/
Автор: Винокурова М.В.
Теги: всеобщая история история история англии переводная литература издательство наука
ISBN: 5-02-009813-2
Год: 2004
Текст
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
*
RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES
INSTITUTE OF UNIVERSAL HISTORY
M.V. Vinokurova
THE WORLD
OF ENGLISH
MANOR
According to manorial surveys of Lancashire and Wiltshire:
second half of the 16th - beginning of the 17th c.
MOSCOW NAUKA 2004
М.В. Винокурова
МИР
АНГЛИЙСКОГО
МАНОРА
По земельным описям Ланкашира и Уилтшира
второй половины XVI - начала XVII в.
МОСКВА НАУКА 2004
УДК 94(410.1)
ББК 63.3(4Вел)
В49
Рецензенты:
кандидат исторических наук О.В. Дмитриева,
доктор исторических наук АЛ. Сванидзе
Винокурова М.В. Мир английского манора (по земельным описям
Ланкашира и Уилтшира второй половины XVI - начала XVII века) /
М.В. Винокурова; Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 2004. - 493 с. -
ISBN 5-02-009813-2 (в пер.)
Применяя, наряду с классическим сравнительно-статистическим подходом, микро¬
анализ, герменевтическую реконструкцию текстов, семантический анализ источников,
автор строит монографию как социальное исследование аграрного строя в Англии в ка¬
нун революции середины XVII в., позволяющее проникнуть в глубины манора и рассмот¬
реть отношения в этой основной ячейке сельского мира во всей их многоплановости.
Изучены 49 крупных маноров. Итогом является новый в отечественной историографии
вывод о нетипичных путях развития аграрного капитализма в отдаленных от центра
«маргинальных» регионах Англии. Этот итог сравнительного изучения двух регионов до¬
полнен характеристикой английского манора как хозяйственного и политико-право¬
вого института.
Для историков.
ТП-2004-1-№ 269
ISBN 5-02-009813-2 © Винокурова М.В., 2004
© Российская академия наук, 2004
© Издательство «Наука», художественное
оформление, 2004
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Светлой памяти
моего Учителя
Михаила Абрамовича Барга
От автора
Эта книга - дань благодарной памяти моему Учителю, профес¬
сору Михаилу Абрамовичу Баргу, который много лет назад помог
мне приоткрыть дверь в мир английского манора и увидеть неисчер¬
паемое его многообразие.
Книга не была бы такой, какая она есть, без поддержки моих
коллег, друзей и родных, теплое участие которых я постоянно
ощущала.
Я безмерно признательна Марине Павловне Айзенштат, Мари¬
не Станиславовне Бобковой, Ольге Игоревне Варьяш, Ирине Иго¬
ревне Варьяш, Владимиру Александровичу Ведюшкину, Галине Ва¬
сильевне Глазыриной, Андрею Германовичу Глебову, Кристоферу
Дайеру, Ольге Владимировне Дмитриевой, Галине Ивановне Звере¬
вой, Екатерине Николаевне Кирилловой, Олегу Федоровичу Куд¬
рявцеву, Майе Михайловне Леренман, Наталии Леонидовне Петро¬
вой, Ирине Сергеевне Пичугиной, Лорине Петровне Репиной, Аде¬
лаиде Анатольевне Сванидзе, Павлу Юрьевичу Уварову, Сусанне
Карленовне Цатуровой за помощь в обсуждении текста и основных
идей работы, за ценные замечания и советы.
И, конечно же, книга никогда не была бы написана без искрен¬
него дружеского участия моих дорогих родителей, сестры и дочери.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Несколько слов
об аграрной истории.
Вместо введения
Эта работа посвящена проблемам аграрной истории Англии -
сюжетам, почти забытым ныне. Нередко приходится слышать: нуж¬
на ли аграрная история сегодня, в период крушения традиционных
ценностей, низвержения авторитетов и целых научных школ, появ¬
ления новых исследовательских парадигм? И каково ныне ее место
в общей системе исторического знания, в том числе и в ряду не столь
уж давно привившихся на российской почве направлений в науке -
таких, как историческая антропология, микроистория, гендерная ис¬
тория и т.д.?
Изучение аграрной истории сегодня (впрочем, как и встарь) не¬
обходимо прежде всего потому, что без него невозможно понять
эпоху Средневековья. Ведь в средневековом обществе и власть, и со¬
циальный престиж, и личные связи, и система политического уст¬
ройства базировались на обладании земельной собственностью в
том или ином ее виде. Очень часто (хотя и не всегда) действовало
правило: чья земля, того и власть. Поэтому важно иметь в виду, что
аграрная история - это вовсе не только и не столько история агри¬
культуры, сколько социальная история. Исследователи, занимаю¬
щиеся аграрной историей, изучают прежде всего общество и его со¬
циальную анатомию сквозь призму отношений членов этого обще¬
ства по поводу земли.
Аграрная история Средневековья, в сущности, - история того,
как возник, развивался и умирал феодализм. Как и история полити¬
ческая, социальная, демографическая и всякая другая, она отражает
жизнь средневекового общества во всем многообразии составляю¬
щих его связей.
Ибо как можно, например, ответить на вопрос о том, что такое
феодализм, без опоры на конкретные данные источников по аграр-
6
ной истории, которые фиксируют земельные «передвижки» и отно¬
шения разных групп людей, связанные с динамикой земельной соб¬
ственности? Как можно, далее, понять, когда и как он стал умирать.
Был ли этот процесс медленным, затяжным, тихим, или Средневе¬
ковье уходило в агонии, яростно сопротивляясь всему новому...
А может быть, в разных странах Западной Европы этот процесс
проходил с различной степенью интенсивности и имел, следователь¬
но, свою национальную специфику? Изучая на основе источников
по аграрной истории эту динамику в сфере земельной собственности
в каждой из стран, можно способствовать появлению компаратив¬
ных, типологических исследований по истории феодализма - его ге¬
незиса, развития и упадка.
В области аграрной истории в отечественной историографии су¬
ществует, как известно, плодотворная традиция, начало которой
было положено еще в последней трети девятнадцатого столетия. За¬
рождение этой традиции связано с именами таких выдающихся ис¬
следователей в указанной области, как М.М. Ковалевский, П.Г. Ви¬
ноградов, А.Н. Савин, Д.М. Петрушевский. Ряд самых высоких тре¬
бований, которым удовлетворяли их творческие изыскания и кото¬
рые проявились в работах их последователей: подлинная научность,
основанная на скрупулезной работе с источниками, внеконъюнктур-
ный подход к исследованию исторического процесса, опора на про¬
веренные и строго объективные факты, разработка и развитие
сравнительно-статистического метода исследований, углубление
лучших достижений европейской исторической мысли, - действи¬
тельно позволяют говорить о формировании особой школы в отече¬
ственной историографии. Традиция, заложенная трудами указанных
исследователей, была в дальнейшем развита целой плеядой блестя¬
щих историков - специалистов по социально-экономической и, в ча¬
стности, аграрной истории Англии: Е.А. Косминским, С.И. Архан¬
гельским, В.Ф. Семеновым, В.М. Лавровским, М.А. Баргом,
К.Д. Авдеевой. Чрезвычайно важным представляется последующее
творческое развитие этой традиции, сохранение преемственности
в изучении социально-экономической истории Англии. Ведь чем
плодотворнее исследования «первопроходцев» в той или иной обла¬
сти науки, тем больший простор в постановке и разрешении новых
задач остается на долю тех, кто приходит в эту область в даль¬
нейшем.
Чем же объяснялся целенаправленный интерес русских истори¬
ков последней трети XIX в. к такой специальной и, казалось бы, да¬
лекой от российской действительности того времени теме, как аг¬
рарная история Англии? Дело в том, что направление научных ин¬
тересов представителей школы аграрной истории Англии разви¬
лось в обстановке, возникшей в России после реформы 1861 г. В да¬
леком прошлом хозяйственного развития Западной Европы рус¬
ские историки конца XIX - начала XX в. искали ответы на волно-
7
вавшие их вопросы, в том числе и на вопрос о «будущем русского
деревенского уклада». Вот как писал об этом А.Н. Савин: «Специ¬
альный вопрос о жизнеспособности русской деревенской общины
после крестьянской эмансипации... волновал умы, пламенил сердца,
наполнял слезами умиленные глаза, сплетался с жгучими вопроса¬
ми об особности русской судьбы, о русской, особенно русской кре¬
стьянской душе, об обходе злой страды капиталистического свое¬
корыстия и насилия... В настроениях русской и московской среды
70-х - 80-х годов приходится видеть важный источник этой прочной
ученой привязанности... источник склонности в трудных и спорных
случаях становиться на сторону ученых приверженцев общинного
начала»1.
Однако в конце XIX в. стало ясно, что «общинное начало» рус¬
ской деревни неизбежно должно было подчиниться проникновению
в сельскую действительность капиталистических отношений. Разло¬
жение общины, дифференциация крестьянства, возникновение
крупного хозяйства нового типа - вот те проблемы, которые неиз¬
бежно возникали перед русскими историками. Так что «специфика
развития российского обществоведения второй половины XIX в. со¬
стояла в том, что все общественные науки ...интегрировали свои
усилия, ведя дискуссии вокруг проблем необходимости и возможно¬
сти... капиталистической эволюции России по западной модели»2.
Разрешение этих проблем закономерно должно было связываться с
изучением аграрной истории Англии, и более всего переходных ее
этапов, отмеченных генезисом феодализма, и особенно - капитализ¬
ма, периода, представлявшего собой наиболее яркий образец движе¬
ния этой европейской страны по пути прогрессивного развития.
Сравнительная однотипность и совершенная, классическая отчетли¬
вость этого развития, а также хорошая сохранность источников по
аграрной истории в английских архивах являлись основой для поста¬
новки общих вопросов теоретического характера и выбора наибо¬
лее точного метода для их разрешения.
Имена представителей «русской школы» аграрной истории Ан¬
глии до сих пор почтительно упоминаются не только в отечествен¬
ной историографии, но и в историографии зарубежной, их книги ци¬
тируются и переиздаются, на их исследования ссылаются. Поисти¬
не - это школа мировой значимости. Но, к сожалению, ныне тради¬
ция прерывается, и мы являемся свидетелями того, что все меньше
молодых исследователей связывают свое научное будущее с разра¬
боткой классических сюжетов аграрной истории вопреки очевидной
познавательной важности этих сюжетов. И если приток молодых
специалистов в указанную область не увеличится, то может всерьез
возникнуть опасение, что в ближайшем будущем аграрные исследо¬
вания в нашей стране будут полностью свернуты.
Почему в нашей историографии возникла такая ситуация? Отве¬
тить на этот вопрос одновременно и просто, и сложно.
8
Во-первых, заниматься аграрной историей ныне стало, видимо,
не столь уж интересно - в историографии появились новые отрас¬
ли знания, которые все более привлекают взоры молодых исследо¬
вателей.
Во-вторых, теперь, похоже, это считается не таким уж важным,
и не в последнюю очередь в связи с тем, что в настоящее время
в глазах значительной части наших историков утратил привлека¬
тельность марксистский подход, в основе которого лежал незыбле¬
мый интерес к социально-экономическим сюжетам, и в особенности
к процессам генезиса капитализма в Англии XVI в. Именно на этом
подходе во многом и базировались изыскания отечественных исто-
риков-аграрников советского периода, в то время как ныне смена
исследовательских парадигм уводит медиевистику от классических
сюжетов социально-экономической истории феодальной эпохи.
В-третьих, заниматься аграрной историей очень сложно: иссле¬
дователю приходится производить массу подсчетов, оперировать де¬
сятками тысяч цифр, сводить цифровые данные в бесчисленные
таблицы, разгадывать истинное значение терминологии источни¬
ков, вскрывать противоречие между этой терминологией и реаль¬
ным положением дел, уметь разбираться в мудреных правовых по¬
нятиях и т.д. К сожалению, эта специфика исследований по аграрной
истории отпугивает молодых историков, не привыкших «карабкать¬
ся по каменистым тропам» подлинной науки.
Между тем усилия отдельных энтузиастов в сфере аграрной ис¬
тории не равносильны тем огромным задачам, которые встают сей¬
час перед отечественной историографией. Стоит задуматься хотя
бы над тем, что у нас в течение почти полувека, со времени опубли¬
кования в 60-х годах XX в. монографий М.А. Барга и В.М. Лавров¬
ского по аграрной истории средневековой Англии, практически не
появлялось фундаментальных исследований в указанной области.
Думается, что настала пора продолжить традицию изучения аграр¬
ной истории. Это нужно нам всем. Это нужно самой науке. Вот по¬
чему в этой работе мне хотелось бы предпринять попытку привлечь
внимание коллег, и прежде всего - молодых исследователей - к не¬
которым проблемам аграрной истории Англии XVI-XVII вв.3
Почему избрано именно это время? Во многом потому, что ис¬
следование социально-экономического развития стран Западной
Европы в период их перехода от Средневековья к новому, буржуаз¬
ному, строю представляет особую научную и методологическую
важность, поскольку дает основание для предметного рассмотрения
экономических изменений в обществе на стыке эпох. В их число в
указанный период, несомненно, входили и изменения в аграрных
структурах.
Наиболее динамичным и бурным было аграрное развитие Анг¬
лии XVI-XVII вв. Общеисторические закономерности перехода ев¬
ропейского средневекового общества к буржуазному строю ярко
9
проявились в экономической (и особенно аграрной) истории имен¬
но этой страны, раньше других вступившей на путь капиталистиче¬
ского развития. Начавшаяся в ней в XVI в. экспроприация кресть¬
янства явилась главным движущим рычагом процесса так называе¬
мого первоначального накопления капитала. В борьбу за землю на
стороне дворянства вмешалась английская буржуазия, поскольку
земля в то время все еще была объектом наиболее прибыльного
вложения капитала и во многом - основой социального престижа.
То обстоятельство, что «ломка» средневекового способа производ¬
ства, ввиду исторически сложившейся, весьма стойкой, ориентации
Англии на европейский рынок шерсти, началась в этой стране
раньше в земледелии, чем в промышленности, и происходила в этой
сфере наиболее интенсивно, предопределив в том числе локализа¬
цию именно в деревне (а не в городе) рассеянной шерстяной ману¬
фактуры, придало особую остроту аграрному вопросу в канун и в
ходе революции середины XVII в. Содержание этого социального
конфликта поэтому может быть исследовано во многом путем изу¬
чения аграрной революции в Англии и особенно - проблемы копи¬
гольда в ней. Ведь от того, могли ли крестьянские держания на во¬
ле лорда в ходе революции быть превращены в свободную собст¬
венность на общем праве (фригольд), зависели судьбы английского
крестьянства в целом.
Однако актуальность исследования этим не исчерпывается.
В нем предпринимается попытка, на основании анализа обширного
комплекса источников по аграрной истории, показать социально-
экономическую и правовую специфику английского манора как хо¬
зяйственной и политико-юридической организации, присущей анг¬
лийской деревне периода Средневековья и раннего Нового времени.
При этом представляется важным не только теоретически опреде¬
лить сущностные черты манора, но и показать его как правовой
феномен, имеющий в основе эволюцию внутрипоместного обычая,
как реальный и динамичный мир повседневности - недаром данная
работа носит название «Мир английского манора». Эта необходи¬
мость соединения макро- и микроисторического подходов к изуче¬
нию такого сложного социального явления, как английский манор,
тем более манор раннего Нового времени, в его переходном состоя¬
нии, в нашей историографии давно назрела. Между тем этот фено¬
мен аграрного строя Англии до сих пор интерпретировался в основ¬
ном как особая форма реализации феодальной ренты.
В этой связи все более важной становится задача обработки
массовых источников по аграрной истории Англии (манориальных
описей, протоколов курий, сводов обычаев) по отдельным ее реги¬
онам и локальным зонам. Дело в том, что в отечественной историо¬
графии наилучшим образом исследованы центральные и восточ¬
ные области Англии периода аграрной революции, в то время как
периферийные, «маргинальные» ее зоны долге время оставались
10
и на периферии внимания историков. В трудах А.Н. Савина4,
С.И. Архангельского5, В.М. Лавровского6, М.А. Барга7, освещаю¬
щих, преимущественно в связи с проблемой копигольда и его исто¬
рической судьбы, основные этапы аграрной революции в Англии
XVI - конца XVIII в. и народные восстания указанного периода, ма¬
нор раннего Нового времени рассмотрен в основном на материале
источников, относящихся к наиболее «продвинутым» в отношении
буржуазного развития графствам Востока, Юго-Востока и Центра
Англии8. Другие регионы страны, ввиду недоступности ряда мате¬
риалов, оказывались порой вне поля зрения исследователей. Таким
образом, картина жизни английского крестьянства эпохи раннего
Нового времени долгое время оказывалась «урезанной», исследо¬
ванной далеко не полностью, прежде всего с точки зрения ее ло¬
кальной специфики. Между тем сведения, которые можно получить
путем изучения аграрных отношений в так называемых маргиналь¬
ных зонах страны, характеризующихся явно выраженной «фео¬
дальной составляющей» их социально-экономического развития,
способствуют получению более адекватного представления о том,
как протекал процесс генезиса капитализма в стране в целом, чем
результаты исследования этого процесса в тех областях, где эти ус¬
ловия относительно рано были нарушены развитием товарно-де¬
нежных отношений.
Именно по этой причине основными регионами для наблюдения
за эволюцией английского манора в условиях генезиса капитализма
в настоящей работе были избраны Юго-Запад (графство Уилтшир)
и Северо-Запад (графство Ланкашир) - практически не изученные
в нашей историографии части Англии, характеризующиеся относи¬
тельно замедленными темпами аграрного развития, и следователь¬
но, представляющие собой максимально репрезентативное поле для
исследования. Особенно заманчивой представляется перспектива
исследования компаративно-статистического характера: хотелось
бы провести некий эксперимент, основанный на статистической об¬
работке манориальных описей целого ряда (измеряемого не едини¬
цами, а десятками) поместий Англии периода аграрной революции
в указанных регионах, выявить их специфику, а потом сравнить их
между собой с тем, чтобы определить конкретные особенности про¬
цесса аграрного развития этих регионов (и, в частности, процесса
экспроприации крестьянства), отличающие их от классического
протекания генезиса капитализма в центральных и восточных час¬
тях страны.
Итак, в качестве предмета нашего исследования выступает
аграрный (манориальный) строй предреволюционной английской
деревни и внутренний мир (отношения повседневности) английского
манора в северо-западном графстве Ланкашир и юго-западном
графстве Уилтшир, отраженные в документах поместной истории.
Войдем же в этот мир.
и
1 Савин А.Н. Ковалевский как историк // Исторические известия. 1916. № 1.
С. 175-176.
2 Мягков Г.П. Научное сообщество в исторической науке: опыт «русской исто¬
рической школы». Казань, 2000. С. 159.
3 Разумеется, мои намерения не ограничиваются реализацией одной лишь этой
задачи. Специальная научно-исследовательская направленность данной рабо¬
ты будет означена ниже - в разделе, посвященном характеристике основных
источников. Такова специфика штудий в области аграрной истории - их ос¬
новной исследовательский ракурс подчас слишком непосредственно зависит
от особенностей источников.
4 Савин А.И. Английская деревня в эпоху Тюдоров. М., 1903; Он же. История
двух маноров // ЖМНП. 1916. № 4; Он же. История одного восточного мано¬
ра // Сборник статей в честь М.К. Любавского. Пг., 1917.
5 Архангельский С.И. Аграрное законодательство Великой Английской рево¬
люции, 1643-1660. М., 1935-1940. Ч. 1-2; Он же. Крестьянские движения в Ан¬
глии в 40-50-е годы XVII века. М., 1960.
6 Лавровский В.М. Парламентские огораживания общинных земель в Англии
конца XVII - начала XIX в. М.; Л., 1940; Он же. Исследование по аграрной ис¬
тории Англии XVII-XIX вв. М., 1966; Лавровский В.М., Барг М.А. Английская
буржуазная революция. М., 1958.
1 Лавровский В.М., Барг М.А. Указ, соч.; Барг М.А. Народные низы в Англий¬
ской буржуазной революции XVII века. М., 1967.
8 В исследованиях В.Ф. Семенова, правда, содержится некоторый обзор эконо¬
мического развития юго-западных и северных регионов Англии (см.: Семе¬
нов В.Ф. Огораживания и крестьянские движения в Англии XVI в. М., 1949;
Он же. Положение обычных держателей Юго-Западной Англии во II полови¬
не XVI - начале XVII в. // Средние дека. 1964. Вып. 25). Однако исследователь
не ставил перед собой задачу рассмотреть аграрное развитие этих регионов по
всем возможным и необходимым параметрам.
Часть 1
Решенные и нерешенные проблемы
английского манора
раннего Нового времени
Глава 1
ЧТО ТАКОЕ МАНОР?
Что такое манор? Известно, что это специальный термин для
обозначения феодального поместья средневековой Англии, веду¬
щий свое происхождение от латинского «шапеге» (пребывать, про¬
должать быть, находиться). Однако сущность этого термина не
вполне ясна вплоть до настоящего времени. Средневековые источ¬
ники не дают четкого определения манора. Даже такой знаток и
толкователь английского права второй половины XVI - начала
XVII в., как Д. Норден, предлагает достаточно туманное толкова¬
ние этого феномена. Вот что он пишет: «...Манор это то, к чему
принадлежат месуагии, земли, держания, ренты, службы и права
наследования; частью чего с незапамятных времен являются доме¬
ны, сам лорд... со своей резиденцией; свободные держания, фермы
и обычные или копигольдерские держания... Кроме того, к манору
относится баронский суд... Но все это само по себе не составляет
манора; поскольку землю следует разделить на домены и держа-
тельские земли, испомещая на части из них свободных держателей,
на другой - держателей по копии манориального суда... но и это все
еще не создаст манора, поскольку создать его - дело длительного
времени»1.
П.Г. Виноградов в своей известной монографии «Вилланство в
Англии» писал о том, что так называемая манориальная система за¬
ключается в своеобразной связи между двумя аграрными организа¬
циями: поселением крестьян, обрабатывающих свои поля, и господ¬
ской экономией, связанной с этими поселениями и зависящей от до¬
ставляемого ими труда. Он полагал, что для создания манориальной
организации необходимы два основных элемента: крестьянская де¬
ревня и обрабатываемая при ее помощи господская экономия (до¬
мен). В обработке домена трудом зависимого крестьянства П.Г. Ви-
13
ноградов видел сущность манора. Другой характерной чертой мано¬
ра, по мнению историка, являлось господство в нем крестьянской
несвободы, крепостного права, вилланства. Такая организация ма¬
нора, как было принято считать в историографии, являлась харак¬
терной для периода господства отработочной формы феодальной
ренты; рост денежной ренты знаменует начавшееся разложение ма-
нориальной системы2.
Едва теория манора получила свое, казалось бы, окончательное
оформление в трудах Виноградова, как она подверглась критике со
стороны скептического Ф. Мэтланда3. Анализируя термин «ма¬
нор», Ф. Мэтланд показал, что он не имел в XIII в. того определен¬
ного экономического и юридического содержания, которое вкла¬
дывала в него историография XIX в. Оказалось, что с изменениями
в социальной жизни, которые выражались в том числе и в переходе
к денежной форме ренты, изменялась и структура манора, этой
«образующей клеточки» английского общества. Строгие формы
феодальной вотчины уступали место более многоликому и подвиж¬
ному миру. Ведь манор мог являться единицей политической, поли¬
цейской и фискальной лишь постольку, поскольку он совпадал с де¬
ревней, а такое совпадение, как впервые показал Ф. Мэтланд,
а вслед за ним продолжают подчеркивать некоторые другие иссле¬
дователи вплоть до настоящего времени4, имело место далеко не
всегда.
Как единица социально-экономическая манор не имеет твердых
признаков, он многолик и «неуловим»; в нем может не быть господ¬
ского двора, может не быть домена, общинных земель, даже вилла¬
нов или копигольдеров. Источники показывают, что манор может
состоять лишь из держаний на общем праве, или, напротив, быть
полностью сданным в аренду... Он может быть или огромен (заклю¬
чать в себе десятки и даже сотни деревень), или являть собой не¬
большой клочок земли и быть раздробленным. Одна деревня может
включать части различных маноров, иллюстрируя такой структурой
пестроту вотчинных форм...
Отечественная наука и по сей день бьется над сущностной ин¬
терпретацией манора. Отчего он так многолик?
Определенный вклад в решение этого непростого вопроса вно¬
сит интерпретация манора, введенная в отечественную историогра¬
фию трудами Е.А. Косминского и М.А. Барга по истории англий¬
ского феодализма XI—XIII вв.5 И в настоящее время вполне прием¬
лемой представляется зависимость «многоликости» манориальной
структуры от эволюции форм ренты: с переходом от отработочной
к денежной ренте, т.е. с переносом «производственного акцента» с
домениального на крестьянско-парцеллярное хозяйство манор дей¬
ствительно менял конфигурацию; например, уменьшая площадь
своего домена за счет увеличения площади держаний или сдачи до¬
мена в аренду. Это еще более справедливо для эпохи аграрной рево-
14
люции XVI-XVII вв. Словом, и по сей день есть смысл рассматри¬
вать манор как организационную форму для присвоения феодаль¬
ной ренты.
В то же время вспоминается определение манора, данное в на¬
чале XVII в. Д. Норденом, знаменитым английским юристом и
землемером-практиком, о котором мы упоминали выше: «...разве
не есть каждый манор маленькое государство, в котором держате¬
ли являются членами, земля - телом, а лорд - головой?»6. Таким
образом, будем помнить, что люди, жившие в то далекое время и
чуть ли не ежедневно имевшие дело с практической жизнью анг¬
лийского поместья, считали его своего рода «слепком» с англий¬
ского общества, указывая в качестве непременных атрибутов ма¬
нора на необходимость наличия материальной субстанции (земли),
того, кто ею распоряжается, и того, кто работает на ней. Хотелось
бы добавить к этому, что, судя как по источникам аграрной исто¬
рии, так и по итогам новейших (правда, немногочисленных) иссле¬
дований в указанной области, непременным атрибутом манора
должна была являться курия, находившаяся, как правило, в рези¬
денции лорда и представлявшая собой важный хозяйственный, су¬
дебный и политико-административный центр внутриманориально-
го мира. В курии решались все хозяйственные дела (включая дела
крестьянской общины), хранились описи и рентали поместья
(включая описи общинных земель), проводились судебные заседа¬
ния, на которых разбирались тяжбы крестьян с лордом и межкре¬
стьянские споры. Курия служила местом, где отправляли свои
функции представители администрации манора. Здесь же приноси¬
лась феодальная присяга лорду со стороны держателей. И, нако¬
нец, именно в курии оформлялись документы на различные виды
держаний, а также осуществлялась «ратификация» лордом земель¬
ных передвижек в маноре.
С учетом необходимости (как представляется, недостаточно
оцененной в нашей историографии) иметь в виду, помимо поземель¬
ных и рентных отношений, и роль курии в жизни английского мано¬
ра периода Средневековья и раннего Нового времени, можно было
бы предложить следующее его определение. Манор - это хозяйст¬
венная и политико-правовая организация, присущая английской де¬
ревне периода Средневековья и раннего Нового времени и характе¬
ризующаяся внутренним самоуправлением, осуществляемым лор¬
дом, его администрацией и представителями крестьянского мира
(через посредство курии) с целью реализации в виде ренты владель¬
ческих прав лорда на землю и держательских прав крестьян на их
наделы и орудия труда7.
15
1 Cp.: «...Mannor is that which hath therunto belonging messuages, lands, tenements,
services and heriditaments; whereof parts are demeasnes, being those which anciently
and time out of mind, the lorde himself with the mannor house; freeholds, farmes and
customarie or coppihold tenements... There is, moreover, belonging to a mannor a court
baron... Neither do those parts properly of themselves make a mannor; for should any
man divide the land into demeasnes and tenement lands, infeoffing tenants in fee of
some parts and granting others by copie of court roll... yet all this will not make a man¬
nor, for it is an office of time by long continuance to make and create the same.»
NordenJ. The Surveyor’s Dialogue. L., 1618. P. 42.
2 Vinogradoff P. Villainage in England. Oxford, 1891. P. 405.
3 См. об этом подробно: Косминский ЕЛ. Исследования по аграрной истории
Англии XIII в. М.; Л., 1947. С. 21.
4 Pollock F., Maitland F. The History of English Law before the Time of Eduard I.
Cambridge, 1898; Кerridge E. Agrarian Problems in the XVI century and after. L.;
N.Y., 1969; Hone N.J. The Manor and Manorial records. Wash., 1971; Watson I.K.
Manor Woodstock, 1996.
5 Косминский ЕЛ. Указ соч.; Барг МЛ. Исследования по истории английского
феодализма XI—XIII вв. М., 1962. См. также: Ульянов Ю.Р. Оксфордширский
манор Уотлингтон в 1086-1300 гг. (К вопросу об эволюции структуры и хозяй¬
ственной организации крупной светской вотчины в средневековой Англии) //
Средние века. М., 1966. Вып. 29; Он же. Образование и эволюция структуры
манора Стонор в XIV-XV вв. // Средние века. М., 1971-1972. Вып. 34, 35.
6 Ср.: «... is not every mannor a little commonwealth, whereof the tenants are the mem¬
bers, the land the body and the lord the head?» Norden J. Op. cit. P. 27.
7 В сущности, это определение было бы более уместно привести в конце насто¬
ящей работы, после того, как читателю станет очевидным весь «пласт» иссле¬
дования не только поземельных и рентных отношений, но и отношений «по¬
вседневности» внутри крестьянского мира, основанного на изучении конкрет¬
ных данных различного типа источников манориальной истории. Признаюсь,
что дать такого рода определение оказалось возможным уже после того, как
я закончила работу. Просто помещаю его здесь, чтобы придать некоторую за¬
вершенность небольшому (но важному) разделу, посвященному манору.
Глава 2
ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ
АНГЛИЙСКОГО МАНОРА XVI-ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVIIв.
ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ
История английского манора периода позднего Средневековья
и начала Нового времени представляет особый интерес для иссле¬
дователей аграрных отношений, ибо ее изучение позволяет про¬
никнуть в реалии аграрного устройства английской деревни в кри¬
тическую для судеб традиционных производственных отношений
эпоху - эпоху аграрной революции, значительных изменений в со¬
циально-экономическом строе страны. Детальное изучение осо¬
бенностей регионального аграрного развития Англии, сквозь
призму которых преломлялись общие социально-экономические
закономерности перехода от феодального способа производства
к капиталистическому, возможно прежде всего путем тщательно¬
го исследования основного типа документов манориальной исто¬
рии: описей (экстентов маноров) и ренталей (списков рент). Фак¬
тический материал, представленный в манориальных описях, хотя
и выраженный зачастую в труднодоступной для исследователя
форме, дает, тем не менее (при условии соответствующей стати¬
стической и терминологической обработки) редкую и ценную воз¬
можность изучить реальную жизнь английского сельского обще¬
ства.
Хотя манориальные описи давно уже изучаются отечественны¬
ми историками-аграрниками, тем не менее, в нашей литературе най¬
дется не так уж много примеров аналитического разбора этого типа
источников по отношению к периоду раннего Нового времени1. Для
аграрной истории эпохи Средневековья эту задачу выполнил
Е.А. Косминский2.
Здесь мы попытаемся дать характеристику указанного типа ис¬
точников для XVI - начала XVII в.3 на примере крупных земельных
кадастров, относящихся к юго-западному и северо-западному регио¬
нам Англии. Речь идет практически о единственном и главном типе
документов - массовых (сериальных) источниках, на материале ко¬
торых основано большинство положений и выводов отечественной
историографии по социально-экономическому развитию англий¬
ской деревни периода Средневековья и начала Нового времени. Ха¬
рактеристика указанных источников в качестве массовых предпола¬
гает как минимум: а) идентичные причины и обстоятельства состав¬
ления описей отдельных маноров, включаемых в свод (кадастр);
б) стандартные их содержание и форму; в) большую (измеряемую
десятками и сотнями тысяч акров) территорию, подлежавшую
включению в описи.
17
В моем распоряжении имелся обширный материал, лишь час¬
тично использованный для изучения рядом отечественных и зару¬
бежных историков. Это материал манориальных описей графов
Пемброков в юго-западной Англии, крупнейших лендлордов перио¬
да правления Елизаветы и первых Стюартов. Существуют две серии
описей земель Пемброков. Первая относится к 60-м годам XVI в.,
в то время как вторая фиксирует состояние владений этой влиятель¬
ной фамилии в 30-е годы XVII столетия4. Когда-то, в период подго¬
товки монографии об английском крестьянстве юго-западной Анг¬
лии5, эти крупные земельные кадастры послужили мне в качестве
базовых источников, на основании которых удалось выявить дина¬
мику социальных процессов, имевших место в уилтширской деревне
в канун революции середины XVII в. Тем не менее, я сочла необхо¬
димым и возможным использовать целый ряд данных этих источни¬
ков и для подготовки настоящей работы. Чем объяснить такое ре¬
шение? Причина его, как представляется, вполне основательна. Так,
некоторые важные вопросы, поставить которые, казалось бы, пред¬
ставлялось вполне возможным ранее (ввиду наличия в описях соот¬
ветствующей информации), в свое время не были поставлены. И не
потому, что познавательные возможности описей остались в начале
90-х годов недооцененными, а потому, что выдвижение ряда проб¬
лем аграрной истории в то время требовало подкрепления анализом
источников других регионов Англии, которыми я тогда не распола¬
гала. (К числу таких вопросов относятся, например, проблемы спе¬
цифики сроков держаний, «последнего вилланства» в Англии ранне¬
го Нового времени, поселений городского типа в ряду типичных ма¬
норов, роли курии как административного и судебного «ядра» мано¬
ра и некоторые другие; все они будут подробно рассмотрены ниже,
в ходе исследования).
В 1999 г., во время работы в Отделе редкой книги библиотеки
Бирмингемского университета, мне случайно удалось найти еще один
крупный свод земельных описей, относящийся к северо-западному ре¬
гиону Англии (графство Ланкашир)6. Теперь уже можно было, ввиду
обработки новых, весьма репрезентативных источников, относящих¬
ся к иному региону Англии, вернуться и к анализу «старых», на самом
деле все еще таивших богатые познавательные возможности, с тем,
чтобы на базе статистической обработки материала провести сравни¬
тельное исследование юго-западного и северо-западного регионов
Англии XVI - первой трети XVII в. и на этой основе постараться «на¬
рисовать» максимально полную картину внутренней жизни англий¬
ского манора (как социально-экономического и правового феномена)
преимущественно периода раннего Нового времени7. Вот почему я
«вспомнила» о манориальных описях графов Пемброков. На самом
деле о них и невозможно забыть - еще и еще раз подчеркну, что на¬
учные возможности этих земельных кадастров весьма широки, тем
более при новом («регионально-компаративном») подходе к ним.
18
Итак, об описях графов Пемброков. Основное земледельческое
ядро их владений было расположено в Уилтшире - одном из
графств юго-западной Англии. Эти земли издавна являлись частью
королевского домена, и только в 50-х годах XVI в. одновременно
с секуляризированными в 1539 г. землями Вилтонского аббатства
они были пожалованы графу Вильяму Герберту Пемброку, после
чего и закрепились за семьей Пемброков и Монтгомери.
Вильям Герберт граф Пемброк (1501-1570), при котором был
составлен земельный кадастр 1566-1567 гг., вначале небогатый ры¬
царь, после женитьбы на Анне Парр, родной сестре шестой жены
короля Генриха VIII, был одарен властями землями из секуляризи¬
рованного монастырского фонда. В 1555 г. он приумножил свое со¬
стояние, получив в Уилтшире от Марии Тюдор новые владения, цен¬
тром которых было поселение городского типа Вилтон.
Сын Вильяма Герберта Генри был не такой уж примечательной
личностью (пожалуй, он более всего известен в истории как супруг
Мэри Сидни, графини Пемброк, сестры известного поэта Англии и
«образцового придворного» Филиппа Сидни, автора знаменитой по¬
эмы «Аркадия»). Зато внук родоначальника рода Пемброков, тоже
Вильям, известен как крупный меценат, любитель и знаток живопи¬
си, канцлер Оксфордского университета. Поскольку собственных
детей у него не было, то все земли перешли по завещанию к его бра¬
ту Филиппу Герберту, носившему по своим владениям в Уэльсе ти¬
тул Монтгомери, также довольно известному политическому деяте¬
лю, фавориту Якова I и Карла I, занимавшему при Стюартах ряд
высших государственных должностей. С именами первого и четвер¬
того представителей фамилии Пемброков и связаны два интересую¬
щие нас сейчас земельные кадастра.
Составление описей земельных владений было весьма распро¬
страненным явлением в практике хозяйственной деятельности мано-
риальных лордов. Необходимость систематизации конкретных пра¬
вовых норм внутрипоместной жизни, регулировавших ее в рамках
сложившегося обычая, объяснялась в основном общими условиями
того времени. Вполне понятно, что лордам - крупнейшим собствен¬
никам земли - надо было учитывать владения, полученные из раз¬
ных источников, особенно в условиях аграрной революции: колеб¬
лющейся стоимости денежных знаков, изменения цен на шерсть,
зерно и землю...
Если помнить также о постоянных крестьянских волнениях в
Юго-Западной Англии в 50-60-х годах XVI в. и в 30-40-х годах
XVII в.8, то назначение экстентов маноров с фиксированными в них
крестьянскими повинностями и платежами как своеобразных «зако¬
нов», регулирующих жизнь сельского населения, становится вполне
понятным.
Составление первого из интересующих нас сводов манориаль-
ных описей было поручено в начале марта 1563 г. особым комисса-
19
рам - двум джентльменам, состоявшим на службе у Вильяма Гербер¬
та - юристам Чарльзу Воугену и Роберту Грову, имевшим к тому
времени немалый опыт практической администраторской деятель¬
ности. В течение 1563-1565 гг. ими были проведены предваритель¬
ные землемерные работы; в результате было описано более 40 ма¬
норов. В общем же число населенных пунктов, состояние дел в ко¬
торых было отражено в описях, превысило сотню. К слову, факт не¬
совпадения численности маноров и деревень во владениях Пембро-
ков служит еще одним подтверждением упомянутой выше многоли-
кости вотчинных форм в Англии эпохи позднего Средневековья,
в том числе и на Юго-Западе страны.
Экстенты маноров владений Пемброков елизаветинских времен
составлены на латинском языке. Они представляют собой 122 пер¬
гаментные мембраны, сшитые в несколько связок-томов. В течение
трех с лишним веков эти документы пролежали в графской канце¬
лярии Вилтона и были обнаружены лишь в начале XX в. В 1909 г.
источники были обработаны и опубликованы Чарльзом Стратоном.
Второй интересующий нас земельный кадастр был составлен
примерно через три четверти века (в 1631-1632 гг.) двумя землеме¬
рами, служившими у графа Филиппа Пемброка и Монтгомери, -
Робертом Дрю и Вильямом Кентом. Составленный (на английском
языке) в первой трети XVII в., он был опубликован Э. Керриджем
лишь в 1953 г. в отчетах Уилтширского общества археологии и ес¬
тественной истории. Свод имеет стандартную форму, т.е. представ¬
ляет собой описание 17 маноров владений Пемброков, и фиксирует
главным образом положение держателей различных юридических
статусов.
Давно известно, что манориальные описи составлялись не толь¬
ко путем землемерных работ, но и на основании отчетов держате¬
лей об их хозяйственном положении, которые, как правило, заслу¬
шивались в присутствии лорда и членов манориальной администра¬
ции в манориальной курии. Вполне вероятно, что в нашем случае зе¬
млемеры Дрю и Кент не особенно утруждали себя обмерами угодий
манора, а брали за основу показания самих держателей в манориаль-
ном суде (в таком случае показания непременно давались под прися¬
гой и в присутствии 12 или 24 присяжных - наиболее уважаемых
членов деревенского «мира»). Они могли также основываться и на
предыдущих записях в протоколах манориальной курии о земле,
сданной в тот или иной вид держания. Недаром в описи 1631-1632 гг.,
в отличие от земельного кадастра 1566-1567 гг., акцент сделан не
столько на описании общинных земель, лугов и пастбищ, сколько
подробнейшим образом охарактеризовано состояние хозяйства каж¬
дого держателя, будь то зажиточный арендатор или безземельный
коттер. Кроме детального определения точных размеров пахотной
земли, луга и пастбища каждого держателя, в источнике 30-х годов
XVII столетия содержится подробное описание его жилища, двора,
20
надворных построек, помещений для скота и птицы, что в целом не
характерно для описей этого периода.
Так какой же материал содержат интересующие нас компакт¬
ные массовые источники манориальной истории предреволюцион¬
ной Англии?
Во-первых, они дают представление о размерах крупного земле¬
владения в Англии - Пемброки имели десятки тысяч акров земель,
в состав которых входили пашни, луга, пастбища, леса, пустоши и
т.д. К сожалению, в них (и в особенности в земельном кадастре
1631-1632 гг.) практически не содержится сколько-нибудь подроб¬
ных данных о размерах домениальной земли. Следовательно, в це¬
лях установления пропорций между землей домена и держательско-
го клина приходилось, согласно традиции, существующей в исследо¬
ваниях по аграрной истории, условно считать все крупные аренды
расположенными на домениальной земле.
Во-вторых, из описей (особенно из земельного кадастра 1566—
1567 гг.) отчетливо проступает система поместной администрации.
Известно, какую роль в жизни английского крестьянина играла,
например, манориальная курия. В курии держатель после принесе¬
ния лорду присяги и уплаты вступного файна получал допуск к дер¬
жанию - копию протокола, в котором фиксировались размеры
участка земли, полученного им от лорда манора, типы угодий, сро¬
ки держания, различного рода повинности и т.д. Не последняя роль
в системе манориальной юрисдикции отводилась и различного ти¬
па судам: существовали так называемые баронские суды {courts
baron), суды для копигольдеров {customary courts), специальные су¬
ды для принесения феодальной присяги {courts of recognition), суды,
во время которых составлялись сами описи и рентали {courts of sur¬
vey) и т.д. В источниках упоминаются и служащие манориальной
администрации: главный управляющий поместным хозяйством
(стюард или сенешал), обычно представлявший лорда манора в ма-
нориальных судах при рассмотрении дел держателей, бэйлифы -
приказчики в манорах, дворцовые служащие, выполнявшие хозяй¬
ственные функции и т. д. К сожалению, описи Пемброков, как
и другие источники подобного типа, дают слабое представление о
нормах манориального обычая, что затрудняет исследование тако¬
го важного и малоизученного вопроса как эволюция обычного
права.
В-третьих, клерки позаботились и о том, чтобы провести впол¬
не четкую границу между отдельными категориями держательского
состава манориального комплекса: деление сельского населения ма¬
норов на фригольдеров, копигольдеров и арендаторов дает основа¬
ние для решения вопроса об особенностях юридической и социаль¬
но-имущественной дифференциации в их среде. Особенность анали¬
зируемых описей, как и источников манориальной истории эпохи
Средневековья в целом, состоит в том, что в них слабо отражен слой
21
субдержателей: последние манориальную администрацию не инте¬
ресовали, так как не выплачивали фиксированных обычаем рент не¬
посредственно лорду манора.
Наконец, описи маноров дают обширный материал об эволюции
рентных отношений. В них обычно содержатся подробные данные
о размерах выплачиваемых рент, как денежных, так и натуральных,
а зачастую - и отработочных, сообщаются размеры вступных пла¬
тежей и гериотов. Особенность описи 1631-1632 гг. - часто встреча¬
ющаяся приписка манориальной администрации (worth), которая
фиксировала ежегодную стоимость крестьянского хозяйства. Как
правило, эта стоимость была выше обычной годовой ренты, но ни¬
же вступительного взноса за держание. Очевидно, данная приписка
к отчету о хозяйственном положении каждого держателя в практи¬
ческой жизни манора была необходима, ибо, исходя из нее, лорд
требовал в дальнейшем нового повышения файна, отнимая у держа¬
телей то, что они успели накопить за время, прошедшее между за¬
ключением двух копий, тем самым компенсируя свои убытки, свя¬
занные с неподвижностью обычных рент.
Манориальные описи, и в частности, экстенты маноров Пембро-
ков, таким образом, позволяют использовать их в качестве доволь¬
но надежных и репрезентативных источников для выяснения вопро¬
са о специфике развития аграрных отношений в Англии в канун ре¬
волюции середины XVII в.
В этой важнейшей проблеме имеется много аспектов, осветить
которые возможно лишь на основе соответствующей статистиче¬
ской обработки данного типа источников. К их числу относятся, на¬
пример, следующие:
1) соотношение юридических типов держаний (манориальная и дер-
жательская структура);
2) сословная принадлежность держателей;
3) юридический статус держаний;
4) дифференциация крестьян различных сословных статусов;
5) соотношение суммы рент с единицы держания на земле различ¬
ных юридических статусов;
6) сословная и экономическая характеристика аренды;
7) проблема свободного держания.
Получить ответы на совокупность этих (и многих других) вопро¬
сов является для компактной группы маноров редкой, если не уни¬
кальной, возможностью даже на одном и том же хронологическом
срезе. Познавательная важность манориальных описей как основно¬
го типа источников по аграрной истории еще более повышается от
того, что их сравнительно-статистический анализ на различных хро¬
нологических срезах (в нашем случае это 60-е годы XVI в. и 30-е го¬
ды XVII в.) позволяет выявлять не просто статику, а социальную
динамику процессов, имевших место в сельской экономике предре¬
волюционной Англии.
22
Однако обработка манориальных описей, в том числе и экстен¬
тов маноров Пемброков, отличающихся в целом хорошим состояни¬
ем, связана для исследователя, как уже упоминалось выше, с опреде¬
ленными трудностями. Речь идет не столько о сложнейших стати¬
стических подсчетах, сколько о тонкостях терминологическо-смы¬
слового анализа. Дело в том, что в описях того времени проявилось
обусловленное спецификой переходной эпохи противоречие между
новыми явлениями в социально-экономической действительности и
традиционно средневековыми способами отражения этой действи¬
тельности в документах манориальной истории. Достаточно упомя¬
нуть, например, что термин «копигольдер», обозначающий класси¬
ческий юридический статус английского крестьянина XIV-XVIII вв.,
в описях раннего Нового времени зачастую применялся по отноше¬
нию к держателю, которого трудно было считать крестьянином по
его хозяйственному положению, - ему, как обладателю 150-200
(а иногда и более) акров земли, мог позавидовать любой фермер.
Так, согласно данным описей владений Пемброков елизаветинских
времен, крестьяне-копигольдеры Эгидиус Хореи из манора Брод
Чок и Джоанна Кинг из манора Олведистон держали соответствен¬
но 194,5 и 186 акров земли: пашня и пастбище, луга, леса, огорожен¬
ные участки, сады. В описях 1631-1632 гг. также нередко фиксиру¬
ются подобные «крестьянские» держания: так, Эдуард Вебб и
Джеффри Бардон из манора Стантон Бернард хозяйствовали на зе¬
мле, площадь которой равнялась соответственно 167 и 165 акрам,
а Ральф Даниелл обрабатывал участок, равный 175 акрам.
Названные держатели и хозяйство, которое они вели на столь
обширных наделах, явно выходят за рамки самого представления о
крестьянстве - классе, так или иначе эксплуатируемом и подчинен¬
ном, равно как и о крестьянском хозяйстве, основой которого явля¬
лось трудовое начало крестьянской семьи. Разумеется, причислять
такие хозяйства к крестьянскому типу держаний совершенно непра¬
вомерно, и это приходится иметь в виду при работе с источниками
манориальной истории, внося определенные «коррективы» в записи
клерков и стремясь к адекватному реальной действительности смы¬
словому толкованию документов.
Некоторые разделы описей имеют дефекты, что также создает
определенные сложности для их обработки. Очень часто исследова¬
телю приходится «разгадывать» истинное значение многих терми¬
нов и рубрик, интерпретировать отсутствие тех или иных «позиций»
в положении держателей и т.д. Неясно, например, что означает по¬
стоянно встречающийся в источниках термин «Ыапк» - «пропуск,
лакуна»: свидетельствует ли он об истинном отсутствии в тех или
иных случаях каких-то данных (рент, вступительных платежей, уго¬
дий определенного типа и т.д.) или говорит о небрежности перепис¬
чиков, временами, возможно, забывавших внести в описи опреде¬
ленные, подчас весьма важные детали. С другой стороны, известная
23
«дотошность» манориальных клерков в деле составления экстентов,
основывающаяся прежде всего на пристальном контроле их дея¬
тельности со стороны односельчан, заинтересованных в адекватном
отражении в описях своего истинного материального положения,
как будто бы опровергает это предположение, равно как и предпо¬
ложение о сознательной небрежности представителей поместной
администрации.
Так или иначе, но дефекты подобного рода в описях довольно
многочисленны. Однако важна не столько констатация того, что их
наличие в определенном смысле влияет на точность статистических
подсчетов. Как представляется, важнее помнить другое: при работе
с источниками по аграрной истории точность статистических под¬
счетов и точность результатов исследования - далеко не одно и то
же. Результаты сравнительно-статистического исследования доку¬
ментов манориальной истории зависят прежде всего от историче¬
ской логики самих приемов этого исследования. Поэтому при анали¬
зе таких сложных источников как описи маноров есть смысл учиты¬
вать следующие важнейшие принципы:
1) территориальные пределы изучаемого региона должны полно¬
стью совпадать в сравниваемых хронологических разрезах (тер¬
риториальный принцип);
2) однородность содержания разновременных земельных кадастров
должна служить основанием для одних и тех же принципов груп¬
пировки данных, чем максимально обеспечивается сопостави¬
мость результатов исследования на различных хронологических
срезах (принцип идентичности данных);
3) при сопоставлении данных лучше учитывать не только абсолют¬
ные цифры, но и процентное соотношение того или иного вида
анализируемых позиций.
Ценность сравнительно-статистического исследования, постро¬
енного на указанных принципах, значительно повышается, ибо его
результаты, являясь в начале анализа абсолютно непредсказуемы¬
ми, в конечном итоге полностью поддаются проверке.
Каковы же были принципы составления описей в манориальной
курии? Надо отметить, что информация в них разнесена, как можно
заметить с первого взгляда, по именам держателей. Какая это ин¬
формация? Это имя и фамилия держателя, сроки держаний, пло¬
щадь земли и типы угодий, ренты, доходы, файны и т.д. И так для
каждого из лиц, зафиксированных описями. Эти позиции однотип¬
ны, они фиксируются клерками с максимальной степенью тщания,
скрупулезно, до перча и пенса. Таким образом, когда исследователь
сегодняшнего дня готовит специальную табличку на каждого из дер¬
жателей, куда вносит все указанные выше данные (в качестве пер¬
вичного этапа обработки источника), то «сетка» такой таблички -
не выдумка, не изобретение историка, старающегося сплести тенета
для того, чтобы уловить «памятное» в прошлом. Нет, эта сетка ос-
24
новывается на реалиях той жизни, она отражает данные источника,
составленного, повторю, максимально тщательно, по показаниям
крестьян и обмерам, в присутствии 12 или 24 поверенных в манори-
альной курии. Не только лорд или администрация манора следили за
тщательным составлением описей; эта тщательность и скрупулез¬
ность были залогом повседневной жизни самого крестьянства (не
дай Бог было зафиксировать ренту, большую на долю пенса или
участок, меньший хотя бы на акр).
Вся эта информация правдива, она отражает истинное состояние
вещей. В этой истинности, объективности данных, продиктованных
самим прошлым, также заложена возможность исследований по аг¬
рарной истории в виде проведения сравнительно-статистических
экспериментов, о которых мы уже упоминали и результаты кото¬
рых, будучи поначалу абсолютно непредсказуемыми даже для само¬
го историка, в конечном итоге полностью поддаются проверке. Од¬
нако для постановки идеального эксперимента - еще раз подчерки¬
ваю это - нужно и непременное соблюдение принципа идентичности
данных, фиксируемых как для отдельного держателя, так и для це¬
лых категорий держателей по отдельным манорам и в конечном
итоге - по отдельным регионам.
Однако тут-то и начинаются трудности для исследователя. Одна
из них состоит в том,, что приходится преодолевать противоречие
между социальными (общими) терминами и данными источников об
индивидуальном начале в крестьянском мире. Ведь индивидуумы
обозначены в них одновременно именами собственными и социаль¬
ными терминами. Причем часто в одном имени собственном пересе¬
каются разные социальные имена: так, некий держатель Джон
Фрост может числиться в описи как благородный эсквайр, при этом
быть держателем на общем праве (фригольдером) и одновременно
являться владельцем копигольда в этом же маноре, а следовательно,
быть зачисленным в описи в раздел «копигольд». Тут уже в именах
собственных пересекаются не только социальные (сословные) тер¬
мины, но и социальные статусы земли. Таким образом, анализ мано-
риальных описей на основе специальной методики - это не столько
некое «действо» историка, стремящегося построить модель аграрно¬
го общества, и состоящее из набора определенных методов и прие¬
мов, сколько попытка уловить отражение в источниках реального,
очень сложного и многомерного мира английского манора. Мемори¬
альные описи - очень надежные и репрезентативные источники, в
которых почти ощутимо, материально отражена как индивиду¬
альная, так и коллективная, групповая (сословная) память, осно¬
ванная на роли традиции и определенного «алгоритма» учета дан¬
ных при составлении указанных документов. Однако, несмотря на
богатый бытовой материал, содержащийся в манориальных экстен¬
тах, несколько односторонний характер этих сведений требует их
дополнения источниками другого типа, которые пролили бы свет на
25
наиболее важные стороны аграрной жизни Англии, в том числе свя¬
занные и с повседневной жизнью крестьянства.
Речь идет прежде всего о протоколах манориальных курий, к ис¬
пользованию которых в качестве особого типа источников совсем
нечасто прибегали отечественные исследователи, сосредоточивав¬
шие свое внимание в основном на анализе описей и ренталей. Меж¬
ду тем протоколы курий, о которых мы еще будем говорить подроб¬
нее9, дают редкую и ценную возможность заглянуть в жизнь англий¬
ского манора в ее повседневной динамике, изучить такие важные во¬
просы как стадии формирования манориального обычая, механизм
наследования крестьянских наделов, проблему взаимоотношения
между обычаем манора и волей лорда, специфику преступлений и
наказаний во внутрипоместной жизни, имущественные права жен¬
щин (и более всего - вдов) согласно обычному праву и т.д.
В исследованиях по аграрной истории полезно также использо¬
вать протоколы квартальных сессий мировых судей, фиксировав¬
ших уровень цен и уровень заработной платы - сведения большой
важности для понимания сельской экономики в целом, а в особенно¬
сти в период аграрного капитализма.
Наконец, такая важная проблема как сопротивление крестьян¬
ства произволу манориальных лордов в полной мере не может быть
исследована без изучения свитков королевских судов (как разъезд¬
ных, так и заседавших в Лондоне), в которых данный вопрос нахо¬
дит достаточно полное отражение.
Таким образом, еще раз хочется подчеркнуть, что первоочеред¬
ной задачей исследователей по аграрной истории Англии является
конкретное изучение возможно большего числа владельческих ком¬
плексов различных регионов страны на основе статистической об¬
работки описей и ренталей с введением в научный оборот практиче¬
ски неиспользованных материалов, таких как упомянутые протоко¬
лы манориальных курий, записи крестьянских тяжб в различного
рода судах, описи движимости в крестьянских хозяйствах после
смерти держателей, приказчичьи отчеты, прения по аграрному воп¬
росу в английском парламенте и т.д.
Решение этой задачи (при условии пополнения рядов исследова¬
телей по аграрной истории) помогло бы привести к воссозданию
картины реальной действительности английской деревни во всей ее
многоплановости.
А теперь, после того, как мы обрисовали наши источники по
Юго-Западу, обратимся к характеристике земельного кадастра,
сыгравшего в данной работе роль «фундамента» для анализа аграр¬
ного развития еще одного региона Англии первой трети XVII в.
Речь, как уже упоминалось, идет о северо-западном графстве Лан¬
кашир, в котором в указанное время был расположен огромный зе¬
мельный комплекс под названием Рочдейл, состоявший из 20 круп¬
ных маноров.
26
Мое знакомство с манориальными описями Рочдейла состоялось
вполне случайно - так мне казалось три года назад, когда я работа¬
ла в уже упомянутой выше библиотеке Бирмингемского универси¬
тета и честно пыталась выполнить свою основную задачу: подоб¬
рать источники манориальной истории для нового сравнитель¬
но-статистического исследования по истории английского манора.
Хотелось, в соответствии с классическими принципами подобного
рода исследований, подобрать документы таким образом, чтобы они
относились к одному и тому же региону страны, были составлены
примерно в одно и то же время с некоторым хронологическим «раз¬
рывом» (как это было в случае с описями маноров графов Пембро-
ков) - словом, представляли бы собой идеальную основу для выяв¬
ления динамики аграрного роста. Но не тут-то было. После долгих
поисков, включавших работу с каталогами, консультации с коллега¬
ми из университета и архивистами библиотеки, я осознала, что в
свое время, в период подготовки работы по английскому крестьян¬
ству юго-западного региона страны, мне просто необычайно повез¬
ло с источниками - описями поместий Пемброков - они-то как раз
отвечали всем требуемым условиям.
Однако вторично такого не случилось, да, наверное, и не могло
случиться. Описи Пемброков, сделанные в одних и тех же манорах с
разрывом в три четверти века - явление уникальное. При работе с
ними возникает впечатление, что составители этих документов
словно бы рассчитывали на их изучение историками будущего. Сло¬
вом, не удалось найти ничего похожего на источники подобного ро¬
да. И тогда было решено, что все будет немного иначе. «Раз нет ос¬
новы для постановки идеального сравнительно-статистического
эксперимента, - размышляла я, - надо подобрать фундаментальные
экстенты, еще не введенные в научный оборот, по одному из мало¬
исследованных регионов Англии XVI-XVII вв. и провести сравни¬
тельное исследование по региональному принципу». Так и было сде¬
лано. Выбранным регионом оказался Северо-Запад Англии, а более
конкретно, как уже указывалось, - графство Ланкашир, в котором
и был расположен манориальный комплекс Рочдейл, описи которо¬
го, относящиеся к 20-м годам XVII в.10, удалось отыскать. И я реши¬
ла, обработав по известной методике эти объемные источники,
сравнить итоги аграрной эволюции северо-западного типа с итогами
аграрного развития на Юго-Западе Англии предреволюционной по¬
ры - благо, что экстенты маноров Пемброков прошли уже этап ста¬
тистической обработки. Главное, что меня устраивало: описи мано¬
ров обоих регионов были составлены примерно в одно и то же вре¬
мя. Кроме того, исследование почти 50 маноров (29 по Юго-Западу -
по двум хронологическим «срезам» - и 20 по Северо-Западу) могло
бы дать, как я считала и как считаю по сей день, вполне весомое ос¬
нование для характеристики аграрного развития в «маргинальных»
регионах страны. Ведь известно, что в отечественной историогра-
27
фии практически нет локальных исследований периферийных реги¬
онов Англии как в Средневековье, так и в раннее Новое время. Ку¬
да как лучше исследованы центральные и восточные ее районы.
Так я еще раз убедилась, что в жизни очень мало случайного.
Очевидно, исследовательская «тропа» не напрасно привела меня в
Ланкашир раннего Нового времени - во всяком случае, еще раз под¬
черкну, что в нашей литературе отсутствуют исследования, посвя¬
щенные механизмам аграрного роста в этом регионе в указанное
время. Добавлю к этому, что сами манориальные описи Рочдейла не
только не изучались никем из английских историков, но, по всей ви¬
димости, до сих пор неизвестны многим из них11.
Так в моей жизни возник Рочдейл.
Это поместье, расположенное - повторю еще раз - в северо-за¬
падном «углу» Англии, в восточной части графства Ланкашир, так
же, как и комплекс маноров Пемброков в Уилтшире, имеет долгую
и достаточно любопытную владельческую историю.
Рочдейл известен со времен Нормандского завоевания Англии
как часть коронных земель, и даже в обнаруженных мною описях
первой трети XVII в., он все еще, несмотря на ряд «переходов» в
XIII-XVI вв. из рук в руки, фиксируется как «часть королевского до¬
мена».
История Рочдейла XI-XII вв. темна - источники не проливают
хотя бы тусклого света на хозяйственную или владельческую сторо¬
ны его «жизнедеятельности». Однако известно, что около 1212 г.
Рочдейл, состоявший в то время из 20 маноров, был пожалован Ио¬
анном Безземельным (как часть королевского домена) дому герцо¬
гов Ланкастерских12. С этого времени короли Англии начинают «де¬
легировать» свои владельческие права в частные руки (во владение
или феодальную аренду) за выплату королевской ренты, уровень
которой должен был составлять 4 d/акр с наделов держателей. В се¬
редине XV в., во времена правления Эдуарда IV, эти маноры были
взяты у короны в аренду сэром Николасом Байроном (за ренту 18 £
6 s 8 d + королевская рента с держателей) и закрепились за домом
предков знаменитого английского поэта (при этом по-прежнему яв¬
ляясь частью коронных земель, что особо подчеркивается в источ¬
никах) почти на два столетия.
По истечении в 1625 г. срока этой длительной аренды Байроны
не стали возобновлять договора с короной по одной-единственной
причине: они были небогаты и не могли более выплачивать ренты.
Известно письмо графа Шрусбери, датированное 1603 г. и адресо¬
ванное Джону Байрону, в то время хозяйствовавшему в Рочдейле. В
нем есть такие строки: «... Вы опутаны долгами, и до тех пор, пока
Вы не освободитесь от них, они будут разъедать Ваше состояние,
как моль - Вашу одежду»13.
В 1625 г. вступивший на английский престол Карл I через по¬
средничество сэра Ричарда Моллино, управлявшего в то время ма-
28
норами от имени короля, передает их (за определенную сумму, вы¬
сота которой, к сожалению, не указана в источниках) сэру Роберту
Хиту (Heath), рыцарю, генеральному атторнею (поверенному) его
величества (His Majesty’s Attorney General). Вот при нем-то в 1626 г.
и были составлены описи 20 маноров Рочдейла, которые явились на¬
шими основными источниками для исследования механизмов аграр¬
ного роста в северо-западном регионе Англии указанного периода.
Однако эти земли недолго пребывали в руках генерального ат¬
торнея. Уже через год он заложил их за 2500 £ старшему сыну вы¬
шеупомянутого Джона Байрона, женатого, к слову, на Анне Молли-
но, дочери королевского управляющего. Очевидно, сын Байрона
был более рачительным хозяином, чем его отец, коль скоро он смог
выплатить Роберту Хиту столь крупную сумму...
