УДК 159.9
ББК88
Ш 14
Все права защищены. Любое использование материалов данной книги
полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается.
First published in the United States by Jason Aronson, Inc.
Lanham, Maryland USA. Reprinted by permission. All rights reserved.
Перевод с английского
A. M. Боковиков, Л.Б. Сумм
Шарфф Дэвид Э., Шарфф Джилл Сэвидж Терапия пар в тео-
Ш 14 рии объектных отношений / Пер. с англ. — М.: «Когито-Центр»,
2008.— 384 с. (Библиотека психоанализа)
В книге, написанной ведущими специалистами в области теории и
практики объектных отношений Дэвидом и Джилл Шарфф,
рассматриваются такие центральные для терапии пар проблемы, как проективная
идентификация в норме и патологии, использование контрперсноса в
интерпретации переноса, его место в теории объектных отношений.
Основным достижением авторов является понимание сексуальности как
сильно сконцентрированных, неосознанных объектных отношений,
которые отыгрываются партнерами (и интерпретируются психотерапевтом)
во время терапевтического сеанса.
Эта книга вносит большой вклад в психоаналитическое понимание
парной и семейной терапии и является прекрасным пособием для
консультантов и клиницистов, занимающихся этой деятельностью.
УДК 159.9
ББК88
В оформлении использован рисунок
первого российского психоаналитика ИЛ- Ермакова,
любезно предоставленный его дочерью М.И.Давыдовой
© 1991 by David E. Scharff and Jill Savege Sharff
© « Когито-Центр», перевод на русский язык, оформление, 2008
ISBN 1-56821-436-7 (англ.)
ISBN 978-5-89353-201-2 (рус.)

Нашим детям
и родителям

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие к русскому изданию 9
Предисловие 11
Часть 1 Объектные отношения 15
Глава 1 Подход теории объектных отношений
к проблеме интимности и сексуальности 17
Глава 2 Терапевтический подход к браку и сексуальности 39
Глава 3 Теория объектных отношений и проективная
идентификация в браке 67
Глава 4 Модели терапии 89
Часть II Оценка и терапия супружеских проблем 109
Глава 5 Процесс оценки 111
Глава 6 Техника парной терапии 139
Глава 7 Ранняя стадия терапии 164
Глава 8 Тупиковые ситуации и как с ними справляться:
средняя стадия терапии с внешне
бесперспективной парой 195
Часть III Терапия сексуальных расстройств 213
Глава 9 Техника сексуальной терапии 215

Глава 10 Сексуальная терапия пары, проводящаяся
параллельно с индивидуальной
и семейной терапией 237
Глава 11 Работа с отголосками сексуальных проблем
в семье 265
Часть IV Специальные проблемы 281
Глава 12 Работа с проблемой внебрачных связей 283
Глава 13 Гомосексуализм и перверсии в супружеской
терапии 313
Глава 14 Прекращение терапии и дальнейшая жизнь 337
Глава 15 Эпилог 373
Литература 376

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Терапия пар в рамках теории объектных отношений основана на
психоаналитических теориях представителей разных школ. Мы
попытались объединить в одно целое работы Фэйрберна, Вин-
никотта, Кляйн и Биона в применении к отношениям пары. Эту интег-
ративную позицию мы разрабатывали в двух предыдущих книгах — в
работе «Сексуальные отношения» Дэвида Шарффа (1982) и в нашей
совместно написанной книге «Семейная терапия в рамках теории
объектных отношений» (1987). Изложим вкратце теорию.
Прежде всего представим себе индивида. Как развивается ребенок?
Ребенок растет в отношениях со значимыми для него людьми, которые о
нем заботятся и создают условия для развития и живых взаимодействий,
стимулирующих эмоции и фантазию. На основе этих переживаний у него
формируется внутренняя модель отношений. Она определяет тот способ,
которым человек осмысляет, ощущает и воспринимает мир. И она
представляет собой своего рода набросок будущих отношений. Внутренний
мир создается в детстве, изменяется всю взрослую жизнь и влияет на
установки по отношению к работе, сексуальной жизни и свободе действий. Но
самое важное с точки зрения рассматриваемой нами проблемы — это то,
что модель отношений определяет выбор партнера по браку.
Два человека встречаются, вступают в отношения и влюбляются.
Как это происходит? Они могут думать, что так получается вследствие
интеллектуальной совместимости, физической привлекательности,
дружеского общения, общих ценностей и так далее. Но в действительности
все дело в бессознательном подлаживании. То, каким образом их
внутренние объектные отношения дополняют друг друга и резонируют,
создает в браке уникальную единую личность. Здоровый брак — это брак, в
котором эти взаимосвязанные части самости чувствуют себя достаточно
близкими, чтобы ощущать комфорт, и тем не менее предоставляют
достаточное пространство для нахождения новых способов
взаимодействия. В нездоровом браке эти части настолько сильно подлаживаются,
что никакое изменение или развитие становится невозможным.
Некоторые пары увязают в проблемах в той или иной точке на пути
от ухаживания до заключения брака, и как раз эти пары обращаются
за консультацией. Как мы им помогаем? Работая в ситуации «здесь и
теперь», мы наблюдаем устойчивые формы поведения, отражающие
общую внутреннюю констелляцию. Мы соотносим действия и поступки с
восприятиями и ожиданиями, основанными на прошлом опыте. Когда
поведенческие проявления касаются непосредственно нас, воссоздаваясь
в виде переноса и контрпереноса в терапевтических отношениях, мы
имеем возможность обсудить то, что случилось, поделиться тем, как это
9

Предисловие к русскому изданию
на нас отразилось, и подумать о том, какой катастрофы, возможно,
надеется избежать пара, снова и снова повторяя эти действия и поступки.
Мы думаем, что паттерны внутренних объектных отношений, так
хорошо заметные в отношениях пары, столь же отчетливо проявляются в
учебной аудитории в нашем институте (www.theipi.org). Когда студенты
или стажеры встречаются для обсуждения движущих сил, определяющих
поведение пары, и для совместной работы, чтобы правильно понимать и
применять концепции к своим собственным пациентам, способы, которыми
они взаимодействуют, отражают изучаемые понятия. Таким образом группа
создает лабораторию для изучения теории объектных отношений,
применяемой к взаимоотношениям, а это и есть предмет нашей книги, обучающей
тому, как быть терапевтом: настройка терапевтического инструмента.
В своей книге «Терапия пары с позиции теории объектных
отношений» мы пытаемся представить метод терапии пар, переживающих
кризис, но она также предоставляет возможность задуматься о росте и
развитии пары. Отношения пары сочетают в себе удовольствия и обязанности,
проистекающие из близости, сексуальности и воспитания. Они находятся
в самом центре семьи и несут культуру следующему поколению. Мы
расцениваем отношения пары как огромную поддержку здоровому развитию
взрослого человека. Мы надеемся, что терапия пар, основанная на теории
объектных отношений, оказывает поддержку не только паре индивидов,
оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации, но и обществу, которое
зависит от них с точки зрения воспитания следующего поколения.
Для нас особая честь, что в России проявлен интерес к нашей
работе. Мы хотели бы поблагодарить Патрицию Полларо, члена
Международного института психотерапии, за то, что она познакомила нас с
работой Международного института практической психологии в
Москве, Михаила Ромашкевича за проявленный им интерес к нашей работе,
Келли Роджерс из издательства Роумэн и Литтлфилд за помощь в
организации публикации на русском языке, Андрея Боковикова и Любовь
Сумм, наших прекрасных переводчиков, а также Виктора Белопольско-
го, директора издательства «Когито-Центр», за его инициативность и
стремление познакомить терапевтов России с нашим подходом.
Приводя клинические примеры, иллюстрирующие нашу работу, мы
устраняем все детали, по которым можно было бы опознать наших
клиентов, чтобы сохранить конфиденциальность, но детали диалектики переноса
и контрпереноса остаются без изменений. Мы благодарны пациентам,
которые обратились к нам за помощью в разрешении проблем во
взаимоотношениях и чья работа с нами представлена на этих страницах. Мы также
благодарны коллегам, которые обучались или проходили у нас суперви-
зию. Как пары, так и коллеги приезжают к нам, чтобы узнать, как
реализовать свой потенциал, как любить более глубоко, работать более творчески,
жить более полно, и при этом они обучили нас всему, что мы знаем.
Джилл Сэвидж Шарфф
Дэвид Э. Шарфф
Сентябрь, 2007

ПРЕДИСЛОВИЕ
Это исследование логически вытекает из нашей
предыдущей книги «Семейная терапия в теории» и выступает
в качестве клинического дополнения к более ранней
теоретической работе Дэвида Шарффа «Сексуальные отношения».
Как и две предыдущие, эта книга выражает точку зрения, которая
происходит от британской теории объектных отношений,
объединенной с теориями малых групп, детского развития и
исследованиями сексуальности. Здесь мы развиваем представления о паре
и работе с ней как о малой группе, состоящей из двух людей,
объединенных в тесно связанную систему обязательствами,
которые подкрепляются узами взаимного сексуального удовольствия.
В качестве физической и эмоциональной тесной взаимосвязи
брак представляет собой наследие более ранних
психосоматических партнерских отношений между матерью и ребенком.
Вытесненные аспекты их личности обусловливают бессознательное
приспособление супругов друг к другу и впоследствии стремятся
найти свое осознанное выражение в безопасности супружеской
диады. Эти аспекты создают индивидуальность брака, которая
проявляется в ежедневном взаимодействии, в сексуальности,
в воспитании детей и, разумеется, в отношении к нам как
терапевтам.
В своей работе в терапии пар мы в равной степени
сосредоточиваемся на всех этих аспектах. Терапия пар в рамках теории
объектных отношений основана на недирективном слушании
с целью создать психологическое пространство для понимания,
на работе с материалом сновидений и фантазий и на
прослеживании аффекта, с целью добраться до бессознательного конфликта.
11

Предисловие
Выявляемые повторяющиеся схемы взаимодействия
связываются с потребностью в защите от невыносимой тревоги, которую
можно обозначить и проработать только позднее. Мы не обещаем
быстрого излечения, хотя такое иногда случается. Мы не
совершаем никаких парадоксальных интервенций. Наш метод — это
метод интерпретации конфликта с целью довести
бессознательное до сознания, где оно может восстановить нарушенные
отношения пары.
От других форм психодинамической терапии пар наш
подход отличают две особенности. Первая из них — наш акцент на
сексуальности. Очевидно, что сексуальные проблемы влияют на
брак на стадиях его инициирования и сохранения, тем не менее
работа с сексуальными дисфункциями и дизъюнкциями,
обусловленными бессознательным конфликтом, не была в
достаточной степени включена в супружескую терапию, и в ней
использовались прежде всего бихевиористские подходы. В данной книге
мы признаем важность сексуальной терапии и используем
знания, полученные в этой области, в нашей работе с парами. Кроме
того, из своего опыта как дипломированного сексопатолога Дэвид
Шарфф заимствовал материал по сексуальной терапии, который
проливает свет на объектные отношения пары. Понимание
сексуальных отношений всегда является частью работы терапии пар
независимо от того, требуется или нет особая сексуальная
терапия. Наши комментарии по поводу брака и сексуальности
проистекают из работы с гетеросексуальными парами, ибо, хотя мы
и занимались индивидуальной терапией гомосексуалистов в
рамках психоанализа и терапии пар, пары геев и лесбиянок у нас не
консультировались, возможно, потому, что мы, будучи
семейной парой специалистов, занимающихся супружеской терапией,
«правильно идентифицированы». Многие описываемые нами
проблемы применимы и к гомосексуальному браку, однако выбор
объекта того же пола приводит к фундаментальным различиям,
которые мы не рассматриваем.
Второй особенностью нашего подхода является
фокусировка на переносе и контрпереносе. Мы присоединяемся к паре на
самом глубоком уровне бессознательной коммуникации.
Позволяя бессознательному пары резонировать с нашим собственным
бессознательным, мы приходим к интерпретации, которая
возникает изнутри общего переживания. Поскольку все происходит
12

Предисловие
внутри терапевта, действительно бессознательно, описать такой
опыт не просто. Он мог приводить нас в замешательство или
расстраивать пациентов, которые могли быть неприятно удивлены
этим материалом. Другое замечание, относящееся к иллюстрации
контрпереноса, состоит в том, что он имеет тенденцию к
раскрытию идеала мгновенной и проникающей ясности, которая
практически невозможна. В действительности стремление к подобного
рода постоянному вчувствованию является главным предметом
внимания для терапевтов. Но мы так или иначе взялись за задачу
рассмотреть наш контрперенос, потому что это единственный
способ узнать, как мы работаем. Мы надеемся, что все
негативные последствия будут компенсированы выгодой от такого
обмена личным опытом и терапевтическим пониманием, которые
оживляют нашу практику и являются главным моментом в
нашей работе.
Читатели нередко предполагают, что, раз мы написали
вместе книгу, то и работаем также как команда котерапевтов. Иногда
мы действительно работаем вместе, в учебных целях
консультируя при диагностике, но в целом предпочитаем работать отдельно
в разных местах. Разумеется, на то, чтобы отказаться от модели
совместной терапии, имеются финансовые и административные
основания, но главная причина состоит все же в том, что мы
хотим сохранить свою самостоятельность в клинической работе.
Хотя котерапевты, состоящие в браке, находятся в уникальном
положении, позволяющем им прочувствовать в своих
отношениях проективную идентификацию пациентов, время и усилия,
которые им требуются для того, чтобы при проработке
контрпереноса отличить фантазию пациента от своего ранее возникшего
бессознательного супружеского конфликта, могут отвлечь
внимание от работы с пациентами, а также нарушить супружескую
гармонию терапевтов. Теоретически это могло быть наиболее
благоприятно как для пациентов, так и для терапевтов, но на практике
мы предпочли выгодам от интроспекции, связанной с
профессиональной деятельностью, повседневную работу и удовольствие,
получаемое от брака.
Мы хотели бы поблагодарить Джо Паркера и Лайзу Риби-
ат за их помощь в электронной обработке текста, расшифровке
каракулей и утомительное внесение исправлений для создания
окончательного варианта рукописи. Джейсон Аронсон, как всег-
13

Предисловие
да, был полон энтузиазма и, тем не менее, терпелив и предоставил
нам превосходную помощь в лице редакторов Мюриэл Йоргенсен
и Джейн Андрасси и эксперта Нэнси Шолем. Дэвид Шарфф
благодарит администрацию, особенно Анну Иннес, и руководство
Вашингтонской школы психиатрии за поддержку его работы. Мы
глубоко благодарны факультету психоаналитических объектных
отношений пары и программе обучения семейной терапии
Вашингтонской школы за развитие идей, сотрудничество и
совместное планирование программы. Мы также благодарим те группы
по всей стране от Майами до Лос-Анджелеса, которые
приглашали нас преподавать наш подход и обратили наше внимание на
необходимость написания книги, в которой излагается подход к
парам, разработанный в рамках теории объектных отношений.
Мы преисполнены благодарности Пирл Грин за ведение
хозяйства и поддержание очага в нашем доме, а также нашим детям
за то, что они проявляли терпение к нам, когда писалась эта книга.
Мы хотели бы выразить признательность за доверие и
сотрудничество тем парам, которые позволили нам сделать
аудиозаписи для исследования их взаимодействия и дали нам
разрешение на видеосъемку для дальнейшего изучения и использования
при обучении. В наших примерах конкретных случаев в этой
книге индивидуальные особенности пациентов были
замаскированы, а сведения о каждой паре изменены или объединены
с материалом, относящимся к другим парам, чтобы сохранить
анонимность, которую мы стремились создать, не нарушая
целостности нашей оценки взаимосвязи между симптомом, патологией
и бессознательными объектными отношениями. Единственный
аспект, который не замаскирован,— это аспект контрпереноса.
Мы надеемся, что все пациенты, читающие эту книгу, сумеют
с терпением — в духе изучения научной проблемы — отнестись к
нашим откровениям. Наконец, мы благодарим пациентов за их
доверие к нашей работе и за помощь в написании книги.

ЧАСТЬ 1
Объектные отношения

ГЛАВА 1
Подход теории объектных
отношений к проблеме
интимности и сексуальности
Отношения пары основываются не только на сознательной
совместимости культурных, индивидуальных и
сексуальных идеалов, но и на комплементарности вытесненных
частей каждой личности, где бессознательная коммуникация
определяет качество интимности пары и способности к сохранению
в течение долгого времени эмоциональной и сексуальной
близости в браке или равнозначных ему длительных отношениях.
Интимность — это особенность, присущая не только
длительным отношениям. Это функция величины бессознательной
коммуникации между людьми в той или иной ситуации, которая
ей способствует. Так, например, нам известна непосредственная
близость двух людей, объединенных случайной поездкой в
поезде, во время которой они могут искренне поделиться отдельными
сторонами своей жизни. Защищенные кратковременностью
отношений, они могут быть более открытыми, чем в том случае, если
бы они были партнерами, видящимися каждый день.
Ощущение глубокой интимности, которое может возникнуть при первой
встрече, не обязательно сохранится при контактах в будущем.
Между способностью к интимности при кратковременной
встрече или умением произвести впечатление в обществе и
способностью поддерживать более длительные отношения может
существовать значительное расхождение. Кратковременная интимность
в ранний период ухаживания состоит в быстром взаимопроник-
2 — 1
17

Часть I. Объектные отношения
новении, стремительном распознании сходства и дополняющих
друг друга сторон, выявлении общего аспекта внутренних
объектов, при котором не принимается и не может приниматься в
расчет вся внутренняя структура личности. Период между
обручением и свадьбой отчасти позволяет подладиться под защитные
структуры вытеснения, но более основательное испытание на
соответствие обычно происходит в течение более длительного
времени после заключения брака.
Проблема интимности выявляется тогда, когда
встречающаяся пара, наслаждающаяся ощущением интимности и
доставляющей взаимное удовлетворение сексуальной жизнью, принимает
обязательства по отношению друг к другу, но обнаруживает, что
это становится лишь моментом для отдаления одного или обоих
партнеров. Мы рассматриваем отдаление не как полное
фактическое разъединение и разрыв отношений встречающейся пары, а как
частичный уход в себя, отступление от интимности, которое
вызывается неожиданным обнаружением новых и неприятных
особенностей у партнера, характеристик, которые необъяснимым образом
разрослись всего за один день. Таким образом, наступает момент,
когда мы сталкиваемся с другим человеком как с целой личностью,
хорошей и плохой — к лучшему и к худшему, и вместе с тем,
непосредственно и взаимообразно — с самим собой. В супружеской
и сексуальной терапии признается, что личности обоих партнеров
сложным образом переплетены друг с другом. Кроме того,
супружеские отношения и сексуальное функционирование пары тесно
взаимосвязаны. Лечение сексуальной дисфункции едва ли будет
успешным без рассмотрения супружеских отношений, потому что
сексуальные проблемы выражают и позволяют выявить трудности
в отношениях, порождаемые бессознательными факторами.
Многие годы терапевты-психоаналитики пытались
разрешать сексуальные проблемы, не используя конкретные знания
о сексуальном функционировании и сексуальных дисфункциях.
Но теперь благодаря сексологическим исследованиям мы имеем
информацию о специфических особенностях сексуальной
функции и дисфункции. В то же время из психоанализа мы узнали
о проблемах отношений в ситуациях близости, включая — в
качестве прототипа — отношения в паре пациент—аналитик. Теперь
эти знания стали более доступными, чем прежде, потому что у нас
есть аналитический язык теории объектных отношений, которая
18

Глава 1. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
связывает то, что происходит у индивида на интрапсихическом
уровне, с его отношениями и взаимодействием со значимыми
другими людьми. Продукт последних пятидесяти лет, теория
объектных отношений, была применена к супружеским отношениям
Диксом (Dicks, 1967) и Зиннером (Zinner, 1976), к динамическим
факторам семьи — Шапиро и Зиннером (Shapiro, 1979; Zinner,
Shapiro, 1972), Скиннером (Skynner, 1976), Боксом и др. (Box et
al., 1981), Слиппом (Slipp, 1984) и совсем недавно — нами самими
(Scharff, Scharff, 1987). В дополнение к нашей работе, в которой
мы пытаемся связать психоаналитическую теорию объектных
отношений с семейной терапией, Дэвид Шарфф описал
взаимосвязь между сексуальностью и общим развитием в своей книге
«Сексуальные отношения» (1982), где он продемонстрировал то,
как в сексуальном развитии индивида отражаются проблемы,
события и изменения в семье.
Теория объектных отношений начинается с потребности
индивида в отношениях. С самого начала мотивом поведения младенца
служит его потребность в отношениях с матерью, а именно в
матрице привязанности к ней растет ребенок. Эта самая ранняя
привязанность представляет собой психо-соматическое партнерство
(Winnicott, 1971) — отношения, которые являются одновременно
всецело соматическими и всецело психологическими. Благодаря
заботе и уходу за младенцем, благодаря ранним попыткам понять
его врожденные ритмы и потребности мать узнает, что прюисходит
во внутреннем мире ребенка, и когда она ведет себя так, младенец
впитывает в себя переживания, возникающие в его отношениях
с матерью. Поскольку это взаимодействие предоставляет важное
психологическое переживание интенсивного удовольствия,
которое является всецело соматическим и в то же время всецело
психологическим, сексуальные отношения взрослого находятся в
резонансе с запечатленной историей самых ранних отношений.
Аналитики, внесшие основной вклад в создание теории
объектных отношений, исследовали то, каким образом это раннее
переживание взаимодействия с первичными воспитателями
абсорбировалось ребенком, став сущностью его внутреннего мира.
Эта теория в ее наименее жесткой форме даже предполагает
смешение акцентов. В ней в равной степени рассматриваются роль
внешней среды, сформированной воспитателями, и вклад
ребенка в ее изменение (Mitchell, 1988).
2*
19

Часть I. Объектные отношения
На заре психоанализа Фрейд представил теорию, согласно
которой фактические события и лишения образуют ядро проблем
индивида: соблазнение в детстве, мастурбация и ее запрещение,
а также прерванный акт рассматривались в качестве причин
психологической травмы (Freud, 1895, 1905а; Breuer, Freud, 1895). Но
затем, когда Фрейд совершил свое поразительное открытие,
заключавшееся в том, что маленькие дети в своей фантазии
изменяют и искажают происходящие реальные события, его теория
переместилась в область бессознательного интрапсихического
конфликта и он отказался от своей более ранней теории соблазнения
(любопытно, что это единственная из нескольких его теорий, от
которой он отвернулся). Его клинические описания, которые ясно
указывают на важность реальных переживаний в истории ребенка,
свидетельствуют о его убежденности в том, что качество
переживаний ребенка, возникающих у него при соприкосновении с миром,
в значительной степени определяет качество развития. Однако
в своей теоретической разработке он сделал акцент на
развертывании постоянной программы влечений и структур, имеющих
предопределенную форму. Изменениям, возникающим под влиянием
опыта, приписывалась только побочная роль. С позиции Фрейда
индивидуальное развитие представляется нам ракетой со
встроенной в нее программой, благодаря которой она движется по заранее
рассчитанной траектории, приспосабливаясь даже к препятствиям
на своем пути, в поисках установленной цели. В сравнении с
предопределенным развертыванием программы возможность
соприкосновения с окружающей средой имеет менее важное качество.
Теория семейной терапии сосредоточилась на аспекте
окружающей среды, которому Фрейд придавал второстепенное
значение. Она подчеркивала важность внешнего мира, семейной
системы и структуры отношений в непосредственной,
первичной и расширенной семье, только вторично признавая важность
способности индивида порождать и изменять опыт. Для этой
теории внешние события представляют собой надежную
реальность, а внутренние, психологические события имеют
иллюзорное, мифическое качество. Поведенческая терапия находилась
на полпути, делая акцент на действии и наблюдаемых событиях
как главных предметах исследования, будучи столь же далека от
внутренней жизни индивида, как семейная терапия, и столь же
далека от семейных систем, как психоанализ.
20

Глава L Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
Теория объектных отношений охватывает оба направления.
Она представляет собой психоаналитическую теорию мотивации,
развития и отношений. Она начала разрабатываться как теория
индивидуальной бессознательной организации, которая в силу того,
что развивалась на основе изучения аналитических отношений, а не
патологии пациента, могла вполне использоваться для
исследования динамических фактороз в браке, семье и группе. Она
предоставляет инструмент для изучения действий, которые совершаются
в фундаментальных отношениях на протяжении всей жизни, а
также бессознательных детерминантов и результатов этих действий.
Однако подход с позиции объектных отношений — нечто
большее, чем просто теория. Это способ работы, подход к
пациенту, паре или семье, который фокусируется на понимании как
средстве установления личного контакта. Мы принимаем наших
пациентов подобно тому, как мать принимает ребенка в форме
бессловесного понимания, чтобы реагировать на его
потребности. Наша терапевтическая позиция подражает процессу заботы
о детях — сидению вместе, слушанию, отражению, обдумыванию
и реагированию, основанному на вчувствовании, изменяемом
последующей обратной связью и осмыслением всего
переживания в вербальной форме. И когда мы так поступаем, мы в равной
степени учитываем воздействие внешних событий и других
людей на жизнь индивида, пары или семьи и влияние
индивидуальной психологии на изменение переживания. Широта теории
позволяет нам работать со всем спектром переживаний.
Например, в психоанализе или в психоаналитической психотерапии
мы уделяем основное внимание внутреннему миру индивида как
центральному звену в работе с пациентом. В условиях
совместной терапии мы начинаем с внешних взаимодействий. Часто мы
задаем нашим клиентам вопрос, что у них произошло, и этот
вопрос является отправной точкой для того, чтобы узнать, какое
значение эти события имели для данных людей. Однако при таком
способе работы мы замечаем, что мы просто занимаем различные
выгодные позиции в рамках всесторонней теории, перемещаясь
так же, как каждый из нас это делает в жизни,— вперед и назад
между представлением о событиях в «реальном» мире вокруг нас
и сведениями о «субъективном» мире внутри нас. Такой способ
работы предоставляет нам возможность в равной степени
рассуждать о том и о другом.
21

Часть I. Объектные отношения
Теория объектных отношений
Позвольте нам теперь обратиться к теории объектных
отношений индивида, наиболее последовательно изложенной Фэйрбер-
ном (Fairbairn, 1952, 1954, 1963). Хотя он специально не обсуждал
интимность, тем не менее, то, что им было представлено,
продвигает нас далеко вперед к ее пониманию. Он исходил из
предположения, что в самом начале организующим фактором поведения
младенца является потребность в отношениях с первичным
опекуном, обычно со своей матерью (хотя отец или тот, кто его
заменяет, тоже может осуществлять «материнскую заботу»). Младенец
воспринимает неудовлетворяющие аспекты своих взаимодействий
и отщепляет их от переживания, вытесняя из сознания, поскольку
они слишком болезненны, чтобы их можно было осознавать. Таким
образом, в бессознательное помещаются два основных аспекта
болезненного переживания: возбуждающие потребность отношения
с матерью (которые он назвал «либидинозными») и отвергающие
или фрустрирующие отношения с матерью (которые он назвал «ан-
тилибидинозными»). Отношения, возбуждающие потребность,—
это такие отношения, при которых ребенок воспринимает мать как
соблазнительную или тревожно-удушающую, и он отказывается от
стремления к удовлетворению, которое недоступно. При
отвергающей констелляции ребенок воспринимает мать как отвергающую,
недовольную или фрустрирующую его потребности. Поэтому
ребенок становится недовольным и грустным. Наконец, имеется
область разумно удовлетворяющих отношений между ребенком
и матерью, которую Фэйрберн расположил в зоне «центрального
Эго» относительно своего внутреннего «идеального объекта». Эту
область отношений характеризует приемлемый диапазон
аффектов. Фэйрберн также описал то, каким образом действует
отвергающая объектная система, приводя к дальнейшему
«враждебному подавлению» объектной системы, возбуждающей потребность.
В клинической ситуации обычно мы наблюдаем это тогда, когда
члены пары бесконечно борются между собой, вместо того чтобы
признать свою обоюдную болезненную тоску из-за неудачных
отношений. Рисунок 1-1 иллюстрирует предложенную Фэйрберном
теоретическую конструкцию эндопсихической структуры.
Другие теоретические идеи британских аналитиков,
разрабатывавших теорию объектных отношений, позволяют нам ввес-
22

Глава 1. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
Рис. 1-1. Модель психической организации по Фэйрберну, из книги
Д. Шарффа «Сексуальные отношения: сексуальность и семья с позиции
теории объектных отношений. «Центральное Эго в отношении к
идеальному объекту находится в сознательном взаимодействии с опекуном.
Центральное Эго подавляет отщепленные либидинозные иантилиби-
динозные аспекты своего опыта наряду с соответствующими частями
Эго, которые остаются бессознательными. Либидинозная система далее
подавляется антилибидинозной системой.
ти созданную Фэйрберном теорию развития индивида в
интерактивный семейный контекст, благодаря чему у нас появляется
возможность исследовать бессознательную коммуникацию как
характеристику наблюдаемых отношений. Из работы Мелани
Кляйн мы заимствуем понятия проективной и интроективной
23

Часть I. Объектные отношения
идентификации (Klein, 1946; Segal, 1964; Ogden, 1982). Для
изложения этой сложной концепции нам потребуется отдельная глава
(см. главу 3). Пока же, пожалуй, достаточно будет сказать, что
проективная идентификация — это процесс, посредством
которого человек проецирует отвергнутые части себя на другого, а
другой человек бессознательно принимает их и в результате интро-
ективной идентификации ощущает себя этой спроецированной
частью и затем ведет себя так, чтобы ее подтвердить или — в
более зрелом состоянии — изменить. При нормальных отношениях
проективная идентификация является основой вчувствования
в переживания других людей, но в состоянии тревоги она
приводит к установлению контроля над другими в формах,
доставляющих неудобство, которые могут быть, а могут и не быть
терпимыми. Рисунок 1-2 иллюстрирует этот интерактивный процесс.
Проективная идентификация точно так же является
основой интимности. Посредством проективной идентификации пара
проверяет совместимость констелляций своих внутренних
объектов. Хотя это может происходить при кратковременных встречах,
для проверки и перепроверки обычно требуется более длительное
время. Интимность между матерью и младенцем развивается
через кормление, смену пеленок, купание — общую заботу и уход за
ребенком. Кормление, воспитание детей, руководство ими и
организация их образовательных и социальных программ
представляют собой сопоставимые несексуальные источники интимности
в семейной жизни взрослых пар, у которых есть дети. Нахождение
времени для сексуальной интимности может оказаться
проблемой. Те же, у кого нет детей, решают повседневные проблемы —
обеспечивают себя едой, стремятся хорошо выспаться,
распределяют денежные средства и устанавливают приоритеты для работы
и совместного времяпрепровождения. Независимо от того,
имеются в семье дети или нет, долговременная интимность развивается
в процессе преодоления повседневных житейских проблем.
Из этого следует, что терапия пар осуществляется через
обсуждение этих основных житейских проблем. В работе с
партнерами, состоящими в браке, проблемы, которые были отщеплены,
вытеснены и обусловлены бессознательной проективной
идентификацией у индивида, проявляются во взаимодействии между
партнерами, когда они вместе с нами обсуждают вопросы
повседневного взаимодействия. Именно такое обсуждение позволяет
24

Рис. 1-2. Действие проективной и интроективной идентификации. Представлен механизм взаимодействия проек- ~
тивной и интроективной идентификации ребенка с родителями, когда ребенок сталкивается с фрустрацией, неудов- g
летворенными стремлениями или травмой. Диаграмма изображает желание ребенка, чтобы его потребности были vQ
удовлетворены, и идентификацию с аналогичными тенденциями у родителей посредством проективной идентифи- §
кации. Сталкиваясь с отвержением, ребенок посредством интроективной идентификации идентифицируется с фрус- §
трирующей антилибидинозной системой родителей. В качестве внутренней реакции на фрустрацию либидинозная §
система ребенка подвергается дальнейшему подавлению со стороны усилившейся антилибидинозной системы. с

Часть L Объектные отношения
в семейной и супружеской терапии получить доступ к интимным
подробностям общей бессознательной жизни семьи.
В работе с индивидами мы стараемся создать близкие
отношения между терапевтом и пациентом, которые позволяют нам
почувствовать трудности пациентов, связанные с интимностью.
Кроме того, эмоциональное общение в психоанализе может
переживаться при переносе как форма сексуального общения. Эта
метафора переноса является чрезвычайно полезной для
исследования сексуальных проблем, но мы можем теперь более
конкретно говорить о способах, с помощью которых анализ или
психотерапия может выявить сексуальные проблемы или, наоборот,
их скрыть. Пациент, наслаждаясь безопасностью вербальной
ситуации, может воспользоваться ее интимностью для того, чтобы
еще больше вытеснить те бессознательные элементы, которые
содержатся в физической сексуальности. В таком случае из-за
приватности и безопасности психотерапевтической ситуации
вытесненные элементы сексуальности для некоторых
пациентов бывают вначале менее доступными, пока стечением времени
не вызревают терапевтические отношения. Тогда вытесненное
стремится вернуться. Не только в терапии, но и в любых
первичных отношениях каждый человек стремится к тому, чтобы его
понимали и ценили как человека в целом, и поэтому отвергнутые
и вытесненные элементы личности ищут выражения и
понимания (Fairbairn, 1952).
Психосоматическое партнерство
Чтобы исследовать отношения между физической и
эмоциональной интимностью, мы должны вернуться к началу, когда
физическая интимность и эмоциональное проникновение были
объединены. Описание Винникоттом (Winnicott, 1960a, 1971)
«психосоматического партнерства» между матерью и
младенцем помещает нас в центр этой территории интимности и
сексуальности. Он описывает то, каким образом самые ранние
отношения между матерью и ребенком организуют внутренний мир
младенца посредством физического взаимодействия. Отношения
одновременно являются всецело физическими и всецело
психологическими. Физическое взаимодействие младенца с мате-
26

Глава J. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
рью также психологически организует ее как мать. Другими
словами, психосоматическое партнерство — это процесс взаимного
подкрепления. Развивающие аспекты отношений между
матерью и младенцем изучалось Шпицем (Spitz, 1945, 1965), Малер
(Mahler et al., 1975), Бразелтоном и его коллегами (Brazelton,
1982; Brazelton, Als, 1979; Brazelton et al., 1974; Brazelton et al.,
1979), Гринспаном (Greenspan, 1981) и многими другими.
Совсем недавно этот вопрос был исследован Штерном (Stern, 1985),
который описал прогрессивное развитие внутреннего мира
ребенка, начиная с доступных наблюдению взаимодействий между
матерью и младенцем, которые формируют психосоматическое
партнерство: пристальный взгляд и голосовое взаимодействие,
синхронизированные с взаимно настроенными движениями тела,
формируют рудиментарное речевое общение. В первые месяцы
приспособление и совершенствование взаимных
последовательностей «сигнал—ответ» осуществляются матерью и младенцем
в долговременных отношениях.
Сексуальные отношения
Все это относится и к сексуальности. Сексуальные
отношения — это такое психосоматическое партнерство, в котором
физическое взаимодействие между половыми партнерами резонирует
с глубинами их индивидуальной психологии и прежде всего с их
внутренними объектными отношениями. Мастере и Джонсон
(Masters, Johnson, 1966, 1970) описали специфические
особенности половой функции и сексуального взаимодействия, а также
нормальной и аномальной генитальной физиологии. Д. Шарфф
(Scharff, 1982) развивал представление об эротической зоне как
экране для проекции конфликта. Он писал:
Гениталии и грудь женщины являются физическими частями
тела, наиболее часто избираемыми взрослой парой или
индивидом в качестве физического места конфликтов как с интерна-
лизированными объектами (например, интернализированными
родителями), так и нынешними первичными фигурами. Пенис
и вагина, эти совсем небольшие органы, становятся полем битвы
для личностного и межличностного конфликтов. Проблемы
необычайной сложности должны быть психологически фактори-
27

Часть I. Объектные отношения
зованы (сложены, вычтены или умножены подобно векторным
силам), а затем дистиллированы, чтобы уместить в них очень
маленькие области. Массивные конфликты, едва вспоминаемые
или в течение долгого времени уступавшие бессознательному,
в конденсированной форме проецируются на телесный экран
гениталий. Эти экраны слишком маленькие, чтобы суметь
показать всю картину и поэтому результат неизбежно будет сжатым
и упрощенным, видимым словно через перевернутый телескоп.
Важные детали уже больше не могут быть дифференцированы,
и один конфликт накладывается на другой, одни интернализи-
рованные отношения сливаются с другими, во многом подобно
тому, как Эго сновидца сгущает и искажает события в процессе
создания короткого сновидения, которое, тем не менее, может
выражать множество значений и чувств.
Хотя получающаяся в результате смесь чувств касается
многих людей, прежних и нынешних отношений, она все же
должна быть, в конце концов, выражена в общем телесном виде
сравнительно упрощенным и непосредственным способом —
например, в том, имеется или нет сексуальная деятельность
и способность к реагированию в данной ситуации. Существуют
различной степени сложности, связанные с открытостью,
воздержанием, сексуальной несостоятельностью или агрессией, но
половой акт либо воспринимается позитивно, либо нет [р. 6—7].
Если мы подходим к сексуальным отношениям как к
психосоматическому партнерству, мы можем отобразить способ,
которым эти специфические физические взаимодействия между
телами — гениталиями, грудью, ртами, руками — выражают
глубокие эмоции и отношения. Взрослые сексуальные отношения
отчасти воспроизводят ранние отношения, придающие им
остроту, к которой приближаются немногие другие отношения. При
таких условиях сексуальное возбуждение вливается в объектную
констелляцию возбуждения потребности, тогда как сексуальное
отвержение и фрустрация резонируют с отвергающей объектной
системой. Внутренние объектные отношения, которые их
представляют, имеют тенденцию воссоздавать эти переживания во
взаимодействии с внешним объектом, а их сексуально усиленное
телесное переживание повышает их бессознательную роль для
каждого из участников. Именно в этом смысле взрослая
сексуальность является наследником более раннего
психосоматического партнерства между матерью и ребенком.
28

Глава I. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
Сексуальное выражение — это связь как с новым объектом
любви, так и с внутренними объектами. Секс символизирует
следующее (D. Scharff, 1982):
1. Желание сохранить образ дающего, любящего, т. е.
присутствующего родителя, заботиться о нем и ощущать его
заботу
2. Стремление преодолеть и вынести образ отвергающего
родителя, который не кажется заботливым, но который,
будучи прощенным, парадоксальным образом
обеспечивает возможность прийти к согласию.
3. Попытку объединить эти два реабилитированных образа
в целостное внутреннее ощущение любящей пары,
основанное на отношениях родителей [р. 9—10].
Успешная сексуальная деятельность содействует как
реальной, так и символической репарации, перетеканию любви от тела
к многочисленным источникам физических и эмоциональных
потребностей. И, наоборот, неудачный секс заново усиливает
ощущение депривации и потребности, не давая облегчения.
Рациональные цели сексуальности состоят в том, что она должна быть
полезной, снижающей напряжение, достаточно хорошей частью
брака или отношений и быть способной выражать и удерживать
среднее количество фрустрации и конфликта, давая паре время
от времени в точности то, что ей необходимо и желательно. Мы
называем это «достаточно хорошим сексом».
Достаточно хорошего секса не может быть, если у одного
или у обоих партнеров имеется слишком много физических или
психологических проблем. Общий термин «сексуальная
дисфункция» применялся к патологическому сексуальному
взаимодействию, обусловленному физическими, педагогическими
и психологическими причинами. Чтобы отделить аспект
нарушенного сексуального взаимодействия, порождаемый
внутренними объектными отношениями, мы используем термин
«сексуальная дизъюнкция», предложенный Д. Шарффом (D. Scharff,
1982). В случае сексуальной дизъюнкции проблема объектных
отношений может иметь актуальные или более глубокие
причины, обычно встречается их сочетание. Даже сексуальные
дисфункции, обусловленные неопытностью или физическим дефицитом,
пагубно воздействуют на эмоциональную атмосферу текущих
отношений и порождают внутреннее беспокойство. Таким образом,
29

Часть I. Объектные отношения
любая дисфункция включает в себя дизъюнкцию, но не всякая
дизъюнкция вызывает дисфункцию, требующую специальной
сексуальной терапии. Будучи парой терапевтов, мы стремимся
работать со всем спектром сексуальных дизъюнкций и
дисфункций, в случае необходимости относя те случаи дисфункции в
конце континуума к специальной сексуальной терапии или
переключаясь на поведенческий формат, как нас учили делать.
Способы работы
Таким образом, теория объектных отношений указывает нам
способ работы с сексуальными и супружескими проблемами и их
обсуждения. Этот способ вполне совместим с индивидуальным
психоанализом или психоаналитической психотерапией,
терапией пар или поведенческим подходом в рамках сексуальной
терапии. Он не препятствует тому, чтобы давать советы или даже
предписывать формат сексуальной терапии. Однако он заметно
отличается от подходов, предполагающих, что все происходящее
в душе индивида в сущности непознаваемо и к терапевтическому
процессу не относится. Он фокусируется на оценке того, что
происходит внутри индивида, даже в ситуации совместной терапии,
когда мы совершаем терапевтические вмешательства после того,
как стало понятным взаимодействие пары.
Наша цель состоит в том, чтобы присоединиться к
пациентам на уровне их бессознательного переживания, а затем
установить с ними контакт посредством интерпретационной работы,
основанной на нашем понимании. Все остальное добавляется к
этому, даже в случае поведенческих методов сексуальной терапии
или при консультировании родителей маленьких детей или
подростков. Так как главным в нашем исследовании является
бессознательная коммуникация, нам требуется метод достижения
ее глубокого понимания. Важные сведения о бессознательной
организации и коммуникации предоставляют перенос и
контрперенос, и их использование является центральным моментом
в данном способе работы.
30

Глава 1. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
Перенос и контрперенос
Фрейд (Freud, 1895, 1905а) изначально описал перенос как
перемещение импульсов пациента, относящихся к более ранним
ситуациям, на аналитика. Это понятие вначале ограничивалось
аналитической ситуацией и имело большое сходство с
понятием сопротивления — силой, которая противодействовала
попыткам терапевта сделать бессознательное содержание осознанным.
В структуре психики она присуща тем вытесненным
содержаниям, которые резистентны к устранению вытеснения.
Когда человек находит часть отношений слишком
болезненной, чтобы ее можно было сознательно привнести в психику, она
отщепляется и помещается в подпол. Это неизбежно приводит к
сокрытию трех аспектов, составляющих отношения: следов
объекта, части самости или Эго и аффекта, характеризующего
взаимодействия Эго и объекта в самости. То, что вытеснено, является
слишком болезненным, чтобы его можно было допустить в
сознание, поэтому центральная часть самости удерживает эти скрытые
болезненные элементы вдали от сознания. С силой, равной силе
вытеснения, центральное Эго сопротивляется устранению
вытеснения, чтобы избежать тревоги.
Гантрип (Guntrip, 1969) отмечал, что существует также
межличностный аспект сопротивления. Пациент из-за чувства стыда
отказывается раскрывать части себя терапевту и под влиянием
предыдущего опыта представляет себе межличностные
последствия. Сопротивление теперь относится к отказу раскрывать части
себя другому человеку, и перенос становится средством
неизбежного раскрытия этих бессознательных элементов, несмотря на все
нежелание анализанда.
Почему эти отщепленные и вытесненные объекты и части
самости проявляются в виде переноса? Согласно Фэйрберну
(Fairbairn, 1952), все дело в потребности каждого человека в
отношениях. Подобно тому, как каждый человек ищет отношений,
каждая часть личности стремится быть признанной в любых
первичных отношениях. Так, в отношениях с родителями, супругой
или возлюбленной, детьми и терапевтом средний человек будет
стремиться быть понятым полностью, а отвергнутые части
самости — каждая в свою очередь — будут подниматься к
поверхности, словно ища признания. Эти элементы личности ведут себя
31

Часть I. Объектные отношения
так, как будто каждая из них — отдельный человек, ища
признания так же, как ищет признания каждый из нас, движимый
перекрывающейся мотивацией стать интегрированным, а также быть
принятым и любимым как целая личность.
С этой точки зрения перенос представляет собой общий
феномен отношений и уже не определяется как присущий
исключительно терапевтическим отношениям. Скорее он существует
во всех отношениях. Даже в кратковременных или случайных
отношениях аспекты переноса отражают способ, которым
человек склонен рассматривать других. Таким образом, качества
подозрительности, грандиозности, оптимизма или опасения, с
которыми человек подходит к новым отношениям, представляют
набор черт личности, являющихся фасадом центрального Эго
и окрашивающих его функционирование. В более прочных и
интенсивных отношениях бессознательные элементы внутренних
объектных отношений переносятся на большей глубине. Именно
здесь перенос переходит от простой проекции на других людей
элементов самости и внутреннего объекта к
взаимопроникновению бессознательных элементов посредством проективной
идентификации.
В начале работы терапевт способен распознавать
привносимые пациентом проекции, но не проективные идентификации,
которые должны проявиться с течением времени. Они становятся
узнаваемыми в том случае, если терапевт абсорбирует их на
бессознательном уровне, потому что настойчивое желание в любой
момент воспринимать их на сознательном уровне будет означать,
что терапевт находится вне ситуации и поэтому всегда остается
чужаком по отношению к ним. Терапевты, желающие быть
открытыми к проективным идентификациям, со временем ощутят
в себе различные состояния психики, которые несвойственны
их собственной личности и, следовательно, возникли в качестве
уникальной реакции на каждого отдельного пациента или пару.
Ключи к этому открытию проективной идентификации лежат
в контрпереносе, реакции терапевта на пациента. У терапевта
возникает тревожное чувство, достигающее сознания в виде
совокупности диссонирующих аффективных ответов, которые можно
расценивать как выражение реакции на данного пациента. Когда
терапевт пытается их понять, а затем соотнести с пациентом,
значение коммуникации пациента обретает конкретную форму
32

Глава 1. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
Чтобы достичь этого понимания, терапевт может
использовать возникшую фантазию или преобладающее чувство, которое
прорвалось без содействия фантазии. Иногда «слова к песне»
могут отзываться эхом через мысли терапевта, или
воспоминание о событии в детстве, или ассоциацию с текущим
переживанием. Все они составляют первые реакции, которые затем должны
быть соотнесены с ощущением, связанным с пациентом, еще до
того, как может быть осмыслена ситуация. Это не означает, что
терапевт должен просто поделиться своей реакцией, возникшей
в качестве контрпереноса. Это частая ошибка неопытных или
самодовольных терапевтов. Понимание терапевтом собственного
переживания является отправной точкой.
В таком случае работа, связанная с осмыслением реакции,
должна быть проведена прежде, чем пациенту будет сделано
сообщение. Несколько таких примеров мы приведем в этой
книге. Это самая сложная часть работы, которой уделяется больше
всего времени в процессе обучения. Даже будучи частью
вооружения терапевта, интерпретация, основанная на контрпереносе,
составляет меньшинство вербальных реакций на пациента. Тем
не менее, когда такая интерпретация используется, она часто
становится важным фактором понимания ситуации и поворотным
моментом в терапии.
Контрперенос является первичным ориентиром в навигации
по терапевтическому пути. Если терапия протекает внешне легко,
то мы можем предположить хорошее бессознательное
приспособление пациента и терапевта друг к другу- Но бывают периоды,
когда все происходит не так, как надо: движение вперед
застопоривается, изобилуют ощущения тщетности и безнадежности,
или над ситуацией доминирует гнев. Точно так же, когда розовый
свет — нереалистичная идеализация пациента и терапевта —
проникает в атмосферу, что-то происходит не так. Во всех этих
ситуациях контрперенос приобретает решающее значение. Едва ли
бывает терапия, в которой эти вопросы не возникают в
критически трудный момент. Способность анализировать эти
эмоционально заряженные проблемы с помощью контрпереноса — один из
главных признаков аналитической психотерапии, основанной на
теории объектных отношений.
3 — 1
33

Часть I. Объектные отношения
Пример из начальной стадии терапии
В то время, когда они ко мне обратились [Д. Ш.],
Ребекка и Квентин Равсторн были женаты уже десять лет. Он был
40-летним адвокатом, она — 32-летним музыкантом. Они
напомнили мне простодушную, православную пару, не
состоящую в официальном браке, но моя фантазия не подтвердилась.
У них были сексуальные отношения, но я не мог себе
этого представить. Я узнал от них, что проникновение полового
члена устрашающим образом действовало на Ребекку. Когда
Ребекка повстречалась с Квентином, она была девственницей.
Во время половых сношений с ним у нее происходило сжатие
вагины. Обычно у нее отсутствовала смазка, и весь эпизод она
переживала с тревогой и как неприятную обязанность. До того
как Квентин встретил Ребекку, у него было много партнерш, но,
оглядываясь назад, ни одни отношения он никогда не
рассматривал как нежные или продолжительные. Они повстречались
вскоре после того, как Ребекка завершила учебу в колледже,
и в сексуальном отношении она была совершенно наивной.
Квентин привязался к ней в то время, когда умирал его отец
и он сильно из-за этого переживал. В начале Ребекка
чувствовала тягу к сексуальной и физической близости с Квентином,
но ее половое возбуждение не завершалось оргазмом. После
заключения брака она стала проявлять все меньший интерес к
сексуальности. Она чувствовала, что Квентин пренебрегал ее
потребностью в близости, и была исполнена беспокойством.
Квентин сказал, что задолго до того, как встретил Ребекку, он
получал удовольствие от секса, но ему никогда не попадалась
женщина, которая имела бы какие-то потребности. Он трезво
и отчетливо понимал, что просто использовал женщин как
сосуд, в который мог разряжаться. Хотя он осознавал, что об этом
можно думать и по-другому, ему хотелось, чтобы я знал, что на
самом деле он действительно не мог поверить, что бывают
другие сексуальные отношения.
Я с самого начала почувствовал, насколько они оба были
тревожны, подобно двум дикобразам, все время
ощетинивавшимся друг на друга. Их отношение ко мне различалось, Квентин
любил и идеализировал меня. Он специализировался в колледже
в психологии и, хотя до сих пор избегал обращаться к врачу, был
приверженцем сексуальной терапии. Он считал, что я
слишком совершенен, чтобы меня можно было взволновать. Какие
другие мысли он скрывал от меня? Ребекка относилась ко мне
настороженно. Она боялась, что два человека набросятся на
34

Глава I. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
нее, чтобы подвергнуть психологическому исследованию. Таким
образом, моя реакция на начальную констелляцию состояла
в огцущении того, что Ребекка не могла мне доверять, а я не мог
доверять Квентину. Кроме того, я готов был согласиться с ее
подозрением относительно его цели: я подумал, что он, видимо,
хотел, чтобы я подладил ее под него, но желательно так, чтобы
самому ему не нужно было меняться. Я обнаружил, что мне
хотелось дистанцироваться от них, уйти от «липкости»' вокруг
них, напомнившей мне слизь привидений, которая оставалась
на героях, когда те до них дотрагивались в комедийном фильме
«Охотники за привидениями р. Мое чувство инфантильного
отвращения и «уходи от меня», по-видимому, являлось ответом
на их привязчивость, а моя ассоциация с привидениями
заставила меня задаться вопросом о качестве внутренних призраков,
неотступно преследующих нашу работу.
После того как были собраны первые сведения, мы
договорились о том, что Ребекка и Квентин начнут сексуальную
терапию, предполагая, что она может стать средством
исследования проблем в их отношениях. Я дал им первое задание —
приятное негенитальное упражнение, при котором они
должны были обнаженными по очереди делать друг другу массаж.
При следующей встрече они заявили, что упражнение им не
понравилось. Ребекка сказала: «Я ощущала нервозность, но не
из-за массажа, а из-за того, что была с Квентином обнаженной.
И мне не нравилось смотреть на его тело — волосы на его теле
и гениталии были неестественными». Пятнадцать минут
круговых движений, казалось, тянулись для них бесконечно, и тот
факт, что Квентин не возвращался домой с работы до 10 часов
вечера, служил для нее оправданием своей сонливости. Кроме
того, беззаботно заниматься массажем или сексом казалось ей
неприличным.
Квентин не проявил интереса к упражнению. Он сказал:
«Мне тоже было неприятно смотреть на ее гениталии».
Она ответила: «Теперь я действительно не хочу этого
делать!»
Он продолжал говорить, что, когда он смотрит на нее, то
думает о своей матери и ее требованиях к нему. Он испытывал
чувство «тревоги из-за всего, что должен делать для своей
матери». Они выполняли задание до и после выходных, когда их
посетила мать Квентина. Когда Ребекка его массировала, его
мысли блуждали, так что он не сознавал никаких чувств,
связанных непосредственно с массажем. Ему было трудно удер-
35

Часть I. Объектные отношения
живать свои мысли в пределах комнаты, где проводилось
упражнение.
Итак, на первом сеансе сексуальной терапии я столкнулся
с огромным сопротивлениему связанным с проявлением
физической и эмоциональной близости. Было очень похоже на то, что мое
терапевтическое вмешательство в их сексуальную жизнь
встретило сильнейший протест с их стороны. Это сопротивление было
озвучено Ребеккой как отвращение и Квентином — как
озабоченность своей матерью. Оба эти негативные реакции были связаны
с их матерями, тогда как я, видимо, выступал в качестве отца,
образ которого предположительно возник из их отвращения к
сексу и страху перед ним. Пока я не тревожился по поводу
работы. Нередко первое задание дается парам с трудом, но в том, как
каждый из них отвергал другого и обращался ко мне, чтобы
обосновать свое отвращение к сексуальной близости и неодобрение
друг друга, было нечто такое, что меня беспокоило. Это ударило
по моей идентичности как сексуального терапевта, всегда
уязвимого к пренебрежительному отношению со стороны
коллег-аналитиков, но не пациентов, которые ждут от меня помощи.
Я предложил им продолжать делать упражнение до
следующей встречи и изложил Квентину интерпретацию его работы
в позднее время. Я подумал, что он приходил поздно с работы для
того, чтобы они могли с легкостью избегать не только секса, но
и интимности. Я сказал, что в такое позднее время они никогда не
могли столкнуться лицом к лицу со своим нежеланием. Казалось,
он не хотел ничего менять, категорически возражая, что он
вынужден работать допоздна в юридической фирме. Я предложил
ему подумать об этом.
Когда через три дня они вернулись, выяснилось, что
упражнений они не делали. Ребекка сказала: «Квентин на меня
злится, поэтому я страдаю от одиночества. Я нормально
воспринимаю свое тело, но когда я злюсь на Квентина, мне становится
неприятно, если он до меня дотрагивается. Иногда мне
нравится секс, но не тогда, когда я чувствую нечто подобное».
Квентин: «Не думаю, что я на нее злюсь. После нашей
встречи я начал менять время работы в офисе. Я сказал своему
напарнику, что не буду работать допоздна».
Ребекка: «Мы не делали упражнения. Квентин хотел
отвести мне время между работой и спортивной пробежкой».
Квентин ее поправил: «Это было вместо пробежки».
«Я не слышала, чтобы ты это говорил, — ответила она. — Ты
точно так же изменил свой график работы — без всякого обсужде-

Глава J. Подход теории объектных отношений к проблеме сексуальности
ния!» — усмехнулась она. — Это такой же негибкий способ
действия, как и отказ от изменений, потому что я этого прошу
Посмотрите, доктор Шарфф, я тревожусь, потому что вы заставляете
меня делать упражнения и потому что Квентин крайне взвинчен.
И когда вы говорите ему, чтобы он что-то сделал, он становится
на дыбы. Он не сделал бы этого для меня. Он никогда не делал. К
тому же он хочет, чтобы я за обедом хвалила его за то, что он
сделал по вашей просьбе».
Квентин: «Я хочу, чтобы вы меня поддержали. Учитывая, что
вы все время напоминаете мне, что я — человек негибкий, я хочу,
чтобы вы поддерживали меня, если я делаю что-то, чтобы
исправиться».
«Я не собираюсь говорить: «Хороший мальчик, Квентин».
Это такой же негибкий способ немедленно изменить
поведение, не размышляя над проблемой и ничего не меняя в способе
вашего чувствования».
Я чувствовал себя изрядно разбитым из-за того, что она
разрушала все его попытки пойти на уступки. Мне нравилось, что
он делал то, о чем я просил, и был расстроен тем, что она
принижала значение его усилий измениться. Я понимал, что Квентин
злится на Ребекку из-за того, что она подрывала мои
терапевтические усилия, и что па какое-то время я полностью
идентифицировался с Квентином. Но по мере того, как я думал о том,
что встал на его сторону, я стал понимать, что она говорила за
них обоих. Они чувствовали, что я вынуждал их делать вещи, к
которым они не были готовы. Каждый из них боялся меня, как
если бы, предлагая пройти лечение, я заставлял их рисковать
интимностью, что угрожало им оказаться во власти другого. Они
хотели быть близкими, не будучи затронутыми эмоционально.
Я сказал, что в своем беспокойстве Ребекка начала
подрывать усилия Квентина, и тогда он набросился на нее за то, что
она его не оценила. Но им обоим было комфортнее друг на
друга сердиться, чем подвергать себя риску в интимных
отношениях, связанному с упражнением.
Ребекка заплакала: «Я чувствую боль, когда вы говорите мне,
что я порчу все дело. Так сказала бы мне моя мать. Вы знаете, не
так просто быть с ним рядом. И вы, и он хотите, чтобы я приняла
его изменившееся поведение, но без каких-либо изменений его
чувств».
Квентин: «Я напуган потерей контроля над Ребеккой и
вами. Поэтому я на нее кричу».
37

Часть I. Объектные отношения
«Но вы испытываете гнев также на меня»,— сказал я.
Квентин: «Думаю, что так. Когда я раздражаюсь на Ребекку,
это похоже на стрельбу по рыбе, плавающей в бочке».
«Но бочка, в которую вы стреляете,— это терапия. И вы
находитесь в ней и плаваете вместе с рыбой, по которой
стреляете! Вы оба боитесь, что будете застрелены мною или друг
другом в опасной ситуации, в которую я вас завел».
Теперь я мог сказать им, что оба они были напуганы мной,
потому что чувствовали, что я буду заставлять их что-то делать,
не пытаясь понять их положение, вынуждая Квентина
быстро меняться без какого-либо достижения большего понимания
и заставляя Ребекку подчиняться. Они чувствовали себя
пойманными, словно рыбы в бочке. Это чувство было на самом hie
их сексуального и эмоционального тупика, и они уже установили
это вместе со мной благодаря их общему переносу. Когда я это
сказал, они оба подтвердили общее беспокойство и, видимо,
испытали облегчение, почувствовав себя понятыми. И когда я смог
это сказать, я больше не чувствовал раздражение на Ребекку из-
за сопротивления моему «предписанию» или на Квентина из-за
его слишком послушного поведения и нежелания чувствовать.
Этот пример иллюстрирует обычную начальную стадию
сексуальной терапии. Мы хотим показать то, каким образом терапевт
понимает страх пары перед интимностью, привнесенный в процесс
терапии в виде общего переноса, возникшего благодаря его
собственным переживаниям отношений с парой. Иногда терапевт ощущал
себя на стороне одного из них, а иногда чувствовал себя
обремененным ими как парой. Его исследование того, как их индивидуальные
и общие тревоги способствовали возникновению их переноса —
настороженности, позволило ему проанализировать свою собственную
реакцию — пока еще не с точки зрения происхождения их внутренних
объектов, которые были прототипами того, что они спроецировали на
него, а в аспекте того, что его чувства раздражения, обремененности
и сопротивления сообщали об их общих трудностях, которые
связывали их таким образом, что никто из них не мог помочь другому.
С устранением этого начального сопротивления посредством
переноса и контрпереноса была обеспечена безопасность их
терапии, и пара могла продвигаться к исследованию внутренних
объектных отношений, проявившихся в их проблемах в сфере
телесности и интимности. О том, как проходила их терапия,
сообщается в главах 9 и 14.

ГЛАВА 2
Терапевтический подход
к браку и сексуальности
Сексуальность в супружеских отношениях отражает
физические аспекты ранних отношений ребенка и матери,
которые исчезают тогда, когда ребенок начинает самостоятельно
удовлетворять свои физические потребности, и которые
проявляются вновь во взаимозависимости взрослой сексуальности. Серия
диаграмм на рисунке 2—1 поможет нам исследовать эти отношения.
Вначале зародыш физически и психологически живет
целиком внутри матери, пронизывая ее внутреннее пространство
глубокой связью с сознательными и бессознательными частями
ее организации, в то время как она хранит в себе будущую
психологическую организацию зародыша.
С рождением устанавливается психосоматическое
партнерство (Winnicott, 1971). При рождении внутриутробный
физический симбиоз сменяется физическим партнерством, в момент
рождения приобретается общий физический опыт. Почти во всех
случаях мать уже исполнила роль обеспечивающей поддержку
среды — не только своим телом, но и тщательным планированием
появления младенца. В семьях, состоящих из двух родителей,
отец, как правило, играет важную роль в заблаговременной
поддержке матери и в обеспечении внешнего подкрепления
отношений младенца и матери еще до момента появления ребенка.
В первые месяцы в психосоматическом партнерстве
преобладает физическое взаимодействие. Как известно, младенец много спит,
но когда пробуждается, значительную часть времени о нем посто-
39

0^
о
Область психосоматического
взаимодействия и зона
переходных отношений
1. Мать с зародышем внутри,
физически и психологически
2. Рождение как момент установления
психосоматических отношений
3. В рамках поддерживающих отношений
мать формирует психосоматическое партнерство
о
2

Соматическое партнерство
между матерью и младенцем
начинает организовывать
младенца психологически
Область психосоматического
взаимодействия и зона
переходных отношений
Когда психосоматические отношения
становятся в меньшей мере
физическими, зона переходных
отношений расширяется
Во внутреннем мире
младенца проявляется
зарождающаяся
организация,
находящаяся
под влиянием отношений
с матерью
Рис. 2-2. Самое раннее психосоматическое партнерство между матерью и младенцем. Оно служит начальной точкой
организации психики младенца и матери как матери. Когда физический компонент отношений убывает, на первый
план выходит область переходных отношений и переходных феноменов, наследующая основные свойства
психосоматического партнерства. Она по-прежнему тесно связана с функциями поддержки.
I
I
О/
? 3
а:
3
^

Часть I. Объектные отношения
янно заботятся: ему меняют пеленки, его кормят, держат на руках,
раскачивают, купают. Существуют и другие компоненты
партнерства, не столь явно основанные на физических потребностях, такие,
как взаимодействие посредством взгляда и использование голоса,
но даже эти ранние формы отношений проще описать через их
физические, биологически обусловленные характеристики, чем через
эмоциональное значение, которое мы им приписываем.
На рисунке 2—2 мы продолжаем демонстрировать путь
развития отношений между младенцем и матерью. В этот ранний
период мать содействует развитию ребенка посредством физического
взаимодействия, а также зрительного и вокального общения, через
которое она передает материал, ускоряющий психическое
формирование младенца. Это происходит посредством физического
взаимодействия, но даже в самом начале существует
нефизический аспект этой зоны, а именно область переходных феноменов
(Winnicott, 1951, 1971). В этой области младенец обнаруживает
новые вещи, включая недавно открытые аспекты матери, которые
она выставляет так, чтобы он их нашел. И все же родители
воспринимают эти аспекты как собственные изобретения младенца,
как часть их ребенка. Младенец обнаруживает свое «я» и влияние
своего «я» на мир; этот процесс подробно описан Штерном (1985).
Физический аспект партнерства между младенцем и
матерью со временем быстро уменьшается. Мы можем отметить, что
хотя между матерями и малышами по-прежнему происходит
активное физическое взаимодействие, оно не такое интенсивное,
как вначале. Даже в шесть или восемь месяцев младенцы
проводят гораздо больше своего времени, созерцая широкий мир,
а не только исследуя своих матерей. В этот период
психосоматическое партнерство все более превращается в психологическое
сотрудничество и взаимодействие. Внутренний мир младенца
продолжает организоваться под влиянием этих взаимодействий.
Область переходных отношений становится шире, больше
контролируется младенцем и менее конкретно связывается с матерью.
Нужно, однако, заметить, что возникновение переходной области
было связано с обеспечиваемой матерью заботой: таким образом,
на протяжении всей жизни сохраняется важная связь между
переходной областью отношений, качеством заботы и потребностью
ребенка или взрослого в заботе. Когда имеется гарантированная
и надежная забота, удовлетворительные отношения, установлен-
42

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
ные в переходной области, содействуют построению безопасных
внутренних объектов. И наоборот, переживание непомерно
плохих объектных отношений в ситуации недостаточной заботы
будет усиливать потребность в заботе в текущих отношениях.
Секс и психосоматическое партнерство
Психосоматическое партнерство порождает все отношения,
включая сексуальные отношения взрослого человека. Тем не
менее, взрослые сексуальные отношения — это лишь иное
приносящее радость психосоматическое партнерство в зрелом возрасте,
предполагающее объединение физических и психологических
аспектов интимности, которое было присуще отношениям
младенца и матери. Именно этим старым наследием, усиленным
физическим удовлетворением, объясняется их острота.
Подростковая сексуальность, которую, хотя и следует,
несомненно, квалифицировать как психосоматическую и
приносящую удовольствие, все же представляет собой период обучения,
предшествующий полностью взрослым отношениям.
Подростковый возраст должен быть периодом упражнения, промежуточной
станцией на пути к долговременным взрослым отношениям,
стадией экспериментирования без завышенных ставок отношений,
основанных на обязательствах.
Физическая сексуальность важна для укрепления
эмоциональных контактов. В благоприятном случае сексуальная связь
вновь пробуждает силы, присущие психосоматическому
партнерству, резонируя с любовью и заботой внутренних объектов
партнеров. Но когда сексуальные отношения не складываются,
происходит усиление констелляций, характеризующихся
расщеплением и подавлением объекта, неутоленной тоской по
возбуждающему объекту, фрустрацией и неизбывным гневом на
отвергающий объект. Адекватное сексуальное приспособление
поддерживает развитие любви в период ухаживания, а
впоследствии укрепляет брачные узы, отвлекая от передряг повседневной
жизни и поддерживая пару в напряженное время. Однако фруст-
рирующие или внушающие тревогу сексуальные отношения
подрывают чувство доверия и безопасности, ослабляют другие
потоки любви и заботы и не способны укреплять узы брака.
43

Часть I. Объектные отношения
Секс, фундаментальная часть процесса установления
прочной связи, содействует установлению взаимных обязательств
как в процессе формирования, так и в период зрелых отношений.
Поэтому секс также повышает вероятность отвержения,
разочарования и гнева, когда сексуальное взаимодействие терпит
неудачу или отношения прекращаются. Качество сексуальной жизни
тесно связано с качеством взаимной заботы в браке. Поскольку
хорошие сексуальные отношения опираются на надежные
отношения взаимной заботы, они также выполняют функцию
взаимной поддержки партнеров, состоящих в браке. В этом надежном
и безопасном контексте возникает центр поддержки и заботы,
в котором происходит глубокая бессознательная коммуникация
между внутренними объектами посредством взаимной
проективной идентификации.
На стадии ухаживания или на ранней романтической стадии
любви сексуальная жизнь окрашена возбуждающими аспектами
отношений. Если роман продолжается, возбуждающие качества
объекта должны затмевать его отвергающие качества, чтобы
области функционирования центрального Эго оказались
наполненными возбуждением. Это нормальный аспект формирования
новой первичной связи. Сексуальность — это атрибут, повсеместно
необходимый для создания связи на пути к браку. Это не
означает, что пара должна иметь физический контакт; это означает, что
эмоциональная сексуализация происходит независимо от того,
увенчиваются или нет эти отношения половым актом. В
результате искажения психологической жизни возникает тенденция к
вытеснению нормальных отвергающих аспектов объекта либо
путем помещения их под поверхностный слой активности
возбуждающего объекта и идеализации, либо — под их влиянием —
путем их проекции за пределы пары во внешний мир. Так, Ромео
и Джульетта вмещают в себя всю возбуждающую идеализацию
возбуждающего объекта, а также антагонистический мир,
населенный их собственными спроецированными, но отвергнутыми
опасными импульсами.
С заключением брака или взятием на себя эквивалентных
обязательств каждый из партнеров уже не может игнорировать
проблемы, связанные с отвергающим объектом. Как только
отношения утверждаются в качестве постоянных первичных
отношений, как это часто, но не всегда бывает с заключением брака,
44

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
все аспекты личности каждого из партнеров требуют признания
и принятия.
В том случае, если у одного или у обоих партнеров
возбуждающий объект хрупкий, возбуждение и сексуализация отношений
могут оказаться во власти отвергающего объекта и Эго. Именно
по этой причине мы часто видим заметное уменьшение интереса
к сексу после заключения брака. Мужчины или женщины,
которые осознанно или бессознательно боятся секса, потому что
он связан с порождающими тревогу объектными отношениями,
вполне могут испытывать удовольствие и сексуальное
возбуждение в период ухаживания, но эти чувства исчезают, как только их
связь представляется гарантированной.
Все точки развития в цикле супружеской жизни могут
вызывать у пары напряжение: рождение первого или очередного
ребенка, изменения в карьере, новые проблемы, возникающие у детей
на разных стадиях, таких, как эдипова стадия или пубертатный
период, новые стадии развития в зрелом возрасте, такие, как
кризис среднего возраста или старение. Все эти переходные периоды
в жизни содержат в себе двоякие возможности: развитие и
возрождение или угрозу и отступление. И каждый из этих
угрожающих аспектов может подорвать сексуальные отношения пары.
Секс выражает не только нежную сторону отношений,
добавляющую энергию и возбуждение в созидательную жизнь пары,
но и выражает трудности, проистекающие от общей для пары
системы отвергающего объекта. Достаточно хорошая
сексуальная жизнь поддерживает все связи пары, обеспечивая успокоение
и поддержку в минуты внутреннего напряжения, и, принося
радость, восстанавливает в паре узы любви. Отсутствие секса имеет
противоположный эффект, усугубляя проблемы, распространяя
фрустрацию и ощущение непринятия и ослабляя связи. Поэтому
можно ожидать, что проблемы сексуальности в паре будут
заявлять о себе в полный голос. Сексуальная дисфункция является
вторичной проблемой в паре, сексуальная жизнь которой
нарушена главным образом из-за общих отношений, но она является
первичной проблемой, если имеется ситуативная тревога,
связанная с совершением акта, недостаток знаний о сексуальном
функционировании или ухудшение физического состояния. Хорошо
обученные психодинамические терапевты могут оказаться
недостаточно подготовленными для работы с последними случаями,
45

Часть I. Объектные отношения
которые не отягощены патологией, связанной с отношениями,
тогда как терапевты, обученные работе с сексуальными
нарушениями, но не психодинамической психотерапии, могут
недооценивать первичную роль проблем, порождаемых объектными
отношениями, в возникновении многих сексуальных расстройств. В этой
книге мы постоянно приводим примеры и тех, и других случаев.
Тем не менее, на наш взгляд, плохие сексуальные отношения чаще
всего являются следствием проблем в объектных отношениях,
а неудовлетворительный секс усугубляет затем эти проблемы.
Терапия сексуальных расстройств в браке
Терапия, нацеленная на оказание помощи парам в браке,
появилась в клинической области значительно раньше, чем
непосредственная терапия сексуальных проблем. Первое время
попытки помочь людям в браке основывались с психодинамической
точки зрения главным образом на понимании индивида, начиная
с попытки Флюгеля (Flugel, 1921) применить психоанализ к
браку. В других работах, таких, например, как книга под редакцией
Паолино и Макреди (Paolino, McCready, 1978), индивидуальные
психоаналитические теории и методы также рассматривались
с точки зрения их применения к парам.
В новаторской работе Дикса (Dicks, 1967) и его коллег
(Pincus, 1960; Bannister, Pincus, 1965) из Института изучения
брака при Тэвистокском институте исследования человеческих
отношений в качестве аналитического подхода к супружеской
терапии впервые рассматривалась теория объектных отношений.
Тем не менее, в то время еще не было упоминаний ни о
непосредственной работе с взаимодействием пары, ни о ясном
понимании роли сексуальности в браке.
Это не удивительно. Первая книга Мастерса и Джонсон
«Сексуальная реакция человека» была опубликована в 1966 году.
Работа, связанная с непосредственной терапией сексуальных
расстройств, пока еще проводилась только урывочно, без какой-либо
организующей теории или какого-либо подхода. Когда терапия
сексуальных расстройств внезапно вышла на сцену в 1970 году
вместе публикацией «Недостаточность человеческой
сексуальности», Мастере и Джонсон использовали в своей работе теорию вос-
46

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
питания и поведения. Они оставили в стороне психодинамическую
теорию и интерпретацию, не очень разбираясь в ней и, в частности,
полагая, что интерпретация лежащих в основе причин здесь
неуместна. Тем не менее, они выявили, что множество причин
сексуальной дисфункции кроются в тревожности, связанной с
взаимодействием пары, которая, как они полагали, близка к осознанию.
Например, они описали феномен наблюдения, когда мужчина
словно со стороны наблюдает за тем, как у него происходит
эрекция, опасаясь потерпеть неудачу, и тем самым своей тревогой эту
неудачу форсирует. Понятие наблюдения является важным
вкладом в понимание того, каким образом тревога по поводу ситуации
в качестве фактора, существующего независимо, приводит к
сексуальной неудаче. Детальные описания Мастерса и Джонсон
сексуальной физиологии и цикла сексуальной реакции позволили
нам прийти к пониманию того, что лежит на поверхности, и тем
самым взаимодействия поверхности и глубины, которое раньше
у нас совершенно отсутствовало. Мы больше не были ограничены
предположениями, подобными тем, что были сделаны Фрейдом
на основе глубинного анализа, что зрелая женская сексуальность
характеризуется вагинальным оргазмом. Теперь мы могли
рассматривать механизм оргазма как физиологический механизм,
который иногда является невосприимчивым, а иногда
восприимчивым к тому, что происходит с внутренним объектом. В своей
практической деятельности мы обнаруживаем, что переживание
оргазма отнюдь не является свидетельством эмоциональной
зрелости. Клинический опыт подтверждает мнение Каплан (Kaplan,
1974), что большинство женщин не могут получить оргазм от
стимуляции исключительно пенисом. Фишер (Fisher, 1972)
установил, что только 20% исследованных им женщин были
способны с большой вероятностью достичь оргазма при половом акте
без помощи руки. Из 3000 женщин, опрошенных Хаитом (Hite,
1976), 30% испытывали оргазм при половом акте в результате
стимуляции одним только пенисом, а остальные 70% нуждались
в дополнительной стимуляции клитора рукой.
Элен Сингер Каплан в своей работе «Новая сексуальная
терапия» (Kaplan, 1974) проложила путь к интеграции
аналитического и бихевиорального подходов к рассмотрению пар,
представив первые примеры объединенной работы с супружескими
парами, которая охватывала весь спектр проблем. В рассматрива-
47

Часть I. Объектные отношения
емых случаях она исследовала развитие отношений индивида, но
также опиралась на глубокое понимание физиологии
сексуального функционирования. Она пришла к выводу, что в актуальных
отношениях каждый из партнеров воспроизводит
взаимодействие с прежними первичными фигурами. Она также изучила
различные способы поведения, которые те обнаруживали,
оказавшись в тупике в сексуальной сфере.
В ранней работе Каплан не делала акцент на детальном
исследовании ранних и более глубоких причин сексуальных
проблем, которые коренились в характере и в издавна
существовавших дисфункциональных формах эмоционального реагирования,
но, столкнувшись со случаями, для которых не находилось
быстрого объяснения, она стала более внимательно исследовать эту
тему в своем описании расстройств полового влечения. Мастере
и Джонсон (Masters, Johnson, 1966) описали модель
сексуальной реакции, включающую четыре стадии: возбуждение, плато,
оргазм и разрешение. К ним Каплан (Kaplan, 1977, 1979)
добавила предварительную стадию желания и описала наиболее
часто встречающуюся сексуальную проблему — гипоактивное
сексуальное желание. Она отметила, что нарушения, коренящиеся
в этой стадии, труднее всего поддавались лечению и, по всей
вероятности, требовали долгосрочной психодинамически
ориентированной психотерапии одного из партнеров. Тем не менее, по ее
словам, некоторые из этих нарушений можно было бы излечить
с помощью кратковременной сексуальной терапии.
Ослабленное желание относится к тем расстройствам,
которые чаще всего существуют на стыке между сексуальными и
супружескими проблемами. Ослабление желания может
произойти у любого из индивидов, у мужа столь же часто, как и у жены.
В ходе развития отношений уменьшение сексуального интереса
представляет собой способ разделения на отсеки отвергающего
объекта и поддержания с ним отношений. В этих случаях у
человека может произойти сохраняющееся всю жизнь подавление
сексуального интереса или человек вполне мог проявлять такой
интерес в юности или в период ухаживания, но затем, вскоре
после взятия на себя обязательств или реального заключения брака
его желание ослабевает. Эти давнишние и глубоко
укоренившиеся проблемы зачастую требуют интенсивной психотерапии или
психоанализа, но, как и предполагала Каплан, бывают случаи,
48

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
которые, казалось бы, относятся к этой категории, но, тем не
менее, поддаются терапии пар. Примером служит заключительная
иллюстрация в этой книге, случай доктора и миссис Т., которым
кратковременная сексуальная терапия оказала существенную
помощь, хотя вначале речь шла о крайне подавленном
сексуальном желании как у в мужа, так и у жены. Даже если нарушения,
вызванные слабым желанием, не поддаются кратковременной
сексуальной терапии, процесс их исследования и испытания,
несмотря на свою недостаточность, все же оказывается полезен: он
кристаллизует у индивида с гипоактивным желанием понимание
hypoactive проблемных областей и способов, которыми партнер
обычно бессознательно подкреплял эти области.
На другом конце континуума находятся пары, у которых
сексуальный интерес снизился из-за конфликта, постоянной
борьбы между собой или напряжения, которое возникает из
идентифицируемых источников в их жизни, например, вследствие
изнурительной работы или рождения нового ребенка. В этих
ситуативных примерах качество брака и сексуальной ситуации
может улучшиться с изменением ситуации в целом, но может быть
и так, что напряжение порождает конфликт и чувство обиды,
которые начинают властвовать в их жизни и продолжают
вторгаться в супружеские и сексуальные отношения. Или же сексуальное
нежелание может сохраняться как остаток напряжения, из-за чего
пара неспособна вернуться к прежним нормальным отношениям.
Когда угасание сексуального желания обусловлено более
глубоким чувством обиды и конфликтом, мы не можем надеяться на
легкое разрешение этой проблемы с течением времени. У пар, у которых
проблем с сексом когда-то не было, как правило, особой потребности
в сексуальной терапии не существует. Проблемы, связанные с
интересом к сексу или к сексуальному взаимодействию, обычно удается
разрешить через исследование общего конфликта в повседневном
взаимодействии пары, а также причин, коренящихся в их
индивидуальном развитии, бессознательных объектных отношениях и
взаимных проективных идентификациях. Иными словами, супружеской
терапии, основывающейся на теории объектных отношений, обычно
бывает достаточно, и не требуется прибегать к специальной
сексуальной терапии, базирующейся на теории поведения.
Однако множество — быть может, большинство — пар
представляют смешанную картину. Бедственное положение в браке
4—1
49

Часть I. Объектные отношения
возникает в результате сочетания трех факторов — проблем,
связанных с развитием объектных отношений у обоих партнеров,
напряжения, обусловленного жизненными кризисами, и
супружеского конфликта. Сексуальные проблемы проистекают из
проблем, связанных с первоначальным внутренним объектом, но
они усиливаются напряжением в браке. У многих пар
относительный вклад каждого фактора точно определить невозможно,
и мы оказываемся в замешательстве. Планируя вмешательство,
мы должны сделать предположение, которое, как нам кажется,
касается главных причин, а затем смотрим, насколько далеко
мы можем продвинуться, и переходим к другим формам работы,
если оказываемся в тупике. Мы можем переходить от
супружеской терапии к сексуальной, от сексуальной терапии — обратно к
супружеской или к индивидуальной работе с одним или обоими
партнерами. Иногда наиболее полезным переходом оказывается
переход от работы с парой к семейной терапии с целью
исследовать то, каким образом проблемы всей семьи отражаются на паре.
И, наоборот, в семейной терапии мы можем исследовать то,
каким образом проблемы пары влияют на их детей, что, в свою
очередь, способствует лучшему пониманию пары. В одиннадцатой
главе приведен исчерпывающий пример такой ситуации. Граллер
(Graller, 1981) показал, что психоаналитически
ориентированная супружеская терапия иногда бывает полезна как дополнение
к психоанализу, а Сандер (Sander, 1989) описал использование
парной терапии — прокладывающей путь и доказывающей
полезность индивидуального исследования — в качестве подготовки к
индивидуальной работе. Но работа может продвигаться в любом
направлении — от индивида к паре, равно как и от пары к
индивиду — и включать особую стадию сексуальной терапии, которая
может быть необходима для целостного подхода, хотя и не всегда
бывает достаточна сама по себе.
Подробный пример иллюстрирует многочисленные
взаимосвязи между этими факторами.
Хло Джонсон обратилась ко мне [Дж. С. Ш.] за
индивидуальной консультацией, чтобы обсудить свои трудности,
связанные с ее интересом к сексу и способностью реагировать на
своего мужа, которого она считала идеальным. Он вызволил ее
из трудной семейной ситуации, которая, как мы потом узнали,
50

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
включала сексуально угрожающего и психотического отчима,
а также провокационную и неразборчивую в связях мать. Ей
было легко идеализировать Сэма: он слыл в университетском
городке большим интеллектуалом, и он предложил ей свою
заботу. Они поженились, когда Хло еще училась в колледже, где
она затем защитила диплом. Сэму не составило труда сразу же
устроиться на прекрасную работу в архитектурной фирме,
тогда как у Хло возникли большие проблемы с тем, чтобы
получить удовлетворительную работу, связанную с графикой. Сэм
расстроился, когда вскоре после женитьбы она забеременела,
но особенно не возражал, поскольку Хло согласилась отдать
сына в ясли. Вторая беременность огорчила его еще больше,
и на сей раз Хло стоило большого труда убедить его оставить
детей дома.
Теперь незаметно у нее стало расти недовольство: Хло
испытывала утомление от работы, она чувствовала, что ее
карьера не такая успешная, как у Сэма, который продвигал
вперед крупные проекты,— они, казалось, сами падали ему в руки.
Ей было тягостно с детьми, она чувствовала, что игнорирует
их, повторяя модель отношений между нею и матерью. Когда
она была маленькая, мать родила одного за другим еще двоих
детей. Хло родилась вне брака, когда ее матери было 17 лет,
и была отдана на воспитание бабушке со стороны матери,
которая заботилась о ней в течение двух лет, пока мать Хло не
вышла замуж. Она была привязана к бабушке, ранимой и нередко
ожесточенной женщине. У Хло была только бабушка, которую
она идеализировала и, несомненно, любила. Тем не менее, это
были непростые отношения, потому что Хло вскоре осознала
гнев бабушки на каждого, кто ее окружает. Все детство Хло
мать и бабушка использовали ее как объект конфликта,
иногда борясь друг с другом за то, чтобы с ней жить, очерняя друг
друга перед Хло, а иногда уступая ее одна другой, когда жить
становилось невмоготу.
Хло боялась теперь возвращения этой прежней атмосферы
недовольства. Стремясь сохранить у себя идеализированный
образ Сэма, она бессознательно переместила опасение и
негодование в свою сексуальную реакцию, и последняя начала
ослабевать. Нельзя сказать, что эта реакция когда-либо
представляла собой совершенно зрелую и интегрированную функцию.
Когда за Хло ухаживали в юности, она получала удовольствие
от физической близости и не чувствовала беспокойства,
связанного с половым актом и пенетрацией. Но она не испытывала
оргазма и в какой-то степени безразлично относилась к своему
51

Часть I. Объектные отношения
телу. Причины этого выявились лишь постепенно в ходе
индивидуальной терапии, но она с самого начала знала, что ее отчим
часто вел себя сексуально угрожающе и однажды, когда в доме
больше никого не было, вошел в домашнюю фотолабораторию,
где находилась Хло, с наставленным на нее эрегированным
пенисом. Она почувствовала тошноту, выбежала из комнаты, и ее
стало рвать. После этого она покинула дом и в течение года
жила со своей бабушкой.
Мне об этом не было ничего известно, когда я предложила
паре встретиться со мной вместе. Тогда я сумела увидеть
существующее в браке напряжение. Сэм считал, что оно проистекает
из отказа Хло от секса, из-за чего он чувствует себя лишенным
внимания, тогда как она ощущала себя отвергнутой из-за того,
что он упорно настаивал на регулярной сексуальной жизни,
которая становилась для нее все более обременительной.
Сэм воспринимал отказ Хло как грубое оскорбление.
Многое в жизни ему давалось очень легко. Единственный сын
слепо любящих родителей, он был ими идеализирован и получал
все, о чем просил. Он считал брак своих родителей
благополучным, но смотрел на него с некоторого отдаления, словно
через солнечные очки человека, для которого солнце никогда
не переставало сиять. Ему нравилось, что Хло его
идеализировала, светилась от счастья, когда он за ней ухаживал, а теперь,
когда она погрязла в заботах о детях, все это пропало.
Ослабление у нее сексуального интереса травмировало его особенно,
потому что он мог игнорировать ее подавленное негодование
в других областях, обратившись к своей удовлетворительной
профессиональной жизни. Но сексуальная проблема
непосредственно заставляла его почувствовать себя отверженным.
После этого он становился злым и угрюмым, усиливая обиду
Хло, ее настороженность и, в частности, ее нежелание
заниматься сексом.
В ходе первой беседы я смогла понять взаимодействие
между чувством отвержения Сэма, угрожавшим его самооценке,
которую он раньше не воспринимал как неустойчивую, и
угрожавшим отказом со стороны Хло. Ее история, связанная с
провоцирующей, назойливой и зачастую недоступной матерью,
привела к появлению у нее настороженности, проявлявшейся
в отношениях с Сэмом, особенно когда она чувствовала себя
все более обремененной собственными детьми и свою вину из-
за того, что она могла игнорировать их точно так же, как когда-
то ее саму игнорировала ее мать. Это уже позволило понять, как
описывал Фэйрберн (Fairbairn, 1954), что сексуальная пробле-
52

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
ма отображала внутренний плохой объект. Плохой объект был
заключен в генитальных затруднениях Хло, тогда как
идеализированные и возбуждающие объекты были воплощены в Сэме.
В паре Хло стала отвергающей фигурой, в то время как секс
и связанное с ним напряжение воплощали проблемы, которые
не могли быть обговорены между ними. Из-за своей
постоянной бессознательной заинтересованности в идеализации Сэма
Хло обвиняла себя и поэтому первоначально обратилась за
терапевтической помощью одна, но когда затем присоединился
и Сэм, когда его об этом попросили, он тоже стал ее обвинять.
В качестве отправной точки я решила рекомендовать
сексуальную терапию, потому что оба партнера острее всего
осознавали сексуальную проблему. Не сделать так — означало бы
проигнорировать ощущение Сэма неотложности решения этой
проблемы, хотя оба они приняли бы предложение заняться
сначала индивидуальной проблемой Хло и рекомендовать
индивидуальную работу с нею. Я направила пару к Дэвиду Шар-
ффу для сексуальной терапии.
До определенного момента сексуальная терапия
продвигалась успешно. Она позволила паре научиться обеспечивать
большую безопасность в своих отношениях и уменьшать
настойчивое вторжение, которое возникало всякий раз, когда
Сэм напирал, а Хло отступала. В начальный период негени-
тальных ласок настойчивость Сэма могла быть связана с его
скрытой тревогой по поводу отвержения, порожденной
чрезмерным к нему вниманием и его идеализацией со стороны его
тревожной матери. Хло научилась помогать ему понимать свое
ощущение угрозы и смогла, поощряя его не столь поспешные,
менее настойчивые попытки сближения, быть с ним мягкой
и менее скованной. По мере того, как она все меньше была для
него неприязненной матерью, он все меньше становился для
нее матерью, которая покинет ее в случае неповиновения, и все
меньше — угрожающим отчимом.
Эта работа продолжалась и на следующих стадиях
сексуальной терапии. Сэм учился новым формам проявления нежности,
а Хло училась сдерживать свою тревогу, связанную с пенетра-
цией. Хло боялась, что пенис Сэма вторгнется в нее и причинит
ей вред, но она также боялась нанести вред и ему. Как однажды
она сказала: «Дело не только в том, что я боюсь, что он
изувечит меня, хотя мне действительно из-за этого страшно. Иногда
у меня на мгновение возникает образ его пениса, разрывающего
меня на части. Но я также начинаю чувствовать, что я могу его
травмировать, что для него это тоже не безопасно. Это похоже
53

Часть I. Объектные отношения
на то, как будто я защищаю его, от него отдаляясь. Иногда я
даже думаю, что отступаю к детям, чтобы защитить от себя Сэма».
Сексуальная терапия обучила их форме отношений,
которая способствовала обретению ими обоими чувства большей
безопасности, но она не могла привести к тому, чтобы Хло
принимала сексуальные отношения легко и без напряжения.
Неоднократно в ходе сексуальной терапии, когда пенис спокойно
находился в вагине, а затем мягко совершал толчки с
постепенно возрастающим ритмом, она была на грани беспокойства,
даже когда вновь обретенное терпение Сэма и было тем, о чем
она просила. Сексуальная терапия завершилась тем, что
половой акт теперь стал возможен, но от Хло по-прежнему
требовалось чрезвычайно терпеливое отношение к своей тревоге
и своему страху вторжения. Прежнее уклонение Хло от секса
в целом проистекало из проблем, которые, как стало теперь
понятно, прежде всего касались пенетрации и ее страха
вторжения. В конечном счете эти проблемы происходили из опыта ее
отношений с матерью и отчимом, приведшего к тому, что всю
ее жизнь у нее отсутствовало ощущение безопасности. В этой
констелляции, как ей теперь стало понятно, не был повинен
Сэм, и она попросила перейти к индивидуальной терапии,
чтобы поработать с этими проблемами. Теперь Сэм был способен
оказывать поддержку и проявлять терпение в связи с ее
беспокойством, и в то время, как она работала над своими
комплексами в рамках интенсивной психотерапии, они могли получать
удовольствие от частично ограниченной сексуальной жизни.
Пример Хло и Сэма иллюстрирует сексуальное затруднение,
которое проистекает в первую очередь из проблем в детском
возрасте одного из партнеров, хотя можно считать, что у каждого из них
были проблемы, вносившие свой вклад в общие области
нарушения. В данном случае затруднение, начавшееся с реакции на травму
у одного из супругов, было усилено влиянием внутреннего объекта
другого. В начале сексуальное нарушение можно рассматривать
как конгруэнтное с лежащим в основе общим напряжением между
Хло, которая боялась плохого обращения, оскорбления и
отвержения со стороны ее первичных объектов, и Сэмом, чей опыт
отношений с чрезмерно тревожной и идеализирующей матерью сделал его
уязвимым к ощущению отвержения и тревоги, возникающему при
неудовлетворении его желаний. Однако затем появился вторичный
эффект в их браке, когда отсутствие секса как такового
дополнительно порождало чувство отвержения, обиды и тревоги.
54

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
Оценка сексуального функционирования в браке
Оценивая отношения в супружеской паре, мы всегда должны
задаваться вопросом о качестве сексуального
функционирования — точно так же, как следует осведомляться о занятиях
супругов. Некоторые пары представляют свои сексуальные отношения
как средоточие их проблемы, замечая, что единственное, что их
беспокоит,— это секс. Другие пары, проявляя большую
проницательность, тут же сообщают нам, что сексуальная проблема
воплощает общие аспекты их отношений, с которыми они не
способны справиться. Для них сексуальная разобщенность — это
способ охарактеризовать широко распространенное затруднение.
Наконец, некоторые пары обращаются за помощью из-за
супружеских проблем общего характера и не идентифицируют роль
сексуальных затруднений в их возникновении или закреплении.
Структура оценки
Мы можем рассматривать сексуальные затруднения как следс-
твиепроблем в одной из четырех сфер супружеских отношений.
Хотя многие затруднения возникают в силу сразу нескольких
причин, тем не менее имеет смысл обозначить наиболее важные из них.
Индивидуальный интрапсихический конфликт
Во-первых, источником трудностей могут быть проблемы
интрапсихического характера у одного или у обоих партнеров.
В терминах объектных отношений отношения в браке отягощены
конфликтными внутренними объектными отношениями у одного
или у обоих партнеров.
Проблематичная реципрокность проективных идентификаций
В средней области находятся трудности в отношениях,
обусловленные межличностным конфликтом, который является
следствием проблематичной реципрокности проективной
идентификации. Это область не является всецело проблемой одного
из супругов, который как сексуальный или брачный партнер мо-
55

Часть I. Объектные отношения
жет быть хорошо приспособлен к жизни с другими людьми или
в других условиях. Тем не менее конфликт между партнерами
порождает или усиливает проблемы, связанные с объектными
отношениями, в их внутреннем мире.
Стресс, обусловленный развитием
Другую область в средней части составляют сексуальные
затруднения, которые вызваны жизненным стрессом,
обусловленным развитием, жизненными обстоятельствами или болезнью.
(Мы не имеем в виду сексуальные проблемы органического
характера, которые являются непосредственным и неминуемым
следствием болезни.) Хотя эти ситуации являются стрессовыми
сами по себе, они также часто резонируют с внутренними
объектными отношениями пары, нарушая сексуальное
функционирование. В таком случае сексуальные затруднения наносят
дополнительный вторичный ущерб браку.
Индивидуальное физическое ограничение
На другом конце континуума находятся трудности с
научением и физические недостатки, создающие проблемы с физическими
проявлениями сексуальности, причинно не связанными с
проблемами в сфере объектных отношений. Однако эти проблемы с
физическими аспектами сексуальных отношений оказывают
непосредственное воздействие на эмоциональные связи, создавая их
дефицит или подрывая их. В этих случаях добавляются вторичные
эффекты, такие, как недовольство, фрустрация и разочарование,
которые вносят свою лепту в создание конфликтных областей.
Несколько примеров проиллюстрируют некоторые различия
в этиологии, определяющие выбор терапии.
ЙНТРАПСИХИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ У ОДНОГО ИЗ СУПРУГОВ
Тамара и Том Сандс обратились ко мне (Дж. С. Ш.) за
консультацией в связи с тем, что Тамара потеряла интерес к сексу
в этом браке, который был для нее вторым и первым для ее
мужа. Регулярный и налаженный секс являлся составной
частью их добрачной жизни, даже когда на ранних стадиях она
56

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
была не уверена, что могла полностью доверять Тому. Когда
в конце концов он завоевал ее доверие, оставшись ей верным
после необычайно неприятной встречи с ее родителями, она
почувствовала огромное облегчение и решила, что готова
выйти за него замуж. Но она так же быстро потеряла интерес к
половому акту и даже стала испытывать к нему некоторое
отвращение. Однако она умела скрывать эту реакцию, и он еще
об этом не знал, когда через шесть месяцев они поженились.
Вскоре она забеременела, потом кормила грудью сына, а во
время периода кормления опять забеременела. В это время
она жаловалась, что физические условия ее жизни
изменились, и это стало причиной отсутствия у нее интереса к сексу.
Поскольку она также кормила грудью своего второго сына,
у нее сохранялись «законные основания» для слабого интереса
к сексу, пока не прошло почти четыре года с тех пор, как они
были женаты. Тогда фактически впервые после замужества она
не была ни беременной, ни кормящей матерью.
Через несколько месяцев после того, как она перестала быть
обременена требованиями, связанными с физическим уходом
за ребенком, Том сказал, что теперь он настаивает, чтобы они
что-то сделали с ее слабым желанием и отвращением к сексу.
Она спокойно согласилась.
Когда мы встретились с парой, Тамара призналась, что
такая же схема развилась и в ее предыдущем браке. Там тоже она
интересовалась сексом до тех пор, пока не стала эмоционально
привязанной к своему первому мужу. Так же тогда — даже без
оправданий беременностью и кормлением — она не проявляла
интереса к сексу все время, пока они состояли в браке, который
в конце концов разрушился, когда ее муж вступил в связь с ее
лучшей подругой.
Поскольку сексуальной дисфункции физического
происхождения не было и, по признанию пары, их супружеские
отношения были удовлетворительными и поскольку Том, у которого
не было никакой явной патологии, благожелательно относился
к Тамаре и вместе с тем не хотел сексуальных проблем, имело
смысл рекомендовать индивидуальную терапию ее
ослабленного сексуального желания. Поскольку та же проблема стала
причиной разрушения первого брака, Тамара уже не отрицала ее
и выразила желание пройти курс терапии, чтобы избежать
очередной неудачи. Она с готовностью согласилась с
рекомендацией пройти психоанализ, в результате которого в конечном счете
появился материал, позволивший понять причины торможения
ее сексуальности. Том взял на себя трансферентную роль, в ко-
57

