О. Владимиров, В. Рязанцев
“станицы"
ПОЛИТИЧЕСКОЙ
БИОГРАФИИ
МАО ЦЗЭДУНА
Издательство
политической
литературы
О. Владимиров, В. Рязанцев
СТРАНИЦЫ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ
БИОГРАФИИ
МАО ЦЗЭДУНА
Четвертое,
дополненное
издание
МОСКВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ
1980
66.2 (5Кит)
В57
Владимиров О. Е., Рязанцев В. И.
В57 Страницы политической биографии Мао Цзэ-
дуна.— 4-е изд., доп.— М.: Политиздат, 1980.—
127 с.
Многие годы маоисты ведут упорную борьбу против социали-
стического содружества, КПСС и других марксистско-ленинских
партий, извращают принципы марксизма-ленинизма и пролетарского
интернационализма.
Чем объяснить, что Мао Цзэдун и его сторонники открыли
яростные атаки на завоевания социализма в КНР, взяли курс на
раскол мирового коммунистического движения и союз с империа-
листами? Об этом рассказывается в работе советских специали-
стов по Китаю О. Е. Владимирова и В. И Рязанцева, предназна-
ченной для массового читателя.
_ 11101—073	66.2(5Кит)
в 079(02)__ggT Заказ «Союзкниги» 0302030900
© ПОЛИТИЗДАТ, 1980 г.
ВВЕДЕНИЕ
Вот уже многие годы маоисты ведут ожесточен-
ную идеологическую и политическую борьбу против
КПСС и других коммунистических и рабочих партий,
против СССР, всего социалистического содружества.
То, что в начале 60-х годов выглядело как дискуссия,
спор об истолковании отдельных теоретических поло-
жений, превратилось в поход пекинского руководства
против марксизма-ленинизма, мирового социализма и
международного коммунистического движения, про-
тив Компартии Китая как организации марксистско-
ленинского типа, против социалистических завоева-
ний трудящихся КНР.
Ответственность за этот предательский поворот
лежит прежде всего на Мао Цзэдуне и возглавлявшей-
ся им группе мелкобуржуазных националистов пе-
кинской верхушки. В сентябре 1976 г. Мао Цзэдун
умер, но пришедшие ему на смену лидеры остались
на идейно-политической платформе маоизма, продол-
жают проводить маоистский в своей основе курс внут-
ри КНР и на международной арене.
Разоблачение политики и идеологии Мао Цзэдуна
и его группы, выяснение истории их падения, восста-
новление подлинной картины внутрипартийной борь-
бы в КПК по-прежнему являются актуальным и важ-
ным делом.
Антимарксистские взгляды и антисоциалистические
действия группы Мао Цзэдуна подверглись решитель-
ной критике на международных Совещаниях комму-
нистических и рабочих партий 1960 и 1969 гг. со сто-
роны подавляющего большинства их участников.
Коммунистическая партия Советского Союза дала
3
точную оценку существа политического курса китай-
ского руководства, в котором слились мелкобуржуаз-
ный авантюризм и великодержавный шовинизм. Фев-
ральский Пленум ЦК КПСС 1964 г. констатировал,
что ленинизму уже не раз приходилось сталкиваться
со взглядами и установками, которые развивают мао-
исты. Их источник — мелкобуржуазная революцион-
ность, смахивающая на анархизм, неспособность про-
тивостоять напору мелкобуржуазной стихии, откро-
венно националистические устремления. На Пленуме
подчеркивалось: «Как бы не получилось, что, идя по
своему неверному, антиленинскому пути, китайские
руководители не пришли к фактическому смыканию
с реакционными, воинственными элементами импе-
риализма...» Это было своевременное предупрежде-
ние. Пекинский словесный «антиимпериализм» обер-
нулся торговлей принципами, предательством идеалов
китайской и мировой революции.
И в дальнейшем советские коммунисты постоянно
уделяли большое внимание положению в КНР, внут-
ренней и внешней политике Пекина. Так, декабрьский
(1966 г.) Пленум ЦК КПСС в своем постановлении
указал, что считает необходимым решительно разобла-
чать антиленинские взгляды и великодержавный, на-
ционалистический курс нынешнего китайского руко-
водства.
Идеология и политика Пекина подвергались рас-
смотрению на съездах КПСС. XXIV съезд партии,
состоявшийся весной 1971 г., констатировал, что ки-
тайские руководители выступили с «особой, несовме-
стимой с ленинизмом идейно-политической платфор-
мой по основным вопросам международной жизни и
мирового коммунистического движения», потребовали
от КПСС отказа от своей линии и Программы партии.
Пекин развернул интенсивную враждебную СССР
пропаганду, выдвинул территориальные претензии в
отношении Советского Союза и даже довел дело до
вооруженных инцидентов на границе весной и летом
1969 г.
XXV съезд КПСС (февраль—март 1976 г.), про-
анализировав курс руководителей Китая, сделал важ-
нейший вывод: «Теперь уже мало сказать, что маоист-
ская идеология и политика несовместимы с марксист-
4
ско-ленинским учением. Они прямо враждебны ему».
Вместе с тем была подтверждена готовность Совет-
ского Союза нормализовать отношения с КНР на
принципах мирного сосуществования. «Более того,
можно с уверенностью заявить,— говорил на съезде
Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Л. И. Бреж-
нев,— если в Пекине возвратятся к политике, действи-
тельно основанной на марксизме-ленинизме, откажут-
ся от враждебного социалистическим странам курса,
станут на путь сотрудничества и солидарности с ми-
ром социализма, то это найдет соответствующий от-
клик с нашей стороны и откроется возможность для
развития добрых отношений между СССР и КНР, от-
вечающих принципам социалистического интернацио-
нализма».
Какова же основная внутренняя причина перемен,
происшедших в КНР?
В свое время В. И. Ленин, касаясь возможного ис-
хода в борьбе пролетариата против анархической сти-
хии, носителем которой является мелкий собственник,
подчеркивал:
«Либо мы подчиним своему контролю и учету это-
го мелкого буржуа (мы сможем это сделать, если
сорганизуем бедноту, т. е. большинство населения или
полупролетариев, вокруг сознательного пролетарского
авангарда), либо он скинет нашу, рабочую, власть
неизбежно и неминуемо, как скидывали революцию
Наполеоны и Кавеньяки, именно на этой мелкособст-
веннической почве и произрастающие. Так стоит воп-
рос. Только так стоит вопрос...» 1
Обстановка в КНР стала развиваться в сторону
худшего из вариантов, о которых говорил В. И. Ленин.
В ходе «культурной революции», развернувшейся в
Китае с 1966 г., подверглась серьезной деформации
политическая система КНР как государства, руково-
димого рабочим классом. Прекратили функциониро-
вать органы народной власти. Сама Коммунистическая
партия Китая как партия марксистско-ленинского
типа была парализована сверху донизу. Профсоюзы,
Коммунистический союз молодежи и другие общест-
венные организации, вплоть до пионерской, были ра-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 208.
5
зогнаны. Все сферы общественно-политической, эко-
номической и культурной жизни страны оказались
поставленными под контроль армии. В итоге произо-
шло то, что В. И. Ленин называл «передвижкой вла-
сти» — оттеснение рабочего класса от реальных ры-
чагов власти и ликвидация правящего положения его
партии. В Китае возникла военно-бюрократическая
диктатура. Руководящая роль в обществе пролетар-
ской идеологии — марксизма-ленинизма была, по сути,
сведена на нет и перешла к «идеям Мао Цзэдуна».
Для того чтобы форсировать и легализовать эту
«передвижку власти», маоисты стали на путь разрыва
с идеологическими и организационными основами
Коммунистической партии Китая, сформулированны-
ми на ее VIII съезде в 1956 г. Этой цели и послужил
IX съезд КПК, созванный в апреле 1969 г. Съезд под-
твердил всевластие армии, представители которой
возглавили «ревкомы», заменившие выборные мест-
ные органы в процессе «культурной революции». В ка-
честве программного лозунга съезд выдвинул подго-
товку к войне, одобрил маоистскую установку на ми-
литаризацию страны. В принятом им уставе КПК
«идеи Мао Цзэдуна» были объявлены марксизмом-ле-
нинизмом современной эпохи. И хотя термин «демо-
кратический централизм» маоисты в официальной
печати употребляли довольно часто, в действительно-
сти вся их деятельность направлялась к тому, чтобы
упразднить внутрипартийную демократию, насадить в
партии казарменные порядки. Устав, по существу, оп-
ределил линию на создание новой политической орга-
низации, предназначенной служить орудием и при-
крытием диктатуры военно-бюрократической группи-
ровки.
Созванный в августе 1973 г. X съезд КПК заявил:
«Революционная практика со времени IX съезда...
подтверждает правильность как политической, так и
организационной линии IX съезда, правильность руко-
водства ЦК КПК во главе с председателем Мао Цзэ-
дуном»; «на международной арене наша партия и
правительство твердо и решительно претворяют внеш-
нюю политику, разработанную IX съездом». Здесь же
была поставлена задача «закреплять и множить за-
воевания великой пролетарской культурной револю-
6
ции», утверждалось, что «Мао Цзэдун разработал для
нашей партии основную линию и политику на весь
исторический этап социализма». Этой линии и поли-
тике остался верен в главном также XI съезд КПК,
состоявшийся в августе 1977 г. С некоторым камуф-
ляжем маоистский в своей основе курс подтвержден
III пленумом ЦК КПК (декабрь 1978 г.) и июньской
(1979 г.) сессией ВСНП.
Антинародная сущность маоистской политики со-
вершенно очевидна — она противоречит интересам
всех трудящихся Китая. Для крестьянства, составляю-
щего более 80 процентов населения, она означает кон-
сервацию крайне низкого жизненного уровня и отсут-
ствие реальной перспективы скорого улучшения ма-
териальных и культурных условий. Рабочий класс она
лишает возможности воздействовать на ход событий
в стране, а тем более осуществлять руководство обще-
ством. Интеллигенцию, которая подверглась особен-
но жестоким физическим расправам и моральным уни-
жениям в ходе «культурной революции», маоисты
превратили в объект постоянных нападок.
Сильнейший удар нанесен по самой основе народ-
но-демократического строя — союзу рабочего класса и
крестьянства. Его социально-экономическую базу еще
до «культурной революции» подорвала политика
«большого скачка» и народных коммун. В течение
длительного времени был парализован главный поли-
тический институт этого союза — собрания народных
представителей, образуемые демократическим путем.
И лишь интересы национальной буржуазии не под-
верглись существенному ущемлению.
В Китае уже на протяжении многих лет проводит-
ся антиленинская национальная политика. Маоисты
усиливают процесс насильственной ассимиляции на-
циональных меньшинств. Положение населения на-
циональных районов ухудшилось. Падает его и без
того низкий жизненный уровень. Национальные дея-
тели культуры и искусства подверглись преследова-
ниям. Многих партийных и государственных работни-
ков неханьской национальности сняли с их постов и
объявили «врагами». Сводилась на нет местная авто-
номия некитайских неханьских народностей.
Маоисты сорвали создание в Китае экономических
7
основ социализма. «Большой скачок» 1958 г. привел
к огромным потерям материальных средств, к разру-
шению органов управления социалистическим народ-
ным хозяйством. В результате общая валовая стои-
мость продукции народного хозяйства сократилась на
треть, в том числе в промышленности — до половины,
национальный доход уменьшился более чем на чет-
верть. Все это пагубно отразилось на положении на-
родных масс.
Под давлением реальной действительности руко-
водству КПК пришлось внести изменения во внутрен-
нюю политику, хотя лозунг «трех красных знамен» —
новая «генеральная линия», «большой скачок» и на-
родные коммуны — официально снят не был. К концу
1964 г. ценой крайнего напряжения всех сил трудя-
щимся КНР удалось восстановить в промышленном и
сельскохозяйственном производстве уровень 1957 г.
Но за минувшие семь лет население страны увеличи-
лось. Кроме того, в 1964 г. Китай взорвал первую
атомную бомбу и, не считаясь с ограниченностью своих
ресурсов, включился в гонку ракетно-ядерных воору-
жений. Огромные средства поглощала также пропа-
гандистская и подрывная деятельность Пекина против
мирового коммунистического движения, которую он
активно проводит с 1960 г., великодержавная внешняя
политика. Невосполнимый ущерб стране принес раз-
рыв мелкобуржуазными националистами сотрудниче-
ства КНР с социалистическими государствами.
«Культурная революция» нанесла новый тяжелый
удар по экономике страны. К середине 1967 г. про-
мышленное производство в КНР сократилось пример-
но на 20 процентов по сравнению с предшествующим
годом. Положение вновь стало выправляться лишь в
1968 г., и только в 1969 г. народному хозяйству Китая
удалось в абсолютных показателях выйти на рубежи
кануна «культурной революции», а затем начать не-
которое продвижение вперед.
X съезд КПК одобрил общее направление разви-
тия Китая в том виде, как оно было определено Мао
Цзэдуном: «Как и раньше, как следует вести борьбу,
критику и преобразования в области надстройки»,
«уделять большое внимание классовой борьбе», «со
всей серьезностью проводить в жизнь пролетарские
8
политические установки, разработанные председате-
лем Мао Цзэдуном». Эти установки Чжоу Эньлай пе-
речислил в отчетном докладе, сделанном «от имени
ЦК КПК». В основном они были выдвинуты Мао Цзэ-
дуном во второй половине 50-х и начале 60-х годов в
противовес решениям VIII съезда КПК и послужили
основанием для «большого скачка», отказа от инду-
стриализации и для других шагов китайского руковод-
ства, ознаменовавших его отход от общих закономер-
ностей строительства социализма. К ним были присо-
вокуплены указания Мао Цзэдуна, сделанные в период
«культурной революции», относительно «подготовки к
войне, подготовки к голоду» и их конкретизация в
виде лозунга «рыть глубокие туннели, всюду запасать
зерно». X съезд заклеймил как врагов Китая тех, кто
«выступили против продолжения революции при дик-
татуре пролетариата, считая, что главной задачей...
должно быть развитие производства». В отчетном док-
ладе такая точка зрения на развитие страны названа
«переизданием нелепой ревизионистской теории, кото-
рую Лю Шаоци и Чэнь Бода протащили в резолюцию
VIII съезда партии». В пропагандистской кампании по
изучению документов X съезда «критика реакционной
теории производительных сил» заняла одно из цент-
ральных мест.
Подтверждение обанкротившихся установок Мао
Цзэдуна, противопоставление маоистской «револю-
ции» задачам развития производства свидетельство-
вали о том, что X съезд КПК пошел по маоистскому
пути, ориентируя развитие страны не на мирное эко-
номическое строительство, не на создание материаль-
но-технической базы социализма, а на продолжение
«революции» в ее маоистском толковании. Не случай-
но в самом начале отчетного доклада съезду приво-
дилось высказывание Мао Цзэдуна, сделанное им на
предшествующем съезде, о том, что, «возможно, через
несколько лет нужно будет еще раз провести револю-
цию». И отчетный доклад Чжоу Эньлая, и доклад об
изменениях в уставе партии, и Информационное ком-
мюнике съезда пронизывала установка Мао Цзэдуна
относительно постоянного характера «классовой борь-
бы в условиях диктатуры пролетариата». В них под-
черкивалось, что «борьба двух линий внутри партии...
9
будет существовать еще длительное время. Она будет
возникать десять, двадцать, тридцать раз».
Состоявшийся уже после смерти Мао Цзэдуна
XI съезд КПК не внес принципиальных качественных
изменений в общее направление развития страны. Та-
кая ориентация углубляет противоречие между мао-
измом и действительными потребностями развития
китайского общества в соответствии с научным социа-
лизмом— противоречие, которое служит источником
регулярно повторяющихся кризисов в Китае, обрекает
страну на новые потрясения и постоянные трудности.
Маоисты наращивают милитаризацию экономиче-
ской жизни, стремятся достичь максимально высо-
ких темпов роста тех отраслей, которые работают на
усиление ракетно-ядерного потенциала. Расходы на
строительство новых объектов атомной и ракетной
промышленности в несколько раз превышают капита-
ловложения в гражданские отрасли индустрии. Эта
политика ведет к диспропорциям в экономике. Вновь и
вновь отодвигаются сроки решения жизненно важных
для Китая народнохозяйственных проблем, связанных
прежде всего с улучшением материального положения
трудящихся, повышением их культурного уровня.
Экономическая политика Мао Цзэдуна привела к
серьезной деформации социалистических производст-
венных отношений, основа которых была заложена в
период первой пятилетки КНР (1953—1957 гг.). Из-
менения в политической надстройке, созданной после
народной революции, серьезные нарушения экономи-
ческих законов и принципов социалистического хозяй-
ствования выхолащивают социалистические элементы
в социально-экономическом укладе Китая. То, что в
КНР сохраняется государственная собственность, не
опровергает такого вывода. Еще К. Маркс и Ф. Эн-
гельс отмечали, что государственная собственность
лишь содержит в себе формальное средство, возмож-
ность разрешения 1 общественных противоречий. Ого-
сударствление собственности в различных социаль-
ных условиях может давать неодинаковый результат
и иметь различные социальные последствия. Решаю-
щую роль при этом играют социальный характер го-
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 290.
10
сударства, задачи, которым служит общественное
производство.
В Китае нарушено действие основных экономиче-
ских законов социализма. В. И. Ленин подчеркивал,
что цель социалистического общества заключается в
обеспечении «полного благосостояния и свободного
всестороннего развития всех членов общества»1.
В противоположность этому, развитие общественного
производства в Китае подчиняется гегемонистским
планам руководителей страны. Большая часть нацио-
нального дохода идет на реализацию этих планов, на
подготовку к войне, на подрывную деятельность про-
тив социалистических стран и коммунистического дви-
жения. С помощью политических маневров и прямых
репрессий маоисты подавляют законные экономиче-
ские требования трудящихся. Планомерное, пропор-
циональное развитие экономики подменяется волюнта-
ристскими «скачками», сменяемыми периодами «уре-
гулирования», распределение материальных благ по
труду — уравниловкой, материальное стимулирова-
ние— внеэкономическим принуждением. Трудящиеся
лишены возможности участвовать в управлении народ-
ным хозяйством. Выявляется разрыв между интереса-
ми государства (военно-бюрократической диктатуры)
и интересами трудящихся.
На международной арене маоисты, преследуя ге-
гемонистские цели, год от года активизируют подрыв-
ную, раскольническую деятельность против социали-
стического содружества, мирового коммунистического
движения и других революционных сил современно-
сти. Главные усилия маоистов, несмотря на периоди-
ческую смену тактики, направлены на то, чтобы со-
здать под эгидой Пекина блок разнородных политиче-
ских элементов на основе враждебности к марксист-
ско-ленинским партиям, общей антисоциалистической
направленности деятельности этих элементов, враж-
дебного отношения к коммунистической идеологии.
В последнее время Пекин открыто призывает к объе-
динению империалистов США, Японии и НАТО с Ки-
таем против СССР и союзных с ним социалистических
государств.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 232.
11
Пекинские лидеры выдвинули перед страной в ка-
честве главной задачу «готовиться к войне». Разжи-
гая откровенный шовинизм и крайний фанатизм, ки-
тайские правители одурманивают сознание широких
слоев китайского населения. Пекин проводит антисо-
циалистический, гегемонистский курс, пытается отра-
вить и развратить сознание большинства китайской
нации идеями расизма.
Наглядным проявлением всей глубины морально-
политической деградации руководства Китая явилась
организация им открытого бандитского нападения на
Социалистическую Республику Вьетнам в 1979 г.
XI съезд КПК и весенняя сессия ВСНП 1978 г.,
а также принятая на ней конституция КНР закрепили
маоистский внешнеполитический курс, в основе кото-
рого лежат великодержавные экспансионистские идеи.
Его теоретической платформой XI съезд КПК объя-
вил пресловутую «теорию трех миров», выдвинутую
Мао Цзэдуном в 1974 г. II сессия ВСНП, состоявшая-
ся летом 1979 г., подтвердила прежнюю линию Пеки-
на в международных делах и действенность «теории
трех миров».
Коренные перемены, происшедшие в политической
надстройке Китая, в его внутренней и внешней поли-
тике, свидетельствуют, что маоисты своими действия-
ми все дальше уводят Китайскую Народную Респуб-
лику с социалистического пути.
* * *
Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Л. И. Бреж-
нев говорил в выступлении 7 июня 1969 г. на между-
народном Совещании коммунистических и рабочих
партий в Москве: «Всесторонний марксистско-ленин-
ский анализ классового содержания событий в Китае
за последние годы и корней нынешнего курса руково-
дителей КПК, ставящего под угрозу социалистические
завоевания китайского народа,— большая и серьез-
ная задача» С
Возникает вопрос: чем объяснить, что Мао Цзэдун
и его окружение нанесли жесточайшие удары по марк-
1 Международное Совещание коммунистических и рабочих
партий. Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г.
М., 1969, стр. 69.
12
систско-ленинской партии и завоеваниям социализма
в своей стране, взяли курс на усиление идеологической
и политической борьбы против коммунистических пар-
тий и социалистических государств, на разрыв связей
с международным пролетариатом, на противопостав-
ление себя всему мировому революционному движе-
нию? Как могло случиться, что националистические,
антимарксистские тенденции возобладали в китайском
руководстве и стали определять политическую обста-
новку в стране? Ведь хорошо известно, что Компартия
Китая имеет большие революционные заслуги, что
она возглавила героическую революцию, которую со-
вершил великий народ, прошедший тяжелый путь мно-
голетней и кровопролитной освободительной борьбы.
Знакомство с фактами и документами позволяет
утверждать, что авантюризм и национализм политики
нынешнего руководства КПК имеют свои историче-
ские корни. В истории китайского революционного
движения прослеживается непрерывная борьба меж-
ду двумя основными направлениями — подлинно марк-
систским, интернационалистским, с одной стороны, и
националистическим, мелкобуржуазным — с другой.
Последнее долгое время маскировалось под марк-
сизм, потом приобрело окраску так называемого «ки-
таизированного марксизма» и в конце концов выли-
лось в воинствующий великодержавный шовинизм и
мелкобуржуазный авантюризм.
К сожалению, случилось так, что именно это вто-
рое направление, тесным образом связанное с именем
Мао Цзэдуна, взяло верх в Китае в результате при-
менения насилия и разнузданной демагогии. Губитель-
ные последствия политики маоистов — разительный
пример того, к чему ведут волюнтаристские методы
руководства, чуждый марксизму-ленинизму культ лич-
ности, если они не встречают должного отпора. Тра-
гедия китайского народа, китайских коммунистов сви-
детельствует о том, какую огромную опасность для
революционного движения представляет собой нацио-
налистический, оппортунистический курс. Этот тяже-
лый урок — серьезное предостережение для всех отря-
дов мирового коммунистического движения.
Победоносное строительство социализма требует
соответствующих предпосылок: материальных — в
13
виде промышленности, достигшей определенного уров-
ня развития, и социальных — в лице промышленного
пролетариата. Страна, в которой такие предпосылки
еще только складываются, тоже может успешно стро-
ить социализм, но при этом ей жизненно необходимо
опираться на всестороннюю политическую, матери-
альную и научно-техническую помощь мировой социа-
листической системы, на ее опыт, а также на поддерж-
ку международного рабочего движения. Пример Ки-
тая еще раз подтвердил актуальность ленинского ука-
зания, что задача коммунистической партии в эконо-
мически отсталой, в прошлом угнетенной стране сос-
тоит не только в том, чтобы всемерно способствовать
формированию, росту рабочего класса, его политиче-
скому просвещению, но и в том, чтобы осуществить
связь рабочего класса и всех трудящихся своей стра-
ны с мировым рабочим классом и «слиться в общей
борьбе с пролетариями других стран» L
Международное коммунистическое движение еще
в 20—40-х годах с озабоченностью следило за неко-
торыми тревожными явлениями в Компартии Китая,
особенно после прихода к руководству ею Мао Цзэ-
дуна. Эти явления беспокоили и многих китайских
коммунистов, что находило отражение в документах
того времени, впоследствии умышленно скрытых Мао
Цзэдуном и его группой.
Братские партии искренне старались помочь ки-
тайским коммунистам освободиться от ошибочных
взглядов и оппортунистических уклонов, дружески
высказывали свои соображения как в решениях и
письмах Исполкома Коминтерна, так и в рамках меж-
партийных связей. При этом братские партии исхо-
дили из того, что руководство КПК с помощью меж-
дународного коммунистического движения сможет
преодолеть свои ошибки, стать на правильный путь.
Такие обращения делались в закрытом партийном по-
рядке и не выливались в открытую полемику.
Китайские коммунисты-интернационалисты всегдз
высоко оценивали дружескую позицию Коминтерна,
его всестороннюю помощь Компартии Китая. Зарож-
дение первых марксистских кружков в Китае, созда-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 330.
14
ние в 1921 г. коммунистической партии связано с вдох-
новляющим воздействием мирового коммунистическо-
го движения. По признанию китайских товарищей,
принципиальные положения по вопросам революци-
онной борьбы в Китае, тактики и стратегии китайской
революции, выдвинутые в документах Коминтерна и
КПСС, имели неоценимое значение для КПК. Эти по-
ложения касались движущих сил китайской револю-
ции, ее особенностей и основных задач на различных
этапах, содержали выводы о возможности перераста-
ния буржуазно-демократической революции в Китае
в социалистическую революцию. Большой вклад был
сделан и в разработку таких важнейших проблем, как
строительство партии, гегемония рабочего класса в
условиях Китая, роль крестьянства в китайской рево-
люции, создание революционных баз в сельской мест-
ности, строительство Красной армии и многие другие.
В 1935 г. VII конгресс Коминтерна выдвинул идею
единого антиимпериалистического фронта, подчеркнув
в связи с растущей империалистической экспансией
его особую важность для стран, находящихся в ко-
лониальной зависимости. В соответствии с этим в Ки-
тае был провозглашен единый фронт компартии с
гоминьданом'в войне сопротивления японскому мили-
таризму (1937—1945 гг.), ставший основой сплочения
всех сил китайского народа в борьбе против инозем-
ных поработителей. Политика единого фронта способ-
ствовала превращению КПК в массовую партию, в
авангард китайского народа, в общенациональную по-
литическую силу.
Руководители КПК в свое время подчеркивали,
что содействие КПСС и братских партий других стран
в теоретической разработке проблем китайской рево-
люции составляло одну из существенных форм под-
держки революционного движения в Китае. В 1949 г.
Мао Цзэдун писал: «Коммунистическая партия Совет-
ского Союза является нашим лучшим учителем, мы
должны учиться у нее».
Напоминать обо всем этом приходится потому, что
Пекин пытается представить в превратном свете ис-
торию взаимоотношений между мировым коммунис-
тическим движением и КПК. Апологеты культа лич-
ности Мао, искажая истину, приписывают ему разра-
15
ботку всех основных положений стратегии и тактики
китайской революции, заявляя, что Коминтерн и Мос-
ква им лишь «мешали вырабатывать правильную ли-
нию». Эта грубая фальсификация объясняется не
только политическим угодничеством. Пекинские «тео-
ретики» ставят своей целью «переписать» в национа-
листическом духе всю историю китайской революции
и КПК.
В издаваемой в Пекине исторической литературе
обходятся молчанием международные и внутренние
факторы, обеспечившие победу китайской революции,
принижается роль мирового коммунистического дви-
жения. Одновременно в ней умышленно извращается
картина борьбы националистического и интернацио-
налистского течений в КПК, приукрашивается поли-
тическое лицо нынешних китайских руководителей,
обеляются применявшиеся ими методы внутрипартий-
ной борьбы. Отличительная черта подобных сочине-
ний— безудержное преувеличение роли Мао Цзэдуна
на различных этапах китайской революции, замалчи-
вание всех фактов и свидетельств, которые разобла-
чают мелкобуржуазных националистов из числа ру-
ководящих лиц КПК.
Чтобы любой ценой поддержать культ Мао Цзэду-
на, его трубадуры попытались изъять из истории
КПК, из истории китайской революции многие страни-
цы, вычеркнуть из памяти народа целую плеяду за-
мечательных китайских революционеров, людей, нахо-
дившихся у колыбели Компартии Китая, отстаивавших
идеи пролетарского интернационализма, единства с
другими марксистско-ленинскими партиями, дружбы с
Советским Союзом.
В интересах самих китайских коммунистов — вос-
становить действительный ход событий и роль в них
тех или иных руководителей КПК. Этого требует
прежде всего борьба за разоблачение антимарксист-
ской, антинародной политики Мао и его последовате-
лей.
Цель настоящей брошюры — познакомить читате-
лей с некоторыми малоизвестными фактами из исто-
рии внутрипартийной борьбы в КПК, уделив особое
внимание политической деятельности Мао Цзэдуна —
главного виновника трагедии Китая.
СТАНОВЛЕНИЕ КОМПАРТИИ КИТАЯ
И БОРЬБА В НЕЙ ДВУХ ЛИНИЙ
Становление Компартии Китая, формирование
взглядов китайских коммунистов проходили в чрез-
вычайно сложных условиях: КПК возникла в полуко-
лониальной, полуфеодальной стране, крайне отсталой
в экономическом, социальном, политическом и куль-
турном отношениях.
Хотя начавшееся с конца XIX века развитие капи-
талистического способа производства и товарно-денеж-
ных отношений ускорило процесс разложения феода-
лизма в Китае, основной отраслью его экономики
оставалось сельское хозяйство, страдавшее от много-
численных феодальных пережитков. В 1949 г. про-
мышленность давала лишь 17 процентов валовой сто-
имости продукции всей страны, а остальное приходи-
лось на сельское хозяйство (почти 70 процентов), ма-
нуфактурное и кустарное производство.
Отсталой экономике соответствовала неразвитая
социальная структура. К моменту образования КНР в
1949 г. промышленных рабочих насчитывалось лишь
2,5—3 миллиона человек. Среди городских жителей
преобладали мелкобуржуазные элементы. Не менее
90 процентов 475-миллионного населения страны со-
ставляло крестьянство. Буржуазия как класс была
слабой и делилась на две группы — компрадорскую
буржуазию, в основном крупную, выросшую в сотруд-
ничестве с иностранными империалистами, и нацио-
нальную, включавшую главным образом среднюю и
наиболее зажиточный слой мелкой буржуазии.
В идейной жизни китайского общества переплета-
лись различные течения патриархального и феодаль-
ного толка, элементы мелкобуржуазного и буржуаз-
2
17
ного мировоззрений, анархизма и утопического социа-
лизма, религиозных верований (буддизм, конфуциан-
ство). Глубокие корни пустил в Китае воинствующий
великоханьский национализм.
Победа Великой Октябрьской социалистической
революции в России, ознаменовавшая начало эпохи
революционного перехода от капитализма к социализ-
му в мировом масштабе, оказала огромное воздейст-
вие на Китай. Она открыла китайскому народу путь
к освобождению, положила начало распространению
в стране марксистско-ленинского учения, идей науч-
ного социализма. При разносторонней помощи Комин-
терна в стране сформировались марксистские кружки,
на базе которых в июле 1921 г. была создана Компар-
тия Китая.
Переход от кружков к оформлению партии совер-
шился относительно быстро. Этому способствовало на-
личие различных революционно-демократических ор-
ганизаций, в недрах которых сформировались марк-
систские группы. Однако в них входили не только ком-
мунисты, но и сторонники анархизма, крестьянского
социализма, носители мелкобуржуазной революцион-
ности, ярые националисты и т. п. Такая разнородность
и обусловила в дальнейшем идейную неустойчивость
отдельных групп китайских революционеров.
Особенности социально-экономического положе-
ния и политической жизни китайского общества ска-
зались на развитии марксистской мысли в стране, на
формировании политических взглядов отдельных ли-
деров КПК, породили большие трудности для револю-
ционного движения. Они во многом были связаны, в
частности, со слабостью пролетарской прослойки. Мо-
лодой, не прошедший школы длительной классовой
борьбы китайский пролетариат был небольшим остров-
ком в безбрежном океане мелкособственнической сти-
хии. Рабочее движение Китая фактически только начи-
нало свою историю и не имело необходимого опыта. По
своей социальной природе многие китайские коммуни-
сты были типичными мелкобуржуазными революционе-
рами со всеми присущими им недостатками и шатания-
ми. «При существующем положении в Китае рабочее
движение далеко не такой крупный фактор, чтобы
быть способным вести за собой все национальное дви-
18
жение против империализма»,— писал в октябре
1923 г. представитель Коминтерна в Китае Г. Войтин-
ский.
