М. М. ГЛАЗУНОВ
Б. А. МИТРОФАНОВ
ПЕРВЫЕ СОВЕТЫ
ПЕРЕД СУДОМ
САМОДЕРЖАВИЯ
(1905—1907 гг.)
Москва
«Юридическая литература»
1985

67.3
Г 52
Рецензенты:
доктор юридических наук, профессор Е. А. Скрипилев,
кандидат исторических наук И. Ф. Угаров
Глазунов М. М., Митрофанов Б. А.
Г 52 Первые Советы перед судом самодержавия
(1905—1907 гг.). — М.: Юрид. лит., 1985. — 176 с.
Книга, основанная на документах, воспоминаниях очевидцев, ма¬
териалах прессы, рассказывает о Советах рабочих депутатов, впервые
возникших в ходе революции 1905—1907 гг. в Иваново-Вознесенске,
Петербурге, Москве, Севастополе, и о судебных процессах над пред¬
ставителями этих Советов, проводившихся царским самодержавием
в условиях спада революции и разгула столыпинской реакции.
Читатель узнает о Севастопольском восстании матросов и солдат
1905 года, о деятельности и судьбе его руководителя лейтенанта
П. П. Шмидта, встретится с профессиональными революционерами
М. В. Фрунзе, Б. М. Кнунянцем, П. А. Красиковым, Н. В. Крыленко,
В. А. Антоновым-Овсеенко, М. И. Васильевым-Южиным, В. А. Шанце¬
ром и др.
Для широкого круга читателей.
Г-1203010000-085 КБ-20-6-85	67.3
012(01)-85
© Издательство «Юридическая литература», 1985

Введение
Предлагаемая вниманию читателя книга приурочена
к славному юбилею в истории партии и государ¬
ства — 80-летию первой народной революции в
России.
Несмотря на то что революция потерпела пораже¬
ние, она пробила брешь в царском самодержавии,
явилась «генеральной репетицией» Великого
Октября.
Революция 1905 года оказала громадное влияние
на все последующее развитие России. Она обогатила
массы большим политическим опытом, подняла их к
сознательному революционному творчеству. Трудя¬
щиеся впервые применили такое мощное оружие,
как массовая политическая стачка. Революция вско¬
лыхнула основную опору царизма — армию (броне¬
носец «Потемкин», кронштадтское, севастопольское
и др. восстания), вызвала на значительной террито¬
рии Европейской России выступления крестьянства,
разбудила к политической борьбе народы националь¬
ных окраин (гурийское восстание и др.). Нанеся
первый удар по царизму, интересы которого тесно
переплетались с интересами западноевропейского
империализма, она ослабила империалистическую
систему в целом, оказала большое влияние на разви¬
тие национально-освободительной борьбы народов
колоний.
В ходе революции в результате революционного
творчества народных масс впервые возникли Советы
рабочих депутатов. Появившись вначале как органы
уполномоченных или представителей рабочих разных
предприятий для руководства забастовками, Советы
превращались в органы подготовки восстания, явля¬
лись зародышем новой власти.
«Эти органы, — писал В. И. Ленин, — создава¬
лись исключительно революционными слоями населе¬
ния, они создавались вне всяких законов и норм все¬
цело революционным путем, как продукт самобытно¬
1*
3

го народного творчества, как проявление самодея¬
тельности народа, избавившегося или избавляющего¬
ся от старых полицейских пут».
В. И. Ленин высоко оценил значение Советов,
увидев в них орган борьбы за победу революции, за
социализм, орган диктатуры народа. Советы 1905 го¬
да, будучи величайшим историческим завоеванием
рабочего класса, послужили прообразом Советской
власти, установленной в нашей стране в 1917 году.
Книга не претендует на всестороннее освещение
событий революции и деятельности порожденных ею
Советов; скорее, это — серия взаимосвязанных очер¬
ков, содержание которых существенно дополняется
показом судебных процессов над депутатами Советов
и другими активными участниками революционного
движения в 1905—1907 годах.

И ПРОБИЛ ЧАС.
Неизбежность грядущей революционной бури чувствовали
все слои русского общества и по-своему готовились к ней.
Тем не менее начало было неожиданным и драматичным.
Впрочем, неожиданным ли? Очередная мощная волна
стачек, охватившая накануне январских событий 1905 го¬
да Петербург, Иваново-Вознесенск, Нижний Новгород, а
затем и Кавказ, свидетельствовала о новом революцион¬
ном подъеме.
Особенно большое значение в деле пробуждения про¬
летарских масс имела руководимая большевиками бакин¬
ская стачка, вынудившая нефтепромышленников, пойти на
уступки и удовлетворить почти все требования рабочих.
Петербургский комитет большевиков откликнулся на со¬
бытия в Баку листовкой, в которой призвал рабочих сто¬
лицы «готовить почву для такой же грандиозной стачки
здесь, в Петербурге».
События, однако, развивались с головокружительной
быстротой. Взрывом возмущения ответили рабочие Пути-
ловского завода на действия администрации, уволившей
нескольких человек. В ответ на отказ дирекций восстано¬
вить на работе уволенных тринадцатитысячный коллектив
путиловцев 3 января 1905 г. объявил забастовку.
Со своей стороны администрация завода пригрозила
рабочим массовым увольнением, если в течение трех дней
они не откажутся от своих требований и не приступят к
работе. На завод прибыли отряды конной полиции. Не¬
смотря на это, рабочие были непреклонны. Выставив в
цехах охрану, они направили делегатов на другие заводы
и фабрики с призывом поддержать бастующих.
На обращение путиловцев сразу же откликнулись ра¬
бочие Франко-русского, затем Металлического, Невского
судостроительного заводов, Невской бумагопрядильной и
Екатерингофской мануфактур. По призыву большевиков,
принимавших все меры к расширению стачки, забастова¬
ли предприятия Шлиссельбургского района, Обуховский
и другие заводы.
К вечеру 7 января 1905 г. в столице бастовало свыше
б

130 тысяч рабочих. Стачка стала всеобщей, причем наря¬
ду с экономическими все чаще стали выдвигаться полити¬
ческие требования.
По указанию правительства спешно приводились в
боевую готовность многочисленные войска, расквартиро¬
ванные в Петербурге и его окрестностях; кроме -того, бы¬
ли вызваны дополнительные воинские подразделения из
Пскова и Таллина.
В это время священник Георгий Гапон — руководи¬
тель {ш «Собрания русских фабрично-заводских рабочих
г. С.-Петербурга» выступил с провокационным предложе¬
нием организовать шествие к Зимнему дворцу, чтобы вру¬
чить царю петицию с требованиями рабочих.
На другой день Петербургский комитет большевиков
выпустил листовку «Ко всем петербургским рабочим», в
которой говорилось, что просить царя о свободе бесполез¬
но, ибо «свобода завоевывается с оружием в руках». Но
так как многие рабочие еще верили в царя, предотвратить
шествие не удалось. Поэтому большевики, чтобы быть с
народом вместе, приняли решение участвовать в процес¬
сии и, предвидя возможность кровавой расправы, призва¬
ли солдат не стрелять в народ и переходить на его сто¬
рону.
Ранним утром 9 января свыше 140 тысяч человек с
разных концов города двинулись к Зимнему дворцу. Одни
шли с наивной верой в заступничество царя, другие —
чтобы поддержать товарищей и выразить протест против
самодержавия. В толпах слышалось и «Спаси, господи,
люди твоя...», и «Смело, товарищи, в ногу!».
Вскоре послышалась стрельба. Прокатился отдален¬
ный залп, за ним второй. Запели сигнальные, горны, за¬
свистели пули, зацокали копыта лошадей... Расставленные
на пути многотысячных колонн войска (у Нарвских во¬
рот, на Шлиссельбургском тракте, на Васильевском
острове, на Выборгской и Петербургской стороне) от¬
крыли огонь... Особенно много крови пролилось на Двор¬
цовой площади и прилегающих к ней улицах, — здесь
участники шествия были встречены ружейными залпами,
саблями, нагайками. «Храбрые генералы, — писал
В. И. Ленин, — действовали с «успехом» против неприя¬
теля, который шел с голыми руками, заранее поведав
всем и каждому, куда и зачем он идет... Это было самое
подлое, хладнокровное убийство беззащитных и мирных
народных масс».
7

В результате зверской расправы было убито свыше
1000 и ранено около 2000 человек.
На Дворцовой площади был ранен студент экономи¬
ческого факультета Политехнического института, член
РСДРП с 1904 года, М. В. Фрунзе. «Потоки крови, проли¬
тые 9 января, — писал он матери, — требуют расплаты.
Жребий брошен. Дорога определилась. Отдаю всего себя
революции». Это — не просто слова, это — программа на
будущее. Все, что он имел — блестящий аналитический
ум, разносторонние знания, неуемную энергию, выдающие¬
ся организаторские способности и, наконец, самую
жизнь, — он отдал делу революции, защите ее завоеваний
от злейших и опаснейших врагов.
С этого дня для Михаила Васильевича началась новая,
трудная, полная глубокого содержания жизнь — он стал
профессиональным революционером.
8
Расстрел рабочих у Зимнего дворца
9 января 1905 г. (Худ. И. Владимиров)

Совершенное царизмом чудовищное злодеяние позво¬
лило рабочим за один только день пройти путь от веры в
царскую милость до баррикадных боев. 9 января 1905 го¬
да с тех пор называется Кровавым воскресеньем. Этот
день стал днем начала первой революции в России.
Вечером 9 января на совместном заседании Петербург¬
ского комитета РСДРП и Бюро комитетов большин¬
ства* обсуждался вопрос о дальнейших действиях.
Было принято решение («Директивное указание на зав¬
трашний день») — развернуть агитацию с целью раздви¬
нуть рамки забастовочного движения.
10 января в столице бастовало уже 160 тысяч человек
на более чем 650 предприятиях. Вооруженные столкнове¬
ния рабочих с полицией и войсками продолжались. На
улицах впервые после восстания декабристов стояла ар¬
тиллерия. Наряду с листовками большевиков в городе ши¬
роко распространилась прокламация, составленная груп¬
пой передовых рабочих и отпечатанная в захваченной ими
типографии. «К оружию, товарищи, — говорилось в
ней, — захватывайте арсеналы, оружейные склады и ору¬
жейные магазины... Свергнем царское правительство, по¬
ставим свое. Да здравствует революция, да здравствует
Учредительное собрание народных представителей!»
Как «замечательный, смелый практический приступ к
решению задачи, стоящей теперь вплотную», оценил этот
призыв В. И. Ленин. Его гигантское значение, указывал
он, заключалось в том, что вопрос о вооруженном восста¬
нии был поставлен в повестку дня самими рабочими.
Петербургские события всколыхнули всю Россию.
Вера рабочих в царя была расстреляна. 10 января нача¬
лась забастовка на заводах Бромлея и Вейхельта в Мос¬
кве, положившая начало всеобщей политической стачке во
второй столице России. Следом за москвичами выступил
пролетариат Саратова, а затем и других городов. Проле¬
тарская борьба вызвала брожение в крестьянской массе.
Аграрные волнения постепенно охватывали одну губернию
за другой. Нарастали революционные настроения и среди
солдат.
Не остались в стороне от революционных событий и
* Бюро комитетов большинства (БКБ) — общероссийский боль¬
шевистский партийный центр, созданный по инициативе и под руковод¬
ством В. И. Ленина.
9

лучшие представители демократической интеллигенции.
Словом и делом поддержали справедливую мужественную
борьбу своего народа многие выдающиеся деятели литера¬
туры, искусства и науки. Одним из первых выразил на¬
строения передовой русской интеллигенции М. Горький.
В своем воззвании к гражданам России и Европы, обви¬
няя самодержавие в жестоком бессмысленном убийстве
множества граждан, он заявил, что подобный порядок до¬
лее терпим быть не может. О глубоком сочувствий проле¬
тариату и крестьянству открыто говорили известные ху¬
дожники В. А. Серов и В. Д. Поленов, композитор
Н. А. Римский-Корсаков, ученый К. А. Тимирязев, многие
прославленные мастера сцены.
В связи с кровавыми событиями 9—11 января общим
собранием присяжных поверенных г. Петербурга 16 янва¬
ря 1905 г. была избрана комиссия, в состав которой вош¬
ли известные адвокаты А. М. Турчанинов (председатель),
М. М. Винавер, О. О. Грузенберг, В. О. Аюстиг, А. Я. Пас-
совер, П. А. Потехин и др. По результатам произведенно¬
го, как они называли, «выяснения фактических обстоя¬
тельств дела в целях оказания потерпевшим и их семьям
юридической помощи» был составлен подробный доклад,
в преамбуле которого говорилось, что события 9 января
взволновали все население столицы и привлекли к ним
всеобщее внимание не только в России, но и во всех стра¬
нах света. «Мирное рабочее движение, подготовлявшееся
открыто, на глазах властей, и имевшее целью подачу все¬
подданнейшего прошения государю императору, разреши¬
лось неожиданными действиями вооруженной силы —
стрельбою в безоружных... причем в числе сотен убитых и
раненых оказались также женщины и дети».
Доклад состоял из пяти разделов. В первом разделе
члены комиссии излагали факты, предшествовавшие рас¬
стрелу.
...Как видно из собранных сведений, шествие ра¬
бочих к Зимнему дворцу, назначенное на 9 января, с
целью подачи всеподданнейшего прошения, было ор¬
ганизовано законно учрежденным «Петербургским
обществом фабричных и заводских рабочих», офици¬
альное открытие которого состоялось в начале 1904
года в присутствий градоначальника Фуллона...
Делами Общества заведовал выборный комитет,
председателем которого был священник Георгий Га-
10

пон... В декабре 1904 года комитету Общества
пришлось участвовать в попытках уладить возник¬
шие недоразумения между рабочими и админи¬
страцией Путиловского завода по случаю увольне¬
ния нескольких рабочих, состоявших членами ме¬
стного отдела Общества; попытки эти не имели
успеха, и общее, все более распространявшееся
брожение среди рабочих, недовольных тягостными
условиями своего существования, выразилось в
прекращении работ на многих фабриках и заводах
Петербурга. «Ввиду того, — как сказано в прави¬
тельственном сообщении от 10 января, напечатан¬
ном в «Правительственном вестнике», — что стач¬
ка не была соединена с нарушением порядка, ни¬
каких репрессивных мер властями предпринимаемо
не было»; многие факты свидетельствуют и о том,
что власти относились не только безучастно, но и
поощрительно к происходившему движению среди
рабочих.
По мысли священника Гапона, встретившей еди¬
нодушное сочувствие во всех отделах «общества ра¬
бочих», решено было подписать и подать на высо¬
чайшее имя прошение, или «петицию», с подробным
изложением нужд рабочего сословия и отчасти так¬
же всего трудящегося народа... Составленный свя¬
щенником Гапоном текст всеподданнейшей «пети¬
ции» поочередно прочитывался в собраниях при
каждой смене присутствовавших рабочих, после чего
собирались подписи.
На всех собраниях условлено было, что 9 января
рабочие должны идти на Дворцовую площадь тихо и
мирно... не допускать никакого шума и никаких
столкновений с полицией, уничтожать незаконные
флаги, если бы таковые кем-нибудь выставлялись, и
рвать листки с прокламациями... Нигде полицейская
власть не заявляла рабочим о незаконности происхо¬
дившего движения и не предлагала им расходиться
ни в предшествующие три дня, ни с утра 9 января.
Самый текст всеподданнейшего прошения доставлен
был накануне министру внутренних дел вместе с со¬
общением священника Гапона о предположенном ше¬
ствии к Зимнему дворцу. Рабочие, участвовавшие в
этом движении, имели, таким образом, полное осно¬
вание считать законным и дозволенным предприня-
11

тое ими мирное шествие, организованное отчасти по
образцу крестного хода.
...По пути полиция не только не мешала ше¬
ствию, но сама давала дорогу, а в некоторых местах
полицейские чины шли впереди, как при крестном
ходе; в других местах полиция совершенно отсут¬
ствовала; нигде не было никаких предупреждений,
никаких уговоров или попыток вмешательства со
стороны властей...
Рабочие решились обратиться непосредственно к
царю ввиду того, что «ни фабричная инспекция, ни
градоначальник ничего для рабочих, по их просьбам,
не сделали» и что также бесплодными оказались об¬
ращения священника Гапона с просьбами к мини¬
страм, после чего остался только один путь — все¬
подданнейшего обращения к государю.
Во втором и третьем разделах доклада отразились со¬
бытия Кровавого воскресенья в различных районах го¬
рода.
По Нарвскому шоссе. В 10 часов утра со¬
бралась у Нарвского отдела «Петербургского обще¬
ства фабричных и заводских рабочих» толпа тысячи
в четыре-пять. Часть ее отправилась за хоругвями и
иконами к Болдыревой даче, в которой помещается
«Беседа» Общества трезвости. Сторож дачи выдал
им иконы и хоругви, с которыми толпа и вернулась
к отделу. У отдела был и отец Гапон. Он спросил
рабочих, нет ли у кого оружия, и, получив отрица¬
тельный ответ, сказал: «Вот это и хорошо: мы безо¬
ружными пойдём к нашему царю». Приблизительно
в 12 часов шествие тронулось. Впереди несли иконы,
хоругви и несколько портретов царя и царицы. На¬
род двигался спокойно, «тихим шагом»... По пути
встречались изредка полицейские чины, которые, по¬
равнявшись с крестным ходом, снимали шапки и
крестились.
Когда толпа приблизилась... к Нарвским воротам,
на нее вдруг со стороны Нарвских ворот бросился
галопом, во весь опор и без всякого предупреждения,
отряд конницы; впереди отряда скакал офицер с
шашкою наголо. Толпа успела расступиться... Шагов
за сто до ворот вдруг послышался со стороны ворот
12

звук трубы, который, впрочем, из-за пения не всем
был и слышен: и тотчас вслед за ним раздались зал¬
пы. Люди стали падать, часть толпы разбежалась, но
за первым залпом последовал второй, третий, падали
люди бегущие, падали успевшие уже скрыться во
дворах, ибо выстрелы направлялись и во дворы.
Первый залп был направлен в живот, второй — в но¬
ги, так что людей, упавших от первого залпа, уже
лежащих, добивал второй залп...
На Петербургской стороне у
Троицкого мост а... Когда шествие приблизи¬
лось к площади у Александровского парка, в первом
часу дня, от войск (рота Павловского полка, потом
Ревельского), стоявших впереди Троицкого моста,
отделился офицер, подошел к тоЛпе на 100 или 150
шагов, говорил что-то и размахивал руками. Перед¬
ние ряды рабочих остановились, и навстречу офице¬
ру пошли три депутата для переговоров. Офицер
сделал им знак рукою, чтобы остановились, быстро
пошел назад к солдатам и затем отбежал в сторону,
на тротуар; за ним пошли и депутаты, после чего по
знаку офицера раздались выстрелы. Всего было три
залпа, один за другим...
Все убитые и раненые на Петербургской стороне
подбирались товарищами или лицами из публики,
без всякого участия военных и полицейских вла¬
стей...
Васильевский остро в... Часть толпы бы¬
ла загнана в переулки Академический и Бугский, где
полицией и солдатами производилась крутая распра¬
ва, а остальная масса постепенно отошла... За Сред¬
ним проспектом рабочие устроили баррикаду и заго¬
родили улицу телеграфными проволоками, чтобы по¬
мешать нападениям конницы...
У Дворцовой площади. Близ Дворцовой
площади и у Александровского сада к двум часам...
собралась значительная толпа народа: рабочих раз¬
ных фабрик, любопытных, в том числе и женщин с
малыми детьми на руках, и прохожих, которые, слу¬
чайно попав в толпу, не могли из нее выбраться.
Все они свободно шли к этому месту, не будучи
останавливаемы и предупреждаемы, что на Дворцо¬
вую площадь и к Александровскому саду нельзя про¬
ходить...
13

Действие оружием со стороны войск последовало
между 2 и 3 часами дня...
По Невскому проспекту и у По¬
лицейского моста. ...Полнейшая неожидан¬
ность производившейся здесь стрельбы видна уже из
трго, что дефилирование по Невскому проспекту не
возбранялось полицией. Публика — пешая и кон¬
ная — свободно гуляла, начиная от Знаменья вплоть
до Полицейского моста. При таких условиях...
стрельба являлась здесь чем-то совершенно необъ¬
яснимым.
Следующий раздел содержал конкретные примеры рас¬
правы войск и полиции с населением города на второй,
третий и четвертый день.
Вооруженные нападения на публику и на отдель¬
ных лиц приняли особенно резкий характер 11 янва¬
ря. ...В 4-м часу дня вагон конно-железной дороги
был остановлен и окружен конным отрядом (улан
или драгун) на том основании, что сидевший на им¬
периале молодой рабочий будто бы громко назвал
проезжавших солдат опричниками. По команде офи¬
цера отряд с угрозами зарубить потребовал, чтобы
все слезли; «виновный» рабочий сошел добровольно;
но когда он еще сходил по ступенькам, его начали
рубить шашками одновременно трое или четверо
солдат; в то же время появилось много городовых с
полицейским офицером. Сошедший с империала
другой рабочий стал что-то говорить офицеру, засту¬
паясь за товарища, но получил в ответ удар шашкой
по голове, после чего городовые набросились на него
и забили до смерти...
На Васильевском острове... солдаты били всех
без разбора, в том числе иногда и дворников, дежу¬
ривших у ворот по обязанностям службы...
...Какие-то «подонки общества», не мастеровые и
не рабочие, открыто грабили часовой магазин по 8-й
линии. Подъехавший казачий разъезд не обратил на
отбежавших грабителей никакого внимания, а напал
на двух рабочих, проходивших по середине улицы;
казаки жестоко избили их нагайками и ускакали...
Вооруженные отряды действовали против безо¬
ружных с таким ожесточением, какое не допускается
14

даже при взятии неприятельского города. Замеча¬
лись факты опьянения, доводившего солдат до непо¬
нятных жестокостей.
Члены комиссии, усмотрев в действиях гражданских
властей Петербурга, в том числе градоначальника, полиц¬
мейстера и приставов, а также начальников конных и пе¬
ших войсковых частей нарушения законоположений о вы¬
зове войск и применении оружия, постановили довести
свои выводы до сведения собрания присяжных поверен¬
ных и предложить ему сообщить их сенаторам, обер-про-
КУР°РУ Сената, министрам — юстиции, военному, вну¬
тренних дел, — прокурору Петербургской судебной пала¬
ты и главному военному прокурору для возбуждения про¬
тив виновных в незаконных действиях должностных лиц
надлежащего уголовного преследования.
Присяжные поверенные, входившие в состав комис¬
сии, были, конечно, в плену либеральных представлений.
Они не учитывали самой сути уголовных законов царско¬
го самодержавия, носивших ярко выраженный классовый
характер, да и не только это — вину за кровавые злодея¬
ния они возлагали фактически на второстепенных лиц,
действовавших по указанию Сверху и по заранее разрабо¬
танному плану.
Репрессивные меры очень скоро последовали, но, само
собой разумеется, не в том направлении, на какое столь
наивно рассчитывали столичные адвокаты. Уже 11 января
царским указом была учреждена должность санкт-петер¬
бургского генерал-губернатора с чрезвычайными полномо¬
чиями. Этот пост занял один из наиболее ярых реакцио¬
неров, бывший обер-полицмейстер Москвы генерал
Д. Ф. Трепов, фактически ставший диктатором столицы.
За «мягкотелость» смещен был министр внутренних дел
П. Д. Святополк-Мирский. Его заменил А. Г. Булыгин.
Начались массовые аресты. По «делу 9 января» в Петер¬
бурге находились под следствием 688 человек. Многих вы¬
слали из столицы в административном порядке. 167 уча¬
стников стачки арестовали в Москве. Аресты прошли в
Харькове, Риге, Баку, Тифлисе, Владимире, на Урале.
* * *
Широкое оповещение населения России о петербург¬
ских событиях В. И. Аенин считал одной из первоочеред-
15

Б. М. Кнунянц
ных задач социал-демократов. Выполняя это указание,
Петербургский комитет РСДРП и Бюро комитетов боль¬
шинства направили партийных работников в разные горо¬
да России. Одним из них был М. В. Фрунзе, который с
этой целью побывал’ в Екатеринославе, Аивнах и Петров-
ске. Затем он прибыл в Москву.
В Москве в те дни слушалось очередное политическое
дело двадцатишестилетнего Богдана Кнунянца, члена
РСДРП с 1897 года, находившегося в предварительном
заключении более года. Тем не менее толстые стены Та¬
ганской тюрьмы, где подсудимый находился, не помешали
ему знать все перипетии разгоравшейся в стране револю¬
ционной борьбы. Эта борьба придала ему силу и мужест¬
во на судебном процессе, близившемся теперь к завер¬
шению.
В обвинительной речи прокурор указал на сходство
программы Российской социал-демократической рабочей
16

партии с программами аналогичных партий на Западе,
цель которых — совершение в своих странах социальных
революций. Применительно же к России такая револю¬
ция, по его мнению, бунт, фактически новая пугачевщина.
Прокурор мало касался юридической стороны дела.
Он лишь вкратце заметил, что факт обнаружения у подсу¬
димого прокламации политического содержания, даже
будь она написана не им, уже доказывает преступную
принадлежность к РСДРП, которая занимается, как он
выразился, не столько пропагандой социалистических
идей, сколько склоняет рабочих к учинению бунтов и мас¬
совых насилий.
Защитник подсудимого полемизировал с прокурором,
оперируя лишь юридическими категориями. Кнунянц за¬
ранее просил адвоката не касаться вопросов, относящихся
к деятельности партии, и предупредил, что в противном
случае он публично прервет его и откажется от защиты.
На другой, заключительный день судебного заседания
Богдан Кнунянц произнес свою блестящую, глубоко аргу¬
ментированную речь. Надо отдать должное председатель¬
ствующему, который предоставил возможность подсуди¬
мому договорить до конца, лишь два-три раза прервав его
в связи с наиболее резкими выпадами в адрес суда и про¬
курора.
— Господа судьи! Прежде всего мне хотелось бы
выяснить свое отношение к русскому суду и русско¬
му закону, так как после вчерашних пререканий с
председателем у вас могло получиться ложное пред¬
ставление об отношениях социал-демократии к тем
или другим государственным установлениям. Мы не
анархисты, и наше непризнание коронного суда вы¬
текает не из анархического отрицания государства, а
из того специфического характера, который принял
наш суд благодаря полицейскому режиму, царящему
в России.
Как вам известно, наши западноевропейские то¬
варищи, ни минуты не забывая, что при буржуазном
строе как государство, так и все законы и учрежде¬
ния, призванные его охранять, носят резко выражен¬
ный классовый характер, не только не относятся к
этому буржуазному суду так, как это делаем мы, но,
наоборот, стараются использовать все законом дан¬
ные гарантии для ведения своей классовой борьбы и
2-540
17

защиты интересов отдельных лиц от чьих бы то ни
было посягательств на их права, добытые путем дол¬
гой борьбы. Уже одна легальность их политической
деятельности ясно показывает, что существующие
законы гарантируют им тот минимум условий, при
которых возможно без существенного ущерба для
интересов пролетариата ведение его освободитель¬
ной борьбы. Совсем другое дело у нас. Отрицатель¬
ное отношение социал-демократии к нашему суду и
закону является не чем-нибудь исключительным и
только ей свойственным: все сознательные элементы
русского народа и так называемого просвещенного
общества смотрят точно так же. Мы в данном случае
только более последовательны и не делаем компро¬
миссов там, где его делает трусливый либерализм.
Припомните, господа судьи, так недавно происхо¬
дившие банкеты по поводу сорокалетия судебных ре¬
форм, припомните вынесенные резолюции, припом¬
ните и то единодушие, с каким все русское обще¬
ство, даже некоторые слои чиновничества, между
прочим и из судебного ведомства, заклеймили наш
суд и наше законодательство, — тогда вам станет яс¬
но, что наш суд не имеет никакого права требовать к
себе уважения. У нас ведь, в сущности, нет суда:
вместо суда у нас полицейский застенок; происходя¬
щее здесь при закрытых дверях так называемое су¬
дебное разбирательство — тому доказательство...
Председатель попытался остановить подсудимого, но
тот, не обращая внимания на это, продолжил еще более
уверенно.
— И законов у нас нет — только административ¬
ный произвол. Да и не удивительно. В полицейском
государстве не может существовать беспристрастно¬
го и независимого суда. Чтобы не быть голословным,
остановлюсь только на некоторых деталях моего ма¬
ленького дела.
Вчера господин председатель во время допроса
смотрителя полицейского дома относительно двух
частных писем, отправленных мной из части, между
прочим спросил, было ли объявлено подсудимому,
что его письма задержаны прокуратурой для того,
чтобы иметь материал для экспертизы. Никто ему на
это ничего не ответил. Да, господа судьи, я об этом
18

узнал, но только случайно, через девять месяцев,
когда просматривал результаты жандармского доз¬
нания, а раньше был в приятной уверенности,
что письма мои отправлены. Несмотря на то что
у жандармов и у прокуратуры были несомненные
образцы моего почерка в виде поданных по раз¬
личным поводам заявлений, они сочли себя впра¬
ве, не давая мне знать, задержать мои письма,
где я давал знать родным о своем аресте. И все
это делалось под наблюдением прокурорского
надзора, этого блюстителя законов. Маленький,
но весьма характерный факт, не правда ли?
Сколько внимания к чужой переписке и вообще
к правам лиц, попавших в руки нашего право¬
судия!..
Неужто вы, господа судьи, будете иметь смелость
требовать, чтобы я уважал такой закон или таких
его представителей, как наша прокуратура?
Впрочем, и прокурор не с особенным уважением от¬
носится к суду: внимательнее вчитайтесь в началь¬
ные строки обвинительного акта, где говорится о
том, что, по сведениям охранного отделения и по
агентским данным, я имел сношения с заграничной
организацией «Искры» и принадлежал к местному
комитету партии. Это голословное утверждение де¬
лается суду и в подкрепление не приводится никаких
данных; верно, предполагается, что суд должен ве¬
рить всесильной охранке и ее агентам. Ну разве ува¬
жающий себя суд может допускать покрытые мра¬
ком неизвестности утверждения? И разве ува¬
жающий суд прокурор станет повторять перед ним
непроверенные заявления шпиков? Нет, господа
судьи, ни суд сам себя, ни прокурор суда не уважа¬
ют. Как же мы можем иначе относиться к такому
суду? Наш суд, повторяю, тот же полицейский
застенок, где вдали от общественного мнения, под
прикрытием строгой секретности производится кро¬
вавая расправа с врагами существующего строя. Я
уже не касаюсь тех драконовых наказаний, которы¬
ми наше уголовное уложение карает так называемые
политические преступления: каторга, ссылка, висели¬
ца — вот ответ наших судов борцам за свободу. Я
уверен, господа судьи, что многие из вас, особенно
19

те, у которых двадцатое число* не отняло еще
способности разбираться в правовых вопросах, с
ужасом читают эти статьи нашего нового уложения.
(В зале оживление.)
Над нашими законами можно смеяться. Против
них можно и должно бороться, но уважать их куль¬
турный человек не может.
Слышны негодующие реплики прокурора, некоторых
членов суда. Богдан Кнунянц посмотрел на немногочи¬
сленную публику, улыбнулся глазами и продолжал.
— Перейду теперь к тому «преступлению», за
которое я оказался на скамье подсудимых и за кото¬
рое вы собираетесь осудить меня. Господин проку¬
рор в своей речи, говоря о найденной у меня прокла¬
мации, ни словом не обмолвился о ее содержании и
о том, по какому поводу она написана. Видно, ему
стыдно было сознаться, что он требует ссылки на по¬
селение за то, что автор прокламации разоблачает
военную авантюру самодержавия, это новое престу¬
пление перед народом. Но не злая ли ирония, госпо¬
да судьи, после позорного падения Порт-Артура и
гибели русского флота, после ляоянского побоища и
мукденского разгрома привлекать на скамью подсу¬
димых человека за то, что он еще в начале войны
резко и определенно разоблачал гибельность для тру¬
дящихся масс этой преступной войны, указывал на
истинного виновника нового несчастья родины и
звал всех к усиленной войне против этой бессмы¬
сленной войны? Российская социал-демократия,
постоянно стоящая на страже интересов пролетариа¬
та и с точки зрения этих интересов оценившая поли¬
тические события, с первых же дней войны (и в
этом одна из ее великих заслуг), когда другие слои
населения или молчали, или трусливо делали «па¬
триотические» пожертвования, начала агитацию
против нее и звала пролетариат требовать мира.
Понадобилось более года кровавой бойни с сотнями
тысяч человеческих жертв, потребовалось разорение
* Двадцатого числа обычно выплачивалось жалованье царским чи-
20

и обнищание всей страны и целый ряд позорных по¬
ражений, чтобы и другие слои осознали всю пре¬
ступность этой войны и примкнули к требованию
организованного пролетариата о немедленном ее
окончании. Думаю, не ошибусь, если скажу, что те¬
перь все сознательные элементы нации, вся интелли¬
генция и вся печать в один голос обвиняют наше
правительство в этой бессмысленной авантюре и во
всех ужасах пережитых поражений.
В каком же положении находитесь вы, господа
судьи, собирающиеся осудить меня за то, что требу¬
ет теперь весь народ, за что на скамью подсудимых
нужно привлечь все культурные элементы нации?
Странное положение, не правда ли? Но еще бо¬
лее странным покажется собственное ваше положе¬
ние, если вы присмотритесь к сущности обвинения.
Одной из ближайших задач Российской социал-
демократии является борьба с существующим поли¬
тическим режимом в целях замены самодержавия
правовым строем, основанным на последовательно
проведенном демократизме. Вот за эту политиче¬
скую задачу нашей партии вы, господа судьи, и при¬
влекли меня на скамью подсудимых. Господин про¬
курор с особым старанием подчеркивал последние
призывные строки прокламации, кончающиеся воз¬
гласом «Долой самодержавие!» Но кто же теперь не
кричит:	«Долой самодержавие!»? Есть ли хоть
один честный человек у нас на родине, который не
понимал бы, что только уничтожение самодержавия
выведет нашу страну из того тупика, в который во¬
гнала ее хищническая политика бюрократии, и даст
толчок дальнейшему развитию ее культурных
сил? Вспомните, как недавно на многочисленном
Пироговском съезде врачей единогласно была приня¬
та резолюция о необходимости немедленного созыва
Учредительного собрания, как зал Консерватории,
даже по отчетам «Московских ведомостей», дрогнул
от криков: «Долой самодержавие!» Вспомните, что
происходило за последние месяцы во всех городах
России, и тогда вы поймете, что теперь вся Россия
одержима непреоборимым желанием поскорее сверг¬
нуть этот присосавшийся к народному организму,
ненавидимый без исключения всеми варварский ре¬
жим, чтобы дать творческим силам нации свободно
21

создать новые политические формы, более отвечаю¬
щие ее потребностям.
Мы находимся накануне грозных, великих собы¬
тий. После геройского выступления петербургского
пролетариата, после всероссийских революционных
стачек, после единодушного протеста — забастовок
студентов всех высших учебных заведений, после не-
прекращающихся аграрных волнений, наконец, после
движения, охватившего различные слои инертного
до того времени образованного общества, ни для ко¬
го не тайна, что дни самодержавия сочтены. Через
месяц-другой грозная волна народной революции
окончательно сметет этот пережиток нашего варвар¬
ского прошлого. И какой же смысл имеет, господа
судьи, весь этот ваш суд?
В то время, когда вся страна охвачена революци¬
онным пожаром, вы вырываете из среды народа слу¬
чайно попавшего вам в руки человека и с серьезно¬
стью, достойной лучшего применения, творите над
ним суд. Ведь если бы вы были последовательны, вы
должны были бы привлечь на скамью подсудимых
весь русский народ, и сотни тысяч пролетариев, тре¬
бующих созыва Учредительного собрания, и десятки
тысяч интеллигентов, поддерживающих это их тре¬
бование. Но большой вопрос, кто тогда оказался бы
подсудимым, а кто судьей. А пока что вам не меша¬
ло бы задуматься над тем, что вы собираетесь де¬
лать. Однако не в этом одном трагизм положения
нашего суда, но еще и в том, что, призванный стоять
на страже наших варварских законов, он не в силах
ни защищать их, ни применять... Наш суд не имеет
уверенности, что те приговоры, которые он выносит,
могут быть выполнены и что вся его работа не сде¬
лается пустой тратой времени. Возьмем хотя бы мое
дело: по точному смыслу статей 126 и 129, по кото¬
рым прокурор меня обвиняет, я должен быть выслан
или в каторгу до восьми лет, или в вечную ссылку на
поселение. Но не смешно ли, господа судьи, гово¬
рить теперь о таких приговорах? Разве кто-ни¬
будь из вас может серьезно думать, что самодержа¬
вие продержится не только восемь, но дат^се один-два
года? Не злой ли иронией звучит требование за¬
кона сослать на вечную ссылку, когда никто из вас
за завтрашний день ручаться не может? Вся Рос-
22

сия бурлит и кипит; не сегодня-завтра ни от старого
правительства, ни от всего хлама судейских постано¬
влений и приговоров ничего не останется, и те, кто
теперь сидят на скамье подсудимых, окажутся тогда
одними из энергичных деятелей молодой России.
Как же вы, господа судьи, можете серьезно зани¬
маться вынесением бумажных резолюций? Согла¬
ситесь, господа, что уже давно прошло то время,
когда можно было наивно мечтать, вырвавши из на¬
рода отдельных борцов за свободу, остановить рево¬
люционное движение. Теперь весь народ стал рево¬
люционером, а народ еще ни один суд не осмеливал¬
ся судить. Такие суды кончаются обыкновенно очень
плачевно для судей...
Несмотря на то что Кнунянц великолепно владел со¬
бой, он, конечно же, волновался и делал все от него зави¬
сящее, чтобы этого не обнаружили его противники. Хоте¬
лось пить, мешала говорить не проходившая сухость во
рту (ведь подсудимым не ставят графин с водой), но речь
надо было довести до конца во что бы то ни стало, тем
более что он перешел к анализу обвинительной речи про¬
курора.
— Теперь несколько слов о той части речи го¬
сподина прокурора, где он старался дать политиче¬
скую характеристику нашей партии. Он был, безу¬
словно, прав, указывая на интернациональный харак¬
тер нашей программы и всего нашего мировоззре¬
ния. Он верно наметил и основную нашу цель — со¬
циализм, и единственный путь к нему — социальную
революцию, к которой, по нашему глубокому убеж¬
дению, ведет все развитие нашей хозяйственной
жизни. Мы уверены, что не путем социальных ре¬
форм, не путем частичных улучшений в буржуазном
строе пролетариат может достигнуть социализма, а
только непримиримой борьбой с самой основой это¬
го строя — частной собственностью на орудия про¬
изводства и что только с переходом последних в-ру¬
ки всего народа будет положен конец эксплуатации
одних слоев населения другими. Идея социальной
революции по вполне понятным причинам преломи¬
лась в прокурорском сознании в призыв к убийству
всех фабрикантов, банкиров, к разгрому частных
23

владений и т. д. Здесь не место вести с прокурором
академический спор, но я советовал бы ему, если он
этим интересуется, для верного понимания взглядов
социал-демократии на социальную революцию про¬
читать известную книжку... «Социальная революция
и социальная реформа».
Прокурор не выдержал:
— Господин председательствующий, я прошу огра¬
дить...
Кнунянц невозмутим. Сбить его не удается.
— Но интереснее всего то, что достаточно было
прокурору оставить международный социализм и пе¬
рейти через русскую границу, чтобы он заговорил
совсем иным языком. По его мнению, социальная ре¬
волюция в применении к русским условиям оказыва¬
ется не чем иным, как второй пугачевщиной. Конеч¬
но, требовать, чтобы прокурор был особенно сведущ
в истории политических движений, мы не можем.
Но такое невежество непростителрно вообще интел¬
лигентному человеку. Смешивать стихийное движе¬
ние, выросшее на почве специфических условий жиз¬
ни русского казачества, с сознательным движением
пролетариата в резко дифференцированном буржуаз¬
ном обществе мог только человек, для которого до¬
статочно чисто внешнего сходства, вроде того, что
то и другое движение носит массовый характер и
направлено против правительства и власть имущих,
чтобы делать свои прокурорские выводы. Несерьез¬
ность этого сравнения так очевидна, что долго оста¬
навливаться на нем не стоит...
Прокурор встает и пытается сам прервать подсудимо¬
го, но тот спокойно продолжает:
— Господин прокурор, видно, знал, что даже
стены этой залы покраснели бы, если б мы начали
перечислять все преступления царизма против рабо¬
чего движения. Припомните, господа судьи, проис¬
ходившие недавно стачки полутораста тысяч рабо¬
чих в Петербурге и двухсот тысяч углекопов в Рур¬
ском округе в Германии. Сравните, как прошли та и
другая стачки, начавшиеся одинаково на экономиче¬
24

ской почве. В то время как рурская стачка прошла
спокойно, без жертв, петербургская с неизбежной
исторической необходимостью должна была превра¬
титься в грандиозную политическую демонстрацию,
кончившуюся тысячами убитых и раненых. Задумай¬
тесь над этими стачками и вы поймете ту страстную
жажду, с какой рабочий класс добивается политиче¬
ской свободы, поймете ту силу, которая толкает его
на все жертвы. В пределах абсолютизма пролетариат
не может вести своей классовой борьбы за социа¬
лизм. Он уже не раз показывал всю свою ненависть
к самодержавию, и недалек тот миг, когда во главе
всех оппозиционных сил страны он сметет с себя эту
историческую ветошь.
Как и всегда бывает в подобных случаях, госпо¬
дин прокурор и теперь не мог не коснуться в своей
речи моей национальности. Видно, такова уж проку¬
рорская тактика. Стоит ли мне говорить, господа су¬
дьи, о том, что для нас, социал-демократов, нацио¬
нальные различия не играют никакой роли. В про¬
кламации, найденной у меня, есть указание, как на¬
ши японские товарищи отнеслись к войне. Не луч¬
шее ли это доказательство, что в оценке политиче¬
ских событий национальное происхождение социали¬
ста никакого влияния не имеет? Не знаю, что хо¬
тел сказать своим указанием прокурор. Во всяком
случае, человек, хоть сколько-нибудь знакомый с со¬
циалистической литературой, не должен был бы ка¬
саться этого вопроса.
Я кончаю. Не могу напоследок, господа судьи, не
указать на всю несообразность того, что вы собирае¬
тесь делать. Вы беретесь судить революционера в то
время, когда на дворе революция. Вы беретесь защи¬
щать режим, который историей осужден на гибель.
Судите же, господа судьи, а нас с вами револю¬
ция рассудит!
Эту речь, пронизанную глубокой убежденностью в гря¬
дущей неизбежности падения самодержавия под напором
революционных сил, Кнунянц произнес 31 марта 1905 го¬
да. (К профессиональному революционеру Б. М. Кнунян¬
цу мы еще вернемся на страницах этой книги.) Она была
записана адвокатом Ганушкиным и по предложению
В.	И. Ленина опубликована в № 16 газеты «Вперед».
25