С тех пор - и до 20-х годов XIX в. - именно представители семей¬
ства Байронов являлись владельцами (но по-прежнему при «верхов¬
ном посредничестве» короля) этих земель. И только в 1823 г. знаме¬
нитый Джордж Байрон продал их одному из местных эсквайров,
джентльмену по имени Джеймс Дерден...14
Такова, вкратце, история маноров Рочдейла. Обращает на себя
внимание тот факт, что «владельческая иерархия» Рочдейла вклю¬
чает, как минимум, два слоя номинальных собственников. Это, во-
первых, корона и, во-вторых, те представители феодальной знати
(включая - с XIII в. - семейство Ланкастеров, а позднее - Хитов и
Байронов), к которым, как к владельцам первой руки от короля, пе¬
риодически переходят указанные земли. В ходе работы с описями
мы посмотрим, однако, насколько широко и полно в реальной жиз¬
ни реализовали свои права номинальные собственники интересую¬
щих нас владений.
Описи маноров Рочдейла 1626 г. содержат описание четырех
приходов восточной части Ланкашира (в бассейне р. Роч), каждый
из которых состоял в то время из 3-7 маноров, в которых, собствен¬
но, и были расположены интересующие нас земли. Это приходы
Каслтон, Баттерверф, Хандерсфилд и Спотлэнд. В состав первого
из них входило 4 манора (Каслтон, Марлэнд, Ньюболд, Берсилл),
в состав второго - 3 (Баттерверф, Клегг, Холлингверф), в состав
третьего - 6 маноров (Вардлверф, Вердейл, Вардл, Блетчингверф,
Валсден, Тодморден) и, наконец, в состав четвертого - 7 (Фалинг,
Чадвик, Спотлэнд, Волстенхолм, Хили, Уайтверф, Россендейл)15.
Это был массивный комплекс земель, действительно включавший,
как видно из вышеперечисленного, 20 маноров общей площадью
около 38 тыс. акров. Уже из приведенных цифр видно, что источни¬
ки, фиксирующие их состояние в 1626 г., вполне пригодны для того,
чтобы дать нам представление о размерах крупного землевладения
в Англии раннего Нового времени. Ведь эти поместья были даже
более обширны, чем охарактеризованные нами выше крупнейшие
владения графов Пемброков в Уилтшире, составлявшие в совокуп-
29
ности около 35 тыс. акров16. В состав маноров Рочдейла, что естест¬
венно, входили пахотная земля, пастбища, луга, вересковые пусто¬
ши, болота. Лесов и парков было мало - в описях практически не со¬
держится сведений о них. Зато имелись каменоломни (stone quarries)
и даже угольные шахты, хотя и совсем немногочисленные. Фиксиру¬
ются также сведения о мельницах, рыбных ловлях, кроличьих сад¬
ках и т.д. Особенностью манориального комплекса Рочдейл явля¬
лось то обстоятельство, что в нем не было собственно «домена лор¬
да» (его не фиксируют источники), т.е. того комплекса земель, на
котором, по традиции, должны были отрабатывать барщину
крестьяне. И это понятно - ведь Рочдейл, как указывалось, «от ве¬
ка» входил в состав земель короны. Он сам являлся доменом коро¬
ля. Это обстоятельство, как мы, надеюсь, увидим в ходе исследова¬
ния, наложило глубокий отпечаток на всю его историю и предопре¬
делило специфику хозяйственного развития. Однако в источниках
зафиксированы общинные земли - правда, они имелись далеко не во
всех манорах (лишь в 11 из 20). Их площадь составила, согласно под¬
счетам, 9603 акра (чуть более 25 % общей площади манориального
комплекса).
Весьма непривычной особенностью описей маноров Рочдейла
явилось то, что при «фиксации» ими типов угодий в каждом из кре¬
стьянских держаний они, эти угодья, к сожалению, не описывались
раздельно. Так, например, сказано, что фригольдер Доусон из мано¬
ра Фалинг держит «33 акра 5 руд 10 перчей земли, в состав которой
входит пахота, луг и пастбище...»17. При этом совершенно неизвест¬
но, сколько именно акров каждого из типов угодий держит Доусон.
Отсутствие такого рода данных у всех держателей Рочдейла, конеч¬
но же, существенно затрудняло решение вопроса о специфике хо¬
зяйственной направленности их деятельности, о выявлении пропор¬
ций между пастбищным и пахотным хозяйством, об особенностях
огораживаний в Ланкашире и т.д. Хотя, что касается огораживаний
в этом регионе, было достаточно беглого взгляда на источники, что¬
бы понять, что этот процесс, мягко говоря, не отличался здесь раз¬
махом: упоминания о них крайне скудны, буквально единичны.
Однако в целом описи составлены с необычайной тщательно¬
стью. Земли, «зафиксированные» в этих источниках, распределены,
в соответствии с правилами составления такого рода документов,
по отдельным «рубрикам» - точно так же, как это было сделано ма-
нориальными клерками владений графов Пемброков в Уилтшире.
Таким образом, подразделение держателей на отдельные правовые
категории в каждом из маноров дает возможность поставить и ре¬
шить вопрос о юридической и социально-экономической дифферен¬
циации в среде крестьянства. Особенностью держательского соста¬
ва маноров Рочдейла, как мы увидим в дальнейшем, являлось нали¬
чие чрезвычайно плотного слоя фригольдеров - исторически это,
несомненно, было связано с достаточно свободными распорядками
30
на коронных землях. Однако здесь практически полностью отсутст¬
вовали отношения договорного типа (аренда). Так же, как и в опи¬
сях маноров Пемброков в Уилтшире, в списках крестьянства Роч¬
дейла не содержится сведений о субдержателях, поскольку, как уже
отмечалось, они не интересовали составителей описей как лица, не
выплачивающие обычных рент непосредственно лорду манора.
Между тем наличие этого, по всей видимости, достаточно плотного
слоя в порах маноров представляется практически несомненным -
особенно если иметь в виду те огромные массивы земель, которые
зафиксированы за значительной частью зажиточных держателей
поместья, обработать которые было совершенно невозможно без
привлечения дополнительных трудовых ресурсов. Впрочем, не бу¬
дем забегать вперед.
Так же, как и описи маноров графов Пемброков в Уилтшире
XVI - первой трети XVII в., документы манориальной истории Роч¬
дейла содержат сведения о рентах держателей. Однако если описи
владений Пемброков дают нам исчерпывающее представление не
только о ежегодных денежных платежах, но и о платежах «эпизоди¬
ческих» (к каковым относились вступные файны, отработки, нату¬
ральные выплаты, выплаты по баналитетам, гериоты, меркеты и
пр.), то описи, произведенные в Рочдейле в 1626 г. при Роберте Хи¬
те, содержат сведения лишь о «твердых» ежегодных обычных рен¬
тах. Эта особенность источников может отражать лишь один факт:
крестьянство Рочдейла действительно не было обязано манори-
альным лордам никакими другими платежами, кроме упомянутого
вида рент. В данном случае отсутствие файнов или гериотов в опи¬
сях не могло объясняться ни забывчивостью клерков, ни какими-то
другими обстоятельствами - во внутренней жизни английского по¬
местья при составлении документов в курии не было ничего более
важного, чем исчерпывающим образом зафиксировать земельные
держания и ренты. Причины «облегченных» повинностей крестьян¬
ства Ланкашира мы попробуем выявить в ходе исследования аграр¬
ных распорядков в указанном регионе. Следует добавить, что в опи¬
сях маноров Рочдейла (точно так же, как это было в источниках ма¬
нориальной истории графов Пемброков) с пристальной дотошно¬
стью фиксируется worth - ежегодный доход с хозяйства.
Странной - на первый взгляд - особенностью описей маноров
Рочдейла является то обстоятельство, что в них практически не про¬
сматривается система манориальной администрации, между тем как
ее представители играли, несомненно, очень большую роль во внут¬
ренней жизни поместья. Так, мы не знаем имен бэйлифов, стюардов,
старост, писцов курии. Неизвестны также имена составителей опи¬
сей. Сведения о порядке работы самой курии можно почерпнуть
лишь косвенным путем - опять-таки на основе кропотливого срав¬
нительного анализа записей отдельных держаний, представленных в
документах, и терминологии, используемой для того или иного вида
31
записей. Впрочем, это как раз понятно - прямые данные о порядке
работы курий содержатся в источниках иного рода - протоколах
этих курий (Manorial Court Rolls), которых для Рочдейла мы, к сожа¬
лению, не имеем.
Частично, я думаю, эти особенности манориальных описей Роч¬
дейла можно объяснить некоторой поспешностью при их составле¬
нии - ведь мы помним, что генеральный королевский атторней Ро¬
берт Хит, при котором были составлены документы (явно с целью
систематизировать дела перед грядущей продажей поместья моло¬
дому Байрону), пребывал во владении землями совсем недолго и,
очевидно, спешка при «обзоре» маноров была неизбежна. Но, ду¬
маю, основная причина все-таки состояла не в этом. В чем же тог¬
да? Ответить на этот вопрос, как и на многие другие, нам и предсто¬
ит в ходе анализа описей маноров ланкаширского поместья
Рочдейл.
В заключение хотелось бы остановиться еще на одной, весьма
интересной особенности манориальных описей (в том числе и мано¬
риальных экстентов Рочдейла), свидетельствующей об их богатых
познавательных возможностях. Как показывает практика работы с
указанным типом источников, в некоторых случаях, возникающих
иногда весьма неожиданно, они дают возможность (при всем массо¬
вом, «серийном» характере заключенного в них материала, позволя¬
ющего подчас приходить к выводам макроисторического или социо¬
логического порядка) использовать их в качестве источников казу¬
альных. Речь идет о тех случаях, которые как-то выделяются, «вы¬
падают» из общего ряда, являя характерные примеры исключения
из нормы. Их исключительность порой неуловима, она почти не
проявляется в общем информационном ряду описей. Но вот в тексте
появляется легкий намек на необычное - и источник предоставляет
исследователю возможность логической реконструкции нетипично¬
го, затерянного в массовом материале, позволяя работать на стыке
макро- и микроистории.
Приведу лишь один пример из текстов манориальных описей по¬
местного комплекса Рочдейл. Этот обширный комплекс дал, в част¬
ности, возможность исследовать особенности эволюции дворянско¬
го фригольда в указанном регионе в 20-е годы XVII в. Работая над
указанным сюжетом и занимаясь исследованием процесса концент¬
рации фригольда в частных руках, я обратила внимание на то, что,
в согласии с существовавшей в то время практикой оформления раз¬
личного рода держаний в манориальной курии, фригольд «записы¬
вался», как правило, на лиц мужского пола. Но вот неожиданно ис¬
точник дает указание на то, что иногда (правда, совсем нечасто) по¬
добные записи могли оформляться манориальными клерками на
вдов или замужних женщин. Вот этот, не совсем обычный, пример,
свидетельствующий о том, что хозяйственной предприимчивостью
(и не только хозяйственной) в исследуемый нами период вполне мог-
32
ли отличаться и представительницы слабой половины человечества.
Перед нами - фигура Катерины Холт, благородной по происхожде¬
нию и вышедшей, как записано в описи, замуж за благородного,
джентльмена Фрэнсиса Холта, в самом начале правления короля
Якова (1603 г.). Вот он, тот намек в источнике, о котором мы вели
речь - ведь подобного рода записи являются совсем нетипичными
для «сухих» лаконичных документов массового характера вроде ма-
нориальных экстентов. Опись, к сожалению, не указывает размер ее
приданого, выраженного в недвижимости или звонкой монете18, од¬
нако указывает, что в конце XVI в. Катерина Холт потеряла мужа,
умершего «от болезни сердца» (еще одно свидетельство «нетипич¬
ного» - описи обычно хранят молчание по поводу причин смерти
держателей), и вскоре вторично вышла замуж за молодого Джошуа
Радклиффа, сына известного в Ланкашире эсквайра Сэвиля Радк-
лиффа. Похоже, что Катерина Холт была весьма предприимчивой
женщиной: помимо «фамильного» участка фригольда, доставшего¬
ся ей от покойного мужа, она хозяйствовала также на «свободной»
земле, отошедшей ей от некоего Теофила Аштона, эсквайра, «сог¬
ласно его последней воле и завету» (by the last will and behest of
Theophilus Ashton); причем, о причинах благорасположения покойно¬
го эсквайра к Катерине, опись, конечно же, не дает никаких сведе¬
ний - об этих причинах мы можем только догадываться. Так или
иначе, Катерина смогла сосредоточить в своих руках два участка
фригольда в 32 и 40,5 акров, которые были расположены в маноре
городского типа Вардлверф. Эти, казалось бы, весьма небольшие по
площади участки земли, приносили их владелице весьма неплохой
доход. С «фамильного» участка в 32 акра, доставшегося ей от перво¬
го (на момент описи покойного мужа), Катерина получала ежегодно
целых 58 фунтов дохода! Достаточно стабильный доход в 30 фунтов
в год приносил ей и второй участок размером в 40,5 акра - тот са¬
мый, что отошел к ней от эсквайра Аштона. Получая в сумме, таким
образом, 88 фунтов с весьма скромного фригольда, Катерина Холт
могла считаться вполне рачительной хозяйкой и богатой невестой
в округе поместья Рочдейл.
Вторичное замужество, как следует из итогов работы с датиров¬
кой земельных держаний, зафиксированных в описи, последовало
в самом начале 20-х годов XVII в.: опись манора Блетчингверф по
копигольду в качестве первого по списку держателя земли этого
юридического статуса фиксирует нашу героиню Катерину Холт.
За нею в этом разделе документов значится обычное держание об¬
щим размером в 475 акров, датированное 21 октября 1621 г. и пере¬
шедшее ей «по передаче» (surrender) от Сэвиля Радклиффа, эсквай¬
ра. Сэвиль Радклифф, являясь отцом второго мужа Катерины, мо¬
лодого Джошуа, и доводясь, следовательно, бывшей вдове новым
свекром, очевидно, в качестве свадебного подарка решил преподне¬
сти молодым столь крупный участок земли; при этом, что не может
2. Винокурова М.В.
33
не вызывать удивления, этот «дворянский копигольд», самое нали¬
чие которого в руках благородного или благородной свидетельство¬
вало о неутоленном земельном голоде английского дворянства пред¬
революционного периода, «записывается», вразрез с нормами внут-
риманориального права, не на молодого джентльмена, а на его жену
Катерину. Начнем с того, что богатый эсквайр Сэвиль Радклифф
(за ним в трех манорах поместья Рочдейл значатся более 830 акров
фригольда с годовым доходом в 215 фунтов) мог бы выделить сво¬
ему сыну и его семье вовсе даже не участок копигольда (принося¬
щий, кстати, очень скромный доход: всего 12 фунтов в год), а часть
своего обширного держания на общем праве, которое было бы, не¬
сомненно, более экономически выгодным для молодоженов.
Почему же он не сделал этого? Только ли из нежелания растра¬
чивать фамильные земли? Почему не «записал» участок «дворян¬
ского копигольда» на своего молодого сына? Только ли потому, что
хозяйственная сметка Катерины Холт, явно известная всей округе,
не могла не импонировать зажиточному эсквайру? Думаю, что ответ
на эти вопросы не лежит на поверхности. Мы можем здесь отметить
в указанной связи то обстоятельство, что, согласно манориальному
обычаю, тот или иной участок земли в документах курии записыва¬
ли на жену, а не на мужа только в случае недееспособности послед¬
него, вызванной физическими или умственными изъянами19, и сви¬
детельствовавшей об отсутствии возможности управлять поместь¬
ем. Конечно, можно было бы предположить, что молодой Джо¬
шуа Радклифф постоянно отсутствовал в маноре (ведь на его имя
вообще не зафиксировано земельных держаний в описи, что могло
иметь место не только в случае недееспособности держателя, но и
по причине его постоянного пребывания вне манора). Можно поду¬
мать, что он предпочитал заниматься коммерческой деятельностью
в иных сферах (помимо сельскохозяйственного предпринимательст¬
ва), пребывая, возможно, в течение длительного времени в Лондоне
или за границей... Однако в таком случае он должен был бы оста¬
вить своей жене доверенность на управление поместьем, будучи сам
зафиксирован в манориальных документах в качестве его владель¬
ца. Но мы не находим такой доверенности, как и означенной фикса¬
ции. Остается все же предположить, что Джошуа Радклифф был
действительно недееспособен и что его предприимчивая «полови¬
на», выходя замуж повторно, польстилась, скорее, на огромные зе¬
мельные владения своего нового свекра, чем на молодость и благо¬
родное происхождение его сына.
Остается добавить, что, начиная исследовать «материальное со¬
стояние» Катерины Холт в общем русле работы над проблемой
фригольда по комплексу Рочдейл, я вовсе не намерена была углуб¬
ляться в изучение реалий ее частной жизни - «реконструкция» этой
жизни последовала совсем непроизвольно, вслед за источником.
Я даже хотела изъять из текста исследования строки, характеризу-
34
ющие, казалось бы, не относящиеся к делу «детали». Но потом по¬
думала о том, что и такой массовый материал, как описи маноров,
вполне может быть живым, играть яркими красками обыденной
жизни - и решила оставить все как есть.
Теперь, после того, как мы охарактеризовали наши главные ис¬
точники и - на основе этой характеристики - поставили цель выпол¬
нить сравнительно-статистическое исследование регионального ха¬
рактера (по Юго-Западу и Северо-Западу Англии XVI - первой тре¬
ти XVII в.), дополнив его характеристикой английского манора как
социально-экономического и правового феномена с тем, чтобы вы¬
явить конкретные особенности и специфические черты процесса
экспроприации крестьянства в указанных регионах, отличающие их
от классического варианта генезиса капитализма в центральных и
восточных частях страны, обозначим конкретные исследователь¬
ские задачи (позиции):
1) манориальная и держательская структура (соотношение юриди¬
ческих типов держаний);
2) соотношение между сословной принадлежностью держателей и
юридическим статусом держателей;
3) преобладающая форма крестьянского держания и его средний
размер; феномен «последнего вилланства», его отличия от дер¬
жания по обычаю;
4) дифференциация держателей по земельной площади; степень их
материальной и правовой «обеспеченности»;
5) соотношение сумм рентных платежей с площадью держаний
различных юридических статусов;
6) соотношение сумм рент и дохода с единицы держания различных
юридических статусов;
7) соотношение сумм арендных платежей и сумм платежей тради¬
ционных держателей (а также держателей на общем праве);
8) сословная и экономическая характеристика аренды;
9) роль огораживаний и файнов за допуск к держанию в процессе
экспроприации крестьянства;
10) проблема свободного держания; фригольд «благородный», «го¬
родской» и крестьянский; региональная специфика эволюции
фригольда, «иллюзорная» и реальная его дифференциация; про¬
блема доходности свободного держания; корреляция доходов и
рент с фригольда;
11) сроки традиционных держаний и сроки различных форм аренды;
12) роль обычая в жизни английского крестьянства; манориальная
курия и администрация как атрибуты манора;
13) преступление и наказание в английском маноре;
14) городской характер английского манора раннего Нового време¬
ни;
15) имущественные права женщин в маноре согласно обычному
праву.
2*
35
Надо добавить, что, помимо основных источников были исполь¬
зованы еще и другие - более всего источники правового характера.
Это, во-первых, уже упоминавшиеся протоколы манориальных ку¬
рий 0manorial court rolls), характеризующие внутреннюю жизнь ряда
маноров владельческого комплекса Тоттенхем в восточной Анг¬
лии20. Это и свод манориальных обычаев (а также обычаев малых
городов средневековой Англии), к исследованию которого я прибе¬
гала для изучения имущественных прав женщин21. Это также объ¬
емный свод-список «Викарии Рочдейла»22, материал которого ис¬
пользовался для расширения сведений о держаниях клириков на
фригольде маноров северо-западной Англии.
В работе использованы также наиболее важные разделы трак¬
татов известных английских писателей и юристов XV-XVI1I вв.
Т. Литтлтона («Держания»23), Д. Нордена («Диалог землемера»23),
Э. Кока («Комментарии на Литтлтона»25), Т. Вильсона («Государст¬
во Англия в 1600 г.»26), В. Блэкстона («Комментарии на английские
законы», 1765-1769 гг.27), которые были, в частности, необходимы
для уяснения общей стратификации английского общества, для ха¬
рактеристики теории копигольда, а также для выявления правовой
специфики положения английского крестьянства периода раннего
Нового времени. Я не характеризую подробно здесь эти источники
потому, что в свое время блестящий анализ большей их части уже
был дан в исследованиях А.Н. Савина и В.М. Лавровского28.
И, наконец, для написания раздела, посвященного деятельности
администрации английского манора, в научный оборот был введен
известный, но не используемый ранее в нашей историографии трак¬
тат Флеты (анонимного комментатора Генри Брайтона) «Об обя¬
занностях в маноре»29.
1 См.: Савин А.Н. Английская секуляризация. М., 1906; Семенов В.Ф. Положе¬
ние обычных держателей Юго-Западной Англии во второй половине XVI -
начале XVII в. // Средние века. 1964. Вып. 25.
2 Косминский Е.А. Исследования по аграрной истории Англии XIII в. М.; Л.,
1947. С. 43-121.
3 См. также: Винокурова М.В. Манориальные описи графов Пемброков и
Монтгомери как исторический источник (конец XVI - начало XVII в.) //
Проблемы Британской истории. М., 1987. С. 198-207.
4 The Survey of the Lands of William the First Earl of Pembroke, 1566-1567. Oxford,
1909; The Survey of the Manors of Philipp the First Earl of Pembroke and Montgo¬
mery. 1631-1632. Devizes, 1953. К изучению этих описей эпизодически обра¬
щались Р.Г. Тоуни, С.И. Архангельский, В.Ф. Семенов, Э. Керридж. Однако
никем из названных исследователей полный сравнительно-статистический
анализ этих объемных источников не проводился.
5 Винокурова М.В. Английское крестьянство в канун буржуазной революции
середины XVII в. (На материалах графства Уилтшир). М., 1992.
6 The Survey of the Manor of Rochdale in the County of Lancaster, parcel of the Pos¬
sessions of the Worshipful Sir Robert Heath, Knt., His Majesty’s Attorney General,
36
made in 1626 / Ed. by H. Fish wick. Manchester, 1913. Подробная характеристика
этого кадастра будет дана ниже.
7 Слово преимущественно здесь вполне уместно, так как некоторые проблемы
внутренней жизни английского манора (вопрос о «преступлениях и наказани¬
ях» в жизни крестьянства), ввиду специфики таких источников, как протоко¬
лы манориальных курий, исследуются на основе материалов XIV в.
8 Архангельский С.И. Крестьянские движения в Англии в 40-50 годы XVII ве¬
ка. М., 1960. С. 67-68, 131-136.
9 Я намеренно не хочу характеризовать в этом разделе такой тип источников,
как протоколы манориальных курий. Во-первых, по целому ряду важных
причин я работала с протоколами курий не XVI-XVII, а XIV в., а во-вторых,
характеристика этих источников, ввиду их специфики, всегда тесно связана с
теми выводами, которые можно сделать на основе работы с ними. И мне бы
не хотелось предварять эти выводы. Обо всем этом ниже.
10 The Survey of the Manor of Rochdale in the County of Lancaster, parcel of the Pos¬
sessions of the Worshipful Sir Robert Heath, Knt., His Majesty’s Attorney General,
made in 1626 / Ed. by H. Fishwick. Manchester, 1913. Описи были изданы (на ан¬
глийском языке) в 1913 г. Генри Фишвиком, известным издателем и антиква¬
ром, для Chetham Society. Оригинал их, представлявший собою три огромные
рукописные тома, ныне, к сожалению, утерян. Копия с оригинала была сде¬
лана собственноручно Фишвиком и еще одним известным антикваром того
времени, Кэноном Рэйнсом, в 1879 г. Затем названные три тома перешли то¬
гдашнему хозяину Рочдейла, Джеймсу Баттерверфу, и в течение какого-то
времени хранились в его библиотеке. Что случилось с ними далее - неизвест¬
но, но только они исчезли. И тогда Фишвик решил опубликовать материалы
так вовремя сделанных копий. Не будь их - наверное, не было бы и данного
исследования.
11 Я бы не посмела этого утверждать, если бы не продолжительные беседы с из ¬
вестным медиевистом из Великобритании Кристофером Дайером, пригла¬
сившим меня поработать в библиотеке Бирмингемского университета, за что
я ему очень признательна. Он был весьма рад тому, что мне удалось обнару¬
жить указанные источники, хотя сам (как и другие его коллеги-медиевисты)
не подозревал об их существовании.
12 The Survey of the Manor of Rochdale... Introduction. P. VII.
13 Ibid. P. X.
14 Ibid. P. XI.
15 Castleton, Marland, Newbold, Buersill, Butterworth, Clegg, Hollingworth, Wardle-
worth, Wuerdale, Wardle, Blatchingworth, Walsden, Todmorden, Falinge, Chadwick,
Spotland, Wolstenholm, Healy, Whiteworth, Rossendale.
16 При подсчете общей земельной площади владений Пемброков в Уилтшире я
ориентируюсь на данные описей 17 маноров, проанализированных для
XVII в. (а не 12, изученных для века XVI).
17 The Survey of the Manor of Rochdale... P. 167.
18 Информация такого рода совершенно нехарактерна для документов манори-
альной истории типа поместных описей; в них редко указывается также и раз¬
мер dower - так называемой «вдовьей доли», причитавшейся женщине после
смерти кормильца. В лучшем случае в описях фиксируется общая площадь
участка фригольда или копигольда, отходившего к наследникам в целом (как
к вдове, так и к детям), размер гериота, т.е. посмертного платежа лорду ма¬
нора, иногда имеется приписка о том, что, согласно воле умершего, именно
его вдова (а не старший сын) приносит лорду в курии присягу как новый дер-
жатель-воспреемник. Ниже мы, возможно, осветим более подробно эту важ-
37
ную проблему, связанную с имущественными правами женщин в Англии,
в том числе и внутри английского манора.
19 Maitland F.W. Selected Historical Essays. Cambridge, 1975; Selected Pleas in Mano¬
rial Courts / Ed. by F.M. Maitland. L., 1889.
20 Court Rolls of the Manor of Bruces, Dawbeneys, Pembrokes: 1377- 1399 // Manor of
Tottenham Series. Tottenham, 1961.
21 Borough Customs / Ed. by M. Bateson: In 2 vol. L., 1904-1906.
22 The Vicars of Rochdale / Ed. by H. Howorth. Manchester, 1883. Pt. I.
23 Littleton T. Tenures. L., 1581.
24 Norden J. The Surveyor’s Dialogue. L., 1618.
25 Coke Ed. The First Part of the Institutes of the Laws of England or a Commentarie
upon Littleton. L., 1628. В. 1, pt. 9, Section 73.
26 Wilson T. The State of England. A.D. 1600. L., 1936. (Camden miscellany. 3nd ser.).
27 Blackstone W. Commentaries on the Laws of England. Philadelpia, 1859.
28 Савин A.H. Английская деревня в эпоху Тюдоров. М., 1903. Лавровский В.М.
Исследование по аграрной истории Англии XVH-XIX вв. М., 1966.
29 Fleta / Ed. and transl. by H.G. Richardson, G.O Sayles. L., 1955. Vol. 2, b. 1-2.
Глава 3
О ЧЕМ ПИШУТ ИСТОРИКИ:
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИОГРАФИИ
АГРАРНОЙ ИСТОРИИ АНГЛИИ
XVI- ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVII в.
Мы уже говорили о том, что проблемы аграрной истории Анг¬
лии XVI - первой половины XVII в. весьма плодотворно разрабаты¬
вались в отечественной историографии1.
Общепризнанный вклад в изучение этих проблем, наряду с
A. Н. Савиным и М.М. Ковалевским, внесли преимущественно исто¬
рики советского периода: В.Ф. Семенов, С.И. Архангельский,
B. М. Лавровский, М.А. Барг.
Так, В.Ф. Семенову принадлежит заслуга в решении вопроса о
предпосылках, ходе и социальных последствиях ранних огоражива¬
ний2. Хотя при решении указанной проблемы исследователь не опи¬
рался непосредственно на материалы первоисточников (имеются в
виду данные комиссий по огораживаниям 1517-1518 гг., а также их
сокращенный вариант, так называемая Ленсдаунская рукопись),
а использовал обработку этих материалов, осуществленную англий¬
ским историком И. Лидемом и американским историком Э. Гэем,
тем не менее даже рассмотрение результатов подсчетов последних
привело В.Ф. Семенова к ряду важных и интересных наблюдений.
Они относятся к районированию огораживаний по графствам, к их
типу (с эвикцией держателей или без нее), к цели огораживаний
(конверсия пашни в пастбище или переход к интенсивному земледе¬
лию), к выяснению вопроса о социальной и юридической природе
эвиктируемых крестьян3. В.Ф. Семенов раскрыл также внутреннюю
связь между процессом огораживаний общинных полей и крестьян¬
скими восстаниями первой половины XVI в., которые являлись вы¬
ражением социального протеста против вторжения в английскую
деревню раннекапиталистических порядков.
Однако в настоящее время проблема ранних тюдоровских ого¬
раживаний все еще остается в отечественной историографии об¬
ширным полем для дальнейшего исследования. Так, почти нерас¬
крытой страницей аграрной истории Англии остаются огоражива¬
ния конца XVI - начала XVII в. До сих пор науке известно не так уж
много о специфике этих огораживаний. Чем был вызван подъем их
новой волны? Каковы конкретные количественные и территори¬
альные характеристики этого процесса? Какой тип огораживаний
преобладал в то время? Все эти вопросы, как и многие другие, нуж¬
даются в самом тщательном изучении, поскольку без этого не мо¬
жет быть раскрыт движущий мотив крестьянских восстаний в Анг¬
лии упомянутого периода.
39
Важнейшее значение имеет и продолжение изучения аграрной
политики Тюдоров. Следовало бы систематически проследить все
конкретные изменения тюдоровской политики и изучить причины,
которыми эти изменения обуславливались. Так называемая тюдо¬
ровская защита крестьянства оценивалась в отечественной историо¬
графии хотя и правильно, но несколько односторонне - чуть ли не
как проявления «лицемерия» двора и придворной клики, стремив¬
шихся с помощью «защитительных» актов свести до минимума воз¬
можность народных выступлений. Между тем сама система абсолю¬
тизма включала элементы отстаивания нерушимости феодальных
порядков в деревне (которые были испытаны веками и худо-бедно
могли обеспечить простое воспроизводство крестьянского хозяйст¬
ва) наряду с уступками требованиям зарождавшегося класса капита¬
листических предпринимателей.
Наконец, вырисовывается реальная, хотя практически и неизу¬
ченная связь между аграрным законодательством Тюдоров и дина¬
микой самого движения огораживаний, что не может не свидетель¬
ствовать о важном историческом значении этого законодательства.
Другой историк, С.И. Архангельский, исследовал никем до него
не разрабатывавшуюся проблему земельных сдвигов периода рево¬
люции в Англии середины XVII в., подойдя к ее решению через изу¬
чение революционного аграрного законодательства - ведь именно
аграрная проблема традиционно являлась для отечественных исто¬
риков советского периода основной «аналитической призмой» при
рассмотрении событий «Великого мятежа»4. Считалось, и не безос¬
новательно, что одним из важнейших в ранних буржуазных револю¬
циях являлся вопрос о земле. Таковы были особенности историче¬
ского развития стран Европы периода феодализма: прерогативы
верховной власти любого типа напрямую были связаны с фактом
обладания представителями этой власти земельной собственностью.
Победа в Англии середины XVII в. земельной собственности буржу¬
азного типа над собственностью феодальной была поэтому важным
этапом в процессе роста монополии крупных лендлордов, она яви¬
лась основой крупнейших сдвигов в социальной и политической
структуре Англии последующих столетий. Кстати, выводы С.И. Ар¬
хангельского, касающиеся распределения секвестрованного парла¬
ментом Англии земельного фонда преимущественно в пользу бур¬
жуазии, несколько пересмотрела и уточнила в своих работах извест¬
ная английская исследовательница Джоан Терек. Она, основываясь
на изучении Close Rolls of Chanceij, которые были недоступны
С.И. Архангельскому, пришла к выводу о том, что одной из важней¬
ших групп покупателей секвестрованных роялистских земель были
сами роялисты, которые при оформлении сделок действовали через
подставных лиц из лагеря индепендентов5. По-видимому, нам следу¬
ет признать, что эти интересные данные характеризуют процесс, ко¬
торый мог частично задерживать развитие крупного поместья капи-
40
талистического типа. Однако в какой степени - предстоит выяснить
в будущем на материале первоисточников.
Крупный отечественный ученый М.А. Барг впервые в нашей
историографии поставил проблему о наличии в Английской рево¬
люции двух программ - буржуазно-дворянской и крестьянско-пле¬
бейской, увидев в этой проблеме стержень социальной и политиче¬
ской борьбы в ходе событий середины XVII в. В этой связи иссле¬
дование им односторонней отмены феодальных повинностей про¬
лило свет на незавершенный характер буржуазного аграрного пере¬
ворота, который именно в силу своей незавершенности создал юри¬
дические условия для полного и окончательного вытеснения кре¬
стьянства из сельскохозяйственного производства страны6. Перед
исследователями аграрной истории ныне стоит поэтому задача на
материале источников показать формирование «материальной ос¬
новы» указанных программ за счет введения в научный оборот ито¬
гов изучения поместных комплексов различных регионов Англии,
свидетельствующих о процессе реальной узурпации владельческих
прав английского крестьянства представителями «блока» буржуа¬
зии и нового дворянства; процессе, как раз и создававшем условия
для односторонней отмены феодальных повинностей в ходе рево¬
люции.
Большая заслуга в разработке вопросов социально-экономиче¬
ской истории Англии XVI-XVIII вв. принадлежит также В.М. Лав¬
ровскому - одному из блестящих представителей аграрно-историче¬
ской школы советского периода7.
Для интересующего нас времени В.М. Лавровским исследованы
преимущественно два важнейших аспекта аграрной истории: соци¬
ально-экономическая дифференциация держателей и динамика вы¬
плачиваемых рент с определенной единицы держания на материале
трех королевских маноров Линкольншира и Гетингдоншира8, кото¬
рый в свое время был собран А.Н. Савиным. Для освещения указан¬
ных вопросов историк как раз и использовал основные по своему
значению документы аграрной истории - манориальные описи и
рентали. Однако познавательные возможности такого рода источ¬
ников подчас бывают ограничены некоторой односторонностью со¬
держащегося в них материала. В силу данного обстоятельства мно¬
гие важные разделы истории манора (такие, как юридическая стру¬
ктура крестьянского держания, степень подвижности держателей на
земле, сроки крестьянских держаний, эволюция обычного права и
некоторые другие) могут остаться вне поля зрения исследователя.
Так, знакомство с материалами, которыми пользовался В.М. Лав¬
ровский, убеждают в том, что он работал именно с такими источни¬
ками. Зато, повторю, они дают исчерпывающую картину эволюции
рентных отношений и дифференциации держательского состава,
т.е. позволяют глубоко исследовать, пожалуй, важнейшие пробле¬
мы манориальной истории.
41
Большой заслугой В.М. Лавровского является изучение им юри¬
дической теории копигольда. В своем анализе крестьянского держа¬
ния по копии исследователь шел в хронологической последователь¬
ности от изучения «Держаний» английского юриста XV в. Т. Литтл¬
тона к «Комментарию на Литтлтона», принадлежащего перу знаме¬
нитого юриста конца XVI - начала XVII в. Э. Кока9, выявляя пане¬
гирический характер отношения знатоков общего права к процессу
концентрации обычного держания в руках нового дворянства, на
этом основании приветствовавших частичную рецепцию манориаль-
ного обычая королевскими судами и тем самым искажавших дейст¬
вительную историю копигольда.
Анализ правовой истории копигольда не был чем-то случайным в
научном творчестве В.М. Лавровского, поскольку наиболее важным
для изучения аграрной истории он считал не просто систематизацию
юридических понятий, содержавшихся в трактатах ученых юристов,
а использование названных трактатов в качестве редких по значению
и смыслу исторических источников, своеобразного зеркала, отражав¬
шего реальные поземельные отношения. Несомненно, что такой под¬
ход сохраняет свое значение и до сего дня. Только на основе указан¬
ного подхода, на основе глубокого изучения английского земельного
права (одного из сложнейших в средневековой Европе) те, кто зани¬
мается историей английского манора сегодня, и те, кто придет в эту
область в дальнейшем, смогут основательно, с исследовательских по¬
зиций, ответить на вопрос о том, в чем состояла причина отмеченно¬
го В.М. Лавровским противоречия между реальной жизнью англий¬
ского крестьянства в эпоху аграрной революции и ее неадекватным
отражением в трудах английских правоведов (особенно в правовой
теории В. Блэкстона), вопреки очевидности подчеркивавших линию
укрепления владельческих прав обычных держателей.
История народных движений и социально-политические взгля¬
ды английского крестьянства являлись в отечественной историогра¬
фии предметом исследования Ю.М. Сапрыкина10.
В работах В.В. Штокмар, посвященных экономической полити¬
ке английского абсолютизма, анализируются законы против огора¬
живаний периода правления Елизаветы Тюдор и некоторые другие
важные проблемы социальной истории Англии11.
Аграрной политике Тюдоров и Стюартов посвящены исследова¬
ния ученика В.В. Штокмар В.П. Митрофанова12.
И. Нарзикулов на материале четырех маноров графства Берк¬
шир вскрыл существо социально-экономических сдвигов, имевших
место в предреволюционной английской деревне13.
Наконец, мое исследование по аграрной истории юго-западной
части Англии, основанное, как уже указывалось, на изучении части
маноров внушительного земельного комплекса графов Пемброков
в Уилтшире14 и тематически связанное с последующей серией пуб¬
ликаций, как кажется, завершает эту картину.
42
Картина, впрочем, совсем неутешительная в том смысле, что в
связи с естественным уходом из жизни в течение последних десяти¬
летий наших ведущих медиевистов-аграрников, исследователей, ра¬
ботающих в области аграрной истории, почти совсем не осталось -
между тем, как уже указывалось, объем научных задач, стоящих пе¬
ред отечественной историографией, все возрастает. И это делает
более чем актуальной задачу подготовки новых специалистов в этой
области.
Аграрный вопрос кануна революции середины XVII в. в Англии
является также предметом исследования целого ряда зарубежных, и,
в частности, английских историков15.
Однако особенностью исследований английских историков в
указанной области является то обстоятельство, что они не связыва¬
ют изучение аграрной истории Англии эпохи раннего Нового време¬
ни ни с вызреванием предпосылок революции середины XVII в., ни
с ее ходом и результатами. Несмотря на прекрасную разработку в
современной английской историографии многих важных сюжетов
социально-экономической и, в частности, аграрной истории, качест¬
во которой определяется не в последнюю очередь возможностью
доступа к уникальным архивным материалам (в том числе и к част¬
ным поместным коллекциям), в исследованиях ряда авторов, с моей
точки зрения, и по сей день наблюдается некоторая фрагментар¬
ность при определении сюжетов для изучения аграрной истории
XVI-XVII вв., объясняющаяся прежде всего тем, что они по-прежне¬
му недооценивают проблему копигольда и освещение его судеб в хо¬
де революции.
Попробуем показать эту особенность западной историографии
на основе анализа некоторых исследований ее представителей по от¬
дельным проблемам социально-экономической истории Англии
указанного периода.
Выделим в их ряду прежде всего проблему генезиса капитализ¬
ма в Англии, поскольку именно в этом процессе и заключалась со¬
циально-экономическая основа неизбежности в этой стране рево¬
люции середины XVII в. Однако складывается впечатление, что за¬
рубежные исследователи не связывают напрямую социальные рево¬
люции с предшествующими им изменениями в сфере экономики,
отождествляя подчас внутри- и межформационные переходы. При¬
мером такого подхода может служить, например, характерная для
зарубежной историографии концепция «кризиса феодализма в
XIV-XV вв.», с одной стороны, еще в 50-е - 60-е годы явившаяся
толчком для острой дискуссии16 в среде историков, с другой - поро¬
дившая впоследствии «новейшие интерпретации» «кризисных» яв¬
лений в процессе перехода от феодализма к капитализму17. Как из¬
вестно, процесс трансформации феодализма в его высшую стадию,
связанный с переходом к денежной ренте, сторонники указанных
концепций (американский историк П. Свизи, японский историк Та-
43
кахаси, английский историк М. Добб и некоторые другие) отождест¬
вляли с межформационным переходом от феодализма к капита¬
лизму.
В этой связи уместно также обратить внимание на попытки анг¬
лийских историков по-новому интерпретировать известную теорию
«ранней промышленной революции в Англии», появившуюся еще в
первой четверти XX в. и наиболее отчетливо выраженную в трудах
Э. Липсона, Д. Ануина18 и др. Эта концепция, как известно, в свое
время стимулировала критическое отношение к традиционно сло¬
жившейся в английской историографии вигской схеме рассмотрения
событий революции середины XVII в. без учета влияния на их ход и
итоги факторов экономического порядка19. 20-е - 40-е годы XX в.
явились периодом острой критики и кризиса традиционной вигской
концепции революции и постепенного формирования социально-
экономического направления в ее изучении.
Что касается «наработок» в этой области английских исследова¬
телей 60-х - 80-х годов., то они, значительно расширяя рамки «аг¬
рарно-промышленной» революции в Англии, с одной стороны, как
будто бы правомерно рассматривают период XVI-XVII вв. как вре¬
мя вызревания предпосылок для решительной ломки традиционно¬
го аграрного устройства этой страны в дальнейшем, и в особенно¬
сти - в XVIII в. С другой стороны, такие известные исследователи,
как Э. Керридж, Э. Джонс, Дж. Мингей, Д. Колеман, Ф.Фишер20 и
некоторые другие, рассматривают аграрную революцию преимуще¬
ственно как переворот в области сельскохозяйственной техники,
как сдвиги лишь в области производительных сил земледелия, поч¬
ти игнорируя ее социальные аспекты. Иными словами, английская
историография 60-80-х годов XX в. уделяет основное внимание рас¬
смотрению механизмов аграрного роста, подчас отрывая это рас¬
смотрение от анализа социальной структуры общества.
Не менее важной, как представляется, является проблема внут¬
ренней трансформации феодальных классов в период генезиса капи¬
тализма в Англии, в том числе и сдвиги в структуре английского дво¬
рянства. XV-XVII вв., как известно, углубили его раскол на два про¬
тивоположных по своей социально-экономической природе слоя:
старое, сохранявшее в своих владениях в качестве господствующих
феодальные порядки, и новое (джентри), которое, оставаясь в рам¬
ках прежнего сословного статуса, изменило свою классовую сущ¬
ность, приблизившись к буржуазии - в практической деятельности и
образе жизни нового дворянина в значительной степени выражался
ход развития капитализма в аграрной сфере.
Разработка в современной английской историографии более
адекватного по сравнению с либерально-викторианским представ¬
ления о дворянстве связано, как хорошо известно, с именем Р.Г. То-
уни, ученого, который избрал предметом своего исследования соци¬
ально-экономическую и юридическую историю английского мано-
44
ра21 и дал исторической науке Великобритании плеяду таких извест¬
ных историков, какими являются его ученики Дж. Терек, Э. Кер-
ридж, В. Госкинс, Г. Финберг и другие.
Как хорошо известно, еще в начале 40-х годов XX столетия в
своей статье «Возвышение джентри»22 Р.Г.Тоуни на основе проде¬
ланных им статистических подсчетов выразил существо земельных
сдвигов XVI-XVII вв. В статье не только обобщались результаты ис¬
следований, проделанных ее автором в указанной области, но и фор¬
мулировалась так называемая «новая ортодоксия». Она не только
явилась свидетельством поворота английской историографии того
времени от традиционной религиозно-политической трактовки ре¬
волюции XVII в. к осмыслению ее событий как результата социаль¬
но-экономических сдвигов в английской предреволюционной дейст¬
вительности, но и, поставив проблему джентри в центр большинст¬
ва локально-региональных исследований последующего времени,
отразила стремление современных исследователей к комплексному
анализу английского провинциального общества.
Согласно подсчетам и выводам Р.Г. Тоуни, «баланс земельной
собственности» сложился перед революцией в пользу нового дво¬
рянства, стремившегося, в соответствии с требованиями времени,
с помощью новейших методов хозяйствования модернизировать уп¬
равление поместьями, сделать их более рентабельными. Раскрывая
процесс «земля-рынок» и прослеживая противоположное движение
деловых людей города от торговли к земле, Р.Г. Тоуни сделал свой
известный и ставший уже к настоящему времени классическим вы¬
вод: «Землевладелец, живущий на доходах и ренте с коммерческого
фермерства, и купец либо банкир, который также являлся землевла¬
дельцем, представляли собой не два класса, а один. С точки зрения
источника дохода оба они были в равной степени буржуа»23.
Статья Р.Г. Тоуни, вызвав бурную полемику, положила начало
многолетней дискуссии вокруг проблемы джентри и побудила иссле¬
дователей к более детальному изучению вопроса24.
Оппозиционная точка зрения на указанную проблему была вы¬
двинута оксфордским профессором Г. Тревор-Роупером, (обозначив
этап резкой активизации в английской историографии консерватив¬
ного направления), объявившим отмеченный Р.Г. Тоуни «рост джен¬
три» (т.е. усиление экономического могущества этого слоя) его «оп¬
тической иллюзией» и пытавшимся, вопреки очевидности, доказать,
что джентри было отсталым классом, поднявшим «слепой мятеж»
против дома Стюартов25. Тревор-Роупер, очевидно, исходил из пред¬
положения о наличии зависимости между степенью участия опреде¬
ленных слоев общества в «административно-бюрократическом ме¬
ханизме управленческой иерархии» и степенью «манориального
благоденствия». Поэтому-то центральный конфликт эпохи интер¬
претируется им как борьба простого джентри (country gentry) против
служилого {court gentry), т.е., по сути, как борьба богатых и бедных
45
внутри одного и того же сословия. Искусственно сконструирован¬
ный антагонизм манора, клонившегося, по мнению этого историка,
к экономическому упадку, и места при дворе как основного источни¬
ка богатства того времени, представлял, согласно его концепции, ос¬
нову для мятежа провинциального дворянства против дома Стюар¬
тов, предоставлявшего условия для дальнейшего процветания «слу¬
жилому» джентри. Вот этот-то конфликт и был объявлен Тревор-
Роупером стержнем ситуации середины XVII в.26
Позиции Тревор-Роупера на время несколько укрепились после
опубликования статьи Д. Купера «Подсчет маноров»27, вскрывав¬
шей ряд недостатков в манориальной статистике Тоуни-Стоуна, но
в действительности являвшейся недостаточно фундированной для
пересмотра концепции «роста джентри», а также после опубликова¬
ния нового памфлета оксфордского историка под названием «Соци¬
альные причины Великого Мятежа»28.
Точка зрения Тревор-Роупера не получила, однако, поддержки в
региональных исследованиях английских историков, посвященных
эволюции аграрного строя Англии XVI - начала XVII вв., убеди¬
тельно показавших рост капиталистических элементов и увеличе¬
ние экономического значения джентри в указанный период29. В дис¬
куссию по поводу джентри включились также американские истори¬
ки Д. Хекстер, П. Загорин и некоторые другие, направившие свои
критические замечания в основном против искажения Тревор-Ро-
упером вопроса о роли провинциального джентри в событиях рево¬
люции середины XVII в.30
В целом дискуссия по поводу джентри в значительной мере сти¬
мулировала развитие локально-исторических исследований. И если
эти исследования вначале были сосредоточены в основном лишь на
проверке (на конкретном материале отдельных маноров, групп ма¬
норов или графств) тезисов о «возвышении» или «упадке» нового
дворянства, то в дальнейшем в английской историографии возникло
стремление к комплексному анализу английского провинциального
общества, выраженное, в частности, в концепции «локальной авто¬
номии» А. Эверитта, появившейся в 60-е годы XX столетия31. В ре¬
зультате исследования социальной структуры ряда графств Англии,
и в особенности «провинциального общества» Кента, состоявшего,
как и в других регионах страны, почти исключительно из представи¬
телей «местного» нового дворянства, А. Эверитт пришел к выводу
о значительной автономности этих обществ, основанной прежде
всего, по его мнению, на обладании собственной, автономной, ие¬
рархической структурой, опережающей подчас в своей динамике
развитие общенациональных структур32.
Концепция «локальной автономии» в 70-е годы была развита в
трудах последователей А. Эверитта, таких как Р. Хауэл, А.Руте,
А. Джонсон, А. Хассел-Смит, Р.Дор и др. - на источниках, относя¬
щихся к различным графствам и городам Англии33. Одним из важ-
46
нейших выводов, содержащихся в этих работах, можно считать вы¬
вод о нежелании большей части местного джентри быть вовлечен¬
ными в политический конфликт национального масштаба, разго¬
ревшийся в стране в середине XVII в. Входить в состав местной
замкнутой элиты и соблюдать ее интересы, связанные прежде все¬
го со спецификой социально-экономического развития локальных
центров Англии, было несравненно более безопасно, а главное -
более выгодно по сравнению с незавидной перспективой быть втя¬
нутыми в перипетии гражданских войн и парламентских конфлик¬
тов. Темпы формирования национального самосознания в среде
провинциального нового дворянства явно уступали темпам разви¬
тия самосознания «локального уровня», основанного, возможно, не
в последнюю очередь на стремлении путем воздержания от участия
в масштабных политических и военных конфликтах сберечь свои
доходы.
Однако концепция «локальной автономии» подверглась некото¬
рым коррективам в исследовании П. Кларка34, написанном в середи¬
не 70-х годов с целью внести определенные коррективы в работу
А. Эверитта и посвященном развитию английского провинциально¬
го общества на протяжении полутора столетий: от Реформации до
Революции. П. Кларк различает в Кенте по крайней мере два слоя
нового дворянства: простое (провинциальное), в низших слоях смы¬
кавшееся по экономическому положению с преуспевавшими йоме¬
нами и обладавшее достаточной хозяйственной сметкой для обеспе¬
чения процветания своих поместий (до 85% семей джентльменов) и
среднее джентри, игравшее значительную роль в административной
системе графства и имевшее связи при дворе. Таким образом,
П. Кларк придает большее, чем А. Эверитт, значение наличию дос¬
таточно тесных, по его мнению, контактов провинциального джен¬
три Кента с функционерами Парламента на местах и в центре - во
всяком случае, он подчеркивает процесс формирования в этом граф¬
стве перед революцией и во время революции оппозиции короне на
всех уровнях местного общества, включая новое дворянство - фак¬
тор, который, пожалуй, уже не укладывался в концепцию «локаль¬
ной автономии», свидетельствуя о достаточно активном вкладе ме¬
стного джентри в реализацию «общего, национального дела» рево¬
люции, пусть и на локальном уровне.
Тезис о «провинциализме» английского джентри был сущест¬
венно видоизменен и Дж. Морриллом, который внес в понимание
этого феномена эпохи революции середины XVII в. в Англии суще¬
ственные коррективы: он пишет, в частности, что самое наличие
«провинциализма» все же не исключало интереса нового дворянст¬
ва к общенациональным политическим и конституционным пробле¬
мам; напротив, он как раз и выражался в том, что «эти проблемы
принимали локальный колорит и формулировались в локальных
контекстах»35.
47
В числе исследований, посвященных истории нового дворянства,
следует упомянуть очень интересный, на мой взгляд, очерк окс¬
фордского историка Р. Грассби36, в котором рассматривается вопрос
о влиянии процесса расширения коммерческой деятельности джент¬
ри на демографическую ситуацию в Англии XVII в. и социальную
структуру этой страны в целом. Анализируя движение «земля-ры¬
нок», Р. Грассби отмечает, что в XVII в. коммерческая предприим¬
чивость нового дворянства была не только очевидна, но, и если
можно так сказать, передавалась по наследству, в результате чего в
указанное время возникали целые кланы коммерчески настроенных
джентри, занятых в делах Лондонского Сити, Компании купцов-
авантюристов, Средиземноморской торговле37. Так, по наблюдени¬
ям автора, в наиболее престижных купеческих гильдиях Лондона
XVII в. сыновья джентльменов, т.е. «выходцы из села» составляли
от 16 до 30%. В цеховой организации мастеров кожевенного дела,
обслуживавшей в то время Компанию купцов-авантюристов, сыно¬
вья «простого джентри» составляли почти 13% общего состава, в то
время как отпрыски из знатных семей (сыновья рыцарей и бароне¬
тов) - 3,1 %. Таким образом, как следует из результатов этого иссле¬
дования, с одной стороны, движение «земля-рынок» было возмож¬
но в XVII в. в результате наличия в сельской местности земельной
собственности нового дворянства, с другой - самое участие целых
родовых кланов джентри в торговых и коммерческих сделках спо¬
собствовало развитию земельной собственности на новой, капита¬
листической основе.
Особого внимания заслуживает проблема классификации ново¬
го дворянства по уровню доходности земельных владений, постав¬
ленная в свое время в совместном исследовании В. Госкинса и
Г. Финберга по Девонширу - третьему по величине графству Анг¬
лии, одному из немногих, в небольшой степени подверженных ино¬
земным влияниям, остававшимся «англосаксонским» вплоть до но¬
вого времени.
Указанная проблема является едва ли не основной из многочис¬
ленного круга вопросов истории Девоншира, рассматриваемых ав¬
торами исследования. Для очерка, посвященного истории девоншир¬
ского джентри, ими были использованы описи поместий нового дво¬
рянства, сделанные по запросу Палаты по делам опеки и отчужде¬
ний (Court of Wards and Livers), а также хозяйственные отчеты роя¬
листски настроенных джентри при наложении «композиции», кото¬
рые находятся в Public Record Office.
Как показало проведенное исследование, в начале XVII в. в Де¬
воншире насчитывалось от 360 до 400 фамилий нового дворянства.
Наиболее многочисленным слоем было мелкое джентри, жившее
в основном на западе графства и происходившее из старых рыцар¬
ских фамилий, из дворян «старой благородной крови», которые,
строго говоря, не были лордами маноров, а владели дюжиной ферм
48
в различных приходах, приобретаемых, как правило, путем выгод¬
ной женитьбы на богатой наследнице, причем вовсе не обязательно
благородного происхождения. Годовой доход мелкого джентри Де¬
воншира колебался от 50 до 100 фунтов, т.е. был совсем невысоким,
несмотря на то, что в его состав входила прибыль от приобретения
участков аренды.
Вторую категорию девонширского нового дворянства составля¬
ло среднее джентри; к их числу относились деревенские сквайры,
владевшие, как правило, одним или двумя манорами, расположен¬
ными по соседству - годовой доход таких сквайров колебался от 100
до 200 фунтов.
Что касается крупного джентри, то обеспеченность отдельных
семей была поистине велика: так, участки земли от 2 до 3 тысяч
акров подчас могли давать доход, достигающий Ъ-Л тысяч фунтов
в год!
Итак, на основе подобного рода конкретных локальных иссле¬
дований материального состояния нового дворянства можно полу¬
чить представление о некоторых критериях для анализа этого состо¬
яния, принятых в английской историографии - складывается впечат¬
ление, что подчас ее представители предпочитают исследовать по¬
добные проблемы не столько с учетом фактора земельной площади,
находившейся в распоряжении представителей той или иной соци¬
альной группы, сколько с опорой на фактор уровня годового дохо¬
да. В исследованиях же отечественных авторов по аграрной истории
последний критерий считается «вторичным», производным, т.е. ло¬
гическим образом вытекающим из фактора учета земельной площа¬
ди. В целом же данные В. Госкинса и Г. Финберга по материально¬
му состоянию джентри Девоншира можно считать по-особому ре¬
презентативными, чем и объясняется мое обращение в данном кон¬
тексте к исследовательской работе именно этих, а не иных авторов.
Дело в том, что Девоншир входит в состав юго-западного региона
Англии, для которого, как известно, всегда (включая этап генезиса
капитализма) было характерным наибольшее сохранение пережит¬
ков прошлого, в том числе и феодального прошлого, по сравнению
с другими регионами Англии38. Следовательно, данные о «росте»
джентри, полученные путем изучения аграрных распорядков в ука¬
занном регионе, с наибольшей доказательностью иллюстрируют
процесс усиления экономического могущества этого социального
слоя в масштабах всей страны.
Наконец, в качестве примера наиболее противоречивого подхо¬
да к проблеме нового дворянства предреволюционной поры, хоте¬
лось бы упомянуть о воззрениях на эту проблему видного англий¬
ского исследователя Дж. Мингея, отраженных в его исследовании
под названием «Джентри. Подъем и падение правящего класса»39.
С одной стороны, видимо, следуя концепции Р.Г. Тоуни, Мингей пи¬
шет, что «историческое значение джентри не было связано с их чис-
49
ленностью, местом в иерархии лендлордов... большая их часть не от¬
носилась даже к представителям выдающихся людей. Значение
джентри как класса вполне естественно вытекало из землевладе¬
ния - основного в то время источника богатства, а следовательно,
величайшего источника политической власти»40.
Справедливо указывая на то обстоятельство, что джентри не
могло представлять собой гомогенную группу, автор, тем не менее,
как и Тревор-Роупер, смешивая сословные и классовые грани, делит
джентри предреволюционной Англии на «простое» и «служилое»:
«...очень рано образовалась ведущая группа джентри, процветавшая
за счет мест при дворе или за счет службы в армии. Гораздо менее
заметной, образующей класс второго сорта, была группа «просто¬
го» джентри, которому недоставало богатства и связей для того,
чтобы сделать блестящую политическую или военную карьеру или
которое предпочитало спокойную жизнь в деревне постоянным во¬
енным тревогам, а также сложностям политической борьбы»41.
Далее, справедливо считая, что «имеется необходимость связать
предполагаемые глобальные изменения в перераспределении собст¬
венности с событиями самой революции», Мингей, однако, пишет не
о сближении нового дворянства и буржуазии на основе их идентич¬
ных устремлений экономического порядка, а о сближении джентри
и ...аристократии: «почему позволительно считать, что ослабление
позиций нобилити стало основным фактором коллапса автократии?
...отчего полагают, что именно аристократия как социальный класс
была преданным защитником монархии? Можно же предположить,
что “старое дворянство” разделяло страхи и неудовольствие поряд¬
ком в той же мере, что и джентри, и требовало той же доли незави¬
симости!»42
И все же, несмотря на всю противоречивость и, казалось бы, не¬
последовательность основных позиций Дж. Мингея, не будем нетер¬
пимы: перед нами исследование крупного специалиста в области
процесса формирования в Англии XVI-XVIII вв. поместья нового
(капиталистического) типа, прекрасно знающего реалии образова¬
ния системы лендлордизма, в том числе и за счет «роста джентри»!43
Будем считать, что в выводах автора отражены тонко подмеченные
им реальные противоречия в процессе классообразования в пере¬
ходную эпоху.
Итак, мы видим, что несмотря на стремление ряда английских
ученых исследовать проблему возвышения джентри в XVI-XVII вв.
с опорой на изучение его социально-экономического статуса, прак¬
тически никто из них не подходит к решению этой проблемы с уче¬
том необходимости исследования судеб копигольда в революции -
этого наиболее массового вида крестьянского держания, представи¬
тели которого, в сущности, и составляли основную часть английско¬
го крестьянства. Говоря об изменении баланса земельной собствен¬
ности в пользу джентри и указывая при этом на многочисленные
50
способы его обогащения как основу для рачительного хозяйствова¬
ния, почти никто из английских историков не фиксирует свое иссле¬
довательское внимание на стремлении нового дворянства к процве¬
танию за счет крестьянства, не пишет о реальной, фактической
узурпации владельческих прав английских крестьян, причем задолго
до революции. А ведь эти способы известны, они достаточно хоро¬
шо описаны, во всяком случае, в отечественной историографии44.
Видимо, все дело в том, что при всех попытках «новых подходов»
«ортодоксия» большинства английских исследователей остается
прежней: события XVI-XVII вв. объясняются не изнутри противоре¬
чий, существовавших между буржуазно-дворянским и крестьянским
«лагерями» в революции; они сводятся лишь к политическим, кон¬
ституционным, парламентским «потрясениям».
Обратимся далее к классу крестьян и исследованию его положе¬
ния в XVI-XVII вв. в трудах зарубежных (преимущественно англий¬
ских) исследователей45.
Известно, что XVI-XVII вв. были временем наступления лордов
маноров на владельческие права обычных держателей. Особен¬
ность положения английского крестьянства в указанный период за¬
ключалась в том, что аграрная революция обрушилась на крестьян¬
ское хозяйство в условиях очевидного преобладания воли лордов
над связывавшей ее некогда силой традиции. То обстоятельство, что
по причине инфляционного состояния рыночных цен конъюнктура
рент в XVI - первой половине XVII в. сложилась в пользу лордов,
а не держателей, привело к фактическому возвышению господско¬
го права на наделы крестьян; стали массовыми случаи, иллюстриро¬
вавшие превосходство воли лорда над обычаем манора. Не защи¬
щенное общим правом крестьянство Англии оказалось, с точки зре¬
ния закона, практически безоружным в борьбе за землю.
Одной из основных форм «фактической» экспроприации анг¬
лийского крестьянства явилось широко известное движение огора¬
живаний, развернувшееся с конца XV в. и весьма неравномерно про¬
ходившее в различных регионах страны. Проблема огораживаний,
как ранних, тюдоровских, так и санкционированных парламентом
в XVIII в., являясь в целом традиционной в исследовательской тра¬
диции, в последние десятилетия вновь привлекла внимание англий¬
ских ученых. Создается впечатление, что зарубежные исследовате¬
ли, как и прежде46, стремятся доказать незначительность тех изме¬
нений, которые были привнесены в английскую деревню в результа¬
те ранних огораживаний47. С формальной точки зрения подсчет пло¬
щади огороженных земель (2-3% в масштабе всей Англии) как буд¬
то подтверждает эти построения. На самом же деле за этим «обще¬
английским» процентом скрывались весьма разрушительные для
крестьянского хозяйства последствия процесса огораживаний.