На процессе формирования революционного аван-
гарда китайского пролетариата отрицательно сказа-
лось и то обстоятельство, что до Великой Октябрьской
социалистической революции в России китайское об-
щество вообще не знало о марксизме. Только орудий-
ные залпы Октябрьской революции, по выражению
Мао Цзэдуна, донесли до Китая марксизм-ленинизм.
В. И. Ленин, касаясь истории становления проле-
тарской партии в нашей стране, писал в работе «Дет-
ская болезнь «левизны» в коммунизме»: «Марксизм,
как единственно правильную революционную теорию,
Россия поистине выстрадала полувековой историей не-
слыханных мук и жертв, невиданного революционного
героизма, невероятной энергии и беззаветности иска-
ний, обучения, испытания на практике, разочарований,
проверки, сопоставления опыта Европы... Россия об-
ладала во второй половине XIX века таким богатством
интернациональных связей, такой превосходной осве-
домленностью насчет всемирных форм и теорий рево-
люционного движения, как ни одна страна в мире»1.
Китайские революционеры такого опыта не имели.
Многие коммунисты, особенно из числа интеллигенции,
считали главной задачу национального, а не социаль-
ного освобождения Китая. Идеи национализма пре-
валировали в их сознании, оттесняя идеи классовой
борьбы. В марксистско-ленинском учении и Октябрь-
ской революции они видели в первую очередь, как пи-
сал сам Мао Цзэдун, ключ к «национальному возрож-
дению» и «спасению Китая».
Слабость пролетариата, переплетение в едином ре-
волюционном потоке задач социалистической, антифе-
одальной и антиимпериалистической революций,
сложная идеологическая обстановка — все это оказы-
вало серьезное влияние на формирование марксист-
ской мысли в стране и политических взглядов отдель-
ных лидеров компартии. В Компартию Китая и ее ру-
ководство нередко попадали люди, которые объявляли
себя марксистами, пролетарскими революционерами
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 8.
19
и действительно были готовы самоотверженно бороть-
ся за освобождение своей родины, но, по существу,
имели весьма отдаленное отношение к марксизму и к
рабочему движению. Этим объясняется и то обстоя-
тельство, что руководители КПК, шедшие в основном
правильным, интернационалистским путем и герои-
чески сражавшиеся за дело рабочего класса, оступа-
лись, допускали ошибки.
Пленум ЦК КПК, состоявшийся в ноябре 1927 г.,
отмечал в резолюции «Ближайшие организационные
задачи Китайской коммунистической партии»: «Одним
из основных организационных недочетов КПК, имею-
щим огромное политическое значение, является то об-
стоятельство, что почти весь руководящий актив нашей
партии состоит не из рабочих и даже не из беднейших
крестьян, а из представителей мелкобуржуазной ин-
теллигенции. КПК стала складываться как политиче-
ское течение и как партия еще в тот период, когда ки-
тайский пролетариат не самоопределился еще как
класс и когда классовое движение рабочих и крестьян
находилось еще в самом зачатке. Подъем националь-
но-освободительного движения, в котором огромную
роль сыграла вначале буржуазия, и в особенности мел-
кобуржуазная интеллигенция, опередил в Китае задол-
го рост классового самосознания и классовой борьбы
эксплуатируемых масс. В этот период наиболее ра-
дикальные элементы мелкой буржуазии устремились
в ряды нашей партии, занимавшей самое левое крыло
на фронте национально-освободительного движения.
Эти элементы и составляли первоначальное ядро ки-
тайской коммунистической партии. Массовый приток
рабочих и беднейших крестьян в партию начался срав-
нительно поздно, по мере развертывания революцион-
ного классового движения трудящихся. В силу этого
руководящая роль в КПК и сохранилась за выходца-
ми из мелкобуржуазных слоев. Поднятая волной ре-
волюционного подъема и энтузиазма первого периода,
не прошедшая теоретической школы марксизма и ле-
нинизма, не знающая опыта международного проле-
тарского движения, не связанная с эксплуатируемыми
низами китайского народа, стоящая в стороне от клас-
совой борьбы рабочих и крестьян, значительная часть
этих революционных мелкобуржуазных элементов не
20
только не переварилась в КПК, не только не передела-
лась в последовательных пролетарских революционе-
ров, но сама внесла в КПК всю политическую неустой-
чивость, непоследовательность и нерешительность, не-
способность к организации, непролетарские навыки и
традиции, предрассудки и иллюзии, на которые только
способен мелкобуржуазный революционер».
Тем не менее возникновение коммунистической
партии в Китае явилось закономерным и необходимым
результатом революционного движения, развернувше-
гося в этой стране под могучим воздействием Октябрь-
ской революции. Победа рабочих и крестьян в России
вызвала к жизни революционную активность пролета-
риата и широких масс трудящихся во всем мире, в
том числе в колониальных и зависимых странах.
«Движение 4 мая» (1919 г,), явившееся откликом
на Октябрьскую социалистическую революцию, убе-
дительно показало, что трудящиеся Китая готовы к
решительной борьбе против империалистического гне-
та. Жизнь настоятельно требовала оформления марк-
систских кружков в единую политическую организа-
цию, способную возглавить борьбу молодого рабочего
класса, демократических и национально-освободитель-
ных сил против социального угнетения, против импе-
риализма. И такая организация возникла.
Коммунистическая партия Китая зародилась как
партия марксистско-ленинского типа. На I съезде
(1921 г.) она в качестве своих конечных целей опреде-
лила осуществление социалистической революции, за-
воевание диктатуры пролетариата и построение бес-
классового коммунистического общества. I съезд КПК
принял принципиальное решение об объединении с
Коминтерном. Несмотря на все трудности, в коммуни-
стическом движении Китая с помощью Коминтерна
сложилось в то время твердое марксистское ядро, ко-
торое взяло верный в основном политический курс.
II съезд, состоявшийся в июле 1922 г., решительно
подтвердил стремление КПК стать подлинно проле-
тарской партией. «Мы должны быть настоящей поли-
тической партией, созданной пролетарскими массами,
проникнутой революционным духом, готовой бороться
за интересы пролетариата и быть руководителем про-
летарского революционного движения»,— говорилось
21
в «Резолюции об Уставе КПК». Съезд высказался за
строительство партии по большевистскому образцу и
принял резолюцию о ее вступлении в Коминтерн, под
руководством которого в дальнейшем протекала по-
литическая и организаторская работа китайских ком-
мунистов.
В документах 11, 111 (июнь 1923 г.) и IV (январь
1925 г.) съездов пролетариат рассматривался как глав-
ная опора партии, авангард, а затем и гегемон рево-
люции, а крестьянство — как основной союзник про-
летариата, без активной поддержки которого победа
китайской революции невозможна. К V съезду (ап-
рель— май 1927 г.) в КПК насчитывалось уже почти
58 тысяч членов, более 50 процентов которых состав-
ляли рабочие и около 19 процентов — крестьяне.
Важной вехой в развитии Компартии Китая явился
ее VI съезд, состоявшийся в июне — июле 1928 г. в
Москве и проходивший при непосредственном участии
делегации Исполкома Коминтерна (ИККИ). Нака-
нуне съезда, в феврале того же года, IX пленум ИККИ
принял «Резолюцию по китайскому вопросу», в кото-
рой дал характеристику текущего этапа и особенно-
стей революционного движения в Китае, а также под-
черкнул, что «Исполнительный комитет Коммунисти-
ческого Интернационала вменяет в обязанность всем
своим секциям всемерную поддержку китайской рево-
люции».
Под влиянием этой резолюции съезд выработал
документы, в которых практически содержалась пер-
вая развернутая Программа КПК. В качестве глав-
ных задач китайской революции были определены: из-
гнание империалистов и объединение страны, оконча-
тельный разгром помещичьего землевладения и осво-
бождение крестьянства от всех феодальных пут, борь-
ба за власть Советов рабочих, крестьянских и солдат-
ских депутатов как лучшую форму осуществления
демократической диктатуры рабочего класса и кресть-
янства. VI съезд КПК по рекомендации делегации
ИККИ обратил особое внимание на развитие кресть-
янского движения и партизанской борьбы под лозунга-
ми аграрной революции с перспективой создания на
базе партизанских отрядов регулярной рабоче-кресть-
янской Красной армии.
22
Во всем этом нашел свое выражение подлинно
марксистский подход к решению проблем китайской
революции, который отстаивали коммунисты-интерна-
ционалисты. К ним прежде всего следует отнести про-
фессора Ли Дачжао — одного из первых пропаганди-
стов марксизма в Китае и основателей компартии;
Цюй Цюбо — видного партийного руководителя, изу-
чавшего непосредственно в Советской России опыт
Октябрьской революции; Пын Бая — организатора
первого крестьянского союза и первого в Китае рабоче-
крестьянского правительства, образованного на юге
страны; Чжан Тайлэя — одного из организаторов
компартии и комсомола, возглавившего восстание в
Кантоне (Гуанчжоу) в 1927 г.; Су Чжаочжэна — члена
Политбюро ЦК КПК, председателя исполкома прави-
тельства Кантонской коммуны; Фан Чжиминя — осно-
вателя одной из первых революционных баз, участни-
ка Наньчанского восстания, которое стало днем рож-
дения китайской Красной армии; легендарного пол-
ководца Чжу Дэ; талантливых военачальников Е Ти-
на, Пын Дэхуая, Хэ Луна; виднейших руководителей
китайского революционного движения, Компартии
Китая и Китайской Народной Республики Гао Гана и
Ван Мина; в разное время входивших в руководство
партии и отстаивавших в нем марксистско-ленинские,
интернационалистские позиции Бо Гу, Чжан Вэньтяня
и других. Многие из них погибли в революционных
схватках, другие оказались вытесненными из руковод-
ства КПК, но память о них и их слава живут.
Надо сказать, что определенную роль в партийной
и военной работе на разных этапах китайской револю-
ции играли также Лю Бочэн, Лю Шаоци, Линь Бяо,
Жэнь Биши, Чжоу Эньлай, Чэнь И, Е Цзяньин, Чэнь
Юнь и другие деятели.
В КПК все отчетливее складывались два направле-
ния: марксистское, интернационалистское, знаменем
которого были идеи Октябрьской революции, и нацио-
налистическое, мелкобуржуазное по своей идейной
сущности. Последнее, связанное главным образом с
именем Мао Цзэдуна, впоследствии оформилось в
мелкобуржуазно-националистическое течение, полу-
чившее название маоизма.
Борьба между марксистским, интернационалист-
23
ским направлением и мелкобуржуазно-националисти-
ческим течением явилась характерной чертой истории
Коммунистической партии Китая. Эта борьба находи-
ла отражение в решениях партийных съездов, в теоре-
тических концепциях и установках руководства КПК,
в его практической деятельности. Именно столкнове-
ние указанных двух направлений было и остается при-
сущим Коммунистической партии Китая.
Пекинские историографы пытаются исказить под-
линную картину, затемнить истинное существо вопро-
са. Поэтому они противопоставляют «правильной ли-
нии» маоистов множество «неправильных линий»,
причем в пекинских публикациях количество «банд» и
«бандитов» год от года возрастало. Действительно, к
грубым оппортунистическим ошибкам Чэнь Дусю и
Ли Лисаня постепенно оказались пристегнутыми так
называемые «левые и правые уклоны» Цюй Цюбо,
Ван Мина, Пын Дэхуая, Гао Гана, Жао Шуши, Лю
Шаоци и многих других. В годы «культурной револю-
ции» на основную часть партийных кадров был наве-
шен ярлык «облеченных властью в партии и идущих
по капиталистическому пути». Затем обнаружились
«мошенники типа Лю Шаоци», «группировка Линь
Бяо» и их «последователи», а в последнее время еще
и «банда четырех».
Для марксистско-ленинской, интернационалистской
части КПК руководящим началом служили труды
В. И. Ленина, документы Коминтерна и КПСС, вы-
ступления И. В. Сталина 20-х и 30-х годов, содержа-
щиеся там положения, непосредственно относящиеся к
борьбе китайского народа. Среди них можно назвать:
определение характера китайской революции как со-
единения борьбы против феодальных пережитков с
борьбой против империализма; установку на развитие
крестьянского движения, революционной борьбы в де-
ревне и создание опорных баз в период спада револю-
ции; ориентацию на союз рабочего класса с мелкой и
национальной буржуазией на буржуазно-демократи-
ческом этапе революции; тезис о том, что в Китае во-
оруженная революция борется против вооруженной
контрреволюции; необходимость союза китайских ре-
волюционеров с СССР и ряд других. Претворение
Компартией Китая этих положений в жизнь вело к ус-
24
пехам и в конечном счете обеспечило победу китайской
революции в 1949 г.
Другое дело — мелкобуржуазно-националистиче-
ское направление. Оно не внесло, да и не могло внести
позитивного вклада в развитие коммунистического
движения в Китае. В той мере, в какой мелкобуржуаз-
ные националисты сознательно или бессознательно из-
вращали марксистско-ленинские установки и увлекали
за собой партию, революционное движение терпело по-
ражения и неудачи.
На ход и результаты борьбы между этими двумя
направлениями существенное влияние оказало то об-
стоятельство, что деятельность китайской компартии
после 1927 г., когда власть в стране захватили чанкай-
шисты, протекала в условиях жестокого террора: про-
тив коммунистов с одинаковой ненавистью боролись и
центральное гоминьдановское правительство, и про-
винциальные милитаристские клики, и войска запад-
ных империалистов, и японские оккупанты. Китайские
коммунисты явили образцы самоотверженности и ге-
роизма, борясь за освобождение трудящихся, но в этих
битвах погибло большинство испытанных руководите-
лей компартии, множество лучших ее сынов.
В 1927 г. китайские генералы-милитаристы распра-
вились с Ли Дачжао, погиб Чжан Тайлэй. Через два
года в Шанхае казнили Пын Бая. В 1935 г. го-
миньдановцы расстреляли Цюй Цюбо. В том же году
был зверски убит один из прославленных героев ки-
тайской Красной армии — Фан Чжиминь.
Тысячи китайских коммунистов пали от рук гоминь-
дановцев. Только за первые шесть месяцев после чан-
кайшистского переворота в 1927 г. число членов КПК
сократилось в 5 раз — с 50 до 10 тысяч. В начале 30-х
годов большой ущерб партии причинили репрессии, об-
рушившиеся на коммунистов Шанхая в результате
предательства, к которому был причастен Кан Шэн —
верный подручный Мао.
Огромные потери понесла партия в период отступ-
ления китайской Красной армии из центральных райо-
нов на северо-запад страны. По официальным китай-
ским данным, численность КПК в 1934—1937 гг. со-
кратилась с 300 до 40 тысяч человек.
В общей сложности с 1927 по 1935 г. погибло при-
25
мерно 400 тысяч членов КПК и сочувствовавших ей,
среди них почти все коммунисты, работавшие в город-
ских партийных ячейках, среди рабочего класса. Боль-
шинство старых партийных кадров, включая многих
наиболее опытных руководителей, были уничтожены.
Вся партийная работа фактически сосредоточилась
в воинских соединениях, находившихся под контролем
КПК, и на нескольких опорных базах, отдаленных от
главных политических центров страны, от основных
масс китайского пролетариата. Длительное время пар-
тия росла главным образом за счет крестьянства, мел-
кобуржуазных элементов, выходцев из эксплуататор-
ских классов и интеллигенции. Приток рабочих в КПК,
по существу, прекратился; давление мелкособственни-
ческой стихии на партию усилилось.
Именно в этот период мелкобуржуазно-национали-
стические элементы, возглавляемые Мао Цзэдуном,
сумели упрочить свои позиции в руководстве компар-
тией, ослабленной понесенными потерями. Они опира-
лись, с одной стороны, на армию, с другой — на кресть-
янскую массу, деклассированные элементы. Весьма
характерно, что внутри КПК Мао Цзэдун и его сторон-
ники не останавливались перед глубоко антипартий-
ными, заговорщическими методами борьбы со своими
идейными противниками. Смысл и значение всего это-
го в полной мере раскрылись лишь десятилетия спустя.
В тех конкретных условиях маоисты объективно
были вынуждены действовать в русле главного потока
народного движения. Энтузиазм масс, жизненная не-
обходимость интернациональной поддержки, в первую
очередь со стороны Советского Союза и всех освободи-
тельных сил, диктовали руководству китайской ком-
партии единственный путь — путь революционной
борьбы. Маоисты при всех своих националистических
устремлениях не могли не считаться с тем, что полити-
ческая обстановка на международной арене и в самом
Китае не оставляла им иного выбора.
Коммунистическая партия Китая сумела выполнить
свою роль руководителя борьбы против гнета ино-
странного империализма и возглавить победоносную
народную революцию. Следует особенно подчеркнуть,
что победа китайских трудящихся в 1949 г. стала воз-
можной в результате разгрома гитлеровского фашиз-
26
ма и японского милитаризма, освобождения Советской
Армией Северо-Восточного Китая. В 1945—1949 гг.
центр китайского революционного движения переме-
стился в Маньчжурию, где с помощью СССР началась
активная подготовка к заключительной фазе борьбы за
избавление Китая от колониального и социального
гнета !.
Разгром милитаристской Японии, решающая заслу-
га в этом разгроме Советского Союза укрепили револю-
ционные силы Китая. Народно-освободительной армии
был обеспечен прочный тыл, возможность переформи-
роваться и улучшить свое оснащение за счет захвачен-
ного советскими войсками и переданного революцион-
ным силам японского трофейного оружия и снаряже-
ния.
Еще в годы войны сопротивления японскому ми-
литаризму многие сотни командиров Народно-освобо-
дительной армии Китая проходили военное обучение
на советском Дальнем Востоке. Аналогичным образом
обстояло дело и с гражданскими кадрами, которым
в СССР и на маньчжурской революционной базе пере-
давался советский опыт в области государственного
строительства и руководства экономикой.
Революционным силам Китая была обеспечена
широкая материальная помощь. В Маньчжурии Совет-
ская Армия и советские гражданские организации ока-
зывали всемерное содействие в развитии хозяйства, в
скорейшем восстановлении разрушенных коммуника-
ций. Ценный вклад внесли отряды и соединения совет-
ских железнодорожников, их напряженный* труд поз-
волил в короткий срок наладить работу основных ма-
гистралей центральной и южной частей Маньчжурии,
произвести перегруппировку и концентрацию войск
Народно-освободительной армии Китая, что способст-
вовало окончательному разгрому гоминьдановцев и
полному изгнанию их из Маньчжурии, подготовило
благоприятные условия для генерального наступления
на юг.
В районах, освобожденных от японских захватчи-
ков Советской Армией, китайский народ, получив воз-
1 Подробнее см.: Борисов О. Советский Союз и маньчжур-
ская революционная база. 1945—1949. М., 1977.
27
можность свободного волеизъявления, стал создавать
народно-демократические органы власти.
По существу, в Маньчжурии создавался прообраз
социально-экономической и политической структуры
будущей народной республики. На этой революцион-
ной базе с помощью СССР готовился костяк партий-
ных, государственных и хозяйственных кадров для бу-
дущей КНР.
В тот же период правительство СССР приняло все
меры, чтобы воспрепятствовать открытой военной ин-
тервенции США в Китае, в первую очередь в Мань-
чжурии.
Особенно важна была в это время помощь нашей
партии руководству КПК в выработке правильной по-
литической линии. Большую роль сыграли поездки ки-
тайских делегаций из народно-демократических райо-
нов Маньчжурии в Советский Союз в 1945 г. и летом
1949 г. и другие формы консультаций (в Маньчжурии
с 1945 г. находилась группа советских партийных ра-
ботников для оперативных контактов с Северо-Восточ-
ным бюро ЦК КПК; в конце 40-х годов состоялась
встреча ответственного представителя КПСС с китай-
скими руководителями). Важность этой помощи опре-
делялась тем, что мелкобуржуазно-националистиче-
ская часть руководства КПК и в первую очередь Мао
Цзэдун при оценке возможностей китайской революции
шарахались из одной крайности в другую. Так, в
1945—1946 гг., преувеличивая эти возможности, они
проявляли «революционное нетерпение», предавая
забвению необходимость накопления и сохранения сил,
чтобы, сочетая политические и дипломатические фор-
мы борьбы с наращиванием военного потенциала, над-
лежащим образом подготовить условия для заверша-
ющего удара. И напротив, в 1948—1949 гг., после го-
миньдановского наступления и потери Яньани в 1947 г.,
Мао и националистическая часть руководства КПК
высказывали неверие в возможность скорой победы,
отказывались от захвата крупных городов, проявляли
беспомощность в разработке практических вопросов,
связанных с установлением народной власти во всем
Китае.
Маньчжурия с ее развитой промышленностью, со-
средоточением значительной массы рабочего класса,
28
сильными партийными организациями, а также благо-
даря непосредственной близости СССР стала в 1945—
1949 гг. тем стратегическим плацдармом, опираясь на
который Народно-освободительная армия Китая смог-
ла развернуть стремительное наступление и быстро
очистить всю страну от чанкайшистов и их империали-
стических покровителей. Два из трех решающих сра-
жений— Ляошеньское (Мукденское) и Пекин-Тянь-
цзиньское были выиграны маньчжурской группиров-
кой войск во главе с Линь Бяо и Гао Ганом.
Братский союз китайских революционеров с СССР
компенсировал относительную слабость, разобщен-
ность рабочего класса Китая, способствовал консоли-
дации внутренних сил китайской революции, защищал
их от импорта контрреволюции. Победа китайского на-
рода с особой наглядностью подтвердила неоспоримую
верность ленинского положения о том, что «революци-
онное движение народов Востока может сейчас полу-
чить успешное развитие, оно может получить разреше-
ние не иначе, как в непосредственной связи с револю-
ционной борьбой нашей Советской республики против
международного империализма» L
В 50-е годы в КНР развернулась активная борьба
с пережитками феодализма, были проведены важные
социальные преобразования, выполнены задачи демо-
кратической революции и созданы предпосылки для
успешного строительства социализма. Мелкобуржуаз-
ные националисты в руководстве КПК были вынужде-
ны тщательно маскировать свои давние замыслы, со-
знавая непопулярность в партии и народе великодер-
жавных, националистических установок. Широкая по-
мощь Китаю со стороны Советского Союза и других
социалистических стран, использование в КНР между-
народного опыта социалистического строительства за-
трудняли маневры маоистов, укрепляли в Китае и
КПК интернационалистскую тенденцию.
Однако к концу 50-х годов националистическое те-
чение в руководстве партии вновь вышло на поверх-
ность. Все новые и новые факты свидетельствовали о
грубом извращении Мао Цзэдуном и его сторонника-
ми ленинского учения о партии, игнорировании ими
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 318.
29
теории и практики научного социализма, принципов
пролетарского интернационализма. В свете прошлой
истории маоизма этот поворот не был случайным, хотя
его нельзя считать и неизбежным, роковым итогом
предшествующего развития.
В условиях крестьянской, мелкобуржуазной стра-
ны особое значение имели и имеют ленинские указания
о том, насколько важно, насколько жизненно необходи-
мо для коммунистической партии выработать правиль-
ную политику, опереться на рабочий класс, суметь по-
вести за собой крестьянство, не растворяясь в нем. По-
ложение в Китае показывает, что может произойти,
когда эти ленинские указания игнорируются и партия
дает захлестнуть себя мелкособственнической, анар-
хической стихии, когда нарушаются ее интернацио-
нальные связи с другими братскими партиями и стра-
нами.
В политике руководства КПК постепенно взяли
верх присущие мелкобуржуазным революционерам
национализм и авантюризм. Как уже отмечалось, наи-
более откровенно эти качества выявились в деятельно-
сти Мао Цзэдуна, и потому для историков-марксистов
особенно важно рассмотреть факты о подлинной роли
Мао Цзэдуна в китайской революции, что имеет су-
щественное значение с учетом широкой кампании в
Китае и некоторых других странах, призванной «ро-
мантизировать» деятельность «великого кормчего».
ФОРМИРОВАНИЕ МАО ЦЗЭДУНА
КАК ПОЛИТИЧЕСКОГО ДЕЯТЕЛЯ
Формирование Мао Цзэдуна как политического де-
ятеля шло сложным и противоречивым путем. Его имя
длительное время так или иначе было связано с раз-
личными эпизодами освободительной борьбы китай-
ского народа. Однако объективный анализ политиче-
ской деятельности Мао встречает большие трудности.
Они объясняются не только ограниченным кругом
опубликованных материалов, но и явной фальсифика-
цией фактов китайской официальной историографией,
маоистской пропагандой.
30
Мао Цзэдун — порождение полуфеодального Ки-
тая. Он вырос в зажиточной кулацкой семье. Мелко-
собственническая среда, ее идеология, ее настроения
и побуждения были для него несравнимо более близ-
кими, чем пролетарское мировоззрение. Мао Цзэдун це-
ликом и полностью воспринял великодержавный шо-
винизм, культивировавшийся в Китае императорами и
позднее ставший идеологией китайской буржуазии,
мелкособственнических слоев населения и интеллиген-
ции.
Идейные взгляды Мао Цзэдуна складывались под
влиянием самых различных течений. Он рассказывал в
1936 г. американскому журналисту Э. Сноу о периоде
учебы в педагогическом училище в Чанша, которое
окончил в 1918 г.: «В то время в моей голове забавно
перемешивались идеи демократизма, либерализма и
утопического социализма. У меня были какие-то не-
определенные увлечения демократией XIX века, уто-
пизмом и старомодным либерализмом...» Касаясь сво-
его первого пребывания в Пекине, куда он приехал
после окончания училища, т. е. за полтора-два года до
того, как, по его же словам, «стал марксистом», Мао
отмечал: «Я прочитал несколько брошюр об анархиз-
ме, и они произвели на меня впечатление... В то время
я одобрял многие его положения».
Мао Цзэдун переписывался с другими анархиста-
ми и даже думал организовать анархистское общество.
Э. Сноу, являвшийся практически единственным его
биографом, получившим данные из первых рук, писал,
что Мао, прежде чем стать коммунистом (а это прои-
зошло, когда ему было уже около 30 лет), «менял свои
идеологические взгляды по крайней мере семь раз,
прогрессируя от буддиста через монархиста до социа-
листа».
Вопреки утверждениям нынешней официальной ки-
тайской историографии, Мао Цзэдун не был прочно
связан с рабочим движением, не изучал глубоко марк-
сизм-ленинизм, научный социализм. В первой полови-
не 20-х годов он участвовал лишь в студенческом и
молодежном движении. После вступления в КПК в
1921 г. Мао держался в стороне от пролетариата. Его
социальные контакты ограничивались городской моло-
дежью, буржуазной интеллигенцией, мелкобуржуазной
соедой.
На взгляды Мао Цзэдуна большое влияние оказа-
ла работа в гоминьдановском аппарате в период еди-
ного фронта между Компартией Китая и гоминьданом.
В 1923—1924 гг. он занимал пост секретаря городской
организации гоминьдана в Шанхае, в 1925—1926 гг.
возглавлял отдел агитпропа гоминьдановского ЦК,
был кандидатом в члены ЦИК гоминьдана. В этом
могло бы и не быть ничего предосудительного, по-
скольку сотрудничество с гоминьданом являлось в то
время официальной линией КПК, однако тесные связи
с видными буржуазными политиками оказывали на
Мао отрицательное влияние вследствие его идейной
неустойчивости. По словам китайских коммунистов, в
то время работавших с ним, Мао Цзэдун в середине
20-х годов был выведен из состава ЦК КПК за «слиш-
ком большую близость к гоминьдану».
Мао Цзэдун долгое время не входил в число веду-
щих работников партии. В 20-х годах он был известен
преимущественно как общественный деятель провин-
ции Хунань. Примечательно, что такие видные китай-
ские марксисты того времени, как Ли Дачжао, Цюй
Цюбо и другие, не упоминали имени Мао Цзэдуна сре-
ди крупных партийных руководителей. Мао не присут-
ствовал на ряде съездов КПК. Например, он сам при-
знавался Э. Сноу, что на II съезде не был, посколь-
ку «позабыл название места, где должен был состоять-
ся съезд». На IV съезд Мао Цзэдун не попал из-за
болезни. В работе V съезда КПК он участвовал, но
без права голоса. На VI съезде КПК в 1928 г. он отсут-
ствовал. А так как пекинская пропаганда любое собы-
тие из истории КПК, в котором не участвовал лично
Мао, объявляла вредным для дела китайской револю-
ции или по меньшей мере не имеющим значения, то
подобным образом ею оценивались почти все съезды
Компартии Китая. Разумеется, в эту категорию не
попадали ни VII съезд КПК, закрепивший контроль
маоистов над партией, ни IX съезд, зафиксировавший
установление в КНР военно-бюрократической дикта-
туры, ни тем более X и XI съезды, закрепившие Китай
на маоистских позициях.
Мао Цзэдун, не зная иностранных языков, не мог
читать марксистские работы в первоисточниках, а в
годы его становления как политического деятеля в Ки-
32
тае было очень мало переведено даже основных произ-
ведений классиков марксизма-ленинизма. Например,
по свидетельствам очевидцев, с философией и полит-
экономией Мао Цзэдун знакомился по популярным
брошюрам китайских авторов, нередко содержавшим
многочисленные ошибки.
Об уровне марксистско-ленинской подготовки Мао
Цзэдуна свидетельствует такой факт. В начале 1926 г.,
уже будучи членом КПК, он опубликовал в журнале
«Чжунго циннянь» две статьи: «Различные классы ки-
тайского крестьянства и их отношение к китайской ре-
волюции» и «Анализ различных классов китайского
общества», для которых характерны крайняя путаница
в важнейших вопросах марксизма, явное неумение
применять основные марксистские категории при ана-
лизе социальной структуры общества. Достаточно ска-
зать, что, по версии Л1ао Цзэдуна, «в любом государст-
ве население подразделяется на пять категорий: круп-
ную, среднюю и мелкую буржуазию, полупролетариат
и пролетариат». Затем он прикладывает эту схему к
китайской деревне и делает заключение, что «крупные
помещики будут относиться к крупной буржуазии, мел-
кие— к средней; самостоятельные крестьяне — к мел-
кой буржуазии, полуарендаторы — к полупролетариа-
ту, а батраки — к пролетариату». (Кстати, первая из
этих статей не вошла в четырехтомник избранных про-
изведений Мао Цзэдуна, а вторая была включена с
большими сокращениями и в совершенно новой редак-
ции под заголовком «О классах китайского общест-
ва»).
Советские люди, тесно соприкасавшиеся в 40-х го-
дах с Мао Цзэдуном, подтверждают, что и в тот период
в его марксистско-ленинском образовании не произош-
ло существенных сдвигов. В его жилище совершенно
не было книг иностранных авторов, ни одного перевод-
ного издания зарубежной художественной литерату-
ры, имелись лишь отдельные труды основоположников
марксизма-ленинизма. «Настольными книгами Мао
Цзэдуна,— отмечали очевидцы,— являлись полный на-
бор китайских энциклопедических словарей, древние
трактаты, древняя китайская художественная литера-
тура. Из них он и черпал свою мудрость».
В минуты откровенности сам Мао Цзэдун довольно
3
Заказ 4344
33
реалистично оценивал уровень своей марксистской
подготовки. В брошюре «К вопросу о правильном раз-
решении противоречий внутри народа», опубликован-
ной в 1957 г., он признавал: «У меня прежде были раз-
личные немарксистские взгляды, марксизм я воспри-
нял позже. Я немного изучил марксизм по книгам и
сделал первые шаги в идеологическом перевоспитании,
однако перевоспитание все же главным образом про-
исходило в ходе длительной классовой борьбы. Кроме
того, мне необходимо и впредь продолжать учиться,
только тогда у меня будет некоторый дальнейший про-
гресс, в противном случае я отстану». «Я тоже прочи-
тал немного книг основоположников марксизма, не
знаю, сколько они написали...» — отмечал Мао в бесе-
де с китайскими журналистами в марте того же года.
«Я получил буржуазное воспитание и отчасти даже
феодальное воспитание. Изучил немало книг Конфу-
ция и его последователей,— говорил он в ноябре
1957 г.— Мы в то время совершенно не знали Маркса,
Энгельса, а знали лишь, что были Вашингтон и Напо-
леон». «Я не изучил как следует все разделы марксиз-
ма. Иностранными языками, к примеру, я тоже нс ов-
ладел, экономику я только начал изучать...» — вновь
повторял он в сентябре 1959 г.
