АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ

ВСЕОБЩЕЙ

ИСТОРИИ

ВИЗАНТИЙСКИЙ
ВРЕМЕННИК
Том 42

ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА

«НАУКА»
1981

Редколлегия:
Член-корреспондент АН СССР 3 . В. УДАЛЬЦОВА (ответственный редактор),.
действительный член Академии художеств СССР М. В. АЛПАТОВ,
доктор филологических наук Е. Э. ГРАНСТРЕМ,
академик АН Грузинской ССР С. Г. КАУХЧИШВИЛИ,
доктор исторических наук Г. Л. КУРБАТОВ,
доктор исторических наук Е. Э. ЛИПШИЦ,
доктор исторических наук Г. Г. ЛИТАВРИН (зам. отв. редактора),
доктор искусствоведения В. Д. ЛИХАЧЕВА,
кандидат исторических наук Р. А. НАСЛЕДОВА
(ответственный секретарь),
кандидат исторических наук К. А. ОСИПОВА,
доктор исторических наук Е. Ч. СКРЖИНСКАЯ,
доктор исторических наук М. Я. СЮЗЮМОВ

Выходит ежегодно
42/1981

В

10603-276

6 7 - 8 1 . 0504020000

© Издательство «Наука», 1981 г.

Византийский

временник,

том

42

СТАТЬИ

В. А. СМЕТАНИН

ПРОСКАФИМЕНЫ ПОЗДНЕВИЗАНТИЙСКОГО ВРЕМЕНИ
Терминологические изыскания стали составной и, как правило, пред­
варяющей частью научных исследований по истории Византии. В связи
с этим было бы нелишним обобщение методики изучения исторической
терминологии. Выявление закономерностей и особенностей функциони­
рования терминологических номинаций в византийских источниках стало
назревшей необходимостью. Решение этой задачи на примере византий­
ского материала облегчается разработкой понятий «термин» и «терминоло­
гия» в общетеоретическом плане в последние десятилетия 1 , методики
работы над терминологией 2, проблем: происхождения, становления, по­
строения, эволюции и унификации терминологии 3 , требований к термину 4 .
Вместе с тем появился ряд терминологических работ в конкретно-истори­
ческом плане 5 .
1

Пиотровский Р. Г. К вопросу об изучении термина. — УЗ ЛГУ, 1952, № 161; Ре­
форматский A.A. Что такое термин и терминология. М., 1959; Кузькин Н. П. К во­
просу о сущности термина. — Вестник ЛГУ, 1962, № 20; Родзевич Н. С. Понятая термга,
термшолопя i номенклатура в працях рацянських i заруб1жних учених. — Лексикограф1чний бюлетень, 1963, вып. 9; Капанидзе Л. А. О понятиях «термин» и «терми­
нология». — В кн.: Развитие лексики современного русского языка. М., 1965; Мои­
сеев А. И. Что такое термин и терминология? (К проблеме внутрилингвистических
критериев термина). — В кн.: Программа и тезисы докладов к Седьмой научнометодической конференции Северо-Западного зонального объединения кафедр рус­
ского языка педагогических институтов. Л., 1965; Войшвилло Е. К. Понятие. М.,
1967; Моисеев А. И. 'K определению термина. — В кн.: Научный симпозиум «Семио­
тические проблемы языков науки, терминологии и информатики». М., 1971, ч. 2;
Даниленко В. П. Русская терминология. М., 1977, с. 83—86.
2
Костров В. Н. Языковеды должны изменить свое отношение к терминологической
работе. — ВЯ, 1956, № 2; Как работать аад терминологией: Основы и методы. М.,
1968.
3
Деборин А. М. Заметки о происхождении и эволюции научных понятий и терминов. —
ВЯ, 1957, № 4; Лотте Д. С. Основы построения научно-технической и другой тер­
минологии: Вопросы теории и методики. М., 1961; Современные проблемы термино­
логии в науке и технике. М., 1969; Кутина Л. Л. Языковые процессы, возникающие
при становлении научных терминологических систем. — В кн.: Лингвистические
проблемы научно-технической терминологии. М., 1970; Герд А. С. Проблемы станов­
ления и унификации научной терминологии. — ВЯ, 1971, № 1; Будагов Р. А. Тер­
минология и семиотика. — Вестник МГУ, 1972, № 5.
4
Бергер М. Г. Лингвистические требования к термину. — Русский язык в школе,
1965, № 3; Комлев Н. Г. Естественные границы точности научного термина
В кн.:
Место терминологии в системе современных наук. М., 1970.
* Шмелева И. Н. Торговая терминология XVI века: (По материалам Торговой книги).—
В кн.: Начальный этап формирования русского национального языка. Л., 1961;
Сметании В. А. Византийское крестьянство в терминологии греческих актов XIII—
XV вв. — АДСВ, 1963, 2, приложение, с. 24—59; Трубачев О. Н. Ремесленная тер­
минология в славянских языках. М., 1966; Краткий словарь архивной терминологии.
М.; Л., 1968; Комаровский Б. Б. Русская педагогическая терминология. М., 1969;
Сороколетов Ф. Л. История военной лексики в русском языке. Л., 1970; Сергеев Ф. П.
Русская терминология международного права XI—XVII вв. Кишинев, 1972; Шиловский А. Н. Исследование общественно-политической терминологии периода об­
разования и укрепления русского централизованного государства: (На материале
письменных памятников XV—XVI вв.). Автореф. дис. . . д-ра ист. наук. М., 1972;
Моисеев А. И. Специальная терминология и лексика общего употребления: На ма1*

3

Историк стремится к «единообразной и общепринятой терминологии» 6Если ослабевает внимание к терминам, растет барьер непонимания 7 .
«Термин в идеале должен быть однозначным, систематичным, стилисти­
чески нейтральным» 8. Марк Блок, которого интересовали вопросы исто­
рической терминологии 9, подчеркивал, что проблема классификации
неотделима от важнейшей проблемы терминологии. Добиться жизнеспо­
собности той или иной терминологической системы можно в первую оче­
редь ее упорядоченностью и последовательностью соотношения содержа­
ния и выражения 10.
Хотя терминология «исторически изменчива» и , всякому языку присущ
традиционализм12. Так, например, современная дипломатическая терми­
нология восходит к письменным источникам XI—XII вв. 13 Вследствие
этого было бы ошибочным, по справедливому замечанию Г. Г. Литаврина,
как исходить только из этимологии слова, так и совершенно игнорировать
ее 1 4 .
Византийской терминологии были свойственны «чрезвычайно сильно
выраженная традиционность» 16, исключительное разнообразие форм 16,
нечеткость 17 (полисемия 18, употребление в широком и узком значении 19 ),
противоречивость 20т вытеснение со временем одного термина другим 21 t
взаимозаменяемость терминов 22, отмирание и исчезновение терминоло­
гии 23.
Однако Г. Г. Литаврин совершенно правильно подчеркнул, что подоб­
ные заключения верны «применительно лишь к каждому конкретному
случаю»24 (речь, правда, шла только об этнической терминологии).
Терминологический подход, адептами которого выступили Ф. И. Ус­
пенский 25 и его последователи 26, себя не оправдал. В историографии ут­
вердилось мнение о необходимости изучения реальных взаимоотношений,
скрытых под терминологической оболочкой 27.
Чрезвычайное разнообразие византийской крестьянской терминоло­
гии было «вряд ли случайным», свидетельствуя о многообразии форм вовле­
чения крестьян в парикию 28. Анализируя терминологию для обозначения
валашского феодально-зависимого крестьянства XIV—XVI вв., Шт. Штефэнеску фиксирует в ней строгую зависимость между изменением значе­
ния различных терминов и социальным статусом сельских трудящихся 29 .
Эта зависимость объясняется тем, что в связи с эволюцией валашского
феодального общества, с упрощением социальной структуры происходит
унификация терминологии 30. Подобный вывод невозможно распростра­
нить на византийскую крестьянскую терминологию XIII—XV вв., так же
как вряд ли следует согласиться с заключением о том, что зависимые
крестьяне в поздневизантийское время стали «сравнительно однородной
категорией» 31.
Для обозначения трудового земледельческого населения поздневизантийский актовый материал использовал несколько сот терминов 32, смысл
значительной части которых до конца еще не выяснен 33. Одним из самых
загадочных среди них является термин «проскафимены». Относительно
его сущности в научной литературе, по словам специалистов, возникли
наибольшие разногласия 34.
Одна группа исследователей (Б. А. Панченко, иеромонах Михаил^
Г. А. Острогорский, Б. Т. Горянов, Д. Ангелов 35) видит в париках и
проскафименах две различные категории населения. Другая группа
не находит здесь различий и приравнивает проскафименов к парикам
(И. И. Соколов, Ф. Дэльгер, Г. Г. Литаврин, К. В. Хвостова, К. А. Осипова 36 ).
Взаимоисключающие точки зрения существуют и по вопросу о том,
были ли проскафимены наделены землей. К безземельным их относили
Д. Ангелов и Б . Т. Горянов 37. Противоположную точку зрения, а именно»
что проскафимены наделяются землей на условиях precaria data, отстаи­
вают Г. Г. Литаврин38 и в последнее время Д. Ангелов 39. Вместе с тем
Б. А. Панченко и M. M. Фрейденберг считают, что проскафимены только
4

териале наименований лиц по профессии. — Лексика, терминология, стиль, 1973,
вып. 2.
Люблинская А. Д. Латинская палеография. М., 1969, с. 12.
Будагов Р. А. Указ. соч., с. 43.
Термин. — БСЭ. 3-е изд., т. 25, с. 474.
См.: Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1973, с. 86—97.
Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969, с. 7.
Канделаки Т. Л., Нерознак В. П. Терминология. — БСЭ. 3-е изд., т. 25, с. 474.
Блок М. Указ. соч., с. 87.
Сергеев Ф. П. Указ. соч., с. 223—224.
Литаврин Г. Г. Византийское общество и государство в X—XI вв. М., 1977, с. 85.
Липшиц Е. Э. Несколько замечаний о Василиках как источнике. — ВВ, 1958, 14,
с. 79.
16
Сметанин В. А. Указ. соч., с. 59; Литаврин Г. Г. Византийское общество. . ., с. 85;
Медведев И. П. К вопросу о социальной терминологии Морейской хроники. — ВО.
М., 1977, с. 139.
17
Dölger F. Beiträge zur Geschichte der byzantinischen Finanzverwaltung, besonders des
10. und 11. Jahrhunderts. Leipzig; Berlin, 1927, S. 66; Idem. Der Feudalismus in Byzanz. — Vorträge und Forschungen. Lindau; Konstanz, 1956, Bd. 5, S. 190; Karayannopulos J. Рец. на кн.: Ostrogorskij G. Quelques problèmes d'histoire de la paysannerie by­
zantine. Bruxelles, 1956. — BZ, 1957,50,1, S. 181; Täpkova-Zaimova F. Quelques remar­
ques sur les noms ethniques chez les auteurs Byzantins. — Studien zur Geschichte und
Philosophie des Altertums. Budapest, 1968, p. 403 sq.; Осипова К. А. К проблеме присельничества в Византии (X—XII вв.). — ВО. М., 1977, с. 69. Ср. с оценкой терминов
в болгарских и сербских источниках XIII—XIV вв.: Кондов Н. К. О некоторых тер­
минах болгарских и сербских документов позднего средневековья. — ВВ, 1979,
40, с. 24.
18
Dölger F. Beiträge. . ., S. 66, Anm. 4; Charanis P. On the Social Structure of the La­
ter Roman Empire. — Byz., 1944/45, 17, p. 142; Bréhier L. Vie et mort de Byzance.
Paris, 1947, p. 596; Charanis P. The Monastic Properties and the State in the Byzantine
Empire. — DOP, 1948, 4, p. 89—90; Dölger F. Aus den Schatzkammern des Heiligen
Berges. München, 1948 (далее — Афон), S. 189; Zakythinos D. Le despotat grec de
Morée. Athènes, 1953, t. 2. Vie et institutiones, p. 202; Karayannopulos J. Op. cit.,
S. 181; Литаврин Г. Г. Болгария и Византия в XI—XII вв. М., 1960, с. 55.
19
Сметанин В. А. Указ. соч., с. 59. Ср.: Кондов Н. К. Указ. соч., с. 22.
20
Dölger F. Beiträge. . ., S. 66; Idem. Der Feudalismus. . ., S. 191; Сметанин В. А.
Указ. соч., с. 24; Осипова К. А. Указ. соч., с. 69.
21
Острогорски Г. Елевтери. Прилог историки сел.аштва у Византщи. — Зборникфилософског факультета (Университет у Београду), 1948, 1, с. 45; Он же. Пронща. При­
лог исторщи феудализма у Византщи и у ^ужнословенским земл>ама. Београд, 1951,
с. 72; Ангелов Д. Принос към поземлените отношения във Византия през XIII век. —
Годипшик на философско-историческия факултет (Държавен университет), 1952,
т. 47, кн. 2 (история), с. 73; Фрейденберг M. M. Аграрные отношения в Византии
в XI—XII вв.: Автореф. д и с . . . канд. ист. наук. М., 1952, с. 8; Rouillard G. La vie
rurale dans l'Empire byzantine. Paris, 1953, p. 168; Фрейденберг M. M. Развитие фео­
дальных отношений в византийской деревне в XI—XII вв. — УЗ Великолукского
ГПИ, 1956, с. 133.
22
Соловьев А. В., Мошин В. А. Грчке повел>е српских владара. Београд, 1936, с. 487.
23
Фрейденберг M. M. Аграрные отношения. . ., с. 8. Такое же явление наблюдается
в русской деревне XIV—XVII вв., см.: Сахаров А. Н. Русская деревня XVII в.
М., 1966, с. 177.
24
Литаврин Г. Г. Некоторые особенности этнонимов в византийских источниках. —
В кн.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев:
Методология и историография. М., 1976, с. 210.
25
Успенский Ф. И. Материалы для истории землевладения в XIV в. — ЗНУ, 1883, т. 38,
с. 23, 26 (элевферов исследователь рассматривал как свободных). Следуя за Ф. И. Ус­
пенским, О. Тафрали отождествлял
свободных крестьян с элевферами, см.: Taf­
ralı О. Thessalonique au XIV e siècle. Paris, 1913, p. 36, η . 3.
38
См. критическую оценку: Сметанин В. А. К вопросу о свободном крестьянстве
в поздней Византии. — АДСВ, 1965, 3, с. 47—48.
27
Липшиц Е. Э. Указ. соч., с. 79; Сметанин В. А. Наемные работники поздневизантийской деревни. — ВВ, 1971, 32, с. 57; Он же. О статусе некоторых категорий пари­
ков в поздней Византии. — ВВ, 1972, 33, с. 7. Об информных выводах в отношении
польской терминологии см.: Разумовская А. В. Очерки по истории польских кре­
стьян. М.; Л., 1958, с. 16.
28
Литаврин Г. Г. Византийское общество. . ., с. 85.
29
Ştefdnescu Şt. Despre terminologia ^äränimi dependente din Tara Romîneasca în secolele XIV—XVI. — Stidii. Revista de istorie, 1962, 15, N 5, p. 1168—1169.
30
Stänescu E. Анн.: Ştefanescu Şt. Op. cit. — BS, 1965, 26, 1, p. 210.
31
Хвостова К. В. Аграрноправовые отношения в Византии XIII—XIV вв. — В кн.:
История Византии: В 3-х т. М., 1967, т. 3, с. 104.
32
Сметанин В. А. Категории византийского крестьянства в XIII—XIV вв.: Канд.
дис. (машинопись). Свердловск, 1967, с. 60—127.
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15

5

временно являлись безземельными, а позже наделялись
землей 4 0 .
К. А. Осипова, признавая это, подчеркивает, однако, что нередко проскафимены не получали наделов 41 . Но даже получив землю, «приселившийся
крестьянин, как тонко подметил M. M. Фрейденберг, не имел той прочной
связи с землей, какая существовала у прочих категорий крестьян» 42 .
Разные мнения прозвучали и по вопросу о податном статусе проскафименов. Д. Ангелов считал в 1952 г., что проскафимены были освобождены
от уплаты налогов фиску 43. Другие исследователи (и в том числе Д. Анге­
лов в последнее время) отстаивают мнение о проскафименах как платель­
щиках 44 . M. M. Фрейденберг готов признать его лишь в том случае (и
в этом он совершенно прав), если проскафимены уже наделены землей:
«остается совершенно неясным, как не имеющие своей земли могут под­
лежать налоговому обложению» 46. Ряд специалистов (А. В. Соловьев,
В. А. Мошин, Д. Ангелов) рассматривает проскафименов как обязанных
податями феодалу 4в .
Разноголосица наблюдается далее в вопросе об источниках происхож­
дения проскафименов. По мнению Б . А. Панченко 4 7 , проскафимены
формировались ^из двух категорий населения: пришельцев и париков.
А. В. Соловьев и В. А. Мошин в 1936 г., Г. А. Острогорский в 1948 и
1951 гг. и Г. Г. Литаврин в 1972 г. рассматривали элевферов как исходную
социальную базу для формирования проскафименов 48 . В. А. Мошин
в 1938 г.^считал таким источником ксенов, которых он, в свою очередь,
делил на четыре разряда: 1) беженцы из опустошенных войной областей,
2) отпущенные на свободу военнопленные, 3) выкупленные из рабства,
4) сбывшие «податные» (налогоплательщики) 49 . М. Я . Сюзюмов видел
в проскафименах выходцев из «неизвестных казне» лиц 50 и из птохов δ1 .
Наконец, Г.]Г. Литаврин в 1977 г. пришел к заключению, что ряды про­
скафименов пополнялись в основном за счет безземельных обедневших
крестьян 52 .
Даже этимология слова «проскафимены» вызывает
разночтения.
M. M. Фрейденберг и К. А. Осипова трактуют буквальный филологиче­
ский смысл термина «проскафимены» как «приселившиеся» 53 . Г. Г. Ли­
таврин переводит термин словами «посаженный», «сидящий» б4 .
Однако несмотря на острые споры, исследователи статуса проскафи­
менов добились единогласия по следующим вопросам: 1) проскафимены
не старожилы, а недавно приселившиеся крестьяне 55 ; 2) вне зависимости
от источников происхождения проскафимены на новом месте приселения
начинают с такого исходного момента, как отсутствие земли 66; 3) не вы­
зывает сомнений в историографии и вопрос о дальнейшей судьбе проска­
фименов — со временем они превращались в «крепостных» 67 , париков 58 .
По всем другим аспектам темы согласия не достигнуто 59 .
Выявляя причины существующих разногласий, можно тем самым по­
казать пути их преодоления. Расхождения были обусловлены следующим.
1. При анализе статуса проскафименов оказался в забвении важней­
ший принцип классификации категорий феодально-зависимого крестьян­
ства — особенности формы рентных отношений. Под этими особенностями
имеются в виду, во-первых, различие в формах эксплуатации крестьян­
ства, в формах феодальной ренты (отработочной, продуктовой, денежной)
и, во-вторых, различие в величине той или иной формы ренты. К. Маркс
открыл закон функциональной зависимости юридического и имуществен­
ного статуса крестьянина от формы феодальной ренты 60. Эволюция ренты
от отработочной через продуктовую к денежной ослабляла юридическую
придавленность крестьянина, но вместе с тем приводила к наиболее яркой
по сравнению с предшествующим временем имущественной дифферен­
циации. Сущность статуса проскафименов невозможно понять без выявле­
ния |форм феодальной эксплуатации их и вытекающего из этого уровня
юридической и имущественной дифференциации.
2. Произвольно, вразрез с источником, парикам приписывались черты,
свойственные проскафименам, или наоборот. Так, например, при изучении
6

описи одного метоха монастыря Богородицы Спилеотиссы (ЛАС, 448—
449) был сделан вывод, не вытекающий из анализа источника: «Парики,
среди которых были и зажиточные, платили ренту от 1 до 4,5 перпера.
Среди париков назван Феодосии Серб, подаренный монастырю одним стратиотом» 61. Здесь допущены три ошибки (не говоря уже о том, что слово
33

84
36

36

37
38

38
40
41
42
43
44

45
46

47
48

49
50
51
52
53
54
55

66
67
58

59

60
61

Яковенко П. А. Отчет о научных занятиях по истории Византии. — ЖМНП, 1912,
август, ч. 40; Мошин В. А. Δουλιχόν ζευγάριον (К вопросу о серваже в Византии). —
SK, 1938, v. 10, с. 126; Ангелов Д. Указ. соч., с. 103; Литаврин Г. Г. Проскафимены. — СИЭ, 1968, т. 11, стб. 636.
Фрейденберг Μ. М. Развитие феодальных отношений. . ., с. 132; Горянов Б. Т.
Поздневизантийский феодализм. М., 1962, с. 210; Осипова К. А. Указ. соч., с. 70.
Панченко Б. А. Крестьянская собственность в Византии. — ИРАИК, 1904, т. 9,
вып. 1/2, с. 188; И(еромонах) М(ихаил). Рец. на кн.: Панченко Б. А. Указ. соч. —
ВВ, 1904, 11, вып. 3/4, с. 612—613; Острогорский Г. А. Византийские писцовые
книги. — BS, 1948, v. 9, f. 2, с. 283, прим. 236; Он же. Елевтери, с. 58; Горянов Б. Т.
Византийское крестьянство при Палеологах. — ВВ, 1950, 3, с. 27; Ангелов Д.
Указ. соч., с. 72; Горянов Б. Т. Поздневизантийский феодализм, с. 210.
Соколов И. И. Материалы по земельно-хозяйственному быту Византии. — ИАН
СССР, 1931, серия 7, с. 711; Афон, с. 34; Литаврин Г. Г. Проскафимены, стб. 636
(с XII в.); Хвостова К. В. Особенности аграрноправовых отношений в поздней Ви­
зантии (XIV—XV вв.). М., 1968, с. 228; Осипова К. А. Указ. соч., с. 70—71 (с XII в.).
Горянов Б. Т. Византийское крестьянство. . ., с. 27; Ангелов Д. Указ. соч., с. 72;
Горянов Б. Т. Поздневизантийский феодализм, с. 210.
Литаврин Г. Г. Крестьянство Западной и Юго-Западной Болгарии в XI—XII вв. —
УЗ Института славяноведения АН СССР, 1956, т. 14, с. 234; Он же. Византийское
общество. . ., с. 85—86.
Ангелов Д. О некоторых характерных чертах развития византийского общества на
путях феодализма. — ВВ, 1976, 37, с. 4.
Панченко Б. А. Указ. соч., с. 137, 191; Фрейденберг М. М. Аграрные отношения. . .,
с. 8; Он же. Развитие. . ., с. 124, прим. 4.
Осипова К. А. Указ. соч., с. 68.
Фрейденберг М. М. Аграрные отношения. . ., с. 8.
Ангелов Д. Принос към поземлените отношения. . ., с. 72—73.
Соловьев А. В., Мошин В. А. Указ. соч., с. 429 (с момента первой кадастровой ре­
визии до финансовой экскурсии); Горянов Б. Т. Византийское крестьянство. . .,
с. 27; Он же. Поздневизантийский феодализм, с. 210; Ангелов Д. О. О некоторых
характерных чертах. . ., с. 4.
Фрейденберг М. М. Развитие. . ., с. 132, прим. 1.
Соловьев А. В., Мошин В. А. Указ. соч., с. 429 (до первой кадастровой ревизии и
после финансовой экскуссии, полученной феодалом); Ангелов Д. Принос към позем­
лените отношения. . ., с. 72.
Панченко Б. А. Указ. соч., с. 191.
Соловьев А. В., Мошин В. А. Указ. соч., с. 429; Острогорски Г. Елевтери, с. 45;
Он же. Пронина, с. 72; Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского пол­
ководца XI века/Подготовка текста, введение, перевод и комментарий Г. Г. Литаврина. М., 1972, с. 483.
Мошин В. А. Указ. соч., с. 122—123.
Сюзюмов М. Я. Византия. — СИЭ, 1963, т. 3, стб. 454.
Сюзюмов М. Я. Экономика пригородов византийских крупных городов. — ВВ, 1956,
11, с. 78.
Литаврин Г. Г. Византийское общество. . ., с. 85.
Фрейденберг М. М. Аграрные отношения. . ., с. 8; Он же. Развитие. . ., с. 131; Оси­
пова К. А. Указ. соч., с. 70.
Литаврин Г. Г. Проскафимены, стлб. 636; Советы и рассказы. . ., с. 483; Литав­
рин Г. Г. Византийское общество. . ., с. 85—86.
В историографическом плане это положение отмечено Μ. Μ. Фрейденбергом (Фрей­
денберг М. М. Развитие. . ., с. 132) и К. А. Осиновой (Осипова К. А. Указ. соч.,
с. 70).
Предельно четко это фиксирует Д. Ангелов (Ангелов Д. О некоторых характерных
чертах. . ., с. 4).
И(еромонах) М(ихаил). Указ. соч., с. 612—613.
Острогорски Г. Елевтери, с. 45; Он же. Пронща, с. 72; Ангелов Д. Принос към по­
землените отношения. . ., с. 73 (ученый полагает, что проскафимены только «в не­
которых случаях» становились париками); Фрейденберг М. М. Развитие. . ., с. 132.
К. А. Осипова несколько преувеличивает, считая утвердившимся в науке вывод,
сформулированный Д. Ангеловым, о наделении присельников землей и превращении
их в налогоплательщиков (Осипова К. А. Указ. соч., с. 68). Рассмотренная выше
историография не позволяет с этим согласиться.
См. подробнее: Сахаров А. Н. Указ. соч., с. 155—156.
Специальная литература, посвященная анализу данной описи, указана в рабсте:
Сметанин В. А. Категории. . ., с. 233, прим. 155.
7

«Серб» должно быть транскрибировано как«Серв>>): 1) проскафимены акта 62
необоснованно именуются париками; 2) считается, что они платили ренту
(в акте речь идет только о телосе — государственном налоге в данном
случае); 3) Феодосии Серв назван париком, подаренным монастырю од­
ним стратиотом (Феодосии Серв в акте зарегистрирован как проскафимен 63 . Он прибыл в монастырь «вследствие подношения» — χάριν προσενέξεως — от стратиота Гекатиди из Мелника, и, к какой категории
крестьян он относился до дарения, об этом акт не говорит; ни в прошлом,
ни в настоящем париком его назвать нельзя — никаких оснований для
этого нет).
3. Исследователи чрезмерно доверяли терминологии источников, как бы
забывая рассмотреть реальный статус проскафименов. Замену одного тер­
мина другим (без учета контекста 64) принимали за свидетельство их тож­
дества. Экономический статус проскафименов определяли исходя из
этимологии терминов 65. Б . Т. Горянов считал возможным при этом даже
«беглое рассмотрение документов» 66.
4. Определенно сказалось воздействие концепции Б . Д. Грекова об
упрощении социальной структуры крестьянского населения и соответ­
ствующей унификации терминологии с 80-х годов XVI в. 67 Сначала спе­
циалисты по истории СССР, а затем византинисты сочли приемлемой эту
мысль, и при исследовании аграрной истории XIV—XV вв. К. В. Хвостова находила возможным «применять. . . термин „парик" для обозначе­
ния всего класса зависимых крестьян» и писала «об известной консоли­
дации класса зависимых крестьян» в XIV—XV вв. 68. В другой работе
К. В. Хвостова выразила эту идею с предельной четкостью: «Происходил
процесс исчезновения граней между различными группами зависимого
крестьянства, которое в позднее время стало сравнительно однородной
категорией» в9 . Вследствие такой методологической установки К. В. Хво­
стова проводила статистическую обработку материалов практиков без
учета статуса различных категорий феодально-зависимого населения 70 .
Поскольку «различные формы ренты могут сочетаться, искажаться и сли­
ваться» 71, юридический и имущественный статус крестьянства может
принимать самые различные, многоступенчатые формы. К тому же в прак­
тике феодализма несвобода, различные формы крестьянской зависимости
не всегда были узаконены, а развивались иногда «только фактически, а не
юридически» 72. По словам В. И. Ленина, «крестьяне раздроблены массой
разнообразных делений их на разряды, на категории. . . Вся эта пестрота
была естественна и необходима в средние века» 73. Заслуживает внимания,
что В. И. Ленин выделял среди множества других и такие разряды
крестьян, как «поселяне-собственники», «переселенцы», «пришлые» 74 .
5. Не всегда с необходимой внимательностью некоторые византи­
нисты читали греческие тексты. И. П. Медведев, размышляя над содержа­
нием восьми актов 75 ,
посвященных монастырскому
землевладению
в Мистре, пришел к такому выводу: «Приведенные материалы показыают,
что. . . проскафимены. . . продаются, покупаются и дарятся наравне
с землей и другими видами собственности» 76. Этот тезис не подтверждается
источниками. Из восьми документов (хрисовул Андроника II от сентября
1312 — августа 1313 г., хрисовул Михаила I X от ноября 1318 г., два хрисовула Андроника II от февраля 1320 г. и от сентября 1322 г., патриарший
сигиллий от мая 1366 г. и три епископальных акта от 1312, 1330 и 1341 гг.)
проскафимены встречаются только в трех (первом, втором и восьмом) 77 .
В первом акте среди владений монастыря Вронтохиона перечисляются
местечко Драговиастон с проскафименами, монастырек св. Димитрия,
называемый Пелатием, с проскафименами, участок Митатова с проскафи­
менами. Второй хрисовул подтверждает право монастыря владеть перечислен­
ными угодьями с проскафименами. В епископальном акте 1341 г. называ­
ются поскафимены, живущие в разных местностях. Что касается сведе­
ний о продаже и дарении зависимых людей, то И. П. Медведев выявил
только случаи дарений «парика Пардогера от тамошнего архонта Нико8

лая, подаренных правителями Мистры париков Христофора Куртесиса,
Николая Триколоса, Николая Франкоса и брата его Георгия Винатоса» 78.
Это было сделано, однако, по данным документа (патриарший сигиллий
от мая 1366 г.), который проскафименов вообще не упоминает. Таким об­
разом, тезис И. П. Медведева о возможности продажи и дарения проска­
фименов оказывается необоснованным.
6. Ученые допускали априорные высказывания в отношении времени,
далеко отстоящего от объекта изучения 79 .
7. Выводы строились на какой-то части материала, а не на совокуп­
ности исторических фактов 80.
Для решения вопроса о проскафименах следует выявить сначала те
словоиды (термины-словосочетания) поздневизантийского времени (1204—
1453 гг.), которые служили для обозначения проскафименов. Ниже да­
ется в порядке греческого алфавита их перечень, причем под буквой А
фиксируется упоминание термина в греческих источниках (грамотах,
практиках, типиках и письмах), а под буквой В приводится указатель
специальной литературы, посвященной анализу термина. Сводка терми­
нов позволяет вместе с тем обрисовать круг использованных источников.
Оставляю пока в стороне латинские и славянские деловые документы,
ибо в первую очередь необходимо раскрыть сущность понятия «проскафимены» на базе греческих источников. Показалось нецелесообразным
давать в перечне сноски на те специальные работы, где термин «проскафимены» фиксируется без разъяснения, например при изложении содер­
жания актов.
1. άνθρωποι προσκαθήμενοι, см.: προσκαθήμενοι άνθρωποι.
2. δουλευτοπάροικοι προσκαθήμενοι, см.: προσκαθήμενοι δουλευτοπάροικοι.
3. Ικπαλαι προσκαθήμενοι.

A: MM, IV, ρ. 37 (1234—1239 гг.); V, ρ. 129. 18—19 (октябрь 1328—
1329 г.).
4. ελεύθεροι προσκαθήμενοι.

A: Lemerle P. Actes de Kutlumus. Paris, 1946 (далее — Кутл.), р. 63.30
(февраль 1322 г.); Petit L. Actes de l'Athos. I. Actes de Xénophon. — BB,
1903, 10, приложение № 1, с. 63. 64—65, 91 (1330 г.); Кутл., с. 92. 1—2,
7—8, 11 (октябрь 1348 г.); Regel W., Kurtz Ε., Korablev Β. Actes
de l'Athos. VI. Actes de Philotée. — BB, 1913, 20, приложение № 1,
с. 32.163 (май 1355 г.).
63
63
64

65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77

78
79
80

ЛАС, 448.14—449.7.
ЛАС, 448.14 и 449.1—3.
Значение термина, вытекающее из текста или контекста, ближе к истине, см.: Прон*
чатов Л. Ф. О значении термина «изременани» в Новгородской летописи. — ВВ, 1967,
27, с. 326.
Мошин В. А. Указ. соч., с. 123, прим. 44.
Горянов Б. Т. Поздневизантийский феодализм, с. 210.
О реакции историков на эту концепцию см.: Сахаров А. Н. Указ. соч., с. 8, 152—154,
190.
Хвостова К. В. Особенности. . ., с. 228, прим. 8.
Хвостова К. В Аграрноправовые отношения. . ., с. 104.
Хвостова К. В. Особенности. . ., с. 263—299.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, стр. 359.
Там же, т. 23, с. 249.
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 381.
Там же.
Медведев И. П. Мистра. Л., 1973, с. 53—54, 67—71.
Там же, с. 71.
Millet G. Inscriptions byzantines de Mistra. — BCH, 1899, 23, p. 103.32, 34; 104.35
(сентябрь 1312 — август 1313 г.); р. 109.32, 35; 110.37 (ноябрь 1318 г.); р. 124.20
(1314 г.).
Медведев И. П. Указ. соч., с. 69.
Фрейденберг М. М. Развитие. . ., с. 133; Литаврин Г. Г. Проскафимены, стб. 636;
Осипова К. А. Указ. соч., с. 70—71.
О понятии «исторический факт» см. : Вайнштейн О. Л. Марксизм-ленинизм об исто­
рическом факте. — В кн.: В. И. Ленин и проблемы истории. Л., 1970, с. 9—36.
9

В: Острогорский Г. Византийские писцовые книги, с. 281; Он же.
Елевтери, с. 57; Ostrogorskij G. Pour l'histoire de la féodalité byzantine.
Bruxelles, 1954, p. 341—342; Смешанин В. A. Категории. . ., с. 300—301.
5. ol έποικοι

А: Афон, № 93.24 (декабрь 1325 г.).
В: Успенский Ф. И. К истории крестьянского землевладения в Визан­
тии. — ЖМНП, 1883, ч. 225, январь, с. 310, 313, 353; Скабалановш Н.
Византийское государство и церковь в XI в. СПб., 1884, с. 243, прим. 1;
Панченко В. А. Указ. соч., с. 150—151, 204, 207; И(еромонах) М(ихаил).
Указ. соч., с. 613; Безобразов П. В. Афонские акты. — Византийское
обозрение, 1915, 1, с. 61; Соколов И. И. Крупные и мелкие властели
в Фессалии. — ВВ, 1926, 24, с. 42; Успенский Ф. И. Ученая деятельность
Б. А. Панченко. — ВВ, 1526, 24, с. 98—99; Успенский Ф. И., Бенешевич В. Н. Вазелонские акты. Л., 1927, с. XGIX, С; Dölger F. Beiträge. . .,
S. 66, Anm. 4; Вишнякова А. Хозяйственная организация монастыря
Лемвиотиссы. — ВВ, 1928, 25, с. 41, 43, 44—45; Соколов И. И. Мате­
риалы. . ., с. 686, 692, 693; Солов]ев А. В., МошинВ. А. Указ. соч., с. 438;
Мошин В. А. Указ. соч., с. 119, прим. 24; Ангелов Д. Принос към поземлените отношения. . ., с. 52, 73—74; Горянов Б. Т. Ф. И. Успенский и
его значение в византиноведении. — ВВ, 1947, 1, с. 53 ел.; Афон, с. 115,
249; Горянов Б. Т. Византийское крестьянство. . ., с. 25; Charanis Р.
On the Social Structure and Economic Organization of the Byzantine Em­
pire in the Thirteenth Century and later. — BS, 1951, 12, p. 120; Dölger F.
Die Frage des Grundeigentums in Byzanz. — Byzanz und die europäische
Staatenwelt. Ettal, 1953, S. 223; Левченко M. В. Рец. — ВВ, 1953, 7,
с. 282; Ostrogorskij G. Op. cit., p. 70, 77—78, 183; Bompaire J. Рец. — BH,
1957, 218, 1, p. 130; Вернер Э. Народная ересь или движение за социальнополитические реформы? Проблемы революционного движения в Солуни
в 1342—1349 гг. — ВВ, 1960, 17, с. 158, прим. 22; Горянов Б. Т. Поздневизантийский феодализм, с. 203, 237, 411; Сметанин В. А. Византийское
крестьянство. . ., с. 49—50; Цанкова-Петкова Г. Социальный состав на­
селения болгарских земель в период византийского господства. — ВВ,
1963, 23, с. 5, 6, 7; Lemerle P. Un praktikon inédit des archives de Karakala
(Janvier 1342) et la situation en Macédoine Orientale au moment de l'usur­
pation de Cantacuzène. — Χαριστήριον εις Ά . Κ. Όρλάνδον, τ. A'. Άθηναι,
1964, σ. 281, 288; Мутафчиев П. Избрани произведения. София, 1973,
т. 1, с. 101.
6. ιερείς οι προσκαθήμενοι.

A: M M , IV, 98.2 (сентябрь 1281 г.).
7. καλϋβΐται προσκαθήμενοι πάροικοι.

A: MM, IV, 427.30 (15 августа 1275 г.).
8. κατάπτωχοι προσκαθήμενοι, ξένοι ο'ντες και τω δημοσίω άνεπίγνωστοι και μη
εν χισι πρακτικοις καταγεγραμμένοι.

A: Petit L., Korablev Β. Actes de Г Athos. V. Actes de Chilandar. l re par­
tie. Actes grecs. — BB, 1911, 17, приложение № 1 (далее — Хил.), № 20,
с. 45.9—11 (сентябрь 1319 г.); Dölger F. Regesten der Kaiserurkunden
des Oströmischen Reiches. München; Berlin, 1924—1965 (далее — DR),
Bd. IV, N 2420.
9. ό κατοικισθησόμενος λαός.

А: Афон, № 93.10 (декабрь 1325 г.).
В: Афон, с. 249.
10. οί μέλλοντες κατοικήσαι άνθρωποι.

А: Афон, № 93.16 (декабрь 1325 г.).
1 1 . οί οίκισθησόμενοι άνθρωποι.

А: Афон, № 93.38 (декабрь 1325 г.).
12. οί προσκαθεσθέντες άνθρωποι.
A : MM, II, 6 3 . 3 1 — 3 2 (май 1384 г . ) .
13. ... δς προσκάθηται εις ...
10

A: Dölger F. Sechs byzantinische Praktika des 14. Jahrhunderts für
das Athoskloster Iberon. — Abhandlungen der Bayerischen Akademie der
Wissenschaften, philos.-hist. Klasse, Neue Folge, 1949, H. 28 (далее —
DPr), RK, 177, 196 (1316 г.).
14. παρακαθήμενοι.

A: Kurtz E. Nachträgliches zu den Akten des Xenophonklosters. —
BB, 1913, 18, с 99.18 (июнь 1352 г.).
В: Солсв]ев А. В., Мсшин В. А. Указ. соч., с. 477; Горянов Б. Т.
Византийское крестьянство..., с. 27.
15. παρακαθήμενοι άνθρωποι.
Α : Κτένας Χ. Χρυσόβουλλοι λόγοι της έν "Αθω ιεράς βασιλικής, πατριαρχικής
και σταυροπηγιακές μοντς τοδ Δοκειαρίου.— Ε Ε Β Σ , 1927, IV (далее — Ктенас),

а. 301.32 (август 1373 г.).
16. πάροικοι προσκαθήμενοι см.: προσκαθήμενοι πάροικοι.
17. πάροικοι προσκαθήμενοι ανυπόστατοι.

A; MM, V, 12.12—14 (апрель 1259 г.); DR, III, N 1870.
18. πάροικοι προσκαθήμενοι ένοπόστατοι.

A: MM, V, 12.12—14 (апрель 1259 г.); DR, III, N 1870.
В: Мсшин В. А. Указ. соч., с. 123, прим. 44.
19. οί προσκαθεσθησόμενοι άνεπίγνωστοι τω δημοσίω και ελεύθεροι.

А: Афон, JV» 4.66—67 (апрель 1263 г.).
20. προσκαθηζόμενοι.
Α : Γούδας Μ . Βυζαντιακα έγγραφα της έν " Α θ φ ιεράς μονής τοΰ Βατοπεδίου.—

ΕΕΒΣ, 1926 (далее — Гудас), σ. 121.
В: Фрейденберг Μ. Μ. Развитие. . ., с. 132; Lemerle P. Esquisse pour
une histoire agraire de Byzance: les sources et les problèmes. — R H , 1958,
220, 1, p . 78.
2 1 . προσκαθήμενοι.

A: Zachariae von Lingenthal C. E. Jus Graeco-Romanum. Lipsiae, 1857,
pars III (далее — Цах. Право), 570, 571 (1228 г.), 573 (1229 г.); ММ, IV,
35, 37 (1234—1239 гг.); 7, 8. 2 1 - 2 2 (март 1235 г.); 20 (июнь 1235 г.); 304
(март 1236 г.); V, 12.8 (апрель 1259 г.); IV, 234, 236 (май—апрель 1261 г.);
Афон, № 4.66 (апрель 1263 г.); ММ, VI, 216.18 (май 1263 г.); IV, 351
(сентябрь 1266 г.); 331, 332 (май 1272 г.), 368 (декабрь 1272 г.); Цах.
Право, I I I , 596, 597 (1272 г.); ММ, IV, 427 (15 августа 1275 г.), 98.2 (сен­
тябрь 1281 г.); Гудас, IV, 223.36, 3 6 - 3 7 , 51 (июль 1292 г.); DR, IV,
N 2148 (подделка); Γεράσιμος Σμυρνάκης. То "Αγιον "Ορος. Αθήναι,
1903, σ. 79.25 (июль 1294 г.); Astruc Ch. Un acte patriacal inédit de l'époque
des Paléologues. — Mélanges H . Grégoire, 1953, IV, p . 21.9—11 (конец
XIII—начало XIV в.); Regel W. Χρυσόβουλλα και γράμματα της έν τφ
άγίω

δρει

" Α θ φ ιεράς καΐ σεβάσμιας μεγίστης μονής τοδ Βατοπεδίου. Έ ν Πετρου-

πόλει, 1898 (далее — Ватоп.), σ. 8 (июль 1301 г.); Кутл., 242.22, 29
(1302 г. (подделка; см.: DR, IV, N 2245); Dölger F. Παρασπορά. Ettal,
1961, S. 353.5, 14; 354.24 (март 1302 г.); Хил., 42.36; 43.78 (август 1304 г.);
45.18 (сентябрь 1304 г.); 51.8, 20, 32 (март 1306 г.); Millet G. Op. cit.,
p. 103, 32, 34, 35 (сентябрь 1312 — август 1313 г.); Хил., 86.73—74 (сен­
тябрь 1318 г.); 94.77 (сентябрь 1318 г.); Millet G. Op. cit., 109.32, 35;
110.37 (ноябрь 1318 г.); Regel W., Kurtz Ε., Korablev Β. Actes de l'Athos.
IV. Actes de Zographou. — BB, 1907, 13 приложение (далее — Зогр.),
с. 38.40 (март 1319 г.?); Хил., 147.41 (июнь 1321 г.); 149.48 (июнь 1321 г.);
151.16, 23 (июнь 1321 г.); Кутл., 63.33, 36 (февраль 1322 г.); Хил., 203.5,
14, 23 (март 1324 г.); Зогр., 51.29 (сентябрь 1325 г.); GuillouA. Les archives
de Saint-Jean-Prodrome sur le mont Ménécée. Paris, 1955 (далее — Гийу),
p. 74.17 (ноябрь 1325 г.); 76.13, 33 (июль 1326 г.); 78.17 (июль 1326 г.);
ММ, VI, 248.23; 249.19, 26 (декабрь 1326 г.); Зогр., 59.32 (сентябрь
1327 г.); 62.41 (март 1328 г.); Ватоп., 15, 16, 18 (май 1329 г.); см.: DR, IV,
N 2746; Rouillard G., Zakythinos D. A. Un faux chrysobulle d'Andronic III
Paléologue. — Byz., 1938, 13, p . 3.83—85 (январь 1329 г.; см.: DR. IV,
Ν 2733) 3 . 3 3 - 3 5 (январь 1329 г.; см.: DR, IV, N 2734); Ксен., 6 4 . 1 1 0 - 1 1 1
И

(1330 г.); Müller J. Byzantinische Analekten. — SBAW fin Wien, philos.hist. Klasse, 1852, IX, 2, S. 411.16; 412.2, 30; 413.3-4' (июль 1331 г.);
см.: DR, IV, Ν 2775; Σάθας Κ. Ν. Μεσαιωνική βιβλιοθήκη. Βενετία, 1872,
τ. 1, σ. 229.11; 231.11.12, 19 (1332 г.); Ксен., 74.152 (3 января 1338 г.);
Millet G. Op. cit., 125.14 (1339 г.); 124.20 (1341 г.); Зогр., 78.54 (январь
1342 г.); 81.60 (январь 1342 г.); Ктенас, 288.39 (май 1343 г.); Гудас, 229.6
(август 1344 г.); Соловьев А. В., Мошин В. А. Указ. соч., 10.54; 12.68,
7 0 - 7 1 , 7 6 - 7 7 , 8 2 - 8 3 , 88, 96, 97; 14.99, 108, 110, 117, 128; 16.158-159
(ноябрь 1345 г.); 326.48, 61 (около 1345 г.); НоваковиЪ. Ст. Законски споменици српских држава средаега века. Београд, 1912, с. 553.7: 554.10,
30; 555.13, 16, 17—18; 556.17—18 (1346 г.?); Соловье А. В., Мошин В. А.
Указ. соч., 43.15, 2 7 - 2 8 ; 46.36, 44, 5 3 - 5 4 , 57, 6 2 - 6 3 ; 48.64, 67; 50.125
(апрель 1346 г.); 80.44 (май 1346 г.); 86.11, 21; 88.36-37, 53, 55, 56; 90.97
(апрель или май 1346 г.); 96.18; 100.60, 89 (апрель или май 1346 г.); Флоринский Т. Афонские акты и фотографические снимки с них в собраниях
П. И. Севастьянова. СПб., 1880, с. 96 (январь 1346 г.); Фил., 24.22—23;
25.35, 43; 26.65, 70, 74, 86; 27.101-102 (апрель 1346 г.); Müller J. Op. cit.,
S. 415, Anm., Z. 3, 8, 11 (1348 г.); ММ, V, 191.15, 19, 22 (апрель 1350 г.);
Kurtz Ε. Op. cit., 99.14—15, 16 (июль 1352 г.); Афон, 44.14, 20—21, 26,
30; 45.35, 37, 40, 42 (25 августа 1357 г.); Соловьев А. В., Мошин В. А.
Указ. соч., 218.21, 27, 32 (август 1359 г.); 204.29, 31, 35 (октябрь 1361 г.);
ММ, V, 280.7 (декабрь 1364 г.); Ктенас, 302.55 (август 1373 г.). ВВ, 1949,
2, 318.28, 29 (1385 г.); 315.22, 27 (1405 г.); Λαυροώτης Α. Ε. 'Επίσημα
Βυζαντινά Γράμματα. — ΚΕΦΣ, 1893/4, 25 (далее — Лавриот), σ. 162.8, 31—32
(25 мая 1405 г.); Флоринский Т. Указ. соч., с. 51; ММ, IV, 223, 324, 414,
416; Λαυριώτης Α. Ε. Άθωΐτις Στοά. — ВВ, 1899, VI (далее — ЛАС),
448.14; Ксен., 39.86; ММ, VI, 203.22-23, 29; 204.15; 234.26.
В: Успенский Ф. И. Материалы для истории землевладения в XIV в.
Одесса, 1883, с. 27, 41; Он же. Следы писцовых книг в Византии. —
ЖМНП, 1884, ч. 231, январь, с. 320, 321; Zachariae von Lingenthal С. Ε.
Geschichte des griechisch-römischen Rechts. Berlin, 1892, S. 262; Панченко Б. А. Указ. соч., с. 137, 158, 162—163, 188, 191, 216; И(еромонах)
М{ихаил). Указ. соч., с. 601, 612, 613; Tafralı О. Op. cit., p. 35, 37; Сопstantinescu N. A. Réforme sociale ou réforme fiscale? Une hypothèse pour
expliquer la disparition du servage de la glèbe dans l'Empire byzantin. —
Académie Roumaine. Bulletin de la section historique, 1924, XI,
p. 100; Успенский Ф. И., Бенешевич В. Η. Указ. соч., с. XCVIII; Соко­
лов И. И. Материалы. . ., с. 711; Соловьев A.B., Мошин В. А. Указ. соч.,
с. 429, 487; Мошин В. А. Указ. соч., с. 121—124; Dölger F. Zur Textges­
taltung der Lavra-Urkunden und zu ihrer geschichtlichen Auswertung. —
BZ, 1939, 39, S. 60; Diehl Ch. Les grands problèmes de l'histoire byzantine.
Paris, 1943, p. 103; Острогорский Г. Византийские писцовые книги, с. 283,
прим. 236; ВВ, 1949, 2, с. 320; Острогорский Г. Елевтери, с. 58; Bréhier L.
La civilisation byzantine. Paris, 1950, p. 168; Горянов Б. Т. Византийское
крестьянство. . ., с. 27; Ангелов Д. Принос към поземлените отношения. . .,
с. 58, 72, 73; Фрейденберг М. М. Аграрные отношения. . ., с. 8; Dölger F.
Die Frage. . ., S. 226; Rouillard G. La vie rurale. . ., p. 157; Ostrogorskij G.
Pour l'histoire. . ., p. 109, 144; Литаврин Г. Г. Крестьянство. . ., с. 233;
Сюзюмов М. Я. Экономика. . ., с. 78; Фрейденберг M. M. Развитие. . .,
с. 124, 131—133; Bompaire J. Op. cit., p. 130; ВВ, 1958, 13, с. 310; Angelow D. Die feudalen Verhältnisse und der Klassenkampf in den balkanischen
Staaten im Spätmittelalter. — ZGW, 1959, H. 6, S. 1292; Фрейденберг M. M.
Монастырская вотчина в Византии XI—XII вв. — УЗ Великолукского
ГПИ, 1959, 4, вып. 2, с. 73; Литаврин Г. Г. Болгария и Византия. . .,
с. 140, 180—182, 193, 196, 208, 291, 330; Горянов Б. Т. Поздневизантийский
феодализм, с. 210—211; Сметанин В. А. Византийское крестьянство. . .,
с. 35, 38, 42—47; Сюзюмов М. Я. Византия, стб. 454; Сметанин В. А. Де­
классированная прослойка в поздневизантийской деревне. — УЗ Ураль­
ского ун-та им. А. М. Горького, 1966, № 53, Сер. ист. вып. 4, с. 95—101,
12

104—106, 109—112, 121—122, прим. 59; Осипова К. А. Аграрные отноше­
ния в Византии во второй половине IX—X в. — В кн.: История Визан­
тии: В 3-х т. М., 1967, т. 2, с. 129; Хвостова К. В. Аграрноправовые отно­
шения. . ., с. 104; Литаврин Г'. Г. Проскафимены, стб. 636; Хвостова К. В.
Особенности. . ., с. 228; Сметании В. А. Сельские ремесленники поздней
Византии как социальная группа. — АДСВ, 1971,7, с. 171, прим. 31;
Ангелов Д. История на Византия. София, 1972, ч. 3, с. 23, 39; Советы и
рассказы. . ., с. 483; Медведев И. П. Мистра, с. 71; Мутафчаев П. Указ.
соч., с. 101; Ангелов Д. О некоторых характерных чертах. . ., с. 4—5;
Литаврин Г. Г. Византийское общество. . ., с. 82, 85, 86; Осипова К. А.
К проблеме присельничества. . ., с. 67—68, 70—72, 75, 77—78.
2 2 . προσκαθήμενοι άνεπίγνωστοι τω δημοσίω και ελεύθεροι.

А: Афон, № 4, с. 33.66—67 (апрель'l263 г.).
2 3 . προσκαθήμ,ενοι ανθοωποι.

A: MM, IV, 351 (сентябрь 1266 г.); 331 (май 1272 г.); 358, 359, 360 (июль
1272 г.); 365 (июль 1272 г.); Цах. Право, III, 596, 597 (1272 г.); ММ, IV,
370 (август 1273 г.); 333, 335 (сентябрь 1274 г.); 374, 375 (октябрь 1274 г.).
Соловьев А. В., Мошин В. А. Указ. соч., 220.36 (август 1359 г.); Lefort J.
Actes d'Esphigménou. Paris, 1973, № 27.22 (август 1365 г.); Ватоп, 46
(1407 г.).
2 4 . προσκαθήμενοι ανυπόστατοι.

А: Гийу, 45.23 (июнь 1309 г.).
2 5 . προσκαθήμενοι ανυπόστατοι πτωχοί.

А: Гийу, 45.23—24 (июнь 1309 г.).
2 6 . προσκαθήμ,ενοι ανυπόστατοι πτωχοί και ακτήμονες.

Α. Гийу, 45.23—24 (июнь 1309 г.); см.: DR, IV, Ν 2316.
2 7 . προσκαθήμ,ενοι άνυποτελεΐς.

A: Petit L., Regel W. Actes de l'Athos. III. Actes d'Esphigménou. —
BB, 1906, 12, приложение № 1 (далее — Эсф.), с. XIV (1289—1299 гг.).
В: Острогорски Г. Елевтери, с. 61, прим. 2.
2 8 . προσκαθήμενοι δοίΛεοταί.

А: М М , VI, 200.2 (май 1259 г.); V, 259.14 (май 1263 г.); VI, 237.14
{1292 г.); 251.7—8 (январь 1329 г.); IV, 288.
2 9 . προσκαθήμενοι δουλβυτοπάροικοι.

А: ММ, V, 11.19—20, 25 (апрель 1259 г.).
3 0 . προσκαθήμενοι βίς.. .

A: DPr, RK, 22, 26, 29, 42, 46, 50, 98, 123, 134, 136-137, 155, 160, 161,
167, 200, 210, 215, 218, 219, 221, 222, 230, 231, 249, 262, 265, 328, 398
{январь 1316 г.); V, 324 (1341 г.); RV, 12, 78, 113, 215, 229 (1341 г.).
В: DPr, 124 (индекс).
3 1 . προσκαθήμενοι εκπαλαι, см.: εκπαλοα προσκαθήμενοι.
3 2 . προσκαθήμενοι ελεύθεροι, см.: ελεύθεροι προσκαθήμενοι.
3 3 . προσκαθήμενοι ελεύθεροι και άκαταζήτητοι.

А: Лавриот, 162—163 (25 мая 1405 г.).
В: Сметанин В. А. Деклассированная прослойка.. ., с. 121—122,
прим. 59.
34. προσκαθήμενοι και
ελεύθεροι.

άλλοι. . . ξένοι τταντάπασι και δημοσίφ

άνεπίγνωστοι, . . .

Α: ΒΒ, 1949, 2, 315.22—23 (1405 г.).
3 5 . προσκαθήμενοι μίσθαρνοι.

А: Ксен., 33.11 (октябрь 1300 г.).
В: Острогорский Г. Византийские писцовые книги, с. 272 ел.; Сюзюмов М. Я. О наемном труде в Византии. — УЗ Уральского ун-та
им. А. М. Горького, 1958, 25, с. 169; Jacoby D. Phénomènes de démographie
rurale à Byzance aux XIII e , XIV e et XVe siècle. — Etudes rurales. Ecole
Pratique des Hautes Etudes. Sixième Section: Sciences économiques et so­
ciales, 1962, avril — septembre, 5—6, p. 165, n. 19.
36. προσκαθήμενοι μίσθιοι.

A: MM, VI, 216.16—17 (май 1263 г.).
13

3 7 . προσκαθήμενοι μοναχοί.

Α: MM, VI, 206.18—19; 224.3; 229.12.
В: Фрейденберг Μ. Μ. Развитие..., с. 132.
3 8 . προσκαθήμενοι μονικοί μίσθιοι.

Α: MM, VI, 216.16—17 (май 1263 г.).
В: Горянов Б. Т. Византийское крестьянство. . ., с. 37; Сюзюмов М. Я*
О характере и сущности византийской общины по Земледельческому за­
кону. — ВВ, 1956, 10, с. 40, прим. 2.
3 9 . προσκαθήμενοι ξένοι.

А: ММ, IV, 14 (март 1235 г.); VI, 200.16-17 (май 1259 г.); 237.6 (1292 г.);
250.29 (январь 1329 г.); IV, 145.11 (май 1234 г.); DR, III, N 1739. Ср. ла­
тинский термин homines extranei («чужие люди»): Longnon / . , Topping P.
Documents sur le régime des terres dans la Principauté de Morée au XlVe
siècle. Paris, 1969, s. v.
4 0 . προσκαθήμενοι ξένοι ελεύθεροι.

A: MM, IV, 145.11 (май 1234 г.); DR, III, N 1739.
4 1 . προσκαθήμενοι ξένοι ελεύθεροι και τώ δημοσίω άνεπίγνωστοι.

A: MM, IV, 145.11—12

(май 1234 г.); DR, III, N 1739.

4 2 . προσκαθήμενοι ξένοι και τώ δημοσίω άνεπίγνωστοι.

Α: MM, VI, 200.16—17 (май 1259 г.). О дате см.: Obiger F. DieKaiserurkunden des Johannes-Theologos-Klosters auf Patmos. — BZ, 1928, 28,
3/4 (далее - Патмос), S. 350; DR, III, N 1871; MM, IV, 223. 5 - 6 (декабрь
1260 г.); DR, III, Ν 1889; MM, VI, 237.6 (ноябрь 1292 г.). О дате см.: Пат­
мос, 353; DR, IV, N 2149; ММ, VI, 250.18 (январь 1329 г.). О дате см.:
Патмос, 356; DR, IV, N 2737.
43. προσκαθήμενοι παίδες της (название деревни).
А: ММ, IV, 20—22 (июнь 1235 г.).
4 4 . προσκαθήμενοι πάροικοι.

А: Цах. Право, III, 570 (1228 г.); ММ, IV, 37 (1234—1239 гг.); 13 (март
1235 г.); 20 (июнь 1235 г.); 24 (сентябрь 1251 г.); V, 12.30; 13.1 (апрель
1259 г.); VI, 200.2, 21 (май 1259 г.); Dölger F. Παρασπορά, 437.45 (январь
1259 г.); ММ, IV, 236 (май-апрель 1261 г.); V, 259.14 (май 1263 г.); VI,
215.5-6 (май 1263 г.); IV, 351 (сентябрь 1266 г.); 30 (апрель 1284 г.);
Зогр., 30.39 (август 1289 г.); Хил., 126.7-8 (1308 г.); DR, IV, N 2624;
DPr, К, 406 (ноябрь 1317 г.); DPr, P, 395 (1321 г.); Хил., 152.4-5; 153.12
(июнь 1321 г.); DPr, V, 226 (1341 г.); Эсф., 28.32, 4 0 - 2 2 (1346-1347 г.);
ММ, V, 278.22-23 (декабрь 1364 г.); IV, 182, 250, 257.
В: Lemerle P. Op. cit., p. 82; Angelow D. Die feudalen Verhältnisse. . .,
•4. 1292; Литаврин Г. Г. Болгария и Византия. . ., с. 106, 140, 180.
4 5 . προσκαθήμενοι πάροικοι και δοολειιταί.

Α: MM, VI, 237.14 (ноябрь 1292 г.). О дате см.: Патмос, 353, DR, IV,
N2149; 251.7-8 (январь 1329 г.). О дате см.: DR, IV, N 2737.
4 6 . προσκαθήμενοι πάροικοι
πασι τώ μέρει τοδ δημοσίου.

και

δουλευτα'ι άνεπίγνωστοι

δντες και οδτοι παντά-

Α: MM, VI, 200.21—22 (май 1259 г.).
4 7 . προσκαθήμενοι πάροικοι και ξένοι και άνεπίγνωστοι

τώ δημοσίω.

А: Зогр., 30.39—40 (август 1289 г.). О дате см.: DR, IV, N 2136.
4 8 . προσκαθήμενοι πάροικοι και τώ δημοσίω άνεπίγνωστοι.

A: MM, IV, 20.21 (июнь 1235' г.); DR, III, N 1749; MM, IV, 2 4 . 8 - 9
(сентябрь 1258 г.). О дате см.: Dölger F. Chronologisches und Prosopographisches zur byzantinischen Geschichte des 13. Jahrhunderts. — BZ, 1927,
27, S. 299 f.; DR, III, N 1853; MM, IV, 30.22-23 (апрель 1284 г.); DR,
IV, Ν 2100.
4 9 . προσκαθήμενοι πτωχοί.

A: MM, IV, 304.33 (март 1236 г.); Хил., 45.9 (сентябрь 1304 г.); Delehaye H. Deux typica byzantins de l'époque des Paléologues. — Mémoires
de l'Académie royale de Belgique, classe des lettres et des sciences morales
et politiques. Deuxième série, 1921, v. 13 (далее — DDt), p. 138.26. О дате
типика константинопольского монастыря Лива (опубликован: DDt,
14

p . 106—140) с м , : Janin R. L e m o n a c h i s m e b y z a n t i n a u m o y e n âge. Göm­
m e n d e et t y p i c a ( X e — X I V e siècle). — R E B , 1964, 22, p . 3 9 - 4 0 . ( P . Ж а н э н относит его к к о н ц у X I I I в . ) . С р . : D D t , p . 17 (по времени в о з н и к р а н ь ш е
т и п и к а м о н а с т ы р я Б о г о р о д и ц ы της βεβαίας 'Ελπίδος, к о т о р ы й , в свою оче­
р е д ь , д а т и р о в а л с я и з д а т е л е м 1397—1402 г г . — D D t , p . 17, 142); Meester P.
de. Les t y p i q u e s de f o n d a t i o n . — A t t i del V Congresso i n t e r n a t i o n a l e d i
S t u d i B i z a n t i n i . R o m a , 1940, ν . 2, p . 501 (типик м о н а с т ы р я Б о г о р о д и ц ы
της βεβαίας 'Ελπίδος а в т о р д а т и р у е т 1310 г., т и п и к м о н а с т ы р я Л и в а з а п и с а н ,
по его м н е н и ю , еще р а н ь ш е ) .
50. προσκαθήμενοι τω δημοσίω άνεπίγνωστοι, см.: τω δημοσίω άνεπίγνωστοι
προσκαθήμενοι.
5 1 . προσκαθήμενοι. . .υπό παροικίαν τελούντες.
A : MM, I V , 199 (июль 1233 г . ) .
52. προσκαθήμενοι ύποτελεταί.
Α : MM, V I , 2 1 5 . 5 — 6 , И (май 1263 г.).
В : МошинВ.
А. У к а з . соч., с. 124; Ангелов Д. П р и н о с к ъ м поземлените
■отношения. . ., с. 64.
5 3 . προσκαθησόμενοι,
Α : Σάθας К. N . Op. cit.,
240.8 (ноябрь 1299 г); К у т л . , 92.15
(октябрь 1348 г.).
54. προσκαθησόμενοι άνθρωποι.
А : Афон, № 30.10, 12 (октябрь 1417 г.); Ср.: Афон, № 3 0 . 8 .
55. οί προσκαθίσαι μέλλοντες.
А : Афон, № 9 3 . 2 7 — 2 8 (декабрь 1325 г . ) .
56. πτωχοί προσκαθήμενοι, см.: προσκαθήμενοι πτωχοί.
57. τω δημοσίω άνεπίγνωστοι προσκαθήμενοι.

Α.: M M , VI, "200.16—17 (май 1259 г.); 237.6 (ноябрь 1292 г.); 250.18
{январь 1329 г.).
58. ύποτελεταί προσκαθήμενοι, см.: προσκαθήμενοι ύποτελεταί.
59. φυσικοί πάροικοι προσκαθήαενοι.
Α: Β Β , 1949, 2, с 318.28 (1385 г.).
Β : Β Β , 1949, 2, с. 3 2 1 ; Β Β , 1950, 3, с. 280; Β Β , 1957, 12, с. 338;
ΒΒ, 1959,15, с. 220.
Представленный перечень показывает, что в поздневизантийских гра­
мотах, практиках, типиках и письмах д л я обозначения присельников
использовались термины и словоиды 59 видов, из н и х 51 следует от­
нести к неповторимым терминологическим обозначениям. Стержневое
слово «проскафимены» ф и к с и р у е т с я в 46 словоидах, из н и х 38 я в л я ю т с я
неповторимыми. Несколько словосочетаний (№ 1, 2, 16, 3 1 , 32, 50, 56,
58 в перечне) отличаются перестановкой звеньев. Д л я с р а в н е н и я м о ж н о
у к а з а т ь , что в поздневизантийское время д л я обозначения р а з л и ч н ы х ка­
тегорий париков п р и м е н я л с я 51 словоид со стержневым словом «парик»:
1. άναγεγραμμένοι πάροικοι, 2. ανάξιοι δοδλοι. . . πάροικοι, 3 . άνθρωποι πτωχοί πά­
ροικοι, 4 . ανυπόστατοι πάροικοι, 5. άπα των πάροικων είς τάξιν στρατιωτών άποκαθιστά­
μενοι, 6. βλάχοι πάροικοι, 7. δημοσιακοί πάροικοι, 8. δημοσιάριοι πάροικοι, 9. δουλευταί, ους πάροικους οΐδαμεν όνομάζεσθαι, 10. δουλευτοπάροικοι, 1 1 . δουλευτοπάροικοι προσκαθήμενοι, 12. οί εκπαλαι άρχεοπάροικοι, 1 3 . ένυπόστατοι πάροικοι,
14. καλυβΐται προσκαθήμενοι πάροικοι, 1 5 . καταγεγραμμένοι εν τω γράμματι πάροι­
κοι, 16. οί μοναχοί. . . ύπό παροικίαν της ημετέρας προνοίας, 17. ξενοπάροικοι, 18. παραδεδόμενοι πάροικοι, 19. οί πάροικοι, 2 0 . πάροικοι αδιάσειστοι, ανυπόστατοι και άνε•πιζήτητοι, 2 1 . πάροικοι ανυπόστατοι, 22. πάροικοι άνυποτελεΐς, 2 3 . πάροικοι ατελείς,
2 4 . πάροικοι δημοσιακοί, 2 5 . πάροικοι δουλευταί, 2 6 . πάροικοι ελεύθεροι, 2 7 . πά­
ροικοι ελεύθεροι και άκαταδούλωτοι, 28. πάροικοι ελεύθεροι και ατελείς, 29. πάροικοι
ελεύθεροι παντάπασι και άκαταδούλωτοι παρά τοδ δημοσίου, 30. πάροικοι ένυπόστατοι,
3 1 . πάροικοι. . . μετά της γης αότδν, 32. πάροικοι ξένοι, 3 3 . πάροικοι προκατεχόμενοι παρά. . ., 34. πάροικοι προσκαθήμενοι, 3 5 . πάροικοι προσκαθήμενοι ανυπόστατοι,
36. πάροικοι προσλαθήμενοι ένυπόστατοι, 37. πάροικοι της μονής, 3 8 . πάροικοι των
εποίκων Θεσσαλονίκης, 39. πάροικοι ύποταγάται, 4 0 . προσκαθήμενοι δουλευτοπάροικοι,
4 1 . προσκαθήμενοι πάροικοι, 4 2 . προσκαθήμενοι. . . οπό παροικίαν τελούντες,
15

4 3 . πτωχοί πάροικοι, 44. συμπάροικοι, 4 5 . συμπάροικοι των εποίκων, 46. крестьяне,.
на которых распространяется τελεία παροικία, 47. τελοοτες ύπό παροικίαν,
4 8 . όποπάροικοι, 4 9 . φυσικοί πάροικοι προσήλυτοι, 50. φυσικοί πάροικοι προσκαθήμε-

νοι, 51. χρυσοβουλλάτοι πάροικοι81. Среди них — 47 неповторимых словосоче­
таний.
По количеству оригинальных словоидов термин «парик» занимает пер­
вое место, но термин «проскафимен» уступает ему только на 9 терминоло­
гических единиц такого типа. Словоиды со стержневыми словами «парик»
и «проскафимен» господствуют в поздневизантийской крестьянской терми­
нологии. Это свидетельствует о том, что ведущими слоями поздневизантийского феодально-зависимого крестьянства являлись парики и проскафимены, а не просто парики, как считается в историографии. Мнение
о париках как термине для наименования поздневизантийских феодальнозависимых крестьян утвердилось в специальной литературе не только
в силу неизученности статуса проскафименов, но и вследствие распростра­
ненности большого количества искусственных терминологических кон­
струкций. У историков почему-то не возникало потребности проверить,
насколько соответствует состоянию источников обилие терминологиче­
ских словоидов в специальной литературе. Оказалось, что для обозначе­
ния париков в поздневизантийское время исследователи использовали
16 искусственных словосочетаний с соответствующим стержневым словом
(δουλοπάροικοι, κληρικοπάροικοι, κληροπάροικοι, νεοπάροικοι, οικοδεσπόται πάροικοι^
πάροικοι ακτήμονες, πάροικοι ακτήμονες μή έχοντες οικείας υποστάσεις, πάροικοι
αμέτοχοι έν ώ αν τόπφ βούλοιντο, πάροικοι άνεπίγνωστοι τω δημοσίω, πάροικοι εις
τα ίδια των ζευγάρια, πάροικοι ζευγαράτοι, πάροικοι καπνικάριοι, πάροικοι τής προνοίας, πά­
ροικοι υποστατικοί, πάροικοι ύποτελεταί, υποτελείς δημοσιακοι πάροικοι). Н а долю
проскафименов выпало только два искусственных словоида: προσκαθήμενοι
ένυπόστατοι, πάροικοι προσκαθήμενοι ελεύθεροι και άκαταζήτητοι.
Перечень терминов д л я наименования проскафименов показывает да­
лее, что процесс п р и с е л е н и я передавался глаголами κατοικέω, κατοικίζω,
οίκίζω, παρακαθέζομαι, παρακάθημαι, παρακαθίζω, προσκαθέζομαι, προσκάθημαι,
προσκαθίζω.

Наконец, следует отметить частоту фиксации терминов и то, в каких
хронологических пределах использовался (скажем осторожнее, зареги­
стрирован) каждый термин. При этом словоид с меняющимся положением
звеньев считается за одну терминологическую форму. 32 словоида фикси­
руются в источниках по одному разу (№ 5—12, 14, 15, 17—20, 22, 24—27,
33—36, 38, 40, 41, 43, 46, 47, 51, 55, 59), каждый из шести — два раза
(№ 3, 13, 29, 45, 52, 53), каждый из следующих четырех — три раза (№ 37,
48, 54, 57), каждый из следующих двух — четыре раза (№ 42, 49), каждый
из последующих двух — пять раз (№ 28, 39). Термин № 4 зарегистриро­
ван 7 раз. Наконец, остается группа из четырех словоидов, каждый из ко­
торых зафиксирован более двух десятков раз: προσκαθήμενοι άνθρωποι
(№ 23) — İ 6 р а з ,

προσκαθήμενοι

πάροικοι

(№ 44) — 28, προσκαθήμενοι ε ι ς . . .

