнению, это доживший до наших дней пред-
ставитель плезиозавров — древних ящеров, когда-то оби-
тавших на нашей планете.
Возможно, некоторых присутствующих полученные эк-
спедицией снимки в чем-то и убедили, но многие ученые
отнеслись к ним скептически. Скорее всего, определили
сотрудники Британского музея естественной истории, на
фотографиях запечатлен кусок затонувшего дерева или
какой-нибудь другой неодушевленный предмет.
Тут самое время вспомнить о «критерии», предло-
женном академиком И. Лифшицем. Когда выдвигается
некая сенсационная гипотеза, не имеющая достаточно
убедительных подтверждений, необходимо посмотреть, не
противоречит ли она надежно установленным фундамен-
тальным законам природы.
В данном случае речь идет об известных современной
науке законах существования и эволюции сообществ
живых существ. Дело в том, что численность любого
вида живых организмов испытывает колебания во вре-
мени — она то увеличивается, то уменьшается иногда в
десятки и более раз. Поэтому, для того чтобы выдержать
подобные колебания и выжить, любая популяция, в прин-
ципе, должна насчитывать по крайней мере несколько
сотен экземпляров. В противном случае вид неминуемо
147

затухает. Так что предположение о том, что на протяже-
нии тысячелетий могло сохраниться небольшое семейство
древних ящеров, противоречит законам эволюции. Сле-
довательно, одно из двух: либо в Лох-Нессе никаких
ископаемых чудовищ нет, либо оно кишмя кишит плези-
озаврами.
Между тем озеро, как уже было отмечено выше, не
так уж велико — около 40 километров в длину и всего
около 2 километров в ширину. Максимальная глубина
325 метров. И если бы в нем обитало несколько сотен
гигантских ящеров, то вряд ли при тех мощных средствах
поиска, которые применялись, они не были бы обнару-
жены.
Рассказы, сходные с сообщениями о Несси, связаны и
с некоторыми другими озерами, в том числе расположен-
ными на территории СССР в Якутии. Высказывается
предположение, что в мезозойскую эру ящеры могли
обитать не только в морях, но и в пресных водах. Не яв-
ляются ли озерные чудовища, о которых идет речь, по-
томками пресноводных плезиозавров? Настораживает,
однако, то обстоятельство, что нигде ни разу не удалось
получить о гипотетических озерных монстрах такие дан-
ные, которые не оставляли бы сомнений в их существо-
вании.
Вообще говоря, отдельные древние виды живых су-
ществ, в принципе, при определенных условиях могли
сохраниться и до нашего времени. Например, в 1938 году
в океане была поймана кистеперая рыба целакантус,
которой, по всем данным, полагалось бы исчезнуть около
70 миллионов лет назад. Но в океане таких рыб могло
сохраниться достаточное количество для поддержания
вида. Что же касается озер, то там положение совершен-
но иное.
Но и с океаном далеко не все ясно. Существует
множество рассказов о морских чудовищах, которых при
разных обстоятельствах видели моряки. Ученые не отвер-
гают возможности их существования, однако и здесь
дальше свидетельств очевидцев дело не идет. Впрочем,
летом 1977 года в сети японского рыболовного траулера
«Дзуийо мару» оказались останки какого-то неизвестного
чудовища длиной около 10 метров. Их сфотографиро-
вали и выбросили в море, опасаясь, что они испортят
улов. Анализ снимков привел японских ученых к выводу,
что животное, пойманное рыбаками, весьма напоминает
мезозойского плезиозавра.
148

Мы еще многого не знаем о мировом океане и законо-
мерностях происходящих в нем явлений. Хотя океан за-
нимает большую часть поверхности нашей планеты, а
океанская вода — одно из самых распространенных на
Земле веществ, с океаном и океанской водой связан
целый ряд нерешенных научных проблем. Так, например,
в настоящее время ученые работают над тем, чтобы вы-
яснить, каким образом океанские воды столь эффектив-
но перемешиваются ветрами, течениями и приливами.
А для этого необходимо изучить микроструктуру явлений,
протекающих в толще воды, выявить закономерности
изменений солености, плотности и температуры в слоях
толщиной всего в несколько сантиметров. Продолжается
изучение строения и рельефа морского дна.
И решаются эти проблемы научными средствами.
Океанские просторы бороздят многочисленные специаль-
ные суда, оборудованные новейшей измерительной ап-
паратурой и электронно-вычислительной техникой, осуще-
ствляются международные исследовательские програм-
мы, океан изучается с космических орбит...
Есть у океана и сокровенные тайны, такие, скажем,
как тайна легендарной Атлантиды — государства с вы-
соким для своей эпохи уровнем цивилизации, которое,
по свидетельству древних историков, будто бы опусти-
лось на дно в результате геологической катастрофы.
Где только не искали эту «утонувшую страну». Одна
из последних гипотез связывает местонахождение Атлан-
тиды с районом подводной горы Ампера, где несколько
лет назад на дне были обнаружены загадочные нагро-
мождения, похожие на развалины древнего города.
Несколько лет назад в этом районе побывало со-
ветское научно-исследовательское судно «Академик Бо-
рис Петров», оборудованное новейшими приборами, в
том числе многолучевым эхолотом — мощным инструмен-
том для определения рельефа морского дна, способным
давать его объемное изображение. С помощью этого
прибора получены данные, на основании которых, как
полагают ученые, можно считать почти доказанным, что
нагромождения вблизи горы Ампер — результат действия
природных процессов.
Однако среди образцов пород, поднятых в этом рай-
оне драгой с глубины 4600 метров, оказалась мраморная
пластинка кремового цвета, практически плоская с обеих
сторон. Камень, обработанный человеком? Сенсация?
Во всяком случае, ее вполне можно было раздуть.
149

Но можно было от загадочной находки и отмахнуться,
решив, что странный камешек просто-напросто упал с
борта проходящего судна.
Однако участники экспедиции отнеслись к находке
иначе. Нет, сказали они, такое объяснение было бы
слишком поспешным. Дело в том, что различные образо-
вания, оказавшиеся на дне океана, постепенно обраста-
ют оболочкой из железа и марганца. Черный слой, по-
крывающий одну из граней пластинки, очень напоминает
вещество, слагающее такие железо-марганцевые конкре-
ции1. Образование подобных конкреций происходит чрез-
вычайно медленно, так как и железо и марганец при-
сутствуют в морской воде в ничтожных концентрациях.
И для того чтобы на мраморной пластинке образовался
тот слой, который ее покрывает, она должна была ока-
заться в воде, по крайней мере, несколько тысяч лет
назад. Но в те времена в этом районе вряд ли могли
плавать какие-либо суда...
Какой же вывод сделали ученые? Единственно воз-
можный с точки зрения научного подхода к загадочным
явлениям: предстоят серьезные исследования, прежде,
чем необычной находке можно будет дать окончатель-
ное объяснение.
Не меньшую, если не большую, популярность, чем
миф о лох-несском чуде и таинственных морских чу-
довищах, приобрел еще один миф о гипотетических
реликтовых существах — миф о «снежном или волосатом
человеке». Он возник на основе довольно многочислен-
ных сообщений очевидцев о каких-то человекоподобных
существах, целиком обросших густыми волосами или
даже шерстью и поспешно скрывавшихся при встрече
с человеком. Встречи эти происходили в горных районах
Китая, в Гималаях, а также на территории США, в
Скалистых горах. Вспомнили и о легендах, бытовавших
у некоторых северных народностей, о загадочных чело-
векоподобных существах, будто бы иногда появлявшихся
вблизи жилищ.
Двум американским туристам удалось даже заснять
«снежного человека» с помощью киноаппарата. Впо-
следствии специалисты, изучавшие пленку, пришли к за-
ключению, что она не является «киноподделкой», но, к
сожалению, из-за дальности расстояния и не совсем бла-
1 Конкреции — минеральные образования в осадочных горных
породах.
150

гоприятных условий съемки установить, что представля-
ло собой попавшее в поле зрения кинокамеры существо,
оказалось невозможным.
А вот как описывает «волосатого человека» один из
очевидцев житель Китая Пан Гжэн Шень: «Ростом он
был около 2 метров, в плечах шире, чем человек, у него
покатый лоб, глубоко посаженные глаза, нос, как луко-
вица... Волосы темно-коричневые, длиной сантиметров
тридцать, свободно падают на плечи. Все лицо, кроме
носа и ушей, покрыто короткими волосами. Руки свисают
ниже колен...» (Социалистическая индустрия. — 1981. —
3 дек.— С. 4).
Пан Гжэн Шень рассказывает, что он столкнулся
с «волосатым человеком» в лесу и стал пятиться назад,
пока не уперся спиной в каменный выступ. «Волосатый
человек» подошел совсем близко, и Пан Гжэн Шень,
защищаясь, поднял топор. Так они стояли неподвижно
довольно долгое время, наконец, Пан Гжэн Шень на-
щупал камень и бросил в грудь волосатого существа.
Существо взвыло и потерло ушибленное место, затем по-
вернулось и медленно удалилось...
Ученые не раз обращались к проблеме «снежного
человека», собирали свидетельства очевидцев, находили
сведения о нем в старинных летописях и древней литера-
туре.
В частности, оказалось, что зловещие волосатые, че-
ловекоподобные существа, передвигающиеся на двух
ногах, являются с давних времен частыми действующими
лицами сказок и легенд, распространенных среди наро-
дов Дальнего Востока. Высказывалось предположение,
что «снежные люди» — это неизвестная науке тупиковая
ветвь в развитии человекообразных обезьян. Возражая
сторонникам подобных гипотез, скептики утверждали,
что очевидцы принимали за «снежного человека» либо
крупных обезьян, либо одичавших людей, по той или
иной причине скрывавшихся от общества.
Для поисков «снежного человека» было организовано
несколько специальных экспедиций, в том числе под
руководством известного советского ученого, профессо-
ра Б. Ф. Поршнева. Были даже добыты, казалось, за-
служивающие внимания трофеи: образцы шерсти «снеж-
ного человека», хранившиеся в каких-то местных музеях,
слепки его следов и т. д. Однако при дальнейшем тща-
тельном исследовании выяснилось, что шерсть в действи-
тельности принадлежит обычным животным, а след ос-
151

тавлен представителем одной из редких пород горных
медведей. Пока что все поиски реальных следов «снеж-
ного человека» успеха не принесли.
В последние годы интерес ученых к этой проблеме
заметно упал. Большинство специалистов все же считает,
что никакого «снежного человека» в действительности
не существует. Разрешить все сомнения, вероятно, уда-
лось бы только в том случае, если бы был найден хотя бы
один представитель тех загадочных существ, которых
принимали за «снежных людей». Впрочем, и тогда кар-
тина прояснилась бы лишь при условии, что этот «пред-
ставитель» оказался бы принадлежащим к неизвестной
ветви животного мира.
Пока же вопрос остается открытым и миф продол-
жает жить. Противоречит ли, однако, предположение о
существовании «снежного человека» современной науке?
Мнения на этот счет расходятся. Но, как бы то ни было,
решать и эту проблему необходимо научными методами,
а не на основе малонадежных сенсационных сообщений.
Весьма интересные соображения о «снежном челове-
ке» высказал один из участников памирской экспедиции,
занимавшейся поисками следов «волосатых» людей, —
заместитель директора Зоологического института
АН СССР Р. Л. Потапов.
По его мнению, обоснованно судить о том, что пред-
ставляют собой таинственные волосатые двуногие су-
щества, о которых идет речь, можно будет только тогда,
когда в распоряжении ученых окажется его череп или
хотя бы кость. Однако до сих пор никаких останков
«снежного человека» обнаружить не удалось.
И вот какую странность отмечает Р. Л. Потапов.
Экспедиция, в которой он принимал участие, обследова-
ла район, где по рассказам местных жителей, они не раз
встречали «волосатого человека». В состав экспедиции
входили опытнейшие специалисты, способные обнару-
жить присутствие того или иного животного даже по
косвенным признакам: следам от собирания плодов, вы-
щипывания растительности, погони за жертвой, отпечат-
ками ног или лап и т. п. И действительно, они обнаружи-
ли следы присутствия всех животных, обитавших в этом
районе в течение последних двух лет. Однако никаких
признаков присутствия «снежного человека» найдено не
было...
В науке ни один вопрос, подчеркивает Р. Л. Потапов,
не решается на уровне «веришь — не веришь». Мы долж-
152