Однако верх у Мао Цзэдуна взяла не самокритика,
а непомерное самомнение, вера в свою непогреши-
мость. В КНР с его одобрения была выдвинута неле-
пая претензия, что «идеи Мао Цзэдуна» будто бы
«превзошли» учение Маркса — Ленина.
Впрочем, Мао и его единомышленники давно гото-
вили почву для подобных утверждений. Еще в 30—
40-х годах они распространяли версию о неприемле-
мости марксизма для Китая. В начале 40-х годов Мао
Цзэдун прямо заявлял, что «марксистско-ленинское
учение к китайским условиям неприменимо в силу
особой специфичности Китая». В беседах с советскими
людьми, находившимися в Яньани, он высказывался в
том духе, что «для руководства Китаем не обязатель-
но знание теории марксизма-ленинизма».
Мао Цзэдун и его сторонники уже тогда начали
противопоставлять марксистско-ленинскому учению
так называемые «идеи Мао Цзэдуна» и превозносить
его личность. Прием, с помощью которого была совер-
34
шена эта подмена,— характерный образчик маоист-
ской тактики как в идеологической, так и в политиче-
ской борьбе.
Если раньше Мао Цзэдун говорил о необходимости
ведения революционной борьбы в тесной увязке с опы-
том СССР, мирового коммунистического движения,
акцентируя, однако, внимание на том, что «революция
в Китае и китайская Красная армия имеют много свое'
го, особого», то в дальнейшем китайский опыт все бо-
лее отрывается от мирового революционного опыта,
противопоставляется ему и догматизируется. Мао Цзэ-
дун пытается обосновать особый путь революции в
Китае и предпочитает говорить не о «всеобщей истине
марксизма», а о «марксизме в национальной форме»,
т. е. призывает не к творческому применению марксиз-
ма-ленинизма, а к созданию национальных, региональ-
ных его форм, к пересмотру с этих позиций «общих
истин марксизма». При этом Мао Цзэдун фактически
ревизует основные марксистские принципы и выдает
этот «китаизированный марксизм» за «всеобщую исти-
ну». Отметим попутно, что на современном этапе оп-
портунисты всех мастей в разных модификациях по-
вторяют этот «теоретический» трюк маоизма.
На VII съезде КПК «идеи Мао Цзэдуна» были офи-
циально объявлены руководящей идеологией Компар-
тии Китая. В докладе об уставе партии подчеркива-
лось, что Мао Цзэдун «отбросил некоторые устарев-
шие, не подходившие к условиям конкретной китай-
ской действительности отдельные выводы в теории
марксизма и заменил их новыми положениями и новы-
ми выводами... Поэтому он смог успешно осуществить
эту тяжелую и огромную задачу — китаизацию марк-
сизма».
В Уставе КПК, принятом на VII съезде, было запи-
сано: «Коммунистическая партия Китая во всей своей
деятельности руководствуется идеями Мао Цзэдуна...»
По мере возвышения Мао Цзэдуна такие черты его
характера, как властолюбие и гипертрофированное
самомнение, все больше давали себя знать. Бывший
политический советник революционного правительст-
ва Сунь Ятсена на юге Китая старый большевик
М. М. Бородин, имевший в 20-х годах тесные контакты
с Мао Цзэдуном, отмечал, что ему «присущ непомер-
35
ный апломб», что он «считает себя теоретиком, сде-
лавшим самостоятельно ценный вклад в обществен-
ную науку». На «патриархальные склонности Мао
Цзэдуна, его болезненную мнительность, чрезмерное
честолюбие и манию величия, возведенную в культ»,
указывали советские работники, находившиеся в Ки-
тае в 40-х годах. «Во всех случаях, когда успехи На-
родно-освободительной армии приписываются его
(Мао Цзэдуна.— Авт.) гениальности, он бывает дово-
лен,— вспоминал близко общавшийся с Мао советский
коммунист,— и ни разу я не слыхал, чтобы он сказал,
что существует ЦК партии и что успехи Народно-осво-
бодительной армии есть успехи руководства ЦК».
На честолюбие Мао Цзэдуна в свое время обраща-
ли внимание и китайские коммунисты, не раз критико-
вавшие его. Еще в 1930 г. в партийных документах
КПК прямо говорилось, что Мао стремится «осущест-
вить свои мечты о том, чтобы стать императором в
партии» (экстренное циркулярное сообщение провин-
циального исполнительного комитета Цзянси от 15 де-
кабря 1930 г.). Руководящие партийные органы про-
винции Цзянси, в которой он тогда действовал, обви-
няли Мао Цзэдуна в наполеоновских замашках, в
попытке совершить «китайский брюмер» (письмо Цзян-
сийского комитета действия, декабрь 1930 г.). Лично
знавшие Мао китайские товарищи с тревогой отмеча-
ли, что он терпеть не может возражений, считает себя
непогрешимым человеком и абсолютным авторитетом,
воспитан в духе традиционного повелевания и одер-
жим манией величия. На VI съезде КПК в 1928 г.
действия Мао характеризовались как «проявления
милитаристской психологии».
Читая старые книги по истории Китая, династиче-
ские хроники, знакомясь с борьбой крестьянских вож-
дей за власть, Мао Цзэдун неоднократно сталкивался
с тем, как безвестные прежде люди, подобные Хун Сю-
цюаню (руководитель восстания тайпинов в середине
XIX века, затем император и «царь небесный» на зем-
ле), становились «великими людьми», используя сти-
хийные движения широких масс. Мао Цзэдун делает
основную ставку в своей политической деятельности
именно на стихийное движение, тем более что как раз
в 20-х годах в Китае все ярче разгоралась уже давно
36
назревавшая аграрная революция — крестьянская
антифеодальная война.
Постепенно деятельность Мао Цзэдуна сосредото-
чивается почти исключительно в деревне. Он уходит от
острых революционных схваток, развернувшихся в
городах в 20—30-х годах. Во время «движения 4 мая»
1919 г., которое считается в Китае периодом выхода
китайского пролетариата как класса на арену поли-
тической борьбы, Мао находился в Хунани. Он был з
Хунани и во время «движения 30 мая» 1925 г. (рас-
стрел антиимпериалистической демонстрации и всеоб-
щая забастовка в Шанхае). Когда участники Север-
ного похода вышли из провинции Гуандун, он опять
же находился в Хунани.
Мао Цзэдун уклоняется от нелегальной работы по
организации революционной борьбы в городах, остав-
ляя всю ее тяжесть, а также риск, связанный со сви-
репствовавшим там белым террором, на долю других
коммунистов-подпольщиков.
Весной 1925 г. Мао Цзэдун организует крестьян-
ские союзы в хунаньских деревнях, но в конце лета,
потерпев неудачу, бежит из Хунани в Кантон (Гуан-
чжоу) под защиту революционного правительства
Юга. Здесь он участвует в работе курсов организато-
ров крестьянского движения.
Весной 1926 г. Мао сотрудничает в крестьянском
отделе ЦК КПК. После контрреволюционного перево-
рота Чан Кайши в 1927 г. он становится председате-
лем Всекитайского крестьянского союза.
Важную роль крестьянства в освободительной
борьбе Мао Цзэдун гиперболизирует, противопостав-
ляет его другим слоям общества, особенно рабочему
классу. В 1927 г. Мао Цзэдун выступает с «Докладом
об обследовании крестьянского движения провинции
Хунань», в котором развивает взгляды о чисто кресть-
янском характере китайской революции. Характерно,
что в этом обширном документе, восторженно воспе-
вающем стихийную силу крестьянских масс, нет ни
слова о рабочем классе, об исторической роли проле-
тариата в борьбе за освобождение всех трудящихся.
Зато доклад изобилует высказываниями об «историче-
ской миссии крестьян», их «безошибочной интуиции»,
«могучем революционном порыве» и «неодолимой»
37
силе, о том, что крестьяне «проверят все революцион-
ные партии и группы, всех революционеров, с тем что-
бы принять либо отвергнуть их».
Такие же мысли Мао Цзэдун настойчиво развивал в
публичных выступлениях и частных беседах. М. М. Бо-
родин отмечал, что Мао «свойствен ошибочный взгляд
на крестьянство. Он исходит из внутренней убежден-
ности в превосходстве крестьян над другими класса-
ми, из преувеличения революционных возможностей
крестьянства при одновременной недооценке руково-
дящей роли пролетариата. Эту свою точку зрения Мао
Цзэдун не раз высказывал в личных беседах...» И да-
лее: «Мао Цзэдун явно недооценивал роль пролетариа-
та как инициатора и руководителя китайской револю-
ции, вождя китайского крестьянства. Это характерно
для выступлений Мао Цзэдуна в двадцатые годы, а
слушать его в период нахождения в Китае мне дове-
лось не раз».
Мао Цзэдун настойчиво проводил мысль, что «де-
ревня— опорная база революции»; «работа в деревне
должна играть главенствующую роль в китайском ре-
волюционном движении, а работа в городе — вспомо-
гательную», что необходимо «подчинить работу в го-
роде работе в деревне» и т. д. На VII съезде КПК он
прямо заявил: «Можно много читать Маркса, но стоит
только забыть слово «крестьянство» — толку мало,
бесполезно...»
Мао Цзэдун понимал: чтобы стать руководителем
стихийного движения, необходимо выступить в роли
провозвестника какого-либо близкого трудовому на-
роду учения или идеи. Ко времени выхода Мао на аре-
ну политической деятельности в развитии человечест-
ва произошел всемирно-исторический поворот — в
России победила Великая Октябрьская социалистиче-
ская революция, доказавшая непреоборимую силу
марксистско-ленинского учения о преобразовании об-
щества. Октябрьская революция пользовалась громад-
нейшей популярностью среди китайского народа. Мао,
убедившись в этом, примкнул к марксизму, принял
участие в I съезде Компартии Китая. Однако последу-
ющие события, «китаизация» Мао Цзэдуном марксиз-
ма, а затем полная подмена марксистско-ленинского
учения так называемыми «идеями Мао Цзэдуна» в
38
ходе «культурной революции» показали, что знамя Ок-
тябрьской революции, знамя марксизма-ленинизма,
знамя социализма нужно было Мао Цзэдуну главным
образом для того, чтобы использовать объективно раз-
вивавшуюся в Китае антиимпериалистическую, анти-
феодальную революцию для реализации собственных
корыстных замыслов.
БОРЬБА МАО ЦЗЭДУНА
ЗА БЕЗРАЗДЕЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ
НАД АРМИЕЙ И ПАРТИЕЙ
Борьба, которую Мао Цзэдун длительное время
вел внутри КПК, увенчалась в ходе «культурной ре-
волюции» установлением режима военно-бюрократи-
ческой диктатуры. Таков закономерный результат реа-
лизации мелкобуржуазно-националистических, аван-
тюристических взглядов маоистов.
В этой связи особый интерес приобретают мате-
риалы о положении в КПК в 30—40-х годах. Проана-
лизировать их особенно важно потому, что методы и
формы, примененные в «культурной революции» мао-
истами, во многом идентичны тем, которые использо-
вались в то время.
В исторических исследованиях, опубликованных в
Китае, всячески превозносятся заслуги Мао в той ост-
рой внутренней борьбе со всякого рода уклонистами
и правыми ренегатами, которая шла в Компартии Ки-
тая. Действительно, Мао Цзэдун активно участвовал
в этой борьбе. Но он и его ближайшие сторонники ис-
пользовали ее в своих целях. Более того, Мао разде-
лял многие из тех взглядов, с носителями которых
будто бы боролся. Размахивая флагом марксизма, он
не порывал со своими мелкобуржуазно-националисти-
ческими воззрениями, хотя и тщательно маскировал
их марксистской фразеологией.
В свое время, еще в 30-е годы, руководящие пар-
тийные органы провинции Цзянси дали Мао такую
характеристику. «Мао Цзэдун является хитрым по-
литиканом. Поэтому он и внутри партии не бросал
своего старого искусства... Он устраивал интриги
39
внутри партии, склоки между товарищами, и это яв-
лялось его излюбленным и обычным приемом. Он меч-
тал создать свою личную клику и разрушить партий-
ную организацию» (письмо Цзянсийского комитета
действия КПК в адрес комитета действия Юго-Восточ-
ной Хунани от 25 декабря 1930 г.). «Метод интриг и
сталкивания отдельных руководящих деятелей между
собой,— отмечали китайские коммунисты,— это дав-
няя тактика Мао Цзэдуна».
Советский работник, близко общавшийся с Мао в
40-х годах, отмечал, что его поведению присуща «доля
театральности». Он писал об умении Мао Цзэдуна
быть «вежливым... на словах и крайне непостоянным
на деле». Мао считал это качество особенностью ки-
тайской нации и неоднократно советовал «помнить об
этом и освоить эту особенность».
Другая характерная черта Мао Цзэдуна — жесто-
кость в борьбе с политическими противниками.
В «Докладе об обследовании крестьянского движения
провинции Хунань» Мао под лозунгом «революция —
это не званый обед» призывал к «беспощадным дейст-
виям», утверждал, что «в каждой деревне необходим
кратковременный период террора». Он писал в этой
связи: «Чтобы выпрямить, надо перегнуть; не перег-
нешь — не выпрямишь».
Для характеристики личных качеств Мао показа-
тельно, что в стремлении подчинить себе все и вся он
не щадил даже своих самых близких людей. Мао
Аньин, старший сын Мао Цзэдуна от второй жены,
учился в СССР и в 1946 г. возвратился в Яньань. Мао
Цзэдуна раздражали его знания, полученные в Совет-
ском Союзе, и вскоре он отправил сына в деревню к
кулаку для «изучения жизни» Китая. Вернувшись,
Мао Аньин продолжил споры с отцом по теоретиче-
ским вопросам. После очередной дискуссии Мао Ань-
ин в запальчивости назвал отца «лжевождем», обви-
нил его в создании «культа вождя». Цзян Цин, четвер-
тая жена Мао, слышавшая это, немедленно донесла
на пасынка Мао Цзэдуну. Последовало разбиратель-
ство, в котором участвовали Чжоу Эньлай и Кан
Шэн. Мао Аньина заставили дать письменное объяс-
нение и очернить в нем свое пребывание в СССР.
После этого инцидента Мао Цзэдун запретил сыну
40
появляться вблизи своей резиденции без особого раз-
решения. Сам Мао Аньин доверительно говорил, что
мог ожидать любых санкций со стороны отца, вплоть
до «случайного» убийства. В 1950 г. он в составе ки-
тайских добровольцев отправился в Корею, где вскоре
погиб при неясных обстоятельствах.
После разгрома революционных сил в городах в
1927 г. остро встал вопрос о создании революционных
баз, опирающихся на продолжавшее развиваться кре-
стьянское движение. Такой совет китайским револю-
ционерам дал Коминтерн. Вскоре опорные базы поя-
вились в различных частях страны. Мао Цзэдун ис-
пользовал обстановку для того, чтобы по примеру
предводителей крестьянских восстаний прошлого ор-
ганизовать вооруженные отряды и поставить их под
свой контроль. Сколотив такой отряд, он долго отси-
живался в горах Цзинганшань, в то время как вокруг
народ с оружием в руках героически сражался с вра-
гами революции. Даже в тот момент, когда вспыхну-
ло восстание в городе Кантоне и там образовалась
знаменитая Кантонская коммуна, Мао не пошел к ней
на помощь, хотя на этом настаивали многие из тех,
кто находился с ним.
Китайская официальная историография хранит
молчание относительно деятельности Мао Цзэдуна в
этот период в качестве партийного руководителя. Од-
нако из доклада и прений в военном отделе ЦК КПК
в феврале 1929 г. по вопросу о крестьянской парти-
занской войне известно, что в районах, находившихся
под контролем отрядов Мао Цзэдуна, «Красная ар-
мия совершенно заменила массовые организации и
местные партийные комитеты», что «в большинстве
мест массы вступают в нее не из-за своих насущных
интересов, а из-за боязни», что «военная дисциплина
вытеснила партийную. Зачастую расстрел является
наказанием товарищей, совершивших ошибки».
Уже в те годы насильственно насаждался культ
личности Мао, крестьян вынуждали совершать обряд
поклонения перед его портретом.
Ряд ораторов, выступавших летом 1928 г. на
VI съезде КПК, характеризовали войска Мао как
«летучие армии», которые «носят отчасти бандитски:!
Характер». ЦК КПК в одном из писем Мао Цзэдуну
41
в 1928 г. среди других его ошибок и недостатков ука-
зывал на то, что «не уделялось большого внимания
развитию и мобилизации масс для осуществления аг-
рарной революции», на «увлечение чисто военными
действиями», на отсутствие связи с «партизанской
войной широких крестьянских масс», на «военный
авантюризм и бродяжничество», на «политику бес-
цельных и беспорядочных погромов и убийств».
Положение Мао Цзэдуна как единоличного руко-
водителя Освобожденного района в Цзинганшани ос-
ложнилось после того, как в 1928 г. туда пришли вой-
ска Чжу Дэ (в их составе находился Линь Бяо, коман-
довавший ротой; Мао способствовал его быстрому
продвижению, и в 1930 г. Линь Бяо уже возглавлял
корпус Красной армии). К тому времени Чжу Дэ при-
обрел в Китае.широкую известность как руководитель
революционных частей, пользовался большим авто-
ритетом среди населения. Мао Цзэдуну пришлось счи-
таться с этим: Чжу Дэ стал командующим соединени-
ем Красной армии, сформированным из отрядов, а
Мао — политическим комиссаром.
В январе 1929 г. войска, возглавлявшиеся Чжу Дэ
и Мао, покинули Цзинганшань и затем пробились в
г. Жуйцзинь, который стал центром нового освобож-
денного района, известного под названием Централь-
ной революционной базы. Здесь Мао Цзэдун прини-
мает решительные меры для того, чтобы оттеснить
Чжу Дэ на второй план. Китайские коммунисты пи-
сали в то время: «...Мао не упускает случая обру-
шиться на Чжу с критикой и делает это на всех соб-
раниях... старается... окончательно подорвать престиж
Чжу Дэ...»
Намерения Мао Цзэдуна явно состояли в том, чтобы
укрепить свое влияние в армии и затем использовать
ее для установления контроля над партией. Избрание
им именно этого пути объясняется тем, что в 20—
30-х годах авторитет Мао в КПК как партийного дея-
теля был невелик, он длительное время находился в
стороне от руководящей партийной работы. Когда же
Мао Цзэдун стал активно проявлять себя как воен-
ный и партийный руководитель, то это вызывало от-
рицательную реакцию со стороны коммунистов. В пар-
тийных документах того времени говорилось, что
42
«Мао Цзэдун хочет сосредоточить всю власть в своих
руках», что массы «недовольны Мао Цзэдуном», от-
мечались его отрицательные стороны: отсутствие попу-
лярности в массах и «маневрирование в партии».
Мао обвиняли в том, что он «в процессе развернув-
шейся классовой решительной борьбы, с одной сторо-
ны, подвергся правым колебаниям, а с другой — раз-
работал коварный план, с тем чтобы погубить товари-
щей по партии», что «он становится стопроцентным
правым оппортунистом и преступником в развернув-
шейся классовой борьбе. Мао Цзэдун стремится осу-
ществить свои правооппортунистические идеи, свои
дезертирские идеи и другие грязные и бесстыдные
цели» (экстренное циркулярное сообщение Исполни-
тельного комитета провинции Цзянси от 15 декабря
1930 г.).
Уже в те годы Мао Цзэдун характеризуется как
«весьма хитрый и коварный человек с чрезвычайно
развитым индивидуализмом... В отношении товарищей
он обыкновенно действует в приказном порядке и при
помощи угроз, применяя систему наказаний... Что ка-
сается воспитания кадров, то он придерживался фрак-
ционных взглядов и на основе дружеских отношений
создавал свою группировку как удобное для исполь-
зования орудие. В общем Мао Цзэдун... не только не
проявил себя как революционный вождь, но не яв-
лялся даже пролетарским бойцом-большевиком. Мао
Цзэдун был правым оппортунистом... разрушителем
партийной организации... Он безусловно является ре-
негатом коммунистической партии». Так в документах
оценивали китайские коммунисты деятельность Мао
Цзэдуна еще в 1930 г.
Сосредоточив в своих руках власть в районе Цент-
ральной революционной базы, Мао Цзэдун игнориру-
ет ЦК КПК, который находился тогда в Шанхае.
«Мао Цзэдун издавна был против ЦК,— отмечалось
в одном из документов.— Неоднократные указания
(ЦК)... он отвергал и умышленно не выполнял их.
Из полученных циркуляров ЦК он очень немногие
перепечатывал и распространял среди низовых орга-
низаций. С работниками, командированными центром,
он не считался, и кроме того, умышленно чинил им
всякие препятствия... ЦК неоднократно присылал
43
письма о переводе Мао Цзэдуна на другую работу,
но он с ними не считался».
Характерен такой факт, о котором рассказывал в
своем письме в ЦК КПК китайский армейский ком-
мунист Лю Ди в 1931 г.:
«1 августа (1930 г.) из ЦК пришло письмо, в ко-
тором объявлялось, что председателем временного ки-
тайского рабоче-крестьянского революционного прави-
тельства является тов. Сян Чжунфа (генеральный сек-
ретарь ЦК КПК, избранный на VI съезде партии.—
Дел). Но Мао Цзэдун по-прежнему издавал приказы
за подписью: председатель китайского рабоче-кресть-
янского революционного комитета Мао Цзэдун».
В борьбе против коммунистов, не согласных с ним,
Мао Цзэдун не останавливался даже перед их физиче-
ским уничтожением. В этой связи обращают на себя
внимание события, разыгравшиеся в декабре 1930 г.
в г. Футяни, когда по приказу Мао верные ему войска
разгромили партийные, советские и комсомольские ор-
ганизации провинции Цзянси и подвергли жестоким
репрессиям их руководителей.
Вот некоторые подробности этих действий, всплыв-
шие на поверхность лишь спустя много лет.
3 декабря 1930 г. Мао Цзэдун присваивает руково-
димому им Центральному фронтовому комитету дик-
таторские права. «Отныне,— говорилось в его прика-
зе,— всеми военными, а также политическими и пар-
тийными делами ведает Центральный фронтовой ко-
митет, объединяющий в себе все руководство». Он
объявляет вне закона Цзянсийский провинциальный
комитет партии и назначает на 8 декабря в г. Футяни
экстренную партконференцию. В ночь па 7 декабря,
когда делегаты съехались в Футянь, в город входит
рота солдат под командой одного из преданных Мао
Цзэдуну людей и арестовывает делегатов и партком
провинции Цзянси, комитет комсомола, руководителей
органов советской власти провинции — всего 120 чело-
век. Для оправдания этих действий распространяются
слухи о принадлежности арестованных к контрреволю-
ционной организации антибольшевиков («Аб-союз»)
1 «Антибольшевистский союз» — контрреволюционная орга-
низация помещиков, кулаков и т. п., боровшаяся против китай-
ских коммунистов и Красной армии.
44
В одном из описаний того, что происходило в г. Фу-
тяни, говорится: «Последовали пытки с помощью ке-
росина, тлеющих фитилей и т. п... Если же во время
допроса и пыток не добивались признания, то пытки
усиливались... ногти у товарищей оказались сломан-
ными, все тело обожжено... слышались непрерывные
вопли истязаемых... Были арестованы также их жены,
в частности жена т. Бай Фаня (секретаря Цзянсийско-
го комитета КПК); арестованных связали, раздели до-
нага и пытали: били острыми предметами по рукам,
вырезали груди, прижигали половые органы... Увели
на казнь 50 человек... некоторые товарищи даже не
подвергались допросу...»
25 декабря 1930 г. Цзянсийский комитет действия
писал: «Мао Цзэдун, желая сохранить свое положение,
замышлял физически уничтожить руководящие кадры
партии и союза молодежи провинции Цзянси и создать
партию, носящую исключительно окраску маоцзэду-
новской группировки, с тем чтобы использовать ее в
качестве орудия для борьбы против ЦК. События
7 числа разыгрались во имя осуществления этих за-
мыслов Мао Цзэдуна».
Позже Мао Цзэдун косвенно признавал свою при-
частность к жестокостям того времени. «Еще в 1930 г.
в Красной армии широко использовались побои при
допросах,— рассказывал он в 1956 г.— Я в то время
сам был свидетелем того, как избивали обвиняемых».
Вообще многое в истории КПК этого периода оста-
ется неизученным и ждет выяснения. Неизвестны, в
частности, подлинные обстоятельства крупных прова-
лов в Шанхае в 30-х годах, в результате которых по-
гибли многие руководящие деятели, члены Централь-
ного Комитета Компартии Китая. Вопросами безопас-
ности в ЦК КПК в то время ведал Кан Шэн, один из
главных организаторов «культурной революции» 60-х
годов, непосредственно направлявший погромы пар-
тийных организаций и преследование партийных кад-
ров.
В ноябре 1931 г. Мао Цзэдун проводит в Жуйцзине
I Всекитайский съезд рабочих, крестьянских и солдат-
ских депутатов и становится председателем ЦИК и од-
новременно председателем Совнаркома Центрального
рабоче-крестьянского демократического правительст-
45
ва. Тем самым он стремится создать себе опору в орга-
нах советской власти в противовес ЦК партии, нахо-
дившемуся вне Центральной базы.
В это время обострились отношения Мао Цзэдуна с
Чжоу Эньлаем, который был одной из видных фигур в
партии. ЦК КПК все еще находился в Шанхае и фак-
тически не мог оказывать на положение дел в Цен-
тральной революционной базе существенного влияния.
В Жуйцзин был послан Чжоу Эньлай, что Мао Цзэ-
дун воспринял крайне болезненно. Между ними разго-
релась острая борьба. На состоявшемся в августе
1932 г. совещании ЦК КПК в Нинду большинство не
поддержало Мао, и он был отстранен от руководства
военными и партийными делами в Центральном рай-
оне.
В 1931 г. во время провалов в Шанхае был арес-
тован, а затем казнен генеральный секретарь ЦК КПК
Сян Чжунфа. Вслед за тем последовал новый разгром
гоминьдановской охранкой ЦК КПК, оставшиеся его
члены перебрались в Освобожденный район.
Перемещение ЦК КПК на территорию Центральной
революционной базы обострило внутрипартийную
борьбу и заставило Мао Цзэдуна отложить на время
реализацию замыслов по возвышению собственной
личности. Положение еще более осложнилось в связи
с тем, что в тот период гоминьдановцы предприняли
пять походов на «красные районы». В результате по-
следнего из них Красная армия потерпела тяжелые по-
ражения. Гоминьдановцы захватили опорные базы в
Центральном и Южном Китае. Красная армия была
вынуждена начать отступление на север, к границам
СССР и МНР. Это отступление, которое получило на-
звание Великого похода, продолжалось год и завер-
шилось тем, что остатки частей Красной армии оказа-
лись в глухих районах Северо-Западного Китая.
Главная причина этих поражений заключалась в
неправильной политике Мао Цзэдуна как в аграрном
вопросе, так и в военных делах. В результате продол-
жительного хозяйничанья маоистов в Освобожденном
районе ослабла поддержка Красной армии местным
населением, а тактические концепции Мао Цзэдуна (по
формуле: «Враг наступает — мы отступаем») подорва-
ли ее способность к сопротивлению.
46
Мао Цзэдун, оставаясь членом Политбюро ЦК
КПК и председателем ЦИК Китайской советской
республики, хладнокровно наблюдал, как на его гла-
зах уничтожались силы и завоевания революционного
движения. По его же словам, в тот период «китайская
Красная армия, состоявшая из 300 000 бойцов, сокра-
тилась до 25 000; территория, входившая в советские
районы Китая, сократилась на 99%; организации КПК
в городах были разгромлены гоминьданом, а количе-
ство членов КПК с 300 000 человек сократилось до
26000 человек».
Знаменательно, что нет никаких сведений ни об од-
ном крупном выступлении Мао Цзэдуна в этот тяже-
лейший период. Есть основания считать, что Мао от-
малчивался намеренно, рассчитывая впоследствии об-
винить в неудачах китайской Красной армии Комин-
терн и близких к нему руководителей КПК. Так оно
и произошло: позднее Мао задним числом изобразил
себя «спасителем» партии.
Мао Цзэдун выжидал удобного момента. И такой
момент наступил, когда руководимые коммунистами
войска оказались в отдаленных районах, лишенными
всякой связи с главными пролетарскими центрами
страны.
В январе 1935 г. в местечке Цзуньи Мао Цзэдун со-,
брал совещание, ставшее важной вехой в его полити-
ческой карьере. Китайская официальная оценка этого
события гласит: «Совещание в Цзуньи положило конец
господству в Центральном Комитете «левого» уклона,
и особенно ошибкам «левых» оппортунистов в воен-
ных вопросах, оно поставило у руководства партии и
Центрального Комитета товарища Мао Цзэдуна. Та-
ким образом, в самый напряженный и исключительно
трудный момент Великого похода партия сохранила и
закалила костяк Красной армии и вывела из крити-
ческого положения партию и дело революции». Мао-
истская пропаганда утверждает, будто «с этого вре-
мени было навсегда покончено с господством оппор-
тунизма в Центральном Комитете партии».
По дошедшим до нас свидетельствам (в частности,
участника Великого похода и совещания в Цзуньи не-
мецкого коммуниста О. Брауна) \ это совещание, ко-
1	См.: Браун О. Китайские записки. 1932—1939. М., 1974.
47
торое в китайской литературе фигурирует как «рас-
ширенное заседание Политбюро ЦК КПК», было
необычным. По существу, на нем все решали 30—35
военных работников из частей, находившихся под
контролем Мао.
Голосование ни по резолюции, ни по организацион-
ным вопросам не проводилось. Было просто объявлено
о реорганизации Секретариата ЦК, и Мао Цзэдун,
который ранее занимал посты председателя Револю-
ционного правительства и Революционного военного
совета Красной армии, захватил сильные позиции в ру-
ководстве Компартии Китая.
После совещания в Цзуиьи Мао Цзэдун стал уси-
ленно проводить линию «активных боевых действий
против врага», не считаясь с реальной обстановкой.
Это привело Красную армию к тяжелейшим потерям,
в результате которых численность войск, добравшихся
с Мао в район Яньани (провинция Шэньси), не дости-
гала и 10 тысяч человек.
БОРЬБА МАОИСТОВ ПРОТИВ
КОММУНИСТОВ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ
В КПК
В октябре 1935 г. уцелевшие части Красной ар-
мии вышли к революционной опорной базе в Северо-
Западном Китае, организованной партизанскими со-
единениями под водительством народного героя Лю
Чжиданя и видного китайского революционера-интер-
националиста Гао Гана. Здесь был основан Освобож-
денный район с центром в Яньани.
О яньаньском периоде в Китае написано много
книг. Но лишь в редких из них говорится о том, как
Мао Цзэдун использовал свое более чем 10-летнее пре-
бывание в Яньани для завершения жестокой борьбы
за установление безраздельного личного контроля над
партией1. В этой борьбе решающую роль сыграло
так называемое «движение за упорядочение стиля ра-
1 См., например: Владимиров П. П. Особый район Китая.
1942-1945. М, 1973,
48
боты», существо которого заключалось в том, чтобы си-
лой навязать всей партии «идеи Мао Цзэдуна» как
руководящую идеологию.
В конце 1937 — начале 1938 г. для усиления руко-
водства КПК в связи с проведением тактики единого
фронта в войне против Японии в Китай из Москвы при-
были Ван Мин (Чэнь Шаоюй) и другие китайские ком-
мунисты, учившиеся в СССР и работавшие в Комин-
терне. Ван Мин выступил в ЦК КПК с докладом, ко-
торый был встречен всеми членами Центрального
Комитета одобрительно. Мао Цзэдун выразил свое не-
удовлетворение тактикой единого фронта, но, учитывая
настроения большинства, голосовал «за».
Ван Мин и другие приехавшие из Москвы товари-
щи, которые опирались на авторитет Коминтерна, ока-
зали Мао Цзэдуну энергичное противодействие.
В свою очередь Мао сосредоточивает огонь на Ван
Мине и так называемой «московской группе». По этой
линии и прошло размежевание руководства КПК на
сторонников и противников /Мао.