(№ 30) — 34 и προσκαθήμενοι (№ 21) —181 раз. Термин № 23 зарегистри­
рован при этом в 11 источниках, термин № 44 — в 24, термин
№ 30 — в трех и термин № 21—в 85.
Προσκαθήμενοι άνθρωποι встречаются в источниках с сентября 1266 по
1407 г., προσκαθήμενοι πάροικοι — с 1228 г. по декабрь 1364 г., προσκαθήμε­
νοι ε ι ς . . . — с января 1316 по 1341 г. и προσκαθήμενοι — с 1228 по 1405г.
Анализ показывает, что термин «проскафимены» был самым распростра­
ненным среди 59 вышеприведенных словоидов и применялся по сравне­
нию с ними в наибольших хронологических пределах.
Перехожу к разбору источников, раскрывающих реальный статус
проскафименов. Сущность этой категории феодально-зависимого кре­
стьянства поздней Византии вырисовывается наиболее отчетливо по дан­
ным эпистолографии.
Рассмотрим группу писем, сюжетом которых является строительство
крепости в Комитиссе. По времени первым из них появилось письмо
16

Андроника II Палеолога (I), за ним последовало письмо прота Афона
Исаака (II) и, наконец, в декабре 1325 г. константинопольский патриарх
Исайя 82 завершил переписку (III). Письмо I неизвестно, текст его пока
не найден, и единственное о нем упоминание удалось найти в другом источ­
нике 83. Письмо предписывало монахам Ивирского монастыря начать пере­
говоры с протом Афона Исааком о строительстве крепости в Комитиссе.
В условиях, когда монахи были вынуждены вступить в переговоры, ста­
новится понятным, что инициатором их был Исаак, которому и направлено
письмо Андроника II, содержащее предписание для монахов Ивирского
монастыря. Письмо I не имеет терминологического наименования.
Письмо II может быть датировано временем до декабря 1325 г. Оно
было направлено протом Афона Исааком патриарху Исайе. Содержа­
ние его известно, ибо письмо пересказано в послании Исайи (Афон,
№ 93.20—29, 33—41). Письмо II обозначено словом γράμμα (Афон, № 93.19,
30, 33, 42). Интересно, что прот Исаак скрепил подготовленное им письмо
«своей собственной подписью» (οικεία υπογραφή. — Афон, № 93.20), что
было свойственно только официальным письмам. Частные письма поздневизантийского времени подписи не имели.
Письмо III также называется γράμμα (Афон, № 93.31). Оно было из­
дано Ф. Дэльгером (Афон, № 93). Автор письма патриарх Исайя назы­
вает себя «мерность наша» (ή μετριότηςήμων. — Афон, № 93.13, 30, 32).
Эта риторическая формула была свойственна византийской эпистолографии 84. Ввиду важности этого послания для характеристики проскафименов даю перевод письма:
«И протат святой горы Афон, и здешние монастыри прежде всего испы­
тывают настоятельную необходимость возвести крепость где-нибудь в этом
районе для защиты и предохранения местности от нападений, учащаю­
щихся со стороны врагов, и убытков. Обнаружено там поблизости иско­
мое место, соответственно подходящее для этого, расположенное на под­
ступах к святой горе и называемое Комитисса, однако владеют им монахи
расположенного на той же самой горе священного Ивирского монастыря
как податным, подчиненным им, метохом. Именно эти монахи сначала ни­
коим образом не хотели уступить какой-либо территории, но упорно
оспаривали ее, отклоняя сооружение той крепости, поскольку задуман­
ное оказалось бы очень пагубным для их метоха, и особенно, конечно,
вследствие изъятия местности, и настораживающего обременения со сто­
роны народа, который будет там поселен, и новизны. После
того же как все-таки предписал это лучший после бога и свя­
щенный мой император, эти монахи, вследствие деловой необхо­
димости, вступают в переговоры с благочестивейшим протом свя­
щенных святогорских монастырей, во святом духе любимым сыном мер­
ности нашей, иеромонахом кир Исааком и отделяют именно эти монахи
от вышеупомянутого их метоха участок в 200 оргий, им принадлежа­
щий, каменистый и неиспользуемый, для сооружения вышеупомянутой
крепости, сверх того также, ради людей, намеревающихся поселиться
вне ее, и землю в 50 модиев, не из их хорафиальной и не из земли под вино­
градниками, но или из земли у большого ручья или в другом месте, вслед­
ствие чего она, по-видимому, была определена обеими сторонами. Для того
чтобы не было подозрений и неясностей у вышеупомянутых монахов,
этот благочестивейший прот предъявляет также письмо и собственной
подписью скрепляет следующее. Прежде всего, конечно, чтобы вышеупомя­
нутый метох никогда не был отнят у них против их воли, но чтобы они
81
82
83
84

Аргументация дается в работе: Сметанин В. А. Категории. . ., е. 64—127.
Его патриаршество датируется 11 ноября 1323 г. — маем 1332 г., см.: Laurent V.
Isaïe, patriarche de Constantinople. — Catholicisme, 1963, 23, p. 146—147.
Афон, № 93. 10—11: ύστερον δ'ομως προστάξαντος τούτο χαί του έχ θεού χρατίστου χαί
αγίου μου αύτοχράτορος. . .
Попова Т. В. Византийская эпистолография. — В кн.: Византийская литература.
М., 1974, с. 213.
2 Византийский временник, 42

17-

.владели им так^же, полностью управляя, как прежде, беспрепятственно
и твердо, кроме отделенных от них участков, как оно разъяснило. Впослед­
ствии же чтобы они не находили со стороны поселенцев вышеупомянутой
крепости, пусть даже случайно, оскорбительного отношения или вреда,
лли какого-либо наказания, но чтобы вышеупомянутая крепость содержа­
лась свободной от обложения и чтобы обитатели Ивирского монастыря
ничего не требовали по поводу участка в 200 оргий, однако чтобы за землю
в 50 модиев вне крепости намеревающиеся там осесть вносили соответ­
ствующий кефалеон, сверх того же чтобы тем же самым монахам был пере­
дан соответствующий участок внутри той же самой крепости, чтобы по­
строить постоялый двор. Когда же было послано мерности нашей такое
письмо и потребовалось упомянутым монахам помимо этого и наше письмо,
ради убедительности более длинное, предписывает мерность наша иметь то
письмо, что просили, а именно подтверждающее предыдущее, поскольку оно,
письмо от вышепоименованного благочестивейшего прота, разъяснило,
что впредь ни один из благочестивейших протов и, конечно, никто дру­
гой в нарушение и уничтожение его не должен отступить и указанному
метоху никогда не быть оторванным от вышеупомянутого Ивирского мона­
стыря и не находить выпавшего на его долю притеснения и несправедли­
вости, и оскорбительного отношения, и обременения, и ущерба какоголибо со стороны людей, которые будут поселены в указанной крепости
или вне ее с другой стороны, а именно при уплате соответствующего кефалеона за вышеупомянутую землю. Ибо если бы от них последовал ка­
кой-либо урон этому метоху, они должны быть наказаны вдвое. И вообще
мы предписываем, что раз навсегда остается в силе нерушимым, неиз­
менным и непоколебимым внесенное по этому поводу в упомянутое письмо
■благочестивейшего прота. Отступивший же в нарушение и уничтожение
■его пусть знает, что он навлечет на себя самое суровое церковное воз­
мездие».
Письмо рисует тревожную обстановку. Речь идет не только об учащаю­
щихся нападениях со стороны врагов (Афон, № 93.3), о вынужденном
строительстве (Афон, № 93.1—2, 7, 10—12) крепостей 85 , но и о растущих
трудностях для экономических связей. Монахи Ивирского монастыря до­
бились того, чтобы в крепости им был передан соответствующий участок
для постройки постоялого двора (ή άνάπαυσις. — Афон, № 93.29; ср.:
Афон, № 30.11). Устраивать во время поездок привалы в незащищенном
месте уже было невозможно.
Проскафимены обозначаются в письме как: 1) поселенцы (ol έποικοι. —
Афон, № 93.24), 2) народ, который будет поселен (ό κατοικισ&ησόμβνος
λαός. — Афон, № 93.10), 3) люди, намеревающиеся поселиться (οι μέλλοντες
«ατοικησαι άνθρωποι.—Афон, № 93.16), 4) люди, которые будут поселены
(οι οΐκισθησόμενοι άνθρωποι. — Афон, № 93.37—38), 5) намеревающиеся осесть
{οι προσκαθίσαι μέλλοντες. — Афон, № 93. 27—28). Письмо показывает, что
термин «эпики» мог употребляться не только в значении «жители» для но­
минации самых различных групп населения (горожане, деревенские жи­
тели, свободные крестьяне, феодально-зависимое население, феодалы,
купцы и т. п.), но и в значении «поселенцы». Отсюда следует, что было бы
неточно всегда переводить термин «эпики» словом «жители».
Происхождение присельников неясно из письма. Ф. Дэльгер считал,
что речь шла о свободных крестьянах (Афон, с. 249, прим. к стк. 10), при­
водя такие аргументы: 1) «нигде не сказано, что они подчиняются тамош­
нему монастырю»; 2) «они обозначены соответственно этому (стк. 24)
не как πάροικοι или προσκαθήμενοι, но как έποικοι, наименование для сво­
бодных крестьян». Н а это можно ответить так: 1) нигде не сказано, что
поселенцы никому не подчиняются (имеются в виду казна, другой мона­
стырь, церковь или светский феодал); 2) термин «эпики» мог обозначать
не только свободных крестьян, но также любую социальную группу в позд­
ней Византии. Подтвердить гипотезу Ф. Дэльгера какими-либо фактами
невозможно.
18

Д л я строительства крепости был выделен участок в 200 оргий (Афон,.
№ 93.15, 26) или в 370 м 2 , каменистый и неиспользуемый (πετρώδη και
άχρησίμ,ευτον. — Афон, № 93.15), другими словами, с землей плохого ка­
чества. Помимо этого была выделена земля (γη) 86 в 50 модиев (Афон,
№ 93.16, 27) или 4,2 га для намеревающихся поселиться вне крепости.
В письме подчеркнуто, что эта земля — не из хорафиальной и не из земли
под виноградниками (Афон, № 93.16—17), т. е. ее нельзя отнести к земле
высшего качества (άμπελος) или к пахотной земле I, II и I I I качества 87 .
Остается допустить, что это либо пастбищная, либо покинутая (έναπελείφθη)
земля 88. Назвать ее непригодной нельзя, ибо каменистой она не назы>
вается, как в случае с участком, предназначенным для строительства
крепости. Отнести ее к лишенной влаги, сухой (άνικμος) также не пред­
ставляется возможным, так как было решено нарезать ее из земли у боль­
шого ручьяилив другом месте (Афон, № 93.17—18). Наконец, необходимо
учесть в связи с этим, что участок в 50 модиев называется в источнике
термином γη.
Крепость (имеется в виду участок в 370 м2) содержится свободной от на­
логового обложения (ατελές. — Афон, № 93.25), причем поземельный на­
лог не передается монастырю, ибо монахам запрещено требовать что-либо,
касающееся участка в 200 оргий (Афон, № 93.26). Однако за землю в 50 мо­
диев монахи получают с поселенцев кефалеон (τό κεφάλαιον. — Афон,
№ 93.28, 39). Следует подчеркнуть, что присельники платят не налог госу­
дарству 8Э, а ренту Ивирскому монастырю. К тому же в письме сказано,
что они размещаются на территории податного метоха Ивирского мона­
стыря. Метох находился в подчинении у монахов (Афон, № 93.6). Ф. Дэльгер предполагал, что величина подати колебалась между V2 и 1 нерпером
(в источнике об этом ничего не сказано). Это мнение не представляется убе­
дительным. В самом деле, по Трактату землемеров X I I I в. норма обложе­
ния поземельным налогом земель III качества составляла один перпер
со 100 модиев, а налоговые ставки в поздней Византии на протяжении деся­
тилетий были почти неизменными 90. Если бы земля в 50 модиев являлась
даже пахотной III качества, то и в этом случае поселенцы платили бы
за нее ежегодно только х / 2 перпера (но никак не между 1 / 2 и 1 нерпером).
Но в рассматриваемом случае речь идет не о хорафиальной земле, как
подчеркивает источник (Афон, № 93.17—18), а о земле более низкого ка­
чества. Учитывая градацию податных ставок поздневизантийского вре­
мени, можно сказать, что поселенцы за землю в 50 модиев платили мона­
стырю ренту менее х / 2 перпера, т. е. 1 / 8 , 1/i или х / 6 перпера.
В рассматриваемом письме речь идет о двух группах поселенцев: обита­
телях самой крепости (Афон, № 93.37—38) и присельниках вне ее (Афон,
№ 93.16, 27—28, 37—38). Поселенцы упоминаются в письме пять раз.
Дважды (Афон, № 93.10, 24) они называются общими терминами, без ука­
зания места поселения («народ, который будет там поселен», «поселенцы»).
В трех случаях их размежевание налицо, причем особенно четко — в пере­
числении мест приселения: «в указанной крепости или вне ее» (Афон,
№ 93.38). Разделение присельников на две группы не случайно. Обита­
тели крепости не платят налога — территория крепости является экзимированной. Поселенцы вне крепости обязаны монастырю кефалеоном.
86
86
87
88
89
80

Слово «крепость» передается в письме двумя терминами: хо φρούριον (Афон,
№ 93.2, 8, 15, 29) и το χάστρον (Афон, № 93.25, 27, 38).
Перед нами тот редкий случай, когда земля непод пашней называется термином γη.
Обычно было наоборот, см.: Хеостоеа К. В. Особенности. . ., с. 83.
О пяти типах земель в поздней Византии и членении некоторых из них на разряды
см.: Хеостоеа К. В. Особенности. . ., с. 72, 73, 79, 80, 83, 107, 132.
Покинутые земли ценились выше непригодных для обработки, см.: Хеостоеа К. В.
Особенности. . ., с. 83.
Ф. Дэльгер не различает налог и ренту, когда называет этот оброк словом die Steuer,
см.: Афон, с. 249, прим. к стк. 16.
Хеостоеа К. В. Особенности. . ., с. 82.
2*

19·

Φ. Дэльгер считает v.aMO собой разумеющимся, что поселившийся народ
«взял на себя защиту сторожевой башни» (Афон, с. 249, прим. к стк. 10).
Невозможно, однако, сказать, какая из групп поселенцев (в самой кре­
пости или вне ее, или все вместе, или ни те, ни другие, а особый, подготов­
ленный для этого разряд людей) будет выполнять воинскую повинность.
Важно отметить, что присельники вне крепости, получая землю, пере­
водятся на денежный оброк. Рента деньгами ставила оброчников в особое
положение: 1) «несвобода» бывших барщиннообязанных, если таковые
имелись, смягчалась «до простого оброчного обязательства» 91; 2) откры­
вался наибольший простор для того, чтобы изыскать время для избыточ­
ного труда; 3) появлялась реальная возможность максимальной имуще­
ственной дифференциации по сравнению с тем временем, когда крестьяне
обязаны барщиной или натуральным оброком; 4) присельники в наиболь­
шей степени оказывались заинтересованными в хозяйствовании на новом
месте.
Эпистолография показывает, что присельничество было формой пере­
вода крестьянства на денежную ренту. Именно оброчников было гораздо
легче удержать на новом месте (по сравнению с барщиннообязанными).
Однако феодалы стремились использовать проскафименов и на барщине.
В этом случае им приходилось сталкиваться с сопротивлением присельников, и поселение осуществлялось насильственным путем. В простагме
Мануила II Палеолога от 25 мая 1405 г. (Лавриот, 162—163) для мона­
стыря Лавры говорится о просьбе иеромонахов и монахов разрешить им
удержать в метохах на о-ве Лемнос всех проскафименов для выполнения
сельскохозяйственных работ 92 . Император удовлетворяет эту просьбу
(Лавриот, 162.27—33; 163.1—4). Интересно, что вместе с тем Мануил II
выполняет и другую просьбу монахов — считать тяглые монастырские
упряжки 93 свободными и неразыскиваемыми в отношении налога. Кстати,
это показывает, что податным объектом была не только монастырская
земля, но и тяглый скот. К. В. Хвостова, утверждая, что к XIV в. подать
приобрела сугубо поземельный характер 94, исходит из данных практиков
XIV в., прежде всего Ивирского монастыря. Но если учесть, что он был
иммунистом, становится понятным, почему казна считала его скот экзимированным. Монастыри, не получившие такой податной экскуссии, были
обязаны платить налоги за свой скот.
Барщиннообязанные проскафимены не только не слились с осталь­
ными париками Лавры св. Афанасия, но резко обособились. В Лаврском
практике от января 1420 г., перечисляющем владения на Халкидике,
встречаются разные группы париков — и свободные от обложения налогами
(Лавриот, 168.3—4 прав, стб.), и парики-налогоплательщики (Лавриот,
168.19—22 лев. стб.). Последние, не выполняя барщины, обязаны мона­
стырю денежной и продуктовой рентой такой величины: «монастырю же,
с тех пор как они не производят ангарию, должны давать зевгилаты
по 4 перпера, воидаты же по 3 перпера и вдовы по 1 перперу; еще должны
давать монастырю десятину с зевгарей и подать на пчел» (Лавриот,
168.22—29 лев. стб.). Что же касается проскафименов, то даже через 13
с лишним лет после приселения (опись от января 1419 г.) они, называемые
птохами париками и освобожденные от налогового обложения согласно
простагме от 25 мая 1405 г., по-прежнему выполняют барщину (Лавриот,
165.17—20 прав, стб.) и помимо этого обязаны монастырю 41 перпером де­
нежной ренты, раскладываемым на 29 семей (Лавриот, 165.9—11 прав,
стб. и 165.16—45 лев. стб.; 1—2 прав, стб.), что в среднем дает1,4 перпера
на семью.
При переводе на денежный оброк имущественная дифференциация
среди присельников развивалась в ярких формах. Рассмотрим это на ма­
териале описи монастыря Богородицы Спилеотиссы (ЛАС, 448—449).
Здесь названы два метоха. В метохе св. Пантелеймона, описанном первым,
жили только проскафимены, 17 «семей» (так назовем условно, хотя семей
в подлинном смысле было только 11, ибо в шести стихах перечисляются
20

одинокие люди), всего 38 человек (ЛАС, 448.14—23; 449.1—7). В этом же
метохе на домениальные угодья 95 приходилось 30 модиев виноградника
(ЛАС, 449.8—9) и 2000 модиев земли (ЛАС, 449.9). Другой метох в деревне
Владециане имел виноградник и только париков (ЛАС, 449.13—19). Из 17
«семей» проскафименов дома были только у пяти семей, тяглый скот —
у пяти (V2, V2, 1, 1, V2 зевгаря), нетяглый — у трех, виноградники —
у двух (4 модия; виноградник без указания размеров). Пахотной земли
ни одна семья не имела. Телос платили только три семьи, имевшие дома,
тяглый и нетяглый скот и виноградник (две семьи), а именно 1; 1, 5 и даже
4, 5 перпера. Семья из трех человек, обязанная самым большим телосом,
имела только дом, V2 зевгаря (быка), корову 96 и козу. Виноградника
у нее не было. Семья с телосом в 1, 5 перпера имела дом, V2 зевгаря (двух
ослов), двух коров, четырех свиней, четыре улья и виноградник в 4 мо­
дия. У третьей из податных семей был дом, V2 зевгаря (бык), корова и
виноградник (без указания размеров). Некоторые из проскафименов были
ремесленниками 97 или имели смежную с ремеслом профессию. Так,
проскафимен Роман назван портным (ЛАС, 449.4), проскафимен Констан­
тин — водолазом (ЛАС, 449.6). Но они также не платили телоса.
Поселяясь на новом месте, проскафимены не имели владельческих прав
на землю в том объеме, в каком имели парики. Рассмотрим этот вопрос
на примере запродажной сделки Гунаропулов, о которой сообщают два
акта — от августа 1232 г. (ММ, IV, 194—195, № 111) и от июля 1233 г.
(ММ, IV, 198—200, № 115). Из этих документов узнаем, что проскафи­
мены Михаил, Иоанн и Никита Гунаропулы продали в деревне Вари землю
Влаттеру. Продажа признана недействительной (ММ, IV, 199.22—26).
В рассматриваемых актах находим следующее подробное объяснение
такому решению. Гунаропулы находились в отношении к Влаттеру в ка­
честве υπό παροικίαν τελούντων, т. е. «податных на условии парикии». При-селившись в деревне Вари (или Мила), Гунаропулы стали обрабатывать
землю, а затем ее продали Влаттеру, который являлся прониаром. Иоанн
III Дука Ватац пожаловал деревню Вари монастырю на горе Лемво
{№ 111). В документе № 115 это решение подтверждено. Монахи Лемвиотиссы выдвинули притязания и на землю, купленную Влаттером у Гунаро­
пулов, ибо эта земля входила в состав владений Вари. Разбирательство
спора было поручено Димитрию Торникию Комнину. Он пришел к выводу,
что запродажная сделка Гунаропулов не имела силы, так как земля несла
тягло парикии: «Гунаропулы не должны были продавать Влаттеру именно
такую землю как податную на условии парикии» (ουκ ώφειλον οι Γουναρόπουλοι
δΊαπωλησαι προς τον Βλαττερόν τήν τοιαότην γήν δια τό όπό παροικίαν τελεΐν
ταότην).
Вместе с тем Гунаропулы н а р у ш и л и еще одно правило: «не могут
плательщики продавать свои д е р ж а н и я , как постоянно податную (землю. —
91
92
93
94
95
96

97

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 353.
ΙΙοιήσωνται γεωργιν,αΐς έργασίαις.—Лавриот, 163. 1—2.
δουλικά ξευγάρια τοΰ μοναστηρίου.—Лавриот, 163. 6—7.
Хвостова К. В. Особенности. . ., с. 111.
Домениальные земли называются в практике αυτούσια ίδιόχτητα (ЛАС, 449.8).
Издатель описи прочел в некоторых случаях αργά (ЛАС, 448.16—18), в дру­
гом— άγρα (ЛАС, 449.5). Если αγρός (иногда αγρός)—поле, то άργον — корова. Но
в практике монастыря Богородицы Спилеотиссы при перечислении имущества про­
скафименов сначала фиксируется дом, затем тяглый и нетяглый скот и только после
этого земля и телос. Термин «поле» никак не мог попасть в перечень нетяглого скота.
К тому же в большинстве случаев Лавриот предложил читать в данном месте αργά.
Отмеченная неточность характерна и для издания зографских документов, что обос­
нованно подчеркнула К. В. Хвостова, см.: Хвостова К. В. Особенности. . ., с. 119,
прим. 38.
Проскафимен Василий, по происхождению пз париков, был кузнецом (Эсф.,
№ 12, с. 28.40—42). Другие факты см.: Сметании В. А. Сельские ремесленники. . .,
с. 168. В практике Лавры св. Афанасия от января 1419 г. упоминается птох парик
ткач Ксен, обязанный барщиной и денежной рентой (Лавриот, 165.19 лев. стб.),
бывший проскафимен, если учесть простагму от 25 мая 1405 г. (Лавриот, 162.31—
33; 163.1-2).
21

В. С.) под властью казны, тем, которые имеют их на основе пронии»
(μή έφείλειν τους υποτελείς πιπρασκειν τα παρ' αύτίον κατεχόμενα προς τους κατά
λόγον προνοίας έχοντας αότά, ώς ύπό τήν τοο δημοσίου χείρα άείποτε τελούντα).
Спорная земля была передана монастырю св. Девы Марии, чего и доби­
вались монахи. Их аргументация сводилась в отличие от доводов Димит­
рия Торникия Комнина к одному тезису: продажа земли была ложной и
бессмысленной, как земли податной на условии парикии (και ψευδή και
παράλογον γεγενέναι τήν διάπρασιν ταύτην, ώς ύπό παροικίαν τελούσης). Этот тезис
полностью совпадает с первым обвинением Димитрия Торникия Комнина.
И. Караяннопулос прав, считая изложенный довод основным аргументом
противников Гунаропулов 98 и критикуя позицию Г. А. Острогорского,
который видел причину объявления сделки недействительной в том, что
запрещалась продажа прониару земли со стороны его париков " .
На какую же землю приселились Гунаропулы? Деревня Вари при­
надлежала первоначально константинопольскому монастырю Пандократора
(ММ, IV, 13; 187-—188), который реально после захвата столицы латиня­
нами в 1204 г. утратил контроль над деревней. Позже она была пере­
дана монастырю Лемвиотиссы (ММ, IV, 3). До акта передачи монастырю
св. Девы Марии землю Гунаропулов в Вари характеризуют как податную
ПОД

властью

казны

(ύπό

τήν

τοο δημοσίου χείρα. . .

τελούντα), причем на

условии парикии (τό ύπό παροικίαν τελεΐν ταΰτην). Гунаропулы продали, сле­
довательно, участок казенной земли. Во время спора выяснилось, что
земля досталась Влаттеру путем покупки у проскафименов Гунаропулов
(έξ άγορασίας άπό των. . . προσκαθημένων Γουναροπούλων). Это признали И монас­
тырь,' и ДимитрийТорникийКомнин. Факт запродажной сделки не вызы­
вал сомнений. Следовательно, это было доказано. Но если продажа была
оформлена актом, то требовалось разрешение на продажу казенной земли
(и частновладельческой в аналогичных случаях). Однако ни монастырь,
ни арбитр ни словом не обмолвились о том, что разрешения не было. Они
были едины в главном: «Гунаропулы (читай: проскафимены. — В. С.)
не должны были продавать. . . именно такую землю как податную на усло­
вии парикии (курсив мой. — В. С.)». Проданная Гунаропулами земля
имела статус казенной земли, а продающие ее должны были соответственно
иметь статус «казенных париков». Гунаропулы как проскафимены не были
казенными париками. Поэтому сделка была объявлена недействительной.
Это показывает, что проскафимены не имели права продавать паричскую
землю (казенную в рассмотренном случае), на которой они приселились.
Парики же, как известно, могли отчуждать свои участки (с разрешения
феодала). Парик в отличие от держателя проскафимена был владельцем
земли и поэтому имел больший объем владельческих прав. Beatus possi­
detis! M. M. Фрейденберг безусловно прав, отмечая недостаточно прочную
связь проскафименов с землей 10 °.
По вопросу о том, наделялись ли проскафимены землей после приселения, данные источников разнородны. Думается, что полярные точки зре­
ния здесь в равной степени схематичны (Д. Ангелов, Б . Т. Горянов,
Г. Г. Литаврин) 101 . Ближе к истине мнения Б . А. Панченко, M. M. Фрейденберга, К. А. Осиновой 102 . Почему же феодалы не всегда наделяли
проскафименов землей? Иммунистам это было экономически выгодно.
К. В. Хвостова доказала, что «полный податной иммунитет распростра­
нялся иногда только на домениальные владения» 103. После описи монастырь-иммунист не платил в казну налоги за обрабатываемую проскафименами доминиальную землю, как не записанную за ними и в то же время
экзимированную.
Феодалы-иммунисты не были заинтересованы в том, чтобы наделять
проскафименов и тяглым скотом. Монахи Лавры св. Афанасия по акту
от 25 мая 1405 г. удержали проскафименов в метохах на о-ве Лемнос,
рассчитывая использовать их на земледельческих работах (Лавриот,
162.31—33; 163.1—2). Они добились также податной экзимированности
для монастырских зевгарей {Лавриот, 163.4—11). Намеревались ли монахи
22

наделить проскафименов зевгарями? Негативный ответ дала опись владе­
ний Лавры св. Афанасия от января 1419 г. Здесь перечислено 55 птохов
без всякого имущества (Лавриот, 165.15—45 лев. стб.; 1—2 прав, стб.),
которые названы также париками (Лавриот, 165.10, 18 прав. стб.). На­
ряду с денежной рентой «обязаны вышеуказанные парики отрабатывать
установленную им барщину согласно давнему обычаю» (Лавриот, 165.17—
20 прав. стб.). Насильственный перевод на отработочную ренту способство­
вал быстрому превращению присельников в париков, тормозил процесс
имущественной дифференциации (она не прослеживается в писцовой
книге) и в то же время усиливал юридическую придавленность присель­
ников. Эти две стороны их статуса отражены в терминах «птохи» и «па­
рики».
На землях какого качества приселялись проскафимены? М. Я. Сюзюмов пишет: «Залежи и целина отдавались присельникам»104. Это не­
сколько схематично, ибо на практике дело было сложнее. Проскафимен
Георгий, зять Парвеи, имел землю высшего качества (άμπελος) в 4 модия
(ЛАС, 448.15—17), проскафимен Роман имел άμπελον (ЛАС, 448.17—18).
Проскафимен Михаил Тесаит не мог платить ежегодно монастырю Лемвиотиссы за тот τόπος, на котором он приселился, 2, 5 перпера, если бы это
была земля плохого качества (ММ, IV, 98.2—4). Проскафимен Николай,
зять Иоанна Скиады, приселившийся из Вориска в Невосело, был наде­
лен 5 модиями виноградника (Афон, № 74/77.328—329; DPr, RK, 328—
329, январь 1316 г.). По хрисовулу Михаила VIII Палеолога от апреля
1259 г. четверо проскафименов были приселены в саду, называемом Платанием (ММ, V, 11.25; DR, III, N 1870). Часть проскафименов вообще
не наделялась землей (ЛАС, 448.19—23; 449.1—7; ММ, IV, 14.7—13;
DPr, RK, 98; Хил., № 39.77 ел.; ММ, V, 11.19—20 и др.). Наконец, неко­
торых проскафименов приселяли на земле плохого качества 105. Соответ­
ственно присельники могли обрабатывать в феодальных владениях землю
любого качества.
Перевод на денежную ренту благоприятствовал существованию при­
сельников в течение десятков лет как особой категории феодально-зависи­
мого населения. В метохе Патмосского монастыря на о-ве Кос эта группа
населения фиксируется в течение более 69 лет (ММ, VI, 200.12—18;
236.25—237.6; 250.16—18). Во владениях же Лавры св. Афанасия на о-ве
Лемнос уже через 13 с лишним лет проскафимены называются по статусу
париками. Барщина и прикрепление к феодальному владению согласно
простагме от 25 мая 1405 г. ускорили процесс превращения этих присель­
ников в крепостных. М. Я. Сюзюмов и К. В. Хвостова 10в считали проскафименами тех, кто жил на земле феодала менее 30 лет. По мнению
М. Я. Сюзюмова, такие проскафимены «еще не крепостные», «они по про­
шествии 30 лет делались зависимыми людьми». Такая точка зрения 107
не учитывает феодальной иммунитетной практики, с одной стороны, и
ослабления феодальной зависимости проскафименов в условиях денеж­
ного оброка — с другой.
Приселение проскафименов происходило в основном весной. Феодалы
стремились в полной мере использовать присельников в страдную пору.
98

Karayannopulos J. Рец. на кн.: Ostrogorskij G. Quelques problèmes d'histoire de la
paysannerie byzantine. Bruxelles, 1956. — BZ, 1957, 50, 1, S. 178, Anm. 45.
Ostrogorskij G. Pour l'histoire. . ., p. 68.
См. прим. 42.
См. прим. 37, 38, 39.
См. прим. 40, 41.
Хвостова К. В. Особенности. . ., с. 146—147.
Сюзюмов М. Я. Византия, стб. 454.
Факты приведены в статье: Сметании В- А. Деклассированная прослойка. . .,
с. 128, прим. 142.
106
Сюзюмов М. Я. Экономика. . ., с. 78; Хвостова К. В. Особенности. . ., с. 228.
107
В 1961 г. М. Я. Сюзюмов фактически отказался от нее, когда признал проскафиме­
нов зависимым населением, см.: Сюзюмов М. Я. Византия, стб. 454.
99
100
101
102
103
104
105

23

Право поселить их предоставлялось в марте (Хил., 108.92—97), апреле—
мае (Бомпер, 188.47—49), мае (Афон, 175.31—32), июне (ММ, IV, 248.1—3).
Речь идет при этом не о подтвердительных хрисовулах, а о впервые
предоставляемом праве поселить проскафименов.
Подводя итоги, можно утверждать, что в общей массе феодально-зави­
симых непосредственных производителей проскафимены поздневизантийского времени в количественном отношении уступали только парикам.
Об этом говорит не только соотношение терминологии, применявшейся
для обозначения париков и присельников, но и факты заселения одними
проскафименами многих метохов и деревень.
Источники позволяют рассматривать проскафименов как особую кате­
горию феодально-зависимого крестьянства, отличающуюся от париков.
Модификация форм феодальной эксплуатации присельников на месте
поселения ставила их в новые экономические и юридические условия,
увеличивая или уменьшая возможности их имущественной дифференциа­
ции, ослабляя или усиливая степень их несвободы. Проскафименов как
держателей отличал от париков также меньший объем владельческих прав
на землю (в случае наделения таковой).
Категория присельников не была однородной. Среди проскафименов
следует различать разряды в зависимости от того, какая форма ренты
определяла их статус (оброчники, барщиннообязанные). Приписывать
проскафименам раз и навсегда присущие признаки, застывшие, неизмен­
ные критерии статуса — это означает обеднять историческую действи­
тельность, не видеть разнообразия путей формирования присельников.
Имущественная дифференциация была наиболее яркой при денежном
оброке, менее всего проявлялась при отработочной ренте, и закономерно
то обстоятельство, что проследить ее среди барщиннообязанных источни­
ки не позволяют. Вместе с тем при барщине усиливался гнет, положение
присельников в последнем случае в юридическом и фактическом отноше­
ниях становилось даже более приниженным по сравнению со статусом
париков.
Наделение проскафименов землей зависело от конкретных условий,
от потребностей и целей феодала. Для переведенных на денежный оброк
возможность получить надел была большей. Барщиннообязанные не полу­
чали земли. Феодал-иммунист экономически не был заинтересован в на­
делении проскафименов землей и скотом, если домениальная земля и
скот, принадлежавший феодалу, были экзимированными от налогового
обложения.
Срок сохранения статуса проскафименов изменялся в зависимости
от формы их эксплуатации и типа феодального владения (было ли оно на­
делено экскуссионными правами в отношении присельников или нет).
На земле иммуниста превращение проскафименов в париков происходилобыстро. В отличие от барщиннообязанных оброчники сохраняли статус
присельников долгое время (во всяком случае, 30-летний срок не был
пределом).
Категория проскафименов, непрерывно пополняясь за счет «неизвест­
ных казне» лиц, париков и бывших свободных крестьян и затем сливаясь
с категорией париков, существовала, однако, в течение всего поздневизантийского времени (имеется в виду именно категория, а не термин, кото­
рый регистрируется в более узких хронологических рамках)-

Византийский

временник,

т о м 42

3. В. УДАЛЬЦОВА

КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ
ДРЕВНЕЙ РУСИ И ВИЗАНТИИ
В течение всего существования Древнерусского государства наиболее
интенсивными и многогранными были его культурные связи с Византией.
Прочным фундаментом для них служили экономические и политические
отношения Древней Руси с Константинополем Ч С принятием христиан­
ства открылись еще более широкие возможности для проникновения на
Русь византийской культуры. И в этом Древняя Русь не составляла исклю­
чения среди других стран Европы.
Византийская цивилизация оказала глубокое и устойчивое воздей­
ствие на развитие многих государств средневекового мира. Ареал распро­
странения влияния византийской культуры был весьма обширен: Сици­
лия, Южная Италия, Далмация, государства Балканского полуострова,
Древняя Русь, народы Закавказья, Северного Кавказа и Крыма — все они
в той или иной степени соприкасались с византийской образованностью.
Наиболее интенсивно византийское культурное влияние, естественно,
сказывалось в странах, где утвердилось православие.
Через Византию античное и эллинистическое культурное наследие
передавалось другим народам. Поэтому влияние византийской культуры
в средние века во многом являлось продолжением распространения тыся­
челетних культурных традиций греко-римского и восточно-эллинистиче­
ского мира в страны Юго-Восточной и Восточной Европы. Восприятие
элементов византийской цивилизации в Болгарии, Сербии, Грузии, Арме­
нии и в Древней Руси способствовало дальнейшему прогрессивному раз­
витию феодального общества в этих государствах, отвечало их внутренним
потребностям, поднимало их международный престиж. Воздействие ари­
стократической феодальной культуры Византии, разумеется, было зна­
чительно более интенсивным на высшие слои общества этих стран —
князья и феодалы государств Юго-Восточной и Восточной Европы пере­
нимали византийский придворный этикет, черты быта и нравов Констан­
тинополя. В широкие слои народа византийское влияние просачивалось
несравненно в меньшей степени. Для правящей же феодальной знати этих
стран это было обращением к самым высоким образцам, наиболее изыскан­
ным духовным ценностям, созданным средневековой Европой 2.
Однако силу и масштаба воздействия византийской цивилизации рав­
ным образом не следует как преувеличивать, так и преуменьшать. Визан1

Литаерин Г. Г. Русско-византийские отношения в XI—XII вв. — В кн.: История
Византии: В 3-х т. М., 1967, т. 2, с. 347—353; Литаерин Г. Г., Янин В. Л. Некоторые
проблемы русско-византийских отношений в IX—XV вв. — История СССР, 1970,
№ 4, с. 32—53; Литаерин Г. Г. Русь и Византия в XII веке. — ВИ, 1972, № 7,
с. 36—52; Советская историография Киевской Руси. Л., 1978, с. 200—209.
2
Удалъцова 3. В. Русско-византийские культурные связи. — Proceedings of the
XHIth International Congress of byzantine Studies. London; New York; Toronto, 1967,
p. 81—91; Литаерин Г. Г. Культурные связи Древней Руси и Византии в X—
XII вв. М., 1974, с. 1—21; Лихачева В. Д., Лихачев Д. С. Художественное наследие
.Древней Руси и современность. Л., 1971.
25

тийское влияние в различных сферах культуры проявлялось с неодинако­
вой степенью интенсивности. В некоторых областях происходил синтез
византийского наследия с местными культурными традициями, в других же
византийское воздействие было более поверхностным, как бы наложенным
тонким слоем на самобытную культуру того или иного народа.
Как правило, степень эффективности усвоения византийского насле­
дия зависела от уровня развития дохристианской культуры. Чем выше
был уровень самобытной местной культуры, чем более прочно сохраня­
лись в ней традиции языческого народного творчества, тем ограниченнее
было воздействие византийской цивилизации 3 . Сказанное в полной мере
относится к культурным связям Древней Руси и Византии.
В оценке характера, масштабов и значения византийского влияния на
культуру Древней Руси в науке существуют диаметрально противополож­
ные точки зрения. Одни ученые считают византийскую цивилизацию
чуть ли не единственным источником культуры Древней Руси, а древне­
русское художественное творчество — провинциальной ветвью рафини­
рованного искусства Константинополя. Другие исследователи, наоборот,
отстаивают полную самостоятельность древнерусской культуры и исклю­
чают какие-либо внешние влияния. Думается, что научная истина, как
это часто бывает, лежит где-то посередине 4.
За последние годы благодаря исследованиям советских и зарубежных
ученых, комплексному изучению разных видов культуры, новым откры­
тиям исторических памятников, произведений искусства и художествен­
ного ремесла, разысканиям археологов, нумизматов, сфрагистов, приме­
нению новых исследовательских методов необычайно расширились наши
знания о культуре Древней Руси 6 . Вместе с тем в последнее время зна­
чительные успехи достигнуты и в изучении византийской цивилизации.
Видное место в мировой искусствоведческой науке занимают труды совет­
ских ученых В. Н. Лазарева, М. В. Алпатова, Н. И. Брунова 6. Все яснее
делаются типологические особенности византийской культуры, динамика
ее развития, место Византии в процессе становления духовных ценностей
средневекового общества. Ушла в прошлое теория о застойности, непод­
вижности византийской культуры и ее мнимой отсталости по сравнению
с античной цивилизацией. Стало достаточно ясно, что византийская куль­
тура — закономерный и важный этап в развитии мировой культуры 7 .
Эти два потока исследований, сливаясь, помогли современной науке
освободиться от некоторых предвзятых суждений и ошибочных точек зре­
ния на сложную проблему византийского влияния на культуру Древней
Руси. Отброшена негативная оценка византийской культуры как носи­
тельницы только лишь канонизированной церковности и консерватизма,
выявлены ее прогрессивные черты. Отпала и другая предвзятая оценка
византийской культуры — в первую очередь как хранительницы антич­
ных традиций, передаваемых другим народам; показано своеобразие философско-этических и эстетических воззрений византийского общества,
оказавших глубокое влияние на духовную жизнь Древней Руси.
Наиболее сильным византийское влияние на Древнерусское государ­
ство, естественно, было в области церковной идеологии, канонического
права, литургии, богослужебной литературы, гимнографии, церковной
музыки, культового изобразительного искусства. Впрочем, и здесь уже
очень рано встречаются серьезные отклонения от византийских образ­
цов 8 .
Слабее византийское наследие ощущается в сфере светской культуры,
хотя византийская переводная литература светского характера (хроника
Иоанна Малалы, роман «Александрия», приписываемые Диктису Крит­
скому «Троянские деяния», «Христианская топография» Косьмы Индикоплова и многое другое) получила широкое распространение в Древ­
ней Руси и во многих странах Юго-Восточной и Восточной Европы 9 .
Новейшие исследования советских ученых показали, что блестящая
византийская цивилизация, поражавшая современников своей одухотво26

ренностью, внутренним благородством, изяществом форм и высотой тех­
нических достижений, в конечном счете послужила фундаментом, на
котором Древняя Русь и другие страны Юго-Восточной и Восточной Ев­
ропы стали воздвигать здание своей самобытной национальной культуры.
Однако перенесенные на чужеземную почву иноязычных местных кульTyPı духовные ценности, созданные Византией, ее спиритуалистическая
церковная догматика и философия, идеология, этика и эстетика 10 под­
вергались здесь глубокой трансформации, начинали как бы новую жизнь,
приобретали совсем иные черты под воздействием национальных творче­
ских начал. Наиболее ярко это проявилось в сфере изобразительного и
прикладного искусства Древней Руси.
Бесспорно, Византия сыграла важную роль в развитии древнерусской
художественной культуры, но византийское влияние и здесь не было ни
всеобъемлющим, ни стабильным. Сила воздействия византийской циви­
лизации и масштабы византийского влияния на художественное творчество
Древней Руси изменялись в пространстве и времени. Наиболее плодотвор­
ными и интенсивными контакты с Византией были в южных и юго-запад­
ных областях Руси, слабее — в северных и северо-восточных.
На разных этапах развития древнерусской культуры степень воздей­
ствия византийской цивилизации то возрастала, то шла на убыль. Были
периоды сближения и отдаления, временного затухания культурных свя­
зей и интенсивного их возобновления. Далеко не одинаковый отклик ху­
дожественное творчество византийских мастеров находило в отдельных
видах искусства.
Временем наиболее активных контактов Руси и Византии в сфере ху­
дожественного творчества был конец X—середина X I I в. Центром куль­
турных связей Византии и Руси в это время стал Киев. Он был непосред­
ственно связан со столицей Византийской империи Константинополем.
Именно в стольный град на Днепре из Царьграда приезжали дипломати­
ческие миссии с богатыми дарами от византийских императоров, грече­
ское духовенство с поручениями от константинопольского патриарха,
сюда стекались караваны греческих купцов, привозивших изысканные
предметы роскоши и произведения византийского прикладного искусства.
Киевские князья первыми стали приглашать из Византии греческих ма3

Лихачев Д. С. Возникновение русской литературы. М.; Л., 1952, с. 119—129; История
жультуры Древней Руси. М.; Л., 1951, т. II, с. 257, 514; Удальцова 3. В. Своеобразие
общественного развития Византийской империи. Место Византии во всемирной исто­
рии. — В кн.: История Византии, т. 3, с. 325—340.
4
Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство. М., 1978, с. 211—221; Удаль­
цова 3. В. Русско-византийские культурные связи, с. 81.
* Мы не имеем здесь возможности привести огромную литературу по культуре Древней
Руси. Укажем лишь справочные материалы: Борис Александрович Рыбаков (Биобиб­
лиография ученых СССР). М., 1978; Славяне и Русь. М., 1968; Культурное наследие
Древней Руси: Истоки, становление, традиции. М., 1976; Дмитрий Сергеевич Ли­
хачев (Биобиблиография ученых СССР). М., 1977; Советская историография Киевской
Руси, с. 222—262.
18
О жизни и творчестве В. Н. Лазарева и библиографию его трудов см.: ВВ, 1968,
XXIX, с. 3—31; Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа.
Искусство и культура: Сборник статей в честь В. Н. Лазарева. М., 1973, с. 5—30;
Алпатов М. В. Этюды по истории русского искусства. М., 1967, т. I; Он же. Образ
Георгия-воина в искусстве Византии и Древней Руси. — ТОДРЛ, 1956, XII; Вру­
нов Н. И. Архитектура Константинополя IX—XII вв. — ВВ, 1949, т. II, с. 150—
214; Он же. Архитектура Византии. — В кн.: Всеобщая история архитектуры.
Л.; М., 1966, т. III, с. 16—160. Из зарубежных работ укажем лишь обобщающие
труды: The Cambridge Medieval History. Cambridge, 1967, t. IV, pt 2; Wessel K. Die
Kultur von Byzanz. Frankfurt am Main, 1970; Haussig H.-W. A History of Byzantine
Civilisation. London, 1971; Guillou A. La civilisation byzantine. Paris, 1974.
7
Удальцова 3. В. Некоторые нерешенные проблемы истории византийской куль­
туры. — ВВ, 1979, 41 (там же библиография).
8
Sevcenko J. Kusso-Byzantine Relation after the Eleventh Century. — Proceedings of
the
XHIth International Congress of byzantine Studies, p. 93—104.
9
Удальцова 3. В. Русско-византийские культурные связи, с. 89—90.
10
Бычков В. В. Византийская эстетика. М., 1977; ср.: Mathew G. Byzantine Aesthetics.
London, 1963.
27

стеров: зодчих, живописцев, резчиков по камню, мозаичистов и ювелиров.
Именно в Киеве с помощью греческих зодчих началось широкое культо­
вое и дворцовое строительство.
Поначалу византийское влияние наиболее ярко проявлялось в архи­
тектуре Древней Руси. Из Византии на Руси в конце X—XI в. было вос­
принято византийское каменное зодчество с его сложным типом крестово­
купольного храма, совершенной системой перекрытий, высочайшей для
того времени строительной техникой. В отличие от романского Запада,
где в это время лишь в отдельных регионах происходил медленный и
трудный процесс перехода от деревянных конструкций к каменным сво­
дам, Киевская Русь уже очень рано получила от Византии по существу
в готовом виде изощренную систему сводчатых и купольных перекрытий,
здания тонкой и изысканной пространственной конфигурации и большой
высоты.
Первый каменный храм на Руси — храм Богородицы (Десятинная цер­
ковь) в Киеве (989—996) был сооружен, по данным летописи, греческими
мастерами. Спустя несколько десятилетий, в 1031—1036 гг., в Чернигове
был воздвигнут греческими же зодчими собор Спаса Преображения —
самый византийский, по мнению специалистов, храм Древней Руси п .
Строгость архитектурных форм, элегантная простота композиционных
решений, изысканность внешнего декора, чисто византийская техника
кладки сближают этот храм с лучшими образцами византийского столич­
ного зодчества XI в.
Собор св. Софии в Киеве (1037—1054), вершина южнорусского зод­
чества XI в., призван был возродить на Киевской земле традиции главной
святыни православного мира — Софии Константинопольской. Как София
Константинопольская символизировала победу христианства во всей
цивилизованной ойкумене и могущество византийских императоров, так и
София Киевская утверждала православие в Древней Руси и силу велико­
княжеской власти. Но, естественно, художественное воплощение этой
идеологической концепции в Константинополе и Киеве было уже раз­
личным.
София Киевская — любимое детище князя Ярослава Мудрого. Огром­
ный пятинефный храм, с просторными хорами, охватывающими и боко­
вые нефы, созданный совместно греческими и русскими мастерами, не
имеет прямых аналогий среди памятников церковного зодчества Визан­
тии. При сохранении византийской основы крестовокупольного храма
София Киевская уже знаменовала постепенный отход древнерусского зод­
чества от византийских образцов. Ступенчатая композиция наружного
объема, обилие куполов, которых насчитывалось 13, массивные крещатые столбы, делающие более тесным внутреннее пространство, — все это
придавало главному храму Киевской Руси особое своеобразие. София
Киевская сочетала в себе монументальную мощь и праздничную торже­
ственность с красочной нарядностью, столь гармонировавшей с приветли­
вой и радостной южнорусской природой 12.
Еще дальше отходит от византийских образцов зодчество Великого
Новгорода. Если сравнить архитектуру трех храмов св. Софии — в Кон­
стантинополе, Киеве и Новгороде, эта разница проявляется с особенной
силой.
София Новгородская (1045—1050) при общей близости по идейному
замыслу и архитектурному плану к Софии Киевской дает совершенно но­
вые художественные решения, неизвестные южнорусскому и византий­
скому зодчеству. София Новгородская отнюдь не была простой копией
Софии Киевской: местные традиции проявили себя с такой силой, что они
существенно видоизменили стиль новгородского храма. Не исключено,
однако, влияние на новгородских зодчих западноевропейской архитек­
туры, что нашло отражение в отдельных чертах сходства между роман­
скими постройками Запада и Софией Новгородской (см. ниже). В Новго­
роде киевский план пятинефного крестовокупольного храма подвергся
28

столь значительной перестройке, что стал почти неузнаваемым. Внепшийг
вид Софии Новгородской напоминал огромный куб, устойчивый и моно­
литный. Могучие стены собора, сложенные из дикого камня, с малым чис­
лом оконных проемов, увенчивались шестью величественными куполами.
На смену многоступенчатой пирамидальное™ силуэта Софии Киевской
пришла монументальная замкнутость объемов Софии Новгородской.
Нарядная щеголеватость внешнего декора южнорусского храма уступила
место благородной простоте внешнего убранства ее северного собрата.
Единственным украшением стен Новгородской Софии были мощные ло­
патки и тонкие полуколонки на гранях центральной апсиды, да аркатурные пояски на барабанах. Весь облик этого храма был отмечен печатью
сурового величия, одухотворенной созерцательности и эпического спокой­
ствия, как бы навеянными привольным и задумчивым пейзажем русского
Севера 13.
В течение XI—середины XII в. византийские традиции достаточно
прочно сохранялись в древнерусском зодчестве, хотя их воздействие в раз­
личных областях Древнерусского государства проявлялось с неодинаковой
силой. Со второй половины XII в., однако, намечается явное ослаблениевизантийского влияния, что ознаменовалось появлением в древне­
русской архитектуре храмов башнеобразной формы, неведомой византий­
скому зодчеству. Примером памятников этого круга служат Спасо-Евфросиньевский монастырь в Полоцке (1159), Собор Михаила Архангела в Смо­
ленске (1191—1194), храм Параскевы Пятницы в Чернигове (конец XII в.).
По мере роста феодальной раздробленности в Древнерусском государ­
стве и с превращением феодальных княжеств в крупные центры культуры
мало-помалу византийское влияние начинает ослабевать. С конца XII в.
пути развития византийского и древнерусского зодчества стали расхо­
диться. В зодчестве Владимиро-Суздальской Руси, Новгорода, Пскова,
Смоленска византийское наследие подвергалось весьма существенной
переработке.
Наиболее интенсивно процесс творческого переосмысления византий­
ского и западноевропейского культурного наследия протекал в архитек­
туре Владимиро-Суздальской Руси. Благодаря работам советских ученых
Н. Н. Воронина, Г. К. Вагнера, М. В. Алпатова и многих других, а также
с помощью неустанного кропотливого труда художников-реставраторов
сравнительно недавно был воскрешен прекрасный мир Владимиро-Суздальского зодчества 14. Искусство этого края поражает не только оби­
лием памятников, но и наличием среди них немалого числа подлинных
шедевров.
Жемчужиной владимиро-суздальского зодчества XII в. по праву счи­
тается храм Покрова Богородицы на Нерли (1165). Скорбя о гибели лю­
бимого сына Изяслава, владимирский князь Андрей Боголюбский построил
этот маленький шедевр, овеянный светлой грустью и кроткой поэзией.
Храм с удивительной тонкостью воплотил в белом камне эстетику и ху­
дожественные вкусы древнерусского общества. Строгая красота и пластич­
ность архитектурных форм храма, увенчанного куполом на высоком
барабане, несколько удлиненные его пропорции создают впечатление устрем­
ленности ввысь и необычайной легкости и гармоничности всей конструк­
ции. Он не только органически вписывается в задумчиво-поэтический
пейзаж русской природы, но как бы сливается с ним в нерасторжимом един11
12

13
14

Лазарев В. Н. Указ. соч., с. 214.
Лазарев В. Н. Указ. соч., с. 214—218; Лихачев Д. С. Принцип ансамбля в древне­
русской эстетике. — В кн.: Культура Древней Руси. М., 1966, т. II, с. 118 ел.;
Айналов Д., Редин Е. Киево-Софийский собор. СПб., 1889.
Лазарев В. Н. Указ. соч., с. 119—120.
Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII—XV вв. М., 1961, т. I; Ваг­
нер Г. К. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси. Юрьев-Польской. М., 1964;
Он же. Скульптура Древней Руси. Владимир, Боголюбово (XII в.). М., 1969; Ал­
патов М- В. Этюды по истории русского искусства, с. 63—75.
29

стве. «Маленький, соразмерно стройный храм приобретает особенную пре­
лесть, когда отражается в зеркальной глади воды или виднеется в обрам­
лении прозрачного кружева окрестных деревьев, как настоящая драго­
ценность в узорном окладе» 15. Вся картина овеяна глубокой умиротворен­
ностью, проникновенной созерцательностью и рождает чувство глубокого
покоя и душевной чистоты.
Среди других шедевров владимиро-суздальского зодчества особое
место занимают белокаменные храмы, одетые в узорочье каменной резьбы,
и прежде всего Дмитриевский собор во Владимире (1193—1197), позднее
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1230—1234).
Резной декор Дмитриевского собора нередко называют поэмой в камне.
В нем причудливо переплелись библейские, апокрифические и языческие
мотивы. Библейский царь Давид, преображенный в сказочного героя,
соседствует с Александром Македонским, ангелы мирно уживаются с фан­
тастическими чудищами, кентаврами и птицами, лучники на конях, сцены
охоты и кулачного боя сменяются изображением св. Никиты, поражаю­
щего беса. Многие из фантастических животных, страшилищ и масок очень
похожи на произведения романского искусства Западной Европы и неко­
торые образцы сасанидского художественного творчества. Однако на рус­
ской почве вся композиция получила совершенно иное звучание. Дмитриев­
ский собор не спутаешь с церквами Ломбардии, Южной Франции и Гер­
мании. Фантастические персонажи на стенах Дмитриевского собора
призваны не устрашать зрителя, а пробуждать у него чувство радостного
восхищения и преклонения перед многообразием и красотой мира. Различ­
ные проявления жизни объединены в картину всеобщего ликования, ра­
достного утверждения единства вселенной, проникнуты светлым, жизне­
радостным чувством. Христианские образы неожиданно сочетаются с ан­
тичной поэтикой и языческим пантеизмом, порожденным народной фан­
тазией 16.
Древнерусское зодчество не знало в своем развитии таких резких скач­
ков, как переход от романского стиля к готике или от готики к Ренессансу.
Процесс складывания национальных черт в древнерусской архитектуре
был более медленным и плавным; окончательное свое завершение он нашел
позднее в зодчестве Московской Руси 17 .
Более длительным и устойчивым, чем в архитектуре, было византий­
ское влияние в живописи Древней Руси. Да это и вполне понятно, если
вспомнить, что Византия не только познакомила русских художников
с техникой мозаики, фрески, темперной живописи, но и дала им иконо­
графический канон, неизменность которого строго оберегалась православ­
ной церковью. Артели художников, в которые входили греческие и рус­
ские мастера, работали обычно следуя византийским образцам, так назы­
ваемым «подлинникам». Это были завезенные из империи свитки или пере­
плетенные тетради контурных рисунков на пергамене. Они сохранялись
на Руси в течение многих лет, и их трансформация шла очень медленно.
Лучшими образцами для русских художников служили, конечно, визан­
тийские иконы, особенно привозимые из империи изысканные произведе­
ния столичной школы живописи. Византийские образцы помогали
русским живописцам совершенствовать средства художественной вырази­
тельности, создавать сложные композиционные решения; они шлифовали
форму, являлись проводниками византийской эстетики. Вместе с тем гос­
подство иконографического канона и работа по образцам в известной сте­
пени сковывали самобытное художественное творчество мастеров Древ­
ней Руси 18 .
X I век был периодом расцвета византийской живописи, окончатель­
ного оформления торжественного и возвышенного византийского стиля.
Наряду с великолепными произведениями столичного искусства, такими,
как мозаики южной галереи Софии Константинопольской и монастыря
Дафни близ Афин, в это время крепнут и обретают свой художественный
язык провинциальные школы живописи, создавшие такие памятники, как
30

мозаики Осиос Лукас в Фокиде и Неа Мони на Хиосе. К этому кругу памят­
ников принадлежит и София Киевская.
Византийское влияние в это время проникало двумя путями непосред­
ственно из Константинополя и из западных областей Византии через Солунь и Афон 19.
На Руси XI—XII вв. существовало две традиции в украшении храмов
росписями. Одна, более строгая и торжественная, находит свои истоки
в монументальной живописи Византии, другая, более свободная, живо­
писная, сложилась уже на русской почве. Классическим памятником,
воплотившим первую традицию, является София Киевская, где полностью
выдержан византийский иконографический канон. Греческие образцы,
конечно, были в центре внимания мастеров, украшавших собор. Но в его
фресках и мозаиках уже много самобытного. В них видится необыкновен­
ная внутренняя сила. Они, может быть, менее изысканны, чем визан­
тийские росписи, но и более открыты и покоряют своей непосредствен­
ностью. Таковы Богородица Оранта, воспринимавшаяся как защитница
и покровительница Киева, и парящий в куполе Пантократор 20.
Росписи Софии Новгородской (1109) в целом восходят к византийскокиевской традиции. Работавшие здесь мастера (греки и новгородцы), не­
сомненно, хорошо знали образцы столичной византийской живописи XI в.
Но в живописи Софии Новгородской настойчиво пробивается архаиче­
ская былинная струя, появление которой специалисты относят за счет
воздействия местной среды 21. Накопление самобытных черт, отражающих
своеобразие древнерусской живописи, приводит к качественно новым ху­
дожественным решениям в живописи Спасо-Мирожского монастыря
в Пскове, церкви св. Георгия в Старой Ладоге, Спаса на Нередице в Нов­
городе.
Фрески Спасо-Мирожского монастыря в Пскове датируются серединой.
XII в. Они отличаются плоскостностью и линейностью, что придает им
особую выразительность и подчеркнутый драматизм 22.
К 80-м годам XII в. относятся фрески Георгиевского собора в Старой
Ладоге. Они выполнены новгородскими мастерами. Воинским духом веет
от фрески с изображением Георгия-воина, победившего дракона. Фрески
выполнены в линейной графической манере, к которой так тяготело визан­
тийское и балканское искусство этой поры 23.
Суровостью и сдержанной силой отмечены и фрески Спаса на Нередице
в Новгороде, относящиеся к 1199 г. К несчастью, этот шедевр древнерус­
ской культуры был варварски уничтожен фашистскими захватчиками во
время Великой Отечественной войны. Особый интерес среди его росписей
представляет ктиторский портрет князя Ярослава, держащего в руках
модель храма 24. Недавно в Новгороде В. Л. Яниным была открыта ма­
стерская художника XII в. Владельцем ее, как предполагает В. Л. Янин,
был Олисей Гречин, замечательный живописец, прибывший из Византии.
15

16
17
18
19
20
21
22

23

24

Алпатов М. В. Этюды по истории русского искусства, с. 69; ср.: Вагнер Г. К., Желоховцева Е. Ф. Скульптура храма Покрова на Нерли. — Искусство, 1965, № 10 г
с. 62.
Алпатов М. В. Этюды по истории русского искусства, с. 17—72; Вагнер Г. К.
Скульптура Древней Руси, с. 199 ел.
Лазарев В. Н. Указ. соч., с. 225.
Лазарев В. Н. Указ. соч., с. 222—226.
Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1947, т. I, с. 115—119.
Лазарев В. Н. Мозаики Софии Киевской. М., 1960; Он же. Византийское и древнерус­
ское искусство, с. 65—115.
Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство, с. 160.
Соболева M. Н. Стенопись Спасо-Преображенского собора Мирожского мона­
стыря. — В кн.: Древнерусское искусство: Художественная культура Пскова. М.,
1968, с. 7—50.
Лазарев В. Н. Фрески Старой Ладоги. М., 1960; Он же. Византийское и древнерус­
ское искусство, с. 175—180; Алпатов М. В. Образ Георгия-воина в искусстве Ви­
зантии и Древней Руси.
Мясоедов В. Фрески Спаса-Нередицы. М., 1925.
31'

ТЯменно этот художник расписывал вместе с новгородскими живописцами
Спасо-Преображенскую церковь на Нередице.
Фрески Дмитриевского собора во Владимире (1194—1197) созданы
также совместными усилиями греческих и русских мастеров. Изображе­
ния, принадлежащие кисти греков, суровы и замкнуты, тогда как лики,
созданные местными мастерами, открыты и наделены особой добротой и
мягкостью 25.
В древнерусской живописи XI—начала X I I I в. складываются опре­
деленные жанры, тесно связанные с жанрами литературы Древней Руси
той эпохи. Это были легендарно-исторический, символико-героический,
персональный и другие жанры, изучение которых начато в советской
науке 26.
Станковая живопись Древней Руси прошла также сложный и длитель­
ный путь развития. Начало ему было положено привозившимися на Русь
великолепными памятниками византийской иконописи. Первое место
среди них по праву принадлежит знаменитой Владимирской богоматери —
византийской иконе второй половины XI—начала X I I в., ставшей од­
ной из самых почитаемых святынь Древней Руси. Здесь нашел воплоще­
ние иконографический тип Богоматери Елеусы (Умиление), получивший
распространение в Византии с X I в. На ней изображена богоматерь,
нежно прижимающая к своей щеке ребенка, которого она держит правой
рукой. На лике богоматери лежит печать строгой, даже суровой одухотво­
ренности; тонкие аристократические черты его выражают отрешенность
от мира, а темные, глубокие глаза богоматери полны безысходной скорби.
Это самые грустные глаза, когда-либо встречавшиеся в византийской
живописи. Серьезен и сосредоточен младенец, доверчиво ласкающийся
к матери. По манере письма Владимирская богоматерь принадлежит к ше­
деврам классического византийского стиля и сохраняет некоторые черты
эллинистической традиции, никогда не исчезавшей в Византии 2 7 .
На Руси эта икона пользовалась исключительной известностью и многокра­
тно копировалась.
Но и в иконописи древнерусская живопись с годами все настойчивее и
решительнее обретает свой собственный художественный язык. Примером
этого является такой непревзойденный шедевр древнерусской живописи,
как «Ангел златые власа» (XII в.) В отличие от суровых, порой грозных
ангелов византийской живописи X I — X I I вв. взгляд «Ангела златые власа»
исполнен просветленной грусти и доброты. В самом стиле живописи
иконы, в его золотых кудрях, напоминающих линии перегородчатой
эмали, сквозит новая эстетика древнерусского искусства, новое более
умиротворенное и жизнеутверждающее видение мира. Постепенно про­
исходит как бы адаптация византийских изображений с местной средой,
для XII—начала X I I I в. можно даже говорить об обрусении иконных
образов.
Показательна в этом отношении икона Благовещения X I I в. Если
лик ангела еще исполнен суровой строгости византийских икон, то поэтич­
ный образ богородицы излучает теплоту, мягкость и добросердечие. Тем же
веет и от лика Оранты начала X I I I в., хотя в ней больше монументаль­
ности и торжественности.
Наиболее ранние из известных нам воспроизведений русского типа
Христа мы находим на иконе Спас Нерукотворный (XII в), из Успенского
собора Московского Кремля. Этот процесс трансформации древнерусской
живописи найдет свое завершение в гениальных произведениях худож­
ников XIV—XV вв., и прежде всего Феофана Грека, Андрея Рублева и
Дионисия.
В культуре Византии, Древней Руси и других стран средневековой
Европы никогда не иссякал живой источник светского художественного
творчества. Светские течения были сильны как в литературе, так и в изобра­
зительном искусстве. Родство вкусов и эстетических идеалов светской
феодальной знати Древней Руси и Византии объясняет близость жанров
32

и тематики светской живописи, скульптуры и прикладного искусства
этих стран.
В Византии светское направление в культуре было связано с культом
императора и прославлением империи ромеев; портреты василевсов и выс­
шей знати, их военные триумфы и дворцовые увеселения, прославление
подвигов героев древности — вот излюбленные сюжеты византийского
светского искусства. Эти мотивы светской живописи и прикладного искус­
ства Константинополя находили глубокий отклик в феодальной среде
Древней Руси и охотно использовались для возвеличивания княжеской
власти. Светские тенденции в литературе и искусстве Византии особенно
усилились в X I I в. Рыцарский уклад жизни комниновского двора
способствовал возрастанию интереса к светским жанрам культуры. Ана­
логичные явления мы наблюдаем и в Древней Руси той эпохи.
К сожалению, памятников светской живописи и скульптуры как Кон­
стантинополя, так и городских центров Древней Руси сохранилось очень
мало. Гибель императорских дворцов Константинополя не позволяет
судить о светском искусстве столицы империи эпохи Комнинов. Некото­
рое представление о нем дают лишь прославленные мозаики дворца нор­
маннских королей в Палермо (1140) («комната короля Рожера II» и
«Башня Пизанцев»). Это редкий образец дворцового светского искусства,
вдохновленного Константинополем. Дополнительные сведения о светском
искусстве Византии дают сообщения византийских авторов, миниатюры
лицевых рукописей и произведения художественного ремесла 28 .
В Древней Руси сохранились уникальные памятники светской жи­
вописи домонгольского времени. Первое место среди них по праву при­
надлежит стенным росписям лестниц двух башен Софии Киевской. Они
поражают разнообразием сюжетов, восходящих преимущественно к визан­
тийским образцам, но, быть может, частично навеянных окружающей дей­
ствительностью и в какой-то мере отражающих быт и нравы киевской
великокняжеской среды. Ряд фресок с полной очевидностью восходит к ви­
зантийскому дворцовому искусству. В их числе — сцены конских риста­
ний на ипподроме в присутствии императора и его свиты, игры скоморо­
хов, гигант с шестом, на котором показывает свое искусство мальчикакробат, схватки с дикими зверями, в частности единоборство атлета с фи­
гурой в маске волка, изображения охоты, театральные представления
с участием актеров и паяцев. Несколько особняком стоят жанровые кар­
тинки. На одной из них изображена неоседланная лошадь, за которой
гонятся всадники, на другой —■ верблюд с поводырем. Д л я понимания
местных элементов в этих стенных росписях интересны две фрески: три­
умфальный въезд всадника в короне, окруженной нимбом, в котором
исследователи видят либо изображение византийского императора, либо
киевского великого князя; вторая фреска — изображение молодого му­
зыканта со смычковым музыкальным инструментом, в лице которого
ощутимы южнорусские черты.
Светские мотивы проникают и в книжную миниатюру. Замечательным
образцом светского искусства Киевской Руси может служить изображение
к н я з я Святослава с семьей, которое украшает Изборник Святослава
1073 г. Портрет самого князя далек от абстрактной идеализации и наделен
характерными, почти портретными чертами 29 .
25
2в
27
28
29

Лазарев В. Н. История византийской живописи, т. I, с. 123.
Вагнер Г. К. Проблема жанров в древнерусском искусстве. М., 1974; Лихачев Д. С.
Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.
Лазарев В. Н. История византийской живописи, т. I, с. 125; Он же. Византийское и
древнерусское искусство, с. 9—29.
Грабар А. Н. Светское изобразительное искусство домонгольской Руси и «Слово
о полку Игореве». — ТОДРЛ, 1962, XVIII, с. 233—271.
Подобедова О. И. Миниатюры русских исторических рукописей. М., 1965; о визан­
тийских миниатюрах см.: Лихачева В. Д. Искусство книги. Константинополь. XI в.
М., 1976; Она же. Византийская миниатюра: Памятники византийской миниатюры
X—XV веков в собраниях Советского Союза. М., 1977.
3 Византийский временник, 42

33

Особенно последовательно светские мотивы могут быть прослежены
в памятниках прикладного искусства 30. Это произведения художествен­
ного ремесла Византии, обнаруженные на территории Древней Руси в со­
ставе кладов или при археологических раскопках. В их числе — утварь
из серебра и бронзы, перегородчатые эмали на золоте, резные изделия из
кости и камня. При трудности и дороговизне дальних перевозок торговля
этими предметами роскоши считалась особенно выгодной. Иноземные
«злато» и «сребро», «паволоки и сосуды различные» попадали на Русь
в числе посольских даров, вместе с эмигрантами и пилигримами, в каче­
стве торговой пошлины или военной добычи. Произведения средневеко­
вых мастеров ярко и достоверно повествуют о своей эпохе и ее мировоззре­
нии, проливают свет на некоторые малоизвестные стороны идеологии и
быта византийцев, в частности на светскую культуру императорского
двора и феодальной знати. Целостная группа серебряных чаш XII в.
с богатым декором и сюжетными сценами вводит нас в мир византийской
эпической поэзии, за которым проглядывает реальный исторический фон.
Это своеобразный комментарий к эпосу о Дигенисе Акрите. Единство жи­
вописного и растительного царства с человеком-героем в декоре сосудов
характерно для жанра лирико-героической поэмы.
В памятниках светского искусства, менее зависимого от канонов офи­
циальной религии, явственно выступают самобытные течения народной
культуры, до сих пор почти не раскрытые наукой. В народную среду
стран, находившихся под влиянием Византии, чаще всего проникали
элементы искусства местных школ империи, которые сохраняли более
демократические земные черты. Древнерусских мастеров справедливосчитают мудрыми и бережливыми наследниками лучших традиций визан­
тийского искусства. Они не только сохранили высочайшие для своего вре­
мени духовные ценности, созданные Византией, но и приумножили эти
богатства, внеся в художественное творчество оптимизм, проникновенную·
мягкость, жизнеутверждающее видение мира.

30

Банк А. В. Прикладное искусство Византии IX—XII вв. М., 1978, с. 167—183;
Даркевич В. П. Светское искусство Византии: Произведения византийского худо­
жественного ремесла в Восточной Европе X—XIII вв. М., 1975; ср.: Рыбаков В. А.
Русское прикладное искусство. Л., 1971.

Византийский

временник,

т о м 42

Г. Г. ЛИТАВРИН

ПУТЕШЕСТВИЕ РУССКОЙ КНЯГИНИ ОЛЬГИ
В КОНСТАНТИНОПОЛЬ.
ПРОБЛЕМА ИСТОЧНИКОВ
Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь принадлежит
к одному из тех событий начальной истории Древней Руси дохристианской
эпохи, которые породили огромную научную литературу. Однако важней­
шие заключения исследователей, связанные с этим событием и широко
распространенные в историографии, остаются по-прежнему гипотетиче­
скими. Время, место, обстоятельства, причины, цели и результаты поездки
Ольги продолжают остро дискутироваться и в наше время. Назову среди
прочих хотя бы такие из последних работ, как соответствующие разделы
монографии В. Т. Пашуто 1 , статьи Г. А. Острогорского 2 , В. Фидаса 3 ,
Ж.-П. Ариньона 4 .
Разумеется, в изучении названной проблемы наблюдается несомненный
прогресс (в том числе и в упомянутых работах), обусловленный общими
успехами в исследовании истории Древней Руси и Византии в X столетии.
Разногласия, однако, остались, причем по наиболее важным аспектам
проблемы. Одной из главных причин подобного положения вещей я счи­
таю то обстоятельство, что до сих пор не осуществлен новый критический
анализ сохранившихся источников. Лишь Аринъон в самое последнее
время отчасти восполнил этот пробел, но его источниковедческие наблюде­
ния, хотя и очень важные и интересные, носят попутный характер: в основ­
ном он решает вопросы о времени и месте крещения Ольги.
Дополняя и отчасти уточняя заключения французского ученого и
концентрируя на данном этапе внимание на сугубо источниковедческих
сюжетах, я воздержусь пока от сопоставления всех относящихся к делу
свидетельств. Иначе говоря, следующий ниже анализ я рассматриваю
лишь как предварительный. Полностью он может быть осуществлен только
в связи с трактовкой всей совокупности вопросов, связанных с посещением
Ольгой Константинополя.
Как известно, сумма сведений об этом событии остается неизменной.
Исключая все прочие, зависящие от указанных ниже, они сводятся к по­
казаниям «Повести временных лет» и «Памяти и похвалы князю Влади­
миру» (древнерусская группа), хроники Продолжателя аббата Регинона
Прюмского (латинская группа), хрояики Иоанна Скилицы и обрядника
«О церемониях византийского двора» Констанитина VII Багрянородного
(византийская группа).
1
2
3
4

Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968, с. 66 ел.
Острогорский Г. Византия и киевская княгиня Ольга. — In: To Honor of Boman
Jakobson. The Hague; Paris, 1967, v. II, p. 1458—1473.
Φείδας Β. Ή ήγεμονίς του Κιέβου 'Όλγα — Ελένη (945—964) μεταξύ 'Ανατολής xott
Δύσεως. — ΕΕΒΣ, 1972/3, τ. 39/40, σ. 630—650.
Аринъон Ж.-П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и креще­
ние княгини Ольги. — ВВ, 1980, 41, с. 113—124.
3*

35

Касаясь известий «Повести временных лет» 5, Ариньон ссылается на
наблюдения А. А. Шахматова 6, подкрепленные недавно О. В. Твороговым 7, что рассказ летописи опирается на два разных источника: на крат­
кое церковное сообщение о крещении Ольги патриархом и на позднее
легендарное повествование о ее отношениях с императором. Автор прини­
мает также вывод Д. С. Лихачева 8 о том, что в состав «Повести» встав­
лены шесть стилистически единых рассказов о христианизации Руси,
первый из которых (об Ольге) был включен произвольно под 6443 г.
в хронологическую лакуну (между 6456—6471 гг.) древнейшего Киев­
ского свода 1037 г. Однако, по мнению Ариньона, вставлен был при этом
лишь церковный (краткий) рассказ, все же предание попало в летопись
значительно позже, но не позже 1096 г. (дата окончательной редакции
«Повести»). Что касается крещения Ольги патриархом, то этот мотив, по
мысли французского ученого, возник под пером книжников Ярослава
Владимировича до 1037 г. и имел целью подчеркнуть лишь церковную
(но не политическую!) зависимость Руси от империи, когда развитие со­
бытий уже вело к конфликту (война 1043 г.) и когда в Византии снова
делался упор на концепции имперского универсализма 9.
Иными словами, Ариньон считает исторически достоверными лишь
два факта, сообщаемые «Повестью временных лет» о рассматриваемых
здесь событиях, а именно самый факт поездки Ольги в Константинополь
в правление Константина VII Багрянородного и факт ее крещения под
именем Елены (он датирует его концом 959 г.) 10.
В другом документе «русской группы» источников — «Похвале князю
Владимиру», написанной монахом Иаковом около 1070 г., — Ариньон
считает заслуживающими внимания три момента: сообщение о поездке
княгини именно ради принятия христианства в Константинополе, о полу­
чении ею имени Елена — скорее всего, в честь императрицы — жены Кон­
стантина VII и о том, что Ольга умерла 11 июля 6477 г., прожив христиан­
кой последние 15 лет. Автор разделяет высказывавшиеся в литературе
мнения " , что отрывок об Ольге в «Похвале Владимиру» является интер­
поляцией и представляет собой более древний текст — «Похвалу Ольге»,
составленную после сооружения Десятинной церкви (996 г.) и перенесения
в нее тела княгини (1007 г.) 12.
Почти полной согласованности дат летописи (крещение под 6463 г.)
и «Похвалы Владимиру» (смерть Ольги через 15 лет после крещения,
в 6477 г.), как известно, придавалось большое значение. Одни исследо­
ватели считали датой крещения именно 6463 г. (сентябрь 954—август
955 г.), полагая, что путешествовала Ольга в Константинополь в 957 г.,
уже став христианкой в Киеве 13; другие склонялись к признанию двух
поездок княгини в столицу империи: в 954/955 г. она приняла крещение
в Константинополе, а в 957 г. снова прибыла туда, заботясь об организа­
ции церкви на Руси 14.
Ариньон отмечает, однако, обстоятельство, серьезно ослабляющее
значение указанной выше согласованности дат. Летописец, по его мнению,
уже располагал текстом «Похвалы Ольге» и, опираясь на даты этого па­
мятника, вычислил 6463 г. как дату крещения княгини. Точность цифры
15 проверить, однако, нечем, поэтому и к «Похвале Владимиру» как ис­
точнику о крещении Ольги «тоже надо относиться осторожно» 1Ь. «Дей­
ствительно, русские источники XI в. — заключает французский иссле­
дователь, — доносят до нас только эхо, возможно очень искаженное,
событий, засвидетельствованных современными греческими или латин­
скими источниками. . . Единственное новое и, вероятно, достоверное
известие, которое сообщают эти источники, — принятие Ольгой при кре­
щении имени Елены в честь правящей императрицы. Что же касается
других подробностей, сообщаемых этими текстами. . . их можно принять
только после критического сопоставления с другими источниками. Это мы
и попытаемся сделать, исследуя вопрос о поездке русской княгини в Кон­
стантинополь» 1в.
36

Результаты этого сопоставления оказались, по-видимому, отрицатель­
ными: на следующих страницах интересной статьи Ариньона свидетель­
ства «Повести временных лет» и «Похвалы Владимиру» более не упоми­
наются и, следовательно, не принимаются в расчет при конструировании
его концепции событий.
В целом скептическое отношение автора к названным русским источ­
никам в данном случае вполне оправданно. Однако, на мой взгляд, историк
никак не может полностью игнорировать такие данные «Повести времен­
ных лет», как отнесение поездки Ольги к 6463 г. Путем простейшего вычи­
тания 15 лет из даты 6477 г. летописец получить 6463 г. все-таки не мог.
Соотношение этих дат может быть более сложным. Внимания заслуживают
также упоминание о просьбе императора послать ему на помощь воинов
с Руси, общая тональность повествования, создающая впечатление, с одной
стороны, о почетном приеме княгини императором, а с другой — о недо­
вольстве Ольги этим приемом и общими результатами своей поездки
в Константинополь. Видимо, положение о двух версиях путешествия Ольги
и их смешении в летописи требует удовлетворительного объяснения 17.
Никак нельзя пренебречь, на мой взгляд, и датировкой событий,
содержащейся в «Похвале Владимиру» 18 . Весьма важно также известие
этого памятника, что Ольга приняла решение креститься и отправилась
с этой целью «в землю Греческую» «по смерти мужа Своего Игоря, князя
Русского», а по возвращении «требища бесовские сокрушила» 19 . Не ли­
шено значения и то, что согласно «Похвале», приняв христианское имя
Елены, она и «в жизни подражала святой цесарице Елене» 20 (т. е. матери
Константина Великого, причисленной к лику святых, а не Елене — жене
Константина VII).
Вполне оправданно гораздо более пристальное внимание Ариньона
к сообщениям так называемого «Продолжателя хроники аббата Регинона
Прюмского», поскольку автор является современником описанных им
событий. Предполагают, что Продолжатель был тем самым Адальбертом,
которого в 961 г. Оттон I отправил в Киев в качестве episcopus Bugorum 21.
Адальберт служил с 953 по 958 г. в качестве нотария при дворе Оттона,
т. е. являлся человеком, который не мог не быть достаточно осведомлен­
ным в дипломатических акциях своего государя. В хронике сообщается,
что в самом конце 959 г., во время рождественских праздников, Оттон
принял в своей резиденции во Франкфурте-на-Майне русское посольство.
5
6

Повесть временных лет. М., 1950, г. 1 (далее — ПВЛ), с. 44—46.
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908,
с. 111—114.
7
Творогов О. В. Повесть временных лет и Начальный свод: (Текстологический коммен­
тарий). — ТОДРЛ, 1976, 30, с. 3—26.
8
Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л.,
1947, с. 65—66.
9
Аринъон Ж.-П. Указ. соч., с. 115—117.
10
Там же, с. 118, 123—124.
11
Шахматов A.A. Указ. соч., с. 13—18; ср.: Poppe A. Pamięć i pochwala ks. Wlodzimirza. — Słownik starożytności Słowiańskich, 1970, 4, n. 1, s. 16—18.
12
Аринъон Ж.-П. Указ. соч., с. 117.
13
Острогорский Г. Указ. соч., с. 1465 ел.
14
Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X—
XI вв. СПб., 1913, с. 10—11.
18
Аринъон Ж.-П. Указ. соч., с. 117.
18
Аринъон Ж.-П. Указ. соч., с. 117—118.
17
См. об этом: Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений.
М., 1956, с. 223.
18
В. Фидас, ставя под сомнение даты «Похвалы», считает в отличие от Ариньона, что
не летописец отправлялся от датировки Иакова мниха, устанавливая дату крещения
Ольги, а, напротив, Иаков получил цифру 15 лет жизни Ольги после крещения, вы­
чтя из даты ее смерти «неточную» дату летописи (Φείδας Β. Op. cit., p. 634—635).
19
Зимин A.A. Память и похвала Иакова мниха и житие князя Владимира по древней­
шему списку. — КСИС, 1963, 37, с. 69.
20
Там же, с. 67.
21
См.: Ловмянъский Г. Руссы и руги. — ВИ, 1971, № 9, с. 43—52.
37

(«Послы Елены,-королевы ругов, которая была крещена в Константино­
поле при константинопольском императоре Романе, явившись к королю,
неискренне, как потом выяснилось^ просили назначить тому народу епи­
скопа и пресвитеров». — «Legati Helenae, reginae Rugorum, quae sub Ro­
mano imperatore constantinopolitano Gonstantinopoli baptisata est, ficte,
u t post d a m i t , ad regem venientes episcopum et presbyteros eidem genti
ordinari petebant» 22 .)
Из той же хроники следует, что первый из названных для Руси еписко­
пов — Либуций умер, не достигнув Киева, 15 марта 961 г.; в конце того же
года туда прибыл Адальберт. Миссионеры встретили, однако, более чем
прохладный прием и со стороны киевского двора, и со стороны народа
и в 962 г. должны были в спешке удалиться оттуда, причем погибло не­
сколько человек из свиты епископа 23 .
Ариньон справедливо ставит под сомнение известие Продолжателя
о том, что послы Ольги-Елены прибыли именно для того, чтобы просить
для Руси епископа и священников: он видит в отправлении миссии Оттоном выражение его имперских притязаний, а в факте присылки послов
Ольгой — ее стремление ввести торгово-политические отношения с Гер­
манским королевством в рамки юридически оформленного межгосудар­
ственного договора, как это имело место в отношениях Руси с Византией 2 4 .
В . Фидас, статьи которого Ариньон не знает 25 , усматривает, помимо тор­
говых целей, в акте русской княгини попытку обрести в лице Оттона I союз­
ника против венгров, одинаково опасных в это время и для Руси, и для
Германии 26 .
Но хронологию Продолжателя Регинона Ариньон принимает безогово­
рочно, относя время крещения Ольги — в Киеве, у себя дома — к концу
959 г. (между 9 ноября 959 г., т. е. смертью Константина VII и переходом
всей власти к Роману I I , и прибытием посольства Ольги во Франкфурт,
во всяком случае — приездом Адальберта в Киев в конце 961 г.) 27. Явное
противоречие в хронике Продолжателя Регинона — крещение Ольги в Кон­
стантинополе между 9 ноября 959 г. в концом этого года (что было бы
возможно, если бы Ольга еще раз побывала в это время в столице империи
или оставалась там более двух лет с 957 г.) — французский ученый скло­
нен объяснить ошибочной информацией, умышленно переданной Адаль­
берту либо русскими христианами, либо греческим клиром в Киеве, оди­
наково враждебными к латинянам 28 . Допуская, что русская княгиня
могла принять христианство накануне самого приезда Адальберта (ко­
нец 961 г.), Ариньон, следовательно, имеет в виду вполне вероятную
возможность внесения Продолжателем (Адальбертом) в его хронику
факта крещения Ольги под 959 г., так сказать, с опережением событий,
при первом же упоминании о княгине. В таком случае, однако, следует
отказаться от проводимой автором мысли, что Ольга приняла при креще­
нии имя не матери Константина I Елены, а жены Константина VII. Мало
того, констатируя, что мать Романа II Елена оказалась в монастыре лишь
в начале 960 г., Ариньон считает ее «правящей императрицей» вплоть до
этого времени, несмотря на смерть ее мужа 9 ноября 959 г. 29
Нам представляется эта мысль неприемлемой: Константин VII умер
не без содействия сына и своей невестки Феофано, отравленный медленно
действующим ядом; юная чета рвалась к власти, стремясь избавиться от
опеки старшего поколения августейшей семьи; Роман I I , подстрекаемый
Феофано, удалил из дворца мать и постриг в монахини пятерых своих
сестер 30; он решительно сменил высших сановников из своего окружения
уже в самом начале единоличного правления 31 . Уж если после 9 ноября
959 г. во дворце имелась «правящая императрица», то ею была Феофано,
а не ненавистная ей ее свекровь. При таком положении дел, если бы
Ольга крестилась под именем императрицы после 9 ноября 959 г., то она
получила бы имя не Елены, а Феофано.
Ариньон, несомненно, прав, утверждая, что креститься в Константи­
нополе во время самодержавного правления Романа I I , с 9 ноября 959 г.
38

до начала 960 г., Ольга не могла: в таком случае она должна была бы а
оставшиеся 52 дня этого года дважды — в зимнее время — преодолеть
расстояние от Киева до столицы империи и по возвращении снарядить
посольство, которое до 1 января 960 г. успело бы появиться в далеком
Франкфурте-на-Майне 3 2 . Признать комментируемую деталь известия
Продолжателя Регинона достоверной можно, на мой взгляд, только при
одном допущении — если Ольга была в Константинополе и приняла там
христианство либо летом—осенью 960, либо в тот же сезон 961 г.
Не отвергая пока полностью права на существование такой гипотезы,
я считаю ее все-таки маловероятной — и не только потому, что такая
хронология противоречила бы данным всех прочих источников, в которых
нет и намека на путешествие Ольги в 960—961 гг., но в первую очередь
потому, что при дворе Оттона I еще до назначения епископом Руси Либуция в начале 960 г. знали о крещении Ольги — крещении именно по
восточному обряду. Мне представляется такое понимание свидетельства
Продолжателя наиболее естественным.
Ольга (Елена) крестилась до отправления посольства к Оттону, и двор
его узнал об этом именно от послов русской княгини. Посольство же при­
было во Франкфурт еще летом 959 г. и ждало возвращения Оттона с войны
до конца декабря.
Причины ошибки Продолжателя Регинона, помимо указанных Ариньоном, могут объясняться и взаимным несовершенством знания языка сто­
рон 33 , и изолированностью Адальберта и его свиты от христиан в Киеве,
и удаленностью Адальберта от двора Оттона I во время пребывания рус­
ского посольства во Франкфурте. Адальберт знал, что Ольга посетила
Константинополь, что она приняла христианство под именем Елены, что
церковная организация на Руси отсутствует, что и во время приезда рус­
ских послов и в пору пребывания в Киеве в Константинополе правил
Роман I I , и объединил все это в единую стройную картину, упустив из
виду, что самый акт принятия христианства Ольгой мог произойти и при
предшественнике Романа II (Роман к тому же был коронован и носил
титул василевса с 6 апреля 945 г.).
Одним словом, на данном этапе анализа свидетельства Продолжателя
Регинона я считаю фразу sub Romano imperatore constantinopolitano
весьма мало достоверной. Если верно то, что Ольга приняла христианство
на Босфоре, то это произошло в правление не Романа I I , а Констан­
тина VII; если же, напротив, это случилось в период самодержавного
правления Романа И , то акт крещения был совершен вдали от византий­
ской столицы. Ограничимся пока этой констатацией.
Перейдем теперь к византийским источникам. Оетавим пока в стороне
свидетельства Константина V I I . Сообщение о путешествии русской кня­
гини и ее крещении содержится в двух византийских хрониках: Иоанна
Скилицы и Иоанна Зонары. Но что касается второго из названных хрони­
стов, писавшего в конце X I I столетия, то его сообщение не заслуживает
22
23
24
25
28
27
28
29
30
31
82
33

Reginonis abbatis Prumensis chronicon cum continuatione Treverensi/Rec. Fr. Kurze.
Hannover, 1890, p. 170—171.
Ibid., p. 171—172.
Аринъон Ж.-П. Указ. соч., с. 121 — 123.
Фидас в свою очередь не знает статьи Г. Острогорского.
Φείδας Β. Op. cit., p. 645—646.
Аринъон Ж.-П. Указ. соч., с. 123.
Там же, с. 124.
Там же, с. 123.
loannis ScylUzae synopsis historiarum/Ed. I. Thurn. Berolini et Novi Eboraci, 1973
(далее — Scyl.), p. 246.53—247.77, 252.8—18.
Ibid., p. 248.5-250.61.
Срока в 52 дня не хватило бы для свершения всех этих событий и в том случае,
если бы к 9 ноября 959 г. княгиня уже находилась в Константинополе.
Этому гипотетическому обстоятельству склонен придавать большое значение
В. Фидас, см.: Φείδας Β. Op. cit., p. 648.
39

специального рассмотрения, так как является лишь простой перефрази­
ровкой известия Иоанна Скилицы 34 .
Скилица, писавший в последней четверти XI в., пользуется в целом
в историографии репутацией осведомленного и добросовестного автора 35 .
«И жена некогда отправившегося в плавание против ромеев русского
архонта, по имени Эльга, — пишет он, — когда умер ее муж, прибыла
в Константинополь. Крещенная и истинной вере оказавшая предпочтение,
она, после предпочтения [этого] высокой чести удостоенная, вернулась
ДОМОЙ (και βαπτισθεΐσα και προαίρεσιν είλικρινοδς έπιδεικνιιμένη πίστεως, άξίως τιμηθεΐσα

της προαιρέσεως έπ' οίκου άνέδραμε 3β)>>. Это известие у Скилицы не датировано,
оно помещено среди перечня событий середины 40-х—середины 50-х го­
дов X в., имевших место в период самодержавного правления Констан­
тина VII (27.1 9 4 5 - 9 . Χ Ι 959 г.).
Хронологически эти события в данном пассаже хроники расположены
в следующем порядке:
6 апреля 945 г., на пасху, — коронация Константином VII его сына
и наследника Романа II (ему было тогда 6 лет);
ликвидация двух заговоров оппозиционной знати: одного — в пользу
Романа I, пребывавшего в ссылке с 16 декабря 944 г. до своей смерти
15 июня 948 г. на острове Проте, второго — в пользу сына Романа I Сте­
фана, пребывавшего в ссылке на Лесбосе с 945 или 946 г. (умер Стефан
19 лет, ранее своего отца);
не прекращающиеся с 943 г. нападения на земли империи венгров
вплоть до 948 г. 37, когда венгерский архонт Вулусудис (Вулцсу) прибыл
в Константинополь, «притворно» принял христианство, получил аудиен­
цию у Константина VII, был удостоен титула патрикия и одарен большой
суммой денег; прибытие «вскоре после» Вулцсу (в 952 г.) 38 в столицу
империи другого венгерского архонта — Гиласа, который также стал
христианином и удостоился тех же почестей, но в отличие от Вулцсу
взял с собой рукоположенного в епископы Венгрии монаха Иерофея и
остался верным сыном церкви, тогда как Вулцсу по возвращении стал
вероотступником и возобновил набеги на империю и на владения Оттона,
пока не был схвачен германцами и казнен в 955 г. 39 ;
прибытие в Константинополь и крещение Ольги;
смерть обрученной с Романом II дочери Гуго (Арльского) БертыЕвдокии в 949 г. 40 и женитьба Романа II (видимо, в 956 г.) на дочери хар­
чевника Анастасии (Феофано);
перипетии борьбы империи с арабами в 954—956 гг. и т. д. 41
Ясно, что Скилица не придерживается здесь строгой хронологиче­
ской последовательности событий: он группирует их по тематическому
принципу (заговоры, отношения с соседями империи, матримониальные
акты августейшего семейства). Известие об Ольге ассоциативно связано,
несомненно, с сообщением о венгерских архонтах. О них же автор начал
разговор в связи с венгерскими набегами на земли империи, возобновив­
шимися с 943 г. Прибытие Гиласа в Константинополь при этом обозначено
как последовавшее «вскоре после» (μετ' ού πολύ) приезда Вулцсу, хотя
между этими двумя событиями прошло не менее 3,5—4 лет.
Относительная хронология Скилицы позволяет, следовательно, дати­
ровать приезд Ольги десятилетием от начала второй половины 40-х годов
до начала второй половины 50-х годов X столетия.
Хронист осведомлен о нападении Игоря на Константинополь в 941 г.,
знает он и о том, что Ольга стала вдовой до своего путешествия в
столицу империи. Причем Скилица пишет об этом так, как если бы между
смертью Игоря и поездкой Ольги прошло очень мало времени: первое
событие непосредственно предшествовало второму.
Существеннее, по моему мнению, иная аналогия между свидетельствами
Скилицы о венгерских архонтах и Ольге: выражения хрониста на этот
счет представляют- собой историографический штамп — «крещенный,
высокой чести удостоился». А штамп, как известно применяемый при ха40

рактеристике сходных явлений, отнюдь не всегда точно соответствует под­
линному положению дел в каждом конкретном «лучае. Имеется здесь
к тому же и один нюанс: среди атрибутов «чести», которой удостоились
венгерские архонты, упомянут титул патрикия, об Ольге же на этот счет
не сказано ничего.
Скилица вполне ясно и опеделенно говорит о крещении Ольги в Кон­
стантинополе (точно так, как и русские и латинские памятники 4 2 ). Однако
нельзя исключать и того, что мы имеем здесь дело со своего рода «идеоло­
гической фикцией»: хронологическая близость двух событий (приезд
в Константинополь и акт крещения) и их определенная причинная взаимо­
связь 43 обусловили возникновение (может быть, не без активного участия
представителей правящих кругов империи) и в столице Византии, и в са­
мом Киеве, и на Западе устойчивой традиции о принятии христианства
русской княгиней именно в Константинополе. Иначе говоря, вполне ве­
роятно, что акт крещения Ольги и принятие ею решения креститься, кото­
рое возникло у княгини, по-видимому, в Константинополе и о котором
как о своем выборе (προαίρεσις) она могла дать понять при встречах
с членами императорской семьи, стали под пером хрониста событиями
одновременными. Тем более что и оба венгерских архонта крестились
в столице империи, и «честь» Ольге при приемах была также оказана.
В центре внимания, однако, должны находиться известия о приемах
Ольги при константинопольском дворе, сообщаемые Константином VII Баг­
рянородным.
Повторяя путь моих предшественников по рассмотрению трактуемого
в статье вопроса, я пришел к заключению, что в научной литературе вплоть
до нашего времени не существовало и не существует — с интересующей
нас точки зрения — подробного источниковедческого анализа 15-й
главы II книги сочинения «О церемониях византийского двора» — той
самой главы, в заключительной части которой содержится рассказ о прие­
мах Ольги. До сей поры, особенно в работах авторов, не привлекающих
этот источник в его греческом оригинале, его соответствующие пассажи
сплошь и рядом пересказываются либо произвольно, либо с ошибками,
либо неполно. Между тем это, во-первых, единственное свидетельство не
только современника, не только очевидца, не только, наконец, участника,
но прежде всего основного организатора описанных в обряднике событий.
Ныне считается твердо установленным, что часть труда «О церемониях»,
включающая повествование о пребывании русской княгини в Констан­
тинополе, написана лично или тщательно отредактирована самим импе­
ратором 44 . Во-вторых, не лишено значения, что труд носит характер офи­
циального предписания, обрядника (руководства) и излагает нормы при­
дворной жизни и факты с максимально возможной точностью. В-третьих,
при написании этого рассказа Константин использовал официальные
протоколы приемов Ольги, написанные нотариями ведомства дрома и каз­
начейства одновременно с описываемыми в них событиями. Как бы ни
была тренирована память ученого писателя-императора, он вряд ли мог
34
35
38
37
38
39
40
41
42
43
44

Сходно оценивая свидетельство Зонары, Фидас, однако, по недосмотру цитирует его
перефразировку как текст Скилицы (Ibid., р. 638).
См.: Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Berlin, 1958, Bd. I, S. 337 f.
Scyl., p. 240.77—81.
О датировке, транскрипции имен и характере византийско-венгерских отношений
см.: Moravcsik Gy. Op. cit., Bd. II, S. 107, 115.
Moravcsik Gy. Byzantium and the Magyars. Budapest, 1970, S. 104, 106.
Scyl., p. 239.59—76.
Scyl., p. 240.82—86. О дате см.: Liutprand von Cremona. Die Werke/Hrsg. v. J. Be­
cker. Hannover; Leipzig, 1915, S, 141.
Scyl., p. 240.87—242.46.
Для Фидаса это — решающий аргумент, см.: Φείδας Β. Op. cit., p. 634 ел.
Ср.: Острогорский Г. Указ. соч., с. 1464.
Moravcsik Gy. Byzantinoturcica, Bd. I, S. 365, 381.