ны знать. А пока прямых доказательств нет, можно лишь
теоретически рассуждать о том, возможно или невозмож-
но доживание до наших дней гоминидов более ранней
стадии развития, чем человек. С точки зрения науки для
этого нужны те же условия, что и в случае с озерными
чудовищами. Во-первых, необходимо наличие достаточно-
го количества особей — для такого вида, как «снежный
человек», не менее ста. Во-вторых, должна существо-
вать возможность контакта, общения между особями,
и, в-третьих, нужны подходящие климатические и при-
родные условия, достаточное количество пищи, пригод-
ные жилища.
В принципе, в некоторых, труднодоступных районах
Памира и Тибета условия, о которых идет речь, могут
выполняться. Однако никаких фактических подтвержде-
ний существования «снежного» или «дикого» человека
до сих пор в распоряжении науки нет. И что представляют
собой те «волосатые» существа, о которых рассказывают
очевидцы, до сих пор остается не!ясно. То ли это потомки
отдаленных предшественников человека, крупных чело-
векообразных обезьян — гигантопитеков, то ли просто
самые обыкновенные люди, но имевшие несчастье родится
с обильным волосяным покровом. Известно, что жители
Тибета не считали волосатых людей людьми. Младенцев с
избытком волос либо умертвляли, либо оставляли на
произвол судьбы в лесу.
В пользу каждого из этих предположений существуют
определенные аргументы. Но есть и серьезные возраже-
ния. Видимо, до тех пор пока таинственные волосатые
существа остаются неуловимыми, тайна останется тай-
ной.
Но вот что особенно существенно. За частными во-
просами о том, сохранились ли в отдельных конкретных
местах на Земле единичные экземпляры реликтовых су-
ществ, стоит гораздо более общая и важная пробле-
ма — проблема эволюции жизни на нашей планете. Сов-
ременная наука исходит из необходимости системного
исследования изучаемых явлений. Это значит, что любое
явление следует рассматривать не обособленно, изоли-
рованно, а во взаимосвязи с другими явлениями, как сос-
тавную часть определенной системы.
В. И. Ленин отмечал, что природа и внутренние за-
кономерности отдельного, единичного, частного могут
быть поняты лишь при том условии, если это отдельное
будет рассматриваться как часть общего. С другой сто-
153

роны, «общее существует лишь в отдельном, через от-
дельное»1*
Единичное явление или единичное наблюдение приоб-
ретает значение научного факта лишь тогда, когда оно
вписывается в определенную систему знаний. Только при
этом условии оно способно действительно расширить и
углубить наши представления об окружающем мире и
его законах.
Итак, если отвлечься от скороспелых сенсаций, проб-
лема существует. И если бы удалось ее решить научными
средствами, то это явилось бы важным вкладом в наши
представления о путях эволюции животного мира нашей
планеты, а также способах и границах приспособляе-
мости живых существ к изменяющимся условиям.
Пожалуй, миф о реликтовых существах особенно по-
учителен. Как и некоторые другие современные около-
научные мифы, он родился из вполне реальной научной
проблемы, которая не имеет еще решения, но по самому
своему характеру будоражит воображение.
Полезны ли, однако, сенсации, подобные истории с
Несси для науки? Некоторые говорят, что они привле-
кают внимание к проблеме, вовлекают в науку новые
силы. С этим, однако, трудно согласиться. Смешение
безудержной, ни на чем не основанной фантазии и науки
еще никогда не приводило к положительным результа-
там. Оно только способно затемнить суть дела, внести
сумятицу в умы, подменить действительные задачи иллю-
зорными...
Об этом необходимо помнить во всех случаях, когда
отдельным событиям или отдельным наблюдениям при-
дается значение «всеобщего» и на этой основе делаются
далеко идущие выводы. А ведь именно таков механизм
возникновения многих околонаучных мифов.
У БЕРМУДСКИХ ОСТРОВОВ
Наглядным примером того, как возникают и «умира-
ют» околонаучные мифы, может служить пресловутая
история о «необыкновенных» событиях, будто бы про-
исходивших в так называемом Бермудском треугольнике.
Бермудский треугольник — это сравнительно неболь-
шой участок Атлантического океана, расположенный
между Бермудскими островами, островом Пуэрто-Рико
1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч. — Т. 29. — С. 318.
154

и оконечностью полуострова Флорида. Что же привлекло
всеобщее внимание именно к этому району мирового
океана? Вот одно из типичных сообщений.
5 декабря 1945 года пять бомбардировщиков-торпе-
доносцев, входивших в состав военно-воздушных сил
США, вылетели со своего аэродрома для выполнения
учебного задания. Самолеты пилотировали опытные лет-
чики, не раз совершавшие полеты в этой части Атланти-
ческого океана» Однако через некоторое время связь с
ними неожиданно прекратилась. На поиски был направ-
лен еще один самолет, но и он бесследно исчез. ToiAa
командование, не на шутку обеспокоенное случившимся,
организовало широкомасштабную спасательную опера-
цию, в которой приняло участие большое число самоле-
тов и судов. Но все усилия оказались безрезультат-
ными...
Подобные сообщения в иностранной печати появля-
лись одно за другим: то в зловещем треугольнике про-
падали морские суда, то исчезали самолеты, в том числе
и рейсовые, пассажирские, то встречались «мертвые»
корабли, покинутые экипажем при загадочных обстоя-
тельствах.
А в одном из сообщений рассказывалось даже, будто
экипаж самолета, переживший ряд необычайных приклю-
чений во время полета в этом районе, обнаружил после
посадки, что показания всех часов, находившихся на
борту, отличаются от показаний наземных на 10 минут!
Эти и другие, подобные им поразительные сообщения
сопровождались к тому же предположениями о том, что
исчезнувшие самолеты проваливались в какие-то неиз-
вестные науке «дыры» в атмосфере, а пропавшие суда
переходили в иное пространственное измерение. *
В заключение авторы сообщений, о которых идет речь,
обычно делали доволно прозрачные намеки на то, что все
эти из ряда вон выходящие происшествия будто бы связа-
ны с деятельностью каких-то таинственных «разумных
сил» — земных, а может быть даже и внеземных.
И вот что поразительно: хотя ни в одном из сообще-
ний о «чудесах» в Бермудском треугольнике не приво-
дилось никаких доказательств, а описываемые события
нередко выглядели совершенно невероятными, иногда
прямо противоречащими известным науке законам при-
роды, множество людей с легкостью принимало эти со-
временные легенды «за чистую монету».
Строились всевозможные предположения, выдвига-
155

лись самые невероятные гипотезы, в редакции научных
и научно-популярных журналов приходило огромное ко-
личество писем с вопросами, относящимися к «бермуд-
скому феномену». И хотя работавшая примерно в этом
районе по программе изучения Мирового океана между-
народная океанологическая экспедиция, оснащенная сов-
ременной исследовательской аппаратурой, никаких особых
аномалий не обнаружила, это не остудило любителей
сенсаций. На протяжении нескольких лет Бермудский
треугольник не давал покоя миллионам людей во всем
мире. Миф продолжал распространяться и обрастать все
новыми и новыми удивительными подробностями...
И точно так же как и в истории с Несси, настойчивое
раздувание мифа о «Бермудском треугольнике» было са-
мым тесным образом связано со стремлением определен-
ных кругов на этом мифе заработать. Благодаря сенса-
ционным сообщениям о «чудесах», якобы происходящих
в этом районе, значительно увеличилось количество ту-
ристов, желающих побывать на Бермудских островах.
Среди любителей морских путешествий плавание в Бер-
мудском треугольнике стало считаться особым шиком.
Ради этого к причалам на Бермудах устремилось мно-
жество яхт со всех концов планеты.
Всем этим не преминули воспользоваться местные
бизнесмены. С полной нагрузкой работали многочислен-
ные отели. И буквально на каждом шагу можно было
приобрести разнообразные сувениры, которые, по свиде-
тельству побывавших там людей, «имели явную тенден-
цию к треугольным очертаниям».
Однако в конце концов произошло то, что неизбежно
должно было произойти. В печати стали одно за другим
появляться разоблачения. Нашлись трезво мыслящие
люди, в том числе журналисты, которые решили вы-
яснить, в какой мере сообщения о «бермудских чудесах»
соответствуют реальной действительности.
Происходили ли в районе Бермудского треугольника
кораблекрушения? Да, происходили. Погибали самоле-
ты? Погибали. Встречались корабли, покинутые экипа-
жем? Встречались. Исчезали морские суда, и так, что
никому не удавалось спастись и не оставалось никаких
следов случившейся катастрофы? Исчезали...
Все это действительно происходило. Но, сообщая об
этих событиях, авторы сенсационных публикаций о чу-
десах в Бермудском треугольнике преподносили их как
нечто необыкновенное, из ряда вон выходящее.
156

Подавляющее большинство сообщений о таинствен-
ных событиях в районе Бермудского треугольника фаб-
риковалось по испытанному «методу полуправды». Иными
словами, события, действительно имевшие место, опи-
сывались не вполне точно — о чем-то умалчивалось, что-
то добавлялось, а затем всему давалось сенсационное
истолкование.
О чем же умалчивалось? Прежде всего о том, что
морские и авиационные катастрофы происходят не только
в Бермудском треугольнике, но и в других районах
Мирового океана. Несмотря на то что с каждым годом
совершенствуется морская и авиационная техника, растет
надежность аппаратуры и приборов, развиваются навига-
ционные методы, океан ежегодно поглощает сотни кораб-
лей и тысячи жизней. Такова статистика.
Что же касается причин морских катастроф, то они
достаточно хорошо известны. Это сильные бури и штор-
мы, грубые навигационные ошибки, пожары, недостаточно
высокая квалификация командного состава и тому по-
добное. Случаются и кораблекрушения нетипичные,
связанные со стечением особо неблагоприятных траги-
ческих обстоятельств. Такие катастрофы со стороны мо-
гут показаться загадочными, хотя и они имеют вполне
определенные естественные причины. Но для того чтобы
эти причины установить, необходимо тщательное рассле-
дование обстоятельств подобных происшествий.
Что же касается различных катастроф в Бермудском
треугольнике, то, возможно, что в среднем они проис-
ходят несколько чаще, чем в других местах. Но этому
тоже есть объяснение. Дело в том, что Бермудский тре-
угольник — район весьма интенсивного мореплавания
с густой сетью авиационных линий. Кроме того, это еще
и район чрезвычайно сложных и сильно изменчивых
метеорологических условий, для которого характерны
резкие перепады погоды, жестокие штормы и ураганы,
нередко здесь возникают смерчи, образуются гигантские
волны и водовороты. Под воздействием ветров здесь
часто меняется направление и характер течений, что мо-
жет оказаться неожиданным для мореплавателей. Если
к, этому еще добавить, что в ряде мест здесь очень сло-
жен рельеф морского дна — глубокие впадины череду-
ются с мелководьем, то станет ясно, что вероятность
аварий самолетов и кораблекрушений в Бермудском тре-
угольнике несколько выше, чем во многих других районах
Мирового океана.
157