Руководство Компартии Китая фактически разде-
лилось на два крыла: одно — Ван Мин с «московской
группой», находившиеся в 1938—1940 гг. вне Яньани
в составе делегации КПК в Консультативном совете
единого фронта и получившие от Мао Цзэдуна ярлык
«догматики» за их верность рекомендациям Коминтер-
на; другое— в Яньани во главе с Мао.
Позиция представителей марксистско-ленинского,
интернационалистского направления в КПК состояла
в последовательном проведении линии на создание
единого фронта с гоминьданом и в осуществлении ак-
тивных военных действий против японской армии. Та-
кой курс отвечал в тот момент интернациональным
задачам международного коммунистического движе-
ния. Мао Цзэдун, напротив, саботировал эту линию
Коминтерна, стремился свести на нет активные дей-
ствия против японцев, а все силы сохранить для про-
должения войны против гоминьдана. Тем самым он
на деле облегчал японским захватчикам оккупацию
Китая, срывая политику единого фронта.
Судя по документам, в том числе и маоистским, в
самой яньаньской группе не было единства. Член По-
литбюро Чжу Дэ и председатель Народного прави-
4
Заказ 4344
49
тельства Освобожденного района Линь Боцюй, оста-
ваясь в Яньани, идейно были близки к «московской
группе». Существовала группировка, которой Мао
Цзэдун приклеил ярлык так называемых «эмпириков».
«Эмпирики» придерживались в основном одной с
«московской группой» позиции, с той лишь разницей,
что они менее решительно выступали против Мао.
К ним относили Чжоу Эньлая, Не Жунчжэня, Е Цзянь-
ина, Лю Бочэна и других.
Мао Цзэдун и здесь остался верен себе: он вносил
раскол в ряды своих идейно-политических противни-
ков, поддерживал одних против других, сталкивал их
между собой. И так до тех пор, пока силы участников
борьбы не иссякали, и они либо сходили с политиче-
ской сцены, либо прекращали сопротивление.
К началу 1941 г. в Яньань прибыл Кан Шэн, кото-
рый сразу же примкнул к Мао Цзэдуну и резко обру-
шился на коммунистов-интернационалистов. Вскоре
при поддержке Мао он занял пост начальника развед-
ки и контрразведки Особого района. Кан Шэн стал
правой рукой Мао Цзэдуна в ликвидации его идейных
противников, ориентировавшихся на Коминтерн и дру-
жбу с Советским Союзом.
Осенью 1941г., т. е. именно в тот момент, когда вни-
мание Коминтерна было сосредоточено на борьбе про-
тив фашистской агрессии, а Советский Союз пережи-
вал наиболее тяжелое время в Отечественной войне,
группа Мао Цзэдуна начала так называемую «кампа-
нию за упорядочение стиля работы». Эта кампания,
по оценке советских людей, находившихся в то время
в Яньани, завершилась «поголовным избиением кад-
ров на почве повальной шпиономании, инспирирован-
ной аппаратом Кан Шэна».
Ван Мин, много лет входивший в руководство КПК,
пишет по поводу этой кампании в своей работе «О со-
бытиях в Китае»:
«В ее подготовке и в ходе ее проведения Мао Цзэ-
дун сам неоднократно говорил о том, что путем про-
ведения этой кампании он хотел достигнуть трех це-
лей: 1) заменить ленинизм маоцзэдунизмом; 2) напи-
сать историю КПК как историю одного Мао Цзэдуна;
3) возвысить личность Мао Цзэдуна над ЦК и всей
партией. Зачем ему нужно было так делать? Он сам
50
отвечал: это дало бы ему две возможности: во-первых,
захватить главное руководящее место в партийном ру-
ководстве и всю власть в партии в свои руки; во-вто-
рых, если он уже сидит на первом месте в руководстве
партией, то чтобы никогда и никто не смог его сверг-
нуть.
Для того чтобы достигнуть вышеуказанных целей,
он в этой кампании делал следующее: 1) объявил ле-
нинизм русским марксизмом, годным только для руко-
водства русской революцией и негодным для руковод-
ства мировой и китайской революцией; 2) объявил ру-
ководство и помощь Коминтерна КПК целиком непра-
вильными; 3) объявил всестороннюю поддержку
В КП (б) и Советского Союза КПК и китайской рево-
люции не только «недействительной», «неэффектив-
ной», но и даже «вредной»; 4) предъявил обвинение
партии в «непризнании маоцзэдунизма» и в «верности
ленинизму и Коминтерну», в «приверженности ВКП(б)
и Советскому Союзу».
«Идеологическая база» под «кампанию упорядоче-
ния стиля работы» была подведена в речи Мао Цзэ-
дуна в Яньаньской партшколе. Вот как рассказывают
о ней и ее последствиях советские работники, присут-
ствовавшие при этом выступлении:
«Речь свою Мао начал довольно складно, и мы ее
воспринимали относительно легко, все было к месту,
все было понятно. Но дальше стало твориться что-то
невероятное: Мао стал внезапно переходить от одной
темы к другой и без логической связи одного с другим
делал резкие выпады против каких-то невидимых и
неосязаемых врагов — сектантов, догматиков, эмпири-
стов, субъективистов,— точно в зале сидели не комму-
нисты, а какие-то полумифические греки-философы,—
ведь он не назвал тогда ни одной фамилии из этих
страшных, по его словам, врагов партии. Чем дальше
он неистовствовал в своих словосплетениях, тем речь
его становилась все путанее и бессвязнее... Много нам
приходилось наблюдать непонятного в жизни Особого
района, мы бы и это событие отнесли к разряду непо-
нятных и вскоре бы забыли о нем, но дело поверну-
лось иначе. Вскоре все поголовно в Яньани бурно
включились в изучение не понятой нами до конца речи
Мао... Люди продолжали носиться с ней с утра до ночи
51
и выучивали текст буквально наизусть; проводились
собрания, митинги — и все об одном и том же... Вдруг
в Яньани все чаще и чаще начали арестовывать го-
миньдановских шпионов. Раньше тоже случалось по-
добное... но теперь это стало повторяться с нарастаю-
щей быстротой и приобретало угрожающий характер».
«Когда читаешь произведения Мао и партийные до-
кументы об этом движении,— вспоминает советский
военный журналист,— то несведущему человеку в гла-
за ничего особенного не бросается. Но живым свиде-
телям того, как это происходило на самом деле, эта
история представляется самой неприглядной, а по це-
лям и замыслам ее авторов партийно бесчестной».
«Движение за упорядочение стиля» можно условно
подразделить на три основных этапа или периода. Пер-
вый, длившийся с осени 1941 г. до весны 1942 г., со-
стоял в «изучении 22-х документов», которые включа-
ли в основном речи Мао Цзэдуна, Кан Шэна и других
сторонников Мао. На этом этапе ставилась цель дока-
зать, что Мао Цзэдун является «великим теоретиком»
и «основоположником новых идей».
Второй период, длившийся с весны 1942 г. до вес-
ны 1943 г., был посвящен «идеологической проверке
кадров», а по сути дела — жесточайшей моральной и
физической расправе с неугодными Мао партийными
работниками. Ту же цель преследовали продолжав-
шиеся с марта 1943 г. вплоть до VII съезда (1945 г.)
«кампания по выявлению шпионов» и чистка партии.
Как явствует из содержания и характера первого
этапа, его главная задача состояла в том, чтобы внед-
рить в сознание членов КПК тезис об «идеях Мао
Цзэдуна» как господствующей идеологии партии, под-
менить марксистско-ленинское учение этими «идеями».
Во второй и третий периоды этого «движения» (вер-
нее, поголовной чистки) в партии и Освобожденном
районе в целом создавались обстановка психологиче-
ского террора и условия для устранения (вплоть до
физической ликвидации) лиц, не согласных с Мао
Цзэдуном и его группировкой.
В ходе этой многолетней кампании морального и
физического насилия Мао и его сторонники расправля-
лись со всеми, кто проявлял малейшее несогласие с их
политикой и взглядами. Центральной мишенью и ос-
52
новными жертвами репрессий стали носители маркси-
стско-ленинских взглядов, коммунисты-интернациона-
листы. Члены КПК подвергались бесцеремонному
идеологическому давлению, их принуждали выступать
с клятвой верности Мао Цзэдуну и его «идеям». Тем,
кто сопротивлялся или колебался, грозили обвинения
в «контрреволюционной деятельности».
Вот как об этом вспоминает в своей брошюре
«О событиях в Китае» Ван Мин:
«...Мао Цзэдун искусственно разделил всю партию
на две «группировки» — «догматическую» и «эмпири-
ческую» и в то же время объединил их в единый объ-
ект своего удара. Он отнес всех коммунистов, учив-
шихся в Советском Союзе, тех, кто занимался идеоло-
гической и политической работой, а также тех, кто по
своему социальному происхождению принадлежал к
интеллигенции, к так называемой «просоветской и дог-
матической группировке Ван Мина». Всех тех комму-
нистов, занимавшихся практической работой и проис-
ходивших из рабочих и крестьян (в данном случае, по-
видимому, не имеются в виду такие лидеры, как Чжоу
Эньлай, вышедший из помещичьей семьи, и некоторые
другие руководящие работники КПК, происходившие
из нетрудовых слоев населения.— Авт.), он причислил
к так называемой «эмпирической группировке». Вме-
сте с тем он объявил, что эмпирическая группировка
является «пленником и помощником» догматической
группировки».
В своих корыстных антипартийных интересах Мао
Цзэдун использовал роспуск Коминтерна. При обсуж-
дении этого вопроса на заседании Политбюро Мао за-
явил: «Марксизм нужен, но он должен быть приспо-
соблен к китайскИхМ национальным условиям. Необхо-
димо бороться за национальный характер КПК...
В КПК есть люди, которые не слушались ЦК КПК, а
слушались только ИККИ. Эта часть людей может по-
ставить себя вне партии». Имена при этом не были
названы, но присутствовавшие понимали, что Мао
имел в виду так называемую «московскую группу».
Советский корреспондент, находившийся в Яньани
в 1943 г., писал, что после роспуска Коминтерна «1Мао
и его сторонники облегченно вздохнули. Теперь руки
развязаны. Даже не будет места чувству моральной
53
ответственности. Это особенно ярко подтверждается
заявлением Мао на этом же заседании Политбюро:
«Вот теперь можно и провести партийный съезд». Пред-
полагают, что в отношении «ослушников» (группа
«москвичей» — Ван Мин и другие) пресс будет закру-
чен до отказа».
Любопытно, что гоминьдан в мае 1943 г. дал сле-
дующий прогноз: «Неизбежно усиление противоречий
в существующем руководстве. Интернациональная
группировка КПК ослабнет, усилится группировка
Мао Цзэдуна, которая поведет по пути китаизации...»
Массовые репрессии против инакомыслящих про-
водились в форме «кампании по выявлению шпионов»,
начавшейся в марте 1943 г. В Яньани была организо-
вана «ударная работа по ловле шпионов», сопрово-
ждавшаяся повсеместными собраниями, на которых
выступали сторонники Мао с угрозами, требованиями
признаний в «антипартийной деятельности» и раская-
ния. Вот пример. В марте 1943 г. в Яньани в зале за-
седаний ЦК КПК проходил городской партийный
актив, свидетелями которого оказались советские ком-
мунисты. В собрании участвовало около тысячи чело-
век. В президиуме находились Кан Шэн и другие сто-
ронники Мао Цзэдуна. Сначала выступили 12 «шпио-
нов», которые публично «раскаялись» в своих грехах.
Затем слово взял Кан Шэн. Он заявил, что уже выяв-
лено несколько сот гоминьдановских агентов, но это
лишь небольшая часть шпионов, действующих в райо-
не, и даже «среди присутствующих на собрании также
имеется большой процент шпионов». Всем «связанным
с гоминьдановской разведкой» предлагалось немедлен-
но признаться — в этом случае им было обещано про-
щение.
Из речи Кан Шэна явствовало, что в его руках —
большая власть и всякий, кто посмеет выразить недо-
вольство, будет жестоко наказан. Среди участников
собрания находились специальные люди, следившие за
реакцией присутствовавших. Многих по тем или иным
субъективным признакам брали на заметку как подо-
зрительных. Речь Кан Шэна оказала терроризирующее
воздействие. Это впечатление не сняло и выступление
Чжу Дэ, для которого такая направленность собрания
оказалась неожиданной (хотя он входил в состав По-
54
литбюро ЦК КПК). Чжу Дэ высказался против неза-
служенного оскорбления коммунистов.
«Вскоре после этого собрания,— рассказывал со-
ветский корреспондент,— количество выявленных шпи-
онов начало возрастать и выражалось в тысячах...
Город Яньань был объявлен на осадном положении.
Все учреждения и учебные заведения были обнесены
заборами, в воротах поставлены часовые... Женатые
лишились возможности встречаться со своими женами.
Разговоры наедине двух человек стали большой опас-
ностью».
«Шпионов» выявлялось все больше и больше, их
перестали арестовывать, так как не хватало помеще-
ний, где «преступников» можно было бы держать в
заключении. Стало известно, что, например, в аппарате
самого Кан Шэна «разоблачено» до 80 процентов об-
щего числа сотрудников, в центральном госпитале —
90 процентов, в других учреждениях — до 100 процен-
тов.
О том, как удавалось «разоблачать шпионов», дает
представление один из способов, изобретенных служ-
бой Кан Шэна. Подозреваемому предъявляли обвине-
ние. Он, естественно, не признавался, так как дейст-
вительно был невиновен. Ему снова и снова повто-
ряли обвинение, он упорствовал, допрос продолжался;
темнело — одних допрашивающих сменяли другие, на-
ступало утро — следующая смена. Более трех суток
человек без сна не выдерживал и брал на себя припи-
сываемую ему вину.
Одновременно с «выявлением шпионов» и по ана-
логичной методике проводилось выявление лиц, идейно
не согласных с Мао и его группой. Это делалось в ходе
так называемой «кампании раскаяния». Очевидцы
рассказывали: «Исключительно жестокий режим, ус-
тановленный руководством КПК, подавляет всякую
внутрипартийную демократию. Систематически прово-
дятся кампании «раскаяния» членов партии на партий-
ных собраниях. Председательствующий на собрании
или кто-либо из числа лиц, близких к руководству, за-
являет, что среди присутствующих имеется 40—50 че-
ловек сторонников гоминьдана и что эти люди уже
известны руководству КПК, но для них будет лучше,
если они сами в этом признаются. Всех, у кого на лине
55
было замечено недоумение, после собрания арестовы-
вали, и им учиняли специальный допрос. Многие из
этих лиц, чтобы сохранить себе жизнь, предпочитали
«раскаяться». После этого их освобождали, давали им
увеличенную порцию риса, и их жизнь нормализова-
лась».
Репрессиям и шельмованию подвергались как рядо-
вые коммунисты, так и многие лидеры КПК. В то вре-
мя к «правооппортунистической и капитулянтской»
группе были причислены Бо Гу, Чжан Вэньтянь и дру-
гие. Им предъявили обвинение в «догматическом отно-
шении к русскому (!) марксизму» и приказали «во-
оружиться китайским марксизмом».
Мао Цзэдун и его сторонники вынуждали руково-
дящих деятелей КПК и рядовых коммунистов состав-
лять письменные документы с признаниями своих
«грехов». В первую очередь организаторы этого «дви-
жения» добивались от обвиняемых разного рода кле-
ветнических высказываний по адресу КПСС и Совет-
ского Союза. Другой непременной частью «покаяний»
было безудержное восхваление Мао Цзэдуна и са-
мобичевание за поддержку взглядов и установок Ко-
минтерна. Подобные «воспитательные методы» были
призваны подорвать у китайских коммунистов веру
в подлинный марксизм и пролетарский интернациона-
лизм.
Заставляя «кающихся» чернить не только себя, но
и своих товарищей, Мао Цзэдун создал такую обста-
новку, когда в партии оказались опороченными или на
подозрении почти все руководители, кроме самого Мао
и нескольких лиц из его ближайшего окружения.
Именно так складывалась репутация Мао Цзэдуна
как непререкаемого авторитета, «непогрешимого
вождя».
По свидетельству Ван Мина, «абсолютному боль-
шинству руководящих деятелей, кадровых работни-
ков, членов партии Мао Цзэдун также наносил в
различной степени удары». Кроме него самого, его то-
гдашнего «самого близкого союзника и соратника»
Лю Шаоци и некоторых так называемых «прирожден-
ных маоцзэдунистов», всех руководителей и кадровых
работников характеризовали как «элементы, подозре-
ваемые в контрреволюции», а все партийные организа-
56
ции в гоминьдановских районах были оклеветаны как
«контрреволюционные организации, которые под при-
крытием красного знамени действуют против красно-
го знамени». «Применив всевозможные методы обмана
и клеветы, угроз и насилия,— пишет Ван Мин,— он
(Мао) заставил всех их признать себя либо догмати-
ками, либо эмпиристами, то есть «пленниками и по-
мощниками догматиков», и, конечно, всех без исклю-
чения проводниками... так называемых «левой» и «пра-
вой» линий Ван Мина. Кроме того, такими же мето-
дами, жестокими пытками он заставил значительную
часть коммунистов и комсомольцев признать себя
«предателями», «контрреволюционерами» и «шпиона-
ми гоминьдана, империалистов и Советского Союза».
Многие из тех, кто не признавал себя подобными «пре-
ступниками», были арестованы, или убиты, или совер-
шили самоубийство. Так дело продолжалось в течение
более чем трех лет».
Когда нажим, уговоры, запугивание не давали эф-
фекта, организаторы «движения за упорядочение сти-
ля» не останавливались перед применением самых вар-
варских средств для устранения своих идейных против-
ников. Ван Мин в брошюре «О событиях в Китае»
упоминает, что в то время он был тяжело отравлен
ядовитыми препаратами.
Бывший член Политбюро ЦК КПК Гао Ган рас-
сказывал, как избивали людей из-за ложных доносов.
Сам Гао Ган тоже подвергался арестам и пыткам. Его
держали на морозе, «играли, как мячом»,— ставили в
центр круга и били, не давая упасть. Во время пыток
ему сожгли правое бедро.
Репрессии, проводившиеся Мао Цзэдуном и его сто-
ронниками, нанесли Компартии Китая тяжелый ущерб.
По некоторым подсчетам, Кан Шэн и его аппарат в те
годы уничтожили несколько сот тысяч человек. Само-
убийством покончили более 20 тысяч. Практически во
время этой кампании были истреблены или морально
сломлены наиболее закаленные революционные интер-
националистские кадры КПК.
Китайские руководители в беседах с П. Ф. Юди-
ным, находившимся в КНР в качестве лектора, в ав-
густе 1950 г. признавали, что «в Яньани в борьбе со
Шпионами и другими врагами партии был чрезмерно
57
расширен круг людей, заподозренных во враждебном
отношении, и многих честных людей подвергли репрес-
сиям». В то время, по их словам, половина актива пар-
тии так или иначе подверглась репрессиям и разного
рода наказаниям.
Советский офицер, работавший в тот период в
Яньани, вспоминал в 60-х годах: «Руководители КПК,
и особенно Мао Цзэдун, вели себя тогда как милита-
ристы, а не как коммунисты. Система власти была чи-
сто диктаторской. Все инакомыслящие физически
уничтожались. Этим занимался Кан Шэн, который
фактически был правой рукой Мао Цзэдуна. Аресто-
ванные подвергались зверским пыткам в застенках
Кан Шэна, а затем им отрубали головы».
Методы расправы, применявшиеся Кан Шэном,
критиковались на VII съезде КПК в 1945 г. в выступ-
лениях Чжоу Эньлая и других делегатов, открыто на-
зывавших Кан Шэна палачом. Однако он только в
1948 г. был выведен из состава Политбюро за «левац-
кие перегибы в работе», отстранен от должности на-
чальника Особого отдела и направлен в провинцию
Шаньдун. После образования КНР Кан Шэна вновь
выдвигают на ответственные посты. В 1956 г. на
VIII съезде КПК по личной инициативе Мао Цзэдуна
он избирается кандидатом в члены Политбюро, а в
1962 г. объявляется секретарем ЦК КПК. В сентябре
1966 г. агентство Синьхуа сообщило, что Кан Шэн
введен в состав Политбюро и в Постоянный комитет
Политбюро ЦК КПК. На IX съезде КПК Кан Шэн
был «избран» членом Постоянного комитета Полит-
бюро ЦК КПК, а на X — заместителем председателя
ЦК КПК. После смерти Мао и Кан Шэна в Китае
стали распространяться данные о провокаторской дея-
тельности Кан Шэна в 30—40-х годах.
В результате «движения за упорядочение стиля»
и особенно кампании по «выявлению шпионов» и «кам-
пании раскаяния» группе Мао Цзэдуна удалось взять
верх над сторонниками марксизма-ленинизма и проле-
тарского интернационализма в руководстве КПК.
В обстановке физического и морального террора мно-
гие из обвинявшихся признали свои ошибки и дали
заверения в том, что «впредь они будут неуклонно про-
водить линию Мао Цзэдуна».
58
Таким образом, еще в начале 40-х годов в КПК
создавались идеологические и организационные усло-
вия для замены марксизма-ленинизма «китаизирован-
ным марксизмом», расчищался путь для превращения
«идей Мао Цзэдуна» в господствующую идеологию в
Компартии Китая, а самого «председателя Мао» — в
живого Будду.
Если на совещании в Цзуньи в 1935 г. Мао Цзэдун
взял в свои руки главным образом контроль над ар-
мией, то к концу 1943 г. Мао Цзэдуну и его сторон-
никам методами широчайшего террора удалось уста-
новить безраздельный контроль и над партией, рас-
правившись со значительной частью революционных
кадров и принудив остальных к повиновению.
Мао оставил в руководстве КПК некоторых деяте-
лей, активно или пассивно выступавших против него,
взяв с них клятву в беспрекословном послушании. Та-
кой ход в значительной мере гарантировал Мао Цзэ-
дуна на какой-то период от возникновения новых
оппозиционных групп во главе с людьми, пользовав-
шимися авторитетом в партии и стране, и давал ему
возможность в случае критических выступлений с их
стороны обвинить в беспринципности, нечестности, из-
мене своему слову и т. п.
Победа Мао Цзэдуна в борьбе за контроль над пар-
тией была закреплена на VII съезде КПК, состоявшем-
ся в 1945 г. Съезд прошел под знаком культа личности
Мао Цзэдуна и одобрил в качестве новой идеологиче-
ской платформы Компартии Китая «идеи Мао Цзэду-
на», или «китаизированный марксизм». В итоге к мо-
менту свержения гоминьдановского режима в Китае
Мао Цзэдун узурпировал руководство партией и арми-
ей, а затем, с победой революции в 1949 г.,— всей
страной.
После VII съезда КПК и до так называемой «куль-
турной революции», пишет Ван Мин, в течение более
чем 20 лет Мао Цзэдун непрерывно проводил кампа-
нии под различными названиями. Но их главное со-
держание, главные цели, методы и объекты нападок
в основном были теми же, что и в первой «кампании по
упорядочению стиля». Первая «кампания по упорядо-
чению стиля» была репетицией так называемой «куль-
турной революции», последовавшие за ней различные
59
другие кампании явились в той или иной степени не-
посредственными подготовительными мероприятиями
к проведению «культурной революции».
Действительно, то, что происходило в Яньани в
40-х годах, во многом является ключом для понимания
процессов, развернувшихся в руководстве КПК в по-
следующие десятилетия. И там и тут один и тот же
почерк — маоистский. Массовые гонения и травля про-
тив всех, кто смеет ставить под сомнение установки
Мао Цзэдуна и его своевластие. Тот же метод столк-
новения различных социальных слоев и групп, одних
лидеров с другими. То же бесчеловечное отношение к
своим недавним соратникам, в том числе и «самым
близким»: Лю Шаоци был в этой роли на VII съезде
КПК, но в ходе «культурной революции» подвергся
полной политической дискредитации; Линь Бяо — на
IX съезде партии в 1969 г., но пал жертвой Мао в
1971 г. Совпадает в определенной мере и выбор маои-
стами времени для своих атак: в 40-х годах они вос-
пользовались занятостью мирового коммунистического
движения борьбой против фашизма, в 60-х годах —
борьбой всех прогрессивных сил мира против агрес-
сии империалистов во Вьетнаме и Индокитае в целом,
на Ближнем Востоке и в других районах мира. Харак-
терным является и то, что именно в такие моменты
Мао Цзэдун и его сторонники шли на открытый флирт
с правящими империалистическими кругами США, де-
монстрируя одновременно свой крайний национализм
и антисоветизм.
ПРОЯВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛИЗМА
И АНТИСОВЕТИЗМА В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
МАОИСТОВ ДО ПОБЕДЫ
КИТАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Чем сильнее становились позиции Мао и его окру-
жения в руководстве КПК, тем определеннее в их
взаимосвязях с внешним миром проявлялся национа-
лизм. Отношение Мао к Коминтерну и Советскому
Союзу определялось тем, насколько в данный момент
60
это отношение способствовало достижению его личных
целей.
В национализме Мао Цзэдуна довольно четко вы-
делялась антирусская тенденция, переросшая в ярый
антисоветизм. Мао был воспитан в духе великохань-
ского шовинизма. Россию он воспринимал в виде ог-
ромного медведя, как это символически изображалось
на географической карте Цинской империи, которая
еще до «культурной революции» экспонировалась в
Центральном музее китайской революции в Пекине.
К образу «медведя», которого не пугаются китайские
«храбрецы», обращается Мао в собственных стихо-
творных откровениях (например, «Зимние облака»,
написанном 26 декабря 1962 г.).
В своих антирусских настроениях и склонности к
паназиатизму Мао признавался Сноу в 30-х годах в
Яньани: «Я до сих пор помню некоторые очарователь-
ные слова этой песни (прославляющей победу Японии
в войне 1904—1905 гг.— Авт.)... Я как бы ощущал
красоту Японии и симпатизировал ее гордости и могу-
ществу, воспеваемым в этой песне, посвященной победе
над Россией».
Советский журналист, находившийся в Яньани в
1940—1943 гг., вспоминает, что на вопрос, чей портрет
(это был Чингисхан) висит в служебном помещении
ЦК КПК рядом с изображением самого Мао, он по-
лучил ответ: «Это портрет китайского императора, ко-
торый правил и Россией».
Националистические представления со временем
вылились в откровенно антисоветские. Ван Мин в бро-
шюре «О событиях в Китае» справедливо отмечал:
«Мао Цзэдун сделал бешеный антисоветизм знаме-
нем своей борьбы против марксизма-ленинизма, про-
тив коммунистических и рабочих партий, против со-
циализма и коммунизма, против мировой революции и
мира во всем мире, чтобы тем самым заслужить одоб-
рение и понимание у империалистической клики во
главе с США и получить возможность сотрудничест-
ва с ней».
Другую причину особой исступленности нападок
маоистов на нашу партию и страну Ван Мин обосно-
ванно видел в стремлении Мао Цзэдуна при помощи
«антисоветских кампаний разорвать установившиеся
61
в течение десятилетий традиционную дружбу и брат-
ские отношения между коммунистическими партиями
и между народами Китая и Советского Союза. Он
крайне боится, что китайские коммунисты и китайский
народ узнают о всесторонних величественных дости-
жениях советского народа под руководством КПСС...».
Ван Мин подчеркивал, что Мао Цзэдун «крайне бо-
ится, что китайские коммунисты и китайский народ уз-
нают, что материальная и духовная жизнь советского
народа улучшается изо дня в день, постепенно про-
двигаясь от принципа «от каждого по способностям,
каждому по труду» к принципу «каждый по способно-
стям, каждому по потребностям», т. е. к самой процве-
тающей и самой счастливой жизни при коммунизме».
«Мао Цзэдун,— продолжал Ван Мин,— крайне бо-
ится, что если китайские коммунисты и китайский на-
род узнают истинное положение вещей по всем этим
вопросам, то они еще яснее поймут всю абсурдность и
пагубность так называемых «идей Мао Цзэдуна» и его
политики. Тогда они неизбежно единодушно потребо-
вали бы, чтобы Китай пошел по правильному, маркси-
стско-ленинскому пути строительства социализма и
борьбы за мир во всем мире, по которому идет Совет-
ский Союз. Поняв все это, они еще решительнее, шире,
организованнее и сплоченнее поднялись бы на борьбу
против Мао Цзэдуна и его «идей», против контррево-
люционного военного переворота Мао Цзэдуна и его
группы. Именно поэтому антисоветизм стал не только
фокусом международной политики Мао Цзэдуна, но
и сердцевиной его внутренней политики».
Разумеется, Мао Цзэдун до определенного периода
не афишировал свои великодержавные, антисоветские
взгляды. Россия была в глазах миллионов китайцев
великой родиной Октябрьской революции, всколыхнув-
шей весь мир. Коминтерн и Советский Союз оказыва-
ли китайским коммунистам, делу революции в Китае
большую политическую, моральную и материальную
поддержку. Этого нельзя было скрыть, и потому Мао
Цзэдуну приходилось лавировать, изображать себя
другом Советского Союза.
Тем более заслуживают внимания факты, вскрыва-
ющие подлинное отношение Мао Цзэдуна к Коминтер-
ну, к КПСС и Советскому Союзу до 1949 г.
62
Если проанализировать истинное отношение Мао
Цзэдуна к Коминтерну, то окажется, что он целиком и
полностью повторял избитую теорию китайских троц-
кистов о «плохо информированном Коминтерне, о ки-
тайской исключительности», утверждавших, будто
«верность, дисциплина Коминтерна — одно, а верность
китайской революции — другое». Такой же линии при-
держивался и Мао Цзэдун, хотя действовал более
скрытно.
Главным мотивом в антикоминтерновских выпадах
Мао Цзэдуна и членов его группы было повторение
измышлений о том, что Коминтерн якобы не представ-
лял себе действительной обстановки в Китае и поэто-
му давал ошибочные рекомендации. На самом деле
все обстояло иначе.
Во-первых, следует особо отметить, что Мао Цзэ-
дун, скрывая от китайских коммунистов подлинные
советы и рекомендации Коминтерна, присваивал себе
авторство многих стратегических и тактических поло-
жений, содержавшихся в коминтерновских документах.
Ван Мин рассказывал: «...Мао Цзэдун считал, что,
для того чтобы написать историю КПК как историю
одного Мао Цзэдуна, необходимо не признавать за-
слуг ленинизма, Коминтерна, ВКП(б) и Советского
Союза в истории КПК и китайской революции. Необ-
ходимо отрицать заслуги любого руководителя, кадро-
вого работника или члена партии в истории КПК и
китайской революции.
По заявлению Мао Цзэдуна, особенно необходимо
было: 1) отрицать заслуги Цюй Цюбо в борьбе против
правооппортунистического чэньдусюизма, а также за-
слуги чрезвычайной августовской конференции КПК
(1927 г.), одобрившей в своих решениях эту борьбу и
заслуги руководства Коминтерна, непосредственно со-
звавшего эту конференцию; объявить линию августов-
ской конференции КПК «цюйцюбовской левооппорту-
нистической линией»; 2) отрицать заслуги Ван Мина
в борьбе против левоавантюристической линии Ли
Лисаня, а также заслуги IV пленума ЦК КПК шесто-
го созыва (январь 1931 г.) и Президиума ИККИ (май
1931 г.), одобривших в своих решениях эту борьбу;
объявить линию IV пленума ЦК КПК «левооппортуни-
стической линией Ван Мина»; 3) отрицать заслуги Ван
63
Мина в выдвижении политики антияпонского нацио-
нального единого фронта и заслуги VII конгресса Ко-
минтерна, одобрившего в своих решениях эту полити-
ку, объявить эту политику антияпонского националь-
ного единого фронта «правокапитулянтской линией
Ван Мина».
По заявлению Мао Цзэдуна, если признать заслуги
других в истории КПК и китайской революции, то тог-
да «не будет никакого маоцзэдунизма», «невозможно
было бы написать историю КПК как историю одного
Мао Цзэдуна» и не будет «особо высокого и незыбле-
мого места Мао Цзэдуна в КПК».
Мао беззастенчиво присвоил себе решающую роль
и в борьбе против чэньдусюизма и лилисаныцины, и в
разработке и осуществлении политики единого фронта,
и во многих других вопросах.