Часть L Объектные отношения
торой она воспринимала его как свою запрещающую и
назойливую мать, религиозную женщину, негативно высказывавшуюся
о сексе. Тамара предположила, что ее мать была «сексуально
фригидной», а позднее ей приснился сон, который пробудил ее
любопытство к своим родителям как сексуальной паре и привел
к воспоминанию о том, как она обнаружила термометр,
хранившийся у изголовья кровати матери; эта находка означала для
нее, что ее мать пользовалась термическим методом
контрацепции, а значит, ее родители вели сексуальную жизнь.
Теперь она могла видеть, что ее мать выступала не только за
подавление секса, но и за соблазняющие сексуальные
отношения с отцом. Ее зависть к родителям, которых она
бессознательно сексуализировала и ненавидела, в то же время была
выражением ее желания иметь такие же отношения, как у них, или
с ними обоими, или с одним из них. В то время, когда Тамара
сама вышла замуж, она особенно была подвержена
разрушительному воздействию своего подавленного гнева и зависти. Она
начала понимать, что тоже подавляла сексуальные чувства из-за
своей зависти к мужу — не только потому, что у него был пенис,
а у нее — нет, но и потому, что он имел желание, а она не имела,
что она вкладывалась в него, словно он воплощал составную
пару, частью которой она хотела быть, не будучи вовлеченной
в нее сексуально. Когда Тамара сумела привнести эти инсайты,
возникшие в процессе индивидуальной аналитической работы,
в свой брак, Том стал относиться к проблеме менее остро. Работа
привела к значительному улучшению сексуальных отношений.
ИНТРАПСИХИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ У ОБОИХ ПАРТНЕРОВ
Велия и Ларе Симпсоны обратились за помощью в связи
со своими сексуальными затруднениями. Выражаясь просто,
они пришли потому, что Велия ненавидела секс, а Ларе страдал
преждевременной эякуляцией, которая происходила через две-
три минуты после начала полового акта.
Лечение этой пары подробно излагается в главе 10, в
которой обсуждается терапия сексуальных расстройств и
показывается, каким образом дети интернализируют объектные
отношения родителей, в частности, связанные с сексуальностью,
и еще раз в главе 11, в которой показана их семейная терапия.
Данные, полученные на начальном этапе оценки, используются
ниже для описания основных факторов, относящихся к миру
внутренних объектов каждого из супругов, которые привели к
их общей проблеме.
58

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
Велия была человеком, склонным к психологической
рефлексии, и в ходе краткой оценки сумела показать мне (Д. Э. С),
что она выросла в доме, где царили страх и конфликты. Ее
отец, закоренелый пьяница, был всем недоволен, оскорблял
детей и иногда избивал ее мать. Она возмущалась, что мать это
пассивно сносила и, кроме того, не могла заступиться за детей.
Страдая от одиночества, Велия стремилась обрести чувство
близости в отношениях с братьями. Когда они были
маленькими, между ними случались сексуальные игры, ласки, они
осматривали ее тело и играли с ней в доктора. Однажды она
трогала пенис брата, а другой брат как-то раз прикасался к ее
груди. В подростковом возрасте у нее не было сексуальных
и любовных отношений, о которых она слышала и мечтала.
Будут ли они вообще когда-нибудь у нее?
Ларе был первым парнем, с которым она стала серьезно
встречаться. В период ухаживания, длившийся шесть недель,
они страстно обнимались и испытывали возбуждение.
Однако секс в первую брачную ночь, когда он не смог в нее войти,
принес разочарование. После небольшого гинекологического
вмешательства они могли заниматься сексом, но теперь у Лар-
са обнаружилась преждевременная эякуляция. Велия, которая
никогда не мастурбировала, не испытывала оргазма.
Возбуждение без удовлетворения для нее было фрустрирующим, но,
похоже, отказ от секса у нее произошел еще до того, как она
столкнулась с фрустрацией. Вскоре она стала избегать секса,
хотя иногда, стиснув зубы, могла им заниматься.
Ларе не хотел делать больно Велии и попытался подавить
свое сексуальное желание при помощи селитры.
По-видимому, он подавил в себе и другие мужские черты и казался очень
пассивным. Он не был склонен к рефлексии и мало что мог
вспомнить из своего детства. Он считал, что у его родителей
был удачный брак, пока однажды, когда ему было шестнадцать
или семнадцать лет, не узнал, что его отец в мужском туалете
приставал к мужчине, склоняя его к гомосексуальному акту.
Отец провел какое-то время в тюрьме, и родители сразу же
развелись. Хотя Ларе поддерживал с ним контакт, он сказал,
что отец, живший в длительных отношениях с мужчиной, был
настолько закрыт из-за своего гомосексуализма, что между
ними существовало мало близости. У него сохранился тесный
контакт с матерью, но он мог рассказать о ней не так много.
Психологическая размытость Ларса и плотность
вытеснения не позволили ему убедиться, что к преждевременной
эякуляции и огромной заинтересованности в том, чтобы защитить
59

Часть 1. Объектные отношения
Велию от вреда, который, как ему казалось, причинит его
пенис, привели проблемы в его внутреннем мире. Но мы могли
исходить из подозрения, что в его ранней жизни имелись
вытесненные, неизвестные проблемы, абсорбированные им как
угроза со стороны секса, который, должно быть, был воплощен
в гомосексуализме его отца и, возможно, невежественной
терпимости к этому его матери. Сконденсированное
воспоминание об аресте отца за гомосексуализм, несомненно, изображало
пенис как то, что разрушило семью. Но пока мои комментарии
сводились к тому, что необходимо больше узнать о его
бессознательной идее, что секс угрожает вредом и что так или иначе
она комплементарна страху Велии перед сексом.
Ситуацию Велии проследить было проще. Ее отец был
угрожающей фигурой, а ее мать была совершенно беззащитна и не
умела защитить ни себя саму, ни своих детей. Жажда любви
приняла у Велии сексуализированное направление, и она ее
подавляла из-за того, что это желание причиняло ей боль и
вызывало чувство вины. Такое сочетание привело к страху перед
сексуальными отношениями, который был сильнее ее желания
и поэтому привел к их исключению. Она никогда не
испытывала оргазма — ни с Ларсом, ни с помощью мастурбации.
Другая часть информации подтверждала предположение,
что ее способность к проявлению желания была захоронена не
так далеко под поверхностью. Однажды, когда она была сильно
подавлена после рождения своего второго ребенка, она стала
проходить психотерапию, и у нее наступил период сильного
сексуального желания, хотя она все еще не была способна достичь
его разрешения в оргазме. Психотерапия продолжалась всего
девять месяцев и была завершена из-за перевода Ларса по службе.
Когда терапия закончилась, желание исчезло. Тем не менее этот
период в ее жизни, повторивший ее подростковое желание
испытать возбуждение и сексуальную страсть, оказал поддержку
этой вытесненной, но настойчиво заявляющей о себе жажде.
Этот случай представляет ситуацию в левой части
континуума: сексуальная дисфункция, по всей вероятности, является
результатом констелляции внутренних объектов каждого из
партнеров и поддерживается ими посредством взаимной проективной
идентификации. Велия помещает защитную и возбуждающую
части своего внутреннего мира в Ларса, тогда как он пожертвовал
своим сексуальным желанием, чтобы защитить спроецированную
на нее, принесенную в жертву, часть себя. В данном случае
лечение началось с индивидуальной психотерапии Велии, хотя была
60

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
также рекомендована работа с семьей и парой. Мы опишем
работу с их взаимными проективными идентификациями в рамках
терапии пар и семейной терапии в главах 10 и 11.
Сексуальные затруднения в период супружеского
конфликта
Сексуальные затруднения в период конфликта между
супругами известны специалистам, занимающимся супружеской
терапией, даже не имеющим особого опыта в лечении
сексуальных расстройств. Сексуальные отношения обычно увядают, когда
в браке растет напряжение. Но иногда один из супругов
обращается за помощью в связи с сексуальными отношениями, а не из-за
проблем, связанных с браком. В таких случаях маловероятно, что
тот или иной особый подход к сексу принесет большую пользу,
пока не будет выявлена идо некоторой степени прояснена
основная проблема, существующая между партнерами. Поскольку
качество сексуальных отношений часто воспроизводит качество
отношений между супругами в целом, во многих случаях
сексуальные отношения ухудшаются, когда приходит в упадок брак.
Чтобы проиллюстрировать эту общую ситуацию, будет
достаточно небольшого примера.
Барбара и Ройс Аллены обратились ко мне (Дж. С. Ш.)
потому, что Барбара не могла допустить того, что Ройс, казалось,
сексуально ее отвергал. Однако они не пробыли в кабинете
и пяти минут, как Ройс начал долго перечислять свои обиды
на Барбару. Она постоянно его критиковала, часто кричала на
него и не умела должным образом заботиться о детях.
Действительно, он потерял интерес к сексуальным отношениям с
Барбарой, и он мог объяснить себе это только тем, что он так часто
был на нее зол, что секс казался ему бессмысленным.
В свою очередь Барбара тоже была в ярости из-за Ройса,
потому что он постоянно был занят своей работой и, как ей
казалось, настраивал детей против нее. Но она надеялась,
что секс поможет сохранить хрупкое чувство безопасности
в браке, который все больше внушал тревогу. Она полагала,
что успешные сексуальные отношения с Ройсом избавят ее от
чувства, что он ее не любит и что браку угрожает опасность.
61

Часть I. Объектные отношения
Ее сильнейшее стремление к сексу приобрело характер
требования, что явилось результатом ее отчаяния, но это привело
только к тому, что Ройс отошел от нее еще больше, поскольку
он чувствовал, что это угрожало его поглотить, когда он уже
был разгневан. Эту ситуацию можно было проследить до
более глубоких причин разногласия между Барбарой и Ройсом,
но сексуальная проблема как таковая происходила не от
проблем в индивидуальных мирах внутренних объектов
партнеров, а от проблем между ними, разрушивших их отношения
в целом.
Когда угрожает болезнь
Существует множество жизненных кризисов, которые могут
угрожать супружеским отношениям. Воздействие некоторых из
них может не осознаваться парой. Супруги могут
компенсировать напряжение, но оказаться неспособными установить связь
между напряжением в их ситуации с последующей сексуальной
проблемой. Такая проблема может возникнуть у пары, у которой
до этого все было нормально. Если проблема остается непонятой,
она рискует превратиться в хроническую из-за возрастающей
вторичной тревоги.
Пит и Рэчел Ротстейны сочетались браком в позднем
возрасте, она — впервые, он — во второй раз. В течение полутора
лет, до того как они обратились за помощью, их сексуальные
отношения удовлетворяли обоих. Затем у Пита случился легкий
сердечный приступ, и он стал чрезвычайно тревожным. Скоро
после его выздоровления они оба задумались об опасностях
чрезмерного напряжения и, в частности, о риске сексуальной
деятельности. Именно в этот период у Пита впервые возникли
проблемы с эрекцией. Но эта проблема возникла вновь сама по
себе: даже после того, как Пит оправился от самого тяжелого
разрушительного воздействия тревоги, вызванной сердечным
приступом, он продолжал бояться, что окажется импотентом.
Для Рэчел неудача Пита вначале особого беспокойства не
вызвала. Она думала, что это произошло из-за опасения Пита
за свое здоровье, и, несмотря на собственное беспокойство за
его жизнь, была готова — и даже жаждала — убеждениями
добиться от него прежней страсти. Но она не могла понять,
почему, когда Пит казался более уверенным за свою жизнь, он
62

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
продолжал испытывать проблемы с эрекцией. Она теперь не
только расстраивалась, но и стала тревожиться, что в их
отношениях что-то не так, чего она не понимала.
Способность терапевта проследить происхождение
проблемы, возникшей из-за первоначального беспокойства за
жизнь, вызванного сердечным приступом, а затем указать на
последующую тревогу по поводу совершения акта позволила
паре восстановить свой прежний уровень сексуальных
отношений. В данном случае было достаточно кратковременной
терапии.
Когда причина — физическое бессилие
Бывают периоды, когда причиной сексуальной
дисфункции является физическое бессилие: пара догадывается об этом
с самого начала и обращается за помощью в связи с
физической причиной. Чаще это относится к мужчинам старше сорока
лет, испытывающим проблемы с эрекцией (Kaplan, 1983; Levine,
1988). Больше половины этих мужчин и еще больший их
процент с увеличением возраста страдают от нарушения механизма
эрекции, вызванного органическими причинами. Когда
партнеры отдают в этом отчет и примиряются с этим, во многих
случаях на их остальных отношениях это никак не отражается. Но
если их отношения с самого начала были подорваны или если
органическая причина не осознается, то обычно можно
обнаружить вторичное вторжение в их отношения и в их общее
ощущение благополучия.
Дополнительное осложнение возникает тогда, когда
органическая причина вторгается в отношения пар, которые еще до
этого имели проблемы психологического характера, касающиеся
либо отношений в целом, либо же только сексуальных
отношений. Именно так было в описанном ниже случае.
Блэйру и Джо Эллен Фолей было около пятидесяти пяти
лет, и в течение тридцати пяти лет они были женаты. Они мне
(Д. Э. Ш.) сказали, что большей частью жили в очень
счастливом браке и всю жизнь любили только друг друга. Они начали
встречаться друг с другом в подростковом возрасте, а первый
половой акт между ними произошел, когда они учились в пред-
63

Часть L Объектные отношения
последнем классе средней школы. В тот первый раз у Блэйра
возникла проблема с достижением эрекции, а затем произошло
преждевременное семяизвержение. Позднее, в возрасте около
тридцати лет, он получил значительную помощь от
психоаналитика. Он рассказал о чувстве вины, которое было
характерным для его ранних сексуальных отношений, поэтому
ретроспективно для него не было удивительным, что у него возникла
проблема. Но он так и не сумел преодолеть чувство своего
сексуального несоответствия и испытывал серьезные проблемы
с эрекцией всю свою жизнь. Несмотря на то, что пара имела
пятерых детей, успешный секс у них был лишь в редких
случаях. Обычно Блэйр не мог добиться устойчивой эрекции и, если
достигал пенетрации, испытывал оргазм в первые тридцать
секунд.
Неудивительно, что Джо Эллен никогда не получала
большого удовлетворения от секса. Она помнила о страстном,
полном предчувствия возбуждении в юности, но давно приучилась
не ждать слишком многого. Она перестала предвкушать
сексуальные отношения и сочла предложение пройти сексуальную
терапию неприятной перспективой.
«Доктор, почему я должна проходить через это — лишь для
того, чтобы вновь оказаться неудовлетворенной? — спросила
она.— Блэйр продолжает надеяться, что сможет решить свою
проблему. Он пытался сделать это не в первый раз. Он
проходил психоанализ, и мы пробовали раньше сексуальную
терапию. Нам говорили, что вы можете предложить нам что-то
другое, но я не знаю, смогу ли я выдержать, если снова буду
лелеять надежды, а они будут обмануты».
Блэйр неколебимо был убежден, что его проблема
имела психологическую природу. В конце концов, так было всю
жизнь, и он знал, что в подростковом возрасте он был
чрезвычайно тревожен. Он действительно думал, что это связано
с его проблемой, отвечающей образу его отца и его нормам,
и в качестве доказательства он привел свою неудачу в карьере.
Там, как ему казалось, он тоже был несостоятельным. Он
считал, что у него существует реальная органическая проблема, но
с памятью, а не с пенисом!
Я пришел к выводу, что проблемы с эрекцией у Блэйра, по
всей вероятности, имеют органическую природу, но я не был
убежден в органической природе снижения его памяти. Но
оказалось, что мое предположение о его проблеме с эрекцией
было неправильным. После теста на ночное набухание пениса
(NPT), сделанного в уважаемой лаборатории и показавшего,
64

Глава 2. Терапевтический подход к браку и сексуальности
что он обладал способностью к нормальной эрекции, мы
договорились продолжить психологическую сексуальную
терапию. Для меня было странно, что Блэйр захотел провести NPT
для диагностики своей проблемы с эрекцией, но не хотел
проверить свою память. Сексуальная терапия в целом проходила
успешно. Во время сеансов Блэйр и Джо Эллен научились на
новом уровне выражать нежность друг к другу, а Джо Эллен
узнала о новой способности к возбуждению и совместному
оргазму. Они погрузились в фантазии. Они работали с
проблемами, создававшими напряжение между ними, включая
профессиональную неудовлетворенность. Но когда сексуальная
терапия дошла до момента «удерживания» пениса во
влагалище и помощи Блэйру в исследовании и умении справляться
со своей тревогой по поводу эрекции, ничего не срабатывало.
Хотя я знал, что он делал все, о чем я его просил, хотя он
пришел к пониманию и как ни один другой из моих пациентов
осознал наиболее сильные из своих мотивов, его эрекция
постоянно отказывала.
В связи с этим я пришел к убеждению, что органический
компонент у него был более выражен, чем считал он или мог
выявить проведенный тест. Мы обсудили направление на
исследование сосудистой недостаточности, возможное
хирургическое вмешательство и терапию с инъекцией
папаверина. Уролог тоже считал, что анамнез Блэйра
свидетельствовал о психологической обусловленности его затруднений,
но поскольку психологическая терапия не работала,
назначил инъекции папаверина. Папаверин должен был
стимулировать эрекцию. У большинства пациентов с вероятной
психологической обусловленностью, но не поддающихся
сексуальной терапии и с самого начала выбирающих
инъекции, папаверин существенно не меняет ситуацию, потому что
вскоре они перестают его применять (Levine, Agle, 1978). Но
этой парой, которая впервые после многих лет супружеской
жизни могла иметь нормальные сексуальные отношения, эти
инъекции были восприняты позитивно. Джо Эллен
потребовалось больше времени, чтобы заговорить о важности секса
для себя, но она сразу почувствовала, что облегчение,
которое испытал Блэйр, было важным источником удовольствия
для нее.
Блэйр сразу же пришел в восторг. «Вы не представляете, что
это такое: отчаянно хотеть чего-то так долго и наконец стать
способным это иметь! — сказал он, — Это изменило мою жизнь
и дало мне возможность себя лучше чувствовать также и во
65

Часть I. Объектные отношения
всем остальном. У нас по-прежнему замечательный брак, и
я по-прежнему очень люблю Джо Эллен, но теперь я чувствую
это полностью. Мне жаль, что у меня не было этого давно, но,
по крайней мере, я очень счастлив, что это есть теперь!»
Взаимосвязь секса и брака или долговременных любовных
отношений нередко является сложной. В каждом случае важно
понимать взаимосвязь между ними во всем ее своеобразии.
Такого рода понимание позволяет предпринимать терапию с наиболее
полезным сочетанием подходов и возможностью содействия
исследованию и терапии по мере развития событий.

ГЛАВА 3
Теория объектных отношений
и проективная идентификация
в браке
Теория объектных отношений — это индивидуальная
психология, в которой личность рассматривается как система
частей во взаимодействии со значимыми другими
людьми во внешнем мире. Она представляет собой амальгаму
теорий ряда британских психоаналитиков — Фэйрберна, Гантрипа,
Балинта и Винникотта. Хотя в целом считается, что на их труд
значительное влияние оказала М. Кляйн, они создали группу,
которая в Англии обособилась от группы теоретиков,
объединившихся вокруг нее. В Соединенных Штатах Америки, где мы
меньше озабочены установлением подобных границ, мы склонны
относить Кляйн к группе аналитиков, работающих в рамках
теории объектных отношений. Из них только Фэйрберн
систематически разрабатывал четкую концепцию личности, способную
соперничать с теорией влечений и структурной теорией Фрейда.
Таким образом, мы опираемся в основном на работы Фэйрберна
(Fairbairn, 1944, 1952, 1954, 1963) с некоторыми дополнениями
Винникотта (Winnicott, 1958, 1960b, 1968, 1971). Концепция
проективной идентификации Кляйн (Klein, 1946) предоставляет
необходимую концепцию, которая служит связующим звеном для
распространения индивидуальной психологии теории объектных
отношений на интерперсональную ситуацию. Мы также
обращаемся к использованию Диксом (Dicks, 1967) теории объектных
отношений в супружеской терапии, к применению Бионом (Bion,
5*
67

Часть I. Объектные отношения
1961) теории к малым группам и к ее распространению Зиннером
и Шапиро на взаимодействие между супругами и семейную
динамику (Zinner, 1976; Zinner, Shapiro, 1972).
Предпосылки теории объектных отношений
Фэйрберн: Индивидуальная психология,
основанная на объектных отношениях
Фэйрберн (Fairbairn, 1952, 1963) рассматривал младенцев как
«ищущих объект», как обязанных достичь таких отношений с
матерью, чтобы их фундаментальные потребности в присоединении и
заботе могли быть удовлетворены. В течение многих лет абсолютной,
а позднее — относительной зависимости, человеческие детеныши
устанавливают отношения со своими родителями и старшими
братьями и сестрами. Личность ребенка формируется на основе
восприятия им того, что фактически происходит в семье. Ощущения
нужды или фрустрации окрашивают оценку младенцем реальных
событий. Эта смесь опыта, аффектов, восприятия и неправильных
представлений не только влияет на переживания и воспоминания
ребенка о событиях, но и — что намного важнее — определяет
психическую структуру ребенка. Эта структура рассматривается как
состоящая из системы сознательных и бессознательных объектных
отношений, которая выкристаллизовывается из восприятия
младенцем реальных отношений. Таким образом, по выражению Белла-
са (Bellas, 1987), «структура Эго — это след отношений» (р. 50).
Эндопсихическая ситуация подкрепляется или
трансформируется в свете будущего опыта, созревающих когнитивных
способностей, и меняется в зависимости от качества первичных
отношений на разных стадиях развития. Помимо того, что ребенок сам
по себе проходит через классические стадии психосексуального
развития, описанного Фрейдом (Freud, 1905b), его семья тоже
проходит через жизненный цикл, возможно, сталкиваясь со
смертью или болезнью значимых членов в предыдущем поколении,
переездом в другой географический регион, изменением образа
жизни или экономических условий или рождением другого ребенка.
Индивидуальная личность, составляющая систему частей,
сознательных и бессознательных, находится в динамических от-
68

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
ношениях с системой семьи и ее частями и индивидуальными
членами и частями их личности. Помимо определенного числа
отношений человека как целого, существует бесчисленное
множество постоянно меняющихся отношений между частями,
выступающими культурной средой для развития ребенка. Возникающая
в результате личность является сложной, отражает
многочисленные идентификации и контридентификации с частями
других людей, организованных в сознательных и бессознательных
областях личности. Сознательные части сохраняются в
открытой системе, остаются гибкими и изменчивыми и способными
свободно взаимодействовать с другими. Бессознательные части
отщепляются в закрытую систему, жесткую и не меняющуюся
под давлением вытеснения и недоступную для взаимодействия
с другими или для изучения и изменения на сознательном
уровне (Sutherland, 1963). Одно из главных достижений Фэйрберна
состояло в указании на то, что все эти системы и их сознательные
и бессознательные части находятся в постоянном динамическом
взаимодействии друг с другом. Потребности, фрустрации,
желания, любовь и ненависть заново внутренне переживаются. Эти
воздействия характеризуют отношения между возбуждающими
и отвергающими объектами, которые были интернализированы
и которые продолжают динамически взаимодействовать в
целостной личности. Эти внутренние отношения активно вытесняются
и точно так же активно стремятся вернуться в сознание.
Бион: контейнер, групповые допущения и валентность
Основываясь на исследованиях коммуникации в группе,
процесса мышления и движущих сил взаимодействия ребенка и
матери, Бион (Bion, 1962, 1967, 1970) постулировал, что в особом
психическом состоянии, называемом «задумчивостью», мать способна
выдерживать тревогу и фрустрацию своего ребенка таким образом,
что он чувствует себя вмещенным в нее. Идентифицируясь с
матерью как «контейнером», ребенок развивает надежное чувство себя,
способное доискиваться до сути вещей. Такая идентификация
является примером интроективной идентификации — понятия,
введенного Кляйн (Klein, 1946) и определяемого Сегал (Segal, 1964)
как «результат, когда объект интроецируется в Эго, которое затем
69

Часть 1. Объектные отношения
идентифицируется с отдельными или со всеми его
характеристиками « (р. 105). Введенное Бионом понятие контейнера и кон-
тейнируемого описывает ситуацию, когда проективный процесс
у ребенка может осуществляться без причинения вреда матери,
а интроективная идентификация имеет благоприятный характер
и содействует развитию. Его следует отличать от введенного Вин-
никоттом (Winnicott, 1960a) понятия поддерживающей среды,
которое относится к эмпатическому психосоматическому
партнерству между матерью и младенцем, обеспечивающему управление
физиологическими и психологическими переживаниями, а не к
когнитивной функции матери, создающей психологическое
пространство в сфере мышления, как полагал Бион. Контейнирование
также отличается от описания Винникоттом (Winnicott, 1971)
переходного пространства между матерью и младенцем — области,
в которой ребенок использует объект, представляющий мать, но
при этом находящийся под контролем младенца. Описание Вин-
никотта поддерживающей среды и переходного пространства
относится к интерперсональному процессу, который выражает многое
из того, что мать изменила и что ребенок должен затем переделать,
тогда как контейнирование относится к способности матери к инт-
роективной и проективной идентификации в фантазии.
Будучи специалистами, занимающимися терапией пар и
семейной терапией, мы используем оба термина — контейнер и
поддерживающая среда — для обозначения нормальных условий,
создаваемых семьей или парой, которые содействуют спонтанной,
приводящей к изменениям, взаимной проективной
идентификации среди членов семьи.
Основываясь на своем исследовании процессов в малой
группе, Бион (Bion, 1961) пришел к выводу, что члены группы
имели тенденцию объединяться в подгруппы, которые выражали
и удовлетворяли бессознательные потребности, не
удовлетворенные лидером. Подгруппы формировались на основе общих
бессознательных предположений членов по поводу того, каким
образом они смогут удовлетворить свои потребности в
зависимости, агрессии, выраженной в виде борьбы или бегства, и в
объединении в пары, чтобы создать спасителя группы в тяжелой
ситуации. Каким образом индивиды самостоятельно совершали
выборы, чтобы ответить на одну из этих тем? Бион ввел понятие
валентности — «способности для мгновенного, непроизволь-
70

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
ного объединения одного индивида с другим, чтобы совместно
действовать на основе базисного предположения... Оно является
мгновенным, неизбежным и инстинктивным» (р. 153).
Валентность, наиболее отчетливо проявляющая при формировании
пары влюбленных, действует между брачными партнерами и
членами семьи и определяет будущее развитие личности. Позднее
мы вернемся к рассмотрению того, каким образом валентность
помогает нам понять проективную идентификацию.
Дике: использование понятия проективной
ИДЕНТИФИКАЦИИ В ИЗУЧЕНИИ БРАКА
Другой британский теоретик, Дике (Dicks, 1967), подхватил
ценные идеи индивидуальной психологии Фэйрберна для
понимания супружеских отношений. Дике изучал установки супругов.
Он концептуализировал каждую индивидуальную личность в
терминах Фэйрберна как состоящую из сознательных и
бессознательных систем объектных отношений. Основываясь на своем
исследовании параллельной индивидуальной психотерапии супругов,
в рамках которой каждый партнер рассматривается как отдельный,
но сотрудничающий терапевт, Дике отмечал у супругов степень
соответствия между этими системами и их частями на
сознательном и бессознательном уровнях. Он утверждал, что выбор
супругов, внешне основанный на сознательных факторах, определялся
также соответствием между бессознательными объектными
отношениями. Он назвал потребность в этом соответствии
«бессознательной комплементарностью». Восприятие супруга или супруги
происходит так, «как если бы другой человек был частью себя.
В таком случае с партнером обращаются в соответствии с тем, как
этот аспект оценивался у себя самого: балуемый и лелеемый или
опороченный и преследуемый» (р. 69). По мере развития брака это
бессознательное соответствие сохраняется наряду с размыванием
границ между собой и другим до той точки, где пара развила
«супружескую совместную личность». «Эта совместная, или составная,
личность позволяет каждой половине заново обнаружить
утраченные аспекты их первичных объектных отношений, которые они
отщепили или вытеснили и которые стали заново переживаться
благодаря проективной идентификации» (р. 69).
71

Часть L Объектные отношения
Чтобы объяснить полученные результаты, Дике обратился к
введенному Кляйн (Klein, 1946) понятию проективной
идентификации. Динамическую связь между частями личности,
описанную Фэйрберном, можно было теперь концептуализировать как
возникающую между системами, включающими части двух
человек, уникальным образом объединенных в браке. Понятие
проективной идентификации послужило Диксу необходимым ему
связующим звеном, чтобы применить теорию объектных отношений,
разработанную Фэйрберном для описания индивидуальной эн-
допсихической структуры, к взаимодействию между супругами.
Но действительно ли это проективная идентификация?
Истоки путаницы, связанной с понятием
ПРОЕКТИВНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ
Хотя Дике часто говорил о проективной идентификации
и представил множество теоретических описаний и
клинических примеров ее возникновения, формального определения
самому этому понятию он не дал. Как и Кляйн, он предпочитал
демонстрировать ее в действии — в его случае применительно к
браку — и предполагать, что его читатели с основной концепцией
уже знакомы. Те из нас, кто постоянно использует этот термином,
склонны думать, что мы говорим на одном языке, не отдавая себе
отчета в том, что одни из нас расценивают проективную
идентификацию как интрапсихический, или однокорпусный феномен,
а другие — как интерперсональный, или двухкорпусной (Meissner,
1987). С одной стороны, это указывает на удивительную гибкость
и применимость понятия, с другой стороны, свидетельствует
о недостатке понятийной ясности.
Мы утверждаем, что эта путаница отчасти является
неизбежным следствием двусмысленности процесса проективной
идентификации. Это привело к различному пониманию
термина идентификации в работах разных авторов, которые изучали
один и игнорировали другой аспект двойного значения понятия,
сформулированного Сегал (Segal, 1964), из-за трудности
удержания в памяти комплексности и двусмысленности. Имелись
различия в рассмотрении того, где в идентификационном процессе
размещена сама идентификация — в самом человеке или в дру-
72

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
гом, в Эго или в объекте, во внутреннем объекте или во внешнем.
В вопросе о проективной идентификации с точки зрения
выделения интрапсихических или интерперсональных аспектов на наши
мнения влияет личный опыт отношений между собой и другими
людьми в первые месяцы жизни, другими словами, наше
разрешение стадии, которую Кляйн назвала паранойяльно-шизоидной
позицией, где проективная идентификация появляется в качестве
основной защиты. Наконец, недостаток понятийной ясности
также объясняется хаотичной манерой писать, присущей Кляйн.
Концепция проективной идентификации Кляйн
В своей работе, посвященной шизоидным механизмам, Кляйн
(Klein, 1946) ввела понятие проективной идентификации,
продемонстрировав ее возникновение в паранойяльно-шизоидной
позиции в первые месяцы жизни. Не дав формального ее определения,
Кляйн упоминает проективную идентификацию как название,
которое она дает механизму обращения в фантазии с объектными
отношениями, когда ребенок борется с ненавистью, обусловленной
тревогой в период самого раннего отношения к матери и ее груди.
Таким образом, через ненависть тревожный ребенок стремится
избавиться от деструктивных частей себя, выплевывая их или
срыгивая или выделяя их в фантазии в своей моче или фекалиях и
проецируя их в потоке враждебности на объект, находящийся в теле
матери. Затем младенец воспринимает эту часть себя так, как если
бы это была мать, нападающая на ребенка. Младенец
идентифицируется с этим преследующим материнским объектом, который
продолжает подпитывать паранойяльно-шизоидную позицию.
Далее Кляйн уточняет свое обсуждение проективной
идентификации, напоминая нам, что могут проецироваться также
и хорошие части себя. Идентифицируясь с проецируемыми
хорошими частями себя, личность ребенка может пережить
хорошие объектные отношения; это важно для интеграции Эго. Далее
Кляйн утверждает, что проективная идентификация происходит
как в любви, так и в ненависти под влиянием влечения к жизни,
а также влечения к смерти. Расщепление, проекция, проективная
идентификация и интроекция являются частями проективных
и интроективных процессов, характеризующих объектные от-
73

Часть I. Объектные отношения
ношения в паранойяльно-шизоидной позиции, которая обычно
достигается в первые месяцы жизни.
Сегал (Segal, 1964), которой принадлежит наиболее ясное
изложение концепции Клейн, писала, что проективная
идентификация «является результатом проекции частей самости на объект.
Это может привести к тому, что объект начинает восприниматься
как обладающий характеристиками спроецированной части
самости, но это может также привести к тому, что самость
идентифицируется с объектом своей проекции» (р. 105). Таким образом,
Сегал наделяет термин двойным значением. Это могло означать,
что объект был неверно воспринят так, словно он подобен
самости, и/или что самость стала такой, как неверно воспринятый
объект. Сегал расширяет это представление, относящееся к одной
персоне, до представления, относящегося к двум людям, описывая
воздействие проекций на другого человека: «Внешний объект...
становится захваченным, контролируемым и
идентифицированным со проецированными частями» (р. 14). Связь между двумя
точками зрения обеспечивается концепцией интроективной
идентификации, которая относится к «результату, когда объект интро-
ецируется в Эго, которое затем идентифицируется с некоторыми
или всеми его характеристиками» (р. 105). Согласно Сегал, эти
процессы происходят только под влиянием тревоги в
паранойяльно-шизоидной позиции, тогда как при нормальном развитии
проекции возвращаются ненарушенными и реинтегрируются в
самость. Современные исследователи Кляйн, такие, как Стейнер,
Уильяме и Сегал, в настоящее время единодушны в том, что при
проективной идентификации внешний объект испытывает на себе
воздействие этих проекций. При проективной идентификации
состояние самости пробуждается в ком-то еще (Williams, 1981).
Вклад других аналитиков: Малин и Гротштейн,
Мейснер, Кернберг, Огден, Сандлер
Обзор литературы по проективной идентификации (Scharff
[в печати], Jaffe, 1968) показывает, что многие авторы имеют
тенденцию использовать термин «проекция» как синоним
проективной идентификации, тогда как другие энергично доказывают,
что между ними существуют различия. Например, Малин и Грот-
74

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
штейн (Malin, Grotstein, 1966) утверждали, что термин
«проекция» должен быть зарезервирован за проекцией смещенных
инстинктивных влечений, тогда как проекция частей самости не
может существовать сама по себе, а всегда сопровождается
проективной идентификацией, когда объект получает
спроецированные, отвергнутые части самости, «а затем этот новый сплав —
внешний объект плюс недавно прибывшая спроецированная
часть — реинтроецируется, чтобы завершить цикл» (р. 26). Мей-
снер (Meissner, 1980) сетует на путаницу и приводит следующие
отличительные признаки.
При проекции «то, что проецируется, воспринимается как
принадлежащее объекту, происходящее от него, или как
атрибут или свойство объекта».
При проективной идентификации «то, что проецируется,
одновременно идентифицируется с самостью и воспринимается
как ее часть» [р. 55].
Мейснер затем заявляет, что, поскольку это включает в
себя потерю границ Эго и отношение к объекту как к части себя,
проективная идентификация в своей основе представляет собой
психотический механизм, тем самым противореча представлению
Клейн о проективной идентификации как нормальном
процессе развития, который может стать патологическим только в том
случае, если степень тревоги, порождаемой влечением к смерти,
слишком велика, чтобы с ней справиться. В отличие от Фрейда
(Freud, 1894), который рассматривал проекцию как аномальный
механизм, выявленный при паранойе, Мейснер рассматривает
проекцию как нормальный механизм, тогда как Кернберг (Kernberg,
1987) считает ее нормальным или невротическим явлением.
Соглашаясь с представлением Мейснера о проективной
идентификации как исключительно патологическом феномене, Кернберг
описывает ее как примитивное, но не обязательно психотическое
защитное действие, которое, однако, является наиболее очевидным
при психозе и пограничных состояниях. Кернберг (Kernberg, 1987)
определяет проективную идентификацию следующим образом.
Клинический опыт вынуждает меня определить
проективную идентификацию как примитивный механизм
защиты, состоящий из (а) проекции невыносимых аспектов интра-
75

Часть I. Объектные отношения
психического переживания на объект, (б) сохраняющегося
сопереживания с проецируемым, (в) попытки контролировать
объект как продолжение попыток защититься от
невыносимого интрапсихического переживания и (г) бессознательного
вызывания у объекта того, что проецируется в реальном
взаимодействии с объектом [р. 94].
Мейснер (Meissner, 1980) обращается также к «некой моде»
в использовании понятия при изучении семейной динамики. Он
соглашается, что здесь происходят сложные проективные и инт-
роективные процессы, но не проективная идентификация. Он
соглашается с Зиннером и Шапиро (Zinner, Shapiro, 1972), что,
когда «субъект воспринимает объект так, как будто объект содержит
элементы личности предмета», то тогда термин «проективная
идентификация» действительно применим. Но он утверждает,
что такое бывает не часто, за исключением психотического
взаимодействия. И все же Мейснер не приводит никаких
клинических или научных доказательств, опровергающих вывод Зиннера
и Шапиро о том, что это происходит и в непсихотическом
взаимодействии. Вместе с тем аргументы Зиннера и Шапиро
основываются на собственном документально подтвержденном
клиническом исследовании.
Сравнительно недавно Огден (Ogden, 1982) привнес
некоторый порядок в хаос, попытавшись определить проективную
идентификацию так, как она воспринимается в клинических
ситуациях. Он также проводит различие между проекцией и проективной
идентификацией:
При проекции «...аспект самости, который изгнан в
фантазии, отрицается и приписывается реципиенту».
При проективной идентификации «проектор субъективно
испытывает чувство тождества с реципиентом в отношении
изгнанного чувства, идеи или представления о себе» [р. 34].
Здесь Огден детально рассматривает идентификацию как
чувство тождества. Он также точно определяет то, что
проецируется: это не только часть самости, но и чувство или идея.
Далее в своей работе он заключает, что рассматривает проективную
идентификацию как «группу фантазий и сопутствующие
объектные отношения» (р. 36) на интрапсихическом уровне. Они опе-
76

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
рируют в интерперсональном взаимодействии на трех стадиях,
выделенных Малином и Гротштейном (Malin, Grotstein, 1966)
и описанных Огденом (Ogden, 1982) (см. таблицу 3—1).
Таблица 3—1. Стадии проективной идентификации по Огдену
1. Отсылка части себя другому человеку где она оказывает влияние
2. Принуждение другого человека ее воспринять
3. Получение ее обратно от другого человека
Эта модель проекции, принуждения и восстановления
выявляет интерактивную последовательность. От интраисихической
перспективы проектора (того, кто совершает проекцию) Огден
переходит к вопросу, почему проектор проходит все эти стадии.
В чем состоит интрапсихическая и интерперсональная выгода от
проективной идентификации? Он считает, что существуют
четыре цели проективной идентификации, обобщенные в таблице 3—2.
Таблица 3—2. Четыре функции проективной идентификации по Огдену.
i hi i II и isaacDMHiii i i i i i^^^^xcaa—^м
1. Защита — чтобы дистанцироваться от нежелательной части себя или
сохранить ее в силе у кого-то другого
2. Коммуникация — чтобы сделать себя понятным, вынуждая реципиента
к восприятию совокупности чувств как собственных
3. Связь с объектом — чтобы взаимодействовать с достаточно автономным
реципиентом и получить проекцию, пока еще недостаточно
дифференцированную, чтобы возникнуть ошибочному восприятию и способствовать
возникновению чувства единения
4. Путь к психологическому изменению — чтобы преобразоваться
проекцию через реинтроекцию после ее изменения реципиентом, как это
происходит в отношениях между младенцем и матерью, в браке или в
отношениях между пациентом и терапевтом.
Рассмотрим вступительную фразу Огдена (Ogden, 1982)
в отношении проективной идентификации: «Это понятие
объединяет утверждения, касающиеся бессознательных фантазий,
интерперсонального давления и реакции автономной системы
личности на совокупность порождаемых чувств. Проективная
идентификация отчасти является утверждением об
интерперсональном взаимодействии (давлении одного человека на другого,
77

Часть I. Объектные отношения
чтобы осуществить проективную фантазию) и отчасти
утверждением об индивидуальной умственной деятельности
(проективных фантазиях, интроективных фантазиях, психологической
обработке). Но самое существенное — это утверждение о
динамическом взаимодействии того и другого, интрапсихического и
интерперсонального» (р. 3). Будучи в первую очередь
индивидуальным терапевтом, Огден не обращается к исследованиям Дикса
супружеских пар. И, тем не менее, весьма интересно, что,
основываясь на собственном изучении отношений пациента и терапевта
и воскрешения примитивных процессов раннего детства, он
предлагает вышеупомянутую концепцию проективной
идентификации, сходную с концепцией Дикса и, безусловно, применимую к
пониманию движущих сил в отношениях между супругами.
В более поздней работе (Ogden, 1986) Огден занимался
объяснением изменения качества переживания ребенка после того,
как проекция была усвоена матерью и вернулась к ребенку в
более полезной или управляемой форме. Огден утверждает, что
«в процессе создания эмоциональной связи, включенной в
проективную идентификацию», у младенца происходит
действительное изменение, потому что «одновременно присутствующие
единство и двойственность (спаянность и раздельность матери
и младенца)», включенные в проективную идентификацию,
«создают потенциал для формирования опыта, более
производительного, чем сумма индивидуальных психологических состояний,
этому способствующих» (р. 36). По его мнению, младенец и мать,
пациент и терапевт, проектор и тот, на кого проецируют, активно
содействуют процессу, в результате которого младенец/пациент/
проектор меняются. Конкретизируя в качестве терапевта то, что
было спроецировано, Огден исследует двухперсональную
проективную идентификационную систему. Хотя мы приветствуем
такое расширение, другие аналитики к этому отнеслись
негативно; например, Кернберг (Kernberg, 1987) сожалеет о таком
«непозволительном» расширении понятия (р. 93). Огден не
ограничивается, подобно Кляйн, подчеркиванием интерперсональных
аспектов проективной идентификации и важности окружающей
среды, на чем делался исключительный акцент в ее работах, но,
как и Кляйн, делает акцент на переживании ребенка. Опираясь на
идеи Биона (Bion, 1962), он рассуждает о воздействии на контей-
нируемого младенца (или «младенца—мать», как он предпочита-
78

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
ет называть младенца в диаде ребенок—мать) и контейнирующей
функции матери, а не о формировании измененной психической
структуры у матери. Таким образом, он возвращает нас к интрап-
сихическому аспекту интерперсонального процесса проективной
идентификации.
Между стадиями интерактивной последовательности в
процессе проективной идентификации, описанном Огденом, и
стадиями построения теории имеется соответствие, установленное
Сандлером (Sandler, 1987). Он отметил, что концепция в своем
развитии прошла три стадии, на которых проективная
идентификация рассматривалась как (1) интрапсихический процесс,
при котором фантазия на реальный объект не воздействует; (2)
интерперсональный процесс, при котором фантазия воздействует
на объект (как это происходит при контрпереносе); (3)
интерперсональный процесс, при котором объект воздействует на
фантазию, когда спроецированные части изменяются мышлением или
мечтательностью (Bion, 1967) контейнирующей матери. (Санд-
лер не убежден в правомерности выделения этой третьей стадии
развития концепции).
Вклад исследователей, занимающихся проблемой
семьи: Зиннер и Шапиро
Зиннер и Шапиро (Zinner, Shapiro, 1972) применили свое
понимание процесса интрапсихической проективной
идентификации к интерперсональным ситуациям в семейной жизни. Зиннер
(Zinner, 1976), ознакомившись с концепцией Дикса (Dicks, 1967),
привнес ее в супружескую терапию в Соединенных Штатах
Америки. Он подчеркнул, что проективная идентификация — это
бессознательный процесс, имеющий защитную и восстановительную
функции. Его акцент на бессознательном очень важен; другие
авторы описывают проективную идентификацию в таких
осязаемых терминах, что она может показаться сознательным и иногда
даже преднамеренно вызванным феноменом. Зиннер пишет:
«Проективная идентификация — это активность Эго,
которое изменяет восприятие объекта и, в свою очередь, изменяет
образ самости». Он добавляет: «С другой стороны, посредс-
79

Часть I. Объектные отношения
твом проективной идентификации индивид может располагать
объект не внутри себя, а как бы внутри другого партнера по
отношениям». (Zinner, 1976 в: J. S. Scharff, 1989, 156)
Согласно Зиннеру, проективная идентификация — это
бессознательный интрапсихический процесс, посредством
которого конфликт может содержаться внутри самости или
проецироваться на отношения. Он отмечал, что это происходит в браке
и что процесс не только изменяется в соответствии с тем так, как
объект воспринимается самостью, но и фактически вызывает
соответствующую реакцию у объекта. Это согласуется с идеей
Огдена об интерперсональном давлении на объект. Однако Зиннер,
подобно Диксу, идет дальше и указывает, что в процессы
проективной идентификации вовлечены оба супруга. В современных
терминах мы могли бы сказать: одновременно и тот, кто
проецирует, и тот, на кого проецируют. Таким образом, Зиннер
описывает брак как «взаимно удовлетворяющую систему, основанную
на скрытых договоренностях» (Zinner, 1976 в: J. S. Scharff, 1989,
156). Здесь проективная идентификация выступает как
взаимный процесс. По мнению Зиннера, цель супружеской терапии
состоит в том, чтобы помочь каждому из супругов заново интер-
нализировать эти спроецированные конфликты.
Зиннеру также принадлежит полезное определение
проективной идентификации как процесса, который может быть как
здоровым, так и нездоровым. В зависимости от степени
использования проективной идентификации супружеские отношения по
своему характеру могут располагаться на одной из точек
континуума от обычно эмпатических до открыто бредовых:
Местоположение конкретных отношений на этом
континууме определяется качеством и уровнем развития интернализиро-
ванных ядерных объектных отношений, способностью супругов
воспринимать друг друга как отдельных, дифференцированных
индивидов и интенсивностью потребности в защите. В той
степени, в какой супруги используют проекцию не как способ экс-
тернализации конфликта, а как инструмент для приближения к
общему переживанию, супружеские отношения приближаются
к здоровому концу континуума. [Zinner в: J. S. Scharff, 159.]
Понятие проективной идентификации можно
рассматривать как связующее звено между индивидуальной и интерпер-
80

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
сональной психологией. Мы видели, что супружеский выбор
«мотивируется желанием найти объект, который будет
дополнять и подкреплять бессознательные фантазии» (Dicks, 1967).
Таким образом, на развитие взрослого человека продолжает
оказывать сильнейшее воздействие проективная идентификация.
Исследования семьи, проведенные Зиннером и Шапиро (Zinner,
Shapiro, 1972), показывают также и ее влияние на
индивидуальное развитие. Они пишут: «Проективная идентификация ведет к
настоящему и длительному структурному изменению у
реципиента проекций. Самый яркий пример этого явления — влияние
взаимодействия в семье на развивающуюся личность ребенка»
(Zinner, Shapiro, 1972 в: J. S. Scharff, 1989, 110).
В отличие от того, что он писал тогда о проективной
идентификации во взаимодействии семьи, Зиннер говорит в
обсуждении, что теперь он расценивает проективную идентификацию
как полностью интрапсихический процесс, происходящий между
частями самости и внутренними объектами внутри проектора. По
мнению Зиннера, это феномен, относящийся к одной персоне.
Такие же интрапсихические процессы происходят в значимых
других людях, но Зиннер утверждает, что идея проекции на другого
человека слишком мистическая для него, чтобы ее принять. Хотя
в своей работе он подчеркивал интерперсональный контекст,
теперь в своей теории Зиннер делает акцент на интрапсихическом
аспекте, на том, что происходит у индивида. Но если проективная
идентификация — процесс полностью интрапсихический, то как
Зиннер объясняет процесс взаимной проективной
идентификации, который он описал и на который он по-прежнему ссылается?
Как он объясняет воздействие на объект? По мнению Зиннера,
отсутствующим связующим звеном является интерперсональное
поведение. Зиннер утверждает, что интрапсихическое действие
проективной идентификации у жены, которое влияет на ее
восприятие супруга, ведет к изменению ее поведения по отношению
к нему. В таком случае ее муж реагирует своими собственными
интрапсихическими процессами проективной идентификации
и соответствующим поведением. Зиннер считает это
утверждение не изменением в своих взглядах, а, скорее, уточнением того,
где происходит проективная идентификация.
Объединяя выводы, полученные в результате исследований
в семейной терапии, с нашим клиническим опытом как семейных
6 — 1
81

Часть L Объектные отношения
терапевтов, мы заключаем, что множественные индивидуальные
процессы, управляемые совместными бессознательными
предположениями о семейной жизни, в конечном счете ведут к
идентификации частей семьи внутри индивидов. В то же время интрап-
сихическая ситуация проецируется на интрасемеиное групповое
бессознательное. Индивид выбирается в качестве реципиента
или объекта проекции нежелательных или отвергаемых частей
центральной самости семьи. В здоровой ситуации роль
реципиента принимают на себя по очереди все члены семьи, но когда
проективная идентификация фокусируется и фиксируется на
одном члене, возникает патологическая ситуация. Теперь он вместо
других членов семьи удерживает отвергнутые части и обозначает
семейную групповую проблему, связанную с усвоением
нежелательных аспектов бессознательного семьи.
Вклад сексуальной терапии
При проективной идентификации в супружеской диаде
проекция индуцирует психическое состояние во внешнем объекте.
Мы склонны были считать, что это происходит через
стимуляцию поведения, мышления или чувств, релевантных
полученной проекции. Но в сексуальной ситуации, как в младенчестве,
средой для проекции, как правило, является тело. Во взаимной
проективной идентификации проектор проецирует не в психику,
а в сому реципиента, и наоборот. Иногда, чтобы защитить
другого, проектор прямо или косвенно проецирует на собственное
тело части после интроективной идентификации с вернувшейся
проекцией; в любом случае объект проекции теперь
располагается внутри самости. Любая часть себя или другого человека может
стать идентифицированной с отвергнутой проекцией, но
наиболее вероятными целями являются эротические зоны. Конфликты
в сконденсированной форме проецируются на телесный экран
гениталий (D. Scharff, 1982). Пенис, вагина и грудь женщины
становятся физическим местом вытесненных систем отвергающего
и возбуждающего объекта. В таком случае вытесненные объекты
возвращаются непосредственно, содействуя или препятствуя
физической любви в браке.
82

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
Другие вспомогательные понятия
Валентность
Занимаясь исследованием малых групп, Бион (Bion, 1961)
отмечал, что люди сплачиваются вокруг бессознательных
групповых тем. Чтобы это объяснить, он ввел понятие валентности:
инстинктивной способности к мгновенному непроизвольному
объединению одного человека с другим. Бион просто сказал, что
валентность — «спонтанная бессознательная функция качества
коммуникабельности в личности человека» (р. 136). Но это
недостаточно далеко продвигает нас в понимании того, как это
происходит. Поэтому мы обращаемся к работе Ракера.
Согласующаяся и дополняющая идентификация
Ракер (Racker, 1968) описал контрперенос как реакцию
терапевта на проекции пациента, организованные в виде проективных
идентификаций, бессознательно происходящих у терапевта. Эти
идентификации бывают двух типов.
При созвучной идентификации терапевт идентифицируется
со спроецированной частью самости пациента.
При дополняющей идентификации терапевт
идентифицируется со спроецированной частью объекта пациента.
Мы применили эти идеи к опыту семейного терапевта,
относящемуся к идентификации с проекциями семейной группы
(Scharff, Scharff, 1987). Мы можем также выхватить
формулировку Ракера из ее терапевтического контекста и применить ее
к супружеским отношениям, где она помогает нам наполнить
содержанием предложенное Бионом понятие валентности и
предложенное Диксом понятие бессознательной комплементарности.
Выражаясь просто, самость жены (или часть ее) может
рассматриваться как объект ее мужа или как часть его самости
исключительно, поочередно или одновременно. Результатом
является экспоненциальная прогрессия, включающая в себя взаимную
проекцию и идентификацию с частями самости и объекта в воз-
в*
83

Часть I. Объектные отношения
растающей кибернетической системе бессознательных объектных
отношений в паре и семье.
Экстрактивная интроекция
Мы также считаем полезным введенное Болласом (Bollas,
1987) понятие экстрактивной интроекции,
«интерсубъективного процесса... в котором один человек вторгается во внутренний
мир другого человека и присваивает некоторые элементы
психической жизни», оставляя жертву «лишенной некоторых частей
себя» (р. 163). Психическое воровство может касаться мыслей,
чувств, психической структуры — такой, как Супер-Эго,— и
частей самости. Например, когда жена плохо сдает экзамен по
причинам, которые кажутся несправедливыми, и находит, что ее муж
расстроен больше ее, она лишается своего права на возмущение.
В крайних случаях экстракция может «сопровождаться
выпариванием психической структуры» (р. 164). В других случаях,
продолжает Беллас, «когда человек берет нечто из психики другого
человека, он оставляет в этом месте пробел или вакуум. Взамен
украденного он вносит отчаяние или пустоту». Таким образом,
«любая экстрактивная интроекция сопровождается
соответствующей проективной идентификацией» (р. 164).
Теперь мы можем сказать, что проективная идентификация
происходит наряду с интроективной идентификацией, а в более
грубых случаях она связана с экстрактивной интроекцией. Эти
взаимосвязанные процессы служат основанием для валентности.
Мы считаем, что посредством валентности супруги соединяются
для согласующейся или дополняющей идентификации, которая
обусловливает «бессознательную комплементарность»
прилаживания, описанного Диксом (Dicks, 1967, 69). Соответствие
валентностей ведет к мгновенному объединению двух влюбившихся
друг в друга людей. Баланс проективных и интроективных
процессов определяется характером объектных отношений каждого
человека и степенью соответствия между частями самости и
внутренними объектами супруга и партнера. И в норме, и в патологии
валентность определяется внутренними объектными
отношениями, которые стремятся к выражению, повторению или исцелению
в текущих жизненных отношениях (Scharff, Scharff, 1987).
84

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
Дальнейшее обсуждение и развитие
Теперь мы представим наш собственный взгляд на проекцию
и проективную идентификацию, основанный на данной
литературе, на нашем опыте как аналитиков и терапевтов, работающими
с парами и семьями, а также на предыдущей разработке
концепции (J. Scharff [в печати]).
При проекции часть самости — или часть Эго или его
внутренних объектов, или чувство или идея, первоначально связанная
с самостью или объектами, а теперь отщепленная от них —
изгоняется из интрапсихической области и в ходе бессознательного
психического процесса перемещается к внешнему объекту.
Человек, совершающий проекцию (проектор), не осознает проекции
на другого человека (реципиента), и, таким образом, испытывает
чувство обособленности от внешнего объекта, обладающего
изгнанной частью себя. Объект, как полагают, наделяется
качествами, которых он не имеет. Только в результате происходящей
идентификации это качество распознается в данном объекте.
Проекция не обязательно бывает адекватной. Этот процесс может
быть иллюзорным, как при паранойе, основанным на неверном
восприятии, как при неврозе, или представлять собой нормальное
мгновенное изгнание, за которым следует повторная интроекция.
В проективной идентификации имеется несколько стадий.
Первой стадией всегда является проекция. Останется ли это
проекцией или станет проективной идентификацией, зависит от того,
имеет ли место второй шаг — воздействие на объект. Если
единственным объектом, на который воздействуют, является внутренний
объект, то процесс остается интрапсихическим. Если внешний
объект проекции вносит свой вклад в процесс, пассивно или активно,
то тогда проективная идентификация переходит на
интерперсональный уровень. В таком случае объект может одновременно
проецировать части себя в субъект в процессе взаимной проективной
идентификации. Если все этапы завершены, то процесс
проективной идентификации выходит за рамки описания как феномена,
относящегося к одной или двум персонам, и становится феноменом,
включающим много частей и объектов; это описание делает
оправданным включение в процесс любого количества частей себя и
объектов одного, двух или большего числа индивидов в
бессознательной коммуникации в процессе взаимодействия в семейной жизни.
85

Часть I. Объектные отношения
Стадии проективной идентификации
Проективную идентификацию в браке характеризуют
следующие этапы (J. Scharff [в печати]):
1. Проекция. Проектор-супруг исключает часть себя
и идентифицирует внешний объект в
реципиенте-супруге, словно он наделен качествами, которые на самом деле
принадлежат не ему, а самости. (Это первоначальная
проекция. Идентификация происходит только в смысле
обозначения или распознавания качества.)
2. Индукция объекта. Проектор-супруг настолько
убедительно идентифицирует часть себя во внешнем объекте,
что у реципиента-супруга пробуждается эмоциональное
состояние, соответствующее этой части самости.
3. Интроективная идентификация объектом. В этой
точке супруг-реципиент идентифицировался с проекцией
супруга-проектора благодаря процессу интроективной
идентификации на бессознательном уровне.
4. Преобразование объектом. Поскольку
супруг-реципиент обладает собственной личностью, спроецированная
часть самости супруга-проектора, с которой
идентифицируется реципиент, не является той же самой, какой
она была тогда, когда еще была внутри интрапсихичес-
кой арены проектора. В результате временного
пребывания в психике супруга эта часть была преобразована, ее
достоинства или недостатки подтверждаются,
преувеличиваются или преуменьшаются.
5. Валентность объекта для получения проекции. Если
супруг-реципиент обладает валентностью для определенной
проекции, то тогда реципиент будет склонен принять
эту проекцию и идентифицироваться с этой частью
самости другого супруга. Эта валентная часть не
индуцируется пассивно, а активно ищет части другого, чтобы
идентифицироваться с ними вплоть до похищения части
внутреннего мира другого человека посредством
процесса, называемого «экстрактивной интроекцией» (Bellas,
1987, 5).
6. Дополняющая и согласующаяся идентификация у
объекта. Спроецированная часть самости может, однако,
86

Глава 3. Теория объектных отношений и проективная идентификация в браке
быть частью Эго (частью репрезентации себя) или
частью объекта. Таким образом, супруг-реципиент может
быть вынужден воплощать Эго в отношении к объекту,
который расположен в супруге-проекторе, или
воплощать объект в отношении к Эго проектора. Это
обусловлено не только тем, какая часть самости фактически
спроецирована, но и способностью реципиента отвечать
в идентификации со спроецированной частью самости
проектора или отвечать как неспроецированная часть
самости, т. е. отвечать на спроецированную часть.
Другими словами, в терминах Ракера (Racker, 1968),
интроективная идентификация реципиента-супруга может
быть согласующейся или дополняющей по отношению к
самости проектора-супруга или объекта.
7. Интроективная идентификация со стороны самости.
Самость идентифицируется или ассимилируется с повторно
интернализированной подтвержденной или измененной
частью себя. В таком случае психическая структура
«цементируется» или слегка изменяется. Цементирование
может быть здоровым процессом, если аккуратно
полученные проекции аккуратно возвращаются внешним
объектом, но может быть нездоровым, если не допускается
изменение. Изменение диапазона, гибкости или приемлемости
ответов может содействовать развитию, если
модификация небольшая и основана на бессознательной
способности реципиента-супруга воспринять непохожесть партнера
по браку и приютить и вернуть спроецированную часть
супруга-проектора без существенного искажения.
8. Взаимная проективная идентификация. Проектор,
который проецирует в реципиента, в то же самое время
получает от реципиента проекции. В супружеских парах
проектор и реципиент бессознательно приводятся в
соответствие на основе валентностей для идентификации
с проекциями друг друга. Таким образом, проективная
идентификация представляет собой взаимный процесс:
муж и жена объединяются в соответствии с
бессознательной комплементарностью объектных отношений.
Точно так же пара и терапевт вступают в контакт
посредством переноса и контрпереноса.
87

Часть I. Объектные отношения
Заключение
Мы надеемся, что сумели свести к минимуму путаницу и
недопонимание в этом вопросе, не лишая понятия его
многосторонности и не создав дальнейших осложнений. В основе путаницы
лежит неуловимость процесса проективной идентификации. Мы
должны помнить, что это бессознательный процесс, форма
примитивной, первичной коммуникации, возникающей в первые
месяцы жизни до того, как у нас появляются слова или мышление
в том виде, в каком мы их знаем теперь. Таким образом, проблема
состоит в том, чтобы найти слова для опыта, который сохраняется
не в форме идей или воспоминаний, а в виде психической
структуры. Это та самая структура, которую мы постулируем, чтобы
решить когнитивную задачу понимания проективной
идентификации, это процесс, посредством которого сформировавшаяся
структура непрерывно меняется.
Мы имеем в виду, что проективная идентификация должна
быть согласованной подобно всеобъемлющему термину,
относящемуся к процессам различной степени завершенности,
расположенным вдоль континуума, включающего в себя интрапсихичес-
кие и интерперсональные аспекты. Это дает нам теоретическую
основу для описания бессознательного конфликта, возникающего
у супругов и проявляющегося в их взаимодействии в браке.

ГЛАВА 4
Модели терапии
В этой главе мы попытаемся представить теоретическую модель
терапии пар, основанную на типах переноса и контрпереноса,
специфических для работы с супругами. Эти типы
отличаются от переноса и контрпереноса в индивидуальной психотерапии
и в терапии семьи. Соответствующие различия создают континуум,
на котором могут быть расположены эти различные модели лечения.
Происхождение семейного и супружеского переноса
В терапевтическом процессе существуют два вида трансфе-
рентных отношений. Хотя эти два вида переноса существуют
одновременно, их можно дифференцировать в соответствии с их
происхождением в двух разных аспектах отношений между
матерью и ребенком. Два этих аспекта мы называем
контекстуальными и сфокусированными отношениями. Соответственно, два
этих аспекта порождают контекстуальный и сфокусированный
перенос (Scharff, Scharff, 1987).
Источники контекстуального переноса
Первый аспект отношений между матерью и ребенком
наблюдается, когда мать держит младенца на руках и создает
окружающую среду для себя и своего ребенка. Здесь она обеспечивает
потребности ребенка и создает безопасную среду при поддержке
89

Часть I. Объектные отношения
своего мужа. Она убеждается, что ее ребенок опрятен и
находится в удобном положении, накормлен и удовлетворен, и уделяет
соответствующее внимание сну, игре и необходимым жизненным
функциям. Делая это все, она предлагает то, что мы остроумно
называем отношениями-«объятиями»; она обеспечивает контекст
для их отношений. В таком случае заинтересованность ребенка
в отношениях и способность к реагированию на мать, в свою
очередь, дает ей ощущения поддержки. Но основная ответственность
за обеспечение этой поддержки лежит на матери. Мы назвали это
ее способностью к контекстуальной поддержке.
ИСТОЧНИКИ СФОКУСИРОВАННОГО ПЕРЕНОСА
Второй аспект ранних отношений можно увидеть, когда
мать и младенец смотрят в глаза друг другу, общаются звуками
и взглядами и отвечают друг другу едва уловимыми
изменениями позы тела, которые выражают то, как они реагируют друг на
друга. Это — сфокусированные отношения, которые
центрируются на ядре младенца и матери и проникают в него, подтверждая
идентичность и формируя психическую структуру.
Сфокусированные отношения зависят от физического и психологического
тона отношений и от взаимного проникновения личных качеств.
Выделяя субъективное качество отношений у матери и младенца,
графически мы характеризуем это как отношения «глаза в глаза»
и «Я к Я». Сфокусированные отношения стимулируются
интимной поддержкой, которую мы называем сфокусированной
поддержкой, с ее помощью мать психологически способна проникнуть
во внутренний мир ребенка, увидеть его и понять его значение.
В ситуации поддержки, объятия, когда мать держит его на руках,
ребенок находит себя, В сфокусированной ситуации «Я к Я» он
находит другого.
Контекстуальный и сфокусированный перенос
в индивидуальной терапии
В индивидуальной терапии перенос пациента на терапевта
происходит от каждого из этих двух аспектов отношений. Прежде
всего, у пациента имеются ожидания, основанные на
предшествующем переживании способности других людей обеспечивать
90

Глава 4. Модели терапии
поддержку-«объятия» в отношениях. Предыдущие переживания
начались с родителей, а затем были распространены на
расширенный мир первичных объектов в семье и в любовных отношениях,
на социальные условия, такие, как отношения между учителями
и ребенком, со сверстниками, а позднее с партнерами в
сексуальных и супружеских отношениях. Эти ожидания и страхи неудачи
в поддержке содействуют контекстуальному переносу, когда
пациент обращается за терапевтической помощью.
Пациент также привносит ожидания и фантазии, основанные
на переживании сфокусированных отношений, которые
фиксируются как дискретные структуры внутреннего мира пациента. Здесь
наличие возбуждающих и отвергающих объектов, частей объектов
и частей самости в отношениях к ним и всех пробужденных чувств
обеспечивает материал для более дискретного переноса, который
мы называем сфокусированным переносом. Он состоит из проекции
этих внутренних объектных отношений на терапевта посредством
проективной идентификации, как мы это обсудили раньше.
В индивидуальной психотерапии контекстуальный перенос
бросается в глаза на ранних стадиях работы. На него необходимо
обращать внимание, чтобы облегчить последующую работу со
сфокусированным переносом. Непонимание этого различия
между ранним и последующим переносами привело к неточному
пониманию роли переноса в индивидуальной психотерапии, а также
того, чем она отличается от психоанализа, с одной стороны, и от
супружеской и семейной терапии — с другой. Самое главное, что
эта путаница сужала применение переноса в супружеской и
семейной психотерапии, иногда до крайности, когда утверждалось,
что в совместной терапии перенос вообще не имеет значения.
В психоаналитической работе, где перенос является
главным фокусом, перенос связан с чувствами пациента к аналитику
и отношением к нему как репрезентанту внутренних объектов
пациента. Наиболее организованным и действенным способом это
происходит при неврозе переноса, в котором пациенты, будучи
абсолютно способными к проверке реальности, все же
обращаются с аналитиками так, как если бы они были их внутренними
объектами. Полностью организованный невроз переноса не
выкристаллизовывается в течение, по меньшей мере, одного или
двух лет психоанализа при четырех-пяти встречах в неделю, даже
если работа продвигается успешно.
91

Часть L Объектные отношения
Контекстуальный перенос и альянс
Аспекты отношений обнаруживаются раньше, чем невроз
переноса. Гринсон (Greenson, 1965) описал рабочий альянс, а Зет-
цель (Zetzel, 1958) — терапевтический альянс. Они
рассматривались как не связанные с переносом аспекты отношений, как части
«реальных отношений», которые не были предметом обычного
обсуждения переноса. Зетцель, в частности, предположила, что
элементы, поддерживавшие способность пациента к
терапевтическим отношениям, восходят к ранним, довербальным
аспектам взаимодействия с матерью. Другие авторы заинтересовались
аспектами переноса, которые обнаруживаются рано, иногда уже
в начале анализа. Гилл и Муслин (Gill, Muslin, 1976) описывают
аспекты негативного переноса, которые проявляются в начале
и должны сразу же интерпретироваться, чтобы обеспечить
рабочие отношения между пациентом и аналитиком.
На наш взгляд, способность к установлению
терапевтического или рабочего альянса основывается на контекстуальном
переносе, а именно на опыте контекстуальной поддержки
предыдущими первичными фигурами, точно так же, как сфокусированный
перенос основывается на центрированной поддержке. Точнее,
контекстуальный перенос происходит от инфантильного
переживания того, что Винникотт (Winnicott, 1963) называл «средовой
матерью», которая обеспечивает поддержку-»объятия», а
сфокусированный перенос происходит от аспекта материнской заботы,
которую Винникотт назвал «объектной матерью». Как и
Винникотт, мы не ограничиваем нашу ссылку фактической матерью,
а имеем в виду совокупность воспитателей, включая мать и отца
и несколько других первичных фигур, осуществляющих уход за
ребенком. Братья и сестры, а также другие значимые постоянные
заместители воспитателей, безусловно, вносят свой вклад в опыт
поддержки в раннем возрасте.
В любой терапии, включая индивидуальную психотерапию,
психоанализ и совместную терапию, на ранних стадиях
возникает перенос на терапию как контекстуальное поддерживающее
окружение. Такой ранний перенос относится не к
дискретному объекту и образам себя, как мы можем увидеть позднее, а к
более глобальным интернализациям опыта поддержки или ее
отсутствия.
92

Глава 4. Модели терапии
Ранние проявления сфокусированного переноса
Эти ранние проблемы переноса отличаются от тех, что
проявляются после того, как возникли прочные отношения в рамках
психоанализа или индивидуальной психотерапии, а терапия
продолжается в течение года и больше. В таком случае мы начинаем
видеть переносы, которые основываются на дискретных
структурах самости и объекта, развертывающихся благодаря проективным
идентификациям при переносе. Когда в индивидуальной терапии
или в психоанализе имеются ранние проявления такого
сфокусированного переноса, пациент непродуманно обращается с
терапевтом как с искаженной, неверно воспринимаемой фигурой. Так
происходило во многих ранних случаях Фрейда, наиболее ярко —
в случае Доры, в котором Фрейд (Freud, 1905a) описывал
перенос как существенную помеху. Обычно мы обнаруживаем такие
ранние искажения у пациентов с истерической или пограничной
патологией.
Замена преждевременного сфокусированного переноса на
контекстуальный проявляется в ранних эротизированных
переносах, в которых пациент пытается идентифицировать
терапевта как сексуальный объект, чтобы восполнить дефицит
в поддерживающих отношениях, которого он боится.
Например, после нескольких месяцев аналитической работы одна
пациентка начала сеанс словами: «Разве вы не хотите иметь
со мной сексуальные отношения? Этого хотел каждый, и я не
могу представить, что вы меня отвергнете!» В данном случае
комментарий терапевта имел мало общего с соблазнением.
В действительности здесь заявило о себе забрезжившее
понимание пациенткой того, что ее раннее сексуализированное
обращение к людям было направлено на восполнение дефицита
в эмоциональной поддержке. Это послужило уведомлением
о том, что ранняя сексуализация контекстуального переноса
уже потерпела неудачу. В этом случае пациентка пробным
путем вступает в ситуацию несколько расширенного доверия,
способности оставаться в отношениях поддержки, которые не
стали сексуализированными. Это замечание было воспринято
аналитиком как признак возрастающего доверия в
контекстуальном переносе.
93

Часть I. Объектные отношения
Контекстуальный и сфокусированный перенос
в парной и семейной терапии
И контекстуальный, и сфокусированный перенос затрагивают
ранний опыт отношений пациента с родителями, которые
обеспечивали поддерживающую среду. Оба вида переноса фактически
присутствуют там с самого начала и имеют довербальное
происхождение в предыстории областей психологической структуры,
которая затем развивается в последующие вербальные эпохи. Тот
и другой возникает в парной и семейной терапии, равно как и в
индивидуальной психоаналитической психотерапии. Тем не менее,
по нашему опыту, в различных терапевтических модальностях оба
аспекта отношений воспринимаются совершенно по-разному.
Супруги или члены семьи приносят свои сфокусированные
переносы, т. е. свои проективные идентификации, в совместную
терапию. Эти переносы уже действовали в их отношениях друг к
другу. Но пара или семья также осуществляют общий перенос на
терапевта. Этот общий перенос выстраивается вокруг их общих
надежд и опасений, связанных со способностью терапевта обеспечить
терапевтическую поддержку, укрепляя их недостаточную
способность обеспечивать поддержку для самих себя. Этот общий перенос
происходит от ощущения в паре и в семье дефицита в их
собственной способности обеспечивать поддержку себя — это мы можем
предположить, поскольку они обратились к нам за помощью.
Перенос, представляющий общую проблему пары с
поддерживающей ситуацией, составляет совместный контекстуальный
перенос пары. Этот дефицит в способности пары или семейной
группы обеспечивать поддержку ее членов интересует нас
больше всего, потому что, если семье удастся помочь лучше делать
работу, связанную с поддержкой, то тогда, уже по определению, они
будут способными обеспечивать потребности индивидов в
развитии и в центрированных отношениях. Поэтому в объектных
отношениях в парной и семейной терапии терапевты могут наиболее
легко и полезно организовывать свое понимание семьи вокруг
информации, полученной из совместного контекстуального
переноса членов семьи. Этот уровень понимания предполагает по
крайней мере рудиментарное понимание общих бессознательных
процессов в малых группах. Это сложнее сделать в более
крупных семейных группах, чем в паре.
94

Глава 4. Модели терапии
Контрперенос в индивидуальной, парной
и семейной терапии
Контрперенос в семейной и парной терапии, равно как и в
индивидуальной терапии, относится к эмоциональному опыту
терапевта в соединении с семьей или парой. Их индивидуальные
и объединенные переносы проникают в терапевта и вызывают
у него отклик, порождая как плодотворные, так и проблематичные
реакции у терапевта. Резонанс может быть связан просто с ранее
неизведанными областями жизни терапевта или — что более
проблематично — с областями дискомфорта или даже патологии.
На наш взгляд, контрперенос относится ко всему спектру
эмоциональных реакций, возникающих всякий раз, когда пара или
семья оказывают воздействие, которое выходит за пределы
сознательной и рациональной способности терапевта понимать, за
пределы центральной самости. Когда это происходит, система
объектных отношений семьи или пары достигает бессознательного
терапевта. Там она резонирует с его собственными вытесненными
внутренними объектными отношениями. Обучение и личная
терапия подготавливают психику терапевта как плодородную почву, на
которой эти внутренние переживания могут взрасти. На этой
почве, посреди неуверенности, может возникнуть осмысление, и тогда
из созревшего контрпереноса может быть собран урожай
интимного понимания семьи. Таким образом, терапевты позволяют себе
быть субстратами для вновь возникающего понимания, которое
они затем возвращают паре или семье с помощью интерпретаций.
Две формы контрпереноса соответствуют двум формам
переноса. Контекстуальный контрперенос возбуждается
ожиданиями пары или семьи и проекциями, связанными со способностью
терапевта обеспечить контекстуальную поддержку. Он должен
быть откалиброван в отношении внутренних проблем терапевта,
с точки зрения его умения обеспечить поддержку, быть родителем
в связи с развитием пары или семьи. Сфокусированные переносы
индивидуальных членов семьи активируют различные варианты
сфокусированного контрпереноса у терапевтов в зависимости от
набора их объектных отношений.
Если сфокусированный перенос и контрперенос
становятся доминирующими при проведении семейной терапии, мы это
расцениваем как искажение опыта, происходящее в том случае,
95

Часть I. Объектные отношения
когда семья пытается заменить индивидуальный опыт
совместным, используя одного члена как представителя совместного
контекстуального переноса группы, потому что группа не может
поверить, что терапевт способен держать в уме группу в целом.
Это аналогично преждевременной замене сфокусированного
переноса истеричными или пограничными пациентами, о которых
мы говорили выше.
Например, если в семейной терапии мы чувствуем, что над
нами измывается разгневанный подросток, то, вероятно, мы
только что пережили то, что чувствовала семейная группа, когда он
измывался над нею. Семья говорит через поведение этого
подростка и через те способы, которыми они с этим справляются.
Отношение семьи к поведению формирует его значение как
выражение контекстуального переноса семьи. Представьте, что родители,
не указывая на свою поддержку или несогласие, оставляют
терапевта, чтобы справиться с гневом. Это создает впечатление, что
разгневанный мальчик может выражать также их гнев, связанный
с происходящим. В таком случае кажется, что все трое имеют
совместный контекстуальный перенос возмущения и
недоверчивости, весь гнев которого направлен на терапевта.
Теперь представьте другой вариант: что родители
выражают чувство разочарования из-за противодействия сына терапии
и сожалеют, что не могут ему помочь. Семейная групповая
установка — беспокойство по поводу того, что заботливая поддержка
является недостаточной, и поэтому терапевт не чувствует себя
полностью отторгнутым не доверяющей группой. Вместо этого
терапевт, вероятно, почувствует, что у него есть союзники при
решении этой задачи. Здесь контрперенос, вероятно, будет более
эмиатическим для родителей, которые чувствуют себя
расстроенными, и для мальчика, который на них рассержен.
Подытоживая, наш контрперенос в ответ на
сфокусированный перенос отдельного представителя подкрепляется,
изменяется или даже опровергается нашим контрпереносом на сообщение
контекстуального переноса всей группой.
96

Глава 4. Модели терапии
Перенос, контрперенос и задачи терапии
Задачи терапии в каждой из ситуаций индивидуальной,
семейной и парной терапии отличаются вследствие особенностей
переноса и контрпереноса при соответствующей модальности лечения.
В ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ТЕРАПИИ
В индивидуальной работе с пациентом терапевт и пациент
имеют общую задачу исследования внутреннего мира пациента
и его воздействия на текущие отношения, как это описывается
пациентом или проявляется в отношении к терапевту. Чтобы
сделать эту работу, они полагаются вначале на переживание
пациентом поддерживающей среды терапии. Основная
ответственность за ее обеспечение лежит на терапевте, но свой вклад вносит
также и пациент, подобно тому, как младенец также вносит свой
вклад в общую поддержку, основная ответственность за которую
лежит на матери. Контекстуальный перенос пациента на
терапевтическую среду и соответствующий контрперенос терапевта
обычно преобладают на этой стадии индивидуальной терапии.
И только позднее, в ходе интенсивной, длительной психотерапии
или психоанализа этот перенос становится сфокусированным
переносом, где дискретные внутренние объекты и части самости
помещаются в терапевта, усваиваются там посредством
вмещения и интерпретации, а затем реинтегрируются в измененной
форме (см. рис. 4—1). Эта формулировка задачи терапевта как
задачи изменения проективных идентификаций пациента,
которые получены терапевтом, согласуется с определением Биона
(Bion, 1962) матери как контейнера, получающей сырые
проекции, которые нужно вместить, выдержать и преобразовать
посредством своей мечтательности, а затем вернуть в обезвреженной
форме. Это также напоминает о том, что Лёвальд (Loewald, 1960)
особо подчеркивал, что мать должна всегда иметь в виду
потенциальное созревание своего ребенка и быть дальновидной, чтобы
содействовать его развитию.
7—1
97

Часть I. Объектные отношения
I внутренней организации терапевта
Центрированные отношения
и сфокусированный перенос
Рис. 4—1. Индивидуальная терапия. В рамках поддерживающих
отношений пациент и терапевт исследуют внутренние объектные отношения
пациента и их воздействие на его поведение. В сфокусированном
переносе они проецируются на терапевта, где изменяются во взаимодействии
с менее жестким расщеплением и вытеснением внутренних объектных
отношений терапевта, а затем в измененной форме возвращаются
пациенту. Сами по себе отношения являются фактором изменения.
В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ
Ситуация в семейной терапии изображена на рисунке 4—2.
Каждый из членов семьи имеет индивидуальные
сфокусированные отношения друг с другом, характеризующиеся дискретными
взаимными проективными идентификациями. Это происходит
в области центрированной поддержки, которая существует в том
случае, когда люди, выступающие друг для друга
первичными объектами, какое-то время глубоко проникают друг в друга
и удерживают друг друга в центре.
Все это, однако, обеспечивается объединенной
контекстуальной поддержкой, в которую вносит вклад каждый индивид,
но которая составляет нечто большее, чем сумма поддерживаю-
98

Глава 4. Модели терапии
Область центрированных отношений
и источник индивидуальных переносов
и проективных идентификаций
Область совместной поддержки
и источник совместного
контекстуального переноса
Совместный контекстуальный перенос
Область поддержки, обеспечиваемой терапевтом
для семейной терапии
Рис. 4—2. Семейная терапия. В семейной терапии терапевт находится вне
круга семьи. Члены семьи имеют центрированные поддерживающие
отношения друг с другом. Вокруг этой области находится оболочка их
контекстуальной поддержки, в которую каждый член вносит свой вклад. Именно
из этой области происходит общий контекстуальный перенос. При
обеспечении пространства для терапии терапевт предлагает область
психологической поддержки семьи. Члены семьи реагируют на обеспечение
терапевтом этого пространства совместным контекстуальным переносом.
щих отношений в семье. Огромное множество диадических
проективных идентификаций, проистекающих из индивидуальных
областей сфокусированной поддержки, невозможно целиком
проследить на сеансах семейной терапии. Вместо этого мы
сосредоточиваемся на их взаимосвязи в области контекстуальной
поддержки, на равнодействующей тех сил, которые формируют сово-
7*
99

Часть I. Объектные отношения
купность объектных отношений семьи в целом, проявляющихся
в отношении к нам. Эта совокупность дает начало совместным
сознательным и бессознательным допущениям семьи (Shapiro,
1979), которые мы можем обнаружить в повторяющихся моделях
взаимодействия терапевта и семьи. Как только совместные
допущения семьи поняты, появляется возможность понять роль,
которую играет каждый индивидуальный составной элемент
отношений, но это не является главной задачей в семейной терапии.
В семейной терапии мы не анализируем контекстуальный
перенос, чтобы обнаружить индивидуальные вклады. Мы
осмысляем контекстуальный перенос, проявленный в установке
семьи по отношению к терапевту, как выражение дефицитов
семьи в поддержке, которые приводят их к терапевту.
Контрпереносы терапевтов отображают их восприятие
контекстуального переноса, который проникает внутрь их и резонирует с их
собственными внутренними структурами,
сформировавшимися в процессе взаимодействия с их собственными семьями.
У всех нас внутри имеется множество перекрывающихся
моделей семей: хороших и плохих, агрессивных и любящих, сильных
и слабых, идеальных и опороченных, которые составляют нашу
внутреннюю семью. Эти альтернативные модели сосуществуют
внутри нас, и определенная модель активируется, когда мы
занимаемся семьей. Контрперенос как специфическая реакция на
каждую уникальную семейную группу является самым
надежным проводником к терапии бессознательного взаимодействия
семьи.
В ПАРНОЙ ТЕРАПИИ
Ситуация в парной терапии является промежуточной.
Работая только с двумя людьми, терапевт в большей степени может
прослеживать развитие индивидуальных и дискретных переносов.
Тем не менее необходима фокусировка на паре как группе,
состоящей из двух человек; она отображает уровень организации,
качественно отличающийся от рассмотрения их как двух индивидов.
Элементы ситуаций в парной терапии изображены на
рисунке 4—3. В концептуальном отношении эти ситуации являются
более сложными, чем в индивидуальной или семейной терапии,
100

Глава 4. Модели терапии
Рис. 4—3. Парная терапия. Пара как группа из двух человек обладает
интенсифицированной системой со сфокусированными проективными
идентификациями и переносами в области центрированной поддержки.
Также имеется область совместной контекстуальной поддержки, в
которую они оба вносят свой вклад. Главным источником переноса в парной
терапии является область контекстуальной поддержки. Кроме того,
имеется совместный перенос, который проистекает из совместных
проективных идентификаций внутренних объектов в области центрированной
поддержки. Каждый из супругов может также развивать — и нередко
развивает — индивидуальный сфокусированный перенос на терапевта.
101

Часть I. Объектные отношения
в значительной степени из-за того, что ее контекстуальный и
сфокусированный переносы задействованы в равной мере и зачастую
быстро сменяют друг друга.
Пара — это группа из двух людей, самая маленькая из групп.
Пробиться в диаду — непростая задача, поскольку группа из двух
человек предназначена для того, чтобы иметь паттерн поддержки,
обеспечивающий близкие отношения. Мы могли бы сказать, что
так происходит из-за того, что область общей средовой
поддержки, аналогичной той, что обеспечивается ребенку матерью,
здесь обеспечивается друг другу как объектам привязанности
мужем и женой. Кроме того, их взаимная приверженность
подкрепляется значительным удовольствием от сексуальных отношений.
Из-за этого область центрированных отношений расположена
намного ближе к общей средовой поддержке. Средовая поддержка
пары очень чувствительна к вторжению их взаимных
проективных идентификаций.
Перенос на терапевта происходит из этих двух областей
центрированных отношений и контекстуальной поддержки. Хотя
это также относится к семейной терапии, в парах это происходит
более подвижным и быстрым образом, и работа в парной терапии
нередко состоит в том, чтобы понять способы, которыми
проективные идентификации атакуют или разрушают чувство
надежной поддержки, которое партнеры по браку ожидают получить от
терапевта и требуют от друг друга.
Наконец, у каждого из партнеров могут развиваться
индивидуальные переносы на терапевта. Нередко приходится
слышать, что у одного партнера развились эротические чувства к
терапевту или что другой пришел в ярость в силу трансферент-
ных причин. Эти проявления лучше всего понимать как замену
индивидуального переноса переносом из совместных областей
поддержки, который бессознательно искажается, чтобы
защитить целостность пары по комплексным причинам. На более
поздних этапах супружеской терапии появляется возможность
работать непосредственно со сфокусированным переносом в
атмосфере полного принятия парой. Это предполагает ситуацию
поддержки, окрашенную позитивным совместным
контекстуальным переносом.
Контрперенос в парной терапии лучше понимать как
реакцию на пару, т. е. как на группу из двух людей, так же как контр-
102

Глава 4. Модели терапии
Рис. 4—4. Контрперенос в парной терапии. Контрперенос переживается
в ответ на каждого из супругов, индивидуально резонируя с
индивидуальными внутренними объектами терапевта, и особенно в ответ на пару,
резонирующую со специфической констелляцией внутренней пары терапевта.
перенос в семейной терапии лучше понимать как реакцию на
семью как группу. Поскольку в комнате присутствуют только два
других индивида, терапевт гораздо чаще будет чувствовать, что
откликается на реплики того или иного партнера. Но это
является защитой от дискомфорта, связанного с исключением из
системы пары. Основной резонанс между парой и внутренним миром
терапевта должен относиться не к дискретным внутренним
объектам, а к внутренним парам терапевта. Рисунок 4—4 изображает
ситуацию между парой и внутренними объектными
отношениями терапевта.
Опыт взаимодействия с парой резонирует с жизненным
опытом терапевта, который касается пар, особенно тех, которые были
или являются первичными в ранней и текущей жизни, включая
родителей, прежние отношения с партнерами в юности и взрос-
103

Часть I. Объектные отношения
лой жизни, прежние браки, предыдущие терапевтические
отношения и текущие отношения с супругом или супругой или
любимыми людьми.
У любого из нас имеется внутри множество вариантов пар,
точно так же, как внутри нас имеется множество вариантов
семей. Эти варианты выражают недовольные пары, любящие пары,
идеализированные пары и пары, внушающие страх. В различных
точках переноса терапевты при контрпереносе будут ощущать
различные аспекты констелляции внутренней пары и
испытывать соответствующие аффекты. Самый непосредственный ключ
к пониманию отношений, пробуждаемых внутри,— это
совокупность эмоций, которые начинают действовать. Этот ключ ведет
к контекстуальному переносу пары на терапевта и его резонансу
с их совместными проективными идентификациями или
переносами друг на друга.
Контрперенос отвергающей пары
В парной терапии часто возникает ситуация, когда пара
усиливает свою совместную поддержку, которая, образуя некую
кирпичную стену, исключает терапевта. Это является их попыткой
сохранить свои отношения в виде закрытой системы, в чем-то
аналогичной тому, что происходит, когда в индивидуальной
терапии пациент пытается сохранить внутренний мир как закрытг/ю
систему и вынудить терапевта поддерживать эту отчаянную
защиту (Fairbairn, 1958). В таких ситуациях терапевт испытывает
фрустрацию из-за того, что терапевтическая работа
застопоривается. Терапевт, чувствующий себя исключенным, подобно
ребенку, из спальни, воспринимает пару как возбуждающий и
отвергающий объект на каждом психосексуальном уровне. Как правило,
это усиливает тоску и фрустрацию у терапевта, вслед за
которыми пробуждаются гнев и чувство одиночества. Эта ситуация
изображена на рисунке 4—5.
Иногда исключение достигается не открытым
проявлением негативизма, а отсутствием эмоциональности и трудным для
понимания изложением проблем. Например, пара
рассказывала о том, как их отношения формировались вокруг совместного
чувства, что другие люди пусты и ничтожны. Они наслаждались
104

Глава 4. Модели терапии
Рис. 4—5. Контрперенос отвергающей пары. Пара может быть тесно
связана между собой усилившимися возбуждающими объектами,
спроецированным друг на друга, чтобы совместно вытеснить констелляцию
отвергающего объекта. Отвергающий объект совместно помещается вне
отношений. В таком случае пара превращает свою совместную
поддержку в массивную стену, отгораживающую ее от внешнего мира.
Терапевт чувствует себя исключенным этой парой. Его собственные
внутренние пары воспринимаются как отверженные, что усиливает желание
терапевта найти отзывчивый объект.
общей установкой, что другие люди не стоят того, чтобы о них
беспокоиться. Терапевт чувствовал себя исключенным из
эмоциональной жизни этой пары, хотя открыто они его не отвергали.
Он воспринимала их как необычайно надоедливых и
непроницаемых, вселявших в него чувство безжизненности. Они
поддерживают отношения, следуя этим путем, потому что более живые
отношения грозят пробудить желание. Терапевт чувствует
подавленное стремление к жизненности и присоединению и страдает
от своего отвержения.
105

Часть I. Объектные отношения
Другие супруги активно ищут нашей помощи, но
бессознательно обеспокоены, что мы встанем между ними. Хотя это
часто выражает страх, что связь между ними хрупкая, в то же
время исполняется и подкрепляется бессознательная
договоренность исключать других. Рано или поздно их общее, но
вытесненное желание должно проявиться, чтобы работа
продолжилась.
Контрперенос возбуждающей пары
Другая ситуация, изображенная на рисунке 4—6, составляет
комплементарную противоположность совместного
отвергающего контекстуального переноса, но она распознается или
обсуждается менее часто.
При переносе возбуждающей пары интенсивное желание
воспринимается в контрпереносе. Его можно ощутить в
эротизированной форме, но существует более тонкая — и, возможно,
более важная — форма. В этом случае терапевт может испытывать
довольно сильную симпатию к членам пары, каждый из которых
странным образом чувствует себя отстраненным от другого, но
привлекательным для остальных. В такой ситуации один
терапевт оказался вовлечен в убеждение брачных партнеров в
необходимости углубленных отношений, несмотря на то, что они сильно
страшились этого. Через какое-то время терапевт осознал, что
в контекстуальном контрпереносе он абсорбировал проекцию
усиленного желания, что сделало его для пары внушающей страх,
возбуждающей фигурой. Когда он сумел дать интерпретацию
общего для пары, но отвергаемого страха перед возбуждающими
объектами, они начали работать над тем, каким образом они
заставляли других людей репрезентировать желание, которое они
боялись привнести в свои отношения.
Мы хотели бы здесь пояснить, что в парной терапии работа
не сосредоточена в первую очередь на констелляции
сфокусированных внутренних объектов каждого члена пары. В центре ее
находится способность к совместной поддержке и ее дефициты.
Эти дефициты касаются как совместной контекстуальной, так
и центрированной поддержки, которую члены пары
обеспечивают друг другу. Из этого следует, что контрперенос обусловлен
106

Глава 4. Модели терапии
Рис. 4—6. Контрперенос возбуждающей пары. Это ситуация
усилившегося возбуждающего контекстуального переноса, воспринимаемая
терапевтом как стремление к манящему объекту. Она возникает вследствие
вытеснения парой отвергающих объектов посредством проекции
желания за пределы их отношений в их совместном переносе.
отношениями терапевта к собственной внутренней паре в ее
различных формах.
Работа с контрпереносом часто начинается с переживания
усилившегося аффекта, обычно сопровождающегося некоторым
дискомфортом, и иногда продолжается через фантазии или
мысли, а иногда без сознательной организации зарождающегося
осознания внутренних отношений. Однако на практике значительная,
а, возможно, и основная работа происходит без такого особого
осознания. Это происходит с эмоциональным импульсом сначала
в одном направлении, затем в другом, и дискомфорт смещается
с данного терапевта на отношения в паре. Многие примеры ис-
107

Часть I. Объектные отношения
пользования контрпереноса для прояснения
сфокусированного и контекстуального переносов в парной терапии приведены
в последующих главах.
Эти модели ситуации переноса и контрпереноса в
индивидуальной, семейной и парной терапии предназначены для того,
чтобы помочь терапевтам определить задачу в каждом из видов
терапии. Три вида работы совместимы друг с другом.
Одновременно могут осуществляться два из них, а иногда и все три. Но
когда это сделано, важно знать фокус задачи в каждой
модальности терапии.