Материалы этого номера были целиком направлены на
выполнение решений III съезда РСДРП об организации
вооруженного восстания.
* * *
III съезд РСДРП рассмотрел коренные вопросы раз¬
вертывавшейся революции. В решениях о вооруженном
восстании, о временном революционном правительстве, об
отношении к крестьянскому движению, к другим партиям
и еще по целому ряду вопросов съезд определил тактиче¬
скую линию партии, рассчитанную на победу буржуазно¬
демократической революции в России и на создание усло¬
вий для перехода к социалистической революции.
Работа съезда, овеянная горячим дыханием россий¬
ской революции, проходила под непосредственным руко¬
водством В. И. Ленина.
Одним из важнейших решений съезда была резолюция
«О вооруженном восстании». В ней подчеркивалось, что
развернувшееся в России движение привело к необходи¬
мости вооруженного восстания. В связи с этим съезд
предложил всем партийным организациям принять самые
энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к
выработке плана вооруженного восстания и непосред¬
ственного руководства таковым, создавая для этого, по
мере надобности, особые группы из партийных работ¬
ников.
Ближайшими задачами партии с организационно-тех¬
нической стороны В. И. Ленин считал: создание централь¬
ного штаба по руководству восстанием с сетью агентов на
местах; выработку плана восстания; вооружение рабочих,
обучение их владению оружием; создание боевых дружин,
летучих боевых отрядов; установление связи с солдатами
и матросами с целью привлечения их на сторону револю¬
ции. Обращено было внимание и на необходимость разра¬
ботки мер по обеспечению революционного порядка во
время восстания. Для развития революционной энергии
масс съезд выдвинул жизненно важные и понятные лозун¬
ги: массовые политические стачки, немедленное устано¬
вление революционным путем 8-часового рабочего дня;
вооружение рабочих и создание революционной армии;
создание революционных крестьянских комитетов для
26

III съезд РСДРП (Худ. А. Любимов)
проведения демократических преобразований в деревне,
вплоть до конфискации помещичьих земель.
Успех восстания, говорилось на съезде, во многом бу¬
дет зависеть от организованности и политической созна¬
тельности рабочего класса. «Задача организовать пролета¬
риат.., — указывалось в ленинской резолюции, — является
одной из самых главных и неотложных задач партии в на¬
стоящий революционный момент».
Одновременно было обращено внимание на то, что для
руководства действиями рабочего класса и крестьянства
партия должна выдвигать боевых революционеров-органи-
заторов.
Обсудив вопросы «Об отношении к тактике прави¬
тельства накануне переворота» и «Об открытом политиче¬
ском выступлении РСДРП», съезд призвал партийные ор¬
ганизации неуклонно разоблачать реакционные цели цар¬
ского правительства, стремящегося разъединить пролета¬
27

риат и отвлечь его внимание от насущных проблем. В
этих целях наряду с сохранением и развитием конспира¬
тивного аппарата партийным организациям предписыва¬
лось активизировать работу всех легальных и полулегаль¬
ных рабочих обществ, союзов и других организаций, обе¬
спечивая в них преобладающее влияние социал-демо¬
кратии.
Руководствуясь решениями III съезда, большевики
развернули широкую политическую и организационную
работу в массах, сосредоточив основное внимание на под¬
готовке вооруженного восстания.
ПЕРВЫЙ В РОССИИ...
В Москве Михаил Васильевич Фрунзе задержался нена-
дрлго. Московский комитет партии, традиционно оказы¬
вавший помощь социал-демократическим организациям
центральных губерний, направил его в Иваново-Возне¬
сенск, где в связи с подготовкой стачки текстильщиков
требовался теоретически грамотный партийный органи¬
затор.
Иваново-Вознесенскую городскую партийную органи¬
зацию, называвшуюся тогда Центральной группой Север¬
ного комитета РСДРП, возглавлял Федор Афанасьевич
Афанасьев — один из первых российских рабочих социал-
демократов. Двенадцатилетним мальчиком ушел он в го¬
род на заработки и поступил на Кренгольмскую мануфак¬
туру близ г. Нарвы. Еще подростком участвовал он в стач¬
ке 1879 года, позднее перенес все тяготы солдатской
службы и скитаний по России в поисках работы; в 1887
году перебрался в Петербург, где, работая ткачом на фа¬
брике Воронина, стал активным членом одной из Первых
в России социал-демократических организаций — группы
М. И. Бруснева. Затем>тюследовал арест. И вновь револю¬
ционная работа'. После произнесенной им речи на первой
маевке 1891 года его имя стало хорошо известно в среде
марксистов. В Иваново-Вознесенск Ф. А. Афанасьев был
выслан в 1897 году под надзор полиции. Он поступил ра¬
ботать на фабрику Бурылина, где сколотил подпольную
группу рабочих, из рядов которой впоследствии вышли
замечательные профессиональные революционеры, и в
первую очередь С. И. Балашов и Е. А. Дунаев.
28

Вот к этому-то человеку и приехал поздно вечером
М. В. Фрунзе.
Афанасьев не ждал гостей и на стук вышел не сразу.
Когда же дверь открылась, Фрунзе увидел худощавого
бородатого человека, одетого в косоворотку почти до ко¬
лен, старые валенки с обрезанными голенищами; поверх
круглых очков, съехавших к кончику острого носа, смо¬
трели внимательные, настороженные глаза. Они прошли в
комнату. На столе Михаил Васильевич увидел потрепан¬
ную толстую книгу — библию с рисунками Гюстава Доре.
«Чтобы отвести подозрения», — отметил про себя Фрун¬
зе, доставая и протягивая Афанасьеву записку от Марата
(В. А. Шанцера, возглавлявшего МК РСДРП с конца
1904 года).
Глаза Федора Афанасьевича сразу же потеплели, и сам
он будто помолодел.
— Как звать будем тебя, сынок? — улыбнувшись
спросил Афанасьев.
— Трифоныч.
— Неплохо. Фамилию свою пока никому не сказывай,
даже я не спрошу до времени, будешь чистый нелегал.
Жить устроим у товарищей: где ночь, где две. А сейчас
пойдешь вот по этому адресу, отдашь мою записку. Него¬
же сверкать пуговицами и дразнить полицию — студенты
у нас наперечет. Одеться надо под нашенских.
За чаем Афанасьев рассказал о том, как ведется под¬
готовка к стачке. Чтобы охватить забастовкой возможно
большее число рабочих, многие партийцы перешли рабо¬
тать на мелкие предприятия, где плохо организована про¬
паганда, так как еще очень слабы или совсем нет рабочих
кружков...
9 мая в лесу, неподалеку от деревни Поповское, собра¬
лась партийная конференция. Ее работой руководил
Ф. А. Афанасьев, С. И. Балашов (член РСДРП с 1898 го¬
да) и М. В. Фрунзе. Выступая перед собравшимися,
Михаил Васильевич сказал:
— Революция шагает по стране, товарищи! Царь по¬
казал 9 января, что ничего нам не уступит без боя. Мало
бросить работу и предъявить требования. С этого только
начнем бой с капиталом, но не остановимся на полпути:
Ленин призывает нас готовиться к вооруженной борьбе...
Закончил он речь призывом к организованному прове¬
дению стачки.
Конференция рассмотрела и утвердила требования
29

стачечников (всего 26 пунктов), включавшие: экономиче¬
ские требования — 8-часовой рабочий день, заработная
плата не ниже 20 рублей, отмена штрафов, 100-процент-
ная оплата времени болезни, создание паритетной комис¬
сии по разбору конфликтов между рабочими и хозяевами,
а также по приему и увольнению рабочих, улучшение жи¬
лищных условий и медицинской помощи, назначение пен¬
сий потерявшим трудоспособность; политические требова¬
ния — ликвидация тюрем при фабриках и фабричной по¬
лиции, невмешательство начальства в дела рабочих во
время стачек, свобода слова, печати, стачек, немедленный
созыв Учредительного собрания и т. д. Конференция при¬
няла также обращение «Ко всем рабочим и работницам
Иваново-Вознесенска», в котором содержались призывы
бросать работу и присоединяться к забастовщикам. Одно¬
временно большевики проводили агитационную работу
среди солдат, распространяя прокламации, в которых со
всей остротой ставился вопрос, с кем быть солдатам: с
царем, его офицерами и унтерами или со своими братья¬
ми — крестьянами и рабочими.
Конференция назначила проведение общегородской
стачки через три дня — на 12 мая 1905 г. По разработан¬
ному плану инициаторами стачки должны были выступить
рабочие фабрики Бакулина, где имелась сильная партий¬
ная организация, возглавляемая Е. А. Дунаевым и
М. П. Сарментовой.
Как и намечалось, около полудня 12 мая рабочие фа¬
брики Бакулина по сигналу своих партийных вожаков
Дунаева, Балашова и Фрунзе остановили станки и пре¬
кратили работу. Однако, когда они уже были во дворе фа¬
брики, путь им преградили полиция и казаки. Прибывший
к месту действия полицмейстер Кожеловский приказал
немедленно вернуться к работе. Казаки держа*ли наготове
ременные плети, чтобы по команде пустить их в ход. Но
тут из рядов рабочих выступил худощавый, среднего ро¬
ста человек в сильно поношенной блузе и потертом кар¬
тузе.
— Кто вам дал право кричать на рабочих! — сказал
Дунаев (а это был он), подходя к Кожеловскому. — Эко¬
номические забастовки разрешены самим государем, — и
он протянул полицмейстеру газету.
Кожеловский так растерялся, что сразу не мог найти
слов для возражения, а Дунаев, воспользовавшись замин¬
кой, обратился к рабочим:
30

— Идемте, товарищи, нам нечего бояться, мы здесь
на законном основании!
Эти слова вселили в бастующих уверенность и бод¬
рость, и они твердым шагом вышли за ворота фабрики.
Когда они проходили по улицам города, к ним присоеди¬
нялись рабочие фабрик Маракушева, Дербенева, Бурыли-
на и др. Вскоре забастовка охватила весь город.
Утром следующего дня в рабочих кварталах тихо и пу¬
сто: весь народ — на Воздвиженской площади; здесь, на¬
сколько хватает глаз, волнуется людское море. А в здании
городской думы заседают «отцы города». Со страхом и
недоумением Схмотрят они на толпу, впервые осознавая,
какая страшная, могучая сила перед ними. Собравшиеся
не просят, но требуют, они хотят дышать полной грудью,
хотят разорвать сковавшие их цепи, вырваться из унизи¬
тельной нищеты и бесправия.
Около 11 часов перед собравшимися выступил
Е. А. Дунаев. Он звонким голосом зачитал требования,
предъявляемые рабочими к фабрикантам, и призвал бо¬
роться за их полное удовлетворение.
— Товарищи! — воскликнул Дунаев, — вы ведь знае¬
те: наши фабриканты — кровопийцы, сукины дети!
Досталось от него и торговцам:
— Напрасно эти люди закрыли свои лавочки и мага¬
зины. Мы не воры, не грабители, не жулики какие-нибудь,
а честные рабочие-труженики, никогда не жившие за чу¬
жой счет или чужим трудом; всю жизнь свою мы содер¬
жим своим собственным трудом множество всяких экс¬
плуататоров и дармоедов, праздных бездельников. Поэто¬
му пусть они не меряют нас на свой аршин: пусть они
знают, что честные труженики-рабочие — не то, что они...
С глубоким вниманием были выслушаны собравшими¬
ся и речи большевиков М. И. Аакина, М. П. Сарментовой
и др. Они говорили о тяжелом труде текстильщиков, не¬
выносимом гнете и произволе хозяев-самодуров и их при¬
казчиков, призывали-рабочих и работниц к упорной борь¬
бе за свои права:
— Не давайте дробить наши усилия, не опускайтесь
до мелких сделок с хозяевами: один за всех, и все за од-
31

М. В. Фрунзе	Е.	А.	Дунаев
ного! Выстоим сообща, и вся пролетарская Россия устре¬
мится за нами!
Одобрительным гулом сопровождались выступления
ораторов, продолжавших выдвигать все новые и новые
требования. Эти требования решено было передать фа¬
брикантам через фабричного инспектора Владимирской
губернии В. Ф. Свирского. (Он потом приложит много
сил, чтобы направить стачку в строго экономическое ру¬
сло, но это ему не удастся.)
На том же собрании-митинге был произведен сбор по¬
жертвований, положивший начало созданию стачечной
кассы, которой суждено было сыграть важную роль в про¬
ведении организованной борьбы с фабрикантами и вла¬
стями.
Пролетарское движение все нарастало. К 15 мая ба-
32

Ф. Н. Самойлов	Ф.	А.	Афанасьев
стующие избрали 128 рабочих и 23 работницы в «Собра¬
ние уполномоченных депутатов» — первый в России Со¬
вет рабочих депутатов. Почти половина депутатов были
большевики. В Совет вошли С. И. Балашов, Ф. Н. Са¬
мойлов, Н. А. Жиделев, Е. А. Дунаев, М. И. Лакин,
И. Н. Уткин, М. П. Сарментова, К. И. Кирякина и ряд
других партийцев, находившихся на легальном поло¬
жении.
Ф. Н. Самойлов, известный всей стране член больше¬
вистской фракции IV Государственной думы, писал, что
Иваново-Вознесенский Совет по своему социальному со¬
ставу был исключительно рабочим, а в партийном отноше¬
нии он в подавляющем большинстве состоял из большеви¬
ков и сочувствующих им беспартийных рабочих от стан¬
ка. Меньшевиков не было вовсе. Эсеров была ничтожная
группка. Это свидетельствовало об огромном авторитете
3-540
33

С.	И. Балашов
ленинской партии в рабочей среде текстильщиков, среди
восьмидесятитысячного населения города.
«Советы, — скажет позднее В. И. Ленин, — не выдума¬
ны какой-нибудь партией... Они вызваны к жизни револю¬
цией в 1905 году».
Первое заседание Совета состоялось 15 мая в шесть
часов вечера в небольшом одноэтажном доме мещанской
управы на Негорелой (ныне Советской) улице. Председа¬
телем Совета был избран беспартийный рабочий-гравер
А.	Е. Ноздрин, его заместителем — член РСДРП
Н. Д. Алексеев, казначеем — Н. М. Найденова, секретаря¬
ми — рабочий-большевик Н. П. Грачев, электрик
И. Д. Добровольский, гравер И. В. Суховский. Обязанно¬
34

сти секретаря выполнял в основном Н. П. Грачев. К этому
на первый взгляд скромному, но очень нелегкому поруче¬
нию он относился исключительно добросовестно, и все
протоколы заседаний Совета, все выставлявшиеся требо¬
вания составлялись им очень тщательно и в принципиаль¬
но партийном духе.
Возникает вопрос: почему же председателем Совета
был избран Ноздрин, а, скажем, не Балашов или Дуна¬
ев? Про Балашова тот же Ноздрин говорил, что он
был совестью всех бастующих, он всех и все подталкивал,
его решительные методы борьбы не пугали бастующих, а
революционизировали их, воспитывали бойцовские каче¬
ства.
Значительно возрос в период стачки авторитет Дунаева,
особенно после данного им отпора полицмейстеру и выступ¬
ления на митинге, отличавшегося смелостью и решитель¬
ностью. Дело в том, что фамилию Ноздрина, находивше¬
гося в президиуме, назвал присутствовавший на органи¬
зационном заседании Совета фабричный инспектор
В.	Ф. Свирский, и депутаты Совета-.согласились с этой
кандидатурой, так как старый иваново-вознесенский рабо¬
чий Ноздрин тоже пользовался в рабочей среде большим
авторитетом. Партийные вожаки Ф. А. Афанасьев и
М. В. Фрунзе в состав Совета не вошли: они руководили
его деятельностью неофициально; кроме того, они регу¬
лярно выступали на заседаниях Совета по наиболее слож¬
ным вопросам. На первом же заседании Совет рассмотрел
требования рабочих, которые затем были отпечатаны на
гектографе и переданы через фабричного инспектора фа¬
брикантам.
Сначала Совет заседал в помещении мещанской упра¬
вы, но так как губернатор разрешил здесь собираться
лишь депутатам и с условием, что они будут заниматься
вопросами только экономического характера (полиция в
связи с этим стала требовать для просмотра протоколы
заседаний), место заседаний пришлось сменить, перенеся
его на берег реки Трлки.
Фабриканты со своей стороны пытались расколоть ря¬
ды бастующих. В совместном ответе они объявили,- что
согласны на переговоры с рабочими раздельно, по фабри¬
кам. Рабочие решительно отвергли эти условия и поручи¬
ли депутатам Совета вести переговоры от имени всех ра¬
бочих города.
Митинги и собрания на Талке продолжались до
3
35

Митинг иваново-вознесенских рабочих
на берегу р. Талки. Лето 1905 года
27 июня 1905 г. Там же проходили и заседания Совета.
Его председатель А. Е. Ноздрин вспоминает:
«18 мая собрание бастующих уже было на Тал¬
ке... Это всем показалось скорей каким-то завоева¬
нием, а не опальным положением. И такая обстанов¬
ка, несмотря на многие ее соблазны в смысле отды¬
ха, ничуть не отзывалась на нашей деловитости. На¬
против, всю важность и серьезность положения на
ней почувствовали еще больше, чем в городе, особен¬
но в те дни, когда, помимо общих и депутатских со¬
браний, стали собираться по каждой фабрике в от¬
дельности, на которых депутаты каждый перед свои¬
36

ми избирателями отчитывались и получали наказы
для проведения их на депутатских собраниях. Об¬
щие же собрания превратились в школу политиче¬
ской грамоты и что в буржуазной прессе того време¬
ни называлось «социологическим университетом».
На долю собраний депутатов выпала еще большая
миссия: в них все трудовое население видело какую-
то панацею, куда сносились все беды, нужды и горе
трудящихся и искали на этих собраниях для них ис¬
целения».
Иваново-Вознесенский Совет повел себя не как обыч¬
ный стачечный комитет, а как орган общереволюционной
борьбы с царским правительством. Из самых глухих ме¬
стечек и сел стекались в Иваново-Вознесенск десятки де¬
легаций. Шуйские и муромские крестьяне жаловались в
Совет на притеснения со стороны помещиков, просили
направить к ним докладчиков, чтобы разъяснить, как ото¬
брать у помещиков землю.
Все распоряжения Совета, как правило, выполнялись,
в том числе и властями. Например, чиновники просили
Совет дать разрешение напечатать в типографии объявле¬
ния губернатора, фабриканты и заводчики обращались с
просьбами позволить произвести самые неотложные рабо¬
ты (в котлах пропадало находившееся на отбеливании и
крашении полотно).
Совет принял специальное постановление — не допу¬
скать на предприятия штрейкбрехеров, следить за сохран¬
ностью имущества фабрик и заводов. В необходимых слу¬
чаях протапливались котлы, смазывались машины. Был
установлен четкий порядок выдачи пособий нуждающим¬
ся: Родителям, имевшим детей до трех лет, выдавались
деньги на покупку молока. Торговцы получили указание
отпускать продукты в кредит, не закрывать лавки, не по¬
вышать цены на товары первой необходимости. Для кон¬
троля за распоряжениями Совета, а также для наблю¬
дения за порядком в городе Совет создал рабочую мили¬
цию.
Одновременно действовала боевая дружина, организо¬
ванная при непосредственном участии М. В. Фрунзе. По
инициативе Фрунзе дружинники выезжали в Москву,
откуда привезли винтовки в разобранном виде и пистолеты.
Учились стрелять по цели. Для стрельбища выбрали место
в овраге, за пустовавшей дачей фабрикантов Битовых.
37

Стрелять старались тогда, когда проходили поезда, грохот
колес которых приглушал звуки выстрелов. Имея в своих
рядах до семидесяти человек, дружина представляла опре¬
деленную силу.
Руководителем дружины был назначен член городского
комитета партии И. Н. Уткин, членом штаба —
А.	Т. Шеев. О силе боевой дружины и рабочей милиции
свидетельствует, в частности, шифрованная телеграмма
губернатора министру внутренних дел: «Арестовать глава¬
рей невозможно ввиду правильной организации охраны
стачки... Моя главная надежда на истощение материаль¬
ных средств части рабочих, не обеспеченных полевыми
работами».
В связи с созданием в Иваново-Вознесенске Совета
рабочих депутатов Московский комитет РСДРП обратил¬
ся к населению с воззванием:
«...Сильное и могучее движение охватило Иваново-
Вознесенский район. Зашевелился и стал расправлять
свои плечи пролетариат Центральной России. Движение
стремится перекинуться на соседние промышленные цент¬
ры и захватить в свое течение громадные массы рабочих.
В знаменательный момент начинается это движение: на
всех окраинах народ накануне восстания... быстрыми ша¬
гами приближается революция, и в ряды ее борцов сме¬
лой поступью вступил иваново-вознесенский пролетари¬
ат... Нужны средства. Необходимо оказать материальную
поддержку стачке, которая направлена не только против
капиталистов, но и против нашего общего врага — само¬
державия».
Тысячными тиражами выпускались листовки и прокла¬
мации в Ярославле и Костроме, призывавшие поддержать
самоотверженную борьбу иваново-вознесенцев.
Внимательно следил за событиями в крае текстиль¬
щиков В. И. Аенин, находившийся тогда в эмиграции.
Через приходившие в газету «Пролетарий» корреспон¬
денции и письма из России он знал о подробностях
стачки ткачей, деятельности Совета рабочих депутатов,
занятиях университета на Талке. Встретившись с
Фрунзе на IV съезде РСДРП, Владимир Ильич спро¬
сил его:
— Товарищ Арсений (один из партийных псевдони¬
мов М. В. Фрунзе. — Ред.), как это вам удалось в разгар
38

забастовки создать рабочий университет на реке Тал¬
ке? Что же вы там изучали?
— Рабочий университет — это очень громко сказано,
Владимир Ильич, — ответил, смущаясь, Фрунзе. — Про¬
сто время было горячее, нам не хватало агитаторов,, вот
мы и решили подготовить их сами. В нашем Совете рабо¬
чих депутатов были представители со всех фабрик и заво¬
дов, и мы договорились с ними, что в дни заседаний
Совета после обсуждения текущих дел будем еще прово¬
дить учебные занятия. Так на берегу реки Талка, где
обычно собирался Совет, мы стали изучать с рабочими
марксизм, задачи рабочего движения и другие дисципли¬
ны. В этой своеобразной партийной школе мы подготови¬
ли около двухсот агитаторов, и это очень помогло нам в
оживлении работы в массах. Какой же это универси¬
тет? — добавил он, улыбаясь.
Но В. И. Ленин отнесся к этому опыту очень серьезно.
Он долго расспрашивал Фрунзе, какие работы Маркса и
Энгельса удалось изучить, были ли на занятиях споры, о
чем спорили, принимали ли участие в работе школы жен¬
щины, молодежь. Затем сказал:
— Без научных знаний, и особенно без знания рево¬
люционной теории, нельзя уверенно двигаться вперед.
Если мы сумеем вооружить основную массу рабочих по¬
ниманием задач революции, мы победим наверняка, в
кратчайшие исторические сроки и притом с наименьшими
потерями.
Расставаясь с делегатами съезда М. И. Калининым,
Ф. А. Сергеевым (Артемом) и другими и как бы подзадо¬
ривая их, Владимир Ильич весело заметил:
— А ведь совсем неплохой пример показали вам ива-
ново-вознесенцы. Не так ли, товарищ Арсений? — И
как-то особенно тепло и сердечно посмотрел на
М. В. Фрунзе.
Стачка в Иваново-Вознесенске с каждым днем набира¬
ла силу. 22 мая по призыву городского комитета партии,
поддержанному депутатами Совета на многолюдном ми¬
тинге, было решено собраться на следующий день на цен¬
тральной площади и потребовать от фабрикантов и пред¬
ставителей власти решительного ответа на требования ра¬
бочих.
Широкая пропаганда большевистских идей стала ве¬
стись с этого времени и через бюллетени (фактически пе¬
чатный орган городской партийной организации), кото¬
39

рые по инициативе и под руководством М. В. Фрунзе на¬
чала выпускать Иваново-Вознесенская группа Северного
комитета РСДРП. В них рассказывалось о положении дел
в городе, губернии и стране, о работе Совета, давались
рекомендации рабочим, как вести себя по отношению к
фабрикантам, разъяснялась тактическая линия партии в
условиях нарастания революции. В Бюллетене № 1 сооб¬
щалось:
«Вчера на Талке... на собрании обсуждался во¬
прос о том, как вести стачку дальше. Собравшиеся
товарищи единогласно согласились с тем, что необ¬
ходимо вызвать наших фабрикантов и местных вла¬
стей для того, чтобы объясниться с ними лицом к
лицу и потребовать у них окончательного ответа, —
удовлетворят ли они требования рабочих... Помните,
товарищи, что в данное время мир или война с ка¬
питалистами зависит не от нас, мы сделали все, что¬
бы избежать беспорядков, и если они произойдут, то
всем ясно, кто в них настоящий виновник — мы или
власти».
Бюллетень информировал также, что всеобщая заба¬
стовка охватила предприятия Шуи, Тейкова, Дежнева и в
ближайшее йремя будет поддержана рабочими Середы,
Кохмы, других мест Владимирской губернии.
Первый бюллетень выпускался в подпольной типогра¬
фии, оборудованной на квартире В. Н. Низовой — неболь¬
шом особнячке во дворе дома железнодорожного служа¬
щего Якубовского на Никольской улице. Каждый день,
обычно сразу же после собрания на Талке, сюда приходил
М. В. Фрунзе и приносил свежие материалы. Тут же, пря¬
мо в типографии, он выправлял готовящийся к набору
текст.
Типография на Никольской просуществовала всего
шесть дней. Здесь становилось небезопасно, и оборудова¬
ние пришлось перевезти в другое, более надежное место.
И своевременно — вскоре полиция произвела обыск на
квартире Низовой. Затем типография побывала на Хуто-
рове, на Аежневской улице, у Соковского моста...
Бюллетень № 1 был приурочен к демонстрации на го¬
родской площади. К 12 часам дня сюда стали стекаться
забастовщики. Но пройти удалось далеко не всем: казаки
и полицейские перегородили улицы, выполняя приказ: ни¬
40

кого не пропускать, в случае сопротивления применять
нагайки. И все же несколько сотен человек прорвались.
Полицмейстер, угрожая силой, потребовал, чтобы все не¬
медленно разошлись. И рабочие ушли... На Талку! С раз¬
вернутыми красными знаменами! С пением «Марселье¬
зы», «Вихри враждебные», криками: «Долой самодер¬
жавие!»
С этого дня забастовка приняла ярко выраженный по¬
литический характер.
Фабриканты объявили рабочим о согласии вступить в
переговоры через своего уполномоченного, городского го¬
лову Дербенева. Но когда группа депутатов явилась к
Дербеневу, тот заявил, что ни о каких переговорах ничего
не знает и что фабриканты, насколько ему известно, пока
не изменили своего решения — каждому хозяину иметь
дело с рабочими лишь своей фабрики. Тогда возмущенные
депутаты показали подписанное полицмейстером извеще¬
ние о приглашении к городскому голове представителей
Совета. В ответ на это Дербенев небрежно заметил, что
полицмейстер не согласовывал с ним такого решения.
— Что же это за чепуха?! — воскликнул один из
депутатов. — Бумага послана от имени фабрикантов,
а вы заявляете, что ничего не знаете об этом. Выходит,
полицмейстер совершил преступление, послав бумагу от
имени отцов города.
— Возможно, — надменно произнес городской голова.
— Если бы это устроил наш брат рабочий, то его сра¬
зу бы покарали по всей строгости закона, а полицмейсте¬
ру нипочем, ведь для него законы не писаны.
— Вероятнее всего, наши «блюстители порядка» на¬
рушили закон по своему недомыслию, — рассуждали
между собой депутаты, возвращаясь от Дербенева. —
Надо полагать — вчерашние события вышибли из них по¬
следние крохи рассудка, если, конечно, они у них име¬
лись.
Когда рабочим стало известно о результатах «перего¬
воров», было принято безоговорочное решение — не сда¬
ваться и продолжать бастовать до тех пор, пока не исся¬
кнут силы. Голодные, под проливным дождем клялись
присутствующие крепко стоять друг за друга. Собрание
рабочих постановило напечатать в газетах воззвание к
пролетариям России:
«Рабочие Иваново-Вознесенска шлют всем своим рос¬
сийским товарищам братский привет и призыв к всеобще¬
41

му единовременному восстанию против всех угнетателей
и врагов рабочего класса».
Наиболее реакционные фабриканты и заводчики в тот
же день объявили о расчете рабочих, закрытии общежи¬
тий и артельных кухонь. Таким образом они предприняли
еще одну попытку вынудить бастующих пойти на уступки.
В ответ на это Совет рабочих депутатов призвал ба¬
стующих «к стойкости и выдержке, которые всегда берут
верх над трусливым метанием из стороны в сторону вра¬
гов рабочих. Сегодня они уступают, завтра грозят, сегод¬
ня хвалят, завтра пугают нагайками. Власть выпадает из
их ослабевших рук, и они это чувствуют. И как гнилому
дереву не запрудить великой реки, так и изолгавшимся
приказчикам самодержавия не сломить грозной силы под¬
нявшегося рабочего класса».
А фабрикант Бурылин писал в те дни своему род¬
ственнику: «Невиданная картина событий. Я лишен куче¬
ра, сам кипячу чай. Начальство растерялось... Чувствуется
в городе двоевластие».
2 июня в городе был расклеен приказ губернатора, ко¬
торым рабочим запрещалось проводить собрания. В нем, в
частности, говорилось: «Ввиду ежедневно доходящих до
меня сведений, что лица, собирающиеся на реке Талке, не
ограничиваясь обсуждением своих чисто фабричных
нужд, занялись вопросами государственного значения,
причем отдельные лица позволяют себе явно возмутитель¬
ные речи против правительства, я не нахожу далее воз¬
можным допускать многолюдные собрания на реке Талке,
а также и в других окрестностях города и предупреждаю,
что виновные в нарушении сего распоряжения будут под¬
вергаться законной ответственности».
Депутаты и партийные вожаки, обсудив создавшееся
положение, решили, несмотря на запрещение, призвать
народ вновь собраться на Талке. Утром дружинники об¬
следовали окрестности и в некоторых местах обнаружили
засаду из казаков и драгун. С учетом создавшегося поло¬
жения около трех тысяч рабочих и работниц, многие из
которых пришли с детьми, демонстрируя этим мирный
характер своих намерений, расположились на противопо¬
ложном берегу реки, поближе к лесу.
Вскоре со стороны станции показался вооруженный
конный отряд. Впереди скакал полицмейстер. Попытку
членов Совета вступить в переговоры полицмейстер от¬
верг и с криком «Расходись!» ринулся во главе конного
42

отряда прямо на людей, которые побежали кто в лес, кто
в сторону железной дороги. Фрунзе, Самойлов и другие
большевики попробовали остановить возникшую панику,
стремясь направить бегущих в лес, где казакам было труд¬
но маневрировать но многого сделать не смогли. Казаки
дали несколько залпов из винтовок. Один из участников
событий П. П. Постышев, вступивший на путь революци¬
онной борьбы с юных лет, так вспоминал об этой рас¬
праве:
«Стрельба, свист нагаек, крики женщин, плач де¬
тей, взмах кольев... до сих пор встает все это в моей
памяти живой картиной при воспоминании о заба¬
стовке ивановских ткачей 1905 года.
Мне было тогда только шестнадцать лет. В ра¬
зорванной замазанной синей блузе, с разбитой голо¬
вой, я стоял около своей матери-ткачихи у круглого
изгиба Талки. Мать перевязывала мне голову лоску¬
том своей нательной рубахи. Она не плакала, а толь¬
ко шептала:
— Псы, кровавые псы! Придет и наш час, час
возмездия вам, убийцы...»
Пострадавших было много, но в больницы попали
лишь тяжелораненые. Большинство, опасаясь ареста,
предпочли лечение домашними средствами. Около пятиде¬
сяти человек арестовали, в их числе председатель Совета
А.	Е. Ноздрин, секретарь Совета Н. П. Грачев, депутаты
И. В. Бирюков, Ф. В. Колесников, К. М. Купцов и др.
Вечером в городе начались пожары: горели ткацкая
фабрика Гандурина и лесной склад Гарелина. В следую¬
щие дни загорелись дачи городского головы Дербенева,
фабрикантов Фокина и Бурылина; рабочие рвали прово¬
да, валили телеграфные столбы.
В этой сложной обстановке М. В. Фрунзе призвал ра¬
бочих сохранять спокойствие и присутствие духа, чтобы
не загубить столь успешно начатое дело.
Стремясь выгородить виновников расстрела и свалить
зсю вину на рабочих, полиция завела дело о вооруженном
сопротивлении забастовщиков властям. В ответ на это по
инициативе большевиков было созвано общегородское со¬
брание рабочих, единодушно принявшее постановление о
предании суду участников расправы над стачечниками и
депутатами Совета.
43

«Нельзя описать той ужасной, невероятной карти¬
ны, которая произошла. Лес оглашался стонами, ры¬
даниями, криками злобы и проклятья, улюлюканьями
пьяных казаков... Голос неистовствовавшего полиц¬
мейстера выделялся: «Бей их,, сукиных детей, руби,
режь! Дунаева мне, Дунаева!» и т. д. Он злорадно
хлопал в ладоши, сатанински хохотал. Зверски, бес¬
человечно избивались мы тяжелыми, со свинцом на
конце, нагайками. Зверски расстреливались пооди-
ндчте. Казаки выезжали из леса и снимали, как ку¬
ропаток, людей с насыпи. Сил не хватает описать
всего. Тут же сотнями захватывали в плен и снова
избивали; сильно избитых оставляли на месте.
...Судорожно сжимались кулаки, со всех сторон
неслись проклятья убийцам. Сдержать прорвавшееся
чувство злобы и мести не было никакой возможно¬
сти. Толпа рвала, ломала, жгла на своем пути.
Так продолжалось с 3 по 11 июня, когда
вновь разрешили собрания. За все это время го¬
род был в осадном положении: казаки и драгуны
хватали встречных и поперечных, обыскивали и
избивали... Насильники не останавливались перед
тем, чтобы врываться в наши жилища и там
надругаться над нами. Никто не был уверен за
свою жизнь и безопасность. И после всего этого
появляется объявление губернатора, обвиняющее
нас в том, что мы первые нарушили мирный ход
забастовки... Объявление это говорило также,
будто кучка людей, не останавливающихся перед
преступлениями, не давала работать большинству
благонамеренных, тяготящихся вынужденной без¬
работицей. 9 июня, когда уныло, безрезультатно
свистели свистки, призывавшие рабочих встать на
работу на старых условиях, доказало противное.
Мы все, озлобленные насилиями, не хотели рабо¬
тать после 3 июня на старых условиях более чем
когда-либо.
И вот мы избиты, над нами надругались; нас они
обвиняют во всем; наши братья томились и томятся
в тюрьме, их же обвиняют в вооруженном сопроти¬
влении и других преступлениях. В это же время на¬
сильники и настоящие преступники ходят по воле.
Кожеловский, астраханские казаки и высшее началь-
44

ство, приказавшее им расправиться с нами, те ходят
с сознанием исполненного долга.
Где же тут справедливость?
Чувство обиды, злобы, месть глубоко затаились в
сердце у каждого. До тех пор оно не изгладится, по¬
ка мы не отомстим, пока виновные не потерпят
должного возмездия, невинные не будут освобожде¬
ны и не падет с них обвинение. Мы требуем все ос¬
вобождения наших томящихся в злой неволе брать¬
ев. Говорят — у них были или они распространяли
прокламации. Да у кого их не было? Кто их не
распространял? Мы ничего в них, кроме правды,
не видим. Нам говорят, что [они] арестованы за то,
что произносили политические речи. Но мы все бы¬
ли согласны с ними. Мы все говорили то же самое.
Мы слышали, что по поводу 3 июня назначено
следствие, будет суд. Но мы видим поначалу, каков
будет этот суд: пострадавшие томятся в заключении,
их же обвиняют, а виновники гуляют. Мы требуем
настоящего суда над виновниками 3 июня; мы требу¬
ем открытого, гласного народного суда, при условии
полной свободы устного и печатного Обсуждения
всего происшедшего. Иначе мы будем считать суд не
судом — комедией, Шемякиным судом».
14 тысяч забастовщиков поставили свои подписи под
этим постановлением. Оно, конечно, не было исполнено,
но непосредственный виновник расстрела полицмейстер
Кожеловский был отстранен от должности, а затем уволен
в отставку.
Едва не арестовали в те дни и М. В. Фрунзе. Помогла
находчивость. В дом С. И. Балашова, где Михаил Васи¬
льевич ночевал, нагрянул наряд полиции. Пришлось
предъявить паспорт на имя Семена Безрученкова.
— Прибыл надолго? — спросил унтер.
— Да ведь как придется, — не задумываясь ответил
Михаил Васильевич. — На работу хотел, а у вас тут черт
знает что творится. Неужто порядок нельзя навести?
— Поговори еще! — буркнул унтер-офицер и, не про¬
щаясь, вышел.
Силы забастовщиков таяли — главным образом из-за
отсутствия средств. Стачечный фонд, состоящий из со¬
бранных рабочими в начале забастовки денежных сумм и
переводов, полученных от трудящихся Петербурга, Мос¬
45

квы, Ярославля, Иркутска, Риги, Варшавы, Екатериносла-
ва, Женевы, Гамбурга, Берлина, Бремена и Нью-Йорка,
не мог удовлетворить всех нуждавшихся. Экономно расхо¬
довалась каждая копейка. И все-таки, несмотря на бед¬
ственное положение, особенно пролетарской части ба¬
стующих, не связанных с землей, стачка продолжалась.
В связи с упорной неуступчивостью хозяев уполномо¬
ченные Совета неоднократно вступали в переговоры с гу¬
бернатором Леонтьевым. Он иногда кое-что обещал и да¬
же направил в Москву А. И. Гарелину телеграмму с
просьбой передать уехавшим из Иваново-Вознесенска фа¬
брикантам, чтобы они вернулись для обсуждения с депу¬
татами Совета вопроса о выставленных рабочими эконо¬
мических требованиях. Такая позиция губернатора объ¬
яснялась просто — он больше всего заботился о том, что¬
бы в городе не было политических выступлений.
Как-то группа депутатов ожидала губернатора в при¬
емной. В момент его появления раздались оглушительные
раскаты грома. Леонтьев и все, кто с ним был, перекре¬
стились. Рабочие же не шелохнулись.
— Неужели вы не верите в бога? — удивленно во¬
скликнул губернатор.
— Нам бояться грозы нечего, видали всякие грозы, —
ответил с достоинством рабочий-смазчик, член РСДРП,
депутат Совета от фабрики Грязнова И. Д. Косяков, — а
вот если нам угрожает голод, то его побаиваемся — с ним
мы очень хорошо знакомы и знаем, что он пострашнее
всякой грозы и от него откреститься невозможно.
«...До	13 июня, — писал губернатор товарищу
министра внутренних дел, — фабриканты никаких
уступок не делали. Этого же числа была объявлена
10% прибавка к заработку рабочих, которая их не
удовлетворила, а лишь возбудила надежды на даль¬
нейшие уступки со стороны фабрикантов, вследствие
чего толпа оказалась более сплоченной. Надежды за¬
бастовщиков оправдались: 15 июня была объявлена
новая уступка, коей более дешевый зимний зарабо¬
ток сравнивается с более дорогим летним, что рав¬
носильно новой 5% прибавке.
...Все это в совокупности дало возможность аги¬
таторам и депутатам поднять дух массы забастовщи¬
ков и вселить в них надежды, что дальнейшим упор¬
ством они могут достигнуть еще больших уступок...
46

По подученным мною агентурным сведениям,
агитаторы... вновь принялись за политические и ан¬
типравительственные речи...
Если дальше разрешать сходки, то они почти на¬
верняка могут принять противоправительственный
характер; с другой же стороны, если разогнать сход¬
ки, то также, наверное, возобновятся поджоги... и
рабочее движение примет характер открытого мяте¬
жа... Вследствие сего... я решил пока допускать
сходки на Талке, как меньшее из двух зол...»
Далее Леонтьев сообщал, что воинские части стали
крайне несочувственно относиться к своей роли охраните¬
лей порядка, а состав иваново-вознесенской полиции, за¬
нятый непомерной работой, буквально сбился с ног.
Первыми на реальные уступки забастовщикам пошли
фабриканты Грязновы, Кашинцев, Щапов. Они подорвали
единство в лагере хозяев. Однако борьба рабочих за свои
права продолжалась. Большое впечатление в городе про¬
извела демонстрация, состоявшаяся 23 июня. Началась
она хмитингом на городской площади. Несколько тысяч че¬
ловек, прибывших сюда, сразу же были окружены цепью
казаков. Подготовились к отражению возможной распра¬
вы и демонстранты. Члены боевой дружины разместились
позади казаков: в случае применения насилия они цо ко¬
манде должны были выстрелить из револьверов и далее
действовать сообразно обстановке.
После того как по условному знаку рабочие сели на
мостовую, к ним обратился депутат Дунаев:
— Мы не можем дальше вести себя спокойно, видя,
как голодают наши дети, в то время как виновники этого
голода, наши хозяева — владельцы предприятий, будучи
сытыми, не хотят пойти на облегчение наших страданий.
Мы больше не можем терпеть этого издевательства. Мир
или война!..
Эти слова подняли боевой дух собравшихся. Послыша¬
лись возгласы одобрения оратору, негодования в адрес
толстосумов.
— Власти не виноваты в неуступчивости фабрикан¬
тов, — начал оправдываться новый полицмейстер. —
Хозяева имеют законное право не соглашаться с требова¬
ниями, так как они слишком велики и удовлетворить их
трудно.
В то же время полицмейстер пообещал сделать все от
47