Во-вторых, обвиняя Коминтерн в том, что он яко-
бы не понимал и не знал действительной обстановки в
Китае, Мао Цзэдун в то же время всячески скрывал
истинное положение в КПК и китайской Красной ар-
мии, намеренно дезориентировал Коминтерн, хотя воз-
можности для систематической информации сущест-
вовали. Двусторонняя связь между Москвой и Яньаныо
была налажена еще в 1936 г. С того же времени в Янь-
ани с согласия ЦК КПК в качестве корреспондентов
и для помощи китайским коммунистам в организации
борьбы против японской агрессии находились советские
люди. Однако после того, как Мао Цзэдун и его бли-
жайшие сторонники начали активизировать свою на-
ционалистическую деятельность, отношение их к со-
ветским работникам стало крайне подозрительным и
недоброжелательным.
По воспоминаниям этих работников, они были по-
ставлены под негласный контроль аппарата Кан Шэ-
на. «Находясь в овраге, в пещерах, «под мышкой» у
Кан Шэна,— рассказывает один из них,— мы чувство-
вали себя изолированными, а в передвижении по рай-
ону нашего расположения и особенно в поездках в
район расположения руководства Особого района —
ограниченными. Даже чанкайшистские корреспонден-
ты жили намного вольготнее».
Несмотря на специальные обращения советских
правительственных органов, а также Коминтерна не-
64
посредственно к Мао Цзэдуну с просьбами об оказа-
нии должного содействия советским работникам, мао-
исты делали все, чтобы изолировать их, посеять к ним
недоверие.
Мао и его окружение видели в СССР не столько
первое в мире социалистическое государство, сколько
источник материальной и политической поддержки.
Маоисты и в то время наплевательски относились к
своим интернациональным обязанностям.
В наиболее тяжелый, начальный период Отечест-
венной войны Коминтерн и Советский Союз поставили
перед руководством КПК вопрос о совместных дейст-
виях против японских империалистов. 27 июня 1941 г.
руководитель советской группы, находившейся в Янь-
ани, сообщил о том, что в соответствии с полученным
поручением он поставил перед руководством КПК во-
прос о помощи Советскому Союзу в случае нападения
на СССР Японии. Китайские руководители заявили,
что они уже наметили ряд мероприятий, а в заключе-
ние беседы Чжу Дэ просил передать в Москву: если
Япония нападет на СССР, то 8-я народная армия бро-
сит против японцев все имеющиеся в ее распоряжении
силы и сумеет оказать достаточную поддержку Совет-
скому Союзу. 3 июля 1941 г. Мао Цзэдун подтвердил
это заявление.
Однако никаких практических мер не принималось.
В июле 1941 г. в Яньань было сообщено, что японцы
отправляют на материк отмобилизованные войска, и
высказывалась просьба принять эффективные меры с
целью не допустить их сосредоточения на Бэйпин-
Калганском и Баотоуском направлениях, т. е. против
СССР, нарушить нормальное движение на железных
дорогах, ведущих к указанным пунктам. Но эту прось-
бу, как и другие, Мао Цзэдун оставил без внимания.
Как вспоминают свидетели этих событий, 3 сентяб-
ря 1941 г. перед Мао Цзэдуном вновь был поставлен
вопрос о возможных акциях КПК в случае, если Япо-
ния начнет войну против СССР. В ответ последовали
путаные и уклончивые заявления, обставленные беско-
нечными оговорками и содержавшие ряд заведомо
невыполнимых в той обстановке требований к Совет-
скому Союзу. Когда же Мао Цзэдуна попросили пря-
мо, без всяких «если» сказать, что в состоянии пред-
5
Заказ 4344
65
принять КПК в случае нападения Японии на СССР,
он обвинил советского представителя в «отсутствии
диалектического мышления» и бесцеремонно прервал
разговор по столь важному вопросу.
Мао и его сторонники в дальнейшем блокировали
все попытки договориться о координации действий.
Большую роль в борьбе против японских милитари-
стов и успешном развитии китайской революции были
призваны сыграть рекомендации Коминтерна о прове-
дении в жизнь тактики единого фронта Компартии
Китая с гоминьданом. Эти рекомендации соответство-
вали общей политике Коминтерна, направленной на
развертывание массовых движений в рамках единого
интернационального фронта борьбы народов в защиту
Китая, порабощенных германским фашизмом стран,
в защиту СССР. Они ориентировали на немедленное
создание внутри страны единого национального фрон-
та, для чего необходимо было находить контакт со
всеми силами, выступающими против фашизма.
Коминтерн, КПСС настойчиво призывали Мао Цзэ-
дуна, ЦК КПК активизировать действия Красной ар-
мии Китая против японских захватчиков, укреплять
единый фронт китайского народа, что безусловно спо-
собствовало бы быстрейшему разгрому японского им-
периализма. Однако Мао и его единомышленники,
продолжая клясться в верности своему интернацио-
нальному долгу, на деле занимались проволочками и
уклонялись от выполнения рекомендаций и просьб
Коминтерна.
По вопросу о едином фронте, как уже упоминалось,
в руководстве КПК имелись глубокие разногласия.
Группе интернационалистов противостояли Мао Цзэ-
дун и его сторонники, отрицавшие необходимость сов-
местных с гоминьданом действий для организации
всенародной борьбы против японской агрессии. И толь-
ко когда жизнь доказала безусловную необходимость
создания такого фронта, Мао Цзэдун принялся делать
вид, что является активным сторонником этого курса.
А позже летописцы из окружения Мао стали доказы-
вать, что «тактика единого фронта — один из величай-
ших вкладов лично Мао Цзэдуна в марксизм-лени-
низм».
Узконационалистический курс маоистов привел к
66
тому, что начиная с 1941—1942 гг. постоянно падает
активность войск КПК в борьбе против Японии. Эту
свою тактику Мао Цзэдун обосновывал следующим
образом: «...Лучше мы сбережем свои силы, разгро-
мим гоминьдан, возглавим власть в Китае и тогда, по-
лучая помощь от СССР, Англии и Америки, освободим
Китай от японских захватчиков...»
Пассивное отношение Мао Цзэдуна к войне с мили-
таристской Японией в период, когда интересы между-
народного пролетариата, интересы общей борьбы
против фашизма требовали активизации действий про-
тив японцев,— еще один пример отступления Мао от
интернационализма. В китайской печати приводилась
речь Мао Цзэдуна перед слушателями партшколы в
Яньани в ноябре 1941 г. Мао выдвинул тезис о том,
что «ввиду наличия перемены международной обста-
новки, не благоприятствующей КПК, наша партия в
настоящее время, кроме всемерного расширения своих
реальных сил, должна избегать жертв для сохранения
своих сил». Мао Цзэдун бросил призыв: «Десять про-
центов своих сил — на борьбу с Японией, двадцать
процентов — на борьбу с гоминьданом, семьдесят про-
центов — на рост своих сил».
В соответствии с этими установками части народ-
ной революционной армии, находившиеся под контро-
лем Мао, в течение ряда лет активных боевых дейст-
вий против японцев не вели. Распространялись такие
суждения: зачем раздражать японцев и навлекать на
себя неприятности; лучше жить с противником в доб-
рососедских отношениях; мы не будем им мешать, а
они нам. «Всем частям,— писал в январе 1943 г. совет-
ский военный корреспондент, находившийся в Янь-
ани,— приказано боевых действий против японских
войск не вести и отходить во время наступательных
операций с их стороны. Если где представится воз-
можность, то заключать с ними временное перемирие...
Все районы, каждая часть КПК (имеются в виду воин-
ские части, находившиеся под руководством КПК.—
Авт.) ведут торговлю с японским тылом; в штабах
разговоры о боевых операциях, как правило, не ведут-
ся, а больше говорят о торговых операциях».
Очевидно, что в 40-х годах интернациональные обя-
занности КПК вообще и в отношении Советского Сою-
67
за в частности беспокоили Мао Цзэдуна и его окруже-
ние так же мало, как мало их беспокоило в последние
годы выполнение Китаем своего интернационального
долга в отношении народов социалистических стран,
в частности в период борьбы героического народа
Вьетнама против агрессии США. (Факты и документы
последнего времени подтвердили предательский курс
маоистов во вьетнамском вопросе — от пособничества
американским империалистам к прямой агрессии про-
тив СРВ).
Следует сказать о том, что Мао Цзэдун и его сто-
ронники недооценивали мощь Советского Союза и пе-
реоценивали силы фашистской Германии. Вместо орга-
низации помощи первому в мире социалистическому
государству Мао и его приспешники распространяли
слухи о «неизбежности поражения Советского Союза»,
о том, что «24-летний социализм не может сравниться
с 8-летним фашизмом», что «военная стратегия Совет-
ского Союза неправильна». Мао Цзэдун пускался в
рассуждения о том, что не надо было оборонять Моск-
ву, Ленинград и Сталинград, а следовало сдать врагу
эти и другие города без серьезного сопротивления,
эвакуировать Красную Армию на Восток, за Урал, и
вести против гитлеровцев партизанскую войну, ожидая
англо-американского наступления на Западе.
С самого начала гитлеровского нашествия на СССР
отношение Мао и его сторонников к советским людям,
находившимся в Яньани, резко изменилось. «Когда
гитлеровская Германия напала на СССР и наши вой-
ска терпели неудачи,— вспоминал позже один из
них,— Мао двусмысленно улыбался, а его окружение,
кроме Чжу Дэ, открыто смеялось и злословило: вот,
мол, ваша сила, вот ваши достижения. Красная Армия
в борьбе с немцами явно бессильна».
«После начала войны и временных успехов фаши-
стских войск,— писал из Яньани советский военный
корреспондент,— отношения стали еще холоднее и
враждебнее. Люди перестали не только разговаривать
с нами, но даже здороваться». «Сотрудники аппарата
Кан Шэна открыто выражали скептицизм в отношении
перспектив Отечественной войны. Бывали случаи безо-
бразных враждебных выпадов. Во время выступления
советского представителя перед командным составом
68
120-й дивизии был задан издевательский вопрос: «По-
чему Советская Армия воюет не по уставу? В уставе
написано — бить врага на его территории!» Вопрос
вызвал одобрительное хихиканье части присутствую-
щих».
«Проявления национализма,— вспоминают непо-
средственные свидетели этих враждебных выпадов,—
были подобны укусам москитов, их было множество,
начиная от вопроса: «Ну как, своей земли не отдадим
ни одного ли (китайская мера длины, равная половине
километра.— Авт.), а Северный Донец далеко от Вол-
ги?» — и кончая снисходительной вежливостью выс-
ших персон, которую они умеют облечь в оскорбитель-
ную форму».
Антисоветская клеветническая пропаганда прини-
мала в Яньани систематический характер. Как уже
упоминалось, в ходе кампании «за упорядочение стиля
работы» от людей, побывавших или учившихся в
СССР, требовали «раскаяния» с клеветническими вы-
падами в адрес Советского Союза и КПСС. Чтобы
посеять в КПК недоверие к Коминтерну и Москве, ис-
пользовался любой повод. Коммунистам внушалась
мысль, будто Коминтерн давал вредные для дела ки-
тайской революции указания, что якобы при пособни-
честве Коминтерна китайцев, обучавшихся в СССР,
восстанавливали против КПК, воспитывали из них
«иностранных лакеев компрадорского типа», которые
должны «узурпировать руководство в Компартии Ки-
тая», и т. п. Аналогичными по характеру были и вы-
ступления «кающихся» на VII съезде КПК. Таким
образом, уже в те годы насаждалось настороженное,
а часто и откровенно враждебное отношение к Совет-
скому Союзу.
Националистические настроения распространялись
и позже, например, среди китайских работников осво-
божденных районов Маньчжурии. Те китайские комму-
нисты, которые искренне и хорошо относились к Со-
ветскому Союзу, стремились изучать марксизм-лени-
низм, получали оскорбительное прозвище «двухголо-
вых».
Националистическая узость и антипатии к СССР
привели к тому, что Мао и его приближенные по-свое-
му восприняли молниеносный разгром Советской
69
Армией оплота японского милитаризма — Квантун-
ской группировки.
Показательны в этой связи документальные записи
военного корреспондента в Яньани и связного Комин-
терна при ЦК КПК П. П. Владимирова.
«10 августа
...Вступление Советского Союза в войну вызвало
замешательство руководства КПК. Никто здесь не
ожидал столь быстрой переброски наших войск из
Германии на Дальний Восток и не предполагал от них
ударов такой мощи. Красная Армия сокрушила япон-
скую оборону.
В этом замешательстве особенно проявилась за-
старелая «болезнь» руководства КПК — недооценка
возможностей Советского Союза. И это отнюдь не за-
блуждение, а именно «болезнь», порожденная идеоло-
гической чужеродностью интернационализму и отрица-
нием советской действительности.
Руководство КПК лишь механически взвешивало
шансы Советского Союза: раз потери в войне с Герма-
нией велики — значит, СССР обескровлен и неспособен
в столь быстрые сроки подготовиться к войне с Япо-
нией. Качественные отличия советского строя от любо-
го другого при этом не учитывались...
11	августа
...Военное наступление Красной Армии в Маньчжу-
рии и Забайкалье парализует волю председателя ЦК
КПК. Нужны срочные и ответственные решения —
впереди крутая перемена обстановки в Китае, а пред-
седатель ЦК КПК пребывает в полнейшей растерянно-
сти, граничащей с прострацией...
13 августа
Стремительное продвижение Красной Армии в
Маньчжурии и Забайкалье, крах Квантунской армии,
грозной и неодолимой силы в глазах руководства
КПК,— полнейшая для них неожиданность. Все та же
недооценка военного и экономического потенциала Со-
ветского Союза.
Мао Цзэдун настолько ошеломлен, что трудно по-
нять, рад председатель ЦК КПК такому развитию
событий или нет...
15 августа
...Капитуляция Японии потрясла руководство КПК.
70
Япония, по их мнению, должна была обороняться еще
несколько лет (во всяком случае, не менее двух)».
Оправившись от «неожиданности», связанной с раз-
громом Советской Армией отборных японских войск в
Китае, Мао Цзэдун и его приближенные по-национали-
стически расценили военно-стратегические операции
СССР в Маньчжурии. Вот что пишет по этому поводу
П. П. Владимиров:
«16 августа
...Красная Армия наносила удары, исходя из воен-
ных соображений — полного разгрома противника и
наименьших собственных потерь.
Руководство Компартии считает, что при определе-
нии театров военных действий СССР взял на себя
только Маньчжурию, предав забвению интересы КПК
и ее вооруженные силы. Брюзжания по сему поводу
хоть отбавляй!
...Гражданская война — главная тема разговоров в
верхушке КПК...»
Характеризуя линию поведения и позиции Мао в
целом в ходе антияпонской войны и в последующий
период, П. П. Владимиров писал:
«В значительной мере благодаря Мао Цзэдуну еди-
ный антияпонский фронт в стране был фактически раз-
вален. Углубление раскола между гоминьданом и
КПК поставило Китай на грань национальной ката-
строфы. Боевые действия последних лет развивались
трагически и предвещали победу фашистской Японии.
Однако такой поворот событий не тревожил Мао.
Учитывая политическую обстановку в мире, он сосре-
доточил все усилия на захвате власти в стране, пере-
ложив заботы по разгрому Японии на плечи СССР и
союзников. Мао маневрировал политически и не вел
активной борьбы с оккупантами, выжидая момента,
когда после разгрома Германии СССР и союзники об-
рушат весь свой боевой потенциал на Японию. Страна
опустошалась оккупантами, народ бедствовал, поги-
бал, вымирая с голоду, но Мао выжидал своего часа,
чтобы двинуть всю свою военную силу на захват вла-
сти.
Разгром фашистской Японии... устранил угрозу по-
рабощения Китая захватчиками и ликвидировал опас-
ные последствия тактики развала антияпонского
71
блока. Flo эта нечистоплотная политика Мао дорого
обошлась китайскому народу, понесшему неисчисли-
мые людские и материальные потери в результате по-
пустительства японскому нашествию...
Зато сейчас Мао Цзэдун хотел бы пожинать все
выгоды своей тактики накопления силы, за которой
было фактическое выжидание событий» L
Таким образом, маоисты в угоду своим национали-
стическим убеждениям приносили в жертву не только
интересы Советского Союза, дело скорейшего дости-
жения мира, но и интересы самого китайского народа,
его революции. Если следовать логике маоистов, то
Советский Союз должен был игнорировать взятые на
себя международные обязательства, не учитывать
трудностей, оставленных изнурительной войной против
фашистской Германии. По их замыслам советские вой-
ска должны были развивать наступление за пределы
Маньчжурии, на территорию Северного Китая. Мао-
истов не тревожил тот факт, что в результате таких
действий могла возникнуть опасная, в том числе воен-
ная, конфронтация СССР и США. И в этом случае
Мао следовал старому правилу: «сидеть на горе и на-
блюдать битву двух тигров в долине».
Маоистская группировка встретила в штыки необ-
ходимость политического урегулирования в Китае.
«Мао Цзэдун вынужден дать согласие на встречу с
Чан Кайши в Чунцине. Это было третье пригла-
шение главы центрального правительства,— отмечает
П. П. Владимиров.— Составлен перечень требований,
которые Мао Цзэдун выдвинет на переговорах...
За рядом справедливых требований прячутся и та-
кие, на удовлетворение которых Чан Кайши не согла-
сится. Это отлично понимает Мао. И в этом его слабая
надежда, что, возможно, ситуация изменится и тогда
будет, как того хочет он...
Решение Москвы о невмешательстве означает отказ
от поддержки авантюрной политики Мао Цзэдуна, ко-
торая породила ситуацию, чреватую мировым кон-
фликтом.
Сейчас проблема вышла за рамки чисто националь-
1 Владимиров П. П. Особый район Китая, с 633—639,
654—655.
72
ные, китайские. Фактически действия Мао создали
предпосылки для военного столкновения США и
СССР.
Москва ответила решительным отказом втянуть
себя в подобный конфликт. Это расстраивает личные
планы Мао Цзэдуна. Рушит всю его стратегию воевать
и действовать чужими руками, не считаясь с реальной
обстановкой. А обстановка такова, что сейчас на зем-
ле Китая добивают остатки японцев Красная Армия
и войска США. Продолжение политики Мао Цзэдуна
в данной ситуации неизбежно приводит КПК к столк-
новению с гоминьданом. За спиной гоминьдана Соеди-
ненные Штаты. Заключая договор с Чунцином, Совет-
ский Союз исходил из реальной обстановки как в
Китае, так и в мире...
Он (Мао Цзэдун.— Авт.) рассчитывал на свободу
действий, обеспеченную военной мощью Советского
Союза. Больше того, он мечтал о той конфликтной
ситуации, которая возникла сейчас.
Вопреки желанию руководства Яньани, в эти две
недели в высшей степени проявилась подноготная его
политических приемов. Нас подталкивали на драку,
всячески создавали условия, при которых избежать
новой драки было бы невозможно. А то, что эта драка
не что иное, как мировая война, на это плевать хотели
с яньаньской колокольни» 1.
В 1945—1946 гг. в Китае шла сложная дипломати-
ческая борьба, направленная на укрепление револю-
ционных сил, демократизацию социально-политиче-
ской жизни. Однако американо-гоминьдановский блок
сорвал этот процесс и развязал в 1946 г. гражданскую
войну, не оставив Компартии Китая и Национально-
освободительной армии иного выбора, кроме решения
проблемы путем вооруженной борьбы. Но этап мирно-
го развития революции в 1945—1946 гг. был объектив-
но необходим, он был наполнен острыми политически-
ми схватками с силами реакции, способствовал росту
авторитета КПК, ее вооруженных сил. Речь шла о том,
чтобы сохранить и укрепить силы китайской револю-
ции, подготовить их для последующего наступления и
обеспечить быструю победу.
1 Владимиров П. П. Особый район Китая, с. 645—647.
73
Руководящая группа в КПК игнорировала тот
факт, что политика единого фронта не только на этапе
антияпонской войны, но и в 1945—1946 гг. (когда
Чан Кайши и его армия еще имели большие силы и
располагали мощной поддержкой американского импе-
риализма, а силы компартии были распылены) давала
преимущество в первую очередь китайской революции.
Сочетание политических и дипломатических форм
борьбы одновременно с накоплением военного потен-
циала для нанесения решающего удара было единст-
венно верным путем на этом этапе китайской револю-
ции.
Позиция КПСС основывалась именно на таком по-
нимании тактики и стратегии китайской революции на
данном этапе, на трезвом учете складывающегося со-
отношения сил как в Китае, так и на международной
арене. Впоследствии китайское руководство имело воз-
можность не раз убедиться в справедливости и даль-
новидности этой позиции. СССР не поддался ни на
провокации американо-чанкайшистов, ни на шара-
ханья маоистов, а занял единственно верную пози-
цию— позицию решительной борьбы за интересы ки-
тайской революции и китайского народа. Проявляя
выдержку, терпение и принципиальность, Советский
Союз создавал благоприятные условия для победы ки-
тайской революции в борьбе против американо-го-
миньдановского блока.
На протяжении всей истории КПК Коммунистиче-
ская партия Советского Союза последовательно прово-
дила линию на поддержку китайской революции и
Компартии Китая, на оказание им всесторонней по-
мощи. Подлинные интернационалисты и не могли по-
другому относиться к китайскому народу, поднявше-
муся на борьбу за свое освобождение, к китайским
коммунистам, руководившим этой борьбой. К тому же
КПК даже при наличии крупных недостатков в ее
руководстве была серьезным союзником прогрессив-
ных сил в борьбе против империализма. Как уже гово-
рилось, партия в целом сумела выполнить свою роль
руководителя национально-освободительной и револю-
ционной борьбы китайского народа.
Кроме того, при всей сложности положения в Ки-
тае и КПК можно было надеяться, что недостатки и
74
трудности в партии будут в конце концов преодолены
с помощью международного коммунистического дви-
жения, в опоре на интернационалистов в КПК. Линия
Коминтерна, КПСС и других братских партий способ-
ствовала развитию марксистских, интернационалист-
ских тенденций в КПК и служила серьезным противо-
весом мелкобуржуазному, националистическому тече-
нию. Правильность этой линии была подтверждена
победой китайской революции в 1949 г., в результате
которой была создана Китайская Народная Респуб-
лика.
ПУТЬ МАОИСТОВ к СГОВОРУ
С АМЕРИКАНСКИМ ИМПЕРИАЛИЗМОМ
Националистический характер деятельности Мао
Цзэдуна и его окружения проявлялся не только в от-
ношении к международному коммунистическому дви-
жению, КПСС и Советскому Союзу. Об этом же сви-
детельствуют внешнеполитический курс Мао и его
наследников, постоянные отступления маоистов от
принципиальной классовой линии, их резкие и не-
оправданные шатания, крайности в политике.
Несмотря на то что в Яньань регулярно поступала
информация о тактических и стратегических задачах
мирового коммунистического движения в условиях ро-
ста фашистской опасности и антисоветских маневров
правящих кругов Запада, Мао Цзэдун в начале 40-х
годов выдвигал сомнительные установки. Так, в 1940 г.
он без согласования с Политбюро ЦК КПК напечатал
в газете «Синьчжунхуа бао» статью, в которой высту-
пал против создания антигитлеровской коалиции
СССР, Англии, Франции и США. Он также считал не-
верной линию Коминтерна на образование в Китае
единого фронта против милитаристской Японии. Всему
этому Мао противопоставлял идею союза с Японией
и ее китайской марионеткой Ван Цзинвэем.
По-видимому, в свете этой «идеи Мао» следует рас-
сматривать его практические действия, направленные
на срыв единого фронта в стране, саботаж координа-
ции операций с Советским Союзом в борьбе против
японской агрессии, свертывание военных действий про-
75
1ив японцев, поощрение негласного сотрудничества с
японскими властями. Однако провокаторская полити-
ка Мао Цзэдуна, будучи слишком непопулярной
среди китайских коммунистов и в китайском народе,
натолкнулась на решительное противодействие и в кон-
це концов была сорвана победами Советской Армии
на Западе и Востоке.
Вместе с тем Мао и его окружение длительное вре-
мя вынашивали планы сговора с империалистами
США. У многих людей, незнакомых с действительной
историей контактов между маоистами и американски-
ми правящими кругами, законно возникает целый ряд
вопросов. Например, как могло случиться, что Мао
Цзэдуну и его сторонникам, еще недавно рьяно напа-
давшим на политику мирного сосуществования госу-
дарств с различным общественным строем и в течение
многих лет демонстративно подчеркивавшим свою
«непримиримость» к американскому империализму,
оказалось достаточно лишь двух-трех месяцев (про-
шедших с момента первого появления в КНР амери-
канских спортсменов в апреле 1971 г. до договоренно-
сти о визите президента США в Китай, достигнутой
в июле того же года) для того, чтобы «сменить гнев
на милость»?
Дело в том, что политика Мао Цзэдуна и его окру-
жения всегда имела две стороны: одна — внешняя, по-
казная, пропагандистская; другая — тайная, прагмати-
ческая, скрывающая действительные намерения. От-
сюда разлад между словами и делами, который был и
остается характерным для маоистов. Этот разлад в пол-
ной мере выявляется при анализе их связей с амери-
канскими империалистами. Сближение маоистов с
американскими империалистами, получившее бурное
развитие после событий на острове Даманском и затем
в 70-х годах, при жизни Мао и после его смерти, имеет
свою историю.
Мао и его сторонники еще в 30-х годах начали за-
игрывать с американскими правящими кругами, про-
являя готовность пойти на сделку с ними.
Американцы, в свою очередь внимательно наблю-
дая за положением в Китае и бесцеремонно вмеши-
ваясь в его внутренние дела, сравнительно рано рас-
познали существо политики Мао Цзэдуна и истинный
76
политический облик его самого. Бывший государствен-
ный секретарь США Хэлл писал в своих «Мемуарах»,
что китайский коммунизм отличается от русского.
Президент Франклин Д. Рузвельт подчеркивал в бесе-
де с японским адмиралом: «Китайский коммунизм не
такой, как русский. И Япония напрасно опасается ком-
мунизма в Китае». Американский конгрессмен Джад
говорил в 1942 г.: «Вы можете спокойно считать ком-
мунистами Э. Гувера, Моргана, Черчилля, точно так
же вы можете считать коммунистами китайских
крестьян». Американские представители в Китае (Хэр-
ли и другие) уже в те годы добивались того, чтобы
«завоевать китайских коммунистов на сторону Соеди-
ненных Штатов Америки или по крайней мере заста-
вить их следовать независимой от Советского Союза
политике».
И маоисты и американцы предпринимали обоюд-
ные практические шаги по «наведению мостов», приоб-
ретавшие различные формы. Правящие круги США
активно стремились поддерживать связи с Мао Цзэ-
дуном и его окружением, ибо подрывная деятельность
маоистов отвечала интересам американских империа-
листов.
В начале 1942 г. в Яньань, где тогда размещался
ЦК КПК, прибыли американские военные наблюда-
тели, которые сообщили, что США наметили на 1946 г.
высадку войск на территории Японии и Китая и что
после этого они смогут оказывать военно-техническую
и другую материальную помощь войскам, находящим-
ся под руководством КПК. В связи с этим Мао Цзэ-
дун отозвал командиров и политработников воинских
частей, секретарей уездных и вышестоящих партийных
комитетов, ответственных работников из различных
массовых организаций в Центральную партийную шко-
лу в Яньани. Эти люди, отключенные от активной
борьбы и политической деятельности, находились там
вплоть до вступления Советской Армии в Маньчжу-
рию. «Всем им,— по словам китайских коммунистов,—
внушалась вера в ожидание наступления США в
1946 г. и в американскую помощь». «Свои военные
планы руководители КПК строят в основном из расче-
тов взаимодействия с десантными операциями амери-
канцев на китайском побережье»,— писал в ноябре
77
1944 г. советский журналист, работавший в Освобож-
денном районе.
Летом 1944 г. Яньань посетила американская деле-
гация во главе с военным атташе США в гоминьданов-
ском Китае. 29 июня 1944 г. Мао Цзэдун провел узкое
совещание, на котором обсуждались вопросы, связан-
ные с визитом этой делегации. Основная линия была
сформулирована следующим образом: КПК готова
сотрудничать с Америкой и Англией сейчас, в про-
цессе наступления и после войны; для этого будут
использованы все экономические и военные ресурсы
Особого района.
Почему Мао Цзэдун и его сторонники заняли
именно такую позицию? Ответ на этот вопрос содер-
жится в официальном американском сборнике доку-
ментов об отношениях США с Китаем в 1944—1949 гг.
В нем, в частности, открыто признается, что между
1943 и 1945 гг. с китайским руководством поддержи-
вала постоянный контакт группа должностных лиц
государственного департамента США. В то время
Джон С. Сервис, входивший в эту группу, сообщал в
Вашингтон, что, по мнению яньаньских лидеров, «Со-
ветский Союз не в состоянии обеспечить Китаю необ-
ходимую помощь в больших масштабах и такую по-
мощь могут оказать только США». Сервис приводил
слова китайских руководителей: «Дружба и поддерж-
ка Америки для Китая важнее дружбы и поддержки
России».
Вашингтон прямо назвал «цену», которую маоисты
должны были заплатить за сближение с США. Еще
в 1942 г. руководитель американской военно-наблю-
дательной группы в Яньани передал Мао Цзэдуну
предложение президента: Соединенные Штаты окажут
ему помощь, но лишь при условии разрыва с СССР
и Коминтерном. В октябре — ноябре 1944 г. предста-
вители США в беседах с китайскими руководителями
вновь напомнили им «мнение дипломатических кру-
гов США»: «Если Особый район будет совершенно
самостоятельным, не будет находиться под влиянием
Москвы и использоваться ею, то американцы будут
совершенно спокойны за окончание своей политики
сближения с КПК».
Неизвестно, каков был официальный ответ Мао
78
Цзэдуна американцам. Однако его последующие дей-
ствия вполне определенно свидетельствовали о согла-
сии сторговаться с империалистами США, приняв их
условия. К таким действиям, в частности, относится
развернутая Мао Цзэдуном кампания борьбы с «ино-
странными шаблонами», за утверждение «китаизиро-
ванного марксизма», которая, по существу, была де-
монстрацией идеологического разрыва руководства
КПК с Коминтерном. В свою очередь, ликвидация в
ходе «движения за упорядочение стиля» партийных
кадров, отстаивавших принципы марксизма-лениниз-
ма и пролетарского интернационализма, была демон-
страцией и осуществлением на практике разрыва с
Коминтерном в организационном плане.
В 1944 г. в Яньани получила хождение идея пере-
именования коммунистической партии. Мао Цзэдун
рассуждал на этот счет так: «Если бы переименовали
партию, то для Особого района сложилась бы более
выгодная обстановка, особенно среди американцев...»
Тогда же руководство КПК начало постепенно гото-
вить почву для постановки вопроса об открытии в Янь-
ани консульства США. С американцами велись пере-
говоры о ведении совместной разведки в районах, ок-
купированных японцами.
Осенью 1944 г. в Яньань прибыл личный предста-
витель президента США Патрик Дж. Хэрли, который
вместе с яньаньскими лидерами подготовил проект
договора между КПК и Чан Кайши. По окончании
работы он передал Мао Цзэдуну письмо с благодарно-
стью «за блестящее сотрудничество и руководство»,
одновременно порекомендовав ему направить личное
послание президенту США. Совет Хэрли был выпол-
нен. В письме Мао Цзэдун наряду с дифирамбами
относительно «гениальных способностей» Хэрли и его
«симпатий к китайскому народу» подчеркивал: «От
имени нашей партии, нашей армии и от имени всего
китайского народа выражаю Вам благодарность за
помощь и заботу о демократии, антияпонской войне
и объединении всего Китая. Американский и китай-
ский народы поддерживают традиционную историче-
скую глубокую дружбу. Я выражаю глубокую наде-
жду на то, что при Вашем желании и помощи после
разгрома японцев американская и китайская — две
79
великие нации — всегда будут идти рука об руку впе-
ред по пути нового строительства мира во всем мире.
Желаю Вам здоровья. Председатель ЦК КПК Мао
Цзэдун. 10 ноября 1944 г.».