4i

с точностью запомнить состав всех тех 12 рангов, на которые были раз­
делены 217 принятых им русских в ходе двух аудиенций, число лиц в каж­
дой группе и суммы выданных каждому из них от его имени серебряных
монет-милиарисиев. Все это уже само по себе, еще до анализа повество­
вания Константина, позволяет заключить, что среди всех известий о пу­
тешествии русской княгини в Константинополь именно рассказ книги
«О церемониях» должен расцениваться как наиболее достоверный.
К сожалению, относительно точный, несмотря на четыре важных пропу­
ска, перевод Е. Голубинского остался мало известным в отечественной
историографии. Существующие же его пересказы содержат неточности и
искажения 45. Кроме того, имеющийся в литературе анализ рассказа Кон­
стантина также, как правило, осуществлялся в отрыве от прочих частей
обширной и нелегкой для уяснения книги «О церемониях византийского
двора». Даже более внимательные в этом отношении М. В. Левченко 46
и Д. В. Айналов 47 , которые пытались комментировать свидетельства
Константина при опоре на другие главы императорского обрядника, ис­
пользовали этот метод не совсем последовательно и были при этом далеко
не всегда точны в толковании деталей. Между тем я хотел бы подчеркнуть,
что ключи к удовлетворительному пониманию подавляющего большинства
деталей повествования императора о своем общении с правительницей
Русского государства находятся во многих других главах как первой,
так и второй книги его труда.
Все сказанное позволяет предложить вниманию (прежде всего русских)
читателей полный перевод текста рассказа Константина VII, сделанный по
боннскому изданию 48.
«Другой прием 49 — Эльги Росены 50
Девятого сентября, в четвертый день (недели) 51, состоялся прием,
во всем подобный вышеописанному 52, по прибытии Эльги, архонтиссы
Росии 53. Сия архонтисса вошла Б4 с ее близкими, архонтиссами-родственницами и наиболее видными из служанок. Она шествовала впереди всех
прочих женщин, они же по порядку, одна за другой, следовали за ней.
Остановилась она на месте, где логофетъь обычно задает вопросы 66 .
За ней вошли послы и купцы 57 архонтов Росии и остановились позади,
у занавесей б8. Все дальнейшее было совершено в соответствии с выше­
описанным приемом.
Выйдя снова через Анадендрарий 59 и Триклин кандидатов 60, а также
триклин, в котором стоит камелавкий 61 и в котором посвящают в сан
магистра 82, она прошла через Онопод 63 и Золотую Руку 64, т. е. портик
Августия 65, и села там. Когда же василевс обычным порядком вступил
во дворец 66, состоялся другой прием следующим образом.
В Триклине Юстиниана 67 стоял помост, украшенный порфирными
динисийскими в8 тканями, а на нем — большой трон василевса Феофила 69,
сбоку же — золотое царское кресло 70. За ним же, позади двух занавесей,
стояли два серебряных органа двух партий 71, ибо их трубы находились
за занавесями. Приглашенная из Августия, архонтисса прошла через
Апсиду 72, ипподром и внутренние переходы самого Августия и, придя,
присела в Скилах 73. Деспина 7* между тем села на упомянутый выше трон,
а ее невестка 76 — на кресло. И (тогда) вступил весь кувуклий 76, и препозитом 77 и остиарием 78 были введены вилы 79 : вила первая — зосты 80,
вила вторая — магистриссы, вила третья — патрикииссы 81, вила чет­
вертая — протоспафариссы-оффикиалы 82, вила пятая — прочие протоспафариссы, вила шестая — спафарокандидатиссы, вила седьмая — спафариссы, страториссы и кандидатиссы 83.
Итак, лишь после этого вошла архонтисса, введенная препозитом и
двумя остиариями. Она шла впереди, а родственные ей архонтиссы и
наиболее видные из ее прислужниц следовали за ней, как и прежде было
упомянуто. Препозит задал ей вопрос как бы от лица августы, и, выйдя,
она (снова) присела в Скилах 84.
Деспина же, встав с трона, прошла через Лавсиак 85 и Трипетон м
42

46

Голубинский Е- История русской церкви. М., 1901, т. I, 1, с. 99—102.
Левченко М. В. Указ. соч., с. 227 ел., 238—239.
Айналов Д. В. Княгиня св. Ольга в Царьграде. — В кн.: Труды Двенадцатого ар­
хеологического съезда в Харькове. М., 1905, т. III, с. 12—20; Он же. О дарах рус­
ским князьям и послам в Византии. — ИОРЯС, 1908, т. 13, с. 290—307.
48
Constantini Porphyrogenitl De cerimoniis aulae Byzantinae libri duo/Rec. J. J. Reiske. Bonnae, 1829, vol. I (далее — De cerim.), p. 594.15—598.12.
44
Глава 15 II Книги, завершающаяся описанием приема Ольги, озаглавлена: «Что
нужно соблюдать, когда прием происходит в большом триклине Магнавры и когда
императоры восседают на троне Соломона» (De cerim., I, p. 566.12—14). В главе до
описания приема Ольги рассказано о нескольких приемах послов мусульманских
стран. На порядок этих приемов здесь и дана ссылка.
i _ ι
60
της 'Έλγας της 'Ρωσένης.
61
Т. е. в среду, так как первым днем недели считалось воскресенье. У Айцалова (Кня­
гиня. . ., с. 13) ошибочно: «в четвертом часу».
52
Нельзя сказать с уверенностью, какой из описанных выше приемов здесь имеется
в виду.
53
В пинаке к II книге, в заголовке гл. 1,5 об Ольге сказано как о της ήγεμόνος χαί της
άρκονχίσης 'Έλγας των *ρως (De cerim., I, p. 511).
54
Т. е. вступила в большой зал (триклин) Магнаврского дворца — одного из наиболее
великолепных зданий дворцового комплекса. Постройка Магнавры приписывалась
Константину I, см.: Janin R. Constantinople byzantine. Développement urbain et
répertoire topographique. Paris, 1950, p. 117—118.
55
T. е. логофет дрома — ведомства почвы и внешних сношений.
66
Т. е. задает от имени императора церемониальные вопросы о здоровье и благоденст­
вии отправившего поела государя, его близких, его вельмож и народа.
57
У Гол>бинского (указ. соч., с. 99) — «стряпчие».
58
τα βήλα. Занавеси отделяли зал приема от вестибюля, в котором ожидали аудиенции
у императора.
69
Оранжерея или небольшой внутренний сад (De cerim., I l , Bonnae, 1830, p. 256—257).
60
Зал, в котором располагались придворные в чине кандидатов.
61
Вид парадной царской короны, см.: De cerim., II, p. 652—656; Piltz Ε. Kamelaukion
et mitra. Insignes byzantines impériaux et ecclésiastiques (=Acta Universitatis Upsalensis. Figura—nova series, 15). Uppsala, 1977.
62
T. е. василевс торжественно жалует этот высокий титул.
63
Большой вестибюль соседнего здания (дворца) Дафна.
64
Узкий проход между Оноподом и Дафной, прилегавший также к дАкгустии (Ja­
nin R. Op. cit., p. 113).
, , ι65
Главная часть наиболее старого комплекса (Janin R. Op. cit., p. 113)6β
Имеются в виду жилые помещения дворца.
67
Построен Юстинианом II и украшен Фесфилом (Janin R. Op. cit., p. 116—1-17).
68
Так называли в Византии особый вид шелковых тканей. Название происходит от
наименования индийского города Теннис (Танах), откуда эти ткани оривозили на
рынки империи в первые века н. э.
69
Т. е. сделанный по приказу Феофила, особенно много занимавшегося строительством
и украшениями зданий в дворцовом комплексе.
70
Василевс-автократор восседал на троне, сидение которого всегда было выше, чем
сидения его соправителей. Кресло, следовательно, было ниже, чем трон Феофила
(De cerim., II, p. 198—199, 229, 700).
71
У Голубинского (указ. соч., с. 100, прим. 3) — пояснение: «т. е. партий голубых и
зеленых».
72
Строение, связывавшее старые помещения дворца с новыми (Janin R. Op. cit., p. 117).
73
τα av.ó~ka — здание или башня между Триклином Юстиниана и ипподромом^ (De ce­
rim., II, p. 194).
74
Имеется в виду императрица Елена, жена Константина VII.
75
Со времени Рейске (De cerim., Il, p. 700) в этой невестке (νύμφη) усматривают обычно
Фесфано,
жену Романа II.
76
Персонал дворцовых евнухов.
77
Главный евнух, начальник кувуклия.
78
Евнух-привратник, отодвигавший занавес у входа в зал приема и называвший имя
приглашаемого на аудиенцию.
79
τα (3ηλα — здесь разряды титулованных особ от высших до низших.
80
Носители высшего в это время женского титула, приближенные к императрицам
знатные дамы. Обычно у императрицы была одна зоста, здесь же имеются в виду
зоста Елены и зоста ее невестки.
51
πατρίχιαι. Наша несколько вольная транскрипция имеет целью показать, что речь идет
о женщинах — женах патрикиев.
82
Т. е. жены протоспафариев, имевших, помимо титула, также должность.
83
Перевод Айналова здесь неполон (Княгиня. . ., с. 16).
84
Т. е. торжественный прием у императрицы завершился.
85
Помещение, связывавшее Триклин Юстиниана с вестибюлем Хрисотриклина.
86
Вестибюль Хрисотриклина (Janin R. Op. cit., p. 116).
46

47

43

и вошла в Кенургий 87, а через него в свой собственный китон 88. Затем
тем же самым путем 89 архонтисса вместе с ее родственницами и прислуж­
ницами вступила через (Триклин) Юстиниана, Лавсиак и Трипетон в Ке­
нургий и (здесь) отдохнула.
Далее, когда василевс с августой и его багрянородными детьми 90
уселись, из Триклина Кенургия была позвана архонтисса. Сев по повеле­
нию василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала.
В тот же самый день состоялся клиторий 91 в том же Триклине Юсти­
ниана. На упомянутый выше трон сели 92 деспина и невестка 93. Архон­
тисса же стояла сбоку. Когда трапезит 94 по обычному чину ввел архонтисс и они совершили проскинесис 95, архонтисса, наклонив немного го­
лову, села к апокопту 96 на том же месте, где стояла, вместе с зостами, по
уставу 97. Знай, что певчие, апостолиты 98 и агиософиты " , присутство­
вали на этом клиторий, распевая василикии 10°. Разыгрывались также
и всякие театральные игрища.
А в Хрисотриклине (в то же время) происходил другой клиторий,
где пировали все послы архонтов Росии, люди и родичи архонтиссы и
купцы. (После обеда) получили: анепсий 101 ее 30 милиарисиев, 8 ее лю­
дей 102 — по 20 милиарисиев, 20 послов — по 12 милиарисиев, 43 купца —
по 12 милиарисиев, священник Григорий — 8 милиарисиев, 2 перевод­
чика — по 12 милиарисиев, люди Святослава 103 — по 5 милиарисиев,
б людей послов — по 3 104, переводчик архонтиссы — 15 милиарисиев.
После того как василевс встал от обеда 105, состоялся десерт в Аристирии 10в, где стоял малый золотой стол, установленный в Пентапиргии 107.
На этом столе и был сервирован десерт в украшенных жемчугами и дра­
гоценными камнями чашах.
Сидели 108 (здесь) василевс, Роман — багрянородный василевс, багря­
нородные их дети 109, невестка и архонтисса. Было вручено: архонтиссе
в золотой, украшенной драгоценными камнями чаше — 500 милиарисиев,
6 ее женщинам 110 — по 20 милиарисиев и 18 ее прислужницам — по
8 милиарисиев.
Восемнадцатого сентября, в воскресенье, состоялся клиторий в Хри­
сотриклине. Василевс сидел (здесь) с росами. И другой клиторий проис­
ходил в Пентакувуклии ш св. Павла 112, где сидела деспина с багрянород­
ными ее детьми 113, с невесткой и архонтиссой. И было выдано: архон­
тиссе — 200 милиарисиев, ее анепсию — 20 милиарисиев, священнику 114
Григорию — 8 милиарисиев, 16 1Х5 ее женщинам — по 12 милиарисиев,
18 ее рабыням — по б милиарисиев, 22 послам— по 12 милиарисиев,
44 купцам — по 6 милиарисиев, двум переводчикам — по 12 милиарисиев».
Этим текстом завершается 15-я глава II книги «О церемониях визан­
тийского двора». Глава 16 повествует уже о внутренних порядках и цере­
мониях в связи с приходом на ипподром в определенное время команди­
ров четырех тагмных отрядов столицы.
Мы не намерены останавливаться на выяснении деталей церемониаль­
ных передвижений Ольги и ее свиты в императорском дворце и характери­
стике тронных залов, их убранстве и обстановке. Кстати говоря, попытки
воспроизведения всего этого уже были сделаны в историографии ш .
Важнее уяснить не материальный, а, так сказать, «дипломатический»
реквизит приемов, порядок и ход церемонии в сравнении с приемами ино­
земцев из других стран и государств, чтобы определить тот чин, статус,
в соответствии с которым была принята княгиня. В связи с этим необхо­
димо восполнить ту лакуну в описании Константина VII, где он ссылается
на обычный порядок или на тот, который он разъяснил в «вышеописанном»
случае. Как известно, и эта проблема в литературе получала весьма раз­
личное решение: М. В. Левченко готов был усматривать в ходе церемонии
ряд моментов, которые, на его взгляд, были оскорбительными для прави­
тельницы могущественного государства ш , Г. А. Острогорский, напро­
тив, писал о высокой степени почета, оказанной императором русской
княгине во время приема ш .
44

Не предрешая пока нашего вывода по этому вопросу, воспроизведем
из предыдущего текста те детали, которые опущены при описании приема
Ольги лишь из соображений избежать ненужного повторения, как это
подчеркнуто в рассказе Константина.
Вся 15-я глава II книги посвящена вопросу о порядке приема импера­
тором иноземцев. В самом начале главы автор излагает основные прин­
ципы и порядок приема в наиболее пышном, главном тронном зале дворца—
в Магнавре, когда император восседает на троне Соломона т .
87

Букв. «Новое строение» — здание, построенное Василием I и украшенное самим
Константином VII (Janin R. Op. cit., p. 109).
Возможно, речь идет не о главных покоях императрицы, а о ее комнате отдыха в дни
приемов (Janin Л. Op. cit., p. 113, 116).
89
У Голубинского (указ. соч., с. 101) начало фразы отсутствует.
80
У Константина VII и Елены было пять дочерей и один сын — Роман II, соправитель
отца. Трудно сказать, все ли они присутствовали на встрече с Ольгой.
81
Званый торжественный обед, пир.
92
Имеется в виду трон Феофила, который, видимо, не был двойным. В Мадридской
рукописи хроники Скилицы Феофил неоднократно изображен на одноместном
троне, на двухместном же представлены Александр и его племянник — юный Кон­
стантин VII (Божков А. Миниатюрн от Мадридския ръкопис на Йоан Скилица. Со­
фия, 1972, с. 41, 43, 45, 76), восседающий слева от своего дяди. Слева от Елены си­
дела, видимо, и ее невестка, а слева от нее — Ольга. Слева от Константина VII
в той же рукописи изображен сидящим на клитории и Симеон, царь Болгарии, по­
сетивший Константинополь в 913 г. (Там же, с. 80). О том, что «друзья» — послы
иноземных держав должны сидеть «с левой стороны» за столом на обеде у василевса,
говорится и в «Клиторологии»
Филофея, см.: Oikonomides N. Les listes de préséance
byzantines des IX e et X e siècles. Paris, 1972, p. 163. 14—17. Глагол έκαθέσθη употреб­
лен здесь в единств, числе при двух подлежащих, но подобное словоупотребление
в гл. 15 неоднократно.
93
Видимо, золотое кресло, на котором невестка восседала во время приема в Триклине
Юстиниана, было неудобно (низко) для обеда.
94
Распорядитель царской трапезы, видимо, руководил всей церемонией.
95
От приветствия правящих особ, связанного с простиранием ниц, не были избавлены
даже зосты, см.: Guilland Я. Autour du livre des cérémonies de Constantin VII Porphyrogénète. — REG, 1946/47, t. 59/60, p. 255—258.
86
Императорский стол, за которым с августейшими особами могли обедать лишь шесть
высших вельмож империи (патриарх, кесарь, новелиссим, куропалат, василеопатор и зоста-патрикия), см.: Oikonomides N. Op. cit., p. 135.27—28, 137.1—6.
97
Зосты, вероятно, сидели слева от Ольги.
88
Певчие храма св. Апостолов (De cerim., I l , p. 677).
99
Певчие храма св. Софии (Ibid., р. 677).
100
Величальные песни в честь августейших особ.
101
Племянник, а также двоюродный брат, родственник вообще.
102
У Голубинского (указ. соч., с. 101) — пропуск (не указано число людей Ольги).
108
Здесь возможен пропуск — не указано число людей Святослава. Айналов почему-то
полагает,
что им было выдано по 15 милиарисиев (Княгиня. . ., с. 17).
104
У Голубинского (указ. соч., с. 23) — пропуск всей фразы о людях послов.
105
Поскольку невестка василевса обедала с женщинами, можно предполагать, что
Роман II пировал вместе с отцом с мужчинами в Хрисотриклине.
we j3y KB . «Место для завтрака», столовая. Ее соотношение с Пентапиргием остается
не совсем ясным.
107
Помещение, отстроенное Феофилом; здесь выставлялись особо ценные вещи из им­
ператорских сокровищниц (Janin R. Op. cit., p. 115—116).
108
έχαθέσθη — снова сказуемое в единственном числе.
109
Единственное место, которое можно, на наш взгляд, если только это не следствие
стилистической неловкости, толковать как указание на то, что у Романа II уже
также имелись дети, по крайней мере один (Василий?).
110
У Голубинского (указ. соч., с. 102) пропущена фраза о «6 женщинах» Ольги.
111
Здание с таким названием было построено Василием I.
112
Видимо, церковь св. Павла, основанная императорской семьей в VI в., имевшая при
себе ряд служб и учреждений, в том числе орфанотрофию (детский приют). К церкви
примыкал построенный Василием I парадный зал, где, скорее всего, и состоялся
обед (Айналов Д. В. Княгиня. . ., с. 99).
113
Всего вероятнее, имеются в виду дочери Елены и Константина VII.
U4
Здесь Айналов именует Григория «послом» (Княгиня. . ., с. 19).
115
У Айналова (Там же, с. 19) — 17 женщин. У Голубинского (указ. соч., с. 102) —
пропуск фразы о Григории и о 16 женщинах.
116
Айналов Д. В. Княгиня. . ., с. 14—16; Левченко М. В. Указ. соч., с. 218—221.
117
Левченко М. В. Указ. соч., с. 231—232.
118
Острогорский Г. Указ. соч., с. 1466—1467.
119
De cerim., I, p. 566.11—570.10.
88

45

Существенны здесь не упомянутые в рассказе Константина следую­
щие моменты. Иноземное лицо, получающее аудиенцию, вводится в зал
лишь после того, как в определенном порядке, «на свои места», встанут
в зале носители всех семи разрядов титулов. Иноземца по знаку препозита
вводит остиарий, как бы поддерживая его под руки, или катепан царских
посланников, или конюший, или протостратор — вместе с переводчиком
(разумеется, со стороны империи). Впереди же этой группы шествовал
логофет дрома. На определенном расстоянии от трона иноземец падает
ниц перед императором, совершая проскинесис. Именно в этот момент
играют органы и совершает свою программу вознесения вверх и опускания·
механизм трона. Встав с земли, иноземец придвигается на несколько ша­
гов еще ближе к трону. Тогда прекращается игра органов. В ходе этой
церемонии за иноземцем следует избранная часть его свиты, одновременно
с ним совершающая проскинесис, а затем расходящаяся по двум сторо­
нам от прохода перед троном и останавливающаяся с их внутренней сто­
роны около строя византийских титулованных сановников. Когда ино­
земец встанет на положенном месте перед троном, логофет начинает зада­
вать ему от имени императора полагающиеся по этикету церемониальные
вопросы (о здоровье его государя, его высших вельмож и благоденствии
народа). Одновременно механические львы у трона приподнимаются, ры­
чат и бьют хвостами,, а птицы щебечут на ветвях золотого дерева. В ходе
этого действа протонотарий дрома вносит дары иноземца императору.
Вновь играют органы. Когда же подношение даров завершается, насту­
пает тишина и неподвижность. По знаку логофета иноземец совершает
проскинесис и выходит под музыку вновь начавших играть органов, ко­
торые смолкают после выхода иноземца из зала. Прием завершен. (Прак­
тическая сторона дела будет обсуждаться с послом сановниками и самим
императором вне торжественной церемонии приема, в деловой обстанойке.)
Если приема ожидают также послы других стран и государств, то тот­
час после выхода первого иноземца по тому же ритуалу вводится второй
и третий и т. п. После выхода последнего препозит возглашает: «Из­
вольте!» — и с возгласом «Многие лета!» выходят магистры, патрикии и
прочие синклитики. После их ухода с той же церемонией покидают зал
хрисотриклиниты и члены кувуклия. Лишь после выхода всех императоры
встают со своих мест, снимают церемониальные короны и одеяния и
в сопровождении кувуклия по тем же особым, царским переходам возвра­
щаются в жилую часть дворца.
Затем следует рассказ о приеме Константином VII и Романом II 31 мая
946 г.120 послов эмира Тарса, прибывших в Константинополь по вопросу
об обмене пленными и заключении договора о мире 121.
В дополнение к вышеизложенному здесь указывается, как специально
для приема были украшены разные помещения дворца, которые должны
были увидеть послы, а также улицы и площади близ дворца, «вне Халки»
(т. е. главных ворот, ведущих в дворцовый комплекс), в том числе иппо­
дром. Указывается здесь и то, кто из сановников был ответственным за укра­
шение того или иного объекта, чем он был украшен и за счет чего (ткани,
золотые и серебряные вещи брали на время из церквей, богоделен, лавок
аргиропратов). При этом бегло отмечено, что Анадендрарий 24 октября
(ни индикт, ни год не указаны) при приеме «испанов» (т. е. послов халифа
Кордовы) был украшен несколько иначе, чем при приеме послов эмира
Тарса.
Затем подробно описывается, как и где были размещены в парадных
одеяниях отряды дворцовой гвардии, в том числе — οί βαπτισμένοι 'Ρίδς
(«крещеные росы») 122 , манглавиты (члены личной охраны государя и
полицейской службы), носители всех титулов «вплоть до последнего»,
а также члены цирковых партий, певцы и музыканты.
Хрисотриклин для обеда после приема снаряжался по чину и типу,
какой был принят на пасху. Здесь также бегло замечено, что не украшался.
46

Хрисотриклин при приеме «испанов», так как эти послы «не обедали
с василевсами».
Тарсские послы прибыли ко дворцу верхом на конях вместе со своей
свитой. В нарушение обычного порядка по их просьбе им было позволено
войти в помещение, из которого можно было увидеть, как император,
выйдя из дворца, входил в митаторий Магнавры. В эти мгновения певцы
и члены димов пели в честь василевса величальные песни. Когда же импе­
ратор занял место на троне, к этому пению присоединились непрерывные
возгласы «Многие лета!» вводимых в зал в соответствии с их разрядами
сановников.
Вводили «друзей-тарситов» из тривуналия, где они ждали приема,
катепан царских посланников и конюший. Послов эмира при этом пере­
одели в украшенное жемчугом и драгоценными камнями византийское
платье того вида, которое обычно носили придворные евнухи. Причем
отмечено, что «это не было по уставу» — надевать такое платье на «борода­
тых», т. е. нормальных мужчин, но на этот раз такое распоряжение отдал
лично Константин VII. В остальном прием состоялся «по установленному
порядку». После приема послы прошли тем же путем, что и Ольга, и
там же ожидали, пока император вернется во дворец, однако из «Скил»,
где княгиня ждала приема у императриц, послов провели прямо в Триклин
Юстиниана, в его западную часть. Сюда через китонита император прислал
им их собственную одежду. Далее описывается обед послов с императо­
рами (видимо, в Хрисотриклине). Место, на которое были посажены послы,
не указывается, зато подробно обозначено, где и как разместились музы­
канты и певцы.
После того как император встал от стола, перед уходом послов, им
вручили в золотых, украшенных драгоценными камнями чашах по 500 милиарисиев каждому (их было двое), а их люди получили вместе 3000 милиарисиев. Вышедшие вновь в Триклин Юстинаина, но уже в его восточную
часть послы присели на скамьи, и сюда через китонита император послал
им благовония. Умастившись ими, послы вышли, достигли циканистирия,
где сели на своих коней и отправились к отведенной для них резиденции.
Через несколько дней послы эмира попросили императора о новой
встрече. Прием состоялся в Хрисотриклине, который был заново и по-но­
вому украшен. Константин сидел на троне Константина Великого, Ро­
ман II — на троне Аркадия. Послов ввел «по обычаю» логофет, и, оказав­
шись близ трона, они «общались с ним, сколько хотели». Свита послов оста­
валась посредине зала. После окончания аудиенции послы в центре зала
соединились со своими людьми, возглашающими славословия императору.
Обеда на этот раз не было — послы сразу же отправились в свою резиден­
цию. Далее следует описание игр на ипподроме, устроенных по случаю
пребывания в столице тарсских послов. Основное внимание здесь уде­
лено одеянию димов и их начальствующего состава 123.
Затем упомянуто, что 6 августа, в праздник преображения господня,
когда храм св. Софии был украшен по обычаю пасхи, сарацинских послов
допустили в тривуналии, где они могли видеть, как император уходил
из дворца в храм и возвращался оттуда. Это было совершено также по
«уставу» 124. 9 августа, в воскресный день, в присутствии императора со­
стоялся клиторий в Триклине Юстиниана. За устройство трапезы отвечал
вестиарий Кириан. Были организованы во время обеда и театральные
игрища. Вместе с послами на обеде находились члены их свиты, а кроме
того, доставленные из тюрьмы 40 тарситов-пленников. Оба посла получили
ао

Указан индикт 4, соответствующий этому году; 931 и 961 гг. 15-летнего индиктного
цикла здесь не подходят, ибо лежат за пределами правления Константина VII.
De çerim., I, p. 570.11—588.14.
De çerim., I, p. 579.21.
De çerim., I, p. 588.15-591.16.
* * Ibid., p. 590.20—591.16.

21
i122
из
2

47

в золотых чашах по 500 милиарисиев, их люди вместе — 3000 милиарисиев 125, 40 пленников — 1000 милиарисиев. Посланы были милиарисии и
оставшимся « тюрьме пленникам (сумма не указана). Когда василевс
встал из-за стола, в том же триклине послам через китонитов поднесли
благовония. После этого они покинули дворец 12в.
Последний из описанных в главе 15 приемов, рассказ о ротором не­
посредственно предшествует повествованию о приеме Ольги, имея место
30 августа (видимо, того же 946 г.), в воскресенье 127. Отмечено, что прием
был «во всем подобен вышеописанному». Состоялся он в большом Три­
клине Магнавры, где в центре зала стояли два золотых кресла, на которых
сидели Константин VII и Роман II. Сначала они приняли тех же двух
тарсских послов. Членов кувуклия при этом не было, как и высших раз­
рядов сановйиков. Тарситов ввел логофет, они «виделись с василевсом,
и, сколько хотели говорить, говорили» и, попрощавшись с императорами,
удалились в триклин Трулльского зала дворца. Император облачился
в обычное для случая одеяние, сел на трон Соломона, после чего по заве­
денному порядку был совершен прием «Делимика (или Делимита)» — эмира
Амиды, прибывшего в качестве посла эмира Мелитины Абу-Хафса. Он
был отведен после приема в другое помещение, чем тарситы. В тот же
день состоялся обед в большом Триклине 19 акувитов, устроенный по чину
«12-го дня». На обеде присутствовали начальники сакеллы, вестиария и
идика со своими нотариями и члены кувуклия. Отдельно, в западной
части трикл#на, стоял особый, круглый стол, специально выбранный
для этого случая, чтобы «друзья-сарацины» не стремились занять место
один выше другого. За этим столом сидели пятеро: магистр Косма, паракимомен (им был в то время Василий), два посла-тарсита и э^ир Амиды.
Таковы вкратце те тексты 15-й главы, которые непосредственно
предшествуют рассказу о приеме Ольги и которые будут нам полезны
при анализе этого источника.
В заключение еще раз подчеркну, что данный выше анализ источников
носит предварительный характер. Сколько-нибудь полно их рассмотре­
ние и интерпретацию можно произвести только в связи с изучением вопро­
сов о времени путешествия Ольги, его обстоятельствах, месте крещения
княгини, статусе приема, причинах, целях и результатах ее переговоров
с византийским императором. Все это я и надеюсь осуществить в ближай­
шем будущем.

125
126
127

Айналов (О дарах. . ., с. 295) «выдает» людям тарсских послов по три милиарисия,
исчисляя, видимо, их свиту в тысячу человек.
De çerim., Ι, Ρ· 592.2—19.
Ibid., p. 593-1—594.14.

В и з а н т и й с к и й в р е м е н н и к , том 42

И. П. МЕДВЕДЕВ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ
О РУКОПИСНОЙ ТРАДИЦИИ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОГО ЗАКОНА
2. РУКОПИСИ XIII—XIV вв.*
Как было отмечено в первой части нашего исследования, уже самые
ранние из дошедших до нас рукописей Земледельческого закона (рукописи
X — X I I вв.) показывают наличие вариантов и даже редакций этого памят­
ника (например, локальная южноитальянская версия Земледельческого
закона, представленная Vat. gr. 845). Но в целом ранняя рукописная тра­
диция демонстрирует относительный consensus в передаче его текста, что
и послужило Эшбернеру основанием для выделения этой редакции в ка­
честве первоначальной х . Продолжая изучение судьбы памятника в XIII—
XIV вв., мы констатируем дальнейшее нарушение единства рукописной
традиции, постепенное проникновение в его текст интерполяций, устойчи­
вый состав которых был использован в XIV в. автором так называемой
«арменопуловской» редакции Земледельческого закона, стремление к при­
способлению языка памятника, наконец, прогрессирующее нарушение со­
става тех юридических текстов, в окружении которых Земледельческий
закон раньше фигурировал и которые, как считается, составляли «При­
ложение» к Эклоге, и т. д. Отличительной чертой данного этапа рукопис­
ной традиции, несомненно осложняющей исследование, является несов­
падение классификации «семей» рукописей по тексту самого памятника с их
классификацией по составу рукописей.
Разумеется, есть и исключения, при которых совпадения текста Земле­
дельческого закона и состава рукописей в целом настолько очевидны, что
* Продолжение. Начало см.: ВВ, 1980, 41, с. 194—209.
К первой части нашей статьи необходимо сделать следующие дополнения.
В упомянутом во владельческой помете рукописи Marc. gr. 579 (л. 195)
Иоанне Морезине следует видеть известного критского коллекционера Иоанна Мор е з и н а (ум. ок. 1620 г . ) ; см.: Πατρινελης
X. Г. Κρήτες συλλέιιται χειρογράφων *ατά τους
χρόνους της 'Αναγεννήσεως.—Πεπραγμένα τοΰ Β ' Βιεθνοΰς χρητολογιχοΰ συνεδρίου. 'Αθήναι,

1

1968, III, σ. 202—206; в Карло Строцци владельческой пометы на л. 1. рукописи
Barb. gr. 578 следует видеть известного флорентийского эрудита Карло Строцци
(1587—1670), друга кардиналов Барберини; о владельце рукописи Paris, gr. 1384
Антонии Эпархе см. теперь: Irigoin J. Les ambassadeurs à Venise et le commerce
des manuscrits grecs dans les années 1540—1550. — «Venezia centro di mediazione
tra Oriente e Occidente (secoli XV—XVI)». Firenze, 1977, vol. ^ II, p % 399—413;
Γυωτοηονλου — Σιαιλιανοϋ Ε. 'Αντώνιος ό 'Έπαρχος, Ινας Κερχυραΐος ουμανιστής τοϋ ΙΣΤ'
αιώνα. 'Αθήνα, 1978; о рукописи Paris, gr. 1384 см.: Zachariae С. Ε. Fragmenta
versionis graecae legum Rotharis longobardorum regis, ex codice Paris, gr. 1384. Heidelbergae, 1835 (наличие в рукописи греческой версии Эдикта Ротари лишь под­
тверждает наше предположение о южно-итальянском ее происхождении). Наиболеевероятным источником двух опубликованных на с. 206 интерполяций в тексте Зем­
ледельческого закона (Vat. gr. 845, лл. 91 об., 94 об.—95) является, очевидно,
гл. 343 Эдикта Ротари, особенно в той ее трактовке, которая содержится в Liber
legis langobardorum Papiensis dictus (Momımenta Germaniae Historica, Legum tom.
IV. Hannoverae, 1868, p. 134, 381); к указанной в прим. 40 литературе о «Приложении
к Эклоге» нужно добавить: Burgmann L. und Troianos Sp. Appendix Eclogae. — Inr
Fontes Minores. Frankfurt am Main, vol. III, 1979, p. 24—125.
Ashburner W. The Farmer's Law. — JHS, 1910, 30, p. 87.
4

Византийский временник, 42

49

выделение их в особые «семьи» не представляет труда. Так, подробно про­
анализированная в первой части нашей работы редакция, которую содер­
жит рукопись XII в. Paris, gr. 1383, совершенно точно воспроизводится ру­
кописью Ambros. M 68 sup. (конец XIII в.) и двумя рукописями XIV в. —
Paris, gr. 1381 А и Sinait. 1795, причем совпадает не только текст Земле­
дельческого закона 2, но и состав рукописей. Как уже отмечалось, Paris,
gr. 1383 содержит компиляцию Epanagoga aucta, трактат «О сроках»
(ΓΡοπαί), Земледельческий закон, Военный и Морской законы. Аналогич­
ный состав демонстрирует Paris, gr. 1381 А (пергаменная рукопись,
114 лл.; 16 нумерованных тетрадей, две из которых — β и γ — еще
до сплошной нумерации листов утрачены 3; писана двумя почерками 4)
с тем отличием, что после Земледельческого (лл. 105 об.—109 об.) и
Военного (лл. 110—113 об.) законов следует перечень семи вселенских
соборов (л. 113 об.), а затем пинакс всей рукописи (л. 114—114 об.),
в конце которого обозначен отсутствующий в кодексе Морской закон
(рукопись явно сохранилась не полностью).
Что касается Ambros. M 68 sup. (бумажная рукопись, по которой
издал Земледельческий закон Феррини; 247χ 157, лл. II—{—293; изрядно
попорченный кодекс; Corio compactus, как отмечено в каталоге Мартини
и Басси), то содержащийся в Paris, gr. 1383 набор текстов воспроизво­
дится в ней на лл. 145—293 (отмечаются лакуны в тексте Эпанагоги, пере­
становка и наличие новых глав в Военном законе). Но им предшествует
(лл. 1—144 об.) юридический труд XII в. — комментарий или скорее ком­
пендий Алексея Аристина к корпусу древнейших источников официаль­
ного канонического права (канонов апостолов, соборов, канонических по­
сланий отцов церкви IV и V вв.) 5 .
Аналогичную картину демонстрирует и Sinait. 1795. Рукопись пред­
ставляет собой конволют из трех рукописей: I (лл. 70—75 об.) содержит
толкование двух псалмов и писана, по выражению В. Н. Бенешевича,
«новой рукой» (лл. 76—85 об. — без текста), II (лл. 86—428 об.) писана
«основной рукой XIV в.», III (лл. 430—570 об.) писана рукой XV в. и со­
держит канонический сборник алфавитной синтагмы. Интересующая нас
вторая часть рукописи содержит набор молитв на разные случаи жизни
(лл. 91 об.—97), энциклику патриарха Геннадия (лл. 97—100), послание
патриарха Тарасия к папе римскому Адриану (лл. 100—107), отрывок
из исповедания веры патриарха Иосифа (лл. 107 об.—110). Затем сле­
дует сборник в 65 титулов (на лл. 110—111 имеется полный Πίναξ τών
τίτλων και λοιπών κεφαλαίων, основу которого составил как раз присущий анали­
зируемой «семье» рукописей комплекс текстов, а именно: Epanagoga aucta
(тит. 1—51), трактат «О сроках» (лл. 262—285, тит. 55), Νόμος γεωργικός
'Ιουστινιανού (лл. 283—289, тит. 56), Военный закон (лл. 289—293 об.,
тит. 57) и Морской закон (лл. 293 об. —300, тит. 58). Правда, здесь Эпанагогу Пространную отделяет от «трилогии» указанных законов и трактата
«О сроках» еще т р и т и т у л а : νβ' — Περί έγγύης, νγ' — Περί διαφόρων κεφα­
λαίων, νδ' — Περί αιρετικών και κιρνώντων φάρμακα. К р о м е того, В с б о р н и к , т а к ж е

на правах титулов, входят канонические ответы Тимофея Александрий­
ского (тит. 59), различные синодальные эротапокрисисы (тит. 60), список
патриархий, митрополий, архиепископий и епископий (тит. 61), так назы­
ваемые «Синагоги» патриарха Фотия (тит. 62), и т. д. Последние три титула
(63—65) особенно обширны (лл. 330 об.—428 об.) и включают множество
текстов, трактующих вопросы о законных и запрещенных браках, о степе­
нях родства и др.6
Таким образом, составитель Синайской рукописи включает текст Земле­
дельческого закона на правах титула в рамках обширной компиляции,
подчеркнув тем самым его органическую связь с другими частями сбор­
ника. Но по существу от такой механической разбивки рукописи на ти­
тулы нового юридического труда не возникает, ибо никаких новых прин­
ципов классификации текстов или редактирования их мы не обнаружи50

ваем, а комплекс текстов, образующих ядро сборника, как мы видели, су­
ществовал значительно раньше без всякой разбивки на титулы. Пред­
ставляют ли собой Paris, gr. 1383, Ambros. M 68 sup. и Paris, gr. 1381 A
в их нынешнем виде лишь фрагменты аналогичного сборника — прото­
типа всех четырех рукописей данной «семьи», или же, напротив, на их
основе был создан сборник в 65 титулов Sinait. 1795, сказать трудно.
Особую группу образуют две рукописи первой половины XIV в. —
Paris, suppl. gr. 625 7 и Vindob. jur. gr. 2 8 . Первая из них (рукопись на бу­
маге восточного происхождения, 188 л.)
сильно
реставрирована
(в XVII в.?), поля обклеены, некоторые листы заменены позднейшими ко­
пиями (лл. 1—2, 9—12, частично 60—62, 76, 77, полностью 78—78 об.,
89—89 об., 154—155, 171—172, 187); писана одним писцом, красивым кал­
лиграфическим минускулом, почти без сокращений; тетради нумерованы
писцом, а пагинация принадлежит позднейшему реставратору, который
заменял листы, восстанавливая текст, обклеивал поля, а кое-где снабдил
текст схолиями и статьи — нумерацией там, где она отсутствовала. Вен­
ская же рукопись (387 л.), приобретенная Авгерием Бузбекским в Кон­
стантинополе, писана на бумаге крупным, прямым и угловатым, очень
характерным почерком; начальные листы (1—3) также сильно повре­
ждены, содержат какой-то пинакс, причем не с начала, а с главы ρχς' ти­
тула третьего.
Несмотря на некоторые расхождения в тексте.Земледельческого закона
(в Paris, suppl. gr. 625 он содержится на лл. 123 об.·—129 об-, в Vindob.
jur. gr. 2 — на лл. 296—301), проистекающие от особенностей работы
писцов этих рукописей (например, появление в Парижской рукописи
между гл. 3 и 4 дефектного варианта гл. 5 9, хотя на своем месте есть
нормальная гл. 5; мелкие разночтения в гл. 25, 28, 41, 51, 54—56, 59,
62, 66, 67, 75, 77, 78, 82; помещение в парижской рукописи гл. 61 после
2

3
4

5
6
7
8

9

Все особенности текста Земледельческого закона, представленного рукописью Pa­
ris, gr. 1383, свойственны и трем указанным рукописям. Поэтому мы полагаем из­
лишним анализировать его здесь. Оговоримся только, что, свободный от интерполя­
ций, этот текст все же отнюдь не дает нам «редакции, которая больше всех сближается
с первоначальным текстом», как считает Малафосс. См.: Malafosse J. Les lois agrai­
res à l'époque byzantine. Tradition et exégèse. — Recueil de l'Académie de Législa­
tion, 1949, 19, p. 24.
На клочке бумаги, приклеенном к переплету рукописи, рукой Цахариэ записано:
Octernio β desideratur suppleri possunt, quae desunt, ex Cod. 1383 et 1357.
Один из них (почерк А) представляет собой аккуратный минускул, другой (В) —
скорее курсив, но оба они писаны одними и теми же рыжими чернилами. Чередование
их показывает любопытную картину работы двух писцов над созданием одной ру­
кописи: лл. 1—8 об.=почерк А, 9 — верх 2 7 = В , низ 27 об.=А, 28 — верх 4 6 = В ,
низ 46—46об.=А, 47—57=В, 57 об. = А, 5 8 = В , 58 об.—59 об.=А, 60—верх
6 0 о б . = В , низ 60 об.—61 = А, 61 об.—верх 66 о б . = В , низ 66 об.—67 об.=А, 68—
70 о б . = В , 71—71 об.=А, 72—верх 7 3 = В , сер. 73=А, низ 73—78 об. = В, 79—
79 об.=А, 80—верх 81 об. = В, низ 81 об.—верх 8 2 = А , низ 8 2 = В , 82 о б . = А ,
8 3 = В , 83 об.=А, 8 4 = В , 84 об.—87 о б . = А , 8 8 = В , верх 88 об.=А, низ 88 об.—
89 о б . = В , 90—114 об.=А.
Подробное описание рукописи см.: Martini Α., Bassi D. Catalogue codicum graecorum
Bibliothecae Ambrosianae. Mediolani, 1906, t. II, p. 634—636 (N 524).
См. подробное описание рукописи: Бенешееич В. H. Описание греческих рукописей
монастыря св. Екатерины на Синае. Пг., 1917, т. 3, вып. 1, с. 199—207.
Суммарное описание см.: Omont H. Inventaire sommaire des manuscrits grecs de la
Bibliothèque nationale. Paris, 1888, t. I I I , p. 286.
Подробное описание см.: Hunger H., Kreşten O. Katalog der griechischen Handschrif­
ten der Österreichischen Nationalbibliothek. Wien, 1969. Teil 2. Codices juridici e t
medici, S. 3—6.
P a r i s , = s u p p l . g r . 625, Л. 123 об.: Et δέ εύρεθή εν μέρος χωλύεν (sic) το έτερον ει μ,έν
où συνεφώνηοαν οδτως, Βιδότω άντιτόπιον è τό πλέον ΙΧον το όλιγοστόν (sic)" ει δε οδτως

οι^εφώΜηοαν, μ.ή έτιΛΛό^ω. Следует, правда, отметить, что данный отрывок, хотя и
приводится с красной строки и начинается, как и прочие главы, красным инициа­
лом, не имеет нумерации, в то время как гл. 3 и 4, между которыми он находится,
пронумерованы (буквами), как полагается. Значит ли это, что отрывок мыслился как
продолжение гл. 3? И значит ли это, что писец по ошибке «перескочил» на гл. 5, на­
чав переписывать ее со второй фразы, а затем, спохватившись, стал переписывать
гл. 4 и 5? Но «нормальный» вариант гл. 5 свободен от дефектов.
4*

51

гл. 69; наличие в этой рукописи перед гл. 33 рубрики περ'ι
κλοπής, отсутствующей в Венской рукописи; наличие в последней в гл. 81
нелепого чтения ή τοδ εργαστηρίου κοινότης, в то время как Парижская дает
здесь нормальное ή τοδ χωρίου κοινότης, и т. д.), обе эти рукописи дают
все же особый вид первоначальной редакции, для которого характерно
небольшое, чаще всего не меняющее смысла, но последовательное сти­
листическое редактирование текста памятника, буквально совпадающее
в обеих рукописях [например, в гл. 22 штраф в 12 фоллов обозначен
так: κεράτιον Iv ήγουν φόλλαις[φόλεις] iß'; в ГЛ. 2 5 , в которой говорится, ЧТО

пастух, допустивший потраву, должен возместить ущерб, но не должен
быть лишенным наемной платы, последнее сформулировано так: τόν δέ
μισθόν αύτοδ μη ύστερείσθω; в гл. 38 возмещение «осла за осла или овцу
за овцу» отредактировано иначе: ή ονον και πρόβατον άντ' αότων ομοίως;
в гл. 57 вместо εις τό διπλάσιον καταδικάζεται (как у Эшбернера) стоит φραγιζέσθω
ή χειρ αύτοδ και ζημιούσθΐο διπλήν την τιμήν; в гл. 69 предусматривается на­
казание не только для ворующего вино, но и Ιλαιον; в гл. 76 виды
ущерба, нанесенные чужой собаке, заменены словами πάθοι τι; изменено
и наказание для нанесшего ущерб: он должен возместить стоимость со­
баки ее хозяину, но ничего не говорится о 12 ударах 10 , и др.]. Харак­
терны также для этих списков особенности заглавия, расширенного за
счет фразы

Νόμον θεάς δέδωκεν

άνθρώποις

πάλαι, όπως άτασθάλων γβ παύσοιτο

βλάβη, наличие рубрики περί μόρτης перед гл. 9, отсутствие рубрики περί
άγελαρίων перед гл. 23, перестановки некоторых глав (гл. 7—после гл. 8,
гл. 12 — после гл. 13, гл. 20 — после гл. 22, гл. 31—после гл. 33,
гл. 51 — после гл. 52), свобода от интерполяций внутри текста Земледель­
ческого закона, но зато присовокупление к нему (после последней 85-й
главы) комплекса из 7 текстов, которые явно мыслятся как органическая
часть Земледельческого закона, так как в Paris, suppl. gr. 625 они про­
должают буквенную нумерацию статей памятника, а в Vindob. jur. gr. 2,
где вообще нет никакой нумерации (кроме κεφάλαιον a'), именно после
указанного комплекса интерполяций писец ставит (л. 301 об.) фразу:
-j- Τέλος των κεφαλαίων τοδ γεωργικού νόμου.

Имеет смысл здесь привести перечень этих интерполяций, так как
в разных сочетаниях они встретятся нам и в других рукописях (даже,
как мы увидим далее, XIII в.) 1 1 : 1) текст из God. 3, 35, 6 о незаконно
пасущем скот на чужой земле (Ό βοσκών έν άλλοτρία γή. . .); 2) знаменитый
текст о неприеме чужого крестьянина (Μηδεις άλλότριον όποδεχέσθω γεωργόν),
известный главным образом как гл. 17 «арменопуловской» версии Земле­
дельческого закона и воспроизводящий эдикт префекта Зотика от 512 г.,
который, в свою очередь, вдохновлялся конституцией императоров Арка­
дия и Гонория (God. 11, 48, 12); 3) текст о наказании срубивших деревья
или виноградники и о том, что надо понимать под деревом (Οι δένδρα και
μάλιστα αμπέλους τέμνοντες), заимствованный из Dig. 47, 7, 4; 4) текст
о строящем, сажающем или сеющем на чужой земле ( Ό έν άλλοτρίφ έδάφει κτίζων), заимствованный из God. 3, 32, 11 и уже встречавшийся нам
в рукописях Marc. gr. 172 и Paris, gr. 1384 (обе XII в.); 5) текст, вос­
ходящей к God. 9, 12, 6, о вторгшемся силой на поле другого и, в случае
гибели кого-либо с его стороны или с противоположной, подлежащем, как
человекоубийца, усекновению головы ( Ό κατά βίαν άγροδ τίνος επιβαίνων)12;
6) текст о строящем дом из своего материала на чужой земле ( 5 0 έν άλ­
λοτρίφ εδάφη οίκείαις δλαις); 7) текст, восходящий к God. 9, 12, 7, о счи­
тающем своим чужое поле или другое имущество (ср.: Арм., X, Л :
Ό νομίζων τόν άγρόν ή έτερον πράγμα).
Аналогичен и состав рукописей Paris, suppl. gr. 625 и Vindob. j u r .
gr. 2: тот комплекс текстов, который демонстрирует Парижский список —
Эпанагога в X I I I титулах 13, латино-греческий юридический лексикон
с начальными словами cuaestor — κουαέστωρ (латинские термины выполнены
красным, греческие эквиваленты и пояснения — черным), Прохирон,
Земледельческий закон, новелла Алексея Комнина о брачном контракте,
52

его же ответ Николаю Куропалату, Синопсис Михаила Атталиата в 40 ти­
тулах и, наконец, Военный закон, — содержится на лл. 203—367 Венской
рукописи в том же порядке, за исключением лексикона, который отсут­
ствует. Однако Vindob. jur. gr./2 значительно шире по содержанию и
имеет, помимо указанного набора текстов, большое количество других,
одни из которых предшествуют последним (части Военного закона с на­
чальными словами 'Εάν τις άπηγορευμ,ένον αΰτίδ πράγμα, выдержки из ано­
нимного трактата о присяге, свидетелях и опеке, эксцерпты из Эклоги за­
конов и Эклоги пространной, новелла Романа I Лакапина, анонимное собра­
ние 194 юридических текстов, латино-греческий лексикон с начальными
словами Κωδίκελλος τελευταία βοΰλησις, Синопсис Феодора Гермиупольского,
трактат «Осроках», Synopsis major Basilicorum), другие жеследуют за ними
(новеллы Константина VII Багрянородного и Льва VI, синодальное опреде­
ление патриарха Афанасия I, фрагменты из «Шестикнижия» Арменопула
и т. д.).
Речь, таким образом, идет о юридических сборниках, содержащих
преимущественно памятники гражданского права. Но говоря об этой
группе из двух безусловно каким-то образом связанных между собой
рукописей (общий протограф?), следует заметить, что есть еще две руко­
писи, так или иначе близкие к указанным спискам: Ambros. Q 50 sup. и
Paris, suppl. gr. 627.
Что касается первой из них — Ambros. Q 50 sup. 1 4 (рукопись на бумаге,
2 4 8 χ 1 7 3 , 400 лл.), то она представляет собой конволют из трех рукопи­
сей: первая (лл. 1 —159) содержит речи Симеона Нового Богослова и дати­
рована 1321 г. (см. помету на л. 159), вторая (лл. 160—230) — апофтегмы
отцов церкви и датируется также XIV в., третья (лл. 231—400) относится
к X I I I в. и содержит комплекс текстов, как раз и представляющих для нас
особый интерес. Выясняется, что в этой части присутствуют как Эпанагога (лл. 231—248, тит. I—VIII), Прохирон (лл. 284—346, есть лакуны),
Земледельческий (лл. 346—353) и Военный законы (т. е. тексты, нали­
чествующие и в Paris, suppl. gr. 625 и в Vindob. jur. gr. 2), так и многие
тексты, содержащиеся в Vindob. jur. gr. 2 (трактат «О сроках», новеллы
императоров Константина VII Багрянородного и Романа II Лакапина);
присутствует также Морской закон (лл. 353 об.—362), но нет ни латиногреческого лексикона, ни эксцерптов из Эклоги, ни Synopsis major Basi­
licorum, ни Синопсиса Михаила Атталиата, ни новеллы Алексея Комнина
и т. д. Таким образом, констатируя родственность состава Ambros. Q—
50 sup. и двух указанных рукописей, мы в то же время отмечаем и суще­
ственные различия, которые становятся еще более явственными, если мы
примем во внимание особенности текста Земледельческого закона, пред­
ставляемого Ambros. Q 50 sup.
Правда, текст памятника после гл. 85 замыкается тем же комплексом
из 7 интерполяций, который демонстрируют Paris, suppl. gr. 625 и Vin10
11

12
13

14

Впрочем, это отсутствует и в большинстве других списков, начиная с самых ранних
(ГИМ 318, Paris, gr. 1367, Paris, gr. 1384 и др.).
Все они вошли на правах глав в состав «арменопуловской» редакции Земледельче­
ского закона, текст которой, кстати (по крайней мере опубликованный Хаймбахом),
обнаруживает близость к тексту, который дают Paris, suppl. gr. 625 и Vindob. jur.
gr. 2. Однако мы воздерживаемся пока делать из этого факта какие-то выводы.
Ср. близкий по смыслу отрывок в Marc. gr. 172, л. 42 об.: Ό αρχαίους μεταχινήσας όρους ή χα'ι τον άγρον τίνος 3ία σχοπελίζων, χεφαλιχώς τιμωρεϊσθω.
Наверное, в оригинале на л. 1 об. были и заставка и заглавие, но в копии,
которой, очевидно, заменен поврежденный лист, этого нет, хотя оставлено
место: верхняя половина листа пустая. В 12 титулах Эпанагоги главы прону­
меровал фиолетовыми чернилами тот, кто заменял поврежденный текст ру­
кописи своими копиями. Он же внизу на л. 25 сделал приписку (относится
К статье ιέ): έλλειπα το σχόλιον ένταοτα· opat έν τω έμ,φ αντιγράφω τοΰ Βααιλιν.οδ σελ.
38, öıcou χεΐται μετά ις' χεφ. На л. 26 он сделал внизу на поле примечание, отно­
сящееся к заглавию титула 13 Эпанагоги: ελλείπει εν χεφάλαιον δρα έν τω προμνησθέντι
αντιγράφω τοΰ Βασιλικού·'όκοοό έφεξης τίτλος εστίν ό ιθ'.
Описание рукописи см.: Martini Α., Bassi D. Op. cit., t. II, p. 761—765 (N 678).
53

dob. jur. gr. 2, однако в целом его редакция иная, она не имеет тех
особенностей текста, которые характерны для двух последних списков,
в общем следует в русле той традиции, к которой относятся списки
ГИМ 318, Barber, gr. 578 и Paris, gr. 1367, но имеет и немало индиви­
дуальных черт: текст писан ровным, четким, хотя и не отмеченным
особым изяществом минускулом, главы нумеруются буквами, но из-за
пропуска 6-й и 79-й глав нумерация несколько сбивается (интерполяции
после гл. 85 тоже включены в общую нумерацию), имеются рубрики
περί άγελαρίων перед гл. 23, περί έ'ροί,ς перед гл. 57, περί μέτρων κωλωβίδν
(sic) перед гл. 70, περί μόλων перед гл. 81, наблюдаются пропуски слов
и целых фраз (например, в гл. 1 нет фразы και κολόβωση μερίδα — την
γεωργίαν αότοο; в гл. 14 — τόν άγρόν, в гл. 22 — ή δίκελλαν, в гл. 32 — τψ
άναθρέψαντι αυτό, в гл. 38 — και ού παραδώσει, в ГЛ. 46-—διώξας έκ της μάν­
δρας, В ГЛ. 47 — τίνος πολλάκις, в ГЛ. 48 — απολαμβάνων τό βλάβος, а также
фразы ού λαμβάνει — λαμβάνει, в гл. 49 — ή ώτοκοπήσει, в гл. 53-—πραίδας,
В гл. 61-—ή συκαΐς, в гл. 62 — ή έτερα, в гл. 66 — ή κτίσαντες, в гл. 69 —
ή άπό βουττίου, в гл. 73 — άπολλΰμενον, в гл. 75 — ώς προείπομεν. . . έτυχε,
Β ГЛ. 77 — κόνα τίνα, в гл. 84—ίνα, в гл. 85 — άλλότριον и έν πάλω),
а также замены некоторых терминов и грамматических конструкций (на­
пример, в гл. 4 последовательно применяется глагол ανατρέπω вместо
διαστρέφω и его производных, в гл. 5 — έλάττων вместо κολοβόν и τω εχοντι
τό έλάσσων вместо τω όλιγοστω, в гл. 8 — ήδικήθη εν μέρος вместо ήδίκησέν
τινας и здесь же любопытно отредактирован конец гл. 8: έχέτω τό άδικηθέν
μέρος άναλύειν την γεναμένην μοιρασίαν; в гл. 11—σπορίσαντος вместо άπορήσαντος, в гл. 19 — τα ανήκοντα вместо τα έκστραόρδινα, в гл. 32 введен ин­
тересный термин συμμεριστώ вместо знаменитого άμερίστω, в гл. 39 — έτερον
άντ'αύτοδ вместо ψυχήν αντί ψυχτ,ς, в гл. 43 — άλλότριον вместо έτερον, в гл.
56 — κάμψει вместо καόση, в гл. 60—έν άλλοτρίαις χώραις вместо έν αλλότρια
αυλάκι, в гл. 62— έν διπλή ποσότητι, άλλα και τον κάματον των ήμερων, αφ' ής
ημέρας τό κλέμμα. . . вместо κατά την ποσότητα и далее, В ГЛ. 67 — έκφοράν
вместо είσφοράν, в гл. 68—άπαξ вместо έν πρώτοις, в гл. 83·—βλάπτει
вместо έρημοι и άζόμιον вместо αβλαβές, и др.).
Но если Ambros. Q. 50 sp. лишь своим составом в какой-то степени
сближается с «семьей» рукописей Paris, supp]. gr. 625 и Vindob. jur.
gr. 2, то «обратную картину» нам демонстрирует Paris, suppl. gr. 627 —
очень ветхая рукопись, писана на бумаге восточного происхождения ми­
нускулом XIV в., 217 л., некогда принадлежала архиепископу Фессалоники и экзарху Фессалии Макарию, как об этом свидетельствует вла­
дельческая запись внизу на л. 4 об. (после пинакса рукописи): f αυτή
ή βίβλος του Θείου και ίεροδ νόμου όπάρχει του" παναγιωτάτου αρχιεπισκόπου Θεσ­
σαλονίκης ύπερτίμου και έξάρχου πάσης Θεσσαλίας και τόν τόπον επέχοντος τοδ
'Εφέσου κυροδ Μακαρίου 1б. Йомиуо Синспсиса Михаила Пселла (лл. 196-—
216) и фрагмента гомилии Иоанна Златоуста (лл. 216·—217, совсем
другие бумага и почерк, — из другой рукописи?), рукопись содержит
лишь Прохирон (лл. 3—196), но не в 40 титулов, как обычно, а в 50,
причем из 10 дополнительных титулов 8 представляют собой извлече­
ния из Epitome legum, a 2 последние — не что иное, как Земледельче­
ский (лл. 178 об.—183 об., τίτλος μο' : κεφάλαια νόμου γεωργικού κατ' έκλογήν
βιβλίου τοο Θείας λήξεως Ίοιστινιανοδ βασιλέως) и Морской закон 16.
Все особенности текста, отмеченные вами выше как характерные для
Paris, suppl. gr. 625 и Vindob. jur. gr. 2 [особенно в гл. 22, 25, 38 (но
ή ονον, ή άλλο τι άντ' αύτοδ ομοίως, а не ή cvov κα'ι πρόβατον), 69, 76 (но
και άπό τούτου σί,μβτ, а не πάθοι τι), наличие рубрики περί μόρτης перед
гл. 9, перестановки глав 7 после гл. 8, 12 после 13, 20 — после 22, 51 —
после 52], свойственны и Paris, suppl. gr. 627 1 7 . Наличествует в ней
и указанный комплекс интерполяций, но есть также и некоторое своеоб­
разие. Например, рукопись имеет рубрику περί άγελαρίων, текст о нака­
зании срубивших деревья или виноградники (Dig. 47, 7, 4, но без той
его части, хде говорится о том, что следует понимать под деревом) вклю54

чен непосредственно в состав памятника (между гл. 61 и 62); гл. 3 по­
мещена после гл. 4; порядок гл. 31—33 следующий: 33, 32, 31; гл. 74
помещена после гл. 75; в гл. 6 вместо εική έδικολόγησε (как в Paris, suppl.
gr. 625 и Vindob. jur. gr. 2) — εκεί δικολόγησε, в гл. 57 вместо διπλήν την
τιμήν (как в тех же списках) — την πλάνην διπλήν; в гл. 61 κήποις вместо
συκοις άλλ.; βρ. ένεκα όπωρων вместо βρ. Ινεκα; κλοπή φωραθέντες вместо κλοπής
(во всех трех списках отсутствует χάριν); в гл. 6б отсутствует фраза
ώς. . . κτίσαντες и др. Однако это «своеобразие» вполне объясняется осо­
бенностями работы писца, и принадлежность Paris, suppl. gr. 627
к группе рукописей Paris, suppl. gr. 625 и Vindob. jur. gr. 2 не вызы­
вает сомнений.
Интересно, что Малафосс, придавая особое значение необычной редак­
ции Прохирона в Paris, suppl. gr. 627, сближает по этому признаку данную
рукопись XIV в. с двумя рукописями X I I I в., а именно с Vallicellianus
Ε 55 и Paris, gr. 1391, и с уже изученной нами рукописью Vat. gr. 1168 (ко­
торую, впрочем, Малафосс без достаточных оснований датирует также
X I I I в . ) 1 8 . Действительно, Procbiron Vaticanum, который Цахариэ фон
Лингенталь устанавливает на основании Vat. gr. 1168 19 , чрезвычайно бли­
зок редакциям Прохирона, представленным Vallic. E 55 и Paris, suppl.
gr. 627 и мог, очевидно, послужить образцом для последних. Но полного
тождества здесь нет: ведь Prochiron Vaticanum содержит еще Военный за­
кон и выдержки из Эпанагоги, которые отсутствуют в Paris, suppl. gr. 627,
и если в последней Земледельческий и Морской законы составляют 49
и 50 титулы редакции Прохирона, то в Prochiron Vaticanum — 44 и 46 ти­
тулы 20. Еще дальше отстоит редакция Прохирона в Paris, gr. 1391, кото­
рая образована путем основательной переработки начальных титулов Про­
хирона за счет включения извлечений из Эпитомы (как мы увидим далее,
аналогичную операцию автор рукописи производит и в отношении Земле­
дельческого закона). Условность сближения всех этих рукописей по прин­
ципу сходства содержащихся в них версий Прохирона становится еще
более очевидной, когда мы примем во внимание состав этих рукописей в це­
лом и особенности текста Земледельческого закона.
Vallic. E 5 5 2 1 — это конволют из фрагментов нескольких рукописей раз­
ного времени объемом VII-f-264 лл.; он начинается двумя бумажными
тетрадями XV в. и меньшего, чем вся рукопись, размера (235x155, в то
15

Мне довелось изучать рукопись в расплетенном состоянии непосредственно в Ate­
lier de restauration парижской Национальной библиотеки; я благодарю французских
коллег за это любезное исключение из общего правила, воспрещающего доступ ис­
следователей к рукописям плохой сохранности, находящимся в процессе реставра­
ции.
Владельческая запись Макария, идентичная записи в Paris, suppl. gr. 627,
содержится также в Ватопедской рукописи № 483; см.: Πάαχος Π. Ş. Ό Ματθαίος
Βλαστάρης xal το ύμ,νογραφι/,ον έργον του. θεσσαλονίκη, 1978, πίν. 1. На ЭТО обратил наше
внимание Б. Л. Фонкич [см. также его работу: Заметки о греческих рукописях со­
ветских хранилищ. 11. Материалы для изучения библиотеки Макария Папагеоргопула. — В кн.: Памятники культуры. Новые открытия (в печати)].
16
Ничто из этого не отмечено в суммарном описании рукописи Омоном, см.: Omont H.
Op. cit., t. Ill, p. 288.
17
Любопытным представляется случай с гл. 68, где речь идет не о ворующем
в амбаре (έν όρίω или έν όρείω) чужой хлеб (τόν σίτον), как это значится в дру­
гих рукописях, а о «найденных ворующими в деревнях», причем объект кражи
не указан (Οι έν χωρίοις ευρισκόμενοι χλέπτοντες — Paris, suppl. gr. 627, Vindob.
jur. gr. 2, но έν ώοίοις — Paris, suppl. gr. 625), хотя все остальное в основном
совпадает о редакцией этой главы в других списках.
18
Malafosse J. Op. cit., p. 21.
19
Zachariae a Lingenthal C. E. Collectio librorum juris graecoromani ineditorum. Lipsiae, 1852, p. 58—59.
20
Ср.: Malafosse J. Op. cit., p. 15, 16, 21.
21
К сожалению, мне не удалось получить микрофильм данной рукописи и при изуче­
нии ее приходится полагаться на описание в каталоге Мартини (Martini Ε. Catalogo
di manoscritti greci esistente nelle Biblioteche italiane. Milano, 1902, vol. II, p. 119—
125, Ν 74) я на разночтения в тексте Земледельческого закона, указанные в аппа­
рате издания Эшбернером, который использовал Валличелианский список.
55

время как рукопись — 245χ196); лл. 17—127 — пергамен, а начиная
е л . 132 — бумага восточного происхождения; лл. 98 и 99 — палимпсесты
из унциальных рукописей; лл. 128 и 129 относились к рукописи X в.,
а лл. 130 и 131, «в которых читается имя Канавутцес», датируются Мар­
тини XV в. Интересующая нас часть рукописи (лл. 132—264 об.) писана
на бумаге восточного происхождения, датируется в каталоге Мартини
XIV в., но относится, очевидно, к X I I I в. (датировка данного списка
Земледельческого закона Малафоссом и Эшбернером); содержит преиму­
щественно памятники кононического права: фрагменты какого-то юриди­
ческого сочинения, трактующего вопросы брачного права; оглавление
книги Афанасия Схоластика в 60 главах (гл. 1 — περί χειροτονίας επισκόπων);
извлечения из канонов апостолов и соборов (Карфагенского и Константи­
нопольских), а также из конституций императоров; уже указанная редак­
ция Прохирона, включившая в себя и текст Земледельческого закона
(в каталоге Мартине не отмечено); юридический лексикон с начальными
словами Άναλλίων λεγάτων αίτησύον, который уже встречался нам в двух
рукописях южноитальянского происхождения (Marc. gr. 172 и Vat. gr. 845)
и др. Что же касается Земледельческого закона, то его текст (судя по разно­
чтениям в аппарате издания Эшбернера) близок к тексту памятника, пред­
ставленному также уже известными нам двумя южноитальянскими спис­
ками: Vat. gr. 2075 и Ambros. Q 25 sup. He является ли Валличелианский
список южноитальянским по происхождению?
Наконец, Paris, gr. 1391 — рукопись явно кипрского происхожде­
ния (очевидно, писалась в Пафосе), на бумаге 22 , объемом в 240 л.,
палеографически датируется концом X I I I или началом XIV в. 23 Рукопись
представляет собой, по определению Звороноса, «полный юридический
сборник», предназначенный для судебной практики епископского суда
в Пафосе. Она содержит комплекс текстов кипрского права [буллу Гпапы
Александра IV от 1255 г., адресованную греческому архиепископу Кипр­
ского королевства Герману (конец отсутствует, потерялся восьмой лист
тетради ά), наставление (Διδασκαλία) судьям и юристам, так называемые
leges cypriae, т. е. анонимную коллекцию образцов судопроизводства
для пяти процессов по делам обручений и браков, каждый из которых
«сопровождается группой законов, относящихся к данному делу и отредак­
тированных на простом языке, сильно окрашенном элементами кипрского
диалекта»] 24, уже упоминавшуюся редакцию Прохирона с переделанным
за счет извлечений из Epitome legum началом (лл. 48—106 об.), тексты,
заимствованные из каких-то юридических компиляций и касающиеся во­
просов семейного права, статуса монахов, дарений и займов, степеней
родства и препятствий вступлению в брак (лл. 106 об.—120 об.), извлече­
ния из Эклоги новелл Льва VI (Зворонос отмечает «eclogae» 1—16, 19,
20, 28, 35, 22, 23, 25, 27, 29, 32—38), касающиеся главным образом мона­
хов, семейного и наследственного права, в сопровождении заимствований
из труда МихаилаАтталиата (лл. 121—135 об.); затем идет целый «ансамбль»
юридических текстов, основу которого составляет Частнаяjj Эклога
(лл. 179 0 6 . - 1 9 4 об., тит. I - V , XVI, VI—XV, XVII и XVIII) и ее при­
ложения (37 текстов из 54, указанных Мортрейлем в «Приложении»
к Эклоге 25 , в том числе выдержки из трактатов о степенях родства, о ере­
тиках, о fidejussio, Земледельческий, Морской и Военный законы), а также
эксцерпты из Synopsis Major Basilicorum (στοιχεΐας, η, θ, t, κ, ν, ξ, ο, μ)
и notitia episcopataum (лл. 211—213).
Зворонос в следующих выражениях описывает манеру работы писца
Paris, gr. 1391: «Компилятору сборника, хотя он и придает каждой группе
законов, относящихся к одному и тому же вопросу, порядковый номер,
свойственный его коллекции (то, что сообщает ей характер автономной
кодификации), не удается представить труд хорошо организованным.
Группы законов, относящихся к одному и тому же предмету, содержатся
в различных местах рукописи. Но он сам или же тот, кто использовал
этот сборник, возможно писец рукописи, пытается исправить положение
56

