ВРЕМЯ
ВЕСТНИКОВ
АНДРЕЙ
МАРТЬЯНОВ
S*
АНДРЕЙ
МАРТЬЯНОВ
Бпевэя Фантастика
ЗАКОНЫ ЗАБЛУЖДЕНИЙ
БОЛЬШАЯ ОХОТА
ВРЕМЯ ВЕСТНИКОВ

Цикл Андрея Мартьянова
«ВЕСТНИКИ ВРЕМЕН»
Вестники времен
Дороги старушки Европы
Рождение апокрифа
Законы заблуждений
Большая охота
Время вестников

АНДРЕЙ
МАРТЬЯНОВ
ЗАКОНЫ ЗАБЛУЖДЕНИЙ
БОЛЬШАЯ ОХОТА
ВРЕМЯ ВЕСТНИКОВ
Ленинградское издательство
2010

ББК 84.445
М29
Выпуск произведения без разрешения издательства считается
противоправным и преследуется по закону
Мартьянов А.
М29 Время вестников: Законы заблуждений. Большая охота.
Время вестников. — СПб.: «Ленинградское издательство»,
2010.- 992 с.
ISBN 978-5-9942-0594-5
Предопределенный ход исторических событий меняется — медленно,
незаметно, но неотвратимо. Да, Третий крестовый поход состоится, но
каковы будут последствия, не знает никто. Никто, кроме горстки заго¬
ворщиков — самых влиятельных людей XII века, жаждущих изменить
облик католической Европы.
Вскоре будет нанесен последний, решающий удар. И в грандиозном
политическом спектакле, разворачивающемся на пространстве от Барсе¬
лоны до Константинополя, примут участие главные герои цикла Андрея
Мартьянова «Вестники времен» — Мишель де Фармер, Гунтер фон Рай¬
херт и Сергей Казаков.
ББК 84.445
ISBN 978-5-9942-0594-5
© «Ленинградское издательство», 2010
© Мартьянов А., 2010

ЗАКОНЫ ЗАБЛУЖДЕНИЙ

Апокриф — дополнение к официальному
мифологическому циклу, сочиненное, как правило,
позже; признаваемое, однако не почитаемое после¬
дователями указанной религиозной формации
наравне с первоначальными источниками...
Словарь литературных терминов
Видя то, ученики Его сказали: Господи! Хочешь ли,
чтобы мы попросили и огонь сошел с неба и истре¬
бил их, как Илия сделал?
Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал:
не знаете, какого вы духа: ибо Сын Человеческий
пришел не губить души человеческие, а спасать.
Лука 9:54-55

Автор от души благодарит Марину Кижину за неоценимую помощь
при работе над текстом, господ М. Бейджента, Р. Лея и Г. Линкольна
за справочную литературу, благодаря которой появились на свет не¬
которые герои цикла, а также С. Казакова — большого специалиста в
делах мордобития...
В тексте использованы стихи Ларисы Бочаровой, Евгения Суворо¬
ва, Алексея и Анны Ширяевых, Марты Максимовой, Константина
Кинчева, Валерия Кубасова, Булата Окуджавы, Константина Баль¬
монта.
Отдельное спасибо Евгению Бобрикову (Новосибирск) за фотома¬
териалы для обложек.
Спасибо им.

И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость
и безумие и глупость...
Экклезиаст, 2:12
Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни
и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших.
Премудрость Соломонова, 1:12
Chevalier, mult estes guariz,
Qant Deu a vus fait sa clamur
Des Turs e des Amoraviz
Ki li unt fait tels deshenors.
Cher a tort unt ses fieuz saiziz;
Bien en devums aveir dolur,
Cher la fud Deu primes servi
E reconnu pur segnuur1.
Песня крестоносцев времен
II Крестового похода.
Неизвестный автор,
приблизительно 1145-1146 гг.
1 Перевод с норманно-французского: «Рыцари, счастливы вы, что Господь Бог воззвал к
вам о помощи против турок и альморавидов, которые совершили против него такие бес¬
честные дела. Они беззаконно захватили Его феоды, и мы должны это оплакивать,
ибо впервые именно там совершались Господу службы и признавали Его господином».

МЕССИНА: ПРЕЛЮДИЯ
У ПЯТАЧЫНУ!
Сицилийское королевство, г. Мессина.
Октябрь 1189 года по Р. X.
Арбалет — очень опасное оружие.
Металлическая стрела-болт срывается с проволоки тетивы почти
со скоростью пули и вполне может пробить любой щит или доспех, а
если она проникает в тело сквозь кольчугу, то обломки колец, захва¬
ченные острием, способны нанести гораздо худшие повреждения:
разорванная кожа и мышцы, в ране застревают острые и почти неуло¬
вимые кусочки стали, частицы одежды, грязь... Еще стрелу можно на¬
тереть солью, помазать ядом или, извините, дерьмом. Ничего смеш¬
ного — такая рана если и окажется не смертельной, то почти обяза¬
тельно приведет к гибели противника попозже, через день или два.
Но в самый момент боя враг точно будет выведен из схватки, хотя бы
потому, что когда в тебя попадают арбалетным болтом — это просто
невероятно больно.
...Казаков всегда пребывал в убеждении, что супермен является
только порождением писательской фантазии и голливудских режис¬
серов. Полные, очкастые и расплывшиеся дяденьки-литераторы, ко¬
торые в жизни не видели ничего страшнее многоразового шприца и
смерти помойной кошки под колесами проезжавшего мимо автомо¬
биля, могут сколько угодно расписывать, как лопающийся от муску¬
латуры герой с мечом в руке и полуобнаженной красоткой под мыш¬
кой зубами выдирает засевшую в плече стрелу и с молодецким гика¬
ньем бежит дальше спасать мир от Вековечной Тьмы, руководимой,
ясный пень, Вселенским Злодеем из фильмов про Джеймса Бонда.
Впечатлительные писательницы бальзаковского возраста имеют
полное право выводить на страницах исторических бестселлеров под¬
виги суровых, много переживших и испытавших витязей, способных
без мимолетной слезинки перенести проникающую рану в брюшную
полость и не обращать на нее внимания, пока не закончится кровавая
схватка с пышущим ненавистью врагом. Затем мгновенно появляется
9

«верный друг» с непременной чистой тряпочкой и заранее припасен¬
ными «удивительными восточными мазями», быстрая перевязка, пол¬
дня хандры и вперед — Черный Ужас Восточного Запада не дремлет
и строит козни, волшебный меч пока не заржавел, изволь бороться и
сражаться... Так и бродили стадами по хорошо знакомой оруженосцу
сэра Мишеля литературе XX века неубиваемые и непобарываемые ге¬
рои, но...
Засунь книжного супермена на настоящую войну — сложится пер¬
вым же вечером.
Нормальный человек при любом более-менее серьезном ранении
(царапины, задевшие только кожу, почти не в счет, однако царапина
царапине рознь...) в момент общей схватки обязан отойти во вторую
линию обороны или вообще убраться подальше в тыл, к обозу. Пото¬
му как кровопотеря наступает быстро, снижается давление, а с этим
исчезает острота мысли и необходимое внимание. Даже если очень
подфартит и тебя не зарубят тотчас, ты вскоре потеряешь сознание и
будешь затоптан своими же. Конечно, можно продержаться на соб¬
ственном адреналине еще несколько минут и всласть погеройствовать,
но такие герои чаще всего именуются просто и незамысловато: само¬
убийцы.
Англичанин (...или аквитанец, хрен разберешь в темноте!) поднял
арбалет и отпустил тетиву. Перекинулся через стену между двумя
зубцами башни и пальнул наугад, точно зная, что хоть в кого-то да
попадет. Стрела густо, как шмель, вжикнула, задела одного из оборо¬
няющихся и врезалась в камень стены, выбив из кладки мелкие ос¬
колки с розовыми искорками.
Через секунду один из сицилийцев — во отточенный глаз у мужи¬
ка! — молниеносным движением задвинул супостату лезвие меча в
зрительную прорезь шлема, и обидчик полетел вниз, к своим неудач¬
ливым собратьям.
Казакову не повезло, и он осознавал это со всей ясностью. Штурм
башни с прозаическим названием Северная продолжался уже часа
три, все устали, а англичане как лезли, так и лезут. Странно, но сол¬
даты Ричарда словно не боятся смерти — погибают одни, их тотчас
заменяют другие, третьи, и так почти до бесконечности. Или дело
в приснопамятном менталитете средневекового человека?.. Ты твер¬
до знаешь, что попадешь в рай?.. Нет, об этом можно подумать по¬
позже, сейчас главное — покинуть основное место событий. Иначе
убьют.
...Когда в человека попадает пуля, особенно крупного калибра, сила
удара такова, что тело может запросто отбросить на несколько мет¬
ров. С Казаковым случилась история почти аналогичная — толстен¬
10

ный арбалетный болт ударил не в грудь или в голову, а в левую руку,
видимо по касательной, не задев кость. И все равно Сергея просто
смело. Показалось, будто в плечо повыше локтя угодила межконти¬
нентальная ракета СС-20 с термоядерным зарядом, предназначенным
для затопления острова не меньше Тайваня размерами. Казакова кру-
хануло, швырнуло назад и в сторону, он повалился набок и заорал в
голос. Рука моментом онемела.
—	Серж! Тебя задели?
Ну конечно. Мессир Гунтер фон Райхерт. Хитрая тевтонская зад¬
ница в самую гущу судьбоносного сражения не лезет, отговариваясь
тем, что плохо обращается с холодным оружием! Предпочитает, за¬
бравшись на каменный выступ, отстреливать противника из арбале¬
та. Непыльная штучная работа. Хорошо хоть увидел, что с коллегой-
оруженосцем вышла неприятность, и немедленно подбежал.
—	Серж?!
—	..! — отозвался Серж. — Посмотри, что с рукой! Быстрее, муди¬
ла грешный!
Русского языка Гунтер не понимал, но смысл указаний был впол¬
не ясен и без перевода.
—	В башню, — рявкнул германец, кинув быстрый взгляд на рану. —
Идти можешь?
—	Ползти! — уже по-английски ответил Казаков и снова взвыл,
когда пришлось шевельнуться. — Помогай уже! Брось ты, на хер, свою
стрелялку!
Легкий Гунтеров арбалет улетел в оранжевую факельную по¬
лутьму.
—	Идиот! — яростно шипел Гунтер, подсобляя Сергею подняться
на ноги. — Тебя предупреждали? Просили туда лезть? Мама дорогая,
кровищи сколько!.. Давай шевелись!
Шальная стрела, на сей раз лучная, пущенная из-под стен наве¬
сом, глухо брякнула наконечником у ступней, не зацепив германца.
Позади громыхало оружие, кричали англичане и сицилийцы, кто-то с
визгом сорвался со штурмовой лестницы, бегали оттаскивавшие в сто¬
рону раненых монахи ордена святого Бенедикта. Веселье разгорелось
вовсю.
—	Прорвались! — громыхнул резкий голос недавнего знакомца,
шевалье Роже де Алькамо, предводителя оборонявшего Северную
башню норманнского отряда. — Гильом, задери тебя стадо бесов! Ги-
льом, ко мне, быстрее!
Гунтера едва не сбили с ног. Мимо, словно бешеный медведь,
пронесся младший брат и оруженосец мессира Роже — здоровущий
малый в плотном кожаном доспехе с металлическими накладками
11

на груди и в старинном шлеме-шишаке. За Гильомом топали еще
полтора десятка вояк, ибо шагах в двадцати в стороне, там, где угол
барбикена продолжался стеной города, англичане сумели опрокинуть
защищавшихся сицилийцев и полезли через зубцы укреплений, буд¬
то вооружившиеся мечами тараканы. Драка завязалась немедленно —
Гильом работал своим клинком (не особо и длинным, кстати...), слов¬
но воплотившейся в металл молнией — с его-то силушкой! Герма¬
нец, продолжая подтаскивать Казакова к распахнутой двери, веду¬
щей внутрь башни, только присвистнул, увидев, как младший Аль-
камо с легкостью рассек кольчугу английского сержанта, тут же повел
руку вправо и рубанул по кисти другому солдату короля Ричарда,
начисто лишив пальцев.
—	Хватит считать ворон! — настырно напомнил о себе Казаков. —
Потом будешь любоваться! МмматьП
Двое англичан пробили строй норманнов, но первого успел ранить
сицилиец из отряда Алькамо, а вот второй, увидев более легкую до¬
бычу, схватил рукоять клинка обеими руками и рванулся в сторону
двери. Гунтера и Сергея отделяло от врага метров десять-двенадцать,
арбалет германец бросил, левая рука занята — приходится удержи¬
вать за здоровое плечо Казакова... Обоих порешит!
Сработал рефлекс. Когда на тебя с неразборчивым воем несется
поднявший меч громила и в точности известно, что он собирается тебя
убивать, а не кормить миндальными пирожными, ты инстинктивно,
ничуть не раздумывая, примешь все меры к обороне, а уж какими они
окажутся — дело десятое. Поэтому рука автоматически скользнула к
поясу, щелкнул замочек кобуры, а когда англичанин находился всего
в одном прыжке и стал опускать клинок, хлопнул выстрел. Голова
мечника резко дернулась назад, его опрокинуло на спину, будто пру¬
жиной, свалившееся на пол крепостного перехода лезвие высекло хо¬
лодную искорку из гранита.
—	Преимущество цивилизации перед средневековым варвар¬
ством, — хрипло заключил Гунтер. — Как чувствовал — надо брать
пистолет... Давай вперед!
На лестнице, ведущей к первому этажу Северной, пришлось по¬
толкаться — одни торопятся вниз, другие наверх, пожилой бенедик¬
тинец тащит на горбу раненого и ничуть не жалуется, ибо монахи в
здешних войнах выполняют примерно те же самые функции, что Меж¬
дународный Красный Крест в будущем, — они и лекари, и диплома¬
тические представители, и обязательные спасители заблудших душ.
Неважно, что ты умрешь, главное — получить отпущение грехов да
последнее причастие перед недолгим путешествием бессмертной души
ко вратам, охраняемым апостолом Петром.
12

—	Я здесь не останусь, — замотал головой Казаков, когда они на¬
конец очутились в большой квадратной зале с выходом на улицы го¬
рода. — Это полное безумие...
Гунтер оценивающе взглянул на Сергея. Да, мессир оруженосец
начинает терять, если будет позволено так выразиться, товарный вид.
Резко побледнел, струйки пота льют по лицу, губы вздрагивают. Без¬
условно, находиться в набитом пострадавшими во время штурма
сицилийцами вонючем помещении категорически не следует — зара¬
жение подхватишь немедленно. Вот, извольте видеть: норманн с на¬
крепко перевязанной разрубленной ногой валяется возле кучи лоша¬
диного помета, ибо доселе нижние залы башни использовались как
королевская конюшня. В воздухе летают черные ниточки копоти от
факелов. Местные монахи ничего не знают о бактериях и стерильно¬
сти. И не узнают еще лет семьсот... Но все равно требуется быстро
остановить кровь. Любым способом. От гангрены умрешь через неде¬
лю, а от кровопотери — спустя полчаса.
—	Сиди тут, — Гунтер устроил Казакова на солому возле стены
(здесь было чуток почище) и громогласно воззвал: — Святые отцы,
помогите!
Подбежал сизоносый кривой бенедиктинец в драной коричнева¬
той рясе, подвязанной измызганной веревкой. Эдакое немытое воп¬
лощение добродетели и милосердия. Ладони — чернющие от грязи и
подсыхающей крови, под ногтями вполне можно устраивать археоло¬
гические раскопки с полной уверенностью, что там с прошлого тыся¬
челетия завалялись сокровища Древнего Рима. Казаков закашлялся,
бросил на германца неистовый взгляд и шарахнулся от монаха, со¬
бравшегося исследовать рану своими ручищами спившегося ангела-
хранителя, будто от всадника Страшного суда.
—	Позвольте, — Гунтер непреклонно отодвинул святого брата, рек¬
визировав у того принесенные тряпки.
Увы, но Казаков, сдуру решивший поучаствовать в драке, надел
перед штурмом кольчугу, которая вдобавок была ему немного узко¬
вата. Кто не знает, с какими трудностями сопряжено снятие подоб¬
ного доспеха, сочетаемого со стеганкой-подкольчужником, пускай
попробует на себе — Гунтер тотчас отказался от мысли стащить с
русского кольчатую броню. Придется пока обойтись повязкой по-
верх рукава.
—	Посторонись! — рявкнули за спиной. — Давай мы его к вам по¬
ложим!
Взмыленный сэр Мишель де Фармер с двумя сицилийцами при¬
волок еще одного покалеченного. Пресвятая Дева, это же Гильом де
Алькамо!
13

—	Гунтер, подхвати его! — рычал нормандский рыцарь. — К стене
спиной прислони... Позаботься, мы обратно побежали!
И сэр Мишель, на ходу надевая свой глухой шлем с позолотой, со
всех ног кинулся обратно к лестнице. Гунтер только застонал, увидев
нового подопечного.
Гильом находился при смерти. Рана, видимо, была нанесена топо¬
ром. Лишь боевой топор, наиболее жуткое и опасное ручное оружие,
оставляет подобные травмы — прорублена воловья кожа доспеха,
одежда, грудная клетка, ребра перебиты, и белесые осколки торчат
наружу, подкравливает поврежденное легкое. Розовая пена на губах.
Хуже всего то, что Алькамо-младший доселе в сознании. Все видит и
чувствует. Организм у норманна могучий, умирать придется долго...
—	Я не знаю, что с этим делать, — Гунтер растерянно посмотрел на
Казакова, ища поддержки. Сергей сморщился, скрипнув зубами, под¬
нялся — лицо даже не бледное, а сероватое, но видно, что пока госпо¬
дин оруженосец держится и грохаться в обморок не собирается. —
Серж, как...
—	Никак, — огрызнулся Казаков и вдруг огляделся. Махнул здо¬
ровой рукой, подзывая монаха. Тотчас подошедший бенедиктинец
смотрел на задыхающегося Гильома с профессиональным равнодуши¬
ем, однако понял, что нужно делать. Наклонился, шепча неслышимые
латинские фразы.
—	Нельзя лишать человека последней надежды, — на английском
сказал Сергей Гунтеру. — Гильом верит... По-настоящему.
Монах, вложив в рот сицилийца маленький, с ноготь, кусочек хле¬
ба, отошел и направился к остальным собратьям — понимал, что боль¬
ше ничем помочь лельзя, даже стараться нечего. Казаков присел на
корточки, невозмутимо взглянув на Гильома. Тот лишь согласно при¬
крыл веки, не в силах произнести ни единого слова.
Тонкое, похожее на длинное шило лезвие кинжала тускло блесну¬
ло в болезненно-желтом свете факела, германец даже не успел дер¬
нуться, остановить... Казаков быстрым, умелым и словно заученным
движением ударил норманна в левое ухо острием, клинок вошел по¬
чти по рукоять, со звуком, похожим на щелчок ломающейся сухой
веточки. Глаза Алькамо-младшего остекленели и подернулись неуло¬
вимой дымкой через секунду.
Быстро и безболезненно.
—	Если со мной выйдет нечто подобное... Ты тоже?.. Так? — выда¬
вил германец.
—	Именно, — буркнул в ответ Сергей, выдернув кинжал. Бисер¬
ная капелька крови упала с металла на солому. — Никак иначе. И, если
не испугаешься, в нужный момент сделаешь это для меня. Хирургов
14

здесь нет, так что придется чуточку изменить отношение к сопливому
милосердию двадцатого века. Запомнил? Точно в наружный слухо¬
вой проход... Ладно. Лошади где остались? Поехали в монастырь, к
Бе^енгарии, там нормально перевяжемся... Быстрее, кровь все равно
течет! А у меня в вещах осталась аптечка.
—	Полагаю, нас сочтут дезертирами, — вздохнул Гунтер. — Если
судить по справедливости, мы — подданные английского короля, а
воюем против своих же.
—	Свиньи вы, а не верноподданные... — выдавил кривую улыбку
Казаков. — Давай, шевелись!
На улице было ясно слышно, как наверху, на стене продолжается
бой с англичанами, решившимися на ночной штурм. Пока атаковали
только две мессинские башни и отрезок стены между ними, однако
оставалось неясным, надолго ли хватит задора у Ричарда и его разу¬
далого воинства. При желании Львиное Сердце мог положить под сте¬
нами столицы островного королевства половину армии, но от своего
не отступится.
* * *
На войне могут убить — эта фундаментальная истина отлично
известна каждому. И тому, кто лично участвовал в вооруженных стол¬
кновениях большего или меньшего масштаба, и мирному обывателю,
любящему послушать или почитать истории о знаменитых сражени¬
ях или дальних походах зимним вечерком под завывание вьюги и
уютное потрескивание очага. Никто не застрахован от фатальной
неудачи. Конечно, куда чаще погибают рядовые, но и генералам дале¬
ко не всегда улыбается военное счастье. Истории известны случаи
смерти на поле боя самых великих — императоров, королей, осиян¬
ных немеркнущей славой полководцев, долгие десятилетия не знав¬
ших самой простенькой раны и вдруг убитых случайно снесенной
ветром стрелой... Но по крайней мере любой солдат знает, на что идет,
отлично разбирается в своем ремесле и владеет незаменимым опы¬
том.
У сэра Мишеля таковой опыт имелся — несмотря на достаточно
молодой возраст, нормандский рыцарь почти полтора года участво¬
вал в гражданской войне в Аквитании, когда английские принцы и
король Франции ополчились против Генриха II Плантагенета. Гунтер
тоже прекрасно знал, какова война изнутри, — как-никак за одиннад¬
цать месяцев прошел Восточный и Западный фронты начавшейся в
сентябре 1939 года Второй мировой, видел все крупные наземные и
15

воздушные операции, от Польши до Франции, и, очутившись вместе
со своим «драконом» в эпохе, отделенной от огнедышащей середины
XX века семью с половиной столетиями, надеялся хоть здесь немного
отдохнуть. Романтические представления о ратном искусстве у Гун¬
тера полностью выветрились — лучше уж быть простым мирным бюр¬
гером, чем ежечасно рисковать своей шкурой ради удовлетворения
тщеславия свихнувшихся политиков. Не вышло.
...Двенадцатое столетие являлось эпохой непрерывных войн, по¬
лыхавших во всех известных землях цивилизованного мира. Дра¬
лись между собой японцы за обладание императорской короной,
Китай (Поднебесная) противостоял степнякам, сельджуки завоевы¬
вали новые пространства: познакомиться с турецкой саблей каждый
желающий мог и в княжествах северной Индии, и возле границ
Византии.
Девяносто лет не прекращался конфликт крестоносцев и арабов,
причем последние воевали сразу на четыре фронта — против ромеев,
франков, турок и снова франков, только уже не в Палестине, а на
Иберийском полуострове.
Русские князья или грызлись промеж собой, будто соревнуясь, кто
больше друг другу напакостит, или ходили за добычей в Степь —
вздуть половцев. Только два лета назад, в 1187 году, князь Игорь
Новгород-Северский получил от степняков сдачи и оказался в плену,
на горе княгине Ярославне...
В Европе дела обстояли еще хуже. По очереди с востока на запад:
крестовый поход германских рыцарей против язычников-прибалтов
и непрестанные распри с Венгрией и Польшей. Непрерывная борьба
Фридриха Барбароссы против итальянских торговых городов, Пап¬
ского государства и Сицилии. Завоевание Финляндии королем Ола¬
фом Святым. Упоминавшийся конфликт Генриха Английского с сы¬
новьями. Наваррцы, кастильцы и португальские христиане в состоя¬
нии перманентной войны с халифом Кордовы. Бунты в Шотландии
(ну, это не в счет — горцы всегда цапались с саксами, норманнами и
всеми, до кого могли дотянуться...), и так далее. Плюс начинающийся
Третий крестовый поход, способный достойно завершить картину
этого сумасшедшего века. Так что Гунтеру при всем желании отдох¬
нуть не удалось бы.
А Казаков отдыхать вовсе не собирался. Ему, видите ли, было ин¬
тересно повоевать в малознакомой обстановке. Ну какой, скажите,
нормальный человек, прежде видевший меч только в музее, в кино
или державший его в руках на фестивале исторической реконструк¬
ции «Мы — славяне!», полезет в драку, где упомянутые мечи по-на¬
стоящему заточены и никто не станет жалеть силу для удара?
16

Вечером, когда все семейство де Алькамо собралось на Северной
6арше города, Казаков едва не силой потянул Гунтера с собой.
\ — Ведь интересно же! — заявил Сергей. — И опасности никакой!
Обороняющийся всегда находится в более выгодном положении, чем
атакующий. Если англичане пойдут на стену, мы их запросто сбро¬
сим! Только бы бронежилет раздобыть...
—	А еще каску, автомат и связку гранат, — мрачно добавил Гунтер,
но тут же вытащил из своего мешка кобуру с «вальтером» и пристро¬
ил к поясу. Мало ли. Осмотрительность никогда не помешает. — Бро¬
нежилетов тут не водится, а вот... Гильом! Гильом, поди сюда!
Высоченный беловолосый верзила, младший братец главы семьи
Алькамо, воззрился на Гунтера вопросительно.
—	У вас в оружейной не найдется стеганки и кольчуги для месси-
ра Сержа? — спросил германец. — Он тоже хочет постоять за честь
Сицилийского королевства.
—	Что ж вы так, господа мои, — вздохнул Гильом, возводя глаза к
потолку. — Собираетесь в Палестину, а доспеха не имеете?
—	Неправда! — искренне возмутился Гунтер. — У меня кольчуга
давно поддета, только ее под курткой не видно. Вот, смотри. А Сержу
мы еще просто купить не успели. Он только совсем недавно решился
отправиться с нами в Святую землю. Так найдешь кольчугу?
—	Пойдем, — махнул рукой Алькамо-младший. — Но с возвратом,
вещь ценная. По английским деньгам хорошая кольчуга шиллинг сто¬
ит. Простецы на такие деньги могут год прожить.
Кольчатый доспех был самую малость тесноват. Казаков думал,
что он будет тяжелым, но выяснилось, что металлическое плетение
чувствуется увесистым, только когда держишь его в руках, а когда
надеваешь, вес практически не ощущается.
Сэру Мишелю, похоже, было все равно, за кого воевать. Во-пер¬
вых, английский король (его король) категорически не прав в своих
притязаниях, во-вторых, англичане для Мишеля люди чужие, ибо
родом он происходит с континента. Разумеется, Нормандия входит в
состав Английского королевства, но непосредственным сюзереном де
Фармера является герцог Нормандский. Посему — постоим за спра¬
ведливость! Ричарду давно следует намылить холку!
—	И все равно я тебе не советую, — сказал Гунтер Казакову, кото¬
рый взмахивал руками, желая проверить, удобно ли двигаться, когда
на тебе одета непривычная кольчуга. — Согласись, ты ведь не умеешь!
—	Наш рыцарь идет в бой, — слегка насмешливо ответил Сергей, —
следовательно, добрые вассалы обязаны построиться и следовать за
господином. Не бойся, ничего со мной не случится. Кое-какие про¬
фессиональные знания не забываются даже за восемьсот лет, на кото¬
17

рые мы с тобой помолодели. Мне просто интересно. Знаешь, у нас в
России есть такое слово: «Bezbashennyi». Если переводить на аглиц-
кий — crazy. Безбашенность-то как раз и спасает в любой ситуации.
—	Любопытство кошку сгубило, — напомнил Гунтер, фыркнув. —
Впрочем, как знаешь. Если убьют — домой лучше не возвращайся.
И потом, что я скажу Беренгарии? Не могу себе вообразить, как на-
варрка рыдает над твоей могилой. Зато отлично представляю, как рас¬
правляются с дурными вестниками ретивые девочки-принцессы, у
которых угрохали любовника.
—	Другого найдет, — легкомысленно отозвался Казаков. — Ты-то
выживешь? Вот и займешься.
За время штурма Казаков все-таки положил четверых англичан и
нескольких ранил. Но все равно не уберегся. Человек далекого буду¬
щего представляет себе войну довольно смутно и по-своему: страте¬
гические бомбардировщики, ракеты, набитые оружейным плутонием
и дейтерием боеголовки, комплексы ПВО, танки и прочие предназна¬
ченные к смертоубийству технологии. Здесь все по-другому. Как со¬
вершенно правильно говорил Арамис из «Трех мушкетеров», «тут
могут и убить». Казаков мог легко справиться с одиночным против¬
ником, ну, с несколькими, при помощи мордобойной науки XX века,
когда тебя учат полагаться более не на оружие, а на свое тело, однако
действовать в общей свалке обучен не был. Разумеется, недурно по¬
размяться таким образом вполне можно, да постращать супостата не¬
виданными боевыми кличами, начиная от некогда услышанного в Бе¬
лоруссии «У пятачыну!» (Казаков перевел эту абсолютно невыгова-
риваемую славянскую фразу для Гунтера как «в торец», но тот все
равно ничего не понял) до классического японского «Кийя!». Но
нельзя браться за дело, плохо себе представляя, как именно его де¬
лать, кого прикрываешь ты, а кто тебя, надо ли бояться прямого рубя¬
щего удара, отбивать его или отводить... Кто более опасен — против¬
ник с длинным мечом или только с кинжалом, с топором или с арба¬
летом.
Эти знания приобретаешь на опыте и довольно быстро. Втягива¬
ешься. Однако за такую науку можно и поплатиться. Что, увы, и про¬
изошло.

Глава первая
бНИ ХОТЯТ ВОЙНЫ? ОНИ ЕЕ ПОЛУЧАТ!
9 октября 1189 года, ночь и раннее утро.
Мессина, королевство Сицилийское
Маленькое средиземноморское королевство, управляемое Танк-
редом Гискаром, вторую седмицу пребывало в удивительном состоя¬
нии — и войны нет, и о мире говорить сложно.
Мессина, столица норманнского государства, основанного герцо¬
гом Роже шестьдесят лет назад, находилась в кольце осады, но нигде
более на острове военных действий не велось. Прочие города и зам¬
ки — Палермо, Трапани или Сиракузы, а также земли на материке,
включавшие в себя южные провинции Италии, вплоть до Неаполя,
жили обычной размеренной жизнью, торговали, принимали ломбар¬
дские корабли с товарами, отправляли за море крестоносцев и напря¬
женно следили, что же происходит в метрополии.
В начале октября на остров высадились две многочисленных —
поговаривали о двадцати или даже двадцати пяти тысячах воинов —
и хорошо вооруженных армии. Первая составлялась из английских и
аквитанских рыцарей, французских норманнов и прочих подданных
короля Британии Ричарда I Плантагенета, а вторую возглавлял пред¬
ставитель славной династии Капетингов Филипп II Август, человек
не столько воинственный, сколько хитрый. Стоит упомянуть, что си¬
цилийский король Танкред и сам обладал крупным, хорошо обучен¬
ным воинством, закаленным в почти непрерывных войнах с герман¬
цами в Италии и сарацинами в Северной Африке. Нахальные среди¬
земноморские норманны отваживались нападать даже на могучую
Византию, отобрав недавно у Константинополя остров Корфу и из¬
рядно потрепав греческие колонии на Пелопоннесе. Если армии Ан¬
глии, Франции и Сицилии сцепятся — быть большой беде.
Филипп-Август вовсе не собирался воевать. Этот толстый, с виду
флегматичный и полусонный король никогда не обнажал меча без
повода, предпочитая загребать жар чужими руками. Разместившееся
на кораблях французское воинство отдыхало и выжидало, а сам Фи¬
19

липп попеременно обещал вечную и нежную дружбу то Ричарду, то
Танкреду, принимая обязательства и раздавая авансы. Француз хотел
всего лишь поправить свои денежные дела, которые, впрочем, и так
шли неплохо.
Причиной ссоры между Ричардом Львиное Сердце и королем
Танкредом Гискаром послужило, как это всегда и бывает, «дерьмо
дьявола» — золото.
Постоянно находившийся на краю финансовой пропасти Ричард
требовал от сицилийца вернуть приданое своей сестры, вдовствую¬
щей королевы Иоанны, бывшей замужем за предыдущим норманнс¬
ким королем Вильгельмом, коему Танкред приходился племянником.
Приданое немаленькое — восемьдесят тысяч золотых безантов. Ког¬
да стало ясно, что Танкред деньги не отдаст, Ричард не на шутку ос¬
корбился (сыграла свою роль и обида, нанесенная Плантагенету си¬
цилийским монархом, — тот принудил непобедимого доселе англича¬
нина признать на турнире поражение, выбив меч из рук) и решил
воздействовать на несговорчивого норманна силой. Английские ры¬
цари окружили столицу Танкреда, невзирая даже на то, что в городе
оставался прибывший на Сицилию вместе с крестоносцами Святей¬
ший Папа Римский Климент III.
От этой авантюры Ричарда отговаривали — между христианами
установлен Божий Мир, нападение на католического короля может
быть воспринято как оскорбление Церкви и Папы, да и драться-то, в
сущности, не за что: восемьдесят тысяч не такая уж большая сумма
для монарха, владеющего вторым по величине и богатству королев¬
ством Европы. Однако за минувший год Львиное Сердце умудрился
потратить больше двух миллионов фунтов, половина из которых до¬
сталась в наследство от отца, Генриха И, а вторая была с кровью вы¬
бита из подданных канцлером Уильямом де Лоншаном. Одним сло¬
вом, Ричард за время подготовки к Крестовому походу бездарно рас¬
тратил десять годовых доходов страны, залез в долги ко всем кому
только можно, включая банки, содержавшиеся духовно-рыцарским
Орденом Храма, и теперь ему не на что было кормить свое воинство.
Наследство Иоанны могло помочь королю выпутаться из неприятно¬
стей хотя бы на время. А далее англичан ждет богатейшая добыча в
Святой земле.
Королева-мать Элеонора Пуату, вдова старого Генриха, всеми воз¬
можными способами пыталась помочь любимому сыночку, ибо ее со¬
ображения опытного и мудрого политика требовали немедленной от¬
правки Ричарда в Палестину. Одновременно Элеонора не желала ссо¬
риться с Танкредом, а более всего опасалась гнева Церкви — за
нарушение Божьего Мира Ричард вполне мог схлопотать от Папы
20

Климента суровое наказание, вплоть до отлучения. Она нашла вы-
ход — получив от некоего сэра Мишеля де Фармера тайное известие
о том, что в Лондоне обнаружены огромные денежные запасы прово¬
ровавшегося канцлера (беднягу повесили за мздоимство, грабеж и зло¬
употребление властью полтора месяца назад), Элеонора связалась с
командорами тамплиеров и заняла у Ордена под верительное письмо
значительную сумму денег.
Переубедить Ричарда, решившего не отступаться, ей не удалось.
Король Англии, славный как безумными подвигами и поэтическим
талантом, так и буквально ишачьим упрямством, твердо стоял на сво¬
ем: Танкред обязан вернуть наследство вдовы. Откажется — возвра¬
тим золото силой. На уговоры матери Ричард не поддался, хотя боял¬
ся Элеонору больше, чем церковного отлучения. На карте стояла его
честь, как предводителя Крестового воинства — рыцари и пехота не
могут кормиться воздухом, вдобавок Ричард обещал платить каждо¬
му конному шевалье по тридцать безантов, на которые рыцарь дол¬
жен содержать свое копье.
Возмущенный Танкред запер ворота Мессины после того, как один
из англичан затеял драку с торговцами хлебом, а Ричард, только и
ждавший появления casus belli, не потерпел нападения на своего под¬
данного: тем же вечером он начал обстреливать коронный замок Мес¬
сины с моря, из уставленных на кораблях баллист, и попытался взять
город с наскоку. Сицилийцы отбились, после чего Львиное Сердце
начал правильную осаду — следовало подготовить штурмовые лест¬
ницы, сделать подкопы и вообще запугать Танкреда мощью англий¬
ской армии. Но сицилиец не относился к числу боязливых людей и к
тому же надеялся на помощь со стороны Филиппа-Августа. Король
Франции помалкивал, соблюдая нейтралитет.
Филипп не вступал в баталию по двум причинам. Во-первых, если
Ричард добьется своего, французская казна по договору получит по¬
ловину добычи — любые захваченные со времени отплытия кресто¬
носного флота из Марселя ценности подлежат дележу. Во-вторых, Ка-
петинг, являвшийся умным политиком, понимал, что не следует ссо¬
риться ни с Англией, ни с Сицилией. Деньги так или иначе окажутся
в его сундуках.
Стояние под стенами Мессины, когда англичане изредка предпри¬
нимали вылазки, а французы высокомерно посматривали на глупый
спор о наследстве, продолжалось уже полную седмицу, и конца-края
ему не предвиделось. Столица Сицилии хорошо укреплена, поддан¬
ные Ричарда разозлились и предвкушали грабеж в случае взятия го¬
рода, Крестовый поход приостановился, а Львиное Сердце благодаря
собственной твердолобое™ вознамерился оставаться на острове хоть
21

до дня Страшного суда. Тем более что кредиторы — ломбардские бан¬
киры и рыцари Ордена Храма — ненавязчиво напоминали ему, что
подходит срок выплат по векселям.
Все разумные люди — королева-мать Элеонора Пуату, Танкред,
престарелый Римский Папа и Филипп-Август — понимали: ситуацию
нужно взять в свои руки и любым способом добиться завершения
конфликта.
Главным препятствием, как во всех подобных случаях, являлись
смертные грехи, обуявшие английского короля: стяжательство, гор¬
дыня и тщеславие.
* * *
—	Ваше высочество, где горячая вода?
—	Я вам служанка, сударь? Ох, простите... Я уже послала мона¬
хинь на кухню.
—	Да держите же! Пережмите ему руку! Еще повыше! Дьяволь¬
щина...
—	Не богохульствуйте, вы в монастыре. Может быть, пригласить
священника для исповеди и последнего причастия?
—	С ума сошли? Какой священник? Жмите, черт бы вас побрал!
—	Утихомирьтесь, мессир. Я видела самые разные раны и привык¬
ла к виду крови.
—	Я просто счастлив... Да уберите вы своего кота!
—	Гуэрида, брысь! Брысь, кому говорю!
—	Кинжал! Не этот, потоньше. Посмотрите в моем мешке, там
должна быть деревянная фляга с залитой воском крышкой.
—	Нашла. Открыть?
—	Дайте сюда.
Внезапно подал голос объект хлопот Гунтера и принцессы Берен-
гарии Наваррской:
—	Ты только спирт на рану не лей!
—	Заткнись!
—	Дай хлебнуть.
—	Беренгария! Плесните в бокал красного вина и наполовину раз¬
бавьте этой жидкостью. А ты помалкивай!
—	Какая гадость... — Принцесса наконец отодрала пробку, раскро¬
шив воск, и, понюхав, закатила глаза. — Пахнет, будто очень крепкое
вино.
—	Это и есть вино, только сгущенное. Давайте бокал. А ты пей.
—	Наркоз, бля...
22

—	Если не нравится — получишь обухом топора по черепу Вот
тогда будет наркоз. Все, лежи и терпи.
Ворвались две монашенки — келарь обители святой Цецилии
Мария Медиоланская и сестра Клара Болонская, недавняя послуш¬
ница, лишь месяц назад принявшая постриг. У каждой в руках по кув¬
шину с исходящей паром горячей водой.
—	Мы будем молиться за благополучный исход, — быстро сказала
сестра Мария, передав сосуд Беренгарии и извлекая из рукава свер¬
ток ткани. — Вот чистое сукно...
—	Какое сукно? — рявкнул Гунтер. — Оно ворсистое, только за¬
грязнит рану! Других тряпок не нашли?
—	Постойте, — всплеснула руками Беренгария. — Шелк! У меня
ведь есть шелк! Подарок жениха...
Схватив один из лежащих на столе ножей, наваррка ринулась в
соседнюю комнату, вскоре послышался треск разрезаемой ткани, а
германец понял: перевязка влетит в весьма кругленькую сумму, ибо
Ричард на недавнем банкете в замке короны преподнес Беренгарии
четыре отреза византийского шелка, который стоил безумных денег.
Ничего, надо полагать, принцесса вполне обойдется имеющимся не¬
маленьким гардеробом.
Казаков опьянел моментально, буквально до поросячьего визга,
если бы была возможность таковой звук издавать. Глаза помутнели,
взгляд уставился в одну точку, рот приоткрылся... Еще бы, принять
столь убийственную смесь: почти пол-литра выдержанного густого
сладкого вина напополам с чистейшим хлебным спиртом. Спасибо
отцу Колумбану — монах отлично научился производить и фильтро¬
вать spiritus vini, сделав запас не только для питания ненасытного дви¬
гателя дракона Люфтваффе, но и для нужд, именующихся бытовыми.
—	Так. — Гунтер нерешительно взял короткий и тонкий кинжал.
Кольчугу с пострадавшего уже сняли, разрезали и стянули войлоч¬
ный подкольчужник вместе с рубахой, а затем перевернули Казако¬
ва на правый бок. Операционным столом служили сдвинутые вмес¬
те громадные сундуки с деньгами королевы Элеоноры. — Ну, с Бо¬
гом, что ли?
—	Вы просили иголку, шевалье, — заикнулась Беренгария, протя¬
гивая Гунтеру серебряную коробочку со швейными принадлежностя¬
ми. — Шелковую нить я вдела.
—	Налейте в коробку спирта... тьфу, этого... сгущенного вина из
фляги. Пусть так постоит. Не мешайте, пожалуйста.
—	Я и не мешаю, — обиделась принцесса. — По-моему, я делаю все
как вы говорите, мессир фон Райхерт.
—	Извините...
23

В армии Третьего Германского Рейха медицинская подготовка
была обязательной, а высокие комиссии из Берлина постоянно про¬
веряли соответствующие знания у солдат и младших командиров.
Оказать первую помощь на поле боя должен уметь каждый, не дожи¬
даясь появления санитаров или доктора.
В один далеко не прекрасный день мая месяца 1940 года англий¬
ские бомбардировщики, внезапно появившись из-за Ла-Манша, на¬
несли по базе эскадры StG-1 удар, послуживший причиной гибели
почти четверти летного состава и наземного персонала (куда смотре¬
ли коллеги из истребительной авиации и радарные службы?), причем
несколько бомб накрыли штабное здание вместе с находившимся там
пунктом первой помощи. Оставалось только использовать личные
аптечки — когда налет завершился, Гунтер вместе со своим стрелком-
радистом Куртом Мюллером и еще несколькими офицерами выбрал¬
ся из щели-убежища, обнаружив на изрытом воронками летном поле
больше тридцати раненых. Пока не подошла помощь со стороны гос¬
питальной службы сухопутных частей вермахта, приходилось спасать
пострадавших собственными руками. Были и осколочные ранения, и
ожоги...
Но ничего подобного сегодняшнему Гунтер не видел, а потому
сомневался в своих силах весьма неопытного медика (какого, к дья¬
волу, медика? Орднунг есть орднунг, а значит, Гунтер вовсе не обязан
заниматься тем, что должны делать специалисты с врачебными дип¬
ломами Кёльна или Берлинского университета!). Арбалетный болт
ударил Казакову в плечо, разорвав трицепс и выхватив из мышечной
ткани изрядный кусок. По счастью, стрела с кованым ромбовидным
наконечником не задела проходящие по другую сторону кости круп¬
ные сосуды и саму кость. Гунтер только сегодня видел, как подобный
снаряд практически оторвал руку какому-то сицилийцу — кость рас¬
колота надвое и висит только на лоскутах кожи и мышц.
Рана напоминала пробитый в ткани плеча лохматый желоб. При¬
дется срезать неровные края, тщательно исследовать на предмет по¬
сторонних включений и попытаться стянуть кожу так, чтобы можно
было зашить. А потом все решит дело случая, сила организма и Гос¬
подь Бог. Конечно, вещи из гостеприимного дома синьоров Алькамо
перенесли в монастырь еще три дня назад, и в бауле Казакова обнару¬
жилась прихваченная с разбитого вертолета аптечка, но... Гунтер не
верил, что лекарства, называемые Сергеем антибиотиками, могут се¬
рьезно помочь от заражения.
— Потом... Не забудь... — очень пьяно пробормотал Казаков. — Там
флакончик, на нем латинскими буквами написано «Цифран, 500 мил¬
лиграммов»...
24

—	Не забуду. Все. Можешь орать, можешь молчать. Главное — не
шевелись. Кинжал острее бритвы, дернешься — руку отрежу
Надрез, второй... Комочек малоприятного скользкого желе, быв¬
ший некогда живой плотью, полетел в глиняную мисочку. Беренга-
рия даже не морщится — молодец девчонка! Видно, действительно у
себя в Наварре перевидала многое. Острие зацепляется за что-то твер¬
дое — пожалуйста, искореженное колечко кольчуги, сорванное бол¬
том. Удалить. Клочок войлока — надо посмотреть внимательнее, что¬
бы не осталось волосков. Еще надрез. Казаков, под каким бы граду¬
сом ни был, тихонько взвыл, и слезы потекли бурным ручьем. Только
в бездарных книжках говорится, будто настоящие мужчины не пла¬
чут. Естественные рефлексы, как это ни жаль признавать, присутству¬
ют даже у Самых Настоящих Мужчин, и слезоотделение к таковым
рефлексам относится непременно.
Кажется, чисто. Тампоны из темно-пурпурного шелка, вымочен¬
ного в спирте и как следует просушенного, промокли кровью все до
единого, но деятельная Мария Медиоланская, взявшаяся помогать,
постоянно вертит новые, разрезая жутковатого вида ножницами дра¬
гоценный шелк Беренгарии.
—	Беренгария! Стяните пальцами рану! Нет, сначала дайте иголку!
—	Возьмите, — принцесса вытащила из металлической коробочки
с вычурной восточной чеканкой мокрую от спирта иглу со вдетой
ниткой. — Как держать? Правильно?
—	Края раны должны сойтись... Не перекашивайте, а то потом ему
будет трудно работать рукой из-за грубого шрама. Серж! Серж, ты меня
слышишь?
—	Пошел в жопу, — очень тихо, но уверенно отреагировал Казаков
на языке родных осин.
—	Пальцы действуют? Пошевели.
Пошевелил. Слабенько, но работают. Замечательно!
—	Кошмар!.. — бормотал Гунтер, прокалывая толстой прямой иг¬
лой кожу. — Никогда бы не подумал, что человек такой твердый. У мес-
сира оруженосца шкура, будто у бегемота... Или у носорога.
Люди, которые никогда не шили по живому человеку и которым
из-за особых обстоятельств или по неотложной необходимости при¬
ходится впервые накладывать швы, всегда удивляются, насколько
тяжело проткнуть такую, казалось бы, податливую и мягкую кожу.
Особенно если совершаешь эту процедуру не хирургической иглой,
а подручным средством, то есть хранящейся у каждой уважающей
себя женщины и запасливого мужчины иголкой для шитья, а то и
просто заточенной скобой. Следует дополнить картину непрекраща-
ющимся кровотечением, мгновенно промокающими тампонами, бес¬
25

толковостью помощников (только монахини, неплохо освоившие
лекарское искусство, хоть немного соображают) и липкими, скольз¬
кими пальцами, из которых выскальзывает инструмент. То еще удо¬
вольствие.
—	Семь швов, — констатировал Гунтер, любуясь своей работой. —
И еще четыре внутри. Пытался мышцу сшить, уж не знаю, как полу¬
чилось... По-моему, правильно. Преподобная Мария, перевязывайте.
Аптечка Казакова располагалась в длинной пластиковой коробке
с надписями на английском языке. Куча непонятных маленьких при¬
способлений в запаянных прозрачных пакетиках, шприцы-тюбики,
известные и во времена Второй мировой, а самое главное — роскош¬
ный перевязочный материал специально для тяжелых повреждений.
Гунтер, немного подумав, разорвал один из пакетов, в котором оказа¬
лась странная подушечка с поверхностью, похожей на тонкий металл,
приложил ее к свежей ране и быстро примотал прилагавшимся розо¬
вым бинтом. Мария Медиоланская наложила сверху несколько шел¬
ковых полос.
—	Цифран... — Германец перебирал не запачканным в крови ми¬
зинцем тюбики. — Ага, вот, по-моему... Только куда колоть? Серж!
Казаков то ли спал, то ли потерял сознание. Пришлось действо¬
вать наугад. Методика была избрана вполне логичная: один шприц
вводится возле раны, один под кожу на спине, ниже лопатки. Или надо
было в бедро? Глядишь, обойдется.
—	Интересные инструменты, сын мой. — Сестра Мария любопыт¬
но поглядывала на аптечку. — Никогда ничего подобного не видела.
—	Сарацинские, — нашелся Гунтер. — Арабы — великие лекари.
—	Хоть и язычники, — вздохнула монахиня. — У нас в обители
хранится книга переводов благороднейшего Авиценны, но даже он не
упоминал о таких... таких пузырьках с иглами.
—	Последнее изобретение, — проворчал германец, захлопывая
крышку аптечки. — Беренгария, вы устали?
—	Ничуть, — отреклась наваррская принцесса. — Я отлично выс¬
палась днем, делать все равно нечего.
—	Как только очнется, — Гунтер глянул на Казакова, — вливайте
в него как можно больше жидкости. Святые сестры, кроме вина в мо¬
настыре есть еще что-нибудь попить?
—	Виноградный сок, — быстро ответила Мария, а Клара Болонс¬
кая робко дополнила:
—	Настои разные... Облепиха, мята, чабрец... Я схожу к сестре-трав-
нице. В госпитале монастыря уже полтора десятка раненых, травница
варит составы беспрерывно. Мы рады будем помочь благородному
шевалье.
26

—	Отлично, — кивнул Гунтер. — Я приду после рассвета, если ни¬
чего особого не случится. Сэр Мишель остался на Северной башне, я
за него беспокоюсь.
—	Вы... Вы меня бросаете одну? — наклонила голову принцесса.
—	Ничего подобного. Сестры Мария и Клара не покинут вас, так
ведь?
Монахини дружно кивнули.
—	Если боитесь остаться без защиты... Кстати, ваше высочество, а
почему ушел мессир Ангерран де Фуа? Ах, у него дела в городе? Очень
благородно... Не беспокойтесь, если англичане прорвутся в Мессину,
вы под защитой святой Матери-Церкви, и, кроме того, вы невеста
Ричарда.
—	Ричарда, — вкрадчиво сказала Беренгария, и взгляд принцес¬
сы стал откровенно злорадным, — вскоре ждет ба-алыпая неприят¬
ность... Аббатиса Ромуальдина вчера беседовала со святейшим Па¬
пой. Английскому королю дано три дня для того, чтобы он одумал¬
ся. Затем наш пресвятой отец Климент будет вынужден отлучить
его от Церкви...
—	Не уверен, что мы продержимся три дня, — мрачно сказал Гун¬
тер и, слегка поклонившись принцессе, шагнул к выходу из покоев,
предоставленных монастырем вдовствующей королеве Элеоноре и
дочери наваррского венценосца Санчо Мудрого. — Не прощаюсь, ваше
высочество. Надеюсь утром появиться вместе с живым и невредимым
сэром Мишелем.
На дворе стояла почти непроглядная темнота — только что от¬
звонили хвалитны. Гунтерова лошадь скучно топталась в полном
одиночестве у коновязи и тихонько взвизгнула, когда подошел хозя¬
ин. Германец проверил оружие: неудобный и почти бесполезный во
время штурма стены меч, кинжал в деревянных ножнах, другой нож
за голенищем мягкого сапога. В сохранившейся с прежних времен
черной кобуре, прицепленной к поясу, полностью заряженный «валь-
тер» и двойной запас патронов... Конечно, открывать стрельбу из
пистолета отнюдь не следует, но, например, когда на тебя прет су¬
масшедший англосакс, прорвавшийся на башню, остается только по¬
слать ему пулю в лицо. Спасибо Господу, что никто не заметил хлоп¬
нувшего посреди общего гама и неразберихи боя выстрела — точно
обвинили бы в колдовстве...
Итак, если верить Беренгарии, находящийся в осажденном горо¬
де Папа Римский дал Ричарду три дня и не нарушит слова — понти¬
фик не имеет права отступаться от своего обещания. За это время
Львиное Сердце вполне может как взять столицу Сицилии, так и до¬
говориться с Танкредом о выкупе или возращении наследства Иоан¬
27

ны. Три дня... По здешним традициям, даты меняются не в полночь, а
с рассветом. Следовательно, английский король огребет полновесный
интердикт колоколом, свечой и книгой рано утром 12 октября или,
если придерживаться местной системы наименований, на день свято¬
го Серафима. Угроза серьезнейшая, что и говорить. От короля могут
отвернуться даже самые верные вассалы, ибо никто не захочет губить
бессмертную душу, армия взбунтуется, рыцари прекратят драться...
Но весь день девятого, десятого и одиннадцатого числа Львиное Сер¬
дце может со спокойной душой совершать подвиги, махать мечом
(Казаков, между прочим, почему-то оскорбительно именовал благо¬
родное дворянское оружие «ковыряльником») и продолжать осаду.
Гунтер, когда глаза попривыкли к ночному мраку, забрался в сед¬
ло и отправился в город — в монастыре германца уже знали и ворота
открыли беспрепятственно. Оставалось снова вернуться к Северной
башне (штурм наверняка утих с наступлением глубокой ночи), разыс¬
кать Мишеля, притащить его в монастырь и решить, что делать даль¬
ше.
Ибо далее такое безобразие продолжаться не может.
* * *
По любым стандартам будущего — Мессина довольно маленький
город, населенный едва ли полным десятком тысяч людей. От центра,
где располагались кафедральный собор Святого Сальватора, главней¬
шие монастыри, командорство Ордена Храма и непременный рынок,
до укрепленной стены пешком можно пройти за полчаса, на лошади —
за десять минут. Цитадель Мессины, одновременно являвшаяся ко¬
ролевской резиденцией, находилась в самом городе, однако была вы¬
несена на узкий и длинный мыс, вдававшийся в залив. Таким обра¬
зом, Ричарду следовало вначале прорваться в Мессину через стены,
миновать улицы (где ему отнюдь не будут рады), а уж затем попы¬
таться взять замок Танкреда. С суши к замку ведет одна-единствен-
ная дорога. Полоса земли между цитаделью и волнами Тирренского
моря завалена громадными булыжниками так, что любой высажен¬
ный десант в лучшем случае отделается переломанными ногами, а в
худшем — будет перебит устроившимися на башне лучниками. Мож¬
но оборониться еще проще — корзинку с камнями на головы врага, и
никаких тебе забот.
Ричард владел единственным преимуществом — флотом. В трю¬
мы кораблей еще в Марселе погрузили метательные машины, но, увы,
катапульты, баллисты, требюше и прочие приспособления средневе¬
28

ковой артиллерии перевозились в разобранном состоянии, дабы не
загромождать палубы. Собирали онагры непосредственно на месте бо¬
евых действий. Конечно, для защиты от мавританских пиратов возле
бортов стояли смахивающие на громадные арбалеты деревянные бал¬
листы, но использовать таковые против крепости — то же самое, что
бить тростинкой латного рыцаря.
Львиное Сердце — великий воитель на суше, но никакой адми¬
рал — приказал быстро собрать на нескольких кораблях мощные ору¬
дия и начать обстрел замка с моря. В этом деле король Англии не
преуспел. Получилось только хуже.
Штурмовая баллиста весьма тяжела, катапульта тоже. В случае с
первым механизмом приходится подвозить с берега бревна для мета¬
ния, ибо никто не возит с собой запас таковых. С катапультой полег¬
че — она может использовать в качестве снарядов как камни, так и
горшки со смолой или греческим огнем, но опять же оговорка: гречес¬
кий огонь — удовольствие дорогое и редкое, а у Ричарда не хватало
денег, чтобы купить его у византийцев. Впрочем, ромейскую зажига¬
тельную смесь ни один имеющий хоть каплю рассудка подданный
базилевса Андроника франкам так и так не продал бы. Не по их уму
игрушка.
На третий день осады десяток нефов английского короля подо¬
шли поближе к замку короны и начали обстрел. Вначале все шло
хорошо, за исключением нескольких досадных недоразумений. Пер¬
вый корабль незамедлительно сел на искусственную мель под кре¬
постью, да так там и остался. Сарацины в подобных случаях обычно
высылали лодки для промера глубин, но Ричард такой мелочью не
озаботился. Затем начался процесс пристрелки, и один из выбив¬
шихся вперед нефов накрыло залпом камней. Результатом стали пе¬
реломанная мачта, разорванные снасти и полдесятка убитых. Следу¬
ет также добавить, что в момент выстрела громадной катапульты
имела место довольно сильная отдача, а если на палубе их размеще¬
но три или четыре штуки, прицел непременно сбивался, а корабль
начинало изрядно раскачивать.
Разумеется, норманны Танкреда не собирались благосклонно со¬
зерцать флотоводческие эволюции противника под собственными
стенами и начали огрызаться. Удалось зажечь два корабля, которые
весь вечер грустно догорали на мелководье. Но в целом Львиное Сер¬
дце успел немного повредить замок и нанести сицилийцам опреде¬
ленный урон.
Следующим утром началась сущая комедия.
Герцог Вильгельм Йоркский, которого Ричард поставил командо¬
вать военно-морской операцией, продолжил успешно начатое дело,
29