В целом основа концепции английских историков по отношению
к процессу огораживаний сводится примерно к следующему: огора-
51
живания в период Тюдоров и первых Стюартов проводились преж¬
де всего с целью изыскания наиболее эффективных способов ис¬
пользования земли, особенно в периоды экономических кризисов;
они проводились безболезненно для крестьян, «в одной и той же
форме на протяжении XVI-XVIII вв.»48. В качестве аргумента для
подтверждения тезиса о «безболезненном» для крестьян характере
огораживаний применяется, как и прежде, метод подсчета числа
держателей, причем подчеркивается почти неизменное число кре¬
стьянских дворов, подлежавших огораживаниям, в исходный и ко¬
нечный момент указанного процесса.
Такой подход не представляется правомерным, и прежде всего
потому, что он не основан на использовании критерия, являющего¬
ся базовым для исследований по социально-экономической, и в ча¬
стности по аграрной, истории. Речь идет о том, что в указанном слу¬
чае необходимо прежде всего основываться на подсчете удельного
веса земельной площади, оказавшейся в распоряжении различных
классов английского общества, и в частности групп внутри самого
крестьянства. Не стоит забывать и о том, что английская дерев¬
ня, состоявшая в эпоху средневековья из надельных крестьян,
деревня, пережившая, в частности, парламентские огоражива¬
ния XVIII в., оказалась в конечном итоге деревней немногочислен¬
ных «гроссбауэров», окруженных безнадельными крестьянскими
дворами.
До недавнего времени почти нераскрытой страницей аграрной
истории Англии оставались огораживания начала XVII в. Однако
появление в 70-80-х годах исследований некоторых английских ав¬
торов49 по данной проблематике вселяет уверенность в успешном
решении этого вопроса.
Чем был вызван подъем новой волны огораживаний? В какой
степени он был обусловлен выгодно сложившейся в то время ры¬
ночной конъюнктурой и насколько зависел от ослабления прави¬
тельственного контроля за соблюдением соответствующих стату¬
тов? Эта проблема нуждается в самом тщательном исследовании,
поскольку оно помогло бы внести дополнительные нюансы в изуче¬
ние движущих мотивов крестьянских выступлений в Англии указан¬
ного периода.
Кроме того, необходимо продолжать изучение аграрной полити¬
ки Тюдоров. Английские историки, подробно прослеживая измене¬
ния тюдоровского законодательства, деятельность многочисленных
комиссий по огораживаниям (имеются в виду комиссия Булей
1517 г., комиссии 1548, 1565, 1607 гг.), все же не ставят задачу иссле¬
дования реальной связи между аграрным законодательством Тюдо¬
ров и динамикой самого процесса огораживаний50.
В этой связи, однако, хотелось бы упомянуть разработку указан¬
ных проблем в книге новозеландского социолога, прошедшего под¬
готовку на кафедрах истории и социологии Ланкастерского универ-
52
ситета в Англии, Д. Мартина51. Рассматривая капиталистические
преобразования в сельском хозяйстве, Д. Мартин показывает, что
огораживания оказывали пагубное воздействие на крестьянское хо¬
зяйство, ведя к исчезновению последнего. Таким образом, процесс
огораживаний он рассматривает, по сути, в качестве одной из форм
экспроприации английского крестьянства. На основании изучения
обширного круга источников по крестьянскому восстанию в Сред¬
ней Англии 1607 г., он вплотную подходит к обоснованию той роли,
которую играли аграрный вопрос и противоречия на его почве в
подготовке Английской революции.
Однако подходы подобного рода весьма немногочисленны. Сле¬
дует еще, пожалуй, в качестве примера отметить исследование
Э. Керриджа, посвященное восстаниям в Уилтшире эпохи правления
Карла I52, а также не так давно появившуюся работу Р. Фейт о рос¬
те крупного землевладения в Англии раннего Нового времени -
причем преимущественно за счет крестьянских держаний53.
Вообще же следует отметить почти полное отсутствие в англо¬
язычной историографии (да собственно, и в отечественной тоже) ис¬
следований (на основе описей и ренталей) взаимоотношений между
манориальными лордами и их держателями в ходе самой револю¬
ции. Как повлияли на эти отношения гражданские войны, скачки
цен, конфискации земель делинквентов, отмены прерогативных су¬
дов и т.д.? Как отразились военные и политические потрясения на
земельных передвижках внутри манора, насколько они могли изме¬
нить сложившуюся конъюнктуру держательских платежей, а, сле¬
довательно, способствовать осложнению отношений между лорда¬
ми и различными категориями крестьянства, обостряя, очевидно,
в том числе и проблему пауперизма? И если в работах некоторых
исследователей (К. Линдли, Б. Шарпа, К. Холмса) все же изучаются
аграрные конфликты эпохи Революции в болотистых зонах Кемб¬
риджшира, Линкольншира, а также в лесных районах Западной
Англии, то решение задачи массового статистического обследова¬
ния маноров этого времени еще впереди.
Важнейшей проблемой аграрной истории Англии остается про¬
блема держательских платежей. Необходимость тщательного ее
изучения связана с тем, что в динамике рент периода аграрной рево¬
люции непосредственно выражалось влияние генезиса капитализма
на положение масс крестьян-держателей земли на обычном праве.
Известно, что для XVI в., ввиду революции цен, было характерно
резкое удешевление денег и в то же время - повышение объема
рентных платежей - конъюнктура рент в то время складывалась в
пользу лордов, а не держателей. В стремлении лордов маноров улуч¬
шить фиксированную манориальным обычаем ренту проявилась
тенденция «очищения» земли от крестьян-копигольдеров. Основ¬
ным средством в достижении этой цели явилось повышение файнов
за допуск к держанию.
53
Как выяснил английский исследователь Эрик Керридж, эти де¬
нежные суммы, взимавшиеся с крестьян при вступлении в держание
и в XIII-XIV вв. не превышавшие, согласно обычаю, двухгодичного
дохода с земли, постоянно росли и к XVI-XVII вв. во много раз пре¬
высили установленные обычаем размеры54. Действительно, именно
с помощью файнов манориальные лорды в эпоху революции цен
корректировали обычную ренту, компенсируя свои «убытки», свя¬
занные с ее неподвижностью. Занимаясь проблемой ренты и пока¬
зав тенденцию ее реального увеличения (на материале описей гра¬
фов Пемброков и Монтгомери), Э. Керридж попытался подсчитать
уровень обычных рент на акр земли каждого из маноров владельче¬
ского комплекса. Однако, по сути, ему не удалось сделать этого вви¬
ду ряда просчетов в исследовательских подходах. Во-первых, он
складывал воедино обычные ренты, вступные файны, стоимость ге-
риотов и натуральных платежей и поэтому не сумел отразить как
реальное соотношение рент и файнов обычных держателей, так и
соотношение уровня рент и стоимости каждого из видов держаний.
Во-вторых, при подсчетах он соединял в одно целое ренты фриголь¬
деров, копигольдеров и арендаторов, хотя социально-экономиче¬
ская природа этих рент уже в то время была различной: если обыч¬
ные ренты, феодальные по своей природе, представляли нормаль¬
ную форму прибавочной стоимости, то платежи арендаторов в тен¬
денции приближались к избытку над средней прибылью.
Проблема динамики рентных отношений периода аграрной ре¬
волюции получила отражение и в уже упомянутом сводном труде ан¬
глийских исследователей по аграрной истории Англии и Уэльса, ко¬
торый до сих пор не без основания считается классическим в англий¬
ской историографии55. И хотя ренты не дифференцируются в нем в
зависимости от их социально-экономической природы, предприни¬
мается попытка проследить их движение по различным регионам
страны. Правда, при этом динамика рент почти не ставится в зависи¬
мость от колебаний рыночной конъюнктуры, в то время как послед¬
няя становится в XVI в. решающим фактором, регулирующим не
только движение рент (а, следовательно, влияющим и на специфику
произвола манориальных лордов в отношении крестьянства), но и
определяющим тип сельскохозяйственного производства. В этой
связи очень важно как для отечественной, так и для английской ис¬
ториографии, попробовать нарисовать значительно более диффе¬
ренцированную картину движения рент по отдельным графствам
Англии - на основе учета прежде всего такого фактора, как различ¬
ная степень вовлечения отдельных регионов страны в националь¬
ные рыночные связи. Эта задача очень непростая, и прежде всего
потому, что она требует усилий целых исследовательских коллекти¬
вов, способных на основе анализа большого комплекса описей и
ренталей, скрупулезно «просчитать» колебания рент, файнов, дохо¬
дов отдельных категорий держателей по максимально возможному
54
количеству маноров и деревень в различных графствах и регионах
страны и сопоставить их движение с настолько же скрупулезно про¬
считанным уровнем цен на основные сельскохозяйственные продук¬
ты не только на основных рынках страны, но и на локальных, мест¬
ных рынках. Ведь без выяснения как общенациональной, так и ло¬
кальной специфики корреляции рент и цен в эпоху аграрного капи¬
тализма процесс «очистки» земли от держателей на обычном праве
выглядит скорее как результат произвола манориальных лордов,
нежели как процесс, диктовавшийся изменениями в социально-эко¬
номическом строе Англии.
Не менее важной проблемой аграрной истории Англии является
проблема формирования капиталистической аренды, наиболее вы¬
годной манориальным лордам по причине подвижных, регулируе¬
мых не традицией, а рыночной конъюнктурой, арендных плат. Этот
вопрос является одним из наиболее разработанных на материалах
первоисточников. Однако английские историки, в том числе и исто¬
рики локальные, в основном сосредотачивают свое внимание на ис¬
следовании таких аспектов, как сроки аренды и высота арендных
платежей56. В меньшей степени изучаются сословная характеристи¬
ка аренды, проблема соотношения экономического и сословного ее
статуса, характеристика механизма взимания арендных плат и т.д.
Кроме того, в мировой исследовательской практике (включая прак¬
тику отечественную) любая крупная аренда, размеры которой опре¬
деляются, как правило, по величине пахотной площади, сданной
арендатору, считается арендой капиталистического типа. Но ведь в
XV1-XVII вв. все еще существовали феодальные, а также переход¬
ные по своей экономической сущности формы крупной аренды. Все
еще неясно до сих пор, где здесь проходит грань, отделяющая одну
форму аренды от другой. Каковы те критерии, которые бы позволи¬
ли решить вопрос о генезисе капиталистической аренды, причем за¬
фиксировать стадии становления этой формы аренды на материале
источников? К сожалению, в современной историографии пока еще
не предпринималось попытки изучить специфику того «поворотно¬
го момента» в аграрной истории Англии эпохи генезиса капитализ¬
ма, который знаменовал превращение феодальной по своей приро¬
де ренты арендаторов в ренту капиталистическую.
Решение всех исследовательских задач, кратко обрисованных
выше, для английских историков облегчается тем, что они имеют
доступ не только к центральным, но и местным, локальным, архив¬
ным материалам. Причем не только к основным по своему типу ис¬
точникам (описям и ренталям), но и к протоколам манориальных ку¬
рий, протоколам квартальных сессий мировых судей, описям движи¬
мости, исследование которых позволяет определять «юридическую
структуру» крестьянского мира, степень подвижности держателей
на земле манора или деревни, а также обрисовать особенности мест¬
ных обычаев.
55
Надо отметить, что изучение мира английского манора XVI-
XVII вв. под указанным углом зрения не слишком характерно для
современных историков. Исследованием части указанных проблем
на локальных материалах некоторых поместий юго-западной Анг¬
лии занимался Э. Керридж57. Однако он ограничился рассмотрением
этого феномена аграрного строя лишь с точки зрения земельного
права, уделяя мало внимания его социально-экономической специ¬
фике, включая рентные отношения. Между тем, как уже приходи¬
лось отмечать, сама структура манора, а также юридическое поло¬
жение держателей во многом зависели от смены форм феодальной
ренты. Кроме того, Керридж, в наибольшей степени (среди англий¬
ских исследователей) продвинувшись в изучении особенностей «тео¬
рии эволюции» английского манора предреволюционной эпохи, тем
не менее не видит необходимости рассмотрения такой важной проб¬
лемы как проблема внеэкономического принуждения и особенности
ее практического проявления внутри английского поместья эпохи
аграрного капитализма. Между тем, только использование рычагов
внеэкономического принуждения объясняет самую возможность в
указанную эпоху практически аннулировать обеспеченность кресть¬
янского держания, проявлением чего были такие факторы как непо¬
мерное «взвинчивание» обычных рент, краткосрочность держаний
по копии, замена обычного держания арендой и т.д.
Причем никем из исследователей до сих пор не отмеченная осо¬
бенность повседневной «реализации» внеэкономического принужде¬
ния в рамках манора предреволюционной поры заключалась в том,
что сам процесс этой реализации проходил, казалось бы, строго в
рамках манориального обычая, под его освященным незапамятной
традицией покровом. Возрастание роли внеэкономического прину¬
ждения в практической жизни манора эпохи аграрной революции
выражалось в усилении воли лендлорда, ориентированной на изме¬
нение конъюнктуры рынка. Другими словами, владельцы маноров,
движимые стремлением к максимальному увеличению доходности
своих поместий, не останавливались перед тем, чтобы диктовать
свою волю крестьянскому миру даже там, где совсем еще недавно
властвовал милый сердцу крестьянина обычай. В повседневности
XVI-XVII вв. это выражалось, в частности, в том, что практически
любая тяжба крестьянина с господином, которая заслушивалась в
манориальной курии, несмотря на поддержку обычая и внутримано-
риального института «присяжных» (12 или 24 наиболее уважаемых
членов крестьянского мира) заканчивалась в пользу лорда58. Если
мы напомним еще и об отказе судов общего права рассматривать
жалобы обычных держателей, то роль внеэкономического принуж¬
дения в судьбах английского крестьянства предреволюционной эпо¬
хи предстанет еще более отчетливо.
Итак, наш анализ рассмотрения некоторых аспектов аграрного
развития Англии эпохи генезиса капитализма зарубежными истори-
56
ками показывает, что при всем внимании к разнообразным пробле¬
мам истории английского манора, активно и вполне скрупулезно ис¬
следуемым в том числе и на локальном уровне, они все же в боль¬
шинстве своем не интерпретируют историю аграрного переворота
в качестве «генетического прошлого» революции середины XVII в.,
исключая из нее проблему копигольда, а следовательно, и проблему
взаимоотношений между лордами и держателями в ходе самой рево¬
люции, практически не исследуя и даже не ставя вопрос о том, отра¬
зилось ли на ходе революции стремление копигольдеров к свобод¬
ной земле и избавлению от власти лендлордов.
Между тем особенность английского варианта предреволюци¬
онного развития именно в том и состояла, что процесс экономиче¬
ского «вытеснения» копигольдеров, хотя подчас и «скрытого», про¬
исходившего как будто бы в рамках манориального права, предше¬
ствовал и способствовал акту юридической узурпации их собствен¬
ности (Акт Парламента от 24 февраля 1646 г. об отмене лишь ры¬
царского держания), который предрешил судьбу английского кре¬
стьянства как класса, способствуя в дальнейшем его радикальной
экспроприации.
Однако, с другой стороны, в исследованиях некоторых англий¬
ских социальных историков последних лет (в том числе и в исследо¬
ваниях историков-аграрников) выдвигается целый ряд важных про¬
блем, почти не изученных, а подчас - основательно и не поставлен¬
ных в нашей историографии. Не будучи скованными, подобно оте¬
чественным историкам, настоятельной необходимостью соблюдать
пиетет к марксистской парадигме на протяжении прошедшего сто¬
летия, имея к тому же несравненно более богатую источниковую ба¬
зу, английские исследователи работали совершенно в иной плоско¬
сти (в плоскости «добывания» реального практического знания, не
отягощенного рамками идеологических схем) - не этим ли, кстати,
объясняется и то обстоятельство, что проблема копигольда и его
роли в революции середины XVII в. интерпретируется ими в качест¬
ве лишь одной из проблем (а вовсе не главной) социально-экономи¬
ческой истории Англии раннего Нового времени?59
Какие же «другие» вопросы интересуют английских исследова¬
телей ныне? Прежде всего стоит отметить вновь усилившийся в по¬
следние десятилетия интерес к «внутренним» проблемам английско¬
го манора как социально-экономического и правового института
крестьянского мира. Еще в начале 70-х годов появилась интересная
работа Натаниэль Хоун, посвященная указанной проблематике60.
Манор как правовая организация раннего Нового времени исследу¬
ется также и в относительно недавно опубликованной работе
А. Ватсона61.
Не иссякает также исследовательское внимание историков к та¬
ким, казалось бы, частным (а на самом деле классическим) сюжетам
как «стратегия» манориальной топографии, направленной прежде
57
всего на рациональное размещение хозяйственных и административ¬
ных строений внутри манора. Но если раньше проблема манориаль-
ной топографии интересовала исследователей прежде всего с точки
зрения выбора наиболее удобного (как правило, приближенного к
домену) места для строительства резиденции лорда (manor house)62,
то в некоторых работах последних десятилетий (например, в иссле¬
довании американского историка П. Рейса) внутриманориальные
топографические проблемы ставятся в прямую зависимость от воп¬
росов социально-экономических и, в частности, от специфики раз¬
мещения различных типов держаний в поместье (т.е. его манориаль-
ной и держательской структуры)63. Между прочим, Эрик Керридж в
своей работе 90-х годов, посвященной общинным полям Англии,
также не оставляет вниманием проблему «социально-экономиче¬
ского аспекта» внутриманориальной топографии64.
Среди внутриманориальных проблем в исследованиях предста¬
вителей англоязычной историографии последнего времени можно
выделить и такую важную проблему как стратификация сельского
общества Англии периода аграрной революции. С одной стороны,
в некоторых новейших трудах вроде работы Ли Элен Гриффит о
фригольде65 рассматриваются, казалось бы, весьма традиционные
сюжеты66, связанные с положением разных групп держателей в рам¬
ках как местного, локального, так и общего права. С другой сторо¬
ны, эти сюжеты изучаются не только на социальном и правовом
уровне (земельные наделы, ренты, судебные тяжбы держателей
различных категорий), но в то же время - и на уровне «микроисто-
рическом» (история отдельных семейств и - когда это возможно -
отдельных лиц) на основе широкого спектра документов манори-
альной истории и правовых трактатов67.
В этой связи важно также подчеркнуть еще один ракурс «про¬
чтения» аграрной истории Англии. Дело в том, что в англоязычной
историографии наблюдается весьма интересная тенденция, которая
проявляет себя в попытках связать конфессиональную историю и
историю земельных держаний68 - нередко также на уровне моногра¬
фического исследования отдельных семей. И это очень верный под¬
ход; ведь безусловно, что, скажем, постреформационный католи¬
цизм в Англии до тех пор будет считаться, по словам английского
историка Джона Босси, «феодальным сектором», пока не будет про¬
считан реальный уровень доходов и землевладения представителей
как католического, так и англиканского «лагерей». И разве не мо¬
жет оказаться так, что, вопреки общепринятому мнению, католики,
получавшие после диссолюции монастырей немалые по площади
земельные владения, вели на этих землях вовсе не традиционные,
а коммерчески поставленные хозяйства - с применением труда арен¬
даторов и субдержателей (в качестве наемных рабочих) и «сдачей»
не только доменов, но и держательского клина в аренду? Так или
иначе, такой подход вполне мог бы изменить наш взгляд на расста-
58
новку сил перед Великим мятежом середины XVII в. Кроме того,
для данного периода в указанной связи также необычайно важно и
исследование «мира деревенских сектантов», подобно тому, как это
сделала в известной монографии середины 90-х годов группа учени¬
ков и коллег английской исследовательницы Маргарет Спуффорд69.
На основе обзора массовых налоговых документов (taxation records)
и документов манориальной истории, хранящихся в центральных,
приходских и частных архивах Англии, им удалось показать, в част¬
ности, основательность «внутриманориального благоденствия» дис¬
сентеров в различных регионах Англии, основанного на их доста¬
точной материальной обеспеченности - фактор, которого также не
следует недооценивать при оценке расстановки сил в предреволюци¬
онный и революционный периоды.
Безусловно важным аспектом аграрной и, более того, - социаль¬
ной истории Англии является также разрабатываемая доныне проб¬
лема связи между манором и «городом» (а скорее, поселением го¬
родского типа, обозначаемым в манориальных документах терми¬
ном «borough») раннего Нового времени. Этот вопрос, насколько
мне известно, был поставлен еще в начале XX столетия в исследова¬
ниях С. Вебба - правда, по отношению к революционному и постре¬
волюционному периодам70. Затем, в 30-е годы он получил несколь¬
ко иное развитие в работе Карла Стефенсона, посвященной не
столько связи между манором и «borough», сколько собственно «bo¬
rough» как одному из источников формирования в Англии города
Нового времени71. В 60-е годы интерес историков к этой проблеме
был вновь «простимулирован» переизданием монографии Сидни
Вебба 1908 г. - в 1963 г. увидел свет объемный двухтомник, допол¬
ненный публикацией документов по указанной проблематике72.
А в 80-е годы вышел сборник документов локального характера,
в который вошли материалы «предыстории» Лидса - его эволюции
из средневекового манора в город современного типа73. И наконец,
относительно недавно, в середине 90-х годов, была опубликована
книга молодого историка Майкла Кеннона, посвященная феномену
borough1*, а в 2000-2002 гг. статьи Кристофера Дайера по указанной
проблематике75.
Проблема взаимосвязи между манором и «borough» чрезвычай¬
но-важна; однако в нашей историографии она не просто не разрабо¬
тана, а даже должным образом не поставлена. Важность этой проб¬
лемы определяется прежде всего необходимостью определить типо¬
логические характеристики «локальных» поселений Англии эпохи
позднего Средневековья как неких единых хозяйственных и полити¬
ко-административных объединений, «городская» и «сельская» со¬
ставляющие которых могли относительно совпадать в пространстве
и ритме хозяйственной жизнедеятельности. Ранее, в работах
П.Г. Виноградова, Е. А. Косминского, Ф. Мэтланда и некоторых дру¬
гих историков для эпохи Средневековья проводилось, скорее, сопо-
59
ставление между деревней и манором; деревней как «базисным» ор¬
ганизационным началом крестьянского мира (общины) и манором
как административной «надстройкой» поместных институтов. Тема
же «манор-город», повторю, в нашей историографии пока не выдви¬
галась. В данной работе мы постараемся, насколько позволят источ¬
ники, затронуть этот вопрос.
Итак, к каким же выводам можно прийти после анализа доступ¬
ных нам исследований отечественных и зарубежных историков по
аграрной истории Англии раннего Нового времени? Во-первых, при
некотором различии подходов отечественной и англоязычной исто¬
риографии к указанной проблематике, нельзя не отметить того об¬
стоятельства, что представители этих «историографий» все-таки в
целом интерпретируют аграрную историю как историю социаль¬
ную. Об этом свидетельствует внимание не только к внутренним
проблемам английского манора, как экономическим, так и право¬
вым, но и стремление включить эти проблемы в живую ткань исто¬
рии общества в целом. Во-вторых, создается впечатление, что ис¬
точники по аграрной истории все в большей степени начинают ока¬
зываться пригодными не только для чисто аграрных исследований,
призванных служить материалом для «социальной статистики» на ее
макроуровне, но и, при известном подходе, могут являться основой
для «антропологически ориентированной» истории. В-третьих, хо¬
телось бы отметить то обстоятельство, что различие в уровне аграр¬
ных исследований у «них» и у «нас» и по сей день заключается в не¬
сравненно большем развитии в Англии локальной и региональной
истории с ее кропотливым изучением «частного» в локальных аг¬
рарных структурах (по максимально возможному количеству пара¬
метров). Это неудивительно и объясняется в первую очередь гораз¬
до более широким доступом к источникам, в том числе - к частным
архивам и коллекциям. Что касается отечественной историографии,
то превалирование в ней в течение длительного времени «марксист¬
ской парадигмы», а также затрудненный доступ к источникам мано-
риальной истории, привели в конечном итоге к выдвижению ряда
полезных и важных теоретических постулатов в области истории
Англии предреволюционного периода76, но не слишком обогатили
отечественную науку локальными исследованиями «прикладного
характера». К тому же, как уже указывалось во введении к этой ра¬
боте, с утратой привлекательности в глазах значительной части на¬
ших историков марксистского подхода (с его превалирующей эконо¬
мической детерминантой), с одной стороны, с появлением в послед¬
ние десятилетия новых отраслей исторического знания, не слишком
располагающего к кропотливой статистической работе - с другой,
с уходом из жизни наших крупнейших аграрников - с третьей, аграр¬
ная история в нашей стране постепенно сходит на нет. И все-таки не
будем столь пессимистичны; не лучше ли все же надеяться, вопреки
обстоятельствам, на возрождение исследовательского интереса к
60
ней? Тем более что основание для такой постановки вопроса дает, в
частности, выход в свет капитального труда И.С. Филиппова, посвя¬
щенного проблемам становления феодализма в Средиземноморской
Франции77.
1 Так, в частности, исследователи аграрных отношений в Англии XVI-XVII вв.
советского времени основывались на лучших традициях историков «русской
школы», начиная с П.Г. Виноградова, но в особенности на трудах А.Н. Сави¬
на и М.М. Ковалевского по указанному периоду: Савин А.Н. Английская де¬
ревня в эпоху Тюдоров. М., 1903; Он же. Английская секуляризация. М., 1906;
Он же. История двух маноров // ЖМНП. 1916, № 4; Он же. История одного
восточного манора // Сб. статей в честь М.К. Любавского, Пг., 1917 и др.
(См.: Винокурова М.В. Александр Николаевич Савин: к 125-летию со дня ро¬
ждения // Средние века. М., 2000. Вып. 61); Ковалевский М.М. От прямого на¬
родоправства к представительному и от патриархальной монархии к парла¬
ментаризму. М., 1906. Т. 2; Он же. Поворотный момент в истории землевла¬
дения и землевладельческих классов в Англии // Историческое обозрение.
1891. Т. 3 и др. Пусть читателя не удивляет то обстоятельство, что в этой ра¬
боте не присутствует подробной характеристики исследований представите¬
лей «русской школы». Во-первых, мой обзор ограничен рассмотрением тру¬
дов, имеющих отношение лишь к аграрной истории Англии XVI - первой по¬
ловины XVII в., во-вторых, характеристика научного творчества этих ученых
в общем виде уже содержится в других исследованиях. См., например:
Могилъницкий Б.Г. Политические и методологические идеи русской либе¬
ральной медиевистики середины 70-х годов XIX века - начала 900-х годов.
Томск, 1969; Гутнова Е.В. Историография истории средних веков. М., 1985;
Глебов А.Г. Проблемы истории английского средневекового крестьянства
в творчестве П.Г. Виноградова. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1990;
МоисеенковаЛ.С. Методологические основы исторических взглядов П.Г. Ви¬
ноградова. Симферополь, 1990; Мягков Г.П. Научное сообщество в истори¬
ческой науке: опыт «русской исторической школы». Казань, 2000; Антощен-
ко А.В. Павел Гаврилович Виноградов // Историки России: Биографии.
М., 2001 и др.
2 Семенов В.Ф. Огораживания и крестьянские движения в Англии XVI века.
М., 1949.
3 См. также: Попов-Ленский ИЛ. К вопросу об огораживаниях общинных зе¬
мель в Англии XVII в. // Учен. зап. Ин-та истории РАНИОН. 1929. Т. 3; Ще¬
голев П.П. Учение Маркса о первоначальном накоплении // Карл Маркс и
проблемы истории докапиталистических формаций. М.; Л. 1934.
4 Архангельский С.И. Аграрное законодательство Великой английской рево¬
люции, 1643-1648 гг. М., 1935; Он же. Аграрное законодательство Англий¬
ской революции, 1649-1660 гг. М., 1940.
5 Thirsk J. The Sale of Royalist Land during the Interregnum // EcHR. 1952. Vol. 5,
№2.
6 Барг M.A. Народные низы в Английской буржуазной революции середины
XVII века. М., 1967.
7 Принимая во внимание то обстоятельство, что наш историографический раз¬
дел ограничен обзором тех исследований, предмет которых в хронологиче¬
ском отношении не выходит за рамки событий середины XVII в., отметим,
что мы не имеем возможности охарактеризовать здесь работы В.М. Лавров¬
ского, относящиеся к XVIII - началу XIX в. и посвященные разработке проб-
61
лемы парламентских огораживаний в Англии и процессу роста крупного ка¬
питалистического поместья. См. об этом: Винокурова М.В. К 100-летию
В.М. Лавровского // Средние века. М., 1991. Вып. 54. С. 188-202.
8 Лавровский В.М. Проблемы исследования земельной собственности в Анг¬
лии XVII в. М., 1957; Он же. Исследование по аграрной истории Англии
XVII-XIX вв. М., 1966.
9 См.: Лавровский В.М. Исследование по аграрной истории Англии XVII-
XIX вв. С. 71-121. Здесь же В.М. Лавровский занимался и изучением «Ком¬
ментариев на английские законы» юриста XVIII в. В. Блэкстона.
10 Сапрыкин Ю.М. Народные движения в Англии и Ирландии в XVI в. М., 1963;
Он же. Социально-политические взгляды английского крестьянства XVI-
XVII вв. М., 1972.
11 См., например: Штокмар В.В. Экономическая политика английского абсо¬
лютизма в эпоху его расцвета. М., 1962.
12 Митрофанов В.П. Аграрная политика Тюдоров и Стюартов: (Вторая поло¬
вина XVI - нач. XVII в.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1982.
13 Нарзикулов И. Английский манор XVI-XVII вв. в трудах А.Н. Савина и сов¬
ременное состояние проблемы. Киев, 1987.
14 Винокурова М.В. Английское крестьянство в канун буржуазной революции
середины XVII в. (на материалах графства Уилтшир). М., 1992 и др.
15 Считаю своей задачей дать здесь обзор лишь относительно новых исследова¬
ний в области аграрной истории. Что касается плодотворной историографи¬
ческой традиции, существующей в этой области в среде английских медиеви-
стов-аграрников, то она нашла свое отражение в книге Е.В. Гутновой «Исто¬
риография истории средних веков» (М., 1985. Гл. 5 и 10).
16 Итоги этой дискуссии, принявшей международный характер, были подведе¬
ны, в частности, в кн.: Барг М.А. Проблемы социальной истории в освещении
современной западной медиевистики. М., 1973. С. 175-216.
17 Речь идет прежде всего о новой волне дискуссии, поднявшейся в 1976-1982 гг.;
ее материалы были изданы отдельным сборником: The Brenner Debate:
Agrarian Class Structure and Economic Development in pre-industrial Europe.
Cambridge, 1985 ; Барг M.A., Авдеева К.Д. Еще раз о переходе от феодализма
к капитализму (по поводу одной международной дискуссии на страницах жур¬
нала «Past and Present») // Экономическая история: Проблемы и исследования.
М., 1987. С. 89-114.
18 Upson Е. The Economic History of England. L., 1915; Unwin G. Studies in Economic
History. L., 1927.
19 Усилению кризиса пресловутой вигской концепции в английской историогра¬
фии предвоенного и послевоенного времени способствовали труды прогрес¬
сивных историков, уделивших значительное внимание изучению экономиче¬
ского развития предреволюционной Англии: James М. Social Problems and
Policy during the Puritan Revolution. 1640-1660. L., 1930; Hill Chr. The English
Revolution. L., 1940; Dobb M. Studies in the Development of Capitalism. L., 1946;
Campbell M. The English Yeoman under Elizabeth and Early Stuarts. New Heaven,
1942, etc.
20 Mingay G.E. English Landed Society in the XVIII century. L., 1963; Idem. Enclosure
and the Small Farmer in the Age of Agricultural Revolution. L., 1968; Idem. The
Agricultural Revolution. L., 1977; Jones E. Agricultural and Economic Growth in
England (1650-1815). L., 1967; Kerridge E. The Agricultural Revolution. L., 1967;
Coleman D.C. The Economy of England, 1450-1750. Oxford, 1977; Idem. History and
the Economic Past: an Account of the Rise and Decline of Economic History in Britain.
Oxford, 1987; Fisher F.J. London and the English Economy, 1500-1700. L., 1990.
62
21 Tawney R.H. Agrarian Problem in the XVI century. L., 1912.
22 Tawney R.H. The Rise of the Gentry: 1558-1640 // EcHR. 2nd ser. 1941. Vol. XI.
P. 45-83.
23 Ibid.
24 Заслуживает внимания попытка Лоренса Стоуна дополнить экономический
анализ Тоуни социально-психологическим портретом как английского джен¬
три, так и елизаветинской аристократии. См.: Stone L. The Anatomy of Eliza¬
bethan Aristocracy // EcHR. 1948. Vol. XVIII, № 1-2; Idem. The Elizabethan
Aristocracy // EcHR 1952. Vol. IV, № 3. Что касается дискуссии по поводу про¬
блемы джентри, то уже и сама эта дискуссия успела стать предметом много¬
численных исследований. (См. например: Шарифжанов И.И. Современная ан¬
глийская историография буржуазной революции XVII века: основные идей¬
но-методологические тенденции и направления. М., 1982). Это, однако, не ис¬
ключает необходимости обратиться к ее ходу и итогам в данной работе по
аграрной истории.
25 Trevor-Roper H.R. The Gentry: 1540-1640 // EcHR. 1953. Supplement
26 Памфлет Тревор-Роупера вызвал резкий публичный протест со стороны
Р.Г. Тоуни. См.: Tawney R.H. The Rise of the Gentry: A Postscript // EcHR. 1954.
Vol. VII. № 1.
27 Cooper J.D. The Counting of Manors // EcHR. 1956. Vol. VIII, № 3. См. также:
Branton D., Pennington D. Members of the Long Parliament. Cambridge, 1954.
28 Trevor-Roper H.R. The Social Origins of the Great Rebellion // History Today. 1955.
June.
29 См., например: Hoskins W.G. The Midland Peasant: The Economic and Social
History of a Leicestershire Village. L.; N.Y., 1957; Hoskins W.G., Finberg H.R.
Devonshire Studies. L., 1952; Hoskins W.G. Provincial England. N.Y., 1963;
Finberg H.R. Gloucestershire Studies. Leicester, 1957; Thirsk J. English Peasant
Fanning: The Agrarian History of Lincolnshire from Tudor to Recent Times. L., 1957;
Finch M.E. The Wealth of the Northamptonshire Families: 1540-1640. Lamport,
1956; Simpson. The Wealth of the Gentry: 1540-1640. Chicago, 1961; Spufford M. A
Cambridgeshire Community: Chippenham from settlement to enclosure. Leicester,
1965; Lloyd H.A. The Gentry of South-West Wales. Cardiff, 1968; Blackwood B.G.
The Lancashire Gentry and the Great Rebellion. Manchester, 1978; Wrightson K.E.
English Society: 1580-1680. L., 1982. См. также: Hoskins W. Local History in
England. L., N.Y., 1984.
30 Hexter J.H. Storm over the Gentry: The Tawney-Trevor-Roper Controversy // Ecco-
unter. 1958. May, Vol. X, № 5; Zagorin P. The Social Interpretation of the English
Revolution //The Journal of Economic History. 1959. Vol. XIX, № 3.
31 Everitt A. The Community of Kent and the Great Rebellion: 1600-1660. Leicester,
1966; Idem. The Local Community and the Great Rebellion. L., 1969.
32 Подробнее об этом см.: Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социаль¬
ная история. М., 1998. С. 87 и далее.
33 Roots I. The General Government and the Local Community // The English
Revolution: 1600-1660. L., 1968; Hassell-Smith A. Country and Court: Government
and Politics in Norfolk: 1558-1603. Oxford, 1974; Howell R. Newcastle-upon-Tyne
and the Puritan Revolution: a Study of the Civil War in North England. Oxford,
1967; Dore R.N. The Civil War in Cheshire. Chester, 1966; Morrill J.S. The Re¬
volt of the Provinces. L., 1998. Holmes C. Seventeenth Century Lincolnshire.
L., 1980; Wrightson K.E., Levine D. Poverty and Piety in an English Village. L.,
1979.
34 Clark P. English Provincial Society from the Reformation to the Revolution: Religion,
Politics and Society in Kent: 1500-1640. Hassocks, 1977.
63
35 Morrill J.S. The Revolt of the Provinces: Conservatives and Radicals in the English
Civil War: 1630-1650. L.; N.Y., 1976. P. 14, 115; См. также: Репина Л.П. Указ,
соч. С. 93- 118. Л.П. Репина дает исчерпывающий историографический обзор
социальных аспектов в исследовательских интерпретациях Английской рево¬
люции - от «спора о джентри» до современных научных дискуссий об исто¬
рии народной культуры. Мне же приходится затрагивать лишь отдельные ас¬
пекты указанных историографических сюжетов, так или иначе связанных
(нередко - весьма косвенным образом) с аграрной историей страны указан¬
ного периода.
36 Grassby R. Social Mobility and Business Enterprises in XVII-th century England //
Puritans and Revolutionaries: Essays in XVII century history, presented to Chris¬
topher Hill. Oxford, 1978. P. 354-361.
37 Ibid. P. 356. Coleman D.G. Sir John Banks, Baronet and Businessman. Oxford, 1963;
Chalklin C.W. Seventeenth-century Kent. Longmans, 1956. P. 197.
38 См. Винокурова M.B. Английское крестьянство... С. 72.
39 Mingay G. E. The Gentry: The Rise and Fall of a Ruling Class. N.Y., 1976.
40 Ibid. P. 188.
41 Ibid. P. 39.
42 Ibid P. 54.
43 Мы уже упоминали о капитальном труде Дж. Мингея «English Landed Society
in the XVIII century».
44 Имеются в виду такие способы фактической экспроприации крестьянства,
как огораживания, повышение фиксированных обычаем рент и особенно
вступных файнов, превращение копигольда в аренду, сокращение сроков дер¬
жаний и т.д. См.: Барг М.А. Народные низы в Английской буржуазной рево¬
люции XVII в. М., 1967. Гл. 2; Семенов В.Ф. Огораживания и крестьянские
движения в Англии XVI века; Лавровский В.М. Исследование по аграрной ис¬
тории Англии XVII-XIX вв.; Митрофанов В.П. Аграрная политика Тюдоров
и Стюартов: (вторая половина XVI - нач. XVII в.); Винокурова М.В. Англий¬
ское крестьянство...
45 Одним из классических трудов «общего характера» по указанной проблема¬
тике в английской историографии и по сей день является исследование
профессора Родни Хилтона из Бирмингемского университета: Hilton R.H.
The English Peasantry in the later Middle Ages. Oxford, 1975.
46 Напомню, что первая попытка показать причины и результаты огоражива¬
ний была сделана Эрвином Нассе в 1870 г. в работе «К вопросу о сельской об¬
щине периода средневековья и огораживания XVI в. в Англии». Его концеп¬
ция о процессе истощения земель как основной причине огораживаний с не¬
которыми изменениями была принята В. Кеннингэмом (Cunningham W. The
Growth of English Industry and Commerce. L., 1882) и профессором В. Эшли
{Ashley W.J. An Introduction to English Economic History and Theory. L., 1883). Ди¬
скуссия приняла вполне целенаправленный характер с опубликованием отче¬
тов Комиссии Булей 1517 г. и Комиссии 1607 гг. (См.: Leadem I.S. The
Inquisition of 1517 // TrRHS. 2-d ser. 1892. Vol. 6. 1893. Vol. 7. 1894. Vol. 8;
Gay I.F. The Inquisitions of Depopulation in 1517 and the «Domesday of Enclosure
in England in the XVI century» // Quarterly Journal of Economics. 1903. Vol. XVII,
etc.) Указанная проблема продолжала разрабатываться и в середине XX сто¬
летия: BeresfordM.W. The Lost Villages in England. L., 1954; Parker LA. Enclosure
in Leicestershire, 1485-1607. L., 1948; Thirsk J. Tudor Enclosure: L., 1959; Brad¬
ley H. The Enclosures in England: An Economic Reconstruction. N.Y., 1968, etc.
47 The Agrarian History of England and Wales. 1500-1640 // Ed. by J. Thirsk.
Cambridge, 1967. P. 200-240.
64
48 Kerridge E. Agrarian Problems in the XVI century and after. L., 1969; Mingay G.E.
The Gentry: The Rise and Fall of a Ruling Class. L., N.Y., 1976. P. 41.
49 Spufford M. Contrasting Communities: English Villages in the XVI and XVII cen¬
turies. Cambridge, 1974.
50 Thirsk J. Tudor Enclosures. P. 9-20; Parker LA. The Depopulation Returns for
Leicestershire in 1607 //Trans. Leices. Archeolog. Soc. 1947. Vol. XXIII.
51 Martin J.E. Feudalism to Capitalism: Peasant and Landlord in English Agrarian
Development. L., 1983.
52 Kerridge E. The Revolts in Wiltshire against Charles I // Wiltshire Arch, and Natural
History Mag. 1958/59. Vol. LVII. P. 64-75. См. также: Manning R. Villages
Revolts: Social Protest and Popular Disturbances. L., 1988.
53 Faith R. The English Peasantry and the Growth of Lordship. L.; Wash., 1997.
54 Kerridge E. The Movement of Rent, 1540-1640 // EcHR. 1953. Vol. VI, № 1. Cm.
также: Винокурова M.B. Английское крестьянство. С. 199-201, 223 и далее.
55 The Agrarian History of England and Wales: 1500-1640. См. также: Agrarian History
of England and Wales: Selections / Ed. by J. Thirsk. Cambridge; New York, 1990.
56 Kerridge E. Agrarian Problems in the XVI century and after; Hoskins W.G. The
Midland Peasant: The Economic and Social History of a Leicestershire Village. L.,
N.Y., 1957. Everitt A. Change in the Provinces: the Seventeenth Century. Leicester.
1970, etc.
57 Kerridge E. Agrarian Problems in the XVI century and after. P. 17-95.
58 Maitland F. Selected Historical Essays. Cambridge, 1975; Selected Pleas in the
Manorial Courts / Ed. by F.M. Maitland. L., 1889.
59 И все-таки следует заметить, что «приоритет проблемы копигольда» в нашей
историографии объясняется отнюдь не тяготением к «марксистской парадиг¬
ме», а знанием, я бы сказала, «порядка вещей», основанном на детальным
рассмотрении целого комплекса наиважнейших проблем аграрной истории
Англии предреволюционного периода «с источниками в руках». Одним из
главных компонентов этого «порядка» являлось то простое обстоятельство,
что держатели по обычаю (копигольдеры) составляли в предреволюционный
период почти все крестьянство Англии и значительную часть ее населения в
целом; уже по одной этой причине проблема копигольда не могла не являть¬
ся центральной в ряду других вопросов, выдвигаемых в указанное время.
60 Hone N. The Manor and Manorial Records. Wash; N.Y., 1972.
61 Watson I.K. Manor Woodstock. Countryman Press, 1996.
62 Addin C.Ch.W. Old Manor Houses. L., 1923; Jaxley D. Manor House in Norfolk.
Ipswich, 1978, etc.
63 Rense P. Manor House. N.Y., 1997.
64 Kerridge E. The Common Fields of England. Manchester, 1992. С удивлением уз¬
нала о том, что буквально недавно Э. Керридж опубликовал исследование, не
связанное с традиционно интересовавшим его кругом аграрных проблем; ис¬
следование, посвященное ростовщичеству, ростовщикам и их деятельности в
связи с Реформацией в Англии: Kerridge Е. Usury, Interest and the Reformation.
Ashgate, 2002.
65 Griffith L.E. Freehold. Dover, 1996.
66 Cm.: Gray Ch.M. Copyhold, Equity and the Common Law. Cambridge, 1963.
AcherR.W. Leasehold and Freehold Urban Land System. Canberra, 1973.
67 Кстати, стоит отметить переиздание некоторых из них и, в частности, трак¬
тата «Фригольдер» известного английского правоведа нового времени Джо¬
зефа Аддисона (1672-1725). См.: Addison J. The Freeholder. Oxford, 1979.
68 См., например: Cooper J.Ph. Land, Men and Beliefs: Studies in Early Modem
History. L., 1983.
3. Винокурова M.B.
65
69 Spufford M. The World of Rural Dissenters. Cambridge; N.Y., 1995.
70 Webb S. English Local Government from the Revolution to the Municipal Corpo¬
rations Act: the Manor and the Borough. L.; N.Y., 1908.
71 Stephenson Cad. Borough and Town: a Study of Urban Origins in England.
Cambridge, 1933.
72 Webb S. The Manor and the Borough / With an introduction by B. Keith-Lucas.
Archon Books, 1963.
73 The Manor and Borough of Leeds, 1425-1662: an edition of documents / Ed. with an
introduction by Joan W. Kirby. Leeds, 1983.
74 Cannon M. The Borough. L.; N.Y., 1995.
75 Dyer Chr. Small Towns: 1270-1540 // The Cambridge Urban History of Britain / Ed.
by D. Palliser. Cambridge, 2000. Vol. I. P. 505-37; Idem. Small places with large con¬
sequences: the importance of small towns in England, 1000-1540 // Historical
Research. 2002. Vol. 75. P. 1-24.
76 К их числу относятся: выдвижение на первый план проблемы копигольда; те¬
зис о преимущественном развитии капиталистического способа производства
в английской деревне (а не в городе), в том числе и в связи с локализацией
в ней рассеянной мануфактуры; тезис о формировании в предреволюцион¬
ный период двух аграрных программ: буржуазно-дворянской и крестьянско-
плебейской и некоторые другие.
77 Филиппов И.С. Средиземноморская Франция в раннее Средневековье: Проб¬
лема становления феодализма. М., 2000.
Часть II
Мир английского манора
XVI - первой трети XVII века:
держания на общем праве
Глава 1
ЧТО ПРИНЕС С СОБОЙ XVI век?
ДВОРЯНСТВО «СТАРОЕ» И «НОВОЕ»
Эпоха аграрной революции занимает особое место в истории
Англии. Ни одна стана Европы не испытывала в то время таких бур¬
ных потрясений, выражавшихся в разрушении феодальных отноше¬
ний и интенсивном развитии капиталистического уклада в экономи¬
ке. Именно в истории Англии указанного периода наиболее ярко
проявились общеисторические закономерности, лежавшие в основе
перехода от феодализма к капитализму.
В то время мерилом социального престижа и основой политиче¬
ской власти все еще являлась земля. Такова была ведущая тенден¬
ция, унаследованная от Средневековья. Однако было бы ошибочно
предполагать, что по причине сохранения такой тенденции Англия
медленно продвигалась по пути развития капитализма. Напротив,
главная особенность социально-экономического развития этой
страны во второй половине XVI в. заключалась в том, что она по
сравнению с другими странами Европы намного быстрее продвига¬
лась в этом направлении. И случилось это по той причине, что наи¬
более интенсивная ломка хозяйственного уклада началась в англий¬
ской деревне намного раньше, чем в городе, и протекала здесь, как
принято считать в нашей историографии1, истинно революционным
путем. Дело в том, что английское сельское хозяйство, издавна свя¬
занное не только с внутренним, но и с внешним рынком (вывоз шер¬
сти, а затем и сукна) намного раньше промышленности стало выгод¬
ным объектом прибыльного вложения капитала.
Классический характер процесса разложения феодальных по¬
рядков яснее всего проявлялся в эволюции рентных отношений, ко¬
торые, хотя и оставались на протяжении XVI - первой половины
XVII в. еще феодальными, тем не менее качественно трансформиро¬
вались под влиянием аграрного капитализма и инфляционного со-
3*
67
стояния рыночных цен, связанного с притоком золота из Нового
Света и его общим удешевлением.
К концу XV в. в связи с заменой барщины и продуктового обро¬
ка денежной рентой (коммутация) в Англии исчезло крепостничест¬
во: отношения между основными классами сельского общества все
более приобретали «договорный» характер. Выкуп барщины стал
для подавляющей массы крестьян фактическим освобождением,
уничтожив саму основу их несвободного положения - работу на до¬
мене лорда.
Итак, английская деревня, при всей традиционности ее хозяйст¬
венных устоев, покоившихся на обычае манора, в XVI - начале
XVII в. становилась основной сферой проникновения капитала, соз¬
давая оптимальные условия для так называемого первоначального
накопления. Причем, аграрный переворот, базировавшийся на экс¬
проприации крестьянства, совпадал с мануфактурной стадией разви¬
тия капитализма в промышленности, значительно ускоряя этим ге¬
незис капитализма в стране. Эти особенности экономического раз¬
вития наложили глубокий отпечаток на всю английскую социаль¬
ную и политическую историю эпохи мануфактурного капитализма.
О степени интенсивности вторжения капитала в земледелие
можно судить прежде всего по тому, какое огромное количество зе¬
мель в течение XVI - начала XVII в. перешло в руки людей, не свя¬
занных с земледелием. В связи с этим уместно вспомнить прежде
всего о перераспределении огромного фонда монастырских земель,
имевшем место в связи с Реформацией в Англии. Реформация, при¬
нявшая в этой стране форму религиозной революции сверху, отра¬
жала преимущественно интересы короля и светских лендлордов,
стремившихся укрепить абсолютизм путем секуляризации - обра¬
щения государством церковной собственности в светскую. Пло¬
щадь секуляризированных земель достигла четвертой части всей
обрабатываемой территории страны. Земельные богатства мона¬
стырей после их диссолюции (роспуска) были конфискованы в
пользу короны.
Однако земля церкви недолго оставалась у короля: значитель¬
ная ее часть вскоре разошлась по частным рукам. Лавина земельных
сделок и спекуляций недвижимостью была порождена не столько
спросом правительства на деньги, сколько спросом различных слоев
общества на землю, наиболее выгодный объект приложения капи¬
тала. К середине XVI в. было продано уже две трети секуляризиро¬
ванных церковных владений, а общий доход от их продажи составил
1 млн 260 тыс. фунтов2.
Секуляризированные земли не только продавались, но и сдава¬
лись в аренду: английские короли, стремясь пополнить опустошае¬
мую войнами казну, не намерены были развертывать на них домени-
альное хозяйство. Монастырские земли сдавались, как правило, на
несколько десятилетий. «Революция цен» и земельный голод обу-
68
словили в то время поворот от чисто феодальных сроков аренды
в 99 лет к более кратким (35-40 лет), однако являвшимся все еще до¬
статочно длительными для того, чтобы приносить доход самим
арендаторам (как правило, зажиточным джентльменам), которые
могли присваивать избыток прибыли над относительно неподвиж¬
ной арендной платой, фиксированной договором. Были, кроме того,
распространены и обмены, когда приобретающий монастырскую
землю расплачивался за нее не наличными, а своими поместьями.
Но более всего практиковались пожалования - безвозмездные или
почти безвозмездные дарения представителям высшей аристокра¬
тии. Так, 38 пэрам Англии при Генрихе VIII было пожаловано око¬
ло девятой части монастырской недвижимости. Кстати, не вся мона¬
стырская земля перешла к светским владельцам; часть ее вернулась
к новой, англиканской, церкви, представители которой получили от
правительства более 50 пожалований с доходом в 1/7 стоимости всей
секуляризированной недвижимости.
Кому же еще достались церковные земли (помимо короля, но¬
вой церкви и высших сановников Англии)? Они перешли к чиновни¬
кам, купцам, финансистам, олдерменам, владельцам мануфактур,
а более всего - к деревенским сквайрам из числа нового дворянства,
получившим в совокупности почти четвертую часть монастырской
недвижимости.
Итак, земля разошлась по частным рукам; ее активно приобре¬
тали «деловые люди», причем использовали с толком, сдавая в арен¬
ду, либо ведя собственное, коммерчески поставленное, хозяйство с
использованием труда батраков, либо продавая приобретенные по¬
местья за большие деньги. Так развивался земельный рынок. Отме¬
тим в связи с наблюдениями по этому поводу, что отчуждение коро¬
ной церковной земельной собственности, конечно же, не увеличило
площади крестьянского землевладения. Напротив, Реформация
ухудшила положение основной массы крестьянства, способствуя ро¬
сту пауперизма в Англии. Ведь с формально-юридической точки
зрения «новые лорды», получившие монастырские земли, не были
обязаны соблюдать манориальный обычай, в относительной степе¬
ни охранявший крестьян; они могли по своему усмотрению менять
сроки держаний, повышать ренты и особенно вступительные взно¬
сы, превращать обычные держания в гораздо более выгодную им
краткосрочную аренду или просто сгонять крестьян с земли, запус¬
кая пашню под пастбище для овец.
Однако развитию земельного рынка и продвижению Англии по
пути развития нового способа производства мешала издавна сложив¬
шаяся в этой стране система рыцарских держаний.
Эта система, как известно, имела в своей основе феодальные,
иерархические отношения вассалитета. Все землевладельцы в Анг¬
лии (лендлорды) со времен Вильгельма Завоевателя держали землю
от короля, верховного собственника всей земли государства. За то,
69
что король отчуждал поместья (маноры) в собственность дворян,
они были обязаны ему различными службами (повинностями). Ос¬
новной из них со времен Вильгельма была военная служба или -
позднее (со времени реформ Генриха II) - откуп от нее деньгами
(скутагий или щитовые деньги). Существовали и так называемые
«помочи» - обязанность со стороны вассалов «помогать» королю
деньгами при выдаче им замуж старшей дочери или посвящении в
рыцари старшего сына. Кроме того, при вступлении в наследство
дворяне, реализуя принципы системы майората, платили королю
рельеф - выкуп за право такого вступления. Для рыцарского держа¬
ния, согласно еще Великой Хартии вольностей, он равнялся
100 шиллингам, а для баронии - 100 фунтам.
Однако наибольшее возмущение в среде, дворянства вызывала
сохранявшаяся в силе и в XVI в. средневековая система опеки мало¬
летних наследников (мужчин до 21 года, женщин - до 16). Эта сис¬
тема заключалась, как известно, в том, что до наступления совер¬
шеннолетия подопечного король или вышестоящий лорд мог совер¬
шенно бесконтрольно управлять его имуществом. Существовала и
Палата по делам опеки и отчуждений (Court of Wards and Livers) -
специальное учреждение, ведавшее всеми «тонкостями» указанного
процесса и вызывавшее законную ненависть английского дворянст¬
ва3. Опекун, как правило, распоряжался судьбой наследников и осо¬
бенно наследниц, выдавая их замуж по своему усмотрению и превра¬
щая это право в предмет различного рода сделок.
Наконец, английский дворянин не мог распоряжаться землей,
которая находилась в его руках, по своему собственному усмотре¬
нию, не имея возможности отчуждать ее (например, продать) без со¬
гласия на то короля. Отчуждение без разрешения каралось штра¬
фом в размере годичной стоимости отчужденной земли.
Разумеется, английское дворянство, особенно та его часть, кото¬
рая стремилась вести хозяйство по капиталистическому пути, не
могло мириться с этой старой системой держаний, являвшейся тор¬
мозом на пути движения страны к новому, капиталистическому раз¬
витию. Английская же корона в лице представителей династий Тю¬
доров и ранних Стюартов, напротив, продолжала цепко держаться
за эту систему, не без основания расценивая ее в качестве одного из
основных источников пополнения бюджета. Именно здесь и кры¬
лось главное противоречие, которое предстояло разрешить гряду¬
щей революции.
Итак, важно помнить, что история английского манора эпохи аг¬
рарной революции напрямую связана не только с историей кресть¬
ян, но также и с историей поместного дворянства.
Понятие «благородство», «знатность» распространялось в Анг¬
лии того времени на достаточно широкий круг людей; его верхний
предел определялся группой высшей титулованной аристократии
(nobilitas maior, согласно классификации Томаса Вильсона, автора
70
известного трактата под названием «Государство Англия в 1600 г.»4),
в которую входили герцоги, маркизы, графы, виконты, епископы.
В категорию «младшей знати», nobilitas minor, представлявшей
нетитулованное дворянство, входили, согласно классификации все
того же Вильсона, построившего свою социальную иерархию на ос¬
нове обработки документов центральной и местной администрации
Англии, рыцари, эсквайры, джентльмены, священники и даже пред¬
ставители группы «literatos» - образованные люди, имевшие какую-
либо степень.
Особенностью классификации Вильсона, как, в частности, под¬
черкивает О.В. Дмитриева, является то, что в ее основу он помеща¬
ет не такие «расплывчатые» категории, как чистота крови или древ¬
ность рода, а принципы более основательные: 1) выполнение опре¬
деленной социальной функции и 2) уровень доходов, соответствую¬
щий месту в социальной иерархии. Таким образом, акцентируется не
столько качество («благородный человек»), сколько статус («дворя¬
нин»), прямо связанный с имущественным цензом5.
Однако особенностью XVI в. явилось то, что, вмещая в рамки
эпохи более или менее традиционную стратификацию общества, он
углубил раскол английского дворянства на два различных по соци¬
ально-экономической природе слоя: «старое» и «новое» (джентри).
К «старому» дворянству принадлежали не столько те аристо¬
кратические кланы, которые смогли уберечь себя и свои родовые
имения во время войны Алой и Белой розы, сколько политический
оплот абсолютизма - дворяне, сохранявшие в своих владениях преи¬
мущественно феодальные порядки и жившие в основном за счет
рент, выплачиваемых зависимыми от них крестьянами. Представи¬
тели английской аристократии, как правило, редко снисходили до
того, чтобы заниматься повышением уровня доходности своих поме¬
стий, хотя этот уровень неуклонно снижался, и прежде всего в связи
с понижением реальной стоимости фиксированных рент, вызван¬
ным «революцией цен». Этот своего рода снобизм стал одной из
причин обеднения старых дворянских родов. Постепенно оскудева¬
ли их маноры, истощались земли их доменов, что привело в середи¬
не XVII в. к окончательному упадку аристократии.
Во второй половине XVI в., согласно наблюдениям Томаса
Вильсона, в составе английской аристократии насчитывалось два
герцога, восемнадцать графов (среди них - графы Оксфорд, Нор¬
тумберленд, Кент, Вустер, Эссекс, Линкольн, Ноттингем, Пемброк,
Саутгемптон и др.), два виконта (Монтагю и Биндон) и тридцать де¬
вять баронов (Беркли, Дадли, Стаффорд, Огл, Дарси, Во, Вйндзор,
Берг, Кромвель, Комптон, Норрис и др.). Сумма годового дохода
этой титулованной аристократии, в социально-экономическом от¬
ношении представлявшей «старое дворянство», составляла в сово¬
купности около 220 тыс. фунтов, что не превышало 2,5% дохода все¬
го английского дворянства того времени6. Этот доход поступал с зе-
71
мель, в процентном отношении неизмеримо уступавших тем обшир¬
ным поместьям, которые находились в руках коммерчески настро¬
енной части дворянства (джентри). Так, к концу века во владениях
пэров Англии осталось менее 3% земли7, которой они или их пред¬
ки владели ранее, до того, как их поместья начали переходить в ру¬
ки нового дворянства...
Тот кризис, который переживало на стыке столетий «старое
дворянство», был в свое время основательно исследован Лоренсом
Стоуном, убедительно показавшим темпы «падения жизненного
уровня» английской аристократии8. Так, по его наблюдениям, фи¬
нансовые дела двенадцати английских графов из восемнадцати нахо¬
дились к концу XVI в. в крайне расстроенном состоянии. О том же
свидетельствуют и наблюдения Вильсона. Так, например, если граф
Оксфорд, любимец королевы, в 1575 г. имел в качестве годового до¬
хода 12 тыс. фунтов, то через два года он обеднел настолько, что
был вынужден продавать бревна, камень и свинец с крыш своих зам¬
ков и домов. Другой английский лорд, барон Во, в 1592 г. был выну¬
жден обратиться к лорду Берли, казначею королевы, с письмом,
свидетельствующим о его крайне бедственном состоянии. Оно на¬
столько показательно и интересно, что хочется привести здесь зна¬
чительную выдержку из этого письма, переведенного О.В. Дмитри¬
евой: «Движимый моей беззаветной преданностью Ее Величеству и
моей родине, я по последнему призыву отправился на высокое соб¬
рание Парламента. Но... дело обстоит так, что из-за несчастья быть
образчиком неблагополучия, ни я сам не могу внести необходимый
взнос, как делают другие и как бы я сделал в высшей степени охот¬
но, и никоим образом не могу обеспечить, чтобы мой сын и наслед¬
ник присоединился ко мне ... Я прибыл в отрепьях, не годящихся,
чтобы почтительно находиться в присутствии Ее Величества. Да, я
заявляю Вам по правде и по чести, что у меня нет ни денег, ни кре¬
дита, чтобы снарядиться получше или оплачивать мои ежедневные
расходы, если только брат мой... не поможет мне с тем и с другим.
Настоятельно просить его об этом мне стыдно, поскольку к невыра¬
зимой печали моего сердца, я уже побудил его прошлым летом рас¬
статься с 2400 ф. ст. Более того, мои парламентские одежды заложе¬
ны одному горожанину... на несколько дней с обещанием, подтвер¬
жденным распиской, что они будут возвращены. Тем не менее я не
могу получить их, хотя вчера писал лорду-мэру Лондона, чтобы он
помог мне в этом деле. В связи с этим я нижайше прошу Вашу ми¬
лость, чтобы вследствие моей чрезмерной нужды меня освободили
от всех уведомлений, обязывающих являться по призыву... Я прошу
Вашу милость продлить свое прежнее сострадание к моей нужде и
облегчение моего отчаянного положения...
Несчастнейший пэр парламента,
вследствие такой бедности,
какой еще не бывало»9.
72
Выход из создавшейся ситуации представителям «старого дво¬
рянства» приходилось искать на весьма разнообразных путях. Пер¬
вым из них была, как и прежде, военная служба, приносившая, при
условии учета довольно многочисленных войн, которые вела в то
время Англия в Европе, скорый доход. К тому же пребывание титу¬
лованной аристократии на командирских должностях открывало ей
доступ к прибыльным злоупотреблениям в виде взяток, воровства
амуниции и продовольствия, присвоения солдатского жалования и
т.д. Второй путь вел прямо к королевскому двору: усиливается тен¬
денция «интенсифицировать» личные связи с представителями госу¬
дарственного аппарата и с самой королевой с целью получения
должностей в центре и «на местах», открывавших доступ к «правед¬
ным» и «неправедным» доходам; пожалований (в виде разнообраз¬
ных подарков, а еще более - прямых дарений коронных земель ли¬
бо сдачи их в аренду на наиболее выгодных для «старого дворянст¬
ва» условиях), пенсий, рент. Особенностью этого времени, далее,
стало и учреждение короной частных монополий в интересах не
только нового дворянства, но и аристократии. Так, целые семейные
кланы английских пэров по распоряжению королевы включались в
правление торговых компаний, процветавших в то время в Англии.
Благодаря патентам, аристократия активно контролировала важ¬
нейшие статьи английского экспорта, навязывая купцам свои усло¬
вия торговли, включая уровень цен. Так, например, регулирование
вывоза сукна из Англии было делом рук десятка высших сановни¬
ков, включая графов Сэссекса и Кэмберленда. Граф Лейстер, «об¬
разцовый придворный», контролировал торговлю бархатом, шел¬
ком, изюмом, а также наряду с графом Эссексом - взимание пошлин
с вин, ввозимых из Франции10.