посредством маргинальных помет, которые отсылают к разным местам ру­
кописи, где находится материал, трактующий тот же вопрос. Ему прихо­
дится даже прерывать копирование группы текстов, когда он замечает,
что эти тексты уже фигурировали в другом месте сборника, и он отсылает
к нему» 26.
Что касается Земледельческого закона, текст которого содержится на
лл. 206 об.—211, то он отмечен теми же индивидуальными чертами,
которые характерны для рукописи в целом: совершенно нетрадиционное
заглавие — περί γεωργίας — выполнено, как и инициалы, ярко-красным,
что в сочетании с черными чернилами, которыми писан текст, создает
своеобразный эффект; главы не нумеруются, орфография крайне неустой­
чива, отмечена чертами разговорного языка, «сильно окрашенного эле­
ментами кипрского диалекта», изобилует сокращениями, итацизмами,
смешениями αι—ε, ο—ω; отсутствие подписной йоты; отсутствуют главы
1—16, 27, 56, 59, 66; гл. 44 помещена после гл. 45, затем идут главы
25, 46, 26, 28, 47 и далее — нормально; контаминация двух глав — 82
и 83 — в одну; текст памятника (после гл. 85) завершается группой из
8 интерполяций, две первые из которых и пять последних заимствованы
из 40-го титула Epitome legum (тит. 40, гл. 25, 24, 28, 29, 27, 23),
тогда как третья резюмирует две главы Земледельческого закона (гл. 56
и 57) 2 7 ; есть рубрика περί δένδρων на поле слева против гл. 57; много
пропусков слов и выражений, вследствие чего иногда искажается смысл
текста (μισθ-ωτος и αυτοδ λά&ρα в гл. 34, προς έργασίαν и пассаж между
άπέθανεν и δόσει в гл. 37, άπελθών в гл. 25, πραίδας πραίδευσαν в гл. 53,
опущены концовки гл. 29 и 31); констатируются часто непонимание пис­
цом копируемого текста и появление в результате этого невозможных
выражений (σκόλισγον в гл. 22, άνα&εωρισας вместо άναθρέψας и το άνακομήσαντι вместо τω άναθρέψαντι в гл. 32, όφέλειαν вместо άπώλειαν в гл. 38,
καΐ άγνωυν вместо άγνωσία в гл. 40, ελλεχθη вместо έλεγχθ-îj в гл. 28, παρεδεόοντα вместо πραιδεύοντα и άτζοκοπίσοι вместо άλλ' ώτοκοπήση в гл. 48,
χειροτώνων вместо χιτώνων в гл. 60, εχείροο вместо άχυρου в гл. 65; особенно
серьезна порча текста в гл. 67 и 70), обращают на себя внимание такие
замены, как άθέριστον οντά вместо μ-ή θερισδ-έντων в гл. 78, κλαπη вместо
κλάσει в гл. 85 (при отсутствии ή εν πάλω έμπερεΐ), начало гл. 81 ('Εάν
τις γήν ένχώριον διαγνόσι τότε κοινόν δντα), несколько иная редакция гл. 64
(Ol καίοντες άλωναν ή 8-υμ.ωνίαν, βαλλότες δε προς άμηναν έχθρίδν πυρίκαυστοι
Ιστωσαν).
В целом же текст Земледельческого закона, содержащийся в Paris, gr.
1391, восходит к редакции, сохраненной большинством списков (в част­
ности, ГИМ 318), но, представляя любопытное свидетельство жизни па­
мятника в одной из греческих провинций (на Кипре), он настолько субъек­
тивен и даже дефектен, что вряд ли может иметь какое-то значение для
установления текста Земледельческого закона в его первоначальном виде.
Особую семью образуют также две рукописи XIV в.: Paris, gr. 1720 и
Sinait. gr. 1817, которые дают совершенно своеобразную редакцию Земле­
дельческого закона. Наиболее известна Paris, gr. 1720, так как именно
22

23

M
26
26
27

Но отнюдь не на бомбицине, как полагает Омон (Omont ff. Op. cit., t. II, p. 37),
ибо имеются следы филигранен (см. лл. 87, 154, 155, 165, 168, 201, 216, 221), из ко­
торых филигрань на л. 87 как будто напоминает голову быка в круге, на лл. 154
и 156 — как будто бивни в круге, а на прочих — фрагменты крестиков или звездо­
чек. К сожалению, мне не удалось найти аналогий в существующих справочниках и
тем самым решить проблему датировки этой важной рукописи.
См.: Svoronos N. Questions sur la situatione sociale et juridique des grecs chypriotes
pendant la domination franque. — In: XV Congres international d'études byzanti­
nes. Athènes, 1976, p. 11 (здесь же — самое подробное описание и изучение данной
рукописи); см. также: Simon D. Zyprische Prozeßprogramme. München, 1973.
Ibid.
Mortreuil I.-A.-B. Histoire du droit byzantin. Paris, 1843, t. I, p. 381—384.
Svoronos N. Op. cit., p. 14.
Отождествлено Малафоссом (Malafosse J. Op. cit., p. 18).
57

на основе этого списка (при сопоставлении его с другими рукописями)
Цахариэ фон Лингенталь издал юридическую компиляцию X—XII вв.
Ecloga ad Prochiron mutata, в состав которой на правах двух ее титулов
(25 и 26) вошел преобразованный Земледельческий закон (лл. 145—147).
Писанная на бумаге XIV в. (без филиграней, но не восточного происхо­
ждения 28) одним и тем же очень индивидуальным и чрезвычайно неровным
почерком (писец Μανουήλ Διμοίρης, стихотворение которого помещено
на л. 99), рукопись, однако, по своему содержанию распадается на две
части: литературную (лл. 1—124 об., содержит Хронику Константина M анасси, хронограф византийских императоров от Алексея Комнина до за­
хвата Константинополя латинянами, стихи Льва Ритора, Филона, Игна­
тия, Гиппократа Клитарха, Демонакта, Исидора, Пифагора, Эпиктета,
самогоМануилаДимириса,Мелитиниота, анонимные стихи и т. д.) и юри­
дическую (лл. 124 об.—193, содержит уже указанную Эклогу, изменен­
ную/ по Прохирону, паратитлы, фрагменты из Афанасия Схоластика,
эксцерпты из Моисеева закона, Морской закон, каноны апостолов, от­
рывки из трактатов о степенях родства, о еретиках; notitia episcopatuum,
анонимный лексикон с испорченным началом и концом и др.). Как показал
Малафосс, и в этой Парижской рукописи имеются следы Приложения
к Эклоге, но уже подвергшегося известному пересмотру и редактирова­
нию 29 .
Что же касается рукописи Sinait. gr. 1817, то она, как носительница
той же самой редакции Ecloga ed Prochiron mutata с включенным в ее состав
Земледельческим законом, осталась совершенно неизвестна специалистам.
Причина, очевидно, заключается в неполноте описания этой рукописи
В. Н. Бенешевичем 30. Он отмечает, что эта рукопись XIV в., писанная
(добавим: красивым ровным минускулом) на бумаге, объемом в 248 лл.,
размером 2 0 0 χ 1 3 1 и (текст) 1 1 4 χ 9 0 , содержит на лл. 4—136 об. «Синоп­
сис Михаила Атталиата» (указан incipit), после чего следует подробней­
шее перечисление (начиная с л. 137) даже самых мельчайших текстов, со­
держащихся в рукописи и представляющих собой исключительно памят­
ники канонического права (собрание различных церковных постановлений,
толкований, толкований к канонам апостолов, постановления о ере­
сях, о 27 латинских заблуждениях, извлечения из законов о преимуще­
ствах константинопольского патриарха, послание Константина Вели­
кого к папе Сильвестру, разъяснение патриарха Михаила Кируллария
императору, послание монаха монастыря τοΰ Φουρνη Иоанна Григорию
Антигониту, Προθεωρία κεφαλαιώδης Николая епископа Андидского, отрывки
из сочинений Василия Великого, Григория Нисского, Димитрия Болгар­
ского, патриарха Никифора περί διαφοράς εικόνων, «частичная выборка»
из деяний соборов и т. д.) 81 . Однако в бумагах самого В. Н. Бенешевича,
хранящихся в Архиве АН СССР (ф. 192, оп. 3, № 115), имеются фотогра­
фии части рукописи Sinait. gr. 1817, которые показывают, что юридиче­
ский труд Михаила Атталиата заканчивается где-то около л. 80 (пагина­
ция на фотографиях Бенешевича не просматривается и не везде обозна­
чена на обороте), после чего начинается Ecloga ad Prochiron mutata именно
в той редакции, которая содержится в Paris, gr. 1720.
Интересна попытка автора этой компиляции, как она представлена
Парижским и Синайским списками, добиться «полного слияния» (выраже­
ние Малафосса) с ней Земледельческого закона. Он исключает вообще
из текста памятника целый ряд одних глав [гл. 5, 8, 11, 27—28 (только
в Sinait. 1817), 30, 42, 43, 45, 47—49, 53, 56, 57, 59, 66, 67, 6 9 - 7 3 , 80,
85], другие рассеивает по разным титулам Эклоги, измененной по Про­
хирону, на правах отдельных глав (гл. 7 = E c l . Pr. mut. тит. 24 гл. 27;
гл. 3 1 = Е Р ш 24, 29; гл. 3 2 = Е Р т 24, 28; гл. 3 3 = Е Р т 18, 22; гл. 3 4 = Е Р т
15, 4; гл. 3 5 = Е Р т 18, 21; гл. 3 7 = Е Р т 15,13; гл. 3 9 = Е Р т 21, 14; гл. 4 0 =
= Е Р т 21, 15; гл. 4 1 = Е Р т 18, 19; гл. 4 4 = Е Р т 18, 20; гл. 4 6 = Е Р т 18,
18; гл. 5 8 = Е Р т 20, 3; гл. 6 0 = Е Р т 18, 13; гл. 6 1 = Е Р т 18, 14; гл. 6 2 =
= Е Р т 18, 15; гл. 6 3 = Е Р т 18, 16; гл 6 4 = Е Р т 20, 4; гл. 6 5 = Е Р т 20,
58

5; гл. 6 8 = E P m 18, 11; гл. 78==EPm 18, 30) S2, a в оставшуюся от перво­
начального текста Земледельческого закона часть вводит целый ряд интер­
поляций различного происхождения, в том числе три уже известные нам
по другим рукописям, восходящие к God. 3, 32, И , Cod. 9, 12, 6 и Cod. 9,
12, 7 ( = E P m титул 25, гл. 18, 26 и 27), и пять новых, одна из которых «дает
конкретный случай, дополняющий гл. 81 и 82 Земледельческого закона,
между которыми она и помещена ( = Е Р т 25, 21); три другие же извле­
чены из текстов Поздней Римской империи ( = Е Р т 25, гл. 25, 28, 29),
а пятая, неизданная, кажется, является добавлением юриста-практика» 33 .
Весь этот юридический материал автор редакции разбивает на две
группы, образуя из них титулы 25 с заглавием περ'ι γεωργών 'Ιουστινιανού
βασιλέως и 26 с заглавием περί άγελαρίων και βοίδν και χοφίδν και προβάτων
και ίππων και όνων και κυνων πραΐδα ποιοδντων και πεσόντων (так Paris. 1720,
πιπτόντων — Sinait. 1817) εις διώρυγμα (так Paris. 1720, όρυγμα — Sinait.
1817) αμπελώνων Эклоги, измененной по Прохирону. Не остался без изме­
нений и текст Земледельческого закона, о которых Малафосс говорит,
что они «более интересны с точки зрения грамматики и словаря, нежели
права» ш.
Разумеется, подобной констатации явно недостаточно, нужны более
основательные исследования как особенностей текста самого Земле­
дельческого закона (обращает, например, на себя внимание μορτήν μερίσας
вместо θερίσας μορτιτήςε гл. 9, появление коня наряду с быком и ослом
в гл. 38 и 51 и др.), так и всего комплекса вопросов, связанных с этой
своеобразной редакцией Эклоги, измененной по Прохирону, и в частности
с датировкой включения в редакцию преобразованного таким образом
Земледельческого закона. Но поскольку текст все же опубликован 35, мы
считаем пока возможным ограничиться сказанным.
Самую многочисленную семью составляют пять следующих рукопи­
сей: Vindob. jur. gr. 15, Paris, gr. 1356, Vindob. hist. gr. 70, Bodl. 264
(Roe 18), Iviron. 78. Из них лишь первая датируется временем около
1300 г., все остальные — XIV в. При этом именно единый, отмеченный спе­
цифическими чертами вид первоначальной редакции Земледельческого
закона, который предлагают названные списки, объединяет их в одну
группу, в то время как состав их далеко не тождествен. Vindob. jur.
gr. 1 5 3 6 — бумажная рукопись, приобретенная Авгерием Бузбекским
в Константинополе, 217 л., писана по меньшей мере двумя почерками,
из которых почерк интересующей нас юридической части рукописи
(лл. 1 — 73) представляет собой очень индивидуальную скоропись и дати­
руется (правильно ли?) Хунгером и Крестеном временем около 1300 г.
Данная часть рукописи 3 7 содержит сокращенную версию Прохирона
28

29
30
31
32
33
34

35
36
37

Так у Омона, который к тому же компиляцию Ecloga ad Prochirou mutata неточно
называет Prochiron auctum императоров Василия, Константина и Льва, см. : Omont H.
Op. cit., t. II, p. 129—130.
Malafosse J. Op. cit., p. 19.
Бенешевич В. H. Указ. соч., с. 217—221.
Часть рукописи Sinait. gr. 1817 (начиная с л. 168 и далее) совпадает по составу
с частью рукописи XIV в. Paris, gr. 1356 (л. 295 и далее), о которой речь впереди.
Ср.: Dölger F. Harmenopulos und der Nomos Georgikos. — In: Dölger F. Шразтора.
Ettal, 1961, S. 267, Anm. 16.
Malafosse J. Op. cit., p. 46.
Тот факт, что Ecloga ad Prochiron mutata встречается в уже изученной нами ру­
кописи XII в. Paris, gr. 1384, еще ни о чем не говорит, так как текст этой компиляции
содержит там лишь 19 первых титулов, т. е. в составе ее отсутствует Земледельче­
ский закон, который зато совершенно независимо в полной и нормальной своей пер­
воначальной редакции присутствует в другом месте данной рукописи.
Zepos J., Zepos P. Jus graeco-romanum. Aalen, 1962, VI, p. 217—318 (текст Земле­
дельческого закона — на с. 278—282).
Подробное описание рукописи см.: Hunger H., Kreşten О. Op. cit., Teil 2, S. 28—31.
Вторая, не имеющая к нам отношения часть рукописи («литературная»), содер­
жащая περί σχεδών Мануила Мосхопула, эпиграммы Феодора Продрома, «Наста­
вление» Агапита и др. (лл. 74 и до конца рукописи), написана хартофилаком
церкви о-ва. Кос Михаилом Пепагоменом в 1325 г., о чем свидетельствует его
59

(любопытен выбор титулов для копирования — 1,5, 10, 15, 20, 25, 30,
35, 40), за которым после новеллы Ирины следует подборка текстов, вхо­
дивших в состав Приложения к Эклоге (законы Военный, Морской и
Земледельческий, фрагменты из трактатов «ερΊ κληρονόμων ένδιαθέτων, о сте­
пенях родства, апостольские каноны), а также 26-я новелла Льва VI, Эпитома Афанасия Схоластика новелл Юстиниана, анонимный латинско-греческий юридический лексикон с начальными словами Άκίωρ· ό ενάγων,
фрагмент из трактата Георгия Кодина о должностях Великой церкви и
еще целый ряд анонимных юридических эксцерптов.
Еще одна рукопись данной группы содержит Прохирон в качестве основ­
ной компиляции, но не в его сокращенной, а, напротив, в пространной ре­
дакции (Prochiron auctum cum paratitiis) — Paris, gr. 1356 38: рукопись
на бумаге (наличие филиграней лишь угадывается, например, на л. 109),
334 л., писана довольно элегантным почерком, по-видимому, в период
с 1342 по 1347 г., так как в хронологическом перечне византийских импе­
раторов на л. 281 последним назван Иоанн V Палеолог как царствующий
[πα Ιωάννης ό υιός αότοδ (sc. Ανδρόνικου) ό ΙΙαλαιολόγος, έστέφθη νοερίω ιθ
ήμερα β, χοδ ς ω ν Ιτους καΐ έβασίλεοσε χρόνων — далее оставлено пустое
место, очевидно, для того, чтобы можно было проставить цифруJ и не на­
зван Иоанн Кантакузин, который с 1347 г. был его соправителем39.
По мнению Малафосса, в Paris, gr. 1356 «связь между основной компиля­
цией — Prochiron auctum, с одной стороны, и Земледельческим и Морским
законами — с другой, еще хорошо обозначена, поскольку редактор их
указывает на л. 14 об. в общем оглавлении» *°.
К этому следует добавить, во-первых, что хотя редактор и включает
Земледельческий и Морской законы в оглавление, он не нумерует их, под­
черкивая тем самым, очевидно, их самостоятельность по отношению
к Prochiron auctum и к его паратитлам, и во-вторых, что от Морского за­
кона в рукописи остались лишь фрагменты (ибо полный текст закона, со­
держащийся на лл. 319—325, написан на особой и вставленной позднее
в рукопись тетради, писанной в 1478 г. монахом Ватопедского монастыря
Никифором, о чем свидетельствует его запись на л. 325). Из других текстов,
входивших в «Приложение к Эклоге», некоторые включены в состав
Prochiron auctum (например, отрывки из трактата о степенях годства,
fidejussio, конституция Зенона, 80-я глава Земледельческого закона и др.),
Военный закон представлен только кратким отрывком в одном из паратитлов Прохирона, а наличие трактата «О сроках» свидетельствует о том
влиянии, которое оказало здесь приложение к Epanagoge aucta 41, т. е.
компиляции, эксцерптами из которой и начинается рукопись. Кроме того,
в Paris, gr. 1356 содержатся уже известный нам юридический лексикон
с начальными словами Άναλλίων λεγά^ων, новелла патриарха константино­
польского Афанасия, императорские указы о принесении присяги «кафо­
лическими судьями ромеев» и формулы присяги, хронологические списки
императоров и патриархов и т. д. Завершает рукопись «каноническая»
часть (начиная с л. 287 и до конца), совпадающая, как уже было отме­
чено, с частью рукописи Sinait. gr. 1817 (с л. 168 и далее). В целом же
Paris, gr. 1356, несомненно, была создана одним из тех вселенских или
«кафолических судей ромеев», институт которых был учрежден Андрони­
ком II и Андроником III Палеологами: в ней ясно усматривается желание
редактора объединить в одном сборнике те памятники гражданского и
церковного законодательства, которые прежде всего были необходимы
для практической судебной деятельности 42.
Две другие рукописи XIV в. из этой группы — Iviron 78 (фигурирует
у Малафосса под шифром 'Ιβήρων 4198) и знаменитый Оксфордский кодекс
Bodl. 264 (Roe 18) — также содержат Прохирон, но уже в сочетании
с Эклогой как главной компиляцией и, кроме того, целый ряд текстов
из Приложения к ней, делающих состав этих рукописей в какой-то степени
родственным. Правда, Iviron 78 (аккуратная, чистая рукопись, писана
курсивом на бумаге) представляет, очевидно, лишь фрагмент (всего 74 л.)
60

какой-то более обширной рукописи. Прохирон здесь представлен (лл. 3—
29) лишь несколькими титулами (1, 4, 5, 7, 8, 9, 16, 18, 21, 24, 31), после
чего идет без всякого заглавия и предисловия редакция Эклоги (лл. 29—
51 об.), в основе которой лежит Ecloga privata (17 титулов,, причем титул 7
помещен после титула 17), но с добавлением в конце одного титула (17)
из Ecloga privata aucta (в рукописи нумерация титулов несколько спу­
тана); затем следуют νόμοι στρατιωτικοί (с пинаксом на л. 51 об., в котором
перечислено 39 статей), отрывки из трактата о еретиках, конституция Зенона, текст περί ύποβολοδ, трактат о семи возрастах человека, Земледель­
ческий закон (лл. 68—73) и др. По своему составу Iviron 78 близка к ру­
кописи X I I в. южноитальянского происхождения Paris, gr. 1384.
Оксфордская же рукопись Bodl. 264 (Roe 18) 4 3 представляет собой
кодекс, писанный изысканным почерком известного писца Константина
Софоса й и им же датированный 1349 г., о чем мы узнаем из его записи
в конце рукописи: Έτελειώθη ή βίβλος αατη δια χειρός έμοΰ Κωνσταντίνου το5
Σοφού κατά μήνα σεπτεμβρίου της β', ίνδ4κτ. του ,ςωνζ' έτους (поздняя рука до­
бавила: ετει της ένσάρκου οικονομίας, ατμθ'). Из других записей, содержа­
щихся в том же месте рукописи, явствует, что она находилась на Халки,
в монастыре του Έσόπτρου, и что ее с Востока привез и подарил Бодлейянской библиотеке английский посол в Турции Томас Роу (Thomas Roe,
eques auratus et serenissimi Magnae Britanniae etc. Regis apud Turcorum
Imperatorem Orator, in gratitudinis suae erga matrem Academiam perpetuum testimonium hunc librum, quem ex Oriente secum advexit, publicae
Bibliothecae donavit).
Если не считать нескольких поэм Мануила Фила (лл. 1—20) и хроно­
графа 1422—1425 гг. 46 , рукопись — юридическая, содержит полный текст
Прохирона в 40 титулах (один из основных списков в издании Цахариэ)
запись на л. 191: έτελιώβη έν τη φυλα-λη μηνι σεπτεβρίω έτους ,ςωλδ' ίνδ(ικτιώνος) θ', παρά
Μιχ (αη)λ χαΐ χαρτοφόλαχος νήσου Κώ του Πεπαγωμένο". Отметим попутно, что рукопись
изобилует большим количеством весьма интересных схолий и помет (см., на­
пример, изданную Хунгером и Крестеном запись на л. 183 об. о приезде на
о-ве Кос митрополита Нила и еще не изданную, если не ошибаемся, запись
внизу на л. 182 об. о приезде 22 апреля 1360 г. на о-в Кос императора Ма­
нуила (II Палеолога?): -j- ήλθεν ο βαοιλ(εύς) ό χύρ Μανοήλ εις την νίσον χώ έτους ,ςωξη'
μηνί άπριλίω xß' ήμερα παρασχεβή, ωραις ζ' της ημέρας.
38
См.: Omont Η. Op. cit., t. II, p. 22—23.
39
Ср. заметку Цахариэ фон Лингенталя на отрывке бумаге, приклеенном к переплету
рукописи: Codex chartaceus, scriptus, ut opinor, Ioannis Palaeologi tempore. Certe
in catalogo Imperatorum Byzantinorum qui in hoc codice habetur, ultimus numeratur
Iohannes Palaeologus et coronatus esse dicitur novembri mense, anno mundi 6850, hoc
est anno Christi 1342. Далее идет почему-то зачеркнутое им же, но весьма важное
наблюдение: Cum autem non fiat ibidem Cantacuzeni mentio, qui tarnen cum Ioanne
Palaeologo imperavit, verisimile est scriptum esse hunc codicem antequam Cantacuzenus Byzantium victor ingressus esset, et ab ipsis Byzantinis Imperator salutatus fo­
ret, quod contigit anno Christi 1347: quae conjectura si vera est, necesse est scriptum
esse hunc codicem inter annum 1342 et annum 1347.
40
Malafosse
J. Op. cit., p. 21.
41
Ibidem.
42
Подробнее об этом см.: Медведев И. П. Византийское право на заключительном
этапе своего развития. — В кн.: Очерки истории византийской культуры, т. III
(в печати).
43
Детальное описание рукописи см.: Zachariae С. Е. Commentatio de Bibliotheca Bodlejana ejusque codicibus mss ad Jus Graeco-Romanum spectantibus. — Ό Πρόχειρος
Νόμος, Heidelbergae, 1837, Ν 17, p. 315—322; Сохе Η. Ο. Catalogi codicum manuscriptorum Bibliothecae Bodleianae pars prima. Oxford, 1853, p. 471—479.
14
Им написаны, в частности, рукописи Marc. gr. 176 (1351 г.; образец почерка опубли­
кован Турином: Turyn A. Dated greek manuscripts of the thirteenth and fourteenth
centuries in the Libraries of Italy. Urbana; Chicago; London, 1972, vol. II, pi. 102),
Marc. gr. 259 (лл. 91—146 об.), Marc. gr. 303 (лл. 98—129 об., 131 об.—142, 146—
150 об.,155 об.—171, 183—184, 185—196); см. Фонкич Б. Л. Палеографические за­
метки о греческих рукописях итальянских библиотек. — ВВ, 1980, 41, с. 218.
Шрайнер полагает, что «Софос» — это отнюдь не прозвище «Мудрый», но родовое
имя, см.: Schreiner Р. Die byzantinischen Kleinchroniken. Wien, 1974, I. Teil, S. 115,
Авт.
46.
15
Текст издан: Schreiner Р. Ор cit., S. 115—118.
61

и исаврийской Эклоги в 20 титулах, за которыми следуют Земледельческий
(лл. 81—86) и Морской законы, известная коллекция указов эпархов пре­
тория (так называемая Eparchicorum liber 4 β ), νόμοι στρατιωτικοί, конститу­
ция Зенона, ряд канонических текстов (Фотий, Иоанн Халкидонский,
Марк Александрийский, Феодор Студит, патриарх Никифор, Феодор
Вальсамон и т. д.), трактат «О должностях Великой церкви», notitia episcopatmım, эксцерпты из пространной редакции Эпанагоги (Epanagoge
aucta), трактат о запрещенных браках, юридический труд Михаила Атталиата (в 36 титулах, с предисловием, за которыми следует приложение —
эксцерпты из новелл Льва, Романа, Константина Порфирородного, Алек­
сея Комнина, Василия Болгаробойцы, Константина и Михаила Дуки),
сокращенная версия Моисеева закона и другие тексты. Рукопись завер­
шается литературными текстами, состоящими из поэм, эпиграмм и эпита­
фий опять же Мануила Фила, стихов Константина Манасси, Григория
Назианзина, Феодора Продрома, Георгия Писиды.
По мнению Малафосса, этот важный и богатый по содержанию кодекс
демонстрирует типичную для рукописей XIV в. двойственность тенден­
ции: сокращение общего объема Приложения к Эклоге и включение но­
вых текстов, отвечающих новым интересам, религиозный характер кото­
рых явственно превалирует 4? .
Наконец, пятая рукопись из данной семьи — Vindob. hist. gr. 70 ia,
кодекс XIV в., лишь по недоразумению назван «историческим», так как
содержит 43 текста, почти полностью относящихся к области канониче­
ского права (исключение, может быть, составляют несколько эксцерптов
из Юстинианова кодекса и Дигест, из новелл Льва VI, Константина VII
Багрянородного, из Эпанагоги). Из наиболее крупных памятников мы
здесь встречаем Синагогу в 50 титулах Иоанна Схоластика (лл. 23—29 об.,
38—-83), Номоканон Фогяя (лл. 17—-19 об., 95—128, тринадцать титу­
лов) и комментарий Иоанна Зонары к канонам апостолов и соборов (лл. 133—
272 об.). Наличествуют также распоряжения патриархов (Лука Хрисоверг, Фотий, Герман II, Мануил II), канонические послания отцов церкви
(Кирилл Александрийский, Феодорит Киррский, Григорий Нисский, Васи­
лий Великий, Тимофей Александрийский, Феофан Александрийский,
Илья Критский, Дионисий Александрийский, Петр Александрийский
и т. д.), комментарии канонистов (Феодор Вальсамон). Что же касается
Земледельческого закона, который содержится на лл. 30—34, то он лишен
своего обычного окружения (нет никаких следов присутствия Военного
или Морского законов, равно как и других текстов из
Приложения
к Эклоге), не сопровождает никакую компиляцию и является, по существу,
инородным телом в этой канонической рукописи.
Какими же признаками характеризуется текст Земледельческого за­
кона, представленный пятью рассмотренными рукописями? Уже заглавие
памятника не совсем тождественно, несколько отличаясь в окончании:
Νόμος γεωργικός κατ' έκλογήν, после чего Paris, gr. 1356 дает εκ τοδ 'Ιουστινιανού,
Vindob. jur. gr. 15 — έκ τοδ Ίουστινιανοδβασ (ιλέως) 49, Vindob. hist. gr. 70 —
έκτων 'Ιουστινιανού, Bodl. 264—έκ των 'Ιουστινιανού βιβλίων, Iviron 78 —
έκ των Ίουστινιανοδ νόμων. Главы во всех списках нумеруются буквами, но
эта нумерация не соответствует той, которая существует в издании
Эшбернера, так как в структуре памятника имеются отличия: во всех
списках отсутствует гл. 40; во всех, за исключением Vindob. jur. gr. 15,
гл. 51 включена в гл. 50 как ее частный случай (в следующей редак­
ции: ομοίως και ει περιπαρη τοις σκόλοψι τοδ φραγμοδ, οποίον αν βίη τό κτήνος,
άζήμιος έστω), гл. 52 помещена после гл. 54, гл. 63 и 65—после гл. 68,
гл. 79 — после гл. 85; в последнем исключение составляет также Bodl.
264, в которой гл. 79 находится и на своем месте, и после гл. 85, при­
чем любопытно, что в первом случае редакция главы близка эшбернеровской (хотя и есть разночтения), а во втором — свойственна данной группе
списков: Έάν τις τρυγήσας τάν ίδιον αμπελώνα εισαγάγω τα κτήνα αύτοδ, άτρογήτων ετι όντων των πλησίον, τυπτέσθω μάστιγας τριάκοντα, κα'ι τό άζήμιον ποιείτω
62

(подчеркну, что и Vindob. jur. gr. 15, в которой гл. 79 находится на
своем месте, дает тоже эту редакцию).
Все списки содержат в тексте Земледельческого закона интерполяции,
включенные в общую нумерацию глав: после гл. 30 — отрывок из Ульпиана, предусматривающий неподсудность (οόκ ενάγομαι) в случае, если
«плоды, упавшие с твоих деревьев на мою землю, будут затоптаны ста­
дом» (Pig. 19, 5, 14, 3 = Bas. XV, 4, 9); после гл. 31 — распоряжение
Василик (Bas. XV, 1, 44) о том, что «плоды, отделенные от деревьев,
считаются долей поля» (отсутствует в Бодлейянском списке); после
гл. 32 — распоряжение Помпония (Dig. 48, 7, 6, 2 = Bas. XV, 1, 5)
о том, что «мое дерево, переносимое на чужую землю, пока не пустит
корни, не выходит из-под моей власти» (отсутствует в Ивирском списке) 50.
Во всех списках, за исключением Ивирского, текст закона лишен
каких-либо подразделений на рубрики, зато йвирский список восполняет
это, в изобилии уснащая текст глав подзаголовками: перед гл. 23 (или,
вернее, перед гл. 24, так как гл. 23 помещена после гл. 24) — περί
άγελαρων (sic!), перед первой из только что приведенных интерполяций —
περί δένδρων ίστάμενον (sic) μέσον δύο συνόρων, перед ГЛ. 33 — [περί] κλεπτών
μισθοτών, перед ГЛ. 36 — περί των λαμβανόντων αλλότρια ζωα, перед гл. 38 —
περί ζώων ζημίας, перед гл. 41 — Έ π ί κλεψιά ζωον (sic), перед гл. 46 —
περί κλεπτών δούλων, перед гл. 49 — περί ζημίας ζώων εις πραίδα, перед
гл. 55 — περί τοδ φονεύοντος κδνα μανδίκόν, перед гл. 56 — περί των βαλλόντων πδρ
έν 5λη, перед гл. 59 — περί των κοπτόντων αμπελον άλλοτρίαν, перед ГЛ. 60 —
περί των κλαιπτόντων (sic) καρπούς αλλότριους.
Β Vindob. jur. gr. 15 текст памятника завершается (после гл. 85)
комплексом из семи интерполяций, который мы уже встречали ранее
в рукописях Paris, supp]. gr. 625 и Vindob. jur. gr. 2, с той лишь раз­
ницей, что в Vindob. jur. gr. 15 отсутствует текст о вторгшемся силой
на поле другого (Cod. 9, 12, 6), но зато присутствует текст (последний,
л. 49) распоряжения новеллы 32 Юстиниана (Bas. XXIII, 3. 76), вос­
прещающего заимодавцам брать за долг земли крестьян и встречавшегося
нам в ГИМ 318, но в более точной редакции: Ό δανειζων (рук. δανίξον)
γεωργόν μη λαμβανετω εις ύποθήκην την γήν αότοδ, τόκον δε όμως άπαιτήτω αότφ·
έπί μεν καρποΤς, όγδόην μοίραν — έπί δε χρήμα, κεράτιον εν ήγουν φόλλας ιβ' 51.
Что же касается других списков данной группы, то они завершают
текст Земледельческого закона (после гл. 79, которая помещена после
гл. 85) первой из указанного комплекса интерполяций — текстом из God.
3, 35, 6 о незаконно пасущем скот на чужой земле (ό βόσκων έν άλλ. γ^).
Уже приведенные данные показывают, что все списки этой группы,
не во всем совпадая (больше других отклоняется Vindob. jur. gr. 15),
содержат, однако, один особый вид первоначальной редакции Земледель­
ческого закона, и анализ текста глав еще больше убеждает в этом. Не
46
47
48

49

80
51

Издано: Zachariae С. Е. Anecdota. Lipsiae, 1843, p. 266—278.
Malafosse J. Op. cit., p. 22.
Детальное описание рукописи см.: Hunger H. Katalog der griechischen Handschrif­
ten der Österreichischen Nationalbibliothek. Wien, 1961, Teil I. Codices historici,
philosophici et philologici, S. 78—81.
В каталоге Хунгера и Крестеяа (Hunger Я., Kreşten О. Op. cit., Teil 2, S. 29)
последнее слово — βασ (ιλέως)— ошибочно прочитано как νεαρά (ср. такое же и не
вызывающее сомнений в чтении сокращение слова βασ (ιλέως) на л. 73 рукописи
Vind. jur. gr. 15). Отметим также, что на поле, напротив заглавия Земле­
дельческого закона в Vind. jur. gr. 15 имеется помета ζήτει έμπροσθεν, περί
όρων αγρών, которая, несомненно, является отсылкой к л. 60 об., где в Эпитоме
Афанасия Схоластика есть глава Περί όρων χαί όροθεοίων αγρών τοδ μζ' βι (βλίου)
των διαγέντων (sic.)

Все три интерполяции изданы Малафоссом по двум нашим спискам — Paris, gr. 1356
и Bodl. 264 (Malafosse J. Op. cit., p. 66).
В каталоге Хунгера и Крестена (HungerH., Kreşten О. Op. cit.,^Teil2,S. 29) последние
два слова ошибочно прочитаны как φόλλας ι ζ', в то время как в рукописи стоит не­
сомненное φόλλας ιβ': авторы не приняли во внимание особенности написания «беты»
писцом рукописи (ср. прим. 49).
63

приводя здесь большого числа мелких разночтений с текстом, изданным
Эшбернером, отметим лишь такие особенности наших списков, как стрем­
ление в некоторых местах сократить текст глав [например, конец гл. 1,
где переступивший во время сева межу соседа лишается посева и урожая,
a γεωργία как нечто неясное опускается; конец гл. 58, где нет такого
наказания, как клеймение руки (но в Vindob. jur. gr. 15 присутствует),
или гл. 8, где опущено важное έν σκαρφίοις ή, очевидно непонятое писцом
(но в Vindob. jur. gr. 15 — έν κάρφοις)], заменить некоторые термины или
выражения их эквивалентами (например, в гл. 8 — μερισμόν вместо μερισίαν (но в Vindob. Jur. gr. — μέρησιν)], в гл. 62 — ζευκτήρα (в Vindob.
jur. gr. 15 — ζυγιστήρια) вместо ζυγόν ή έτερα и κερά-αον εν вместо φόλλεις
δώδεκα; в гл. 64 — πυρί καιέσθωσαν вместо πυρίκαυστοι εστωσαν; в гл. 67 —
κριτής вместо ακροατής; В гл. 10 — ό δε μή οδτως μερίζων, επάρατος (так и
в Vindob. jur. gr. 15, где еще добавлены слова παρά θεώ) вместо фразы
Ь δε έκτος τούτων μεριοόμενος θεοκατάρατος; в гл. 39 — введение после πέση
слов ή άξίνη ή το δένδρον; в гл. 84 — οι κύριοι των χωρών вместо οι αύ&ένται
των χωραφιών, а также добавление в конце главы слов καταλύειν αυτό, зна­
чительно проясняющих смысл распоряжения], наконец, стремление посвоему отредактировать текст некоторых глав, например гл. 13 и осо­
бенно гл. 81, где после слов ή κοινότης (без τοδ χωρίου) καταβοωσι изла­
гается интересная оценка «общиной» действий построившего мельницу
на «общем месте» как «зловредно присвоившего общее место». Для наг­
лядности сравним эти места с изданным текстом:
Издание Эшбернера:

Paris, gr. 1356, Vindob. jur. gr.
15, Vindob. hist. gr. 70, Bodl.
264, Iviron 78

гл. 12
■έαν γεωργός λάβη παρά τίνος γεωργού
•άπορήσαντος την ήμισείαν όίμπελον προς
έργασίαν και ού κλαδεύση αυτήν ώς τό
•πρέπον σκάψη τε και χαρακώσας διασκαφίση, μηδέν έκ της επικαρπίας λαμβανέτω.

гл. 13 52
κα'' άμπελον δέ ομοίως ει λάβοι (sic)
εις έργασίαν έφ' ημισεία κα'ι οό κλαδεύση
αότήν δεόντως και τήν πάσαν έργασίαν
ποιήση, μηδέν έχετω έκ της επικαρπίας.

гл. 81
. . .ή τοδ χωρίου κοινότης καταβοώσι τω
τοδ εργαστηρίου κυρίφ ώς ίδιον τόν κοι•νόν τόπον προκατασχόντι, πάσαν τήν
όφειλομένην αύτώ διδότωσαν καταβολήν
εις τήν τοδ εργαστηρίου εξοδον και
εστωσαν κοινωνοί τω προεργασαμένω.

ГЛ.

SI

. . .ή κοινότης καταβοώσι τοδ τό έργαστήριον έχοντος καινουργήσαντος 53, ώς
κακώς τό κοινόν ίδίο ποιησαμένου, δότωσαν πάσαν τήν ϋοδον τοδ εργαστηρίου
τω καινουργήσαντι* κα'ι εστωσαν και αυτοί
κοινωνοί τώ προεργασαμένω.

Стоит, пожалуй, еще раз особо сказать о списке Vindob. jur. gr. 15,
о его относительной самостоятельности в сравнении с четырьмя другими
списками данной' семьи. С одной стороны, он, конечно, принадлежит
к ней (те же интерполяции и на тех же местах расположенные, та же осо­
бая редакция гл. 10, 13, 39, 79, 81, 84 и т. д.), но, с другой стороны, в нем
много субъективного: нет перестановок гл. 51, 52, 63, 65, 79; текст небре­
жен (в гл. 6 произошла смена писцов), изобилует сокращениями, воспроиз­
ведением речевых форм, итацизмами и смешением ω—о, αι—ε; содержит
разночтения, сближающие его с той традицией текста, которая представ­
лена ГИМ 318 и Paris, gr. 1367 (например, в гл. 3 также отсутствуют слова
τούτων ή βούλησις και, хотя другие четыре списка их имеют; в гл. 4 в конце
также добавляет και διαστρεφέτωσαν, хотя в четырех других списках это
отсутствует; редакция гл. 17, 21, 66, 70 и др.). Помимо уже указанных
интерполяций, имеется еще одна, очень важная и отсутствующая в дру­
гих четырех списках — на л. 47.
64

Лист начинался гл. 18 Земледельческого закона, но позднее, когда
текст уже был написан, тот же писец добавил вверху на поле статью,
которой он придал номер 18 ("]'), а все остальные перенумеровал по по­
рядку. Не отождествленный пока нами отрывок носит характер схолии,
не полностью и с большим трудом читается, но ввиду его важности
(дается определение находящейся в общем владении собственности) даем
хотя бы и неполное его чтение: Τόν έπίκοινον τό(πον)· οΰδ' ετερόν τι κοινόν
δύναται καθ (ελθεΐν?) ή άνακαιν
έπι δει) οΰκ εστί μόνος δεσπότης.

(εΐν?),

παρά γνώμην το5 κοίνωνοδ' επειδή (рук.

Говоря об этой группе рукописей, следует также еще раз вернуться
к Московской рукописи XIV в. ГИМ 322, о которой мы упоминали в на­
чале исследования. Это бумажный кодекс, в старинном кожаном переплете,
привезен Арсением Сухановым из Лавры св. Афанасия; 126 л.; датируется
по водяным знакам первой четвертью XIV в. (новейшая датировка
Б. Л. Фонкича) 54. Как отмечалось, В. Г. Васильевский сближал руко­
пись с одним из списков рассмотренной нами группы — с Bodl. 264 (Roe
18 ) 65, и тем самым мы должны были бы включить Московскую рукопись
в эту семью. Имеются ли, однако, для этого основания? Если говорить
о составе рукописи, то она действительно содержит, как и Bodl. 264, Прохирон (лл. 56—109), Эклогу (лл. 109 об. — 126 об., рукопись обрывается
в начале 18 титула на словах καρδίας έπιδεομένης· οόκ έν πλή...), и Земле­
дельческий закон, который не следует за Эклогой, а предваряет обе компи­
ляции (лл. 45—50).
Вся же остальная часть рукописи резко отличается от состава Оксфорд­
ского списка, представляя собой подборку канонических текстов о браках и
степенях родства, отсутствующих по большей части в Оксфордской руко­
писи (определение собора 1047 г. о недозволенных браках, о том же не­
сколько анонимных текстов; синодальное решение при патриархе Михаиле
Кирулларии, изложенное в 1052 г. протосинкеллом и хартофилаксом
Великой церкви Никитой; патриарший питтакий, изложенный харто­
филаксом Иоанном, — о незаконном сожительстве; отдельные главы
о браках из посланий патриарха Алексея; соборные определения 1066 и
1067 гг.; хрисовул императора Никифора Вотаниата, новеллы императо­
ров Алексея и Мануила Комнина, соборное определение и послание Фотия
о «второбрачии», соборное определение при патриархе Луке о запрете
вступать в брак при седьмой степени родства и другие тексты, среди кото­
рых содержатся также латинский и греческий лексиконы). Нет, с другой
стороны, в ГИМ 322 многих текстов, присутствующих в Bodl. 264 (таких,
как Морской и Военный законы, распоряжения эпархов претория, эксцерпты из Epanogoge aucta, синопсис Михаила Атталиата и многих дру­
гих текстов).
Разумеется, надо учитывать, что в ГИМ 322 мы имеем дело лишь
с фрагментом рукописи; последняя могла иметь характер сборника, при
переписке которого составитель мог использовать разные традиции. Это
соображение кажется более обоснованным, когда рассматриваешь текст па­
мятника. И здесь есть точки соприкосновения Московского и Оксфорд­
ского списков: сходным образом закон озаглавлен и в рукописи ГИМ
Список Marc. gr. 579, принятый в качестве основного в издании Эшбернера, — един­
ственный, который дает такой порядок гл. 12 и 13, какой мы видим в издании. Все
прочие рукописи (без исключения) дают обратный порядок, которого придержи­
ваемся и мы, нигде этого больше не оговаривая специально.
Iviron 78: olxobopriaavcoi.
Все прежние ученые (В. Г. Васильевский, А. С. Павлов и др.), занимавшиеся этой
рукописью, датировали ее XV в. Эта же датировка сохранена и в каталоге Влади­
мира, где дается подробное описание рукописи, см.: Архим. Владимир. Системати­
ческое описание рукописей Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки.
М., 1894, часть первая. Рукописи греческие, с. 463—465.
Васильевский В. Г. О синодальном списке Эклоги императоров Льва и Константина
и о двух списках Земледельческого закона. — ЖМНП, 1879, ч. 201, январь, с. 165.
5

Византийский временник, 42

65

(Νόμος γεωργικός έν τοις τοδ Ιουστινιανό!) βίβλοις); глав также насчиты­
вается 85, они пронумерованы буквами; все четыре интерполяции, нали­
чествующие в составе памятника данной группы из пяти списков [а именно
отрывок из Ульпиана в Dig. 19, 5, 14, 3=*Bas. XV, 4, 9; распоряжение Василик о плодах, отделенных от деревьев в Dig. XV, 1, 44 (он, кстати, от­
сутствует в Бодлейянском списке); распоряжение Помпония в Dig. 48,
7, 6, 2 = B a s . XV, 1, 5 о дереве, переносимом на чужую землю; текст
из Cod. 35, 6 о незаконно пасущем скот на чужой земле], содержатся
и в ГИМ 322, но не в составе Земледельческого закона, а будучи присоеди­
ненными к нему после гл. 85. Гл. 66 изъята из своего места в составе за­
кона и помещена между третьей и четвертой интерполяциями, причем две
первые интерполяции продолжают нумерацию глав, третья не нумерована,
а гл. 66 и четвертая интерполяция получают почему-то соответственно но­
мера а.' и β'.
Кроме того, в Московском списке в самом тексте Земледельческого за­
кона между гл. 68 и 69 содержатся еще три интерполяции на правах глав
(Ιή, W, о' по нумерации рукописи), которые являются не чем иным, как
главами из Эклоги (17, 38; 17, 39; 14, 41=Прохирон 39, 73; 39, 74; 39,
75) 56, причем последняя из этих интерполяций содержится также в тексте
Земледельческого закона, представленного Оксфордским списком (л. 84,
после гл. 62), — дополнительная черта, отличающая рукопись Bodl. 264
от других рукописей данной семьи. Этим, собственно, ограничиваются
«точки соприкосновения» между ГИМ 322 и Bodl. 264, и все те особенности
текста Земледельческого закона, которые характерны для списков рас­
смотренной семьи (перестановка глав, особая редакция некоторых из них) т
отсутствуют в ГИМ 322.
Текст закона этой рукописи достаточно исправен и полон, лишен ка­
ких бы то ни было подзаголовков и других особенностей, которые бы
позволили безоговорочно отнести его к какой-либо семье, но при этом со­
держит ряд чтений, сближающих его с текстом закона в Sinait. 1817
(μορτήν μετρήσας в гл. 9, появление коня в гл. 38, которое засвидетельство­
вано и в Paris. gr. 1720, и т. д.). Поскольку полное представление о списке
ГИМ 322 дает текст, опубликованный Павловым, то мы здесь ограничимся
сказанным.
Завершая обзор рукописей Земледельческого закона, отобранных нами
в качестве основы для нового издания памятника (нам не удалось пока изу­
чить только Мюнхенскую рукопись X I I I в. — Monacensis gr. 309), необ­
ходимо остановиться еще на двух, несколько изолированно стоящих
списках Земледельческого закона: Vat. gr. 690 и Vat. gr. 844. Первый
из них 5 7 — бумажный кодекс размером 2 5 0 x 1 7 7 , объемом в 264 л., писан
в 1279—1280 гг. писцом Николаем Месаритом (почерк — типичный Fet­
taugenstil X I I I в.), о чем свидетельствует помета на л. 260: |ετελειώθη то
παρόν βιβλίον δια χειρός εμού Νικολάου του Μεσαρίτου + μην', και ίνδικτιωνος η'++ετους ςψπη' μην(ι) νο (εμβρίω?)58. Большая часть рукописи (лл. 1—
256) занята сочинениями Михаила Глика (XII в.), за которыми следует
довольно случайный набор небольших текстов (исповедание Михаила
Фессалоникийского, хартофилака никейского Никиты о расколе церк­
вей, толкование молитвы «Отче наш», письма Гиппократа к Птолемею,
тексты о 12 добродетелях, о семи вселенских соборах, несколько стихов
Цеца), завершающихся неведомо как попавшим сюда весьма любопытным
вариантом Земледельческого закона (лл. 261—264). В тексте отсутствуют
гл. 29, 31 и 75; после гл. 35 следует гл. 65—76 [писец пронумеровал сна­
чала гл . 64, 65, 66, 67 как λς', λζ/ λη', λθ', но затем зачеркнул эту нуме­
рацию и заново пронумеровал их уже соответственно È8' |е' (66-я оста­
лась ненумерованной), ξζ' — доказательство того, что эта непоследова­
тельность в чередовании глав была ошибкой писца]; затем идут шесть
глав, пять из которых являются главами из Моисеева закона (Leg. Mosaic.
18, 1; 20, 1; 19, 1; 15, 1; 21, 1 59 — уникальный случай включения в состав
Земледельческого закона глав из этой юридической компиляции), а ше66

стая — главой из Эклоги (17, 9), причем все эти интерполяции не имеют
нумерации; далее идут гл. 36—63 и 77—85.
Что касается текста глав, то он явно близок тому виду первоначаль­
ной редакции, который представлен списками ГИМ 318 и Paris gr. 1367,
так как воспроизводит некоторые особенности чтения именно этих спи­
сков, например в гл. 6, 17, 19, 21, 23, 42 (интересно, что эта глава, как
и в ГИМ 318, не начата с новой строки и не выделена инициалом,
-а как бы продолжает предыдущую), 44, 46, 70, 76. Сходным является
и название — Νόμος γεωργικός. Но в Vat. gr. 690 есть и свои специфи­
ческие отклонения от чтения в других списках, порой весьма любопыт­
ные: δι' παραγνώμην в гл. 6; отсутствует μορτιτής в гл. 9; μορτή той μέρους
в гл. 10; εαυτόν σκοπισθεις (sic!) вместо γλωσσοκοπηθείς в гл. 28; έν τόπψ οίκείστιρ
(рук ύκίστω) вместо знаменитого έν τόπφ άμερίστω в гл. 32 (писец Николай
Месарит грамотен, у него не так уж много итацизмов, но как раз ипси­
лон для выражения дифтонгов οι, el у него встречается нередко, см.,
например, гл. 13 — ήμισόα — ημισεία); в конце гл. 82 после μόλου Vat. gr.
690 добавляет еще слова, отсутствующие в других списках: εάν άρα ού
βλάπτει αυτούς· έάν δε καταβλάπτει αυτούς, καταλυέσθω ό μύλος.
Vat. gr. 844 — бумажный кодекс размером 325χ235, 425 лл., дати­
руется XIII—XIV вв. Судя по описанию Деврееса 60, рукопись состоит
из двух частей, первая из которых (лл. 1—78) происходит из монастыря
св. Михаила на г. Авксентия. Но и первая часть, и подавляющая часть
остальной рукописи (лл. 79—424) заняты изложением однородного ма­
териала — официальных источников древнейшего канонического права,
но не в их подлинном виде, а в комментариях Феодора Вальсамона:
номоканон в XIV титулов, каноны апостолов и соборов (1-го Никей­
ского, 1-го Константинопольского, Эфесского, Халкидонского, 5-го и
6-го вселенских соборов, Трулльского, 2-го Никейского в сопровождении
послания патриарха Тарасия, 1-го и 2-го Константинопольских, Констан­
тинопольского 879 г., 1-го Карфагенского 256 г., Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Сардского, Кар­
фагенского 419 г.), а также традиционная серия посланий отцов церкви
IV—V вв. (Дионисия Александрийского к Василиде, Петра Александ­
рийского, Григория Неокесарийского, Афанасия, Василия, Григория
Нисского, Тимофея Александрийского, Феофила Александрийского, Ки­
рилла Александрийского, Григория Назианского, Амфилоха, Геннадия
Константинопольского). За канонической частью следуют Прохирон
·*' Отсутствие этих интерполяций в тексте Земледельческого закона во всех других из­
вестных нам греческих рукописях и их присутствие в том же порядке и в том же месте
в славяно-русском переводе памятника, изданном Павловым (Павлов А. С. Визан­
тийские «книги Законные» в древнерусском переводе. — Сборник, 1885, т. 38,
с. 57), — основное свидетельство в пользу того, что древнерусский перевод был сде­
лан с аналогичного, если не с указанного греческого списка памятника, о чем го­
ворят и другие данные [например, «ораноую землю» гл. 1 др.-рус. перевода — это
калька έν ήροτριασμένη γ ή гл. 1 ГИМ 322, ибо во всех других греческих списках
в данном месте стоит έν νεάτω; появление коня в гл. 36 др.-рус. перевода и в соответ­
ствующей ей гл. 38 ГИМ 322; точное соответствие гл. 41 др.-рус. перевода и гл. 43 ГИМ
322, гл. 55-57; в гл. 73 др.-рус. перевода и в соответствующей ей гл. 77 ГИМ 322
( = г л . 75 по Эшб.) не указано число побоев, которыми наказывается отравивший со­
баку пастуха, в то время как во всех других греческих списках указано число 100;
полное соответствие гл. 74 др.-рус. перевода и гл. 78 ГИМ 322 ( = г л . 76 по Эшб.)
и т. д.]. Против предположения о том, что древнерусский перевод сделан именно
с ГИМ 322, больше всего говорит перевод гл. 57 (49 по нумерации др.-рус. версии),
который полностью соответствует той редакции этой главы, которую дают Paris,
gr. 1356, Vind. ob Hist. gr. 70, Bodl. 264 и Iviron. 78.
67
Devreesse R. Codices Vaticani graeci. Città del Vaticano, 1950, t. I l l , p. 154—160.
ia
Ср.: Turyn A. Codices Graeci Vaticani saeculis XIII et XIV scripti armorumque notis
instructi. Città del Vaticano, 1964, p. 57, Tab. 33.
69
Отождествлено по изданию: Ecloga Leonis et Constantini/Gum Appendice edidit
A. G. Monferratus. Athenis, 1889, p. 86—87. См. теперь также: Burgmann L. und
Troianos Sp. Nomos Mosaikos. — In: Fontes Minores. Frankfurt am Main, 1979, vol.
III, p. 150—152.
s
• ° Devreesse R. Op. cit., p. 400—402.
5*

67

(лл. 424 об.—455), Военный (лл. J455—457J об.), Земледельческий:
(лл. 457 об.—461) и Морской (лл. 461—465), законы, замыкающие р у к о ­
пись и .
Земледельческий закон, как, очевидно, и вся вторая часть рукописи,
писан мелким убористым и быстрым минускулом, с большим количеством
сокращений и выносных элементов, а также других признаков письма,
которые, на мой взгляд, свидетельствуют о южноиталъянском происхожде­
нии рукописи (снова появление лигатуры «пиковый туз», хотя уже ра­
зомкнутой, и т. д.). По своему составу данный список памятника представ^
ляет значительный интерес, так как обычную первоначальную, «доарменопуловскую», его редакцию (в ней лишь опущена гл. 6, гл. 24 помещена
после гл. 25, а гл. 74 — после гл. 75, отсутствуют рубрики) он предваряет
шестью главами, включенными в общую буквенную нумерацию (главы
нумеруются только до гл. 42 включительно), которые оказываются не чем
иным, как шестью главами, составляющими так называемое «Введение»
(προοίμιον) к «арменопуловской» версии Земледельческого закона. И это
маленькая сенсация, так как в науке господствует точка зрения, что «Вве­
дение» полностью отсутствует в древнейшей версии» в2 и что в данную
распространенную редакцию оно привнесено, очевидно, ее автором [но­
не Арменопулом, так как, «поскольку введение повторяет в довольно
мало вразумительной форме положения, имеющиеся во второй книге Руко­
водства (т. е. «Шестикнижия». — И. М.) Арменопула, создается впечат­
ление, что оно не могло быть составлено самим автором Руководства» 6 3 ] .
Это тем более удивительно, что и замыкается текст Земледельческого
закона в Vat. gr. 844 (после гл. 85) подборкой тех же самих текстов —
интерполяций (в том же порядке расположенных), которые уже встреча­
лись нам в рукописи X I I I в. Ambros. Q 50 sup. и в двух родственных руко­
писях XIV в. (Paris, suppl. gr. 625 и Vindob. jur. gr. 2) и которые найдут
свое место в разных титулах пространной «арменопуловской» версии.
Vat. gr. 844 имеет, таким образом, почти все необходимое, чтобы под р у ­
кой опытного юриста-систематизатора (Арменопул?) превратиться в прост­
ранную редакцию с логически обоснованным распределением материала.
Фактически данный список Земледельческого закона — непосредствен­
ный предшественник «арменопуловской» версии памятника.
Что же касается текста глав Ватиканского списка, то при той общей
основе, которую он демонстрирует вместе с ГИМ 318, Paris, gr. 1367 и
другими списками, Vat. gr. 844 содержит ряд чтений, сближающих его
с Ambros. Q 50 sup. (напомним еще раз, что эта рукопись XIII в. среди
прочего тоже содержит Прохирон и «триаду» законов — Земледельческого,
Морского и Военного): выпадение одних и тех же слов или фраз в гл. 1,
2, 30, 43, 61, 69, 79; наличие присущих только этим двум спискам на­
писаний (σπορήσαντος вместо άπορήσαντος в гл. 11; άγελάρης вместо άγελάριος
во всех местах, где это слово фигурирует; άπαξ вместо έν πρώτοις в гл. 68;
интереснейшее έν τόπψ σομ,μερίστφ вместо έν τόπω άμερίστφ в гл. 32); отсутствие
гл. 6 и т. д. В то же время в Vat. gr. 844 отсутствуют многие имеющие место
в Ambros. Q 50 sup. отклонения от изданного текста (έλάττων и έλάσσων в гл. 5,
μοιρασίαν в гл. 8, τα ανήκοντα в гл. 19 и др.), несколько по-иному отредактированы
гл. 8 , 1 3 , 1 4 , 1 9 , 3 3 , 62 и др., отсутствуют какие бы то ни было рубрики, а также
имеются присущие только этому списку чтения, проистекающие, очевидно, от
непонимания писцом копируемого текста (κωλύον вместо κολοβόν в гл. 5,
ύπεροψίαν вместо ύποψίαν в гл. 73, ει вместо èàv почти во всех главах, ко­
торые начинаются этим союзом).
Итак, что же мы имеем в результате рассмотрения основного фонда
рукописей с текстом древнейшей версии Земледельческого закона? В ка­
кой мере мы приблизились к разрешению сложных проблем, связанных
с происхождением этого памятника? Конечно, подавляющее число ранних
рукописей, происходящих из Южной Италии (думается, что и среди не
локализованных пока нами ранних, да и поздних, рукописей многие
южноитальянского происхождения), делает весьма соблазнительным.
68

вывод о южноитальянском происхождении памятника, и общеисториче­
ские данные как будто не противоречат этому.
Черты варварского права давно уже признавались присущими Земле­
дельческому закону 64, и стоит внимательнее присмотреться к такому
памятнику лангобардского права, как Эдикт Ротари (особенно в грече­
ском переводе, обширные эксцерпты из которого представлены одной из на­
ших рукописей X I I в. — Paris, gr. 1384, где они, кстати, соседствуют
с текстом Земледельческого закона) в5, как в глаза бросится немало об­
щего в узаконениях двух памятников, в самом конкретном подборе раз­
бираемых случаев правонарушений в6 , а также в формулировках и фразео­
логии глав (но не в способе определения наказаний, ибо в системе санк­
ций имеется весьма существенное отличие).
Весьма сильные пережитки эллинистического права 67 , влияние
римско-византийского законодательства и черты варварских правд —
все это как нельзя лучше объясняется историческими условиями визан­
тийских областей Южной Италии, своеобразным сочетанием обычаев
греческого населения и свободной сельской лангобардской общины с нор­
мами римско-византийского действующего законодательства. Южно­
итальянское происхождение Земледельческого закона хорошо объяс­
нило бы и поразительный факт полного умолчания о нем в документальных
источниках эпохи.
Но если проблема происхождения и времени возникновения Земле­
дельческого закона остается нерешенной, то изучение рукописной тради­
ции памятника со всей очевидностью показывает ошибочность точки] зре61

Аналогичный состав (с тем лишь различием, что перечисленные текстыУканонического права представлены не в комментариях Вальсамона, а в подлинном виде)
демонстрирует оглавление пергаменной рукописи XIV в. Sinait. 1185. Сама руко­
пись содержит приблизительно лишь треть того, что перечислено в пинаксе, поэтому
Прохирон и «триада» законов, как и многое другое, отсутствует. Следует также от­
метить, что в начале рукописи содержится еще целый ряд канонических текстов в со­
ставе, весьма близком рукописи ГИМ 318 (обе рукописи начинаются Хронографиконом патриарха Никифора).
62
Липшиц Е. 9. К истории «Земледельческого закона» в Византии и в средневековых
балканских государствах. — ВВ, 1968, 29, с. 54—55.
63
Там же, с. 55. Текст этого «Введения», в котором воспроизводятся некоторые поло­
жения более ранних законодательных памятников (о делении вещей, о приобретении
права собственности) и конкретные примеры, заимствованные автором «Введения»
из этих источников (о владении различными животными, птицами, пчелами и т. д.),
как и текст соответствующих статей второй книги «Шестикнижия» Арменопула, ос­
нован на статьях Институций Гая (Gai Inst., II, 66—68; Inst. Just., II, 1, 12; Dig.,
41, 1, 1—5; Basil., 50, 1, 1—4).
4
« Ashburner W. The Farmer's Law. — J HS, 1912, 32, p. 89—90; Ferrari dalle Spade G.
Infiltrazioni occidentali nel diritto greco-italico delia Monarchia normanna. — Rivista di storia del diritto romano, 1939, p. 11, n. 4; Malafosse J. Op. cit., p. 54, 66 (ав­
тор объясняет черты «ходства Земледельческого и варварских законов «общим источ­
ником, который они находят в римском праве», и «практикой, свойственной всем пас­
тушеским народам»); Липшиц Е. 9. Византийское крестьянство и славянская коло­
низация: (Преимущественно по данным Земледельческого закона). — В кн.: Ви­
зантийский сборник. М.; Л., 1945, с. 132—135.
65
Zaehariae С. Е. Fragmenta versionis graecae legum Rotharis longobardorum regis,
ex Codice Paris, gr. 1384. Heidelbergae, 1835 (переиздано: MGH, legum tomus IV.
Hannoverae, 1868, p. 225—234).
e
? В таблице соответствия статей Земледельческого закона и варварских правд, кото­
рую составила Е. Э. Липшиц (см.: Липшиц Е. 9. Византийское крестьянство. . .,
с. 134), отмечены лишь некоторые соответствия с латинской версией Эдикта Ротари.
67
Schmid Д. F. La legge agraria Nomos Georgikos bizantina e le origini delie décime
ecclesiastiche nell'Italia Méridionale. — Atti VIII Congr. di Studi Bizantini. Roma,
1953, II (=SBN, 8), p. 302—393; Kupiszewsky H. Le droit hellénistique dans le Ήόμος
Γεωργιχός. — JJP, 1971, XVI/XVII, p. 85—98; Pantazopulos N. J. Peculiar insti­
tutions of byzantine law in the Georgikos Nomos. — RESEE, 1971, 9, p. 541—547.
Не стоит ли указать также на никем не отмечавшееся соответствие некоторых поло­
жений Земледельческого закона с νόμοι γεωργιχοί Платона (Leg., 842 Ε sqq.), на­
чиная с первого же закона как в нашем памятнике, так и у Платона, — о запрете на­
рушать границы земельного участка своего ближайшего соседа? Ср. также рекомен­
дуемую Платоном санкцию — возмещение в двойном размере стоимости краденого
(Leg., 857 AB) — с гл. 35, 41 и др. Земледельческого закона.
69

ния Дэльгера о существовании изначальной пространной редакции памят­
ника (отредактированной в конце VII—первой четверти VIII в. и пре­
восходящей примерно на 20 глав «арменопуловскую» редакцию и редак­
цию, включенную в состав Эклоги, измененной по Прохирону), от которой
отпочковались позднее «боковые» сокращенные редакции, дошедшие до
нас 68 . Сложность концепции Дэльгера заключается в том, что она пред­
ставляет собой переплетение верных, на мой взгляд даже бесспорных,
умозаключений (например, представление о «частном» характере Земле­
дельческого закона и отрицание взглядов о нем как официальном законо­
дательстве, к тому же еще Юстиниана II; представление о juris civilis
Юстиниана и об обычном крестьянском праве как юридической основе, на
которой возник памятник, и т. д.) с глубоко ошибочными, игнорирующими
данные рукописной традиции, опасность которых еще усиливается от
того, что их автор переходит к практическим рекомендациям, настаивая на
необходимости использовать «арменопуловскую» версию и версию, пред­
ставленную в Эклоге, измененной по Прохирону, для установления перво­
начального текста Земледельческого закона 69.
Изучение рукописной традиции памятника упраздняет «дихотомию»
редакций первоначальной и «арменопуловской», показывая постепенное
видоизменение текста, накопление интерполяций, приводящих к ^армено­
пуловской» версии. Автор последней не добавил буквально ничего, чего бы
не содержалось до этого в той или иной рукописи Земледельческого закона,
во лишь подверг наличный и довольно разношерстный юридический ма­
териал известной классификации, перегруппировав главы и разбив иХ
по тематике на отдельные титулы, — метод работы, несомненно, присущий
и автору «Шестикнижия» 70.

« 8 Dolger F. Op. cit., S. 267—268.
β9
Ibid., S. 271. .
70
С р . : Κωνοταντίνου 'Αρμενοπούλου Πρόνειρον NÎJACOV ή Έξά3ιβλος, επιμέλεια Κ. Γ. Ιΐιταάχη.
'Αθήνα, 1971, σ. μ'.
'

Византийский временник, тон 42

А. А. ЧЕКАЛОВА

ИЕШУ СТИЛИТ ИЛИ ПРОКОПИЙ?
(К вопросу о манере изображения
греческими и сирийскими авторами войны
между Византией и Ираном в 502—506 гг.)
Несмотря на то что в византиноведческой литературе уже указывалось
на близость греческой и сирийской историографии1, до сих пор еще сохра­
няется традиционное деление византийских исторических сочинений на
греческие и восточные, а порой бытует и более странная градация памят­
ников на византийские и восточные 2. Думается, что существующее де­
ление византийской историографии на греческую и восточную в высшей
степени условно. Вероятно, правильнее было бы говорить о единой визан­
тийской исторической литературе, непременно включая в нее как вполне
полноправную часть сирийские памятники. Дело не только в том, что
произведения греческих и сирийских авторов возникают в одном и том же
регионе и в одну и ту же эпоху: они не существуют обособленно друг от
друга, но, напротив, пребывают в постоянном взаимодействии. Сирий­
ские авторы активно используют греческие сочинения, нередко включая
их как целые части в свои труды. При этом сирийцы не были лишь пассив­
ной, усваивающей стороной. Их влияние сказалось на языке греческих
авторов, их манере изложения, подходе к отдельным историческим собы­
тиям. Сами исторические сочинения на греческом языке нередко созда­
вались именно сирийцами. Достаточно вспомнить Евстафия, Иоанна Епифанийского, Иоанна Малалу. Выходцем из Сирии был Евагрий, сирий­
цем по происхождению, как предполагают, был крупнейший историк
ранней Византии Прокопий 3. Во всяком случае экспрессивность его из­
ложения носит на себе оттенок восточного влияния 4.
В данной статье нам хотелось бы еще раз обратить внимание на взаимо­
связь греческой и сирийской историографии. Мы остановимся на трак­
товке греческими и сирийскими авторами войны между Византией и Ира­
ном 502—506 гг. На это событие выбор пал прежде всего потому, что оно
нашло отражение в сравнительно большом числе как греческих, так ж
сирийских исторических сочинений.
1

2

3

См.: Brooks Ε. W. The Sources of Theophanes and the Syriac Chroniclers. — BZ, 1906,
15, p. 578—587. Далее необходимо назвать работы Η. В. Пигулевской, прежде всего
монографию «Месопотамия на рубеже V—VI вв. н. э.: (Сирийская хроника Иешу
Стилита как исторический источник)» (М.; Л., 1945) и ряд исследований в вышедшем
посмертно сборнике ее статей «Ближний Восток. Византия. Славяне» (Л., 1976);
см. также: Proudfooł A. S. The Sources of Theophanes for Heraclian Dynasty. — Byz.,
1975, 44, p. 367—426.
Pugliese Carratelli G. La Persia dei Sasanidi nella storiographia romana da Ammiano
a Procopio. — Atti del Coirvegno internationale sul tema: La Persia nel Medioevo.
Roma, 31 marzo—5 aprile 1970. Roma, 1971, p. 597—603.
Procopius Caesariensis. Werke/Griechisch-deutsch./Ed. 0 . Veh. 3. Perserkriege. Mün­
chen, 1970, Einfühlung, S. 439.
Rubin В. Procopius von Kaisareia. — RE, 1957, 45. Hbd, col. 326—327; CiocanIvanescu R. Procope et l'hellénisme oriental. — In: Studi storici in onore di Gabriele
Pepe. Bari, 1969, p. 149—160.
71

Прежде чем перейти к сравнительному анализу памятников, кратко
напомним события, о которых идет речь.
Осенью 502 г. иранский шах Кавад I с большим войском вторгся в пре­
делы Византии, опустошил ряд селений в византийской Армении, взял
Феодосиополь и затем осадил Амид. В январе 503 г., после длительной
осады, персы взяли город. Из Константинополя были посланы войска, во
главе которых находились многие видные полководцы того времени:
потомок Аспара Ареобинд, племянник императора Анастасия Ипатий,
будущий византийский император Юстин и др. Впрочем, им не удалось
добиться успеха, и лишь после того, как Анастасий согласился выплатить
персам 11 кентинариев золота, между обеими державами был заключен
мир.
Иранская версия этих событий до нас не дошла. Сохранилась лишь
краткая запись у Табари 5. Основные источники, поведавшие нам об этих
событиях, — византийские: произведения Иешу Стилита, Псевдо-Захарии, Прокопия, Феофана, Иоанна Малалы, Иоанна Лида, Евагрия,
Марцеллина Комита и д р . 6 Наиболее подробные сведения содержатся
в трудах Иешу Стилита, Псевдо-Захарии, Прокопия и Феофана.
Со времени первого издания хроники Иещу Стилита этому памятнику
отдавалось предпочтение среди источников, сохранивших свидетельства
о войне между Византией и Ираном в 502—506 гг. Исследователи рассма­
тривали его как своеобразный эталон, по которому следует проверять
данные других источников 7 . Подобной точки зрения придерживался и
Б. Рубин, который вместе с тем конкретизировал ее, разделив источники
на две группы. В первую группу он включил произведения Малалы и
Феофана, во вторую — труды Иешу Стилита и Псевдо-Захарии 8. В ос­
нову деления, как мы видим, положен языковый принцип. Греческие
авторы, по мнению Б. Рубина, отражали официальную версию, сирий­
ские — местную традицию, временами благожелательную по отношению
к персам 9. Промежуточное положение между греческими и сирийскими
авторами занимает, как полагает Рубин, Прокопий, который при этом
ближе стоит к восточным авторам 10.
Иную классификацию источников мы встречаем у Н. В. Пигулевской.
По ее мнению, в изложении взаимоотношений Византии и Ирана в конце
V—начале VI в. многие источники обнаруживают определенное сход­
ство. Это относится к хронике Иешу Стилита, «Истории войн» Прокопия,
хронографиям Малалы и Феофана. Несколько в стороне, правда, осталось
у Н. В. Пигулевской сочинение Псевдо-Захарии. Близость ряда источни­
ков исследовательница объясняет тем, что все они восходят к труду Евстафия Епифанийского и . Как она полагает, Иешу Стилит и Прокопий поль­
зовались сочинением Евстафия непосредственно, Феофан же воспринял
его изложение через Прокопия 12. Думается, здесь можно внести некоторые
коррективы.
Во-первых, Евстафий довел описание войны лишь до 503 г. 13 Следова­
тельно, события, развернувшиеся в 503—506 гг., описаны авторами на
основании других источников. Иешу Стилит посвятил этому периоду
войны примерно половину своего рассказа (гл. 64—81), у Прокопия он
занимает треть изложения (I, 8, 20—I, 9), причем назвать этот раздел,
включающий в себя колоритный рассказ о гибели персидского воена­
чальника Глона, суммарным, как это делает исследовательница ы, пред­
ставляется нам неточным. Во-вторых, и в изложении событий войны,
описанных Евстафием, источники обнаруживают существенные расхож­
дения. К таковым можно отнести несходство в рассказе Иешу Стилита и
Феофана, с одной стороны, и Прокопия — с другой. Различия в изложе­
нии Феофана и Прокопия были подмечены еще К. Кирхнером 15. В самом
деле, вряд ли соответствующее место «Хронографии» Феофана является,
как полагает Н. В. Пигулевская, извлечением из «Истории войн» Про­
копия. При описании войны 502—506 гг. Феофан ею не пользовался или
почти не пользовался. «Исторпя войн» Прокопия являлась основным ис72

точником для Феофана при описании войн ромеев с вандалами и готами.
Составляя эту часть своего труда, он "действительно делал извлечения из
рассказа Прокопия, используя при этом его выражения, иногда дословно
его передавая и, главное, сохраняя его сюжетную канву. При описании же
войны 502—506 гг. «Хронография» Феофана существенно отличается от
труда Прокопия. В ней есть масса деталей, отсутствующих в изложении
Прокопия. Более того, описание войны здесь принципиально иное, нежели
рассказ о ней у Прокопия.
Мы не отрицаем известной близости всех источников, сохранивших сви­
детельства о войне 502—506 гг. В то же время мы считаем, что среди них
можно выделить две группы, но они несколько иные, чем у Рубина. В пер­
вую группу мы включаем сочинения Иешу Стилита и Феофана, во вто­
рую — произведения Псевдо-Захарии и Прокопия. Промежуточное поло­
жение между этими группами, при всей краткости изложения, занимает
рассказ Иоанна Малалы: он то близок к тексту Псевдо-Захарии, то имеет
некоторое сходство с описанием Иешу Стилита и Феофана.
Рассказ Иешу Стилита и Феофана сближает прежде всего общая кар­
тина изложения. Наиболее важное событие этой войны, военные действия
в районе Амида, тонет у них в массе других деталей. Большое внимание,
в частности, эти авторы уделили событиям в районе Эдессы и Нисибиса
после взятия Амида персами. Немало у них и иных сходных моментов.
Посмотрим, например, как описывают Иешу Стилит и Феофан взятие
персами Феодосиополя:
И е ш у С т и л и т , гл. 48
Φ e о φ а н (р. 144).
Кавад, сын Пероза, персидский царь,
Он двинулся с множеством персов и
собрал все персидское войско и дви- других народов прежде всего в Армению
нулся на север. Он вступил на терри- и взял Феодосиополь, так как Конторию греков с гуннским войском, ко- стантин, ■синклитик и командующий
торое было с ним, и осадил Феодосио- иллирийским войском, предал его.
ноль в Армении. Он взял его немного
дней спустя, так как правитель этой
земли по имени Константин восстал
против греков и предал город. . .
При некотором различии в деталях сходство особенно бросится в глаза,
если сопоставить изложение Иешу Стилита и Феофана с рассказом других
авторов. Прок опий говорит о начале похода Кавада в общих чертах, а вот
Псевдо-Захария и Малала сообщают нам подробности, противоположные
известиям Иешу Стилита и Феофана:
6

ТаЪаН. Geschichte der Perser und Araber zur Zeit der Sasaniden/Übers. von Th. Nöldeke. Leyden, 1879, S. 145—146.
Joshua the Stylite. The Chronicle composed in Syriac A. D. 507. Cambridge, 1882
(далее — Josh. Styl.), eh. 48—81; Zacharias Rhetor. Die sogennante Kirchengeschi­
chte/ Ed. K. Ahrens, G. Krüger. Leipzig, 1889 (далее — Zach. Rhet.), VII, 3—5;
Procopii Caesariensis Opera omnia / Ed. H. Haury, rec. G. Wirth. Lipsiae, 1962, vol. I
(далее — Procop., B. P.), I, 7—9; Theophanis Chronographia/ Ed. C. de Boor. Lip­
siae, 1883 (далее — Theoph.), p. 144—149; Joannis Malalae Chronographia. Bonnae,
1831 (далее — Matal.), p. 398—399; Joannis Lydi De magistratibus populi Romani.
Lipsiae, 1903, III, 53; Evagrius. The ecclesiastical history. London, 1898, III, 37;
Marcellini Comitis Chronicon. — MGH AA, t. XI, vol. 2, fasc. 1 (далее — Marceli.),
p. 96.
7
Tabari Op. cit., S. 146; Merten E. De bello persico ab Anastasio gesto. Jena, 1905,
p. 141; Пигулееская H. В. Месопотамия на рубеже V—VI вв., с. 10, 15 и др.
8
Rubin В. Op. cit., col. 364.
»Ibid.,
col. 364.
10
Ibid.
11
Пигулееская Н. В. Месопотамия на рубеже V—VI вв., с. 24—28.
12
Там же, с. 26—27.
13
Там же, с. 20.
14
Там же, с. 27.
15
Kirchner К. Bemerkungen zu Prokops Darstellung der Perserkriege des Anastasios,
Justin und Justinian von 502 bis 532. Wismar, 1887, S. 5.
6

73

Ц с е в д о - З а х а р и я , VII, 3
И о а н н М а л а л а (р. 398)
. . .Кавад собрал войско и двинул его . . .и Феодосиополь был захвачен На­
против Феодосиополя, расположенного вадом, царем персов, когда он выступил
в ромейской Армении, и взял этот го- с большим войском. Этот царь персов
род. С его жителями он обошелся ми- взял в нлен Константина, могущественлостиво, потому что они не поносили ного стратига ромеев. . .
его, но он захватил Константина, на­
чальника их города.
Итак, если, согласно Иешу Стилиту и Феофану, Феодосиополь пал
в результате предательства стратига Константина, впоследствии воевав­
шего на стороне Кавада 16, то, согласно другой версии, Константин не яв­
лялся предателем, но был захвачен в плен иранским шахом и, по свиде­
тельству Иоанна Малалы, в плену и умер 17.
Отметим еще один сходный эпизод в изложении Иешу Стилита и Фео­
фана, не имеющий аналогий в других источниках:
И е ш у С т и л и т, гл. 55
Ф е о ф а н (р. 146)
В месяце Таммуц (июль) собрались Кавад послал большое войско против
к персам гунны и арабы, чтобы идти ромеев, поэтому Ареобинд обратился
против него (Ареобинда) во главе с Кон- к войскам Ипатия и Патрикия, чтобы
стантином. Когда он узнал об этом от они из-под Амида пришли к нему для
шпионов, он послал Каллиопу Ален- совместного сражения,
некого, чтобы тот сказал Патрикию и
Ипатию: «Идите ко мне и помогите мне,
потому что большое войско собирается
идти против нас».
Близким по содержанию является рассказ Иешу Стилита и Феофана
о событиях, связанных с прибытием из Константинополя магистра Келера 18, т. е. именно о том времени, которое не успел осветить Евстафий.
В равной мере Иешу Стилит и Феофан, хотя и упоминают об отдель­
ных неудачах византийцев, воздают хвалу византийским полководцам,
прежде всего Ареобинду, который, по свидетельствам того и другого ав­
тора, одерживал неоднократные победы над персами и отогнал их к са­
мому Нисибису 19. Высоких похвал удостаивают хронисты и магистра
Келера 20.
Мы далеки от мысли ставить знак равенства между этими двумя источ­
никами, поскольку при известной краткости изложения у Феофана имеются
детали, отсутствующие в хронике Иешу Стилита. Вспомним хотя бы сооб­
щение Феофана о том, как после одной из побед над персами Ареобинд
отправил в Константинополь «прекрасный символ победы» — меч и брас­
лет одного видного персидского военачальника 21. И все же связь источ­
ника Феофана и хроники Иешу Стилита представляется нам несомненной 22.
Возможно, оба эти памятника принадлежали к одному и тому же кругу.
Псевдо-Захарию и Прокопия, в свою очередь, роднит то, что в центре
их повествования находятся военные действия в районе Амида. Относя­
щиеся сюда события излагаются ими очень подробно, с массой интерес­
ных, близких друг другу деталей 23. Действиям византийских полковод­
цев в других районах Месопотамии эти авторы уделили значительно
меньшее место. И Прокопий, и Псевдо-Захария одинаково порицают
присланных из Константинополя военачальников, считая, что они не со­
вершили ничего достойного, не завоевав, но купив мир с Кавадом 24 .
Таким образом, если в основу классификации источников, сохранив­
ших описания войны между Византией и Ираном в 502—506 гг., положить
принцип не языка, а содержания, то окажется, что и в той и в другой
группе будут находиться и греческие и сирийские авторы.
Как объяснить, что источники, излагавшие одни и те же события,
столь различно описали их? Кирхнер, посвятивший специальное исследо­
вание манере изображения Прокопием войн между Византией и Ираном,
считал, что Прокопий порицал участвовавших в войне 502—506 гг. пол­
ководцев по политическим мотивам. При этом он вспоминает, что во время
восстания 512 г. восставшие чуть было не провозгласили Ареобинда импе74

ратором. Как полагает Кирхнер, это должно было вызвать антипатию
к нему Прок опия 25 . Подобная точка зрения представляется сомнитель­
ной. Ареобинд являлся аристократом не в первом поколении (что в это
время было сравнительной редкостью 2 6 ), народным вождем он не был,
на титул императора не претендовал, во всяком случае не считал возмож­
ным получить его от мятежных народных масс 27 . Стремление народа про­
возгласить его императором объясняется не столько симпатией восстав­
ших к нему, сколько той огромной популярностью, которой пользовалась
у населения столицы его жена — патрикия Юлиана Аниция, женщина
честолюбивая и энергичная, не упускавшая случая открыто выступить
против религиозной политики Анастасия 28 . Сам же Ареобинд, как только
ему стало известно о намерении восставших провозгласить его импера­
тором, тут же бежал из города 29 . Принимая все это во внимание, едва ли
можно заподозрить Прокопия в том, что он порицал Ареобинда за его неу­
дачи в войне 502—506 гг. по соображениям политического характера.
Скорее напротив, Прокопий, сторонник законной императорской власти,
к тому же симпатизировавший Анастасию, не стал бы осуждать Арео­
бинда уже по той причине, что тот не пожелал быть возведенным на пре­
стол восставшим народом.
Причина разногласий указанных выше исторических сочинений заклю­
чена, на наш взгляд, в источниках их сведений и субъективном отношении
их авторов к событиям, о которых идет речь. Это особенно характерно для
Иешу Стилита. Во время войны 502—506 гг. он жил в Эдессе и создал свою
хронику вскоре после ее окончания 30 . Вполне естественно, что все про­
исходившее в Эдессе и ее округе было ему хорошо известно и особенно глу­
боко его волновало. Военные действия, которые развернулись в районе
«17 Josh. Styl., eh. 48, 55.
Malal., p. 398. Поскольку Иоанн Малала основывался в данном случае на рассказе
Евстафия, на что он прямо указывает (р. 399), очевидно, что Иешу Стилит и Феофан
использовали здесь источник, отличный от Евстафия.
18
Josh. Styl., eh. 64—81; Theoph., p. 147—149.
19
Josh. Styl., eh. 55; Theoph., p. 146.
20
В оценке деятельности Келера близок к Иешу Стилиту и Феофану Иоанн Малала,
восхищавшийся мудростью этого «славнейшего» магистра (Malal., p. 399). Эта часть
«Хронографии» Малалы уже не восходит к Евстафию. В том месте, где он основы­
вается на сочинении Евстафия, хронист упоминает о каком-то сражении, приведшем
к гибели множество персов и ромеев. Подобного нейтрального подхода к описанию
военных действий мы не встречаем у других авторов. Возможно, в этом кроется их
отличие от рассказа Евстафия.
21
Theoph., p. 146.
22
Близость «Хронографии» Феофана к сирийским памятникам при изложении других
событий была отмечена Н. В. Пигулевской, см.: Дигулевская Н. В. Хронография
Феофана и сирийские хроники. — В кн.: Ближний Восток. Византия. Славяне,
с. 152—160. Сходство сочинения Феофана с произведениями сирийских авторов ис­
следовательница объясняет тем, что и Феофан и сирийские авторы использовали один
и тот же греческий источник. Между тем в свое время Брукс (Brooks Ε. W. Op. cit.,
p. 578—587) и совсем недавно Праудфут (Proudfoot A. S. Op. cit., p. 367—426) пока­
зали, что при описании событий VII—VIII вв. Феофан использовал сирийские источ­
ники в греческой редакции.
28
Сходство в изложении того и другого автора иной раз настолько поразительно, чтооно побудило такого тонкого исследователя, как Хаури, предположить, что Проко­
пий использовал текст Псевдо-Захарии (Procop. Prolegomena, p. XIX—XX). Однакоесли принять во внимание расхождения в цифрах и других деталях (см., например,
эпизод, повествующий о гибели Глона: Procop., В. Р., I, 9, 15—18; Zach. Rhet., VII,
5), то останется лишь допустить, что оба автора использовали бпизкую устную тра­
дицию.
24
Procop., В. Р., I, 8, 6—22; 9, 20; Zach. Rhet., УН, 5.
26
Kirchner К. Op. cit., S. 6.
26
Чекалова Α. Α. Сенаторская аристократия Константинополя в первой половине
VI в. — ВВ, 1972, 33, с. 18—21.
27
Чекалова A.A. Восстание Ника и социально-политическая борьба в Константино­
поле в конце V—первой половине VI в. — ВО, 1977, с. 174—175.
28
Theoph., p. 157—158.
28
Malal., р. 407; Chronicon Paschale/Rec. L. Dindorf. Bonnae, 1832, p. 610.
80
Крайней датой создания хроники исследователи считают 518 г., см.: Пиеулевская И. В.
Месопотамия на рубеже V—VI вв., с. 13—14.
75

Амида, Иешу Стилит воспринимал лишь как часть этой войны. Поэтому,
хотя он знал об осаде Амида и писал об этом, особое внимание он уделил
событиям, происходившим в его родном городе. Его рассказ — это опи­
сание войны с точки зрения жителя Эдессы. То же характерно и для источ­
ника, из которого почерпнул свои сведения Феофан.
Историки второй группы, по всей вероятности, также взяли за основу
локальный материал, но на этот раз это был материал города Амида.
Отсюда их возмущение деятельностью присланных из Константинополя
полководцев, которые вместо того, чтобы отвоевать захваченный Кавадом
город, совершали бесполезные набеги на персов. События 502—506 гг.
описаны этими авторами как бы с точки зрения амидянина. Житель Амида
Псевдо-Захария в данном случае, вероятно, зависел от материала, кото­
рым располагал (устная традиция, архив города).
Что касается Прокопия, то нам представляется, что он намеренно скон­
центрировал изложение на событиях, связанных с Амидом. Посетив театр
военных действий несколько лет спустя 31, он при своей необыкновенной
любознательности сумел многое узнать и досконально изучить все пери­
петии войны 502—506 гг. 32 Вплетенная в его рассказ о войне красочная
легенда о св. Якове, выдержанная в сирийском духе, показывает, что он
активно использовал местную сирийскую традицию 33. Вероятно, он раз­
мышлял и над персидскими памятниками и устными рассказами персов
об этой войне 31. Во всяком случае, из всех авторов Прокопий наиболее
объективен по отношению к персам, а когда он изображает воинственного
Кавада с короткой саблей в руке 33, то в этом есть элемент и некоторого
восхищения иранским шахом. В целом Прокопий, по-видимому, хорошо
изучил и письменную и устную (прежде всего греческую 36 и сирийскую)
традиции. По всей вероятности, он знал значительно больше того, что
включил в свой рассказ. В трактате «О постройках», в частности, Прокопий
упоминает о том, что Кавад на своем пути к Амиду взял город Феодосиополь 37 . В «Истории войн» он описывает начало похода Кавада следую­
щим образом: «Прежде всего без всякого объявления войны он (Кавад)
направился в Армению и, многое награбив в результате набега, неожиданно
подошел к городу Амиду, расположенному в Месопотамии, и зимой при­
ступил к его осаде» 38. Прокопий ограничивается здесь общей фразой о про­
ходе Кавада через Армению, не упомянув при этом о Феодосиополе. Ду­
мается, он поступил так не потому, что не знал о захвате этого города
персами 39 (тем более что непосредственно после описания войны он особо
говорит о Феодосиополе 40 ), но скорее по той причине, что стремился об­
ратить внимание читателя на более существенный факт. Он выделил в этой
войне главное событие и в соответствии с этим определил для себя основ­
ную тему. Именно ей он и посвятил свой рассказ, сделав это с необычай­
ным блеском.
Прокопий показал себя не только великолепным историком, но и пре­
восходным писателем, хотя ему и пришлось вступить в некоторое противо­
речие с принципом, провозглашенным им в начале своей'«Истории войн»,
согласно которому истории в противоположность поэтическим жанрам
подобает не красота, а истина 41 . Его описание соразмерно, плавно и
вместе с тем образно и живописно. Все направлено на то, чтобы создать
у читателя цельное, четкое и яркое представление об этой войне.
Которой же из двух групп исторических сочинений отдать предпочте­
ние? Едва ли можно прямо ответить на этот вопрос. В произведениях Иешу
Стилита и Феофана много деталей, которые расширяют наше представле­
ние о событиях войны 502—506 гг., но все же второстепенных, хотя авторы
мыслят их столь же важными, так и тема Амида.
Описание событий второй группы историков, выделяющее Амид,
может быть, более схематично, но более верно. Примечательно, что все
авторы кратких известий о войне 502—506 гг., в том числе и Табари, го­
ворят лишь о захвате персами Амида 42. Интерес представляют сведения
Эдесской хроники, автор которой, использовав хронику Иешу Стилита,
76

пишет об этой войне так: «В 814 г. персидский царь Кавад выступил против
Амида, города в Междуречьи. . . осадил его и подчинил через 97 дней. ..» 43.
Далее, согласно хронике, Кавад отправился к Эдессе, но не причинил
иного вреда, кроме того, что «сжег церковь мар Саргиса и северную ба­
зилику церкви Исповедников» 44. Действительно, какими бы важными ни
представлялись Иешу Стилиту события, касающиеся Эдессы, сколько бы
места он им ни уделял, ясно, что основные события этой войны разворачи­
вались не здесь, а в районе Амида.
Деятельность полководцев более объективно рисует вторая группа
источников (сочинения Прокопия и Псевдо-Захарии). Характерно, что
нри всем своем восхищении действиями полководцев Иешу Стилит и
Феофан вынуждены признать, что ромеи купили мир ценой денег 45 .
Свидетельства Прокопия и Псевдо-Захарии подтверждает и Марцеллин
Комит, который, хотя и стоит от них особняком, в этом случае полностью
подтверждает их данные и даже в более резких тонах. Ощ в частности,
пишет, что «ромеи сражались с персами без храбрости, полководцы бе­
жали с поля битвы, в то время как множество солдат погибло. Затем пол­
ководцы решили выкупить назад Амид, захваченный персами, разграб­
ленный и лишенный всяких ценностей» 46.
Таким образом, признавая достоинства хроники Иешу Стилита, заклю­
чающиеся в ее конкретности, мы не можем умалять значение свиде­
тельств Прокопия, рисующего более верную общую картину и в этом
плане более объективного.