однако к полудню на судах практически иссяк запас снарядов для
катапульт. Подвозить булыжники с берега долго и неудобно. Его свет¬
лость не додумался ни до чего лучшего, как забрать из трюмов камни
для балласта, утверждая, что с кораблем ничего не сделается. Залп,
второй, третий... Команда бегает между трюмом и палубой, таская
булыжники. Пятый залп. С крепости сбито знамя Танкреда и разру¬
шено несколько зубцов, рыцари торжествующе кричат славу своему
королю, а судно раскачивается все сильнее. После шестого выстрела
неф не выдержал столь хамского обращения и торжественно перевер¬
нулся. То же самое произошло еще с тремя кораблями Ричардова
флота, где вовремя не сообразили прекратить стрельбу драгоценным
балластом.
В длинном списке долгов Ричарда появилось несколько новых
статей, ибо суда принадлежали не Англии, а генуэзскому торговому
союзу.
На сем действия на море пришлось прекратить, и флот отошел к
соседней гавани под неприличные выкрики и громовой хохот пони¬
мающих моряков-сицилийцев.
Ричард Львиное Сердце взъярился окончательно. Было проведе¬
но два штурма днем, которые норманны благополучно и с неболь¬
шими потерями отбили, а в ночь с восьмого на девятое октября ан¬
гличане предприняли ночную вылазку крупными силами. Основной
удар пришелся на северный участок стен Мессины, как раз там, где
держали оборону mafiosi из семейства де Алькамо.
Гунтер вернулся в башню к моменту передышки. Англичане толь¬
ко лениво постреливали снизу, не видя определенной цели, — просто
напоминали, что они еще здесь и уходить не собираются.
К счастью, доселе обходилось без горшков со смолой, ибо даже
Ричард понимал, что если Мессина загорится, город превратится в
груду головешек — большинство домов деревянные, строения из кам¬
ня только в центре. Во-первых, захваченную Мессину можно запросто
пограбить, а огонь сожрет все ценности; во-вторых, в городе находи¬
лись весьма важные персоны — Папа Климент с несколькими карди¬
налами и епископами, блюдущие строгий нейтралитет французские
дворяне во главе с королем (впрочем, Филипп-Август благополучно
отсиживался на своем паруснике и только невинно развлекался, из¬
редка постреливая из лука в английских гребцов, находившихся в
пределах досягаемости). И наконец, в монастыре святой Цецилии
оставалась невеста Ричарда — наваррская принцесса Беренгария.
— Как там Серж? — сэр Мишель обнаружился почти сразу. Ры¬
царь отдыхал вместе с многочисленным дворянским семейством де
Алькамо в освободившейся башне — монахи успели перевезти ране-
30

ных в свою обитель на телегах. Светлые волосы Фармера растрепа¬
лись и потемнели от пота, но выглядел сэр Мишель вполне удовлет¬
ворительно. Ричарда он не любил из-за весьма старой истории, свя¬
занной с обстоятельствами кончины короля Генриха, случившейся в
Нормандии, и предпочитал оправдывать свое отношение к молодому
правителю Англии словами одного из неписаных законов: «Вассал мо¬
его вассала не мой вассал». Следовательно, сюзерен моего сюзерена —
не мой сюзерен. Бароны де Фармер приносили оммаж1 герцогу Нор¬
мандскому, а отнюдь не его господину — британскому монарху.
—	Пока живой, — мрачно ответил Гунтер, усаживаясь рядом. —
Чего у вас плохого?
—	Так сразу и плохого! — едва не обиделся сэр Мишель. — Когда
ты и Серж уехали, отряд Алькамо скинул англичан со стены и они
немного угомонились. Похоже, к утру снова полезут. Гильома очень
жалко...
—	Я дал обет, — скрежещущим голосом сообщил слышавший раз¬
говор мессир Роже, — убить десятерых англичан за смерть брата. И на¬
мереваюсь сделать это сегодня же!
—	Будет новый штурм — исполните, — вяло пожал плечами Гун¬
тер.
Если уж сицилиец, а тем более норманн, решил отомстить, то он
погибнет, а слово сдержит. Конечно, традиции мести существовали
всегда и везде, но потомки скандинавов, осевшие на островах Среди¬
земного моря, довели ее до логического завершения в соответствии с
древними уложениями — кровная месть категорически не одобрялась
Церковью, но голос норманнской крови звучал сильнее запретов. Кому-
то из подданных Ричарда сегодня не светит ничего хорошего.
—	Обойдемся без штурма, — жестко сказал сицилиец. — Оборо¬
нять башню останется mafia семьи Адрано, а я со своими родственни¬
ками собираюсь устроить вылазку.
—	Ворота завалены, — напомнил сэр Мишель. — Конечно, можно
спуститься со стены на веревках... Или подземный ход?
—	Подземный ход, — подтвердил Роже и сплюнул кровью — во
время боя ему весьма неудачно выбили почти все зубы справа. — Здесь
неподалеку. Выводит на побережье, шагах в двухстах от границы ан¬
глийского лагеря. Шевалье, я приглашаю вас и вашего оруженосца.
Не откажете?
У Гунтера сложилось впечатление, будто его и сэра Мишеля зовут
на романтическую прогулку под сенью цветущих яблонь, а не на са¬
моубийственное предприятие. Как же, простите, это будет выглядеть?
1 Оммаж — вассальная присяга.
31

Полтора-два десятка вооруженных людей появляются в многотысяч¬
ном становище Львиного Сердца, убивают всех кто попадается под
руку и портят все что только возможно, а затем героически погибают
во славу незнамо чего? Однако Роже явно не желает собственной ги¬
бели, значит, будет действовать по старому доброму принципу: наде¬
лать как можно больше шума, навести панику, прихватить с собой
какую-нибудь важную персону (выкуп — дело святое) и под шумок
смыться. Опасно, но вполне выполнимо.
Пока Роже де Алькамо созывал своих, Гунтер раздумывал. Судя
по тщательно изученным в двадцатом веке историческим хроникам,
Ричард захватил Мессину, проникнув в город по подземному ходу и
открыв ворота. По разным версиям, его сопровождали от одного до
десятка рыцарей, однако нигде не сообщалось, кем конкретно были
эти люди и откуда Львиное Сердце узнал про подземный ход. Вроде
бы такие сооружения, если выражаться понятным языком, являются
стратегическими объектами и их местоположение должно храниться
в строжайшем секрете. Отсюда вывод: либо имелся перебежчик, по¬
священный в тайны Мессины, либо англичане изловили кого-то из
местных и долго макали в бочку с водой ради получения надлежащих
сведений.
А что если перехватить инициативу? В реальной истории Ричард
так и не дождался церковного отлучения, значит, взял Мессину до
12 октября. Еще можно успеть!
—	Мишель! Мишель, послушай меня!
Рыцарь повернулся.
—	Ты собираешься пойти? Лучше оставайся, если не умеешь об¬
ращаться с мечом.
—	Да я не о том! — стремительно заговорил Гунтер. — Есть одна
очень интересная мысль...
Сын барона де Фармер, выслушав сбивчивый рассказ германца,
сообразил удивительно быстро. Авантюра предстояла самая захва¬
тывающая, и, если дело выгорит, можно надеяться буквально на оше¬
ломляющий успех. Вскоре сэр Мишель позвал Роже, и тот только
расплылся в зверской улыбке, представив себе перспективу.
—	Раньеро! — Роже подозвал одного из своих громил, который
вроде бы приходился ему племянником. — Вот что. Живо беги в за¬
мок, добейся встречи с Танкредом. Пусть король приезжает сюда.
Скажешь ему, что семья де Алькамо намеревается сделать своему го¬
сударю отличный подарок, и если он пожелает принять участие в ве¬
селье, пускай ждет с двумя десятками дворян возле ворот святой Те¬
резии. Шевалье де Фармер, сколько времени может занять ваш по¬
ход?
32

—	Ну... - замялся сэр Мишель. — Пока туда, пока сюда... Пока
найдем Ричарда, пока поговорим с Элеонорой... Точно после рассвета,
а может быть, и завтра ночью или утром.
—	Такие дела на скорую руку не делаются, — подал голос Гунтер. —
Но мы очень постараемся. А Танкреда предупредить — отличная
мысль, мессир Роже. Если король не придет сам, то пусть хотя бы
пришлет сильный отряд.
—	Раньеро! — рявкнул Алькамо-старший. — Чего стоишь, балда?
В замок! Одна нога там, другая тоже там!
Племянничек бегом вылетел наружу, а вскоре застучали по дере¬
вянному настилу мостовой подковы .
—	Господа, все готовы? — Роже внимательно осмотрел свой неболь¬
шой отряд. Четырнадцать mafiosi в кольчугах, но без плащей с герба¬
ми — чтобы не отличили сразу. Мишель де Фармер с Гунтером. Разу¬
меется, и сам Роже.
—	Мессир фон Райхерт! — Сицилиец недоуменно глянул на Гун¬
тера, отстегивающего перевязь с мечом. — Вы собираетесь душить ан¬
гличан голыми руками?
—	Отчего же руками? — кровожадным шепотом ответил герма¬
нец. — У меня с собой удавка. Не беспокойтесь, сударь. Мое оружие
особенное...
Найти подземную галерею оказалось проще простого. Начиналась
она в подвале стоящей ближе к морю соседней башни. Попросил раз¬
решения у командира здешнего отряда (разумеется, он доводился
каким-то дальним родственником Алькамо), откинул деревянную
крышку, за которой скрывалась крутая, уводящая в темноту лестни¬
ца, зажег факелы — и вперед.
Романтические подробности из романов Вальтера Скотта на¬
подобие капающей с потолка воды, паутинной завесы, воющих при¬
зраков и скелетов неудачливых беглецов отсутствовали напрочь.
Тоннель являл собой абсолютно сухой, выстланный песком широ¬
кий проход, сделанный со всем тщанием и старательностью. Такие
галереи можно встретить в любом замке, разве что здесь она про¬
ходит не внутри крупного строения, а под мессинской стеной и
каменистым берегом острова. Гунтер еще раз убедился, что обита¬
тели Средневековья — люди очень предусмотрительные и большие
любители удобств: пыльно, конечно, но выкрошившиеся кирпичи
недавно заменены, заржавевшие кольца для факелов на месте, а
кто-то из строителей даже выцарапал по мягкому известняку сак¬
ральную надпись на норманно-латинском: «Лотарио — прелюбо¬
дей». В целом «стратегический объект» содержался в совершен¬
нейшем порядке.
2 Ns 3343
33

Отряд, по Гунтеровым подсчетам, миновал расстояние, превыша¬
ющее триста метров, когда двигавшийся впереди Роже легко сдвинул
небольшую дверцу, выкрашенную темной краской. Ход выводил на
склон, плавно спускавшийся к морю, и отлично маскировался зарос¬
лями высоченной полыни и опутавшим камни побережья вьюном.
—	Мы идем правее, — начал командовать Роже. — К лагерю. Под¬
нимаем шум. Шевалье де Фармер, вы со своим оруженосцем, едва
начнется драка, бегите к палаткам слева и во весь голос орите: «Сици¬
лийцы! К оружию! Тревога!» и все, что в голову взбредет.
—	Я не могу покинуть вас в момент смертельной опасности, —
напыжился рыцарь, а Гунтер только вздохнул. У сэра Мишеля полез¬
ли наружу его комплексы благородного шевалье. Сейчас он наплюет
на приказ мессира де Алькамо и начнет геройствовать.
—	Вы ничуть нас не покидаете, — уловив в голосе Фармера раз¬
драженные нотки, умиротворяюще сказал Роже. — Просто вы, сударь,
будете сражаться на другой линии, куда более важной, чем наша. Сту¬
пайте к герцогине Аквитанской, объясните ей все, а сегодня днем или
завтра утром и вам выдастся случай показать, что семья Фармеров
носит оружие не просто ради украшения. Господин фон Райхерт, вы
запомнили, где подземный ход? Видите ориентиры? Три валуна вы¬
строились в пирамиду, засохшая олива и остов лодки на берегу.
—	Запомнил. — Германец хмуро осмотрел местность, отлично со¬
знавая, что ночью пейзаж выглядит совсем по-другому, нежели днем.
Роже молча развернулся, указал своим направление и исчез в
темноте.
Если бы к лагерю английского войска сейчас подошла сарацинская
армия под водительством Салах-ад-Дина, ее все равно никто бы не
заметил. Караулы не выставлены, охрана по периметру отсутствует, на¬
блюдателей нет... Большинство солдат либо собрались у стены города,
готовятся к новому натиску, либо спят или отдыхают возле костров.
Никто не ожидает нападения — французы в конфликт не вмешивают¬
ся, а практически все войско короля Танкреда Гискара сидит за укреп¬
лениями Мессины. Именно благодаря беспечности как благородных
рыцарей, так и простых копейщиков да лучников Роже де Алькамо сумел
незамеченным пройти почти к середине палаточного городка, запустить
факел в роскошный шатер, принадлежавший графу Анжуйскому, и
начать выполнять свой обет мести. Гунтер, оценивая потом события со
своей точки зрения, пришел к выводу: половину войска Ричарда Льви¬
ное Сердце можно было запросто вырезать этой же ночью. Интересно,
как крестоносцы собираются воевать в Палестине, где любой араб-
фанатик, прокравшийся в христианский стан, сумеет перебить все вер¬
ховное командование и исчезнуть незамеченным?
34

Паника поднялась великолепная. Вспыхнули несколько шатров у
северо-западной окраины лагеря, сицилийцы подбадривали себя воп¬
лями на непонятном для жителей Британии норманно-латинском,
убивали всех, кто встретился на пути и вообще создали впечатление,
будто англичан атаковала дружина численностью не меньше полуто¬
ра сотен человек. Неразбериха привела к тому, что некоторые поддан¬
ные Ричарда, не рассмотрев в колеблющемся свете огней своих, напа¬
дали на лучников из Йоркшира, те, в свою очередь, палили в темноту,
поражая аквитанцев, корнуолльское рыцарское ополчение бросилось
резать принятых за врага полуодетых нормандцев... Алькамо со свои¬
ми mafiosi то молниеносно отступал в тыл, под тень окружавших ла¬
герь сосен, то огрызался быстрыми вылазками.
—	Что происходит? — прямиком на сэра Мишеля выскочил анг¬
лийский рыцарь с неразборчивым гербом на тунике. Говорил он, как
и большинство норманнских дворян, на языке материка.
—	Сицилийцы! — заученно провозгласил Фармер. — Нужно пре¬
дупредить короля!
—	Вероломное нападение, — дополнил Гунтер и обескураженный
англичанин убежал куда-то в сторону. Германец дернул сэра Мишеля
за рукав кольчуги:
—	Пошли искать Элеонору. Свою долю паники мы внесли, пора и
делом заняться. Надеюсь, Роже успеет отступить.
—	Еще как успеет, — подтвердил сэр Мишель. — Они же по-умно¬
му сделали. Ночь, темно, не разберешься, где враг, а где друг... Эй,
сударь!
Выскочивший из ближайшей палатки отважный воитель, имев¬
ший при себе только белые льняные штаны и обнаженный меч, от¬
шатнулся.
—	Мы — французы под знаменем Филиппа Капетинга, — соврал
Фармер. — По поручению короля! Где добрый друг и союзник нашего
монарха Ричард Плантагенет?
Ответ был прямой, но несколько обескураживающий:
—	А хрен его знает, шевалье... Что происходит?
—	На Сицилию высадилось войско сарацин египетского султана, —
любезно просветил Гунтер. — Они уже взяли город, пленили Филиппа-
Августа и зарезали святейшего Папу. Поспешите, шевалье, надо за¬
щищаться!
В ответ последовал густой поток самых вычурных ругательств,
произнесенных почему-то не на благородном норманно-французском,
а на саксонском. Потомки дворян, пришедших в Англию вместе с
Вильгельмом Завоевателем, предпочитали наречие материка, однако
с Удивительной легкостью перенимали у местного населения фразы с
35

ярко выраженным биологическим подтекстом. Немецкий язык сохра¬
нил множество корней саксонского, и Гунтер понял приблизительный
смысл сего речения, но как потом ни пытался воспроизвести, ничего
из этой затеи не вышло.
—	Воображаю, какие поползут слухи, — сокрушенно покачивая
головой, бормотал сэр Мишель. — И сицилийцы, и Саладин... Ага,
посмотри-ка вперед! На холмике!
—	Что на холмике? — прищурился Гунтер. — Вижу знамена, но
гербы не рассмотреть. Ричард экономит на факелах.
—	Пошли, — махнул рукой Фармер. — На возвышении обычно
ставятся шатры государей.
Здесь присутствовала хоть какая-то организация. Холм окружала
плотная цепь военных, королевская гвардия, среди которой замеча¬
лись странные силуэты — вроде бы мужчины, но не в штанах, а в юб¬
ках. Точнее, в пледах, а еще точнее — в тартанах. Охрана шотландско¬
го принца Эдварда.
—	Кто идет? — громко вопросили сверху.
—	Шевалье Мишель де Фармер из Нормандии и его благородный
оруженосец Гунтер фон Райхерт из Священной Римской империи, —
напрягаясь, выкрикнул в ответ германец, прекрасно зная, что оруже¬
носец должен одновременно исполнять при сюзерене и обязанности
герольда. — Срочное послание к ее величеству Элеоноре Пуату!
Спустился гвардейский сержант. Оружие изымать не стал, но,
кликнув нескольких подчиненных, взял странных вестников под не¬
престанную опеку, спросив заодно:
—	Шевалье, вы уверены, что в такой поздний час королева Элео¬
нора вас примет? И вообще, я не помню вашего лица.
—	Доложите ее величеству, — упрямо ответил сэр Мишель. — Если
нужно, разбудите. Полагаю, Элеонора Пуату давно проснулась, услы¬
шав, что на лагерь произошло нападение.
Фармер повернулся и величественным жестом обвел рукой откры¬
вавшийся с холма пейзаж. Возле границ лагеря полыхали шатры, до¬
носились громкие возгласы, кое-где раздавался шум схватки.
... Десятник знал свои обязанности и все-таки не оставил визите¬
ров дожидаться утра. Мишеля и Гунтера приняли немедленно. Обоих
дворян под тщательной охраной проводили к четырехугольной ост¬
роверхой палатке белого сукна с вышитыми на стенках золотыми лео¬
пардами Плантагенетов и разрешили войти.
Элеонора Аквитанская ничуть не изменилась за последние дни.
Королева-мать по-прежнему вежлива, доброжелательна, сжимает
пальчиками правой руки непременный серебряный стаканчик с лег¬
ким вином. Не будь столь необычной обстановки, розовощекую тол¬
36

стенькую старушку можно было принять за ушедшую на покой вдову
процветающего купца. Тем более что облачена Элеонора в льняной
чепец и беспредельно огромную шелковую ночную рубашку с флан¬
дрийскими кружевами, поверх которой накинут только войлочный
плащ.
—	Не ждала... Но все равно рада, что вы пришли, господин де
Фармер, — без излишних приветствий сказала Элеонора сэру Мише¬
лю, едва тот появился на пороге и преклонил колено. — Надеюсь, с
Беренгарией все в порядке? А где же мессир Серж?
—	Ее королевское высочество, — быстро выговорил рыцарь, под¬
чиняясь жесту Элеоноры и поднимаясь, — осталась в монастыре свя¬
той Цецилии. Мне жаль огорчать вас, государыня, но мой второй ору¬
женосец ранен во время штурма, случившегося сегодня в полночь, и
остался в обители под присмотром добрых бенедиктинок. Мы при¬
шли к вам за советом...
—	Вино в кувшине, — просто ответила Элеонора. — Возьмите сами.
Присесть можете на мою постель. И поторопитесь с рассказом, шева¬
лье. В последние дни мне кажется, будто время невероятно коротко.

ЛЮДИ И МАСКИ — I
О том, каковы слуги
у Элеоноры Аквитанской
Королева-мать Элеонора Пуату сидела за перепиской, ибо боль¬
ше заняться ей было нечем. Давно начало темнеть, Ричард отправил¬
ся совершать подвиги, вернуться в Мессину, к Беренгарии, невозмож¬
но, в лагере короля царит непринужденное веселье (у шотландцев
опять орут и что-то празднуют), а время ужина давно вышло. Более
всего Элеонору раздражала пища, приготовляемая для двора Ричар¬
да. Суровые условия военного лагеря и непритязательность самого
короля свели все возможные кулинарные изыски до минимума. Варе¬
ное или плохо прожаренное мясо, жесткий хлеб, пресная лапша из по¬
лосок нарезанного теста и дешевое вино (у герцогов, правда, подоро¬
же, ибо Йорк, принц Шотландский, или Эд Бургундский имеют не¬
плохой доход со своих владений, а Ричард давно все промотал).
Элеонора уже начала подумывать, не нанести ли визит кому-либо из
многочисленных родственников, чтобы нормально пообедать. Просто
слюнки текли при воспоминаниях о трапезной монастыря святой
Цецилии.
Любая армия, особенно действующая за пределами своего госу¬
дарства, всегда сопровождается изрядным канцелярским обозом и
вихрем бюрократии. На особых повозках, в ящиках, многочисленных
шкатулках и тубусах хранятся самые разные документы — счета от
купеческих домов за фураж и продовольствие для людей, за упряжь,
оружие, животных. Громоздятся штабеля переписки с метрополией,
письма от королевских управителей провинций (Англия — королев¬
ство большое, простершееся от суровой Шотландии до Лангедока, а
значит, приходит множество депеш), закладные письма, долговые рас¬
писки, карты и планы местностей, доносы верноподданных друг на
друга; отдельно путешествует внушительный сундук с папскими бул¬
лами и воззваниями, в другом копятся отчеты сборщиков налогов...
И так далее, почти до бесконечности.
38

Первым человеком, заведшим в Англии настоящую канцелярию
и упорядочившим бумажные дела страны, стал канцлер Томас Бекет.
Только за одно это дело его можно смело причислять к лику святых —
создать практически на пустом месте особую государственную служ¬
бу, которой подконтрольна любая грань жизни государства, — это
подвиг. Но у любой монеты всегда две стороны. Святой Томас в нача¬
ле правления Старого Гарри учредил идеальный управленческий ап¬
парат, который затем, как водится, погреб своих создателей в море
бумаг, и теперь каждое действие правителей королевства вызывало
нескончаемый поток пергаментов и головную боль у королевских гон¬
цов (последнее утверждение не совсем истинно, ибо болит у гонцов
как раз не голова, а место прямо противоположное, попробуйте-ка про¬
вести в седле несколько дней подряд, доставив спешное сообщение,
допустим, из Ангулема в Рим! Голова раскалывается у ученых мэтров
из канцелярии, которым приходится разбираться с водопадом свит¬
ков).
Ричард перепиской не занимался принципиально, предпочитая не
глядя подписывать бумаги, подаваемые на одобрение монарху, и боль¬
ше ни о чем не задумываться. Элеонора Пуату только грустно голо¬
вой качала, зная о нерадении сына к делам управления страной — не¬
удивительно, что Уильям де Лоншан нагрел короля больше чем на мил¬
лион, а все остальные поживились на Крестовом походе не хуже
хорьков в курятнике.
Походной канцелярией короля руководил несчастный молодой
монах ордена святого Бенедикта. Парня вполне можно было назвать
великомучеником: ему приходилось в отсутствие монарха самостоя¬
тельно принимать решения на свой страх и риск, а Ричард отсут¬
ствовал почти постоянно. Королева-мать ужаснулась, узнав, что бю¬
рократией короля заведует захолустный монашек, наверняка попав¬
ший на эту должность только по протекции родственников и потому,
что он умеет хорошо читать и писать. Элеонора решила хотя бы на
время взять дела сына в свои руки и полный день сидела за раз¬
бором документов. Единственной ее мыслью было: «Как все запу¬
щено!..»
—	Господь всемогущий! — восклицала аквитанка, складывая в от¬
дельную стопку счета. — Долгов почти на миллион! Тамплиеры, гену¬
эзцы, Милан, Монферрато... Если так пойдет дальше, придется про¬
дать Англию ломбардцам, чтобы расплатиться, но кто ее купит, ска¬
жите мне?! А это что еще?
—	Вексель его величества, — безнадежно доложил монашек по
имени Антоний Шрусберийский. — На четыре тысячи тулузских лив¬
ров за аренду кораблей у торгового флота Генуи. Должно быть оплаче¬
39

но через два дня, а затем итальянцы станут начислять одну пятнадца¬
тую долю долга за каждую седмицу просрочки...
Элеонора бросила на Антония убийственный взгляд, явно подав¬
ляя желание скомкать вексель и выкинуть подальше. Жалко монаха,
он-то здесь совершенно ни при чем. Бедолага Антоний сам страдает —
ему приходится выслушивать все претензии, валящиеся на Ричарда
со стороны кредиторов. То-то такой бледный вид и круги под глаза¬
ми: общение с эмоциональными итальянцами и суровыми тамплие¬
рами, требующими назад свои деньги, кого угодно сведет в могилу в
раннем возрасте.
—	Вам нужно отдохнуть, святой брат, — сказала королева-мать
Антонию. — Почти все счета я разобрала. Есть что-нибудь с печатью
трех леопардов?
Три леопарда на красной печати, коей украшалось письмо, обо¬
значали секретную королевскую переписку, ведущуюся между венце¬
носцем, его канцлером, архиепископом Кентербери и Йорка, а также
наместниками провинций.
—	Извольте, — вздохнул бенедектинец и почесал давно не бритую
тонзуру. — Четыре письма. От его высокопреосвященства архиепис¬
копа Годфри де Клиффорда, от принца Джона и две депеши, адресо¬
ванные лично вашему величеству. Четвертое какое-то странное — пе¬
чать леопардов присутствует, однако послание отправлено вначале в
Неаполь и только вчера переслано сюда. Подписи нет. А вскрывать
печать я не имею права, государыня.
—	Давайте сюда, — сказала Элеонора.
Монах протянул ей все четыре письма секретной почты и посмот¬
рел тоскливо-выжидающе. Алтонию безумно хотелось заснуть и боль¬
ше никогда не видеть никаких пергаментов. Называется, поверил стар¬
шему брату, шерифу города Шрусбери, который сумел пристроить воз¬
любленного родственника в королевскую канцелярию. Сделал карьеру,
покорнейше благодарствуем...
Королева ободряюще взглянула на Антония и добавила:
—	Святой брат, ступайте отдыхать. Далее я разберусь сама.
Таинственное четвертое письмо лежало как раз сверху. Недоро¬
гой сероватый пергамент, печать со знаком королевской власти, а возле
хвоста третьего леопарда стоит малоприметная четырехконечная звез¬
дочка. Значит, депешу прислал один из доверенных людей Элеоноры
Пуату или архиепископа Годфри Клиффорда.
—	Посмотрим... — Королева поставила поближе масляную лампу
и сорвала ногтями воск, предварительно изучив витиеватую разма¬
шистую надпись на сложенном в несколько раз листе: «Ее величеству
вдовствующей королеве Англии, великой герцогине Аквитанской, гер¬
40

цогине Анжу-Лигулемской Элеоноре Пуату в город Неаполь, что в ко¬
ролевстве Обеих Сицилии, отдать настоятелю монастыря святого
Николая, дабы тот вручил по назначению. Дано в доменном владении
королевы, городе Пуату, 17 сентября 1189 года по Р. X.».
Королева, узнав знакомую руку, сердито ахнула:
—	Данни, мерзавец! Пропащая душа! Сукин сын! Он мне тут кур¬
туазные письма посылать будет! Выучили дикаря держать перо в ру¬
ках!
Она быстро развернула хрустнувший лист и буквально впилась
глазами в строчки. Сообщений от человека, которого она считала ис¬
кренне преданным ей самой и нескольким ближайшим друзьям напо¬
добие графа Конрада Монферратского, Элеонора ждала далеко не пер¬
вую неделю.
«Мадам Элинор!..»
—	Хорошо хоть не написал «Моя дорогая Элинор», — буркнула
королева, прочтя первую строчку. — Или «дражайшая матушка»...
Scots cur!1
«...Полагаю, когда вы прочтете эту бумагу, Вам уже станет изве¬
стно о безвременной кончине нашего общего друга и моего покровите¬
ля. Какая жалость, мадам, — благодетель удавлен на виселице Дувр
ской гавани, где обычно вешают пиратов и злодеев короны. Наследство
покойного частично осталось при мне, но увы — я не Ваш подданный и
постараюсь распорядиться им по своему усмотрению. Думаю, ценно¬
сти будет надежнее передать кому-либо из наших друзей, живущих, к
примеру, далеко на востоке. Прошу поверить, что ни один изумруд из
коллекции висельника не пропадет напрасно и послужит нам всем на
благо. Не подозревайте меня в воровстве: наследство принадлежит не
только Вам. Скорее, всем и никому одновременно.
Возможно, к средним или последним дням месяца ноября я сумею
улучить краткий миг, дабы узреть Вас в Неаполе, если, конечно, Ваше
величество соблаговолит в надлежащее время посетить сей богоспаса¬
емый град. Место, где мы можем увидеться, вам прекрасно известно,
и да благословит Господь святого Николая.
Берегитесь ромеев, моя королева. Ромеи — как раз те, про кого ска¬
зано: „Опасайтесь дары приносящих(\ Базилевс бросил кости на стол,
и я до сих пор не вижу, выбил он двух коней2 или нет.
Мадам Элинор, я всегда пребуду с Вами. В мыслях. А порой в дей¬
ствиях.
	 Данни».
1	Шотландский ублюдок (англ.).
2	В Средневековье знакомые нам кости с цифровыми значениями на гранях не упот¬
реблялись, а стороны кубиков были украшены изображениями животных или птиц. «Два
коня» — абсолютный выигрыш, две «шестерки».
41

— Каков негодяй! — воскликнула Элеонора, и было не понять,
возмущена она или умиляется. — Так, а что в письме от Ральфа?
Вторая депеша оказалась не в пример короче и написана посуше:
«Сим сообщаю, что бумаги вывезены греками. Есть опасность, что
они попадут в руки базилевса. Известному вам человеку не в штанах,
а в юбке более не доверяйте. Попробую что-нибудь предпринять.
Ральф Джейль».
Повод всерьез задуматься. Элеонора машинально потянулась к
кубку со своим любимым кислым белым вином, отпила, вытерла пла¬
точком подбородок и совсем было вздумала откинуться на спинку
сиденья, но вспомнила, что она не в монастыре, где для гостей суще¬
ствуют достаточные удобства, а в походном шатре. На складных сара¬
цинских стульчиках из кедра и парусины спинки, к сожалению, от¬
сутствовали.
Дело принимало весьма странный и тревожный оборот. Архив
канцлера де Лоншана (которого Элеонора не без оснований не счита¬
ла помешанным на деньгах скрягой, но авантюристом высочайшего
пошиба, способного заглянуть в будущее) представлял величайшую
ценность. Где там рыцарям-храмовникам с их векселями! Лоншан
отнюдь не собирал компрометирующую самых высших дворян лю¬
бовную переписку или досужие сплетни аристократов Европы друг о
друге. Он поступил куда разумнее и предусмотрительнее — на укра¬
денные из казны деньги мэтр Уильям скупал долговые расписки, при¬
надлежавшие королям, великим герцогам, клирикам, торговым домам
Франции и Италии. Лоншан мог взять за бороду кого угодно — от
герцога Эда Бургундского или графа Тулузы Раймунда до короля
Дании, правителя Польши Казимира Справедливого или великого
русского герцога Всеволода. Люди покойного канцлера трудились по
всей Европе, раздобывая векселя, доверенные письма, закладные...
Короли владеют землями, Церковь — душами, а Лоншан захотел
править и королями, и Церковью. Почти что десятилетний доход ан¬
глийской казны, украденный канцлером, пошел на осуществление его
замыслов. Закон есть закон, и в любом государстве по предъявленно¬
му неоплаченному долговому обязательству суд стряпчих обязан на¬
казать должника, взяв с него надлежащую сумму, или компенсиро¬
вать кредитору потери в виде земельных владений, замков и любого
имущества.
Но ведь вполне можно не доводить дело до суда, а просто прийти
к неудачливому должнику или прислать доверенного человека и о чем-
нибудь походатайствовать. О мелочи. Любой мелочи. Скажем, отвес¬
ти войско от границы, не быть в определенное время в определенном
месте... или наоборот — быть. Попросить даровать лен. Похлопотать о
42

должности для родственника. Посоветовать (только посоветовать!)
захудалому королю какой-нибудь Норвегии или Венгрии жениться
(или не жениться) на богатой принцессе или герцогине. Намекнуть
некоему архиепископу, что твой личный враг — противник Церкви и
подлежит строжайшему наказанию, если не отлучению... Можно по¬
зволить себе очень многое.
Архив Лоншана — это власть. Но где этот архив, во время авгус¬
товской суматохи исчезнувший из Лондона?
Элеонора Пуату быстро просмотрела письма от Годфри и принца
Джона. Два наместника Английского королевства в своих депешах
ничего нового ей не сообщили. То же самое, что и в рассказах госпо¬
дина Мишеля де Фармера и его оруженосца, с легкой руки королевы
облагодетельствованного нынешним днем баронством в Шотландии.
Значит, благородные господа не солгали и не приукрасили. За это
стоит вознаградить их дополнительно. Королева-мать ценила верных
людей.
Но сейчас два преданнейших человека — Данни, еще известный
как Дугал Мак-Лауд, и глава личной стражи Элеоноры Аквитанской,
выполнявший некоторые особо конфиденциальные поручения коро¬
левы-матери, мессир Ральф Джейль (по приказу аквитанки он оста¬
вался в Англии и следил за Лоншаном последние месяцы) доклады¬
вали абсолютно взаимоисключающие вещи. Дугал-Данни утверждал,
будто часть архива у него и он собирается отправить ее «на восток»,
то есть Конраду Монферратскому, а другой заявлял: не доверяйте Дан¬
ни, он продался византийцам.
Что прикажете делать?
Элеонора, разумеется, не отказалась бы заполучить драгоценный
архив в свои руки, но, если он уйдет к тирскому владетелю Конраду,
ничего страшного не стрясется. Обидно, правда, ибо делиться влас¬
тью не хочется никому и никогда, но в конце концов Монферрат и
английская королева трудились ради одной цели и пока не видели по¬
водов предавать друг друга.
Самое страшное произойдет в ином случае: если бумаги получит
умнейший и склонный к невероятным авантюрам базилевс Византии
Андроник Комнин, который, вдобавок, изрядно недолюбливает фран¬
ков. Тогда весь замысел может пойти насмарку и вовлеченным в дела
Конрада Монферратского людям грозит масса неприятностей. В ар¬
хиве среди прочего добра находились расписки самой Элеоноры и ее
сыновей, Конрада и даже султана Саладина.
Кому же верить? Данни или Ральфу Джейлю? Ральф последние
Десять лет, которые Элеонора Пуату провела в заключении в замке
Винчестер, оставался единственной ниточкой, связывавшей пожилую
43

аквитанку со свободой, и делал все ради того, чтобы находящаяся в
тюрьме королева из-за коричневых винчестерских стен могла хоть как-
то влиять на политику Европы. Джейль заслуживает почти абсолют¬
ного доверия. Кроме одного «но»: Ральф Джейль ненавидит шотланд¬
цев и лично Дугала.
А Дугал? Элеоноре нравились такие люди, как Дугал Мак-Лауд
из Глен-Финнана. Скотт решителен, отважен и большой любитель
подраться, но никогда не сунется в заварушку прежде, чем подумает.
Элеонора знала, что Дугала лет десять назад отлично выдрессирова¬
ли в Риме — в Конгрегации по чрезвычайным церковным делам, — пре¬
вратив туповатого молодого каледонского дикаря в великолепного
бойца и образованного человека. Спасибо монсеньору кардиналу Пьет¬
ро Орсини, который делал ставку не на изнеженных итальянских дво¬
рянчиков, а именно на таких варваров, будь они с гор Шотландии или
из фьордов Норвегии. Варвар, в отличие от испорченного Централь¬
ной и Южной Европой человека, трудится не за деньги, титулы или
славу, а ради своей совести и преданности человеку, однажды его спас¬
шему.
Однако и тут существует свое «но». Дугал непредсказуем. Два года
назад шотландец поссорился с курией Папы Климента и новым кар-
диналом-префектом Конгрегации и теперь находится в изрядных кон¬
трах с Римом. Прежде на него охотились в Англии, Дугалу хотят ото¬
мстить последние недобитки сектантов-вальденсов, еретики-богоми¬
лы, а также все, кому он успел насолить во время службы в особом
куриальном ведомстве. Конечно, Дугал находится под высоким по¬
кровительством Элеоноры Аквитанской и маркграфа Конрада, но если
ему однажды придет в голову, что ходить под дланью византийского
базилевса надежнее?.. Он бесследно затеряется среди темных улочек
Константинополя, и поминай как звали.
Элеонору настораживало одно: письмо Дугала казалось честным.
Он не такой человек, чтобы лукавить и интриговать. Возжелай он
переметнуться к ромеям, королева получила бы депешу, где нахаль¬
ный скотт объяснился бы напрямую — мол, покорнейше простите, го¬
сударыня, предпочитаю другого хозяина. А вот Ральф Джейль...
Королева-мать знала, что девять лет тому Дугал Мак-Лауд стал
одним из зачинщиков шотландского мятежа, изрядно поколебавшего
королевскую власть Лондона в Лоуленде, горах Грампиан и на север¬
ном побережье Острова. Мятеж начался с того, что скотты подняли
восстание в Дингуолльском шерифстве Шотландии, взяли форт, а
шерифа с семейством, включавшим жену, пятерых детей и стаю при¬
слуги, то ли сожгли прямо в доме, то ли покидали в озеро. Единствен¬
ным выжившим ребенком шерифа Дингуолла и был Ральф Джейль.
44

Пятнадцатилетний мальчишка благодаря (между прочим!) прияте-
лям-шотландцам его же возраста распустил волосы, заплетя их в шот¬
ландские косички, надел плед одного из нейтральных к англичанам
кланов, на время укрылся у друзей, а потом бежал к родственникам в
Ноттингамшир.
Джейль ничего не забыл. Не забыл, как по всему Дингуоллу —
тогда еще маленькому форту, а не городку — тянуло паленым челове¬
ческим мясом и как потом вытаскивали из пепелища труп его отца,
превратившийся в черную головешку. Не забыл торжествующего воя
скоттов, грохот обрушивающихся ворот и пепел горящих домов. И уж
конечно, он навсегда сохранил в памяти имена тех, кто именно пред¬
водительствовал мятежом: двое братьев, Дугала и Коннахта Мак-Ла-
удов, и Керра Мак-Лейна.
Дугалу тогда было восемнадцать с лишним, Ральфу Джейлю едва
исполнилось пятнадцать. Дугал отнюдь не терзался совестью, ибо
считал себя правым и воевал за свои горы, а Ральф всегда хотел ото¬
мстить. Бунт вскоре подавили, зачинщиков схватили, суд короля Ген¬
риха II, проходивший в городе Ньюкасле, приговорил всех троих к
смерти через повешение.
Кто бы знал, что любящая посмеяться судьба вновь сведет этих
людей? Теперь попробуй догадайся — пытается Ральф свести счеты с
убийцей своей семьи или... Или Мак-Лауд, всегда исполнявший при¬
казы, но так, чтобы сберечь свою драгоценную голову, решил подстра¬
ховаться и счел, что император Андроник Комнин станет для него
отличной защитой от Конгрегации и английских законов?
Дальнейшая история Дугала выглядела незамысловатой и одно¬
временно крайне запутанной. Сбежав от виселицы (жизнью заплати¬
ли двое его сподвижников — родной брат Коннахт и Керр, происхо¬
дивший родом из соседнего клана), он понял, что возвращаться до¬
мой, в Глен-Финнан, не имеет смысла, ибо первый же отряд англичан
вздернет его на первом попавшемся суку. Мак-Лауд перебрался на
материк — с погоней на хвосте, ничего не зная о жизни вне Острова,
и, не найдя лучшего выхода, попросил убежища в одном из руанских
монастырей. Человека, находящегося под защитой Церкви, никто не
имел права тронуть в течение месяца и еще десяти дней.
Что произошло за эти сорок дней — тайна. Элеонора подозревала,
что отец-настоятель монастыря тайно переправил Дугала далее в глубь
Франции, потом он оказался в Риме... Королева, дружившая с марк¬
графом Конрадом Монферрагским и близко знавшаяся с молодым
кардиналом Орсини, ее глазами и ушами в римской курии, узнала от
них обрывки истории человека, редко называвшего свое настоящее
имя и предпочитавшего отзываться на прозвище «Данни». Так на гэль¬
45

ском наречии именовали существ, отчасти похожих на домовых, но
обитавших в горных лесах и не отличавшихся добротой характера.
Кардинал Пьетро Орсини не потрудился рассказать королеве,
почему Дугала решили принять на службу в Конгрегацию по чрезвы¬
чайным делам, но всегда повторял: «Когда я увидел его в первый раз,
то пришел в ужас. Будто ожили летописи времен императорского Рима
и романы Юлия Цезаря о кельтах-галлах. А встретив этого же типа
через год, не узнал».
Королева-мать, неплохо осведомленная о многих тайнах Рима,
догадывалась, что именно тогда произошло. Десять лет назад Конгре¬
гацией руководил умнейший и опытнейший кардинал, монсеньор
Умберто Фиески, чьим ближайшим помощником стал отнюдь не свя¬
щенник, но мирянин — захолустный германский рыцарь, половину
жизни проведший в боях и походах. Кардинал Умберто и его монахи
приняли на себя заботу о душе дикаря-шотландца, а немец, Манфред
фон Хомберг (сам когда-то бывший дикарем, перебравшимся в Ита¬
лию с верховий Везера, что в самом сердце непролазных чащоб Тевто-
бурского леса) наконец-то научил Дугала не бестолково размахивать
мечом, но, если так можно выразиться, понимать внутреннюю сущ¬
ность любого оружия и находить с ним общий язык.
В итоге Конгрегация получила одного из лучших людей, выпол¬
нявших особо утонченные задания, мир обогатился еще одним чело¬
веком, который с варварской страстью овладевал всеми предложен¬
ными науками, говорил на пяти или шести языках и даже увлекся кур¬
туазным стихосложением. И все равно оставался тем, кто есть, —
страшным дикарем из Каледонии. Дугалу очень нравилось им быть,
только ему не часто разрешали.
Припомнив обстоятельства их знакомства (Мак-Лауд тогда изоб¬
ражал куртуазнейшего французского рыцаря), Элеонора от души рас¬
хохоталась, да так, что воробьи, сидевшие на гребне ее шатра, забес¬
покоились и взлетели. В стихах трубадуров подобных персонажей име¬
нуют «сильными и молчаливыми», и, надо сказать, у шотландца
неплохо получалось соответствовать всем строгим канонам образа.
Это случилось в декабре 1188 года, когда Ричард освободил коро-
леву-мать из тюрьмы и Элеонора приехала на встречу с Монферра-
том в город Пуату, что в Аквитании. Маркграф, специально ради пре¬
старелой аквитанки выбравшийся из Тира и одолевший половину
Франции от гавани Марселя до столицы Аквитании, прибыл в сопро¬
вождении невозмутимого молодого человека лет двадцати шести или
чуть постарше, разодетого в пух и прах. Иронично улыбавшегося не¬
знакомца королеве представили под именем Даниэля де Маллегрима
из герцогства Бургундского.
46

Собственно, Элеонора поначалу невольно уделяла куда больше
внимания не Конраду, а его спутнику, вполне того заслуживавшему, и
не без грусти размышляла, отчего в ее возрасте попытку совратить
эдакого красавчика непременно сочтут несколько неприличной? Да¬
ниэль — высокий, хорошо сложенный, двигавшийся с какой-то зве¬
риной грацией, обладатель всегда безукоризненно расчесанной гри¬
вы каштановых с рыжеватым отливом волос и странноватых глаз, ме¬
нявших в зависимости от настроения хозяина цвет от светло-карего
до зеленого, — вел себя по отношению к королеве с надлежащим пи¬
ететом, подчеркнуто не замечая многозначительных взглядов и вздо¬
хов ее фрейлин. Королева-мать не сомневалась, что за время пребы¬
вания в Пуату приятель Монферрата успел получить свое со всех дам
и девиц, имевших неосторожность оказаться на его дороге, и только
посмеивалась. Загадочный Данни, рекомендованный кардиналом Ор-
сини, оказался совсем не таким, как она представляла. Куда необыч¬
нее любых фантазий...
В один из вечеров между Элеонорой Аквитанской и Конрадом
состоялся приватный разговор, имевший далеко идущие последствия,
после которого высокие договаривающиеся стороны расстались, впол¬
не довольные заключенными сделками, и отправились кто куда: мар¬
кграф — обратно в Марсель, дабы оттуда вернуться к побережью Свя¬
той земли, королева — в Лондон. Присутствовавший на встрече мес-
сир де Маллегрим задержался еще на несколько дней, а затем, по
слухам, уехал в Южную Францию, намереваясь присоединиться там
к собирающейся крестоносной армии.
Спустя месяц в столице Британии объявился некий шотландец,
Дугал из клана Лаудов, быстро завоевавший расположение нового
канцлера Уильяма де Лоншана и создавший отряд шотландской гвар¬
дии, подчиненный только господину королевскому управителю. Эле¬
онора с самого начала не доверяла ставленнику своего сына Ричарда
и нашла чрезвычайно полезным иметь в свите канцлера человека,
который станет внимательно надзирать за самым выдающимся про¬
хвостом столетия (если, правда, не считать таковым Рено де Шатиль-
она), а заодно выполнять кое-какие поручения королевы, требующие
сообразительности и предприимчивости.
Однако Элеонору слегка настораживало полное отсутствие при¬
вязанности Данни к какому-то конкретному месту или человеку. Он
не имел ленного владения (хотя Конрад вроде бы обещал ему таковое
в награду за верную службу), герб украшала перевязь ненаследного
младшего сына... Впрочем, плохо разбиравшаяся в варварской симво¬
лике Шотландии королева-мать не могла в точности сказать, есть ли
У изгнанного из родных мест Дугала вообще какой-либо герб. Марк¬
47

граф Монферратский с некоторым недоумением сообщил королеве,
что близких друзей у Дугала нет, мимолетных подружек он забывает
на следующий день и в целом его взгляд на мир напоминает филосо¬
фию волка-одиночки: я сам по себе, больше мне никто не нужен. Та¬
кой человек с течением времени может стать очень опасным — как для
окружающих, так и для себя самого. Однако при первой встрече Ду-
гал не произвел на Элеонору впечатления эгоистичного и обуянного
гордыней себялюбца. Гордость — еще не гордыня, а гордости у Данни,
как у любого обитателя земель Хайленда, имелось с избытком.
—	Вот тебе задачка, матушка моя, — недовольно проворчала под
нос королева-мать. — Или Дугал и Ральф заблуждаются одновремен¬
но, или кто-то вознамерился меня обмануть, или они решились на
месть? Дугал собирается отмстить Ральфу? Не верю! По-моему, скотт
даже немного раскаивается за дела грешной молодости. А вот Ральф...
Или все-таки пытаются провести?
Элеонора поднялась со стульчика, оправила платье-сюркот и с
неожиданной злостью врезала кулачком по тонким доскам походного
стола.
—	Меня еще никто не обманывал за все пятьдесят лет, которые я
ношу корону, будь то корона Франции или Англии! — яростно, брыз¬
гая слюной, прошипела пожилая монархиня. — Поражения я терпела,
но никому не удавалось меня обмануть! Если эти два молодых идиота
решили со мной сыграть по своим правилам, придется им показать,
кто здесь владеет троном, а кто должен бегать по поручениям короле¬
вы! Думаю, они будут счастливы оказаться в одном подвале Тауэра и
повисеть на одной дыбе!
—	Ваше величество? — Одна из камеристок, услышав, как Элео¬
нора подняла голос, заглянула в шатер. — Что-нибудь произошло?
—	Нет! — рявкнула мать Ричарда. — Но если произойдет, клянусь
святым Мартином, кое-кто об этом очень пожалеет!

Глава вторая
ШОТЛАНДИЯ — НАВСЕГДА!
9 октября 1189 года, утро и далее.
Мессина, королевство Сицилийское
Нет ничего хуже, чем проснуться больным телесно и к тому же с
похмелья.
Казаков с невероятным трудом разлепил глаза, и окружающий мир
показался настолько мерзким, что захотелось провалиться обратно в
теплый черный омут без сновидений и плавать в нем как можно доль¬
ше. Во рту и горле непереносимая сушь, слабость такая, что любое
движение требует весьма значительных усилий, рука сильно болит...
Что же такое стряслось? А, вспомнил. Хорошо, что удалось довольно
дешево откупиться от искушения поучаствовать в войне двенадцато¬
го века. Десяток сантиметров правее — и арбалетный болт пробил бы
легкое или сердце. Повезло. В каком-то смысле.
Что же было потом? Правильно, они с Гунтером приехали в мона¬
стырь, перепугали Беренгарию, а дальше? Дальше был полулитровый
бокал смеси красного вина со спиртом, принятый на голодный желу¬
док и после изрядной потери крови. Как следствие — антероградная
амнезия1. Никаких воспоминаний.
Он поднял гудящую, словно гонг в буддийском храме, голову и
попробовал осмотреться. Ложе устроили на сундуках с тамплиерским
золотом. Вместо простыней — окрашенный в пурпур шелк. Небось,
Беренгария пожертвовала. Внизу что-то мягкое, и чувствуется запах
сухой травы — монастырский тюфяк, принесенный святыми сестра¬
ми. Сквозь высокое окно пробивается золотисто-голубой свет, значит,
давно утро. На одном из стульев у стены кто-то сидит.
—	Ваше высочество? — просипел Казаков. — Это вы?
—	Нет, пресвятая Мария Магдалина, утешительница и целитель¬
ница.
—	Кажется, это вам однажды сказали — «иди и не греши»?
1 Состояние абсолютной потери памяти после приема наркотического или наркотизи¬
рующего вещества.
49

—	Если вы проснулись и начинаете острить, значит, мессир фон
Райхерт переоценил тяжесть вашей раны, сударь, — сухо ответила
принцесса. — Пожалуйста, попробуйте не шевелиться лишний раз.
После ночного приключения сестры Мария и Клара от хвалитн до ут¬
рени отмывали пол от крови. Вашей, между прочим. Не понимаю, как
в человеке может умещаться такое количество этой жидкости? Кста¬
ти о жидкостях! Давайте я помогу вам сесть.
—	Сам, — буркнул пострадавший и, стараясь не тревожить левую
руку, попытался прислониться спиной к прохладной каменной сте¬
не. — Подайте кувшин, или я умру от жажды, а в моей безвременной
гибели обвинят вас.
Беренгария отнюдь не шутила, когда говорила, будто многое по¬
видала в своем горном королевстве. Отец, король Санчо, несколько
раз брал принцессу на войну с маврами, она присутствовала на мно¬
жестве турниров, а во время битвы наваррцев с кордовскими сараци¬
нами при Сарагосе даже помогала монахам и рыцарям-госпитальерам
обихаживать раненых. Между прочим, любая благородная девица и
прекрасная дама обязана быть знакомой с целительским искусством,
это непременная составляющая хорошего воспитания. Если поблизо¬
сти нет образованных священников, уход за мужьями, братьями или
отцами, пострадавшими в непрестанных сражениях, возлагается на
любящих женщин. Гунтер, посмеиваясь, как-то говорил Казакову, что
почти не сомневается в жульничестве со стороны рыцарей — они, мол,
нарочно калечатся, чтобы внимание прекрасных дам не ослабевало...
Разумеется, принцесса с помощью сестер бенедиктинской обите¬
ли загодя приготовила множество напитков, по совету келаря изряд¬
но сдобренных лимонным соком.
—	А можно... — Казаков выхлебал первый кувшин и подозритель¬
но оглядел остальные, — можно попросить вина? Кислого? Голова
жутко болит... Гунтер меня вчера опоил своим... spirtyagoy.
—	Чем? — переспросила Беренгария. — А, кажется, поняла! Этим
жутким пойлом, которое вы привезли с собой из Нормандии? Но зато
вам не было больно, сударь. Вот вино. Вам оно тоже будет полезно.
—	Не было больно? — бурчал оруженосец, маленькими глотками
цедя перебродивший виноградный сок. — Вы хоть видели, что он де¬
лал? Я Гунтера имею в виду.
—	Видела. Сначала мессир фон Райхерт... — Принцесса неопреде¬
ленно пошевелила пальцами. — Вначале он почистил вам... царапину,
потом взял у меня иголку и начал зашивать. Я знаю, сарацины дав¬
ным-давно научились шить раны, это искусство переняли некоторые
европейцы, но, увы, весьма немногие — например, рыцари Святого
Иоанна, побывавшие в Палестине. Я сама не умею.
50

—	Потом что-нибудь делал? — последовал настороженный вопрос.
—	Вот, — Беренгария осторожно подняла двумя пальцами со сто¬
ла использованный шприц-тюбик. — Сказал, будто это арабское сна¬
добье. Чудно... Пузырек из очень странного материала.
«Еще бы ты видела пластик, — подумал Казаков. — На всякий
пожарный все использованные инструменты из моей аптечки придется
уничтожать, чтобы не вызывать лишних вопросов. Пусть Гунтер и
говорил, что инквизицию еще не придумали, но все равно — таких
следов оставлять нельзя. Воображаю: лет через восемьсот археологи
начнут копать Мессину и найдут в культурном слое двенадцатого-три-
надцатого веков использованные шприцы... Сенсационная реклама для
колумбийских наркокартелей! Смешно...»
Исполнив долг милосердия, принцесса снова опустилась в черное
деревянное кресло и вернулась к прерванному неожиданным пробуж¬
дением господина оруженосца занятию. Беренгария успела подру¬
житься с сестрой келарем, преподобной Марией Медиоланской, яв¬
лявшей полную противоположность фурии аббатисе, — сестра Мария
являлась просто образцом добродетельной монахини: тихая, добрая,
деловитая и не чуждается небольших радостей жизни. Именно она
вчера проводила Беренгарию в библиотеку монастыря, чтобы навар-
рка могла посмотреть интересующие ее книги.
Здешние библиотеки весьма отличались от книжных собраний,
знакомых Гунтеру и Казакову по прошлой жизни. Очень небольшие —
книги ведь не печатаются, а переписываются, дорог пергамент, доро¬
ги хорошие краски и чернила, бумагу из хлопка делают только на Во¬
стоке или в Кордовском халифате, переписчику для того, чтобы ско¬
пировать одно лишь Святое Писание в полном объеме, требуется год,
а то и полтора... Следовательно, семь с половиной тысяч томов, нахо¬
дившихся в знаменитой обители Клюни, вотчине Бернара Клервос-
кого, являли собой одну из самых крупных библиотек христианского
мира. Может быть, собрание книг Константинополя из хранилища
собора Святой Софии и превосходит числом Клюнийскую коллек¬
цию, но ненамного. Еще следует вспомнить, что большинство авторов
пишут на латыни (каковой язык, в общем-то, знают все образованные
люди), но книги греческие, арабские или написанные на еврейском
приходится переводить, что весьма задерживает их распространение
п° другим монастырям.
За двести лет существования женской обители святой Цецилии
библиотека подобралась очень даже неплохая: восемьсот с лишним
томов. Блаженный Августин, Ансельм Кентерберийский, Ареопагит,
обязательный святой Бернар, многочисленные жития, Евангелия и
схоластические сочинения, римские и эллинские авторы — от ясного
51

солнышка науки и просвещения Аристотеля Стагирита до язвитель¬
ного Сократа, патетичного Цезаря, въедливого Геродота и обстоятель¬
ного Тита Флавия.
Беренгария осмотрела тома, пробежалась равнодушным взглядом по
собраниям папских булл, разрозненным книгам на непонятном арабс¬
ком языке, толстым подшивкам летописей, сделала невинное лицо и
сказала сестре Марии, что хотелось бы найти что-нибудь попроще. Свет¬
ское, так сказать. Мирское и суетное. Да простятся такие помыслы...
Мария Медиоланская подняла брови, но ничем более удивления
не выявила, объяснив, что преподобнейшая аббатиса Ромуальдина
Кальтаниссеттская запретила содержать в библиотеке греховные со¬
чинения, предосудительные для монахинь и ведущие лишь к духов¬
ной погибели, телесным искушениям и отвлечению от благочестиво¬
го созерцания величия Господнего. Беренгария намекнула, что запре¬
ты для того и существуют, чтобы их нарушать, а ничего дурного или
грешного в «Песни о Роланде», к примеру, нет вовсе. Не стоит также
забывать, что сама Беренгария не принимала схимнического обета, а
является мирянкой. Сестра Мария сдалась.
В самом дальнему углу библиотеки громоздился коричневый, за¬
сиженный мухами шкап. Келарь подошла к сему монументу, сняла с
верхней полки несколько книг, а Беренгария с любопытством выяс¬
нила для себя, что у шкапа отодвигается задняя панель, скрывающая
за собой нишу в стене, а там лежат рукописи, завернутые в тряпки.
Сестра Мария не глядя выдала принцессе находившийся сверху фо¬
лиант и предупредила, что, коли Беренгария попадется с этим сочи¬
нением на глаза Ромуальдине, то пусть говорит, что привезла книгу с
собой из Наварры, а лучше вообще сошлется на Элеонору Пуату и
клянется, что том принадлежит королеве-матери.
Именно сей редкостной рукописью сейчас и зачитывалась Берен¬
гария на глазах мессира оруженосца. Рядом с ней удобно устроилась
рыжая кошка — драгоценный подарок невесте от Ричарда Львиное
Сердце, — которую принцесса, поразмыслив, назвала Гуэридой, то есть,
в переводе с наваррского диалекта, «Прелестью».
—	Ваше высочество, — Казаков, после нескольких бокалов кисло¬
го подогретого питья постепенно начал оживать и, как обычно, повел
себя непринужденно, — почитайте вслух, мне тоже интересно.
—	Разве вы знаете латынь? — Беренгария искоса взглянула на
подопечного. — По-моему, вы утверждали, будто благородное наре¬
чие Рима вам неизвестно.
—	А переводить вы не можете?
—	Если, — страшным шепотом сказала принцесса, — ее преподо¬
бие хоть краем уха услышит мой перевод, а войдя сюда, обнаружит,
52

