А. МЕЛЬНИКОВА
г,1
ТВЕРДЫЕ
UMSS'
'S’jss-
WW
тысячу
ПОЛИТИЗДАТ 1973
л*етвг
*>гмся^
*'И>
ОЖЖЖ fl© вс<й
.**4tt*i ш
Sift s<m
-KpCtHCHrtWH 4F>n шли ц
,.	,л? Wf ЙШЖЛИ(-Л№W
ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ РУ6
жадктммы8 зшпгаы8 а» к	сшв што s
А (ЦШОШШ нгжяьш
ДЕНЬГИ





А. МЕЛЬНИКОВА
ТВЕРДЫЕ ДЕНЬГИ
Издание второе, дополненное
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва • 1973
336
М48
Мельникова А. С.
М48 Твердые деньги. Изд. 2-е, доп. М., Политиздат, 1973.
72 с. с илл.
В книге рассказывается о становлении денежной системы Советского государства. Написана она для массового читателя.
0164—115	„„.
М 079(02)—73 234 73
О ЧЕМ МОГУТ РАССКАЗАТЬ БУМАЖНЫЕ ДЕНЬГИ
На Арбате сносили старые дома. Рушились кирпичные стены, сыпалась кусками штукатурка, ломались, как спички, деревянные балки. Пыль облаком стояла над развалинами. Она улеглась только к вечеру, когда рабочий день закончился. И тогда у разрушенных стен появились мальчишки. Они-то знали, как много интересного можно найти в развалинах старых домов. И действительно, вскоре раздался торжествующий крик: «Что я нашел!!!» Из подвала выбрался пятиклассник Сережа со старым потрепанным чемоданом. Дрожащими руками, отталкивая друг друга, мальчишки раскрыли чемодан... Старые, пожелтевшие газеты — один слой, другой. Под ними — ворох бумажных денег, разных цветов, разных размеров. Замелькали цифры: 250 рублей, 1000, 5000...
Утром находку сдали в музей. Научные сотрудники сказали ребятам, что они нашли деньги, бывшие в обращении в первые годы Советской власти. Бурные политические события, войны, социальные потрясения нередко вынуждали обывателя прятать свои сбережения, и во все времена самым надежным тайником многим казалась земля, даже тогда, когда появились сейфы банков и сберегательных касс. Так же, очевидно, поступил и житель одного из арбатских переулков. Какие-то внезапные события помешали ему полсотни лет назад воспользоваться своими деньгами. А ведь была припрятана немалая сумма: 1750 тысяч рублей!
Чего только не хранилось в чемодане-кладе! Рядом с денежными знаками, имеющими изображение герба РСФСР — серпа и молота, окруженного венком из
з
колосьев, можно было увидеть крупные, отпечатанные на плотной бумаге «Государственные кредитные билеты», украшенные гербом царской России — двуглавым орлом со скипетром и державой в лапах, с императорской короной над головой, с портретами российских императоров — Петра I, Екатерины II, Николая I. На этих деньгах стояли даты —1899, 1909 годы. Были в чемодане и какие-то «загадочные» бумажки — желтоватые и зеленоватые квадратики с лаконичными надписями на одной стороне: «20 рублей», «40 рублей». На некоторых деньгах встречался двуглавый орел в странном сочетании с датой —1918 год, когда двуглавого орла уже не должно было быть и в помине.
Неужели все эти деньги обращались уже после Октябрьской социалистической революции, и все одновременно, и жители Москвы и других городов ходили с ними на рынки, в магазины? Как могла революция, так решительно покончившая со старым, оставить царские деньги с изображениями царей и двуглавого орла?
Ответить на все эти вопросы — значит рассказать, как создавалась советская денежная система.
Мы начнем наш рассказ издалека — с первой мировой войны 1914 года. Иначе трудно будет представить какое наследство получила Советская республика в ноябре 1917 года.
Денежная система Российской империи была до основания расшатана войной. Это было неизбежным следствием того, что экономика царской России не сумела справиться с колоссальными трудностями военного времени. Нехватка сырья, топлива, квалифицированной рабочей силы сказалась прежде всего на состоянии тяжелой промышленности, особенно металлургической. Железные дороги не могли обеспечить бесперебойную перевозку военных грузов. Доходные статьи экономики резко сокращались, а расходы на войну росли с каждым днем. Чем дольше продолжалась война, тем больше ухудшалось хозяйственное положение страны. Неудержимое казнокрадство военных поставщиков и спекулянтов, неограниченные субсидии, ссуды и авансы частной промышленности, которые направо и налево раздавало царское правительство, усугубляли хозяйственное разорение. Прибыли капиталистов и банков в военные годы достигали максимальных размеров,
а государственные финансы находились в самом плачевном состоянии.
Правительство пыталось выйти из положения при помощи испытанных методов: переложения всех тягот войны на плечи трудящихся и займов. Повышались цены на предметы первой необходимости (сахар, спички, табак и другие), но введение подоходного налога и обложение военных прибылей всячески оттягивались. Займы за годы первой мировой войны достигли общей суммы в 36 миллиардов рублей. Внешние займы заключались на невыгодных для России и унизительных для национального достоинства условиях. Они давались под залог русского золота. Союзники всячески стремились выкачать из России ее золотой запас, который к началу войны составлял 1500 миллионов рублей.
Но займы не могли спасти положение, и правительство прибегло к самому простому и распространенному пути «покрытия» бюджетного дефицита — к выпуску бумажных денег, не обеспеченных запасом государственных ценностей. Если до войны царское правительство могло выпускать полноценные кредитные билеты, то есть банкноты, обеспеченные золотым содержанием и размениваемые на золото, могло выпускать золотые пяти- и десятирублевые монеты, серебряные рубли, 50, 25, 20, 15, 10 и 5 копеек, медные 5, 3, 2, 1, !/г и ‘Д копейки, то во время войны картина существенно изменилась. В первую очередь был прекращен размен билетов на золото. Затем прекратилась чеканка металлической монеты. Золото, за ним серебро и, наконец, медь совершенно исчезли из денежного обращения.
К 1916 году ходили только бумажные деньги: 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100 и 500 рублей. Вместо металлической разменной монеты появились специальные бумажные разменные знаки — казначейские знаки достоинством в 1, 2, 3, 5, 10, 15, 20 и 50 копеек и... почтовые марки. На той стороне марки, которую обычно покрывает слой клея, ставилась надпечатка: «Имеет хождение наравне с медной монетой» (для марок в 1, 2 и 3 копейки) и «имеет хождение наравне с разменной серебряной монетой» (для десяти-, пятнадцати- и двадцатикопеечных марок). Эти марки для прочности выпускались на тонком картоне.
Все бумажные деньги, как кредитные билеты, так и
S
А. Мельникова
5
казначейские знаки, выпускались почти без обеспечения. Лишь десятая доля выпуска (эмиссии) обеспечивалась золотом. Остальные деньги были обыкновенными бумажками с принудительным курсом. Правительство выпускало таких денег все больше и больше, пытаясь покрыть возрастающие расходы. В стране началась инфляция — избыток денег в обращении. Неизбежным спутником ее было обесценение денег и рост цен. Покупательная способность рубля стала катастрофически падать. Цены на товары народного потребления росли с еще большей быстротой. К февралю 1917 года покупательная способность рубля составляла 27 копеек.
В феврале 1917 года народные массы под руководством партии большевиков свергли ненавистное самодержавие. Царская монархия была ликвидирована. Однако трудящиеся не смогли воспользоваться плодами своей победы. Власть в стране при содействии эсеров и меньшевиков захватила буржуазия. Временное правительство, хотя именовало себя «демократическим» и обещало народу улучшить его положение, на деле не желало посягать на собственность капиталистов и помещиков, урезать их доходы. Не претерпела никаких изменений государственная политика и в области денежного обращения.
При Временном правительстве продолжался выпуск царских денег (как их называли тогда, «романовских» или «николаевских»). Выпускались государственные кредитные билеты, казначейские разменные знаки, почтовые марки. Но, как всякое новое правительство, Временное правительство ознаменовало свое пребывание у власти выпуском «своих» денег, декларирующих экономическую и политическую платформу русской буржуазии. Из всех задуманных Временным правительством видов бумажных денежных знаков успели войти в обращение государственные кредитные билеты с датой «1917» достоинством в 250, 1000 рублей и «керенки».
Это были деньги весьма претенциозного вида. Их украшали три эмблемы-символа: герб Временного правительства (двуглавый орел без императорской короны, скипетра и державы), изображение Таврического дворца, где помещалась Государственная дума, и свастика. Двуглавый орел символизировал «единую и неделимую Россию», однако Россию новую, «демократическую»,—
об этом говорило отсутствие царских регалий на гербе. Символом «демократической» России служило также изображение Таврического дворца в Петрограде, здания, где с 1905 года обосновалась Государственная дума — первый русский парламент. Свастика — крест с загнутыми под прямым углом концами,— помещенная на деньгах, как бы гарантировала те жизненные блага, которые обещало русскому народу буржуазное правительство. Этот символ с древнейших времен выражал благополучие, ниспослание благодати и спасения. Он встречается в изобразительном искусстве многих стран — Древней Индии, Китая, Японии, Древней Греции, был известен он и в средневековой Европе. В XX веке свастика была использована в качестве эмблемы фашистскими партиями, после чего стала восприниматься как символ варварства и насилия, и ее первоначальное значение отошло на задний план.
По иронии судьбы деньги Временного правительства появились в июне, а основная масса их была выпущена только в ноябре 1917 года, когда Временное правительство уже кончило свое существование.
Разменными деньгами, выпущенными Временным правительством, были так называемые «керенки», или, как их еще называли в народе, «от кваса ярлыки». Это были казначейские знаки достоинством в 20 и 40 рублей. Внешний вид их примечателен. Они не имеют ни дат, ни подписей, ни номера — обязательного атрибута бумажных полноценных денег. Знак имел только цифру номинала да суровое предупреждение: «Подделка преследуется законом» (предупреждение совсем не лишнее, так как подделывать эти знаки не составляло никакого труда). Печатались и выпускались «керенки» часто неразрезанными, большими листами.
Надеясь выйти из финансовых затруднений, Временное правительство продолжало политику царского правительства: делало займы, внешние и внутренние, увеличивало бумажно-денежную эмиссию, готовило резкое повышение цен на предметы первой необходимости.
Государственный долг России достиг астрономической цифры — 49 миллиардов рублей, из которых более 11 миллиардов приходилось на иностранные займы. Особенно много средств требовало продолжение войны
«до победного конца». Буржуазия и эсеро-меньшевистские лидеры внушали народу мысль о том, что с момента падения царизма цели и характер империалистической войны изменились, что из войны империалистической она стала войной за спасение революции. Для продолжения войны «до победного конца» Временное правительство объявило «Заем свободы». Оно взывало: «Нужна затрата многих миллиардов, чтобы спасти страну и завершить построение свободной России на началах равенства и правды. Не жертвы требует от нас Родина, а исполнения долга. Одолжим деньги государству, поместив их в новый заем, и этим спасем от гибели нашу свободу и достояние». Так, пользуясь громкими словами, Временное правительство стремилось сделать заем массовым и популярным у населения.
«Заем свободы» был объявлен 27 марта 1917 года. Облигации его продавались на самых выгодных условиях: допускались рассрочки, подписной курс составлял только 85 процентов нарицательной стоимости. Печать неустанно призывала подписываться на заем, имеющий столь «благородные цели». Выпускались специальные агитационные брошюры, организовывались общества для проведения подписки.
Однако заем провалился. Трудящиеся не подписывались на него. Многие Советы, заводы и фабрики, воинские части, собрания крестьян решительно выступили против займа как меры, служащей делу грабительской войны и закабалению народа. Буржуазия, призывавшая народ отдавать на заем последние деньги, сама предпочитала вкладывать свои капиталы в спекуляции. Вскоре директор департамента государственного казначейства был вынужден заявить: «Подписка на «Заем свободы» дает крайне ничтожные суммы, и этот источник не сыграет сколько-нибудь существенной роли в покрытии предстоящих расходов государства».
За восемь месяцев пребывания Временного правительства у власти денежная масса, обращавшаяся в стране, возросла вдвое. Правительство не видело иного способа покрытия бюджетного дефицита, кроме эмиссии. Это была его единственная доходная статья. Покупательная способность рубля упала до 6—7 копеек. В результате рост цен стал обгонять рост выпуска бумажных денежных знаков. Эмиссия бумажных денег
могла приносить достаточный доход лишь в том случае, если ее все увеличивали и увеличивали. А это вызывало, в свою очередь, дальнейшее обесценение рубля. Получился замкнутый круг. Чтобы вырваться из него, нужно было укрепить рубль, обеспечить его необходимыми запасами государственных ценностей. Для этого нужно было восстановить разрушенное хозяйство, и прежде всего посягнуть на капиталы буржуазии и помещиков, а это никак не входило в планы буржуазного правительства. Законы о подоходном налоге и о налоге с прибылей, с большими ограничениями принятые наконец-то Временным правительством, практически не выполнялись.
Разоренную экономику, колоссальный внешний долг, дороговизну и обесцененные бумажные деньги, наводнившие страну,— вот что получила Советская власть, установленная трудящимися в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции 25 октября (7 ноября) 1917 года.
ТЯЖЕЛОЕ НАСЛЕДСТВО
Здание Государственного банка в Петрограде было занято отрядом вооруженных матросов в первый же день Октябрьского восстания. Так предписал Петроградский военно-революционный комитет. Партия большевиков учла роковую ошибку Парижской коммуны, которая, не захватив в 1871 году французского банка, поставила себя в крайне тяжелое положение. Французский банк финансировал Версальское буржуазное правительство, но не выдавал денег на нужды Коммуны, ссылаясь на неприкосновенность частных вкладов и государственных средств. У коммунаров не было денег ни на оружие, ни на обмундирование, ни на продовольствие.
Однако занять здание банка оказалось легче, чем наладить контроль за его работой и заставить его служащих подчиниться требованиям нового правительства. Аппарат Государственного банка был орудием русской буржуазии. Рабоче-крестьянское правительство сразу же столкнулось с саботажем банковских чиновников»
Государственный банк работал, но работал на старых хозяев, лелеявших надежду на контрреволюционный переворот. Экспедиция заготовления государственных бумаг при Государственном банке продолжала выпускать деньги, даже еще в больших количествах, но выдавать их Советскому правительству управляющий отказывался. Совнарком предписал Государственному банку открыть с 12(25) ноября 1917 года на его имя счет. Правление воспротивилось.
В ноябре не получили жалованье работники Совнаркома, Военно-революционного комитета, отряды Красной гвардии. Управление Совнаркома не имело средств на приобретение карандашей, чернил, бумаги, папок и других канцелярских мелочей. Но главное заключалось в том, что новый государственный аппарат, многочисленные предприятия и учреждения работали в тот момент без наличных денег, а их не могли заменить никакие сокровища.
Любопытен и характерен для ноября 1917 года следующий эпизод. Какой-то красногвардеец принес в Смольный большой слиток золота и положил его у дверей редакции «Известий». Слиток лежал до тех пор, пока о него не споткнулся В. И. Ленин. По его указанию слиток перенесли в соседнюю комнату — в помещение Наркомфина, где он пролежал на полу у стены довольно долго. Наконец его сдали в кладовую банка.
Первую сумму — 5 миллионов рублей — Совет Народных Комиссаров получил лишь 17(30) ноября. Она составляла 0,1 процента от общей суммы ноябрьской эмиссии. А министерству финансов (старые министерства еще существовали некоторое время, пока шло создание органов пролетарской власти) Государственный банк выдал с 7 по 22 ноября 610 миллионов рублей. Министерство использовало эти деньги якобы на закупку продовольствия, содержание армии и флота. На деле же деньги пошли на поддержание антисоветски настроенной Государственной думы и созданного ею контрреволюционного «Комитета спасения родины и революции».
Государственный банк продолжал ссужать частные банки и предприятия, предоставляя им крупные кредиты. В то же время банки закрывали кредиты, сокращали или задерживали выдачу денег на заработную плату тем предприятиям, где вводился рабочий контроль. Это
была сознательная попытка вызвать недовольство Советской властью. Кроме Государственного в стране по-прежнему функционировали частные банки: Русско-Азиатский, Волжско-Камский, Торгово-промышленный и другие. В сейфах этих банков хранилось много денег, золота и ценностей.
Советское правительство готовило декрет о национализации банков. Но пока декрет еще не был утвержден, необходимо было принять меры, чтобы капиталисты не выкачали из банков хранившиеся там средства.