31

В 527 г. Прокопий в качестве секретаря Велисария отправился к восточным пределам
империи (Ргосор., В. Р., I, 12, 24).
32
Прокопий прекрасно знал всю восточную границу империи и расположенные здесь
города, см.: Kirchner К. Op. cit., S. 3—4; Удальцова 3. В. Идейно-политическая
борьба в ранней Византии: (По данным историков IV—VII вв.). М., 1977, с. 148
и прим. 15.
33
Procopius Caesariensis. Werke, S. 462—463.
34
Kirchner К. Op. cit., S. 5.
35
Ргосор., В. P., I, 7, 28.
36
По мнению Рубина, он использовал труд Приска, см.: Rubin В. Op. cit., col. 364.
37
Ргосор., De aed., III, 5, 2.
38
Ргосор., В. Р., I, 7, 3.
39
Этот упрек делали Прокопию К. Кирхнер и К. Хофман, см.: Kirchner К. Op. cit.,
S. 5; Hofmann К. Zur Kritik der byzantinischen Quellen für die Römerkriege Kobads I.
Sweinfurt, 1877, S. 4—5.
40
Ргосор., В. P., I, 7, 3.
41
Ргосор., В. P., I, 1, 4—5.
42
Tabari. Op. cit., p. 146; Theodores Anagnostes. Kirchengeschichte. Berlin, 1971, p. 134;
Evagrius,
III, 37.
43
Пигулевспая H. В. Эдесская хроника. — ПС, 1959, 4/67, с. 93.
44
Там же.
45
Josh. Styl., eh. 81; Theoph., p. 148.
« Marceil., p. 96.

В u з а н т н ił с ι; и и в р е м е н н и к ,

т о н 42

И. С. ЧИЧУРОВ

ФЕОФАН ИСПОВЕДНИК —ПУБЛИКАТОР,
РЕДАКТОР, АВТОР?
(в связи со статьей К. Манго1)
И без того скудный перечень византийских авторов периода иконо­
борчества уменьшился благодаря усилиям К. Манго на одно имя: следуя
остроумной гипотезе английского византиниста, крупнейшему, как до сих
пор считалось, историку начала IX в. Феофану приходится отказывать
в праве на авторство. Что побуждает исследователя усомниться в атрибу­
ции, подтверждаемой и рукописной традицией, и свидетельством совре­
менников, будь то Анастасий Библиотекарь, Константин Багрянородный
или Скилица? Для ответа на вопрос изложу вкратце аргументацию
К. Манго.
Сомнения К. Манго вызваны датировкой «Хронографии», обстоятель­
ствами жизни Георгия Синкелла и Феофана, известными по житию Мефодия и панегирику Феодора Студита, наконец, текстом «Хронографии»,
содержащим материалы, которые, как полагает К. Манго, не могли при­
надлежать Феофану по разным причинам.
Что касается времени создания «Хронографии», К. Манго обращает
внимание на следующие моменты, заставляющие задуматься над справед­
ливостью традиционной точки зрения: «Хронография» была написана не
позже конца 814 г., а так как Георгий Синкелл мог умереть и после 810/
811 г., Феофану оставалось слишком мало времени для создания 503 стра­
ниц текста (по изданию К. Де Боора). К этому К. Манго добавляет тяже­
лую болезнь Феофана, приковавшую его к постели, и невысокий уровень
образованности святого, исключающие авторство (р. 10—11). Георгий
Синкелл, согласно К. Манго, собрал материал по истории Византии до
правления Никифора I (или даже Михаила I), но не успел его издать, пору­
чив завершить начатое им Феофану. Таким образом исследователем объяс­
няется ряд мест «Хронографии», которые не могли принадлежать Фео­
фану, но, весьма вероятно, принадлежали Синкеллу: цитаторий относи­
тельно перевода Германа с престола Кизика на константинопольский престол,
пространная речь Тарасия перед вступлением на патриарший пре­
стол, перенесение мощей св. Евфимии в 796 г., критика Феодора Студита
и св. Платона, наконец, личные воспоминания о суровой зиме 764 г.
(Феофану было в это время не более пяти лет) и некоторые другие фраг­
менты (р. 16—17). Архивный характер материалов, изданных Феофаном,
подчеркивается стилистической неоднородностью компилятивной части
«Хронографии», где эксцерпты переданы без предварительной стилисти­
ческой обработки (р. 12). В заключение отсутствие упоминаний о «Хроно­
графии» как о сочинении Феофана в житии святого должно, как кажется
К. Манго, подтверждать правомерность его предположений (р. 16).
Сомнения К. Манго — одного из крупнейших знатоков византийской
литературы IX в. — требуют к себе пристального внимания, коль скоро
выводы византиниста касаются не только конкретного, хотя и важного,
78

вопроса об авторстве Феофана, но и специфики понятия «авторство» в сред­
невековой литературе вообще и в византийской в частности.
Начну, вслед за К. Манго, с датировки «Хронографии». Доказатель­
ство того, что «Хронография» была создана до конца 814 г., К. Манго видит
в наименовании Льва V «благочестивым» (ευσεβής), а его воцарения —
«законным» (р. 10). Думается, К. Манго не избежал здесь ошибки, анало­
гичной той, которая уже была допущена К. Н. Успенским 2: ευσεβής в при­
менении к императору нельзя рассматривать как безусловное свидетель­
ство его ортодоксальности. Традиционный элемент преамбул византийских
императорских грамот, эта характеристика слишком стереотипна и обя­
зательна для каждого императора в официальной идеологии, чтобы ее
употребление можно было расценивать как доказательство православия
василевса. Не будь этого, трудно было бы объяснить употребление ευσεβής
в той же «Хронографии» для характеристики иконоборца Льва III 3.
Нельзя оставлять без внимания и другое: Феофан, идет ли речь о нем как
об издателе, редакторе или авторе, работал при живом Льве V, отказать
которому в благочестии значило бы для византийца поставить под сом­
нение законность его власти со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Поэтому едва ли упоминание о благочестии Льва V может служить дати­
рующим признаком 4. Тем самым время окончания работы над «Хронографией» остается неизвестным и ничто не противоречит более поздней,
чем 814 г., дате, в том числе до смерти Феофана в 817/818 г.
Даже если принять минимальный срок написания «Хронографии»,
возможность ее составления за три года не становится от этого менее ве­
роятной 5 : ведь «Хронография» в значительной степени (по крайней мере
300 из 503 страниц издания К. Де Боора) не столько писалась, сколько
списывалась и переписывалась (в зависимости от характера источника).
Вместе с тем реальность или нереальность такой скорости письма может
быть выявлена лишь при сопоставлении «Хронографии» по времени созда­
ния с другими памятниками византийской литературы, чего К. Манго не
делает. Но как бы то ни было, 814 год как год завершения работы над
«Хронографией», на мой взгляд, не обоснован английским исследователем.
Не убеждает меня и ссылка К. Манго на болезнь Феофана, делавшую
якобы невозможным для него написание в короткий срок «Хронографии»
(р. 11). Удивительно, однако, что эта «тяжелая» болезнь, если верить жи­
тию, как делает К. Манго, не помешала изданию Феофаном материалов
Синкелла. Спорить о том, что было бы труднее для больного Феофана —
составить компиляцию самостоятельно или просто переписать, хронологи­
чески упорядочив, материалы своего предшественника, представляется
мне бесплодным, коль скоро характер и условия работы остаются не­
известными.
Еще одно обстоятельство, вызывающее сомнения К. Манго: следуя
оценке Феодора Студита, византинист не видит в Феофане «человека
большой культуры»; скорее военная, чем ученая, карьера Феофана
(К. Манго ссылается здесь на житие Мефодия) исключала высокую обра1
2

3
4

6

Mango С. Who wrote the Chronicle of Theophanes? — ЗРВИ, 1978, XVIII, p. 9—17
(далее ссылки на статью К. Манго даются в тексте).
Мнение К. Н. Успенского об ευσεβής в применении ко Льву III как о реликте иконо­
борческой хроники, некритически воспринятом Феофаном (см.: Успенский К. Н.
Очерки по истории иконоборческого движения в византийской империи в VIII—
IX вв. Феофан и его Хронография. — ВВ, 1950, 3, с. 393—438), было справедливо
отвергнуто, см.: Ostrogorsky G. Geschichte des byzantinischen Staates. München,
1963, S. 123, Anm. 1.
Theophanis Chronographia/Rec. G. De Boor. Lipsiae, 1883, vol. I, p. 396.18.
Добавлю к этому, что άσέρεια в «Хронографии» может использоваться и для ха­
рактеристики императора (например, Никифора I), ортодоксальность которого
как будто не вызывает сомнений, см.: Theoph. Chron., I, p. 489.7—8.
Мысль о недостаточности трех лет для составления компиляции оказалась на­
столько притягательной для К. Манго, что все 503 страницы издания Де Боора
(а значит, и занимающий около 20% общего объема критический аппарат) были при­
писаны им средневековому автору (р. 11).
79

зованность святого, отсутствие которой сказалось, по К. Манго, в «неэлегантном стиле» преамбулы к «Хронографии» (р. 11—12). Разумеется,,
было бы по меньшей мере странно видеть в Феофане большого стилиста,
но именно непритязательность стиля характерна не только для прооймиона к «Хронографии», но и для сочинения в целом. Стилистически
«Хронография» задана уже в преамбуле к ней, последующее изложениелишь подтверждает стилистическое единство зачина и всего сочинения»
Свидетельством против авторства Феофана служит для К. Манго и
компилятивная часть «Хронографии», где источники не перерабатыва­
ются, а лишь «транскрибируются» Феофаном (р. 12). Однако этому выводу
английского византиниста недостает самого главного — сопоставления
компилятивной части «Хронографии» с ее источниками. Надо ли дока­
зывать, что какие бы то ни было заключения о характере работы автора
с источником возможны только после сравнения оригинала и компиляции,
чего К. Манго опять-таки не делает 6. Замечания о неоднородности имен­
ных форм (Σαρβαραζάς или Σάρβαρος) в «Хронографии» (р. 12, п. 15) мала
что говорят об образованности автора: неупорядоченность ономастиче­
ской, топонимической, этнографической лексики встречается и у тех извизантийских авторов, образованность которых не вызывает сомнений.
Если принимать тезис К. Манго о необразованности Феофана, то оста­
ется только удивляться выбору Георгием Синкеллом Феофана в качестве
продолжателя своего труда. Удивляется этому и К. Манго, предполагаю­
щий причины такого выбора в безопасности (safety) Вифинского мона­
стыря, больших связях его настоятеля, возможно, в математических спо­
собностях Феофана (р. 16, п. 24). Однако «надежность» Вифинского мо­
настыря звучит жестокой иронией в применении к самому Феофану, ко­
торого монастырские стены не спасли от преследований Льва V; «большие
связи» святого, сколь бы велики они ни были, не имеют никакого отноше­
ния к литературным способностям, а потому не могут объяснить выбора
Георгия Синкелла. Проблема возникает лишь из-за недоверия К. Манго
к возможностям Феофана как автора; решается она, как мне кажется,
проще, нежели думает К. Манго: Георгий Синкелл видел в Феофане чело­
века, способного продолжить начатое им дело. Повторю еще раз: я не со­
бираюсь преувеличивать творческие возможности хрониста, однако ущерб­
ность его образованности и стиля отражают не только индивидуальные
способности автора, но и общий, сравнительно низкий уровень творческой
активности и образованности в VIII—начале IX в.
Как аргумент в пользу своего предположения К. Манго склонен рас­
сматривать и молчание житий об авторстве Феофана (р. 16). Справедливо
ли это? Достаточно обратиться к другим житиям, чтобы убедиться в об­
ратном: агиограф Игнатий (в его высокой образованности сомневаться не
приходится) не упоминает создания патриархом Никифором «Бревиария»,
но следует ли усматривать в молчании Игнатия основание для сомнений
в принадлежности «Краткой истории» перу Никифора? Замалчивание
агиографами литературного творчества своих героев, особенно если оно
не было связано с конфессиональной деятельностью святого (например,
богословская полемика), объясняется не отсутствием такового, но утра­
той представлений о литературном труде как о самостоятельном роде дея­
тельности, достойном прославления.
Слабым звеном в построениях К. Манго является толкование преам­
булы к «Хронографии» Феофана. Весь ход рассуждений в его статье под­
водит читателя к буквальному пониманию слов Феофана в прооймионе:
Феофан написал «Хронографию», «ничего не прибавив от себя» (р. 10).
Однако буквальное понимание едва ли правильно. Слова Феофана отра­
жают авторскую позицию, характерную для его времени: самоуничиже­
ние христианского писателя приводит к декларативному отказу от прав
на индивидуальное авторство, не означающему отсутствие такового в дей­
ствительности. Напомню хорошо известные слова старшего современника
Феофана Иоанна Дамаскина в его «Диалектике» — «я не скажу ничего.
80

своего» 7 , — созвучные позиции Феофана, свидетельствующие о прекло­
нении византийца перед образцом, умаляющие достоинства автора, но не
исключающие, по сути дела, авторства 8 . Ведь в авторстве Иоанна Дамаскина не приходится сомневаться — вопреки его собственным словам.
Ничего не сделано К. Манго для опровержения слов Феофана в пре­
амбуле, противоречащих тезису современного византиниста: «И мы, изы­
скав, насколько это было нам возможно, много книг и изучив (их), на­
писали. . . эту хронографию, ничего не прибавив от себя, но собрав (мате­
риал) у древних историографов и логографов. . .» 9 . Скептический вопрос
К. Манго — «Что он понимал под „многими книгами"? Может быть не
больше, чем пять или шесть» (р. 16) — не снимает проблемы, возникаю­
щей, если принять точку зрения английского византиниста на авторство"
«Хронографии».
Как уже было сказано выше, К. Манго выделяет в «Хронографии»
Феофана ряд мест, которые, по его мнению, не могут принадлежать Фео­
фану, но, вероятно, принадлежали Георгию Синкеллу. Обратимся к этим
фрагментам.
Интерес к событиям на Востоке (в арабском мире), отразившийся»
в «Хронографии» Феофана, К. Манго склонен связывать опять-таки с дея­
тельностью Георгия Синкелла — посредника в передаче неизвестного,
восточного источника из Палестины в Константинополь (р. 13—14). Не под­
вергая сомнению возможность использования в «Хронографии» Феофана,
неизвестной восточной хроники, все же скажу, что сообщения о ближ­
невосточных событиях вообще необязательно прямо связывать с деятель­
ностью лиц, бывавших на Ближнем Востоке. Интерес к истории араб­
ского государства (одного из основных противников империи) законо­
мерен для византийца VIII—начала IX в. Кстати, не в меньшей степени
это касается и истории Первого Болгарского царства, но предполагает ли
экскурс Феофана (или Георгия Синкелла, если следовать К. Манго)
о протоболгарах непосредственную связь автора с Восточным Приазовьем?
Употребление в «Хронографии» Феофана местоимения ήμων в рассказе
о нападении арабов на палестинские монастыри в 809 г.10 — επεκράτησε δε
της τοιαύτης αναρχίας ή κατ' αλλήλων (т. е. арабов. — И, 4.) και ημών μιαιφονία Ιτη ε' — свидетельствует, по К. Манго, об отождествлении автором
себя с палестинским населением, что понятно для бывшего монаха мо­
настыря св. Харитона Георгия Синкелла. Упоминание при этом монастыря
св. Харитона на первом месте, согласно К. Манго, также указывает на
Георгия Синкелла (р. 14). Толкование ημών К. Манго как указания на
палестинское население представляется мне небесспорным. 'Ημών в кон­
тексте преследований христиан в Сирии, Египте и Ливии, о чем у Фео­
фана сказано четырьмя строчками выше 1 1 , может относиться не только
к монахам палестинских монастырей, но к христианскому населению всех
упомянутых областей, подвластных арабам. Между прочим, противопоста­
вление κατ' αλλήλων (т. е. арабов «друг против друга») и ημών (т. е. хри­
стиан вообще) при таком понимании имеет больше смысла, чем при у з ­
ком отнесении ημών к палестинским христианам. Выдвижение же на пер6

7
8

9
10
11

Ср.: Чичуров И. С. Феофан — компилятор Феофилакта Симокатты. — АДСВ, 1973,
10, с. 203—206; Он же. Феофан Исповедник — компилятор Прокопия. — ВВ, 1976,
37, с. 62—73.
PG, 94, col. 525.
Ср. с аналогичной трактовкой слов Дамаскина Г.-Г. Беком; см.: Beck H.-G. Das li­
terarische Schaffen der Byzantiner. Wege zu seinem Verständnis. — Sitzungsberichte der Österreichischen Akademie der Wissenschaften. Philos.-hist. KL, 1974, Bd. 294,
S. 7. Попытка анализа авторских позиций ранневизантийских историков была пред­
принята мной в статье: Чичуров И. С. К проблеме авторского самосознания визан­
тийских историков IV—IX вв. — В кн.: Античность и Византия. М., 1975, с. 203—
217.
Theoph. Chron., I, p. 4.8—14.
Ibid., 484.14—19.
Ibid., p. 484.10-14.
β Византийский временник, 42

81

/
вое место монастыря св. Харитона в этом фрагменте и ниже 12 (под 813 г.)—
■слишком шаткий аргумент для пересмотра атрибуции и для утверждения
о том, что Георгий Синкелл работал над своим сочинением до 813 г. (р. 14).
Ненависть Феофана к императору Никифору I остается для К. Манго
загадкой. Единственное, что могло, как полагает К. Манго, ее объяс­
нить, — жесткая налоговая политика императора, коснувшаяся и мона­
стырей (р. 15). Думаю, это немаловажная причина для Феофана — игу­
мена небольшого монастыря, но и не единственная. В глазах Феофана
Никифор I оставался узурпатором, свергнувшим св. Ирину, и как бы не­
однозначно ни относился хронист к Ирине, она все же была для него восстановительницей иконопочитания. Наконец, в правление Никифора I
имело место некоторое послабление в отношении к ряду ересей (павликиан,
афинган, тетрадитов, да и самих иконоборцев), о чем с возмущением пишет
Феофан 13 . Этого, мне кажется, достаточно, чтобы объяснить ненависть
Феофана к Никифору I и .
Не убеждает и приписывание Георгию Синкеллу ряда других мест
«Хронографии» Феофана, предполагающих присутствие хрониста в Кон­
стантинополе и его связь с константинопольскими патриархами: цитаторий
о переводе Германа с кизикского на константинопольский престол, об­
стоятельная речь патриарха Тарасия, воспоминания очевидца о перене­
сении мощей св. Евфимии в 796 г., беседа автора с патрикием Феодосией
(р. 15—16). Возможность присутствия Феофана в Константинополе не
отрицает и К. Манго (р. 15), внимание же иконопочитателя Феофана к дея­
тельности православных патриархов понятно, и наличие у Феофана необ­
ходимых для написания соответствующих частей «Хронографии» материа­
лов, возможно полученных через посредство Георгия Синкелла, вполне
допустимо.
Наконец, еще один фрагмент, вызывающий сомнения К. Манго. По­
вествуя о суровой зиме 764 г., Феофан рассказывает о том, что он вместе
со сверстниками взобрался на льдину, прибитую к стенам Константино­
поля 15 . По К. Манго, Феофану было тогда четыре года и он не мог этого
сделать (р. 16). Дата рождения Феофана основана у К. Манго, очевидно,
на сообщении Мефодия о смерти Льва IV на 21-м году жизни
Феофана 1в, т. е. наш хройист родился в 759/760 г. Однако дати­
ровки
Мефодия
противоречивы,
и
уточнение
даты
рождения
Феофана нуждается в дальнейшем исследовании, о чем свидетель­
ствует следующий пассаж в житии Феофана.
Завершая рассказ о подвигах святого, Мефодий пишет, что они имели
место в правление Ирины, Никифора I и Михаила I и что Феофану было
в это время 49 лет 17. Если Феофану действительно было 49 лет в правление
Михаила I, то он родился между 762—764 гг.; если считать, что 49 лет
прошло лишь с начала «второго возраста», т. е. с семи лет (текст Мефодия
дает для этого основание), то Феофану в царствование Михаила I было 56 лет
и он мог родиться между 755—757 гг.; наконец, если отнести анализируе­
мую фразу только к правлению Никифора I, то Феофан родился либо между
753—762 гг., либо между 746—755 гг. (в зависимости от того, было ли ему
49 или 56 лет). Значит, в 764 г. Феофану могло быть и гораздо больше че­
тырех лет, и меньше. Приведенный расчет лет ни в коей мере не решает
вопроса о дате рождения Феофана. Наша задача скромнее — показать
неточность хронологических выкладок агиографа, исключающую исполь­
зование одного, взятого изолированно сообщения для определения года
рождения Феофана.
В системе доказательств К. Манго удивляет отсутствие важного для
атрибуции памятника звена: сопоставления текста Георгия Синкелла с тек­
стом как компилятивной, так и самостоятельной части «Хронографии»
Феофана. Собственно говоря, исследователь отказывается от стилистиче­
ского анализа, ссылаясь на то, что «Хронография» (за исключением ее по­
следних частей) — «досье», и поэтому невозможно установить, какие части
кем были написаны; заключительная часть «Хронографии» представляет,
82

по мнению К. Манго, необработанную версию текста Георгия Синкелла,
тогда как «Хронография» Синкелла — это окончательный авторский текст
(р. 17).
Начну с того, что характеристика компилятивной части «Хронографии»
как непереработанного «досье» Георгия Синкелла лишь гипотеза К. Манго г
основанная, в свою очередь, на предположении недостаточности трех лет
для написания столь обширного текста. Коль скоро мое отношение к дати­
ровке «Хронографии» высказано выше, перейду к характеристике компиля­
тивной части труда Феофана. К. Манго не отрицает возможной проверки
Феофаном хронологических расчетов Георгия Синкелла (р. 16), но как
раз это обстоятельство указывает на работу хрониста с источником, а не
«досье». Напомню, что именно в «Хронографии» Феофана погодное изло­
жение материала становится последовательным организующим принципом
изложения (чего, между прочим, нет в «Хронографии» Синкелла). Тем
самым при работе над компилятивной частью хронист сталкивается с проб­
лемой датировок описываемых событий. Учитывая, однако, новизну такого
метода для византийской исторической литературы и, как правило, относи­
тельную (по годам правления отдельных императоров) датировку событий
у предшественников Феофана, трудно представить определение даты того·
или иного события без обращения к источнику в целом, а не к сборнику
фрагментов. Последнее было бы возможно, если бы «досье» Георгия Син­
келла было столь же последовательно, как и «Хронография» Феофана, орга­
низовано по хронологическому принципу. Но в этом случае пришлось бы
допустить, что принцип составления «досье» (хронологический) Георгием
Синкеллом и принцип написания окончательного текста его «Хронографии^
(источнико-тематический наряду с хронологическим) неадекватны друг
другу. Значительная часть заголовков в «Хронографии» Синкелла — руб­
рики источнико-тематического характера, с указанием не дат, но сюжета
последующето текста или источника, из которого он заимствован.
Не имея «досье» Георгия Синкелла, трудно судить, каким оно было^
И все же предположим (текст «Хронографии» Синкелла дает для этого ос­
нование), что это «досье», если оно вообще существовало, было организо­
вано как по хронологическому, так и по источнико-тематическому прин­
ципу. Теперь обратимся к компилятивной части «Хронографии» Феофана.
Тематический принцип и указания на источники исчезают у Феофана 18.
Допустим, ради спасения гипотезы К. Манго, что Феофан как публикатор,
работая над материалами Георгия Синкелла, просто опустил тематические
заголовки и ссылки на источники, нарушив тем самым структуру «досье».
Но именно в этом случае для хронологического упорядочения текста нельзя
было бы обойтись без обращения к источнику.
Вернемся, впрочем, к бесспорному. При написании компилятивной
части «Хронографии» Феофан отказывается от тематического изложения
материала в пользу хронологического. Для осознания значительности этого
перехода неважно, произошел он в результате работы хрониста над «досье»
Георгия Синкелла или вследствие самостоятельной обработки им ранних
источников. Значение же перехода к анналистической организации повест­
вования определяется изменениями в существе исторического письма той
111
13
14

15
16
17
18

Ibid., р. 499.23—25.
Ibid., р. 496.6—14.
Отмечу попутно, что критика Феофаном, например, Юстиниана II не менее, а может
быть и более, сурова, чем порицание Никифора I. Тем самым наличие личных моти­
вов для резкой критики, что К. Манго пытается выявить в применении к Синкеллу,
необязательно.
Ibid., р. 434.17-25.
Methodii. . . Vita S. Theophanis Confessons/ Ed. V. V. Latyshev. — Записки Россий­
ской Академии наук. Сер. VIII, 1918, т. 13, № 4, с. 13.27—30.
Ibid., р. 26.6—27.12, 27.12—15.
Мне приходилось указывать на это, см.: Чичуров И. С. К проблеме авторского само­
сознания. . ., с. 209, 214.
6*

83

лоры: на первый план выступает не последовательное изложение событий
в их взаимосвязанности (как это было раньше), а хронологическая привя­
занность происходящего, пусть даже в ущерб логике развития событий.
Нельзя сказать, что Феофан был здесь абсолютно первым (возможно ли
такое в литературе?). В конце концов начатки хронологической органи­
зации повествования прослеживаются и у Георгия Синкелла, но пред­
шественник Феофана был в этом непоследователен: хронологические
рубрики перемежаются у него тематическими и источниковыми, причем
первые в меньшей степени связаны с основным текстом, и трудно сказать,
какие из них преобладают. В «Хронографии» Феофан больше, чем какойлибо иной византийский историк, приблизился к классическому типу сред­
невековой хроники с погодным изложением, будь то западная анналистика
или древнерусское летописание. Для византийской литературы, в большей,
чем Запад или Древняя Русь, степени связанной традицией, такой путь был
слишком необычным. Недаром в последующей за «Хронографией» Фео­
фана византийской хронистике мы не найдем продолжателя анналистического метода. Исключительность «Хронографии» Феофана в византийской
историографии лишь подчеркивает значимость сделанного им.
Не разделяя скепсис К. Манго в отношении стилистического анализа
компилятивной части «Хронографии» Феофана, попытаюсь обозначить
некоторые из ее характеристик, отвлекаясь пока от вопроса атрибуции.
Прежде всего о дифференцированном подходе редактора к стилю исполь­
зуемого им источника. Мне уже приходилось писать о разнородности под­
хода к передаче текстов «Истории войн» Прокопия и «Истории» Феофилакта
Симокатты в «Хронографии»: риторический стиль Симокатты значительно
упрощается, «История войн», напротив, передается дословно, причем это
касается только нарративных частей сочинения Прокопия, тогда как мно­
гочисленные речи его героев либо совсем опускаются редактором, либо
кратко резюмируются 19 . Сопоставление компилятивной части «Хроно­
графии» Феофана с ее источниками недвусмысленно опровергает тезис
К. Манго о механической передаче текста источника в «Хронографии»,
а трансформация стиля Феофилакта Симокатты предполагает работу
непосредственно с источником, но не с «досье».
Анализ компилятивной части «Хронографии» выявляет также р я д дру­
гих характеристик, между прочим не противоречащих оценке английским
византинистом возможностей Феофана как автора. Укажу в первую оче­
редь на многочисленные ошибки в компилятивной части «Хронографии»
при передаче ономастики и топонимики «Истории войн» 20 . Но на неточности
Феофана именно в ономастике указывает К. Манго (р. 12). Ошибкам «Хро­
нографии» в топонимике соответствует пренебрежение ее автора к геогра­
фической деталировке в повествовании, зачастую путаница в географии
как компилятивной, так и самостоятельной части 21 . Однако именно это
менее всего похоже на путешествовавшего, по крайней мере в Палестине 22 ,
Георгия Синкелла, но скорее напоминает не покидавшего стен своего мо­
настыря Феофана. Многочисленным ошибкам и неточностям в передаче
ономастики и топонимики противостоит в «Хронографии» точная, за незна­
чительными исключениями, передача цифр, в том числе там, где это свя­
зано с хронологией 23 . Но именно в Феофане, последовательно проводившем
хронологический принцип изложения, скорее всего следует предполагать
автора, отличающегося пристальным вниманием к точности числовых
данных. Вспомним попутно предположение К. Манго о математических
способностях Феофана (р. 16, п. 24). При сравнении компилятивной части
«Хронографии» с «Историей» Симокатты бросаются в глаза те места сочи­
нения Феофилакта, которые остались непонятны компилятору и смысл
которых был искажен при передаче текста источника 24. Но именно Фео­
фану, «человеку невысокой культуры», по К. Манго, могли быть свойственны
трудности в понимании витиеватого, риторического стиля Симокатты.
Наконец, «ущербная» образованность Феофана хорошо согласуется и с тем,
84

что автор компилятивной части не всегда понимает реалии своего источника
или классицистическую лексику оригинала .
Как видим, обнаруженные при сопоставлении оригинала с компиля­
цией черты последней заставляют думать скорее о Феофане, нежели о Геор­
гии Синкелле.
Следует также сказать о принципиальной неадекватности друг другу
исходных авторских позиций Феофана и Георгия Синкелла, восстанавли­
ваемых по текстам, авторство которых у К. Манго не вызывает сомнений, —
преамбуле к «Хронографии» Феофана и тексту «Хронографии» Синкелла.
Авторская позиция Феофана, декларированная им в прооймионе к «Хро­
нографии», характеризуется отказом от авторских прав, авторской точки
зрения, от тематического принципа изложения материала и упоминания
своих предшественников 2в . Обезличенным исходным установкам хрониста
соответствует и характер изложения в «Хронографии»: указания на ис­
точники в ней практически отсутствуют 27 , композиционные авторские
ремарки безличны и крайне редки, зачастую механически заимствованы
из источника 28. Неприемлемость для Феофана тематического повество­
вания обнаруживается не только в хронологическом построении «Хроно­
графии», но и в характеристике им «Хронографии» Синкелла, в которой
нага хроннсл ьждит: лишь хронологический OCÏOS, a не столь важную для.
христианского автора тему — вычисление года рождения Христа.
Иное дело — Георгий Синкелл, сочинение которого как памятник
византийской литературы начала IX в. незаслуженно игнорируется визан­
тинистами 29 . Прежде всего начальная часть его «Хронографии» по­
зволяет констатировать наличие творческого замысла 30 и постановку ос­
новной авторской задачи: Георгий предполагает описать события до «на­
ступившего 6300 года от сотворения мира» и выделяет основную тему —
вычисление даты рождества Христова 31 . При этом автор не забывает об
19
20
21

22

23
24
25

26
27
28
29

30
31

См.: Чичуров И. С. Феофан — компилятор Симокатты, с. 204—205; Он же. Фео­
фан — компилятор Прокопия, с. 62.
Чичуров И. С. Феофан — компилятор Прокопия, с. 64—67.
См.: Чичуров И. С. Феофан — компилятор Прокопия, с. 66—67; Он же. Экскурс
Феофана о протоболгарах. — В кн.: Древнейшие государства на территории СССР.
М., 1976, с. 69—72.
К сожалению, К. Манго не высказывает своего отношения к существенной для его
аргументации точке зрения В. Греку, поставившего под сомнение путешествия Геор­
гия Синкелла, см.: Grecu V. Hat Georgios Synkellos weite Reisen unternommen? —
Bull. Ac. Roum. Sect, hist., 1947, 28/2, S. 241—245; ср.: Hunger H. Die hochsprach­
liche profane Literatur der Byzantiner. München, 1978, Bd. I, S. 332.
См.: Чичуров И. С. Феофан — компилятор Прокопия, с. 62—63.
Theophylacti Simocattae historiae/Ed. С. De Boor. Lipsiae, 1887, VII, 3, 1—5, 10;
ср.: Theoph. Chroń., I, p. 275.13—276.11.
См.: Чичуров И. С. Феофан — компилятор Прокопия, с. 73. Античные парасанги
Симокатты (Theophyl. Sim. Hist., p. 251-Щ понимаются в компилятивной части
«Хронографии» как византийские мили (Theoph. Chron., I, p. 271.17).
См.: Чичуров И. С. К проблеме авторского самосознания. . ., с. 206—210, 213—214.
Там же, с. 214.
Там же, с. 213—214.
Как это ни странно, но единственная, если я не ошибаюсь, на сегодняшний день ра­
бота, посвященная детальной характеристике «Хронографии» Георгия Синкелла, —
статья Ж. Лакёра (RE, IV, 8, col. 1388—1410) оставлена К. Манго без внимания.
Между тем Лакёр указывает на важные для выявления характера работы Синкелла
черты его сочинения: неорганичность построения «Хронографии», наличие разно­
родных пластов в повествовании, ошибки в расположении материала, повторы одних
и тех же сообщений, указывающие на незавершенность «Хронографии» Синкелла
(col. 1391—1394, 1397, 1400—1402, 1407).
Напротив, из текста преамбулы Феофана К «Хронографии» ясно, что она была напи­
сана после завершения работы.
Georgius Synoellus et Nicephorus Ср./ Ex reo. G. Dindorfii. Bonnae, 1829, p. 10.14—15,
2.9—11, 4.8—10.
85

основной задаче на протяжении всего сочинения: «Нами было сказано η
раньше, вначале этого труда, что нам прежде всего надлежит указать год
божественного воплощения. . .» 32. Определение автором своей основной
задачи не исключает осознанной постановки Георгием Синкеллом в своем
сочинении иных задач, о чем свидетельствуют многие места его «Хроно­
графии» 33. Говорит Георгий Синкелл и о методах своей работы: противо­
поставлении одного источника другому, изложении материала по главам,
резюмировании оригинала 34.
Высокий уровень авторского самосознания Георгия Синкелла объясняет
частое в его «Хронографии» выражение авторского мнения 35, личностный:
характер многочисленных авторских ремарок 36, соотнесение своего труда
с источниками 37. Поэтому и характер компиляции Георгия Синкелла опре­
деляется его высокоразвитым авторским самосознанием: замкнутое целое
он видит не только в себе как авторе, не только в теме своего сочинения и
самом сочинении, но и в других авторах, других сочинениях. Именно
поэтому фрагменты использованных Синкеллом источников выделяются
им из общего повествования тематическим заголовком, зачастую с указанием
имени автора 38, и он нередко последовательно излагает один и тот же сюжет
по нескольким авторам, с указанием каждого из них 39. Ничего похожего
нельзя обнаружить в «Хронографии» Феофана, сплавляющего тексты
разнородных источников анонимным повествованием в рамках одного
года.
В краткой характеристике сочинения Георгия Синкелла я привел
лишь малую толику материала, на котором основывается глава о его «Хро­
нографии» в подготавливаемой мной к печати книге о ранневизантийскойисторической литературе. Можно было бы подробнее описать работу Геор­
гия Синкелла над источником: выбор используемых им источников, их
сопоставление и противопоставление, оценку источника, не всегда у Геор­
гия Синкелла однозначную. Впрочем, сказанного, я надеюсь, доста­
точно, чтобы обозначить разнородность авторских позиций Феофана и
Георгия Синкелла.
Нетрудно предвидеть возражение возможных сторонников концепции
К. Манго: анонимность «Хронографии» Феофана обусловлена механиче­
ским воспроизведением «досье» Георгия Синкелла. Однако если согласиться
с этим, то в постулируемом «досье» Георгия Синкелла позволительно
предположить все те черты, которые прослеживаются в окончательном
тексте его «Хронографии»: сохранение автономности источника в компи­
ляции (определение темы и источника фрагмента, противопоставление
источников, разграничение текстов, принадлежащих разным авторам),
активная позиция автора-редактора (в постановке темы и задачи, полемике
с источником, композиции материала). Трудно представить обратный по­
рядок работы: появление ссылок на источники, авторов, последовательное
расположение одного и того же сюжета по разным источникам и т. п. не
в предполагаемом «досье», а при составлении окончательного текста. В ре­
зультате работа Феофана (о ней мы можем судить по его «Хронографии»)
над «досье» (или архивом?) сводилась бы к его существенной переработке,
аналогичной той, которая предпринималась любым из хронистов более
позднего времени.
Но отрицает ли кто-нибудь на основании зависимости от того же
Феофана авторство Георгия Монаха, Кедрина, Зонары?
Наконец, если допускать существование каких-то материалов, пере­
данных Синкеллом Феофану (само по себе это вполне возможно), то по­
чему бы не предположить, что эти материалы существовали не в виде
«досье», составленного Синкеллом, а как небольшое собрание рукописных
книг, подготовленных Синкеллом для написания «Хронографии» и пере­
данных им Феофану на время работы над продолжением труда Георгия
Синкелла. У этой гипотезы ничуть не меньше оснований, чем у предполо­
жения К. Манго.
86

Итак, тезис К. Манго о Феофане как публикаторе «досье» Георгия
Синкелла уязвим и в датировке «Хронографии» Феофана, и, что сущест­
веннее, в характеристике обоих авторов.
Появление статьи К. Манго симптоматично: оно наглядно демонстри­
рует приблизительность знаний современного византиноведения о сравни­
тельно небогатой литературе периода иконоборчества 40 как о целостной,
функциональной системе. Анализ отдельных, изолированных от широкого
литературного контекста, фрагментов может, как это и было в статье ан­
глийского византиниста, привести к построению оригинальных гипотез.
Доказать же (или опровергнуть) их можно лишь с помощью системного
анализа памятника или группы памятников. Значение статьи К. Манго —
не в пересмотре традиционной точки зрения на авторство Феофана,
а в постановке вопросов, ответ на которые дает обращение к системному
анализу текстов Феофана и Георгия Синкелла.

32
33
34
35
36

37
3

Ibid., р. 590.1—4.
Ibid., р. 7.8—13, 23.20—24.1, 42.9—17, 58.17—19, 62.12—15, 72.9—12, 122.16—
123.2, 223.19—20, 370.12—15, 420.18-421.2, 569.4—9.
Ibid., р. 99.18—100.1, 266.10—15, 498.1—3, 503.9—12.
Ibid., р. 6.2, 60.11—12, 318.15—18, 386.7.
Ibid., р. 49.19-20, 75.15—16, 76.11—13, 8 4 . 8 - 1 3 , 115.18—116.1, 116.11, 196.14—
15, 446.1, 446.16—447.1, 569.9.

Ibid., р. 58.12-15, 152.1, 156.7, 160.4, 283.8-10, 331.8-11.

8 Ibid., р. 15.11, 5 0 . 1 - 5 ; Африкан. — р. 38.8, 152.12, 161.7, 187.18, 200.1, 209.1,
283.1, 489.1; Евсевий — р. 157.11, 163.16, 165.1, 646.17.
89
Ibid., р. 69.1—2, 71.3—4, 72.2, 9—10, 100.14—15, 1 0 2 . 8 - 9 , 472.12, 473.1, 609.16—
17, 614.6.
40
Между прочим, на это указывает и сам К. Манго в иной связи, см.: Iconoclasm. Pa­
pers given at the Ninth Spring Symposium of Byzantine Studies University of Bir­
mingham, March 1975. Birmingham, 1977, p. 6.

Византийский

временник,

т о м 42

С. А. ИВАНОВ

ВИЗАНТИЙСКО-БОЛГАРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
В 966—969 гг.
Во второй половине X в. произошло немало событий, заметно повлияв­
ших на судьбы Восточной Европы: кровавые усобицы и перевороты в Ви­
зантийской империи и крещение Руси, неожиданная гибель Болгарскогоцарства и его еще более неожиданное возрождение, трагические перипетии
походов Святослава и агония державы Самуила на рубеже двух тысяче­
летий. Все эти события, конечно, не были обойдены вниманием историков.
И не удивительно, что один, на первый взгляд незначительный, эпизод
конца 60-х годов остается в тени окружающих его эффектных сюжетов.
Эпизод этот — конфликт императора Византии Никифора II Фоки с бол­
гарским царем Петром — представляется как бы лишенным логических
подпор и внутренних пружин. Как сумма аморфных раздробленных фактов
предстает интересующий нас период и в большинстве исследований. Между
тем при соответствующем подходе он не только восстанавливает свою це­
лостность, но, как нам кажется, может оказаться недостающим звеном для
понимания куда более глобальных потрясений.
Если суммировать данные источников по византийско-болгарским от­
ношениям в 966—969 гг., не подвергая их какой бы то ни было критике,
то получится следующая картина: зимой 965/6 г. в Константинополе
праздновался захват арабской крепости Таре. В это время ко двору при­
было за обычной данью болгарское посольство. Выслушав требования бол­
гар, император Никифор пришел в ярость, в горячей речи оскорбил бол­
гарский народи его царя Петра, велел бить послов по щекам и гнать их вон.
Не успокоившись на этом, он вознамерился завоевать Болгарию, для чего
пошел на нее с войском и штурмом овладел пограничными болгарскими
крепостями. Но, продвинувшись глубже и увидев, что страна гориста
и труднодоступна, вспомнив к тому же о гибели здесь в прошлом многих
византийским армий, Никифор почел за благо вернуться в Константино­
поль. Оттуда он послал патрикия Калокира на Русь, с тем чтобы послед­
ний передал князю Святославу предложение напасть на болгар и плату за
это в размере 15 кентинариев золота.
Все приведенные выше сведения содержатся в историческом сочинении
современника событий византийца Льва Диакона х. Дальше повествование
«подхватывает» хронист XI в. Иоанн Скилица: в июне 967 г. Никифор
совершал инспекционную поездку по Фракии. Достигнув так называемого
Большого рва, он отправил болгарскому царю Петру письмо, жалуясь на
то, что болгары пропускают через свою территорию венгров, которые гра­
бят византийские владения 2. Ответ Петра донесен до нас хроникой Иоанна
Зонары (XII в.), который в основном опирался на труд Скилицы, но наряду
с ним и на какие-то неизвестные нам, независимые источники 3. Болгарский
царь ответил императору: когда болгары просили у Византии помощи про­
тив мадьяр, она оставалась глуха, а теперь, когда Болгария решила обезо­
пасить себя от кочевников и заключила с ними договор, ромеи хотят опять
88

их поссорить. Никифор, не удовлетворившись этим ответом, послал в Киев
Калокира 4 .
Как видим, Лев Диакон и Иоанн Скилица, в ряде случаев пользующиеся
одним и тем же не дошедшим до нас источником5, в отношении данного сюжета
совершенно расходятся друг с другом. Общим у них оказывается лишь
факт отправки Калокира на Русь, приурочиваемый первым — к 966 г.,
вторым — к 967 г. Арабский историк XI в. Яхъя Антиохийский подтверж­
дает сообщение Льва Диакона о византийско-болгарской войне и призвании
русских, объясняя это тем, что, пока Никифор воевал на Востоке, болгары
опустошили византийские земли в .
О событиях следующего, 968 г. повествует в своем отчете епископ
Лиутпранд, находившийся тогда в Константинополе с посольством от гер­
манского императора Оттона. В этом отчете в частности говорится, что
28 июня Лиутпранд присутствовал на трапезе во дворце и был возмущен
тем, как чествовали за столом болгарского посла: он был посажен выше
самого Лиутпранда. Последний попытался уйти, но куропалат Лев Фока
вернул его, объяснив, что, согласно договору 927 г., болгарским послам
при византийском дворе должно оказываться предпочтение перед любыми
другими 7 .
В августе того же 968 г. на Болгарию обрушилось войско Святослава.
Страна, как утверждет Скилица, была разграблена 8 , царь Петр умер от
торя 30 января 969 г. 9 Ему наследовал его сын Борис.
Наконец, последний из независимых источников по интересующему нас
сюжету — древнерусская летопись 10. Из нее мы узнаем, что неожиданное
нападение печенегов на Киев вынудило Святослава прервать болгарский
поход. Но, отогнав от столицы кочевников, он вновь обратил взоры к Бал­
канам. На сей раз им овладела мечта о присоединении Подунавья к Руси и .
После смерти его матери Ольги летом 969 г. Святослав вновь появился
в Болгарии, подвергнув ее еще более страшному разгрому 12 . Повествова­
ние «завершает» Лев Диакон: видя, что русские преследуют на Балканах
свои собственные цели, а патрикий Калокир, кроме того, хочет восполь­
зоваться ими для захвата ромейского престола, Никифор решил изменить
тактику. Он предложил болгарам мир и союз, а также-тюпросил прислать
в Константинополь принцесс болгарского дома, чтобы выдать их замуж
за византийских царевичей. Болгары с радостью приняли предложение
и отправили принцесс в Византию 13. Они прибыли туда 10 декабря 969 г. 14
В конце октября Никифор собирался выступить в поход против русских,
но обстоятельства внутреннего порядка задержали его. 11 декабря импе­
ратор погиб от рук заговорщиков.
При первом же взгляде на имеющиеся в нашем распоряжении известия
обнаруживаются некоторые несообразности: прежде всего нельзя допус­
тить, что два разных лица, носящие одно и то же имя, отправились с годо­
вым интервалом на Русь, имея одинаковое задание, причем оба перед
1
2
8
4
6
6
7
8
9
10
11
12
13
11

Leonis Diaconi Caloënsis Historiae libri X et liber de velitatione bellica Nicephori
Augusti e recensione C. B. Hasii. Bonnae, 1828 (далее — Leo), p. 61.12—63.10.
Ioannis Scylitzae Synopsis Historiarum/ Rec. I. Thum. Berolini; Novi Eboraci, 1973
(далее — Scyl.), p. 276.23—277.27.
Wartenberg G. Leo Diaconos und die Chronisten. — BZ, 1897, 6, S. 299—301.
Ioannis Zonarae Epitomae Historiarum. Bonnae, 1897, III, p. 513.3—7.
Сюзюмов M. Я. Об источниках Льва Диакона и Скшшцы. — Византийское обозре­
ние, 1915, т. 2, с. 106—127.
Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца. СПб., 1883, с. 177—178.
Liudprand von Cremona. Die Werke. Hannover; Leipzig, 1915, S. 185.20—186.11.
Scyl., p. 277.32—35.
Leo, p. 78.10—13; Иванов И. Български старинп из Македония. София, 1908, с. 83.
Карышковский Д. О. Балканские войны Святослава в византийской исторической
литературе. — ВВ, 1953, 6, с. 62—71.
ПСРЛ, т. I, с. 65—67.
Scyl., p. 277.35-37.
Leo, p. 79.9—80.2.
Ibid., р. 86.11—14.
89

отъездом были пожалованы саном патрикия. Значит, или Калокир поехал
в Киев в 966 г., и Святослав после этого два года собирался в поход, или
Никифор отправил патрикия через год после войны с Болгарией, хотя и Лев
Диакон, и Скилица прямо связывают эти два события, или, наконец, сама
византийско-болгарская война произошла не в 966, а в 967 г. Среди иссле­
дователей встречаются приверженцы как первой 15, так и второй 16 даты.
Поскольку именно последнее предположение кажется нам наиболее ве­
роятным, сделаем небольшое отступление, чтобы его обосновать.
Лев Диакон сообщает, что в 965 г. Никифор пошел войной на Таре и
после долгой осады захватил его. Когда император в конце года вернулся
в столицу, туда же прибыло болгарское посольство. Но в таком случае
период в два с половиной года между отъездом Калокира и новым восточным
походом Никифора во второй половине 968 г. оказывается у Льва не за­
полненным почти никакими событиями 17. Гораздо вероятнее известие
Скилицы, что император провел на Востоке, воюя с арабами, и 965, и 966 гг.,
но поскольку на зиму он не вернулся, как это было принято, в Константи­
нополь, а провел ее в Каппадокии 18, то в юношеских воспоминаниях
Льва Диакона оба года слились в один. Итак, лишь в конце декабря 966 г.
византийский император вновь появился в столице, и его встречу с бол­
гарским посольством можно отнести к началу 967 г.
Однако, разрешив лишь первую трудность, мы немедленно и тем силь­
нее сталкиваемся с новой: если отношения между Константинополем
и Преславом были порваны описанным выше скандальным образом и вес­
ной 967 г. начались боевые действия (Лев Диакон), то почему же в июне
Никифор как ни в чем не бывало обращается к болгарам с претензиями,
которые можно адресовать лишь союзной державе (Скилица)? Еще удиви­
тельнее другое: почему Петр считает себя обязанным оправдываться перед
неприятелем (Зонара), вместо того чтобы напомнить ему о расправе над
послами? Объяснить ситуацию смогло бы лишь предположение, что
военный конфликт был к тому времени как-то урегулирован. Но допустить
замирение сторон в состоянии только те исследователи, которые сам кон­
фликт относят к 966 г. — дате, отвергнутой нами выше. Впрочем, даже их
попытки привязать к интересующему нас временному промежутку знаме­
нитый пассаж Скилицы 19 о смерти царицы Марии-Ирины лишены, на
наш взгляд, оснований.
Этот загадочный фрагмент 20, имеющий столь важное значение для ис­
тории Западно-Болгарской державы и породивший необъятную литераТ
УРУ> действительно не поддается точной датировке. Его подробный анализ
увел бы нас слишком далеко от поставленной темы, между тем как для нас
теперь важно лишь то, что сообщение Скилицы не может быть отнесено
к периоду после разрыва болгаро-византийских отношений, и вот почему.
У

хрониста

с к а з а н о : Πέτρος την ειρήνην τάχα άνανευόμενος άποθανοόσης της

αύτοΰ γυναικός, т. е. возобновление договора оборотом «родительный само­
стоятельный» связано во фразе только со смертью жены Петра. Брак ви­
зантийской принцессы Марии с болгарским царем в 927 г.рскрепил мир между
двумя странами. Вполне естественно, что ее смерть требовала повторного
подтверждения мирных обязательств. Никаких других причин Скилица
не называет.
Но, повторяем, вышеприведенные рассуждения необходимы для ис­
следователя, остановившегося на 966 г. как на дате византийско-болгарского разрыва. Мы же еще раньше пытались доказать, что последний слу­
чился (если он действительно имел место) не раньше января 967 г. В этом
случае'на примирение сторон практически не хватает времени, но, даже если
допустить, что мир был подписан, вряд ли найдется объяснение, почему
у Никифора возникли новые претензии к Болгарии почти сразу после его
подписания. Да и Льву Диакону естественнее было бы упомянуть об уни­
женных просьбах болгар как причине прекращения похода, а он вместо того
говорит о страхе перед болгарами.
90

Таким образом, все побуждает предположить, что Лев Диакон и Скилица, хотя и совершенно по-разному, рассказывают об одном и том же
событии. В пользу этого предположения говорит и совпадающий у обоих
историков эпизод с Калокиром. Но механически соединенные на страницах
монографий рассказы Льва Диакона и Скилицы продолжают автономное
существование и не согласуются друг с другом. Прежде всего масштаб
предприятия, сверенный по Льву, противоречит факту переписки, почерп­
нутому из Скилицы. Исследователи пытались объяснить письмо Никифора
тем, что императора «мучила совесть» 21 , что он искал формальный повод
навести на Болгарию русских 22 . Но все это малоубедительно: вряд ли
моральная чистоплотность считалась необходимой для политика того
времени, а уж о нравственных принципах Фоки его подданные могли со­
ставить свое собственное мнение — и оно нам известно 23 . Что же касается
русских, то им предстояло появиться в Болгарии более чем через год, да
и болгары, скорее всего, не знали о поездке Калокира и провокационной
роли Византии. Наконец, если допустить, что Никифору все же понадо­
билось для чего-то послать письмо, то ответ Петра уж никак не удастся
объяснить. И дело не только в том, что воюющие монархи переписывались
между собой — за полвека до этого так же поступали отец Петра Симеон
и тогдашний регент Николай Мистик. Главное в другом: из писем видно,
что их венценосным авторам ни о какой войне ничего не известно.
Итак, примирить между собой известия Льва Диакона и Яхьи Антиохийского, с одной стороны, и Скилицы и Зонары — с другой, оказывается
невозможно. Гетерогенные куски, искусственно сцепленные вместе, как бы
взаимоотторгаются. Желание исследователей использовать каждое слово
первоисточника понятно, но когда их известия приходят в неразрешимое
противоречие друг с другом, нужно сделать выбор.
Единственный, кто решился противопоставить Льва Диакона и Скилицу, — это болгарский историк П. Мутафчиев 21 . Но выводы, к которым
он пришел, прямо противоположны нашим. Раз Лев — современник собы­
тий, а Скилица писал веком позднее, то первый заслуживает большего до­
верия — так рассуждает Мутафчиев 2S. Но, с одной стороны, у современ­
ника связь с событиями живее, личностнее, тем самым больше причин для
необъективности; с другой стороны, Скилица также пользовался современ16

См.: Leo, p. 440; Иречек К. История болгар. Одесса, 1878, с. 239—240; Златарски В.
История на българската държава. София, 1971, т. I, ч. 2, с. 551; Runciman S. History
of the First Bulgarian Empire. London, 1930, p. 199, 303; Ostrogorsky G. Geschichte
des byzantinischen Staates. München, 1940, S. 234; История Византии: В 3-х т. М.,
1967, т. 2, с. 214; Toyńbee A. Constantine Porphyrogennitus and his World. London,
1973, p. 368—369; Obolensky D. The Byzantine Commonwealth. London, 1974, p. 173.
16
Гилъфердинг А. Собрание
сочинений. СПб., 1868, т. I, с. 140; Schlumberger G. Un empe­
reur byzantin au X e siècle: Nicéphoros Phocas. Paris, 1890, p. 553; Баласчев Г. Д.
Българите през последнитъ десетгодишни на десетия въкъ. София, 1927, ч. 1, с. 5;
Левченко М. В. История Византии. М.; Л., 1940, с. 164; Петров П. Образуване и
укрепване на западната българска държава. — Годишник Софийского универси­
тета. Философско-исторически фак., 1953, т. 53, кн. 2, с. 152; Ангелов Д. История
на Византия. София, 1963, т. 2, с. 82; Карышковский П. О. О хронологии руссковизантийской войны при Святославе. — ВВ, 1952, 5, с. 137; Мутафчиев П. Избрани
произведения. София, 1973, т. II, с. 469; Андреев М. Българската държава през
средневековието. София, 1974, с. 91.
17
Leo, p. 63.10—70.3.
18
Scyl., p. 268.2—4.
19
Runciman S. Op. cit., p. 199—200.
20
Scyl., p. 255.73—256.3.
21
Runciman S. Op. cit., p. 201.
22
Schlumberger G. Op. cit., p. 557; Browning R. Byzance and Bulgaria. London, 1975,
p. 71; Левченко M. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956,
с. 257. «Никифор желал оградить себя от упреков, что он навлек нашествие языч­
ников на христианскую страну, с которой до сих пор находился в мире», — пишет
М. В. Левченко, хотя несколькими страницами выше он подробно рассказывает
о войне Никифора с этой христианской страной.
28
Leo, р. 63.24—64.6; Scyl., p. 275.37-276.22.
24
Мутафчиев П. Указ. соч., с. 443.
? 5 Там же, с. 444.
91

ными источниками 26. Утверждение же, что рассказ Льва Диакона обладает
«истинной беспристрастностью», не выдерживает никакой критики. Если,
оно основано на обещании самого Льва писать одну правду, то это лишь
литературный топос, дословно описанный у Агафия. Однако общие рас­
суждения о достоверности свидетельств того или другого историка ни
к чему не приведут. Лучше присмотримся повнимательнее к описанию
византийско-болгарской войны у Льва — может быть, нам поможет внут­
ренняя критика этого фрагмента.
Повторим еще раз уже знакомый нам сюжет: к Никифору являются
болгарские послы за данью; разгневанный император оскорбляет и выго­
няет их; все еще кипя возмущением, как можно понять у Льва Диакона, он
устремляется на Болгарию с войском. Спрашивается, эпизод с послами —
это причина или повод к войне? Историки разделяются по этому вопросу
на два лагеря. Одни считают, что гнев Никифора вполне|понятен, что он был
уязвлен и агрессия явилась результатом вспыльчивости 27. Другие, на­
против, полагают, что захватнические планы в отношении Болгарии стро­
ились давно, и требование дани было лишь предлогом28. Разберем последо­
вательно обе точки зрения.
Еще Г. Шломберже отмечал, что дань в византийское время не являлась
унижением. Она была скорее платой за безопасность границ. Не следует
переносить на средневековье современные представления о державном
достоинстве29. Византия постоянно платила дань различным народам 30,
поскольку война обходилась бы ей дороже. Так что требование «обыч­
ной дани» (βίθισμένους φόρους) никак не могло вызвать у Никифора ис­
креннего возмущения. Еще невероятнее, чтобы в Константинополе забыли
о периодически выплачиваемой дани или что «обязанности византийцев
вытекали из договора, о котором император не знал» 31~32, — Никифор
сидел на престоле четвертый год и во всяком случае был в курсе между­
народных обязательств своей страны.
Но предположим тем не менее, что император вспылил. Это ослепление
гневом должно было владеть им, не ослабевая, пока он выступал из столицы^
двигался по Фракии, один марш по которой должен был занять не меньше
десяти дней 33, штурмовал болгарские крепости. Не говоря уже о том, что
вообще трудно представить подобный приступ ярости, была ли Никифору
присуща такая вспыльчивость? Из многочисленных источников того вре­
мени, рассказывающих о нем, перед нами встает образ человека мрачного,
расчетливого, замкнутого и злопамятного, но никак не вспыльчивого 34.
Если рассмотреть все характеристики Никифора в «Истории» Льва Диакона,,
то из 40 перечисленных историком черт Фоки ни одна не может быть истол­
кована как подверженность гневу. О его преемнике Цимисхии, напротив,
несколько раз в «Истории» сказано, что он вспыльчив (Θερμοοργός).
Вполне понятно, что сцена с послами не соответствует нарисованному самим
Львом Диаконом образу Никифора, и поэтому он вынужден трижды ого­
вариваться на протяжении одной фразы: император, «преисполнившись
гнева против своего обыкновения (ибо он был благоразумен и нелегко под­
вержен ярости), закипел сверх меры и заговорил голосом, более громким,,
чем привык» 35.
Таким образом, мы выяснили, что минутный порыв не мог быть причи­
ной болгарского похода. Значит, остается единственное объяснение:
война была задумана давно, Константинополь ждал только удобного по­
вода. Рассмотрим этот вариант. Итак, Никифор идет на Болгарию, заранее
разработав план нападения, но вдруг видит, что страна крайне трудно­
доступна. Риторическое описание болгарских «ужасов» занимает у Льва Ди­
акона полстраницы 36. Прочтя их, можно подумать, что ромеи тогда впервые
познакомились с этой территорией, входившей в греческую ойкумену с не­
запамятных времен. Кроме того, принципом Никифора было всегда высы­
лать вперед разведку 37, так что характер местности должен был быть из­
вестен ему заранее в любом случае. Но даже если ничего этого не было, если
горы явились для Никифора полной неожиданностью, могли ли они испу92

гать его? Фока всю жизнь с юных лет 38 воевал в горах Анатолии против;
арабов, этим же занимались его предки 39. Книга Никифора о военном ис­
кусстве, дошедшая до нас, вся посвящена боевым действиям в горах 40 .
Горы были его стихией, и он бы испугался чего угодно, только не их.
Второй причиной прекращения похода Лев Диакон называет печальнуюучасть предыдущих византийских экспедиций в Болгарию 41 . В самом деле,
не одна армия погибла там, и самые страшные поражения надолго остава­
лись в памяти ромеев. Так было, например, с битвой 917 г. при Анхиале.
Но почему же Никифору должно было вспомниться все это только в самый
разгар похода? Даже если он не навел никаких справок о будущем против­
нике, даже если у него не было ни малейшего представления об истории
своей страны, то уж о битве при Анхиале, «кровопролитии, которого не
случалось от века» 42 , он помнил всегда: дело в том, что полководцами,
потерпевшими тогда сокрушительное поражение, были отец и дядя Ни­
кифора — Варда и Лев Фоки 43. Ясно, что императору не нужно было
приезжать в Болгарию, чтобы вспомнить это. У него, конечно, могли быть
и свои, неизвестные Льву Диакону причины для возвращения. Тем не менее
исследователи в один голос приводят все те же два шатких соображения —
трудно доступность территории и опыт прошлого, хотя оба могли быть
учтены заранее. «Нет сомнения, — пишет В. Златарский, — что Никифор,.
как опытный стратег, мог иметь подобные соображения, которые вполне
объясняют то беспричинное отступление» 44 . Но разве опытного стратега
должна характеризовать неподготовленность к кампании? Некоторые
историки пытаются все же к объяснениям Льва Диакона присовокупить
и свои собственные: Никифор хотел сберечь силы для войны с арабами 4 5
и в Италии 46. Действительно, непрекращавшаяся война на востоке и з а ­
паде требовала постоянного напряжения сил: немцы теснили греков в Юж­
ной Италии, о чем нам еще предстоит говорить; сицилийские арабы наго­
лову разбили посланную против них экспедицию, пала Раметта — послед­
ний византийский оплот на острове, и Сицилия была потеряна для ромеев
навсегда 47 ; правда, в Малой Азии Никифор захватил Таре, но основная
борьба на Ближнем Востоке еще, предстояла. Не подумать обо всем этом;
26

Сюзюмов М. Я. Указ. соч., с. 125, 128. Эта работа осталась, видимо, неизвестна Мутафчиеву, который продолжал считать, будто у Скилицы был один источник (с. 474—
476).
27
Ranciman S. Op. cit., p. 199; Златарски В. Указ. соч., с. 547; Петров П. Указ. соч.,
с. 156; Мутафчиее П. Указ. соч., с. 470. Позиция Мутафчиева противоречива. Утвер­
ждая, что истинной причиной было ослабление Болгарии (с. 469), он тем не менее
постоянно делает упор на вспыльчивости Никифора (с. 473—475).
28
Sehlumberger G. Op. cit., p. 550—553; Гильфердинг А. Указ. соч., с. 140; Мутаф­
чиее П. История на българския народ. София, 1943, т. I, с. 356; Левченко М. В.
История Византии, с. 164; Ангелов Д. История на Византия, с. 82; Коледаров П.
Политическа география на средневековната българската държава. София, 1979,
т. I, с. 52.
2i
Sehlumberger G. Op. cit., p. 549—550.
30
См.: Чертков Д. Описание войны великого князя Святослава Игоревича против
болгар и греков. М., 1843, с. 150—152.
31-32 ]jemp0e цш Указ. соч., с. 156.
33
См.: Miller К. Itineraria romana. Stuttgart, 1915, S. 514—515, 538—539.
34
Сырку П. Византийская повесть об убиении императора Никифора Фоки. СПб.,
1883, с. 53.
38
Leo, p. 61.15—17.
36
Ibid., р. 62.13—20.
37
Liber de velitatione. — In: Leo, cap. 2, 7, 15.
38
Васильев A.A.
Византия и арабы. СПб., 1902, с. 295—300.
39
БуриП И. Породица Фока. — ЗРВИ, 1976, т. 17, с. 227—259.
40
Liber de velitatione, cap. 3, 5, 11, 23, 25.
41
Leo,
p. 62.21—63.4.
42
Theophanes
Continuatusl Ed. I. Bekker. Bonnae, 1838, p. 389.16.
43
БуриН И. Указ. соч., с. 239, 292.
44
Златарски В. Указ. соч., с. 547.
45
Златарски В. Указ. соч., с. 547; Ostrogorsky G. Op. cit., S. 234.
46
Левченко M. В. Очерки. . ., с. 255.
47
Eickenhoff E. Seekrieg und Seepolitik zwischen Islam und Abendland. Berlin, 1966,
S. 347—351.
93

можно было разве только в припадке гнева, но мы уже выше показали,
что подобное также было невозможно.
Итак, остается единственный путь — вообще отвергнуть византийскоболгарскую войну 967 г. как не имевшую места. Мы впервые решаемся
открыто поставить под сомнение этот факт, хотя некоторые авторы пытались
обойти вопрос об этой войне, чувствуя его спорность 48 .
Что говорит против нашей гипотезы? Прежде всего, разумеется, сооб­
щение Яхьи Антиохийского. Но арабский историк хорошо осведомлен
лишь в азиатских делах, его известия о событиях на западе часто носят
характер домыслов. Если принять версию Яхьи, придется также поверить,
что в рассматриваемый период Византия была в состоянии войны с Русью,
болгарского царя звали Самуил, болгары опустошали византийские про­
винции 4Э. Предположение о возможном источнике последнего известия
Яхьи мы выскажем ниже. Таким образом, при всей огромной ценности
многих сообщений антиохийского историка его авторитет не может быть
решающим в вопросе о западной политике Византии.
Зато свидетельство участника событий — наблюдательного посла
Лиутпранда — говорит в пользу нашего предположения. В самом деле,
если в июне 967 г. была византийско-болгарская война, то что же озна­
чает болгарское посольство, виденное в Константинополе Лиутпрандом?
Несмотря на то что последний был епископом и представлял самого Оттона
Великого, при дворе явно отдавали предпочтение «варварскому» послан­
нику: на приеме он был посажен выше Лиутпранда. Епископу объяснили,
что Византия признает за болгарским царем титул василевса, герман­
скому же императору в этом отказано 50. Значит, в июне 968 г. отношения
с болгарами были самыми теплыми. Как это могло случиться, если война
все же имела место? Коль скоро куропалат Лев Фока в разговоре с Лиут­
прандом ссылался, как уже отмечалось выше, на договор 927 г., то не су­
ществовало, видимо, более нового соглашения, на которое он мог бы ука­
зать. Многие исследователи полагают, что нападение Руси заставило бол­
гар искать помощи у Византии. Однако нам точно известно, что русские
появились в августе, а Лиутпранд видел болгарское посольство в июне 51 .
Но, пожалуй, еще важнее для нас другое сообщение кремонского епи­
скопа: на одной из аудиенций Никифор сказал ему, что в прошлом (т. е.
967) году империя готовилась к войне с «ассирийцами»-арабами, но в это
время императору стало известно, что Оттон собирается напасть на визан­
тийские владения. Круто изменив свои планы, Никифор, по его словам,
развернул армию против немцев. Он уже двигался по Македонии, когда
навстречу поспешило германское посольство с венецианцем Домиником
во главе. Последнему стоило «много трудов и пота» уговорить Фоку воз­
вратиться, пообещав, что Оттон никогда больше не посягнет на земли
империи 52. Ужас послов перед грозной византийской опасностью был так
силен, что Доминик в своих униженных просьбах далеко вышел за пре­
делы данных ему полномочий и был впоследствии дезавуирован бз .
Когда же случился этот поход? На пасху, приходившуюся в 967 г.
на 31 марта ы, Никифор был в Константинополе. В праздник Вознесения,
падавший на 9 мая б5, — тоже 5в . Между этими двумя датами в столице
происходили беспорядки, и вряд ли император решился бы отлучиться из
города. Кроме того, из хроники Продолжателя Регинона мы знаем, что
в апреле Оттон с почестями принимал в Равенне византийское посоль­
ство 57. Логично предположить, что Фока дождался его возвращения,
прежде чем развязать войну против могущественного западного соседа 58.
Посольство не могло вернуться раньше конца мая 59 , и, следовательно,
Никифор выступил в поход в начале лета. Напомним, что вдоль болгар­
ской границы он проехал в июне.
Значит, если верить всем источникам, Никифор одновременно начал
две войны — против Германской империи и против Болгарии.
Чтобы оценить возможность этого, взглянем на развитие германовизантийских отношений. Принятие Оттоном I императорского титула
'94

в 962 г. не только больно ударило по амбиции правителей Константино­
поля, но и показало, что рядом с ними вырос опасный соперник. Начав
с претензии на наследие древнего Рима, Оттон вскоре стал прибирать
к рукам византийские земли в Италии. Один за другим переходили под
покровительство более сильного сюзерена вассалы ромеев — капуанский
герцог Пандульф Железная Голова, герцоги Салерно и Беневента Гизульф и Ландульф. В конце 966 г. Оттон вступил в Рим и посадил там
«своего» папу Иоанна X I I I , жестоко расправившись с восстанием горо­
жан 60. В феврале 967 г. Беневент открыл ворота перед немцами. Герман­
ские войска вступили на территорию византийской фемы Лангобардии β1.
Нависла опасность над последними владениями Византии — Апулией и
Калабрией.
Никифор, связанный войной на Востоке, не мог ничего предпринять.
Лишь зимой 966/7 г. он снарядил к Оттону посольство, имевшее полно­
мочия разрешить конфликт мирным путем. Фока пытался избежать войны
на Западе — его дела в Малой Азии развивались успешно, и он, видимо,
хотел заинтересовать Оттона идеей совместных действий против арабов,
добившись одновременно отказа от посягательств на византийские
фемы в2 . Но у немцев были свои планы: идя на переговоры, Оттон хотел
лишь признания Константинополем своего императорского титула и пре­
тендовал на брак германского наследника Оттона II с багрянородной
византийской принцессой из Македонской династии 63, рассматривая за­
хваченные имперские земли как залог осуществления этих честолюбивых
планов в4. Принятие немецких требований означало бы такое унижение
ромейской державной гордости, на которое Никифор — особенно при
тогдашней внутриполитической ситуации — никак не мог решиться. Ему
оставалось лишь скрепя сердце выступить войной, всю рискованность
которой он прекрасно понимал: недаром он согласился на предложения
Доминика, вел с ним долгие переговоры (тот вернулся в Равенну лишь
к рождеству), в январе 968 г. вновь, несмотря на коронацию в Риме От­
тона I I , отправил послов к германскому императору, надсмеявшемуся
48