него зависящее, чтобы повлиять на хозяев, и предложил
разойтись, чтобы не мешать нормальному движению на
улицах.
Так мирно закончилась демонстрация 23 июня; прав¬
да, мостовая городской площади оказалась сильно попор¬
ченной.
С этого дня всеобщая стачка в Иваново-Вознесенске
вследствие окончательного истощения у рабочих средств к
существованию пошла на убыль. Поэтому важно было
принять меры к тому, чтобы закончилась она организо¬
ванно, с выгодой для забастовщиков; требовалось обоб¬
щить накопленный опыт, показать на основе его, какой
могучей силой обладают рабочие, когда выступают спло¬
ченно и целенаправленно, поставить перед ними задачи
накопления сил для дальнейшей борьбы.
27 июня Совет рабочих депутатов провел последнее
многолюдное собрание, на котором было принято решение
о прекращении забастовки с 1 июля 1905 г. В нем говори¬
лось, что рабочие выходят на работу с тем, чтобы, под¬
крепив свои силы, вновь начать борьбу за свои права и те
требования, которые были предъявлены фабрикантам в
начале забастовки. Одновременно рабочим было предло¬
жено самим, явочным порядком, устанавливать на пред¬
приятиях сокращенный рабочий день.
Фабриканты ответили на это локаутом. И вновь разго¬
релась ожесточенная борьба. К 15 июля к работе присту¬
пили только две тысячи человек. Полностью работа возоб¬
новилась на большинстве предприятий города лишь к
23 июля.
Семьдесят два дня продолжалась героическая борьба
иваново-вознесенцев. Такого рабочее движение России
еще не знало!
«Пусть малого мы добились, — говорилось в листовке,
выпущенной городским партийным комитетом, — пусть не
все наши требования удовлетворены. Но зато пусть вся¬
кий себя спросит, что было до забастовки и что теперь.
Не раскрыла ли глаза забастовка, не сплотила ли она нас,
показав, какую силу мы представляем, если мы действуем
сообща, дружно. Научила она нас также тому, что всту¬
пать в борьбу нужно подготовившись, нужно сорганизо¬
ваться, нужны средства, чтобы выдержать эту борьбу...
Многому другому научила нас стачка... Разве не увидели
мы, кто помогает нашим врагам-хозяевам, разве не увиде¬
ли мы, для чего нужны царю войска и полиция и чьи ин¬
48

тересы он защищает и против кого он посылает наших
мужей, братьев, сыновей?.. Мы поняли, товарищи, что
пока власть находится у царя, который только и думает о
капиталистах; он даже разрешил поставить караул около
фабрик и домов хозяев... Вот, товарищи, для чего нужна
армия правительству... До тех пор мы не сможем улуч¬
шить наше положение, пока не будет политической свобо¬
ды, пока политическая власть не перейдет ко всему наро¬
ду... Забастовка показала нам также, что добиваться по¬
литической свободы нужно с оружием в руках... Только
тогда, когда мы будем организованы и вооружены, мы си¬
лой сможем добиться наших прав».
Несмотря на то что с 19 июля Совет уже больше не
собирался (на этом последнем заседании был заявлен
протест против нарушений хозяевами условий возобновле¬
ния работ), депутаты продолжали свою деятельность.
Рабочие по-прежнему обращались к ним как к защитни¬
кам интересов трудящихся, доверяли им выступать в ка¬
честве своих представителей во время конфликтов с ад¬
министрацией и властями. Попытки увольнений депута¬
тов и применения к ним других репрессий встречали со
стороны рабочих дружный отпор и вызывали новые заба¬
стовки. По этим и другим подобным причинам с августа
по декабрь 1905 года в Иваново-Вознесенске произошло
63 стачки, большая часть которых носила политический
характер.
Не случайно поэтому исполняющий обязанности гу¬
бернатора Клеповский разошлет в следующем году полиц¬
мейстерам и исправникам циркулярное указание следую¬
щего содержания:
«На фабриках и заводах намечаются выборы в Совет
рабочих депутатов. Эти выборы не должны быть допу¬
скаемы, так как Совет рабочих депутатов является рево¬
люционным сообществом и члены Совета подлежат обви¬
нению по 126 статье Уголовного Уложения».
В результате всеобщей стачки пролетариат Иваново-
Вознесенска добился некоторого улучшения своего эконо¬
мического положения. До 10 1/2 часа был сокращен рабо¬
чий день, повышена на десять процентов заработная пла¬
та, даны незначительные льготы беременным и кормящим
матерям-работницам, обещано облегчение условий труда
рабочих. Главное же заключалось в том, что стачка стала
хорошей школой политического воспитания трудящихся,
которые поняли, что добиться улучшения жизни можно
4-540
49

только свергнув царское самодержавие — защитника ин¬
тересов помещиков и капиталистов.
Исчезли прежняя приниженность и забитость рядо¬
вого рабочего. Особенно это было заметно в отношени¬
ях рабочих к чинам фабричной администрации — не
стало низкопоклонства и робости. Смелые разговоры и
споры ткачей с табельщиками, подмастерьями, мастера¬
ми и даже управляющими стали обычным явлением.
Исчезли и поясные поклоны при встречах с дирек¬
тором.
Изменила поведение и фабрично-заводская админи¬
страция. Начальники уже не позволяли себе в разговоре с
рабочими презрительного высокомерия, грубых окриков и
угроз, а иные — рангом пониже — старались показать,
что они такие же рабочие, как и все остальные, что и их,
как и всех других, эксплуатируют хозяева и если им при¬
ходится иногда делать неприятности, то не по своей воле,
сами же они стоят на стороне рабочих. Разумеется, все
это была лишь игра в демократию: как высшая, так и
низшая администрация, за очень редким исключением,
осталась прежней; стоило только измениться политиче¬
ским условиям, как она снова показывала свое истинное
лицо.
В ходе стачки выросли и закалились партийные руко¬
водители:	М. В. Фрунзе, П. П. Постышев, А. С. Бубнов,
А.	С. Киселев, Н. Н. Колотилов, Н. А. Жиделев, Ф. Н. Са¬
мойлов и др.
Спустя семнадцать лет М. В. Фрунзе напишет, что лет¬
няя стачка иваново-вознесенцев, ведущую роль в которой
играла партийная организация, дала богатый политиче¬
ский и организационный опыт, успешно использованный
потом при создании Петербургского, а затем Московского
и других Советов. Надо сказать, отмечал он, что общий
культурный уровень, иваново-вознесенского пролетариата
был чрезвычайно низок. Несмотря на колоссальные богат¬
ства, скопившиеся в руках фабрикантов от эксплуатации
труда рабочих, город по постановке народного образова¬
ния занимал в России одно из последних мест, ибо город¬
ская дума не уделяла ему никакого внимания... «Пом¬
ню, — писал он, — как испуганно и порою враждебно
встречалась массой критика самодержавной царской вла¬
сти. Но все это было только вначале...» Вскоре рабочие
стали безраздельно доверять городской партийной органи¬
зации, члены которой отличались высокой дисциплиниро¬

ванностью, колоссальной энергией и безграничной само¬
отверженностью.
Высоко, оценил инициативу ивановцев В. И. Ленин,
пристально следивший за деятельностью первого Совета.
«Иваново-Вознесенская стачка, — отмечал он, — показала
неожиданно высокую политическую зрелость рабочих.
Брожение во всем центральном промышленном районе
шло уже непрерывно усиливаясь и расширяясь после этой
стачки».
БАРОМЕТР - НА БУРЮ
Еще в первой половине июня находившийся в Ива¬
ново-Вознесенске по поручению Северного комитета
РСДРП А. К. Гастев направил в редакцию' издававшейся
в Женеве газеты «Пролетарий» письмо для В. И. Лени¬
на, в котором, в частности, сообщал, что почти все
Иваново признало Депутатское собрание (Совет рабо¬
чих депутатов) временным правительством и что достиг¬
нуто это благодаря большому авторитету социал-демо¬
кратической организации. Однако, писал он, в городе
не хватает теоретически подготовленных партийцев, не¬
достает отвечающей потребностям дня политической ли¬
тературы.
С учетом этого в Иваново-Вознесенск, кроме
М. В. Фрунзе и А. К. Гастева, направлялись в период
стачки Н. И. Подвойский, А. С. Самохвалов, А. В. Ман¬
дельштам и другие. Регулярно освещала события в городе
нелегальная большевистская газета «Пролетарий». Одна
из таких корреспонденций была подготовлена М. И. Васи¬
льевым-Южиным.
До 1905 года Михаил Иванович учительствовал снача¬
ла в Бессарабской губернии, затем в Баку, где принимал
активное участие в подготовке и проведении всеобщей
Бакинской стачки. Позднее он был вынужден перейти на
нелегальное положение, а затем выехать из Баку. Тайно,
на частной шхуне, изменив в целях конспирации внеш¬
ность, Васильев-Южин прибыл в Петровск (ныне Махач¬
кала), откуда направился в Петербург.
В марте 1905 года Петербургская организация РСДРП
послала Михаила Ивановича за границу для связи с
В.	И. Лениным. При встрече Владимир Ильич подробно
4*
51

М. И. Васильев-Южин
расспросил его о том, что делается в Петербурге, в других
городах страны.
В заключение беседы Владимир Ильич предложил
Васильеву-Южину сотрудничать в газетах «Вперед» и
«Пролетарий», поручил составить обзор стачечного и ре¬
волюционного движения в России.
Выполняя это задание вождя революции, Михаил Ива¬
нович на основании писем, сообщений, приходивших из
России, и своего личного опыта подготовил ряд корре¬
спонденций, в том числе и статью «Рабочий класс и его
враги» о стачках в Иваново-Вознесенске и Шуе. Однако
дождаться выхода ее в свет в Женеве ему не удалось.
Статья была напечатана 20 июня, а за несколько дней до
этого пришло важное известие о том, что 14 июня вспых¬
нуло восстание на эскадренном броненосце Черноморско¬
го флота «Князь Потемкин Таврический», положившее
начало открытым военным выступлениям, поколебавшим
основную опору самодержавия — царскую армию.
В связи с этим большевистский Заграничный центр по-
52

Восставший броненосец «Потемкин»,
1905 г.

слал 17 июня Восточному бюро ЦК РСДРП, находив¬
шемуся в Самаре, письмо, в котором предлагалось связать¬
ся с Одессой и поддержать восстание всеми средствахми.
Одновременно В. И. Ленин направил в Одессу со специ¬
альным заданием М. И. Васильева-Южина. «Постарай¬
тесь, — говорил он, — во что бы то ни стало попасть на
броненосец, убедите матросов действовать решительно и
быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант...
Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно
вооружите рабочих и самым решительным образом агити¬
руйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно
больше наличных сил одесской организации. В проклама¬
циях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи
земли и соединяться с рабочими для общей борьбы.
Союзу рабочих и крестьян в начавшейся борьбе я придаю
огромное, исключительное значение».
Через несколько дней Михаил Иванович уже в Одессе.
Здесь он узнает, что мятежный корабль, не найдя долж¬
ной поддержки, 19 июня снялся с якоря и вышел в откры¬
тое море. На вопросы Михаила Ивановича, куда напра¬
вился и что намерен предпринять дальше революционный
корабль, никто ничего определенного ответить не смог.
Однако и в этих условиях Васильев-Южин предпринял
все возможное для выполнения ответственного поручения
В.	И. Ленина. Понимая, что медлить нельзя, он получил в
Одесском комитете партии пароль, дававший возмож¬
ность попасть на броненосец и вступить в контакт с рево¬
люционными матросами, и на свой страх и риск отпра¬
вился на поиски «Потемкина». Он считал наиболее веро¬
ятным, что дальнейший путь корабля лежит в направле¬
нии г. Батуми. Поэтому с первым же пароходом Михаил
Иванович отправился на Кавказ. Между тем в правитель¬
ственных кругах происходило нечто похожее на панику.
Высшее морское командование забросило все дела и заня¬
лось исключительно «Потемкиным». Командир Черномор¬
ского флота вице-адмирал Г. П. Чухнин, находившийся
тогда в Петербурге, получает чрезвычайные полномочия и
отдает приказ: послать к месту нахождения «Потемкина»
весь Черноморский флот и заставить мятежный бронено¬
сец сдаться или потопить его. Но волею матросов ни один
снаряд, ни одна торпеда не были выпущены по кораблю
под красным флагом. Более того, на сторону восставших
перешел броненосец «Георгий Победоносец», потом —
учебное судно «Прут».

Экстренным поездом возвращался адмирал Чухнин на
главную базу Черноморского флота. Вдогонку ему — в
Харьков, Полтаву, Кременчуг, Знаменку — летели теле¬
граммы. Столица сообщала последние новости, приказы¬
вала, угрожала, требовала... А на главной базе — в Одессе
поток телеграмм был еще интенсивнее, в него включился
и лично Николай II: «Какие меры предположены вами к
прекращению шатания «Потемкина» по портам?
Очень пора покончить с этим невыносимым положением».
Ответы Чухнина далеко не обнадеживающи, более то¬
го — они тревожны: на всех судах флота имеются бунтов¬
щики, они держат команды в своих руках. Морской ми¬
нистр уже не приказывает, а просит: «Если можно, пото¬
пите «Потемкин». Для этого Чухнин выделяет эсминец
«Стремительный», команда которого комплектуется толь¬
ко из офицеров. Но поздно. 8 июля 1905 г. лишенный то¬
плива и продовольствия броненосец «Потемкин» вынуж¬
ден был сдаться в Констанце румынским властям.
Один из руководителей восстания на «Потемкине»
А.	Н. Матюшенко, возвратившийся нелегально в Рос¬
сию, был схвачен и по приговору Севастопольского во¬
енно-морского суда повешен. Казнили или сослали на
каторгу и других потемкинцев, попавших в руки цар¬
ского правительства. В июле состоялся суд над прутов-
цами, проходивший в самой глухой части Килен-бухты,
куда можно было проникнуть только морем. Вход в
бухту охранялся двумя дозорными миноносцами. На
суде подсудимые вели себя мужественно и с большим
достоинством. Матросы А. Петров, Д. Титов, И. Черный
и И. Адаменко были приговорены к смертной казни,
остальные тридцать девять человек осуждены на катор¬
гу и тюремное заключение. Матрос-большевик Петров
перед казнью крикнул в лицо офицерам:	«Вы этой
казнью ничего не сделаете, вместо нас на борьбу вста¬
нут тысячи!» А в августе в Севастополе судили матро¬
сов «Георгия Победоносца». Двое (С. Дейнега и
Д. Кошуба) были расстреляны, двадцать человек отпра¬
влены на каторгу, тридцать три — в арестантские
роты.
Восстание на броненосце «Потемкин» и других кора¬
блях сыграло большую роль в развитии революции.
«Броненосец «Потемкин», — писал в те дни В. И. Ле¬
нин, — остался непобежденной территорией революции,
и, какова бы ни была его судьба, перед нами налицо не¬

сомненный и знаменательнейший факт: попытка образо¬
вания ядра революционной армии.
Никакие репрессии, никакие частичные победы над
революцией не уничтожат значения этого события. Пер¬
вый шаг сделан. Рубикон перейден. Переход армии на
сторону революции запечатлен перед всей Россией и пе¬
ред всем миром».
О том, что «Потемкин» сдался румынским властям,
М. И. Васильев-Южин узнал уже на Кавказе.
Проинформировав В. И. Ленина об этих событиях,
Михаил Иванович выехал в Москву, где был кооптирован
в состав городского партийного комитета. Возглавляя аги¬
тационно-пропагандистскую работу, он много внимания
уделял обучению молодых агитаторов, в том числе прове¬
дению митингов и демонстраций. Так, в конце июля,
предварительно договорившись с группой агитаторов и
рабочих-активистов, он провел летучий митинг возле ма¬
стерских Московско-казанской железной дороги. Рабочие,
знавшие о намеченном митинге, в конце смены первыми
вышли из проходной и стали занимать разговорами дру¬
гих выходивших. Вскоре к ним присоединился Васильев-
Южин. Образовалась группа человек в тридцать. Не меш¬
кая, так как к проходной подходила основная масса рабо¬
чих, Михаил Иванович вскакивает на заранее пригото¬
вленный ящик и, держась за плечи товарищей, начинает
речь. Задерживать выходящих уже нет необходимости.
Более того, к рабочим присоединяются прохожие, и уже
через несколько минут оратора слушает большая толпа.
Заметались полицейские, но ни их грозный вид, ни прон¬
зительные свистки не действуют на собравшихся. До того
как на помощь полицейским подоспело подкрепление, ора¬
тор уже успел закончить речь призывами: «Долой само¬
державие!», «Да здравствует демократическая республи¬
ка!» — и с помощью рабочих-активистов скрыться от по¬
лицейских.
Огромная работа, проделанная московскими большеви¬
ками в летний период, поставила рабочих Москвы в аван¬
гард российского пролетариата в его борьбе с самодержа¬
вием. Начавшаяся 19 сентября 1905 г. забастовка печатни¬
ков явилась прологом не только всеобщей московской, но
и всероссийской политической стачки.
В соответствии с решением Московского комитета
партии в конце сентября М. И. Васильев-Южин и
56

В.	М. Савков провели в Замоскворечье большую работу по
организации забастовки на всех крупных заводах и фа¬
бриках этого района. Начали они с завода Густава Аиста,
где большевистская ячейка была наиболее крепкой. Как
было выполнено это поручение, описано в Бюллетене № 2
Московского комитета РСДРП о рабочих собраниях и ми¬
тингах, проведенных 26 сентября 1905 г. В нем сказано,
что в 9 часов утра остановился механический завод Аиста
в Замоскворечье (400 человек). Митинг во дворе завода
продолжался 3 часа. По призыву оратора-большевика ра¬
бочие собрались у завода Доброва и Набгольца, затем
двинулись дальше, к заводу Гантера и фабрике Цинделя;
По дороге участники рассредоточились, и внезапно поя¬
вившийся отряд городовых отрезал часть бастующих.
Второй отряд полицейских, прятавшийся во дворе фабри¬
ки, при приближении забастовщиков выбежал через ра¬
спахнутые ворота с шашками наголо и начал избивать ра¬
бочих.
Один из полицейских, схватив Васильева-Южина за
одежду, сильно толкнул его к забору. Увидев бледное, пе¬
рекошенное злобой лицо и занесенную над головой шаш¬
ку, Михаил Иванович схватил полицейского за руку, но
это не предотвратило, а лишь ослабило удар, пришедший¬
ся по голове. Аицо обагрилось кровью. Выхватив револь¬
вер, Васильев-Южин, не целясь, выстрелил. Выронив
шашку, полицейский побежал прочь.
С помощью одного из рабочих Михаилу Ивановичу
удалось перевязать рану и выбраться в безопасное место.
Шрам от ранения остался навсегда.
Революционная ситуация нарастала, и отдельные заба¬
стовки вскоре слились в мощную всероссийскую полити¬
ческую стачку. Количество бастующих достигло двух мил¬
лионов человек. Наряду с рабочими промышленных пред¬
приятий бастовали студенты и служащие учреждений и
даже некоторые суды. В ходе стачки пролетариат явоч¬
ным путем осуществлял демократические свободы, вводил
на предприятиях восьмичасовой рабочий день. Невидан¬
ная по своему размаху забастовка заставила перепуганно¬
го насмерть царя выступить с манифестом. С этого вре¬
мени в революции наметилось четкое размежевание клас¬
совых и политических сил. Буржуазия встала на путь под¬
держки царизма в его борьбе с революцией. Пролетариат
продолжал готовить силы к новым схваткам с самодержа¬
вием.
Как и предвидели большевики, царское правительство
57

после издания манифеста предприняло ряд акций, напра¬
вленных на подавление революции. Во многие губернии
направляются карательные экспедиции, в ряде городов и
уездов России в конце октября вводится чрезвычайное по¬
ложение, в 24 губерниях устанавливается положение уси¬
ленной охраны, 5 губерний объявляются на военном поло¬
жении. Одновременно с этим во многих местах по ини¬
циативе полицейских и других официальных должностных
лиц были созданы монархические организации из самых
реакционных представителей помещиков, чинов полиции,
торговцев. В «черные сотни» входили также деклассиро¬
ванные городские элементы, уголовники. Они устраивали
погромы, поджигали помещения, где проходили рабочие
собрания, избивали и убивали революционеров.
18 октября 1905 г. черносотенцем Михалиным был
убит один из руководителей московских большевиков
Н. Э. Бауман, который за десять дней до того вышел на
свободу из Таганской тюрьмы. Похороны Баумана, состо¬
явшиеся 20 октября, вылились в мощную политическую
демонстрацию — в них приняло участие около 300 тысяч
человек. Выступая на траурном митинге на Ваганьковском
кладбище, М. И. Васильев-Южин призвал московский
пролетариат бороться с самодержавием до полной побе¬
ды, не щадя своей жизни, не останавливаясь ни перед ка¬
кими жертвами, за великие пролетарские идеалы.
Охрана похоронной процессии состояла из рабочих и
студенческих боевых дружин. Был среди дружинников и
студент юридического факультета Московского универси¬
тета В. П. Антонов-Саратовский.
В скорбном молчании возвращались с Ваганьковского
кладбища студенты-дружинники. Вместе с ними шла боль¬
шая группа рабочих, чтобы оставить в университете зна¬
мена и транспаранты. На Моховой улице по ним неожи¬
данно был открыт ружейный огонь. Упав по команде «ло¬
жись!» у афишной тумбы, Антонов-Саратовский и другие
дружинники начали стрелять по нападавшим. Получив
дружный отпор, засевшие в засаде казаки и черносотен¬
цы отступили к Манежу. 7 человек убитых и более 70 ра¬
неных — таков был итог очередной провокации царских
опричников.
Этот случай провокационного нападения черносотен¬
цев — всего лишь один из многих.
22 октября в Иваново-Вознесенске, на Талке, толпой
погромщиков был убит Ф. А. Афанасьев. Расправа со ста-

В.	П. Антонов-Саратовский
рейшим деятелем революционного движения еще раз по¬
казала рабочим, до какой степени правы были большеви¬
ки, назвавшие манифест очередной ловушкой, а поведение
царя и его приспешников лицемерным и жестоким. На
другой день черносотенцы разгромили квартиры председа¬
теля Совета А. Е. Ноздрина и депутатов К. И. Кирякиной,
А.	И. Лепиловой и некоторых других. Пали от рук мрако¬
бесов депутаты-большевики М. И. Лакин, И. Д. Косяков.
Многие получили тяжелые ранения. Никогда не забудется
и убийство отважной революционерки О. М. Генкиной,
направленной к текстильщикам для ведения партийной
работы Московским комитетом большевиков. Узнав о це¬
ли ее приезда, жандармы умышленно отдали юную девуш¬
ку на растерзание орудовавшей на вокзале шайки черно¬
сотенцев.
За одни сутки М. В. Фрунзе сумел побывать в Кохме и
Шуе. С собой он привел группу дружинников, которые
59

вместе с отрядом иваново-вознесенских рабочих застави¬
ли «черную сотню» притихнуть. Но это было лишь частью
дела. Требовалось раскрыть народу глаза на «царские ми¬
лости», для чего были срочно написаны, отпечатаны и
распространены две листовки. В первой из них говори¬
лось, что зверства в Иваново-Вознесенске творились име¬
нем бога и царя: «Священники именем божьим благосло¬
вляли разбойников-черносотенцев, а начальство обещало
им милость царя. Казаки и полиция сами принимали дея¬
тельное участие в кровавой расправе, охраняя толпы гро¬
мил. Пусть теперь каждый из вас скажет, положа руку на
сердце: не правы ли были мы, социал-демократы, когда
говорили вам, что царь — это первый грабитель, что он
прикрывает своим именем всякое насилие, что он злей¬
ший враг народа?»
Другая листовка адресовалась отсталым слоям населе¬
ния, подпавшим под влияние монархистов и за чарку вод¬
ки участвовавшим в избиениях рабочих. «Пусть нас
бьют, — писал Михаил Васильевич от имени большеви¬
ков, — пусть нас пытают огнем, пусть по тюрьмам сажа¬
ют, а мы все будем делать свое дело!..»
И все же усилившиеся полицейские репрессии, в кото¬
рых активно участвовала довольно значительная группа
черносотенцев, объединившихся в «самодержавно-монар¬
хическую партию», вынудили некоторых вожаков рабо¬
чих, например Е. А. Дунаева, покинуть Иваново-Возне¬
сенск. Полицейские агенты усердно рыскали, пытаясь на¬
пасть на след «Трифоныча» и «Арсения», считая, что это
два разных лица. М. В. Фрунзе, однако, был схвачен слу¬
чайно, и не полицией, а казачьим разъездом. Он шел че¬
рез лес на конспиративную встречу, и вдруг... При обыске
у него обнаружили револьвер.
— Говори, где взял!
— Привез с собой из Москвы, в такое время худо
приезжему человеку без оружия...
— Поговори еще! — вздернул казак над головой на¬
гайку и ударил «представителя фирмы «Зингер».
Затем ему набросили на шею аркан, и разъезд рысью
тронулся в город. На притороченном к седлу аркане, ухва¬
тившись обеими руками за петлю, чтобы не задохнуться,
Фрунзе всю дорогу вынужден был бежать. Возле город¬
ской каталажки он потерял сознание. Очнулся в тюрем¬
ной камере. Тюремному следователю Фрунзе-Корягин (он
был взят с этим паспортом) твердил, что револьвер купил
60

в оружейном магазине Биткова на Лубянке. Через две не¬
дели, не найдя за ним ничего предосудительного, его на
всякий случай выслали в Казань. На другой день после
расконвоирования Фрунзе бежал.
В целом по России менее чем за месяц, прошедший
после 17 октября, было убито около 4000, ранено и изуве¬
чено более 10 ООО человек.
Остановимся на событиях тех дней, происшедших в
Севастополе. Там 18 октября у Музея севастопольской
обороны состоялась политическая демонстрация, после
разгона переместившаяся на Приморский бульвар. Затем
демонстранты направились к городской тюрьме, требуя
немедленного освобождения всех политических заключен¬
ных. Их встретили пулями — 8 человек убито, десятки ра¬
нены.
Через день в Севастополе прекратили работать все
предприятия, закрылись учебные заведения. На кладбища
и прилегающих улицах собралось до 40 000 человек; среди
них много матросов и солдат. На траурном митинге вы¬
ступило несколько ораторов, но особое впечатление на
присутствовавших произвела речь лейтенанта
П. П. Шмидта.
Худощавый, выше среднего роста, с горящими глаза¬
ми, бледным, выразительным лицом, он стоял у могилы и
говорил:
— Клянемся им в том, что всю работу, всю душу, са¬
мую жизнь мы положим за сохранение свободы нашей!
Клянемся им в том, что свою свободную общественную
работу мы отдадим за благо рабочего, неимущего люда...
Клянемся им в том, что, если нам не будет дано всеобщее
избирательное право, мы снова провозгласим великую
Всероссийскую забастовку!
Речь-клятва зажгла всех; при каждом слове «клянем¬
ся» севастопольцы дружно повторяли: «Клянемся!»
Через три дня П. П. Шмидт по приказу командующего
Черноморским флотом вице-адмирала Г. П. Чухнина был
зрестован и помещен для содержания под стражей на
броненосец «Три святителя». Вскоре, однако, под давле¬
нием общественности Петра Петровича освободили, вру¬
чив одновременно документы об увольнении со службы в
запас.
В середине ноября в Севастополе вспыхнуло самое
крупное по тому Бремени восстание моряков. Началось
оно стихийно в ответ на попытку командования учинить
61

расправу над матросами и солдатами, собравшимися
11 ноября на многотысячный митинг. Впрочем, так ли уж
стихийно? Обратимся к воспоминаниям участника тех
событий, матроса Черноморского флота И. Е. Уланского:
«Полное бесправие, моральное и физическое уг¬
нетение вызывало у нас острую ненависть к властям,
все трудней и трудней было сдерживаться.
Наш 32-й экипаж в большинстве состоял из ко¬
манды крейсера «Очаков». Среди матросов было
много рабочих. Особенно увеличилось их число пос¬
ле призыва в 1902 году.
С приходом пополнения сразу повеяло в казар¬
мах революционным духом. Начали появляться соци¬
ал-демократические листовки, прокламации. Помню,
какое впечатление произвело на нас в конце 1902 го¬
да чтение газеты «Искра»... Недавно вернувшийся из
командировки машинист Волошин прочел нам ста¬
тью из газеты. В ней писалось о жизни матросов
Черноморского флота.
— Откуда газета так хорошо знает про нашу
жизнь? — спросил кто-то из слушателей.
Усмехнувшись, Волошин ответил:
— Значит, написал какой-то матрос отсюда, из
нашего флота...
В следующий раз Волошин принес тоненькую
книжку и прочел заглавие: В. Ленин «К деревенской
бедноте»...
Уроженец Донбасса Онисифор Волошин (мы не
могли выговорить это имя и звали его Андреем)
провел долгое время в командировке. Его послали на
Сормовский завод наблюдать за постройкой машин
для крейсера «Очаков». В Сормове Волошин вступил
в члены РСДРП, прошел большую школу подпольной
работы и вернулся в Севастополь с литературой, ли¬
стовками, документами для организации партийной
работы.,. Мне нравилась в Волошине его сдержан¬
ность, никогда он ничего лишнего не скажет. Разго¬
варивал он с нами на сходках простым матросским
языком, без выкрутасов, без иностранных слов.
В первые дни Волошин мне казался суровым, не¬
сколько замкнутым человеком. Но с каждым разго¬
вором, с каждым его поступком мы все убеждались,
что он очень чуткий товарищ. Опытный пропаган-

диет и агитатор, Волошин пользовался у нас боль¬
шим авторитетом. Многие из нас гордились знаком¬
ством и дружбой с ним.
Особенно дружил Волошин с группой самых раз¬
витых матросов нашего экипажа: харьковскими ра¬
бочими Яхновским, Фуголем, Зимоглядом и др. Все
они были первыми социал-демократами в Черномор¬
ском флоте.
Мы не знали еще тогда, что Волошин с товари¬
щами уже создали организацию, но чувствовали, что
они не просто революционные матросы, а объедине¬
ны в какой-то группе, занимаются, как тогда говори¬
ли, «секретной» работой...
От чтения листовок, прокламаций и литературы
мы перешли к сходкам за Малаховым курганом,
в Сухарной балке, на Корабельной стороне, на
42-й версте. Эти сходки ускорили наше просвеще¬
ние...
В нашей 3-й роте я стоял в первой шеренге на
правом фланге. Сзади меня стоял комендор*
Никита Антоненко, рядом — слева — машинист 2
статьи Александр Гладков. Черноволосый, смуглый,
сильный, как былинный русский богатырь, Антонен¬
ко и несколько худощавый, ловкий, с розовым лицом
и русыми волосами Гладков были самыми лучшими
моими друзьями. Много дало мне общение с этими
рабочими, выходцами из крестьян».
Даже из одного этого небольшого отрывка видно, ка¬
кую активную революционную работу на флоте вели боль¬
шевики, как пробуждали в моряках желание разобраться
и правильно осмыслить окружающую действительность,
как готовили их к борьбе с самодержавием. Тот же Улан¬
ский говорит, что военная организация Одесского коми¬
тета большевиков доставляла на корабли листовки и газе¬
ту «Пролетарий»; кроме того, революционная литература
поступала из Николаева, Симферополя и, разумеется,
из Севастополя. Однако вернемся к ноябрьским собы¬
тиям.
* Воинская специальность матросов, обслуживающих артиллерий¬
ские установки на кораблях и в береговых артиллерийских частях.
63

П. П. Шмидт
Избранный восставшими Совет матросских, солдат¬
ских и рабочих депутатов выработал и предъявил царско¬
му правительству ряд экономических и политических тре¬
бований, в том числе о созыве Учредительного собрания.
Военным руководителем восстания по предложению ма¬
тросских депутатов выбрали депутата Совета революцио-
нера-демократа П. П. Шмидта.
Петр Петрович Шмидт, потомственный морской офи¬
цер, по окончании в 1886 году Петербургского морского
училиьца служил на Балтике, затем на Тихоокеанском
флоте. В 1898 году в чине лейтенанта он ушел в запас и
стал плавать на океанских торговых судах. В начале рус¬
ско-японской войны был вновь призван на военную служ¬
бу. С 1905 года командовал миноносцем Черноморского
флдта. Не входя официально ни в одну из партий, Шмидт
искренне боролся за права порабощенного народа.
64

13 ноября поздно вечером на квартиру Шмидта при¬
была депутация матросов, предложившая ему стать воен¬
ным руководителем восстания. Принять на себя такую от¬
ветственность было не просто. И тем не менее
П. П. Шмидт согласился.
«Я пожизненный депутат севастопольских рабо¬
чих, — писал он. — Понимаете ли, сколько счастли¬
вой гордости у меня от этого звания. Пожизненный!
Этим они хотели, значит, меня выделить из своих
депутатов, подчеркнуть мне свое доверие на всю
мою жизнь. Показать мне, что они знают, что я всю
жизнь положу за интересы рабочих и никогда им не
изменю до гроба... Я должен это ценить вдвое, пото¬
му что что может быть более чуждым, как офицер
для рабочих. А они сумели своими чуткими душами
снять с меня ненавистную мне офицерскую оболочку
и признать во мне их товарища, друга и носителя их
нужд на всю жизнь. Не знаю, есть ли еще кто-ни¬
будь с таким званием, но мне кажется, что выше
этого звания нет на свете. Меня преступное прави¬
тельство хможет лишить всего, всех их глупых ярлы¬
ков: дворянства, чинов, прав состояния, но не во
власти правительства лишить меня моего единствен¬
ного звания отныне: пожизненного депутата рабо¬
чих... Я сумею умереть за них. Сумею душу свою по¬
ложить за них. И ни один из них никогда, ни они,
ни их дети не пожалеют, что дали мне это звание...»
Вначале Шмидт высказался против вооруженной борь¬
бы, ссылаясь на то, что готовится новая Всероссийская
политическая стачка и выступление флота желательно
совместить с ней. Члены Совета и представители матро¬
сов и солдат былиг настроены по-боевому. В своих высту¬
плениях они говорили, что положение в стране требует
продолжения восстания, вооруженной борьбы, что ждать
уступок со стороны царских властей бессмысленно. Про¬
никшись общим энтузиазмом депутатов, Шмидт объявил,
что примыкает к восстанию, и поклялся быть до конца
верным делу народа. Одновременно он потребовал сроч¬
ных и самых решительных действий. Безотлагательно под
его руководством были выработаны две программы.
Программа-минимум предусматривала: разбившись на
5—540
65

отряды, немедленно захватить корабли; арестовать офи¬
церов и свезти их на какое-либо судно; завладеть ударни¬
ками от орудий, отправленными по указанию Чухнина на
берег; выслать в море отряд миноносцев для перехвата
транспортных судов с солдатами; город опоясать двумя
линиями обороны: на первый рубеж Мекензиевы горы —
Федюхинские высоты выдвинуть дальнобойную артилле¬
рию и пулеметные роты, второй рубеж возвести на линии
старых бастионов. Программой-максимум предполагалось
установление власти Советов на всем Черноморском побе¬
режье.
Ночью и утром восставшим удалось завладеть несколь¬
кими миноносцами, на флагштоках которых были подня¬
ты красные знамена.
Ситуация, в которой началось восстание, была явно
неблагоприятной. После революционных выступлений на
броненосце «Потемкин», а затем на военно-транспортном
судне «Прут» многие активные члены социал-демократи¬
ческой организации Севастополя оказались арестованны¬
ми. Спешно готовились к подавлению восстания коман¬
дующий Черноморским флотом адмирал Чухнин и сухо¬
путный каратель барон А. Н. Меллер-Закомельский вкупе
с командующим Одесским военным округом Каульбар-
сом. Последний 14 ноября телеграфировал военному ми¬
нистру:
«Сегодня вечером сосредоточилось в Севастополе
с верными долгу частями севастопольского гарнизо¬
на и с Брестским полком 16 батальонов пехоты,
7 1/2 батарей полевой артиллерии, эскадрон и сот¬
ня. В течение 15-го прибудет последний из послан¬
ных уже эшелонов, и к вечеру 15-го составится от¬
ряд в 18 батальонов, 8 батарей, 14 пулеметов, эскад¬
рон и сотня».
В этой сложной, критической обстановке
П. П. Шмидт 14 ноября во второй половине дня прибыл
на крейсер «Очаков» — первый из крупных кораблей, пе¬
решедший на сторону восставших под руководством боль¬
шевиков С. П. Частника, Н. Г. Антоненко, А. И. Гладкова.
Нужно было хотя бы еще три дня, чтобы основательно
подготовиться, собрать всю эскадру. На «Очакове» было
всего шесть действующих орудий, к остальным собирали
66

Восстание на крейсере «Очаков»
в ноябре 1905 года (худ. А. Мучник,
замки и ударники. Имелось 300 боевых шестидюймовых
снарядов, но не было ни одной торпеды.
Вечером на крейсере собрались все депутаты. Они
приняли решение начать захват кораблей эскадры, ар¬
сенала в порту, приступить к розыску снятых офицера¬
ми еще 11 ноября ударников от орудий «Св. Пантелей¬
мона» (так стал называться «Потемкин») и других
судов.
Разбившись на группы, очаковцы вместе с другими
восставшими приступили к решительным действиям.
Боевая рота из Морской дивизии под командованием
матросов И. Кирюхина и Н. Кассесинова арестовала глав¬
5	67

ного артиллериста порта генерала Самоцкого, отказавше¬
гося указать, где хранятся ударники от орудий. Отобрав \
генерала ключи от арсенала, матросы нашли ударники с
помощью портовых рабочих. 8 пулеметов и более тысячи
винтовок было переправлено из арсенала в казармы. Туда
же пока доставили и ударники от орудий.
Посланный в разведку матрос Янковский установил,
что солдаты Керчь-Еникальского и Симферопольского
полков, узнав, что их направляют в Севастополь, отказа¬
лись от передислокации. Офицеры послали гонцов к ко¬
менданту крепости В. С. Неплюеву; тот выслал пуле¬
метную роту, которая заставила солдат идти на Севасто¬
поль.
В. ночь на 15 ноября восставшими были захвачены на¬
ходившиеся в бухте миноносцы № 265, № 268, № 270, ка¬
нонерки «Беломорец» и «Уралец», контрминоносцы «За¬
ветный», «Свирепый», «Скорый», учебное судно
«Днестр», минный крейсер «Гридень». Арестованные офи¬
церы с этих кораблей свозились на «Очаков». В сторону
«Очакова» направлялись и присоединившиеся суда, бро¬
савшие возле крейсера якоря.
Утром депутаты Совета вместе с представителями
портовых рабочих, почтово-телеграфных служащих, же¬
лезнодорожников, торговых моряков вынесли решение
прекратить движение поездов по линии Симферополь —
Севастополь, а также пассажирских и торговых судов по
Черному морю во избежание попыток переправки на них
войск. Рабочие взяли на себя обязательство помочь рево¬
люционной эскадре в погрузке угля и снарядов.
Грядущий день должен был решить все. Но не все
складывалось так, как предполагалось. Из броненосцев к
«Очакову» присоединился лишь «Св. Пантелеймон», ору¬
дия которого были выведены из строя. Шесть раз взмыва¬
ло красное знамя над гигантом-флагманом «Ростислав» и
столько же раз опускалось: здесь шел настоящий бой
между матросами и офицерами. С больших кораблей бо¬
лее половины личного состава было свезено на берег,
оставшиеся считались более надежными, да и из них мно¬
гих загнали в кубрики.
Набережные Севастополя были запружены народом.
Трудящиеся города с восторгом встретили подъем кра¬
сных флагов над революционной эскадрой. Солдатам и
68

матросам, выставленным Советом для охраны порядка,
бросали цветы.
События в Севастополе взволновали всю страну. Пе¬
тербургский Совет рабочих депутатов послал' Шмидту те¬
леграмму со словами горячего участия и выражением уве¬
ренности, что союз революционного пролетариата и рево¬
люционного войска положит конец самодержавию и возд¬
вигнет на его развалинах свободный демократический
строй. На заводах страны рабочие проводили митинги со¬
лидарности с восставшими моряками.
Однако перевес сил оказался не в пользу восставших.
Во второй половине дня 15 ноября революционные ко¬
рабли, флотские казармы и порт подверглись массирован¬
ному орудийному обстрелу с оставшихся верными само¬
державию кораблей. Крейсер «Очаков» загорелся, получи¬
ли серьезные повреждения миноносцы «Свирепый»,
№ 270, № 271 и еще три судна под красными флагами.
Они начали тонуть. Тех, кто пытался спастись на катерах,
шлюпках или вплавь, беспощадно расстреливали, а выби¬
равшихся на берег закалывали штыками.
Восстание потерпело поражение и окончилось тра¬
гично, но оно было одним из наиболее массовых и яр¬
ких военных выступлений того времени, оказало боль¬
шое влияние на ход первой российской революции,
ускорило развитие революционного сознания солдат и
матросов. «Едва ли есть основание, — писал В. И. Ле¬
нин, — ликовать победителям под Севастополем. Вос¬
стание Крыма побеждено. Восстание России непобе¬
димо».
К исходу дня, когда сопротивление на кораблях пре¬
кратилось, Чухнин приказал снять с «Очакова» остатки
команды: живых, раненых и мертвых. Были арестованы
исполнявший обязанности командира корабля кондук¬
тор* Сергей Петрович Частник и еще несколько десят¬
ков человек, оставшихся от команды, насчитывавшей до
восстания более трехсот человек. Их заточили в трюм
«Ростислава», где уже находились матросы, снятые с дру¬
гих восставших кораблей.
* Воинское звание в русской армии и флоте. На флоте присваиг
валось корабельным специалистам (ст. боцманам, рулевым, сигнальщи¬
кам, минерам и др.).
69