что я читаю эту вещь мужчине, на котором нет даже рубашки, непре¬
менно случатся две крайне неприятные вещи. Или аббатиса сконча¬
ется от излияния зеленой желчи, или нас отсюда выгонят...
—	Очень интересно, — хмыкнул Казаков. — Что за сочинение?
Опять история о Ланселоте и Гвиневере?
—	Публий Овидий Назон, — невозмутимо призналась Беренга-
рия. — Трактат под названием «Ars amati». Никогда не встречали спис¬
ков или переводов?
Казаков поперхнулся. Читать не читал, но слышал много. И кино
смотрел, еще тогда... Однако каковы вкусы у принцессы! Посмотреть
со стороны, так Беренгария — образчик благороднейшей и благовос¬
питанной девицы, истинной католички и (страшно подумать!) доче¬
ри самого настоящего короля, пускай и захудалого. Что там говорит
народная мудрость насчет тихих омутов?
«Ars amati» Овидия или «Искусство любви» для распущенного
двадцатого века являлась книжкой вполне допустимой и, по сравне¬
нию с некоторыми более современными трактатами, в чем-то даже
безобидной. Еще в Петербурге Казаков видел, как небольшой томик
строгого оформления преспокойно продавался в медицинском отде¬
ле Дома книги. Фильм с одноименным названием поставили италь¬
янцы, и смотрелся он более как неплохое историческое кино, нежели
четкое воспроизведение рекомендаций автора.
Но в строгом двенадцатом веке!.. Криминал, срам и разврат! Это
даже Казаков понял. Если называть вещи своими именами, «Искус¬
ство любви» являлось эдакой «Камасутрой» для эпохи Раннего
Средневековья с популярно изложенными советами для начинаю¬
щих.
—	Вы знаете, ваше высочество, что даже в растленном Риме эпохи
Цезарей, — целомудренно-ханжеским голосом сообщил Казаков Бе-
ренгарии, — сей трактат считался крайне... двусмысленным? Публия
Овидия за эту дивную книжку со скандалом выгнали из города и со¬
слали к черту на рога, аж на побережье Черного моря.
—	Разве? — удивилась принцесса. — Я всегда пребывала в уверен¬
ности, что римляне были куда терпимее к взаимоотношениям подоб¬
ного рода между мужчиной и женщиной. Вы будете смеяться, но эту
книгу я раздобыла у монахинь.
—	М-да... — Сергей закашлялся. — Библия учит нас любить ближ¬
него своего, а Овидий растолковывает, как именно это делать...
Беренгария сделала оскорбленное лицо, но не выдержала и засме¬
ялась. На ее памяти это был первый куртуазный афоризм, порожден¬
ный явившимся из варварских земель оруженосцем сэра Мишеля.
Значит, он еще не безнадежен.
53

—	Ой! — Принцесса вдруг отложила книгу и вскочила, отчего кош¬
ка свалилась на пол и недовольно мявкнула. — Я вспомнила, что мес-
сир фон Райхерт обещал прийти после рассвета и привести с собой
шевалье де Фармера! Уже давно отзвонили час первый, а их до сих
пор нет! Неужели что-то случилось?
—	Мы попросили господина де Алькамо послать к вам кого-ни¬
будь из своего отряда, если с нами что-то произойдет, — тоже обеспо¬
коившись, сказал Казаков. — Если никто не приходил, значит, с Ми¬
шелем и Гунтером все в порядке. Вы не слышали никаких новостей
утром на мессе?
—	Ночной штурм отражен, — ответила Беренгария. — Прошел
слух, будто сицилийцы делали вылазку большим отрядом и изрядно
побили англичан. Больше ничего.
—	Ясно, — кивнул Казаков и подумал: «Если к вечеру немного
очухаюсь, а эти два раздолбая не объявятся, поеду к Северной башне,
оглядеться. Мало ли... Одно хорошо — Гунтер забрал пистолет и при
опасности сможет хоть как-то защититься. Но он, тевтонская морда,
человек пунктуальный, и если обещал прийти с утра, то обязательно
пришел бы. Значит, вылазка? Уж не отправился ли мой рыцарь вме¬
сте с сицилийцами?..»
* * *
—	Вы авантюрист, шевалье, — без обиняков заявила Элеонора
Пуату. — В другое время у меня имелся бы повод обвинить вас в из¬
мене своему королю, но сейчас времена особенные. Будем считать, что
сие не измена, но действия во благо государства. Ричарду придется
гораздо хуже, если этот упрямец не остановится, а святейший Папа
выполнит свою угрозу. Отличное начало Крестового похода, вы не
находите? Предводитель крестоносной армии отлучен от Церкви за
ссору с собственным союзником!
—	Значит, ваше величество одобряет наш план? — осторожно спро¬
сил сэр Мишель. — Я не думаю...
—	Наше величество одобряет, — нетерпеливо отмахнулась Элео¬
нора. — Пусть лучше будет так, нежели мне опять придется терпеть
такой позор! Я отлично помню, как Папа Александр III наложил ин¬
тердикт на Нормандию после убийства Томаса Бекета и сколько уни¬
жений пришлось испытать старому Генриху ради того, чтобы вымо¬
лить прощение у Святого Престола! Более ничего подобного я пере¬
живать не намерена.
—	Тогда мы можем просить о встрече с королем?
54

—	Просить! Увы, не у меня, — Элеонора крайне недовольно по¬
морщилась. — Я отговаривала Ричарда целые сутки, и в результате...
Мы расстались взаимно огорченными.
«Весьма смягченная формулировка, — подумал Гунтер, слушая
королеву-мать. — Успев раззнакомиться с аквитанкой поближе, я на¬
чинаю понимать, что слово „огорченными" подразумевает под собой
скандал в истинно романском духе: с криками, взаимными обвинени¬
ями, может быть, даже с битьем посуды. Впрочем, посуда здесь сереб¬
ряная, не разобьется...»
—	Выйдите, господа, я переоденусь. — Элеонора тяжело подня¬
лась со складного кресла. — Я придумала, как обставить дело. С вас
беру только одно обещание — слушать меня и ни в чем не противо¬
речить.
Почти рассвело. Теперь можно было рассмотреть стан английско¬
го короля — почти десяток громадных и роскошных шатров, наспех
сколоченные коновязи и, как следствие, неприбранный с утра лоша¬
диный помет; чуть в стороне скопище знамен: белый штандарт с баг¬
ровым крестом святого Георгия, синий флаг Шотландии, леопарды
Вильгельма Завоевателя и дрок династии Анжу. Красиво. Впечатле¬
ние портит только пристроившаяся рядом чья-то породистая собака,
задравшая ногу как раз на резное древко знамени короля. Закончив
свои дела, непочтительная псина весело гавкнула и скрылась в палат¬
ке герцога Йорка.
Суматоха в лагере давным-давно закончилась. Сицилийцы благо¬
получно исполнили задуманное, попортив нервы войску Ричарда, и
исчезли как призраки. Гунтер и сэр Мишель, дожидавшиеся, пока ка¬
меристки оденут королеву, слышали, как оруженосцы предводителей
английской армии спорят, кто именно совершил нападение, причем
версии выдвигались донельзя знакомые, но романтически приукра¬
шенные: да, высадился Саладин, но арабов сбросили в море, а самого
султана зарубил Ричард Львиное Сердце, первым отважно бросив¬
шийся в ночное сражение.
Сию легенду, однако, развеял сам Ричард. Ихнее королевское ве¬
личество внезапно выбралось из шатра в самом что ни на есть заспан¬
ном виде, за королем же следовал взъерошенный фаворит — Бертран
Де Борн, босиком, в помятых брэ и короткой ночной рубашке. Господа
оруженосцы от неожиданности застыли, забыв поклониться монарху,
в Ричард, громко зевнув, вопросил:
—	Надеюсь, ночь прошла спокойно? Или Йорк все-таки взял Мес¬
сину?
Кто-то из молодых пажей не выдержал и нервно захихикал, но
быстренько смолк. Смеяться над королем, знаете ли, чревато.
55

—	Доброе утро, сын мой, — на сцену явилась Элеонора Пуату, пол¬
ностью одетая в любимое розовое сюрко, шапочку с вуалью и подби¬
тый куньим мехом плащ. Жестом отослав придворных дам, королева-
мать целеустремленно направилась к Ричарду. — Ваше величество,
покоен ли был ваш сон?
Судя по наилюбезнейшему тону матери, Львиное Сердце понял —
ночью что-то стряслось. Подавив новый зевок, король куртуазно по¬
клонился Элеоноре и озадаченно воззрился на окружающую мест¬
ность. Ничего особо страшного не замечалось, а потому Ричард отве¬
тил как можно хладнокровнее:
—	Почивал весьма благополучно, матушка. А вы? Не привиделся
ли гиппотавр?
—	Нет, — пресекла ерничество возлюбленного чада Элеонора Ак¬
витанская. — Не привиделся. Мне снилось другое: нападение на ваш
лагерь. Танкред показывает зубки, сир, а у вас всего три дня для того,
чтобы договориться с королем Сицилии.
—	Нападение? — Ричард кулаком протирал глаза, а мессир де Борн
предпочел ретироваться обратно в палатку, ибо Элеонора ожгла его
взглядом, более приличествовавшим голодному василиску. — Поче¬
му меня не разбудили?
—	Наверное, — источавшим патоку голоском проворковала коро¬
лева, — боялись нарушить ваше лирическое уединение с мессиром
Бертраном де Борном. У вас, видимо, был многоученый диспут о по¬
эзии?
—	Надоело! Прекратите, прошу вас! — не то обиженно, не то яро¬
стно выкрикнул Ричард. — Сударыня мать моя, мне следует натащить
полный шатер шлюх, чтобы вы перестали меня попрекать? Кто-ни¬
будь мне скажет наконец, что произошло? Где Йорк и граф Анжуй¬
ский?
—	Возле стен города, — несмело заикнулся один из пажей. — Гото¬
вят новую атаку. А ночью...
—	Что произошло ночью, вам объяснят эти дворяне. — Элеонора
взглядом приказала юному оруженосцу умолкнуть и повела ладонью,
подзывая Мишеля с Гунтером. — Только благодаря им вы, мессир сын
мой, могли благополучно созерцать сны.
Церемония представления оказалась короткой и деловой. Непре¬
менное преклонение колена, рыцарь с германцем быстро назвали име¬
на и замолчали, предоставляя право говорить хитрющей королеве-
матери. Интересно, что такого она придумала?
Еще не до конца проснувшийся Ричард озадаченно рассматривал
сэра Мишеля. Он определенно где-то встречал этого шевалье, но ни¬
как не мог вспомнить, где именно — быстрому соображению мешали
56

не выветрившиеся с вечера винные пары. Молодой Фармер, наобо¬
рот, все отлично помнил, однако подсказывать Ричарду отнюдь не со¬
бирался, благо обстоятельства их встречи говорили отнюдь не в пользу
Мишеля. Именно сын барона де Фармер поздним осенним вечером
1188 года заставил Львиное Сердце, тогда еще принца, отступить —
Ричард в одиночку погнался за маленьким отрядом, сопровождавшим
больного короля Генриха II, но достичь своей цели не сумел. Некий
совсем молодой норманн из свиты Старого Гарри загородил принцу
дорогу, а когда тот отказался от поединка, ранил коня.
—	Мы с вами знакомы, шевалье? — хмурясь, вопросил король, чья
память никак не желала возрождаться из похмельного праха.
—	Да, ваше величество, некоторым образом. Я воевал с вами в
Нормандии и участвовал в сражении при Верн-д’Анжу, когда была
обращена в бегство армия короля Генриха.
Сэр Мишель говорил истинную правду — по неразумной моло¬
дости (если быть справедливым, этот этап жизни он до сих пор не ми¬
новал) Фармер еще оруженосцем вступил в войско принцев, много
месяцев сражался против прежнего короля, но, получив рану копьем
в левый бок, отправился домой, прибившись по дороге к эскорту Ста¬
рого Гарри. Правда — она правда и есть, единственно — чуточку не¬
полная.
—	А-а, — довольно протянул Ричард. — Очень рад, что вы, сударь,
тогда стояли за справедливость.
«Видел я твою справедливость, — сохраняя бесстрастное лицо,
подумал Фармер. — Особенно когда ты и Филипп-Август вынужда¬
ли несчастного старика подписать договор о передаче земель короны
в пользу Франции».
Заговорила Элеонора, не выпускавшая инициативу из своих рук.
Королева поведала, расписывая пейзаж яркими красками, о ночном
нападении сицилийцев, панике в лагере, вероломстве Танкреда и доба¬
вила от себя несколько дополнительных штрихов — оказывается, ка¬
кой-то сумасшедший сицилиец прорвался аж до королевских палаток
и едва не убил вышедшую подышать ночным воздухом Элеонору. Если
бы не эти два доблестных шевалье, вы, сударь, остались бы сиротой!
Судя по выражению лица Ричарда, он бы ничуть не возражал про¬
тив такого оборота дела, но когда королева-мать в самых превосход¬
ных формулах отозвалась о благородстве, самопожертвовании и пре¬
данности двух нормандцев, случайно оказавшихся возле ее шатра, ко¬
роль начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Во-первых, ему
надоело слушать высокий слог Элеоноры, во-вторых, после долгой
ночи и вчерашнего вина хотелось прогуляться по своим делам. На
несообразности в рассказе королевы Ричард внимания не обратил —
57

это как, интересно, двое никому не известных господ «случайно ока¬
зались» за цепью гвардейской охраны, а уж тем более каким образом
сюда прорвался сицилиец? Пажи и оруженосцы, окружившие Ричар¬
да, догадывались, что королева-мать, мягко говоря, слегка приукра¬
шивает подробности ночного нападения, но молчали. Возражать даме,
тем более матушке венценосца? Ищи дурака!
—	Я вам благодарен, господа, — вздохнул Ричард и громко по¬
звал: — Бертран!
—	Что угодно моему королю? — де Борн осторожно высунулся из-
за полога.
—	Принеси мой кинжал... И меч тоже.
Менестрель обернулся меньше чем за полминуты, вытащив на свет
Божий королевское оружие.
—	Вот, — почему-то чуть смущенно сказал Ричард, протягивая сэру
Мишелю длинный кинжал в слегка потемневших серебряных нож¬
нах и с гладкими цветными камнями на эфесе. Очень хорошая италь¬
янская работа, знаток мигом определил бы по узорам, что клинок
сделан в Венеции. — Шевалье де Фармер, примите и носите с честью.
Сэр Мишель бухнулся на колено, принимая подарок, вытянул
лезвие из ножен до половины, приложился к нему губами и провоз¬
гласил:
—	Я предан вашему величеству до окончания моего земного пути.
Гунтеру очень захотелось дать своему рыцарю роскошного пинка,
ибо поза соответствовала, но германец понял, что в таком случае его
зарежут на месте. Наградным оружием. Дабы в соответствии с древ¬
ними норманнскими традициями обновить подарочек.
«Облагодетельствовали, — саркастично подумал Гунтер, наблюдая
развернувшуюся сцену, вполне достойную пера какого-нибудь талан¬
тливого трубадура наподобие Бертрана де Борна. — Не удивлюсь, если
амант Ричарда, желая подлизаться к Элеоноре, которая, судя по все¬
му, его терпеть не может, уже к вечеру настрочит прочувствованную
сирвенту о том, как сэр Мишель де Фармер спас великую королеву от
вражеского меча. Черт побери, все плюшки достаются рыцарю, а бед¬
ному оруженосцу даже спасибо не скажут! Несправедливо!»
Что бы там Гунтер ни думал, справедливость восторжествовала,
да с такой силой, что германец потом целый день не мог очухаться.
Ричард, одарив сэра Мишеля, повернулся к его верному слуге.
—	Мессир Гунтер фон Райхерт... — задумчиво сказал король, заод¬
но кивая подошедшему шотландскому принцу.
Эдвард заинтересовался и решил посмотреть, что происходит воз¬
ле королевского шатра. Разумеется, за шотландцем притащилась ком¬
пания подданных, похожих друг на друга, как детишки из бедного при-
58

юха, — нечесаные патлы, цветные клетчатые пледы и одинаково раз¬
бойничьи физиономии. Скотты поглядывали на Ричарда не то чтобы
враждебно, а так, будто у них на языке вертелась какая-то еще не обрет¬
шая словесную форму гадость.
—	Я могу лишь подтвердить слова моего сюзерена о всецелой пре¬
данности королю, — выродил Гунтер, когда пауза затянулась.
—	Вы имеете лен в Священной Римской империи? — поинтересо¬
вался Ричард. - В королевстве Германском?
—	Увы, но я младший сын в семье и не получил наследственных
земель.
Пришлось врать в глаза, а что еще делать? Не объяснять же Льви¬
ному Сердцу, что родовое поместье находится в семистах пятидесяти
годах в будущем?
—	И вы — оруженосец? — благосклонно уточнил король.
—	Да, сир.
—	Матушка, — Ричард повернулся к Элеоноре, а Гунтер заметил,
что королева-мать поджала губы, чтобы не рассмеяться. Разыгрывае¬
мый куртуазный спектакль ее очень забавлял — надо полагать, Элео¬
нора потешалась над сыночком, старательно изображавшим из себя
щедрого короля и оценившим жизнь матери в единственный кинжал,
пусть и дорогой. — Матушка, мессир фон Райхерт тоже помог вам в
трудный час?
—	Разумеется! — не сдерживая чувств, немедленно заахала Элео¬
нора. — Доблесть этого дворянина должна быть вознаграждена коро¬
лем, тем более, сын мой, вы сами видите — подданный императора
Фридриха храбро сражается за английскую корону!
Ричард снова вздохнул и, забрав у Бертрана де Борна свой меч,
приказал Гунтеру:
—	Преклоните колена, мессир.
«Чего? — германец начал догадываться, что именно сейчас произой¬
дет. — Ну, знаете ли... С Элеонорой Пуату потом не расплатиться будет!»
—	Претерпите сей удар и ни одного более, — скучающим голосом
произнес король Англии и слегка шлепнул Гунтера по правому плечу
лезвием обнаженного клинка, а затем подал специально прихвачен¬
ные понятливым де Борном золотистые шпоры рыцаря. — Со шпора¬
ми я вам жалую... жалую земли. В королевстве Шотландском.
Принц Эдвард открыл рот, а его клетчатая свита загудела, будто
просыпающийся улей. Теоретически, сейчас Шотландия была неза¬
висимой, хотя Эдвард и признавал сюзеренитет английского короля.
—	Ваше высочество, — Ричард повернулся к принцу, — прошу вас
найти для верного паладина королевы свободный лен и даровать бла¬
городному шевалье герб.
59

—	Кхм-м-м... — выдавил шотландец, но один из громил, состав¬
лявших свиту, что-то шепнул на ухо Эдварду, и принц улыбнулся.
—	Извольте, сир. Шотландия — королевство бедное, но мы не мо¬
жем отказать вашему величеству в столь благородном деле. Не столь
давно скончался барон Мелвих, не оставив наследника, и его земли
перешли во владение короны. Посвященному вами дворянину жалу¬
ется баронство Мелвих. Королевскую грамоту на лен и герб шевалье
может получить у меня сегодня же днем.
Гунтер искоса посмотрел на шотландцев, и что-то в их лицах ему
не понравилось. Нахальные дикари поглядывали на новоиспеченно¬
го барона со странным выражением — наполовину сочувственным, на¬
половину глумливым. Ладно, с этим можно будет потом разобраться.
Хуже другое — германец понятия не имел, что говорить в ответ.
Все торжественные фразы, когда-либо вычитанные у писателей-ро-
мантиков XIX века, выветрились из головы, ибо такого посвящения
Гунтер не ожидал. Кажется, принято принести вассальную присягу-
оммаж, протянуть руки сюзерену, коснувшись его ладоней?.. Только
кто конкретно сюзерен? Ричард или шотландец?
—	Милость вашего величества не знает границ, — невнятно бурк¬
нул германец, краснея под развеселыми взглядами скоттов.
Но Ричард уже не слушал. Сочтя свой долг перед спасенной от
лютой погибели матушкой полностью выполненным, король коротко
бросил пажам: «Одеваться!» и, что-то насвистывая под нос, отправился
в палатку.
* * *
До вечера оставалась масса времени. К сожалению, тотчас погово¬
рить с Ричардом и соблазнить его безумным планом захвата Месси¬
ны не получилось. Король облачился в кольчужный доспех, забрал с
собой все необходимые принадлежности — меч, коня, двух оруженос¬
цев и Бертрана де Борна — и ускакал к Северной башне сицилийской
столицы. Надо полагать, командовать, руководить и совершать под¬
виги.
— Ничего страшного, — преспокойно утешала Элеонора обоих
рыцарей. — Ричард вернется к трапезе. Тогда вы сумеете его убе¬
дить. Доказать, если угодно, свою преданность. Разыскали подзем¬
ный ход и придумали, как быстро и бескровно взять город. Ричард,
вне всякого сомнения, вас выслушает, мессиры, — характер у него
отнюдь не мой и даже не отцовский. Иногда своими затеями он на¬
поминает мне короля Англии Стефана де Блуа, правившего прежде
60

моего второго мужа. Такой же безумец, как и Ричард. Не слышали,
как Стефан взял замок Фарнхэм? Вдвоем с оруженосцем поднялся
по веревке на стену и сумел разрубить канаты, удерживавшие подъем¬
ный мост!
—	А что нам теперь делать? — хмуро поинтересовался сэр Мишель.
Рыцарь пребывал в недовольстве — его благородной натуре прети¬
ло получить подарок ни за что и участвовать в обмане. К тому же Ри¬
чард подарил Фармеру какой-то вшивый кинжал, а оруженосцу (черт,
теперь уже бывшему оруженосцу!..) даровал аж целое баронство!
—	Не огорчайтесь, шевалье. — Королева-мать, женщина мудрая и
многоопытная, будто читала мысли Мишеля по его лицу. — Я вижу,
вы озадачены. Полагаете, что не следовало обманывать Ричарда и
награда получена незаслуженно? Оставьте, право слово... Все сделано
правильно. Почему? Вы мне сами рассказали, как ночью обороняли
башню, как ранили мессира Сержа... Думаю, что мой сын, доставив¬
ший вам столько неприятностей, был обязан каким-то образом иску¬
пить свои несправедливости, творимые по неразумию. Вашего второго
оруженосца я вознагражу сама, когда бесчинства Ричарда прекратят¬
ся и мой неразумный сын будет справедливо наказан за недостойные
королевского титула дела... Боже, он никогда не станет королем! На¬
стоящим королем, а не просто воителем. Я вас убедила? Отвечайте
прямо.
—	И все равно, мне кажется, что мы получили столь высокие ми¬
лости несправедливо, — упрямо заявил сэр Мишель. — Но если на то
была воля Господня и ваша, государыня, мы не вправе противоречить.
—	Благодарю за откровенность, сударь, — улыбнулась королева-
мать и повернулась к молчавшему Гунтеру: — А вы, господин барон...
э... как?
—	Барон Мелвих, — припомнил германец непривычное для слуха
кельтское название.
—	Вот-вот, мессир Гунтер фон Райхерт, барон Мелвих! Немедлен¬
но пойдите к принцу Эдварду и заберите жалованную грамоту. Не
смущайтесь и не стесняйтесь, шотландцы вас не съедят. Они такие же
люди, как и мы все, только весьма сумасбродные. Я вам не рассказы¬
вала, как у меня был любовник из Шотландии лет тридцать назад?
Тогда Старый Гарри ко мне охладел и завел роман с Розамундой Клиф¬
форд, матерью вашего доверителя, архиепископа Годфри Клиффор¬
да. Я сочла себя вправе тоже изменить супругу и выбрала сотника шот¬
ландской стражи Тауэра. Очаровательный был тип, но в любой момент
мог выкинуть такое... Понимаю, королеве неприлично признаваться в
подобных выходках, но мы, в конце концов, взрослые люди! Мои аван¬
тюры совершались настолько давно, что теперь простительно вспо¬
61

минать о делах давно ускользнувшей молодости... В конце концов, я
дама и могу позволить себе маленькие капризы!
Королева мечтательно устремила глаза к матерчатому потолку
шатра, предаваясь воспоминаниям, но оборвала себя на полуслове:
—	Мессиры, если вы не будете меня останавливать, я могу гово¬
рить о прошлом до заката. Отправляйтесь в лагерь скоттов, но обяза¬
тельно возвращайтесь ближе к вечеру. Кстати, дам один совет — не
пейте с шотландцами. Иначе задуманное вами предприятие непремен¬
но сорвется.
Элеонора проводила Гунтера с Мишелем до выхода из палатки,
указала, где можно найти шотландцев, решившихся отправиться вме¬
сте с королем Англии в Крестовый поход, а сама кликнула камерис¬
ток и отправилась к импровизированной перевозной церквушке, пред¬
ставлявшей из себя снятый с колес фургон.
—	Я даже не вступил в права наследства над Фармером, — ворчал
сэр Мишель по дороге к кучке шатров, над которыми красовались
голубовато-синие флаги с косым белым крестом святого Андрея и
непонятные многоцветные вымпела, украшенные варварскими герба¬
ми скоттов. — А тут извольте: оруженосец без году неделя просквозил
аж в бароны! И посвящение от самого короля! Вы, шевалье, удачливы.
—	Будешь обращаться ко мне на «вы», получишь по шее, — фыр¬
кнув, ответил Гунтер. — Я тебе больше не оруженосец, могу своих за¬
водить. К тому же у меня есть титул, а у тебя пока нет!
—	Иисусе! — сокрушенно вздохнул норманн. — Как теперь мне
прикажете быть? С Сержем я один не справлюсь, он же варвар! То
есть я хотел сказать, совсем не наш. Если у тебя еще присутствуют
понятия о том, что такое настоящий дворянин, то этот... этот...
—	Привыкнет, — индифферентно развел руками Гунтер. — Про¬
шлой ночью Серж проявил себя весьма неплохо.
—	Ага, — слегка презрительно сказал сэр Мишель. — И был ранен
в первом же бою. Хотя... Троих или четверых англичан он уложил.
Никогда не видел, чтобы человек дрался таким странным образом —
вертится, будто угорь на сковородке, ногами пинает... Я заметил, как
он заехал какому-то сержанту Ричарда подошвой в подбородок...
—	Гляди, кажется пришли...
Гунтер ужасно смущался. Ему казалось неудобным появляться у
принца только затем, чтобы забрать бумагу, на которую он имел весь¬
ма сомнительные права. Однако Эдвард Шотландский принял гер¬
манца и сопровождавшего его шевалье де Фармера вполне доброже¬
лательно.
—	А, вот и вы! — радостно воскликнул принц, едва визитеров до¬
пустили под его светлые очи. — Все готово уже давно.
62

—	Э-э... — замялся Гунтер. — Я могу спросить у вашего высочества,
где именно находится пожалованный мне лен?
—	Идите сюда, — махнул рукой Эдвард. — Сейчас покажу. У меня
хранится карта, составленная монахами святого Патрика из Эдинбур¬
га. Во-от...
Принц, между прочим, на принца отнюдь не похожий, ибо Эдвар¬
ду было глубоко за тридцать и его весьма старила темно-рыжая гус¬
тейшая борода, вытащил из медного тубуса свернутый пергамент и,
запросто опустившись на колени, расстелил его на полу, укрытом ков¬
ром.
План действительно был неплохой. По крайней мере, Гунтер сразу
узнал очертания севера Британских островов, пусть немного иска¬
женные в сравнении с точными картами двадцатого века. Пожалуй¬
ста, можно сразу опознать остров Мэн, Гебридские и Оркнейские
архипелаги, горы Грампиан, большой залив Мори-Ферт, скопления
городов, нарисованные синей краской озера и темные ниточки до¬
рог.
—	Мелвих... — Эдвард ткнул пальцем в северное побережье Бри¬
тании, — расположен здесь. Баронство небольшое, отдаленное, но спо¬
койное. Раньше там жили лохлэннехи, то есть викинги из Скандина¬
вии, потом земля перешла обратно к Шотландии.
Гунтер только охнул. Теперь понятно, почему патлатые варвары
смеялись. С равным успехом можно получить графство в Японии или
герцогство в Бразилии. По подсчетам германца, неплохо знакомого с
сеткой координат, его новообретенное владение располагалось при¬
мерно на пятьдесят восьмом — пятьдесят девятом градусах северной
широты, на бесплодном берегу холодной Атлантики, и не дальше, чем
в пятидесяти километрах от самой северной точки Британских остро¬
вов. Дыра и глухомань. Медвежий угол. Вдобавок, чтобы туда попасть,
либо следовало долго плыть вдоль английского и шотландского побе¬
режий, а если двигаться сушей, то, высадившись в Дувре, пришлось
бы миновать Лондон, Ноттингам, герцогство Йорк, добраться до Глаз¬
го, а там идти через Кинлох-Раннох, Грампианский хребет, Дингуолл
и еще дальше на север.
—	Вы не огорчайтесь, господин барон, — принц Эдвард дружески
потрепал Гунтера по плечу. — Понимаете ли, в моей стране есть неко¬
торые традиции, не принятые на континенте. Если бы я по просьбе
Ричарда дал вам лен в горной Шотландии или в Лоуленде, из этого
ничего бы не вышло. Вы просто не смогли бы вступить в права. У нас
не любят пришельцев, как не любили саксов, еще больше — норман¬
нов... Вы не беспокойтесь, дохода Мелвих не принесет, но жить там
можно. Баронством управляет королевский наместник, когда я буду
63

отсылать депеши в Эдинбург, моему отцу, я его немедленно осведом¬
лю, что лен передан в ваше владение.
—	Там хоть что-нибудь есть? — не скрывая глупой улыбки, вопро¬
сил Гунтер. Он прекрасно понял, что шотландцы над ним невинно
подшутили. — Я имею в виду, кроме камней и вереска?
—	Не знаю, не бывал, — добродушно хохотнул принц. — Ну, на¬
верное, пара деревень. Господский дом... Может быть. Рыбу ловят, овец
пасут. Повторяю, шевалье, не огорчайтесь. Теперь вы шотландский
лендлорд. Держите грамоту.
В ладонь Гунтера перекочевал внушительный свиток с синей пе¬
чатью принца.
—	Герб очень простой, — продолжал говорить Эдвард. — Остался
со времен нашествия викингов. Распахнувший крылья серебряный
ворон в лазурном поле. Вот, посмотрите.
Принц выудил из сундучка толстую книгу-гербовник, полистал
обветшавшие пергаментные страницы и кивнул на изображение ле¬
тящей в левую сторону непонятной птицы, которую можно было при¬
нять как за выцветшего ворона, так и за синицу-альбиноса.
«Весьма многозначительно... — подумал про себя германец. — Тут
и уверуешь в длань судьбы. Белая ворона в качестве герба. Alles. И ба¬
ронство в Шотландии. Если вдруг опять заявится Лорд, похвастаюсь.
Заработал...»
—	Моя благодарность... — Гунтер снова завел приевшуюся песен¬
ку вассала, но Эдвард только тряхнул бородой и сморщил нос:
—	Барон Мелвих, бросьте церемонии. Мы, шотландцы, люди про¬
стые, запомните это на всю жизнь. Сэр, сегодня вы стали рыцарем и
владельцем отличнейшего лена в прекрасной стране! По-моему, это
нужно отметить. У нас в Шотландии по такому поводу всегда устра¬
ивают праздник. Идемте, я познакомлю вас и господина де Фармера
со своими людьми. Они не очень хорошо говорят на норманно-фран¬
цузском, но, думаю, мы поймем друг друга.
Бесспорно, шотландцы являлись варварами и невоспитанными
дикарями, но Гунтер выяснил, что они, в общем-то, парни неплохие.
Только сэр Мишель сохранял типично норманнский надменный вид,
который, однако, исчезал с каждым выпитым кубком. Не зря Элеоно¬
ра предупреждала...
Шотландцы обустроились очень неплохо, пускай и знали — кре¬
стоносная армия на Сицилии не задержится. В их лагере почти не дер¬
жали лошадей: скотты предпочитали пеший бой, а значит, обязатель¬
ная грязь и вонь походной конюшни оставались привилегией англи¬
чан. Общий стол поставили под открытым небом, сколотив его из
поваленных средиземноморских сосен, кострища обложены глиной,
64

палатки, куда более скромные и потрепанные, нежели у англичан,
отнесены подальше от огня — мало ли, поднимется ветер и понесет
искры на шатры... Пока знакомились, а рыжебородый принц представ¬
лял своим вассалам надутого сэра Мишеля, подбежали какие-то де¬
вицы, кликнутые Эдвардом (абсолютно непохожи на дам из окруже¬
ния Ричарда! Косы, длинные домотканые платья, множество деревян¬
ных и вырезанных из простого камня побрякушек...) и утащили
Гунтера с собой. Как выяснилось, снять мерку, а зачем — непонятно.
В целом небольшой шотландский лагерь, насчитывавший от силы
полторы сотни человек, удивлял своей непосредственностью и раду¬
шием. Кельты мигом прояснили, что явились не сассенахи, а француз-
норманн (любым обитателям континента скотты симпатизировали
куда больше, чем англичанам) и германец, который вдобавок получил
милость от светлейшего принца. Приволокли жбаны с пивом, от кото¬
рого Гунтер уже успел отвыкнуть (ибо в Средиземноморье и Фран¬
ции этого напитка почти не знали), вино и сушеную козлятину.
Традиции поддерживались обязательно — практически все шот¬
ландцы, кроме тех, кто происходил родом из Лоуленда, нижней, рав¬
нинной земли, красовались в многокрасочных пледах, и Гунтер даже
успел уловить знакомую черно-желтую клетку прямых родственни¬
ков Дугала Мак-Лауда, уехавшего вместе с сэром Гаем Гисборном в
Марсель. Черно-зеленый с белыми и золотыми прожилками тартан
Мак-Алпинов, бывшей королевской семьи Шотландии, темно-зеле¬
ная с темно-синим клетка Мак-Эванов, багровые с черным клановые
цвета Мак-Калланмора, изумрудно-желтые Мак-Иннесы, красно¬
желто-зеленый плед Стюартов, которые еще не успели стать короля¬
ми... Фейерверк красок. На самом деле очень красиво и необычно.
Причем Гунтер, видевший более поздние, образца XIX—XX веков
шотландские костюмы, ничуть не удивлялся особому способу ноше¬
ния пледа. Это далеко в будущем одежды скоттов превратятся в вы¬
чурный фейл-брейкен, то есть непосредственно в килт-юбку, на кото¬
рую сверху наматывается еще и плед. Сейчас подданные шотландско¬
го короля брали длинный — метра четыре, не меньше — отрез тканой
клетчатой шерсти шириной в два локтя, обворачивали по часовой
стрелке вокруг бедер, а оставшийся конец перебрасывали через плечо
и закрепляли поясом. Выглядит непритязательно, но своеобразно.
Из общего клетчатого благолепия выделялась только одна персо¬
на, являвшая собой чернорясного монаха ордена святого Бенедикта,
одновременно исполнявшего роль капеллана — судя по наперсному
нрссту, бенедиктинец был рукоположенным священником. Познако-
мнлись и с ним, а Гунтер получил благословение, так сказать, «на цар¬
ство».
3 Ns 3343
65

—	Меня называют отцом Лабрайдом, — густым баском предста¬
вился монах. Был он вполне молодым, лет двадцати пяти от силы, и
в нем прослеживалась неистребимая норманнская кровь — белобры¬
сый, со светлыми серо-голубыми глазами и широкой физиономией.
Судя по внешнему виду, силушкой отнюдь не обделен. Да, впрочем,
священнику, надзирающему за эдакой буйной паствой, иногда прихо¬
дится поощрять радение заблудших овец не только увещеваниями, но
и тумаками. — Сам я родом из Калланмора. Пойдем, познакомлю с
родственниками.
Гунтер, а уж тем более сэр Мишель, запутались окончательно, ибо
шотландское гостеприимство превосходило все границы благоразумия.
Отче Лабрайд, хитро поглядывая из-под черного капюшона рясы, тыкал
рукой в сородичей, попеременно называя имена: это Ллердан, это Кон¬
нахт, это Дугал, это тоже Ллердан, но уже другой, это Барр, а вот это —
запомните его хорошенько! — это Коннахар по прозвищу Крыс. Так сам¬
ца крысы называют, но почему Коннахар получил это прозвище — не знает
никто, кроме него самого. Он бард, в смысле песни поет. Почти как Бер¬
тран де Борн, только лучше. Это жена Крыса — Хелед. Она тоже поет и
хочет посмотреть на Палестину и на Гроб Господень. Вот.
Святой отец, видя смущение гостей, взял на себя заботу накор¬
мить и напоить как господина барона Мелвиха (кстати, сударь, вы
знаете, был когда-то клан Мак-Мелвих, но их всех перебили четыре¬
ста тридцать шесть лет назад, когда приплыли викинги-лохлэннехи, а
женщины ушли в клан Мак-Милланов. Но имя осталось в названии
вашего поместья...), так и его приятеля из франков. Куртуазная чо¬
порность, не особо распространенная в нынешние времена даже сре¬
ди утонченных французов, полностью позабылась, когда сели за стол.
—	Кто притронется к еде без молитвы, — провозгласил отец Лаб¬
райд, узрев тянущиеся руки, — будет исповедаться мне лично! И чтоб
не бегать к священникам сейтов! Ллердан, который не наш Ллердан,
а Мак-Иннес! Я сказал сначала прочесть «Отче», а потом жрать! Или
придешь на исповедь!
Монах покачал в воздухе увесистым кулачищем, и тот Ллердан,
который не первый, а второй, и который не из Калланмора, а из Ин-
несов, прилежно забормотал под нос на гэльском.
Над длинным трапезным столом шумели на морском теплом мор¬
ском ветру средиземноморские сосны и пахло разогретой солнцем
смолой.
—	Дикари, — прошептал сэр Мишель на ухо Гунтеру. — Слышишь,
они читают молитвы не на латыни?..
—	Тихо, — шикнул барон Мелвих. — Оставь. В конце концов, мы
в гостях.

Глава третья
КЛИРИКИ И ЛИРИКИ
9 октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
В самом начале шестого века, когда дни Западной Римской импе¬
рии подходили к концу, а Вечный город оказался под властью герман¬
ских варваров, в Италии появился человек, положивший начало ты¬
сячелетней истории католического монашества.
Собственно, монастырские общины были известны давным-дав¬
но, а первыми монахами, по всей видимости, являлись иудейские
сектанты-ессеи, совершавшие подвиги самоотречения и отшельниче¬
ства еще во времена Иисуса Христа.
Спустя три столетия по Рождеству, когда империя начала распа¬
даться, в Фиваидской пустыне Египта начал проповедовать святой
отшельник Антоний — из его жития можно узнать, что, будучи пона¬
чалу весьма богатым человеком, Антоний получил Божественное От¬
кровение, раздал имущество бедным и, уйдя из широкого мира, посе¬
лился в древнеегипетском могильном склепе, посвятив жизнь борьбе
с искушениями и терзаниями плоти.
Вскоре слух о святости и богоизбранности Антония распростра¬
нился по империи, к нему начали стекаться паломники, часть из ко¬
торых тоже принимала на себя отшельнический обет. Первый насто¬
ящий христианский монастырь образовался в Египте, а ревностный
ученик Антония святой Пахомий упорядочил жизнь монахов, разра¬
ботав устав, требующий от братии строжайшей умеренности, непре¬
станного труда и наивозможной благотворительности.
Как известно, излишнее радение порождает грех, а неспокойные
времена вынуждают людей бежать от опасностей и непредсказуемо¬
сти мира. Именно так случилось в Византии, когда Восточная импе¬
рия начала содрогаться под ударами варваров, наступавших отовсю¬
ду: болгары и славяне с севера, персы, а затем арабы с востока, афри¬
канские берберы с юго-запада.
67

Государство пребывало в состоянии постоянной войны, многие не
видели никакого смысла в светской жизни, ибо рано или поздно при¬
ходили завоеватели и обращали в прах все, созданное трудами под¬
данных базилевса. Тогда-то и стало невероятно популярным монаше¬
ство, подорвав силы империи. Обители, появлявшиеся, как грибы
после дождя, создавали все и каждый: базилевс, эпархи и министры-
логофеты, стратиги, центурионы, купцы, крестьяне и так далее. На
склонах Олимпа, Афона, в Халкиде, Салониках, Константинополе
монастыри насчитывались многими сотнями, а святых братьев было
десятки тысяч.
По древним уложениям Константина Великого обители освобож¬
дались от налогов, следовательно, не приносили никакого дохода
стране, молодые сильные мужчины не воевали против дикарей, а
принимали постриг, церкви передавалось множество земель... Есте¬
ственно, начались махинации — богатые византийцы укрывали в
монастырях свою личную казну, чтобы освободиться от налогов,
обитель имела право взять под свою защиту от властей любых пре¬
ступников, а некоторые настоятели вовсю торговали церковной соб¬
ственностью.
Наконец, императору Константину V все это надоело, ибо монахи
забрали себе больше власти, чем сам базилевс. Константин закрыл
несколько тысяч монастырей, отобрал земельные владения в казну,
здания обратил в казармы, а имущество раздал военным в виде благо¬
дарности за службу. С тех пор монашеское движение на востоке хоть
как-то упорядочилось.
На западе же все обстояло несколько по-иному, ибо варваров не
интересовали подвиги духовные, предпочитались подвиги военные.
Ну каким, скажите, обленившимся дураком нужно быть, чтобы вме¬
сто сражений с окружающими тебя врагами забраться на столб с узень¬
кой площадкой на вершине и несколько лет бездеятельно там торчать,
поднимая упавших с твоего тела червей и сажая их обратно, рассуж¬
дая, что червяк тоже тварь и тоже кушать хочет?.. Именно поэтому
варвары встречали рассказы о столпниках наподобие Симеона или Ма¬
кария громовым хохотом.
Когда миновали завоевания и в Италии образовалось государство
готов под рукой короля Теодериха, жизнь стала поспокойнее. Теоде-
рих проникся великолепием Рима, сбросил звериные шкуры и надел
тогу, окружив себя многоучеными римскими патрициями — знамени¬
тый Кассиодор был первейшим сенатором при варварском короле, а
«последний философ античности» — Боэций являлся близким дру¬
гом германца. Смешно, но Теодерих в переписке с византийским им¬
ператором по-варварски горделиво именовался «базилевсом Рима»,
68

считая себя полностью равным с владыкой блистательного Констан¬
тинополя.
Итак, во времена Теодериха в бывшей империи Рима появился
первый монастырь. Его основатель, Бенедикт из Нурсии, пошел по
стопам святого Антония, точно так же раздав свои деньги неимущим
и удалившись в горы под Монте-Кассино. Существовало одно глав¬
нейшее отличие от египетских и византийских обителей: «отец запад¬
ного монашества», Бенедикт Нурсийский создал «Правила», в соот¬
ветствии с которыми монастырь обязан полностью сам обеспечивать
себя необходимыми для жизни припасами, то есть любой святой брат
обязан трудиться. И неважно, на каком поприще — образованные рим¬
ляне, входившие в братство Бенедикта, учреждали школы или пере¬
писывали книги, бывшие крестьяне обрабатывали землю, владеющие
ремеслом строили для обители помещения и церковь... Европейское
монашество пыталось не отрываться от мира по пагубному примеру
Византии.
Прошло шестьсот пятьдесят лет.
Сейчас монаха ордена святого Бенедикта Нурсийского можно
встретить в любом королевстве Европы, «Правила» доработали са¬
мые выдающиеся люди, создав новое течение внутри ордена, как, на¬
пример, аскетическое цистерианское направление Бернара из Клер-
во. Вдобавок появились монастыри для женщин.
Именно такая обитель, стоявшая почти в центре Мессины, стала
в октябре 1189 года штаб-квартирой нескольких авантюристов, каж¬
дый из которых преследовал свои особенные цели. Мать-настоятель-
ница, взыскательная и суровая аббатиса Ромуальдина Кальтаниссет-
тская, после первой недели постоянных хождений всяких подозри¬
тельных личностей в принадлежащий монастырю странноприимный
дом, только рукой махнула на непрошеных постояльцев. Что с них
взять — миряне...
* * *
Казакова разбудили, причем весьма непочтительно. После много-
умной беседы с Беренгарией о древнеримской литературе он поко¬
пался в аптечке, взял один из четырех оставшихся флаконов с анти¬
биотиками, грустно осмотрев поредевшие ряды шприцов-тюбиков,
ввел его себе в бедро, а когда принцесса вместе с камеристкой мадам
Де Борж отправилась в церковь, незаметно уснул, сопровождаемый
весьма неприятными мыслями. Его начинало познабливать, а рука
покраснела. Значит, воспаление все-таки имеет место быть, а чего вы,
69

собственно, хотите? Неизвестно, в какой грязи валялись арбалетные
стрелы, и вдобавок неясно, сумел ли Гунтер как следует почистить рану
Цифрана, кстати, надолго не хватит, что хуже всего...
—	Сударь! Черт вас задери, какие нормальные люди дрыхнут в
полдень? А ну поднимайтесь!
Тычок в спину, причем чувствительный. На такое хамство следу¬
ет отвечать самыми решительными действиями. Казаков попытался
как следует пнуть наглеца и даже коснулся пяткой его одежды, но тот
успел отскочить.
Господин оруженосец повернулся, протирая глаза большим паль¬
цем правой руки, и, не сдержавшись, выдал несколько выразитель¬
ных русскоязычных фонем.
Прямиком на Казакова радостно скалился ясноглазый седой ста¬
рикан с обветренным лицом, чуточку похожий на состарившегося
Рутгера Хауэра. Ангерран де Фуа собственной персоной.
—	Значит, отдыхаете?
Мессир Ангерран критически осмотрел стол, заставленный частью
опустошенными, частью полными кувшинами с прохладными травя¬
ными отварами и легким вином, но почему-то потянулся к Гунтеро-
вой деревянной фляге. Уж непонятно, чем она прельстила рыцаря из
Палестины, но Ангерран смахнул пробку и, не нюхая, хлебнул.
—	Пресвятые небеса! — Результат не заставил себя ждать. Когда
человек запросто делает огромный глоток спирта, причем не разве¬
денного, а самого что ни на есть чистого, глаза лезут на лоб и перехва¬
тывает дыхание. Мессир де Фуа откашлялся, вытер потекшие из глаз
слезы и вопросительно уставился на Казакова: — Это какая-нибудь
особая византийская отрава? Приберегаете на крайний случай?
—	Сгущенное вино, — прокряхтел Сергей, усаживаясь. — Вещь
весьма полезная. Вы разве никогда не видели... spiritus?
—	Spiritus? В смысле, Святого Духа? — не понял Ангерран. — Нет,
белый голубь еще не осенял меня своими крыльями.
—	Я не о том, — поморщился Казаков. Палестинец не понял игры
слов, ибо в латыни «спирт» и «дух» обозначались одним словом. —
Не Spiritus Sancti, a spiritus vini. Винный дух, понимаете?
—	Нет, — помотал головой де Фуа. — У вас еще есть такая фляжка?
—	Где-то должна заваляться. Если хотите, эту можете взять себе.
Понравилось?
—	Апельсинчиком бы закусить... — Ангерран до сих пор кривил¬
ся. — Ядреная вещица, всю глотку обжег. Итдк, мой дорогой мессир
Серж, я могу осведомиться, почему вы валяетесь здесь, когда проис¬
ходят столь интересные события? Вы же взялись мне помогать. Свои
четыре безанта за седмицу надо отрабатывать!
70

—	Да вот, — немного смутившись, замялся Казаков. Он, конечно,
не забыл, что Элеонора Аквитанская порекомендовала его Ангеррану
в качестве помощника, и Сергей, выполняя свои нехитрые обязанно¬
сти, несколько дней назад отнес по просьбе рыцаря несколько писем.
Но теперь бездеятельность оправдывается уважительными причина-
ми# — Я, сударь, вчера немного поразвлекся на Северной башне...
—	То-то у вас рука замотана, я смотрю, — деловито нахмурился
седой. — Чем ранили, клинком?
—	Арбалетом, — вздохнул Казаков.
Его состояние отнюдь не улучшилось, а наоборот: Сергей чувство¬
вал, как растет температура, а кожа на левой руке покраснела почти
до ладони. Хочется спать и пить. Скверная ситуация. Не иначе, по¬
ганцы-англичане все-таки мазали свои стрелы чем-то весьма пакост¬
ным. Как бы приключения в двенадцатом веке на том и не закончи¬
лись — сепсис штука крайне неприятная, к тому же, если общее зара¬
жение началось, делать что-либо поздно. Между прочим, Ричард
Львиное Сердце умер (то есть еще умрет, спустя десять лет, если рань¬
ше не допрыгается) именно от сепсиса, полученного при таком же
ранении — стрела в руку...
—	Арбалет, — протянул Ангерран со своей всегдашней ленцой. —
Могу я узнать, какого ляда вы полезли в драку, друг мой? Вас об этом
просили? Или вы подданный короля Танкреда, обязанный защищать
своего государя? Может быть, ваш сюзерен, господин де Фармер, по¬
требовал? Кажется, вы давеча говорили, будто плохо умеете обращать¬
ся с мечом?
—	Все побежали, и я побежал, — буркнул Казаков. — Мне что,
Мишеля бросить надо было? И хочу заметить, что меч не столь сло¬
жен в обращении.
—	И что вы скажете по поводу ночного штурма? — вопросил Ан¬
герран, проявляя неплохую осведомленность о недавних событиях.
—	Бездарно. Нападающие и обороняющиеся вели себя просто без¬
дарно.
—	Подробнее объясните, — потребовал Ангерран.
—	Н-ну... — Казаков ненадолго задумался, но правильному ходу
мысли мешали головокружение и дергающая боль в руке. — Насчет
англичан не знаю, а сицилийцам я бы посоветовал не кидаться с ме¬
нами на лезущих через стену солдат. Лучше устроить чуть подальше
несколько десятков людей с этими самыми арбалетами, чтобы отстре¬
ливали атакующих — против железного болта никакой доспех не ус¬
тоит. Тех, кто прорвался, — добивать мечникам.
—	Разумно, — согласился де Фуа. — Вы неплохо знаете тактичес¬
кие приемы, который раз убеждаюсь. Так, как вы описали, почти ник¬
71

то и никогда не делал. Разве что сарацины при штурме Аксалона в
1153 году. Я там был, видел... Если бы не глупость тамплиеров, мы бы
взяли город немедленно.
—	«Мы» — это кто? — уточнил Казаков.
—	Крестоносное войско короля Иерусалимского, — отчетливо ска¬
зал Ангерран и подозрительно оглядел Сергея. — Плохо выглядите,
сударь. Красный весь, в поту... Разве монахини не приносили вам ле¬
карств? Между прочим, — де Фуа усмехнулся, — говорят, будто су¬
хой корень горчицы в смеси с высушенным ухом черной собаки и по¬
рошком извести дает превосходные результаты.
—	Больной сразу оказывается на том свете? — апатично поинте¬
ресовался Сергей, не находя здесь ничего смешного.
—	Почти, — хохотнул Ангерран. — Просто к жару и истечению
жизненных гуморов прибавляются боли в животе и понос. Не думай¬
те, я не смеюсь. Просто, отжив большую и лучшую половину жизни
среди арабов, я знаю, каково лекарское искусство неверных и сколь
долго европейцам придется учиться у сарацинов.
«Сейчас достанет из кармана тушеную по сарацинским рецептам
черную жабу и заявит, что это панацея от всех болезней, — уныло поду¬
мал Казаков. — Причем любой человек из местных обязательно бы
поверил в целительную силу этой вот черной жабы или какого-нибудь
экстракта яичников летучей мыши, съел бы, и очень не исключено, что
поправился. За счет самовнушения. У меня такое никак не получится».
—	Покажите-ка, что там у вас, — сдвинул брови Ангерран и, по¬
дойдя, устроился на импровизированном ложе. — Не дергайтесь, дай¬
те посмотреть. Я сорок пять лет живу в постоянной войне и видел
многое. Кое в чем разбираюсь — дошел своим умом, другому научили
сарацины...
«Может, старик на самом деле профессионал? — не без надежды
спросил сам себя оруженосец сэра Мишеля. — Сорок пять лет вое¬
вать — не хухры-мухры! Интересно, сколько сейчас Ангеррану? На¬
чал, допустим, в восемнадцать, сорок пять кладем сверху, значит, за
шестьдесят точно...»
Мессир де Фуа быстро размотал толстыми и огрубевшими, но
проворными пальцами разрезанный шелк Беренгарии, осторожно и
недоуменно осмотрел нижнюю повязку, сделанную из стерильного
пакета первой помощи и металлизированной подушечки, принятых в
XX веке, и наконец пожевал губами, уставившись на Гунтерову рабо¬
ту — достаточно аккуратные швы.
—	Крайне любопытно, — ни к кому не обращаясь, заметил Ангер¬
ран. — Кто это вас штопал? Неужели монашки раскопали в Мессине
сарацинского лекаря?
72

—	Господин фон Райхерт, второй оруженосец сэра Мишеля...
—	Угу, — кивнул старик. — Недурная работа. Но безнадежная.
Хотите, я вас напугаю?
—	Напугайте, — угрюмо отозвался Казаков.
—	Тогда потерпите. — Де Фуа сначала легонько прикасался к коже
вокруг швов, словно отыскивая нужное место, а потом надавил боль¬
шими пальцами ближе к внутреннему краю шрама.
Сергей выматерился.
—	Смотрите, — преспокойно сказал Ангерран, довольный своими
действиями.
Между двумя пропитанными кровью шелковыми нитями высту¬
пили мутные белесые капельки. Гной. Звиздец.
—	В лучшем случае проваляетесь полтора-два месяца, — Ангер¬
ран невозмутимо смотрел в глаза Казакову. — В худшем — умрете через
неделю и будете очень просить, чтобы вас добили. Ставлю на худший
вариант. Рука покраснела до запястья всего за одну ночь? Я так и знал.
Черт, при мне, лет двадцать назад, шевалье де Бофора из Нормандии
ранили в живот, а через день он уже бегал как миленький! Раз на раз
не приходится. Что думаете делать?
—	Ничего, — самым мрачным голосом проворчал Казаков. Вели¬
колепные новости, ничего не скажешь. Разумеется, еще могут помочь
оставшиеся антибиотики, но если три инъекции убойного цифрана,
истребляющего почти все существующие микроорганизмы, не подей¬
ствовали, значит, дело труба. — Что-нибудь посоветуете?
—	Посоветую, — кивнул Ангерран и сверкнул мальчишескими
голубыми глазами. — Только сначала задам вопрос. Вы полагаете себя
честным человеком?
—	Полагаю, что нет, — врезал Казаков правду-матку. — Знаете,
мессир, это сложная философская тема. Я могу быть честен с собой,
хотя... Хотя тоже не всегда. Я более-менее честен со своим ближай¬
шим окружением. Чего вы ожидали? Признаний в том, что я светлый
паладин наподобие Ланселота?
—	Элеонора не ошиблась в выборе, — негромко сказал рыцарь. —
Неважно... Вам знакомо чувство благодарности?
—	Отчасти, — фыркнул Сергей, категорически не понимая, к чему
этот разговор. Все психологи будущего, занимавшиеся экстремальны¬
ми ситуациями, в один голос советовали: если ты в тяжелом положе¬
нии и ждешь от кого-то помощи, говори этому человеку правду, толь¬
ко правду и ничего, кроме правды. Правда обезоруживает, превраща¬
ет самого страшного врага в союзника.
—	Ну и отлично, — легко согласился мессир де Фуа. — Часть бла¬
годарности — уже благодарность, а не пинок в задницу. Извините за
73

резкую формулировку. Я вас поставлю на ноги сегодня же. Рано или
поздно вы вспомните о слове, которое сказали только что: «Отчасти».
Надеюсь получить свою часть вовремя. Согласны?
—	Будете кормить копчеными жабами? — скептически вопросил
Казаков, не придавая особого значения малопонятным словам Ангер-
рана. — Или поить отваром детородного органа какого-нибудь свя¬
того?
Седой расхохотался, да так, что согнулся вдвое.
—	Чувство юмора у вас, Серж, — вытирая слезы, рыдал от смеха
рыцарь, — будто у тамплиера! Боже, откуда вы такой случились? За¬
велись в Мессине, как мыши появляются из грязного белья? Успо¬
койтесь, не подадут вам на обед никаких жаб и жареных святых ста¬
тей! Все произойдет гораздо проще и сложнее одновременно. Ложи¬
тесь-ка на спину, закройте глаза, а главное — не обращайте внимания
на боль в руке.
«Колдовать, что ли, начнет? — грустно усмехнулся про себя Каза¬
ков. — Или научился у арабов экстрасенсорике? Не верю!»
Ангерран снял колет из мягкой коричневой замши, бросил его на
стул, попутно запер дверь — мало ли, ворвутся и помешают — потом
закатал рукава и громко предупредил:
—	Во-первых, будет очень больно. Даже при том условии, что я не
стану касаться вас и пальцем. Во-вторых, постарайтесь изгнать из го¬
ловы все до единой мысли, если у вас таковые вообще существуют.
—	Катитесь вы, знаете куда? — оскорбленно буркнул Казаков, пы¬
таясь подобрать в уме надлежащую непристойную формулу на нор¬
манно-французском, ради того, чтобы послать Ангеррана к соответ¬
ствующей матери.
Однако голос мессира де Фуа стал до невероятия серьезным.
—	Не обращайте внимания на мои шутки, — втолковывал он. —
Просто я такой человек и не всегда могу сдержаться... Выкиньте из
башки все, что мешает. Начиная от неподобающих помыслов о бело¬
снежной груди Беренгарии и заканчивая молитвами. Умеете сосредо¬
точиться? Так вот, сосредоточьтесь на том, что ваша душа ненадолго
уходит из тела.
Странно, но спокойная и чуть насмешливая речь Ангеррана за¬
вораживала. Мессир де Фуа говорил, журча хрипловатым горным
родником, каждое его слово отрывало от затуманенного болезнью
сознания маленькую частицу и уносило ее куда-то очень далеко — туда,
где чернота приобретала оттенки цветов, не сравнимых ни с какой
радугой, где было прохладно и спокойно.
«Гипноз? — проскочила последняя угасающая мысль. — Рука все
равно болит...»
74