Герцберг Г. Ф. История Византии. М., 1896, с. 162; Ангелов Д. Указ. соч., с. 82;
Browning R. Op. cit., p. 71; Карышковский П. О. Политические взаимоотношения Ви­
зантии, Болгарии и Руси в 967—971 гг.: Автореф. дис. . . канд. ист. наук. М., 1951,
с. 17; см. также: Очерки истории Византии и южных славян. М., 1958, с. 171.
48
Розен В. Р. Указ. соч., с. 177—178. Некоторые исследователи пытаются упрочить
престиж Яхьи, см., например: Златарски В. Указ. соч., с. 547, прим. 10; Мутафчиев Л. Маджарите. . ., с. 471, прим. 51. Однако их доводы, на наш взгляд, не вполне
убедительны.
80
Liudprand von Cremona, cap. 19.
51
Удивительно, как не заметил, к примеру, В. Златарский, что русское нападение
он относит к началу августа (указ. соч., с. 551), а вызванное этим нападением
посольство — к концу июня (с. 555—556). В выигрышном положении тут оказы­
ваются историки, принимающие 967 г. как дату появления Руси на Дунае. Но эта
датировка безоговорочно отвергнута теперь. См.: Нарышковский Л. О. О хроноло­
гии. . ., с. 137.
52
Liudprand von Cremona, p. 192.1—2; 188.23—28.
58
Mystakidis В. Byzantinisch-deutsche Beziehungen zur Zeit der Ottonen. Stuttgart,
1891, S. 23.
64
Grumel V. La chronologie. Paris, 1958, p. 253.
65
Beck H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. München,
1977, S. 257.
56
Scyl., p. 276.11 — 19.
67
Reginonis Abbatis Prumiensis Chronicon cum contimiatione Treverensi/ Rec. F. Kunze.
Hannoverae, 1890, p. 178.
58
Нельзя согласиться с тем, что это посольство блуждало совершенно независимо
от происходивших вокруг событий, как это получается из книги: Gay J. Italie méri­
dionale et l'Empire byzantin. New York, 1904, vol. II, p. 302.
69
См.: Miller K. Op. cit., p. 208—220, 516—524.
60
Schlumberger
G. Op. cit., p. 584—585.
61
Gay J. Op. cit., p. 302.
62
Ibid., p. 300—301.
63
Reginonis Abbatis Prumiensis Chronicon, p. 178.
64
Ohnsorge W. Konstantinopel und Okzident. Darmstadt, 1966, S. 199—200, 222.
95-

над ними 65, и, наконец, после неудачной экспедиции Оттона против Юж­
ной Италии в марте 968 г. опять согласился принять германского посла
Лиутпранда. Изложенное показывает, с какой неохотой Никифор начал
войну в июне 967 г., но и сколь серьезными были причины этой войны.
Ясно, что император в таких условиях не мог сам взвалить на себя бремя
второго конфликта. Наоборот, мы знаем, что в 967 г. Византия замири­
лась со своим давним врагом — фатимидским эмиром Аль-Муизом, чтобы
ценой компромисса на Востоке добиться свободы рук на Западе. Значит,
сообщение Льва Диакона о византийско-болгарской войне противоречит
также и западным источникам. Особенно странно, почему Фока, только
открыв боевые действия против болгар, немедленно отступил и двинулся
на запад, оставляя в своем тылу новоприобретенного противника. Таким
образом, известие Льва может быть отвергнуто как противоречащее не
только всей сумме имеющихся источников, но и логике развития событий.
При всем этом сообщение Скилицы об инспекции фракийских крепостей
остается в силе. Зачем же Никифору понадобилось делать крюк до Боль­
шой Суды? Обратимся к свидетельству еврейского путешественника
Ибрагима ибн-Якуба. Ибрагим говорит, что он видел болгарское по­
сольство при дворе «царя Хута», т. е. Оттона 66. Это было в 965 г.67 О чем
шел разговор в Мерзебурге между послами и Оттоном, нам неизвестно;
возможно, Петр просил у германского императора помощи против мадьяр
и, не получив ее, договорился с самими венграми, о чем и свидетель­
ствует его переписка с Никифором, упоминавшаяся выше е8. Но, с другой
стороны, после 955 г., когда Оттон наголову разгромил венгров на р. Лех,
они перестали тревожить германские владения, и Оттону подобный союз
был бы невыгоден. Можно думать, что болгары собирались пойти дальше
по пути сближения с Западной империей, чтобы в своих отношениях с им­
перией Восточной их слабеющая страна могла иметь хоть какую-то сво­
боду маневра. Возможность подобного сближения не покажется странной,
если учесть дипломатическую активность Германии среди славянских
народов именно в 60-х годах X в. 69 Переговоры имели, видимо, характер
предварительного зондажа, поэтому латинские хроники ничего о них не
сообщают.
Известие о мерзебургском посольстве не могло не вызвать в Констан­
тинополе беспокойства. Вот почему, начиная войну против Оттона, Ники­
фор позаботился о надежности оборонных линий на болгарской границе.
Если учесть также, что у нас нет сведений о мадьярских набегах на Ви­
зантию между 962 и 968 гг., то можно предположить, что обмен письмами,
хотя сами эти письма "и были посвящены болгаро-венгерскому договору,
имел тайную цель: исподволь выяснить отношение Петра к германо-ви­
зантийскому антагонизму и определить позицию Болгарии. Перед нами
не случайное совпадение дат, а их глубокая связь, внимание на которую
не обратили авторы доступных нам работ ни по византийско-болгарским,
ни по византийско-германским отношениям 70.
Но вернемся к греческим источникам и зададим вопрос: как при нашей
гипотезе об отсутствии военного конфликта на фракийской границе объяс­
нить поездку Калокира на Русь? У нас нет известий о намерениях визан­
тийского правительства, что и отмечено в некоторых исследованиях п .
Тем не менее обычно все молчаливо исходят из того, что Фока именно «поко­
рения Болгарии» и хотел: иначе неясно, почему в большинстве работ го­
ворится о решительной перемене в политике Византии, когда Никифор
несколько позже предложил болгарам помощь 72. Однако если бы в Кон­
стантинополе действительно строились захватнические планы, то с на­
чалом русского нашествия византийская армия должна была появиться на
болгарской границе, ожидая, пока Святослав уйдет из разоренной страны
и ее можно будет брать голыми руками. Вместо этого Никифор 22 июля
968 г., т. е. за несколько дней до спровоцированного им нападения Руси,
отправился походом на Восток 73. Между тем никаких допущений о рез­
кой переориентации не понадобится, если остановиться на первом пред•96

положении, а именно что Фока хотел теснее привязать к себе болгар. Он
желал преподать им суровый урок, но полный разгром Болгарии не входил
в его планы. Отчасти этими целями был продиктован и выбор орудия.
Почему Никифор остановился на русских? Ведь Константин Багрянород­
ный в своем труде «Об управлении империей» советовал использовать про­
тив болгар соседних с ними печенегов 74 . Приводится несколько причин
тому, что Никифор сделал ставку на русских 75, но главная, на наш
взгляд, не названа: действия кочевников были непредсказуемы, примеров
этого можно найти множество 76. На Русь, по убеждению Константина,
всегда можно было воздействовать с помощью печенегов 77 , а на них самих
управы не существовало. Не было гарантии, что они остановятся, когда это
понадобится Византии. Никифор же хотел протянуть Болгарии руку
помощи в момент опасности, не принося никаких жертв, благодаря одному
лишь союзу с печенегами.
Другая цель, которую мог преследовать император, наводя Святослава
на Болгарию, — это нейтрализация ее как возможного противника в раз­
горавшемся конфликте с Германией. Ведь, несмотря на уверения Доми­
ника, в Константинополе не очень рассчитывали на мирное решение проб­
лем Южной Италии 78 . Плану Никифора нельзя отказать в изощренности;
единственное, чего он не мог предусмотреть, — это намерения Святослава
утвердить свою власть на Дунае. Но подобная мечта и его соотечествен­
никам, судя по всему, была непонятна: недаром летописец вводит сцену
объяснения князя с матерью и боярами 79.
Как же развивались события после отъезда Калокира в Киев? Не­
смотря на некоторое охлаждение, отношения Константинополя с Преславом оставались дружескими — Византия нуждалась в прочном тыле.
Когда в августе 968 г. Болгария оказалась неспособной противостоять
65
66

Mystakidis В. Op. cit., S. 24.
Яг/ккк Α., Розен В. Известия Ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. СПб.,
1878, ч. I, с. 52.
67
По мнению некоторых историков, в 973 г., см.: Хенниг Р. Неведомые земли. М.,
1961, т. II, с. 282—286. Развертывание аргументации в пользу 965 г. увело бы нас
далеко в сторону от нашего предмета.
*8 Златарски В. Известието на Ибрахим-ибн-Якуб за българите от 965 год. — Списа­
ние на Българската академия на науките, 1919, кн. XII, с. 74—75.
*9 См.: Королюк В. Д. Польша и Германская империя в системе международных отно­
шений Центральной и Восточной Европы во второй половине X—первой половине
XI в. — В кн.: Международные связи стран Центральной, Восточной и Юго-Вос­
точной Европы и славяно-германские отношения. М., 1968, с. 7, 11.
70
В работах первого рода обычно не упоминается сообщение Лиутпранда, использо­
ванное нами, в исследованиях второго рода — известия византийских источников.
Только Г. Шломберже замечает, что экспедиция на запад началась, видимо, после
болгарской (Schlumberger G. Op. cit., p. 592, η 1). Еще в одной работе (Leyser К.
The Xtb Century in Byzantine-Western Relationship. — In: Relations between East
and West in the Middle Ages. Edinburgh, 1973, p. 31) высказывается предположение,
что Никифор «блефовал» в разговоре с Лиутпрандом, что воевал он только против
болгар. Но мог ли император также обмануть и Доминика, видевшего все своими
глазами?
71
Иречек К. Указ. соч., с. АО—ii: «О планах Никифора мы не имеем точных сведе­
ний — хотел ли он только стращать Петра или же имел в виду покорение Болга­
рии». Почти такая же фраза есть в книге: Дринов М. С. Южные славяне и Византия
в X веке. М., 1876, с. 97. Несколько измененная, она переходит в статью П. Мутафчиева «Русско-болгарские отношения при Святославе». — Seminarium Kondakovianum, 1931, IV, с. 84. Отсюда ее дословно списывает М. В. Левченко (Очерки. . .,
с. 255).
72
Гилъфердинг А. Указ., с. 143; Иречек К. Указ. соч., с. 41; Schlumberger G. Op. cit.,
p. 736; Левченко M. В. История Византии, с. 164.
73
Liudprand von Cremona, S. 193.8—10.
74
Constantine Porphyrogenitus. De administrando imperio/Greek text ed. by Gy. Moravcsik. Budapest, 1949, cap. 5.
75
Гилъфердинг А. Указ. соч., с. 140—141; Златарски В. История. . ., с. 549—550.
76
Runciman S. Op. cit., p. 186.
77
Constantine Porphyrogenitus. . ., cap. 2, 4.
76
Schlumberger
G. Op. cit., p. 592—594.
79
ПСРЛ, т. I, с 67.
7

Византийский временник, 42

97

армии5Святослава, туда прибыли имперские послы с предложением по­
мощи. У нас нет данных, чтобы определить, было ли это посольство Никифора Эротика и евхаитского епископа Филофея, о котором рассказывает
Лев Диакон 80 . Однако можно предположить, что от болгар это же посоль­
ство отправилось к печенегам с целью натравить их на Киев: вспомним,
что в 971 г. к тем же печенегам со столь же провокационной миссией поехал
тот же епископ Филофей 81 . Кочевников не нужно было долго уговари­
вать. Они осадили Киев, и Святослав оказался перед необходимостью вер­
нуться. Когда зимой 968/9 г. император Никифор возвратился с Востока,
Болгария снова была верным союзником Византии. Скорее всего, уже
существовала договоренность о династическом браке, который бы опять
связал обе страны. Дипломатическая комбинация как будто бы удалась:
болгары на печальном опыте должны были убедиться, что ни договор
с мадьярами в ущерб интересам империи, ни союз с немцами не спасут их
от чужеземного нашествия, и только «испытанный друг» Византия может
выручить Болгарию, стоит только попросить. Никто еще не знал, что у рус­
ского князя были свои планы, которые очень скоро направили события по
пути, не предусмотренному Никифором. Вторичное нападение Руси в 969 г.
вынуждало императора именно к тому, от чего он хотел избавиться с по­
мощью своей хитроумной интриги, — к вооруженному конфликту, вся
тяжесть которого легла уже на плечи его преемника и убийцы Иоанна
Цимисхия.
Здесь мы могли бы подвести черту, но тогда осталось бы непрояснен­
ным одно обстоятельство: поставив под сомнение факт византийско-болгарской войны 967 г., мы тем самым заявили претензию на то, что события
тысячелетней давности известны нам лучше, чем современнику событий
Льву Диакону. Теперь настало время объяснить, как это могло произойти.
Появление соответствующих глав в «Истории» Льва обусловлено двоякого
рода причинами — обстоятельствами 967 г. и первой половины 990-х годов.
Рассмотрим их по порядку.
Начиная с 965 г. популярность императора Никифора Фоки стала резко
падать. Пользуясь царившим в столице голодом, семейство Фоки про­
давало государственный хлеб по спекулятивным ценам. Хлеб вздорожал
в несколько раз. Непрерывно увеличивались налоги. Роптало ущемленное
Никифором духовенство. Ненависть к императору росла повсеместно 82 .
В праздник Вознесения весной 967 г. он чуть не был растерзан разъяренной
толпой 83. Из страха перед подданными Никифор приказал окружить свой
дворец неприступной стеной 84 . Императору нужно было во что бы то ни
стало вернуть потерянную популярность — но как? Когда-то Константи­
нополь восторженно приветствовал Фоку как великого полководца —
победителя арабов. Однако с тех пор восточные походы успели народ уто­
мить. Ибн-Хаукаль рассказывает, что эти далекие восточные экспедиции
требовали колоссальных затрат, а военная добыча все равно доставалась
одному императору 85. Развитие событий в Италии также вредило автори­
тету Фоки, о чем известно от Видукинда Корвейского и Титмара 86 .
Никифору нужна была быстрая и легкая победа, причем не за сотни
миль, не в Сирии или Италии, а рядом, чтобы подданные ощутили сте­
пень опасности, от которой их спас император. Но одной только войны
было недостаточно. Требовался еще и взрыв всеобщего негодования —
только он мог восстановить единство народа и монарха перед лицом оскорб­
ленной ромейской гордости. Вот тут-то и пришлось как нельзя кстати
появление болгарского посольства за обычной данью.
Так как она была в сущности рассроченным приданым византийской
принцессы Марии, жены болгарского царя 87 , то прекращение платежей
естественно следовало за смертью Марии. Рассматривать эти деньги как
дань (в чем, как мы показали выше, также не было ничего оскорбитель­
ного) не имело смысла, поскольку заключенный Болгарией договор
с мадьярами снял с Петра обязанность защищать от них Византию. Так
что есть все основания полагать, что болгары предвидели прекращение
38

платежей, что переговоры в Константинополе зимой 966/7 г. прошли мирно
ж уж во всяком случае без сцены, описанной Львом Диаконом.
Однако по внутриполитическим причинам Никифор был заинтересо­
ван в том, чтобы создать в столице воинственный угар. Официальная про­
паганда изобразила требования болгар как неслыханное попрание
державного достоинства и представила императора его мужественным защит­
ником. Из этой же попытки направить недовольство в другое русло роди­
лась и фикция пограничной войны. Болгарская граница проходила срав­
нительно близко от Константинополя, и разговоров в столице было много.
Не исключено, что чем дальше от столицы, тем более беззастенчивые формы
принимала официальная ложь и рожденные ею слухи — этому мы и обя­
заны уже упомянутым выше сообщениям Яхьи Антиохийского, будто бол­
гары грабили византийские провинции. Вряд ли Никифору удалось повы­
сить свой престиж — ненависть к нему не уменьшилась, — но Лев Диакон,
тогда подросток-провинциал, недавно приехавший учиться в Константи­
нополь, запомнил распространявшиеся слухи и почти через 30 лет описал
их в своей «Истории» 88 .
Но почему Лев Диакон доверился детским впечатлениям, составляя
свой труд? Чтобы объяснить эту его «беспомощность», посмотрим, в каком
положении оказалась Византия к середине 990-х годов — времени написа­
ния «Истории» 89 .
После смерти императора Цимисхия в 976 г. в Западной Болгарии
ъспыхнуло восстание Комитопулов, и началась болгаро-византийская
война, тянувшаяся 42 года и завершившаяся полным присоединением ра­
зоренной и обескровленной страны к Византии. Но к 995 г. на счету ромеев
были почти одни поражения. В 986 г. молодой император Василий II пред­
принял поход на болгар, в котором как придворный диакон участвовал
будущий автор «Истории» Лев. 17 августа византийская армия была за­
перта болгарами в Ихтиманском проходе и вырезана почти целиком. Лев
Диакон рассказывает об этой катастрофе, оставившей, видимо, неизгла­
димый след в его душе. Сам он чудом спасся благодаря резвости своего
коня, выскользнув из ущелья за миг до того, как кольцо болгарского окру­
жения замкнулось 9 0 . Один разгром следовал за другим: царь Самуил опу­
стошал Фессалию, Беотию, Аттику, Пелопоннес 91 . Отчаянье среди ромеев
было столь велико, что византийские полководцы добровольно переходили
на сторону болгар 92. Когда Лев Диакон взялся за свое сочинение, война
тянулась уже почти 20 лет, и конца ей не было видно. При этих обстоя­
тельствах в умах людей должна была произойти своего рода ретроекция
современного положения вещей в прошлое. Казалось, что эта изнуритель­
ная война шла всегда. Так что для Льва Диакона было психологически
т

Leo, р. 79.14—21. Обычно это посольство относят ко второму появлению русских
в 969 г., но П. Мутафчиев справедливо указывает, что оно могло состояться и в 968 г.
(Русско-болгарские отношения. . ., с. 85, прим. 25). В изложении Льва Диакона оба
названных похода сливаются в один. К сожалению, нам осталась недоступной статья:
АнастасиевиН Д. Година савеза Фокина с Бугарима против Руса. — Гласник скопског научног друштва, 1931, т. XI, с. 51—60.
81
Scyl., p. 310.49—50.
82
Leo, р. 63.24—64.12; Scyl., p. 273.37—276.10.
83
Scyl., p. 276.11—19.
84
Leo, p'. 64.16—21.
85
Розен В. Р. Указ. соч., с. 279.
86
MGH, SS, 1826, v. III, р. 465; Kronika Thietmara. Poznan, 1953, s. 65.
87
Runciman S. Op. cit., p. 199.
88
M. Я. Сюзюмов (указ. соч., с. 159) отметил, что Лев зачастую опирается на собствен­
ные воспоминания, не подкрепленные другими источниками.
89
Мы не можем согласиться с М. Я. Сюзюмовым, считающим, что «История» была на­
писана до 991 г., см.: Сюзюмов М. Я. Мировоззрение Льва Диакона. — АДСВ, 1971,
7, с. 128, 142, прим, 3. Нет оснований считать интерполяцией пассаж «Истории»
(Leo, p. 176,4=-7), точно датированный 13 мая 994 г.
4,0
Leo, p, 171.0,^17341.
91
Scyl., p. 341.27-30.
2
* Ibid., p. 343.72-75,
7*

99

естественно «удревнить» на десять лет болгаро-византийскую враждуг
следуя детским воспоминаниям в ущерб историческим источникам.
Между тем на участников событий 967—969 гг. тоже влияла инерция
предыдущего опыта, но то была инерция 40 лет интенсивных культурных
контактов и политического союза 93. Император Никифор II Фока не прер­
вал этой традиции, и, кстати говоря, в болгарском народе осталась о нем
добрая слава. В фольклорном памятнике «Повесть об убиении Никифора
Фоки», актуальном политическом памфлете времен византийского господ­
ства, император изображен идеальным правителем и противопоставлен
врагам болгарского народа — Цимисхию и Феофано, матери Василия II
«Болгароубийцы» 94. Что касается историографии нового времени, то она
в изображении событий 966—969 гг. стала, как нам кажется, жертвой
такой же ретроекции, как и основной ее источник — Лев Диакон. Крова­
вая эпопея 976—1018 гг. затрудняет непредвзятый подход к последнему
мирному периоду болгаро-византийских отношений95.

83

94
95

Мы не можем здесь останавливаться на концепции В. Гюзелева (Гюзелев В. Добруджанският надпис и събитията в България през 943 г. — ИП, 1968, № 6, с. 45—46),
считающего, что прочного союза не было никогда.
Мечев К. Възмездие за жестокостта. — Литературна миспь, 1975, № 2, с. 126.
В настоящей работе мы не принимало во внимание подложный хрисовул Никифора
Фоки Варитадскому монастырю, который П. Тивчев использует как источник
о «войне» 967 г. Признавая этот документ фальшивым [ Тивчев П. За войната между
Византия и Болгария през 977 г. (так в заглавии! — С. И.). — ИП, 1969, т. 25,
кн. 4, с. 81—83], П. Тивчев тем не менее утверждает, что «фальсификация касалась
материальных интересов монастыря» (с. 83). Однако грандиозные размеры дарения,
явно подтасованные монахами, требовали в обоснование какой-то чрезвычайной
причины. Отправной точкой для их фантазии послужили смутные воспоминания
о ходивших некогда слухах насчет «победы» Никифора над болгарами. Упоминание
в хрисовуле «пленных, освобояеденных от вериг» (с. 88), имплицирует представление
о долгой, шедшей с переменным успехом войне, иро что нет ни слова даже у Льва
Диакона. Говорится в этом документе и о восстановлении Никифором «ранее раз­
рушенных крепостей» (с. 88). Действительно, от периода его правления дошли две
надписи, сообщающие о возведении ромеями крепостей на подступах к болгарской
границе — в Филиппах и Тиролое (BZ, 1941. 41, S. 564—565; Lemerle P. Phiîippes
et la Macédoine Orientale. P., 1945, p. 141—144). Но то были вновь построенные, а не
восстановленные укрепления. Какую цель преследовала эта фортификационная
активность? Ясно, что она не вяжется с приписываемой Никифору стратегией мол­
ниеносного превентивного удара по Болгарии: император готовился на болгарской
границе к обороне и счел необходимым проинспектировать ее именно накануне
войны с Отгоном. Все это лишний раз убеждает в том, что в Константинополе считались с возможностью выступления Болгарии на стороне немцев против Византии.
Ничто из сказанного не дает аргументов в пользу истинности рассматриваемого
хрисовула. Против того, что «монахи сохранили историческую канву» (с. 82), сви­
детельствует еще и следующее: в хрисовуле от имени Никифора говорится, что часть
пожертвований дана им «на вспоминовение наших благочестивых родителей» (с. 87),
в то время как отец императора Варда был в 967 г. жив и здоров.

Византийский временник,

т о м 42

С. П. КАРПОВ

У ИСТОКОВ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ
ТРАПЕЗУНДСКОЙ ИМПЕРИИ
(О происхождении титула ΜΕΓΑΣ ΚΟΜΝΗΝΟΣ)
Трапезундская империя возникла в обстановке острого соперничества
между государствами Малой Азии в борьбе за овладение византийским
наследством Ч Это была борьба военная, экономическая и политическая.
Каждая из сторон придавала немалое значение выбору такого лозунга,
который мог оказаться наиболее популярным в глазах греческого насе­
ления. Ласкари и Ангелы, Комнины и Маврозомы, Дуки и латинские им­
ператоры настойчиво добивались признания легитимности своих прав.
Характер титулования правителя и василевса в этих условиях в извест­
ной мере выражал и политическую программу, и способ конституирования
власти новых государей. Трапезундские императоры приняли именование
Μέγας Κομνηνός — Великий Комнин. В этой статье мы попытаемся рас­
смотреть, какой смысл был вложен в такое изменение патронима, закре­
пившееся затем в именовании всех членов новой династии.
История вопроса уходит в глубь столетий. Ш. Дюканж (1610—1688),
а вслед за ним ученые XVIII в. считали, что слово μέγας относилось лично
к основателю династии Алексею I (1204—1222) и имело целью подчеркнуть
его доблести 2. Я. Фальмерайер, справедливо исправив заблуждение, по­
казал, что μέγας относится не к преному, а к патрониму. Новую форму име­
нования Фальмерайер объяснял восточным влиянием 3 , а Дж. Финлей
счел, что она была принята для обозначения старшинства той ветви Ком1

См. об этом: Куник A.A. Основание Трапезундской империи в 1204 г. — УЗ АН по
I и III отделениям. СПб., 1854, т. 2, с. 705—733; Успенский Ф. И. Выделение Трапезунда из состава Византийской империи. — SK, 1927, 1, с. 21—34; Vasiliev А. А.
The Foundation of the Empire of Trebizond (1204—1222). — Speculum, 1936, 11, N 1,
p. 3—37; Iorga N. Une nouvelle théorie sur l'origine et le caractère de l'Empire de Trébizonde. — RHSEE, 1936, XIII, N 4/6, p. 172—176; Лордкипанидзе О. К вопросу
о возникновении Трапезундского царства. — В кн.: Сборник научных работ студен­
тов. Тбилиси, 1953, с. 145—170. На груз, яз.; Берадзе И. И. К вопросу основания
Трапезундской империи. Тбилиси, 1971. На груз, яз.; Карпов С. П. Трапезундская
империя в византийской исторической литературе XIII—XV вв. — ВВ, 1973, 35,
с. 154—164; Он же. Образование Трапезундской империи и роль Грузии (1204—
1215 гг.). — В кн.: Всесоюзная научная конференция «Античные, византийские и
местные традиции в странах Восточного Черноморья»: Тезисы докладов. Тбилиси,
1975, с. 83—85; LampsidisO.
Περί τήν ΐδρυσιν τοΰ Κράτους των Μεγάλων Κοιινηνών. — ΑΠ,
1971—1972, 3 1 , σ. 3—17; Idem. Ό ανταγωνισμό; μεταξύ των χρατών της ΝΊχαίας %α\ των
Μεγάλων Κομνηνών δια τήν χληρονομίαν της Βυζαντινής 'Ιδέας. —ΑΠ, 1977—1978, 34, σ»
3—19.

2

3

Du Cange du Fresne С. Famiłiae Byzantinae. Parisiis, 1680, p. 192; Гиббон 9. История
упадка и разрушения Римской империи. М., 1886, ч. VII, с. 11; Lebeau. Histoire du
Bas-Empire. Nouvelle éd. augmentée... par M. Brosset. Paris, 1835, t. XVII, p. 254—
255. Понимание μέγας как прозвища см. также: Petit L. Acte synodal du patriarche
Nicéphore II sur les privilèges du métropolitain de Trébizonde. — ИРАИК, 1903, 8,
вып. 3, p. 165.
Fallmerayer J. Geschichte des Kaisertums von Trapezunt. München, 1827, S. 81—84.
Теория восточного происхождения титула встречается также в работах: Miller W.
Trebizond. Tha Last Greek Empire. London, 1926, p. 15; Iorga N. Op. cit., p. 176
(Йорга приводил турецкие аналоги к трапезундскому титулу, допуская также, что
он был принят из-за противопоставления Комнинов Ангелам).
101

нинов, которую представлял внук императора Андроника I (1183—1185)
Алексей Трапезундский, для различения ее от многочисленных представи­
телей боковых ветвей старой константинопольской династии 4 . Другой
точки зрения придерживался Т. Евангелидис: Μέγας Κομνηνός — подоб­
ный именованию восточных владык («великий хан» татар, «великий сул­
тан») титул византийского «великого василевса и автократора», «мегас
кира» — франкского государя Афин 5 . Здесь, очевидно, смешано употреб­
ление μέγας с наименованием сана (как в указанных примерах) и с родо­
вым именем (как у трапезундских Комнинов). А. А. Васильев ограничился
замечанием, что возникновение титула было связано с реставраторскими
планами Комнинов, надеявшихся на восстановление Византии под своей
эгидой 6 .
Недавно специальные исследования о титуле были предприняты
О. Лампсидисом. Подробно проанализировав мнения своих предшествен­
ников, греческий ученый полагает, что добавление μέγας было принято для
доказательства происхождения трапезундских императоров от визан­
тийских василевсов. Этот случай аналогичен обычаю обозначать более
знатную семью одного рода в новогреческом языке 7 . Точка зрения Б . Эмердинже о том, что Μέγας Κομνηνός — калька с именования германских
императоров — Гогенштауфенов, не была подтверждена источниками,
и ее критик справедливо счел теорию «лишенной всякой вероятности» 8 .
По мнению Д. Полемиса, Μέγας Κομνηνός —■ исконное именование опре­
деленной ветви семьи Комнинов. Учитывая, что так (хотя и неофициально)
называли основателей византийской императорской династии Исаака I
и Алексея I, Полемис полагал, что возобновление этого именования в Трапезунде связано с воспоминаниями о лучших днях династии, ее основа­
телях 9 . П. Шрайнер изучил разные способы употребления слова μέγας
в применении к императорам: как атрибут пренома, как сочетание
μέγας Βασιλεύς и как Μέγας Κομνηνός. Он заключил, что приставка μέγας
слита с патронимом и, означая «великий, знаменитый», принята для про­
тивопоставления трапезундских императоров другим византийским цар­
ственным фамилиям — Ласкарям, Дукам, Палеологам. Это имя — эле­
мент не «официальной идеологии василевсов», а лишь «семейной политики».
Первоначально же, до 1282 г., титул Μέγας Κομνηνός был лишь в неофи­
циальном употреблении и укоренился позднее 10 . Д. Найкл высказал
другое соображение: новый титул трапезундских Комнинов был принят
для их дифференциации от константинопольских предшественников п .
Присоединяясь к П. Шрайнеру в том, что изначально титул Μέγας Κομνηνός
был неофициальным эпитетом, Р . Макридис считает, однако, что первые
свидетельства его «официализации» относятся к периоду, предшествовав­
шему 1282 г., — к царствованию императора Георгия (1266—1280), когда
инициалы МК появляются на медных монетах этого василевса. Историки
Акрополит и Панарет, по ее мнению, лишь ретроспективно отражают более
позднюю традицию, называя первых трапезундских государей Великими
Комнинами 12. Соглашаясь с О. Лампсидисом в том, что Μέγας Κομνηνός
обозначает прежде всего линию родства трапезундских Комнинов —
прямых потомков византийской династии, Р . Макридис удачно показала,
что такой способ выражения, имевшийся в византийской риторике XII в.,
был «формализирован», принят в качестве официальной формы обращения
в Трапезундской империи 13 .
В трапезундских актах и грамотах первые сведения о титуле Μέγας Κομνη­
νός относятся ко второй половине X I I I в. 14, а большинство документов
с подписями Великих Комнинов и официальными упоминаниями их ти­
тула — к XIV—XV вв. В памятниках литературы Трапезундской импе­
рии Великими Комнинами именуются все императоры, не исключая и ос­
нователя государства Алексея I 16 . С середины X I I I в. факт официального
употребления этого титула зафиксирован византийской исторической
литературой 1в , а в 1261 г. трапезундский василевс Мануил I впервые на­
зван Великим Комнином официальным актом патриаршей канцелярии 1 7 .
102

О д н а к о мы р а с п о л а г а е м и более р а н н и м и сведениями об этом титуле.,
В п р и п и с к е к П с а л т и р и Ватопедского м о н а с т ы р я на Афоне ( № 760, л . 294)>
читаем: «13 д е к а б р я , в четверг, 1 индиктиона 6721 (1212. — С. К.) года
с к о н ч а л с я благочестивейший В е л и к и й К о м н и н к и р Д а в и д (брат и м п е р а т о р а
А л е к с е я I . — С. К.), в божественной и а н г е л ь с к о й схиме нареченный м о ­
н а х о м Д а н и и л о м » 18 . Следовательно, титул был п р и н я т до 1212 г. и р а с п р о ­
с т р а н я л с я не т о л ь к о на самого в а с и л е в с а , но и на его б р а т а . О д н а к о мате­
р и а л ы с и г и л л о г р а ф и и и э п и г р а ф и к и , относящиеся к п е р в о м у д е с я т и л е т и ю
П о н т и й с к о г о г о с у д а р с т в а , не упоминают т а к о й формы т и т у л а . Д в е извест­
ные н а м печати того ж е Д а в и д а К о м н и н а имеют следующие легенды:.
Δαβίδ βασιλεΰ, ασφαλές γράφων κύρος
Δαβίδ Κομνηνού βασιλεγ*γόνοα γίνου 19 .
4

5
6
7

8

9
10

Finlay G. A History of Greece from its conquest by the Romans to the Present t i m e t
Oxford, 1877, vol. 4, p. 318; ср.: Hopf К. Geschichte Griechenlands. — In: ErschGruber Allgemeine Encyklopädie. Leipzig, 1867—1868, Bd. 85/86, S. 209—210; Герцберг Г. История Византии. M., 1897, с. 336; Bréhier L. Vie et mort de Byzance. Paris,
1947, p. 374; Литаврин Г. Г. Социально-экономический и политический строй Никейской империи, Эпирского царства и Трапезундской империи. — В кн.: История
Византии. М., 1967, т. 3, с. 47, прим. 67 к с. 349.
Euangelidis Т. 'Ιστορία της Τραπεζοΰντος από των αρχαιοτάτων χρόνων μέχρι των χαθ*
ημάς. Έν Όδησσώ, 1898, σ. 46.
Vasiliev Α. Α. Op. cit., p. 36—37.
Lampsidis Ο. Le Titre Μέγας Κομνηνός («Grand Comnène»). — Byz., 1967, 37, p. 114—125r
Idem. Bessarions Zeugnis über den Titel Μέγας Κομνηνός. — ΑΠ, 1970—1971, 30,,
σ. 386—397.
Hemmerdinger Β. ΜΕΓΑΣ ΚΟΜΝΗΝΟΣ — calque de Hohenstaufen. — Byz., 1970, 40,
p. 33—35; ср.: Lampsidis Ο. Μέγας Κομνηνός — Hohenstaufen. — Byz., 1970, 40,
p. 543—545.
PolemisD. I. A note on the origin of the title «Megas Komnenos». — Neo-Hellenica,
1970, 1, p. 18—22.
Schreiner P. Zur Bezeichnis «Megas» und «Megas Basileus» in der byzantinischen K a i ­
sertitulatur. - - Βυζαντινά, 1971, 3, σ. 175—192. Доказывая последнее положение,
автор оставил в стороне ряд более ранних свидетельств: грамоту патриарха Никифора (1261 г.), Вазелонские акты № 25, 63 (см. ниже, прим. 14). Нельзя пренебречь
и свидетельством Трапезундской хроники Михаила Панарета, отражавшей офи­
циальную версию истории империи Великих Комнинов (Шрайнер ошибочно пола­
гает, что Панарет жил в XV, а не в XIV в.). Используемые автором памятные за­
писки сделаны не на суздальском, а на сурожском синаксаре; см.: Архим. Антонин.
Заметки XII—XV века, относящиеся к крымскому городу Сугдее (Судаку), при­
писанные на греческом синаксаре. — ЗООИД, 1863, т. 5; Nystazopulu M. G. Ή έν τη
Ταυριχη Χερσονήσω πόλις ιουδαίοι

11
12

13
14
15

16

17
18
19

άπο του ιγ 'μέχρι του ιε' αΊώνος. Έ ν 'Αθήναις, 1965.

σ. 111—137). В целом же статья П. Шрайнера весьма интересна комплексным под­
ходом к решению проблемы.
NicolD. The Last Centuries of Byzantium 1261—1453. London, 1972, p. 426.
Macrides R. What's in the name «Megas Komnenos»? — АП, 35, 1979, a. 238—241.
Заметим, что традиция, которой следовал Акрополит, резко враждебна притязаниям
трапезундских императоров (Карпов С. П. Трапезундская империя, с. 156), что не
благоприятствовало признанию этого именования уже за Алексеем I. В 1261 г.,
т. е. ранее царствования Георгия, патриаршая грамота называет императора Мануила (1238—1263) Великим Комнином, что могло быть лишь в случае, если такое
обращение было в то время официально принято в Трапезунде.
Macrides R. Op. cit., p. 245.
Успенский Φ. if., Бенешевич В. Η. Вазелонские акты. Л., 1927, № 25 (около 1260 г.),
30 (1295 г.), 39 (1264 г.), 44 (1276 г.), 63 (1278 г.), 102 (конец XIII в.).
См., например: Μιχαήλ τοΰ Παναρέτου Περί των Μεγάλων Κομνηνών, έχδ. Ό . Δαμψίδης.—ΑΠ, 22, 1958 (заглавие, далее — везде в тексте Хроники); ПападопулоКерамевс А. Сборник источников по истории Трапезундской империи. СПб.,
1897, т. I, с. 120, 135—136 (об Алексее I, в частности, на с. 120.14—15: τοϋ
πρώτου 'Αλεξίου τοΰ Μεγάλου Κομνηνού. . .); 'Ανδρέου Λιβαδηνοΰ Βίος χαί έργα, έχδ.
'Ο. Δαμψίδης. 'Αθήναι, 1975, σ. 61.35—36: ό
Κομνηνός; α. 71.21: μέγας Κομνηνός 'Αλέξιος и др.

τοΰ

μεγάλου

'Αλεξίου υιός

μέγας

Georgii Acropolitae Opera/Rec. Α. Heisenberg. Lipsiae, 1903, vol. I, p. 12, 204; Sathas C.
Bibliotheca graeca medii aevi. Paris, 1894, vol. VII, p. 453.4—5; EphraemiuslEx recogn. I. Bekkeri. Bonnae, 1840, p. 304. 7524.
Petit L. Op. cit., p. 170.25—26.
ΧρύσανΘοξ. Ή Έχχλησία Τραπεζουντος. — ΑΠ, 1936, 4/5, σ. 355, 360 (факсимиле).
«Царь Давид, сделай незыблемой силу письмен Давида Комнина, царского
внука». Атрибуция моливдовула брату Алексея I Давиду и исправление чтения
легенды принадлежат К. Константопулосу, см.: Konstantopulos К. То λεγόμενον
10Э

Δαβίδ Κομνηνού πορφυροβλάστου λόγους
'Ελευθέριος προσκυροΐ θεοο θ-ότης20.
Надпись Давида на башне Ираклии Понтийской (1205—1212 гг.) гласит:
Ό πορφυρανθής Δα(β'ι)δ εό&αλής κλάδος
Πάπου φυείς άνακτος έξ 'Ανδρόνικου
έξ ύπο3άθρας έκδομεϊ πύργον νέον
Και συνεγείρει καταΒλη&εΐσαν χρόνφ
τήν Ποντοηράκλειαν εότεχνως δλην 21.
Во всех текстах Давид Комнин не назван Μέγας Κομνηνός. Но в этих
различных памятниках, связанных с его именем, можно отметить общее им
нарочито выделяемое составителем царственное происхождение Давида,
его родство с последним Комнином на византийском троне — Андроником I.
И любопытная параллель: именно это царственное происхождение двух
братьев является предметом критики никейских и византийских писате­
лей X I I I в. Для Никиты Хониата Алексей и Давид — потомки низложен­
ного тирана (τυραννήσαντος) Андроника 22, Николай Месарит называет отпры­
сков Андроника «порождением ехидниным, змеиным исчадьем» 23; вредо­
носный и строящий ковы против державы Ромеев Алексей ведет свой род
от Комнинов, подчеркивает митрополит Эфесский 24. Именно на «потомков
кир Андроника» как на врагов никейского императора указывает τόμος
патриарха Михаила Авториана и никейского духовенства 25 . В «Истории»
Георгия Акрополита и в более поздних произведениях, связанных с ней,
сведения о происхождении Алексея и Давида от императора Андроника
следуют непосредственно за упоминанием о титуле Μέγας Κομνηνός 26.
Итак, византийские писатели X I I I в. останавливаются на вопросе о цар­
ском происхождении молодых Комнинов, чаще с осуждением, иногда
констатируя факт. «Картлис Цховреба» также выделяет происхождение
Великих Комнинов от императора Андроника 27. Грузинская летопись
и далее подчеркивает высокое происхождение трапезундской династии 28 .
Путешественник X I I I в. Рубрук также писал, что Трапезунд имел соб­
ственного государя из рода
константинопольских императоров 29 .
А Жуанвиль первым из европейских средневековых писателей назвал, опи­
сывая события 1253 г., трапезундского василевса «le grant Comnenie et
signour de Trafentesi» 30 .
При сравнении разноязычных памятников X I I I в. выявляется одна
общая тенденция: трапезундские императоры стремились подчеркнуть древ­
ность утвердившейся на Понте династии, законность ее прав на император­
ский титул. Новые правители Трапезунда считали себя именитее и никей­
ских Ласкарей (также называвших себя Комнинами), и эпирских Ангелов
Дук Комнинов: только первые восходили непосредственно по мужской
линии к стволу императорской константинопольской фамилии, к ее осно­
вателям Исааку I (1057—1059) и Алексею I (1081—1118). Именование
Μέγας Κομνηνός оформилось до 1212 г., когда трапезундские государи
активно оспаривали власть Феодора I Ласкаря. Собственно говоря, был
изменен лишь патроним династии, являвшийся частью полного титулова­
ния, которое до 1282 г. нарочито калькировалось с византийского об­
разца 31 . Политический смысл принятия титула «Великий Комнин» и
«император ромеев» состоял в том, чтобы привлечь население Малой Азии
на сторону Алексея и Давида как законных наследников и продолжате­
лей имени и дела «сильной» и знаменитой константинопольской династии.
Однако те универсалистские цели, которые поставили перед собой тра­
пезундские Комнины, противоречили давно уже назревавшим закономер­
ностям обособления Понта, образования там своего отдельного государ­
ства. Проводя курс на присоединение западных областей Малой Азии с пер­
спективой возвращения Константинополя, Комнины вступили в конфликт
с теми силами, на которые опирались, потеряли поддержку лазских и гре­
ческих феодалов, торгового населения Понта. Они оторвались от ресурсов
104

того региона, который составлял основу их могущества. Кроме того, эта
далекая экспансия на Запад не входила в планы царицы Тамар, при под­
держке которой образовалось в те годы Трапезундское государство. Отбро­
шенная к историческим границам бывшей фемы Халдия, Трапезундская
империя с 1215 г. жила особой жизнью и не принимала активного участия
в борьбе за восстановление Византии. Мы полагаем, что после этой даты не
было нужды «официализировать» именование, возникшее в иных условиях
политического соперничества греческих правителей в 1204—1214 гг.
Династический эпоним Μέγας Κομνηνός пережил крушение реставратор­
ских планов его первых носителей и остался в составе титула трапезундских василевсов вплоть до падения их державы в 1461 г. 32
μολυβδόβουλλον той αύτοχράτορος Τραπεζσΰντος Δα3ίδ.—JIAN, 1905, 8, σ. 121 —130;
Idem. To μολυβδόβουλλον Δαβίδ тоЗ Κομνηνοί.'— JIAN, 1906, 9, σ.: 293—322
(Г. Беглери относил печать к XV в., см.: Веглери Г. П.) Печать трапезундского императора Давида. — ИРАИК, 1903, 8, вып. 3, с. 247—248; Idem. To
μολυβδό3ουλλον του αύτοχράτορος Τραπεζοϋντος Δαβίδ. — JIAN, 1905, 8, a. 237—248;
Idem. To μολυβδόβουλλον του αύτοχράτορος της Τραπεζοϋντος Δαβίδ του Κομνηνού. — JIAN,
1907, 10, σ. 113—156. В. Лоран подтвердил правильность чтения и атрибуцию
Константопулоса: Laurent V. Sceau inédit de David Comnène, libérateur du
Pont et co-fondateur de l'empire de Trébizonde. — ΑΠ, 1954, 19, p. 151—160.
См. также: Банк. А. В. Византийское искусство в собраниях Советского Союза.
Л.; М., 1966, № 238—239 и с. 320. В коллекции Бостонского музея искусств
в США также имеется печать Давида, но на ней, вместо βασιλεγγόνου значится
3ασιλ,εχγόνου (потомок императора), см.: Zacos G., Veglery A. Byzantine Lead
Seals. Basel, 1972, vol. I, pt. 3, N 2754, p. 1571—1573.
20
«Двида Комнина порфирородного слова утверди Елевферий, святитель божий».
См.: Laurent V. Op. cit., p. 154—160. Лоран отнес моливдовул к 1205—1206 гг., сочтя,
что упоминание св. Елевферия, редко встречающегося на печатях, было использо­
вано ввиду буквального значения его имени («Освободитель») и связано e реставра­
торскими планами Комнинов. Аналогичный моливдовул имеется и в собрании Гос.
Эрмитажа (М=7935). Показательно, что в рукописи своей работы «Моливдовулы
греческого Востока» Н. П. Лихачев отнес моливдовул также к Давиду Комнину,
брату Алексея, основателя Трапезундской империи в 1204 г. Мы сердечно благода­
рим В. С. Шандровскую за слепок моливдовула и информацию о нем. См. также:
Искусство Византии в собраниях СССР: Каталог выставки. М., 1977, т. 3, № 1042.
21
«Украшенный пурпуром Давид, цветущий побег, происходящий от царственного
деда Андроника, создал от основания новую башню и восстановил разрушенную вре­
менем искусно всю Понтираклию». См.: Grégoire H. Notes épigraphiques. — Revue
de l'Instruction publique en Belgique. NS, 1909, 52, N 8, p. 3—6; Bees N. Die Inschrift—
enaufzeichnung des Kodex Sinaiticus Graecus 508 (976) und die Maria-Spiläotissa
Klosterkirche bei Sille (Lykaonien). — In: Texte und Forschungen zur byzantinisch­
neugriechischen Philologie. Berlin; Wilmersdorf, 1922, S. 69.
22
Nicetae Choniatae Historia/Rec. J. A. van Dieten. Berolini, 1975, pars I, p. 639.70;
Idem. Orationes et epistulae/Rec. J. A. van Dieten. Berolini, 1972, p. 127, 135—136,
139, 142—144, 146.
23
Heisenberg A. Neue Quellen zur Geschichte des Lateinischen Kaisertums und der Kir­
chenunion, Bd. 3. — SBAW, 3. Abh., 1923, S. 33.
24
Ibid., S. 11: ό Κομνηνόθεν ελχων το γένος 'Αλέξιος à %ατα της 'Ρωμαίων αρχής πολλά
βυσσοδομεΰων.
25
Oikonomides Ν. Ginq actes inédits du patriarche Michel Autôreianos. — REB,
1967, 25, p. 123.36: . . . χαί αΰτοϊ οι εγγονοί той xûp Άνδρονίχου. Датировка:
1208—1210 г.—Ibid., p. 144.
26
Acrop., p. 12, 204; Sathas С Op. cit., p. 453. 3—7; Ephraemius. Op. cit., p. 304.7521 —
7527.
27
Каухчишеили С. Г. Грузинские источники по истории Византии. Тбилиси, 1974,
т. I, с. 148.
28
Там же, с. 142: трапезундский император, выдавший свою дочь за грузинского царя
Димитрия II, назван Жамтаагмцерели «Комнином, императором Греции, проист
ходившим от великого Константина».
29
Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, с. 89. Ла­
тинский текст: Wyngaert A. van den. Itinera et relationes fratrum minorum saeculi
XIII et XIV. — Sinica franciscana, 1929, 1, p. 167 («qui est génère Imperatorom Con­
st antinopolis»).
30
Joinville. Histoire de Saint Louis/Ed. par Natalis de Wailly. Paris, 1921, p. 249. См,
тексты договоров Генуи с Трапезундской империей 1314 и 1316 гг.: ASLSP, 1877/84,
XIII, р. 513, 527.
31
См.: Карпов С. П. Трапезундская империя, с. 158—159 и прим. 31.
32 о титулатуре трапезундских императоров в XIII—XV вв. см.: Oikonomides N. The
chancery of Grand Komnenoi: imperial tradition and political reality. — АП, 35,1979,
p. 321—332.

Византийский временник, том 42

И. В. СОКОЛОВА

ОБ ЭПИГРАФИКЕ ВИЗАНТИЙСКИХ ПЕЧАТЕЙ
V I I I ^ I X вв.
Большое значение византийских моливдовулов как исторического
источника ни у кого не вызывает сомнений: известно, какой огромный
фактический материал хранят эти памятники. Д л я истории VIII—IX вв.
они особенно важны, так как являются одними из немногих документов
этой эпохи, следами навсегда утраченных актов. Однако использование
печатей часто затрудняется из-за неточной их датировки. Можно назвать,
например, опубликованную Г. Закосом и А. Веглери печать эксусиаста
Теофоба, приписанную издателями Херсону третьей четверти IX в. 1,
Ά В. Зайбтом отнесенную к руководителю отряда персов, бывших на
службе Византии в 30-х годах IX в. 2 Мне казалось, что если печать при­
надлежала правителю Херсона (первая буква географического названия
не сохранилась), то должна быть датирована концом VIII—началом
IX в., когда в городе было самоуправление 3 . Установление даты этого
памятника, сделанное вне зависимости от содержания легенды, помогло бы
правильно его прочесть и, может быть, решить чрезвычайно важный воп­
рос о характере управления в Херсоне в VIII—первой половине
I X в.
Д л я датировки печатей, определения критериев, позволяющих уста­
новить время этих памятников, особенно много делается в последние годы.
Выявляется совокупность признаков, постепенно уточняющих дату изу­
чаемого экземпляра. Среди элементов, заключающих в себе датирующие
признаки моливдовулов, одним из главнейших является шрифт. О воз­
можности датировки по шрифту говорили еще Б . А. Панченко, Н. П. Ли­
хачев, В. Лоран, однако конкретизации этого правильного утверждения
мы почти не встречаем в их работах. Лишь Н. П. Лихачев отмечал, что
на моливдовулах IX в. преобладает крупный продолговатый строгий
шрифт *.
Статья В. С. Шандровской «Памятники византийской сфрагистики
в Эрмитаже» 5 , в которой автор развивает некоторые наблюдения Н. П. Ли­
хачева, явилась первой, специально посвященной вопросам датировки по
надписям. В. С. Шандровская отметила ряд особенностей построения
легенды на моливдовулах начала VIII в., принадлежавших комитам фемы
Опсикий, в частности помещение имени комита по сторонам крестообраз­
ной монограммы в одних случаях и формулы — в других. В. С. Шандров•ская отметила и своеобразие начертания альфы — с перекладиной в виде
чштички» — на памятниках этого времени. Авторы каталога моливдову­
лов коллекции Г. Закоса также отмечают ряд особенностей шрифта опуб­
ликованных ими печатей, в частности появление в начале IX в. у буквы
ро заострения вверху слева в .
Особенно много внимания выявлению временных особенностей шрифта
уделено в работе В. Зайбта, опубликовавшего каталог печатей собраний
Австрии '. Поскольку особенности начертания литер даны им при описа­
нии печатей, в настоящей статье сделана сводка его наблюдений по инте106

ресующему нас периоду (в приводимой ниже сводке в скобках указаны
номера печатей и страницы каталога В. Зайбта).
Первая треть VIII в.: у альфы — короткая левая черточка, омикрон
высокое и узкое, но без заострений, омега — как с короткой средней
линией, так и с черточками одной длины (№ 79, с. 196; № 133,
с. 2 6 5 - 2 6 6 ) .
Второе—четвертое десятилетия VIII в.: бета округлена, по форме при­
ближается к фите, омега — с короткой средней линией; в монограмме
лицевой стороны — бета большая, приближена к фите, иногда с ост­
рой нижней петлей (№ 52, с. 161; № 136, с. 268).
Середина V I I I в.: на лицевой стороне в углах монограммы — формулы
τω σφ δοόλω, τω δούλω σου; буквы монограммы относительно не­
большие; в надписи оборотной стороны альфа — с короткой левой
черточкой, а также поперечной линией «птичкой» (№ 137, с. 269;
№ 179, с. 321; № 205, с. 341).
Последняя четверть VIII—начало IX в.: в монограмме лицевой стороны
фита — заостренно-вытянутая, литеры небольшие (№ 138, с. 270).
805—815 гг.: в монограмме бета — с сильно выдвинутой нижней петлей,
не примыкающей к вертикальной черте, фита вытянутая, с заостре­
ниями; литеры в надписи — высокие и относительно узкие, оми­
крон — элипсовидной формы, без заострений, бета и ро — с углом
вверху слева, но без заострения (№ 139, с. 270—271; № 182, с. 322-^
323).
Первая четверть IX в.: бета в нижней части закруглена, как в VIII в.,
но вверху слева — заострение, ро —■ с острым левым верхним углом,
знак сокращения — в виде прямой линии (№ 176, с. 318—319).
Второе—четвертое десятилетия IX в.: бета — закрытая, с горизонталь­
ной нижней чертой, ро — с заострением в верхнем левом углу, сигма,
эпсилон — широкие, омикрон — без заострения; буквы — высокие,
не очень широкие; знак сокращения — во всю строку (№ 50, с. 158—
159; № 107, с. 236—237).
840—850 гг.: бета — закрытой, но переходной формы (№ 166, с. 308).
Таким образом, хронологические характеристики литер, приведенные
В. Зайбтом, настолько конкретны, что могли бы служить прекрасными
датирующими признаками. К сожалению, приводимые временные харак­
теристики штрифтов им не всегда мотивированы, а иногда входят в про­
тиворечие с датами дуктов, предложенными В. С. Шандровской. Правда,
сосуществование разных вариантов шрифта, разнообразие их ,вполне
естественно, так как шрифт отражает не только временные особенности,
но и почерк гравера, поэтому одни и те же «прописи» могут быть по-раз­
ному переданы на печатях разных мастеров. Кроме того, всегда существуют
мастера разной квалификации, и иногда работы малоквалифицированных
граверов могут искажать прописи. Наконец, вполне закономерна одновре­
менная работа мастеров разных поколений, поэтому всегда можно ожи­
дать более ранние почерки в более позднее время. И тем не менее при сопо­
ставлении многих печатей можно заметить стремление резчиков в каж­
дую эпоху следовать какому-то единому образцу, который меняется чаще
постепенно, но иногда и резко.
Выявить этот образец, идеальный шрифт, прописи, которые позво­
лили бы отделить признаки времени в шрифте от индивидуального почерка,
1
2

Zacos G., Veglery A. Byzantine Lead Seals. Basel, 1972, vol. I, 2, p. 1367, N 2526.
Seibt W. Рец. на кн.: Zacos G., Veglery A. Byzantine Lead Seals. Basel, 1972. — BS,
1975, 36, S. 212.
8
Соколова И. В- Печати архонтов Херсона. — ЗРВИ, 1978, XVIII, с. 95.
4
Архив АН СССР, ф. 246, оп. 1, д. 50, л. 524.
6
Шандровская В. С. Памятники византийской сфрагистики в Эрмитаже. — ВВ, 1968,
29, с. 244—253.
β
Zacos G., Veglery A. Op. cit., vol. I, 1, p. 360.
? Seibt W. Die byzantinischen Bleisiegel in Österreich. Wien, 1978. Teil 1.
10?

можно лишь проанализировав характер письма многих десятков моливдовулов, надежно и бесспорно датированных. К сожалению, таких печа­
тей — единицы, но даже и они не все могут быть использованы для ис­
следования шрифтов: памятники, изданные в прорисовках, или экземп­
ляры плохой сохранности не дают уверенности в том, что буквы увидены
или переданы без искажений. Поэтому представляется правильным анали­
зировать массовый материал с относительно точными, т. е. ограниченными
определенным отрезком времени, датами. Причем очень важно, чтобы эти
даты устанавливались на основе письменных источников.
Другим важным условием выявления временных особенностей шриф­
тов представляется последовательность работы: на первом этапе необхо­
димо проводить анализ печатей, владельцы которых принадлежали бы к од­
ной категории чиновников, затем сопоставлять одновременные группы
моливдовулов, владельцы которых принадлежали к разным разрядам об­
щества. Это позволит отделить «почерк эпохи», т. е. элементы, характери­
зующие дату памятника, от индивидуального, локального почерка, ма­
стерства гравера.
Наиболее ценными для выявления «идеального» шрифта VIII—IX вв.
являются три группы моливдовулов: моливдовулы стратигов фем, коммеркиариев и императоров. Во-первых, несомненно, что большинство
этих печатей делалось мастерами высокой квалификации. Во-вторых,
приблизительные, а иногда и точные даты образования фем известны из
письменных источников, таким образом, можно установить относительно
точные хронологические границы печатей стратигов каждой фемы, а пе­
чати коммеркиариев и императоров определяются по изображению импе­
ратора, годы правления которого также имеются в письменных источниках.
Наконец, благодаря публикации Г. Закоса и А. Веглери известно срав­
нительно большое количество печатей всех трех групп.
Д л я того чтобы наглядно показать изменения в шрифте в отдельные
отрезки времени, изученные печати сведены в таблицы, на которых даны
прописи надписей лицевой и оборотной сторон в натуральную величину
(позволяющие увидеть расположение строк и букв в строках), отдельных
наиболее хорошо сохранившихся букв, увеличенных в 1,5 раза (которые
позволяют обратить внимание читателя на некоторые детали шрифта).
Необходимо заметить, что даже если не срисовывать, а прорисовывать
буквы по фотографии, передать точный образ литеры невозможно: прежде
всего происходит неизбежное искажение, связанное с передачей объема
на плоскости, — чем глубже рельеф, тем менее точна прорисовка; кроме
того, утрачиваются многие характерные особенности шрифта, связанные
с техническими приемами резания матриц: глубина рельефа, округлость
или «граненность» линий, набивание букв с помощью пунсонов и т. д.
Поэтому рядом с прорисями на таблицах даны фотографии.
Помимо объективных трудностей, существует целый ряд субъективных,
зависящих от качества фотоснимка, сохранности печати и т. д. Например,
если печать при фотографировании неверно освещена, тени могут иска­
зить очертания литер, толщину линий и т. д. Неизбежны ошибки и при
прорисовывании, неправильные обводы, особенно концов букв, если фото­
графия недостаточно четкая. Наконец, плохая сохранность моливдовулов
неизбежно искажает начертания литер: увеличивается толщина линий,
сливаются одни элементы, выпадают другие. И тем не менее при всех недо­
статках прориси позволяют отличить общее и особенное на одновременных
группах печатей.
На первых пяти таблицах представлены печати стратигов фем. За ред­
чайшим исключением, моливдовулы стратигов имеют одинаковый тип
лицевой стороны — крестообразную монограмму призыва божьей помощи
V или VIII типа (согласно классификации монограмм, предложенной
В. Лораном). Появляются эти монограммы на фемных печатях еще в конце
VII—начале VIII в. 8 , а исчезают, по-видимому, к концу правления Ва­
силия I 9. Как я постаралась показать в статье, посвященной печатям архон-

тов Херсона, на некоторых моливдовулах, относящихся к концу этого
почти двухсотлетнего периода бытования указанных монограмм, появля­
ются некоторые элементы шрифта, присущие более позднему времени и
более поздним сфрагистическим типам, в частности открытая форма беты—
R 10. Все датированные экземпляры с такой литерой — не ранее третьей
четверти IX в.
Печати, в легенде которых имеется открытая форма беты, а также моливдовулы стратигов фем, созданных во второй половине IX в., объеди­
нены на табл. I u . На этих наиболее поздних среди фемных моливдовулах
с V и VIII типами крестообразных монограмм обращает на себя внимание
прежде всего невысокий рельеф букв, тонкие полукруглые в разрезе ли­
нии, ровные строчки. Очень характерен знак сокращения, начинающийся
у самой буквы на нижней линии строки и волной поднимающийся до
верхней. В ряде случаев знак сокращения, поставленный около букв гамма
и тау, доходит лишь до верхней черточки литеры. Шрифт в целом строгий,
«прямоугольный»; альфа — с «ножками» одной длины, на ряде печатей
эта буква наклонена влево. У ро и беты, как правило, — прямой верхний
левый угол, но иногда встречается и скругленный (№ 2325 А, 2655).
На печати Херсона (№ 2325 А) обращает на себя внимание омега с чуть
заостренными петельками.
Резко выделяется по шрифту (широкий в отличие от вытянутого в боль­
шинстве остальных случаев) печать стратига Никополя, однако она сде­
лана, как кажется, малоквалифицированным мастером, о чем свидетель­
ствуют зеркальное расположение надписи на лицевой стороне и пересе­
чение вертикальной и горизонтальной линий монограммы внутри фиты.
На табл. II собраны печати стратигов фем Пафлагонии, созданной
в 20—40-х годах IX в. 12, и Фессалоники, возникновение которой также
относят к третьему десятилетию IX в. 13 Таким образом, печати этой таб­
лицы могут датироваться второй и третьей четвертью I X в. Принципиально
ни характер шрифта, ни начертание отдельных букв, ни способ сокраще­
ния не отличаются от того, что мы видели на предыдущей таблице: стро­
гий вытянутый шрифт, неглубокий рельеф, ровные строчки из букв одной
высоты. Можно лишь отметить небольшие различия в деталях отдельных
букв. Так, альфа с очень прямыми линиями встречается с наклоном влево,
как на некоторых печатях третьей четверти IX в., но в этом случае и знаки
сокращения, и другие буквы подтверждают возможность датировки пе­
чати третьей четвертью IX в. (№ 2490, 2522). Очень разнообразно начер­
тание беты — от формы, близкой к бете на печати стратига Херсона, пред­
ставленной на табл. I (см. № 2196), до беты с верхней петлей, упирающейся
в середину нижней (№ 2522), округленной в правом углу, которая в зна­
чительно большем количестве встретится на табл. I I I . Однако на данной
таблице преобладает бета переходной формы — с острым правым нижним
углом. Здесь обращает на себя внимание печать № 2271 — с ее не только
более мелким шрифтом, но и знаком сокращения в последней строчке, не
встречавшемся на печатях третьей четверти I X в. Единичность этого знака
и среди моливдовулов данной таблицы, которые могут быть датированы,
как отмечалось, и второй и третьей четвертью IX столетия, заставляет
предполагать в нем либо особый, индивидуальный почерк резчика матрицы,
либо влияние более раннего времени.
8
9
10
11
12

13

Zacos G., Veglery A. Op. cit., vol. I, 2, p. 847; Шандровспая В. С. Указ. соч., с. 249,
251.
Соколова И. В. Указ. соч., с. 88.
Там же, с. 89.
Исследуемые печати этой и других таблиц происходят из собрания Эрмитажа (перед
номером печати стоит буква М) или опубликованы Г. Закосом
и А. Веглери.
Oikonomidès N. Les listes de préséance byzantines des IX e et Xe siècles. Paris, 1972,
p. 349; Constantino Porfirogenito. De thematibus/Introduzione, testo critico, commento
a cura di A. Pertusi. Città del Vaticano, 1952, p. 136—137.
Oikonomidès N. Op. cit., p. 552; Острогорски Г. Исторща Византине. Београд, 1959,
с. 199.
109

Печати табл. I l l принадлежали стратигам фем, созданных в самом конце·
VIII—начале IX в., — Македонии и Пелопоннеса 14. Среди них можна
видеть такие образцы, на которых характер шрифта и начертание букв
значительно отличаются от соответствующих элементов печатей второй и
третьей четверти IX в. На печати № 3100 — омега в виде полукружия,
разделенного вертикальной чертой, скругленные пи и ро, альфа с заметно
укороченной левой ножкой. Те же литеры и на печати № М-6949, лишь
омега имеет укороченную среднюю черточку. Важно отметить, что эти эле­
менты нового начертания омеги с укороченной средней черточкой встре­
чаются только на печатях Македонии, по некоторым сведениям, как от­
мечалось, существовавшей уже в конце VIII в., но пи с чуть скругленными
углами и бета с округленной нижней петлей имеются уже на печати Пело­
поннеса (№ М-623). На этой же печати Пелопоннеса обнаруживаем форму
знака сокращения, близкую той, которая в единичном случае встречена
на табл. I I , № 2271: серпообразная линия открытой стороной влево.
На печати Пелопоннеса № 2621, близкой по шрифту названной выше, это
серпообразное сокращение имеет, кажется, и некоторое утолщение на
конце. Таким образом, эту форму знака сокращения можно считать, как
представляется, хронологическим признаком печатей второго и отчасти
третьего десятилетия IX в.
Что же касается беты со скругленной нижней петлей, пи со скруглен­
ными углами и обеих новых форм омеги, то они являются наследством
VIII в., как с несомненностью показывают печати табл. IV. В нее вклю­
чены моливдовулы стратигов фем Фракесийской и Вукеллариев, без сом­
нения существовавших во второй половине VIII в. 15, а также фем Кефалинии и Кивирриотов, относительно даты создания которых мнения уче­
ных расходятся 16.
Если на табл. IVa мы видим уже знакомые по табл. I—III начертания
литер и знаков сокращения, то на табл. IV6, где собраны печати с дета­
лями, встречающимися только на ранних моливдовулах Македонии и Пело­
поннеса (пи со скругленными углами, бета с круглой нижней петлей и
верхней, близкой ей по размеру, обе новые формы омеги, знаки сокраще­
ния в виде серпа, открытого влево), много новых элементов. Прежде всего
следует отметить, что то нарушение равновесия монограммы, которое на
предыдущих таблицах встретилось лишь однажды (на печати Македонии—
табл. I I I , № 3100), среди печатей табл. IV6 не редкость. На печати № 1794а
бета высоко поднимается к фите, а на моливдовулах № 2634а и М-6981
даже «привешивается» к ней. На этих печатях бета в легенде оборотной
стороны имеет форму, близкую к фите. В ряде монограмм фита небольшого·
размера, иногда буквы на концах креста больше ее (№ 3175, М-487).
От сходных монограмм более позднего времени (см. табл. I I I , № 7052;
табл. IVa, № 2050) они отличаются длинной горизонтальной чертой у беты
в монограмме и иным шрифтом оборотной стороны. Из деталей этого шрифта
обращает на себя внимание знак сокращения, который, как правило, пи­
шется еще во всю строку, но теряет свою стандартность; в некоторых слу­
чаях он начинается от середины буквы (№ М-6981, 1794а). Меняется и об­
щий характер шрифта: на большинстве печатей буквы близко расположены
друг к другу, а углубленный рельеф создает еще более ощущение тесноты
на поле печати.
Печати данной таблицы позволяют показать те трудности, которые
возникают при датировке такого рода материала из-за их плохой сохран­
ности или чрезвычайно индивидуального почерка граверов. Моливдовулы
№ М-6981 и 2634а оттиснуты одними матрицами, но на печати № М-6981
линии несравненно толще, чем на № 2634а, знак сокращения около беты
разной конфигурации, у беты в монограмме в одном случае четко видна
разделенность полукружий (№ 2634а), в другом они кажутся соединен­
ными. Однако некоторые, принципиально важные для датировки детали
шрифта не искажаются: округленность беты, приближающейся по начер­
танию к фите, прямая, с равновеликими «ножками» альфа и т. д.
НО

Большие трудности для определения представляют печати Кефалинии.
Если на печатях № 1824а и 2050 (табл. IVa) достаточно уверенно узнается
почерк второй и третьей четвертей IX в. (ровные строчки, буквы одной вы­
соты и, как кажется, судя по фотографии, невысокого рельефа, пи и ро
с острыми углами, а на печати № 2050, кроме того, омега с широко рас­
ставленными, чуть заостренными петлями), то на моливдовулах табл. IV6
такие четкие признаки отсутствуют. На печати № 2642 крупная, сравни­
тельно с другими буквами, фита в монограмме, узкие вытянутые буквы и
волнообразный знак сокращения в легенде оборотной стороны предпола­
гают датировку этого моливдовула не позднее, чем второй четвертью IX в.,
но необычная альфа и знак сокращения в последней строке заставляют
быть осторожными. Такая же противоречивость — и на печатях № М-6226
и 2145В. Острые углы у пи и ро, омега с петельками, знаки сокращения
находят аналоги на печатях Пелопоннеса, Македонии и даже Фессалоники, а форма монограммы на моливдовуле № М-6226 и бета (если она раз­
личается правильно) на печати № 2145В присущи более ранним памятни­
кам. Однако сопоставление перечисленных экземпляров с другими печа­
тями, приведенными на табл. IV6 и имеющими близкие аналогии в ранних
печатях Пелопоннеса и особенно Македонии (т. е. датируемых самым кон­
цом VIII—началом IX в.), склоняет к мнению, что ранние элементы
в надписях печатей Кефалинии, скорее всего, архаизм, может быть,
признак провинциального
происхождения,
и эти буллы следует
отнести не позднее, чем к концу второго—третьему десятилетию IX в.
Итак, печати табл. IV6, за исключением трех печатей Кефалинии,
могут быть сравнены с наиболее ранними моливдовулами Македонии и
датированы концом VIII—началом I X в.
Из фем, представленных на табл. IV, но крайней мере две существо­
вали во второй половине VIII в.; естественно поэтому было бы предпола­
гать существование моливдовулов их стратигов этого времени, причем
заранее можно думать, что эти памятники будут отличаться палеографи­
ческими особенностями, не представленными на рассмотренных уже пе­
чатях. Такие моливдовулы сведены в табл. I V B . Большинство из них,
как можно видеть, отличаются неизвестными в более позднее время зна­
ками сокращения: небольшая черточка, идущая от середины буквы до
верхней линии строки, косая линия, перечеркнутая другой, штрихи по
верхней и нижней линиям строки, черта, перечеркивающая конец буквы.
С этими новыми сокращениями сочетается целый ряд других признаков
шрифта V I I I в.: на лицевой стороне преобладает монограмма с очень круп­
ной приближенной к фите бетой, реже с небольшой центральной фитой;
в надписях встречаются, как правило, омега с короткой средней линией
или в виде полукружия, пи и ро со скругленными углами, омикрон почти
круглой формы, бета двух вариантов — приближающаяся по виду к фите
и широкая литера с прямым углом слева внизу. Очень разнообразны на­
чертания альфы, и почти всем им свойственна более короткая левая чер­
точка. В целом шрифт теряет свою строгость, а строчки — ровность.
На двух печатях стратигов Кефалинии, на одной из которых (к сожа­
лению, плохой сохранности) помещена формула τω δούλω σου, имеются
сложные лигатуры. К а к отмечалось выше, В. С. Шандровская считает
эту формулу одним из датирующих признаков первой половины VIII в.
Между тем Г. Закос и А. Веглери, издавшие печать № 2657, датируют паOikonomidès N. Op. cit., p. 349, 350; Bon A. Le Péloponnés byzantin jusqu'au 1204.
Paris, 1951, p. 38; Острогорски Г. Указ. соч., с. 198, 199 (первое упоминание стра­
тега — в 812 г., но, вероятно, фема создана незадолго до этой даты).
Oikonomidès N. Op cit., p. 348; Seiht W. Die byzantinischen Bleisiegel, S. 321, Ν 179.
Oikonomidès N. Op. cit., p. 351; Zacos G., Veglery A. Op. cit., v. I, 2, p. 1429, N 2657;
Панченко В. A. Каталог моливдовулов. София, 1908, с. 144—145, № 148: Schlumberger G. Sigillographie de l'Empire byzantin. Paris, 1884, p. 207—208. Печати фем
Фракисиан и Фракии не включены в таблицы, если нет полной уверенности в их
правильном чтении.
111

мятник второй половиной V I I I в. 17 Как кажется, при хронологической
атрибуции печатей Кефалинии, поскольку время возникновения фемы ди­
скутируется, можно полагаться только на данные сфрагистики. В этой
связи важно, что на моливдовулах стратигов фемы Фракисиан, существо­
вание которой в 40-х годах VIII в. зафиксировано письменными свидетель­
ствами, так же как на моливдовулах фемы Вукеллариев, существование
которой во второй половине V I I I в. несомненно, мы не находим названной
выше формулы, но она присутствует на ряде печатей фем Сицилия, Армениак, Анатолик (табл. Vr).
Две последние фемы, а также Фракия и Эллада существовали уже
в конце VII в., фема Сицилия была образована в начале VIII в. 18 Опыт
исследования печатей фем, созданных в более позднее время, позволяет
уверенно предполагать, что наиболее ранние моливдовулы и этих пяти
фем будут иметь элементы надписей или шрифта, не встречающиеся на
памятниках рассматривавшихся выше округов. Поэтому мы вправе счи­
тать наиболее ранними среди фемных (с формулами и монограммами V и
V I I I типов) моливдовулы с формулой τω δοόλω σου, которая не встреча­
ется ни на печатях фем, несомненно созданных в более позднее время
(табл. I—IV), ни на близких им по шрифту памятниках пяти древнейших
фем (табл. Va—в).
На моливдовулах с формулой τω δοόλω σου монограмма лицевой сто­
роны имеет те два вида, что были отмечены на печатях табл. I V в . : с фитой,
меньшей, чем остальные буквы монограммы, и с фитой сравнительно круп­
ных размеров, к которой близко поднята превышающая размеры других
букв бета, но в надписи оборотной имеются некоторые отличия. На всех
печатях, кроме моливдовула стратига Сицилии, в легенде нет знаков сокра­
щения — граверы стремились поместить на печати все слова полностью.
Что касается печати Сицилии, то следует отметить, что фема эта создана
в более позднее время и поэтому моливдовул исполнен более строгим шриф­
том, чем остальные памятники с аналогичной формулой, и может быть срав­
нен с печатями комитов Опсикия, изданными В. С. Шандровской 19 . Повидимому, отсутствие знаков сокращения и полное, без сокращений напи­
сание легенды можно рассматривать как хронологический признак
памятников последней четверти VII—самого начала VIII в.; уже во втором-третьем десятилетиях VIII в. появляются знаки сокращения в виде
небольших штрихов.
Из литер, характерных для печатей с формулой τω δοόλω σου или насанных без знаков сокращения, особенно выделяется альфа отмеченной
В. Зайбтом формы: косая правая черточка, к которой как бы приставлены
левый элемент и перекладина. Шрифт в целом глубокорельефный, часты
неровные строчки с буквами разной высоты.
Итак, печати стратигов разных фем демонстрируют единые для разных
мастеров одного времени приемы передачи надписи, начертания литер,
знаков сокращения, особенностей размещения букв в монограмме лице­
вой стороны. Намечаются и приблизительные границы смены доминирую­
щих хронологических признаков: последняя четверть VII—самое начало
VIII в., второе-третье десятилетия VIII в., 40—80-е годы того же столетия,
конец V I I I —начало IX в., вторая и третья четверть I X в.
Для проверки наших наблюдений в плане общности указанных хро­
нологических особенностей надписей печатям других византийских чинов­
ников рассмотрим печати коммеркиариев, что позволит уточнить и мо­
менты смены шрифтов, так как многие печати таможенных чиновников,
помимо основного датирующего признака — изображения императора,
имели указание индикта.
Как было только что отмечено, печати коммеркиариев в отличие от моливдовулов стратигов несут на себе изображения императоров. Вначале
они помещались в верхней части как лицевой, так и оборотной стороны
печатей, позднее изображение на лицевой стороне стало занимать все поле,
а с возвращением к иконопочитанию императрица Ирина отказалась от
112

зображений императоров-иконоборцев на оборотной стороне своих пе­
чатей. Что же касается надписей, то. тут можно наблюдать много общих
с печатями стратигов закономерностей.
Самая ранняя из взятых нами печатей коммеркиариев — времени
Константа I I , датируемая 60-ми годами VII в., — относится к тому вре­
мени, когда зафиксированы первые фемы. На ней можно видеть альфу,
близкую по начертаниям к литере, которая встречается на наиболее ран­
них печатях стратигов, — с сильно наклоненной правой черточкой и ко­
роткой левой, а также полное, без сокращений написание слов легенды
(табл. VI, № 140). Еще больше сходства — в шрифте ранних печатей стра­
тигов Анатолики и Армениака и моливдовула коммеркиария Косьмы
(табл. VI, № 158—681—682 г.): буквы разной высоты, совершенно круг­
лый небольшой омикрон, скругленные углы у пи, ро, гаммы, альфа с ха­
рактерной сильно наклоненной правой черточкой.
На моливдовулах времени Льва III (№ 228а — 721—722 г., № 231а —
724—725 г.) нужно отметить бету, встречающуюся на некоторых печатях
стратигов (см. табл. I V B , № 2610, 2660; табл. Vr, № 2259), — с прямым ниж­
ним левым углом. Правда, на печати № 231а со сравнительно мелким и
глубоким шрифтом этот угол менее выделен. На всех перечисленных выше
печатях коммеркиариев нет знаков сокращения.
По-видимому, во второй четверти VIII в. в эпиграфике печатей про­
изошли многие изменения (к сожалению, для этого времени нет печатей,
столь же бесспорно датируемых, как предыдущие), во всяком случае на
моливдовуле времени Константина V (№ 270, 751 — 775 гг.) можно видеть
уже сформировавшийся шрифт, характерный для печатей стратигов вто­
рой половины VIII в.: бета со скругленной нижней петлей, альфа с почти
равными ножками, знак сокращения, начинающийся от середины нижней
петли буквы, но строчки сохраняют еще свою неровность, а литеры —
разную высоту. Лишь на печати Льва IV (табл. VI, № 272) строчки начи­
нают вытягиваться по линеечкам.
Великолепный образец эпиграфики переходного момента — моливдовул времени Ирины и Константина VI (табл. VI, № 275, 785—786 г.):
в небольшой легенде в три строки употреблены пять знаков сокращения
трех видов (не считая аббревиатуры союза) — штрих вверху строчки,
черточка, перечеркивающая внизу правый элемент каппы, волнообразная
линия во всю строку. И шрифт в целом и отдельные буквы показывают
такое же соединение элементов, встречающихся на более ранних памят­
никах и характерных для более поздних: пи, гамма, бета со скругленными
углами, но альфа — строгой формы с левым и правым элементами однож
длины, омега с ровными петельками одной высоты, ровные строчки. На
несколько более поздней печати этих же правителей (табл. VI, № 277—
787—797 гг.) мы впервые встречаемся с тем крупным прямым шрифтом,
который разовьется в строгий продолговатый шрифт второй четверти
IX в., а очень индивидуальное начертание беты и знака сокращения, встре­
чавшееся на некоторых печатях Пелопоннеса, Македонии и фем, создан­
ных в VIII в. (табл. I l l , IV6, Va, и б), представлено на моливдовуле
№ 281а, датируемом началом IX в.
Итак, можно отметить синхронность изменений в эпиграфике печатей
стратигов и коммеркиариев. Точные даты некоторых моливдовулов коммеркариев подтверждают и уточняют приведенные выше хронологические
рамки доминирующих эпиграфических признаков. В частности, вероятно,
можно довольно уверенно датировать вторым-третьим десятилетиями VIII в.
печати с характерными литерами V I I I в. (скругленное пи, омега с корот­
кой средней линией и т. д.) и широкой бетой с прямым левым нижним углом
(некоторое сомнение объясняется тем, что на рассмотренных ранних пе­
чатях коммеркиариев в тексте надписей отсутствовала бета).
17
18
19

Zacos G., Veglery A. Op. cit., v. I, 2, p. 1429, N 2657.
Oikonomidès N. Op. cit., p. 348, 349, 351.
Шандроеская В. С. Указ. соч., с. 249, № 8001, 8128, 8129.
8

Византийский временник, 42

на

На императорских печатях — последней из изучаемых нами трех групп
моливдовулов — в VIII—IX вв. надписи гравировались несколько изме­
ненным литинским шрифтом. Поэтому сравнение отдельных литер на них
и на памятниках предыдущих групп невозможно, но тем более замеча­
тельно, что характер шрифта на императорских моливдовулах сходен с ха­
рактером надписей на современных им печатях стратигов и коммеркариев:
широкий, неровный, с буквами разной высоты на печати Льва III
(табл. V i l a , № 11140), он, постепенно эволюционируя, на печатях
Льва V приобретает тот строгий вид (с буквами, вписывающимися в прямо­
угольник), что и на современных им печатях стратигов и коммеркиариев.
Знаки сокращения на моливдовулах императоров появляются значительно
позднее, но имеют тот же вид, что и одновременные им знаки на печатях
«тратигов и коммеркиариев (табл. VII6, № 4563, 11142).
Итак, сопоставление печатей трех групп позволяет сделать ряд выво­
дов, уточняющих наблюдения названных в начале статьи исследователей.
Широкий,, с буквами разной высоты, шрифт последней четверти VII —
начала VIII в. к середине VIII в. приобретает большую ровность,
а в конце VIII в. исчезает та теснота в строчках, которая характерна для
предшествующего времени. Ко второй четверти IX в. буквы приобретают
вытянутую строгую форму.
Из характерных с датирующими элементами литер, помимо отмеченлых В. Зайбтом, можно назвать упомянутую выше бету с прямым нижним
левым углом (20—30-е годы VIII в.) и омегу с «гранеными» петельками
в третьей четверти IX в. Что касается альфы с перекладиной-штичкой»,
то она употреблялась, вероятно, эпизодически в начале — первой поло­
вине VIII в. мастерами, связанными с императорскими официнами.
Важным датирующим элементом надписей оказывается знак сокраще­
ния. Как кажется, он появляется на печатях второй четверти VIII в. пер­
воначально в виде штриха, идущего от верхней линии строки к середине
буквы, или в виде горизонтальной черточки над литерой, за которой сле­
дует сокращение. В середине—третьей четверти VIII столетия знаки сок­
ращения чрезвычайно разнообразны; со временем удастся, несомненно,
систематизировать и их, сейчас же важно отметить, что в начале последлей четверти VIII в. сосуществовали по крайней мере три вида сокраще­
ний: штрих у верхней линии строки, черточка у буквы на нижней линии
и серпообразная линия от середины литеры или от нижней линии строки
до верхней. Постепенно знаки сокращения унифицируются: сначала исче­
зают штрихи, косая черточка на нижней линии строки, в конце VIII —
лачале IX столетия господствует серпообразная линия во всю высоту
строки. Ко второй четверти IX в. знак сокращения становится волнообраз­
ным и в таком виде существует до третьей четверти IX в. В последнее 20-ле­
тие изучаемого периода снова начинаются изменения знака — иногда
у ряда букв и в конце строки он укорачивается.
Знаки сокращения, так же как и отдельные литеры, помимо хроноло­
гических признаков, имеют иногда особенности, являющиеся выражением
индивидуального почерка гравера, что в ряде случаев осложняет опреде­
ление времени печати (см., например, табл. IV6, № 1794а, 3175 и т. д.).
Поэтому датировка по какому-либо одному элементу надписей представ­
ляется рискованной. Лишь учитывая все данные — характер шрифта,
начертание отдельных букв, знаков сокращения, вид кружка (в частности,
толщины его и формы края, что, к сожалению, при описании печатей часто
опускается и о чем в настоящей статье не было речи), можно дать доста­
точно объективную и точную датировку моливдовулов.
Наше настоящее исследование лишь начальный этап работы по дати­
ровке шрифтов моливдовулов. Дальнейшая разработка, можно надеяться,
позволит выявить руку различных мастеров, различные школы, локаль­
ные особенности. Это, в свою очередь, даст возможность уточнить дати­
ровку отдельных памятников, сделает моливдовулы еще более ценным
историческим источником.