Несколько раньше арестовали Шмидта и его шестнад¬
цатилетнего сына Евгения.
А на следующее утро начались массовые аресты на бе¬
регу. Были брошены в заточение многие сотни матросов,
солдат и гражданских лиц. Под следствием оказалось око¬
ло 1500 человек, свыше 400 из них предполагалось пре¬
дать военному суду, до тысячи человек власти наказали
затем в административном порядке.
И СОВЕТ И ПАРТИЯ
В условиях революционного подъема, когда рабочий класс
действовал все более организованно и упорно, особенно
необходимо было рационально использовать партийные
силы.
Большое значение В. И. Аенин придавал укреплению
Петербургского комитета большевиков. «Питерский коми¬
тет, — писал он П. А. Красикову, — это сила, втрое боль¬
шая всех «агентов» вместе».
Петр Ананьевич Красиков, один из активнейших аген¬
тов ленинской «Искры», делегат II и III съездов РСДРП,
в начале августа 1905 года по предложению В. И. Ленина
нелегально вернулся из-за границы в Петербург, где был
введен в состав партийного комитета.
В состав Петербургского комитета вошли и другие
опытные подпольщики, в том числе Б. М. Кнунянц и
А.	М. Книпович, которая с конца сентября 1905 года
исполняла обязанности секретаря партийного коми¬
тета.
Пополнился партийный комитет и передовыми рабочи¬
ми: в него были кооптированы рабочий Металлического
завода С. И. Канатчиков, бывший рабочий Тульского ору¬
жейного завода Н. М. Немцов и др.
Несмотря на многочисленные аресты, Петербургская
большевистская организация расширяла свои ряды, росло
число партийных районов и подрайонов. К сентябрю 1905
года был создан Окружной районный комитет, объединяв¬
ший партийные организации пригородов — Шлиссельбур¬
га, Кронштадта, Колпина, Сестрорецка. Одним из актив-
70

П. А. Красиков
ных работников этого комитета стад Н. В. Кры¬
ленко.
Молодой, но опытный Н. В. Крыленко всячески помогал
работавшим вместе с ним товарищам. В частности, боль¬
шое влияние он оказал в тот период на Н. М. Немцова,
который успешно учился у него методам политической
агитации, ораторскому мастерству, умению проводить ми¬
тинги, вести за собой рабочие массы. Так, выступив перед
рабочими котельного цеха, которые во время забастовки
продолжали работать, Николай Михайлович убедил их
в необходимости остановить цех и поддержать забас¬
товку.
На общезаводском митинге он произнес с трибуны: «Эта
забастовка — политическая, наши требования должны
быть направлены против царского правительства. В них
71

На Невском проспекте в дни
Всероссийской октябрьской политической
стачки
мы должны сказать: «Долой душителей рабочего класса!..
Да здравствует временное революционное правитель¬
ство!»
В ходе всеобщей октябрьской стачки по инициативе
трудящихся возник первый Петербургский Совет рабочих
депутатов. Представители рабочих собрались 13 октября
1905 г. в здании «Вольно-экономического общества» и
приняли воззвание, в котором говорилось, что руководст¬
во революционным движением концентрируется отныне в
руках «Общего рабочего комитета». Коллективам всех
72

предприятий предлагалось выбрать одного депутата на
каждые 500 человек, которые и составят указанный
Комитет.
Вечером этого же дня было созвано первое заседание
Комитета, принявшее постановление о его формировании
и о забастовке. Постановление призывало всех рабочих
столицы поддержать забастовку. В первые дни избранный
рабочими орган назывался Стачечной комиссией, Стачеч¬
ным комитетом, Рабочим комитетом, но 15 октября на
очередном заседании Комитет был окончательно переиме¬
нован в Совет рабочих депутатов.
Состав Петербургского Совета пополнялся с каждым
днем и вырос с 35 — 40 депутатов на первом заседании до
562 — в ноябре. В профессиональном отношении состав
депутатов Совета был следующим: металлистов — 351 че¬
ловек, текстильщиков — 57, печатников — 32 человека,
остальные депутаты — от иных профессий. Совет являлся
первой массовой организацией питерского пролетариата,
созданной путем выборов. Этим объяснялась его популяр¬
ность среди рабочих.
Большевики приняли участие в выборах в Совет, и
часть из них была избрана депутатами. Так, из 26 депута¬
тов Путиловского завода в Совете было 10 большевиков.
От ЦК РСДРП в него входили А. А. Богданов и Д. С. По-
столовский. Депутатом Совета был член ЦК РСДРП
Л. Б. Красин. В особо важных случаях ЦК РСДРП пред¬
ставлял в Совете В. И. Аенин. Видную роль в нем играли
члены Петербургского комитета РСДРП большевики
П. А. Красиков, В. П. Ногин, Б. М. Кнунянц, Н. В. Кры¬
ленко, рабочие-большевики Н. М. Немцов, И. В. Попов
и др.
Однако руководство Петербургским Советом захвати¬
ли меньшевики. В Исполнительном комитете Совета из 50
членов оказалось лишь 7 большевиков и один из них —
П. А. Красиков. В Совет были избраны и лидеры меньше¬
виков: А. Д. Троцкий, Д. Ф. Сверчков, 11. А. Злыднев.
Одной из основных причин, способствовавших прихо¬
ду к руководству Советом меньшевиков, явилось то, что
начавшаяся всеобщая стачка вовлекла в революционное
движение все, даже самые отсталые, только что потянув¬
шиеся к политической жизни слои рабочего класса. При
выборах в Совет не всегда соблюдались нормы представи¬
тельства — один депутат от 500 рабочих. В результате по¬
73

лучилось, что из 351 депутата-металлиста лишь около 160
человек представляли крупные предприятия с количеством
рабочих свыше пятисот. Рабочие крупных предприятий,
бывшие опорой большевистской партии и составлявшие
65% всех рабочих Петербурга, получили в Совете лишь
около 30% депутатских мест. Преобладали в Совете рабо¬
чие мелких предприятий и мелкобуржуазные «попутчи¬
ки», вовлеченные в движение революцией.
Другой причиной засилья меньшевиков в руководстве
Советом было и то, что вплоть до приезда в Россию
В. И. Ленина петербургские большевики сами недостаточ¬
но понимали подлинное значение и роль Совета рабочих
депутатов.
Высоко оценивая революционную инициативу и само¬
деятельность масс, некоторые из них все же с насторо¬
женностью отнеслись к Советам как к беспартийным ор¬
ганизациям. Б. М. Кнунянц, например, в написанной им
статье «Совет рабочих депутатов или партия» прямо зая¬
вил о необходимости принятия Советом Программы
РСДРП. Отвечая на поставленный им вопрос «Совет или
партия?», В. И. Ленин сказал, что решение здесь долж¬
но быть однозначным: «и Совет рабочих депутатов и пар¬
тия». Он исходил из того, что большевики тогда не были
единственными руководителями движения и успех рево¬
люции зависел от единства революционных сил. Поэтому
В.	И. Ленин считал, что Совет должен объединить все
сколько-нибудь влиятельные революционные партии, всех
социал-демократов и революционных буржуазных демо¬
кратов и выступить в качестве революционного центра.
Широта социального состава Советов рабочих депутатов
в условиях демократической революции являлась плюсом,
а не минусом, силой, а не слабостью общенародного
фронта борьбы против царизма.
Представители большевиков в Советах, учил Владимир
Ильич, должны олицетворять собой боевой союз всех сил
революционной демократии, не растворяясь в них, а до¬
биваясь проведения подлинно революционной линии, сво¬
их лозунгов, марксистских идей, верность которых каж¬
додневно подтверждалась ходом революции и всей исто¬
рической действительности.
Обстановка в Петербургском Совете была сложная. С
первых же заседаний развернулась острая борьба двух
тактических линий — большевистской, революционно-про¬
74

летарской, и меньшевистской, мелкобуржуазно-оппорту¬
нистической.
На заседании 14 октября председателем Совета был
избран поддержанный меньшевиками и эсерами беспар¬
тийный помощник присяжного поверенного Г. С. Хруста-
лев-Носарь, позднее примкнувший к меньшевикам. В Со¬
вет он вошел как представитель рабочих-печатников.
Меньшевикам при поддержке их сторонников в Испол¬
коме удавалось протаскивать угодные им решения, кото¬
рые затем выносились на заседания Совета и принима¬
лись как предложения или решения Исполкома.
Поэтому петербургским большевикам, а после приезда
в Петербург 8 ноября и непосредственно В. И. Ленину
приходилось вести напряженную борьбу против меньше¬
виков, видевших в Советах лишь органы местного само¬
управления и не связывавших их деятельность с подготов¬
кой вооруженного восстания.
И все же большевики, преодолевая сопротивление оп¬
портунистов, проводили через Совет и многие* свои реше¬
ния. 1 ноября 1905 г. Петербургский Совет принял пред¬
ложенную большевиками резолюцию, в которой призывал
рабочих столицы посредством общей политической заба¬
стовки и митингов протеста проявить братскую солидар¬
ность с революционными матросами и солдатами Крон¬
штадта, участвовавшими в стихийно возникшем восста¬
нии. Лозунгами забастовки Совет выдвинул: «Долой поле¬
вые суды!», «Долой смертную казнь!», «Долой военное
положение в Польше и во всей России!» Объявленная за¬
бастовка протеста продолжалась шесть дней и достигла
цели — власти заменили военно-полевой суд над матроса¬
ми военно-окружным, что практически означало сохране¬
ние подсудимым жизни.
В первых числах ноября капиталисты Петербурга с ве¬
дома правительства в ответ на явочное введение 8-часово¬
го рабочего дня объявили локаут. Начались массовые
увольнения в расчете на стихийное выступление рабочих
в неблагоприятный для них момент. Необходимо было
срочно принять меры, чтобы удержать трудящихся от не¬
своевременного выступления.
13 ноября на заседании Совета с речью, направленной
на борьбу с локаутом, выступил В. И. Ленин. На основе
предложенной им резолюции Исполком 14 ноября принял
постановление, в котором говорилось:
75

Выступление В. И. Ленина на заседании
Петербургского Совета рабочих депутатов
13 ноября 1905 г. (Худ. В. Праксейн)
«Граждане! Более ста тысяч рабочих выброшены
на мостовую в Петербурге и других городах.
Самодержавное правительство объявило войну
революционному пролетариату. Реакционная бур¬
жуазия соединяется с самодержавием, намереваясь
голодом заставить рабочих смириться и расстроить
борьбу за свободу.
Совет рабочих депутатов заявляет, что этот не¬
виданный еще расчет массы рабочих есть провока¬
ция со стороны правительства. Правительство хо-
76

чет вызвать пролетариат Петербурга на одиночные
вспышки; правительство хочет воспользоваться тем,
что рабочие других городов еще недостаточно тесно
сплотились с петербургскими, и разбить тех и дру¬
гих поодиночке.
Совет рабочих депутатов заявляет, что дело сво¬
боды в опасности. Но рабочие не поддадутся на эту
провокацию правительства. Рабочие не примут сра¬
жения в тех невыгодных условиях, в которых хочет
навязать им сражение правительство. Мы должны
приложить и приложим все усилия, чтобы объеди¬
нить всю борьбу и всероссийского пролетариата, и
революционного крестьянства, и армии, и флота, ко¬
торые геройски подымаются уже за свободу».
Если локаут не будет прекращен и рассчитанные не
смогут приступить к работе на прежних местах, подчер¬
кивалось в постановлении, то Совет призовет российский
пролетариат к всеобщей политической забастовке и дру¬
гим решительным мерам борьбы — вплоть до вооруженно¬
го восстания. Одновременно Исполкому поручалось свя¬
заться не только с рабочими других городов, но и с же¬
лезнодорожным, почтово-телеграфным, крестьянским и
другими союзами, а также с армией и флотом.
В тот же день Совет рабочих депутатов послал лейте¬
нанту П. П. Шмидту от имени петербургского пролета¬
риата телеграмму, в которой передавал горячий привет
севастопольским солдатам и матросам, решившимся, сле¬
дуя славному примеру потемкинцев, стать на борьбу за
свободу в братском союзе с рабочими. Да будут севасто¬
польские события примером для солдат всей России, ука¬
зывалось в телеграмме, как забастовка петербургских ра¬
бочих в защиту кронштадтских матросов — примером для
рабочих всей России!
Эта телеграмма не была доставлена по назначению, но
через день ее опубликовала первая легальная большевист¬
ская газета «Новая жизнь». Находившееся на Невском
проспекте помещение редакции служило местом партий¬
ных явок, собраний, встреч и неоднократных заседаний
Центрального Комитета партии. Здесь же состоялась и
первая встреча В. И. Ленина с А. М. Горьким. Они долго
жали друг другу руки. Ленин радостно смеялся, а Горь¬
77

кий, заметно смущаясь и, как всегда при этом, стараясь
говорить особенно солидно, басистым голосом, все по¬
вторял:
— Ага, так вот вы какой... Хорошо, хорошо! Я очень
рад, очень рад!
Вечером они снова встретились на заседании Цен¬
трального Комитета.
«Новая жизнь», руководимая Лениным, оказывала ог¬
ромное влияние на всю деятельность партии, несмотря на
то что каждый второй ее номер конфисковывался. В газе¬
те систематически печатались статьи Владимира Ильича
за подписью Н. Ленин. 10 ноября было опубликовано на¬
чало его статьи «О реорганизации партии» — первой ста¬
тьи, написанной им после возвращения из эмиграции, в
которой разъяснялось, что в новых революционных усло¬
виях партии нельзя работать по-старому. Он разработал
план перестройки партии, состоявший в том, чтобы при
сохранении конспиративного аппарата всемерно использо¬
вать все легальные возможности, завоеванные пролетариа¬
том в период революции, создавать открытые и полуот¬
крытые партийные органы и сеть примыкающих к ним
организаций, неуклонно претворять в жизнь принцип де¬
мократического централизма, соблюдать коллективность
руководства. Вождь революции поставил задачу — во¬
влечь в ряды партии массу новых членов, прежде всего из
рабочих. Впервые была начата регистрация всех членов
большевистской организации Петербурга, а в некоторых
районах им выдали членские билеты.
В целом в партии, несмотря на полулегальность ее
деятельности в период «свобод», не могла быть проведена
полная регистрация членов, а тем более выдача членских
билетов, слишком уж зыбки и кратковременны были эти
«свободы». Так, «Известия Совета рабочих депутатов»,
первый номер которых вышел в день подписания манифе¬
ста, 17 октября, писали в одной из передовых статей, что
дана свобода, но собрания оцепляются войсками. Дана
свобода слова, но цензура осталась неприкосновенной.
Дана свобода науки, но университеты заняты войсками.
Дана неприкосновенность личности, но тюрьмы перепол¬
нены заключенными. Дан Витте, но оставлен Трепов.
Дана «конституция», но оставлено самодержавие. Все да¬
но и ничего не дано.
Между тем «конституционное» министерство Витте
78

оказалось даже более решительным, чем треповская
власть. Трепов объявил на военном положении только от¬
дельные города и губернии, а «либеральный» Витте без
долгих раздумий и стеснений сразу десяток губерний от¬
дал в полное распоряжение царских генералов. Таким об¬
разом, маска была сброшена. С диктатурой Витте, заме¬
нившей диктатуру Трепова, старый режим бесправия
остался неприкосновенным.
В ответ на обращение Витте к рабочим, в котором он,
называя их «братцами», призывал прекратить смуту, не
слушать «дурных советов», стать на работу ради своих
жен и детей, Советом единогласно была принята резо¬
люция:
«Совет рабочих депутатов... выражает прежде всего
свое крайнее изумление по поводу бесцеремонности вре¬
менщика, позволяющего себе называть петербургских ра¬
бочих «братцами». Пролетарии ни в каком родстве с
гр. Витте не состоят... Совет рабочих депутатов заявля¬
ет, что рабочий класс не нуждается в расположении цар¬
ских временщиков. Он требует народного правительства
на основе всеобщего, равного, прямого, тайного избира¬
тельного права».
2 декабря 1905 г. с целью подорвать финансовый пре¬
стиж царизма и помешать ему заключить очередной дого¬
вор о займе денежных средств, требовавшихся для удуше¬
ния революции, Петербургский Совет совместно с ЦК
РСДРП и некоторыми другими партиями и организация¬
ми принял Финансовый манифест, в котором призвал на¬
селение не платить налогов и податей и изымать вклады
из сберегательных касс. О том, как власти отнеслись к
манифесту, говорит, например, определение Правитель¬
ствующего сената по одному из уголовных дел:
«...Манифест... по внешней форме и содержанию свое¬
му является воззванием к народу от Совета рабочих депу¬
татов и других организаций, заключающим в себе возбуж¬
дение к насильственному свержению самодержавия и со¬
зыву Учредительного собрания, а также к неповиновению
законным требованиям правительственных властей об уп¬
лате податей и к противодействию правительству в испол¬
нении принятых на себя обязательств...»
Председатель кабинета министров Витте впоследст¬
вии признавал, что манифест имел решительный успех. В
непродолжительное время из сберегательных касс вклад¬
79

чики забрали более ста пятидесяти миллионов рублей зо¬
лотом, что с учетом огромных затрат на войну с Японией
поставило денежное обращение в стране в весьма затруд¬
нительное положение.
Петербургский Совет пользовался авторитетом не
только в столице, но и во всей стране. Он установил и
поддерживал связи с Московским, Киевским, Одесским,
Ревельским и другими Советами, посылая в них своих
представителей. Усиливались контакты столичного Совета
с национальными окраинами. Больше того, Петербургский
Совет рабочих депутатов через иностранные социалисти¬
ческие газеты призвал трудящихся стран Европы и Аме¬
рики не выполнять царских заказов, пока не будут приня¬
ты на работу уволенные русские рабочие.
На заседаниях Совета выступали делегаты от кресть¬
янства, к нему за помощью обращались профессиональные
союзы не только рабочих, но и служащих. В конце октяб¬
ря на заседании Совета польская делегация призвала при¬
сутствующих к солидарности с польским революционным
пролетариатом, подвергавшимся в связи с установлением
военного положения жестоким репрессиям. Выступивший
с ответной речью член Исполкома Совета Б. М. Кнунянц
заявил, что «борьба польского и русского пролетариата
есть общая борьба под одним девизом: «Пролетарии всех
стран, соединяйтесь!»: ...русский пролетариат за всеми
национальностями признает право самоопределения и
всегда будет бороться против всяких форм эксплуатации,
и если поляки страдают от национальных стремлений на¬
шего правительства, то в борьбе польского пролетариата с
правительством его всегда поддержит пролетариат рус¬
ский».
Характеризуя сложившуюся в то время обстановку в
России, партийный публицист, член партии большевиков
с 1903 года П. Ф. Куделли писала: «В стране фактически
создалось двоевластие: пришибленное, притихшее на вре¬
мя царское правительство и молодое, полное энтузиазма,
новое — Петербургский Совет рабочих депутатов, полу¬
чивший, хотя и ненадолго, всероссийское значение».
Почувствовав в Петербургском Совете силу, способ¬
ную взять на себя всю полноту власти, царское правитель¬
ство перешло в наступление. 26 ноября полиция нанесла
пробный удар, арестовав председателя Совета Хрустале-
ва-Носаря. Вслед затем были закрыты большевистская га¬
80

зета «Новая жизнь» и еще семь демократических газет. В
обстановке, когда неотвратимо приближалась решитель¬
ная схватка сил революции и контрреволюции, когда ско¬
пившаяся революционная энергия масс готова была вот-
вот прорваться, самодержавие, чтобы захватить инициа¬
тиву, решило нанести удар первым.
2 декабря четыре полка Петербургского гарнизона —
три пехотных (лейб-гвардии Измайловский, Семеновский
и Егерский) и один конный (Донской казачий) — получи¬
ли строго секретный приказ выделить одиннадцать рот и
один эскадрон для выполнения особого задания. Офице¬
рам совершенно конфиденциально было сообщено, что это
за задание: обеспечить полиции осуществление ареста
Совета рабочих депутатов. Слух о подготавливаемом аре¬
сте проник и в Совет, но Исполком все же решил не от¬
менять очередного заседания, назначенного на восемь ча¬
сов вечера 3 декабря.
В создавшейся ситуации большевики поставили вопрос
о вооруженном восстании. Красиков и Кнунянц предло¬
жили немедленно приступить к организации политической
стачки, с тем чтобы перевести ее в вооруженное восста¬
ние. Их поддержали рабочие-депутаты Василеостровского
и Московского районов и представитель почтово-теле¬
графного союза. Меньшевики и эсеры выступили против
вооруженного восстания. Троцкий, председательствовав¬
ший на заседании, заявил, что Петербург не должен вы¬
ступать застрельщиком восстания, что надо подождать,
пока начнет провинция.
А в это время войска уже окружали здание «Вольно¬
экономического общества». Прилегающие улицы, переул¬
ки и дворы — все было занято солдатами, городовыми,
казаками. Раздалась команда, и вся эта орава вломилась в
здание.
Вскоре двери комнаты на антресолях, где шли дебаты,
затрещали — туда ворвались солдаты и полицейские. Ока¬
зывать сопротивление в таких условиях не имело смысла.
Требование руководителей Совета не называть себя и по
возможности уничтожать документацию было выполнено
всеми; правда, часть документов уничтожить не удалось.
В полицейские протоколы вносились под номерами не фа¬
милии, а внешние данные и приметы.
Кнунянц так описывал арест Совета: «Дальше нача¬
лись так привычные для русского революционера сцены:
ь—540
81

выворачивание карманов для обыска, грубые окрики поли¬
цейских, тюремные кареты, одиночное заключение... Хва¬
леная либералами «Конституция 17 октября» ничего не
изменила в этой обычной картине».
Все члены Совета, присутствовавшие на заседании, в
том числе Красиков, Кнунянц, Немцов и другие, были
арестованы. В записке отделения по охранению обще¬
ственной безопасности и порядка в столице от 4 декабря
1905 г. на имя директора департамента полиции под гри¬
фом «совершенно секретно» сообщалось:
«Вчера... согласно последовавших распоряжений
арестован Исполнительный Комитет Совета рабочих
депутатов, заседавший в числе 37 человек в совет
ской комнате, а также Совет рабочих депутатов в
числе 230 человек в общем зале заседаний.
При обыске помещения, где заседал Исполни¬
тельный Комитет, обнаружено: печать Совета рабо¬
чих депутатов, подлинные резолюции... черновые
воззвания к солдатам и другие... кассовый отчет...
адреса для корреспонденции... постановления
С.	Р. Д. о закрытии 3-го с. декабря газет, неокончен¬
ный протокол заседания 3-го с. декабря об общей за¬
бастовке во всей Империи и о вооруженном вос¬
стании...
...Все 267 задержанных лиц подвергнуты личному
осмотру и под конвоем отправлены в места заклю¬
чения».
Так прекратил существование Петербургский Совет
рабочих депутатов первого состава. Он не смог выполнить
всех возлагавшихся на него задач. И все же как детище
революционного пролетариата он сыграл положительную
роль в его подготовке к будущим классовым боям. Прав
был Б. М. Кнунянц, писавший после поражения револю¬
ции: «Задачи, которые придется разрешать будущему
представительному учреждению рабочих, будут куда
сложнее, чем те, какие разрешал старый Совет. Но близ¬
кое знакомство с деятельностью первого рабочего «парла¬
мента» все же необходимо всем тем, кто хочет, чтобы
прошлый опыт не пропал даром, прошлые ошибки не по¬
вторялись, прежние успехи были использованы».
82

МОСКВА. Декабрь 1905
В Москве Совет рабочих депутатов сформировался позже,
чем в Петербурге. Объясняется это главным образом тем,
что московские большевики, авторитет которых в дни ок¬
тябрьской стачки был очень велик, полагали, что смогут
руководить пролетарским движением и без содействия бес¬
партийных организаций. Таким образом, здесь так же,
как и в Петербурге, вначале недооценивалось значение
Советов.
Видную роль в организации и работе Московского
Совета рабочих депутатов сыграли руководители Москов¬
ской партийной организации большевиков В. А. Шанцер
(Марат) и М. И. Васильев-Южин, вошедшие в его руко¬
водящие органы.
Необходимость создания Совета рабочих депутатов в
Москве диктовалась тем, что мелкобуржуазное руководст¬
во ряда профессиональных союзов и образованный в ходе
октябрьской стачки Стачечный комитет стремились под¬
чинить рабочее движение своему влиянию, направить его
в русло экономических и конституционных требований. В
ответ на это Московский комитет партии выдвинул марк¬
систский лозунг: «Освобождение рабочих должно быть
делом самих рабочих», обосновав тем самым важность
создания боевого органа рабочих на идейной и политиче¬
ской платформе революционной социал-демократии.
2 ноября федеративном советом РСДРП Москвы было
организовано собрание 250 депутатов рабочих от 70 мо¬
сковских предприятий различных отраслей производства.
На нем представитель Петербурга сделал подробный до¬
клад о деятельности Петербургского Совета рабочих депу¬
татов. Собрание высказалось за создание Совета. Решено
было сначала объединить депутатов в районные Советы, а
затем из их среды избрать представителей в Московский
общегородской Совет. Собрание выразило недоверие Ста¬
чечному комитету, предложило рабочим выйти из его со¬
става и присоединиться ко вновь образуемому Совету ра¬
бочих депутатов.
Первое заседание Совета рабочих депутатов состоя¬
лось 21 ноября в театре Гирша на Поварской улице (ныне
ул. Воровского). На нем присутствовало 170 депутатов,
представлявших свыше 80 тысяч рабочих. Для руководст¬
83
6*

ва работой пленарных заседаний был избран Президиум
Совета в количестве шести человек. Одновременно депу¬
таты избрали Исполнительный комитет Совета в составе
членов Президиума и представителей районных Советов.
В четвертом номере газеты «Борьба» от 1 декабря
1905 г. была напечатана статья М. И. Васильева-Южина с
отчетом о первом заседании Совета рабочих депутатов и
призывом к трудящимся готовиться к решительным сра¬
жениям с царским правительством. В ней, в частности,
говорилось:
«Вооруженное восстание — не угроза и не мечта
революционеров, а роковой неизбежный этап к сво-
боде.
В этом давно пора убедиться всем искателям
«мирных путей», если только они искренне желают
свободы. Свобода — не милостыня, ее с боя берут, а
не выпрашивают — вот железный закон, кровью пи¬
санный в истории всего человечества. Преступно и
стыдно лепетать о «мирных путях», когда кругом
ежедневно брызжет горячая человеческая кровь.
Прекратить ее потоки может лишь решительная по¬
беда. Это нужно понять и помнить».
Вечером 27 ноября состоялось второе заседание Сове¬
та рабочих депутатов. На этот раз — на Рождественке, в
помещении Музея содействия труду (ныне ул. Жданова,
д. 1).
На заседании было сделано сообщение о севастополь¬
ском восстании, волнениях в Маньчжурской армии. По
этому вопросу наряду с другими депутатами выступил Ва¬
сильев-Южин.
«Кровь солдат смешалась с кровью рабочих, —
говорил он, — и отныне неразрывно связывает их.
Народ никогда не забудет дорогих имен славных се¬
вастопольских и других братьев-воинов, восставших
против самодержавия. Честь и слава живым героям,
вечная память павшим!
Уже не далек тот день, когда пролетариат, рево¬
люционное крестьянство и лучшая часть армии сое¬
диненными силами опрокинут ненавистное царское
правительство.

Пытаясь отдалить этот неизбежный конец, пра¬
вительство не брезгует никакими средствами. Оно
морит голодом на Дальнем Востоке полумиллионную
армию, боясь ее возвращения в Россию.
Спасти наших несчастных детей и братьев, изны¬
вающих в далекой Маньчжурии, может лишь наше
движение, соединенное с движением широких сол¬
датских и крестьянских масс...»
Приняв обращение к армии, в котором приветствова¬
лись революционные выступления солдат и матросов,
главное внимание Совет на этом заседании уделил подго¬
товке всеобщей забастовки и вооруженного восстания.
Совет призвал рабочих и всех граждан, сочувствующих
делу пролетарской борьбы и народной свободы, оказать
ему помощь путем пожертвований для организации воору¬
женного восстания и поддержки бастующих рабочих.
Вскоре в кассу Совета начали поступать пожертвова¬
ния на приобретение оружия...
Таким образом, Московский Совет, руководимый
большевиками, с первых шагов своей деятельности стал
превращаться в орган вооруженного восстания.
Выдвинув в ходе летних классовых боев идею созда¬
ния революционной армии, осенью 1905 года В. И. Ле¬
нин продолжал развивать ее, уделив особое внимание
организации боевых отрядов пролетариата. В письме в
Боевой комитет при Петербургском комитете РСДРП
от 16 октября 1905 г. он писал: «Основывайте тотчас
боевые дружины везде и повсюду: и у студентов, и у
рабочих особенно, и т. д. и т. д.» К началу декабря 1905
года в Москве насчитывалось примерно 1600—1750 дру¬
жинников. Из них около 600 дружинников, преимуще¬
ственно из числа рабочих, имела большевистская орга¬
низация; примерно 250 дружинников было у меньшеви¬
ков; около 300 — у эсеров; до 500 — 600 человек — у так
называемой Вольной боевой дружины, состоявшей из бес¬
партийных представителей различных профессий и сту¬
дентов.
В октябре Московский комитет РСДРП израсходовал
на приобретение оружия 7721 рубль, а в ноябре — до
10 531 рубля. Материальную помощь московским больше¬
викам оказал М. Горький, неоднократно приезжавший в
Москву в 1905 году. 20 тысяч рублей пожертвовал сочув¬
85

ствовавший борцам с царским режимом владелец мебель¬
ной фабрики Н. П. Шмит.
Оружие приобреталось за границей (только в ноябре
из Бельгии было отправлено в Москву 48 ящиков с ору¬
жием), закупалось в оружейных магазинах. Помогали во¬
енные, связанные с большевиками. Дружинники разору¬
жали полицейских. Делались попытки изготовления бомб.
В деле подготовки вооруженного восстания трудно пе¬
реоценить значение пропагандистской работы, проводи¬
мой большевиками среди солдат царской армии.
2 декабря во время заседания Московского комитета
партии — оно проходило на конспиративной квартире,
расположенной возле Тверского бульвара, и на нем об¬
суждался выдвинутый В. И. Лениным проект изменения
программы партии по аграрному вопросу — в комнату
вбежал военный организатор Московского комитета Анд¬
рей (А. Н. Васильев) и взволнованно сообщил, что вос¬
стал Ростовский гренадерский полк, размещавшийся в
Спасских казармах, в районе Сухаревской площади. Сол¬
даты захватили оружие, арестовали офицеров и избирают
своих начальников, выставив у казарм дежурные наряды.
На заседании немедленно стали обсуждать создавшее¬
ся положение.
М. И. Васильев-Южин предложил использовать рево¬
люционное движение в Ростовском полку самым реши¬
тельным образом:
— Нужно бросить все сипы в другие части, по¬
пробовать поднять их, а Ростовский полк вывести на
улицу, захватить главные правительственные учреж¬
дения и Кремль, арестовать крупнейших представи¬
телей власти, овладеть складами оружия и воору¬
жить рабочих, которые жадно ищут оружие и за
неимением такового куют себе пики.
Хотим мы того или не хотим, все равно скоро
нам придется принять бой, так как правительство
явно переходит в наступление, министр внутренних
дел Дурново издал приказ о принятии чрезвычайных
мер против революционеров и объявил железные до¬
роги на военном положении, а новый московский ге¬
нерал-губернатор Дубасов свое вступление в долж¬
ность ознаменовал усилением репрессий против ра¬
бочих.
86

Можем ли мы отступить без боя? Нет, не мо¬
жем, так как рабочие, стремящиеся к вооружению,
нам не простят этого.
Использовать же Ростовский полк можно лишь
одним путем:	возможно	скорее	двинуть	его	в
бой.
Если мы не сумеем немедленно втянуть ростов¬
цев в прямую борьбу, они неизбежно разложатся че¬
рез несколько дней и движение будет задавлено, что
удручающе подействует на настроение остальных
войск, и мы тогда не сможем рассчитывать на их ак¬
тивную поддержку в неизбежном грядущем столкно¬
вении...
Предложение Васильева-Южина исходило из кон¬
кретных результатов проделанной большевиками рабо¬
ты в воинских подразделениях Московского гарнизона,
в которых только в ноябре было распространено бо-.
лее 23 тысяч листовок. Посещая рабочие митинги и
собрания, солдаты слышали свободное слово, брата¬
лись с рабочими и уходили с митингов вместе с
ними.
Так, в Московском полк>, расквартированном в По¬
кровских казармах, был. создан солдатский комитет. Одно
за другим происходили в солдатской среде волнения:
26 ноября — в 3-м и 5-м резервных саперных батальо¬
нах и 3-м батальоне Троице-Сергиевского полка;
29 ноября — в Несвижском полку. Намечалось брожение
и среди казаков 1-го и 34-го Донских полков, недоволь¬
ных тем, что их принуждали к жандармско-полицейской
службе.
Теперь Ростовский полк. Избран полковой комитет, по
приказу которого солдатам розданы патроны. По имею¬
щимся сведениям, ростовцам сочувствуют в Екатерино-
славском, Киевском, Перновском полках. Ростовский
полк представляет собой значительную силу — у него со¬
средоточена большая часть пулеметов Московского гарни¬
зона.
И все же восстание Ростовского полка для многих чле¬
нов партийного комитета оказалось неожиданным. После
выступления Васильева-Южина наступила тягостная
пауза.
87

Не готов был к принятию решения и руководитель мо¬
сковских большевиков В. А. Шанцер. Его терзали сомне¬
ния: может ли Москва выступить первой, раньше Петер¬
бурга?
Виргилий Леонович предложил известить ЦК партии
о создавшемся положении и ждать ответа. 14 из 20
присутствовавших проголосовали за предложение Шан-
цера.
Благоприятный момент для начала вооруженного вос¬
стания был упущен.
На другой день в Москве состоялось первое заседание
Совета солдатских депутатов, в котором приняли участие
130 делегатов от Ростовского, Несвижского, Екатерино-
славского, Троице-Сергиевского полков, 1-го, 3-го, 5-го
саперных батальонов и некоторых других воинских под¬
88
В. Л. Шанцер

разделений. На заседании Совета присутствовали пред¬
ставители Московского комитета РСДРП, Московского
Совета рабочих депутатов, начальники боевых дружин,
агитаторы и пропагандисты. Из произносимых на заседа¬
нии речей явствовало, что во всех этих воинских частях
царило приподнятое, боевое настроение, обнаруживалось
активное сочувствие революционному движению и готов¬
ность присоединиться к вооруженному восстанию в лю¬
бую минуту.
Однако созданный наряду с Советом рабочих депута¬
тов Совет солдатских депутатов фактически больше не
собирался. 4 декабря оставшимся на свободе офицерам
удалось справиться с волнениями в Ростовском полку. В
тот же день в Москву пришло известие об аресте членов
Исполнительного комитета и значительной части депута¬
тов Петербургского Совета. В связи с этим срочно со¬
брался Московский Совет, который единогласно принял
решение поставить свою подпись под Финансовым мани¬
фестом, предпослав ему небольшое воззвание, и распро¬
странить манифест среди населения.
При обсуждении вопроса об отношении к аресту Пе¬
тербургского Совета были высказаны предложения об
объявлении всеобщей забастовки. Учитывая всю серьез¬
ность положения и предполагая, что стачка перерастет в
вооруженное восстание, большинство депутатов склоня¬
лось к тому, чтобы вопрос об объявлении всеобщей стач¬
ки был решен в зависимости от мнений, которые будут
высказаны рабочими всех заводов и фабрик. Собрания с
такой повесткой дня намечено было провести на следую¬
щий день — 5 декабря.
Кроме того, обсуждались события, происходившие
в воинских частях Московского гарнизона. Приветст¬
вуя выступления солдат, Совет призвал их прогонять
офицеров, устанавливать революционное самоуправле¬
ние и по данному им сигналу переходить на сторону
народа.
В заключение поздно вечером Совет принял решение о
подготовке к предотвращению полицейско-черносотенных
погромов, которые могли произойти 6 декабря во время
монархических шествий по случаю именин царя. Преду¬
предив черносотенцев о решительном отпоре, если они до¬
пустят антинародные выступления, Совет призвал рабо¬
чих металлических заводов посвятить день 5 декабря изго¬
89

товлению оружия. Рабочим и студенческим дружинам
надлежало привести свои силы в боевую готовность.
На другой день на всех крупных заводах и фабриках
проходили рабочие собрания. Везде обсуждался один и
тот же вопрос — быть или не быть вооруженному восста¬
нию. Такая же повестка дня стояла и на проходившей в
эти дни конференции представителей железных дорог.
Подавляющее большинство рабочих собраний и конферен¬
ция железнодорожников высказались за немедленное
объявление всеобщей забастовки и превращение ее в воо¬
руженное восстание.
Вечером в реальном училище Фидлера собралась го¬
родская партийная конференция большевиков, на которой
присутствовало около 800 делегатов. У членов Московско¬
го комитета и районных комитетов РСДРП — мандаты
белого цвета, дававшие право совещательного голоса, у
представителей фабрик и заводов — мандаты красного
цвета. Делегаты с красными мандатами должны были ре¬
шить, к чему призовет трудящихся, солдат и всех граждан
в этот ответственный момент Московская партийная ор¬
ганизация.
Открывая конференцию, В. А. Шанцер сказал, что пе¬
реживаемый момент очень важен и серьезен, что конфе¬
ренция созвана не для произнесения агитационных речей,
а для выяснения истинной воли рабочих, их отношения к
всеобщей политической забастовке, которая в любой мо¬
мент может перерасти в вооруженное восстание.
Работу конференции он предложил начать с выслуши¬
вания мнений представителей заводов и фабрик.
Подавляющее большинство высказалось за всеобщую
стачку и восстание. Причем некоторые говорили ультима¬
тивно: если Московский комитет и Совет рабочих депута¬
тов не примут решения о восстании, то рабочие, многие
из которых вооружились, выступят самостоятельно.
Высказывалось и опасение: поддержат ли восстание
воинские части? Говорилось и о нехватке оружия у
дружинников.
— Если мы теперь же не выступим, — не удер¬
жался от краткого слова Васильев-Южин, — то пра¬
вительство, которое начинает действовать все актив¬
нее, поодиночке разобьет все наши организации
Если начнем восстание, то нас могут поддержать ра¬
90

бочие других городов, а также крестьяне и в некото¬
рых местах войска. Настроение народных масс дош¬
ло до точки кипения, и если мы не поддержим все¬
общую забастовку, то потеряем в народе авторитет.
Обладатели красных мандатов проголосовали за пред¬
ложение: объявить с 12 часов 7 декабря всеобщую поли¬
тическую стачку и всемерно стремиться перевести ее в
вооруженное восстание.
— Решение принято единогласно, — торжественно
объявил Шанцер, — теперь от всех требуется беспреко¬
словное подчинение партийной дисциплине и близость к
массам.
Для руководства восстанием МК создал Исполнитель¬
ную комиссию в составе В. А. Шанцера, М. И. Васильева-
Южина, М. Н. Лядова. Остальным членам Московского
комитета было предложено разойтись по закрепленным за
ними районам, чтобы руководить движением на местах.
Среди выработанных мер предусматривалась поддержка
восстания в Москве другими городами, особенно Петер¬
бургом, а также железнодорожниками в расчете на то,
что они путем объявления забастовки парализуют пере¬
броску войск.
Выкроить время для сна Васильеву-Южину не удалось,
в оставшиеся часы ночи ему нужно было успеть составить
проект воззвания «Ко всем рабочим, солдатам и граж¬
данам!»
Утром б декабря на совместном заседании федератив¬
ного совета большевиков и меньшевиков с представителя¬
ми от эсеров для координации действий был образован
федеративный комитет (информационное бюро), в кото¬
рый вошли по два представителя от вышеуказанных пар¬
тий, один — от Всероссийского железнодорожного союза
и два — от Исполнительного комитета Совета. От боль¬
шевиков в федеративный комитет вошли Шанцер, Ва¬
сильев-Южин и депутат Совета рабочий М. М. Васильев.
С незначительными поправками федеративный коми¬
тет одобрил проект воззвания. Правда, при обсуждении
проекта обнаружились колебания и нерешительность
представителей меньшевиков и эсеров относительно пере¬
вода стачки в вооруженное восстание и требования демо¬
кратической республики.
В этот же день в газете «Вперед», издававшейся в Пе¬
91

тербурге под руководством В. И. Ленина, была напечатана
статья Васильева-Южина «Правительство жаждет крови»,
в которой говорилось о необходимости дать отпор контр¬
революционному наступлению властей. Заканчивалась она
словами: «В Москве началась октябрьская забастовка, мо¬
сковские рабочие и солдаты сумеют начать и декабрьскую
революцию».
А вечером в доме Варваринского общества на Мясниц¬
кой (ныне ул. Кирова) состоялось заседание Совета рабо¬
чих депутатов. Все выступившие высказались за принятие
воззвания, одобренного представителями революционных
партий. С учетом опыта проведения октябрьской заба¬
стовки Совет принял меры к обеспечению революционно¬
го порядка в городе. Исполнительному комитету Совета
было поручено выпускать во время забастовки газету
«Известия Московского Совета рабочих депутатов».
Издание всех других московских газет приостанавлива¬
лось.
7 декабря ровно в 12 часов в разных концах города
зазвучали протяжные гудки заводов и фабрик.
Находясь вместе с Шанцером и Лядовым в помещении
партийного штаба, Васильев-Южин подошел к окну, ра¬
спахнул форточку. Услышал низкие гудки Металлопрокат¬
ного завода и завода Листа, высокий тон гудка ситцена¬
бивной фабрики Цинделя. Различать гудки становилось
все труднее: они слились в могучий, протяжный, нара¬
стающий гул — гимн во славу единства рабочего класса.
Спустя час собрался федеративный совет. Подвели
первые итоги: забастовкой охвачено свыше ста тысяч ра¬
бочих, забастовали железнодорожники Московского узла,
печатники, портные, служащие губернской управы...
Трудные вопросы предстояло решить московским
большевикам. Они хорошо понимали, что, подготовив мо¬
сковский пролетариат политически, партийная организа¬
ция не успела обеспечить организационно-техническую
сторону такого ответственного выступления, как воору¬
женное восстание: мало оружия, недостаточно боевых
дружин, беспокоила слабость коалиционного совета, приз¬
ванного руководить дружинами, отсутствие в нем квали¬
фицированных военных специалистов.
Но отступать поздно. По предложению Васильева-
Южина принимается решение образовать боевой штаб из
военных организаторов и начальников боевых дружин, ко¬
92