9(22) ноября 1917 года Военно-революционный комитет Москвы обратился к населению города с обращением, где сообщалось о мероприятиях в отношении банков. В воззвании говорилось: «...Военно-революционный комитет приказал 9-го ноября открыть все банки, но под его непосредственным наблюдением. Это потому, что в банках собраны огромные капиталы, принадлежащие крупным промышленникам и капиталистам: они враги рабочего и крестьянского правительства, стоящего теперь у власти, и, без сомнения, попытаются путем выемки своих капиталов лишить денег кассы банка и тем оставить без денег широкие массы демократии. Тогда рабочие и служащие лишаются возможности получать свои заработанные гроши. Вот, чтобы этого не было, Военно-революционный комитет постановил: 1) свободно выдавать без ограничения суммы деньги, необходимые для уплаты жалованья служащим и заработка рабочим; 2) на все потребности войсковых частей; 3) все же остальные выдачи ограничиваются 150 руб. в неделю. Военно-революционный комитет имеет точные сведения, что в распоряжении банков имеется достаточное количество денежных знаков для удовлетворения необходимых нужд населения. Но все же он не позволит тратить средства на безумную роскошь и прихоти богачей, для которых война послужила источником колоссальной наживы.
Только такими действительно революционными мерами возможна борьба с буржуазией и ее приспешниками. Только этими мерами возможно удержать в банках деньги, необходимые для выдачи и расплат трудящимся массам»
1 «Листовки Московской организации большевиков. 1914— 1925 гг,». М., 1954, стр. 134.
Банки всячески мешали рабочему контролю. Государственный банк организовал последовательный саботаж всех распоряжений Советского правительства. В банке был создан специальный фонд и комитет, руководивший саботажем. Сотрудникам банка выдали жалованье вперед до 1 января 1918 года. Саботажники разбрасывали, портили и уничтожали бухгалтерские книги, отказывались выходить на работу. Сопротивление банков грозило Советскому государству катастрофой.
В середине ноября Советское правительство приняло решительные меры по отношению к саботажникам. Оно уволило со службы тех руководителей Государственного банка, министерства финансов и главного казначейства, которые организовывали саботаж. 15(28) ноября В. Р. Менжинский, заместитель комиссара Петроградского военно-революционного комитета, и Н. Осинский (В. В. Оболенский), назначенный комиссаром Госбанка, отобрали у саботажников ключи от кладовых, в том числе от тех, где хранился золотой запас государства. В спешном порядке из армии были отозваны военнослужащие, знающие банковское и бухгалтерское дело. Они должны были заменить уволенных. В течение декабря работа Госбанка постепенно наладилась.
Декретом от 14(27) декабря все банки и банкирскиё конторы были национализированы. Банковское дело объявлялось государственной монополией. С утра 14 декабря здания частных банков заняли отряды красногвардейцев. Они взяли под охрану стальные сейфы. Только в одной Москве во время ревизии сейфов банков обнаружили 300 тысяч рублей золотом и 150 тысяч серебром. Из национализированных банков золото в монетах, слитках, песке поступало в особую кладовую Госбанка.
В январе 1918 года на основе слияния Государственного и частных банков был создан единый Народный банк РСФСР. Финансовая деятельность была централизована, эмиссия бумажных денег поставлена под контроль рабоче-крестьянского государства.
В. И. Ленин, делая в январе 1918 года на III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов доклад, говорил: «Одной из первых мер, направленных к тому, чтобы не только исчезли с лица земли русской помещики, но и для подрыва в
корне господства буржуазии и возможности гнета капитала над миллионами и десятками миллионов трудящихся,— был переход к национализации банков»1.
Переход банковского дела — важнейшего аппарата учета и контроля — в руки Советского правительства обеспечил национализацию ведущих отраслей промышленности, железных дорог, флота, установление монополии внешней торговли.
После овладения эмиссионным центром страны, каким является Государственный банк, перед Советским правительством встал вопрос: какие размеры эмиссии нужно установить в данный момент и какие деньги выпускать?
Еще на VI съезде РСДРП(б), в августе 1917 года, партия приняла решение: сократить безудержную эмиссию и прекратить обесценение денег. Основное условие, обеспечивающее выполнение этого решения,— установление власти пролетариата — было создано. Свои первые усилия Советское правительство направило на сокращение эмиссии. В ноябре 1917 года, когда Государственный банк находился еще вне подчинения Советскому правительству, размеры эмиссии резко подскочили даже по сравнению с эмиссией Временного правительства накануне его падения. В декабре эмиссия сократилась с 5,7 миллиарда рублей до 2,3 миллиарда. Темп обесценения денег замедлился. В январе — феврале 1918 года эмиссия продолжала снижаться. Начали стабилизироваться цены на промышленные и продовольственные товары. В течение августа и сентября удалось удержать цены на одном уровне.
В октябре 1918 года правительство приняло решение об увеличении эмиссии. Это решение основывалось на строгом учете наличия денег в стране и потребности народного хозяйства в выпуске бумажных денег. Правительство исходило из следующих расчетов. В общий размер эмиссии входили: 3,6 миллиарда рублей, обеспеченных золотом и другими ценностями, и 16,5 миллиарда рублей, которые Госбанк имел право выпустить сверх золотого обеспечения по установленным нормам денежного обращения. Сверх этой суммы правительство сочло возможным выпустить 33,5 миллиарда
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 35, стр. 273,
рублей. Общий размер эмиссии, следовательно, составлял сумму более 50 миллиардов рублей. Правительство считало, что повышение размеров эмиссии, установленное в законодательном порядке, может быть допущено как временная мера, вынужденная сложившейся обстановкой — начавшейся гражданской войной и усугубившейся разрухой. На том этапе это был один из важнейших способов помочь спасению завоеваний революции. Доходы от эмиссии шли не в карманы капиталистов и помещиков, а на народные нужды.
У большевиков существовала четкая программа будущего денежной системы Советского государства. Овладев командными высотами народного хозяйства, они считали своей основной задачей его восстановление и укрепление, а это должно было создать прочные источники доходов государственного бюджета, и необходимость в излишней эмиссии отпала бы сама собой. Правительство намеревалось срочно провести денежную реформу. План ее изложил В. И. Ленин на I Всероссийском съезде представителей финансовых отделов Советов 18 мая 1918 года1. Реформа должна была состоять в выпуске денег новых образцов, советских денег, которые заменят собой все обращающиеся в стране деньги. Обмен старых денег на новые В. И. Ленин предлагал производить из такого расчета: если сумма небольшая — рубль за рубль, если капитал превышает норму —часть от сданного. Такой обмен должен был быть безболезненным для неимущих классов и ударял только по буржуазии и спекулянтам, накопившим за годы войны громадные суммы денег.
В. И. Ленин уделял большое внимание подготовке реформы. Не меньше, чем учет всех обращающихся денег, организация и определение размеров эмиссии, налоговая система, учет и контроль за работой финансовых органов страны, его интересовали вопросы технической подготовки новых денег, их внешний вид. Для работы над рисунками на новых деньгах В. И. Ленин предлагал пригласить лучших мастеров экспедиции заготовления государственных бумаг при Госбанке. Но
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 354—355; т. 38, стр. 17.
вые деньги, считал Владимир Ильич, и технически должны быть лучше старых ‘.
Для нормальной хозяйственной жизни страны деньги требовались незамедлительно. Со всех концов государства в Высший Совет Народного Хозяйства, в Наркомфин, Госбанк, Совнарком поступали просьбы срочно прислать деньги. Из Могилевского отделения банка, обслуживающего войсковые части, срочно требовали денег для выплаты жалованья солдатам, для расчетов с поставщиками и рабочими, для заготовки продовольствия воинским частям и местному населению, для помощи беженцам. Моссовет в феврале 1918 года телеграфировал в Совнарком, что банки в Москве закрыты, денег для выплаты зарплаты нет, положение угрожающее. В марте управление водным транспортом на Волге сообщало об отчаянном положении на затонах — нечем платить за работу по подготовке навигации. Из Белозерска, Казани, Архангельска и других городов беспрерывно поступали требования денег.
В. И. Ленин специально контролировал посылку денег на места. Особенно его тревожило положение в Сибири, которое было более серьезным, чем в других областях. Из-за разрухи на транспорте часть эшелонов с деньгами, направляемых в Сибирь, иногда «терялась» в пути, застревала в тупиках.
Ждать подготовки и освоения новых образцов денег в создавшихся условиях было невозможно. Пока шла подготовка реформы, решено было использовать деньги старых образцов: все те же «николаевские» кредитные билеты, «думские» билеты образца 1917 года и «керенки», разменные казначейские знаки и марки. Так в денежном обращении после Октябрьской революции появились денежные знаки с портретами царей, с изображением двуглавого орла.
Но и этих денежных знаков не хватало. Давал знать себя «денежный голод» — нехватка денежных знаков в обращении как результат того, что рост цен обгонял увеличение количества денег. Весной 1918 года после долгих колебаний Совнарком разрешил обращение в качестве денег облигаций и купонов «Займа свободы», а также купонов государственных процентных бумаг и
1 См. Ленинский сборник XXXV, стр. 31—32; XXI, стр. 180—181.
краткосрочных обязательств Государственного казначейства, выпущенных царским и Временным правительствами. Это были первые официально разрешенные при Советской власти суррогаты денег.
В общей сложности число разновидностей купонов, находящихся в обращении, достигало сотни. Пользоваться купонами было крайне неудобно — они были небольших размеров, разных цветов, текст был набран мелким шрифтом, а номинал часто выражался дробными числами (с долями копеек).
Но и эти суррогаты не могли спасти положение. Недостаток денег ощущался особенно остро на окраинах бывшей Российской империи. Разруха на транспорте, ухудшение сообщения внутри страны затрудняли своевременную присылку денег на места из центра. Как реакция на «денежный голод», на нарушение регулярного снабжения деньгами на местах началось стихийное «деньготворчество» — микроэмиссии. Это было крайне нежелательное явление. Ведь контролировать и регулировать микроэмиссии из центра было практически невозможно.
Еще в декабре 1917 года в правительстве обсуждался проект, по которому местным отделениям Госбанка предлагалось разрешить выпуск собственных разменных знаков не выше трехрублевого достоинства. Совнарком решительно отклонил его. Были категорически запрещены эмиссии Сибирской конторе Госбанка и Моссовету. Такая же судьба постигла во второй половине 1918 года предложение финансовой комиссии Сухуми о выпуске бон для всей Абхазии. Только запрещение исходило от правительства Грузии. Здесь особенно остро ощущалась нужда в мелких купюрах. В газетах писалось, что для размена бумажки в 50 рублей приходилось затрачивать по нескольку часов на поиски сдачи и обходить целый ряд магазинов. И все же в отдельных случаях приходилось отступать от правил. Так, весной 1918 года был разрешен выпуск местных денег Архангельскому отделению Госбанка. В подготовке этих денег принимал участие известный художник С. Чехонин. При оформлении их художник использовал различные «северные» атрибуты — изображение белых медведей, моржей, снега, торосов. Денежный знак, точно покрытый инеем, выглядел очень
эффектно. Печатались эти деньги на обыкновенной белой непрочной бумаге и скоро изнашивались. Обращались они до августа 1918 года, пока Архангельск не был занят англичанами.
Кроме Архангельска местные деньги были разрешены Терской области, Туркестанскому краю из-за отдаленности этих районов от центра и трудности регулярного сообщения с ними.
В других городах и областях страны местные эмиссии появились уже независимо от разрешения правительства. Эти первые микроэмиссии воспринимались местными властями как временные меры, необходимые лишь для того, чтобы возместить недостаток денежных купюр, особенно мелких. Целей пополнения бюджета микроэмиссии не преследовали. На внешний вид местных денег также не обращалось особого внимания. Большинство из них выпускалось на обыкновенной белой или цветной бумаге, на них указывались только номинал, место и учреждение, выпускавшее знаки. Многие из них обходились без каких-либо государственных эмблем. Такими, например, были самарские местные деньги в декабре 1917 года. В Самарском отделении Госбанка выяснилось, что наличия денег в кассе хватит лишь на 5 дней, а перспектив на получение денег из центра не предвиделось. Финансовое бюро, созданное по инициативе В. В. Куйбышева, предложило выпустить местные деньги. 21 января 1918 года это решение было принято, образцы денег утверждены, определена сумма эмиссии—15 миллионов рублей. В. В. Куйбышев обратился к населению с объявлением, напечатанным в газете под заголовком «Солдат, рабочий и крестьянин», что чеки Самарского отделения Госбанка выпускаются в обращение временно и действительны до обмена их на общегосударственные денежные знаки. Самарские чеки, сообщалось далее, будут приниматься в конторах Госбанка всех городов Российской республики Советов наравне с кредитными билетами.
Первая партия этих чеков-бон была выпущена на 400 тысяч рублей сразу же после принятия решения. Уже в феврале 1918 года почти все они были обменены на облигации «Займа свободы» и другие государственные процентные бумаги и купоны дореволюционных
выпусков. Но к началу марта положение опять осложнилось: в конторе Госбанка имелось всего около 2 миллионов рублей, в то время как месячная потребность в деньгах составляла 50 миллионов рублей. Поэтому была выпущена следующая партия чеков-бон на несколько миллионов рублей.
Надо сказать, что население и торговцы принимали эти чеки весьма неохотно.
Чеки-боны обращались в Самаре до июня 1918 года, до занятия города белочехами. Там же, где местным деньгам хотели придать более торжественный характер, сделать их более «солидными», по старой памяти печатали орла, но модернизированного Февральской революцией (герб РСФСР был принят лишь в июле 1918 года).
Так, в начале 1918 года предприняла выпуск местных денег с изображением герба Временного правительства и со старой орфографией Астрахань. Местный Совет депутатов трудящихся был вынужден пойти на это, так как присылка денег из центра сильно задерживалась. Однако торговцы на рынке не желали принимать новые деньги. Совет пошел на крайнюю меру: на рынок был отправлен автомобиль, вооруженный пулеметом. Лишь под его угрозой торговцы стали продавать товар на новые деньги. Через месяц сообщение с Москвой удалось наладить, и оттуда были получены государственные кредитные билеты. Местные деньги тут же уничтожили.
С гербом Временного правительства выпустило в 1918 году металлические деньги Армавирское отделение Госбанка.
История армавирских бон заслуживает того, чтобы о ней рассказать подробнее. Она чрезвычайно характерна для состояния денежного обращения того времени на окраинах страны. Выпуску металлических бон предшествовал выпуск бон бумажных. Он был произведен в феврале 1918 года купюрами в 50, 100, 200 и 500 рублей, на сумму до 4 миллионов рублей. Исполком Совета народных депутатов Лабинского отдела на Кубани, организовавший выпуск чеков, обещал в воззвании к населению, что «чеки будут заменены кредитными билетами, которые в недалеком будущем будут получены из Петрограда. Жизнь продиктовала прибег
нуть к такой временной мере, поэтому кто будет отказываться принимать эти чеки в уплату за труд, продукты и товары, тот должен быть немедленно подвергнут аресту и передан Революционному трибуналу».
Постепенно чеки начали вытеснять ходившие ранее «николаевские» деньги и керенки. В апреле 1918 года был осуществлен следующий выпуск бон мелких достоинств.
Если первый выпуск армавирских чеков был обеспечен банковскими капиталами, а эмиссия его была ограничена, то вскоре положение изменилось. Обесценение рубля и национализация банков заставили Совет отменить ограничение эмиссии. Чеки начали печатать в зависимости от потребности в денежных знаках, продиктованной текущим моментом.
Летом 1918 года из Москвы через Царицын была получена большая сумма общегосударственных денег. Часть чеков была обменена на деньги. При обмене обнаружилась любопытная деталь: несмотря на то что чеки население не принимало за «настоящие» деньги, подделывали их как «настоящие». Всего было обнаружено фальшивых чеков на сумму 5 миллионов рублей! Чтобы избежать фальшивых денег, а также из-за непрочности бумажных чеков малых купюр, Совет решил выпускать металлические боны. Предполагалось даже выпустить серебряные боны, но отсутствие запасов серебра вынудило отказаться от этого намерения. Боны решили выпускать из меди. Спешно организовали монетный двор — в нижнем этаже одного из корпусов бывшей усадьбы купца Баронова. Сырье получили благодаря переплавке медных баков, труб, змеевиков и посуды одного из армавирских винокуренных заводов. Для чеканки монет изготовили три стана. Штемпеля резал случайно застрявший в Армавире австрийский военнопленный опытный гравер И. Задлер. Выпуск бон осуществился по всем правилам монетного дела: вначале были сделаны пробные выпуски из меди (1 рубль, 3 рубля) и алюминия (5 рублей); в качестве образцов были отчеканены 10 знаков из серебра (3 рубля); затем последовал массовый выпуск бон исключительно из меди достоинством в 1, 3 и 5 рублей. Медные боны не обменивались. Они были изъяты из
обращения спустя некоторое время после повсеместного распространения общегосударственных денег.
Летом 1918 года выпуски на местах еще не приняли столь массового характера, как это случилось позже. Стабилизация рубля, замедление роста цен позволяли надеяться, что осенью можно будет приступить к проведению денежной реформы.