Однако, несмотря на все эти попытки короны хоть как-то укре¬
пить материальное положение аристократии, они лишь только про¬
длевали ее агонию, свидетельствуя также и о неспособности самой
государственной власти справиться с назревавшим в стране кризи¬
сом. От былого блеска английской аристократии, не желавшей за¬
ниматься капитализацией поместий, к началу XVII в. почти ничего
не осталось. Будущее было за новым дворянством.
Новое дворянство, или джентри, оставаясь в рамках прежнего
сословного статуса, в классовом отношении практически приблизи¬
лось к буржуазии. Новый дворянин (как правило, в сословном отно¬
шении принадлежавший к тем, кто в источниках манориальной ис¬
тории фиксируется как рыцарь - knight, эсквайр - esquire, просто
джентльмен - gentleman, оруженосец - armiger и т.д.) вполне мог
быть лендлордом, жестоко эксплуатировавшим крестьян, сгоняю¬
щим их с наделов для запуска этих наделов под пастбище для овец
(чья шерсть в то время являлась для предприимчивых людей поисти¬
не «золотым руном»), предпочитающим крестьянам арендаторов и
наемных рабочих. В то же время он мог выращивать скот для сбы-
73
та на Лондонском рынке, разводить коров для изготовления из их
молока сыра и масла, которые выгодно придавались в Англии и за
рубежом, одновременно с этим добывать руду или каменный уголь
(нередко на территории своего же поместья - источники указывают
подчас на наличие в манорах каменоломен, залежей угля или других
полезных ископаемых) и т.д.
Однако представители нового дворянства не ограничивали свою
деятельность лишь аграрной сферой. Одновременно они могли яв¬
ляться коммерсантами, членами торговых компаний, промышлен¬
никами, мануфактуристами, судовладельцами и т.д., вкладывая в
развитие промышленности и торговли те денежные средства (по
своей «экономической природе» близкие к капиталистической при¬
были), которые сосредоточивались в их руках в результате ведения
коммерчески поставленного хозяйства, основанного на использова¬
нии не столько традиционных держателей, выплачивающих обыч¬
ные ренты, сколько на применении труда наемных рабочих (кото¬
рыми, кстати, могли являться и нередко являлись безземельные кре¬
стьяне, составляющие массу субдержателей в манорах).
С другой стороны, XVI век был свидетелем обратного движения
капиталов - из торговли и промышленности в сельское хозяйство.
Горожанин-буржуа, чьи предки имели дворянские гербы, или разбо¬
гатевший ремесленник, приобретший за деньги статус «благородно¬
го», купец или банкир, возмечтавший умножить свои капиталы за
счет вложения части средств, имевшихся у него, в сельское хозяйст¬
во, прикупали маноры со всеми приписанными к ним крестьянами,
службами, рентами, общинными угодьями, мельницами, домениаль-
ными землями, к XVI в. уже фиксируемыми в описях в разделе
«аренда», с тем, чтобы использовать эти земли для приращения сво¬
их прибылей. Манориальные описи нередко фиксируют этих при¬
шельцев из города, которые, будучи благородными по сословному
происхождению, становились новыми хозяевами в манорах, разви¬
вая свою экономию на основе использования наемного труда, сдавая
земли в аренду и заключая выгодные сделки, связанные с арендой
земли близлежащих поместий, выступая в качестве владельцев раз¬
даточных контор и т.д.
Новое дворянство, таким образом, действительно представляло
собой своего рода «социальный гибрид» дворянина-землевладельца
и предпринимателя-капиталиста11, соединяя в доходной части своего
бюджета земельную ренту и предпринимательскую прибыль.
Важной особенностью процесса формирования нового дворян¬
ства в Англии эпохи аграрной революции являлось то обстоятельст¬
во, что его «материальный фундамент» укреплялся не столько за
счет земель, переходивших в руки его представителей в результате
конфискации монастырских земель, сколько за счет проникновения
джентри на крестьянские земли (более всего - на площадь копиголь¬
да) и их экспроприации. Это происходило, как правило, двумя путя-
74
ми. Во-первых, за счет насильственного сгона крестьян с земли и за¬
пуска их пахоты под пастбище для овец - процесс, известный под на¬
званием «огораживания» и более чем многократно описанный в ли¬
тературе12. Во-вторых, более «мирным» путем, в рамках манориаль-
ного обычая, при смене копий держания. Ведь известно, что в слу¬
чае прихода на копигольд наследника (либо другого лица, которому
передавал тот или иной участок лорд манора после смерти прежне¬
го владельца), любой, кто принимал от лорда обычное держание,
должен был заплатить вступительный взнос (файн). Как будет пока¬
зано дальше, тенденция, характерная для эпохи аграрной револю¬
ции, заключалась в том, что файны неуклонно росли, в десятки раз
превышая не только установленные обычаем ренты, но и уровень
тех взносов, которые выплачивали прежние владельцы. Нередко
случалось, что наследник, располагавший весьма незатейливым
имуществом и не обремененный материально, не мог заплатить
в курии непомерный для него файн, взвинченный по желанию лор¬
да с тем, чтобы компенсировать те убытки, которые были связаны
с неподвижностью рент копигольдеров. В это-то время в курии и по¬
являлся толстосум, для которого никакой файн не был чрезмер¬
ным - тот самый джентльмен из соседнего города или манора, кото¬
рому была нужна земля для ведения хозяйства нового типа.
Так, например, описи некоторых маноров графов Пемброков в
Уилтшире фиксируют в первой трети XVII в. наличие таких «благо¬
родных» на копигольде. Это Джервис Шарп, джентльмен, приобрет¬
ший в маноре Фугглестон 37,5 акров земли копигольда, 14 из кото¬
рых он использовал вполне традиционно, вспахав их, а на 22 выпа¬
сал 35 имевшихся у него овец. Это Вильям Хьюз из манора Недер-
хамптон, сосредоточивший в своих руках 57,7 акра «обычной» зем¬
ли, на большую часть которой он выпускал отару овец числом 30.
Джеффри Бардон, благородный из манора Стантон Бернард, владе¬
ет уже 165 акрами земли и отарой в 170 овец, разведенных явно с
целью коммерческого фермерства. Джентльмены Томас Смит и
Александр Боулз из маноров Бишопстон и Буркомб хозяйствуют на
площади 106,7 и 128, 3 акров соответственно, а армигер Джон Уол¬
кер, приобретший земли копигольда в маноре Барфорд, раскинул
свое хозяйство на 243 акрах земли, в недавнем прошлом зафиксиро¬
ванной в курии в качестве «обычной», - на 105 из них он пашет, а на
122 выпасает огромную отару овец (222)13.
В общей сложности в их руках оказалось около 737 акров, что
составляло в то время примерно 3% общей площади копигольда. До¬
бавим к этому, что названные дворяне платили 8,4 фунта (£)14 рен¬
ты, что составляло 2,8% той суммы, которая фиксировалась в курии
под рубрикой «ренты обычных держателей». При этом обращает на
себя внимание интересный факт: дворяне-«копигольдеры» проявля¬
ли особый интерес не столько к пахоте, сколько к пастбищам и лу¬
гам. Недаром площадь последних, сосредоточенная в их руках, поч-
75
ти в полтора раза превышает соответствующую площадь пахоты -
факт, примечательный прежде всего потому, что в нем находит от¬
ражение рост коммерческой ценности скотоводства в сравнении с
продукцией пашенного земледелия. И хотя, как казалось бы на пер¬
вый взгляд, успехи джентльменов в концентрации в их руках изна¬
чально крестьянского держания - копигольда - как будто невелики,
нам важно отметить тенденцию, за которой, как известно, было бу¬
дущее.
Возвышение джентри, происходившее прежде всего за счет ре¬
альной узурпации владельческих прав английского крестьянства
(причем задолго до революции середины XVII в.) безусловно спо¬
собствовало возрастанию доходности их поместий, да, собственно,
оно как раз и выражалось в этом процессе. Согласно данным
Т. Вильсона, мелкому и среднему дворянству Англии - как раз тем
самым джентльменам, эсквайрам и рыцарям, о которых шла речь
выше и которых насчитывалось около 16,5 тыс., принадлежало от
8,5 до 17 млн фунтов, в то время как совокупный доход гораздо ме¬
нее многочисленной знати составлял всего 220 тыс. фунтов. По сви¬
детельству Т. Вильсона, многие из представителей джентри могли
тратить в год от 5 до 7 тыс. фунтов15.
У нас есть возможность рассмотреть вопрос о доходности поме¬
стий джентри на материалах манориальных описей - вопрос, прак¬
тически не рассматривавшийся для данного периода в отечествен¬
ной историографии. Прежде всего отметим, что уровень доходности
не является единственным надежным критерием при изучении про¬
блемы материального благосостояния нового дворянства (как, кста¬
ти и всех остальных социальных категорий сельского общества).
Дело в том, что этот уровень зависел прежде всего от размеров
земельной площади, находившейся в распоряжении того или иного
сельского джентльмена, которого можно было отнести к числу тех,
кто предпочитал вести свое хозяйство по-новому. Кроме того, уро¬
вень доходности зависел и от «регионального фактора», т.е. опреде¬
лялся не в последнюю очередь степенью отдаленности от Лондон¬
ского рынка (или степенью близости к нему), фактором корреляции
между ценами на зерновые на местных, региональных рынках и
уровнем рент; он мог определяться также и зависимостью от юриди¬
ческого статуса земли (например, как следует из описей маноров,
доход с копигольда, как правило, был ниже дохода со «свободной»
земли) и т.д. Именно поэтому, как кажется, все же трудно признать
правомерным обращение некоторых исследователей к фактору
уровня доходности имений нового дворянства как к единственному и
главному критерию при рассмотрении вопроса о социально-эконо¬
мической дифференциации джентри16.
Посмотрим же, какие данные о «росте джентри» имеются в на¬
шем распоряжении. Если мы заглянем в манориальные описи Пем-
броков в Уилтшире, то сможем, пожалуй, найти в них несколько ха-
76
рактерных примеров, свидетельствующих о росте материального
благосостояния нового дворянства. Так, в описи манора Вест Овер¬
тон, относящейся к 60-м годам XVI в.17, мы находим свидетельство
о том, что некий джентльмен по имени Генри Марланд различными
путями собрал в своих руках довольно разнообразные земельные
угодья, в число которых входили 35,5 акров пахоты на фригольде,
63 акра «свободного» пастбища, на котором паслись многочислен¬
ные овцы (185) этого джентльмена, владевшего к тому же еще и
мельницей в указанном маноре; 35,8 акра земли копигольда, попав¬
шего в руки предприимчивого Генри за счет возможности уплатить
файн высотой 7 £ (очевидно, при смене копии), дополняли картину.
Все эти земли различных юридических статусов общей площадью
чуть более 134 акров приносили нашему сельскому сквайру доход
в 51 £ 2 s. Это был вполне приличный доход, о чем свидетельствует
и его уровень на акр земельной площади, подсчитанный мной -
7,6 s/акр18.
Что же мы наблюдаем через три четверти века в описи этого же
манора19 30-х годов XVII столетия? Прежде чем ответить на этот во¬
прос, признаем счастливым самое наличие возможности дать от¬
вет - текучесть держателей на земле маноров эпохи аграрной рево¬
люции была достаточно велика, и за прошедшие годы ситуация в
маноре Вест Овертон вполне могла измениться настолько, чтобы
дать нам возможность предположить отсутствие наследников Генри
Марланда на названных выше землях. Однако этого не случилось.
На этих землях в 30-е годы XVII в. хозяйствует Ричард Марланд,
благородный, очевидно, сын (а может быть, уже и внук Генри).
Мы находим значительно расширившийся за прошедшие годы уча¬
сток дворянского фригольда площадью в 102,5 акров, состоящий из
угодий разнообразного типа. Очевидно, земельный голод джентль¬
мена Ричарда Марланда, утолявшийся за счет проникновения на ко¬
пигольд, был ничуть не менее острым, чем у его отца или деда (а по¬
жалуй, еще и более), о чем свидетельствует зафиксированный опи¬
сью манора в его руках участок обычного держания площадью
в 78 акров. Кроме того, он владеет участком «обычной» земли
в 14,5 акров и в соседнем маноре Сток-Фартинг. В данном случае
описи позволяют нам получить «раздельное» представление о дохо¬
де с земель различных юридических статусов. Так, совокупный до¬
ход с фригольда, в соответствии с общим увеличением за прошед¬
шие годы его площади, составляет 71 £ (13,8 s/акр), в то время как
разросшаяся до 92,5 акров «обычная» земля приносит в совокупно¬
сти «лишь» 37,5 £ (8,1 s/ акр)20. Общий же доход Ричарда Марланда
в 108,5 £ в 2,2 раза превышает доход, который получал его отец
или дед.
Описи Пемброков фиксируют для первой трети XVII в. и гораз¬
до более высокий уровень доходности владений джентри: так,
джентльмен Сэмюэль Джонсон, хозяйствуя на участке фригольда в
77
175 акров (за который он, кстати, не платит даже номинальной рен¬
ты), получает ежегодно в виде дохода 105 £ (12 s/акр); Джек Уотсон,
благородный, являясь владельцем участка в 238 акров, из которого
большая часть использовалась в качестве пастбища для овец, полу¬
чает огромный доход в 180,8 £ (15,2 s/акр).
Для получения дополнительных представлений о доходности
владений джентри мы можем также заглянуть и на страницы описей
маноров поместья Рочдейл в Ланкашире, о которых неоднократно
упоминалось выше. Мне удалось обработать часть маноров этого
владельческого комплекса в связи с исследованием проблемы эво¬
люции дворянского фригольда в указанном регионе21.
Эта проблема является первостепенной по значимости в опреде¬
лении особенностей формирования хозяйственного облика нового
дворянства пред революцией в различных регионах Англии.
Итак, что можно сказать об уровне доходности поместий вла¬
дельцев благородного фригольда - тех самых сельских сквайров, ко¬
торые как раз и составляли костяк «новых хозяев» страны, чье ма¬
териальное положение описывал Т. Вильсон? Для того чтобы отве¬
тить на этот вопрос, надо присмотреться к хозяйственному облику
этих людей.
Вот, например, перед нами Йордан Чадвик, благородный, кото¬
рый сосредоточил свой фригольд общей площадью в 533,5 акров в
пяти манорах поместного комплекса, получая с него доход в 268,2 £
(10,1 s/акр) и выплачивая более чем скромную ренту высотой в 5,4 s.
Он владеет также 12 акрами копигольда в манорах Варделверф и
Спотленд, с которого получает немалый доход в 4,5 £ (7,6 s/акр).
Йордан приобрел также участки земли в черте городка Уайтверф
общей площадью 18,25 акра, приносящие ему ежегодно 6,8 £
(7,5 s/акр «городского» фригольда). Если мы суммируем данные о
материальном положении Йордана Чадвика, то обнаружится, что
563,5 акра земельной площади, находившейся в его хозяйственном
пользовании, приносили ему ежегодный доход в 279,5 £ (9,9 s/акр).
Другой благородный, эсквайр Джеймс Хэллиуэлл, владеет фри¬
гольдом, сконцентрированным в одних руках, но территориально
принадлежащим к землям шести маноров - фригольдом, составляю¬
щим в сумме 319,3 акра. Его доход со «свободной» земли составляет
в сумме 116,8 £ (7,3 s/акр). Он также приобрел и участки копиголь¬
да в двух манорах общей площадью 80,5 акров, доход с которых ра¬
вен 17,3 £ (4,3 s/акр).
Показательным является то обстоятельство, что копигольд ма¬
нора Хандерсфилд, находящийся в руках интересующего нас джент¬
льмена, назван в описи этого манора как «ancient copyhold» - таким
термином в экстентах обычно обозначались земли «поздних» вилла¬
нов, т.е. тех, кто вел свое происхождение, по словам А.Н. Савина,
«из низкого, но древнего дома», являясь потомками средневековых
крепостных22. По всей видимости, предприимчивые английские дво-
78
ряне предреволюционной поры в своей лихорадочной гонке за каж¬
дым клочком земли, который мог приносить хоть какой-то дохода не
гнушались не только держанием по обычаю, но и держаниями «пос¬
ледних вилланов» - факт, совершенно не отмеченный в нашей исто¬
риографии. Кстати, 18,5 акров земли указанного статуса приносили
предприимчивому джентльмену из ланкаширского поместья Роч¬
дейл вполне приличный доход с каждого акра, достигавший 6,8 s.
Доход в три фунта ежегодно приносил и единственный акр «город¬
ского» держания, находившийся в маноре «городского типа» Вар-
делверф, на «южной стороне улицы High Street», как записано в ис¬
точнике. Таким образом, владея в общей сложности 400,5 акрами зе¬
мельной площади весьма разнообразных юридических статусов,
Джеймс Хеллиуэлл получал с них совокупный доход в 137,1 £
(6,8 s/акр). Эта сумма, конечно, не столь уж велика. Но дело даже не
в этом. Как кажется, приведенный пример интересен в том отноше¬
нии, что вносит существенные коррективы в наши представления об
источниках доходов сельских сквайров предреволюционной поры.
Еще один «благородный» держатель, эсквайр Эдуард Баттер-
сверф, собрав в своих руках 756,8 акра как фригольда, так и копи¬
гольда, расположенных в семи манорах поместья Рочдейл, получает
с них доход в 338,9 £ (8,9 s/акр), выплачивая за такие обширные уго¬
дья лишь 10,4 s ренты; уровень этой ренты на акр составляет всего
0,2 d!
Однако несомненно, что среди предприимчивых дворян поме¬
стья Рочдейл лидируют два джентльмена: Роберт Холт и Теофил
Холт23.
Первый из них сосредоточил в своих руках земли, расположен¬
ные в 11 (!) манорах поместья. Площадь фригольда Роберта состав¬
ляет целых 3549 акров, которые приносят ему очень высокий доход
в 1272 £. При этом за такие огромные земли он платит всего один
шиллинг ренты (я исключаю при этом его ренту за городские дер¬
жания) - еще одно свидетельство иллюзорного или номинального
характера платежей свободных держателей, особенно «благород¬
ных». Роберт Холт собрал в своих руках и 630 акров копигольда,
расположенного в разных манорах и приносившего совокупный до¬
ход в 57,8 £ (впрочем, уровень дохода на акр «дворянского» копи¬
гольда в данном случае невелик: всего 1,8 s). Здесь мы опять сталки¬
ваемся с особенностью, только что отмеченной выше: в маноре
Хандерсфилд Роберт Холт владеет огромным участком, размеры
которого нетипичны для держаний указанного юридического стату¬
са - в качестве земли, приобретенной им на момент смены держате¬
лей, чьи предки были вилланами, опись указывает целых 186,5 акра.
Этой землей в момент описи поместья Рочдейл (1626 г.) Роберт вла¬
дел уже целых два года, о чем свидетельствует дата составленной на
его имя 21 октября 1624 г. копии, зафиксированная в документах.
Самое странное состоит в том, что этот огромный участок «древне-
79
го» копигольда приносит нашему джентльмену очень низкий доход,
уровень которого составляет всего 9 £ (0,9 s/акр). И в то же время он
платит за этот нетипичный участок 29,6 s ренты - уровень вполне
достаточный в целом для того времени и довольно высокий по срав¬
нению с практическим отсутствием ренты за фригольд. Трудно ска¬
зать на основе имеющейся информации, почему «древний копи¬
гольд», приносящий невысокий доход, оказался таким притягатель¬
ным для Роберта Холта. Повторю, что исчерпывающее представле¬
ние об этом могли бы дать дополнительные источники, фиксирую¬
щие специфику материального положения этого земельного магна¬
та в целом, если бы таковые имелись.
Кроме того, в черте уже не раз упомянутого нами «манора го¬
родского типа» Вардлверф Роберт Холт имеет «рыцарское держа¬
ние», зафиксированное в разделе «фригольд». Площадь этого дер¬
жания в акрах, однако, не указана, и скорее всего по причине того,
что само «рыцарское держание» здесь сводилось к владению не¬
сколькими домами, находившимися, как указано в документах, на
пустоши, расположенной вдоль улицы Church Lane, которая вела от
местного рынка к церкви. Доход от указанного «рыцарского держа¬
ния», расположенного в черте Вардлверф, приносил его владельцу
целых сто фунтов в год. Еще одно держание «городского типа»
здесь же, в Вардлверф, состоявшее из усадьбы с красивым названи¬
ем «True Love», площадь которой, правда, была невелика и состав¬
ляла всего один акр, приносило Роберту Холту 4 £ ежегодно. В це¬
лом же этот джентльмен, хозяйствуя на площади держаний различ¬
ных юридических статусов в 4181 акр, получал с нее ежегодный
доход в 1441,8 £, принадлежа, несомненно, к разряду крупного
джентри.
Но мы должны сказать и о материальном достатке второго из
«благородных» Холтов - Теофила. Он сосредоточил в своих руках
земли дворянского фригольда, лежащие в пяти манорах.
Особенно впечатляют его владения в манорах Россендейл и
Уайтверф - их площадь равна соответственно 2383,5 и 2388,5 акров.
По сути дела, оба этих манора и состоят из фригольда интересующе¬
го нас джентльмена. Он не пренебрег при этом и крохотным участ¬
ком копигольда в маноре Вардлверф - площадь этого участка соста¬
вляет всего 2,25 акра. Не является ли этот факт свидетельством все
того же неутоленного земельного голода английского джентри, о
котором мы уже неоднократно упоминали? Наконец, внутри Вардл-
верфа Теофилу Холту принадлежат еще 9 действительно крохот¬
ных участочков земли, некоторые из которых не достигали и перча
(перч = 1/16 акра) и которые в совокупности составили всего 1 акр.
Как могли использоваться 9 мельчайших участков земли, каждый из
которых составлял всего несколько квадратных метров? Неизвест¬
но. Понятно, что источник не содержит никаких сведений на сей
счет. Однако в нем содержится прямое указание на то, что хозяйст¬
во
венное использование этих земельных «осколков» внутри городской
черты было для предприимчивого эсквайра весьма выгодным -
годовой доход от этого использования равняется целым 17 £! Что же
это могло быть? Скорее всего, это были какие-то склады (зерна или
шерсти), это могли быть пекарни или кузницы, в конце концов -
на каком-то участке могла быть расположена и раздаточная конто¬
ра. Да мало ли еще что... Так или иначе, мы никогда не узнаем это¬
го наверное, хотя, повторим еще раз, высокая доходность этих «то¬
чек» свидетельствовала, несомненно, о коммерческом их характере.
В целом же земельные владения нашего предприимчивого
джентльмена общей площадью в 5260,8 акра приносили ему ежегод¬
ный доход в размере 878,2 £.
Итак, как кажется, приведенные выше примеры, свидетельству¬
ющие о росте материального благосостояния английского джентри
предреволюционной поры, являются вполне надежными свидетель¬
ствами высокого уровня этого благосостояния.
Если же от отдельных примеров мы перейдем к характеристике
совокупных доходов джентри поместья Рочдейл, то окажется, что,
варьируя от манора к манору, они достигали в целом весьма высоко¬
го уровня (см. табл. 1).
Мы видим, что сумма совокупного дохода с площади «благород¬
ного» фригольда 20 маноров комплекса Рочдейл составила 5048,8 £,
или 63,3% от общей суммы доходов с фригольда, которая равнялась
почти 7970 £.
Совокупный доход джентльменов действительно варьировал от
манора к манору: если в таких манорах, как Ньюболд, Холлингверф,
Чадвик, Хили, он не достигал и сотни фунтов (а иногда и половины
этой суммы), то в манорах Уайтверф, Вардлверф и особенно Касл-
тон уровень его был довольно высоким, превышая подчас границу в
500 £. Интересно отметить то обстоятельство, что указанный выше
процент совокупного дохода «благородных» на фригольде (63,3%)
был почти пропорционален проценту той земли, которая находи¬
лась в руках благородных фригольдеров комплекса Рочдейл - ее
площадь составляла 15 965,6 акра, или 70% от общей площади всей
земли маноров в 22 798 акров. Это свидетельствовало, несомненно,
об интенсивном хозяйственном использовании земельной площади
дворянского фригольда, особенно с учетом того обстоятельства, что
численность джентри на фригольде была в Рочдейле пропорцио¬
нально ниже по сравнению со свободными держателями крестьян¬
ского типа - эти величины соотносились как 29,1% и 66,9%24.
О реально высоком уровне дохода ланкаширского нового дво¬
рянства свидетельствует и сравнение этого уровня с величиной упла¬
чиваемых им рент (см. табл. 2).
Мы видим, что уровень рент на «благородном» фригольде чрез¬
вычайно низок. Наша таблица отражает характерную ситуацию,
складывавшуюся в английских манорах эпохи Средневековья и ран-
81
Таблица 1
Годовой доход с дворянского фригольда
Манор*
Общая сум¬
ма дохода(£)
Общая сумма
дохода на акр
(S)
Доход с дво¬
рянского фри¬
гольда (£)
Доход на акр
с дворянского
фригольда (s)
1. Castleton
666,5
9,4
550,9
9,6
2. Marland
229,9
6,4
229,9
6,4
3. Newbold
127,7
8,6
24,7
8,2
4. Beursill
182,5
9,6
104,0
8,2
5. Butterworth
1237,9
6,5
490,5
5,9
6. Clegg
378,4
8,6
354,0
8,5
7. Hollingworth
160,6
6,0
16,7
2,8
8. Wardleworth
653,1
19,6
481,2
18,9
9. Werdale
486,5
10,3
333,9
10,4
10. Wardle
478,0
7,7
310,0
7,3
11. В latching worth
689,2
8,6
413,3
8,5
12. Walsden
303,2
4,3
167,7
3,5
13. Todmorden
319,2
6,0
152,7
5,2
14. Falinge
200,6
13,7
121,9
11,9
15. Chadwick
234,5
9,3
61,9
9,5
16. Spotland
439,6
9,4
266,0
8,2
17. Wolstenholm
207,2
5,2
147,9
4,5
18. Healy
192,4
8,8
91,2
8,0
19. Whiteworth
538,7
4,2
486,4
4,0
20. Rossendale
244,0
2
244,0
2,0
20
7969,7
7
5048,8
6,3
* Здесь и далее в таблицах названия маноров даются в транскрипции источника.
него Нового времени в отношении рент фригольдеров: данные в
описях о них, как правило, весьма фрагментарны. Но сама эта фраг¬
ментарность в составлении описей являлась отражением истинного
положения дел на фригольде (особенно на фригольде «благород¬
ных») как держания на свободном праве, где ренты носили либо ил¬
люзорный характер (роза к празднику, зернышко перца для лорда),
либо были совсем невелики и исчислялись в пенсах (составляя сотые
доли пенса на акр), а иногда и вовсе отсутствовали.
Так, в 10 манорах из двадцати, джентри Рочдейла вовсе не были
обязаны рентой лорду манора (в описях часто встречается пометка
blank vim free of rent), в одном - Волстенхолм - все его представите¬
ли поголовно платили номинальную ренту, выражавшуюся в зер¬
нышке перца для лорда, в остальных - ренты «благородных» хотя и
выражались в деньгах, но были весьма невелики - от 0,5 до 71,6 s на
манор.
82
Таблица 2
Ренты с дворянского фригольда
Манор
Общая сумма
рент (s)
Общая
сумма peHt
на акр (d)
Ренты с
дворянского
фригольда (s)
Рента на акр
с дворянского
фригольда (d)
1. Castleton
1,1
0,01
Free of rent
2. Marland
35,2
0,6
35,2
0,6
3. Newbold
7
0,8
0,5
0,1
4. Beursill
blank
blank
free of rent
5. В utters worth
15,4
0,01
3,2
0,02
6. Clegg
6,4
0,1
6,4
0,1
7. Hollingworth
3,2
0,1
free of rent
8. Wardleworth
43,9
0,8
39,8
0,9
9. Werdale
13
0,2
9,1
0,2
10. Wardle
5,8
0,2
free of rent
11. В latching worth
20,0
0,1
4,5
0,1
12. Walsden
187,6
1,6
71,6
0,9
13. Todmorden
48,8
0,6
33
0,7
14. Falinge
4,2
0,2
free of rent
15. Chadwick
6,3
0,2
free of rent
16. Spotland
99,4
1,3
free of rent
17. Wolstenholm
0,6
0,01
номинальные
18. Healy
5,5
0,2
free of rent
19. White worth
blank
blank
20. Rossendale
blank
blank
20
503,4 (25,2 £)
0,3
203,3 (10,2 £)
0,2
Сумма рент благородных фригольдеров с такого огромного
комплекса, каким являлся Рочдейл, составляла всего 10,2 £ (ренты,
выплачиваемые представителями крестьянского и городского фри¬
гольда увеличивали эту цифру чуть больше, чем вполовину - общая
сумма рент по этому виду держания равнялась лишь 25,2 £).
Итак, «благородные» на фригольде платят 10,2 £ рент, полу¬
чая при этом ежегодный доход общей суммой в 5048,8 £. Таким об¬
разом, кратность между этими двумя величинами выражается
цифрой 495. Уже этот гигантский разрыв между доходами нового
дворянства предреволюционной эпохи и уровнем выплачиваемых
им рент свидетельствовал о вполне достаточной рентабельно¬
сти их хозяйств - фактор, важность которого, пожалуй, не учи¬
тывалась и не проверялась в нашей историографии на исследова¬
тельском материале. Кстати, разрыв между уровнем доходов и
рент представителей крестьянского фригольда группы маноров
Рочдейл в Ланкашире был гораздо ниже; кратность между ними со¬
ставляла цифру 181,6 (соответственно 2706,1 £ и 14,9 £) - еще одно
83
свидетельство того, что именно те, кто принадлежал к «благород¬
ным» на фригольде, могут рассматриваться как типичные предста¬
вители той самой прослойки сельского общества предреволюцион¬
ной Англии, которая хозяйствовала «по-новому», весьма рачитель¬
но, по акрам собирая землю разных юридических статусов внутри
одного и того же манора и вне его и соответствующим образом ис¬
пользуя ее для повышения доходности своих поместий. Таким обра¬
зом, представляется, что критерий учета кратности между уровнем
доходов и рент предреволюционного английского дворянства явля¬
ется важным фактором при характеристике его хозяйственного по¬
ложения.
И последнее из того, о чем хотелось бы сказать, рассматривая
вопрос об английском дворянстве периода аграрной революции.
Еще в 60-е годы XX столетия благодаря трудам М.А. Барга в на¬
шей историографии появился тезис о формировании в канун рево¬
люции в Англии двух аграрных программ: буржуазно-дворянской и
крестьянско-плебейской - программ, совершенно противополож¬
ных по своему содержанию и социальной природе25. Речь шла, ко¬
нечно же, не о материальном существовании этих программ в виде
тех или иных документов, а о противоположных тенденциях, наби¬
равших силу внутри различных социальных групп предреволюцион¬
ной Англии. Согласно мнению М.А. Барга, представители постепен¬
но формировавшегося перед революцией блока английской буржу¬
азии и нового дворянства на основе идентичных устремлений эконо¬
мического характера, связанных прежде всего с повышением их ма¬
териального благосостояния, стремились не только к тому, чтобы
было законодательно отменено так называемое «рыцарское держа¬
ние», т.е. поземельная зависимость дворян Англии от короны, но и
прежде всего к тому, чтобы «выводу» из этой поземельной зависи¬
мости подверглась бы как можно большая земельная площадь, ко¬
торую в условиях свободы предпринимательства можно было бы
эффективно использовать в коммерческих целях. Именно с реализа¬
цией этой задачи было связано то обстоятельство, что джентри
предреволюционной Англии стремилось к практической узурпации
владельческих прав обычных держателей - к прямому захвату зем¬
ли крестьянства, превращению пашни в пастбища для коммерческо¬
го овцеводства, сдаче этой земли в гораздо более выгодную по срав¬
нению с «обычной» землей аренду и т.д. Таким образом, аграрная
революция обрушилась на крестьянское хозяйство в тот период, ко¬
гда крестьянство не только не успело юридически закрепить за со¬
бой форму парцеллярного землевладения, но экономическая и пра¬
вовая практика нового дворянства в лице манориальных лордов де¬
лала безуспешными все попытки подобного рода.
Итог известен - революция XVII в. в Англии не разрешила про¬
блемы копигольда; в результате принятия английским Парламентом
Акта от 24 февраля 1646 г. в стране произошла лишь односторонняя
84
отмена феодальных повинностей в виде отмены рыцарского держа¬
ния. Копигольд же не был превращен в свободную собственность;
таким образом, программа крестьян не была реализована, что дей¬
ствительно свидетельствовало о консервативном характере револю¬
ции, оказавшейся несостоятельной в решении судеб большей части
населения страны, которую и составляло английское крестьянство.
Думается, перед нашей историографией стоит сейчас задача ис¬
следовательски углубить тезис о наличии в Англии предреволюци¬
онной и революционной двух аграрных программ. Как это можно
сделать? Прежде всего, на основе введения в научный оборот новых
источников манориальной истории по различным графствам и реги¬
онам Англии, за счет изучения на их основе конкретных взаимоот¬
ношений между лордами (многие из которых в социальном смысле
принадлежали к новому дворянству) и держателями, в том числе и
непосредственно в эпоху самой революции. Лишь целый ряд скрупу¬
лезных исследований локального характера, итоги которых могли
бы свидетельствовать в пользу наличия повсеместного процесса ре¬
альной узурпации владельческих прав английского крестьянства,
смог бы пролить свет на специфику повседневного «функциониро¬
вания» джентри, выступавшего в роли экспроприатора крестьян¬
ских держаний, причем задолго до революции. Только подобный
подход к этой проблеме поможет создать реальную картину соци¬
ального строя английской деревни во всей ее многоплановости.
1 Лавровский В.М., Барг М.А. Английская буржуазная революция. М., 1958;
Барг М.А. Народные низы в Английской буржуазной революции. М., 1967.
2 Винокурова М.В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI - первой
половине XVII в. // История Европы. М., 1993. Т. 3.
3 Именно отмена, согласно Акту Парламента от 24.02.1646 г., Палаты по де¬
лам опеки и отчуждений и знаменовала, к полному удовлетворению англий¬
ского дворянства, практическое уничтожение в ходе революции системы ры¬
царских держаний.
4 Wilson Т. The State of England. A.D. 1600. L., 1936.
5 См. подробно: Дмитриева О.В. Английское дворянство в XVI - начале
XVII в.: границы сословия // Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы
сословия. М., 1997. С. 13-14 и далее.
6 Дмитриева О.В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI в. М.,
1990. Должна заметить, что весь раздел по «старому дворянству» основан на
наблюдениях О.В. Дмитриевой. По моему мнению, ее книга по социально-
экономическому развитию Англии является чрезвычайно ценной в научном
отношении. Представленный в ней материал по-своему уникален, поэтому я
смело опираюсь на ее исследование, не привлекая дополнительных.
7 См.: Там же. С. 36.
8 Stone L. The Crisis of Aristocracy: 1558-1641. L., 1967; Idem. Family and Fortune:
Studies in Aristocratic Finance. Oxford, 1973.
9 Original Letters Illustrative of English History. L., 1846. Vol. 4. P. 108-109. (Цит.
по: Дмитриева О.В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI в.
С. 86-87.)
85
10 Price C.W.N. English Patents of Monopoly. Boston, 1906.
11 Лавровский B.M., Барг M.A. Указ. соч. С. 98.
12 Именно по этой причине мы не будем подробно останавливаться на его харак¬
теристике. См. раздел «О чем пишут историки», в котором содержится доста¬
точно подробный анализ этого процесса и посвященной ему литературы.
13 Survey of the Manors of Philippe the First Earl of Pembroke and Montgomery,
1631-1632. Devisez, 1953. P. 70-75, 76-87, 170-177, etc.
14 Отметим, что при упоминании денежных единиц в данной работе, мы будем
следовать в основном за обозначениями, принятыми в источниках: манори-
альных описях и ренталях XVI-XVII вв. Так, для обозначения фунтов стер¬
лингов в них обычно употреблялся знак / или £, шиллингов - знак s, пенсов -
знак d.
15 См.: Дмитриева О.В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI в.
С. 20-21.
16 См., например: Hoskins W.G. The Economic and Social History of a Leicestershire
Village. L.; N.Y., 1957.
17 Survey of the Lands of William the first Earl of Pembroke, 1566-1567. Oxford, 1909.
P. 140-148.
18 Обычным для этих маноров, находящихся в юго-западном «углу» Англии,
был доход с дворянского фригольда в 4,5-5 s. К сожалению, манориальные
описи подчас не разграничивают поступления в виде рент, файнов или дохо¬
да с земли каждого из юридических статусов в отдельности. В нашем случае
было бы лучше, если бы материал описи дал возможность иметь представле¬
ние о доходах с земли как дворянского фригольда, так и «дворянского» копи¬
гольда.
19 Survey of the Manors of William the Fist Earl and Montgomery, 1631-1632.
P. 97-102.
20 На самом деле доход с «дворянского» копигольда здесь очень большой, 8,5 s
на акр земельной площади. Он, конечно, ниже уровня дохода с благородно¬
го фригольда, в связи с чем может возникнуть вопрос о том, а зачем в таком
случае джентри вообще тянули руки к копигольду. Постановка такого воп¬
роса была бы, мягко говоря, некорректна, и вот почему. Во-первых, в эпоху
аграрного капитализма представители нового дворянства не пренебрегали,
как свидетельствуют источники, и участками копигольда гораздо меньшей,
чем в данном случае, площади: они буквально по кусочкам собирали землю,
приобретая даже земли коттеров в 2-3 акра с доходом, выражавшимся в пен¬
сах, - ниже мы детально проиллюстрируем этот процесс. Кроме того, реаль¬
ный доход с копигольда, приобретаемого дворянами, в действительности мог
быть гораздо выше того уровня, который указан в описях - ведь источники
этого типа фиксируют только тот доход, который шел непосредственно
«с земли» в результате ее хозяйственной эксплуатации и не учитывают, к со¬
жалению, побочный доход, притекавший в руки джентри, например, в ре¬
зультате торговли шерстью или сукном. Описи, как правило, не фиксирова¬
ли такого рода информацию, как и информацию о конкретном типе хозяй¬
ственного использования земли (так, о том, что тот или иной джентльмен за¬
нимался торговлей шерстью, мы можем судить лишь по наличию и размерам
его пастбища, либо по количеству его овец). Поэтому для получения идеаль¬
ного хозяйственного облика джентри надо обладать спектром разнообраз¬
ных источников именно для одного и того же лица, что возможно далеко не
всегда.
21 Итоги этой работы будут представлены ниже, в разделе, посвященном фри¬
гольду.
86
22 О «поздних» или «последних» вилланах более подробно речь пойдет ниже.
См. по этому поводу: Винокурова М.В. Кто такие «последние вилланы» в
Англии XVI в.? // Средние века. М., 2000. Вып. 62. С. 84-96.
23 Неясно, являются они родственниками или просто однофамильцами - опись
поместья Рочдейл не содержит сведений на сей счет. Но мы еще вернемся,
и неоднократно, к этим джентльменам ниже - в том разделе работы, где речь
пойдет о фригольде.
24 3,4% составляли фригольдеры-горожане. Отметим также, что цифра 29,1%,
характеризующая долю «благородных» на фригольде, вовсе не кажется низ¬
кой. Напротив, фригольдеров-дворян, которые в предреволюционную эпоху
и составляли в Англии костяк мелкого и среднего джентри, в манорах Ланка¬
шира было несравненно больше, чем, скажем в те же 30-е годы XVII столе¬
тия в манорах Пемброков в Юго-Западной Англии. Там в указанное время их
было, согласно манориальным описям, всего шесть человек, которые в сово¬
купности занимали своими «экономиями» площадь лишь в 1475 акров, в де¬
сять с лишним раз меньше площади дворянского фригольда в Ланкашире, на
которой хозяйствовали, согласно описям поместья Рочдейл, 95 человек «бла¬
городных» фригольдеров.
25 Барг МЛ. Народные низы... Гл. 2.
Глава 2
ФРИГОЛЬД КАК ДЕРЖАНИЕ
НА ОБЩЕМ ПРАВЕ
Историографические аспекты
С формально-юридической точки зрения все держатели Англии
предреволюционной поры подразделялись на фригольдеров, копи¬
гольдеров и лизгольдеров (арендаторов).
Сосредоточим свое внимание на первой из указанных категорий.
Фригольд как социальный институт английской средневековой
истории оказался в поле зрения исследователей в конце XIX столе¬
тия. Так, только с выходом в свет работы Ф. Сибома об английской
сельской общине1 фригольд превратился, как писал в своей моно¬
графии об английском феодализме М.А. Барг, «из абстрактно-исто¬
рического понятия февдистов в объект конкретно-исторического
исследования со стороны историков»2. Фригольд, по мнению Сибо¬
ма и некоторых других исследователей, разделявших основные по¬
ложения «вотчинной теории» (включая П.Г. Виноградова3) состав¬
лял лишь узкую кайму на окраине маноров, представленную в виде
асимметричных и незначительных по размерам держаний, возник¬
ших не за счет вилланской земли, а за счет сданных в держание час¬
тей домена или вовлеченных под обработку пустошей. Сторонники
«вотчинной теории», таким образом, рассматривали фригольд ско¬
рее как реликт прошлого, возникший в результате «насильственно¬
го слома» общинных наделов, а не как явление социальной действи¬
тельности XI—XIII вв.
В отечественной историографии фригольд Центральной Англии
открыл Е.А. Косминский. Его исследования Сотенных свитков (RH)
по указанной проблеме привели к появлению в нашей историографии
тезиса о том, что «свободные держания составляли отнюдь не узкую
кайму на периферии типичного манора (Курсив мой. - М.В.), а напро¬
тив, кайму вполне широкую, расположенную вокруг домена и виллан¬
ской земли и составлявшую около трети учтенной пашни...»4.
Продолжение изучения специфики внутриманориального фри¬
гольда требовало от исследователей постановки вопроса о его соци¬
альной природе. Разработкой указанного аспекта проблемы зани¬
мался М.А. Барг - до сих пор его исследования по проблеме фри¬
гольда феодальной эпохи, проведенные на основе сравнения Книги
Страшного суда (ДВ) и Сотенных Свитков, остаются в нашей исто¬
риографии, ввиду их основательности, пожалуй, никем не превзой¬
денными.
Остановимся хотя бы ненадолго на результатах этих исследова¬
ний. М.А. Барг смог показать, как выглядел фригольд в свете обще-
88
го права XIII в., в каком виде был представлен его генезис в источ¬
никах манориальной истории, какие социальные слои английского
общества того времени выступали в качестве держателей фриголь¬
да, в какой пропорции распределялась между ними земля этого юри¬
дического статуса и т.д.
Не забудем, что свободное держание в Англии XIII в. (как, впро¬
чем, и в Англии века XVI) было единственной юридически признан¬
ной формой земельного владения - недаром фригольд и называли
«держанием на общем праве». Свободные держатели Англии были
субъектами общего права страны - в отличие от зависимого кресть¬
янства (вилланов, а позднее - копигольдеров), реформами Генри¬
ха II (1154-1189) исключенного из сферы действия королевских су¬
дов и приписанного к судам манориальным. Таким образом, фри¬
гольдеры (в том числе и фригольдеры-крестьяне, а не только «бла¬
городные») наряду с другими гражданами королевства являлись под¬
данными короля, а не манориальных лордов.
Как удалось выяснить М.А. Баргу, главными и наиболее распро¬
страненными видами фригольдерских держаний были военно-ры¬
царские держания (которые с коммутацией рыцарской службы щи¬
товыми деньгами стали доступны не только рыцарям) и свободный
сокаж на общем праве - чаще всего держания крестьянского типа за
определенную (как правило, невысокую) денежную ренту. Более
половины свободных держаний XIII в. приходилось на «рыцарский
тип», в то время как сокаж был представлен примерно в 30% из бо¬
лее чем 200 учтенных М.А. Баргом вотчин Средней Англии. Оче¬
видно, что столь высокий процент «рыцарского типа» свободных
держаний того времени свидетельствовал о роли дезинтеграции ры¬
царских феодов в процессе формирования фригольда. Видимо, сама
возможность дробить феоды, открывавшаяся с коммутацией воен¬
ной службой щитовыми деньгами, по мнению исследователя, могла
быть равносильна «снятию с крупного вотчинного землевладения
того внешнего обруча, которым в известной мере обеспечивалась
его целостность»5.
Решая вопрос о генезисе внутриманориального фригольда,
нельзя не затронуть проблему времени его возникновения. Дейст¬
вительно, в какой мере мелкий фригольд Сотенных Свитков, зафи¬
ксированный в исследованиях Е.А. Косминского и М.А. Барга, пло¬
щадь которого подчас не превышала даже гайды (120 акров), мог
рассматриваться как простая трансформация владения «старосво¬
бодного» общинника донормандской эпохи, т.е. насколько в нем
могла быть отражена преемственность «донормандской крестьян¬
ской свободы»?
Вполне очевидно, что основным критерием для решения этого
вопроса могло служить наличие или отсутствие письменного доку¬
мента (грамоты), выдаваемой для владения фригольдом. Грамота
свидетельствовала о феодальном происхождении владельческого
89
титула фригольдера, о том, что земельная собственность последне¬
го имеет «феодальное начало», а не опирается на обычай, на неза¬
памятную традицию, что могло быть справедливо лишь по отноше¬
нию к фригольду, восходившему к держаниям свободных керлов ан¬
глосаксонской эпохи. С учетом указанного критерия и опираясь на
признанное в историографии положение о том, что «потомствен¬
ные, старосвободные фригольдеры обычно грамот на свои держа¬
ния не имеют»6, М.А. Барг показал, что в подавляющем большинст¬
ве использованных им поместных комплексов преобладал фригольд
по грамоте, являвшийся «новообразованием», порождением фео¬
дальной эпохи. Более того, выяснилось, что основная часть мелких
фригольдеров из тех, что хозяйствовали на своих участках «по гра¬
моте», имели эти участки даже не от лордов маноров, а от их держа¬
телей - субъектов процесса субинфеодации. Это обстоятельство
также свидетельствует о «феодальном» происхождении внутрима-
нориального фригольда.
За счет каких же «материальных источников» (земли домена
или вилланской земли) происходило преимущественное формирова¬
ние фригольда? В этой области М.А. Барг пришел к важному выво¬
ду, прямо противоположному результатам изысканий Ф, Сибома.
Оказалось, что почти в половине изученных им вотчинных компле¬
ксов (43%) фригольд XIII в. образовался за счет земель, фиксиро¬
ванных в ДВ за вилланами - следовательно, именно здесь приходи¬
лось видеть основной источник его формирования. Очевидно, имен¬
но процесс коммутации подготовил с течением времени фактиче¬
ское освобождение тех земель, которые в Книге Страшного суда
могли фиксироваться как вилланские, а в RH фигурировали уже
в качестве свободных. Конечно, определенную роль в «рождении»
свободного держания играла и сдача в аренду (за денежную ренту)
домениальной земли, однако это относилось, по подсчетам
М.А. Барга, лишь к 11,3% всех земель, фиксированных в RH в каче¬
стве фригольда; видимо, роль указанного фактора не должна пре¬
увеличиваться. Далее, лишь в 5,7% всех учтенных вотчин фригольд
мог быть «выведен» из свободного землевладения англосаксов.
И наконец, в значительной части случаев (около трети) источники
формирования фригольда были неясными.
Итак, благодаря исследованиям М.А. Барга, в отечественной ис¬
ториографии английского феодализма утвердился тезис о том, что
внутриманориальный фригольд английских графств являлся про¬
дуктом нормандской эпохи, результатом социальных процессов,
происходивших в Англии в XI—XIII вв.
Этот тезис подтверждается и результатами изучения М.А. Бар¬
гом природы фригольдерских рент. В то время как доля рент, кото¬
рые являлись наследием донормандского периода, была очень не¬
значительной, процент символических, иллюзорных рент (их иссле¬
дователь считал «выкупленными», т.е. рентами, являвшимися ре-
90
зультатом покупки держания за полную стоимость) был очень ве¬
лик, составляя цифру 45,5. Таким образом, около половины фри-
гольдерских держаний Англии XIII в. оказались вновь приобретен¬
ными, предстали перед историком в виде результата сделок купли-
продажи. Владельцы этих держаний (либо их предки) оказались
фригольдерами потому, что имели средства для приобретения наде¬
лов соответствующего юридического статуса.
Итак, формирование манориального фригольда происходило в
результате, с одной стороны, процесса «распыления» крупновотчин¬
ного землевладения, с другой - это формирование могло видеться в
качестве итога частичной и постепенной коммутации вилланских
повинностей. И в том, и в другом случае образование фригольда бы¬
ло непосредственно связано с эволюцией феодальной вотчины в ус¬
ловиях развития товарно-денежных отношений.
Интересной особенностью социального развития английской де¬
ревни XI—XIII вв. являлся тот факт, что более половины мелкого
фригольда, описанного в RH, формально-юридически находилось во
владении держателей крестьянского типа (хотя фактически на этот
«крестьянский» фригольд проникали и клирики, и дворяне, и при¬
шельцы из близлежащих городов).
И наконец, как показал М. А. Барг, решая проблему дифферен¬
циации крестьянского фригольда, особенность этого процесса в
сфере свободного держания состояла в наличии в среде держате¬
лей данного типа большой прослойки мелких и мельчайших фри¬
гольдеров, которые являлись уже в значительной степени предста¬
вителями «неземледельческих» профессий. Они являли собой, как
полагал исследователь, «порвавшие с земледелием, но не порвав¬
шие с манором ремесленные и купеческие элементы, остававшие¬
ся в “порах” манориального мира и обслуживавшие его потребно¬
сти в “городских профессиях”»7. Вполне вероятно, что в наличии
в «порах» английского манора феодальной эпохи этих слоев, т.е.
свободных элементов вотчины, можно искать одну из причин отно¬
сительно быстрой социально-экономической эволюции средневе¬
ковой Англии.
Дальнейшее развитие манориального фригольда (особенно на
протяжении XIV-XV вв.) практически не изучено в отечественной
историографии на материале источников, что связано не в послед¬
нюю очередь с тем, что этот период аграрной истории Англии вооб¬
ще является своеобразной «загадкой» для медиевистов; он «темен»,
малоизучен на предмет конкретной специфики жизнедеятельности
вотчины в условиях коммутации рент и развития процесса фактиче¬
ского освобождения крестьянства. Исследование Д.М. Петрушев-
ского, занимавшегося историей английского манора в связи с изуче¬
нием им причин восстания Уота Тайлера 1381 г., скорее проливает
свет на историю английских вилланов и «вилланского права» XIV в.,
нежели на проблему развития манориального фригольда8.
91
М.А. Барг применительно к XIV-XV вв. ставил проблему соот¬
ношения терминов «фригольдеры» - «йомены», считая, что до XV в.
ядро английского йоменри составляли как раз крестьяне-фриголь¬
деры, те самые liberi et legates homing которые обладали минималь¬
ным 40-шиллинговым доходом и вели самостоятельное хозяйство на
свободной земле, - черта, которая, по его мнению, и легла в основу
юридического толкования этого термина. С возникновением в кон¬
це XIV - начале XV в. копигольда и освобождением от крепостной
зависимости массы копигольдеров, которые по своей численности
во много раз превосходили свободных держателей, «обычные дер¬
жатели» стали вести самостоятельное хозяйство. Таким образом, по
мнению М.А. Барга, начиная с XV в. основным костяком «йоменри»,
т. е. английского крестьянства как класса, стали копигольдеры9.
Что касается исследования судеб фригольда в эпоху аграрной
революции - этой проблемы на уровне «примеров» касался в своих
исследованиях В.М. Лавровский, подчеркивавший, в частности,
лишь то обстоятельство, что свободные держатели в Англии
XVI-XVII вв. были обязаны манориальным лордам невысокими де¬
нежными либо символическими рентами10.
В свое время автору этих строк приходилось исследовать осо¬
бенности манориального фригольда в юго-западной части Англии
XVI - первой трети XVII в.11 Выявленные особенности его эволю¬
ции в указанном регионе показались достаточно интересными для
того, чтобы продолжить изучение указанной проблемы на основе
источников других регионов страны. С этой целью, как уже упоми¬
налось выше в другом контексте, было проведено исследование осо¬
бенностей формирования дворянского фригольда в поместье Роч¬
дейл, расположенном в графстве Ланкашир, по типу хозяйственного
развития тяготевшем к северному варианту аграрной эволюции.
Здесь будут представлены итоги этого исследования по обоим
указанным регионам с тем, чтобы попробовать провести сравнение
между ними.
Эволюция свободного держания
в Юго-Западной Англии
Итак, что представлял из себя фригольд Юго-Западной Англии
XVI в. в том его виде, в каком он отражен в источниках манориаль-
ной истории поместного комплекса графов Пемброков в Уилт¬
шире?
В девяти изученных для выяснения данного вопроса манорах из
двенадцати12 фригольд занимал 14,1% общей площади. Этот удель¬
ный вес представляется вполне значительным, особенно если иметь
в виду специфику хозяйственного развития юго-западного региона
Англии, издавна, как отмечено в историографии, отличавшегося за-
92
медленными темпами аграрной эволюции, особенно по сравнению
с ее восточными регионами, где в связи с влиянием Датского Завое¬
вания фригольд традиционно составлял отнюдь не «узкую кайму»13.
Всего для 9 маноров, в которых зафиксирован фригольд, был
учтен 101 свободный держатель, что составило 24,2% общей числен¬
ности крестьянского состава исследуемого комплекса Пемброков14.
Это число свободных держателей было распределено между мано¬
рами довольно неравномерно. Так, в манорах Олведистон и Бур-
комб хозяйствовало лишь по одному свободному держателю, в ма¬
норах Балбридж, Вест Овертон, Чилмарк - по три. Зато в маноре
Вилтон мы находим 37 фригольдеров, а в манорах Брод Чок, Дин-
тон, Фугглестон - 11, 11 и 17 фригольдеров соответственно. То об¬
стоятельство, что в некоторых манорах наличествует довольно зна¬
чительное количество фригольдеров, свидетельствует об особых
факторах экономического порядка, которые благоприятствовали
распространению в них держания на общем праве. Что касается ма¬
нора городского типа Вилтон, являвшегося центром поместных вла¬
дений Пемброков (о нем как социально-экономическом феномене
«переходной» эпохи речь пойдет ниже), то основную причину рас¬
пространения в нем фригольдерских держаний выявить несложно.
Речь идет о маноре, входившем в «старинный домен короля», кото¬
рый до XV в. оставался во владениях короны15 и лишь позднее, в се¬
редине XVI в., был пожалован Вильяму Герберту Пемброку. А мы
знаем, что аграрные распорядки на «старинном домене короля» от¬
личались от частновотчинных большей свободой держателей в от¬
ношении сделок с землей. К тому же еще в XIV-XVbb. Вилтон пре¬
вратился в рыночный центр городского типа; так что в этом случае
речь должна идти не столько о сельских жителях-землепашцах,
сколько о держателях участков фригольда внутри города и его ок¬
рестностей. Что касается значительного числа фригольдеров в трех
других манорах, названных выше, то объяснить этот факт на осно¬
ве данных описей можно значительным удельным весом пастбищ
(от 42 до 50% всей земельной площади в каждом из маноров), по-ви¬
димому, привлекавших свободных держателей возможностью зани¬
маться разведением овец, сбытом шерсти и т.д. Это предположение
подтверждается как раз тем, что фригольдеры указанных маноров
являются обладателями больших отар овец, исчислявшихся десятка¬
ми и даже сотнями голов.
Далее наше внимание должна привлечь такая важная проблема
как сословный состав свободных держателей. В этой связи обратим
прежде всего внимание на группу фриголъдеров-некрестъян. Со¬
гласно данным источников, их можно подразделить на три сослов¬
ные группы:
- Фригольдеры-джентльмены (благородные), которых можно вы¬
членить из текста описей по припискам, характеризующим их
«знатность»: armiger, esquire, gentleman. Характеризуя выше поло-
93
Таблица 3
Сословный состав фригольдеров
Сословная группа
Фригольдеры
% к общему
числу фри¬
гольдеров
Площадь дер¬
жаний, в ак¬
рах
% к общей
площади
Благородные
46
45,5
2647,0
72,4
Клирики
5
4,9
238,7
6,5
Горожане
25
24,8
не указ.
не указ.
Крестьяне
25
24,8
770,7
21,1
Итого:
101
100
3656,4
100
жение английского нового дворянства в эпоху аграрной револю¬
ции, мы уже упоминали о том, что в сословном отношении, судя по
данным манориальных описей различных регионов страны, слой
джентри в «собирательном» смысле как раз и был представлен
прежде всего «благородными» на фригольде.
- Фригольдеры-клирики, т.е. лица, которые являлись чаще всего
приходскими священниками в манорах.
- Фригольдеры-горожане, которые в исследованных источниках
выделялись по признаку принадлежности их держаний к манору
городского типа Вилтон.
Что касается фригольдеров крестьянского типа, то к их числу я
относила всех нетитулованных держателей фригольда, владения ко¬
торых не превышали 120 акров (принятая в историографии «верх¬
няя граница» землевладения крестьянского типа любого сословного
статуса). Однако учет этого критерия практически не повлиял в дан¬
ном случае на определение специфики сословного статуса предста¬
вителей группы «крестьянского» фригольда, поскольку почти все
фригольдеры-крестьяне владели держаниями меньшей площади.
Для того чтобы лучше представить себе сословный состав фри¬
гольдеров, обратимся к таблице 3.
Мы видим, что «благородных» фригольдеров оказалось 46 чело¬
век из 101, что составило 45,5% общего числа держателей фриголь¬
да. Это весьма показательно: около половины состава держателей
на общем праве к середине XVI в. ничего общего с крестьянством не
имело. А если к ним прибавить фригольдеров - клириков и горожан
на фригольде, то количество представителей некрестьянского «эле¬
мента» достигнет 76 человек, т.е. 3А общего количества держателей
этого юридического статуса. Таким образом, на долю крестьян -
держателей на общем праве приходится всего лишь четверть их об¬
щего количества (25 чел.). Поэтому можно сказать, что фригольд
крестьянского типа в XVI в., как и во времена Сотенных свитков, яв¬
лялся в манорах Юго-Западной Англии если не чужеродным, то не
94
явно выраженным элементом. Вот к каким важным выводам может
привести использование специальной методики анализа манориаль-
ных описей: если бы мы не попытались прибегнуть к рассмотрению
сословной принадлежности владельцев фригольда, а руководствова¬
лись лишь представленным в описях юридическим статусом этого
держания, то не смогли бы составить полное представление о его
специфике в эпоху аграрной революции.
Дворяне на фригольде сосредоточили в своих руках, как явству¬
ет из таблицы, 72,4% общей площади земли этого юридического
статуса. Мне удалось также установить, что эта категория держате¬
лей выплачивала 77,1% фригольдерских рент, что приблизительно
соответствовало удельному весу земельной площади, находившейся
в руках ее представителей. Видимо, рентные платежи могли распро¬
страняться по площади дворянского фригольда весьма равномерно.
Причиной этого могла являться сама социальная природа держания
на общем праве, характеризующегося выплатой символических
(фунт тмина, например, или зернышко перца) или невысоких денеж¬
ных рент. О том, насколько невысоки в наших манорах были денеж¬
ные ренты фригольдеров в целом, свидетельствуют следующие дан¬
ные. Так, в маноре Балбридж этими держателями выплачивалось
всего 4,6% общей, суммы рент, в маноре Динтон - 4%, в маноре Ол-
ведистон - 0,5% и т.д. Фригольдеры манора Бишопстон и вовсе не
платили рент - возле имени каждого из пяти свободных держателей
этого манора вместо той или иной суммы рент имеется характерная
приписка: nihil. Рента за акр фригольда в этих манорах варьировала
от 0,5 до 2 d. Однако надо отметить и то обстоятельство, что в ряде
маноров ренты фригольдеров в целом были не так уж незначитель¬
ны. Например, ренты фригольдеров манора Уайли составляли
10,2% общей суммы рент здешних свободных держателей, манора
Фугглестон - 11,9%, а в маноре Вилтон те, кто владели землей на об¬
щем праве, выплачивали 20% рент (что, впрочем, совсем неудиви¬
тельно, так как 37 человек этого типа держателей в маноре город¬
ского типа составляли почти половину его населения). И тем не ме¬
нее общая сумма рент фригольдеров в исследованных мной манорах
была весьма невелика и составляла всего 28 фунтов или 6,5% рент
всего держательского состава. Рента на акр фригольда в целом (по
всем сословным «разрядам») составляла 2,1 d, что равнялось
5,1 шиллинга (s) за виргату16.
Надо заметить, что между отдельными его представителями
«свободная» земля распределялась не очень равномерно. Так, 5 фри¬
гольд еров-дворян (11% общего числа благородных) владели участ¬
ками, каждый из которых превышал 200 акров. Шесть человек
(13%) хозяйствовали на наделах, размеры которых колебались от
100 до 200 акров. Остальные 35 фригольдеров (76%) держали участ¬
ки земли, не превышавшие 100 акров. Что можно сказать по поводу
размеров этих участков? В свое время, только начиная работать с
95
манориальными описями по Юго-Западной Англии, я, за неимением
исследовательского опыта «сравнительного» плана, причисляла
участки фригольда в 200-250 акров к числу крупных участков ком¬
мерческого типа, практически считая их манорами в манорах. Веро¬
ятно, по отношению к указанному региону не было сделано ошиб¬
ки - об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что держа¬
ния дворянского фригольда указанной площади на Юго-Западе Ан¬
глии XVI в. чрезвычайно редки, почти единичны, а в основном это¬
го вида фригольд представлен мелкими участками, возможно, вовсе
не являвшимися основой хозяйственной деятельности его владель¬
цев, а представлявшими осколки владений, ядро которых могло на¬
ходиться даже за пределами наших маноров. Но в то же время, как
мы увидим в дальнейшем, в других регионах Англии эпохи аграрной
революции «таился» дворянский фригольд таких огромных разме¬
ров, что юго-западные «маноры в манорах» по сравнению с ним мо¬
гут показаться совсем небольшими.