Вполне объяснимо и то, что на месте морских ката-
строф здесь, как правило, не остается ни обломков погиб-
ших кораблей, ни спасшихся людей. Дело в том, что по
окраине Бермудского треугольника проходит очень мощ-
ное, бурное и вихреобразное океанское течение — Гольф-
стрим. Оно не только во многом определяет изменчивость
метеорологических процессов в этом районе, но и очень
быстро уносит все, что остается от кораблекрушений и
катастроф в океанские просторы...
Однако авторы сенсационных сообщений о. Бермуд-
ском треугольнике не только тенденциозно умалчивали
о реально существующих фактах и обстоятельствах, спо-
собных пролить свет на происходившие там события и
снять с них налет таинственности, но и добавляли то,
чего не было.
Вернемся в качестве характерного примера к истории
с исчезновением американских самолетов-торпедоносцев.
Тщательное выяснение обстоятельств, связанных с этим
происшествием, обнаружило целый ряд весьма сущест-
венных расхождений между теми сведениями, которые
сообщались в сенсационных публикациях, и тем, что
происходило на самом деле.
Так, оказалось, что летчики, пилотировавшие самоле-
ты в этом учебном полете, были вовсе не асами, а всего
лишь стажерами, не имевшими опыта полетов в сложных
условиях. Единственным летчиком «со стажем» был ко-
мандир эскадрильи. Однако и он, когда в его самолете
отказали оба компаса, повел себя далеко не лучшим
образом. Утратив ориентировку, самолеты стали блуж-
дать над океаном в надежде отыскать землю. И в конце
концов полностью израсходовали горючее. Не оставалось
ничего другого, как совершить посадку на воду. Обо всем
этом недвусмысленно рассказала запись радиоперегово-
ров.
Поверхность океана была скрыта густой пеленой ту-
мана, затруднявшей не только посадку, но и поисковые
операции. И если учесть неопытность пилотов...
Легенды о «необъяснимых» событиях в Бермудском
треугольнике стали опровергаться одна за другой. Един-
ственное, что подтвердилось, — корабли с пропавшим
экипажем. Такие корабли в самом деле существовали,
и, как выяснилось, исчезновение тех, кто имел несчастье
находиться на их борту, действительно было делом ра-
зумных земных сил.
О «природе» этих сил вполне официально сообщил
158

«Интерпол» — международная полицейская организация,
занимающаяся розыском преступников. Оказалось, что в
районе Бермудского треугольника была ликвидирована
крупная банда торговцев наркотиками. Они пиратски
нападали в океане на сравнительно небольшие суда,
захватывали их, уничтожали команду до единого челове-
ка, а трупы сбрасывали за борт. Затем захваченное судно
использовалось один раз для перевозки груза наркоти-
ков, после чего его, для отвода глаз, выводили в откры-
тое море, подальше от берега, и оставляли на волю волн
и ветра.
Было бы, разумеется, неправильно утверждать, что
выявлены причины всех без исключения катастроф, ког-
да-либо происходивших в Бермудском треугольнике.
Некоторые из них не оставили ни следов, ни свидетелей,
и об этих трагедиях мы, скорее всего, уже никогда ничего
нового уже не узнаем. Но из того, что мы чего-то не знаем,
отнюдь не следует, что это «неизвестное» должно непре-
менно носить какой-то мистический или близкий к тому
характер...
Несколько лет назад по заказу одной из норвежских
фирм был построен гигантский супертанкер. Это было
подлинное чудо современной техники, до предела начи-
ненное автоматикой и электроникой, готовой оперативно
устранять любые неполадки и ликвидировать угрожаю-
щие ситуации, которые могут возникнуть во время рейса
подобного судна. Строители танкера гарантировали его
абсолютную безопасность и непотопляемость.
И вот судно отправилось в первый рейс и... бесследно
исчезло. Радиосвязь с танкером неожиданно оборвалась
в тот момент, когда он находился в Тихом океане, в райо-
не между Северной частью Филиппинских островов, Япо-
нией и островом Гуам. За этим треугольником с легкой
руки некоторых журналистов утвердилась слава «копии»
Бермудского. Ему даже придумали эффектное назва-
ние — «море дьявола».
Одним словом, весь «джентльменский набор» был
налицо; таинственное бесследное исчезновение «неуязви-
мого» судна, неожиданный обрыв радиосвязи, и все
это — в «море дьявола».
Вероятно, и эта катастрофа была бы отнесена любите-
лями сенсаций на счет темных сил, действующих в «дья-
вольских треугольниках», если бы через несколько дней
после катастрофы японское рыболовное судно не подо-
брало двух матросов, чудом спасшихся во время кора-
159

блекрушения. Им удалось уцепиться за обломок доски
и таким образом уцелеть.
Спасенные и сообщили о том, что случилось на самом
деле. Произошел неожиданный взрыв газа, скопившегося
в емкостях для хранения горючего. Как видно, не помог-
ла и электроника. Судно мгновенно переломилось надвое
и в течение буквально нескольких секунд ушло под воду...
Конечно, при столкновении с чем-то загадочным легче
и проще всего свалить вину за случившееся на какие-то
непостижимые, таинственные «темные» силы. Такое объ-
яснение, по сути дела, не требует никаких усилий. И тем
не менее любое «загадочное» имеет естественные причи-
ны и, следовательно, допускает естественное объяснение.
Разумеется, для того чтобы его найти, требуются соот-
ветствующие знания, настойчивость, упорство, умение
преодолевать трудности. Но это единственный способ
познать и понять окружающий нас мир.
История с Бермудским треугольником поучительна
и в другом отношении. Пока одно за одним появлялись
сенсационные сообщения о «чудесах», будто бы проис-
ходящих в этом районе, наблюдался всеобщий интерес
к этим событиям. В редакции журналов и газет, в пла-
нетарии поступали многочисленные письма с вопросами,
вопросы задавали и лекторам, выступавшим с лекциями
на естественнонаучные темы. И до тех пор пока миф
о Бермудском треугольнике опровергался только с обще-
научных позиций, он продолжал существовать и занимать
умы людей. При этом главным аргументом его сторон-
ников был такой: «Мы ведь не все знаем о мире... а
вдруг?..»
Общенаучные и общефилософские соображения игра-
ют в познании и осмыслении окружающей нас реаль-
ности огромную роль. В частности, именно они позволяют
определить, что в принципе возможно, а что принципи-
ально невозможно. Однако эти соображения, достаточно
убедительные для специалиста, не всегда воздействуют
должным образом на массовое сознание, в особенности
на сознание тех, кто одержим какой-либо предвзятой
идеей. В подобных случаях более действенными оказыва-
ются конкретные факты, аргументы и доказательства.
Во всяком случае, как только появились достаточно
убедительные конкретные опровержения, касающиеся
«таинственных» событий в Бермудском треугольнике,
этот миф очень быстро свое существование прекратил.
Из всего сказанного, однако, было бы совершенно
160

неправильно сделать вывод, будто ученые являются
принципиальными консерваторами, а наука отрицает
существование необычного и неизведанного. Надеюсь,
что тот, кто внимательно прочитал главы этой книги,
посвященные науке, так не подумает.
Тем не менее остановимся на этом еще раз. Как мы
уже говорили, окружающий нас реальный мир бесконеч-
но разнообразен и потому неисчерпаем. А это значит,
что, как бы далеко ни продвинулся человек в познании
природы, в ней всегда останется нечто «неизвестное».
Отрицать это было бы просто несерьезно. Тайны есть!
И стремление к тому, чтобы их раскрыть, не только вполне
естественно, но и заслуживает всяческого одобрения.
Однако путь к раскрытию тайн и загадок природы су-
ществует только один — это путь научного исследования.
Любой другой путь создает лишь иллюзию приближе-
ния к тайне и, хотя, возможно, тешит воображение, в
действительности уводит человека от разгадки все даль-
ше и дальше.
Вот на какие мысли наводит история с «рождением»
и «смертью» нашумевшего мифа о Бермудском треуголь-
нике.
В заключение еще раз стоит отметить, что в районе
Бермудского треугольника проводились и серьезные на-
учные исследования, связанные с общей программой
изучения Мирового океана. В частности, длительное вре-
мя там работало научное судно Академии наук УССР
«Академик Вернадский», выполнявшее исследования в
рамках советско-американской программы «Полимоде».
Однако никаких таинственных явлений обнаружено не
было.
Еще раньше, в 1969 году, батискаф «Бен Франклин»
на глубине около 400 метров пересек с водами Гольф-
стрима весь Бермудский треугольник. По словам участ-
ников этой экспедиции, они наблюдали немало интерес-
ного, но ничего таинственного.
С Мировым океаном связано немало вполне реальных
загадок. Океан — очень сложная система, писал извест-
ный советский ученый, академик Л. Бреховских, и в ее
изучении еще много нерешенных проблем. Мне хотелось
бы убедить читателя, что они гораздо интереснее мифов
о несуществующих чудесах.
Например, откуда берутся гигантские внутренние вол-
ны и какова их дальнейшая судьба? Почему под эквато-
ром на глубине 200—600 метров вода течет сравнительно
6—304
161

узкой лентой в обратном по отношению к поверхностным
слоям направлении? Почему иногда (может быть, даже
всегда) по этой ленте бежит волна, как по веревочке,
которую дернули в сторону?.. Как влияет океан на пого-
ду? В каком направлении меняется климат на нашей
планете и какова в этом роль океана?..
Как видим, реальный океан сам по себе захватываю-
ще интересен.
«ЧУДЕСНЫЕ» ИСЦЕЛЕНИЯ
Вторая половина XX столетия — время бурного рас-
цвета медицины. Антибиотики, другие мощные лекарства,
реанимация, пересадки органов, искусственное сердце,
операции в барокамерах — вот только неполный перечень
ее впечатляющих успехов.
Но, несмотря на это, именно во второй половине
текущего столетия значительно возрос интерес ко вся-
кого рода нетрадиционным методам лечения. «Экстра-
сенсорная диагностика», лечение «биополями», бескров-
ная хирургия и даже знахарские «заговоры» оказываются
объектами повышенного внимания.
Скажем сразу: многого о человеке мы еще не знаем.
О возможностях человеческого организма, о его скрытых
резервах, о наиболее эффективных способах воздействия
на работу различных органов и систем. И здесь, в самом
деле, может быть открыто много нового и даже совер-
шенно неожиданного. Однако совсем другое дело — сен-
сационный шум вокруг «чудесных» методов исцеления
(в том числе от пока еще неизлечимых болезней) —
методов,, которые явно противоречат научным представ-
лениям о природе человека и твердо установленным науч-
ным фактам. К числу наиболее эффектных мифов подоб-
ного рода можно отнести миф о филиппинской «бескров-
ной хирургии», который произвел сильное впечатление
на многих людей.
Несколько лет назад появились сенсационные сообще-
ния о том, что на Филиппинах есть врачеватели-хилеры,
которые делают самые сложные хирургические операции
без всяких инструментов, с помощью одних только рук.
Удаляют опухоли, грыжу, аппендикс, внутренние органы,
и все это — без наркоза, безболезненно, буквально за
считанные минуты, и самое поразительное: на теле опери-
руемого не остается после этого никаких шрамов. Руки
хилера беспрепятственно погружаются внутрь тела боль-
162