Весной 1918 года Отдел изобразительных искусств Наркомпроса объявил конкурс на лучший проект герба РСФСР, печати Совнаркома, национального флага и монет. В июле 1918 года V Всероссийский съезд Советов утвердил герб РСФСР. Удовлетворительных рисунков для монет конкурс не дал.
Сложность заключалась еще и в том, что предлагались и обсуждались проекты рисунков для металлической монеты. Но ни денежное хозяйство страны, ни Монетный двор к чеканке металлической монеты не были готовы. Нужно было думать о рисунках для бумажных денег. Пока Наркомфин обдумывал рисунок, цвет и форму новых бумажных денег ’, в срочном порядке пришлось печатать со старых клише, приготовленных еще Временным правительством, государственные кредитные билеты, но с датой «1918», достоинствами в 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100, 250, 500 и 1000 рублей. В историю денежного обращения они вошли под названием «Государственные кредитные билеты образца 1918 года». На этих билетах и встретились несовместимые элементы: двуглавый орел и дата 1918.
Гражданская война, разразившаяся в середине 1918 года, сорвала планы оздоровления денежного обращения Советской республики.
Государственные кредитные билеты образца 1918 года были теми новыми деньгами, на которые предполагалось менять старые деньги. Однако выпуск их в об-
1 О работе над рисунками новых денежных знаков рассказывает в своих воспоминаниях скульптор С. Т. Коненков. В конкурсе кроме него принимали участие Фалилеев, Масютин, Фео-филактов, Орановский, Щусев, Жолтовский и другие. 3 апреля 1918 года состоялось заседание жюри. Эскизы денег не удовлетворяли новым требованиям. В частности, С. Т. Коненков предложил рисунок, где фигурировала вакханка, возлагающая венок на голову Вакха. Материалы конкурса убрали в несгораемый шкаф в Моссовете и, по-видимому, в дальнейшем уничтожили. См. С. Т. Коненков. Мой век. М., 1971, стр. 212—213.
Государственный кредитный билет в 1000 рублей. 1917 год. Деньги, выпущенные Временным правительством.
«Керенки» — разменные казначейские знаки Временного правительства. Они получили в народе название «от кваса ярлыки».
Государственный кредитный билет образца 1918 года. 5000 рублей. Эти деньги, украшенные гербом Временного правительства, но с датой «1918», обращались некоторое время после Великой Октябрьской революции.
Первые советские деньги, выпуск 1919 года. Вместо традиционного названия бумажных денег «кредитными» или «казначейскими» билетами эти деньги назвали «расчетными знаками».
Государственные денежные знаки 1922 года. С их выпуска начался первый этап денежной реформы — деноминация 1922 года. В быту получили сокращенное название «совзнаки».
АЛвОО!
Первые денежные знаки Союза Советских Социалистических Республик. 1923 год.
На деньгах помещался герб СССР и наименование номинала на языках союзных республик. Традиционные изображения царей сменились изображением истинных хозяев страны — трудящихся.
ращение задержался до мая 1919 года. Они выпускались в 1919, 1920 и частично в 1921 годах. С конца 1919 года к выпущенным номиналам прибавились новые — в 5000 и 10 000 рублей.
ДЕНЬГИ ИЛИ
«БЕЗДЕНЕЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ»!
Со второй половины 1918 года военный вопрос стал самым главным, коренным вопросом революции. Интервенция и гражданская война лишили Советскую Россию важнейших продовольственных, сырьевых и топливных районов. Украина, Сибирь и Поволжье не могли поставлять хлеб и мясо. Советская республика лишилась донецкого угля, криворожской руды, бакинской нефти, туркестанского хлопка. К концу лета 1918 года около 40 процентов промышленных предприятий прекратило работу.
Сложная обстановка поставила Советское правительство перед необходимостью проведения ряда чрезвычайных политических и экономических мер. Система этих мероприятий вошла в историю под названием военного коммунизма.
Кроме крупной промышленности была национализирована мелкая и средняя, а также все торговые предприятия. Осуществлялась монополия хлебной торговли. Хлеб, ряд сельскохозяйственных продуктов, фураж взимались путем продразверстки. Частная торговля хлебом и многими видами сельскохозяйственных товаров запрещалась. Рыночные отношения в стране автоматически ликвидировались. Вводилась карточная система снабжения населения продовольственными и промышленными товарами. При распределении топлива, сырья, продовольствия соблюдалась строжайшая централизация.
Советскому правительству не удалось сделать переход к новым общественным отношениям более постепенным. Гражданская война, развязанная капиталистами и помещиками, финансированная и поддержанная мировым капитализмом, вызвала Советскую Россию «...на борьбу, отчаянную и беспощадную, вынуж
3
А. Мельникова
21
давшую нас к неизмеримо большей ломке старых отношений, чем мы предполагали» *,— говорил В. И. Ленин.
Пожалуй, нигде ломка старых отношений не сказалась в такой степени, как в денежном хозяйстве.
Строгая централизация в распределении, ликвидация частного рынка механически уменьшили сферу действия денег. Продукция национализированной промышленности поступала в распоряжение государства без всякой оплаты. Декрет СНК от 2 мая 1919 года предлагал все платежи учреждений осуществлять между собой и оформлять не денежными расчетами, а бухгалтерскими записями, без участия денег. Государство расплачивалось с рабочими и служащими преимущественно натурой — часто той продукцией, которую производило предприятие. На основные виды товаров были установлены твердые цены.
С конца 1920 года последовательно отменяется плата за продукты и за товары широкого потребления при отпуске их населению. Была отменена плата за всякого вида топливо с государственных учреждений, а затем отмена распространилась на плату за жилые помещения, за пользование водопроводом, канализацией и очисткой, газом, электричеством и общественными банями.
Отменили плату за пользование почтой, телеграфом, телефоном. Лекарства из аптек по рецептам врачей тоже отпускались бесплатно. С 1 января 1921 года перестал оплачиваться провоз по железным дорогам всяких грузов и почти всех пассажиров. Бесплатно снабжались дети питанием и одеждой. Доходило до курьезов. Была, например, прекращена продажа часов. Разрешение на право покупки выдавалось лишь в случае крайней нужды по удостоверениям фабрично-заводских комитетов, во всех остальных случаях часы распределялись без оплаты.
Самым ярким выражением «безденежного периода» была система оплаты труда рабочих. Основным источником снабжения рабочих и служащих в эти годы стал продовольственный паек, выдававшийся по карточкам, и промышленные товары, которые выдавались по талонам. До 1920 года продовольственные и промышленные товары оплачивались по твердым ценам, затем
В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 202.
стали выдаваться бесплатно. Реальная ценность месячного заработка рабочего, хотя и исчислялась в миллионах рублей, была ничтожной. Заработка хватало на два-три дня. Газета «Труд» писала в феврале 1921 года: «В нашей теперешней жизни паек занимает чуть ли не первое место. Все чаще идут работать в то или иное учреждение, на тот или иной завод по пайковым соображениям, Почти все, прежде чем куда-нибудь поступить, ставят перед собой вопрос: «Что там дают?»»
В воспоминаниях известного советского авиаконструктора А. С. Яковлева приводится эпизод, весьма характерный для быта того времени: «Миллионы, которые выдавали в качестве зарплаты в кассе Главтопа, ничего не стоили, но Главтоп среди московских советских учреждений славился хорошими пайками. Так, например, к Новому году на мою долю достались целый гусь и полпуда глюкозы. Этот паек вызвал триумф в нашей семье. Мама уничтожающе посмотрела на отца, который принес полпуда пшеницы, четверть керосина и лапти!
— Ребенок гуся принес, а ты лапти! — стыдила она отца»
Но и пайка не хватало для обеспечения прожиточного минимума. Рабочие и служащие были вынуждены идти на «вольный рынок» и покупать предметы первой необходимости по спекулятивным ценам. Средний заработок рабочего в 1920 году составлял 3000 рублей. Он распределялся таким образом: 5 процентов зарплаты шли на оплату пайка и промышленных товаров по твердым ценам, а 95 процентов — на оплату товаров по спекулятивным рыночным ценам1 2.
В этих условиях повышать заработную плату было нецелесообразно. Правительство встало на другой путь: часть заработной платы выдавалась натурой. Рабочие получали зарплату посудой, трикотажем, одеждой, обувью. В 1921 году шахтеры Бахмута получили, например, 8500 фуражек, 2580 летних пиджаков, 2620 рубах, 21 000 пар ботинок, 3270 пар рукавиц, 84 000 пар носков, 110 770 фуфаек, 30 570 кальсон, 27 000 аршин сукна. Из-за нехватки промышленных товаров приходилось
1 А. Яковлев. Цель жизни. М., 1968, стр. 29.
2 См. «Экономическая жизнь» № 167, 31 июля 1920 г.
иногда довольствоваться самыми экзотическими для тогдашнего быта предметами. Рабочие одного из московских заводов получили как-то зарплату... лайковыми перчатками на меху. В произведениях Пантелеймона Романова, где нашли отражение все причуды быта 20-х годов, упоминается случай выдачи зарплаты рыболовными крючками.
Предметы, выданные в качестве зарплаты и ненужные получателю, несли на рынок. Формально частная торговля в годы военного коммунизма была запрещена. Фактически она пышно процветала на «вольных», как их тогда называли, рынках. Здесь можно было встретить спекулянтов-мешочников, продающих за баснословную цену хлеб, крупу, сахар, и рабочего, меняющего на хлеб товары, полученные на заводе. В большом ходу был обмен товара на товар (и на «вольный рынок» стали проникать безденежные расчеты). Некоторые наиболее ходкие товары — соль, хлеб — становились как бы всеобщими эквивалентами.
Средоточием «вольного рынка» в Москве стал Сухаревский рынок, знаменитая Сухаревка — синоним спекуляции, темных сделок, грабежей и воровства. Газеты, плакаты, карикатуры тех лет яростно обличали и разоблачали Сухаревку.
На одном из плакатов изображался рабочий без рубахи, пришедший на Сухаревку, и спекулянт с рубахой, на которой обозначалась ее цена — цифра с длинным рядом нулей.
Если ты пришел на Сухаревку за рубахой — ...гляди на рубаху, пока не продрог,—
справедливо заключала подпись.
Когда в декабре 1920 года Моссовет закрыл Сухаревку, «Окна Роста» радостно приветствовали это событие. На рисунке был изображен рабочий, загоняющий молотом кол в спину чудовища — Сухаревки, а стихи В. В. Маяковского комментировали это событие:
Динь, динь, ДОН, динь, динь, ДОН, день ужасных похорон.
Спекулянты к гробу льнут —-где теперь я спекульну?
Впереди рыдает поп —
мать-кормилицу-то хлоп! Папиросник — в плач слюнявый — негде драТь с них шкуры «Явой». Начинают бабы выть — солью некого травить.
Плачет Сухарева рать — а с кого мильоны драть... Лишь в сторонке встал рабочий, встал рабочий и хохочет...
Преодолевая нехватку топлива, сырья, продовольствия, острый недостаток квалифицированной рабочей силы, борясь с голодом и холодом, рабочие самоотверженно трудились на фабриках и заводах. В эти годы зародилось и окрепло новое, социалистическое отношение к труду, рабочие впервые почувствовали себя хозяевами страны. С наибольшей силой их трудовой героизм проявился в коммунистических субботниках, которые получили повсеместное распространение в 1920 году. «Это — начало переворота,— писал В. И. Ленин,— более трудного, более существенного, более коренного, более решающего, чем свержение буржуазии, ибо это — победа над собственной косностью, распущенностью, мелкобуржуазным эгоизмом, над этими привычками, которые проклятый капитализм оставил в наследство рабочему и крестьянину» *.
Итак, сфера действия денег в годы военного коммунизма крайне сузилась. «Безденежные отношения» стали чуть ли не нормой в отношениях между государством и населением, в государственной промышленности. Введение «безденежных отношений» было вынуждено тяжелейшими условиями, в которых очутилась тогда молодая Советская республика. Государственное распределение и строго нормированное снабжение, запрещение частной торговли в условиях резкого сокращения промышленного и сельскохозяйственного производства были единственно возможными способами спасти рабочий класс и завоевания революции.
В то же время в денежной политике Советского государства в сильнейшей степени сказались представле-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 5.
ния об отмирании товарного производства уже в 1919— 1920 годах и о возможности перехода к коммунистическому производству и распределению. В. И. Ленин в октябре 1921 года говорил: «...мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению»
Сложившаяся в стране система снабжения, отказ от оплаты многих видов товаров породили иллюзию того, что деньги, как экономическая категория, уже начали отмирать. Вопрос о том, быть или не быть деньгам, дебатировался на съездах и совещаниях, на страницах газет и журналов, причем особенно усердствовали «левые коммунисты». Но и общее настроение в 1920 году было таково, что деньги доживают последние дни.
Вот выдержка из статьи, напечатанной в «Правде»: «...перед нашими глазами постепенно вырастает одно из таких преобразований — уничтожение роли денег, уничтожение самих денег... Трудно сразу оценить все значение постепенного отмирания денег для всего дела общественного воспитания, для всей психологии среднего человека. Испокон веков обыватель привык к мысли о деньгах как о само собой разумеющемся устое жизненных отношений, данном чуть не самой природой. Еще на страницах Библии не раз поминается знаменитый золотой телец, по сию пору воспеваемый Шаляпиным в опере... И вот — тысячелетние устои товарного строя рушатся, как карточные домики после первых же лет организационных усилий победившего пролетариата... Наши дети, выросши, будут знакомы с деньгами уже только по воспоминаниям, а наши внуки узнают о них только по цветным картинкам в учебниках истории» 1 2.
Выдвигались различные проекты замены денег «именными трудовыми билетами с определенным количеством купонов», «расчетными книжками», чеками и т. п. Выдвигались целые теории о последовательном отгдирании всех функций денег в условиях того времени. Подводя итоги трехлетней практики денежного обращения в Советской стране, газета «Экономическая жизнь» писала 7 ноября 1920 года: «Уже не существуют вовсе» деньги в функции меры стоимости, так как мно-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 157,
2 «Правда», 17 октября 1920 г.
гие предметы стали отпускаться населению бесплатно, и потому, что «одна и та же единица денег в разных местах или даже в одном месте в разное время имеет разное значение». Декреты Совнаркома об отмене платы за товары и бытовые услуги сводят на нет функцию денег как средства обращения. Деньги как средство платежа отомрут совсем, когда Советское государство полностью натурализует свои отношения с крестьянством в области заготовки сельскохозяйственных продуктов и когда «увеличение пайков рабочим и служащим избавит их от необходимости бежать на Сухаревку». В результате отмирания всех функций денег они потеряют свое значение и как сокровище и «останутся только тем, что они есть в действительности — цветной бумажкой». Все эти прогнозы газета считала осуществимыми «в пределах практического разрешения в ближайшие годы».
Причины усиленного выпуска бумажных денег некоторые теоретики объясняли экономическим влиянием крестьянства. Крестьянству, мол, выгоднее высокие цены, чем общегосударственные налоги. Часть сторонников отмирания денег рассматривала усиленный выпуск бумажных денег как средство к их окончательному уничтожению через неограниченную эмиссию и обесценение рубля. Это не только не считалось ненормальностью, а, напротив, расценивалось как явление, способствующее победе социализма, ибо оно экономически разоружало классовых врагов пролетариата.
В течение 1918—1920 годов во всех учреждениях и предприятиях постепенно вырабатывался взгляд на Народный комиссариат финансов как на учреждение, в значительной степени отжившее и подлежащее ликвидации ’. Точно так же казался ненужным и Народный банк. С введением «безденежных отношений» кредитно-банковская система выглядела лишней. В связи с этим 19 января 1920 года Народный банк был упразднен.
Сторонники теории и практики отмирания денег упорно не желали видеть очевидных фактов. В годы военного коммунизма сфера индивидуального обмена не только не сократилась, а, напротив, увеличилась.
1 См. «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917—1923)», т. 1. М., 1967, стр. 258.
Появились новые продавцы и покупатели: кустари-одиночки, представители бывших эксплуататорских классов, рабочие и служащие, несшие на рынок свой паек. Крестьянское хозяйство оставалось полностью мелкотоварным. А орудием торговли по-прежнему были деньги. Деньги практически были вытеснены лишь из сферы государственной промышленности.
Даже в условиях военного коммунизма государство не могло отказаться от денег: для него необходима была эмиссия как источник дохода, как источник покрытия бюджетных дефицитов. Ведь все прочие доходные статьи бюджета в эти годы постепенно сокращались и сводились до минимума,, Правительство было вынуждено отменить всякие формальные ограничения эмиссии, С мая 1919 года выпуск бумажных денег было разрешено производить «в пределах действительной потребности народного хозяйства в денежных знаках» '.
Ответом на неограниченную эмиссию был гигантский рост цен на «вольном рынке». Рост цен объяснялся прежде всего тем, что промышленность и сельское хозяйство в те годы производили очень мало товаров широкого потребления и спрос на них не удовлетворялся.