ЧАСТЬ II
Оценка и терапия
супружеских проблем

ГЛАВА 5
Процесс оценки
В этой главе мы характеризуем и иллюстрируем метод
парной терапии, основанной на теории объектных отношений,
в диагностическом аспекте. В сущности, техника остается
той же, что и в терапии, при этом особое внимание уделяется
установлению рамок лечения и не предпринимаются какие-либо
попытки проработки. Хотя наша цель состоит в достижении
понимания, наша основная задача заключается в том, чтобы
облегчить начало терапии, если она потребуется. Другими словами,
мы стремимся выяснить все или создать волшебные
интерпретации. Мы только хотим обеспечить терапевтическое пространство
и дать паре наглядный пример, на котором будет основываться
решение относительно терапии.
Установление рамок. Мы определяем рамки, чтобы
установить надежное пространство для работы. Любые реакции на эти
рамки исследуются с точки зрения контекстуального переноса,
чтобы, с одной стороны, обеспечить рамки для защиты от
бессознательных сил, стремящихся их деформировать, и, с другой
стороны, выявить природу изъяна в способности пары к поддержке.
Рамки могут быть установлены с самого начала или
устанавливаться по необходимости в процессе консультации. Обычно
требуется примерно пять встреч, прежде чем у нас будут готовы
формулировки и рекомендации. Это допускает одну или две встречи
с парой, одну или больше индивидуальных сеансов с каждым из
супругов и встречу с парой, во время которой даются
формулировки и рекомендации по поводу терапии.
Чтобы сохранить профессиональные границы, мы
называем пациентов по фамилии, а каждый из нас представляется как
111

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
доктор Шарфф. В ходе интенсивных сеансов парной терапии, на
которых супруги обращаются друг к другу по именам, мы делаем
то же самое, возвращаясь к формальным формам обращения вне
наших встреч, например, во время телефонного разговора об
изменении времени встречи. При написании этой книги мы
использовали для разнообразия имена или фамилии.
Создание психологического пространства. Мы создаем
психологическое пространство, в которое вступает пара. Мы делаем
это в соответствии с нашими ожиданиями, что будем работать
с отношениями в паре, а не с индивидами, которые ее составляют,
и попутно мы слушаем, позволяем выразиться чувствам,
испытываем эти чувства по отношению к самим себе и интерпретируем
свои переживания. Пара идентифицируется с нашей контейниру-
ющей функцией и, таким образом, развивает способность к
созданию пространства для понимания.
Слушание бессознательного. Мы слушаем без напряжения,
что означает: внимательно, но вместе с тем без излишней
концентрации. Мы слушаем не индивидов самих по себе, а
сообщение, идущее от пары как системы к нам. Мы слушаем не только
сознательное сообщение, но и бессознательное. Мы делаем это,
следуя темам, возникающим из вербальных ассоциаций, отмечая
значение тишины, объединяя наши наблюдения за невербальной
речью со словами и тишиной и работая с материалом фантазии
и сновидений. Мы также обращаем внимание на бессознательную
коммуникацию, выражающуюся в физических аспектах
сексуального функционирования.
Слежение за аффектом» Нас интересуют эмоциональные
проявления, потому что они обеспечивают доступ к
бессознательным областям, из которых появилось чувство. Эти моменты
доносят до нас живую историю отношений в родных семьях. Мы
считаем это более непосредственным и полезным, чем
формальное изложение социальной истории или составление генограммы.
Отрицательная способность. Мы используем
отрицательную способность, улучшение и расширение слушания.
Это название заимствовано у Китса, который использовал этот
термин для описания поэтического качества Шекспира. Он
определил отрицательную способность как способность
пребывать в «неуверенности и сомнении без какого-либо болезненного
стремления отыскать факт и причину» (Murray, 1955). Мы ста-
112

Глава 5. Процесс оценки
раемся быть свободными от потребности получить информацию
и объяснить смысл вещей. Когда мы слушаем, мы даем
возможность соприкоснуться нашим чувствам, мы держим переживание
внутри себя, а затем даем возможность проявиться значению
услышанного изнутри.
Перенос и контрперенос. Создание пространства, слушание,
отрицательная способность и слежение за аффектом сходятся
вместе в узловом пункте при контрпереносе, где мы получаем
перенос от пары и составляющих ее индивидов. Иногда
контрперенос остается бессознательным таким образом, что он
находится на одной волне с переносом и способствует работе. В другой
раз он навязывается в виде ощущения дискомфорта, фантазии
или сновидения, и тогда мы можем ухватить его и проработать.
Допуская, а затем анализируя свой контрперенос, мы можем
воспринять внутри себя перенос пары, основанный на
бессознательных объектных отношениях.
Интерпретация защиты. Основываясь на собственных
переживаниях, мы интерпретируем присущую паре форму защиты.
Возможно, мы уже распознали повторяющуюся модель
взаимодействий, которая служит защитным целям, и пара тоже может
ее распознать. Но, как показывает наш опыт, наше вмешательство
наиболее эффективно тогда, когда оно основано на
переживании контрпереноса. Только в том случае, если мы можем указать
форму и способ, которым мы были в него вовлечены, мы можем
выявить то, от чего они и мы защищались.
Конфронтация с базальной тревогой. Наконец, мы
работаем с базальными тревогами, которые слишком невыносимы,
чтобы держать их в сознании. Когда они обозначаются, пара с
ними соприкасается и к ним адаптируется, она может перейти на
следующую стадию развития своего жизненного цикла. В
процессе оценки мы ограничиваемся выделением некоторого аспекта
базальной тревоги, проявившегося в формах защиты, на который
мы обратили внимание, не пытаясь его досконально исследовать.
Следующий пример иллюстрирует процесс оценки пары
с проблемами, связанными с развитием сексуальных
отношений, зрелым браком и совместными представлениями об образе
жизни. В нем показано, как может использоваться фантазия при
контрпереносе. Слушание раскрывает бессознательное значение
дома, в котором живут партнеры. Мы разрешаем дилемму пос-
8 — 1
113

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
тыдной тайны и используем ее, а также другие фантазии и
сновидения, чтобы получить доступ к бессознательному. Этот пример
был выбран прежде всего потому, что он иллюстрирует то, каким
образом происходит рассогласование сексуальных и
супружеских аспектов отношений, которые нуждаются в интегрированном
подходе к оценке и терапии.
Тельма и Ив Гамильтон были женаты шесть лет, а до этого
в течение восьми лет вместе жили в Лондоне. Они обратились
ко мне (Дж. С. Ш.) за помощью в связи с сексуальными
проблемами. Тельма, высокая, спортивного сложения женщина,
в свободной одежде темного цвета, которая резко
контрастировала с ее бледными светлыми волосами, выросла в
еврейском районе Лондона. Она сидела на кушетке рядом с Ивом.
Он был несколько ниже ее, у него были темные волосы и
борода, рубашка с короткими рукавами и шорты выгодно
подчеркивали его сильный загар. У меня возникла мимолетная
фантазия, что он одет как женщина, желающая покрасоваться,
и не может согласовать эту манеру со своим действительным
внешним видом. Тем не менее я не выбросила из головы эту
фантазию и расценила ее как информацию пока еще неясного
значения.
Когда я спросила: «В чем состоит проблема?» — они
ответили в унисон: «У нас нет секса». Они не спали вместе на
протяжении пяти лет и до недавнего времени этого не обсуждали.
«Мы — как два замечательных соседа по комнате,— сказал
Ив и добавил: — Или брат и сестра, играющие в мужа и жену».
«Верно! — сказала Тельма.— Для нас жить вместе — это как
игра в дом, но в нашей крошечной квартире. Но я боюсь
требовать большего. Я люблю Ива, я нахожусь в зависимости от
него. Есть нечто, что я не хотела бы потерять. Он заботится обо
мне больше, чем кто-либо другой в моей жизни. Более
взрослые отношения означали бы изменение».
«Но нам не нужен дом для нас обоих. Это не то, что мне
хочется,— сказал Ив. — Она хочет свет и сад».
Я заинтересовалась этим обсуждением их жилого
помещения. На сознательном уровне их стремления различались.
На бессознательном уровне имелось много значений, которые
я могла определить лишь приблизительно. Я стала дожидаться
дальнейшей конкретизации.
114

Глава 5. Процесс оценки
Тельма продолжила: «У нас есть сад, но я положила немало
труда, чтобы создать его на месте джунглей. Я хочу дом, я
чувствовала бы себя в нем хорошо, светлом и чистом. Я ненавижу любой
беспорядок, а наша такая маленькая квартира всегда в беспорядке.
Кухня — это мое любимое место, но я даже не хочу там бывать».
«Тельма,— довольно вежливо возразил Ив,— наличие дома
не сделает лучше положение вещей. Это просто будет
дополнительным место, о котором нужно будет заботиться. Я ничего
не имею против такого беспорядка. Я только против твоего
волнения из-за этого».
Теперь у меня появилась мысль, что Тельма хотела дом,
чтобы уйти от себя и своей патологии. Дом репрезентировал для
нее более зрелое Эго. Она хотела его, несмотря на свои
опасения, но Ив от него отказался из-за своих опасений. Как только
я собралась задать вопрос о связи между домом и их личными
проблемами, Ив установил эту связь спонтанно.
«Я рассматриваю наши отношения как функцию наших
личностей. Каждому из нас ужасно недостает уверенности в себе и чувства
собственного достоинства, что отражается на наших
профессиональных достижениях, сексуальной жизни и пр. Во всяком случае,
Тельме нравится заниматься адвокатской практикой, отстаивая
государственные интересы, хотя оплата всегда сомнительна. Я
пробовал изучать религию, но мне это надоело, тогда я стал заниматься
строительством, а затем начал продавать здания. Я ненавижу свою
работу. Коммерческая недвижимость — это жестокое дело, так что
я занимаюсь продажей и арендой квартир и просто-напросто
прозябаю. Мне не нужен собственный дом, из которого тебя
выпроваживают в мир, где ты должен делать неприятные вещи».
Мне показалось, что дом имел для Ива фаллическое значение,
эту мысль подтвердила его следующая ассоциация. Он перешел
к разговору о своих чувствах, которые у него появились вчера
после работы.
«Так что я чувствовал себя более счастливым наедине с
собой. Я пришел домой, и там была Тельма, в своем бикини
занимавшаяся на тренажере, имитирующем бег на лыжах по
пересеченной местности».
Тельма прервала, чтобы пояснить: «Мне становится жарко,
и поэтому я переодеваюсь в бикини — фактически я всегда
делаю свои упражнения в таком виде».
115

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Ив продолжил: «И я возбудился! Раньше я не мог себе
такого позволить».
Теперь дом, казалось, был местом построения взрослых
отношений: сексуальность могла быть востребована и
расцвести в заполненном светом пространстве. Мне стало интересно,
имелась ли также проблема с их сексуальностью, приносящей
плоды, но я все же не стала спрашивать, что они думают по
поводу детей. Они продолжали говорить о своей сексуальности.
«Что же тебя так возбудило? — спросила Тельма. — Ведь ты
видел меня такой сотни раз».
«Просто ты выглядела такой милой»,— засмеялся он.
«Милой! Это как раз то, что я подумала о тебе! —
воскликнула Тельма. Затем, обращаясь ко мне: — Я рада, что он захотел
меня. Было жалко, что у нас ничего не вышло, потому что спер-
мицид уже два года был просрочен. И все же я была счастлива
заниматься сексом. Однако я не возбудилась, когда Ив
стимулировал мой клитор. Мне всегда не по себе от этого, я чувствую
себя механической. Я не забываю думать, что французский
поцелуй возбудил бы меня, но этого не случилось...»
«Меня тоже это не заводит»,— сказал Ив, словно
успокаивая ее.
«Я знаю», — ответила она с сожалением. — Что меня
заводит, когда он ласкает мой клитор, так это сексуальная
фантазия, которую я ненавижу. Я так ее стыжусь».
«Ив знает о ней?» — спросил я.
«Нет, для меня это было бы ужасно. Несколько лет я
работала над этим в терапии, но ничего не изменилось. Она возникла
у меня, когда мне было три года. Я пытаюсь ее блокировать, но
если я это делаю, то вообще не испытываю никакого
возбуждения».
Я была этим ошеломлена. Имелась основная фантазия при
мастурбации, в высшей степени личная и приватная область
психической жизни, которая не поддавалась
индивидуальному вмешательству. Я не хотела вторгаться в личную жизнь
Тельмы или вмешиваться в ее индивидуальную терапию. И все
же это явно влияло на ее сексуальное удовольствие и
сексуальное переживание пары. Что я должна была делать? Я сказала,
что, по моему мнению, Тельма избегала секса, чтобы избежать
этой фантазии. Я предположила, что она считает, что
допущение фантазии управляет ее поведением во время секса. Тогда
116

Глава 5. Процесс оценки
в парной терапии у них была бы возможность для работы над
сексуальными переживаниями. Я должна признаться, что все
еще думала, что могу оставить детали сексуальной фантазии
для нее и ее индивидуального терапевта. Тем не менее я знала,
что такая стратегия пока не работала. Тайна, которой нельзя
поделиться, имеет тенденцию с течением времени вырастать
и оставаться главной бессознательной силой, выражающей
расщепленные объектные отношения. В контрпереносе я
идентифицировалась с ее чувством стыда. Я также чувствовала
себя контролируемой, чтобы не выяснять слишком многого. Как
и Ив, я не была готова соприкоснуться с этим, и даже сейчас
я испытываю нежелание об этом писать.
Он сказал: «Я чувствую себя наполовину рассерженным
и наполовину ошеломленным. Я забыл об этой фантазии. Но
я знаю, что есть что-то, что ее беспокоит, потому что мы не
можем спать в одной кровати. И она должна иметь свою
собственную комнату. Ей нужно спать окруженной кучей
подушек, и она мечется и ворочается всю ночь напролет. Итак,
если вернуться к сексу: почему я наполовину рассержен?
Я недоволен тем, что целование ее клитора — а это мне
нравится делать — является необходимым условием для оргазма.
Но все-таки хорошо, что напряженность исчезает, и она
может иметь половой акт».
Тельма добавила: «Я тоже этим недовольна. Мне не
нравиться чувствовать себя такой пассивной, когда я не чувствую, что
я — человек пассивный. Но половой акт становится
мучительным, если я не испытываю оргазм первой. Ив получает
удовольствие от полового акта, хотя часто он вообще не кончает».
«Я кончаю, — поправил он, — «я не всегда эякулирую».
Пенетрация пугала Тельму, возможно, из-за фантазии, и по
своим собственным причинам Ив тоже испытывал некоторую
тревогу при половом акте. К концу этой первой беседы я смогла
убедиться, что была нужна расширенная консультация,
которая позволит оценить необходимость в поведенческой
сексуальной терапии, а также в парной терапии. Я объяснила формат
расширенной консультации: две встречи с парой, одна встреча
с каждым индивидуально, и еще одна встреча с парой, на
которой я высказала бы свои соображения и дала рекомендации.
Я также попросила их заполнить лист с вопросами,
касающимися их сексуального поведения и установок (Lo Piccolo, Steger,
1974). Вопросы раскрывают то, что каждому члену пары хо-
117

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
чется и не нравится в сексе, а также то, что он или она
думает, чего хочет и чего не любит партнер. Я попросила их не
сотрудничать при заполнении вопросника и вернуть анкеты
раздельно. Я сказала, что представлю свои выводы, полученные
при сопоставлении их ответов, на встрече, когда дам свои
рекомендации.
Перед следующей встречей я работала над своим
контрпереносом на фантазию. Я вспомнила, что пара отклонила мою
просьбу сделать видеозапись первой встречи для изучения мною
взаимодействия. Тельма сказала: «Нет, я буду чувствовать себя
так, словно здесь еще кто-то присутствует». Фантазия
должна касаться кого-то еще, я думала: кого-то, кто вел себя так,
как не должна вести себя я, кого-то, кто вторгся во что-то
запретное. Мне также пришло в голову, что фантазия
действовала подобно роману в браке, где увлечение супругом третьим
лицом иссушает брак — лишает его как сексуальной энергии,
так и конфликта.
Во время второй встречи Ив рассказал удивительный сон.
«Он был о моей бывшей подруге в Париже, которая оставила
своего мужа, чтобы вернуться ко мне. Я шел рядом, нес ее на
руках, и все это было просто замечательно. Должно быть, я
раздавил свои очки, но снова их нашел. Глубина чувства этого
воссоединения была поистине удивительна». По его мнению,
это символизировало то, что он ощущал себя намного более
доступным для переживания своих сексуальных чувств к Тельме.
Когда я это пишу, меня заинтересовал оборот его речи,
а именно то, что он ощущал себя доступным для чувств, а не
то, что они были доступны для него. Это говорит, что его
личность менее значима, чем его чувства. Он, тем не менее, был
просто благодарен вернуть чувства и, таким образом, больше
почувствовать себя как человека.
Он плакал с удовольствием и облегчением: «Я все же тебе
этого не сказал, но я слышал глупую любовную песенку о том,
как какой-то парень признателен девушке и как он очень
хотел ее сексуально. Это просто щелкнуло — и ага! Я знал, что
он имел в виду». Затем, смеясь сквозь слезы, он сказал: «Какое
облегчение, Тельма. Кто-то, чтобы иметь секс и наслаждаться,
желает этого в своем сердце. Я долгое время не испытывал к
тебе желания».
118

Глава 5. Процесс оценки
Тельма также чувствовала, что ее сексуальное желание
дремлет, что оно сковано в фантазии. Но на прошлой неделе
у нее тоже были вспышки проявления сексуального чувства.
Она продолжила обсуждение их недавней физической
близости. «Мы занимались любовью, —сказала она мне, — и он
подумал, что я была милой и сексуальной, чего я никогда не
чувствовала, и я никогда не чувствовала, чтобы он чувствовал
это прежде. Я ощущаю себя взволнованной. Ив очень живой, и
я обычно чувствую себя нескладной и не связанной с моим
телом. Я могла возбуждаться от поцелуя, но затем я всегда
думала, что, целуя, он испытывал отвращение. Я думаю, что каждый
из нас тогда замуровался. А здесь он получал удовольствие,
когда целовал! Я думала, что он этого не хотел».
«Мы делимся одним и тем же, — согласился Ив. — Я избегал
секса как сумасшедший. Какая перемена!»
«Когда Ив вошел, это было болезненно»,— сказала Тельма.—
И я об этом сказала впервые. Он нашел способ оставаться
внутри, чтобы не было больно, и я почувствовала огромное
облегчение». Затем она сказала Иву: «Но даже когда ты целовал мой
клитор и я испытала два оргазма, я все еще не была расслаблена».
Я сказала, что интенсивность чувства не была устрашающей,
но что была пенетрация. Тельма сказала, что в детском возрасте
к ней сексуально приставал умственно отсталый родственник
друга, который залез ей руками в трусы. Однако еще большее
влияние на ее сексуальные комплексы оказали ее
воспоминания об отношениях с матерью, которые были сексуализирова-
ны, хотя, согласно Тельме, формально никакого
злоупотребления не произошло. В отличие от недемонстративного стиля
воспитания ее английских родителей мать Тельмы страстно
целовала ее в губы и, казалось, не видела различия между собой
и своей дочерью. Ее родители полностью разочаровались друг
в друге и вообще не проявляли любви. Тельма спала с обоими
родителями, пока ей не исполнилось тринадцать лет, а когда ее
отец метался во сне, она всегда боялась оказаться задавленной.
Она объяснила, что именно поэтому не могла спать в одной
кровати с Ивом, хотя ей этого было жаль.
Мне пришло в голову, что она в равной степени хотела
оставаться в кровати со своими родителями, их телами,
бессознательно репрезентируемыми подушками. Но эта мысль
улетучилась, и вместо этого я связала ее желание
находиться в безопасности в своей кровати с Ивом с его удивительным
сновидением о том, как он нес на руках свою вновь обретенную
119

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
подругу. Я не придала значения источнику сопротивления,
проявившегося в возбуждении желания.
Эта пара скорее была возбуждающей. Они были очень
любезны со мной. Прослышав о моей последней книге, которую
похвалил друг Ива, они действительно хотели работать со мной
и поинтересовались, что бы я написала о них. И у них был явный
отклик уже на первую встречу. Проходя терапию, женщина
привыкла говорить на интимные темы, а мужчина проявлял
необычайную эмоциональность. Я чувствовала, что, видимо, отнеслась
к ним как к единому возбуждающему объекту и, таким образом,
удовлетворяла их и их подпитывала. По существу, я, наверное,
проиграла бы фантазию, которая служила препятствием для их
сексуальности. Я по-прежнему была озадачена этой фантазией.
Возможно, она включала в себя сексу ализированные отношения
Тельмы со своей матерью, замену для любящей сексуальной
родительской пары. Я понимала, что я не смогу им помочь, если буду
предполагать и надеяться, что работа будет проведена где-то
еще. Это позволило мне разрешить свою проблему тактичности
и конфиденциальности и прийти к выводу, что пара и я должны
иметь доступ к фантазии, чтобы продолжить
терапевтическую работу. Мне не нужно настаивать, но мне кажется, что
теперь я была готова работать и устоять перед возвращением
вытесненного, если буду допущена к тайне. (См. рисунок 4—6).
Во время третьей встречи с парой Тельма начала
рассказывать свой сон про консультацию.
«Ив и я пришли на встречу с вами, но вы занимались
маленьким мальчиком, который решал головоломку, как в тесте
на IQ. Затем во время нашей встречи появился третий
человек, мужчина, который был частью нас. Вы сказали: «Не
волнуйтесь, у вас будут все ваши сорок пять минут». Затем я вам
сказала, что не ответила на все вопросы анкеты, потому что
была очень ими расстроена». У нее возникла ассоциация со
сновидением: «Третий человек был связан с моей сексуальной
фантазией. Мое имя в моей сексуальной фантазии — Шейла...»
Я обеспокоилась, что Тельма намеревалась начать сеанс
индивидуальной терапии, который конкурировал бы с ее
индивидуальной терапией и отвлек бы от данной совместной встречи с парой.
Но она тут же сказала: «На самом деле я беспокоюсь, что
буду говорить слишком много». Ив сразу же оживился: «Се-
120

Глава 5. Процесс оценки
годня я сел здесь на кушетку рядом с Тельмой, так что я буду
поближе к ней, потому что на прошлой неделе, когда я сидел
здесь и слушал, как она много говорит, я чувствовал себя
подавленным. Я сел рядом с нею, так что вы будете смотреть и на
меня тоже, даже если Тельма будет для вас более интересным
клиентом».
Я отнеслась к его комментарию как полезной
конфронтации с Тельмой и со мной. Я, как и он, чувствовала, что она могла
потратить все время на себя. В паре ей были присущи многие
качества — уверенность, вербальная компетентность и знание
терапии. Она, казалось, находилась на переднем плане, больше,
чем пара, нуждающаяся и разбухшая, словно половой орган,
который оказался возбужден, но не получил разрядки. Я
предположила, что это было заменой для Ива, который боялся
оказаться на переднем плане. Поэтому я приветствовала его желание
себя утвердить.
Я сказала: «Этот сон отображает ваши опасения и
нежелание, связанные с началом терапии со мной. Что меня будет
больше интересовать: маленький мальчик или маленькая
девочка; на чем я буду фокусироваться — на тестах или на
фантазии? Замечу, что он также отображает вашу сексуальную
фантазию в качестве третьего персонажа. Интересно, означает ли
это, что вы готовы об этом говорить, и если да, то готов ли Ив
предоставить вам место для этого, или это им будет
восприниматься как то, что Тельма забирает все время?» «И то, и
другое»,— сказал Ив.
«Я почувствовала себя расстроенной из-за того, что Ив был
так подавлен и одинок и не испытывал желания попробовать
снова заняться сексом»,— сказала Тельма.
Ив пояснил, что он был подавлен главным образом из-за
своей карьеры, которая не удастся, и из-за того, что ему
трудно обучаться с помощью других людей на работе. «О,
продажа домов жителям пригорода, уроки статистики, — простонал
он.— Я делаю это, но я не в этом».
«Тогда где же вы?» — спросила я.
«Нигде. Я все лето мог читать Германа Гессе, слушать
музыку, черт побери! Если я оказываюсь на виду в классе, я
зажимаюсь. Я могу изучать предметы, но только если я учусь
самостоятельно, слушая». Когда он говорил, Тельма сидела очень тихо.
Она держала его за руку и пыталась поощрить его припомнить
свои таланты. Я подумала, что, возможно, она побудила Ива —
121

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
вероятно, окольным путем,— поговорить со мной. Я сказала,
что ответ Ива на мой вопрос, возможно, подразумевает, что он
не был готов предоставить Тельме место, или, быть может, его
разговор об обреченной на провал части себя, которая не
принимается, на самом деле был связан с характером фантазии.
«О, да,— сказала Тельма,— я чувствую свою
несостоятельность, но не в работе, а в сексе. Я испытываю сильное чувство
стыда. Ладно, наверное, я могла бы рассказать один из
вариантов фантазии. Шейле пятнадцать лет, и ее отправляют в школу-
интернат. Учителя говорят ей, что она должна знать их имена,
Мисс Это и Мисс То, и если она будет вести себя с ними
неправильно, то они могут делать с ней некоторые вещи... — Тельма
сделала паузу,— например, ее раздеть. Она не может вспомнить
их имена, но она будет делать то, что они хотят. Поэтому она
позволяет им снять предметы ее одежды — например, трусы».
Тельма, казалось, была сейчас погружена в фантазию и
находилась в некотором диссоциированном состоянии. Она
смотрела вперед, держала руки перед собой, словно поддерживала
голову младенца правой рукой, а левая покоилась на груди.
Затем левая рука изменила положение, как будто она держала
эрегированный пенис.
Сообщение об этой фантазии нисколько не было
эротическим. Мне было тревожно находиться здесь, в то время как ее
захлестывали чувства, и слышать, каким тонким стал ее голос.
Я чувствовала, что она была испуганным ребенком,
оказавшимся во власти переполняющих ее сексуальных желаний, или,
возможно, с которым жестоко обращались.
Тельма продолжила: «Затем появляются другие учителя.
Один из них называется заведующей интернатом. И она
заставляет оцепеневшую Шейлу пройти в ванную, а затем ее
пеленают. Когда она мочится, они ей говорят, что будут делать
с ней и другие вещи, например, она должна будет попросить
маму ее облизать. Это все, что я могу рассказать. Они
делают разные вещи, чтобы ее возбудить, и заставляют ее просить
маму делать с ней эти же вещи».
Наша встреча подходила к концу, и я попросила Тельму
вернуться из своего диссоциированного состояния, чтобы мы
могли вместе поговорить, прежде чем завершить сеанс. Ив
начал плакать. Он сказал: «О, Тельма, это так больно. Это имеет
связь с моим собственным материалом. Но главная вещь — это
пеленки. О! О! Как это для тебя ужасно».

Глава 5. Процесс оценки
Индивидуальная сессия Ива
Ив говорил в основном о своих проблемах в работе. Яркий,
красноречивый и начитанный, он проявлял способности в
языках и литературе. Он поступил в прекрасный колледж, где
продолжал получать хорошие отметки и переходил на более
сложные курсы. Он чувствовал, что перетрудился и потерял
интерес, но закончил обучение без энтузиазма с
удовлетворительной оценкой по французскому языку. Он попробовал
найти себя в других областях, включая религию, но быстро
терял интерес к предмету. Как он сказал: «У меня ум ученого, и
я люблю читать хорошие книги, но я не использую их, а
просто словно ими обвешиваюсь. Многие вещи вызывают у меня
интерес, а затем они улетучиваются — оставляют в покое, и
я включаюсь в реальный мир и хожу на работу. Я зажимаюсь,
когда работаю в присутствии кого-то другого. Словно я не могу
этого сделать. Наедине с собой я невероятно упорен, точен,
хорошо решаю проблемы, но мне не хочется этого делать в
присутствии кого-то другого, или для кого-то, или по плану». Он
описывал основанную на тревоге неспособность к обучению,
тревогу, связанную с выполнением работы, а также проблему
утраты навыков в ситуации давления.
Он продолжил: «Так, вместо того чтобы быть на работе
серьезным, я — клоун. Возможно, мне было предназначено быть
комиком. Я не знаю, какой профессией я был бы доволен. Я жду,
что профессия свалится мне с неба, как манна небесна, или
кто-то заметит меня и скажет: «Ты можешь быть моим
шофером или спутником в жизни, и мы будем вечно читать книги
и слушать музыку»».
Я сказала: «Это похоже на то, как женщина хочет
избавиться от проблем с помощью удачного брака».
«Моя мать воспитывала меня как девочку!» — ответил он, к
моему и своему удивлению. «Реально она этого не делала, но
эта мысль буквально вошла в мою голову, поэтому я так
сказал». Его совершенно неожиданная мысль придала смысл моей
первоначальной фантазии о том, что он одет, как женщина. Он
пояснил: «Их первым ребенком был мальчик, и я всегда думал,
что они хотели девочку. Меня интересовало, кто я — обычный
или гей, для меня это было постоянной болью. Эмоционально
меня влекло к мужчинам, и однажды я был весьма близок к
тому, чтобы заняться сексом с мужчиной, но мне стало не по
себе, когда я подумал, что я — гей, а он не был хорошим
человеком, чтобы с ним это попробовать. Это было пятнадцать лет
123

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
назад. Я думаю, что я в первую очередь гетеросексуален. Я
оборачиваюсь на мужчин с фигурой культуриста, но мне никогда
не пришло бы в голову мастурбировать, глядя на изображение
мужчины».
Я спросила о его родителях. «Моя мать — холодный
человек, живет в соответствии с тем, что считается правильным,
очень консервативна. Она эмигрировала из Франции, чтобы
выйти замуж за моего отца после того, как он проработал год
в Париже, занимаясь своим бизнесом. Я был ее любимчиком,
потому что преуспевал в школе, делал правильные вещи. Но
мой папа — человек мягкий, дружелюбный, смешливый,
говорливый и теплый. У меня несколько идеализированный его
образ, который сдерживал мой гнев на него за все наставления,
которые он мне никогда не давал. Он был одним из адвокатов
в крупной фирме со множеством клиентов на западном
побережье, и он много путешествовал». Ив перешел к разговору об
отсрочке от воинской службы — ему хотелось уехать в Европу
и стать студентом-богословом. «Я бы кого-нибудь убил, если
бы оказался в армии. Я не хотел бы носить военную форму
и отдавать кому-то честь. Я не принимаю вещи всерьез — ни
собственные достижения, ни себя самого. Во мне только
вспыхивают несколько искр энтузиазма, которые быстро исчезают».
Это навело меня на мысль, что Ив испытывал огромный
гнев на своих родителей, который он обратил на себя. В своей
предыдущей терапии, индивидуальной, групповой и
религиозной, он этого не касался. Я спросила, что он думает об
интенсивном индивидуальном лечении.
«Типа психоанализа? Да, тяжко. Какой в нем толк? Я
никогда не получал помощи. Посмотрите на Тельму — она просто
боготворит свою терапию, и это выше моего понимания. А где
же большое изменение? Я догадываюсь, что я не очень
оптимистичный человек».
Индивидуальная сессия Тельмы
Тельма начала рассказывать мне, какой бедной и жадной
она себя почувствовала, но она думала, что Ив тоже чего-то от
меня хотел. Так или иначе, теперь, когда она была здесь одна,
она хотела рассказать мне больше о себе, но боялась, что ее
будет для меня слишком много и что я буду переполнена. Она
принесла с собой множество вещей — фотографии своей семьи:
своих родителей, со счастливым видом устраивающих пикник
вместе с двумя се братьями, с энтузиазмом удящих рыбу в во-

Глава 5. Процесс оценки
доеме на Хэмпстедской пустоши. Я заметил, что ее мать была
гораздо ниже Тельмы и более полной, чем она. На некоторых
выполненных маслом миниатюрах мать Тельмы, запечатленная
в подростковом возрасте, выглядела грустной и отстраненной,
и Тельма, которая в этом же возрасте лицом была
поразительно похожа на свою мать, выглядела такой же несчастной. Когда
я рассматривала миниатюры, Тельма сказала мне, что ее мать
была манерной женщиной, самоуничижительной и склонной к
самоубийству. Ее отец тоже был склонен к самоубийству и
однажды заперся на чердаке с ружьем. Он был ненадежен и
неудачлив. Ее родители, казалось, ненавидели друг друга и часто
устраивали ужасные склоки, которые могли быть опасны.
Когда Тельма была еще ребенком, она однажды вызвала полицию,
но к тому времени, когда появились полисмены, ее родители
уже держали себя в руках и заявили, что она ошиблась. Она
никогда не видела своих родителей счастливыми, как на
фотографии. Об изображениях своей матери и себя самой она
сказала: «Я чувствовала себя одержимой мамой. Я смотрела
в зеркало и видела ее лицо, ее тонкие светлые волосы. Мне не
нравится, как я выгляжу. Мое лицо мне не кажется моим
собственным. И я считаю себя слишком высокой».
Ее обвиняли в том, что из-за нее ее матери приходилось
оставаться живой. Тельма идентифицировалась с
суицидальными наклонностями своей матери, а также с ее
необходимостью оставаться живой, но благодаря терапии она избавилась от
постоянной озабоченности своими суицидальными чувствами
и попытками их не испытывать.
Затем Тельма показала мне фотографию плюшевого мишки
в холщовом фартуке и поварском колпаке. Он не походил на
доброе и уютное животное. Он выглядел необычайно суровым,
неприятно смотрел одним глазом, у него был тусклый мех,
а грязный наполнитель выпирал из разорванных швов. Она его
колотила. Затем Тельма сказала: «С другой точки зрения я
могла бы сказать, что он отображает меня саму — грязную». Я: «А
если не с другой точки зрения, то что бы вы сказали тогда?»
Она: «Я могла бы сказать, что она чувствует себя
одеревенелой, холодной и заброшенной. Я чувствую себя одеревенелой
и неловкой. Вот я сочинила эту музыку».
Я, как она и предсказывала, начала чувствовать себя
переполненной. Я сказала: «Я думаю, вы хотите дать мне так много
всего, чтобы занять ваше место в случае, если бы я не захотела
заняться непосредственно вами».
125

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
«Я хочу дать вам картину меня. Моя мать этого не делала.
Мой терапевт делает. Вы говорили о важности поддержки.
У меня возникла фантазия о разговоре между нею и вами,
чтобы вас соединить. Мне действует на нервы, что вы не с ней».
Здесь имела место фантазия-желание, что терапевт Тельмы
и я смогут испытывать то, что произошло с Тельмой и ее
матерью. Более последовательное истолкование этой фантазии
могло бы состоять в том, что ее терапевт и я сумеют оказать
совместную поддержку, по отдельности внося свой вклад
благодаря нашим индивидуальным различиям, во многом подобно
тому, как мать и отец совместно создают условия для развития
их ребенка.
Парная сессия
На следующей встрече с парой я использовала это значение
ее потребности в поддержке. Тельма начала с рассказа о
сновидении, в котором она отправилась искать набор кубиков и
забыла, что они остались в моем офисе. Вспомнив о ее первом
сновидении, где ей приснился маленький мальчик, который
собирал вместе со мной кубики перед встречей с ней, я сказала:
«Вы хотите быть здесь ребенком». Она с облегчением
воскликнула, что я поняла и теперь могу принимать это во внимание.
Иву тоже приснился сон.
Я всегда благодарна сновидениям, которые могут нас
подвести к более глубокому уровню понимания. Но здесь был чуть
ли не перебор сновидений. Казалось, Ив и Тельма соперничали
между собой, стараясь рассказать мне что-то, что я могла бы
оценить.
Ив рассказал свой сон в настоящем времени следующим
образом.
«В сновидении — я и отец. Я вижу, что он берет пару
плоскогубцев. Он скрывается в кладовой и собирается убить ими свою
дочь. Я предупреждаю ее, чтобы она не входила туда, иначе ее
убьют. Затем она превращается в женщину с круглым,
приятным лицом, высоким, как у Елизаветы, лбом и кучей пакетов».
Я заинтересовалась, не представляет ли меня этот образ
британской женщины с высоким лбом.

Глава 5. Процесс оценки
«Я вижу свою маму, спускающуюся по узкому переулку.
Я собираюсь встретить ее и пообедать. Я выбегаю и
встречаюсь с ней на главной улице. Мы идем в ресторан, теперь нас
шесть или восемь человек. Это приятный ресторан с белыми
скатертями. Вдруг появляется мой папа. Я говорю: «Папа, что
ты здесь делаешь? Это обед для мамы». Официант в своем
нижнем белье помогает нам найти стол побольше; мы пробуем
один, затем другой, и я предлагаю добавить другую опускную
доску. Тогда он все же раскладывает другой стол. Гитарист
играет и говорит на иностранном языке. По отношению к этому
я не испытываю особых эмоций. Я проснулся и некоторое
время об этом думал».
Ив продолжил ассоциировать. «Мне понравился
трагический элемент. Напоминает о Гамлете. И какой-то другой
рассказ. Да! Водной из книг Достоевского средний сын убил
своего отца и слугу пестиком ступки! Ну, а в моем
сновидении — это убийство плоскогубцами!»
Когда я работаю со сновидениями пар, я предпочитаю
услышать ассоциации обоих партнеров, связанных со сном. Я не могу
надеяться, что будет достигнуто полное понимание интрапси-
хической ситуации индивида, как в индивидуальном
психоанализе или в индивидуальной терапии. Вместо этого я пытаюсь
соотнести то, что было раскрыто во внутреннем мире
партнеров, с межличностной ситуацией. На этот раз мне не нужно
было просить об ассоциациях.
Тельма сказала: «Сначала ты говорил, что это была
маленькая девочка, а затем взрослая». Ив ответил: «Да, это была его
дочь, затем женщина. И это было внутри и вне сновидения,
и люди перепутались, как в пьесе Шекспира. В прошлые
выходные мы смотрели «Сон в летнюю ночь». О! Я люблю
содержательность, запутанность, чрезмерную эмоциональность,
раздутый романтизм, юмор и замечательный стиль».
Я про себя подумала: «Почему этот человек продает дома?»
Тельма, возвращаясь к домашнему аспекту его сновидения,
продолжила: «Я думала, что добавление новой доски стола
связано с нашими отношениями. И раскладывание стола звучит
сексуально, как раздвижение моих ног».
127

Часть П. Оценка и терапия супружеских проблем
«Что ж,— сказал Ив,— обед предназначался только для меня
и мамы, и я был удивлен, когда появился папа, и мне
понадобился стол больших размеров».
Тельма продолжила: «Я все еще поражена маленькой
девочкой и женщиной, которую собирались убить. Я хотела убить
маленькую девочку во мне, но было страшно, что ты хочешь
убить мою маленькую Шейлу».
«Что? Для меня это не была Шейла».
«Тогда кто же это был?»
«Я не знаю. Упавшая духом женщина, которая вносила
раздор между молодым человеком и отцом».
«Каким образом она вносила раздор?» — спросила я,
озадаченная. «Они оба соперничали из-за ее любви», — ответил он.
Я начала понимать, что эта девочка/женщина в сновидении
для Ива и Тельмы имела общее значение эдипова ребенка, который
хочет украсть маму и должен быть убит за это. Про Ива я
подумала, что девочка должна быть убита плоскогубцами, чтобы
мальчик не был умерщвлен или кастрирован, а мог свободно
сбежать со своей матерью, зная, что его отец был чем-то занят.
Ив продолжал говорить, что когда Тельма вставила свое
замечание о Шейле, которую убивают в сновидении, он
вспомнил, что у него были фантазии о приставании к маленьким
девочкам. У него вызвала интерес симпатичная голая
двухлетняя девочка. Ив и Тельма согласились, что им обоим нравится
вульва без волос. Затем Ив пришел в замешательство и застыл.
Вскоре он продолжил. Он сказал, что у него возникали
фантазии об убийстве, «когда мешал какой-то козел». У меня
появилась мысль, что он использовал фантазии об убийстве, чтобы
защититься от инцестуозных или иных неприемлемых
сексуальных фантазий.
Затем Тельма рассказала другой сон о том, что меня здесь
не было, потому что я легла в больницу, чтобы родить второго
ребенка. Мой муж оставил Тельму следить за нашим старшим
ребенком, а сам приехал в больницу, чтобы увидеть меня и
нового ребенка. Она тревожилась за ребенка, которого оставили
с незнакомым человеком. Она также беспокоилась за баранью
отбивную, которую она оставила в моем холодильнике, потому
что отбивная стоила дорого, а она оставила ее портиться, и это
отравляло мой холодильник.
Тельма очень подробно об этом рассказывала, а Ив не
прерывал. Теперь Тельма, видимо, приближалась к концу. «В пос-

Глава 5. Процесс оценки
ледней части сновидения,— сказала Тельма,— была моя
норвежская подруга Бритт. Я упомянула вашу фамилию, и она
сказала: "Шарфф — это ведь и норвежская фамилия?"»
Тельма продолжала ассоциировать. «Но я знаю, что это немецкая
фамилия. Именно поэтому я обратилась к вам, а не к вашему
мужу потому что я знаю, что вы шотландка. Отбивная из
ягненка, агнец божий, кровь ягненка в еврейской пасхе
удерживает ангела смерти от убийства первенца, а я — первенец. Мне
хорошо известно о Холокосте. Значительная часть моих
сновидений — о нацистах, и...»
Я рискнула прервать ее с позиции переноса. «Шарфф — на
самом деле немецкая фамилия. К какой стороне она относит
ее — к евреям или нацистам?»
«К нацистам,— ответила она без малейшего колебания.—
Шотландцы защищали евреев. Наша семья провела свой
летний отпуск, путешествуя пешком по Шотландским холмам.
Я люблю цветы — Шотландию, людей; я чувствовала себя там
в безопасности. Я прикидываюсь, что я не еврейка, чтобы себя
обезопасить. С моими светлыми волосами об этом никто не
догадывается. У меня никогда не было приятеля-еврея. Ив — не
еврей».
Я спросила Ива, есть ли у него какие-нибудь замечания.
«Нет,— ответил он,— я думаю о работе». Возвращаясь к
нынешнему взаимодействию, он добавил: «Фамилию Шарфф
я воспринимал как острый (sharp), резкий, как оружие».
«У меня тоже были такие ассоциации»,— согласилась Тельма.
Таким образом, Ив не уделил такое внимание сновидению
Тельмы, какое она уделяла его сновидению. Она была
обеспокоена оставленным ребенком, отравленными продуктами питания
и ее собственным убийством. Я отметила, что она сохраняла меня
хорошей, отщепив мою «шарфность» на моего мужа, тогда как
я, безопасная шотландка и британка, была идентифицирована
как ее подруга и соотечественница. И, тем не менее, я
воспринималась ими обоими как кто-то, чье понимание могло пронзить
или убить их. В своем сновидении Ив не был убит; вместо
этого должна была быть убита какая-то девочка. И в обоих своих
толкованиях — сновидения Ива и своего собственного — Тельма
ожидала, что это случится с нею.
9—1
129

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Формулировка и рекомендация
Возможно, у Ива и Тельмы была общая проблема,
заключающаяся в том, что каждый из них ощущал себя более близким
матери, чем отцу; Тельма — потому что радовала свою мать тем, что
была очень похожа на нее, а Ив — потому что преуспевал в
школе. У каждого был отец, который был униженным; у нее — потому
что он был ненадежным и плохим кормильцем в семье, а у
него — потому что он был хорошим парнем, но не имел авторитета.
Испытывая вину из-за своей эдиповой победы над отцом, она не
могла заявлять о своих правах на жизнь как женщина, а он мог
уцелеть только в том случае, если женщина была его
замещающей жертвой. Но даже тогда он настолько идентифицировался
с жертвой, что не мог заявлять о своей мужественности ни
сексуально, ни профессионально и, подобно отцу, стал любезным
работником со слабым чувством собственной значимости. Она
продолжала существовать, думая о себе как об оставленном про
запас сыне-первенце, который скомпрометировал ее
женственность. Бессознательно они превосходно подходили друг другу.
Но теперь после периода индивидуальной терапии Тельма стала
ждать большего от себя, и это оказывало давление на Ива. В той
степени, в какой он этому отвечал, становясь более сексуальным,
они приходили в возбуждение, но затем обнаружились ее страхи
проникновения и его нахождения внутри нее. Во время полового
акта они не могли представлять собой любящую сексуальную
пару, возможно, потому, что у них имелась совместная фантазия
о родителях, которые такой парой отнюдь не были.
Я использовала эти мысли наряду с результатами
анкетирования для обоснования своей формулировки. Я им сказала, что,
на мой взгляд, проблема имеет три уровня.
Сексуальные отношения
На первом уровне их отношения были затруднены
сознательными и бессознательными предположениями относительно
собственной сексуальности и сексуальности другого. Они оба
знали о гомосексуальных элементах у себя и у партнера. К ним
относились терпимо, но о них умалчивали. Оба использовали
130

Глава 5. Процесс оценки
мастурбацию для разрядки сексуального напряжения.
Мастурбация Тельмы являлась продолжением ее фантазии, тогда как
Ив считал, что у него не было никакой фантазии, хотя он
использовал порнографический материал. Оба имели сходные
ожидания по поводу желательной частоты сексуальных отношений,
оба предпочитали, чтобы они были один или два раза в неделю.
Его непризнанное отвержение контроля с ее стороны над
формой проявления сексуальности заставило его отказаться идти на
сближение. Ее неверное убеждение, что ему не нравилось
целоваться или обниматься, помешало ей исследовать более широкий
диапазон способов возбуждения. Но она была права, полагая,
что ему не нравится, когда стимулируют его грудь, тогда как он
был не прав, считая, что ей не хотелось бы, чтобы стимулировали
ее грудь. Во время полового акта, который стал событием,
отдельным от стадии возбуждения, они оба избегали дотрагиваться
до груди друг друга и до ее клитора. Еще одним усложняющим
допущением было то, что, как он думал, ей хотелось, чтобы
половой акт длился от одной до трех минут, тогда как ей на самом деле
хотелось, чтобы он длился от десяти до двадцати минут. Я им
сказала, что время от одной до трех минут не достаточно для
большинства женщин. Они оба подумали, что было бы неплохо
поработать над тем, чтобы половой акт длился дольше.
Я сказала, что они представили свои сексуальные отношения
как главную проблему, и я вместе с ними на этом
сосредоточилась. Действительно имелись проблемы, которые можно было
бы попытаться решить с помощью специальной сексуальной
терапии в поведенческом формате; если они по-прежнему считают
секс главной проблемой, то мы закончим консультацию этой
заключительной встречей.
Затем я перешла ко второму уровню.
Отношения в паре
Я сказала: «Мне кажется, что, обращаясь за помощью, вы
предъявляете свою сексуальную проблему так, как
рассказываете о своих снах или о музыке — словно это нечто такое, что вы
можете рассказать о себе, и это будет приемлемым. Здесь
необходима работа, но это не исключает проблем в отношениях пары».
9*
131

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Они оба почувствовали облегчение. Тельма сказала, что она
благодарна мне за то, что я это заметила. Я сказала: «Вам необходима
помощь в изъявлении своих желаний и мыслей, чтобы
сформировать общие цели, соответствующие этой стадии жизни. Я думаю,
что вы могли утвердительно решить оставаться бездетными в
качестве позитивного выбора, которым вы могли быть довольны.
С другой стороны, работа над вашими конфликтами могла бы вам
позволить рассмотреть ведение домашнего хозяйства и
родительские обязанности скорее как выборы, которые можно осознанно
сделать или отвергнуть, чем какие-то ужасающие недосягаемые
возможности. Вы оба отвергаете модель брака, которую
перенимаете у своих родителей, и вы нуждаетесь в помощи, чтобы
уберечься от развития за пределами этого». Я подвела итог:
«Каждый из вас сдерживает развитие другого, чтобы избежать тревоги
и агрессии. К этому можно было бы обратиться в парной терапии,
во время которой можно также проработать вклад каждого из
вас в это совместное сдерживание, но, наверное, не в той степени,
в какой это, возможно, необходимо Иву».
Затем я перешла к третьему уровню.
Индивидуальный уровень
Мне было ясно, что у каждого из них имелись
индивидуальные проблемы, которые отразились на их восприятии того, как
они справляются с реальностью и с чувством ответственности.
Тельма уже обращалась к ним в индивидуальной терапии и у нее
наметился значительный прогресс в том, чтобы оставить свою
суицидальную склонность. Тем не менее ее индивидуальная
терапия застопорилась, потому что Тельма не могла избавиться от
инцестуозной фантазии без проработки отношений в паре. Я
настоятельно убеждала Ива рассмотреть для себя возможность
интенсивного индивидуального лечения, сейчас или позже, если
бы оказалось, что парная терапия не смогла в достаточной мере
проникнуть в его личные комплексы. Я думала: вполне вероятно,
что ему понадобится интенсивная индивидуальная терапия из-за
страха кастрации, шаткости его мужской идентичности, а также
потому, что предыдущая менее интенсивная терапия ему не
помогла.
132

Глава 5. Процесс оценки
Пара решила продолжить со мной парную терапию, которая
должна была включать в себя обсуждение их сексуальных проблем.
Позднее, если бы сексуальные проблемы сохранились, я направила
бы их на сексуальную терапию, или я могла бы сама перейти с
ними к поведенческой сексуальной терапии, а затем возобновить
парную терапию. Ив согласился подумать потом о моей рекомендации
пройти индивидуальную терапию, а Тельма выглядела удивленной
и довольной, словно исполнилось ее тайное желание.
Сессия после консультации
Тельма начала с сообщения о том, что все время после
последней встречи Ив был очень сердит и подавлен.
«Я это ощутил в тот момент, когда садился в машину»,—
сказал он. «Я чувствовал себя убитым и стал ее мучить,
замкнувшись в себе. Я мог бы не разговаривать часами. Наконец,
я ей сказал: «Я просто хочу тебя мучить». Затем я ушел и начал
плакать, потому что прежде я чувствовал себя таким теплым
и любящим. Она попыталась поговорить со мной об этом, и
я сказал: «Я не собираюсь меняться. Черт побери! Я собираюсь
оставаться таким, как есть. И если ты будешь слишком меня
раздражать, я причиню тебе вред»».
Я сказала: «Вы это выместили на ней. Но я думаю, что вы
были разгневаны на меня. Вы почувствовали, что я попросила
вас измениться».
«Принуждаете меня»,— отозвался он.
«А я почувствовала, что вы отчаянно просили, чтобы я
показала вам путь»,— ответила я.
«Ха, ха,— улыбаясь, признался он,— как только я выразил
свой гнев, я подумал, что это и есть я». Затем сердито: «Мне
просто было неприятно, что меня обвиняют». Я подумал: «О,
это мы проходили. Мне снова придется иметь дело со всем
этим хламом».
Он тотчас превратился в очаровательного клоуна,
рассказывая о том, как банк тоже не хотел удостоверить его личность.
Я заметила, что он обратил гнев в шутку и что я хотела бы
побольше услышать о гневе, который он испытывал.
«Я злился на Тельму. Я хотел взять чертежные кнопки,
положить их на большие пальцы ее рук и приколоть ее». С реши-
133

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
тельным выражением лица Ив протянул большие пальцы,
наглядно иллюстрируя свой гнев. «Я чувствую, что во мне живет
холодный убийца — это фантазия,— когда я раздражаюсь. Я не
хочу менять свой жизненный уклад. У меня есть небольшой
защищенный круг, и если я за него выхожу, я чувствую себя
не очень хорошо. Я не хочу, Тельма, чтобы ты хотела, чтобы
я изменился». Он выглядел очень сердитым, холодным и
непреклонным в своем энергичном, активном поведении, которое
я воспринимала как фрустрирующее, но которое, скорее, меня
восхищало. Оно проявилось как облегчение после его
любезного паясничанья.
Тельма плакала: «Я только чувствую безнадежность, когда
ты ведешь себя, как сейчас. И я хотела задеть тебя за живое
с помощью этой книги. Каждый раз, когда я говорю, что мне
хочется, чтобы мы оба изменились, ты замыкаешься. Это
выводит меня из себя. Я чувствую, что это противно. Я не получаю
удовольствия от того, как это происходит». Она была
способна говорить о своем раздражении намного более открыто, чем
я видел это прежде. «Я ждала и не торопила тебя. Я чувствую,
что ты тряпка!»
«Черт побери,— возмутился он,— я не прошу тебя меняться.
Что значит все это ожидание? Я не собираюсь меняться. Это —
не мой долбанный характер».
Она продолжала в слезах: «Я ощущаю себя такой далекой от
тебя, когда ты так делаешь. И я тебе не верю. Я думаю, что ты
просто испуган. Мне не по себе из-за того, что это звучит как
требование. Ты хочешь, чтобы я тебя поддержала, асам только
отрицаешь, что мог бы захотеть измениться».
Я сказала, что Ив превратил свой внутренний конфликт,
связанный с изменением, в конфликт между ним и мной
и между ним и Тельмой. Ив ответил: «Я только хочу сказать
«нет», но я также хотел поговорить о нашем опыте занятия
любовью».
При всех своих заявлениях о нежелании проходить
терапию Ив очень хорошо использовал парную терапию. Поэтому
я подумала, что он главным образом беспокоился о том, что он
покинет круг, который обеспечивала эта терапия, и будет
предоставлен сам себе. Страхи автономии сопровождались
упорным отказом от отношений, регрессией из любящего, дающего
состояния, в котором он мог бы находиться, но в котором он
испытывал бы тревогу.
Я узнала об этом, когда Ив и Тельма начали говорить о
своем сексуальном опыте. Ив не достигал оргазма, но он был спо-

Глава 5. Процесс оценки
собен сказать Тельме, что ему хотелось бы, чтобы она
дотронулась до его пениса. Она была рада сделать это, но чувствовала
отстраненность. Позднее, вспоминая длительность полового
акта в двадцать минут, она почувствовала желание и
представила себе, что пенис Ива дотрагивается до ее вагины. Это было
стойкое приятное чувство. Ив и Тельма испытывали тревогу,
но, тем не менее, были способны взаимодействовать через
пенис. В случае Тельмы фантазия о том, что в нее входят, была
отклонением от фантазии о том, что до нее дотрагиваются
и унижают. Но первоначальная фантазия Тельмы
по-прежнему управляла Ивом. Он сказал, что его пенис находился
внутри вагины Тельмы, и он потерял уверенность в себе. «Это был
психологический барьер,— пояснил он,— поэтому я
остановился и предложил ее поцеловать. Я подумал: «Я хочу быть
женщиной или мужчиной?» Это помогло мне начать ее целовать,
а не трахать. Тельма, ты сказала, что я был похож на женщину
из-за того, как я раздвинул ноги, когда ты меня трогала».
«Это меня расстроило,— сказала Тельма,— и отсюда мысль,
что я не обращалась с тобой как с мужчиной».
«До сих пор,— сказала я,— было полное соответствие между
вашими фантазиями друг о друге как о не совсем мужчине или
женщине и вашими взглядами на то, как вам жить. Но теперь
положение вещей меняется, и вы боитесь, что, если вы не
изменяетесь вместе...»
Тельма заполнила остальное: «Мы прекратим терапию. Я не
хотела бы ее заканчивать, и именно поэтому я не высказалась.
Это давало мне ощущение безопасности. Но я чувствовала себя
такой ограниченной».
В данном случае сопротивление пары лечению было
отделено от парной терапии и выражалось в нежелании Ива проходить
индивидуальную терапию. Оно также проявлялось в их
фокусировке на сексуальности, хотя точно так же были важны
проблемы, связанные с агрессией, выражаемой в форме гнева, с
деньгами, честолюбивыми стремлениями и жизненными целями.
У многих пар сопротивление терапии выражается в нежелании
затрагивать материал, связанный с сексуальными отношениями.
То, что Ив и Тельма говорили об этом столь открыто и на столь
ранней стадии терапии,— нетипичное явление. Но это
свидетельствовало не только о сопротивлении другому материалу, но и об
их настоятельной потребности разобраться в своих нарушенных
сексуальных отношениях. Они продолжили эту работу в парной
135

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
терапии. Через несколько месяцев Ив начал проходить
психоаналитическую психотерапию с одним моим коллегой, которая к
концу года перешла в психоанализ.
Подтверждение и уточнение диагноза оценки
в середине последующей терапии
В течение нескольких месяцев терапии Тельма и Ив
испытывали страхи перед сексуальными отношениями и вступлением
в брак. Эти страхи обострились в переносе, когда Тельма стала
бояться, что я буду опаздывать, пропускать встречи или их
отменять, тогда как Иву приснилось, что он не мог пройти в мой офис
из-за того, что колючий кустарник преградил ему путь.
Посредством этих индивидуальных сообщений они выражали их общее
желание в поддержке с моей стороны и свое опасение, что я
окажусь недоступной, или их кастрирую. Работа над пониманием
этого в переносе позволила им продвинуться к большей
интимности и сексуальности. В заключение мы приведем описание
сеанса в середине терапии, в котором успешный секс связывается
с любовью и, по крайней мере в данный момент, рассеивает
препятствующую фантазию о смерти внутренней пары.
Пара рассказывала о прекрасном дне, который они провели
вместе, занимаясь разными делами. Когда они вернулись
домой, они спонтанно занялись сексом, при том что на кровати
не было даже простыней, и это было замечательно.
«Я испытала больше страсти, чем когда-либо»,—
восторгалась Тельма. «Я возбудилась от того, что Ив трогал мой клитор,
но главным образом от того, что много целовала и трогала его
пенис. Когда он вошел в меня, я почувствовала дискомфорт,
как обычно, но он сумел замедлить темп, когда я его об этом
попросила, и затем все было для меня очень приятно. Я
наслаждалась страстью от этого и тем, как он останавливался
и начинал».
«Что ж, я не должен был забыть о том, что мне надо сбавить
темп, делать все как можно медленней. Без проблем. Я
действительно тоже получал от этого удовольствие. Впоследствии
у меня было интересное переживание: я думал о том, чтобы
сказать: «Я тебя люблю»».
136

Глава 5. Процесс оценки
«Ты об этом думал?» — просияла от радости Тельма. —
Я этого не помню».
«Да я об этом думал, но не мог сказать. О, я сказал это на
следующий день — и чувствовал это,— но в тот раз не мог.
Видимо, мне было страшно это сказать из-за последствий».
Я повторила, что Ив испытал чувство любви и этого
испугался. «Из-за каких последствий?» — спросила я.
Ив поправил меня: «Нет, я этого не чувствовал. Я об этом
думал. То, что я чувствовал, это было ощущение какого-то
отсутствия, и ко мне пришла мысль о том, что слова «я люблю
тебя» заполнили бы эту брешь. Вы видите, что секс и любовь
не соединены в моем уме».
Я ответила: «Я думаю, что вы обратились к этой мысли,
потому что испугались этого чувства. На следующий день вы
думали о нем, говорили о нем и испытывали его, когда оно не
было усилено физическими ощущениями. Что ж, вернемся к
вопросу о последствиях».
Ив тотчас ответил: «Я окажусь в западне. Это имело бы
последствия: любовь, брак, семья — требования, требования,
требования. Мне только что пришла в голову еще одна мысль.
Совет моего отца. Он говорил о сексе: «Я думаю, ты заметил, что
мужчины и женщины устроены по-разному?» Ну да, конечно!
Тогда он сказал: «Ив, женщины будут находить тебя
привлекательным. Но не позволяй им поймать себя на крючок»».
«Ив этот момент он вас поймал на крючок»,— сказала я
несколько более убедительней, чем намеревалась. «С тех пор вы
стали жить, придерживаясь этой линии». Ив выглядел
ошеломленным. Тельма казалась всерьез озабоченной.
«Мой комментарий вас больно задел»,— сказала я.
«Верно»,— сказал Ив,— я руководствовался этим советом.
Я думаю, что он чувствовал себя пойманным в западню в своем
браке».
«Вы жили по его совету и, возможно, от его имени»,—
сказала я.
«О»,— вздохнул Ив. После длинной паузы он сказал: «Я
действительно этим поражен. От его имени, не быть
пойманным в западню. Мне рассказывали — нет, я хочу рассказать
о своем воспоминании,— как мама сказала, что если бы они не
совершили ошибку, родив Сюзи, они бы развелись. Это
напоминает мне сновидение о женщине, которая выкуривает
сигарету и, уходя, говорит: «Не вините меня, если эта семья
развалится»».
137

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Я сказала: «Если Сюзи — ребенок, родившийся после вас,—
удержал их вместе, то почему вы волновались из-за того, что
могли оказаться причиной их развода?»
«За исключением того, что я был их любимцем»,— возразил
Ив. Внезапно он схватился голову
«О, вот что за этим скрывалось!»
«Расскажи о том, что скрывалось»,— добавила Тельма. «Я
думала, что я хотела выйти замуж и иметь свой дом, но
пришлось довольствоваться этими отношениями: Ив в течение
восьми лет не хотел жениться на мне и все еще не может
купить дом. Для меня брак означает разрушение. Мои родители
убили друг друга. Линией отца Ива было: «Не дай ей поймать
себя на крючок». Линией моей матери было: «Ты не можешь
жить по любви». Но я чувствую, что я на самом деле замужем.
Я никогда не могла завести роман. Я хотела бы, чтобы мой брак
был бы хорошим для детей, но я не могу себе этого
представить».
И Тельма, и Ив хотели иметь любовные отношения, которые
отличались бы от отношений их родителей. Они боялись, что,
если бы имели свой дом или завели детей, то воспроизвели бы
супружеские отношения своих родителей. Они не могли
наслаждаться своей сексуальностью, потому что сексуальные отношения
привнесли бы с собой фантазию о воскрешении мертвой
внутренней пары. Тельма опасалась, что Ив никогда не даст ей тех
обязательств, которых она хотела, но боялась. Ив боялся, что женщина
поймает его на крючок и привяжет к себе. В его фантазии крючки
находились в вагине, где они могли завладеть его пенисом и его
уничтожить. Работа, происходящая в фантазии Ива, проявилось
в переносе в виде страха перед колючим кустарником,
перекрывающим дорогу ко мне; пара была способна вступать в сексуальные
отношения с удовольствием. Это обеспечило целительный опыт,
который позволил им вырваться из захвата мертвой внутренней
пары.

ГЛАВА 6
Техника парной терапии
Парная терапия, основанная на теории объектных
отношений, представляет собой способ работы, который
опирается на технические принципы, выведенные из теории
объектных отношений, теории малых групп, примененные к
диаде, и теории психосексуального развития. Мы фокусируемся
на отношениях. Прежде всего мы наблюдаем их, отмечая то, как
пара ведет себя с нами, но мы также интересуемся тем, как
супруги взаимодействуют друг с другом. Мы интересуемся не только
сознательными аспектами их отношений, но и внутренними
объектными отношениями, проявляющимися посредством взаимных
процессов проективной идентификации в бессознательном пары.
Сохраняя эту фокусировку, наша техника использует
недирективное слушание появляющихся бессознательных тем,
слежение за аффектами, анализ сновидений, фантазий и ассоциаций,
предоставляемых обоими членами пары, и исследование
семейной истории каждого супруга, которая касается текущих
отношений пары. Мы обращаем внимание на постоянно
проявляющиеся модели взаимодействия и ищем бессознательные силы,
которые побуждают к повторению. Постепенно мы знакомимся
с защитными аспектами этих повторяющихся циклов. Мы делаем
это снова и снова, покрывая то же самое расстояние и совершая
нашествия на защищенную территорию, которую мы считаем
особенно доступной, когда перенос пары пробудил ответную
реакцию контрпереноса, благодаря которой мы можем воспринять
уязвимые места пары. Когда доверие установлено, мы можем
помочь паре понять смутную тревогу, скрывающуюся за защитой,
139

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
и ей противостоять. Наша помощь принимает форму
интерпретаций сопротивления, защиты и конфликта, понимаемых как
действующих через бессознательные системы объектных отношений,
которые поддерживают и разрушают брак. Эти интерпретации
сообщаются после усвоения в контрпереносе. Интерпретация
может вести к инсайту, который вызывает изменение
бессознательных объектных отношений пары или может привести к усилению
сопротивления бессознательному конфликту. Прогрессия и
регрессия циклически сменяют друг друга, когда мы прорабатываем
защитные структуры брака, пока не наступает момент, когда они
уже не мешают способности пары к сотрудничеству в качестве
партнеров в жизни, не препятствуют взаимной любви,
объединению хорошего и плохого и построению отношений близости
и сексуальности, которые могут развиваться на протяжении всего
жизненного цикла брака.
Что все это означает на практике? Нашу технику можно
изучать через ее компоненты, представленные в таблице 6—1.
Таблица 6—1. Задачи парной терапии, основанной на теории объектных
отношений
1. Установление рамок
2. Сохранение нейтральной позиции вовлеченной беспристрастности
3. Создание психологического пространства
4. Использование самости терапевта: отрицательная способность
5. Перенос и контрперенос
6. Интерпретация защиты, тревоги, фантазии и внутренних объектных
отношений
7. Проработка
8. Завершение
Задачи парной терапии, основанной на теории
объектных отношений
Установление рамок
Наша первоочередная заключается в том, чтобы установить
рамки терапии (Langs, 1976). Это обеспечивает «безопасную и
непротиворечивую окружающую обстановку, в которой крайне
ранимые личные чувства и фантазии могут выражаться и исследо-
140

Глава б. Техника парной терапии
ваться без угрозы актуализации внушающих страх последствий»
(Zinner, 1989 в: Scharff, 1989, р. 321). Пара пытается
трансформировать рамки таким образом, чтобы могли удовлетворяться
бессознательные желания, но их усилия фрустрируются врачом,
который остается непреклонным. Следующий конфликт
приносит в терапию проблемы, которые вызывают разногласия в браке.
Благодаря чему в первую очередь устанавливаются рамки?
Благодаря четкой договоренности относительно формы терапии
и ее соблюдению. Например, мы даем паре рекомендацию или
выбираем форму терапии, а затем в соответствии со взаимной
договоренностью определяем план. Затем мы объясняем нашу
стратегию и придерживаемся ее до тех пор, пока новый опыт не
потребует изменения в ней, которое осуществляется только
после тщательного обсуждения и по взаимному соглашению. Так что
рамки безопасны, но гибки.
Затем мы намечаем другие правила, касающиеся гонорара,
отпуска и порядка оплаты. В соответствии с нашей практикой
оплаты мы выставляем счет в конце месяца, который пара должна
оплатить до 10 числа следующего месяца. Мы так делаем потому,
что это помогает нам учитывать момент, когда был предоставлен
счет, и сосредоточиться на том, как пара справляется с
финансовыми аспектами своих обязательств. Мы продаем свое время не
по отдельным пунктам предоставляемых услуг, а в соответствии
с долгосрочными обязательствами и ожидаем, что пара будет
следовать плану. Если предполагается их отсутствие, мы предлагаем
перенести встречу на другой день на той же неделе, но если это
невозможно, то ответственность за время мы возлагаем на них. В
отличие от нашей работы с семьями, где мы встречаемся с семьей
и в отсутствие ее члена, в парной терапии мы не проводим работу,
если кто-то из партнеров отсутствует. Не предполагавшаяся
индивидуальная терапия с одним из супругов ставит под угрозу
нейтралитет врача и способность помочь паре. Разумеется, если
придерживаться гибкой структуры, индивидуальные встречи могут быть
предусмотрены планом и проводиться по взаимному соглашению,
но не для того, чтобы восполнить ими неявки на терапию.
В момент перехода от оценки к терапии пара делает выбор —
принять предложенные рамки или согласиться с направлением к
другому терапевту, чьи условия кажутся более
предпочтительными. Вот пример такой сессии.
141

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Мистер и миссис Мелвилл ранее прошли
индивидуальную терапию и теперь хотели работать со мной [Дж. С. Ш.]
в рамках супружеской терапии. Он был преуспевающим
специалистом в области организационного консультирования,
любил свою работу, любил хорошо поесть, заниматься спортом
и сексом и считал, что у него везде хорошо, кроме брака, где
он ощущал себя нелюбимым. Она была хорошая домохозяйка,
мать троих детей, занималась мелким бизнесом, продавая
драгоценности из своего дома. Она ощущала себя обессиленной,
неумелой и равнодушной в сексе. Они оба были склонны
сорить деньгами, из-за чего кратковременные текущие проблемы
с наличными деньгами создавали дополнительное напряжение
в дополнение к их проблемам в браке.
Я назвала им мой гонорар, который для них был приемлем.
Они легко согласились с предложенным мною графиком
оплаты. Однако предметом для обсуждения стал вопрос об
ответственности за пропущенные сессии.
«Вы хотите сказать, что это относилось бы и к моим
деловым поездкам?» — спросил мистер Мелвилл.
«Я готова переносить встречу в пределах той же недели,
если у меня есть такая возможность,— ответила я.— Но
когда я не могу, то тогда я должна сделать вас ответственными за
время, если мы согласились встречаться каждую неделю, как
я рекомендую».
«Но я очень пунктуален и никогда не пропускаю
условленной встречи»,— возразил он.— Мой предыдущий терапевт это
вам подтвердит. И она никогда не обвиняла меня, потому что
знала, что я не обманывал. Эти деловые поездки от меня не
зависят».
Миссис Мелвилл беспокоилась по другому поводу. «Я
должна брать отпуск тогда же, когда и вы? И когда вы уходите
в отпуск?» —пожелала узнать она. Я подумала, что ей не
понравилось быть привязанной к моим планам, но этого не
сказала, поэтому я ответила на ее вопрос.
«Обычно Я беру три недели в августе, иногда одну на
Рождество и еще одну в конце марта»,— ответила я.
«Прекрасно! — Воскликнула она.— Это как раз то, что и
я делаю. Так что это не проблема. Скорее, проблема для него,
у него поездки».
Я сказала: «Я вижу, что вы по-разному реагируете на мою
стратегию. Вы, мистер Мелвилл, считаете, что раз вы —
хороший, ответственный человек, то не заслуживаете обвинений,

Глава б. Техника парной терапии
которые вы воспринимаете как наказание и отвержение своей
ценности. Вы, миссис Мелвилл, опасаетесь оказаться в
ловушке в отношениях со мной. Я думаю, что эти чувства возникают
также между вами, когда вам приходится иметь дело с
последствиями брачных обязательств».
«О, да,— поспешила согласиться миссис Мелвилл,— я
чувствую себя в браке как в западне. Я нуждаюсь в собственном
пространстве и особенно в собственных деньгах, но он
воспринимает это как наказание».
«Да, безусловно,— сказал мистер Мелвилл,— я чувствую
себя наказанным за то, как твой первый муж заставил тебя
почувствовать себя брошенной. Я не такой, как он. Я настаиваю
на разделении моего наследства с тобой, даже если ты
настаиваешь на том, чтобы оно непосредственно перешло к детям».
«Верно,— согласилась она,— и ты был очень честным со
своей первой женой. Но только ты не понимаешь, как мне
тревожно думать о слиянии наших счетов. Мне кажется, что я бы
потеряла себя. Я не хочу больше чувствовать себя материально
и эмоционально брошенной, как я это чувствовала, когда
разрушился мой первый брак».
«Я прошел через развод, и если бы это случалось снова, я
утратил бы все чувства к ней, я все-таки знал бы, что мог бы
начать заново»,— сказал он.
Она сказала: «Но я боюсь, что не смогла бы».
Он: «Но я — не твой первый муж».
Теперь уже спокойно миссис Мелвилл сказала: «Ты просто
не знаешь, как я боюсь потерять себя».
В ранних реакциях переноса на структуру чета Мелвиллов
обнаружила свои фундаментальные проблемы. Его самооценка
скорее была связана с его способностью зарабатывать, нежели
быть любимым, потому что первая была более надежной, чем
последняя. Его готовность ее обеспечивать не могла успокоить ее
ощущение ненадежности, потому что это подчеркивало его
независимость от нее и защищало от любви. Как мог кто-либо, столь
явно уверенный, хотя бы понять ее ужас от своей зависимости
и ее страхи уничтожения? Как мог кто-либо такой благородный
жениться на ком-то, для кого это так мало значило? Ответ
должен лежать в их взаимной проекции хорошей, богатой,
кормящей, энергичной груди на него (какую испытали их отцы, как
я узнала позднее) и сморщенной, ненаполняющей груди,
истощенной их необходимостью в ней (образ, который происходил из
143

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
их общего представления о своих матерях). Как терапевт,
ожидающий оплаты, я была наполняющей грудью, в которую они
должны были внести вклад в партнерстве, ожидая, что это угрожало
им способами, уникальными для каждого индивида, и совместно
в рефлексии комплекса их объектных отношений.
Слушание бессознательного
На сознательном уровне мы слушаем то, что говорит пара,
что говорит каждый из партнеров, в каком порядке и с какими
эмоциями. Мы стараемся так же внимательно слушать тишину
и невербальные коммуникации в форме жестов. Однако это
внимательное слушание на самом леяе не является сознательным
вниманием, как это могло показаться из нашего описания. Вместо
этого мы находимся в дрейфующем состоянии психики, на одном
уровне взаимодействия, возможно, даже задавая вопросы и
слушая ответы, на другом уровне, не слушая ничего конкретного.
Фрейд (Freud, 1912b) описал это как «равномерно парящее
внимание», терапевт обращает «свое собственное бессознательное
как орган восприятия к передающему бессознательному
пациента» (pp. 111—115). Мы настраиваемся на самом глубоком
уровне коммуникации на бессознательные сигналы пары,
поступающие к нам в виде темы, которая появляется из потока ассоциаций
и тишины, усиленная сновидением и фантазией и резонирующая
с бессознательным терапевта в форме переживания
контрпереноса. Благодаря этому переживанию мы можем понять и
реконструировать бессознательные объектные отношения пары.
Нейтральная позиция
Мы сохраняем позицию нейтралитета, не отдавая
предпочтение кому-либо из супругов с точки зрения выбора образа
жизни или результата лечения. Наше внимание равномерно парит
между интрапсихическими измерениями каждого супруга, их
интерперсонального процесса и их взаимодействия с нами. Хотя
мы определенно расцениваем брак как общественный институт,
у нас нет предубеждения относительно сохранения брака или
развода. Мы вовлекаемся в нашу работу с парой и в
возможности роста и развития, но мы не хотим вкладываться в достижение
144

Глава б. Техника парной терапии
пары. Мы хотим сохранять позицию, описанную как позицию
«вовлеченной беспристрастности» (Stierlin, 1977). Любые
отклонения от этого происходят в направлениях, которые уникальны
для каждой пары. Рефлексируя особое давление, оказываемое на
нас, мы узнаем о бессознательных объектных отношениях пары.
Создание психологического пространства
Эту готовность работать с опытом демонстрирует установка
процесса оценки и обзора. Это предлагает паре модель лля
самопроверки и персонального разделения и создает психологическое
пространство, в которое пара может войти и развивать там свой
потенциал для роста.
Мы предоставляем терапевтическое окружение, в котором
пара может переживать свое отношение к терапевту. Наша
терапевтическая позиция происходит от интеграции нами
концепций содержимого и контейнера (Bion, 1962) и поддерживающего
окружения (Winnicott, 1960a), которые рассматривались нами
в главе 3. Теперь мы просто представим нашу интеграцию.
Отношения с терапевтом создают переходное пространство, в
котором пара может изображать и отражать свои нынешние способы
функционирования, изучать и изменять свою систему
проективных идентификаций и изобретать новые способы существования.
Благодаря клиническому опыту, обучению, супервизии и
интенсивной личной психотерапии или психоанализу терапевт
развивает поддерживающую способность, способность справляться
с тревогой при появлении бессознательного материала и
аффекта, помещая его в себя, и изменять его посредством внутренней
переработки проективных идентификаций. Терапевт привносит
эту способность в переходное пространство, которое, стало быть,
преобразуется в расширенное психологическое пространство
для понимания. Затем пара входит в это пространство и находит
в рамках его отношений способность справляться с нынешней
и будущей тревогой. Как только это случается, существующие
терапевтические отношения могут быть завершены, потому что
терапевтическая функция была интернализирована.
10—1
145

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Использование самости
Несомненно, использование самости терапевта является
самым важным моментом в нашей технике. Умение использовать
себя таким образом требует открытости к обучению на
собственном опыте во время учебы и супервизий. Для самого полного
использования самости в клинических условиях мы должны иметь
личный опыт понимания собственной истории семьи и
объектных отношений в психоанализе или интенсивной психотерапии,
включая парную и семейную терапию, даже если наша частная
жизнь этого не требует. Это обеспечивает терапевту необходимую
основу для самопознания, чтобы откалибровать самость в
качестве диагностического и терапевтического инструмента. Ее
постоянное совершенствование является задачей на всю жизнь,
выполнение которой происходит главным образом через процесс
и обзор в клинической ситуации, обсуждение с коллегами и через
обучение и написание научных трудов.
Отрицательная способность
После того как самость терапевта становится очищенной для
использования в качестве воспринимающего аппарата и места,
которое может быть наполнено опытом пары, терапевт способен
узнать, не стремясь к этому знанию активно, о бессознательном
пары. Стремление выяснять искажает область наблюдения.
Вместо этого мы рекомендуем недирективную, несфокусированную
рецептивную установку, которую лучше всего можно описать
как отрицательную способность — термином, введенным поэтом
Китсом, который использовал его, чтобы описать способность
Шекспира как поэта пребывать в «неуверенности и сомнении без
какого-либо болезненного стремления отыскать факт и причину»
(Murray, 1955, р. 261). Бион (Bion, 1970), развивая термин Китса,
побуждал терапевта «упражнять позитивное качество
сторониться памяти или желания» (р. 31), т. е. отказываться от потребности
знать и устанавливать значение. Однако отрицательная
способность — это идеальное состояние, и мы не выступаем за то, чтобы
оно во что бы то ни стало было достигнуто. Напротив, это
состояние, в которое погружаются, проще всего достичь, если не делать
слишком многого и допускать понимание, приходящее изнутри
нашего переживания.
146

Глава 6. Техника парной терапии
Перенос и контрперенос
Отрицательная способность содействует нашему умению
отвечать на перенос пары. Перенос вызывает мысли, чувства
или поступки в нашем контрпереносе. Как отмечала Хайманн,
«контрперенос аналитика — это инструмент исследования
бессознательного пациента» (Heimann, 1950, р. 81). Аналитик
должен оценивать и изучать свой контрперенос, потому что «эмоции,
пробужденные в нем, ближе к сердцевине проблемы, чем его
рассуждения» (р. 82). 13 такой трактовке контрпереноса акцент
делается на понимании нормального контрпереноса и его отклонений
(Money-Kyrle, 1956), а не на патологии реакций терапевта.
Изучая наши реакции на бессознательный материал в
психоанализе, психотерапии, в парной и семейной терапии, мы
обнаружили, что наши переживания при контрпереносе имеют
тенденцию группироваться вокруг двух видов переноса. Ими являются
контекстуальные и, соответственно, сфокусированные переносы
(Scharff, Scharff, 1987).
Контекстуальный контрперенос относится к реакции
терапевта на контекстуальный перенос пациента, а именно к реакции
пациента на терапевтическое окружение, проявляемой в
отношениях к структуре лечения, в бессознательном сопротивлении
в целом, определенных сознательных чувствах и поведении по
отношению к терапевту как объекту, обеспечивающему
поддерживающую ситуацию.
Сфокусированный контрперенос возникает в ответ на
сфокусированный перенос, а именно на чувства, которые пациент
переносит на терапевта как объект для отношений близости.
Обычно контекстуальный перенос-контрперенос преобладает на
начальных и заключительных стадиях индивидуальной терапии
и на протяжении всей семейной терапии. В парной терапии часто
имеется быстрое раскачивание между полюсами.
Миссис Ронда Кларк, высокая, угловатая женщина с
короткими волосами — они были окрашены в красный цвет и
шипами торчали на голове,— ворвалась в кабинет, влача за собой
супруга, доктора Кларка, приземистого, круглолицего,
кроткого на вид человека. Хотя даме перевалило за пятьдесят, она
явилась ко мне в моднейших черных кожаных брюках и броси-
Ю*
147

Часть П. Оценка и терапия супружеских проблем
ла на койку куртку с заклепками. Муж тихонько положил
рядом свою дубленку и выжидательно уставился на жену сквозь
очки в старомодной оправе — правда, стекла были
ярко-лиловые, несколько неожиданный выбор для хирурга. Женщина
излучала враждебность, но пока что не произнесла ни слова.
Я спросила, готовы ли они начать. Муж ответил, что жена
едва не отказалась сегодня от визита.
Я спросил: «Это как же? Вы сами, миссис Кларк, позвонили
мне и записались на прием!».
«Я просто до чертиков зла на него сегодня, мистер Доктор
Господь Бог. Только вы — вовсе не Бог! А я подумала: "Толку-то
что? Он всегда унижает меня, оскорбляет. Говорит, даже его
медсестры меня презирают, а это полное вранье. Ему кажется, будто
они меня не уважают, потому что сам он не уважает меня"».
«Еще бы, когда ты три раза за полчаса звонишь в
операционную, их это раздражает,— откликнулся доктор.— Да, она
ведет себя глупо: чуть что — срывается и устраивает хаос и дома,
и у меня на работе. Мне ведь всего-то и надо: немного счастья,
нормальная сексуальная жизнь и без скандалов. Мои друзья
советуют развестись, но я бы предпочел остаться ради детей.
Младшему еще четыре года до колледжа».
«Просто он эгоист. Почему я должна удовлетворять его
сексуально, если он унижает меня? Я — хороший человек. У меня
есть друзья. А он — придурок, и все дерьмо валит на меня,
послушать его, так это я — сумасшедшая».
Я почувствовала некоторую неприязнь к миссис Кларк. К
стыду своему, я подумала, что она выглядит и ведет себя сов-
сем не так, как следует жене врача. Мои симпатии были на
стороне доктора, спокойного, рассудительного, не
требовавшего лишнего. Однако по опыту я знала, что это еще не оценка,
а только спонтанная реакция, и не на саму женщину, а на пару.
По той или иной причине, с того момента, как эта пара
пересекла границу и вошла в терапевтическое пространство, миссис
Кларк вела себя грубо, перебивала, стремилась доминировать.
Я сказала: «Вижу, миссис Кларк, вы так рассержены, что
считаете терапию бессмысленной, однако я полагаю, что вы
также тревожитесь из-за того, что из этого выйдет».
«Да,— подтвердил мистер Кларк.— Она всегда ведет себя
так, когда нервничает».
Я спросил: «Нервничает одна только миссис Кларк, или
у вас тоже есть сомнения?»

Глава 6. Техника парной терапии
«Нет, я не нервничаю, но вопросы у меня есть. Я хотел бы
уточнить, какое образование вы получили».
Я сообщил ему, где я учился, и он был доволен тем, что я
закончил медицинский факультет в 1967 году. Первоначально
доктор Кларк считал меня по образованию психологом (чего
он не одобрял), и к тому же я показался ему слишком
молодым. Его устраивало, что я имел лицензию и занимался
практикой уже пятнадцать лет.
Я сказал, что меня порадовал этот вопрос, поскольку до той
минуты складывалось впечатление, будто одна лишь миссис
Кларк беспокоится о неудачном исходе лечения. Я сказал, что
она, по-видимому, выражает свое беспокойство через гнев,
а супруг выражал свое беспокойство через посредство жены.
Теперь он сам признал свое беспокойство, и это хорошо. У
каждого супруга есть свои мотивы, и каждый на свой лад
проявляет беспокойство о результатах терапии и о своем браке.
В своем контрпереносе я обнаружил отклонение от
«беспристрастной вовлеченности» (Stierlin, 1977) и осознал, что
миссис Кларк осуществляет сфокусированный перенос на
меня как на врача (человека той же профессии, что и ее
супруг), и это служит прикрытием для контекстуального переноса
недоверия (общего для обоих супругов) в контексте лечения.
Моя задача заключалась в том, чтобы проанализировать
вместе с ними контекстуальный перенос и помочь доктору и миссис
Кларк как супругам преодолеть свое нежелание и приступить к
терапии.
В ходе диагностического собеседования мы не фокусируемся
преднамеренно на детальных проявлениях индивидуального
переноса. Более того, они могут оставаться подчиненными общему
переносу в течение супружеской терапии, но чаще всего они
проявляются время от времени. Однако этот пример должен
проиллюстрировать другую идею, которая полезна в работе с нашими
реакциями на сфокусированные переносы, а именно концепцию
Ракера созвучного и дополнительного переноса.
Ракер (Racker, 1968) описывал контрперенос как
фундаментальное условие получения проекций пациента и допущения их
внутри него в качестве проективных идентификаций. Его
восприятие проекций было бессознательным, вне его понимания, пока он
не подверг свое переживание проработке и проверке. По мнению
Ракера, контрперенос — это фундаментальное средство
понимания внутреннего мира пациента; это мнение мы разделяем.
149

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Ракер пошел дальше, указав на то, что терапевт может
идентифицироваться с частями либо самости пациента, либо
объектов. Идентификацию с самостью пациента он назвал созвучной
идентификацией. Идентификация с объектом была названа
дополнительной идентификацией. Занимаясь супружеской
терапией, мы можем теперь рассматривать свою терапевтическую
задачу как восприятие и прояснение проективных идентификаций
пары с частями самости или объекта, сопровождаемые анализом
интерперсональных условий, при которых они происходят.
Во время терапевтического сеанса с четой Кларков миссис
Кларк воспринимала меня как высокомерный и отвергающий
объект, подобный объекту, который она проецировала на своего
мужа, и вызывала у меня нежелательное состояние, в котором
я испытывала к ней презрение. Мой контрперенос был
контрпереносом дополнительной идентификации к ее объекту
Доктор Кларк воспринимал меня как уничижающий объект,
подобно объекту, который он проецировал на свою жену, а затем
он стал воспринимать меня как часть себя, мудрого врача. Мой
контрперенос на него представлял собой перенос созвучной
идентификации с частью его самости. Я не испытывал
идентификацию с его уничижающим объектом, возможно, потому, что
от этого меня защищала моя идентичность как врача, но более
вероятно потому, что я был настроен на внутренний процесс,
в котором доктор Кларк использовал свой идеальный объект
для того, чтобы вытеснить свой отверженный объект, который
он расщепил и с большей готовностью проецировал на миссис
Кларк, чем на меня, на этой стадии диагностики.
Интерпретация защиты и тревоги по поводу близости
на раннем этапе средней стадии
Аарон и Филлис Робинсон, внешне вполне удачная
чернокожая пара, оба профессиональные бизнесмены, обратились
ко мне (Дж. С. Ш.) за консультацией, когда оказались на грани
развода. На протяжении десяти лет они были вполне
удовлетворены своим браком, но потом к ним переселилась
шестнадцатилетняя дочь Аарона Сюзи. До тех пор Филлис растила
общих детей с полного одобрения Аарона, не наталкиваясь на
сопротивление малолетних сына и дочери. Она ощущала
поддержку Аарона в качестве успешной женщины, безупречно
150

Глава б. Техника парной терапии
справляющейся с ведением домашнего хозяйства и
воспитанием детей, а также с работой брокера. Она чувствовала любовь
мужа и полностью зависевших от нее детей. Ее самооценка
повышалась также за счет того, что она оказалась намного
лучшей матерью, чем ее собственная мать.
Но когда к ним переселилась Сюзи, начались неприятности.
Филлис имела твердые представления о том, как Сюзи должна
себя вести, однако Аарон был до крайности снисходителен к
дочери. В результате враждебность Сюзи обратилась на мачеху.
Аарон не видел необходимости устанавливать границы и
даже не замечал проблем в отношениях между Филлис и Сюзи.
Филлис все больше сердилась на Аарона. Он стоически
переносил эту ситуацию, лишь изредка пытаясь поговорить с
женой. В таких случаях он упрекал Филлис в отсутствии доброты
и великодушия и говорил, что она «мучает его девочку».
Филлис не могла перенести такое снижение своей самооценки.
Супруги обратились за помощью к консультанту, который
подтвердил, что шестнадцатилетней девочке нужно установить
границы, одобрил позицию Филлис и постарался добиться
сотрудничества со стороны Аарона. Аарон признал свое ошибку,
и уже вскоре его дочка стала прекрасно себя вести. Вплоть до
нынешнего дня, десять лет спустя, Филлис всегда радовалась
ее визитам.
Внешне это выглядело как впечатляющий успех терапии.
Я спросил Аарона, как он объясняет столь быструю перемену
своей позиции. Он ответил, что как только консультант
прояснил ситуацию, он попросту сказал дочери: «Либо будешь
слушаться Филлис, либо вылетишь отсюда». Однако гнев Филлис,
вызванный тем, что Аарон так долго пренебрегал ее просьбами,
не рассеялся. Хотя она продолжала получать удовольствие от
секса с мужем, эмоционально она отстранилась от него на
несколько лет в наказание за те годы, когда она чувствовала его
отстраненность. Семейный консультант обнаружил симптом
имевшейся в семье проблемы и дал полезный совет, который
позволил быстро устранить этот симптом вместе с его
последствиями. Однако лечение было произведено столь поспешно,
что таившаяся за этим симптомом проблема не была
распознана. Не был выявлен механизм защиты, переносящий проблемы
близости в браке на проблемного ребенка, а потому эта
проблема всплыла вновь при повторном обращении к психотерапевту.
Ультиматум Аарона: «Слушайся Филлис или вылетишь
отсюда» — наводил на мысль, что и сам он предыдущие десять
лет жил по таким же правилам, а потом попытался оспорить
151

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
главенство Филлис, предлагая альтернативный способ
обращения с детьми. Итог этой попытки был предсказуем. Теперь
старая проблема с Сюзи возникла вновь, уже по поводу
общей дочери, которой исполнилось пятнадцать лет. Поскольку
супруги не обсуждали свои расхождения, они не
выработали и общего подхода к воспитанию детей. Теперь Аарон начал
борьбу с Филлис, и они спорили обо всем на свете, но острее
всего — о том, как следует обращаться с детьми.
Однако в качестве примера Филлис сослалась не на
ситуацию с проблемным ребенком, дочерью, а на случай с
одиннадцатилетним сыном. Мальчик спросил за обедом: «Можно ли
мне пригласить девочку на свидание?» Филлис тут же
ответила, что это недопустимо, потому что он еще слишком мал,
но Аарон поспешно перебил: «Если ты пригласишь девочку
в кино, это вполне нормально, я сам вас отвезу». Филлис
сказала мне, что почувствовала себя униженной. Аарон добавил,
что вынужден был вмешаться, потому что жена
препятствовала нормальному развитию и общению ребенка. Я ответил,
что вижу основания для позиции каждого из супругов, однако
беда в том, что они никогда не обсуждали эти проблемы между
собой и не выработали единой позиции по поводу
пробуждающейся независимости одиннадцатилетнего сына, которая их
так беспокоила.
Филлис до конца сеанса злилась на меня. Ей казалось, что
я не иду навстречу и пытаюсь овладеть ситуацией. Однако, к
моему удивлению и к чести для нее, женщина рассмеялась,
когда осознала наконец, что не я, а она привнесла это в сеанс.
«Я разозлилась на ваши слова, но вы чуть ли не с языка
у меня их сняли»,— воскликнула она.
Я поняла, что Филлис благодаря переносу видит меня так,
как Аарон видит ее. Я поразмыслила над источником такой
проективной идентификации и поразилась ее
проницательности.
Филлис вернулась к спору: «Не думаю, чтобы перед каждым
решением нам требовалось созывать конференцию, как вы, по-
видимому, предлагаете, доктор Шарфф. По-моему, в
одиннадцать лет свидание — не предмет для обсуждения. Все равно
как ребенок спросил бы: «Можно, я себе руку отрежу?», а я бы
ответила: «Подожди, я сперва папу спрошу»».
Напрашивалось три ответа. Во-первых, меня пристыдили
за то, что я не придаю достаточно значения социальной
жизни одиннадцатилетнего ребенка. Во-вторых, я придиралась к

Глава 6. Техника парной терапии
мелочам, вступая в спор по поводу воспитания ребенка,
поскольку знала, что ко мне обратились не за консультацией по
воспитанию, а за решением внутренних супружеских проблем.
В-третьих, я подумала, что свидание, подразумевающее
независимость и близость, приравнивалось к серьезному ущербу
и утрате. Вероятно, Филлис хотела удержать сына при себе
и пока еще не готова бъта к разлуке с ним. Вероятно, Аарон,
помогая сыну организовать свидание, предлагал отвезти его в
кинотеатр также из желания оставаться ближе к нему или даже
чтобы через него подключиться к проблеме близости. Я
подумала также, не подразумевает ли свидание сексуальность как еще
один путь к утрате, однако, вероятно, подобной проблемы не
существовало, поскольку в области секса у супругов конфликтов
не было. Итак, я пришла к выводу: чувство утраты возникает
из-за того, что сексуальность отделена от близости в
остальных сферах отношений.
Я сказала: «Речь идет не о том, может ли
одиннадцатилетний ребенок ходить на свидания. Я пытаюсь показать вам
последствия того, что вы заняли противоположные позиции и не
обсудили их вместе».
Таким образом я изобличала защитный механизм: проблемы
близости они предъявляли через ребенка.
Аарон сказал: «Да я во всех областях жизни чувствую себя
скованным. Я никогда не могу высказать свое мнение, потому
что Филлис сразу обижается».
Филлис ответила: «Я не хочу так жить. Теперь мы спорим
даже о том, в чем раньше были согласны. Это ужасно, это
убивает наш брак. Мы не можем ничего делать вместе, потому что
каждый учит другого, как это делать правильно. Мы спорим
даже о том, как паковать сумку с продуктами. Я говорю:
«Положи чипсы сверху». Он говорит: «Нет, клади все тяжелое
вместе». Я говорю: «Ладно, делай по-своему, и пусть от чипсов
только крошки останутся».
Я сказала им: «Вы спорите о том, как правильно сделать, но
на самом деле вы оба исходите из предубеждения, будто
существует единственный правильный способ, а если сделать
неправильно, от всего «только крошки останутся»».
Филлис признала: «Мне кажется, наш брак дал трещину
и его уже не починишь. Это непоправимо. Когда станет совсем
плохо, я уйду. Пока я пытаюсь бороться с этой мыслью. Но
однажды мне уже пришлось уйти из семьи, от моих родителей.
Мама была просто ужасна, она во все вмешивалась, и мне было
153

Часть И. Оценка и терапия супружеских проблем
очень с ней плохо. Я выбралась, потому что стремилась к
совершенству, делала все на сто двадцать процентов. Я горжусь
тем, что вырвалась из такой жизни. И после того, как я
положила все силы на то, чтобы не стать злой матерью, подобно ей,
я страшно испугалась, когда Аарон заявил, что я тоже плохая
и жестокая. Это было так несправедливо! Не смейте
сравнивать меня с ней!»
Теперь я поняла свою реакцию контрпереноса, когда я
почувствовала себя униженной и никчемной; это была дополнительная
идентификация с внутренним материнским объектом Филлис
и в то же время созвучная идентификация с наиболее
вытесненной частью ее самости. Теперь, опираясь на предложенное
Филлис объяснение, я получила возможность объединить в
интерпретации ее слова и свой контрперенос.
Моя интерпретация иллюстрирует использование
«причинной клаузы». Эзриэл (Ezriel, 1952) отмечает, что перенос
содержит три аспекта: (1) требуемые отношения, которые
нужно защитить от (2) избегаемых отношений, причем оба типа
отношений предпочитаются (3) катастрофе. В супружеской
терапии эта модель интерпретации оказывается полезной,
поскольку она выделяет избегаемые отношения как средоточие
и тревоги, и защиты.
Я сказала Филлис: «Теперь я понимаю, что вы отдалились
от Аарона, потому что хотели сохранить свои отношения как
гармоничный брак, каким он был прежде и каким порой еще
остается, когда вы получаете удовольствие от секса. Вы
пытались уберечь себя и его от своего превращения в плохую,
гневную, вмешивающуюся во все мать, которая портит отношения.
В противном случае вы сталкиваетесь с катастрофой, с
необходимостью разрушить этот брак и отрешиться от этой части
своей личности».
Аарон еще мало рассказал мне о себе, так что картина
оставалась незавершенной. Было ясно, что Филлис по-прежнему
прибегает в браке к проекции и сверхфункционированию,
чтобы удержаться на должной высоте и не стать «плохой». Аарон,
столь же скованно себя чувствующий, как и дети,
воспринимал ее контроль с таким же негодованием, как и они. Подавляя
в себе критику и чувство гнева, что ему почти всегда удавалось,
если он не втягивался в бессмысленный спор, Аарон заодно
подавлял в себе и все теплые чувства, за исключением тех
моментов, когда они с Филлис занимались сексом.
154

Глава 6. Техника парной терапии
В этом примере сексуально возбуждающие объектные
отношения были «требуемыми» отношениями, используемыми для
того, чтобы вытеснить «избегаемую» констелляцию
отвергающего объекта. Филлис, желавшая получать обратную связь и
ощущать эмоциональную вовлеченность, воспринимала
сознательное подавление Аарона как отказ. Она опасалась вспышек гнева
Аарона, и это приводило к тому, что она должна была постоянно
добиваться его внимания, одобрения и проявлений любви.
Появление избегаемых отношений высвобождало энергию
возбуждающего объекта, потому что ее больше не требовалось подавлять.
Когда Филлис не удавалось получить то, что она надеялась
получить от Аарона, она подавляла свои желания и замыкалась в себе.
Теперь система отвергающего объекта подавляла возбуждающий
объект. Но когда это происходило, Филлис, как казалось
Аарону, обижалась, и он замыкался в себе. Цикл продолжался — их
потребности в близости защищались от взаимных проективных
идентификаций и фрустрировались ими. Я могла бы рассмотреть
этот паттерн, но предпочла дождаться большей информации об
объектных отношениях от Аарона, чтобы разъяснить его вклад.
Впрочем, мы не всегда можем достичь той же самой глубины или
специфичности в интерпретации, но «причинная клауза» все еще
полезна как наше намерение попросить семью объединиться,
когда мы продвигаемся к пониманию.
Работа с фантазией и внутренними объектными
отношениями на средней стадии
Вместо составления диагностической генограммы и рассказа
пары об отношениях в их родительской семье мы предпочитаем
дождаться, когда в эффективно заряженные моменты терапии,
посредством внимательного рассмотрения истории объектных
отношений, проявится живая история внутренних объектов.
Мы работали с доктором и миссис Кларк целый год. Мы
проработали его пассивность и неспособность добиться от
жены восхищения, как того заслуживал успешный,
честолюбивый и нежный супруг, а также его потребность унижать жену,
сравнивая ее с медсестрами в операционной. Мы проработа-
155