Чтобы завершить рассмотрение группы фригольдеров-дворян в
поместьях Пемброков XVI в., осталось выделить те случаи, когда
один и тот же держатель мог владеть более чем одним участком в
границах одного или (реже) нескольких маноров. Так, Генри Бод-
денхем владел двумя участками фригольда (83 и 3 акра) в маноре
Фугглестон. Джентльмен Вильгельм Вебб был зафиксирован в ка¬
честве владельца участков фригольда в 15 и 93 акра в манорах Вил¬
тон и Балбридж. Кроме того, благородные фригольдеры не гнуша¬
лись и держанием «низкого» копигольда. Например, фригольдер
Томас Своф, армигер, владел 180 акрами фригольда и 67 акрами ко¬
пигольда в одном и том же маноре. Джентльмен Генри Смит владел
15 акрами фригольда в маноре Вест Овертон и 60 - копигольда в ма¬
норе Стантон Бернард. Итак, мы видим, что в XVI в. земля, превра¬
тившись в наиболее обеспеченный источник дохода и являясь мери¬
лом социального престижа, притягивала к себе всех, кто стремился
к получению максимального дохода с нее.
Группа клириков на фригольде оказалась совсем немногочис¬
ленной: было обнаружено всего 5 держателей с соответствующей
припиской cliricus. В трех манорах (Фугглестон, Уайли, Чилмарк)
они владели 238,7 акра земли. Составляя, таким образом, менее 5%
общего числа свободных держателей, клирики хозяйствовали на
6,5% площади фригольда. С держаний клириков в четырех случаях
не взималось ренты, что, скорее всего, свидетельствует о том, что
это были фригольдерские держания в так называемой «свободной
милостыне».
Фригольдеры-горожане, как уже отмечалось выше, являлись
владельцами усадеб в маноре городского типа Вилтон. Об этом,
в частности, свидетельствуют размеры рент, исчислявшихся в пен¬
сах и гораздо реже - в шиллингах (типичные ренты за городские
держания). Удельный вес этих рент невелик - всего 4,6% общей сум-
96
мы поступлений с фригольдеров в манориальный бюджет. Можно
отметить и то обстоятельство, что иногда наши горожане выступа¬
ют в качестве благородных фригольдеров на земле других маноров
владельческого комплекса. Хотя, пожалуй, более правильным было
бы утверждение о том, что фригольдеры-дворяне для повышения
доходов от своих земель, расположенных в разных манорах, приоб¬
ретали дополнительно и участки «городского» фригольда. Так, жи¬
тель Вилтона Роберт Своф владел вдобавок к небольшому участку
фригольда в его окрестностях, 180 акрами земли этого статуса в ма¬
норе Динтон, будучи упомянут в описи этого манора как благород¬
ный держатель на общем праве. Юджин Бартон, который хозяйст¬
вовал на трех акрах земли в Вилтоне (заметим, что сословная при¬
надлежность этого держателя в описи в данном случае не обозначе¬
на), зафиксирован в качестве «благородного» владельца участка
фригольда в 69,3 акра в близлежащем маноре Олведистон. О том,
что джентльмены владели городскими держаниями, известно давно.
Жаль только, что в данном случае наши источники не дают нам воз¬
можности представить конкретно, насколько выгодны для благо¬
родных фригольдеров были держания городского типа: опись мано¬
ра Вилтон комплекса Пемброков в Юго-Западной Англии, в отли¬
чие от описей маноров поместья Рочдейл в Ланкашире, не содержит
данных об уровне годового дохода держателей фригольда. Мы так¬
же не можем сказать с исчерпывающей полнотой, как использовали
свою землю владельцы фригольда, в том числе и благородного.
В какой мере они являлись получателями рент и в какой - коммер¬
ческой прибыли? Вели ли они хозяйство самостоятельно или сдава¬
ли свои участки в субдержания? Мы не можем узнать этого навер¬
ное, используя в качестве источников такой их тип, как манориаль-
ные описи и рентали. Дело в том, что сведения о передаче земель в
субдержания никогда не вносились в такого рода источники, по¬
скольку люди, хозяйствующие на них, не платили рент, а поэтому
манориальную администрацию не интересовали. Однако в данном
случае нам надо учесть одно важное обстоятельство: согласно мано-
риальному обычаю, земля, передаваемая в субдержания, должна бы¬
ла переходить в собственность (или долговременное пользование) в
том случае, если ее временный держатель хозяйствовал на сданном
участке год и один день. По прошествии этого срока субдержания
должны были фиксироваться в описях как участки, владельцам ко¬
торых назначались ренты, за счет которых пополнялась доходная
часть манориального бюджета. Очевидно, отсутствие в наших ис¬
точниках подобного рода данных может свидетельствовать о том,
что субдержания во владениях Пемброков в Уилтшире были крайне
краткосрочными - их длительность не превышала одного года.
Обратимся, наконец, к анализу фригольда крестьянского ти¬
па. К этой группе мы отнесли 25 человек (24,8% общей числен¬
ности свободных держателей). Они довольно неравномерно рас-
4. Винокурова М.В.
97
Таблица 4
Дифференциация фригольдеров крестьянского типа
Группа держателей
Число дер¬
жателей
% к общему
числу дер¬
жателей
Площадь
земли,
в акрах
% к общей пло¬
щади крестьян¬
ского фригольда
’ 5 и ниже акров
6
30
20
2,6
6-14
»
3
15
45
5,8
15-29
»
1
5
30
3,8
30-59
»
6
30
255
33,0
60-99
»
1
5
76
9,9
100 и более »
3
15
344
44,9
Итого:
20
100
770
100,0
пределялись по восьми манорам. В манорах Вест Овертон, Олве-
дистон, Вилтон, Буркомб держатели этого типа отсутствовали. В
двух манорах из восьми хозяйствовали по пять фригольдеров
крестьянского типа. В маноре Фугглестон их было восемь. В пя¬
ти других манорах их число колебалось от одного до трех. Иму¬
щественный облик этих держателей, как представляется, вполне
иллюстрирует таблица 4, представляющая распределение земли
между ними.
Характерно, что значительную группу держателей крестьян¬
ского типа на общем праве составили фригольдеры, хозяйствовав¬
шие на участках площадью от 30 до 60 акров: в нее входили 30%
фригольдеров, которые сосредоточили в своих руках 33% площади
фригольда указанного статуса. (Кстати, замечу, что у пяти фри¬
гольдеров крестьянского типа площадь земли в описи не указана,
поэтому в таблице 4 «присутствуют» 20, а не 25 держателей.) Эти
держатели-середняки и составили «костяк» собственно крестьян¬
ского фригольда. От них процесс дифференциации «отодвинул» в
обе стороны в одном случае группу в 10 человек, владевшую, одна¬
ко, всего 12,2% крестьянского фригольда, в другую - группу, пред¬
ставителей которой вполне можно было бы назвать если не кресть¬
янской фригольдерской аристократией, то почти наверняка - зажи¬
точными фригольдерами, поскольку в их руках оказались держа¬
ния, приблизительно в два раза превышающие средний размер ти¬
пичного крестьянского двора, равного, согласно нашим источни¬
кам, примерно 60 акрам. В руках четырех представителей этой
группы было сосредоточено около 55% общей площади крестьян¬
ского фригольда. Следовательно, составляя всего одну пятую об¬
щего числа учтенных мной в данном случае фригольдеров кресть¬
янского типа, они «прибрали к рукам» более половины площади
этого вида фригольда.
98
Довольно неравномерно распределялось в среде фригольдеров
крестьянского типа и бремя рент. Известное в историографии на¬
блюдение об относительно высоком уровне рент, которые приходи¬
лось выплачивать мелким держателям, и низком уровне этих плате¬
жей зажиточных крестьян, можно в ряде случаев подтвердить ана¬
лизом среднего размера ренты за акр земли фригольдеров, принад¬
лежащих к различным имущественным слоям. Так, например, Томас
Шерголд владел в маноре Брод Чок 4,5 акрами, но платил за акр
фригольда 5,5 d. Вильям Эвон, держатель фригольда площадью
35 акров (тот же манор) уплачивал за акр своей земли всего 0,05 d.
Леонард Нью из манора Динтон и Теффонт, владевший держанием
в 120 акров, платил за акр 0,6 d. В то же время Эдуард Вебб и Ричард
Шервуд из этого же манора, владея соответственно 17 и 12 акрами
фригольда, платили за акр своей земли 6,5 d в первом случае и
6,7 d - во втором. Трудно сказать, что являлось причиной такого по¬
всеместно отмечаемого в исследованиях по аграрной истории несо¬
ответствия. В нашем случае причина могла заключаться в различ¬
ных экономических «потенциях» самой земли Юго-Западного реги¬
она, которые зависели как от качества земельных наделов («земля у
болота», фиксируемая описями, была, например, судя по их дарным,
плодороднее, чем так называемые chalk ridges - «известковые греб¬
ни»), от их типа (пахота, пастбище, луг, пустошь и т.д.), так и от сте¬
пени близости тех или иных участков фригольда к локальным рын¬
кам, наконец, от специфики рыночной конъюнктуры, складываю¬
щейся в регионе в тот или иной период. Разумеется, на уровень рент
и их диспропорцию, помимо факторов чисто экономического поряд¬
ка, могли влиять и другие обстоятельства. Например, тот факт, что
уровень рент за акр в среде крестьян-фригольдеров в целом, состав¬
ляя в среднем 2,5 d по комплексу маноров, на 0,6 d превышал соот¬
ветствующий уровень на дворянском фригольде (1,9 d/акр), свиде¬
тельствует о зависимости высоты рент от сословной принадлежно¬
сти фригольдеров. Чем выше по сословному положению был фри¬
гольдер, тем ниже мог быть и зачастую был уровень ренты, вы¬
плачиваемой лорду, которая в подобных случаях нередко «миними¬
зировалась» до номинальной.
Что же происходит с фригольдом маноров Пемброков через
три четверти века, прошедших между составлением описей? Опись
30-х годов XVII в. фиксирует в их поместьях в Уилтшире всего
6 фригольдеров (вместо 64 по описям XVI в.), владения которых
сосредоточены в четырех манорах из семнадцати. Следовательно,
в 13 манорах свободные держатели вовсе отсутствуют. Об одном из
них, джентльмене Джоне Буте из манора Стантон Бернард, сказа¬
но, что он держит на рыцарском праве 379 акров земли, что
составляет немногим более 13% всей площади этого манора. Иму¬
щественный облик этого джентльмена дополняет наличие у него
300 овец. Другой фригольдер, Роберт Дрю из манора Вест Овертон,
4*
99
держит участок, площадь которого не указана; Роберт Дрю назван
в описи эсквайром. Третий фригольдер, Вильям Гоулд из манора
Олведистон, благородный, держит 102 акра «свободной» земли. Ос¬
тальные три фригольдера сословно не обозначены, однако, судя по
суммам рент (30, 13 и 15 s), речь идет также не о крестьянах в соб¬
ственном смысле слова: такая высокая рента характеризует держа¬
ния далеко не крестьянского типа. Тот факт, что среди «остатков»
держаний на общем праве в манорах Пемброков преобладал «бла¬
городный» фригольд, укрепляет мое предположение о его возник¬
новении здесь в результате субинфеодации части домениальных
земель.
Итак, вы видим, что за три четверти века фригольд в манорах
Пемброков в Уилтшире практически исчез. Количество свобод¬
ных держателей за указанный период уменьшилось на 58 человек.
В то же время, согласно подсчетам, численность обычных держа¬
телей возросла на 25, а арендаторов - на 31 человек (т.е. совокуп¬
ные изменения численности в их среде составили 56 чел.). На осно¬
вании этих подсчетов вполне можно предположить, что фригольд
за истекшие 70 с лишним лет был превращен частично в копи¬
гольд, частично - в аренду. Отмечу, кстати, что проблема фриголь¬
да и его эволюции в данных манорах была полностью обойдена
вниманием всех исследователей, в той или иной мере обращавших¬
ся к изучению манориальных описей владений Пемброков17. Меж¬
ду тем «загадка фригольда», имевшая место в упомянутых владе¬
ниях на стыке XVI и XVII столетий, весьма показательна с иссле¬
довательской точки зрения.
Сущность этой «загадки» состоит в почти полном исчезновении
свободного держания на территории владений Пемброков. Вероят¬
ность такого рода операций с фригольдом (держанием, защищен¬
ным общим правом страны) почти невозможно себе и представить.
Тем не менее предположение по поводу исчезновения фригольда,
основанное на подсчетах изменений в держательском составе, пре¬
вратилось в твердую уверенность, когда были изучены изменения в
земельной площади держаний различных юридических статусов,
происшедшие в манорах Пемброков за 70 лет, истекших между со¬
ставлением описей. Чтобы понять, в чем заключались эти измене¬
ния, обратимся к данным таблицы 5.
Из таблицы видно, что площадь фригольда за три четверти века
уменьшилась более чем значительно - на 3277,4 акра. Проще гово¬
ря, фригольд в 30 годы XVII в. уже не имел существенного значения
в социально-экономической жизни исследуемого владельческого
комплекса. Общее увеличение площадей аренды и копигольда за
изучаемый период составило 4372,1 акра, что на 1095,1 акра превы¬
шает изменения в площади свободного держания.
Результаты нашей работы, таким образом, свидетельствуют о
том, что лорды изучаемого манориального комплекса за исследуе-
100
Таблица 5
Сравнительная характеристика площади держаний различных юридических
статусов (в акрах)
Общая площадь
Площадь фригольда
Площадь аренды
Площадь копигольда
XVI в.
25 940,4
3656,4
5947,5
16336,5
XVII в.
27 035,5
379,0
7816,5
18 840,0
Кратность
Увеличилась
Уменьшилась
Увеличилась
Увеличилась
на 1095,1
на 3277,4
на 1869,0
на 2503,5
мые годы нашли возможность расширить площадь выгодного им в
экономическом смысле копигольда и еще более выгодной аренды
(так, рента за акр обычного держания по всему комплексу маноров
равнялась, согласно подсчетам, 3,3 d, в то время как за акр долго¬
срочной аренды - 7,6 d, краткосрочной - 11,3 d) за счет, во-первых,
возможной мелиорации части земель и, во-вторых, за счет почти
полного выкупа фригольда у его владельцев. Отметим, кстати, что
изучение изменения именного состава держателей основных юриди¬
ческих категорий интересующего нас комплекса маноров за 3/4 века
показывает, что после предполагаемой мной операции по выкупу
фригольда у его владельцев «наследники» очень немногих бывших
свободных держателей (в тридцатые годы XVII в. являвшиеся уже,
скажем, копигольдерами) смогли в условиях аграрной революции
просуществовать на основе тех весьма сомнительных экономиче¬
ских и юридических «привилегий», которые давал, например, статус
обычного держания - в большинстве случаев на территории вновь
созданного копигольда действовал тот же неумолимый «закон» во¬
ли лорда, ориентированной на колебания рыночной конъюнктуры,
что и на копигольде классическом, «закон», перед которым в изуча¬
емый период отступал обычай твердых рент, проявлявший себя в
срочном характере держаний и непомерном повышении файнов.
Последние факторы в конечном итоге и явились причиной значи¬
тельной текучести держателей в манорах, иллюстрируя «мимолет¬
ность» связи человека с землей, о которой писал в свое время на ос¬
нове других материалов А.Н. Савин. Все вышеизложенное подтвер¬
ждается, в частности, тем наблюдением, что из 25 вновь появивших¬
ся в 30-е годы XVII в. копигольдеров (на основе выкупа свободного
держания) не все они, а лишь 40% принадлежали к старым фриголь-
101
дерским фамилиям. Это фамилии Вебб, Шерголл, Баберсток, Бод-
денхем, Бирд, Баттон, Виллоуби и некоторые другие.
Выше уже отмечалось, что в 60-х годах XVI в. фригольд в мано¬
рах Пемброков мог выступать в качестве сравнительно позднего об¬
разования, возникшего в результате субинфеодации части домени-
альных земель. Если принять во внимание это обстоятельство, то
окажется, что лорды изучаемых маноров шли на создание «нового»
копигольда (ньюгольда, по определению А.Н. Савина) явно вразрез
с одним из основных положений английского классического земель¬
ного права о том, что «нельзя создать копигольда из фригольда»,
что «копигольд на свободной земле (или земле домена) не есть на¬
стоящий копигольд, ибо его фригольд (в данном случае - право соб¬
ственности на него или сейзина. - М.В.) находится не в нем самом,
а лежит в домене манора»18. Другими словами, теория отказывала
копигольдеру в правах на основании того, что верховным собствен¬
ником «обычной» земли являлся не он сам, а лорд манора.
Кроме того, для юридически чистого копигольда необходимо
было незапамятное происхождение, а о каком обычае, вышедшем
из пределов памяти, можно говорить в данном случае, если точно ус¬
тановлено, что обширный «ньюгольд» в манорах Пемброков созда¬
вался в течение конца XVI - первой трети XVII в.?
Итак, мы видим, что несмотря на правовые «запреты», случаи
изменения манориальными лордами статуса держания были не толь¬
ко не редки, но и практиковались на обширных территориях, что
в конечном итоге должно было вести к получению возможно боль¬
шей прибыли.
Вообще фригольд Англии как социальный и правовой феномен,
в том числе и фригольд эпохи раннего Нового времени, заслужива¬
ет постоянного исследовательского внимания. В частности, отечест¬
венной науке необходимо иметь представление о том, как складыва¬
лись судьбы этого вида держания в бурном XVII в., каким образом
сказались на нем земельные акты эпохи Реставрации, парламент¬
ские огораживания, какую роль играли правительственные опера¬
ции с фригольдом в процессе исчезновения английского крестьянст¬
ва как класса самостоятельно хозяйствующих тружеников. Доста¬
точно вспомнить, например, о предпринятой в конце XVII в. прави¬
тельством страны попытке провести проверку юридических основа¬
ний, по которым то или иное держание считалось фригольдом -
феномене, совершенно не изученном в нашей литературе. Имеется
в виду необходимость исследования влияния правительственного
«Статута о предупреждении неправомерного присвоения и ложных
титулов» (апрель 1677 г.), требовавшего предоставления письмен¬
ных свидетельств на право владения фригольдом, на судьбы свобод¬
ного держания Англии в целом. Дело в том, что владельческий ти¬
тул фригольдеров со времени коммутации рент, как правило, не
оформлялся письменно, а основывался на признании его местным
102
обычаем. Таким образом, очень многие фригольдеры, не имевшие
соответствующих документов и владевшие землей «по обычаю ма¬
нора», к концу XVII столетия потеряли право собственности на свои
участки. Роль этого явления в общем процессе экспроприации анг¬
лийского крестьянства XVII-XVIII вв. представляется более чем
значительной, и его изучение вполне могло бы внести некоторые
коррективы в наши представления о специфике держательских ка¬
тегорий самого «ядра» крестьянства, экспроприируемого в указан¬
ное время. Не исключено, что в состав этого «ядра» входили не
только копигольдеры, вытесняемые со своих участков в результате
начавшихся парламентских огораживаний и распространения дого¬
ворного типа отношений (аренды), как традиционно принято счи¬
тать в историографии, но также и свободные держатели Англии.
Но пора опять вернуться в 30-е годы XVII в. и предпринять ис¬
следование особенностей фригольда в другом регионе страны пред¬
революционного периода - в графстве Ланкашир, по специфике хо¬
зяйственного развития тяготевшем к северному типу аграрной эво¬
люции. Напомню, что это исследование было проведено на основе
изучения описей 20 маноров поместья Рочдейл, находившегося в
юго-восточной части графства, недалеко от Манчестера (в то время
представлявшего, собой небольшое поселение городского типа).
Эти объемные описи не исследовались ранее ни в отечественной,
ни в англоязычной историографии19.
Фригольд поместья Рочдейл. Фригольдеры-дворяне
Общая характеристика свободного держания
Прежде всего отметим необычайно высокий удельный вес сво¬
бодного держания в группе маноров Рочдейл. В двадцати изученных
манорах в 20-е годы XVII в. фригольд занимал 79,7% площади дер-
жательского клина и около 60% их общей площади (с учетом об¬
щинных угодий) - см. табл. 6.
Этот удельный вес представляется более чем значительным да¬
же для восточных регионов Англии, в которых, как известно, сво¬
бодное держание было наиболее широко распространено со времен
Датского Завоевания и составляло там в XVI-XVII вв. подчас более
половины удельного веса всех типов держаний20. Что касается се¬
верных и северо-восточных регионов страны, то специфика их
аграрного развития на материале источников освещена в отечест¬
венной историографии совершенно недостаточно.
Чем же можно объяснить такой высокий удельный вес фриголь¬
да в огромном комплексе маноров графства Ланкашир? На мой
взгляд, основных причин две. Во-первых, группа маноров Рочдейл
относилась к землям так называемого «старинного домена короля»,
103
Таблица 6
Общая характеристика свободного держания
Общая площадь
фригольда, в акрах
% к площади
держательско-
го клина
% к общей
площади ма¬
норов (с уче¬
том общин¬
ных угодий)
Число фри¬
гольдеров
% к общему
числу держа¬
телей
22 790,8
79,7
59,7
327
58,2
номинально числясь в его составе вплоть до раннего Нового време¬
ни. Известно, что к «старинному домену короля» в Англии относи¬
лись те земли, которые отошли к короне в результате практики «зе¬
млеустройства» Вильгельма Завоевателя, включившего в королев¬
ский домен прежде всего те земли, которыми владел последний из
англосаксонских королей Эдуард Исповедник на момент кончины
(on the day, when king Edward was alive and dead) и которые в Книге
Страшного суда именуются как «Земли короля Э[дуарда]» (Terra
Regis Е) - в отличие от: «Земель короля В[ильгельма]» (Terra Regis
W), т.е. тех территорий, которые не входили в домен Эдуарда Испо¬
ведника, а явились уже «благоприобретением» Завоевателя на про¬
тяжении его пребывания на престоле и составили впоследствии про¬
сто «домен короля»21. Хорошо известно, что аграрные распорядки
на старинном домене короля отличались от частновотчинных в сто¬
рону большей свободы как в смысле распоряжения держателей сво¬
ими наделами, так и в отношении их личного статуса. В свое время
П.Г. Виноградов, изучавший положение держателей на домениаль-
ных землях, ссылаясь на Гланвиля и Брактона, писал о том, что да¬
же вилланы старинного домена короля (of ancient demesne), не гово¬
ря уж о фригольдерах, считались со времен DB привилегированной
категорией сельского населения, так как они были лично свободны,
«храня в себе вольности керлов англосаксонской эпохи», хотя и дер¬
жали свои наделы на условиях вилланских, «низких», служб; вилла¬
ны «старинного домена» были поэтому субъектами не только мано-
риального, но, наряду со свободными держателями, и общего права
Англии22. Таким образом, принадлежность группы маноров Рочдейл
к старинному домену короля не могла не повлиять на то обстоятель¬
ство, что даже к XVI-XVII вв. здесь все еще сохранялось большое
число держаний на свободном праве.
Кроме того (и это вторая причина, объясняющая большую рас¬
пространенность фригольда в Ланкашире в 20-е годы XVII в.), изуча¬
емый комплекс маноров, как уже указывалось, по своей специфике
хозяйственного развития тяготел скорее к северному типу аграрной
эволюции Англии, характерной чертой которой как раз и являлся
104
Таблица 7
Распределение фригольда по манорам
Манор
Площадь фригольда,
в акрах
Число фригольдеров
1. Castleton
1420,9
8
2. Marland
720,6
1
3. Newbold
298,6
10
4. Beursill
377,7
29
5. Butterworth
3802,5
82
6. Clegg
882,5
13
7. Hollingworth
428,1
13
8. Wardleworth
665,8
25
9. Wuerdale
949,3
13
10. Wardle
1236,3
16
11. В latching worth
1607,8
19
12. Walsden
1403
19
13. Todmorden
1060,8
11
14. Falinge
293,3
12
15. Chadwick
505,2
9
16. Spotland
936,9
19
17. Wolstenholm
790,5
12
18. Healy
437
9
19. Whiteworth
2590,5
6
20. Rossendale
2383,5
1
20
22 790,8
327
значительный удельный вес свободного населения, непосредственно
обязанного военной службой королю, но еще более - местным тэнам
вроде герцогов Нортумберлендских или представителей семейства
Перси. Крестьянские права на землю в северных регионах Англии,
как отмечено уже в отечественной историографии, были более
«твердыми и определенными», нежели в других графствах23.
Итак, перед нами - обширный фригольд, площадь которого в
абсолютных цифрах составляет чуть более 22 790 акров. Фригольд
находится в руках 327 держателей и сконцентрирован по манорам
весьма неравномерно (см. табл. 7). Так, например, маноры Марланд
и Россендейл представляют собой «сплошной фригольд». Действи¬
тельно, в черте этих маноров мы не находим держателей иных юри¬
дических статусов: в первом из них 720,6 акра «свободной земли»
владеет один-единственный держатель, Генри Радклифф, благород¬
ный, как следует из сопровождающей его имя приписки «gentleman»,
во втором - также благородный держатель, эсквайр Теофил Холт
хозяйствует на гигантском фригольде площадью 2383,5 акра, прино-
105
сящем владельцу ежегодный доход в 244 £ (!). Мы уже упоминали
этих фригольдеров и еще вернемся к ним (возможно, неоднократ¬
но), когда речь пойдет о различиях в сословной принадлежности сво¬
бодных держателей, а пока отметим лишь одно: перед нами - круп¬
ные блоки свободных держаний, возможно, образовавшиеся в ре¬
зультате субинфеодации домениальной земли. Ввиду отсутствия все¬
го комплекса источников, фиксирующих состояние динамики аграр¬
ного развития группы маноров Рочдейл на протяжении Средневеко¬
вья, мы конечно же, не можем говорить с уверенностью о том, ко¬
гда начался этот процесс, как не можем определить и его специфи¬
ку, однако в описях, фиксирующих его конечный результат, имеют¬
ся некоторые, пусть и немногочисленные, свидетельства его нали¬
чия. Так, в описях зафиксированы четыре случая (включая уже упо¬
мянутые примеры) прямого указания на факт образования фриголь¬
да (находившегося, не забудем, к 20-м годам XVII в. в частных ру¬
ках) из земель королевского домена (former royal demesne), роздан¬
ного в свободное держание за службу «благородным»: владельцы
этих участков являются джентльменами, эсквайрами или рыцаря¬
ми24.
На противоположном «полюсе», если вести речь о концентра¬
ции фригольда, находится манор Баттерсверф, отличающийся са¬
мым большим удельным весом свободных держателей: их 82 чело¬
века (или 25% общего количества). Эти 82 фригольдера сосредо¬
точили в своих руках более 3800 акров земельной площади - в сред¬
нем на каждого из них приходится до 45 акров! Самое удивительное
состоит в том, что мы, пользуясь информацией, содержащейся в ис¬
точниках, не можем сразу дать вполне определенного ответа на во¬
прос о том, чем с хозяйственной точки зрения манор Баттерсверф
оказался столь притягательным для свободных держателей.
Опись этого манора, как, впрочем, и многих других, почти не со¬
держит сведений о типе угодий (пастбище, пахота, луг и т.д.), о пло¬
щади огороженной земли или численности овец, принадлежащих
держателям - т.е. обо всех коммерчески притягательных для них
факторах. Более того, опись манора Баттерсверф не фиксирует ни
единого акра общинных земель, что уж совсем удивительно, прини¬
мая во внимание значительную распространенность общинных паст¬
бищ в других манорах и деревушках. Так, например, опись манора
У ал еден фиксирует 2803 акра указанного типа угодий, опись манора
Холлингверф - 1270 акров и т.д.25, хотя фригольд этих поместий не
столь уж велик по своей площади (1403 и 428 акров соответственно)
(см.табл. 8).
Остается, казалось бы, предположить, что клерки, работавшие
над составлением описи манора Баттерсверф, «заполненного» фри¬
гольдерами (при этом в нем отсутствуют держатели иных юридиче¬
ских категорий), не потрудились зафиксировать в описи общинные
земли, прилегавшие к этому манору.
106
Таблица 8
Распределение общинной земли
Манор
Площадь фригольда,
в акрах
Площадь общинной
земли, в акрах
1. Castleton
1420,9
Нет данных
2. Marl and
720,6
Нет данных
3. Newbold
298,6
Нет данных
4. Beursill
377,7
Нет данных
5. Butters worth
3802,5
Нет данных
6. Clegg
882,5
Нет данных
7. Hollingworth
428,1
1270
8. Wardleworth
665,8
49
9. Wuerdale
949,3
Нет данных
10. Wardle
1236,3
$80
11. Blatchingworth
1607,8
933
12. Walsden
1403,0
2803
13. Todmorden
1060,8
978
14. Falinge
293,3
Нет данных
15. Chadwick
505,2
114
16. Spotland
936,9
998
17. Wolstenholrii
790,5
823
18. Healy
437,0
240
19. Whiteworth
2590,5
515
20. Rossendale
2383,5
Нет данных
20
22790,8
9603 (25,1%)
Но более правомерным представляется объяснение, связанное с
неким терминологическим «намеком», который все же дают нам
описи по указанному поводу. Фиксируя те или иные участки земли,
которыми владели свободные держатели манора Баттерсверф, ма-
нориальные клерки подчас используют термин close - а из литерату¬
ры и из опыта работы с описями владений графов Пемброков в
Уилтшире известно, что в хозяйственных документах XVI-XVII вв.
этот термин использовался в основном для обозначения небольших
участков пахотной земли, огороженной для использования в качест¬
ве пастбища. Думается, что «closes», находившиеся в руках свобод¬
ных держателей интересующего нас манора, вполне могли явиться
основанием для ведения коммерчески поставленного хозяйства; на¬
личие огороженной земли, используемой в качестве пастбища для
овец, в частных руках в какой-то степени объясняет также и факт
отсутствия фиксации общинного пастбища в маноре Баттерсверф.
В нашем предположении нас укрепляет еще и то обстоятельство,
что почти идентичную картину мы наблюдаем в двух других манорах:
107
Берсилл и Вардлверф, которые также полны фригольдеров - цифры
29 и 25 (приведенные соответственно порядку упоминания маноров)
кажутся в плане характеристики количества свободных держателей
вполне достаточными, особенно если учесть, что площадь фригольда
в указанных манорах в общем-то невелика: 377,7 и 665,8 акра. Здесь
мы также наблюдаем практическое отсутствие фиксации общинных
пастбищ26, но наличие некоторого количества (судя по термину
«close») огороженных пастбищных участков в частных руках наводит
на мысль об истинной причине высокой концентрации фригольдеров
в указанных манорах. Вполне очевидно, что свободных держателей
интересовала возможность использовать огороженную землю для ов¬
цеводства. Отметим также, что манор Вардлверф являлся манором
«городского типа» (о чем мы еще будем говорить), что не в послед¬
нюю очередь привлекало сюда свободных держателей.
В остальных же 15 манорах владельческого комплекса Рочдейл
(см. табл. 7) свободные держатели разместились более однородно -
их число, если не учитывать поместья Каслтон (8 фригольдеров) и
Уайтверф (6 фригольдеров) колеблется в каждом маноре от 9 до
19 человек. Это, как правило, «образования» средней величины с
площадью от 437 до 1607 акров. Участки фригольда в них очень раз¬
нятся по своей площади, но в среднем на каждого свободного держа¬
теля приходится примерно от 50 до 85 акров земельной площади.
Ввиду недостатков описей (они, как уже указывалось, к сожале¬
нию, не фиксируют точное количество акров того или иного типа
земельных угодий) мы не можем сказать определенно, как именно
использовалась земля свободными держателями маноров с «типич¬
ным» количеством фригольдеров. Однако для большинства из них
характерна картина, обратная той, о которой мы только что упомя¬
нули, анализируя положение дел в манорах, наполненных свободны¬
ми держателями. Мы видим, что, например, в таких поместьях с ти¬
пичным количеством фригольдеров, как Холлингверф (13 фриголь¬
деров), Уардл (16), Блэтчингверф (19), Валсден (19), Тодморден (11),
Спотлэнд (19) и некоторых других, зафиксировано значительное ко¬
личество (от 240 до 2803 акров) общинных пастбищных угодий. Это
обстоятельство дает основание сделать предположение о вполне
«типичной» хозяйственной деятельности фригольдеров, населявших
указанные маноры, о традиционно общинном, крестьянском укладе
их жизни.
Сословный состав фригольдеров
Проанализируем сословный состав фригольдеров группы мано¬
ров Рочдейл (см. табл. 9).
Прежде всего, наше внимание привлекают фригольдеры-некре-
стьяне, которые подразделяются, как и при анализе описей Пембро-
ков, на 3 сословные группы.
108
Таблица 9
Сословный состав фригольдеров
Манор
Число сво¬
бодных
держате¬
лей
Дворяне
Крестьяне
Горожане
Клирики
1. Castleton
8
3
4
1
2. Marland
1
1
-
-
-
3. Newbold
10
2
8
-
-
4. Bewrsill
29
11
18
-
-
5. Butterworth
82
11
70
1
-
6. Clegg
13
9
4
-
-
7. Hollingworth
13
3
10
-
-
8. Wardleworth
25
9
6
9
1
9. Wuerdale
13
4
8
1
-
10. Wardle
16
3
13
-
-
11. В latching worth
19
5
14
-
-
12. Walsden
19
6
13
-
-
13. Todmorden
11
2
9
-
-
14. Falinge
12
3
9
-
-
15. Chadwick
9
2
7
-
-
16. Spotland
19
9
10
-
-
17. Wolstenholm
12
4
8
-
-
18. Healy
9
4
5
-
-
19. Whiteworth
6
3
3
-
-
20. Rossendale
1
1
-
-
-
20
327
95
(29,1%)
219
(66,9%)
11
(3,4%)
2
(0,6%)
1) Благородные фригольдеры (джентльмены, рыцари, эсквай¬
ры, армигеры), которые вычленяются из текста описей сравнитель¬
но легко, так как их фамилии сопровождаются припиской, характе¬
ризующей их положение в обществе.
2) Фригольдеры-клирики, представителей которых можно выде¬
лить из текста по приписке «cliricus» или «priest» - речь, конечно же,
может идти о так называемом «белом духовенстве», приходских свя¬
щенниках и пр., так как к интересующему нас времени (20-е годы
XVII вв.) монастыри в Англии были давно закрыты.
3) Фригольдеры-горожане, которые обычно вычленяются в опи¬
сях по двум припискам: а) либо это люди, имена которых сопровож¬
даются припиской, свидетельствующей о «профессиональной напра¬
вленности» их носителей (butcher, baker, money-lender), которая была
характерна скорее для местечек городского типа, чем для традицион¬
но деревенской местности - отметим сразу, что при работе с описями
109
группы маноров Рочдейл их текст почти не давал нам возможности
опираться при анализе сословного состава фригольдеров на указан¬
ный фактор; б) либо это фригольдеры, чьи держания расположены
в манорах городского типа вроде уже упомянутого нами манора
Вардлверф.
Что касается фригольдеров крестьянского типа, то к их числу
мы относили всех нетитулованных держателей фригольда в тех слу¬
чаях, когда их владения не превышали 180 акров. Заметим, однако,
что это обстоятельство опять-таки мало повлияло на состав группы
фригольдеров крестьянского типа, поскольку в большинстве случа¬
ев фригольдеры-крестьяне владели держаниями гораздо меньшей
площади27.
Фригольд дворянского типа.
Дифференциация фригольдеров по описям
Обратимся к анализу первой сословной группы фригольдеров,
т.е. свободных держателей, которые могли гордиться своей принад¬
лежностью к дворянскому сословию (см. табл. 9 и 10, которая в бо¬
лее сжатом виде иллюстрирует их сословный состав):
Таблица 10
Сословный состав фригольдеров. Итоговые данные
Сословная группа
Число свободных
держателей
%
Площадь держа¬
ний, в акрах
%
Благородные
фригольдеры
95
29,1
15 965,6
70
Фригольдеры-
клирики
2
0,6
216
0,9
Фригольдеры-
горожане
11
3,4
103,4
0,5
Фригольдеры
крестьянского
типа
219
66,9
6505,8
28,6
Итого:
327
100,0
22 790,8
100,0
Благородных фригольдеров в исследуемых манорах, согласно
описям, оказалось 95 человек из 327, что составило 29,1% общего
числа держателей фригольда. Эта цифра достаточно показательна:
около трети фригольдеров владельческого комплекса к 20-м годам
XVII в. ничего общего с крестьянством не имели. Если к ним присо¬
вокупить немногочисленных фригольдеров-клириков и горожан на
фригольде, то процент фригольдеров-некрестьян возрастет еще
110
больше, составив цифру 33,1%. На долю же крестьян-фригольдеров,
следовательно, приходится 66,9% или 2/3 общей численности сво¬
бодных держателей.
Наблюдая это соотношение, можно констатировать, что фри¬
гольд крестьянского типа в XVI-XVII вв., как и во времена Книги
Страшного Суда, не являлся чужеродным элементом для северных
регионов Англии28. Констатация этого факта, впрочем, не удивляет;
он уже отмечен в историографии в качестве основания для опреде¬
ления специфики хозяйственного и социального развития указанных
регионов как территорий, имевших в основе своей эволюции разви¬
тие мелкого и среднего свободного крестьянства29.
Но, повторим, число «благородных» на фригольде в группе ма¬
норов Рочдейл также представляется весьма значительным. К тому
же упомянутые 95 благородных фригольдеров сосредоточили в сво¬
их руках огромное количество земли: почти 16 тыс. акров или 70%
общей площади фригольда. А это означает, что в среднем каждый
из благородных фригольдеров хозяйствовал на площади более
160 (!) акров земли указанного юридического статуса - таким обра¬
зом, вырисовывается картина более чем впечатляющая. Для того
чтобы внести коррективы в эти «усредненные» представления об
имущественном облике держателей «благородного» фригольда, по¬
пробуем обратиться к анализу их имущественного состояния.
Чтобы разобраться в этом важном и интересном вопросе, мы
разбили всех держателей «дворянского» фригольда на несколь¬
ко категорий (см. табл. 11, а также соответствующую гистограмму,
отражающую распределение площади этого фригольда по ма¬
норам).
Итак, в качестве «аристократии» на дворянском фригольде бы¬
ла вычленена группа, представители которой владели поистине ги¬
гантскими участками свыше 1000 акров. Близко к ним примыкает
группа «крупных» фригольдеров, владевших участками земли от
500 до 999 акров. В разряд «средних» держателей дворянского фри¬
гольда были занесены «благородные», хозяйствовавшие на участках
площадью от 120 до 499 акров. Мелкими держаниями мы считали
участки «благородного» фригольда площадью от 60 до 119 акров
(т.е. верхняя граница такого участка, по сути, была равна макси¬
мально полному наделу крестьянина-копигольдера); к разряду
«мельчайших» фригольдеров были отнесены, с некоторой долей ус¬
ловности, владельцы участков до 60 акров.
Может показаться несколько странным то обстоятельство, что
последний разряд фригольдеров дворянского типа толкуется нами
несколько расширительно (верхний предел их держаний допущен до
60 акров). Однако в этой «вольности» отразился факт специфики са¬
мого фригольда северо-западного графства Ланкашир, который от¬
личался наличием очень крупных «блоков» свободной земли, веду¬
щих свое начало, как уже указывалось, от «старинного домена коро-
111
Таблица 11
Дифферениация дворянского фригольда
Манор
Общее
количе¬
ство
фриголь-
деров-
дворян
Площадь
дворянского
фригольда,
в акрах
Владельг
цы фри¬
гольда до
60 акров
(чел.)
Площадь,
в акрах
Владель¬
цы фри¬
гольда от
60 до 119
акров
1. Castleton
3
1148
1
28
1
2. Marland
1
720,6
3. Newbold
2
60
2
60
4. Beursill
11
255
10
158,2
1
5. Butterworth
11
1657,4
5
112,9
3
6. Clegg
9
833,4
2
36,25
3
7. Hollingworth
3
120,75
3
120,75
8. Wardleworth
9
510
6
61
2
9. Wuerdale
4
640,25
1
10. Wardle
3
846,25
1
4,75
11. Blatchin-worth
5
967,5
2
72,5
12. Walsden
6
949
2
99,5
1
13. Todmorden
2
590
1
15
14. Falinge
3
205
2
5
15. Chadwick
2
130,1
1
15,1
1
16. Spotland
9
647,3
5
118,75
2
17. Wolstenholm
4
632
1
17,5
18. Healy
4
227,5
2
7
2
19. White worth
3
2442
2
53,5
20. Rossendale
1
2383,5
Итого:
95
15 965,55
48
985,7
17
ля». Кроме того, исследуемый регион был отдален от Лондонского
рынка и коммерческая цена земли была здесь относительно невысо¬
кой, что и явилось основанием для некоторого расширения границы
землевладения «мелкого» благородного фригольда.
Вообще же надо отметить, что вопрос об имущественных гра¬
дациях внутри различных сословных групп тех или иных юридиче¬
ских категорий держателей является одним из самых сложных.
Большинство исследователей этого вопроса, начиная с Е.А. Кос-
минского, оговаривали условность, размытость границ между мел¬
ким, средним, крупным крестьянством и «некрестьянскими» со¬
словными элементами даже по отношению к эпохе классического
феодализма30. Разумеется, в период аграрной революции XVI-
XVII вв., ввиду повышения товарности хозяйства и увеличения це¬
ны земли, а также по причине начавшихся в Англии огораживаний,
112
Пло¬
щадь,
в акрах
Владельцы
фригольда
от 120 до
499 акров
Пло¬
щадь,
в акрах
Владельцы
фригольда
от 500 до
999 акров
Пло¬
щадь,
в акрах
Владельцы
фригольда
свыше
1000 акров
Пло¬
щадь,
в акрах
65
1
1055
1
720,6
96,8
340,5
2
669
1
535
258
2
539,2
156
1
293
67,5
3
572,75
1
225,5
1
616
3
895
65,5
3
784
1
575
1
200
115
176,5
2
352
3
614,5
220,5
1
2388,5
1
2383,5
1561,3
21
5144,95
4
2446,6
3
5827
эти границы должны были носить еще более условный характер31.
Следовательно, какую бы относительно разумную границу земле¬
владения мы ни устанавливали, в условиях колебания рыночной
конъюнктуры это так или иначе приводило бы к некоторому иска¬
жению действительной картины. Поэтому при решении данного во¬
проса приходится прежде всего следовать за источниками, не имея
возможности учесть совокупность всех перечисленных выше фак¬
торов.
Решая вопрос о методике исследования проблем, связанных с со¬
циально-имущественной дифференциацией держателей различных
юридических категорий, остановимся еще раз на одном весьма важ¬
ном моменте. Конечно же, в исследовании по аграрной истории бы¬
ло бы уместным в качестве одного из принципов определения типов
держаний использовать, вдобавок к имеющимся, и принцип класси-
113
Распределение площади дворянского фригольда по манорам
фикации держателей в зависимости от скотоводческой ориентации
их хозяйств. Однако мы не сможем учесть указанный принцип в на¬
шей работе ввиду того, что, как уже указывалось, учет поголовья
скота у держателей всех юридических категорий в наших описях
оказался затруднен. Кроме того, поголовье скота и право общинно¬
го выпаса зависели, по обычаю, от размеров земельного надела, на¬
ходившегося в руках держателя. Так что и в этом случае решающим
является критерий дифференциации держателй по земельной пло¬
щади, чем и объясняется универсальность его применения в исследо¬
ваниях по аграрной истории. При изучении дифференциации дво¬
рянского фригольда вынесем для удобства итоговые данные по это¬
му вопросу в отдельную таблицу:
Таблица 12
Дифференциация дворянского фригольда (по «букве» описей).
Итоговые данные
Категория держа¬
телей
Число держа¬
телей
% к общему
числу
Площадь,
в акрах
% к общей
площади
До 60 акров
48
51,6
985,7
6,2
60-119 "
17
18,3
1561,3
9,7
120-499 и
21
22,6
5145,0
32,3
500-999 ”
4
4,3
2446,6
15,3
1000 и выше "
3
3,2
5827,0
36,5
Итого:
93
100
15965,6
100
114
Итак, мы видим наличие вполне определенной и даже значи¬
тельной дифференциации в среде благородных фригольдеров груп¬
пы маноров Рочдейл32.
Численность группы «средних» фригольдеров, владеющих уча¬
стками от 120 до 500 акров, не так уж и велика - их всего 21 человек
(22,6%). Эти фригольдеры сосредоточили в своих руках 32,3%, т.е.
около трети всей площади дворянского фригольда. Превышение
удельного веса площади, сосредоточенной в руках представителей
указанной группы, над удельным весом самих фригольдеров позво¬
ляет судить о том, что в среднем каждый из них «собрал» участок,
равный примерно 245 акрам. Мы сможем убедиться в этом, если за¬
глянем в текст описей.
Так, например, эсквайр Эдуард Баттерсверф из манора Вардл,
который является единственным представителем анализируемой
группы «благородных» фригольдеров в указанном маноре, владеет
участком в 225 акров, состоящим из «различных земель» (diverse
lands), как указано в описи, и приносящим ему доход в 100 £. В мано¬
ре Фалинг эсквайр Роберт Холт, которого мы еще неоднократно бу¬
дем упоминать как крупного владельца фригольда (и копигольда)
в разных манорах, владеет участком свободной земли в 200 акров,
за который не платит ренты, хотя и имеет с него ежегодно 118 £.
Мы находим владельцев и более крупных блоков земли: так, Сэмю¬
эль Бартон, джентльмен, держит в маноре Волстенхолм 12 участков
«свободной» земли общей площадью в 322 акра, за которую он пла¬
тит номинальную ренту (роза и зернышко перца) и с которой имеет
доход 90 £ 30 s. Правда, два других представителя интересующей нас
категории благородных держателей владеют в этом маноре менее
крупными участками: один из них равен 150 акрам, а другой - 142 ак¬
рам. Вполне можно было бы продолжить приведение подобных при¬
меров, но пора вернуться к анализу таблицы 12.
Итак, от группы «средних» держателей благородного фригольда
процесс дифференциации «отодвинул» в разные стороны представи¬
телей, с одной стороны, мелкого и «мельчайшего» фригольда, с дру¬
гой - крупную земельную аристократию. Если объединить предста¬
вителей первых двух категорий нашей таблицы, то окажется, что вла¬
дельцы мелкого (до 120 акров) «благородного» фригольда составля¬
ют в группе маноров Рочдейл 65 человек (почти 70%), хотя и владеют
земельной площадью всего в 2547 акров (15,9%). Таким образом, мы
видим, что эти, по каким-то причинам обедневшие, благородные фри¬
гольдеры, держат землю, доля которой в общей площади дворянско¬
го фригольда в 4,5 раза меньше той доли, которую составляли в чис¬
ленном отношении сами эти фригольдеры в общей массе «благород¬
ных» держателей! После констатации этого факта нас не удивит, что
некоторые из фригольдеров-дворян держат, как видно из описей, со¬
всем маленькие участки земли. Так, например, джентльмен Роберт
Хейвуд из манора Каслтон держит участок фригольда всего в 28 ак-
115
ров, приносящий ему доход в 13 £ 10 s. Да и живет этот благородный
фригольдер в небольшой хижине {cottage) - как не вспомнить тут ко-
пигольдеров-коттеров! Поистине - как будто перед нами оживают
страницы описей, заполненные именами этих беднейших представи¬
телей английского крестьянства. Благородные фригольдеры маноров
Тодморден и Чадвик хозяйствуют на участках площадью всего в 15
и 15,1 акра; джентльмен Роберт Ховард владеет в маноре Вардл уча¬
стком фригольда в 4,75 акра (доход 2 £), а благородные держатели
фригольда Ричард Энтсвилл и Джошуа Радклифф хозяйствуют на
мелких участках в 5,5 и 1,5 акра соответственно. Таким образом, и ил¬
люстрации из текста описей убеждают нас в том, что прослойка
«мельчайших» держателей на благородном фригольде была доволь¬
но велика. Недаром, как видно из таблицы 12, их доля в общей чис¬
ленности представителей первых двух категорий (65 чел.) составляет
около 74% (48 чел.). И только 26% приходится в этом случае на долю
благородных держателей, владеющих земельными участками от 60
до 120 акров.
На противоположном «полюсе» дворянского фригольда мы мо¬
жем наблюдать немногочисленных владельцев огромных участков
«свободной» земли. Так, 4 человека из категории представителей
крупного фригольда (что соответствует тексту описей), сосредото¬
чили в своих руках значительные земельные массивы общей площа¬
дью в 2446,6 акра - цифра, подходящая, по сути, для характеристики
крупного манора. Кто же эти «счастливчики», владеющие указан¬
ными землями? Это Генри Радклифф из манора Марланд, сослов¬
ный статус которого характеризует приписка gentleman, следующая
за именем; он является обладателем участка фригольда в 720,6 акра,
за который платит совсем невысокую ренту (35,2 s) и с которого по¬
лучает доход 299,9 £. Это также уже упомянутый эсквайр Роберт
Холт, который хозяйствует в маноре Баттерсверф на 10 крупных
участках фригольда (опись фиксирует смешанный тип угодий -
от кусочков луга до значительных массивов пахоты)33 общей площа¬
дью 535,5 акра, с которого, впрочем, он получает не слишком высо¬
кий доход: 85 £ 17 s. Он же, кстати, держит и участок фригольда в
616 акров в соседнем маноре Вардл34. И, наконец, эсквайр Сэвиль
Радклифф, представитель старейшей фамилии, чья генеалогия ве¬
лась в этих краях со времен Эдуарда I (в интерполяции к описи ма¬
нора Тодморден имеется специальное указание на это обстоятельст¬
во и указаны годы «рождения» этой семьи: 1293-1294) владеет в
упомянутом маноре 575 акрами фригольда, выплачивая за них 33 s.
ренты и получая ежегодно в качестве дохода 146 £ 2 s. Добавим к
сказанному, что этот эсквайр является к тому же счастливым обла¬
дателем вместительного дома с садом, каменоломен, расположен¬
ных за пределами манора, и водяной мельницы.
Еще более впечатляют своими размерами участки представите¬
лей «земельной аристократии» на дворянском фригольде. Этих уча-
116
стков в описях всего три, но они поистине грандиозны: в маноре
Каслтон такой участок равен 1055 акрам, в маноре Уайтверф -
2388,5, а в маноре Россендейл - 2383,5 акрам. Мы, пожалуй, не уди¬
вимся, узнав, что в качестве владельца первого из упомянутых «бло¬
ков» фригольда опись манора Каслтон фиксирует уже известного
нам Роберта Холта. Крупный блок его держаний в этом маноре со¬
стоит из 44 участков фригольда площадью от 2 до 140 акров; и со
всего этого разнообразия угодий названный эсквайр получает доход
в 496 £. Еще более примечательным является то, что можно сказать
о двух других упомянутых нами блоках дворянского фригольда.
Оказывается, что огромные территории в 2388,5 и 2383,5 акров, рав¬
ные крупным манорам, будучи расположены в разных (правда, близ¬
лежащих) поместьях, принадлежат одному и тому же владельцу: эс¬
квайру Теофилу Холту (мы уже упоминали, что нам не удалось вы¬
яснить степень родства Теофила и Роберта Холтов; возможно, они
братья, а может быть просто однофамильцы - описи не содержат
сведений на сей счет). Итак, оказывается, что названный Теофил,
согласно описям, владеет в двух манорах огромным фригольдом
в 4772 акра, получая с него совокупный доход в 710,5 £!
Попытаемся показать с опорой на текст самих описей, из каких
типов угодий (и участков каких размеров) могли «складываться» та¬
кие гигантские земельные владения, как в приведенном нами слу¬
чае - ведь блоки фригольда подобной площади, будучи сконцентри¬
рованными в одних руках, встречены нами впервые за всю долгую
практику работы с материальными описями35. Лишь два упомяну¬
тых владения (а у Теофила Холта были и другие земли, как мы уви¬
дим далее) в манорах Уайтверф и Россендейл составили почти 30%
дворянского фригольда и более 20% всего фригольда владельческо¬
го комплекса Рочдейл!
Итак, рассмотрим более пристально хотя бы один из блоков
фригольда Теофила Холта - тот, что находился в маноре Уайтверф.
Мы увидим, что он состоял из 12 более мелких земельных держа¬
ний36, включающих пахоту, пастбище, огромные участки луга для
выпаса скота «около болота», участки пастбища «на холмах» и пус¬
тоши «возле Shore Moor» - размеры указанных участков колебались
от 27 акров 20 перчей37 до 934 акров 4 руд38. Кстати, наличие дроб¬
ных долей акра чрезвычайно затрудняло наши подсчеты, и не толь¬
ко в данном случае. Но зато, основываясь на этом, скрупулезно точ¬
ном, учете земельной площади, мы смогли получить данные, полно¬
стью отражающие реальное положение дел в группе маноров Роч¬
дейл; к тому же выводы, сделанные на основе такого рода подсче¬
тов, полностью поддаются проверке - фактор, играющий далеко не
последнюю роль в исследованиях по аграрной истории. Отметим тут
же, что, к сожалению, в анализируемом случае со свободным держа¬
нием Теофила Холта (как и во многих других случаях) наша опись
не дает возможности хотя бы как-то разграничить типы угодий и на
117
этом основании произвести соответствующие подсчеты по каждому
из них. Дело в том, что все 12 участков фригольда описаны пример¬
но по одному и тому же образцу: «... имеет различные держания па¬
хоты, луга и пастбища {tenements of or. mead. & past.), называемые the
Hill Hall, прилегающие к Hall Fauld и вмещающие...»39 - далее сле¬
дует общее, не распределенное по типам угодий, количество акров,
руд и перчей. Вот и все. И так по каждому крупному блоку из 12.
Конечно, жаль, что манориальные клерки в изучаемом нами комп¬
лексе маноров не потрудились четко разграничить земельные уго¬
дья; причем, как упоминалось при характеристике источников, это
относится ко всем юридическим типам держаний (что, кстати, явля¬
ется необычным для земельных описей XVI-XVII вв., как правило,
содержащих точные сведения о разных типах угодий в том или ином
хозяйстве - будь его владелец фригольдер-аристократ или бедней¬
ший копигольдер). Так или иначе, мы лишены возможности внести
дополнительно некоторые интересные и важные нюансы в характе¬
ристику хозяйственной жизни держателей группы маноров Рочдейл.
Но зато описи этих маноров дают уникальную возможность ис¬
следовать одну очень интересную проблему, о которой мы лишь
вскользь упоминали выше. Речь идет о возможности проанализиро¬
вать реальное имущественное положение благородных фригольде¬
ров и выявить объективную картину их имущественной дифферен¬
циации с опорой на фактор учета концентрации владений фриголь-
деров-дворян в разных манорах. Эта проблема имеет самое прямое
отношение к вопросу о сословном составе фригольдеров в целом -
надеюсь, вовлеченный в анализ весьма сложного материала чита¬
тель еще не забыл, что речь идет о характеристике дворянского
держания на общем праве? Ниже мы еще будем говорить и о фри-
гольдерах-клириках, и о горожанах на фригольде, и о крестьянах -
держателях «свободной» земли. А пока будем терпеливы и неспеш¬
ны в нашем пристальном внимании к дворянскому фригольду -
помимо стремления к тщательному анализу этого вида держания
мы руководствуемся и еще одним обстоятельством: по ходу работы
с описями стал уже вполне очевидным тот факт, что именно «благо¬
родный» фригольд играл в северо-западном типе аграрной эволю¬
ции решающую роль. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт,
что доля «благородного» фригольда в группе маноров Рочдейл, сог¬
ласно описям, составляла 70% площади всего свободного держания
в целом и 55,8% совокупной площади держательского клина40.
Концентрация фригольда дворянского типа
Поместные описи, реально отражая «держательскую конъюнк¬
туру» в английском маноре начала XVII в., являют нам тем не менее
весьма иллюзорную (с точки зрения современного исследователя)
картину распространения дворянского фригольда, и это не удивля-
118
ет. Клерки, составлявшие описи поместий, похоже, четко придержи¬
вались существовавших в то время правил. Дело в том, что к
XVI-XVII вв. при составлении описей маноров, как уже указывалось
выше, возобладала тенденция опираться не столько на показания зе¬
млемеров (в это время, в отличие от более раннего периода, послед¬
них приглашали в поместья скорее не для обмера держаний, а для
проведения Courts of Sumey41), сколько на свидетельства самих дер¬
жателей, под присягой с максимальной точностью дававших в курии
«показания» по поводу размеров своих участков. Держатели обяза¬
ны были являться в курию для проведения Courts of Survey, имея при
себе копии протоколов о держании либо другие свидетельства, под¬
писанные стюардом манора, которые детально сопоставлялись с
оригиналами документов, хранившихся в курии. В случае даже мель¬
чайших изменений в размерах держаний, рент или файнов (причем
учитывались доли акров или пенсов), новые данные скрупулезно
вносились в новый протокол в присутствии 24 «поверенных», засе¬
давших тут же. Понятно, что при такой постановке дела (особенно в
тех случаях, когда составление описей требовалось для планируемой
владельцем продажи имения или его частей, либо речь шла о пер¬
спективе пересмотра рент в сторону их увеличения, что нередко
происходило в XVI-XVII вв., когда манориальный обычай уже в зна¬
чительной степени подвергался изменениям со стороны новых реа¬
лий жизни и отступал перед волей лорда), представители админист¬
рации манора просто не имели права не следовать, весьма обстоя¬
тельно, сложившимся в области «внутриманориального делопроиз¬
водства» нормам и правилам. И уж конечно, никто из них не мог и
представить, что более чем через четыре сотни лет плоды их дея¬
тельности по составлению описей станут объектом пристального
внимания историков, с помощью особых приемов старающихся уло¬
вить то «недосказанное», что постоянно сквозит между ровными
строчками документов. Клерки, в частности, не могли составлять
описи так, чтобы компоновать информацию о земельных участках и
рентах какого-то отдельного держателя на определенной, отдель¬
ной страничке или страничках этих документов (что было бы весь¬
ма удобно для тех, кто ныне занимается их изучением). Нет, прави¬
ла составления подобных документов предписывали заносить зе¬
мельные держания каждого человека, входившего в состав населе¬
ния манора, вне зависимости от его сословного положения или ма¬
териального состояния, в реестр именно того манора, при котором
данные держания числились согласно протоколам манориальной ку¬
рии. Если держатель хозяйствовал на земле разных маноров (при
этом он мог держать в каждом из них землю различных статусов),
входивших в поместный комплекс, то его имя и условия держания
до мельчайших деталей вносились в опись именно этого, а не друго¬
го, манора. Таким образом, становится понятным, почему в наших
документах имя одного и того же держателя могло неоднократно
119
упоминаться в описях разных поместий, свидетельствуя, с одной сто¬
роны, о распыленности земель внутри комплекса Рочдейл, а с дру¬
гой - об особой их плотности или концентрации в одних руках. Вла¬
дельцы «благородного» или дворянского фригольда вовсе не явля¬
лись исключением из этого правила.
Приведем несколько характерных примеров. Так, в результате
тщательного анализа и сравнения данных описей разных поместий
комплекса Рочдейл выяснилось, что, например, несколько раз упо¬
минавшийся эсквайр Роберт Холт в действительности владеет фри¬
гольдом не в двух-трех, а в 11 манорах! Если в маноре Каслтон, как
мы уже отмечали, он хозяйствовал на огромной площади в 1055 ак¬
ров, то в манорах Вардл, Баттерсверф и Блэтчингверф его земель¬
ные богатства были несколько скромнее (616, 535 и 472 акра соот¬
ветственно). В манорах Чадвик, Спотлэнд, Хандерсфилд и некото¬
рых других размеры участков фригольда Роберта Холта варьирова¬
ли от 115 до 200 акров, и только в поместье Уайтверф площадь фри¬
гольда этого почтенного джентльмена была вовсе невелика, состав¬
ляя всего 12 акров. Таким образом, Роберт Холт в качестве свобод¬
ной земельной собственности имел в 11 манорах комплекса Рочдейл
целых 3549 акров земли, получая с этой площади огромный доход в
1272 £ и выплачивая номинальную ренту всего в 1 s!42 Предваряя со¬
бытия, отметим, что этот держатель (как и многие другие) покушал¬
ся и на крестьянский копигольд, собрав в своих руках целых 630 ак¬
ров земли этого юридического статуса, разбросанной в семи различ¬
ных манорах. Он же имел два небольших месуагия (усадьбы), зафи¬
ксированных в описи как фригольд городского типа, в черте «горо¬
да-манора» Вардлверф, о чем мы еще непременно будем говорить
при анализе держаний фригольдеров-«горожан».
Другой богатый фригольдер, также неоднократно упомянутый
нами эсквайр Теофил Холт, помимо уже отмеченных выше гигант¬
ских участков фригольда в манорах Россендейл (2383,5 акра) и Уайт¬
верф (2388,5 акров) хозяйствовал на фригольде еще трех маноров
(Хили, Уайтверф, Спотлэнд)), в которых имел, однако, весьма не¬
большие владения в 106,5, 150 и 229 акров соответственно. Итогом
деятельности этого эсквайра по собиранию в одних руках участков
фригольда явился огромный земельный массив общей площадью
в 5257,5 акров! Приходится признать, однако, что он, пожалуй,
не слишком-то рачительно хозяйствовал на этой земле, свидетельст¬
вом чему может служить относительно невысокий доход с указанно¬
го массива, составлявший всего 860,2 £43. Оказывается, доход с акра
фригольда Теофил а Холта был значительно ниже подобного же
«показателя» фригольда Роберта Холта, составляя лишь 3,3 s/акр
(против 7,2 s/акр у упомянутого Роберта).
Еще один свободный держатель, эсквайр Эдуард Баттерсверф,
чье имя также часто упоминается в описях, собрал в шести манорах
участки держания на общем праве площадью в 664,3 акра, причем,
120
в отличие от только что приведенного примера, этот фригольдер-
дворянин сумел получить со своих владений весьма значительный
доход в 329,2 £, что составляло около 10 s с акра. Участки фриголь¬
да этого эсквайра были, конечно, невелики, их земельная площадь
колебалась от 32 до 242 акров; однако сам факт, что эти земли бы¬
ли расположены не в одном, а в нескольких манорах, не может не
свидетельствовать о том, насколько в исследуемую эпоху велик был
земельный голод английского джентри не только в центральной Ан¬
глии, представлявшей «земледельческое ядро» страны, но и в более
отдаленных от центра ее регионах. Кстати, в описи указано, что с
наиболее крупного участка фригольда в 242 акра (манор Баттер-
сверф) его владелец получал и самый высокий доход (11,1 s/акр сог¬
ласно нашим подсчетам). Думается, что в данном случае получение
достаточно высокого дохода обеспечивалось не только значитель¬
ной площадью участка, но и особенной хозяйственной направленно¬
стью деятельности его владельца: опись фиксирует здесь значитель¬
ное количество огороженной пустоши (waste) и пастбища44. И хотя
это весьма небольшие, «кусковые» огораживания (уже упоминав¬
шиеся выше closes), составляющие в целом не более 23% площади
всего фригольда Эдуарда Баттерсверфа, тем не менее их интенсив¬
ное хозяйственное использование, очевидно, не могло не повысить
доходности всего свободного держания, принадлежавшего ему в
данном маноре.