Партия большевиков во главе с В. И. Лениным рассматривала ликвидацию денег в перспективе как следствие ликвидации товарных отношений, как следствие замены торговли планомерно организованным распределением 1 2.
Выступая в мае 1919 года на I Всероссийском съезде по внешкольному образованию, В. И. Ленин говорил: «Можно ли как-нибудь сразу их (деньги.—А. М.) уничтожить? Нет. Еще до социалистической революции социалисты писали, что деньги отменить сразу нельзя, и мы своим опытом можем это подтвердить. Нужно очень много технических и, что гораздо труднее и гораздо важнее, организационных завоеваний, чтобы уничтожить деньги... Чтобы их уничтожить, нужно наладить организацию распределения продуктов для сотен миллионов людей,— дело долгих лет» 3.
1 См. «Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства». М., 1920, № 76 от 17 мая 1919 г.
2 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 74.
3 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 38, стр. 352—353, 363.
В марте 1919 года состоялся VIII съезд РКП(б). Основное место в работе съезда заняло обсуждение и принятие новой программы партии, разработанной под руководством и при непосредственном участии В. И. Ленина. В программе имелись разделы, раскрывающие задачи партии «В области денежного и банкового дела» и «В области финансов». Уничтожение денег на данном этапе здесь рассматривалось как мера преждевременная. Но партия считала необходимым осуществлять систему мероприятий, готовивших почву для уничтожения денег в будущем.
«В первое время перехода от капитализма к коммунизму, пока еще не организовано полностью коммунистическое производство и распределение продуктов, уничтожение денег представляется невозможным,— говорилось в Программе.— При таком положении буржуазные элементы населения продолжают использовать остающиеся в частной собственности денежные знаки в целях спекуляции, наживы и ограбления трудящихся. Опираясь на национализацию банков, РКП стремится к проведению ряда мер, расширяющих область безденежного расчета и подготовляющих уничтожение денег: обязательное держание денег в народном банке; введение бюджетных книжек, замена денег чеками, краткосрочными билетами на право получения продуктов ит. п.»
Поскольку деньги как таковые не отменялись, а, напротив, нужда в них ощущалась все более остро, по-прежнему стоял вопрос о том, какие деньги печатать в переходный период. Время настоятельно требовало новых образцов денег, несущих советскую эмблематику взамен кредитных билетов образца 1918 года.
В марте 1919 года были выпущены первые в советской истории денежные знаки с Государственным гербом РСФСР. Это были маленькие (формат 34X43мм) знаки достоинством в 1, 2 и 3 рубля, не имеющие номера и года выпуска. Надпись на них сообщала, что «расчетный знак Р.С.Ф.С.Р. обязателен к обращению наравне с кредитными билетами». В декабре 1919 года число номиналов расчетных знаков РСФСР увеличи
1 «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», т. 2. М., 1970, стр. 56.
лось: появились купюры в 15, 30 и 60 рублей, тоже небольшие по размерам (74 X 44, 80 X 50 и 89 X 56 мм) без указания года. Все эти выпуски подготовили почву для массового выпуска более крупных номиналов расчетных знаков.
В марте 1920 года правительство издало декрет, который сообщил о выпуске денежных знаков образца 1919 года, «соответствующих по своему внешнему виду новым советским формам государственного строя России» '. Эти денежные знаки были названы «расчетными знаками Российской Социалистической Федеративной Советской Республики 1919 года». Термин «расчетный знак» отныне должен был заменить старые названия «банковский», «кредитный» или «казначейский билет» и распространиться на все виды денежных знаков. Вскоре эти новые деньги получили сокращенное наименование «совзнаки» и под этим названием остались в памяти старшего поколения.
Расчетные знаки РСФСР выпускались достоинством в 100, 250, 500, 1000, 5000, 10 000 рублей. Позднее были выпущены расчетные знаки более мелких купюр: 3 рубля, 5 и 50 рублей. На этих знаках нет указания на год выпуска. В 1921 году были выпущены расчетные знаки образца 1921 года достоинством в 100, 250, 500, 1000, 5000, 10 000, 25 000, 50 000 и 100 000 рублей. Рост цен требовал увеличения купюр. Купюра в 100 000 рублей— достаточно выразительный свидетель обесценения денежной массы. Однако номинал«100 000 рублей» не оказался пределом для самых крупных купюр. В 1921 году в дополнение к расчетным знакам были выпущены «Обязательства РСФСР» номиналами в 1,5 и 10 миллионов рублей. Обязательства имели хождение наравне со всеми денежными знаками, но в отличие от них имели ограниченные сроки хождения. Забегая вперед, скажем, что «Обязательства» выпускались и в 1922 году (номиналы 5 и 10 тысяч рублей), и — несколько измененные — в 1923 году.
Расчетные знаки — замечательный памятник эпохи, породившей их. Они не похожи ни на один из существовавших до и после денежных знаков и более напоминают яркие агитационные плакаты, чем деньги. Выпол
1 «Экономическая жизнь» № 53, 19 марта 1920 г.
ненные в строгой графической манере, без пышных завитушек и различного рода символических фигур, они передают суровую чистоту эпохи военного коммунизма. На купюре изображен герб РСФСР — серп и молот на фоне восходящего солнца, окруженные венком из колосьев.
Лаконичные надписи четко выражают экономическую и политическую программу Советской власти. На русском и шести языках народов мира звучит призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Призыв этот выглядит несколько необычно для денежных знаков, испокон века служивших средством и символом накопления и угнетения. Однако этот лозунг кажется вполне уместным, если учитывать особую миссию, возложенную на расчетные знаки. Ведь они были задуманы как переходная форма от денег к полному их уничтожению, как средство замены денег. Указанный здесь организатор выпуска денежных знаков — эмитент — не Государственный банк, а Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, само название «расчетный знак» — все говорило о том, что это не привычный казначейский или кредитный билет, а совершенно иная, качественно новая форма денежных знаков. Указанное обеспечение — «всем достоянием республики» — тоже свидетельствовало, что это не обычные деньги, обеспеченные золотом и прочими ценностями Госбанка.
Формула «обеспечиваются всем достоянием Республики», впервые появившаяся на расчетных знаках, с некоторыми изменениями сохранилась до нашего времени и, помещенная на советских деньгах, служит гарантией их устойчивости и высокой покупательной способности теперь, когда достояние республики — социалистическое народное хозяйство — неизмеримо выросло и достигло высокого уровня развития.
Оформление расчетных знаков вполне отвечало желанию В. И. Ленина, чтобы новые знаки имели советские надписи, чтобы они и технически были лучше старых.
Расчетные знаки, эмиссия которых осуществлялась «в пределах действительной потребности народного хозяйства в денежных знаках», то есть практически без ограничений, печатались вначале только в Петрограде,
в старой экспедиции заготовления государственных бумаг. Затем денежные фабрики были созданы в Москве, Пензе, Перми, Казани. Работало еще несколько вспомогательных предприятий. Чтобы иметь столь дефицитную в те годы бумагу, в Петрограде открыли специальную бумажную фабрику, которая работала на сырье, изготовленном из тряпок. Заготовкой сырья ведала специальная организация. Производство денежных знаков требовало больших затрат. Отдел снабжения Гознака был вынужден на золото покупать за границей краски и желатин, необходимые для производства денег.
Расчетные знаки РСФСР должны были вытеснить из обращения все ранее употреблявшиеся виды денежных знаков. До 1 января 1921 года Советским правительством было выпущено купюр на 2338,3 миллиарда рублей.
В денежное обращение совзнаки вошли не сразу. Им пришлось вступить в единоборство и со старыми, и с новыми деньгами, появившимися в результате местного деньготворчества. В годы гражданской войны и иностранной интервенции деньготворчество получило самое безудержное распространение. Появление различного рода местных денег лишний раз показывало утопичность теорий отмирания денег в тот исторический момент. Если в конце 1917 — первой половине 1918 года Советское правительство пыталось бороться со стихийным деньготворчеством, то с началом гражданской войны внимание к этому вопросу было ослаблено. Более насущные и грозные задачи встали перед молодой республикой. К тому же широко распространившееся в хозяйственных органах представление о скорой «кончине» денег, казалось, снимало этот вопрос с повестки дня.
И тем не менее именно в те годы все районы страны, как центральные, так и отдаленные, испытывали хронический «денежный голод». Каждая область, край, республика винили в затруднениях Наркомфин. Наркомфин старался всеми мерами ликвидировать денежный голод: эмиссии увеличивались непрерывно, номиналы купюр росли. Но увеличение в обращении количества купюр крупных номиналов также вызывало недовольство. На «вольном рынке» можно было обхо
диться крупными купюрами, так как цены на товары были очень велики. А в сфере действия «твердых цен» — на ссыпных пунктах, в государственных учреждениях, без мелких купюр обойтись было нельзя.
Случалось так, что одну крупную купюру давали на нескольких человек. Немедленно появились спекулянты: за размен сторублевой бумажки они брали 10— 15 рублей. Но лишь только Наркомфин начинал увеличивать в обращении количество мелких купюр, бумажный поток принимал угрожающие размеры, и опять приходилось думать об увеличении номиналов бумажных денег. На «вольном рынке» единицей измерения денег сплошь и рядом становился... мешок. Ходовая сумма была 1 миллион рублей в купюрах по 1000 и 5000 рублей. Внешне эта сумма выглядела весьма внушительно — 200 или 1000 денежных знаков составляли очень увесистые пачки!
Причиной всех этих осложнений была, конечно, не нерасторопность Наркомфина. Колоссальные цены «съедали» все выпуски денег. Сокращение денежных доходов в государственном бюджете, резкое сокращение объема производства в промышленности и сельском хозяйстве, расстройство транспорта усугубляли «денежный голод». Эмиссия бумажных денег, предназначенная для покрытия государственных расходов, приносила все меньшую и меньшую реальную ценность.
Вот в это-то время местные выпуски и стали возникать как грибы после дождя. В центральной России они поставляли в обращение главным образом мелкие купюры. В большом количестве появились бесхитростные кооперативные боны, расчетные знаки, выпущенные от имени местных властей или отдельных учреждений, на простой бумаге, примитивно оформленные. Для одной из таких эмиссий — в Якутии — использовались винные этикетки. На мадере рукой местного наркома финансов А. Семенова было написано «1 рубль», на кагоре — «3 рубля», на портвейне — «10 рублей», на хересе — «25 рублей». Печать местного Наркомфина придавала этим деньгам вполне законный вид, и население какое-то время принимало их. В Вязьме появились купюры от 5 до 50 рублей, выпущенные Советом рабочих депутатов, в Липецке — уездным продовольст-вейным комиссариатом, во Льгове — городским комис
сариатом. Свои боны имело Мытищенское общество потребителей, Окуловская писчебумажная фабрика и т. д.
Иной характер носили выпуски бумажных денег на национальных окраинах. Закавказье и Средняя Азия имели свои денежные системы и собственную эмиссию. В Средней Азии, в Хорезмской республике, купюры выпускались на широких, плотных шелковых лентах с бахромой. Печатала свои деньги в 1919 году Латвийская Советская Республика.
Выпуск денег в республиках отвечал национальным интересам освободившихся от царского гнета народов. Эмиссии давали определенный доход республиканским бюджетам.
Особое место в годы гражданской войны занимали белогвардейские деньги. Денежные выпуски белогвардейских правительств, войск интервентов были призваны стать проводниками их политической программы, свидетельством и гарантией политического и экономического «могущества». Немалую роль играло и то обстоятельство, что эти эмиссии приносили доход. Почти каждое белогвардейское правительство предлагало для захваченной ими территории свою денежную систему с полным набором крупных и мелких купюр. Свои денежные знаки выпускали в 1919—1920 годах генералы Юденич, Родзянко, Авалов-Бермондт, Вандом, Шкуро, Колчак, Семенов, Деникин, Врангель, правительство Чайковского в Архангельске и сменившее его Временное правительство Северной области. На Украине деньги выпускали Центральная рада, гетман Скоропадский, Петлюра, Махно 1.
Деньги белогвардейцев претендовали на государственный размах и в большинстве своем выпускались от имени «единой, неделимой России». Выпуски денег белогвардейскими правительствами преследовали также цель подорвать доверие к совзнаку, обесценить его. На захваченной белогвардейцами территории советские деньги не принимались, они скапливались в руках у населения, вытеснялись в прифронтовые районы. Там создавался избыток денежных знаков.
1 Деньгами Махно, очевидно, следует считать денежные знаки, выпускавшиеся деникинским правительством в Ростцве-на-Дону, с собственными надпечатками.
Контрреволюционные правительства сознательно провоцировали и насаждали хаос в денежном обращении. Махновцы, например, практиковали анархию и в денежном хозяйстве. На территории, находившейся под их властью, разрешались к приему все деньги, имевшиеся в тот момент на территории России.
Многие эмиссии белогвардейских правительств обеспечивались иностранными державами или осуществлялись за границей. Так, выпуски контрреволюционных правительств в Архангельской области были обеспечены Английским банком на сумму 750 000 фунтов стерлингов. Страны Антанты субсидировали колчаковские выпуски. Субсидии эти были отнюдь не бескорыстны. Колчак из попавшего в его руки золотого запаса Республики в течение 1919 года продал французам, англичанам и японцам 3232 пуда золота. В Берлине печатались некоторые серии петлюровских «гривен». Барон Врангель напечатал часть своих денежных знаков в Англии.
Денежные знаки белогвардейских правительств представляют собой примечательное зрелище. Оформленные с безвкусной пышностью, они прямолинейно и наивно выражают грандиозные претензии их эмитентов. Так, деникинские деньги поражают сочетанием самых неожиданных элементов. С царской купюры в 500 рублей сюда перекочевало символическое изображение России в виде сидящей женщины в русском наряде. Правая рука ее опирается на хоругвь с изображением герба Временного правительства, левая держит якорь. Водяной знак повторяет изображение герба в обрамлении надписи: «Россия единая великая неделимая». Герб Временного правительства также претерпел некоторые изменения: в лапы орлу дали георгиевскую ленту. Влияние «Великого Дона», казачества, служившего главной опорой Деникина, сказалось в обильных «казачьих» атрибутах: античные фигуры, украшающие деньги, получили вдруг казацкие усы и прически; классический античный ордер, ликторские топорики, фасции, вазы соседствовали с портретами «донского казака Ермака Тимофеевича» или «донского войскового атамана Матвея Ивановича Платова».
Столь же курьезны были петлюровские деньги. К. Г. Паустовский вспоминает о них: «...когда давали
сдачу в магазине, вы с недоверием рассматривали серые бумажки, где едва-едва проступали тусклые пятна желтой и голубой краски, и соображали — деньги это или нарочно. В такие замусоленные бумажки, воображая их деньгами, любят играть дети.
Фальшивых денег было так много, а настоящих так мало, что население молчаливо согласилось не делать между ними никакой разницы. Фальшивые деньги ходили свободно и по тому же курсу, что и настоящие.
Не было ни одной типографии, где бы наборщики и литографы не выпускали бы, веселясь, поддельные петлюровские ассигнации — карбованцы и шаги... Многие предприимчивые граждане делали фальшивые деньги у себя на дому при помощи туши и дешевых акварельных красок. И даже не прятали их, когда кто-нибудь посторонний входил в комнату» *.
Как известно, деньги, помимо своих прямых, экономических функций, несут еще и функции пропагандистские: в той или иной форме они декларируют политическую и экономическую программу их эмитентов. В годы гражданской войны, когда на территории бывшей Российской империи сталкивались и ожесточенно боролись различные классовые группировки, агитационная роль денег, выпускавшихся почти каждой такой группировкой, необычайно возросла.
Так, после Февральской буржуазной революции на блоках в 8 штук с 10-, 15- и 20-копеечными купюрами от имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов было напечатано известие об отречении Николая II; на блоках в 4 штуки — изображение фригийского колпака на скрещенных мечах и надписи: «братство— равенство — свобода». В 1919 году исполком областного Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов Урала поместил на 5-рублевых купюрах текст, приветствующий немецкий пролетариат и его вождя Карла Либкнехта. Текст заканчивался призывом: «Да здравствует коммунизм!» Белогвардейские правительства также помещали на кредитных билетах 1918 года агитационные надпечатки, целью которых была дискредитация советских денег и «комиссаров».
1 К. Паустовский. Собр. соч., т. 3. М., 1957, стр. 697—698.
Трудно было обывателю разобраться в пестром хороводе денег, сменяющих друг друга вместе со сменой властей. Жизнь заставляла как-то приспосабливаться к этой пестроте. В мелких сделках на рынках старались обходиться без помощи денег, меняя товар на товар. Пуд пшеничной муки меняли на фунт керосина, или на 10 фунтов мыла, или на 10 аршин ситца. При крупных сделках старались пользоваться золотой или иностранной валютой. Ценились еще «романовские» (царские) деньги и «думские» — по традиции, потому что были отпечатаны на хорошей, прочной бумаге. Устанавливались цены на валюту. В Крыму, например, летом 1920 года были такие цены в деникинских деньгах: фунт стерлингов — 102 000 рублей, франк — 2200, турецкая лира — 24 000, марка — 800, русский золотой достоинством 10 рублей— 125 000 рублей, «романовские» достоинством 500 рублей — 50 000 рублей, «думские» — 31 000 рублей ’.