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
ли ее обличительные монологи и оскорбительное поведение,
которое отчуждало мужа, его сотрудников и родных. Тем не
менее супруги все еще не принимали мою интерпретацию, хотя
«фитиль» миссис Кларк сгорал уже не так скоро. Снижение
частоты и накала ее реакции, а также степени его презрения
указывало на наступившее улучшение, однако основные схемы
поведения так и не были преодолены.
Супруги обсуждали сексуальную активность своих детей-
подростков, а после интерпретации осознали, что таким
образом пытались сместить на них тревожность, связанную с их
собственными сексуальными отношениями, на которых мы
теперь и сосредоточились.
Доктор Кларк, как всегда, робко ходил вокруг да около, а
потом все же перешел к делу.
«Раз уж дошло до подробностей,— начал он,— так вот,
насчет моих сексуальных фантазий: я говорил о них своему
терапевту, и он все уверяет, что это просто фантазии, но когда
я рассказывал о них, он сам ежился и дергался.— Доктор
глубоко вздохнул.— Все мои фантазии связаны с насилием и
убийством. Они не преследуют меня весь день, только во время
секса»,— добавил он, как будто это меняло ситуацию. А Ронде он
сказал: «Мы ведь обсуждали это, помнишь?»
«Не-а, — возразила она, качая головой. — Такого ты мне
никогда не рассказывал».
«Как правило,— продолжал доктор,— объектами фантазии
становятся конкретные женщины, которые грубо бросали меня
или были настоящими суками. Но иногда я использую и кого-
нибудь, кто мне нравится».
«Кого это? — удивилась Ронда, — не помню, чтобы тебе хоть
одна женщина нравилась, да и я-то не очень тебе по душе».
«Иногда объектом бываешь ты»,— ответил он.
Я начал беспокоиться за Ронду и испытал облегчение при
следующих словах Артура: «Посреди садистской фантазии
я переключаюсь и спрашиваю себя: «Разве не лучше было бы
использовать тебя в качестве объекта любви?»
Миссис Кларк улыбнулась: «Двадцать лет назад, перед тем
как мы поженились, ты пускался на всякие садистские трюки.
А потом наша сексуальная жизнь вошла в норму. Вроде как
дикие выходки ни к чему в браке».
Доктор Кларк спросил, что она имеет в виду, и супруги
начали обмениваться дразнящими намеками на какой-то
холодильник. Я понятия не имела, о чем они говорят, и чувствовала себя
исключенной из чего-то приятного и секретного. Выяснилось,

Глава б. Техника парной терапии
что они вспоминают, какое возбуждение они испытывали,
когда замораживали ее соки, зажимая дверью холодильника.
«Я бы не причисляла это к садизму,— заметила миссис
Кларк. — Под садизмом я понимаю ножи и пистолеты. А тут
все было под контролем».
Я отметил, что это было сдержанное выражение фантазий
Артура, которому Ронда с радостью готова была пойти
навстречу.
«Да она получала от этого больше удовольствия, чем я! —
Возмутился супруг.— Потому что: а) я был напуган и в) это
было совсем не так круто, как в моих фантазиях, не так
здорово, не так жестоко, не так опасно».
«Наверное, поэтому мы и прекратили»,— задумчиво сказала
миссис Кларк.
Я заметил, что доктор Кларк «разогрет» и готов к
дальнейшим откровениям. Из голоса ушла обычная неуверенность,
и он казался более решительным.
«Ладно, я скажу вам, с чего начинаются эти фантазии! —
заявил он. — Я бы хотел иметь более продолжительную
прелюдию, ласки и поцелуи, но сексуальный акт у нас всегда
происходит одинаково. Ронда играет с моими сосками. От этого
я возбуждаюсь. Все равно как на кнопку нажимают.
Начинается фантазия. Все идет вроде бы неплохо. Происходит акт.
Все заканчивается, и я отваливаюсь от нее. Так вот, прошлой
ночью я представлял в фантазии бывшую ординаторшу,
которая ушла от меня и выбрала специальность полегче. Теперь
она замужем, у нее двое детей. Чтобы добиться секса, чтобы
изнасиловать, я угрожаю ее шестилетней девочке, стараюсь
надавить на нее. Затем приволакиваю и бабушку. Хорошо, что
теперь я могу избавиться от этой фантазии. В последнее время
я предоставляю своим жертвам выбор: оральный секс или акт,
и они предпочитают оральный секс, это все же лучше чем
маньяк-насильник».
Мне было краше неловко, хотя подобные фантазии
случалось выслушивать и раньше. Я знал, как важно, чтобы оба
супруга имели доступ к таким фантазиям. Однако меня
беспокоило, как воспримет эти откровения миссис Кларк. Я посмотрел
на нее. Она слушала с интересом и явно не была огорчена
Доктор Кларк продолжал: «Достигнув кульминации, я их
убиваю».
«Каким образом?» — пожелала узнать Ронда.
157

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
«Самым безумным. Вот откуда мои страхи. Мои фантазии —
в точности как с тем тихим парнем из Нью-Йорка, который
крошил людей топором».
Обернувшись ко мне, он добавил: «Вы же понимаете этот
страх?»
Почувствовав себя исключенной и несколько задетой, Рон-
да огрызнулась: «Ты говоришь, что он понимает, словно я не
пойму».
«Он — психиатр. Он такое и раньше слышал. Он знает, что
у меня нет ни малейшего желания проделывать нечто подобное
в реальном сексе,— ответил он.
Но тут у Ронды нашлось, что возразить: «Откуда ему знать,
что ты не выкинешь ничего подобного? Откуда мне знать? Да
и тебе самому? Смотри, как ты напуган!»
Я вступился: «Нет никаких признаков, что Артур может
осуществить эти фантазии в их смертоносном варианте. Но.
очевидно, он боится, как бы они не вышли из-под контроля.
Мы также знаем, что вы оба прибегаете в отношениях к
садистским приемам, хотя уже не в физической области, а в
эмоциональной. Вы постоянно норовите «разделаться»».
«Как ты только что и поступил! — воскликнула Ронда. —
Пусть он ученый, но я тоже могу это понять».
«Но ведь я не собираюсь этого делать!» — напомнил он ей.
«Точно,— подхватила она,— зато ты носишь это в себе. Какое
облегчение узнать, что дело не только во мне, Артур! Все эти
годы я брала на себя вину за то, что испоганила наш брак. Вы
себе не представляете, какое это облегчение. Наконец-то, после
стольких лет, он признал свою ответственность. Наконец-то!»
«Но я уже рассказывал тебе о своих садистских
фантазиях»,— напомнил он.
«Нет, никогда. Ты иногда рассказывал о своих фантазиях,
но не открывал свое истинное лицо, никогда не пускался в
подробности. Ты только меня ругал — я такая, я сякая. Всегда я во
всем виновата. Но теперь я вижу, как твои фантазии
отразились на нашем браке. Насилие — это еще может возбуждать,
но почему тебе хочется вообразить еще и убийство? Это же
страшно! И ты мог бы угрожать нашей дочери, если бы я
отказалась от секса. Это меня по-настоящему пугает».
Я заметил: «До определенного момента вас обоих возбуждает
«страшная» сторона этой фантазии, но под конец вы, Артур,
боитесь утратить контроль, а вы, Ронда, боитесь за свою жизнь».
Оба они кивали в раздумье. Я продолжал: «Тут уж попытка
«разделаться» заходит чересчур далеко. Это мощные, навяз-

Глава б. Техника парной терапии
чивые фантазии. Я отметил, Артур, что, описывая их, вы
говорили с напором. Не ходили вокруг да около, не отклонялись от
основной темы. Ронда, вы приняли это признание с большим,
чем обычно, уважением и сочувствием. Думаю, что вы оба
страдаете от агрессии, которая прорывается в виде словесных
оскорблений. А вы, Артур, опасаясь, что эта агрессия
прорвется и все разрушит, воздерживались от того, чтобы утвердить
себя дома и на работе».
Ронда сказала: «Я никогда не задумывалась над тем, как это
отражается на его работе. Но почему же пациенты не ломятся
к нему? Он первоклассный хирург по кисти. Артур, тебе надо
это проработать. Это существенное открытие для тебя и для
нас обоих. Можно даже назвать это прорывом для нас».
Я был готов согласиться с оценкой Ронды. Чем дольше
Артур утаивал эти фантазии, тем более они сливались с его
истинным Я. Он боялся разоблачения, скрывал их в себе, но они
хотели прорваться и быть услышанными. Когда же эти
фантазии прорывались, они обнаруживались через Ронду, которая
отождествлялась с ними: в своей ярости, в нападках на Артура
она давала выход той агрессивной стороне его личности,
которой она соответствовала. С другой стороны, Артур воплощал
для нее нечто более страшное — стремление к смерти, то
желание и тот страх, которые были связаны с ранней утратой
старшего брата, вызывавшего у Ронды зависть и ненависть.
Проработка на поздней средней стадии
После этого откровения на следующем сеансе Ронда
снова заговорила о чувстве благодарности к мужу за то, что он
поделился с ней своими фантазиями. Хотя она была
несколько напугана и не вполне готова ответить ему сексуально, она
почувствовала близость к мужу и твердо решила проработать
проблемы. Впервые она ощутила такую же преданность со
стороны мужа. Приближалось лето, и она, как обычно, собиралась
поехать с детьми на месяц к своим родителям в Мэн. До сих
пор она рассматривала ежегодный летний отпуск как
возможность отдохнуть от критики мужа и от секса с ним. Этим летом
она впервые была огорчена предстоявшей разлукой.
Откровенность Артура стала целительным опытом для
обоих. Теперь супруги могли перейти от уровня
функционирования, характерного для паранойяльной шизоидной позиции, к
депрессивному уровню, на котором возникает беспокойство
о возможной потере объекта.
159

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
После каникул сеанс был полностью посвящен тревогам
доктора Кларка относительно того, поделился ли я его
фантазиями сего прежним личным психотерапевтом во время
запланированной встречи, на которой мы обсуждали ход лечения.
После долгих колебаний он высказал, наконец, опасение: как
бы оба психиатра не пришли к выводу, что он сумасшедший.
У Ронды было две причины сердиться: во-первых, ее супруг,
как и прежде, никак не мог добраться до основной мысли, во-
вторых, его гораздо больше занимал его врач и я, нежели то,
о чем хотела поговорить жена.
«Вы ни за что не угадаете, в чем на самом деле загвоздка! —
перебила она.— На прошлой неделе Артур чуть было опять все
не бросил».
Я истолковал защитный механизм Артура, превративший
двух психотерапевтов в критикующих его родителей, как
подмену его настоящей проблемы — его состояния в паре с Рон-
дой. Но интерпретация его не устроила. Он добавил, что мне
следовало бы спросить того врача, безопасно ли мне работать
с таким пациентом у себя в кабинете, неподалеку от дома, ведь
у меня и дети есть. Теперь я лучше понял его проблему:
Артур опасался, что из страха перед его фантазиями о насилии
и убийстве, в которые, по всей видимости, были включены
и мои дети, и я, я откажусь продолжать с ним работу, и он
лишится возможности вылечиться.
Я сказал, что, по моему мнению, Артур боится этого, но еще
больше боится, что его оставит Ронда. Он говорил обо мне и
о другом психотерапевте не потому, что «плевать хотел на свою
жену», как выразилась Ронда, а потому, что не мог допустить
даже мысли об ее уходе.
«Вы так сочувственно относитесь к нему,— пожаловалась
Ронда,— а я вижу это совсем не так. Он...» Но тут она
остановилась и повернулась к Артуру: «Ладно, продолжай, что там
у тебя накипело с психотерапевтами?»
«Нет,— сказал он,— с этим уже все. Говори теперь ты».
На основании его ответа я заключил, что в переносе
защитный механизм был истолкован верно, и с этого момента мы
могли непосредственно заняться проблемами пары.
Ронда изложила свою точку зрения, описав те мысли и
чувства, которые она переживала во время каникул. Она очень
многое усвоила на последнем сеансе и продолжала работать
над этим в течение четырех недель. Она пересмотрела свою
привязанность к родителям и осознала, что теперь больше
связана с той семьей, которую создала с Артуром, и со своими де-

Глава 6. Техника парной терапии
тьм и-подросткам и. Она была готова к более широкому спектру
«взрослых» эмоций. Артур, звоня ей по телефону, не
обнаруживал никаких чувств, даже не говорил, что скучает по ней.
Она была этим задета, но не приходила в ярость, как раньше.
Она осознавала, что в определенном смысле он попросту
отсутствовал. Теперь Артур признал, что понимает, о чем говорит
жена. Его в ту пору беспокоили другие проблемы. Я высказал
предположение, что он, не отдавая себе отчета, сердился на
Ронду за то, что она покинула его на несколько недель, и
решил эту проблему попросту отключив ее.
«Да, я был несколько зол на нее за то, что она отправилась
в Мэн и отдыхает там на семейной яхте»,— признал Артур.
«Словно я умерла для него на это время»,— подтвердила
Ронда.
«Вот и снова в ход пошла фантазия об убийстве»,— заметил я.
«Точно,— подхватила Ронда.— Ты понял, Артур? Знаете,
почему мы поссорились во время отпуска, когда он приехал,
наконец, к нам? Он является и говорит примерно так: «Вот
он я, Ронда! Что будем делать?» Он не понимает, что с
женщиной нужно сперва поговорить, иначе ей не до секса. Он
утверждает, что хороший секс у нас бывает только тогда, когда
мы злимся друг на друга и спорим. Но это не потому, что мы
злимся, а потому, что во время спора ты говоришь со мной
честно, напрямую, обращаешься ко мне и слушаешь меня.
В такие моменты я чувствую близость и готова отдаться тебе
целиком». Подтверждая уже сложившееся у меня мнение,
Ронда продолжила: «В последние две недели я доросла до
«нормальных» эмоций. И хотя он все еще норовит меня
унизить, я больше не живу в замкнутом мире мелких
переживаний. Вот он приходит домой и сходу: «Почему кондиционер
не работает? На улице 90 градусов!» А я не чувствую себя
обиженной, не думаю, что он нападает, а мне надо
защищаться. Я больше не воспринимаю это как личное оскорбление,
а говорю просто: «Сегодня хороший денек, свежий воздух,
и ветерок мне только на пользу». Вот какие перемены
произошли во мне».
Раскрытие Артуром своих кровожадных фантазий
высвободило способность Ронды к развитию, подтвердив, что безмолвное
действие бессознательной проективной идентификации,
выраженной в фантазии, сокращало и уничтожало ее возможности
взрослого человека.
и — 1
161

Часть II Оценка и терапия супружеских проблем
Проработка
Устраняя слои вытеснения, мы наталкиваемся на интенсивное
сопротивление. Иногда это воспринимается так: чем дальше мы
идем, тем больше отстаем. Пара страдает от защитной системы
объектных отношений, которые инфантильным образом взаимно
удовлетворяются в супружеской системе. До тех пор, пока в
системе не найдены более зрелые формы удовлетворения, она
продолжает сопротивляться попыткам изменения. «Проработка» —
термин Фрейда (Freud, 1914), которым он обозначил терапевтические
усилия, направленные на то, чтобы продолжать работать над этим
сопротивлением и конфликтом. На этой стадии сеансы могут
восприниматься как нудные, утомительные, скучные и лишенные
вдохновения. Решение приходит постепенно, пока однажды все
начинает выглядеть так, словно работа почти завершена.
Завершение
Пара, так сказать, репетирует завершение в форме окончания
каждого ограниченного временем сеанса и в форме
вынужденных перерывов в терапии, связанных с болезнью, деловыми
обязательствами или каникулами. Мы работаем с привычным для
пары способами расставания, подготавливая ее к окончательному
расставанию. Наши критерии оценки того, когда это должно
произойти, представлены в таблице 6—2.
162

Глава б. Техника парной терапии
Таблица 6-2. Критерии завершения
1. Пара интернализировала терапевтическое пространство и теперь
обладает приемлемой поддерживающей способностью.
2. Бессознательные проективные идентификации были распознаны,
признаны своими и взяты назад каждым из супругов.
3. Способность работать вместе как партнеры в жизни восстановлена.
4. Близость и сексуальные отношения взаимно удовлетворяющие.
5. Пара может представить себе свое будущее развитие и обеспечивать
жизненное поддерживающее окружение в своей семье.
6. Пара может дифференцировать потребности каждого партнера и на них
отвечать.
7. В качестве альтернативы пара признает неудачу брачного выбора,
понимает бессознательную несовместимость объектных отношений, и
партнеры расходятся, проделав некоторую работу печали, и со способностью
продолжать горевать о потере брака индивидуально. Цели, выступающие
критериями завершения терапии, на самом деле являются лишь
показателями прогресса. Вариации завершения бесчисленны, и некоторые из них
рассмотрены в заключительной главе этой книги. Пары решают для себя,
каковы их цели. Иногда они совпадают с нашим представлением о
завершении, иногда — нет. Мы должны позволить себе стать лишними и с
терпением относиться к отвержению. Когда мы горюем вместе с парой о
потере терапевтических отношений, мы перерабатываем все более ранние
потери и повторяем более ранние стадии терапии.
и*

ГЛАВА 7
Ранняя стадия терапии
Между временем подготовки рекомендации и началом
плана лечения имеется потенциальное пространство,
в котором недавно достигнутое соглашение, связанное
с лечением и, следовательно, с браком, получает новое
подтверждение. Это напоминает нам об изменении, которое часто
происходит в момент вступления в сами отношения: вытесненные плохие
объекты становятся предметом тщательного осмысления только
после того, как заключен контракт. Эту работу необходимо
сделать в этом пространстве, чтобы помочь паре освоиться.
Некоторые пары проходят через эту стадию только спустя какое-то
время или со следами тревоги. Просьба о помощи — это нечто
большее, чем кажется, и если рекомендации врача годятся, то
партнеры договариваются о плане и быстро переходят к терапии.
Но не обязательно случается именно так. Другие пары
проявляют внезапно усилившееся беспокойство сразу после того, как
согласились с рекомендацией пройти терапию, и весь план
оказывается под угрозой. У этих пар между рекомендацией и планом
имеется стадия проверки желания пройти терапию и доверия к
терапевту. Поэтому имеет смысл рассматривать эту
промежуточную стадию исходной корректировки как отдельную задачу:
работу с отношениями с отвергающим объектом, после того как они
теперь проявились в контекстуальном переносе, чтобы помочь
паре освоиться с терапевтической работой.
Поэтому можно сделать некоторые обобщения, касающиеся
того, что необходимо предпринять на этой начальной стадии. Это
не означает, что вся работа на ранней стадии одинакова; это лишь
164

Глава 7. Ранняя стадия терапии
означает, что имеются определенного рода задачи, которые
необходимо решить. Иногда они сознательно и честно рекомендованы
врачом, но зачастую не требуют особого внимания, потому что
все происходит достаточно хорошо, чтобы преодолеть то же
самое расстояние без помех.
Задачи начальной стадии представлены в таблице 7—1.
Задачи, перечисленные в таблице 7—1, частично совпадают.
Они представляют собой осторожную и эмпатическую
проверку контекстуального переноса пары на терапевта и восприятие
и переработку терапевтом того, что он почувствовал в
контрпереносе.
Таблица 7—1. Задачи начальной стадии терапии
Задачи продвижения к цели
1. Преодоление сопротивления в контекстуальном переносе.
2. Подтверждение и изменение договоренностей.
3. Принятие вновь проявляющихся вытесненных плохих объектов, которые
были исключены из взаимодействия во время оценки.
4. Разрешение усиления мучительных проективных идентификаций в
переносе.
5. Создание терапевтического альянса, основанного на контекстуальной
поддержке.
6. Расширение области наблюдения за парой.
7. Проверка защитных моделей поведения и противодействий, которые
поддерживаются проективными идентификациями, чтобы увидеть,
насколько гибко могут вести себя партнеры как пара и по
отдельности.
8. Проверка способности пары и каждого индивида работать со связями
и интерпретациями. В какой мере партнеры могут принимать
интерпретации и прорабатывать их в отношении себя и в отношении друг
друга?
9. Изучение вклада каждого партнера в общие трудности понимания того,
каким образом индивидуальные схемы поведения соединяются
посредством взаимной проективной идентификации.
10. Движение к объяснению травм, лежащих в основе потребности
защищаться — «Клаузы потому что...».
11. Начальный этап переработки повторяющихся схем поведения.
165

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Пример трудностей на раннем этапе терапии
В следующем описанном случае заторможенного
сексуального желания пара начала со слов жены, что они нуждаются в
терапии, поскольку их брак находится под угрозой из-за
давнишнего отсутствия у мужа сексуального интереса. Но после того, как
была дана рекомендация, именно жена выразила свои серьезные
сомнения и впервые высказала свое недовольство, которое сразу
же грозило подорвать терапию.
Хорст и Ингрид Браун после одиннадцати лет брака
обратились ко мне (Д. Е. Ш.) по совету другого психотерапевта,
поскольку в результате трехмесячной работы у него появилась
идея, что супружеские проблемы обусловлены блокировкой
сексуальности. После свадьбы Брауны занимались сексом
редко, и еще реже — с тех пор, как у Хорста несколько раз не
наступила эрекция. Ингрид воспринимала его отказ от секса как
недостаток интереса к ней, поскольку ничего не знала о его
беспокойстве по поводу наступления эрекции.
Это была на редкость привлекательная пара. Оба супруга к
моменту своего знакомства достигли профессионального
успеха, имели широкий круг общения. Хорст был веселым
холостяком и совсем не помышлял о браке (возможно, даже опасался
связать себя), когда примерно в двадцать пять лет познакомился
с Ингрид. Она недолго была замужем у себя на родине, в
Швеции, за человеком, который, как она поняла, совершенно ей не
подходил. Первый муж не отличался ни честолюбием, ни
цельным характером, зато с ним она имела богатую сексуальную
жизнь. По прошествии года она рассталась с ним, поначалу со
слезами, но очень скоро перестала об этом жалеть. Она
переехала в Соединенные Штаты, сначала получала за свою работу стол
и кров, а затем поступила в юридический колледж.
В первые два года ухаживания и совместной жизни
Ингрид наслаждалась сексом также и с Хорстом. Примерно через
два года после заключения брака сексуальная жизнь пошла на
спад. Сначала у Хорста возникли проблемы с эрекцией, он стал
нервничать, а потом, как считала Ингрид, попросту утратил
интерес к ней. Ее тело перестало его привлекать, хотя ему и не
было противно. Он продолжал утверждать, будто любит ее, но
физическое желание пропало — он сам не знал, как и почему.
Для Ингрид это было тем более болезненно, что, несмотря
на осложнения в сексуальной жизни, супруги сумели обзавес-
166

Глава 7. Ранняя стадия терапии
тись тремя детьми. У Хорста не возникало проблем, когда
требовалось сделать очередного ребенка. Беременность каждый
раз наступала довольно быстро, и когда супруги обратились
ко мне, они уже имели детей в возрасте восьми, шести и трех
лет. Хорст был хорошим отцом, и хотя он очень много работал
и мало времени проводил с семьей, дети его обожали.
Беременности и заботы о детях поглощали Ингрид настолько, что
она почти перестала ощущать недостаток супружеской любви.
Обратившись к психотерапевту, она обнажила ту самую рану,
о которой не хотела вспоминать. Несколько лет назад она уже
пережила период острой боли, и теперь, когда она схоронила
это чувство в себе, Ингрид не была уверена в том, что сумеет
повторно пережить ее.
На первой встрече я сначала побеседовала с обоими
супругами, потом с каждым по отдельности, а потом еще раз с обоими
вместе. Никто из них не имел романов, и хотя Ингрид порой
желала обзавестись связью на стороне, чтобы вновь почувствовать
себя любимой, она все была готова сделать для сохранения брака.
Оба супруга сохраняли полную откровенность и наедине со мной
не говорили ничего такого, чего не могли бы сказать друг другу.
Преодоление сопротивления во время оценки
Однако во время индивидуальной беседы Хорст заговорил
по-другому. Только тут он смог подробно изложить, каким
образом Ингрид его контролирует. Она хорошо сознает свою
правоту и в таких случаях неизменно отстаивает свою
позицию. Я чувствовал нежелание Хорста говорить о своей обиде,
но при моем поощрении он постепенно признал, что в какой-то
степени он уязвлен. На работе он не испытывал ничего
подобного, поскольку, будучи консультантом по компьютерам, мог
делать все, что ему заблагорассудиться, ни от кого не получая
указаний. Его отец, немецкий иммигрант, дома был грозой
семьи, хотя на работе его уважали. Хорст страдал под
непредсказуемой тевтонской дланью отцовского авторитета и твердо
решил, что никогда больше не позволит обращаться с собой
таким образом. Он говорил, что не винит Ингрид за ее
требовательность. В целом, в отличие от его отца, она вполне разумна
в своих требованиях, а сам он виноват в том, что причиняет
ей боль. Ингрид — прекрасный, отзывчивый человек и
заслуживает большего, чем получает от него. Иногда она проявляет
167

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
требовательность, но по мелочам. А он в ответ противится или
оттягивает выполнение ее указаний. Ингрид верно говорит:
как правило он откладывает все на потом. И тогда она, как
Маленькая Рыжая Курочка из сказки, отвечает: «Ладно! Сделаю
это сама!» — и ведь делает!
При контрпереносе эта пара сначала оставалась для меня
загадкой. Утрату желания Хорст окутывал какими-то
смутными соображениями, пресными утверждениями, будто
Ингрид — идеальный партнер и права даже в своих жалобах на
него. Именно моя фрустрация, вызванная расплывчатостью
нарисованной Хорстом картины, подсказала мне, против чего
борется Ингрид. Нарисованная им картина была чересчур
хороша для правды. Я чувствовал, что он должен воспринимать
Ингрид как более трудного человека, чем он признавал вслух,
но мне пришлось бы щипцами вытаскивать из него его
истинные мысли. Таким образом моя фрустрация послужила
первым ключом при контрпереносе его сопротивления, его отказа
вступать в прямой диалог. Я ощутил нарастающее сочувствие
к жалобам Ингрид на то, что она не находит истинного «я»
своего супруга, и я уловил пассивное сопротивление,
уклончивость в основе его личности. Этот ключ, полученный мной
исходя из моей нейтральной позиции, побудил меня к
предварительному заключению, что оба супруга вместе стараются
представить Ингрид несчастной жертвой, а все дурное
объективировать в Хорсте, вопреки внешней картине — его вялому
сотрудничеству и ее граничившему с отчаянием гневу. Я
также обеспокоился, что нежелание Хорста выразить свой гнев
против Ингрид предвещает, что в скором времени я наткнусь
на общее сопротивление супругов, и я приготовился к
ситуации, когда они объединят усилия в контекстуальном переносе
с целью отгородиться от меня.
Подтверждение и изменение договоренностей
Сразу же после первого собеседования супруги приняли
мою рекомендацию пройти курс сексуальной терапии. Мне
казалось, что в целом оба супруга разделяют ответственность за
сохранение этого брака. Поскольку оба они проявляли
склонность подавлять эмоции и давали мне подключиться к
эмоциональному обсуждению их проблемы, я предположил, что
уклонение Хорста от секса есть проявление укоренившегося
отказа поддаваться желаниям Игнрид, которые он рассматри-

Глава 7. Ранняя стадия терапии
вал как настойчивое требование. Я полагал, что дело не в
только в имевшем место десять лет тому назад нарушении эрекции,
которое повлекло за собой постоянную тревожность по поводу
своей потенции, но и в восприятии Ингрид как
контролирующего объекта, которое послужило спусковым механизмом
тревожности и уклонения, внешне выразившегося в утрате
сексуального интереса. По мере того как Хорст все более уклонялся
от близости, в Ингрид нарастала тревожность, а фрустрация
из-за его отдаления побуждала Ингрид усиливать натиск в
отчаянной попытке добиться ответа. Однако на этот раз я был
вынужден высказываться осторожнее обычного, поскольку ни
один из супругов не мог выделить события, которые
привели к возникновению этой схемы отношений. Во время первой
беседы они не припомнили каких-нибудь травмирующих или
драматических событий.
Договорившись обо всем, мы составили расписание и
решили начать терапию примерно через две недели. Хорст тут
же стал настаивать на более гибком графике. Обычно я
составляю взаимоприемлемое расписание с двумя еженедельными
консультациями и прошу супругов посещать их регулярно.
По их просьбе я стараюсь перенести очередную встречу, если
это возможно, но не могу гарантировать, что найду для этого
время, а за пропущенную консультацию все равно выписываю
счет. Хорст возразил, что его работа консультанта по
компьютерам — это работа по вызову, он в любой момент может
отправиться в деловую поездку, и тогда не сможет участвовать в
очередной встрече. Он утверждал, что несправедливо штрафовать
его за пропуск консультации в связи с профессиональными
обстоятельствами, над которыми он не властен. Я ответил, что
назначенные часы — единственное время, которое я могу им
предоставить. Хотя я понимал его рабочие обстоятельства,
в данном случае, по моему мнению, они служили ему больше
для прикрытия. Если бы Хорст сумел вглядеться в основную
проблему — свою уклончивость и нежелание контактировать,—
он бы обнаружил, что вполне может попасть на все или почти
на все наши встречи. Я добавил, что, конечно, предпочел бы
увидеть его, а не выписывать счет за несостоявшуюся
консультацию, и что по своему опыту знаю — что при таких условиях
супруги чрезвычайно редко пропускают консультации.
Едва супруги согласились пройти терапию, сопротивление
Хорста начало нарастать. Я почувствовал, что оговоренная
нами задача находится под угрозой. Он сталкивал меня на
позиции Ингрид, вынуждая отстаивать свой метод, гонорары
169

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
и расписание. Полезно было напомнить самому себе, что я
обойдусь и без них. Подобный натиск, рассчитанный на то, чтобы
вызвать у консультанта сомнения и чувство вины, опаснее для
молодого практиканта, нежели для закаленного ветерана. Но
в своей основе эти нападки нужно воспринимать не как личный
выпад, а как борьбу против поставленной задачи. И все же я
переживал это лично. На мгновение я сделался уязвимым,
почувствовал сомнение и вину (высокие расценки, жесткая позиция,
возможно, проявление алчности). И при этой незначительной
в сущности перепалке я на какое-то время упустил из виду, как
Ингрид преспокойно избежала конфронтации с Хорстом,
предоставив мне переживать за нее гнев и вести за нее сражение.
В ретроспективе я осознал, что отчасти Хорст сопротивлялся
и от ее имени и что она предоставила мне бороться отчасти
и потому, что сама не могла с этим справиться. Расстановка
сил в паре уже проявилась и в беседе, и в контрпереносе. Я
почти незаметно вплотную приблизился к позиции Ингрид —
позиции воинственного сопротивления. И опять же в ретроспективе
я отметил, что оказался в фоку се их проективной
идентификации. Нападая на оговоренные условия терапии, они исходили из
предпосылки, что их контекстуальная поддержка не содержит
их общего страха навредить друг другу в своих обсессивно
сбалансированных отношениях.
Первый сеанс терапии
Супруги отменили первую встречу. Ингрид делала биопсию
опухоли груди, а поскольку хирург собирался в отпуск, пришлось
назначить процедуру на тот самый день, на который была
намечена встреча. Я без возражений согласился отменить встречу,
поскольку был предупрежден за несколько дней, не выставил
счет и подтвердил следующую дату
В день, выбранный для второй встречи, супруги явились
с опозданием, в последний момент позвонив мне из машины.
Я принимал их в другом кабинете, и они заблудились по дороге.
Половина отведенного им времени пропала. Ингрид сказала, что
чуть было вовсе не передумала, но приехала затем, чтобы сказать
мне: пусть мы с Хорстом продолжаем без нее. Ее напугала мысль
о том, чем им придется заняться в предложенной мною
сексуальной терапии.
170

Глава 7. Ранняя стадия терапии
Позволение вернуться вытесненным плохим объектам
Ингрид заявила:
— Я не собираюсь превращаться в манекен для чьих-либо
упражнений. Я не позволю, чтобы меня трогал человек,
которому безразлично мое тело.
В анкете, которую я выдала этой паре, Хорст ответил, что
относится к ее телу «нейтрально», не находит его ни
привлекательным, ни отталкивающим.
— Я знаю, это так и есть,— подтвердила Ингрид,— но для
меня это обидно, почти невыносимо. Это не новость. Я и
раньше испытывала эту боль. Но я ее превозмогла и не допущу,
чтобы рана открылась снова. Вот почему я хочу, чтобы Хорст
встречался с вами наедине, доктор Шарфф, и проработал это.
Тогда, может быть, я смогу вернуться, если я вам понадоблюсь.
Меня поразили ее гнев и боль, но особенно остро я ощутил
ее склонность к контролированию. Ингрид указывала мне, что
надо делать, и в одностороннем порядке решила соединить нас
с Хорстом, чтобы мы осуществляли ее план. Я знал, что не
желаю подчиняться, и смутно догадывался, почему это неудачная
мысль. Главным образом я чувствовал насилие над собой со
стороны Ингрид.
А Хорст сидел спокойно и покорно. Он сказал:
— Я сделаю все, что нужно. Я глубоко люблю Ингрид и все
готов сделать.— Сверх этого добавить ему было нечего.
Принятие болезненных проективных
индентификаций в переносе и контрпереносе
От ощущения, что Ингрид меня контролирует, я перешел к
фантазии, будто оказаться в этом кабинете наедине с
Хорстом будет для меня участью страшнее смерти. Я представил
себе, как не смогу его разговорить, ведь подобное часто
происходит в общении со строптивыми подростками. Мне ужасно
не хотелось этого делать. Я не посчитал свою реакцию просто
решением не выполнять желание Ингрид. В конце концов, она
могла быть права, но она могла быть и не права. Но я решил
рассмотреть свою реакцию как ключ к взаимодействию
супругов на бессознательном уровне, и я почти сразу же понял, что
Хорст пытался мне сказать насчет того, как он сразу же
напрягался, если Ингрид брала на себя контроль. Я чувствовал,
171

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
как напряженно выпрямляется мой собственный позвоночник:
«Вот уж я точно не позволю давать мне указания». Я стал
сопереживать тому, что понимал как нежелание Хорста
заниматься любовью с женой, когда та начинала распоряжаться.
С другой стороны, пытаясь разобраться со своими эмоциями,
я постепенно начал понимать и позицию Ингрид. Хорст все
время просил ее принять его таким, каков он есть, согласиться на
его условия. Для нее это означало постоянное унижение.
Стараясь приспособиться к нему, она годами подавляла свою обиду,
пока та не прорвалась. Перейдя на позиции Ингрид, я смог
понять, почему чем более униженной она себя чувствовала, тем
более стремилась контролировать ситуацию.
Теперь я почувствовал, что начинаю разделять общую
проблему порочного круга, созданного совместными усилиями
супругов. Когда Ингрид накапливала большую обиду, которую была
не в силах сдержать, Хорст отдалялся от нее, опасаясь, что
она вот-вот взорвется. Видя нарастающую между ними
дистанцию, Ингрид изо всех сил старалась подавить в себе гнев,
но в то же время оказывалась на грани срыва. Поскольку оба
супруга исходили из предположения, что консультации усилят
их связь, от имени обоих Ингрид предложила мне разрешить
невыносимую для супругов ситуацию и встречаться с Хорстом
индивидуально.
Создание терапевтического альянса,
основанного на контекстуальной поддержке
Проработав свой контрперенос, я сделал первый шаг в
попытке воссоздать альянс с супругами. Я сказал Ингрид:
— Отказ от участия снижает шансы сохранить ваш брак.
Вам есть что сказать, и обида, которую вы сейчас выражаете
по-новому — во всяком случае, так мне кажется,— составляет
часть информации, которая необходима мне, чтобы работать
с вами и для вас. Действительно, у Хорста есть проблемы с
самовыражением. И его мотивация посещать наши встречи еще
не определилась. Он говорит, что хочет пройти терапию, но
в значительной степени это желание исходит от вас. Со
временем ему, вероятно, понадобятся индивидуальные встречи,
но вряд ли с этого стоит начинать. Тем не менее,— подытожил
я,— для сексуальной терапии пока что тоже время не пришло.
Мы никак не можем осуществить это «через ваш труп». Но на
этих встречах вы нам необходимы. Без этого шансы на
благоприятный результат терапии резко снижаются.

Глава 7. Ранняя стадия терапии
Они ушли, пообещав, по крайней мере, в следующий раз
прийти вместе. Мы и так уже существенно изменили
первоначальный план, по взаимному согласию приняв формат
супружеской терапии для рассмотрения тех проблем, которые следовало
разрешить до всякой сексуальной терапии.
Обсуждение
Многие пары неохотно обращаются к терапевту и приходят
с общим сопротивлением, но процесс оценки не устранил общего
нежелания в этой паре. Отчасти это было из-за того, что Ингрид
в защитных целях не признавала своего нежелания, т. е.
подавляла его в себе и относила его к Хорсту. Все, что относилось к
ней самой, трактовалось подобным образом, и поэтому, когда она
отрицала это в себе и относила к нему, с этим ничего нельзя было
поделать или это изменить. Для Хорста отрицание служило его
потребности отщепить свою защиту, направленную против того,
чтобы быть контролируемым своими объектами. Он отрицал
потребность контролировать других и относил эту потребность к
Ингрид, которая становилась еще более жестко контролирующей
и требовательной. В результате я вскоре стал воспринимать их
таким образом, что я сам стал теперь жертвой ее контролирующего
гнева и начал чувствовать, подобно Хорсту, что от меня требуют
работать на ее условиях.
Используя знание, что любое внезапное требование
нарушить схему представляет собой проблему, и свой собственный
опыт, что ощущение себя в контрпереносе контролируемым
женщинами является выражением их страха быть управляемыми
и эксплуатируемыми, я сумел быстро понять Хорста и Ингрид,
оказать сопротивление их нападению на схему терапии и
обратиться к их общей ситуации.
Вторая консультация
На второй сеанс они пришли вовремя.
Я не слишком уповал на эту встречу, предполагая, что нас
ждет своего рода конфронтация. Приступая к беседе, я отметил,
что у нас остались хронологические неувязки: начались ли уХор-
173

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
ста проблемы с эрекцией после нескольких неудач и последовало
ли отсюда вызванное унижением отдаление от жены — или нет?
Существовали какие-то причины, вызвавшие сексуальное
отчуждение, или все сводится к тому, что интерес к сексу и к телу жены
попросту угас? Это был важный вопрос, поскольку уход от
унизительной неудачи направлен в первую очередь на избежание стыда
перед партнером, в то время как необъяснимая утрата интереса
означает скорее страх перед самим партнером и в
прогностическом отношении кажется менее благоприятной.
На самом деле я понимал, что обе причины, как правило,
бывают взаимосвязаны и трудно отделить одну от другой,
однако меня мучил вопрос, имеет ли смысл работать с этой парой,
и здесь я в значительной степени идентифицировал себя с
Хоралом и отделил себя от Ингрид и ее вспышки гнева на
предыдущей встрече. Под влиянием такого контрпереноса я забыл часть
информации, полученной на первой встрече, и пришел в
замешательство. Это указывало на мое желание отстраниться от них
после вспышки Ингрид. В контрпереносе я идентифицировался
с Хорстом, потерял интерес к супругам и надежду, и в своей
растерянности утратил терапевтическую «потенцию». Когда
я осознал это во время сеанса, я понял, что посредством интро-
ективной идентификации воспринял часть их отчаяния. С этой
новой позиции я почувствовал большую надежду на успех
терапии, т. е. сумел обеспечить более надежную контекстуальную
поддержку и получил возможность возвратить им их общие
проективные идентификации в измененной форме.
Расширение пространства наблюдений за парой
в виде терапевтической поддержки
На этот раз Ингрид держалась спокойнее. Я спросил, как
они себя чувствовали после первой встречи. Ингрид сказала,
что как раз хотела сообщить мне о своем разочаровании. Она
откинула длинные светлые волосы с плеча, скандинавское
лицо омрачилось давно вынашиваемым гневом, искажавшим
красивые черты. Она начала с тирады:
— Вы должны понять, доктор, что Хорст уже давно уже
плохо обращается со мной. Я смирилась. Думаю, если это лечение
нам не поможет, нам придется расторгнуть брак. А вот если бы
мы не начали все сначала, я бы могла жить так и дальше, и эта
боль не вернулась бы ко мне.
Долгое время я терпела и старалась быть хорошей женой.
Но что бы я ни делала, ничего не менялось. Он бы не смог

Глава 7. Ранняя стадия терапии
столько времени воздерживаться от футбола или от тенниса!
Почему же он может так долго обходиться без секса? Один-
два раза в год, и это все?! И то, когда я сама все подстраиваю.
В прошлом году мы специально ездили в отпуск вдвоем. Он
имел наглость предложить мне заняться любовью на пляже,
где это было совершенно немыслимо. А когда мы вернулись
в спальню, он потерял интерес. И он не разговаривает со мной!
Не разговаривает, и все тут! Вы себе не представляете, что это
такое — чувствовать себя отвергнутой и даже не знать, за что!
Проверка схем защитного поведения и соотношения сил
На этот раз я ощутил большее сочувствие к Ингрид. Теперь,
когда я располагал временем и не ощущал такого давления,
поскольку Ингрид вроде бы отказалась от своего требования,
чтобы я взял Хорста и все проблемы на себя, я был готов с большим
сочувствием прислушаться к ней. Обернувшись к Хорсту, я
попросил его поделиться со мной его соображениями, его версией
проблемы.
Хорст ответил:
— Все так и есть. Не знаю почему, но я не нахожу никакого
интереса в сексе.
Ингрид вмешалась:
— Его это нисколько не беспокоит. Ни с кем другим он бы
так не поступил, как поступает со мной — попросту
пренебрегает. Ему на меня плевать.
Я подметил гримасу Хорста и, рассчитывая на эффективную
реакцию, жестом предложил ему ответить.
— Неправда,— сказал он.— Мне не наплевать. Я люблю ее.
Я не так эмоционален, как Ингрид, и тут уж ничего не
поделаешь. Но мне не все равно. Мне тоже больно, и я сделаю все,
чтобы не причинять ей боли.
На мгновение мне почудилось, что Хорст пытается
проявить свои эмоции из-под какой-то наваливавшейся на него
и блокирующей его тяжести, и что это было на желанной для
меня территории. Но в следующую же минуту Ингрид вновь
похоронила и его, и мои надежды.
— Ему все равно,— повторила она,— и он всегда молчит.
175

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Первоначальная оценка способности пары работать
со связями и интерпретациями
Предприняв первую попытку истолковать их защитный
механизм, я сказал:
— Мне кажется, Хорст уходит в себя в целях самозащиты.
Если так, то нужно разобраться, от чего он пытается себя
защитить. У меня такое ощущение, словно он сидит на дне
глубокого темного пруда. Ему кажется, будто вы бросаете в него
камушки, и тем больше у него причин сидеть там, подальше от
поверхности, чтобы его не заметили. Беда в том, что при таком
эмоциональном отчуждении мы даже не можем оценить, как он
воспринимает то, что в него бросают. Он так далек, что ничего
определить невозможно.
— О да! — подхватил он. — Это самозащита. Я закрываюсь,
как устрица. Я ухожу в себя и прячусь. Однако Ингрид не
делает ничего, что могло бы спровоцировать подобную реакцию
с моей стороны.
— Ингрид что-то должна делать,— сказал я.— Она должна
делать что-то, чтобы вызвать вашу реакцию, другое дело —
оправданную или нет.
— Ну да, — согласился он. — Она критикует меня,
указывает, что мне делать.
Ингрид тут же его оборвала.
— Ничего подобного! — резко заявила она.
— Ингрид,— заметил я,— по-моему, вы только что перебили
Хорста как раз в тот момент, когда он разговорился. Я
понимаю, что вам не понравились его слова, но мы должны
вслушаться, чтобы понять, на что он так реагирует.
— Я не перебивала,— огрызнулась она. — В одном я
безусловно права: я никогда его не критикую и не позволю, чтобы
он так обо мне отзывался И он не разговаривает со мной!
Хорст ушел в себя и продолжал улыбаться.
Я понимал, что, если буду настаивать, то поссорюсь с
Ингрид, которая ожесточилась в ригидной самоуверенности. Я
переоценил ее способность принять критику со стороны мужа, и
теперь Ингрид восстала и против Хорста, и против меня за то,
что мы вынудили ее слушать неприятные для нее вещи. Меня
поразила неготовность Ингрид выслушать мужа. Мы слишком
близко подошли к ее болевому порогу. Я также отметил, что
утверждение Хорста, будто Ингрид все делает правильно,
является формой его приспособления к ее нетерпимости.

Глава 7. Ранняя стадия терапии
— Значит, когда он говорит что-то подобное, вы сердитесь
на него? — спросил я.
— Конечно, сержусь,— ответила Ингрид.— Я сержусь и
порой срываюсь, но все это началось много лет назад, когда
ничего подобного еще не было. Я не сердилась, пока он не стал
таким. Я и потом годами старалась не обращать внимания.
Стало ясно, что ее враждебность возникает из опасения,
как бы ее саму не обвинили в поведении мужа. Если я хотя бы
намекну, что она приложила руку к его отчуждению, Ингрид
перейдет к глухой обороне. Я понял, что мне лучше временно
отступить.
— Я не говорил, будто вы спровоцировали его
отчужденность или что это в какой-то степени ваша вина,— сказал я.—
Я только спросил, что в ваших действиях побуждает его теперь
к отчуждению.
Ингрид моя уловка не обманула. К тому же это было не
вполне правдой. Во мне поднималась неприязнь к Ингрид. Эта
неприязнь возникла из воспринятой мной проективной
идентификации, поскольку она происходила в контексте, где я вначале
испытывал огромное сочувствие к Ингрид, томящейся в браке
с молчаливым, бессловесным мужем, который воспринимал ее
как должное и отдалялся от нее,— это, разумеется, тоже было
проективной идентификацией.
Сопротивление кристаллизуется
Так, настаивая на своей линии рассуждения, я впервые во
время сеанса наткнулся на действительное препятствие. Я это
предвидел в свете предыдущей консультации, на которой
Ингрид отказалась следовать этим путем.
Я сказал:
— Я хотел выяснить, на что реагирует Хорст: что-то в ваших
поступках огорчает его или даже обижает. Мы все знаем, что
это так, но чтобы понять ситуацию, нужно прояснить детали.
— Я хочу, чтобы он со мной разговаривал! — повторила
Ингрид.— А он не разговаривает. Никогда не разговаривает. Так
что я очень даже хочу его выслушать. И я не перебиваю. Я
прошу его поговорить со мной. И вы уж меня извините, но я
ничего такого не делаю, чтобы вынудить его уйти в себя.
— Вы не говорите ему, что он неправ? — уточнил я.
177

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
— Нет. Ну, разве что в мелочах, но обычно я так и живу,
прикусивши язык.
Хорст скорчил все ту же характерную гримасу
— Да? — спросил я. — Она указывает вам, как следует думать?
— О, она — женщина с сильными убеждениями, — ответил
он. — Она всегда знает, что к чему. Ну и пусть. В смысле —
какое это имеет значение? Я вполне могу потерпеть. Она
замечательный человек.
Хорст снова улыбнулся, противореча самому себе, но
пытаясь убедить меня, отвергая любое мое суждение об Ингрид,
которое подкрепило бы его ощущение, что им командуют, и
оправдало бы его уход в себя. В это же время он сопротивлялся
любым попыткам вызвать его на разговор!
Я нащупал болевые точки и понимал, что оказался в
затруднительном положении. Я слишком откровенно нападал на
Ингрид и понимал, что в любой момент могу нарваться на отпор.
О масштабах ее гнева я уже имел представление после первой
консультации. Мы подошли к границам ее терпения.
Пока что Ингрид оборонялась.
— Например, — сказала она, — бывает так, что я прошу
Хорста что-то сделать, а он отвечает: «Не сейчас. Минут через
двадцать». Так что если нужно сделать это прямо сейчас,
приходится делать самой.
— Такое случается,— признал Хорст.— Конечно, не в ситуации,
когда нужно куда-то отвезти ребят. Это я делаю сразу Но такое
случается довольно часто. Правда, с важными делами я не тяну.
Как послушен он на консультации, подумал я. Кажется
таким рассудительным — т. е. почти.
Ингрид сказала:
— Зато это случается, когда нужно кормить детей. Я прошу
помочь, а он отвечает: «Минут через двадцать». Трехлетний
ребенок ждать не станет. Приходится все делать самой.
Исследование вклада каждого партнера
— Нужно посмотреть правде в лицо,— сказал, наконец,
Хорст.— Что бы она ни попросила сделать, мне этого делать не
хочется. Меня так и подмывает сопротивляться ей в мелочах.
Так же было с родителями. Я во всем противился им, и теперь

Глава 7. Ранняя стадия терапии
противлюсь жене. Это не ее вина. Так бы я вел себя и с любым
другим человеком.
Я с облегчением вздохнул. Признание Хорста избавляло
Ингрид от ответственности.
Ингрид кивнула. Она была оправдана. Она сказала:
— Как видите, не с моей обиды все началось. Моя обида
порождена его отчуждением, десятью годами жизни почти без
секса. Сначала он утратил интерес ко мне. Я старалась
смириться с этим. Я думала: «Может быть, надо смириться и жить
так. Он хороший человек. Многим женщинам бывает гораздо
хуже, чем мне». И я терпела. Но потом чувство разочарования
вызвало гнев. Еще бы. Теперь я вижу, что он прячется от моего
гнева. Но не я все это начала — он начал!
Было совершенно очевидно, что Ингрид нуждается в моем
понимании. Если бы я не принял ее объяснение, она бы
почувствовала, что я сваливаю вину на нее. Она стремилась не только
восстановить истинную последовательность событий — она
молила о понимании, которое позволило бы ей сохранить хотя
бы остатки гордости. Я видел, что постепенно приближаюсь к
возможности быть ею услышанным. Я словно медленно
поднимался против течения, сокращая дистанцию, возникшую после
того, как я попал в немилость к Ингрид.
Я сказал:
— Я вполне вас понимаю, Ингрид. Вы испытываете сейчас
гнев, который накопился после многих лет пренебрежения к
вам и вашей обиды. Я слышу вас, и мы все должны постараться
найти первоисточник этой проблемы. Но пока нужно исходить
из ситуации на данный момент: сейчас мы видим отчуждение
Хорста и гнев, который превратился в постоянную привычку.
— Да,— повторила она,— теперь я вижу, что он уходит в себя,
спасаясь от моего гнева. Но я уже ничего не могу поделать.
Продвижение к объяснению и пониманию обиды —
Клауза «Потому что»*
Я нашел более приемлемый подход, осознав, что нужно мягче
обращаться с Ингрид, а не пытаться обличить ее как
всезнайку, вызывающую у всякого нормального человека сопротивление.
Это позволило мне сформулировать более взвешенное суждение.
179

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Я продолжил в таком ключе:
— Полагаю, сейчас ваш гнев зачастую представляет собой
попытку пробиться к Хорсту Гнев происходит от чувства
разочарования из-за того, что вас игнорируют. Но Хорст
воспринимает это как агрессию и скрывается в свою раковину (я
намеренно использовала его образ). В итоге вы оба пришли к
выводу, что Ингрид — хороший и разумный человек и во всем
права, а Хорст — нехороший, противящийся ей мальчишка,
причем свое сопротивление он выражает через пассивность.
— Ага, я пассивен,— закивал Хорст.— Так я пытаюсь
продемонстрировать ей мой гнев.— Его ухмылка сделалась
насмешливой, он снял с себя маску.
Я подытожил:
— Вам обоим спокойнее и легче утверждать, будто Ингрид
во всем права и она жертва, а Хорст — плохой и все зло от него.
Теперь уже кивали оба.
Более серьезная попытка присоединения
со стороны терапевта
— Но я не поступаю назло,— сказала Ингрид.— Или, во
всяком случае, сержусь только тогда, когда он нарочно поступает
так, чтобы меня рассердить.
Снова мы оказались на территории, где Ингрид оборонялась,
и я опять почувствовал, насколько сильна их общая
проективная идентификация.
Я сказал:
— Ваши слова вполне укладываются в картину: вы должны
быть хорошей, иначе ничего хорошего в вас обоих не останется.
Если Ингрид окажется в чем-то виноватой, вы оба лишитесь
своей правоты, поскольку вы уже пришли к выводу, что Хорст
не может быть прав. Беда в том, что для поддержания хорошей
стороны вашего брака Хорст должен постоянно чувствовать
себя виноватым. Это заставляет меня задуматься, что же
скрывается в его раковине.
Мне представился Хорст в виде жемчужины, спрятанной
в раковине, укрытой слоями перламутра. Жемчужину
пытаются извлечь силой. Потом я сравнил жемчужину с каплей
семени, которая выделяется перед окончательной эякуляцией.
Разумеется, Ингрид желала мужа, желала его семени и его люб-

Глава 7. Ранняя стадия терапии
ви, но попытка извлечь жемчужину превращала ее в агрессора,
а Хорст из жемчугоносной устрицы превращался в моллюска,
прячущего только самого себя.
Я продолжил:
— Ингрид, вы различаете в его раковине жемчужину. И вы
применяете силу, чтобы добыть себе какую-то долю этого
сокровища, потому что иначе вы не ощущаете присутствия
подлинного, любящего Хорста. А в этой жемчужине заключена та
малость «хорошего» в его самооценке, которая осталась на долю
Хорста, поскольку вы достигли соглашения, что из вас двоих
плохой — он. Все, что у него есть хорошего, заключено теперь
в этом скрытом сексуальном чувстве. Вы требуете у него
жемчужину, поскольку вы тоже не можете хорошо себя чувствовать,
пока он не разделит ее с вами. Но когда вы начинаете требовать,
Хорст начинает ощущать себя под угрозой, словно вы что-то
отнимаете у него, и защищается с удвоенной силой. Вы вновь
чувствуете себя отверженной, и так замыкается порочный круг.
Из него должен быть выход, но пока этот круг не разомкнулся.
Супруги уточняют схему своих защит
Ингрид и Хорст закивали, а потом ненадолго умолкли.
Продолжила Ингрид:
— Я скажу, из-за чего мы ссорились по-настоящему: из-за
его манеры водить. Он водит ужасно. Его мать садится на
заднее сидение. Она не желает ездить на переднем рядом с ним.
Раньше я кричала на него, стыдила. Два месяца назад он
обещал, что прекратит подрезать другие машины, превышать
скорость, дергать, будет притормаживать перед поворотом, и
теперь, наконец, все стало по-другому.
Хорст жестом, ладонями вверх, демонстрировал свою
невиновность.
Я спросила:
— По-видимому, вы не согласны?
Хорст сказал:
— Я вожу, как водил. Но она успокоилась, и за это ей
большое спасибо.
— Господи Боже1 — возмутилась Ингрид. — Мы поговорили,
и ты согласился. И с тех пор все изменилось.
— А когда это началось? — спросил я.
— Он всегда так водил, — сказала Ингрид. — Когда мы еще
только встречались, мы однажды поссорились и я вышла из
181

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
машины и сказала, что пойду пешком. Но так было только
один раз.
Хорст возразил:
— По-моему, тогда еще было не так скверно.
— Конечно, — подхватил я. — Тогда вы скрывали друг от
друга большую часть своей досады. Вы любили друг друга,
идеализировали в надежде вступить в брак. Все так поступают,
иначе люди не женились бы.
Я, уже несколько запутавшись, подкидывал им любые идеи,
какие приходили в голову.
Хорст кивнул. Я продолжил:
— А уж когда поженились, тут вы оказались друг у друга
в ловушке. Вам, Ингрид, пришлось терпеть его манеру водить
машину, а вам, Хорст, пришлось смириться с тем, что жена
указывает вам, как водить. Тут-то и начала просачиваться обида.
— Обычно это какие-то мелочи,— сказал Хорст.— С этим
я могу смириться. Бывают проблемы и поважнее.
— Нет,— возразил я.— Из этого состоит жизнь, ваша
совместная жизнь. Эти мелочи — кто приготовит детям завтрак, как
проходит совместная поездка — представляют собой, так
сказать, «посредников» вашего брака. (Теперь закивала Ингрид,
а на лице Хорста отражалось сомнение). Значит, здесь и надо
разобраться. Расскажите подробнее о поездках в машине и
связанных с ними ссорах, о других бытовых мелочах. У меня уже
складывается представление о ссорах, в результате которых вы
оба чувствуете себя обиженными и непонятыми, хотя поводы
для этих ссор кажутся вам незначительными. На самом деле,
они имеют огромное значение. Разобравшись в них, мы
подберемся и к более существенным проблемам, таким, как ваша
склонность приписывать все благо Ингрид и все зло Хорсту.
Сеанс подошел к концу. Я подтвердил, что жду их в
назначенное время в конце недели, но тут Хорст заявил, что прийти
не сможет. Новый клиент вызывает его к себе в офис в Де Мой-
нес. Я предложил другой вариант, но и он не устраивал Хорста.
Он просил меня назначить на этот час других пациентов, чтобы
не вынуждать его оплачивать пропущенную консультацию.
Я снова почувствовал давление, которое уже оказывали на
меня во время предварительного собеседования. Теперь мне
казалось, будто что-то нависает прямо над моей головой. Я поо-
беш/гл постараться заполнить это время, хотя обычно я этого

Глава 7. Ранняя стадия терапии
не делаю. Но ведь Хорст признал, что я стою своих денег, что
эти консультации — самая важная вещь в его жизни. Он сказал,
что, если это не сработает, то его ожидает развод. И вначале
этой консультации Ингрид подтвердила их страх и боль: если
ничего не получится, брак рухнет. Но даже перед лицом такой
угрозы Хорст заставлял меня приспосабливаться, навлекая на
себя мое раздражение.
Вербально я согласился выполнить просьбу Хорста.
По окончании консультации я осознал, что подвергся
бессознательному манипулированию и из меня вопреки моей воли
вырвали согласие, что теперь вызывало у меня глухое
раздражение. Ситуация давила на меня: либо надо заполнить их час и не
брать с них денег вопреки моему же предварительному
условию, либо даже солгать. Постепенно я понял, что эта парочка
вновь обошла меня, заставила отказаться от привычной
манеры работать и стандартных правил, в чем-то подчинила себе.
Разумеется, это вызывало досаду. В то же время я понимал,
что нечто подобное происходит и внутри их отношений.
Ингрид постоянно это испытывала и вынуждена была сдерживать
свою досаду, а в результате все больше проявляла склонность
контролировать. Хорст, подкрепляя ее потребность
контролировать, сопротивлялся любым правилам, которые она
предлагала. Я видел, насколько трудно складывается повседневная
жизнь для обоих партнеров.
Я мог теперь сказать, что мы оказались в неловком
положении. Меня раздражало, что мною манипулируют. Как всегда,
для удачного нападения был избран самый слабый пункт моих
правил. Меня самого беспокоило, справедливо ли брать плату
за пропущенные консультации. У меня оставалось двойственное
чувство по этому поводу. С одной стороны, это сохраняет мне
внутреннюю свободу. Практике отводится только половина моего
рабочего времени, и я не хочу, чтобы отмена встречи вызывала
у меня раздражение. Но я вполне сочувствую пациентам, которые
ощущают мое требование как избыточное давление. Каждый раз
я стараюсь осмыслить возникшую ситуацию в свете
конкретного переноса данного пациента или супружеской пары. В данном
случае я рассуждал так: Ингрид и Хорст охотно согласились со
мной работать, хотя были предупреждены о необходимости
оплачивать пропущенные сеансы. Теперь они объединились в стрем-
183

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
лении нарушить мой план и мою решимость придерживаться его,
поскольку оба привыкли к тому, что планы каждого постоянно
нарушаются партнером.
Третья консультация: спираль построения
проективных идентификаций, необходимых
для возобновления поддержки и понимания,
все больше закручивается
У нас сохранялся график, предусматривавший две встречи
в неделю, хотя мы отказались от идеи посвящать второй сеанс
сексуальной терапии. В период кризиса, а может быть, и на более
долгий срок, такое интенсивное расписание казалось мне
правильным. Незадолго перед тем я обсуждала с Джеком Граллером
его метод проводить терапию дважды в неделю для
интенсификации и усиления эффекта переноса. Но поскольку на той неделе
мы больше не встречались, очередная консультация состоялась
через неделю после описанной выше.
Новая проработка сопротивления
Начала Ингрид:
— Я только хотела спросить — может, вы сразу и не сможете
ответить,— но я беспокоюсь насчет денег. Сколько, по вашему,
продлится лечение? Хотя бы ориентировочно.
Я сказал:
— Вы с самого начала интересовались, как пойдет дело.
Меня интересует: вас только финансовая сторона беспокоит
или вы сомневаетесь в эффективности терапии?
Ингрид пояснила:
— Мы пустили в ход свои сбережения и уже лечились
восемь месяцев у других психотерапевтов, в том числе у того,
который направил нас к вам, чтобы разобраться с
сексуальной проблемой. — Она уже плакала и утирала глаза. — То, что
сейчас происходит, очень важно для меня, но мы тратим наши
сбережения. Мне придется отказаться от прислуги, чтобы
оплачивать консультации. Страховка этого не покрывает.
— Если б я знал точно, я бы вам сказал,— ответил я.— Если
бы речь шла о регулярной сексуальной терапии, понадобилось
184

Глава 7. Ранняя стадия терапии
бы от трех до восьми месяцев или чуть больше. Потом иногда
требуются дополнительные консультации, но примерная
длительность сексуальной терапии именно такая. Что касается
супружеской терапии, здесь заранее оценить срок невозможно.
Более того, если все складывается удачно, курс продолжается.
Ингрид всполошилась:
— Значит, это я во всем виновата. Надо было согласиться
с сексуальной терапией и с этим покончить. Я всех
задерживаю, так?
Я ответил:
— Ничего подобного я не утверждал. Вы можете действовать
только исходя из вашей нынешней ситуации. Вы не можете
просто «подчиниться» сексуальной терапии, судя по тому, как
вы сейчас это ощущаете. Сперва нужно проделать большую
работу. Но в данной ситуации я не могу предсказать, сколько
времени это займет. Наверное, позднее у меня появятся какие-
то предварительные оценки, и я тут же поделюсь ими с вами.
А что думаете по этому поводу вы, Хорст?
Хорог сказал:
— С деньгами у нас проблема, но это гораздо важнее. Нам
необходимо продолжить курс. Я даже не стану беспокоиться
о деньгах. Впрочем, я никогда ни о чем не беспокоюсь.
— Вот именно,— подхватила Ингрид.— Он никогда ни о чем
не беспокоится. Он предоставляет беспокоиться мне. Он не
понимает, что такое деньги.
Я сказал:
— По ходу дела вы начнете понимать, приносят ли
консультации пользу. Вы вовсе не подписываетесь на бесконечный
курс лечения без всякого представления о том, куда вас это
заведет. Я только советую вам подождать с оценками пару
месяцев, потому что для начала нам нужно разобраться в наших
проблемах. После этого мы сможем более активно оценивать
нашу работу и будем видеть, куда мы идем.
Пара привносит в терапию типичное разногласие
Наступило молчание. Как часто бывает, отсутствие
изначально заданной четкой структуры несколько сбило их с толку.
Они не знали, о чем теперь говорить. Я выдержал небольшую
паузу, а потом предложил им отправной пункт, спросив, как
складывались их отношения за истекшую неделю и как они
себя чувствовали после очередной нашей встречи.
Ингрид сказала:
185

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
— Ничего не происходит. Я хочу сказать, ничего не
изменилось. Мы побывали на консультации — и ничего не произошло.
Так и живем, как добрые соседи.
Хорст сказал:
— Нет, кое-что изменилось. На этой неделе я был физически
ближе к Ингрид. Я стараюсь быть ближе, пытаюсь даже
прикоснуться к ней.
— Когда это? — возмутилась Ингрид. — Ты скажи мне, когда
это было? Ты ведешь себя точно так же, как прежде.
— Я стараюсь. На этой неделе я попытался,— упорствовал
Хорст.
— Приведи хоть один пример. Три вечера за эту неделю ты
отсутствовал. С утра ты читаешь спортивный раздел в газете,
а вечером отправляешь в боулинг — и когда мы видим тебя?
— Я пытался,— повторил Хорст.— Но если ты ничего не
почувствовала, значит, у меня не получилось. В том смысле, что раз
ты так думаешь, значит, ничего не было, и я, как всегда, неправ.
Вначале я идентифицировался с Хорстом, а потом, чувствуя его
недоступность, с Ингрид. Я не мог определить, пытался ли Хорст
что-то сделать или нет — я мог бы это определить только если бы
это происходило в моем присутствии. И я не мог определить, идеи-
тифиицровал бы я себя с Ингрид, если бы я был там. Передо мной
словно разворачивались две взаимно противоречащие истории.
Однако быстрая сдача Хорста меня огорчила, поскольку, по моему
мнению, это означало, что он постарается подавить свою обиду.
Я сказал:
— Так это оставлять нельзя. Если вы остановитесь на этом,
вы не сумеете справиться с обидой, которую, несомненно,
испытываете. Давайте попробуем разобраться в вашем споре.
— Укажи хоть один раз, когда ты до меня дотрагивался! —
потребовала Ингрид. — Хотя бы один раз.
— Ладно, — отозвался Хорст. — Вот вчера! Вчера я присел
возле тебя на диване.
— Вчера мы смотрели телевизор, только и всего,— возразила
она.— Ничего особенного. Ну да, ты сидел со мной на диване,
но ты же не дотрагивался до меня. Извини, конечно. Может,
сказать тебе спасибо за то, что ты сел рядом, а не в кресло, как
ты обычно усаживаешься, подальше от меня.
— Видите? — Хорст уже обращался ко мне.— Она ничего не
почувствовала, значит, ничего и не было. Я думал, мне удалось,
но, по-видимому, ничего не получилось.

Глава 7. Ранняя стадия терапии
— Близость — это очень сложная и уязвимая сфера,— сказал
я.— И вы оба пока что относитесь к ней с подозрением.
— Ничего подобного! — вмешалась Ингрид.— Я хочу, чтобы
он был ближе. Я тоскую об этом. Я бы ни о чем другом и не
мечтала. Но он ничего не делает. Если б он делал хоть что-нибудь.
Но ведь нужна спонтанность. Я не хочу, чтобы он делал что-то
лишь потому, что я указала ему, как надо. Пусть это будет
неуклюже, не беда. У него это плохо получается, но мне все равно.
Вновь мы оказались на территории иррациональных
требований Ингрид. Она добивалась от мужа какого-то жеста, но
он должен был угадать правильный жест, иначе его поступок
совсем не зачитывался.
— Я просила его дарить мне цветы,— продолжала Ингрид.—
Раньше он посылал мне цветы. Когда мы познакомились,
первые два года я получала цветы почти каждый день. А теперь он
и не вспомнит о том, чтобы подарить мне цветы. Я уже
намекала. Так прямо и говорила: «Мне было бы приятно, если б ты
иногда дарил мне цветы». Всего-то и дела — остановиться
возле цветочного магазина по дороге домой. Прямо у него на пути
есть ларек. Но нет! Вот уже сколько лет — ни единого цветка.
— За последние три месяца я дважды посылал тебе цветы,—
возразил Хорст.
— Когда это было?! — огрызнулась она.
— Я заказывал букет у флориста к твоему дню рождения,—
сказал он.
— Вот именно: заказал у флориста! Этого мне не нужно.
И дорого к тому же. Я тебе говорила, чего я хочу. Я хочу, чтобы
ты задержался по дороге домой и купил мне несколько
свежесрезанных цветов. Два года подряд ты делал это почти каждый
день. Это было невероятно! А теперь тебе жаль потратить две
минуты.
— Не в том дело, — оборонялся Хорст. — Я могу купить их
сам, если ты хочешь. Но когда мы только начали встречаться,
мы были бедны, я покупал для тебя цветы с рук. Теперь, у
флориста, я могу заказать гораздо более красивый букет. Мне
хочется подарить тебе что-то получше.
— И вообще, ты купил мне цветы только потому, что
покупал букет своей секретарше. — Обернувшись ко мне, Ингрид
пояснила: — Она кое в чем нам помогла, и я посоветовала Хор-
сту купить ей цветы. Вот он заодно заказал флористу букет
и для меня.
187

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
— Неправда! — запротестовал он. — Секретарше я купил
цветы в обычном ларьке, но решил, что для тебя они
недостаточно хороши, и позвонил флористу.
— А я предпочитаю цветы из ларька! — упорствовала
Ингрид. — И не хочу, чтобы ты тратил лишнее на меня. Вот видите,
доктор Шарфф, как обстоит дело. Он не делает так, как я прошу,
а когда в итоге сделает что-нибудь, то не по-моему, а по-своему!
И снова мы оказались на прежнем месте. Сейчас я больше
сочувствовала Хоралу, чем Ингрид. Однако он не убедил меня в том,
что сколько-нибудь продвинулся в близости за эту неделю. Хотя
лично я не стал бы настаивать на ежедневных букетах, между
этими супругами цветы, очевидно, стали условным языком.
Годами Хорст отказывался удовлетворить постоянные просьбы
жены совершенно конкретньш образом продемонстрировать ей
свою любовь и вообще он вел себя так, словно был совершенно к ней
безразличен. С другой стороны, даже когда он пытался проявить
какие-то чувства, Ингрид говорила, что он проявил их
неправильно. Поскольку сам я не очень интересовался цветами, мне было
легче встать на его точку зрения и ощутить себя в ловушке.
Главное, я воспринимал Ингрид как тяжелого, невыносимого
человека. Я подумал, что это чувство происходит из временной
идентификации с Хоралом и тесно связано с его уходом в себя.
Я хотел побудить его к более прямому выражению своих
реакций, а в качестве такой реакции я предполагал гнев. Я начал
с вопроса, обращенного к Хоралу.
Еще одна попытка расширить поле наблюдения
и проверить схемы защитного поведения
— Что вы чувствуете, Хорст, когда Ингрид говорит, что вы
все делаете неправильно? Вы говорите, что дарили ей цветы,
пусть и всего пару раз, а она отвечает: «Не в той форме».
Обернувшись ко мне, Хорст ответил:
— По-моему, у флориста цветы лучше, но если она хочет,
чтобы я постоял в очереди в ларек и выбрал цветы сам, значит,
пусть будет так, как она хочет. Я это сделаю.
— И вы не сердитесь, не досадуете хотя бы чуть-чуть? —
настаивал я.
— Нет... разве что самую чуточку. Не могу сказать... Ингрид
не любит, когда ее критикуют.— Он озадаченно посмотрел на
меня.— Или вы хотите, чтобы я это сказал?

Глава 7. Ранняя стадия терапии
Ингрид вмешалась:
— С ним никогда не поймешь, что он думает, что чувствует.
Все держит в себе. Мистер стоик! Я fie могу нормально
поговорить с ним.
В этот момент для меня кое-что изменилось в Ингрид. Из
фрустрации, вызванной ее манерой постоянно обрывать
Хорста и отрицать почти все им сказанное, уже развилось
преследовавшее меня беспокойство. Входе предыдущей консультации
я убедился, что не могу долго поддерживать конфронтацию
с Ингрид. Она уходила в отрицание, как только я намекал, что
она обрывает мужа. Теперь я понял, что он подавляет в себе
гнев еще и потому, что Ингрид не в состоянии его принять.
Отбросив искажающую перспективу проективную
идентификацию пары, я начал отчетливо и сочувственно различать
лежавшую в ее основе мотивацию и задумался над тем, чего же
Ингрид боится больше всего. Что вынуждает ее отрицать все
усилия Хорста и твердить, что он неправ? Задав себе этот
вопрос, я обрел достаточную внутреннюю свободу, чтобы
выказать большее сочувствие Ингрид, чем во время предыдущих
трех встреч.
Установление связей и восстановление альянса
— Мне кажется, Ингрид, больше всего вас огорчает сама
мысль, что Хорст может до такой степени вас разозлить. Когда
он отказывается посвящать вас в свои чувства, вы испытываете
досаду и гнев. И чем меньше он говорит, тем больше вы
сердитесь.
На глазах у Ингрид выступили слезы, она не сразу смогла
ответить:
— Да, наверное, вы правы. Я сама себе не нравлюсь, когда
злюсь. Раньше со мной такого не было. Это ужасно. Я не хочу
быть такой, какой я стала.— И она разрыдалась.
Наконец-то мы оказались на одной волне — впервые с
того момента, как Ингрид отказалась следовать «моему плану».
Я видел, что она расслабилась, а она смотрела на меня так,
словно я впервые высказал здравую мысль. Я оглянулся на
Хорста — по-видимому, его этот обмен репликами не обеспокоил.
Я решил продолжить.
Я продолжил:
189

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
— Мне кажется, вы испытываете также унижение, и это
вызывает сильный гнев, потому что расходится с вашим образом
самой себя. Хорст отнимает у вас то, чем вы хотите быть, и
оставляет ощущение, будто по сути своей вы — злобный,
склонный к гневу человек. Он как бы отнимает у вас не только свою
любовь, но и саму себя.
— Насчет унижения не скажу, но я сильно сержусь, а мне
вовсе не хочется сердиться, а он просто ничего не говорит. Как
вы уже сказали, все ложится на меня.
Она снова хотела продемонстрировать мне, что я не совсем
понимаю ситуацию. Однако на этот раз возражение
прозвучало не столь агрессивно, как раньше, это было более похоже
на поправку, предлагаемую пациентом к моему суждению,
когда мы вместе обдумываем и прикидываем, соответствует ли
оно истине. Таким образом, локальное несогласие означало
готовность к совместной работе. Наш час истекал, требовалось
срочно включить в наш разговор Хорста.
Я сказал:
— Ингрид, я принимаю сказанное вами. Я хочу, чтобы вы
знали: именно поэтому я поощряю Хорста более откровенно
высказать свой гнев. Мне кажется, что он сердится на вас. Мы
уже поняли, что он терпеть не может, когда кто-либо что-либо
указывает ему, а в вас накопилось столько раздражения из-за
всего, что происходило в вашей жизни, что вам приходится
многое ему высказывать. В таких случаях он еще более
зажимается и уходит в себя. Вы не можете подобраться ни к нему,
ни к его скрытой жемчужине. Об этом мы говорили на
прошлой неделе.
Что касается вас, Хорст, самое главное: вы не признаетесь
в том, как вы злитесь. Вы даете Ингрид это понять, замыкаясь
в себе, но в таком случае гнев переходит в нее. Она сердится от
имени вас обоих, и это потому, что вы боитесь высказать свои
чувства вслух, потому что ей это не понравится, а в результате
она сердится еще больше.
— Просто мне кажется, что я не должен такое говорить, —
ответил он. — Она — хороший человек и заслуживает лучшего.
— Послушайте, Хорст, вы большую часть времени
страшно злитесь,— напомнил я ему— Я почувствовал это в тот
момент, когда вы глянули на меня с таким выражением: «Что,
мол, я могу поделать?!» Но вы закупориваете это в себе, но, не
высказав свой гнев, вы вообще ничего не можете сказать.

Глава 7. Ранняя стадия терапии
— Хорошо,— откликнулся он.— Что же мне делать?
— Да,— подхватила Ингрид.— Что нам делать?
Я сказал:
— Не думаю, что у меня найдется для вас другой совет,
кроме предложения являться дважды в неделю, по крайней мере,
в ближайшее время. Необходимость высказываться здесь
окажет на вас некоторое давление, и вам понадобится место, где
вы сможете это проработать, чтобы вновь не загнать проблему
внутрь. Итак, Ингрид, я хочу, чтобы вы поняли: я прошу Хорс-
та высказываться откровенно не с целью причинить вам боль,
а чтобы снять с вас обязанность говорить за двоих.
Мне пришлось произнести долгую речь, но они оказались
способны ее выслушать. Я чувствовал, что обращаюсь к их единой
защитной системе таким образом, что оба супруга
испытывают некоторое облегчение. И я тоже почувствовал облегчение.
Имел ли я на это основания — выяснится на следующих
встречах. Но мне казалось все-таки некоторым достижением
попасть на нейтральную территорию, научиться понимать обе
стороны. Это уже неплохое начало для непростой терапии.
— Тогда ладно,— сказала Ингрид.— Я понимаю. И так уж
рада, что он хоть что-то говорит.
— А вы, Хорст?— спросил я.
— Да, с этим я справлюсь,— сказал он.— Здесь у меня
получается. Но не дома. Я все-таки постараюсь. Ведь мы за этим
пришли.
— Увидимся в пятницу, — сказал я.
— Увидимся в пятницу,— подхватила Ингрид.— Если
доживем.
Они оба улыбнулись на прощание. Как мне показалось, с
облегчением.
Обсуждение
Этот пример трех начальных сеансов терапии показывает,
что терапевт, зачастую лишаясь равновесия, манипулирует
реакциями контрпереноса более явно, чем это нередко бывает на
последующих стадиях терапии. Здесь мы можем увидеть, как пара
и терапевт прилаживаются друг к другу. Подобно тому, как
новорожденный ребенок и мать в самом начале изо всех сил
стараются выработать ритмы и грубые сигналы о базисных потребностях,
191

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
чтобы взаимодействовать между собой, точно так же и пара,
недавно приступившая к терапии, должна сигнализировать своему
новому терапевту о своих потребностях и о наиболее
эффективных способах их удовлетворения.
Не все пары имеют вначале столь очевидные затруднения.
Некоторые могут выглядеть так, словно они вполне готовы
работать и у них нет никаких проблем с тем, чтобы приладиться,
и с тем, как обращаться с ними,— нет никакого доставляющего
беспокойства дисбаланса при контрпереносе, когда терапевт
полностью идентифицируется с одним из них против другого. Но
это внешне гладкое начало может скрывать нечто коварное:
чрезмерная покладистость как проявление совместной поддержки,
побуждающей пару скрывать от терапевта вытесненные плохие
объекты, к которым они проявляют нетерпимость. В этих
ситуациях нередко бывает так, что терапевт получает удовольствие
от работы, возможно, даже идеализирует пару и бессознательно
принимает участие в сговоре пары, вытесняющей свою агрессию.
Эти сеансы демонстрируют задачи начальной стадии
терапии. Они начинаются с сопротивления жены, решительно
утверждающей, что она не принимает предварительно
согласованные задачи или способы работы, предложенные врачом. Затем
после сопротивления пары и проверки форм защитного
поведения у партнеров проявляется большая гибкость, позволяющая
терапевту исследовать взаимные проективные идентификации.
Попутно пара супругов и их терапевт развили общую
способность к взаимной поддержке. Более прочный
терапевтический альянс был достигнут благодаря постепенному
расширению области наблюдения и понимания и благодаря включению
в терапевтическое пространство ранее вытеснявшихся плохих
объектов. Каждый из партнеров вносил свой вклад в
углубленное исследование, и вместе с тем возрастала, хотя и небольшими
прибавками, их терпимость к проявлениям другого. Хотя
паттерны взаимной проективной идентификации в общих чертах
были распознаны, мы не должны считать, что это исходное их
обозначение само по себе принесет им пользу. Мы еще не знаем,
какие формы сопротивления появятся вслед за этой ранней
работой, но можно быть уверенным в том, что сопротивление будет
проявляться снова и снова. Пока еще не было основательной
проработки — в этом состоит особенность средней стадии терапии,
192

Глава 7. Ранняя стадия терапии
в которой выявленные модели поведения повторяются
множество раз в различных вариациях, в то время как разного рода
уловки истолковываются и прорабатываются. Но даже в этих первых
трех встречах мы можем увидеть типичную для терапии спираль:
одни и те же проблемы разбираются помногу раз. Если терапия
проходит благоприятно, каждая интерпретация раскрывает нечто
большее и обеспечивает новую переработку, но базисная модель
поведения зачастую выясняется очень рано.
Этот пример также иллюстрирует использование
контрпереноса на первой стадии терапии, тонкое взаимодействие
проективной идентификации. Супруги попеременно меняются ролями,
свидетельствующими о сопротивлении, когда они объединяются,
чтобы противодействовать терапевту общим для них защитным
нежеланием участвовать в терапевтическом процессе. Затем мы
можем увидеть, что терапевт следует тонким намекам скрытого,
вытесненного аффекта и объектных отношений. Хорст
сдерживает негодование, о котором ему известно, и еще больше его
подавляет. Ингрид знает о своем гневе, но подавила ощущение своей
униженности. Если сексуальное желание Хорста вытеснялось
наряду с его гневом, то Ингрид действовала почти сознательно,
чтобы вытеснить муки, доставляемые ее желанием, которые
угрожала пробудить терапия. Внезапные изменения защиты, форм
проективной и интроективной идентификации, которые
выражают эти темы, собраны вместе в совместном ограждении парой
контекстуального переноса, уже полностью действующего здесь
в начале терапии. Как только готовность к терапии была
достигнута, период оценки, сопровождавшийся относительным
сотрудничеством и состоянием напряженности, закончился. В ходе
уговоров и убеждений терапевта во всей силе проявились проблемы
пары, связанные с общими внутренними объектами, и
терапевтические отношения нужно было теперь попытаться построить на
новых основаниях.
Основанием для этой работы служит контрперенос —
место, где пара и терапевт действительно соединяются и где пара
проникает внутрь терапевта подобно тому, как терапевт должен
в конечном счете проникнуть внутрь их, если терапия стоит
своих денег.
Определить степень сопротивления этой терапии на ранних
этапах было несложно, и, казалось, она достаточно хорошо про-
13—1
193

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
двигалась вперед по мелководью. Несколько недель после этих
сеансов супруги продолжали работу, но после месячного летнего
отпуска терапевта к ней не вернулись. Они позвонили, чтобы
сказать, что лишились своей помощницы, ухаживавшей за детьми,
и вернутся, как только найдут другую. Они не вернулись. Я
подумал о том, что Ингрид сама была помощницей по хозяйству,
и вспомнил, как она говорила, что вынуждена будет обойтись без
работницы, чтобы позволить себе терапию. Но никакого
логичного бессознательного объяснения не возникло.
Мы не можем знать точно, почему эта пара остановилась на
полпути. Терапия нередко прерывается после отсутствия
терапевта. Но проблемы сопротивления открыто выражались этой парой
с самого начала. Единственное, что мы можем сделать,— это их
проработать. Такая борьба на ранних этапах не всегда бывает
успешной. К сопротивлениям, лежащим на поверхности, с самого
начала нужно относится серьезно и прорабатывать их, стремясь
в контекстуальной поддержке понять дефициты, которые
угрожают работе. Часто терапевту этого бывает достаточно для того,
чтобы справиться с ситуацией и перейти вместе с парой в
среднюю фазу работы. Но иногда этого не происходит.

ГЛАВА 8
Тупиковые ситуации
и как с ними справляться:
средняя стадия терапии с внешне
бесперспективной парой
Рано или поздно случается так, что терапевта,
занимающегося проблемами брака, просят помочь паре супругов,
которые критикуют свой брак чуть ли не каждые четверть
часа. В теоретическом отношении нам известно, что под маской
критики проявляется сильное желание, которое и удерживает
такие пары вместе, но когда мы пытаемся им помочь, они
часто переходят от нападения друг на друга к нападению на нашу
способность обеспечить терапевтические условия. В таких
ситуациях это в конечном счете является способностью уцелеть,
которая предлагает ту или иную возможность
терапевтического изменения. Нередко работа бывает болезненной, но она дает
опыт, который оказывается необычайно полезным при работе
с менее деструктивными парами, переносы которых, тем не
менее, повторяют тот, что будет сейчас представлен. Переживание
в контрпереносе безысходности и невозможности, которое здесь
будет проиллюстрировано, является главной особенностью
работы с этими парами.
Харви и Энн Ван Дюрен оказались в безвыходной
ситуации. Он — 58-летний писатель, родом из Англии, она, в 42
года — ученый с устойчивой и продолжающей расти
репутацией. Они поженились всего полтора года назад, но с самого
начала брак был бурным. Они познакомились и начали долгий
13*
195

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
роман, когда Харви готовил для журнала статью об Энн. В ту
пору оба состояли в браке, но считали свой брак фактически
закончившимся, имели многочисленные связи на стороне и не
считались с номинальными супругами. По словам Харви, его
первая жена пребывала в депрессии и не проявляла интереса
ни к кому, за исключением их общего ребенка, который к тому
моменту уже стал взрослым. Энн также описывала брак с
преуспевающим строителем, который не уделял внимания семье
и предоставил ей воспитывать сына и дочь, как ей
заблагорассудится. Оба первые брака протекали спокойно, без крупных
ссор и треволнений. Харви давно эмоционально
дистанцировался от первой жены, а последние несколько лет снимал
квартиру рядом с домом жены. Анна взяла на себя инициативу по
воспитанию детей, а свои эмоциональные потребности
удовлетворяла на стороне.
Их роман, едва ли замеченный супругами обоих, с самого
начала был страстным. Харви и Энн утверждали, что никогда
прежде не чувствовали себя настолько живыми, они
вкладывали огромные запасы энергии в планирование очередной
встречи. На первой стадии романа, пока встречи были короткими
и тайными, с сексом все обстояло нормально. Но как только
они объявили о своей любви и почувствовали возможность
встречаться открыто и больше времени проводить наедине,
у Харви периодически стали возникать проблемы с эрекцией.
Оба списывали это на стресс, вызванный запретными
свиданиями, однако проблема сохранилась и тогда, когда оба стали
свободными. После заключения брака проблема с эрекцией
только усилилась.
И это, по словам Энн, было основной причиной ее
раздражения. Она не могла больше выдерживать брак без половой
жизни. Ей приходилось слишком трудно. Хватало проблем и
с детьми, у которых вечно возникали неприятности в школе.
Она утверждала, что от Харви сочувствия по этому поводу
не дождешься, однако с этим она смирилась. В конце концов,
она всегда растила детей самостоятельно. А вот с чем она не
может смириться, так это с тем, что, сделав все дела сама, она
не получает вознаграждения в виде секса. Это она
переживает как отвержение и чувствует себя нелюбимой, как когда-то
в детстве, когда в возрасте пяти лет сильно обожгла себе ноги
и живот. Она чувствовала себя уродливой и отверженной.
Пожар она почти забыла, но помнит долгие периоды одинокого
пребывания в больнице, когда она чувствовала себя
отверженной и никому не нужной. Пластические операции и физиоте-

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
рапия продолжались до десяти лет. К счастью, остались лишь
малозаметные шрамы. Но сексуальное отвержение со
стороны Харви вновь пробуждает в ней те неприятные ощущения.
И это еще не все. Ему наплевать, сколько проблем
обрушивается на нее каждый день. Он не поддерживает ее
эмоционально в заботах о детях, причем девочка страдает анорексией,
а мальчик, хотя и способный, вечно сам себя подводит. Дети
требовательны, к Харви они относятся с неприязнью, что и не
удивительно: он эгоцентричен, безразличен к ним, а если и
обращает на детей внимание, то принимается дразнить их и
провоцировать, пока не доведет до слез. Однажды мальчик
набросился на него с кулаками, после того как Харви долго над ним
издевался.
Круглое лицо Энн разгорелось от гнева, в то время как
лицо Харви оставалось бледным и неподвижным. Он сидел
спокойно, слегка развалившись в глубоком кресле, и
дожидался, пока она закончит. Затем он несколько подтянулся
и начал себя защищать. Он, мол, столь же озабочен своей
импотенцией, как и жена. У него и раньше приключались
подобные неприятности, но ни разу не доходило до таких
осложнений. Он вовсе не равнодушен к ее проблемам и всячески
готов поддержать Энн.
Харви говорил спокойно, обдуманно и взвешенно, как
хорошо воспитанный человек. Ничто в его манере держаться не
подкрепляло выдвинутые Энн обвинения. Он выразил
надежду, что проблему с эрекцией можно решить, и чем скорее, тем
лучше. Он был бы рад сделать ее счастливой.
Лечение
Работа с Харви и Энн оказалась для меня [Д. Э. Ш.] на
редкость трудной и обескураживавшей. Поначалу состояние Энн
заставляло ее отказываться от участия в первой части беседы.
Она пыталась сдержать свой гнев и добиться участия Харви.
Вначале она говорила: «Сегодня я помолчу. Харви, выскажись
ты!» Вскоре эта схема закрепилась, и Харви, оглянувшись на
меня, начинал с того, что приходило ему в голову: как прошла
неделя, какие ссоры предшествовали очередной нашей встрече,
или, реже, насколько благополучно сложились последние дни.
В какой-то момент Энн вмешивалась и поправляла его рассказ.
Она утверждала, что Харви неточно передает ее позицию. Или
же точно передает события, но без учета ее состояния — как
обычно. В результате сложилась схема: хотя говорить приходи-
197

Часть //. Оценка и терапия супружеских проблем
лось Харви, все, что он говорил, не принималось во внимание,
пока не вмешивалась Энн. Сам же Харви рационально и
последовательно описывал события с момента нашей последней
встречи, не проявляя никаких эмоций.
Мою задачу отнюдь не облегчал тот факт, что моя
собственная позиция по отношению к супругам была явно
асимметричной: мне нравилось изысканное остроумие Харви, его
аристократический британский акцент и патрицианское
красноречие, хотя он и отгораживался ими от подлинных эмоций.
Энн казалась мне сварливой, хотя и проявляла понимание в
области психологии. В целом эта пара постоянно
препятствовала моей потребности занять нейтральную позицию между
ними. Во мне нарастала совершенно неуместная потребность
встать на сторону мужа и избавиться от жены. Борьба за
соблюдение своих принципов и сохранение позиции, равноудаленной
от обоих супругов, порой изнуряла меня настолько, что я был
готов избавиться от них обоих.
Первоочередная задача терапии, с одной стороны,
состояла в том, чтобы примирить супругов настолько, чтобы они не
разорвали отношения, а с другой — прекратить яростные
физические схватки, которые сделались неотъемлемой
особенностью их совместной жизни. Ни у кого из супругов не было
подобных ссор в предыдущих браках, но в последний год эти
двое дрались часто и свирепо. Отзвук этих сражений я слышал
во время наших встреч, когда Энн взрывалась и принималась
орать на Харви, причем подобного неистовства я никогда
прежде не наблюдал, сколько бы преисполненных отчаяния и
гнева супружеских пар мне ни доводилось лечить. По просьбе Энн
и Харви я принимал их два или даже три раза в неделю, и хотя
интенсивность гнева только нарастала, теперь эти схватки
ограничивались нашими встречами.
Поначалу могло показаться, что супруги в основном
довольствуются словесной руганью, но по мере того, как они
начали мне доверять и больше рассказывать о себе,
выяснилось, что их ссоры подразумевают и физическое
рукоприкладство. Я обнаружил, что Харви «за компанию» пьет без
всякой меры, и он нехотя согласился, что тем самым подрывает
у обоих супругов способность к самоконтролю. Я посоветовал
ему перестать пить, что заодно способствовало бы
прекращению угнетающего воздействия алкоголя на эрекцию, и
потребовал от обоих обещания воздержаться от физического на-

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
силия во время ссор. Я занял следующую позицию: супруги
не могут бить друг друга, поскольку это угрожает основам
их существования, а без определенных гарантий выживания
мы не можем продолжать работу. Они смогли практически
воздержаться от физического насилия, и в следующие
месяцы имели место лишь единичные подобные случаи. Однако
в результате их проблемы все острее прорывались во время
наших встреч. Энн высказывалась пылко, Харви изображал
терпеливого и многострадального стоика. В мирную пору
их отношения преимущественно выражались во взаимном
поддразнивании и саркастических замечаниях,
обнаруживавших завидный уровень ума и эрудиции. Их равно циничные
реплики о печальной участи людей и приближении всеобщей
катастрофы могли бы быть написаны Бернардом Шоу.
Подобные отношения служат отрезвляющим примером для
каждого, кто хотел бы сохранить оптимизм относительно брака
в нашем мире.
Теперь в наших встречах наметилась новая тенденция. Пока
Харви или я высказывали свое мнение, Энн вдруг заявляла,
что больше она вынести не в силах. Она разражалась слезами
и поспешно выходила из кабинета, захлопнув за собой дверь.
В первый раз Харви остался, и мы вместе попытались понять,
что в его словах вызывало такую реакцию Энн. Однако после
сессии она заявила, что поступок Харви вызвал у нее острый
гнев, обиду и непреодолимое недоверие ко мне. Она уверилась,
что мы с ним сговариваемся против нее. Если подобное
повторится, она больше ко мне не вернется.
Как ни парадоксально, этот ультиматум внушил мне
некоторую надежду, поскольку до того момента мне казалось, что,
покинув кабинет, Энн выразила тем самым намерение
прекратить работу. Ее заявление означало, что она была вынуждена
уйти, не в силах продолжать сеанс, но готова продолжать
терапию.
С тех пор, когда Энн уходила, Харви неспешно подымался
и, отрешенно кивнув мне на прощание, уходил вслед за ней.
Бывало и так, что они возвращались вместе через
несколько минут, бывало, что исчезали до следующей консультации.
Иногда Энн перед уходом высказывала сомнение, следует ли
вообще продолжать терапию. Тогда Харви приходилось
бежать за ней, чтобы Энн не подумала, будто мы сговариваемся
против нее, а я оставался один, несколько удрученный. Но
обычно они вновь приходили в назначенный день, как будто
ничего не случилось.
199

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Когда они уходили, я каждый раз испытывал сильное
потрясение и не был уверен, что они вернуться. Я чувствовал
себя некомпетентным, неспособным, униженным,
недостаточно умным, чтобы справиться с ним, недостаточно стабильным
для нее. Я начинал ненавидеть их обеих за то, что они внушают
мне подобные чувства, так что их уход вместе с тем приносил
некоторое облегчение. Это возникающее в контрпереносе
чувство мне приходилось прорабатывать самому, поскольку все мои
попытки использовать его при обсуждении переноса ник чему
не приводили.
Когда я заговаривал с ними о том, что их уходы оставляют
меня огорченным и в сомнении, появятся ли они у меня на
следующий день, а они после этого возвращаются как ни в чем ни
бывало или, во всяком случае, с обычной для них угрюмостью,
Энн неизменно отвечала длинным перечнем ошибок и
провалов Харви. По ее словам, это был ужасный человек,
агрессивный, безответственный, бич для всех близких, включая ребенка
и первую жену. Она сочувствовала его первой жене, поскольку
сама убедилась в его дурных качествах.
Не высказывалось, но подразумевалось, что у меня нет
особого преимущества перед Харви, тем более что меня
оценивали по моей неспособности помочь пациентам.
Явственно ощущалось разочарование Энн, и я разделял ее чувство,
что не сумел понять глубину ее незаслуженного страдания по
вине мужа.
Однако Энн проявляла и такую способность работать во
время сеанса, какой от Харви нельзя было ожидать. Опираясь
на прежний опыт психоанализа, она связывала нынешние
проблемы брака и свою роль в них с опытом раннего детства и
своими переживаниями матери двух подростков. Одиночество,
как она полагала, все крепче привязывало ее к детям. В первом
бессодержательном браке, когда она искала убежища в детях,
супруг был только рад, что она от него отвязалась.
И в начале терапии, и позднее я чувствовал, как вспышки
ярости и следующее за ними равнодушие Энн управляют
моими поступками. Меня заставляли вертеться, словно
безмозглую марионетку. Я часто видел, как мои попытки определить
общий вклад супругов в нарушенные отношения остаются
чисто внешними. Я предполагал, что доля ответственности
ложится на Харви, но не мог выяснить конкретную причину,
поскольку вспышки Энн и ее требовательность все нарастали.
Я пытался работать с Харви над проблемами, скрывавшимися

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
под тем, как он обращался с Энн, но его благожелательное, но
поверхностное сотрудничество неизменно сводили на нет эти
попытки.
Он рассказал историю своей семьи, однако без особых
эмоций. Его отец потерпел в жизни серьезное поражение: это был
политик, удивительно быстро сделавший карьеру, которая
затем рухнула. Хотя в итоге отец занял крупный пост и
приобрел прочную репутацию, первоначальное чувство
поражения и разочарования осталось навсегда и передалось Харви.
Мать в пору его отрочества стала алкоголичкой и ее состояние
все ухудшалось, особенно после смерти отца — это
произошло, когда Харви исполнилось 18 лет. У него был старший брат
и младшая сестра. Брат был любимцем отца, но более сложные
отношения были у Харви с сестрой. В возрасте трех лет она
перенесла энцефалит, и усиленное внимание семьи к больной
девочке наградило Харви повышенным чувством
ответственности за сестру в сочетании с ревностью к ней как к объекту
родительской заботы.
Харви был способен к логическим выводам. Он говорил,
что Энн воплощает его ненасытную или недоступную мать,
а его превращает в достопочтенного, но потерпевшего
поражение отца. Он признавал, что пытался добиться от Энн
более высокого мнения о себе. Но я ни разу не имел
удовольствия видеть, чтобы какое-нибудь открытие его потрясло. Он
признавал свою эмоциональную отчужденность и сожалел
о ней, но ничего не мог изменить. Тем не менее ситуация
постепенно улучшалась. Иногда супруги рассказывали мне о
благополучной неделе, когда совместная жизнь казалась почти
выносимой.
Но тут вновь всплыло требование Энн наладить
сексуальную сторону жизни. Отсутствие секса в дисфункциональном
браке — это уж чересчур, считала она. Поскольку диагностика
показала, что импотенция Харви не имеет органических
причин, и Харви подтвердил желание работать над сексуальной
стороной отношений, мы перешли к сексуальной терапии,
причем я назначила супругам домашнее задание в формате,
описанном в главе 9. Они выслушали мои указания скептически
и отчитывались о выполнении со свойственным им
высокомерием. Тем не менее отмечался прогресс, эрекция становилась
более устойчивой. Теперь выяснилась причина прежней
импотенции: в такой форме проявлялся подавленный гнев против
Энн, контролирующей матери, и вместе с тем Харви защищал
201

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
ее от своего гнева, сосредотачивавшегося в пронзающем ее
пенисе. Но по истечении трех месяцев такого лечения супруги
отказались «играть по правилам» и перешли к полноценному
половому акту прежде, чем я счел бы это разумным. Они
сказали, что, по их мнению, я установил «свои правила», чтобы дать
им возможность нарушить их и восторжествовать.
Мне показалось любопытным (и тут профессиональный
интерес помог мне преодолеть личную обиду), что со мной эти
двое обошлись точно так же, как привыкли обходиться друг
с другом. Я объяснил им, какая сложилась ситуация, и хотя
они приняли мои возражения, ничего не изменилось. Какое-то
время они продолжали успешно заниматься сексом, но потом
все это опять обернулось поражением, поскольку у обоих
партнеров проявился подавленный было гнев.
Возник очередной кризис. Энн сочла предательством, что
Харви напился при встрече с общей знакомой, тем более что
это была бывшая подружка Харви, которая, по мнению Энн,
плохо к ней относилась. Харви более полугода
воздерживался от алкоголя и чувствовал себя более здоровым, спокойным
и в целом лучше. Но в данном случае он поддался
настойчивым уговорам своей подруги и выпил.
Харви признал, что его, помимо прочего, побудила
напиться досада на Энн, и он исследовал свое желание отомстить
ей таким образом, однако его искренность нисколько ее не
тронула. Энн продолжала отчуждаться, на каждой сессии
обрушиваясь на мужа с гневными упреками. Невысказанное
правило, согласно которому разговор должен был начинать
он, выполнялось с большей, чем когда-либо,
последовательностью, и от моего вмешательства мало что зависело,
поскольку любую попытку сосредоточить внимание на ней Энн
воспринимала как враждебную независимо от того, кто
предпринимал эту попытку,— я или Харви. В результате и
разговор с Харви выходил фальшивым, поскольку я продолжал его
только в угоду Энн.
В этой ситуации мне оставалось только откровенно
обсуждать свою позицию, возникшую в коитрпереносе. Эта пара
казалась мне безнадежной, и терапия — тоже. Я сказал им о том,
что чувствую себя беспомощным, и стал размышлять об уже
выраженном Энн желании разорвать этот брак. Я подумал,
что непреклонное желание все испортить, которое Энн
проявила в этом заявлении, было характерно для поведения обоих
супругов и вне сессий. Часто во время наших встреч я чувство-

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
вал, что мне нечего им предложить. Трт Энн обернулась ко мне
и спросила: «Почему вы молчите, доктор Шарфф? Что вы о нас
думаете?»
Я ответил: «Никаких новых мыслей о вас у меня не
появилось. Не уверен, что смогу что-то предложить, потому что
не имею возможности высказать то, что думаю р. После этого
я сумел понять, что я думаю, а именно: Энн контролирует
ситуацию и подавляет любую мысль или чувство. Я видел, как она
мною манипулирует, хотя Энн утверждала, что именно эти
мои слова для нее непереносимы.
Постепенно мне удалось вовлечь Энн в конфронтацию.
Впервые, когда я об этом заговорил, она, как обычно,
покинула кабинет. Мне стало намного лучше, поскольку я
понадеялся, что мучительная для меня работа с этой парой на том
и закончится. Но на следующую встречу супруги явились
вместе и вели себя так, словно что-то изменилось к
лучшему. Я высказал уверенность, что Харви вносит свой вклад
в проблему, как и Энн. Но, основываясь на собственных
переживания того, что Энн контролировала мои мысли, я имел
возможность убедиться, что Харви не сможет работать по-
настоящему, пока она не предоставит ему некоторую свободу.
Я отметил, что, хотя Энн называет своего мужа
невыносимым, а свой брак — безнадежным, она пока остается с ним.
И я пришел к выводу, что, если она намерена остаться,
правильнее будет перестать портить и блокировать нашу работу,
иначе мы так и не распознаем вклад Харви. Ее страхи,
причины которых мы отчасти знали, а отчасти — нет, не позволяли
ей дать Харви откровенно высказаться, хотя она и
предоставляла ему почти все отведенное время. Ее убеждением, что
подобная свобода небезопасна, контролировалась вся наша
работа, хотели мы того или нет. Разумеется, Энн вправе
положить конец своему браку. Но если она не хочет этого и если
она готова участвовать в терапии, нужно решиться и
предоставить Харви свободу.
Они продолжили терапию, и через четыре месяца наметился
сдвиг. Энн едва заметно смягчалась и начала допускать мысль,
что Харви порой ее все же поддерживает. После очередной
конфронтации она уже не покидала кабинет, и теперь я с
трепетом отмечал, что дело пошло на лад. В эти месяцы мы
смогли осудить факторы, приводившие к срыву, так что теперь мы
не были обречены на то, чтобы снова и снова переживать эти
срывы, не понимая их природы.
203

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
И, наконец, Энн начала — на этот раз весьма
эмоционально и при полном моем сочувствии — рассказывать о том, как
в период долгого выздоровления после детской травмы она
чувствовапа себя совершенно покинутой родителями.
Однажды ночью, когда она спала, вспыхнул огонь. Она проснулась,
крича от ужаса, кровать пылала. Ей еще повезло, что обгорела
только нижняя часть тела, но главным образом она запомнила
время, проведенное в больнице. Боль от ожогов была ужасной,
требовались постоянные мучительные перевязки. Она
подверглась многократным операциям, и на ее теле по сей день
остались шрамы. Хотя эти следы были малозаметны, собственное
обнаженное тело казалось ей отвратительным и уродливым.
Но мучительнее всего была мысль, что родители передали ее
на попечение больнице. Позднее, когда она выздоравливааа,
отец ей сказал, что полностью она никогда не поправится, и это
в глазах девочки означало, что родители не вернут ей свою
любовь. Врачи и медсестры заботились о ней в отсутствие
родителей, которых собственные страхи и переживания вынуждали
держаться на расстоянии. По этой причине и наша терапия ею
воспринималась как очередная травма, и чем болезненнее были
откровения, тем сильнее они напоминали ей о пережитых боли
и страхе.
На этот раз рассказ Энн гораздо больше значил и для нее
самой, и для Харви. По не совсем понятным мне причинам мое
признание в собственной слабости напомнило Энн о ее
ситуации в детстве, а конфронтация по поводу ее манеры покидать
кабинет, хлопая дверью назло Харви и мне, оживила детское
желание накричать на родителей, которые бросили ее одну.
Теперь я понимал, что именно так меня задевало, когда Энн
выходила из кабинета: мне передавалось ее чувство, когда,
покинутая родителями в больнице, она в одиночестве ждала
«нападения» со стороны медсестер и врачей.
Харви начал связывать свое сложное отношение к сестре,
которая тоже провела в детстве мучительный период в
больнице, со своим желанием заботиться об Энн. Он вновь
переживал по отношению к Энн те же амбивалентные чувства, что
и по отношению к сестре: он хотел заботиться о ней, но втайне
ревновал к тому вниманию, которое она получала, даже от него
самого.