ного, мгновенно удаляют то, что требуется, — и все! Опе-
рируемый сразу встает со стола совершенно здоровым.
Слух о чудесных хирургах быстро распространился
по всему миру, и на Филиппины из разных стран потяну-
лись жаждущие быстро и безболезненно исцелиться.
Хилеры практически никому не отказывают и за несколько
часов успевают «обслужить» сотни пациентов.
Появились и наукообразные объяснения удивительно
го искусства хилеров. Оказывается, на Филиппинах «са-
мое высокое притяжение космической энергии», а хилеры
обладают способностью эту энергию улавливать и кон-
центрировать в кончиках пальцев...
Явление, кстати, довольно характерное для формиро-
вания околонаучных мифов. Какими бы заманчивыми
ни казались те или иные сенсационные сообщения сами
по себе, для современного человека они станут выглядеть
гораздо более убедительными, если будут иметь хотя бы
какие-то «научные» обоснования. Поэтому те, кто заин-
тересован в поддержании мифа, стараются такие обосно-
вания предложить. В подавляющем большинстве случаев
это общие слова, строго говоря не имеющие абсолютно
никакого научного смысла, такие, как «притяжение кос-
мической энергии». Но тем не менее подобный прием
срабатывает, и некоторым людям начинает казаться, что
в науке сказано принципиально новое слово, а консерва-
торы-ученые никак не хотят этого признать...
Между тем в случае с хилерами вполне применим
уже известный нам критерий, предложенный академиком
И. Лифшицем. Возможны ли с точки зрения существую-
щих фундаментальных знаний о человеке бесследные
полостные операции? «Допустим, в пальцах хилера дей-
ствительно сосредоточена «космическая энергия» и воз-
можна бескровная полостная операция без нарушения
целостности покровов и тканей, — пишет известный со-
ветский ученый, член-корреспондент АН СССР М. Воль-
кенштейн. — Но как можно за минуту локализовать всле-
пую скользкий аппендикс и извлечь его? И зачем такая
скорость? Ответ ясен — фокусы ведь всегда показывают
быстро, чтобы зритель не успел что-либо понять... Опера-
ции нет вовсе. После эффектных манипуляций с якобы
погружением руки внутрь тела больного в нужный момент
подсовывается кусок мяса редкого тропического зверя
(чтобы труднее было опознать), и очевидцы ахают, по-
трясенные» (Литературная газета. — 1984. — 7 марта. —
С. 13).
6*
163

«Без шва? Абсурд! — утверждает известный хирург,
академик АМН СССР Ю. Лопухин. — Как хирург, заяв-
ляю: это чистейший вздор! Семь дней идет только реге-
нерация поврежденной ткани, не говоря уже о других
восстановительных процессах. Ровно неделя — и ни днем
меньше... Чудесная регенерация за секунду — полный
абсурд! Ткани раздвигаются руками и тут же сраста-
ются — тоже фокус» (Литературная газета. — 1983, —
24 авг. — С. /5).
Небезынтересно, что подобной же точки зрения при-
держиваются известные советские иллюзионисты Арутюн
и Амаяк Акопяны.
«Со мной вместе, — рассказывает Акопян-старший, —
на одном из международных конкурсов выступал заме-
чательный американский иллюзионист. На глазах у пуб-
лики он «перепилил» свою ассистентку электрической пи-
лой так, что «кровь» брызнула в зрительный зал аж до
восьмого ряда. Шок. Призывы на помощь. А в это вре-
мя иллюзионист соединил обе половины девушки, она
встала и пошла, живая и невредимая. А тут удивляются:
больному не больно, нет шва... А откуда ему взяться-то?
Его и не было».
Еще определеннее высказался Акопян-младший: «Ес-
ли понадобится, берусь такой иллюзион подготовить за
три дня, чтобы доказать» (Там же).
Так что же все-таки происходит в действительности?
Что представляет собой на самом деле филиппинская
медицина? Чудо или фокус? Ответ на этот вопрос дал
доктор медицинских наук М. Л. Гершанович, побывав-
ший на Филиппинах в составе делегации, сопровождав-
шей чемпиона мира по шахматам А. Карпова на шах-
матном матче в Багио, и лично познакомившийся с дея-
тельностью хилеров.
Гершанович решил поставить контрольные эксперимен-
ты на самом себе и обратился к одному из известных
хилеров Марчелино с просьбой удалить желчный пузырь,
якобы набитый камнями (которых на самом деле не бы-
ло).
«Нимало не усомнившись в диагнозе (хилеры диагноз
вообще не ставят, верят пациенту на слово), Марчелино
сказал, что он сделает это мгновенно. Я лег на... «опе-
рационный» стол. Мои спутники, не на шутку испугав-
шись, начали наперебой отговаривать меня от опасной
затеи. Я стоял на своем, и операция началась. Уверовав,
что меня действительно вскрыли немытыми руками, кое-
164

кто из пришедших вместе со мной были близки к обморо-
ку» Другие почувствовали себя неважно. Только жена,
человек подготовленный, держалась стойко. Потом она
рассказывала, что никакой раны тоже не увидела, было
некое углубление, в котором копошились пальцы, да не-
много крови по краям.
Марчелино запустил железные, как у всех хилеров,
руки на такую глубину, что я ощутил: кожа моего живо-
та сошлась с позвоночником. Однако никаких ощущений
рвущейся кожи, расступающихся тканей, кроме ощуще-
ния боли от давления. Кстати, если объяснить отсутствие
болей при расхождении тканей тем, что хилеры попутно
обезболивают операцию, тогда почему была боль от дав-
ления? Да еще какая! Потом у меня месяц не проходили
синяки на животе. Марчелино вытащил из глубины кож-
ной складки пучок травы и показал окружающим мою
«болезнь», сообщив, что удалил грязь из желчного пузы-
ря» (Литературная газета. — 1985. — 30 янв. — С. 13).
Почему же у тех, кто наблюдает действия хилеров,
возникает ощущение, что они беспрепятственно погружа-
ют руки в тело «оперируемого»?
«Я внимательно, — рассказывает М. Гершанович, при-
сутствовавший на одной из операций в качестве зрите-
ля, — наклонившись до предела, буквально до расстоя-
ния десяти сантиметров от «операционного поля», пытал-
ся разглядеть рану — и ничего не увидел. Раны не было.
Ни открытой брюшной полости, ни разверстых тканей,
органов, кишечника, мышц — ничего! А впечатление та-
кое, будто руки находятся в утробе и где-то там, в глу-
бине, копошатся пальцы «хирурга». Но это была лишь
искусно сформированная кожная складка-карман, в ко-
торую, словно в полость, хилер погрузил пальцы. И ка-
ким-то образом производимый, вероятно той же самой
кожной складкой, чавкающий звук...
Потом на свет божий извлекается кусок «ткани», и
«рана» заглаживается рукой без следа (как мы потом
убедились, «тканью» был ватный тампон, якобы пропитан-
ный кровью).
Теперь, после всего увиденного, могу дать прися-
гу: хирургии не было. Был искусный иллюзион...» (Там
же).
В то же время справедливость требует отметить, что
местным жителям, которые далеко не всегда в состоянии
получить квалифицированную медицинскую помощь,
хилеры действительно помогают, и в подавляющем боль-
165

шинстве случаев бескорыстно (почти все они имеют ка-
кую-либо основную профессию, которая их кормит, —
слесаря, механика, каменщика). Больные же тянутся
к ним не столько за лечением в обычном смысле этого
слова, сколько за утешением.
«И это утешение, — отмечает М. Гершанович, — на-
ходят. Но не в словах, а в действии. Точнее, в рукодей-
ствии — хиропрактике. Искусство хиропрактики пере-
дается на Филиппинах как семейное достояние от отца к
сыну путем основательной тренировки. Поэтому в тех
случаях, когда нужна несложная медицинская помощь,
хилеры, как правило, прекрасно помогают. Скажем, им
не составляет труда удалить больной зуб, вправить сус-
тав, соединить перелом, водворить на место сдвинутый
позвонок (то, что делает у нас известный доктор Кась-
ян)... И это, я думаю, в какой-то степени компенсирует
тот вред, который они наносят людям, выдавая за реаль-
ность свои «операции»-фокусы. Случается, впрочем, и
«операция» приносит пользу: иллюзион, как и гипноз,
и внушение, нередко оказывает дополнительное психо-
терапевтическое воздействие» (Там же).
Вообще, применение различных иллюзионных прие-
мов в народной медицине, для того чтобы произвес-
ти определенное впечатление на того, кто подвергается
лечению, — явление довольно распространенное.
Один советский журналист С. Медведко, побывавший
в Сирии, рассказывает, например, как на его глазах ив
присутствии тех, кто явился к нему за помощью, местный
шейх — маг и исцелитель, некто Адбель Кадер ар-Рифан,
насквозь проткнул себя шпагой.
«Вооружившись шпагой без эфеса, шейх, подбежав к
гостю, обнажил живот и крикнул: «Коли!»
Мне стало не по себе, я пробормотал: «Ля а'дер»
(«Не могу»), но шейх, вложив в мою ладонь рукоять
«шпаги», приставил ее острие к своему животу правее
пупка и навалился на клинок всем телом. Народ исступ-
ленно кричал, оглушительно били бубны. Поняв, что от
меня проку мало, шейх схватил лезвие двумя руками, и я
почувствовал, как рукоять (я все еще держал ее) на
несколько сантиметров продвинулась вперед: конец клин-
ка исчез в его животе. Он прижал мою руку к тому месту,
где холодный металл вонзался в живот. Мои пальцы ощу-
щали, как лезвие уходит все глубже — никакой кро-
ви не было! Внезапно шейх отпрянул с торчащим из
живота клинком, потом вновь ринулся ко мне. И резко
166

наклонился: рукоятка уперлась в пол, он с размаху нава-
лился на острие — из спины показался конец клинка...
Еще один такой же прыжок — и рукоять приблизилась
к животу вплотную. И вот, вложив ее в мою ладонь, он
закричал: «Тяни!» Я потянул клинок на себя. Шейх упер-
ся, народ неистовствовал. Я вытащил лезвие» (Литера-
турная газета. — 1984. — 27 авг. — С. 13).
Назначение подобного ритуала, очевидно, заставить
присутствующих поверить во всемогущество шейха...
Но вновь дадим слово Арутюну Акопяну:
«Что касается самозакалывания, это, конечно, не бо-
лее как фокус.
Связь между нашим искусством и религией давняя
и тесная. И то и другое культивировалось еще в Древнем
Египте. Известное более пяти тысяч лет иллюзионное
искусство служило для одурачивания людей. Оно охра-
нялось как величайшая тайна, которой обладали опре-
деленные касты жрецов.
Тайна этого искусства сохранялась и во все после-
дующие времена, как бы ни менялось направление поис-
ков, открытий и находок. Неудивительно поэтому, что
неискушенному человеку трудно понять, как делается тот
или иной трюк...
Но всегда был соблазн выдавать фокусы за нечто дру-
гое — за проявление неких потусторонних божественных
сил. Случай, рассказанный С. Медведко, — тому при-
мер.
Техника этого фокуса несложна. Но стоит ли ее рас-
крывать? Обычно мы рассказываем о механике иллюзи-
онных номеров, которые, если так можно выразиться,
«сошли со сцены»: интерес зрителей сразу падает, если
техника фокуса им известна. Номер, о котором идет речь,
до сих пор показывают на многих эстрадах мира.
Поэтому поверьте мне на слово...» (Там же).
Конечно, веру некоторых людей в возможность чудес-
ных исцелений по-человечески можно понять. К сожале-
нию, современная медицина перед некоторыми болезня-
ми все еще бессильна, особенно в тех случаях, когда
они сильно запущены. И человеку хочется верить в осу-
ществимость невозможного, даже если оно прямо про-
тиворечит надежно установленным и многократно прове-
ренным законам природы.
Но такая вера по своей сути мало чем отличается
от религиозной. Ведь, для того чтобы невозможное
осуществилось, чтобы произошло нарушение законов при-
167