Имеется и еще один, не совсем обычный, пример, свидетельст¬
вующий о том, что хозяйственной предприимчивостью (и не только
хозяйственной) в исследуемый нами период вполне могли отличать¬
ся и представительницы слабой половины человечества. Речь идет
об упоминавшейся вдове Катерине Холт (см. с. 35-36).
Можно было бы и далее приводить показательные примеры,
свидетельствующие о процессе концентрации дворянского фриголь¬
да разных маноров в руках одного владельца (или напротив: про¬
цессе распыления, дробления собственности, рассредоточения ее по
различным уголкам одного и того же владельческого комплекса -
если рассматривать динамику этой собственности с владельческих
позиций манориального лорда). Однако, как представляется, настал
момент собрать сведения об указанном процессе воедино и проана¬
лизировать его специфику. Для удобства мы сделаем это в виде спе¬
циальной таблицы (см. табл. 13).
Как явствует из нашей таблицы, фригольдом более чем в одном
маноре владели 15 благородных держателей. Пятеро из них хозяйст¬
вуют на фригольде сразу двух маноров, четверо «раскинули» свои
земельные владения в трех манорах каждый, один (Роберт Хо-
ворф) - в четырех, два благородных держателя - в пяти, еще два -
в шести, и, наконец, Роберт Холт - в одиннадцати! Описи маноров,
таким образом, упоминают имена 15 держателей 59 раз! Читая и
анализируя экстенты разных маноров поместья Рочдейл, то и дело
121
Таблица 13
Концентрация дворянского фригольда
Имя
Число ма¬
норов
Площадь
фригольда,
в акрах
Доход (£)
Доход
на
акр
(s)
Рента
(s)
Рента
на
акр
(d)
1. Теофил
Холт
5
5257,5
860,2
3,3
free
-
2. Роберт
Холт
11
3549
1272,0
7,2
1
0,02
3. Сэвиль Рад-
клифф
3
831,8
215,1
5,2
33
0,5
4. Генри Рад-
клифф
2
737
237,4
6,4
free
-
5. Эдуард Бат-
терсверф
6
664,3
329,3
9,9
2,3
0,04
6. Йордан Чад-
вик
5
533,5
268,2
10,1
5,4
0,1
7. Роберт Хо-
ворф
4
499,8
235,0
9,4
free
—
8. Джеральд
Скоффилд
3
476,3
99,9
4,2
free
—
9. Абель Бак¬
ли
3
421,5
198,2
3,4
5
0,1
10. Джон Бел-
филд
2
379,5
133,5
7,0
25
0,8
11. Джеймс
Хеллиуэл
6
319,3
116,8
7,3
free
-
12. Сэмюэль
Хамер
2
122,5
78,3
12,8
2
0,2
13. Чарльз
Холт
2
106,0
50,4
9,5
free
—
14. Катерина
Холт
2
72,5
88,0
24,2
2,5
0,4
15. Эдуард Ат¬
кинсон
3
66,2
28,5
8,6
free
—
15
59 упоми¬
наний
14 036,7
(87,9% дво¬
рянского
фригольда)
4210,8
(83,4% до¬
хода дво¬
рянского
фригольда)
6
72,6
0,1
встречаешь знакомые имена, не устаешь поражаться приращению
земельных богатств и денежных доходов владельцев «благородно¬
го» фригольда.
Мы видим, что, судя по земельной площади дворянского фри¬
гольда, сосредоточенной в одних руках, самым богатым фригольде-
122
Таблица 14
Площадь маноров поместья Рочдейл, в акрах
Манор
Площадь
манора
Площадь
держаний
Манор
Площадь
манора
Площадь
держаний
1. Castleton
1613,3
1613,3
12. Walsden
4732,5
1929,5
2. Marland
720,6
720,6
13. Todmorden
2788,8
1810,8
3. Newbold
298,6
298,6
14. Falinge
293,3
293,3
4. Beursill
377,7
377,7
15. Chadwick
853,8
739,8
5. Butterworth
3802,5
3802,5
16. Spotland
2356,8
1358,8
6. Clegg
882,5
882,5
17. Wolstenholm
2220,0
1397,0
7. Hollingworth
1811,1
541,1
18. Healy
827,5
587,5
8. Wardleworth
780,1
731,1
19. White worth
3969,7
3454,7
9. Wuerdale
949,3
949,3
20. Rossendale
2710,0
2710,0
10. Wardle
2505,5
1625,5
20 маноров
38 192,9
28 589,9
11. В latching worth
3699,3
2766,3
ром группы маноров Рочдейл являлся Теофил Холт (5257,5 акров),
хотя он и владел землей лишь в пяти манорах, в отличие от Роберта
Холта, собравшего в 11 манорах также значительную площадь фри¬
гольда (3549 акров). Уже отмечались, и не раз, небывалые размеры
этих владений, не только не уступавшие размерам типичных мано¬
ров в различных регионах Англии эпохи аграрной революции, но
подчас намного превышавших их. Если допустить, что верхняя гра¬
ница типичного манора в Англии указанного периода в среднем до¬
стигала 2500 акров (без учета общинных земель и земли домена, как
правило, уже нередко сданного к XVI в. в аренду)45, то окажется, что
лишь немногие из маноров группы Рочдейл графства Ланкашир
приближались к указанному пределу. Для того чтобы убедиться в
этом, обратимся к таблице 14, в которой представлены данные ука¬
занного типа по комплексу Рочдейл без учета общинных и домени-
альных земель.
Мы видим, что размеры многих маноров комплекса были очень
скромными, не достигая указанного предела (так, манор Ньюболд
по площади равнялся всего 298,6 акра, манор Берсилл - 377,7 акра,
манор Хили - 587,5 акров). Несколько большими по размерам бы¬
ли Марлэнд, Чадвик, Клегг и Вердалл (720,6; 739,8; 882,5; 949,3 ак¬
ров соответственно). И лишь маноры Каслтон (1613,3 акра), Уардл
(1625,5 акров), Тодморден (1810,8 акра), Валсден (1929,5 акров),
Спотлэнд (1358,8 акра), Волстенхолм (1397 акров) и некоторые дру¬
гие можно считать вполне «типичными» по площади, хотя они и не
достигали установленной нами верхней границы. Зато мы все-таки
находим целых 4 манора, превышавших указанный предел (Россен-
дейл - 2710 акров, Блетчингверф - 2766,3, Уайтверф - 3454,7, Бат-
123
терверф - 3802,5 акра), чья значительная площадь свидетельствова¬
ла о вполне высокой степени концентрации держательской земли
в пределах определенной территории. Однако если мы за общими
данными, выраженными колонками цифр, попробуем разглядеть
специфику реального положения дел, в который раз заглянув, в ча¬
стности, на страницы описей маноров Уайтверф и Россендейл, то
окажется, что концентрацией земли «в пределах определенной тер¬
ритории» они обязаны концентрации земли «в одних руках» - в ру¬
ках пресловутого эсквайра Теофила Холта. Его фригольд в этих
манорах составлял 70% и 88% их площади соответственно. В целом
же фригольд этого эсквайра, сосредоточенный в пяти манорах по¬
местья, в полтора раза превышал площадь держательского клина
самого крупного из них (Уайтверф - 3454,7 акра). Площадь же фри¬
гольда Роберта Холта в 11 манорах поместья примерно соответ¬
ствовала размерам только что упомянутого, весьма крупного, ма¬
нора.
Фригольд Теофила Холта, превышая цифру в 5200 акров, при¬
ближался к площади самого огромного из маноров владельческого
комплекса графов Пемброков в Уилтшире начала XVII в., который
своими размерами всегда поражал мое воображение в период рабо¬
ты с манориальными описями Юго-Запада Англии. Площадь этого
манора под названием Брод Чок (Broad Chalk) равнялась 5311 акрам
(с учетом домениальной земли) и 4725 акрам без ее учета. Такие
крупные маноры, судя по литературе, не так уж часто встречались в
период XVI - начала XVII в. Тем более впечатляющими представля¬
ются размеры земельных держаний «единого» юридического стату¬
са (в нашем случае - дворянского, или «благородного», фригольда),
реально сконцентрированные в одних руках, хотя и фиксируемые
документами манориальной истории в качестве «закрепленных» за
различными административными территориями одного и того же
владельческого комплекса46.
Реальная дифференциация дворянского фригольда
Но продолжим наш анализ фригольда дворянского типа, обра¬
тившись к важному вопросу о его реальной дифференциации. Выше
мы уже затрагивали эту проблему в том ее виде, в каком она пред¬
ставлена на страницах описей, позволивших произвести на основе
предоставленного ими материала количественный анализ интересу¬
ющего нас аспекта. Однако подчеркнем еще раз, что учет фактора
концентрации дворянского фригольда, расположенного в разных
манорах, в руках одного владельца позволяет внести в проблему
дифференциации держаний этого юридического статуса некоторые
коррективы.
Если оставить на время в стороне гигантские владения Теофила
и Роберта Холтов, то окажется, что участками дворянского фри-
124
гольда от 300 до 800 акров (составлявшими по размерам «ядро» сво¬
бодного держания указанного типа, рассосредоточенное по двум-
шести манорам) владели 9 человек из 15. Четверо благородных вла¬
дели мелким фригольдом (от 66 до 122 акров), разбросанным по
двум-трем манорам поместья Рочдейл.
Как следует из данных таблицы 13, 15 человек, сосредоточив в
разных манорах 14 036,7 акра «благородного» фригольда, реально
владеют более чем 4Л (около 88%) площади земли этого юридиче¬
ского статуса, находившейся в руках дворян47. И лишь менее фри¬
гольда приходится на долю тех дворян, которые владеют им в пре¬
делах только одного манора.
Однако для того, чтобы предметно вести речь о дифференциа¬
ции фригольдеров-дворян, настала пора выяснить, каково было ре¬
альное число владельцев благородного фригольда, включая как тех,
кто держит землю во многих манорах, будучи упомянут в описях
многократно, так и тех, кого клерки упоминают лишь однажды в ка¬
честве владельцев свободного держания лишь в одном маноре. Мы
помним, что, согласно «букве» описей в группе маноров Рочдейл на¬
считывалось 95 фригольдеров-дворян. Чтобы получить реальное
число благородных на фригольде, нужно было из 95 вычесть 44, т.е.
число «повторяемости» этих свободных держателей в разных мано¬
рах без учета первого упоминания о каждом из них в описях48. В ито¬
ге полученная цифра 51 отразила реальное число фригольдеров-
дворян в изучаемых манорах, куда входили 15 человек - владельцев
фригольда более чем в одном маноре (от двух до одиннадцати) и 36 -
тех, кто должен был довольствоваться поддержанием хозяйства на
фригольде, сконцентрированном в каком-то одном из 20 маноров
поместья Рочдейл49.
Подводя итог, еще раз отметим, что 15 благородных фригольде¬
ров владеют примерно 88% площади дворянского фригольда, полу¬
чая 83,4% дохода с него. Остальные 36 достаточно «мелких» фри¬
гольдеров-дворян, будучи упомянуты в описях лишь однажды, хозяй¬
ствуют на земле общей площадью 1928,9 акров (в среднем 53,6 акра
на человека); их совокупный доход равняется 838 £, составляя 16,4%
дохода с «благородного» фригольда.
Обратимся, далее, к таблице 15, составленной с целью отразить
процесс истинной дифференциации фригольдеров дворянского типа
как в среде тех, кто владел фригольдом, разбросанным в целом ря¬
де маноров, так и тех, кто не имел такой возможности, довольству¬
ясь ведением хозяйства лишь в одном из них.
Обратимся сначала к первой части таблицы № 15, в которой со¬
средоточены сведения об имущественной дифференциации тех 15
держателей благородного фригольда, которые имели его участки
более чем в одном маноре. Составляя эту таблицу, я основывалась
на тех же самых критериях расслоения владельцев фригольда, ко¬
торыми пользовалась при характеристике этого процесса в среде
125
Таблица 15
Реальная дифференциация дворянского фригольда
(с учетом фактора концентрации владений по манорам)
Держатели
Число
Площадь
Держатели до
60 акров
Держатели
60-119 акров
держа¬
телей
в акрах
Число
Площадь,
в акрах
Число
Площадь,
в акрах
имеющие
фригольд
больше чем в
одном маноре
15
14 036,7
3
244,7
имеющие
фригольд в
одном маноре
36
1928,9
20
347
13
1008
Всего
51
15 965,6
20
347
16
1252,7
фригольдеров-дворян в целом (см. табл. 12) и которые в принципе
приняты для характеристики фригольда в отечественной историо¬
графии. Идентичность критериев дифференциации является непре¬
менным условием работы с документами манориальной исто¬
рии, обеспечивая сопоставимость результатов количественного
анализа имущественного положения держателей того или иного со¬
словного статуса по описям с реальным положением дел в указан¬
ной области.
Итак, мы видим, что шестеро из 15 фригольдеров-дворян скон¬
центрировали в своих руках по разным манорам ряд участков земли
размером от 120 до 500 акров общей площадью более чем 2200 ак¬
ров. Каждый из представителей этого «благородного» фригольда,
среднего по размерам, мог владеть примерно 370 акрами земельной
площади. Мелких фригольдеров в среде упомянутых 15 человек
оказалось совсем мало: мы не находим никого, кто владел бы участ¬
ками «свободной» земли размерами до 60 акров; тех же, кто хозяй¬
ствовал на участках фригольда площадью от 60 до 119 акров, распо¬
ложенных в разных манорах, оказалось всего трое. Это были уже
упомянутая нами Катерина Холт, а также Эдуард Аткинсон и
Чарльз Холт.
Крупным фригольдом (от 500 до 999 акров) владели четверо
благородных из 15; каждый из них в среднем сконцентрировал в сво¬
их руках почти по 700 акров земли упомянутого юридического ста¬
туса, расположенной в разных манорах поместья Рочдейл.
И наконец, два упомянутых нами эсквайра, Теофил Холт и Ро¬
берт Холт, принадлежа к «фригольдерской аристократии», сосредо-
126
Держатели 120-499 акров
Держатели 500-999 акров
Держатели 1000
и больше акров
Число
Площадь,
в акрах
Число
Площадь,
в акрах
Число
Площадь,
в акрах
6
2218,9
4
2766,6
2
8806,5
3
573,9
9
2792,8
4
2766,6
2
8806,5
точили в своих руках целых 8806,5 акров земли, разбросанной по
многим (16) манорам.
Судя по таблице 15, можно сказать, пожалуй, что если в среде
фригольдеров-дворян и имела место некоторая дифференциация, то
она не была дифференциацией классической, привычного для нас
типа, с отчетливым расслоением держателей на немногочисленных
богатеев и значительное количество бедноты, хозяйствующей на
мизерных участках земли. В анализируемом нами случае русло это¬
го процесса было явно направлено в сторону появления на «благо¬
родном» фригольде весьма и весьма зажиточных его владельцев,
чьим прочным материальным позициям мог бы позавидовать лорд
любого крупного манора. Более того. Судя по всему, именно пред¬
ставителям местной владельческой аристократии вроде упомянутых
Холтов манориальная администрация (всегда действовавшая от име¬
ни владельца поместья) давала преимущественное право приобре¬
тать свободную землю (а также землю других юридических катего¬
рий, прежде всего копигольд) в тех манорах, которые по тем или
иным причинам в наибольшей степени их привлекали.
Очевидно, мелким фригольдерам-дворянам в практике помест¬
ной жизни нередко отказывали в праве приращения земельной соб¬
ственности за счет проникновения на «свободную» землю различ¬
ных маноров. Да, видимо, у них и не было реальных шансов хозяй¬
ствовать более чем в одном из них ввиду достаточно невысоких ма¬
териальных возможностей этих людей. Таким образом, «внутрипо-
местная демократия» в среде фригольдеров, которая издавна, ка¬
залось бы, основывалась на их свободном состоянии, принадлежно-
121
сти к сфере общего права и включенности в число всех граждан ко¬
ролевства, оказывалась в реальной жизни манора весьма относи¬
тельной, если не иллюзорной, и на самом деле полностью зависела
от «материального фактора».
Чтобы проверить это предположение, обратимся к анализу час¬
ти таблицы № 15, фиксирующей результаты процесса дифференци¬
ации в среде тех фригольдеров-дворян, которые владели свободной
землей не более чем в одном маноре.
Действительно, мы видим, что среди этих 36 благородных фри¬
гольдеров, сосредоточивших в целом в своих руках около 1930 ак¬
ров земли, совершенно отсутствуют те, кого мы могли бы причис¬
лить к представителям «крупного» держания на общем праве (кате¬
гории держателей от 500 до 1000 акров и выше вовсе отсутствуют
во второй части таблицы 15. Да и «средних» фригольдеров в числе
тех, кто вынужден был хозяйствовать на земле лишь одного мано¬
ра, мы можем насчитать очень немного. Их всего трое - тех, кто со¬
средоточил в своих руках в одном маноре некрупные (для фриголь¬
да данного региона) участки земли средним размером около 190 ак¬
ров. Зато в таблице представлены 33 мелких фригольдера-дворяни-
на, владевших участками земли до 120 акров. Более того, и в их сре¬
де мы можем выделить 20 человек тех, кто довольствовался хозяй¬
ствованием на участках свободной земли площадью не более чем в
2 виргаты (60 акров). В среднем на одного такого фригольдера при¬
ходилось чуть более 17 акров, однако на самом деле, как явствует
из текста описей и как уже отмечалось выше, некоторые благород¬
ные фригольдеры могли довольствоваться крохотными участками
в 5-7 акров.
Но, откровенно говоря, и эти выводы, касающиеся реальной
дифференциации дворянского фригольда, не отражают полностью
самого процесса приращения земельных владений в сфере держания
на общем праве. На самом деле было бы очень интересно просле¬
дить специфику этого, как выясняется, весьма динамичного процес¬
са, хотя протекавшего, если верить описям, казалось бы, и неспеш¬
но внутри замкнутого мира английского манора.
Чтобы яснее представить себе эту специфику, обратимся к срав¬
нению двух таблиц, фиксирующих «иллюзорные» итоги дифферен¬
циации в среде фригольдеров-дворян, которые были подготовлены
на основании сведений описей, без учета фактора концентрации
фригольдерами владений в разных манорах (см. табл. 12) и - итоги
реальные, полученные на основе учета указанного фактора, кото¬
рые оказалось возможным представить в таблице 16.
Как видно из таблицы 16, процесс реальной дифференциации в
среде фригольдеров-дворян зашел довольно глубоко: мы находим
всего 9 фригольдеров - «середняков» (17,6% общей численности
благородных, реально составлявшей 51 чел.), которые сосредоточи¬
ли в своих руках вполне пропорциональное количество земли (17,5%
128
Таблица 16
Реальная дифференциация дворянского фригольда
Итоговые данные
Категория
держателей
Число
% к общему
числу
Площадь,
в акрах
% к общей
площади
До 60 акров
20
39,2
347,0
2,3
60-119"
16
31,4
1252,7
7,8
120-499"
9
17,6
2792,8
17,5
500-999"
4
7,8
2766,6
17,3
1000 и выше
2
4,0
8806,5
55,1
Итого:
51
100
15 965,6
100
дворянского фригольда). Шестеро зажиточных и сверхзажиточных
держателей земли на общем праве, составляя немногим более 11%
общей численности, сосредоточили, однако, в своих руках 72,4%
площади «благородного» фригольда. Зато 36 мелких фригольдеров
(70,6% общей численности) хозяйствовали на площади, которая в
процентном выражении составляла цифру лишь чуть более 10. Что
касается 20 беднейших фригольдеров, входивших в только что ука¬
занную категорию, то они все вместе, оказывается, владели всего
лишь 347 акрами «свободной» земли (2,3%), что составляло в сред¬
нем только по 17,4 акра на каждого!
Если мы сравним первые строки таблиц 12 и 16, которые содер¬
жат цифровые данные о представителях только что упомянутой ка¬
тегории благородных фригольдеров, то увидим, что реальная чис¬
ленность этих свободных держателей оказалась намного ниже той,
которая зафиксирована в описях: если документы поместья Рочдейл
фиксируют 48 мельчайших держателей «благородного» фригольда
(51,6% общего состава по источнику), то согласно моим данным, от¬
ражающим реальное перемещение земли в манорах, их насчитыва¬
ется всего 20 человек (39,2% реального состава). Вполне понятно,
что уменьшилась и реальная площадь земли, сосредоточенной в ру¬
ках этих 20 держателей: она составила 347 акров, что на 638,7 акра
меньше той площади, которая зафиксирована описями.
Возникает вопрос: куда «исчезли» те 28 человек, чьи условия
держания, как кажется, отражены в описи поместья Рочдейл в 30-е
годы XVII в. и которые, согласно этой описи, сосредоточили в своих
руках указанные 638,7 акров «свободной» земли? Получить ответ на
этот вопрос представляется тем более важным, что и таблица 15,
проанализированная нами ранее, свидетельствует о реальном нали¬
чии в поместье Рочдейл всего 20 благородных держателей земли на
общем праве, причем имеющих держания не более чем в одном ма-
5. Винокурова М.В.
129
норе этого поместья и входящих в категорию мельчайших фриголь¬
деров.
Ответ на поставленный вопрос может лежать лишь в одной пло¬
скости: фригольдеров, которые на первый взгляд могут показаться
«держателями-фантомами», на самом деле следует искать в среде
тех 15 благородных, которые «сколачивали» свои владения за счет
приобретения «свободной» земли сразу во многих манорах поместья
Рочдейл. Вполне очевидно, что, собирая участки фригольда в раз¬
ных манорах, большинство из этих людей не гнушалось приобрете¬
нием самых мелких держаний на общем праве; именно поэтому их
имена нередко присутствуют в тех разделах описей, которые фикси¬
руют держателей участков фригольда до 60 акров.
И действительно, если мы заглянем в текст описей разных мано¬
ров поместья Рочдейл, то увидим, что наше предположение полно¬
стью подтверждается. Так, например, обнаруживается, что эсквайр
Роберт Холт, владелец, как уже упоминалось, огромного участка
фригольда более чем в 3500 акров, собранного им в 11 манорах, зна¬
чится в описи одного из них (Уайтверф) как держатель всего-навсе¬
го 12 акров земли упомянутого юридического статуса. Генри Радк-
лифф, благородный, владеет, наряду с крупным участком фриголь¬
да в 720 акров, «записанным» за ним в маноре Марлэнд, и семнадца¬
тью акрами «свободной» земли в Волстенхолм. Другой держатель,
эсквайр Эдуард Баттерсверф, владеет сразу тремя участками «мел¬
кого» фригольда в 32, 25,5 и 18,5 акров, расположенными соответ¬
ственно в манорах Ньюболд, Клегг и Блэтчингверф - и это наряду с
вполне компактными блоками «свободной» земли площадью более
двухсот акровг каждый в трех других манорах комплекса Рочдейл.
Джентльмен Роберт Ховорф, «собравший» свободные земли в че¬
тырех манорах и приобретший особенно крупный участок фриголь¬
да (в 300 акров) в маноре Вердал, не погнушался тем не менее при¬
совокупить к своим владениям крохотные участки в 4,8 и 15 акров в
манорах Уардл и Тодморден. Другой «благородный», Абель Бакли,
зафиксированный описью манора Вардлверф как владелец фри¬
гольда в 293 акра, значится в описи манора Спотлэнд как лицо, хо¬
зяйствовавшее на «свободной» земле площадью всего 14,5 акров!
А эсквайр Эдуард Аткинсон, чьи владения, расположенные в трех
манорах, правда, являлись самыми скромными, составляя всего
66,2 акра, тем не менее в качестве одной из «составляющих» этих
владений приобрел участок всего в 2 акра!
Чтобы более наглядно представить себе анализируемую специ¬
фику процесса «приращения» земельных владений в сфере держа¬
ния на общем праве (за счет концентрации мелкого фригольда в ру¬
ках держательской аристократии), обратимся к таблице № 17, со¬
держащей подробные сведения об указанном процессе.
Мы видим, что данные нашей таблицы, содержащей 28 упомина¬
ний о приобретении мелкого фригольда в описях различных мано-
130
Таблица 17
Концентрация мелкого (до 60 акров) фригольда
в руках фригольдерской аристократии
Фригольдер
Количество
маноров
Названия маноров
Площадь
участков фри¬
гольда, в акрах
1. Теофил Холт
2
Clegg, Buttersworth
30,1; 34
2. Роберт Холт
1
Whiteworth
12
3. Сэвил Радклифф
1
Butterworth
20,8
4. Генри Радклифф
1
Wolstenholm
17/
5. Эдуард Баттер-
сверф
3
Newbold, Clegg,
Blatchingworth
32; 25,5;
18,5
6. Йордан Чадвик
3
Clegg, Newbold,
Blatchingworth
10; 18; 45
7. Роберт Ховорф
2
Wardle, Todmorden
4,8; 15
8. Джералд Скоф-
филд
3
Todmorden, Clegg,
Hollingworth
10; 10,5;
28,5
9. Абель Бакли
1
Spotland
14,5
10. Джон Белфилд
1
Spotland
20,5
11. Джеймс
Хеллиуэлл
2
Hundersfield,
Blatchingworth
21,5; 15,5
12. Сэмюэль Хамер
1
Wardle worth
55
13. Чарльз Холт
2
Walsden,
Blatchingworth
21; 20
14. Катерина Холт
2
Wardleworth,
Spotland
32; 40,5
15. Эдуард Аткинсон
3
Buersdale,
Buttersworth,Clegg
52; 2; 12,5
15
28 упоминаний
28 записей
638,7
ров поместья Рочдейл в основном представителями фригольдерской
«верхушки», предоставляют сведения как раз о тех самых 28 случа¬
ях, которые свидетельствуют о мнимом исчезновении ряда держате¬
лей со страниц описей, а на самом деле еще более ярко иллюстриру¬
ют процесс обогащения тех 15 свободных держателей на общем пра¬
ве, которые приобретали землю более чем в одном маноре, не гну¬
шаясь при этом и мелкими участками, зафиксированными в описях
не более чем трех маноров на имя каждого из 15 упомянутых благо-
5*
131
родных фригольдеров. Итоговое количество таких фиксаций в опи¬
сях и составило, как показывают наши данные, «искомую» цифру
28. Самое интересное и даже удивительное состоит в том, что с точ¬
ностью до десятой акра совпали и данные о площади участков мел¬
кого фригольда, зафиксированного за его крупными владельцами
в разных манорах (638,7 акра), с разницей между этой зафиксиро¬
ванной описями площадью держаний указанного статуса и реальны¬
ми данными, полученными мною в результате подсчетов
(ср. табл. 12 и 16).
Таким образом, проведенный выше количественный анализ с
неопровержимой точностью иллюстрирует динамику процесса
«приращения» свободного держания в разных манорах не только за
счет концентрации в одних руках (руках «благородных») крупных
земельных участков, но и за счет собирания ими мелких и даже
мельчайших «гранул» земли этого юридического статуса.
Из сравнения упомянутых таблиц следует также, что процесс
«приращения» «благородного» фригольда совершался и за счет
концентрации в руках немногих «средних» по величине его участ¬
ков (от 120 до 500 акров): об этом свидетельствует явное различие
в наших таблицах как численности фригольдеров «средней руки»
(21 и 9), так и площади указанного типа держаний (5145 и 2792,8 ак¬
ра). Мы можем предположить, судя по этим цифрам, что часть бла¬
городных фригольдеров из известных нам 15 джентльменов, соби¬
равших землю в разных манорах, сконцентрировала в пределах сво¬
их владений и те 2352,2 акра земли «среднего» фригольда, которые
представляют собой разницу в площади этого типа свободного дер¬
жания в том виде, в каком она (эта площадь) зафиксирована в опи¬
сях, и реальной ее величиной, выявленной на основе учета фактора
концентрации владений. Но прежде чем назвать конкретных лиц из
числа знакомых нам 15 джентльменов, занимавшихся концентраци¬
ей фригольда за счет приращения не только крупных, но и средних
его участков, отметим имена тех девятерых «благородных», кото¬
рые зафиксированы в таблице 16 как держатели «средней руки»,
сосредоточившие в целом 2792,8 акра этого вида свободного держа¬
ния (см. табл. 18).
Как следует из таблицы, только трое из девяти человек фри-
гольдеров-дворян держат «средний» фригольд в одном-единствен-
ном маноре; так называемый «чистый» или компактный «средний»
фригольд50. Это Ричард Холт (наследник Роберта Холта, неодно¬
кратно упоминаемого выше), на имя которого в описи манора Уол-
стенхолм было зафиксировано 142,5 акра «свободной» земли, при¬
носившей 32,5 фунта годового дохода. Это также Джордж Трэвис,
эсквайр, чье держание в 230 акров фригольда датировано в описи
манора У ал еден 20 февраля 1599 г. как некое пожалование (grant) от
лиц благородного происхождения: его отца (тоже Джорджа ), а так¬
же эсквайров Гуго Хурлестона и Джона Наталла из Inn Tample, яв-
132
Таблица 18
Благородные держатели «средней руки»
Имя
Количество
маноров
Суммарная площадь в акрах
1. Абель Бакли
3
421,5 (293+ 14,5 + 114)
2. Джеймс
6
319,3 (126 + 90,8 + «blank» + 21,5 + 15,5 + 65,5)
Хеллиуэлл
3. Джон Бэл-
2
379,5 (359 + 20,5)
филд
4. Джеральд
3
476,3 (472 + 10,75 + 38,5)
Скоффилд
5. Роберт
4
499,8 (180+300+4,8+15)
Ховорф
6. Сэмюэл
2
122,5 (55+67,5)
Хамер
7. Ричард Холт
1
142,5
8. Джордж
1
230
Трэвис
9. Сэмюэль
1
201,4
Бамфорд
Итого:
23
2792,8
лявшихся до совершеннолетия Джорджа-младшего его опекунами.
Наконец, Сэмюэль Бамфорд, благородный из манора Волстенхолм,
зафиксирован описью этого манора как держатель участка фри¬
гольда площадью в 201,4 акра, с которого он получает годовой до¬
ход в 90,5 £ и платит лорду номинальную ренту, представлявшую со¬
бой ежегодное приношение лорду в виде розы и одного зернышка
перца. Таков, вкратце, отмеченный описями имущественный облик
благородных держателей «чистого» фригольда средних размеров.
Что касается шести остальных благородных держателей «сред¬
ней руки», то их фригольд, размеры которого колебались у каждо¬
го от 120 до 499 акров, не был компактным, а состоял, как видно из
таблицы 18, из нескольких средних, мелких и мельчайших участков,
разбросанных в разных манорах (от 2 до 6). Примечательным, одна¬
ко, является тот факт, что в пяти случаях из шести земельное ядро
упомянутых участков фригольда средней величины составляли весь¬
ма основательные «блоки» площадью 293 акра (Абель Бакли),
126 (Джеймс Хеллиуэлл), 359 (Джон Бэлфилд), 472 (Джеральд
Скоффилд), 180 и 300 акров (Роберт Ховорф). И только фригольд
Сэмюэля Хамера состоял из некрупных участков в 55 и 67,5 акров.
Итак, теперь мы знаем имена и условия держаний 9 фри¬
гольдеров, реально хозяйствовавших на земле, площадь которой в
133
целом не превышала 500 акров в каждом из упомянутых случаев и
составляла в сумме, как уже упоминалось, 2792,8 акра.
Посмотрим же далее, какие еще операции могли производиться с
фригольдом средней величины в глубинах маноров поместья Роч¬
дейл. Для вскрытия их динамики пришлось проделать весьма нелег¬
кую работу: надо было выяснить, каким образом и между какими дер¬
жателями были распределены те 2352,2 акра, которые составляли
разницу в его суммарной площади для категории «благородных», хо¬
зяйствовавших на участках от 120 до 500 акров (ср. данные табл. 12 и
16 для указанной категории фригольдеров: 5145 - 2792,8 = 2352,2 ак¬
ра). Когда проводится работа подобного рода, приходится вновь и
вновь вчитываться в источники, отыскивая нужных людей, анализи¬
руя условия их держаний. Самая распространенная ошибка в процес¬
се этого поиска состоит в том, что исследователь, утомленный посто¬
янной аналитической работой, нередко стремится увидеть реального
человека там, где нужно искать лишь его имя, зафиксированное опи¬
сью или описями. Так было и со мной: в течение нескольких часов я
тщетно пыталась найти в документах 12 человек51 благородных дер¬
жателей участков «среднего» фригольда из числа как тех, уже знако¬
мых нам 15 джентльменов, каждый из которых собирал свои владе¬
ния по разным манорам, добиваясь при этом ощутимых результатов в
виде компактных блоков держания на общем праве, сосредоточенно¬
го в одних руках, так и других фригольдеров, не занимавшихся кон¬
центрацией фригольда. А ведь речь должна была идти о том, чтобы
отыскать в документах не 12 лиц, а 12 упоминаний о тех или иных лю¬
дях, которых в реальности могло быть гораздо меньше и которые, со¬
бирая, вдобавок к крупному (а иногда и мелкому), средний по разме¬
рам фригольд, просто неоднократно были упомянуты описями раз¬
ных маноров. На самом деле этих «собирателей» среднего фригольда
оказалось всего 5 человек; все они из числа тех, кто концентрировал
свободное держание в разных манорах владельческого комплекса.
Сведения об этих держателях содержатся в таблице 19.
Итак, реальное количество фригольдеров-дворян «средней ру¬
ки» свелось от цифры 21 к упоминаемой выше цифре 9 за счет
12 случаев распределения «среднего» по размерам фригольда между
пятью свободными держателями, чьи имена представлены в табли¬
це. Если эсквайры Йордан Чадвик и Сэвилл Радклифф наряду с
«крупным» фригольдом имели лишь по одному участку держания на
общем праве средней величины (275,9 и 214,4 акров соответствен¬
но), то Теофил Холт, Эдуард Баттерсверф и особенно Роберт Холт
пополняли свои основательные земельные запасы за счет концент¬
рации в своих руках не только мелкого, но и «среднего» фригольда
в разных манорах (от 2 до 5, как следует из нашей таблицы).
В таблицах 12 и 16 отражен процесс увеличения площади круп¬
ного благородного фригольда (категории его владельцев от 500 до
999 акров и выше) за счет концентрации его владельцами участков
134
Таблица 19
Концентрация «среднего» фригольда
Имя
Количество ма¬
норов с участка¬
ми дворянского
фригольда от
120 до 199 акров
Названия маноров
Площадь участ¬
ков фригольда,
в акрах
1. Эдуард
Баттерсверф
3
В utters worth, Wardle,
Werdle
220,9; 120,8;
183,3
2. Роберт Холт
5
Spotland, Hundersfield,
Blatchingworth,
Waldle, Clegg
131; 429,9;
137; 179; 123
3. Йордан
Чадвик
1
Blatchingworth
275,9
4. Сэвилл
Радклифф
1
Walsden
214,4
5. Теофил Холт
2
Walstenholm, Spotland
208; 129
5 человек
12 упоминаний
12 записей
2352,2 акров
среднего и мелкого фригольда. В отличие от постоянно уменьшаю¬
щейся площади среднего и мелкого держания на общем праве, ре¬
альная совокупная площадь крупного держания этого типа, возрос¬
ла, согласно нашим наблюдениям, на 3299,5 акров по сравнению с
той совокупной площадью, которую фиксируют описи (сравните из¬
менения площади в таблицах 4 и 5). Полученная цифра примерно со¬
ответствует52 реальным «уменьшениям» совокупной площади мел¬
кого и среднего фригольда, составляющей 2990,9 акра. В чьих руках
был сконцентрирован крупный фригольд, мы уже выяснили выше,
анализируя размеры и условия держаний 15 представителей фри-
гольдерской аристократии группы маноров Рочдейл.
Таким образом, становится понятным, что специфика дворян¬
ского фригольда в графстве Ланкашир в раннее Новое время по
сравнению, в частности, с юго-западным регионом страны, состоя¬
ла, прежде всего, в наличии огромных блоков земли этого юридиче¬
ского статуса, площадь которых подчас достигала не сотен (как в
Уилтшире), а тысяч акров. Думается, что этот факт можно объяс¬
нить не только тем, что в нем в какой-то мере мог проявляться итог
субинфеодации королевского домена53, длившейся на протяжении
Средневековья и выражавшейся в «росте» маноров и появлении
«блоков» дворянского фригольда - процесс, конечный результат ко¬
торого, возможно, фиксируют наши описи. Особенность отмечен¬
ного явления состоит еще и в том, что, как показывает анализ ис¬
точников, внутренним импульсом процесса генезиса крупного «бла-
135
городного» фригольда за счет среднего и мелкого в данном регионе
в период аграрной революции являлись земельные передвижки вну¬
три маноров, инициируемые фригольдерской аристократией, и про¬
водимые, по всей видимости, под покровительством манориальной
администрации. О «разрешающей» роли последней в процессе внут¬
ренних перемещений земельной собственности свидетельствует тот
факт, что подобного рода операции с собственностью своего «бра-
та-фригольдера», благородного по происхождению и защищенного
общим правом страны (а не «низкого» держателя по обычаю мано¬
ра), могли производиться крупной фригольдерской аристократией
лишь на основе выкупа с разрешения лорда или замещающего его
стюарда, решение о чем принималось в курии.
Очевидно, что хозяйственная деятельность фригольдеров-дво-
рян на огромных участках свободной земли, по размерам прибли¬
жавшихся подчас к крупным манорам, была прежде всего выгодна
им самим - достаточно высокий доход, получаемый с этого фри¬
гольда (при низких рентах) дает основание предположить коммерче¬
скую направленность этой деятельности, а людей, занимающихся
ею, отнести к представителям крупного джентри указанного регио¬
на. Так, выше было показано, что если доход с акра земли благород¬
ного фригольда в целом по всему комплексу составлял чуть более
6 s/акр, то доход с акра на крупном (свыше 500 акров) дворянском
фригольде - более чем 11s.
Но была ли такого рода хозяйственная деятельность выгодна
лордам поместья Рочдейл? Низкие ренты крупных фригольдеров-
дворян как будто свидетельствуют о том, что манориальный бюд¬
жет пополнялся явно не за счет благородного фригольда, а скорее за
счет копигольда. Очевидно, терпимое (и даже покровительствен¬
ное) отношение администрации к процессу собирания земель от¬
дельными предприимчивыми фригольдерами-дворянами за счет
ущемления материальных интересов мелких и средних, причем то¬
же благородных, фригольдеров внутри самих маноров (вкупе с про¬
никновением на землю как «классического», так и «древнего» копи¬
гольда, о чем подробнее говорилось ранее) могло объясняться лишь
одним обстоятельством: высоким, «выше обычного», сословным
статусом тех, кто занимался выявленной концентрацией земли.
И действительно, если заглянуть в текст описей, то мы увидим, что
иногда рядом с именами особо отмеченных нами 15 фригольдеров,
помимо типичных приписок gentleman или esquire, имеются указания
на какие-то исключительные обстоятельства, подчеркивающие уни¬
кальность сословного статуса владельца фригольдера в данном ма¬
норе. Так, например, указывается, что «благородный» Сэвиль Радк-
лифф, вслед за своими предками, владеет одним из крупных участ¬
ков фригольда в маноре Уардл на основании королевского пожало¬
вания за рыцарскую службу с незапамятных времен (точнее, со вре¬
мен Эдуарда I). Предки эсквайров Роберта Холта, Эдуарда Баттер-
136
сверфа и Йордана Чадвика также были отмечены королевскими зе¬
мельными «грантами» за рыцарскую службу. Возможно, что ука¬
занный фактор мог не в последнюю очередь влиять на процесс при¬
обретения земель и поощрение этого процесса манориальными вла¬
стями. Кстати, именно трое последних фригольдеров из 15 выделен¬
ных нами, владели землей в наибольшем количестве маноров: один¬
надцати, шести и пяти соответственно (Сэвилю Радклиффу удалось
собрать земли в трех манорах).
Итак, мы не наблюдаем в Ланкашире 20-х годов XVII столетия
тех «операций» с фригольдом, которыми была отмечена в это же
время деятельность графов Пемброков в Уилтшире по превраще¬
нию свободного держания в более выгодные им копигольд и аренду,
проходившему с нарушением общего права. Операции с фриголь¬
дом, согласно северному54 их типу, происходили не на стыке «статус¬
ного состояния» земель (фригольд - копигольд; фригольд -аренда),
а на «внутристатусном» уровне, проявляющемся в росте крупного
благородного фригольда за счет среднего и мелкого: свободное дер¬
жание в 20 манорах поместья Рочдейл в Ланкашире перед револю¬
цией не исчезает (как именно в эти же годы в Уилтшире), а процве¬
тает, свидетельствуя об особых условиях его развития в указанный
период.
Однако, надеюсь, удалось выяснить, что наличие здесь гораздо
более крупных блоков дворянского фригольда (по сравнению с
Юго-Западом) и отсутствие данных о превращении его в другие ви¬
ды держаний, свидетельствует все же не о статике аграрного разви¬
тия на севере Англии, а просто о динамике иного рода, динамике,
которая была не явной, а скрытой, протекая внутри самого фри¬
гольда и способствуя превращению в данном регионе этого вида
держания, сконцентрированного в руках английского джентри, в ис¬
точник значительных доходов.
Клирики, «горожане» и крестьяне
на фригольде поместья Рочдейл
Проблема «манор-город»
в Англии раннего Нового времени
Существовал ли в Рочдейле «церковный» фригольд?
Ответим на этот вопрос сразу: особенностью описей маноров
комплекса Рочдейл является то обстоятельство, что они практиче¬
ски не фиксируют церковного фригольда. Если в манорах Пембро¬
ков в Уилтшире нами были зафиксированы для последней трети
XVI в. пять держателей с соответствующей припиской cliricus (4,9%
общей численности фригольдеров, владевшие 6,5% земли), то описи
маноров поместья Рочдейл свидетельствуют о наличии в нем лишь
137
одного духовного лица - приходского священника викария Генри
Тилсона. Однако примечательным является то обстоятельство, что
в интерполяциях к описям маноров Каслтон и Вардлверф, которые
фиксируют два земельных участка Генри Тилсона в поместье Роч¬
дейл, содержатся некоторые сведения не только об условиях его
держаний, но и данные, проливающие свет на этапы жизненного пу¬
ти этого человека с необычной судьбой55. Не хочется упускать ред¬
кого и ценного шанса расширить познавательные возможности на¬
ших документов за счет соединения исследования аналитического
плана по социально-экономической истории с отраженной в источ¬
никах «зарисовкой» отдельной человеческой жизни (опять-таки слу¬
чай, выпадающий из общего ряда) - вот поэтому я и предлагаю чи¬
тателю историю Генри Тилсона.
Генри Тилсон, сын Генри Тилсона, родился в поместье Мидглей,
приход Галифакс, Ланкашир и был крещен 13 октября 1577 г. Вско¬
ре он поступил в Balliol College (Оксфорд), по прошествии трех лет
получил степень бакалавра, а еще через три - магистра искусств.
В октябре 1615 г., в возрасте 38 лет, он был назначен викарием Роч¬
дейла и в течение длительного времени исправно отправлял эту
службу. Так, например, как свидетельствуют наши материалы, Ген¬
ри Тилсон помимо своих прямых обязанностей духовного лица вел
Регистрационные книги местной приходской церкви - их листы ис¬
писаны его изящным почерком. Свидетельство о том, что некий йо¬
мен Ричард Линней, назначив перед смертью душеприказчиком сво¬
его дядю Йордана Чадвика из манора Хили, распорядился передать
через последнего «мистеру Генри Тилсону» {to Mr. Henrie Tilson),
клирику, викарию Рочдейла, свою лучшую одежду и «греческий ле¬
ксикон» - Greeke lexicon (!), помимо чувства умиления, возникающе¬
го от осознания уровня образованности простого крестьянина и его
приверженности Церкви, вызывает еще и интуитивное чувство по¬
нимания того, что Генри Тилсон мог пользоваться заслуженным
уважением в поместье не только как духовное лицо, но и как чело¬
век, занимающийся насущными проблемами прихожан. Об этом со¬
вершенно определенно свидетельствует еще один любопытный до¬
кумент, представленный в одной из интерполяций к нашим источни¬
кам, датированный 21 марта 1621 г., подписанный самим викарием и
адресованный эсквайру Эдуарду Лею - в нем содержится разреше¬
ние Генри Тилсона, данное упомянутому эсквайру, на «обзаведение»
персональной скамьей в местной церкви: «... мы даем наше разреше¬
ние Эдуарду Лею из Рочдейла с тем, чтобы он возвел {erect) на сво¬
бодном месте напротив маленькой двери в южной части приходской
церкви... скамью для себя, названного Эдуарда Лея, своей жены и се¬
мьи с тем, чтобы сидеть и слушать божественную службу и пропо¬
ведь {devine service and sermon)...»56.
4 июня 1620 г. Генри Тилсон женился на Грейс Чадвик, дочери
богатого торговца из Clegg Hall; от этого брака родились дети: До-
138
роти (крещена 1 июля 1621 г.), Генри (крещен 14 марта 1623 г.),
Маргарет (крещена 7 мая 1626 г.), Джон (16 ноября 1628 г.), Натан
(30 января 1630 г.) и Томас (15 мая 1636 г.).
Семью надо было кормить, и Генри Тилсон, вопреки установле¬
ниям канонического права о том, что приходские священники долж¬
ны жить с духовных бенефициев и не отягощать свое бренное суще¬
ствование приобретением земельной собственности, обзаводится
участками земли в двух манорах поместья - их-то и регистрируют
наши описи. Один из этих участков, зафиксированный в источниках
в качестве фригольда манора Каслтон, был довольно внушитель¬
ным - около 209 акров. В его состав входили несколько огорожен¬
ных «блоков» пашни и пастбища, в сумме составляющие чуть более
51 акра, сады «около Воробьиной горы», участки луга возле речки
Роч, обширные земли «у болота» площадью более 50 акров, пусто¬
ши и т.д. Семья Генри Тилсона получала также в указанном маноре
доход, поступавший от содержания «шести домов вдоль Церковной
улицы (Church Street) к северу от речки Роч». Совокупный годовой
доход Тилсонов в данном маноре составлял 84 £ - цифра, безуслов¬
но свидетельствующая как о рачительном хозяйствовании, так и о
том, что это земельное держание явно было основой материального
благополучия большой семьи приходского священника. В другом
маноре, Варделверф, Тилсон владел свободной землей общей пло¬
щадью 17,5 акров, состоящей из двух огороженных участков луга,
которые в совокупности приносили доход в 3 £ и 6 s.
К сожалению, источник на основании этого единичного приме¬
ра церковного фригольда не дает ни малейшей возможности опре¬
делить хозяйственную специфику этого вида свободного держа¬
ния - слишком мало данных сообщается описью для того, чтобы
«посметь» сделать хоть какие-то выводы обобщающего характера.
Скорее, наоборот, данные о материальном состоянии семьи свя¬
щенника, отраженные в описях, служат немаловажной иллюстра¬
цией к описанию его жизненного пути: весьма странный феномен,
совсем нехарактерный для исследования социально-экономическо¬
го характера.
В качестве викария Рочдейла Генри Тилсон прослужил около
20 лет; в 1635 г. ему пришлось сложить с себя эти обязанности в свя¬
зи с «переводом» в Дублин на место декана кафедральной церкви
Святой и Неделимой Троицы, о чем свидетельствует прошение об
отставке, датированное 3 апреля указанного года, написанное рукой
викария. Тилсон покидает Рочдейл, в котором он провел 20 лет от¬
носительно спокойной и безбедной жизни, ради весьма опасного
возвышения в церкви, к которому, впрочем, судя по документам, он
отнюдь не стремился сам: дело в том, что еще в начале 30-х годов
XVII в, он назначается (по протекции епископа Бриджмена) капел¬
ланом графа Страффорда, одного из главных советников Карла I,
назначенного лордом-наместником английской короны в Ирландии.
139
Как известно, Страффорд, будучи ярым поборником англиканской
церкви, отличался крайней ненавистью, с одной стороны, к пурита¬
нам, с другой - к католикам, особенно к ирландским католикам-ре-
кузантам, в среде которых он с помощью самых жестоких мер пы¬
тался достичь религиозного «единообразия» на английский (вер¬
нее - англиканский) манер, и прежде всего путем введения в Ирлан¬
дии Суда Высокой комиссии (высший церковный суд). Страффорд
известен также политикой «землеустройства» в Ирландии, и в част¬
ности, попыткой насильственного устройства плантаций в Коннауте
и Ормонде с целью реальной конфискации ирландских земель в
пользу английской короны. Именно этого человека в начале 30-х го¬
дов XVII в. Тилсон время от времени и должен был сопровождать
в его поездках по Ирландии.
Характеризуя Тилсона в своем письме от 29 июня 1632 г., адре¬
сованном Страффорду, епископ Бриджмен положительно отзывал¬
ся о нем: «...я не назвал бы в моем диоцезе ни одного человека, ко¬
торого я мог бы порекомендовать Вам с большим удовольствием...
Многие и многие годы Вы можете управлять королевством к вящей
его славе с помощью таких людей...»57. Очевидно, это письмо возы¬
мело свое действие на графа, и тот смог убедительно ходатайство¬
вать в пользу Тилсона перед монархом: капелланом графа, а впос¬
ледствии деканом Церкви Святой Троицы в Дублине был назначен
именно Тилсон, а не Джон Максвелл, епископ из Росса, как хотел то¬
го ранее сам король58.
Итак, Генри Тилсон с семьей поселился на Castle Street в Дубли¬
не. 3 апреля 1635 г., как мы упоминали, он сложил с себя обязанно¬
сти викария Рочдейла, написав прошение об отставке. Вскоре он
становится вице-канцлером Университета в Дублине, а также полу¬
чает пребенду в Соборе святого Патрика, о чем свидетельствует
«патент» от 11 мая 1635 г., упоминаемый в нашем источнике.
Друг Страффорда, Лода и Бриджмена, Тилсон был поборни¬
ком англиканской церкви {maintained High Church views); пурита¬
низм имел в его лице в «ирландский период» весьма строгого оп¬
понента; он был, подобно Страффорду, «непреклонен, умерен и
мудр»59. Его «процветание» в Ирландии, однако, не могло длиться
долго: в начале 40-х годов там разразилось восстание местного на¬
селения против англичан, во время которого (в августе 1641 г.)
дом Тилсона в Дублине был разграблен (в частности, восставшие
сожгли прекрасную библиотеку). Общий ущерб, причиненный в
результате этих насильственных действий семейству Тилсонов, со¬
ставил 400 £.
Епископ был вынужден спасаться бегством и нашел себе приют,
благодаря покровительству одного из родственников Страффорда,
сэра Вильяма Сэвиля, недалеко от Рочдейла, в местечке под назва¬
нием Сутхилл Холл (странная прихоть судьбы, возвратившей епи¬
скопа к концу его жизни в те края, где он когда-то начинал свою де-
140
ятельность в должности простого викария!). Сутхилл Холл некогда
принадлежал сэру Джорджу Сэвилю, рыцарю, имя которого дваж¬
ды упоминается на страницах описей манора Рочдейл как опекуна
двух зажиточных фригольдеров60. На дочери Джорджа Сэвиля был,
оказывается, женат сам знаменитый граф Страффорд.
Поселившись в Сутхилл Холле и оказавшись опять в очень
стесненных материальных обстоятельствах, Генри Тил сон на ста¬
рости лет (в то время ему было уже 68) был вынужден зарабаты¬
вать на жизнь своей огромной семьи, разросшейся к тому времени
до 13 человек (дети женились и выходили замуж, появились внуки)
подчас весьма неожиданными способами, которые, может быть, не
всегда соответствовали убеждениям этого весьма строгого, судя по
отзывам современников, человека. Как свидетельствуют докумен¬
ты, он, например, во время «приостановки епископата» в Англии в
эпоху гражданских войн, основал так называемую «Гостиную Епи¬
скопа - The Bishop's Parlour» (освятив для этой цели специальный
зал в Сутхилл Холл), где тайно, за определенную мзду, посвящал
ищущих истины у Бога в духовный сан. Кроме того, раз в неделю
он был вынужден посещать некое забытое Богом местечко в горах
под названием Cumberworth с тем, чтобы читать проповеди местно¬
му населению, почти сплошь состоявшему из пуритан, коих епи¬
скоп Тил сон некогда так презирал! И все это за мизерную плату
16 фунтов в год. В письме своему другу, почтенному джентльмену
по имени Джордж Радклифф, когда-то работавшему секретарем
все у того же графа Страффорда, которого в описываемое время
уже давно не было в живых (письмо датировано 1651 г.), Тилсон
жалуется на своих прихожан: «...я знал, что я найду огромное ста¬
до паршивых овец - great companie of scabbed sheepe»6]. Тем не ме¬
нее это «стадо паршивых овец» надо было пасти, несмотря на ду¬
шевные муки, и Тилсон даже был вынужден пойти навстречу мест¬
ным пуританам, несмело требовавшим фу murmuring), чтобы он
читал им не одну проповедь в течение часа, а две, по двадцать ми¬
нут каждую.
Так, в трудах ради хлеба насущного проходили последние дни
того, кто когда-то начинал молодым в этих местах и был полон ес¬
ли не радужных надежд, то по крайней мере - вполне довольство¬
вался тем «хлебом», который получал с двух владений в поместье
Рочдейл, зафиксированных нашими документами - именно с них мы
и начали наше повествование о своеобразной судьбе человека, чье
имя возникло почти случайно.
Тилсон окончил свое земное существование в 1655 г., в возрасте
78 лет. Он был похоронен 2 апреля в стенах приходской церкви
Dewsbury, в ее юго-восточной части. Наверное, и до сего дня сохра¬
нилось упомянутое в наших источниках мраморное надгробие с гру¬
бо начертанной надписью, свидетельствующей о том, что жил ко¬
гда-то на свете преподобный (reverendi in Christo) Генри Тилсон.
141
Феномен «манор-город»
в Англии раннего Нового времени
«Городской» фригольд Рочдейла
Прежде чем предпринять анализ городского фригольда в поме¬
стье Рочдейл, попробуем разобраться в том, что в принципе могли
представлять из себя поселения городского типа Англии периода
раннего Нового времени, иногда обозначаемые в источниках, в том
числе и в источниках по манориальной истории, термином borough.
Так, именью данный термин нередко фигурирует в манориальных
описях графов Пемброков в Уилтшире по отношению к описанию
центра их поместий под названием Вилтон, зафиксированного, тем
не менее, в общем ряду многочисленных маноров этого поместья62.
Двойственное статусное состояние Вилтона, терминологически от¬
раженное в источниках, побудило меня поставить проблему «мано¬
ра-города», т.е. попытаться разрешить вопрос о том, каковы могли
быть типологические характеристики указанного рода поселений,
фиксируемых именно документами манориальной истории, в Анг¬
лии периода раннего Нового времени63.
Итак, оставим на время поместье Рочдейл и вновь вернемся в
Юго-Западную Англию конца XVI - первой трети XVII в.
Признаюсь, что в свое время, работая над книгой по истории ан¬
глийского крестьянства указанного региона, я уделила развитию
Вилтона, может быть, недостаточно внимания в своем исследова¬
тельском рвении показать основные направления аграрного разви¬
тия Юго-Запада. Теперь же, думается, настала пора исправить это
упущение, и прежде всего потому, что специфическое развитие это¬
го манора-города в раннее Новое время является достаточным осно¬
ванием для этого. Так называемые «частные» проблемы, как неред¬
ко случается, вполне могут служить базисом для работы типологи¬
ческого порядка. Разумеется, проводить такого рода работу лучше
очень тщательно, осторожно и взвешенно с тем, чтобы не выдать
желаемого за действительное.
Что же представлял собой Вилтон на стыке XVI и XVII столе¬
тий - город или манор?
Для того, чтобы попытаться разрешить эту проблему, следует
обратиться к использованию выработанных в отечественной исто¬
риографии критериев средневекового европейского города как ито¬
га и наиболее яркого выражения общественного разделения труда,
как особого общественного концентрата, характеризующегося
весьма специфичным образом жизни64.
Попробуем в качестве первого признака города, приемлемого
для использования в интересующем нас случае, выделить такой кри¬
терий, как относительно незначительная роль сельского хозяйства в
занятиях населения. Посмотрим же (насколько позволяет это сде¬
лать единственный тип наших источников - манориальные описи -
142
не вполне, строго говоря, подходящий для решения поставленной
задачи), какова была роль сельскохозяйственных занятий среди
населения Вилтона в XVI - первой трети XVII в.
Для XVI в. описи фиксируют в Вилтоне 78 держателей65 различ¬
ных юридических статусов, проживавших в самом «маноре-городе».
4 держателя зафиксированы и в окрестностях центра поместий Пем-
броков. При этом, к сожалению, в источниках не указывается общее
число жителей Вилтона: исчерпывалось ли оно указанным количе¬
ством дворов или было больше - нам неясно.
Среди этих держателей - 32 копигольдера, 37 фригольдеров
(причем в большинстве случаев фригольдеров благородных)
и 9 арендаторов, которые держат участки сданного в аренду сада
и парка Пемброков, а также ряд участков домениальной земли66.
Причина, обуславливавшая многочисленность фригольдеров в гра¬
ницах Вилтона, как упоминалось выше, особой загадки не представ¬
ляет, поскольку речь идет о бывшем королевском маноре и даже ма¬
норе «старинного домена короля», который до XVI в. оставался во
владениях короны.
Нельзя сказать, что площадь центра владений Пемброков, от¬
данная под полезное земледелие, уж слишком изменилась со времен
Domesday Book: в XVI в. она составляла, как и прежде, около
20 гайд67. А поскольку уилтширская гайда в отличие от «обще¬
английской» фискальной и земельной единицы, равнялась не 120,
а 48 акрам68, (в связи с наличием в этом регионе меловых, т.е. менее
плодородных почв), то вышеупомянутые держатели хозяйствовали
в XVI в. на площади земли примерно 1000 акров. Даже эти, уилт-
ширские, уменьшенные чуть ли не в три раза по сравнению с «об¬
щеанглийским» вариантом, гайды, дают нам совсем не типичную
для borough площадь. Она и в этом, «усеченном», варианте, явно
великовата для провинциального средневекового городка XVI в.
и вполне подходит к представлению о средней величины маноре.
Итак, население Вилтона не концентрируется на сравнительно не¬
большой площади, оно разбросано по просторам, типичным для ма¬
нора (примем во внимание, к тому же, и наличие общинных земель,
«закрепленных» за Вилтоном описью - таковых фиксируется более
400 акров69), что не дает основания применить к этому поселению
такой, например, критерий средневекового городского центра как
«концентрация населения на сравнительно небольшой площади»,
в свое время введенный Я.А. Левицким (правда, для английских го¬
родов XI в.).
Если же вернуться к специфике занятий населения Вилтона, то
придется принять во внимание то обстоятельство, что собственно
участки держателей здесь были невелики, о чем свидетельствуют и
подсчеты земельной площади, и средний уровень рент на участках
держателей различных юридических статусов: площадь земли варь¬
ировала от 10 до 15-17 акров (разумеется, встречались держания и
143
большей площади), а ренты исчислялись в пенсах и шиллингах,
очень редко - в фунтах. О том, что перед нами - небольшие держа¬
ния городского типа свидетельствует и почти полное отсутствие
дифференциации внутри каждой из юридических категорий держа¬
телей. Здесь нет ярко выраженной поляризации на коттеров и «зе¬
мельных магнатов», как в других манорах владельческого комплек¬
са Пемброков. Очевидно, что при всем том, что земледелие тради¬
ционно продолжало составлять «смысл жизни» и основу существо¬
вания «вилтонцев», обрабатывавших свои небольшие участки и пла¬
тивших за них умеренные ренты, оно все же не могло полностью
обеспечить прожиточный минимум каждой семьи (как можно удов¬
летворительно существовать с 10 акров?), играло подсобную роль и,
несомненно, дополнялось занятиями «неземледельческого» типа.
Итак, если первый признак средневекового города как локаль¬
ного центра периода раннего Нового времени - незначительная
роль сельского хозяйства в занятиях населения - вроде бы настраи¬
вает нас считать Вилтон скорее манором (все население занято в
сельском хозяйстве), да и второй тезис о концентрации жителей на
небольшой площади не «работает» на идею города, то критерий,
сводящийся к констатации наличия в частных руках земельной соб¬
ственности, недостаточной для ведения сельского хозяйства, побуж¬
дает считать его, наоборот, более городом, чем манором, и застав¬
ляет думать о дополнительных неземледельческих занятиях насе¬
ления70.
Надо сразу сказать, что прямых указаний на род этих занятий
в источниках не содержится (это ведь опись держаний). Зато во вве¬
дении к описи указывается (да это известно и по литературе), что в
XVI в. Вилтон, наряду с соседним Нью-Солсбери, являлся одним из
наиболее крупных по тем временам ремесленных и рыночных цент¬
ров Уилтшира. Традиционным для юго-восточной части этого граф¬
ства, где находился и доныне находится Вилтон, еще с XIV-XV вв.
было производство холста и тонких льняных полотен, дубление
кож, пивоварение, производство изделий из железа и т.д. На ярмар¬
ках, которые проводились там трижды в году, в сентябре, апреле и
июле, велась торговля зерном (которое, кстати, не только привози¬
лось из окрестных маноров, но «производилось» на наиболее круп¬
ных участках аренды в самом Вилтоне), тканями, кожами, одеждой,
воском, железом, скотом и т.д.71.
Итак, для Вилтона характерно наличие рынка, что, конечно же,
свидетельствует о городском характере этого поселения, о занятиях
части населения ремеслом и торговлей (если не исключительно, то
«по совместительству» с сельскохозяйственным трудом, львиную
долю которого составляли, очевидно, занятия, связанные с овцевод¬
ством, на что прямо указывает достаточно обширная площадь посе¬
ления с наличием общинных земель, представлявших в значитель¬
ной мере и пастбищные угодья) - очередной критерий и его кон-
144
кретное подтверждение опять же работают на идею города. Но в
том-то и дело, что речь в Вилтоне все же идет не о преобладании,
а о простом наличии людей городских занятий, причем мы черпаем
сведения об этом вовсе не из основного и единственного имеющего¬
ся в наличии источника, а преимущественно из литературы. О купе¬
ческом сословии, о ремесленниках как особых производительных
группах источник сведений не содержит и содержать не может, пре¬
доставляя нам возможность лишь на основе косвенных показателей
выводить наличие представителей этих групп.