В июле 1971 г. видный американский дипломат
Джон К. Эммерсон опубликовал в японском журнале
статью, где вспоминает о своем пребывании в Яньани
в 40-х годах. Он, в частности, пишет:
«В 1944 г. Мао стремился завоевать доброжела-
тельство американцев. Его ближайшей надеждой было
получить военную помощь, которая была ему нужна,
чтобы укрепить свои вооруженные силы и свое прави-
тельство, как для того, чтобы воевать с японской ар-
мией (хотя, как и Чан Кайши, он считал, что пораже-
ние Японии нанесет Америка), так и для того, чтобы
захватить власть в Китае, если потребуется, путем
гражданской войны. Коммунистические руководители
в 1944 г., вероятно, считали, что сотрудничество с
Соединенными Штатами будет возможно даже после
свержения ими националистического правительства...
Теперь,— продолжал Эммерсон,— в новый период
«пинг-понговой дипломатии» поучительно вспомнить,
что китайцы в Яньани говорили нам в 1944 г. Ниже-
следующие слова председателя Мао не включены в
его красную книжечку с цитатами, но они тем не
менее подлинны. Во время продолжительного разгово-
ра с одним дипломатом в Яньани 23 августа 1944 г.
Мао сказал:
«Мы не можем пойти на риск столкновения с
Соединенными Штатами... В конце концов, мы, китай-
цы, считаем вас, американцев, идеалом демократии...
Мы не ожидаем русской помощи... Китайские и аме-
риканские интересы сходны и дополняют друг друга.
Они согласуются друг с другом экономически и поли-
тически. Мы можем и должны сотрудничать... Америке
нет нужды опасаться, что мы не будем готовы сотруд-
ничать. Мы должны сотрудничать, и нам нужна аме-
риканская помощь. Вот почему нам, коммунистам, так
важно знать, что вы, американцы, думаете и наме-
чаете. Мы не можем пойти на риск вызвать ваше недо-
вольство, не можем пойти на риск какого-нибудь
столкновения с вами».
При этом Эммерсон ссылается на официальный
80
сборник документов, касающихся отношений США с
Китаем. Он добавляет: «Подобные же мысли выска-
зывал мне в декабре 1944 г. и Кан Шэн, теперь член
китайского Политбюро и, по крайней мере до самого
последнего времени, один из самых влиятельных дея-
телей среди китайских коммунистов. Кан Шэн сказал
мне, что его восхищает американская откровенность,
и подчеркнул, что Китай в послевоенный период будет
сильно нуждаться в американских технических спе-
циалистах». (Отметим, что в 70-х годах, в период фор-
сированного сближения Китая с США такого рода
свидетельств заискивания Мао, его окружения и идей-
ных наследников, таких, как Дэн Сяопин, перед аме-
риканцами появилось великое множество).
Как отмечалось в письме Центрального Комитета
Компартии США ЦК КПК от 5 января 1979 г., Мао
Цзэдун говорил в беседе с одним американским пи-
сателем в 1944 г.: «Мы отнюдь не хотим брать на воо-
ружение политику диктатуры пролетариата. Что ка-
сается правительства, наше демократическое прави-
тельство будет включать помещиков, торговцев, капи-
талистов, буржуазию, крестьян и рабочих». Подобная
концепция, комментирует ЦК Компартии США, явно
не основана на реальности классовой борьбы, а слова
«и рабочие» представляют собой лишь уступку.
В письме ЦК Компартии США приводятся и дру-
гие высказывания Мао, свидетельствующие о его капи-
тулянтской позиции в отношении американского импе-
риализма. Так, в том же 1944 г. Мао Цзэдун заявил
некоему Дэвиду Барнету: «Мы примем вашу помощь
с благодарностью в любое время, как сейчас, так и в
будущем. Мы готовы служить под командованием
американского генерала без каких-либо условий или
оговорок. Вот как мы относимся к вам». «Каждый
американский солдат в Китае должен быть ходячей
рекламой демократии,— продолжал Мао.— Ему сле-
дует беседовать о ней с каждым китайцем, который
попадется ему навстречу. Американским офицерам
следует беседовать о ней с китайскими офицерами.
Ведь мы, китайцы, считаем вас, американцев, идеалом
демократии». И в заключение: «В Китае необходимо
осуществить индустриализацию. Это может быть сде-
лано лишь с помощью свободного предприниматель-
6
Заказ 4344
81
ства и при поддержке иностранного капитала. Китай-
ские и американские интересы взаимно связаны и
параллельны».
В рядах руководителей Компартии Китая, напом-
нил Пекину ЦК Компартии США, неоднократно раз-
давались предостережения относительно последствий
политики, в основу которой положены оппортунистиче-
ские соображения. Видимо, это имел в виду Лю Шаоци
в 1948 г., когда он писал: «Если не идти с Советским
Союзом, а идти против него, не идти с народно-демо-
кратическими странами Восточной Европы, а против
них, не идти в союзе с коммунистическими партиями
и пролетариатом и с народно-демократическими си-
лами разных стран, а идти против них, не объеди-
няться со всеми угнетенными народами, а идти против
национально-освободительного движения колониаль-
ных и полуколониальных стран... это означало бы
союз с американскими и прочими империалистами,
означало бы присоединение к империалистическому
лагерю, к союзу с реакционными силами разных стран.
Таким путем нельзя было бы достигнуть националь-
ного освобождения Китая, такой путь повлек бы за
собой установление господства империализма США
и других империалистических стран, привел бы к по-
тере независимости и к превращению всей страны в
колонию империализма» L
Мао и его сторонники старались завоевать распо-
ложение правящих кругов США всеми средствами,
в том числе шантажируя их своими связями с Совет-
ским Союзом. В июле 1944 г. в Яньани прямо заяв-
ляли, что Америка и Англия вынуждены будут стать
на путь сближения и постепенного признания Особого
района как единственной реальной силы в Китае после
неизбежного банкротства Чан Кайши. В подкрепление
этого тезиса высказывалась мысль, что США и Вели-
кобритании придется «стать на этот путь из-за живот-
ного страха перед СССР», и, следовательно, их задача
будет состоять в том, чтобы нейтрализовать влияние
СССР как в самом Особом районе, так и во всем Ки-
тае. Мао Цзэдун стремился использовать эту ситуацию
для упрочения своих позиций.
1 Лю Шаоци. Об интернационализме и национализме. М.,
1949, с. 27.
82
Как показал 28 июня 1971 г. в Сенатской комис-
сии по иностранным делам конгресса США бывший
сотрудник государственного департамента Аллен Уай-
тинг, в январе 1945 г. Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай по
секретным каналам сообщили президенту Франклину
Рузвельту, что они — в качестве руководителей ки-
тайской политической партии — готовы встретиться с
ним в Вашингтоне для предварительных бесед. По
словам Уайтинга, Мао хотел, чтобы Соединенные
Штаты оказали значительную экономическую и воен-
ную поддержку Китаю в борьбе против Японии, в со-
здании коалиционного правительства с участием и на-
ционалистов и коммунистов. Помимо этого он намере-
вался выяснить, готов ли Вашингтон сотрудничать с
коммунистическим Китаем в случае, если коалиция
потерпит крах и коммунисты одержат верх в граждан-
ской войне.
В марте 1945 г., рассказал Уайтинг, Мао Цзэдун
в беседе, записанной американским дипломатом, сле-
дующим образом сформулировал свой план развития
китайско-американских отношений:
«Самая большая послевоенная потребность Ки-
тая— это экономическое развитие. В Китае отсутству-
ет капитальная база для того, чтобы он мог справить-
ся с этим один. Его жизненный уровень настолько ни-
зок, что нельзя еще больше понижать его для изыска-
ния необходимого капитала.
Америка и Китай дополняют друг друга экономи-
чески. Они не будут конкурировать. Китай не распола-
гает предпосылками для создания крупной промыш-
ленности. Он не может надеяться сравняться с Соеди-
ненными Штатами по высокоспециализированной
продукции. Америка нуждается в рынке сбыта для из-
делий тяжелой промышленности и этой специализиро-
ванной продукции. Кроме того, ей нужны возможности
для капиталовложений.
Китаю нужно развивать легкую промышленность...
Со временем он сможет поставлять продукцию легкой
промышленности другим странам Дальнего Востока.
Для оплаты этой внешней торговли и расходов, свя-
занных с капиталовложениями, у него есть сырье и
сельскохозяйственные продукты.
Америка не только самая подходящая страна для
83
того, чтобы помочь в этом экономическом развитии
Китая, она также единственная страна, действительно
способная участвовать в этом деле. По всем этим при-
чинам не должно и не может быть никакого конфлик-
та, никакого отчуждения и никаких недоразумений
между китайским народом и Америкой...
Ни крестьяне, ни китайский народ в целом не го-
товы к социализму и еще долго не будут готовы к не-
му. Предстоит пройти долгий период демократически
регламентированной частной инициативы. Говорить о
немедленном построении социализма — это контрре-
волюция, ибо это практически невозможно, и попытки
осуществить его были бы пагубны».
Короче говоря, резюмировал Уайтинг, Мао Цзэдун
предложил, чтобы США, предоставляя техническую
помощь и капиталы, развивали Китай с условием, что
при коммунистическом правлении ни конфронтации,
ни экспроприации, как он сказал, «еще долго» не бу-
дет. Не только экономические соображения говорили
пользу ориентации на Вашингтон. Мао подчеркивал,
что Америка — «самая подходящая» и «единственная»
страна для того, чтобы помочь Китаю, и исключал ка-
кую бы то ни было роль России.
В апреле 1945 г., продолжал свои показания Уай-
тинг, личный секретарь Чжоу Эньлая сказал амери-
канскому официальному лицу, что хотя у всех комму-
нистов одно мировоззрение, одни и те же доктрины и
цели, но их политика и программы различны. Он в
самой конкретной форме указал, что китайские комму-
нисты хотят, чтобы Внешняя Монголия была частью
Китая.
Наиболее откровенная попытка «прощупать» наме-
рения США, по свидетельству Уайтинга, была предпри-
нята в 1946 г., когда Чжоу Эньлай сказал американ-
скому послу по особым поручениям Джорджу Маршал-
лу: «Конечно, мы будем склоняться в одну сторону, но
насколько — это будет зависеть от вас». Как далеко по-
шли продолжатели политики Мао и Чжоу в реализации
их «заветов» в отношениях с Вашингтоном, показывает
сегодняшняя практика Пекина. Нынешние пекинские
лидеры в беседах с представителями правящих кругов
США текстуально повторяют то, что говорили Мао и
Чжоу в прежние годы. Фактически проамериканская
84
ориентация стала одной из определяющих граней наци-
оналистической платформы китайского руководства, и
даже законодательство КНР приспособлено для «отк-
рытия дверей» Америке (см. например закон КНР о
смешанных предприятиях1). Однако в 40-х годах сго-
вор маоистов с США не состоялся. Этому помешало
несколько причин. Главная из них заключалась в том,
что победа Советского Союза в войне против гитле-
ровской Германии и особенно разгром Японии, осво-
бождение Советской Армией Маньчжурии, а также
всесторонняя бескорыстная помощь советского наро-
да китайскому народу в его борьбе против гоминьда-
новцев принесли СССР, идеям пролетарского интерна-
ционализма и социализма высочайший авторитет в
Китае. Мао Цзэдун и его подручные оказались не в
силах противостоять этому авторитету и продолжать
свою линию на сговор с американским империализ-
мом. Они были вынуждены срочно перестроиться, де-
лать вид, будто разделяют принципы пролетарского
интернационализма, маскироваться под верных дру-
зей Советского Союза. Китайская Народная Республи-
ка вошла в социалистическое содружество и стала со-
юзником СССР. Агрессия США против КНДР (1950—
1953 гг.) вынудила Мао отложить осуществление его
планов сговора с правящими кругами США.
Тем не менее при всех переменах обстановки Мао
Цзэдун не оставлял надежды на то, чтобы вбить клин
между СССР и США и одновременно самому нала-
дить сотрудничество с американцами.
Советский представитель в Яньани сообщал в фев-
рале 1947 г., что руководство КПК, несмотря на гром-
кие слова против действий США в Китае, проводит
«политику дальнего прицела», стремясь обеспечить се-
бе прочную связь с ними.
В русле все той же политики следует рассматри-
вать заявление Мао на II пленуме ЦК КПК седьмого
созыва (начало 1949 г.) о том, что «после победы на-
шей революции в течение по крайней мере первых
двух лет Китай не будет устанавливать дипломатиче-
ские отношения ни с Советским Союзом, ни с Англией
и Америкой». Тем самым маоисты хотели достигнуть
1 См.: Правда, 1979, 14 июля.
85
нескольких целей: выполнить требование США о раз-
рыве связей с СССР; поколебать авторитет Советско-
го Союза в глазах китайского народа и прогрессивной
мировой общественности, поставив социалистическое
государство на одну доску с империалистическими;
сделать КНР нейтральной страной, не связанной с со-
циалистическим содружеством.
В ходе освобождения Китая от гоминьдановцев
Мао Цзэдун и его сторонники стремились никоим об-
разом не затрагивать интересы Соединенных Штатов
Америки. Так, длительное время не предпринималось
никаких акций против американских войск, дислоци-
рованных в Циндао.
Находившиеся в 1948—1950 гг. в Китае советские
специалисты рассказывали: «Несмотря на то что Анг-
лия и Америка активно поддерживали и поддержива-
ют Чан Кайши, часть руководства ЦК КПК была за-
ражена иллюзией быстрого признания этими страна-
ми Китайской Народной Республики».
Наряду с политическими и дипломатическими ре-
верансами в адрес США, Мао и его приспешники то-
ропились снискать расположение деловых кругов этой
империалистической страны. После освобождения
Тяньцзиня туда был приглашен представитель амери-
канских торговцев, с которым китайские власти сразу
же вступили в переговоры. В Шанхае американские
фирмы, в руках которых были сосредоточены энерге-
тические предприятия, после перехода власти к на-
родному правительству резко повысили цены на элек-
троэнергию, отпускавшуюся национальным китайским
предприятиям, в то же время сохранив без изменения
цены для иностранных промышленных и торговых
компаний. И хотя такой шаг американских предпри-
нимателей носил явно дискриминационный характер,
шанхайские власти ничего не предприняли против
них.
Китайские руководители, рассуждая о принципах
экономического строительства нового Китая, открыто
заявляли: «Не будем возражать против участия в ра-
звитии промышленности американского и английско-
го капиталов». Они высказывались за предоставление
западным капиталистам возможности создавать в
КНР компании и фирмы на концессионных началах,
86
порицали тех членов руководства КПК, кто «слишком
надеялся на Советский Союз».
В свете проамериканских настроений следует рас-
сматривать и отрицательное отношение Чжоу Эньлая
к посылке советских специалистов в те китайские го-
рода, где сосредоточивались экономические интересы
Америки.
Расчеты Мао Цзэдуна на сотрудничество с правя-
щими кругами США сохранялись и в последующее
время. Даже после американской агрессии против
КНДР мысль о сближении с США не оставляла Мао.
Он рассуждал в 1956 г.: «Необходимо бороться за от-
рыв Англии от США, поддерживать ее в стремлении
быть независимой от Америки, а затем с помощью
Англии сблизиться с США, которые также не являют-
ся полностью безнадежными». В январе 1965 г. Мао
говорил американскому журналисту Э. Сноу, отвечая
на вопрос, не хочет ли он что-нибудь передать прези-
денту США Джонсону: «Конечно, лично я сожалею,
что силы истории разобщали американский и китай-
ский народы... Силы истории должны при случае вновь
объединить два народа, этот день наверняка насту-
пит...»
По-видимому, такого рода расчетами объясняется
то обстоятельство, что Мао Цзэдун на протяжении
долгих лет постоянно держал в непосредственной бли-
зости от себя довольно многочисленную группу амери-
канцев.
Еще в 1936 г. в Яньань прибыл в качестве журна-
листа Э. Сноу, с которым Мао вел многодневные отк-
ровенные беседы. Примерно с того же времени там
проживал под видом врача некто Ма Хайдэ (его на-
стоящее имя Джордж Хэйтэм). В иностранных кру-
гах единодушно отмечалось, что Ма Хайдэ — амери-
канский разведчик. Работая в американской миссии и
одновременно поддерживая контакты с руководством
КПК, он являлся своебразным двусторонним инфор-
матором и связующим звеном между ними. Каждая из
сторон (американская и китайская) ценила Ма Хайдэ,
так как была заинтересована в информации.
В начале 1942 г., как упоминалось выше, в Яньань
прибыла группа военных из США. На протяжении
почти всей антияпонской войны американцы находи-
87
лись в штабе китайских коммунистов. Им было раз-
решено создать в Яньани постоянное военное предста-
вительство США; на большинстве баз КПК обоснова-
лись группы американских офицеров, снабженные ра-
диоаппаратурой, американцы свободно разъезжали
по Освобожденному району.
С 1944 г. по март 1946 г. там постоянно находились
американские наблюдатели генерала Стилуэлла, сис-
тематически бывали различные должностные лица
США. В разное время и на длительные сроки в Яньань
приезжали журналисты Анна-Луиза Стронг и Агнеса
Смедли, друг посла США в Китае профессор Эллиос-
сер и другие. После эвакуации из Яньани с китайски-
ми руководителями находился и работал в редакции
центрального органа партии американский журна-
лист, владеющий китайским языком. Некоторые из
этих американцев (Риттенберг, Ма Хайдэ, Эллиоссер
и другие) подозревались в прямых связях с империа-
листической разведкой. Об этом были предупреждены
Мао Цзэдун и другие китайские руководители, однако
они игнорировали предостережения по вполне опреде-
ленным, как теперь ясно, мотивам.
К концу 40-х годов, когда поражение гоминьданов-
цев становилось все более очевидным, США приложи-
ли значительные усилия к тому, чтобы оставить на ки-
тайской территории возможно больше своих людей.
Незадолго до полного военного краха гоминьдана на-
ходившиеся в Китае военнослужащие США начали
«перекрашиваться» в коммерсантов, литераторов, ра-
ботников ЮНРРА и т. д. Американская разведка ак-
тивно использовала всевозможные благотворительные
организации в Китае, которые поддерживали связи с
США и охотно принимали американцев к себе на ра-
боту. Это помогло удержаться в Китае после 1949 г.
многим американцам.
Оседавшие в КНР агенты США расширяли кон-
такты с представителями новых властей, нередко по-
лучали поддержку видных работников правительст-
венных органов. Когда же дальнейшее пребывание в
КНР для тех или иных из них оказывалось рискован-
ным по каким-либо причинам, то, несмотря на имев-
шиеся в распоряжении китайских органов данные об
88
их принадлежности к разведке США, они беспрепят-
ственно покидали пределы страны.
Что касается оставшихся в КНР американцев, то
отношения китайских руководителей со многими из
них становились еще более доверительными, принима-
ли характер личной дружбы. А.-Л. Стронг, Ма Хайдэ,
С. Риттенберг, И. Эпштейн, Д. Танненбаум, Ю. Шу-
ман и другие пользовались особыми благами и приви-
легиями. Многие из них заняли влиятельные посты.
Так осуществлялось проникновение американцев в
руководящие органы КНР.
Летом 1965 г. в Пекин возвратился после 16-летне-
го пребывания в США бывший временный президент
гоминьдановского правительства Ли Цзунжэнь. Этому
отъявленному реакционеру, предводителю гоминьда-
новских карательных войск по борьбе с коммунистами,
который в списке военных преступников — врагов ки-
тайского народа занимал второе место вслед за Чан
Кайши, Мао устроил помпезную встречу.
Многие американцы, постоянно проживавшие в
КНР, имели возможность получать важную информа-
цию, так сказать, из первых рук. Стронг на протяже-
нии долгих лет общалась с Мао Цзэдуном, Чжоу
Эньлаем и другими руководителями КПК. Сотрудни-
ки американской разведки в Гонконге поддерживали
связь с американцами в Китае, используя их для по-
лучения информации. Согласно зарубежнььм источни-
кам, представители генерального консульства США в
Гонконге давно имеют контакты с работниками агент-
ства Синьхуа, находящимися там же.
Естественно, что все эти связи отнюдь не были
«платоническими» или случайными.
В период «культурной революции» многие «пекин-
ские американцы» приняли в ней активное участие.
Стронг присутствовала рядом с Мао на парадах хун-
вейбинов. Риттенберг стал руководителем хунвейби-
новских организаций, а Ф. Кое пытался положить на-
чало созданию «интернациональных отрядов хунвей-
бинов» из числа иммигрантов, проживавших в КНР.
Супруга Эпштейна вошла в штаб хунвейбинов, возг-
лавлявшийся Цзян Цин, и т. п. Многие из них часто
выступали на митингах и различных собраниях в под-
держку «культурной революции», прославляли Мао
89
Цзэдуна и произносили антисоветские речи. Затем из
Пекина распространились слухи об аресте некоторых
из этих лиц разбушевавшимися и вышедшими из
подчинения властям хунвейбинами. Насколько эти слу-
хи соответствуют действительности, судить трудно. Во
всяком случае, в сообщении Синьхуа от 14 июля
1971 г. о встрече Чжоу Эньлая с «американскими
друзьями» упоминались и Джордж Хэйтэм (Ма Хай-
дэ), и Юлиан Шуман, и Франк Кое.
С 9 по 11 июля 1971 г. в столице КНР состоялись
китайско-американские переговоры, в результате ко-
торых было официально оформлено приглашение пре-
зиденту США посетить Китай, сделанное еще в декаб-
ре 1970 г. Мао Цзэдуном через Э. Сноу. В феврале
1972 г. состоялась поездка президента США Никсона
в КНР.
Вряд ли приходится сомневаться, что во всей этой
истории немаловажная роль принадлежит «китайским
американцам». Достаточно напомнить об очередном
вояже в Китай Э. Сноу в августе 1970 г., который про-
был там несколько месяцев и неоднократно встречал-
ся с Мао Цзэдуном. Вскоре после его отъезда в КНР
вместе с американскими спортсменами были пригла-
шены журналисты. Среди них — Джон Родерик, рабо-
тавший в Китае в 1945—1948 гг., к которому Чжоу
Эньлай весной 1971 г. обратился со словами: «Г-н Ро-
дерик, вы открыли двери».
Любопытная деталь: на самых важных беседах в
Пекине, непосредственно связанных с подготовкой и
проведением визита президента Никсона, неизменно
присутствовали китайцы, уже побывавшие в США.
Так, во время встречи Мао Цзэдуна со Сноу в декаб-
ре 1970 г. «заметки делала» Нэнси Тан, родившаяся в
Америке, дочь редактора нью-йоркской газеты на ки-
тайском языке Тан Минчжао, который вернулся в
КНР и руководил культурными связями с зарубежны-
ми странами, а затем вошел в число китайских пред-
ставителей в ООН. Беседу Чжоу Эньлая с Рестоном
в августе 1971 г. переводил сотрудник секретариата
Чжоу, бывший студент Гарвардского университета, и
т. д. В последующее время роль этого своеобразного
«американского лобби» в контактах между Пекином
и Вашингтоном возросла еще больше.
90
Исторический опыт свидетельствует: когда прово-
дят «политику с двойным дном», то от этого дело ми-
ра не выигрывает, да и сами творцы такой политики
редко достигают запланированных целей. Мао Цзэ-
дун клялся в дружбе к СССР и в своей непримиримо-
сти к американским империалистам. Он даже пытал-
ся клеветнически изображать политику мирного сосу-
ществования, которую последовательно проводит Со-
ветский Союз, в виде некоего «сговора с США». Но
сам тайно и на протяжении десятилетий заигрывал с
американскими империалистами, всячески добивался
их расположения, жертвуя ради китайско-американ-
ского сближения интересами собственного народа, свя-
зями КПК и КНР с международным революционным
движением и Советским Союзом, интересами сражаю-
щегося вьетнамского и других народов, борющихся
против империализма. Однако рассчитывать в наше
время на обман, чтобы ввести в заблуждение народы,
бдительно следящие за развитием мировых событий,—
безнадежное занятие. В конце концов сделка маоис-
тов с американским империализмом выплыла нару-
жу, стала совершившимся фактом и еще раз проде-
монстрировала двуличие и беспринципность Мао Цзэ-
дуна и его наследников.
КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА МАОИСТОВ
Среди обстоятельств, проливающих свет на дейст-
вительные источники поворота Китая в сторону от со-
циализма, немаловажное значение имеет тот факт, что
руководство КПК оказалось сильно засоренным наци-
оналистическими, мелкобуржуазными, троцкистскими
и другими чуждыми элементами. Об этом свидетель-
ствуют документы. О том же единодушно рассказы-
вают советские люди, длительное время непосредст-
венно наблюдавшие развитие событий в Китае и имев-
шие отношение к этой стране по своей практической
работе.
Засоренность партийных рядов было вынуждено
признавать само руководство КПК. В «Решении по
некоторым вопросам истории нашей партии», приня-
том на VII пленуме ЦК КПК в апреле 1945 г., указы-
91
вается: «Наша партия не только окружена этой ши-
рокой общественной прослойкой (мелкой буржуази-
ей), но и внутри ее выходцы из мелкой буржуазии со-
ставляют огромное большинство... Кроме того, даже
рабочие массы и члены партии из рабочих и те в эко-
номических условиях Китая легко покрываются мел-
кобуржуазной плесенью. Поэтому мелкобуржуазная
идеология всех оттенков часто находит отражение в
партии». В этом же документе говорилось о наличии
в КПК «рядящихся в марксистско-ленинскую тогу ли-
бералов, реформистов, анархистов, бланкистов и т. д.»
и указывалось на опасность того, что «мелкобуржуаз-
ные элементы, несомненно, попытаются изменить об-
лик партии — этого передового отряда пролетариата —
по своему образу и подобию и захватить ее в свои ру-
ки, что принесет ущерб делу партии и народа».
Мао Цзэдун не раз был вынужден делать подоб-
ные признания. В 1955 г. он отмечал: «Компартия Ки-
тая после своего возникновения основную работу бы-
ла вынуждена проводить в деревне. В деревне скла-
дывалась Народно-освободительная армия, ее кадры
создавались в основном из крестьян, а также из ста-
рого офицерского состава». «КПК — партия большая,
засоренность в ней значительная,— подчеркивал он в
1956 г.,— зазнайство и бюрократизм, может быть, ак-
тивнее проявляются, чем в других партиях, ибо в Ки-
тае полуфеодальные условия больше, чем где бы то
ни было, порождали сектантские, местнические тен-
денции».
Компартия Китая возникла как партия марксист-
ско-ленинского типа. Но в первые годы ее существова-
ния основные кадры КПК составляли, как уже упоми-
налось, выходцы из мелкособственнических слоев,
представители мелкобуржуазной интеллигенции.
Часть членов КПК пришла в партию через группы ки-
тайских коммунистов, образовавшиеся за границей, в
том числе в Париже, Берлине, Токио. Эти люди, есте-
ственно, были далеки от жизни и борьбы китайского
пролетариата. Характерно, что некоторые участники
I съезда КПК впоследствии превратились в ренега-
тов и открытых антикоммунистов. Дай Цзитао, напри-
мер, возглавил правое крыло гоминьдана, Чэнь Гунбо
стал марионеткой японской военщины. В 1924—
92
1927 гг. организации компартии начали развиваться
среди рабочих. Последовавшие затем разгул белого
террора, провалы партийных организаций в городах и
перемещение всей работы КПК в армию и освобож-
денные районы, оторванные от пролетарских центров,
еще более способствовали засорению КПК непроле-
тарскими элементами.
Особую роль в этом процессе сыграл яньаньский
период. Война против японских захватчиков сделала
Яньань притягательным центром, куда со всего Китая
устремились патриотически настроенные люди, из ко-
торых впоследствии многие стали подлинными револю-
ционерами. Но вместе с ними сюда попадало немало
гоминьдановских и японских агентов, сотрудников им-
периалистических разведок, а также троцкистов и
других антипартийных элементов.
Образ жизни в Яньани, насаждавшийся Мао Цзэ-
дуном и его сторонниками, тоже не способствовал фор-
мированию марксистско-ленинских кадров. Более то-
го, он разлагающе действовал на нестойких людей.
Особенно пагубно сказывалось бездеятельное десяти-
летие «яньаньского сидения» на молодежи. Советский
корреспондент, характеризуя обстановку в феврале
1942 г., рассказывал, что лучшая часть молодежи в
1939—1940 гг. ушла из Особого района, а осталась
там худшая ее часть. Он писал об этой части кадров,
находившейся под опекой Мао Цзэдуна:
«Эти люди совершенно не были способны к какой-
либо активной работе, они могли лишь выступать с
многочасовыми, абсолютно бессодержательными док-
ладами или целыми днями сплетничать о своих това-
рищах. Никаких практических знаний в учебных за-
ведениях им не давали, и, оканчивая их, они в лучшем
случае получали смутные представления о политиче-
ских предметах, заучив набор фраз и цитат». Историю
Китая и революционного движения они или совсем не
знали, или же имели о ней весьма расплывчатое пред-
ставление. Столь же поверхностны были и их знания
об СССР. Несмотря на слабое знание политических и
экономических вопросов, продолжал корреспондент,
такие люди мечтали о крупной руководящей деятель-
ности, презирая всякую низовую и техническую рабо-
ту. Они увлекались революционной фразой, отрицали
93
и порицали всю китайскую культуру и обычаи. В воен-
ном отношении это были неграмотные люди. Хотя в
анкетах они писали, что служили в войсках, участво-
вали в боях, в действительности их военная служба
сводилась к кратковременной работе среди населения
в районе расположения воинского подразделения. Все
они добивались направления в Яньань на учебу. Что
же касается участия в боях против японцев, то они да-
же и в глаза не видели их и удирали, как только япон-
ские части приближались на 25—30 км. Они могли
сидеть месяцами, ожидая ухода стоявших в деревне
5—10 японских солдат.
Впоследствии такого рода люди выдвигались на
руководящую работу, ибо пребывание в Яньани Мао
Цзэдун считал высшей аттестацией любого работни-
ка. Они и стали наиболее правоверными маоистами,
опорой Мао Цзэдуна.
Процесс засорения Компартии Китая и ее руковод-
ства усилился в период гражданской войны 1946—
1949 гг., когда гоминьдановские дивизии, корпуса и
целые армии переходили на сторону НОАК вместе с
генералами и штабами. В это время КПК росла в зна-
чительной мере за счет непролетарских элементов,
носителей мелкобуржуазных и националистических
взглядов.
Еще в 1936 г. Коминтерн, обращаясь к ЦК КПК,
подчеркивал: «Нас особенно беспокоит решение о том,
что в партию могут приниматься все желающие, неза-
висимо от их социального происхождения, и что пар-
тия не боится проникновения в ее ряды некоторых
карьеристов, а также ваше сообщение о намерении
принять в партию даже Чжан Сюэляна (милитарист,
махровый реакционер.— Авт.)... Мы считали бы также
ошибочным прием без разбора в ряды Красной ар-
мии студентов и бывших офицеров других армий... Мы
считаем неправильным допускать представителей иму-
щих классов к политическому управлению в советских
районах...»
Однако Мао Цзэдун не только не проявил необхо-
димой заботы о чистоте рядов КПК как марксистско-
ленинской партии, но повел прямо противоположную
политику. Масса людей, примкнувших к КПК в янь-
аньский период и после него, проходила лишь курс
94
маоистского «перевоспитания» и «раскаяния», а затем
становилась источником пополнения кадров политор-
ганов, редакций, издательств, командного состава
Красной армии. «Движение за упорядочение стиля»
начала 40-х годов было направлено исключительно
против тех, кто отстаивал марксизм-ленинизм; линию
Коминтерна и не разделял взглядов Мао Цзэдуна, но
оно явилось, по существу, кампанией всепрощения по
отношению к действительно антипартийным элемен-
там. Накануне VII съезда КПК, в 1945 г., Мао Цзэдун
провел новую их амнистию, заявив, что «ликвидиро-
ваны корни» левоуклонистских и правооппортунисти-
ческих ошибок и что «следует без всякого предубеж-
дения приветствовать и привлекать к работе на поль-
зу партии всех товарищей, допустивших ошибки в
прошлом, если только они поняли свои ошибки и при-
ступили к их исправлению». При этом амнистия каса-
лась, как правило, антисоветски настроенных людей,
беспрекословно принимавших «идеи Мао».