торым было дано указание пополнять запасы оружия за
счет разоружения полицейских и экспроприации оружей¬
ных магазинов.
Шмитовская боевая дружина в ночь на 8 декабря обе¬
зоружила городовых на Новинском бульваре, у Зоологиче¬
ского сада, на Прудовой улице, в Девятинском переулке и
на Горбатом мосту. Такие же операции провели дружин¬
ники Бутырского района, студенческая боевая дружина и
некоторые другие отряды.
В городе, вопреки грозным запретам генерал-губерна¬
тора Ф. В. Дубасова и объявлению Москвы на положении
чрезвычайной охраны, проходили многолюдные митинги и
собрания, по улицам под красными флагами шли колонны
рабочих с пением революционных песен.
К исходу дня 7 декабря, когда уже стемнело, Шанцер
и Васильев-Южин направились в Косой переулок, возле
Каретного ряда, к частному поверенному В. Н. Арцишев-
скому на совещание информационного бюро. Оказалось —
пришли первыми. Вскоре собрались и остальные; позже
всех пришел представитель Железнодорожного союза
В.	Н. Переверзев.
Прежде всего еще раз просмотрели вышедший утром
первый номер «Известий», где крупным шрифтом было
напечатано постановление Московского Совета об объ¬
явлении в Москве всеобщей политической стачки; ни¬
же — воззвание «Ко всем рабочим, солдатам и гражда¬
нам», подписанное Советом и всеми революционными
партиями.
В газете сообщалось, что прекращение работы не рас¬
пространяется на городской водопровод и что в опреде¬
ленные часы с разрешения Совета будет производиться
торговля в булочных, мясных и колониальных лавках при
условии продажи продуктов по обычным ценам. Газета
предупреждала, что при попытках торговцев вздуть цены
на продукты пролетариат Москвы, захватив склады, орга¬
низует бесплатную раздачу их городской бедноте.
В другой информации говорилось, что Всероссийская
железнодорожная конференция постановила приостано¬
вить движение на всех железных дорогах.
Когда отобрали статьи и корреспонденции для следую¬
щего номера газеты, появился Переверзев. Он сообщил,
что забастовали все железные дороги, кроме Николаев¬
ской. Последнее обстоятельство было весьма неприятным,
93

так как опасность грозила главным образом из Петербур¬
га. Уверения Переверзева, что по этой дороге ни одий во¬
инский эшелон в Москву не пройдет, звучали неубеди¬
тельно. Решили на следующий день направить в район
Николаевского вокзала дополнительные силы, и если не
удастся остановить движение поездов, обратиться к пар¬
тийным организациям Твери и других городов за помо¬
щью по выводу дороги из строя вплоть до разрушения же¬
лезнодорожного полотна.
Кроме того, Переверзев сообщил, что по пути на сове¬
щание заметил за собой слежку. Тогда все стали расхо¬
диться: первыми ушли Переверзев и два эсера. Осталь¬
ным, задержавшимся на несколько минут, выйти не уда¬
лось: в квартиру ворвался отряд полицейских. Помощни¬
ку пристава, возглавлявшему отряд, предписывалось при
производстве обыска «обратить особое внимание на бес¬
цензурные издания, переписку, фотографические и визит¬
ные карточки и адреса: все эти предметы по просмотре
должны быть опечатаны и с протоколом обыска препро¬
вождены в отделение, обыскиваемые же подлежат безу¬
словному задержанию».
Из протокола, составленного помощником пристава
1-го участка Сущевской части, следует, что обыск начался
в 9 часов вечера и продолжался почти всю ночь. У задер¬
жанных, в том числе хозяев квартиры, отобрано пять ре¬
вольверов, около ста номеров «Известий», много маркси¬
стской литературы и прокламаций. Подписаться и дать
объяснения они отказались.
Что же явилось причиной ареста? Вероятнее всего,
участников совещания выдал провокатор; об этом косвен¬
но намекается в одном из декабрьских писем московского
градоначальника. Могли, конечно, и выследить любого из
них.
Утром задержанных отправили в Таганскую тюрьму.
Тяжело переживали они случившееся — арест последовал
в самый ответственный момент.
★ ★ ★
К вечеру следующего дня повсюду слышалась стрельба.
На Тверской улице в районе Страстной площади и Три-
94

Баррикады на Арбате. Москва,
декабрь 1905
умфальных ворот драгуны стреляли в рабочих. Имелись
убитые и раненые. Войска обстреляли из орудий училище
Фидлера, где собралась на совещание большая часть дру¬
жинников. Завязалась перестрелка, но силы оказались не¬
равными: 118 человек из числа осажденных военные от¬
правили под арест.
Возмущенные рабочие ответили возведением первых
баррикад.
10 декабря буквально за несколько часов были забар¬
рикадированы Пресня, Замоскворечье, Симоновка, Ха¬
95

мовники, Бутырки... Центральную часть Москвы по Садо¬
вому кольцу восставшие опоясали заграждениями из теле¬
графных столбов, бочек, ящиков, кабельных барабанов,
дров, домашнего скарба. Вооруженное восстание охватило
весь город.
По предложению восстановленной Исполнительной ко¬
миссии МК демонстрации и митинги отменялись. Сами
члены комиссии ввиду трудности сообщения с отдельны¬
ми частями города разошлись по районам. Политическое
и военное руководство восстанием возлагалось теперь не¬
посредственно на районные Советы рабочих депутатов.
Таким образом, массовое вооруженное восстание пролета¬
риата Москвы с самого начала превратилось в восстание
изолированных друг от друга районов, что поставило его
в крайне трудное положение.
В номере пятом «Известий» была опубликована ин¬
струкция «Советы восставшим рабочим», подготовленная
боевой организацией МК РСДРП. В ней намечался в об¬
щих чертах план действий: «Наша ближайшая задача —
передать город в руки народа. Мы начнем с окраин, будем
захватывать одну часть за другой. В захваченной части
мы сейчас же установим свое, выборное управление, вве¬
дем свои порядки, восьмичасовой рабочий день и т. д.»
На первый план в этих ,условиях выдвигалась тактика
партизанских Действий, рассчитанная на изматывание и
деморализацию войск.
С 11 по 15 декабря в городе шли ожесточенные бои. С
исключительным героизмом и упорством сражались рабо¬
чие, в том числе 3. Я. Аитвин-Седой, М. С. Николаев,
Ф. М. Мантулин, П. М. Щепетильников и многие, многие
другие, именами которых теперь называются улицы, заво¬
ды, фабрики, транспортные и иные предприятия и учреж¬
дения.
Генерал-губернатор телеграфировал министру внутрен¬
них дел: «Положение становится очень серьезным; кольцо
баррикад охватывает город все теснее; войск для проти¬
водействия становится явно недостаточно. Совершенно
необходимо прислать из Петербурга хоть временно брига¬
ду пехоты».
В течение четырех дней дружинники пытались захва¬
тить Николаевский вокзал — уязвимое для восставших
место. Им помогали рабочие из Подмосковья и группа
матросов, но сил оказалось недостаточно.
96

Прибывшие из Петербурга 15 декабря семеновцы,
имевшие артиллерию и пулеметы, заняли Казанский и
Ярославский вокзалы. Они же были брошены на главный
бастион восставших — Пресню.
На другой день из Варшавы прибыл оснащенный бое¬
вой техникой Ладожский полк. Таким образом был соз¬
дан большой перевес сил.
Солдатская лавина медленно, но верно приближалась
к Пресне, которая буквально всколыхнулась. Мужчины,
женщины, дети, старики — все, способные носить ору¬
жие, высыпали на баррикады. Впереди — молодежь.
В четыре часа утра 17 декабря прогремели первые
орудийные залпы. Били по «Трехгорке», фабрике Шми-
та, по району Горбатого моста. Начались пожары. Горе¬
ла фабрика Шмита, бани, лесные склады, жилые дома.
Над Пресней повисли черные тучи дыма. А над баррика¬
дами продолжали гордо развеваться красные знамена.
Последовавшая затем атака семеновцев была отбита.
Тогда со стороны Николаевских казарм по Пресне уда¬
рила тяжелая артиллерия, батареи которой за два часа
стрельбы выпустили около 400 снарядов. Многие дома и
баррикады оказались разрушенными, но к исходу дня
восставшие продолжали занимать прежние позиции. На
помощь семеновцам прибыли две роты Ладожского полка
и казаки. Стало ясно, что дальнейшее сопротивление бес¬
полезно, поэтому было принято решение спрятать ору¬
жие и попытаться выйти из окружения.
Некоторые защитники Пресни во главе с Литвиным-
Седым утром 18 декабря пробрались на неохранявшуюся
Малую Грузинскую улицу и таким образом избежали
расправы. Но сделать это удалось далеко не всем...
По неполным данным, в ходе Московского восстания
было убито 548 и ранено 1065 человек, в том числе 139
женщин и 86 детей. В Москве за участие в стачке и
зосстании с 8 по 30 декабря было арестовано 260 чело-
зек; в уездах губернии, только в первые дни после по¬
давления восстания, — 240 человек. Но этим не ограни¬
чилось — начались массовые увольнения рабочих с фа¬
брик и заводов: с одной лишь Прохоровской мануфак¬
туры было уволено свыше 800 наиболее сознательных
рабочих.
Несмотря на поражение и большие потери, москов¬
ский пролетариат не чувствовал себя побежденным; он

отступил организованно, с тем чтобы, накопив силы, на¬
нести самодержавию решительный удар.
Московский комитет партии, призывая трудящихся к
прекращению восстания, напоминал им: ждите призыва,
запасайтесь оружием, еще один могучий удар — и рух¬
нет окончательно проклятый строй.
Вслед за Москвой восстания разгорелись в других го¬
родах. В начале восстания на призыв революционных
партий поддержать москвичей откликнулись рабочие Ро¬
стова-на-Дону, Харькова, Екатеринослава, Нижнего Нов¬
города (Сормово и Канавино), Новороссийска, Перми,
Красноярска, Читы. Одним из—самых крупных восста¬
ний, кроме московского, было донецкое, охватившее
большое пространство вдоль Екатеринославской и Сева¬
стопольской железных дорог.
РЕВОЛЮЦИИ
НУЖНЫ СВОИ ОФИЦЕРЫ
С тревогой и вч напряженном ожидании встретили Но¬
вый — 1906 — г,од все слои русского общества.
Опираясь на поддержку буржуазии, царизм перешел
в наступление. 62 района страны были объявлены на во¬
енном положении, 23 — на положении чрезвычайной ох¬
раны, 18 — на положении усиленной охраны. Свиреп¬
ствовали карательные4 экспедиции и военно-полевые
суды.
Во все губернии одна за другой летели предписания:
«Продолжать с неослабной энергией ликвидацию
РСДРП, Советов рабочих депутатов и других подобных
групп, руководящих политическими забастовками и вооб¬
ще революционным движением, не прекращая работы до
полного их уничтожения»; «вылавливать всех бежавших
из Москвы после декабрьского восстания».
В связи с подготавливавшимся в Москве вооружен¬
ным восстанием иваново-вознесенские большевики тоже
наметили ряд мер в этом направлении. Фрунзе изучил
детально план города: на нем условными значками обоз¬
начил, где целесообразнее всего сосредоточить боевые
силы, куда наступать или, в случае необходимости, отхо¬
дить; выявил наиболее уязвимые или, наоборот, удобные
98

позиции, нашел места для наблюдательных пунктов, шта¬
ба восставших...
Но благоприятная обстановка для захвата революци¬
онными силами власти в Иваново-Вознесенске в декабре
1905 года не сложилась, и Фрунзе вместе с дружинника¬
ми Иваново-Вознесенска и Шуи прибыл в Москву. Воз¬
главляемый им объединенный отряд храбро сражался на
баррикадах Тверской улицы и Пресни.
После поражения Декабрьского вооруженного восста¬
ния Фрунзе вернулся в Иваново-Вознесенск. Подпольная
деятельность Михаила Васильевича проходила в основ¬
ном в городе Шуе — центре окружной Иваново-Возне¬
сенской организации. Фрунзе был неутомим и неуловим
для полиции. Чтобы не попадаться лишний раз на глаза
ее агентам, он часто ходил пешком от Шуи до Иванова
(35 верст), нередко тяжело нагруженный нелегальной
литературой. И в то время, как шпики подстерегали его
на станциях железной дороги, он спокойно шагал по
шпалам и проселкам в Иваново или обратно в Шую.
В апреле 1906 года М. В. Фрунзе приехал в Сток¬
гольм как делегат IV Объединительного съезда РСДРП
от большевистской организации Иваново-Вознесенска.
Здесь он впервые встретился с В. И. Лениным. Рассказы¬
вая Владимиру Ильичу о баррикадных боях в Москве,
Фрунзе говорил о том, что дружинники были полны ре¬
волюционного энтузиазма, но не умели вести бой, что
царские офицеры и солдаты в военном отношении вы¬
глядели гораздо лучше. Неожиданно В. И. Ленин
спросил:
— Вы читали «Анти-Дюринг»?
— Да, — удивился Фрунзе.
— Там, у Энгельса, есть прямое указание на необхо¬
димость для революционеров овладения военными зна¬
ниями. Революции нужны свои офицеры.
Далее Владимир Ильич подчеркнул, что руководите¬
лям вооруженного восстания недостаточно только хоро¬
шо стрелять. В бою надо уметь руководить, командовать,
принимать решения, тактике врага противопоставлять
свою, более совершенную тактику...
Под влиянием этой беседы с Лениным Фрунзе со
временем серьезно займется изучением военного дела,
особенно тактики и стратегии ведения боевых операций.
99

Будучи в сибирской ссылке, он организует из политиче¬
ских ссыльных подпольный кружок военного дела, кото¬
рый получит в их среде уважительно-шутливое наиме¬
нование — «Военная академия». Но произойдет это
позднее, а пока Михаил Васильевич, оставаясь на неле¬
гальном положении, выполняет установки партии по под¬
готовке народных масс к новому наступлению на само¬
державие.
Для усиления идейного влияния на все стороны рабо¬
чего и крестьянского движения потребовалась централи¬
зация руководства партийными организациями Иваново-
Вознесенского района, насчитывавшими к тому времени
до пяти с половиной тысяч членов партии. В ноябре
1906 года был основан Иваново-Вознесенский Союз
РСДРП, сплотивший местные отряды партии всего фа¬
бричного района. Высшим органом этого Союза являлся
Союзный совет, собиравшийся один раз в месяц. Для
исполнения текущей работы сформировали Исполнитель¬
ное бюро, членом которого стал и М. В. Фрунзе.
Несмотря на жесточайшие условия столыпинской ре¬
акции, Михаилу Васильевичу удалось продержаться на
свободе довольно долго — до весны 1907 года.
У арестованного одновременно с М. В. Фрунзе
П. Д. Гусева полиция обнаружила письмо его брата
Николая, находившегося в сибирской ссылке, следующе¬
го содержания: «Паня, вы писали, что Перлов не дает
житья. Меня страшно возмущает. Неужели не осталось
кто бы мог пожать руки ему, неужели нет у вас дружин¬
ников, что вам до П. С. Р. (партии социалистов-револю-
ционеров. — Лет.), я думаю, что и П. С. Д. (партия со¬
циал-демократов. — Авт.) вправе это исполнить». Пись¬
мо навело полицию на мысль, что П. Д. Гусев мог уча¬
ствовать в покушении на урядника Перлова, имевшем
место незадолго до ареста. Перлов же со своей стороны
в декабре 1907 года (на девятом месяце содержания
Фрунзе и Гусева под стражей!) сообщил приставу 1-го
стана Шуйского уезда, что крестьянин Василий Быков
недавно сказал ему, что стреляли в него Павел Гусев и
известный агитатор Арсений, которых он хорошо знает.
На основании этих, весьма сомнительных, данных
Фрунзе и Гусеву было предъявлено обвинение в том, что
21 февраля 1907 г. в г. Шуе Владимирской губернии в
100

местности, объявленной на положении усиленной охра¬
ны, питая неудовольствие к местному уряднику конно¬
полицейской стражи Перлову за его служебные действия
как должностного лица, они умышленно, с намерением
лишить жизни, произвели в Перлова ряд револьверных
выстрелов, не причинивших последнему никакого вреда...
Ни тот, ни другой виновными себя в предъявленном об¬
винении не признали. Гусев заявил, что в момент припи¬
сываемых ему действий он находился в деревне у род¬
ственников. Фрунзе вообще отказался от дачи каких-ли¬
бо показаний до предъявления ему для ознакомления
всех следственных материалов.
К тому времени Быков изменил показания. Он зая¬
вил, что поскольку в лицо стрелявших не видел, то те¬
перь сомневается, они ли стреляли; прежние же показа¬
ния он дал под влиянием Перлова.
Несмотря на это, в мае 1908 года следователь объ¬
явил об окончании расследования по делу. После озна¬
комления с материалами дела Фрунзе назвал свою на¬
стоящую фамилию и сообщил, что с 20 февраля 1907 г. в
течение нескольких дней находился не в Шуе, а в Мос¬
кве, что могут подтвердить его московские знакомые
Михайлов, Муравицкая и Питалева. Для проверки за¬
явления следователь выехал в Москву. Результаты поезд¬
ки были зафиксированы так:
«Вдова статского советника Муравицкая сказа¬
ла, что студент Фрунзе пробыл у нее в квартире в
Москве весь день 20 февраля и лишь вечером вые¬
хал на ст. Химки Николаевской жел. дороги к
фельдшерице Питалевой, у которой он хотел поле¬
читься от чувствовавшегося им недомогания. На
вокзал Фрунзе поехал вместе с бывшим в гостях у
свидетельницы студентом Василием Михайловым.
Студент Московского университета Михай/юв
удостоверил, что он поехал 20 февраля вечером
вместе с Фрунзе от Муравицкой к общей знакомой
Питалевой на ст. Химки. В квартире Питалевой за¬
ночевали, а утром 21 февраля свидетель уехал от
Питалевой; Фрунзе же, чувствуя себя нездоровым,
пробыл у нее несколько дней.
Антонина Питалева показала, что она хорошо
101

помнит, что Фрунзе прибыл к ней в Химки 20 фе¬
враля и пробыл в ее квартире при земской лечеб¬
нице два дня. На другой день по приезде Фрунзе
она пригласила к нему заведующего лечебницей
врача Иванова.
Врач Иванов подтвердил, что в феврале 1907 го¬
да он действительно, по просьбе Питалевой, прихо¬
дил в ее квартиру при лечебнице в Химках и осма¬
тривал горло у ее гостя Фрунзе...»
* * *
Пока продолжается следствие по делу М. В. Фрунзе и
П. Д. Гусева, вернемся в Москву. Здесь в условиях мас¬
сированного натиска реакции 27 марта 1906 г. состоя¬
лась Всероссийская конференция Военной организации
РСДРП, целью которой было создание единого центра
по руководству всей военной работой партии. Однако
осуществить это не удалось. В первый же день работы
участников конференции Е. М. Ярославского, Р. С. Зем¬
лячку, В. А. Антонова-Овсеенко (в Москву он прибыл
под фамилией «Дольницкий») и других арестовали.
В заключении они, правда, пробыли всего неделю.
Воспользовавшись весенним праздником воскресения
Христова (Пасхи), арестованные усыпили бдительность
стражи и бежали из Сущевского полицейского дома че¬
рез проделанный ими проем в стене.
Это был второй побег Антонова-Овсеенко. О первом
же красноречиво свидетельствует ниже приводимый ра¬
порт.
«Сего дня, в 17 часов 30 мину^, из вверенной
моему охранению тюрьмы бежал Владимир Анто¬
нов-Овсеенко, дело коего назначено на завтра к
слушанию в военно-полевом суде.
Обстоятельства, при коих совершен дерзкий по¬
бег, следующие:
Во время прогулки по внутреннему двору, поль¬
зуясь развращающими стражников шутками, Анто¬
нов-Овсеенко исхлопотал у вышеупомянутых разре-
102

В.	А. Антонов-Овсеенко
шение на проведение «спортивных упражнений».
Спортивные эти упражнения, однако, были не чем
иным, как заранее продуманным и подготовленным
планом побега, который Антонов-Овсеенко совер¬
шил во время «выстраивания чехарды», при коей
один из арестантов вспрыгивал на спину другому,
образуя «лестницу». Потом арестанты потешно па¬
дали на землю, что создавало еще более благодуш¬
ное настроение у стражников. После десяти минут
игры этой Антонов-Овсеенко, усыпив вниматель¬
ность! стражников окончательно, повернул направле¬
ние «(чехарды» от одиночного дерева — к тюремной
стене. После третьего по счету взлезания на спины
Антонов-Овсеенко перемахнул через усыпанную би¬
тым ^стеклом из-под водочных четвертей стену как
раз ^ том месте, где стоял крытый экипаж, и не
/
I	103

разбился, так как прыгнул на крышу экипажа, слов¬
но знал заранее точное место, где этот экипаж
остановится, ибо, как уверяют часовые, когда он
перепрыгивал стену, в нем не было того внутренне¬
го опасения, которое обычно легко распознается
стражей.
Стрелять в беглеца не представилось возмож¬
ным, поскольку кони немедленно взяли с места, а
какие-то руки втащили Антонова-Овсеенко с крыши
в экипаж, тут же свернувший за угол...»
Спустя месяц по поручению ЦК РСДРП Антонов-
Овсеенко отправился в Севастополь для подготовки воо¬
руженного восстания. Экспресс из Москвы встречало
много полицейских — в форме и без нее.
Владимир Александрович в офицерском мундире с
иголочки вышел из вагона первого класса. Не без изяще¬
ства он помог сойти на перрон пожилой даме, судя по
всему — попутчице, позаботился об устройстве ее бага¬
жа. Затем с баулом в руке неторопливо прошел к стоян¬
ке извозчиков. Через минуту за ним бросился человек в
штатском...
Во флотском экипаже на Корабельной стороне —
гости, двое в матросской форме. Один из них — ра¬
бочий-большевик Николай Иванов (он возглавлял сева¬
стопольскую военную организацию) — представил мо¬
рякам второго (им был Антонов-Овсеенко) как «то¬
варища Никиту». Когда тот заговорил вполголоса, га¬
ся его сталь, кто-то не выдержал и сказал восхи¬
щенно:
— Ну и голосище, покруче, чем у нашего боцмана!
Моряки засмеялись, а «Никита» тем временем про¬
должал:
— Палачи пытаются потопить в крови могучее
народное движение, но жизнь сбрасывает все пре¬
грады и смело идет по пути революции. Не сегод¬
ня-завтра может вспыхнуть новое вооруженное вос¬
стание, которым народ России сметет самодержа¬
вие. Большую долю в это должны внести матросы
104

и солдаты, но надо помнить, что успех военного
восстания зависит от восстания народного...
На другой день в' Цыганской слободке собрался кру¬
жок боевиков Севастопольской организации РСДРП.
Петр Шиманский объявил, что занятия по тактике улич¬
ного боя будет вести военный специалист. Перед члена¬
ми кружка предстал молодой человек небольшого роста с
длинными гладко причесанными волосами. Белая рубаха
с расстегнутым воротом, подпоясанная черным шнуром с
большими кистями, да еще пенсне придавали ему глубо¬
ко штатский вид, но холодный и даже жесткий взгляд
говорил о внутренней силе. Шиманский представил «то¬
варища Никиту», а тот снял соломенную панаму, пенсне,
улыбнулся — и пропал холодок в глазах. Лицо стало до¬
брым и привлекательным, что сразу же расположило к
нему слушателей.
А послушать было что. Члены кружка узнали подроб¬
ности сражений московских рабочих на баррикадах, по¬
лучили простые и толковые разъяснения уроков Декабрь¬
ского вооруженного восстания.
Севастопольская организация РСДРП издавала свою
нелегальную газету «Солдат». Антонов-Овсеенко включа¬
ется в редактирование этой газеты. Он часто выступает
с речами перед рабочими, матросами и солдатами; пи¬
шет революционные листовки, Манифест военного коми¬
тета социал-демократической организации, призывавший
крепить, расширять связи армии с пролетариатом.
Но и власти не дремлют, все активнее противобор¬
ствуют революционному движению. Производятся «чист¬
ки» воинских подразделений; усиливает свою деятель¬
ность полиция. Все тюрьмы Таврии переполнены, сви¬
репствуют военные и военно-полевые суды, в которых
заседают малосведущие в юриспруденции офицеры.
Полиция идет по следам военной организации, ей удает¬
ся выследить и разгромить подпольную типографию на
Очаковской.
После разгрома типографии газету «Солдат» продол¬
жали выпускать в невероятно сложных условиях. Так,
пятый ее номер был отпечатан в типографии, где изда¬
вался «Крымский вестник». Для этого группа боевиков с
вечера захватила здание типографии. К утру несколько
105

тысяч экземпляров газеты находилось уже в пути в ка¬
зармы и на корабли. Использовались в этих целях и
другие типографии Севастополя и Симферополя.
В ночь на 6 июня вспыхнуло восстание в подразделе¬
ниях крепостной артиллерии. Два батальона солдат за¬
хватили склады с оружием, орудия крепостных батарей,
но их выступление было быстро подавлено.
Вскоре после этого полиции удалось выследить сове¬
щание представителей воинских частей Севастопольского
гарнизона и флота, проводившееся в доме № 33 по Про¬
дольной улице...
Антонов-Овсеенко уже заканчивал свое выступление,
в котором предлагал принять ряд мер, чтобы добиться
единства действий, уберечь солдат и матросов от разроз¬
ненных выступлений. В этот момент раздался крик:
— Полиция! Мы окружены!
Многие, растерявшись, хотели выпрыгнуть из окон и
могли стать легкой добычей облавы. Тогда Владимир
Александрович выхватил револьвер и открыл стрельбу,
чем вызвал в рядах полицейских замешательство, отвлек
их внимание на себя. Воспользовавшись этим, все участ¬
ники совещания благополучно скрылись. Отстреливаясь и
удерживая преследователей на расстоянии, Антонов-
Овсеенко пытался тоже уйти, но подвело упавшее пен¬
сне. Двигаясь как в тумане, он неожиданно для себя
оказался около второго полицейского участка, где и был
схвачен.
Первый, как, впрочем, и последующие протоколы до¬
просов оказались практически чистыми. Назвавшись
Антоном Сергеевичем Кабановым, арестованный наотрез
отказался давать какие-либо показания. Заключили его в
Севастопольскую тюрьму — ту самую тюрьму, у стен ко¬
торой в день опубликования манифеста 17 октября
1905 г. был открыт ружейный огонь по участникам мир¬
ной демонстрации.
О возбуждении дела начальник Севастопольского
жандармского управления уведомил департамент поли¬
ции. Основанием к этому, как он писал, стали материа¬
лы полиции о задержании неизвестного, назвавшегося
Кабановым, из числа 40 членов местной боевой дружи¬
ны, находившихся на сходке, которых задержать не уда¬
лось.
106

Следователь предпринял немало усилий для устано¬
вления личности Кабанова, но это ни к чему не привело.
...Уже несколько месяцев «Кабанов» держится стой¬
ко, чего нельзя сказать о его следователе, давно потеряв¬
шем нарочитую объективность и терпение. Вот и сегод¬
ня, вновь вызвав подследственного, он разъярен:
— Будешь говорить правду, мерзавец?!
Ударив по столу пресс-папье, следователь вскакивает,
опрокидывая кресло.
— Увести негодяя!..
В кабинет вбегают надзиратели, бросаются на спо¬
койно сидящего на табурете молодого человека, заламы¬
вают руки, наносят ему несколько увесистых ударов...
За «вооруженное сопротивление полицейским чинам
при исполнении ими обязанностей службы в местностях,
объявленных на военном положении» (так гласило предъ¬
явленное обвинение), «Кабанова» давно можно было от¬
править на виселицу, но тогда терялась надежда на
раскрытие через него местной боевой организации. Кро¬
ме того, начальство понимало, что за ним должны чи¬
слиться и другие нераскрытые дела. Да, это так. Но уж
больно топорно работает секретная служба — охранное
отделение прислало явную липу о причастности его к
убийству начальника Екатеринославского тюремнрго
замка.
В то же время полиция ведет интенсивные поиски по
всей империи «Дольницкого» и других, бежавших 2 ап¬
реля из Сущевской полицейской части. Московскому
градоначальнику приходится посылать время от времени
в департамент полиции неприятные бумаги с сообщения¬
ми, что меры розыска пока не дали положительных ре¬
зультатов.
В камере Антонов-Овсеенко старается больше дви¬
гаться — из угла в угол, взад-вперед. Нет, следователь,
конечно, не прав, что он не думает о родных,. Думает,
помнит, страдает... Совсем не просто принять смерть в
двадцать с небольшим лет. Воспоминания о родных и
близких сжимают сердце, вызывают щемящую боль.
Угнетают мысли о будущем жены и маленького сынишки
Володи. Он старается не поддаваться наплывам тоски, в
таких условиях нельзя расслабляться. Крепить волю и
искать выход, искать постоянно — в этом единственное
107

спасение. Ведь почти из любого, даже самого безнадеж¬
ного положения можно, хорошо подумав, найти выход. В
принципе Владимир Александрович считает — стен, че¬
рез которые нельзя было бы уйти, практически не суще¬
ствует. В то же время он отдает себе отчет в том, что
без реальной помощи с воли побег вряд ли удастся осу¬
ществить. Поэтому нужно налаживать связи с товарища¬
ми, находящимися на свободе, и предпринимать меры к
выработке совместного плана.
Предпринятые местной организацией попытки к ос¬
вобождению Антонова-Овсеенко оказались неудачными,
и тогда для осуществления его побега Военная организа¬
ция ЦК РСДРП направляет в Севастополь Цитовича,
прибывшего в город под кличкой «товарищ Константин».
Неумолимо приближался и день суда.

ПЕРЕД ВОЕННО-МОРСКИМ
СУДОМ
Специально созданная следственная комиссия (в нее вхо¬
дили следователи военно-морского суда, другие военные
юристы и просто строевые офицеры) работала, что назы¬
вается, днем и ночью, без выходных и отлучек. Правитель¬
ство торопилось расправиться с повстанцами, так как на¬
кал возмущения в Севастопольском гарнизоне мог вызвать
новый революционный взрыв.
Морской министр А. А. Бирилев 19 декабря телеграфи¬
ровал Чухнину: «Государь повелел выделить дело Шмидта
из прочих дел и вести его наискорейшим образом. Скажи¬
те Крамаревскому, что если он осмелится потерять хотя
бы один день, то будет уволен со службы. Государь уже
дважды спрашивал, когда кончится дело». Прокурор
А. И. Крамаревский и так спешил изо всех сил, но даже
формальные допросы многочисленных обвиняемых, а так¬
же свидетелей требовали времени. Петербург же не хотел
считаться ни с чем. Вскоре Бирилев вновь шлет Чухнину
телеграмму: «Предпишите прокурору Крамаревскому ве¬
сти дело без малейшего промедления. В противном случае
будет предан суду».
В связи с этим срочно началось разделение обвиняе¬
мых на группы. В первую из них вошла наиболее активная
часть очаковцев в составе 41 человека во главе со Шмид¬
том. Остальных обвиняемых предполагалось разделить по
крайней мере еще на две группы.
Ввиду того что материалы дела были выделены в от¬
дельное производство, очаковцев перевели в тюрьму, обо¬
рудованную на военно-транспортном судне «Прут». А
Шмидта по указанию Чухнина отправили в Очаковскую
морскую крепость и заточили в так называемый «чумный»
каземат.
В январе 1906 года арестованным объявили, что след¬
ствие по очаковской группе закончено. В предъявленных
обвинениях было заметно стремление конкретизировать
действия каждого участника восстания.
110

С.	П. Частник, например, обвинялся в том, что 14 но¬
ября, после съезда с корабля всех офицеров и кондукто¬
ров, принял на себя, до появления Шмидта, командование
крейсером. Обращался к команде с речами, в которых
призывал к оказанию властям вооруженного сопротивле¬
ния. Встретил на трапе привезенных Шмидтом на «Оча¬
ков» арестованных офицеров и объявил им, что в случае
покушения на жизнь Шмидта они будут преданы смерти.
При своем аресте заявил одному из офицеров: «Теперь вы
нас убиваете и судите, а потом мы будем делать с вами то
же самое... не я, так другие найдутся, которые отомстят за
нас».
В обвинении Н. Г. Антоненко фигурировало, что на
приказ Чухнина снять ударники с орудий он ответил:
«Обезоруживать крейсера не позволю; крейсер — народ¬
ное достояние, и я его буду защищать!»
В итоге же все обвинялись в участии в вооруженном
восстании под руководством РСДРП с целью ниспровер¬
жения существующего строя. Выделены были, разумеется,
и руководители восстания.
По настоянию адмирала Чухнина местом проведения
судебного процесса был избран Очаков, небольшой порто¬
вый город-крепость. «Суд в Севастополе, — писал Чухнин
командующему войсками Одесскрго военного округа, аргу¬
ментируя свое предложение, — привлечет в этот город
массу нежелательного элемента и, возможно, будут какие-
нибудь демонстрации и беспорядки, чего можно избежать
в крепости при настоящем положении неустойчивости
умов в политическом отношении».
Активное участие моряков в революционных событиях
заставило Чухнина подумать о многом. Предвидя будущее,
он докладывал морскому министру: «...Мятеж этот или,
правильнее говоря, первое реальное проявление социали¬
стической революции подавлено благодаря своевременно
принятым мерам и другим благоприятствующим причи¬
нам, но это не значит, что это дело окончательно уничто¬
жено. Вне сомнения, начнется новая работа тайных пар¬
тий и употребятся еще более энергичные средства еще раз
опрокинуть устои военной силы».
Защищать очаковцев взялись лучшие адвокаты —
А. С. Зарудный, А. М. Александров и др. По зову совести
они оставили все дела и приехали в Крым, чтобы безвоз-
111

Арестованные очаковцы во дворе
севастопольской гауптвахты
мездно оказать юридическую помощь революционным ма¬
тросам. Уместно сказать, что морякам, ожидавшим суда,
сочувствовала чуть ли не вся печать, кроме правитель¬
ственной. Особенно популярно стало имя Шмидта: про¬
грессивная общественность подняла его на пьедестал на¬
ционального героя, ему посвящались восторженные статьи
и стихотворения.
По действовавшему законодательству адвокаты имели
112

право защищать только Шмидта и еще троих «штатских»:
А. В. Пятина, П. А. Моишеева и Г. П. Ялинича. Осталь¬
ным, числившимся к моменту революционного выступле¬
ния на действительной военной службе, можно было рас¬
считывать только на назначение судом военного защитни¬
ка. Имея невысокое мнение о роли казенных защитников в
военных судах, адвокаты обратились с ходатайством о
разрешении им принять на себя защиту и всех остальных
подсудимых. Ответ оказался положительным; в Петербур¬
ге не захотели иметь лишних неприятностей от газет, счи¬
тая, что это формальное послабление не повлияет на судь¬
бу дела, приговор по которому считался предрешенным. В
высших кругах знали, что Николай II уже на третий день
после ареста Шмидта высказался: «Его, конечно, придется
расстрелять».
В первых числах февраля адвокаты Зарудный и Алек¬
сандров, находившиеся в Севастополе, получили извеще¬
ние, что утром следующего дня они могут прибыть на при¬
стань для поездки в Очаков. Утро выдалось холодным. На
сером фоне рассветного неба четко вырисовывались силуэ¬
ты боевых кораблей. Катер, взявший на борт защитников,
пошел в направлении «Прута» — плавучей тюрьмы. Путь
был коротким. Прибывших встретил старший офицер,
провел их в заранее приготовленную каюту — мрачную и
неуютную, вызвавшую неприятное чувство неуверенности
и даже растерянности. Но вскоре защитников пригласили
в кают-компанию, где находились офицеры «Прута», поч¬
ти весь командный состав «Св. Пантелеймона», арестовы¬
вавшийся Шмидтом (теперь — свидетели по делу), офи¬
церы охраны плавучей тюрьмы. При появлении Зарудного
и Александрова воцарилась гнетущая тишина. Однако и
здесь нашлось несколько человек, не скрывавших сочувст¬
вия к обвиняемым. Один из офицеров за завтраком зая¬
вил, что твердо решил оставить службу, так как дальней¬
шее пребывание на флоте после всего случившегося счита¬
ет для себя невозможным по морально-этическим сообра¬
жениям.
Когда «Прут» снялся с якоря, защитники попросили
предоставить им свидание с подсудимыми, но начальник
караула ответил, что свидание будет разрешено только в
открытом море.
Потом разразился сильный шторм. Чувствуя себя от
непрерывной качки совершенно разбитыми, Зарудный и
Александров все же решили не откладывать встречу с под¬
8-540
113

защитными. Их провели в трюм — низкое, полутемное сы¬
рое помещение со спертым, затхлым, удушливым возду¬
хом. Матросы поначалу держались настороженно. Некото¬
рое время длилось затруднительное молчание. Вспоминая
эти минуты, Александров писал:
«Я вглядывался в эти лица, в эти мощные, атле¬
тические фигуры, и мною овладевало одновременно и
чувство восхищения, и острая душевная боль. Эта
мощь, красота и молодость ярко олицетворяли силу
жизни, и в то же время я чувствовал, что над голова¬
ми многих из них витает уже неумолимая смерть. И
сознание, что именно нам, с нашими слабыми и ни¬
чтожными силами, придется встать между жизнью и
смертью и что мы этого испытания не выдержим,
создавало в душе чувство беспомощности и щемящей
тоски».
Постепенно разговорились. Настороженность смени¬
лась доверием. Адвокаты сумели переговорить с каждым
из очаковцев, но сделать какие-либо записи не позволила
непрекращавшаяся качка.
Аишь к концу второго дня «Прут» бросил якорь на
Очаковском рейде...
Как только представилась возможность, защитники от¬
правились к Шмидту. Они вошли в тускло освещенную ке¬
росиновой лампой камеру, и к ним, протянув обе руки,
стремительно подошел Петр Петрович, энергично поздо¬
ровался и, указав на деревянный диван, стоявший возле
забеленных известкой окон с толстыми железными решет¬
ками, предложил садиться. Необычная внешность Шмид¬
та, его редкое обаяние, благородная страстность — все это
произвело на защитников сильное и неизгладимое впеча¬
тление.
«Аицо его в самом настоящем смысле этого слова
было прекрасным; я видел много выдающихся людей
в России и за границей, но такого прекрасного, оду¬
хотворенного лица я никогда ранее не встречал, даже
на картинах... Его стройная... фигура вполне гармо¬
нировала с его лицом. Он двигался с необычайной
легкостью, точно не прикасаясь к земле...», — вспо¬
минал позднее Александров.
114

Расхаживая, Петр Петрович говорил:
— Все, что сделано, было исторически необходимо, но
происшедшее еще не революция, а проба сил; революция
впереди.
Шмидт говорил долго: о своей роли в происшедших
событиях, об отношении к ним, об избранной позиции по¬
ведения на суде.
В первые дни ареста, думая о предстоящем суде, Петр
Петрович хотел отказаться от защитников, считая, что
обо всем лучше всего скажет сам. Не без оснований он
предполагал, что, как бы ни были сильны защитники,
участь его предопределена. Затем он переменил мнение,
исходя из того, что, защищая его, адвокаты будут стре¬
миться и к облегчению участи матросов.
От Шмидта Зарудный и Александров отправились в
другие камеры Очаковской крепости. Подойдя к одной из
камер, они услышали пение. Заключенные пели песню
«Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно...» С
каждым из подсудимых предстояло познакомиться побли¬
же, собрать сведения о возрасте, семейном положении, со¬
стоянии здоровья, отношении к предъявленному обвине¬
нию и т. д.
«Впоследствии, — писал Александров, — мы не
раз посещали матросов и подолгу просиживали у
них. На этих свиданиях меня всегда охватывало чув¬
ство невыразимой грусти. Ни беспокойства, ни вздо¬
хов, ни жалоб не слышали мы в этой здоровой сре¬
де... Русскому человеку из народа во всех исключи¬
тельных случаях его жизни присуще всегда чувство
меры, деловитости и даже некоторого юмора... Рав¬
нение держалось на самых стойких и сильных, и нем¬
ногие слабые подчинялись сильному большинству».
Суд должен был состояться 7 февраля 1906 г. в поме¬
щении Военного собрания — длинном одноэтажном зда¬
нии, находившемся недалеко от гауптвахты и крепостного
каземата. К этому времени съехались все защитники, при¬
было много корреспондентов столичных, провинциальных
я даже иностранных газет, хотя и было объявлено, что де¬
ло будет слушаться при закрытых дверях. В составе су¬
да — шесть человек: двое военно-морских судей, четверо
командиров военных кораблей, участвовавших 15 ноября в
расстреле крейсера «Очаков». Поддержание обвинения
8*
115