Ангерран, склонившись, посмотрел на потерявшего сознание Ка¬
закова и улыбнулся.
Его умение сработало и на этот раз. Как они все легко покупают¬
ся! Прав был господин де Гонтар — «священный эгоизм» человека есть
первейшее из качеств смертного.
Упругой походкой пройдясь по комнате, де Фуа размял пальцы,
быстро сжимая и разжимая кулаки, искоса глянул на висевшее на стене
распятие и на всякий случай набросил на резной деревянный крест
шелковую тряпицу, оставшуюся от перевязки. Конечно, Единый Тво¬
рец и так все видит, но зачем же лишний раз Его тревожить?
— Экзорцизм наоборот, — шикнул себе под нос Ангерран. — Бо¬
лезнь — это демон, обитающий в тебе. Можно выгнать его поганой
метлой, а можно... Можно вежливо попросить временно уйти. Ну что
ж, остается попробовать...
* * *
В это же время за мессинскими стенами кипели непринужденная
радость и веселье. Кельтам только дай попраздновать...
Гунтер чувствовал себя королем. Самым настоящим.
Непонятно, с чего вдруг шотландцы из окружения принца Эдвар¬
да прониклись к гостям из-за Пролива столь невероятной симпатией,
но, скорее всего, они просто избрали такую своеобразную форму из¬
винений за непотребную шутку с баронством Мелвих. Ни одному
нормальному человеку, увидевшему радости жизни в благополучной
Франции или золотой Италии, никогда не придет в голову отправить¬
ся жить на отдаленную полуночную землю горного королевства, где
за спиной встают хмурые Грампианские горы, а в лицо хлещут соле¬
ные брызги Северной Атлантики. Гунтер отлично понял, что бароном
стал только номинально — по титулу и гербу, а в действительности
столь щедро дарованный лен полностью останется под управлением
шотландской короны. Но, черт возьми, мелочь, а приятно! Теперь ты
не просто какой-то там оруженосец, а рыцарь, носящий дворянский
титул. Барон — он даже в Шотландии барон. Если угодно, можно на¬
зваться в стиле Томаса Мэлори: «Рыцарь Белой Вороны». А почему
нет?
На устроенном Эдвардом празднике Гунтеру надарили множе¬
ство красивых вещиц. Широкий кожаный пояс с кельтским узором,
нмулеты на шнурках, которые сэр Мишель мигом поименовал «язы¬
ческими», простенький, но старинный кинжал, и наконец шотланд¬
ские девицы, сопровождавшие своих благоверных, вынесли наскоро,
75

но добротно сшитую темно-синюю тунику с изображением серебря¬
ного ворона Мелвихов на груди — теперь понятно, зачем снимали
мерку Родственнички белобрысого отца Лабрайда тотчас же приво¬
локли красно-черный плед, заставили Гунтера снять штаны и начали
учить, как правильно наверчивать тартан, а заодно подсказали, как
отличить настоящего скотта от самозванца — оказывается, шотланд¬
цы под тартаном более ничего не носят, достаточно задрать плед и
посмотреть.
Больше всех пил, разумеется, монах. Отче Лабрайд, не столько
высокий, сколько дюжий, в промежутках между долгими здравицами
пастырски объяснил, что его заблудшие овечки слушают только того,
кто способен их перепить, переорать и переговорить, ибо... Вы сами
видите, благородные мессиры, эти гибнущие души погрязли в грехе
тщеславия. Вот Коннахт — с виду посмотреть, человек как человек, а
однажды вызвал сразу дюжину воинов соседнего клана на битву!
Правда, шестой поединщик его побил, но Коннахт до сих пор гордит¬
ся. А Ллердан — только не тот, который из Мак-Иннесов, а Каллан-
морский — принял гайс: убить самого Саладина в Палестине и при¬
везти его череп домой. Гордыня, гордыня...
Оказалось, что шотландцы не принимают никакого участия в си¬
цилийской авантюре Ричарда — принц Эдвард с Танкредом не ссо¬
рился, а поэтому запретил тем, кто рвался в бой ради боя, даже близко
подходить к башням Мессины. Скотты, таким образом, скучали, а
когда скотт скучает, он либо пьет, либо поет, либо играет, а чаще зани¬
мается всеми этими приятностями одновременно.
Сэр Мишель не изменил своего отношения к горским дикарям —
варвары, не имеющие никакого понятия о куртуазии, еретики и языч¬
ники (разве можно глаголить священные тексты не на языке Рима?),
неисправимые пьянчуги, задиры и хвастуны. Отец Лабрайд поведал,
что хвастовство является непременной чертой любого обитателя Грам¬
пианских гор и в деле похвальбы никто шотландца не превзойдет. Вам,
мессиры, людям просвещенным, такое может показаться странным,
но у нас на столь неразумное самовосхваление давно никто не обра¬
щает внимания. Традиция...
Наконец, маленький клочок Шотландии, временно обосновавший¬
ся на берегах Средиземного моря, разразился песнями. Под громко¬
голосый вой одобрения появился Коннахар по прозвищу Крыс, кото¬
рый кричал, что петь он не будет, а будет пить, но ему насильно всу¬
чили некий инструмент, смахивающий на ирландскую лиру, усадили
и заявили, что нальют ему только в случае, если он споет. Присоеди¬
нилась и жена Крыса — очень невысокая веснушчатая девушка с ры¬
жими косами — у нее была флейта. Гунтер ожидал волынок, но неза¬
76

менимый отче Лабрайд, неустанно расписывающий все особенности
кельтского бытия, сообщил, что волынка — инструмент, как бы это вам
сказать, сударь, боевой или торжественный, следовательно, сейчас не
употребляется.
Голосили когда на гэльском, когда на саксонском — языке англий¬
ского простонародья. Большинство песен, растолковывал монах, име¬
ют, если позволено будет так сказать, господин барон, противосассе-
нахскую направленность. То есть нормальный шотландец поет либо о
том, как он побил норманнов, или про то, как норманны его побили,
а он потом отомстил. Остальные скелы посвящены праздникам, олю —
это у нас так пиво называется — и в очень редких случаях... э-э... кур-
туазии по-шотландски.
Сэра Мишеля едва не стошнило. Пообщавшись несколько недель
с Дугалом, бывшим телохранителем канцлера де Лоншана, рыцарь
проникся к кельтам сдержанным отвращением. Конечно, клетчатые
варвары просты, как правда или как природа, но давайте не забывать —
на дворе просвещенный двенадцатый век, а вовсе не времена Гензери-
ха с Аларихом...
— Господи, — страдальчески закатил глаза Фармер, когда Крыс
начал выводить очередную скелу, — сколько же можно?
Мы со щитами все пришли,
Лишь фений — без щита.
Ему по росту будут лишь
От Лондона врата.
Он ими раз иль два махнет,
И сейты все в момент
Через проливы улетят
Домой на континент!
Оралось, разумеется, хором в полсотни глоток, и превесьма оп¬
тимистично. Гунтер вникал в смысл, краем уха слушая отца Лабрай-
Да: сейты, ну, это понятно — англичане, фений — это такой воин...
Может, вы, мессир барон, слышали про скандинавских берсерков
или германских вутья? Так фении — примерно то же самое, только
еще хуже.
Раз сетиг наши собрались
Стирать тартаны наши.
Не где-нибудь, не как-нибудь —
Во рву у сейтской башни.
77

Они стирали полчаса,
Да час тартаны сохли.
За это время сейты все
От вони передохли!
— Они совсем как дети, — вздохнул монах, пока общество хрипло
исполняло маловразумительный припев. — Вот я человек образован¬
ный, учился в Глазго, в монастыре святого Андрея, а все равно иногда
сядешь так за кружечкой и, сам того не замечая, подтягивать начнешь...
Грех, конечно, для служителя Божьего, да что там у Ансельма Кентер¬
берийского сказано на сей счет? Если грешишь, то блюди хотя бы
умеренность...
Один шотландец рассказал,
Историю смакуя:
«У викингов корабль взял,
Их зарубив... так много».
И взял он красок пять пудов,
И по совету предков
Из полосатых парусов
Свалял родную клетку...
—	Они совсем как дети, — горестно повторился отец Лабрайд и по
причине огорчения неразумной паствой опустошил кружку, вмещав¬
шую, как казалось, не меньше полубочонка. — Ничего, господин ба¬
рон, приедете пожить в Мелвих, быстро привыкнете. Все привыкают.
Вот тамплиеры, например, из Глазго... Рыцари Ордена Храма пару лет
назад основали там командорство, слышали? Вначале тоже шараха¬
лись, а потом ничего...
—	Мы были знакомы с одним вашим соотечественником, — ска¬
зал Гунтер монаху. — С Дугалом из Мак-Лаудов.
—	С Дугалом? — почесал в загривке святый отче. — С тем старым
Дугалом, который четыре года тому спьяну утонул в Клайде, погнав¬
шись за сбежавшей овцой? Или с другим? Вы скажите, тартан он ка¬
кой носил? Сине-зеленый с красной и желтой нитью или черно-жел¬
тый?
—	Черно-желтый, — утвердительно кивнул светлейший барон.
—	А-а... — понятливо выдохнул Лабрайд. — Как же. Это Мак-Ла¬
уды из Льюиса или Глен-Финнана. Ну, там много разных Дугалов.
Например, Дугал по прозвищу Волчий Хвост, тот, что голыми руками
придушил вожака волчьей стаи, резавшей овец.
78

—	Голыми руками? — фыркнул сэр Мишель.
—	Люди рассказывают, — пожал плечами монах. — Может, и не
голыми. Есть еще Дугал, сын Керра, сына Калахана. Этот славен тем,
что забрался без всяких веревок на отвесную гору Кован-на-Кеннент
Знаете эту легенду? Кто поднимется на вершину, обязательно станет
королем Шотландии. Это Мерлин предрек лет шестьсот назад.
—	И как оно? — поинтересовался Гунтер.
—	Да обязательно стал бы... Уж простите за языческие суеверия,
но на предсказания Мерлина есть основания надеяться. Только вот
незадача — когда спускался, на радостях сверзился и хребет сломал.
Какой из него король с переломанным хребтом?
—	Точно, что никакой, — снисходительно согласился германец,
откровенно забавлявшийся простодушными рассказами отца Лабрай-
да. — Нет, я имею в виду другого Дугала. Он из Глен-Финнана, это я
помню. Высоченный, здоровый, как фландрский конь, лет, наверное,
двадцать семь — двадцать восемь. Он недавно возглавлял охрану кан¬
цлера де Лоншана, которого удавили в конце августа.
—	Лоншана удавили? — несказанно поразился монах. — Вот но¬
вости!
Гунтер понял, что сболтнул лишнего. Элеонора категорически зап¬
ретила распространяться об истории с безвременной кончиной мэтра
де Лоншана.
—	Ну... Так говорят, — пробормотал германец, получая одновре¬
менно от сэра Мишеля чувствительный толчок локтем под ребра.
—	Раз говорят, значит, правда, — философски заключил отец Лаб-
райд и, сбросив капюшон, взъерошил светлые стриженые волосы.
Макушку святого пастыря украшала непременная, пускай и не особо
тщательно выбритая тонзура. — Дела... А про вашего Дугала мне не¬
много известно, если это тот самый. Описываете вроде похоже. Я еще
мальчишкой был, послушником в монастыре святого Андрея Перво¬
званного. Тогда — лет десять назад это было — случился у нас мятеж
против наместников Старого Гарри. Слишком много власти себе заб¬
рали... Наш король вассальную присягу-то принес, но никак не пола¬
гал, что понаедут сассенахские бароны да начнут свои порядки наво¬
дить. В горах, само собой, началась смута. Я точно не помню, если
интересно — вон у Крыса спросите. Он бард, все знает. Крыс, а ну иди
сюда!
Перебросив свой многострунный инструмент кому-то другому,
Коннахар по прозвищу Крыс вразвалочку подошел. Сколько лет —
на вид так сразу не определишь. Можно дать и двадцать, и двадцать
семь. Глаза большие, черты лица крупные, волосы, как у всех, длин¬
нющие и в косички заплетены. Гунтер подумал, что, будь у него под
79

рукой фотографический аппарат, можно было бы сделать снимок и
отослать в редакцию энциклопедических словарей, с подписью: «Ти¬
пичный шотландец». Только вот рост не очень высокий, да это Кры¬
са отнюдь не портит.
—	Ответь-ка, сын мой, — пробасил отец Лабрайд, — ведомо ли тебе
про Дугала из Лаудов, родом из Глен-Финнана? Того, который десять
или девять лет тому участвовал в войне против Старого Гарри?
—	Фью! — развел руками Крыс. — Дугал, сын Кодкелдена? Так его
повесили в Ньюкасле вместе с двумя сородичами! Сейты их в мятеже
и обвинили, как зачинщиков. Хотя до меня доходили слухи, что вро¬
де Дугал сбежал из-под виселицы и с тех пор живет на континенте,
однако этого точно никто не знает. А что, разве кто его видел?
—	Да вот... — монах кивнул на Гунтера. — Говорит, встречались
недавно.
—	Скажу я вам, барон Мелвих, — проникновенно заглянул в глаза
германцу Крыс, положив руку на плечо Гунтеру, — люди всякое ви¬
дят. Вот Ллердан, только не ихний Ллердан, а наш Ллердан, намедни
оля перебрал, так Местер Стурворма, сиречь змеюку морскую, узрел,
к берегу подплывшую на предмет безобразного соития с другой зме-
юкой.
—	И как? — ледяным тоном вопросил слушавший беседу Фар-
мер. — Как оно, соитие?
—	Ллердан полагает, змееныши обеспечены, — вздохнул Крыс. —
Ежели серьезно говорить, то про Дугала из Глен-Финнана всякие
россказни ходят, и я никаким не верю. Он еще по молодости лет
совсем сумасшедшим был, так что еще раз привидится — либо мень¬
ше оля пейте, либо держитесь от него подальше. Пойду я, сетиг заж¬
далась.
—	Жена, в смысле, — перевел непонятное слово отец Лабрайд, плес¬
нув себе в кружку не меньше полугаллона оля. — Добавлю к тому, доб¬
рейший господин барон земель Мелвиха. Мы ж не совсем дикари, но¬
вости доходят, особливо до монастырей. Когда наш благодетель, сэр
Уильям де Лоншан, снял с Шотландии вассальную присягу королю
сейтов, прошел слух, будто человек из Мак-Лаудов гвардию у нас для
канцлера набирает. Больно подходит сей человек под ваши описания...
Темная история, сударь. Шотландца где только не встретишь. Слы¬
шали, как лет сто назад, после появления Вильгельма Завоевателя на
Островах, многие мои соотечественники, да и ирландцы тоже, рвану¬
ли аж в Византию послужить базилевсам? С тех пор их потомки живут
у ромеев, в Константинополе. Вы не смейтесь, история самая настоя¬
щая. Только вот шотландско-ирландскую гвардию греческий импера¬
тор разогнал быстро, наняв то ли русов, то ли подданных короля гру¬
80

зинского, есть такая страна на востоке... Наши слишком много пили и
буянили.
«Воображаю, как это замечательно выглядело, — подумал Гун-
— Лихая шотландская орда при дворе утонченнейших византий¬
ских базилевсов. И это действительно не легенда, я еще по лекциям
истории Средневековья в Кельне помню об эмиграции кельтов в Ви¬
зантию».
Про гостей постепенно забыли — они люди вольные, могут пить,
могут танцевать. Хотят поговорить — пожалуйста, но разве можно на¬
доедать дворянам с континента своим вниманием? Этого шотландцы
допустить не могли. Очутившийся в напрочь чужеродной обстановке
сэр Мишель величественно куксился, скучал и откровенно напивался.
Более привычный к самому разному обществу Гунтер болтал с отцом
Лабрайдом, в бездонное брюхо которого вылилось не меньше пяти
литров жутчайшей смеси крепкого оля, белого, красного и розового вина,
а также каких-то крепких настоек на травах. Святый отче полностью
оправдывал литературную репутацию монаха-пропойцы. Пьет без меры,
однако почти не пьянеет, не забывая в то же время о пастве — то даст
увесистого подзатыльника богохульнику, то скажет веское слово в спо¬
ре, то разнимет начинающуюся драку, причем весьма своеобразно: на¬
давав по крепким горским челюстям и правым, и виноватым. Отца
Лабрайда уважали, несмотря на достаточно молодой возраст — во-пер¬
вых, только он, кроме принца Эдварда и нескольких его приближен¬
ных, владел грамотой, во-вторых, был священником, и, что немаловаж¬
но, вызывал благоговейное почтение медвежьей силушкой.
—	Не нравится мне все это, — проворчал монах будто бы в пустоту.
Лабрайд только что вскакивал, растащить спьяну собравшихся
подраться обоих Ллерданов — и калланморского, и из клана Иннесов.
—	Ваши духовные сыновья вовсе не похожи на невинных агнцев, —
ответил германец. — Вообще ни на кого не похожи. Мы с шевалье де
Фармером привыкли к другому обществу и другим людям.
—	Эх, господин барон, — задушевно проговорил отец Лабрайд,
подперев щеку кулачищем, — вы не смотрите, что я всего двадцать пять
годков на свете отжил. И в Оксфорде побывал, и на материк в Клюни
ездил, поклониться гробнице святого Бернара, собирался до Сантья¬
го-де-Компостела добраться, да не получилось пока... Теперь вот хочу
па Гроб Господень глянуть. А на предмет несхожести так скажу: по¬
смотрел половину христианского мира, везде все новое, жизнь меня¬
ется, только у нас древнее благочиние сохранилось. Ну, может, еще в
Ирландии. После бешеного Парижа как приедешь в Глазго, нюхом
старые времена чуешь. Словно тень Мерлина по горским тропам хо-
Дпт, в Полых Холмах жизнь еще бьется. И не смотрите на меня таки¬
81

ми глазами... Вот сейчас говорят, будто Мерлин от самого дьявола ро¬
дился. Не верю! Не могло сатанинское отродье очутиться при дворе
христианнейшего из королей. Я Артура имею в виду. Жалко, что за
Проливом забывают прошлое. Да, сиды, эльфы, Народ Холмов, Туат-
та де Даннан и прочие нечеловеческие народы существовали еще до
пришествия Христа, но сие вовсе не значит, будто все они от лукаво¬
го. Знаете, как в Ирландии говорят? Сиды были лучшими из ангелов,
слишком хорошими и для рая, и для ада. Посему Господь наш отпус¬
тил сидов в мир, чтобы они его обустроили и позаботились о людях,
любимых детях Господних. Не думайте, господин барон, что я напил¬
ся и проповедую язычество. Просто нужно различать язычество и веру
в чудеса. У нас в горах верят... И я верю.
—	Я домового однажды видел, — признался Гунтер. — Даже двух.
Никогда не думал, что такие существа могут быть.
Отец Лабрайд посмотрел на германца странно.
—	То-то и оно, — сказал монах после очень длинной паузы. — Ви¬
дать, ты слишком издалека. Я прав?
—	Более чем.
Гунтер понял, что опять распустил язык. Интересно другое: моло¬
дой шотландский священник произнес слово «издалека» с весьма мно¬
гозначительной интонацией. Неужто о чем-то догадывается? Вряд ли.
В двенадцатом веке никто даже подумать о перемещении во времени
не может. Не доросли еще до подобных мыслей.
Из лагеря принца Эдварда уходили покачиваясь. Гунтер бросил
взгляд на наручные часы, тщательно заведенные ранним утром, —
выяснилось, что незаметно пролетели целых шесть часов, с десяти утра
до четырех вечера. Может быть, Ричард наконец вернулся?
—	Желаю удачи, господин барон! — добродушно гудел принц, когда
Фармер и Гунтер раскланивались. — Мелвих, кстати, может, у вас и
сложилось мнение, что мои подданные диковаты, но о непреложных
для каждого дворянина правилах мы забыли оба. Что вы, что я. Зем¬
ли-то вам дарованы, да вот вассальной присяги я доселе не слышал.
Германец панически оглянулся на сэра Мишеля. Он понятия не
имел, в какой форме следует приносить эту самую присягу, что гово¬
рить, преклонять колено или нет?.. В романах о Средневековье нечто
похожее упоминается, однако крайне невнятно. Может, попробовать
сделать так, как описано у Вальтера Скотта, а потом сослаться на тра¬
диции Священной Римской империи, сиречь Германии, превесьма
отличные от шотландских?
Эдвард поглядывал выжидающе.
—	На правое колено, дурак! — наконец среагировал сэр Мишель,
яростно зашептав на ухо. — Потом сам разберешься!
82

Порядок есть порядок, и раз говорят — опустимся на колено. Что
еще нужно? Ага, кажется, протянуть обе ладони сюзерену, символи¬
чески вкладывая самого себя в его руки.
—	Клянусь пред Господом Богом, — медленно импровизируя, на¬
чал Гунтер, — Святой Матерью-Церковью и короной Шотландии быть
вашим верным слугой, сир.
Удивительно, но этого оказалось достаточно. Принц непонятливо
нахмурился — настоящая формула оммажа была совсем другой, куда
более длинной и пышной, однако списал нерадение нового шотланд¬
ского барона на выпитый оль и чисто германское варварство, над ко¬
торым посмеивались даже в диковатой Шотландии. Эдвард принял
руки Гунтера, довольно крепко их пожал и без всякой торжественно¬
сти изрек:
—	Пред Господом принимаю твою присягу, и да не будет для тебя
ничего, кроме Бога, короля и чести.
Гунтер понял, что обошлось. Вот это и называется — принял под¬
данство. Никакой тебе визы в паспорте, анкет длиной в километр и
свидетельства о благонадежности. Теперь уж извиняйте, ваше вели¬
чество Ричард Львиное Сердце, я подданный независимого шотлан¬
дского королевства, у нас есть собственная гордость и даже личный
герб. Серебряный ворон в лазурном щите. Подавитесь.
—	Всего-то и делов, как выражаются сиволапые простецы, — от¬
кровенно насмехался сэр Мишель над Гунтером, пока они вдвоем шли
по склону холма к шатрам свиты английского короля. — Впрочем, я
сам был не прав, надо было тебя научить... «Согласно древним обыча¬
ям...» — занудно начал цитировать Фармер настоящую формулу при¬
сяги, но только рассмеялся: — Ничего, скоттам и так сойдет. Вы уж
извиняйте, светлейший господин барон, но теперь вы для меня, дво¬
рянина нормандского герцогства, ничуть не лучше любого Дугала или
какого-нибудь там Ллердана, будь таковой из Иннесов или из Кал-
ланмора.
—	Зато я буду бороться с тобой за независимость Шотландии, —
парировал германец, ставший сегодня вдобавок еще и шотландцем. —
Кстати, ты внимательно слушал, что кельты говорили о нашем Дуга-
ле? Мятежник, бунтовщик и вообще висельник, удавленный десять
лет назад. То есть для тебя, паршивого сейта, он мятежник, а для меня —
национальный герой. Съел?
Теперь расхохотались оба.
Вдалеке бухнуло, послышался долгий звук тяжелого удара и при¬
глушенное шуршание осыпающегося камня. Требюше — метательные
Машины короля Англии, установленные возле укреплений Мессины,
Разворотили стену одной из башен, но цельного пролома в бастионе
83

не сделали. Поднялось облако пыли и каменной крошки, британское
воинство счастливо разоралось так, что разнеслось на всю округу, а
парящие в небе чайки шарахнулись в сторону моря.
—	Неужто взяли? — разволновался сэр Мишель и вопросительно
посмотрел на Гунтера, знавшего многие события наперед. — Или нет?
—	Нет, — покачал головой германец. — Я тебе сколько раз повто¬
рял: в моем будущем точно известно, что Ричард взял Мессину, от¬
крыв изнутри ворота...
—	Я не сомневаюсь в доблести моего короля, — чуть задыхаясь,
ответил норманн, пытаясь как следует рассмотреть, что же происхо¬
дит возле стен города. — Ричард — самый удачливый воин из всех, кого
я знал. Жаль одно — такой человек стал королем, а не странствую¬
щим рыцарем. Тогда бы он стяжал себе великую славу. Королем дол¬
жен быть принц Джон — он, по крайней мере, слушает мудрую ма¬
тушку и еще молод для того, чтобы испортиться под развращающим
влиянием власти. Думаешь, мы правильно поступаем?
—	Правильно, — уверенно ответил Гунтер. — Ричард долго не очу¬
хается от подобного удара по личной славе и умерит гордыню. Согла¬
сись, мы совершаем благое дело. Представь: через два с половиной дня
Ричарда отлучает сам Папа, он, не сумев вымолить прощение, внезап¬
но умирает... Какой вывод?
—	Его душа вечно горит в аду, — подтвердил сэр Мишель. — Что
ж, ради спасения человеческой души я готов и на измену своему ко¬
ролю.
—	Господи, поскорее бы все это закончилось... Не прошло и двух
недель, как Сицилия мне вусмерть надоела. Когда Львиное Сердце с
нашей скромной помощью договорится с Танкредом, а Элеонора от¬
даст ему деньги тамплиеров, можем со спокойной душой отправлять¬
ся в Константинополь и ждать Гая с Дугалом. И, если на то пошло,
Фридриха Барбароссу. Меня одно беспокоит — как там Серж?
—	Знаешь, — сэр Мишель уже стоял возле королевской палатки, —
Серж производит впечатление человека, вполне способного позабо¬
титься о себе. И, в конце концов, он пребывает под чуткой опекой
прекрасной Беренгарии...
После этих слов оба рыцаря — норманнский и шотландский —
переглянулись и тихонько заржали.

ЛЮДИ И МАСКИ — II
О том, как Беренгария Наваррская
вспоминает былые дни
Вечером, когда неожиданно выздоровевший мессир Серж и Ан-
герран де Фуа, раскланявшись с принцессой и госпожой Беатрис де
Борж, доверенной фрейлиной королевы Элеоноры, удалились по сво¬
им таинственным делам, Беренгария предалась исконному дворянс¬
кому развлечению — скуке.
Мадам Беатрис, с юности находившаяся при аквитанском дворе,
отлично знала свои обязанности: прежде всего выполняй желания и
приказы коронованных особ, а когда надобности в твоих заботах нет,
занимайся своими делами. Посему госпожа де Борж спросила прин¬
цессу, требуются ли ей какие-нибудь услуги — перешнуровать платье,
привести в порядок прическу или почитать вслух, получила отказ и с
чистой совестью отправилась в свою комнату.
Долг придворных дам, особенно из бедных семей, состоял чаще
всего в крайне простых действиях: уход за туалетом госпожи, а когда
последняя пребывает в тоске — развеивании оной при помощи песен
и игры на виоле, сплетен и просто разговоров. Вдобавок Беренгария
весьма самостоятельная девушка, по своей независимости немногим
отличавшаяся от мужчин: у мадам де Борж, познакомившейся с прин¬
цессой не столь давно, не было с Беренгарией никаких осложнений.
Наваррка редко капризничала, не скандалила, могла самостоятельно,
не призывая даму-камеристку, одеться, не требовала прислуживать за
столом... Словом, вела себя как варварка, не знакомая с утонченными
порядками английского или французского королевских домов, сло¬
жившимися за время правления в этих государствах Элеоноры Пуа-
ту* И конечно же, госпожа Беатрис даже не думала о том, чтобы по¬
прекнуть Беренгарию предосудительными связями с мужчинами. По
этикету, принцесса обязана находиться в обществе неженатых рыца¬
рей только в присутствии придворных дам, но в Наварре, как извес-
Тн°» нравы просты и незамысловаты. В конце концов, нет ничего пло-
85

хого в том, что ее королевское высочество ухаживала за получившим
рану в бою оруженосцем.
Камеристка обосновалась в небольшой прохладной комнатке, при¬
мыкавшей к королевским покоям, мимолетно посожалев об отсутствии
госпожи — из-за осады города королева-мать осталась за стенами, в
лагере сына, Ричарда Львиное Сердце. Мадам де Борж зажгла свечи,
устроилась в кресле, и, набросив на колени шерстяное одеяло, углу¬
билась в изучение душеспасительной книги святого Августина. Если
принцессе потребуется, она позовет.
Сама Беренгария маялась праздностью. Книги прочитаны, выши¬
вать она не любила с детства, кошка, подаренная Ричардом, оказалась
с характером, причем столь же скверным, как у ее предыдущего хозя¬
ина, и категорически не желала поиграть со своей новой владелицей.
Может быть, навестить сестру Марию Медиоланскую?
Открыв, а затем тихо затворив дверь, Беренгария выбралась в
коридор. Налево, затем направо в проход, ведущий к капитулярной
зале и трапезной, затем еще по одному коридору, в конце которого
прячется каморка келаря монастыря — сестры Марии.
—	Преподобная сестра? — Беренгария толкнула притвор, осторож¬
но сунувшись внутрь.
—	Ваше высочество! — Монахиня, довольно красивая женщина лет
тридцати, происходившая родом из Милана, по-латыни называвше¬
гося Медиоланом, привстала из-за столика конторки, заваленного пер¬
гаментами. — Заходите же, вы мне отнюдь не помешаете.
—	Я хочу вернуть... — Принцесса, ничуть не краснея, как положе¬
но всякой благовоспитанной девушке, вынула из рукава платья тща¬
тельно завернутый в ткань томик книги. — Ваш Овидий. Могу лишь
поблагодарить.
Мария Медиоланская, подозрительно глянув на дверь, из-за ко¬
торой в любой момент могла возникнуть наисуровейшая аббатиса Ро-
муальдина, кивнув, взяла книгу и быстро отправила ее под стол, в
тайный ящичек.
—	Хотите другую? — Сестра-келарь вопросительно посмотрела на
Беренгарию. — Стихи Анакреона, например? Или сочинения Апулея?
—	Бойкий у вас монастырь, — непринужденно заявила принцесса,
не вогнав, однако, сестру Марию в смущение.
Та ответила:
—	Вы не читали сочинения святого Умберто Болонского? Очень
жаль, что сей добродетельный человек столь мало известен... Знаете,
что он однажды сказал?
—	Представления не имею, — честно призналась Беренгария. — Но
с интересом выслушаю.
86

Монахиня, нахмурив лоб и припомнив, вдохновенно процитиро-
B^Jl __ «Все, что звучит разъяснением и доказательством Святому
Писанию, должно сохраняться, дабы преумножалась слава Слова Гос¬
подня; но и все, что Писанию противоречит, уничтожаться не долж¬
но, потому что только сохраненное оно может быть опровергнуто
теми силами, которые получат подобную возможность и подобное
задание, теми способами, которые укажет Господь, и в то время, когда
Он укажет». Полагаю, любая книга достойна изучения, ибо в них
собраны человеческие мысли о мире тварном, коий столь же многооб¬
разен, как сам Господь. Идемте, ваше высочество.
В библиотеке Беренгария получила новую книжку, но, как преду¬
предила сестра Мария, не столь фривольную, как Овидий, а скорее
познавательную.
—	Вам ведь интересны дни давно минувшие? — спросила монахи¬
ня, выдавая тяжелый, переплетенный в дерево и кожу томик прин¬
цессе. — Для мирянки вы слишком образованны, ваше высочество, а,
как известно, целью изучения истории является не только ознаком¬
ление с событиями прошлого, но и приобретение опыта на будущее
время. Это летопись, вернее, список с изначального источника. То ли
пятая, то ли шестая копия. Охватывает почти два столетия от времен
правления Дагоберта II Меровинга до Карла Мартелла, ставшего пер¬
вым королем новой династии во Франции.
—	Что же в этом необычного? — удивилась Беренгария. — В биб¬
лиотеке моего отца было множество летописей, и я почти все прочи¬
тала.
—	Эта хроника, — понизив голос, сказала сестра Мария, — крайне
редкая. Обычно все экземпляры списков сжигают. Они числятся в
Индексе.
Принцесса поняла, в чем дело. Апостольский престол несколько
лет назад составил так называемый Index Librorum Prohibitorum —
Список запрещенных книг. Сюда входили сочинения еретиков, от¬
ступников, раскольников, некоторые языческие сочинения, сохра¬
нявшиеся со времен Рима и Греции, а также неугодные Риму тракта¬
ты и хроники. Запретный плод сладок, а потому Беренгария взяла
летопись и отправилась обратно. Предстоял полный вечер интерес¬
ного чтения.
Король Наварры Санчо недаром получил прозвище Мудрого. И не
только потому, что благоразумно правил небольшим горным королев¬
ством, отделенным от Аквитании и Лангедока Пиренеями, а на юге и
запаДе граничившим с враждебным Кордовским халифатом, принад¬
лежащим маврам-мусульманам. Прежде всего отец Беренгарии
87

предполагал: каждый его ребенок (а это трое сыновей и две дочери)
обязан получить наилучшее образование. Генрих II Английский, к
примеру, пренебрег образованием младших сыновей, предпочтя ви¬
деть ученым лишь старшего сына-наследника, тоже Генриха, и весьма
жестоко просчитался. Генрих, за ним Годфри, средний отпрыск, по¬
гибли несколько лет назад, и корона перешла к Ричарду, с трудом
умевшему поставить свою подпись под документами и тяготевшему к
мальчишеским развлечениям — мечи, щиты, турниры, знамена, вью¬
щиеся над рыцарскими полками... Только младший английский принц
Джон (и то благодаря матери) был многоучен, но доселе оставался
наследником. Когда (и если) у Ричарда появится сын, Джон останет¬
ся только герцогом, а уж Львиное Сердце позаботится, чтобы новый
принц Англии вырос точь-в-точь таким, как его папаша — хорошим
воителем...
Беренгарию с детства окружали ученейшие монахи, король Сан-
чо приглашал даже мавров из Университета Кордовы и евреев из са¬
мого блестящего учебного заведения Лангедока, находящегося в Нар-
бонне. Поэтому все пять отпрысков, от сына-наследника дона Карло¬
са до младшей сестры Беренгарии, принцессы Маргариты, по
сравнению с Ричардом могли считаться настоящими мэтрами в бого¬
словии, философии, истории и геометрии. Одна Беренгария знала три
главнейших европейских языка: норманно-французский, норманно¬
латинский и немецкий, если не считать языков интернациональных —
высокую латынь и греческий. При необходимости Беренгария могла
произнести несколько простейших фраз на арабском, но разбирать
письменную вязь фарси, к сожалению, не умела.
Оставалось лишь прилечь на сундуки, покрытые пахнущим сеном
тюфяком, поставить ближе подсвечник и лампы и раскрыть книгу.
Спустя долгое время от повечерия и почти до полуночи Беренга¬
рия Наваррская занималась летописным трудом, составленным неким
монахом Гизельхером Аахенским почти пятьсот лет назад, и в глазах
принцессы постепенно нарастало беспокойство, а густые брови хму¬
рились. Наконец она отложила книгу, поднялась с ложа, тихонько
заглянула в комнату мадам де Борж — убедиться, что камеристка лег¬
ла отдыхать, — и предприняла весьма странные действия.
Первым делом Беренгария освободила стол, порылась в сундучке
и, отыскав там белоснежную льняную скатерть, расстелила ее поверх
столешницы. Затем, вспомнив, что лишние глаза ей сейчас только по¬
мешают, подбежала к двери и заперла ее на засов — не дай Господь,
заявится преподобнейшая Ромуальдина Кальтаниссеттская. Тогда не
избежать жуткого нагоняя от аббатисы, а то, глядишь, тяжелой епи¬
тимьи, которую придется выполнять год.
88

Колдовство, как нынешним вечером убеждала Беренгария ору¬
женосца сэра Мишеля, мессира Сержа, дело весьма и весьма предо¬
судительное. Но следует помнить, что ведовство, производимое че¬
ловеком при помощи дьявольских сил, и магия, присущая некото¬
рым определенным предметам от природы, а значит, от Бога,
различаются так же, как облако Рая и клубы дыма от адского пламе¬
ни. Человек может лишь вызвать силы, заключающиеся в данном
предмете, и использовать ее по своему усмотрению, в зависимости
от желания, доброго или злого. Беренгария, как истинная католич¬
ка, зла не желала никогда и никому.
Теперь настал черед Подарка, подношения Хайме де Транкавеля —
бывшего восторженного любовника и, как казалось принцессе, очень
несчастного человека, являвшегося младшим сыном семейства Тран-
кавель из лангедокского графства Редэ. Маленький кусочек темного
камня, среди алхимиков именуемого черным агатом. Камешек, взя¬
тый Хайме из стены его замка — Ренн-ле-Шато.
Беренгария никогда никому не признавалась, что однажды в жиз¬
ни столкнулась с силой, которую не назовешь ни магией, ни колдов¬
ством. Это было нечто большее, другое, очень особенное. Имя ему —
Ренн-ле-Шато. Живой замок.
...С Транкавелями принцесса первый раз познакомилась два года
назад, во время празднования Рождественских праздников с 1187 на
1188 год. Конечно, мессир граф Редэ, Бертран де Транкавель, глава
семьи, приезжал к наваррскому двору в Беарне и раньше, благо счи¬
тался военным и политическим союзником короля Санчо, но тогда
Беренгария была совсем маленькой и почти не запомнила строгого
седоволосого господина, держащего себя с гордостью, недоступной
иным королям.
На Рождество 1187 года граф Редэ привез с собой всю семью: стар¬
шего сына Рамона с женой Идуанной из Фортэна, среднего — Тьерри
и двух младших детей — Хайме де Транкавеля да Хименес и малень¬
кую дочку Бланку, которой едва исполнилось тринадцать лет.
Двор отпраздновал новогодние праздники в Беарне, а затем ко¬
роль Санчо со свитой, приближенными и гостями перебрался ко дню
святого апостола Павла, празднующегося ровно через месяц, 25 янва¬
ря, в Барселону, в замок брата короля, его светлости графа дона Педро
Барселонского. Однако внимательная Беренгария отлично запомни¬
ла, что Транкавели приехали в столицу Наварры задолго до Рожде¬
на и справили свой праздник, на который почти никого не пригла¬
сили. Если не считать самого короля Санчо и своих близких друзей,
приехавших вместе с ними из Лангедока, — Плантаров, семью де Блан-
^Фор» д’А-Ниоров и некоторых других. Беренгарию, разумеется, не
89

позвали, ибо Бертран де Транкавель хотел видеть на своем торжестве
только короля и старшего сына наваррской фамилии, молодого дона
Карлоса.
Случилось это 23 декабря 1187 года, в день памяти святого Даго-
берта, того самого короля из династии Меровингов, о котором пове¬
ствовала выданная Марией Медиоланской запрещенная летопись.
Отец вернулся в покои несколько озадаченным. Дон Карлос к тому
времени ушел к жене, двое других сыновей наваррского короля раз¬
влекались где-то в городе, переодевшись простецами, младшая дочь
Маргарита сидела с кормилицей и подругами в своих комнатах зам¬
ка. Беренгария, сбежав от общества сестры, тайком забралась в каби¬
нет отца, решив дождаться его возвращения и расспросить о праздне¬
стве.
Она отлично помнила, как выглядел отец в тот вечер. Ее батюшка
был очень невысок ростом, лыс и толст, однако, по общему мнению,
являлся самым веселым человеком королевства. Есть добрые толстя¬
ки — они симпатичны всем и каждому, а есть злые, наподобие
нынешнего короля Франции Филиппа-Августа, — эти представляют
собой тип злодея из сказок: мрачная обрюзгшая рожа, волосатые лапы,
нависающее над поясом брюхо и кинжал за пазухой. Санчо Наваррс¬
кий относился как раз к числу добрых толстяков. Вечно улыбается, со
всеми любезен и куртуазен, большой любитель выпить и поохотиться
на кабана в горах, невероятно гостеприимен и любим всеми своими
подданными — от дворян до простецов.
Но на этот раз Беренгария отца не узнала. Санчо смотрел будто
травимый собаками горный медведь. Принцесса всполошилась:
—	Батюшка, что стряслось? Вам не понравился праздник?
—	Не понравился. — Санчо Мудрый предпочитал говорить детям
правду и только правду, что бы ни случилось. — Такое чувство, словно
я оказался в чужом мире, населенном не людьми, а... существами,
похожими на людей, но не обладающими человеческой душой. Детка,
если заметишь в глазах собеседника пустоту, заканчивай разговор и
убегай подальше.
—	Папенька, вы о ком? — не поняла Беренгария, которой тогда не
исполнилось и шестнадцати.
—	Граф Редэ и его отродья! — рявкнул король, еще больше напу¬
гав дочь, но тут же погладил ее по голове. — Прости, я не хотел повы¬
шать на тебя голос. Вообрази, они, разумеется, блюли этикет, но смот¬
рели на меня, будто на своего вассала! Словно я им что-то должен!
Детка, если ты хоть раз подойдешь к одному из Транкавелей без дамы-
камеристки... а лучше — без вооруженной охраны в два десятка чело¬
век, я прикажу отдать тебя в монастырь!
90

Санчо Мудрый сплюнул прямо на пол, поцеловал дочку и, бурча
поД нос что-то неразборчивое, но очень грозное, отправился в опочи-
зальню, оставив Беренгарию в испуганном недоумении.
Перед Рождественской мессой гостей из Лангедока представили
всей королевской семье, а не только монарху и наследнику Беренга-
рия удивилась во второй раз — что же так напугало отца? Да, без со¬
мнения, граф Редэ очень величествен (он был без супруги, ибо его
вторая жена несколько лет назад скончалась), старший сын, Рамон,
выглядит великолепно, и вовсе не из-за костюма, — безумно красивое
породистое лицо, густые черные волосы аж с просинью, какая бывает
на пере ворона, высок, широкоплеч. Настоящий рыцарь из баллад.
Средний, Тьерри, в отличие от брата, невзрачен, скуласт, взгляд ка¬
кой-то равнодушный и отсутствующий. Любопытная Беренгария,
пристально наблюдавшая за Транкавелями, отметила для себя, что
Тьерри ничто не развлекало — даже на турнире, случившемся следу¬
ющим днем, он смотрел за поединками с невероятной скукой. Млад¬
ший, Хайме... Едва оперившийся птенец. Пройдет еще немного вре¬
мени, и, возможно, он вырастет в красивого мужчину, в котором будет
прослеживаться и благородная кровь Транкавелей, и арагонские кор¬
ни матери, донны Чиетты да Хименес из Сарагосы. Сейчас Хайме Бе¬
ренгарию не привлек. Обычный мальчишка.
Дальше была долгая дорога королевского двора из столицы, Бе¬
арна, расположенного возле южного побережья Бискайского залива,
в Барселону. Транкавели гостили у наваррцев еще почти три месяца,
и очень скоро Рамон де Транкавель стал первым любовником прин¬
цессы Беренгарии Наваррской.
Теперь, спустя два года, Беренгария, набравшаяся достаточного
опыта общения с мужчинами, с неохотой признавала: Рамон ее совра¬
тил. Безыскусно и навязчиво, получая несказанное удовольствие от
самого процесса совращения и чувства собственного превосходства.
Впрочем, точно так же Беренгария сознавалась самой себе — она сама
во многом виновата. Слишком много внимания оказывала красивому
Дворянину, слишком часто позволяла Рамону приглашать ее на про¬
гулки в барселонских парках, примыкавших к дворцу-замку дядюшки
Педро, первая позволила себя поцеловать. И это при условии, что Ра¬
мон был женат и... И, ничуть не стесняясь, оказывал недвусмысленные
знаки внимания брату своей супруги, мессиру Гиллему де Бланшфору.
Равно как и другим симпатичным девицам и юношам, имевшим несча-
стье попасть ему на глаза. Рамон считал, что ему дозволено все, и не
обращал внимания на косые взгляды придворных короля Санчо.
В совершенном грехе Беренгария вначале призналась не исповед¬
нику, а отцу. Санчо пожевал губами, искоса поглядывая на ярко по¬
91

красневшую дочь, которой понадобились все душевные силы, чтобы
выдавить из себя признание в собственной слабости, и только посове¬
товал:
— Ну что ж... Рано или поздно это должно было случиться. Ты
взрослая женщина, тебе пятнадцать лет. Но в качестве твоего первого
любовника я бы хотел видеть совсем другого человека. Ты ведь, ка¬
жется, дружишь с моим оруженосцем, доном Хуаном де Рамалесом и
он тебе нравится? Помнишь, я тебя предупреждал — не подходи близко
к Транкавелям? Ты исполнила пожелание своего старого отца? Ах,
нет... Тогда, детка, сходи на исповедь и прежде всего покайся в нару¬
шении заповеди, гласящей «Почитай и слушай родителей». Кстати,
если такое дело случилось, знаешь ли ты, как появляются дети и как
уберечься от незаконнорожденного ребенка? Твоя мать умерла, по¬
этому лучше спросить у меня. Не стесняйся, я все-таки твой отец, а
уж король — во вторую очередь.
У Беренгарии сложилось точное впечатление, что тогда Санчо
подумал: «Только бастарда де Транкавелей нам не хватало!..»
И тем не менее... Санчо Мудрый еще раз оправдал свое прозви¬
ще, справедливо рассудив: если он запретит дочери встречаться с
Рамоном, то она, влюбленная по уши, сама изыщет способ видеться
с ним. Поэтому странный роман принцессы из Наварры и наследни¬
ка графства Редэ продолжался, давая пищу сплетникам и заставляя
Беренгарию все чаще задумываться над тем, что с ней происходит.
Ей казалось, будто Рамон отравил ее каким-то ядом, незаметно разъе¬
дающим все хорошее, что имелось в ее душе, и теперь украдкой ве¬
селится, наблюдая, как она медленно умирает. Вернее, не умирает, а
постепенно меняется, становясь похожей на людей, окружающих се¬
мейство Транкавель, — с таким же нескрываемым презрением к за¬
ветам Церкви и устоям светской жизни, с таким же высокомерным
отношением ко всем прочим и такой же холимой и лелеемой горды¬
ней.
Подобное не могло долго продолжаться и закончилось в один из
теплых мартовских вечеров 1188 года, когда Беренгария прибежала к
отцу в слезах, не просто перепуганная, а буквально умирающая от
страха. Никто, включая дворцового капеллана-исповедника и самого
Санчо, не узнал, чем же мессир Рамон так обидел принцессу. Берен¬
гария сама лишний раз пыталась не вспоминать об этом вечере, когда
наследник Транкавелей хотел развлечь свою любовницу невинным
колдовством, вылившимся во что-то жуткое...
Беренгария рыдала на плече у старого толстяка-короля, а Санчо
не уставал мудрить. Когда дочка не видела, он тихим щелчком паль¬
цев подозвал слугу-сарацина с отрезанным языком и с помощью
92

ясеста-команды распорядился привести своего оруженосца — месси-
ра де Рамалеса, молодого человека двадцати двух лет с чернющими
большими глазами, короткой, как у тамплиеров, прической и непло¬
хим опытом в отношениях с прекрасными дамами. Когда дон Хуан
появился в дверях, король Наварры указал ему взглядом на
прильнувшую к отцу Беренгарию и сделал настолько недвусмыс¬
ленный жест, что кастильский дворянин поперхнулся. Но, в конце
концов, слово короля есть слово короля, а кроме того, Хуан де Рама-
лес давно питал слабость к Беренгарии.
—	Милая, — Санчо взял принцессу за подбородок и заставил заг¬
лянуть себе в глаза, — я понимаю, что тебе сейчас плохо. Давай мы
сделаем так: дон Хуан проводит тебя до твоих покоев и... — король
понизил голос до страшного шепота, — и я не буду против, если гос¬
подин де Рамалес останется тебя охранять, чтобы тебя снова не напу¬
гали. Согласна?
Беренгария, всхлипнув, кивнула.
Когда королевский оруженосец увел принцессу в отданную ей
комнату барселонского замка, Санчо Мудрый тяжко вздохнул, осе¬
нил себя крестом и отправился в южное крыло замка. Побеседовать с
Рамоном.
Санчо опоздал. Неизвестно, что там произошло, но он застал Ра¬
мона в обществе двоих младших братьев: Хайме выглядел на редкость
взбудораженным, и даже апатичный Тьерри на краткое время забыл
о своем вечном равнодушии. Создавалось впечатление, словно они о
чем-то выговаривали наследнику графа Редэ, причем семейный спор
грозил вот-вот перерасти из словесного в решаемый с помощью ору¬
жия. Синеватый от злости Рамон преклонил правое колено перед ко¬
ролем, извинился в соответствии с этикетом и сказал, что немедленно
уедет из Барселоны.
Он выполнил свое обещание. Но после рассвета принцесса обна¬
ружила свою любимую охотничью собаку валяющейся на замковой
лестнице с перерезанным горлом. Однако это случилось только завтра.
—	Сир! — крайне раздосадованного Санчо Мудрого, которому
больше всего хотелось выпить... нет, сначала не выпить, а пойти на
хозяйственный двор и порубить дрова — благо король любил выбра¬
сывать свои отрицательные чувства именно таким образом, — дог¬
нал в коридоре Транкавель-младший, мессир Хайме, который мог
Добавить к своему имени еще и частицу «да Хименес». Мальчишке
всего-то шестнадцать лет, однако честь рода он блюдет куда больше,
нем старшенький. — Сир! Я покорнейше умоляю простить мою се¬
мью и меня за моего брата. Если вы пришли сами, то вы знаете, в
Чем дело.
93

Санчо был уверен, что Беренгария с Рамоном просто поссорилась,
однако насторожился. Может, случилось нечто большее и худшее?
—	Сир, — смущенно продолжал Хайме, — мой брат иногда не
может полностью отвечать за свои поступки. Он... он любит хвас¬
таться. И похвалился донне Беренгарии своими умениями, которые,
клянусь вам, не нанесут никакого ущерба ни вашему дому, ни вашей
семье.
Под словом «умения» могло подразумеваться все, что угодно, от
мужской удали в постели до... О Транкавелях недаром ходили слухи,
будто они колдуны. Санчо Мудрого продрал мороз. Неужто его ми¬
молетная догадка верна? Что произойдет, если Бешеное Семейство,
как графов Редэ именовали за глаза (а иногда и в глаза, причем они,
как ни странно, гордились этим прозвищем), навлечет проклятие на
королевский дом?
—	Расскажите подробнее, сударь, — приказал король и, взяв Хай¬
ме за плечо, поднял его на ноги. — И вообще, идемте в мои покои.
Я вижу, что вы человек искренний и не хотите дурного.
Устроились в комнатке, примыкавшей к спальне короля. Хайме
постоянно мялся, недоговаривал, однако пытался восстановить доб¬
рое отношение наваррца к своей семье. Санчо понял: Транкавель-млад-
ший норовит скрыть нечто большее, чем обычное неуважение стар¬
шего брата к принцессе. А поэтому спросил напрямик:
—	Мессир Рамон хотел... хотел вызвать существо из потусторон¬
него мира? Что-то наколдовал? Хайме, не молчите! Я же вижу по ва¬
шим глазам! Зная вашу семью...
—	Да... — нерешительно произнес младший сын графа Редэ и взмо¬
лился: — Сир, я не могу! Не могу ничего сказать! Этот обет принадле¬
жит не мне. Поверьте, я и Тьерри взяли Рамона за грудки и отсовето¬
вали впредь так шутить. Не беспокойтесь, сир, то, что... То, что яви¬
лось в наш мир с помощью Рамона, вернулось обратно и более никого
не потревожит. Мы позаботились об этом. Он просто не сумел с этим
справиться...
Санчо сделал паузу, мысленно прочитав «Отче наш» и сказав са¬
мому себе: «Все слухи о Транкавелях — правда. Может, стоит завтра
пойти к епископу и все рассказать?.. Нет. Поспешное решение не все¬
гда есть наилучшее. По-моему, двое младших братьев — люди думаю¬
щие и благоразумные. Кроме того, мне меньше всего требуется враж¬
да с графом Редэ. Я промолчу. Однако если они снова вздумают при¬
няться за свои игры...»
—	Ваше величество! — Хайме неожиданно бросился к ногам коро¬
ля. — Сир! Вы позволите мне искупить вину перед вашей дочерью?
Я... Я...
94

—	Что? — обреченно вздохнул Санчо Мудрый. — Только не гово¬
рите, что вы в нее влюбились, мессир Хайме. Конечно, Беренгария
очаровательна, однако ей еще рановато становиться предметом все¬
общего поклонения.
—	Я готов сделать все, чтобы госпожа Беренгария забыла зло, при¬
чиненное ей Рамоном, — чуть высокопарно, однако вполне искренне
заявил младший из рода де Транкавелей. — Сир, вы обещали моему
отцу, что этим летом приедете погостить в Ренн-ле-Шато. Возьмите с
собой принцессу, умоляю!
—	Э-э... Я у нее спрошу, — осторожно сказал король Наварры. —
Если она согласится, обещаю, что возьму Беренгарию с собой. Но не
думаю, что она захочет.
Хайме ушел, оставив Санчо Мудрого в смятенном состоянии души.
А потом настало утро, и была мертвая собака — добродушный до¬
машний пес, никому, кроме кроликов и куропаток, не причинявший
вреда. Рамон, его жена Идуанна де Бланшфор и амант Гиллем уехали.
Беренгария вышла из своих покоев вместе с мессиром Хуаном де Ра-
малесом. Сам граф Бертран и двое его младших сыновей вместе с бол-
тушкой-сестренкой гостили в Барселоне еще месяц. Хайме не пере¬
ставал робко ухаживать за Беренгарией и в конце концов добился того,
чтобы принцесса обратила на него внимание — младший Транкавель
выгодно отличался от своих братцев хотя бы тем, что был отчасти
честен.