роды, необходимо вмешательство сверхъестественных сил.
Только они способны «творить» чудеса...
И вера эта не так уж безобидна, как может пока-
заться на первый взгляд. Рассчитывая на чудо, человек
пренебрегает квалифицированной медицинской помощью
даже в тех случаях, когда она может оказать эффек-
тивное действие.
Все сказанное вовсе не означает, что надо полностью
отказаться от способов, разработанных народной медици-
ной. За многие столетия, благодаря внимательным на-
блюдениям над природой, а также путем многочислен-
ных проб и ошибок она накопила весьма полезный
опыт. В особенности в области лечения травами и психо-
терапевтических способов воздействия на больного.
Но беда в том, что за «народных целителей» выдают
себя многочисленные шарлатаны и невежественные люди.
В лучшем случае они ничем не помогают больному, а
нередко назначенное ими «лечение» значительно ухудша-
ет состряние людей, имевших неосторожность обратиться
к ним за помощью.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что время
от времени распространяются слухи о новом чудодей-
ственном методе лечения. При этом в надежде, что
появилась панацея от всех болезней, доверчивые люди
закрывают глаза на то, что эти «новые методы» либо
не имеют под собой никакой научной основы, либо прямо
противоречат надежно установленным научным данным
и даже просто здравому смыслу.
КОСМИЧЕСКИЕ БРАТЬЯ ПО РАЗУМУ
Едва ли не самую большую популярность среди око-
лонаучных мифов приобрел в последние десятилетия миф
о сверхмогущественных внеземных цивилизациях. Наи-
более «крайним» выражением этого мифа является ут-
верждение о том, что некая космическая сверхцивилиза-
ция в свое время с неизвестной нам целью «посеяла»
жизнь на Земле, а с появлением человечества незаметно
следит за нашим существованием и даже незримо управ-
ляет нашими действиями.
Как и многие другие околонаучные мифы, этот миф
вырос на почве нерешенной научной проблемы — реаль-
ности существования внеземных цивилизаций. Мы никог-
да не видели и не исследовали ни одного внеземного
168

живого организма и можем изучать явление жизни лишь
в единственном варианте — варианте земной жизни. Мы
не располагаем надежными данными о существовании и
количестве планетных систем вокруг других звезд. Мы не
знаем, как неживое превращается в живое. Наконец,
нам неизвестно ни одного факта, который можно было
бы считать научным подтверждением существования и
деятельности внеземных цивилизаций.
Конечно, можно допустить, что где-то во Вселенной
существуют цивилизации, достигшие очень высокого
уровня развития. Не противоречит известным законам
природы и предположение, что такая сверхцивилизация
может незаметно влиять на существование какой-либо
другой космической цивилизации, в том числе и земной,
и даже оказывать воздействие на течение явлений в кос-
мических масштабах. Повторяю, сами по себе подобные
гипотезы не содержат ничего антинаучного.
Однако предположения, хотя и не противоречащие
научным данным, но абсолютно ничем, никакими фак-
тами не подкрепленные, в лучшем случае могут рассмат-
риваться лишь как научная фантастика. Возведение же
научно-фантастических предположений в ранг научных
истин является незаконным приемом, характерным для
псевдонауки. Когда подобный прием применяется по от-
ношению к фундаментальным проблемам бытия, это не-
избежно ведет к выводам, мало чем отличающимся от
религиозных представлений.
Если же существование сверхцивилизации, оказыва-
ющей влияние на нашу земную жизнь, было бы доказано,
то нам пришлось бы пересмотреть многие научные и фи-
лософские представления о мире и человечестве.
гости из космоса?
Одной из разновидностей мифа о сверхцивилизациях
является миф о посещениях нашей планеты инопланетны-
ми космическими экспедициями и о влиянии их на исто-
рию земной цивилизации.
Сама по себе теоретическая возможность этого не
содержит в себе ничего антинаучного, но и не является
доказательством того, что события, о которых идет речь,
действительно произошли. Чтобы убедиться в этом, нуж-
ны соответствующие факты.
Автор настоящей книги должен признаться, что он
сам невольно способствовал, быть может, распростране-
нию идеи «палеовизитов», как ее теперь называют.
169

В конце 50-х годов я вместе с московской писательницей
Ариадной Громовой задумал написать научно-фантастиче-
ский роман о поисках следов инопланетных космонавтов
на Земле. В то время в научно-популярной литературе,
и тем более в широкой печати, эта тема практически еще
не обсуждалась.
Когда я размышлял о содержании будущей книги,
мне показалось заманчивой идея отыскать в истории
человечества такие неясные моменты, которые в фантас-
тическом плане можно было бы связать с деятельностью
инопланетян, и придать тем самым нашему повествова-
нию как бы определенную степень достоверности. Прием
для научной фантастики в принципе вполне законный.
Недопустимо только одно: выдавать фантастическое за
реальную действительность и таким способом вводить в
заблуждение читателей...
Итак, мы занялись поисками. Однако ничего подходя-
щего не нашли. Обращались за помощью к историкам,
но они только пожимали плечами. А время поджимало,
и мы в конце концов вынуждены были отказаться от
первоначального замысла и изобрести чисто фантасти-
ческие «следы» инопланетного посещения Земли. Но
между строк идея все равно просматривалась, и не
исключено, что наш роман «По следам неведомого» в
какой-то степени возбудил фантазию некоторых увлекаю-
щихся людей.
Вообще же, по многим причинам эта идея, как
говорится, носилась в воздухе. С одной стороны, все
активнее обсуждался вопрос о возможности жизни во
Вселенной и поиске внеземных цивилизаций. А с дру-
гой — успешный запуск искусственных спутников Земли
и лунных станций наглядно продемонстрировал принци-
пиальную осуществимость космических полетов.
И вот примерно с конца 50-х — начала 60-х годов во
все возрастающем количестве с разных концов планеты
стали поступать сообщения о том, что будто бы обнару-
жены факты, свидетельствующие о посещении Земли
инопланетянами. Неудивительно, что они сразу привлек-
ли всеобщее внимание, ведь, если бы удалось найти на
Земле реальные следы инопланетных космических аппа-
ратов, это не только явилось бы само по себе выдающим-
ся событием в истории человечества, но и стало бы
неопровержимым доказательством существования вне-
земных цивилизаций.
Надо отдать должное поразительной изобретательнос-
170

ти сторонников и защитников идеи «палеоконтактов».
В те дни, когда мы с Ариадной Громовой безуспешно
пытались разыскать хотя бы какие-нибудь подходящие
таинственные события в истории Земли и человечества,
нам и в голову не могли прийти те совершенно удиви-
тельные и неожиданные аргументы, которые они изыски-
вали в подтверждение того, что «посещение» действи-
тельно состоялось.
Приведу только один пример. Побывав на Земле,
рассуждают сторонники идеи «палеовизитов», иноплане-
тяне должны были постараться оставить будущим
разумным обитателям этой планеты какой-либо «знак» о
себе. Нечто такое, что достаточно хорошо «бросалось
бы в глаза» и при достижении человечеством опреде-
ленного уровня познания мира не оставляло бы у людей
сомнений в том, что это — дело рук могущественной
внеземной цивилизации. И вот у кого-то возникает
«богатая идея». Как известно, есть такое явление приро-
ды — полное солнечное затмение. Величественное 'и
впечатляющее. Но, может быть, не все знают, что для
постановки этого «небесного спектакля» природа должна
была выполнить ряд условий. Поперечник Солнца в
400 раз больше поперечника Луны. Поэтому, для того
чтобы маленькая Луна перекрывала для земного наблю-
дателя огромное Солнце, и перекрывала целиком (только
при этом условии становится видна солнечная корона —
главное украшение полного затмения), необходимо,
чтобы Луна была расположена в 400 раз ближе к Земле,
чем Солнце. Необходимо также такое расположение лун-
ной орбиты относительно плоскости орбиты Земли, чтобы
в момент новолуния, когда Луна проходит между Землей
и Солнцем, ее тень хотя бы иногда попадала на Землю.
Разве не удивительно, говорят некоторые сторонники
идеи «палеоконтактов», что условия, о которых идет
речь, действительно выполняются? Трудно поверить, что
это случайная игра природы. И предлагается следую-
щее объяснение: могущественные инопланетяне, прилетев
на Землю и решив оставить вечное свидетельство своего
посещения, изменили орбиту Луны таким образом, что
это дало возможность периодического осуществления
полных солнечных затмений.
Разумеется, случайное маловероятное сочетание тех
или иных обстоятельств в природе требует своего объяс-
нения. Вполне возможно, что причина совпадений, обес-
печивающих полные солнечные затмения, кроется в осо-
171

бенностях формирования планет Солнечной системы. И по
мере развития планетной космогонии ее удастся устано-
вить. Но не исключено и чисто случайное совпадение — в
конце концов они тоже происходят в природе. И в этом
нет ничего невозможного: если вероятность того или ино-
го события не равна нулю, — оно, в принципе, может
произойти.
В свое время люди, не зная подлинных причин тех
или иных явлений природы, объясняли их возникновение
действием сверхъестественных сил. Сегодня сторонники
«палеоконтактов» пытаются объяснить непонятное
деятельностью инопланетян. И хотя инопланетяне —
существа отнюдь не сверхъестественные, имеющие
вполне материальную природу, такой подход к неизвест-
ному в методологическом отношении мало чем отличается
от религиозного. Наши предки принимали редкие небес-
ные явления, в том числе и затмения. Сторонники же
«гипотезы», о которой идет речь, также предлагают
рассматривать солнечные затмения как своеобразное
«знамение», возвещающее человечеству о существовании
могущественной внеземной цивилизации.
Самых разнообразных- сообщений о космических
пришельцах и акциях, будто бы осуществленных ими
на Земле, накопилось столько, что разбирать каждое
из них в отдельности просто невозможно. Да это и
не имеет смысла — на место опровергнутых «доказа-
тельств» посещения нашей планеты инопланетянами
сейчас же поступают новые. Заниматься опровержением
каждого из них — занятие столь же неблагодарное, как
опровергать всех «очевидцев», утверждающих, будто они
были свидетелями проявлений «нечистой» силы.
Неблагодарное хотя бы уже потому, что занимаясь
подобным делом, представители науки ставят себя в за-
ведомо неблагоприятные условия. Ведь, для того чтобы
доказать реальность посещения Земли инопланетянами
(или существование «нечистой» силы), достаточно при-
вести хотя бы один убедительный факт. А для того чтобы
отстаивать противоположную позицию, необходимо
опровергать каждое сообщение. Поэтому вполне справед-
ливо поставить вопрос так: если сторонники «палео-
визитов» убеждены в своей правоте, именно они и
должны привести в подтверждение своей точки зрения
обоснованные факты, которые удовлетворяли бы всем
требованиям, предъявляемым к научному доказатель-
ству.
172

Однако проверка предлагаемых «фактов» научными
методами показывает, что следы «палеовизитов» либо
не имеют никакого отношения к инопланетянам и
связаны с деятельностью наших собственных предков-
землян, либо являются плодом недоразумения, или пред-
ставляют собой заведомый обман и фальсификацию.
Нельзя же, в самом деле, принимать всерьез
«доказательство» «палеовизитов», основанное на том,
что архитектура церковных колоколен напоминает
по форме конструкцию многоступенчатых ракет, — каж-
дый следующий «этаж» (ступень) имеет поперечник
меньше предыдущего.
Подобное, с позволения сказать, «доказательство»
не требует подробного анализа — оно просто смехотвор-
но. Архитектура церковных колоколен, точно так же как
и «многоступенчатых» китайских пагод, определялась
вполне земными соображениями — строительными,
эстетическими, религиозными. Многоступенчатые же
ракеты характерны для современного этапа земной кос-
монавтики. Что же касается инопланетных космонав-
тов — представителей могущественной внеземной цивили-
зации, способных осуществлять межзвездные перелеты,
то наивно было бы думать, что для взлета с Земли они
нуждались бы в громоздких многоступенчатых конструк-
циях. Это, между прочим, хорошо понимают современ-
ные писатели-фантасты. Хотя для них описание техничес-
кой стороны космических полетов отнюдь не самое
главное, они, рисуя картины будущих полетов землян
к другим звездным системам, подобных нелепостей
себе не позволяют.
Любопытно, что во многих случаях сторонники
«палеовизитов» в своих поисках следов инопланетян
на Земле приравнивают их (по уровню научно-техни-
ческого развития и характеру деятельности) к современ-
ному человечеству, а нередко и к нашим довольно дале-
ким предкам и «заставляют» гостей из космоса возводить
грандиозные бесполезные сооружения: строить каменные
космодромы, высекать гигантские статуи и устанавли-
вать их в труднодоступных местах, выкладывать из
камней и других подсобных материалов посадочные знаки
и т. д. и т. п.
Подобный подход к вопросу нельзя признать науч-
ным. В частности, стремление приписать инопланетянам
прямое или косвенное участие в строительстве гигантских
сооружений древности весьма сходно с многочислен-
173