было поручено полковнику И. А. Ронжину. В группе за¬
щитников — А. М. Александров,	С.	А.	Балавинский.
А. В. Винберг, Ф. Е. Врублевский, А. С. Зарудный и воен¬
ный защитник капитан Девиссон.
Несмотря на то что Очаков находился на военном по¬
ложении, на улицы в день суда вышло много народу. В
ожидании заключенных люди стояли по обеим сторонам
мостовой, выглядывали из окон, некоторые забрались на
крыши домов.
И вот наконец показалась колонна: в замкнутом кольце
конвоя — матросы-очаковцы. Возвышавшийся над всеми
Антоненко, приложив руку к виску, отдал народу честь.
Гладков приветствовал собравшихся поднятой вверх
бескозыркой. Держась очень прямо, бодро и уверенно ша¬
гал Частник. Арестованные запели: «Отречемся от старого
мира...»
— Товарищи! Что-нибудь на память! — крикнули из
толпы.
Матросы стали срывать с себя галуны, форменные пу¬
говицы и бросать их людям, ловившим эти драгоценные
сувениры на лету.
Затем, в окружении солдат и жандармов, появился
Шмидт. В черном штатском пальто и барашковой шапке
он легко шел своей пружинистой юношеской походкой.
Толпу при его появлении отогнали далеко в сторону.
Как только Шмидт вошел в зал судебного заседания,
все подсудимые встали и дружно приветствовали его:
«Здравия желаем, Петр Петрович!» Шмидт обнял и поце¬
ловал каждого подсудимого (они не виделись с момента
ареста), одновременно предупреждая, что на все каверз¬
ные вопросы судей и прокурора он будет отвечать сам.
Шмидта усадили на передней скамейке и первым по
счету. Сзади, одна за другой, — еще семь скамеек с подсу¬
димыми в окружении часовых.
При установлении личности каждому подсудимому за¬
давался традиционный вопрос о вероисповедании. Когда
очередь дошла до Гладкова, он ответил: «Социал-демокра¬
тическое».
После объявления состава суда защитник Зарудный
сделал заявление, что среди судей имеются офицеры, уча¬
ствовавшие в подавлении восстания, и они как заинтере¬
сованные лица подлежат отводу. Посоветовавшись, судьи
отклонили заявленное ходатайство.
Долго зачитывалось обвинительное заключение, в кото¬
116

ром тенденциозно освещались события, содержались вся¬
кого рода натяжки, давалась субъективная оценка дей¬
ствиям подсудимых, чернились, как только можно, руково¬
дители революционного выступления.
Затем суд приступил к допросу свидетелей, в основном
офицеров. Некоторые из них, то ли боясь бросить тень на
свою репутацию, то ли из желания выслужиться, говорили
и о том, что видели, и о том, чего никак видеть не могли;
они искажали даже общеизвестные факты.
Но вот перед судом старший офицер «Очакова»
М. Скаловский. Из его показаний следует, что подсудимые
были самыми толковыми и дисциплинированными матро¬
сами на корабле. Говоря о Шмидте, которого он знает
давно, характеризует его с самой лучшей стороны, подчер¬
кивая свойственные ему благородство и блестящие способ¬
ности. Выступление Скаловского послужило примером и
для некоторых других офицеров, которые заявили, что об¬
винительные показания на предварительном следствии да¬
ли под давлением начальства.
14 февраля слово предоставляется Шмидту.
— Мое мировоззрение, — начал Петр Петро¬
вич, — согласуется с мировоззрением всего русского
населения. Именно в этой согласованности моих
идеалов и стремлений с идеалами и стремлениями
народа русского и заключается вся особенность на¬
стоящего процесса. Как социалист я ставлю требова¬
ние о расширении нашего общинного землевладения
до полной социализации земли, и требование это со¬
вершенно совпадает с требованиями многомиллион¬
ного русского крестьянства. Конечно, этим не огра¬
ничиваются мои экономические требования как со¬
циалиста, но мы не можем говорить о делах следую¬
щих поколений.
Перейдя далее к полицейскому режиму царской Рос¬
сии, в условиях которого творятся одни злодеяния, наси¬
лие и произвол, Шмидт говорил, что творческую работу
по выводу России из тупика может совершить только на¬
род через неотлагательный созыв Учредительного со¬
брания.
— В такое время государственного хаоса, — про¬
должал он, — когда все в стране так спуталось, что
русские власти пошли войной на Россию, нельзя ру-
117

ководствоватъся статьями закона, нужно искать
иные, общие, всем народом признанные определения
преступного и непреступного. В такое время, чтобы
оставаться законным, приходится изменять присяге
и, оставаясь верным присяге, приходится нарушать
законы. Не преступен я,.раз мои стремления разде¬
ляются всем народом и не противоречат присяге, а,
напротив, опираются на нее. Не преступен я, раз в
моих деяниях не видит преступления народ.
Судьи возмущены, но прервать Шмидта никто не ре¬
шился. И вот он уже рассказывает о самом восстании.
— Когда я ступил на палубу «Очакова», то, ко¬
нечно, с полной ясностью понимал всю беспомощ¬
ность этого крейсера, безбронного, с машиной, кото¬
рая едва могла дать восемь узлов ходу, и без артил¬
лерии: там имелось всего два исправных шестидюй¬
мовых орудия. Я понимал всю беспомощность крей¬
сера, не способного даже к самообороне, а не только
к наступательным действиям, не способного даже уй¬
ти от опасности. Эскадра же, большинством своих
матросов сочувствовавшая «Очакову», была разору¬
жена до моего приезда на «Очаков»; стало быть, и
тут нельзя было ждать никакой боевой силы, нужной
для вооруженного сопротивления. В казармах тоже
почти не было оружия. Но я знал, что не дальше как
завтра будет открыт артиллерийский огонь по крей¬
серу, по казармам, знал, что это страшное злодеяние
уже подготовлено, что беда неминуемо стрясется и
унесет много неповинных жизней, и это сознание не
позволяло мне покинуть ту горсть безоружных лю¬
дей, которая была на «Очакове» и которая геройски
готова была, хотя бы пассивно, одним поднятием
красного флага протестовать против массового убий¬
ства...
Страстные, стремительно льющиеся слова эти предназ¬
начались не только находившимся в зале судебного заседа¬
ния, по всему было видно — они прорвутся сквозь толстые
стены, не могут не прорваться, и выйдут на простор, что¬
бы влить заряд энергии и силы в сердца униженных и
оскорбленных. А пока в напряженной тишине они приво¬
дят одних в восторг, других в негодование.
118

— Мне говорят о статьях закона, о военном по¬
ложении и т. д. Я не знаю, не хочу, не могу оцени¬
вать все происшедшее статьями закона. Я знаю один
закон, закон долга перед Родиной, которую вот уже
три года заливают русской кровью. Заливает малочи¬
сленная, преступная группа людей, захвативших
власть. Они из-за своих хищных расчетов уложили
больше ста тысяч трупов в войне с Японией, они уже
теперь из-за тех же расчетов начинают войну с Рос¬
сией. Где же измена? Кто государственный пре¬
ступник? Сегодня в их глазах преступен я, как и
весь народ русский, который, пробудясь, осмелился
стать на дороге их истребительной резни. Но завтра
в глазах грядущего суда преступниками будут объ¬
явлены они.
Все присутствующие в зале понимали: Шмидт из обви¬
няемого превратился в грозного обвинителя...
Затем Шмидт обрисовал причины и обстоятельства,
толкнувшие его встать во главе революционных матросов,
и возложил всю ответственность за происшедшее на себя.
— Как командующий революционной экскад-
рой, — говорил Петр Петрович, — я издавал прика¬
зы, и эти приказы исполнялись матросами. Дисци¬
плинированные русские моряки, они не могли не ис¬
полнять приказов. Следовательно, за все отвечаю я.
Мои приказы исполняли не только матросы, но и
офицеры, и даже с судов, не входивших в револю¬
ционную эскадру. Вы помните, как мы освобождали
политических арестованных на «Пруте» и арестовы¬
вали заложников. Офицеры не протестовали ни про¬
тив того, ни против другого. Да, вы подчинялись
моим распоряжениям и приказам. Я поднимался на
борта ваших судов, где были команды в сотни и ты¬
сячи человек, поднимался не с десантом, а с тремя
матросами. И по одному моему приказанию, мне
сдавали оружие и подчинялись аресту. Теперь вы
обвиняете матросов в том, что они принимали уча¬
стие в революционном восстании вместе со мной.
Вините меня, но не матросов, преданных своему ко¬
мандиру.
119

Шмидт сделал паузу, дотронулся кончиками пальцев
до лба, потеребил прядь волос, потом резким движением
опустил руку и в глубокой тишине зала произнес заключи¬
тельные слова:
— Да, я выполнил долг свой, и если меня ждет
казнь, то жизнь среди народа, которому изменил бы
я, была бы страшнее самой смерти.
Закончив говорить, Шмидт медленно опустился на ска¬
мью. И тут произошло неожиданное — один из карауль¬
ных солдат с криком «Не могу!» кинулся к выходу. На
улице он бросил винтовку и, продолжая кричать: «Не мо¬
гу! Не могу больше!», побежал прочь.
Такова, была эмоциональная сила воздействия вдохно¬
венной речи Шмидта и большой человеческой правды, за¬
ложенной в его словах. (Солдат потом был отдан под
суд.)
Против этого судилища, жестокости ожидавшегося
приговора протестовали в легальной печати вся передовая
русская интеллигенция, представители других слоев насе¬
ления, не говоря уже о революционных партиях, клеймив¬
ших в подпольных изданиях и листовках царскую судеб¬
ную машину и правительство.
Выступление Шмидта оказало определенное воздейст¬
вие и на поддерживавшего обвинение помощника военного
прокурора И. А. Ронжина, который при произнесении об¬
винительной речи вынужден был сгладить в некоторых ме¬
стах наиболее резкие выражения и формулировки, содер¬
жавшиеся в обвинительном акте. Это не помешало ему,
однако, требовать высшей меры наказания (смертной каз¬
ни) в отношении 12 подсудимых.
Адвокаты, осуществлявшие защиту солидарно, делали
все возможное, чтобы облегчить участь подсудимых. Но по
делу практически все было решено заранее. От последнего
слова все, кроме Шмидта, отказались.
И вновь находящиеся в зале Военного собрания слы¬
шат его пророческие, вдохновенные слова, полные веры в
светлое завтра. Он говорит о том, что дело, разбирающее¬
ся в суде, лишь часть великого всероссийского дела, что
предсмертная серьезность положения заставляет его еще
раз вступиться за молодые жизни моряков, которые ждут
приговора, что ответственность за все происшедшее мо¬
жет быть возложена только на него, Шмидта.
120

Впоследствии корреспондент «Одесских ведомостей»
написал:
«Только один раз председатель нелегально допу¬
стил меня в зал заседания, в тот именно день, когда
«красный адмирал» произнес обжегшее всех слово...
И судьи, и защитники, и товарищи Шмидта по «гол-
гофе» с замиранием и со слезами слушали этого ве¬
личайшего трибуна... был момент, что нетрудно было
потерять рассудок...»
На другой день был объявлен приговор. Четверых —
П. П. Шмидта, С. ГГ. Частника, А. И. Гладкова и
Н. Г. Антоненко — суд приговорил к смертной казни.
Остальным предстояло отправиться на долгие годы на ка¬
торгу и в тюрьмы.
Усмотрев в деле элементарные нарушения процессу¬
ального законодательства (суд отказал даже в вызове сви¬
детелей защиты), адвокат Балавинский написал на приго¬
вор жалобу. Со своей стороны защитник Зарудный отпра¬
вился в Петербург, чтобы попытаться добиться смягчения
участи приговоренных к смертной казни. Но все усилия
оказались {тщетными.
Жестокий приговор вызвал справедливое негодование
в сердцах честных людей всей России. В листовке больше¬
виков, выпущенной по этому поводу, говорилось: «Каж¬
дый день в разных уголках России выносятся смертные
приговоры. В одних случаях устраивают комедию суда и
казнят по суду, в других — без суда расстреливают, веша¬
ют, сжигают... Еще четыре казни, еще четыре жертвы, еще
двадцать семь человек будут томиться по тюрьмам и казе¬
матам...»
* * *
Через несколько месяцев было подготовлено и второе
дело на «нижних чинов» Черноморского флота, принимав¬
ших участие в ноябрьском восстании.
Начало процесса было назначено на 24 июня 1906 г.
В обвинительном акте как в калейдоскопе смешались
события, корабли, флотские экипажи, солдатские казар¬
мы, отдельные личности. И как ни старались его авторы
очернить участников революционных выступлений, их ге¬
роизм, мужество, стойкость, готовность к самопожертво¬
121

ванию со всей очевидностью обнаруживались в каждой
игроке этого тенденциозного документа.
Кудымовский Петр — матрос 2 статьи 28 флотского
экипажа, 26-ти лет, уроженец Киевской губернии —
«главный зачинщик мятежа, с момента его возникновения
исполнявший обязанности депутата; говорил матросам
возбуждающие к мятежу речи — о злоупотреблениях офи¬
церов по довольствию матросов... читал прокламации и
убеждал всех действовать единодушно и твердо.., а 14 но¬
ября ночью силой заставил квартирмейстера Мищенко вы¬
дать ему 5 револьверов».
Ка^сесинов Николай, матрос того же экипажа, депу¬
тат, распоряжался караулом, собирал людей на митинги.
Обвинительная власть приписывала ему слова: «Нам нуж¬
ны патроны, время нам дорого, сила на нашей стороне —
мы их возьмем».
Кирюхин Иван, депутат, подстрекал «нижних чинов» к
мятежу, читал им требования матросов и солдат, уговари¬
вал твердо держаться этих требований.
Зимин Петр, квартирмейстер 28-го экипажа, с самого
начала мятежа принимал в нем деятельное участие. Распо¬
ряжался назначением «бунтовщиков» на захваченные суда.
По его указанию «приносились в дивизион похищенные
мятежниками в порту замки от орудий...»
Харченко Тарас — машинист, депутат. Произносил
возбуждающие к мятежу речи, а 14 ноября вечером вместе
с другими «отправился на «Очаков» на службу к
Шмидту».
Журавлев Емельян — машинист. Подстрекал команду
«Св. Пантелеймона» к мятежу. Когда корабль был захва¬
чен, боевая рота, прибывшая с «Очакова», по его указа¬
нию арестовала офицеров.
Циома Захар поднял красный флаг на «Св. Пантелей¬
моне», Букин Феофан и Волков Михаил — на «Днестре».
Симоненко Николай — на миноносце «Зорком».
Всего таких «главных организаторов» или «актив¬
ных» — 360 человек. В погоне за уликами обвинители не
брезговали ничем. Обвинительный акт фиксировал даже
перехваченные письма узников:
«Мы сидим как убийцы и воры, — читаем в одном из
них. — Нет! Мы никого не убивали и не грабили и даже
не позволяли себе оскорбить кого-нибудь. Мы требовали
прав, прав не только для себя, а для каждого гражданина,
так как просит этого вся Россия, и мы добьемся освобож¬
122

дения своею собственной рукой. И если понадобится и на¬
ша жизнь, то м*я отдадим ее в борьбе за то, что для нас
так дорого и сврто... Дорогие родители, не удивляйтесь,
если прочтете в какой-нибудь газете, что я осужден на
казнь или в каторгу; история оправдает черноморских мо¬
ряков, как истинных детей русского народа. Я не дрожу
перед судом наших единичных судей, потому что знаю,
что меня оправдает суд всеобщий...»
Новым большим судебным процессом власти намерева¬
лись подытожить, завершить подавление революционных
выступлений, начавшихся на «Потемкине» и потом долго
волновавших не только Черноморский флот, но и всю
страну. Обстановка в Севастополе накалилась. Город на¬
поминал крюйт-камеру (пороховой погреб) всего флота.
После подписания комендантом крепости генерал-лей¬
тенантом В. С. Неплюевым распоряжения о предании суду
360 участников ноябрьского восстания в него была броше¬
на бомба. Спустя несколько дней матрос Аитвиченко со¬
вершил покушение на командира Брестского полка, кара¬
теля Думбадзе, затем настала очередь Чухнина — он был
убит матросом Акимовым. Однако, несмотря ни на что,
власти спешили закончить судебную расправу. И вновь из
общего дела были выделены материалы — на этот раз в
отношении 92 человек.
24 июня в Севастополе, обычно живом и шумном, тихо
и безлюдно, не слышно мощных металлических гудков
порта, закрыты магазины, кофейни и лавочки, останови¬
лись трамваи. Казалось, даже сам воздух наполнился тре¬
вогой и ожиданием. Против предстоявшего судилища в го¬
роде объявлена всеобщая забастовка. Аишь щедрое южное
солнце и бирюзовое ласковое море были, как всегда в это
время года, прекрасны и равнодушны и к городу и ко все¬
му, что в нем происходило.
Почти бесшумно от Графской пристани отчалил ста¬
рый пароходик с членами суда на борту и взял курс на
противоположную сторону бухты. Там в огромном по ши¬
рине здании, на подступах к которому и вокруг уже много
вооруженных солдат и офицеров, должен состояться суд.
Зал заседаний выглядит нелепо и мрачно: низкие потолки
и два ряда колонн. В глубине зала, напротив входа, —
стол для судей, с правой стороны между двумя передними
колоннами — изгородь из металлических брусьев, от пола
до потолка. По замыслу организаторов процесса, за ней
предстояло разместиться подсудимым. В зале суета. Но
123

вот беготТТя постепенно прекратилась: охрана расставлена
по всему периметру зала с винтовками «к ноге», а кто
ближе к железной загородке, держат винтовки «на руку».
Торжественно и важно, как на параде, обходит выставлен¬
ный караул полковник Думбадзе. Вдруг что-то дрогнуло,
послышались приглушенные звуки, затем они стали яв¬
ственней, приблизились и через минуту все находившиеся
в зале с изумлением поняли — это песня. Уже можно ра¬
зобрать и ее мотив. Песня росла, ширилась, окружая все
здание. Величественную «Марсельезу» дружно исполняли
подсудимые...
Моряки — всегда моряки. Отшлифованные нелегкой
корабельной службой, эти простые люди являли собой
замечательную картину внутренней силы, красоты и
мощи. Перед ними поблекли все эти лощеные генера¬
лы, полковники, изысканные, подтянутые офицеры.
Твердо печатая шаг, шли матросы с пением револю¬
ционного гимна под дулами пулеметов, установленных
у здания, где их собирались судить, и нельзя было не
склонить голову и не отдать дань восхищения их сме¬
лости, мужеству, непоколебимой вере в правоту своего
дела. Высокий моральный дух севастопольских моря¬
ков не сломили ни изнурительное следствие, ни уг¬
розы.
Протестуя против размещения их за железной изгоро¬
дью, черноморцы устроили в судебном зале настоящий
«шторм». С большим трудом, под дулами винтовок, усади¬
ли их в конце концов на скамьи для подсудимых. Видные
представители защиты по политическим делам взяли на
себя нелегкий труд и по этому делу: бывший профессор
Петербургской военно-юридической академии Н. И. Фале¬
ев, П. И. Корженевский, М. Б. Ганушкин, А. В. Винберг
и др.
По примеру революционеров, привлекавшихся по по¬
литическим делам ранее, моряки заблаговременно обсуди¬
ли вопрос об участии или неучастии в судебном процессе.
Большевики настаивали на бойкоте суда, обоснованно по¬
лагая, что так или иначе суд неминуемо выльется в оче¬
редную расправу...
— Смирна-а, встать! Суд идет!
Места для судей заняли генералы и офицеры в полной
парадной форме.
Председатель сразу же заторопился. Быстро проверил
без малого сотню подсудимых. У кого-то не так записана
124

фамилия, у другого не то имя, но это, по его мнению, не
так уж и важно.
Поднимаются один за другим защитники. Семь раз по¬
вторяется в разных вариациях, что разделение дела на ча¬
сти, металлическая изгородь для подсудимых и многое
другое — противозаконно. Однако полковник-прокурор за¬
являет, что все приведенные защитой доводы не имеют су¬
щественного значения. Суд соглашается с мнением проку¬
рора.
— Вы предупредили наше намерение, — бросает суду
присяжный поверенный М. К. Муравьев, когда председа¬
тельствующий в ответ на реплику, что адвокаты удалены
от своих подзащитных, с еле скрываемой иронией сказал:
«Можете перейти к ним» (то есть за решетку).
Но вот поднялся подсудимый И. Кирюхин и заявил,
что защита стеснена и суд незаконен. За ним выступает
Н. Кассесинов. Он говорит, что ввиду незаконности су¬
да не считает для себя возможным оставаться далее в
зале. То же пытались сказать К. Лукьянов, П. Кудымов-
ский. Председательствующий делал все, чтобы сбить их
и не дать сделать официальных заявлений. И тогда под¬
судимые, как по команде, дружно во весь голос произ¬
несли:
— Не желаем оставаться, просим удалить нас!
— Молчать! Смирно! — наконец спохватился предсе¬
дательствующий.
Посоветовавшись, защитники присоединились к пози¬
ции большинства подсудимых и решили покинуть зал су¬
дебного заседания. Спокойно, не торопясь, они по-одному,
по-двое вышли из зала. Подсудимых выводили в течение
получаса «за обструкцию» — так было сформулировано в
определении суда. На скамье подсудимых осталось чело¬
век девять.
Тогда адвокаты, решив прибегнуть к помощи обще¬
ственности, опубликовали в печати два письма-обращения.
В первом из них, предназначавшемся широкому кругу
читателей, говорилось о грубых нарушениях закона, в том
числе о разделении обвинительного акта без ведома подсу¬
димых и защиты на отдельные, произвольно взятые части.
«Участники ноябрьских событий, — писали адвокаты, вы¬
ражая мнение подзащитных, — носят в себе уверенность,
что они, выставляя ноябрьские требования, делали обще¬
народное дело: это дает им глубокое сознание своей пра¬
воты, это ставит их дело на недосягаемую высоту. Жерт¬
125

вуя собой, они боролись за интересы народа, считая его
дело своим делом».
Второе письмо-обращение адресовалось в Государ¬
ственную думу. Защитники разъясняли, что в соответст¬
вии с действующим законом право предания обвиняемых
по данному делу военно-морскому суду принадлежало
исключительно Управляющему морским министерством и
никому более. В данном же случае власть предания суду
незаконно присвоил главный командир Черноморского
флота вице-адмирал Чухнин и, более того, незаконно пере¬
дал эту власть коменданту Севастопольской крепости ге¬
нерал-лейтенанту Неплюеву. Установив неправомерность
предания обвиняемых суду, защита констатировала, что
этот факт «опорочивает в корне весь процесс, так как при
законном порядке на скамье подсудимых вместо 360-ти
человек, может быть, сидели бы очень немногие». (Из 360
человек, как уже упоминалось, были выделены материалы
в отношении 92-х обвиняемых.) Последний довод опирал¬
ся на компетенцию Управляющего морским министер¬
ством, который имел право прекратить поступившее к не¬
му дело, или приостановить преследование, или ограни¬
читься дисциплинарным взысканием, или направить дело
«к надлежащей подсудности».
Доводя все это до сведения Государственной думы, за¬
щита полагала, что благодаря вмешательству «народных
представителей» ей удастся облегчить участь подсудимых.
Однако дальнейшие события — разгон самой Думы, пре¬
дание ее депутатов, подписавших «Выборгское воззва¬
ние»*, суду — со всей очевидностью показали иллю¬
зорность этих надежд.
На беззаконие властей революционеры ответили по-
своему. Они установили, что после «судного дня» много¬
томное дело убирается на ночь в обыкновенные деревян¬
ные шкафы.
Когда до окончания процесса оставались считанные
дни, поздно вечером к зданию военно-морского суда подо¬
шел «рассыльный» с телеграфа. Позвонил. Его впустили.
За ним вошел второй, затем третий...
* Выборгское воззвание к гражданам России с призывом отка
заться от уплаты налогов и службы в армии в знак протеста против ро¬
спуска Думы было подписано группой депутатов I Государственной думы
в Выборге 10 июля 1906 г. Практических последствий не имело.
126

Как впоследствии сообщалось по начальству, «трое
вооруженных злоумышленников» легко справились со сто¬
рожем. (На самом деле сторож сам дал себя связать, да
еще упросил «экспроприаторов» легко его ранить — не
возникло бы подозрений в соучастии.) Двенадцать пухлых
томов были извлечены из шкафов, погружены в пролетку и
вывезены далеко за пределы города... Ярко горела бумага,
с дымом и пеплом которой улетали в отношении многих
подсудимых несправедливые казни, каторги, тюрьмы.
О ЧП военным судьям пришлось докладывать военно¬
му министру, недвусмысленно намекая, что требуется ра¬
споряжение о назначении нового предварительного след¬
ствия.
В условиях усиливавшегося правительственного терро¬
ра отсрочка рассмотрения дела, вне всякого сомнения, бы¬
ла на руку преданным суду^да и другим арестованным. Ис¬
чезновение многих следственных материалов поставило
обвинительную власть перед необходимостью почти зано¬
во расследовать дело: разыскивать и допрашивать свиде¬
телей, многие из которых успели уехать, передопрашивать
обвиняемых, собирать документы, — словом, все это по¬
требовало немалой затраты сил и самое главное — време¬
ни. К тому же восстановить дело так, как хотелось бы, не
удалось. Ослаблено было внимание и к расследованию дел
других участников восстания. Акция с похищением дезо¬
риентировала следователей, значительно усложнила их ра¬
боту.
В ноябре 1906 года началось новое рассмотрение дела
в суде. На скамье подсудимых на этот раз — 260 матросов
и солдат. (К предыдущей группе было присоединено более
160 человек, содержавшихся под стражей около года.) Ги¬
гантский по числу подсудимых процесс военные судьи
одолели за несколько дней. 14 ноября был вынесен приго¬
вор: троих — к смертной казни, 219 — к другим мерам
наказания, остальных, в отношении которых прокурор от¬
казался от обвинения за недостаточностью улик, — оправ¬
дать.
Приговор объявлялся не в зале суда, а в камерах аре¬
стного дома.
Новый командир Черноморского флота вице-адмирал
Н. И. Скрыдлов, назначенный вместо убитого Чухнина, не
желая осложнений, заменил смертные казни двадцатью го¬
дами каторжных работ, части осужденных снизил наказа¬
ние на одну треть. Итак, новая партия осужденных отпра¬
127

влялась в каторжные тюрьмы и централы. Кое-кому из
них удастся бежать...
Одна из листовок, выпущенных большевиками в связи
с судебными процессами над революционными севасто¬
польскими моряками и солдатами, гласила: «...Пусть пала¬
чи совершают свой суд над народом, пусть тешатся они
предсмертными муками борцов — им не остановить той
огромной силы, того огромного народного потока, кото¬
рый все растет, ширится, разливается, выходит из берегов
и затопит их всех, всех сдеоет. Надвигается, набегает девя¬
тый вал!»
* * *
Дело Антонова-Овсеенко рассматривалось в одной из
казарм Белостокского полка, куда Владимира Александро¬
вича доставили под усиленным конвоем. Держался он
стойко, так и не назвав судьям своего настоящего имени.
Впрочем, в Севастополе в то время никто не знал его на¬
стоящей фамилии, даже прибывший из центра К. С. Цито-
вич, которому было поручено вызволить из неволи «това¬
рища Никиту». Один из заключенных отмечал потом, что
содержавшийся в Севастопольской тюрьме «нелегальный
Кабанов, как говорили, бывший офицер, очень интересный
и талантливый человек... был виднейшим деятелем мест¬
ной социал-демократической военной организации и во
время ареста отстреливался».
Суд был скорым. Приговор гласил:
«Временный Военный суд в городе Севастополе 17 мая
1907 года под председательством генерал-майора Лопати¬
на, рассмотрев дело об именующем себя (не поверили! —
Авт.) Антоном Кабановым, признал его виновным, соглас¬
но выводам обвинительного акта, копия которого предста¬
влена была при рапорте от 5 декабря 1906 года за № 8544.
и приговорил его к смертной казни через повешение».
Мотивировками, юридической квалификацией суд себя
не затруднял.
Ни жалобы, ни прошения о помиловании от осужден¬
ного не поступило. Однако протесты общественности, за¬
просы социал-демократической фракции Государственной
думы по поводу вынесения смертных приговоров полити¬
ческим заключенным оказали известное воздействие и иг
главного командира Черноморского флота и портов Чер¬
ного моря временного генерал-губернатора Р. Вирена, ко¬
128

торый «в силу предоставленной власти» 26 мая заменил
Кабанову смертную казнь 20 годами каторги.
Тем временем успешно продвигалась и работа по орга¬
низации побега. Согласно разработанному плану, он дол¬
жен был состояться днем. Цитович с товарищами заранее
подготовили квартиру для переодевания, надежные доку¬
менты. Им же по условленному сигналу предстояло пере¬
кинуть через наружную стену веревочную лестницу в тот
момент, когда «товарищ Никита» будет находиться в тю¬
ремном дворе на прогулке.
К 25 мая все было готово. Но случилось непредвиден¬
ное. Надзиратель, давший согласие содействовать побегу
(он попросил даже бросить ему в лицо щепоть табака,
чтобы можно было объяснить начальству, почему не стре¬
лял прицельно), в последний момент испугался, сказался
больным и его заменили другим охранником. Побег, ко¬
нечно, следовало отменить, но сделать это не успели: вере¬
вочная лестница в назначенный час перелетела через сте¬
ну. К счастью, охрана не заметила лестницу и ее успели
убрать обратно.
Неудача ничуть не обескуражила Антонова-Овсеенко.
К побегу стали готовиться еще тщательнее, с привлечени¬
ем больших сил, так как решили освободить из тюрьмы
целую группу заключенных. В основу замысла на этот раз
был положен взрыв наружной каменной стены. План пре¬
дусматривал предварительную доставку в тюрьму оружия,
причем Владимир Александрович просил не менее трех ре¬
вольверов. Вскоре доставка двух револьверов была обеспе¬
чена. Антонов-Овсеенко настаивал на передаче третьего.
Цитович решил выдать себя за адвоката, добиться свида¬
ния с осужденным «Кабановым» и лично передать ему
оружие. Достав визитную карточку присяжного поверен¬
ного, Цитович явился к помощнику начальника тюрьмы
Шпоту. Удача — свидание Шпот разрешил, но в его при¬
сутствии. Вот как об этом рассказывает в своих воспоми¬
наниях Цитович:
«Прекрасно помню, что У15-а-у15* меня распо¬
ложилось начальство и читало газету «Свет»; мы же
с Никитой уселись, один возле другого, с двух сто¬
рон стола... Мною записывались дававшиеся Ники¬
* визави, напротив.
9-540
129

той показания. Сердце готово было выскочить от
волнения, мы же с Никитой, кстати сказать, никогда
ранее не встречавшиеся, разыгрывали роли так, точ¬
но в душе ничего не происходит: я с кажущимся спо¬
койствием ставил вопросы заключенному, не имея,
собственно говоря, необходимости в них; Никита же
с неменьшим хладнокровием давал ответы, конечно,
также сознавая всю их праздность. Нам нужно было
только выиграть время и, усыпив бдительность на¬
чальства, улучить момент для передачи огнестрельно¬
го оружия. Жуткие минуты пришлось нам пережить.
Одно неудачное движение, неловкий жест и, нако¬
нец, просто не тот тон речи, какой должен соответ¬
ствовать характеру свидания, могли вызвать сомне¬
ние, и тогда все и навсегда пропало... Помощник
Шпот уже неоднократно предлагал мне заканчивать
свидание, но я каждый раз старался доказать ему не¬
допустимость его претензии, указывая на то, что
речь идет о жизни заключенного...»
Наконец, улучив момент, Цитович передал револьвер,
и свидание благополучно закончилось.
Побег назначили на 15 июня, в тот момент, когда под¬
готовленная группа политзаключенных (24 человека)
должна была находиться в тюремном дворе на прогулке.
Для взрыва стены приготовили с помощью минеров специ¬
альный снаряд большой разрушительной силы. Все было
рассчитано до мелочей, включая и обеспечение участников
побега одеждой, оружием, надежными адресами.
И вот настал этот день, по-южному нестерпимо жар¬
кий. Когда стрелки часов приблизились к полудню, вну¬
треннее напряжение у всех участников операции достигло
крайнего предела. Как только из-за решетки окна одной
из камер показался красный платок, из оврага вышли двг
человека с большой плетеной корзиной и медленно напра¬
вились в сторону тюрьмы. Один из них шел, опираясь на
толстую, корявую палку. Остановившись, «прохожие» ог¬
ляделись: они ждали следующего сигнала. По его посту¬
плении прислонили палку к тюремной стене, повесили на
нее корзину и, «прикурив», быстро удалились. Затем не¬
продолжительное горение бикфордова шнура и громадной
силы взрыв, разрушивший стену, выбивший в тюрьме все
стекла, прокатился йо Севастополю, гавани и окрестно¬
стям. Он стал и сигналом к действию. В образовавшуюся
130

брешь, окутанную еще дымом и пылью, один за другим
стали выпрыгивать узники. Антонов-Овсеенко с револьве¬
ром в руке вышел последним.
После взрыва тюремная администрация и охрана ка¬
кое-то время пребывали буквально в шоке, что благопри¬
ятно сказалось на исходе операции. Подавляющему боль¬
шинству политзаключенных, участвовавших в побеге (19
из 21), удалось скрыться.
После побега Антонов-Овсеенко некоторое время
скрывался на квартирах надежных товарищей, затем ушел
в горы. Когда шум, вызванный этим инцидентом, несколь¬
ко поулегся, он, основательно изменив внешность, вернул¬
ся в город и выехал в Москву. Путь был нелегким. Уходя
от сыщиков, пришлось даже выпрыгивать из вагона на хо¬
ду поезда...
В Москве , Антонов-Овсеенко продолжил подпольную
работу под именем Антона Гука.
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС
НАД ПЕТЕРБУРГСКИМ СОВЕТОМ
В декабре 1905 года для производства формального
дознания дело Петербургского Совета было передано
столичному губернскому жандармскому управлению.
Там оно стало числиться как дело «О членах сообще¬
ства, присвоившего себе наименование С.-Петербург¬
ский общегородской Совет Рабочих Депутатов». Дозна¬
ние в течение шести месяцев производили 18 жан¬
дармских оф церов под руководством генерала Ива¬
нова.
В своих воспоминаниях Н. М. Немцов рассказал о спо¬
собах, к которым прибегали жандармы для получения до¬
казательств «преступного» характера деятельности Сове¬
та. Так, имели место случаи, когда свидетелям после до¬
проса не давали подписывать протоколы. Допросы многих
свидетелей производились в отсутствие лиц прокурорского
надзора, а затем в деле появлялись протоколы этих допро¬
сов с их подписью. Дознание не брезговало ничем. Вместо
свидетелей порой допрашивались подставные лица — как
правило, охранники. Для подписания протоколов о произ¬
водстве тех или иных следственных действий в качестве
понятых вызывались жандармы и писари управления.
9*

Вещи и документы, изъятые у обвиняемых, были перепу¬
таны, и принадлежность их определялась по наитию.
О недозволенных приемах, использовавшихся в хо¬
де дознания, стало известно во время судебного про¬
цесса. Например, подсудимый Шанявский, человек
преклонных лет, утверждал на суде, что, несмотря на
болезненное состояние, жандармы держали его на до¬
просах по 8—10 часов кряду, домогаясь показаний и
заставляя писать их под диктовку (Шанявский в про¬
шлом сам следователь, затем мировой судья и как
юрист хорошо понимал недопустимость таких ме¬
тодов).
О беззаконии и произволе красноречиво свидетель¬
ствуют воспоминания депутата И. В. Попова.
На допрос Попова вызвали к следователю по особо
важным делам жандармскому офицеру Белевцеву, сидев¬
шему за столом в большой комнате с портретом царя в зо¬
лоченой раме.
Следователь поднял близорукие выцветшие глаза:
— Крестьянин Иван Васильев Попов?
— Да, я Иван Попов. Крестьянином был дед, отец и
я — рабочие.
— Расскажите, за что вас арестовали?
— Вам лучше знать, мне это неизвестно.
Много еще вежливых и вкрадчивых вопросов задавал
жандарм, пока не убедился, что находящийся перед ним
не очень-то разговорчив.
— К чему вся эта комедия, молодой человек? Я
ведь знаю, что вы попали в это дело по молодости и нео¬
пытности и должны теперь выбрать самый правильный
путь чистосердечного раскаяния. Скажите правду, кто вас
вовлек в это дело?
— Напрасно тратите время, ваше благородие. Ника¬
ких показаний давать не буду.
— Перестань ломаться, мерзавец! — багровея, вскипел
жандарм. — Говори, кто тебя втянул в это дело, с кем
встречался, от кого получал указания?
Попов молча рассматривал добротный жандармский
мундир с серебряными пугоцицами и аксельбантами.
Белая, не знавшая физического труда рука в крахмальном
манжете мелко вздрагивала.
— Не знаю, о каком деле вы меня спрашиваете, —
твердо стоял на своем арестованный.
— Я тебя спрашиваю, откуда брали оружие боевые
Ъ2

дружины, кто был инициатором забастовки в железнодо¬
рожных мастерских?
Попов молчал. Жандарм закурил и стал быстро писать.
— Подпиши здесь! — положил он перед ним лист мел¬
ко исписанной бумаги.
— Показаний я вам не давал и подписывать мне нече¬
го, — ответил Попов.
Мало чем отличались от этого и другие допросы. Один
из них Попов описал так:
«Я оказался в большом, хорошо обставленном каби¬
нете.
— Откуда родом, как зовут, сколько лет?.. — на¬
зойливо допрашивал старик в шитом золото^ мунди¬
ре. — Такой молодой, а уже негодяй! Ну что же, опять бу¬
дешь ломаться или поумнел в одиночке? Пойми, моло¬
косос, что умные люди постарше тебя не валяют дурака на
допросах и они давно на свободе.
— Таких людей мы называем предателями, ваше пре¬
восходительство! — не сдержался я.
— Предателями!.. Да знаешь ли ты, что тебя ожидает
каторга, негодяй! Будешь ли, наконец, давать показа¬
ния? — свирепел старик.
— Нет, не буду, — неторопливо ответил я.
— Будешь, мерзавец! — и он запустил в меня массив¬
ное пресс-папье, но вгорячах промахнулся, и позади меня
вдребезги разлетелось стекло книжного шкафа. В кабинет
заглянул стоявший за дверью жандарм.
— Что прикажете, ваше превосходительство?
— Отвезти этого мерзавца в тюрьму! — распорядился
разгневанный чиновник...»
Привлеченные к дознанию большевики вели себя реши¬
тельно и смело. Игнорируя царский закон, само дознание,
они отказывались от дачи показаний по существу дела.
Так, к примеру, жандармские офицеры констатировали,
что к концу дознания обвиняемый Саркисянц якобы приз¬
нался, что его настоящее имя Богдан Кнунянц, однако по¬
следний заявил, что никаких показаний не давал и такой
фамилии не называл. Если иметь в виду, что по докумен¬
там дела Кнунянц проходил как член Исполкома Сарки¬
сянц, он же Петров, Радин, Русов, Богдан, Рубен, перево¬
площаясь то в одного, то в другого, то станет понятно,
сколько же хлопот он доставил проводившим дознание
жандармам.
Арестованные депутаты были размещены в разных
133

тюрьмах: одни находились в Петропавловской крепости,
другие — в пересыльной тюрьме, одиночной тюрьме, в до¬
ме предварительного заключения.
Товарищи по партии делали все возможное, чтобы
вырвать их из рук жандармов. Об этом свидетельствуют,
например, сохранившиеся в делах департамента полиции
заявления А. А. Фотиевой, в которых «дочь действитель¬
ного статского советника» решительно требовала освобож¬
дения «ее мужа» П. А. Красикова, арестованного 3 декаб¬
ря в Вольно-экономическом обществе, «где он присутство¬
вал в качестве постороннего лица». Лидия Александровна
писала, что нет никаких оснований, которые оправдывали
бы такую суровую меру пресечения, как содержание под
стражей, и что Красикова «держат на всякий случай», хо¬
тя его и без того слабое здоровье совершенно расшатано
тюремным заключением.
Действительно, в ходе дознания жандармам никак не
удавалось найти против Красикова достаточных улик.
Будучи опытным конспиратором, он умело запутывал ох¬
ранку и следователей. Работая в Совете и понимая, что за
ним и другими депутатами ведется слежка, Петр Ананье¬
вич, насколько это было возможно, маскировал свою рево¬
люционную деятельность. Хотя из агентурных источников
стало известно, что в Совете активную позицию занимал
некто «товарищ Антон», установить его личность с полной
достоверностью так и не удалось, и дознание не смогло
вменить Красикову то, чем оно располагало в отношении
«товарища Антона». Уголовное преследование против
Красикова по предложению товарища прокурора Петер¬
бургской судебной палаты за недостатком улик было пре¬
кращено.
В середине июня 1906 года Петра Ананьевича из-под
стражи освободили, и он перешел на нелегальное положе¬
ние. Это избавило его от необходимости присутствовать
на суде, куда его впоследствии вызывали в качестве свиде¬
теля и где он легко мог попасть на скамью подсудимых:
некоторые, особенно меньшевики и эсеры, были предельно
«откровенны».
Дознание установило, что одним из членов Исполкома
Совета рабочих депутатов, делегированным от Металличе¬
ского завода, был «ремесленник города Тулы Николай Ми¬
хайлович Немцов, 26 лет», в Совете известный под клич¬
кой «Макар». Действительно, в Совете ему поручались от¬
ветственные задания. Так, он избирался членом делегации.
134

которая от имени Совета вручала ультиматум премьер-ми¬
нистру Витте с требованием очистить улицы столицы от
войск и полиции во время похорон убитых на демонстра¬
ции 18 октября 1905 г. (о выполнении поручения Немцов
доложил на заседании Совета 21 октября).
Ссылаясь на пример Металлического завода, рабочие
которого сумели вооружиться для отпора «черной сотне»,
Н. М. Немцов горячо доказывал на заседаниях Совета не¬
обходимость сплошного вооружения пролетариата, приня¬
тия конкретных мер по организации восстания.
Помимо Металлического завода он бывал и на других
заводах и фабриках. Выступая перед рабочими, проводил
в жизнь резолюции и постановления Совета, отвечавшие
интересам пролетарских масс. 2 декабря Немцова аресто¬
вали на канатной фабрике Гота за попытку приостановить
работу. В тот же день Совет специально рассмотрел во¬
прос об аресте Немцова и постановил «немедленно коман¬
дировать к приставу Выборгской части двух депутатов с
требованием освободить арестованного».
В мае 1906 года дознание по делу было закончено, и
товарищ прокурора Бальц составил обвинительный акт.
Потрудиться ему пришлось основательно: материалы доз¬
нания заняли свыше 200 томов.
В обвинительном акте подробно, день за днем, эпизод
за эпизодом, Б. А. Бальц описал «преступную» деятель¬
ность Петербургского Совета рабочих депутатов, попытал¬
ся показать, какую роль играл в Совете каждый из при¬
влеченных к уголовной ответственности*. Однако об¬
винение всем было сформулировано в общем виде:
«...обвиняются в том, что в 1905 году в городе Петер¬
бурге вступили участниками в сообщество, присвоившее
себе наименование «С.-Петербургский общегородской Со¬
вет Рабочих Депутатов» и заведомо для них поставившее
целью своей деятельности насильственное посягательство
на изменение установленного в России основными закона¬
ми образа правления и замену его демократической респуб¬
* Небезынтересно, что в обвинительном акте Бальц отметил, что
ранее отказывавшийся давать показания обвиняемый Хрусталев-Носарь
при предъявлении ему материалов дознания заявил, что к вооруженному
восстанию и вообще к насильственным действиям он никогда не призы¬
вал, так как единственным приемлемым средством борьбы считал стачки
и никогда не поддерживал идею о вооружении рабочих. Аналогично вели
себя привлеченные по делу меньшевики.
135