Такой курс отнюдь не был случайным. У самого
Мао и его сторонников и раньше проявлялись пра-
вокапитулянтские тенденции. (Кстати, не случайно
с конца 70-х годов наследники Мао дают миру немало
подтверждений своей провокаторской линии,) Еще в
декабре 1930 г. один из провинциальных комитетов
КПК констатировал в своем решении: «Мао Цзэдун от
начала до конца является законченным правым оппор-
тунистом».
Картину правооппортунистической практики мао-
истов, одним из важнейших аспектов которой было
пренебрежительное и даже враждебное отношение к
рабочему классу, рисуют советские специалисты, рабо-
тавшие в Китае. После победы китайской революции
они отмечали, что руководство КПК не принимает ка-
ких-либо радикальных мер для создания политических
и материальных условий, при которых рабочий класс
почувствовал бы себя господствующим классом, нахо-
дящимся у власти. Рабочие продолжали влачить полу-
голодное существование. Продолжительность рабочего
дня устанавливалась в 12 часов. Зарплата оставалась
без изменений по сравнению с периодом гоминьданов-
ского господства. Не были изданы законы об охране
тРУДа рабочих и социальном страховании. Одобрен-
95
ные в ноябре 1949 г. «Правила, регулирующие отно-
шения между трудом и капиталом» не только не раз-
вивали основных принципов, закрепленных в Общей
программе политико-консультативного совещания, но,
по существу, означали отказ от них.
В руководящих кругах Коммунистической партии
Китая по-прежнему бытовала недооценка роли рабо-
чего класса в революционном преобразовании страны.
Рабочих не допускали даже в Коммунистический уни-
верситет, так как руководство считало их «недостаточ-
но зрелыми, неграмотными, политически отсталыми»
и якобы «не принимавшими активного участия в рево-
люции».
Несмотря на то что КПК в течение многих лет
опиралась на крестьянство, послужившее массовой
базой Народно-освободительной армии и источником
ее материального снабжения, китайские руководите-
ли проявляли нерешительность и боязнь в проведении
революционных мероприятий в деревне.
Зато Мао Цзэдун и его окружение явно благово-
лили к буржуазии. Отсутствие каких-либо ограничи-
тельных мер по отношению даже к крупной нацио-
нальной буржуазии благоприятствовало активизации
ее реакционной деятельности: не взимался налог с
торгового оборота, не велось решительной борьбы со
спекулятивными элементами. «По отношению к ино-
странным капиталистическим предприятиям и торго-
вым фирмам проводится политика заигрывания,—
констатировали советские специалисты в 1949 г.—
Никакого налогового нажима или каких-либо других
ограничительных мер...» В компартии «распростра-
няются взгляды о том, что с полной победой на фрон-
тах классовая борьба будет затухать, поскольку но-
вое правительство привлекает к сотрудничеству все
слои населения страны, в том числе и национальную
буржуазию».
Среди некоторой части коммунистов и в руководя-
щих кругах компартии получила распространение
«теория» о том, что «новые кулаки», которые выра-
стают после проведения земельной реформы, являют-
ся якобы «революционной силой», поддерживающей
компартию и народное правительство.
Так, в беседах с представителями братских пар-
96
тий в 1949 г. китайские руководители заявляли сле-
дующее: «В том, что в деревне появляется новый тип
кулака, нет никакой опасности, ибо этот кулак полу-
чил свое богатство от новой власти и решительно
стоит за нее... Этот новый кулак настроен революци-
онно». В июне 1950 г. Мао Цзэдун в докладе на пле-
нуме ЦК КПК официально поставил задачу: «...Наша
политика в отношении кулака должна быть изменена,
то есть должен быть совершен переход от политики
изъятия у кулака излишков земли и имущества к по-
литике сохранения кулацкого хозяйства...»
Характеризуя положение в самой КПК, советские
работники еще в 1949 г. отмечали, что «рост партии
за счет рабочего класса ничтожен. Сколько-нибудь
активной работы по привлечению рабочих в ряды пар-
тии не ведется. Партийные организации в значитель-
ной степени засорены помещичье-кулацкими и бур-
жуазными элементами, прием в партию в ряде райо-
нов проводится огульно».
Эти впечатления советских людей подтвержда-
лись наблюдениями руководящих товарищей из брат-
ских партий, бывавших в те годы в Китае: «Новые де-
мократические власти предоставляют слишком боль-
шую свободу национальной буржуазии в городе. Ча-
стнокапиталистический элемент в городе располагает
исключительно благоприятной почвой для своего ро-
ста. Рабочие на частных предприятиях до сих пор не
имеют никаких прав и полностью подчинены пред-
принимателям.
Рабочему классу Китая не уделяется внимания.
Новые власти считают, что китайский рабочий класс
несознателен и еще не понимает политики партии. По-
этому его нельзя привлекать к активному строитель-
ству. Вследствие такого взгляда на рабочий класс не
ведется никакой работы по вовлечению рабочих в
партию и по их идеологическому воспитанию».
С тревогой отмечалось, что Мао «четкой и ясной
перспективы своему народу, и в первую очередь ра-
бочему классу, не дает. Поэтому сосредоточение в его
руках всей полноты власти вызывает некоторые опа-
сения». Пекинские лидеры твердили: «Нельзя допу-
скать никакой классовой борьбы на частных пред-
приятиях в новом Китае, и для поднятия производст-
7 Заказ 4344	97
ва нужно дать свободу действий предпринимателю.
Рабочий класс Китая безграмотен, несознателен, и
поэтому его пока нельзя втягивать в классовую борь-
бу». На замечание о том, что Ленин подчеркивал не-
обходимость учить рабочий класс и смело продвигать
его, давался ответ, что в Пекине знают эти установки
Ленина, но «к специфическим условиям Китая они
пока не подходят, и это вопрос будущего».
Китайские руководители не заботились об укреп-
лении руководящей роли рабочего класса, росте его
организованности, потому что делали основную став-
ку на крестьянство, на кулака. Интересны в этом
смысле их высказывания в беседе с П. Ф. Юдиным в
1951 г. В КПК, по их словам, существуют настроения
в пользу того, чтобы «кулака считать главной фигу-
рой в деревне», и отсюда делался вывод, что только
на путях «развития кулацкого хозяйства Китай мо-
жет развить производительные силы деревни, создать
зерновую и сырьевую базу для города и промышлен-
ности». Поэтому необходимо поддерживать в деревне
тех коммунистов, хозяйства которых вырастают в ку-
лацкие, не исключать их из партии, а помогать раз-
вивать хозяйства; такие коммунисты должны слу-
жить примером для всех крестьян.
Внимательно наблюдая за всеми этими тревожны-
ми явлениями, КПСС, а также представители маркси-
стско-ленинских партий других стран неоднократно
высказывали свою обеспокоенность. Так, непосредст-
венно накануне победы китайской революции с Мао
Цзэдуном и другими китайскими руководителями
были обсуждены многие важнейшие вопросы. По
существу, они включали весь комплекс наиболее
сложных, ключевых проблем, которые предстояло ре-
шить КПК на завершающем этапе китайской револю-
ции и после ее победы. КПСС продолжала оказывать
помощь такого рода и после образования КНР, да-
вая по всем возникавшим вопросам свои конкретные
рекомендации и советы. Все они неизменно встречали
с китайской стороны на словах позитивное отноше-
ние, однако на деле Мао Цзэдун и его сторонники во
многом продолжали гнуть свою линию.
Правооппортунистическая тенденция в КПК яви-
лась следствием того, что руководство партии не
98
обеспечило чистоту ее рядов, господствующее поло-
жение в ней китайского рабочего класса, пролетар-
ской идеологии. Маоисты регулировали состав пар-
тии таким образом, чтобы создать в ней идейную не-
разбериху, оттеснить от руководства КПК представи-
телей рабочего класса и тем самым обеспечить себе
свободу действий.
Рабочий класс Китая, по существу, не был пред-
ставлен в Центральном Комитете КПК. Даже нака-
нуне «культурной революции», на 17-м году существо-
вания КНР, в составе ЦК КПК выходцев из рабочей
среды насчитывалось очень немного (данные о соци-
альном составе руководящих органов Компартии Ки-
тая тщательно скрывались и скрываются пекинскими
лидерами). Выступая в августе 1961 г. перед выпуск-
никами вузов, бывший член Политбюро ЦК КПК
Чэнь И признавал: «Среди руководящих товарищей
ЦК КПК имеется очень много людей, вышедших из
семей средних и верхних слоев, а выходцев из дейст-
вительно рабочих и крестьянских семей совсем не-
много...»
Мао Цзэдун постепенно окружил себя такими
людьми, которые верно служили ему лично или по
крайней мере не пытались соперничать с ним. Эта
группа сформировалась в основном в яньаньский пе-
риод, но с отдельными ее представителями Мао уста-
новил отношения еще раньше.
Достаточно назвать одну из самых зловещих фи-
гур в руководящем ядре КПК — активного сторонни-
ка Мао Цзэдуна и его «правую руку» Кан Шэна. Тем-
ные страницы его биографии связаны не только с пре-
ступной ролью, которую он сыграл в уничтожении и
избиении кадров КПК. Советские работники в свое
время сообщали из Яньани: «Некоторые товарищи
не без основания считают, что Кан Шэн является вра-
гом Советского Союза и КПК. Есть основания пола-
гать, что он — гоминьдановский и даже японский
шпион».
Состав мелкобуржуазно-националистической ча-
сти руководства КПК, возглавлявшейся Мао Цзэду-
ном, и их действия приводили советских людей, нахо-
дившихся в Китае, к определенным выводам. «...Мы
имеем налицо,— писал один из них в феврале
99
1942 г.,— враждебную СССР группировку, которая
весьма сильна и держит все в своих руках».
Следует добавить, что советские коммунисты, дли-
тельное время работавшие в Китае, с тревогой отме-
чали наличие возможностей и каналов для проникно-
вения империалистических разведок в КПК и в ее ру-
ководящую верхушку. Один из них, например, рас-
сказывал: «Гоминьдановская охранка, как видно из
многочисленных фактов, пустила в свое время глубо-
кие корни и имела свою агентуру во всех звеньях
КПК снизу доверху. И теперь эта агентура (агентур-
ное досье гоминьдановской охранки вывезено на Тай-
вань), несомненно, в нужных случаях используется
разведывательными органами США. То же в извест-
ной мере можно сказать и о японской агентуре, соз-
данной в период оккупации в разных слоях китайско-
го общества...»
Коминтерн и КПСС постоянно прилагали усилия,
чтобы помочь Компартии Китая выправить дело. Так,
еще в 1943 г. руководящие деятели Коминтерна обра-
щали внимание ЦК КПК и лично Мао Цзэдуна на
неблагополучное положение в партии. В частности,
указывалось, что свертывание борьбы против япон-
ских оккупантов и отход от политики единого нацио-
нального фронта являются «ошибочным курсом», ко-
торый в условиях национальной войны китайского на-
рода грозит изоляцией КПК от масс. ИККИ отри-
цательно оценивал кампанию, поднятую против Ван
Мина и других коммунистов, которым ставилась в
вину верность политике единого национального фрон-
та, рекомендованной Коминтерном. Здесь же подчер-
кивалась неправильность того, что этим коммунистам
приклеивали различные ярлыки, вплоть до обвинений
в расколе. Коминтерн настаивал, чтобы Мао Цзэдун
не отстранял коммунистов-интернационалистов от
партийного руководства, чтобы они принимали актив-
ное участие в работе партии. Одновременно в обра-
щениях Коминтерна в КПК высказывались сомнения
относительно роли Кан Шэна в вопросах чистки пар-
тии от вражеских элементов и отмечалось, что раз-
вернутая кампания осуществляется им и его аппара-
том в таких формах, которые способны помочь лишь
врагу. Коминтерн выражал тревогу в связи с тем, что
100
среди кадров КПК проявлялись нездоровые настрое-
ния в отношении Советского Союза. Лучшая часть
китайских коммунистов, а их было большинство, со
всем вниманием относились к советам Коминтерна и
КПСС, воспринимали их как руководство в своей дея-
тельности, и это в конечном итоге помогло им до-
биться победы в китайской революции.
КОМПАРТИЯ КИТАЯ
В ТИСКАХ МАОИЗМА
Образование КНР и установление в Китае народ-
но-демократической власти при руководящей роли
коммунистической партии, всесторонняя искренняя
помощь со стороны СССР и других братских стран,
изменение соотношения классовых сил на междуна-
родной арене в пользу социализма открыли перед ки-
тайским народом широкую социалистическую пер-
спективу. Уже в первый период существования КНР
компартия определила конкретные пути претворения
в жизнь этой социалистической перспективы. В 1953 г.
была обнародована генеральная линия КПК в пере-
ходный период, нацеливавшая на мобилизацию всех
сил для превращения Китая в могучее социалистиче-
ское государство.
В 1956 г. VIII съезд КПК разработал и закрепил
курс на строительство социалистического общества в
КНР. Одновременно съезд провозгласил положение о
том, что «Коммунистическая партия Китая в своей
деятельности руководствуется марксизмом-лениниз-
мом. Только марксизм-ленинизм правильно объясняет
закономерности развития общества, правильно ука-
зывает пути построения социализма и коммунизма».
Тем самым был снят тезис о «китаизированном мар-
ксизме» и «идеях Мао Цзэдуна» как идеологической
платформе КПК, выдвинутый на VII съезде в 1945 г.
Казалось, дело социализма обрело в Китае проч-
ный фундамент. Однако борьба внутри КПК продол-
жалась. Если марксистское, интернационалистское
крыло партии отстаивало курс на строительство в Ки-
тае социалистического общества в тесном союзе с
братскими странами, то мелкобуржуазные, национа-
101
диетические элементы преследовали другую цель: ис-
пользовать экономические и политические достиже-
ния КНР для осуществления своих великодержавных,
гегемонистских замыслов.
Именно с этих позиций рассматривали они успехи
КНР в экономическом и культурном строительстве,
рост ее международного авторитета. В пропаганди-
стской и политико-воспитательной работе стала вновь
все шире осуществляться подмена марксизма-лени-
низма «идеями Мао Цзэдуна». Нарушения ленинских
норм партийной жизни, репрессии против коммуни-
стов, защищавших марксистско-ленинские, интерна-
ционалистские взгляды, постепенно приобретали си-
стематический характер. Все более уродливые формы
принимал культ личности Мао Цзэдуна.
Мелкобуржуазные националисты в руководстве
КПК продолжали исподволь наносить удары по той
части руководителей и членов партии, которые стояли
на позициях марксизма-ленинизма, пролетарского ин-
тернационализма. Так, в 1954—1955 гг. возникло дело
о «блоке Гао Гана — Жао Шуши»; в 1957 г. началось
новое «движение за упорядочение стиля работы»;
в 1958—1959 гг. развернулась борьба против «пра-
вооппортунистических элементов», возглавлявшихся
Пын Дэхуаем, Чжан Вэньтянем и другими; с 1960 г.
был объявлен поход против так называемых ревизио-
нистов, в ходе которого, особенно в процессе «куль-
турной революции», жертвами репрессий пали сотни
тысяч честных коммунистов.
В середине 50-х годов Китайская Народная Рес-
публика вступила, если воспользоваться выражением
В. И. Ленина, в «сердцевину хода революции». В не-
социалистических секторах экономики были осущест-
влены глубокие преобразования. Успехи первой пяти-
летки создавали базу для дальнейшего движения
вперед, организации крупного социалистического про-
изводства при строгом государственном контроле и
твердой дисциплине. Отчетливо обозначалась пер-
спектива полной ликвидации мелкособственнической
стихии. Это, разумеется, не могло не вызвать ее
сопротивления, усиления колебаний, что, в свою оче-
редь, оказало воздействие на мелкобуржуазно-нацио-
налистические элементы в руководстве КПК. «В апре-
102
ле 1956 г. ...мы начали выдвигать свою линию строи-
тельства,— признал Мао Цзэдун в 1958 г. на совеща-
нии в ЦК КПК.— Принципы этой линии были схожи
с советскими, но она была наполнена нашим содер-
жанием».
В. И. Ленин, характеризуя колебания мелкособст-
веннической стихии, писал: «Мелкобуржуазный ре-
формизм, т. е. прикрытое добренькими демократиче-
скими и «социал»-демократическими фразами и бес-
сильными пожеланиями лакейство перед буржуазией,
и мелкобуржуазный революционаризм, грозный, на-
дутый, чванный на словах, пустышка раздробленно-
сти, распыленности, безголовости на деле — таковы
два «потока» этих шатаний» *.
Первоначально Мао Цзэдун и его сторонники по-
шли по стопам мелкобуржуазного реформизма. Еще
в рамках общей ориентации КПК на научный социа-
лизм они выдвинули «новые политические установки»,
которые на деле явились выражением правого оппор-
тунизма. Провозглашенный ими в апреле 1956 г.
«курс на длительное сосуществование коммунистиче-
ской партии с буржуазно-демократическими, взаим-
ный контроль между ними» на деле, в ходе осущест-
вления его маоистами, подрывал руководящую роль
КПК в обществе и давал буржуазным партиям, сохра-
нившимся в КНР, действенный рычаг для борьбы за
власть. Лозунг «пусть расцветают все цветы», как его
проводили на практике маоисты, легализовал ан-
тимарксистские, антисоциалистические взгляды и их
пропаганду, подрывал господствующее положение про-
летарской идеологии в стране. Теория «противоречий
внутри народа», относившая противоречие между ра-
бочим классом и национальной буржуазией к разряду
неантагонистических, усыпляла бдительность трудя-
щихся и облегчала выступления врагов социализма.
Воспользовавшись этими «новыми установками»,
национальная буржуазия весной 1957 г. перешла в
открытую атаку на социализм. Дискредитации под-
верглись общественный и политический строй КНР,
система управления народным хозяйством, все обще-
ственные организации. Появились требования отме-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 101.
103
нить преобразования, проведенные в капиталистиче-
ской промышленности и торговле, кустарном произ-
водстве, сельском хозяйстве. Раздались призывы к
физическому истреблению коммунистов, к разгрому
КПК и ее руководства. Перепугавшись прежде всего
за собственную судьбу, маоисты спешно внесли по-
правки в свои «новые установки». Рабочий класс и
коммунисты отбили наступление буржуазии. Однако
сдвиг в политике руководства КПК вправо, широкое
распространение оппортунистических «курсов» и «ло-
зунгов» сделали свое дело — они еще более усилили
влияние мелкобуржуазной идеологии.
Успешное завершение первой пятилетки, значи-
тельный рост экономической и военной мощи страны,
международного авторитета Компартии Китая и Ки-
тайской Народной Республики были оценены маоист-
скими лидерами по-своему. Они шарахнулись теперь
уже в сторону мелкобуржуазного революционаризма
и великодержавности. Это нашло свое выражение в
политике «трех красных знамен», объявленной в
1958 г. Вместо прежней генеральной линии КПК,
представлявшей собой четкий план социалистического
строительства, был провозглашен расплывчатый при-
зыв: «Напрягая все силы, стремясь вперед, строить
социализм по принципу «больше, быстрее, лучше, эко-
номнее». Основой экономической политики были
объявлены «большой скачок» и повсеместное насаж-
дение народных коммун. На международной арене
сделана ставка на обострение напряженности, завое-
вание мировой гегемонии, ухудшение отношений с
СССР и другими социалистическими государствами.
Компартия Китая не смогла противостоять таким
«нововведениям», и ее значительная часть оказалась
охваченной колебаниями. Это объясняется не только
тем, что марксистско-ленинские, интернационалист-
ские кадры к тому времени были парализованы и от-
теснены от руководства. Дело в том, что вследствие
специфических условий, в которых развивалась пар-
тия, и в результате многолетней кадровой политики,
проводившейся ее мелкобуржуазно-националистиче-
ской частью, в КПК существовал значительный пере-
вес мелкособственнических элементов. По официаль-
ным китайским данным, в 1956 г. рабочих среди чле-
104
иов партии было лишь 14 процентов, а крестьян —
69 процентов.
При этом надо иметь в виду опасения В. И. Лени-
на, высказанные им в 1922 г. по поводу того, что «счи-
таются за рабочих такие лица, которые ни малейшей
серьезной школы, в смысле крупной промышленности,
не прошли. Сплошь и рядом в категорию рабочих по-
падают самые настоящие мелкие буржуа, которые
случайно и на самый короткий срок превратились в
рабочих»1. В связи с этим возникает то обстоятель-
ство, что пролетарский характер партии не гаранти-
рует ее от возможного перевеса, и притом в самый
короткий срок, элементов мелкохозяйских.
Следует также учитывать и другое крайне важное
указание Ленина о том, что там, где в партию широко
вливаются бывшие мелкие собственники, «пролетар-
ская политика партии определяется не ее составом, а
громадным, безраздельным авторитетом того тончай-
шего слоя, который можно назвать старой партийной
гвардией»2. Мелкобуржуазные националисты в КПК,
систематически уничтожая марксистско-ленинские,
интернационалистские кадры, прежде всего наносили
удары именно по старой партийной гвардии.
Разумеется, трудности, стоявшие на пути Компар-
тии Китая, отнюдь не были непреодолимыми. Как по-
казывает практика, справиться с мелкобуржуазной
опасностью можно, если всегда и во всем следовать
марксистско-ленинскому учению, неустанно укреп-
лять союз рабочего класса и крестьянства во главе с
рабочим классом, руководствоваться коренными ин-
тересами трудящихся. Но маоисты сделали ставку на
мелкобуржуазные предрассудки, игнорируя коренные
интересы рабочего класса, крестьянства, трудовой ин-
теллигенции.
Особенно важно подчеркнуть, что силы рабочего
класса в КНР были серьезно ослаблены. Разрушение
во время «большого скачка» крупной промышленно-
сти, которую В. И. Ленин называл «жизненной осно-
вой» пролетариата, и свертывание индустриализации
выбили его из классовой колеи, подорвав способность
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 18.
2 Там же, с. 20.
105
противостоять мелкобуржуазным шатаниям. Между
тем, несмотря на осуществленное кооперирование,
воздействие мелкособственнической, анархической
стихии на положение в стране, ее колебания не умень-
шились. В свое время, характеризуя главные черты
этой стихии, Ленин указывал: «Никакие коллективы,
колхозы, коммуны раньше, чем через долгий и долгий
ряд лет, переделать этого не могут»1. Под влиянием
всех этих факторов верх в руководстве Компартии
Китая,взяло мелкобуржуазно-националистическое на-
правление.
«В конце 50-х годов,— говорится в Тезисах ЦК
КПСС к 50-летию Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции,— руководство КПК выдвинуло
особый курс внешней и внутренней политики, озна-
чающий отход от марксизма-ленинизма и глубоко про-
тиворечащий принципам пролетарского интернацио-
нализма, основным закономерностям строительства
социалистического общества. Группа Мао Цзэдуна
стала осуществлять линию, в которой слились мелко-
буржуазный авантюризм и великодержавный шови-
низм, прикрываемые «левой» фразой, открыто всту-
пила на путь подрыва единства социалистического со-
дружества, раскола мирового коммунистического
движения.
Авантюристический курс группы Мао Цзэдуна
привел к резкому ослаблению позиций Коммунистиче-
ской партии, рабочего класса Китая, к разгулу мел-
кобуржуазной, анархистской стихии. Создалась серь-
езная угроза социалистическим завоеваниям в Ки-
тае».
Совершенно очевидно, что подобный ход событий
даже в сложных условиях КНР не был фатально не-
избежным. После успешного завершения первой пя-
тилетки в 1957 г. страна находилась на пороге новых
достижений в хозяйственном и культурном строи-
тельстве, в развитии демократии, в области внешней
политики. И эти достижения, несомненно, стали бы
реальностью, если бы руководство Компартии Китая
проводило подлинно марксистско-ленинскую полити-
ку, охраняло и развивало ведущую роль партии, все-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 135.
106
мерно способствовало росту рядов рабочего класса,
его сознательности и влияния на жизнь общества,
вело последовательную работу по преодолению мел-
кособственнических и националистических пережит-
ков. Но беда Китая состояла в том, что во главе пар-
тии и страны оказались носители мелкобуржуазно-на-
ционалистических взглядов и устремлений. Своими
действиями они создали условия для новых ударов
мелкособственнической стихии по рабочему классу,
которые вылились в ее открытое фронтальное наступ-
ление. Оно началось по сигналу Мао Цзэдуна, подан-
ному 5 августа 1966 г., открыть «огонь по штабам»
(под ними понимались партийные организации) и
приняло форму пресловутой «культурной револю-
ции».
Однако и после «культурной революции» борьба в
Компартии Китая не закончилась.
Процесс выхолащивания марксистского, интерна-
ционалистического начала натолкнулся на серьезные
препятствия. Поэтому пекинская пропаганда вынуж-
дена вновь и вновь возвращаться к вопросу об «упо-
рядочении и строительстве партийных организаций»,
«чистке партии».
Показателем трудностей, которые испытывают
мелкобуржуазные националисты, является уже тот
факт, что они были вынуждены восстановить преж-
нюю организационную структуру — ту самую, кото-
рая по их же наущению была разрушена в период
«культурной революции». При изменении условий в
партии и стране в благоприятную сторону сама эта
структура могла бы сыграть положительную роль.
Кроме того, руководство КПК было поставлено перед
необходимостью возвращать на некоторые посты
прежние партийные кадры, которые подвергались во
время «культурной революции» гонениям и дискреди-
тации.
Еще один показатель трудностей, с которыми
встретились маоисты, состоит в том, что, несмотря на
многолетнюю пропаганду и массовое «промывание
мозгов», «перевоспитание» членов КПК и кадровых
работников в «школах 7 мая», являвшихся, по суще-
ству, концентрационными лагерями, и культ личности
Мао Цзэдуна, внедрение его «идей» в сознание кн-
107
тайских коммунистов и передовой части китайского
народа явно встречает сопротивление. Этим можно
объяснить, почему пекинская печать говорит о необ-
ходимости изучения произведений К. Маркса, Ф. Эн-
гельса и В. И. Ленина. Не приходится сомневаться, что
главная цель «изучения» состоит в том, чтобы под ло-
зунгом «распространения марксизма-ленинизма-мао-
цзэдунъидей» укрепить влияние мелкобуржуазно-на-
ционалистической идеологии. Однако сам по себе этот
факт является примечательным.
Свидетельство неустойчивости военно-бюрократи-
ческого режима в Китае — непрерывная цепь кризисов
в пекинской верхушке, последовавших после «культур-
ной революции»: «дело Линь Бяо» (1971 г.), «дело
Дэн Сяопина» (реабилитация в 1973 г., новая опала в
апреле 1976 г. и новая реабилитация в 1977 г.), «двор-
цовый переворот» в Пекине после смерти Мао и устра-
нение «банды четырех» (октябрь 1976 г.), столкнове-
ния лидеров по проблемам отношения к «культурной
революции», путей осуществления программы «четы-
рех модернизаций» и превращения Китая в милитари-
стскую сверхдержаву, по таким внешнеполитическим
акциям, как агрессия во Вьетнаме и отказ от Договора
о дружбе, союзе и взаимной помощи с СССР, темпы и
степень сближения с империалистическими держава-
ми и т. п. Все это сопровождается стихийными выступ-
лениями трудящихся, народными волнениями, борьбой
между соперничающими группировками.
Руководство Китая, пришедшее на смену Мао Цзэ-
дуну, остается в основном верным его «знамени». Со-
стоявшийся в августе 1977 г. XI съезд КПК прошел
под маоистскими лозунгами и закрепил маоизм в ка-
честве идейно-политической платформы нового руко-
водства. Съезд обошел молчанием многие насущные
проблемы развития страны. Его главное назначение
состояло в том, чтобы санкционировать устранение
«группы четырех» и сформировать новое руководство
КПК. Он подчеркнул верность Пекина внешнеполити-
ческой линии Мао Цзэдуна, взял на вооружение его
великодержавные и милитаристские установки, под-
твердил линию на борьбу против СССР и других со-
циалистических стран.
Веспой 1978 г. собралась I сессия Всекитайского
108
собрания народных представителей пятого созыва, ко-
торая утвердила курс на осуществление «четырех мо-
дернизаций» (сельского хозяйства, промышленности,
армии, науки и техники) и превращение Китая к кон-
цу XX века в мощную милитаристскую сверхдержаву.
Модернизация КНР, преодоление экономической и
культурной отсталости, развитие на современной тех-
нической базе промышленности и сельского хозяйства,
осуществление подлинной культурной революции, лик-
видация неграмотности миллионов людей и подготов-
ка народной интеллигенции — этого требует сама
жизнь. Социалистические страны с полным понимани-
ем относятся к законному стремлению китайского наро-
да покончить с отсталостью, построить действительно
социалистическое государство. Однако экономическая
стратегия нового руководства продолжает в це-
лом оставаться, по сути, великодержавно-национали-
стической, гегемонистской. Отдельные вносимые в нее
прагматические поправки идут не по пути демаоиза-
ции, отнюдь не ликвидируют противоречие между
объективными потребностями развития КНР по соци-
алистическому пути, с одной стороны, и политикой ее
нынешнего руководства — с другой. Пекинские лидеры
используют такие завоевания китайской революции,
как система государственной и кооперативной собст-
венности на средства производства, для достижения
антисоциалистических целей, милитаризации страны,
обеспечения внешнеполитической экспансии, а не для
блага трудящихся.
Маоисты-прагматики показывают себя более бес-
принципными, более ловкими и потому более опасны-
ми, чем маоисты-ортодоксы. У последних хоть и на-
ционалистически извращенные, но какие-то принципы
все же были. А у Дэн Сяопина принцип один: «белая
ли кошка или черная — неважно»; важно одно — она
должна «ловить мышей» во имя создания сильного ми-
литаристского китайского государства. По этой логике
социалистические ли методы используются или капи-
талистические— тоже неважно; важно одно — чтобы
они служили великодержавным целям.
Сессия ВСНП в феврале — марте 1979 г. скрепила
авторитетом высшего органа государственной власти
«линию XI съезда КПК», она внесла изменения в кон-
109
ституцию КНР. Но эти изменения не означают качест-
венного поворота к лучшему по сравнению с консти-
туцией 1975 г. В основном законе страны маоизм про-
возглашается государственной идеологией, в обязан-
ность всем гражданам вменяется «высоко держать и
решительно защищать великое знамя председателя
Мао Цзэдуна». Конституция закрепила внешнеполити-
ческий курс, основанный на маоистской псевдорево-
люционной теории «трех миров».
В декабре 1978 г. прошел III пленум ЦК КПК. На
нем обсуждались вопросы о дальнейшей чистке пар-
тийно-государственного аппарата, новых назначениях
в правящей верхушке Пекина, экономические пробле-
мы страны, отношение к идеологическому наследию
Мао Цзэдуна. Пленум объявил о завершении «круп-
номасштабного массового движения» критики Линь
Бяо и «четверки» и переносе «центра тяжести всей ра-
боты» на осуществление «четырех модернизаций», вно-
ся по ходу дела в эту кампанию серьезные поправки.
В коммюнике пленума превозносились «великие за-
слуги» Мао Цзэдуна, а сам он провозглашен «великим
марксистом». Пленум выдвинул в качестве «высокой
задачи ЦК партии» «направлять и воспитывать всю
партию и весь народ, чтобы они исторически и научно
осмыслили высокие заслуги товарища Мао Цзэдуна,
целостно и точно овладели научной системой идей Мао
Цзэдуна». 14 января 1979 г. Хуа Гофэн в беседе с
японской делегацией, касаясь мнения зарубежных
стран о будто бы пересмотре «идей Мао Цзэдуна» в
КНР, подчеркнул, что «подвергаются пересмотру лишь
некоторые детали, которые были бы пересмотрены и
при жизни Мао Цзэдуна, и поэтому в принципе дух
руководства Мао Цзэдуна остается живым».
Подводя общий итог, можно сказать, что с точки
зрения внутреннего положения КНР это был пленум
слов и обещаний, пленум двойственных и расплывча-
тых заявлений. По существу он ничего не изменил и
не дал ясной конструктивной перспективы развития
Китая, а лишь оформил и подкрепил политику нара-
щивания военно-экономического потенциала страны.
Этот курс неразрывно связан с внешнеполитической
линией пекинского руководства и вытекает из его уста-
новки на подготовку к войне. Пленум ЦК КПК вновь
НО
заявил о «существовании серьезной опасности войны»,
одобрил сближение и блокирование с ведущими импе-
риалистическими державами и конфронтацию с СССР,
другими социалистическими странами. При этом Пе-
кин пускает в ход обычную для него демагогию «о рас-
ширении международного единого фронта борьбы про-
тив гегемонизма», борьбе против «советского реви-
зионизма».