Глава четвертая
МАНЬЯКУ-ПРИКЛЮЧЕНЦУ
ВСЕГДА НАЙДЕТСЯ QUEST...
9-10 октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
Ричард Львиное Сердце в Сицилии был великолепен, что с ним
случалось крайне редко и только в строго определенных ситуациях.
Война не есть постоянное состояние, а поэтому в любое другое
время, когда прекращались бои, схватки, сражения, турниры, поедин¬
ки и прочие шумные забавы, связанные с нанесением противнику тяж¬
ких или особо тяжких телесных повреждений, у короля Британских
островов и Аквитании наступала депрессия. Нормально он себя чув¬
ствовал только сжимая в руке меч или копье для конного боя. Соб¬
ственно, ничего особенного в том не было — да, у Ричарда начинает
немедленно болеть голова или живот, когда приходится заниматься
тем, что эвфемистично именуется «важными государственными де¬
лами», но, согласитесь, и королем-то Ричард стал по чистой случай¬
ности. Его отец, Старый Гарри, никогда не готовил четвертого сына к
управлению королевством, в отличие от Генриха-младшего, весьма
начитанного и образованного молодого человека, учившегося у само¬
го святого Томаса Бекета. Ричарда с юных лет увлекали артуровские
легенды, поиски Грааля и великие подвиги рыцарей Круглого стола.
Хотя, как ехидно сказал Казаков Гунтеру, вышеназванные рыцари на
самом-то деле являлись сиволапыми варварами, ничуть не лучше ка¬
ких-нибудь остготов или вандалов. Несомненно, бритты шестого века,
управляемые Артуром и его двоюродным братцем Мерлином, слегка
хлебнули римской цивилизации, но, когда император Гонорий в нача¬
ле шестого столетия отозвал легионы из Британии ради борьбы с гер¬
манцами, островные кельты быстро покатились по наклонной плос¬
кости и двор Артура ничуть не отличался от дворов Меровингов, Те-
одериха или Алариха: обычное непринужденное варварство, простота
и курицы с гусями в тронном зале, если таковой вообще существовал.
96

Гунтер сначала повозмущался тем, что прагматичный Серж испас-
кудил столь красивую легенду — Ланселот, Зеленый Рыцарь, Оркней¬
ская четверка в составе Агравейна, Гавейна, Гахериса и Гарета, Грааль,
подвиги сэра Борса, прекрасные дамы, феи и колдуньи... Но потом
стало ясно: Казаков, к сожалению, прав и в своих язвительных, одна¬
ко обоснованных выкладках не ошибается.
—	Ты сам посуди, — втолковывал Сергей Гунтеру несколько дней
назад, когда от скуки и ничегонеделания в монастыре господа оруже¬
носцы сошлись в споре о древних легендах, — мы видим перед собой
эпоху варварских завоеваний. Пятисотые-шестисотые годы. Вандаль¬
ский вандализм с отшибленным носом Венеры и групповым изнаси¬
лованием жены последнего цезаря — это отнюдь не варварство. Цеза-
риссе, кстати, понравилось... Это общий симптом. Стереотип поведе¬
ния кельта или германца.
—	Кхм... — Гунтер воззрился на Казакова с умилением изголодав¬
шегося вампира, завидевшего ночью в лесу одинокую графскую доч¬
ку, потерявшую дорогу к родимому замку.
Но Сергея, что называется, несло:
—	Так вот, я вас спрашиваю, господин фон Райхерт, почему при
дворе Артура должно было быть лучше? Традиции Рима забылись,
дороги разрушились, Адрианов вал зарастает травой, а пикты, кото¬
рые к тому времени еще оставались целы и невредимы, наглеют и за¬
хватывают королевские домены. Церковь в упадке, ибо никто не зна¬
ет латыни. Записан случай, как некий епископ в артуровские времена
крестил in nomine Patris et Filiae, а не Filii, то есть не «Во имя Отца и
Сына», а «во имя Отца и Дочери». Вот вам христианнейшая артуров-
ская Британия во всей красе. Теперь представим, как это выглядело,
допустив, что подданные Артура додумались до Круглого стола и все-
таки водрузили его в Камелоте. За Круглым столом сидит шайка вар¬
варов, отнюдь не одетых в блистающие доспехи — откуда? Разве ка¬
кой нагрудник римских времен завалялся. Медвежьи и волчьи шку¬
ры, домотканина, крашенная луковым отваром, кожаные шлемы,
Украшенные птичьими крыльями, на каждом таком рыцаре масса та-
туировок — очень кельты их любили — побрякушки из медвежьих
зубов... На Круглом столе цельный жареный кабан, от которого отре-
ззют ломти ножами с костяными ручками, пиво, девки-рабыни, под
^ЛОМ на соломе собаки кости грызут, кто-то отливает прямо в углу...
Не удивляюсь, что Мерлин, побывавший в Риме, сравнил двор Арту-
Ра и великолепных сенаторов Италии, плюнул на все и ушел к Наро-
ДУ Холмов. Теперь пройдемся по личностям. Для начала возьмем об¬
разец рыцаря всех времен и народов — Галахада. Ланселот прижил его
*** Елейны вне брака. Что из этого следует? Во-первых, Элейна, ско¬
4*3343
97

рее всего, была его наложницей, ибо даже в те времена следовало сна¬
чала жениться, а потом уже делать детей. Мне Беренгария объясняла
о правах наследования — незаконные дети к дележу имущества не
допускались. Во-вторых, у Галахада наличествуют все комплексы не¬
законнорожденного: нет земли, наследства, практически никаких прав.
Что он делает? Верно, прибивается к дружине Артура, собирающего
таких вот неприкаянных нищебродов в личную гвардию, ибо подоб¬
ные галахады будут преданы королю, как псы. Они всем обязаны толь¬
ко взявшему их на службу господину.
—	Картина получается жутковатая, — вздохнул Гунтер. — Блестя¬
щий рыцарь в позолоченных доспехах и с просветленным взором ис¬
паряется, на его место приходит варвар в шкуре и проржавевшей рим¬
ской кирасе с рыжей бородищей, цветными татуировками и шрамами
на роже. Добавляем залитый пивом Круглый стол и тискающего при¬
служниц короля Артура. Приехали...
—	Не отвлекайся! — воодушевленно заявил Казаков. — Мы о Га-
лахаде говорим. Этот дикарь-бритт свихнулся на религиозной почве
еще в детстве. Когда же мамаша Элейна, брошенная Ланселотом в
пользу Гвиневеры, с жаром поведала ему, какие все мужики сволочи,
у ребенка возник еще один комплекс — он сидит один, обиженный и
незаконный, а папенька, понимаете, шляется по войнам и турнирам, в
перерывах трахаясь с королевой. Безотцовщина. Способ бегства от
угрюмой реальности простой — религия. Господь добрый, заступит¬
ся. И неважно, что тебя крестили во имя Отца и Дочери. Галахад со¬
орудил себе воображаемый крест и всю жизнь на него залезал распи¬
наться.
—	Чего? — наклонил голову Гунтер.
—	Типичный менталитет брошенного ребенка, вдобавок живущего
с нервной и психически неуравновешенной мамашей, — уверенно вы¬
дал Казаков. — Не знаю, как у варваров, а у нас такое дитятко при над¬
лежащих условиях могло бы преспокойно начать карьеру серийного
маньяка. Кстати, не удивлюсь, узнав, что Галахад был педиком — же¬
ной он не обзавелся по идейным соображениям, о побочных детях ни¬
чего не упоминается, в отличие от всех остальных рыцарей Круглого
стола. У Ланселота бастарды имелись, у Артура, у Агравейна... Впро¬
чем, Оркнейская четверка — это отдельная сага. Полнейшие отморозки.
—	Излагай, — сокрушенно, однако не без патологического интере¬
са потребовал Гунтер. — Что там с Оркнейской четверкой?
—	С чего начнем? — предвкушающе вопросил Казаков и сам отве¬
тил: — Правильно, с родителей! Король Оркнейских островов Лот был
скоттом-шотландцем, этим сказано все. Мамаша — Моргана, или Мор-
гауза, сводная сестра Артура, которую выперли из Мерсии за пристра¬
98

стие к древнему язычеству и поклонению темным богам. Папаша за¬
нимался тем, чем занимается всякий нормальный шотландец, — пил,
воевал, блудил направо и налево. От Моргаузы Лот вначале получил
трех сыночков — Агравейна, Гахериса, Гавейна и развесистые рога.
Попозже родились еще двое — Гарет и Мордред. Про последнего го¬
ворить не будем, ибо Мордред был законченным психом. Обратимся
к старшеньким. Эти четверо сумасшедших встревали во все мысли¬
мые неприятности — лихая шайка жила в свое удовольствие. Где бы
что на Британских островах ни случилось, оркнейцы всюду совали
свои длинные носы и не менее длинные мечи. Ссорились и мирились
с Артуром, учиняли семейные свары, причем баталии доходили вплоть
до магических поединков. Двое дружили с Ланселотом, двое с ним
враждовали. Младший, Мордред, находился в состоянии перманент¬
ной вражды со всеми сразу. Типичные варвары со всеми повадками,
живое воплощение тогдашнего менталитета — война ради войны,
приключения ради приключений, выпивка ради выпивки, безудерж¬
ное хвастовство и немереная крутость. Обаятельные хамы. Кстати,
никто из них не умер своей смертью. Но вернемся к душке Галахаду.
По-моему, его можно смело награждать званием первого в истории
тамплиера.
—	Это почему? — простонал Гунтер. Сил смеяться уже не остава¬
лось.
—	Как почему? — искренне изумился Сергей. — На женщин не
смотрит, владеет какой-то просветленной тайной, граалит по всей
Британии. Уж не знаю, нашел он Грааль или нет, но от своего религи¬
озного рвения Галахад окончательно помешался и помер от изнуре¬
ния.
—	По другой версии — уехал в Месопотамию прятать Грааль.
—	Восхитительная варварская игра, рассчитанная на столетия, —
весело фыркнул Казаков. — Представь: Галахад что-то нашел, распу¬
стил слух, что это святой Грааль, и рванул за пять тысяч километров,
ажно в саму Месопотамию, прятать. Правда, я не думаю, что он имел
хоть малейшее представление о том, где Месопотамия находится.
Далее начинается самое интересное. Галахад Грааль спрятал, а вся
остальная артуровская гопа увлеченно ринулась его искать. Если на-
Шли, то перепрятали — для развлечения следующих поколений ры¬
царей. В общем, темный ужас.
—	Согласен, — ответил Гунтер. — Теперь я наконец понимаю, с кого
именно лепит свой образ Ричард Львиное Сердце. Неплохо получает¬
ся, кстати.
Да, следует признать: времена короля Артура бесповоротно ушли
в неизмеримую глубину прошлого, и теперешние рыцари кроили
99

представление о бриттах VI века в соответствии со своим мировоз¬
зрением. История, если угодно, пошла по второму кругу — безогляд¬
ная храбрость Оркнейской четверки варваров служила примером для
подражания благовоспитанным шевалье, да только последние не учи¬
тывали небольшую деталь: то, что считалось приемлемым восемьсот
лет назад, не всегда соответствует современной реальности. Фран¬
цузский король Филипп-Август стал первым из монархов Европы,
кто понял — выигрывает не меч, а политика. Ричард же, вложив кли¬
нок в ножны и покинув поле сражения, переставал быть королем из
легенд, обязанным лишь вести бой и сметать с дороги врага, превра¬
щаясь в несчастного человека, которому судьба предназначила от¬
нюдь не государственный ум, а способности неплохого воина.
Может быть, Ричард чувствовал себя на своем месте в роли ко¬
мандира десятка или сотни — удачливого, храброго и умеющего до¬
биться поставленной цели под чутким руководством главнокоманду¬
ющего. Однако на большее ему рассчитывать не приходилось.
* * *
Король Англии выглядел утомленным. Ближе к вечеру сицилий¬
цы отбили еще одну попытку завладеть двумя башнями на северной
окраине города, и Львиное Сердце отвел рыцарей и лучников от Мес¬
сины. Сам Ричард явился в лагерь в изодранном плаще, с рассечен¬
ной кольчугой и помятым шлемом — король, как обычно, проявляя
чудеса личного героизма, сам забирался на стены, но атака захлебну¬
лась и пришлось отступать. Отряд королевской гвардии изрядно по¬
трепали, потому что обороняющиеся всегда находятся в лучшем по¬
ложении, нежели нападающие. Насчитывалось два десятка убитых и
в полтора раза больше раненых, хотя эти люди могли бы повоевать и
в Палестине. Но Ричард, упрямо настаивавший на возвращении при¬
даного сестры, не обращал внимания на жертвы.
Бертран де Борн, везде таскавшийся за королем, однако не участво¬
вавший в штурме, поглядывал весьма огорченно. Менестрелю подоб¬
ные развлечения не нравились. Конечно, Бертран был неплохим вои¬
ном (насобачился за последние десять лет непрестанной войны со сво¬
ими братьями за замок Борн), но лишний раз головой старался не
рисковать. Во-первых, голова всего одна. Во-вторых, кому станет хоро¬
шо, если погибнет лучший трубадур Европы? Сам де Борн в мыслях
рисовал свою смерть несколько иной — красная палестинская пусты¬
ня, отряд белых рыцарей несется на всем скаку на сарацинское войско,
развеваются знамена, гремят боевые рога, копья с многоцветными вым-
100

педами пронзают арабские шеи, и в тот момент, когда наконец доблес-
т0ым Бертраном де Борном захватывается зеленое знамя Саладина, его
сражает одетый в мрачную черную хламиду сарацин, одновременно
падая от нанесенного на последнем издыхании удара клинком истека¬
ющего кровью менестреля. Красиво. Баллада о войне — сирвента —
получится замечательная. Благородные девицы обрыдаются, а Ричард
изойдет на слезы, оплакивая безвременно ушедшего друга, принесшего
христианскому войску долгожданную победу...
—	Бертран!
Трубадур, мечтательно уставившийся в вечереющие небеса, встре¬
пенулся. Жаль покидать столь сладкое царство грез, обозревая чуточ¬
ку похожую на Палестину холмистую равнину Сицилии. Казалось,
еще немного, и из-за стен превратившейся в Иерусалим Мессины вы¬
летит объятый клубами желтоватой пыли сарацинский конный от¬
ряд и тихо запоют стрелы...
—	Бертран! — на сей раз окрик прозвучал куда более нетерпели¬
во. — Хватит считать ворон! Иди сюда!
Шевалье де Борн поправил непременную виолу, висящую на пле¬
че, и зашагал к палатке короля. Из-под полога высовывалась голова
«любезного друга» — Ричарда. Государь уже довольно долго беседо¬
вал с двумя благородными дворянами, нынешней ночью спасшими
королеву Элеонору от сделавших вылазку сицилийцев.
Менестрель вошел в шатер и оглянулся, изыскивая, куда бы при¬
сесть, благо это можно было сделать без особого позволения Львино¬
го Сердца — король не требовал от своих близких друзей строгого со¬
блюдения этикета.
Сам Ричард плюхнулся на походную кровать, и кедровые реечки
предупреждающе заскрипели, ибо вес у короля был немалый. Только
в отличие от толстяка Филиппа-Августа Плантагенет не нарастил на
себе ни капли жира — сплошные тугие мышцы. Напротив короля вос¬
седали утренние визитеры — шевалье де Фармер и барон Мелвих.
Смотрелись оба слегка пьяными, но де Борн уже успел узнать, что оба
рыцаря недурно покутили у шотландцев. И это вместо того чтобы сра¬
жаться рядом с королем! Впрочем, сам Бертран между присутствием
У башен Мессины (где в тебя в любой момент может угодить стрела
или камень) и пьянкой у принца Эдварда выбрал бы последнюю. Кель¬
ты гостеприимны и вдобавок весьма уважают людей с поэтическим
Даром.
—	Ты только послушай, — непонятно начал Ричард. — Мессина
наша!
—	Уже? — апатично поинтересовался де Борн. — Почему я не за¬
метил?
101

—	Завтра заметишь. — От короля прямо-таки пыхало душевным
подъемом, а это значило, что Ричард задумал какую-то сногсшибатель¬
ную авантюру, которые обычно заканчиваются или глупо, или неудач¬
но. Несомненно, случались и исключения, однако, по мнению труба¬
дура, они лишь подтверждали правило. — Сегодня ночью мы идем...
—	Мы? — желая выяснить подробности, подозрительно уточнил
Бертран.
—	А ты разве откажешься? — недоуменно глянул на фаворита
король. — Так вот! Эти шевалье нашли подземный ход, ведущий в
город! Понимаешь?
—	И понимать не хочу, — буркнул де Борн. — Вы, сир, собираетесь
проникнуть в Мессину, отыскать Танкреда и вызвать его на честный
поединок?
—	Было бы неплохо, — согласился Львиное Сердце и на мгнове¬
ние задумался. Гунтер с сэром Мишелем переглянулись. У Ричарда
хватит ума на нечто подобное. Однако король решительно продол¬
жал: — Мы поступим умнее. Йорк пусть подготовит гвардию и вста¬
нет возле ворот святой Терезии. Ты, я и господин де Фармер вместе с
бароном Мелвихом переодеваемся, идем в город и ночью открываем
ворота. Йорк со своими врывается, захватывает барбикен, и... Месси¬
на наша! Тогда я заставлю Танкреда вернуть деньги Иоанны!
Бертран де Борн на мгновение замер и машинально положил ла¬
донь на полупрозрачные струны виолы. Ричард, конечно, хороший
друг... и вообще сам по себе ничего, но идеи у него какие-то... рыцар¬
ские. Подобное чудесное приключение вполне достойно не нынешне¬
го смутного века, а времен Ланселота, когда одинокий, но доблестный
рыцарь проникает в стан врага и... Бертран отлично понимал (ибо имел
опыт), что в жизни все происходит несколько по-другому, нежели в
балладах. Ланселот, несомненно, перебил бы половину гарнизона
Мессины, открыл бы ворота, его бы непременно ранили (чтобы дать
Гвиневре возможность поухаживать за умирающим рыцарем, которо¬
го спасет только неугасимая любовь к королеве)...
Де Борн оборвал свои мрачные мысли. Кто его знает, у Ричарда
вполне может получиться незамеченным проникнуть в Мессину, ка¬
ким-то образом отвлечь стражу и захватить ворота. Только идти нуж¬
но не вчетвером.
—	Сир, — при чужих людях Бертран всегда обращался к королю в
соответствии с этикетом. Никаких фамильярностей, и так слухи хо¬
дят самые нехорошие. Де Борн уже подумывал, что пора завести офи¬
циальную любовницу и учинить пикантный скандал, после которого
тихие обвинения в особенных отношениях с королем отойдут на вто¬
рой план. — Сир, я посоветовал бы вашему величеству взять с собой
102

десяток самых верных людей. К примеру, вашего оруженосца Жана
де Краона, нескольких гвардейцев свиты... Пока мы будем открывать
ворота, они отвлекут танкредовских норманнов. Согласитесь, ваше ве¬
личество, соваться в осиное гнездо всего вчетвером весьма неразум¬
но.
—	Уговорил, — буркнул Ричард. — Десяток, не более. Никаких
гербов на щитах или одежде, чтобы сразу не узнали. У нас есть кто-
нибудь, говорящий на норманно-латинском?
—	Я могу, — отозвался сэр Мишель. — Языки Франции и Италии
не сильно различаются, сир, а я знаю особенности средиземноморс¬
кого произношения.
—	Прекрасно! — Ричард хлопнул ладонью по постели, подняв стол¬
бик пыли. — В таком случае... Бертран, собирай отряд на свой выбор,
я тебе доверяю. До полуночи отдыхаем. А потом...
По красивому лицу короля расплылась радостная улыбка ребен¬
ка, которому родители купили на ярмарке медового петушка.
* * *
Тьма-пелена... Никак нельзя подумать, что чернота может быть
настолько всеобъемлющей, мягкой и спокойной, словно купаешься в
огромной постели, где все-все — простыни, одеяла, подушки — сдела¬
но из черных кошачьих шкурок. Никаких запахов, посторонних чувств,
тела словно вообще не существует. Плывешь по сплошному океану
теплой воды, но не захлебываешься, опускаясь на неведомые глуби¬
ны, где раньше не бывал никто и никогда. Тьма не враждебна, она
относится к тебе абсолютно безразлично, ибо ты стал ее частицей. Как
можно враждовать, к примеру, с собственным пальцем или ухом?
Растворился в черном розовый свет,
Ночь пришла, рассыпав в небе звезды,
Звон мечей сквозь сумрачный свет
Пишет твой путь на стекле...
А звезды-то действительно появились. Самые настоящие. И вме-
^ с ними — музыка, хорошо знакомая по прошлому. Только испол-
иение необычное. Вместо привычной гитары тут тебе и флейты, и
’Фубы, и лира... Целый оркестр. Тягуче, тихо, но отлично различимо.
Однако слова произносятся не голосом, они словно зарождаются в
черноте, выплывая из антрацитовой бездны. А ты летишь среди звезд,
верных. Черных звезд. Здесь все наоборот, словно на негативной
103

пленке. Небо чуть посветлее, но тоже угольное, а на нем пылают неис¬
числимые светила, если таковое слово к угольно-агатовым солнцам
вообще применимо.
Эхо под землей рисует твой сон,
Сердца стук вернет твои сомненья,
Ты поймешь, что ты обречен,
Злой рок, судьбы колесо...
Летишь по спирали, медленно, но верно сужающейся, стремясь к
некоему незаметному пока центру этой странной Вселенной. Эхо вол¬
нами проникает в мозг, изливаясь ласковым потоком из пустоты. Ты
отлично знаешь — это сон. Но почему тогда наличествует полное
ощущение реальности происходящего? Почему тьма имеет цвет? По¬
чему она чувствуется на ощупь? Вот этот клочок черноты определен¬
но оранжевый. Достаточно протянуть столь же черную, но в то же
время покрытую коричневатым загаром руку, дотронуться, и под паль¬
цами окажется нечто твердое, похожее на неровную шкурку апельси¬
на. Мир навыворот. Тьма, испускающая свет, и свет, приносящий тьму.
Где-то мы с подобным уже встречались, а вот где? В книжке какой-то,
что ли... Неудачная шутка. A-а, вспомнил!.. С афоризмом насчет чер¬
ного и белого побаловался один лангедокский рыцарь во время штур¬
ма Монсегюра, когда разрушилась стена и в пролом хлынули солнеч¬
ные лучи...
А когда придет рассвет,
И роса на траве смоет пот на лице,
Могучие руки повиснут плетьми,
И мрачное эхо утихнет на миг.
Ты задремлешь у костра,
Эта ночь за тобой, и сейчас, как вчера,
Ты успеешь согреть искру сладкого сна.
Но там, где ты есть,
Воцарилась она...
Центр спирали ближе, он несется навстречу. Вернее, он-то как
раз на месте, а ты сам, не чувствуя сопротивления окружающей
тебя материи, не похожей ни на воздух, ни на воду, рвешься к од-
ной-единственной точке абсолютного мрака, который, в отличие
от прочих угольных красок, не фиолетовый, не красный, не зеле¬
ный или шафранный. Этот по-настоящему черный, вобравший в
себя и глубину ночного неба, и отблеск крылышек усатого жука,
104

темной каплей устроившегося на травинке, и густую шкуру ведь-
минской кошки вместе с мраком подземелья, беспросветной пучи¬
ной океана или некоторыми твоими собственными мыслями, ко¬
торые не откроешь никому, хотя бы потому, что сам боишься о них
вспоминать.
Эгей, тьма-пелена, мягко стелет,
Да жестко без вина.
Вдали от родной земли
За тобой придет она...
Вот она, середина. Никакое это не пятно, не точка и не черная дыра.
Дверь. Обычная дверь черного дерева с ручкой, висящая в пустоте.
Тебя принесло прямо к ней. Подойди, потяни на себя и узнай, что там,
по ту сторону... И платить за вход не нужно — отсутствует стража, не
продаются входные билеты, и никакой хмырь при первом стуке не
спросит из-за натянутой цепочки что-нибудь наподобие: «Гражданин,
вы к кому?» По ту сторону тебя ждут, это ясно. Там лежит Секрет.
Большой Секрет. Тайна, которую ты очень хочешь узнать, не зная,
однако, что именно это за тайна.
Казаков просто подошел и открыл. А чего еще делать-то? Если есть
дверь, ее надо открыть.
—	...Проснулись?
Ничего такого особенного за дверью не обнаружилось. Все зна¬
комое — плохо побеленные монастырские потолки, красноватый
камень стен и озадаченная физиономия мессира Ангеррана. Так
что, извольте видеть, не пряталось никакой тайны за черной две¬
рью. Обидно даже.
—	Я что, сознание потерял? — тряхнув головой, спросил Сергей.
Сон улетучился быстро, словно его и не было никогда. Только
смутные воспоминания о разноцветной черноте.
Ангерран де Фуа облегченно выдохнул и опустился на стул. Лицо
его имело непривычное выражение — усталость, если не сказать из-
мотанность, и потухший взгляд. Такое впечатление, что рыцарь це¬
лый день таскал камни в гору.
—	И весьма надолго, — подтвердил старик. — Сейчас как раз за¬
канчивается месса.
«Полтора часа, — понял Казаков. — Никак не меньше. Что такое
случилось?»
Он осторожно глянул на свое левое плечо. Ничего себе...
Ангерран срезал все Гунтеровы швы — не осталось и единой шел¬
ковой ниточки. При всем этом края раны не разошлись, шрам оста¬
105

вался очень свежим и ярко-розовым, а краснота покрывала теперь
лишь кожу от локтя до плечевого сустава. Почти не болит, а самое
главное — боль не дергающая, как обычно случается при заражении,
а постоянная. Чудеса в решете.
—	Вы такому у сарацин научились? — Сергей поднял на Ангерра-
на недоумевающий взгляд и обеспокоенно позвал: — Господин де Фуа,
вы меня слышите? Ангерран? Рено!..
Седой отозвался только на последний возглас, когда его позвали
настоящим именем. До этого он сидел, уставившись пустыми глаза¬
ми в пол, в точности напоминая человека, которому сообщили, что
он лишился в результате пожара дома, семьи и сбережений, король,
разгневавшись, нынче же вечером отправит его на плаху, церковь
наложила интердикт и теперь не видать ему спасения души как сво¬
их ушей — остается лишь подготовиться к адскому пламени, заранее
натеревшись маслом.
—	Что вы сказали?
—	Сарацинская наука? — повторил Казаков, указывая взглядом
на свою левую руку. — Признаться, ничего подобного раньше не ви¬
дел.
—	Что вы вообще видели... Простите. Нет, этому я научился не у
арабов, а у одного... знакомого. Решись он стать лекарем, оставил бы
далеко позади себя и Галена, и Авиценну. Неважно. Как вы себя чув¬
ствуете, сударь?
—	Ну... — запнулся Казаков. — Вроде ничего. Голова не болит, жара
нет.
—	Сны видели? — внезапно спросил Ангерран, подавшись впе¬
ред. — Пока я работал, вы постоянно шептали какие-то стихи на не¬
знакомом языке. Потом несколько фраз на норманно-французском.
Я сумел разобрать только нечто наподобие «чернота-туман».
—	Тьма-пелена, — Казаков, подумав, нашел в норманнском языке
соответствующие слова. — Странный сон. Впрочем, в любом сне ре¬
альность всегда извращается до невозможности. А что, мои сны име¬
ют значение?
—	Имеют, — кивнул рыцарь. — Расскажите, мне интересно.
Казаков рассказал все, что помнил, хотя и описывать-то было не¬
чего — вихри мрака, переливающегося всеми цветами радуги, огром¬
ная спираль, дверь с секретом по другую сторону... Ангерран молчал,
не перебивая, а мессир оруженосец вдруг вспомнил слова многоуче¬
ного господина де Гонтара: «Мир нельзя нарисовать только черным и
белым. Он многоцветный». То есть, получается, и у черного, и у бело¬
го есть свои оттенки, свои краски? Однако черное и белое все равно
всегда остаются при своем цвете...
106

—	Потом я подошел к двери и открыл, — закончил Казаков. —
Только за ней оказались вы, эта комната и... Мессир, а зачем вы за¬
крыли шелком крест?
—	Не задавайте слишком много вопросов, — жестко оборвал Ан¬
герран своего пациента, встал и сдернул с настенного распятия отрез
пурпурного шелка, бросив его на стол. — Я тоже могу поспрашивать.
Впрочем, если интересно... Вы ведь человек не особенно религиозный,
как я заметил, значит, не оскорбитесь и не побежите жаловаться на
меня к монахам-inquisitios. Есть некоторые вещи, обряды и действия,
которые лучше проводить так, чтобы об этом не знал ни Господь, ни
сарацинский Аллах. Слишком древние вещи, древнее иудеев или пу¬
стынных кочевников, из которых вышел Мухаммед. Вот, кстати, могу
я узнать, что за браслет я снял с вашей руки, благо он мешал?
Рыцарь шагнул к столу и поднял круглые электронные часы на
фотоэлементе, полтора года назад обошедшиеся Казакову в несколько
весьма ценных зеленых бумажек с портретом президента Франклина —
купил себе подарок на авиасалоне в Арабских Эмиратах под Эр-Рия¬
дом. Раньше на них никто, кроме Гунтера, заинтересовавшегося неви¬
данным в сороковых годах сложным прибором, способным определять
кроме времени, широту, долготу, температуру, глубину погружения в
воду и прочие полезные для хозяина параметры окружающего мира, не
обращал внимания. Даже Беренгария — мало ли людей таскают с со¬
бой самые необычные вещи, от прабабушкиных амулетов из зубов вам¬
пира до персидских украшений, принятых у ассасинов Старца Горы.
—	Удивительное приспособление, — промычал Ангерран, заинте¬
ресованно рассматривая часы. — Пупочки всякие торчат, я до одной
дотронулся, получился звук музыки. Посреднике арабские цифры
мелькают, но не думаю, что подобный браслет смастерили где-нибудь
в Багдаде или Дамаске.
«Конечно, для него часы, да еще настолько сложные, могут пока¬
заться чем-то невероятным, колдовским чудом, — подумал Казаков. —
И реакция на них такая же, как у российского хакера, обнаруживше¬
го у себя возле компьютера арифмометр производства начала двад¬
цатого века — и выглядит необычно, и непонятно, как с ним рабо¬
тать. Впрочем, наши-то быстро догадаются... А Ангеррану по всем
правилам следовало раскокать хронометр черенком меча и отпра¬
вить в огонь, от греха подальше».
—	Если скажу, вы ответите на мой вопрос? — решился Сергей и
присел на сундуках поудобнее. — На очень простой.
—	Я и так отвечу, спрашивайте, — устало поморщился Ангерран. —
Только не нужно требовать от меня лекарских тайн. Не смогу объяс¬
нить.
107

—	Как все-таки ваше настоящее имя?
—	Что вы ко мне привязались, как пьяный кондотьер к шлюхе? —
огрызнулся рыцарь. — Вам все равно оно ничего не скажет. Вы даже
не знаете имени предыдущего Иерусалимского короля, так что имя
Рено де Шатильона для вас ничем не отличается от прозвища какого-
нибудь александрийского визиря. Рено де Шатильон из замка Шати-
льон-ан-Диуа, герцогство Бургундия, к вашим услугам. Только я там
не был уже лет сорок, родственники полагают меня погибшим и очень
этому радуются. Как, впрочем, и многие другие.
—	Постойте, постойте! — Казаков отлично помнил, как сэр Ми¬
шель, рассказывая своему необразованному оруженосцу о Тивериад¬
ской битве, упоминал человека с таким именем — якобы де Шатиль¬
она убил лично сарацинский султан за какие-то невероятные прегре¬
шения. — Я слышал, вас убили два года назад! И вы сами говорили,
помните, на вечеринке у Роже Алькамо?
—	Угу, — кивнул Ангерран де Фуа, он же Рено де Шатильон. —
А еще меня два десятка лет тому уморили в тюрьме сарацины, десять
лет спустя я утонул во время шторма в Средиземном море, а еще че¬
рез шесть годков меня отравила любовница, не помню, правда, какая
по счету. Не всегда верьте слухам, даже распространяемым самыми
авторитетными людьми. При Тивериаде меня только ранили. Видите
шрам на шее? Никогда Салах-ад-Дину не прощу, просил ведь бить
полегче... Так что это за предметик?
—	Часы, инструмент для измерения времени.
Казаков понял, что лгать и увертываться бесполезно. Все, что он
когда-либо слышал от Мишеля и Гунтера о Рено де Шатильоне, не¬
преложно свидетельствовало: мессир Рено есть первейший аван¬
тюрист христианского мира, наделенный человеколюбием кобры и
совестливостью наемного убийцы. Так сказать, д’Артаньян наобо¬
рот. Миледи в штанах. И в весьма почтенном возрасте. Такому не
соврешь, а кроме того, Рено-Ангерран, кажется, сумел помочь в си¬
туации, на девяносто процентов являвшейся безнадежной. — Не удив¬
ляйтесь, сударь, обычные часы. Только работают на ином принципе,
нежели клепсидра или песочные. Умоляю, не спрашивайте, где я их
взял, все равно нет смысла рассказывать.
—	Есть, есть смысл. — Ангерран осторожно коснулся пальцем кноп¬
ки, вызывающей внутреннюю подсветку монитора, и широкое круг¬
лое поле жидкокристаллического экрана залилось призрачным зеле¬
новатым светом. — Я за вами наблюдаю больше седмицы, с того вре¬
мени, как мы встретились в Джарре, в разгромленном трактире. Я умею
различать посредственности и людей особенных. Неплохой опыт в
этом деле имеется. Ваш сюзерен, любезнейший мессир де Фармер, как
108

раз такая непосредственная посредственность. Обычный дворянин,
каких тысячи и десятки тысяч. А вот вы, да, впрочем, и господин фон
Райхерт — просто воплощенное чудо. Фон Райхерта я не беру — без¬
условно, он необычен, но не выбивается из общей картины. А вы... По¬
мните наш разговор сразу после того, как мадам Элеонора порекомен¬
довала взять вас на службу? Я устал отгадывать эту загадку. Когда же
я не вижу перед собой решения, я предпочитаю разрубить узел, а не
развязать. Ну-с, вы готовы мне поведать о самом себе или по-прежне¬
му предпочтете изображать закосневшего альбигойца на допросе в
inquisitio?
Положеньице. Рено умный, это видно за версту. Такого не прове¬
дешь. А если действительно рассказать? Что он сделает? В обморок
падать не будет, к инквизиторам не бросится — не такой Шатильон
человек, особыми «средневековыми предрассудками» если и страда¬
ет, то не в самой тяжелой форме... Приплюсуем, что теперь мы знаем
его секрет (опаньки! не эта ли тайна скрывалась за дверью черного
дерева?) — для всех Рено де Шатильон мертв два года как. И это при
условии того, что у Элеоноры Пуату с этим вхожим к королям и гер¬
цогам старым прохвостом взаимоотношения — лучше не придумаешь.
Неужели она знает?
—	Уговорили, — буркнул Сергей и придал себе максимально зага¬
дочный вид, подсознательно набивая цену. — Только вам придется
поверить всему, что я скажу. Объяснение будет долгим, кстати, а Бе-
ренгария с мадам де Борж скоро вернутся.
—	Тогда одевайтесь. — Рено перебросил Казакову штаны, чистую
рубаху и легкий колет. — Пойдем прогуляться, как высказался бы
Бертран де Борн, в саду миндальном. Знаете эти строки? Когда за
плечом Бертрана де Борна не торчит Ричард, менестрель сочиняет не¬
плохие стихи, издеваясь над самим собой и всем окружающим. Не
помните?
—	Нет, — мотнул головой Казаков и протянул руку за одеждой.
Слабость еще оставалась, но встать на ноги он мог вполне. — Просве¬
тите.
Рено с выражением процитировал:
С Раулем дю Пейре в саду миндальном
Вы предавались диспутам скандальным!
А тот послушник молодой, Арно?
Робер, Симон... А впрочем, все равно!..
~~ Намек на Ричарда? — поднял бровь Казаков. — Так они действи-
Тельно... того?
109

—	Содомиты? — фыркнул Рено де Шатильон. — Как можно так
подумать о короле, сударь? Ричард и Бертран просто... просто близ¬
кие друзья. Вам этого достаточно? Кстати, не коситесь на свою цара¬
пину. Она достаточно глубока, но теперь края не разойдутся, и пере¬
вязка не нужна. Только поберегите руку. Беренгарии скажете, что по¬
чувствовали себя лучше и отправились гулять на свежий воздух.
Иногда случается, что самые тяжелые раны великолепно излечива¬
ются за весьма короткое время... Сапоги в углу, видите? Идемте.
—	Часы верните, — невозмутимо потребовал Казаков, а Рено,
хмыкнув, перебросил ему легкий черный корпус с ремешком на ли¬
пучке.
Беренгарию встретили по дороге. Принцесса с неизменной пожи¬
лой и молчаливой камеристкой как раз поднималась на высокое ка¬
менное крыльцо странноприимного дома и застыла в легком ужасе,
увидев, что Казаков умудрился подняться на ноги, хотя только лишь
ночью был едва не при смерти.
—	Серж? — Принцесса сверкнула карими глазами и приоткрыла
рот. — О, мессир Ангерран! Счастлива вас видеть, сударь. Серж, вы
куда?
—	Мне лучше, — деревянным голосом ответил Казаков. — Мы с...
Ангерраном де Фуа хотим погулять в миндальном, то есть в этом...
оливковом саду.
—	Кхм, — Беренгария удивилась еще больше, а Ангерран откро¬
венно фыркнул.
Казаков наконец-то осознал, что на здешнем куртуазном жаргоне
фразочка о прогулках в миндальных садах является пошлейшей дву¬
смысленностью. Теперь еще и с Беренгарией придется объясняться.
Принцесса обозрела смеющегося в кулак де Фуа и нехотя улыб¬
нулась:
—	Господин Ангерран, зачем вы учите мессира Сержа всяким га¬
достям? А вам, сударь, нужно лучше знать язык. Однако если вы на
самом деле полагаете, что ваше здоровье в безопасности, обязательно
погуляйте. Я буду у себя. Читать латинских авторов.
Принцесса, сделав неглубокий реверанс, упорхнула, а Казаков едва
не заржал. Знаем мы ваших латинских авторов. Аристотелем там и не
пахнет. Куда только смотрит мадам де Борж?
—	Пока вы спали, — меланхолично сообщил Рено, — я случайно
наткнулся на книжку Овидия. Надо полагать, именно этим чтением
увлекается милейшая Беренгария? Не пепелите меня взглядом, Серж,
я положил книгу на место и вообще предполагаю, что молодым де¬
вицам обязательно следует читать Овидия. Он отличный воспита¬
тель... Итак, мы одни, но только не в миндальном саду, а в оливко¬
110

вом, значит, можно приступать к скандальным диспутам. Слушаю
вас. С чего же началось ваше появление на благословенном острове
Сицилия?
Казаков подумал, как бы попроще изложить свою историю, ото¬
рвал травинку, засунул в рот, пожевал и произнес:
—	Рено, вы бы очень удивились, увидев прямо здесь Карла Вели¬
кого или, например, Бернара Клервоского?
—	Полагаю, очень, — согласился Шатильон, благосклонно опус¬
тив седую голову — Они же умерли, а некроматия весьма не поощря¬
ется церковью. Карл и Бернар давно в раю. Вызывать души умерших
из рая — способствовать дьяволу.
—	Дело-то в том, — решился Казаков, — что эти двое умерли, а я
вроде как еще не родился. В общем, слушайте и старайтесь не переби¬
вать. Согласны?
—	Не имею привычки перебивать интересного собеседника, — чуть
обиженно сказал Рено. — Однако впервые вижу человека, заявляю¬
щего, что он еще не рожден. Начало интригующее. Продолжайте.
Казаков и продолжил. Те самые часы сменили множество цифр на
сероватом мониторе, один раз бесцеремонный Райнольд Шатильонс-
кий даже сбегал с неприличной для уважаемого старца быстротой в
трапезную залу монастыря, изъять у монахинь кувшин вина, другой
раз за вином пошел Казаков и даже нарвался на преподобную аббати¬
су, только ахнувшую, увидев шествовавшего по смиренной обители
оруженосца в распахнутом колете и с открытым воротом рубашки,
смущавшим послушниц голой шеей. Репрессии, однако, не воспосле¬
довали, ибо Казаков промелькнул столь быстро, что Ромуальдина не
успела учинить скандал.
Рено почти ничего не спрашивал, только уточнял. Восемь столе¬
тий промелькнули перед ним в малограмотных норманно-французс¬
ких фразах мессира оруженосца менее чем за час — рухнувшие под
натиском арабов государства крестоносцев, разгром тамплиеров при
Филиппе Красивом, Столетняя война, Возрождение, Новый Свет,
революции, мировые войны, безумный всплеск техногенной цивили¬
зации и, наконец, весьма странное событие, происшедшее 13 августа,
когда нерожденный появился там, где ему быть ну уж никак не следо¬
вало.
Единственно, Казаков поостерегся рассказывать историю Гунте-
Ра — мало ли? Для Шатильона мессир фон Райхерт остался просто
Дворянином из Священной Римской империи, пускай и необычным.
—	И что же, сэр Мишель де Фармер все знает? — поинтересовался
в финале Рено. — История, которую вы мне рассказали, попахивает
сумасшедшинкой или ересью.
111

—	Наверное, именно поэтому мой рыцарь, простите, сюзерен,
предпочитает забыть странности, сопровождавшие появление на свет
его оруженосца, и считает меня просто дворянином из какого-то рус¬
ского герцогства. Я вам не врал о своем происхождении, просто за
восемь столетий язык сильно изменился.
Шатильон философски снял с кувшина крышку и хлебнул. Крас¬
ное вино никогда не помешает.
—	Слышали итальянскую поговорку? — спросил Рено. — Она зву¬
чит так: «Se non е vero, е ben trovato», в переводе — «Коли это ложь, то
слишком хорошо выдумано». Допустим, я вам поверю. Что дальше?
—	Ничего, — недоуменно пожал плечами Казаков. — Я тут есть, то
есть я в наличии. Вернуться обратно — никак. Придется здесь обжи¬
ваться, учиться... Вроде бы начал. Райнольд, я вам рассказал все. По¬
нимаете, что этим я поставил себя под очень серьезную угрозу?
—	Под угрозой, — значительно сказал Шатильон, передавая кув¬
шин Сергею, — вы находились сегодня утром, когда встали на дорогу,
ведущую к черной горячке и довольно быстрой, но неприятной смер¬
ти. За пятьдесят восемь лет, которые я живу на этом свете, я научился
держать язык за зубами, когда это нужно. Надеюсь, когда-нибудь на¬
учитесь и вы. Как забавно получается, сударь!.. Мы с вами взаимно
владеем тайнами друг друга. Ваш сон не обманул. Какое из этого след¬
ствие? Правильно, теперь у нас есть основания друг другу доверять,
ибо ничто так не сближает людей, как общий секрет. Но, признаться,
все рассказанное вами настолько невероятно... Я всегда предполагал,
что ждать Апокалипсиса и Страшного суда следует со дня на день, а
тут выходит — мир существовал еще восемьсот лет после моего века.
Вариантов два: либо вы действительно сумасшедший и гениальный
обманщик, либо все-таки говорите правду. Э-э... Значит, всемогущий
Орден тамплиеров однажды погибнет?
—	Именно, — Казаков решил не щадить Рено и говорить полную
правду. — Через сто восемнадцать лет король Франции Филипп IV
при поддержке Рима арестует всех тамплиеров, великий магистр Жак
де Молэ погибнет на костре, а сам Орден будет запрещен.
—	Молэ? — нахмурился Рено. — Ага, есть такой небогатый род в
Провансе. Крайне любопытно, крайне... И еще этот ваш сон... Оста¬
вим. Вы сказали, будто собираетесь здесь просто жить, привыкать,
учиться. Но ведь человек должен чего-то достигнуть. Вы чего-то хо¬
тите, Серж? Я имею в виду...
—	Деньги, титул, землю? — быстро подсказал Казаков. — Конеч¬
но! Имея свое место в жизни, я получу независимость. От сэра Мише¬
ля, например. Я привык служить государству, а не конкретному чело¬
веку. По здешним меркам я только обычный солдат в составе крайне
112

маленького отряда. Рыцарь и два оруженосца... Вот пример — Мишель
подданный Ричарда, но сейчас сражается против своего короля. Да и
в Крестовый поход он мог бы не идти — его ведь никто не заставлял?
Нет того порядка, к которому я привык, когда все и каждый подчиня¬
ются одной цели — благу страны, государства, королевства. У меня
такое впечатление, что у вас здесь каждый действует сам за себя и для
себя. Собрать людей можно только ради идеи — здесь эта идея выра¬
жается в Гробе Господнем и Иерусалиме, в мои времена ею считалась
либо никому не понятная «европейская демократия», представляв¬
шая собой одни сопли и заставлявшая обывателя рыдать над участью
приговоренного к смерти убийцы, порешившего полсотни человек.
Такая же система послушания, как при сильном короле, только гораз¬
дохуже. Основанная на весьма непрочном фундаменте из соплей. Либо
вторая и куда больше нравящаяся мне идея — сильное государство,
где все подданные трудятся ради своей страны, а значит, и для себя.
Здесь я не вижу своей идеи, уж простите, Рено. Все чужое. Даже Русь,
если я однажды доберусь до земель, которые в будущем окажутся моей
родиной. Город, в котором я родился, еще не построили, это случится
только через пятьсот лет. Мне, говоря откровенно, нечего здесь де¬
лать. Старые привычки так просто не обрубишь. Можно потрудиться,
лет за десять, если очень повезет, получить свой кусок земли с крес¬
тьянами и захудалым городком и попробовать тащить их за шиворот
в светлое будущее в соответствии со своими разумениями, но мир-то
не изменится! Мои старания забудут сразу после моей смерти.
—	Хотите, чтобы не забыли? — Рено остановил Казакова и, взяв
за пряжку колета, глянул на Сергея неожиданно серьезными глаза¬
ми — по-прежнему ярко-синими, но уже не разбитными, как обычно,
а словно бы говорящими: «Послушай меня, и я укажу дорогу. Я знаю,
где она и куда сворачивать на перекрестке». — Серж, вы целый день
кричали, что я вас не пойму, не услышу или отвергну. Кажется, я су¬
мел уяснить, чего вы хотите. Порядка?
—	Для начала. — Казаков отстранил руку Шатильона, теребившую
колет. — Да, собственно, я и не знаю, чего хочу. Не нужно ходить стро¬
ем всем и каждому. Просто кое-кому это обязательно, хотя бы ради
того, чтобы строй не распадался.
—	Странные слова, — пожал плечами Рено. — Ладно, сударь. Я рад,
что вы хотите порядка. Хотя бы для начала. Могу предложить поуча¬
ствовать в построении оного. Мне тоже надоело смотреть на грызу-
п*ихся графов и герцогов, разрушающих наш мир. Я не верю в распо¬
ложение Господа к смертным, но именно на Его имени создается хри¬
стианская империя от Кастилии до Палестины. Я вместе с друзьями
оыл бы не против навести порядок на самых верхах, при дворах коро¬
113

лей. Все беды распространяются из королевских и герцогских зам¬
ков — посмотрите на болвана Ричарда, скрягу Филиппа, это полней¬
шее ничтожество Ги де Лузиньяна или одержимого мыслями о все¬
ленской империи Барбароссу!
—	Высоко вы замахиваетесь, Рено, — снисходительно сказал Ка¬
заков. — Не по зубам. Ни вам, ни мне.
—	Ничего подобного! — воскликнул Шатильон. — Нужно просто
знать, что делать и в союзе с какими людьми. Если вы пообещаете
верить мне и выполнять все, что я скажу, корона герцога окажется в
ваших руках через год. Дальнейшее — воля ваша.
—	Есть в современном для меня английском языке такое слово
«quest», — начал Казаков, а Рено понимающе кивнул, видимо, знал,
что оно означает. — Очень уж оно многозначительное, хотя в наши
времена потеряло свой изначальный, добрый оттенок. Не буду уточ¬
нять, благодаря кому и чему. У нас quest обозначал лишь поиск разно¬
образных приключений на свою задницу. Сплошные приключения без
осмысленной цели мне не требуются.
—	Если согласитесь, получите именно тот quest, который в здеш¬
ней Англии подразумевает именно Предназначение, — Рено де Ша¬
тильон говорил вполне веско. — Поиск смысла вашей земной жизни.
Если угодно, вы можете идти к нему любыми путями, которые выбе¬
рет ваша личная совесть. С кровью, без нее, со столь ненавидимыми
вами соплями или с невероятными интригами, в компании или в оди¬
ночку. Пойдете?
—	А вы? — настороженно спросил Казаков.
—	А я уже давно иду по этому пути.

Глава пятая
ГЛАДКО БЫЛО НА БУМАГЕ
9—10 октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
Оказывается, обнаружить в прибрежных камнях и кустарнике
подземный ход отнюдь не просто. Тем паче, если вы целый день при¬
сутствовали на маленьком празднике у шотландцев, потом еще доба¬
вили молодого вина у Ричарда и почти не спали прошлую ночь. Еще
можно добавить, что выход из подземной галереи вы видели в фиоле¬
товых предутренних сумерках, когда все окружающее невероятно
искажается призрачным светом уползающей за горизонт луны, и даже
самый обычный камень запросто меняет форму, весьма отличную от
дневной. А кусты на Сицилии, как выясняется, самые колючие в Ев¬
ропе.
Ориентиры, впрочем, никуда не пропали — высохшая олива, три
камня, лежащие пирамидкой, и остов рыбачьей лодки, более напоми¬
навший скелет выбросившегося на берег кита средних размеров. Ос¬
тается лишь как следует оглядеть берег, изучая любые подозритель¬
ные пещерки.
Поисками занимались все, включая короля. Подземный ход не¬
пременно следовало найти до заката. Потом ничего не выйдет — мес¬
тных проводников нет, а Гунтер с сэром Мишелем, к сожалению, не
запомнили места в точности. Оставляя на колючках клочки ткани и
нити, маленький отряд, составлявшийся из нормандского и шотланд¬
ского рыцарей, короля Англии, менестреля Бертрана де Борна и двух
оруженосцев Ричарда, увлеченно шарил по кустам, разыскивая опи-
санную сэром Мишелем низкую дверцу.
Повезло, разумеется, королю. Ричард всегда был удачлив в аван-
^рах, но справедливости ради стоит заметить, что начинал он их
пР°сго замечательно, доводил дело почти до конца, однако в финале,
^°гда стоило лишь сделать последние два шага, протянуть руку и за-
Рать приз, все проваливалось в тартарары, а Львиному Сердцу при¬
ходилось расхлебывать последствия. Так происходило практически
115

со всеми начинаниями — от высокой политики, когда Ричард добил¬
ся поражения своего отца Генриха, но сам угодил в сети Филиппа-
Августа, до любовных интрижек: его предыдущая невеста Алиса Фран¬
цузская, сравнив принца Ричарда и его папашу, сделала выбор в пользу
Старого Гарри (впрочем, семнадцать лет назад король Генрих был не
таким уж и старым...).
—	Здесь! — выкрикнул король, подзывая остальных.
Первым подбежал недовольный Бертран де Борн. Менестрель ус¬
пел оцарапать лицо, упасть, подвернув ногу, и измарать шоссы в козьих
катышах во время падения, ибо сицилийцы из деревень вовсю выпаса¬
ли глумливую бородатую скотину на побережье. Бертран не особо
любил приключения, вернее, в отличие от Ричарда, не любил в них
участвовать. Петь баллады о всяко-разных авантюрах — сколько угод¬
но, но лезть в пекло самому? В жизни и так слишком много опасностей.
—	Оно самое, вашвеличество, — прибежали тяжело дышащий сэр
Мишель и Гунтер, слегка попортивший свою новую тунику, подарен¬
ную скоттами. Такое впечатление, что вместо колючек на кустах рос¬
ли когти дракона. — Открыть очень просто — взять за ручку и сдви¬
нуть вбок.
Ричард глянул на нормандского рыцаря с высоты своего роста и
последовал указаниям, да только вышло так, что приложил несколь¬
ко больше сил, чем требовалось. Дверца ушла в глубокий паз и там
застряла, ибо не рассчитывалась строителями на тяжелую королевс¬
кую руку. За спинами монарха и Бертрана напряженно таращились в
темноту прохода Ричардовы оруженосцы — шевалье де Краон из Ак¬
витании и беловолосый норманн Брюс Стаффорд из Англии.
—	Умники, — вздохнул язвительный де Борн, — кто-нибудь кро¬
ме меня догадался взять факелы?
Выяснилось, что никто. Король не озаботился подобными глупо¬
стями, понадеявшись на смышленых вассалов, а последние не полу¬
чали приказа. Хотя, как подумал Гунтер, можно было бы догадаться,
что во всяком уважающем себя подземном ходе темно, а его хозяева
не предусматривают постоянного освещения. Хорошо, догадливый
Бертран (видимо, неплохо зная Ричарда и его бестолковое окруже¬
ние) прихватил из лагеря тонкую связку факелов из сосновых веток.
—	Дай сюда! — Ричард бесцеремонно забрал у Бертрана факел, высек
хранившимся в кожаной сумочке на поясе огнивом искорку и первым
шагнул вперед, немедленно треснувшись лбом о низкую притолоку.
Де Борн вздохнул, но ничего не сказал.
—	Осторожнее, государь, — пробубнил сэр Мишель, с интересом
наблюдая за эволюциями Львиного Сердца. — Разрешите, я и барон
Мелвих пойдем в голове отряда. Мы все-таки знаем дорогу...
116

—	Хорошо, — кивнул Ричард. Его так и подмывало обнажить
меч, но было понятно, что пускать оружие в действие пока не имеет
смысла за полным отсутствием противника. Тем более что в башне,
куда выводил ход, следовало бы использовать арбалеты — тут уж
Ричард не упустил возможности, приказав всем взять с собой по
небольшому самострелу, отлично удерживаемому одной рукой. —
Долго идти?
—	Не очень, сир, — ответил норманн. — Шагов триста или четыре¬
ста. Вы же видите — стены города совсем рядом. Только обязательно
следует дождаться заката и темноты. Придется недолго посидеть в
коридоре.
И они пошли. Сооруженная под каменистым побережьем гале¬
рея ничуть не изменилась с прошлых суток. Только внимательный
Гунтер углядел в желтоватых отблесках огня темные пятнышки на
плитах пола — подсохшая кровь. Следовательно, кого-то из родствен¬
ничков Роже де Алькамо все-таки поранили во время ночной вы¬
лазки.
Сэр Мишель внезапно остановился, и задумавшийся о малопри¬
ятных перспективах сегодняшнего вечера Гунтер едва не налетел на
рыцаря. За плечом сопел Ричард Львиное Сердце.
—	Что? — Гунтер всмотрелся вперед и ахнул. Вот этого они ночью
не заметили. Коридор раздваивался наподобие латинской буквы У.
Можно было бы проследить, куда отправились mafiosi Алькамо, по
капелькам крови, но следы вели и в правый проход, и в левый. Надо
полагать, отряд сицилийцев разделился. Вот тебе новости...
—	Направо, — убежденно заявил Фармер. На чем основывались
его выводы, непонятно, ибо рыцарь, точно так же, как и Гунтер, не
обратил внимания на дополнительный коридор, когда они вместе с
Роже направлялись в лагерь Ричарда. А Алькамо-старший забыл пре¬
дупредить. Вероятно, сэр Мишель сейчас избрал путь наугад, чтобы
не задерживаться и не вызывать подозрений у англичан.
«Подозрения так или иначе могут возникнуть, — досадливо поду¬
мал германец, шествуя за молодым Фармером, уверенно продвигав-
нпшся вперед. — Конечно, мы натрепали Ричарду о своих знакомствах,
и он поверил... Однако как будет выглядеть наша столь подлая изме-
и* в глазах короля? После того, как Танкред захватит Ричарда, мы
станем для Плантагенета врагами номер один».
Как оправдать свои знания о подземной галерее, посоветовала
Элеонора Аквитанская — королева-мать велела обязательно сослаться
Ангеррана де Фуа, который, узнав о тайном проходе в город, яко-
** и послал двух благородных шевалье к Ричарду. Как ни странно,
ьвиное Сердце купился. Он лично знал Ангеррана, и тот давал ему
117

неплохие советы. Ричард никому не признавался, что идею потребо¬
вать назад приданое королевы Иоанны подал именно мессир де Фуа,
но, простая душа, счел, что имеет основания доверять рыцарю из
Лангедока. Наверное, это малообоснованное доверие и повергло ко¬
роля в искушение совершить столь удивительный подвиг, едва ли не
в одиночку захватив Мессину.
Коридор закончился округлой залой с лестницей, ведущей наверх
к тяжелой, обшитой железом двери. В точности подвал башни.
— Ждем, — скомандовал Ричард. — Довольно скоро снаружи стем¬
неет, пока посидим здесь.
Бертран де Борн, брезгливо осмотрев запыленный пол, постелил
темный плащ без украшений и устроился на нем, привалившись к
стене. Остальные последовали его примеру, только Ричард беспокой¬
но ходил туда-сюда, видимо, в предвкушении настоящего дела. Будет
ему приключение, не извольте сомневаться.
Тишину нарушали только шаги короля и тихая песенка де Борна,
мурлыкавшего под нос отнюдь не куртуазную балладу. Гунтер при¬
слушался:
Хорошо бродить по свету,
Но куда ни погляди —
От убитых менестрелей
Ни проехать, ни пройти!
Много умерло их даром
Под рукою королей,
В темных сумеречных залах,
На паркете галерей —
Исключительно за правду
Прямо деспоту в глаза,
Ибо резать правду-матку
Узурпатору нельзя!
—	Бертран, умолкни, — шикнул Ричард. — Услышат.
—	Тут стены почище, чем в Тауэре, — непринужденно отмахнулся
менестрель. — Должен же я порыдать над своей несчастной судьбой.
—	А что там было дальше? — поинтересовался Гунтер, никогда
прежде не слышавший подобных сочинений. — Это что-то из вашей
биографии?
—	Обобщенный образ, — вздохнув, ответил трубадур. — Думаете,
опаснее всего на свете жизнь воина или короля, которого подстерега¬
ют заговоры, отрава и кинжалы убийц? Не-ет, хуже всего живется по¬
этам...
118

А еще их убивают,
Когда бой идет лихой,
Если лезут прямо с лютней
В пекло битвы огневой.
Меж двумя копнами сена —
То ль виола, то ли меч?
Менестрелями покрыты
Сплошь поля кровавых сеч...
—	Бертран! — тщетно воззвал король.
—	А что Бертран? — перебил сам себя де Борн. — Хорошая песня,
главное — правдивая...
А еще их убивают
За прекрасную любовь:
Невменяем муж ревнивый,
По постели льется кровь,
Мнятся головы на блюде,
Жены плачут в три ручья...
Разве трудно выбрать дамой
Ту, которая ничья?!
Их тела в тюрьме на нарах,
Их тела на мостовой,
Из окошек будуаров
Они валятся толпой,
В диком вереске они же
Останавливают взгляд —
А печальные глазищи
Прямо в душу вам глядят...
—	Хватит! — Ричард положил ладонь на рукоять клинка. — Готовь¬
те самострелы, скоро пойдем. Бертран, если боишься, либо оставайся
тут, либо возвращайся.
—	Сир, — проникновенно сказал де Борн, — я не могу упустить
т^ого случая и не поучаствовать вместе с моим королем в деянии,
Достойном рыцарей Круглого стола. Если погибну, закажите по мне
мессы в течение ста лет в соборе Святого Мартина Турского, а балла-
ДУ о моей смерти либо сочините сами, либо поручите написать шева-
Лье Де Монброну. И так, чтобы благородные девицы заливались сле-
зам> еДва заслышав первые аккорды.
Молодые оруженосцы короля захихикали, а Гунтер подумал: «Зря
^покоитесь, сударь. Вашей бесценной шкуре ничего не угрожает,
119