ликой, причем для приведения в исполнение умышленно¬
го ими преступного деяния, действуя заведомо сообща, од¬
ни — в качестве членов Исполнительного Комитета наз¬
ванного Совета Рабочих Депутатов, а другие — в качестве
членов того же Совета, приобретали денежные для надоб¬
ностей Совета средства, путем насильственного захвата
типографий печатали и распространяли листки под назва¬
нием «Известия Совета Рабочих. Депутатов»*, в коих
возбуждали население к насильственному "Посягательству
на изменение в России установленного основными закона¬
ми образа правления, в тех же целях произносили в мно¬
голюдных и публичных своих заседаниях, посещавшихся и
лицами, к Совету Рабочих Депутатов не принадлежавши¬
ми, речи, подготовлявшие вооруженное восстание и к нему
возбуждавшие, издавали и распространяли обращения к
войскам, призывавшие войска к учинению бунтовщическо-
го деяния, раздавали рабочим города Петербурга огне¬
стрельное оружие, принимали меры к изготовлению в це¬
лях вооружения рабочих холодного оружия, в заседаниях
своих открыто выясняли степень подготовленности рабо¬
чих города Петербурга к вооруженнохму восстанию, обсуж¬
дая вместе с тем и время, когда такое выступление ока¬
жется возможным, и, наконец, приняли участие в соста¬
влении и распространении, путем напечатания в некото¬
рых петербургских газетах 2 декабря 1905 года, воззвания
к населению, имевшего своей целью подрыв кредита, осла¬
бление платежных сил государства и лишение государства
запасов золота, обеспечивающих правильность финансово¬
го хозяйства.
Преступление это предусмотрено 1 ч. 102 и 1 ч. 101 ст.
Угол. Улож.».
В конце обвинительного акта — список фамилий обви¬
няемых: их 52 человека.
Итак, царизм решил расправиться с политическими
противниками, создав видимость законности: гласно, с по¬
мощью суда, при участии сословных представителей.
Одна из газет писала, что роль Совета, этой выдаю¬
щейся организации пролетариата, в «дни свобод» еще па¬
мятна всем, но с тех пор столько воды утекло — и не толь¬
ко воды (газета намекала на кровь, пролитую при пода¬
* Речь идет об издававшейся Петербургским Советом рабочих де¬
путатов газете.
136

влении революции). Все общество с напряженным внима¬
нием будет следить за судебным процессом в надежде, что
на нем развернется полная картина деятельности Совета.
Но, конечно, власти не для этого затеяли процесс.
Цель инициаторов процесса над Петербургским Сове¬
том рабочих депутатов состояла не столько в том, чтобы
покарать определенных лиц, сколько в том, чтобы осудить,
объявить преступной всю революционную деятельность
пролетариата.
Преданные суду депутаты понимали это. В коллектив¬
ном заявлении они писали, что решили принять участие в
суде только потому, что находят это необходимым в целях
политических, в целях широкого публичного выяснения
истины о деятельности и значении Совета рабочих депу¬
татов.
Для проведения судебного процесса был выделен зал в
здании судебных установлений на Литейном проспекте —
тот самый зал, где проходили крупнейшие процессы над
русскими революционерами:	«процесс 193-х» — самый
крупный политический процесс над революционными на¬
родниками; «дело первомартовцев», осужденные по кото¬
рому (Андрей Желябов, Софья Перовская, Андрей Ки¬
бальчич и др.) были отправлены на виселицу.
Защиту обвиняемых взяли на себя видные адвокаты
Н. Д. Соколов, М. К. Муравьев, А. С. Зарудный,
А.	Н. Андронников и др.
Председательствующим был назначен сенатор
Н. С. Крашенинников, известный своей необъективностью
и предвзятостью по отношению к подсудимым-революцио-
нерам. Тяжелые испытания ожидали его в этом процессе:
ему неоднократно придется выслушивать революционные
речи подсудимых, смелые заявления адвокатов; допрос
свидетелей часто будет давать результаты, обратные тем,
на которые рассчитывали суд и обвинение.
«Суд над российским пролетариатом», «Дело Совета
рабочих депутатов», «За что их судят?» — под такими
заголовками в июне — ноябре 1906 года помещалось до¬
вольно много материалов в газетах.
Конечно, статьи, посвящавшиеся суду над депутатами,
были разными. Например, в газете «Товарищ» от 12 ок¬
тября 1906 г. от имени «людей науки и образованного об¬
щества» был, по существу, заявлен протест против этого
суда. Газета вспоминала, что в средние века людей сжига¬
ли на кострах за сношения с дьяволом:
137

«Пройдет немного времени, и все русское обще¬
ство, весь русский народ будет относиться к судеб¬
ным преследованиям «подстрекателей» к экономиче¬
ским стачкам и политическим демонстрациям — во¬
обще к социальным явлениям — с таким же нрав¬
ственным негодованием, с каким мы относимся те¬
перь к судам за колдовство и ведовство. Мы должны
теперь же сказать судьям, судящим отдельных лиц за
массовое движение: остановитесь! То «преступле¬
ние», за которое вы судите этих людей, так же не су¬
ществует, как не существует сношений с дьяволом».
Архиреакционное «Русское знамя» откликнулось на
событие по-своему. «Волки в овечьей шкуре» — так назы¬
валась статья в этой газете, посвященная началу судебного
процесса.
Но так или иначе равнодушных к суду над рабочими
представителями не было.
Накануне и в день начала суда Петербургский комитет
РСДРП распространил листовки, выразив в них свое от¬
ношение к готовившемуся процессу.
«Товарищи рабочие, — начиналась одна из них, —
20 июня предстоит «суд» над... членами Сов[ета]
Раб[очих] Деп[утатов]. Правительство, захватив в плен
наших выборных, продержав их полгода за решеткой, в
изнуряющем тюремном заключении, хочет теперь добить
врагов ссылкой, каторгой, быть может, смертными казня¬
ми. И для этого устраивает комедию суда. Царские чинов¬
ники, послушные все той же треповской власти, покорные
рабы и холопы начальства, наряженные в судейские мун¬
диры, при плотно закрытых дверях, под охраной штыков и
жандармов, будут допрашивать свидетелей, обмениваться
с серьезным видом речами и, в конце концов, подпишут
приговоры, которые им уже заранее присланы из мини¬
стерских канцелярий. ...Пусть называются судьями чинов¬
ники в судейских мундирах, пусть они выносят свои при¬
говоры нашим доверенным, — грозный судья, народ, еще
не произнес своего приговора в этой тяжбе. Беспощаден
будет этот приговор! Сметет он всех насильников, от про¬
стого, заурядного палача и до самых высших палачей —
министров с их приятелем — царем. Этот приговор — ре¬
волюция...»
В другой листовке Петербургский комитет, призывая
138

рабочих выразить протест против предстоящего суда на
митингах и массовках, писал: «Устраивая комедию суда
над нашими выборными, правительство само садится на
скамью подсудимых перед лицом грозного судьи — наро¬
да, и близок час беспощадного приговора над гнусным чу¬
довищем! Привет вам, наши товарищи, наши представите¬
ли, томящиеся в тюрьмах за наше общее дело! Знайте, что
весь народ за вами! Знайте, что он неустанно готовится к
последнему бою. Да здравствует революция!»
Процесс должен был начаться 20 июня, но его при¬
шлось отложить. Столица была охвачена волнением. Око¬
ло здания суда собрались толпы народа, звучала «Марсе¬
льеза». Власти пришли в замешательство. Найдя процессу¬
альные поводы, судебное заседание отложили до более
подходящих времен.
Только через три месяца, 19 сентября 1906 г., Петер¬
бургская судебная палата начала дело слушанием.
Петербургский комитет РСДРП вновь обратился к ра¬
бочим с листовкой «Пролетариат Петербурга перед су¬
дом». В ней говорилось:
«19 сентября в небольшом зале судебной палаты начал¬
ся большой процесс: семь судей будут судить рабочее на¬
селение Петербурга... Пролетариат имеет право повторить
слова, произнесенные на одном из заседаний Совета:
«Наши поражения — ступени нашей победы». Пусть же
палата довершает расправу правительства над рабочим
парламентом — пролетариат уверенно скажет судьям:
— «Делайте ваше дело, а мы сделаем свое».
Чувствуя за собой мощную поддержку партии и рабо¬
чего класса, обвиняемые-большевики поставили своей це¬
лью дать суду достойную отповедь. Они согласовали пред¬
стоящие выступления и договорились осветить разные
стороны деятельности Совета.
Выступления большевиков на процессе прозвучали
грозным обвинением самодержавию. Иначе держали себя
меньшевики и эсеры...
Итак, Петербург 19 сентября 1906 года.
На Литейном проспекте и прилегающих улицах — уси¬
ленные наряды пешей и конной полиции и необыкновен¬
ное множество «господ в штатском», пристально огляды¬
вающих каждого встречного.
Все входы и выходы в здание суда с утра заняты поли¬
цией. На лестницах и в коридорах — полицейские и жан¬
дармы. В местах отказано многим представителям столич¬

ных и московских газет. Защите для раздачи родственни¬
кам подсудимых выдано всего десять билетов, хотя по за¬
кону в зале суда могут находиться по три родственника
каждого подсудимого.
— Ваш билет?
Две обвешанные оружием фигуры загораживают доро¬
гу. Пристав смотрит в билет, затем подходит к окну и
снова его рассматривает, потом бежит в угловую комнат}
и оттуда возвращается успокоенный. Городовые расступа¬
ются...
— Прошлый раз, — говорят в публике, — солдаты сс
штыками были, с котелками — по-походному.
— И теперь попрятано много. По коридорам рассо
вали.
Да и не только по коридорам. Охранное «войско» —
175 городовых, 45 околоточных надзирателей, 20 старших
чинов полиции, помощников приставов, чинов охранногс
отделения, два взвода жандармов, две роты Семеновского
полка, несколько офицеров жандармского дивизиона под
командованием полковника Гиршова и полицмейстера Ле¬
вицкого — в полном боевом вооружении занимает все по¬
зиции перед зданием суда. Значительная часть «войска»
скрывается на заднем дворе, где установлены столы с са¬
моварами для чаепития. «Войско» располагается основа¬
тельно: процесс ожидается долгий.
В зал судебного заседания один за другим прибывают
защитники. Тесное помещение для публики понемногу за
полняется...
Охрана останавливает даже секретаря судебной пала
ты Галкина, обязанного выполнять возложенные на неге
обязанности, а его помощника не пропускают до тех пор.
пока судебный пристав не удостоверяет, что Баранов обя
зан лично присутствовать на процессе в качестве помощ
ника секретаря палаты.
Нетерпение усиливается. Но вот слышен приближаю¬
щийся шум, топот, лязг. Распахивается дверь, и сопровож
даемые охранниками с шашками наголо в зал суда входят
подсудимые. Бросается в глаза бледность их лиц — какая
то особенная, тюремная, бледность. Публика поднимается
Через головы жандармов подсудимые машут руками, в пу
блике им отвечают. Торопливо ищут глазами родные у
знакомые лица, взволнованно кивают друг другу.
Защитники обмениваются с подсудимыми рукопожа¬
тиями. Откуда-то появляются цветы. С угрюмой напря¬
Н 0

женностью на подсудимых косятся неподвижные жан¬
дармы.
Проходит час, другой, третий. Все в ожидании. Поче¬
му так медлят? Может быть, судьи еще раз читают и
обдумывают обвинительный акт? А может быть, они в
последний раз изучают инструкции министра юстиции
И. Г. Щегловитова? Позже выяснилось:	забыли доста¬
вить из одиночной камеры одного из подсудимых.
Наконец в 2 часа 45 минут раздается сигнальный зво¬
нок, возвещающий о приближении суда, и звучат слова су¬
дебного пристава: «Суд идет — прошу встать!»
На председательском месте — старший председатель
С.-Петербургской судебной палаты тайный советник Кра¬
шенинников. Члены суда Вилкен, Деляров, Олышев. Со¬
словные представители — губернский предводитель дво¬
рянства граф Гудович, член городской управы тайный со¬
ветник Тройницкий, волостной старшина Кононов, секре¬
тарь судебной палаты Галкин, его помощник Баранов*.
Обвиняют: товарищи прокурора Бальц и Меллер.
Среди подсудимых нет А. М. Тер-Мкртчанца, пригово¬
ренного к смертной казни по делу о революционном вы¬
ступлении матросов. Защита своевременно ходатайствова¬
ла о том, чтобы Особое присутствие судебной палаты сде¬
лало представление о приостановлении казни ввиду уча¬
стия осужденного в данном процессе, однако ходатайство
было отклонено.
После сообщения председательствующего о том, что
Особое присутствие будет рассматривать дело в отноше¬
нии не 52, а 51 подсудимого, так как Тер-Мкртчанц уже
казнен, все подсудимые, защитники и часть публики вста¬
ли, чтобы почтить его память. Присутствовавшие в зале
полицмейстер, полицейские приставы и15 их помощники, а
также и многие другие официальные лица, не поняв, в чем
дело, тоже встали и стояли вместе со всеми до тех пор,
пока Крашенинников громко не выкрикнул:	«Прошу
сесть!»
* Состав Особого присутствия судебной палаты, так же как и
Особого присутствия Правительствующего сената, назначался по повеле¬
нию царя для рассмотрения каждого конкретного дела. Особое присутст¬
вие судебной палаты отличалось от Особого присутствия Правитель¬
ствующего сената только числом членов суда — 4 вместо 6. Списки со¬
словных представителей утверждались по представлению министра
юстиции.
141

Присяжный поверенный Н. К. Чекеруль-Куш сделал
суду заявление о том, что один из свидетелей защиты, Ут¬
кин, явился с повесткой в суд, но был схвачен полицией,
доставлен в участок, расспрошен там о существе его пока¬
заний, избит и отправлен в неизвестном направлении.
Защита заявила решительный протест и потребовала при¬
нять меры к доставлению свидетеля в суд.
Выслушав защитника, суд приступил к чтению списка
неявившихся свидетелей. После доклада секретаря о при¬
чинах неявки каждого из свидетелей прокурор давал за¬
ключение, смысл которого, как правило, сводился к тому,
что, несмотря на отсутствие уважительных причин неявки,
дело необходимо начать слушанием.
Тогда защита сделала заявление о том, что ее права в
процессе ограничиваются: целый ряд свидетелей, которым
были вручены повестки, из Петербурга удалены и лишены
возможности явиться в суд, других свидетелей защиты от¬
казываются вызвать в судебное заседание под разными
вымышленными предлогами*.
Сведения о преследовании свидетелей, об отказе вла¬
стей обеспечить их явку в суд попали в газеты. Так, в га¬
зете «Страна» 20 сентября 1906 г. было опубликовано сле¬
дующее сообщение: «Судебная палата возбудила вопрос о
доставлении к разбору дела о Совете рабочих депутатов
свидетеля по этому делу В. В. Мокеева, сосланного распо¬
ряжением департамента полиции в Олонецкую губернию.
Ко дню заседания департамент полиции уведомил судеб¬
ную палату, что он не находит возможным исполнить тре¬
бование судебной палаты».
Уже к заседанию 22 сентября стало ясно, что власти
умышленно препятствуют вызову в суд жандармского ге¬
нерал-майора Иванова и полковника Николаева, прово¬
дивших дознание по делу. В царской России по политиче¬
ским делам проводилось не предварительное следствие, а
дознание. Последнее не утруждало себя «различными не¬
нужными формальностями». Поэтому появление в деле
иногда весьма существенных данных оставалось всецело
на совести их «творцов». Допрос Иванова и Николаева
* Известно и другое обстоятельство: в первые же дни процесса пс
личному распоряжению министра юстиции были запрещены ранее разре
шенные судом с согласия прокурора общие совещания адвокатов и подсу
димых.

был весьма важен для подсудимых и защиты, но как толь¬
ко указанным лицам вручили повестки, их отправили в ко¬
мандировку, в экстренности которой засомневался даже
Крашенинников.
Заседание 23 сентября закончилось утомительным чте¬
нием обвинительного акта. На вопросы суда к подсуди¬
мым о том, признают ли они себя виновными, следовали
решительные, смелые ответы. Большинство подсудимых
заявили, что Совет рабочих депутатов выражал интересы
всего пролетариата и если они о чем-нибудь жалеют, так
только о том, что деятельность их не была такой значи¬
тельной, какой могла бы быть.
Большевик Кнунянц заявил суду, что был делегирован
в Совет Российской социал-демократической рабочей пар¬
тией. Виновным себя не признает, так как его представле¬
ние о виновности резко расходится с представлением о
ней полицейского государства. Деяния, предусмотренные
ст. ст. 101 и 102 Уголовного уложения, он также не
признает преступными; наоборот, он считает, что деятель¬
ность Петербургского Совета рабочих депутатов заслужи¬
вает признательности всей России.
— Мы, — подчеркнул он, — решили принять участие в
настоящем исключительном суде только потому, что нахо¬
дим необходимым в политических целях широко и публич¬
но выяснить истину о деятельности и значении Совета ра¬
бочих депутатов. Зародыш Совета надо искать в сентябрь¬
ских днях. Сентябрь — это время митингов. Под нати¬
ском всеобщей стачки правительство пошло на уступки.
17 октября оно выдало русскому народу вексель на свобо¬
ду. Обыватель верил манифесту на первых порах. Правда,
опровержения на обывательские ликования последовали
быстро. Полковник Риман обстреливал Технологический
институт, корнет Фролов кавалерийскими атаками рубил
толпу на Загородном, полковник Мин расстреливал мани¬
фестантов на Гороховой...*
Другие подсудимые отвечают:
— Виновным себя не признаю, так как считал и счи¬
таю участие в борьбе за освобождение России своей граж¬
данской обязанностью.
— Нет, не признаю.
* Полковники Н. К. Риман и Г. А. Мин отличились особой жесто¬
костью при подавлении Декабрьского вооруженного восстания в Москве.
143

— Принадлежу к Российской социал-демократической
рабочей партии и действия партии считаю правильными.
— Я — рабочий, исполнял волю рабочих, избравших
меня в Совет.
Ни один из подсудимых виновным себя не признал.
После опроса подсудимых защита ходатайствовала пе¬
ред Особым присутствием о том, чтобы оно приняло мерь:
к освобождению из-под стражи, хотя бы на время данного
процесса, арестованного по другому политическому дел>
присяжного поверенного Гуковского, принявшего на себя
защиту подсудимого Немцова.
Суд отказал в удовлетворении ходатайства на том ос-
новании? что неявка адвоката не причинит ущерба подсу
димому, которого может защищать другой присяжный по¬
веренный, участвующий в защите по настоящему делу.
Затем были вызваны свидетели.
Один из них, солдат Шматов, за связь с Петербург¬
ским Советом рабочих депутатов находился под дисци¬
плинарным арестом и был доставлен в суд под конвоем.
Войдя в зал, Шматов низко поклонился подсудимым и об¬
ратился к суду:
— Я не свидетель — я подсудимый.
— А я до сих пор не получил уведомления о прекраще¬
нии против меня дела, — перебил его другой свидетель.
Для приведения свидетелей к присяге в зал суда при¬
гласили священника, однако многие из них отказались ее
принести. Тогда священник молча удалился.
Таким образом, вслед за подсудимыми в борьбу с нор¬
мами буржуазного судопроизводства, освященными рели¬
гией, вступили рабочие-свидетели, противопоставляя го¬
сподствующей морали свою пролетарскую нравственность.
Перед допросом они заявляли суду, что считают себя
также причастными к делу. Некоторые свидетели отказа¬
лись давать показания, считая, что суд неправомерен рас¬
сматривать дело Совета рабочих депутатов.
Почти все свидетели-рабочие передали суду письмен¬
ные протесты. Так, свидетель Волк-Ланевский вручил суду
резолюцию, которую подписали три тысячи рабочих. В
ней говорилось, что рабочие Обуховского завода глубоко
возмущены стремлением правительства представить Совет
как организацию заговорщиков. В действительности, ут¬
верждали рабочие, их выборный орган состоял из предста¬
вителей петербургского пролетариата.
Свидетель Богданов, выражая мнение Путиловского
144

завода, заявил, что если суд хочет быть последовательным,
то он должен посадить на скамью подсудимых весь проле¬
тариат Петербурга.
25 сентября в корреспонденции «К делу Совета рабо¬
чих депутатов» газета «Сегодня» сообщала:
«Уже при допросе первой группы свидетелей начинает
сказываться влияние актов дознания... Все они упорно от¬
казываются признать себя свидетелями, считают себя об¬
виняемыми и завидуют товарищам, сидящим на скамье.
Все в один голос утверждают, что показания их на дозна¬
нии вынуждены силой или обманом, так как им не дали
прочитать их и пользовались их угнетенным состоянием».
В ходе судебного заседания усилиями подсудимых и
защитников раскрывается трюк с опознаниями. Выясни¬
лось, что, после того как некоторые из задержанных отка¬
зались дать какие-либо показания, было решено устроить
их опознание. Под различными предлогами их вводили в
комнату, где находились какие-то штатские, называли
имена и фамилии «подозреваемых», а затем, ничего не по¬
яснив, извинялись, что напрасно побеспокоили. В резуль¬
тате подобных «следственных действий», при которых
присутствовало лицо прокурорского надзора — Меллер,
появились «протоколы опознания».
Курьезно выглядит фрагмент из допроса свидетеля об¬
винения Глазова — члена черносотенного «Союза русского
народа». Он шел на собрание союза в Михайловский ма¬
неж, но по ошибке (видимо был пьян) попал в Вольно¬
экономическое общество как раз в момент ареста депута¬
тов Совета. Вместе с другими полиция схватила и его.
— Пока разобрались, — вздыхал он, — пришлось от¬
сидеть месяц и четыре дня.
В весьма неблаговидном свете показывает действия по¬
лиции и связи ее с «черной сотней» свидетель Гудков —
рабочий Невского завода. Гудков рассказывает, что после
избрания его депутатом Совета он долго лечился от «по¬
лиции», то есть от побоев, нанесенных ему полицейскими
за проведение одного из рабочих собраний. На вопрос за¬
щитника о том, чем отличаются черносотенцы от нечерно-
сотенцев, он отвечает:
— Тем, что черносотенцы действуют кулаками, тем,
что все они записные пьяницы и все имеют связи с поли¬
цией, которая оказывает им покровительство.
Перед судом новый свидетель — рабочий болезненного
вида. Его доставили в судебное заседание два вооружен¬
10-540	145

ных охранника: он был выслан из столицы за участие в
рабочем движении. Зная, что его должны вызвать в суд в
качестве свидетеля, он, не дождавшись повестки, приехал
в Петербург и здесь сразу же попал в руки полиции, был
жестоко избит и посажен в тюрьму.
Свидетель спрашивает у суда, почему его преследуют и
избивают и до каких пор он должен страдать. Председа¬
тельствующий отвечает, что данный вопрос не входит в
компетенцию суда. У свидетеля вырывается отчаянный
крик:
— Но кто же может ответить?!
Этого свидетеля не допрашивают: он физически слиш¬
ком слаб и его отпускают.
Очередной свидетель — юноша, его тоже охраняют два
жандарма.
— Расскажите, свидетель, что вы знаете по делу.
— Я вошел в помещение Совета во время его ареста,
меня впустили, а оттуда уже отправили в тюрьму, где я
пробыл два месяца.
— Теперь вы содержитесь под стражей по другому
делу?
— По другому.
— Вы гимназист?
— Да, гимназист седьмого класса пятой гимназии.
— Зачем вы пришли в Совет?
— В нашей гимназии во время войны на средства ро¬
дителей был основан лазарет для раненых солдат. Когда
война кончилась, мы решили приспособить его для ране¬
ных рабочих. Я и шел предложить...
— Вы хотели сделать лазарет специально хирургиче¬
ским?
— Мы хотели устроить его по образцу всех петербург¬
ских больниц.
— Да, но не имели ли вы в виду больных преимуще¬
ственно хирургических, например раненых при беспоряд¬
ках на улице? — уточняет председательствующий.
— У нас в России почти ежедневно бывают на улицах
беспорядки, всякие убийства и погромы...
— Свидетель, вы свободны.
Слова Крашенинникова воспринимаются как горькая
ирония: жандармы уводят юношу обратно в тюрьму.
Несмотря на стремление обвинения представить дея¬
тельность Совета рабочих депутатов как деятельность от¬
дельной группы лиц, вопросы, предлагаемые свидетелям и
146

подсудимым защитой, да и прокурором, сводились во мно¬
гом к характеристике Совета как общественного учрежде¬
ния, сложившегося непосредственно в рабочей среде. На
суде обсуждалось, как действовал Совет, как к нему отно¬
сились, какие задачи перед ним стояли, что он выполнил,
а что нет.
Вопреки воле судей и обвинителей выяснилось, что за
время своего недолгого существования Совет приобрел ог¬
ромную популярность в среде трудящихся. В Совет обра¬
щались не только рабочие. Артель крестьян-поденщиков
жаловалась Совету на помещика; крестьянские сходы вы¬
ражали готовность поддержать его решения средствами,
«какие он найдет удобными».
С позиций рабоче-крестьянских масс оценивали дея¬
тельность Совета рабочих депутатов и прогрессивные кру¬
ги интеллигенции.
Совершенно иного взгляда на Совет держались реак¬
ционеры.
Первоприсутствующего Крашенинникова больше всего
интересовало, что будут говорить свидетели о подготовке
вооруженного восстания. Эту главную часть обвинения он
намеревался облечь в рамки протокола особенно целена¬
правленно.
От свидетеля Павловского — депутата Совета от заво¬
да Аемеля, удалось получить немного. Он сказал, что ра¬
бочие завода имели намерение вооружиться, главным об¬
разом для защиты от черной сотни. Об осведомленности
другого свидетеля, Иванова, Крашенинников знает больше
(ему известно, что свидетель как депутат от Александров¬
ского механического завода присутствовал на заседании
Совета, когда там происходили дебаты о вооруженном
восстании). Обращаясь к Иванову, председательствующий
спрашивает:
— Что вы понимаете под словами «готовиться к воо¬
руженному восстанию»?
— Это значит — взять силой то, что добром не да¬
ют! — уверенно и с достоинством говорит представитель
рабочих.
Так же смело отвечают на подобные вопросы и другие
свидетели-рабочие.
— Но все-таки Совет рабочих депутатов призывал вас
готовиться к вооруженному восстанию? — спрашивает
Крашенинников.
Ответ следует зесьма характерный:
10*
147

— Не Совет призывал нас, а мы его призывали» Он
только доводил до всеобщего сведения наши желания.
Этот диалог наглядно показывает, что вопрос о воору¬
женном восстании вследствие засилья меньшевиков в Ис¬
полкоме, препятствовавших тому, чтобы Петербургский
Совет стал полноправным органом власти, не получил на
практике должного разрешения.
В судебном заседании 29 сентября выступали предста¬
вители политических партий.
В краткой, но прекрасно аргументированной речи
Кнунянц раскрыл перед присутствующими суть взгля¬
дов Российской социал-демократической рабочей пар¬
тии на Совет рабочих депутатов. Он говорил, что
РСДРП (в лице большевиков) считала Совет центром,
организующим рабочие массы, и как таковому оказыва¬
ла содействие, постоянно поддерживая с ним непосред¬
ственные связи. Совет был создан под влиянием
РСДРП и, пользуясь содействием социал-демократии,
вносил в разрозненные действия отдельных групп рабо¬
чих стройность и целостность. Далее Кнунянц сказал,
что главным средством борьбы партия считает массо¬
вое движение пролетариата, его подготовку к сверже¬
нию самодержавия путем вооруженного восстания и к
установлению социалистического строя, что демократи¬
ческая республика есть лишь переходная ступень на пу¬
ти к окончательной цели. Так депутат-большевик ис¬
пользовал трибуну суда для того, чтобы раскрыть прав¬
ду о деятельности Совета рабочих депутатов, о задачах
революционного движения пролетариата и об органи¬
зующей роли партии.
С большим достоинством и уверенностью в правоте
дела партии выступил на суде рабочий Немцов. Он гово¬
рил о реакционной сущности самодержавия и его обре¬
ченности, твердо отстаивал большевистские позиции. В
речи перед царским судом выражалась его страстная
убежденность в грядущей победе рабочего класса, в тор¬
жестве социализма.
По-иному, с соглашательских позиций, пытались пред¬
ставить деятельность Совета меньшевики. Хрусталев-Но-
сарь, например, говорил, что Совет ничего не скрывал от
властей — как высших, так и местных. Вооружение рабо¬
чих, по его словам, в задачи Совета не входило, и лишь
для защиты от «черной сотни» рабочим было роздано око¬
ло 400 револьверов. Он утверждал, что Совет старался
148

с;,,ерживать революционное движение, с тем чтобы все его
действия носили мирный характер.
Я тем временем судебное разбирательство, замедляв¬
шееся к неудовольствию судей целенаправленными вопро¬
сами защиты, постепенно продвигалось вперед. И чем
дальше шло дело, тем очевиднее становилась провокаци¬
онная сущность приемов, использовавшихся в ходе доз¬
нания.
Свидетель, расскажите суду, как производился ваш
допрос? — звучит ровный голос защитника.
— Мне дали печатный бланк, на котором стояло
«Протокол», а затем следовал текст: «Я, нижеподписав¬
шийся, удостоверяю, что Совет рабочих депутатов дей¬
ствительно представлял из себя преступное сообщество,
составленное с целью ниспровержения государственного
строя и подготовки населения к вооруженному вос¬
станию».
— Печатный бланк?
— Иу да, печатный бланк, — повторяет свидетель.
Это обстоятельство подтверждают и другие. Конечно,
где же успеть составить протоколы о допросе каждого
свидетеля — их же много, проще все заготовить заранее...
А вот, наконец, после неоднократных вызовов явился
и долгожданный свидетель — жандармский подполковник
Николаев, принимавший участие в производстве дозна¬
ния. По всему видно, он привык допрашивать сам и тер¬
петь не может, когда вопросы задают ему: он пыхтит,
смотрит на защитников как на личных врагов и норовит
прикрыться «служебной тайной», когда же это не удается,
становится нем или на самые простые вопросы отвечает:
«Не знаю-с, забыл-с».
Следующим дает показания свидетель Статковский
(он принимал участие в аресте депутатов Совета):
— Это было преступное сообщество, на его заседани¬
ях произносились непатриотические речи. Самих речей я,
правда, не слыхал, но до меня доходили отдельные слова.
— Из чего же вы вывели их непатриотический ха¬
рактер?
— Но ведь просто так полиция и солдаты не являют¬
ся... К тому же я служу в охранном отделении и обо мно¬
гом осведомлен..
Впоследствии Н. М. Немцов вспоминал, что если сви¬
детели защиты давали четкие и ясные показания, то пря¬
мо противоположно вели себя свидетели обвинения, среди
149

которых на первом месте стоял долго уклонявшийся от
явки в суд жандармский генерал Иванов, руководивший
дознанием.
Только 7 октября, когда допросы свидетелей уже-за¬
канчивались, защите удалось добиться вызова в суд гене¬
рала Иванова. Генералу нельзя было отказать в сообрази¬
тельности — он признавал отдельные неоспоримые факты
процессуальных и иных нарушений: опознания подсуди¬
мых произведены не по правилам, но это, по его мнению,
не играло существенной роли в таком деле, как рассма¬
триваемое; допросы производились иногда и ночью и по
многу часов подряд — это было вызвано тем, что под
страхсей находилось более 250 человек, и т. д. Большего
от него добиться не удается.
Вызванный затем свидетель Святловский сообщает су¬
ду, что при входе в зал его грубо унизили полицейские.
Зта очередная выходка полиции воспринимается как яв¬
ный вызов защитникам: мол, что бы вы ни предпринима¬
ли, мы будем действовать по-своему. Защита требует при¬
нять наконец меры к ограждению свидетелей от оскорбле¬
ний, но суд остается глух к этим требованиям.
В следующем заседании, 9 октября, свидетель Сима-
новский рассказывает суду, что от акционерного общест¬
ва «Арматура» в Совет был избран рабочий Филиппов,
который после этого стал получать угрожающие письма
от черносотенцев. Филиппов заявил об этом в полицей¬
ский участок, однако никаких мер по его заявлению
принято не было. Однажды на Филиппова напала группа
вооруженных черносотенцев. Обороняясь и спасая свою
жизнь, он одного из них убил. Спустя две недели Фи¬
липпов сам был убит черносотенцем, которого впослед¬
ствии приговорили только к 8 месяцам лишения сво¬
боды.
В ходе судебного заседания защита заявила ходатайст¬
во о вызове в суд графа Витте, который, будучи председа¬
телем Совета министров, вступал с Советом рабочих де¬
путатов в переговоры. Наряду с выяснением характера
этих переговоров имелось в виду задать Витте ряд вопро¬
сов об отношении правительства к погромной деятельно¬
сти черносотенных союзов и участии в_ ней полиции. Как
и следовало ожидать, Особое присутствие в ходатайстве
отказало, найдя, что личное мнение Витте для суда значе¬
ние иметь не может. В то же время оно обошло молчани¬
ем вопрос о том, имеют ли значение для установления
150

истины по делу обстоятельства, побудившие власти аре¬
стовать депутатов Совета.
Затем началась процедура исследования вещественных
доказательств, изредка прерывавшаяся случайными инци¬
дентами. Так, в зале вдруг раздался глухой шум, как если
бы упал мешок с мукой, стук и лязг оружия. Жандармы и
полицейские повскакали с мест. Оказалось — стоявший за
скамьей подсудимых жандарм задремал и во всей амуни¬
ции грохнулся на пол.
Ко времени окончания исследования вещественных до¬
казательств защита сумела получить копию письма быв¬
шего директора департамента полиции А. А. Лопухина,
которое он 14 июня 1906 г. послал председателю Совета
министров Столыпину, сменившему на этом посту Витте.
В письме Лопухина говорилось о «литературно-погром¬
ной» деятельности полиции, довольно обстоятельно и ар¬
гументированно излагались факты злоупотреблений, со¬
вершенных такими мастерами политических провокаций,
как П. И. Рачковский, М. С. Комиссаров, бывший дирек¬
тор департамента полиции Э. И. Вуич.
Подсудимые и их защитники решили использовать
этот разоблачительный материал и заявили ходатайство о
приобщении к делу письма Лопухина и о допросе послед¬
него в качестве свидетеля. Исходя из содержания письма,
можно было ожидать, что Лопухин расскажет об изгото¬
влении в департаменте полиции на типографском станке
под руководством Комиссарова прокламаций, призывав¬
ших население к избиению евреев и интеллигенции, а
также воззвания от им^ни русских рабочих Петербурга, в
котором возводились ложные обвинения на Совет рабо¬
чих депутатов; даст показания о предварительном про¬
смотре и одобрении провокационных фальшивок директо¬
ром департамента полиции Вуичем и о том, как распро¬
странял эту «литературу» возглавляющий работу всех ох¬
ранных отделений Рачковский: в Петербурге — через ор¬
ганизатора «Союза русского народа» Дубровина, в Мос¬
кве — через главу местных черносотенцев Грингмута, в
Вильно — через чиновника при генерал-губернаторе
Шкотта.
Огласят или не огласят письмо Лопухина? Это вол¬
нует всех. В случае оглашения суд должен был хоть как-
то принять его во внимание при формировании своего
мнения о деле.
Председательствующий спрашивает:
151

— Каково мнение прокурора относительно приобще¬
ния к делу письма, представленного защитой?
Прокурор, конечно, считает, что письмо никакого зна¬
чения для дела не имеет, и категорически возражает про¬
тив его приобщения.
Присяжный поверенный Грузенберг, доказывая важ¬
ность и необходимость приобщения к делу письма, пыта-
етсй огласить его содержание. Однако председательствую¬
щий Крашенинников' прерывает его:
— Нет! Скажите вкратце, о чем это письмо?
— Подробно нельзя? Только вкратце? Из¬
вольте!
Грузенберг говорит, что, согласно письму Лопухина,
погромы провоцировались органами правительственной
власти, что та же правительственная власть в заведомо
ложных воззваниях, сочинявшихся и распространявшихся
ее агентами, обвиняла представителей Совета рабочих де¬
путатов в растрате рабочих денег, других действиях, на¬
правленных якобы на обман пролетарского населения.
В письме своем господин Лопухин утверждает, — про¬
должает адвокат, — что, несмотря на устранение Рачков-
ского от должности, «другое начальство» сейчас же сдела¬
ло, его начальником всех охранных отделений России и
это его назначение не замедлило ознаменоваться повсеме¬
стными погромами. Эти обстоятельства важны не только
для подсудимых, но и для истории. Помимо вопроса о ви¬
новности, господа судьи, вам предстоит еще решать во¬
прос о наказании. Это вопрос вашей совести. И мы уви¬
дим еще, что скажет ваша совесть, когда вы... узнаете, что
в Петербурге также подготавливался погром и что только
этим людям, которых вы теперь судите, но на которых,
как это доказано, не было ни капли крови, вы обязаны то¬
му, что Петербург избег этих ужасов...
Выступление адвоката произвело на присутствующих
сильное впечатление, в зале поднялся шум.
В двенадцатом часу первоприсутствующий огласил оп¬
ределение суда, из которого следовало, что письмо Лопу¬
хина не будет приобщено к делу, равно как и сам Лопу¬
хин не будет вызван в суд для допроса в качестве свиде¬
теля, так как обстоятельства, на которые в своем ходатай¬
стве ссылается защита, не принадлежат к вновь открыв¬
шимся.
На определение суда нужно было ответить. Сделал это
от имени защиты присяжный поверенный Соколов:
152

— С самого начала судебного следствия защита
тщательным образом расследовала погромное движе¬
ние и организацию контрреволюции. По утвержде¬
нию подсудимых, Совет рабочих депутатов считал
себя призванным бороться как с черносотенным дви¬
жением, так и с организуемой правительством
контрреволюцией. Установление этого факта являет¬
ся существенной частью плана защиты, но так как
отказ суда в приобщении к делу письма Лопухина и
вызове его в качестве свидетеля, а равно и мотивы
этого отказа ставят препятствие дальнейшим усили¬
ям защиты раскрыть в суде в полном объеме дея¬
тельность правительственных агентов в организации
контрреволюции, то перед защитой естественно воз¬
никает вопрос о возможности дальнейшего ведения
дела. Поэтому защита просит перерыва для совмест¬
ного обсуждения с подсудимыми сложившегося по¬
ложения дел — положения, созданного постановле¬
нием суда.
Объявляется перерыв. Впоследствии участники про¬
цесса отмечали, что Особое присутствие всячески стреми¬
лось воспрепятствовать воссозданию на суде объективной
картины деятельности Совета и прилагало все усилия к
скорейшему вынесению заранее согласованного с властя¬
ми приговора, осуждающего революционную деятельность
российского пролетариата. Во время перерыва подсуди¬
мые и защитники пришли к выводу, что все, что можно
было сделать, уже сделано и'ввиду несогласия суда допро¬
сить Лопухина необходимо отказаться от дальнейшего
участия в процессе.
После возобновления судебного заседания присяжный
поверенный Грузенберг зачитал суду совместное заявле¬
ние защиты и подсудимых:
«Принимая во внимание, во-первых, что Совет
рабочих депутатов являлся организацией правопо¬
рядка, выдвинутой самим народом в его освободи¬
тельной борьбе с реакционными силами власти, и
потому ближайшими своими задачами считал защи¬
ту элементарных основ правового строя и охрану тех
свобод, которые были уже отвоеваны борющимся на¬
родом, а свободам этим и человеческим правам насе-
153

пения каждую минуту угрожала та анархия в виде,
системы погромов, которая составляла программу
контрреволюционного замысла, созданного некото¬
рыми органами власти и ее сподвижниками;
принимая во внимание, во-вторых, что вопросу о
черносотенных нападениях и еврейских погромах
Особое присутствие уделяло на,судебном следствии
немало внимания и тем самым признало существен¬
ное значение этого вопроса для Совета рабочих де¬
путатов, но наряду с этим Особое присутствие пре¬
граждало путь к полному раскрытию истины каждый
раз, 4как только правда об анархической и контрре¬
волюционной деятельности правительственных орга¬
нов могла получить печать официального признания
со стороны самих представителей власти;
принимая во внимание, е-третъих, что Особое
присутствие отказало защите и подсудимым. во всех
ходатайствах о вызове в качестве свидетелей бывше¬
го председателя Совета министров гр. Витте, мини¬
стра внутренних дел г. Дурново, морского и военно¬
го министров гг. Бирилева и Редигера и с.-петер¬
бургского градоначальника г. Дедюлина, а затем, на¬
конец, отказалось даже получить авторитетные све¬
дения от лица, по поручению правительства специ¬
ально исследовавшего анархическую и погромную
деятельность органов власти, а именно директора
департамента' полиции г. Лопухина*, и, таким обра¬
зом, в настоящем процессе получилась одна лишь
внешняя видимость всестороннего расследования, на
деле стеснение в выяснении ближайших побудитель¬
ных причин деятельности Совета рабочих депу¬
татов;
принимая во внимание, в-четвертых, что призна¬
ния, которые должны были последовать от самого
правительства в лице одного из высших чинов, Осо¬
бое присутствие признало имеющими огромное об¬
щественное значение, но не имеющими отношения к
настоящему делу, и тем самым обнаружило стремле¬
ние лишить дело того глубокого общественного зна¬
* Здесь допущена неточность: фактически правительство не пору¬
чало Лопухину исследования «анархической и погромной деятельносш
органов власти».
154