Горе было тому, кто не мог разобраться в чересполосице валют. Так пострадала баба, поверившая на базаре куму, который рассказал ей о дешевизне в Крыму, у Врангеля. Она решила побывать там в ресторане.
Уж из глаз еда течет у разбухшей бабы! Наконец-то просит счет бабин голос слабый. Вся собралась публика. Стали щелкать счеты. Сто четыре рублика выведено в счете. Что такая сумма ей?! Даром!
С неба манна. Двести вынула рублей баба из кармана. Отскочил хозяин.
— Нет! — (Бледность мелом в роже.) Наш-то рупь не в той цене, наш в миллион дороже.— Завопил хозяин лют: — Знаешь разницу валют?! —
так изобразил эту сцену В. В. Маяковский 2.
1 «Известия», 4 октября 1920 г.
в 2 В. Маяковский. Поли. собр. соч., т. 2. М., 1956, стр. 65.
4
А. Мельникова
37
Конец всем деньгам белогвардейских и прочих правительств был один: они исчезли вместе с их творцами и вдохновителями. Так, разгромленная армия Юденича увезла за границу свое казначейство и запасы денежных знаков. Там знаки стали скупать иностранцы в расчете на скорое падение большевиков. Но по мере того как надежды на падение Советской власти слабели, денежные знаки Юденича теряли всякую ценность. Лишь коллекционеры на какое-то время заинтересовались ими, а потом и их интерес угас.
СОВЗНАК ПОБЕЖДАЕТ
В 1920 году отгремела гражданская война. Были разбиты белогвардейцы, убрались восвояси интервенты. Совзнак распространился на всей территории Республики. Вот как выглядела структура денежного обращения РСФСР в 1921 году (в процентах)
Даты	«Романовские»	«Думские»	«Керенки»	Кредитные билеты 1918 г.	Расчетные знаки 1919 г.	[ Расчетные знаки 1921 г.	Обязательства РСФСР
1/1	2,4	3,2	3,3	39,6	51,5		
1/11	2,1	2,9	3,0	36,0	56,0	—	—
1/III	1,9	2,5	2,6	31,8	61,2	—	—
1/1V	1,7	2,2	2,3	28,6	65,2	—	—
1/V	1,5	2,0	2,0	25,4	69,1	—	—
1/VI	1,3	1,8	1,8	23,3	71,8	—	—
1/VII	1,2	1,6	1,6	21,3	72,6	1,7	—
1/VIII	1,0	1,3	1,4	17,8	64,9	13,6	—
1/IX	0,8	1,1	1,1	14,3	54,0	28,7	—
1/X	0,6	0,8	0,9	11,1	44,5	42,1	—
1/XI	0,4	0,6	0,7	7,7	31,8	58,8	—
1/XII	0,3	0,4	0,4	5,1	21,0	71,3	1,5
Совзнак постепенно занимал господствующее положение. В декабре 1921 года деньги образца 1919 и 1921 годов составляли 92,3 процента всей массы бумаж-
1 «Наше денежное обращение». М., 1926, стр. 170.
ных денежных знаков и лишь ничтожная доля приходилась на прочие выпуски. Доверие к «романовским» и «думским» упало и продолжало сходить на нет, по мере того как невозможность реставрации царской власти и власти буржуазного правительства становилась очевидной.
Совзнак победил. Однако покупательная способность совзнака падала катастрофически. Она уменьшалась с каждым днем, так как цены возрастали с невиданной быстротой. Только с декабря 1920 по апрель 1921 года они увеличились на 27—40 процентов.
В 1921 году в Москве на рынке пуд ржаной муки стоил 140 000 рублей, пуд пшена —192 000, пуд картофеля — 20 600 рублей. Починка обуви стоила 25 000— 30 000 рублей, стирка «штуки белья» в прачечной-— 1000 рублей. Извозчики брали за самый короткий конец 5000 рублей. Проезд на трамвае стоил 500 рублей за одну станцию. Даже газеты, которые распространяли «частные предприниматели» — мальчишки — в Москве на Сенной площади продавались по 200—300 рублей. Газеты были дефицитом, и торговля ими приносила некоторый доход.
Вопреки желаниям сторонников немедленного уничтожения денег, жизнь диктовала свои законы — необходимость сохранения денег как важнейшей экономической категории в хозяйстве страны. Но для того чтобы деньги смогли выполнить свою роль, необходимо было стабилизировать рубль.
К 1921 году финансовое положение страны было очень тяжелым. В бюджет не поступало никаких денежных доходов. Острая нехватка топлива, сырья, энергии заставляла закрывать сотни предприятий. Рабочие уходили в деревню, превращались в кустарей. Силы рабочего класса распылялись, возникла опасность массового деклассирования пролетариата. Крестьянство выражало недовольство продразверсткой и запрещением свободной торговли, тем, что город не обеспечивал село необходимыми товарами.
Союз пролетариата и трудового крестьянства находился под угрозой разрыва. Надо было принимать экстренные меры. В. И. Ленин в речи на III Всероссийском съезде рабочих водного транспорта сказал: «Никакая преданность, никакое самопожертвование не спасут
нас, если мы не спасем физического существования рабочих, если мы не предоставим им хлеба, если не сумеем заготовить в громадном количестве соли, чтобы вознаграждать крестьян не цветными бумажками, на которых долго держаться нельзя, а правильно организовав товарообмен. Тут вопрос самого существования всей власти рабочих и крестьян, самого существования Советской России стоит на карте» '.
Весной 1921 года в стране был осуществлен переход к новой экономической политике, рассчитанной на построение социализма. Новая экономическая политика ставила цель — укрепить союз рабочего класса с крестьянством, вовлечь основные крестьянские массы в социалистическое строительство, обеспечить подъем производительных сил.
X съезд партии в марте 1921 года принял решение о замене разверстки натуральным налогом. Излишки сельскохозяйственных продуктов было разрешено продавать на рынке. «Вольный рынок», частная торговля были легализованы. Ряд последовательных законодательных актов вновь устанавливал плату за проезд, почтовые, телеграфные, коммунальные услуги. Паек сменился продажей продуктов и промтоваров за деньги. Были восстановлены денежные налоги. Предприятия переводились на хозрасчет, то есть на самоокупаемость.
Весной 1921 года была сделана попытка наладить прямой обмен товарами между государственной промышленностью и сельским хозяйством без участия денег. Однако товарообмен на практике вылился в обыкновенную торговлю на деньги. На VII Московской губ-партконференции в октябре 1921 года В. И. Ленин отметил, что с товарообменом ничего не вышло, что надо приспособиться к торговле, иначе стихия купли-продажи, денежного обращения захлестнет1 2.
В России, где экономика была многоукладной, где громадное большинство населения составляло крестьянство, приходилось учитывать устоявшиеся формы связи промышленности с сельским хозяйством. Эти связи в течение веков выражались в обмене посредст
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 40, стр. 216.
2 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 208.
вом купли-продажи продуктов сельского хозяйства на промышленные товары.
Осенью 1921 года партия поставила перед коммунистами задачу овладеть торговлей. «Торговля,— писал В. И. Ленин,— вот то «звено» в исторической цепи событий, в переходных формах нашего социалистического строительства 1921—1922 годов, «за которое надо всеми силами ухватиться» нам, пролетарской государственной власти, нам, руководящей коммунистической партии. Если мы теперь за это звено достаточно крепко «ухватимся», мы всей цепью в ближайшем будущем овладеем наверняка. А иначе нам всей цепью не овладеть, фундамента социалистических общественно-экономических отношений не создать... Овладеть торговлей, дать ей направление, поставить ее в известные рамки пролетарская государственная власть может» *.
Первоочередными задачами на новом этапе развития советского общества становятся правильная организация торговли, обуздание стихии рынка, использование товарно-денежных отношений для построения социализма. Но выполнение этих задач было невозможно при существовавшем тогда состоянии денежного обращения. Партия выдвигает проблему оздоровления денежного обращения как обязательное условие для осуществления новой экономической политики.
Признание законности «вольного рынка», распространение частной торговли, затем широкое развитие товарно-денежных отношений в стране вели к признанию денег как единственного орудия обмена. Торговать без денег было бы невозможно.
В эпоху нэпа взгляд на деньги существенно меняется. В этот период начинают разрабатываться теоретические положения об использовании денег на службе новым производственным отношениям, основанным на товарищеском сотрудничестве и социалистической взаимопомощи.
4 октября 1921 года ВЦИК принимает решение об учреждении в составе Народного комиссариата финансов Государственного банка РСФСР «в целях способствования развитию промышленности, сельского хозяйства и товарооборота, а также в целях концентрирования
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 225, 227.
денежных оборотов и проведения других мер, направленных к установлению правильного денежного обращения» \
Первая мера по улучшению состояния денежной системы была направлена на внешнее упорядочение денежного обращения. Семизначные и восьмизначные числа, в которых выражались денежные расчеты, как частные, так и государственные, очень затрудняли всякое делопроизводство.
Для удобства расчетов, для уменьшения «саженных» чисел Советское правительство решило выпустить новые деньги — государственные денежные знаки 1922 года, достоинством в 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100, 250, 500, 1000, 5000 и 10 000 рублей. 1 рубль этими знаками приравнивался к 10 000 рублей денежных знаков всех образцов. Все пересчеты сумм, выраженных в старых деньгах, производились «зачеркиванием» четырех нулей. Эта мера называется деноминацией. Другая, и очень важная, цель деноминации заключалась в том, что новые денежные знаки должны были окончательно очистить денежное обращение Республики от всех старых знаков, сохранившихся еще у населения на руках. Если предшествующие выпуски новых видов денег просто вливались в денежное обращение и сосуществовали наряду с прочими, государственные денежные знаки 1922 года обменивались на старые знаки.
В сентябре 1922 года был запрещен выпуск в обращение всех эмиссий, курсирующих до 1922 года, из запасов Банка.
Новым деньгам предназначалась строго деловая роль, и по внешнему оформлению они больше напоминают временные квитанции для обмена денег. Политические лозунги с них исчезают, их место занимает пространная надпись: «Один рубль выпуска 1922 года равен 10 000 рублей всех ранее выпущенных образцов и обязателен к приему, согласно этого расчета, для учреждений республики и частных лиц».
Название «государственные денежные знаки» свидетельствует об иной роли денег в жизни советского общества. Это уже не «расчетные знаки», которыми предлагалось заменить деньги, с тем чтобы совсем потом от
1 «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам», т. I, стр. 257.	вн
них отказаться, но еще не банковские или казначейские билеты, еще не полноценные деньги.
Государственные денежные знаки 1922 года просуществовали совсем недолго — с 1 ноября 1922 по август 1923 года, потому что первая деноминация успеха не имела. Дело заключалось в том, что привычной основной расчетной единицей у населения был миллион, то есть цифра с шестью нулями. Старый миллион приравнивался к 100 рублям новыми знаками. 100 рублей казались слишком мелкой и потому неудобной суммой для повседневного денежного оборота. И 100 рублей по-прежнему называли «миллионом». Это приводило к большим неудобствам и путанице.
В октябре 1923 года решили провести вторую деноминацию. Новые государственные денежные знаки образца 1923 года достоинством в 50 копеек1, 1, 5, 10, 25, 50, 100, 250, 500, 1000, 5000, 10 000, 15 000 и 25 000 рублей должны были заменить денежные знаки 1922 года из расчета: 1 рубль знаками 1923 года равнялся 100 рублям знаками 1922 года, или 1 000 000 рублей знаками предыдущих выпусков. По этой деноминации рубль приравнивался к старому миллиону. Это упростило все расчеты, и новая деноминация 1923 года усвоилась населением хорошо и быстро.
Государственные денежные знаки 1923 года имеют столь же скромное оформление, как и их предшественники. Исключение составляют три самых крупных номинала — 10 000, 15 000 и 25 000 рублей. Они были выпущены позже всех остальных знаков и отразили событие огромной политической важности — образование Союза Советских Социалистических Республик. Это были первые деньги СССР. Герб РСФСР сменился гербом СССР, наименование знака и номинал воспроизводились на шести языках союзных республик. Денежные знаки СССР 1923 года возродили устойчивую традицию — украшать деньги портретами. С давних времен на деньгах помещали портреты правителей страны — царей, королей, императоров. На первых деньгах Союза Советских Социалистических Республик тоже помещены порт
1 Купюра в 50 копеек имела вид бумажного кружка в виде монеты, на одной стороне которого помещался герб РСФСР и указывался номинал «пятьдесят копеек», на другой повторялось название номинала «50 копеек» и помещался год —1923.
реты, портреты истинных правителей страны — рабочего, крестьянина, красноармейца*.
Моделями для рисунков на денежных знаках послужили скульптуры замечательного советского мастера И. Д. Шадра. Он выполнил специальную серию скульптур: «Сеятель», «Рабочий», «Крестьянин», «Красноармеец». В настоя!цее время эти работы хранятся в Государственной Третьяковской галерее и в Государственном музее Революции.
К весне 1924 года новые денежные знаки очистили денежное обращение страны от старых выпусков. Население с охотой сдавало истрепанные бумажки в обмен на новые деньги. Но все же деньги еще не могли перекочевать из мешков в бумажники и кошельки. По-прежнему цены были высоки, по-прежнему количество обращающейся в стране денежной массы было огромное.
Вот какие средние рыночные цены существовали в Москве в 1923 году: фунт ржаного хлеба стоил 120 рублей, фунт пшеничного — 203 рубля 50 копеек, пуд картофеля — 2290 рублей, фунт говядины — 1230, масла русского — 2250, кружка молока —415, фунт сахара-ра-финада — 120, фунт соли —169 рублей. Кожаные мужские сапоги стоили 40 800 рублей, аршин ситца — 1190 рублей.
НА ПУТИ К СТАБИЛИЗАЦИИ
РУБЛЯ
Проведенные деноминации лишь внешне упорядочили денежное обращение. Новая денежная единица не стала в результате деноминаций более устойчивой. Рубль — совзнак продолжал обесцениваться.
В. И. Ленин говорил на IV конгрессе Коминтерна в ноябре 1922 года: «Я думаю, что можно русский рубль
1 Портрет рабочего помещался на платежном обязательстве 1923 года, временно замещавшем деньги, портрет крестьянина — на купюре в 15 000 рублей, красноармейца — на купюре 25 000 рублей. На купюре 10 000 рублей изображался Кремль.
считать знаменитым хотя бы уже потому, что количество этих рублей превышает теперь квадриллион. (Смех.) Это уже кое-что. Это — астрономическая цифра... Но мы не считаем, и притом с точки зрения экономической науки, эти числа чересчур важными, ибо нули можно ведь зачеркнуть... Что действительно важно, это — вопрос о стабилизации рубля. Над этим вопросом мы работаем, работают лучшие наши силы, и этой задаче мы придаем решающее значение» '.
Использование в хозяйстве такого ненадежного средства обращения, как совзнак, делало невозможным составление финансовых планов, смет и других хозяйственных расчетов. Заработная плата, установленная в совзнаках, быстро обесценивалась, и учитывать ее было очень сложно.
Необходимо было отыскать иное, чем совзнак, устойчивое мерило ценности, хотя бы условное. Так появились в бюджетах, сметах и прочих финансовохозяйственных расчетах «золотой рубль», «золотая копейка», не реальные, а абстрактные, идеальные рубль и копейка. Их использовали в качестве счетной единицы. Предлагались и другие виды счетных, условных рублей: тарифный, бюджетный, госплановый, таможенный, статистический...
Однако для создания устойчивой валюты идеального «золотого» и прочих видов абстрактных рублей было недостаточно. Эмиссию бумажных денег нужно было обеспечить какими-то реальными ценностями. Но какими?
На страницах газет и журналов, на многочисленных заседаниях разгорелась жаркая дискуссия об условиях устойчивости рубля. Спорили сторонники «золотого рубля», «хлебного рубля», «товарного рубля». Каждый из них предлагал основу, на которой, по его мнению, можно было строить денежное обращение. Сторонники «золотого рубля» считали необходимым создать золотой запас как наиболее реальную и устойчивую ценность, как традиционное обеспечение бумажных денег. Им возражали сторонники «хлебного рубля». Золото, говорили они,— это мертвый капитал, мертвый, использованный труд, кристаллизованный в металле. Его уже
' 1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, стр. 283.