если только кошельку. Танкред аккуратно вас повяжет, с Ричардом у
сицилийца будет особый разговор, а вам, надо думать, придется вы¬
купаться...»
* * *
—	Вы все поняли? Сможете? Если вы свалитесь по дороге, нико¬
му от этого легче не станет, а дело окажется на грани срыва.
—	Рено, я чувствую себя вполне нормально. Просто удивительно,
как у вас получилось...
Шатильон восседал за столом в полупустом скриптории монас¬
тыря. Только в неопределенной дали, через пять или шесть высоких
конторок, две пожилых монахини занимались духовным чтением, об¬
ложившись пудовыми томами Евангелий.
—	Оба письма передадите любому дворянину из стана Ричарда.
Они уж догадаются отдать пергаменты королю. Как я понимаю, вам
лучше на глаза Плантагенету вовсе не попадаться. Потом спокойно
вернетесь.
—	Я здесь вижу только одну депешу, — Казаков указал взглядом
на стол, где лежал только что исписанный Рено де Шатильоном лист. —
Где второй?
—	Получите. — Старый интриган (а Сергей по-другому Рено и не
называл, сочтя его кем-то наподобие графа де Рошфора образца XII
века) вынул из рукава свиток отличнейшего тонкого пергамента с си¬
ней печатью, на которой красовались три лилии французского коро¬
левства. — Если вообразить себе самый крайний случай, который, я
надеюсь, нам не грозит, делайте с пергаментами что угодно, но в руки
сицилийцев они попасть не должны.
—	А что в них? — Сергей заинтересованно оглядел письмо с лили¬
ями.
—	Ну ответьте, зачем вам это знать? — Ангерран-Рено ласково
глянул на оруженосца. — Если судить по справедливости, совершен¬
но незачем. У вас есть дело — доставить бумаги королю Англии. Вот
и исполняйте.
—	Слушаюсь, шевалье, — отрапортовал Казаков, мысленно уко¬
рив себя за излишнее любопытство.
Древнейшее правило гласит: получив приказ — выполняй, а не
спрашивай вышестоящего, ради каких высоких соображений он отдан.
—	Отправитесь к вечеру, — продолжал распоряжаться Рено де
Шатильон. — Сразу после заката. Роже де Алькамо я успею предуп¬
редить, и он благополучно переправит вас за стены. Наденьте блио с
120

наваррским гербом — все и каждый знают, что подданные короля
Санчо держат нейтралитет. Вас не то что не тронут, даже внимания не
обратят. Вернетесь той же дорогой. Ясно?
—	Более чем.
Рено быстро запечатал свою депешу, приложил перстень со своим
гербом — головой орла, сжимающего в клюве кинжал, — и поднялся
с высокого деревянного сиденьица.
—	Сейчас отдыхайте. — Рено и Казаков направились к выходу из
скриптория. — Обязательно как следует покушайте. Пироги в обите¬
ли отличнейшие. Завтра к утру быть здесь обязательно, вы мне пона¬
добитесь. Завтрашний день решает все.
Шатильон по-юношески легко сбежал со ступенек и, не проща¬
ясь, отправился к конюшне, оставив своего нового помощника в со¬
стоянии, которое одним словом описать было затруднительно: здесь
и растерянность, и недоумение, и все более возрастающий интерес.
Знания Казакова о столь примечательной личности, каковой яв¬
лялся Райнольд де Шатильон, были ограничены лишь историей Ти¬
вериадской битвы и личными наблюдениями за энергичным старика¬
ном. Сергей, однако, понимал, что дедуля ох как не прост — знаком с
монархами, постоянно таинственно исчезает и появляется, знает бук¬
вально всех, имеющих серьезный вес в нынешней политике персон, а
самое главное — думает совсем по-другому, нежели абсолютное боль¬
шинство обитателей нынешней неспокойной эпохи. Ему под стать
разве что одна Беренгария. Ну, может быть, королева Элеонора.
Казаков несказанно удивился, когда Рено высказал свои взгляды
на окружающую его жизнь. Лет через восемьсот такого человека, мо¬
жет быть, назвали бы реформатором, а то и еще чище — футуристом.
Шатильон обладал «комплексом силы» — ему было противно смот¬
реть на феодалов, вечно пребывающих в состоянии междоусобной
войны, на слабых и неумных королей, на бесполезные (тут Казаков
согласился с Шатильоном на все сто) Крестовые походы и бессилие
власти. Впрочем, это пока лишь красивые слова — Рено не открыл гос¬
подину оруженосцу никаких своих планов (тоже, в общем-то, правиль¬
но: сначала заслужи доверие), однако недвусмысленно дал понять, что
°н и его друзья стараются хоть как-то изменить этот мир к лучшему.
Лучшим», по мнению Шатильона, являлся порядок. Порядок с боль-
Шои буквы. Сильная власть, сильный закон, государство, где каждый
занимается своим делом.
Разумеется, эти мысли соответствовали здешним понятиям о по¬
рядке и общей картине мира: псы-воины держат в повиновении па-
^У-народ, а пастыри-священники надзирают... Казаков смог приме-
ТИть» что как раз о пастырях-церковниках Рено говорил меньше всего,
121

но, впрочем, наверняка был прав — к чему Церкви вмешиваться в дела
государства? Точно так же думает, к примеру, германский император
Фридрих Рыжебородый, последние двадцать лет находившийся с апо¬
стольским престолом на ножах. Ничего удивительного — времена та¬
кие. Церковь постепенно теряет свое значение и «руководящую и на¬
правляющую роль», уступая место власти королей и выборных дво¬
рянских собраний.
«Не понимаю, как подобное может получиться у Рено и его при¬
ятелей, — раздумывал Казаков, медленно шагая к странноприимно¬
му дому Рука побаливала, но вполне терпимо. — Признаться, я кате¬
горически не помню из курса истории, чтобы в двенадцатом веке
случилось что-то экстраординарное. Событие, повлиявшее на весь
ход дальнейшего развития человечества. Ну да, Третий крестовый
поход, бездарно провалившийся из-за тупости Ричарда, неожидан¬
ной гибели Барбароссы и свар между предводителями. В начале
следующего, XIII века тоже не стрясется ничего интересного, кроме
войны крестоносцев против еретиков в Лангедоке. Симон де Мон-
фор, святой Доминик, разгром Монсегюра и все такое прочее. Весе¬
лье начнется лет через сто, когда во Франции появится первый са¬
модержавный монарх, Филипп Красивый, который действительно
наведет порядок, а трон Англии достанется Эдуарду I. Только все их
задумки так красиво провалились... Жалко, что у Рено ничего не
получится. Можно было бы ему и рассказать, огорчить старика... Хотя
постойте!»
Казаков запнулся на полушаге и едва не упал. Его осенило. Ка¬
жется, теперь картина мира начала постепенно вставать на свое ме¬
сто. Что же мы имеем? Гунтер втолковывал, что этот мир пусть и
является точной до последней травинки копией первоначального —
знаменитого инквизицией, Жанной д’Арк, Людовиком XIV, Наполе¬
оном, атомной бомбой и изобретением памперсов, но не имеет, одна¬
ко, предопределенного будущего. Помянутая точная копия переста¬
ла быть таковой с появлением людей, не долженствующих здесь на¬
ходиться. Его самого, С. В. Казакова, русского, высшее, прописанного
на улице Народной, дом 60, город Санкт-Петербург, и благородного
мессира Гунтера фон Райхерта вместе со всеми его арийскими кро¬
вями, драконом Люфтваффе и пистолетом «вальтер». Между про¬
чим, Гунтер только вчера угрохал из огнестрельного оружия англи¬
чанина, который во время штурма Мессины вполне мог остаться в
живых, народить детей и стать предком, к примеру, Оливера Кром¬
веля. Изменения мира происходят просто с недетской силой, по цеп¬
ной реакции. Первое время новоприбывшие ни на что не влияют, но
через несколько месяцев своими действиями, словами, другой струк¬
122

турой разума прославленные в фантастических книжках «гости из
будущего» создают критическую массу исторических неправильнос¬
тей, способную рвануть так, что Хиросима покажется пистолетным
выстрелом в воздух.
Есть две основные посылки. Первая: Рено и его таинственная ком¬
пания что-то затевают, и это «что-то» в реальном мире, настоящей и
всем известной истории не случилось. Второе: во «что-то» вмешались
абсолютно левые люди, способные привести этот замысел к логичес¬
кому концу, каким бы он ни был. Либо к еще более быстрому провалу,
либо к успеху. Чего мы хотим? Правильно, победы. Жаль, не знаем, в
чем эта победа состоит.
—	...Еще добавляем, — сказал вслух Казаков черно-серой вороне,
изымавшей полезные зернышки из украшавшей монастырский двор
кучи лошадиного помета, — что мы забираемся в сферу, которой нор¬
мальный и наделенный инстинктом самосохранения смертный обя¬
зан сторониться, как черт ладана. Но я все равно не хочу два года
торчать под Аккой и умереть от поноса. Полезли?
Ворона недоумевающе покосилась на человека и каркнула. Сей
звук был принят Сергеем как согласие.
Была середина дня, осеннее солнце, не столь уж и яркое, как ле¬
том, но достаточно теплое, взирало на монастырь святой Цецилии с
равнодушием купца, который и так знает, что покупатели у него так
или иначе будут, а если конкретно этот благородный мессир ничего
не купит, а только переворошит товар, ничего страшного не случится.
В дверях Сергей натолкнулся на мадам де Борж, собравшуюся
погулять. Пожилая камеристка чуть поклонилась оруженосцу, но, как
всегда, не сказала ничего.
Ее королевское высочество, принцесса Наваррская Беренгария
откровенно скучала. Занимательная книжка Публия Овидия была
закончена, кошка играть не желала, а желала спать, забравшись в клет¬
ку на мягкую подушку, преподобная сестра Мария Медиоланская за¬
нималась делами по хозяйству, и, следовательно, забрать из тайного
отделения библиотеки новое захватывающее сочинение пока не пред¬
ставлялось возможным.
—	Каковы прогулки в миндальных садах? — едко поинтересова-
лась у Казакова Беренгария, едва тот появился на пороге. От скуки
принцесса стала еще более язвительной.
—	Ваше высочество! — притворно оскорбился оруженосец. — Если
У5* вы недолюбливаете жениха, то разве прилично обвинять в его гре-
*** всех окружающих?
О чем вы так долго беседовали с мессиром Ангерраном? — ос-
ВеДомилась Беренгария, но ее лицо вмиг приняло обеспокоенное вы¬
123

ражение: — И почему вы встали с постели, сударь? Утром смотреть на
вас было тоскливо. Переутомитесь и опять сляжете.
—	Уже нет, — решительно помотал головой Казаков и присел на
сундуки, одновременно сбросив явившуюся обнюхать нового гостя
кошку. Рыжая тварь оскорбилась, мяукнула и забралась на колени
Беренгарии. — Рено... В смысле, Ангерран сделал кое-что для меня.
Не думал, что у него талант лекаря.
—	Рено? — прищурилась принцесса. — Вас не очень покоробит,
если я скажу, что люблю подслушивать? Ах нет? Вы не рыцарь, мес-
сир! Никакой благородный шевалье не потерпел бы подобных при¬
знаний от дамы... Так вот, когда еще до начала осады Ангерран де Фуа
беседовал с Элеонорой, я, каюсь, навострила уши. Они беседовали на
провансальском, а я знаю этот диалект. Королева-мать называла Ан-
геррана именно этим именем — Рено. И вы только что оговорились.
—	Это второе имя, данное при крещении, — изящно, как ему пока¬
залось, соврал Казаков.
Беренгария не поверила.
—	Знаете, Серж, мне кажется, что я очутилась в центре какой-то
очень непонятной и замысловатой интриги. Вы здесь человек новый,
а я умею замечать подобные вещи. Мне не нравится Ангерран, я удив¬
лена историей с тамплиерским золотом и... — принцесса запнулась.
—	Чего уж там, говорите, — насторожился Казаков.
—	И вашей быстрой поправкой, — сказала Беренгария. — Черес¬
чур быстрой. Говоря откровенно, я поражена до крайности. Мне прихо¬
дилось ухаживать за отцом и братьями. Их ранили на турнирах или
во время войны с маврами, так я вам скажу, что после похожей раны
всякий нормальный человек лежит в постели с жаром и зачастую с
бредом не меньше трех-четырех седмиц. А тут пришел Ангерран, по¬
был с вами весьма недолго, и вот результат — вы встали на ноги.
—	Разве это плохо? — удивился Сергей.
—	Необычно, — уклончиво сказала Беренгария, наклонив голову
и не глядя на собеседника. — Необычности вызывают подозрения.
Я даже думала о колдовстве.
«Догадливая ты у нас, — подумал Казаков. — Может, ей действи¬
тельно кое-что объяснить? Во-первых, Беренгария не продаст, во-вто¬
рых, знает здешнюю жизнь гораздо лучше меня. Вдруг что-нибудь
прояснится?»
—	Я никогда не сталкивался с настоящим колдовством. — Сер¬
гей понимал, что для принцессы колдовство является вещью самой
что ни на есть настоящей, не то чтобы обыденной, но существующей
в природе. Между прочим, спустя лет сто-двести инквизиция будет
полагать «неверие в магию» одним из пунктов обвинений против
124

еретиков или колдунов — однако не исключено, что из многих тысяч
людей, отправленных на костер по подобному обвинению, могли за¬
тесаться и самые настоящие маги. Судя по редким обмолвкам сэра
Мишеля и даже такого прагматика, как Гунтер, волшебный потенци¬
ал мира в нынешние времена еще не исчерпан. Это века с шестнад¬
цатого или семнадцатого магия начала постепенно уходить из оби¬
таемой людьми Вселенной.
—	А я сталкивалась, — заявила наваррка. — Помните, я вам рас¬
сказывала про де Транкавелей? Семейство из Ренн-ле-Шато? У нас в
Наварре бывали и другие случаи. Настоящая порча и многое другое —
малефика, лигатура, привороты, гибель урожая.
—	Обычный набор черной магии, — согласился Казаков. — Вам,
ваше высочество, никогда не казалось, что все свои личные неудачи,
просчеты или обычную глупость человек сваливает на кого-то друго¬
го, не желая признавать себя виновным? Издохла корова — значит,
поработала ведьма.
—	Но ведь ведьма может наслать болезнь, — справедливо сказала
принцесса. — Помню, во дворце моего отца от сапа умерли почти все
наши охотничьи лошади. А потом братья из inquisitio арестовали од¬
ного барона, которому отец оказал немилость. Эпидемия прекрати¬
лась, а барон сознался, что нанял ведьму и она околдовала наших
коней.
—	И что с ними случилось? В смысле, с бароном и с ведьмой?
—	Его сослали в Португалию, ведьму повесили, а труп сожгли. —
Беренгария равнодушно пожала плечами.
—	Но ведь бывает и добрая магия, — улыбнулся Казаков. — Вся¬
кие там единороги, Мерлин, чудеса святых...
—	Бог мой, как вы необразованны, не перестаю изумляться! —
ахнула принцесса. — Как же вы не понимаете, сударь: единорог — это
одно, Мерлин — совсем другое, а чудеса не имеют к волшебству вооб¬
ще никакого отношения, потому что происходят совсем из другого ис¬
точника! Да, святые исцеляют именем Господа нашего и Его волей,
Его силой... Но меня никто не убедит, что Ангерран де Фуа — святой!
Не спорю, исцеление — это добро, но даже самое доброе дело можно
обратить во зло. Вы точно уверены, что Ангерран не колдовал?
Нет, — решительно сказал Казаков, для пущей убедительности
Размашисто покачав головой. Нечего вызывать у Беренгарии подо¬
зрения. И конечно, не стоит рассказывать о своем разноцветно-чер-
н°м сне. Гунтеру — пожалуйста, у него с предрассудками несколько
полегче, да и он сам по себе человек знающий, что такое цивилизация
в виде электричества, паровозов и огнестрельного оружия. Может,
сУмеетчего растолковать. — Кажется, Ангерран научился лекарству у
125

арабов, а вы, ваше высочество, помните — даже преподобная сестра
Мария Медиоланская подтверждала, будто сарацины многое знают о
медицине.
—	Наука о человеческом теле прежде всего должна быть основана
на практике — Беренгарии надоел бессмысленный разговор, и она
лукаво глянула на мессира оруженосца. — Между прочим, сударь,
мадам де Борж обычно гуляет до заката.
—	Пусть ее гуляет, — согласился Казаков.
Принцесса подсела рядом на сундуки, и ее тонкая ладонь скольз¬
нула по плечу Сергея от раны и выше.
—	Довольно красивый шрам, — оценила работу Ангеррана Берен-
гария. — И следа ниток не осталось. А у вас еще есть где-нибудь шра¬
мы?
—	Есть. Но не на руках, — фыркнул Казаков. — Хотите глянуть?
Рыжая кошка забралась на стол и улеглась, подобрав лапы и об¬
вернувшись хвостом. Эти люди такие странные... Самое ужасное в
них — это надетая поверх шкура, которую слишком долго снимать.
Впрочем, делая это умеючи, вполне можно привыкнуть. Эти двое, как
видно, умели неплохо.
* * *
За время праздного сидения в подвале башни Гунтер двадцать раз
подумал о том, как провернуть авантюру с захватом Ричарда таким
образом, чтобы не получить английского короля себе в кровные вра¬
ги — хуже подобного оборота германец ничего себе и представить не
мог. Стоит вообразить: мы корчим из себя наивернейших подданных,
сами предлагаем королю сделать вылазку в город, да еще якобы и с
подачи Ангеррана де Фуа, вылезаем наверх, а там нас ждет не дождет¬
ся Танкред с оравой жаждущих английской крови норманнов. До Ри¬
чарда моментально дойдет, что предательство заранее подстроено и
кто виноват. После этого проще будет удавиться в первом же нужни¬
ке на потолочной перекладине. Конечно, Ричард слегка сумасшедший,
но он, простите, еще и монарх, сиречь помазанник Божий, в чьем праве
карать и миловать. С Танкредом они быстро договорятся, а вот двоих
незадачливых шевалье потом могут ждать самые невероятные непри¬
ятности — сицилиец и не вспомнит, кто именно помог ему справиться
с буйным англосаксом, решившим повоевать из-за наследства люби¬
мой сестры. И вообще, все исторические авторы, хронологи и лето¬
писцы в один голос твердят: благодарность — отнюдь не самая рас¬
пространенная черта королевского характера.
126

Ричард, отлично знающий военное дело (точнее, способный вели¬
колепно спланировать и провернуть операцию, не требующую большо¬
го количества людей, когда исход зависит только от личного героизма
и удачливости), и сам понимает, что в Мессине его может поджидать
любая, самая фатальная неудача. Соваться вшестером против целой ар-
иии короля Танкреда? Разумеется, можно попробовать, но если аван¬
тюра сорвется, виноватый непременно отыщется, и таковым винова¬
тым станет любой, кроме самого Ричарда. Так что, господин барон Мел¬
ких и шевалье де Фармер, думать надо было раньше, а сейчас извольте
положиться на судьбу и благоприятное стечение обстоятельств. Смеш¬
нее другое: никто даже не знает, в какой именно точке города находится
отряд английского короля — возвращаться к перекрестку подземного
коридора и размышлять нет ни времени, ни желания.
—	Поднимаемся. — Львиное Сердце счел, что время для решитель¬
ного броска в вотчину Танкреда Гискара наконец наступило.
—	Я только собрался вздремнуть, — подал голос из темноты Бер¬
тран де Борн. — Почему все чудесные приключения начинаются в
самый неподходящий момент? Здесь тепло, сухо, нет комаров...
Менестрель, стариковски покряхтывая, поднялся на ноги и зак¬
репил плащ у горла. Ричард надвинул шлем, скрыв лицо. Оруженос¬
цы короля нетерпеливо переминались с ноги на ногу.
—	Показывайте, — приказал Ричард сэру Мишелю. — Вы же здесь
бывали, а не я. Как открыть дверь?
Гунтер едва не застонал, когда понял, что дверь заперта снаружи.
Судя по некоторым мелочам, становилось ясно — это не Северная
башня. Лестница чуть короче, немного другая, пусть и очень похожая
кладка, дверь-люк имеет иную форму. Ну все, влипли. Ночью все кош¬
ки серы, а все подземелья похожи друг на друга.
—	Будем ломать, — провозгласил Ричард. Недовольным он не
выглядел, вовсе наоборот — перед королем появилась ясная цель и
конкретная преграда, которую нужно преодолеть.
—	Иисусе... — очень тихо сказали где-то сзади, а Гунтер, приобер-
нувшись, рассмотрел, как трубадур страдальчески прижал пальцы к
вискам.
Верзила Ричард напрягся, толкнул несколько раз притвор плечом,
а затем, сообразив, где находится засов, просунул в узкую щель меж¬
ду каменным косяком и дверью лезвие меча. Дерево хрустнуло, начи¬
ну поддаваться, король повел клинок наверх, молодецки ухнул, и за
Дверью грохнула об пол деревянная балка засова.
Думал, будет хуже, — заговорщицки прошептал Ричард, обер¬
нувшись. — Вроде бы там тихо. Шевалье де Фармер, сколько народу
Должно быть в подземельях башни?
127

—	Э-гм, — кашлянул рыцарь. Кажется, и до сэра Мишеля начало
доходить, что пришли они куда-то не туда. Но признаваться в своей
ошибке не стоит — рванем напролом! Гунтер мимолетно подумал, что
младший Фармер и Львиное Сердце отлично бы спелись меж собой,
благо обычно действуют, не особо раздумывая над возможными по¬
следствиями. Казаков таких людей обычно называл сложно перево¬
димым словом «отморозки», истинный смысл которого Гунтер так и
не смог уяснить. Сергей попробовал растолковать, что можно отмо¬
розить руку, можно ногу, а можно — мозги. В этом случае человек
становится почти невосприимчивым к опасности, нарушая ради дос¬
тижения цели многие из морально-этических законов социума и ос¬
таваясь в то же время вполне дееспособным. Кстати, он и не сообра¬
жает, что существуют какие-то этические ограничения... Отморожен-
ность не болезнь, это состояние души.
Сэр Мишель ответил, почти не раздумывая:
—	Пять-десять человек. Но, ваше величество, за дверью действи¬
тельно полная тишина.
—	К лучшему!
Ричард бесстрашно выбрался наружу, за ним в проем нырнул сэр
Мишель, потом остальные. Замыкал шествие Бертран де Борн, явно
решивший прикрывать от нападения с тыла.
Сэр Мишель с Гунтером переглянулись. Теперь ошибка стала ося¬
заемой и несомненной. Это не Северная башня. Похоже, это вообще не
крепостная башня, а подвал одного из зданий в городе. Только вот ка¬
кого? Куда может вести подземный ход? В замок Танкреда? Слишком
далеко, пришлось бы идти гораздо дольше. В кафедральный собор?
Скорее всего, нет, потому что в подвалах кафедрального собора никто
не стал бы содержать некое подобие купеческого склада и арсенала.
Здесь лежали готовые связки пик, мечи, конная упряжь, отрезы тка¬
ней, внимательный де Борн узрел даже разобранную на части катапуль¬
ту. Кунсткамера преуспевающего старьевщика и явно бывшего вояки.
«У семейства нашего дорогого Роже де Алькамо вполне может
иметься такой же подвал, — подумал Гунтер. — Обычный склад по¬
лезных вещей, способных пригодиться и для войны, и для мирного
времени. Не ошибусь, если скажу, что эти бочки наполнены вином, а
ящики в углу...»
—	Тихо! — шикнул король, осматриваясь. — Господин де Фармер,
вы куда нас завели?
—	Видимо, пошли не по тому коридору, сир, — беззаботно ото¬
звался сэр Мишель, хотя в его глазах уже загорелись тревожные
огоньки. — Но, коли так случилось, нам повезло немного больше.
Мы наверняка оказались в доме какого-нибудь ломбардского тор-
128

ровца или, допустим, оружейника. Сможем выйти без лишнего шума,
а дорогу к воротам в городе отыщем. Смотрите, здесь же нет ни
одного человека! Достаточно поискать выход.
—	А чего его искать? — Де Борн вальяжно прогулялся к темному
проему арки и попинал носком сапога очень тяжелую дверь, более
напоминавшую ворота. — Сбить замки — и мы на свободе.
—	Попробуем, — согласился Львиное Сердце. — Только вряд ли
эта дверь ведет на городские улицы. Очень уж замки громадные.
Сэр Вальтер Скотт перевернулся бы в гробу, увидев, как предво¬
дитель блистательного европейского рыцарства сбивает при помо¬
щи меча замковые петли, в точности уподобляясь неумелому взлом¬
щику. Но известный писатель в гробу пока не пребывал по вполне
банальной причине (Вальтер Скотт еще просто не родился), а зна¬
чит, ужасаться было некому, кроме Гунтера. Наконец Ричард вкупе с
мессиром Жаном де Краоном одержали победу, и вырванные из две¬
ри вместе со щепками и гвоздями замки глухо брякнули по камен¬
ному полу.
Снова темное длинное помещение, только сундуки у стен. Очень
много сундуков — подвальная комната была длиной шагов в сорок —
и на всем ее протяжении была уставлена тяжеленными черными
ящиками, где с поднятыми, где с опущенными крышками. Ричард, за¬
интересовавшись, подошел к одному из сундуков, наклонил факел и...
И пробормотал под нос такую фразочку, что пришел бы в умиле¬
ние самый запойный сержант из захолустного гарнизона где-нибудь
на границе с Шотландией. Гунтер невольно фыркнул, но король не
обратил на выражение непочтения ни малейшего внимания.
—	Надо будет запомнить, где стоит этот домик, — выдал мысль
вслух король, — и после взятия Мессины сюда наведаться.
Эта комната была сокровищницей. Очень богатой сокровищни¬
цей. Некоторые сундуки были полны монетами под завязку, в тех, что
стояли открытыми, золота и серебра было поменьше, некоторые во¬
обще стояли пустыми. Над ящиками были видны надписи по-латы-
ии, ничего присутствующим не говорящие. Например: «Корабельная
контора Риккарди из Милана», «Генуэзцы», «Парижский бальи»,
«Иерусалим». Или вот еще чище: «Фридрих Барбаросса».
«Если бы мы были нормальными, честными людьми, — с нервным
смешком подумал Гунтер, — мы бы взяли отсюда все что могли и ти¬
хонечко покинули подвал по подземному ходу, пока не заявились
хозяева, желающие узнать, кому и какого дьявола приспичило ломать
замки на их сокровищнице. Кажется, я начинаю понимать, где мы
находимся и кто хозяева».
Всем бросить оружие! Немедленно!
5 N* 3343
129

Голос шел из пустоты. Возле открытой двери никого не было. Гун¬
теру почему-то показалось, что Ричард вздрогнул.
—	И не подумаю!
Если король и испугался, то мигом взял себя в руки. Остальные
напряженно оглядывались, поводя гаснущими факелами. В ответ на
крик Львиного Сердца раздалось одновременно несколько щелчков
проволочных тетив, и в стены за спинами незадачливых визитеров
ударили, выбив искры, наконечники арбалетных стрел. Казалось,
палили прямо из стен. Вероятно, в них были пробиты очень узкие
бойницы, неразличимые в полутьме.
—	Кажется, нам не рады, — вздохнул Бертран де Борн. — Госпо¬
да, мы вовсе не хотели нарушить ваш покой! Мы оказались здесь
случайно! Пожалуйста, выведите нас на улицу, и мы обещаем, что
забудем дорогу к этому дому.
—	Каковы мерзавцы, — под аркой входа наконец появился чело¬
век с факелом в левой руке и мечом в правой. — Судари мои, в сокро¬
вищницы люди посторонние никогда не попадают случайно.
—	Это меня ты назвал мерзавцем? — рявкнул Ричард и реши¬
тельно шагнул к незнакомцу.
Снова щелкнул арбалет, и короля зацепило за плащ болтом. Льви¬
ное Сердце приостановился. Похоже, они оказались в серьезном
переплете. Разумеется, можно доказать хозяевам, что англичане при¬
шли сюда подземной галереей и просто искали выход, но сколько же
времени пройдет?
Охнул Бертран де Борн. Менестрель, как и Гунтер, понял, что
означает склад вещей, странная сокровищница и надписи над сунду¬
ками.
—	Орден Храма, — сдавленно прохрипел де Борн. — Тамплиеры...
Нас же отсюда не выпустят, если не признаемся, кто мы есть!
—	Как вы догадливы, сударь, — усмехнулся человек с мечом. —
Быстренько выложите украденные вами деньги обратно, сложите ору¬
жие и идите за мной.
—	Самое досадное, что мы ничего не взяли. — Де Борн пожал пле¬
чами, вложил клинок в ножны и, сняв перевязь, аккуратно устроил ее
на крышке сундука. — Сударь, произошла ошибка. И произойдет еще
большая ошибка, если вы станете относиться к нам враждебно.
—	Назовитесь, — холодно ответил тамплиер.
Остальные братья-рыцари, оберегавшие сокровищницу, видимо,
находились за стенами возле бойниц. Гунтер вспомнил, как только
что зацепился за нитку, натянутую над полом. Вероятно, к шнуру
были привязаны колокольчики, висевшие в караулке — или что тут
у них есть? Извольте видеть, забрались в тамплиерский банк, подня¬
130

ли на уши все командорство Ордена и поставили себя в весьма дву¬
смысленное положение.
—	Я отказываюсь! — сквозь зубы процедил Ричард. — Я дворянин
и имею герб. Вы тоже дворянин, сэр. Поверьте мне на слово — мы не
хотели трогать ваши деньги и искали выход из подземного хода.
За спиной первого храмовника появились еще трое. С самостре¬
лами в руках.
—	Герб имеете, сударь, а денег нет? — чуть презрительно буркнул
рыцарь командорства. — Отдайте нам оружие, и я вас провожу к ко¬
мандору. Он будет с вами беседовать, как вышестоящий.
Львиное Сердце начал закипать, будто чайник: выпятил грудь,
поднял голову и тяжело задышал. Гунтер с идиотским смешком поду¬
мал, что сейчас из-под шлема короля повалит пар. Никого вышесто¬
ящего, кроме Господа Бога и, наверное, Папы Римского, над королем
не было. Великий магистр Ордена Храма приравнивался по статусу к
королю, но не более.
Бертран де Борн снова попытался спасти положение:
—	Благородные мессиры, — менестрель вышел вперед и примири¬
тельно поднял руки, — мы все здесь дворяне. Если угодно, мы дадим
слово, что оставим оружие в ножнах и ни в коем случае не употребим
его против рыцарей вашего славного Ордена.
Тамплиер, склонив голову набок, поглядывал на Бертрана безраз¬
лично.
—	Понимаете ли, — продолжал разливаться соловьем фаворит
Ричарда, — дело в том, что король Англии ведет в Мессине боевые
действия, а командор сицилийских храмовников объявил о полном
нейтралитете. Повторяю, мы забрались сюда по ошибке, пытаясь сде¬
лать вылазку. Задерживая нас, вы нарушаете приказ командора пре-
цептории.
Как и всегда, дело испортил излишне импульсивный Ричард Льви¬
ное Сердце. Судя по виду, рыцарь Ордена Храма, командовавший
охраной, был готов согласиться с увещеваниями де Борна и хотя бы
не забирать у неожиданных гостей оружие, а обойтись с ними в соот¬
ветствии с дворянским этикетом. Но Ричард не любил ждать и совсем
не терпел, когда ему приказывают или что-то решают за него.
...Двое самых благоразумных людей в пытавшейся сохранить ин¬
когнито компании — а именно Бертран де Борн и Гунтер фон Райхерт,
0аР°н Мелвих — с размаху бросились на пол, откатываясь к доскам
сундуков: опасались арбалетных стрел. Ричард же вместе с сэром
Мишелем, также не желавшим отступать, и господами оруженосцами
'Эти рванулись в драку не столько из обязанности перед сюзереном,
а потому что король предпочитал видеть рядом с собой людей с такой
131

же сумасшедшинкой, как и у него самого) разудало выкрикнули:
«Сент-Джордж!» и напали на тамплиеров, загораживавших дорогу
«Теперь это называется не просто кражей со взломом, — уныло
подумал Гунтер, слыша, как взвизгнули над головой стрелы, — а во¬
оруженное ограбление вкупе с сопротивлением властям и членовре¬
дительством».
Разговаривавшего с ночными посетителями тамплиера Львиное
Сердце просто снес, как тяжело груженный купеческий корабль раз¬
давливает лодчонку рыбака. Ударил всем телом, да еще и приложил
кулаком, сжимавшим рукоять меча, в лицо. Двое из троих сопро¬
вождавших храмовника рыцарей успели выстрелить, однако первый
болт улетел в пустоту, найдя себе пристанище в стенке сундука с
генуэзским золотом, а вот второй вошел прямиком в шею оруженос¬
цу короля Брюсу Стаффорду, пробив кольчужный ворот. Стаффор¬
да отбросило, а наблюдавший за ним Гунтер понял: смерть мгновен¬
ная, и даже не потому, что повреждена гортань, а из-за того, что
стрела, наверное, задела шейные позвонки.
Краткую победу спутники Ричарда все-таки одержали — король
либо убил, либо ранил двоих из четырех тамплиеров, загнав их в зал с
бочками, с двумя остальными разобрались сэр Мишель и уцелевший
оруженосец де Краон. Гунтер вместе с трубадуром на четвереньках по¬
ползли из кладовой, желая поскорее покинуть опасное помещение, ибо
стрелки за бойницами не дремали, но достать Ричарда сейчас не мог¬
ли — король со своими людьми был за дверями сокровищницы.
—	Барон, у вас весь плащ в пыли, — гнусаво заметил ползущий
рядом с Гунтером Бертран де Борн. — И зачем я только в это ввязал¬
ся? Не вздумайте поднимать голову, если не хотите получить стрелу
в череп.
—	Спасибо за заботу, — прошипел германец. — Как думаете, шева¬
лье, тамплиеры нас извинят за столь бесцеремонное вторжение?
Оказавшись на пороге, они быстро поднялись на ноги, увидев пе¬
ред собой спины короля, молодого Фармера и мессира де Краона,
несколько растерявших боевой пыл. Впрочем, было отчего.
Зала, куда выводил подземный ход, теперь была ярко освещена.
Факелов двадцать-тридцать, не меньше. И столько же людей — тамп¬
лиеры и послушники Ордена, многие в кольчугах, другие в белых или
черных плащах с багровым крестом. Почти у каждого обнаженное ору¬
жие в руках.
—	Между прочим, — высокий светловолосый рыцарь лет сорока
шагнул вперед, и усмехался он очень нехорошо, — вы, господа, оск¬
вернили себя не только грабежом и убийством, но и оскорблением
святой Матери-Церкви. Если угодно, назову свое имя. Я командор си-
132

цллийской прецептории Ордена Арно де Тревизо. Если вы сделаете
хоть один шаг, вас нашпигуют стрелами, как кабана чесноком.
—	Теперь нас точно не извинят за вторжение, — обреченно про¬
шептал Бертран де Борн на ухо Гунтеру. — Сейчас схлопочем интер¬
дикт от этих монахов с мечами...
Ричард понял — это проигрыш. Абсолютный. Если он сейчас не
назовется и не сложит оружие, королем Англии станет принц Джон,
до Палестины доберутся только Филипп-Август с Барбароссой, а его
имя будет навсегда опозорено. Недурно будет смотреться строчка в
летописях: «Английский монарх Ричард Плантагенет, попытавшись
ограбить сокровищницу Ордена Храма, был застигнут рыцарями Там¬
пля и убит на месте». Может быть, еще получится договориться? Там¬
плиеры не посмеют тронуть короля!
Львиное Сердце аккуратно вложил меч в ножны и левой рукой
снял шлем.
Гунтер сравнил бы реакцию тамплиеров, узревших светлейший лик
Плантагенета, с изумлением обитателей волчьего логова, куда забрел
рассеянный кролик. У командора так вообще челюсть отвисла. Узнал.
—	Кхм. — Арно де Тревизо сглотнул слюну. — Доброй ночи, сир...
Смею напомнить вашему величеству, что срок уплаты по векселю
Тулузского командорства, где вы заняли девяносто тысяч безантов,
подходит через два дня. Я не хочу вас оскорбить, государь, но можно
ли осведомиться?..
—	Ну? — буркнул Ричард.
—	Вы действовали по правилу, согласно которому правая рука не
ведает, что творит левая? Ради возвращения денег Тулузе вы решили
позаимствовать их на Сицилии?
—	Прекратите оскорблять короля! — взвился Львиное Сердце. —
Вы же духовное лицо, мессир, а рассуждаете в точности как мелкий
лавочник, у которого стащили с конторки истертый медяк! Мы не
хотели вас грабить! Это ошибка! Шевалье де Фармер, немедленно
объясните командору, почему мы здесь находимся!
Ричард был слишком возбужден для того, чтобы заметить, как
сзаДИ истерично фыркают, пытаясь сдержать хохот, новоиспеченный
барон Мелвих и Бертран де Борн. Эти двое отлично понимали, в ка-
кУ*о глупейшую ситуацию попал король (правда, заодно со всеми ос-
Тальными). Ты должен тамплиерам денег, и тебя же ловят в тампли-
еРской сокровищнице. Да ни одна живая душа не поверит клятвам в
^оей невиновности, а на вполне законном основании сочтет, что ты
пытаешься любой ценой выкрутиться из неприятного положения!

ЛЮДИ И МАСКИ — III
О том, как Беренгария Наваррская
однажды ездила в графство Редэ
Черный агат недаром славится как волшебный камень. Есть ле¬
генда, что когда дьявол приходил искушать Иисуса Христа в пусты¬
ню, предлагая все царства мира за один-единственный поклон, Сын
Божий, отвергая речи лукавого, как раз стоял на глыбе черного агата.
С тех пор дьявол и боится этого камня, а его слуги и подавно.
И уж тем более необычен агат, когда-то составлявший часть сте¬
ны Ренн-ле-Шато. И своими свойствами, и происхождением.
Никто не знает, когда в основание Ренн-ле-Шато был заложен
первый камень, однако известно — укрепление римлян, возникшее на
этом месте во времена Юстиниана Августа, уже стояло не на голой
скале, а основывалось поверх крепости этрусков, которые, в свою оче¬
редь, тоже использовали для фундамента материал предыдущей по¬
стройки совсем уж неведомого народа, обитавшего в Пиренеях во вре¬
мена, когда Ромул и Рем еще не родились.
Беренгария была девушкой любопытной, а посему собирала все
доступные сведения об интересующих ее людях, государствах или
крепостях. Оказывается, ранее Ренн-ле-Шато главенствовал над це¬
лой цепью укрепленных римских фортов, протянувшейся с северо-
запада на юго-восток вдоль Пиренеев для охраны границ Империи от
иберийских варваров. Когда пришли другие варвары — германцы,
именовавшие себя вестготами и вандалами, Рим уступил им крепос¬
ти. Вандалы ушли дальше, в Иберию, а затем и в Африку через про¬
лив Геркулесовых столпов, готы же остались. Королевская семья пред¬
почла жить в соседней с Ренн-ле-Шато Кустассе, крепости, стоящей в
полулиге от столицы Разеса, как раньше называлось графство Редэ.
Оттуда и происходила родом знаменитая королева Гизелла, жена Да-
гоберта II Меровинга.
Однако сейчас Беренгария меньше всего хотела вспоминать о ли¬
шенной короны древней династии. Ее мысли занимал Ренн-ле-Шато
и связанные с ним загадки.
134

Каждый знает, как выглядит обычный человеческий череп. Глад¬
кий свод, чуть выпуклые надбровья, тонкие кости челюстей. А лет пять
назад, во время перестройки одного из бастионов Ренна, наткнулись
на удивительнейшее захоронение — в песке были найдены невероят¬
но толстые, почерневшие от времени кости и странные черепа. Чере¬
па, похожие на человеческие, но человеческими не являющиеся. Низ¬
кий скошенный лоб, по своду идет выпуклый костяной гребень, ог¬
ромная нижняя челюсть, клыки... Ученый хранитель библиотеки
замка, отец Ансельмо, едва не умер от восторга, посчитав, что найде¬
ны останки людей, живших в этих местах до библейского потопа или
кости представителей загадочного народа Гог и Магог, упоминающе¬
гося в Библии, но неизвестного истории. Несколько черепов отнесли
в оссуарий, а один забрал себе Рамон де Транкавель и утвердил на
столе в своей комнате, заявив, что так будет красивее.
Но это еще полбеды. Следующим днем, когда рыли котлован для
фундамента, рабочие графа Бертрана прибежали к священнику в эк¬
статическом ужасе. Они, видите ли, откопали дракона. Скелет огром¬
ного зверя, вплавленный в сухую глину. Тут уже примчались смот¬
реть все — и старый граф, и его сыновья, и дочка Бланка, которой тогда
исполнилось десять лет.
Действительно, дракон. Большой и зубастый. На поверхности ле¬
жала огромная, с две бочки, зубастая голова ящера, а полуразрушен¬
ный хребет уходил вниз, в плотную красноватую глину. Бертран де
Транкавель приказал выкопать все, что можно найти, и вопроситель¬
но посмотрел на капеллана. Тот лишь пожал плечами и высказал не¬
лепую гипотезу, что это останки дракона, убитого святым Георгием.
Транкавелям эта версия, однако, безумно понравилась, и с тех пор одна
целая кость «дракона», весьма похожая на коровью, оставалась в да¬
рохранительнице под часовней. К сожалению, из-за неаккуратности
рабочих череп и прочие части скелета рассыпались, но все дети Бер¬
трана набрали себе по пригоршне драконьих зубов.
Необычные находки в Ренн-ле-Шато не считали чем-то экстра¬
ординарным. В Разесе всегда что-то находили. Крестьянин начинал
стРоить дом и выкапывал римскую статую, а то и хорошо сохранив-
Шиися доспех. Перестраивали сам замок — вдруг обнаруживались
запечатанные коридоры, подземелья, о которых давно забыли. Во
вРемя правления отца Бертрана де Транкавеля, графа Анри, из зем-
■ли была поднята готская сокровищница — фунты плохо обработан-
Ног° золота и драгоценных камней, ржавые мечи, ожерелья, подвес-
1СИ» лунницы с языческими символами и даже небольшой бронзовый
ИДол, изображавший древнего божка в шлеме, с копьем и двумя вол-
Ками У ног. Кажется, готы называли этого бога Вотаном.
135

Граф, как и все представители рода Транкавелей, отличавшийся
едким чувством юмора, преподнес находку епископу Алье, полагая,
что это будет очень остроумно. Тому ничего не оставалось, как при¬
нять подарок, а затем втихомолку переплавить богомерзкого кумира
на слитки. Все остались довольны.
Ну а к многоразличному волшебству, пронизывающему Разес-
Редэ, все местные жители давно привыкли. Никого не удивляло, что
в Ренн-ле-Шато полно призраков, от самых безобидных до способ¬
ных свести с ума, а к бессмертному существу, полтысячелетия шляв¬
шемуся в окрестностях, относились как к самой обыденной вещи на¬
подобие блохастой бродячей шавки. Дикую Охоту, изредка появляв¬
шуюся в горах, боялись, однако знали, как оградить себя от опасности,
несомой призрачными рыцарями в необычных доспехах и шлемах.
Опасаться следовало не привидений, а людей. Людей, владеющих
древними секретами и наследующих загадочные тайны прошлых сто¬
летий, оставивших свою печать на каждом камне Ренн-ле-Шато.
Беренгария этому совету не вняла. Она часто раздумывала о том,
что в Транкавелях, в каждом из них, заключалась хотя бы частица
любовной магии. Им не требовалось делать ничего особенного ради
того, чтобы понравиться. Людей невольно тянуло к ним некоей стран¬
ной силой, которую никак не назовешь демонической. Беренгария
очень уважала отцовского оруженосца дона Хуана, испытывала к нему
чувство привязанности, но никак не любви. Он был великолепным
любовником, сильным, способным защитить мужчиной, куртуазным
рыцарем... Но таких сотни и тысячи. А вот найти в человеке нечто
особенное, ту самую жемчужину, ради которой ты готова копаться в
горке дерьма... У Рамона де Транкавеля имелась такая жемчужина, но,
как выяснилось, при внешнем совершенстве испорченная внутренни¬
ми изъянами. Хайме владел совсем маленьким перлом, однако его
жемчуг имел божественную окраску и идеальную форму.
Потому Беренгария после некоторых колебаний согласилась с
предложением отца поехать через Пиренеи, погостить летом в Ренн-
ле-Шато.
Первым же вечером принцесса обманула придворную даму (кото¬
рая получила от Санчо Мудрого строжайшее указание — после наступ¬
ления темноты запереть дверь и отваживать любых визитеров, даже
Хайме де Транкавеля, буде таковой заявится) и провела самую запо¬
минающуюся ночь в своей пока еще не слишком долгой жизни.
Хайме, неожиданно повзрослевший и за несколько месяцев пре¬
вратившийся из мальчишки-подростка в худощавого и необычно за¬
думчивого молодого человека, внешней привлекательностью вскоре
готового сравниться со старшим братом, а то и превзойти его, ожидал
136

наваррку на соседней галерее, хотя они не уславливались о встрече.
После заката столь жестокого в графстве Редэ летнего солнца он, со¬
храняя непонятное молчание, привел слегка удивленную подругу на
самую высокую точку замка — на выступ одного из бастионов, гла¬
венствующего даже над центральной башней-донжоном, и помог заб¬
раться в широкий проем между двумя зубцами стены.
И там, где сходились земля и небо, а вокруг простирались зелено¬
вато-желтые холмы, вырастающие затем в Пиренейские горы, Берен-
гария поняла, что полюбила всерьез. Она не заметила, когда порыви¬
сто целовавший ее Хайме успел расшнуровать лиф ее длинного пла¬
тья, а затем и снять его. Сильные, загорелые почти до черноты руки
младшего сына Транкавелей ласково скользили по шее и плечам на-
варрки, нежно стискивали напрягшиеся соски, устремлялись все ниже,
легко касались вздрагивавших бедер девушки и снова начинали безо¬
становочно кружить по ее изгибавшемуся телу, сводя с ума и даря
несказанное возбуждение.
Принцесса сама сдернула с Хайме серовато-белую рубашку, не¬
терпеливо прижавшись к теплой, но казавшейся сделанной из желе¬
за, покрытого шелковистой кожей, жилистой груди. Хайме еле слыш¬
но застонал, поспешно избавляясь от остальной одежды, наклонился
вперед, сжимая замершую от предвкушения Беренгарию в объятиях...
и в этот миг она почувствовала, что, кроме них двоих, рядом пребыва¬
ет некто третий. И этот третий полностью разделяет их чувства.
В краткой передышке меж упоительной схваткой двух людей,
когда покрытая мозолями от оружия и охотничьих пик ладонь Хайме
вкрадчиво двигалась меж ее бедер, расслабившихся и готовых выпол¬
нить любое желание бывшего с ней мужчины, а губы молодого чело¬
века притрагивались к сладко изнывавшей груди, Беренгария припод¬
нялась на локтях и огляделась, на мгновение испытав безумный страх,
что заметит соглядатая и это непременно окажется Рамон де Транка-
вель, с его обманчивой улыбкой и тщательно скрываемой ненавистью.
Однако из живых существ поблизости обнаружились только два мед¬
ленно круживших в темно-зеленом небесном океане коршуна да жел¬
токрылая бабочка, примеривавшая усесться на камень. Принцесса пе¬
ревела дыхание, облизнув пересохшие губы и назвав себя мнитель-
«ой дурочкой, мягко привлекла с готовностью откликнувшегося на ее
безмолвное желание Хайме поближе, и тут в мире произошло нечто
странное.
Ренн-ле-Шато, замок семьи де Транкавель, вздохнул. Будто сам
сочетался с неспешным, завораживающим ритмом движений любов-
инков. Огромная крепость дышала, дышала по-настоящему. Берен-
г^РИя спиной, через торопливо брошенный на ноздреватый камень
137

плащ, ощущала, как замок смотрит на людей, заинтересовавших его,
тысячами каменных блоков, заменявших глаза, как серовато-жел¬
тый песчаник наливается теплом, идущим из его нутра, как вывет¬
ривающийся песок, павший на ногу под дуновением австра, щекочет
кожу...
—	Хайме, что это? — еле слышно спросила наваррка, не испуган¬
ная, а зачарованная. — Мне кажется или?..
—	Это?.. — Транкавель-младший поднял голову, отбросив упавшие
на глаза черные волосы, и настороженно прислушался. Затем он чуть
заметно улыбнулся, точно уловив нечто хорошее, но безумно далекое,
и почти беззвучно ответил: — Это Ренн. Он с нами. Вернее, уже во
мне и в тебе. Ему мало что нравится, но, кажется, он ничего не имеет
против нас. Не говори больше ничего, просто чувствуй...
Беренгария с коротким смешком подумала, что происходящее
несколько смахивает на то, как если бы одна женщина делила свое
внимание между двумя жаждущими ее мужчинами. Двое соединялись
в одном — в теле Хайме, — и девушку с головой захватила невероят¬
ная возможность: принадлежать сразу человеку и замку. Она испыты¬
вала одновременно твердость камня и тепло прикосновения, живую
силу разума обычного смертного и близость диковинного, непости¬
жимого рассудка Ренна, обоняла горьковатый запах полыни, исходя¬
щий от разметавшейся шевелюры молодого человека, и легкий аро¬
мат древности, плывущий над замшелыми камнями крепости. Ей
казалось, будто жесткий кирпич бастиона, ставший их ложем, плавит¬
ся, повторяя очертания ее фигуры, и чьи-то невесомые, удивительно
мягкие ладони бережно касаются ее и Хайме, помогая, подсказывая и
направляя...
Наконец Беренгария, принцесса Наварры и дочь короля, закрича¬
ла — так, как не кричала никогда в жизни. Это был крик одновремен¬
но и радости, и наслаждения, и страха. Страха перед чем-то неизвест¬
ным, но не враждебным. Увидев ночью в лесу блеснувшие зеленым
глаза безобидного барсука, ты тоже можешь заорать от ужаса, пред¬
ставив, что в кустах скрывается мохнатый и зубастый оборотень.
—	Что ты, что ты... — успокаивающе зашептал ей на ухо Хайме,
обнимая и целуя в висок. — Все хорошо, я с тобой. Ренн уходит, ты не
чувствуешь? Он никогда не надоедает, разве что тем, кто этого хочет.
Наподобие моего братца. Ренн позволяет себе многое, но только с теми,
кто... Кто позволяет позволять. Тише, посмотри, какое небо! Звезды
начали появляться. Знаешь, они отражаются у тебя в глазах... Я с ума
сойду, какая ты красивая...
В сумерках Беренгария ушла в принесенном Хайме платье (кто-
то из них, забывшись, неловким движением сбросил тяжелый бар¬
138

ратный сверток с высоты стены, и де Транкавелю-младшему при¬
шлось сбегать и позаимствовать кое-что из гардероба своей сестры,
ибо принцесса никак не могла появиться в замке только в испод¬
нем), одновременно и счастливая, и невероятно изумленная. По вза¬
имному согласию они успели еще несколько раз познать друг друга,
но таинственное ощущение присутствия Ренна больше не вернулось,
хотя принцесса точно знала — колдовство замка где-то здесь, совсем
рядом. Оно кроется в камнях, в изгибах потолочных вольт, в дере¬
вянных арках и дверях, в металле замковых петель и кованых руч¬
ках.
Ренн-ле-Шато — живой. Но разве камень может быть живым?
Хайме вызвался проводить принцессу до ее покоев, расположен¬
ных в южной части замка, но Беренгария, подумав, отказалась: слиш¬
ком много впечатлений за один вечер, слишком все необычно и пре¬
красно. Ей хотелось побыть одной, и она отлично помнила дорогу
назад. Спуститься в верхний двор, затем в нижний, повернуть напра¬
во, а там обязательно встретишь стражу наваррских рыцарей, охраня¬
ющих сон короля, гостящего в Ренн-ле-Шато. И неважно, как они
будут смотреть на старшую дочь своего властителя. В конце концов,
они дворяне и не позволят себе даже лишнего движения.
Беренгария не удивилась, когда Хайме даже не поцеловал ее на
прощание и не попытался договориться о времени следующего сви¬
дания, а просто коротко поклонился и исчез в темноте. Принцесса
миновала не слишком обширный двор под донжоном Ренна, зашла в
арку, ведущую к широкой лестнице, спускавшейся к нижней части
замка, и вдруг опасливо шарахнулась в сторону, заметив тень быстро
приближавшегося человека. Круг факельного света выхватил его
силуэт. Ростом с наваррку, но это мужчина, вернее, молодой человек
лет двадцати пяти. Длинные нечесаные белокурые волосы, копной
вырастающие над узким лицом. Цвет глаз неразличим из-за по¬
лутьмы. Одет по-дворянски, однако весьма скромно — черные шта-
ны-шусс, белая рубашка с открытым воротом, черный колет с вы¬
шивкой серебром в виде маленьких восьмиконечных звездочек, вы¬
сокие грубоватые сапоги... На стражу не похож, на одного из
придворных графа Редэ — тоже. На широком ремне, перекинутом
Через плечо, покачивается виола, придерживаемая тонкой правой
ладонью.
Благородный мессир, видимо, намеревался просто пройти мимо,
°Днако заметил прижавшуюся к стене Беренгарию, приостановился,
отвесив нарочито глубокий поклон и очень хрипло сказал:
О» ваше высочество? Я полностью с вами согласен: летними
ночами так одиноко...
139

—	Что, простите? — не на шутку опешила принцесса. — Сударь, я
не помню вашего лица, и нас друг другу не представляли!
—	В чем же вы видите трагедию? — недоуменно расширил глаза
незнакомец. Теперь Беренгария разглядела, что зрачки у него холод¬
но-серые, похожие на галечные камешки. — Извольте. Это принцесса
Беренгария из Наварры. Это Лоррейн, менестрель. Мы очень рады
увидеться, — он завертел головой, озираясь и весело уточнил: — Только
где же Хайме? Опять прячется?
«Он что, заметил нас? — похолодев, подумала Беренгария. — Не
может быть! Площадка на вершине замка никому не видна, я внима¬
тельно посмотрела!»
—	Ах, принцесса, — продолжал напирать незнакомец, имевший
такой вид, будто он слегка пьян, что доказывали расплывавшиеся по
светлой ткани рубашки темные пятна, или самую чуточку безумен, а,
скорее всего, то и другое вместе. — Ренн чудесен, не правда ли? Теп¬
лые, ласковые лапы... Когда добрые, когда злые. Все зависит от хозя¬
ина, и иногда — просто от человека. Сегодня Ренн, похоже, пребывал
в благодушном настроении. Я прав?
—	Что вы несете, мессир? — От испуга Беренгария рассердилась и
вспомнила, что она, как-никак, дочь короля. — Я сейчас прикажу по¬
звать стражу! Вы не назвали мне своего титула, полного имени...
—	Титула? — хмыкнул менестрель по имени Лоррейн и озадачен¬
но поскреб в затылке, беспечно признавшись: — Забыл, представляе¬
те? Не люблю хвастаться. Хвастовство здесь — привилегия Рамона де
Транкавеля. Ступайте, принцесса. Идите с миром, любите этого мо¬
лодого обормота и постарайтесь быть счастливой.
Лоррейн быстро прошагал дальше в верхний двор, Беренгария
шепнула под нос словечко из лексикона, порядочным принцессам
неизвестного (слышала от отца и старшего брата), и осторожно дви¬
нулась вниз. Но едва она ступила на лестницу, ведущую к гостевым
покоям Ренн-ле-Шато, буквально отовсюду, из воздуха, возник голос
Лоррейна: одновременно и очень низкий, и поднимавшийся до неиз¬
меримых высот.
Не смотри, что за дверью листопад,
И болит под шестым ребром,
Наливается золотом закат,
Как густой корабельный ром.
Это осени поздней горький хмель
Приближает январскую метель,
Что так красит твои виски,
Неприкаянный странник...
140

Сколько продано смеха ни за грош
И проклятий слетело с губ,
Сколько стерто кожаных подошв
И расплавлено медных труб?
Сохранила ли гордость прежний цвет
На полотнищах Пирровых побед?
Не черны ли они, как гнев,
Не белы ли они, как правда?
—	Сохранилась ли гордость прежних лет на полотнищах Пирро¬
вых побед? — спросил из пустоты Лоррейн, заставив сердце Беренга-
рии заколотиться в два, если не в три раза быстрее. — И кто черен, как
гнев, кто бел, как правда? Разберись, принцесса. А может быть, и ко¬
ролева. Может быть... Тут все может быть, даже самое невероятное.
—	Кхм-кхм, — Беренгария, озадаченно выслушав песню и послед¬
ние слова непонятного незнакомца, шагнула на ступеньку и... и осту¬
пилась. Подхватили принцессу чьи-то сильные руки.
—	Да что ты спотыкаешься на ровном месте! — рявкнул густой
голос. — Ой ты, е-мое! Это ж наваррка! Извиняйте, сударыня, в тем¬
ноте не разглядеть...
Обычный стражник замка. Не то чтобы молодой, но и не то чтобы
старый. Клочковатая борода, и запах чеснока изо рта.
—	Отпустите меня, — сквозь зубы процедила Беренгария. — Вот
так, спасибо. Я обязательно бы разбилась, не случись вас рядом.
—	Благодарствуйте, госпожа, — нагнул голову дружинник графов
Редэ. — Ну и ночка, скажу я вам. Ренн расшалился, Лоррейна видели,
голоса в подвале вороньим хором заливаются, а мессир Рамон ушел в
Галерею Призраков...
—	Лоррейна? — Беренгария не обратила внимания на все осталь¬
ные слова. — Кто это? Вроде бы я встречала человека с этим именем.
Такой, с белыми волосами, да?
—	Наказанье Божье, — вздохнул стражник. — Все твердят — при¬
зрак, призрак. Да не призрак он никакой! Настоящий живой человек,
только видят его в наших местах уже лет пятьсот, если не поболе. Не
^реет, не умирает, вино хлещет почище всякого живого, а в зернь
жульничает, подлец, будто самолично эту забаву выдумал... Вы, гос¬
пожа, не удивляйтесь, мы в графстве Редэ ко всякому привыкли... Но
пюди говорят, что Лоррейна лучше слушать, чем пропускать его сло-
®а мимо ушей.
Я иду спать, — скорее для себя, чем для словоохотливого боро-
Дппа, твердо произнесла Беренгария. — Проводите меня до покоев
к°роля Наварры. Вот вам... — принцесса опустила руку к привычно¬
141