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
Сессия
Наконец, после двух лет лечения их защитные механизмы
дали трещину. В тот день Харви и Энн сидели на диване
рядом, хотя ничего подобного я не отмечал на протяжении года.
Только промежуточное пустое сидение разделяло их. Время от
времени Харви дотягивался до Энн и шутливо тыкал ее в бок.
Наконец она сказала, что это ей решительно надоело. Харви
с улыбкой возразил: на самом деле ей это нравится, и Энн
состроила двусмысленно-кокетливую гримаску. Харви, как это
было у нас заведено, начал отчитываться за последние дни.
Неделя выдалась удачная, несмотря на множество внешних
проблем. Сын Энн был по ошибке арестован, а ее дочь
попала в аварию и ее увезли в больницу. Все обошлось, но вначале
было очень тревожно. В доме полно гостей, включая
постоянного приятеля дочери. Но Энн при поддержке Харви со всем
справилась — она сказала, что не совсем понимает, чем вызван
такой прогресс.
Я чувствую, что ступаю на топкий лед, ведь слишком часто
я пробуждал у супругов деструктивные склонности,
вынуждавшие их сводить на нет любой просвет взаимного
доброжелательства. Но меня опьянил этот несколько запоздалый успех.
И, отчасти вопреки самому себе, я решил воспользоваться их
позитивным состоянием, поскольку это давало возможность
перейти к новому виду работы.
Впервые за два года Харви проявил способность к реакции.
Энн заговорила о том, как сын Харви Билл недавно обратился
к ним за финансовой помощью для оплаты курса
психотерапии. Харви склонялся к тому, чтобы помочь сыну, но был
несколько задет ситуацией, когда самостоятельный
тридцатилетний парень просит денег. Это побудило Энн обсудить ужасные
отношения Харви с сыном. Харви согласился, что отношения
складываются плохо, но согласился в той обычной
интеллектуально-отстраненной манере, в какой он признавал все, что
угодно. На всем протяжении терапии он эмоционально
абстрагировался от всего, что узнавал о себе. Склонность к
иррациональным взрывам в грандиозных домашних ссорах с Энн ни
разу не проявилась в часы приема, даже когда у него были все
причины для гнева.
Но в тот день произошел сдвиг. Харви признался, что
сердится на сына, потому что хотел бы так много ему дать. Если
205

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Билл звонил ему, Харви входил в роль собственного отца,
человека, к которому он сам мечтал обратиться в минуты, когда
чувствовал себя отверженным и одиноким. Просьба Билла
вызвала немедленный отклик, поскольку и сам Харви хотел что-
то получить от отца. И тут же нависло угрожающее чувство
отверженности — поскольку Харви понимал, что финансово
поддерживать Билла не следует, эта просьба была
необоснованной.
Но, наряду с этим, обозначилась и другая проблема,
связанная с его матерью. Ему казалось, что она каким-то образом
вмешивается в его отношения с отцом. Как она могла встать
между ними? Тут вмешалась Энн и высказала
предположение, что речь идет о ее алкоголизме. Харви сомневался в этом,
поскольку алкоголизм проявился позднее, когда он был уже
подростком. Но что-то стояло между ним и отцом, и он не мог
это определить, как ни старался. Я сказал: хотя в данный
момент он не находит в памяти нужной информации, он может
что-то понять из своих ссор с Энн, ведь он не только активно
участвовал в них, но и сам провоцировал постоянные
беспощадные склоки, в которых испытывали явную потребность
оба супруга. Я припомнил то, что уже неоднократно отмечал:
когда наступала тишина, им обоим хотелось поднять шум,
а самым простым способом нарушить тишину для них была
ссора. Они выражали близость подначиванием и тычками,
подобно тому, как на этом сеансе Харви и в самом деле ткнул
Энн в бок.
Харви, несколько озадаченный, готов был согласиться со
мной. Мне показалось, что он сумеет найти зацепку, чтобы
подступиться к отношениям своих родителей и к трудностям,
которые он переживал, пытаясь найти контакт с отцом. Я
продолжал: Харви часто «тычет Энн в бок» словесно. Энн
возразила, что в такой форме подначивание ее тоже не устраивает.
Хотя она активно участвовала в иронических и резких
перепалках, я принял это высказывание и хотел продолжить анализ
их отношений. Но Энн уже завелась. Она сказала, что если ей
и свойственна подобная склонность, почему-то в отношениях
с другими людьми она не проявляется. По ее мнению, таким
образом находила выход ее обида. Это была старая обида, к
которой мы часто возвращались во время терапии,
проистекавшая из детства, из того долгого периода выздоровления,
когда она была измучена болью и ожиданием новых страданий,
и в особенности — это она добавила теперь — добавившимся к
травме оскорблением, поскольку отец сказал ей: раз она изу-

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
родована шрамами и утратила свою красоту, придется ей
отрастить мозги, чтобы преуспеть в этой жизни. С таким отцом
она пыталась установить контакт, ненавидя его, когда Харви ее
подначивал и тыкал в бок. Однако тут она заметила, что наше
внимание вновь сфокусировано на ней. Это ей не понравилось.
Ее не устраивало, что Харви отошел на второй план, когда она
решилась взять слово и оттянуть на себя внимание терапевта.
С нее достаточно.
Я согласился. Мне тоже казалось, что таким образом оба
супруга попытались сместить фокус эмоций с Харви как раз
в тот момент, когда он оказался в центре внимания. Я
чувствовал, что прямо у меня под рукой порвалась тонкая ниточка
их совместной работы, когда Энн, наконец, не врывается в
разговор и не выскакивает в гневе из кабинета — а может быть,
я так и не завладел этой нитью. Нить оставалась в их руках. Ее
словно обмотали вокруг меня, и кончик был недостаточно
длинным, чтобы позволить мне потянуть за ниточку, но для
пациентов этого было достаточно, чтобы дергать нитку и
заставлять меня поворачиваться так и эдак. В этот день я вначале
рассчитывал на их сотрудничество, а теперь снова оказался
беспомощным как терапевт и видел, что надвигается очередная
буря. С другой стороны, Энн справедливо связывала проблемы
супружеских отношений с проблемой недоступных родителей.
В ее случае это был отец, которым в переносе стал я.
Я поинтересовался вслух, каким образом Харви и Энн
объединились, чтобы воспрепятствовать Харви продолжить
исследование того, как он жил раньше со своими родителями.
Возможно, что-то болезненное для их обоих угрожало
появиться в тот момент, когда они перевели разговор на другую
тему и отошли от Харви. Может ли он к этому вернуться?
В своей ровной и чересчур рациональной манере Харви
обещал постараться. Ощущение довольно расплывчатое, но ему
кажется, что мать предъявляла к нему излишние требования.
Отец часто пытался утихомирить мать, и в эти моменты он,
соответственно, не мог привлечь к себе внимание отца.
Я спросил, не складывались ли ранние отношения с матерью
более бурно, чем он готов был вспомнить. Его способ общения
с Энн свидетельствовал о крайней подозрительности, и в то же
время он сам шел на провокацию. Подобное поведение,
разрушительное для тех отношений, к которым, по его словам, он
стремился, превратилось в постоянную возобновляемую схе-
207

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
му. Энн активно кивала, норовя вступить в разговор и, в свою
очередь, обличить Харви. Я побоялся излишней агрессии с ее
стороны, поэтому собрался слухом и продолжил напрямую
работать с Харви, задавая тем самым модель, которая бы
ограничивала провокации с ее стороны.
В контрпереносе я ощущал взаимное подначивание
и «тычки», характерные для их наполненных тревогой
отношений: тишина и спокойствие воспринимались как отдаление
и отвержение. Взаимные «тычки» были способом добиться от
партнера уступки и сдачи или вынудить к проявлению
интереса, не таившего в себе угрозы. Не вполне отдавая себе в этом
отчета, я действовал все активнее, чтобы предотвратить
агрессивность Энн своими эмпатическими вопросами.
На этом основании я высказал гипотезу, что, возможно, мать
Харви впала в депрессию, когда ему было четыре года или пять
лет, и оказалась для него недоступной. Пытаясь пробудить ее к
жизни и заставить сосредоточиться на нем, он тыкал ее и
продолжал это делать, даже рискуя вызвать ее гнев.
— Это похоже на правду, — откликнулся он. — Я помню ее
в депрессии. Может быть, она пила уже тогда, и больше, чем
мне казалось, как и я выпивал больше, чем сам думал. Сейчас,
когда мы говорим об этом, ко мне возвращается отдаленное
ощущение одиночества, полной тишины в пустоте без стен,
оно простирается передо мной, а также во все стороны.
Жутковато. И это имеет какое-то отношение к моему отцу. К
иллюзии, будто, сумей я подобраться к нему, я получу утешение.
Даже сейчас мне отчаянно недостает его. Но где же он? И
потом я знаю, что он — неудачник. Если я буду с ним, я рискую
и сам стать неудачником. Но речь идет не о неудачах в карьере,
хотя и таких бед было немало. Вот оно! — сказал он, и глаза его
вдруг наполнились слезами. — Мне кажется, главным
образом я чувствовал, что он не сумеет помочь мне в отношениях
с матерью. Это скорбь о том, что и он не может вдохнуть в нее
жизнь.
В комнате повисла тишина — небывало печальная и
насыщенная. Наконец что-то родилось из наших бесед. Близилось
завершение часа, и я обернулся к Энн, чтобы выяснить ее
реакцию.
Энн сказала, что она тронута. Она призналась в этом
неуверенно, словно против воли, но не перебивала и явно
сочувствовала Харви. Теперь она поняла, сказала она, почему

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
он все время ее раздражает, словно замкнутую в себе,
впавшую в депрессию мать, которую он пытается вернуть к
жизни, и согласен даже на ссору и драку, если такой ценой сумеет
пробиться к ней. Теперь она видела таившееся за этой
манерой одиночество. До сих пор она не надеялась рассеять туман,
отделявший от нее Харви, и это при том, что он всегда и во
всем винил ее. Нынешний разговор им помог. И в конце она
с некоторым вызовом добавила, что рассчитывает на другие
подобные беседы.
Обсуждение
Нам хотелось представить эту работу, потому что она
иллюстрирует усилия терапевта в ситуации, когда супружеская пара
ставит под сомнение его способность обеспечить терапевтические
условия; эта тенденция непосредственно проистекает из
оказывающего опустошительное воздействие дефектного присоединения
пары. Супруги пытались компенсировать свои страхи перед
собой и друг перед другом. У Энн это был страх перед тем, что она
будет охвачена пламенем своего первоначального огня и будет
испытывать боль, оставленная без поддержки. Перед лицом этой
опасности она стала чрезмерно контролировать Харви и
терапевта. Опыт Харви, у которого была депрессивная, а впоследствии
отличавшаяся непостоянством мать и замкнутый в себе отец,
вынудил его жестко отгородиться стеной. Находясь под
постоянным контролем, вызывавшим у него раздражение, он чувствовал,
что отвергает Энн. Поэтому они объединялись главным
образом в вспышках агрессии, во время которых ощущали себя очень
близкими.
Мы показали способ, которым контрперенос отразил
нарушенную способность пары к присоединению, выраженную в их
неопределенном контекстуальном переносе. Они оба интернали-
зировали опыт вызывающих зависть, но отвергающих родителей.
Харви и Энн имели несколько отличающиеся констелляции
возбуждающих и отвергающих родителей. Они оба были
сфокусированы на своих отцах как возбуждающих фигурах. Для Энн отец
был также отвергающей фигурой. У нее было несколько мыслей
относительно своей матери: с функциональной точки зрения,
казалось, матери не существовало вовсе, и у Энн была лишь сла-
14 — 1
209

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
бенькая модель принимающей матери. У Харви хорошее и
плохое в основном были распределены между отцом и матерью, но
ценой идентификации со своим отцом явилась интернализация
отца-неудачника, вероятно, подкреплявшаяся обвинениями его
матери. Однако у них обоих родительские пары вызывали
разочарование, но были, тем не менее, предметом зависти.
В контрпереносе терапевта часто одолевали собственные
сомнения и ощущения своей неудачи как терапевта. Он каждый
день испытывал чувство своего непрофессионализма и
некомпетентности, которое существовало отдельно от его собственных
принципов работы и самооценки и объединялось с ними в общей
манере поведения, которая привлекала его и вместе с тем
вызывала явное отвращение к себе.
Так было всякий раз, когда он хотел абсорбировать деструк-
тивность пары, тот вред, который они наносили друг другу» и
зависть, их снисходительность и презрение, и ему, когда он вставал
на чью-то позицию, очень не нравилось, что терапевт был
способен понять их внутреннее ощущение того, что они пытаютсядо-
стучаться друг до друга бесконечно фрустрирующими способами.
С ними он чувствовал, что находится в присутствии вызывающих
зависть, но преследующих родителей — тех, кто его не впустит.
То, что в нем откликалось, было его собственной отвергающей
внутренней нарой, как это было при совместной проективной
идентификации и отрицании внутренними парами того, что
супруги очень плохо обращались друг другом.
Эта терапия наиболее ярко показывает способность
выживания терапевта. Здесь поддержка и переживание попытки
обеспечить поддержку не встречают ни снисходительности, ни
взаимности матери и младенца. Здесь речь идет о непосредственном
отражении нападения с помощью автоматического оружия,
которое постоянно ведет огонь на пустом стрельбище. Обязанность
терапевта — пережить агрессивные атаки так, как это должны
делать родители. Успех выживания — терапевтический, потому
что это именно то, чего не может достичь пара в своих
отношениях до тех пор, пока не переживет такие отношения с нами. Между
тем это не забава. Разрушение отношений в паре должно быть
полным и эмоциональным, направленным на терапевта, и,
вероятно, должно быть полностью прочувствовано терапевтом,
прежде чем быть принятым обратно внутрь пары. Без такого рода
210

Глава 8. Тупиковые ситуации и как с ними справляться
работы пары, подобные этой, воспринимают жизнь как
постоянный дебош, устраиваемый друг другу. Некоторые из них
могут предпочесть расстаться, тогда как другие останутся вместе.
Безусловно, в середине терапии кажется, что им было бы
лучше расстаться. Терапевт испытывает искушение посоветовать
им расстаться в разгаре шторма, но сокращать возможности их
выбора — не наша задача. Такого рода терапия во многих случаях
безуспешно прерывается еще до того, как происходит описанная
здесь перемена, но некоторые курсы терапии позволяют начать
выстраивать отношения иного рода.
В процессе терапии мы можем решить, что с данной
супружеской парой работать бесперспективно, но мы не можем
принять решение, что такой паре следует расстаться. За исключением
случая постоянного физического насилия или угрозы смерти, не
наша задача решать, какие браки себя исчерпали, а какие — нет.
Такие решения слишком важны, чтобы приниматься
терапевтом, которому в конце концов не придется жить с последствиями
своего решения.
В терапевтическом отношении эта пара менялась дольше
и медленнее, чем многие другие пары. Часто казалось, что это
за пределами возможного, поскольку терапевтом часто
овладевало чувство отчаяния! Но именно у таких пар подобного рода
проблемы удается проработать только тогда, когда находится
человек, готовый впустить в себя и вытерпеть внутренние
объекты, взаимные проективные идентификации, а затем
постепенно их истощить. Этот процесс самый неудобный, поскольку
агрессивные и ненавидящие пары почти отказались от того,
чтобы с любовью относится друг к другу, и они относятся так
же и к нам.
Поворотный момент этого случая был связан с
погруженностью терапевта в чувство несостоятельности при работе с
парой — в полную интроективную идентификацию,
накопившуюся за несколько месяцев работы. Это не было сознательным
решением, однако у него возникло ощущение, что именно сейчас
нужно поделиться с парой своим контрпереносом. И лишь после
этого удалось понять и проработать деструктивность того, что
они делали,— как проистекающую от их общего прежнего опыта:
переживания недоступности родителей, отсутствие поддержки
и реакции гнева вместо поддерживающей любви.
14*
211

Часть II. Оценка и терапия супружеских проблем
Для нас это переживание отчаяния в контрпереносе не
является чем-то необычным. Мы знаем, что зачастую это представляет
собой основное переживание в парах, использующих массивное
расщепление и подавление и боящихся конфронтации с
собственной взаимной деструктивностыо. Работа с таким
контрпереносом не может быть «сфабрикована». Терапевты не могут его
интерпретировать, пока сами не испытали его в работе со своими
клиентами. Чтобы быть искренними и эффективными, они
должны его абсорбировать, а затем интерпретировать в ходе текущего
клинического взаимодействия. Но они могут быть готовы к
таким контрпереносам, когда сталкиваются со сложными парами,
и к более мягким вариантам такого контрпереноса, возникающим
при работе со многими другими парами.

ЧАСТЬ III
Терапия сексуальных
расстройств

ГЛАВА 9
Техника сексуальной терапии
Многие проблемы, с которыми мы встречаемся,
занимаясь супружеской терапией, включают в себя
сексуальность, которая становится ключевым моментом для
понимания роли сексуальных вопросов в браке. Они были подробно
описаны в предыдущей книге (D. Е. Scharff, 1982). Супружеские
терапевты не обязаны быть специалистами в области
сексуальной терапии, и если они считают такие вмешательства
необходимыми, они направляют клиентов к своим коллегам. Здесь мы
хотим представить модель сексуальной терапии, используемой
с теми парами, которым требуется прямой подход к их
физическому сексуальному взаимодействию. Мы не ставим перед собой
задачу обучить формам работы, а хотим дать общее
представление о сексуальной терапии как основе для понимания терапии,
способствующей получению нами клинических данных. Тот, кто
предпочтет ознакомиться с этим подходом вкратце, может
обратиться к резюме, представленному в главе 10, с. 188—189.
Базисная модель сексуальной терапии восходит к работе
Мастерса и Джонсон (1970) из Института Мастерса и Джонсон
в Сент-Луисе.
Вначале они предлагали парам задержаться на две недели
в Сент-Луисе для интенсивной работы вдали от домашнего
окружения и связанных с ним треволнений. Проводились
первичные медицинские, психологические и сексуальные исследования,
после чего организовывалась встреча за круглым столом, в ходе
которой паре давались обратная связь и рекомендации для
лечения. Затем в заданном порядке предписывались упражнения
215

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
на сексуальное взаимодействие, которые пара должна была
выполнять в уединении. Ранжированные серии начинались с того,
что из взаимодействия исключались гениталии и женская грудь
и ограничивалась вербальная коммуникация. Первое
упражнение называлось доставлением удовольствия, а не массажем,
чтобы подчеркнуть эмоциональный, а не физический аспект работы.
В течение двух недель постепенно добавлялись элементы
сексуальных отношений. Затем физические упражнения,
выполнявшиеся в уединении, разбирались во время психотерапевтических
сеансов.
Этот фактический разбор сексуальных взаимодействий
позволяет паре и терапевту исследовать, где склонны возникать
сексуальные проблемы и проблемы, связанные с взаимодействием,
а также соприкоснуться с прочно укоренившимися установками
и защитами. Это также предоставляет возможность для
обучения и воспитания — нечто несвойственное большинству
аналитических психотерапевтов. Первоначально Мастере и Джонсон
использовали помощников — мужчину и женщину — для
осуществления программ сексуальной терапии в начале своей
работы. Они это делали, предполагая, что будет достигнуто лучшее
понимание, если оба члена пары будут иметь на своей стороне
человека одного с ними пола. Коллеги, работающие с Дэвидом
Шарффом в Претерме, Вашингтон, округ Колумбия, в 1970-е
годы также использовали котерапевтов, но позже сочли такой
способ работы необязательным для супружеской терапии. В
настоящее время мы полагаем, что котерапия может быть полезна,
особенно в обучении, но в целом она является слишком дорогим
удовольствием.
Важные модификации сексуальной терапии,
используемые Дэвидом Шарффом, были основаны на методе Элен
Зингер Каплан (Kaplan, 1974), с модификациями и дополнениями
в последующих публикациях (Kaplan, 1977, 1979, 1983, 1987а,
1987b). Ее метод опирается на модель поведенческого
взаимодействия, описанную Мастере и Джонсон (1970), однако в нем
часто используются психодинамические интерпретации. Разные
терапевты использовали различные модификации техники,
отличающиеся частотой встреч и использованием котерапевтов,
а также большим или меньшим акцентом на психодинамических
и поведенческих аспектах взаимодействия (Lieblum, Pervin, 1980;
216

Глава 9. Техника сексуальной терапии
LoPiccolo, LoPiccolo, 1978). Каплан и ее группа больше
внимания, чем мы, уделяли сексуальной симптоматике. Они
используют меньшее количество встреч с пациентами и необязательно
исследуют более общие супружеские проблемы, если сама пара
не проявляет в этом потребности. Лиф (Lief, 1989) представил
убедительную интегративную модель, в которой отводится
надлежащее место всем элементам терапевтического подхода —
обучению и поддержке, конкретным поведенческим подходам к
дисфункциям, супружеской терапии межличностных конфликтов
и динамической психотерапии или психоанализу при решении
тех проблем, которые мы описали как проистекающие из
внутренних объектных отношений.
Сами мы склонны считать, что большинство сексуальных
расстройств является частью широкого спектра проблем в браке,
если в ходе диагностического исследования не будет доказано
противоположное. Некоторые нары приходят к нам,
предполагая, что дело обстоит именно так, тогда как другие предпочитают
характеризовать свои сексуальные жалобы как не имеющие
отношения к физическому аспекту их уз. Тщательное исследование,
которое мы проводим, помогает нам локализовать роль
физического сексуального нарушения в рамках всех супружеских
отношений. Затем, во время встречи с парой, на которой дается
интерпретация, мы можем поделиться своим пониманием ситуации
и рекомендовать сексуальную терапию, супружескую терапию,
индивидуальную терапию или их сочетание.
Мы поступаем следующим образом. Когда пара
обращается за помощью и при этом заметную роль играют
сексуальные проблемы, в дополнение к общей диагностической оценке
супружеских отношений должна быть проведена диагностика
сексуальной сферы. Мы предлагаем ответить на вопросы
анкеты, касающиеся отношения к сексу, форм сексуальной
деятельности и желаний, в которых особое внимание уделяется
сексуальному взаимодействию и пониманию каждым
партнером друг друга, а также оценке желаний другого партнера и его
переживаний (LoPicollo, Steger, 1974). Мы начинаем с одной
или нескольких совместных бесед с парой. Мы также включаем
индивидуальные беседы с каждым партнером, во время
которых каждый из них получает возможность свободно обсудить
определенные вопросы, в частности внебрачные связи. После
217

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
диагностики консультант встречается с парой, чтобы
поделиться своими выводами и дать рекомендации, но также и для того,
чтобы исследовать их дальнейшие переживания в
развертывающемся процессе.
Предполагая, что в основе возникшей проблемы не лежит
медицинская или физическая причина, рекомендации для
терапии широко варьируются от формальной сексуальной терапии,
супружеской терапии без специальной фокусировки на
сексуальной сфере до индивидуальной психотерапии или
психоанализа. Для женщин, испытывающих проблемы с оргазмом, может
быть рекомендована индивидуальная или групповая обучающая
программа, центрированная на мастурбации (LoPicollo, Lobitz,
1972; Herman, LoPicollo, 1988; Barbach, 1974, 1975, 1980). Иногда,
когда, например, пара живет раздельно, не обязательно
рекомендовать супружескую терапию.
Диагностическая категория имеет большое значение для
выбора терапии, но однозначной корреляции не существует.
Например, выявленное нарушение сексуального желания, которое,
по мнению Лифа (Lief, 1977) встречается у 40 процентов пар,
обращающихся за помощью в связи с сексуальными проблемами,
может служить показанием к использованию в первую очередь
индивидуальной психотерапии или психоанализа, однако Кап-
лан (Kaplan, 1979) установила, что для лечения этих расстройств
иногда также можно использовать совместную сексуальную
терапию, и это было подтверждено нашим опытом, как это было
проиллюстрировано несколькими примерами в этой книге. В
недавно опубликованной работе «Нарушения сексуального желания»
(Lieblum, Rosen, 1988) детально рассматривается применение
сексуальной терапии к этой наиболее глубоко локализованной
совокупности синдромов.
Мы придерживаемся классификации сексуальных
расстройств, предложенной Каплан (Kaplan, 1974, 1979). Она
провела различие между «проксимальной тревогой», вызываемой
скорее непосредственными или поверхностными факторами
в сексуальной ситуации, и «дистальной тревогой», вызываемой
глубинными факторами, связанными с проблемами объектных
отношений. Нарушения разбиты также по категориям,
соответствующим трехфазной модели сексуальной реакции: (1) желание,
(2) возбуждение и (3) оргазм (см. таблицу 9—1).
218

Глава 9. Техника сексуальной терапии
Таблица 9—1. Классификация сексуальных расстройств (в модификации
Каплан [Kaplan, 1979,1983,1987b])
Стадия Мужчина/
женщина
Нарушение
L Желание 1.МиЖ
2.МиЖ
II.
Возбуждение
III. Оргазм
МиЖ
МиЖ
5.М
6. Ж
7. Ж
8.М
9.М
10. МиЖ
11. F
12. МиЖ
Заторможенное сексуальное желание
(ЗТЖ): слабый интерес или полное его
отсутствие.
Фобическое избегание возбуждения или
коитуса, включая панические состояния.
Незавершенные брачные отношения.
Гиперактивное сексуальное желание: иногда
вследствие возросшей общей тревожности
приобретает форму обсессивно-компуль-
сивного расстройства.
Нарушение эрекции, общее или частичное;
абсолютное или ситуативное;
существовавшее всегда или возникшее позднее.
Общая сексуальная дисфункция: отсутствие
удовольствия при наличии желания или
вместе с отсутствием желания.
Вагинизм.
Преждевременная эякуляция.
Задержка или отсутствие эякуляции:
абсолютная или ситуативная, например,
с данным партнером, только при коитусе.
Общая аноргазмия (преобладает у женщин).
Ситуативная аноргазмия с данным
партнером и/или при коитусе.
Диспарейния, связанная с органическими
условиями или с генитальным мышечным
спазмом.
Прежде чем приступить к сексуальной терапии, необходимо
произвести полное диагностическое обследование. Эта часть
диагностики столь специфична, что, возможно, имеет смысл
направить клиента к сексуальному терапевту для дальнейшей оценки.
За некоторыми исключениями, в дополнение к нашим беседам
оценка должна включать медицинское, урологическое и
гинекологическое обследование. В случае проблем с эрекцией при
решении вопроса о роли органического заболевания большое значение
имеет анализ сделанной во сне ЭЭГ (электроэнцефалограммы)
и измерение ночного набухания пениса. Может потребоваться
оценка сосудистого или гормонального статуса, особенно у пожи-
219

Часть 111. Терапия сексуальных расстройств
лых пациентов. В некоторых случаях медицинская оценка не
обязательна, например, в случае преждевременной эякуляции, когда
органическая причина не известна, или в случае ситуативных
нарушений. Не следует упускать из виду возможность
органической патологии, например, нервно-сосудистых заболеваний как
факторов нарушения эрекции, и психопатологии, которую лучше
всего лечить медикаментозно (Kaplan, 1983). Каплан (Kaplan,
1987b) уделила много внимания месту медикаментозного
лечения и модифицированной психологической терапии больных
с аверсивными, паническими и фобическими нарушениями,
проявляющимися в форме симптомов, относящихся к сексуальной
сфере. Клиницист должен также рассмотреть роль приема
лекарственных препаратов в возникновении нарушений эрекции,
роль депрессии в снижении сексуального интереса или снижении
гормонального статуса у женщин в период менопаузы, в
порождении диспарейнии или потере сексуального интереса.
Зачастую медикаментозное лечение успешно сочетается с описанными
здесь методами.
Если рекомендована сексуальная терапия и пара
соглашается с этой рекомендацией, консультант, проводящий диагностику,
может тогда перейти к поведенческой сексуальной терапии, если
он этому обучен. Если же нет, то пара направляется к другому
специалисту, занимающемуся сексуальной терапией, понимая,
что, если это потребуется, супружеской терапией можно будет
заняться позднее. В нашей практике Дэвид Шарфф переходит
в формат сексуальной терапии, тогда как Джилл Шарфф
направляет пару к коллеге для проведения специальной сексуальной
терапии. Все, о чем будет говориться в дальнейшем, относится к
методу сексуальной терапии, разработанному и используемому
Дэвидом Шарффом.
Партнерам дают первое из серии ранжированных домашних
упражнений, которые нацелены на редуцирование их
сексуального взаимодействия, начиная с безопасного, негенитального
уровня. По мере того, как они преодолевают каждую ступень,
добавляется новый элемент. Такие встречи лучше всего устраивать два
раза в неделю, чтобы принимать во внимание детальные отчеты
и терапевтическую работу. Пары просят выполнять упражнения
по меньшей мере два раза между каждой встречей, поэтому ясно,
что они должны иметь для этого достаточно времени. В отличие
220

Глава 9. Техника сексуальной терапии
от чисто бихевиоральных подходов, сексуальная терапия,
проводимая с позиции теории объектных отношений, не имеет
тенденции к сокращению программы, поскольку она фокусируется на
всех аспектах взаимодействия пары, а не просто на физической
стороне сексуальной жизни партнеров.
Всякий раз, когда упражнение того или иного уровня не
получается, оно повторяется снова. Пока не удается справиться
с упражнением на данном уровне, новые элементы не
добавляются. Терапевты получают больше всего информации в случае таких
неудач, и, соответственно, пару поощряют учиться на подобных
фиаско. Поощрение, поддержка и непосредственные советы
сочетаются с нашими интерпретациями, которые фокусируются как
на глубинных, так и поверхностных вопросах, т. е. на тех
«проксимальных тревогах», которые возникают относительно близко
к поверхности, а также на тех «дистальных тревогах», которые
обычно прорабатываются в рамках интенсивной психотерапии.
Примером поверхностной тревоги является так называемая
«тревога наблюдателя», когда мужчина, по существу, находится в
позиции стороннего наблюдателя, словно из-за собственного плеча
наблюдает за собой, в результате чего у него не возникает эрекция
(Masters, Johnson, 1970, p. 11).
Интерпретации, касающиеся проективной идентификации
и вопросов, связанных с объектными отношениями, разумеется,
основываются на менее осознаваемом материале. Поверхностная
тревога обычно находится на вершине более глубоких
источников тревоги, и они могут быть связаны между собой.
Интерпретации делаются не только на основании отчета об упражнениях,
они имеют также обычные для психотерапии источники:
вербальное взаимодействие, свободные ассоциации, сновидения,
истолковываемые сначала сновидцем, а затем супругом или супругой,
перенос и переживания при контрпереносе.
221

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Перенос и контрперенос
Во многих работах, посвященных сексуальной терапии,
перенос не упоминается или рассматривается как негативный
феномен. Возможно, это происходит от Мастерса и Джонсон (1970),
которые писали:
...с самого начала клинической программы Фонд занял
определенную позицию, состоявшую в том, что терапевтические
методы работы с переносом не должны иметь места в
интенсивной двухнедельной попытке полностью устранить
признаки сексуальной дисфункции и определить, восстановить или
наладить каналы коммуникации между мужем и женой. За все,
что отвлекает от позитивного взаимодействия между мужем
и женой в период их терапии, несет ответственность
терапевтический коллектив, который обязан это выявлять и
немедленно аннулировать или отвергать. Позитивный перенос
сексуальной ориентации может быть и часто является серьезным
препятствием для эффективного воссоздания межличностной
коммуникации членов супружеской единицы, особенно когда
они борются с проблемой сексуальной дисфункции [р. 8].
Они также рассматривают свою программу как
уменьшение возможностей для развития контрпереноса, расцениваемого
ими как помеху. «В соответствии с проектом, взаимодействие
команды [котерапевтов] должно минимизировать или устранить
определенные элементы контрпереноса, клинически пагубного
для супружеских отношений или для благоприятного прогноза
терапии» (р. 29).
На начальных этапах сексуальной терапии использование
контрпереноса считается не полезным аналитическим
инструментом, а помехой, и Фрейд первоначально описывал перенос
как помеху лечению (1895, 1905а, 1912а, 1912b). Хотя в
литературе высказывалось противоположное мнение о необходимости
использования переноса, многие авторы не разъясняли
специфические особенности его применения (Kaplan, 1974; Lieblum,
Pervin, 1980; Schmidt, Lucas, 1976). Другие авторы, напротив,
специально занимались этой проблемой. Ливэй с коллегами (Levay
et al., 1978, 1979) писали о важности понимания как негативного,
так и позитивного (или возбужденного) переноса для успешного
осуществления поведенческой программы и интеграции сексу-
222

Глава 9. Техника сексуальной терапии
альной терапии с психодинамической психотерапией. Диккес
и его коллеги (Dickes, Strauss, 1979; Dunn, Dickes, 1977) писали
о необходимости понимания проблем контрпереноса —
особенно тех, что включают в себя возбужденный и сексуализирован-
ный контрпереносы,— как препятствий терапевтическому
суждению. Однако ни один из этих авторов не рассматривает перенос
и контрперенос как главную помощь в терапевтическом арсенале.
Наша потребность применять все инструменты психотерапии,
включая проработку переноса и контрпереноса, усиливалась по
мере того, как пары, которым мы стремимся помочь,
сталкивались со все более сложными проблемами. Мы сделали еще один
шаг в использовании анализа переноса и контрпереноса как
самого важного технического приема в комплексной терапии (Scharff,
Scharff, 1987). Примеры, иллюстрирующие эту технику,
постоянно приводятся в этой книге.
Последовательность упражнений и проблем, которые могут
возникать на разных этапах, приведена в таблице 9—2. На ранних
этапах эти упражнения стандартизированы, тогда как на более
поздних их корректируют в соответствии с конкретной парой,
конкретной сексуальной проблемой и затруднениями,
возникающими по мере выполнения упражнений. Многие терапевты часто
опускают начальные упражнения при лечении некоторых
конкретных синдромов. Тем не менее, лучше начинать именно с них,
потому что они пробуждают ранние переживания безопасности
и взаимности в отношениях ребенка с родителями. Зачастую они
оказываются для пар самыми сложными и продуктивными и
дают много информации, которую можно использовать для
укрепления терапевтического альянса.
В конце цикла пары поощряют расширить диапазон форм
проявлений сексуальности и сексуального взаимодействия и
попробовать новые позы и вариации, которые им могут понравиться.
Развивается способность к оргазму во время сексуального
взаимодействия и, в частности, при половом акте.
Заключительная стадия сексуальной терапии поднимает
важные для любой терапии вопросы ее завершения. Обычно
проявляется тревога партнеров относительно окончания терапии,
поскольку они приближаются к интеграции оргазма со
сдерживанием. Они понимают, что близки к обретению способности
совершать полноценный половой акт новым способом и что это до-
223

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Таблица 9—2. Последовательность упражнений в сексуальной терапии
Название Метод Коммуникация
1. Фокусировка ощу- Поочередный массаж Невербальное взаимо-
щений 1: негениталь- или доставление удо- действие, за исключе-
ная. вольствия всему телу нием случая появления
с использованием мае- боли. Акцент на само-
ла или лосьона, генита- стоятельно регулируе-
лии и грудь женщины мом переживании, по-
исключены. лучении удовольствия.
Проблемы объектных отношений: другой в качестве матери из внешней
среды, разрешающей самости развиваться и «быть», получая удовольс-
твие от саморазвития, подкрепляемого ситуацией «объятия».
2. Фокусировка ощу- Гениталии и грудь за- Вербальная и
невершений 2: подключение действуются словно бальная (управляемая
гениталий. мимоходом. Возбужде- рука) обратная связь
ние не должно превы- реципиента, сообщаю-
шать умеренной степе- шая ему о том, что до-
ни. ставляет ему большее
или меньшее
удовольствие. Фокусировка на
получении и доставле-
нии удовольствия.
Проблемы объектных отношений: самость в приятном взаимодействии
с первичным объектом в обстановке безопасности. Пара кооперирует,
чтобы сохранить поддерживающее окружение в процессе формирования
образов себя и другого, но пока в рамках взаимодействия, имеющего
в конкретный момент одностороннюю направленность, т. е. один партнер
дает удовольствие, в то время как другой его получает. Это также позво-
ляет дающему испытывать удовольствие от того, что он делает.
3. «Клинический экза- Детальный экзамен себя Поощряется полная
мен» гениталий игру- и другого. Предоставля- информационная коо-
ди. ются медицинское зер- перация. Возбуждение
кало, инструкции и учеб- здесь не поощряется,
ный материал,
касающийся
сексуальной анатомии и цикла
сексуальной реакции.
Проблемы объектных отношений: это является основным
ориентированным на Эго упражнением, позволяющим паре подкрепить свое знание
друг о друге фактами сексуальной реакции друг на друга и знанием
анатомии. Это демистифицирует секс, стимулирует развитие центрального
Эго и коммуникацию между центральными Эго партнеров.
224

Глава 9. Техника сексуальной терапии
Название Метод Коммуникация
4. Доставление себе удо- Каждый из супругов Коммуникация с самим
вольствия и мастурба- в уединении доставляет собой. Понимание собс-
ция (параллельно с дру- себе удовольствие твенноготела позволяет
гими упражнениями), и мастурбирует. Жен- лучше понять желания
шины могут использо- другого,
вать вибратор, мужчи-
ны — смазку.
Проблемы объектных отношений: познание самого себя — центральной
самости, аспектов возбуждения и желания, способствующее улучшению
отношений с другим. Более реалистическое знание себя снижает требования
к объекту в удовлетворении желаний и в то же время повышает способность
эмпатически понимать другого и его удовлетворять. Это соответствует,
с точки зрения развития, ознакомлению ребенка и подростка с собственным
телом и мастурбации как подготовке к движению от себя к объекту.
5. Фокусировка ощу- Получение удовольствия Активная вербальная
щений 3: генитальная. теперь фокусируется на и невербальная комму-
гениталиях и груди, но никация в состоянии
вместе с тем по-прежне- умеренно усилившего-
му включает все тело, ся возбуждения.
Возбуждение не
обязательно, поощряется
в умеренной степени, не
приводящей к оргазму.
Проблемы объектных отношений: это упражнение обеспечивает полную
интимность и расширенные кооперативные объектные отношения, по-
прежнему без угрозы проникновения. Поддерживаются безопасность
и снижение тревоги.
Здесь упражнения различаются в соответствии со специфическими
сексуальными нарушениями, успехами и проблемами пары. Общее
направление включает в себя постепенное движение вперед к полноценному
половому акту с сохранением акцента на всем теле и отношениях
партнеров друг к другу как к целостным личностям. В зависимости от
потребностей пары, в дальнейшем предлагаются все последующие упражне-
ния или только некоторые из них.
15 — 1
225

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Название Метод Коммуникация
6а. В случае вагиниз- Введение пальцев или Толерантность к своей
ма. расширителя во влага- тревоге приводит к
полите во время того, как явлению толерантное -
женщина самостоя- ти к проникновению,
тельно возбуждает свое которое не восприни-
тело; затем пениса в си- мается как угроза.
туации вдвоем.
Проблемы объектных отношений: страх проникновения основывается
на защитной инкапсуляции вытесненного плохого объекта в гениталиях,
которая защищает себя и объект посредством психосоматического
мышечного сокращения, предотвращающего проникновение. Создание
ситуации безопасности позволяет высвободить инкапсулированный плохой
объект в состоянии возбуждения.
6Ь. В случае преждев- Метод «стоп-старт» Самопознание и
современной эякуляции. (Seman, 1956): женщина щение мужчиной зна-
доводит мужчину почти ния о предвестниках
до оргазма. По его сиг- эякуляции и контроль,
налу она
останавливается, пока пробуждение не
уменьшится. Это
повторяется два или три раза,
после чего у мужчины
наступает оргазм;
и/или
метод сжатия (Masters,
Johnson 1970):
Женщина приводит мужчину
в состояние
возбуждения, затем с помощью
большого и
указательного пальцев сжимает
пенис чуть ниже
венечной борозды. Повторя-
ется несколько раз.
Проблемы объектных отношений: страх мужчины оказаться поглощенным
объектом и получить повреждение пениса выливается в смешанных
ощущениях тревоги и возбуждения. Упражнение выявляет различия между
возбуждением и агрессией, разделение возбужденной и преследующей
самостью и объектом.
226

Глава 9. Техника сексуальной терапии
Название Метод Коммуникация
6с. В случае нарушений Женщина стимулирует Стимуляция гениталий
эрекции, отсутствия гениталии мужчины, за- мужчины, когда от него
или снижения сексуаль- тем переходит на другие ничего не требуют, сни-
ного интереса. области независимо от жает его тревогу, когда
того, наступила эрекция он находится наедине
или нет, периодически с женщиной.
возвращаясь к стимуля-
ции гениталий.
Проблемы объектных отношений: в случае заторможенного
сексуального желания и во многих случаях нарушений эрекции в объектных
отношениях преобладает тревога, связанная с преследующим объектом и
воздействиями вредной самости на женщину. Ситуация, в которой от
мужчины ничего не требуют, позволяет соприкоснуться с плохой
самостью и объектом, приручить их, что ведет к улучшению центральных
объектных отношений.
6d. Отсутствие или сни- Мужчина, ничего не тре- Получение удовольс-
жение возбуждения буя, поочередно стиму- твия в ситуации, в кото-
у женщины; диспарей- лирует гениталии жен- рой от женщины ничего
ния психологического щины и перестает это не требуют, снижает ее
происхождения; отсутс- делать. Опыт, приобре- тревогу; знание, полу-
твие оргазма у женщи- тенный женщиной при ченное в ситуации на-
ны в ситуации наедине выполнении самостоя- едине с собой, перено-
с мужчиной. тельных упражнений, сится на совместную
применяется к совмест- ситуацию.
ной ситуации.
Проблемы объектных отношений: в случае заторможенного
сексуального желания и диспарейнии психологического происхождения
преобладают проблемы, связанные с отвергающим и преследующим объектом.
Они ослабляются стимуляцией в безопасной обстановке, что позволяет
выносить возбуждение и отделить агрессию от возбуждения. Отсутствие
оргазма у женщины обычно представляет собой проблему познания себя,
которая лучше всего решается благодаря наставлениям и подкреплению
с помощью мастурбации. Разработано несколько программ, вовлекающих
в себя обучение, поддержку и терапию (Barbach, 1974; Herman, LoPiccolo,
1988). Перенос оргазма с мастурбации в ситуацию совместного
пребывания пары включает в себя работу, направленную на ослабление страха
плохого объекта и уменьшение путаницы между возбужденными иаг-
рессивными аспектами объекта и самости.
Следующий этап является общим для большинства форм работы и на-
рушений:
15*
227

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Название Метод Коммуникация
7. Сдерживание 1: без Женщина располагает- Взаимное подбадрива-
движения. ся сверху на мужчине, ние в ситуации проник-
8. Сдерживание 2: с на- вводит пенис и остается новения, вначале вызы-
растающим движени- неподвижной. Мужчи- вавшей тревогу.
ем. на пассивен. Медлен- Взаимный контроль
ные движения сначала и отсутствие требова-
совершаются только ний.
женщиной, затем и
женщиной, и мужчиной.
Возбуждение
усиливается, пока не наступает
оргазм.
Проблемы объектных отношений: перекрытие физических и объектных
отношений постепенно создает возбуждение и порождает доверие. Шаг
вперед к полному сотрудничеству и близости.
9. Необязательно для Стимуляция себя и/ Сообщение о терпимос-
нарушений, связанных или другого перед вве- ти и кооперации вместо
с эякуляцией и оргаз- дением члена и во вре- требований.
мом: мануальная сти- мя сдерживания. Изме-
муляция женщиной нения позы для
мужчины, мужчиной облегчения мануальной
женщины и/или любо- стимуляции во время
го из них себя самого сдерживания.
(методы «моста» [Кар-
lan 1987ар.
Проблемы объектных отношений: полные, цельные объектные
отношения, в которых партнеры допускают потребности друг друга, вызывают
беспокойство за другого и порождают доверие к беспокойству объекта за
него самого. Близость и возбуждение полностью интегрированы со
способностью к полному генитальному удовольствию, но не за счет осталь-
ной части собственного тела и не за счет другого человека.
стижение будет означать конец терапии. Беспокойство по поводу
прекращения терапии может привести к возвращению
симптомов. Как в других видах терапии, это предоставляет возможность
для повторного рассмотрения проблемы и корректировки. Это
также предоставляет возможность проработать вопрос окончания
терапии как поддерживающего окружения и рассмотреть
опасения пары по поводу своей неспособности обеспечить безопасный
сексуальный контекст без поддержки со стороны терапевта.
На завершающей стадии посещения обычно сокращаются
и имеют целью подкрепить достижения пары, стремящейся ин-
228

Глава 9. Техника сексуальной терапии
тегрировать то, чему они научились, в свою обычную жизнь без
поддержки терапевта. Обычно сексуальная терапия занимает от
трех до восьми месяцев, однако четко установленных сроков не
существует.
Стоит отметить, что разработанная Каплан методология
лечения во многом основывается на привлечении фантазий — как
самого пациента, так и стимулируемых эротикой — в качестве
дополнения к сексуальной терапии (Kaplan, 1974). В сексуальной
терапии, основанной на теории объектных отношений, фантазии
и эротическая литература в ограниченной степени задействуются
во многих случаях, но главным фокусом является
психодинамическая работа с темами, которые мешают нормальной жизни
в фантазии.
До или в ходе сексуальной терапии парам, которые
наивны или несведущи в вопросах сексуального функционирования
и связанных с ним эмоциональных проблемах, советуют почитать
о сексуальной анатомии и цикле реакции, а также о проблемах,
связанных с сексуальными нарушениями. В качестве пособий,
содействующих процессу на разных стадиях, используются такие
книги, как «Секс — это непросто» Левина (1988), «Как
заниматься любовью» Рэйли (1976) и «Радость секса» Комфорта (1972).
Партнеров (от трети до половины пар), с которыми
первоначально проводилась сексуальная терапия, просят продолжить
лечение в форме парной или индивидуальной психотерапии,
чтобы справиться с безвыходным положением, возникшим в
сексуальной терапии, или проработать новые области исследования,
открывшиеся в результате успешной сексуальной терапии.
Небольшая часть пар нуждается в семейной терапии для решения
семейных проблем, которые, как им становится ясно,
проистекают из затруднений в их супружеских отношениях (D. E. Scharff,
1982). Последующая психотерапия включает в себя продолжение
супружеской терапии, семейную терапию и индивидуальную
терапию, варьирующую от нескольких сеансов до психоанализа.
Результат сексуальной терапии частично зависит от типа
нарушения и частично от поставленных целей. Первоначальное
сообщение Мастере и Джонсон (Masters, Johnson, 1970) о 80%
успешных случаях с рецидивом только у 5% по прошествии пяти
лет в дальнейшем не нашло подтверждения (Zilbergeld, Evans,
1980). В ранних сообщениях указывалось, что при дальнейшем
229

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
наблюдении случаев, в которых был достигнут очевидный успех,
рецидивы отмечались значительно чаще, чем ожидалось (Levine,
Agle, 1978; Althof et al., 1988).
Каплан (Kaplan, 1974, 1979) отмечает, что нарушения в
фазе оргазма — преждевременная эякуляция и первичная аноргаз-
мия — хорошо поддаются лечению, в то время как нарушения
эрекции устраняются с переменным успехом. Некоторые
нарушения эрекции, обусловленные относительно поверхностной
тревогой, подобно оргазмическим нарушениям, довольно часто
поддаются лечению, в то время как нарушения эрекции,
обусловленные более глубокой тревогой, зачастую оказываются
невосприимчивыми к сексуальной терапии. Каплан (Kaplan, 1987b)
делает вывод, что нарушения, вызванные торможением желания,
наиболее сложны для лечения и чаще всего требуют интенсивной
психотерапии или психоанализа, хотя небольшой процент эти
пар в данных случаях удивительно хорошо реагирует на
сексуальную терапию. Нарушения, сопровождающиеся паническим или
фобическим компонентом вплоть до сексуального отвращения,
занимают промежуточное положение и лучше всего поддаются
лечению, когда психотерапия сочетается с принятием
лекарственных средств. Клиницистам, желающим подробней узнать
о практической стороне и технических приемах поведенческой
сексуальной терапии, имело бы смысл ознакомиться с
оригинальной работой Каплан «Новая сексуальная терапия» (Kaplan, 1974)
или с ее кратким изложением в подготовленном ею
«Иллюстрированном руководстве по сексуальной терапии» (Kaplan, 1987a).
Наша задача в этой главе состояла в том, чтобы обозначить
контекстуальные рамки для понимания метода, используемого в тех
случаях, где мы описываем примеры назначения сексуальных
упражнений и последующих терапевтических сеансов, в которых
они рассматриваются. Сочетание поведенческих аспектов
сексуальной терапии с подходом, основанным на теории объектных
отношений, прокладывает путь к объединению сексуальности
и супружеских проблем, не исключая того и другого из терапии.
Два примера того, как происходит сексуальная терапия,
проиллюстрируют взаимодействие поведенческой и аналитической
психотерапии.
230

Глава 9. Техника сексуальной терапии
Объектные отношения на ранней стадии
сексуальной терапии
Нейт и Синтия Орнштейн (каждому из них около тридцати
лет) поженились после многолетнего, неоднократно
прерывавшегося романа — оба пытались найти себе других партнеров,
но в итоге возвращались друг к другу. Это была
привлекательная пара, энергичная, спортивная, чему не мешала легкая
врожденная хромота Синтии, у которой одна нога была немного
короче другой. Однако Нейт утратил интерес к сексу с
Синтией, предпочитая собственные фантазии при мастурбации. Они
пришли на сексуальную терапию к одному из наших учеников.
Поначалу он успешно преодолевал сопротивление супругов, но
однажды наткнулся на препятствие.
Выполняя первое негенитальное упражнении, Синтия не
испытывала ничего, кроме скуки. По ее словам, когда она
активно делала массаж, она «надеялась, что получу от него в
ответ то же самое». Она словно пыталась послать Нейту некое
сообщение.
Терапевт сказал:
— Вы сосредотачиваетесь на ощущениях Нейта, а не на
своих собственных, и получаете удовольствие, только когда он
обращается с вами определенным образом. Все силы вы тратите
на то, чтобы подсказать ему этот способ действий. Не
напоминает ли это вам о том, как с вами обращались в детстве?
Подумав, Синтия ответила:
— Мне кажется, я подолгу сидела и гадала, о чем думают
мои родители, и это меня беспокоило. Я не могла ни от чего
получать удовольствие, пока они этого не одобрят. Наверное,
теперь я так же обращаюсь с Нейтом. Все время слежу за ним
и пытаюсь понять, одобряет ли он меня.
Во время следующих сеансов Синтия постепенно училась
проявлять активность ради себя самой, чтобы удовольствие
нарастало изнутри нее. В таких случаях Нейт отмечал, что она
расслаблена, и он чувствует это, что ему уже не нужно все
время ее поощрять и он может с большей свободой принять то, что
она ему дает, не беря на себя ответственность за ее
переживания.
— Она отпускает меня,— сказал он.— Моя мама все время
следила за мной. Я нес ответственность за то, чтобы она была
довольна. Для меня большое облегчение, когда Сильвия
отпускает меня.
231

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Это упражнение обнаружило взаимно подкреплявшуюся
схему: попытки Синтии сообщить о своих потребностях
препятствовали эмпатическому восприятию потребностей Нейта,
а сопротивление Нейта матери, требовавшей постоянной
поддержки, блокировало его способность распознавать
потребности Синтии.
Несмотря на этот успех, супруги уклонялись от занятий.
Спустя неделю Синтия по-прежнему жаловалась на скуку
и нежелание продолжать это упражнение. Терапевт отмечал
свой контрперенос: скука Синтии заставляла его чувствовать
себя отверженным, и, по его ощущениям, процесс в целом
застопорился. Вся мотивация по-прежнему исходила лишь от
него. Он стал подробнее расспрашивать Синтию об истоках
этой неспособности самой получать удовольствие. Синтия
рассказа-па о том, как мать в детстве подавляла ее инициативу. Она
начинала заниматься музыкой, спортом, театром, а потом
бросала, не ощущая поддержки.
— Но я-то поощряю ее, говорю ей, как я ее люблю, как она
мне нравится,— возразил Нейт.
— Он раздражает меня! Он на меня таращитсяХ — с
неожиданной силой воскликнула Синтия.
— Что значит «таращится»? — переспросил терапевт.
— Раньше люди таращились на меня из-за моего уродства.
Теперь я почти забыла о том, что хромаю,— ответила Синтия.—
Но пока мне не сделали операцию, я боялась взглядов других
детей, я пряталась от них. Недавно на вечеринке какой-то
ортопед подошел ко мне и стал расспрашивать, почему у меня
одна нога короче. Ко мне вернулись все детские переживания,
я несколько дней не могла прийти в себя. Люди смотрели на
меня, незнакомые люди, прохожие, и родители моих друзей
тоже. Мои родители всячески старались меня уберечь, но это
им не вполне удавалось.
Для Синтии полностью раскрыть свои чувства Нейту
и описывать их терапевту на терапевтических сеансах
означало вновь оказаться под взглядами сверстников, посторонних,
врачей — именно этого она избегала всю жизнь. Сексуальная
терапия и сам брак для нее означали обнажиться и стать
беспомощной. Во время супервизии мы предложили нашему
ученику использовать эту связь в интерпретации, объясняющей
сопротивление активному участию в терапии.

Глава 9. Техника сексуальной терапии
Объектные отношения на ранних и поздних стадиях
Вторая пара служит иллюстрацией проявления вытесненных
объектных отношений на ранних и поздних стадиях сексуальной
терапии.
Ребекка и Квентин, описанные в главе 1, обратились к
Дэвиду Шарффу за сексуальной терапией в связи с вагинизмом
Ребекки и ее отвращением к сексу. Впоследствии выяснилось, что
Квентин испытывает трудности с эякуляцией в вагину жены.
Еще до начала сексуальной терапии как таковой Квентин
попросил об индивидуальной встрече, чтобы рассказать о
навязчивой фантазии, с которой он боролся, поскольку боялся нанести
непоправимый ущерб Ребекке. Во время редкого для супругов
полового акта он помогал довести себя до эякуляции,
воображая, будто занимается сексом с подругой матери Ребекки.
Однако недавно эта фантазия переключилась на саму мать
Ребекки. Я [Д. III.] посоветовал ему раскрыть эту фантазию жене,
исходя из принципа, что любая эмоционально заряженная
тайна продолжает оказывать негативное влияние, о чем говорится
в главе 12. Я попросил его объясниться с женой до того, как мы
приступим к упражнениям. Квентин, дрожа и заикаясь,
рассказал Ребекке обо всем. Ребекка не скрывала своего огорчения,
но сказала, что это еще не причина для разрыва. Она поняла,
что Квентин испытывает серьезные проблемы, и предложила
ему пройти также курс индивидуальной терапии.
Это разрядило обстановку перед началом сексуальной
терапии, в ходе которой выяснилось, что Ребекка не меньше
страшится полностью раскрыться перед Квентином физически,
чем он боялся проявить свою телесную самость и фантазии.
Утверждая, будто любит жену, он критиковал все, что она
делала. В юности он постоянно слышал от своей критически
настроенной матери такие же резкие замечания, как и те, что он
теперь обрушивал на Ребекку, которая ничем не могла ему
угодить. Эти придирки свидетельствовали о присутствии его
матери, вытесненного объекта, вернувшегося и повседневно его
преследовавшего. Ребекка выдерживала эти нападки и умела
отгораживаться от них, благодаря опыту отношений со своей
начальственной и во все вмешивающейся матерью, стремление
которой обладать телом Ребекки приняло форму проявления
активного интереса к ее питанию. Таким образом, вагинизм
Ребекки можно было сразу понять как попытку
воспрепятствовать проникновению в нее Квентина — ее матери с пенисом.
233

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Фантазии Квентина, связанные с матерью Ребекки, быстро
поблекли, и сексуальной терапия начала приносить результаты,
когда благодаря упражнениям ему стало понятно, что он
обращается с Ребеккой словно со своей запрещающей и возбуждающей
матерью. Ему снились терапевтические сеансы со мной и
Ребеккой, на которых присутствовала и его мать. Затем под влиянием
терапии она превратилась в любимую тетю, в ту мать, какую он
предпочел бы иметь. Он был зол на отца из-за того, что тот плохо
защищал его от матери. Оба, Квентин и Ребекка, признали, что
теперь, когда упражнения открыли им угрозу вторжения
изнутри, я держу их внутренних матерей под контролем, и наконец
Квентин со слезами на глазах поведал, что в его голове его мать
больше не вмешивается в его отношения с Ребеккой. Теперь,
когда он это ощутил, он впервые смог почувствовать, что она делает
с ним во время массажа и что он делает с ней, не будучи уже
полностью поглощен шизоидными и нарциссическими проблемами.
Тревожность и фобии этой пары замедляли прогресс. Спустя
три месяца они все еще пребывали на стадии II, включив в
массаж гениталии и грудь, но не заходя дальше умеренного уровня
возбуждения. Они выполняли также коммуникационные
упражнения, стараясь как можно точнее объяснить, что им
нравилось или не нравилось в действиях партнера. Уровень
терпимости и удовольствия возрастал по мере принятия своего тела
и тела партнера. Ребекке приснился сон: «Мы ждали вас в
каком-то старом доме. Пришел толстый человек и привел группу
малышей. «Это терапевт»,— сказал Квентин. Я спросила его,
как он это узнал. «Все терапевты толстые»,— ответил он. Мать
велела ребенку: «Вымой руки». Я почувствовала себя грязной,
потому что трогала пенис Квентина и не вымыла руки».
— Больше всего меня напугало вот что,— подвела итоги
Ребекка,— когда я записывала сон, я вместо «терапевт» (therapist)
написала «насильник» (rapist). И не знаю, кого я
подразумевала — вас или Квентина.
— Так кого же? — уточнил терапевт.
— Наверное, вас обоих, — сказала она.
— Для меня ближе всего ассоциация с педофилом,—
вмешался Квентин.— Я был сердит на Ребекку за то, что она
рассказала вам о прошлой сессии и, как учительница, которая
привела ребенка к директору, попросила, чтобы вы меня
исправили. Вы как педофил наблюдаете за нами, поучаете,
возбуждаетесь от этого, а мы здесь — как маленькие дети.
Перенос, возникший в связи со сновидением, помог
супругам сознать, что их страх перед обнаженностью проистекал

Глава 9. Техника сексуальной терапии
из собственных вуайеристских фантазий и вытесненной
сексуальной агрессивности. До этого они оба приписывали
агрессивность одному Квентину, но теперь увидели, как их
взаимное проникновение на территорию друг друга выражается
в переносе на терапевта, который ощущал, что, настаивая на
углублении терапии, может причинить вред Ребекке.
Через три недели Ребекка уже могла принять осторожно
вводимый в вагину пенис Квентина, расположившись верхом
на муже. Она все еще испытывала некоторую боль, но, если
оставалась сидеть неподвижно, боль отступала, и ей
удавалось справиться с тревогой. Во время этого упражнения она
осознала фантазию, будто пенис Квентина — это кортик, что
было связано с ее отцом, служившим во флоте. Она
рассказала: «Мой отец был отвратителен и гордился тем, что состоял
на военной службе. Иногда он раздевался до трусов и майки,
пристегивал кортик и накачивался пивом. Я стараюсь о нем не
думать».
Она также припомнила еще один сон о психотерапевте:
«Мы ехали на автобусе в Вашингтон, а приехали в Джексон-
виль, тоже мой родной город. Было лето, но вы были одеты
в твидовый пиджак «в елочку». Вы показались мне красивым,
я охотно болтала с вами. Мы спустились с холма, вы
попрощались со мной у дверей дома моих родителей и пошли дальше к
себе домой».
Пиджак связывал образ терапевта с Квентином, у которого
тоже был такой пиджак. Терапевт показался Ребекке
красивым. Накануне красивый, приятный сосед слишком близко
подошел к ней и поцеловал в щеку. Квентина этот сон огорчил.
Он решил, что недостаточно оберегает жену. Ему показалось,
что этот сон означает свидание, тем более что в его юности на
подростковом жаргоне слово «автобус» означало «поцелуй».
Ребекка утверждала, что она этого не знала. Терапевт сказал,
что сон указывает на появившееся у Ребекки эротическое
влечение к нему, однако твидовый пиджак объединяет его с
Квентином. Терапевт обеспечивал безопасность этих новых, прежде
пугавших супругов романтических чувств.
— Верно,— подхватила Ребекка,— я как раз подумала,
что и Вашингтон, и Джексонвиль для меня родина. Росла
я в Джексонвиле, и там постоянно испытывала сексуальный
дискомфорт — слишком жарко. Этот пиджак — мне кажется,
он означает, что чувства, которые прежде были слишком
горячими и потому некомфортными, теперь стали похожи на
старый, удобный пиджак.
235

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
— И вы теперь чувствуете себя комфортно со мной и
Квентином, а ваша вагина привыкла к его пенису. Раньше он был
слишком горяч, но теперь охладился и вы можете без
напряжения его принять.
В результате этих терапевтических сеансов обнаружились
сложные проблемы, проявлявшиеся по мере того, как в
процессе выполнения упражнений пробуждались тревожные чувства,
связанные с сексуальной сферой. В таком случае для понимания
внутренних объектных отношений, проявляющихся на
проекционном экране телесного и генитального взаимодействия,
оказывается полезным обычный арсенал аналитической
психотерапии — анализ ассоциаций, толкование сновидений, понимание
межличностной ситуации, переноса и контрпереноса. Таким
образом, сексуальная терапия с позиции теории объектных
отношений вскрывает проблемы в психосоматическом партнерстве пары
и прокладывает путь к новому пониманию и проработке.

ГЛАВА 10
Сексуальная терапия пары,
проводящаяся параллельно
с индивидуальной и семейной
терапией
В этой и в следующей главах мы разберем случай,
иллюстрирующий процесс необычайно интенсивной и
интегрированной терапии. На этом примере мы сможем увидеть
взаимосвязь индивидуальных, супружеских и семейных процессов
и взаимовлияние всех трех подходов в терапии. В данной главе
рассматривается фаза семейной терапии, проливающая свет на то,
каким образом сексуальные конфликты пары отражаются на детях.
Ларе и Велия Симпсон, кратко упомянутые в главе 2,
несколько лет назад в декабре обратились ко мне (Д. Э. Ш.) за
помощью в связи с проблемами в их сексуальной жизни.
Консультация началась с драматического заявления Велии:
— Я ненавижу секс. Вот и все. Что вам еще нужно?
— А у меня преждевременная эякуляция,— добавил Ларе.
— Сколько вы можете продержаться? — спросил я.
— Две или три минуты,— ответил он.
Я обернулся к Велии и спросил:
— Так вас это не устраивает? Ларе не может достаточно
долго продержаться?
И прежде, чем она успела ответить, встрял Ларе:
— Нет! И это на целых четыре минуты дольше, чем ей надо!
— Я просто не люблю секс,— подхватила Велия.— Никогда
не любила.
На самом деле позднее она признала, что утверждение,
будто она никогда не любила секс, было не совсем точным. Пять
лет назад, после рождения второго ребенка, она лечилась от
237

Часть HI. Терапия сексуальных расстройств
депрессии и у нее был короткий период, когда она
испытывала удовольствие. В последние месяцы депрессии она впервые
в жизни ощутила сексуальные желания. Но сексуальная
активность приводила ее только в состояние возбуждения, а не
оргазма, так что удовольствие лишь усиливало желание, а затем
и досаду. Сеансы психотерапии прекратились после переезда,
и интерес Велии к сексу быстро угас. Это принесло ей
разочарование, но вместе с тем облегчение.
Теперь она просто терпела требования Ларса.
— Я знаю его склонности,— сказала она,— и знаю, как
побыстрее с этим покончить. Но это сводит меня с ума, поэтому я обычно
бегу вниз и ору на детей или на любого, кто попадется под руку.
— Что вас так злит в эти моменты? — спросил я.
— Секс, больше ничего,— ответила она.— Меня сводит с ума
секс сам по себе. Ларе ничего плохого не делает. Но я это
ненавижу. Лежу тихо и жду, когда же все кончится. Он не виноват,
что хочет этого. Но я просто не могу этого вынести!
Велия подробно рассказала историю своего детства. Ее отец
словесно унижал детей, а с матерью порой пускал в ход и кулаки.
Вероятно, он пил. Она сердилась на мать, которая не умела
защитить детей. В поисках любви, авторитета и доброты она «играла
во врача» со старшим братом. Расплывчатые воспоминания об
этих телесных играх предполагали вероятность инцеста между
братом и сестрой. Совершенно четкие воспоминания о
нескольких сексуальных эпизодах с братьями относились к предпубер-
татному периоду. Отчасти они травмировали Велию, но в них
содержалось больше любви, чем она могла получить от членов
своей семьи каким-либо иным способом. Секс стал для нее чем-
то угрожающим и вместе с тем привлекательным.
В подростковом возрасте Велия ломала себе голову: где же
те дивные романтические порывы, о которых она читала в
любовных романах? Постепенно ее эмоции и ожидания стали угасать.
Но в 19 лет она познакомилась с Ларсом во время летнего курса
обучения в колледже. У них был короткий период ухаживания,
когда им нравилось прижиматься друг к другу и друг о друга
тереться. Велия какое-то время испытывала прилив физического
желания, но они решили отложить половой акт до свадьбы,
которую сыграли через три месяца после первой встречи.
С самого начала сексуальным отношениям сопутствовали
трудности. Половой акт оказался невозможен до тех пор, пока
238

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
Велия не подверглась хирургической дефлорации. Затем пенет-
рация стала возможна, но у Ларса происходила
преждевременная эякуляция, прелюдия длилась от нескольких секунд до трех
минут максимум. Велия стала воспринимать секс с неохотой, но
старалась удовлетворять потребности Ларса.
Ларе начал сожалеть о том, что Велия вынуждена выполнять
его желания, и старался защитить ее от того, что она воспринимала
это как насилие. Он рассматривал свои сексуальные потребности
как агрессию против Велии. Во время первого сеанса
индивидуальной терапии Ларе спросил меня, поможет ли селитра подавить
его сексуальные порывы и уберечь Велию. Я предложил ему
поискать ответ в процессе терапии, и Ларе принял мое предложение.
Воспоминания Ларса о своем детстве, которые я привел
в главе 2, были отрывочными, с непонятными пропусками. Он не
приводил никаких подробностей и говорил только об аресте отца
за гомосексуальные домогательства, приведшие к распаду семьи,
когда самому Ларсу исполнилось 17 лет. С тех нор отношения
с отцом почти не поддерживались, но он часто виделся с матерью
и считал, что они достаточно близки с ней. В старшей школе он
редко ухаживал за девочками, Велия стала его первой любовью
и первым сексуальным партнером. Когда я спросил о других, не
связанных с сексом проблемах, Ларе пожаловался на провалы
в памяти, которые он считал «органическими». Он был бы не
против, если бы в этом ему помогли.
Оба супруга не рассматривали возможность развода и
собирались каким-то образом сохранять брак, даже если их
сексуальная жизнь не наладится.
Выражение детьми сексуальных отношений
родителей
Во время первой диагностической беседы с супружеской
парой Ларе и Велия сообщили, что Алекс, средний из их трех
детей, проявляет определенные симптомы. Он деструктивно
ведет себя дома, мочит и пачкает штаны днем и ночью, причем
эти бесконтрольные мочеиспускания и дефекация не
укладываются ни в какую схему. После его рождения у Велии был
период депрессии, в связи с которой она обращалась к
психотерапевту. По ее словам, депрессия была вызвана двумя причинами:
239

Часть HI. Терапия сексуальных расстройств
во-первых, вскоре после рождения Алекса она с сожалением
и чувством вины услышала от Ларса, что недостаток секса
вынуждает его мастурбировать, а вторым поводом к депрессии
стало разочарование в связи с рождением еще одного
мальчика. Первенец, Эрик, которому к тому моменту исполнилось
семь лет, радовал обоих родителей и успешно развивался, но
Велия очень мечтала о девочке, а потому рождение Алекса
глубоко разочаровало ее. Теперь, в возрасте пяти с половиной лет,
это был по-прежнему очень трудный, гиперактивный ребенок,
которого практически невозможно было успокоить. На всех
стадиях своего развития он оставался трудным. Недавно
воспитательница детского сада имела с родителями Алекса беседу
по поводу того, что он чрезмерно активен и легко отвлекается.
Спустя два года родился их третий ребенок, долгожданная
девочка, которая с самого начала принесла свет в жизнь всех
членов семьи. Жанетта была прелестной малышкой, она
охотно обнималась и целовалась и была столь же легкой в общении,
как Алекс — трудным.
Супруги с готовностью согласились пройти семейное
диагностическое собеседование, и оно состоялось несколько недель
спустя в январе. Это семейное собеседование представляло особый
интерес, поскольку дети в игре выражали свое понимание и
инкорпорацию сексуальных проблем родителей. Их игра в
сочетании с откровенными реакциями на нее родителей позволила нам
лучше понять нарушения в сексуальной и супружеской жизни.
Диагностический сеанс
Во время диагностического сеанса Алекс являл
смешанную картину гиперактивности и синдрома дефицита
внимания. Старший сын, Эрик (семь с половиной лет), казался
нормальным для латентного периода мальчиком. Младшую,
Жанетту (три с половиной года), отличали неразвитая речь,
что было достаточно обычно для ее возраста, и сексуализи-
рованный способ отношений. Мне показалось, что в игре она
часто бывает столь же деструктивна, как Алекс, но избегает
последствий, пуская в ход свое обаяние. Алекс был
импульсивен и неуклюж, девочка — очаровательна и мила, но в итоге
столь же деструктивна. Общаясь с этой семьей, я вскоре
ощутил присущие Жанетте возбуждение и сексуальность и
заподозрил, что трехлетней девочке передалось все возбуждение
и сексуальность, которые родители боялись впустить в свои
сексуальные отношения. Их вложили в нее, чтобы родители

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
и другие члены семьи могли без опаски иметь дело с этими
импульсами.
Сначала во время беседы Ларе и Велия говорили о своих
сексуальных отношениях намеками, учитывая присутствие
детей. Велия сказала:
— Мы ссоримся, когда Ларе настаивает на супружеском
долге, а я не хочу.
Ларе, нервозно хихикая, согласился с ней. Пока они
говорили, дети проигрывали обсуждаемые родителями проблемы,
причем с ясностью, которой нельзя было добиться никакими
словами.
Сначала пятилетний Алекс взял деревянные кубики и
сложил длинный туннель, который он назвал пожарным депо.
Жанетта схватила пожарную машину с поднимающейся лестницей
и быстро провезла ее через депо, которое тут же обрушилось.
Я обратил внимание Ларса и Велии на соответствие между их
репликами и детской игрой. Велия сказала: «Грузовик разрушил
туннель. Вероятно, так оно мне видится». Ларе своим смехом
словно подтвердил: «Полагаю, именно этого боится их мать, и,
похоже, дети об этом знают». Но когда я спросил детей, какой
водитель в семье вызывает подобные разрушения, семилетний
Эрик высказал мнение, что его маленькая сестренка всегда все
портит, а Алекс, поскольку он мальчик, лучше умеет водить.
Я подумал, что игра отражает детское понимание того, что
фаллическая активность принципиальна деструктивна с точки
зрения Велии и потому ее следует избегать подобно тому, как
любой ценой избегают ее сами родители. Однако
комментарий Эрика предполагал другое истолкование: девочки более
деструктивны сексуально, чем мальчики. Хотя Велия и Ларе
на сознательном уровне этого мнения не разделяли, ему
соответствовала импульсивность Жанетты, с трудом скрываемый
гнев Велии и страх Ларса перед вторжением в Велию, который
побуждал его быстро прекращать половой акт.
Позднее во время сеанса дети играли в то, как кукла-папа
«ведет корабль» лежа, т. е. пассивно. Они сказали мне, что это
лучший способ управлять кораблем, однако кукла-папа тут же
была похоронена — уложена в деревянный ящик. Не
дожидаясь моих вопросов, Ларе гримасой подтвердил, что понимает
эмоциональное содержание этой игры. Он сказал, что ему
часто представляется, будто он погребен под грудой семейных
проблем, хотя и пытается еще «управлять кораблем».
Иногда он просто сдается и «складывает руки на груди». Именно
в такие моменты неприятности грозят похоронить его. Вскоре
241

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
после этого Алекс изобразил, как укладывает куклу-папу в
бетономешалку, дробит и бесцеремонно выбрасывает.
Пока в центре комнаты на полу разыгрывалась эта сцена,
Эрик спокойно стоял на коленях у столика, рисуя картины
звездных войн, в которых хорошие парни отбивали
чудовищную атаку «золотых и серебряных» врагов. Он продолжал
комментировать игру Жанетты и Алекса, пока я не попросил
его объяснить его собственные картинки. Эрик сказал, что
хорошие парни, у которых «огромная база», подверглись атаке
«золотого и серебряного врага». Он объяснил мне стратегию
защиты от внезапного нападения, показал посадочную полосу,
с которой взлетали ракеты, контратакуя вражеские корабли из
внешнего космоса, и заверил, что «хорошие парни»
непременно победят. Эрик казался «хорошим», «благополучным»
ребенком. Я сознавал, что идентифицируюсь с Эриком, старшим
ребенком в семье, который интересуется космическими
кораблями и борьбой добра со злом. (Это первоначальное
впечатление мне отчетливо припомнилось год спустя, когда во время
очередного диагностического сеанса обнаружилась другая
сторона характера Эрика. В этот раз он играл с фигуркой
Супермена, который расправлялся с невинными жертвами. Таким
образом он продемонстрировал наличие внутренних
объектных отношений, в которых часть его личности
отождествлялась с агрессивными объектами, что не было заметно вначале.)
Жанетта главным образом возилась с большой куклой-
младенцем, которую называла мамой. Из нескольких цветных
кубиков она построила для нее удобный «космический
корабль», больше напоминавший кровать, и уложила рядом с ней
крошечную куклу-папу Мама, казалось, была в
безопасности, поскольку она во много раз превосходила своего партнера
размерами и была укрыта в кровати-корабле, однако вскоре
подбежал Алекс, развалил всю постройку и разбросал кукол.
Жанетта запротестовала, но перешла играть в другой угол,
прихватив с собой игрушки.
Использование информации о семье
для выявления проблем пары
Из первой беседы с супругами и индивидуальных встреч
с каждым из них я сделал вывод, что сексуальная дисфункция
является результатом их индивидуальных предыстории. Хотя
история Велии отличалась гораздо большей ясностью, я до-

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
гадывался, что Ларе, как и Велия, вырос в семье, где надежды
на любовь обманывались, подменяясь агрессивными и сексуа-
лизированными отношениями с родителями. В результате они
разделяли страх перед сексом, хотя оба сохраняли надежду на
эмоциональную близость, взаимную поддержку и нормальную
сексуальную жизнь. Велия откровенно признавалась в своих
страхах и ненависти к сексу, но бессознательный страх Ларса
перед сексом был таким же сильным. Пытаясь избавиться от
собственных сексуальных побуждений, чтобы уберечь жену, он
посредством проективной идентификации старался защитить
самого себя от «плохого отца». Было ясно, что оба супруга
испытывают страх перед сексом и разделяют идею, будто матери
может нанести вред «плохой отец», в особенности его пенис.
Образ внутреннего «плохого отца» Ларса стал мне понятен
позднее непосредственно из его слов во время сексуальной
терапии пары.
Здесь же образ плохого отца и опасность супружеских
отношений были наиболее явно выражены в детской игре:
пожарная машина разрушила гараж-вагину, фигурка отца была
раздроблена и выплюнута бетономешалкой Алекса, а на
следующий год это был агрессивный супермен Эрика.
Общие старания уберечь мать выразились в игре Жанетты,
которая построила надежный космический корабль и
соединила с огромной фигурой матери маленького и безопасного отца.
Но все равно Алекс испортил ее игру и символически
уничтожил безопасное место и сексуальные отношения, которые
Жанетта выстроила для своих внутренних родителей.
ИНТЕРНАЛИЗАЦИЯ В СЕМЬЕ СЕКСУАЛЬНОСТИ ПАРЫ
Сексуальное напряжение между супругами затронуло всю
семью. Дети приобщились к семейной тревоге о благополучии этой
пары, и в процессе своего развития каждый ребенок
инкорпорировал разные элементы родительских проблем. Дети часто
ссорились, стараясь отвлечь на себя внимание родителей и
предотвратить потенциальный конфликт между ними. Эрик, старший,
старался быть хорошим, использовать рациональную защиту,
соответствующую его уровню развития, чтобы побороть силы зла
в семье и в мире, каковые он воплощал в мужских персонажах,
бессознательно идентифицируясь с этими носителями зла.
Алекс, средний сын, пытался затормозить свое развитие,
чтобы не вырасти в мужчину-разрушителя, но воспринятая от
обоих родителей нетерпимость к агрессии вынуждала его «делать
243

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
в штаны» всякий раз, когда он мог бы рассердиться. Я подумал,
что он также имеет конституциональные проблемы, которые
в дальнейшем подтвердил психометрический тест, позволивший
поставить диагноз «дефицит внимания и гиперактивность».
Однако в его развитии прослеживалась определенная тема. На всех
стадиях развития он упорно цеплялся за анальные способы
отношений, то удерживая что-то в себе, то агрессивно
выталкивая, не переходя к фаллической или эдиповой фазе. Так он мог
скрыть свое влечение к матери и соперничество с отцом.
Вместо того, чтобы напрямую соревноваться с отцом или братом за
внимание и любовь матери, он приобрел своего рода невинную
младенческую импульсивность в сочетании со спорадической
деструктивностью, направленной на отношения между
родителями и против семейной структуры в целом.
Наконец, Жанетта поначалу казалось ребенком, готовым
любить всех, однако в ней проступали преждевременные черты
соблазнительницы, благодаря которым она, как отметил Эрик, часто
причиняла ущерб, не подвергаясь, однако, наказанию, которое
навлекал на себя Алекс своей мужской бесшабашностью.
Опасность женской роли в семье подметил Эрик, и он указал мне на
тот факт, что в игре Жанетты также проявляется агрессия
против структурной цельности родительских отношений — факт,
в целом оставленный без внимания другими членами семьи.
Так каждый из детей своим индивидуальным способом и в
соответствии со своей стадией развития инкорпорировал различные
аспекты родительских проблем и теперь сам влиял на семейную
динамику. Пол Алекса стал первоначальной причиной депрессии
матери и усилил ее отвращение к сексу. Эдипово развитие
Жанетты повлекло за собой риск сексуализацин семьи вопреки общему
страху перед сексом, латентные механизмы защиты Эрика
подвергались слишком тяжелому давлению со стороны родителей,
которые перепоручали ему исправление положения в семье,
поскольку сами отчаялись справиться с этой задачей.
Сексуальные проблемы родителей проистекали из их
индивидуальных и совместных внутренних объектных отношений.
Возникшие в итоге отношения формировали контекст всей семьи
и порождали материал для объектных отношений, которыми
определялись пути развития и проблемы детей. Дефициты и
травмы супружеских отношений ощущались детьми и отражались
в их развитии, у каждого по-своему. Динамические связи между
этими элементами демонстрировались и интерпретировались во
244

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
время этой встречи с семьей, а затем на сеансах сексуальной и
семейной терапии. Хотя факт неудовлетворенности сексуальной
жизнью мог быть отмечен и в ходе этой встречи, мы не могли
заняться в присутствии детей специфическими проявлениями
сексуальных проблем.
Курс терапии
Изначально я рекомендовал семье Симисонов комплексное
лечение. Оптимально было бы провести индивидуальную терапию
Велии и Алекса, а также семейную терапию, чтобы разобраться
с семейными проблемами, инкорпорированными детьми, и курс
сексуальной терапии для супружеской пары. Ларсу нужно было
найти причины расстройства памяти, которое, как подтвердил
психологический тест, имело одновременно и невротический, и
конституциональный характер и во многом напоминало синдром, от
которого страдал Алекс. К сожалению, для всех этих форм терапии
ресурсов было недостаточно. Велия, наиболее нуждавшаяся в
лечении, первой приступила к интенсивной индивидуальной терапии.
Тем временем ее психотерапевт, специалист в области детской
психиатрии, также исследовал Алекса и пытался помочь ему. Он
подтвердил диагноз — дефицит внимания и гиперактивность — и
прописал стимулирующие лекарства. Поведение Алекса в саду быстро
исправилось, но никаких улучшений с контролем мочеиспускания
и дефекации, а также незрелого, деструктивного, основанного на
ревности поведения не наблюдалось. Попытавшись прибегнуть к
игровой терапии, этот специалист пришел к выводу, что Алекс не
имеет достаточной мотивации или навыков индивидуальной
игровой терапии. Проблемы Алекса были одной из причин,
побудивших меня годом позже вновь рекомендовать семейную терапию.
Мы не будем подробно излагать здесь ход терапии Велии, но
общее представление о нем дадим. По словам ее психотерапевта,
Велия работала интенсивно, целеустремленно, и их
терапевтические сеансы приносили существенные плоды, однако происходили
и значительные колебания в ту или иную сторону Он видел в
Велии сильно мотивированную женщину, боровшуюся с тяжелой
депрессией, сопровождавшейся выраженными пограничными
синдромами. Она усердно работала во время сеансов, рассмат-
245

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
ривая психотерапию как свое единственное спасение. Депрессия
поддавалась медикаментозному лечению, и это также укрепляло
способность Велии работать с психотерапевтом. У нее
выработался интенсивный перенос, и психотерапевт стал средоточием
ее жизни. С ним она прорабатывала свою зависимость от обоих
родителей и сильный гнев на обоих, но в особенности на отца.
Стало ясно, что она обращалась к брату за любовью и
пониманием, которых нигде более не находила, и что это общение приняло
сексуализированную форму. Терапевт чувствовал себя
измотанным и опустошенным, только такой ценой он мог вмещать в себя
перенос любви и ненависти.
Менее чем через три месяца индивидуальной терапии Велия
проявила интерес к сексу с Ларсом. Супруги возобновили
попытки полового акта, но возвращение желания тут же привело
к фрустрации, поскольку преждевременная эякуляция Ларса
оставляла Велию в состоянии болезненного возбуждения, без
разрядки. На несколько дней она замыкалась в своем страдании,
потом вновь предпринимала попытку сексуального сближения.
Неудовлетворенное желание вновь ввергало ее в депрессию. Ларе
также понимал, что половая жизнь должна быть лучше, хотя
радовался уже и самой возможности иметь сексуальные отношения
с Велией, которая больше не воспринимала их как агрессию.
В конце годичного курса индивидуальной терапии Велия
вновь попросила у меня помощи — для себя, в связи с
сексуальным расстройством, и для Алекса. По просьбе ее психотерапевта
я провел повторную диагностику пары и семьи. Мне показалось,
что, учитывая прогресс Велии, шансы на успех сексуальной
терапии существенно возросли. Но, как показали результаты
нового диагностического исследования Эрика, по-прежнему
требовалась и семейная терапия. Алекс, которому исполнилось шесть
с половиной лет и который получал стимулирующие средства,
стал лучше сосредотачиваться, хотя по-прежнему проявлял
признаки незрелости и деструктивности; у него также сохранялось
недержание мочи и кала. Его поведение часто
дезорганизовывало всю семью. Жанетта — ей уже было четыре с половиной
года — превратилась в записную кокетку а ее поведение стало
еще более сексуализированным. Восьмилетний Эрик пока еще
хорошо формулировал мысли и был вполне организован, однако
начал идентифицировать себя с чудищами, причиняющими вред
другим. Велия и Ларе теперь лучше справлялись с родительски-
246

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
ми обязанностями, но по-прежнему нуждались в помощи в
сфере воспитания детей и в других аспектах семейной жизни.
Я предложил еженедельные сеансы сексуальной и семейной
терапии. Это был компромисс: хотя семейная терапия
обычно проводится один раз в неделю, сеансы сексуальной терапии
я почти всегда назначаю дважды в неделю, поскольку уровень
напряжения, порождаемый этими упражнениями, супругам
трудно сдерживать в течение целой недели без более частых
встреч с врачом. Я объяснил Ларсу и Велии, что такое
расписание потребует от них больших усилий, чтобы справиться с
тревожностью, которую вызовет сексуальная терапия, но у меня
просто не хватало времени. При этом я учитывал, что Велия
продолжает интенсивный курс индивидуальной терапии и три
или четыре раза в неделю встречается со своим врачом. Я
надеялся, что это поможет ей справиться с тревожностью и даст
возможность тщательнее проработать проблемы, которые всплывут
в нашей работе с семьей и с супружеской парой. Ларе также
посещал психиатра, который бихевиоральными методами пытался
помочь ему решить проблемы, связанные с памятью и
обучением, и эти сеансы помогали Ларсу преодолеть свою тревожность.
Семейная терапия началась в январе без особых
осложнений, однако Ларе и Велия находили множество причин для
того, чтобы отложить сексуальную терапию. Ларе не хотел
отпрашиваться с работы чаще, чем раз в неделю. Он боялся.
После первого же сеанса пара прервала сексуальную терапию, хотя
продолжала семейную терапию.
В июне на сеансе семейной терапии Велия предупредила,
что ложится в больницу на то время, пока будет отсутствовать
ее психотерапевт, поскольку его отъезд вызвал у нее глубокую
депрессию. Перед госпитализацией она решила: «Я займусь
напоследок любовью с Ларсом, хотя лично мне этого вовсе не
хочется». Вроде подарка мужу перед расставанием. «Он сунет
в меня свою штучку, мне от этого ни холодно, ни жарко». Но
после этого наступила фрустрация, и депрессия усугубилась.
Краткое пребывание в больнице подстегнуло
индивидуальную работу Велии. Источником сил для обоих супругов стало
решение Велии: капитуляция — не выход. Опираясь на это
понимание, они вновь попросили начать сексуальную терапию. Теперь
они могли «хотя бы вытерпеть это» и наконец начали лечение
в конце лета, через полтора года после первичного обращения.
247

Часть 111. Терапия сексуальных расстройств
Техника сексуальной терапии: краткий обзор
Сексуальная терапия Ларса и Велии проходила обычным
путем, описанным у Каплан (1974), в модификации Д. Э. Шарффа
(Scharff, 1982) — мы подробно рассматривали этот метод в
главе 9. Супруги получают ряд поведенческих заданий, каждое из
которых связано с определенной фазой цикла сексуальных
реакций. Сексуальное поведение пары понимается как
«психосоматическое партнерство» — партнерство, похожее на самые ранние
отношения матери и младенца, поскольку оно является
полностью физическим и в то же время полностью психологическим
(Winnicott, 1971).
Паре предлагают воздержаться от полового акта и не
заходить в физических отношениях дальше предписанного им
уровня. Начиная с первого задания — поочередно делать друг другу
приятный массаж, избегая области гениталий и женской груди,—
пара постепенно возвращает себе все более широкие области
сексуального взаимодействия: сначала груди и гениталии
мимоходом, без возбуждения, потом груди и гениталии с большей
сосредоточенностью, потом чередуя возбуждение и релаксацию,
«удерживание» пениса в вагине без движения, добавляя
медленные контролируемые движения, затем мануальную стимуляцию
гениталий с особым вниманием к женщине и, наконец, полный
половой акт.
Попутно выполняются вспомогательные упражнения:
мастурбация и получение телесного удовольствия для себя каждым
партнером, «клиническое исследование» собственных гениталий
и гениталий друг друга в целях получения информации и
прояснения, проработка деталей коммуникации во время упражнений
и между ними; помимо стандартной работы, может
использоваться и другая техника для решения конкретных проблем:
увеличивающиеся расширители при вагинизме, вибратор в дополнение к
мастурбации для женщин с ограниченной способностью к
оргазму, визуальный или письменный эротический материал в помощь
фантазии, техники, помогающие отсрочить оргазм и эякуляцию,—
«сдавливание» и «стоп-старт»,— и техники, способствующие
достижения оргазма и эякуляции,— «техника мостика» (Kaplan,
1987а). По мере надобности предлагаются позиции, облегчающие
использование этих техник, и даются другие рекомендации.
248

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
Все упражнения проводятся в уединении у себя дома, а
затем обсуждаются с терапевтом во время очередного сеанса; при
этом особое внимание уделяется тем аспектам, которые
вызывают трудности. Каждая стадия терапии фокусируется на разных
уровнях развития. Так, на первых стадиях негенитального
удовлетворения выявляются проблемы, которые отражают недостаток
базисного доверия, удержание ситуации мать—дитя и телесной
цельности. Более поздние стадии, включая взаимную обратную
связь, отражают реципрокность ситуации мать—дитя, но также
включают проблемы сепарации и индивидуации. В терминах
Фэйрберна, мы прорабатываем участие внутренних объектных
отношений в переходе от детской зависимости к зрелой
взаимозависимости двух целостных личностей, которые вовлечены
в генитальное взаимодействие. В средней фазе сексуальной
терапии в искусственно ограниченных рамках сексуального
взаимодействия обнаруживаются проблемы отношения между хорошим
и плохим объектами. Эмоции, возникающие при осознании
переживаний и в особенности неудач во время попыток провести
упражнения дома, позволяют провести очень насыщенные сеансы.
Я постоянно убеждался в том, что воздействие терапевтических
сеансов во время проведения сексуальной терапии сходно с
глубоким проникновением во время психоаналитического сеанса.
Глубоко скрытые проблемы выходят на поверхность под
давлением физического взаимодействия, его успехов и неудач.
Супругов просят сообщать, какие ассоциации возникают у них в
связи с этими событиями, рассказывать сновидения, возникающие
в процессе терапии, прорабатывать их в ходе сфокусированной
и ускоренной психотерапии. Терапевт работает с парой,
используя интерпретации, чтобы динамически понять материал.
Смещение объектных отношений
в ходе сексуальной терапии
Сексуальная терапия Ларса и Велии в некоторых аспектах
была необычной. Я (Д. Э. Ш.) уже отмечал, что встречался
с ними один раз в неделю, хотя обычно проводятся две встречи
в неделю. Кроме того, это был единственный случай в моей
практике, когда я проводил сексуальную терапию одновременно
с семейной терапией и интенсивной психоаналитической пси-
249

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
хотерапией. В-третьих, некоторые сеансы семейной терапии
записывались на видеокамеру для последующего тщательного
разбора. По этим причинам, а также, вероятно, в силу
чрезвычайной эмоциональной лабильности Велии и ее способности
выражать трансферентный материал, полученная информация
оказалась значительно богаче, чем это обычно бывает.
Приступив, наконец, к сексуальной терапии, Ларе и Велия
приняли терапевтический режим, но тяжело страдали от
мучительных ограничений, налагаемых на них рамками сексуальной
терапии. Ларе пытался нарушить «правила» и игнорировать
запрет на прикосновение к гениталиям. Даже когда он соблюдал
предписываемые ограничения, он мечтал о полноценном акте. Как
ни удивительно, того же хотела и Велия! Взаимно подогреваемое
возбуждение ощущалось обоими с самого начала. Ретроспективно
я понял, что за первоначальной ненавистью Велии к сексу
скрывалось с трудом подавляемое, яростное желание и возбуждение,
которому не давали выхода. Это иллюстрирует теоретическое описание
Фэйрберна того способа, каким отвергающий объект совершает
враждебное нападение на возбуждающий объект и Эго, полностью
его подавляя. Предыдущая терапия Велии изменила ее внутренний
баланс, и теперь они с Ларсом были отданы на милость
вернувшихся, а прежде безжалостно вытесненных возбуждающих внутренних
объектов, которые они годами пытались держать под контролем.
Теперь, хотя назначенный им взаимный приятный массаж
исключал контакт с гениталиями и грудью, Ларе пытался
поцеловать Велию по-французски. Она восприняла это как
покушение на свою безопасность, но в то же время отчаянно
хотела ответить взаимностью. Это стремление, высвобожденное
упражнением, только усилило в ней чувство опасности. Ларе
и Велия с трудом выдерживали это мучительное,
раздражающее чрезмерное возбуждение, уже не находившее себе выхода.
Тогда я предписал им индивидуальные упражнения. Супруги
должны были работать каждый со своим телом, включая
мастурбацию, чтобы самим достигать сексуальной разрядки, в которой
им пока было отказано при выполнении совместных упражнений.
Это индивидуальное удовлетворение обоим давалось с трудом,
хотя и по разным причинам. Велия никогда не мастурбировала
и никогда не имела оргазма. Ей предстояло многому научиться,
а тем временем ее преследовало болезненное разочарование,
которого она более всего и боялась. Ларе чувствовал, что в прошлом
страдал склонностью к мастурбации, которую жестоко подавлял
в себе. Он едва решался попробовать это вновь, потому что идея
мастурбации представляла угрозу для его самоконтроля.