нельзя обратить на иное, более полезное дело. Золото — мертвое сокровище. Денежное обращение, даже построенное на золотой основе, все равно прежде всего зависит от потребности рынка в денежных знаках, зависит от размера и темпа товарооборота. К тому же отсутствие в Советском государстве достаточного золотого запаса, заключали они, делает эту проблему чисто теоретической. Другое дело — хлеб как реальная ценность, хлеб как валюта. Хлебный фонд нашего государства и должен служить обеспечением эмиссии бумажных денег. Сторонники «товарного рубля» утверждали, что хлебная валюта слишком уязвима из-за возможности неурожайных лет. Наиболее устойчивыми ценностями в стране, по их мнению, могли быть только товары, производимые социалистической экономикой, имеющие устойчивые, запланированные государством цены.
Отражением этих теоретических споров была попытка практически осуществить выпуск «хлебно-трудовых денег», правда, не в государственном масштабе, а кооперативной организацией «Разум и совесть» в Киеве. В 1921 году эта организация выпустила медные боны достоинством в 1, 2, 5, 10 и 50 копеек. Начиная с рубля и выше выпускались также бумажные боны. Надпись на них гласила: «Пуд хлеба — рубль труда». Ценность денег определялась овеществленным трудом в виде хлеба. Кооперация «Разум и совесть» именовала себя «натурально-расчетным союзом», или «натурсою-зом», пай ее выражался в хлебе. «Пай пять сотых пуда хлеба», сообщает надпись на бонах. В уставе товарищества было записано, что «натурсоюз» «вместо денежных знаков пользуется хлебными чеками и принимает деньги как товар с переменной ценностью, а хлеб как валюту с постоянной ценностью».
Идея таких денег могла возникнуть также и потому, что государство в 1921 году объявило «хлебный заем», облигации которого имели хождение на рынке и принимались во все государственные платежи.
Советская действительность предложила в конце концов такое решение проблемы стабилизации рубля: создать определенный фонд ценностей, обеспечивающих рубль; этими ценностями должны быть не только традиционные золото и драгоценные металлы, но и тю-
варный фонд. Советское государство располагало значительными запасами продовольственных и промышленных товаров, поступавших в распоряжение государства от национализированной промышленности и частично от сельского хозяйства. Другим мощным рычагом стабилизации рубля было плановое регулирование самого товарного оборота.
Собравшийся в марте 1922 года XI съезд партии совершенно определенно высказался за восстановление золотого обеспечения денег, «поскольку золото твердо остается мировыми деньгами и поскольку это значение золота на мировом рынке находит свое неизбежное выражение и в отношениях на внутреннем рынке, даже в стране, где, на основе национализации основных отраслей промышленности и транспорта, часть хозяйства ведется в плановом порядке. Такая ориентировка должна на практике выражаться в политике сохранения неприкосновенного золотого фонда и развития добычи драгоценных металлов»
Советское государство начало активно накапливать золото. Золотой запас страны к 1920 году составлял около 1 миллиарда 200 миллионов рублей. Он состоял из золотой российской и иностранной валюты, золотых слитков, полос и кружков. Часть запаса составляло золотистое серебро и самородки.
В годы гражданской войны золотой запас проделал сложный и опасный путь. Значительная часть его летом 1918 года была вывезена в Казань. Там золото попало в руки контрреволюционеров. Из Казани золотой запас был увезен через Самару в Омск, где им овладел Колчак. Из Омска золото вывозили в Томск, Иркутск, Владивосток, Читу. В Чите часть золота попала к атаману Семенову. Во время перевозок золото расхищалось, из одного эшелона пропало 13 ящиков с монетами на 760 000 рублей. Расхищали золотой запас и колчаковские министры. Они открыли на свои имена и имена своих жен счета в отделениях иностранных банков во Владивостоке, Харбине и Иокогаме. На золото правительство Колчака покупало у стран Антанты и США оружие и обмундирование. По приблизительному
1 «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», т. 2, стр. 329—330.
подсчету, Колчаком и его людьми было истрачено золота более чем 11 500 пудов.
После разгрома Колчака золотой запас остался в Иркутске. 4 марта 1920 года части Красной Армии вошли в город и объединились с силами Иркутского ревкома, который уже установил власть в городе. Эшелон с золотом стоял на железнодорожных путях. Немедленно началась проверка и перекладка ценностей в новые, прочные ящики, сделанные по заказу иркутскими рабочими. В результате проверки и подсчета оказалось, что за время пребывания в руках контрреволюционеров золотой запас уменьшился на 241 869 278 рублей. По распоряжению Советского правительства золото было отправлено обратно в Казань под усиленной охраной бойцов 3-го батальона Красноуфимской стрелковой дивизии, которых затем сменили бойцы Интернационального полка.
Путь по разрушенным дорогам был трудным и опасным. Бойцы охраны иногда на руках передвигали вагон за вагоном через разбитые мосты, разобранные рельсы. Несмотря на голод, холод, они не тронули ни крупицы золота, на которую можно было бы выменять необходимое продовольствие. 3 мая 1920 года золотой запас республики прибыл в Казань
В ноябре 1921 года в «Правде» была напечатана статья В. И. Ленина «О значении золота теперь и после полной победы социализма». В статье во весь рост была поставлена задача накопления и концентрации золота в руках социалистического государства.
Советское правительство всемерно способствовало восстановлению и развитию золотопромышленности в стране. Ряд приисков был сдан в аренду золотопромышленным компаниям с участием иностранного капитала.
4 апреля 1922 года Совнарком отменил обязательную сдачу государству драгоценных металлов. Была открыта скупка у населения золота в изделиях, слитках, монетах, а также драгоценных камней и иностранной валюты. После 27 июня 1922 года золотые монеты
1 См. «Экономическая жизнь» № 198, 8 сентября 1920 г. См. также А. Кладт, В. Кондратьев. Быль о «золотом эшелоне». М., 1962.
стали приниматься в платежи государственными учреждениями.
Уже И октября 1922 года Советское правительство смогло издать декрет о выпуске в обращение билетов Государственного банка в купюрах по 1, 3, 5, 10 и 25 червонцев. Один червонец приравнивался к одному золотнику 78,24 доли чистого золота, то есть к 7,74234 грамма чистого золота — весу десятирублевой царской золотой монеты. Билеты обеспечивались на 25 процентов золотом, другими драгоценными металлами, устойчивой иностранной валютой и на 75 процентов легко реализуемыми товарами, краткосрочными векселями и другими краткосрочными обязательствами.
После долгого перерыва бумажные деньги вернулись к своим традиционным названиям, выражающим их экономическую сущность. Это были не «расчетные» или «денежные» знаки, не имеющие фактически никакого обеспечения, а банковские билеты, обеспеченные золотом и товарными фондами социалистического государства. Банковские билеты 1922 года заложили основу полноценных советских денег.
На червонцах недаром многократно повторялось забытое уже для денег слово «золото». Почти одновременно с выпуском бумажных червонцев начался выпуск червонцев в золоте. По весу и содержанию золота они приравнивались к золотым десятирублевикам дореволюционного образца. Но по внешнему облику советские монеты резко отличались от них. На одной стороне монеты был изображен крестьянин-сеятель, рассыпающий семена во вспаханную пашню. Это был глубоко символичный образ человека-творца, несущего с собой новую жизнь. Другую сторону монеты занимал герб РСФСР. Монета датировалась 1923 годом.
Еще раньше, чем червонцы в золоте, была отчеканена первая серия советских серебряных монет. 29 апреля 1921 года был издан приказ о пуске Монетного двора в Петрограде, или, как тогда называли Монетный двор, Медально-аффинажного завода. Он бездействовал с 1917 года, когда Временное правительство приготовило его к эвакуации. Часть оборудования была увезена, часть стояла запакованной в ящиках. С апреля по >август 1921 года на Монетном дворе велась напряженная работа по подготовке к пуску. Осенью этого
года началась чеканка серебряных монет достоинством в 1 рубль, 50, 20, 15 и 10 копеек. По весу, пробе и размеру серебряные монеты, так же как и золотые, соответствовали дореволюционным. Это делалось для того, чтобы население, в памяти которого сохранились дореволюционные монеты, без труда привыкло к новым монетам. Серебряных монет в 1921 и 1922 годах было отчеканено очень мало, и в обращение они пока не выпускались, запасы их накапливались на Монетном дворе.
Выпуск банковских билетов (червонцев), золотой и серебряной монеты в 1922 году положил начало проведению в жизнь денежной реформы. Это были первые полновесные, устойчивые деньги. И все же стабилизации рубля в 1922 и 1923 годах еще не произошло. Государство пока не могло отказаться от неограниченного выпуска совзнаков. Их эмиссия покрывала известную долю государственного дефицита и приносила некоторый доход. Банковские билеты с самого начала выпускались в ограниченном количестве, и Наркомфин строго следил, чтобы выпуск их не превышал размеров обеспеченной эмиссии.
В стране, следовательно, создалась система двух валют: устойчивых червонцев и золотой монеты, с одной стороны, и падающих, обесценивающихся с каждым днем совзнаков, с другой.
Чтобы хоть как-то сохранить престиж совзнака на первых порах существования червонца, за совзнаком оставили право единственного разменного и платежного средства. Банковские билеты принимались только в уплату сборов, очень ограниченных по количеству и сфере действия. Основная масса платежей производилась совзнаками. Да и само население по привычке предпочитало «лимоны» и «лимарды»—так называли в быту измеряемые миллионными и миллиардными числами денежные знаки. Полученные червонцы тут же стремились разменять на совзнаки. Поэтому первое время червонец был скорее ценной бумагой, чем деньгами. И лишь летом 1923 года, когда сфера действия червонца была значительно расширена, к червонцу привыкли, им стали пользоваться как средством обращения.
На рынке складывались местные вольные к^'сы
червонца, то есть соотношения червонца и совзнака. В центральных газетах появился ежедневный раздел: «Перевод червонцев в совзнаки». Курс менялся каждый день. Так, в Москве 3 декабря 1923 года 1 червонец соответствовал 14 700 рублям совзнаками, 4 декабря — 15 100, 5 декабря —15 500, 6 декабря — 15 900, 7 декабря— 16 300 рублям и т. д. Кроме того, в различных городах курс червонца был различным. Позиции червонца укреплялись с каждым днем. По мере увеличения суммы, на которую разменивался червонец, ценность червонца возрастала, ценность совзнака — падала. Если в январе 1923 года в Москве за 1 червонец давали 167 рублей совзнаками (приблизительно столько же — в Петрограде, Харькове, Минске, Ташкенте и других крупных городах), то в марте 1924 года его «стоимость» возросла до 500 000 рублей.
За совзнаком прочно закрепилась роль разменных денег. Получались курьезные ситуации: покупатель мог получить с червонца сдачу 400 000—500 000 рублей! Это никого не удивляло, только очень затрудняли долгие подсчеты колоссальных сумм «мелочи».
На помощь червонцу пришел новый вид денег — так называемые транспортные сертификаты достоинством в 5 рублей (по курсу червонца). Они были выпущены в качестве своеобразных квитанций, обязательных к приему лишь для касс железнодорожного и водного транспорта. Но население и учреждения охотно пользовались ими, и уже в январе 1924 года сертификаты приравняли к деньгам. Они были удобны, как устойчивая разменная купюра. В ноябре 1923 года были выпущены также «Платежные обязательства» Центральной кассы Народного комиссариата финансов (РСФСР) достоинством в 100, 250, 500 и 1000 рублей. Они тоже заменяли деньги, и принимались же по курсу червонца.
Червонец, транспортные сертификаты, платежные обязательства со всех сторон теснили совзнак. Летом 1923 года наконец произошло долгожданное ограничение эмиссии совзнака. Но дни его уже были сочтены.
В 1924 году известный журналист Михаил Кольцов обратился к поверженному совзнаку с поэтическим некрологом: «Смерть подкосила тебя, совзнак, вкрадчиво и неожиданно, во дни астрономического расцвета,
накануне нового этапа, когда ты собирался даровать жизни новое слово «триллион».
Червонец, сытое дитя новой эпохи, нового поколения, сразил тебя, истощенного холодом, голодом и блокадой... И ты примешь смерть и навеки замрешь в благоуханном венке из «лимонов» и «лимардов»» '.
К концу 1923 года в денежном обращении страны явственно обозначилась тенденция к оздоровлению. На всей территории СССР обращалась единообразная валюта (исключение составляли Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика и Дальний Восток). Билеты Госбанка почти полностью вытеснили совзнак. Вот как выглядела структура денежного обращения страны в 1923 году (в процентах): 1 2
Даты	Совзнаки	Билеты Госбанка (червонцы)	Транспортные сертификаты
1/1	97,0	3,0		
1/II	93,7	6,3	—
1/Ш	89,4	10,6	—
1/IV	85,3	14,7	—
1/V	78,0	22,0	—
1/VI	72,3	27,7	—
1/VII	62,9	37,1	—
1/VIH	50,0	50,0	—
1/IX	33,9	66,1	—
1/X	26,4	73,5	0,1
1/XI	30,1	68,6	1,3
1/XII	26,8	71,6	1,6
Окончательно исчезли из обращения дореволюционные кредитные билеты. Денежная система получила более однообразный вид. К концу 1923 года в обращении все большее значение приобретали червонцы. Сов-знаки играли все более скромную роль. Взамен совзнака нужно было дать новую разменную валюту, исчисляемую по курсу червонца. Но в 1923 году страна еще не была готова к этому.
1 Михаил Кольцов. Избр. произв. в трех томах, т. 1. М., 1957, стр. 80—81.
2 См. «Наше денежное обращение», стр. 171.
Червонец 1922 года. Это были первые советские бумажные деньги, прочно обеспеченные государственными ценностями. Выпуском бумажных червонцев, как и червонцев в золоте, начался основной и решающий этап денежной реформы.
Золотой червонец 1923 года.
Скульптура И. Д. Шад-ра «Сеятель». Она послужила моделью для изображения сеятеля на золотом червонце 1923 года и на бумажных червонцах 1924 года.
Изображение красноармейца с модели И. Д. Шадра помещено на купюре в 25 000 рублей 1923 года.
Транспортные сертификаты 1923 года и платежные обязательства 1924 года — ценные бумаги, исчисленные по курсу червонца. Они тоже представляли твердую валюту в стране.
Государственные казначейские билеты 1924 года. Выпуском этих билетов в феврале 1924 года завершилась денежная реформа. Страна получила полноценный, устойчивый рубль.
Первые советские серебряные деньги 1921 и 1924 годов—рубли и полтинники.
Плакат с рисунком и текстом В. В. Маяковского, посвященный денежной реформе 1924 года.
ДЛЯ смычки
ТВЕРДЫЕ ДЕНЬГМ-тверддя почва
КРЕСТЬЯНИН!
 Ра БО ЧЕГО
«НОВЫЕ ДЕНЬГИ, СТОЯЩИЕ ТВЕРДО, УКРЕПЯТ ХОЗЯЙСТВО СЕЛА И ГОРОДА»
В декабре 1920 года VIII Всероссийский съезд Советов принял план ГОЭЛРО — план создания прочной экономической основы, необходимой для победы социализма в промышленности и сельском хозяйстве.
Начинать пришлось с восстановления промышленности, разрушенной в годы империалистической и гражданской войн. Заводы, фабрики, построенные еще в прошлом столетии, после ремонтных работ вновь пускались в эксплуатацию. Большинство работ производилось вручную, но рабочие Страны Советов трудились с невиданным прежде энтузиазмом и созидательным пафосом.
Последствия военной разрухи довольно быстро ликвидировались. Самые большие успехи были достигнуты при строительстве первенцев ГОЭЛРО — электростанций под Шатурой, в Кашире, на Волхове. Строительство и пуск этих электростанций имели огромное экономическое и политическое значение.
Общий подъем производительных сил страны затронул и сельское хозяйство. Посевная площадь под важнейшими зерновыми культурами расширялась. Все большее количество излишков сельскохозяйственной продукции шло на рынок. Товарооборот в стране развивался. Хлеб начал экспортироваться за границу, в СССР стала притекать иностранная валюта.
Благодаря успехам в восстановлении и дальнейшем развитии народного хозяйства дефицит государственного бюджета к весне 1924 года значительно сократился. Доходные поступления возрастали, и в связи с этим роль эмиссии уменьшалась.
Развитие хозяйства страны вело к дальнейшему развитию товарооборота. Но состояние денежного обращения не отвечало новым требованиям экономики. Система параллельного существования двух валют — твердого червонца и падающего совзнака — делалась все более и более неудобной. Реакцией на состояние денежного хозяйства было повсеместное распростране-
Ь А, Мельникова	53
ние золота. Как в средневековье, золото вдруг стало средством обращения. В ходу были царские золотые монеты, слитки золота, платины. Частная торговля, пышно распустившаяся в годы нэпа, а зачастую и государственные учреждения предпочитали получать платежи в золоте, игнорируя бумажные деньги. Для нэпманов золото было надежной гарантией ценности их капиталов. Выпуск червонцев значительно сужал сферу действия золота. Оно начало уходить из сферы обращения в сферу накопления, в сокровище: золото прятали в тайниках, превращали в ювелирные изделия, в драгоценности. Конкуренция червонца с натуральным золотом все же затрудняла усвоение и распространение червонца.