Не внесла существенных перемен в политику Пе-
кина и II сессия ВСНП пятого созыва, проходившая
летом 1979 г. Основные направления внутреннего раз-
вития и международной деятельности Китая остались
прежними.
После декабрьского, III пленума ЦК КПК и II сес-
сии ВСНП пятого созыва империалистическая и ре-
визионистская пропаганда с новой силой подняла шум
о «кардинальных переменах» и «демаоизации», будто
бы наблюдающихся в Китае. Эти разглагольствования
особенно усилились после объявления о полной нор-
мализации отношений между КНР и США. В действи-
тельности же существо режима военно-бюрократиче-
ской диктатуры в Китае не меняется. Он по-прежнему
держится на насилии, а «демократические» реформы,
«либерализация», о которых так любят кричать на За-
паде и в оппортунистических кругах,— это лишь ма-
скировка, которой пекинские правители стараются
прикрыть насилие. Лозунг «наведения большого по-
рядка» обозначает оформление этого насилия в более
стройную систему, которая совершенствуется, стано-
вится прочнее, эффективнее. Кроме того, маневры пе-
кинской верхушки имеют, так сказать, «экспортное»
назначение — придать режиму более респектабельный
вид, показать капиталистическим воротилам, что с
нею они могут без риска вступать в сделки по постав-
кам в КНР оборудования и оружия.
Почему нельзя считать, что некоторые перемены,
вводимые китайским руководством, делают маоист-
ский режим менее деспотичным, приближают его к на-
роду и ставят на службу коренным интересам китай-
ских трудящихся?
Во-первых, программа «четырех модернизаций»
направлена не на решение основной задачи социализ-
ма— всемерное удовлетворение возрастающих мате-
111
риальных и духовных потребностей народа, а на соз-
дание мощного милитаристского государства. Именно
на это идет почти половина бюджетных ассигнований,
выделенных на «четыре модернизации».
Во-вторых, нынешнее пекинское руководство не
проявляет намерения восстановить то главное, что
было утрачено китайскими трудящимися за годы
правления Мао Цзэдуна, — свободный труд как осоз-
нанную необходимость свободных людей во имя стро-
ительства социалистического общества. Созданный
Мао Цзэдуном и его приспешниками военно-бюрокра-
тический режим превратил КНР в милитаристское го-
сударство, правящая верхушка которого выступает в
качестве совокупного эксплуататора трудящихся. По-
литика китайских лидеров не только противоречива,
но в целом и главном враждебна интересам народных
масс, поскольку ее основная цель — милитаризация
страны — находится в непримиримом противоречии со
стремлением трудящихся к обеспеченной, культурной,
мирной жизни. Китайское руководство открывает
двери для широкого проникновения в страну междуна-
родного капитала. Но империалисты не были бы им-
периалистами, если бы они кроме расчетов на исполь-
зование китайского рынка и богатых естественных ре-
сурсов не ставили перед собой и другую задачу — вос-
пользоваться этими «открытыми дверями» для размы-
вания социалистических элементов в общественном
строе КНР.
В-третьих, милитаризация Китая воздвигает все
более высокий барьер между правителями и народом,
отчуждает политику китайского руководства от инте-
ресов трудящихся. Гонка вооружений вызывает сни-
жение материального уровня жизни масс. Крупные за-
купки оборудования и вооружений за рубежом тре-
буют резкого увеличения средств для покрытия этих
расходов, а иностранные займы — изыскания источни-
ков погашения долгов. Таким источником могут быть
только внутренние ресурсы, в первую очередь эксплуа-
тация рабочей силы. Милитаризация резко сужает
сферу политической активности китайского рабочего
класса, крестьянства и интеллигенции, превращает
КНР в огромную казарму. Пекинские руководители,
идеологически обосновывая необходимость милитари-
112
зации, используют реакционный национализм для на-
гнетания атмосферы «осажденной крепости», духовно-
го закабаления народа, для того чтобы сделать его
более послушным и держать в состоянии постоянного
напряжения.
Политика пекинской верхушки вызывает недоволь-
ство среди населения. Провал агрессии во Вьетнаме,
необоснованность проектов «модернизации», споры о
приоритетах в экономике, внутренних и внешних источ-
никах финансирования народного хозяйства, рост не-
довольства народа — все это способствует развитию
антимаоистского движения в стране. Как и Мао Цзэ-
дун в свое время, нынешнее китайское руководство от-
вечает репрессиями. Фактически оно сейчас находит-
ся перед альтернативой: либо решительный и полный
разрыв с маоизмом — либо дальнейшее ужесточение
маоистского режима с тенденцией превращения его в
открытую террористическую диктатуру, чтобы беспо-
щадно подавлять широкие массы трудящихся и такой
ценой держаться у власти.
То противодействие, которое встречают маоисты
при осуществлении своих планов, свидетельствует о не-
прекращающемся сопротивлении здоровых сил КПК.
В тяжелом положении сейчас находятся настоящие ки-
тайские коммунисты, но они есть, и их, видимо, нема-
ло. У них имеется конструктивная программа разви-
тия Китая пр социалистическому пути — решения VIII
съезда КПК, которым IX, X и XI съезды ничего не
могли противопоставить.
Какой бы ни была сложной ныне обстановка в Ки-
тае, возрождение КПК как партии марксистско-ленин-
ского типа, восстановление ее единства с мировым
коммунистическим движением, возвращение КНР на
путь научного социализма и дружбы с СССР, со всем
социалистическим содружеством — объективная пот-
ребность китайского общества. Советские коммунисты
твердо верят в социалистическое будущее Китая. Для
такого убеждения есть веские основания.
Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Л. И. Бреж-
нев указывал на международном Совещании комму-
нистических и рабочих партий в 1969 г.: «Мы не отож-
дествляем выступления и действия нынешнего китай-
ского руководства ни с чаяниями и стремлениями, ни
8
Заказ 4344
113
с подлинными интересами Коммунистической партии
Китая, всего китайского народа. Мы глубоко убежде-
ны, что не на путях борьбы против СССР и других
стран социализма, против всего коммунистического
движения, а на путях союза и братского сотрудничест-
ва с ними может быть достигнуто подлинное нацио-
нальное возрождение Китая, обеспечено его социали-
стическое развитие» *.
Китайский народ — жертва маоистской политики.
Он переживает трагическое время в своей истории. Но
рано или поздно он осознает это и положит конец ны-
нешней антинародной политике.
Разоблачая маоизм, показывая его антисоциали-
стический характер, противодействуя гегемонистской
политике пекинских лидеров, КПСС и другие брат-
ские партии помогают борьбе за социалистическую
перспективу Китая.
В КНР продолжают существовать элементы социа-
листического базиса. И хотя эти сохраняющиеся со-
циалистические элементы в экономике, в социальной
структуре искажаются военно-бюрократической вла-
стью, подвергаются деформации под воздействием ан-
тисоциалистической политики, но при благоприятном
повороте обстоятельств они могут послужить основой
для развития Китая в позитивном направлении.
Отход Китая от социализма может продолжаться
весьма длительное время. Однако в исторической пер-
спективе, в конечном итоге КНР непременно вернется
в семью социалистических стран.
1 Международное Совещание коммунистических и рабочих
партий. Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г.,
с. 73.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таковы лишь некоторые страницы политической
биографии Мао Цзэдуна. Они свидетельствуют о том,
что ожесточенная политическая и идеологическая
борьба против международного коммунистического
движения, против КПСС и других братских партий,
против марксистско-ленинского учения и завоеваний
социализма в Китае, которую развернули Мао Цзэдун
и его группа, возникла не вдруг и не стихийно. Этот
курс имеет свои истоки, свою историю и в значитель-
ной мере связан с субъективным фактором — полити-
ческой деятельностью Мао Цзэдуна.
«Великий кормчий» никогда не был настоящим
марксистом. Он лишь маскировался под марксиста,
преследуя единственную цель — узурпировать всю
полноту власти в КПК и Китае. Этой целью Мао ру-
ководствовался начиная с ранних этапов своей поли-
тической активности. Его борьба за неограниченную
власть достигла кульминации в последний период, осо-
бенно во время так называемой «культурной револю-
ции» и последовавших за ней кризисов.
Мао Цзэдун и его сторонники никогда не были ин-
тернационалистами. Напротив, им всегда был свойст-
вен махровый национализм, доходящий до крайнего
великодержавного шовинизма. Эти люди давно поня-
ли, что главным препятствием на пути реализации их
гегемонистских планов являются марксистско-ленин-
ские партии, стоящие на интернационалистских пози-
циях, и в первую очередь КПСС — партия, обладаю-
щая наибольшим историческим опытом борьбы за
интересы трудового народа и давшая миру образец
воплощения в жизнь идеалов социализма и пролетар-
ий
ского интернационализма. Поэтому в маоистском на-
ционализме антисоветская, антисоциалистическая на-
правленность заняла доминирующее положение. Истин-
ный облик маоистов полностью раскрыли вооруженные
провокации, организованные китайскими властями на
советской границе весной и летом 1969 г., их непре-
кращающаяся политика вражды к КПСС и другим
марксистско-ленинским партиям, к Советскому Союзу
и другим социалистическим странам. Эта политика
привела Пекин в 1979 г. к отказу от советско-китай-
ского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, к
бандитскому нападению на Вьетнам.
Буржуазная и ревизионистская историография, не
говоря уже о пекинских летописцах, пытается создать
вокруг Мао Цзэдуна ореол «революционера-романти-
ка», будто бы сыгравшего решающую роль в победе
китайской революции, в судьбе многомиллионного на-
рода Китая и достойного роли «мирового лидера». Но
нет сомнения в том, что недалеко то время, когда ки-
тайский народ, китайские марксисты получат возмож-
ность в полной мере рассказать обо всех фактах, обна-
родовать свое мнение на этот счет и объективно оце-
нить «вклад» Мао, принесшего трудящимся Китая
столько испытаний и страданий.
Китайская революция осуществлялась в сложных и
тяжелых условиях, ее развитию и победе неизменно
способствовали марксистские, интернационалистские
силы как внутри КПК, так и на международной аре-
не. Китайский народ понес величайшие потери, вызы-
вавшиеся в том числе и действиями Мао Цзэдуна, на-
правленными на установление собственной безгранич-
ной власти. Но благодаря героической борьбе миллио-
нов коммунистов, постоянной интенсивной поддержке
Советского Союза, мирового рабочего класса револю-
ция победила. Попытки приписать все ее успехи од-
ному Мао Цзэдуну обречены на провал.
Исторические факты свидетельствуют о том, что
в лице маоистов международное коммунистическое
движение имеет дело не просто с теоретическими
путаниками или заблуждающимися политическими
деятелями, а с людьми, ничего общего не имеющими
с марксизмом-ленинизмом и пролетарским интерна-
ционализмом, сознательно извращающими марксист-
116
ско-ленинское учение й рвущимися к мировой гегемо-
нии.
В связи с этим может возникнуть вопрос: почему
же международное коммунистическое движение под-
держивало с руководством КПК контакты, оказывало
ему широкую помощь?
Суть ответа на этот вопрос заключается прежде
всего в том, что КПСС и Советский Союз, социалисти-
ческие государства и международное коммунистиче-
ское движение оказывали поддержку не лично Мао
Цзэдуну и его сторонникам, а китайскому народу, под-
нявшемуся на революцию и самоотверженно сражав-
шемуся за свое национальное и социальное освобож-
дение, Компартии Китая, руководившей этой борьбой,
Китайской Народной Республике, ставшей звеном ми-
ровой социалистической системы и вступившей на
путь социализма. Антимарксистская, антинародная
деятельность Мао Цзэдуна и его последователей не
может заслонить славную историю героической борь-
бы коммунистов и трудящихся Китая за социализм.
Тем более нет никаких оснований считать, что послед-
нее слово в этой борьбе уже сказано.
Необходимо учитывать также и то обстоятельство,
что в Компартии Китая давно уже шла борьба между
двумя направлениями — подлинно марксистским, ин-
тернационалистским и мелкобуржуазно-национали-
стическим, маскирующимся «левой» фразой. Мировое
коммунистическое движение и КПСС всегда проявля-
ли озабоченность в связи с антипартийными тенден-
циями в деятельности Мао Цзэдуна и его окружения.
Тем не менее можно было рассчитывать, что развитие
революционного процесса в Китае, постоянная теоре-
тическая и практическая поддержка КПК со стороны
международного коммунистического движения и
КПСС приведут к тому, что здоровые силы в ней ук-
репятся и в конце концов партия китайских коммуни-
стов вновь будет идти в общем строю мирового ком-
мунистического движения.
Последовательная и всесторонняя помощь Совет-
ского Союза китайской революции, его величайшая
роль в освобождении страны от империалистического
ига в огромной степени увеличили авторитет социа-
лизма в Китае. Этот авторитет еще более укрепился,
117
когда руководство КПК, не имевшее необходимого
опыта работы в мирной обстановке, управления на-
родным хозяйством и страной в целом, оказалось пе-
ред необходимостью опереться на Советский Союз и
другие братские страны. Задачи восстановления на-
родного хозяйства и дальнейшего развития экономики
и культуры нельзя было решить без большой эконо-
мической, технической, культурной и иной помощи
извне, которую в условиях империалистической бло-
кады Китайская Народная Республика могла полу-
чить только от СССР и других стран социалистическо-
го содружества. По этим причинам представители
мелкобуржуазного, националистического направления
в Пекине вынуждены были затаиться, временно пода-
вить или замаскировать свои антисоциалистические
устремления. После победы революции в Китае востор-
жествовал курс на строительство социализма и укреп-
ление интернационалистских связей с социалистиче-
скими странами и марксистско-ленинскими партиями.
И это подтвердило правильность линии КПСС и меж-
дународного коммунистического движения в отноше-
нии КПК и Китая.
Ожесточенные атаки маоистов против мирового
коммунистического движения и социалистического со-
дружества, против братских партий и стран, открытая
непримиримая вражда к КПСС и Советскому Союзу
побуждают марксистов вновь возвращаться к истории
Компартии. Китая и китайской революции, к месту и
роли в ней Мао и его окружения, более внимательно
и непредвзято, анализировать свидетельства и доку-
менты прошлого. Такой анализ необходим, он дает
возможность отыскать истоки, правильно оценить ха-
рактер и перспективы политического развития страны,
судьбы которой не могут быть безразличны междуна-
родному коммунистическому движению, народам со-
циалистических стран.
Опыт КПК содержит много поучительного для все-
го коммунистического движения, в том числе и для
партий, действующих в странах, которые по уровню
развития близки к Китаю. Главный вывод, вытекаю-
щий из этого опыта, состоит в необходимости посто-
янного укрепления боеспособности коммунистичес-
кой партии. «Сила привычки миллионов и десятков
Н8
миллионов — самая страшная сила,— подчеркивал
В. И. Ленин.— Без партии, железной и закаленной в
борьбе, без партии, пользующейся доверием всего че-
стного в данном классе, без партии, умеющей следить
за настроением массы и влиять на него, вести успеш-
но такую борьбу невозможно» L
События в Китае служат уроком всем коммуни-
стам мира. Они еще раз напоминают об опасности
мелкобуржуазной идеологии и национализма. В ны-
нешних условиях, когда мировая социалистическая си-
стема превращается в решающий фактор развития
человеческого общества, необходимо с особенным вни-
манием отнестись к ленинскому указанию о том, что
борьба «с наиболее закоренелыми мелкобуржуазными-
национальными предрассудками, тем более выдвига-
ется на первый план, чем злободневнее становится
задача превращения диктатуры пролетариата из на-
циональной (т. е. существующей в одной стране и не-
способной определять всемирную политику) в интер-
национальную (т. е. диктатуру пролетариата по край-
ней мере нескольких передовых стран, способную
иметь решающее влияние на всю мировую поли-
тику)» 1 2.
Маоизм— принципиально враждебное марксизму-
ленинизму течение, подменяющее материалистическую
диалектику софистикой и эклектикой, материалистиче-
ское понимание истории — волюнтаризмом. Маоизм
фактически отрицает руководящую роль рабочего
класса в социалистическом преобразовании общества,
роль коммунистической партии как авангарда рабоче-
го класса, всячески принижает роль народных масс
в истории. Маскируясь антиимпериалистической фра-
зеологией, маоисты на деле противопоставляют себя
международному коммунистическому движению, ве-
дут подрывную деятельность против марксистско-ле-
нинских партий, становятся фактическим резервом и
союзником империализма, антикоммунизма.
Борьбу с маоизмом необходимо рассматривать в
первую очередь с точки зрения его несовместимости с
принципиальными положениями марксизма-лениниз-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 27.
2 Там же, с. 165.
119
ма по основным вопросам строительства социализма,
мирового развития, революционной стратегии и так-
тики. Апология насилия и всевластия штыка, велико-
державный шовинизм и притязания на роль гегемона,
стоящего над миром, так называемая «революция в
области надстройки», означающая замену народно-де-
мократического общественного строя военно-бюрокра-
тической диктатурой, милитаризация общества — все
это не имеет ничего общего с научным социализмом.
Наша партия, постоянно подтверждая незыбле-
мость своего курса на дружбу и интернациональную
солидарность с Компартией Китая, с Китайской На-
родной Республикой, считает вместе с тем необходи-
мым решительно разоблачать антиленинские взгляды
и великодержавный, националистический курс нынеш-
них китайских руководителей, усилить борьбу в за-
щиту марксизма-ленинизма, международного комму-
нистического движения.
Разоблачение маоизма особенно необходимо на
современном этапе исторического развития, который
характеризуется резким обострением идеологической
борьбы. Весь огромный аппарат антикоммунистиче-
ской пропаганды нацелен в настоящее время на то,
чтобы ослабить единство социалистических стран,
международного коммунистического движения, разоб-
щить передовые силы современности, подорвать миро-
вой социализм изнутри. В этой обстановке пекинские
лидеры играли и играют роль пособников антиком-
мунизма. «Практическая деятельность Пекина на
международной арене,— говорил товарищ Л. И. Бреж-
нев на международном Совещании коммунистических
и рабочих партий в июне 1969 г.,— все более убеждает
нас в том, что внешняя политика Китая фактически
порвала с пролетарским интернационализмом, утра-
тила классовое социалистическое содержание».
Июньский (1969 г.) Пленум ЦК КПСС, единодуш-
но подтвердивший позицию делегации нашей партии
на совещании, подчеркнул, что «КПСС будет вести
непримиримую борьбу против антиленинских идейных
установок нынешних руководителей Китая, против их
раскольнической политики и великодержавного внеш-
неполитического курса». В то же время на Пленуме
отмечалось, что «КПСС исходит из того, что коренные
120
интересы советского и китайского народов совпадают».
XXIV съезд КПСС полностью одобрил принципи-
альный ленинский курс и конкретные шаги ЦК КПСС
и Советского правительства в советско-китайских
отношениях. Съезд указал: «В условиях, когда китай-
ские руководители выступают со своей особой, несов-
местимой с ленинизмом идейно-политической плат-
формой, направленной на борьбу против социалисти-
ческих стран, на раскол международного коммунисти-
ческого и всего антиимпериалистического движения,
ЦК КПСС занял единственно правильную позицию —
позицию последовательного отстаивания принципов
марксизма-ленинизма, всемерного укрепления единст-
ва мирового коммунистического движения, защиты
интересов социалистической Родины». Наша партия
решительно отвергла клеветнические вымыслы китай-
ской пропаганды по поводу политики КПСС и Совет-
ского государства. XXIV съезд вместе с тем выразил
готовность к нормализации отношений между СССР
и КНР, восстановлению добрососедства и дружбы
между советским и китайским народами.
Глубокую оценку идеологии и политики китайско-
го руководства дал XXV съезд КПСС. Съезд подчерк-
нул: «Мы будем и впредь вести борьбу с маоизмом,
борьбу принципиальную, борьбу непримиримую». Он
сформулировал задачи КПСС в области отношений с
Китаем: давать отпор поджигательской политике Пе-
кина; защищать интересы Советского государства, со-
циалистического содружества, мирового коммунисти-
ческого движения; вести борьбу с маоизмом, борьбу
принципиальную, борьбу непримиримую. Одновремен-
но XXV съезд КПСС снова подчеркнул, что в отноше-
нии Китая, как и других стр ал, Советский Союз твер-
до придерживается принципов равноправия, уважения
суверенитета и территориальной целостности, невме-
шательства во внутренние дела друг друга и неприме-
нения силы. СССР, констатировалось на съезде, готов
нормализовать отношения с КНР на принципах мир-
ного сосуществования.
Советский Союз относился и относится к братскому
китайскому народу с глубоким уважением и искрен-
ними дружескими чувствами. Он ни в коей мере нс
отождествляет Компартию Китая, Китайскую Народ-
121
пую Республику с группировкой Мао Цзэдуна, а злоб-
ные клеветнические нападки маоистов на Советский
Союз и КПСС, на международное коммунистичес-
кое движение — с подлинным отношением коммуни-
стов и трудящихся Китая к нашей партии и стране,
ко всем братским партиям и социалистическому сод-
ружеству.
Маоизм и порождаемая им порочная политика
исторически обречены. Это предопределяется объек-
тивными обстоятельствами: неизбежным ростом сов-
ременного промышленного рабочего класса в Китае,
повышением его сознательности и усилением влияния
на все другие слои трудящихся; расширяющимся про-
тиворечием между интересами широких масс кресть-
янства и маоистским режимом с его казарменно-при-
нудительными методами; активным воздействием
гигантских достижений мировой социалистической си-
стемы, успехов коммунистического, рабочего и нацио-
нально-освободительного движений на внутренние
процессы в КНР; дальнейшей разрядкой напряженно-
сти, происходящей под решающим воздействием сил
социализма и мира.
В наши дни борьба против маоизма как антимарк-
систского, антиленинского течения, враждебного все-
му современному революционному движению, носит
подлинно интернационалистский характер. Она ведет-
ся не против Китая, а за народный Китай, за его со-
циалистическую перспективу. Разоблачая пагубность
теории и практики маоизма, подлинные друзья китай-
ского народа показывают необходимость возврата
КНР к научной, классовой внутренней и внешней по-
литике как единственному выходу из того тупика, в
который завел страну антисоциалистический, гегемо-
нистский курс группы Мао Цзэдуна.
1 октября 1979 г. Китайская Народная Республика
отметила свое 30-летие. Страна встретила эту дату с
тяжелым багажом маоистских ошибок и поражений
как во внутреннем строительстве, так и во внешней
политике.
В конце сентября 1979 г. состоялся IV пленум
ЦК КПК, который одобрил текст доклада о 30-й го-
довщине Китайской Народной Республики. 29 сентяб-
ря на торжественном собрании в Пекине его зачитал
122
заместитель председателя ЦК КПК, председатель По-
стоянного комитета ВСНП Е Цзяньин. Докладчик
был вынужден признать, что минувшие три десятиле-
тия были годами «сложной борьбы», «зигзагов». Он
отметил, что в ходе «культурной революции» «имел
место отход от принципа демократического центра-
лизма, а также были предприняты «ошибочный курс
и ошибочные методы борьбы», за которые «пришлось
потом заплатить дорогой ценой». Страна была вверг-
нута «в раскол и хаос», «в атмосферу кровавого тер-
рора», говорилось в докладе, а народ — «в бездну
страданий», осуществлялась «диктатура насквозь про-
гнившего и самого мрачного фашизма с примесью фео-
дализма». «Шельмованию, притеснениям и преследо-
ваниям в той или иной степени подверглись почти все
руководящие и многие другие кадровые работники,
прославленные отличники труда со всех фронтов, мно-
гие рабочие, крестьяне и революционные воины, ши-
рокие круги интеллигенции, в том числе почти все
ректоры и директора, профессора и преподаватели
учебных заведений, ученые, инженеры и техники, ме-
дицинские работники, деятели общественных наук,
литературы, искусства и журналистики, многие кадро-
вые работники из населения нацменьшинств, а также
патриоты-демократы, бывшие промышленники и тор-
говцы, уже долгое время сотрудничающие с нашей
партией, и многие вернувшиеся на родину соотечест-
венники-патриоты. Вместе с ними невинно пострада-
ли и члены их семей, их родственники и друзья. Это
было действительно потрясающее, чудовищное бедст-
вие для нашего многонационального народа»,— отме-
чалось в докладе. И хотя на пленуме ответственность
за эту трагедию была возложена на Линь Бяо и «бан-
ду четырех», ее подлинным виновником являлся Мао
Цзэдун, который, как это было зафиксировано в доку-
ментах IX и X съездов КПК, «лично руководил вели-
кой пролетарской культурной революцией».
Застойный кризис в экономике, потерянное поко-
ление для науки и культуры, обострение социальных
проблем в городе и деревне — таковы итоги последних
20 лет в истории Китая,, итоги, явившиеся следствием
преступлений Мао Цзэдуна и его детища — маоизма,
возведенного в ранг государственной идеологии и по-
123
литики. Сразу после празднования юбилея КНР ки-
тайское руководство объявило о повышении рознич-
ных цен на ряд продовольственных товаров. Полити-
ческая обстановка в стране остается нестабильной,
продолжается фракционная междоусобица в верхах,
нарастает массовое стихийное движение трудящихся
против маоистских порядков.
В международном плане маоистская политика при-
вела пекинских правителей к позорному альянсу с
американскими, японскими и другими империалиста-
ми. У нынешнего Китая нет надежных союзников. Без-
удержный антисоветизм принес кое-какие дивиденды,
ио не смог обеспечить создание политического, а тем
более военного союза КНР с США, Японией и Запад-
ной Европой, которого домогается китайское руковод-
ство. Оно оказалось не в состоянии сорвать разрядку,
помешать развитию отношений Советского Союза с
США, Францией, ФРГ, Италией и другими странами.
Легкость, с какой Пекин пустил в ход оружие против
Вьетнама, вызвав опасное обострение международной
напряженности, заставляет задумываться многих по-
литиков Запада о пределах политического и экономи-
ческого сближения с Китаем. Империалистические
страны соглашаются на предоставление КНР крупных
кредитов, однако предварительные договоренности во
многих случаях не реализуются. Развитие экономиче-
ских связей с капиталистическим миром не внесло
пока существенных позитивных перемен в состояние
народного хозяйства Китая. Вот почему вскоре после
30-летия КНР Хуа Гофэн отправился во Францию,
ФРГ, Англию и Италию. Эта поездка преследовала
цель в первую очередь добиться экономических пода-
чек от Запада, но наряду с этим ставила политические
задачи — найти общий язык с силами в империали-
стических странах, настаивающими на обострении во-
енной конфронтации с государствами — участниками
Организации Варшавского Договора, с силами, пы-
тающимися сорвать мирные инициативы, выдвинутые
товарищем Л. И. Брежневым 6 октября 1979 г. в речи
в Берлине на торжествах по случаю 30-летия провоз-
глашения ГДР.
Итоги, с которыми КНР встретила 30-ю годовщину
своего существования,— это печальные итоги. Однако
124
не может быть сомнения в том, что народ Китая пере-
вернет мрачную маоистскую страницу своей истории и
вновь станет в общий ряд борцов за социализм, про-
тив империализма и его агрессивной политики.
Советские люди верят, что трагедия, переживаемая
ныне Китаем,— исторически преходящий этап в его
развитии, что, несмотря на все трудности, дело социа-
лизма победит и на китайской земле. Всей своей исто-
рией китайский народ доказал, что он по праву может
быть назван великим, героическим народом. И нет
сомнений в том, что такой народ, преодолев трудности,
сумеет отстоять завоевания своей революции и вер-
нуть Китай на путь подлинного социалистического
развития. Советские люди верят также, что в конеч-
ном счете между СССР и Китайской Народной Рес-
публикой восстановятся дружественные отношения,
поскольку это отвечает не только коренным долговре-
менным интересам китайского и советского народов,
но и интересам мировой системы социализма, револю-
ционного, освободительного движения всех угнетен-
ных, интересам укрепления всеобщего мира.
Как известно, в последние годы СССР неоднократ-
но выступал с конструктивными инициативами в этом
направлении. В 1969 и 1970 гг. Советский Союз пред-
лагал Китаю оформить специальным межгосударст-
венным актом обязательства сторон не нападать друг
на друга с применением вооруженных сил, включая
ядерное оружие. В 1971 г. Советский Союз выдвинул
идею о подписании договора между двумя странами
относительно неприменения силы. В 1973 г. Советское
правительство направило правительству КНР предло-
жение о заключении договора о ненападении. В фев-
рале 1978 г. Президиум Верховного Совета СССР
обратился к Постоянному комитету Всекитайского
собрания народных представителей с предложением о
том, чтобы обе страны выступили с совместным заяв-
лением о принципах взаимоотношений между СССР
и КНР. В их число предлагалось включить принципы
равноправия, взаимного уважения суверенитета и тер-
риториальной целостности, невмешательства во внут-
ренние дела друг друга и неприменения силы. Совет-
ская сторона выразила готовность провести встречу
представителей двух стран, с тем чтобы согласовать
125
взаимоприемлемый текст такого заявления. Но совет-
ские инициативы были отвергнуты Пекином. Больше
того, в апреле 1979 г. руководство КНР объявило о
своем решении не продлевать действие советско-ки-
тайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помо-
щи, заключенного в 1950 г. сроком на 30 лет.
Тем не менее СССР продолжает поиск путей к
улучшению советско-китайских отношений. В сентяб-
ре 1979 г. в Москве по взаимной договоренности на-
чались переговоры между правительственными деле-
гациями СССР и КНР по вопросам межгосударствен-
ных отношений. Советский Союз исходит из того, что
серьезный и позитивный советско-китайский диалог
отвечал бы интересам развития процесса разрядки на-
пряженности во всем мире, придания ему всеохваты-
вающего характера. Но оздоровление отношений меж-
ду СССР и КНР может быть, естественно, результа-
том лишь обоюдных усилий. Если с китайской сторо-
ны будут проявлены действительно добрая воля и
реализм, то за Советским Союзом дело не станет. Со-
ветская сторона готова к тому, чтобы ввести отношения
с Китаем в добрососедское русло, но, конечно, не за
счет интересов третьих стран.
Товарищ Л. И. Брежнев подчеркивал, что «объек-
тивные интересы народов обеих наших стран, законы
истории в конечном счете возьмут верх над субъектив-
ными политическими извращениями, и советско-китай-
ская дружба будет восстановлена». Таков историче-
ский закон развития общества-
СОДЕРЖАНИЕ
Введение .............................................. 3
Становление Компартии Китая и борьба в ней двух линий 17
Формирование Мао Цзэдуна как политического деятеля 30
Борьба Мао Цзэдуна за безраздельный контроль над ар-
мией и партией........................................ 39
Борьба маоистов против коммунистов-интернационалистов
в КПК................................................. 48
Проявления национализма и антисоветизма в деятельности
маоистов до победы китайской революции................ 60
Путь маоистов к сговору с американским империализмом 75
Кадровая политика маоистов ........................... 91
Компартия Китая в тисках маоизма...................... 101
Заключение............................................ 115
Олег Евгеньевич Владимиров
Владимир Иванович Рязанцев
СТРАНИЦЫ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ
БИОГРАФИИ
МАО ЦЗЭДУНА
Заведующий редакцией А. В. Никольский
Редактор Г. К. Фокина
Младший редактор Е. Б. Салынская
Художник Ю. С. Муравьев
Художественный редактор Е. А. Андрусенко
Технический редактор И. А. Золотарева
ИБ № 2821
Сдано в набор 01.10.79. Подписано в печать 12.12.79. А00488. Формат
84 X Ю8’/з2. Бумага типографская № 1. Гарнитура «Литературная». Печать
высокая. Условн. печ. л. 6,72. Учетно-изд. л. 6,58. Тираж 100 тыс. экз.
Заказ № 4344. Цена 25 коп.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».
103473, Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.
25 коп.
Формирование Мао Цзэ-
дуна как политического дея-
теля. Борьба Мао Цзэдуна
за безраздельный контроль
над армией и партией. Борь-
ба маоистов против комму-
нистов - интернационалистов
в КПК. Проявления нацио-
нализма и антисоветизма в
деятельности маоистов до
победы китайской револю-
ции. Путь маоистов к сгово-
ру с американским империа-
лизмом. Компартия Китая в
тисках маоизма.