му месту, где находился кошель, но вспомнила, что на ней чужое пла¬
тье, а мешочек с монетами засунут в рукав. — Вот вам золотой безант.
За верную службу. Проводите?
Этой ночью Беренгария Наваррская спала без снов, однако в ка¬
ких бы далях ни пребывала ее душа, она чувствовала — Ренн-ле-Шато
рядом с ней, и ее сон охраняет не только стража, но сам замок. Берен¬
гария знала, что почему-то понравилась Ренну.
Королевская семья Наварры гостила у графов Редэ двадцать два
дня. За это время случилось многое — охоты, турнир, устроенный
графом Бертраном, на который съехались представители всех благо¬
родных семей его владения, а толстый, но упрямый и сильный Санчо
Мудрый выбил из седла среднего сына мессира Бертрана Тьерри. Тот,
впрочем, не высказал по этому поводу ни возмущения, ни разочаро¬
вания — как всегда.
Король прекрасно знал, что удерживает Беренгарию в Ренне, ибо
принцесса ничего не скрывала от отца, но однажды вечером сказал ей
напрямик:
— Милая, помнишь мой старый совет — держаться подальше от
Транкавелей? Я не возьму слов назад. Мессир Рамон к тебе даже не
подходит, хотя относится со всем этикетом, и я этому очень рад. Но
все равно — будь осмотрительна. В следующий раз я не буду утирать
твои слезы, а точно отправлю в монастырь! Признаться, твоим любез¬
ным отношениям с мессиром Хайме я бы противиться не стал, но...
Ты — дочь короля. Тебе предназначена другая судьба. Я недавно по¬
лучил письмо от опальной королевы Элеоноры Пуату и ее мужа, ан¬
глийского венценосца Генриха Второго. Конечно, супруги в ссоре, и
она длится уже шестнадцать лет, но жену для сына и наследника они
подыскивают вместе. Возможно, вскоре ты станешь правящей коро¬
левой Англии.
Беренгария всегда знала, что устраивать сцены родителю из-за
возможного брака бесполезно. Только принцессы из рыцарских рома¬
нов заявляют, что они скорее умрут, нежели выйдут замуж за нелюби¬
мого. Наваррка прекрасно осознавала свой долг перед королем-отцом,
страной и Церковью. Но все-таки есть муж, а есть любовник! Для
Элеоноры Аквитанской никогда не существовало подобных преград:
еще будучи замужем за Людовиком VII, Элеонора была любовницей
Генриха Плантагенета, потом,, когда Генрих стал ей изменять, она влю¬
билась в графа Анжуйского, потом — в графа де Блуа, потом еще в
кого-то... Похоже, для Элеоноры испытывать влюбленность было жиз¬
ненной необходимостью. Она не могла существовать по-другому. А ес¬
ли ты, возможная жена Ричарда, отлично знаешь, насколько будущий
супруг прохладен к женщинам, то начнешь заранее подыскивать под-
142

ходяшего человека, с которым всегда можно слиться душой и телом.
Вряд ли Хайме согласится исполнять роль принца-консорта, но все-
таки... Он не остановится. Каждый сумасшедший Транкавель всегда
добивается своего и получает желаемое.
Год. Ровно двенадцать месяцев, с лета 1188 по лето 1189 года, Хай¬
ме де Транкавель и принцесса Беренгария Наваррская встречались
друг с другом. Хайме непрерывно мотался между Ренн-ле-Шато и
Беарном, они виделись в захолустных горных замках, куда Беренга¬
рия уезжала «на охоту» в сопровождении только личной охраны и не¬
скольких особо доверенных дам. Каждая встреча становилась для них
великим счастьем, но, к сожалению, рядом не было третьего — замка
Ренн. Хайме доставлял Беренгарии высочайшее удовольствие одним
своим присутствием, уж не говоря о любовных забавах, но принцессе
все равно недоставало кое-чего незримого. Той самой силы, которая
превращала Хайме — пусть очень молодого, малоопытного, с излиш¬
не длинными для мужчины волосами (Хайме объяснил, что это тра¬
диция семьи) и иногда чрезмерно смущающегося, — в абсолютный для
женщины идеал: мужчину, о котором можно только мечтать, как о муж¬
чине, и человека, способного встать перед тобой с мечом. Причем ты
прекрасно знаешь, что он победит любого врага и одолеет любые пре¬
грады.
В конце августа 1189 года в Беарн с небольшой свитой приехала
королева Элеонора Пуату, сватать Беренгарию за Ричарда Львиное
Сердце. Санчо Мудрый согласился. За время пути от столицы Навар¬
ры до Марселя, где предстояло состояться свадьбе, Беренгария, поте¬
рявшая мать в очень ранние годы и никогда не видевшая истинно
материнской ласки, прониклась к Элеоноре самыми добрыми чувства¬
ми. Вдовствующая королева Англии была невероятно добра, предуп¬
редительна и во многом разделяла взгляды юной наваррки на жизнь.
Единственное, чем невероятно дорожила королева, — кровь Планта-
генетов. Элеонора лично осмотрела принцессу перед выездом из
Беарна, убедилась в том, что она не беременна, и строго-настрого зап¬
ретила до брака общаться с вероятными любовниками без употребле¬
ния определенных составов и особенных травяных настоев, привози-
иых из Византии.
Единственный раз принцесса Наваррская пренебрегла строжай-
пшм распоряжением Элеоноры Пуату, желавшей видеть на троне
Англии только Плантагенета и никого более. Случилось это в Тулузе.
В соответствии с этикетом королевских дворов ребенок и наслед¬
ник считается законнорожденным только в случае, если он явится на
СВет через семь и более месяцев после заключения брака. Прочие счи-
Таются бастардами, и тогда монарх-супруг имеет право отправить Папе
143

Римскому прошение о разводе, которое, без всякого сомнения, будет
удовлетворено, а изменница покроет себя позором, который не смоет
даже покаяние и святая Церковь. Беренгария, недаром дочь мудрого
короля, рассчитала все. Если она забеременеет в сентябре, а в следу¬
ющем месяце будет сыграна свадьба с Ричардом, следовательно, ребе»
нок родится в мае 1190 года. Ровно через восемь месяцев. Правила
приличия соблюдены, никто ничего не знает, а дитя появилось не от
нелюбимого, но обязательного супруга, а от человека, к которому пи¬
таются самые нежнейшие чувства. Остается лишь самая малость: во-
первых, забеременеть, во-вторых, убедить Ричарда хоть раз выполнить
свой супружеский долг. Иначе получится нечто вроде непорочного
зачатия.
Беренгария носила ребенка уже больше месяца, и отцом был Хай¬
ме де Транкавель, с которым она последний раз встретилась в Тулу¬
зе. Они романтично попрощались, Хайме едва не расплакался, уз¬
нав, что его дама сердца да и просто возлюбленная уезжает на юг и
предназначается королю Англии, но, не смирив свой гордый нрав,
заявил, что приедет к Беренгарии, как только это станет возможно.
В тот вечер наваррка не употребляла никаких снадобий Элеоноры, а
когда через месяц не пришло женское очищение, поняла — она сво¬
его добилась.
А вот выйти замуж пока никак не получалось, срок же подхо¬
дил. Вначале Элеонора привезла будущую жену своего сына в Мар¬
сель, но там выяснилось, что Ричард уже отбыл морем в Неаполь.
Второй срок венчания назначили через седмицу в неаполитанском
соборе Святого Николая, но на Средиземном море случился шторм,
и корабли Ричарда отнесло на запад, к Сардинии. Решительная Эле¬
онора, зная, что сын собирается навестить Танкреда, отбыла прями¬
ком в Мессину Сицилийскую вместе с малым двором из десяти дам,
нескольких стражей из наваррцев и полудесятка слуг. Беренгария и
королева-мать приехали в столицу Сицилии за три дня до появле¬
ния Ричарда.
Теперь же, когда Элеонора вроде бы договорилась с королем о
свадьбе и Ричард был готов немедленно обвенчаться с Беренгарией
(только ради получения от матери нескольких сундуков с деньгами,
которые Элеонора заняла у тамплиеров), Львиное Сердце поссорил¬
ся с Танкредом, и церемония отложилась на весьма неопределенное
время. Конечно, Элеонора позволила наваррке завести близкого дру¬
га (все-таки мессир Серж весьма неплох как любовник и очень не¬
обычен как человек), но давайте согласимся — если брак не будет со¬
четай в ближайшие дни, Беренгария потеряет честь и покроет бесче¬
стьем короля Санчо Мудрого.
144

...Это осени поздней горький хмель
Приближает январскую метель, —
именно эти слова Лоррейна вспоминала сейчас загрустившая Берен-
гария. Да, вот он, горький хмель осени. Когда ты находишься рядом с
верным тебе человеком и даже вступаешь с ним в плотский грех толь¬
ко потому, что он тебе нравится. Но приближается время, когда ты
уже ничего не сможешь изменить и, закрыв лицо позорной вуалью,
чтобы люди не видели твоих глаз, поедешь обратно домой.
Принцесса решительно бросила на белую скатерть стола черный
камешек из стены Ренна, хранивший в себе часть непостижимой жиз¬
ни замка, и попросила ответа, так, как учил Хайме.
Де Транкавель-младший рассказывал, что любой клочок, любой
осколок Ренн-ле-Шато несет в себе дух крепости, впитавший всю ве¬
ликую древность, лежащую под его основами, ибо Ренн создавался
многими народами — этрусками, римлянами, евреями, готами, ванда¬
лами, франками, оставлявшими ему часть своих знаний. Он не пока¬
жет действительность так, как рассказывается в сказках: серебряное
блюдо, катящийся по нему шарик апельсина, яблока или оливки... Он
сам передаст тебе через то подобие мысли, которым он владеет, необ¬
ходимое.
Наваррка сосредоточилась и попыталась увидеть, остановив при¬
стальный взгляд на черном агате. Камень сработал: тело потеряло
все ощущения — слегка холодящий монастырский воздух, чуть пах¬
нущий ладаном, холодный пол под ступнями, мягкий лен скатерти,
сжатый слегка дрожащими пальцами. Принцесса увидела верхний
двор ночного Ренн-ле-Шато и двоих незнакомых людей, разговари¬
вавших с Хайме. Откуда-то пришло знание, что светловолосого ши¬
рокоплечего рыцаря зовут Гай Гисборн, а дюжего господина в не¬
обычной для мужчины одежде — странное одеяние, слегка похожее
на клетчатую юбку и одеяло, намотанное на бедра — Дугалом Мак-
Лаудом.
Она видела. Видела, чем кончился их разговор под надменной осен¬
ней луной.
— ...Сходите к хранителю нашей библиотеки, он собирает мест¬
ные легенды и сможет рассказать вам больше, нежели я, — сказал
Хайме. Постоял, ожидая новых вопросов, и, не дождавшись, скрылся
в темноте.
Беренгария послушала, как двое неизвестных для нее мессиров
краткое время толковали меж собой, а затем прозвучало:
Я поднимусь наверх, а ты подожди здесь, ладно? — подразуме-
Вая> что он заберется на верхнюю галерею замка, сказал мессир Дугал.
145

—	Хорошо, — недоуменно согласился сэр Гисборн, привыкший за
время пути доверять чутью компаньона.
Шотландец затопал по ступенькам, успев одолеть половину про¬
лета, когда на перила рывком навалилось нечто темное. Загадочный
предмет (Гай вскинул голову, чтобы рассмотреть его, и от резкого дви¬
жения в затылке отчетливо хрустнуло) два или три удара сердца рас¬
качивался, точно заваливающийся набок мешок с мукой, затем с буль¬
кающим звуком полетел вниз. Послышался неприятный чавкающий
удар, словно с большой высоты уронили корзину с яйцами. Гаю не
понадобилось много времени, чтобы узнать этот звук, — так разбива¬
ется о камни человеческое тело.
Он и Мак-Лауд успели к незнакомцу одновременно. Им не при¬
шлось его переворачивать и ломать головы над вопросом «Кто это?».
Перед ними лежал их недавний собеседник, Хайме де Транкавель, с
начинающим стекленеть взглядом и глоткой, перерезанной от уха до
уха. В лунном свете кровь, толчками вытекающая из глубокой и уз¬
кой раны, казалась черной и блестящей, как некий драгоценный ка¬
мень.
—	Не пойму, — растерянно прошептала Беренгария, обуянная
ужасом. — Хайме умер? Ренн, ты же все видишь! Он умер?
Камень отказался отвечать. И этим заронил надежду. Принцесса
отрешенно уселась на сундуки с золотом и снова попыталась спро¬
сить. Черный агат молчал некоторое время, но вдруг из него проре¬
зался голос. Голос безродного бродяги Лоррейна, хрипловатый и на¬
смешливый:
—	Не верь глазам своим, принцесса. Кстати, ты еще не стала коро¬
левой?
Беренгария Наваррская сдавленно ахнула и первый раз в жизни
потеряла сознание.

Глава шестая
НЕПРОГОКОАЬНЫЕ ВСТРЕЧИ
9-10 октября 1189 года, ночь.
Мессина, королевство Сицилийское
—	Сир, все подготовлено. Завтра можно ожидать дальнейшего
развития событий. Надеюсь, стряпчие из Рима прибыли?
—	Со мной всегда ездят законники, сударь. В наши беспокойные
времена обходиться без королевского адвоката? Не смешите меня,
Ангерран. Вы действительно уверены, что завтра Львиное Сердце
войдет в город и принудит Танкреда уступить?
—	В наши беспокойные времена, — в тон ответил Ангерран де
Фуа, — можно быть уверенным только в мэтрах, королевских адвока¬
тах и таинствах Церкви. Ну и... пожалуй, в могуществе вашего вели¬
чества.
Филипп-Август скривился. Язвительная лесть Ангеррана ему из¬
рядно поднадоела, но выгнать ерника Филипп не мог. Мессир де Фуа
был слишком ценной креатурой и слишком опытным интриганом,
способным добиться всего, чего угодно, включая бескровную победу
Франции в войне между Сицилией и Англией. Политические послед¬
ствия такой, с позволения сказать, победы французского короля ин¬
тересовали меньше всего. Сицилия — чужое для него королевство, за
трон Мессины могут вести спор лишь сами сицилийцы, германцы и
отчасти англичане, на торговлю интрига Филиппа практически не по¬
влияет, ибо Париж предпочитает иметь денежные связи лишь с Лом¬
бардией и Орденом Храма, военная сила Танкреда сомнительна...
® глУпой войне за наследство, представлявшее собой не столь и боль-
ЩУ1° сумму, не выиграет никто, кроме короля Франции, при условии,
4X0 До сих пор не пролито и капли галльской крови.
Дело обстоит примитивно: в соответствии с договором, заключен-
перед Крестовым походом, каждый из союзников должен отда-
вать другому половину военной добычи, каким бы способом она не
^талась. Плантагенет получит от Танкреда свои восемьдесят тысяч
^зантов и кое-какие ценные безделушки наподобие золотых блюд,
147

кубков или отрезов шелка, а на следующий день в шатре Ричарда по¬
явится Филипп-Август с договором и вежливо потребует свою долю.
Скандал будет изрядный, и душевные коронованные друзья наверня¬
ка всласть поругаются, однако закон есть закон и договор есть дого¬
вор. Тут уж ничего не поделаешь — соответствующий пункт соглаше¬
ния, которое Ричард подмахнул не глядя, предусматривает подобную
ситуацию. Сорок тысяч — это немного, но казна собирается по крупи¬
цам.
—	Что вы хотите в награду? — Филипп остро посмотрел на Ангер-
рана. Старый пройдоха наверняка потребует денег или земель. Ни клоч¬
ка земли де Фуа не получит — французский король никогда не разбра¬
сывался ленами, предпочитая включать как можно больше участков в
королевский домен. Деньги? Немножко... Допустим, две тысячи лив¬
ров. И лучше бы не наличным золотом, а верительным письмом тамп¬
лиеров или миланских банкиров. Какая, в сущности, разница?
—	Награду? — эмоционально воскликнул Ангерран. — Сир, моя
награда — лишь благосклонность вашего величества!
—	Конкретнее, пожалуйста, — нахмурился Филипп-Август, но
наткнулся на преграду из чистопробного высокомерного молчания. —
Хорошо, полторы... да, полторы тысячи ливров.
—	Раздайте эти деньги бедным, мой король, — прохладно посове¬
товал де Фуа, всем видом показывая, что он любит авантюры ради
авантюр, а золота у него и своего достаточно. — Прошу одной награ¬
ды: выслушайте несколько моих советов.
Король тяжко вздохнул и сделал большой глоток вина. Филипп
славился как чревоугодник, а пьянство, как известно, тоже относится
к таковому смертному греху. Наконец, он выжидающе посмотрел на
Ангеррана.
—	Государь, — вкрадчиво начал старик, — вам не кажется, что до¬
жидаться договора Танкреда с Ричардом отнюдь не стоит? Пройдет
еще пара дней, Львиное Сердце заработает интердикт от Папы за на¬
рушение Божьего Мира, большинство соратников от него отвернет¬
ся... Далее появятся две возможности. Во-первых, Крестовый поход
будет практически сорван, а без поддержки Ричарда вы можете бла¬
гополучно сложить с себя крест и не тратить деньги на отправку в Па¬
лестину.
—	С ума сошли? — возмутился Филипп. — Да вы представляете,
что будет, если я скажу о таких словах представителям Церкви? Дол¬
гим покаянием вы не отделаетесь!
—	Умолкаю, — поклонился Ангерран. — Тогда второй совет, более
разумный: опять же подождать неминуемого отлучения Ричарда и
благополучно отплыть в Палестину в одиночку. Многие аквитанцы и
148

уличане захотят присоединиться к истинно христианскому коро-
дю а не к заслужившему немилость Рима авантюристу, вдобавок еще
и нищему- Вы возглавите значительно большую армию, чем имеете
сейчас, будете единовластным повелителем... Высадиться можно не
возле Акки, а рядом с дружественным Тиром, где вы без особых тре¬
вог дождетесь подхода огромного войска императора Фридриха.
А дальше... Возможно, через некоторое время явится покрывший себя
позором Ричард, но никакого веского слова в решение судьбы Иеру¬
салимского королевства и прочих княжеств Святой земли иметь не
будет. Таким образом, вы просто избавитесь от глупого, но опасного
соперника.
—	Тоже отвергаю, — категорически покачал в воздухе указатель¬
ным пальцем король. — Вы же знаете, Ангерран, Ричард, увы нам, —
вождь. Душевный подъем армии пропадет, коли этот буйнопомешан¬
ный не возглавит хотя бы ее часть. Предложение крайне заманчивое,
я... я сам думал об этом. Ричард во многом необходим.
—	Пока необходим, — любезнейше улыбнулся де Фуа. — И после¬
дний совет, если уж вы не приняли два предыдущих. Что вы думаете
об острове Кипр?
—	Хороший остров, — согласно кивнул Филипп. — Большой, бо¬
гатый, удобно расположенный.
—	Хотите половину?
—	Сударь, — Филипп страдальчески поднял глаза на Ангеррана. —
Вас матушка в детстве не роняла из колыбели?
—	Вполне может статься, сир, — де Фуа расплылся в совсем уж
лучезарной улыбке. — Многие мои знакомые именно так и считают.
Скорее всего, от зависти.
—	Вы удивительный наглец, — усмехнулся толстый король. — Мне,
суверену и помазанному монарху Франции, вы запросто предлагаете:
«Хотите половину Кипра?» Как будто щедрый граф захудалому ба-
Р°ну. Вы теперь на Кипре королем?
—	Отнюдь, — замахал руками Ангерран, будто отгоняя муху. — Там
правит самозваный император, дальний родственник нынешнего 6а-
зилевса Византии.
Знаю, — начал терять терпение Филипп-Август. — Говорите 6ы-
стРее, мне хочется отправиться в опочивальню.
Ангерран мгновение подумал, а затем выдал:
Сир, я могу сделать так, чтобы кесарь-самозванец Кипра, за
Дорого точно не заступится Константинополь, крупно оскорбил
^^нарда. Разумеется, англосакс бросится в бой. Сил у него достаточ-
»а поэтому спустя всего несколько дней Кипр перейдет под англий-
СКое Управление. После этого вы получите половину острова, как и
149

указано в договоре о военной добыче. Вам ничего не придется делать,
только снова строго блюсти нейтралитет и смотреть, как Львиное
Сердце завоевывает вам новый лен.
Филипп-Август помолчал, пожевал губами, глядя не на Ангерра-
на, а в деревянный потолок каюты королевского нефа, и, вдруг, бро¬
сив лукавый взгляд на гостя, спросил:
—	Ну за это предприятие вы точно у меня что-нибудь попросите?
—	Сир! Я ведь, простите, не шлюха из портового лупанария, что¬
бы пробавляться попрошайничеством, — кажется, не на шутку оскор¬
бился де Фуа. — Просто в подходящее время вы соблаговолите при¬
слушаться к моим словам.
—	Ничего за Сицилию, ничего за Кипр... — хмыкнул король Фран¬
ции. — Кажется, в Средиземноморском и Эгейском архипелагах на¬
считывается не меньше трех тысяч островов? Три тысячи «ничего»?
Вы что, решили заделаться святым бессребреником?
—	Кто знает? — многозначительно пожал плечами Ангерран. —
Просто я буду впредь рассчитывать на вашу щедрость, сир. Так как
насчет владения половиной Кипра?
Филипп встал с кресла, махнул рукой, давая понять Ангеррану,
что время разговора вышло, и бросил вслед:
—	Я подумаю.
Де Фуа, неплохо зная французского короля, понял — это означа¬
ло согласие.
* * *
Когда мадам де Борж вернулась с вечерней прогулки, она застала
в покоях странноприимного дома самую умилительную картину: мес-
сир Серж, одетый в цвета Наварры, вел с принцессой Беренгарией ду¬
шеспасительную беседу о схоластике. Только почему-то лиф на пла¬
тье Беренгарии был зашнурован неправильно, но мадам де Борж ре¬
шила, что сама ошиблась утром, когда одевала наваррку. Впрочем,
нравы при аквитанском дворе оставляли желать лучшего еще со вре¬
мен папаши Элеоноры Пуату, великого герцога Ренье, а госпожа де
Борж находилась в герцогском замке с раннего детства. Так что она
вряд ли удивилась бы, приметив за Беренгарией некоторые вольно¬
сти в отношении с мужчинами.
Камеристка отправилась в соседнюю комнату, не желая мешать
разговору молодых людей, который на самом деле оказался весьма
занимательным. Казаков и принцесса спорили о православии и като¬
личестве.
150

разделение церквей случилось не столь уж давно, всего сто трид¬
цать пять лет назад, когда Папа Римский и Патриарх Константино¬
польский взаимно отлучили друг друга от церкви, но схизма (или
скол) в духовном мире Раннего Средневековья была одной из са-
Jibix животрепещущих тем. Казаков, как русский и православный,
только воспитанный в конце XX века (когда взаимный интердикт был
едят в 1967 году при Папе Павле VI), относился к столь давней и не¬
понятной проблеме в достаточной мере наплевательски, о чем и сооб¬
щил Беренгарии, только, понятно, в более сглаженных выражениях.
Принцесса назвала его воинствующим язычником и принялась объяс¬
нять, что к чему.
—	Византийская церковь, — втолковывала Беренгария непонят¬
ливому оруженосцу, — не признает вселенскую власть папства, но это
еще полбеды, сударь. А как же быть со Святым Духом? Прочитайте-
ка соответствующую строку из вашей молитвы «Credo».
Казаков напрягся, вспомнил (причем не без труда) и проговорил
на старославянском:
—	...И в Духа Святаго, Господа Животворящаго, Иже от Отца ис-
ходящаго, иже со Отцем и Сыном споколаняема и сславима, глаго¬
лавшего пророки.
Потом попробовал перевести, но получилось выдать только основ¬
ной смысл. Беренгария, впрочем, уяснила.
—	Ваш язык звучит красиво, но непонятно, — покивав, сказала
она. — Если вы правильно перевели, то различие действительно толь¬
ко в одном слове, как мне и объясняли монахи из Сантьяго-де-Компо¬
стела. Католическая церковь учит произносить так: и в Духа Святого,
Господа и Животворящего, от Отца и Сына исходящего.
Казаков начал про себя посмеиваться, ибо он не замечал особой
проблемы. Исхождение одного из ликов Святой Троицы только от
Отца или еще и от Сына? Какая, в сущности, разница? Он, обычный
человек весьма отдаленного будущего, где спорят не о схоластике, а о
квантовой теории, новых программах Билла Гейтса или Большом
Взрыве, абсолютно не понимал, как можно придавать значение подоб¬
ии мелочам. И наверняка большинство местных, особенно просте¬
цов, твердят молитву на латыни, когда их родной язык, например, ан¬
глийский или норвежский, не понимая ее истинного смысла. Но для
человека образованного разница в одном слове представлялась бук-
и^ьно вселенской проблемой.
Чуток поразмыслив, Казаков решил: все, что от Отца, — то долж-
Ц° быть и от Сына. Поскольку так разумнее и непротиворечивее,
^одит, католики обошли православных в логике.
~~ Я читала греческих авторов, — горячо говорила Беренгария.
151

Принцесса даже встала и заходила по комнате. Кошка вилась у ее
ног. — Брысь, Гуэрида, не мешайся! В Беарне отличнейшая библиотек
ка... Так вот, у Дамаскина есть возражение: «Святой Дух вполне про¬
исходит от Отца. Поэтому излишне предполагать, что Он происходит
от Сына».
—	И что? — не понял Казаков.
—	Один очень мудрый человек сказал... Не помню, как точно, но
попробую процитировать, — Беренгария, вспоминая, постучала себя
кулачком по лбу и, наконец, старательно выговорила: — «Основыва¬
ясь на том, что Святой Дух вполне происходит от Отца, не только не
излишне говорить о его происхождении и от Сына, но, скорее, абсолютно
необходимо. Потому что одна сила присуща Отцу, и потому что все
то, что от Отца, должно быть и от Сына, если только оно не проти¬
востоит свойству сыновства, ибо Сын не от Себя, хотя Он — от
Отца».
—	Беренгария, — окликнул Сергей увлекшуюся диспутом собесед¬
ницу, — ваше высочество? Вы называете меня варваром и, думаю, впол¬
не справедливо. Хотите услышать одну варварскую поговорку? Толь¬
ко обещайте, что не обидитесь.
—	Обещаю, — согласилась принцесса. — Как же она звучит?
—	Женщина бывает либо умная, либо красивая, третьего не дано, -
с ехидным смешком проговорил Казаков, поспешно добавив: — Удив¬
ляюсь, как вы умудряетесь совмещать в себе первые две ипостаси,
добавляя к ним третью. Соблазнительность. Только не от лукавого, а
от Господа, ибо, насколько я понимаю, дьявол не может вызывать чув¬
ства любви...
—	Клянусь, — гордо задрала подбородок Беренгария, хотя обеща¬
ла, что обижаться не станет, — будь здесь Хайме де Транкавель, я бы
попросила его вызвать вас на поединок!
—	Тогда бы я сразу сдался, — умиротворяюще ответил Казаков. —
Так какой вы хотите сделать вывод из этой беседы? Признаюсь чест¬
но, я до сих пор не понял, в чем суть. Разве спор из-за одного слова
может служить причиной вражды между людьми?
Беренгария посмотрела очень серьезно.
—	Эта причина, — сказала она, — вовсю употребляется честолюб¬
цами и властителями, для которых не существует Царствия Небесно¬
го, а только земное. Свои сокровищницы, свои монастыри, набитые
богатствами, свои войны, своя вражда... Может быть, когда-нибудь
отыщется человек, способный при помощи своего разума, своей воли
и при способствовании Господа Бога снять это противоречие и при¬
мирить народы. Поверьте, мне очень не нравится этот спор с греками
и тот раскол, та схизма, которая заставляет христиан относиться дрУг
152

к другу не п0"^Ратски- И это — перед лицом народов, не знающих Слова
Божья! Представьте, что скажут — да и говорят! — сарацины: «Коли
вы не способны найти единства меж собой, то почему же мы должны
принять Крест?»
— Наверное, такой человек еще появится, — пробормотал Каза¬
ков, но понял, что вновь не сдержал язык. Нельзя Беренгарии расска¬
зывать о будущем, даже самом ближайшем. Если бы святой Франциск
Ассизский, который примет служение, дай Бог, лет через пятнадцать,
не только боролся с зажравшимся монашеством, а при помощи дан¬
ного Небесами дара убеждения попытался даровать мир между Запа¬
дом и Востоком, у него наверняка получилось бы...
«Между прочим, — подумал Сергей, — Франциск уже родился. По
истории он вроде появился на свет в 1182 году, значит, сейчас ему семь
годков. Где-то в захолустном итальянском городищке бегает пацане¬
нок, теоретически способный перевернуть мир. Или нет?»
Если бы сейчас Казаков, сэр Мишель или Гунтер могли бы уз¬
реть, что именно происходит за тысячу с лишним километров от
Сицилии, где в предгорьях Пиренеев стояла твердыня Ренн-ле-Шато,
по крайней мере двое из них были бы очень удивлены. Нынешним
же вечером, прямо сейчас, когда часы Сергея показывали десять ве¬
чера 9 октября 1189 года, некий Франческо-Джованни Бернардоне
проводил изыски в дарохранительнице часовни замка Ренн (куда
его никто не приглашал) и только что отыскал неприметный дере¬
вянный стаканчик с повытершейся резьбой, мессир Гай Гисборн
жаловался библиотекарю замка, отцу Ансельмо, на свое неразумие, а
Дугал Мак-Лауд по прозвищу Данни охотился в горах на волко-
длака.
* * *
—	Значит, вы просто перепутали коридоры подземного хода?
—	Да, сударь.
~~ И попали в подвал этого здания случайно?
—	Конечно, сударь. Случайно.
—	И собирались выйти наружу?
—	Да, сударь, собирались.
А кроме «да» и «конечно» вы знаете другие слова, мессир?
—	Да, сударь, знаю... Много разных.
Восседавший за широким, загроможденным пергаментами столом
командор тамплиеров, мессир Анри де Шатоден, приехавший из Па-
Рижа, побарабанил пальцами по доскам столешницы. За его спиной
153

молчаливо громоздился другой командор, сицилийский — благород.
ный рыцарь Арно де Тревизо. Последний, слушая сэра Мишеля, кото¬
рому выпало несчастье объясняться с храмовниками за всю компа¬
нию, поджимал губы, сдерживая улыбку. Право допроса он уступил
мессиру де Шатодену, ибо тот был почетным гостем прецептории и
занимал в Ордене Храма куда более значительное положение, нося
титул Великого приора Аквитании, командовавшего всеми силами и
золотыми ресурсами Ордена на западном побережье материка. Бог
даст, однажды Анри де Шатоден станет Великим магистром — чело¬
веком, стоящим наравне с любым королем.
—	И вы хотели, — продолжил командор, — ночью захватить баш¬
ню и открыть ворота?
—	Да, сударь.
Сэр Мишель предпочитал объясняться с тамплиерами наивозмож-
но кратко. В конце концов, он был сам виноват в происшедшей не¬
приятности и должен отвечать один за всех. Еще неизвестно, что по¬
думали грозные тамплиеры, обнаружив английского короля в своей
сокровищнице, и что предпримут дальше.
Связываться с могучим Орденом не имелось никакого желания.
Тамплиеры не подчиняются никому, кроме своего магистра и Папы
Римского, никакие монархи им не указ. Поэтому Ричард Львиное
Сердце смирил свой гнев и тихонечко сидел в углу, беззвучно сквер¬
нословя. Он понимал, что сэр Мишель поступил необдуманно, но злого
умысла не имел. Следовало вначале получше изучить дорогу, выслать
одного из оруженосцев в разведку, а не переть всей толпой. Да какая
толпа? Так, полдесятка. В суматохе погиб оруженосец — не повезло
бедолаге Стаффорду. Придется нового выбирать, а желающих целый
полк наберется...
—	И потом вы хотели захватить Мессину?
—	Ах, мессир, на все воля Господня.
—	Первое разумное слово за целый вечер, — буркнул командор. —
Признаться, я вам верю. Вы должны были знать, что у банков Ордена
неплохая охрана. И вели себя отнюдь не как воры. Я готов забыть эту
досадную случайность и извиниться перед его величеством Ричардом
Английским за смерть одного из ваших друзей. Может быть, стоит
заплатить выкуп родным?
Бертран де Борн толкнул Гунтера локтем и, мастерски передраз¬
нивая басовитые интонации Ричарда, прошептал на ухо германцу:
—	Конечно, конечно, непременно заплатите! Только не родствен¬
никам, а мне. Родственники у Стаффорда и так богатые.
Гунтер неодобрительно покосился на менестреля. Как можно ШУ"
тить в столь тяжелый момент? Хотя, если подумать, что еще остается
154

елать? Оптимизм порой становится единственной вещью, помогаю¬
щей в трудные времена.
—	Благороднейшие мессиры, — продолжил тамплиер. — Смею
напомнить, что я не только рыцарь, но и лицо духовное, облеченное
апостольским престолом надлежащей властью и обязанностями пас-
тЫрЯ... Ваше величество? Сир, вы меня слышите?
—	А? — встрепенулся Львиное Сердце, отвлекаясь от своих неве¬
селых размышлений. — Конечно, слышу.
—	Вы задумывались о спасении души? — каким-то подозритель¬
ным тоном вопросил Шатоден. Гунтер насторожился. Знаем мы эти
разговорчики о спасении души, ведомые тамплиерами. Сначала душу
спасать, а потом Бафомету поклоняться?
...Во времена жития Гунтера в Германии до него доходили слухи о
том, что в партии Гитлера и в СС очень распространены оккультизм
и самые невероятные эзотерические течения — теософия, теозооло-
гия, вотанизм, ариософия, Эддическое общество и так далее почти до
бесконечности. У рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера имелся на со¬
держании даже личный маг, некий Карл Мария Вилигут, с которым
командующий личной гвардией фюрера консультировался по весьма
широкому кругу вопросов, включая разработку эсэсовской эмблемы —
«кольца мертвой головы» — и создание особых тайных церемоний СС,
величаемого нацистами «арийским орденом». Кстати, эта организа¬
ция во многом была создана на основе и в подражание древним ры¬
царским сообществам.
Естественно, в Германии тридцатых годов не обошли вниманием
и весьма интересную страницу истории, повествующую о тамплие¬
рах. Таинственное очарование давно исчезнувшего Ордена привлека¬
ло, как магнитом. Некий Адольф Йозеф Ланц, также известный как
Ланц фон Либенфельц, во времена Первой мировой заинтересовался
тамплиерами, и его романтическое преклонение впоследствии превра¬
тилось в настоящую манию. Легенды о Парсифале, рыцарях Грааля
стали невероятно популярными благодаря оперному циклу Рихарда
Вагнера и романам неоромантических писателей наподобие Фридри¬
ха Лиенхарда — духовный поиск, непреходящие ценности, затмеваю-
ише собой серую обыденность, великие тайны... Ланц посчитал, что
легендарные Рыцари Чаши были напрямую связаны с исторически¬
ми! тамплиерами.
Взгляды герра Ланца полностью соответствовали взглядам Гит-
Лера: чистота крови, расы и сознания, создание великого германского
°РДена-государства на территории бывшей Римской империи, вклю-
Ч*я Палестину и север Африки. Далее Ланц вышел на скользкую до-
Риту одержимости тамплиерством. На книжных прилавках появляет¬
155

ся его исследование, в котором Святой Грааль интерпретируется в виде
электронного символа, «отвечающего панпсихическим силам чисто¬
кровной арийской расы». Далее последовали выводы о том, что там¬
плиеры занимались строгими евгеническими практиками, предназна¬
ченными для выведения божественной породы людей, а все сохранив¬
шиеся со времен разгрома Ордена Филиппом IV Красивым сведения
о «Бафомете» и прочих секретах, умерших вместе с Тамплем, есть лишь
косвенные указания на некую Великую Тайну, которой владели там¬
плиеры.
Руководство рейха одобрило вполне подходившие под философию
нового государства выкладки Ланца и начало вовсю их использовать.
Наподобие: СС есть великий орден, преемник Ордена Храма;
ариохристианский центр, наследующий психологию, гнозис, симво¬
лику и ритуалы, сюда же приплетались мистерии Святого Грааля, за¬
мок Монсальват, Парсифаль, Галахад, Нибелунги, Лоэнгрин, в огоро¬
де бузина, а в Мюнхене дядька.
Гунтер с отцом, почитывая на досуге в Райхерте сочинения нео¬
тамплиеров и выкладки партийных идеологов, покатывались со сме¬
ху и ради такого случая устраивали домашнее аутодафе: брошюрки
после изучения торжественно отправлялись в камин под рев патефо¬
на, на котором заводили избранную пластинку — финал оперы Ваг¬
нера «Гибель богов».
И вот — здравствуйте. Настоящие тамплиеры, да не какие-нибудь
обычные рыцари, а наверняка посвященные в невероятные секреты
Бафомета командоры, душу спасти предлагают. В частном порядке.
—	Я вчера-исповедался, — ответил на вопрос мессира де Шатоде-
на Ричард. — И причащался.
—	Я не о том, — поморщился командор. — Завтра вас, сир, от¬
лучат от Церкви, ежели вы немедленно не заключите полюбовное
соглашение с королем Танкредом. Вы нарушаете волю святейшего
Папы и Матери-Церкви. В Европе — Божий Мир. В Палестине
вашей помощи ожидает король Гвидо (Ричард едва не сплюнул,
услышав о неудачнике из Лузиньяна), а вы, государь, растрачива¬
ете силы на бессмысленную борьбу с христианским монахом. Оста¬
новитесь!
—	Пока он не вернет деньги моей сестры, — упрямо нагнув голову,
медленно, едва не по слогам, ответил король, — я не смогу примириться
с Танкредом. Вы стали бы мириться с грабителем с большой дороги,
сударь?
—	Возможно, стал, — невозмутимо ответил Великий приор Акви¬
тании. — Как мне предписывает Господь и Церковь. Не понимаю вас,
сир, вы же получили деньги от матушки, причем немалые!
156

__ Я? — изумленно поднял брови Ричард. — Матушка только обе¬
щала мне сто пятьдесят тысяч фунтов, из которых я пока не увидел ни
единой монетки.
—	Деньги, — вздохнул Анри де Шатоден, — хранятся в монастыре
Святой Цецилии. Несколько дней назад я лично передал их шевалье,
являющемуся доверенным лицом королевы Элеоноры. Некоему бла¬
городному мессиру из Киевского герцогства.
«Все правильно, — мелькнула мысль у Гунтера. — Сундуки с зо¬
лотом лежат под охраной Казакова. Точнее, это он сейчас лежит на
сундуках, сдуру сунувшись под арбалетную стрелу».
—	Итак, сир, если вы согласны принять деньги вашей царствен¬
ной матери, я просил бы вас немедленно отправиться со мной в замок
Мессины к королю Танкреду. Орден будет посредником меж двумя
сторонами. К утру мы наверняка придем к соглашению, устраиваю¬
щему всех.
—	Извольте, я ничуть не против, — широко и нагло улыбнулся
Ричард. — Только в соглашении должно быть указано, что Танкред
возвращает в казну Англии... э-э... вернее, моей сестре Иоанне, все,
причитающееся по праву. И никак иначе.
—	Подумайте еще раз, — командор подался вперед, сверля Ричар¬
да взглядом темных глаз.
—	Подумал. Мое слово неизменно.
«Тупой ублюдок», — всем своим видом сказал Анри де Шатоден.
«Купчишка с рыцарскими шпорами», — подумал король.
Гунтер решил, что ситуация сложилась патовая. И тамплиеры не
отступятся, и Ричард на попятный не пойдет. Значит, грозят новые
осложнения. Да, попали мы в историю. Скорее, не попали, а влипли.
—	Спасение души... — преспокойно начал командор, — есть вели¬
кая цель. И она может оправдать средства ее достижения. Я не хочу,
чтобы король Англии, происходящий из великой династии, умер от¬
лученным и стал первым из христианских венценосцев, чья душа веч¬
но горела бы в аду. Посему я, как приор Аквитании и командор пре-
Цептории Ордена Храма, а со мной и благородный Арно де Тревизо
Решение приняли заранее. Ваше упрямство губит вас, сир. Оружие
вам не вернут. Сейчас мы так или иначе поедем к Танкреду. Я вынуж-
Ден буду передать вас королю Сицилии. Танкред далее решит, что де¬
лать — принять вас как царственного брата или как пленника. Пола-
га1°» вам хорошо знакомы законы войны.
Ричард побледнел. Если он попадется в лапы Танкреду и не ос-
танется под защитой храмовников, проклятый норманн сделает все
Для того, чтобы получить из бедственного положения англичанина
Как м°лсно больше выгод. Выкуп, позорное содержание под стра¬
157

жей... Хуже всего выкуп. Денег нет. Платить нечем. Надо было пред,
почесть сто пятьдесят тысяч Элеоноры и подписать мир, а не упрям¬
ствовать. Но слово короля есть слово короля. Изменить ему — по¬
крыть свое имя бесчестьем.
Ричард был настолько убит столь звонкой оплеухой по его добле¬
сти и удачливости, что безмолвно позволил тамплиерам отвести себя
вместе с Бертраном де Борном, сэром Мишелем, бароном Мелвихом
и шевалье де Краоном вниз, во двор, машинально дал обещание не
пытаться бежать и забрался в седло.
Гунтер с Мишелем переглядывались удовлетворенно. Так или
иначе, они выполнили свою задачу. Ричард повстречается с Танкре-
дом, а ворота Мессины сегодня никто не откроет. Пускай герцог Йорк
со своим ретивым воинством безнадежно ждет под стенами.
Де Борн делал постное лицо нагрешившего монаха, явившегося
на исповедь к аббату. Менестрель хотел спать, хотел выпить вина, а
больше всего опасался грядущей перспективы уговаривать Ричарда
не бузить в гостях у Танкреда. Выражение его глаз со всей ясностью
гласило: «Я говорил! Я предупреждал: эта глупая авантюра плохо
кончится!»
Кортеж в составе пятерых пленников и трех рыцарей во главе с
командором (если король поклялся не бежать, значит, и охраны осо¬
бой не нужно) выехал на темные улицы Мессины и направился вдоль
стены к побережью.
Разговаривая с Беренгарией о том о сем, Казаков не забывал по¬
глядывать на распахнутое окно комнаты. Сумерки постепенно сгуща¬
лись, солнце уползало за изумрудный излом Средиземного моря на
западе, значит, пора собираться в дорогу. Дорога короткая — до Се¬
верной башни, где следует найти мессира Роже, потом в подземный
ход, в лагерь Ричарда и обратно. Интересно, что все-таки сказано в
письмах Рено? Крайне интересно, до дрожи!
Средневековая интрига — вещь тонкая, тут интеллектом и мента¬
литетом надобно работать. Алмазные подвески, кинжал в рукаве, яд в
перстне, пароль «Я пришел от герцога Борджиа», черная полумаска и
удар из-за угла. Здесь же какая-то банальщина: сходи к англичанам,
отдай пакеты. И не особому секретному агенту, а просто кому попало.
Якобы каждый встречный передаст по назначению. Не дожили они
до электронных шифров, микросхем в каблуке или стреляющих авто¬
ручек. Работают по старинке, но так даже забавнее. А говорят — Штир-
158

длд, Джеймс Бонд, Мата Хари... С. В. Казаков! Агент Ноль-Ноль-Ноль.
ТьфУ» чт0 за ГЛУП0СТИ в головУ лезут!
—	Вы чем-то озадачены, сударь? — поинтересовалась Беренгария,
глядя на загадочно улыбавшегося Сергея. — У вас вид юного оруже¬
носца, готовящегося отправиться на первое свидание.
—	Ваше высочество, а вы часто видели оруженосцев, идущих на
первое свидание? — съязвил Казаков.
—	Доводилось. В папином окружении, — хмыкнула принцесса. —
физиономии у сих достойных юношей были точь-в-точь, как сейчас
у вас. Не то дурацкие, не то обрадованные. Извините, если я позволи¬
ла себе лишнего.
—	Ничуть, — мотнул головой Казаков. — Только у меня не свида¬
ние, а... встреча по делу. Неизвестно с кем. Вернусь утром, наверное.
Глядите, совсем стемнело. Я вас оставлю?
—	Бросать одинокую беззащитную девушку, — сдвинув брови и
изображая на лице испуг, простонала Беренгария, — на произвол судь¬
бы, в осажденном городе, рядом с кошмарной аббатисой?.. Если зав¬
тра я умру от изнурения, вызванного непосильной епитимьей, вы по¬
клянетесь хранить мне верность до гроба и впредь не смотреть на
женщин?
—	Уйду в Орден Храма, — с готовностью кивнул Казаков. — Ми¬
лые люди. Мечи, кольчуги, конные атаки. Два рыцаря на одной лоша¬
ди. Миндальные сады, опять же. И вообще, хочешь помахать топо¬
ром — ступай в тамплиеры. Тебя ждут дальние страны, подвиги, хоро¬
шее жалованье и харчи за счет Ордена. Не беспокойтесь, Беренгария,
со мной ничего страшного не случится.
—	Когда вчера вечером вы уезжали вместе с шевалье де Фармером
на Северную башню, я слышала точно такие же слова, — не премину¬
ла напомнить наваррка. — Не помните, кого потом привезли обратно
в монастырь едва не при смерти?
Казаков, слушая насмешливую болтовню принцессы, натянул
желто-зеленое блио с наваррским гербом, огорченно посмотрел на
валявшуюся комком в углу испорченную кольчугу и на всякий слу-
чай сунул за пазуху кобуру с пистолетом. Кинжал на пояс. Меч — брать
Или нет? Неудобно. Но лучше взять. Перевязь через плечо, утвердить
Рукоять повыше левого бедра. Может, арбалет прихватить? Да что вы,
еударь, в самом деле? Обычное поручение почтаря превращаете в че¬
ченский конфликт... Все будет в порядке.
Распрощались быстро — легкий целомудренный поцелуй, Берен-
^Рия проворчала что-то насчет несправедливости женской судьбы,
ВЬ1нуждающей представительниц прекрасного пола всегда и постоян-
Но Ждать, и того, что все самое интересное достается мужчинам. Каза¬
159

ков отбыл. Прогремел сапогами по коридору, потом направо, потом
на лестницу, ведущую во двор. Служки у ворот те же самые, что помо¬
гали таскать сундуки. Пропустили.
Беренгария немного поскучала, сходила к сестре Марии Медио-
ланской за новой книгой, почитала, а затем попробовала немного по¬
колдовать. Чем это закончилось, известно: принцесса от неожиданно¬
сти упала в обморок.
Очнулась Беренгария быстро — она была исключительно здоро¬
вой девушкой, с первых дней жизни воспитывавшейся в горах Навар¬
ры, отец всегда брал ее на охоту, лет с десяти она сопровождала коро¬
ля Санчо в военных походах против мавров или бунтующих баронов
на спорных территориях между Наваррой и Кастилией. Беренгария
вначале даже не поняла, отчего она вдруг лежит на полу, а по телу раз¬
лилась непривычная слабость. Батюшка предупреждал, что подобное
может происходить с молодыми женщинами, когда они носят ребен¬
ка, и советовал собраться с силами, встать и не обращать внимания на
этот мимолетный недуг.
Принцесса зацепилась ладонью за ножку кресла, поднялась на ноги
и, хотя голова немного кружилась, сделала несколько шагов по ком¬
нате. Заглянула сквозь щелку в двери к мадам Беатрис де Борж. По¬
жилая камеристка, по своему обыкновению, заснула в кресле, оста¬
вив на коленях духовное чтение. Беренгария вернулась к полкам,
перетрясла скопившиеся кувшины (все-таки гостившие несколько
дней подряд Мишель де Фармер и его оруженосцы слишком много
пьют...) и нашла один, наполовину полный. Хорошее сладкое розовое
вино. Отлично послужит для укрепления здоровья.
Спать не хотелось. Еще больше не хотелось продолжать опыт с
осколком черного агата. Посему Беренгария спрятала маленький ка¬
мушек обратно в кошель, свернула чистую скатерть и попыталась
навести на столе непринужденный беспорядок: поставить кувшин,
бокалы, разлить немножко вина, чтобы осталось пятно. Небрежно
бросить в углу платочек. Никаких следов. Волшебство, даже самое
невинное и основанное на силах природы, Церковь не приветствует.
По крайней мере, если зайдет аббатиса, можно сказать, что днем
приходили гости, а теперь ушли сражаться. За Сицилию и короля
Танкреда.
Лечь в кровать? Попытаться, не задремывая, о чем-нибудь помеч¬
тать, вспомнить сухой горьковатый воздух Наварры или теплые кам¬
ни Ренн-ле-Шато? И думать нечего. Беренгария чувствовала себя
столь же бодрой, как и в полдень. До часа хвалитн еще очень далеко,
он наступает перед самым рассветом, повечерие давно отслужили, и
большинство монахинь отправились спать. Полночь миновала. Мо-
160

ясег быть, совершить одинокую романтическую прогулку при луне?
В монастыре безопасно, а при надобности Беренгария может посто-
лть за себя, благо обращению с холодным оружием обучена не хуже
^рших братьев. Тяжелый меч ей, конечно, недоступен, но вот кин-
ясал... Да и какие разбойники проберутся на святую землю обители?
На том и порешила. Чтобы не замерзнуть от прохладного ночно¬
го ветра, Беренгария накинула войлочный плащ и отправилась на
двор.
* * *
После заката в монастырях запирают очень немногие двери: да¬
рохранительницу, скрипторий, библиотеку, то есть помещения, в ко¬
торых хранятся очень ценные вещи. Постоянно открыта церковь, кух¬
ня, здания, где живут монахини. Уж конечно, странноприимный дом —
тут обитают миряне, не подчиняющиеся уставу святого Бенедикта и
имеющие предосудительную привычку разгуливать в любое время
суток. Ночью трудятся конюхи и скотники, сторожа, сестры, отвеча¬
ющие за приготовление утренней трапезы. В церкви обязан находиться
священник — приглашенный из соседней обители рукоположенный
монах, ибо, как известно, женщине не даруется священнический сан.
Любой человек может прийти ночью в храм со своими бедами и горе¬
стями, а в обязанность святого отца входит утешить прихожанина, ис¬
поведовать и отпустить грехи.
Сначала Беренгария заглянула в церковь, засветила несколько
свечек, помолилась и попросила бенедиктинца средних лет ее испове¬
довать. Рассказала о своих тайнах. Монах выслушал благосклонно,
произнес что-то торжественно-расплывчатое о путях мирянина, уз¬
ких и широких вратах, верблюде и игольном ушке, после чего отпус¬
тил с миром, наложив простенькую епитимью — три раза прочитать
перед алтарем «Ave Maria».
Успокоившись, принцесса погуляла по двору, наведалась в конюш-
кк> погладить лошадей, но в темный сад идти поостереглась. Можно
споткнуться, упасть. Беренгария присела на широкие каменные сту¬
пени всхода в капитулярную залу и задумчиво уставилась на полную
лУиу, иногда еще называемую «охотничьей».
«Авантюра Ричарда должна завершиться в ближайшее время, —
Размышляла принцесса. — Как бы король не был сумасброден и уп-
Рам, он не станет дожидаться папского интердикта. Вымаливай по-
^пм прощение... Значит, примерно через три-четыре дня Элеонора Пу-
атУ сможет вернуться из военного лагеря в монастырь. Надеюсь, ко¬
6 *3343
161

ролева не станет меня осматривать. Скажу ей, что месячное очищение
пришло вовремя. Тряпочку с кровью приготовим, на кухне постоянно
забивают кур. Нужно требовать скорейшего заключения брака с Ри~
чардом. Постараюсь объяснить Элеоноре, что под угрозой моя честь
и репутация короля. Она согласится... А что потом? Выносить ребен¬
ка, обманывать всех, начиная от мужа с Элеонорой и заканчивая ис¬
поведником. Если этот секрет узнает хоть один посторонний человек,
даже служитель Божий, он перестанет быть секретом. И все-таки, что
случилось в Ренн-ле-Шато? Почему камень так странно себя повел?
Отчего передал мне голос Лоррейна?»
Отвлек Беренгарию шум возле ворот монастыря. Судя по всему,
кто-то упорно ломился в калитку, а служки, которым было приказано
аббатисой бдеть, сторожить и не пущать, тщательно выполняли слово
матери-настоятельницы из Кальтаниссетта. Все правильно: сперва
дождись утра, а потом изволь зайти. Ночью в монастырь пускали
только постоянных прихожан церкви с окрестных улиц города или
уже знакомых обитателей странноприимного дома. Мессира Сержа,
сэра Мишеля, остановившегося здесь же пожилого дворянина из Про¬
ванса, а уж тем более — знаменитую королеву Элеонору Аквитанскую
пропустили бы немедленно и со всем почтением. Прищурившись,
Беренгария понаблюдала, как служки и охрана, выделенная десятни¬
ком городской стражи, отвечавшим за спокойствие квартала, выпро¬
водили незнакомца, вздохнула и решила еще раз обойти обширней¬
ший двор, после чего отправиться спать.
В любом монастыре содержатся собаки. Пес, особенно стороже¬
вой, — тварь-до невероятия умная. Он быстро понимает, что гость
обители — человек не чужой, и внимания на него можно не обращать.
Но ежели появляются люди незваные, а тем более посреди ночи, зу¬
бастые мохнатые псины, ведущие род от пастушеских собак сицилий¬
ских горных крестьян, защитят свой дом. Нет, они не станут рвать зу¬
бами непрошеного гостя. Просто окружат человека и не позволят сде¬
лать ему лишнего шага. Будут дожидаться утра. Утром придет
хозяйка-аббатиса или сестра-келарь, и разберутся с пришлецом. Но
до рассвета он не сдвинется с места.
Пастушьи псы, зверюги непринужденные, валялись в пыли двора
и будто бы спали, но вдруг, неожиданно для Беренгарии, поднялся
вожак — громадная желтовато-бурая скотина с безмятежными янтар-
ными глазами, хвостом в репьях и клыками, которым любой волк по¬
завидует. Деловито потрусил куда-то. За ним двинулись остальные,
будто получив безмолвный приказ. Такие собаки чувствуют чужое
присутствие едва не за полную лигу, будь то зверь или человек. Они
никогда не лают, предпочитая безмолвно окружить недруга — молча-
162

дивость пугает куда больше, чем заполошное гавканье и вой. Серьез-
nBie псы. Уважающие себя и других.
Обитель Святой Цецилии охраняла стая числом в четыре кобеля
и девять сук. Целое воинство. И все как один проснулись, отправив¬
шись по следам вожака, первым почуявшего чужое присутствие. Стра¬
на и конюхи даже не пошевелились, знали, что собаки справятся са¬
мостоятельно и никакого ущерба никому не нанесут. Умные, паразиты.
Беренгария, наоборот, заинтересовалась. Из трех с половиной со¬
тен дней в году больше половины она проводила с отцом на охоте и
отлично знала собачьи повадки. Из глупого любопытства пошла
вслед — глянуть, что стало причиной беспокойства стаи. Во-первых,
окажись там нечистая сила, собаки ни в коем случае не сунули бы даже
носа в оливковый сад, ибо животные очень боятся нечисти и предпо¬
читают искать защиты от нее у человека. Во-вторых, будь много вра¬
гов, псы вели бы себя по-иному, более беспокойно. Сейчас монастыр¬
ские собаки шествовали за строения масличного пресса и трапезной
так, будто ужасно скучали, но возложенный на них долг все-таки тре¬
бовалось исполнять с радением. Не зря с кухни каждый день выносят
свежие мозговые кости, а иногда и мясо с требухой.
Луна светила достаточно ярко. Принцесса ради собственного ус¬
покоения взялась за кинжал, пусть и понимала, что находится под
защитой, достойной целого рыцарского копья, — громадные псы мяг¬
ко скользили в серебристой полутьме, уподобляясь бесшумным обо¬
ротням, отправившимся на кровавый промысел.
Вожак остановился, рыкнул. Далее началась охота по всем прави¬
лам. Память предков-волков оставалась незамутненной.
Человек спустился по веревке с высокой стены, окружавшей мо¬
настырь, и наверняка сразу понял, что попал в ловушку. Собаки вы¬
строились полукругом и медленно двигались на него, опустив головы
к земле. Иногда безмолвно поднимали верхнюю губу. Вожак заходил
с правого края. Классическая волчья тактика: когда охотишься на лося,
следует загнать его в угол, в болото, к непроходимым зарослям, окру¬
жить, а дальше...
Дальше волк будет прыгать и убивать добычу. Собака без необхо¬
димости человека не тронет. Псы аккуратно расселись вокруг проник¬
шего в монастырь незнакомца на расстоянии трех шагов от него и за¬
мерли.
о Человек, расслабленно опустив руки, постоял, затем взялся пра-
НЗД ладонью за кошелек. Вожак заворчал. Любое движение казалось
емУ подозрительным.
Беренгария, спрятавшись за стволом оливы, наблюдала. Она чув¬
ствовала себя так же, как в детстве, когда Санчо Мудрый впервые
163

разрешил принцессе участвовать в ночной охоте, под обязательной
охраной наследника трона, старшего брата дона Карлоса. Лунный свет,
отдаленные взблески факелов, тихое похрустыванье веток под нога¬
ми, клыкастая свора и... И непонятная тень. Можно заключить толь¬
ко, что это человек, а не олень или корова.
Вожак попятился. Он был отлично освещен синевато-белыми лун¬
ными лучами, и Беренгария прекрасно все видела — пес, ростом с
жеребенка, отошел на несколько шагов. Стая недоуменно поглядела
ему вслед. Две самые трусливые суки, поджав хвосты, отбежали. А че¬
ловек возле стены словно и не шевелился. Только выбрасывал паль¬
цами правой руки из кошеля невидимую, невесомую пыль.
Пес попытался сохранить свое достоинство и достоинство стаи.
Так умеют только очень умные, опытные собаки, во многом переняв¬
шие повадки человека. Он не бежал, а просто гордо развернулся, пре-
спокойнейше гавкнул, будто подавая своим сигнал к отступлению, и
лениво направился обратно, ко двору. Непохоже, что он испугался.
Просто либо увидел противника посильнее, способного запросто спра¬
виться с чертовой дюжиной здоровенных псов, которые за несколько
мгновений способны порвать в клочья быка, либо понял ошибку: при¬
шел свой. Трогать его не нужно.
Человек различимо вздохнул, отряхнулся, выждал, пока собаки
отойдут подальше, и целеустремленно зашагал к монастырским зда¬
ниям. Прямо на Беренгарию. Принцессе виделось в силуэте что-то
знакомое, худощавая гибкая фигура с плавными движениями, будто
у очень хорошего партнера по танцам, только она не сумела понять,
кого именно напоминает ей ночной гость.
—	Мессир, уже далеко за полночь, а вы нарушаете покой святой
обители, — Беренгария никогда не страдала излишними страхами, а
потому, когда неизвестный приблизился на расстояние десятка ша¬
гов, вышла из-за оливы. В ладони, однако, было зажато лезвие тонко¬
го кинжала. При настоящей опасности швыряешь рукоятью вперед,
оружие несколько раз обернется в воздухе и войдет острием точно в
ямку между гортанью и грудиной.
Человек запнулся и приостановился. Из-за игры теней и набро¬
шенного капюшона лица по-прежнему не различить.
—	Ваше... ваше высочество?
Сердце Беренгарии пропустило три или четыре удара. Она узна¬
ла его мгновенно. Теперь ясно, почему фигура и движения показались
знакомыми. Только этого не может быть. Как не может быть распут¬
ного святого, рыцаря без меча или монаха без рясы. Как не может быть
короля без короны.
Призрак?
164

Нет, собаки испугались бы призрака. Бежали бы с поскуливанием.
—	Донна Беренгария, это вы?
Принцесса взяла себя в руки, здраво рассудив, что, коли так слу-
чллось, значит, на то Господня воля. Не ей, грешнице, противоречить
Творцу Вселенной.
—	Хайме? Черт побери, что вы здесь делаете?
—	Хорошенькое приветствие... Вы не рады?
Да, это Хайме де Транкавель. Человек, гибель которого только что
показал камень из Ренн-ле-Шато. Младший сын графа Редэ. Один из
наследников рода Меровингов. Только как он сюда попал?
—	Но вас... — Беренгария сделала шаг вперед и, слегка заикаясь,
произнесла: — Тебя... Тебя убили! В верхнем дворе замка! Я видела!
Там еще были два мессира, чужестранцы. Потом пришел твой брат
Рамон...
—	Я все объясню, — чуть смущенно донеслось из полутьмы. — Если
кого и убили, то не меня. Это мы с Тьерри придумали. Так, чтобы никто
не знал. Беренгария, наконец-то!
Молодой человек, по виду лет семнадцати, с длинными темными
волосами, увязанными в хвост на затылке, быстро подошел к прин¬
цессе. Некоторое время стоял и просто неотрывно смотрел. Словно
хотел убедиться, что перед ним именно Беренгария из Наварры. По¬
том осторожно обнял и поцеловал. Беренгария от неожиданности ша¬
рахнулась назад — ей все еще не верилось, что происходящее не явля¬
ется сном.
—	Пойдем отсюда, — чуть растерянно сказала она, пытаясь вер¬
нуть прежнее самообладание. — У меня в странноприимном доме есть
своя комната, мадам де Борж, камеристка, давно спит, да и остальные
тоже. Жаль, не осталось вина и пирогов, все съели...
—	Зато осталась ты, mi adorada1, — шепнул Хайме де Транка¬
вель. — И ты не можешь даже представить, как я рад тебя настиг-
нуть на дальнем острове посреди этого проклятого моря. Марсель,
Сардиния, Неаполь... Я постоянно опаздывал, и везде мне говорили,
410 малый двор королевы Элеоноры уехал дальше. Надо поблагода¬
рить твоего недотепу-жениха, что английское войско задержалось на
Сицилии. Впрочем, потом расскажу... Идем?
1 Моя
желанная (исп.).