Другим соперником червонца была иностранная валюта. Она в те годы принималась не только для внешних, но и для внутренних расчетов. Ее, как и натуральное золото, нэпманы хранили в качестве сокровища. Необходимо было принимать меры для уничтожения спроса на иностранную валюту. В апреле 1923 года Совнарком запретил использование валюты для платежей внутри страны. Вся имеющаяся в стране валюта должна была быть переведена на текущие счета в Госбанк или его отделения.
«Золотой опасностью» отнюдь не исчерпывались нежелательные следствия параллельного обращения двух валют.
В мелочной торговле золоту, из-за его высокой ценности, не было места. Оставался совзнак. И от этого особенно страдала деревня, крестьянская торговля: червонец в деревню почти не проникал, золото — тем более, деревню захлестывал бумажный поток. Вот как описывал Маяковский мытарства крестьянина:
Как было?
Пала кобыла. У женки поизносились одежонки.
Пришел на конный
и стал торговаться^ Кони идут
миллиардов по двадцать.
Как быть?
Пошел крестьянин
совзнаки копить.
Денег накопил — неописуемо?
Хоть сиди на них:
целая уйма!
Сложил совзнаки в наибольшую из торб и пошел, взваливши торбу на горб.
Пришел к торговцу:
— Коня гони!
Торговец в ответ:
— Подорожали кони!
Копил пока — конь вздорожал миллиардов до сорока.—
Не купить ему ни коня, ни ситца.
Одно остается — стоять да коситься.
Сорок набрал мужик на конягу, А конь
уже стоит сотнягу.
Пошел с сотней,— а конь двести.
•— Заплатите, мол, и на лошадь лезьте! —
И ушел крестьянин не солоно хлебавши, неся
на спине совзнак упавший
Рынок устанавливал низкие цены на сельскохозяйственную продукцию. Выраженные совзнаками, они были неустойчивы, менялись с каждым днем. Промышленные товары, напротив, оценивались гораздо выше. Возникли, как говорили тогда, «ножницы цен» — резкое расхождение между ценами на сельскохозяйственные и промышленные товары. Товарооборот между городом и деревней нарушался.
Разница цен, колебание курса червонца в связи с постоянным изменением ценности совзнака порождали соблазн для спекулянтов. Официальный курс размена червонца на совзнаки устанавливался на Московской товарной бирже, а кроме него существовал так называемый «вольный». К тому же почти каждый город имел
1 В. Маяковский. Поли. собр. соч., т. 6, стр. 28—29,
свои «вольные» курсы червонца. Этим пользовались спекулянты: они то продавали червонцы и покупали совзнаки, то поступали наоборот. В спекуляцию сов-знаками втягивались все большие слои населения. Широко распространилась продажа червонца. Спекулянты открыто предлагали их прямо на улицах.
Еще одним недостатком денежного обращения 1922—1923 годов было отсутствие твердой разменной монеты, выраженной в долях червонца. С этим недостатком население пыталось справиться при помощи ставшего уже традиционным местного «деньготворче-ства». 1922 и особенно 1923 годы вновь породили множество местных бумажных и металлических бон и разменных знаков, исчисляемых по курсу червонца. Частные предприятия и учреждения Москвы, Петрограда, Киева, Харькова, Одессы, Симферополя и многих других городов выпускали свои боны. Однако «деньготворчество» на новом этапе носило совершенно иной характер — оно находилось под контролем государственных учреждений и было крайне недолговечным. Показательна в этом отношении судьба таких местных денег в Красноярске.
6 декабря 1923 года в газете «Красноярский рабочий» появилось сообщение: «Вниманию кооперативов, профорганизаций, состоящих на хозрасчете (в том числе и коммунальных), частных фирм и вообще клиентов, имеющих в нашем агентстве условные текущие счета (мелкие сбережения) и простые текущие счета.
Настоящим сообщаем, что красноярское агентство Всекобанка по соглашению с нашими клиентами и по просьбе их выдает условные чеки по мелким сбережениям для производства взаиморасчетов между клиентами агентства. Чеки даются по требованию клиентов по курсу купюрами в золотых рублях: 1 рубль, 1 р. 25 к., 3 рубля и 5 рублей...
Просим принимать эти чеки от наших клиентов. Агентством чеки оплачиваются червонцами в банкнотах Госбанка, если сумма чеков не меньше суммы имеющихся в кассе купюр червонцев. В противном случае сумма предъявленных чеков может быть записана на текущий счет предъявителя».
7 декабря были выданы первые чеки. Но уже 10 декабря Губфинотдел запретил выпуск чеков как опера
цию, не предусмотренную уставом банка. Руководители банка обратились к прокурору с просьбой убедить Губ-финотдел отменить запрещение, но вмешалась Москва: 18 декабря оттуда был получен приказ о запрещении операций с выпуском разменных чеков, и дело о выпуске чеков было передано в следственные органы. Енисейский губернский суд постановил сжечь чеки. Срок их обращения составлял всего 25 дней (с 7 по 31 декабря). Некоторые из знаков пытались сделать платежным средством за пределами выпускавшего их учреждения, например боны Петроградской 2-й шорночемоданной фабрики достоинством от рубля до копейки, чеканенные из красной меди, желтого сплава и алюминия, украшенные фигурой лося, с указанием их обеспечения. Другие виды местных денег ни на что не претендовали, кроме временной замены недостающих государственных разменных средств.
Настало время, когда для решения проблемы оздоровления денежного хозяйства страны сделалось необходимым окончательно отказаться от совзнака, сократить эмиссию бумажных денег до размеров «реальной ценности» и выпустить денежные знаки в твердой валюте купюрами ниже червонца.
Образование Союза Советских Социалистических Республик настоятельно требовало общесоюзной денежной системы, полностью унифицированной. Между тем в ЗСФСР обращался все более обесценивающийся «закзнак»—закавказский знак, на Дальнем Востоке — японская иена и так называемые «буферные деньги», выпущенные правительством Дальневосточной республики.
Преобразования денежного хозяйства, начавшиеся двукратной деноминацией, выпуском банковых билетов — бумажной купюры червонца и металлического червонца, нуждались в завершении. Однако «ножницы цен», возникшая в связи с этим угроза кризиса сбыта промышленных товаров, рост среднего уровня цен всех товаров осложняли завершение денежной реформы. Обостряла обстановку внутрипартийная борьба с троцкистами, которые выступали против линии партии и по вопросам денежного обращения. Троцкисты считали, что в условиях, сложившихся в 1923 году, денежная реформа обречена на провал, и требовали отказа от ее
проведения. Троцкисты, с одной стороны, буржуазные экономисты, с другой, выступали за продолжение неограниченной эмиссии бумажных денег. В таком духе вынесла резолюцию ученая коллегия при Институте экономических исследований Наркомфина. Денежной реформе предсказывался полный крах.
XIII партийная конференция в январе 1924 года и II съезд Советов в январе — феврале 1924 года раскритиковали позицию троцкистов и приняли решение о завершении денежной реформы как об одной из ближайших задач хозяйственного развития. Постановление съезда гласило: «Важнейшей очередной хозяйственной задачей съезд Советов считает упорядочение денежного обращения, для чего необходимо в кратчайший срок закончить денежную реформу, правильно начатую введением червонца взамен падающего денежного знака, и ввести в обращение устойчивые казначейские билеты» ’.
Советское государство располагало к моменту завершения реформы 150 миллионами рублей валютных ресурсов. Этого, конечно, было недостаточно для обеспечения устойчивости бумажных денег. Но Советскому государству принадлежала основная часть промышленной продукции, весь железнодорожный транспорт, внешняя торговля, значительная часть оптовой торговли. В 1922/23 году государственная промышленность впервые дала прибыль в 250 миллионов рублей золотом. Государственная кредитная система с централизованным руководством обеспечивала быстрое и единообразное проведение всех мероприятий в области денежного хозяйства. У Советского государства не было ни внешних, ни внутренних долгов, так как рабоче-крестьянское правительство аннулировало долги царского и Временного правительств.
Совнарком, Наркомфин приступили к завершению денежной реформы. Оно состояло из следующих конкретных мероприятий: изъятие из обращения совзна-ков, замена их твердыми казначейскими билетами, прекращение всех местных эмиссий.
14 февраля 1924 года декрет ЦИК и СНК запретил печатание совзнаков. Все заготовленные совзнаки, не
1 «Съезды Советов Союза Советских Социалистических Республик. Сб. документов. 1922—1936 гг.», т. III. М., 1960, стр. 59.
выпущенные еще. в денежное обращение и хранившиеся на фабриках и местных базах, декрет предлагал уничтожить.
Совзнаки сохраняли законную платежную силу лишь до 10 апреля 1924 года (затем этот срок был продлен до 10 мая). После этого совзнаки принимались только к обмену в кассах Наркомфина и Госбанка до 30 мая.
Совзнак кончил свое существование. Он прожил немногим более пяти лет — с марта 1919 года до 30 мая 1924 года.
Немногим раньше «кончины» совзнака — 5 февраля— ЦИК и СНК приняли решение о выпуске новых казначейских билетов достоинством меньше червонца— в 1, 3, 5 рублей. Надпись на билетах сообщала: «Государственные казначейские билеты обязательны к приему на всей территории Союза Советских Социалистических Республик во все платежи для всех учреждений, предприятий и лиц по золотой нарицательной стоимости в тех случаях, когда платеж исчислен в золоте, или по официальному курсу золотого рубля в тех случаях, когда платеж исчислен в советских денежных знаках». Один червонец приравнивался к 10 рублям. Так с самого начала появления казначейского рубля, служащего разменным средством для червонца, гарантировалась его ценность.
При выпуске казначейских билетов устанавливался размер их эмиссии — в пределах от 20 до 50 миллионов рублей. Размеры эмиссии казначейских билетов определялись строгим лимитом: на первое число каждого месяца эмиссия казначейских билетов не могла превышать половины общей суммы выпущенных в обращение червонцев. С прежней эмиссией, размеры которой определялись «в пределах действительной потребности народного хозяйства в денежных знаках», то есть с неограниченной эмиссией, тоже было покончено. Она сыграла свою роль в годы военного коммунизма и гражданской войны, так как известное время служила почти единственным источником пополнения бюджета страны.
Номинал казначейских билетов указывался в золоте: «5 рублей золотом», «3 рубля золотом», «1 рубль золотом». На золото билеты не разменивались, но такое
обозначение номинала свидетельствовало, что они приравниваются к червонцу, твердо обеспеченному государственными ценностями и на золото размениваемому.
Для поддержания авторитета казначейских билетов в феврале 1924 года были выпущены разменные серебряные и медные монеты. Серебряные достоинством в рубль, полтинник, 20, 15 и 10 копеек, медные—в 5, 3, 2 и 1 копейку. Вместе с новым выпуском в обращении появились прежние выпуски серебряных монет, датированные 1921—1923 годами. Так как Монетный двор явно не смог бы справиться с объемом предполагаемого выпуска металлических монет (на сумму не менее 100 миллионов рублей), пришлось обратиться к посторонней помощи. В Англии был размещен заказ Советского правительства на чеканку большой партии полтинников (на Лондонском монетном дворе) и пятаков (на Бирмингемском монетном дворе). Помимо этого в помощь Монетному двору был привлечен ленинградский завод «Красная заря».
Один рубль серебряной или медной монетой приравнивался одному рублю золотом казначейскими билетами. Норма выпуска металлической монеты включалась как составная часть в эмиссию казначейских билетов.
Советская денежная система приобрела законченный вид, сохранившийся до наших дней. Она была представлена кредитными билетами (или банковскими), казначейскими билетами и металлической разменной монетой. Названия и внешний вид советских денег в дальнейшем претерпели лишь незначительные изменения. Постепенно с них исчезло слово «червонец». Стало употребляться название «Билет Государственного банка СССР». В 1931 году серебряные монеты были заменены никелевыми. Серебряные рубли чеканились только в 1921, 1922 и 1924 годах, серебряные полтинники до 1927 года (кроме 1923 года).
Советское правительство не случайно в первое время пошло на чеканку металлической монеты не из дешевых сплавов, а из дорогого серебра, хотя это казалось экономически неоправданным. Использование серебра для чеканки монет диктовалось необходимостью вызвать доверие к советской монете, показать ее коренное отличие от многочисленных суррогатов, на
воднявших тогда денежное обращение. Не случайно первые серебряные монеты повторяют вес, пробу и даже размер дореволюционных серебряных монет.
За годы империалистической войны, гражданской войны и военного коммунизма серебро совершенно исчезло из обращения. Сохранившиеся монеты были тщательно припрятаны. Выпуск серебряных монет в 1924 году способствовал тому, что население стало извлекать старые серебряные монеты из тайников, менять их на новые. Весьма знаменательно, что самый усиленный спрос на серебряную монету проявляло крестьянство. Об этом сообщала газета «Экономическая жизнь». В Смоленске, например, крестьяне, приезжавшие на местные рынки, охотнее продавали товар на серебро, даже снижали цену. Казначейские билеты они принимали с меньшей охотой. В Одессе и в окрестных селах наблюдалась та же картина. Газета сообщала: в селах, куда просочилась серебряная монета, настроение крестьян восторженное и приподнятое. К обладателям серебряных монет устраивались паломничества из дальних сел. И в деревне начали доставать припрятанную царскую серебряную монету, на которую сложился своеобразный курс — старые рубли и полтинники ценились вдвое дешевле советских '.
К 1924 году, к моменту выпуска новых бумажных и металлических денег, советская эмблематика для государственных бумаг и денег приобрела законченные, устойчивые формы. В 1923 году художникам Гознака было поручено разработать эскиз герба СССР. В этой работе приняли участие художники Д. С. Голядкин, Я. Б. Дрейер, Н. Н. Кочура, В. П. Корзун, В. Д. Куприянов, А. Г. Якимченко. Был принят проект, в основу которого был положен герб РСФСР. Главные элементы герба — скрещенные серп и молот, символ союза трудящихся нашей страны, и девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» были использованы и в рисунке герба СССР. Окончательный вариант рисунка герба дал художник-график И. И. Дубасов. Эмблема Советского государства — серп и молот — помещалась на фоне земного шара в лучах восходящего солнца. Призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был
1 См. «Экономическая жизнь» № 143, 25 марта 1924 г.
переведен на языки союзных республик. Он размещался на лентах венка из колосьев, окружающего изображение земного шара с серпом и молотом. Герб СССР стал обязательным и непременным элементом оформления советских денег.
Другие изобразительные средства советских денежных знаков служили наглядной агитацией экономической и политической программы Советской власти. На первых полноценных советских деньгах печаталось изображение рабочего и крестьянина, символизирующее союз рабочего класса и крестьянства. На казначейских билетах 1924 года изображены рабочий и крестьянин, читающие вместе книгу. На серебряном рубле 1924 года мы видим рабочего и крестьянина, устремленных навстречу восходящему солнцу, на фоне которого дымятся фабрики и заводы. Столь же красноречивы и другие изображения на деньгах: трактор с плугом на пятирублевых билетах символизирует будущее сельского хозяйства СССР, кузнец на полтинниках 1924— 1927 годов заставляет вспомнить слова широко известной тогда песни «Мы кузнецы, и дух наш молод! Куем мы к счастию ключи!».
Можно заметить, что изображения на первых советских деньгах имели явный уклон в сельскохозяйственную тематику. Например, на золотом червонце 1923 года изображен сеятель. Тот же сюжет повторен на червонцах 1924 года. Рубль 1924 года обильно снабжен различного рода сельскими атрибутами — сноп, косы, серпы и т. д. Это не случайная прихоть художников. Такая тематика отвечала политике Советской власти, направленной на вовлечение трудового крестьянства в социалистическое строительство.
На улицах городов и деревень в те дни появился плакат, наглядно показывающий результаты и перспективы денежной реформы. С одной стороны на плакате изображались падающие в разные стороны рабочий и крестьянин. Падая, они роняли молот, серп, вокруг рушились дома, заводы. Причина их падения была представлена тут же: кипа бумажных денежных знаков, разлетающихся в разные стороны, на которой тщетно пытались удержаться рабочий и крестьянин. Рядом те же крестьянин и рабочий крепко жали друг ДРУГУ руки. На плече рабочего — рулон мануфактуры,
крестьянин держит мешок зерна. Вдали изображены дымящий завод, крестьянская изба. Все это прочно и надежно размещается на серебряном рубле. Плакат назывался: «Твердые деньги — твердая почва для смычки крестьянина и рабочего».
Автором рисунка и стихов к плакату был В. В. Маяковский, который написал целую серию лозунгов-плакатов к денежной реформе.