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
Продуктивная регрессия
В начале октября, через три месяца после начала
сексуальной терапии, Велия вторично легла в больницу на три дня. На
то было три причины: 1) ее огорчение после того, как во время
сексуальной терапии стали рассматриваться ее сексуальные
отношения с братом в подростковом возрасте, 2) осознание гнева
на отца из-за физического насилия, о котором она начала
вспоминать в ходе индивидуальной терапии, и 3) тревожность и гнев
на меня из-за того, что на той неделе не было семейной терапии.
Исследовав гнев, вызванный моим отсутствием, и свою
потребность в заботе больничных врачей, Велия вернулась к
заряженной тревогой теме — истории того, как она обращалась за
любовью к брату. В процессе сексуальной терапии она
вспомнила, как в подростковом возрасте испытывала возбуждение
во время сексуальной игры с одним из братьев. Несколько раз
случалось так, что она ласкала его пенис, и ей очень хотелось
его иметь. Теперь она могла вспомнить постоянное желание
иметь пенис и последующие годы вытесненного желания и
отвращения. Хотя она боялась своим признанием вызвать у Лар-
са антипатию, Ларе проявил терпение и сочувствие. Потом
Велия вспомнила, что один из братьев, когда ей было тринадцать
лет, совершил с ней половой акт. Она почувствовала
возбуждение, вспомнив об этом во время сеанса, хотя не была уверена,
испытала ли она возбуждение тогда, в тринадцать лет. Ее
откровениям сопутствовало сильнейшее чувство стыда.
Поворотный пункт
Примерно через месяц, в конце ноября, Велия пришла на
встречу со мной в блузке со оборками и без малейших
признаков депрессии. Ларе тоже казался озорным и неугомонным. Им
было назначено упражнение делать приятный массаж с
включением груди и гениталий, но как бы невзначай и без попыток
вызвать возбуждение.
Во время упражнения Велия отметила, что испытывает
мучительную потребность в том, чтобы самой больше прикасаться
к Ларсу и чтобы Ларе больше прикасался к ней. Она сказала:
— Когда он дотронулся до моей вульвы и убрал руку, внутри
меня словно что-то умерло.
Она едва сдерживала слезы и казалась испуганной. Она
добавила:
251

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
— Когда мы кончили, я попросила Ларса обнять меня и держать,
потому что мне нужно было чувствовать себя в безопасности.
Велия испытывала постоянный «голод в области груди и
гениталий». Она старалась выдержать этот уровень
интенсивности и на следующих трех сеансах и поэтому ощущала лучший
контроль над ситуацией.
Но когда во время очередного упражнения Ларе положил ее
руку на свой пенис, внезапно «все рассыпалось на куски».
Я спросил Велию:
— О чем вы вспомнили, когда «все рассыпалось на куски»?
Она ответила:
— Я вспомнила о наших играх с братом, когда нам было по
тринадцать лет. Мы запирались в его комнате, он расстегивал
ширинку, вынимал пенис и заставлял меня трогать. Это было
неприятно. Он был твердый, верхушка с виду резиновая,
неровная. Мне не хотелось его трогать.
Я спросил:
— Но вместе с тем он вас притягивал?
Она ответила:
— Нет! — потом подумала и уточнила: — Знаете, я не
уверена, что это значит: «Нет, не притягивал» — или: «Нет, я не хочу
этого признавать». Мне кажется, тут что-то еще. Потом я
забыла об этом, но годами мне повсюду мерещился напряженный
пенис, ни к чему не прикрепленный, торчащий в воздухе, как
пенис моего брата — просто торчал из штанов, яичек не было
видно.
Я спросил Ларса:
— Что вы чувствуете, когда Велия рассказывает это?
Ларе, рассеянно пощипывая бровь, ответил:
— Меня удручает, что ей пришлось пройти через это. Но
когда она рассказывала мне об этом дома на этой неделе,
вплыло кое-что другое, о чем я совершенно забыл. Мой отец
изнасиловал меня.
Для меня это было полнейшей неожиданностью. Хотя я
работал с парой уже девять месяцев и мы были знакомы почти
два года, об этом никогда прежде речи не заходило.
— Расскажите подробнее,— предложил я.
— Я рассказал все Велии несколько дней назад,— сказал он.—
Это произошло, когда мне было двенадцать или тринадцать лет.
Отец бросил работу из-за двойной грыжи. Ему нельзя было
поднимать тяжести. Мама стала единственным кормильцем.
Не знаю, как мы набрели на эту тему, но как-то раз, оставшись
вдвоем с отцом дома, я спросил его, что такое секс. Он ответил:

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
«А вот я тебе сейчас покажу»,— и совершил со мной анальный
половой акт. У меня это было с отцом всего один раз. Но потом
я рассказал об этом брату. Я ласкал его пенис и делал с ним то
же самое дважды, когда он спал или притворялся, будто спит.
— Это все или было что-то еще? — спросил я его.
— Ну, потом мы возвращались из бойскаутского похода,
отец вел машину, кроме меня там было еще трое ребят. Два
парня вышли и направились в магазин, и тут я стал
рассказывать отцу про то, чем занимался с братом. Отец не сказал мне:
«Этого делать нельзя»,— а заметил только: «Будь осторожнее,
когда говоришь о подобных вещах». В машине оставался еще
один мальчик, и мне подумалось, что мой отец занимался с ним
сексом. Я был так наивен, что не видел никакой связи
между этими событиями, и страшно удивился, когда выяснилось,
что мой отец — гомосексуалист. Мне уже исполнилось
восемнадцать, и, казалось, ничто прежде не наводило меня на такую
мысль. Хотя в глубине души я должен был догадываться, но
я попросту никогда об этом не думал.
Ларсу явно было не по себе. Он продолжил:
— Мне было очень трудно признаваться кому-либо, что у
меня были половые отношения с отцом. Как-то раз я проходил
собеседование для заграничной поездки по линии
госдепартамента. Хотя им вроде бы не полагается об этом спрашивать,
интервьюер спросил меня, имел ли я когда-нибудь отношения
с мужчинами. Я ответил: «Нет, но отец однажды изнасиловал
меня». Но мне было неловко, и я не смог продолжать.
Я сказал:
— Прежде вы излагали события совершенно иначе: якобы
о проблемах своих родителей вы узнали только после ареста
отца. Как вы считаете, вы сохраняли в сознании воспоминание
о том, что произошло с вашим отцом?
— Думаю, что да,— сказал он,— но о том, что было с братом,
я вспомнил только когда Велия рассказала мне про свои
отношения с братом.
Я кратко обсудил связь этих событий с теми трудностями,
которые Ларе испытывал в области секса, а также с
расстройством памяти, которое стало мешать его работе настолько, что
пришлось заниматься поведенческой терапией.
Я сказал:
— Вы практически утратили память о своем детстве в
массированной попытке не допустить в сознание эти болезненные
факты. Это усилие лишило вас способности помнить очень
многое. Как вы сами отметили, вы не увидели связи между по-
253

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
ловым актом с отцом и разводом родителей — и именно
поэтому вам трудно собраться с мыслями и вспомнить об этом.
Память Ларса стала стремительно улучшаться, вскоре он
смог связать эти события со своей склонностью к мастурбации.
— Я засовывал себе в прямую кишку ручку туалетного
ершика, когда мастурбировал,— признался он, сильно
покраснев.— Мне дико даже подумать, что я проделывал такое!
Наверное, это связано с тем, что было у меня с отцом и братом.
— И, полагаю, поэтому вам так трудно давалась мастурбация
во время упражнений,— подхватил я.— Это вызывало
воспоминания и тоску по отцу и его пенису.
Обернувшись к Велии, я спросил, какую реакцию у нее
вызывают воспоминания Ларса. Она ответила:
— Говоря его словами, я огорчаюсь за него. Это объясняет его
проблемы с сексом. Они становятся понятны. Ему так трудно
контролировать ситуацию. Теперь я понимаю, почему нам не
хочется вспоминать. Та часть нас, которая несет моральную
ответственность за наши действия, настолько возмущена этими
поступками, что невозможно даже надеяться, что кто-то выслушает
нас и не осудит так, как мы осуждаем самих себя! Разве можно
рассказать кому-то, что ты проделал такое, и надеяться, что к
тебе и впредь будут относиться как к приличному человеку?
Велия покраснела и тяжело оперлась на подлокотник
кресла. Она сказала:
— Я только что вновь задала себе ваш вопрос: вызывал ли
пенис брата у меня желание. Я знаю ответ — «ДА!», но я не
хочу вспоминать об этом... не знаю, почему!
— Возможно, что-то вы все же знаете, — настаивал я.
— Не знаю! — выкрикнула она.— Сейчас, когда я позволила
себе вспомнить все, я почувствовала желание, а потом
вспомнила, чей это пенис, и я не хочу этого чувствовать. И тогда
я снова все забываю.
Я сказал:
— Забывать опасно, потому что вы продолжаете бороться
с похороненными воспоминаниями. В конце концов, вы же
были ребенком, когда все это произошло.
Она сказала:
— Я рассказала моему доктору, что однажды за компанию
я занималась проституцией.
Я попытался ободрить ее:
— Вы с братом были детьми. Ваши родители не
обеспечивали устойчивости и надежности. Недостаток заботы и
попечения родителей подготовили эту ситуацию. И вам с Ларсом

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
по-прежнему необходимо обрести надежность. Когда вам не
хватает надежности, вы оба пугаетесь и чувствуете себя
плохими, и тогда ваше тревожное желание приобретает эту
интенсивно сексуальную окраску. Но когда вы идете навстречу
своему желанию, вы тут же оказываетесь перед угрозой насилия
и отсутствия безопасности.
Они закивали. Ларе, сомневаясь и отчасти поддразнивая
меня, спросил:
— Так вы считаете, что и мое расстройство памяти тоже
с этим связано?
— Думаю, да! — негромко подтвердил я,— У вас обоих детские
воспоминания связаны с темой вторжения пениса и возникшей
отсюда болезненной, возбужденной, сексуально окрашенной
потребности в любви. Эта ваша общая боль, боль детей, подвергшихся
насилию. И вы старались помочь друг другу, не зная, как это сделать.
Велия сказала:
— По-моему, это имеет смысл.
Когда мы назначали время очередной встречи, Ларса
охватило смятение. Он тряс головой и повторял:
— Снова я запутался! И так всегда.
Во время следующего сеанса, в первую неделю декабря, Ларе
и Велия смогли обсудить свои желания более подробно.
Упражнение прояснило аспекты, в которых Велия чувствовала угрозу.
Она сказала:
— Вы считали нужным восстановить болезненные
воспоминания, потому что они по-прежнему вызывают проблемы.
Я смогла почувствовать возбуждение и желание, которые
в прошлом так пугали меня. Но это воспоминание снова
оказалось угрожающим.
Во время одного упражнения Ларе посмотрел на часы и
увидел, что у него оставалась всего минута. Он сказал себе:
«Лучше поторопиться получить удовольствие»,— и принялся
страстно целовать жену.
Она заплакала, а потом сказала:
— Я заплакала, потому что не смогла сдержать возбуждение.
Побуждение поцеловать его в ответ оказалось настолько
сильным, что я не могла остановиться, хотя и хотела этого.
Я сказал:
— Вы говорите, что поцеловали его, потому что «хотели
этого». Но на самом деле это было вынужденно. Такую же
потребность вы испытывали по отношению к брату. Поскольку не было
никого другого, кто давал бы вам любовь, вы обращались к брату
с возбуждением, с потребностью, которую вы не могли сдержать.
255

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Велия покачала головой:
— Это не совпадает с моими воспоминаниями.
Ларе подсказал:
— А как насчет того, что ты говорила мне после предыдущей
встречи? Ты сказала, что не испытывала желания
прикоснуться к его пенису, но отчаянно мечтала, чтобы кто-то
прикоснулся к тебе. Это ты помнишь?
После этого Велия смогла вспомнить случаи, когда мальчики
пытались дотронуться до ее груди, и свое смешанное со страхом
желание. Она добавила, что хотя и не позволяла прикасаться к
себе, насколько она помнит, к одному из братьев она сама
прикасалась сексуально, а другой брат трогал ее. Когда она
рассказывала, ее лицо стало багрово-красным. Она призналась:
— Есть что-то знакомое в желании того, чтобы ко мне
прикасались, и это напомнило мне о тех давних событиях.— Таким
образом Велия смогла отделить желание прикасаться к
другому от желания, чтобы прикасались к ней.
До того момента терапия представляла собой борьбу,
сфокусированную на соблазнительных, привлекательных
возбуждающих объектах, которые в то же время несли угрозу
фундаментального ущерба и насилия. Медленный и постепенный прогресс
сексуальной поведенческой терапии вновь и вновь обнаруживал
угрозу, скрытую в сексуальном возбуждении. Восстановление
детских воспоминаний об актах сексуального проникновения
стало кульминацией этой совместной работы и позволило
заложить новые основы для взаимопонимания. С этого момента мы
стали понимать, каким образом Велия отделила желание
прикасаться самой от желания, чтобы к ней прикасались, и смогла
контролировать свое желание сексуального соединения с
братьями, распределив эти чувства между ними. Ларе хотел справиться
с собственными желаниями, чтобы к нему прикасались, и прибег
к столь сильному вытеснению, что это серьезно нарушило его
способность мыслить и устанавливать связи.
Дальнейший курс сексуальной терапии
В следующие недели Ларе и Велия боролись с правилами
и ограничениями, обеспечивавшими им защиту от их
сильнейших желаний. По словам Велии, она видела угрозу в том, что
ее желания могли вновь подвести ее к тем болезненным вос-
256

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
поминаниям, которые она не желала выпускать наружу. Боль
ощущалась почти физически, хотя Велия утверждала, что «это
не было реальным физическим ощущением».
Она сказала:
— Я раздражена на вас, потому что вы обременяете меня
этими детскими воспоминаниями. Я не хочу их обсуждать.
Оставьте меня в покое.
Я заметил, что ее нынешний гнев сопутствовал желанию
прикосновений и спросил, не сможет ли она лучше объяснить,
почему она сердится на меня. На миг ей захотелось сказать мне
что-то грубое — не обычные для нее слова. Ларе предложил
догадаться, что именно ей хотелось сказать. Он предположил:
«Пошел на...» Велия уточнила: не так грубо, она хотела всего
лишь сказать: «Оставь меня в покое, сукин сын!»
Я спросил, к кому она, как ей кажется, обращалась с этими
словами: «Оставь меня в покое!»?
— К моему отцу! — она уже всхлипывала, приговаривая:
— Не знаю, когда это было.
— Это была фантазия о желании, направленном на отца,
чтобы он прикоснулся? — уточнил я.
Она осторожно кивнула и сказала:
— Я просто припомнила, как мы с Ларсом только что
поженились: мне так нравилось, когда Ларе обнимал меня. Прежде,
чем отпустить, он всегда трижды похлопывал меня по спине.
Дошло до того, что я думала: «Только не хлопай меня по
спине!» Я не хотела, чтобы он останавливался. Словно если он
выпустит меня из объятий, я останусь совсем одна. Я не знала,
любит ли он меня по-прежнему, если я не ощущала физически
его близости.
Тогда я заговорил о связи между ее желаниями и годами
одиночества. Это выявило страх Велии перед потребностью
во внимании — в физическом внимании. Она боялась
лишиться его навсегда. Я подумал, что она пыталась что-то поведать
мне об этом желании в переносе, но сейчас я с ним сталкивался
только в смещении.
Когда мы заканчивали встречу, Ларе сказал, словно
мимоходом:
— Кстати, я думаю, вас это порадует: я могу учиться и
запоминать новый материал, чтобы сдать экзамен по службе. Это
со мной впервые.
Через несколько недель Ларе был способен понять смешанные
чувства желания мастурбировать и запрещения этого,
вытесненную фантазию об изнасиловавшем его отце и желание получить
257

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
помощь от матери. Но главным образом борьба этой пары
протекала в области контроля. Ларе проявлял тенденцию брать на
себя роль агрессивного, вторгающегося объекта, а Велия обычно
чувствовала себя намного увереннее, когда устанавливала четкие
границы и правила. По мере того, как Ларе учился сдерживаться,
убеждаясь, что это обеспечивает обоим более надежное взаимное
возбуждение, Велия стала допускать постепенное нарастание
возбуждения. Но стало ясно, что в этих ситуациях Ларе
воспринимает Велию как ханжески контролирующую мать. Этот образ
он мог совместить со своей матерью, но, по мнению Велии, он
полностью совпадал с обычным представлением Ларса о ней как
о холодной женщине, от которой он получал мало любви. По
мере накопления этих инсайтов супруги продвигались к тому
уровню возбуждения, который постепенно создавался между
ними — не импульсивно, тревожно или односторонне, а в
безопасности взаимного возбуждения и контроля.
Угроза расставания
В марте, после восьми месяцев сексуальной терапии и
четырнадцати месяцев семейной терапии, я поставил супругов
в известность о том, что собираюсь уволиться из университета,
где я принимал их бесплатно. Велия пришла в отчаяние. Хотя
я заверил ее, что буду продолжать заниматься с ними за такую
плату, какая будет им по силам, она не верила, что я соглашусь
на те небольшие деньги, которые они могли мне платить.
Всякий прогресс в сексуальной терапии прекратился. Велия
была в отчаянии. К тому моменту в сексуальной терапии они
подошли к фазе «принятия». На этом этапе Велия вводила пенис
Ларса в свою вагину, контролируя каждое его движение. Но сейчас
не только у Ларса наступала слишком быстрая эякуляция, но и
Велия с трудом подавляла собственное нарастающее возбуждение.
Как только к упражнению добавилось генитальное движение, Ларе
вновь утратил способность продержаться долго. Супругам тяжело
давались и предстоящая разлука со мной, и собственная
сексуальная регрессия. На этом этапе мы увидели, как в растерянности они
вновь обрушивают свои проблемы на детей, чего в последнее время
не происходило (в следующей главе подробно описывается сеанс
семейной терапии, относящийся к этому периоду). Лишь
постепенно, когда супруги уверились в надежности отношений со мной
и поверили, что я всегда буду рядом, Ларе вновь начал сдерживать
возбуждение и мог продержаться несколько минут.

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
ЗЛКЛЮЧЕЛЬНАЯ ФАЗА — ПРОРАБОТКА В ПЕРЕНОСЕ
Последняя проблема заняла у нас все лето. Велия все еще не
могла достичь оргазма ни индивидуально, ни совместно. Секс
требовал от нее слишком большого труда. Она снова начала
сопротивляться и тревожиться о том, что никогда не достигнет
оргазма и что сексуальная и супружеская терапия никогда не
закончатся. Я предположил, что страх перед тем, что терапия
никогда не придет к концу, маскирует страх выпустить на волю
сексуальное возбуждение, а этот страх связан с трудностью
отказа от терапии. Угроза успеха казалась тем сильнее из-за того,
что семейная терапия протекала благополучно и тоже
подходила к концу. Проработав амбивалентные чувства, связанные
с завершением лечения, и печаль, вызванную прекращением
терапии, супруги смогли продвинуться вперед и даже
испробовали впервые оральный секс, который нашли приятным.
Постепенно Велия приблизилась к оргазму. Сначала,
мастурбируя наедине, она ощутила общую разрядку в области таза,
как бы медленное вытекание напряжения. Но продолжая
стимулировать себя руками во время мастурбации, она постепенно
приблизилась к более удовлетворительному оргазму, не очень
сильному, но более приятному. Это было ощущение тепла,
постепенно разливающегося по тазу. Она смогла сократить время,
требующееся для достижения оргазма при мастурбации, от
более сорока минут до примерно пятнадцати. Хотя Велия все еще
была разочарована недостижимостью оргазма при половом акте,
даже при дополнительной мануальной стимуляции, она теперь
испытывала приятное возбуждение, когда Ларе рассказывал ей
о своих фантазиях, например, о половом акте с женщиной в
лифте. И он уже не стеснялся, рассказывая ей об этом. Велия готова
была выслушивать его фантазии и о знакомых женщинах.
Поощрение этих фантазий не приводило к их усилению.
Обычно, когда супруги фантазируют о других сексуальных
партнерах, эти фантазии представляют изолированные
вытесненные объекты. Как и любые вытесненные объекты, они
оказывают сильнейшее бессознательное влияние, когда они
вытеснены или даже когда сознательно подавляются. Если же
ими делятся, сопутствующие им желания и страхи
интегрируются в центральные отношения.
Я отметил, что эти фантазии у обоих супругов отчасти
представляют собой вынесение идеализированных отношений за
пределы брака. Теперь же, когда они обсуждали фантазии,
связанные с идеальными возбуждающими образами, эти отщепив-
259

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
шиеся объекты возвращались в их сексуальные отношения и,
в случае усвоения, могли оживить подорванные отношения.
Велия сказала, что с тех пор, как они начали делиться
фантазиями, у нее появилась надежда, что Ларе будет терпимо
относиться к ее фантазиям и о ее враче, и обо мне. Мы и раньше
не раз упоминали проблемы переноса, но теперь Велия смогла
обсудить свои чувства более открыто.
Она сказала:
— Да, фантазии содержат в себе нечто, чего я до сих пор не
получала в наших отношениях. Это связано с вами, доктор
Шарфф, но не как с любовником или мужем. Это — элемент,
которого недостает в реальности. То, чего я не имею.
Идеальная фантазия — я умею соблазнять, двигаться, прикасаться,
совершать сексуальные акты без всяких дурных последствий.
Я говорила своему врачу: мне кажется, будто «никто не
поймет, почему мои фантазии кажутся мне грязными». Я была
напугана, потому что мне казалось, что в итоге обнаружится
самое главное и затаенное — и все увидят, какая я грязная. Он
пытался уговорить меня, показать, что ничего плохого в этом
нет. Я — словно сама себе прокурор, который располагает лишь
косвенными уликами, но грозит осудить меня с помощью
неожиданного свидетеля. Нет таких свидетелей. Мой врач сумел
помочь мне увидеть, что я фантазирую о сексуальной
личности, заключенной внутри меня. Но мне трудно признать, что эта
личность и есть я, потому что она бывает опасной и грязной.
— Вы не могли бы поточнее описать свои фантазии? —
спросил я.
— Мне бы не хотелось их рассказывать,— ответила она.—
Они связаны с вами. Я воображала себе секс с вами.— Краснея
и запинаясь, она продолжала: — В моих фантазиях вы могли
проделывать со мной все, чего я хотела, и заставили мое тело
действовать так, как мне хотелось бы.
Я оглянулся на Ларса, проверяя, как он принимает эти
откровения. Я видел, что Велия сосредоточила все внимание на
мне, стремясь понять, как я воспринимаю ее возбужденные
фантазии. Она словно забыла оЛарсе, прикованная ко мне
пугающим ее саму желанием. Я чувствовал направленную на меня
агрессию — не самой фантазии, поскольку эротизированные
фантазии часто возникают в ходе сексуальной терапии, — но
по форме это заявление словно требовало ответа. Мы
оказались эмоциональньши заложниками ее возбуждающего объекта,
инцестуозного желания. Я готов был отступить в негодова-

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
нии — она вложила в меня отвергающий объект, который
боялся ее фантазии и воплотившегося в ней сексуального
возбуждения. Но осознав, что в ее пылком возбуждении заключены также
и источники ее страха, я смог обсудить перенос.
— Ваши фантазии тревожат вас, Велия, потому что вы
переживаете их слишком интенсивно и поэтому боитесь, что я могу
осуществить вашу фантазию, боитесь, что это выйдет из-под
контроля и что это отпугнет Ларса.
Она разразилась слезами. Придя в себя, Велия сказала:
— Мне кажется, нечто подобное я ощущала и по отношению
к братьям — сексуальное томление, страх и отвращение.
В конце сеанса я спросил Ларса:
— Какие ощущения у вас возникли, когда Велия делилась
направленными на меня сексуальными фантазиями?
— Все в порядке, — ответил он. — Я знаю о ее фантазиях.
Лучше бы она мечтала обо мне, но мне известны ее чувства к вам.
— Может показаться, что сильные сексуальные чувства
Велии относятся ко мне,— сказал я,— но значительная их часть
не относится к личной привязанности. Это — потребность
обрести любящего, поддерживающего родителя, но через
сексуальные отношения, поскольку все остальные способы
оказались недейственными. И при этом, Ларе, она открывает нечто,
применимое и к вам тоже. Она делает это за вас обоих. Вы оба
хотите этого друг от друга, но боитесь, что секс все испортит.
Во время этой встречи Велия и Ларе выразили свое общее
желание посредством сфокусированного переноса Велии. Это
помогло мне осознать интенсивность желания и страха, который
проник в их отношения, и позволило эмоционально включиться
в их переживания.
Наступил сентябрь. Терапия подходила к концу, супруги
собирались в декабре переехать в Сиэттл, где Велия могла
получить очень хорошую работу и где для Ларса открывались новые
возможности. Я считал, что семейная терапия близка к
завершению, и полагал, что к тому времени мы успешно закончим и
сексуальную терапию. Но Велия все глубже погружалась в
депрессию по поводу того, что она так и не достигает оргазма во время
полового акта.
В середине сентября Ларе открыл очередную встречу словами:
— Все наши проблемы сводятся к сексу.
261

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Велия подхватила:
— Беда в том, что я не могу достичь удовлетворительного
оргазма, если только Ларе не шепчет мне на ухо свои фантазии.
Такая зависимость меня удручает. Когда мы вместе, все
получается, но тем труднее добиться оргазма в индивидуальном
упражнении.
Я только заморгал, изумленный тем, что в подобной нега-
тивной форме узнаю о ее прогрессе. Выяснилось, что на этой
неделе Велия впервые достигла вполне удовлетворительного
оргазма во время полового акта в сочетании с дополнительной
стимуляцией руками и фантазией. Я поздравил супругов с этим
достижением, которое должно было принести им большое
облегчение, хотя они и сообщали о нем в форме жалобы.
Велия рассмеялась:
— Я действительно никак не могу сделать этого одна. Мне
нужен Ларе и даже его фантазии.— С некоторым огорчением
она добавила:— По-видимому, я наконец получила то, о чем
всегда мечтала.
Я напомнил супругам, что им предстоит еще немалая
работа по совершенствованию сексуальных отношений, однако
теперь они могли заняться этим сами. Финал наступил в
контексте приближающегося завершения терапии — эта угроза
подстегнула финальную стадию роста и освобождения.
Заключительные стадии работы в следующие два месяца
обеспечили большую свободу и надежность оргазма, хотя супруги
и продолжали беспокоиться, успеют ли они до окончания терапии
проработать все, что им надо было проработать. УЛарса
заметно улучшился контроль над эякуляцией. К началу ноября
супруги убедились, что их сексуальные отношения складываются по
большей части оптимально, разумеется, с периодическими
рецидивами, вызванными естественными житейскими трудностями.
Обсуждение
Этот случай иллюстрирует раскрытие истории объектных
отношений супругов в процессе терапии. Он показывает, каким
образом поведенческие рамки сексуальной терапии
способствуют направленному раскрытию этих проблем, которому помогает
также внимание к переносу.
В ходе терапии мы могли также наблюдать
комбинированную форму проективной идентификации. Велия воплощала в се-
262

Глава 10. Сексуальная терапия пары...
бе телесную уязвимость обоих супругов, а Ларе — силу и бремя
ответственности. Сексуальный интерес сосредотачивался на Лар-
се. Это означало также, что Ларе, когда ему не удавалось
сдержать сексуальный порыв, превращался для обоих в плохой и
преследующий объект. Тогда Велия отступала, оберегая себя, но во
многих случаях сама превращалась в агрессивного отца, которого
пыталась подавить и исцелить, помещая более благосклонного
отца в Ларса.
Оживившаяся сексуальность угрожала им обоим
возвращением плохих, вторгающихся отцов, по которым оба тосковали.
Первоначальное решение состояло в том, чтобы помогать друг
другу в подавлении всякой возможности реального полового акта.
Но это с неизбежностью возвращало их к вытесненному чувству
отвержения, которое каждый переживал по-своему: Ларе — как
сексуальное отвержение, а Велия — через вытесненную досаду
Ларса и сохраняющееся внутреннее напряжение. Столь же
мучительно, хотя и бессознательно, Велия тосковала по физической
близости, мечтала об интимности и образе идеального отца,
какого она никогда не могла иметь. В другом аспекте оба супруга
воплощали матерей, не сумевших их защитить. Они преувеличенно
оберегали друг друга, принимая на себя также роль страдальца:
Велия — со своей депрессией и иррациональными
вспышками ярости, Ларе — со своими профессиональными проблемами
и пассивностью. Эти неполноценные роли воплощали матерей,
которые не могли выполнять свои функции и позаботиться о
детях, но идентификация с матерью обсуждалась не так подробно,
как идентификация с отцом.
Супруги разделяли желание, чтобы их любил и о них
заботился хороший родитель, который может ответить на сексуальный
интерес ребенка, не обращаясь к инцестуозному поведению. Это
желание выразилось в фокусированном переносе Велии,
воплотившемся в сексуальной фантазии, касавшейся терапевта. Когда
терапевт лично испытал в контрпереносе инцестуозный дискомфорт,
он сумел понять изнутри общий для них дефицит присоединения.
Найдя внутри себя место, чтобы сдержать свой контрперенос, он
создал новое психологическое пространство для переходных
отношений (Winer, 1989), в стадии которых Велия и Ларе могли
ощущать себя сексуально заинтересованными и привлекательными,
причем это переходное пространство не нарушалось возбужден-
263

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
ной, отвергающей, защитно-нейтральной или
назойливо-исследовательской реакцией терапевта. Эта часть работы имела решающее
значение для разрешения сексуальных торможений супругов.
Сексуальная терапия принесла успех, восстановив
функциональную, приносящую удовольствие сексуальную жизнь пары
и улучшив их способность к присоединению как в своем браке,
так и в отношениях с детьми. Но в конце терапии Велия осознала
также, что нуждается в дальнейшей индивидуальной терапии,
которой и решила заняться в Сиэттле.
Параллельно с сексуальной терапией и индивидуальной
терапией Велии Симпсоны проходили семейную терапию. В
следующей главе мы описываем сеанс из поздней стадии семейной
терапии, которая иллюстрирует сделанный нами вывод, что
сексуальные отношения родителей влияют на развитие их детей.

ГЛАВА 11
Работа с отголосками сексуальных
проблем в семье
В предыдущей главе мы проследили взаимосвязь
индивидуальных, сексуальных и супружеских проблем пары,
которую мы назвали Ларе и Велия Симпсоны. В этой главе мы
проследим, как отражались эти проблемы на их детях, и разберем
наиболее иллюстративные сеансы семейной терапии. Семейная
терапия часто оказывается на периферии внимания терапевта,
работающего с парой, но мы включили этот пример, чтобы
показать, как супружеские и сексуальные проблемы влияют на
следующие поколения.
Симпсоны готовы были воспроизвести свою семейную жизнь
в рамках терапии. Состояние их детей всерьез беспокоило
супругов, и они проявляли редкую способность к осознанию связи
между собственными проблемами и проблемами детей.
Сеанс на ранней стадии семейной терапии
На одном из первых сеансов семейной терапии старший
мальчик, Эрик (восемь с половиной лет), играл под контролем
вместе с братом и сестрой в «Невероятного Халка». Между Л ар-
сом и Велией нарастало напряжение, и вдруг Халк Эрика, забыв
обо всех, словно с цепи сорвался. У Велии сразу же лопнуло
терпение, и она обрушилась на сына с гневными словами, заявив,
что таким она его готова возненавидеть. Материнский гнев
поверг мальчика в отчаяние. На мои расспросы Велия ответила,
что такое поведение напоминает ей ее отца, который бездумно
265

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
и злобно оскорблял всех вокруг, но когда она сама так
срывается на детях, она ненавидит саму себя, поскольку уподобляется
своему отцу Эрик все это время плакал навзрыд, и Ларе обнял
его и постарался утешить, предоставив при этом Велии
возможность проанализировать собственную позицию, когда в
поведении Эрика она видит лишь своего внутреннего «плохого отца».
Эта постоянно возобновлявшаяся проективная
идентификация принадлежала к числу факторов, подталкивавших Эрика
к идентификации себя как плохого и сильного мужчины. Она
подкреплялась пассивностью отца, Ларса, которая также
проистекала из интернализированного страха перед сильными
мужчинами. И в сексуальном отношении, и по своему характеру
Ларе был пассивен, поскольку разделял внутреннее
представление, будто в самоутверждении мужчина всегда становится
деструктивен. Эрик воспринял общую проекцию утверждающего
себя мужчины, каким хотели его видеть и отец, и мать, но начал
уже интернализировать их убеждение, что, становясь
самоутверждающимся мужчиной, как они того хотели, он станет также
эгоистичным и злобным мужчиной, которого они боялись.
Мы сумели установить, что страх Велии перед
потенциально плохим Эриком был проективной идентификацией и ее
способом освободиться от своего внутреннего плохого отца,
который, по ее ощущениям, возвращался в поведении Эрика.
Поведение Эрика изначально проистекало из обычной детской
агрессивности, соперничества с братом и сестрой или
жадности, но Велия, видя в нем воплощение отца и сердясь на него,
сама превращалась в плохого отца, травмируя себя в Эрике.
Это был замкнутый цикл, и она с трудом выносила ребенка,
который постоянно напоминал ей о ее проблемах.
Для Ларса депрессия и гнев Велии также означали
возвращение вытесненного. Он пытался позаботиться о своем образе
себя как жертвы, отказываясь превращаться в агрессивного
мужчину, но агрессия вновь настигала его уже со стороны
Велии. Его бессознательная надежда создать гармоничную семью
и обращаться с детьми лучше, чем обращался с ним его отец,
тоже сработала против него. При виде ссоры Эрика и Велии он
также видел возвращение вытесненного содержания и терялся,
не зная, кого утешать в первую очередь.
Во время этой встречи Велия сумела выразить свои
страдания по поводу того, что в самой себе и в Эрике она видела
своего отца. Это позволило ей выразить и свою любовь к Эрику,
и тревогу за него, а Ларе смог обрести комфорт, активно и
полезно проявив себя в качестве отца. Хотя он обычно был не-

Глава //. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
многословен и не склонен к анализу, он обнял Эрика и в то же
время утешил Велию. Он мог вытерпеть ее боль и внес
существенный вклад в преодоление этого весьма болезненного
эпизода. С помощью терапевта Ларе смог внести тот вклад, на
который он раньше не был способен, и содействовать улучшению
отношений между матерью и сыном. До того момента конфликт
между Велией и Эриком был основным симптомом
неблагополучия семейной ситуации. В результате вся семья ощутила
прощение и любовь, которые могли взять верх над ненавистью.
Вскоре после этой встречи Ларе и Велия приступили к
сексуальной терапии, описанной в предыдущей главе. За
следующие месяцы семья научилась хорошо работать во время
терапевтических сеансов, осознавать проективные
идентификации, укреплять эмпатию и содействовать росту друг друга.
Чрезвычайно возросла организованность всей семьи. Если на
ранних сессиях дети часто ссорились друг с другом и вели себя
в игре деструктивно, теперь сеансы семейной терапии
проходили гладко, в конструктивной игре и сотрудничестве детей.
Отныне семейные проблемы можно было обнаружить и в игре,
и в разговорах родителей, и в их обмене репликами с детьми.
Пример из поздней стадии семейной терапии
Это произошло годом позже. Во время сексуальной терапии
Ларе вспомнил эпизоды анального секса с отцом и братом, а
Велия впервые рассказала о том, как отец физически издевался над
ней и сестрой. Здесь, как и в семейной терапии, работа
продвигалась успешно. Потом я (Д. Э. Ш.) уехал на две недели в отпуск.
Следующая наша встреча состоялось после моего
возвращения. Шел четырнадцатый месяц семейной терапии. Эта сессия
выявила связь между сексуальными неурядицами родителей
и проблемами детей, но на этот раз не в виде такой
массированной деструкции, как в начале лечения, а в виде регрессии внутри
процесса лечения. Дети были уже на два года старше, чем во
время первой диагностической сессии: Жанетте исполнилось пять
с половиной лет, Алексу — семь, Эрику — девять с половиной.
В начале сеанса Велия держалась обеими руками за голову
и приговаривала:
— У меня мигрень, секс у нас с Ларсом не складывается.
Я ничего не могу изменить. У меня ужасно болит голова.
Жанетта помахала рукой, чтобы привлечь внимание матери,
и показала, что она строит нечто вроде ангара для маленького
бумажного самолетика:
267

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
— Смотри, мамочка! Я строю ему домик, чтобы он мог
прятаться.
Сперва я не мог решить, но потом подумал, что Жанетта
вводит тему деструктивного и все же любимого мужчины,
который отлучился (самолет), но которого надо поймать и
спрятать. Я воспринимался как деструктивный объект, о котором,
однако, тосковали в его отсутствие.
Я обернулся к Ларсу и спросил:
— А на ваш взгляд, как обстоят дела?
Жанетта продолжала довольно громко объяснять матери:
— Никто не знает, что он прячется здесь.
Ларе ответил мне:
— У меня тоже проблемы с сексом, пожалуй, хуже, чем у Велии.
Что-то сказал Алекс. Я оглянулся и спросил:
— Ты боишься, как бы Жанетта не забрала у тебя все кубики
от космического корабля?
— Не стану я брать все кубики! — запротестовала Жанетта.
Обернувшись к супругам, я задал вопрос:
— Ситуация ухудшилась за эти две недели, что мы не
встречались?
Я с сожалением отметил, что Велия выглядит угнетенной
и выбитой из колеи, а Жанетта упорно строит убежище для
своего самолета.
— У вас дела пошли хуже за это время? — повторил я,
обращаясь к Ларсу.
— Да, безусловно,— подтвердил он.
Велия продолжила:
— Мы вчера проспорили по этому поводу 45 минут, и
теперь я убеждаюсь, что любой секс для нас с ним будет
непродуктивен, пока мы не поговорим с вами на следующей неделе.
Никакого прогресса, и я только злюсь. В последние дни у меня
такое чувство, как будто все стремительно уходит из-под моего
контроля. Не знаю, что это.— Она уже плакала.— Я пытаюсь
притормозить, я напугана.
— Это касается только сексуальной жизни или чего-то
еще? — уточнил я.
— И всего остального тоже,— сказала она.— Я сокращаю
индивидуальную терапию до двух раз в неделю. Я знаю, что пора,
но чувствую себя просто ужасно.
Через несколько минут супруги признались, что их
домашнее задание в рамках сексуальной терапии дважды не удалось
выполнить. О своих неудачах в сексе они говорили обиняками,
учитывая контекст семейной терапии.

Глава И. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
Я спросил:
— Вам стало хуже после этого провала?
— Не знаю, следует ли называть это провалом,— уточнила
Велия.— Меня гораздо больше угнетает застой.
Алекс и Жанетта тем временем играли в динозавров, один
динозавр залезал на спину другому. В игре ощущался
сексуальный подтекст, но это не нарушало ее тематического развития.
Все трое детей организованно и тихо играли. Но тут Эрик взял
ракету и принялся бомбардировать динозавра Жанетты.
— Нет! Нет! — завопила девочка, и игра снова продолжалась
в тишине, пока Алекс не спросил:
— А что теперь, Жанетта?
И Жанетта ответила:
— Пусть твой возьмет моего.
Слушая краем уха, я предположил, что игра представляла
собой должным образом сублимированный образ взрослого секса.
Велия продолжала:
— Я сержусь, потому что работаю изо всех сил, чтобы узнать
что-то новое, а он, со своей стороны, ничего не делает, вот
ничего и не получается.
— Значит, вас бросили без поддержки? — переспросил я и,
обернувшись к Ларсу, уточнил: — И вы утратили надежду?
— Да! — кивнул Ларе.
Я продолжал:
— И вы не готовы связать эти затруднения с моим
отсутствием, несмотря на то, что три недели назад все было в порядке?
— Да, пожалуй,— согласился Ларе.
— Что-то отбросило вас назад,— продолжал я.
— Да, пожалуй,— повторил Ларе.
Я попытался направить его:
— Вы можете установить связь?
Ларе рассмеялся. Эрик направил в мою сторону модель
боевого самолета. Другие дети подключились к игре, самолеты
с шумом гонялись друг за другом. Тема супружеских
отношений продолжалась в игре, но под руководством Эрика приняла
более агрессивный характер. На мой вопрос Ларе ответил так:
— Помните мои проблемы с самооценкой? По-видимому,
это цикл, все вернулось вновь.
Я спросил:
— Это затрагивает только секс или все аспекты жизни?
— Все на свете! — ответил Ларе.
Жанетта и Алекс переключились на другую игру. Вертолет
Алекса улетал, а кукла Жанетты кричала вслед:
269

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
— Пока-пока! — И Жанетта пояснила: — Она машет рукой
вертолету
— Что ваши две куклы делают в ванне? — поинтересовался я.
Жанетта тут же исправила мое заблуждение:
— Это не ванна, а лодка. Она плывет в лодке и машет вертолету.
Ларе заметил, что платье Жанетты задралось до пояса, и
велел ей:
— Поправь платье, Жанетта!
Жанетта улыбнулась. Я отметил, что внимание к сексуали-
зированному аспекту возникло как раз в момент тревожности
по поводу разлуки и сексуальности.
Эрик играл с двумя самолетами, один гонялся за другим. Он
вмешался в игру Алекса и Жанетты.
Алекс заныл:
— Эрик, мы с тобой не играем.
Жанетта все еще кричала:
— Пока-пока! Увидимся завтра. Увидимся завтра, когда мы
вернемся домой!
В этот момент я понял, что пора обратить внимание на игру.
— Что происходит, Эрик? Твой парень расстреливает всех
направо и налево.
— Ага! — кивнул Эрик.
— Он взбесился? — поинтересовался я.
Ответа не было.
— Что с ним такое?
Нет ответа.
Самолет врезался в землю.
— Похоже, он потерпел аварию.
Следом врезался в землю и тот самолет, который он
обстреливал. Я отчетливо сознавал: внимание, проявленное мной к игре,
раздражает Эрика, подобному тому, как мои вопросы
раздражают его отца. Ифа разворачивалась параллельно разговору между
взрослыми, а потому я вновь вернулся в Ларсу и переспросил:
— Значит, у вас вновь появились проблемы с самооценкой,
но вы не желаете связывать их с моим отъездом?
— Мне так не кажется, — повторил Ларе. — По-моему, это не
связано.
Эрик подобрал свои самолеты, и они снова пустились в погоню
друг за другом. Точная метафора того, как я преследую его отца.
Я сказал Ларсу:
— Значит, вы чувствуете себя опустошенным? Но я хотел бы
увязать эти проблемы, Ларе. Мне кажется, что одна из ваших
проблем — неумение устанавливать связи, и мы оба это знаем.

Глава П. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
— Ага! — откликнулся Ларе.
Я продолжал с настойчивостью:
— Поскольку вам так трудно даются связи, я предложу
гипотезу, и мы посмотрим. Вы с Велией оба пострадали от того,
что я не был доступен, и у вас это проявилось в снижении
самооценки и сексуальной компетенции. Думаю, это связано
с чувством утраты отца.— Теперь Ларе начал кивать, и я
продолжал увереннее: — Вы не получали от него помощи,
напротив, недавно вы вспоминали, что, когда вы попросили у него
помощи, в ответ он причинил вам боль.— Я имел в виду акт
содомии, который совершил с ним отец.
Ларе кивнул. Он поддерживал меня. Велия мрачно
уставилась в пол.
Вдруг со стороны игрового столика в дальнем углу комнаты
послышалось громкое хрюканье. Эрик стоял на коленях за
столом — его почти не было видно,— а на руке у него была
большая пальчиковая кукла-свинья.
— Хрю-хрю-хрю! — требовательно фыркал он.
— Что такое, мистер Свин? — спросил я.
Тут же подключилась Жанетта:
— Мы устроим кукольное представление.
— Хорошо,— согласился я.— И спросите заодно у свиньи,
почему она так громко хрюкает, ладно?
— Потому что он — Свин! Вот почему! — осадил меня Эрик.
Жанетта и Алекс тоже подошли к столу. Свин Эрика
пожирал волшебные фломастеры на столе, жадно их пережевывая.
— И впрямь, смотрите, карандаши ест! Похоже, это
голодный Свин!
Самым глубоким своим басом Эрик отвечал:
— Вот именно!
Велия смеялась представлению Эрика. Я продолжал
расспрашивать свинью.
— Отчего ты так голоден? Разве ты ничего не ел?
— Точно,— ответил Свин.— Я ничего не ел.— Эрик вполне
вошел в роль голодной свиньи.
— И поэтому ты злишься? — спросил я.
— Да! — воскликнул он.
— А вот еще свинья! — присоединился Алекс.
Велия уже не казалась подавленной.
— Наверное, в животе у Эрика пусто, — сказала она, — ведь
он очистил его по пути сюда.
Я заметил, что Ларе тоже улыбается. Атмосфера в комнате
заметно изменилась.
271

Часть 111. Терапия сексуальных расстройств
— Его снова укачало в машине. Утренняя поездка по шоссе
не согласуется с его желудком,— продолжала мать.
Алекс и Жанетта полностью подключились к игре. Жанетта,
надев на руку розового кролика, сказала свинье Эрика:
— Ты почему ешь мою еду?
— Хрю-хрю( — отвечала свинья.
— Он ест мою еду! — сказал кролик.— Ладно! А я съем его
еду!
Алекс, схвативший лилового большеносого уродца, спросил:
— Есть тут гамбургеры? А?
Свинья вволю наелась волшебных фломастеров.
— Пойду, посплю. Надоело есть.
— Что ты съел? — спросил я.
Алексов монстр ответил:
— Морковку! Где морковка?
Кролик Жанетты сказал:
— Пойду домой, поищу морковку.
— А вы что думаете, Ларе и Велия? — обратился я к
родителям.— Вы изголодались по вниманию за эти две недели без
меня?
— Я готова ответить «да»,— сказала Велия.
— А вы не готовы ответить, Ларе? — спросил я.
Кукла Алекса тыкалась носом в лицо кролику Жанетты.
Я принял это как комментарий к моему «приставанию» к Л ар-
су.
— Перестань лезть мне в нос! — потребовал кролик.
Потом монстр Алекса сказал Эрику:
— Не ешь ее морковку!
Ларе попытался ответить на мой вопрос:
— Первое мое ощущение: «Ты даже не хочешь как следует
подумать об этом».
Заметив оговорку — на самом деле его обида относилась не
к самому себе, а ко мне,— я подхватил:
— Вы хотите сказать, что я не думал об этом как следует?
Ларе подергал себя за бровь.
— Нет,— поправила меня Велия,— он хочет сказать, что он
не думает об этом.
— Но сказал-то не это,— весело возразил я. Я рассчитывал,
что супруги легко примут поддразнивание, поскольку эту
технику они часто применяли друг с другом и со мной. Так я мог
продемонстрировать свою мысль. И вроде бы получилось.
Ларе улыбнулся Вели и:
— Да, это я имел в виду.

Глава II. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
Я дословно воспроизвел его слова:
— Вы сказали: «Ты даже не хочешь как следует подумать об
этом». Это относится ко мне.
— Ля-ля-ля! — пропела Велия.— Попался — оговорка по
Фрейду.
Ларе широко улыбнулся и приятельски пихнул ее ногой.
— Я не думаю об этом как следует! — повторил он «для
протокола».
— И это тоже верно,— подчеркнул я.
Велия внесла свой терапевтический вклад, зная, как
достучаться до Ларса:
— Но ты думаешь, что и он об этом не думает.
— Насчет него не знаю! — упорствовал Ларе. — Знаю, что
я не думаю.
— Но вы чувствуете эмоциональный упадок,— продолжал
я,— и перестаете функционировать.
— Это верно,— согласился Ларе— У меня снова появились
проблемы с функционированием.
— И вы чувствуете себя плохо, но не связываете это со
своими мыслями и чувствами.
— Тоже верно,— признал он.
В этот момент Эрик отошел от игрового столика к одной из
телекамер.
— Эрик, куда ты идешь? — окликнул его Алекс.
Велия тоже одернула сына:
— Что ты там делаешь, Эрик?!
— Я просто хотел посмотреть, что они проецируют! — сказал
Эрик.
Каламбур с проективной идентификацией поразил меня, но
я пока промолчал.
Велия строго позвала:
— Сейчас же вернись, Эрик!
А Ларе с порадовавшей меня проницательностью спросил
сына:
— Ты хотел отвлечь нас от разговора, да?
К стратегии отвлечения присоединилась Жанетта.
— Бамти-бамп-да, бампити-бамп-бамп,— затянула она на
мотив из «Звездных войн». Она схватила большую свинью,
с которой раньше играл Эрик, и замаршировала сначала по
ковру, потом вдоль стен, громко стуча пятками по твердому
напольному покрытию.
— Значит, вы думаете, что Эрик пытается нас отвлечь? —
спросил я Ларса.
273

Часть III Терапия сексуальных расстройств
— Все утро старается,— подтвердил он.
— Я просто хотел посмотреть, что они проецируют,— заныл
Эрик.
Жанетта и Алекс принесли мне своих кукол, но я продолжал
разговор с Эриком.
— Что ты чувствовал в эти недели, пока мы не
встречались? — спросил я.
Эрик скосил большие красивые голубые глаза под нависшей
светлой челкой, словно понятия не имел, как отвечать на такой
вопрос.
— Прекрати изображать своего папу! — прикрикнула Ве-
лия.— Ты прекрасно знаешь.
— Угу! — пробормотал он, энергично качая головой.
Жанетта надела на руку большую куклу, и та громко
захихикала, добиваясь моего внимания.
— Чего это кукла смеется? — спросил я.
— Он носом фыркает, — сказала Жанетта. Потом
захватила нос моей пальчиковой куклы-монстра в рот своей свиньи
и сдавила ее, приговаривая: — Сморк! Сморк!
Эрик взял другую куклу и тоже принялся весьма
решительно сжимать нос моей куклы.
Я поглядел на Ларса и Велию и заметил:
— Похоже, не только эти двое хотели бы задать мне трепку?
Велия смеялась до слез. Жанетта надела куклы на обе руки
и вцепилась в нос моей куклы. Прямо-таки оргия дерганья за нос.
— До чего смешно! — пробормотала Велия.— Вот если бы
детишки подергали вас за нос!
— Ты была бы не против! — подхватил Ларе.
— Да уж! — сказал я. — И не только они получили бы от
этого удовольствие.
Велия, смеясь, хваталась за голову, вспоминая о своей
мигрени.
Ларе слегка поддразнил Велию:
— Пойди, подергай его за нос! Легче станет.
— Нет! — запротестовал я, застигнутый врасплох и
испугавшись на миг, что она и впрямь это сделает. — Лучше поговорим об
этом. — И почувствовал себя глупо, как будто Велия могла
присоединиться к агрессивной детской игре. Вот с какой силой
захватила меня проективная идентификация. Придя в себя, я добавил:
— Если у вас это получится, может, и головная боль пройдет.
Велия слегка кивнула:
— Может быть, — согласилась она.
Жанетта вмешалась:

Глава //. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
— И-и-и, ха-ха-ха! — Они с Эриком еще несколько раз
сдавили нос моей куклы, уже не на шутку терзая ее. Потом она взяла
мою куклу и свирепо замаршировала по комнате, напевая:
— Дупи-дупи-дуп! — и не в такт стуча ногами. После
этого триумфального прохода она вернулась ко мне и протянула
желтую пальчиковую куклу-собаку.
— Привет! — сказала она.
— Что нового? — спросил я от лица моей новой куклы.
— Я тут одного за нос подергала! — сообщила она.
— Слыхал я об этом,— кивнул я.— А почему тебе захотелось
это сделать?
— Потому что он с нами плохо обращался,— сказала
Жанетта.— Вот мы его и проучили.
Эрик снова прицепился к Велии с вопросом, можно ли ему
посмотреть на телекамеру. Оглянувшись на него, я сказал:
— Эрик, тебе трудно разобраться с тем, что мы проецируем
прямо сейчас. Что, по-твоему, происходит? Мне кажется,
сегодня ты расстроен. Я догадываюсь об этом потому, что
победили твои «плохие парни»...
В этот момент Ларе ухватил Жанетту за платье, отчасти
чтобы не дать ей вмешаться в разговор, отчасти просто играя.
— Эй! Отпусти мое платье! — потребовала она.
Я продолжал, невзирая на помехи:
— И знаешь что, Эрик? Мне кажется, плохие парни
побеждают тогда, когда ты расстроен и твои папа и мама расстроены.
— Нет! — возразил Эрик. — Они не победили. Победили
хорошие парни.
— Вначале так и было,— согласился я.— Но потом два твоих
зеленых самолета погнались за самолетами Алекса и Жанетты и,
похоже, свирепо расправились с ними. Мне кажется, это происходит
тогда, когда кто-то из нас расстроен. Все началось с того, что твой
папа сказал, что не может как следует функционировать, а твоей
маме было тяжело даже разговаривать. — Я обернулся к Велии.—
Причем вы огорчались из-за Ларса, и из-за того, что пришлось
сократить индивидуальную терапию, и из-за моего отсутствия.
— Это похоже на правду,— согласилась она.
Я продолжал, обращаясь к ней:
— Вы также чувствуете, что могли бы сильно рассердиться,
если б не были в таком упадке. И когда дети стали дергать мою
куклу за нос, вы засмеялись и на сердце у вас полегчало.
— Вот именно! — со смехом подхватила она.
— Это относится и к вам, Ларе,— продолжал я.— Но вы не
устанавливаете связи и не пытаетесь думать об этом. Мы слы-
275

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
шим от вас только, что в то самое время, когда меня не было,
вы почему-то стали разваливаться на куски, но при этом вы
даже не понимаете, сердитесь вы или огорчаетесь.
— Я сначала не понимала,— подхватила Велия,— но мне
легче осознать это, чем Ларсу.
— Это так, Ларе? — спросил я.
— Конечно! — подтвердил он.
— А в семье, когда вы оба замыкаетесь в себе, дети
реагируют на это,— сказал я.— Сегодня мы видим, как эта схема
осуществляется в игре, где злые и плохие персонажи начинают
побеждать. То же самое происходит внутри каждого из вас.
Плохое поглощает вас. Раньше в таких ситуациях ваши дети
становились дезорганизованными, ссорились. Теперь
положение исправилось, и мы видим эти проявления главным
образом в темах игры.
Алекс играл со зданием из кубиков, внутри которого
находился вертолет. Я припомнил первый сеанс семейной терапии
два года назад, когда фигурировали пожарное депо и машина.
Пока я разговаривал с родителями, Алекс начал
бомбардировать здание кубиками. Потом из него вылетел вертолет. Эрик
тем временем швырял на пол игрушечные самолеты.
Я сказал Эрику:
— Ну, парень, и задал же ты взбучку моим самолетам! По
всей комнате разлетелись. Эрик, я понимаю, это ты мои
самолеты бросаешь на пол, верно?
— Ага! — радостно улыбнулся Эрик.
— Полагаешь, они это заслужили? — спросил я, заранее
догадываясь об ответе.
— Aral
— Так я и думал! Значит, ты тоже на меня сердишься?
— Не знаю... это же просто игра,— возразил он.
— Да, отчасти это игра. Но она говорит нам о чем-то. Ты
и машину «скорой помощи» ломаешь.
— Нет,— заспорил он.— Она уже была сломанная.— И он
поднял повыше игрушечную машину «скорой помощи»,
которую вертел в руках, и врезался ею в здание, облюбованное
Алексом и Жанеттой.
— Эрик! Не надо! — запротестовал Алекс.
— Извини! Я нечаянно! — формально извинился Эрик.
— Нет, Эрик, ты нарочно! — указал ему Ларе.
— Не-а! — повторил Эрик.
— Что бы это значило? — вслух размышлял я.— Если учесть
связь машины «скорой помощи» с доктором...

Глава 11. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
Жанетта рассказывала Алексу про их кукол:
— У них нет ни папы, ни мамы.
Я продолжал свой комментарий:
— Что вы об этом думаете, Ларе, Велия?
— Понятия не имею,— пожал плечами Ларе.
Велия возразила:
— Все совершенно ясно: эта «скорая помощь—тир—доктор»
разрушила только что построенный дом.
— По-вашему, это совершенно ясно? — переспросил я.
— Да, вполне, после того как вы увязали «скорую помощь»
и доктора,— подтвердила она.
— Мне нравится оговорка «тир—доктор»,— засмеялся я.
Велия залилась краской и тоже громко засмеялась, закрыв
руками лицо.
— Я имела в виду типографский знак — тире,— пояснила
она, рубя воздух рукой. — Но вы правы, я могла подразумевать
«доктор—тир», «стреляй в доктора»,— она продолжала
смеяться.
Тут вмешался Эрик:
— Доктор Шарфф! Смотрите! — Он предъявил мне свою
игру.
— Этот парень пляшет с тигром, вот как? — спросил я.
И, поглядывая на Велию, однако обращаясь ко всей семье, я
подытожил: — Когда ты сердишься, ты ощущаешь такие вот
тигриные чувства, верно? Но если ты не можешь понять,
сердишься ты или расстроен, тогда в семье все идет наперекосяк. Это
дорого обходится каждому. Сегодняшняя встреча и эта игра
помогли нам увидеть влияния и отражения, из-за которых вам,
Ларе и Велия, обычно становится плохо, потому что кажется,
будто ситуация выходит из-под контроля. Таков был этот цикл.
Они закивали. Я поглядел на часы, увидел, что час
заканчивается, и сказал:
— Что ж, на сегодня довольно.
Жанетта громко запротестовала:
— Нет, нет!
Но Эрик впервые громко крикнул:
-УРА!
— Что-то новенькое,— заметила Велия.
— Я тебе сильно надоел, правда, Эрик? — сказал я.
Эрик захихикал.
— Я хочу еще поиграть,— настаивала Жанетта, однако
принялась убирать игрушки вместе с братьями и вскоре ушла,
вполне довольная.
277

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
Обсуждение
Я описал этот терапевтический сеанс, чтобы показать, как
складывается цепочка влияний, от терапевта к супружеской паре
и далее к их детям и семье в целом. Здесь подробно
проиллюстрированы результаты отсутствия терапевта и
распространяющиеся от его отсутствия круги, но в то же время его отлучка
задала условия для понимания механизма регрессии в данной семье
и условий ее преодоления.
Поскольку проблемы этой пары часто сосредотачивались
вокруг сексуальных вопросов, острее всего утрату терапевта они
ощутили в своем сексуальном функционировании. Разумеется,
имелся и более общий эффект, который они также признали. Ве-
лия испытывала глубокую депрессию, и это событие вновь
соединило в переносе ее депрессию с утратой объекта. Затруднения
Ларса обычно начинались с растерянности и дезориентации.
Утрата проявлялась в неспособности мыслить. Помимо
изначальных органических проблем с учебой, его предыстория — насилия
и акта содомии со стороны отца — оставила его в убеждении, что
искать знания — опасно и нельзя просить помощи у других, в
особенности у мужчин. Итак, отлучка семейного терапевта-мужчины
и индивидуального терапевта Велии — тоже мужчины — повергла
Ларса в обычное тягостное состояние, причем он не мог
проследить эту связь. Он лишился и сексуальной, и интеллектуальной
потенции.
Поскольку супруги с трудом справлялись с утратой, этого не
могли не заметить их дети. Они переживали собственные
чувства в связи с отсутствием семейного терапевта, поскольку все
они тоже проходили лечение. Однако на данной стадии терапии
они не испытывали дополнительной явной дезорганизации и не
ввергали семью в еще больший хаос. До терапии сексуальные
проблемы родителей распространялись на всю семью,
поскольку Велия срывалась на детях всякий раз, как Ларе навязывал ей
секс. Теперь, как правило, обходилось без этого. Но когда во
время терапевтического сеанса зашла речь о материнской депрессии
и сексуальных проблемах, дети начали проигрывать те же
проблемы, отчасти в форме регрессивных ссор и нарушения игрыё
а отчасти — в сюжетах самой игры. На этот раз деструктивно вел
себя Эрик, а не Алекс, но благодаря последовательной работе те-
278

Глава 11. Работа с отголосками сексуальных проблем в семье
рапевта на протяжении часа игра приобрела структуру и четко
выразила проблемы отчаянной и жадной тоски по объекту,
которая вызвала родительскую депрессию, растерянность,
напряжение в браке и сексуальные затруднения. Эти же проблемы, теперь
трансформированные в переносе, прежде постоянно
обрушивались на детей, усиливаясь, возвращаясь к родителям и
распространяясь по всей семье.
В данном случае все трое детей приняли участие в
направленной трансферентной игре, указывая путь к выражению и про-
рабатыванию темыё которую терапевт последовательно
интерпретировал. Они сосредоточились на гневе, жадности и потребности
в терапевте. Теребя нос его куклы, они выразили многое, и далеко
не все удалось облечь в слова. Наиболее явно проявлялся гнев
на терапевта, который уехал и тем самым превратился в отцов-
ско-материнского монстра. Но дети тоже с жадностью питались
им, откусывали куски его носа—груди—пениса для еды. Выразив
гнев, они тем самым выразили и другие чувства, в том числе —
зависимость.
Когда дети таким образом подали пример в игре, Ларе и Ве-
лия смогли легче, с юмором, присоединиться к выражению гнева
и своих потребностей. Велия сделала это открыто, а Ларе, как
обычно, косвенно, поощряя ее.
Терапия началась с проработки проблемы пары. Элементы
этой проблемы были бессознательно восприняты и разделены
детьми, но вначале терапевт этого не замечал. По мере того, как
пара исследовала свои затруднения, детская игра и это
бессознательное понимание приобретали все большую организованность.
Кульминация наступила тогда, когда дети проницательно
выразили основные скрытые темы потребности и гнева, вызванного
тем, что их лишили трансферентного источника родительской
заботы и обеспечения ресурсами.
Когда это произошло, игра и разговор драматически
объединились в общем понимании и выражении проблемы,
детально проработанной в переносе. Семья испытывала лишения
из-за отсутствия терапевта, и потому вновь вспыхнули темы
родительского пренебрежения и насилия, укорененные и в истории
объектных отношений обоих супругов, и в их сексуальных
затруднениях. Они принесли свои общие темы, чтобы преодолеть
их с помощью терапии, совместной игры и обсуждения, в осо-
279

Часть III. Терапия сексуальных расстройств
бенности — в переносе на терапевта. В свою очередь терапевт
оказался вовлечен в эту тему, абсорбировав проективные
идентификации этой сессии. Он чувствовал вину и потребность
компенсировать семье свое отсутствие, в ходе этого терапевтического
сеанса он не раз утрачивал смысл происходящего и впадал в
уныние по поводу наблюдаемой регрессии. В одном случае он явно,
пусть лишь на миг, почувствовал, что пара может выплеснуть
свой гнев на него, хотя с этими пациентами подобного рода
угроза никогда не была реальной. И он почувствовал радость и
благодарность, когда перенос выкристаллизовался и тем самым работа,
которую он столь долго вел с этой семьей, получила прояснение.
Итогом сеанса можно считать заметное повышение
устойчивости семьи к внешним воздействиям, сосредоточение внимания
друг на друге и развитие способности предоставлять друг другу
контекстуальную и центрированную поддержку. Но этот сеанс
более рельефно, чем многие другие, стал лишь одной из
многочисленных попыток сформировать эти способности в данной семье.
Форма регрессии и восстановления также свидетельствует о
результате двух лет активной и трудоемкой работы этой семьи,
которой вскоре предстояло вступить в завершающую стадию терапии.
Работа на этой сессии распределилась между беседой
взрослых, которые затронули проблему регрессии в своей сексуальной
жизни и в контекстуальном переносе на терапевта, и детской
игрой, которая выражала проблемы, лежащие в основе сексуальных
затруднений взрослых, что помогло и членам семьи, и терапевту
понять эти проблемы и показалоо, каким образом дети интерна-
лизируют объектные отношения, бессознательно пытаясь в этом
процессе улучшить отношения своих родителей. Вместе с тем на
этой сессии их игра продемонстрировала укрепление общей
способности семьи к поддержке, поскольку теперь уже дети
прорабатывали и исследовали потребность в объекте, лежавшую в основе
регрессии сексуальных отношений родителей, и приглашали
родителей вместе с ними выразить эту проблему в переносе, а затем
возвращали интроективную идентификацию в
модифицированном и более зрелом виде родителям. Благодаря этому данный
терапевтический сеанс также послужил катализатором сексуальной
терапии супругов, которая вскоре благополучно завершилась.
Таким способом дети помогли родителям обеспечить более
благоприятные отношения в семье в дальнейшем.

ЧАСТЬ IV
Специальные проблемы

ГЛАВА 12
Работа с проблемой
внебрачных связей
Внебрачные связи обычно представляют собой симптом,
приводящий к необходимости супружеской терапии или
проявляющийся во время нее. Зачастую
обнаружившаяся неверность является следствием неудовлетворенности,
вызванной семейными конфликтами, которые долгое время тлели
потихоньку, и тогда наступает пора обратиться к терапевту, но
еще чаще один из партнеров или оба признаются в неверности во
время подробного собеседования.
Во время консультации необходимо задать вопрос, имели ли
партнеры — один или оба — связи на стороне, в настоящее время
или в прошлом. Разумеется, время постановки и форма этого
вопроса в значительной степени определяют получаемый терапевтом
ответ. Например, ответ зависит от того, задаем ли мы этот вопрос
в присутствии обоих супругов или наедине. Хотя внебрачные связи
представляют собой достаточно распространенное явление и
встречаются более чем в половине браков, супруги редко сознаются
в этом друг перед другом во время первичного собеседования.
Однако этот вопрос может вызвать дальнейшую откровенность. Если
другой супруг уже знает о неверности, то тогда пара постарается
обсудить ее, насколько это возможно для них, во время первой беседы,
но к этому их может побудить, скорее всего, лишь вопрос терапевта.
Именно поэтому имеет смысл на первом же совместном
собеседовании задавать паре вопрос о внебрачных связях. Наиболее
ценны невербальные реакции на этот вопрос. Например, очейь
часто один из супругов, допустим муж, поспешно отвечает: «Нет!
283

Часть IV. Специальные проблемы
У меня ничего не было, и не думаю, чтобы было у жены»,— а
жена, с тревогой поглядывая на мужа или постукивая об пол
ногой, присоединяется к его реплике: «Нет! У меня нет никакого
романа на стороне!» Эти высказывания и невербальное
поведение не являются свидетельством того, что у жены есть любовник
или что у мужа нет никакой внебрачной связи. Но в этот миг нам
приоткрывается уровень напряжения в этой паре. Впоследствии
может обнаружиться, что у жены был роман в прошлом, или
имеется сейчас, или же никакого романа нет, но отношения с мужем
настолько тягостны, что она постоянно подумывает об измене.
Постукивание ногой могло означать и ее тревожную
настороженность, пока она дожидалась, как ответит на этот вопрос ее муж.
Относительно диагностической оценки пары очень много
спорят о том, не следует ли проводить первую встречу с каждым
партнером отдельно. Прежде всего это вопрос клинического решения
проблемы. Однако неверность — не единственный вопрос, по которому
партнеры высказываются различно в зависимости от того, с глазу
ли на глаз проходит беседа или совместно. Полезно предоставить
каждому из супругов личное пространство, где он мог бы
проработать свои затруднения, такие, как индивидуальные фантазии, если
они представляются ему угрожающими, сомнения по поводу своего
брака, недоверие к способности партнера быть хорошим родителем.
Но в работе с супругами наиболее важным откровением в ходе
индивидуального собеседования остается внебрачная связь. Если пара
постоянно консультируется вместе, остается невысказанным все то,
что каждый из партнеров хотел бы сказать терапевту наедине.
Преимущества и недостатки совместной беседы
Недостаток постоянных совместных сессий заключается в том,
что мы так и не услышим от каждого супруга того, что он знает про
себя, но не может высказать вслух. В такой ситуации терапевт не
узнает всего, что следовало бы узнать. Преимущество же этой
ситуации заключается в том, что терапевт не обременяется знанием,
о котором он вынужден умалчивать. Это его освобождает. К
примеру, когда терапевт, ни разу не общавшийся с супругами
индивидуально, подмечает что-то настораживающее в их взаимодействии,
он может свободно высказаться об этом и даже рассуждать вслух,
284

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
если то, что им было замечено, вызывает у него подозрения,
например, о тайной связи. Поскольку ему ничего не говорили, он
свободен строить догадки, не выдавая доверенной тайны.
Преимущества и недостатки раздельной беседы
Преимущество раздельной беседы с супругами заключается
втом, что терапевт получает больше информации лля работы.
Супруги откровеннее рассказывают о своих секретах — не
только о тайных связях, но о фантазиях, скрытых эмоциях,
неблагоприятных суждениях. Терапевты, работающие по этому методу,
получают больше непосредственных сведений о своих пациентах
и могут проработать с неверным супругом значение его измены
и ее последствия для брака.
Знание секретов, скрываемых от другого супруга, имеет
тот недостаток, что терапевт уже не свободен в своих гипотезах
и ограничен в реакциях на фантазии пациентов. Вынужденный
молчать, чтобы не выдать тайну доверившегося супруга, он
оказывается заложником контрпереноса. Это можно проработать
с позиции контрпереноса — таким образом терапевт обычно
глубоко проникает в чувства того супруга, от которого утаивается
секрет,— но все же терапевт не получает возможности
свободно высказываться. Один из способов проработать такое
положение — какое-то время индивидуально работать с супругом,
имеющим секрет, чтобы постичь воздействие и самой измены, и ее
превращения в тайну, на сокрытие проблем объектных
отношений от партнера. Если работа проходит удачно, супруг, имеющий
секрет, может решиться раскрыть его ради терапевтического
восстановления брака, тем самым восстанавливается баланс
контроля в браке, который обычно нарушается тайной. Откровенность
может привести к кризису, но «запланированный кризис» в
рамках терапии направлен на терапевтический результат.
При отказе от такого рода сотрудничества — а для отказа
могут быть вполне разумные причины, например, понимание того,
что партнер впадет в ярость или расторгнет брак,— терапевт
может занять следующую позицию: если скрываемое знание станет
мешать ему в работе, он предупредит об этом. Вполне возможно
произнести подобное предупреждение, не разглашая самого сек-
285

Часть IV. Специальные проблемы
рета. Если работа зашла в тупик, терапевт может счесть это
достаточной причиной для рекомендации индивидуальной терапии
или для отказа от дальнейшего лечения. Это можно осуществить,
указав на отсутствие прогресса и на ощущение того, что работа
перестала быть продуктивной, либо затронув при этом проблему
сокрытия информации, которую терапевт не вправе раскрыть,
либо не касаясь этой проблемы.
В таком случае терапевт может продемонстрировать, что
работа пары зашла в тупик, или сообщить, что тупик возник из-за
индивидуальных проблем, которыми партнеры не желают
делиться друг с другом. Последнее заявление прямо побуждает
супругов раскрыть информацию, утаиваемую друг от друга. Эту
позицию можно занять только в том случае, если с самого
начала признано существование подобной информации, например,
если оба партнера имеют какие-то тайны, которыми решили не
делиться друг с другом. В противном случае терапевт может все-
таки сказать, что между супругами не налажено откровенное
общение и именно это и является главной причиной возникшего
тупика. Это суждение позволяет избежать этической проблемы
несанкционированного раскрытия тайны, но при этом терапевт
не уклоняется от возложенной на него ответственности.
Совместные беседы с парой сами по себе или в сочетании
с индивидуальными диагностическими интервью столь же
приемлемы. В нашей практике мы опробовали оба подхода. При
диагностике пары для сексуальной терапии подробная оценка
предыстории сексуальных отношений настолько важна, что мы
считали обязательными индивидуальные встречи с супругами,
поскольку сексуальная терапия сама по себе вызывает
дополнительный кризис и не приводит к желаемому результату, если
утаивается серьезный аспект отношений. Приступив к супружеской
или сексуальной терапии как таковой, далее мы работаем только
с парой, если только супруги не попросят об индивидуальной
встрече по какой-то конкретной причине. Мы не встречаемся
с одним из супругов во время болезни или отлучки другого. В
целом цели можно достичь и тем, и другим способом, главное —
чтобы с самого начала их преимущества и недостатки были
учтены в работе.
286

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Причины и последствия измены
В некоторых браках измена поощряется как вызов
культурному окружению, в других — соответствует веяниям времени и
порой даже приветствуется. Будучи супружескими терапевтами, мы
не сталкиваемся с парами, считающими свой брак удачным, а
потому ничего не можем сказать о пользе измены для брака.
К нам как к терапевтам обращаются тогда, когда измена
служит признаком проблем в браке. Она возникает вследствие
недостаточно центрированных и поддерживающих отношений,
и правильнее всего именно так ее и понимать. Не стоит спорить,
приемлемы ли измены с точки зрения культуры. Супруги
приходят к нам потому, что они в беде — так они сами это понимают.
Им, как и терапевту, необходима вся помощь, какую только
можно получить, чтобы понять друг друга. Измену мы понимаем как
симптом проблемы, которая выплеснулась за пределы
супружеских отношений. Понять корни измены — значит сделать первый
шаг к восстановлению брака.
Большое значение имеют и отношения внутри самой пары:
надежные и любящие, в которых что-то вдруг не заладилось, или
же отношения хронического конфликта и недоверия, где
измена — лишь одна среди множества обид. Качество самого брака —
важнейший показатель при оценке того, чем является измена.
Представитель прошлого поколения Дике (Dicks, 1967)
сформулировал это следующим образом: измена может быть
благоприятной попыткой вернуть любовь в брак или злонамеренным
нападением на сам брак.
Причины измены
Систематизация измен вряд ли отразит всю сложность
потребности человека в любовном треугольнике. Причин для
измен столько же, сколько людей, которые изменяют супругам. Но
можно обобщить различные психологические истоки, установив
последовательность от контекста отношений до индивидуальной
личности (см. таблицу 12—1).
287

Часть IV. Специальные проблемы
Таблица 12—1. Факторы, повышающие вероятность внебрачных связей
1. Условия брачного контракта, поощряющие внебрачную активность.
2. Культурные ожидания внебрачной активности как приемлемой или даже
составляющей часть брачного контракта.
3. Напряжения в браке, подрывающие способность супругов отвечать
интимным интересам друг друга и вызывающие у одного из них
податливость или даже активное стремление к другим возможностям.
4. Ослабление индивидуальных обязательств вызванное конкретной
структурой характера или патологией брака, который кажется приемлемым.
УСЛОВИЯ БРАКА
Условия самого брака могут подтолкнуть одного из
партнеров или обоих к мысли, что сексуальные и эмоциональные
отношения возможны только за его пределами. Такой путь
предпочел человек, жена которого на протяжении ряда лет находилась
в больнице с тяжелой травмой мозга. Согласно своим принципам,
он не мог развестись и оставить ее, однако их совместная жизнь
прекратилась. Этот человек полагал, что с помощью романов он
сумеет соблюсти свои обязательства и позаботиться о жене, не
отказывая при этом себе в эмоциональном и сексуальном
удовлетворении. Поведение его понятно и даже благородно, по его
понятиям, однако он не слишком задумывался о потребностях
своих любовниц.
К числу других ситуаций, когда супруги предпочитают
удовлетворять потребность в сексе или в отношениях за пределами
брака, относятся случаи, когда религия или забота о детях
побуждают супругов сохранять брак, однако эмоциональный или
сексуальный интерес друг к другу утрачен. Если такие условия
устраивают обоих, эта пара не обращается к терапевту, однако к
нему часто приходят дети, которые все равно страдают от жизни
в семье, где родители сохраняют брак, но не любят друг друга.
Принимаем мы эти пары и тогда, когда они пытаются соблюдать
условия своего контракта вопреки нарастающим трудностям
и ситуацию можно отнести к одной из двух категорий.
288

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Культурное или философское допущение
внебрачных связей
Некоторые субкультуры допускают свободную любовь
супругов, хотя популярность этого учения пошла на убыль в связи со
СПИДом, смертельной болезнью, вызываемой заражением,
передающимся половым путем вирусом,— ВИЧ. И все же сторонники
этого течения утверждают, что свободная любовь приятна,
способствует развитию человека и никому не причиняет вреда. Пары
с такой жизненной позицией к нам не обращаются. Если супруги
позитивно относятся к внебрачному сексу или, по крайней мере,
закрывают на него глаза, у них не возникает конфликтов, и нам
тут делать нечего.
Тем не менее в нашей культуре подобный образ жизни
обычно является рискованным, и мы полагаем, что подобные браки
составляют значительный процент от распадающихся в конечном
счете пар. «Свободная любовь» зачастую приводит к тому, что
один из партнеров находит человека, с которым у него
складываются более близкие отношения. Поэтому мы полагаем (хотя наше
мнение ограничивается знакомством с неудачными случаями),
что философия, оправдывающая подобные отношения, зачастую
лишь выражает неспособность сохранять брак и что «свободная
любовь» может оказаться лишь переходным этапом на пути к
более откровенному разочарованию в браке.
Майку и Рите Минелли перевалило за пятьдесят, они жили
в традиционном браке и были преданы друг другу, чувствовали
себя достаточно счастливыми, пока растили детей. Но когда
дети разъехались, сексуальная жизнь им приелась. Рита
взяла на себя инициативу и предложила свободный брак. Ей это
очень понравилось — и она стала более терпимо относится к
своему замужеству. Майк чувствовал себя в этой ситуации
совершенно несостоятельным.
— Я — плохой любовник,— признавался он,— мне с этим не
справиться.
Но потом Майк повстречал женщину и почувствовал, что
влюбляется в нее. Супруги обратились ко мне, потому что Рита
запаниковала: тридцатилетний брак оказался на грани краха.
Выяснилось, что она страдает аноргазмией и использовала
романы с тем, чтобы скрыть повышенным возбуждением свое
19—1
289

Часть IV. Специальные проблемы
разочарование актом как таковым. Она также использовала
новую связь для того, чтобы справиться со своим хроническим
недовольством Майком. Первоначально он был задет
предложением попробовать новых партнеров, но не возражал, а когда
встретил женщину помоложе, которая вернула ему
уверенность в себе, то почувствовал огромное облегчение.
Только теперь появилась возможность разобраться с
истоками хронического супружеского напряжения. Рита томилась по
любви и одобрению отца, которого контролировала
«цеплявшаяся» за него мать. У отца было множество связей, и он похвалялся
ими перед матерью. Однажды вечером мать подослала Риту
просить отца, чтобы он не уходил, но он не послушался и покинул
дом, бросив их обеих. Девочка была унижена той ролью, которую
навязала ей мать, и чувствовала, что отец ее отверг Майка она
выбрала как надежного человека, не угрожавшего ей
предательством, но собственная идентификация с отцом лишала ее покоя.
Предлагая свободный брак, она искала компромисс, который
позволил бы ей сочетать идентификацию с отцом с чувством
надежности, которое давала ей зависимость Майка.
Майк в детстве обижался на отца, поскольку тот предпочитал
ему старшего брата. За укреплением пошатнувшегося чувства
собственной ценности он обращался к матери. Когда Рита
предложила ему свободный брак, он встревожился — отчасти потому
что это не соответствовало его понятиям, а отчасти потому, что
под угрозой оказалась перенесенная на жену зависимость. Когда
же Майк повстречал женщину, не скрывавшую своей любви к
нему, он бессознательно обнаружил новый шанс построить
отношения зависимости, которые его больше всего устраивали.
К тому времени, когда супруги обратились за помощью,
Майк уже не был уверен в том, желает ли он порвать эти
отношения и вернуться к жене. Он согласился поработать
некоторое время над супружескими и сексуальными отношениями
и в итоге вернулся в семью. На этот раз оба супруга решили
сделать свои отношения закрытыми и «эксклюзивными».
Напряжение в браке
Большинство супружеских измен, которые мы анализируем
в качестве семейных терапевтов, принадлежат к третьей
категории. Индивидуальная психопатология практически не
проявляется в супружеских напряжениях, но конфликт проистекает из
множества других источников — кризисов семейного развития,
290

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
сексуальных проблем и фрустрации, хронического гнева и
чувства утраты. Неисчерпаемы разновидности супружеских
конфликтов — они бывают экономического характера, могут касаться
личностного развития членов семьи, различий в системах
ценностей и привязанностях, возникать вследствие долгой разлуки или
слишком сильной зависимости друг от друга, слишком
большого количества детей или родственников и так далее. Некоторые
из этих категорий были описаны (Strean, 1976, 1979; Moultrup,
1990), и надо сказать, что чаще всего серьезные проблемы
порождаются недостаточным соответствием супругов на
бессознательном уровне, на уровне объектных отношений, поскольку именно
этим определяется долговременное качество брака (Dicks, 1967).
Приведем один пример такого напряжения, чтобы напомнить нам
о его причинах.
Лен и Кристал Повальски состояли в браке двадцать лет
и вырастили двоих детей. В начале супружеской жизни у них
было несколько тяжелых периодов, от которых они сумели
оправиться. У них были переезды и долговременные разлуки,
вызванные военной службой мужа. Кристал предполагала, что
муж будет ей изменять, и смирилась с неизбежным. Когда он
возвращался домой, они хорошо ладили, и она не тревожилась
по поводу его верности и готовности сохранять брак. Но как
только у жены диагностировали рак груди, Лен
эмоционально обратился в бегство. В тот день, когда ей делали срочную
операцию, мужа застали в постели с женщиной, с которой он
познакомился в баре всего два дня назад.
В данном случае брак сохранял прочность и допускал
географически удаленные, не на глазах ужены, измены, однако
кризис подверг брак слишком суровому испытанию. Вскоре
выяснилось, что Лен не в состоянии выдержать утрату груди
у жены, от которой он зависел. Его зависимость и
идентификация с Кристал породили в нем смертельный страх за самого
себя, и он стал подыскивать фаллическое выражение
собственной жизни и независимости в усвоенном им стиле защиты от
фобий, который и прежде помогал ему во время вселявших
тревогу переездов по службе. Хотя Кристал сочла его
поведение предательством, супруги сумели воспользоваться терапией
для примирения и добиться существенных изменений,
поскольку они осознали значение измен как их общей реакции на
неспособность перенести боль разлуки.
19*
291

Часть IV. Специальные проблемы
Другой пример — ситуация, в которой проблемы развития
и взросления супруга оставались единственной выявленной
причиной.
Уилл и Сэди Боуэн обратились ко мне (Д. Э. Ш.) в связи
с жалобой Уилла на то, что Сэди перестала сексуально его
удовлетворять. Уиллу исполнилось 37 лет, Сэди — 35, они
поженились еще тогда, когда учились в колледже. Брак оказался
удачным, супруги любили друг друга, радовались двум
подрастающим сыновьям. Сэди нравилось заниматься домом, Уилл
многого достиг на работе. Все было в порядке, если бы не
разочарование мужа в сексе, который оставался вполне приятным
и удовлетворительным для жены, хотя и превратился в рутину.
Ей нравилось заниматься любовью, но без рискованных
штучек, которых недоставало Уиллу Тот хотел попробовать что-
нибудь новенькое — оральный секс, другие позиции; ему
требовался гораздо больший размах физического наслаждения. Сэди
понимала, что все это не для нее. Проблема представлялась
достаточно ясной, но меня не устраивало собственное понимание
ситуации, поскольку многие признаки указывали на то, что
нынешние проблемы обусловлены скрываемой связью на стороне.
Наедине Уилл не признавался в измене. Все основное в
беседе сосредотачивалось на его карьере: он достиг высокого
чиновничьего поста и полагал, что, поскольку он не учился
в юридической академии, больше ему уже не продвинуться.
Его сыновья приближались к подростковому возрасту, и
собственная жизнь представлялась практически законченной.
Требование сексуального разнообразия было попыткой разрешить
обычный для среднего возраста кризис уверенности в себе.
И все же этим проблема не исчерпывалась. Вскоре Сэди
позвонила мне и сказала, что подслушала телефонный
разговор между Уиллом и женщиной с его работы. Она
заподозрила, что у них роман, и когда задала прямой вопрос Уиллу, тот
признал, что испытывает страсть к этой женщине и находит
эти отношения гораздо более волнующими, чем их брак. Роман
освобождал его из ловушки, в которую он попал из-за детей,
кредитов и зашедшей в тупик службы. Сэди поставила мужа
перед выбором: либо семья, либо та женщина. Он предпочел
отказаться от любовницы. Сэди, в свою очередь, постаралась
проявить большую раскованность в сексе.
Уилл сумел провести связь между этой ситуацией и своей
жизненной историей: он рос с родителями, чьи
скрыто-враждебные отношения внушили ему страх перед ловушкой, в которую

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
превращаются семейные обязательства. Он винил мать в
неудавшейся отцовской карьере. Сэди, напротив, считала себя
счастливой, поскольку росла во вполне благополучной семье и родители
избрали тот способ отрицания, при котором девочка росла, не
замечая никаких проблем. И она точно так же не желала замечать
проблем в своих отношениях с Уиллом. Краткая терапия,
состоявшая из шести встреч, помогла преодолеть и роман, и кризис
среднего возраста, ставший основной причиной измены, а
также способствовала важным переменам в отношениях этой пары.
Подобного рода быстрое излечение возможно лишь при работе
с кризисами развития или ситуационными кризисами.
Роль индивидуальной патологии
Четвертая категория относится к области индивидуальных
особенностей. В некоторых семьях измены начинаются с
самого начала, поскольку один из супругов настолько боится самой
идеи верности, что первичную привязанность приходится делить
между множеством людей, чтобы ни один не мог чересчур сильно
притязать на нее. Характерологическая патология может зайти
так далеко, что пациент не сможет сохранять сексуальный
интерес к долговременному партнеру. Бессознательно стремясь к
расщеплению объекта, такой человек возбуждается только
недоступностью женщины. Когда удается диагностировать подобную
ситуацию, обычно дополнительно к работе с парой
рекомендуется индивидуальная терапия. Но поскольку это состояние
вызывается различными видами страха перед постоянством, способность
пациента последовательно и активно осуществлять терапию
также весьма снижена.
Отдельно следует рассматривать последствия
гомосексуальной или лесбийской связи. Иногда эти связи предшествуют
решению открыто объявить о своих гомосексуальных наклонностях,
но чаще означают кризис в браке, которому сопутствует
подобное смещение сексуальной идентификации. Зачастую супруги
этих людей переживают по поводу их гомосексуальной связи не
больше, чем супруги, чьи партнеры вступили в гетеросексуальную
связь. Кроме того, мужским гомосексуальным связям сопутствует
теперь дополнительный стресс — риск заразиться СПИДом, т. е.
измена влечет за собой не только вероятность утратить семью, но
293

Часть IV. Специальные проблемы
и угрозу хронического недуга и смерти мужа и риск заразиться
для жены. В главе 13, где тема гомосексуализма в
гетеросексуальном браке будет рассматриваться более широко, мы приведем
примеры, иллюстрирующие ситуации терпимости и даже
внутреннего поощрения со стороны супруги тех внутренних
объектных отношений, которые выражаются в гомосексуальных связях.
Последствия измены
Вне зависимости от их причин, вторичные последствия
измены могут быть самыми неожиданными, от разрушающей брак
скрытности до активации новых попыток построить лучший брак,
причем эти попытки зачастую приводят к успеху Измена —
определенный симптом в браке, ее изобличение или признание обычно
представляет собой кризис — как чреватый риском, так и
открывающий новые возможности. Одна из опасностей сопряжена с
расщеплением хорошего и плохого, поскольку в этом случае брак
обусловлен тем, что все плохое помещается в изменяющего
супруга, а их общее хорошее — в супруга, который считает себя
преданным. Другая опасность сопряжена с двойной жизнью, которая, как
в приведенном ниже примере, сбивает с толку партнера.
Мэтт и Лайла Митчелл состояли в браке десять лет. Они рано
поженились и имели трех детей. Лайла бросила университет
и сидела дома с детьми. Мэтт достиг успеха в бизнесе, а потом
решил поступить в юридическую академию. Супруги
обратились ко мне (Дж. С. Ш.) в связи с постоянными ссорами: Мэтт
допоздна засиживался за учебой, а у Л аилы началась депрессия.
На сеансе парной терапии Мэтт упрекал Лайлу, которая
якобы виснет на нем и отнимает чересчур много времени. Он
также пенял ей за то, что она не умеет вести хозяйство. Впав
в отчаяние от этих обвинений, Лайла пыталась угодить ему,
начать процесс примирения, но Мэтт стоял на своем: прежде
всего Лайла должна отказаться от своих претензий и вспышек
гнева. Я видела, что Мэтт сердится и остается недоступным
для меня. Он презрительно относился не только к Л аиле, но
и к процессу психотерапии. Неуступчивая и
непроанализированная ненависть к жене вызвала у меня подозрение, что Мэтт
успел найти кого-то «замечательного». Он, однако, решительно
это отрицал.
294

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Видя, что Мэтт отрекается от любой ответственности,
я усомнилась в целесообразности продолжения терапии. Как
раз в этот момент Лайла явилась ко мне в кабинет и сказала, что
узнала от подруги о романе Мэтта с его соученицей. Она была
потрясена, но в то же время испытывала облегчение, поскольку
обнаружилась причина столь жестокого и пренебрежительного
поведения Мэтта. Его тайная связь и постоянное
презрительное обращение с ней сводили ее с ума. Обличив его ложь, Лайла
начала процесс восстановления уважения к себе. Она расторгла
брак и прошла курс индивидуальной терапии, чтобы
преодолеть свою печаль и начать перестройку своей жизни.
Хроническую картину предательства и взаимной
развращенности являла немолодая пара Жак и Иоланда де Грей — им было
слегка за шестьдесят. Через шесть лет после того, как они
успешно прошли терапию в связи с отсутствием у жены интереса
к сексу и ее первичным аноргазмическим статусом, у мужа
наступила импотенция. Эта космополитическая и глубоко
критически настроенная пара сообщила мне (Д. Э. Ш.), что уже
обращалась к самым знаменитым психотерапевтам в мире. Теперь им
требовалась помощь в связи с новой проблемой, которая,
по-видимому, заключалась в сочетании органических факторов,
вызывавших у Жака проблемы с эрекцией, и возрастной депрессии.
Жак сделал великолепную карьеру, став признанным во всем
мире архитектором, однако несколько раз случалось так, что
молодые компаньоны предавали его, как если бы сын, о котором
он мечтал, вновь и вновь его отвергал. Эти эпизоды напоминали
ему прошлое, в котором он отчуждался от собственного отца.
В конце концов, за неимением молодого партнера, Жак решил
продать компанию, и в результате у него возникла депрессия.
Когда я встретился с ним индивидуально, он поведал мне
о множестве романов, заполнявших его жизнь, и резко
критиковал жену, которую считал склонной к гневу и депрессии.
Постоянные внебрачные связи делали его положение более
сносным. Среди его пассий значилась и сестра жены. Когда
мы перешли к его неспособности достичь цельности в столь
зрелом возрасте, Жак решил, что сумел бы ощутить большую
близость с супругой, если бы мог рассказать ей о своих связях
и перейти к более честным отношениям. Без всякого
побуждения с моей стороны он так и сделал, оставив, однако, без
упоминания связь с ее сестрой.
Эффект был несколько неожиданным, хотя вряд ли его
можно было назвать благотворным. Выслушав во время сессии отчет
295