ными попытками наделять особыми, божественными
свойствами наиболее знаменитую из египетских пира-
мид — пирамиду Хеопса. Целый ряд исследователей,
произвольно манипулируя цифрами, доказывали, что во
внешних очертаниях великой пирамиды будто бы отраже-
ны основные «формулы Вселенной», а в архитектуре ее
внутренних помещений, в соотношениях ее различных
элементов запечатлено чуть ли не все прошлое и все
грядущее человечества.
Характерно также, что всем подобным «изысканиям»
во многих случаях придавалась откровенно мистическая
окраска. Прямо или косвенно подразумевалось, что
Великая пирамида либо «творение божье», либо
вдохновленное богом создание людей, принадлежавших
к «избранной богом расе» — «властителей пастухов с
Востока», покорившей в свое время Египет. Иными
словами, подразумевалось, что бог специально явил
в Великой пирамиде основы геометрических, математи-
ческих, астрономических и других знаний, чтобы навеки
сохранить их для человека.
Пирамиды поражали воображение своей грандиоз-
ностью и величественностью. И некоторым людям каза-
лось, что наши предки не могли воздвигнуть их без
чьей-либо помощи. Чьей? Ответ на этот вопрос в прошлом
был во многом предопределен религиозным мировоззре-
нием. Изучение пирамиды Хеопса велось под впечатле-
нием именно этой идеи. Это не значит, что все иссле-
дователи Великой пирамиды специально передергивали
факты (хотя случалось и такое). Но мысль о ее «сверх-
человеческом» предназначении так или иначе подспудно
руководила их действиями.
А теперь любопытная параллель: точно так же как
«исследователи» пирамид видели в их сооружении
божественное вмешательство, современные защитники
идеи «палеоконтактов» связывают создание гигантских
построек древности с космическими пришельцами. Слово
«бог» здесь просто заменяется словом «инопланетяне».
Аналогия, которая достаточно красноречиво говорит
сама за себя.
На самом же деле можно не сомневаться в том, что
пирамиды — это сооружение человеческих рук. Мы
просто иногда склонны недооценивать строительное
искусство наших предков. А между тем, например, ис-
следования, проведенные французскими химиками, пока-
зали, что блоки, из которых сложена одна из пирамид, —
174

это не огромные природные камни, таинственным спо-
собом поднятые на огромную высоту, а «строительные
детали», отлитые на месте из подобия бетона, изготов-
ленного на основе известковых раковин. В пользу такого
заключения говорит и находка в толще одного из блоков
пряди человеческих волос...
Логично предположить, что если бы обитатели дру-
гих космических миров посетили Землю и захотели оста-
вить о себе информацию человечеству, то сделали бы это в
такой форме, которая не только отчетливо указывала на
ее инопланетное происхождение, но и не допускала бы
иных истолкований. А если бы пришельцы не желали
вступать в контакты — пусть заочные — с земной циви-
лизацией, то скорее всего они позаботились бы о том,
чтобы не оставлять на Земле следов своего пребывания
Так что все далеко не так просто, как это думают
энтузиасты идеи «посещения». Поэтому, возможно, правы
те ученые, которые считают, что назрела необходимость
формирования специального научного направления «па-
леовизитологии». В задачу этой новой области науки
должна была бы войти разработка понятий «палеопри-
знаков», следов «палеовизита», возможных типов «палео-
контактов», а также выработка методологии и методов
поиска таких следов, практический их •поиск и другие
исследования1. Одним словом, если есть проблема, ее
нужно изучать научными методами.
Но есть ли проблема? Для того чтобы в науке сфор-
мировалось новое направление, необходимы достаточные
основания, соответствующие факты. Однако таких фактов
пока что в нашем распоряжении нет. Новые направления
в науке возникают не вследствие каких-то решений и
постановлений, а тогда, когда к этому приводят внутрен-
няя логика развития самой науки и общественная прак-
тика.
Особо следует остановиться на так называемых лета-
ющих тарелках, или, как их теперь часто именуют, «нео-
познанных летающих объектах» (НЛО). Эпопея с
«летающими тарелками» началась в 1947 году, когда
американский летчик Арнольд, пролетая на самолете в
районе Скалистых гор, неожиданно увидел странную це-
почку загадочных объектов, которые наподобие стаи жу-
равлей неслись вдоль главного хребта. Объекты сверкали
1 См-Рубцов В В, Урсул А. Д. Проблема внеземных ци-
вилизаций — Кишинев, 1984.
175

в лучах Солнца, словно металлические, мчались с огром-
ной по тем временам скоростью около тысячи километров
в час и напоминали по форме перевернутые блюдца.
Отсюда и пошло название — летающие тарелки. Сообще-
ние Арнольда вызвало сенсацию, и очень скоро все
новые и новые сообщения о появлении летающих тарелок
стали приходить из различных пунктов — сначала Соеди-
ненных Штатов Америки, а затем и западных государств.
Начиная с 1957 года эта «эпидемия» перекинулась и
на территорию Советского Союза. Столь повышенный
интерес к неопознанным летающим объектам был вызван
прежде всего тем обстоятельством, что многие видели в
этих объектах космические аппараты, засылаемые на
Землю разумными обитателями других космических
миров.
Само по себе предположение о том, что некоторые из
числа НЛО являются космическими зондами инопланет-
ных цивилизаций, как и идея «палеоконтактов», не явля-
ется антинаучной. Однако в распоряжении современной
науки нет ни одного факта, который можно было бы
считать научным подтверждением подобного предположе-
ния. Чем же объяснить столь большое количество сооб-
щений о появлении НЛО? Внимательное ознакомление
с ними показывает, что примерно половина таких сооб-
щений представляет собой чистый вымысел, особенно в
тех случаях, когда они приходят из западных государств.
Мы уже говорили о том, что в капиталистических стра-
нах сенсации являются предметом бизнеса. Оказаться
очевидцем появления летающей тарелки весьма заман-
чиво. Это значит привлечь к себе всеобщее внимание, а
на этом можно неплохо заработать. Поэтому появились
люди, «видевшие» приземление «тарелок», выходивших
из них инопланетян, а некоторые утверждали даже, что
пришельцы забирали их в свой космический аппарат,
исследовали, в затем отпускали. Разумеется, никаких
серьезных доказательств справедливости подобных заяв-
лений не приводится.
Ситуации, подобные истории слетающими тарелками и
«пришельцами» из космоса, всегда привлекают всевоз-
можных авантюристов, а также людей, которые жаждут
каким-либо способом прославиться. Природу этого явле-
ния очень точно объяснил один американский журналист,
специально занимавшийся расследованием сообщений о
появлениях НЛО. Если вы пожелаете стать астрофизиком,
отмечает он, специалистом, скажем, по «черным дырам»
176

вам потребуются годы упорной учебы и труда. Но если вы
захотите быть экспертом по «летающим тарелкам», вам
достаточно прочесть одну книжку и ощутить свое пре-
восходство над невежественными научными работниками.
Однако часть сообщений, как правило, принадлежит
честным наблюдателям, которые действительно видели
нечто необычное и приняли это «нечто» за «летающую
тарелку». Что же эти люди могли видеть? Чаще всего —
различные искусственные объекты, созданные земной
техникой, — спутники, ракеты, высотные баллоны, сгораю-
щие в атмосфере, части закончивших свое существование
космических аппаратов и даже обычные рейсовые само-
леты. Иногда движение этих объектов сопровождается
необычными эффектами, природа которых неспециалисту
непонятна. И он решает, что наблюдал нечто из ряда
вон выходящее.
Еще одна часть сообщений порождается всякого рода
оптическими иллюзиями. А остальные — некоторыми
физическими явлениями, происходящими в атмосфере, —
различными свечениями и плазменными образованиями
типа шаровых молний.
Подобные явления представляют собой реальный
интерес для науки, и их изучение включено в программу
исследований, которые осуществляются соответствую-
щими научными учреждениями.
В заключение стоит обратить внимание на то, что
всеобщий интерес к «летающим тарелкам» время от вре-
мени то заметно ослабевает, то усиливается. Как считают
некоторые специалисты по социальной психологии, это
связано с тем, что периодически через определенное
число лет вступает в жизнь новое поколение, для кото-
рого неопознанные летающие объекты, успевшие наску-
чить их предшественникам, вновь оказываются свежим
заманчивым поводом для удовлетворения интереса к
таинственному.
Таким образом, миф о «летающих тарелках» — это
прежде всего социальный феномен. И причины, его по-
рождающие и поддерживающие, заслуживают тщатель-
ного и глубокого изучения.
ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА
Наше знакомство с околонаучными мифами мы завер-
шим рассказом об еще одном мифе XX века, который
занимает в общем ряду необоснованных научных пред-
177

ставлений особое место. Особое потому, что этот миф
на протяжении довольно длительного времени носил
практически официальный характер и служил руковод-
ством к действиям, которые нанесли человечеству, в целом,
и нашей стране, в частности, немалый вред. Речь идет о
системе представлений, которые можно назвать «мифом
о возможности неограниченного преобразования при-
роды».
Развитие науки и техники, в особенности научно-тех-
ническая революция, развернувшаяся во второй половине
XX столетия, открыла возможность не только создания
самых разнообразных технологий, но и осуществления
широкомасштабных воздействий на окружающую приро-
ду. Люди стали изменять течение рек, создавать искусст-
венные моря, добывать все больше сырья, сжигать все
возрастающие количества топлива, «выбрасывать» в
природную среду огромные массы отходов — производ-
ственных и бытовых.
Появились даже многочисленные проекты преобразо-
вания климата и природной среды всей нашей планеты в
целом.
Особенно оригинальный характер носили проекты
изменения климатических условий на Земле путем ликви-
дации... ночи. Как известно, смена дня и ночи — прямое
следствие суточного вращения нашей планеты. Поворачи-
ваясь вокруг своей оси, она в каждый момент «подстав-
ляет» солнечным лучам только половину своей поверхно-
сти. Благодаря этому часть времени люди вынуждены
проводить в темноте, затрачивать колоссальные энерге-
тические ресурсы на освещение помещений и улиц. Это
обстоятельство и породило идею вообще избавить челове-
чество от ночного времени суток, точнее, от ночной тем-
ноты.
Один из проектов состоял в том, чтобы установить на
одном или нескольких искусственных спутниках Земли
«водородные солнца», то есть управляемые термоядерные
реакторы, в которых происходила бы регулируемая реак-
ция синтеза ядер атомов гелия из ядер атомов водорода,
подобная той, какая происходит в недрах настоящего
Солнца. Так как при такой реакции развивается темпера-
тура в миллионы градусов, то термоядерный орбиталь-
ный реактор действительно мог бы служить источником
света и тепла. При этом орбиты спутников можно было
бы выбрать с таким расчетом, чтобы искусственные солнца
появлялись главным образом над ночными участками
178