В и з а н т и и с кий в р е м е н н и к ,

т о м 42

3 . Г. САМОДУРОВА

КРАТКАЯ АНОНИМНАЯ ХРОНИКА
ИЗ ГРЕЧЕСКОЙ РУКОПИСИ ГОС. ИСТОРИЧЕСКОГО МУЗЕЯ
В историко-хронографическом сборнике XII в. ГИМ, № 406 (264/CCLI)
находится краткая анонимная хроника, по своему содержанию аналогич­
ная другим малым хроникам, которые были широко распространены в Ви­
зантии и дошли до нас в значительном количестве г.
Впервые большая часть рассматриваемого сочинения, в которой изла­
гается всемирная история от Адама до правления византийского импера­
тора Феофила, была издана в середине XIX в. М. Оболенским 2. Несколько
позднее Эд. Муральт опубликовал полный текст этого компендия вместе
с другими произведениями, входящими в состав кодекса ГИМ, № 406 3.
Так как перед издателями стояли другие задачи, в их работах отсутство­
вал подробный анализ изучаемой хроники. М. Оболенский стремился до­
казать наличие двух переводов Хроники Георгия Амартола (сербского и
болгарского) и объяснял это существованием двух греческих редакций дан­
ной хронографической работы. Он предполагал, что славянский перевод
сербской редакции, содержащийся в синодальной рукописи № 146 1386 г.,
был сделан с греческого кодекса ГИМ, № 406. Оболенский отметил иден­
тичность состава обоих манускриптов, привел из них параллельные места
и указал на их близкое родство. Большое сходство было обнаружено им и
между изданными в приложении к статье греческим и славянским крат­
кими компендиями, входящими в состав сопоставляемых кодексов4.
Основной целью Эд. Муральта была публикация греческого текста
хронографического произведения, помещенного в нашей рукописи. Вслед
за Оболенским Муральт считал это сочинение Хроникой Георгия Амар­
тола, текст которой был позднее дополнен. В предисловии он описал 27 ру­
кописей, содержащих данный труд. Краткий компендий, находящийся на
последних листах, Муральт рассматривал как продолжение распростра­
ненной редакции Хроники Георгия Амартола5.
1

2

3

4
5

О классификации манускриптов, в состав которых входят краткие компендии, см.:
Самодурова 3. Г. Греческие рукописные сборники, содержащие малые византийские
хроники, и их классификация. — В кн.: Проблемы палеографии и кодикологии
в СССР. М., 1974, с. 200—241. Библиографию изданий малых хроник и перечень со­
держащих их кодексов см.: Самодурова 3. Г. К вопросу о малых византийских хро­
никах: (По рукописям московских собраний). — ВВ, 1962, XXI, с. 127; Она же.
Малые византийские хроники и их источники (Классификация). — ВВ, 1967, XXVII,
с. 153—161.
Оболенский М. О греческом кодексе Георгия Амартола, хранящемся в Московской
Синодальной библиотеке, и о сербском и болгарском переводах его хроники. —
ЧОИДР, 1846, № 4, с. 89—94.
Хронограф Георгия Амартола: Греческий подлинник, приготовленный к изданию
Э. Г. фон-Муральтом. — В кн.: Памятники языка и словесности, их списки, чтения
и объяснения. СПб., 1859, с. 914—921. Это издание было перепечатано в УЗ АН,
1861, кн. VI.
Оболенский М. Указ. соч., с. 79—94.
Хронограф Георгия Амартола, с. V—XXIX.
8*

115

Не было дано всестороннего исследования данного компендия и в на­
шей статье, посвященной малым хроникам из греческих рукописей Сино­
дального собрания Исторического музея. В работе приведены лишь крат­
кое описание кодексов, содержащих малые хроники, и их общая характе­
ристика, но не определены ни использованные для написания этого ком­
пендия источники, ни дата его появления и назначение, ни его состави­
тель и время его жизни 6. Все это вынуждает нас еще раз обратиться к изу­
чению указаний краткой хроники и попытаться ответить на поставленные
выше вопросы.
Исследуемая хроника (Хроника № 2) 7 относится к группе А так назы­
ваемых малых «древних» хроник 8. Повествование в ней начинается от
Адама и доведено до Иоанна II Комнина (1118—1143). В сочинении идет
речь о ветхозаветных патриархах, иудейских и нововавилонских царях,
персидских Ахеменидах, египетских Птолемеях, римских и византийских
императорах. В большинстве случаев хронист ограничивается простым
перечислением имен прародителей и правителей и указанием общего
числа лет царствования последних, но иногда сухой перечень дополняется
краткими известиями о событиях, происшедших в правление того или
иного властителя: говорится об ослеплении Навуходоносором II иудей­
ского царя Седекии, сожжении иерусалимского храма, покорении Персии
Александром Македонским, о количестве завоеванных им народов, о пере­
воде на греческий язык священных книг евреев при Птолемее II Филадельфе, о подчинении Октавианом Августом державы Птолемеев, о судьбе
Иерусалима при римском господстве. Довольно обстоятельно в хронике
изложено предание о Христе и определено число лет, прошедших от сотво­
рения мира и между отдельными библейскими и историческими событиями.
В последнем разделе рассматриваемого произведения, озаглавленном
Αρχή της χριστιανών βασιλείας,

наряду

СО СПИСКОМ

восточноримских

И

византийских императоров помещены краткие сведения о первом, втором,
третьем, четвертом, пятом и седьмом вселенских соборах. Более подробно
освещается правление византийских василевсов, перечисленных автором
последними. Хронист рассказывает об убийстве Романа III Аргира, ослеп­
лении Михаила V Калафата, о болезни, отречении и пострижении в мо­
нахи Исаака Комнина, о передаче трона Константину X Дуке и его смерти,
о приходе к власти его жены Евдокии, о возведении на царство Романа
IV Диогена, о его походах против турок, поражении и пленении его ими,
о воцарении и свержении Михаила VII Дуки, об отказе от престола Никифора III Вотаниата и провозглашении императором Алексея I Комнина.
Описывая правление Романа IV Диогена, Алексея I и Иоанна II Комнинов, составитель указывает годы их вступления на трон, причем эти даты
очень точны и соответствуют реальной хронологии 9.
В связи с тем что в Хронике № 2 отсутствуют прямые свидетельства,
датирующие ее, время ее появления можно установить, лишь привлекая
косвенные данные — палеографические приметы и сообщение о последнем
из упомянутых автократоров Константинополя.
Последним в списке василевсов назван Иоанн II Комнин; о его преем­
нике, Мануиле I Комнине (1143—1180), не сказано ничего. Общая про­
должительность правления Иоанна II, указанная в Хронике № 2, соот­
ветствует действительности и охватывает все годы его царствования.
По палеографическим данным исследователи, изучавшие эту рукопись,датируют ее XII в.10 Архим. Владимир на основании записи, помещенной
на последнем листе кодекса, считает, что он был создан в 1152 г. u Это
свидетельствует о том, что Хроника № 2 была составлена после 1143 г.,
года окончания царствования Иоанна II Комнина, но до 1152 г., когда
была завершена работа над рукописью. Следовательно, Хроника № 2 была
написана в первое десятилетие после смерти Иоанна II Комнина, при его
преемнике Мануиле I Комнине, т. е. в середине XII в.
Для определения источников, положенных в основу изложения Хро­
ники № 2, следует сопоставить ее с аналогичными краткими компендиями,
116

принадлежащими к группе А и построенными по поименному принципу.
Сличение приведенных в них списков библейских прародителей и вла­
стителей Иудеи, ахеменидской Персии, птолемеевского Египта, Рима и
Византии выявляет тесное родство Хроники № 2 с Хронографиконом
патриарха Никифора (далее — ХН) Й по содержанию, и по построению,
ш по языку. Встречающиеся в этих двух сочинениях известия об иудей­
ских пророках, основании Византия при Манассии, участи Седекии, пле­
ненного Навуходоносором I I , о завоеваниях Александра Македонского,
переводческой деятельности 70 толковников при Птолемее II Филадельфе,
установлении в Риме монархического режима, подчинении Египта Риму
при Августе, о гибели Нерона, захвате Иерусалима Титом, мученичестве
Леонида, отца Оригена, при Септимии Севере, о разделении Римской им­
перии между преемниками Константина I Великого и вселенских соборах
идентичны. Одинаково изложена в них и легенда о Христе. Правда, со­
ставитель Хроники № 2 пропускает отдельные слова и дает несколько сок­
ращенное описание перечисленных событий. В целом же текст этих сообu

ΊΟ

щении тождествен .
Много общего наблюдается между Хроникой № 2 и Х Н . и в списках
прародителей и властителей и в определении продолжительности царство­
вания последних 13.
Близость сравниваемых произведений, казалось бы, приводит к мысли
об использовании автором Хроники № 2 для составления очерка всемир­
ной истории в качестве единственного источника Х Н .
Однако при сопоставлении названных хроник наряду со сходством
обнаруживаются и существенные различия между ними. В Х Н отсут­
ствуют встречающиеся в Хронике № 2 имена вавилонских монархов и
последнего индийского царя Астиага. Не найдем в Х Н и сообщений Хро­
ники № 2 о рождении иудейских властителей Соломона и Ровоама. Отли­
чается в них и имя правителя Иудеи Елиакима-Иоакима: патриарх Никифор называет его Елиакимом, а составитель Хроники № 2 — Иоакимом. До­
вольно значительные расхождения наблюдаются в перечне Ахеменидов,
Птолемеев и римских цезарей. В Хронике № 2 последовательность их
правлений перепутана: Артаксеркс f Макрохир (464—423 гг. до н. э.)
помещен после Дария II Нота (423—404 гг. до н. э.), т. е. на место Арта­
ксеркса II Мненона (404—359 гг. до в . э ) . , Птолемей X Александр I стоит
раньше Птолемея I X Сотера I I , а император
Рима Элиагабал
(218—222) — перед Септимием Севером (193—211) и . Патриарх Никифор
размещает указанных лиц в исторической последовательности.
Авторы сравниваемых произведений по-разному именуют отдельных
монархов Персии, Египта и Рима: Дгфий I Гистасп в Хронике № 2 наз­
ван Δαρείος άλλος, в ХН этим именем обозначен Дарий II Нот; для Пто6
7
8
9
10

11
12

13
14

Самодурова 3. Г. К вопросу о малых византийских хрониках, с. 131—132, 135—141.
Наша рабочая нумерация хроник из греческих рукописей ГИМ; см.: Самодурова 3. Г.
К вопросу о малых византийских хрониках, с. 130.
Самодурова 3. Г. Малые византийские хроники, с. 157.
См.: ГИМ, № 406, лл. 208—209 об.; Хронограф Георгия Амартола, с. 914—921.
Matthaei Chr. Fr. Accurata codicum graecorum MSS bibliothecarum Mosquensium
S. Synodi notitia et recensio. Lipsiae, 1805, t. I, p. 162—163; Оболенский M. Указ.
соч., с. 77—78; Хронограф Георгия Амартола, с. XX—XXII; Архим. Владимир.
Систематическое описание рукописей Московской Синодальной (Патриаршей) биб­
лиотеки. Часть первая. Рукописи греческие. М., 1894, с. 604—605; Самодурова 3. Г.
К вопросу о малых византийских хрониках, с. 131—132.
Архим. Владимир. Указ. соч., с. 605.
Ср.: ГИМ, № 406, лл. 208, об.—209; Хронограф Георгия Амартола, с. 915—919;
Nicephori archiepiscopi Constantinopolitajıi Opuscula historica/Ed. С. de Boor. Lip­
siae, 1880 (далее — Niceph.), p. 87—98, 100.
Ср.: ГИМ, № 406, лл. 208—209; Хронограф Георгия Амартола, с. 914—921; Niceph.,
р. 81-100.
Бикерман 9. Хронология древнего мира. Ближний Восток и античность. М., 1975,
с. 178—179, 193, 237.
117

лемея V Эпифана, Птолемея VI Филометора, Птолемея VIII Евергета II,
Птолемея X Александра I, Птолемея XII Авлета в Хронике № 2 приведены
только прозвища, иногда отличные от прозвищ, указанных в ХН,—Пто­
лемей VIII Евергет II представлен в нем как Πτολεμαίος ό Νεώτερος,
в Хронике № 2 — как άλλος Ευεργέτης, Птолемей IX Сотер II в первом
назван Πτολεμαίος ό αδελφός, в последней — Πτολεμαίος ό Σωτήρ. Одному из
Птолемеев в Хронике № 2 дано имя Σιδηρίτης, в ХН о нем нет никаких
сведений. В Хронике № 2 ничего не сказано о царствовании Ксеркса I, Артабана, Ксеркса II, Согдиана, упомянутых в ХН. Немало пропусков в Хро­
нике № 2 и в списке римских цезарей: перечисленные в ХН императоры
Гальба, Отон, Вителлий, Пертинакс, Каракалла, Макрин, Гордиан, Требониан Галл, Волусиан, Валериан, Галлией, Клавдий II Готский в Хро­
нике № 2 опущены 15.
В рассказе о восточноримских и византийских автократорах между
хрониками также отмечаются расхождения. Патриарх Никифор говорит
о совместном правлении Валентиниана I и Валента, Грациана, Валентиниана II и Феодосия I, Маркиана и Валентиниана III, тогда как соста­
витель Хроники № 2 отдельно характеризует царствование каждого им­
ператора, причем о Валентиниане III у него ничего не сказано. Прозвища
некоторых властителей в них также отличаются: в ХН Валентиниан II и
Феодосии II названы νέος, в Хронике № 2 — μικρός. Встречающееся
в Хронике № 2 прозвище Юлиана Отступника в ХН отсутствует. В послед­
нем же приведено второе имя Филиппика ύ και Βαρδάνιος, опущенное
в первой 1в.
Отклоняются в них и определения продолжительности правления ряда
монархов. По-разному датируют хронисты время царствования Авии,
Иосафата, Амона, Иоахаза, Иехонии, Кира II, Дария I Гистаспа, А ртаксеркса I Макрохира, Артаксеркса II Мненона, Артаксеркса III Оха,
Арса, Птолемея I Сотера, Птолемея II Филадельфа, Птолемея V Эпифана,
Птолемея IX Сотера II, Птолемея X Александра, Птолемея XII Авлета,
Юлия Цезаря, Октавиана Августа, Тиберия, Калигулы, Клавдия I ,
Нерона, Тита, Домициана, Нервы, Траяна, Антонина Пия, Марка Авре­
лия, Коммода, Деция, Аврелиана, Проба, Константина I Великого, Феодо­
сия II, Льва I Великого, Анастасия I, Юстина I, Тиверия I, Маврикия,
Ираклия, Константина III, Константина VI, Ирины, Никифора I, Ставракия 17.
Итак, сопоставление ХН и Хроники № 2 выявило сходство помещен­
ных в них сообщений, повествующих об отдельных событиях всемирной
истории, и весьма значительные отличия в перечнях прародителей и мо­
нархов и в определениях времени царствования некоторых из них. Все
это заставляет думать о том, что автор Хроники № 2 заимствовал из ХН
только заметки, сопровождающие перечни библейских патриархов и вла­
стителей. Списки же их и годы их правления были почерпнуты им, по всей
вероятности, из какого-то другого источника.
Отсутствующие в ХН имена вавилонских властителей и последнего
монарха Мидии, кроме Хроники № 2, встречаются в Χρόνων άρίθμησις και
ομάς (далее — ΧΑΟ), хронографической работе, появившейся, по мне­
нию Г. Гельцера, при Михаиле III (842—867) 18. Оба хрониста упоминают
только тех правителей Вавилона (Навуходоносора II, Амель-Мардука,
Валтасара, сына первого), о которых идет речь в Библии, а последнего
индийского царя называют Дарием Астиагом 19.
однако сходство сравниваемых сочинений этим не ограничивается.
Перечни ветхозаветных патриархов, иудейских, персидских, египетских
(Птолемеев), римских и византийских правителей в них идентичны. В от­
личие от патриарха Никифора их составители называют иудейского пра­
вителя Елиакима-Иоакима Иоакимом, Птолемея VIII Евергета II —
Птолемеем Евергетом, Птолемея IX Сотера II — Птолемеем Сотером,
Элагабала — 'Αντώνιος άλλος. Только в Хронике № 2 и ХАО перед Пто118

лемеем X Александром помещен Птолемей с прозвищем Σιδηρίτης. Анало­
гична в них и последовательность правления государей Персии и Египта.
Близкое родство обнаруживается между ними и в повествовании
о восточноримских и византийских императорах. Оба автора отдельно
говорят о правлении Валентиниана I, Валента, Феодосия I, Маркиана и
умалчивают о Валентиниане I I I .
Совпадают в сопоставляемых произведениях и определения продол­
жительности царствования монархов, причем годы правления, указанные
в Хронике № 2 и ХАО, отклоняются в ряде случаев от соответствующих
дат, приведенных в Х Н . Лишь в Хронике № 2 и ХАО царствованию Авии
отведено 3 года, Иосафата — 39 лет, Амона — 2 года, Иоахаза — 1 год,
Иехонии — 1 год. Тождественно в них и время правления Навуходоно­
сора I I , Валтасара, Астиага, Кира I I , Артаксеркса I Макрохира, Арта­
ксеркса II Мнемона, Артаксеркса I I I Оха, Арса, Александра Македон­
ского, Птолемеев Египта, большинства римских цезарей и ряда восточноримских и византийских императоров (Константина I Великого, Мар­
киана, Льва I, Константина I I I и др.). Следует отметить, что сведения о го­
дах царствования названных властителей встречаются только в Хронике
№ 2 и ХАО 20 .
Совпадение перечней прародителей и правителей, сообщений о продол­
жительности царствования последних, наличие в компендиях общих оши­
бок свидетельствуют, как правило, об использовании хронистом, жившим
в более позднее время, работы, написанной раньше. Как установлено,
Хроника № 2 была создана в середине X I I в., а ХАО появилась, по мнению
Гельцера, в середине IX в 2 1 . Следовательно, лишь составитель Хроники
№ 2 мог черпать материал из ХАО. В связи с тем что в последнем компен­
дии дано простое перечисление имен и дат, автор Хроники № 2 мог заим­
ствовать из него только сведения для составления списков ветхозаветных
патриархов и правителей Иудеи, Вавилона, Персии, птолемеевского
Египта, Рима и Византии. Сходство помещенных в них перечней, каза­
лось бы, подтверждает это предположение.
Однако сличение Хроники № 2 и ХАО выявляет не только их близость,
но и расхождения. По-разному в них названы иудейский царь Озия-Азария, римские цезари Юлий Цезарь, Антонин Пий, Марк Аврелий, визан­
тийский император Анастасий I I . Отличаются в хрониках и прозвища
Дария I Гистаспа и Феодосия I I : в ХАО для первого указана его этниче­
ская принадлежность, в Хронике № 2 — его порядковый номер; Феодо­
сии II в ХАО назван νέος, в последней — μικρός. В Хронике № 2 встре­
чаются отсутствующие в ХАО прозвища Артаксеркса I Макрохира,
Д а р и я I I I Кодомана, Константина I Великого, Юлиана Отступника, Ва­
лентиниана! Великого, Феодосия I Великого, Льва I Великого, Юстина I
Фракийца, Льва I I I , которого составитель Хроники № 2 именует первым
иконоборцем. Опущены в ХАО и известия Хроники № 2 о родственных
отношениях Гофолии, Марка Аврелия, Аркадия, Константа I I , Констан­
тина IV, Юстиниана II с их предшественниками. Не найдем в ХАО и вклю15
16
17
18
19
20
21

ГИМ, № 406, лл. 208 об.—209; Хронограф Георгия Амартола, с. 915—918; Niceph.,
р. 8 7 - 9 5 .
ГИМ, № 406, л. 209; Хронограф Георгия Амартола, с. 918; Niceph., p. 96—98, 100.
ГИМ, № 406, лл. 208 об.—209; Хронограф Георгия Амартола, с. 915—919; Ni­
ceph., р. 87—101.
Gelzer H. Sextus Julius Africanus und die byzantinische Chronographie. Leipzig, 1885,
T. I I , S. 388-390.
Ср.: ГИМ, №406, л. 208 об.; Хронограф Георгия Амартола, с. 916; Chronicon Pa­
schale. Bonnae, 1832, vol. II, p. 80—81.
ГИМ, № 406, лл. 208 об.—209; Хронограф Георгия Амартола, с. 915—918; Chroń.
Pasch., И, p. 80—84.
См. выше.
119

ченных в Хронику № 2 сообщений о Валентиниане II и Грациане, о сов­
местном правлении Диоклетиана и Максимиана, преемников Констан­
тина I Великого. В ХАО упомянуты лишь Диоклетиан и Констанций I I .
Наблюдаются отклонения между компендиями и в определениях вре­
мени царствования некоторых монархов Иудеи (Асы, Иорама, Иофама,
Иоакима, Седекии), Вавилона (Амель-Мардука), Персии (Камбиза, Дария I
Гистаспа), Рима и Византии (Александра Севера, Максимина, Юлиана,
Валентиниана V, Иовиана, Валента, Аркадия, Тиверия I, Ираклия, Ана­
стасия I I , Константина V, Константина VI, Ирины, Никифора I, Ставракия, Михаила I Рангаве, Льва V, Михаила I I , Феофила) 22.
Отмеченные различия не позволяют возвести Хронику № 2 непосред­
ственно к ХАО. Тесное же родство их свидетельствует о заимствовании
хронистами сведений для написания своих трудов из общего источника,
обработанного каждым из них по своему усмотрению.
В настоящее время трудно определить, какой именно памятник на­
ходился в распоряжении составителя Хроники № 2. Повествование в этом
произведении, вероятно, было доведено до Льва I I I Исавра. В правиль­
ности высказанного предположения убеждают следующие наблюдения над
текстом ХАО и Хроники № 2. Сравнение их выявляет совпадение перечня
василевсов и времени их царствования до Льва III включительно. Начи­
ная же с рассказа о его наследниках, между компендиями обнаруживаются
расхождения и в списке автократоров, и в их прозвищах, и в датах. Преем­
ником Льва I I I в них названы разные лица: в ХАО указан Артавасд,
в Хронике № 2 — Константин V. В последней упомянут Михаил, якобы
деливший власть со своей матерью Ириной, в первой о нем нет никаких
известий. Приведенное в ХАО прозвище Льва V Армянина в Хронике
№ 2 опущено. Отличается в сопоставляемых сочинениях и прозвище Ва­
силия I: в ХАО он представлен как Βασίλειος ό Θραξ, в Хронике № 2 —
как Βασίλειος ό Μακεδών. Ничего не сказано в Хронике № 2 о совместном
правлении Михаила I и Феофилакта, о чем сообщается в ХАО. Наблюда­
ются отклонения и в описании правления Михаила I I I : в Хронике № 2
говорится лишь о 26-летнем царствовании Феодоры и ее сына Михаила,
в ХАО же идет речь о 14-летнем пребывании на троне Михаила и Феодоры,
об 11-летнем самостоятельном правлении Михаила I I I и совместном цар­
ствовании его и Василия I. Не совпадают в анализируемых произведе­
ниях и годы правления императоров, начиная с Константина V, за исклю­
чением определений продолжительности царствования Льва IV и Васи­
лия I; первому оба хрониста отводят 5 лет, второму — 19 23 .
Выявленные расхождения указывают на заимствование составителями
изучаемых компендиев повествования о преемниках Льва I I I из разных
источников.
Итак, сравнение Хроники № 2 с Х Н и ХАО выявило, с одной стороны,
тесное родство между ними в рассказе о ветхозаветных патриархах, иудей­
ских, нововавилонских, персидских, египетских, римских и византийских
правителях до Льва I I I Исавра включительно, с другой — незначитель­
ные отличия. Все это свидетельствует о том, что составитель Хроники № 2
для написания очерка всемирной истории комбинировал данные двух
произведений — Х Н и общего для него и автора ХАО оригинала, окан­
чивающегося сообщением о Льве I I I Исавре (717—741). Из последнего он,
по всей вероятности, извлек перечни прародителей и правителей. Лаконич­
ные известия о событиях, происшедших в царствование перечисленных
монархов, были почерпнуты им из первого. Из Х Н же были заимство­
ваны и отдельные определения времени правления некоторых влас­
тителей.
Относительно источников, положенных составителем Хроники № 2
в основу изложения истории Византии конца V I I I — X I I в., ничего опреде­
ленного сказать нельзя. Сличение сообщений Хроники № 2 о василевсах
этого периода с аналогичными известиями других малых «древних» хро120

НИК — Χρονογραφία σύντομος (Χρ. li.), Χρονικόν έπίτομον (Χρ. Έπ.), венской
редакцией Эклоги истории (ЭИВ), Хроникой № 8 и т. п. — не обнару­
живает сплошного совпадения ни списка императоров, ни указаний вре­
мени их правления. Числа Хроники № 2 близки к соответствующим дан­
ным то Χρ. Σ., то Χρ. Έ π . , то ЭИВ, то Хроники № 8 24 . В ряде случаев
в Хронике № 2 встречаются определения продолжительности пребывания
на троне монархов, характерные только для нее и отсутствующие в дру­
гих компендиях. Лишь в Хронике № 2 царствованию Льва VI отведено
27 лет, Романа I Лакапина — 27 лет, Иоанна I Цимисхия — 3 года, Кон­
стантина I X Мономаха — 12 лет 6 месяцев, Константина X Дуки —
8 лет 3 месяца, Романа IV Диогена — 3 года, Михаила VII Дуки —
16 лет 26 .
Казалось бы, эти сведения автор Хроники № 2 мог заимствовать из
всемирной Хронографии, помещенной на лл. 1—205 рассматриваемой ру­
кописи. Однако сопоставление их не выявляет сходства ни в определениях
времени правления, ни в перечне правителей 26 . Поэтому нельзя говорить
о зависимости краткой хроники от обширного хронографического произве­
дения.
По всей вероятности, для составления данной части своего труда наш
хронист использовал какой-то неизвестный нам памятник, из которого он
извлек список византийских автократоров V I I I — X I вв., определения
продолжительности пребывания их на троне и краткие известия об обстоя­
тельствах гибели некоторых из них. Повествование в нем оканчивалось,
по-видимому, сообщением о правлении жены Константина X Дуки (1059—
1067) Евдокии Макремволитисы. Анализ описаний царствования пред­
шественников и преемников Евдокии выявляет значительные различия
между ними. Начиная с рассказа о правлении Романа IV Диогена (1068—
1071), составитель Хроники № 2 отступает от стереотипного изложения
истории его предшественников. Если раньше он ограничивался простым
указанием имени василевса и продолжительности его царствования, то
теперь свое повествование он начинает с рассказа об обстоятельствах при­
хода к власти императоров. Одновременно сообщается и год (от сотворе­
ния мира), индикт и месяц вступления на престол Романа IV Диогена,
Алексея I и Иоанна II Комнинов, причем эти даты полностью соответствуют
реальной хронологии. Кроме того, правление Романа IV Диогена и его
преемников изложено более подробно. Язык этого последнего раздела
хроники более живой и красочный. Очевидно, при составлении истории
Романа IV Диогена, Михаила VII Дуки, Никифора I I I Вотаниата, Але­
ксея I и Иоанна II Комнинов хронист не был стеснен строгими канонами
источника, а опирался на свидетельства очевидцев, устные сообщения и
•собственные наблюдения.
Итак, для создания Хроники № 2 составитель привлек ряд памятников:
Х Н , компендий, содержащий рассказ о ветхозаветных патриархах, иу­
дейских, нововавилонских, персидских правителях, египетских Птоле­
меях, императорах Рима и Византии и оканчивающийся сообщением
22
23
24

25
36

ГИМ, № 406, лл. 208 об.—209; Хронограф Георгия Амартола, с. 915—919; Chroń.
Pasch., II, p. 80—86.
ГИМ, № 406, л. 209 об.; Хронограф Георгия Амартола, с. 919; Chroń. Pasch., II,
p. 84—86.
Ср.: ГИМ, № 406, л. 209 об.; Хронограф Георгия Амартола, с. 919—920; Anonymi
chronographia syntomos e codice Matritensi, Ν 121 (nunc 4701)/Ed. Bauer A. Lipsiae,
1909, p. 66—68; Pusch A. Das Χρονιχόν επίτομο··/ der Wiener Handschrift Th. Gr. Nr.
XL. Jena, 1908, S. 29—32; Wirth A. Aus orientalischen Chroniken. Frankfurt а. М.,
1894, S. 20—24; Самодурова 3. Г. Анонимная византийская хроника в списке XV в.
из греческой рукописи собрания ГИМ. — ВВ, 1971, 31, с. 236—237.
ГИМ, № 406, л. 209 об.; Хронограф Георгия Амартола, с. 919—920.
ГИМ, №406, лл. 208 об.—209, л. 1—205; Хронограф Георгия Амартола, с. 914—
920, 4—851.
121

о Льве I I I Исавре, хронографическое сочинение, излагающее историю
византийских василевсов V I I I — X I - вв. и доведенное до Романа IV Дио­
гена, а также устные сообщения и собственные наблюдения. Письменные
источники были использованы им непосредственно. Сопоставление рас­
сматриваемой работы с указанными трудами не обнаружило рабского ко­
пирования их нашим хронистом. Он свободно обращался с ними. Это под­
тверждает сравнение Хроники № 2 с Х Н и ХАО (в основу изложения ее
был положен тот же оригинал, который находился и в распоряжении на­
шего составителя).
Исследование показало, что автор изучаемого компендия комбинировал
данные своих источников, выбирал из них только то, что было ему нужно,
пропускал в заимствованном тексте целые фразы или отдельные слова, за­
менял одни слова другими, дополнял канву повествования одного памят­
ника известиями, извлеченными из другого. При этом нельзя выявить
определенной системы в обработке источников: иногда составитель Хро­
ники № 2 чисто механически присоединяет известия Х Н к сообщениям
оригинала, общего для ХАО и нашей Хроники, иногда полностью заме­
няет повествование оригинала рассказом Х Н .
Чаще же всего хронист производит небольшие сокращения в тексте
источников.
Об авторе исследуемого компендия никаких конкретных сведений у нас
нет. Представление о нем можно составить только на основании косвенных
данных. Совпадение даты, указанной на последнем листе манускрипта, и
времени окончания Хроники № 2 (середина X I I в.) 27 заставляет предпо­
ложить, что ее составитель был одновременно и писцом кодекса. Анализ
содержания изучаемого сочинения показывает, что его автор был весьма
начитанным в хронографической литературе человеком. Он был знаком
с историческим трудом патриарха Никифора и другими аналогичными про­
изведениями, а именно неизвестными нам компендиями V I I I и X I вв., слу­
жившими ему в качестве источника, и свободно оперировал их материалом.
Известны ему были и работы крупнейших хронистов IX—X вв. Помимо
краткого компендия, в рукопись включено обширное хронографическое
сочинение. В настоящее время из-за утраты первых листов манускрипта
мы не можем привести его точное название. Копиист же кодекса был хо­
рошо осведомлен об авторах переписываемого произведения. Их имена
указаны им в тексте Хронографии. На л. 182 рукописи помещена заметка:
'Έως ώδε τα χρονικά Γεωργίου, 'από των ωδε μόνον τοδ Λογοθέτου, а в конце
работы на л. 205 находим следующую запись: τετέλεσται και τα τοδ Αογο&έτου. На основании этих данных можно утверждать, что в рукописи
ГИМ содержится Хроника Георгия Амартола, первоначальный текст ко­
торой был продолжен Хроникой Симеона Логофета 28 . Писец кодекса знал
и источники, которые были использованы при составлении Хронографии.
На полях манускрипта указаны работы, сведения которых были внесены
в текст повествования. При этом одни памятники названы точно (τοδ Αο■γοθέτου)29, о других говорится глухо (έξ άλλου βιβλίου, άλλου βιβλίου, άπο
άλλου χρονικοδ)30. Следовательно, Хроника Георгия Амартола была допол­
нена не только заимствованиями из труда Симеона Логофета, но и из
других хронографических работ.
На полях рукописи писец оставил большое число маргинальных за­
меток. Изучение их показывает, что Хроника Георгия Амартола^была рас­
пространена также извлечениями из творений Василия Великого s ı ,
Григория Богослова 32, Иоанна Златоуста 3 3 , Феодорита 34 , Афанасия
Александрийского 35 , Максима 36 , Дионисия Ареопагита, Нила 37 , Исидора
Пелусиота 38 и других писателей, а также из житий Сильвестра и Павла
Фиваидского 39 , из правила апостолов 40 и библейских книг 41 .
Все это говорит о хорошем знании составителя Хроники № 2 хроно­
графических произведений своих предшественников, трудов отцов церкви
и отдельных агиографических памятников.
122

Интересовали нашего автора и вопросы космографии. В свой сборник
•он включил очерк Симеона Логофета о сотворении мира 42.
Итак, составитель Хроники № 2 был искусным копиистом (кодекс
написан четким, красивым почерком), активным читателем и широко обра­
зованным для своего времени книжником.
Свой

труд он назвал Ερμηνεία έν συντόμω άπό 'Αδάμ Ιως τοδ νυν καιρού,

т. е. он хотел лаконично изложить всемирную историю от Адама до своего
времени, кратко объяснив отдельные события. Данную задачу он выпол­
нил и составил суммарное руководство по всемирной истории, которое
помогало ему самому и его читателям свободно ориентироваться в факти­
ческом материале, содержащемся в распространенной редакции Хроники
Георгия Амартола, дополняло ее, продолжив повествование до 1143 г.
Это было своего рода справочное пособие, в простой и доступной форме рас­
сказывающее о самых важных, по мнению средневекового человека, со­
бытиях всемирной истории.

■*'8 См. выше.
? По мнению В. М. Истрина, в рукописи помещена вторая редакция Хроники Георгия
Амартола, распространенная Хроникой Симеона Логофета, см.: Истрин В. И. Хро­
ника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Пг., 1922, т. И, с. 117—
139.
29
См.': ГИМ, № 406, л. 14.
30
зв
Там же, лл. 14, 46, 142, 146 об.
Там же, л. 150 об.
31
См.: ГИМ, №406, лл. 20 об., 129, 37
Там же, л. 151.
38
151
об.
Там же, л. 129.
32
39
Там же, лл. 68, об., 149 об.
Там же, лл. 100, 101 об., 103 об.
33
40
Там же, лл. 69, 81 об., 128,149,151 об.
Там же, лл. 43 об., 74, 95 об., 109.
34
41
Там же, л. 70.
Там же, лл. 22 об., 80, 80 об.
4,5
42
Там же, л. 149 об.
Там же, лл. 205—208.

Византийский

временник,

т о м 42

Б . Л. ФОНКИЧ

ГРЕЧЕСКИЕ ПИСЦЫ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ. 3*
Работа по изучению греческих рукописей советских хранилищ при­
вела в последние годы к открытию многочисленных автографов переписчи­
ков греческих книг XV—XVI вв. Все эти автографы определены путем
идентификации по почерку. Результаты этих отождествлений в большин­
стве случаев уже опубликованы, однако ведущееся в настоящее время
собирание сведений о писцах греческих рукописей, итогом которого должен
стать новый, более полный и точный по сравнению с изданием М. Фогель—
В. Гардтхаузена \ корпус греческих писцов средневековья и Ренессанса 2,
побуждает нас систематизировать данные, полученные при почерковедческом исследовании рукописей главным образом советских хранилищ, иг
привести здесь как уже известные сведения 3, так и автографы, выявлен­
ные совсем недавно.
Андроник Каллист 4 .
1. ГИМ, № 465. Гален 5.
2. ГИМ, № 475. Демосфен и Эсхин.
3. ГИМ, № 504. Софокл. Андроником Каллистом переписан текст на
лл. 2—4 об.; его же рукой правлен текст Софокла и писаны маргиналии на
лл. 42 об., 47 об., 48 об., 50 об., 51 об., 52 об., 53 об., 54 об., 62 об., 63 об.—
64, 65—65 об., 7 2 - 7 2 об., 73 об., 76 об., 80 об., 84, 120, 125, 130 об.,
131 об., 137, 138 об.
4. ЦГАДА, ф. 1604 (рукописи X. Ф. Маттеи), cod. Lips. gr. 53. Гален.
5. ЦГАДА; φ. 1604, cod. Dresd. DA И . Демосфен. Андроником Калли­
стом писан текст на лл. 1—39 об., а также надписания в начале и конце·
текста каждой речи Демосфена и на лл. 39 об.—58.
Аноним ου π 6 .
Этим писцом переписаны «Сравнительные жизнеописания» Плу­
тарха — ГИМ, № 503.
Анонимный писец грамот константинопольского патриарха Иеремии П .
Изданный М. И. Мануссакасом образец почерка этого писца 7 позволил
выявить еще 9 его автографов и установить, что он не только переписывал
документы патриаршей канцелярии, но и принимал участие в копировании
книг: им писаны лл. 1—19 об., 47—47 об., 135 об.—136, 155 об. рукописи
Б АН, Q № 14, а также частично или полностью следующие грамоты —
ГПБ, греч. 505; ЦГИА УССР в г. Львове, ф. 129, оп. 1, № 102, 103, 104,
105, 106, 146, 147 8 .
Антоний Епископопулос.
Ереван, Матенадаран, фонд иноязычных рукописей, № 131, лл. 2—38 об.
Деяния Восьмого вселенского собора 9.
Арсений Елассонский.
К Евангелию храма Воскресения в Иерусалиме (№ 5), переписанному
Арсением Елассонским в 1596 г. 10, можно добавить следующие его
автографы и :
1. Иерусалим, Скевофилакия храма Воскресения, № 18. 1596 г»
Евангелие-апракос.
124

2. Μονή Δουσίκου (Триккала, Фессалия), № 51, лл. 36—45 об. Между
1589—1598 гг. Служба св. Василию Блаженному 12.
3. ГИМ, Синод, греч. № 512, лл. 1—10, 13—16 об. 1599 г. Чины хиро­
тоний и вкладные записи (греческая и русские).
4. ГИМ, № 284, лл. 6 об., 336. Записи о московских событиях 1589
и 1592 гг.
5. ГИМ, № 511. Помета на внутренней стороне нижней крышки пере­
плета.
6. ЦГАДА, ф. 1251 (Библиотека Московской Синодальной типографии),
№ 3062. Две записи 1613 и 1620 гг.
Кроме того, Арсением Елассонским переписаны два документа —
ЦГИА УССР в г. Львове, ф. 129, он. 1, № 54 и 71.
Бартоломео Занетти.
ГИМ, № 476, лл. 1—155 об., 164—329. Дион Хрисостом 13.
Бернардо Феличано.
БАН, F № 193. Орибасий14.
Виссарион Никейский.
* См.: Фонкич Б. Л. Греческие писцы эпохи Возрождения. — ВВ, 1965, 26, с. 266—
271; Он же. Греческие писцы эпохи Возрождения, 2. — ВВ, 1968, 28, с. 283—285,
Далее мы ограничиваемся указаниями выходных данных, ссылаясь на следующие
свои работы: 1) Греческие рукописи Библиотеки Московского университета. —
ВДИ, 1967, № 4; 2) Московская рукопись Фукидида. — ВДИ, 1969, № 3; 3) Мо­
сковские списки поэм Гесиода. — ВДИ, 1970, № 3; 4) Материалы для истории гре­
ческих средневековых библиотек. Библиотека Иверского монастыря на Афоне в концеXV—начале XVI в. — ПС, 1971, 23/86; 5) Московская рукопись из библиотеки Ио­
анна Хортасмена. — ВВ, 1972, 33; 6) Греческие грамоты советских хранилищ. —
В кн.: Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974; 7) Московский авто­
граф митрополита Исидора. —ПКНО. М., 1974; 8) Новые работы по истории греческой
культуры послевизантийского периода. — ВВ, 1974, 36; 9) Материалы для изуче­
ния библиотеки Максима Маргуния. — ВВ, 1977, 38; 10) Греческие рукописи Матенадарана. — Вестник Матенадарана, 1977, 12; 11) Рец. на кн.: Описание Рукопис­
ного отдела Библиотеки Академии наук СССР, т. 5. Греческие рукописи/Сост.
И. Н. Лебедева. Л., 1973. — ВВ, 1977, 38; 12) Две палеографические заметки к изда­
нию актов Кастамонита (Новые автографы Иоанна Евгеника и Максима Грека). —
ИАН СССР. Сер. лит. и яз., 1979, т. XXXVIII, № 4 .
1
Vogel M., Gardthausen V. Die griechischen Schreiber des Mittelalters und der Renais­
sance. Leipzig, 1909 (Beihefte zum Zentralblatt für Bibliothekswesen, XXXIII).
2
См. сообщения об этом: BZ, 1975, 68, S. 293 f.; JOB, 1975, 24, S. 335.
3
Автографы, указанные в первых двух частях этой работы (см. выше), в данной статье
не
приводятся.
4
См. о нем (с указанием предшествующей литературы): Mioni E. Bessarione scriba e al­
cımı suoi collaboratori. — In: Miscellanea Marciana di studi Bessarionei. Padova,
1976, p. 297—299, tav. XIII—XIV. Андронику Каллисту принадлежат два варианта
почерка: более распространенным является тот, который представлен, например,
в cod. Marc. gr. 198 (см.: Mioni E. Op. cit., tav. XIV); тождественным ему, как это
доказал А. Диллер (см.: Diller A. Three greek scribes working for Bessarion: Trivizias,
Callistus, Hermonymus. — Italia Medioevale e Umanistica, 1967, X, p. 406—408,
pi. XXV—XXVI), является вариант, представленный cod. Vat. gr. 1314 (помимо
табл. XIII указанной работы Миони и табл. XXV указанной статьи Диллера, вос­
произведение этого варианта почерка см. также: Harlfinger D. Specimina griechischer
Kopisten der Renaissance, I. Griechen des 15. Jahrhunderts. Berlin, 1974, Taf. 44—
46). После непосредственного знакомства с вышедшими из-под пера Андроника Каллиста рукописями Марчианской и Ватиканской библиотек мы отбросили сомнения
(ср.: ВВ, 1977, 38, с. 151, прим. 53) в правильности идентификации А. Диллера.
5
О рукописях ГИМ, № 465, 475, 504 см.: ВВ, 1977, 38, с. 149—152.
6
Образец
его почерка см.: Harlfinger D. Op. cit., Taf. 68.
7
Μανουσακας M. I. Άνί-nboza πατριαρχικά γράμματα (1547—1806) προς τους έν Βενετία
μητοοπολίτας Φιλαδέλφειας -/.αϊ τήν όρθόδοξον έλληνιχήν Αδελφότητα. Βενετία, 1968, ιύν. E ' .
8
Подробнее о нем см.: ВВ, 1974, 36, с. 197; ВВ, 1977, 38, с. 219.
9
См.: Вестник Матенадарана, 1977, 12, с. 318—319, рис. 2—4.
10
См.: Vogel M., Gardthausen V. Op. cit., S. 45.
11
Подробнее об Арсении Елассонском и приведенных здесь его автографах (кроме
рукописи монастыря Дусику) см.: Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи
в XV—XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977, с. 19—21, 52—59.
12
Δημητρακόπουλος Φ. Α. Ό *ωδ. 51 της μονής Δουσίχου. — ΕΕΦΣΠΑ, τ. ΚΕ', 1978.
σ. 113—114, πίν. Δ ' — Z ' .
13
См.: ВВ, 1977, 38, с. 151.
14
Там же, с. 153.
125-

ГИМ, № 331, лл. 219—224 об., 226—335 об. Конец 1428—начало
1429 г. Сборник, основную часть которого составляет Πρόχειρον νόμων
Константина Арменопула 15.
Гавриил Севир 1 6 .
1. ГИМ, № 248. Сборник антилатинских полемических сочинений.
На лл. 39, 40, 42—42 об. — маргинальные пометки Гавриила Севира.
2. ГИМ, № 253. Сборник антилатинских полемических сочинений.
Оглавление рукописи на л. 1, а также маргиналии на лл. 2—7, 8, 9 об.,
10 об., 11 об.—12 об., 13 об.—15, 19—19 об., 20 об.—21, 22—22 об.,
23 об., 24 о б . - 2 6 , 2 7 - 2 7 об., 29 об., 61 об., 62 о б . - 6 5 об., 73 об.—
74, 75, 77, 97 об., 101 об., 1 0 8 - 1 0 9 , И З , 114 об., 116, 119, 129, 136 (?),
157 об., 158,160,163 об., 1 6 6 - 1 6 9 , 1 7 0 - 1 7 0 об., 171 об., 172, 1 7 3 - 1 7 3 об.,
216 об., 226, 229, 241 об., 256 об., 2 6 0 - 2 6 0 об., 263, 264—
264 об., 296, 298 писаны рукой Гавриила.
Георгий Александру.
Архив ЛОИИ СССР АН СССР, западноевропейская секция, греч.
5/666. Грамматика Мануила Хрисолора 17 .
Димитрий Триволис.
ГИМ, № 509, лл. 1—62, 73—75. Феокрит.
Захария Скордилис.
1. Marc. gr. V I I , 3 (coll. 546) 18 - 19 .
2. Palermitanus I. Ε. 8.
Иоанн Евгеник.
1. ГИМ, № 440. Сборник философско-богословского содержания.
Текст на лл. 52—57 об., 62 об. (6 строк в середине листа), 64—66 об.,
67—67 об. (частично), 68 об. (частично), 69 об. (частично) писан Иоанном
Евгеникой 20.
2. ЦГАДА, ф. 181, оп. 14, № 1287. Гомер, «Илиада» 21.
3. Афон, Кастамонитский монастырь, № 6. Грамота константино­
польского патриарха Иосифа I I , данная в октябре 1426 г. и утверждающая
монастырь Кастамониту во владении принадлежащими ему метохами 22 .
Иоанн Фесеалиец Скутариот.
1. ГИМ, № 470. Гесиод 23.
2. МГУ, греч. № 3. Сборник речей аттических ораторов 24.
Иоанн Хортасмен.
1. ГИМ, № 246. Слова Феофана, митрополита Никейского. Приписки
на полях л. 261 2б.
2. ГИМ, № 116. Сочинения Афанасия Александрийского. На л. 1 —
две владельческие пометы 26.
Исидор, митрополит Киевский и всея России.
ГИМ, № 284, л. 335 об. Запись о принадлежности рукописи митро­
политу Фотию и митрополичьей библиотеке в Москве 27 .
Максим Грек.
Кроме писем Михаила Триволиса, «Геопоники» Парижской Нацио­
нальной библиотеки (cod. Paris, gr. 1994, между 1492—1495 гг.) и подпи­
санной самим Максимом Греком Псалтири 1540 г. (ГПБ, Соф. 78), извест­
ных в научной литературе уже давно, можно указать еще три греческих
автографа Максима Грека:
1. Афон, Кастамонитский монастырь, № 1 . Копия изданного в марте
1047 г. акта прота Феофилакта, утверждающего монаха Арсения владель­
цем и игуменом монастыря св. Антония Неакиту, снятая в 1512/13 г.
«ватопедским монахом Максимом» 28 .
2. ГИМ, № 284. Триодь постная и цветная. На л. 219 об.—глосса
рукой Максима Грека.
3. ГПБ, К Б 120/125. Апостол.
Помимо греческих автографов, в настоящее время известны и русские
автографы Максима Грека 29 :
1. ГБЛ, ф. 304, Троицк. 315. Славянская Псалтирь конца XV в.
126

Многочисленные м а р г и н а л ь н ы е глоссы и п р а в к а , с д е л а н н а я н е п о с р е д ­
ственно в строке.
2. Г Б Л , ф. 98, Е г о р . 920. Б е с е д ы И о а н н а З л а т о у с т а на Е в а н г е л и е от
М а т ф е я , 20-е годы X V I в. М а р г и н а л и и на л л . 3 7 — 3 9 .
3. Г Б Л , ф. 173, М Д А Ф у н д . 42. Сборник сочинений М а к с и м а Г р е к а ,
к о н е ц 4 0 - х — п е р в а я п о л о в и н а 50-х годов X V I в. Многочисленные глоссы.
4. Г Б Л , ф. 173. I I I , М Д А 138. Сборник сочинений М а к с и м а Г р е к а ,
к о н е ц 4 0 - х — п е р в а я п о л о в и н а 50-х годов X V I в.
Многочисленные
г л о с с ы и п р а в к а текста.
5. Г Б Л , ф. 37, Б о л ь ш а к . 285. Сборник сочинений М а к с и м а Г р е к а ,
к о н е ц 4 0 - х — п е р в а я п о л о в и н а 50-х годов X V I в. Глоссы.
6. Г Б Л , ф. 256, Р у м я н ц . 264. С б о р н и к сочинений М а к с и м а Г р е к а ,
м е ж д у 1551—1555 гг. Глоссы, н а д п и с а н и я н е к о т о р ы х сочинений.
7. Г П Б , Соф. 78. Г р е ч е с к а я П с а л т и р ь , п е р е п и с а н н а я М а к с и м о м Г р е ­
ком в Т в е р и в 1540 г. Т е к с т ы и м а т е р и а л ы на л л . 1 об., 7—7 об., 160 об.,
а т а к ж е некоторые м а р г и н а л ь н ы е глоссы.
8. Г П Б , Солов. 286/306. Л е с т в и ц а И о а н н а Л е с т в и ч н и к а , 10—20-е
годы X V I в. Глоссы на л л . 19 об., 20, 68 об. 178 об., 222 об. (?).
9. Г П Б , К и р - Б е л . 120/125. Г р е ч е с к и й Апостол, п е р е п и с а н н ы й М а к ­
симом Г р е к о м , 1540-е годы. М о л и т в а Х р и с т у , н а п и с а н н а я на в н у т р е н н е й
стороне н и ж н е й к р ы ш к и п е р е п л е т а .
15

16

17

Подробное исследование рукописи см. в наших заметках «Московский автограф
Виссариона Никейского» и «Материалы для изучения библиотеки Макария Папагеоргопула» (в печати).
Идентификация проведена путем сопоставления с образцами почерка Гавриила
Севира, опубликованными в работах: Μανούσακας Μ. Ι. Αυτόγραφοι τεύχος χρονιχών
σημειωμάτων χαί δοσοληψιών (1578—1588) του Γαβριήλ Σεβήρου. — θησαυρίσματα, 1972, 9,
πίν. Α ' — B ' . Παναγίωτοπούλου Κ. Τό τελευταίο αυτόγραφο σημειωματάριο (1613—1616)
του Γαβριήλ Σεβήρου. — θησαυρίσματα, 1976, 13, πίν. Γ ' — Δ'.

Образец почерка писца этой рукописи опубликован в кн.: Медведев И. П. Византий­
ский гуманизм XIV—XV вв. Л., 1976, с. 64—65 (с неверным предположением о ко­
дексе как автографе самого Мануила Хрисолора; почерк Георгия Александру иден­
тифицируется в сопоставлении с образцом, опубликованным в альбоме: Harlfinger D. Op. cit., Taf. 57).
18-19 рукописи Marc. gr. VII, 3 (coll. 546) и Palermitanus I. E.8 определяются как авто­
графы Захарии Скордилиса путем сопоставления
со следующими материалами:
Omont H. Fac-similés de manuscrits grecs des XVe et XVI e siècles. Paris, 1887, pi. 50;
GamillschegE. Scordyliana. — Codices manuscript!, 1977, 3. Jahrgang, H. 1, Abb. 1—5.
На эти рукописи наше внимание обратил Т. Склавенитис (Афины); ему же мы обя­
заны и образцами их почерка. В свое время мы неверно предполагали, что оба ука­
занных манускрипта обязаны своим появлением на свет Антонию Епископопулосу,
СМ.: Σκλαβενίτης Т. Ε. Χρησμολογιχο εικονογραφημένο

20

21
22
23
24
25
26
27
28

29

μονόφυλλο τών άρχων

του 18 ου

αιώνα.—Μνήμων, 1978, 7, σ. 53. В этой статье опубликован образец почерка
Marc. gr. VII, 3 (πίν. 3); образцы почерка Палермской рукописи см.: Daneu-Lattanzi А. Il codice degli oracoli di Leone delia Biblioteca Nazionale di Palermo. — In:
Atti dello VIII Congresso internazi onale di Studi Bizantini. Borna, 1953, vol. I, fig. 1—5.
Автографы Иоанна Евгеника воспроизведены в следующих работах: Groningen В. А.
van. Short Manual of Greek Palaeography. Leiden, 1955, pi. X; Merkelbachß., Thiel H.
van. Griechisches Leseheft zur Einführung in Paläographie und Textkritik. Göttin­
gen, 1965, Taf. 1—5; Harlfinger D. Zu griechischen Kopisten und Schriftstilen des 15.
und 16. Jahrhunderts. — La Paléographie grecque et byzantine. Paris, 21—25 octobre
1974. Paris, 1977, Abb. 12; Griechische Handschriften und Aldinen. Eine Ausstellung
anlässlich der XV. Tagung der Mommsen-Gesellschaft in der Herzog August Bibliothek
Wolfenbüttel. Braunschweig, 1978, Abb. 22; Фонкич Б. Л. Палеографические заметки
о греческих рукописях итальянских библиотек. — ВВ, 1980, 41, рис. 15.
Автограф определен Д. Харлфингером; см.: Harlfinger D. Zu griechischen Kopisten
und Schriftstilen, S. 335.
См.: ИАН СССР, Серия литературы и языка, 1979, т. XXXVIII, № 4, с. 393.
См.: ВДИ, 1970, № 3, с. 169.
См.: ВДИ, 1967, № 4, с. 100—102.
Подробнее об этой рукописи см. нашу заметку «Еще одна рукопись из библиотеки
Иоанна Хортасмена» (в печати).
См.: ВВ, 1972, 33, с. 216—217.
См.: ПКНО. М., 1974, с. 14—15.
Подробно об этих рукописях см.:1ИАН СССР. Сер. лит. и яз., 1979, т. XXXVIII, № 4,
с. 393—394; Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV—XVII вв.,
с. 15, 45—49, рис. 1, 8, 9.
См.: Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977, с. 12—43, рис. 6—22.
127

10. Научная библиотека им. А. М. Горького МГУ, 2 Ci 95. Сборник
■сочинений Григория Богослова и Григория Синаита, конец XV—начало
XVI в. Маргинальные глоссы.
11. ГПБ, F.1.460. Толковые пророки, конец XV в. Глоссы (предпо­
лагаемый автограф Максима Грека).
Максим Маргуний.
1. ГИМ, № 78. Иоанн Златоуст, 47 бесед на Евангелие от Иоанна.
На лл. 68, 89 — следы работы Маргуния над текстом рукописи 3 0 .
2. ГИМ, № 215. Торжественник. Примечание на л. 78.
3. ГИМ, № 508. Эсхил и Еврипид. Помета на л. I об.
Мануил Малаксос.
1. ГИМ, № 260. Сборник сочинений философско-богословского со­
держания. Лл. 201—217 об. переписаны Мануилом Малаксосом.
2. ГИМ, № 428. Сборник. Автографом указанного писца является
текст на лл. 16—41 об. (сочинения Иосифа Вриенния), 216—223 об. (Ана­
стасий Синаит).
Мелетий Пигас.
ГИМ, № 245. Сотрудничавший с Маргунием в этом сборнике Мелетий
Пигас переписал часть текста на лл. 39 об.—40,41 об., 43 об., 44 об.—45,
47, 48 о б . - 4 9 об., 5 1 - 5 3 об., 53 о б . - 5 4 , 54 о б . - 5 5 , 55 о б . - 6 2 , 65, 6 8 68 об. 31
Кроме того, рукой Мелетия Пигаса (в первом случае — частично,
во втором — полностью) писаны две грамоты 1593 и 1597 гг. во Львов:
ЦГИА УССР в г. Львове, ф. 129, он. 1, № 189 и 267 32.
Михаил Лигизос.
ГИМ, № 5 1 0 . Фукидид. Лл. 1—6 об., 15—68 об. — автограф указан­
ного писца 33.
Феодул.
Автографом трапезундского епископа Феодула, помимо Vat. gr. 779,
является также переписанная в Москве в конце 1408—начале 1409 г.
рукопись ГИМ, № 284 34.
Феофил Ивирит.
К автографам известного афонского книгописца первой половины
XVI в. Феофила, указанным в специальной литературе 35 , можно доба­
вить восемь рукописей X - X I V вв. (ГИМ, № 103, 105, 127, 361, 372,
378, 393, 413; все они в 1654 г. были выведены Арсением Сухановым из
Ивирского монастыря на Афоне), им отреставрированных и дополненных 38 .
Характер работы Феофила в этих кодексах (подклейка ветхих и разо­
рванных листов, углов и полей, заклейка дыр; восполнение текста утра­
ченных листов и частей отдельных листов рукописей; составление оглав­
ления книг и обработка текста кодексов в соответствии с этими оглав­
лениями; работа по систематизации фонда библиотеки Ивирского мона­
стыря) свидетельствует о том, что во время своего пребывания в Ивире
(1510—1522) он занимался не только книгописанием, но и был библиоте­
карем монастыря.
Фома Вициманос.
Он является вторым писцом (лл. 7—14 об., 68 об.—248 об), рукописи
ГИМ, № 510 37 .
30
31
33
33
34

О рукописях ГИМ, № 78, 215, 508 см.: ВВ, 1977, 38 с. 149—152.
См.: Там же, с. 144.
См.: Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974, с. 246.
См.: ВДИ, 1969, № 3, с. 151.
Подробно см.: Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV—XVII вв.,
с. 10—16.
36
См.: Πολίτες Λ. Αγιορείτες βιβλιογράφοι του 16ου αιώνα. — Έλληνιχά, 1957, 15,
σ. 365—379, είχ. 4—5. Νιχολόχουλος Π. Γ. Αϊ εις τον Ίωάννην τον Χρυσόστομον
εσφαλμένως άποδιδομέναι έπιοτολαί. Έν Αθήναις, 1973, σ. 59, φωτ. 45.
38
Подробнее о рукописях ГИМ, № 361, 372, 378, 393, 413 см.: ПС, 1971, 23/86, с. 26—
27.
П См.: ВДИ, 1969, № 3, с. 151.

В и з а н т и й с к и й в р е м е н н и к , том 42

Т. А. ИЗМАЙЛОВА

РУКОПИСЬ 1200 г. (M ATEH А ДАР АН, № 2589)
Рукопись Матенадарана (далее — М) № 2589, размером 2 3 , 3 χ 1 9 см1,
написанная на пергамене средним угловатым еркатагиром,
является
Евангелием. Писец — дьякон Саргис, художник — священник Хайрапет,
заказчик — священник Константин 2 .
На л. 338 об. сохранилась первоначальная памятная запись 3 , кото­
рую и приводим в нашем переводе: «Милостью творящего добро бога,
который придает силу бессильным и поднимает упавших и к надежде
на добро обращает отчаявшихся, который и меня, недостойного, удо­
стоил завершения писания. Ибо я, священник Константин, презренный и
недостойный, прощением бога возжелал и испросил драгоценный жемчуг
этот со словами господа и, продав всю жизнь (имущество? — Т. И.) мою,
получил это в нищие и несущие горе времена с большими усилиями
л страстной любовью, хотя и не существовало готового имущества из
важнейших материалов, но любовь к божественному, вожделение цели
заставило забыть (отсутствие материалов. — Т. И.) и подбадривало
"меня, когда я уже не мог. И щедро вознаградил расходы на святое Евантелие, начатое дьяконом Саргисом, закончил письмом.
Разукрашено разноцветными (красками.—Т. И.) руками Хайрапета
■священника, в летосчисление армянское 649 (-(-551=1200. — Т. И.),
в царствование византийское Ангела, в патриаршество в
Армении
владыки Григориса Апирата, на тринадцатом году после взятия Иеруса­
лима и в третий год царствования Левона благочестивого и в насильствен­
ное владычество из чужеродных Угнатнина, я Константин. . .» Здесь
запись обрывается.
Рукопись имеет также следующие недатированные памятные записи:
л. 1 — «Я, священник Мартирос, сын Хайрапета, который дал святое
Евангелие в селение Кехран к вратам святого Просветителя в память
мою и родителей моих» (не является ли он сыном художника Хайрапета,
украсившего рукопись?); л. 97, после текста Евангелия от Матфея —
«Христос Бог, благослови ходжу Ованнеса Мугдаси из Курдистана, ко­
торый приобрел (получил) святое Евангелие из рук иноплеменных в па­
мять о себе и родителях своих» 4 .
Эти записи мало что добавляют к первоначальному колофону, где
исключительно точно определяется год исполнения рукописи. Помимо
прямой датировки ее 1200 г., в нем упомянуты имена исторических деяте­
лей, живших в это время: византийского императора Ангела (Алексей III,
1194—1203 гг.) и киликийского царя Левона (Левон I I , 1187—1219 гг.).
Окончание рукописи отнесено к третьему году царствования Левона.
* Рукопись была значительно больше, листы сильно обрезаны при переплете.
2 Еганян О., Антабян П., Зейтунян А. Каталог рукописей Матенадарана имени Маштода. Ереван, 1965, I (на арм. яз.), с. 832.
3
Овсепян Г. Хишатакараны рукописей. Антилиас, 1951 (на арм. яз.), § 291, с. 647—
650.
4
Овсепян Г. Указ. соч., с. 649—650.
9 Византийский временник, 42

129

Левон II был коронован в 1198 г., но тут могут быть расхождения по
календарю. Место исполнения рукописи неизвестно. Г. Овсепян, высоко
оценивая ее художественное оформление и отмечая в нем византийское
воздействие, считал, что Евангелие M № 2589 следует отнести к району
Киликии 5. Однако заказчик рукописи (закончивший написание ее текста),
священник Константин, жалуется на «нищие и несущие горе времена»,
что едва ли согласуется с состоянием идущего к апогею своего величия
Киликийского царства времени Левона II. Такое определение может
скорее характеризовать положение, в котором должны были находиться
земли, захваченные иноземными завоевателями.
Большую помощь в локализации рукописи оказала нам Сирарпи Дер
Нерсессян. В письме от 18 сентября 1979 г. она расшифровала непонят­
ное слово Угнатнин как имя сельджукского султана Рукн-ад-дина
Сулеймана II, правившего с 1196 по 1240 г. Это свидетельство колофона
может явиться доказательством того, что рукопись была скопирована
в городе или монастыре, который находился на территории Иконийского*
султаната («в насильственное владычество из чужеродных Угнатнина»).
Вероятным местом исплонения кодекса С. Дер Нерсесян считает Себастию—
значительный армянский центр этого региона. Предложенное нами
исследование, мы думаем, даст основание локализовать Евангелие M
№ 2589 на южной, открытой к морю территории султаната, где, как
можно предполагать, существовал армянский скрипторий,
имевший
контакты с искусством Византии, Кипра и Иерусалимского королевства.
Предложенные Дер Нерсесян коррективы не вносят изменений в анализ
художественного оформления рукописи.
В рукописи сохранились две миниатюры с «портретами» евангелистов
Матфея (л. 1 об.) и Марка (л. 97 об.) и два богато иллюстрированных
заглавных листа к Евангелиям от Марка (л. 98) и Луки (л. 158). Текст
украшают многочисленные, с большим совершенством и изяществом вы­
полненные инициалы (рис. 1). В обычном византийском типе их преобла­
дают своеобразно решенные цветные скобки, переплетения, бутоны.
В целом же украшение инициалов более монументальное, чем в греческих
рукописях, и в большей мере совпадает с трактовкой их в армянской
миниатюрной живописи. Особую пышность инициалам придают разно­
образные пальметки, иногда, хотя и в очень сдержанной форме, появля­
ется характерный для восточной орнаментики заостренный загнутый
внутрь лепесток. Золотые контуры, приглушенная красочная гамма
соответствуют общему характеру декора рукописи. Иногда инициал со­
четается с вишапом, в одном случае — с орлом.
Маргиналы, как правило, архаичные круги разного цвета с добавле­
нием растительных мотивов или составленные из пальметок, исполнены
в той же художественной манере, что и инициалы.
Обратимся к лицевым миниатюрам — двум «портретам» евангелистов
(рис. 1—2). Их господствующие на листе монументальные фигуры не
характерны для киликийской живописи; то же следует отметить и в от­
ношении типа, позы, техники исполнения. Все это заставляет отвести
им особое место.
Остановимся подробнее на изображении евангелиста Матфея, отли­
чающемся лучшей сохранностью, хотя и здесь краски до некоторой сте­
пени размыты. Способ наложения смешанных и разбеленных клеевых
красок (гуашь) густым пастозным слоем напоминает фресковую живопись.
Фигура евангелиста представлена на золотом фоне. Слева — голу­
бое здание с красной кровлей и светло-лиловым фронтоном. Коричневый
аналой с подставкой на нем, того же цвета массивное кресло, на котором
сидит евангелист, служат для него как бы рамкой. Хитон интенсивно
синего цвета, на котором складки обозначены черными линиями и легкими
пробелами, сочетается со светло-лиловым гиматием. Его крупные поддвижные и плавные складки подчеркнуты глубокими полосами более
темной тональности и густыми пробелами, в значительной мере закры130

вающими цвет гиматия. Руки и лицо охарактеризованы охрой с притенениями, рот тронут красным цветом. Подушка (мутака) — красная, с зо­
лотыми концами, такого же цвета и круглое подножие на зеленом фоне
земли. Эти яркие тона вносят лишь некоторые акценты в общую мягкую
красочность миниатюры.
Голова евангелиста с тонзурой окружена большим золотым нимбом,
обрамленным красной каймой. Лик строгий, но лишенный специфиче­
ских восточных черт, нос длинный, с легкой горбинкой. Волосы, завиваю­
щиеся на концах, падают на лоб. Глаза удлиненные, зрачки подняты
кверху. Выражение лица строгое, вдумчивое.
Как указал уже Г. Овсепян, художественное оформление рукописи M
№ 2589 находится под сильным византийским влиянием. После иссле­
дования К. Вейцмана «Gonstantinopolitan Book Illumination in the Period
of the Latin Conqueest» 6 образ Матфея этого армянского кодекса легко
вписывается в выделенную им группу миниатюр греческих манускриптов,
которые автор датирует первой половиной X I I I в.
Наиболее близкую аналогию евангелисту Матфею армянской рукописи
1200 г. дает в этой группе «портрет» евангелиста Марка кодекса Принстонской университетской библиотеки (Гаррет, 2) 7 . Такое сопоставление
не устраняет ряда особенностей армянской миниатюры, которые можно
отнести за счет известной трансформации модели, принятой мастером.
Всем выделенным в указанную группу рукописям К. Вейцман при­
писывает константинопольское происхождение. При этом он отмечает
наличие и других входящих в ту же группу иллюстрированных рукопи­
сей, миниатюры которых дают значительные варианты. Одним из них
можно считать и «портреты» евангелистов армянской рукописи 1200 г.
Нам кажется существенным подчеркнуть также, что датировка Принстонской рукописи, в которой миниатюра евангелиста Марка наиболее
близка изображению евангелиста Матфея нашей рукописи, колебалась
до исследования К. Вейцмана между X, XI и X I V столетиями, пока
А. Френд не предложил ее датировать X I I I в. Эта датировка подтверж­
дается и исследованием К. Вейцмана 8 .
Отмеченные колебания в датировке К. Вейцман объясняет проявляю­
щимся в миниатюрах данной группы обращением к ранним классическим
образцам времени Македонского ренессанса в. В армянской рукописи
подтверждением тому служит не только «портрет» евангелиста Матфея,
но еще в большей мере — изображение Марка. Несмотря на крайне пло­
хую сохранность миниатюры, можно заметить, что поза его находит
очень близкую аналогию в изображении одноименного евангелиста руко­
писи Vat. gr. 1522 IX—X вв. 1 0 Сходство сказывается и в деталях: поло­
жении правой руки, держащей полураскрытый кодекс, ног, стоящих
на прямоугольной подставке, хотя армянский мастер и изобразил ее уже
на основе плоскостного принципа, как бы распластанной. Но самое не­
опровержимое доказательство использования модели, сходной с класси­
ческими византийскими образцами, вносит стоящая у ног евангелиста
Марка большая круглая коробка с полушаровидной крышкой, под кото­
рой видны три разноцветных сосуда. Такую иконографическую особен­
ность К. Вейцман даже для Ватиканского кодекса считает архаической
реминисценцией и .
ъ
β

Там же, с. 650.
Weitzmann К. Studies in Classical and Byzantine Manuscript Illumination. Chicago;
London, 1971, p. 314.
7
Ibid., p. 321, 322, fig. 311; см. также «портрет» одноименного евангелиста, быть может
копии миниатюры рукописи Гаррет, 2 (Ibid., fig. 312).
8
Ibid., p. 321.
9
Ibid., p. 326, 328.
10
Weitzmann К. Die byzantinische Buchmalerei des IX. und X. Jahrhunderts. Berlin,
1935, PI. V, 24.
11
- Ibid., S. 6.
9*

131

Сильно! размытое изображение евангелиста Марка рукописи M
№ 2589 позволяет все же заключить, что оно было представлено также на·
золотом фоне. Золотыми были нимб и спинка кресла. Между переклади­
нами последнего местами виден интенсивный розовый цвет. Кайма кодекса
золотая, с голубыми кругами и золотой точкой в них. Общий мягкий
колорит оживляет окраска сосудов (синий, красный, розовый), а также
синие камни на розовом фоне боковых сторон красного подножия и яркокрасная крыша серого здания. Судя по господствующей в миниатюре
монументальной фигуре и колориту, оба «портрета» евангелистов ру­
кописи 1200 г. стилистически родственны.
Обращение к миниатюрам Македонского ренессанса К. Вейцман
считает характерным, по-видимому, для раннего этапа развития изучае­
мой им константинопольской школы первой половины XIII в. В свете
этого можно считать, что и «портреты» евангелистов рукописи M № 2589
предвосхищают окончательное оформление представленного в ней палеологовского стиля. К греческим манускриптам ранней его фазы К. Вейцман
относит Евангелие Филофеева монастыря на Афоне (№ 5) 12. Стилисти­
чески его миниатюры наиболее близки к «портретам» евангелистов армян­
ской рукописи. К особенностям, привнесенным армянским художником,
следует отнести монументализм фигур, большую обобщенность и объем­
ность трактовки складок (Матфей), отличие в антураже.
Как видим, публикуемые нами армянские миниатюры, хорошо вписы­
вающиеся в предложенную К. Вейцманом схему развития палеологовского стиля в рукописях, происходящих из Константинополя, представ­
ляют интерес и для данной проблемы. Особенно это может быть отмечено
для ранней фазы формирования этого стиля, так как Евангелие M № 2589
имеет точную дату. Думаем, что оно вышло из какого-то периферийного·
по отношению к Константинополю скриптория, где еще сильнее сказались
контакты с классическими византийскими образцами IX—X вв.
Констатируя несомненную связь миниатюр армянской рукописи со
столичной византийской школой, что относится прежде всего к «портре­
там» евангелистов, следует подчеркнуть и другую особенность художе­
ственного оформления кодекса M № 2589. В известной мере ее определяет
уже сам К. Вейцман, относящий изучаемую им группу греческих рукопи­
сей ко времени латинского завоевания. Видимо, не случайно он отмечает
в них наличие латинских надписей. Так, например, в Афинском кодексе
№ 118 на свитках (евангелисты Матфей, Лука, Иоанн) текст написан полатински. Некоторые ученые делали на основании этого вывод об италь­
янском происхождении манускрипта. К. Вейцман полагает, что надписи
могли быть привнесены заказчиком или покупателем из среды латинских
завоевателей13. К этому мнению присоединяются Лабарт, Г. Милле,
В. Н. Лазарев.
Из сказанного следует, что рассматриваемая группа византийских
кодексов была связана с крестоносной средой. Это обстоятельство
сильнее отразилось на художественном оформлении армянской рукописи.
В первую очередь это явствует из особенностей лика евангелиста Матфея
(лик Марка не просматривается). Совершенно несходный по своей иконо­
графии с моделями, принятыми армянским мастером из выделенной
К. Вейцманом группы греческих рукописей, он встречает довольно
близкую аналогию в типе лиц, четко выраженном в иконах Кипра. Для
примера приведем кипрскую икону с изображением Христа конца
XII в. 14 Сходны слегка приподнятые зрачки глаз, длинный, несколько
заостренный у кончика нос с четко выраженными ноздрями, подчеркнутая
переносица, трактовка рта. В древней кипрской иконе с изображением
архангела (записанной около 1200 г.), помимо общего сходства типа,,
можно отметить и наличие румянца на щеках 15.
Известно, что византийская культура после того, как Кипр был от­
воеван в X в. Никифором Фокой у арабов, вновь получила там ведущее
значение, хотя и подвергалась собственной интерпретации в условиях
132

владычества на острове с конца X I I в. крестоносцев. Кипр стал для их
искусства не только источником образцов, но и важным центром, откуда
оно черпало свое вдохновение. Не удивительно поэтому, что в художе­
ственном оформлении армянского Евангелия наряду с близостью к соб­
ственно кипрским образцам можно проследить и контакты с искусством,
оформившемся в Иерусалимском королевстве.
С этих позиций интересно отметить сходство лика Матфея армянской
миниатюры с изображениями на иконах, исполненных на Кипре для Си­
ная. Так, например, достаточно близкую аналогию находим в типе лика
Христа синайской иконы «Успения божьей матери». Эту икону К. Вейцман считает исполненной французским мастером, в творчестве которого
сочеталась собственная традиция с сильным воздействием византийского
искусства 1в . Обратим внимание и на прическу евангелиста Матфея,
необычную как для армянской, так и для византийской живописи. Боль­
шое сходство видим в изображении ее у апостола Петра на створке трип­
тиха X I I I столетия, который К. Вейцман считает работой венецианских
мастеров, исполненной в Иерусалимском королевстве для Синая 1 7 .
Падающие на лоб вьющиеся пряди волос в обоих памятниках сочетаются
с тонзурой.
Подводя итоги изучения миниатюр с изображением евангелистов
рукописи M № 2589, следует еще раз подчеркнуть несомненные контакты
их с аналогичными иллюстрациями столичных византийских рукописей
эпохи латинского владычества, при этом в ранней фазе формирования
их стиля. Наряду с этим сказывается большая ориентация армянского
мастера на искусство, сложившееся также под влиянием Византии в Иеру­
салимском королевстве (Кипр, Синай), являвшееся проводником западных
воздействий.
Обширный материал для суждения о художественной направленности
рукописи M № 2589 дают два сохранившихся заглавных листа к Еванге­
лию от Марка (рис. 3) и Луки (рис. 4). Обратимся к первому из них. Ком^
позиция его декора в известной мере близка к принятой в армянских ру­
кописях X I I в., но оригинальна за счет определяющих ее компонентов.
Это особенно относится к инициалу U (с), воспроизводящему композицию
Деисуса. Редко встречающийся в армянской миниатюрной живописи
тематический инициал заглавного листа свидетельствует о византийском
влиянии, подчиненном требованиям армянской каллиграфии и несвой­
ственному греческим рукописям монументализму. Две боковые линии
инициала превращены в фигуры богоматери и Иоанна Богослова. Они
предстоят Христу, сидящему внутри инициала на троне.
И для этого лицевого изображения находим достаточно близкие ана­
логии в том же круге памятников, которые были привлечены нами при
анализе «портрета» евангелиста Матфея. Вся композиция Деисуса до­
вольно точно воспроизводит широко распространенную в византийском
искусстве тему, которую мы встречаем также на иконе X I I в., происходя­
щей с Синая 18 . Композиция полностью повторяется и в ряде отдельных
компонентов — позе Христа, расположении его одежд, благословляющей
руке, кодексе и даже круглой подушке под ногами, а также в склоненных
фигурах по сторонам Иисуса. Родство этих памятников неоспоримо,
однако наибольшая близость армянского варианта может быть отмечена
12
13