Часть IV. Специальные проблемы
о его романах, жена откликнулась с удивлением: «Да я все это
знала! Неужели тебя это беспокоило?» — после чего она выдала
длинный список имен и, очевидно, ни разу не ошиблась. Тем не
менее признание мужа она приняла как лишнее
доказательство его эгоизма и использовала его в качестве одного из доводов
против своего дальнейшего участия в терапии. С нее довольно,
сказала она, нет никакого смысла вскрывать старые раны — как
его собственные, так и ее болезненные моменты развития. На
этом супруги прекратили лечение и вернулись к своей прежней
схеме взаимного приспособления. Разумеется, они так и не
дошли до разоблачения сокровенной тайны — романа Жака со
свояченицей,— хотя как раз это могло пойти им на пользу, вынудив
Иоланду отречься от ее привычного способа прятаться от боли.
Иногда «романы на стороне» помогают снять напряжение
в супружеских отношениях, которое в противном случае
разряжалось бы постоянными конфликтами, но гораздо чаще они
способствуют расщеплению объектных отношений и постепенно
обескровливают брак. Жак и Иоланда служат иллюстрацией обычного
неблаготворного влияния такого рода тайны, которая на
протяжении многих лет усугубляет расщепление хорошего и плохого.
Жизнь тайны
Часть эффекта измены связана с неосознаваемым смыслом
самой тайны. Гросс (Gross, 1951) описывает бессознательные
аспекты тайны, проистекающие из различных уровней
психосоциального развития. Он пишет, к примеру, что когда тайна
сопряжена с анальным уровнем, она является выражением
потребности контролировать объект и удаляться от него в
амбивалентном стремлении удержать и выдать свой секрет объекту.
В стадии фаллического нарциссизма тайна используется ради
эксгибиционизма и, наконец, на эдиповом уровне она используется
как средство завязать дружбу, укрепить доверие и близость. Гросс
полагает, что в эдиповой фазе детские неврозы приобретают
качество тайны, «ребенок отождествляет тайну со взрослыми
гениталиями и таким образом... инкорпорирует секрет как подмену
своих эдиповых желаний, включает его в свое эго» (р. 44).
Догадки Гросса можно распространить на бессознательное
выражение аспектов отношений через тайну. Дети, прорабаты-
296

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
вающие проблемы близости и отделения, часто отказываются
рассказывать что-то, поддерживая таким образом отделение, а
затем торопятся рассказать какой угодно секрет, чтобы установить
близость.
Самой секретности связи порой придается большее
значение, чем сексу как таковому, с ее помощью поддерживается
дистанция и отделение от супруга. Тайна может служить анальному
контролю, нарциссическому самооправданию, защите от
поглощения или эдипову торжеству над партнером. На детском языке
секрет, в зависимости от уровня развития, может подразумевать:
«Не поймаешь», «Не заставишь» или «Не превзойдешь меня».
Он означает: «Вот я тебе покажу» или «Я возьму верх» или «Я
завладею тем, что ты не хочешь мне дать». Хочу подчеркнуть, что
хотя измена приводит к образованию любовного треугольника,
из этого отнюдь не следует, что она заведомо представляет собой
феномен эдипова уровня. «Я могу обладать другим родителем,
хотя ты запретила бы мне, если б знала», — лишь одна из
возможных бессознательных посылок тайной связи.
С точки зрения объектных отношений секретность
внебрачной связи (как и любая другая тайна, например, в связи с
деньгами или фантазиями) представляет собой способ отношений
с объектом, основанный на технике, соответствующей уровню
развития. Секрет может удерживаться для сохранения
дистанции с объектом, обмениваться на право контролировать или
разделяться ради большей близости. Секрет способствует
расщеплению объекта в браке, в особенности когда речь идет о связях.
Разделенная с идеализированной любовницей тайна
способствует унижению жены не только потому, что она предана, но и, что
гораздо существеннее, потому, что она «не в курсе».
Тайна обладает властью разделять и сближать, вот почему
по возможности следует настаивать, чтобы супруги обсудили те
элементы, которые составляют самую глубинную тайну связи.
Иногда этот страшный секрет — личность «другой женщины».
Доводы, будто сокрытие необходимо для защиты «третьей
стороны», несостоятельны, они лишь продолжают унижение
обманутого супруга и противоречат заявленному вслух решению
восстановить брак. Даже тайные фантазии об измене могут обладать
эмоциональным весом подлинной измены.
297

Часть IV. Специальные проблемы
Тайна, которая важнее самого романа
Франсес Саймон, 42 лет, была готова признаться своему
мужу Дольфу в недавнем романе с мужчиной, с которым она
познакомилась на занятиях по искусству, однако не желала
рассказывать ему о сохранявшейся во все годы их брака
тайной страсти к старому школьному учителю, которому уже
перевалило за шестьдесят. Между ними никогда не было секса,
однако она питала иллюзию, будто этот учитель и есть ее
идеальный партнер, с которым она была бы гораздо счастливее,
чем с занудой-мужем.
При исследовании расщепления объектных отношений
вскоре выяснилось, что, хотя в реальном романе отчасти
выразилось нынешнее разочарование браком, более глубокое
расщепление и проективная идентификация включали контраст
между заниженным представлением о муже и
идеализированным, возвеличенным образом школьного учителя. Этот секрет,
имевший гораздо большее значение, чем реальная измена,
помогал создать в фантазии обожаемый объект, исключавшийся
из супружеских отношений. В данном случае, как это часто
бывает, раскрытие секрета открыло путь к отказу от проективной
идентификации и положило конец вынесению идеализации
и восторгов за пределы брака. Только тогда женщина смогла
оценить все, что давал ей этот брак и что она могла
реалистично ожидать от него.
По другую сторону тайны находится супруг, который
остается в потемках и «ничего не хочет знать». Некоторые
бессознательно предпочитают не знать ужасную тайну, поскольку
ощущают, что знание нанесет им неисцелимый удар. Бессознательные
механизмы побуждают преданного супруга из чувства
самосохранения не замечать улик, свидетельствующих об измене, но это
не означает, будто этот супруг бессознательно «желал, чтобы ему
изменили». У нас нет оснований обвинять преданного супруга
в попустительстве измене. Устанавливая роль бессознательного
в супружеских изменах, важно не обвинять ни того, кто был
предан, ни того, кто вступил во внебрачные отношения.
298

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Ситуации, когда необязательно добиваться
откровенности
Бывают ситуации, когда секрет перестает оказывать влияние
на супружеские проблемы, и поэтому откровенность утрачивает
актуальность. Прежде, исследуя клиническое лечение супружеских
измен, Дэвид Шарфф настаивал на универсальной необходимости
добиваться откровенности (D. E. Scharff, 1978). Опыт снизил
универсальность этого требования, хотя уверенность в том, что
откровенность обладает конструктивными аспектами, сохраняется.
Следующий пример немолодых супругов свидетельствует о возможности
благоприятного исхода без раскрытия секрета и показывает, что в
определенных условиях возможно преобразование без откровенности.
Роуз и Джин Холт, оба в возрасте шестидесяти с лишним
лет, обратились за помощью в связи с проблемами в
сексуальной жизни, поскольку у Джина проявлялась и нарастала
импотенция. У Роуз никогда не было оргазмов. За сорок пять лет
брака ей редко удавалось получить удовольствие от секса и она
не надеялась уже испытать его. Единственный роман, который
был у нее двадцать лет тому назад, принес ей удовлетворение
физической близостью. Она сохранила благодарность к этому
человеку, поскольку он на протяжении нескольких лет давал
ей радость, которую она ни от кого не могла получить.
Любовник был нежен и внимателен, а муж небрежен и сосредоточен
на собственном удовлетворении.
Роман имел место в далеком прошлом, но, тем не менее,
было очевидно, что супруги проецировали все надежды на
нежность и интеграцию физической и эмоциональной близости
вне самих себя, в случае Роуз — на роман, где они и оставались
в виде мумифицированной реликвии. Терапевт не настаивал
на откровенности, но работал с Роуз, чтобы возродить
надежды на большую нежность в браке. При выполнении
упражнений в рамках сексуальной терапии она смогла достичь оргазма
и интегрировать обретенную физическую отзывчивость в
отношения с Джином. Он также научился открыто и
внимательно относится к потребностям жены, на которые прежде не
обращал внимания. Проблемы, давным-давно выплеснувшиеся
в романе, вернулись и сохранялись в вытесненном состоянии
в браке, не выражаясь в очередных изменах, а потому супругам
не требовалась откровенность для преодоления проблем,
которые могли быть решены в парной терапии.
299

Часть IV. Специальные проблемы
Терапия и роль расщепленного объекта
Задача терапевта — определить схемы бессознательного
сотрудничества и нащупать, каким образом внебрачная связь
решает вопросы расщепления, проективной идентификации и
вытесненных болезненных проблем объектных отношений, которые не
удалось решить в браке.
Центральную роль в этом процессе играет расщепление.
Внебрачная связь предполагает не только расщепление на хорошие
и плохие объекты, но и отделение физической связи от
первичной супружеской связи. Затем элементы вытесненного
отвергающего внутреннего объекта помещаются в супруга или
супругу, а привлекательный возбуждающий объект находится вовне.
Например, супруг считает жену надежной и поощряющей,
однако для него секс неразрывно связан с опасным и возбуждающим
объектом, поэтому он может чувствовать себя свободно лишь
с «дурной» женщиной или даже проституткой. Или жена выбрала
себе надежного и спокойного мужа за счет отказа от возбуждения,
которое проецируется за пределы брака, чтобы не
дестабилизировать образ мужа — надежного и поощряющего. Такая жена будет
любить и ценить мужа, но ей страшно пережить с ним половое
возбуждение. Или же она спроецирует отвергающий и
преследующий объект в область собственных гениталий и будет
испытывать бессознательную потребность защитить и себя, и мужа от
проявления этого объекта в возбуждающем половом акте.
Подобный механизмы мало чем отличается от механизмов
других сексуальных проблем. Но для расщепления, приводящего
к измене, особенно характерно, что эти элементы уже не остаются
в расщепленном виде внутри пары или индивидуума, но
проживаются с третьими лицами. Расщепление переступает границы
брака, расщепленные объектные отношения воплощаются в
новом физическом союзе. Интересна и новая пара,
сформировавшаяся в результате внебрачной связи, поскольку она проливает
свет и на отношения супругов: отличается ли эта новая связь
постоянством и преданностью или же это кратковременные встречи
с меняющимися партнерами? Основана ли она исключительно
на сексуальном возбуждении? Или же для нее характерны общие
интересы, затмевающие сексуальную активность? Измена
выявляет расщепления, смыслы и оттенки которых неисчерпаемы.
300

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Кроме того, нужно исследовать проблемы, связанные с
проективной идентификацией. Чего удалось супругам достичь в
области взаимной проективной идентификации до того, как
случилась измена? Что было отщеплено и помещено в нового партнера,
а что было в результате измены вложено в преданного или
униженного супруга? Эти же проблемы мы отмечаем и в других
ситуациях супружеской терапии, однако измена одного из супругов
зачастую доводит их до кризиса. Постигнув эти аспекты, мы
сможем выявить природу вытесненных плохих объектов, и тогда эти
объекты могут быть снова восприняты супругами и вновь
интегрированы индивидуально.
Пример работы с изменой в парной терапии
Как только факт измены установлен, либо потому, что он
был раскрыт или признан до обращения к терапевту, либо
потому, что терапевт настоял на признании, способствующем
планируемому кризису развития, пара, желающая восстановить
отношения, сталкивается всегда с одной и той же задачей: ре-
интегрировать расщепившиеся проблемы в свои отношения.
Следующий пример мы уже разбирали в прежних книгах при
описании сексуальных затруднений, потребности в откровении
и воздействия сексуальных проблем родителей на детей (D. Е.
Scharff, 1982; Scharff, Scharff, 1987). Этот случай предоставил
нам возможность в течение долгого времени наблюдать
происходившие изменения.
Макс и Джинджер Уиллер (37 лет ему, 27 — ей) были
любовниками. Она работала у него в офисе, и о романе было
известно всем, кроме жены Макса. В пору романа Джинджер
наслаждалась физической близостью и ничего не имела против
секса, но, вступив в брак, она возненавидела половой акт.
После рождения дочери она перестала даже притворяться, будто
получает удовольствие, и Макс привел ее на сексуальную
терапию. На собеседовании выяснилось, что Макс снова изменял
жене во время ее беременности из страха перед появлением
ребенка-соперника. Терапевты (Д. Э. Ш. и женщина-ассистент)
заявили, что не приступят к сексуальной терапии, пока он не
признается жене в своих внебрачных связях и не положит им
301

Часть IV. Специальные проблемы
конец. В панике он остановил мужчину-терапевта (Д. Э. Ш.)
перед совместной сессией и сказал, что готов признаться во
всем с одной оговоркой: он не расскажет, что одна из
интрижек была с лучшей подругой Джинджер. Это был первый из
множества последующих случаев, когда контрперенос
соответствовал ситуации в браке. Терапевт, попав в такую
ловушку и ощущая, как им манипулируют, внезапно почувствовалё
с чем приходится жить жене этого человека. Оказавшись в
тупике и не имея опыта подготовки к откровенному разговору, он
попросту отказался хранить это знание в себе. Через час Макс
во всем признался жене.
Джинджер была потрясена этим признанием. Придя в
себя, она рассмотрела открывавшиеся возможности, пока оба
супруга и терапевты старались постичь смысл этих романов
и понять, связаны ли с тем, что она избегает сексуальных
отношений. Прежде всего это признание уравняло обоих
супругов. Теперь Джинджер знала, что происходит. Она тут же
сказала, что, очевидно, и раньше это знала, но закрывала
глаза. Она давно не заходила в офис к Максу, понимая, что все
сотрудники помнят их роман. Она осознала, что в
определенной мере сама подтолкнула его к изменам, тем более что
ее отказ от секса сочетался с чрезвычайной зависимостью от
мужа. Она определенно не желала терпеть новые измены, но
была готова попытаться восстановить брак с помощью
терапии.
Терапевты почувствовали облегчение — им больше не надо
было скрывать неблаговидное поведение Макса. Сначала
Джинджер смотрела на них с подозрением, а Макс
рассчитывал, что они будут служить его целям, и оба терапевта
терялись, не имея союзника и опасаясь, что супруги используют
их в своих интересах. С момента признания они обрели более
твердую позицию. Им было ясно, что сексуальная терапия не
спасет этот брак, и предложили Джинджер и Максу пройти
супружескую терапию с одним из них (Д. Э. Ш.).
В процессе супружеской терапии вскоре выяснилось, что
Джинджер была эдиповым победителем в своей семье. Она
полагала, что отец на самом деле никогда не любил мать. Он
унижал ее, но любил дочь и восхищался ею. Когда Джинджер
в свою очередь родила дочь, она стала отождествлять себя со
своей матерью и бессознательно ожидала, что Макс и ее
крошечная дочка отодвинут ее в сторону. Теперь она понимала, что
ее отвращение к сексу выражало эти опасения и вместе с тем
способствовало их осуществлению.

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Макс был идеализированным младшим ребенком,
единственным братом при четырех сестрах. Отец постоянно заводил
романы, доводя мать до бешенства. Сестер мать также сурово
критиковала, так что Макс чувствовал себя
привилегированным любимчиком, но всегда боялся, как бы материнский гнев
не обрушился на него. Став взрослым, он решал проблемы
внутренних объектных отношений, отталкивая от себя как
первую жену, так Джинджер посредством расщепления
объекта в многочисленных связях. У него также обнаружилась
преждевременная эякуляция, психосоматический симптом
бессознательного страха оказаться в плену у женщины или ее
вагины.
Эти элементы бессознательно принимаемых решений
выявились вскоре после признания Макса, но сам процесс терапии
потребовал гораздо большего времени. И Макс, и Джинджер
проходили фазы индивидуальной работы, за которыми следовали
новые этапы супружеской терапии. Макс отказался от
внебрачных связей, но Джинджер на протяжении двух лет так и не
обрела большей сексуальной отзывчивости, и тогда выяснилось, что
Макс планирует завести новый роман на стороне. Он
признался в этом и добавил, что если его жена не готова к сексу, он, со
своей стороны, будет либо заводить романы, либо, если она того
хочет, пойдет на развод. Перед лицом новой угрозы Джинджер
сумела обрести большую активность и даже достигла оргазма,
пройдя терапию в группе аноргазмических женщин. После этого
Макс и Джинджер смогли заняться преждевременной
эякуляцией Макса в формате сексуальной терапии, проводившейся
параллельно с их супружеской терапией. Тем не менее Джинджер
требовала, чтобы Макс вернулся к индивидуальной терапии: он
послушался и даже испытал при этом явное облегчение.
Жизнь супругов пришла в норму и продолжалась еще
несколько лет. Однажды терапевту (Д. Э. Ш.) позвонила
миссис Уилер. При встрече она сообщила, что теперь у нее
начался роман. Она понимала, что в такой ситуации он откажется
консультировать супругов, и не просила об этом. Уже какое-то
время назад она поняла, что если бы планировала свою жизнь
с самого начала, то не выбрала бы брак с Максом. Теперь она
обратилась за советом о том, как подготовить двоих детей к
расставанию с отцом.
Мистер Уилер также обратился к терапевту. Его огорчал
крах этого брака, но он просил терапевта не чувствовать себя
разочарованным своей работой: он был уверен, что все члены
семьи существенно выросли благодаря терапии и обрели со-
303

Часть IV. Специальные проблемы
вершенно новое качество жизни. Он искренне поблагодарил
терапевта, расспросил о том, как следует провести детей через
процесс расставания, и пошел дальше своим путем.
В данном случае значение измены фундаментально
изменилось в процессе супружеской жизни. В начале она представляла
собой незрелое выражение индивидуальной и общей патологии,
но в итоге стала выражением совместно принятого решения и до
какой-то степени — роста.
Брак, развивающийся из супружеской измены
Харви и Энн, о которых мы подробно говорили в главе 8
(эта несовместимая с виду пара), представляли собой пример
брака, развившегося из внебрачного романа. Такая ситуация
нередко бывает во втором браке. Оба раньше состояли в
браке, и каждый по-своему был уверен, что прежние отношения
давно умерли. Брак Энн с преуспевающим архитектором давно
превратился в формальность. Она терпела супруга, не
проявлявшего интереса к семейной жизни, потому что в этом
случае могла распоряжаться семьей и воспитанием детей так, как
считала нужным. Потребность в эмоциональной близости она
удовлетворяла тайными связями, к которым супруг также
оставался равнодушен. В отношениях с Харви страсть и
заинтересованность в близости были гораздо интенсивнее, чем когда-либо
прежде, но это также оказалось по-новому тревожным и
пугающим. Частые проблемы Харви с эрекцией во время романа
вызывали у нее огорчение, но это не помешало Энн развестись
и променять своего надоевшего мужа на Харви.
Что касается Харви, то первый брак со склонной к
депрессиям, но нетребовательной женой превратился в сплошное
разочарование, с которым он справлялся благодаря
бесконечному ряду коротких романов. Ни одна из этих связей не
имела для него существенного значения, и в них Харви
оставался столь же эмоционально недоступным, как и в браке.
Встреча с Энн возвратила ему молодость и подняла дух, тем
более что к 53 годам силы его иссякали. Несколько раз Харви
уже приходилось бороться с временной импотенцией, но чем
больше захватывали его эти новые отношения, тем чаще, как
ни парадоксально, возникали проблемы с эрекцией. Во время
не очень частых тайных встреч этого не случалось, но когда
они с Энн стали проводить больше времени вместе, напри-

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
мер, когда они поехали на научную конференцию, трудности
сделались затяжными. После вступления в брак эта проблема
выявилась окончательно, и через восемнадцать месяцев им
пришлось обратиться за помощью.
В данном случае оба супруга в прежних своих браках с
помощью измен удовлетворяли свою потребность в страстных
и не связанных обязательствами отношениях, отсекая их
таким образом от надежного и устойчивого, но не основанного
на любви брака. Измены играли важную роль в сохранении
этих браков устойчивыми, но без эмоций и секса. Харви и Энн
нуждались в подобном браке каждый по-своему. Харви
боялся близости с женщинами из страха перед своей зависимой
матерью-алкоголичкой, чья потребность переложить все свои
проблемы на сына все еще преследовала его. Энн чувствовала
себя брошенной родителями в те годы, когда оправлялась от
ожога. Хотя шрамов почти не осталась, она чувствовала себя
нелюбимой, и отсутствие супружеского интереса у мужа ее
не удивляло. С помощью романов она отщепляла желанный
возбуждающий объект и могла не бояться жестокого
пренебрежения, которое она испытала со стороны родителей после
ожога.
Даже когда роман заканчивается удачным новым браком,
подобные элементы сохраняют свою болезненность. Негодование
детей, лишившихся прежней семьи, также напоминает о
принятых и нарушенных обязательствах. Проблемы детей, утративших
надежный дом, становятся постоянной проблемой второго брака
(Wallerstein, Blakeslee, 1989). Новая пара также испытывает
финансовые осложнения и необходимость поддерживать непростые
отношения с прежними супругами.
Но более существенная проблема выявляется, когда
внутренний объект, остававшийся вне прежних браков, теперь
приходится интегрировать в новый. Например, вина, которую
удавалось подавлять, чтобы продолжать измены, теперь проникает
внутрь самого брака. В общем и целом отвержение вытесненного
плохого объекта умерялось расщеплением и проекцией плохого
объекта на прежнего супруга, но теперь с ним приходится иметь
дело внутри новых отношений. Если новый брак предоставляет
супругам лучший шанс для исцеления и развития, то новые
измены, как правило, не случаются. Благодаря этому повторные браки
реже осложняются изменами, однако они отнюдь не исключены.
20—1
305

Часть IV. Специальные проблемы
В случае Харви и Энн ожесточенные ссоры чередовались со
страстной заинтересованностью и нежностью, и это составляло
настолько резкий контраст прежним лишенным эмоций бракам,
что оба едва узнавали самих себя в этой новой ситуации. Поиск
нового «другого» в любовном романе или ухаживании является
также поиском нового себя. Надеясь обрести совершенно иного
«другого» в романе, а затем во втором браке, Харви и Энн
столкнулись со своими совершенно новыми личностями. Презрение,
которое каждый из них испытывал к первому супругу, теперь
вернулось, причем с такой силой, что проективная идентификация
превратилась в агрессивную. Личности, обнаруженные Харви
и Энн в себе, оказались интересными и страшными, это были
увеличенные и нестабильные образы тех их сторон, которые были
связаны с чрезвычайно раздутыми образами возбуждающих и
отвергающих объектов. В частности, Энн чувствовала себя
преданной новым своим образом, проступившим в этих отношениях,
а потому никак не могла довериться Харви. Дезориентирующий
эффект их нынешнего брака объяснял, почему они предпочли
провести первые годы взрослой жизни со стабильными, пусть
и разочаровывающими партнерами, ведь в таком браке они могли
создать стабильный образ себя, отделив свое возбуждение и
желание и связав его с не угрожавшими им объектами.
Работа с внебрачными связями в рамках
индивидуальной терапии
В рамках индивидуальной терапии консультант
рассматривает супружескую измену в иной перспективе, не
сосредотачиваясь на ее значении для брака. Хотя роль измены в браке
остается немаловажной, основную ответственность терапевт
несет перед пациентом как индивидом, а не перед его супругом
или парой. Разумеется, если пациент выражает желание
работать над своим браком, то тогда рассмотренные выше факторы
становятся актуальными и могут быть обсуждены, истолкованы
и проработаны. Пациент может проработать их в
индивидуальной терапии, согласиться с рекомендованным курсом
супружеской терапии или решить, что он не заинтересован в работе над
своим браком.
306

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Зачастую, однако, в индивидуальной терапии пациент
ведет себя амбивалентно. В описываемом ниже случае женщина
выражала глубокую заинтересованность в своем браке,
однако продолжала и даже усиливала расщепление возбуждающего
объекта.
Ракель Гэддис провела много психоаналитических сеансов,
страдая от отношений со своим неэмоциональным и
замкнутым, но стабильным и надежным мужем. Она мечтала о более
близких и эмоциональных отношениях, но Найджела
больше интересовала работа, музыка, политика. Она начала
изменять мужу в смутной надежде, что ревность заставит его как-то
действовать. Все ее партнеры были гораздо более
интересными, более страстными, но менее надежными, чем Найджел.
Терапевт видел источник проблем в неумении Ракель откровенно
поведать Найджелу о своей неудовлетворенности, но он
понимал также, что даже в откровенном разговоре она не может
рассчитывать на адекватный ответ.
Найджел по-прежнему не обращал внимания на
постоянные «командировки» жены, едва прикрывавшие очередную
связь, и на ее попытки поговорить с ним. В конце концов
Ракель рассказала ему о своих связях и предложила тоже начать
роман, научиться большей сексуальности и страстности. Она
думала, что после такого романа Найджел будет вкладывать
в брак больше энергии, хотя допускала и возможность того,
что на этом брак закончится. Каково же было ее
разочарование, когда Найджел обратился к ней за советом по поводу
женщины, с которой познакомился на занятиях музыкой и
с которой не решался начать сексуальные отношения.
Фактически он обращался с ней не как с женой, а как с матерью.
Наконец Найджел вступил со своей новой знакомой в
сексуальные отношения. На этом этапе терапевт передал их своему
коллеге, и Найджел с Ракель начали супружескую терапию —
но без особого успеха. Отношения между ними оставались
далекими, проекции неэмоционального Найджела и
иррационально требовательной Ракель не менялись. В конце концов
Ракель решила, что Найджел не сможет измениться так,
чтобы ей угодить, и расторгла свой брак.
В данном случае жена выступила инициатором и своего
собственного романа, и романа супруга. Предположение
терапевта, что эти связи служили для Ракель альтернативой,
скрывающей накапливающее отчаяние от уже невыносимого брака,
осталось невыслушанным, и жизнь супругов становилась все
20*
307

Часть IV. Специальные проблемы
более напряженной, пока брак не пришел к концу. С помощью
измен Ракель долго оттягивала свою утрату, но в итоге сама же
признала бесполезность подобных отсрочек.
Другая пациентка, Фелисия Марти, обратилась за помощью
после расторжения своего брака. Уже в старших классах она
изменяла приятелю и встречалась с его другом, когда тот
отлучался из города. Вскоре после окончания колледжа она вышла
замуж из страха перед самостоятельной жизнью. Муж был
намного старше ее, похож на ее грубого, но обаятельного отца.
Отец и муж сразу же нашли общий язык.
Брак миссис Марти был бурным, с элементами насилия. Ее
муж оказался более похожим на ее вспыльчивого отца, чем она
сумела разглядеть за шесть недель головокружительного романа.
С разрешения мужа она нашла работу в соседнем городке и
стала изменять ему с многочисленными поклонниками — всегда
значительно старше ее, обычно женатыми и более утонченными,
чем ее муж. Брак распался, когда муж, напившись, как-то ночью
стал угрожать ей оружием. Даже после развода миссис Марти
не могла иметь дело с мужчинами, близкими ей по возрасту или
более подходящими для нее в других аспектах. После шести лет
этой безнадежно воспроизводившейся схемы она обратилась за
помощью, не справляясь более с одиночеством.
В самом начале интенсивной терапии миссис Марти
попыталась соблазнить своего врача, заявив: «Ни один
приглянувшийся мне мужчина еще не отвергал меня!» Когда эта
попытка кончилась неудачей, она продолжала свои краткие романы
с женатыми или намного старше ее мужчинами. Она также
воровала из магазина по мелочи — бокалы, например,— и
отдавала их своим дружкам. Сновидения, истолкованные терапевтом,
помогли ей понять, что украденные предметы
символизировали вагину матери и пенис отца и что чувство одиночества
в отсутствие терапевта подтолкнуло ее к клептомании. Теперь
она понимала, что и измены в браке, и нынешние связи, и
воровство представляли собой бессознательную реакцию на
недостаток родительской любви в раннем возрасте и ревность к
ним, и это перевело депрессию на более приемлемые рельсы.
Женщина почти на два года прекратила и воровство, и всякую
сексуальную активность, а потом начала вновь встречаться
с мужчинами гораздо более серьезно и разумно. После трех лет
таких отношений она сумела в 36 лет выйти замуж за человека,
всего тремя годами старше ее, с которым у нее установились
стабильные отношения.

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Эта женщина воспроизводила схему отношений, возникшую
в подростковом возрасте и продолжавшуюся после первого брака.
Наконец, эта схема отразилась в контрпереносе, что позволило ее
истолковать, и только тогда она сумела отказаться от этого
поведения и начать трудный путь к более прочным отношениям. Это
произошло благодаря тому, что данная схема проявилась в переносе
в самом начале терапии. Только когда развился перенос на
терапевта как на отцовско-материнскую отказывающую в любви фигуру,
терапия стала оказывать свое действие, что позволило женщине
понять, а затем и отвергнуть тянувшуюся через всю ее жизнь схему.
Принципы организации терапии
Когда связь на стороне составляет значительную часть
супружеских проблем, во время диагностического сеанса и в
процессе терапии мы осуществляем ряд заданий, представленных
в таблице 12—2.
Таблица 12—2. Работа с супружеской изменой
1. Оценить степень преданности.
2. Исследовать смысл расщепления и проективной идентификации,
проявившийся в измене.
3. Использовать раскрытие супружеских тайн для построения новых основ
отношений.
4. Посоветовать прекратить этот роман.
5. Посредством интерпретации помочь реинтегрировать отщепленные
и спроецированные значения, содержащиеся в романе.
6. Использовать перенос и контрперенос для осознания смысла романа,
проявляющегося в терапии.
Оценка преданности
С самого начала нужно оценить степень преданности
супругов. Это наилучший показатель потенциала терапии. Несмотря
на вызванное романом напряжение, супруги наилучшим образом
воспримут терапию, если они преданы друг другу или, по
крайней мере, захотят сохранить отношения, если их удастся нала-
309

Часть IV. Специальные проблемы
дить. Если один из супругов чувствует, что восстановить
преданность уже невозможно, у этого брака почти не остается шансов.
Исследование расщепления и проективной идентификации
Терапия измены начинается с исследования смысла событий
и тайн. Нужно определить, каким образом они проистекают из
объектных отношений пары и как влияют на эти отношения.
Признание
Полное признание во всех изменах и тайнах, когда оно
возможно, открывает возможности восстановления тех основ, на
которых строятся отношения. Аксиома: «Здание, возведенное на
песке, не устоит». Откровенность может причинить боль, но если
цель ее — не нанесение ущерба, а построение основ для
терапевтического восстановления, то она почти всегда идет на пользу
Но если пара обращается к нам, уже решившись на
расставание или развод, мы не должны настаивать на откровенности.
Если супруги намерены расстаться, они вправе сохранить свои
секреты. Откровенность в таком случае не поможет сохранить
брак и может повредить одному из супругов в процессе развода.
И все же детям в такой семье было бы полезно знать, что на
самом деле случилось с их родителями. Но это уже другой вопрос.
Откровенное признание, совершаемое ради
терапевтических изменений, впервые ставит супругов в равное положение.
Жена, остававшаяся в неведении, лишенная всех преимуществ,
обретает равные с мужем знание и контроль. Она может выбрать
разрыв, а может предпочесть остаться с мужем добровольно, уже
не как заложница своей бессознательной потребности «не знать».
И признавшийся супруг так же добровольно отказывается от
власти, которую имел благодаря утаенному секрету Теперь они
окажутся в равной степени уязвимыми, смогут снизить защитные
и эгоистические барьеры и создать надежную основу для
восстановления брака.
310

Глава 12. Работа с проблемой внебрачных связей
Прекращение романа
Мы настаиваем, чтобы роман на стороне прекратился. Эта
ситуация слишком унизительна и для верного супруга, и для
терапевта. Продолжающийся роман может быть проработан
в рамках индивидуальной терапии, но после начального периода
оценки и интерпретации он уже не совместим с добросовестным
усилием восстановить отношения супругов. Мы полагаем, что
лучше будет вовсе отказаться от работы с парой, чем потакать
подобному дисбалансу. В таком случае один из супругов или оба
могут продолжать индивидуальную терапию.
Интерпретация и реинтеграция
Работа терапевта как всегда сосредоточивается на помощи
супругам в реинтеграции отщепленных аспектов отношений —
возбуждающих, пугающих, отрицаемых аспектов, которые были
спроецированы на роман. Для осуществления этой задачи может
понадобиться специальная сексуальная терапия.
Перенос и контрперенос
Как и во всей супружеской терапии, опирающейся на теорию
объектных отношений, здесь велика роль переноса и
контрпереноса. Сама терапия приобретает качество отношений с третьей
стороной, т. е. с терапевтом, и отношений в том браке, который своими
проблемами вынудил обратиться за помощью. Терапевт ощутит
эмоции вины и возбуждения, сопутствующие роману, жалость к
жертве этой тайны или возбуждение от рискованных и запретных
похождений. Более всего терапевт ощущает, как на него
проецируется отношение пары к третьему лицу. Нападки на терапевта и
призывы о помощи в индивидуальном переносе являются обычными
способами пары выразить недостаток общей поддержки, который
и побудил одного из партнеров или обоих выйти за рамки брака.
Когда терапевт готов принять эти проективные идентификации
в контекстуальном переносе, он начинает процесс трансформации
расщепленных и патологически поляризовавшихся проективных
311

Часть IV. Специальные проблемы
идентификаций и соединения физических и эмоциональных
аспектов супружеской связи. Выдерживая тревогу, порождаемую этими
проекциями, но отказываясь поддаваться им, терапевт
предоставляет возможность создания нового контекста для браков, которые не
смогли вместить в себя фрагментирующую связь на стороне.
В супружеской терапии часто приходится иметь дело с
внебрачными связями — настолько часто, что полное обсуждение этих
случаев практически повторяло бы все сказанное о супружеской терапии
как таковой. Тем не менее пишут об этом сравнительно редко, в том
числе пренебрегают этой темой в литературе по психодинамической
терапии. Эта глава написана с целью помочь опытным семейным
терапевтам включить в свой стандартный терапевтический инвентарь
знание о проблемах, проявляющихся во внебрачных связях.

ГЛАВА 13
Гомосексуализм и перверсии
в супружеской терапии
Когда у одного из супругов отмечается гомосексуализм или
перверсия (ныне именуемая парафилией), задача
терапевта существенно осложняется. Для гетеросексуальной
пары смещение сексуальной идентификации одного из партнеров
или вторжение альтернативной идентификации ставит под
вопрос выживание пары как целого. Некоторые пары обращаются к
терапевту за помощью, чтобы осмыслить эти изменения,
примириться с разрушением брака и провести через этот процесс детей.
Чаще супруги обращаются к терапевту, поскольку один из них
амбивалентно относится к гомосексуальности и готов по крайней
мере попробовать, не сумеет ли привычка к браку сохранить
гетеросексуальную доминанту.
Такие же проблемы порождают парафилии (или перверсии),
когда один из супругов имеет склонность к трансвестизму или
фетишизму, эксгибиционизму или сексуальному акту с детьми.
Подобные склонности недопустимы в обществе, поскольку они
наносят ущерб детям, а потому парафилии рассматриваются как
проявление серьезной психопатологии. Однако в наблюдаемых
нами парах часто выясняется, что парафилические тенденции
присутствуют лишь вскрытой форме и проявляются
исключительно в моменты стресса. Наша задача состоит в том, чтобы
убедиться, связаны ли открытые проявления гомосексуальных
склонностей или парафилии со стрессом пары или одного из
супругов и, следовательно, подлежат ли они лечению в рамках
супружеской или индивидуальной терапии. Слишком часто делается
313

Часть IV. Специальные проблемы
вывод, что речь идет об очень серьезной патологии, которая не
подлежит излечению в рамках супружеской терапии и вообще
несовместима с гетеросексуальным браком. Однако терапия
позволяет вернуть проблему к той точке, где началось отклонение
от брака, и помогает супругам прожить дальнейшую жизнь без
потрясений.
Многие сексуальные терапевты знакомы с ситуацией, когда
пара решает смириться с парафилией одного из супругов и
приспособить к ней свои отношения. Наиболее частый пример —
гетеросексуальная пара, предоставляющая приемлемые условия
для мужчины-трансвестита. Во многих городах существуют даже
организованные группы для таких пар, собрания, на которых
мужчины надевают женскую одежду, и жены участвуют в этом
мероприятии: одни — охотно, другие — более сдержанно.
Подобным образом приспосабливаются и многие пары с
гомосексуальным партнером, в достаточной мере бисексуальным, чтобы
сохранять брак и даже сексуальную активность в нем, но имеющим
также гомосексуальные связи. Разумеется, подобного рода
соглашения стали более затруднительными теперь, в эпоху СПИДа.
Терапевты, не привыкшие к подобного рода соглашениям,
часто испытывают дискомфорт и не готовы их поддерживать.
В таком случае им пригодятся два нижеследующих соображения.
Во-первых, существует значительное число пар, стремящихся к
такому соглашению и считающих его удобным. Как бы мы ни
старались отговорить их во имя собственного спокойствия, мы этим
только отпугнем их от терапии. Если терапевт не готов проявить
в подобном случае терпимость, ему лучше откровенно признаться
в этом и направить пациентов к коллеге.
Во-вторых, сам факт существования таких пар указывает на
более тонкий и более важный момент: чтобы пара обратилась за
помощью для достижения такого соглашения и даже для того,
чтобы партнер с амбивалентной сексуальной идентификацией
получил помощь в разрешении этого конфликта, от супруга
требуется большая толерантность к внутреннему конфликту,
связанному с сексуальной идентичностью. Специалист, занимающийся
супружеской терапией, лично не терпимый к гомосексуальности
или парафилии и сопряженным с ними внутренним конфликтам,
игнорирует тот факт, что супруг данного партнера может принять
этот индивидуальный конфликт и не дает ему разрастись в непе-
314

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
реносимый конфликт пары. Иными словами, здесь, как и в любом
браке, прослеживается соответствие проблем внутренних
объектных отношений, и прежде всего — в данном случае — проблем,
связанных с половой идентичностью. Эти соображения
относятся ко всем уровням парафилии и гомосексуализма, от фантазии
до ее осуществления. Пока мы не испытаем различные виды
терапии, нет оснований сходу признавать ситуацию безнадежной
из-за неразрешимого конфликта половой идентичности, который
якобы лишает супругов возможности удовлетворительным
образом приспособиться друг к другу.
Перед обсуждением различных примеров такого рода
ситуаций в супружеской терапии имеет смысл провести краткий обзор
природы гомосексуализма и парафилии с точки зрения
психоанализа и теории объектных отношений.
На заре психоанализа Фрейд (1905b) постулировал, что
гомосексуальность — это попросту один из наиболее
распространенных видов перверсий. Лишь позднее комплексные факторы
объектных отношений индивида стали рассматриваться как
центральные в развитии гомосексуального выбора объекта или
расщепления объекта, выражающегося в парафилиях.
Долгое время продолжалась дискуссия о роли гормонального
равновесия в предрасположенности к гомосексуальности. Мейер
(Meyer, 1985a) приходит к выводу:
С позиции современного знания гормональные или иные
биологические факторы решающего влияния на формирование
сексуальной идентичности или на выбор объекта не оказывают.
Скорее можно говорить о комплексном взаимодействии между
биологическими, внешними и психическими факторами,
которые влияют на выражение сексуально диморфного поведения.
Дихотомия «природа или воспитание» представляется
устаревшей (р. 1058).
Продолжаются также дебаты о том, является ли Эго-синтон-
ная гомосексуальность патологическим процессом. Эта
дискуссия выходит далеко за рамки нашего нынешнего обсуждения, но
мы готовы отметить вопросы, которые ставили нас в тупик в
клинической ситуации. Как объяснить сосуществование сохранной
половой идентичности с гомосексуальным выбором объекта?
Многие авторы связывают гомосексуальное развитие со слож-
315

Часть IV. Специальные проблемы
ными отношениями с родителями, при этом в качестве главного
фактора они указывают на роль доминирующей матери и
отсутствующего или слабого отца. Ройф и Галенсон (Roiphe, Galenson,
1981) обратили внимание на важность опыта, приобретенного на
втором году жизни, тогда как Мейер (Meyer, 1985a) рассматривал
события, происходившие в эдиповой фазе развития. Кроме того,
существуют кризисные точки развития вплоть до подросткового
возраста (D. E. Scharff, 1982), так что теперь нам известно, что
в формировании гомосексуального выбора объекта свою роль
играют события и проблемы на всех этапах развития от
младенчества до подросткового возраста.
При гомосексуализме, как и при парафилии, необходимым
компонентом взрослой сексуальности становится выражение
особенностей детской сексуальности. Захс (Sachs, 1923) первым
из психоаналитиков описал, каким образом индивид использует
сохранившийся пережиток инфантильной сексуальности,
чтобы в замаскированном виде выразить другие, вызывающие у
него еще больший страх, ее догенитальные компоненты, которые
только в такой форме оказываются доступными для вытеснения.
Это получило название «механизм Захса». Хотя ныне описание
Захса представляется неточным, его первоначальный вклад имел
большое значение. Позднее, опираясь на теорию объектных
отношений, Кернберг (Kernberg, 1975) и Сокаридес (Socarides, 1978)
отмечали, что гомосексуализм служит выражению целого ряда
интернализированных объектных отношений, обусловленных
постепенным созреванием Эго. Так, они постулируют, что
гомосексуализм, оперирующий на эдиповом уровне, подчиняет
инфантильную личность доминирующему родителю того же пола.
На высоком уровне доэдипова гомосексуализма сексуальный
объект выступает отчасти в значении самости и отчасти как
представитель доэдиповой матери. В менее зрелой нарциссической
форме доэдиповой гомосексуальности объект в чистом виде
выражает гомосексуальную грандиозную самость. Отношения
являются кратковременными, и в них отсутствует забота об объекте
как другом человеке. При шизогомосексуальности
гомосексуальность сосуществует с шизофренией. В этом случае нет отделения
самости от объекта (Socarides, 1978).
Решающее значение для формирования объектных
отношений, лежащих в основе как женского, так и мужского гомосексу-
316

Глава 13. Гомосексусиизм и перверсии в супружеской терапии
ализма, имеет семейная ситуация. Бибер и его коллеги (Bieber et
al.f 1962) выявили в предыстории мужчин с выраженной
гомосексуальностью семейную схему с отчужденным враждебным отцом
и слишком близкой, соблазняющей матерью, доминирующей над
мужем. Гомосексуальный выбор объекта, как правило, связан со
значительными трудностями раннего развития. Гомосексуальные
женщины также обнаруживают смесь доэдиповых и эдиповых
проблем и нарушения в отношениях как с отцом, так и с матерью.
Сагир и Робине (Saghir, Robins, 1973) отмечали, что у лесбиянок
имеется множество этиологических схем, которые варьируются
от доминирующих враждебных матерей и не оказывающих
поддержки, отстраненных отцов до активно соблазняющих отцов
и нарциссических отстраненных матерей. Согласно их выводам,
главным фактором является наличие выраженной
антигетеросексуальной схемы отношений в семье. Макдугалл (McDougall,
1970) изложила свою аналитическую интерпретацию лесбиянки,
которая пожертвовала отношениями с отцом, чтобы сохранить
мать в качестве идеального образа самости.
Отношения с матерью зачастую бывают близкими, но
амбивалентными. Мальчик, вырастающий в итоге гомосексуалистом,
не может отказаться от первичной идентификации с матерью
и сформировать адекватную идентификацию с отцом. Девочка,
становящаяся впоследствии лесбиянкой, не рискует навлечь на
себя неудовольствие матери, интегрируя отца в качестве
избранного объекта, или же она сталкивается с ощутимой опасностью,
когда отец слишком притягателен, но в то же время отвергает
ее, или же навязчив и даже склонен к насилию. Таким образом,
потенциал гомосексуальности в ребенке связан с локусом
родительских проблем, выражающихся в серьезных нарушениях
взаимодействия в семье.
Основываясь на собственных наблюдениях, мы можем
добавить, что оба родителя вносят существенный вклад в
формирование гомосексуальности, но не менее важно то, как их
взаимоотношения воспринимаются ребенком. На это восприятие,
во-первых, влияют его собственные отношения с каждым из
родителей. Во-вторых, как отмечал Огден (Ogden, 1989),
каждый родитель представляет бессознательный образ другого как
внутреннего объекта. Это означает, что первый образ отца (или
даже единственный для ребенка матери-одиночки) может быть
317

Часть IV. Специальные проблемы
внутренним объектом отца, имеющимся у его матери, который
она бессознательно представляет ребенку. Также и отец
представляет ребенку свой внутренний объектный набор женщин
и матерей. Наконец, огромное значение — помимо интернали-
зированных ребенком отношений с каждым родителем в
отдельности — имеют интернализируемые подрастающим ребенком
актуальные отношения в родительской паре. Это становится
важным для нас при изучении взрослых пар, когда
гетеросексуальный или склонный к парафилии партнер в
гетеросексуальном браке воссоздает пару, основанную на внутренней паре,
сформированной при идентификации с отношениями
гетеросексуальных родителей, включая альтернативную пару в инт-
рапсихическом смысле и пару, которая может составлять
конкуренцию браку в фантазии или в реальности, если появляется
связь на стороне.
В целом открыто проявляемый гомосексуализм развивается
при поддержке и поощрении со стороны разделяемых
родителями сознательных или бессознательных процессов (Kolb, Johnson,
1955), когда родительские потребности затмевают потребность
ребенка в автономии в фазе сепарации—индивидуации (Socarides,
1978) и когда сознательная интеракция на уровне семьи и
бессознательные проективные идентификации способствуют
расщеплению и сортировке внутренних объектов таким образом,
что возбуждающий и вместе с тем надежный внутренний объект
отождествляется со своим полом, а угрожающий объект
относится к противоположному полу (D. E. Scharff, 1982). Те же общие
проблемы приводят к извращенным способам разрешения
конфликта: отношения в семье делают опасным прямое выражение
сексуальности, но общие проблемы отношений приобретают
сексуальную окраску, сопряженную с опасностью и возбуждением,
и это вносит свой вклад в развитие парафилии.
Брак с гомосексуальным супругом
Обратимся теперь к ситуации в паре, где один партнер
проявляет гомосексуальные элементы сексуальной идентификации
и выбора объекта. В некоторых случаях предшествующий
гомосексуальный опыт имеется у обоих партнеров, но еще чаще тер-
318

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
пимость одного из них к склонностям другого выражает сходство
проблем, связанных с объектными отношениями.
Гомосексуальные склонности могут выражаться в паре в
широком диапазоне — от остающихся нереализованными фантазий
и кратковременных эпизодических связей до продолжительных
или повторяющихся гомосексуальных связей и ситуаций, когда
индивид становится в основном гомосексуальным. Наша
работа в качестве супружеских терапевтов ограничивается случаями
частичного выражения гомосексуальности в фантазиях или
периодических воплощениях этой фантазии, если данный партнер не
имеет намерения превратить такую ориентацию в основную.
Гомосексуальные фантазии
Довольно часто один из партнеров или оба имеют
гомосексуальные фантазии. Зачастую эти фантазии со стыдом скрываются
от партнера, и в таком случае их влияние и автономия
возрастают, как это обычно случается с вытесненными фантазиями и
тайными помыслами (D. E. Scharff, 1978, 1982; Wegner et al., 1990).
Бывает полезно, чтобы супруги поделились своими фантазиями,
и в результате сила и настойчивость этих фантазий могут
рассеяться. Это происходит отчасти благодаря терпимости партнера,
который обычно оказывается куда более толерантным, чем смел
надеяться партнер с тайными фантазиями. В любом случае
глубокая работа с парой практически невозможна до тех пор, пока
тайна остается тайной, и только раскрытие секрета дает терапии
какой-то шанс, даже если результаты не всегда оказываются
позитивными. Если эти фантазии отвратительны самому их
носителю, но сохраняются, это может быть показанием к проведению
индивидуальной терапии наряду с парной.
Гомосексуальные связи
Наиболее сложен вопрос о значении и последствиях
гомосексуального романа мужа или жены. Иногда такие связи
предвещают решение идентифицировать себя в качестве гомосексуалиста,
но гораздо чаще они возникают как симптом кризиса в браке без
319

Часть IV. Специальные проблемы
окончательного смещения сексуальной идентификации. Важно
понимать, что партнеры супругов, вступивших в
гомосексуальную связь, зачастую огорчаются самим фактом гомосексуальной
связи не больше, чем партнеры, узнавшие о гетеросексуальной
связи своих супругов. Разумеется, сейчас СПИД сделал
гомосексуальные связи особенно опасными, и эту проблему всегда надо
иметь в виду, поскольку для партнеров речь идет об угрозе самой
жизни.
Конрад и Дженнифер Бейли, сделавший удачную карьеру
капитан 47 лет и домохозяйка 44 лет, обратились за помощью
в связи с отсутствием у мужа сексуального интереса к жене.
Выяснилось, что он вступал в многочисленные мимолетные
связи в круизах — как гетеро-, так и гомосексуальные.
Дженнифер возмущали эти измены, и она требовала, чтобы измены
прекратились, иначе их брак распадется.
Детство Конрада прошло под знаком выраженного
пренебрежения со стороны родителей. Сменявшие друг друга няни
заменяли работавших и постоянно отсутствовавших отца
и мать. Когда мальчику было между 11 и 14 годами, одна из
служанок периодически заманивала его к себе в комнату и
совершала с ним половой акт. Школа-интернат также выступала
неудачной институциональной заменой семьи, преподавание
вели мужчины, и один из них неоднократно соблазнял
мальчика. Эти отношения, в которых существенно старшие мужчины
и женщины стимулировали сексуальные потребности ребенка
вместо того, чтобы удовлетворить его потребность в
элементарной заботе, продолжались в усвоенной им во взрослом
возрасте модели бисексуальных связей, в которых он расщеплял
объект на стабильную супругу, гарантировавшую понимание
и поддержку, и возбуждающий объект мужского или женского
пола, с которым он вступал в сексуальные отношения. Таким
образом, отношения с Дженнифер оставались стабильными
и пресными. Диффузный выбор сексуального объекта,
заданный ситуацией в детстве, продолжался и во взрослых
любовных связях.
Труднее было понять первоначальную терпимость
Дженнифер к изменам, а теперь и к неоднозначной сексуальной
идентификации мужа. По всей видимости, о ней также мало
заботились в детстве, и поэтому она была теперь готова
терпеть неопределенность в обмен на любовь и заботу, которые ей
казались надежными. Ее беспокоила не конкретная природа
внебрачного секса, но сам факт измены. Больше всего ее тре-
320

Iлава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
вожило отсутствие сексуального интереса со стороны мужа.
Скорее всего, внутренняя организация Дженнифер,
позволившая ей терпеть измены и гомосексуализм, имела много общего
с присущими ее мужу проблемами объектных отношений,
выражавшимися посредством проективной идентификации. В
таких парах скрытая женская парафилия или гомосексуальность
зачастую открыто выражается мужчиной (Meyer, 1985b).
Бессознательное приспособление и терпимость к
недифференцированной, диффузной сексуальной идентификации и
выбору объектов, очевидно, оставляли этой паре возможность
проработать свои отношения. Конрад согласился на
индивидуальную терапию и обещал отказаться от связей на стороне. За
несколько месяцев психотерапии, ориентированной на инсант,
он впервые в своей взрослой жизни проявил достаточную
толерантность к депрессии, чтобы начать понимать утраты
своего детства. Когда в процессе терапии он научился справляться
с депрессией, вернулся интерес к сексуальным отношениям
с Дженнифер, а тяга к внебрачным связям ослабла. Хотя это
отнюдь не означало основательной терапии, последующие
события подтвердили, что Конраду такой помощи хватило,
чтобы укрепить свою привязанностью к Дженнифер и перестать
ей изменять. В ближайшие годы супружеские отношения стали
гораздо более гармоничными.
Другой пример, совершенно иного рода, представляет собой
миссис Феба О'Мейли. Миссис О'Мейли рассматривала брак
как удобную для себя форму существования и считала, что его
следует сохранять, не вкладывая в него особой страсти. У нее
было множество гетеросексуальных связей, но был также
продолжительный бурный роман с молодой женщиной, которую
она наняла присматривать за дочерьми. Эта измена угрожала
ее «удобному браку» не больше, чем связи с мужчинами. Роман
разворачивался перед носом у мужа, который не желал ничего
о нем знать. Эти отношения в конечном счете стали
причиной того, что возникла тесная связь между другой женщиной
и старшей дочерью миссис О'Мейли; эта другая женщина
продолжала соблазнять дочь и после развода миссис О'Мейли.
Эти отношения дочери привели к тому, что проблемы, которые
миссис О'Мейли старалась отделять от своего брака, по
прошествии многих лет снова вернулись к ней и к ее дочери,
породив постоянную тревогу.
Я [Дж. С. Ш.] встретилась с миссис О'Мейли, когда она уже
вышла второй раз замуж, через несколько лет после романа
321

Часть IV. Специальные проблемы
с той женщиной, но по-прежнему давали о себе знать
осложнения, вызванные постоянным влиянием другой женщины на
ее дочь. Однако проблемы бисексуального выбора объекта,
приведшие к лесбийской связи, во втором браке перестали
доминировать. Вторым мужем миссис О'Мейли был художник,
весьма терпимый к бисексуальности жены, поскольку и сам
испытывал сходные проблемы. Он никогда не проявлял
своих гомосексуальных наклонностей, но открыто поддерживал
жену. Вместе с тем обоих супругов объединяла общая
заинтересованность в сохранении в браке отношений, исключающих
связи с другими, и поэтому вопросы сексуальной
идентификации и выбора объекта касались бессознательной склонности,
но не поступков.
Парафилии
Парафилии — эксгибиционизм, вуайеризм и фетишизм — это
повторяющиеся, непроизвольные ситуации сексуального
возбуждения или мастурбации, характеризующиеся необычными
или странными представлениями или действиями,
включающими использование для возбуждения различных материальных
объектов. Сюда же могут относиться ситуации сексуального
возбуждения, которым сопутствует причинение унижения или
страдания — садомазохистские перверсии,— или же сексуальные
акты с не выражающими согласие партнерами или детьми,
которые по возрасту еще не могут дать согласия,— изнасилование
и педофилия. Возбуждение и оргазм связаны со специфической
фантазией, имеющей как сознательные, так и бессознательные
компоненты, однако влияние и последствия такой фантазии
выходят за пределы сексуальной сферы и распространяются на всю
жизнь человека (Meyer, 1985b). Столлер (Stoller, 1975, 1979)
помог нам понять, почему в этих симптомах всегда присутствуют
секс и агрессия, из-за чего человек, страдающий парафилией,
наряду с сексуальным возбуждением испытывает к сексуальному
объекту гнев.
К парафилиям относятся фетишизм, трансвестизм,
сексуальный садизм и мазохизм, эксгибиционизм и вуайеризм,
педофилия, зоофилия, а также ситуации сексуального
возбуждения, связанные с выделительными функциями — копрофилия
и уролагния,— и еще длинный список менее известных и более
322

Глава IS. Гамосексуализм и перверсии в супружеской терапии
причудливых синдромов. Парафилии гораздо чаще встречаются
у мужчин, чем у женщин, что Мейер (Meyer, 1985b) связывает
с реакцией на угрозу кастрации, которая вследствие
особенностей анатомии половых органов представляется более очевидной
для мальчика.
«Мужские перверсии — это внешние, довольно
причудливые структуры с конкретными декорациями, которые излагают
нам историю триумфа над угрозой кастрации. Женские
перверсии в основном ненавязчивы и проявляются в особой
готовности соответствовать перверсиям сексуальных партнеров...
скрытый бунт против чувства генитальной неполноценности «(Meyer
1985b, p. 1069).
Формирование симптома перверсии как выражения
внутренних объектных отношений протекает у каждого человека по-
своему, но экономика этого процесса сходна: одно образование
позволяет выразить индивидуальный и семейный конфликт.
Функция, обычно играющая важную, но второстепенную роль
в проявлении сексуальности и являющаяся подходящим
выражением ранней сексуальности в детстве, выходит на первый план.
В таких картинах тревожность и агрессия неразрывно связаны
с сексуальным желанием и возбуждением.
В классической теории психоанализа предполагается, что
движущей силой перверсии является страх мальчика перед
кастрацией (Freud, 1905b). Чтобы успокоить этот свой страх, он
использует бессознательные фантазии, постоянно подтверждая
существование воображаемого материнского фаллоса. Убедив себя,
что у его матери тоже есть пенис, он может справиться с
собственной тревогой по поводу угрожающей утраты своего пениса
(Вак, 1968).
Основываясь на результатах исследования инфантильного
фетиша, Ройф и Галенсон (Roiphe, Galenson, 1981)
постулировали, что переходные фазы детства могут растягиваться на
значительный срок и что на дальней границе этого континуума
находятся парафилии, сохраняющиеся у взрослых. Предполагалось,
что бессознательные фантазии, лежащие в основе этих
синдромов, могут быть обнаружены только с помощью глубинного
исследования, например психоанализа, или детального наблюдения
за развитием ребенка. Однако подобного рода фантазии
проявляются также и в парной терапии, когда мы исследуем основы
21*
323

Часть IV. Специальные проблемы
межличностного поведения супруга, страдающего парафилией,
и принуждаемого партнера.
Кроме того, парафилии классически описывались как
репрезентации обычно преходящих элементов раннего развития,
которые в результате слияния в процессе развития многочисленных
бессознательных факторов стали фиксированными,
стереотипными компонентами возбуждения. Изучение парафилии
обогатилось недавними работами таких авторов, как Хан, Макдугалл
и Коэн.
Хан (Khan, 1979) рассматривает перверсию как «аутоэро-
тизм a deux*»t как «сконструированное возобновление практики
мастурбации двумя людьми в качестве компенсации за тот
недостаток материнской заботы, который является предпосылкой
детского аутоэротизма и нарциссизма» (р. 24). Это согласуется
с идеей Макдугалл (McDougall, 1970, 1985, 1986) о том, что
перверсии — это сцена для внутренних сексуализированных драм,
в которых драма отражает жесткую и нежизнеспособную
фантазию и потребность проиграть внутренние объектные отношения,
вместо того чтобы проработать их с помощью символического
мышления. Это приводит к идее Сегала (Segal, 1981) о
возникновении перверсии: недостаточная способность к символообразо-
ванию заставляет человека прибегать к «символическому
уравнению», т. е. конкретному акту приравнивания, заменяющего
фантазию или метафору.
McDougall (1985) пишет: «Непризнанные или отвергнутые,
но не вытесненные психикой» деструктивные желания,
направленные на контролирующий образ матери,
«направляются против родительских объектов или против репрезентантов
частичных объектов; все они фрагментированы и повреждены
во внутреннем мире психических репрезентаций». Они
отыгрываются в том, что она назвала «неосексуальным сценарием»,
причем таким образом, что их значение маскируется. В таком
случае сексуальный партнер нужен для того, чтобы не только
воплотить идеализированный образ, который желателен для
субъекта, но и олицетворить все предосудительные элементы,
которые субъект не желает признавать. В любой
неосексуальной продукции таким образом вновь проявляются как ценные,
так и опасные части самости, но их удается преодолеть или
Вдвоем (фр.).
324

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
обезвредить. Так мы приходим к пониманию того, что для
решения интрапсихического конфликта субъект пытается найти
средства во внешнем мире. Партнер, соучаствуя и получая
удовольствие в действии, этим доказывает, что
интрапсихического давления не должно быть, что кастрация безобидна и гени-
тальное различие полов само по себе не является источником
сексуального желания и что подлинной первичной сценой
является та, что представлена в неосексуальном сценарии...
Роль другого <...> заключается в том, чтобы содействовать
отрицанию и избавлению не только от фаллической эдиповой
вины и страха кастрации, но и от более примитивных тревог,
фантазий о нападении и уничтожении внутренних объектов.
Воображаемая потребность кастрировать другого или
достроить себя за счет другого... нуждается в иллюзорном
восстановлении первоначальных объектов и выражении архаической
сексуальности, в которой части тела и вещества обмениваются
как репаративные элементы» (р. 255—256).
Коэн (Соеп, 1985) вкратце описал особенности объектных
отношений при парафилиях и пришел к выводу, что общие
ранние конфликты между самостью и родительскими объектами
становятся сфокусированными на сексуализированном решении.
Он цитирует ряд авторов, описывающих роль матери в
соблазнении и сексуализации отношений с ребенком. В
аналитической литературе и литературе по психологии развития не были
столь подробно описаны играющие не меньшую роль поддержка
и поощрение со стороны семьи посредством проективной
идентификации, а также парафилических решений общесемейных
проблем, связанных с отношениями.
Парафилии как выражение семейного опыта
Я занимался с десятилетним мальчиком-трансвеститом,
который интернализировал и выражал общий страх родителей
перед доминирующей, так называемой «фаллической» женщиной
и угрозой кастрации, а также собственные страхи, сопутствующие
развитию. Его мать открыто заявляла, что в мужиках проку нет,
и, выгнав из дому отца мальчика, кокетничала с сыном. Семья
обратилась за помощью, когда у ребенка появился отчим и в семье
возникла нетерпимость к склонности мальчика переодеваться.
325

Часть IK Специальные проблемы
Другой случай — женщина, просившая мужа связывать ее
и хлестать по гениталиям во время полового акта. Ее отец был
жесток и груб, но он же служил единственным источником
эмоциональной поддержки и не обращал ни малейшего внимания на
пассивную, депрессивную мать, разве что когда был пьян. Мать
также в большинстве отношений проявляла мазохизм. Женщина
инкорпорировала страдания и отца, и матери как в общем складе
характера, так и в открытых сексуальных проявлениях, в которых
выражалась интернализация разочарований, пережитых ею
самой и ее родителями.
Пример из парной терапии позволит дополнительно
проиллюстрировать некоторые из этих моментов.
Терапевтическая работа с парой,
страдающей парафилией
Ральф и Одри С, состоявшие в браке двенадцать лет, родители
двоих детей, обратились за помощью, поскольку Одри не
соглашалась и впредь выполнять требование Ральфа облачаться в
тренировочную футболку и шорты и «бороться» с ним перед половым
актом. Ральф жаловался, что без такой прелюдии он не
возбуждается. В ходе совместной беседы выяснилось, что подобный аспект
сексуальной жизни появился не сразу, а после рождения сына,
восемью годами ранее. Для Ральфа ребенок был потенциальным
соперником, он оживил в нем страх изоляции от собственных
родителей. Отца дома почти не видели, все, что Ральф запомнил,— это
несколько походов с ним в очень юном возрасте. Мать была
заботливой, но жесткой, и предпочитала мальчику двух его сестер.
Другим источником фетишизации «борьбы» стали многочисленные
вечера, когда он мальчиком просиживал перед телевизором вместе
с любимым дедом и смотрел соревнования по борьбе. Когда он
рассказывал мне свою историю, выявились и другие события,
относившиеся к подростковому возрасту: грубые физические забавы
со сверстниками вскоре после смерти отца, когда Ральф
чувствовал себя особенно одиноким и исключенным из семьи, тоже
действовали на него возбуждающе.
В свою очередь, Одри чувствовала себя потерянной в
большой семье. Ее отец тоже подолгу отсутствовал, а когда
возвращался, родители шумно ссорились. Одри была старшей из
четырех детей, ей казалось, что мать предпочитает малышей, а когда
мать заболевала, ей самой приходилось о них заботиться.

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
В ходе диагностической беседы мы сумели установить, что
для Ральфа борьба стала символом желанного состояния —
чувствовать себя любимым — и при этом давала ему возможность
разрядить гнев, вызванный одиночеством и заброшенностью.
Постоянное сочетание сексуальности и агрессии в пубертатный
период, подкрепляемое многочисленными случаями «возни» со
сверстниками, также способствовало навязчивому выбору
борьбы как акта, необходимого для сексуального возбуждения.
Согласие Одри на борьбу тоже представляло собой форму па-
рафилии, вид пассивной перверсии, описанный Мейером (Meyer,
1985b). Требование Ральфа причиняло ей страдание, которое
Одри бессознательно принимала как цену, уплачиваемую за то,
чтобы муж проявлял к ней интерес. На со временем, достигнув
большей зрелости, она избавилась от потребности в извращенном
удовлетворении и, что не удивительно, именно жена перестала
терпимо относиться к перверсии и настояла на терапии. К этому
времени укрепившаяся зависимость Ральфа от жены и его
надежда на более зрелые объектные отношения позволили ему просить
помощи. После нескольких терапевтических сеансов пара смогла
отказаться от сексуального стереотипа, но продолжала лечение,
исследуя проблемы и страхи, связанные с отвержением, которые
привели их к таким компромиссным объектным отношениям.
Этот пример показывает, во-первых, что в парах обычно
наблюдается взаимное согласие на перверсию, которая
удовлетворяет потребности объектных отношений обоих партнеров.
Каждый из них вносит свой вклад, и пока дело обстоит таким
образом, общая перверсия остается стабильной и неизменной.
Во-вторых, сексуальные отклонения выражают и символизируют
объектные отношения и фантазии человека. История развития
Ральфа и Одри и их отношений объясняет их симптомы и
произошедшие с ними перемены, в конечном счете побудившие их
обратиться за помощью.
Наконец, как и все симптомы, включая сексуальные, парафи-
лии представляют собой целый спектр от практически
нормальных вариаций до тяжелой патологии. Самые легкие случаи могут
быть допустимыми вариациями сексуального выражения. Далее
в континууме имеются парафилии, доставляющие большее
страдание пациенту и/или партнеру, например, если муж в
критические для брака периоды проявляет склонность к спорадическому
трансвестизму. Большинство таких отклонений легко поддается
терапии. Но встречаются и более тяжелые случаи, с которыми
327

Часть IV. Специальные проблемы
трудно справиться. Имеет смысл представлять себе иарафилии
как часть такого континуума, поскольку тогда мы можем
надеяться, что выявим менее тяжелые случаи, которые поддаются
коррекции в ходе супружеской терапии.
Неизлечимый транссексуализм в браке
Пример из противоположного края спектра иллюстрирует
обычный стереотип, свойственный многим терапевтам, которые
рассматривают парафилию как неизлечимое и безнадежное
состояние.
Оливер Винчестер обратился за помощью, чтобы
подготовиться к операции по смене пола. За десять лет до этого, после
смерти жены, он начал думать, что на самом деле ему надо быть
женщиной. Тем не менее он продолжал свою сугубо «мужскую»
работу на флоте и вступил в новый брак. Вторая жена, Салли,
пришла вместе с ним на повторную консультацию. Она
отчаянно цеплялась за этот брак. Не сумев отговорить Оливера от
смены пола, она предложила ему ограничиться ношением
женской одежды, научить его женским хитростям, помочь с
прической и сохранить с ним брак, чтобы помогать ему в воспитании
детей, не достигших еще подросткового возраста. На какое-то
время этот паллиатив устроил Оливера, но потом он начал
настаивать на все более радикальных аспектах процесса смены
пола. Терапевт никогда не поощрял и не поддерживал этот
переход Оливера к женской жизни, а также его решение сделать
операцию. Терапия была нацелена на сохранение стабильности,
а также на то, чтобы удержать Оливера от импульсивных
жизненно важных решений. Оливер расстался с Салли и сделал
операцию, после чего сменил имя на Оливию. Он отказался
продолжать индивидуальную терапию. Он смог получить
работу по прежней своей специальности и оставался полностью
предан детям, которые, однако, не были способны на каком-либо
уровне обсуждать проблемы и последствия этой перемены.
Очевидно, что в данном случае работа, направленная на
восстановление супружеских отношений, бесполезна. Нам остается
лишь поддерживать пациентов, помогать им справляться с
многочисленными утратами. Одна из важных задач в таких случаях,
328

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
в данном примере оставшаяся нерешенной,— поддерживать
детей, которым необходимо приспособиться к таким изменениям
их родителей.
Поддающиеся лечению элементы
трансвестизма в браке
Рауль и Мейбл Гонсалес были направлены ко мне (Д. Э. Ш.)
индивидуальным терапевтом- Мейбл для оценки как пары,
поскольку в процессе лечения обнаружился тревожный
сексуальный симптом. Половой акт между супругами происходил
редко, но теперь у Мейбл появилось желание забеременеть.
В ответ на ее требование чаще заниматься любовью Рауль
настаивал на том, чтобы в качестве неотъемлемого элемента
полового акта самому надевать предметы женского белья. Без
этого он не мог даже приблизиться к Мейбл. Он признался,
что это желание преследует его уже давно и что на
протяжении последнего года он с трудом его подавлял. Потом он стал
намекать, что ему было бы приятно сходить вместе с женой
в отдел женского белья или что если бы она разрешила ему
надеть белье, когда они пойдут куда-нибудь вместе, то это будет
их общий секрет. Он пытался также уговорить Мейбл носить
специфические предметы женского белья, например, черные
трусики, которые потом нюхал и надевал на себя. Он
припоминал особо острый момент в начале их романа, когда Мейбл
обернула ему лицо своими трусиками, так что он мог вдыхать
их запах.
Восемь лет их брака были бурными. Во время частых ссор
Мейбл орала и порой набрасывалась на Рауля с кулаками.
Рауль, по словам Мейбл, также отличался тяжелым характером
и порой переставал себя контролировать, но Рауль считал
приступы ярости Мейбл основной проблемой и полагал, что она
эту проблему недооценивает. Когда на заключительной сессии
я указал супругам на это противоречие, они с улыбкой
переглянулись.
— Да уж, здорово! — пробормотал Рауль и спустя минуту
добавил: — Это ужасно. Так продолжать нельзя.
Однако эти конфликты были наиболее эмоциональным
элементом их брака, едва ли не более оргазмическим, чем секс.
Фетишизм Рауля в их отношениях почти никогда не
проявлялся, но недавно, когда Мейбл высказала свое желание
забеременеть, он почувствовал, что влечение в нем нарастает, когда
329

Часть IK Специальные проблемы
он надевает женское белье, особенно если скручивает его в
тугое кольцо вокруг пениса, или если Мейбл соглашается вести
себя как проститутка. Он хотел, чтобы она говорила ему:
«Поторапливайся, я тут целый день торчать не стану. Через пять
минут твое время кончится». Он хотел, чтобы жена была
агрессивной, злобной, доминирующей. Он говорил, что подобные
желания и фантазии о доминирующей, жестокой партнерше
были свойственны ему с пяти лет. Да, на протяжении многих
лет они находились на заднем плане, но он всегда о них знал.
По его наблюдениям, эти фантазии отчетливо проявились
лишь в последние два или три года.
Мейбл пыталась удовлетворить его запросы, но они
только нарастали. И хотя первые робкие просьбы не отвратили ее,
сама мысль о том, что Рауля возбуждает лишь женское белье
или садизм, показалась ей нестерпимой. Через несколько
месяцев она с помощью своего терапевта отказалась уступать и
добилась того, чтобы Рауль вместе с ней обратились к терапевту,
занимающемуся проблемами пары.
И Рауль, и Мейбл пережили трудное детство и интернали-
зировали ощущение депривации. Мейбл сказала, что
ненавидела свою мать, которая ее отталкивала, считая любимицей отца,
хотя тот никогда не уделял ей времени. В конечном счете ей
стало казаться, что у нее вообще нет родителей. В семнадцать
лет она ушла из дому, поссорившись с матерью из-за своего
приятеля, который опять-таки плохо с ней обращался. За
обучение в колледже ей пришлось платить самой.
Рауля все детство терзали мать и сестры. Он был младшим
из трех детей с разницей в двенадцать лет. Сестры дразнили
его, как маленького, но все время заигрывали с ним. В возрасте
трех лет они застигли его в постели в позаимствованном у них
белье. На праздник Хэллоуин они нарядили его девочкой и
потом часто сожалели, что он не девочка, ведь мог бы быть такой
хорошенькой девчушкой. Сестры посылали его в магазин за
прокладками и не отдавали деньги. Ему было десять лет, когда
он, переодеваясь в одной комнате с 22-летней сестрой, заметил
ее прозрачный лифчик и трусики. Она пыталась соблазнить
мальчика, но он был слишком напуган, чтобы поддаться
искушению. Подростком он мастурбировал, представляя себе обеих
сестер в нижнем белье.
Рауль негодовал на мать и за то, что она позволяла девочкам
дразнить его, и за то, как она во всем навязывала ему свое
мнение. Он родился, когда матери было 43 года и она готова была
молиться на него, но при этом жестко критиковала сына, тре-

Глава 13. Гомосексуализм и первераш в супружеской терапии
буя от него совершенства во всем и соответствия высоким
идеалам. Ни одна его подружка не казалась ей достойной его.
Ранее, проходя терапию, Рауль вспомнил, что в первые два года
жизни отец тоже очень с ним носился, но потом возмутился
самонадеянностью ребенка и отошел на задний план,
предоставив воспитывать Рауля его матери и сестрам. Восстановленная
память об утраченной отцовской любви помогла Раулю понять
его стойкое недоверие к женщинам.
До встречи с Мейбл у Рауля было множество романов. Он
обнаружил в них постоянную схему: после периода взаимной
приязни и доставлявшего удовольствие секса он разоблачал
в очередной подруге «стерву», подобную его матери и сестрам,
и порывал с ней сексуально и эмоционально. Эту схему он
считал собственной проблемой и полагал, что нужно проработать
ее самому, независимо от того, что происходило с Мейбл.
При анализе проблем Рауля у него обнаружился
любопытный перенос. Он сообщил, что никогда не имел
гомосексуального опыта или фантазий, за исключением той, которая
посетила его после первой встречи со мной: после этого во время
мастурбации он пережил яркую фантазию о мужчине, который
занимался с ним оральным сексом. Эта фантазия указывала,
что поднятые во время нашей встречи вопросы секса
возбудили его, а я предстал в роли соблазнителя, как некогда его
сестры. Интимная атмосфера терапевтического сеанса пробудила
сексуализированную тоску по отвергавшему его отцу. Эта
фантазия также предупредила меня о наличии в бессознательном
Рауля еще и других полиморфных компонентов.
Мы пытались понять, остается ли надежда на улучшение
сексуальной жизни этой пары. Супруги зашли в тупик,
поскольку Мейбл, достигшая большого прогресса благодаря
индивидуальной терапии, отказывалась подыгрывать фетишизму
Рауля, а тому это требовалось все острее и острее. Супруги
достигли стадии неразрешимого конфликта, за которым
логически следовал развод. На этапе диагностики я задался вопросом,
является ли фетишизм и вероятный трансвестизм фиксацией,
которая проявилась только сейчас, но была глубоко укоренена
в предыстории Рауля, или же это была регрессия под
давлением нынешних обстоятельств. В процессе работы я услышал от
Мейбл подтверждение ее успешной терапии, которая
позволила ей воспротивиться страдательной позиции в браке и
укрепить чувство собственного достоинства настолько, что она
перестала быть жертвой своего мазохистского варианта пара-
филии и подчиняться требованиям Рауля. Но поначалу было
331

Часть IV. Специальные проблемы
неясно, сможет ли Рауль отказаться от ставшего обязательным
фетиша женского белья, который оказывал на него все большее
влияние.
Оба супруга проходили интенсивный курс психоанализа.
Этот случай иллюстрирует достаточно часто встречающееся
логическое следствие — конфликт между супругами в
результате прогрессивных тенденций в индивидуальной работе
каждого. Их конфликт произошел в тот момент, когда
индивидуальная работа увела их в разных направлениях. Этот парадокс
означает: терапия Мейбл достигла той фазы, когда она смогла
внутренне консолидироваться, утвердить свое «право» на
самоуважение и сократить проявления мазохизма и насилия по
отношению к ней, которые подверглись достаточно
длительному исследованию.
Рауль несколько лет исследовал аспекты своих
маргинальных наклонностей и тоже достиг существенного прогресса.
Однако после смерти своего психотерапевта ему пришлось
обратиться к другому специалисту. После этой утраты он два года
не посещал врача, а затем обратился за помощью, поскольку
его брак оказался под угрозой. Таким образом, обстоятельства,
пробудившие фетишизм, как выяснилось, усугублялись двумя
моментами: необходимостью укрепить брак и обзавестись
детьми, с одной стороны, и смертью прежнего терапевта,
игравшего роль доброго отца,— с другой. В качестве положительно
момента можно было отметить возросшую способность
обсуждать проблемы, выражавшиеся посредством фетиша.
С учетом этих обстоятельств я предположил, что фетиш
не был непреодолимым препятствием для эффективной
работы с парой, да и сам по себе не был достаточно серьезной
проблемой, чтобы привести к разрыву. Это был комплексный
результат распада отношений в период кризиса. Хотя Рауль
чувствовал, что имел эту наклонность с давних пор, мы также
убедились, что она не давала о себе знать, пока не наступил
кризис в связи с требованием иметь детей и посвятить себя
браку. В других аспектах этот кризис походил на кризисы,
пережитые Раулем в прежних отношениях. Также и раньше он
был сексуально совершенно нормален и не нуждался в
женском белье, но по мере того, как роман перерастал в
определенные обязательства, он начинал воспринимать очередную
подругу как «стерву» и порывал с ней. С помощью фетишизма он
пытался прикрыть свое возмущение и сопротивление Мейбл.
Главной проблемой для супругов оставался вопрос о
преданности друг другу, сформулированный в виде решения иметь

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
или не иметь детей. В конце диагностического этапа они
сказали мне нечто такое, что явилось для меня полной
неожиданностью, и даже индивидуальный терапевт Рауля об этом
не знал: на самом деле, хотя они обращались за помощью как
супруги, официально в браке они не состояли! Несколько лет
тому назад они развелись, чтобы платить меньше налогов, и не
вступали в повторный брак. Я напомнил, что Рауль высказал
серьезное беспокойство по поводу судьбы этого брака и
готовности Мейбл стать матерью. После долгого сопротивления он
пришел, наконец, к желанию иметь семью и детей, но не был
уверен, что Мейбл годится в матери его детям. Мейбл
настаивала на четком прояснении судьбы их семьи и утверждала, что
хочет укрепить и сделать этот брак лучше, даже если они и не
были официально зарегистрированы.
Супруги признали, что развод ради уклонения от налогов
также обнажил глубоко скрытую проблему неготовности к
постоянным обязательствам. После развода они даже говорили
о том, что отказ от официального брака укрепил их
отношения. Состоя в неофициальном браке, они решали тем самым
проблему амбивалентности и избегали ощущения взаимного
контроля.
Перверсия была присуща обоим партнерам в этой паре:
Рауль выражал ее открыто в поисках матери, чья жестокая
требовательность не обернется кастрацией, если он сумеет задобрить
и контролировать мать. Вместе с тем он отождествлял себя
с возбуждающей матерью, надевая ее одежду Мейбл брала на
себя обычную комплементарную женскую роль в таких
отношениях: подчинялась его контролю и терпела его презрение,
становилась опороченным объектом и находила
бессознательное удовлетворение и нечто знакомое в этом состоянии,
ощущая себя контролируемой, подчиненной и опороченной. Так
было до тех пор, пока она не приобрела новое представление
о себе в процессе индивидуальной терапии.
Перенос и контрперенос на этапе диагностики
В данном случае перенос и контрперенос, по всей
видимости, отражают общую перверсию и вносят ее в процесс оценки.
У супругов имеет место сфокусированная проективная
идентификация друг друга. Рауль бессознательно вкладывает
пугающий, преследующий и презираемый объект в Мейбл, а она
вкладывает в него унижающий, но желанный и возбуждающий
объект. До диагностики эти сфокусированные переносы друг
333

Часть IV. Специальные проблемы
на друга, которые уменьшали страхи и сомнения в
способности друг друга любить, взяли верх над отношениями взаимной
поддержки. В ходе терапевтической консультации супруги
объединились, чтобы спроецировать эти элементы на меня
в попытке вывести их за пределы отношений взаимной
поддержки и справиться с ними, совместно опорочивая меня. В этом
процессе укреплялось их чувство взаимной преданности, для
чего раньше им не представлялось возможности. Они
сфокусировались на мне как на отвергающем объекте и человеке,
плохо умеющем оказывать помощь и давать утешение. Во
время бесед они едва могли работать со мной. Если им казалось,
что я что-то неверно понял, даже если я буквально повторял
только что сказанные ими слова, они воспринимали это как
знак моей непригодности. Рауль вообще сомневался в
необходимости супружеской терапии и относился ко мне с
подозрением, хотя и прислушался к моим словам, что индивидуальная
терапия, необходимая каждому из них, все-таки не поможет им
понять, какую роль в их отношениях играют взаимные
страхи. Мейбл, со своей стороны, полагала, что она догадывалась
о необходимости обратиться за помощью еще до того, как они
пришли ко мне, и поэтому возмущалась, зачем я уделяю так
много внимания тому что она и так уже знала. В процессе
конфронтации со мной она отгораживалась от общей со мной
тревоги по поводу того, что фетиш для нее неприемлем, что она не
сможет сохранить отношения с Раулем.
Процесс отчасти укреплялся благодаря тому, что оба супруга
на каждой встрече со мной меняли свою позицию. Во время
первой совместной беседы с парой ощущался кризис. Потом Мейбл
в индивидуальных беседах со мной дала волю отчаянию и гневу
на Рауля — она сомневалась, устоит ли их брак. Когда я
встретился индивидуально с Раулем, он тоже выражал сомнения
относительно этого брака, но быстро сменил тон и стал отвергать
мою помощь и мысль о необходимости супружеской терапии.
Затем, когда я опять встретился с парой, они оба признали
необходимость парной терапии, словно ни один из них и не
выражал сомнения по поводу жизнеспособности их брака. Они также
признались в том, что считают мою работу бесполезной.
Но, к удивлению, когда я стал подыскивать им более
подходящего терапевта, они попросили, чтобы я продолжал с
ними встречаться, и при этом считали себя вправе поставить
условия: снизить гонорар и отвести им вечерние часы. Я не мог
пойти на уступки, ни в отношении платы, ни в отношении
времени, которое мне пришлось бы отнять у своей семьи. Как ни

Глава 13. Гомосексуализм и перверсии в супружеской терапии
странно, предложение встречаться со мной на приемлемых для
них условиях было выражением любви и доверия, которые, по
их мнению, я отвергал. Подобно тому, как Рауль настаивал на
неприемлемых для Мейбл условиях и тем самым ставил под
угрозу их брак, они вдвоем стали оспаривать рамки терапии,
которых я намеревался придерживаться.
Весь процесс переноса дискредитации и осуждения меня
можно теперь рассмотреть в свете их попытки овладеть мной
и контролировать с помощью пренебрежительных насмешек.
Они разделяли ревность ко мне, обладающему чем-то для них
желанным, и таким образом избегали чувства
неполноценности. Таким образом, я мог понять, что фетиш Рауля прикрывает
трансферентный материнский объект, чтобы полностью его
контролировать и уберегать от опасности и, возможно,
кастрировать пугающую фаллическую мать. В переносе они
объединяли усилия, чтобы совладать со страхом оказаться под
контролем объекта, пытаясь с презрением меня
контролировать, скрывая желание и зависть, которые становились все
более сильными. В контрпереносе я ощущал опасность оказаться
бессильным как терапевт.
Итак, угроза, которую я в переносе представлял для Мейбл
и Рауля, а именно угроза разрушить схему, приемлемую для
них обоих, заставила их объединиться. Их общий
контекстуальный перенос отражал также общую перверсию. Их
совместные усилия унизить, а затем презрительно контролировать
меня как захваченный объект представляли собой попытку
сохранить свою собственную способность оказывать поддержку.
Обсуждавшаяся здесь работа с парами показывает, что
супружеская терапия разворачивается не только в сравнительно
понятных границах простой любви и агрессии. Внутренние
объектные отношения могут оказаться куда более сложными. Знать это
требуется не только для работы с парами, имеющими явные
перверсии или гомосексуальные наклонности, это полезно и для
понимания многих пар, проблемы которых принимают более
изощренные формы.
Пары с признаками гомосексуализма или парафилии
представляют большую сложность для терапевтов, не привыкших
иметь дело с такими проблемами. Мы надеемся, что в этой главе
нам удалось показать, что наличие подобных проблем само по
себе еще не означает, что супружеская терапия будет
бесполезной или необычайно трудной. Такие ситуации представляют со-
335

Часть IV. Специальные проблемы
бой континуум, от вариаций нормы, не очень резких, вызванных
стрессом реакций, до ситуационных кризисов и кризисов
развития, умеренного проявления скрытой патологии и вплоть до
серьезных отклонений, уже не оставляющих надежды на их
устранение в браке. При оценке мы обязаны выделить поддающиеся
излечению случаи. И при диагностике, и в ходе лечения
следует ожидать, что констелляция переноса и контрпереноса будет
выражать и отражать объектные отношения гомосексуальности
и парафилии, требуя от терапевта гибкости, знания и готовности
оказывать помощь.