земной поверхности или наиболее продолжительное время
двигались над полярными районами. Тогда можно было
бы избавиться от долгой и утомительной полярной ночи
и одновременно «утеплить» Арктику и Антарктику.
Обсуждался и еще один весьма остроумный проект,
в основе которого также лежало использование искус-
ственных спутников Земли. Но этими спутниками, сог-
ласно замыслу авторов проекта, должны были бы стать
не космические аппараты, «начиненные» уникальной
аппаратурой, а... бесчисленные пылинки, доставленные
в околоземное пространство специальными ракетами.
В результате подобной операции вокруг нашей планеты
образовалось бы гигантское пылевое кольцо, несколько
напоминающее знаменитые кольца Сатурна и других
планет-гигантов.
«Перехватывая» те солнечные лучи, которые сейчас
проходят мимо Земли и теряются в космическом про-
странстве, и рассеивая их во все стороны, пылевые
частицы направляли бы часть солнечного излучения на
Землю. Благодаря этому ночная темнота была бы ликви-
дирована, а климат Земли стал бы значительно более
теплым.
Осуществимы ли, однако, подобные проекты в прин-
ципе? Речь идет о трудностях уже не технического, а
так сказать «природного» характера. Можно ли вообще
произвольно вмешиваться в окружающую среду?
Легкомысленное отношение к этой проблеме было
в значительной степени данью тому экстенсивному пути,
по которому долгое время следовало в своем развитии
человечество, в том числе и наша страна. Экстенсивный
путь — это путь преимущественно количественного роста:
с каждым годом должно добываться и перерабатываться
все большее количество сырья, сжигаться все большее
количество топлива, вырабатываться все большее коли-
чество электроэнергии и т. д. и т. п.
Однако постепенно становилось все яснее, что экстен-
сивное развитие не может длиться бесконечно долго. Уже
хотя бы потому, что земные ресурсы далеко не безгра-
ничны. С другой стороны, стали во все большей и
большей степени сказываться и нежелательные послед-
ствия экстенсивной деятельности человечества: исчезли
многие виды животных и растений, угрожающих разме-
ров достигло загрязнение окружающей среды, в том
числе водного и воздушного бассейнов. В частности,
выяснилось, что в результате производственной дея-
179

тсльности людей в воздушную оболочку Земли вы-
деляется значительное количество углекислого газа,
создающего так называемый парниковый эффект.
Солнечные лучи свободно проходят сквозь воздух и
нагревают почву, а возникающее при этом тепловое
инфракрасное излучение частично поглощается углекис-
лым газом и не может полностью рассеяться в косми-
ческое пространство И чем выше концентрация угле-
кислого газа в атомосфере, тем сильнее парниковый
эффект, а это, в свою очередь, ведет к постепенному
разогреву и увеличению среднегодовой температуры
Земли.
Наблюдения и расчеты, проделанные учеными, пока-
зывают, что только за последние 200 лет содержание
углекислого газа в атмосфере увеличилось на 25%,
приведя к заметному потеплению. Согласно прогнозу
к двухтысячному году дальнейшее поступление в воздуш-
ную оболочку планеты углекислого, а также некоторых
других газов, создающих парниковый эффект (фреоиов,
закиси азота), может вызвать увеличение среднегодовой
температуры еще на 1,5—2,5 градуса Цельсия. Между
тем, некоторые исследователи считают, что при возраста-
нии среднегодовой температуры на 3—5 градусов
Цельсия может начаться повсеместное таяние льдов,
в результате чего уровень мирового океана повысится.
Нельзя забывать, что природа — это весьма сбалан-
сированная, уравновешенная система. Это равновесие
выработалось само собой на протяжении миллионов
и миллиардов лет благодаря тому, что из всех проис-
ходящих в окружающем нас мире процессов «выжива-
ли» лишь наиболее устойчивые — своеобразный естест-
венный отбор, происходящий в неживой природе. И если
нарушить этот баланс, можно вызвать нежелательные,
а то и катастрофические последствия.
Об этом убедительно свидетельствовала и практика.
С каждым годом становилось все очевиднее, что пред-
ставление о возможности произвольного обращения с
природой — не более, чем радужный миф, порожденный
успехами научно-технической революции, но в действи-
тельности не имеющий под собой научного фундамента.
И хотя биосфера нашей планеты и среда, с которой
она составляет единое целое, представляет собой слож-
ную саморегулирующуюся систему, в которой естест-
венным образом поддерживается динамическое равнове-
сие и которая способна до определенной степени ком-
180

пенсировать неблагоприятные внешние воздействия,
ее возможности далеко не безграничны.
Поэтому всякое вмешательство в природу, тем более
глобального масштаба, допустимо лишь в том случае,
если можно точно предвидеть все его последствия —
близкие и отдаленные.
Именно по этой причине неосуществимы в обозримом
будущем проекты широкомасштабного преобразования
климатических условий, существующих на Земле. Нет
никаких сомнений в том, что подобные преобразования
вызовут весьма серьезные изменения в характере атмо-
сферной циркуляции, движения воздушных масс, условий
испарения, а также другие явления, способные коренным
образом изменить климатические и погодные условия
в различных районах земного шара. И притом изменить
весьма нежелательным и даже катастрофическим обра-
зом. При современном же состоянии науки об атмосфер-
ных процессах предвидеть заранее подобные изменения
с достаточной степенью надежности не представляется
возможным.
Это обстоятельство и накладывает серьезные ограни-
чения на любые акции, связанные с глобальными воз-
действиями на природную среду. Некоторые зарубежные
ученые предлагали даже вообще запретить все виды че-
ловеческой деятельности, способные нарушить экологи-
ческое равновесие. Однако осуществление подобной
«стоп-экологии», как ее стали называть, фактически
неизбежно привело бы к значительному торможению
и даже полной остановке научно-технического прогресса.
На возможность и необходимость иного пути в по-
следние годы не раз указывали советские ученые. Они
справедливо полагают, что выход — не в прекращении
активной практической деятельности, а в организации
этой деятельности таким образом, чтобы она не просто
обеспечивала сохранение окружающей среды, но способ-
ствовала ее восстановлению и дальнейшему развитию
в направлении, необходимом человечеству, с учетом
интересов сегодняшнего и завтрашнего дня.
Сейчас уже совершенно ясно, что дальнейший про-
гресс земной цивилизации возможен лишь в том случае,
если будут выполнены определенные условия, обязатель-
ные для всех людей и всех стран, и осуществлена
координация усилий для предупреждения нарушений
экологического равновесия. Разумеется, и в этом случае
миф «о допустимости произвольных воздействий на при-
181

роду» не перестанет быть мифом. Но человек получит
реальную возможность разумного управления окружаю-
щей средой, с тем чтобы не нарушая границ дозволен-
ного, значительно улучшить условия своего существова-
ния на Земле.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Человечество как общественная формация подчиня-
ется особым специфическим законам — законам общест-
венного развития, открытым и исследованным Карлом
Марксом, Фридрихом Энгельсом и Владимиром Ильичем
Лениным.
Но с точки зрения естественных наук мы — часть
Вселенной и подчиняемся действующим во Вселенной
физическим и другим закономерностям. Не только целый
ряд условий нашей жизни, но и само существование
земной цивилизации во многом зависят от того, что
представляет собой наша Вселенная, какие физические
процессы в ней происходят, какие законы действуют и
какое место занимают в ней жизнь и человек, какова
их роль в общем процессе самодвижения материи.
Одним из важных достижений современного естест-
вознания является вывод о том, что возможность нашего
существования обеспечивается всей совокупностью фун-
даментальных свойств нашей Вселенной. Первостепенное
значение для жизни имеет и вся последовательность
этапов развития материи в нашей области материаль-
ного мира: начальное расширение сверхплотной плаз-
мы; образование легких химических элементов — водо-
рода и гелия; возникновение звезд, в недрах которых
в пламени термоядерных реакций происходил синтез
более тяжелых элементов, вплоть до железа; взрывы
массивных звезд, в расширяющихся газовых оболочках
которых синтезировались еще более тяжелые элементы;
наконец, образование планет... И лишь после этого —
формирование живых структур.
Таким образом, жизнь человека — это закономерный
результат всех предшествующих этапов развития мате-
рии. Если бы даже один из них не осуществился, скажем,
не возникло разнообразие химических элементов или не
образовались планеты, — нас бы не было. Можно
сказать, что человек самим фактом своего существования
и строением своего организма как бы отражает всю
предысторию Вселенной.
182

Наконец, для существования живых организмов
чрезвычайно важно то обстоятельство, что Вселенная
расширяется» Благодаря взаимному удалению галактик
в их излучении наблюдается так называемое красное
смещение спектральных линий, т. е. сдвиг электромагнит-
ного излучения в сторону более низких частот и больших
длин волн. А чем длиннее волна электромагнитного
излучения, тем меньшую энергию оно переносит.
Кроме того, взаимное удаление звездных систем
приводит к тому, что соответственно уменьшается ко-
личество энергии, приходящей от них в единицу вре-
мени в любую точку пространства. Если бы галактики
сблизились, то вместо красного смещения происходи-
ло бы фиолетовое, т. е. сдвиг излучения в сторону более
высоких частот и меньших длин волн.
В результате совокупного действия этих двух эф-
фектов плотность излучения в каждой точке Вселенной
была бы столь велика, что это полностью исключало бы
возможность образования сложных в том числе живых
структур. Таким образом, именно расширяющаяся Все-
ленная в наибольшей степени приспособлена для возник-
новения и развития жизни...
Чем же объяснить столь удивительную гармонию
между свойствами живых организмов и свойствами
Вселенной? Чем объяснить, что совокупность свойств
нашей Вселенной — именно та почти единственная
уникальная совокупность, которая только и может
обеспечить условия для образования сложных и живых
структур?
На все вопросы, если оставаться в рамках науки
и отбросить теологическое объяснение «мировой гармо-
нии» наличием божественного плана, в принципе, сущест-
вует два ответа.
Еще в самом начале XX столетия К. Э. Циолковский
высказал интересную мысль. Если мы скажем, что всегда
мир был, есть и будет, и на этом остановимся, то мы не
объясним, почему мир таков, почему его законы таковы,
а ведь они могли быть другими. Поскольку человечес-
кое существование не случайно, считал Циолковский, а
имманентно1 космосу, тот космос, который мы знаем,
не мог быть иным. Во второй половине нашего века
эти идеи Циолковского получили дальнейшее развитие
1 Свойство, внутренне присущее тому или иному предмету
или явлению.
183

в трудах ряда советских, а также некоторых иностран-
ных ученых.
В 50-е годы советский астрофизик Г. М. Идлис
обратил внимание на то, что в нашей Вселенной законы
физики таковы, что разрешают существование атомов,
звезд, планет и жизни. А в 1965 году другой советский
астрофизик А. Л. Зельманов сформулировал очень важ-
ный принцип: мы являемся непосредственными свиде-
телями природных процессов определенного типа, потому
что процессы иного типа протекают без свидетелей.
Аналогичные идеи можно встретить в трудах других
современных физиков и астрофизиков. Так, известный
английский астрофизик П. Девис высказывает похожую
мысль о том, что наличие жизни накладывает извест-
ные ограничения на свойства Вселенной — они должны
быть в той или иной мере определенными.
Понимать это, разумеется, надо не в том смысле,
что Вселенная специально приспособлена к человеку, а в
том, что в иной Вселенной, обладающей иными свойства-
ми, мы просто не могли бы ни появиться, ни существо-
вать. И такую Вселенную некому было бы ни наблюдать,
ни изучать. Как справедливо заметил Девис, «если бы
все было не таким, каково оно есть, нас здесь просто бы
не было и мы не могли бы выражать свое удивление»1.
В итоге всех подобных соображений был сформулиро-
ван так называемый антропный принцип, затрагивающий
наиболее глубокие проблемы, относящиеся к свойствам
нашей Вселенной и их взаимосвязи с существованием
человека и человечества. Коротко его можно сформули-
ровать так: «Мы существуем потому, что Вселенная такая,
какая она есть». Таким образом антропный принцип дает
ответ на поставленные нами вопросы. Если бы Вселенная
была иной, то человек (наблюдатель) в такой Вселенной
не мог бы существовать.
Однако если бы наша Вселенная была единственной,
т. е. исчерпывала собой весь материальный мир, то реа-
лизация именно того комплекса фундаментальных
свойств, который допускает существование жизни, а не
какого-либо иного, была бы событием чрезвычайно мало-
вероятным. Поэтому с большой степенью вероятности
можно предположить: либо наша Вселенная прошла че-
1 Д е в и с П. Пространство и время в современной картине Вселен-
ной. — М., 1979. — С. 267—268.
184