Итак, все же, даже если исходить из очень формальных подхо¬
дов, можно заключить, что перед нами - манор, а не город. Чего
только стоит фиксация в источниках XVI в. домена, хотя и сданного
в аренду!
О том, насколько важными для владельцев Вилтона были раз¬
личного рода манипуляции с землей, свидетельствует и исчезнове¬
ние в нем к 30-м годам XVII в. достаточно обширного фригольда и
слоя фригольдеров (равно как и «усечение» площади копигольда в
целом) и появление 16 «новых» аренд, которых не фиксировали опи¬
си того же поселения в 60-е годы XVI в. Средняя площадь такого
участка аренды составляла около 10 акров. То есть Пемброки в
Вилтоне, как и во многих других манорах, с целью коммерциализа¬
ции своих владений превращали менее выгодные им типы держаний
(с их низкими рентами) в более выгодную краткосрочную аренду.
И раз уж они проводили эти «модернизации» не только в своих «ти¬
пичных» манорах (т.е., говоря условно, манорах деревенского, сель¬
ского типа), но и в Вилтоне, то понятно, какое значение они прида¬
вали земле и в XVI в., организуя внутреннюю жизнь центра своих по¬
местий по типу земледельческому, т.е. по типу манора.
Во всех этих проблемах есть и еще одна важнейшая грань, ко¬
торая раньше абсолютно не являлась объектом внимания со сторо¬
ны исследователей этого обширного поместного комплекса (Р. То-
уни, Э. Керридж, В.Ф. Семенов, С.И. Архангельский). Практически
никто из них не писал об административной и «правовой» организа¬
ции маноров Пемброков. Между тем, с административно-правовой
точки зрения этот «город» был организован совершенно по типу
манора.
Начать с того, что манор-город, как и все другие маноры Пемб¬
роков, жил на основе предписаний обычая, который являлся регуля¬
тором отношений внутреннего мира Вилтона.
Хранительницей обычая, как и повсюду, являлась манориальная
курия - правовая основа манориальной организации Вилтона. Под
курию были отведены специальные помещения внутри манор-хауза.
Именно там хранились ящики с архивами, выписками из протоколов
держаний и заседаний курии и т.д.
В курии присягали на верность лорду манора и получали допуск
к держанию, вносили файны, платили ренты. Дважды в год, осенью
145
и весной, в ней проводились общие собрания держателей; они же яв¬
лялись так называемыми «судными днями», во время которых, со¬
вершенно по правилам проведения манориальных судов, в присутст¬
вии 12 присяжных, разбирались тяжбы лорда с жителями Вилтона,
межкрестьянские споры, различные проступки и провинности внут¬
ри манора, определялись наказания за свершенные провинности.
На общих собраниях жителей, точно так же, как и в других манорах
Пемброков, происходило «введение в должность» стюарда (управля¬
ющего), бейлифа (приказчика), проводились и выборы старосты -
наиболее уважаемого человека из числа держателей. В обязанности
старосты входило следить за порядком в маноре, следить за тем,
чтобы все его жители соблюдали «нравственный закон» (ведь обы¬
чай манора предписывал вести добродетельный образ жизни). Ста¬
роста помогал стюарду следить за тем, чтобы ренты и штрафы за
провинности регулярно пополняли казну манора. В документах есть
даже приписка о том, какое наказание грозило старосте в случае не¬
добросовестного отношения к своим обязанностям: если ренты не
собирались регулярно (либо староста запивал - и такое случалось),
напротив его дома вбивали в землю кол в качестве своего рода от¬
метки о неблагонадежности, но при этом давали целый год и день
сроку для того, чтобы человек мог исправиться. Если же ситуация
не менялась в течение этого срока, старосту отстраняли от должно¬
сти, да еще и конфисковывали все его имущество в пользу лорда72.
Это, кстати, пример наиболее жестокого обращения с теми, кто по
той или иной причине не мог изрядно исправлять указанную долж¬
ность (причем именно в маноре городского типа). Возможно, имен¬
но поэтому крестьяне нередко отказывались от нее.
Таким образом, мы видим, что и в плане организации внутренне¬
го уклада жизни Вилтон был скорее манором, чем городом - перед
нами как будто оживают страницы типичных протоколов манори¬
альных курий XVI в., настолько традиционным выглядит описание
административного и правового распорядков.
В заключение этого небольшого исследования специфики того
феномена периода раннего Нового времени, который представлен в
источниках манориальной истории термином borough, отмечу, что
считаю достаточно важным введение в нашу историографию проб¬
лемы манора-города эпохи позднего Средневековья как некоего
единого хозяйственного и политико-административного объедине¬
ния, «городская» и «сельская» составляющие которого совпадали
в пространстве и ритме хозяйственной жизнедеятельности. Ранее,
в работах П.Г. Виноградова, Е.А. Косминского, Ф. Мэтланда и неко¬
торых других историков, для эпохи Средневековья проводилось ско¬
рее сопоставление между деревней и манором - деревней как «ба¬
зисным» организационным началом крестьянского мира (общины) и
манором как административной «надстройкой» поместных институ¬
тов. Именно поэтому в работах упомянутых историков так подчер-
146
кивается феномен, который и поныне удивляет неспециалистов
в области аграрной истории, свидетельствующий о том, что средне¬
вековая деревня не всегда совпадала с локальной политико-право¬
вой организацией манора.
Вопрос же о соотношении города и манора не ставился, да и не
мог быть поставлен, и прежде всего потому, что названные иссле¬
дователи обращались не к периоду раннего Нового времени, а к
эпохе чисто феодальной, для которой была характерна постановка
вопроса о соотношении 1) деревни и манора, либо 2) города и дерев¬
ни. Но - не манора и города, так как до аграрного переворота в Ан¬
глии манор как социальный институт еще не «созрел» настолько,
чтобы быть рассмотренным в одном типологическом ряду с горо¬
дом и как-то коррелировать с ним. Как представляется, дело в том,
что манориальная организация развивалась с отставанием во вре¬
мени. Ведь она опиралась на обычай, а он в каждый данный период
по своей «генетической» природе не мог быть совершенным; для
высокой степени совершенства ему постоянно не хватало незапа-
мятности; время, похоже, отрицало «совершенство» обычая, не вы¬
водя до конца его начал из пределов человеческой памяти. Поэто¬
му, вызревая в недрах Средневековья, манориальная организация
практически никогда не успевала достигать своей классической яс¬
ности. Однако к XVI в., судя по источникам, она вбирает в себя эле¬
менты, совершенно не типичные для периода классически феодаль¬
ного. К этому времени манор входит в ясную фазу последнего, вы¬
сокого, «вздоха» и в этом смысле дает возможность отчетливо рас¬
смотреть себя со всеми присущими ему новыми, весьма колоритны¬
ми с точки зрения социально-экономического развития, чертами.
Итогом этого локального рассмотрения манора, «окрашенного»
чертами города, и явились наблюдения, только что предложенные
вниманию читателя.
А теперь вернемся из Юго-Западной Англии конца XVI - первой
трети XVII в. в графство Ланкашир того же времени.
Мы найдем в исследуемом поместном комплексе Рочдейл посе¬
ление городского типа (township, borough, согласно источнику)
Вардлверф, который, пожалуй, может представлять собой не менее
своеобычный феномен, чем Вилтон.
Вардлверф занимает площадь несколько меньшую, чем центр
владений Пемброков в Уилтшире: он раскинулся на 665,8 акрах и яв¬
ляется средним по величине манором поместья Рочдейл, если судить
о нем по информации, зафиксированной в описях. Так, площадь не¬
которых маноров сельского или «деревенского» типа в указанном
поместье, достигающая 2000-2500 тысяч акров, довольно значи¬
тельно превышает площадь Вардлверфа. В нем зафиксировано сов¬
сем немного держателей: их всего 25. Опираясь на эти показатели,
его как будто можно было бы считать типичным некрупным мано¬
ром. Так ли это?
147
Начнем с констатации того, что опись этого местечка содержит
9 упоминаний благородных фригольдеров, чьи держания в совокуп¬
ности составляют площадь в 510 акров. Часть из них выступает в ка¬
честве лиц, которые имеют типичные участки городского фри¬
гольда:; основными признаками таких участков являются, во-пер¬
вых, их небольшая площадь и, во-вторых, очень высокий годовой
доход, получаемый с нее. Думается, что это - одна из наиболее ре¬
презентативных черт городского держания на общем праве, более
того - одна из наиболее характерных черт поселений городского ти¬
па в Англии эпохи раннего Нового времени (да и эпохи Средневеко¬
вья тоже), фиксируемых именно источниками манориальной исто¬
рии. Отметим, что при анализе сословного состава держателей по¬
местья Рочдейл мы, однако, отнесли указанных лиц не к числу «го¬
рожан», как, может быть, следовало бы сделать на основании «тер¬
риториального» критерия, а к числу «благородных» на фригольде
на основании критерия «личностного» - ведь большинство из этих
людей давно знакомы нам как представители «внутриманориально-
го» дворянского фригольда.
Итак, из 9 благородных держателей на общем праве местечка
Вардлверф 6 человек являются владельцами участков «внутриго¬
родского» мелкого фригольда. Кто они? Среди них - имена, уже,
как указывалось, знакомые нам. Это опять-таки эсквайр Роберт
Холт. Опись фиксирует наличие в его руках двух участков фри¬
гольда, которыми он владеет на условиях рыцарского держания.
Один из них представляет собой некий конгломерат земельных
владений (явно небольшой, хотя площадь земли не указана) с рас¬
положенным на нем рядом строений (9 домов) на улице Church
Lane, ведущей, как записано в источнике, «от ярмарки, устраивае¬
мой для продажи скота, по направлению к местной церкви». Кро¬
ме того, названный эсквайр владеет и мельницей с конной тягой
{hoarse mill), предназначенной для обработки солода и расположен¬
ной на High Street (постоянно встречающиеся в своде описей назва¬
ния улиц характерны лишь для местечка Вардлверф, что само по
себе является свидетельством городского характера этого поселе¬
ния, зафиксированного источниками в типичном ряду маноров). За
названные владения Роберт Холт платит ренту в 26 s, высокий уро¬
вень которой, весьма необычный для данного региона, отличавше¬
гося, как было показано выше, очень низкими платежами со сто¬
роны держателей на общем праве, свидетельствует о том, что пе¬
ред нами - держание, рента с которого, очевидно, является весьма
значимой для пополнения бюджета владельца поместья Рочдейл.
Это держание, несомненно, рентабельно и для самого Роберта
Холта. Дело в том, что названные, казалось бы, небольшие по пло¬
щади владения (вряд ли можно считать обширной площадь земли
на одной улочке средневекового «городка» с расположенным на
ней рядом строений) приносят их владельцу очень приличный до-
148
ход в 100 £, в 77 раз превосходящий уровень ренты. Несомненно,
что высокий уровень платежей с небольшого по площади участка
фригольда свидетельствует о вполне городском характере дея¬
тельности его владельца, сдававшего, как указано в источнике,
часть принадлежавших ему домов в аренду, а другую часть исполь¬
зовавшего под склады. А вот что составляло содержимое этих
складов - мы не знаем точно, а можем только предполагать, осно¬
вываясь на косвенных показателях. Поскольку, как мы помним,
Роберт Холт хозяйствовал на огромных земельных просторах мно¬
гих маноров поместья Рочдейл, то он мог с равным успехом зани¬
маться как пашенным земледелием, так и разведением скота, в том
числе и овец (о последней из упомянутых возможностей свидетель¬
ствует наличие closes, т.е. огороженных участков, в системе его об¬
ширных земельных владений). Так что содержимым «городских»
складов эсквайра Холта в Вардлверфе вполне могла быть овечья
шерсть или уже готовое сукно. Для разрешения этого вопроса в
данном случае потребовались бы дополнительные источники или
«микроисследования» других авторов по данному комплексу, кото¬
рых, к сожалению, нет.
Другое держание Роберта Холта в Вардлверф под названием
True Love, о котором мы уже упоминали в разделе, посвященном
анализу доходов джентри поместья Рочдейл, составляло всего один
акр при ренте 12 пенсов, но зато приносило годовой доход в 4 £!
И в данном случае, как мы видим, превышение дохода над рентой
было довольно значительным, составляя цифру 80.
«Городской» фригольд эсквайра Теофила Холта в Вардлверфе
также был проанализирован нами выше, поэтому не будем подроб¬
но останавливаться на нем в данном контексте. Напомню только,
что речь идет о владении Теофилом девятью крохотными участка¬
ми земли на улицах городка, которые, как мы предположили, могли
сдаваться под склады или конторы, принося (при отсутствии ренты)
годовой доход в целых 17 £! Думается, что столь высокий доход с не¬
значительной площади также явно свидетельствует о коммерческом
направлении деятельности его владельца.
Джентльмены Роберт Ховорф и Джеймс Хеллиуэлл, означен¬
ные в описи в качестве держателей на общем праве, также имеют на
улицах Вардлверфа небольшие участки земли (в обоих случаях
их площадь едва достигает акра) с расположенными на них домами,
сдаваемыми в аренду, а также небольшими садами. Доход Роберта
Ховорфа составляет, при отсутствии ренты, 3 £ в год, в то время как
доход Джеймса Хеллиуэлла еще выше: 8 £!
Джентльмен Роберт Хейвуд, согласно данным описи, владеет на
улице High Street («по соглашению, заключенному 23 мая 1588 г. его
отцом с сэром Робертом Байроном, рыцарем, а также с его вторым
сыном») двумя акрами земли, на которых расположена его усадьба
и фруктовый сад. Это «городская усадьба», зафиксированная в ма-
149
нормальной описи, приносит ее владельцу при «нулевошренте», как
отмечено в источнике («rent - nil»), целых 15 £ годового дохода!
Однако среди «благородных» фригольдеров манора городского
типа Вардлверф опись фиксирует и держания гораздо большей пло¬
щади, нежели те небольшие усадьбы, о которых говорится в приве¬
денных выше примерах.
Так, например, джентльмен Ричард Энтвисл, наряду с участком в
4 акра, периодически сдаваемым в краткосрочную аренду семейной
паре (некоему Джеймсу Добсону, женившемуся на «вдове Александ¬
ра Смита»), расположенным вдоль улицы Church Lane и приносящим
ему при ренте в 2,5 s годовой доход в 5 £ (доход больше ренты в
40 раз), владеет также и 75 акрами фригольда (очевидно, за чертой
Вардлверфа), состоящего из «пашни, пастбища и луга» и обогащаю¬
щего его на 60,7 £ ежегодно (доход на акр земельной площади в дан¬
ном случае очень высок: 15,4 s). Другой джентльмен, Сэмюэл Хамер,
владеет 55 акрами луга, пастбища, сада в «черте borough и за его пре¬
делами», как записано в описи. На этих землях (кстати, неизвестно,
сколько акров «приходилось» конкретно на «городские» и «загород¬
ные» владения в отдельности) был расположен капитальный месуа-
гий (capital messuage) Сэмюэля под названием Hamer Hall с садом,
огородами; где-то нашлось место и для водяной мельницы. За все это
«городское» и «пригородное» великолепие названный джентльмен
платил совсем небольшую ренту в 22 d, но зато получал доход почти
в 29 £. В данном случае превышение годового дохода над рентой осо¬
бенно велико: оно составляет цифру 316. О рентабельности данного
участка фригольда «смешанного типа» для его владельца свидетель¬
ствует также и высокий уровень дохода на акр земельной площади,
составлявший для данного случая 10,2 s.
Кроме того, в число владельцев «благородного» фригольда в
черте Вардлверфа следует, несомненно, включить и Катерину Холт,
ту самую предприимчивую вдову, вышедшую замуж за молодого и,
возможно, недееспособного Джошуа Ратклиффа, о которой уже
упоминалось. Как мы помним, в совокупности она владеет в Вардл-
верфе 77 акрами (2 участка: 45 + 32 акра) земли, приносящими ей
88 £ годового дохода. Особенно высок доход на одном из них, ком¬
пактном участке в 32 акра, находящемся в черте города. Он равен
58 £ (36,2 s/акр). Досадно опять-таки, что мы не знаем определенно
специфики хозяйственной деятельности владельца (в данном слу¬
чае - владелицы) участка, приносящего столь высокий доход. Но од¬
нако и те данные, которые нам предоставляет источник манориалъ-
ной истории о специфике развития «городского» фригольда, мож¬
но, по-видимому, считать достаточно ценными, так как они помога¬
ют вынести определенные суждения о корреляции между городом и
манором в Англии периода раннего Нового времени.
Интересным сюжетом, вносящим некоторые нюансы в эти суж¬
дения, может служить и пример с «городским» фригольдом в Вард-
150
лверфе эсквайра Абеля Бакли. Этот джентльмен наряду с обширны¬
ми земельными участками, разбросанными по многим «типичным»
манорам поместья Рочдейл, хозяйствует на огромном фригольде
«внутри» borough Вардлверф площадью 293 акра! Этот фригольд
представлял собой в недавнем прошлом домен, сданный «по гранту»
в свободное держание - being a demesne land, given by grant as a free¬
hold. Необычайно интересный факт - ведь обычно домен, тем более
в эпоху аграрной революции, предпочитали сдавать в аренду, прино¬
сящую, особенно при условии ее краткосрочности, весьма стабиль¬
ный доход в виде динамично поступающей арендной платы. Мы по¬
мним подобные массовые эволюции с доменом Пемброков на Юго-
Западе Англии перед революцией, в том числе и в маноре городско¬
го типа Вилтон. Чем же можно объяснить превращение довольно
компактного участка домениальной земли в северо-западном поме¬
стье Рочдейл в свободное держание, да еще его фиксацию манори-
альной описью в числе «городских» держаний? Ответить на этот во¬
прос очень трудно, и опять-таки из-за неполноты сведений, предос¬
тавляемых нашим источником. Думается, речь в данном случае мо¬
жет идти о каких-то факторах экономического порядка, которые
оказывались настолько притягательными для владельцев комплек¬
са Рочдейл, что доходы от сдачи домена в свободное держание мог¬
ли привлечь их внимание более, нежели доходы от сдачи его в арен¬
ду. Я, возможно, не ошибусь, если назову в качестве основного из
этих факторов как раз «городской» характер «домениального фри¬
гольда». Вполне возможно, что активная хозяйственная эксплуата¬
ция этого компактного участка земли именно в черте «манора-горо¬
да», эксплуатация на коммерческий лад, была основой подобных
эволюций. То обстоятельство, что в числе указанных угодий, как ни
странно, присутствуют не только участки земли, огороженной под
пастбище, предназначенные, очевидно, для коммерческого овцевод¬
ства, но и пахотная земля, наводит, например, на мысль о том, что
тем, кто «менял» домен на держание на общем праве, могла пока¬
заться заманчивой перспектива продавать производимые зерно и
шерсть на местном, городском рынке, не переплачивая дополни¬
тельно за их транспортировку, как это случалось с доставкой про¬
дукции из отдаленных, типично «деревенских» маноров. Конечно, в
этом случае вполне можно было бы сдать домен и в аренду, но да¬
вайте не забывать, что речь идет об аграрной эволюции северного
типа, с присущими ей особенностями, выражавшимися, в частности,
в большем, по сравнению с другими регионами, распространении
здесь фригольда и замедленном внедрении арендных отношений.
Достаточно сказать о том, что в целом в описях обширного помест¬
ного комплекса Рочдейл 20-х годов XVII в. представлены лишь фри¬
гольд и держание на обычном праве, но практически отсутствует
фиксация отношений договорного типа, о чем мы еще будем гово¬
рить ниже. Нам остается добавить, что за участок «городского»
151
фригольда Абель Бакли платил ренту в 5 s 10 d., которая была в
475 раз ниже годового дохода, составлявшего 142,4 £. О высокой
рентабельности данного участка «городского домениального фри¬
гольда» свидетельствует и высокий уровень дохода на акр фриголь¬
да, составлявший почти 10 s.
Если мы продолжим рассмотрение внутреннего уклада жизни
поселения городского типа Вардлверф, то, безусловно, остановим
свое внимание на факте наличия в этом местечке помимо благород¬
ных владельцев «городского» фригольда также и фригольдеров-го-
рожан «крестьянского типа» (как ни мудрено выглядит это опреде¬
ление). Действительно, наряду с 9 «благородными» фригольдерами
внутри Вардлверфа, сословный статус которых мы определяли по
соответствующей приписке, свидетельствующей об их дворянском
происхождении, можно найти и 15 человек тех, кто владеет землей
на обычном праве, но лишен искомой приписки, следующей вслед за
именем, которая свидетельствовала бы об их благородном происхо¬
ждении. Не забудем, что в практике анализа источников манориаль-
ной истории отсутствие подобной приписки свидетельствует о необ¬
ходимости отнесения данного лица к числу держателей крестьянско¬
го тйпа.
Из 15 указанных фригольдеров крестьянского типа, чьи участки
фиксируются описью в Вардлверфе, только 9 человек владеют зем¬
лей, расположенной непосредственно в черте «манора-города», и
могут считаться, во всяком случае, по этому территориальному при¬
знаку, «истинными» горожанами. Именно их мы и считали таковы¬
ми при анализе сословного состава поместья Рочдейл в целом (см.
табл. 9). Каковы же особенности их держаний? Самая интересная из
них состоит опять-таки в том, что все участки указанных лиц необы¬
чайно малы по своей площади: она варьирует в данном случае от
0,75 до пяти акров. Так, участки площадью всего один акр держат
Эдмунд Холланд и Томас Холмс, полутора акрами внутри Вардлвер¬
фа довольствуются Джозеф Дерден, Джон Смит и Роберт Чадвик.
Владения Исаака Клегга превосходят площадь только что указан¬
ных участков всего на 0,25 акра, Джеймс Парес хозяйствует на двух
акрах и т.д. И только Эдвард Луми держит чуть больше: «целых»
пять акров.
Второй отличительной чертой этих мелких городских держаний
является довольно типовой характер составлявшего их движимого и
недвижимого имущества. Обычно это земля, расположенная, как и
в случае с городским «благородным» фригольдом, вдоль улиц «ма¬
нора-города»: High Street, Spotland Street, Church Lane, Rochdale
Street... Это, как правило, небольшие городские усадьбы, в центре
которых находится дом или месуагий с прилежащими к ним фрукто¬
выми садами и огородами, надворными постройками для птицы и
скота. В одном случае, однако, фиксируется наличие мельницы с
конной тягой, в другом опись отмечает, что держатель Джозеф Дер-
152
ден владеет не просто усадьбой, а месуагием, доставшимся ему по
наследству от Оттауэлла Смита, купца из Лондона; источник с ис¬
ключительной для данного случая дотошностью (речь-то ведь идет
о земельной описи) перечисляет предметы домашнего обихода, вхо¬
дившие в это наследство - сундуки с одеждой, постельные принад¬
лежности, кухонная утварь и посуда, топоры, пилы, лодки, весла
ит.д.
Третья отличительная черта интересующих нас участков «го¬
родского» фригольда, находившихся в хозяйственном владении дер¬
жателей на общем праве «крестьянского типа», также не удивит нас:
оказывается, что эти мелкие участки опять-таки приносят их вла¬
дельцам очень высокий доход. Так, например, доход с полутора ак¬
ров только что упомянутого владения Джозефа Дердена составлял,
при ренте в 1 d, 20 £ (в данном случае соотношение между величина¬
ми составляет цифру 4800!). Томас Холмс, владея одним акром зем¬
ли, ежегодно извлекал на основе его хозяйственной эксплуатации
(специфика этой эксплуатации, увы, неизвестна и не может быть из¬
вестна нам ввиду того, что земельные описи никогда ее не фиксиру¬
ют) 10 £ дохода, Эдмунд Холланд с участка такой же площади - 8 £,
Джеймс Парес с двух акров - 20 £. Этот список можно было бы про¬
должить, но сейчас важнее другое. Необходимо отметить, что, как
показывают источники манориальной истории, фиксирующие спе¬
цифику внутригородских держаний фригольда, сам факт наличия
высокого годового дохода при относительно малой площади го¬
родских держаний не зависел от сословного статуса держателей.
Дворянин или крестьянин, жившие в «маноре-городе», могли полу¬
чать и получали с малых участков земли относительно высокий до¬
ход, о чем не в последнюю очередь свидетельствовало обратно про¬
порциональное его соотношение с годовой рентой и такой показа¬
тель как высокий уровень дохода на акр городского держания на об¬
щем праве. Возможность получения такого рода дохода определя¬
лась не сословным статусом держателей, а идентичным («город¬
ским») типом их хозяйственной деятельности.
Однако если мы от констатации самого факта наличия высоких
доходов в городской среде, не зависящего от сословного положения
держателей, попробуем перейти к анализу конкретных цифр высо¬
ты доходов в различных сословных группах, то увидим, что, очевид¬
но, «чистота» сословного статуса все же каким-то образом влияла
на абсолютную высоту доходов с городских держаний. Интересно,
например, отметить, что так называемые «истинные горожане», не
принадлежавшие к благородному сословию, владели внутри «мано¬
ра-города» в общей сложности 17,5 акрами земельной площади, по¬
лучая с нее совокупный доход 102 £. Таким образом, их общий доход
с акра земельной площади городского «неблагородного» фригольда
равнялся 116 s или почти 6 £! Это, конечно же, очень высокий доход.
Однако еще больший доход с акра «чисто» городских мелких держа-
153
Таблица 20
«Внегородской» фригольд Вардлверф
Имя
Площадь,
в акрах
Доход (£)
Рента(d)
Чарльз Наталл
14
8
5,5
Вильям Баттер
14
6,5
5,5
Чарльз Нат
58
34
32
Абрахам Хансон
12
2,7
-
Сэмюэл Уолфенден
14,5
5
1
Эдмонд Огден
13,3
10
5,5
6
125,8
90,5
49,5
ний (за вычетом тех, которые лежали за городом) был характерен
для «благородного» городского фригольда. Так, упомянутые нами
6 фригольдеров-дворян внутри Вардлверфа, хозяйствовавшие в об¬
щей сложности на 10 акрах внутригородского фригольда, получали
с него в совокупности 162 £ годового дохода, т.е. 16,2 £ с акра!
Таким образом, различия в сословном статусе, как мы видим,
могли влиять если не на сам факт получения высоких доходов с го¬
родских держаний малой площади, то уж во всяком случае, очевид¬
но, определяли приоритеты в возможностях и путях достижения
этого дохода. Вполне вероятно, например, что человеку благород¬
ного происхождения было легче, чем простолюдину, достигнуть оп¬
ределенных высот в процессе реализации своей хозяйственной ак¬
тивности: стать владельцем раздаточной конторы, напрямую ис¬
пользуя связи с местной администрацией, наиболее выгодно сдать
городские строения в аренду, быстро реализовать на местном рын¬
ке (опись фиксирует его наличие) свою продукцию по сходной цене
и т.д. Учитывая специфические данные нашей описи по Вардлвер-
фу, я отнюдь не исключаю перечисленные возможности в качестве
вероятных «факторов роста» доходов с мелкого «благородного»
внутригородского фригольда.
Нам осталось еще проанализировать условия держаний тех
6 фригольдеров «крестьянского типа» (т.е. сословно не идентифици¬
рованных описью) в черте Вардлверфа, участки которых располо¬
жены в «посаде», вне городской черты. Данные об этих лицах сосре¬
доточены в таблице 20.
Итак, как видно из таблицы, 6 указанных держателей, не явля¬
ясь, согласно нашей терминологии, основанной на территориальном
принципе, «истинными горожанами», сосредоточили в своих руках
125,8 акров за чертой «манора-города». Пятеро из них держат уча¬
стки примерно одинаковой площади, от 12 до 14 акров. И только
154
Чарльз Нат хозяйствует на гораздо большей площади в 58 акров.
Шестеро указанных фригольдеров получают в совокупности доста¬
точно высокий доход в 90,5 £, что составляет в среднем 14,4 s/акр.
Однако этот высокий в среднем уровень дохода с акра фригольда
указанного типа явно определяется тем, что в состав представителей
анализируемой категории входит Чарльз Нат, чей доход равен 34 £.
Кстати, доход с акра на его собственном участке земли ниже средне¬
го и составляет 11,7 s/акр. Доход же, например, Эдмунда Огдена со¬
ставляет 15 s с акра земельной площади. Так или иначе, мы видим,
что участки «пригородного» фригольда также приносили их вла¬
дельцам весьма высокий доход. Это утверждение будет выглядеть
особенно верным, если мы добавим к сказанному, что средний уро¬
вень доходности «пригородного» фригольда в 439 раз превышал
средний уровень выплачиваемых его владельцами рент73.
Зададимся теперь таким вопросом: можно ли на основании тех
данных, которые предлагают нам манориальные описи, разрешить
вопрос о том, какой тип фригольда в целом был наиболее доходным
для его владельцев?
Источники предоставляют нам редкую возможность ответить
на этот вопрос на основании попытки проведения микрокомпара-
тивного анализа, а именно сравнения уровней дохода на акр: 1) на
внутригородском «благородном» фригольде, 2) на внутригород¬
ском фригольде крестьянского типа, 3) на внегородском фригольде
крестьянского типа, 4) на «благородном» фригольде манориально-
го типа.
Итак, мы помним, что средний уровень дохода на акр в первом
случае был равен 16,2 £; во втором - 6 £; в третьем - 14,4 s (0,7 £),
в четвертом - 6,3 s (0,3 £)74. Эти цифры говорят сами за себя. Ока¬
зывается, например, что маленькие держания внутригородского
фригольда были подчас несравненно более выгодными для его бла¬
городных владельцев, нежели их обширные, безбрежные владения,
раскинувшиеся на просторах типичных маноров: об этом свидетель¬
ствует проведенный анализ наших источников. Так, например, сред¬
ний уровень дохода на мелком1 внутригородском дворянском фри¬
гольде в 54 раза превышал этот показатель на «благородном» фри¬
гольде манориального типа. Таким образом, не вызывает удивления
тот факт, что крупное дворянство Ланкашира вроде Роберта или
Теофила Холтов стремилось к повышению общего уровня доходно¬
сти своих поместий не только за счет концентрации владений ма-
норштьного типа в одних руках или проникновения на террито¬
рию‘ обычного держания, но и за счет внедрения на внутригород¬
ской фригольд - фактор, до сих пор не слишком-то принимавший¬
ся в расчет в историографии при анализе «роста джентри» в эпо¬
ху аграрного капитализма. О том, насколько выгодным могло быть
и было хозяйствование на землях указанного статуса, свидетельст¬
вует не в последнюю очередь и тот факт, что средний доход с них да-
155
же крестьянских сословных элементов в 20 раз превышал соответ¬
ствующий уровень дохода с дворянского «внутриманориального»
фригольда по комплексу маноров Рочдейл (6 £ : 0,3 £ = 20).
Если мы попробуем подвести некоторые итоги по проблеме ан¬
глийского «манора-города» раннего Нового времени на примере
изучения Вилтона и Вардлверфа, которые обозначены в документах
мемориальной истории «городскими» терминами и «представляют»
юго-западный и северо-западный типы локального развития, то, по¬
жалуй, наши наблюдения в этой области могли бы быть сведены к
следующему.
Во-первых, феномен «манора-города» в сельской действитель¬
ности Англии указанного времени свидетельствует, наряду с други¬
ми факторами, уже отмеченными ранее в отечественной историо¬
графии75, о переходном характере эпохи. Во-вторых, как представ¬
ляется, проведенное исследование дает основание считать яркой
чертой указанного феномена его двойственность, «незавершен¬
ность» основных структурообразующих характеристик, отмечен¬
ных чертами одновременно города и манора. Еще раз стоит под¬
черкнуть то обстоятельство, что недаром подобный феномен терми¬
нологически характеризуется источниками по аграрной истории как
поселение городского типа, хотя сам факт его наличия в описях сре¬
ди типичных маноров свидетельствует о генетически деревенском,
сельском его происхождении. Он не может не быть двуликим.
В качестве основных черт указанного феномена, характеризую¬
щих его как манор, можно было бы выделить следующие: а) значи¬
тельная роль сельскохозяйственных занятий населения; б) наличие
домена, хотя и сданного в аренду (Вилтон) или фригольд (Вардл-
верф); в) наличие копигольда и копигольдеров (Вилтон, Вардл-
верф) - держаний типично внутриманориального типа; г) организа¬
ция хозяйственной жизни по типу манора (Вилтон), т.е. специфиче¬
ские, характерные именно для манора, эволюции с землей (превра¬
щение фригольда и копигольда в аренду); д) правовая и администра¬
тивная организация внутренней жизни по типу манора (Вилтон): на¬
личие курии (а не городского совета, например), роль манориально-
го обычая как регулятора внутренней жизни. Что касается Вардл¬
верфа, то в нем хотя и фиксируется курия, но не содержится описа¬
ния особенностей ее работы (да еще таких интересных, как в цент¬
ре владений Пемброков в Уилтшире). Однако это не означает, что
ее не было и в Вардлверфе. Самое наличие описей 20 маноров, ко¬
торые я держу в руках, - более чем убедительное свидетельство в
пользу существования курии - подобные документы могли состав¬
ляться только в ней, и нигде больше. Кроме того, в практике поме¬
стной жизни курия обычно располагалась в центре тех или иных
владений, каковым по отношению к комплексу Рочдейл и являлся
Вардлверф. Вряд ли владельцы комплекса были заинтересованы в
том, чтобы перенести такой важный инструмент хозяйственной, ад-
156
министративной, правовой жизни, каким являлась курия, в какой-
нибудь отдаленный манор, в сторону от центра своего собственного
проживания. Такого просто не могло быть, как не могло быть ниче¬
го нерационального в практике хозяйственной жизни предприимчи¬
вых английских сквайров. Думаю, что наличие этой организации
как раз было настолько естественным, что с точки зрения владель¬
цев не требовало специального подробного описания. Что касается
Вилтона, то подробное описание правил работы в нем курии связа¬
но прежде всего с интересными обычаями, характерными для этого
поселения.
В качестве специфически «городских» черт изучаемого нами
феномена можно было бы выделить такие: а) относительно незна¬
чительная площадь поселения, несоизмеримая с просторами манора
(Вардлверф более, чем Вилтон, демонстрирует этот признак); б) до¬
полнительные неземледельческие занятия населения - ремесло,
торговля, совмещаемые с сельскохозяйственным трудом; в) наличие
рынка (в обоих наших центрах); г) топография скорее городского,
чем сельского типа - наличие многих улиц (Вардлверф); д) неболь¬
шая, в основном, площадь земельных наделов (Вилтон, Вардлверф);
е) высокая рентабельность городских участков - годовой доход, в
десятки и сотни раз превышающий ренты за держания (Вардл¬
верф), - фактор, являвшийся особенно притягательным для держа¬
телей различных сословных статусов, в том числе и для «благород¬
ных» фригольдеров.
В заключение подчеркну, что проведенная работа кажется впол¬
не полезной. Научная важность этого сюжета определяется прежде
всего его своеобычностью, «казусной» специфичностью, выпадени¬
ем из общего ряда привычных социальных структур. Тем более не¬
обходимым представляется продолжение изучения этого феномена,
насколько это возможно на материале источников других регионов
Англии.
Фригольд крестьянского типа
в поместье Рочдейл
Нам осталось охарактеризовать на примере поместья Рочдейл
самый, казалось бы, распространенный в средневековой Англии вид
свободного держания. Действительно, крестьянский фригольд яв¬
лялся наиболее «массовым» видом внутриманориального фригольда
еще со времен Книги Страшного суда - факт, многократно отмечав¬
шийся как в отечественной, так и в зарубежной историографии.
В своем исследовании по Уилтширу я также, как указывалось выше,
более всего имела дело именно с крестьянским держанием на об¬
щем праве.
Посмотрим теперь, как обстояло дело с приоритетами в типах
свободного держания в ланкаширском поместье Рочдейл. Для того
157
чтобы более основательно представить себе общую картину, вер¬
немся к таблице 9, в которой содержатся данные о численности фри¬
гольдеров указанного поместья в целом. Как видно из таблицы,
фригольдеры крестьянского типа действительно преобладают.
Всего их 219 человек, что составляет 66,9%, в то время как благо¬
родных держателей на общем праве значительно меньше (95 чело¬
век, согласно данным описи, или 29,1%). Таким образом, в целом
фригольдеров крестьянского типа в 2,3 раза больше, чем фриголь-
деров-дворян76.
Итак, если говорить о численности представителей этого со¬
словного статуса, то наши наблюдения как будто бы не выходят за
рамки принятых в историографии позиций по этому поводу. Наибо¬
лее населен фригольдерами крестьянского типа манор Баттерверф
(70 чел.) как в принципе самый людный манор Рочдейла. 18 фри¬
гольдеров крестьянского типа мы находим в маноре Берсилл, по
13-14 - в манорах Уардал, Блэтчингверф и У ал еден, по 10 - в мано¬
рах Холлингверф и Спотлэнд. В остальных манорах число этих дер¬
жателей колеблется от 3 до 9.
Перейдем теперь к вопросу о том, какая земельная площадь
была сосредоточена в руках указанной категории держателей. Для
того, чтобы разобраться в этой проблеме, обратимся к анализу таб¬
лицы 21.
Итак, мы видим, что площадь фригольда крестьянского типа
варьировала от манора к манору. Наибольшей величины она дости¬
гала в маноре Баттерверф, наименьшей - в маноре Клегг. В двух ма¬
норах из 20 фригольда крестьянского типа не было совсем: вся пло¬
щадь фригольда в них приходилась на «индивидуальный» дворян¬
ский фригольд известных нам Роберта и Теофила Холтов. Совокуп¬
ная же площадь фригольда крестьянского типа, как показывает таб¬
лица, равнялась 6505,8 акра, что составляло всего 28,6% общей пло¬
щади фригольда в поместье Рочдейл.
Налицо явная диспропорция: если по численности держателей
маноров крестьянский фригольд явно преобладает, составляя, как
мы помним, 66,9%, то по земельной площади он так же явно уступа¬
ет «благородному» фригольду, поскольку удельный вес этой площа¬
ди равен всего 28,6%. Диспропорция между этими величинами соста¬
вляет цифру 2,3. Напомню, что в среде фригольдеров дворянского
типа мы наблюдали обратную диспропорцию: соотношение земель¬
ной площади к численности держательского состава для этой кате¬
гории выглядело как: 70% к 21,9% (превышение площади над чис¬
ленностью = 2,4).
Таким образом, создается впечатление, что наиболее распро¬
страненным типом держания на общем праве крестьянский фри¬
гольд поместья Рочдейл можно считать только с точки зрения чис¬
ленности его представителей, но не на основе учета фактора земель¬
ной площади, находившейся в их руках.
158
Таблица 21
Площадь фригольда крестьянского типа
Манор
Общая площадь
фригольда, в акрах
Площадь
крестьянского
фригольда,
в акрах
% к общей
площади
фригольда
Castleton
1420,9
63,9
4,5
Marland
720,6
-
-
Newbold
298,6
238,6
80,0
Beursill
377,7
122,7
32,4
Butterworth
3802,5
2107,9
55,4
Clegg
882,5
49,1
5,6
Hollingworth
428,1
307,35
71,7
Wardleworth
665,8
131,3
19,7
Wuerdale
949,3
260,3
27,4
Wardle
1236,3
390,1
31,5
Blathcingworth
1607,8
640,3
39,8
Walsden
1403,0
454,0
32,4
Todmorden
1060,8
470,8
44,4
Falinge
293,3
88,3
30,1
Chadwick
505,2
375,1
74,2
Spotland
936,9
289,6
30,9
Wolstenholm
790,5
158,5
20,0
Healy
437,0
209,5
47,9
Whiteworth
2590,5
148,5
5,7
Rossendale
23 83,5
-
-
20
22790,8
6505,8
28,6
Посмотрим же, каким образом, в какой пропорции распределя¬
лась «свободная» земля между фригольдерами крестьянского типа.
Другими словами: насколько ярко был выражен в их среде процесс
дифференциации?
Для ответа на этот вопрос пришлось провести большую предва¬
рительную работу, связанную с подсчетами даже дробных долей ак¬
ра (руды, перчи), приходящихся на каждого из 219 держателей, вне¬
сти данные о земельной площади их участков в специальные «имен¬
ные» таблицы (т.е. таблицы, составленные на каждого фригольде¬
ра), свести воедино эту информацию по каждому из маноров, а за¬
тем - поместить ее в общую сводную таблицу по всему манориально-
му комплексу, предварительно разбив при этом фригольдеров-кре-
стьян на шесть имущественных категорий. В число первой из них во¬
шли фригольдеры, наделы которых были очень невелики и не пре¬
вышали 15 акров, во вторую категорию вошли те, в чьих руках были
159
Таблица 22
Дифференциация фригольдеров крестьянского типа
Категория
крестьян
Число
% к общей
численности
Площадь,
в акрах
% к общей
площади
До 15 акров
87
39,7
581,5
8,9
15-29 "
51
23,3
1096,3
16,9
30-59 "
54
24,6
2295,15
35,3
60-89 "
16
7,3
1198,95
18,4
90-119 "
6
2,7
629,15
9,7
120 и выше
5
2,4
704,75
10,8
Итого:
219
100
6505,8
100
сосредоточены земельные участки от 15 до 29 акров, представители
третьей хозяйствовали на участках от 30 до 59 акров, составляя соб¬
ственно держательский костяк фригольдеров крестьянского типа,
куда входили середняки-виргитарии (владельцы одной-двух виргат77
земли). Более зажиточные фригольдеры, владевшие 60-89 акрами,
входили в четвертую категорию, владельцы 90-119 акров составля¬
ли пятую. И, наконец, к шестой категории относились те крестьяне-
держатели земли на общем праве, чей земельный достаток выходил
за рамки верхнего предела (120 акров), ассоциируемого в историо¬
графии с представлениями о крестьянском хозяйстве. По сути дела,
эти немногочисленные держатели были крестьянами лишь по со¬
словному статусу, но не по своему хозяйственному положению. Од¬
нако их незначительное количество (всего 5 человек, как мы увидим)
явилось основанием для того, чтобы все же не включать их в катего¬
рию фригольдеров-«некрестьян», т.е. тех, кто, являясь представите¬
лем любого сословного статуса (в том числе и крестьянского), мог
считаться лицом, обладавшим значительными земельными богатст¬
вами, порвавшим с трудовым началом крестьянской семьи и прибе¬
гавшим к применению наемного труда.
К сожалению, нет возможности привести здесь целиком ту ог¬
ромную сводную таблицу, свидетельствующую о дифференциации
фригольдеров крестьянского типа, о которой только что говори¬
лось. Да, наверное, это и не нужно. Зато итоги проведенной работы
по всему комплексу маноров, представленные в таблице 22, могут
оказаться небезынтересными для нас.
Мы видим, что в 20-е годы XVII столетия среда фригольдеров
крестьянского типа в комплексе Рочдейл действительно состояла из
представителей различных имущественных прослоек, причем чис¬
ленность каждого такого имущественного разряда была далеко не¬
одинаковой. Прежде всего бросается в глаза то обстоятельство, что
160
«держательское ядро» крестьянского фригольда в комплексе мано¬
ров Рочдейл было довольно основательным: 54 держателя (24,6%)
вели свое хозяйство на 30-60 акрах. То есть около четверти фри¬
гольдеров крестьянского типа входило в состав тех самых средних
слоев крестьянства, о которых мы говорили выше. В руках предста¬
вителей этой прослойки было сосредоточено 35,3% земельной пло¬
щади. Судя по этому обстоятельству, можно предположить, что
средний надел в этой категории крестьянства превышал 30 акров.
И действительно, он составлял 42 акра (2295,15 : 54). Расслоение в
среде фригольдеров-крестьян хорошо иллюстрирует численный со¬
став представителей первых двух категорий нашей таблицы: коли¬
чество держателей на общем праве, хозяйствовавших на участках
земли, размеры которых не превышали 30 акров, составило циф¬
ру 138 (60%). Однако такое значительное количество держателей
вело хозяйство на небольшой земельной площади, составлявшей
всего 25,8% площади крестьянского фригольда в целом. Таким об¬
разом, диспропорция между указанными величинами, выраженны¬
ми в процентах, составляла цифру 2,3. Еще более выразительной
была диспропорция между численностью категории держателей,
чьи владения не превышали 15 акров, и земельной площадью, нахо¬
дившейся в руках представителей этой категории (39,7% : 8,9%).
Средний надел в их среде составлял всего 6,8 акра - цифра, казалось
бы, свидетельствующая о том, что процесс коттеризации, мог затра¬
гивать не только держателей по обычаю манора (копигольдеров),
но и тех, кто владел землей на основании общего права. Например,
в маноре Баттерверф, который был в наибольшей степени заполнен
фригольдерами-крестьянами, описи фиксируют целых 32 держате¬
ля, площадь участков которых была меньше 15 акров. В их руках
было сосредоточено 231,7 акра - таким образом, в среднем каждый
из представителей этой категории в данном маноре хозяйствовал на
площади 7,2 акр. Выберем наудачу несколько из них и посмотрим,
насколько хозяйственные возможности их небольших по площади
владений соответствуют нашим представлениям о фригольде кре¬
стьянского типа и его владельцах; иными словами - тех самых анг¬
лийских йоменах, «свободных гражданах королевства», которые,
как принято считать в историографии, строили свое материальное
и гражданское благополучие на обладании как минимум 40-шиллин-
говым доходом78.
Так, Джеймс Ньюболд владеет в названном маноре 11,5 акрами
земли, в состав которой входят пахота, луг и пастбище; причем точ¬
ное количество акров, составляющих тот или иной тип угодий, -
и это характерно для описей в целом, - не указан. Однако этот
небольшой, казалось бы, участок земли приносит его владельцу
приличный годовой доход в 5 £ 5 s = 105 s = (9,1 s/акр). Вдова Анна
Мейолл владеет 8,3 акрами пахоты, часть которой, правда, как ука¬
зано в описи, огорожена под пастбище для овец - определенное ос-
6. Винокурова М.В.
161
нование для получения достаточно высокого дохода с маленького
участка; он равен 3£4s = 64s = (7,7 s/акр). Джеймс Кромптон, хо¬
зяйствующий на площади 11,5 акров, получает со своего участка до¬
ход b3£10s = 70s = (6,1 s/акр). Его однофамилец Эдмунд Кромптон
получает со своих 10,45 акра угодий неизвестного типа (опись опять
не дифференцирует их) также достаточный доход в 4 £ = 80 s =
= (7,6 s/акр). Сосед Эдмунда Джордж Дауссон с идентичного по пло¬
щади участка получает и того больше: 5 £ = 100 s = (9,2 s/акр).
Джеймс Милн, хозяйствующий на 14,5 акрах земельной площади,
состоящей из неогороженных луга и пастбища, получает 7 £ 10 s =
= 150 s = (10,3 s/акр). Еще один фригольдер, Джеймс Клегг, ведя хо¬
зяйство на «глинистых почвах недалеко от реки» (13,5 акров), полу¬
чает 6 £ 10 s годового дохода = 130 s = (9,6 s/акр).
Мы могли бы продолжить примеры подобного рода на матери¬
але манора Баттерсверф, избранного для данной цели именно пото¬
му, что он является наиболее репрезентативным в указанном отно¬
шении как манор, вмещающий в себя более 30% крестьянского фри¬
гольда. Но, думается, что их уже вполне достаточно для того, чтобы
понять, что земельные участки крестьянского фригольда площадью
менее 15 акров поместья Рочдейл в Ланкашире вряд ли могут счи¬
таться «коттерскими», и именно потому, что они приносят их вла¬
дельцам доход, суммы которого измеряются не в пенсах, а в фунтах.
Высота этого дохода с небольших, намного меньше виргаты, участ¬
ков, явно превышающая 40 s (2 £) в год, требуемых для полноправ¬
ного гражданского существования фригольдеров, т.е. зачисления их
современниками (а позднее - и исследователями) в разряд лиц, обла¬
давших избирательными правами, свидетельствует о необходимости
поставить вопрос о том, с какой же земельной площади, судя по на¬
шим источникам, можно было получить 40-шиллинговый доход?
И далее: какой доход тогда могли приносить «классически» кресть¬
янские, согласно мнению, утвердившемуся в историографии, участ¬
ки фригольда в одну-две виргаты?
Давайте попробуем ответить на эти вопросы с опорой на мате¬
риал, предоставляемый описью манора Баттерверф. Для того что¬
бы легче было ориентироваться в бесчисленных цифрах «рабочих»
таблиц, большинство из которых при работе с манориальными опи¬
сями остаются «за кадром», при поиске имен держателей попробуем
ориентироваться не на площадь их земельных участков, как это
обычно делается, а на отмеченный для каждого случая уровень го¬
дового дохода. Итак, участки какой земельной площади соответст¬
вуют, согласно описи, доходу, приближающемуся, с теми или иными
отклонениями, к 40 шиллингам в год?
Примеров, которые нам были бы необходимы для чистоты экс¬
перимента, т.е. свидетельствовали бы о наличии дохода ровно в 40 s,
в описи манора Баттерверф, надо признать, нет совсем. Однако име¬
ются случаи, приближающие нас к искомой цифре. Вот, например,
162
фригольдер крестьянского типа Джеймс Грив получает со своего
участка доход в 42,5 s. Площадь этого участка, оказывается, совсем
невелика: всего 4 акра. Но, несмотря на, казалось бы, мизерные раз¬
меры земельной площади, фригольдер Грив получает с акра своего
участка весьма неплохой доход в 10,4 s. Вот еще один пример: Джон
Уиттейкер получает доход в 41 s с участка в 5,4 акра. Вильяму Ли его
доход в 43 s поступает с земельной площади в 6,5 акров. Томас Хоп-
вуд получает идентичный доход с 5 акров, Джон Турно - с 7 акров79.
Примерно такую же картину мы наблюдаем и в других манорах
поместья Рочдейл. Так, фригольдер Томас Шор из манора Клегг по¬
лучает 47 s в год с участка в 2,9 акра, Томас Ворбертон из этого же
манора почти идентичную сумму - с 7 акров. Роберт Ховорф из ма¬
нора Уардл получает 40 s в год в качестве дохода с участка площа¬
дью 4,75 акра. Джон Обенден из манора Спотлэнд также получает
ежегодно 40 s с участка в 5,5 акров. И подобными примерами мож¬
но было бы заполнить не одну страницу. Но думается, что приведен¬
ных примеров вполне достаточно для того, чтобы в качестве зе¬
мельной площади, приемлемой в поместье Рочдейл для получения
годового дохода примерно в 40 s, признать площадь участков от 2,9
до 7 акров. Таким образом, наши данные, полученные в результате
работы с источниками по манориальной истории северо-западного
региона Англии 20-х годов XVII в., кажется, вносят некоторые кор¬
рективы в сложившиеся в историографии представления о размерах
земельных участков, пригодных для получения 40-шиллингового до¬
хода. Еще раз подчеркнем: оказывается, для получения этого пре¬
словутого дохода (во всяком случае, в исследуемом регионе) было
вовсе не обязательно хозяйствовать на участках, площадь которых
нужно было измерять виргатами (т.е. десятками акров). Скромные
по размерам владения, не превышавшие, по нашим данным, 7 акров,
оказывается, были вполне пригодны для того, чтобы их владельцы
могли ощущать себя если не «хозяевами жизни», то вполне полно¬
правными членами общества того времени.
Посмотрим теперь, какой годовой доход, согласно данным на¬
ших описей, могли приносить земельные угодья «классической»
площади в одну-две виргаты. Отметим сразу, что среди многочис¬
ленных примеров, создающих основу для ответа на этот вопрос, ряд
из которых приведен ниже, нам ни разу (ни разу!) не встретилось та¬
кого, который бы мог подтвердить сложившееся в науке мнение о
том, что хозяйствование на земельных участках указанной площади
могло приносить годовой доход в 40 шиллингов!
Действительно, наши данные свидетельствуют как раз об обрат¬
ном. Так, все в том же, наиболее пригодном для приведения приме¬
ров подобного рода маноре Баттерверф, участки земли площадью в
30-40 акров приносили годовой доход в 17,5 £ (Томас Холмс, 33 ак¬
ра), 18,2 £ (Ричард Милн, 40 акров), 18 £ 19 s (Александр Коллинг,
42 акра), 14,5 £ (Ральф Тейлор, 35 акров), 13 £ (Томас Чадвик,
6*
163
35,7 акров), 22 £ (Лоренс Хопвуд, 33 акра), 11,5 £ (Джеймс Брейли,
36 акров) и т.д. Таким образом, доход с участков интересующей нас
площади составлял весьма значительные суммы, самая низкая из ко¬
торых (11,5 £) в 5,8 раза превышает 40-шиллинговый уровень.
Подобную картину мы наблюдаем и в других манорах. Так, в ма¬
норе Уердал Эдмунд Уайтхед получает доход в 17,5 £ с участка в
36 акров, Александр Скоффилд - 20 £ с участка в 43 акра. Даже до¬
статочно низкий, 11 £, годовой доход фригольдера Александра Кир-
шо из манора Блэтчингверф, владеющего 39 акрами, все равно пре¬
вышал 40-шиллинговый «рубеж» в 5,5 раз.
Что касается участков, площадь которых приближалась к двум
виргатам, то подчас (хотя и не всегда) доход с них был еще выше и
составлял в среднем 25-30 £.
Таким образом, как показывают наши описи, участки земли в
одну-две виргаты вполне могли служить материальной основой для
извлечения годового дохода, в десятки раз превышающего мини¬
мальный «допуск» во «фригольдеры с избирательным правом», вы¬
сота которого составляла 40 шиллингов. Это расширяет наши
представления о «материальных пределах» демократии в среде
свободного крестьянства, во всяком случае, для северо-западной
части предреволюционной Англии. Разумеется, что мы вынуждены
принимать во внимание относительный характер всех измерений,
связанных с проблемой корреляции доходов и земельной площади -
корреляции, колебания которой зависели от превратностей рыноч¬
ной конъюнктуры, цены и качества земли, «регионального факто¬
ра» и пр. Однако, как представляется, и с учетом указанных факто¬
ров выявленные зависимости между высотой доходов фригольдеров
крестьянского типа и земельной площадью, с которой поступали
эти доходы, вносят некоторые нюансы в наши представления о спе¬
цифике не только аграрной, но и социальной истории Англии ранне¬
го Нового времени.
Однако пора вернуться к таблице 22. Нам осталось обратить
внимание на противоположный «полюс» процесса дифференциации
в среде фригольдеров крестьянского типа поместья Рочдейл. Сосре¬
доточимся на категории держателей от 60 до 89 акров земельной
площади. Таких фригольдеров в поместье Рочдейл 16 человек, что
составляет 7,3% общей численности свободных держателей кресть¬
янского типа. Они сосредоточили в своих руках почти 1200 акров
фригольда соответствующего статуса (18,4% общей его площади).
Таким образом, на долю каждого из представителей указанной кате¬
гории приходится, как мы видим, до 75 акров фригольда. Держате¬
лей такого рода в отдельных манорах совсем немного, всего по од-
ному-два, и только в Баттерсверфе их семеро. Посмотрим, что это
за держатели, обратив внимание на таблицу 23.
Мы видим, что фригольдеры крестьянского типа, входившие
в интересующую нас категорию, были сосредоточены в 8 манорах
164
Таблица 23
Фригольдеры крестьянского типа (60-89 акров)
Манор
Фригольдер
Площадь,
в акрах
Доход
Newbold
Richard Scoffild
73
31 £ 10 s 6 d
Newbold
Edward Butterworth
72,5
34 £
Butterworth
Edmond Whitehead
86
31 £ 10s
Butterworth
John Butterworth
75,5
30 £ 16 s
Butterworth
James Tumaugh
67,75
15 £ 3 s 4 d
Butterworth
James Butterworth
74,4
20 £
Butterworth
James Chadwick
88,5
30 £ 16 s
Butterworth
John Tumaugh
80
23 £ 16 s
Butterworth
Mary Garside
60
20 £ 2 s
Werdale
Arthur Whitehead
64,75
30 £ 5 s
Walsden
John Butterworth
69
12 £
Todmorden
Jeremy Crossley
85,05
40 £
Chadwick
Henry Garside
77
30 £
Healy
Jordan Chadwick
88,5
41 £ 13 s 4 d
Whiteworth
Friderick Milne
62
19 £ 13 s 4 d
White worth
Jordan Chadwick
75
28 £ 2 s 8 d
8
16
1198,95
439,4 £
из 20. По два таких фригольдера хозяйствовали в манорах Ньюболд
и Уайтверф, семеро, как уже указывалось, - в Баттерверфе, по од¬
ному - в манорах Уердал, Уалсден, Тодморден, Чадвик, Хили. Наи¬
более часто в среде этих фригольдеров встречается фамилия Бат-
терверф (Butterworth), связанная, очевидно, по своему происхожде¬
нию с названием одноименного манора - мы находим в числе держа¬
телей с такой фамилией людей с именами Эдуард, Джеймс и Джон.
Последнее из названных имен встречается дважды - в манорах Бат-
терверф и Уалсден. Очевидно, фригольдер Джон Баттерверф из ма¬
нора Баттерверф «перенес» свою фамилию из указанного манора в
манор Уалсден, присовокупив к уже имевшимся у него 75,5^ акрам
еще 69. То же самое можно сказать о фригольдере по имени Йордан
Чадвик. Владея в маноре Хили 88,5 акрами «свободной» земли, он
прибавил к ним еще 75 в маноре Уайтверф. Таким образом, список
наших держателей фригольда площадью от 60 до 89 акров можно
было бы сократить на целых две «единицы» за счет уже знакомого
нам, пусть и не выглядевшего очень отчетливо в среде фригольде¬
ров крестьянского типа, процесса концентрации земельных владе¬
ний в одних руках. Отметим, кстати, что нам практически не удалось
выявить такого процесса в среде фригольдеров крестьянского типа,
владевших земельными участками менее 60 акров - еще одно кос-
165
венное (или прямое?) подтверждение предположения о том, что ука¬
занному процессу каким-то образом могла способствовать манори-
алъная администрация, представители которой покровительст¬
вовали, очевидно, с большей охотой крупным собственникам бла¬
городного происхождения.
Итак, два держателя из 16, принадлежавших к анализируемой
категории, должны были бы «перекочевать» в число фригольдер-
ской аристократии крестьянского типа - владельцев участков земли
от 90 до 120 акров, что, впрочем, не сильно изменило бы общую кар¬
тину дифференциации.
Помимо имен этих двух фригольдеров мое внимание привлекло
также имя держателя Генри Гарсайда из манора Чадвик. Этот дер¬
жатель в описи указанного манора не обозначен сословно, что, как
мы помним, в практике исследования документов по манориальной
истории, дает основание причислить его к числу фригольдеров кре¬
стьянского типа. Согласно записи в протоколе курии от 1 июня
1598 г., земельный участок общей площадью 77 акров, состоящий
из пахоты, луга и пастбища, перешел Генри от его матери, вдовы по
имени Алиса Гарсайд. В числе владений, доставшихся наследнику
после смерти матери, были не только земли, но и мельница, а так¬
же большой деревянный дом - усадьба под названием Oaken Road с
садом, амбарами, конюшней и голубятней. Ежегодный доход со все¬
го этого немалого хозяйства составлял 30 £ или 7,8 s на акр земель¬
ной площади при ренте 3 s 4 d. Казалось бы, обычное, нормальное,
хозяйство, ничем особенно на первый взгляд не выделяющееся из
общей массы ему подобных. Однако все же в этом случае внимание
привлекают два не совсем обычных обстоятельства. Во-первых,
указанную ренту, согласно описи, Генри выплачивает не лорду
манора, как следовало бы в соответствии с обычаем и традициями,
а своему соседу по участку, давно уже известному нам эсквайру
Роберту Холту, «собирателю земель», владевшему в указанном ма¬
норе крупным участком земли в 115 акров. Причем ренту Роберту
в данном маноре выплачивает не только Генри, но и некоторые
другие фригольдеры-крестьяне Чадвика: Томас Холт (неизвестно,
кто он: родственник или однофамилец Роберта) - с участка в
37,5 акра, Генри Смит - с участка в 23 акра, и Джон Чадвик - с круп¬
ного участка в 132,5 акра. Интересные факты, не правда ли? О чем
они могут свидетельствовать? На этот вопрос ответить трудно, не
обладая дополнительными сведениями об этих фригольдерах и ус¬
ловиях их держаний. Пока, пожалуй, можно сказать только об од¬
ном - о сильном «держательском весе» джентльмена Роберта Хол¬
та в манориальном мире Рочдейла, об особом авторитете такой сте¬
пени, что он видимо, позволял лорду манора, нарушая многовеко¬
вой обычай, отдавать уважаемому эсквайру «на откуп» некоторые
ренты - кстати, еще одно, теперь уже прямое свидетельство особо¬
го отношения манориальной администрации, в данном случае -
166
в лице манориальных лордов, к крупным благородным фригольде¬
рам комплекса Рочдейл.
Второе интересное обстоятельство, привлекающее внимание к
фригольдеру Генри Гарсайду, состоит в том, что участок в 77 акров
вовсе не является собственностью его отца, он не был также нажит
его родителями совместно в браке, не представляет собой и части
«вдовьей доли» его матери Алисы. Все перечисленные, весьма тра¬
диционные для манориальной жизни, пути и возможности приобре¬
тения Генри недвижимости после смерти матери перечеркиваются
одной-единственной записью в манориальном экстенте. Эта запись
свидетельствует о том, что данный участок земли перешел «Алисе
Гарсайд, вдове, матери названного Генри, в качестве «гранта» от
рыцаря Александра Радклиффа». Итак, сыну некоей вдовы после ее
смерти переходит большая усадьба, мельница, обширные земли
и т.д., подаренные ей при жизни известным в округе лицом, очевид¬
но, крупным земельным собственником. Такие «гранты» не встре¬
чались нам более, и это явно необычный подарок. Очевидно, что-то
особое связывало покойную вдову и рыцаря Радклиффа; может
быть, какая-то важная услуга, оказанная вдовой или ее покойным
мужем этому рыцарю, или дружеские отношения между этими дву¬
мя людьми. Да можно предположить что угодно, вплоть до историй
романтического плана. Мы все равно никогда не узнаем истинной
причины благорасположения благородного рыцаря к обыкновенной
крестьянке и ее сыну. Однако важно то (я опять подчеркиваю это
обстоятельство), что подчас и источники серийного, массового хара¬
ктера, к каковым, несомненно, принадлежат манориальные описи,
могут пролить свет на особенности частной жизни обыкновенных
людей, которых уже не существует ныне. Исследователю же они
подчас дают возможность ввести имена этих людей в современное
информационное пространство.