ГЛАВА 14
Прекращение терапии
и дальнейшая жизнь
Показания к завершению терапии
Парная терапия может закончиться плавно как результат
хорошо и полностью проделанной работы или
завершиться по причине ее безуспешности. Иногда пациенты и
терапевты одинаково оценивают качество результата, иногда — по-
разному.
Например, супруги обращаются к терапевту, надеясь,
вопреки всему, что брак удастся восстановить. С точки зрения
терапевта брак восстановить невозможно либо потому, что один из
партнеров уже твердо решил, что все кончено, либо потому, что в силу
иных причин никогда не удастся добиться условий,
необходимых для оздоровления брака. Если терапевт прав, парная терапия
может прерваться, поскольку она не способствует сохранению
брака, или же будет продолжаться после расставания супругов
вплоть до развода. Трудности с завершением парной терапии,
возможно, отражают неспособность супругов положить конец
неудачному браку. Иногда конфронтация с терапевтом,
указывающим на безнадежное состояние брака, побуждает супругов
возобновить отношения и внезапно приводит к благополучному
результату дальнейшей терапии.
Обычная тема при завершении терапии, будь то после
единственной встречи, принесшей разочарование, или многих лет
плодотворной работы,— утрата. Утрата брака, идеала супружеского
состояния, утрата возможности лечения, утрата встреч, которые
22—1
337

Часть IV. Специальные проблемы
служили контекстом для супружеских отношений, утрата
отношений с терапевтом.
С утратой приходится иметь дело не только при завершении
терапии. В определенном смысле завершение каждой встречи
служит подготовкой к окончательному завершению. Иногда эта
проблема выходит на первый план, например, когда пара решает
расстаться или когда отлучается терапевт. Значительно чаще
терапевт должен выявить реакцию пары на утрату поддержки в конце
сеанса, когда какие-то внезапно проявляющие тревожные
признаки правильнее всего объяснить предстоящим расставанием.
В этой главе мы рассмотрим сущность и особенности
завершения терапии в различных ситуациях, сосредоточившись на
выполняемых при этом задачах и ограничениях.
Отказ от терапии до начала работы
Довольно часто работа заканчивается вскоре после направления,
причем резко и неожиданно, поскольку один из партнеров или они
оба заранее или вскоре решают, что не желают сохранять этот брак.
Иногда на первую встречу супруги приходят только из чувства долга.
В таких случаях работа может прерваться сразу или же один из
партнеров может остаться для индивидуальной работы, которая может
оказаться кратковременной или основательной, как психоанализ.
Дон Л. позвонил мне (Дж. С. Ш.), умоляя о неотложной
встрече. После двадцати лет брака его жена Линор заявила, что
хочет разойтись, а он готов был на все, чтобы предотвратить
разрыв. По телефону он сказал, что решение Линор стало для
него полной неожиданностью. Ему казалось, что оба они были
вполне счастливы вместе. Могу ли я срочно принять их?
Через два дня во время встречи Линор заявила, что видит
ситуацию иначе: она годами твердила Дону о том, что их жизнь
складывается неправильно. Несколько лет назад она
внутренне начала подготавливаться к разрыву, а теперь дети подросли
и смогут пережить развод. Более всего она сердилась на Дона
за то, что тот мало внимания уделял сыну, испытывавшему
трудности с учебой и бывшему вообще недостаточно
«успешным» ребенком. Она возмущалась тем, что Дон полностью
переложил заботу о мальчике на ее плечи.
338

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
Дон требовал предоставить ему еще один шанс. У него были
тяжелые времена, кризис с работой, нужно было искать новое
место, а у Линор имелись собственные средства. Он считал,
что она поступает с ним несправедливо. Линор упорно
повторяла, что Дон по-прежнему не понимает ее, как не понимал
годами. Сколько раз ей уже приходилось нянчиться с Доном во
времена его кризисов! И теперь она пришла ко мне с просьбой
провести терапию Дона и помочь ему пережить развод.
Дон по-прежнему отчаянно пытался найти выход из
ситуации, а Линор пока не ответила ему решительным отказом. Я
сказала обоим супругам, что, если Линор твердо решила положить
конец браку, для уменьшения тревоги лучше сразу внести
ясность в этот вопрос. Во время индивидуальной беседы Линор
подтвердила, что вступила в связь с другим мужчиной, но
опасалась реакции Дона. Она твердо решила развестись, но
сострадала Дону и хотела, чтобы он получил необходимую помощь.
Когда я встретилась с Доном наедине, он пребывал в
состоянии отчаяния, тревоги и паники. Он исступленно твердил о том,
как несправедливо с ним поступили, но не мог понять степень
дисфункции семейных отношений, на которую его супруга
жаловалась многие годы. Когда Линор собралась уйти,
тревожность Дона возросла до депрессии и суицидальных намерений.
В целом ему достаточно хорошо помогали антидепрессанты,
прописанные коллегой, но он продолжал настаивать на своих
правах и «справедливости», не желая понять ситуацию и тем
самым подтверждая точность оценок своей бывшей супруги.
Он не мог пережить утрату и ожесточенно боролся с женой
на всех этапах развода и раздела имущества. Эта борьба
заменяла переживание утраты брака и семьи. Он успокоился лишь
спустя два года, когда вступил в новые отношения. В свою
очередь Линор попыталась избежать переживания утраты,
поспешив вступить в опять-таки идеализированные отношения.
Тем самым она, хотя и другим способом, нежели Дон, свела
к минимуму потребность осознать психологическую утрату.
Лишь когда и эти отношения пошли под откос, она начала
сопоставлять прежние и новые проблемы и обнаружила, что оба
раза выбирала крайне зависимых и требовательных мужчин,
поначалу казавшихся очаровательными и готовыми к
сотрудничеству. Только тогда она смогла обратиться к терапевту с
целью разобраться в различных аспектах своих отношений с
очаровательным и всегда ее разочаровывавшим отцом. Прежде
она пыталась решить эти проблемы в отношениях со своими
партнерами.
339

Часть IV. Специальные проблемы
Можно сказать, что в данном случае супружеская терапия
не начиналась. Была проделана некоторая работа, чтобы помочь
каждому из партнеров справиться с уже понесенными и
предстоявшими утратами, но даже эта работа не имела особого
успеха, так что незавершенная, проходившая с запинками терапия
вполне отражала состояние брака между одним внешне
ответственным супругом, отстаивавшим полное и «оптимистическое»
отрицание, и супругом навязчивым и паранойяльным, который
кричал: «Нечестно!» и «Помогите мне!». У Дона какого-либо
прогресса фактически не было, тогда как Линор получила
некоторую поддержку и совет, касающийся детей. Но и она не стала
по-настоящему заниматься терапевтической работой, пока не
потерпели фиаско и новые отношения.
Прекращение работы из-за ошибок терапевта
В этой трудной работе бывает так, что терапия терпит неудачу.
Либо пациенты и терапевты не подошли друг другу, либо терапевт
допустил ошибки, которые мешают паре продолжить работу с ним,
а в худшем случае — и вовсе продолжать работу. Зачастую не так
просто понять, связана ли неудача с технической стороной дела или
с контрпереносом, или же проблемы супругов оказались настолько
запущенными, что терапия в любом случае не привела бы к успеху
Мистера и миссис Филд направили ко мне, когда у меня
(Дж. С. Ш.) не было времени для работы с ними. Однако
направил их ко мне коллега, который к тому же сказал, что супруги
мне понравятся, и поэтому я назначила им встречу. Но когда
я с ними увиделась, они казались разочарованными и
немотивированными. Муж жаловался на перепады настроений
супруги, а та — на его пассивность и недоступность. Она говорила
даже, что больше этого не выдержит и подумывает о разводе.
Я ухватилась за слова, что ее терпение иссякло, и
поинтересовалась, что она думает о разводе. На следующей встрече
супруга упрекнула меня за это: мол, я подталкиваю их к разрыву,
хотя у нее самой таких намерений в помине не было. Я
ощутила себя в пасти льва: женщина утверждала, что я неверно
понимаю ее слова, а потому нет смысла в дальнейшем обращаться
ко мне за помощью.
340

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
На следующую сессию она не пришла, хотя мистер Филд
явился. Потом он в последний момент отменил очередную встречу.
В моих правилах требовать от пары оплаты пропущенных встреч,
но я понимала, что если пришлю им счет, не обсудив
предварительно ситуацию с мистером Филдом, он также обидится на меня.
И действительно, он не только не оплатил пропущенную встречу,
но и не перезвонил, чтобы договориться о следующих.
Задним числом я предполагаю, что данная пара оказалась для
меня сложной также и потому, что, по моим ощущениям, коллега
«втравил» меня в эту ситуацию. Мне обещали «удовольствие», и
я оказалась не готова к обычным коллизиям, происходящим при
переносе. Не осознав своего ощущения, что меня «подвели», я
передала это ощущение паре, которая, несомненно, предоставила мне
достаточно возможностей для такого переноса. И все же я
предполагаю, что эта пара не была более «безнадежной», чем многие другие,
так что в данном случае ответственность за неудачу лежит на мне.
Прекращение терапии с последующей сменой
терапевта на более подходящего
Промежуточный случай был описан в другой нашей книге
(Scharff, Scharff, 1987). Мистер и мистер Кайли, ему 55 лет,
ей — 41 год, были направлены ее индивидуальным
терапевтом. Эта пара ссорилась на всем протяжении семейной жизни,
они перенесли свои конфликты и на сеансы, в результате чего
терапевт (Д. Э. Ш.) в возмущении вынужден был прекратить
встречи и оставить их самих решать свои неразрешимые
проблемы. Миссис Кайли была требовательна, всего ей казалось
мало. Мистер Кайли какое-то время пассивно терпел ее
нападки, а потом взрывался. Подчас он так молотил кулаками
по мебели в приемной, что мог ее сломать. Если он уступал
в чем-то жене, то она не видела в этом особой заслуги. По
большей части он поступал так, как ему заблагорассудится, в
уверенности, что супруга все равно будет им недовольна. Через
нескольких встреч, приводивших к некоторому прогрессу,
супруги снова вступали в бой, сводя к нулю все положительные
результаты. Комментарии по поводу их взаимного
подстрекательства и провоцирования оставались не услышанными. При
этом миссис Кайли постоянно говорила о разводе и выражала
полное презрение к мужу.
341

Часть IV. Специальные проблемы
Раз десять или двенадцать проследив за этим
возобновляющимся циклом, я (Д. Э. Ш.) указал супругам на их
неспособность выйти за пределы повторяющейся схемы и усомнился
в пользе подобной терапии. Я сказал, что мне лично она кажется
бессмысленной. Миссис Кайли ответила, что в любом случае
собирается разойтись. Это не моя вина. Просто ее муж невыносим.
Мистер Кайли пассивно пожимал плечами. Он сказал, что не
хотел бы разрушения своего брака, но тоже не видит никаких
перемен к лучшему Мы договорились провести две заключительные
встречи, чтобы обсудить это решение, но вместо этого супруги
вновь перешли к типичным для них бурным ссорам. В итоге,
когда мы расставались, мистер Кайли был угрюм, как человек,
потерпевший поражение. Я тоже чувствовал себя проигравшим.
Через два года индивидуальный терапевт миссис Кайли
рассказал мне о дальнейших событиях. Супруги не расстались, но
попросили рекомендовать им другого терапевта.
Последующая парная терапия протекала гораздо спокойней. Возможно,
качество их работы, а в результате и отношений, улучшилось
благодаря прогрессу миссис Кайли в ее интенсивной
индивидуальной психотерапии. Возможно, свою роль сыграла неудача
в конце терапии со мной. Или, возможно, другой терапевт, не
столь нетерпеливо рвущийся к успеху и спокойнее
воспринимающий их садомазохистские отношения, им подошел бы больше.
Это сообщение меня по-настоящему поразило: пара, от которой
я отказался с ощущением неудачи, но также с сознанием того,
что я сделал все возможное, сумела сохранить свой брак и даже
улучшить отношения. Может быть, я сыграл в этом позитивную
роль, а может быть, мог сделать для них и большее.
Нам всегда приходится иметь дело с такой
неопределенностью. Мы изучаем свое ремесло, действуем согласно своему опыту
и интуиции, но в итоге вынуждены признать, сколь многого мы
не знаем. Многие пациенты обращаются с нами любезно —
лучше, чем мы того заслуживаем,— а другие пары подвергают нас
серьезному испытанию, и не всегда удается пройти этот тест.
Сейчас мы хотим продемонстрировать, что бывают и такие случаи,
когда результата нет, итог для пары негативный, и вина порой
лежит на терапевте. Наша обязанность — честно признать
вероятность подобных исходов, продолжать совершенствовать свои
навыки и понимать, что такова природа того, что делает человек.
Если терапия не протекает успешно, это означает поражение для
наших пациентов. Но это также поражение и для нас!
342

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
Прекращение терапии после кратковременного
вмешательства
Иногда удается принести пользу и после недолгой работы
с парой. Некоторые пары находятся в кризисе, воспринимаемом
ими как испытание брака, и чтобы его выдержать, они должны
приложить много сил. Если удается помочь паре преодолеть
кризис, ее жизнь быстро нормализуется. В таких случаях после
непродолжительной работы с парой следует прекращение терапии.
Лучше оставить дверь открытой, чтобы пара имела возможность
вернуться, но многие никогда больше не испытывают в этом
потребности. Или же, использовав ресурсы, полученные в результате
непродолжительного вмешательства, один из партнеров
возвращается для индивидуальной работы.
Пара, способная к кратковременной и успешной работе, как
правило, приходит с позитивным контекстуальным переносом,
который поддерживает партнеров во время терапевтического
сеанса и позволяет завершить работу с чувством того, что их
отношения стали более прочными.
Линда Т., 25 лет, пришла ко мне [Дж. С. Ш.] на
индивидуальную консультацию. Она жаловалась на то, что ее муж Ник, 28 лет,
достигший большого профессионального успеха, последний год
настолько пренебрегал ею, что она не могла уже этого вынести.
Ей нравилась работа на радио, но настало время обзавестись
детьми. Она просила мужа уделять больше времени браку и семье,
но он словно этого не слышал. Мое предложение прийти в
следующий раз вместе с супругом и она, и муж восприняли позитивно.
Во время первой совместной встречи Ник противился
всему, что говорили жена или я. Потом она сопоставила их брак
с жизнью родителей мужа, которые оставались вместе, но при
этом терпеть друг друга не могли. Вдруг Ник заплакал.
— Ты права,— сказал он.— Мне просто казалось, что ты
мешаешь мне работать из зависти, но теперь, слушая тебя, я
понял, что мысль обзавестись детьми пугала меня — мне
казалось, что тогда наш брак уподобится их браку, а этого я всю
жизнь боялся больше всего.
Его нежелание участвовать в разговоре ослабло, он словно
преобразился.
Супруги пришли еще на две встречи, но, в сущности,
говорить больше было не о чем. Он перестал противиться жене
343

Часть IV. Специальные проблемы
и принимать ее как нечто само собой разумеющееся и даже
с каким-то облегчением стал активно участвовать в их
совместной жизни.
Третья и последняя встреча была посвящена прекращению
нашей совместной работы. Пара обсудила вопрос, сможет ли
она в дальнейшем справляться с проблемами самостоятельно.
Мы обсудили сильные и слабые стороны супругов, и оба они
обещали поддержать партнера в решении обратиться за
психотерапевтической помощью, если между ними опять возникнет
напряжение. Меня беспокоил вопрос, надолго ли им хватит
полученного «заряда», но на тот момент у нас не оставалось
проблем, которые следовало бы решать с моей помощью. И все
же, расставаясь с ними, я переживала за их будущее.
Через полгода Ник написал мне письмо с благодарностью за
помощь. Линда была на втором месяце беременности, они вновь
обрели тот брак, о котором оба мечтали. Три года спустя я
наткнулась на них в кафе. Линда подошла ко мне рассказать, что
все идет прекрасно. У них появился второй малыш, и она сидела
дома с детьми. Она сказала, что Ник стал тем человеком, каким
она мечтала его видеть, и он прекрасный отец. Если бы мне
всегда удавалось помогать супругам так быстро и так основательно!
Мы убедились, что краткий курс терапии оказывается
успешным только для тех супругов, которые переживают кризис
на той или иной стадии развития, но в браке, основанном на
прочном и здоровом фундаменте. Б других случаях, когда пары
удовлетворяются несколькими визитами к терапевту, но мы
чувствуем, что их брак постоянно находится под угрозой, мы расстаемся
с ними с чувством глубокой озабоченности.
Прекращение супружеской терапии с переходом
к индивидуальной или семейной
Как успешная, так и неуспешная супружеская терапия может
перейти в индивидуальную терапию. Сандер (Sander, 1989)
описывает этот переход как стратегию. Он часто планирует
использование супружеской терапии в качестве подготовки к
индивидуальной работе с одним супругом или обоими. По нашему опыту,
индивидуальная работа, в свою очередь, может перейти в фазу
работы с парой. Иными словами, одна фаза или один аспект тера-
344

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
пии может переходить в другой, который подводит к следующей
логически вытекающей интервенции.
Например, супружеская терапия прошла успешно, помогла
супругам отказаться от проективных идентификаций, научила их
поддерживать друг друга и действовать сообща в более широком
семейном контексте. Однако у одного или обоих супругов
могли остаться проблемы, которые можно было бы решить с
помощью индивидуальной терапии или психоанализа. Или это могли
быть проблемы в их семейном окружении, с детьми или между
супругами и их родителями, братьями или сестрами. Подобного
рода переключения терапии следует рассматривать как прогресс.
Окончание курса супружеской терапии будет восприниматься
как серьезная утрата, поскольку супруги отказываются от
ставшего привычным и помогавшего им окружения, или утрата не
будет ощущаться так остро, если оба продолжают семейную или
индивидуальную терапию. Тем не менее это реальная утрата,
которую необходимо пережить. Насколько это возможно, эта
работа должна быть проделана до того, как работа с парой окончится,
поскольку это облегчит работу в новых условиях.
Успешная супружеская терапия с последующей
индивидуальной психотерапией
Беа и Дик Нил не очень надеялись на успех супружеской
терапии. Для Дика это был уже второй неудачный брак, и он
ничего не сумел сделать, чтобы помешать его краху. Он переехал
в Вашингтон, чтобы жить вместе с Беа, но не мог найти работу
по своей узкой специальности — компьютерный дизайн. Беа
заканчивала курс подготовки в области международных
отношений. Она подумывала о детях, но ей казалось, что Дик слишком
вяло ищет работу, и если это продолжится и после ее
назначения за границу, какой же из него будет глава семьи и отец?
Тем не менее терапия пошла этой паре на пользу. Беа начала
понимать свое стремление найти компромисс, заключив этот
брак. Ее страх повторить судьбу родителей, которые вечно
воевали друг с другом, побудил ее выбрать Дика именно за его
пассивность, а теперь она ожидала от него решительных
действий. Во время терапии Дик говорил не так много, но слушал
внимательно и старался изо всех сил. Он видел, что
требования Беа к жизни изменились, и сказал о том, какое давление на
345

Часть IV. Специальные проблемы
него оказывает эта перемена. Главным образом он рассуждал
о своей профессии и о том, что у него практически нет
перспектив сделать карьеру.
Но постепенно, почти незаметно, он начал проявлять
инициативу в поисках работы и нашел себе прекрасное новое
место. Настроение у него улучшилось, отношения супругов также
оживились, они все лучше понимали друг друга. Супружеская
терапия сделала свое дело, но теперь Беа попросила направить
ею на индивидуальную терапию, чтобы проработать проблемы,
связанные с самооценкой, из-за которых она вступила в брак,
начавшийся с важного для нее компромисса. Правда, этот брак
оказался успешнее, чем она смела надеяться, но ей следовало
знать истоки этого стремления помешать собственному росту.
Супруги попрощались со мной с чувством воодушевления, но
и не без некоторой грусти. Пятнадцать месяцев терапии
существенно улучшили их жизнь, и их беспокоило только одно —
сумеют ли они удержаться на этом уровне. Через год они сообщили
мне, что Беа завершила продолжавшуюся один год
индивидуальную терапию и получила первое назначение за рубеж, которое
с готовностью приняла. Дик же сумел проявить себя на новом
месте работы, и компания разработала для него специальный
проект, которым он мог руководить и на новом месте.
Неудачная парная терапия, приведшая к успешному
психоанализу
Но бывает и так, что супружеская терапия обрывается или
заходит в тупик, брак распадается, один из партнеров уходит.
В таких случаях парная терапия в силу необходимости может
перейти в индивидуальную. Зачастую по окончании парной
терапии работа проводится только партнером, оставшимся в
индивидуальной терапии. Тем не менее эта работа может принести ему
огромную пользу.
Белинда Левин, 40 лет, обратилась за помощью в своем
нелегком браке. Ей рекомендовал меня (Дж. С. Ш.) по ее просьбе
терапевт ее мужа. Во время первой консультации ее супруг,
Джоэл, повел себя безупречно. Он выразил удивление и
огорчение из-за недовольства Белинды и готов был на все, что было
в его силах. Но очень скоро выяснилось, что он алкоголик и на-
346

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
сильник. Ему удавалось вести себя прилично с другими
людьми, но поздним вечером дома он напивался, терроризировал
Белинду, орал на детей и однажды сломал жене ребро,
принуждая ее к сексу (по его словам, «малость ее прижал»).
Обаятельный на людях, он терроризировал близких. Вскоре это его
качество стало доминировать и во время сеансов парной терапии.
Белинда никак не могла избавиться от тревожной
мазохистской зависимости от мужа. Парная терапия помогла ей понять,
что она стала заложницей страха перед одиночеством и
собственной низкой самооценки. Теперь во время сеансов она
могла противостоять мужу с требованием: прекратить пьянство,
или она начнет бракоразводный процесс. Под этим давлением
поведение Джоэла только ухудшилось, он завел роман с
секретаршей, стал приходить домой поздно и пьяный.
В процессе терапии ситуация стремительно обострялась,
хотя Джоэл параллельно продолжал индивидуальную терапию.
Белинда просила меня вести ее индивидуально, но я не
могла согласиться на это, не решив вначале проблемы пары. Если
бы я принимала Белинду отдельно, я бы восстановила против
себя Джоэла и полностью подорвала бы супружескую терапию.
Джоэл подтвердил, что дело обстоит именно так. Он
согласился, чтобы я проконсультировался сего индивидуальным
терапевтом, но это не замедлило его падения. Наконец, терпение
Белинды лопнуло. Она назначила мужу крайний срок, а когда
этот предельный срок прошел, не принеся никаких перемен
в его поведении, она забрала детей и ушла из дома. На
очередной парной сессии она объявила, что отныне ее интересует
только обсуждение вопросов о детях. Джоэл разозлился и
начал звонить супруге с угрозами, снял деньги с их общего счета
и вообще отказался от какого-либо сотрудничества. Хотя на
следующую нашу встречу он вроде бы явился трезвым, повел
он себя как пьяный. Набросился на терапевта, обвинил меня
в нарушении этики, в поддержке Белинды и закончил сеанс,
хлопнув дверью. Миссис Левиц пришлось оплакивать и свой
брак, и прекращение супружеской терапии. Она невольно
пришла к осознанию того физического и вербального насилия,
которому подвергалась на протяжении многих лет и которое
считала своей постыдной тайной. Теперь ей приходилось
оплакивать брак, хотя прежде она не хотела от него отказываться.
Могла ли супружеская терапия все-таки спасти ее брак?
Можно ли было что-то изменить? Она догадывалась, что надежды
не было, и продолжала доверять мне. Хотя конфронтация с
мужем во время сеанса ускорила этот крах, сопровождавшийся
347

Часть IV. Специальные проблемы
чувством ужасной потери, миссис Левиц просила меня
провести с ней интенсивную индивидуальную терапию. Она хотела
проработать свои проблемы, связанные с депрессией и низкой
самооценкой, которые, как она теперь понимала, создали
основу для ее безнадежной позиции жертвы. Глубокий психоанализ
позволил нам постепенно разобраться в этих вопросах, в том
числе обнаружить прежде не осознававшиеся утраты в детском
и подростковом возрасте, которые и подтолкнули ее к такому
браку. Все это привело миссис Левиц к столь фундаментальным
внутренним изменениям, что она смогла функционировать на
гораздо более высоком уровне и в итоге вступить в отношения
с добрым и сильным человеком, который о ней заботился.
Прекращение терапии с амбивалентным исходом
Речь идет о компромиссных результатах — лучших, на
которые можно надеяться в данных обстоятельствах. И тогда
окончание терапии характеризуется всеми признаками печали по
поводу незавершенности.
Энди и Максин У. жили в бурном браке и обратились за
помощью к одному из наших учеников. Максин полагала, что
Энди уделяет чересчур много внимания сыну от первого брака,
пренебрегая их тремя общими детьми, и это ее обижало. Она
была ревнива и вспыльчива, а он держался холодно,
соблюдая дистанцию. На сессиях выплескивались и ревность, и гнев.
Через полгода работы терапевт сообщил нам, что супруги
приняли важное решение: они переезжают. Энди с нелегким
сердцем оставлял сына от первого брака, однако надеялся, что
сможет встречаться с ним достаточно часто (мальчик уже учился
в колледже), чтобы поддерживать отношения. С точки зрения
Максин это был идеальный шанс начать все сначала.
По мере приближения конца работы Энди и Максин, по-
прежнему жаловавшиеся на бурные отношения в браке,
отмечали большее взаимное согласие и чуть большую взаимную
поддержку. Максин выражала оптимизм, сточки зрения
терапевта, проистекавший главным образом из маниакального
отрицания. На последнюю сессию Энди пришел один.
Максин, по его словам, не сочла нужным явиться, поскольку все
уже было проработано. Он поблагодарил терапевта за терпение
и сказал, что все улажено. Он рискнул своими сбережениями
и своим образом жизни ради сохранения брака и не был уверен
348

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
в выигрыше, но, тем не менее, так и поступил. Ему жаль было
расставаться с терапевтом, но оба супруга не надеялись
достичь чего-то большего даже с его помощью. Мы согласились
с тревогами терапевта по поводу исхода этого брака.
Иную картину представляют собой пары, проходящие
сексуальную терапию и добивающиеся частичного результата или
даже полного успеха, но затем сталкивающиеся с гораздо более
сложными проблемами в области личных взаимоотношений.
Мы вели также одну пару, которая добилась большого
прогресса в личных отношениях, но не смогла справиться с
сексуальной дисфункцией, поскольку импотенция мужа, как выяснилось,
имела органические причины. Пара отказалась от инъекций
папаверина и имплантации протезов. Они прекратили терапию со
смешанными чувствами: жена, которой не нравилось
вмешательство в интимную сферу, испытывала благодарность и облегчение,
но муж, который всю жизнь страдал от нарушений эрекции,
теперь обнаружил еще и органические проблемы. Спустя год после
того, как они прервали терапию, муж вернулся за направлением к
урологу. Супруги научились делать инъекции папаверина, и оба
получили возможность получать удовольствие от секса, как
никогда прежде.
Преждевременное прерывание терапии
Мы используем стадию завершения терапии для проработки
регрессии, которая обычно возникает в этот момент. Важно,
чтобы терапевт верил в действенность терапевтического формата,
в котором эти регрессии могут быть поняты и прожиты без
нарушения договоренностей.
Но хотя это лучший путь, он не всегда возможен. При
завершении терапии могут всплыть новые данные, которые
подскажут терапевту, что можно и нужно сделать дальше. Следующий
пример подтверждает данную мысль, демонстрируя
преждевременную попытку завершения работы и более позднюю попытку,
когда работа тоже еще не была проделана полностью. Только на
последних минутах удалось свести концы с концами, и терапевт
получил некоторую надежду, хотя и не абсолютную уверенность
в положительном исходе.
349

Часть IV. Специальные проблемы
Как только подросшие дети отправились в колледж, Лидия
и Алекс Гордон, супруги в возрасте пятидесяти с небольшим
лет, обнаружили, что близость в их отношениях сменилась
крайне неприятной тенденцией. Лидия, миниатюрная, живая,
рыжеволосая, казалось, обладала неисчерпаемыми
источниками энергии, она и работала на полную ставку журналистом,
и всей душой предавалась своему хобби — верховой езде.
Гораздо менее спортивный, растолстевший муж предпочитал
проводить вечера после работы за чертежной доской, слушая музыку,
или на кухне, готовя гурманские блюда. Алекс чувствовал себя
затравленным и постоянно критикуемым, а Лидия обижалась,
что из нее делают какой-то жупел. Индивидуальный терапевт
Алекса направил их обоих на диагностическую консультацию,
чтобы решить вопрос, показана ли им супружеская терапия.
В процессе последующей терапии со мной (Дж. С. Ш.) они
проделали долгий путь от мысли о разрыве до обновления
своих чувств и возникновения взаимной влюбленности. Супруги
осознали свои проективные идентификации и сумели создать
отношения сотрудничества на основе непосредственного
общения. Обсудив вызывающие у них чувство вины фантазии,
сопряженные с мастурбацией, супруги с изумлением обнаружили
все еще притягивавшее их друг к другу влечение, даровавшее
комфорт и внесшее интимность и волнение в их отношения.
Когда они уже собирались завершить терапию, их вновь
обретенная сексуальность вновь застигла их врасплох — на этот
раз внеплановой беременностью. Первоначальная радость по
поводу такого доказательства своей жизнеспособности
сменилась вопросом, разумно ли обзаводиться ребенком на данном
этапе жизни. Будучи католиками, утверждавшими права не
рожденного ребенка, они с особой ответственностью
подходили к этому выбору. Алекс решил, что совершенно не способен
начать все с начала и воспитывать маленького ребенка. Лидия,
всегда мечтавшая иметь еще одного ребенка, с горечью
согласилась на аборт, уступая желанию Алекса и тем самым надеясь
сохранить вновь обретенную свободу и близость с супругом.
Вместе они прорабатывали то трудное положение, в котором
оказались, и пришли к единому решению поддерживать друг
друга в выпавших на их долю испытаниях — им предстояло
пережить аборт и его психологические последствия. Кризис они
пережили с любовью и заботой друг о друге, съездили в
короткий, но обновивший их силы отпуск; Алекс сел на диету, чтобы
сбросить вес и снизить уровень холестерина. Супруги сильно
переживали утрату ребенка, их отношения заметно укрепи-

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
лись, и они были готовы закончить терапию. Она должна была
завершиться через несколько месяцев.
На стадии окончания терапии пара регрессировала. Алекса
охватила апатия, он утратил сексуальную энергию. Линда
поначалу приписывала это истощающей диете, но сочувствие к
мужу быстро переросло в разочарование, поскольку он не мог
больше поддерживать их отношения. Он вернулся к обычному
состоянию ухода от общения, пассивности и депрессии, а жена,
будучи не в силах вывести его из этого состояния, вновь
принялась контролировать, критиковать и подначивать.
В принципе некоторая регрессия на этапе завершения
терапии представляется обычной и ожидаемой. Предвосхищаемое
в этот период завершение терапии реактивирует конфликты
и требует окончательной проработки. В данном случае
завершение терапии обострило утрату, связанную с прерыванием
беременности. Плюсы и минусы этого решения никак не приходили
в равновесие. Я не могла понять, почему нам не удается выйти
из регрессии и, усомнившись в своих формулировках, стала
подыскивать другие объяснения. Я припомнила, что
спрашивала супругов об их нынешних методах контрацепции. Их ответ
насторожил меня: они продолжали пользоваться тем же
средством, которое не уберегло жену от беременности. Я рассмотрела
с ними более надежные альтернативы, и они согласились
использовать дополнительные средства предохранения. Но
Лидия отказывалась от перевязки труб, поскольку хотела
сохранить хотя бы гипотетическую возможность родить еще одного
ребенка, и не позволяла Алексу сделать вазектомию, поскольку
слышала о серьезном риске, сопряженном с этой операцией.
При этом она ясно дала понять, что не станет вновь прибегать к
аборту даже в качестве крайней вынужденной меры. Алекс
вынужден был поддерживать ее мечту о потомстве и не настаивал
на собственном выборе — произвести вазектомию.
На предпоследней сессии я припомнила, что уже говорила
супругам о том, что давнее затаенное желание иметь ребенка все еще
присутствует и заводит их в тупик. Я повторила это и сказала, что,
по моим наблюдениям, с тех пор они откатились назад. Супруги
возражали: это желание никак не сказывается на их отношениях,
Алекс купил презервативы, и теперь они чувствуют себя в
безопасности. Беда в другом: презервативы ему вроде бы и ни к чему.
Сначала им казалось, что, проводя больше времени вместе, они
сами справятся с этой проблемой, но к концу предпоследней
сессии уже просили меня назначить им еще одну встречу после
запланированной даты окончания терапии. Они также заговорили
351

Часть IV. Специальные проблемы
о курсе терапии для Лидии, чтобы помочь ей проработать
отношения с родителями, а также чувство утраты, охватившее ее, когда
дети выросли, и проблемы с работой. Алекс собирался продолжать
работу с индивидуальным психологом, у которого он лечился от
депрессии. На тот момент я так и не определила, с чем мы имеем
дело: с проявлениями завершающей фазы терапии, которые
разрешатся на последней сессии или в рамках индивидуальной терапии,
что было бы приемлемым результатом, или же с
преждевременным завершением терапии, свидетельствующим о том, что
прерывание беременности привело к серьезному расстройству С такой
неуверенностью я готовилась к последней сессии.
Лидия открыла ее словами:
— Я все думаю — нам рановато заканчивать.
Алекс заспорил. Она продолжала:
— Секса не было уже несколько недель, мы совершенно
утратили контакт. Алекс в депрессии, он все время молчит.
Алекс, посеревший, изнуренный, возразил:
— Мы уже говорили об этом. Да, мы утратили близость. Мне
трудно бывает уснуть. Переживаю из-за денег. Я только что
закончил большой дизайнерский проект, и сейчас полно работы,
но неизвестно, будут ли еще большие заказы. На работе ничего
интересного не происходит. Никаких серьезных командировок.
Все остановилось. И к сексу интереса нет. Я не думаю, что это
вызвано страхом перед новой беременностью. Мне кажется,
Лидия все еще не пережила последствия аборта. Лидия, тебе,
наверное, стоит продолжить индивидуальный курс. Ты уже
много лет подумываешь об этом — и все никак.
Тут Лидия не выдержала:
— И каким же образом ты намерен вернуть себе интерес к
работе?
Алекс поник. Ткнув в него пальцем, Лидия резко заметила:
— Видишь, как ты реагируешь? Это и есть депрессия.
Алекс возмутился и заспорил:
— Главным образом это твоих рук дело. Ты все время
требуешь от меня чего-то, попрекаешь, что я не занимаюсь спортом.
Я делаю упражнения и сижу на диете. Просто у меня такой
период скверный, а потом все снова будет хорошо. Я считаю, на
этом терапию можно закончить.
Я сказала:
— Вы осознаете последствия прерывания беременности
и насколько вы оба пострадали из-за этого. Возможно, вы
переживаете также прекращение терапии.
Алекс поспешно ответил:

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
— Да, этого мне будет недоставать. В особенности мне будет
недоставать вашей помощи — вот если бы мы и сейчас были
такими, как перед абортом.
— Я оплакиваю этого ребенка,— подхватила Лидия.— Мы
сделали ужасный выбор. Не могу себе простить. Ребенок был таким
сильным. Он цеплялся изо всех сил. Гинекологу пришлось
дважды включать вакуумную установку. Это было ужасно, я
чувствовала, что малыш пытается как-то выжить. Это был сильный,
здоровый ребенок. Я так сержусь на себя — и на тебя тоже.
— Прости,— сказал Алекс— Но все же это было правильное
решение.— И он осторожно задал вопрос: — Ты все еще хочешь,
чтобы у нас был ребенок?
— Да,— четко выговорила Лидия.
— Ох! — вздохнул Алекс— Вот в чем беда. Придется мне
сделать вазектомию, чтобы мы могли и впредь заниматься сексом.
— Нет, нет! — в тревоге воскликнула Лидия.
Алекс казался затравленным, он попал в безнадежную
ситуацию.
— Супружеская терапия больше не поможет нам
справляться с этим. Тебе придется разбираться с этим самой, Лидия!
— Это был мой последний шанс родить ребенка! —
вскричала она. — Было бы глупо теперь начинать все заново. Нужно
было рожать того. У нас была бы девочка.
— Тебе нужно проработать это с индивидуальным
терапевтом,— подытожил Алекс.
Я склонялась к той же мысли. Лидия с самого начала
предупреждала о своем намерении пройти курс индивидуальной
терапии и разобраться со своими проблемами на работе, а также
со своими отношениями с родителями, в особенности с излишне
эмоциональными отношениями с отцом. Ее желание завести
ребенка казалось мне эдиповой фантазией забеременеть от отца.
Подобного рода глубокие проблемы нуждаются в интенсивной
индивидуальной терапии.
Но Лидия отмахнулась от совета Алекса, повторяя сквозь слезы:
— Я сержусь на тебя за это решение, я сержусь на то, что
ты посылаешь меня к индивидуальному терапевту, сержусь,
потому что я знала, чего хочу я, а сделала то, чего хотел ты, это
твоя вина. И я не хочу обсуждать это в другом месте, где ты не
будешь меня слушать. Я хочу, чтобы тебе тоже было больно.
Алекс мягко напомнил:
353

Часть IV. Специальные проблемы
— Моя боль не сравнится с твоей. Это происходило с твоим
телом, ты чувствуешь это острее.
Лидия, все более ожесточаясь, настаивала:
— Мы сделали это вместе. Я не стану прорабатывать это
одна. Ты уже справился с болью, а я — нет, но я не собираюсь
плакать в одиночестве!
Я понимала, что для женщины это был еще и физический
опыт, причинивший ей больше боли, чем мужу. Я знала, что ее
мечта о ребенке делала ее тем более уязвимой, когда пришлось
смириться с потерей. Отчетливое сознание боли подкрепляло
проективную идентификацию, в которой Алекс проецировал
всю боль на Лидию, способную столь ясно выражать свои
чувства, а сам Алекс оставался эмоционально оскудевшим и
бессловесным, не готовым обсуждать свои переживания. Его вялость
во всех аспектах жизни только разжигала гнев Лидии, и этот
гнев загонял Алекса eut/e глубже в подполье.
Я вмешалась:
— Нам трудно понять, как страдает Алекс, потому что он сам
этого не осознает и не говорит об этом. Вам, Лидия, ясно, что вы
горюете, потому что вы лишились радости рождения и
воспитания еще одного ребенка, но я полагаю, что и Алекс по-своему тоже
страдает. Алекс, вы страдаете не потому, что не станете больше
отцом. Это вас устраивает.— Алекс кивнул.— Но вы огорчены тем,
что утратили вкус к жизни, а ведь именно это отец вкладывает
в рождение ребенка. Вероятно, в такой форме вы оплакиваете его.
Мой комментарий открыл шлюзы. Алекс начал подробно
объяснять, как глубоко он обрадовался, как взволнован был
вестью о беременности жены. Когда он понял, что просто не в силах
посвятить ребенку те долгие годы, которые понадобятся, чтобы
его вырастить, он впал в депрессию. Ему нравилось воспитывать
сыновей, с младенчества и до старшей школы, он был тренером
их футбольной команды и не желал уступать эту роль другим
родителям или наемному учителю, но теперь он уже физически
был неспособен проделывать все то, что делал в молодости.
— Да,— сказал он,— я все еще горюю об этом. А Лидия не
понимает меня. Но я не сержусь на нее. Лишь бы она перестала
меня бранить.
Лидия ответила:
— Я просто пытаюсь растормошить тебя, чтобы мы смогли
вернуть то, что утратили. Я отказалась от ребенка, чтобы
сохранить наши новые отношения, а теперь и они куда-то пропа-

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
ли. Я разочарована, я вне себя: и ребенка нет, и наших
потрясающих, таких близких, таких сексуальных отношений тоже нет.
Двойная утрата: беременность и насыщенные отношения.
Я заметила:
— Вы обрели сексуальность, и она приняла форму
здорового и сильного ребенка. Но поскольку вы не могли сохранить
ребенка, сексуальность тоже пропала. Вы не можете вернуть
себе сексуальность, пока не проработаете утрату ребенка, но
пока сексуальность не вернется, вы не можете забыть и о
ребенке, в котором она воплощалась. В данный момент все ваши
чувства сосредотачиваются на ребенке, придавая ему излишнее
значение и как доказательству активности ваших отношений,
и как их разрушителю. Порочный круг. Как нам его разорвать?
— Не знаю,— ответила Лидия.— Боюсь, что к прежним
отношениям мы уже не вернемся. Вот почему я пытаюсь
активизировать Алекса. Но я не уверена, стоит ли обращаться к нему,
просто не уверена.
— Знаю, что не уверена,— ласково сказал ей Алекс— Но мне
бы хотелось... — Он подался к ней, и густая прядь серебристо-
седых волос упала ему на лоб.
Лидия отвела рукой эту прядь, чтобы она не заслоняла глаза.
— Это еще зачем? — проворчал он, точно мальчишка,
стесняющийся перед друзьями излишней близости с матерью.
— Опять тебе волосы в глаза лезут! — заворковала Лидия.
Я наблюдала их физическое взаимодействие: под внешним
отвержением лежал более глубокий слой взаимного
притяжения. Лидии требовался предлог, чтобы прикоснуться к
нахмуренному лбу Алекса. И под ее рукой посеревшая кожа Алекса
согрелась и обрела здоровый цвет.
Я сказала:
— Эта непослушная прядь волос была лишь предлогом. Мне
кажется, Лидия, вы протягиваете Алексу руку, хотя и с трудом
верите в то, что он откликнется.
— Правда? — спросил Алекс и еще ближе пододвинулся к ней.
— Стоило вам прикоснуться к нему, и Алекс расцвел,—
продолжала я.
— О да! — с улыбкой признался Алекс— Это именно то, что
мне нужно. — Он прижался к Лидии и положил руку ей на
колено. Она подняла руку и обхватила его за шею.
355

Часть IV. Специальные проблемы
Они были до такой степени заняты друг другом, что я, как
ребенок, почувствовала себя полностью исключенной из их
личного пространства, но согретой их блаженством. И тогда я
подумала, что теперь они и в самом деле могут закончить терапию.
Но Лидия сказала:
— Вот, оказывается, чего мы можем достичь совместной
работой. Я же говорю, нужно продолжить сессии, а ты хочешь все
закончить, чтобы мы как-то справлялись сами.
— Нет-нет,— подхватил Алекс— Теперь и я скажу: мы еще
не готовы заканчивать.— Обернувшись ко мне, он попросил: —
Конечно, наши лучшие времена не вернуть, но, наверное, нам
бы стоило продолжить встречи раз в неделю?
Благодаря этой совместной работе, я могла не
настаивать на завершении терапии прямо в тот момент. Мы
принимаем дату окончания терапии как ориентир или план, но не
как нечто, чего нельзя отменить. Иногда просьбу о
продолжении следует рассматривать как регрессивное избегание боли
расставания с терапевтом, но в данном случае я видела, что
заключительная фаза терапии помогла супругам более
откровенно выразить свою скорбь и признать необходимость в
дополнительных встречах, чтобы проработать утрату.
Итак, я предложила им новое расписание встреч, и Лидия
сказала:
— Я рада, что у нас будет возможность проработать боль
от расставания с доктором Шарфф и с этими еженедельными
встречами.
— И я рад,— подтвердил Алекс.
Мне показалось, что этот компромисс разрядил напряжение,
и я готова была разделить их чувство облегчения.
Но словно в доказательство упорного сопротивления
прогрессу Лидия, покидая кабинет, сказала Алексу:
— Просто невероятно, как ты перевернул все с ног на голову!
Ты так быстро меняешь свое мнение, я за тобой не поспеваю!
Алекс только головой покачал в недоумении.
Вот как трудно было этим супругам признать некоторый
прогресс в выходе из тупика!
Для этой пары угроза окончания терапии прояснила
динамику их проблем. Зачатие, представлявшее их сексуальную виталь-

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
ность, несло в себе семя разрушения независимо от того, остался
бы плод жить пли умер. Чувство разрушения проистекало не
только из-за аборта. Парализующая скорбь возникла не из
сознательной агрессии, вызвавшей решение об аборте, но из
бессознательной агрессии против интернализированного образа любящих
и сексуальных супругов. Силы неразрешенной ненависти против
собственных родительских пар прорвались в их отношениях,
потому что они не могли принять счастье, которого прежде были
лишены. Чувство, что скоро они будут исключены из терапии,
вывело на первый план эти неразрешенные проблемы.
Проработка своего контрпереноса по отношению к
супружеской близости этой пары помогла мне понять их и помочь,
вопреки принятому ранее решению, закончить терапию. Я смогла
усвоить собственное чувство исключения без обиды и таким
образом представить себе их близость и, как ребенок,
почувствовать ее тепло. Об этой работе я ни с кем не говорила, она
представляет собой невербальное проявление целительных аспектов
способности к присоединению даже при завершении терапии.
Два месяца спустя Лидия и Алекс назначили окончательную
дату завершения нашей работы. К тому времени Алекс
согласился всерьез заняться индивидуальной терапией. На завершающей
стадии супруги продолжали обсуждать ту прерванную
беременность. Лидия по-прежнему страдала от скорби и стыда, и эти
чувства соединялись с упорным желанием стать матерью, тем
более что материнство было ее мечтой с детских лет. С помощью
Алекса она вспомнила, что это желание соединялось с упорной
фантазией во время мастурбации — она мечтала о своем отце.
Над этим ей предстояло всерьез работать в рамках
индивидуальной терапии. «Это так эдипово!» — возмущалась она.
Это открытие подкреплялось сном, который Лидия мне
рассказала.
— Я поднималась по лестнице, моя мать шла позади.
Лестница начала раскачиваться, но я забралась наверх. Как
только я забралась, лестница превратилась в скользкий
уклон, мать упала и провалилась. Это было ужасно.
Поскольку Лидия уже знала по прежним сеансам значение
лестницы, которая во сне символизирует секс и половой акт
между родителями, она продолжала:
— Так значит, секс с Алексом должен убить мою мать. Или
нет, погодите! Фантазии о сексе с отцом — вот что убьет мою
мать! Наверное, этого-то мне и хотелось.
357

Часть IV. Специальные проблемы
Алекс помог ей продолжить, задавая наводящие вопросы:
— Хотелось чего? Убить мать или иметь секс с отцом?
— Наверное, и того, и другого,— вздохнула Лидия.—
Мечтать об отце — это нормально, но доходить до упорных
фантазий о сексе с ним — это уже патология. И это исходило не от
меня. Каким-то образом он поощрял это. Да, я уверена. Это
он — сумасшедший.
— А когда ты стала подростком, он отвернулся от тебя, и это
лишь усилило твое желание,— посочувствовал Алекс, нежно
поглаживая ее по плечу.
Лидия обернулась к Алексу:
— Когда ты отворачиваешься от меня, я переживаю все это
с самого начала и чувствую себя грязной. Тогда я не могу
притронуться к тебе, я для этого недостаточно хороша.— Лидия
реагировала на отвергающий объект, который она
проецировала на Алекса, чтобы подавить возбуждающий объект,
вызванный его прикосновением. Однако на этот раз он не позволил
довести дело до конца.
— Но даже когда я держусь на расстоянии, я продолжаю
выражать свою любовь к тебе,— настаивал он.— Я вовсе не
поступаю так, как он.
Смягчившись, Лидия ласково отвечала ему:
— Да, я знаю. И хорошо, что ты так не делаешь. Но ощущаю
я все то же и тогда не способна на физический контакт. А мне
бы так этого хотелось. Хотелось бы вернуть нашу близость.
Меня покорила глубина, с какой Лидия прорабатывала свой
сон. И я видела, как ее защитная идентификация
модифицируется благодаря поддероюсе Алекса. Я понимала, что уже почти не
нужна им. Наверное, поэтому я упустила из виду содержавшийся
во сне Лидии перенос. Удовлетворительная близость и
сексуальные отношения с Алексом означали смерть для меня, поскольку
они закончат терапию. Эдипова агрессия была перенесена на мой
контроль супругов. Поскольку в значительной степени я была «у
руля», моя способность видеть это была отброшена точно так
же, как во сне была отброшена мать. Завершающая фаза, как лес-
тнишг, ведущая к завершению и здоровью, оказалась скользкой.
За следующие недели пара прогрессировала в своей
способности прорабатывать возбуждающий и отвергающий объекты,
иногда регрессировала, вовлекая отвергающий объект в
прежние, не столь плодотворные отношения, когда Лидия
требовала, чтобы Алекс не жульничал со своей диетой, а то забьет себе

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
все сосуды холестерином, а он молчаливо сопротивлялся. Еще
ниже опускалась его голова, когда Лидия заклинала мужа выйти
из депрессии, потому что ей было слишком плохо, если он
оставлял ее без поддержки. Эта схема ускоренного прогресса,
чередующегося с регрессиями, характерна для заключительного
периода. В прогрессивные моменты аутоконфронтации Лидия могла
признать размеры своей потребности контролировать Алекса,
чтобы поддерживать его интерес к себе, и приобретенный ею
навык подталкивать его к принятию решений, которые она
одобряла, но втайне, словно покоряясь: например, она хотела, чтобы
Алекс принял решение об аборте, и, вероятно, точно так же
манипулировала им в вопросе о противозачаточных мерах.
В ответ Алекс решительно взял власть в свои руки. Он
внезапно и резко бросил диету, к большому огорчению Лидии.
Она не могла воспротивиться, поскольку старалась его не
контролировать. Алекс обещал вернуться к диете, но лишь
тогда, когда почувствует готовность к этому Она не возражала,
и Алекс решил, что она отчуждается от него, действует против
него его собственным методом. Так и шло, вверх и вниз,
прогрессия сменялась регрессией — и так продолжалось вплоть до
новой даты окончания терапии.
В соответствии со своей вновь обретенной решительностью
Алекс открыл финальную сессию.
— Итак,— драматически начал Алекс,— час пробил!
Он выдержал паузу, которую Лидия не заполнила, и
продолжал: он, мол, усвоил, что нельзя до такой степени поддаваться
подъемам и спадам в терапии и в отношениях. Годами он
добивался идеального брака, пытаясь компенсировать Лидии ее
сложное и несчастливое детство. Ему это не удалось, и он впал
в депрессию, чем еще больше навредил жене. Теперь же ему
открылось, что ответственность за счастье Лидии не может
целиком ложиться на его плечи и вина за неудачу — тоже.
— Пусть не все идеально, у меня нет причины впадать в
отчаяние! — провозгласил он.— Приливы и отливы — это и есть жизнь.
Это открытие пришло к нему после бурной ссоры, когда
супруги готовы были разъехаться. Поспорили они из-за того,
что в выходные, при гостях, Алекс предпочел делать то, что
ему хотелось, не принимая в расчет желания Лидии. Та упорно
хранила молчание.
Алекс продолжал:
— Опять набросилась на меня! Просто с ума меня сводит!
Почему она всегда злится? Орет, обвиняет во всех грехах: «Никогда
у тебя нет времени для нас! А сказал, что проведешь выходные
359

Часть IV Специальные проблемы
с нами!» — Как будто я дал слово и не сдержал.— Обернувшись
к Лидии, он добавил: — Ты бы просто сказала: «Давай побудем
вместе, как договаривались». Но нет же, тебе обязательно нужно
бранить меня, загонять в угол.— После чего он снова обернулся
ко мне и продолжал: — Вот я и решил, что больше не пойду на
поводу у ее гнева, я просто взял и вышел из комнаты посреди
этого разговора. А потом она сказала мне, что не столько
сердилась, сколько была огорчена.— И снова обращаясь к Лидии,
он мягко предложил ей: — Ты бы сказала мне: «Я огорчена»,— и
я бы тебе ответил: «Я тоже хочу побыть с тобой вдвоем».
Мой комментарий: конечно, Лидия могла так и сказать, но
и Алекс мог бы понять, что она огорчена, и поддержать ее теми
словами, которые он произнес теперь.
— Да, я мог бы,— признал он.
Лидия по-прежнему упорно молчала, даже когда я
обратила внимание на тот факт, что нынче за обоих супругов
говорит один Алекс. Он предположил, что его прогресс в сторону
большей индивидуализации и возросшие старания в процессе
индивидуальной терапии в чем-то тяжелы для Лидии. На это
Лидия ответила:
— Да, мне нелегко, — согласилась она. — И сказать тут
нечего. К тому же я боюсь говорить. Боюсь помешать твоим
усилиям стать независимым. Потому что мне хочется сказать,
что я сержусь. Ты обещал быть со мной, но совершенно забыл
и проводил все время с родителями. (Так вот какие гости
навестили их в выходные!). Они так любят его, со мной они тоже
любезны, но его просто обожают, и тогда он забывает, что у
меня-то никого, кроме него, нет! Мне было больно! — Она уже
всхлипывала. Проглотив слезы, Лидия продолжала: — И все-
таки я скажу, Алекс: я люблю тебя. Я вижу, как ты меняешься,
и стараюсь не мешать тебе. Стараюсь не приставать, позволить
тебе самому определиться. Мне это нелегко, но я стараюсь.
Алекс был явно тронут.
— Ну вот, теперь ты обиделся, рассердился! — вздохнула она.
— Вовсе нет,— возразил он.— Ты сказала много хорошего, и
я это ценю.
Он не принял ее проекцию.
Лидия оставалась безутешной. Слезы хлынули из ее глаз,
лицо утратило присущую ей живость. Алекс заговорил с ней,
словно успокаивая ребенка.
— Я знаю, как ты сердишься на родителей, которые плохо
с тобой обращались, я видел, как они обходились с тобой. И ты
сердишься на моих родителей, потому что они очень сильно

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
любят меня, не в пример твоим. Я и сам сержусь на твоих
родителей за все зло, которое они тебе причинили. Но мои
родители и тебя тоже любят.
— Прошу прощения,— вмешалась я.— Я заметила, что вы,
Алекс, только что перешли от обиды к гневу, хотя в Лидии вас
не устраивало именно это.— Он кивнул, а я продолжала: —
Почему-то вы не можете смотреть ей в лицо, когда она так
страдает. Это о чем-то говорит вам?
Алекс взял Лидию за руку.
— Я не могу этого вынести,— сказал он.— Я сопереживаю ее
боли, так всегда было и у нас с мамой. Стоило ей споткнуться
и ушибить палец, как у меня в животе холодело.— Он утер глаза
и выпрямился с усилием, как человек, получивший удар в живот.
— Его родители гораздо лучше моих,— сказала Лидия.—
И я бы хотела, чтобы он мог услышать это от меня и не
подумать сразу же, будто я обижена на него.
Оставалось десять минут до конца сессии, а они работали
так, словно мы не собирались вот-вот завершить курс. Подобно
Алексу, я переживала неудачу, я не исполнила свой долг, и, подобно
Лидии, я знала, что пора отпускать. Кроме того, я видела, что
супруги исключили меня из своей продолжающейся совместной
работы, в которой продолжится и принесет свои плоды наш курс
терапии. Я решила, что чувство утраты я испытываю вместо
них, потому что им тяжело было смириться с этой потерей.
— Я думаю, что вы обсуждаете хороших и плохих родителей
вместо того, чтобы говорить обо мне, и подменяете боль
гневом, потому что не хотите смириться с нашим расставанием.
Вам не кажется, что мы прерываем разговор на полуслове?
— Да, это большая потеря,— подтвердила Лидия.
Алекс уточнил:
— Да, это так, но я могу продолжить этот разговор с
индивидуальным терапевтом.
И Лидия согласилась с ним:
— Да, я вижу, что сейчас он нуждается в этом, а я найду что-
то для себя. А там, глядишь, и вернемся к вам.
— Вероятно, это смягчает утрату,— сказала я (я видела, что
так это действует на меня).— И все же мне грустно, что
приходится остановиться на этом месте.
Алекс, старавшийся порадовать и меня, так же как Лидию
и свою мать, предложил:
— Вообще-то во вторник я свободен, так что если Лидия...
361

Часть IV. Специальные проблемы
— Нет,— ответила я.— Не нужно избавляться от чувства
утраты. Я говорю о некоей утрате, потому что наша работа не
завершена. Вы были на грани развода, поскольку утратили физическую
близость. Мы заканчиваем наш курс, так и не возвратив
сексуальную близость, доставившую вам столько радости в процессе
терапии. И хотя мы прорабатывали утрату беременности, я так и не
поняла, какие методы контрацепции вы собираетесь применять.
На последний вопрос ответила Лидия:
— Через месяц я сделаю это. Я решила сделать перевязку
труб.
— Я знаю, вам обоим было трудно принять столь
категоричное решение, поскольку вы оба хотели бы дать друг другу
ребенка и любить его,— посочувствовала я.
Теперь она ответила на первую часть предыдущего замечания:
— И мы не хотим расставаться. Мы хотим быть как можно
ближе друг к другу. Я хочу, чтобы он занимался мной двадцать
четыре часа в сутки.
— Теперь я понимаю! — сказала я возбужденно.— Двадцать
четыре часа любви в сутки — это право младенца. — Когда мы
ранее собирались закончить терапию, они сопротивлялись
испытываемому в переносе желанию стать моими младенцами. Я
продолжала: — Насколько я помню, вы приняли нелегкое решение
сделать аборт, чтобы оставить больше времени для своих
отношений и вновь обретенной сексуальности. Вы хотели вернуть
себе возможность круглые сутки получать друг от друга любовь
и преданность, которые вы уделили бы младенцу. Э^го помогает
мне понять тот аспект, который еще не вполне проработан: ваша
фантазия о ребенке выражает желание уподобиться младенцу.
— Вот именно, я бы хотела, чтобы меня любили, как
маленького ребенка! — подхватила Лидия.
— И я бы не прочь,— добавил Алекс.
И с сокрушением оба сказали почти в один голос:
— Да, мы хотели бы стать младенцами друг для друга, но это
не может быть реальностью.
Я говорила им это и раньше, но в тот момент комментарий
дал плоды благодаря переносу в момент расставания. Произнеся
эту реплику, я почувствовала упадок сил, словно после рождения.
Уходя, супруги обсуждали, каким образом они могут
получать удовольствие друг от друга. Я видела в открытую дверь,
как они, улучив момент, крепко обнимались по пути к
автобусной остановке.

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
Комментарий
Во сне Лидии и в их комбинированных ассоциациях в конце
затянувшейся стадии завершения выделяются два элемента
переноса: 1) индивидуальный сфокусированный перенос, относящийся
к соперничеству Лидии с ее психотерапевтом-женщиной, который
также выражал 2) общую для супругов агрессию в
контекстуальном контрпереносе. Неудача терапевта при интерпретации этого
негативного переноса компенсировалась ее способностью
выдерживать агрессию, не отплачивая за нее и не провоцируя реакции,
которая породила бы потребность в продолжении терапии.
Затем, в последние моменты завершающей встречи, проявился
новый аспект переноса, имплицитно присутствовавший в прежней
работе пары: их желание быть детьми своего терапевта. В
последнюю минуту терапевт решил, что общая фантазия о
неудовлетворенной потребности может быть обозначена и истолкована и,
вероятно, разрешена. Но, не имея полной уверенности в этом, хотя
и согласившись закончить терапию, терапевт и супруги остались
с чувством незавершенности, разговор прервался на полуслове.
Так обычно происходит и в жизни. «Полное завершение» —
безусловно, иллюзия. Только смерть ставит последнюю точку, а
пока жизнь продолжается, всегда будет еще одна мысль, возможность
другой формулировки, новая глава — но не всегда еще один
ребенок. В итоге нашей работы важно именно это — возможность
новых мыслей, обновления близости и сохранения способности
принять окончание определенной фазы развития и двигаться дальше.
Завершение после успешной супружеской
и сексуальной терапии
Успешная терапия имеет множество видов. Нет единого
критерия для завершения, кроме одного: супруги, наконец,
удовлетворены и получили то, за чем обращались. Зачастую пара
получает даже больше, чем предполагала, а иногда оставляет терапевта
с ощущением того, что она получила очень многое, но не все.
Согласно нашему опыту, стадии завершения придается особое
значение в формате сексуальной терапии, поскольку пара издалека
видит ее приближение. По мере того, как сексуальные отношения
363

Часть IV. Специальные проблемы
налаживаются, паре заранее становится ясно, что если прогресс
будет продолжаться, они смогут обходиться без терапевта.
Предвосхищение окончания терапии и ее возможность осознаются
и приобретают конкретный смысл. У большинства это вызывает
беспокойство, но у некоторых — облегчение, поскольку они
мечтают вернуться к оберегаемой от других частной жизни. В
супружеской терапии завершающая фаза может оказать большое
влияние, но может пройти совершенно спокойно без какой-либо
драмы.
Ребекка и Квентин (глава 1) послужили первой
иллюстрацией в этой книге. В свои сорок лет они обратились к сексуальному
терапевту по поводу вагинизма жены и ее отвращения к сексу
и проблем с интравагинальной эякуляцией у мужа. Ребекке была
присуща тревожность в сочетании с наивностью, Квентин
проявлял склонность к нарциссической эгоцентричности. В процессе
терапии выявилась тревога Ребекки по поводу своей способности
быть матерью.
Терапия сексуальных дисфункций оказалась успешной, а
затем она перешла в форму супружеской терапии, в ходе которой
разбирались и другие аспекты их отношений, в том числе
тревога Ребекки по поводу материнства, и эту же проблему она
параллельно прорабатывала в индивидуальной терапии. В какой-
то момент она заговорила о нежелании разрешать эту проблему,
поскольку в таком случае им придется прекратить терапию. Оба
супруга боялись, что если у них будут дети, они утратят
возможность наслаждаться своим затянувшимся детством.
Тем не менее они работали. Квентин признал собственный
страх — сможет ли он эмоционально поддерживать семью,
Ребекка начала справляться с тревогой и, по словам Квентина, они
превратились «в хорошо функционирующую сексуальную команду».
Несмотря на свои опасения, они в конечном счете почувствовали,
что могут иметь семью и готовы завершить терапию. Несколько
недель они провели, обсуждая тревоги, с которыми им придется
справляться уже без помощи терапевта — эта утрата болезненно
напоминала потерю той поддержки, которую каждый из них
ребенком получал в семье. Наконец, после самой длинной в
истории заключительной фазы (с точки зрения терапевта) они пошли
своим путем — не столь тревожные и, насколько это для них было
возможно, уверенные в себе.
364

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
Случай, ведущий к успешному завершению
В конце книги мы хотим привести пример, интегрирующий
способ работы, которую мы стараемся осуществить, случай,
иллюстрирующий работу с переносом и контрпереносом, принципы
которой могут быть изложены в кратком отчете. К развязке в
данном случае привела работа со сновидением.
Оба партнера в этой паре испытывали недостаток
сексуального желания. Многие годы ослабленного желания усугублялись
импотенцией мужа. Я (Д. Э. Ш.) поначалу собирался
рекомендовать ему индивидуальную терапию или психоанализ, поскольку
отсутствие желания могло указывать на глубокие невротические
проблемы, связанные с идентификацией и со страхом перед
доминирующим возбуждающим объектом. Тем не менее для
коррекции оказалась достаточной одна сексуальная терапия.
35-летние доктор и миссис Т. были направлены к терапевту
сотрудником агентства по усыновлению через месяц после того,
как они приняли в семью грудную девочку Тэмми. Доктор Т.,
никогда не отличавшийся решительностью в сексуальных
отношениях, после нескольких попыток зачать ребенка обнаружил, что
неспособен этого сделать. Миссис Т. поначалу не обращала на это
внимания, поглощенная своей карьерой организатора
спортивных мероприятий, но постепенно начала это воспринимать как
пренебрежение. Только проницательность социального
работника из агентства по усыновлению помогла супругам признать, что
их сексуальные проблемы подрывают их отношения, которые
в остальном они воспринимали как полные взаимной любви.
На стадии диагностики доктор Т. откровенно признал, что
профессиональная и общественная деятельность отвлекают
его от сексуальных отношений. На сознательном уровне он
полагал, что уклоняется от полового акта из страха перед
импотенцией, но подчеркивал, что со времени вступления в брак не
испытывал особого интереса к сексу. Этот интерес проявлялся
лишь во время отпусковё когда оба супруга, расслабившись,
могли наслаждаться сексом. Отчасти проблема вызывалась
импотенцией и страхом перед ней, отчасти — подавленным
сексуальным желанием. История доктора Т. подтверждала
и то, и другое. Его интерес к сексу всегда был снижен, а когда
он учился в школе, у него было несколько гомосексуальных
связей, свидетельствовавших о его проблемах с сексуальной
365

Часть IV. Специальные проблемы
идентификацией в подростковом возрасте. Свои отношения
с родителями он считал хорошими, как и отношения между
самими родителями, пока мать не стала ощущать свой возраст,
тогда как отец нисколько не утратил энергии. Когда доктор Т.
учился в колледже, отец бросил мать ради другой женщины.
Доктор Т. сочувствовал матери, но сохранил хорошие
отношения и с отцом.
По словам миссис Т., она выросла в любящей семье. Она
была младшей сестрой увлекавшегося спортом старшего брата.
От нее требовали, чтобы она была такой же спортивной и
способной за себя постоять, как брат, и она никогда не ощущала
себя уверенной в женской роли. Из-за недостаточной
уверенности в своей женской сексуальности она теперь не решалась
добиваться от мужа большего сексуального интереса к себе.
Когда я встретился с парой во второй раз, чтобы
интерпретировать их проблемы, супруги принесли с собой недавно
удочеренного ребенка, и я мог увидеть, насколько они физически
скованы. Миссис Т. держала Тэмми на вытянутых руках,
подальше от себя, посадив ее к себе на колени так, что ножки
ребенка упирались в ее гениталии. Одной рукой она
поддерживала голову Тэмми, а другой втыкала в нее бутылочку с молоком,
точно шприц. Напряженная, застывшая сцена, никаких
проявлений тепла и ласки. Хотя она явно любила ребенка и хотела
проявить нежность, она совсем не по-матерински отстраняла
тело ребенка от своего собственного тела. Так же напряженно
относилась она к своему телу и к телу мужа. Когда она
передала малышку супругу, тот был счастлив принять ее, но тоже
казался растерянным и испуганным. В этой ситуации не
отмечалось ни малейшей патологии или недостатка любви —
только физическая скованность и напряжение.
Я сказал супругам, что они оба избегают сексуальной
близости, поскольку разделяют неуверенность в своей
сексуальности. Я ранее посоветовал доктору Т. поделиться с женой
своими тревогами по поводу импотенции и испытываемым в связи
с этим чувством стыда. Он, к их взаимному облегчению, так
и сделал. Теперь я сказал, что под неуверенностью в себе,
которая привела к импотенции, таится выраженный доктором
Т. общий для них обоих недостаток желания. Я предложил им
начать с сексуальной терапии, после чего мы могли бы
перейти к супружеской терапии или индивидуальной. Я подумал
о том, что доктору Т. может потребоваться интенсивная
психотерапия или психоанализ, но поскольку супруги держались
дружественно и откровенно, я настроился на оптимистичес-

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
кий лад и чувствовал, что мой оптимистический контрперенос
предвещает благоприятный исход терапии. Оба с готовностью
согласились с моими предложениями.
Прежде всего перед нами встал вопрос, сможет ли доктор
Т. остаться в городе и начать терапию. Ему предстояло летом
провести несколько недель в отъезде, занимаясь по программе
повышения квалификации. В соответствии с моим
собственным графиком я должен был либо сразу приступить к терапии,
либо передать супругов коллеге. Услышав это, доктор Т. явно
встревожился. Этот выбор был во многом похож на способ
защиты, когда профессиональные интересы он ставил выше
своей супружеской жизни. Миссис Т. подыгрывала его
уклончивости. Сначала она уговаривала его поехать в
командировку. Потом с моей помощью сумела признать, что не решается
попросить его задержаться в городе и поставить их отношения
на первое место. Эту неспособность она связывала с чувством
вины, возникавшим, когда она просила о чем-то для себя,
подобно тому, как ее мать никогда не решалась оскорбить отца
просьбой проявить к ней внимание.
Эта неспособность принять решение по поводу терапии
несколько подорвала мой первоначальный оптимизм, но, по
крайней мере, теперь я мог измерить глубину их
сопротивления. После долгих переживаний доктор Т. в итоге решился
остаться и приступить к терапии. Сделав это, доктор Т. вскоре
почувствовал, что выдержал важнейшее испытание на
преданность. Он сказал, что почувствовал себя другим человеком, как
будто принял решение никогда не покидать жену. По его
словам, принятое решение сделало его непохожим на своего отца.
Первые упражнения прошли удачно. Пара, перестав
испытывать тревогу, расслабилась и почувствовала ту нежность,
которой ей недоставало. Но когда они перешли к заданиям на ге-
нитальную стимуляцию, доктор Т. несколько сессий подряд не
достигал возбуждения. На одной из встреч я поинтересовался,
что ему снится, и он тут же рассказал сновидение,
приснившееся два дня назад.
«Мне снилось, будто учитель из медицинского
колледжа, мне почти незнакомый, подошел и сел рядом, чтобы
поговорить со мной. Он никогда этого бы не сделал в
пору моего студенчества, потому что относился к молодежи
высокомерно. Это был сон. А накануне я прочел
некролог — он покончил с собой из-за депрессии — и вспомнил
про брата жены: он тоже прошел через депрессию, но не
покушался на самоубийство. Перерос это. А мы тогда вол-
367

Часть IV. Специальные проблемы
новались, что его болезнь имеет органическую природу,
точно так же, как беспокоюсь я, не органическая ли у меня
импотенция.
Я сказал, что в процессе диагностики мы не выявили
органических причин сексуального расстройства и, быть может,
сон поможет нам разобраться в этом. Миссис Т.
присоединилась к нам:
— Мне кажется, он не проявляет ко мне интереса, потому что
я непривлекательна.— По ее словам, фигура у нее так и не стала
женственной. Месячные наступили только в 21 год, вероятно,
из-за слишком большого физического напряжения и
постоянных занятий спортом.— Я не могу стать сексуальной, как
взрослая женщина. Я никогда не вырасту, я застряла в возрасте 14 лет.
Я сказал им:
— Вам обоим ваши тела кажутся «плохими». Это порождает
в вас, доктор Т., страх и отсутствие интереса к сексу а вы,
миссис Т., считаете себя не вправе требовать чего-то лучшего.
После этого супруги заверили друг друга в том, что их тела
и другие качества привлекательны.
Я подумал, что они застряли в подростковом возрасте, в
периоде, когда их сексуальность и привлекательность казались
им сомнительными. Я сказал, что нельзя недооценивать
страха доктора Т. перед этой проблемой жизни и смерти, которая
нашла выражение в сновидении. Кроме того, я указал на их
тревогу, связанную со мной, «преподавателем медицинской
школы» из этого сна. Они оба боялись моего высокомерия
и боялись «убить» меня — сделать меня для них недоступным.
В ходе следующих двух встреч они рассказывали об
удовольствии, получаемом друг от друга. Миссис Т. легко
достигала возбуждения, а доктор Т. получал удовольствие от массажа,
но не достигал возбуждения и эрекции. Даже во время
индивидуальных занятий самостимуляция, которую я предписал
обоим, его не возбуждала.
Контрперенос теперь вызывал у меня тревогу: я чувствовал
беспокойство, которое испытывали пациенты. Меня охватило
предчувствие, что они не смогут по-настоящему продвинуться
вперед, что они гораздо хуже поддаются лечению, чем я
надеялся. Это значит, что в силу контрпереноса я начал воспринимать
их сомнение, смогу ли я помочь им, не «убьют ли» они мои усилия
им помочь. Теперь в контрпереносе я воспринимал их как
разочаровывающие возбуждающие объекты. У меня появилась
фантазия, что они оставят лечение, хотя им нисколько не лучше, но

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
если так произойдет, для меня это станет облегчением. Говоря
языком их симптомов, я «устал лечить их» и в каком-то
смысле «утратил желание» делать это. Своей общей проективной
идентификацией они вовлекли меня в свое общее
бессознательное представление, будто сексуальное желание заведет их в
безнадежный и потенциально смертельный тупик. Иными словами,
в этом проигрывании их внутренней проблемы, проявлявшейся
в переносе и контрпереносе, я почувствовал себя втянутым ими,
как возбуждающими объектами, в ощущение безнадежности
и опустошенным поражением, которого они также опасались.
Затем доктор Т. перешел ко второму сну. Вначале он заявил,
что этот сон не имеет никакого отношения к терапии.
— Я находился с десятью или пятнадцатью другими людьми
в большой комнате, стоял спиной к стене. Я понял: нас всех
расстреляют, одного за другим. Палач таился в дальней части
комнаты. Первой моей реакцией было желание сдаться. Я снял пиджак,
закатал рукава, как только что, когда вошел к вам в приемную,
и подумал: «Раз уж нас убьют, хоть бы поскорее. Ожидание —
это пытка». Но тут я обратил внимание, что казнь так и не
начинается, а прошло уже довольно много времени. Тогда я сказал
себе: «Я же не хочу умирать, почему я не сопротивляюсь?» Они
стали показывать нам, как умирают от отравления углекислым
газом,— так покончил с собой мой учитель из медицинского
колледжа. Ложишься в постель, накрываешься с головой большим
пакетом для мусора и надеваешь кислородную маску, в которой
кислород постепенно вытесняется углекислым газом. Мне
стало страшно, и я попросил разрешения воспользоваться
телефоном. Мне позволили это сделать, и я позвонил матери. Никто не
брал трубку. Порыв бороться тем временем ослабел, и я попросту
вышел в открытую дверь. Я снял с себя рубашку, потому что по
ней меня могли каким-то образом опознать, и бросился бежать.
Мне казалось, что бегу я ужасно медленно. Через пару минут
в погоню за мной пустился полисмен на мотоцикле. Я все бежал,
спасался. Бежал по какому-то пустынному участку загородного
шоссе, мимо бензоколонки — она была закрыта, было два часа
ночи. Полицейский настигал меня. Я думал, что он вот-вот меня
схватит, но тут из трейлера выскочил настоящий преступник
и выстрелил в копа, тот бросился за ним, а я убежал.
У всех нас троих не оставалось ни малейшего сомнения, что
угрожавшая доктору Т. казнь ассоциировалась с сексуальной
369

Часть IV. Специальные проблемы
откровенностью упражнений. Миссис Т. обратила внимание на
странный способ казни, в постели, через удушье — разумеется,
речь шла о сексуальных упражнениях. Во сне он звонил
матери, как в юности, когда попадал в затруднительное положение.
Он подтвердил:
— Только ее номер и не сменился за все эти годы. Я
рассчитывал на нее. Где ей быть посреди ночи, если не дома, но она не
взяла трубку, и мне пришлось спасаться бегством.
Я предположил, что гнавшийся за ним полицейский — это я,
и доктор Т. отреагировал:
— Тут двух мнений быть не может!
Однако миссис Т. добавила, что она сама отождествила себя
с полицейским, поскольку всегда «преследовала» мужа своими
требованиями. Он заговорил о своем страхе быть
контролируемым сексуальными требованиями, которые я предъявлял
ему, назначая упражнения, жена — привлекая его, и которые он
предъявлял себе сам, когда о ней заботился.
Я расспросил подробнее о здании, где разворачивалось
действие в сновидении. Оно было похоже на здание школы, где он
учился и откуда перешел в пансион, когда почувствовал, что
должен сбежать от матери. Однако, уехав из дома, он ужасно
по ней скучал.
Я сказал, что подростком он мог покинуть свой дом из
страха перед осознанием сексуальной жизни родителей.
— Еще бы,— откликнулся он.— Они после моего отъезда еще
одного ребенка родили. Мы назвали Тэмми в честь этой моей
сестренки.
Теперь страх перед преследующим объектом выплеснулся
наружу — в этом сне, в признаваемом им страхе перед
сексуальными отношениями и передо мной, а также в лице
ребенка, названного в честь сестры, плода родительского соития.
Пара могла убедиться, что их трансферентный страх созвучен
тем чувствам, которые оба пытались сдерживать в совместной
жизни.
Я подытожил свои размышления по поводу этого сна в
диалоге с супругами. Здесь я сведу этот разговор к одной формуле:
доктор Т. видел угрозу уничтожения во мне, представителе
родительской сексуальности. Он также боялся, что его
уничтожит сам секс, удушающие объятия жены, которая теперь
представляла соблазнительный и опасный аспект матери, но
в других ситуациях выступала в роли полицейского. Доктор
также выражал (в проективной идентификации) страх обоих
партнеров перед сексуальными отношениями, ибо жена идеи-

Глава 14. Прекращение терапии и дальнейшая жизнь
тифицировалась с угрозой секса, которую он ощущал особенно
сильно. Он бежал, но в начале этого брака бежали оба супруга.
Под конец я сказал: «Вы не можете достигнуть возбуждения,
доктор Т., потому что вы бежите, точно так же как и миссис Т.
не может забеременеть, если бегает так много, что у нее не
наступают месячные!»
Хотя я был полицейским и убийцей в процессе лечения,
прежде эту роль исполняла жена. Она согласилась с этим,
потому что ей казалось, что ни один человек добровольно не
пожелает взять ее в жены.
При выполнении упражнения после этой сессии доктор Т.
легко достиг возбуждения, и терапия быстрым ходом пришла
к успешному завершению. Доктор Т. обнаружил, что
способен расслабиться независимо от испытываемой тревожности,
и постепенно его тревоги и страхи сошли на нет. Миссис Т. все
с большей легкостью удерживалась от поведения, из-за
которого ее могли воспринимать как полицейского. Супруги достигли
нового уровня интеграции своей эмоциональной и сексуальной
близости.
Приятно завершать работу с такой парой, получившей то, за
чем они обращалась. Тем не менее возникали моменты тревоги,
сомнений, сумеют ли они сохранить достигнутое, отказавшись
от прежних механизмов взаимного приспособления.
Отдаляясь друг от друга сексуально в первые годы брака, они
наслаждались своим союзом как любящие друг друга брат и сестра,
которым не грозят сексуальные отношения. Теперь они
беспокоились, сумеют ли выдержать эту новую близость.
Тем не менее они заявили, что готовы пойти на риск,
сознавая, что смогут в любой момент вернуться. Они
принесли на последнюю встречу свою дочь Тэмми. Она восседала на
материнском колене как на троне, откуда повелевала всех их
вниманием и дарила радость — смеющийся трехмесячный
младенец со своими любящими и физически более уверенными
в себе родителями. Следы скованности, наблюдавшейся два
месяца назад, еще отмечались, но общение между Тэмми и ее
родителями обрело новый, живой ритм.
Эта пара своей работой проиллюстрировала позитивный
общий контекстуальный перенос. Их любовь и мотивация помогли
им быстро, но основательно проработать общие проблемы и свой
индивидуальный вклад в них, устранив проективные
идентификации и улучшив свое психосоматическое партнерство.
24*
371

Часть IV. Специальные проблемы
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ТЕРАПИИ
Мне довелось узнать, как сложилась жизнь этой пары. На
прием супруги больше не приходили, но дважды связывались
со мной. В первый раз я получил фотографию с сообщением
о рождении ребенка через полтора года после окончания
терапии. На снимке рядом с нежными родителями и двухлетней
сестренкой красовался новорожденный мальчик. В краткой
записке миссис Т. было сказано: «Мы и надеяться не смели.
Спасибо за помощь!»
Через три года миссис Т. подошла ко мне после
демонстрации фильма. Она попросила разрешения поговорить со мной
и сказала, что часто меня вспоминает. Супруги смогли родить
еще одного ребенка, их брак был прочным и полным любви.
Терапия полностью изменила их жизнь.
Как и большинство терапевтов-психоаналитиков, мы не
посылаем бывшим пациентам письма и не поддерживаем с ними
связь. Это объясняется не отсутствием заинтересованности, но
обязанностью терапевта соблюдать границы лечения. Мы
принимаем письма, если бывшие пациенты пишут нам, и
соответственно реагируем в социальных ситуациях. Если пара завязывает
разговор о последствиях лечения, мы слушаем с удвоенным
интересом. Нет для терапевта большей награды, чем узнать, что
лечение изменило жизнь к лучшему.

ГЛАВА 15
Эпилог
Мы не ищем последующих встреч с парами, которых
лечили, потому что это было бы навязчиво и эгоистично.
Мы стараемся отпускать пациентов, поощрять их
независимость и смиряемся с невозможностью узнать дальнейшее.
Не служит ли это самооправданием для клинициста, не
утруждающего себя исследованием? Разумеется, не было бы ничего
плохого в дальнейших исследованиях, хотя бы неформальных,
чтобы установить, насколько эффективной оказалась терапия
по прошествии долгого времени, но мы никогда этого не делали.
Соответственно, информацию мы получаем только случайно.
Неформальные сообщения от пары, сохранившей снами контакт,
периодические звонки от пары, продолжающей
консультироваться, от одного из супругов или даже от детей. Со временем мы
становимся семейными психотерапевтами, узнаем о развитии узкого
круга людей на протяжении многих лет жизни.
Квентин и Ребекка — первый случай, описанный в этой
книге (см. главы 1, 9 и 14),— позвонили из другого штата через два
года после окончания терапии. Проблемы Квентина, связанные
с эякуляцией, возникли снова, когда супруги проходили курс
лечения от бесплодия и муж подвергся сильнейшему давлению,
чтобы участвовать в нем. Количество сперматозоидов в его
сперме оказалось слишком низким для естественного
оплодотворения, и супруги испробовали искусственное оплодотворение. Их
сексуальное приспособление друг к другу рушилось, и они
просили совета. В качестве меры первой помощи Квентину и
Ребекке было предложено воздержаться на время от интравагинальной
Т7Ч

Часть IV. Специальные проблемы
эякуляции. Они получали удовольствие от продолжительного
полового акта и в конце легко достигали оргазма с помощью
мануальной стимуляции. Это вернуло им способность с помощью
секса справляться с тревогой в период кризиса, вызванного
бесплодием. Они также обратились к супружескому терапевту,
который помог им проработать утрату естественной способности
зачинать детей и справиться с тревогой, связанной с
искусственным оплодотворением. Через несколько недель Ребекка
написала, что они сумели расслабиться и вернуться к приятному, хотя
и не безупречному состоянию.
Немолодая пара Жене и Роуз Холт, описанная в главе 12,
успешно прошла терапию сексуальной дисфункции, но с
возрастом вновь столкнулась с проблемами. Ближе к семидесяти годам
они периодически обращались к терапевту по поводу очередных
нарушений сексуальной функции и проблем с выросшими
детьми. Они снова обратились за помощью, когда им было уже за
семьдесят, поскольку нарушение эрекции у Жене, прежде
эпизодическое, стало постоянным в связи с органическими причинами,
обусловленными возрастом. Жене были назначены инъекции
папаверина. После этого он и Роуз сумели снова достичь взаимного
сексуального приспособления, которого они добились благодаря
первому курсу лечения. Сейчас, когда им уже под восемьдесят,
спустя много лет после обращения к терапевту, их сексуальные
отношения стали еще более стабильными.
Перед окончанием терапии Жене и Роуз вновь пережили
тревогу, поскольку в дальнейшем им предстояло решать свои
проблемы самим. Как и при завершении первого курса лечения, Жене
замкнулся в себе, а Роуз была в смятении. Когда терапевт указал
на эту схему, выражавшую потребность в нем, словно они были
детьми, которых нельзя предоставить самим себе, супруги
смогли принять эту утрату, вновь обрести способность оказывать друг
другу поддержку и смогли закончить лечение. На протяжении
последующих лет Роуз несколько раз обращалась за кратковременной
помощью. Во время этих непродолжительных встреч она
прорабатывала прежние обиды на Жене, вспоминала детский гнев на мать,
отнявшую ее у отца, и в переносе прорабатывала утрату терапевта
как желанного родителя, который никогда не дает достаточно, но
который честно говорит с ней об этом. И характерным для себя
образом она отмечала, что этого было почти достаточно!
0*7/

Глава 15. Эпилог
Другая пара, Макс и Джинджер (глава 12), прошли
интенсивную супружескую, сексуальную и индивидуальную терапии,
но в конечном счете это не спасло их брак. Они сообщали, что
развод стал разумным исходом их брака и не ставил под
сомнение полученную ими помощь. Их дети стали самостоятельными,
а каждый из супругов нашел себе более подходящую пару.
Другая пара после этапа диагностики предпочла
индивидуальную терапию. Один из нас проводил психоанализ с мужем
в связи с недостатком эмоциональной вовлеченности и интереса
к сексу, а коллега занимался интенсивной психотерапией с женой
в связи с невротической эдиповой конфигурацией, в которой она
принижала мать и тем самым себя, идеализируя отца. Для обоих
терапия оказалась успешной, и в результате они смогли, к
огромному своему удовольствию, обзавестись детьми и жить в
благополучном браке. Они ненадолго снова вернулись, когда у сына
в девятимесячном возрасте начались проблемы со сном, что было
связано с материнской тревожностью и органической
неспособностью малыша успокаиваться, а также обратились к терапии
через несколько лет, когда пятилетний мальчик бросил эдипов
вызов отцу, что пробудило некоторые из забытых тревог. Пара
еще несколько раз с различными интервалами возвращалась к
терапевту в связи с различными кризисами развития и среднего
возраста.
Такие неформальные отчеты, полученные от пар, которые
проходили у нас лечение, позволяют нам проследить некую
жизненную нить и отметить долговременные последствия — и
недостатки — нашей работы. Эти люди предоставляют нам
возможность наблюдать их успехи и наши достижения как терапевтов.
Зная ряд пар на протяжении десяти-двенадцати лет, мы
убеждаемся, что ощущение общности условий человеческой жизни,
совместное прохождение какой-то части жизненного пути гораздо
важнее, чем различия во взглядах на будущее у терапевта и
пациента.

ЛИТЕРАТУРА
Althof, S. E., Turner, L. A., Risen, С. B„ et al. (1988). Why do men drop
out from intracavernosal treatment for impotence? Presented
March 1988 at the Society for Sex Therapy and Research meeting,
New York.
Bak, R. (1968). The phallic woman: the ubiquitous fantasy in perversion.
Psychoanalytic Study of the Child 23:15-36. New York: International
Universities Press.
Bannister, 1С, and Pincus, L. (1965). Shared Phantasy in Marital Problems:
Therapy in a Four Person Relationship. London: Tavistock Institute
of Human Relations.
Barbach, L. G. (1974). Group treatment of preorgasmic women. Journal of
Sex and Marital Therapy 1:139-145.
Barbach, L. G. (1975). For Yourself: The Fulfillment of Female Sexuality.
New York: Doubleday.
Barbach, L. G. (1980). Women Discover Orgasm: A Therapist's Guide to a
New Treatment Approach. New York: Free Press.
Bieber, P., Dain, H., Dince, O., et al. (1962). Homosexuality: A Psychoanalytic
Study. New York: Basic Books.
Bion, W. R. (1961). Experiences in Groups. New York: Basic Books.
Bion, W. R. (1962). Learning from Experience. London: Tavistock.
Bion, W. R. (1967). Second Thoughts. London: Heinemann.
Bion, W. R. (1970). Attention and Interpretation: A Scientific Approach to
Insight in Psycho-Analysis and Groups. London: Tavistock.
Bollas, С (1987). The Shadow of the Object. New York: Columbia
University Press.
Box, S., Copley, В., Magagna, J., et al. (1981). Psychotherapy with Families:
An Analytic Approach. London: Routledgeand Kegan Paul.
Brazelton, Т. В. (1982). Joint regulation of neonate-parent behavior. In
Social Interchange in Infancyt ed. E. Tronick, pp. 7-22. Baltimore:
University Park Press.
Brazelton, Т. В., and Als, H. (1979). Four early stages in the development of
mother-infant interaction. Psychoanalytic Study of the Child 34:349-
369. New Haven, CT: Yale University Press.
Brazelton, Т. В., Koslowski, В., and Main, M. (1974). The origins of
reciprocity: the early mother-infant interaction. In The Effects of
the Infant on Its Caregiver, ed. M. Lewis and L. A. Rosenblum, pp.
49-76. New York: Wiley.
376

Литература
Brazelton, Т. В., Yogman, M.f Alsf H., and Tronick, E. (1979). The infant
as a focus for family reciprocity. In The Child and Its Family, ed. M.
Lewis and L. A. Rosenblum, pp. 29-43. New York: Plenum.
Breuer, J., and Freud, 5. (1895). Studies on hysteria. Standard Edition 2.
Coen, S. (1985). Perversion as a solution to intrapsychic conflict. Journal
of the American Psychoanalytic Association 33 (supp.): 17-59.
Comfort, A. (1972). The Joy of Sex: A Cordon Bleu Guide to Love Making.
New York: Simon & Schuster.
Dickes, R., and Strauss, D. (1979). Countertransference as a factor in
premature termination of apparently successful cases. Journal of Sex
and Marital Therapy 5:22-27.
Dicks, H. V. (1967). Marital Tensions: Clinical Studies towards a Psycho-
analytic Theory of Interaction. London: Routledge and Kegan
Paul.
Dunn, M. E., and Dickes, R. (1977). Erotic issues in co-therapy.yowrza/o/
Sex and Marital Therapy 3:205-211.
Ezriel, H. (1952). Notes on psychoanalytic group therapy II: interpretation
and research. Psychiatry 15:119-126.
Fairbairn, W. R. D. (1944). Endopsychic structure considered in terms
of object relationships. In Psychoanalytic Studies of the Personality,
pp. 82-135. London: Routledge and Kegan Paul, 1952.
Fairbairn, W. R. D. (1952). Psychoanalytic Studies of the Personality.
London: Routledge and Kegan Paul. Also published as An Object Relations
Theory of the Personality. New York: Basic Books.
Fairbairn, W. R. D. (1954). Observations on the nature of hysterical states.
British Journal of Medical Psychology 27:105-125.
Fairbairn, W. R. D. (1958). The nature and aims of psycho-analytical
treatment. International Journal of Psycho-Analysis 39:374-385.
Fairbairn, W. R. D. (1963). Synopsis of an object-relations theory of the
personality. International Journal of Psycho-Analysis 44:224-225.
Fisher, S. (1972). The Female Orgasm. New York: Basic Books.
Flugel, J. С (1921) Psychoanalytic Study of the Family. In International
Psycho-Analytical Library, no. 3, ed. E.Jones. London: International
Psycho-Analytical Press.
Freud, S. (1894). Unpublished draft G. Standard Edition 1:206-212.
Freud, S. (1895). The psychotherapy of hvsteria. Standard Edition 2:255-
305.
Freud, S. (1905a). Fragment of an analysis of a case of hysteria. Standard
Edition 7:7-122.
Freud, S. (1905b). Three essays on the theory of sexuality. Standard
Edition 7:135-243.
Freud, S. (1912a). The dynamics of transference. Standard Edition 12:97-
108.
Freud, S. (1912b). Recommendations to physicians practicing
psychoanalysis. Standard Edition 12:111-120.
377

Литература
Freud, S. (1914). Remembering, repeating, and working through. Standard
Edition 12:147-156.
Gill, M, and Muslin, H. (1976). Early interpretation of tvawsievence. Journal
of American Psychoanalytic Association 24:779-794.
Graller, J. (1981). Adjunctive marital therapy: a possible solution to the
split-transference problem. The Annual of Psychoanalysis 9:17r5-187'.
New York: International Universities Press.
Greenson, R. (1965). The problem of working through. In Drives, Affects
and Behavior, vol. 2, ed. M. Schur, pp. 217-314. New York:
International Universities Press.
Greenspan, S. I. (1981). Clinical Infant Reports No. 1: Psychopathology and
Adaptation in Infancy and Early Childhood. New York: International
Universities Press.
Gross, A. (1951). The secret. Bulletin of the Menninger Clinic 15:37-44.
Grotstein, J. (1982). Splitting and Projective Identification. New York:
Jason Aronson.
Guntrip, H. (1969). Schizoid Phenomena, Object Relations and the Self. New
York: International Universities Press.
Heiman, J. R., and LoPiccolo, J. (1988). Becoming Orgasmic: A Personal
and Sexual Growth Program for Women. Second Edition. Engle-wood
Cliffs, NJ: Prentice Hall.
Hermann, P. (1950). On counter-transference. International Journal of
Psycho-Analysis 31:81-84.
Hite, S. (1976). The Hite Report: A Nationwide Study of Female Sexuality
New York: Macmillan.
Jaffe, D. 5. (1968). The mechanism of projection: its dual role in object
relations. International Journal of Psycho-Analysis 49:662-677.
Kaplan, H. S. (1974). The New Sex Therapy: Active Treatment of Sexual
Dysfunctions. New York: Brunner/Mazel.
Kaplan, H. S. (1977). Hypoactive sexual desire Journal of Sex and Marital
Therapy 3:3-9.
Kaplan, H. S. (1979). Disorders of Sexual Desire and Other New Concepts
and Techniques in Sex Therapy. New York: Brunner/Mazel.
Kaplan, H. S. (1983). The Evaluation of Sexual Disorders: Psychological and
Medical Aspects. New York: Brunner/Mazel.
Kaplan, H. S. (1987a). The Illustrated Manual of Sex Therapy. Second
Edition. New York: Brunner/Mazel.
Kaplan, H.S. (1987b). Sexual Aversion, Sexual Phobias, and Panic Disorder.
New York: Brunner/Mazel.
Kernberg, O. (1975). Borderline Conditions and Pathological Narcissism.
New York: Jason Aronson.
Kernberg, O. (1987). Projection and projective identification:
developmental and clinical aspects. In Projection, Identification, Projective
Identification, ed. J. Sandier, pp. 93-115. Madison, CT: International
Universities Press.
378

Литература
Khan, M. M. R. (1979). Alienation in Perversions. New York: International
Universities Press.
Klein, M. (1946). Notes on some schizoid mechanisms. Internationaljournal
of Psycho-Analysis 27:99-100. And in Envy and Gratitude & Other
Works, 1946-1963, pp. 1-24. London: Hogarth Press and the Institute
of Psycho-Analysis, 1975.
Kolb, L., and Johnson, A. (1955). Etiology and therapy of overt
homosexuality. Psychoanalytic Quarterly 24:506-515.
Langs, R. (1976). The Therapeutic Interaction. Vol. II: A Critical Overview
and Synthesis. New York: Jason Aronson.
Levay, A. N.. and Kagle, A. (1978). Recent advances in sex therapy: integration
with the dynamic therapies. Psychiatric Quarterly 50:5-16.
Levay, A. N.. Kagle, A., and Weissberg, J. (1979). Issues of
transference in sex therapy. Journal of Sex and Marital Therapy 5:15-21.
Levine, S. B. (1988). Sex Is Not Simple, Columbus, OH: Ohio
Psychology.
Levine, S. В., and Agle, D. (1978). The effectiveness of sex therapy for
chronic secondary psychological impotence. Journal of Sex and
Marital Therapy 4:235-258.
Lieblum, 5. R., and Pervin, L. A. (1980). Principles and Practice of Sex
Therapy. New York: Guilford Press.
Lieblum, S. R., and Rosen, R. C, eds. (1988). Sexual Desire Disorder. New-
York: Guilford Press.
Lief, H. F. (1977). What's new in sex research? Inhibited sexual desire.
Medical Aspects of Human Sexuality 11:94-95.
Lief, H. F. (1989). Integrating sex therapy with marital therapy. Paper
presented at The 47th Annual Conference of the American
Association of Marriage and Family Therapists. San Francisco, California,
October 27, 1989.
Loewald, H. (1960). On the therapeutic action of psychoanalysis.
Internationaljournal of Psycho-Analysis 41:16-33.
LoPiccolo, J., and Lobitz, W. C. (1972). The role of masturbation in
the treatment of orgasmic dysfunction. Archives of Sexual
Behavior. 2:163-171. Also in Handbook of Sex Therapy, ed. J. LoPiccolo
and L. LoPiccolo, pp. 187-194. New York: Plenum, 1978.
LoPiccolo, J., and LoPiccolo, L. (1978). Handbook of Sex Therapy. New
York: Plenum.
LoPiccolo, J., and Steger, J. (1974) The sexual interaction inventory: a new
instrument for assessment of sexual dysfunction. Archives of Sexual
Behavior 3:585-595.
Mahler, M., Pine, F, and Bergman, A. (1975). The Psychological Birth of
the Human Infant: Symbiosis and Individuation. New York: Basic
Books.
Malin, A., and Grotstein, J. (1966). Projective identification in the
therapeutic process. Internationaljournal of Psycho-Analysis 47:26-31.
379

Литература
Masters, W. H., and Johnson, V. E. (1966). Human Sexual Response. Boston:
Little, Brown.
Masters, W. H. (1970). Human Sexual Inadequacy. Boston: Little.
Brown.
McDougall, J. (1970). Homosexuality in women. In Female Sexuality: New
Psychoanalytic Views, ed. J. Chasseguet-Smirgel, pp. 94-134. Ann
Arbor: University of Michigan Press.
McDougall, J. (1985) Theaters of the Mind: Illusion and Truth on the
Psychoanalytic Stage. New York: Basic Books.
McDougall, J. (1986). Identification, neoneeds, and neosexualities. Inter-
national Journal of Psycho-Analysis 67:19-33.
Meyer, J. K. (1985a). Ego-dystonic homosexuality. In Comprehensive
Textbook of Psychiatry IV, ed. H. I. Kaplan and B. Saddock, pp. 1056-1065.
Baltimore: Williams & Wilkins.
Meyer, J. K. (1985b). Paraphilias. In Comprehensive Textbook of Psychiatry
IV, ed. H. I. Kaplan and B. Saddock, pp. 1065-1076. Baltimore:
Williams & Wilkins.
Meissner, W. W. (1980). A note on projective identificztion.Journal of The
American Psychoanalytic Association 28:43-67.
Meissner, W. W. (1987). Projection and projective identification. In
Projection, Identification, Projective Identification, ed. J. Sandier, pp. 27-49.
Madison, CT: International Universities Press.
Mitchell, S. A. (1988). Relational Concepts in Psychoanalysis: An
Integration. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Money-Kyrle, R. (1956). Normal countertransference and some of its
deviations. International Journal of Psycho-Analysis 37:360-366.
Moultrup, D.J. (1990). Husbands, Wives and Lovers: The Emotional System
of the Extra-Marital Affair. New York: Guilford Press.
Murray, J. M. (1955). Keats. New York: Noonday Press.
Ogden, Т. H. (1982). Projective Identification and Psychotherapeutic
Technique, New York: Jason Aronson.
Ogden, T. H. (1986). The Matrix of the Mind. Northvale, NJ: Jason Aronson.
Ogden, Т. Н. (1989). The Primitive Edge of Experience. Northvale, NJ:
Jason Aronson.
Paolino, T. J., Jr., and McCready, B. S., eds. (1978). Marriage and Marital
Therapy: Psychoanalytic, Behavioral and Systems Theory Perspectives.
New York: Brunner/Mazel.
Pincus, L., ed. (1960). Marriage: Studies in Emotional Conflict and Growth.
London: Methuen.
Racker, H. (1968). Transference and Countertransference. New York:
International Universities Press.
Raley, P. E. (1976). Making Love: How to Be Your Own Sex Therapist. New
York: Dial.
Roiphe, H., and Galenson E. (1981). Infantile Origins of Sexual Identity.
New York: International Universities Press.
380

Литература
Sachs, H. (1923). On the genesis of sexual perversion. Internationale
Zeitschift fur Psychoanalyse 9:172-182. Trans. H. R Bernays, 1964,
New York Psychoanalytic Institute Library; quoted in C. W Socarides,
Homosexuality, 1978.
Saghir, M. Т., and Robins, E. (1973). Male and Female Homosexuality.
Baltimore: Williams & Wilkins.
Sander, F. (1989). Maiital conflict and psychoanalytic therapy in the middle
years. In The Middle Years: New Psychoanalytic Perspectives, ed. J. Oldyam
and R. Liebertrpp. 160-176. New Haven, CT: Yale University Press.
Sandier, J., ed. (1987). Projection, Identification and Projective
Identification. Madison, CT: International Universities Press.
Scharff, D. (1978). Truth and consequences in sex and marital therapy: the
revelation of secrets in the therapeutic setting. Journal of Sex and
Marital Therapy 4:35-49.
Scharff, D. (1982). The Sexual Relationship: An Object Relations View of Sex
and the family. Boston, London: Routledge and Kegan Paul.
Scharff, D., and Scharff, J'. S. (1987). Object Relations Family Therapy.
North vale, NJ: Jason Aronson.
Scharff, J. S., ed. (1989). Foundations of Object Relations Family Therapy.
Northvale, NJ: Jason Aronson.
Scharff, J. S., ed. (in progress). Projective Identification. Northvale, NJ:
Jason Aronson.
Schmidt, С W., and Lucas, M.J. (1976). The short-term, intermittent,
conjoint treatment of sexual disorders. In Clinical Management of
Sexual Disorders, ed. J. K. Meyer, pp. 130-147. Baltimore: Williams
& Wilkins.
Segal, H. (1964). Introduction to the Work of Melanie Klein. London: Heine-
mann; Hogarth Press and the Institute of Psycho-Analysis.
Segal, H. (1981). The Work of Hanna Segal. New York: Jason Aronson.
Semans, J. H. (1956). Premature ejaculation: a new approach. Southern
Medical Journal 49:353-357.
Shapiro, R. L. (1979). Family dynamics and object relations theory: an
analytic, group-interpretive approach to family therapy. In Foundations
of Object Relations Family Therapy, ed. J. S. Scharff, pp. 225-258
Northvale, NJ: Jason Aronson.
Skynner, A. C. R. (1976). Systems of Family and Marital Psychotherapy.
New York: Brunner/Mazel.
Slipp, S. (1984). Object Relations: A Dynamic Bridge between Individual
and Family Treatment. New York: Jason Aronson.
Socarides, C. W. (1978). Homosexuality. New York: Jason Aronson.
Spitz, R. A. (1945). Hospitalism: an inquiry into the genesis of psychiatric
conditions in early childhood. Psychoanalytic Study of the Child
1:53-74. New York: International Universities Press.
Spitz, R. A. (1965). The First Year of Life. New York: International
Universities Press.
381

Литература
Stierlin, H. (1977). Psychoanalysis and Family Therapy. New York: Jason
Aronson.
Stern, D. N. (1985). The Interpersonal Worldofthe Infant: A View from Psychoanalysis
and Developmental Psychology. New York: Basic Books.
Stoller, R. J. (1975). Perversion: The Erotic Form of Hatred. New York:
Pantheon.
Stoller, R. J. (1979). Sexual Excitement: Dynamics of Erotic Life. New York:
Pantheon.
Strean, H. S. (1976) The extra-marital affair: a psychoanalytic view. The
Psychoanalytic Review 63:101 -113.
Strean, H. S. (1979). The Extramarital Affair. New York: Free Press.
Sutherland, J. D. (1963). Object relations theory and the conceptual
model of psychoanalysis. British Journal of Medical Psychology
36:109-124.
Wallerstein, J. S.f and Blakeslee, S. (1989). Second Chances. New York:
Ticknor & Fields.
Wegner, D. M.f Shortt, J. W., Blake, A. W., Page, M. S., et al. (1990). The
suppression of exciting thoughts. Journal of Personality and Social
Psychology 58:409-418.
Winer, R. (1989). The role of transitional experience in development in
healthy and incestuous families. In Foundations of Object Relations
Family Therapy, ed. J. S. Scharff, pp. 357-384. Northvale, NJ: Jason
Aronson.
Winnicott, D. W. (1947). Hate in the countertransference. In Collected
Papers: Through Paediatrics to Psychoanalysis, pp. 194-203. London:
Tavistock, 1958, and The Hogarth Press, 1975.
Winnicott, D. W. (1951). Transitional objects and transitional
phenomena. In Collected Papers: Through Paediatrics to Psychoanalysis, pp.
229-242. London: Tavistock, 1958, and The Hogarth Press, 1975.
Winnicott, D. W. (1956). Primary maternal preoccupation. In Collected
Papers: Through Paediatrics to Psychoanalysis, pp. 300-305. London:
Tavistock, 1958, and The Hogarth Press, 1975.
Winnicott, D. W. (1958). Collected Papers: Through Paediatrics to
Psychoanalysis. London: Tavistock, 1958, and The Hogarth Press, 1975.
Winnicott, D. W. (1960a). The theory of the parent-infant relationship.
International Journal of Psycho-Analysis 41:585-595, and in The
Maturational Processes and the Facilitating Environment, pp. 37-55.
London: The Hogarth Press, 1965.
Winnicott, D. W. (1960b). Ego distortion in terms of true and false self. In
The Maturational Processes and the Facilitating Environment: Studies on the Theory
of Emotional Development, pp.140-152. London: The Hogarth Press, 1965.
Winnicott, D. W. (1963) Communicating and not communicating
leading to a study of certain opposites. In The Maturational Processes and the
facilitating Environment: Studies on the Theory of Emotional Development, pp.
179-192. London: The HogarthTress, 1965.
382

Литература
Winnicott, D. W. (1968). The use of an object and relating through cross-
identification. In Playing and Reality, pp. 86-94. New York: Basic
Books.
Winnicott, D. W. (1971). Playing and Reality. New York: Basic Books.
Williams, A. H. (1981). The micro environment. In Psychotherapy xvith
Families: An Analytic Approach, ed. S. Box et al., pp. 105-119. London:
Routledge and Kegan Paul.
Zetzel, E. (1958). Therapeutic alliance in the analysis of hysteria. In The
Capacity for Emotional Growth, pp. 182-196. New York: International
Universities Press, 1970.
Zilbergeld, В., and Evans, M. (1980). The inadequacy of Masters and
Johnson. Psychology Today 14:29-43.
Zinner, J. (1976). The implications of projective identification for marital
interaction. In Contemporary Marriage: Structure, Dynamics, and
Therapy, ed. H. Grunebaum and J. Christ, pp. 293-308. Boston: Little,
Brown. Also in Foundations of Object Relations Family Therapy, ed.
J. S. Scharff, pp. 155-173. Northvale, NJ: Jason Aronson, 1989.
Zinner, J. (1989). The use of concurrent therapies: therapeutic strategy or
reenactment. In Foundations of Object Relations Family Therapy, ed.
J. S. Scharff, pp. 321-333. Northvale, NJ: Jason Aronson.
Zinner, J., and Shapiro, R. (1972). Projective identification as a mode
of perception and behavior in families of adolescents. International
Journal of Psycho-Analysis 53:523-530, and in Foundations of Object
Relations Family Therapy, ed. J. S. Scharff, pp. 109-126. Northvale,
NJ: Jason Aronson.
Zinner, J. (1974). The family group as a single psychic entity: implications
for acting out in adolescence. International Review of Psychoanalysis
11:179-186, and in Foundations of Object Relations Family Therapy,
ed. J. S. Scharff, pp. 187-202. Northvale, NJ: Jason Aronson.

Научное издание
Серия «Библиотека психоанализа»
Дэвид Э. Шарфф
Джилл С. Шарфф
ТЕРАПИЯ ПАР В ТЕОРИИ
ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Редактор — Г.В. Ежова
Обложка — П.П. Ефремов
Компьютерная верстка и графика —Ю.В. Балабанов
ИД №05006 от 07.06.01.
Сдано в набор 18.11.07. Подписано в печать 26.12.07.
Формат 60 х 90/16. Бумага офсетная. Гарнитура PetersburgC.
Печать офсетная. Усл.печ.л. 23,9. Уч.-изд. л. 18,8.
Тираж 2000. Заказ. 1
Издательство «Когито-Центр»
129366, Москва, ул. Ярославская, 13.
Тел.:(095)682-6102
E-mail: visu@psychol.ras.ru http://www.cogito-centre.com
Отпечатано с готовых диапозитивов в ППП Типография «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6