чения, которое ему принадлежит по убеждениям за¬
щиты;
последняя находит, что деятельность Совета ра¬
бочих депутатов как одного из крупнейших этапов
народного освободительного движения в рамках ны¬
нешнего судебного разбирательства не получит осве¬
щения, требуемого общественными интересами, а
поэтому мы, нижеподписавшиеся, считаем своим
профессиональным и гражданским долгом, по согла¬
шению с нашими подзащитными, отказаться от даль¬
нейшего участия в разбирательстве настоящего дела,
в котором мы, ввиду постановления Особого присут¬
ствия судебной палаты, не можем выяснить ни исто¬
рической, ни юридической правды, как мы и наши
подзащитные их понимаем».
После оглашения заявления адвокат напомнил, обра¬
щаясь главным образом к публике, что на днях в этом за¬
ле при исследовании вещественных доказательств, перед
лицом сравнительно небольшой аудитории тихо и невыра¬
зительно секретарь суда читал рабочий гимн: «Вставай,
подымайся, рабочий народ...» У него эти слова звучали
бледно и немощно. Адвокат предлагает суду вспомнить,
какие это были могучие слова, когда гимн исполнялся ре¬
волюционными рабочими. Тысячи, сотни тысяч их повто¬
ряли и шли за ними! Так было год назад...
Жизнь Совета- как эта песня. Год назад неслась она,
бурная и несокрушимая, повторяемая, поддерживаемая
миллионами человеческих сердец, сегодня она в искажен¬
ном виде представлена здесь. Видимо, суд хочет, чтобы и
мы тихим голосом, в тихом полупустом зале по секрету
рассказали ему, как произошла в Петербурге революция,
как создавался и работал представительный орган власти,
рожденный инициативой рабочих...
Незадолго до развязки — ухода из зала судебного за¬
седания подсудимых и защитников — председательствую¬
щий Крашенинников во всеуслышание заявил, что данное
дело принадлежит к числу тех, которые требуют присут¬
ствия подсудимых. А вслед за этим суд постановил про¬
должать дело слушанием в отсутствие подсудимых и за¬
щиты.
Суд без подсудимых и защиты был, конечно, нелепо¬
стью. И даже те, кто не разделял взглядов социал-демо¬
кратов, приходили к выводу, что в столкновении с рабо-
155

ними депутатами царский суд потерпел поражение пото¬
му, что не сумел противопоставить революционной проле¬
тарской правде никакой другой.
Прервавшийся на два дня процесс возобновился 18 ок¬
тября. В зале — необычная тишина: нет ни публики, ни
жандармов, не видно и господ в штатском из охранного
отделения; пусты скамьи для подсудимых, пусты стулья за
длинными столами защиты. Все это выглядело довольно
странно.
Разлад в работе чувствовали и судьи, и те, кто им по¬
могал. Секретарь суда оглашает очередной документ.
Председательствующий что-то пишет, низко наклонясь
над бумагой; время от времени он поднимает голову, смо¬
трит в окно и затем снова принимается писать. Хмурого
вида судья просматривает газету из числа «вещественных
доказательств». Один сословный представитель сосредо¬
точенно рассматривает кисти своих рук; другой, не отры¬
ваясь, смотрит на читающего секретаря, но думает о чем-
то своем. И кажется, все чувствуют безжизненность, бес¬
смысленность того, что происходит в зале. Комендант су¬
да тщетно борется с дремотой. Зевают и газетные репор¬
теры — им не придется комментировать ни защититель¬
ных речей адвокатов, ни последних слов подсудимых.
Но вскоре в зале суда наметилось некоторое оживле¬
ние, особенно среди газетчиков. Один из них, В. Хижня-
ков из «Нового пути», вполголоса читает сгруппировав¬
шимся вокруг него коллегам газету «Око» за 18 октября
1906 г., где сообщалось, что письмо Лопухина к премьер-
министру Столыпину опубликовано всеми парижскими га¬
зетами, что на состоявшемся митинге русских эмигрантов
постановлено просить международную социалистическую
группу оказать помощь в поднятии вопроса о действиях
русского правительства, способствовавших погромам, во
всех парламентах европейских государств...
В половине первого председатель объявляет судебное
следствие законченным. А спустя два часа репортеры,
уставшие от безделья, бегло записывали в своих блокно¬
тах обвинительную речь прокурора Вальца.
Начал Бальц довольно сдержанно. Да и как метать
громы против пустых мест подсудимых и их защитников?
Он сразу же оговорился, что не может придерживаться
всех точек зрения дознания на это дело, так как ряд поло¬
жений обвинительного акта нельзя признать доказанными,
учитывая полученные в суде дополнительные данные. Вме¬
156

сте с тем Бальц утверждает, что Петербургский Совет ра¬
бочих депутатов был противозаконным сообществом,
стремившимся изменить существующий строй путем со¬
циального переворота, а потому и преступным.
— В силу разумения своего, — признался в конце
Бальц, — я исполнил лежавшую на мне трудную, сложную
и, говоря откровенно, тяжелую задачу...
Трудность в ее выполнении заключалась в том, чтобы
глубже утопить, не привлекая в то же время особого вни¬
мания общественности, всплывшие на суде сведения об
источниках погромов, след которых вел к царскому двору.
Отсюда — и его сдержанность, и отказ от обвинения под¬
судимых по ч. 1 ст. 101 Уголовного уложения о пригото¬
влении к насильственному посягательству (в данном слу¬
чае путем вооруженного восстания) на изменение в Рос¬
сии образа правления и порядка наследования престола,
благо другая статья (102), обвинение по которой проку¬
рор поддерживал, почти ничем не отличалась от нее, раз¬
ве что формулировкой — «участие в сообществе, соста¬
вившемся для учинения» таких же действий, как и по
ст. 101, — и чуть меньшим наказанием.
На другой день к вечеру (19 октября), после оглаше¬
ния вопросов, поставленных на обсуждение суда, Краше¬
нинников объявил резолютивную часть приговора, соглас¬
но которой 15 человек, в том числе члены Исполкома
Совета рабочих депутатов большевики Б. М. Кнунянц,
Н.	М. Немцов, Э. С. Комар, были осуждены по ч. 1 ст. 102
Уголовного уложения к лишению всех прав состояния и
ссылке на поселение в Сибирь (без указания срока), дру¬
гие — по п. 1 ч. 1 ст. 129 того же Уложения (за распро¬
странение «преступных» воззваний) к разным срокам за¬
ключения в крепости. Нескольких подсудимых суд оп¬
равдал*.
В заметке, помещенной в газете «Товарищ» за 21 но¬
ября 1906 г., отмечалось:
«Какое же преступное сообщество установил суд?
Очевидно, не Совет рабочих депутатов, ибо не все члены
Совета были привлечены к суду и не все судившиеся об¬
* Ряду подсудимых в период подготовки дела к слушанию мера
пресечения была заменена на подписку о невыезде. В связи с тем что
многие из них представили затем медицинские свидетельства о болезни,
дело в отношении их было выделено в отдельное производство.
157

винены. Остается — Исполнительный комитет. Но поми¬
мо того, что среди обвиняемых не все принадлежали к со¬
ставу комитета, ясно, что выборное учреждение, которым
по отношению к Совету рабочих депутатов являлся коми¬
тет, не может быть ответственно зк исполнение решений
Совета. Или весь Совет преступен, или не преступен ник-
тэ^ если не преступен Совет. Иной логики не может быть.
«Сообщество» должно быть отвергнуто, если не привлече¬
на вся организация, какой являлся в октябре — ноябре
весь петербургский пролетариат.
Из целого ряда, общественно-политических противоре¬
чий, которые заключал в себе процесс, суд нашел выход в
том приговоре, который вынес... Но если бы судебная па¬
лата не прервала судебного следствия на самом суще¬
ственном месте*, обвиняемые доказали бы, что среди
инициаторов процесса есть люди, виновные б несравненно
более тяжких преступлениях, чем они, подсудимые. Про¬
цесс во всяком случае сыграл значительную роль в деле
выяснения чрезвычайно важного исторического момента
недавнего нашего прошлого й доставил больше нравствен
наго удовлетворения подсудимым, чем инициаторам про¬
цесса».
Осужденные депутаты восприняли приговор спокойно.
Их ответом на него стало письмо, обращенное к пролета¬
риату столицы:
«.Мы, осужденные по делу Совета рабочих депутатов,
накануне отправки на место ссылки шлем братский при¬
вет петербургскому пролетариату.
Товарищи рабочие! Нравственная связь между вами и
нами не порывалась во все время нашего тюремного за¬
ключения. Вы нашли десятки способов проявить свою по¬
литическую солидарность с нами.
Вы открыто протестовали против ареста Совета \как
против насилия над волей рабочего класса.
Вы требовали суда над всеми вами, когда правительст¬
во чинило расправу над нами — вашими представителями.
Десятки свидетелей-рабочих бросили мужественное
обвинение в лицо нашим судьям и той государственной
яластй, которая стояла за их спиною. Суду были доста¬
* Газета имеет в виду событие, когда подсудимые и защитники
покинули зал заседания. Именно тогда фактически и было прервано су¬
дебное следствие.
158

влены ваши резолюции, которые десятками тысяч подпи¬
сей удостоверяли, что мы, подсудимые, 6ы?ш только выра¬
зителями вашей воли, ваших нужд, ваших стремлений
Наконец, во все время заключения, как и теперь в дни
нашей высылки, вы оказывали и оказываете нам матери¬
альную поддержку, как братья братьям,
Примите же сердечную благодарность товарищей по
оружию, временно вырванных из ваших рядов.
Уезжаем с глубокой верой в скорую победу народа над
его вековыми врагами,
Да здравствует пролетариат! Да здравствует междуна¬
родный социализм!»
Судебный процесс над рабочими депутатами был лишь
отдельным эпизодом истории Петербургского Совета, —
эпизодом, занявшим свое место в истории первой револю¬
ции в России; он имел немалое значение для развития ре¬
волюционного сознания масс, которые, следя за ходом су¬
да, еще раз почувствовали свою силу, уяснили ошибки и
промахи своего представительного органа с тем, чтобы
учесть их в грядущих боях за свободу.
ИЗ ЗАЛА ЗАСЕДАНИЙ
ВОЕННО-ОКРУЖНОГО СУДА
В г. ВЛАДИМИРЕ
От судебного следователя дело М. В. Фрунзе и
П. Д. Гусева поступило в военное ведомство. Там все
пошло значительно быстрее. Приказом командующего
войсками Московского военного округа генерал-лейтенан¬
та Гершельмана деле было передано Московскому военно¬
окружному суду, к уже через три дня был готов обвини¬
тельный акт.
После распорядительного заседания суда, постановив¬
шего «рассмотреть дело при закрытых дверях для охране¬
ния правильного хода судебных действий», Фрунзе и
Гусеву вручили для ознакомления копии обвинительного
акта. Им объявили также, что если они желают вызвать
дополнительных свидетелей, то должны заявить об этом
немедленно. Каждый из подсудимых попросил вызвать в
суд по одному дополнительному свидетелю.
26 января 1909 г. открылось судебное заседание.
159

...Введены подсудимые, которые, оставаясь под
стражею, заняли назначенное им место. Председа¬
тельствующий предлагал подсудимым вопросы, слу¬
жившие для определения их личности и получили ли
они копию обвинительного акта и список судей и
прокурора. Прочитан список свидетелей, причем по
поверке их оказалось, что не явился и. о. прокурора
Ковалевский за нахождением в отпуске (Ковалев¬
ский допрашивал в качестве свидетеля Быкова, «из¬
менившего затем свои показания. — Авт.), а осталь¬
ные свидетели прибыли. И. о. Военного прокурора,
признавая причину неявки свидетеля Ковалевского
законною, от показаний этого свидетеля отказался.
Присяжный поверенный Эрн заявил просьбу об от¬
ложении дела ввиду неподготовленности его к защи¬
те Гусева за поздним получением просьбы подсуди¬
мого защищать его (о желании иметь защитников у
подсудимых спросили при вручении копий обвини¬
тельного акта, т. е. за три дня до начала судебного
процесса. — Авт.). И. о. Военного прокурора дал за¬
ключение, что... дело может быть рассмотрено без
защитника. ...Суд постановил... судебное заседание
продолжить, и если защитник Эрн не пожелает ве¬
сти дело, может оставить зал заседания. Присяжный
поверенный заявил, что остается для защиты Гусева.
Свидетели удалены в особую комнату... По прочте¬
нии обвинительного акта председательствующий, из¬
ложив подсудимым существо возникшего против них
обвинения, спрашивал, признают ли они себя винов¬
ными. Подсудимые не сознались, и суд постановил
произвести проверку судебных доказательств. Введе¬
ны свидетели, которым председательствующий пред¬
лагал вопросы для определения личностей и отноше¬
ния к участвующим, в деле лицам и по получении от¬
ветов спрашивал стороны: не имеют ли они причин
к отводу свидетелей от присяги. Стороны отвода не
заявили. Суд постановил: привести всех свидетелей
к присяге, к каковой они и были приведены право
славным священником. Председательствующий, сде¬
лав свидетелям внушение, согласно 857 —859
ст. XXIV кн., удалил всех, кроме Перлова, из зала
заседания... Свидетель Перлов по напоминании ему
о присяге дал показание и был спрошен сторонами и
председательствующим. Согласно просьбе защитника
160

Фрунзе (им был присяжный поверенный М. И. Шре¬
дер. — Авт.), суд постановил занести в протокол по¬
казания Перлова, что он второго стрелявшего в не¬
го... не видел, так как стрелявший был закрыт ворот¬
ником и папахой и видны были только глаза и нос
его. Подсудимым предоставлено право возражения.
Приглашены свидетели. Быков, который по напоми¬
нании ему о присяге дал показание и отвечал на во¬
просы сторон и председательствующего. Защитник
Фрунзе, находя противоречие в некоторой части по¬
казаний Быкова с его показанием, данным на пред¬
варительном следствии, просил суд огласить пись¬
менное показание Быкова: суд, не усматривая про¬
тиворечия, постановил в просьбе защитника отка¬
зать... Приглашен свидетель пристав Декаполитов,
который... дал показание и ответил на вопросы сто¬
рон... Далее вызваны свидетели, каждый отдельно:
Закорюкин, Солодухин, Худяков... Защитник Фрунзе
просил суд огласить протокол осмотра, где происхо¬
дили выстрелы... Суд постановил просьбу защитника
удовлетворить, и просимый им документ был прочи¬
тан. И. о. прокурора просил огласить протокол ос¬
мотра вещественных доказательств, защитники не
возражали... Сторонами и судом осмотрен плац ме¬
стности, где происходила стрельба. От дальнейшего
дополнения судебного следствия стороны отказались.
Объявив судебное следствие оконченным, председа¬
тельствующий предоставил слово и. о. военного про-
курора, потом защитникам Гусева и Фрунзе. Дано
последнее слово подсудимым, каждому в отдельно¬
сти. Прения объявлены оконченными и суд удалился
для совещания. По возвращении суда в зал председа¬
тельствующий при открытых дверях прочитал резо¬
люцию, присовокупив, что приговор в окончательной
форме будет объявлен 27 сего января в 10 ч. утра, к
каковому времени пригласил всех участвующих в деле
лиц... Заседание закрыто в 8 ч. вечера».
Прочитав протокол судебного заседания по делу, рас¬
смотренному в первой инстанции, нетрудно заметить, что
он сгодился бы для любого дела — для этого потребова¬
лось бы только .заменить фамилии судей, сторон, свидете¬
лей и самого составителя документа. А ведь упомянутая в
протоколе «резолюция» гласила: «...подсудимых Павла
11-540

Гудева и Михаила Фрунзе лишить всех прав состояния и
подвергнуть каждого смертной казни через повешение...»
Заметим, кстати, что смертный приговор вынесен в отно¬
шении лиц, обвинявшихся не в убийстве, а лишь в поку¬
шении, когда потерпевшему «не было причинено никакого
вреда»; к тому же в основу приговора были положены
весьма шаткие и сомнительные доказательства.
Председательствующего генерала Милкова даже его
коллеги, военные судьи, считали тупым солдафоном. Ни-
чтоже сумняшеся, он принимал мгновенные решения, не
желая считаться даже с куцыми урезанными правилами
судопроизводства в военных судах. Он совершенно игно¬
рировал тот факт, что адвокаты, поздно получившие уве¬
домления, не смогли ознакомиться с материалами дела, а
в судебном заседании вел себя, как в казарме. Так, при¬
ступая к прениям сторон, он буквально скомандовал:
— Господам прокурору и защитникам даю сто минут.
Торопливо, скороговоркой выступали стороны, а по
лицам генерала Милкова и двух командиров полков, мало
сведущих в юриспруденции, было видно — дело предре¬
шено.
Присяжный поверенный Эрн и Фрунзе обжаловали
приговор, ссылаясь на грубые нарушения процессуальных
норм. 5 марта 1909 г. Главный военный суд, рассмотрев
дело в кассационном порядке, нашел жалобы подлежащи¬
ми удовлетворению. В вынесенном определении, в частно¬
сти, указывалось, что повестка с сообщением о допуске к
защите подсудимого Гусева была получена присяжным по¬
веренным Эрном всего лишь за три часа сорок пять минут
до начала судебного заседания.
«При таких условиях для защитника Гусева дей¬
ствительно представлялась явная невозможность во¬
спользоваться... правом ознакомиться с делом и под¬
готовиться к защите. Ввиду этого жалоба защитника
Гусева является заслуживающей уважения. Равным
образом следует признать заслуживающей уважения
и жалобу подсудимого Фрунзе... Суд, получив за¬
явление подсудимого Фрунзе о вызове в качестве
свидетеля врача Иванова с указанием местожитель¬
ства последнего и тех обстоятельств, в разъяснение
коих свидетель этот вызывается, не вошел вовсе в
рассмотрение последних.., а постановил в просьбе
подсудимого отказать за неуказанием имени и отче¬
162

ства свидетеля. Означенное постановление суда не¬
правильно еще и потому, что одно неуказание имени
и отчества свидетеля, при указании его звания и ме¬
стожительства, не давало еще суду права на отказ в
его вызове, тем более что имя и отчество этого сви¬
детеля, как лица, допрошенного на предварительном
следствии (л. 155), должны были быть известны
суду».
По изложенным соображениям Главный военный суд
приговор отменил, предоставив Московскому военно¬
окружному суду вновь рассмотреть дело в другом составе
присутствия.
За пять дней до вынесения военно-окружным судом
смертного приговора Фрунзе исполнилось 24 года. Уже
около двух лет томился он во владимирской тюрьме, пол¬
тора месяца — в камере смертников. В трудные минуты
помогали мужественный характер, умение собраться и
владеть собой. Помогали, как ни парадоксально, и заботы
по второму-делу, по которому он проходил как один из
главных обвиняемых. Дело это было заведено на основа¬
нии материалов, добытых полицией при массированных
налетах на конспиративные квартиры подпольщиков. Так,
в Иваново-Вознесенске была выслежена группа членов ко¬
митета 4-го района городской партийной организации, со¬
бравшихся в доме Никифорова. В руки полиции попали
неоконченный протокол заседания, партийные чековые
книжки, агитационные листки. А спустя несколько меся¬
цев полиция разгромила подпольную типографию, где
только что была отпечатана прокламация «К крестьянам»;
вторая, первомайская, прокламация находилась в наборе.
Несколько пудов шрифта погрузили полицейские на под¬
воду. Арестовали П. П. Постышева, В-. Н. Андронникова,
П. М. Сулкина, В. С. Калашникова. Большие потери по¬
несли партийные организации Шуи, Кохмы, ряда других
городов. В тюремных застенках, вместе с Фрунзе и Гусе¬
вым, оказалось около сорока человек.
Некоторые из арестованных, например Я. Родионов,
признав свою принадлежность к партийной организации,
заявили, что изъятые при обысках партийные документы
принадлежат им. Этим они намеревались облегчить участь
своих товарищей по партии, особенно тех, против кого
было мало улик. Такую же позицию занял и Фрунзе. На
допросе Михаил Васильевич заявил, что он большевик и
11*
163

цель своей жизни видит в борьбе за социализм. Не отри¬
цая очевидных, известных следствию фактов, самые тяж¬
кие эпизоды он брал на себя с тем, чтобы не привлекать к
делу новых лиц. Нашелся среди арестованных и провока¬
тор А. Сковородин, который дал «откровенные» пока¬
зания.
В обвинительном акте по делу Иваново-Вознесенского
союза РСДРП, в частности, указывалось, что в конце
1906 года в фабричном районе Владимирской губернии,
охватывающем Иваново-Вознесенский, Шуйский и Вязни-
ковский уезды, стала заметна усиленная агитация среди
фабричных рабочих. Во многих фабричных центрах, на¬
пример Кохме, Юже, в г. Шуе и др., рабочие часто соби¬
рались на митинги, после чего обращались к фабричной
администрации с целым рядом требований экономическо¬
го характера, а неудовлетворение или же неполное удо¬
влетворение этих требований влекло за собой частичные
или общие забастовки. Полиция на митинги не допуска¬
лась, но, по агентурным сведениям, удавалось устанавли¬
вать, что на них обыкновенно говорили ораторы в боль¬
шинстве своем не из местных рабочих, а приезжие из
других городов, преимущественно из Иваново-Вознесен¬
ска. В связи с этим во всех более или менее крупных цен¬
трах фабричного района появилась масса прокламаций
Российской социал-демократической рабочей партии,
призывавших рабочих к борьбе с правительством, причем
как на наиболее верное средство указывалось на воору¬
женное восстание народа совместно с армией, которую
предлагалось привлекать на свою сторону. Конечными ре¬
зультатами восстания являлись: ниспровержение прави¬
тельства, уничтожение самодержавия, созыв Учредитель¬
ного собрания и образование демократической респуб¬
лики.
Расследованием установлено, что все это дело рук не¬
легальной организации, носившей название «Иваново-Воз¬
несенский Союз Российской социал-демократической ра¬
бочей партии». Союз этот разделялся на ряд частных от¬
делов или групп: Кохмская, Южская, Вязниковская, Тей-
ковская, Шуйская и др. Руководимые Иваново-Вознесен¬
ским Союзом, местные организации развивали свою дея¬
тельность на местах, причем вербовку членов этих орга¬
низаций и руководство их деятельностью взяли на себя
члены партии, приехавшие в эти места из Иваново-Возне¬
сенска и других городов. Их деятельность выражалась

главным образом в устной и печатной пропаганде социал-
демократических идей среди рабочих и в убеждении их
вступить в ряды партии.
Слушая чтение обвинительного акта — а было это
5 февраля 1910 г., когда началось судебное разбирательст¬
во по второму делу, — Фрунзе подумал о наивности вы¬
водов следствия, касающихся принятия в ряды партии
как можно большего числа рабочих. Конечно, дело было
не в количестве: в партию большевиков принимались не
все желающие, а наиболее сознательные представители
рабочего класса. В воспоминаниях, опубликованных в
Л923 году, Михаил Васильевич отмечал, что с весны 1905
года на политической арене в Иваново-Вознесенске и
прилегающих к нему городах действовали и представите¬
ли других партий — эсеров, меньшевиков и анархистов.
Однако особой конкуренции большевикам они не соста¬
вляли.
Когда секретарь суда стал читать о выявленных поли¬
цией подпольных типографиях, Фрунзе взглянул на По-
стышева. Хотя это и имело к нему непосредственное от¬
ношение, Павел оставался бесстрастным. Он, как и боль¬
шинство других, вел себя на процессе мужественно и
стойко. Лишь худоба и особая, серая бледность лица —
следы двухгодичного пребывания в тюрьме — свидетель¬
ствовали о перенесенных страданиях.
«...Общая и жандармская полиция, — читал се¬
кретарь суда, — направляла все свои усилия к обна¬
ружению и задержанию тех членов социал-демокра¬
тической партии, которые являлись представителями
ее центрального органа, Иваново-Вознесенского
Союза, и тех, которые организовали местные отде¬
лы. Последние, по сведениям полиции, не имели оп¬
ределенного места жительства, скрываясь у разных
рабочих, и имели конспиративные клички, как-то:
«Арсений» и тому подобные, почему и обнаружение
их представляло большие затруднения. Тем не менее
с начала 1907 года и до 1909 года было арестовано
несколько десятков из этих лиц, которые, по данным
дознаний, а затем и предварительного следствия,
оказались вполне изобличенными в принадлежности
к социал-демократической рабочей партии и актив¬
ной деятельности в качестве членов этой партии.
Все изложенное по данным полицейских дознаний и

предварительного следствия представляется в сле¬
дующем виде:
1.	26-го марта 1907 года в городе Шуе был задер¬
жан известный полиции как агитатор и организатор
социал-демократической партии, имевший кличку
«Арсений»*. В квартире задержанного было най¬
дено оружие — 2 револьвера, браунинг, два караби¬
на, а также гектограф, напечатанный на гектографе
Устав Шуйской организации и социал-демократиче¬
ской рабочей партии и громадное количество неле¬
гальной литературы. Задержанный «Арсений» соз¬
нался, что принадлежит к социал-демократической
партии, являясь активным членом, фамилия его
Фрунзе.
Привлеченный в качестве обвиняемого... Фрунзе
объяснил, что принадлежит к Иваново-Вознесенско¬
му Союзу Российской социал-демократической рабо¬
чей партии.., имея своей обязанностью агитацию и
пропаганду среди рабочих и подготовку их к всту¬
плению в Союз... Оружие, найденное при обыске,
принадлежит ему лично...
Принимавшие участие в задержании обвиняемого
лица крестьянин Баранов и полицейский стражник
Болтушкин удостоверили, что, когда чины полиции
вошли в квартиру, в которой жил Фрунзе, он выско¬
чил в окно, но тотчас же был задержан, успев вы¬
бросить во двор 2 револьвера. По словам Баранова,
задержанный — известный агитатор среди крестьян
и рабочих, призывавший их объединяться и вести
борьбу с правительством за землю...
При осмотре же найденных у обвиняемого раз¬
ного рода рукописей и литографированных изданий
оказалось, что таковые всецело относятся к издани¬
ям Российской социал-демократической рабочей
партии, как, например:	программа этой партии,
письмо к партийным организациям, еженедельный
листок окружного района, известия Иваново-Бозне-
сенской организации и другие, подробно перечислен¬
ные в протоколе осмотра. По содержанию своему
все эти издания являются призывом к рабочим и
крестьянам, в котором указывается на их бедствен-
* В действительности Фрунзе был арестован 24 марта 1907 г.
166

ное положение, обусловленное притеснением их по¬
мещиками и фабрикантами, которых поддерживает
правительство. Для выхода из подобного положения
рекомендуется объединиться и вступить в борьбу с
правительством для ниспровержения его и созыва
всенародного Учредительного собрания. Все это вы¬
ражено, между прочим, словами: «Неизбежно бой
близится, готовьтесь к нему, товарищи, долой ца¬
ризм, да здравствует вооруженное восстание... Слава
Совету рабочих депутатов, позор и смерть царскому
самодержавию».
Один за другим перечислялись обвиняемые, указыва¬
лось, к каким деяниям они причастны. Под тридцать
третьим номером значилась фамилия Павла Постышева.
Замыкающим (38-м) был Михаил Кругликов.
Несмотря на различную роль в революционном движе¬
нии (среди обвиняемых, кроме М. В. Фрунзе и П. П. По¬
стышева, были такие активные работники партийной ор¬
ганизации, как В. Н. Андронников, Е. Баранов, В. С. Ка¬
лашников, П. Караваев, А. Копылов, Д. Ауковкина,
Я. Родионов, П. М. Сулкин, П. Челышев и др., а также ли¬
ца, случайно попавшие под арест), предъявленное обвине¬
ние для всех без исключения выглядело одинаково и ква¬
лифицировалось по 1 ч. 102 ст. Уголовного уложения.
Очевидцы рассказали, что, ознакомившись с обвини¬
тельным актом еще до суда, Фрунзе напутствовал това¬
рищей:
— В деле против нас — в основном показания агенту¬
ры, филеров. Надо постараться эти «доказательства» раз¬
бить, запутать суд. Держитесь стойко, товарищи. Помни¬
те, здесь нет объективного суда, с нами пытаются свести
счеты наши враги.
Напомним, что временный военный суд начал рассма¬
тривать дело в г. Владимире 5 февраля 1910 г. в десять
часов утра, разумеется, при закрытых дверях. В кресле
председательствующего — генерал-майор Дон; в составе
суда — подполковники гренадерских полков: Аристов —
9-го Сибирского и Колмаков — 10-го Малороссийского.
Поддержание обвинения поручено помощнику военного
прокурора полковнику Орестовичу.
Большинство съехавшихся во Владимир свидетелей —
тоже народ со званиями, правда, не военными, а полицей¬
скими. Среди них — жандармский ротмистр Штандарен-
167

ко, полицейский надзиратель Русов, помощник пристава
Сабуров, пристав Дмитриев, исправник Лавров, стражник
Буянов... и даже полицмейстер Иваново-Вознесенска
Виноградов. Горя желанием изобличить «государственных
преступниког:», свидетели-полицейские давали примерно
такие показания: «О задержанном ходили слухи как о не¬
благонадежном человеке; по агентурным данным, подсуди¬
мый являлся агитатором; в отделении было известно, что
такой-то являлся членом РСДРП» и т. п.
Со стороны было заметно, что военные судьи и даже
прокурор, выслушивая показания этих лиц и задавая им
вопросы, испытывали чувство неловкости. Армейские
офицеры далеко не все относились с уважением к «голу¬
бым мундирам» и к состряпанным усилиями этих господ
делам. Опережая события, скажем, что Главный военный
суд в составе пяти генерал-лейтенантов и одного действи¬
тельного тайного советника, заслушав данное дело спустя
два месяца в кассационном порядке, был вынужден запи¬
сать в своем постановлении:
«...Суд находит, что председательствующий по
настоящему делу, как видно из протокола судебного
заседания и замечаний на него сторон, не преду¬
преждал каждого свидетеля перед допросом о вос¬
прещении закона повторять слухи, неизвестно от ко¬
го исходящие, но лишь тогда, когда свидетели гово¬
рили о ходивших слухах, председательствующий тре¬
бовал назвать фамилии тех лиц, от которых исходи¬
ли эти слухи; между прочим, в протоколе занесено
по просьбе защиты, что свидетель жандармский ун¬
тер-офицер Комаров показал как о слухе, что подсу¬
димый Тепляков говорил против правительства.
Признав на словах, что в основу обвинения положе¬
ны ненадлежащие доказательства, кассационная ин¬
станция тем не менее сочла это нарушение закона
несущественным, так как, во-первых, стороны не
заявили своевременно (в судебном заседании) о до¬
пущенном нарушении, а, во-вторых, суд «при указан¬
ных условиях имел возможность оценить достоинст¬
во свидетельских показаний, основанных на слухах».
Такими же несущественными и не подлежащими ис¬
правлению названы в постановлении и другие упущения
суда, изложенные в кассационных жалобах.

Но вернемся в зал суда. Здесь военные судьи допра¬
шивают подсудимых. Многие из них все отрицают, дру¬
гие, против которых имеются веские доказательства, ве¬
дут себя по-иному. Фрунзе, к примеру, заявив о принад¬
лежности к партийной организации, берет всю ответ¬
ственность на себя. По свидетельствам очевидцев, Миха¬
ил Васильевич в суде держался с достоинством, независи¬
мо, говорил страстно, как человек, глубоко убежденный в
правоте своего дела. Однако в протоколе судебного засе¬
дания его речь, как, впрочем, и выступления других лиц,
фактически не нашла никакого отражения. Протокол фик¬
сировал, и то очень скупо, лишь процессуальную цепочку
действий суда. В лучшем случае показания отдельных
групп подсудимых объединялись одной фразой. Такие
обобщенные записи наводят на мысль, что протокол изго¬
товлялся не по ходу процесса, а после суда.
На шестой день слушания дела подсудимым было пре¬
доставлено «право последнего слова». В протоколе, прав¬
да, не отражено не только, кто и что сказал, но даже не
отмечено, кто из подсудимых воспользовался этим пра¬
вом. И если учесть, что судебное заседание 10 февраля
1910 г. началось, как записано в протоколе, в одиннадцать
часов утра, а процедура «последнего слова» окончилась
через час, то получается, что каждый из подсудимых имел
в среднем для произнесения последнего слова не более по¬
лутора минут.
В тот же день была объявлена резолютивная часть
приговора. Фрунзе приговаривался к каторжным работам
сроком на 4 года. К каторжным работам и иным мерам
наказания были осуждены и многие другие подсудимые.
Некоторых из них суд оправдал «за недоказанностью со¬
стояния их членами сообщества... и за неустановлением
знания ими о существовании такового сообщества».
Итак — каторжные работы. Но до сих пор оставалось
еще не разрешенным в отношении Фрунзе и Гусева их
первое дело. По заявлениям, в которых выдвигались тре¬
бования о тщательной проверке всех приведенных дово¬
дов, оно неоднократно откладывалось слушанием и даже
возвращалось на дополнительное расследование. В новом
составе суда, на этот раз под председательством генерал-
майора Кошелева, дело было рассмотрено лишь 22 —
23 сентября 1910 г. И снова приговор: «Подвергнуть каж¬
дого смертной казни через повешение...»
Тяжелы дни в камере смертников. Только люди, наде¬

ленные необычайной силой духа, могут в этих условиях не
потерять самообладания. Каждый день в ожидании: се¬
годня на рассвете придут и за тобой. Но судьба распоря¬
дилась иначе — Фрунзе и Гусеву смертную казнь замени¬
ли каторжными работами.
В каторжных тюрьмах М. В. Фрунзе пробыл до конца
1914 года, затем был сослан на вечное поселение в Си¬
бирь — в Верхоленский уезд Иркутской губернии. Веря в
грядущую революцию, Михаил Васильевич много зани¬
мался самообразованием: продолжал работать над освое¬
нием трех иностранных языков — английского, немецкого
и французского; изучал, наряду с историей и философи¬
ей, тактику и стратегию военного дела. Предвидя буду¬
щее, он готовил себя к предстоявшим сражениям... После
Октябрьской революции Фрунзе был членом фронтового
комитета Западного фронта, командармом, командующим
фронтом, наркомом, председателем Реввоенсовета, членом
Совета Труда и Обороны. Народный герой — это почет¬
ное звание было присвоено ему постановлением Советско¬
го правительства.

Заключение
Чем дальше уходят в прошлое годы первой револю¬
ции в России, тем зримее становится благородный
исторический подвиг народа, сомкнувшего свои ряды
под знаменем большевистской партии для общего на¬
ступления на самодержавие.
Вершиной революции, ее кульминацией, явилось
Декабрьское вооруженное восстание, в ходе которо¬
го, по словам В. И. Ленина, народ получил «боевое
крещение», закалился, подготовил ряды бойцов для
грядущих сражений.
Боевыми органами революционной власти высту¬
пили созданные народом Советы рабочих, солдат¬
ских, матросских депутатов, железнодорожные и
крестьянские комитеты.
После свержения самодержавия в 1917 году в
Советы рабочих, крестьянских и солдатски^ депута¬
тов были избраны многие из входивших в первые
Советы 1905 года. В Иваново-Вознесенский Совет,
например, вошли 18 человек первого состава Сове¬
та. М. В. Фрунзе возглавил Совет рабочих, кресть¬
янских и солдатских депутатов в Шуе и руководил
там установлением Советской йласти в октябре
1917 года. М. В. Фрунзе, П. А. Красиков и
Н. В. Крыленко избирались депутатами высших го¬
сударственных органов союзных республик и Союза
ССР.
Некоторые из упомянутых в книге лиц после по¬
беды Октября работали в органах суда, прокуратуры
и юстиции. П. А. Красиков был Прокурором Верхов¬
ного Суда СССР, затем заместителем Председателя
Верховного Суда СССР; М. И. Васильев-Южин —
заместителем Председателя Верховного Суда СССР;
В.	А. Антонов-Овсеенко — Прокурором РСФСР;
Н. В. Крыленко — Наркомом юстиции РСФСР, за¬
тем СССР; Н. М. Немцов — заместителем председа¬
теля Уголовно-судебной коллегии Верховного Суда
РСФСР, членом коллегии НКЮ РСФСР, заместите¬
171

лем председателя Транспортной коллегии Верховно¬
го Суда СССР.
Многие из депутатов первых Советов и других
активных участников революции 1905 года погибли.
В годы реакции карателями усердно выполнялось
указание П. А. Столыпина: «Во-первых, вешать; во-
вторых, вешать и, в-третьих, вешать». Без суда и
следствия было казнено около пяти тысяч человек. В
1907 —1909 гг. по политическим делам осуждено 26
тысяч человек. Такого террора и произвола Россия
еще не знала: повешенных оказалось больше, чем за
три столетия существования дома Романовых.
Некоторые политические заключенные, не дож¬
давшись официального разбора дел, погибли в цар¬
ских застенках. Эта участь постигла и замечатель¬
ных революционеров Б. М. Кнунянца и В. А. Шан-
цера.
Но жертвы были не напрасны. «Полученный в
ходе первой российской революции опыт сражений с
эксплуататорами за свободу и демократию, — сказа¬
но в постановлении ЦК КПСС «О 80-летии револю¬
ции 1905—1907 годов в России», — существенно
обогатил теорию и практику классовой борьбы, по¬
мог народу свергнуть в феврале 1917 года ненавист¬
ный царизм, а в октябре — уничтожить господство
буржуазии^ Этот опыт и поныне сохраняет непрехо¬
дящее значёние для народов, выступающих за соци¬
альное и национальное освобождение, социализм и
мир».

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Ленин В. И. План Петербургского сражения. — Полн. собр.
соч., т. 9, с. 212 — 214.
Ленин В. И. Две тактики. — Полн. собр. соч., т. 9,
с. 254-263.
Ленин В. И. Революционная армия и революционное пра¬
вительство. — Полн. собр. соч., т. 10, с. 335 — 344.
Ленин В. И. Две тактики социал-демократии в демократиче¬
ской революции. — Полн. собр. соч., т. 11, с. 1 — 131.
Ленин В. И. Кровавые дни в Москве. — Полн. собр. соч.,
т. 11, с. 313-318.
Ленин В. И. Наши задачи и Совет рабочих депутатов. —
Полн. собр. соч., т. 12, с. 59 — 70.
Ленин В. И. Чашки весоа колеблются. — Полн. собр. соч.,
т. 12, с. 115-116.
Ленин В. И. Победа кадетов и задачи рабочей партииг-Полн.
собр. соч., т. 12, с. 271 — 352.
Ленин В. И. Двенадцать кратких тезисов о защите г. Грей-
лихом защиты Отечества. — Полн. собр. соч., т. 30,
с. 329-335.
Ленин В. И. Подвиг пресненских рабочих. — Полн. собр. соч.,
т. 37, с. 386-387.
Постановление ЦК КПСС «О 80-летии революции
1905 — 1907 годов в России».
Революция 1905—1907 гг. в России. Документы и материалы.
М., 1955.
Севастопольское вооруженное восстание в ноябре 1905 года.
Документы и материалы. М., 1957.
Третий съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959.
История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 2,
М., 1966.
Владимир Ильич Ленин. Биография. М., 1981.
Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 2. М., 1979.
Военные моряки в период первой русской революции
1905-1907 гг. М., 1955.
Высший подъем революции 1905—1907 гг. 4.1. М., 1957.
Листовки петербургских большевиков. Т. 1. Л., 1939.

Очерки истории Ленинградской организации КПСС. Т. 1. Д.,
1980.
Очерки истории	Московской организации	КПСС.	М.,	1979.
Очерки истории	Ивановской организации	КПСС.	Иваново,
1963.
Очерки истории Крымской областной партийной организа¬
ции. Симферополь, 1981.
Первый в России Иваново-Вознесенский общегородской Со¬
вет рабочих депутатов 1905 г. в документах и воспоминаниях.
М., 1975.
Первая русская... Сборник воспоминаний активных участни¬
ков революции 1905—1907 гг. М., 1975.
Коммунисты. М., 1976.
Василъев-Южин	М. И. В огне первой революции.	М.,	1975.
Гиндин А. М., Гиндин Г. М. С Лениным в	сердце.	М.,	1968.
Инджикян О. П. Богдан Кнунянц. Ереван, 1961.
Попов И. В. Воспоминания. М., 1971.
Ракитин А. Именем революции. М., 1965.
Русое А. Суд над судом. М., 1980.
Самойлов Ф. Н. По следам минувшего. М., 1954.
Фрунзе М. В. Избранные произведения. Т. 1. М., 1957.
Чарный М. Лейтенант Шмидт. М., 1960.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение	 3
БАРОМЕТР - НА БУРЮ
И пробил час	 6
Первый в России	 28
Барометр — на бурю	 51
И Совет и партия	 70
Москва. Декабрь 1905 	 83
Революции нужны свои офицеры	 98
ПЕРЕД ЦАРСКИМ СУДОМ
Перед военно-морским судом	 110
Судебный процесс над Петербургским Советом	131
Из зала заседаний военно-окружного суда в г. Влади¬
мире 	 159
Заключение	 171
Использованная литература	173

Михаил Михайлович Глазунов
Борис Алексеевич Митрофанов
ПЕРВЫЕ СОВЕТЫ
ПЕРЕД СУДОМ САМОДЕРЖАВИЯ
(1905-1907 гг.)
Редактор О. В. Ачкасова
Художник Е. П. Суматохин
Художественный редактор Ю. П. Трегубое
Технический редактор М. В. Берлина
Корректоры Т. Д. Краснова, Н. Н. Цыркова
Операторы Н. Г. Пономарева, М. Н. Юнисова
ИБ № 1695
Сдано в набор 13.03.85. Подписано в печать 22.04.85.
А-10093. Формат 84хЮ81/з2-
Бумага офсетная № 2.
Гарнитура новая журнальная. Печать офсетная.
Объем: уел. печ. л. 9,24; уел. кр.-отт. 18,69; учет.-изд. л. 9,03
Тираж 70 ООО экз. Заказ № 540. Цена 35 коп.
Издание подготовлено к печати на ЭВМ и фотонаборном оборудовании
в ордена «Знак Почета» издательстве «Юридическая литература»
121069, Москва, Г-69, ул. Качалова, д. 14
Ярославский полиграфкомбинат Союзполиграфпрома
при Государственном комитете СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли.
150014, Ярославль, ул. Свободы, 97