рез бесчисленное множество последовательных циклов
сжатия и расширения и в каждом из них- «возрождалась»
с новым «набором» свойств и мы живем в том цикле, в
котором этот «набор» оказался благоприятным для обра-
зования сложных структур; либо в материальном мире
существует бесчисленное множество различных вселен-
ных и мы существуем в той из них, свойства которой до-
пускают формирование новых организмов. Это объяс-
няет, почему, несмотря на весьма малую вероятность,
пригодный для жизни комплекс физических и других
свойств мог реализоваться в нашей Вселенной.
«Оставаясь на материалистической позиции, — писал
член-корреспондент АН СССР И. С. Шкловский, — конеч-
но, нельзя считать, что Вселенная была специально соз-
дана для того, чтобы на каком-то этапе ее развития в ее
пространственно-временных областях возникла жизнь,
даже разумная жизнь. Какой же вывод остается сде-
лать? Только один: считать, что наблюдаемая нами Все-
ленная не существует, так сказать, в единственном числе,
а имеется огромное, скорее всего, бесконечное множество
разных вселенных» (Земля и Вселенная. — J 984. —
№4. — С. 37—38).
В свое время А. Л. Зельманов высказал мысль о том,
что если наша Вселенная не единственная, то существо-
вание других вселенных должно каким-то образом ска-
зываться на свойствах нашей. Антропный принцип сфор-
мулирован на основе изучения свойств нашей Вселенной.
И если этот принцип справедлив, то он обладает немалой
эвристической силой, позволяя сделать вывод о том, что
наша Вселенная, по всей вероятности, не исчерпывает
собой материальный мир. Как мы видим, антропный
принцип самым тесным образом связан с возможностью
осуществления определенных маловероятных событий
при наличии бесчисленного множества случайных ва-
риантов.
Однако помимо антропного принципа существует еще
одна возможность объяснить, почему в нашей Вселенной
реализовались условия, благоприятные для возникнове-
ния жизни и разума. Несколько лет назад советский фи-
лософ В. В. Казютинский высказал весьма интересную
мысль о том, что в природе существуют некие еще не-
известные нам общие законы эволюции, которые с опре-
деленной необходимостью направляют ход развития ма-
терии таким образом, что ее свойства оказываются бла-
гоприятными для образования живых структур.
185

Если подобное предположение справедливо, то это
означает, что свойства нашей Вселенной, обеспечиваю-
щие возможность возникновения и существования жизни,
сложились не случайно, а с известной необходимостью.
Общих законов эволюции, о которых идет речь, мы пока
не знаем. Однако некоторые соображения относительно
их характера представляется возможным высказать уже
и сейчас ..
Задумаемся над тем, может ли в ходе естественных
природных процессов в результате случайного «сцепле
иия» атомов и молекул образоваться, скажем... автомо-
биль «Жигули»? Или хотя бы какой-нибудь более прос-
той объект, например фотографическая камера или на-
ручные часы? Вероятность подобного события не более
велика, чем вероятность того, что, беспорядочно, наугад
ударяя по клавишам пишущей машинки вы сумеете напе-
чатать повесть или роман. Подавляющее большинство
природных процессов развивается от состояний менее ве-
роятных к более вероятным.
Подобный ход событий объясняется тем, что в окру-
жающем нас мире действует фундаментальный закон —
так называемое второе начало термодинамики, согласно
которому энергия любой обособленной материальной сис-
темы постепенно превращается в тепловую, а тепло всег-
да переходит от более нагретых тел к менее нагретым.
В результате тепловая энергия постепенно равномерно
распределяется между всеми телами, и всякие термоди-
намические процессы в системе полностью прекраща-
ются. Таким образом, любая изолированная система,
предоставленная самой себе, обречена на неизбежное
вырождение.
На языке современной физики это звучит так: «энтро-
пия», т. е. мера рассеяния, «вырождения» энергии в замк-
нутой системе, стремится к максимуму. А если перевести
то же самое на язык математики, это и будет озна-
чать, что система от состояний менее вероятных перехо-
дит к более вероятным. Наконец, на обыденном, житей-
ском языке следствие из второго закона термодинамики,
о котором идет речь, состоит в том, что в замкнутых
системах процессы всегда развиваются от «порядка» к
«беспорядку», с течением времени увеличивается «хаос».
Однако если исходить из того, что явления, происхо-
дящие в реальном мире, носят диалектический характер
и, в частности, в нем действует закон единства и борь-
бы противоположностей, то допустимо предположить,
186

что в природе существуют процессы, противостоящие
накоплению энтропии и вырождению материи.
Одним из таких известных нам процессов является
деятельность живых, и в особенности разумных, организ-
мов, ведущая к созданию маловероятных состояний, т. е.
к увеличению «порядка» и уменьшению энтропии. Вспом-
ним хотя бы пчелиные соты, птичьи гнезда, муравейники,
плотины, возводимые бобрами. Особенно ярко способ-
ность к преобразованию окружающего мира выражена
у человека, создающего машины, станки, самолеты, раке-
ты, электронно-вычислительные машины, здания и другие
объекты и сооружения, которых нет в природе и которые
сами собой не могли бы возникнуть.
Не является ли поэтому формирование живых струк-
тур необходимым этапом самодвижения материи, компен-
сирующим «разрушительное» действие второго начала
термодинамики? Не исключено, что раскрытие подобной
необходимости как раз и составляет содержание тех
общих законов эволюции, о которых идет речь. Этим
общие законы эволюции отличаются от антропного прин-
ципа, который говорит лишь о возможности появления
живых организмов в нашей Вселенной, но ничего не гово-
рит о том, должны ли эти организмы возникать с необхо-
димостью и в силу каких физических и других законо-
мерностей...
Таким образом, не исключена возможность того, что в
природе в самом деле действуют объективные законы,
«компенсирующие» влияние второго начала термодина-
мики и, в частности, обеспечивающие возможность воз-
никновения живых структур.
Но если Вселенная закономерно порождает жизнь и
человека, то логично предположить, что человек в свою
очередь должен обладать способностью преобразовывать
Вселенную. При этом в перспективе речь идет не только
о локальных преобразованиях земных условий, ближнего
космоса и даже нашей Галактики, но и о преобразую-
щей деятельности человека на значительно больших
пространствах, затрагивающей фундаментальные свой-
ства Вселенной как целого.
Если в самом деле в мире действуют общие законы
эволюции, о которых говорилось выше, то необходимость
широкомасштабной преобразующей деятельности челове-
ка можно рассматривать как их прямое и непосредствен-
ное следствие.
Осознание человеком с научных позиций своего места
187

во Вселенной, взаимосвязи своего существования с окру-
жающим миром имеет важное значение не только для
нашей практической деятельности — оно составляет
основу нашего научного мировоззрения.
Именно этот вопрос — о месте человека и человече-
ства в мироздании — всегда был одним из центральных
вопросов миропонимания. И если разобраться, то, в сущ-
ности, именно вокруг этого вопроса во все времена раз-
вертывалась и продолжается по сей день борьба науки
и религии. Внешне она принимала различные формы,
но всегда была отражением различного отношения чело-
века к миру, отношения, которое во многом зависело от
достигнутого уровня научных знаний.
Мы живем в эпоху необычайно бурного развития нау-
ки, техники, технологии, энергетики. Современному чело-
вечеству уже по плечу свершения глобального и даже
космического масштаба. Мы начали осваивать космос,
вовлекать космические явления в сферу своей практиче-
ской деятельности.
Но, осуществляя подобные свершения, мы можем выз-
вать не только в земной, но и в космической среде необ-
ратимые изменения, неблагоприятные для земной цивили-
зации — и для современного, и для будущих поколений.
Поэтому мы должны предвидеть как близкие, так и отда-
ленные последствия наших действий!
Решить подобную задачу и тем самым обеспечить
оптимальные пути дальнейшего прогресса человечества
можно только на основе все более глубокого научного
исследования природы. В такой ситуации любые около-
научные иллюзии и околонаучные мифы опасны вдвойне.
С одной стороны, они уводят науку от решения действи-
тельно важных задач, а с другой — любые попытки
строить на их основе практическую деятельность могут
привести к весьма нежелательным последствиям.
И несмотря на то, что порой околонаучные сенсации
выглядят увлекательно, необходимо относиться к ним
критически и помнить, что самое увлекательное в нау-
ке — это те подлинные проблемы, которые возникают в
процессе ее развития и решение которых способно при-
нести людям реальную пользу.

Рекомендуемая литература
1 Античная культура и современная наука/Под ред Б Пиотров-
ского — М, 1985
2 История свободомыслия и атеизма в Европе/Под ред Н П Со-
колова — М, 1966
3 Комаров В Н Атеизм и научная картина мира — М, 1979
4 Комаров В 1! Быть мудрым без бога'— М , 1986
5 Комаров В Н Пановкнн Б Н Человек познающий — М , 1983
6 Пахомов Б Я Становление современной физической картины
мира — М , 1985
7 Турсунов А Человек и мироздание — М » 1986
8 Угринович О М Проблемы атеистического воспитания в свете
решения XXVII съезда КПСС — М, 1986
9 Фрейдеиберг О М Миф и литература древности — М, 1978

СОДЕРЖАНИЕ
«Введение»
3
Часть J
ЧЕЛОВЕК ПОЗНАЕТ МИР
5
Раскрывая тайны природы
6
Что такое наука
В глубь вещей
8
По ступеням познания
10
Научные революции
13
Картины мира
16
От мифа к религии
19
Взгляд в прошлое
«Религиозный комплско
21
Человек — религия — наука
30
Часть И
АТЕИЗМ И СВОБОДОМЫСЛИЕ
37
Мировоззрение — атеизм
38
По ступеням истории
43
Под небом Эллады
Атеизм в Древнем Риме
47
От средневековья до Возрождения
51
В эпоху Возрождения
53
190

Франция — век XVIII
56
Атеизм против самодержавия
59
Европа — век XIX
64
Пролетарский атеизм
65
Часть III
ОТ ИЗВЕСТНОГО К НЕИЗВЕСТНОМУ
69
Научный подход к изучению действительности
70
Что такое научный стиль мышления
О возможностях науки
75
Может ли наука предвидеть будущее?
81
Человек в процессе научного исследования
85
Законы природы
Человек-исследователь
88
Часть IV
НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ И СОВРЕМЕННОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО
93
Наука и ненаука
94
Наука и свободомыслие
Наука, ненаука, псевдонаука
96
Ученые — профессионалы и непрофессионалы
103
Наука и фантазия
107
Человек — наука — миф
«Знание о незнании»
112
191

Фантазия и фантастика
114
Как рождаются сенсации
116
На рубеже столетий
123
Естествознание в мире духов
Материя исчезает?
130
Микрообъекты и «свобода воли»
135
Материя и энергия
138
Современные мифы
143
Миф о реликтовых существах
У Бермудских островов
154
«Чудесные исцеления»
162
Космические братья по разуму
168
Гости из космоса
169
Человек и природа
177
Вместо заключения
182

Учебное издание
СЕРИЯ *МИР ЗНАНИЙ»
Комаров Виктор Ноевич
НАУКА И МИФ
Зав. редакцией Я. П. Семыкин
Редактор М. Д. Соловьева
Младший редактор И Г. Антонова
Художник Я. В. Беляева
Художественный редактор £. Л. Ссорина
Технические редакторы 7\ Г Иванова, С М. Каленова
Корректор М Ю Сергеева
ИБ К» 11001
Сдано в набор 16 04 87 Подписано к печати 23 09 87
Формат 84Х1081/з« Бум кн -журн отеч
Гарнит литер Печать высокая Уел леч л 10,08
Уел кр -отт 10,55 Уч -изд л 10,37
Тираж 200 000 экз Заказ 304 Цена 40 кол
Ордена Трудового Красного Знамени издательство
«Просвещение» Государственного комитета РСФСР по
делам издательств, полиграфии и книжной торговли
129846, Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41
Ярославский полиграфкомбинат Союзполиграфлрома при
Государственном комитете СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли 150014, Ярославль,
ул Свободы, 97