14
15
18
17
18

Weitzmann К. Studies. . ., р. 325—326, fig. 315.
Weitzmann К. Studies. . ., p. 320. На с. 324 автор добавляет, что Евангелие Paris
gr. 54 является билингвой: левый столбец текста писан по-гречески, правый — по-ла­
тински. Латинский текст не закончен.
Сокровище Кипра: Путеводитель по выставке. М., 1970, № 116.
Там те, № 117.
Weitzmann К. Icon Painting in the crusader Kingdom. — DOP, 1966, 20, fig. 18—19,
p. 60—61.
Ibid., fig. 31.
Weitzmann K. The Icon Painting. . ., fig. 4.
133

e миниатюрой того же содержания латинской Псалтири Мелисенды пер­
вой половины X I I в., исполненной также под византийским влиянием 19 .
Она сказывается не только в вытянутых пропорциях предстоящих фигур.
Безусловно сходно, при всей суммарности передачи, расположение одежд
Иоанна Богослова вплоть до трактовки складок на груди в виде треуголь­
ников. В несколько опущенной фигуре Христа характеристика одежд
Также приближается к передаче их в миниатюре Псалтири Мелисенды.
Сходство особенно подчеркивает и такая деталь, как покрытый гиматием
кодекс.
Отметим и стилистическую общность — неподвижность как бы одере­
венелых фигур, орнаментальный принцип изображения складок, пол­
ностью исключающий иллюзорность передачи человеческого тела. Ха­
рактерна для миниатюр обеих этих рукописей трактовка округленных
глаз с острым, как бы фиксирующим взглядом. Утрировка сказывается
и в сильно скошенных низких надбровных дугах. В этих особенностях
стиля можно усмотреть общую для периферийных скрипториев трансфор­
мацию художественных норм, характерных для византийского искусства,
Византинизирующий аспект сказывается и в принятой для заглав­
ного листа к Евангелию от Марка П-образной заставке, известной уже
в армянских рукописях X I — X I I вв. той же ориентации (для X I I столе­
тия, например «Нарек» 1173 г. — Киликия, M № 1568) 20. Однако
в рукописи M № 2589 заставка подчеркнуто монументальна, что состав­
ляет ее особенность. Рамка украшена киматием, столь характерным и
для декора киликийских рукописей. Заполнение боковых частей кругами
между ветвями креста по тонкости исполнения, мягкому колориту и сти­
листическим особенностям не противоречит манере лучших византийских
рукописей, хотя и не встречает в них прямых аналогий. Внутри квадрата,
объединяющего боковые части заставки, вписаны миндалевидные розетки,
широко известные и в ранней армянской орнаментике. Они же могут
быть восприняты и как круги или полукружия. Эти спокойные плавные
линии соответствуют характеру всего декора заставки с присущей ему
уравновешенностью и сдержанным благородством.
Одним из декоративных компонентов рассматриваемого заглавного
листа является цветной фон — темный крапплак, на котором золотом
написаны первые строки евангельского текста. Такой прием в киликийских
рукописях встречается только один раз, а именно в Себастийском еванге­
лии 1066 г. (М № 311), иллюстрации которого относятся ко второй поло­
вине X I I в. На сохранившихся там двух заглавных листах к Евангелиям
от Марка и Луки начала евангельских текстов написаны синими буквами
на золотом фоне; в других киликийских рукописях X I I — X I I I вв. цвет­
ные фоны, как правило, применяются только для посвящений.
Небезынтересно, что золотые фоны с написанным на них текстом
появляются на заглавных листах Псалтири Мелисенды. Такое же явле­
ние Г. Бухталь отмечает и для многих рукописей Монте Кассино позднего
X I и раннего X I I в., что совпадает с расцветом деятельности этого скриптория при аббате Дезидерии и его непосредственных преемниках 21.
И наконец, в этот смешанный по истокам художественный образ за­
главного листа Евангелия от Марка яркий восточный акцент вносит
геральдическое изображение львов, разъяренные морды которых обра­
щены к столь же разъяренным широко открывшим пасти головам вишапов,
которыми заканчиваются их хвосты. Классическим примером средневе­
кового армянского искусства, где хвосты парных львов также заканчи­
ваются головами вишапов, является рельеф усыпальницы Прошянов
(Гегард, X I I I в.) 22.
Все эти несовместимые, казалось бы, элементы слиты в гармоническом
единстве, что является достижением талантливого армянского художника,
отразившего в своем творчестве особенности среды, в которой протекала
его деятельность. Композиционному единству этого заглавного листа
способствует и его колорит в верхней части, отличающийся мягким сочеШ

танием красок. На золотом фоне заставки выступают синие круги с впи-*
санными в них сильно размытыми светлыми цветами (?). Синим обозначен
и разделяющий их крест, концы которого завершают зеленые пальметки
с красной почкой. Тональность центрального квадрата акцентирована —
миндалевидные розетки, в которых чередуются зеленые и синие лепестки,
помещены на красном фоне.
В нижней части густой крапплак прямоугольника с золотым письмом
уравновешен более темным, чем в заставке, колоритом одежд у фигур,
образующих инициал [коричневый мафорий, синий хитон богоматери,
красные одежды, синий плащ (?) Иоанна Богослова. Расцветка одежд
Христа та же, что и у евангелистов]. Трон и нимбы золотые. Черные
контуры последних, быть может, свидетельствуют о поновлении, так же
как и черные штрихи, огрубляющие лики. Темную тональность поддер­
живает и коричневая окраска львов. Светло-лиловая с пробелами дужка
инициала перекликается по цвету с киматием в рамке заставки и способ­
ствует объединению колорита всего листа.
Сложность созданного мастером художественного произведения заверь
шают изображения двух крупных павлинов в венчании заставки. Обычные
для армянской миниатюрной живописи, они исполнены здесь с широким
размахом, в красочной гамме, отличной от всего листа. Оригинальность
живописной манеры не находит аналогий в известных нам рукописях.
Это заставляет поставить вопрос о том, не было ли это украшение привне­
сено позднее, если оно не является еще одним доказательством своеобра­
зия стиля со скрещивающимися в нем различными истоками.
Те же стилистические особенности характерны и для художественного
оформления второго сохранившегося заглавного листа — к Евангелию
от Луки. Композиция его в целом весьма родственна предыдущему. Не­
значительны различия в форме массивной заставки, где прямоугольный
вырез заменен арочным. Под заставкой — крупный инициал β (к), рядом
с ним (здесь — на синем фоне) золотом исполнены начальные слова еван­
гельского текста. Различны лишь заполнение заставки, характер инициала.
В последнем проявляется полное соответствие с армянской миниатюрной
живописью X I I в., когда крупный инициал на заглавном листе получает
широкое распространение. С киликийскими рукописями сближает его
трактовка «головки» буквы ^ (к) в виде изогнувшейся птицы и нередко
встречающаяся и в них форма инициала в виде креста. Но для орнамента­
ции стержня аналогии и в армянских рукописях встречаются лишь вы-.
борочно. Многообразные веревочные плетения (если инициал не сливается
с символом) здесь представлены в строгой ритмике завершенных кресто­
видных элементов. Наиболее близкую параллель такой орнаментации
инициала находим в недатированной и нелокализованной рукописи, хра­
нящейся в Венеции (№ 141/102) 23 . С. Дер Нерсесян сближала ее с Еван­
гелиями Венеции № 888/159 и Иерусалима № 1796. Всю эту группу
она выделяла из киликийской школы и связывала, на основании косвен­
ных данных, с Эдессой. Не отрицая контактов с Киликией, С. Дер Нер­
сесян отмечала большее воздействие на нее искусства Византии 24 ,
19

20
21

22
23
24

Buchthal H. Miniature Painting in the Latin Kingdom of Jerusalem. Oxford, 1957, pi. 12b.
Эту иллюстрацию Псалтири Н. Бухталь сопоставляет с миниатюрой византийской
Псалтири около 1100 г., прежде принадлежавшей археологической коллекции Бер­
линского университета (Ibid., р. 2, pi. 140а). Все названные памятники несомненно
родственны друг другу.
Азарян Л. Р. Киликийская миниатюра XII—XIII вв. Ереван, 1964 (на арм. яз.),
рис. 13.
Buchthal H. Op. cit., p. 11—12, fig. 13 и др. Автор считает возможным упомянуть и
иллюминованные заглавные листы корана Ибн аль-Бауваба 1000 г., хотя и не пред­
полагает прямых контактов.
Der Nersessian S. L'art arménien dès origines au XVII e siècle. Paris, 1977, 37.fig. 137.
Чанашян M. Армянская миниатюрная живопись. Венеция, 1966 (на арм. яз.), табл. 49,
Близкий орнамент — на одном из хоранов этой же рукописи (Там же, (табл. 53).
Der Nersessian S. Manuscrits arméniens illustrés. Paris, 1936, p. 89—102. Позднее
в своем труде «Armenian Manuscripts in the Freer Gallery of Art» (Washington, 1963,

135

Напомним и то, что Эдесса около полувека (1099—1144) была столицей
одного из латинских государств.
На том же заглавном листе рукописи M № 2589 в основании процвет­
шего стержня инициала очень тонко исполнены изящные птицы с длин­
ными хвостами и хохолками. Они, как и сирины в нижних углах за­
ставки, не кажутся чужеродными ни для киликийской, ни для византий­
ской живописи, но полных аналогий не имеют.
Особый интерес представляет декор заставки, не выпадающий из
общих аристократических норм украшения рукописи. В нее вписаны две
крупные заключенные в круги шестилепестковые розетки. Такой мотив
издавна известен для архитектурных памятников Армении, например
на капителиеУИ в. в Аруче 25, или, для более позднего времени, на стене
храма Гегард 1215 г. 26 Но композиционно и по своей трактовке розетки
этойзаставки приближаются и к расположению их на византийском ка­
менном рельефе из Афин X I I в. 27 , хотя здесь они восьмилепестковые.
Родственны они и по стилю, который отличает уравновешенность, плав­
ность округлых линий, симметричность общей композиции.
Обратим внимание и на то, что в основе украшения боковых частей
заставки заглавного листа Евангелия от Марка армянской рукописи
1200 г. лежит крест, между ветвями которого, так же как и на каменном
рельефе из Афин, расположены розетки. Мы далеки от мысли видеть
в этом прямое воздействие данного памятника на декор кодекса M № 2589,
но тем не менее нельзя не отметить некоей общности восприятия и форм
выражения в далеких друг от друга произведениях искусства.
По-видимому, в этот узел взаимосвязей следует включить и изобра­
жение ангела в заставке заглавного листа к Евангелию от Луки. Это
предположение можно подтвердить сравнением его с ангелами в сцене
«Троица в ангельском хоре» греческой рукописи X I I в. из Вены 28 . Бли­
зость сказывается как в общем облике ангелов, так и в деталях, особенно
в трактовке крыльев, где кроющие перья, отделенные от маховых, пред­
ставляют необычно тонкую полоску. Сходно трактована также прическа,
расположение лора, подол (ангелы, слева, наверху и внизу). Q. Буберль
и X. Герстингер рассматривают эту венскую греческую рукопись как очень
хорошую работу третьей четверти X I I в., написанную и иллюминован­
ную в одном из греческих монастырей Италии, вероятно в Гроттаферрате.
Те же авторы замечают, что ее миниатюры отходят по стилю, колориту и
исполнению от типично византийских миниатюр X I I в. 2 9
П. Буберль делает эти выводы также и на основании сходства мини­
атюры «Троицы» («Отечество») с фреской того же содержания в Гротта­
феррате 30 — он отмечает в них не только иконографическое, но и стили­
стическое сходство. По мнению того же автора, это позволяет говорить
о том, что миниатюры Венской рукописи были выполнены не греком,
а итальянцем, прошедшим хорошую выучку на византийских моделях
в греческом монастыре. Но его национальная особенность пробивается
и придает типично византийскому стилю иллюминаций чуждый ему отпе­
чаток. Примерно то же можно сказать и о творчестве художника Хайрапета. Знакомство же армянского мастера с произведениями искусства
Южной Италии не противоречит возможностям локализовать его деятель­
ность территорией, близкой к
пределам
Иерусалимского
коро­
левства.
Как и относительно заглавного листа к Евангелию от Марка, можно
вновь повторить, что все различные по своим истокам компоненты све
дены и тут в единый гармоничный и оригинальный художественный об­
раз. Его объединяет колорит, сходный с предыдущим заглавным листом, —
здесь лишь несколько больше акцентирован синий цвет. Его определяет
большой прямоугольник с написанными на нем золотом начальными
словами евангельского текста. На золотом фоне заставки мягко и сдер­
жанно выступают синие, зеленые, красные акценты в орнаментике и одеж­
дах ангела. Инициал золотой, с синим плетением, внизу — светло-ли136

ловые пальметки, в изящных птичках сочетаются все краски, принятые
на листе.
Сложная растительная композиция в венчании заставки с изображен^
ным в центре ее фронтально сидящим зверем не нашла у нас объяснения.
Хотя разноречивость декора допускает и здесь наличие образа, истоки
которого мы не сумели найти, все же стилистическая законченность обоих
заглавных листов кажется нам более совершенной без добавления фигур
над заставками.
Аналогия, которую мы находим для образа ангела [в миниатюре
Венской рукописи с изображением «Троицы», имеющей близкое соответ­
ствие во фреске Гроттаферраты, наталкивает еще на одно, быть может
неслучайное, сравнение: мы имеем в виду происходящую оттуда же мо­
заику X I I в. со сценой «Страшного суда». Действительно, не имеющая
параллелей ни в армянской, ни в византийской миниатюре трактовка
одежд евангелиста Матфея перекликается с передачей ее у|сидящих апо­
столов этой мозаики 31. Сопоставим широкий рукав и перекинутый через
плечо гиматий, образующий как бы петлю с продетой через нее рукой
апостола Матфея мозаики Гроттаферраты и одноименного евангелиста
армянской рукописи, а также свободно лежащую поперек колеи нижнюю
часть гиматия того же евангелиста кодекса M № 2589 и апостола Варфоло­
мея мозаики. Сходство наблюдаем и в манере передачи отдельных частей
одежд несколько выпуклыми, как будто вздутыми. Нельзя ли в какой-то
мере вести от родственных образцов и трактовку кресла, хотя и представ­
ленного в собственной, не вполне удачной интерпретации? Мы не ищем
полной аналогии, но и по своей тенденции -к монументализму образ
евангелиста Матфея армянской рукописи также приближается к мозаике
Гроттаферраты, связанной, очевидно, с сицилийской школой мозаичистов,
находившихся под византийским влиянием.
Все перечисленные компоненты отличающихся полной композицион­
ной самостоятельностью заглавных листов кодекса M № 2589 не противо­
речат специфике искусства времени существования латинских государств,
имевшего, как видно, достаточно широкое распространение. За это гово­
рит и проникновение его особенностей, как мы думаем, в южные области
иконийского султаната. Именно там мог находиться армянский ?скрипторий, где в 1200 г. было исполнено Евангелие M № 2589.
В заключение приведем слова Г. Бухталя относительно искусства
Иерусалимского королевства. «Иногда, — пишет он, — следы его исто­
ков стоят в миниатюре одни рядом с другими очень несвязно (имеется
в виду Псалтирь Мелисенды. — Т. И.), но часто всплывает новое сти­
листическое единство, которое может быть постигнуто лишь тогда,
когда его различные элементы будут изолированы и идентифициро­
ваны» 32.

26
26
27
28
26
30
31
82

р. 11) автор отнес те же рукописи к Киликии. Мы разделяем первоначальное мне­
ние С. Дер Нерсесян.
Мнацаканян С., Степанян Н. Памятники архитектуры в Советской Армении. Л.,
1971, табл. 8.
Степанян Н., Чакмакчян А. Декоративное искусство средневековой Армении. Л.,
1971, табл. 132.
Belting H. Byzantine Art among Greek and Latins in southern Italy. — DOP, 1974, 28,
fig. 32.
Buberl P., Gerstinger H. Die byzantinischen Handschriften. Leipzig, 1938, Bd. II. Die
Handschriften der X. — XVIII. Jahrb., Taf. XXIII.
Ibid., S. 50-53.
Ibid., S. 52—53; см. также: Coşma Buccola D. Le feste centenarie di Grottaferrata. —
Oriens Christianus, 1905, V, tav. II.
Baumstark A. II mosaico degli Apostoli nella Chiesa abbaziale di Grottaferrata. -гOriens Christianus, 1904, IV, tav. III.
Buchthal H. Op. cit., p. XXXIII.
}37

Д л я дополнительного обоснования нашего предположения о проис­
хождении рукописи M № 2589 из скриптория, находившегося в ареале
искусства, сложившегося в Иерусалимском королевстве, воспользуемся
словами того же автора: «Миниатюрная живопись в королевстве кресто­
носцев не была колониальным искусством. Она имела определенный соб­
ственный стиль, который происходил не из одного источника, но возникал
как результат копирования иллюминаций ряда византийских и запад­
ных манускриптов и развития некоторых характерных черт этих моделей
в высшей степени оригинальной и индивидуальной манере» т. Мы полагаем,
что одним из истоков для миниатюр изучаемого нами кодекса была и
армянская миниатюрная живопись, ближе всего соприкасавшаяся
с кругом адесских скрипториев. Добавим также, что отличающееся вы­
соким совершенством художественное оформление Евангелия M № 2589,
Исполненного в 1200 г., является еще одним доказательством широкого
диапазона миниатюрной живописи Армении рубежа X I I — X I I I сто­
летий, которому должен был предшествовать более ранний подготови­
тельный- период.

* Bvehthttl H. Op. cit., p. XXXII,

В и з а н т и й с к и й в р е м е н н и к , том 42

А. Я. КАКОВКИН
КОПТСКИЙ ТКАНЫЙ МЕДАЛЬОН
С ИЗОБРАЖЕНИЕМ МУЧЕНИЧЕСТВА СВ. Ф Е К Л Ы
Среди произведений, влившихся в эрмитажную коллекцию коптских
памятников из бывшего музея Санкт-Петербургского Центрального учи­
лища технического рисования А. Л. Штиглица, был плохой сохранности
кусок полотняной ткани (рис. 1) с двумя вотканными в него вставками:
поперечной полосой с вазами и стилизованными растениями и под нею
круглым медальоном с изображением двух человеческих фигур и хищника г.
Представленная в медальоне сцена необычайно интересна (рис. 2—3).
Несмотря на плохую сохранность памятника, его крохотные размеры,
естественную большую условность, диктуемую техническими возможно­
стями ткачества, композиция просматривается довольно ^ясно (особенно
при увеличении).
Правую часть медальона занимает полулежащая женская фигура
в нимбе; грудь и руки ее обнажены. К ее протянутой в<угорону правой руке
припал зверь, напоминающий льва. Вверху парит человеческая фигура
с крыльями, держащая венок. Обрамляет композицию волнообразный
орнамент.
Нимб вокруг головы женщины, хищный зверь, как будто нападающий
на нее, летящая фигурка с венком определенно указывают, что данная
сцена воспроизводит эпизод из жития какой-то святой.
При невероятной многочисленности святых христианского пантеона
женщиной, чья история связана с дикими зверями, вероятнее всего,
могла быть св. Фекла 2. Культ этой святой мученицы, по легендам —
спутницы и ученицы апостола Павла, возник в Малой Азии (потому-то
ее часто называют «иконийская Фекла», «селевкийская святая», «селевкийская первомученица») 3 и очень быстро распространился по всему
Средиземноморью. Об этом говорят многочисленные факты: «декрет»
папы Геласия 494 г., сурово осуждающий народные сказания о Фекле
как еретические, дошедший до нас целый ряд редакций ее жития, много­
численные ссылки на святую других женских житий, посвященные ей
храмы, множество разнообразных памятников с ее изображениями *,
1

2
3

4

ГЭ, инв. № 9094. Размеры — 37,4χΐ6,3, полоса — 37χΐ,6 см, диаметр медальона -»
5,6 см. Гобелен — выткано шерстью и льном по льну. Кручение нитей: основы —
S-образное, утка —S- и Z-образное. Плотность полотна — 16χΐ0, вставок — 28χΐ0,
Сохранность: края неровно оборваны, во многих местах выпали куски ткани и про­
пал уток, прорывы, штопка, кое-где изменился цвет. Поступил в музей в 1931 г.
Réau L. Iconographie de l'art chrétien. Paris, 1959, t. III (3), p. 1250—1252; Ltebbrand J. Thekla von Ikonium. — LChI, 1976, Bd. 8, cols. 433—436.
Liebbrand J. Op. cit. Ряд исследователей отмечали некоторые общие черти Феклы
с малоазийскими языческими божествами, в частности с Кибеллой, см.: James E. O.
The Cult of Mother Goddess. London, 1959, p. 192.
Шестаков Д. Исследования в области греческих народных сказаний о святых. Вар­
шава, 1910, с. 10, 29—47, 62—63, 86; Grabar A. Martyrium. Recherches sur le cult
des reliques et l'art chrétien antique. Paris, 1946, vol. I, p. 65, 320; vol. II, p. 85,107,
344, pi. LXIII, 7; Réau L. Op. cit., p. 1251—1252.
l№

Несмотря на то что Фекла претерпела мученичества в Малой Азии,
особой популярностью она пользовалась в Египте (память ее здесь отме­
чали 19 июля), где конкуренцию с ней мог выдержать только местный
мученик Мина (по некоторым свидетельствам, сын Феклы). Ряд данных
(о них речь ниже) указывает на то, что эрмитажная ткань происходит из
Египта.
Ранние литературные памятники, в которых повествуется о св. Фекле, —
апокрифические деяния апостола Павла на греческом языке (житие Феклы
входило в них составной частью) — относятся ко II в. 6 Однако через два
с половиной-три столетия, по-видимому, с ростом популярности святой,
особенно среди народных масс, появляется перевод на коптский язык
деяний апостола Павла и одновременно оформляется самостоятельная
коптская редакция жития св. Феклы 6 . С этого времени в Египте особенно
широко распространяется культ святой. Несомненно, именно к этой и более
поздней эпохе следует относить и массу разнообразнейших памятников
с изображениями св. Феклы, обнаруженных в Египте или не без основания
с ним связываемых (росписи, рельефы, светильники, кость, ампулы и д р . ) 7 .
Изображения Феклы на памятниках искусства и ремесла можно раз­
делить на две группы: ее представляли либо беседующей с апостолом
Павлом, либо в окружении животных, что должно было иллюстрировать
эпизоды ее жития, связанные с мучениями. В обеих группах композиции
«троились но принципам симметрии: в первом случае Фекла и Павел изо­
бражались друг против друга, во втором — сцены напоминали композиции
^Даниил во рву львином». На большинстве памятников представлены эпи­
зоды мучений святой, которых, согласно житию, выпало на ее долю не­
мало: ее пытались сжечь, раздирали быками, топили в море, бросали в яму
со змеями, травили хищными зверями. Изображения последнего испытания
чаще других встречаются на памятниках. Суть его такова: магистрат при­
говорил Феклу к публичной травле львицей, леопардом и медведем. Но
в амфитеатре на глазах у изумленной толпы свершилось чудо: львица рас­
терзала приблизившихся к Фекле леопарда и медведя и легла у ног жен­
щины, как бы охраняя ее 8 .
Нам кажется, что на эрмитажной ткани, при всей условности изобра­
жения, довольно близко передан кульминационный момент эпизода из
жития святой, связанный с дикими зверями. Фекла, как на большинстве
других памятников с изображениями ее мучений, представлена полуобна­
женной, львица в знак почтения лижет ей руку, летящий ангел увенчивает
святую венком — символом триумфа (см. рис. 3).
Назначение украшенного вставками полотна не вызывает особых за­
труднений: оно является частью туники, возможно детской. Символическое
значение изображений в медальоне на одеянии, в котором был похоронен
покойник, но-видимому, имело охранительный характер и связывалось
с верой в спасение; господь, защитивший Феклу, будет так же милостив
а к владельцу туники 9 .
Что касается времени создания памятника, то приходится отметить, что
по сию пору датировка коптских тканей остается проблематичной. Факти­
ческих данных для отнесения той или иной вещи к строго определенному
периоду у нас нет. Но в нашем случае можно говорить о terminus post
quem: поскольку твердо установлен факт, что в Египте в V в. окончательно
сложилось житие св. Феклы и что с этого столетия здесь заметен подъем
почитания святой, то, по-видимому, ко времени несколько более позднему —
VI в., может быть, самому началу VII в. — можно отнести и эрмитажный
медальон. С такой датировкой вполне согласуется целый ряд памятников
коптского ткачества, близких по художественным и техническим особен­
ностям нашему. Свободное и вместе с тем подчиненное замкнутому единству
размещение элементов композиции, стремление построить сцену в про­
странстве (летящий ангел, передача движения животного в сложном ра­
курсе), позы персонажей, тщательная проработка деталей (обозначение
пальцев, зрачков, отделка платья Феклы и др.), многокрасочная, тонко
140

с г а р м о н и р о в а н н а я ц в е т о в а я г а м м а (фон в с т а в о к к р а с н ы й , д е т а л и и з о б р а ­
ж е н и й ж е л т ы е , светло-зеленые, фиолетовые, белые, черные), п р е о б л а д а н и е
S-образно с к р у ч е н н ы х нитей и т. п. — особенности, п р и с у щ и е б о л ь ш о й
группе коптских тканей, хронологические рамки которых определяются
"V—VII в в . ; в р я д е п а м я т н и к о в к о п т с к о й с к у л ь п т у р ы н а х о д и м и и к о н о г р а ­
ф и ч е с к и е соответствия 10 .
К с о ж а л е н и ю , у к а з а т ь определенное место п р о и з в о д с т в а заинтересо­
в а в ш е й нас т к а н и н е в о з м о ж н о : к у л ь т с в я т о й был р а с п р о с т р а н е н повсеместно
и в ы д е л и т ь к а к о й - т о ц е н т р з а т р у д н и т е л ь н о ; п р о и с х о ж д е н и е сходных в х у ­
дожественном и техническом о т н о ш е н и я х п а м я т н и к о в с н а ш и м в б о л ь ш и н ­
стве случаев неизвестно.
5

Ренан 9. История первых веков христианства. СПб., б. г., т. III, с. 28; Vouaux L.
Les Actes de Paul et ses lettres apocryphes. Paris, 1913, p. 15—17 (описаны коптские
рукописи, содержащие «Историю Феклы»); Réau L. Op. cit., p. 1251. На древность
сложения житий св. Феклы указывает тот факт, что из легенды святой интерполи­
руются даже библейские тексты; см.: Шестаков Д. Указ. соч., с. 40.
6
Rey A. Etude sur les «Acta Pauli et Theclae» et la légende de Thècla. Paris, 1890;
Till W. Koptische heiligen- und märtyrerlegenden. Texte, Übersetzungen und Indi­
ces. Roma, 1935—1936; Dagron G. L'auteur des Actes et des Miracles de Sainte Thècle.—
Anal. Boll., 1974, t. 92, fasc. 1/2, p. 5—11.
7
С исчерпывающей полнотой памятники с изображениями св. Феклы приведены
у I . Liebbrand'a. К ним следует добавить лишь бронзовую поделку из собрания
Эрмитажа, опубликованную В. Н. Залесской (Об одной группе коптских светильни­
ков V B . — СГЭ, 1979, вып. 44) и упомянутую С. Дер Нерсесян (Armenia and the By­
zantine Empire. A Brief Study of Armenian Art and Civilization. Harvard (Mass.),
1947, p. 95) ткань из Арсинои.
8
Lipsius R. À. Acta Apostolorum Apocrypha. Lipsiae, 1891, p. 258; Réau L. Op. cit.,
p. 1250. Испытания, выпавшие на долю Феклы, служили для верующих вечным при­
мером неженской мужественности и твердости, а тот факт, что она чудесным образом
спаслась от огня, морской пучины, змей и лютых зверей, рассматривался ими как
охрана богом своих приверженцев. В этом смысле Фекла стоит в одном ряду с про­
роком Даниилом и целомудренной Сусанной. Святую почитали как защитницу
от пожаров, она покровительствовала путешествующим по водам, помогала блюсти
невинность; среди чудес, приписываемых Фекле, были исцеления от слепоты и глаз­
ных болезней; женщинам, родившимся под знаком овна, советовали в болезнях мо­
литься св. Фекле; см.: Шестаков Д. Указ. соч., с. 44—47.
* Следует особо подчеркнуть, что большинство фигурных и значительная часть орна­
ментальных изображений, вотканных или нашитых на одеяния, в которых копты
хоронили умерших, имело чудодейственный, охранительный характер, связыва­
лось с мыслью о воскресении, с верой в продолжение жизни в потустороннем мире
(см. об этом: Lewis S. The Iconography of the Coptic Hersman in Byzantine Egypt. —
JARCE, 1973, t. X, p. 27-—63). Перед нами любопытный феномен, когда вера древ­
них египтян в загробную жизнь продолжает существовать у их потомков в новых
формах в христианскую эпоху.
10
Замкнутый, с легко «читаемыми» элементами характер композиции нашего медальона
схож с построением буколической сцены на медальоне V в. из Бруклинского музея и
медальона с изображением Пасифаи с быком ("VI—VII вв.) того же собрания; см.:
Thompson D. Coptic Textiles in the Brooklyn Museum. New York, 1971, N 4, p. 18;
N 19, p. 48—49. Поза Феклы напоминает положение Леды на известняковом рельефе
V—VI вв. из Коптского музея в Каире; см.: Duthuit G. La sculpture copte. Statues —
Bas-reliefs — Masques. Paris, 1931, pi. XXVI, a. Хищник на нашем памятнике пред­
ставлен в позе, близкой к позам львов, нападающих на диких ослов, представлен­
ных на шелковых медальонах, хранящихся в различных собраниях; см.: Peirce H.,
Tyler R. The Prague Rider-Silk and the Persian-byzantine Problem. — The Burling­
ton Magazine for Connoisseurs, May 1936, N 398, pi. I, II А, В. (Датировка и проис­
хождение этих памятников по сей день остаются проблематичными: вещи относятся
к V—VIII вв., определяются как персидские, чаще как византийские. Для нас
важно другое — многие из них обнаружены в Египте, т. е. бытовали здесь.) Крыла­
тая человеческая фигурка с венком в руках, определяемая как ангел, виктория, ге­
ний, путто и т. п., — мотив, довольно частый в коптских тканях; см.: Kendrick A. F.
Catalogue of Textiles from Burying-Grounds in Egypt. London, 1921, vol. 2, N 317,
p. 15, pi. VII; Шуринова Р. Д. Коптские ткани. Собрание Гос. музея изобразитель­
ных искусств им. А. С. Пушкина. М., 1967, № 16, табл. 26; Быстрикова М. Г. Копт­
ская ткань V—VI вв. из собрания Гос. Эрмитажа. — ВДИ, 1971, № 3, с. 107—111);
попадается он и на памятниках коптской пластики, см.: Liebbrand / . Op. cit., col. 433.
Наконец, обрамление медальона в виде волны обычно на тканях V—VI вв., см.:
Шуринова Р. Д. Элементы александрийского и восточного искусства в коптских тка­
нях. Две коптские ткани из собрания МИИ им. А. С. Пушкина. — В кн.: Древний
Египет и древняя Африка: Сб. статей, посвященный памяти акад. В. В. Струве. М.,
4967, с. 145.
141

Значение публикуемого памятника велико сразу в нескольких аспектах^
Во-первых, ткань интересна с точки зрения иконографии. Опубликованные
произведения с изображениями мучений св. Феклы, как уже отмечалось,
строились по принципам симметрии, наподобие композиции «Даниил во
рву львином» п . Сцена на эрмитажном медальоне не имеет даже отдаленных
аналогий среди них. Она не только композиционно построена по-иному,,
ее отличает и набор компонентов. Иными словами, без опасения грубоошибиться, можно предположить, что она относится к неизвестному до­
селе иконографическому типу, и тип этот, как никакой другой, близок
тексту жития св. Феклы. Это обстоятельство еще раз подчеркивает,
каким ценным источником по иконографии являются ткани.
Во-вторых, эрмитажный памятник интересен и в плане истории тка­
чества. Известно, что термин «коптские ткани» условен. Под ним под­
разумевают различные тканые изделия, обнаруженные в христианских
захоронениях в Египте. Значительное число их неегипетского происхожде­
ния. Однако далеко не всегда можно выделить такую продукцию. Р я д
присущих эрмитажному памятнику данных — характерная трактовка
композиции в целом и отдельных деталей, тип изображений, технические
особенности, наконец, воспроизведение на нем сюжета, связанного с житием
ставшей национальной святой, — позволяет считать его продукцией копт­
ских мастеров. А это в свою очередь дает опорные точки в установлении
египетского происхождения ряда тканых изделий, близких публикуемому
медальону по художественным, стилистическим и техническим особенно­
стям.
Наконец, он представляет необычайный интерес в историческом от­
ношении. Исследователи, занимавшиеся изучением коптского искусства,
подметили следующее парадоксальное обстоятельство: народ, политиче­
ская и религиозная история которого изобилует христианскими подвиж­
никами и мучениками, который даже ведет свое летосчисление от «эры
мучеников» (284 г. — год воцарения Диоклетиана), создал очень ограни­
ченное число памятников искусства, в которых нашли бы отражение эпи­
зоды, связанные с мучениями святых 12. Если предложенная нами интер­
претация сюжета на эрмитажном медальоне верна, то в научный оборот
вводится очень важный, редкий, ранний памятник с конкретным изобра­
жением мученичества конкретного святого.
Все вышеизложенное позволяет считать публикуемый памятник
уникальным произведением коптского ткачества.

11

12

См., например, мраморное тондо V в. из музея Канзас-Сити (Leibbrand / . Op. cit..
col. 433), известняковый редьеф Бруклинского музея, датируемый V (Wessel К.
Koptische Kunst. Recklinghausen, 1963, Abb. 52, S. 41) или IX в. (Effenberger Α.
Koptische Kunst. Ägypten in spätantiker, byzantinischer und frühislamischer Zeit.
Leipzig, 1975, Abb. 54, S. 238), миниатюру в рукописи XII в. из Британского музея
(Leibbrand J. Op. cit., col. 434).
Mirrit Boutras Ghali. Coptic Art. — BSAC, 1970, vol. XIX (1967—68), p. 290.

Византийский временник, τ ом '42

А. И. РОМАНЧУК, М. Я. БЫКОВ

РИСУНКИ СРЕДНЕВЕКОВЫХ КОРАБЛЕЙ
ИЗ КРЕПОСТИ КАЛАМИТА
Памятники искусства Византии, дошедшие до нашего времени, позво­
ляют в основном получить представление об официальных школах, наибо­
лее распространенных сюжетах, которые могли по-своему разрабатывать
отдельные мастера, но которые, как правило, не выходили за пределы при­
нятых в обществе канонов. О народной художественной культуре мы можем
судить только отчасти по различным поделкам из кости, рисункам на гла­
зурованных сосудах, но и последние, изображая различных фантастических
животных (чаще всего грифонов), воинов, всадников-змееборцев, являются
разработкой традиционных сюжетов. Подобные изображения, будучи ши­
роко распространенными, отличаются трафаретностью поз, единой ат­
рибуцией, за которыми исчезает индивидуальное видение. Индивидуаль­
ность проявляется только в степени мастерства исполнителя. Все эти
памятники характеризуют художественную культуру общества в целом,
дают материал для изучения технических приемов средневековых мастеров,
но в меньшей степени позволяют получить данные для раскрытия духов­
ного мира отдельных граждан.
Для изучения художественной культуры отдельных членов средневе­
кового общества большое значение имеют рисунки не на изделиях, пред­
назначенных для широкого пользования, а выполненные для себя, в ми­
нуты размышлений запечатлевающие увиденное рядом. Большой материал,
лозволяющий представить интересы рядовых членов средневекового об­
щества, в какой-то степени приблизиться к пониманию их интересов,
а также судить о народной художественной культуре, дает, например,
коллекция рисунков на камнях крепостных стен Плиски и других средне­
вековых памятников Болгарии, собранная Д. Овчаровым г. Эти рисунки
отразили самые различные стороны жизни: на них изображены дикие и дожашние животные, всевозможные предметы, бытовые сцены и моменты
■охоты, т. е. все то, что окружало человека, интересовало и удивляло его.
Несмотря на более низкий художественный уровень этих рисунков в срав­
нении с миниатюрами, рельефами на поделках из кости или металла, эти
памятники расширяют наши представления как о духовном мире отдельных
граждан, так и о жизни средневекового общества в целом. Некоторые из
таких рисунков являются подчас единственным материалом, с помощью
которого мы можем судить о не дошедших до нашего времени предметах.
К числу таких изображений относятся рисунки средневековых судов,
которые позволяют в какой-то мере получить представление о древнем
кораблестроении, «увидеть» упоминаемые в письменных источниках типы
судов 2. Правда, развернувшиеся в последние годы подводные археологи1

3

Во время пребывания одного из авторов этой статьи в Болгарии Д. Овчаров познако­
мил его с данной коллекцией, за что авторы выражают ему большую признатель­
ность.
Интерес к изображениям судов вызван прежде всего тем, что, несмотря на внима­
ние исследователей к истории флота, наши знания о средневековом кораблестроении
143

ееские исследования приносят много новых данных, в частности изучение·
остатков византийского корабля у Васси-Ада позволило представить не
только размеры и конструкцию византийского судна середины VII в., но»
и его вместимость 3 .
В этой связи чрезвычайно интересна находка нескольких изображений
средневековых судов в крепости Каламита (Инкерман). Во время проводив­
шихся там в 1968 г. Херсонесским музеем реставрационных работ среди
камней внутренней стороны кладки башни № 5 4 было обнаружено два
блока с процарапанными на них рисунками. В связи с их находкой перед
исследователями встает ряд вопросов: когда, кем и с какой целью сделаны
рисунки, какой тип судов изображен на них? На некоторые из этих во­
просов мы и попытаемся здесь ответить.
Крепость Каламита в средневековый период входила в состав Мангупского княжества, являясь опорным пунктом владетелей Феодоро на по­
бережье. Крепость существовала еще в XVI в., защищая порт ъ. В это
время, как пишет М. Броневский, в Инкермане (Каламите) жили
несколько греков и т у р к и 6 . Возникшая в раннее средневековье,.
Каламита знала пять строительных периодов, последний — в XVI в . 7
Самым значительным по масштабам было строительство вначале XV в.,
с которым связывают кладку из больших блоков 8 . Блоки, на которые на­
несены изображения судов, входят в состав внутренней стороны кладки
башни и, судя по размерам, положены во время строительства начала
XV в. Расположены они на высоте около метра от пола в башне. Вероятно,
рисунки выполнены уже тогда, когда камни лежали в кладке стены. До
некоторой степени аргументом в пользу данного предположения слу­
жит то, что поверхность камней не обрабатывалась специально для на­
несения рисунков. Блоки с рисунками, как и соседние, обработаны зубат­
кой, не имеют идеальной поверхности. Сделаны они из мягкого местного
известняка и частично пострадали от времени. На обоих камнях изобра­
жено по нескольку судов различного типа.
Наибольший интерес представляет блок размерами 0 , 7 5 χ 0 , 3 3 χ 0 , 1 9 м.,
на котором изображены шесть судов. Линии рисунка судов различной
глубины, они нанесены каким-то острым инструментом, возможно про­
царапаны ножом и затем углублены (рис. 1). Особенно четкий контур имеет
рисунок судна № 1, изображенного в верхней части блока (рис. 2). Это одно­
мачтовое судно с наблюдательной корзиной на верху мачты, от которой
идут линии, изображающие снасти. Высокий нос, корма с площадкой оформ­
лены глубокими линиями. Хорошо видны отверстия для весел, которые
были расположены вертикально по три в ряд. От каждой группы отверстий
отходит по три линии, изображающие весла. Несколько отличается от этого
рисунок другого судна, расположенного в левой части плиты (№ 2). Это
судно также имело мачту с наблюдательной корзиной, нос здесь такой же,
как и у судна № 1, но корма изображена не плавной линией, а прямой.
Кроме того, судно № 2 не имеет отверстий для весел, а по его корпусу про­
ведены горизонтальные линии, которыми рисовавший хотел обозначить
деревянную обшивку бортов (рис. 3).
Этот же тип судна представлен в меньших по размерам рисунках еще двух
судов: одно из них — № 3 — нарисовано справа от судна № 1, другое
расположено слева от носа этого корабля (№ 4).
Кроме этих четырех хорошо видимых изображений, просматриваются
еще два. Одно из них (№ 5) расположено в верхней части плиты и частично
скрыто изображением корзины судна № 1. Это судно удлиненных про­
порций с низкой палубой, мачта не видна (рис. 4). Другое судно этого ж&
типа помещено в нижнем левом углу (№ 6; см. рис. 5). У правого края
плиты видны вертикальные линии, вероятно снасти еще одного судна, но
это изображение очень сильно испорчено.
Поверх весел судна № 1 процарапана надпись (рис. 6). Судя по ее
расположению, она выполнена после того, как был сделан сам рисунок.
Буквы частично сбиты, но хорошо видны. Сохранилось 12 греческих букв.
144

Вероятно, надпись дошла не полностью. Слева от нее видны вертикальные
палочки, возможно являющиеся началом надписи. Кроме того, поверх
рисунка судна № 6 в левом нижнем углу процарапана монограмма (рис. 5).
Остатки каких-то знаков видны на нижнем краю в правой части блока.
Не все рисунки выполнены одновременно. Первоначально было изоб­
ражено судно № 5 и, возможно, № 6. Глубина линий их очень незначи­
тельна, кроме того, судно № 5 частично закрыто рисунком судна № 1.
Позднее нарисовано судно № 1 и, возможно, суда № 4 и 2, а также сделан
рисунок судна № 3. Надпись и монограмма процарапаны уже после того,
как все поле плиты было заполнено рисунками.
Тип судов, изображенных на данной плите, не имеет прямых аналогий
среди дошедших до нас изображений византийских кораблей. Наиболее
близки им рисунки византийских дроманов налеологовского
времени
(суда № 1—4) 9 и Χάραγμα δρομώνος X I — X I I вв. 10 (суда № 5 и 6).

Рис. 6. Блок № 1. Прорисовка надписи.
Возможно, последний тип судна — неф, или χάραγμα δρομωνος, пред­
ставлен на торцовой части другого блока (его размеры 0,42Χ 0,37χ0,15 м).
Камень обработан только с лицевой стороны, на которой нанесен рисунок,
выполненный тонкой линией, глубиной в 1—2 мм, линии весел, мачты более
слабые (рис. 7, 8). В отличие от судов № 5 и 6 первой плиты здесь очень
хорошо видны весла. Поверх изображения судна видны остатки букв,
среди которых наиболее четко прослеживается только К. На второй плите
нарисована также небольшая парусная лодка, поверх изображения ко­
торой художник начал рисовать еще какой-то предмет.
Выполнены ли рисунки на втором блоке тем же человеком, что и на
нервом, сказать трудно. Если судить по характеру изображений, то можно
предполагать, что суда № 5 и 6 первого блока и рисунок на втором камне
выполнены одним человеком или в близкое время. Изображения очень по­
хожи, у всех трех судов проведены горизонтальные линии, обозначающие
обшивку бортов.
Так же трудно решить вопрос о том, кто и зачем изобразил суда на бло­
ках крепостной стени Каламиты. Возможно.что это был один или несколько
поочередно рисовавших воинов, охранявших крепость в начале XV в.
Но несомненно одно — рисунок должен был изображать то, что часто ви­
дел рисовавший, т. е. суда, заходившие в порт Каламиты.
чрезвычайно отрывочны. В работах общего характера древнему судостроению отво­
дится, как правило, лишь несколько страниц. См., например: Kozłowski В. Istoricul
navei. Bucureşti, 1960; Hänke H. Männer planken Ozeane. Berlin, 1963; Бончев Л.
Човекът навлиза в морето. Варна, 1967; Нойкирхен Г. Мореплавание вчера и сегодня.
Л., 1977. Наиболее полной работой о средневековых кораблях является статья
Й. Луетича {Luetic / . Tipovi brodova Hrvatskih primorskih gradova u Lipantskoj
bitki. — Adriatica maritima, 1974, vol. I, c. 29—37) и греческое исследование
3

К . Алвсандри ('AXssavSpnj К.
Άθηναι, 1956).

Α.

Ή

θαλάσσια

δύναμις

έν

Βυζαντινή

Αυτοκρατορία.

Bass G. Underwater Excavations ot Yassi Ada: A Byzantine Shipwrech. — AA, 1962,
t. 3, p. 546.
План крепостных стен Инкермана приведен в статье: Бертъе-Делагард А. Л.
Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные города
Крыма. — ЗООИД, 1886, 14.
5
Бронееский М. Описание Крыма. — ЗООИД, 1867, 6, с. 343.
6
Там же.
7
Бертъе-Делагард А. Л. Указ. соч., с. 190.
8
Веймарн Е. В. Средньов1чний комплекс фортещ Каламита. — Археолопчш памя'тки
УРСР, 1963, 13, с. 80.
9
Άλεσάνδρη К. A. Op. cit., σ. 56.
10
Ibid., σ. 63, πίν. 4, α. 314, πίν. 7.
4

10

Византийский временник, 42

145-

Это предположение заставляет еще раз вернуться к вопросу о том,
какой же тип судов изображен на исследуемых рисунках. Византийские суда
могли заходить в порт Каламита даже непосредственно из Константинополя,
тем более что мангупские князья состояли в родственных отношениях с пра­
вителями Византии п . Но едва ли приход судов из Константинополя был
столь частым событием, чтобы рисовавший мог запомнить детали их
оснастки и сравнительно точно передать на камне. Вероятнее другое:
венецианские и генуэзские суда начиная с X I I I в. постоянно подходят
к этой части берега, следуя в Феодосию или расположенную по соседству
Балаклаву. Поэтому более правдоподобным представляется, что неизвестный
художник
изобразил
торговый
итальянский
караван, в состав
которого могли входить различные типы судов. Но вне зависимости от
того, изображены ли здесь византийские дроманы или вытесняющие их на­
чиная с конца X I I I в. венецианские галеры 12, несомненно то, что сделав­
шие их изображения обладали известным талантом, позволившим им
запечатлеть на камне то, что они видели рядом с собой.

11
12

Спиридонов Д. С. Заметки из истории эллинства в Крыму. — ИТОИАЭ, 1928, т. 2
(59), с. 92—102.
Бойчее П. Указ. соч., с. 24. В пользу этого предположения склоняет находка вене­
цианской золотой монеты XIV в., найденная во время зачисток внутри башни (ГХЗ,
инв. № 10563).

В и з а н т и й с к и й в р е м е н н и к , том 42

СООБЩЕНИЯ

В. Д. НИКОЛАЕВ

СВИДЕТЕЛЬСТВО ХРОНИКИ
ПСЕВДО-СИМЕОНА О РУСИ-ДРОМИТАХ
И ПОХОД ОЛЕГА НА КОНСТАНТИНОПОЛЬ В 907 г.
В 907 г., согласно Повести временных лет, киевский внязь Олег совершил
поход на Константинополь. Около 200 лет в отечественной и зарубежной
историографии велись оживленные споры об исторической реальности
этого похода; в настоящее время для подавляющего большинства исто­
риков она уже не подлежит сомнению *.
Единственным источником, содержащим непосредственные данные о по­
ходе, является русская летопись. Отсутствие прямых свидетельств в визан­
тийских и других источниках используют в качестве одного из главных ар­
гументов те исследователи, которые все еще сомневаются в достоверности
летописного сообщения о походе. Ученые, признающие поход реальным
событием, для подтверждения сообщения Повести временных лет привле­
кают византийские и восточные свидетельства, содержащие о нем хотя бы
косвенные данные. Важное место принадлежит здесь сообщению о русидромитах в относящейся к X в. хронике Псевдо-Симеона.
В 1949 г. вышла в свет статья Р. Дженкинза, прямо связывающая
данные хроники с походом Олега на Константинополь 2 . Это исследование
появилось почти одновременно со статьей Р. Долли 3 , который, как и А. Грегуар 4 , считал поход Олега легендарным.
Одним из основных аргументов Грегуара и Долли было молчание
о походе Олега византийских источников. Дженкинз в своей статье и стре­
мился опровергнуть их точку зрения. Исследователь подверг анализу один
отрывок хроники Псевдо-Симеона, где под 18-м годом правления императора
Льва VI (т. е. 904 г.) говорится о походе против Византии арабского флота
во главе со Львом Триполийским 5 . Этот отрывок помещен в строгой хроно­
логической последовательности событий, между краткой записью о чет­
вертом браке Льва VI (его женитьба на Зое Карбононсиде) 6 и сообщением
о мерах византийского правительства по оказанию сопротивления флоту
Льва 7 . Сообщив о выступлении арабского флота, Псевдо-Симеон перечисляет
затем ряд географических объектов, давая после каждого из них объяснение
происхождения его названия. При этом хронист не говорит о том, имели ли
они какую-либо связь с ходом военных действий, с попыткой Льва Триполийского напасть на Константинополь, и только из сообщения Продол­
жателя Феофана мы узнаем, что речь здесь идет о тех городах и островах,
мимо которых проходил арабский флот в своем движении к острову Самофракия 8 .
Сразу же вслед за этим у Псевдо-Симеона, и только у него одного, идет
перечень географических названий, которые не имеют никакого отношения
к походу Льва Триполийского, причем снова хронист пытается объяснить
происхождение каждого наименования и вновь без всякой связи с историей.
Отсюда Дженкинз сделал вывод, что Псевдо-Симеон, как и ранее, «из-за
своей страсти к археологическим изысканиям» взял из общего с Продолжа­
телем Феофана источника список географических названий, опустив об147

стоятельства их появления в источнике 9. Продолжатель же Феофана вообще
не заинтересовался этим сюжетом и обошел его молчанием в своей хро­
нике. Поэтому Дженкинз считает, что и в этом случае в источнике, которым
лользовались оба хрониста, описывался поход на Константинополь каких-то
вражеских войск (по мнению автора, русских).
У Псевдо-Симеона, таким образом, сохранены лишь названия мест,
мимо которых (или через которые) проходили эти войска. В списке име­
ются названия: Μεσημβρία, Αίμος, Μήδεια, Σηλυβρία, Μακεδονία, Νικόπολις,
'Ιερόν, Φάρος, 'Ρως δε, οι και Δρομΐται, ό Τρικέφαλος βουνός κατά τό Όψ'κιον,
'Ραδηνός 10.
Этот отрывок, по мнению Дженкинза, имеет непосредственное отношение
к русским, упомянутым в нем как «русские-дромиты». Мыс Эмос, Месемврия, Мидия (Салмидес), Фарос (Румели-Фанар), Иерон (Анадоли-Кавак) —
это места, расположенные на пути морских походов русских на Константи­
нополь. Силимврии (Силиври) на Мраморном море можно было достигнуть,
по мнению автора статьи, сухим путем, сойдя на берег в Месемврии и дви­
гаясь через территорию Византии. Упоминание в тексте близко друг от
друга Мидии и Силимврии, возможно, говорит о том, что между ними
должен был быть помещен Константинополь, тогда как упоминание мыса
Трикефал в феме Опсикий может указывать на то, что неприятель, как и
в 941 г., высаживался в Вифинии; Никополь и Македонию Дженкинз
опускает. Радин, по его мнению, — это известный из византийских источ­
ников командующий флотом, который мог быть выслан навстречу русским.
Исследователь отводит вероятное возражение относительно того, что упо­
мянутый список обозначал путь на Константинополь войска Игоря в 941 г.,
так как Псевдо-Симеон ниже говорит об этом походе отдельно, вновь при­
водя те же места.
Таким образом, в источнике, которым пользовался Псевдо-Симеон,
находился рассказ о походе Руси на Константинополь. Но когда был этот
поход? Псевдо-Симеон вставляет «русский» список u названий в описание
похода Льва Триполийского, между его появлением и мерами византийского
правительства по оказанию ему сопротивления. Дженкинз полагает по­
этому, что событие имело место около 904 г. К указанной дате близок поход
Олега на Константинополь, относимый к 907 г. В тексте «русского» списка
между описанием Фароса и мыса Трикефал находится испорченный и труд­
ный для понимания отрывок, в котором речь идет о руси-дромитах и их «бо­
жественно-озаренном» вожде (или вождях): 'Ρδίς δέ, ol και Δρομΐται, φερών^μοι άπό 'Ρώς τινός σφοδρού διαδραμόντες άπηχήματα των χρησαμένων εξ υποθήκης
ή θεοκλυτίας τινός και υπερεχόντων αύτοός, έπικέκληνται. Δρομΐται δέ άπό τοο
οςεως τρεχειν αοτοις προσεγενετο " .
В этом отрывке не вызывают сомнений лишь начало и конец, где пред­
принята попытка этнологического объяснения слов «россы» и «дромиты»:
«Русские, также называемые дромитами, получили свое имя от некоего
храброго Росса: . . .дромитами они назывались потому, что обладали спо­
собностью быстрого передвижения». Остальная часть абзаца не дает ясного
смысла.
Дженкинз предлагает следующий перевод этого трудного места: «Рус­
ские. . . усвоили изречение оракула, данное им путем внушения и божест­
венного озарения теми, кто господствовал над ними» 13. Но кто были эти
«божественно-озаренные» вожди? Вероятно, считает автор статьи, это
намек на возможность обожествления вещего, мудрого Олега. «Не сам ли
это Олег?» — спрашивает Дженкинз 14.
В заключение исследователь предлагает следующую расшифровку
сообщения источника Псевдо-Симеона: «Русские, также называемые дро­
митами, под предводительством вождей, наделенных мудростью или бо­
жественным озарением, пришли морем, обогнули мыс Эмос и перешли
государственную границу в Месемврии, а сухопутное войско, пройдя
через Болгарию или сойдя с судов в Месемврии (или Мидии), пробилось
через Фракию и достигло Мраморного моря у Силимврии. Суда, идя вдоль
148

берега, повернули в пролив у Фароса, прошли Иерон (или разбили ви­
зантийскую эскадру у Иерона) и достигли суши у Трикефала, на вифинском побережье. На Константинополь было произведено нападение с суши
и моря, от Мидии до Силимврии. Византийским флотом командовал
Иоанн Радин» 15.
Гипотеза Р . Дженкинза вызвала большой интерес в византиноведении,
у нее нашлись сторонники и противники. В 1951 г. к гипотезе присоединился
А. А. Васильев, который, однако, отметил трудность расшифровки отрывка 16 .
В советской историографии выводы Дженкинза
положительно оце­
нили М. В. Левченко, Г. Г. Литаврин, А. Н. Сахаров и др. 1 7
В 1952 г. с возражением против статьи Дженкинза выступил Долли,
утверждавший, что Псевдо-Симеон имеет в виду не поход Олега, а экспеди­
цию Льва Триполитанина 18 . Однако точка зрения Долли является спорвой, поскольку «русский» список включает пункты, расположенные на
Черноморском побережье (Месемврия, мыс Эмос, Мидия), Босфоре и Мра­
морном море (Иерон, Фарос, Силимврия, мыс Трикефал), куда в 904 г.
•флот Льва Триполийского не входил.
Гипотезу Дженкинза подверг критике и К. Манго 19 . На точку зрения
Манго оказал влияние Ф. И. Успенский, с которым автора роднит прежде
всего сам подход к исследованию данной проблемы — игнорирование
«русского» списка географических названий и изучение лишь одного
отрывка о руси-дромитах 20. Ф. И. Успенский сближает с данным отрывком
имеющийся у Продолжателя Феофана рассказ о чудесах патриарха Иоанна
V I I Грамматика (837—843). Согласно этому сообщению, Иоанну чудесным
образом удалось отвратить от грабежа населения Византии дикое язы­
ческое племя. Это племя Успенский отождествляет с русскими на том осно­
вании, что русские в это время напали на Византию; По его мнению, на
это же событие намекает и отрывок о руси-дромитах. Дромитами, считает
исследователь, русские были названы за то, что быстро сбежали из Ви­
зантии 21. Данный отрывок Успенский датирует временем до 842 г., т. е.
периодом правления императора Феофила и патриаршества Иоанна 22.
Но сам же Успенский считает, что рассказ о чудесах Иоанна мог быть
просто легендой, созданной для того, чтобы объяснить состояние одной
и з статуй константинопольского ипподрома 23. На наш взгляд, это мнев и е вполне справедливо. Однако оно ставит под сомнение саму гипотезу
Успенского, и прежде всего датировку похода. Исследователь пытается
в а й т и аналогию свидетельствам Псевдо-Симеона в рассказах русской ле­
тописи о набегах Руси на Византию времен Аскольда и Дира, предлагая
изменить датировку этих походов. Но и эта аналогия представляется нам
весьма сомнительной.
Подобно Ф. И. Успенскому, К. Манго также отвергает «русский»
-список; он основывает свое исследование лишь на анализе трудно понимае­
мого и испорченного отрывка, который он пытается реконструировать
и расшифровывает следующим образом: «Русские, также называемые
дромитами, получили свое имя от некоего могущественного Росса, после
того как им удалось спастись от последствий (избежать последствий) того,
что предсказали о них оракулы, благодаря какому-то предостережению или
божественному озарению того, кто господствовал над ним. Дромитами они
назывались потому, что обладали способностью быстрого передвиже­
ния» 24 .
Таким образом, полагает Манго, в отрывке содержится намек на
пророчество, сделанное каким-то оракулом (подобно пророчеству Василия
Нового о походе Игоря в 941 г.), которое и предсказало полное поражение
русских. Но русским удалось спастись бегством от полного разгрома бла­
годаря способностям их предводителя Росса. Однако трудность датировки
и атрибуции отрывка делает выводы исследователя менее уверенными.
«Когда нужно связать наш отрывок с определенным историческим событием,
мы не находим для этого достаточно твердой почвы», — вынужден конста­
тировать Манго 25. G одной стороны, под влиянием Ф. И. Успенского Манго
149

пытается связать отрывок с походом Руси на Константинополь в 860 г.,.
с другой — упоминание в отрывке «божественно-озаренного» вождя —
с указанием на поход Олега 26. Но сам же Манго признает, что в отрывке
речь идет не о победе русских, а об их разгроме и бегстве 27 . Это противо­
речит имеющимся у нас данным о походе Олега, и поэтому атрибуция Мангодолжна быть признана весьма спорной. Вырывать текст о руси-дромитах
из контекста, отторгая его от списка географических названий, — значит*
лишь затруднять возможность его датировки. К. Манго, к сожалению, не
оценил того, что аналогия с «арабским» списком географических названий,
отнесение «русского» списка к 904 г., рассмотрение самого отрывка лишь
в тесной связи с этим списком дали Дженкинзу возможность установить
дату похода, тогда как сам отрывок датировать крайне трудно. Отсюда
и неуверенность выводов К. Манго 28 .
Как видим, оценивая гипотезу Р. Дженкинза, все исследователи ока­
зались единодушными в том, что это свидетельство Псевдо-Симеона нельзя
игнорировать. Мы также попытаемся разобраться, возможно ли связывать,
эти данные с походом Олега на Константинополь в 907 г. Оставим пока
в стороне дату похода — к ней мы вернемся ниже.
Прежде всего отметим параллели, существующие между походом русидромитов и походом Олега на Константинополь. По мнению Дженкинза,
эти параллели следующие:
1) «божественно-озаренный» вождь дромитов и «вещий» Олег 29 ;
2) путь русских на Константинополь. Но морской путь, как отмечает
Дженкинз, — это обычный путь, которым пользовались русские, поэтому
он не может свидетельствовать именно о походе 907 г. Следовательно,
остается лишь путь через Месемврию на Силимврию.
Проанализируем аргументы Дженкинза.
1. Дженкинз сближает вождя дромитов и Олега лишь из-за сходства
эпитетов, которыми они охарактеризованы, — «божественно-озаренный»,
и «вещий». Но вспомним контекст Повести временных лет, где Олег назван
«вещим». В 907 г. Олег после удачного похода, заключения выгодного для
Руси договора возвращается в Киев, «неся злато и паволоки и овощи и
вина и всякое узорочье. И прозваша Олга — вещий: бяху бо людие погани
и невегласи» 30. Как видим, Олег назван «вещим», т. е. мудрым, именно за
свой удачный поход, выгодный для Руси договор, большое количество дани,
привезенной из Константинополя. Замечание же о том, что люди тогда были
язычниками, явно добавлено позднее для разъяснения термина «вещий»,
т. е. в понимании летописца, «волхв», «прорицатель». Действительно, в по­
зднейшей церковной практике, как об этом свидетельствуют памятники
XV—XVII вв., слово «вещий» было синонимом слова «кудесник», «волхв»
лишь
с
незначительными,
неуловимыми
теперь
оттенками» 31 .
Однако Олег назван вещим прежде всего благодаря своей мудрости и полко­
водческому таланту. Иначе представляется странным включение в летопись
легенды о смерти Олега. Если бы Олег действительно обладал даром пред­
видения, вряд ли ему понадобилось бы обращаться к волхву с вопросом об
обстоятельствах своей грядущей смерти. В эпитете же
«божественноозаренный», как видно из контекста отрывка, отмечалась прежде всего
способность к предвидению, прорицанию.
Большой интерес представляют и археологические данные. Б . А. Ры­
баков, рассматривая погребения кургана Черная Могила близ Чернигова,
датируемые X в., отмечает: «Современники покойных дали нам понять,
что под насыпью Черной Могилы лежат люди, облеченные правами не
только военачальников, но и жрецов, люди, которым могут понадобиться
на том свете и ножи для заклания жертв и священные ритоны для провоз­
глашения благоденствия соплеменникам. Такое сочетание военного и жре­
ческого могло быть только в лице князя. Во многих славянских языках
п князь" и „жрец" звучат почти одинаково: чешский: князь — knëz, жрец —
knëz; польский: князь — ksiaże, жрец — ksiądz. Мы знаем, что у славян кня­
зья нередко выполняли функцию верховных жрецов» 32.
150

Очевидно, «божественно-озаренный» вождь дромитов также выполнял
♦функции верховного жреца, считался прорицателем, что может свидетель­
ствовать, по всей вероятности, о его славянском происхождении. Среди дро­
митов могли быть также и норманны (варяги) 33. Как видим, аналогия
А. Куника — Р. Дженкинза — К. Манго является лишь чисто внеш­
ней.
2. Гипотезу о движении сухопутных войск Дженкинз строит на основе
анализа имеющихся в списке названий «Месемврия» и «Силимврия» и бли­
зости их упоминания. По почему до Силимврии русские шли именно сухим
путем? Промежуточные пункты между Месемврией и Силимврией не упо­
мянуты. Сами географические названия стоят в списке далеко не в том
порядке, в каком рассматривает их исследователь. Согласно Дженкинзу,
■Фар'оса русские достигли ранее Иерона, а в списке он стоит после Иерона.
В настоящее время Фарос убедительно локализуется при входе в Босфор
из Мраморного моря 34. Поэтому возможно, что поход был лишь морской,
который и окончился у мыса Трикефал, стоящего в списке перед именем
«Радин» (подробнее об этом см. ниже).
Теперь следует выяснить происхождение названия «дромиты». Дромитами, отмечает А. А. Васильев, русские были названы не потому, что могли
быстро бегать, а по названию места в устье Днепра, откуда они отправлялись
в грабительские набеги 35. Это был длинный узкий участок земли или по­
бережья, известный с древних времен как 'Αχίλλειος δρόμος, или Ахиллов
бег. Культ Ахилла Понтарха был распространен на северных берегах Чер­
ного моря (остров Ахилла, храм Ахилла в Ольвии). Уже Птолемей около
140 г. н. э. говорит о тавроскифах как об обитателях окрестностей Ахиллова
дрома. Но название «тавроскифы» было позднее перенесено византийцами
на русских 36. Географ VI в. Стефан Византиец упоминает Άχιλλέως δρόμος,
л а з ы в а я его островом, а его жителей — Άχιλλεοδρομϊται. Участок Ахиллова
дрома был очень низким местом, подверженным наводнениям, по всей
вероятности, никогда не был населен, и, таким образом, Ахиллеодромиты,
как можно предполагать, обитатели terra firma, т. е. берега, противо­
положного дрому.
Согласно легендарной традиции, участок получил название δρόμος
{т. е. бег), поскольку Ахилл в поисках своей возлюбленной Ифигении
в Скифии прошел через него; Плиний же говорит, он был назван бег Ахилла,
лотому что был местом его упражнений 37 .
Совершенно очевидно поэтому, что «русь-дромиты» Псевдо-Симеона не
войско Олега 38 , а славяно-варяжская вольница, обитавшая в устье Днепра
и на побережье Черного моря, «русская промысловая и торговая вольяица, напоминающая будущих „галицких выгонцев" и бродников, с ко­
торыми ее роднит даже смысловое значение наименования „дромит"» 39 .
Эта вольница, по всей вероятности, и совершала грабительские набеги на
византийские владения. Именно таким набегом на окрестности Константи­
нополя, возможно, и был их поход под предводительством «божественноозаренного» вождя.
Таким образом, можно объяснить, почему это событие не отмечено у Про­
должателя Феофана: это был рядовой грабительский набег, каких много
видела Византия, и если упоминание о нем сохранил Псевдо-Симеон, то
лишь из-за своей «страсти к археологическим изысканиям».
Упоминание этого похода в связи с попыткой Льва Триполийского
напасть на Константинополь не является, на наш взгляд, случайностью. Как
известно, во второй половине июля 904 г. Лев Триполийский во главе араб­
ского флота двинулся на Константинополь и дошел до гавани Парий у входа
в Мраморное море, которую и занял 40 . В связи с угрозой Константинополю
на борьбу со Львом был отправлен византийский флот под командованием
Имерия. Лев не решился вступать с ним в борьбу и покинул Парий.
Вскоре вслед за ним выступил и Имерий и настиг флот Льва уже у острова
Фасос 41 . Отсутствием византийского флота в Константинополе, вероятно,
и воспользовались дромиты для нападения на его окрестности. Таким
151

образом, их набег, возможно, состоялся во второй половине июля 904 г.,
когда флот Имерия преследовал флот Льва.
Р. Дженкинз связал «русский» список географических названий с тек­
стом о руси-дромитах и, таким образом, указал нам маршрут набега дромитов. С учетом его выводов попытаемся восстановить гипотетическую кар­
тину набега дромитов на окрестности Константинополя. При этом важно
отметить, что первым городом, мимо которого прошли дромиты, является,
согласно списку, Месемврия. Очевидно, дромиты под предводительством
«божественно-озаренного»
вождя отплыли с места
сбора
(веро­
ятно, из устья Днепра) под покровом темноты. Херсонский стратиг, обычно
сообщавший в Византию о движении Руси, на сей раз не смог этого сделать,
потому что дромиты успели выйти в открытое море. Болгары же не стали
доносить о них византийцам и пропустили дромитов мимо своих берегов,
вероятно, потому, что набег дромитов на Византию с целью грабежа был
им столь же выгоден, как позднее и поход Олега. Поэтому первые сообще­
ния о движении дромитов пришли из Месемврии, с византийской границы.
Таким образом, в сообщении источника Псевдо-Симеона могло быть
отмечено, что русь-дромиты под предводительством «божественно-озарен­
ного» вождя, идя обычным путем русских на Константинополь, прошли мыс
Эмос, Месемврию, Мидию, затем, идя вдоль берега, прошли Иерон и под­
вергли грабежу окрестности Константинополя до Силимврии. Из Силимврии
их заставила уйти византийская эскадра под командованием Иоанна Радина.
Дромиты вынуждены были отойти к мысу Трикефал в феме Опсикий. Мыс
Трикефал стоит в списке перед именем Радина. Эскадра Радина, вероятно,
могла вступить с ними в бой у мыса Трикефал; в бою их суда (подобно —
позднее — судам Игоря) могли быть рассеяны и сожжены при помощи
«греческого огня» 42
Выдвинутой нами гипотезе по существу не противоречит и аргумента­
ция К. Манго, которую он приводит в споре с Р. Дженкинзом. Согласно
Манго, «русский» список географических названий всего лишь подготови­
тельный материал для рассказа о каком-то морском походе, который нашел
и (неизвестно почему. — В. Н.) автоматически воспроизвел в своей хронике
Псевдо-Симеон 43. Но даже если это так, то для описания какого морского
похода мог предназначаться этот материал? Вполне вероятно, что это мог
быть морской поход руси-дромитов на Константинополь. Что же касается
предложенной Манго реконструкции и расшифровки отрывка, то она может
свидетельствовать о том, что поход дромитов окончился неудачей, части
их удалось избежать полного разгрома, спастись бегством, вернуться на
родину.
Разумеется, наша реконструкция похода дромитов, подобно реконструк­
ции Дженкинза, является также гипотетической. Но она позволяет гово­
рить о возможности набега славяно-варяжской вольницы на территорию
Византийской империи в начале X в.
Статья Р. Дженкинза имела целью доказать в полемике с А. Грег/уаром
и Р. Долли, что поход Олега на Константинополь в 907 г. действительно имел
место и что он нашел отражение в византийском источнике. Однако в на­
стоящее время нам представляется более правдоподобным увязывать дан­
ные этого источника не с походом Олега, а с набегом руси-дромитов, про­
исшедшим тремя годами ранее.
1

Новейшую литературу см. : Сахаров А. Н. Поход Руси на Константинополь в 907 г. —
История СССР, 1977, № 6, с. 72—103.
Jenkins R. The supposed Russian attack on Constantinopole in 907; evidens of the
Pseudo-Symeon. — Speculum, 1949, vol. XXIV, N 3, p. 403—406.
3
Dolley R. Oleg's mythical campaign against Constantinopole.
— Bulletin de la classe
e
des
lettres
et
de's
sciences
morales
et
politiques.
6
sér.,
1949,
t. XXXV, p. 106.
4
Grégoire H. La légende d'Oleg et l'expédition d'Igor. — Ibid., 1937, t. XXIII, p. 80—
82.
δ Theophanes Continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus/Rec*
I. Bekker, Bonnae, 1838 (далее — Ps.-Sym.), p. 705—707.
2

152

8
* Ps.-Sym., p. 705.
Jenkins R. Op. cit., p. 404.
7
10
Ibid.,
p.
707—708.
Ps.-Sym., p. 706. 1 2 - 2 5 , 707. 1—10.
8
Theophanes Continuatus, p. 367.
41
В дальнейшем первый список географических названий, связанный с походом араб­
ского флота, мы будем условно именовать «арабским», а второй, имеющий отноше­
ние к русским, — «русским».
12
14
Ps.-Sym., р. 707.3—6.
Ibid.
13
16
Jenkins R. Op. cit., p. 405.
Ibid., p. 406.
i6
Vasiliev A. A. The second Russian attack on Constantinople. — DOP, 1959, 6, p. 219.
i7
См.: Левченко M. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956,
с. 112—114; Международные связи России до XVII в. М., 1961, с. 11—12; Литаврин Г. Г. Византия и Русь в IX—X вв. — В кн.: История Византии. М., 1967, т. 2,
с. 230, 444, прим. 20; Сахаров А. Н. Указ. соч., с. 98—99; Он же. За похода на Олег
срещу Византия през 907 г. и за първия руско-български съюзен договор. — ИП,
1978, № 2, с. 75—76.
18
Dolley R. Pseudo-Symeon and the Oleg controversy. — The Slavonic and the East
European Review, 1952, vol. XXX, N 75, p. 554.
18
Mango K. A note on the Ros-Dromitai. Melanges St. Kyriakides. Thessalonica, 1953,
p. 554.
20
Успенский Ф. И. Патриарх Иоанн VII Грамматик и Русь-дромиты у Симеона Ма­
гистра. — ЖМНП, 1890, ч. 267, с. 1—31.
31
Подобное объяснение происхождения термина дает и Манго, см.: Mango К. Op. cit.,
р. 462.
22
25
Успенский Ф. И. Указ. соч., с. 25.
Mango К. Op. cit., p. 461.
23
26
Там же, с. 24.
Ibid.
27
™8 Mango К. Op. cit., p. 458.
Ibid.
? В 1974 г. была выдвинута гипотеза, согласно которой Псевдо-Симеон в действи­
тельности имел в виду факт отправки Владимиром Святославичем в 988 г. отряда
в 6 тыс. человек к императору Василию II на помощь против восставшего Варды
Фоки. Данная гипотеза, не считающаяся с хронологической последовательностью
изложения у Псевдо-Симеона, не нашла поддержки в литературе. См.: Marcopulos А.
Encore les Rôs-Dromitai et le Pseudo-Symeon. — JOB, 1974, Bd. 23, S. 89—99.
29
На этом же основании еще А. А. Куник пытался связать отрывок о руси-дромитах
с походом Олега, см.: Kunik E. Die Berufung der Schwedischen Rodsen. St.-Petersburg,
1845, p. 496; см. также: Mango К. Op. cit., p. 461.
30
ПВЛ. M.; Л., 1950, τ. Ι, с. 25.
31
Там же, т. 2, с. 270—271.
32
Рыбаков Б. А. Древности Чернигова. — МИА, 1949, 11, с. 34.
43
Чертков А. Д. О Белобережье и семи островах, на которых, по словам Димешки,
жили руссы-разбойники. СПб., 1845, с. 47; Karlin-Hayter P. Swift Danes. — Byz.,
1965, XXXV, p. 359. Спорной, однако, представляется нам попытка Э. Арвейлер
связать русь-дромитов с варяжским княжеством;
см.: Ahrweiler H. Les relations
entre les Byzantins et les Russes au IX e siècle. — Association Internationale des etu­
des byzantines: Bulletin d'information et de coordination. Athènes; Paris, 1971, 5,
p. 46.
44
Литаврин Г. Г. Война Руси против Византии в 1043 г. — В кн.: Киевская Русь и ее
славянские соседи. М., 1972, с. 204.
36
Vasiliev A. A. Op. cit., p. 193.
36
Васильевский В. Г. Труды. Пг., 1915, т. 3, с. CCLXXX—CCLXXXI.
37
Vasiliev A.A. Op. cit., p. 193—194. К сожалению, Манго, выдвигая свою концепцию,
эти
свидетельства не анализирует.
138
Возможность отнесения этого отрывка ко времени Олега отрицал уже Гедеонов, см.:
Гедеонов С. А. Варяги и Русь. СПб., 1876, ч. II, с. 480.
^4 09 Мавродин В. В. Русское мореходство на южных морях. Симферополь, 1955, с. 53.
См.: Васильев A.A. Византия и арабы. СПб., 1902, ч. II, с. 14.
41
Там же.
42
Подобные нападения совершали позднее запорожцы. Известны удачные набеги
запорожцев на окрестности Константинополя и разорение их в 1575 г. и в период
с 1620 по 1625 г., см.: Мавродин В. В. Указ. соч., с. 144; Висковатов А. Обзор морских
походов русских в IX—XVII столетиях. М., 1949, с. 61—62.
-*3 Mango К. Op. cit., p. 456.

153

M. В. КРИВОВ

ПОСЛЕДНИЕ ГАССАНИДЫ
МЕЖДУ ВИЗАНТИЕЙ И ХАЛИФАТОМ
В 582 г. император Маврикий, заподозрив царя вассальных византий­
ских арабов Мундара ибн-Харита (Мунзира ибн-Хариса) в измене, лишил
его власти и отправил вместе с сыном Ну е маном в ссылку в Сицилию, лик­
видировав, таким образом, государство гассанидов, расположенное в по­
граничных с Сирийской пустыней районах восточной Палестины, Заиорданья и южной Сирии 1 . Однако и после ликвидации единого государства
отдельные представители царствующего дома гассанидов управляли неко­
торыми оазисами и даже владели укрепленными замками на территории
бывшего царства, пользуясь известной автономией 2 . Кроме них на ука­
занной территории проживали также представители других арабских
племен, в прежнее время признававшие на д собой власть гассанидских царей.
К ним относятся прежде всего салихиды, занимавшие здесь господствую­
щее положение в V B . ДО прихода гассанидов 3 , затем арабы, принадлежав­
шие к племенам Джузам, ал-Кайн, Бахра, Куда'са и др. 4 Все они такжепользовались автономией. Иоанн Эфесский сообщает, что после ликви­
дации Маврикием царства христианских арабов оно было разделено между
пятнадцатью шейхами (главами), некоторые из которых перешли на сто­
рону персов 5.
История византийских арабов в период между 582 и 629 гг. освещена
в источниках крайне скудно. Большинство исследователей считает, чта
последние осколки государства гассанидов были уничтожены персами во­
время их нашествия на Палестину в 614 г. β Однако для времени накануне
и в начале арабских завоеваний позднейшие арабские источники упоми­
нают нескольких представителей рода гассанидов, причем последний из
них — Джабала-ибн-ал-Айхам — выступает как царь всех ромейских
арабов, что наводит на мысль о том, что после окончания войны Византии
с Персией государство гассанидов было восстановлено императором
Ираклием 7 .
Тем не менее многие исследователи выражают сомнение в факте вос­
становления этого государства, которое они называют филархатом 8 . Здесь
нам прежде всего хочется разобраться в правомерности такого наимено­
вания. Как известно, гассанидские правители Харит (Арефа) ибн-Габала
(Джабала) (530—569) и его сын Мундар (569—582) носили царский титул.
Царями правителей ромейских арабов называют не только сирийские и
арабские источники, но и Прокопий Кесарийский: упоминая о том, что
Юстиниан решил поставить над подвластными империи арабами единого
главу, он определенно свидетельствует, что император дал Хариту (Арефе)
царское достоинство (αξίωμα βασιλέως) (около 530 г.) 9. Что касается более
низкого звания филарха, то оно давалось византийскими властями отдель­
ным арабским вождям и после ликвидации царской власти гассанидов
в 582 г. Власть этих филархов не распространялась на всех ромейских
арабов. Подтверждение этому можно найти у Феофилакта Симокатты*
который под 586 г. упоминает одновременно двух арабских филархов,
Огара (Худжра) и Зокома (Зоджома), выступавших на стороне Византии
в войне с Персией 10. Таким образом, единое государство гассанидов, на
наш взгляд, лучше было бы именовать царством, а не филархатом.
Что касается сомнения вышеуказанных исследователей в том, что го­
сударство гассанидов было восстановлено после 629 г., то оно имеет сле­
дующие основания: во-первых, отсутствие в источниках прямого указа­
ния на это событие; во-вторых, в арабских источниках царями зачастую
называются и те арабские правители, которые в действительности не по­
лучали от Византии такого титула, так как их власть не распространялась
на всех ромейских арабов. Например, правитель Айлы Иоанн-ибн-Ру'ба,
154

ше принадлежавший к правящему роду гассанидов, у разных арабских
-авторов именуется то царем (малик — lilLo), то просто правителем (са­
хиб — ^-^Lo) u . Все это дает возможность скептикам сомневаться в факте
восстановления государства гассанидов после окончания византийсковранской войны.
Можно ли вообще дать положительный ответ на этот вопрос? На наш
взгляд, можно, если мы будем исходить из анализа обстановки, которая
сложилась на ромейско-арабской границе в 629—633 гг. Из арабских
источников известно, что Мухаммед отправлял посольства к правителям
соседних государств, в том числе и к гассанидам. Согласно ат-Табарй,
посол Шуджа с -ибн-Вахб был отправлен пророком к гассаниду ал-Мунзиру ибн-ал-Харису ибн-Абу-Шимру (у Ибн-Са'да-ибн-Абу-Шамир), пра­
вителю (сахибу) Дамаска (^Л-л> >_-«>-U») 12. В отличие от ат-Табарй алЯжубй считает, что Шуджа с был п о с л