Мы уже приводили слова журналиста Михаила Кольцова о конце совзнака. Эти слова появились в фельетоне, напечатанном в «Правде» по поводу денежной реформы. Прощаясь с совзнаком, автор приветствовал «новорожденного» — гривенник: «Рабочий, приняв его в счет субботней получки и разобрав выбитый на серебре лозунг, лукаво ухмыльнется:
— Ишь, леший! Заполучили мы и тебя в большевики!
А сознательный буржуй, застегивая портмоне, прикусит губу. Белая монета, клейменая страшными словами и знаками, говорит ему не только о сегодняшнем богатстве, но и завтрашнем конце».
В феврале 1924 года произошло еще одно важное событие: Совнарком запретил выпуск всяких денежных суррогатов. История местного «деньготворчества» окончилась навсегда.
7 марта 1924 года Центральный Комитет партии обратился ко всем организациям РКП(б) с Письмом «О денежной реформе». «Денежная реформа, продиктованная насущнейшими интересами рабочих и крестьянских масс и настоятельными потребностями хозяйственного возрождения Советского Союза, начата осуществлением»,— так торжественно начиналось Письмо. Далее определялись основные этапы реформы — отчасти пройденные, отчасти предстоящие; раскрывалось значение реформы и те реальные блага, которые должно дать ее проведение трудящимся страны. Особое внимание обращалось на значение денежной реформы для внешней политики Советского Союза: «...лицом к лицу с капиталистическим миром будет стоять не бессильная страна.., а крепко организованное Советское государство, которое усилиями трудящихся масс сумело выйти из тягчайших бедствий и избежать финансового краха».
Обращение призывало поставить денежную реформу в центр всей партийной и советской работы и выражало уверенность в «победе в борьбе за твердую валюту»
Проведение денежной реформы началось с обмена совзнаков на новые казначейские билеты из расчета: за 50 000 рублей знаками 1923 года 1 новый рубль. Правительство сознательно пошло на то, чтобы совзнаки и новые деньги обращались вместе довольно продолжительное время — почти четыре месяца. Население должно было привыкнуть к новым деньгам, убедиться в различии между совзнаком и казначейским билетом, в том, что в феврале 1924 года произошла не очередная деноминация, а реформа денежной системы. Нужно было также дать время совзнаку окончательно обесцениться, чтобы освободить место для новых денег.
Вопреки предсказаниям троцкистов и буржуазных экономистов, которые заявляли, что новые казначейские билеты в скором времени ожидает участь совзнаков, что они неминуемо обесценятся, ибо золотой запас в стране слишком невелик, реформа проходила успешно. Фактически реформа 1924 года была смелым научным экспериментом. Впервые бумажные деньги обеспечивались теми реальными ценностями, которые могла дать социалистическая экономика, плановое хозяйство, социалистическое государство.
Активная внешняя торговля открывала приток иностранной валюты в СССР. Умелое маневрирование товарами на внутреннем рынке, сокращение накладных расходов при производстве товаров дали возможность последовательно снижать цены и стабилизировать их. За государственными ценами начали снижаться цены частного рынка. Госбанк проводил такую политику, при которой торговые и промышленные предприятия нэпманов получали все меньшие и меньшие кредиты. Именно во время проведения денежной реформы социалистический сектор дал успешный бой частному сектору. В этот период Советская власть получила практический опыт регулирования денежной системы при помощи новых, возможных только при социализме методов.
1 «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам», т. I, стр. 409—410.
Был момент, когда ход реформы неожиданно затормозился. Наркомфин и Госбанк не учли размеров спроса на разменные деньги. Вначале Наркомфин даже специально выпускал в обращение разменные деньги маленькими порциями, считая, что это повысит спрос на них и будет способствовать укреплению авторитета казначейских билетов. В стране начался разменный кризис. Даже червонцы при размене их на мелкие купюры начали терять свою ценность, особенно в провинции. Опять появились спекулянты. В марте 1924 года червонец разменивался не на 10 рублей, а на 9 рублей 60 копеек, затем — на 8 рублей 89 копеек, на 9 рублей 19 копеек. Серебряные деньги опять начали прятать, как некогда дореволюционное серебро. Они оседали в сокровище.
Уже в самом начале проведения реформы банки при обмене и размене крупных купюр были вынуждены отказывать частным лицам. В ряде городов — Краснодаре, Ташкенте, Красноярске, Туле и других — из-за отсутствия разменной монеты розничная торговля стала испытывать перебои, а оптовые покупатели воздерживались от сделок.
Правительство приняло срочные меры для увеличения количества разменной монеты. В помощь металлической монете с апреля 1924 года были выпущены бумажные казначейские знаки достоинством в 1, 2, 3, 5, и 50 копеек, временно заменявшие металлическую монету. Опять было появились попытки выпустить местные суррогаты, но с этим решительно боролись.
Во второй половине 1924 года разменный кризис стал ослабевать. Количество крупных и мелких купюр, находившихся в денежном обращении, начало соответствовать потребностям товарооборота страны. Денежная система приобрела нормальную структуру.
В результате проведения денежной реформы был завершен процесс объединения денежного обращения по всему Советскому Союзу. 31 июля 1924 года было объявлено последним сроком обмена закавказских денежных знаков. В марте 1925 года советская валюта вытеснила все прочие денежные знаки на Дальнем Востоке и в Бурят-Монгольской республике.
Вот как выглядела структура денежного обращения
СССР во время и после проведения денежной реформы 1924 года (в процентах): 1
Дат и	Совзнаки	Червонцы	Транспортные сертификаты	Казначейские билеты	Д । ft О О S о S ft£ н Ф щ <р ОД®	Медные монеты	Разменные боны
1/1	23,3	73,7	3,0						
1/II	16,8	79,4	3,8	—.	—		—
1/III	7,6	80,4	5,4	5,5	1.1	—	0,05
1/IV	3,9	73,6	5,3	13,9	2,5	—	0,8
1/V	3,4	67,1	4,8	19,4	2,9	—	2,4
1/VI	—	60,4	4,4	27,9	3,8	—	3,5
1/VII	—	60,7	0,7	30,3	4,4	—	3,9
1/VIII	—	56,6	—	32,5	6,9	0,003	4,0
1/IX	—	55,4	—	32,9	7,6	0,005	4,1
1/X	—	55,2	—	32,73	7,9	0,02	4,1
1/XI	—	54,53	—	32,57	8,84	0,06	4,0
1/XII	—	55,2	—	31,5	9,4	0,1	3,8
В начале года в денежном обращении участвовали только червонцы и совзнаки. Со второй половины года совзнаки исчезли из обращения совершенно, количество участвующих в обращении червонцев сократилось и увеличилось количество разменных купюр — казначейских билетов, металлической монеты и разменных бон. К концу года количество разменных бон стало тоже сокращаться, чтобы вскоре исчезнуть совсем.
Насколько рубль 1924 года был весомее рублей 1922 и 1923 годов, убедительно свидетельствуют такие цифры:
1 рубль 1922 года был равен 10 тысячам старых рублей;
1 рубль 1923 года —100 рублям 1922 года или 1 миллиону старых рублей;
1 рубль 1924 года — 50 тысячам рублей 1923 года, или 50 миллиардам старых рублей.
Ленинский план оздоровления денежного обращения, создания полноценного советского рубля был выполнен.
1 См. «Наше денежное обращение», стр. 171.
Ill съезд Советов СССР в мае 1925 года подвел итоги финансовой политики СССР. «III съезд Советов констатирует, что реформа денежного обращения Союза удалась полностью. Будучи подготовлена всем предшествовавшим хозяйственным и финансовым строительством Союза ССР, она в свою очередь является основой дальнейшего ускоренного и более уверенного подъема во всех отраслях народного и государственного хозяйства»1,— записал съезд в своем постановлении.
Значение денежной реформы 1924 года можно рассматривать во многих отношениях.
Прежде всего, денежная реформа обеспечила единство денежной системы на всей территории Советского Союза.
Реформа покончила с неограниченной эмиссией и тем самым с возможностью обесценения денег в дальнейшем. С 1924 года Госбанк начал составлять квартальные кредитные планы, в которых определялся размер эмиссии. Количество денег, необходимых для обращения, устанавливалось на строго научной основе, исходя из следующей формулы:
Здесь:
КД — количество денег, необходимых для обращения;
СЦ —сумма цен реализуемых товаров;
СУ — сумма тарифов за услуги;
О — среднее число оборотов одноименных единиц денег.
Количество денег в обращении должно было увеличиваться в зависимости от увеличения суммы цен реализуемых товаров. Но вместе с тем, чем больше оборотов делали деньги, обслуживающие товарное обращение, тем меньшее их количество требовалось для обращения.
Реформа сыграла решающую роль в борьбе между социалистическим и частным секторами народного хозяйства в годы нэпа и способствовала победе социалистического сектора.
1 «Съезды Советов...», т. III, стр. 96.
Реформа способствовала уничтожению «ножниц цен», ей принадлежит важнейшая роль в укреплении экономического союза рабочего класса и крестьянства.
Проведя реформу, пролетарское государство на практике научилось применять деньги как средство планирования производства и обращения, как важнейшее орудие учета и хозяйственного контроля. Деньги встали на службу социалистическому государству.
История становления денежной системы Советского государства с полной очевидностью показала необходимость сохранения денег при социализме, поскольку при социализме сохраняется товарное производство и обращение. Однако деньги при социализме получили принципиально иное содержание. Из орудия эксплуатации человека человеком, чем они являются при капитализме, деньги при социализме превратились в орудие товарищеского сотрудничества и социалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации людей. При социализме деньги не могут превратиться в капитал, ибо роль их как всеобщего эквивалента ограничена: отдельные граждане не могут купить за деньги землю, ее недра, леса, воды, фабрики, заводы, шахты; не продается за деньги рабочая сила. Социализм подчинил стихийную власть денег над человеком, над обществом, характерную для капитализма, интересам планового развития хозяйства. Государство планирует денежный оборот, регулирует цены.
Реформа привела к созданию устойчивого денежного обращения, которое выдержало трудности развития страны в период индустриализации и коллективизации, выдержало суровое испытание в годы Великой Отечественной войны. Создание устойчивой валюты оказалось возможным потому, что впервые в истории были учтены и использованы громадные возможности плановой экономики социалистического государства. Советское государство при проведении денежной реформы располагало важнейшими командными высотами в промышленности и торговле. Устойчивость денежной системы Советского государства и в последующий период обусловливалась и обусловливается этими обстоятельствами. Именно поэтому Советское государство смогло провести реформу собственными
силами, без иностранных займов, в условиях финансовой блокады, при ограниченном запасе золота.
Денежная реформа 1924 года была первой в мире реформой, которая проводилась не в интересах эксплуататорских классов, а в интересах трудящихся. Последовательные деноминации, постепенное введение в денежный оборот твердой валюты вели к тому, что рабочие и служащие, получающие зарплату, практически не ощутили ущерба от смены валют. Трудности, возникшие к концу 1923 года в результате «ножниц цен», от которых более всего терпело крестьянство, были быстро и своевременно ликвидированы. Совзнаки, поставленные в положение разменных денег, не могли и не служили к моменту завершения реформы средством социалистического накопления, и уход их из денежного обращения совершился почти безболезненно.
Денежная реформа имела огромное значение для укрепления хозяйственного положения нашей страны. Почва для наступления социализма была подготовлена.
Теперь
под хозяйством деревни и города фундамент-рубль
установлен твердо.
Твердые деньги —
твердая почва для смычки крестьянина и рабочего,—
становясь крылатыми, летели в массы поэтические лозунги.
Теперь вспомним, что же нашли ребята в кладе бумажных денег на Арбате, и попытаемся представить себе, кто, когда и зачем спрятал эти деньги.
В чемодане были царские деньги, билеты Временного правительства, кредитные билеты образца 1918 года (с изображением двуглавого орла), расчетные знаки 1919 и 1921 годов, государственные денежные знаки 1922 и 1923 годов. Кроме того, в кладе хранились облигации «Займа свободы», обязательства РСФСР за 1921 и 1922 годы. Не обнаружили музейные работники среди всех этих «сокровищ» лишь государственных денежных знаков 1923 года с портретами крестьянина и красноармейца. Эти знаки появились в обращении в самом конце 1923 — начале 1924 года. Значит, сбережения
были спрятаны накануне завершения реформы. Как нам уже теперь известно, к началу 1924 года в денежном обращении оставались только знаки 1922 и 1923 годов; все другие были изъяты в результате второй деноминации. В чемодане же был припрятан весь набор знаков, обращавшихся в стране, а точнее, в Москве с начала Великой Октябрьской революции до 1923 года включительно.
Почему-то владелец денег не захотел обменять свои сбережения на новые деньги 1923 года. Видимо, он боялся. Он не поверил в то, что советский рубль станет прочным, что на смену миллионам и миллиардам в денежное обращение придут твердые деньги. Он выжидал «лучших времен», а может быть, упрямо надеялся, что накопленное когда-нибудь пригодится. Ведь мечтал же один из героев романа Каверина «Два капитана» Ромашка просто и легко разбогатеть на реформе: «Теперь сто тысяч будет все равно что копейка... А если набрать отмененных денег и поехать, где это еще неизвестно, накупить всего, а тут продать за новые деньги. Я сосчитал — на один золотой рубль прибыли сорок тысяч процентов».
Обыватель просчитался. Забылись «лимоны» и «ли-марды», забылись квитанции, бумажные и металлические боны, заменяющие деньги. Они хранятся сейчас в музеях и напоминают нам о суровых и славных днях, когда молодое Советское государство, упорно преодолевая на своем пути тысячи трудностей, строило новую, социалистическую экономику, строило наш сегодняшний день.
ПО ПРОСЬБЕ ЧИТАТЕЛЕЙ АВТОР ПРЕДЛАГАЕТ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ПО ТЕМЕ СТАНОВЛЕНИЯ ДЕНЕЖНОЙ СИСТЕМЫ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА
Каталоги:
«Бумажные денежные знаки, выпущенные на территории бывшей Российской империи с 1769 по 1924 г.». Под ред. Ф. Г. Чу-чина. 1925.
Д. Сенкевич, М. Неронов. Советские общегосударственные бумажные денежные знаки. «Советский коллекционер», 1963, № 1, стр. 137—140.
С. П. Фортинский. Описание советских монет за период с 1921 по 1952 г. Нумизматический сборник Государственного Исторического музея, ч. I. М., 1955, стр. 132—184.
П. А. Шорин. Монеты СССР. Альбом-каталог. Изд. «Реклама». М., 1971.
Исследования:
3. В. Атлас. Очерки по истории денежного обращения в СССР (1917—1925). М., 1940.
3. В. Атлас. Социалистическая денежная система. М., 1969.
А. Д. Гусаков. Очерки по денежному обращению в России. М., 1946.
Б. Гольдштейн, А. Малышев. Реставрация и хранение бумажных денежных знаков. «Советский коллекционер», 1964, № 2, стр. 125—132.
«Денежное обращение и кредит в СССР». М., 1956.
А. Г. Коровушкин. Новый советский рубль. М., 1960.
Я. Кронрод. Деньги в социалистическом обществе. М., 1954.
А. Н. Луппол. Из истории советского Государственного герба. Ежегодник Государственного Исторического музея. М., 1960, стр. 42—51.
Н. Д. Мец. Наш рубль. М., 1960.
Б. Б. Ривкин. Финансовая политика в период Октябрьской революции. М., 1957.
Д. Сенкевич. Государственные денежные эмиссии РСФСР. 1919—1923 гг. «Советский коллекционер», 1967, № 5, стр. 71—79.
Д. Сенкевич. Государственные денежные эмиссии СССР. 1925— 1961 гг. «Советский коллекционер», 1968, № 6.
С. Г. Струмилин. Избранные произведения, т. II. «На плановом фронте». М., 1963.
«Наше денежное обращение». Сборник материалов по истории денежного обращения в 1914—1925 гг. Под ред. проф. Л. Н. Юровского. М., 1926.
СОДЕРЖАНИЕ
О чем могут рассказать бумажные деньги	3
Тяжелое наследство	9
Деньги или «безденежные отношения»?	21
Совзнак побеждает	38
На пути к стабилизации рубля	44
«Новые деньги, стоящие твердо, укрепят хозяйство села и города»	53
Мельникова Алла Сергеевна
ТВЕРДЫЕ ДЕНЬГИ
(издание второе, дополненное)
Заведующий редакцией А. И. Котеленец
Редактор А. С. Кочеткова
Художественный редактор Г. Ф. Семиреченко
Технический редактор Н. Е. Трояновская
Сдано в набор 15 августа 1972 г. Подписано в печать 6 декабря 1972 г. Формат 84 X 1О8’/з2. Бумага типографская № 1. Условн. печ. л. 4,2. Учетно-изд. л. 4,09. Тираж 100 тыс. экз. А00237. Заказ № 1725. Цена 18 коп.
Политиздат, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий». Москва, Краснопролетарская, 16.