Но вернемся к таблице 23. Площадь земли, отраженная в ней,
удивительным образом равномерно распределена между фриголь¬
дерами, как будто они и правда договорились и решили взять за ос¬
нову «среднестатистический» участок в 75 акров. В большинстве
случаев «отклонения» от этой нормы в обе стороны невелики («раз¬
рыв» редко составляет более 10 акров), лишь Фридерик Милн и Мэ¬
ри Гарсайд владеют участками земли относительно меньшей площа¬
ди. Что касается доходности этих участков крестьянского фриголь¬
да, то и она тоже «нормальная», обычная для данного манориально-
го комплекса в целом. Мы видим, что в совокупности представители
интересующей нас категории держателей получают 439,4 £ годово¬
го дохода, что в среднем составляет 7,3 s/акр. Доход в среде фри¬
гольдеров колеблется, с вариациями, от 20 до 40 £, и только в неко¬
торых случаях он явно невысок. Так, упомянутый нами Джон Бат-
терсверф с участка в 69 акров в маноре У ал еден получает всего 12 £
годового дохода (3,5 s/акр). Джеймс Турно, хозяйствующий на пло-
167
Таблица 24
Фригольдеры крестьянского типа (90-119 акров)
Манор
Фригольдер
Площадь,
в акрах
Доход
Butterworth
Ральф Баттерверф
93,75
31 £ 2 s
Wardle
Джеймс Филдинг
102
40 £
В latching worth
Александр Киршо
114,4
52 £
Blatchungworth
Роберт Ньюелл
100
44 £
Blatchingworth
Ричард Лайтоллер
112
50 £
Spotland
Джон Чадвик
107
53 £
4
6
629,15
270,2 £
щади около 68 акров, получает с нее относительно невысокий доход
Bl5£3s4d - т.е. чуть более 4 s/акр. И как нередко бывает, рента с
участка, приносящего наименьший доход, - наибольшая. В то время
как наши описи практически не фиксируют рент в среде фригольде¬
ров интересующей нас сейчас категории, либо отмечают в некото¬
рых случаях ренту всего в 1 пенс, Джон Баттерсверф, чей участок
приносит самый низкий доход, платит очень высокую для фриголь¬
да ренту в 5 s 6 d, что составляет почти 1 пенс с акра земельной пло¬
щади. Таким образом, диспропорция в выплате рент, связанная со
статусом держателей, и нередко зависевшая от различной степени
их «земельного обеспечения» (а в данном случае и от различной вы¬
соты дохода при почти равном «обеспечении») - еще раз подтвер¬
дившийся в ходе исследования факт.
Наконец, нам осталось проанализировать еще одну категорию
крестьянского фригольда - условия держаний тех, кто принадлежал
к числу «фригольдерской верхушки», ведя хозяйство на участках
земли площадью от 90 до 119 акров. Данные о них содержатся в
таблице 24.
Итак, фригольдеров-крестьян интересующего нас в данном
случае типа совсем немного: всего шестеро. Их земельные участки
расположены в четырех манорах поместья Рочдейл. Эти фриголь¬
деры сосредоточили в своих руках в общей сложности около 630
акров земельной площади. Мы видим, что в реальности площадь
трех участков из шести также, как и в предыдущем случае, прибли¬
жается к среднестатистической для данной категории цифре: зе¬
мельной площади в 115 акров. Три другие участка несколько мень¬
ше, хотя и их размеры (93,75; 100; 102 акра) дают нам основание
для того, чтобы считать владельцев этих участков людьми весьма
состоятельными; доход в 31,2; 44 и 40 фунтов соответственно впол¬
не подтверждает такое мнение. Вообще доход в среде этой катего-
168
рии фригольдеров-крестьян также достаточно высок: общая его
сумма составляет, как видно из таблицы, более 270 £, что означает
8,6 s/акр в целом по этой категории (и это на 1,3 s/акр выше, чем у
представителей фригольдеров-крестьян, которые хозяйствуют на
площади в 60-89 акров).
Если мы сравним земельную площадь, находившуюся в распоря¬
жении представителей «полярных» групп фригольдеров крестьян¬
ского типа («90-119 акров», с одной стороны, и - «до 15 акров» -
с другой), то увидим, что процесс дифференциации свободного кре¬
стьянства в поместье Рочдейл принял довольно отчетливые формы:
превышая по численности представителей фригольдерской верхуш¬
ки в 14,5 раз, те, чьи владения достигали лишь 15 акров, сосредото¬
чили в своих руках практически идентичную, и даже в 1,1 раза мень¬
шую площадь (сравните: 629,15 акров в руках 6 держателей и
581,5 акра в руках 87).
Посмотрим теперь, каким образом соотносились доходы пред¬
ставителей интересующих нас категорий свободного крестьянства
поместья Рочдейл. Совокупный доход его «верхушки» равнялся, как
видно из таблицы, 270,2 £. Подсчитать его было достаточно нетруд¬
но, коль скоро удалось проделать работу, связанную с вычленением
из текста источников записей, касающихся получателей этого дохо¬
да. А вот что касается подсчетов, связанных с совокупным доходом
той группы свободного крестьянства, 87 представителей которой
хозяйствовали на участках фригольда менее 15 акров, то они дались
не так уж легко. Это связано, во-первых, с многочисленным соста¬
вом группы, а во-вторых, с дефектами описей, нередко фиксировав¬
ших суммы дохода в дробных долях не только фунтов или шиллин¬
гов, но и пенсов. Тем не менее после длительных подсчетов удалось
установить, что сумма совокупного дохода представителей катего¬
рии свободного крестьянства, хозяйствовавших на площади до 15 ак¬
ров, равнялась 316,7 £. Этот результат следует признать довольно
неожиданным. Производя соответствующие подсчеты, я была уве¬
рена, что сумма совокупного дохода представителей «низшего»
по имущественному положению свободного крестьянства будет
меньше, или, в лучшем случае, примерно равна совокупному дохо¬
ду верхушки этого крестьянства; да и то это примерное равенство,
как ожидалось, могло быть достигнуто преимущественно за счет
многочисленности мелкого свободного крестьянства, а не за счет
высокого уровня его доходов. Действительность, однако, оказалась
иной: диспропорция в совокупных доходах составила цифру 1,2
(316,7 : 270,2); причем «страдающей стороной» этой диспропорции
в отношении уровня доходов явилось не «беднейшее», а зажиточное
крестьянство! Итак, владея относительно меньшими размерами зе¬
мли, «низшая» по имущественному положению категория свободно¬
го крестьянства (если брать в качестве решающего критерия зе¬
мельную площадь) получала с них относительно больший доход.
169
Этот факт, как кажется, является, еще одним подтверждением не
только общей высокой доходности земель поместья Рочдейл, но и
по-особому значительной доходности небольших по площади уча¬
стков земли свободного крестьянства этой северной террито¬
рии, о которой мы говорили выше, рассматривая вопрос об «имуще¬
ственных градациях» английского йоменри в целом на примере раз¬
вития мелкого крестьянского фригольда в поместье Рочдейл. Таким
образом, наши данные, относящиеся к этому типу землевладения и
землепользования в указанном регионе, свидетельствуют о каких-то
особенных условиях функционирования крестьянских хозяйств в
эпоху аграрной революции, благоприятствовавших развитию не
только среднего и крупного, но и мелкого крестьянского фриголь¬
да. И действительно, мы видим, например, что на крестьянский, «не¬
благородный», фригольд (как мелкий, средний, так и крупный), как
это ни странно, совсем не посягали фригольдеры-дворяне, те самые
«собиратели земель», которые «бесчинствовали», как мы видели
выше, на фригольде «благородном», сосредотачивая в одних руках
сотни и тысячи акров и не допуская на просторы маноров, с ведома
администрации, пусть и небогатого, но все же - с сословной точки
зрения - своего же «брата-эсквайра» как потенциального владельца
фригольда. Нам так и не удалось найти среди уже знакомых фри-
гольдеров-скваттеров вроде Холтов, имен тех, кто, принадлежа к
числу представителей дворянства, посягал бы на крестьянский фри¬
гольд80! Таким образом, создается впечатление, что свободное кре¬
стьянство северных территорий берегли, очевидно, для выполнения
какой-то важной функции, причем не последнюю роль в этом про¬
цессе могла играть и манориальная администрация. Думаю, что дан¬
ный факт вполне можно связать с установившимся в нашей историо¬
графии81 мнением о роли свободного крестьянства северных терри¬
торий как традиционно, на протяжении столетий, с успехом исполь¬
зовавшегося короной «коллективного защитника» границ государ¬
ства в его многочисленных международных конфликтах, в том чис¬
ле и с соседней Шотландией. В связи с этим представляется очень
важным упомянуть и о том, что манориальные описи совершенно не
фиксируют такого важного для крестьянского землевладения и зем¬
лепользования показателя, как вступные файны - те самые плате¬
жи, которые повсеместно требовались с крестьянства (конечно, в
основном не с фригольдеров, а с копигольдеров) при вводе их в дер¬
жание. Это досадное, с точки зрения исследователя, «упущение» ма-
нориальных клерков, не дающее, как казалось бы, возможности
развернуть во всю ширь анализ социальных отношений внутри анг¬
лийского манора эпохи аграрной революции, на самом деле вовсе не
является упущением. Отсутствие фиксации файнов в описях на са¬
мом деле отражало реальное их отсутствие: их просто не взимали
с крестьян северных территорий, способствуя тем самым наиболее
успешному функционированию их хозяйств, что представлялось,
170
очевидно, на локальном уровне «явнутриманориальной стратегией
государственного значения». Мы еще вернемся к этому важному фе¬
номену, когда речь пойдет о копигольде. А пока упомянем, в каче¬
стве последнего аргумента, свидетельствующего о создании доста¬
точно благоприятных условий для развития среднего и мелкого кре¬
стьянского фригольда, о том интересном обстоятельстве, что про¬
слойка фригольдерской аристократии (имеются в виду свободные
держатели, участки которых превышали установленный в историо¬
графии верхний рубеж крестьянского землевладения в 120 акров)
была в наших манорах относительно невелика. Их, повторим, всего
пятеро. Посмотрим, кто они.
В маноре Баттерверф это один-единственный держатель: Эду¬
ард Грив, хозяйствующий на крупном земельном участке общей
площадью в 161,75 акра, но получающий при этом весьма невысо¬
кий доход в 32 £ (всего 4 s/акр). В маноре Холлингверф Якоб Ско¬
филд, владеющий 137 акрами, получает с указанной площади также
не слишком высокий доход в 40 £ (5,7 s/акр). В маноре Тодморден
мы находим двух держателей, входивших в интересующую нас кате¬
горию. Это Джон Кроссли, хозяйствующий на 120,5 акра (доход
45 £ 6 s 8 d или 7,5 s/акр) и Чарльз Лорд, который вел свою, в сущ¬
ности, далеко не крестьянскую «экономию» на обширной площади в
153 акра, - она, правда, приносила ему опять-таки не такой уж высо¬
кий доход в 40 £ (5,2 s/акр). Оба фригольдера платили чисто симво¬
лические ренты, уровень которых составлял соответственно всего
0,3 и 0,5 d/акр. И, наконец, в маноре Чадвик фригольдер Антони
Филдинг, как свидетельствует опись этого манора, получал очень
высокий доход в 66 £ 5 s (10 s/акр) с участка в 132,5 акра. В целом
представители этой категории, хозяйствуя на земельной площади
в 704,75 акра, получали совокупный доход, достигавший примерно
224 £. '
Мы не можем не обратить внимание на то обстоятельство, что
этот доход крестьянской аристократии не только ниже дохода, по¬
лучаемого в совокупности представителями крестьянской верхуш¬
ки (сравните цифры 270,2 £ и 224 £), но и ниже совокупного дохо¬
да той части свободного крестьянства поместья Рочдейл, предста¬
вители которого хозяйствовали на участках, площадь которых не
превышала 15 акров (224 £ и 316 £). Пожалуй, это тоже являет¬
ся добавочным аргументом, свидетельствующим в пользу выяв¬
ленной нами достаточно высокой обеспеченности среднего и
мелкого свободного крестьянства в северно-западном регионе
Англии.
Итак, наши наблюдения, касающиеся развития крестьянского
фригольда в указанном регионе страны, свидетельствуют о том,
что в эпоху аграрной революции его почти не коснулись те изме¬
нения, которые происходили с этим видом держания в других реги¬
онах Англии. Мы не находим здесь огораживаний, столь характер-
171
ных для указанного времени; процесса, затрагивавшего, как из¬
вестно, не только копигольд, но и свободное держание и угрожав¬
шего стабильности крестьянских форм землевладения и земле¬
пользования в целом. Наши источники не фиксируют вступных
файнов, которые являлись мощным средством экспроприации анг¬
лийского крестьянства. И, наконец, они не свидетельствуют о пре¬
вращении фригольда в другие виды держания (копигольд, а еще
более - аренду), наиболее выгодные манориальным лордам. Если
со свободным держанием в исследуемом нами регионе и происхо¬
дили изменения, то они происходили, как уже отмечалось, внутри
самого фригольда, в частности, фригольда благородного, с целью
максимально повысить степень материальной обеспеченности наи¬
более влиятельных его представителей и практически не затраги¬
вали крестьянское держание на общем праве, которое как раз и
служило основой и гарантом относительной стабильности этого
региона.
1 Seebhom F. The English Village Community. L., 1883.
2 Барг МЛ. Исследования по истории английского феодализма XI—XIII вв. М.,
1962. С. 154.
3 Vinogradoff Р. Villainage in England. N.Y., 1967; Idem. The Growth of Manor. L.,
1905.
4 Косминский E.A. Исследования по аграрной истории Англии XIII в. М., 1947.
С. 146 и далее.
5 Барг МЛ. Указ соч. С. 165.
6 См.: Pollock F., Maitland F.W. The History of English Law before the Time of
Edward I. Cambridge, 1923. Vol. I. P. 397.
7 Барг МЛ. Указ соч. С. 227.
8 Петрушевский Д.М. Восстание Уота Тайлера: Очерки из истории разложе¬
ния феодального строя в Англии. М., 1947. Гл. 3.
9Лавровский В.М., Барг М.А. Английская буржуазная революция XVII века.
М., 1958. С. 83.
10 Лавровский В.М. Проблемы исследования земельной собственности в Анг¬
лии XVII-XVIII вв. М., 1957.
11 См.: Винокурова М.В. Английское крестьянство в канун буржуазной револю¬
ции середины XVII в. (на материалах графства Уилтшир). М., 1992. С. 80-92
и др.
12 В манорах Вилтон, Олведистон, Бишопстон данных о площади фригольда
для XVI в. не имеется. См. Survey of the Lands of William the First Earl of
Pembroke, 1566-1567. Oxford, 1909. P. 206-215, 95-101, 198-305.
13 Cm.: The Agrarian History of England and Wales / Ed. J. Thirsk. Cambridge, 1967.
Vol. 4; Spujford M. Contrasting Communities: English Villages in the XVI and XVII
centuries. Cambridge, 1974; Postan M.M. The Medieval Economy and Society. L.,
1972.
14 Численность свободных держателей, в отличие от площади земли, находив¬
шейся в их распоряжении, указана в описях для всех 12 маноров владельче¬
ского комплекса Пемброков.
15 См.: The Victoria History of the County Wiltshire. Philadelphia, 1859. Vol. 2.
P. 150-152.
172
16 Виргата составляла около 30 акров.
17 Семенов В.Ф. Положение обычных держателей Юго-Западной Англии во
второй половине XVI - начале XVII в. // Средние века. 1964. Вып. 25; Он же.
Раннее капиталистическое фермерство в Англии XVI - первой половины
XVII в. // Генезис капитализма в промышленности и сельском хозяйстве.
М., 1965; Архангельский С.И. Уилтширские маноры Филиппа, первого эрла
Пемброка и Монтгомери по описи 1631-1632 гг. // Учен. зап. Горьковского
ун-та. 1959. Вып. 46.
18 Blackstone W. Commentaries on the Laws of England. London; Philadelphia, 1859.
Vol. 2, pt. 9.
19 The Survey of the Manor of Rochdale in the County of Lancaster, Parcel of the
Possessions of the Worshipful sir Robert Heath, Knt., His Majesty’s Attorney General,
made in 1626. Manchester, 1913.
20 Spufford M. Contrasting Communities: English Villages in the XVI and XVII cen¬
turies.
21 Cm.: Vinogradoff P. Op. cit. P. 89.
22 Ibid. Конечно, как отмечает исследователь, прослойка «вилланов старинного
домена» была очень невелика (точные цифры отсутствуют как у него, так и
у других историков, в той или иной мере занимавшихся этой проблемой за ру¬
бежом; в отечественной историографии после П.Г. Виноградова этот инте¬
ресный вопрос, насколько мне известно, более не затрагивался), поэтому за¬
щита этих держателей в судах общего права средневековой Англии не оказа¬
ла какого-либо влияния на судьбы остальной части зависимого крестьянства,
подлежавшего юрисдикции лишь манориальных судов.
23 Семенов В.Ф. Огораживания и крестьянские движения в Англии XVI века.
М.; Л., 1949. С. 230.
24 О различиях в сословном статусе английского дворянства см.: Дмитрие¬
ва О.В. Английское дворянство в XVI - начале XVII в. // Европейское дворян¬
ство XVI-XVII вв. М., 1997.
25 Вообще информация об общинных угодьях наличествует в описях 11 маноров
из 20.
26 В маноре Вардлверф, правда, зафиксированы 49 акров общинной земли, но
это совсем немного, особенно если иметь в виду довольно «приличную» пло¬
щадь этого манора: 780,1 акра.
27 Говоря о классификации фригольдеров по сословному принципу, отметим,
что мы намеренно несколько расширили верхнюю границу держаний фри¬
гольдеров крестьянского типа (в нашем же исследовании по Юго-Западу Ан¬
глии эта цифра была определена как 120 акров. См.: Винокурова М.В. Анг¬
лийское крестьянство... С. 84) в связи со спецификой описей по Ланкаширу,
фиксирующих необычайно крупные земельные владения в целом у свобод¬
ных держателей этого региона - с тем, чтобы постараться уловить в грани¬
цах такой классификации представителей нетитулованной фригольдерской
аристократии. Впрочем, признаемся, что мы вполне могли бы пользоваться и
критериями, примененными в работе по Юго-Западу - это обстоятельство
лишь немного исказило бы общую картину. Чтобы не быть голословными,
отметим, что лишь 5 фригольдеров крестьянского типа владели участками
больше 120, но меньше 180 акров. Это держания площадью 129, 134,136, 141,
161 акров.
28 Иная картина возникает при анализе описей маноров графства Уилтшир
XVI-XVII вв. Там крестьянский фригольд, согласно полученным данным, со¬
ставлял всего 5,9% общей численности держателей и 2,9% площади их держа¬
ний, что позволило констатировать «чужеродный» характер крестьянского
173
фригольда в указанном регионе {Винокурова М.В. Английское крестьянст¬
во.... С. 85).
29 The Agrarian History of England and Wales. Vol. 4.
30 См.: Косминский ЕЛ. Английская деревня в XIII в. М.; Л., 1935; Он же. Ис¬
следования по аграрной истории Англии XIII в.
31 См.: Лавровский В.М. Проблемы исследования земельной собственности
в Англии XVII-XVIII вв.
32 Кстати, некоторое несовпадение численности благородных держателй в таб¬
лице 12 с их общим количеством, определенным выше (95 чел.) и отражен¬
ным в таблице 11, объясняется тем, что в маноре Клегг отсутствуют сведения
о площади участков двух благородных держателей из 9. Мы не могли вклю¬
чить их поэтому в таблицу 12, целью которой является фиксация площади
держателей различных имущественных категорий.
33 Это один из немногих примеров наличия в описях фиксации типа угодий.
34 При анализе проблемы имущественной дифференциации фригольд еров-дво¬
рян (как и других категорий держателей) мы строго следовали «букве» опи¬
сей, опираясь в данном вопросе прежде всего на фактор учета земельной пло¬
щади, а не имени держателя. При таком подходе неизбежно повторение имен
держателей в различных манорах, что требует введения каких-то иных кри¬
териев при анализе указанной проблемы. Мы учли необходимость вскрыть
реальную, а не только номинальную (по сути дела иллюзорную, возникаю¬
щую лишь из текста описей) картину дифференциации и поэтому решили
воспользоваться и таким критерием как учет реальной концентрации владе¬
ний на одного держателя по всему комплексу маноров, о чем речь пойдет ни¬
же. Пока же, с учетом этого фактора в данном контексте, заметим, что в на¬
шем случае речь идет уже не о четырех, а о трех владельцах крупного дво¬
рянского фригольда. По ходу анализа оказалось, что Роберт Холт владел как
минимум двумя участками такого типа общей площадью 1151 акр.
35 В наших описях по Юго-Западу Англии не зафиксировано подобных участков
фригольда. Крупными «блоками» свободного держания в манорах Пембро-
ков начала XVII в. считались участки в 700-800 акров. Примерно такие же
цифры для XVI-XVII вв. приводят в своих исследованиях Р.Г. Тоуни и Э. Кер-
ридж. См.: Tawney R.H. Agrarian Problem in the XVI century. L., 1912; Kerridge E.
Agrarian Problems in the XVI century and after. L., 1969.
36 The Survey of the Manor of Rochdale... P. 234-235.
37 Perch = Vi6 акра.
38 Rood = l/4 акра.
39 The Survey of the Manor of Rochdale... P. 234.
40 Напомним, что, согласно нашим подсчетам, площадь свободного держания
равнялась 22 790,8 акра, а площадь всех держаний, куда, помимо фригольда,
входили еще копигольд и небольшие участки аренды, составляла в абсолют¬
ных цифрах 28 589, 9 акра.
41 Специальные судебные заседания, проводившиеся в манориальной курии с
тем, чтобы уточнить данные о площади держаний и рентах населения поме¬
стья, проводились, как правило, в период составления земельных описей.
42 Еще и еще раз подчеркнем, что вопрос о рентах и доходах с участков земли
различных юридических статусов ниже будет освещен специально.
43 В своем исследовании по Девонширу английские историки У. Госкинс и
Г. Финберг упоминают, что представители крупного джентри Юго-Запада Ан¬
глии в XVI-XVII вв. подчас получали гораздо более высокий доход с участков
в 2000-3000 акров, достигавший 4000 £ в год (32 s/акр) См.: Hoskins W.G.,
Finberg H.R. Devonshire Studies. L., 1952. Мы можем также сослаться и на свои
174
наблюдения в этой области. Очевидно, для объяснения не слишком высокой
«абсолютной» доходности дворянского фригольда на Севере Англии в раннее
Новое время (хотя и вполне высокой его рентабельности, что мы выявили вы¬
ше путем сравнения доходов и рент) приходится иметь в виду специфику отно¬
сительно невысоких экономических потенций земель указанного региона,
равно как и их удаленность от Лондона, что, несомненно, снижало в целом ре¬
гиональную конъюнктуру земельного рынка, понижая цену земли, а, следова¬
тельно, и ее доходность.
44 Точное количество этих угодий в акрах, как всегда, не указано. В данном слу¬
чае мы основываем наши наблюдения на терминологии описи, в которой ча¬
сто значится: great waste.
45 Мы намеренно даже несколько завышаем здесь верхний предел типичного
манора эпохи аграрной революции с тем, чтобы более основательно уловить
в границах этого допущения специфику земельных перемещений этого вре¬
мени. Отметим, однако, что примерно такие же (чуть меньшие) цифры
указаны у Р.Г. Тоуни, Э. Керриджа, У. Госкинса, В.М. Лавровского и других
авторов.
46 Напомню, что проблема доходности поместий благородных фригольдеров,
которые составляли в сословном отношении костяк поместного джентри,
в том числе и вопрос о доходности земель Теофила Холта, были рассмотре¬
ны выше, в разделе, посвященном новому дворянству Англии. Поэтому не хо¬
телось бы еще раз касаться этого вопроса в данном контексте - сейчас нас ин¬
тересует преимущественно земля и операции с ней.
47 Это составляет 61,6% от площади всего фригольда (22 790,8 акра), включая
«городской», «церковный» и фригольд крестьянского типа.
48 Поскольку, как уже отмечалось (см. табл. 13), количество упоминаний о фри-
гольдерах-дворянах, владевших землей в разных манорах, равно 59, а самих
этих фригольдеров 15, то мы получаем цифру 44: (59 - 15).
49 Разумеется, я проверила полученную цифру путем скрупулезного сличения
цифровых данных с текстом описей по именам держателей. Итоги этой про¬
верки полностью совпали с указанным числом 51.
50 В отличие от «среднего» фригольда, состоящего из ряда более мелких участ¬
ков, которые в сумме составляли земельную площадь от 120 до 499 акров.
51 Напомню, что 12 - это разница между числом «средних» фригольдеров, зафи¬
ксированных в описях, и реальным их количеством: 21 - 9 = 12 (ср. табл. 12
и 16).
52 Думаю, что различие в 300 с небольшим акров можно объяснить «погрешно¬
стями», возникающими при подсчете площади на основании постоянного пе¬
ревода в акры его долей (руды, перчи, лаги) - такова специфика описей.
53 Напомню еще раз, что поместье Рочдейл, как свидетельствуют описи, «гене¬
тически», издавна, входило в состав домена короля и лишь в эпоху бурных пе¬
ремен в социально-экономическом строе страны стало переходить в частные
руки.
54 Говоря в отношении Ланкашира о северном типе аграрной эволюции, мы не¬
сколько «спрямляем» ситуацию с точки зрения географической, но, как ка¬
жется, не искажаем ее с точки зрения социально-экономического развития.
55 Сведения о Генри Тилсоне почерпнуты также из дополнительного источни¬
ка - списка викариев поместья Рочдейл за XV-XVII вв., который был обнару¬
жен, наряду с самими описями, весной 1999 г. во время работы в Отделе сре¬
дневековых источников библиотеки Бирмингемского университета: The
Vicars of Rochdale / Ed. by H. Howorth. Manchester, 1883. Pt I.
56 The Vicars of Rochdale... P. 82.
175
57 Ibid. P. 84.
58 Ibid.
59 Ibid. P. 86.
60 Кстати, само опекунство помогало некоторым благородным фригольдерам,
«собиравшим» земли в разных манорах поместья Рочдейл, зарабатывать себе
«политический вес» местного масштаба и пользоваться особым покровитель¬
ством манориальной администрации.
61 The Vicars of Rochdale... P. 88.
62 Справедливости ради отметим, что наряду с термином borough в описях нали¬
чествует (правда, не так уж часто) и «прямой» термин: manor.
63 Оказалось, что эта проблема ныне волнует также и моих коллег, в частности,
из Бирмингемского университета, что выяснилось из бесед с профессором
Кристофером Даером во время моей стажировки в Англии весной 1999 г.
64 См.: Город в средневековой цивилизации Западной Европы / Отв. ред.
А.А. Сванидзе. М., 1999-2000. Т. 1- 4; Левицкий Я.А. Город и феодализм в
Англии. М., 1987; Сванидзе АЛ. Средневековый город и рынок в Швеции
XIII-XV вв. М., 1980; Она же. Генезис феодального города в средневековой
Европе: проблемы и типология // Городская жизнь в средневековой Европе.
М., 1987; Репина Л.П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии
XIV века. М, 1979.
65 Когда мы, ссылаясь на описи, говорим о таком-то количестве держателей, то
следуем при этом терминологии источников, в которых к тому же было при¬
нято, как уже указывалось, группировать информацию именно вокруг имен
этих держателей. Такой подход манориальных клерков к делу не исключал,
однако, того, что за именем каждого из держателей «скрывалась» его семья,
и, что естественно, земельный надел, необходимый для ее содержания (ино¬
гда имелось и описание двора). Так что наличие 78 держателей означает в на¬
шем случае, как минимум, наличие 78 семей и их земельных участков.
66 Обстоятельство, на которое в свое время я не обратила достаточного внима¬
ния. А ведь наличие домениальной земли (пусть и без фиксации ее площади,
закрепленной за держателями), зафиксированной внутри «borough», говорит
о многом. Во всяком случае, предупреждает об опасности недооценки «сель¬
ского» характера поселения.
67 Данные Книги Страшного суда для уилтширских маноров взяты из Domesday
Survey. См.: The Victoria History of the County of Wiltshire. L., 1959. Vol. II.
68 Tate J. Large Hides and Small Hides // EcHR, 1902. P. 280-282; Maitland F.
Domesday Book and Beyond. Cambridge, 1897.
69 Survey of the Lands of the County of William the First Earl of Pembroke: 1566-1567.
Oxford, 1909. P. 206-215.
70 Прекрасно отдаю себе отчет в том, что применение критериев и признаков
средневекового города (или, скорее, поселения городского типа) к анализу
специфических черт подобных поселений периода раннего Нового времени
может быть признано уязвимым. Но что же делать - другого выхода нет, по¬
скольку речь идет о borough, еще не классифицированном типологически,
тем более на основании таких специфических для данного случая источников,
как манориальные описи. Кстати, надеюсь в процессе изучения схожего слу¬
чая, представленного в описях комплекса Рочдейл, внести, может быть, неко¬
торые новые данные в определение признаков этого феномена со странным
названием «сельские поселения городского типа», которые, в сущности, и
представляли собой boroughs.
71 Ramsay L.D. Wiltshire Woolen Industry in the XVI and XVII century. Oxford, 1943.
The Victoria History of the County of Wiltshire. Vol. VI.
176
72 Survey of the Lands of William the first Earl of Pembroke. P. 205-206.
73 90,5 £ = 1810 s = 21720 d; 21720 d : 49,5 d = 438,7.
74 См. табл. 1, в которой содержатся данные о среднем уровне дохода с акра вну-
триманориального «благородного» фригольда. 6,3 s - это уровень дохода с
акра по всему комплексу маноров поместья Рочдейл. В некоторых манорах
он был ниже: 2, 4, 8 s; в некоторых - выше среднего: 11,9; 10,4; 18,9 s.
75 Речь идет о таких, например, факторах, как более раннее развитие англий¬
ского капитализма в деревне, а не городе (в связи с интенсивной ориентацией
европейского рынка на экспорт шерсти из Англии); локализация в англий¬
ской деревне рассеянной мануфактуры раннекапиталистического типа и т.д.
76 В реальности эта диспропорция была выше и равнялась 4,3. Ведь мы пом¬
ним, что на самом деле «благородных» на фригольде было не 95, а 51
(219:51=4,3).
77 Напомню, что «средняя» английская виргата равнялась 30 акрам. Известно,
что согласно традиции, установившейся в нашей историографии, держатели
крестьянского типа, составлявшие костяк самостоятельно хозяйствующего
крестьянства, обходившегося без применения наемного труда, могли обраба¬
тывать земельную площадь, равную одной-двум виргатам - их количество
зависело от качества земли и некоторых других факторов экономического
порядка.
78 Принято считать, что минимальным 40-шиллинговым доходом обладали
средние слои фригольдеров крестьянского типа, как раз те владельцы од¬
ной-двух виргат, о которых шла речь выше (Си.: Лавровский В.М., Барг М.А.
Английская буржуазная революция; Барг М.А. Народные низы
в Английской буржуазной революции середины XVII в. М., 1967; Он же.
Кромвель и его время. М., 1950. С. 50,73). Однако в этих работах вопрос о со¬
отношении земельной площади и доходов свободного крестьянства не ставит¬
ся. Между тем как раз он является наиболее важным для определения «мате¬
риальных границ» демократии в Англии изучаемого периода.
79 В таких случаях как будто бы полагается ссылаться на источник. Я с удо¬
вольствием делала бы это не только в данном случае, но и во многих дру¬
гих - сходных, однако боюсь, что и без того сложный текст будет перегру¬
жен сносками. К тому же думается, что при работе с массовыми источника¬
ми, к числу которых, несомненно, принадлежат манориальные описи, нет не¬
обходимости постоянно ссылаться на текст этих источников - зависимость
данных, получаемых исследователем, от их «буквы» подразумевается сама
собой.
80 Думается, что сейчас настало время попытаться уточнить один важный мо¬
мент: так являлись ли благородные «фригольдеры-скваттеры», названные
нами так условно, о претензиях которых на мелкий и средний фригольд дво¬
рянского типа шла речь выше и об отсутствии которых (претензий) на сво¬
бодное крестьянское держание идет речь в данной части исследования, ре¬
альными скваттерами или нет? Другими словами: посягая на участки благо¬
родного фригольда, вытесняли ли (изгоняли ли) они с них средних и мелких
фригольдеров-дворян прямо или, при поддержке администрации, «просто» не
допускали таковых на эту землю, спеша закрепить ее за собой в манориаль-
ной курии? Вопрос этот совсем непростой и очень важный. Думается, что
речь могла, скорее, идти о втором из выдвинутых вариантов. И вот почему.
Во-первых, произвести прямую эвикцию благородного держателя все-таки
было невозможно, даже при попустительстве самой благорасположенной ад¬
министрации - ведь под рукой у обиженного в таком случае всегда был суд,
причем не манориальный, а общего права. Можно предполагать «эвикцию за
177
выкуп», но в таком случае выкуп должен был быть зафиксирован в докумен¬
тах курии, пристально следившей за всем тем, что было связано с землями,
доходами и рентами в маноре. И, наконец, в этом случае документы манори-
альной истории фиксировали бы, как это обычно бывает, имена тех, на чьи
участки посягали «скваттеры». Между тем этих имен нет - участки «средне¬
го» и «мелкого» дворянского фригольда записаны, как мы видели, на имена
крупных благородных фригольдеров. Вот поэтому я и думаю, что речь идет,
скорее, не о насильственном, прямом, а о более мягком, скрытом, «скваттер-
стве», выражавшемся в «недопуске» потенциальных владельцев среднего
и мелкого «благородного» фригольда на землю этого статуса.
81 См., например: Семенов В.Ф. Огораживания и крестьянские движения в Анг¬
лии...
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Часть III
Держание на обычном праве: копигольд.
Правовые аспекты
Глава 1
ЧТО ТАКОЕ КОПИГОЛЬД?
Для историка-аграрника термин «копигольд» является настоль¬
ко привычно-необходимым и отчетливо являющим свою содержа¬
тельную сторону, заключенную в самом этом термине, что подобно¬
го восприятия он подчас ожидает и от других людей, которые вовсе
не обязаны улавливать милые его сердцу оттенки этого слова. И в
самом деле, реальное содержание (т.е. своего рода «социальный на¬
полнитель») этого понятия настолько сложно и многообразно, что
порождает порой не вполне четкие его интерпретации, особенно в
восприятии тех, кто как исследователь лишь косвенным образом
связан с историей английского манора.
Так что же такое копигольд? Классическое определение этого
понятия заимствовано как отечественной, так и зарубежной историо¬
графической традициями у знатоков английского земельного права.
В конце XV в. знаменитый английский правовед Томас Литтл¬
тон в своем трактате «Держания» писал о том, что представляет
собой «держатель по копии манориального суда» {tenant by copy of
court roll). Согласно Литтлтону, таким держателем мог считаться
тот, «кто имеет земли и держания и держит их для себя и своих на¬
следников на правах простого, ограниченного или пожизненного
фьефа на воле лорда и по обычаю манора...»1. Итак, согласно
Литтлтону, отличительными чертами копигольда являлась его за¬
висимость, с одной стороны, от воли лорда, с другой - от обычая
манора.
Другой известный английский юрист, сэр Эдуард Кок, коммен¬
тируя «Держания» Литтлтона, писал о том, что отличительной чер¬
той копигольда является то обстоятельство, что он закреплен за
крестьянином на основании копии манориального суда {by copy of
court roll)2.
179
Итак, копигольд - это держание на воле лорда и по обычаю ма¬
нора, закрепленное за крестьянином на основании копии манори-
алъного суда.
Когда же появляется копигольд? С какими явлениями в социаль¬
ной действительности Англии связано его «начало»? «Искать нача¬
ло копигольда - значит искать начало манориального обычая», - пи¬
сал в свое время А.Н. Савин3. Но он же справедливо считал, что ос¬
новной чертой обычая, показателем юридической чистоты этого
феномена социальной действительности Англии является его неза-
памятность. Следовательно, вопрос о «начале» обычного держания
(копигольда) есть вопрос о том, когда манориальный обычай пере¬
стает быть уделом памяти (т.е. когда забываются истоки и история
его возникновения), на этой основе закрепляется и приобретает
столько силы, что можно об обычных держателях говорить как об
определенном классе и о копигольде как об особом виде землевла¬
дения4. Это время, как принято считать в отечественной историогра¬
фии5, совпадает приблизительно с XIII-XIV вв., со временем комму¬
тации барщины и началом трансформации вилланства в сторону ко¬
пигольда. Именно в этот период в связи с увеличением роли денеж¬
ной ренты в хозяйстве манориальных лордов усиливается и эконо¬
мическая самостоятельность крестьянско-парцеллярного хозяйства.
Таким образом, копигольд генетически связан с вилланским держа¬
нием, он происходит, по мнению А.Н. Савина, специально занимав¬
шегося проблемой эволюции вилланства в обычное держание, «из
низкого, но древнего дома». Термин «копигольд», в сущности,
(и в этом был прав еще один английский правовед XVI в., А. Фицгер-
берт) представляет собой «новое имя для очень старой вещи»6. Ни¬
же мы еще будем говорить о связи вилланского держания и состоя¬
ния с копигольдом, а пока сосредоточимся на роли манориального
обычая в жизни английского крестьянства.
Исследование указанной проблемы представляется очень важ¬
ным, и вот почему. Без изучения влияния обычая на внутреннюю
жизнь манора, включая, с одной стороны, взаимоотношения между
держателями и лендлордами, с другой - между членами крестьян¬
ского мира, сама эта жизнь предстает статичной, лишенной внутрен¬
него динамизма (а подчас - и драматизма), живого нерва человече¬
ских отношений.
Между тем до недавнего времени в отечественной историогра¬
фии советского периода дело обстояло именно так: после работ
А.Н. Савина по истории английского крестьянства эпохи Тюдоров,
на протяжении 20-80-х годов XX столетия эволюция английского
манора была представлена лишь с точки зрения раскрытия ее соци¬
ально-экономического содержания, т.е. на основе анализа преиму¬
щественно таких проблем, как рентные отношения, дифференциа¬
ция крестьянства, сроки держаний, зависимость изменений структу¬
ры вотчины (манора) от эволюции форм феодальной ренты и т.д.
180
А ведь сеньории и держательские земли, службы и ренты еще не со¬
ставляли всего манора, хотя и являлись его экономическим фунда¬
ментом. Существовала, как уже указывалось, не менее важная грань
внутрипоместной истории - манориальный обычай, являвшийся,
с одной стороны, материальным правом обычного держания, а с
другой - душой и жизнью манориального мира, его внутренним
нравственным законом, средоточием памяти целых поколений, эти¬
ческим регулятором средневековой деревенской общности, ее це¬
ментирующим началом.
Эта сторона манориальной истории, так сильно повлиявшая на
ее эволюцию, исследована в современной отечественной историо¬
графии далеко недостаточно. Причина этого явления, с одной сто¬
роны, состоит в том, что историки-аграрники советского периода
работали преимущественно в русле парадигмы, связанной с прима¬
том «материалистического детерминизма», с другой - объясняется
отсутствием у нас массовых материалов, важных для изучения этой
стороны дела на основе как можно большего числа средневековых
поместий различных регионов Англии. В данном случае имеются в
виду прежде всего такие источники, как протоколы манориальных
курий (imanorial court rolls), которые содержат сведения о тех сторо¬
нах жизни членов крестьянского мира, которые как раз и регулиро¬
вались обычаем, составляя средневековую «внутриманориальную»
повседневность.
Регулирующая и направляющая роль манориального обычая
действительно проявлялась повсюду, обеспечивая определенные,
повседневно закрепляемые традицией нормы прежде всего 1) в об¬
ласти экономической, «материальной» жизни крестьянства, 2) в пра¬
ве наследования, 3) в области внутриманориальной юрисдикции
(обеспечение судебной защиты в тяжбах с лордом и межкрестьян¬
ских тяжбах, проступки и наказания в маноре), 4) в сфере регулиро¬
вания имущественных прав женщин, включая сферу действия
«вдовьего права», 5) в соблюдении поведенческих норм. 11 «From Sir Thomas Littleton. Tenores Novelli, sine loco, 1481: “... to have lands and
tenements to hold to them and their heirs in fee simple or fee tail or for term of life etc.
at the will of the lord according to the custom of the manor”» (Kerridge E. Agrarian
Problems in the XVI century and after). L.; N.Y., 1969. P. 138.
2 Coke Ed. The First Part of the Institutes of the Laws of England or a Commentarie upon
Littleton. L., 1628. B., chap. 9. Section 73.
3 Савин A.H. Английская деревня в эпоху Тюдоров. М., 1903. С. 124.
4 Там же.
5 См., например: Барг МЛ. Категории и методы исторической науки. М., 1984.
С. 278; Винокурова М.В. Соотношение обычного и общего права в поземель¬
ных отношениях предреволюционной Англии // Право в средневековом мире.
М., 1996. С. 145-146.
6 Савин А.Н. Указ. соч. С. 103.
181
Глава 2
МАНОРИАЛЬНАЯ КУРИЯ,
АДМИНИСТРАЦИЯ МАНОРА
«Хранительницей и толковательницей» обычая (выражение
А.Н. Савина) была манориальная курия; вокруг нее вращалась вся
жизнь крестьянина-копигольдера. Именно в курии хранились завет¬
ные ящики с манориальными архивами, описями земель, списками
рент, договорами лендлорда с держателями, протоколами, выписка¬
ми из судебных заседаний, экстентами Книги Страшного Суда и т.д.
Для работы курии выделяли специальное помещение. Иногда в этом
качестве могли использовать часть комнат в резиденции лорда
Оmanor-house), но чаще под курию отводился специальный простор¬
ный флигель рядом с ней, как это было, например, в Вилтоне - цен¬
тре поместий графов Пемброков в Уилтшире. Курии, судя по источ¬
никам манориальной истории, могли быть как «центральными», так
и «локальными». То есть иногда на одно поместье, состоящее из ря¬
да маноров (как правило, исчисляемого десятками), приходилась од-
на-единственная курия, расположенная в центре поместного комп¬
лекса. Бывало и так, что курии имелись в нескольких манорах
одного и того же комплекса, принадлежавшего единому владельцу -
и тогда документация из этих местных, локальных, административ¬
ных центров стекалась в главную курию, и в этом случае находив¬
шуюся в центральном маноре (чаще всего маноре городского типа),
где проживал владелец данного комплекса.
Разумеется, что с точки зрения местного права главным дейст¬
вующим лицом в курии был лорд манора. Однако в повседневной
жизни поместья он «выражал свою волю» через посредство мано¬
риальной администрации, в число членов которой входили, как ука¬
зывалось выше, в разделе, посвященном характеристике источни¬
ков, прежде всего стюард (управляющий) и бейлиф (приказчик
в маноре).
В нашем распоряжении имеются интересные материалы, до сих
пор совершенно не использовавшиеся отечественными историками,
на основании которых мы могли бы рассмотреть должностные обя¬
занности тех, кто руководил повседневной жизнью манора. Речь
идет о так называемых «предписаниях» членам манориальной курии
и работникам в маноре, своего рода «практических руководствах»,
которые содержатся в сочинении «Об обязанностях в маноре», при¬
надлежащем перу Флеты - анонимного комментатора Генри Брак-
тона (XIII в.)1. На Флету и Брактона, великолепных знатоков норм
внутренней жизни английского манора, постоянно ссылаются в сво¬
их трактатах известные правоведы XV-XVI вв. Томас Литтлтон и
Эдуард Кок, совершенно резонно склонные во многом принимать
182
эти нормы и для своего времени именно ввиду их традиционности,
фиксируемой манориальным правом. Многое из того, о чем пишет
Флета в своем сочинении и что сейчас будет изложено ниже, фикси¬
руют также и наши манориальные описи XVI-XVII вв. по Уилтширу
и Ланкаширу.
Итак, что же можно узнать из столь редкого источника, како¬
вым является сочинение Флеты?
Первое из «предписаний», содержащееся во второй книге
(часть 72) указанного источника, относится к обязанностям стюар¬
да. Флета советует лорду манора «взять к себе на службу осторож¬
ного, неболтливого (discreet) и преданного человека; благоразумно¬
го, с хорошими манерами, покорного (humble), скромного и миролю¬
бивого, искушенного в знании законов и обычаев страны; того, кто
во всем стремится защищать права лорда, имеет достаточно знаний
для того, чтобы направлять по правильному пути приказчика в его
заблуждениях и ошибках, кто явит милость нуждающимся и никогда
не свернет (даже если ему будут сулить взятку) с пути справедливо¬
сти...»2. Именно стюард, согласно «практическому руководству»
Флеты, должен проводить заседания манориальной курии, предста¬
вляя, по обычаю, в реализации этой части своих должностных обя¬
занностей лорда манора. При этом никого не должно было интере¬
совать состояние стюарда, проводящего заседание курии, основа¬
тельность его полномочий и т.д. Он, как писал в свое время А.Н. Са¬
вин, ссылаясь на Э. Кока, мог быть «хоть идиотом, хоть отлучен¬
ным, лишенным всех прав состояния (outlaw)» - его личная годность
была безразлична для совершаемого им судебного действия3, в осно¬
ве которого лежал манориальный обычай, орудиями которого в зна¬
чительной степени являлись и лорд, и стюард. Заседания курии, сог¬
ласно рекомендациям Флеты, должны проводиться не реже
двух-трех раз в год, а желательно - гораздо чаще. На этих заседани¬
ях именно стюард должен призывать к тому, чтобы регулярно и в
срок с держателей поступали повинности, службы, ренты, доходы с
местных рынков и мельниц. Он должен также следить за отчужде¬
нием (alienation) земель, лесов, лугов, пастбищ - по какой причине
они отчуждаются, в какое время, и с чем было связано решение бей¬
лифа о необходимости такого действия. Заметим к слову, что сер¬
вильный характер держаний по обычаю сказывался в значительной
степени в порядке отчуждения: в каком бы случае оно ни происхо¬
дило (при законном наследовании участка после смерти держателя;
после формального истечения срока копии и необходимости пере¬
дать землю другому лицу либо возобновить держание на свое имя;
в случае желания лорда прервать держание насильственно с целью
передать его другому человеку на более выгодных для себя усло¬
виях) - копигольдер (в случае смерти - его родственники) непремен¬
но был обязан зафиксировать факт отчуждения в курии и «провес¬
ти» держание через лорда как верховного собственника земли. Вли-
183
яние же обычая в этой процедуре «сдачи» держания в манориальной
курии сказывалось в том, что лорд, как правило, был обязан до¬
пустить к этой земле именно то лицо, на которое укажет держатель.
Разумеется, что в практической жизни манора это последнее прави¬
ло далеко не всегда соблюдалось, особенно, как уже указывалось
выше, в эпоху аграрной революции, когда лендлорды совершенно
произвольно выбирали держателей, имевших возможность запла¬
тить им наиболее высокий вступительный взнос, и насильственно
заменяли ими традиционных.
Интересными являются советы Флеты, адресованные стюарду,
о том, как лучше сохранить господское добро. Именно управляю¬
щий, как считает Флета, должен назначать лиц, которые бы следи¬
ли за тем, чтобы были заперты все амбары и склады, принадлежа¬
щие лорду, ибо «есть поговорка, что легкий доступ к чужому добру
превращает человеческую слабость в греховную страсть, а крепкие
замки делают слуг честными...»4. Кроме того, стюарду вместе с при¬
казчиком не мешает, готовясь к посевной, лишний раз уточнить по
записям в книгах (а еще лучше - вновь измерить «до перча») коли¬
чество акров пахоты, приходящееся на каждый манор, и строго от¬
мерить нужное для посева количество зерна, «дабы исключить ко¬
варство хитрых старост {deceitful reeves), которые нередко завыша¬
ют число акров и квартеров семян». Стюард должен также знать
точно, сколько акров земельной площади следует засевать озимы¬
ми, яровыми и оставлять под паром при трехпольной и двухпольной
системах севооборота, и на основании этого - уметь определять
нужное количество плугов. Он должен также иметь точную инфор¬
мацию о днях полевых работ каждого из крестьян и следить за не¬
укоснительным их выполнением.
В обязанности управляющего входит также отправление своего
рода полицейских функций в маноре. Так, например, он должен сле¬
дить за поведением приказчика и его помощников, «дабы они не на¬
носили ущерба лорду, не были бы вовлечены во всякого рода сом¬
нительные предприятия: драки, скандалы, состязания в борьбе
{wrestling - matches), и чтобы никто из них не пренебрегал своими
обязанностями, не ходил бы по вечерам в таверны и кабаки. А если
окажется, что ими нанесен какой-либо ущерб лорду, то именно стю¬
арду надлежит потребовать соответствующую компенсацию»5.
Управляющий должен также знать имена всех приказчиков и ста¬
рост во всех без исключения манорах, лиц как высокого, так и низ¬
кого происхождения {both high and low) и скрытно {security from them)
следить за их поведением. Однако он не может смещать с должности
за проступки лиц высокого происхождения, ибо это право принадле¬
жит лишь лорду. Никому, кроме лорда, согласно Флете, внутри ма¬
нора не могло принадлежать также право продажи опек, вымороч¬
ных имуществ {escheats), право сбора брачных пошлин и определе¬
ния вдовьей доли {to dower widows).
184
В круг обязанностей стюарда в маноре, что весьма интересно,
входит также забота о том, чтобы никто не смел снимать шкуру
с погибшего домашнего животного (Флета, в частности, выделяет
таких животных, как корова и овца) до тех пор, пока на место про¬
исшествия не явятся бейлиф и староста для выяснения причины
смерти {to ascertain the course of death). Если после тщательного рас¬
следования будет установлено, что животное погибло своей смер¬
тью по причине болезни, старости или какой-то случайности, за ко¬
торую никто не может нести ответственность, то стюард должен
доложить лорду об этих обстоятельствах, после чего решить вопрос
о том, что делать со шкурой и мясом животного. Если же, напротив,
выяснится, что причиной смерти было насилие, совершенное чело¬
веком (или собаками какого-то человека), то в обязанности стюар¬
да входило назначить лиц, ответственных за расследование проис¬
шествия, а впоследствии на судебном заседании в манориальной ку¬
рии взыскать с виновных штраф, высота которого должна соответ¬
ствовать тяжести свершенного проступка.
И, наконец, в обязанности стюарда в маноре входило такое важ¬
ное действо, как наблюдение за качеством продуктов, поставляемых
к столу лорда и его семьи, а также составление меню на каждый по¬
следующий день. Так, согласно «инструкциям» Флеты, каждый ве¬
чер стюард вместе с поваром должен был являться к лорду или его
супруге для того, чтобы обсудить эти важные вопросы. Утром имен¬
но стюард должен проследить за тем, чтобы повар или его подруч¬
ный разрубил на должное количество порций выбранное накануне
мясо или рыбу и пересчитать эти порции, дабы не допустить ненуж¬
ного перерасхода продуктов. Стюард должен также точно знать,
сколько буханок хлеба можно испечь из квартера пшеницы и потре¬
бовать у кладовщика, согласно этим несложным познаниям, опреде¬
ленное количество муки для выпечки. «И все служащие по дому, -
заканчивает раздел, посвященный обязанностям стюарда, Флета, -
должны держать отчет перед стюардом. А он обязан свидетельство¬
вать и отчитываться перед лордом обо всем и обо всех в маноре»6.
Не менее любопытны и излагаемые Флетой в части 73 анализи¬
руемого нами источника должностные обязанности второго после
стюарда лица в маноре (из числа служащих) - приказчика, или
бейлифа.
Бейлиф каждого манора, согласно Флете, должен быть правди¬
вым {true in word), преданным {faithful in deed) и известным как чело¬
век, вполне знающий «повседневное право» {one who knows enough an
everyday law1).
Бейлифу рекомендуется начинать рабочий день рано утром (го¬
ре ему, если он ленив и беззаботен!); первым делом он должен про¬
верить надежность плугов для вспашки почвы и убедиться в их при¬
годности. Ближе к середине дня ему следует обойти угодья лорда
(поля, леса, луга, пастбища) и, добравшись до домена, на котором
185
работают крестьяне, проследить за качеством вспашки и убедиться,
что они обрабатывают господскую землю должным образом и не
уйдут с поля, пока не закончат работу. А во время посевной именно
бейлиф (вместе со старостой) обязан измерять количество сделан¬
ного за день каждым из крестьян, дабы все они соблюдали норму
вспашки в особо важное для господского хозяйства время. Бейлиф
обязан следить и за качеством вспашки, в частности, за тем, чтобы
борозда была достаточно глубокой, и эта глубина впоследствии не
позволяла бы дождям вымывать зерно, а нож лемеха подсекал бы
корни сорняков, оставшихся с прошлого года. Кроме того, пахари,
работающие под наблюдением бейлифа, не должны делать слиш¬
ком широкие борозды {furrows), иначе при бороновании после сева
все зерно с гребней (ridges), разделяющих борозды, будет ссыпаться
в них, что не позволит заколоситься тучной ниве.
Бейлиф должен знать толк в условиях содержания домашних
животных, особенно таких необходимых в хозяйстве, как лошади и
быки. В частности, ему следует знать, что лошадь стоит дороже, чем
бык, и почему это так. Нужно знать, что, согласно общему (распро¬
страненному?) обычаю (by common custom), содержание лошади,
пригодной для вспашки, должно длиться в стойле в течение 28 не¬
дель (с праздника Святого Луки, 18 октября, до праздника Вознесе¬
ния Креста Господня, 3 мая). И для того, чтобы подготовить лошадь
к работе в течение части осени, весны и всей зимы, необходимо ка¬
ждый вечер давать ей в качестве корма шестую часть бушеля овса,
стоимостью полпенни, а летом давать ей свежего сена на двенадцать
пенни в неделю, да еще тратить целый пенни на подковы и так да¬
лее. Таким образом, содержание лошади обходится в неделю более
чем в 20 шиллингов, не считая расходов на жвачку и солому. На со¬
держание же быка - и это также должен учитывать приказчик -
требуется в общей сложности около пяти шиллингов в неделю. Кро¬
ме того, когда лошадь «вырабатывается» и умирает от старости или
болезни, то в хозяйстве может пригодиться лишь ее шкура, в то вре¬
мя как здоровый, хотя и старый бык, уже не годный для вспашки,
может быть использован не только как «поставщик» собственной
кожи, но и отдан под нож мясника с целью улучшения снабжения на¬
селения манора продовольствием.
Бейлиф также должен, как считает Флета, следить за работой
жнецов, косарей, извозчиков и других слуг в маноре, чтобы те ста¬
рательно и до конца выполняли свои обязанности. В случае провин¬
ности или недоброкачественной работы он должен налагать соот¬
ветствующий штраф. Ему следует вникать во все мелочи хозяйст¬
венной жизни манора, ибо нет ничего в «экономии» лорда, что не
стоило бы специального внимания в качестве объекта для возмож¬
ного извлечения прибыли в пользу господина. Так, например, имен¬
но бейлиф обязан постоянно следить за молотильщиками, работаю¬
щими в амбарах лорда с тем, чтобы заставлять их тщательно отде-
186
лять зерно от колосьев, иначе остающееся зерно начнет прорастать
в массе соломы, используемой для покрытия крыш или образования
перегноя на полях. Более того, бейлиф должен заставлять крестьян
покрывать соломой не только поля лорда, но и пешеходные тропин¬
ки в маноре, чтобы, загнивая, солома превращалась в удобрение
и тем самым приносила пользу в хозяйстве лорда. Он не должен так¬
же позволять никому (даже лицам высокого происхождения) часто
пользоваться лошадьми лорда для верховой езды без специального
на то разрешения господина.
Однако бейлифу, как и стюарду, не разрешалось взимать с копи¬
гольдеров файны при передаче держаний наследникам, рельефы
при выдаче замуж вилланок, судебные пошлины с фригольдеров и
т.д. Он не мог также заниматься пивоварением в маноре или содер¬
жать собственную пекарню. Он должен был жить на жалованье, вы¬
плачиваемое ему лордом. При этом, как заключает Флета, «он ни¬
когда не должен считать ниже своего достоинства (beneath his digni¬
ty) извлекать выгоду для лорда из собственности, принадлежащей
лорду: изготовлять для него солод из его же ячменя, пряжу из его
шерсти, полотно из его льна, откармливать для него лошадей для
верховой езды, следить за тем, чтобы его садки были полны рыбы,
и не прожорливых щук, которые могут уничтожить всех мальков,
а карпа и язя»8. Именно таким видит Флета образцового бейлифа.
Еще одним представителем администрации манора считался ста¬
роста. Он был «выходцем из народа», так как, по свидетельству
Флеты и таких источников, как протоколы манориальных курий,
старосту «должно было выбирать на общем собрании манора или
прихода как человека, наиболее уважаемого в крестьянском мире, и
более всего - за хозяйственную сметку»9. После выборов староста
тотчас же должен был быть представлен лорду и стюарду.
Староста, согласно рекомендациям Флеты, не должен быть ле¬
нивым; он не может долго спать, так как рано утром вместе с бейли¬
фом должен идти в поля лорда и следить за тем, как работают паха¬
ри, косари, жнецы - одним словом, все те, кому положено работать
в хозяйстве господина. В обязанности старосты входит следить за
тем, чтобы скотники содержали в порядке коровники, конюшни и
овчарни - в частности, раз в неделю посыпали бы их земляные по¬
лы известковой глиной {marl), которая легко впитывает влагу, а за¬
тем покрывали бы их соломой, излишки которой рекомендовалось
использовать для утаптывания на пешеходных тропках и дорожках
с целью превращения в удобрение.
Староста должен знать все тонкости процесса внесения удобре¬
ний в почву. Так, он должен быть осведомлен, что ни в коем случае
не рекомендуется разбрасывать на полях, особенно на песчаных
почвах, чистый, без примесей, навоз. Его следует непременно сме¬
шивать с землей в определенных пропорциях так, чтобы семена не
«сгорели», ибо, как пишет Флета, «песчаные почвы горячие {hot),
187
горячим также является и удобрение, а добавление земли охлажда¬
ет его и способствует хорошему урожаю к прибыли лорда»10.
В обязанности старосты входит также «сортировка» скота: он
должен уметь определять (по состоянию глаз, шкуры и зубов) сла¬
бых и больных животных и изолировать их от сильных и здоровых.
Вместе с пастухами он должен следить за состоянием господского
стада, подыскивать подходящих сторожевых собак, смотреть за тем,
чтобы как можно меньше животных болело. Но уж если теленок
или овца заболели и умерли от чумы (murrain) или другой болезни,
то именно староста должен найти человека, который бы смог ути¬
лизировать мясо погибшего животного. В манорах, очевидно, не пе¬
реводились такие, по словам Флеты, «искусные умельцы» (skilful
managers), которые в указанном случае поступали следующим обра¬
зом: умершее от чумы животное погружали в воду и так «вымачива¬
ли» его с утра до вечерни. Затем его подвешивали за задние ноги с
тем, чтобы стекла вода; после этого мясо сильно солили и высуши¬
вали. Полученный «продукт» распределяли между поденщиками и
слугами - сильное свидетельство в пользу умения выгодно утилизи¬
ровать отходы за счет пренебрежения человеческой жизнью! До сих
пор в документах как-то не приходилось встречать сведений о том,
что крестьян могли кормить мясом животных, умерших от такой
страшной болезни, как чума рогатого скота...
В обязанности старосты входило также следить за тем, чтобы с
праздника Святого Мартина (11 ноября) и до Пасхи овец из господ¬
ского стада пастух и его подручные распределяли бы по крестьян¬
ским дворам с тем, чтобы в холодные осенние и зимние дни и ночи
им не приходилось бы мерзнуть в овчарне, что, как правило, бывает
чревато появлением на свет больного потомства. Животных, кото¬
рых содержат таким образом в домашних условиях, следует кормить
особым образом: сено надо смешивать с грубой соломой, получен¬
ной в результате обмолота пшеницы и овса, чтобы при комнатной
температуре не происходило брожения и гниения обычного корма
в желудках животных. При появлении на свет ягнят староста, скот¬
ник и пастух должны следить за тем, чтобы новорожденные не за¬
глатывали вместе с молоком овечью шерсть, что может привести
к их гибели.
Староста должен уметь отделять молочных коров от всех дру¬
гих и создавать им наиболее благоприятные условия для выпаса
с тем, чтобы они могли дать как можно больше молока. Он должен
знать, что крайне нежелательно доить коров после дня Святого
Михаила (29 сентября), поскольку это ослабляет животных: чем
дольше их будут доить, тем более слабым на будущий год будет по¬
томство и более низкими - надои. Староста должен также контро¬
лировать работу молочницы (dairymaid). На эту должность он дол¬
жен подобрать скромную, честную, преданную, работящую, чисто¬
плотную и не сумасбродную (not extravagant) женщину. Она должна,
188
согласно договору, подписываемому в курии в присутствии старос¬
ты, каждый день получать определенное количество галлонов
молока с тем, чтобы изготовлять из него сыр, масло и творог для
господского стола.
Забота старосты в маноре также - проверять работу скотника и
извозчика. Для этой работы он должен подбирать людей сильных,
здоровых, решительных, опытных и искусных в своем деле. Они
должны вставать затемно, а ложиться поздно, причем им рекомен¬
дуется ночевать вместе со своими подопечными в конюшне или ов¬
чарне (хлеву). Скотник, помимо ухода за коровами, овцами и ло¬
шадьми, должен знать толк в ремонте плугов, а извозчик должен
уметь ремонтировать повозки и конскую сбрую. Он ни под каким
видом не может перегружать господских лошадей, особенно тогда,
когда их приходится использовать для вывоза камня из камено¬
ломен.
Староста несет ответственность за состояние здания манориаль-
ной курии. Он должен вовремя устранять трещины на стенах, ре¬
монтировать двери и замки. В его обязанности входит также следить
за состоянием изгородей в деревне и на полях (нельзя, чтобы в каче¬
стве «строительного материала» для них крестьяне использовали
ветки яблоневых, грушевых, вишневых и сливовых деревьев; в этом
качестве должны использоваться ивняк и терн). Он должен следить
и за тем, чтобы крестьяне вовремя очищали канавы