Глава седьмая
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ
С ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВОМ И ШПОРАМИ
10 октября 1189 гоад, ночь и раннее утро,
Мессина, королевство Сицилийское
—	Мессиры, дико извиняюсь! Я, кажется, заблудился! Не скаже¬
те, как пройти к Северной башне?
Казаков, стоя на темной улице ночного города, весьма нахально
перегораживал дорогу небольшому отряду благородных шевалье. В не¬
верном свете редких факелов различались четверо дворян, облачен¬
ных в белые плащи с нашитым крестом, а остальные... Их лица и гер¬
бы на одежде терялись во мраке.
—	Сударь, — подал голос передний всадник. Голос показался Ка¬
закову знакомым. Точно, где-то слышал, не далее как несколько дней
назад. — Сударь, отойдите с дороги. Мы везем пленных.
«Вспомнил! — щелкнуло в голове у Сергея. — Это ж командор
тамплиеров, который привез Элеоноре Аквитанской сундуки с драг-
метом! Где они пленных-то успели накопать? Вылазку за стены де¬
лали?»
—	Извольте, я отойду, — примирительно сказал Казаков, отступая
на несколько шагов к бугристой каменной стене какого-то амбара. —
Только покажите дорогу! Не дайте пропасть человеку!
—	Первый проулок налево, выйдешь к стене, двинешься прямо.
Шагов пятьсот, вот тебе и Северная башня. Только чего ты там за¬
был?
Казаков ахнул. Рот разинул, да так и остался. Ему ответил всад¬
ник, находящийся за спинами тамплиеров. Голосом его баронской свет¬
лости Мишеля де Фармера. Как бы господина и хозяина. Или, если
угодно, сюзерена — второго после Бога.
Лошади тамплиеров перетаптывались, фыркали и звякали пряж¬
ками на уздечках.
166

—	Э-э... — робко вякнул Казаков. Что ж это деется на белом свете?
Тамплиеры непонятно за каким хреном арестовали молодого рыцаря
и ну, точно, вон рожа Гунтера светится, и германец почему-то делает
отчаянные гримасы, причем непонятно, что он хочет сказать: то ли
«беги»» то ли «все путем»? Что, черт возьми, происходит?
Единственное, что Казаков знал в точности, — почти двое суток
назад Гунтер, проведя не слишком удачную операцию на руке прияте-
ля-оруженосца, убежал обратно на укрепления Мессины. Совершать
подвиги во имя высоких целей. С тех пор ни сам германец, ни моло¬
дой Фармер вестей не подавали. Следовательно, за это время случи¬
лось что-то очень нехорошее. Попасть под арест к тамплиерам? По
мнению Казакова, это соответствовало тому, как оказаться году эдак
в 1937-м в подвалах Лубянки. Известно, что у тамплиеров свои суды,
разбирающие не только светские, но и духовные дела, своего рода
помесь военного трибунала с инквизицией. Любопытно, в чем это
успели согрешить Гунтер с Мишелем? Не статую же Бафомета оск¬
вернили?..
Не обращая внимания на остолбеневшего Казакова, рыцари Ор¬
дена Храма, сопровождавшие пятерых дворян, двое из которых были
Сергею отлично знакомы, шагом направили лошадей дальше по ули¬
це. Другой аллюр не представлялся возможным из-за темноты — по
мнению Казакова, мэрия Мессины, если таковая здесь имелась, от¬
пускала слишком мало средств на освещение кварталов в ночное
время. Казаков успел только поймать яростный взгляд Гунтера и
уловить жест — ладонь, поднесенная к губам. Значит, дело совсем
плохо. Надо полагать, германец скомандовал: «Испарись, не то и тебе
достанется».
—	Как же, ждите! — шикнул под нос Сергей и, оглянувшись, по¬
пытался сориентироваться. Улица, по которой двигались всадники,
плавно загибалась вправо, в сторону от стены, и вела к дальней части
города, туда, где находился замок короны. Не иначе как на разборку
к Танкреду везут.
Решение было принято мгновенно. Поручение Рено подождет.
Прежде всего следует узнать, что произошло. Всадники двигаются
медленно, и, если припустить со всех ног, их можно опередить. Толь¬
ко для этого требуется свернуть в узкую улочку направо, затем на па¬
раллельный проезд и... Что «и»? Р-разберемся!
Казаков бомбой влетел в переулок, оглянулся вправо-влево и,
прибавив ходу, резвой рысью побежал вперед. В отдалении, среди гул-
Ких каменных ущелий Мессины, цокали копыта.
Факел, второй, третий... Некое подобие маленькой площади. По¬
йманные бочки, кучки подпревшего сена. Люди.
167

Антисоциальный тип остается таковым и в веке двадцать первом, и
в эпоху Крестовых походов. Обычно имеет глумливо-заискивающую
небритую рожу с парой шрамов, грязноватую одежду явно с чужого плеча
и настороженно-оценивающий взгляд. Конечно, это самый низший раз¬
ряд — местное хулиганье и бомжи (сейчас более подошла бы золотая
молодежь, которой нечем заняться и которая готова ради острых ощуще¬
ний потягать за хвост самого дьявола), но выбирать не из чего.
Упомянутых антисоциальных типов разлеглось на соломе не мень¬
ше полутора десятков. Больше половины из них лениво приподня¬
лись на локтях, узрев выпорхнувшего из мрака, слегка задыхавшего¬
ся от бега хорошо одетого дворянина.
—	Испугались кого, ваша милость? — первым подал голос самый
антисоциальный. Такую харю хоть в энциклопедию по уголовному
праву заноси — бельмо на глазу, шрам от виска до губы, на голове не
волосы, а сплошной лишай, и кулаки в мозолях. Топота.
Вот тут Казаков и проявил себя во всей красе, благо сам по нера¬
зумной молодости числился в гопниках. Менталитет криминогенной
среды со столетиями не меняется, а если и меняется, то в худшую сто¬
рону. Настало время помянуть забытое прошлое и темные питерские
подворотни. ППС в Мессине отсутствует, весь ОМОН на стенах, во¬
юет с англичанами, а о том, что такое ГАИ, здесь не узнают вплоть до
появления автомобилей через семьсот лет.
Казаков сорвал с пояса кошелек, подошел к лишайному, наблю¬
давшему за оглашенным дворянином с интересом, но без напряжения,
рванул завязки и излил на криминального авторитета золотой дождь
на общую сумму в двадцать безантов.
Должна была произойти классическая киношная сцена: все
бросаются ловить монеты, после чего авторитет подобострастно
спрашивает, что нужно делать и кого убить. Реальность сии до¬
мыслы опровергла с легкостью уверенного в себе удачливого
американского адвоката.
Никто даже не пошевелился, только один сицилийский гопник
гнусно заржал, но тут же смолк.
Повисла долгая и неприятная пауза. Казаков несколько оторопе¬
ло посматривал на лишайного, а тот, не обращая внимания на валяв¬
шиеся в соломе монеты, зачаровывал вывалившегося из глубины мес¬
синских улиц дворянина взглядом философа, познавшего на старо¬
сти лет всю бренность бытия.
—	Шли бы вы своей дорогой, господин хороший, — наконец подал
голос кто-то из шестерок. «Точно, шестерка, — подумал Казаков, рас¬
смотрев. — Слишком молод, слишком грязненький, даже в сравнении
с остальными».
168

—	Не могу, — прохрипел Сергей, — возьмите деньги, здесь много.
—	Так у нас своих хватает, — ласково произнес лишайный и анти¬
общественный элемент. — Мы в благородные дела, извиняйте, не ле¬
зем Рылом не вышли. У вас, сударь, герб, как посмотрю, причем на¬
варрский. Ежели влипли да убегаете — во-он к тому переулочку дви-
гаРпесь, потом все время налево. Выйдете к пустырю, а там и монастырь
рядом, укроетесь. Денежки только заберите, чего им тут валяться.
Казаков опять наткнулся на непреодолимую стену разницы того,
что в околокриминальной и законоохранительной среде далекого рос¬
сийского будущего именовалось «понятиями». Кто он такой для этих
гопников? Да никто! Либо богатый чудак, либо человек, влипший в
историю, которая данной гопкомпании абсолютно не касается. И преж¬
де всего — человек не их касты. Дворяне сами по себе, простецы сами
по себе.
—	Помогите, черт бы вас задрал! — рявкнул Казаков. — Получите
столько же!
—	К чему покойникам деньги? — вяло поинтересовался лишай¬
ный, стряхивая с себя завалившуюся в складку грязной кожаной курт¬
ки монету. — Тут за вами, сударь, небось шайка благородных набежит,
мечами начнет махать... А мы что — люди тихие, мирные, богобояз¬
ненные... Зазря никого не обидим. Денежку подберите да идите себе
с миром.
—	Что творим? — голос за спиной Казакова. — О, как я погляжу,
нынче над Мессиной денежные дожди? Из какой это, интересно знать,
тучки византийские безанты капают?
Сергей резко обернулся.
Ничего примечательного. Старикашечка. Лет шестидесяти, не
меньше. Возраст Рено де Шатильона, да только Рено выглядит как
король, а этот — как гробовщик в отставке. Чистая, но бедненькая
одежда, усики, седая бородка. Для полного завершения картины в руке
ззжат тонкий воловий ремешок, заканчивающийся ошейником, плавно
переходящим в старую пятнистую дворнягу с сединой на морде.
Мировое полотно кисти Караваджо «Сицилийский нищий образца
конца XII века».
С одной маленькой разницей. Гопники поднялись и почти что
пьггянулись по струнке.
—	Вы, милейший, здоровы ли? — ласково осведомился старичок с
Дворнягой. — Пришли бы до вечерних колоколов, поговорили, как
Человек. Знаю, иногда и дворянам требуется помощь простецов. А вот
^ вдруг...
Некогда! — едва не взвыл Казаков. — Не для кого-нибудь про-
Для себя!
169

—	Так все для себя просят, — старец подошел поближе, в круг све¬
та, обозрел раскиданные по соломе монеты и тяжко вздохнул: — Вы,
сударь, как погляжу, не местный, законов не знаете? На то и спишем.
Что случилось такого страшного?
Казаков, запинаясь через слово, изложил. Времени практически
не оставалось. Еще немного — и всадники уйдут из квартала в сторо¬
ну замка.
—	Тамплиеры, значит? — не по-хорошему нахмурился старик. -
Нет, любезный, никакого нападения. С Орденом Храма и безумец не
стал бы связываться. А вот кое-чего другое могу придумать. Ты слу¬
шай, слушай. Не торопись, никуда они не пропадут.
Спустя несколько минут обрадованный Казаков и антисоциаль¬
ная шайка растворились во тьме переулков сицилийской столицы.
Старичок с дворнягой остался на месте и, покряхтывая, собирал рас¬
сыпанные монеты.
—	Молодежь... Да вдобавок и иноземец. Как тут не помочь?
* * *
«Нельзя не признать правоту Лорда, — думал Гунтер, слегка пока¬
чиваясь в жестком седле. Прямо впереди серели в предутренней тем¬
ноте плащи орденских рыцарей, сопровождавших неудачливого анг¬
лийского короля и его маленькую свиту к замку Танкреда. Ричард,
кстати, выглядел совсем убого: понимал, что потерпел поражение, даже
не начав толком войну. Так глупо попасться в лапы тамплиеров... Те¬
перь озабоченные спасением души ближнего своего храмовники слу¬
чая не упустят. Ричарду предстоит крайне неприятный разговор с
сицилийским королем, а потом — вот ужас! — с матушкой и собствен¬
ными соратниками, которым тоже нужно будет объяснить причину
столь фатальной неудачи. — Он, паскуда, мне еще в Нормандии втол¬
ковывал: „Сдвинете камушек — обрушится лавина“. Извольте, сдви¬
нули. Никакого взятия Мессины не предвидится, Ричард пленен Тан-
кредом... Очень резкое изменение в ходе реальной истории приведет
к доселе непонятным последствиям. Не будет дележа наследства Иоан¬
ны, ссоры Ричарда и Филиппа из-за золота вдовы... А что же будет?
Посмотрим. Одного боюсь, не случилось бы так, как говорит Серж, —
хотели как лучше, а получилось как всегда».
Мишель, наоборот, долго не рассуждал. Ему было досадно за свою
ошибку и неприятную сцену в хранилище тамплиеров, но, в принци¬
пе, все шло, как и задумывалось. Не пройдет и половины колокола,
как обнаглевший Ричард Львиное Сердце предстанет перед ясными
170

0чамн молодого сицилийского монарха. А уж короли как-нибудь до¬
говорятся между собой. Одно интересно — что именно Серж делал
ночьЮ на пустой улице, когда ему положено оберегать покой и сон
Беренгарии Наваррской? По возвращении в монастырь придется рас¬
спросить нерадивого оруженосца. Еще больше внезапному появлению
{(ззакова подивился Гунтер, оставивший русского в монастыре с из¬
рядной, хотя и заштопанной раной. Гляньте: трех суток не прошло, а
он скачет на своих двоих, ничуть не страдая от недавней травмы...
Командор, ехавший впереди, внезапно натянул поводья, да и про¬
чие всадники вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит
впереди.
Происходило же следующее — полтора-два десятка простецов
учинили драку меж собой, полностью перегородив узкую улицу. В ход
шли непременные кулаки, доски, булыжники и, разумеется, просто¬
речные словесные формулы в смеси с богохульствами, взаимными
оскорблениями и просто невнятными воплями. Драка разгорелась
нешуточная, вдобавок из-под темной арки почему-то появились вы¬
каченные на деревянную мостовую бочки, окончательно перекрывшие
путь.
—	Р-разойтись! — гаркнул один из тамплиеров, но что-то не поде¬
лившие простецы продолжали разбойное побоище, ничуть не обра¬
щая внимания на приостановившийся отряд дворян. Где-то сверху рас¬
пахнулись ставни, и яростный женский голос потребовал от арханге¬
ла Михаила немедленно испепелить небесными молниями всех, кто
здесь орет, не давая спать честным горожанам. Затем из окна выплес¬
нулся поток воды из кувшина, не принесший никаких ощутимых ре¬
зультатов. Свалка лишь разрослась, ибо к сонмищу вопящих, матеря¬
щихся и охаживающих друг друга подручными предметами просте¬
цов присоединились еще человек пять-семь, вынырнувших из
окрестных переулков.
—	Видит Господь, эту орду следует вразумлять мечами, — сплю¬
нул раздосадованный командор. — Они тут до рассвета не разберут¬
ся. Сворачиваем, мессиры. Налево и к проезду вдоль стены.
Едва лишь всадники направились к городским укреплениям, дра-
^ прекратилась сама собой, и только послышался отдельный возму¬
щенный возглас: «Пьетро, я тебя просил бить полегче, сын ослицы!»
Простецы, которых насчитывалось уже два с половиной десятка,
^Рнули в ущелья соседних улочек и бесследно исчезли, к радости
птателей соседних домов. Только склочная хозяйка, обливавшая
^Дой, запустила им вслед заряд вычурных ругательств. Казаков, слы-
Ша ОТголоски сицилийской речи, уяснил, что безвестная синьора вы¬
трясала фразу в выражениях, близких к мудрой науке биологии, осо¬
171

бенно к разделу, что повествует о размножении вида homo sapiens.
Сергей фыркнул и побежал вслед за гопниками. Вот такие приключе¬
ния уже начинали смахивать на кино из средневековой жизни.
—	Ну и порядочки в этой Мессине, — сказал Гунтер сэру Мише¬
лю. Ричард только злобно поругивался под нос, а Бертран де Борн
сочно вздыхал. — Куда только стража смотрит?
—	Либо в кружку в близлежащей траттории, либо со стен на наши
войска, — ответил норманн и закашлялся. — Господи Боже, опять! Что
сегодня происходит в этом городе?
Отряд снова наткнулся на драку. Столь же яростную и бестолко¬
вую. Слева — стена, чуть впереди темнеет округлый бок Северной
башни, справа огромная деревянная конюшня, принадлежащая вой¬
ску Танкреда, а прямо перед лошадьми кого-то увлеченно пинают.
Тамплиеры осторожно пришпорили коней и попытались протол¬
каться через людское месиво, заодно охаживая простецов длинными
плетьми. Получилось только хуже: во-первых, лошади пугаются шума
и толкотни, во-вторых, несколько простецов с воплями «Спасите, бла¬
городные мессиры!» бросились к всадникам и начали страдальчески
цепляться за стремена. Мгновением спустя уличная битва уже полы¬
хала вокруг отряда мессира де Шатодена. Ричард, морщась, отпихи¬
вал верещащих простецов ногой, Бертран де Борн заулюлюкал, давая
пинка то одному, то другому, а лошадь Гунтера внезапно схватили за
узду, вырвав ремешок из рук германца.
—	Быстро назад, пока суматоха! — на чистейшем английском рык¬
нул появившийся из ниоткуда Казаков. — Пока никто не видит! Ус¬
пеем уйти!
—	Рехнулся? — прошипел Гунтер, выдирая повод обратно. — Все
в порядке, катись отсюда! Это ты устроил переполох?
Казаков оторопел. Что в порядке? Арест в порядке? Или он чего-
то недопонял?
Тамплиеры уже не знали, что делать. На них самих никто не напа¬
дал, но и проехать тоже не давали. На плети простецы оглядывались
не больше, чем на укусы комаров, продолжая вдохновенно валтузить
друг друга и пугать лошадей.
—	Разогнать! — сквозь зубы процедил командор своим рыцарям. —
Мечами, плашмя! Пораните — не беда, этот грех простится.
Мессир де Шатоден не заметил, как совсем рядом, шагах в два¬
дцати, возле башни появились факелы.
172

* * *
Много раз до этого дня, а еще больше во времена последующие
мессиру Сергею Казакову втолковывали: не понимаешь, что происхо¬
дит, — не суйся. Наблюдай, сколько угодно, но не лезь в дело, в кото¬
ром ничего не смыслишь. И в прошлом, и сейчас, и в будущем Каза¬
ков забывал следовать данному постулату, отчего неизменно нарывал¬
ся на то, что в литературе именуется «приключениями», а в жизни —
неприятностями с вытекающим из них мордобитием.
Простой до гениальности план старичка с дворняжкой, предводи¬
тельствовавшего над уличной шпаной этого квартала, почти осуще¬
ствился: тамплиеры по уши увязли в дерущихся простецах, на плен¬
ников не смотрят, а следовательно, остается аккуратно переместиться
в ближайшую темную подворотню и сделать ноги. Правда, вместе с
оказавшимися в стальных сетях Ордена Мишелем и Гунтером едут
еще трое каких-то рыцарей (причем кажущихся смутно знакомыми,
особенно вот тот высоченный, в кольчужном оголовье), но, надо по¬
лагать, они тоже не станут возражать против того, чтобы втихомолку
исчезнуть в недрах лабиринта мессинских улиц.
Все испортил Гунтер. По ведомым лишь его тевтонским мозгам
соображениям германец отверг столь своевременную (и задорого до¬
ставшуюся!) помощь, заявив, будто «все в порядке». Конечно, может
быть, он всю жизнь мечтал, чтобы его арестовали тамплиеры и научи¬
ли поклоняться Бафомету, но... Сергей решительно отказывался по¬
нимать, что за ситуация сложилась нынешней ночью.
А простецы тем временем старательно отрабатывают полученные
безанты, в азарте не замечая, как в действие вступает третья сила —
сицилийские вояки, выбежавшие на шум из башни. Воины Танкреда
вломились в самую гущу драки, раздавая латными перчатками тума¬
ки направо и налево, кто-то пронзительно засвистел, лошади шарах¬
нулись, высокий рыцарь, ехавший вслед за храмовниками, не усидел
в седле и повалился под ноги Казакову (едва успевшему поставить
блок и свести на нет выпад какого-то сицилийца), затем на землю со¬
скочили Гунтер с Мишелем и дворянин с длинными темными волоса-
Ми* Казаков только выругался, узнав — красавчик Бертран де Борн
собственной персоной!
~~ Сир, вы не ушиблись? — осведомился Бертран у поднимавше-
Гося на ноги Ричарда, за плечом которого мигом воздвигся его оруже-
НосеЦ, шевалье де Краон.
Мы давали слово тамплиерам, — выдохнул Ричард, наблюдая,
храмовники разгоняют галдящих простецов, — но не сицилийцам.
м*чи из ножен!
173

—	За ноги вашу мамашу, — сугубо по-русски высказался Казаков
начиная понимать, что к чему — Ой-е...
Львиное Сердце уже отмахнул клинком по голове одного из сол¬
дат Танкреда, ранил неудачно подвернувшегося простеца и был готов
вступить в свой последний бой. Нищие разбегались, будто тараканы
с кухни.
—	Остановите его! — взвыл Гунтер. — Серж, кретин, сделай что-
нибудь!
—	Что «что-нибудь»? — в тон выкрикнул Казаков и снова поло¬
жился на интуицию. Обычно она его не подводила. — Ты что, хочешь,
чтобы я дрался с этим танком?
Сэр Мишель в это время весьма не по-рыцарски подобрался к де
Краону, прикрывавшему Ричарда со спины, и как следует съездил
яблоком меча оруженосцу короля по загривку. Де Краон, будто сдув¬
шийся шарик, втихомолку сложился у ног нормандца. Ричард ничего
не заметил.
Вот вам и интуиция. Во всей красе. А скорее, во всей непригляд¬
ности. Сергей, уяснив только одно — нужно любой ценой скрутить
англичанина (причем сразу видно, «верные друзья» помогать ему в
этом деле вовсе не собираются) — ударил ногой королю под колено
сзади. Ричард потерял равновесие, полуобернулся, получил сильней¬
ший оглушающий удар костяшками пальцев в переносицу, затем лок¬
тем по шее, сцепленными в замок ладонями сзади по затылку... Он,
почти ничего не видя и слушая раскатистый колокольный звон в ушах,
попытался отогнать наглеца оружием, но тот оказался слишком
шустр — новый удар ногой по руке, меч с визгливым дребезжанием
улетает в темноту, еще два удара по лицу, король валится на мосто¬
вую, правая рука больно загнута за спину, а голову пригибает к земле
чье-то колено, утвердившееся на шее сзади. Позорнейшее поражение.
Ричард едва не расплакался, что было ему отнюдь не свойственно.
Гунтер, похолодев, созерцал перед собой картину, до которой не
додумался бы и Сальвадор Дали в самом тяжелом приступе художе¬
ственной шизофрении: король Британии Ричард Львиное Сердце
простерт на пыльной улице, с заломленной правой рукой, которую
аккуратно удерживал Серж, прижимавший монарха к земле коленом.
Вокруг постепенно сплачивались сицилийцы с факелами, а чуть по¬
одаль маячили недоумевающие физиономии спешившихся тамплие¬
ров.
—	Прочь! Да прочь же! — резкий высокий голос на норманно¬
латинском. Островитяне расступились перед худощавым молодым че¬
ловеком в черненой кольчуге и с обнаженным мечом в руке. — Что
происходит?
174

_ сИрг — подал голос кто-то из сицилийцев, — этот рыцарь напал
йа нас, убил шевалье д’Альери...
_ Поднимите его! — скомандовал Танкред. Казаков нехотя отпу¬
стил РУ1^ противника, соображая, что же теперь делать и кого именно
НаКТ^щкред потерял дар речи. Прямо на него злобно, будто медведь
из берлоги, завидевший охотников с рогатинами, таращился не кто
иной, как его величество Ричард Английский.
—	Кхм, — кашлянул Танкред, но мигом опомнился. Королевское
воспитание, как-никак. — Сир, если рыцарь, захвативший вас (сици¬
лиец мельком глянул на Казакова), не изволит наименовать вас сво¬
им пленником и не будет требовать за вас выкуп, вы становитесь плен¬
ником короля Сицилии.
—	Я? — заикнулся Казаков, уловив взгляд Танкреда. — Да что вы,
ни-ни! Я не рыцарь, я оруженосец... сир. Случайно получилось...
—	Случайность спасла королевство, — отрезал Танкред, всмотрев¬
шись в одеяние Казакова. — Вы подданный Наварры?
—	Ну... Да! — соврал Сергей. Что, собственно, оставалось делать?
—	На одно колено, — резко приказал сицилийский король. — Имя?
—	Э-э... Серж де...
—	Снесите этот удар и ни одного более, — провозгласил Танкред,
шагнул вперед, к упавшему на правое колено Казакову, и с размаху
залепил ему такую тяжеленную оплеуху, что Казаков в буквальном
смысле улетел в кювет, то есть в прокопанную у стены города канаву.
Добавьте сюда отнюдь не слабую руку короля Сицилии и кольчуж¬
ную перчатку. Но Танкреду были малоинтересны переживания ново¬
посвященного (у Казакова мелькнула мысль, что сейчас он точно за¬
работал сотрясение мозга и вообще: его наказали или наградили?).
Теперь в руках Танкреда Сицилийского находился его главнейший
противник. Предстояла долгая и вдумчивая беседа двух королей.
—	Сир, — неожиданно раздался низкий голос, и к королю при¬
двинулся тамплиер с цепью командора на груди, — здесь явное
неДоразумение. Позвольте объяснить...
—	Утром! — отмахнулся Танкред и протянул руку к Ричарду. —
Ваше оружие!
Меч английского короля валялся поодаль. Захваченный столь
Драматической сценой Бертран де Борн подбежал к клинку, подхва-
его и вложил в руку сюзерена. Даже не белый, а синий от злости
ьвиное Сердце левой ладонью перехватил меч за лезвие и протянул
Рукоятью вперед.
Надеюсь, мне будет оказан прием, достойный моего титула, —
ВыДавил Ричард, ненавидяще поглядывая на держащегося за распу¬
175

хающее левое ухо Казакова. Про спутников англичанин уже забыл
полностью отдавшись собственным переживаниям. Оглушенный де
Краон, кстати, посейчас валялся на земле.
—	Безусловно, — едва не по слогам процедил Танкред. — Я немед¬
ленно извещу о происшедшем вашу матушку и коннетабля англий¬
ского войска. Садитесь на коня, сир. Вас ждет удобная спальня в мес¬
синском замке. Полагаю, минувшая ночь выдалась для вас слишком
беспокойной.
—	Постойте! Можно?.. — Казаков, ухо которого только что позна¬
комилось с монаршьей дланью Танкреда, выудил из-за пазухи пакет
Рено де Шатильона. — Меня тут просили передать... — он повернулся
к Ричарду и буквально всучил ему измятый свиток. Львиное Сердце
вырвал пергамент одним мгновенным движением, и только правила
этикета заставили его сдержаться от плевка. Еще, конечно, можно было
дать этим пергаментом по морде вестнику (черт возьми, это тот са¬
мый ублюдок, что волочился за Беренгарией на недавнем пиршестве!
Вот тварь!), но ронять королевское достоинство?.. Ничего, с этим от¬
вратительным наваррцем можно рассчитаться потом. Когда произой¬
дут расчеты с Танкредом.
—	Кто из вас сопровождает короля? — сицилиец, много часов тщет¬
но просидевший в засаде у подземного хода, хотел побыстрее разоб¬
раться с делами и приступить к главному — разговору с Ричардом.
Мишель, Гунтер и де Борн выступили вперед. — Ах, вот как? Вы не
мои пленники, а посему можете сдаться каждому из присутствующих
здесь рыцарей.
—	Этих двоих беру я, — подал голос Роже де Алькамо, неотступно
сопровождавший Танкреда, и указал на Гунтера с Мишелем. — Осталь¬
ных...
—	Я буду сопровождать своего короля, — высказался Бертран де
Борн. — Да и его оруженосец, ныне пребывающий в царстве грез (ме¬
нестрель указал взглядом на бессознательного де Краона), поступил
бы так же.
—	Решено, — кивнул Танкред и снова на мгновение вспомнил о
Казакове. — Завтра после полудня, шевалье, я вас жду в своем замке.
Получите жалованную грамоту на титул.
—	Мерси, — ошалело выдавил Казаков.
Быстро подвели коней, Ричард и де Борн вскарабкались в седла,
их окружило плотное кольцо гвардейцев Танкреда, который сам воз¬
главлял кортеж. Позади плелись лошадки тамплиеров, ибо командор
де Шатоден не оставлял идеи объяснить сицилийскому королю, ка¬
кая странная ошибка привела к столь неожиданным событиям на
улицах ночной Мессины.
176

Сэр Мишель, оба его бывших оруженосца и mafia во главе с Роже
е Длькамо остались в одиночестве у подножия Северной башни.
— Идемте выпьем, — вздохнул Роже. — Авантюристы...
* * *
—	Ну?
—	Салазки гну! Я ни в чем не виноват! Так сложно было сообщить
о том, что вы придумали?!
—	Большинство интриг, судари мои, бездарно проваливается имен¬
но потому, что не посвященный в подробности соратник вваливается
в самый неподходящий момент и наивно вопрошает: «А что это здесь
происходит?»
—	По-моему, все получилось, как вы задумывали. Грех жаловать¬
ся. Рича с потрохами сдали Танкред у...
—	Предварительно набив морду Серж, гордись. На твоей могиле
будет выбита эпитафия: «Он съездил по харе самому Ричарду Льви¬
ное Сердце и ушел безнаказанным».
—	Безнаказанным? — Казаков угрюмо посмотрел на Гунтера и
потрогал ухо. Ушная раковина ныне приобрела глубокий цвет пурпу¬
ра, в который облачали себя римские императоры. — Танкред, зара¬
за... Как-то не по-рыцарски вышло.
—	Так ты что, до сих пор не понял? — оторопел сэр Мишель.
—	Не понял чего?
—	Матерь Божья и все присные! Пречистая Дева и святой Бернар!
—	Ты не святцы читай, а объясни по-человечески.
Сэр Мишель повалился грудью на стол, побагровел и начал ти¬
хонько подвывать от хохота. Гунтер самодовольно улыбался, а мессир
Роже сочувствующе потрепал Казакова по плечу.
—	У вас в стране, наверное, другие обычаи? — хмыкнув, вопросил
сицилиец. — Впрочем, и в Европе тоже давно не принято посвящать
в рыцарское достоинство ударом кулака. Но Сицилия — королевство
отдаленное, мы чтим традиции и старинные уложения... Поздравляю
вас» сор» с обретением шпор.
—	Повторите, пожалуйста, — наклонил голову Серж. — Роже, вы
хотите сказать, что Танкред...
~~ Именно, — кивнул Алькамо-старший. — Из почетного, но, со¬
гласитесь, скромного положения оруженосца при шевалье де Фарме-
I* вы поднялись до благородного звания посвященного рыцаря. Могу
ВаЫ лишь позавидовать — меня посвятил дядя лет двадцать назад,
п°сле войны с греками в самой что ни на есть походной обстановке:
177

корабль, у меня ранена нога, штормит, тошнит... А тут — сам король!
Не думаю, что Танкред пожалует вам земли, но герб вы, безусловно
получите. Гордитесь, Серж, вы стали настоящим сицилийцем.
—	Один настоящий сицилиец, другой настоящий шотландец, —
рыдал сэр Мишель. — А у меня опять ни одного оруженосца!
—	Какой шотландец? — не понял Казаков. — Откуда здесь — шот¬
ландцы?
Гунтер объяснил. И про «спасение королевы Элеоноры», и про
баронство Мелвих, и про белую ворону, ныне красовавшуюся на его
тунике. В доказательство предъявил жалованную грамоту принца
Эдварда. Теперь заржал Казаков и тут же начал выяснять, будет ли
Гунтер бороться за независимость Шотландии, а если будет, то с кем
именно. С Ричардом? Ему, бедному, и так сегодня досталось. Далее
(после третьей или четвертой кружки) поступило предложение отпра¬
виться за стены Мессины, поискать какого-нибудь англичанина и
надрать ему холку в память невинноубиенного Вильяма Уоллеса. Ми¬
шель поинтересовался, кто такой Уоллес, но так как рядом присут¬
ствовали mafiosi Алькамо, с интересом наблюдавшие за веселящими¬
ся сэрами, объяснить подробности не получилось — ведь не заявишь
при всех и каждом, что буйну головушку сэра Уоллеса оттяпают в Лон¬
доне только через сто двадцать лет.
Гунтер попытался привести картину минувшего дня хоть в какую-
то систему. Первое: оба оруженосца сэра Мишеля благодаря нелепей¬
шим случайностям, подтасовкам и собственной наглости удостоились
званий рыцарей. Правда, если у Гунтера уже имелись грамота, подпи¬
санная шотландским принцем, и даже собственное баронство, то Ка¬
закову придется сегодня топать к Танкреду, приносить оммаж (научить
бы его еще этому оммажу! Поручим Мишелю, как рыцарю-профессио-
налу). Второе: взятие Мессины отменяется, дележ наследства, види¬
мо, тоже. Если так, то в убытке остается лишь Филипп-Август, кото¬
рому не достанется половина денежек королевы Иоанны. Ничего,
Филипп богат, перетолчется. Ричарду жаловаться не придется. В конце
концов, Танкред его не съест и не закует в цепи, а попросту выставит
с Сицилии в направлении Палестины. Деньги у Ричарда появились
благодаря его царственной матушке, вдобавок английскому королю
светит женитьба и, надобно заметить, весьма скорая.
Ergo: все получилось как нельзя лучше, хотя, как обычно, цель была
достигнута весьма обходными путями. За это надо выпить.
Гунтера и Мишеля сморило под самое утро. Сил возвращаться в
монастырь у них не оставалось, а посему благородные шевалье зава¬
лились спать на солому, поднявшись на второй этаж башни. Штурма
сегодня не предвиделось, благо предводитель осаждающих находил-
178

под тщательной охраной танкредовых цепных псов, а не далее как
полудню наверняка можно будет стать свидетелем церемонии сня-
■jh# осады, подписания мира или что там еще придумают венценос-
дне особы.
Казаков, поразмыслив, решил, что он вовсе не пьян, поручение
реЯ0 де Шатильона с горем пополам, но выполнено, а потому, назна-
tggB Мишелю и Гунтеру встречу в монастыре Святой Цецилии сразу
после третьего литургического часа (то есть около десяти утра), от¬
был восвояси.
И даже песенка нашлась подходящая: в меру веселая, в меру глум¬
ливая. Самое то, чтобы топать в предрассветных сумерках по средне¬
вековой Мессине и орать по-русски:
В скитаньях и сраженьях мы уже который год,
За древним артефактом мы опять идем в поход,
Для шайки приключенцев преград серьезных нет,
С землей ровняет города неистовый квартет!
Попутно Казаков прикинул, как бы он распределил четыре клас¬
сических типажа Fantasy в своей развеселой компании. Получилось
так: роль файтера-бойца больше подходила Мишелю, клирик, без вся¬
кого сомнения, — правильный Гунтер, вором придется побыть само¬
му, а уж маг... Где ж тут взять мага? Разве что Рено де Шатильон сой¬
дет?
...По гибельной пустыне и по снежным склонам гор
Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор.
Пускай дракон увидит нас в своих кошмарных снах,
Ползут по бездорожью файтер, клирик, вор и маг,
Да сдохнет враг!
Какие здесь враги? Так, смех один. Расквасил чавку королю — и
ничего, сошло с рук. Хотя не зарекайтесь, благородный дон. Что бы с
т°бой сделали в твоем столетии, съезди ты по физиономии англий¬
скому премьер-министру или принцу Чарльзу? Срок отмотал бы на
полную катушку. За оскорбление, покушение и вообще неуважение,
средневековье...
В пещере и в деревне, в десятках разных мест
Маньякам-приключенцам всегда найдется quest,
С блюстителем закона короткий разговор,
Опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор!..
179

Четверо упомянутых блюстителей закона с гербами Танкреда на
туниках пропустили подвыпившего дворянина, лишь проводив его
безучастным взглядом. Городской страже нет дела до загулявших дво¬
рян, которые вдобавок в драку не лезут, на паперть церкви не мочатся,
горожан не задирают, а просто шагают себе по направлению к центру
города да неблагозвучно голосят балладу на незнакомом языке. Хоро¬
шее настроение у человека, вот и поет. Даром что иностранец. Навар¬
рец, судя по всему. В тамошнем захолустье все немного чокнутые.
Вот такие мы, маньяки-приключенцы. Сказал бы кто года два на¬
зад, что я буду разгуливать по Сицилии, да не когда-нибудь, а в 1189 го¬
ду, крутить шашни с принцессой и ловить для местных спецслужб
королей — лично вызвал бы «Скорую» и отправил в психушку. Какие
страшные вещи делает с людьми реализм, как справедливо заметил
бесноватый Федор Михалыч Достоевский! Вот вам реализм. Выст¬
ланные досками улицы, стена самого настоящего женского монасты¬
ря, в котором ты проживаешь уже несколько дней, внутри тебя дожи¬
дается королевская дочка и покоятся в сундуках пять центнеров
золота. Хорошо бы еще вина хлебнуть. Тогда вся бредовость окружа¬
ющего мира не будет восприниматься столь остро.
Казаков вырулил точнехонько к монастырским воротам, забара¬
банил сбитыми кулаками в калитку. Прикрикнул на нерасторопного
служку, слишком долго копавшегося с засовом. Осваиваемся. Пропи¬
тываемся местной атмосферой. Как-никак, рыцарь. Вот Беренгария
обхохочется, когда узнает! Вышел отнести письмо, вернулся в ризах
благородного шевалье. Что там положено делать в таких случаях?
Найти себе прекрасную даму, обзавестись замком, пойти в Крестовый
поход, перебить сотню неверных... Что еще? Турниры, баллады, охота
на оленей... Нет, лучше быть рыцарем странствующим! Искать чудес¬
ные приключения, как у Томаса Мэлори. Спасать красавиц от злых
колдунов, освежевать дракона, гоняться за единорогами... Хотя стоп,
единороги — это не наш профиль. Здесь нужны невинные девицы, а
на таковую мы как-то не тянем. А если быть честным с самим собой,
то следует признать: ты почти не умеешь ездить на лошади, плохо об¬
ращаешься со здешним оружием, исключая арбалет, понятия не име¬
ешь, что такое конный бой и как конкретно потрошат драконов —
начиная с головы или с хвоста. Приехали. Рыцарь из тебя такой же,
как из старого раввина — содержатель публичного дома. Впрочем, если
подходить вдумчиво, старый раввин как раз вполне может тайком
содержать публичный дом, а вот из человека XX века рыцарь вряд ли
получится.
Сплошные огорчения на этом свете. Придется искать утешения У
Беренгарии.
180

* * *
Монастырь уже не спал. Из храма явственно доносились звуки
хора» распевавшего латинские псалмы, сонные простецы таскали воду
от колодца к трапезной, оттуда же потягивало запахами свежей рыбы,
соусов и только что испеченного хлеба. Слава богу, высоченная фи-
jypa аббатисы Ромуальдины на горизонте не показывалась. Старая
мегера наверняка в церкви, старательно спасает душу. Эх, знала бы
мать-настоятельница, какие странные гостьюшки иногда посещают
ее монастырь!
Казаков сплюнул и перекрестился. На мгновение ему почудилось,
что в тени под кипарисами темнеет силуэт вежливого и обстоятель¬
ного мессира де Гонтара. Ничего подобного, просто игра тени и невер¬
ного утреннего света. Но все равно — помяни демона...
Поддавшись искушению, Казаков сначала завернул в трапезную,
пока благосклонно пустовавшую. Уволок со стола кувшин вина, на
ходу откупорил, хлебнул и свернул налево, в коридор, ведущий к
покоям Беренгарии. Принцесса встает очень рано, так что можно не
бояться ее разбудить.
—	Ваше высочество! — Казаков толкнул дверь, но она почему-то
не поддалась. — Беренгария, откройте! Свои!
Постучал. Гробовая тишина. Постучал еще громче. Наконец, обо¬
злившись, несколько раз пнул тяжелый деревянный притвор.
Стукнул засов, дверь приоткрылась, и в разгоняемой пламенны¬
ми язычками свечей полутьме явился лик наваррской принцессы. Лик,
мягко говоря, несколько озабоченный. Казаков, разогретый вином и
впечатлениями прошедшей ночи, не обратил на хмурость Беренгарии
никакого внимания (равно как и на то, что ее высочество пребывали
лишь в наспех натянутой ночной рубашке, прикрытой сверху легким
плащом), потеснил принцессу в глубь комнаты и запросто поцеловал.
—	Я вам сейчас такое расскажу! — воскликнул Сергей, не пони¬
мая, отчего вдруг благосклонная к нему принцесса отшатнулась и
поспешно вытерла губы ладонью. — Все, войне конец! Танкред пой¬
мал Ричарда!
~~ Сударь, — кашлянув, сказала Беренгария, отводя глаза, — будь-
76 стВДь добры выйти.
А Ричард... — продолжал заливаться соловьем Казаков и вдруг
^екся. — Что, простите?
Дама просит вас выйти, мессир, — холодный, довольно высо-
}QtH ^лос. Причем, что характерно, мужской.
Кпзаков аккуратно поставил кувшин с вином на пол и, нехорошо
Прищурившись, обернулся.
181

—	Мессиры, позвольте вас представить, — на редкость не вовремя
пролепетала Беренгария, старательно прикрывая ладонью открытую
шею. — Это...
—	Это кто-то, кто пришел раньше, — понимающе процедил Каза¬
ков. — Ваше величество, ну нельзя же так! Не успеешь уйти на полно¬
чи, а вы уже начинаете страдать от одиночества!
—	Если вы продолжите оскорблять в моем присутствии дочь свет¬
лейшего короля Наварры... — проговорил неожиданный соперник и
сделал многозначительную паузу. Про такой голосок говорят — режет,
как ножом по стеклу. — Вы вылетите отсюда быстрее, чем камень вы¬
летает из пращи. Покиньте комнату, сударь.
«Нахальный парнишка, — подумал Казаков, оскорбительно при¬
стально рассматривая незнакомца. По виду — лет шестнадцать-семнад¬
цать, но, судя по проглядывающей из-под распахнутой рубашки мус¬
кулатуре, вполне силен и не дурак подраться. Последнее еще по глазам
замечается — в темных зрачках так и светится самоуверенность, пере¬
ходящая в наглое спокойствие. Волосы длиннющие, темные, едва не до
поясницы, схвачены шнурком на затылке. — Черт, странный тип...
Почему я не могу смотреть ему в глаза? Очередной экстрасенс, что ли?»
И точно, Сергей никак не мог заставить себя встретиться взгля¬
дом с новоявленным воздыхателем Беренгарии. В то же время появи¬
лось странное чувство — внезапно захотелось извиниться и очень плот¬
но затворить дверь с другой стороны.
«Чушь какая! — помотал головой Казаков, сбрасывая наважде¬
ние. — Ну уж нет! На хамство будем отвечать хамством!»
—	Не будет ли угодно благородному мессиру, — выродил Казаков,
непринужденно рассматривая потолок, — не беспокоить далее даму, а
выйти со мной в монастырский сад и поговорить о делах духовных?
В частности, о неприглядном грехе прелюбодеяния?
—	Что вы себе позволяете, Серж? — возмутилась принцесса, при¬
чем довольно искренне, но длинноволосый (которого Казаков уже
нарек кличкой Хиппи) только поднял руку.
—	Ваше высочество, не беспокойтесь. Я достаточно силен в бого¬
словии, чтобы провести надлежащую беседу с этим оруженосцем.
—	Я не оруженосец, — бесцеремонно вставил Казаков и зачем-то
потрогал левое ухо. — Я рыцарь короля Сицилии.
—	Давно ли? — холодно осведомилась Беренгария.
—	С минувшей ночи. Так как, шевалье-не-имею-чести-знать-ва-
шего-имени, насчет прогулки и богословского диспута?
Диспут состоялся. Неизвестно, кого следует благодарить за абсо¬
лютную пустоту в оливковой роще — ни монахини, ни служки за все
время беседы туда не наведались. И очень хорошо сделали.
182

Казаков опять категорически забыл об умном понятии «ментали-
•гет Средневековья» и не учел, что имеет дело не просто с подружкой,
а с подружкой коронованной. Он почему-то был уверен, что класси¬
ческий спор любовного треугольника можно благополучно разрешить
дзвно знакомыми и крайне простыми методами. А посему, едва скрыв¬
шись за стеной капитулярной залы, Сергей Владимирович запросто
сгреб темноглазого соперника за манишку и, не говоря ни слова, съез¬
дил лбом по носу. Слегка оглушить и показать, кто здесь главный.
Потом можно разговаривать.
Хиппи помотал головой, слегка обмяк, но, едва Казаков собирал¬
ся произнести какую-то пошлую фразу наподобие «И так будет с каж¬
дым, кто покусится...», мир почему-то перевернулся в самом прямом
смысле этого слова. Сергей аккуратно приземлился спиной в мягкую
кучу перепрелой листвы, но тут же вскочил. Единственно, было со¬
всем непонятно, каким манером длинноволосый успел очухаться от
довольно-таки сильного оглушающего удара и завалить противника
наипростейшим, но мгновенным толчком с подсечкой.
—	Крутой, да? — по-русски вопросил Сергей, и немедля получил
в ответ фразу по-испански, означавшую аналогичный вопрос. Нако¬
нец перешли на привычный норманно-французский.
—	Мессир, если вы не хотите по-хорошему, — безапелляционно
заявил Хиппи, по плечам которого слегка разбросались длинные ис-
синя-черные волосы, — извольте, будет по-плохому. С этого двора
уйдет только один.
—	Ваша фамилия, часом, не Мак-Лауд? — съязвил Казаков, но
Хиппи его не понял. Длинноволосый просто переместился вперед,
будто тень, и Сергей едва успел уклониться от нескольких довольно
мощных и грамотных ударов, целивших в голову и грудь.
«Интересно, чем это нас бьют? — мимолетно подумал Казаков,
наблюдая за движениями противника. — Не похоже ни на один вос¬
точный стиль, да и откуда здесь могут знать об искусствах Поднебес¬
ной, Японии или Кореи? Но мальчик все равно красиво движется. Ко¬
нечно, я где-то читал, будто в средневековой Европе существовали свои
инсолы самозащиты без оружия, но в мои времена это прочно забыли,
^енив руконогомаханием с Востока. Опаньки!»
Хиппи опять не достал врага, но его ладонь скользнула по корот-
Кйм волосам Сергея, снова успевшего отпрянуть назад. Казаков разо-
Злился окончательно. Это его и погубило.
Серия ударов ногами по плечам и корпусу, попытка достать шею,
Пах и колени пропали втуне. Во-первых, никто не дерется на пьяную
^ову Это, простите, моветон. Во-вторых, черноглазый перемещал-
^ в Пространстве, как капля ртути внутри вращающейся колбы. По¬
183

дошвы мягких сапог Казакова только касались его рубашки и обна-
женных предплечий, не причиняя и малейшего вреда. Одно хорошо ^
Хиппи в основном оборонялся, не пытаясь атаковать. Значит, боится.
Раз боится — ату его!
И тут случилось нечто непонятное. Постоянно отступавший, юлив¬
ший и вертевшийся противник несколькими вполне умелыми движе¬
ниями отвел два самых мощных удара Казакова, незаметно придви¬
нулся почти вплотную, вывел врага из равновесия абсолютно неизве¬
стным Сергею движением, после чего нанес мгновенный и жуткий удар
в кадык.
Чистый нокаут.
Казаков вдруг понял, что сейчас лучше всего умереть сразу. Горло
не просто болело, а разламывалось на сотни осколков — создается
впечатление, что ты подавился гранатой Ф-1 и таковая взорвалась у
тебя в гортани. Дыхание восстановить никак не удавалось, грудные
мышцы и диафрагма отказывались работать. Еще секунда — и потеря
сознания. Красивое небо над Сицилией, особенно по утрам — такое
голубенькое, в облачках...
—	Будьте вежливы и помните, что вы дворянин, — стоя над инерт¬
ным телом Казакова и высокомерно глядя сверху вниз, внушительно
проговорил Хиппи. — В этом случае ее высочество будет счастлива
вас видеть в любое удобное для нее время. Кстати, я так и не предста¬
вился. Хайме де Транкавель да Хименес из Ренн-ле-Шато.
Казаков хотел сказать «Очень приятно», но сознание окончатель¬
но помутилось — воздуха не хватало. Неужели этот подонок сломал
хрящи гортани?
Хайме присел на корточки рядом с поверженным противником и
убедился, что тот пребывает в состоянии бессознательном. На всякий
случай ощупал шею Казакова, удостоверился, что все в порядке, встал,
коротко поклонился и, развернувшись, упруго пошел обратно к стран¬
ноприимному дому.
Сергей очнулся спустя минут пять. Вокруг — никого, только яр¬
кий дрозд скачет по ветвям олив, искоса, по-птичьи, поглядывая на
человека.
—	Крут, — прохрипел бывший оруженосец сэра Мишеля. — Отку¬
да он такой взялся на мою голову?
Шея болела несносно, однако дышалось полной грудью. Казаков,
недолго посидев на земле, заставил себя встать и неуверенно зашагал
к покоям принцессы.
Извиняться.

ЛЮДИ И МАСКИ — IV
О том, как оруженосец сэра Мишеля
жил в Нормандии
...Казаков валялся на своих денежных сундуках, почти позабыв о
том, что под спиной уютно покоятся в дереве и промасленной холсти¬
не пять центнеров золота. Размышлял. О, просим извинить за вуль¬
гарность, бренности всего сущего.
Ему было нехорошо. Мутило. Нет, чудом изгнанная Ангерраном-
Рено болезнь возвращаться не думала, арбалетная рана почти не бес¬
покоила, горячка (когда ты не можешь до конца понять, холодно тебе
или жарко, а в голове булькает что-то вроде жидкого клейстера) к ве¬
черу не пришла. Но все равно — противно. Тоскливо.
Во, блин, Гунтеру хорошо. Тевтонец вписался сюда, как торпеда в
борт авианосца. И не поймешь, почему он — прижился, а тебе никак
не получается. Конечно, у Гунтера папаша — историк и лингвист, сам
с детства обитал в дворянском поместье, обвешанном портретами пред¬
ков и ржавыми доспехами, и даже имеет положенную приставку к
фамилии — «фон», что по-русски означает «из». Гунтер из Райхерта.
Так только дворяне могут. Пусть провинциальные, но дворяне. С гер¬
бом. И развесистым древом генеалогии. Русская же фамилия Казаков
по своей семантике обозначает: твои предки либо были казаками, либо
нредок носил прозвище Казак. Тоже неплохо, но не для нынешних
вРемен. Вольного казачества сейчас нет. И появится таковое лет че-
•• А, чего гадать! Смысла нет.
В нормандском лесу, обитая возле разбитого К-250, Сергей не
чувствовал себя в этом мире чужим. Деревья, птички, шмели поздние
^Уяикат над осенними цветами. Окружающее непонятно, но не чуждо.
После того как вертолет грянулся оземь в сосновой ложбинке, а
еДва живому второму пилоту, раненному не то английской, не то не¬
мецкой пулей во время прохождения машины через сороковые года
л столетия, сокрушило штурвалом грудную клетку, Казаков отде-
Лался отнюдь не легким испугом и, возможно, сотрясением мозга. Но
185

не более. Чудо уберегло. Пара ссадин, шишка на затылке и кровь из
носу, остановившаяся тотчас. Правда, к вечеру моральное состояние
ухудшилось.
Теперь представьте: первым делом надо вытащить из кабины сво¬
их подопечных, ибо пилоты для Службы Безопасности КБ именно по¬
допечные, предназначенные для бдительной охраны. Постараться ока¬
зать первую помощь. Убедиться, что оба — мертвее мертвого. Потом
звать подмогу. Системы экстренной связи работают как часы, сигнал
идет и на спутник, и на наши самолеты, долженствующие оказаться в
пределах досягаемости. Ну, хотя бы рейс «Аэрофлота» Санкт-Петер¬
бург — Франкфурт-на-Одере — Нью-Йорк, находящийся в это самое
время где-то неподалеку, в радиусе тысячи километров. У каждого
летчика гражданской авиации есть четкая инструкция: при получе¬
нии определенного кода немедленно сообщать куда следует. А люди,
которые «откуда следует», моментом примут меры, чтобы найти раз¬
бившийся на территории Франции аппарат и не дать любопытным
лягушатникам до прибытия представителей посольства и специали¬
стов сунуть нос в маленькие, но такие притягательные тайны КБ.
Схема отработана долгими годами.
И плевать на все странности. Свысока. Те суки, которые обстре¬
ляли вертолет возле Лондона, огребут множество проблем. Очень се¬
рьезных и вызывающих грусть. Но это — работа дипломатов и прави¬
тельства. Наша задача, как и следует из наизусть затверженных инст¬
рукций, — ждать и бдеть. Займемся.
Первым делом, разумеется, припрутся французские вояки или
спецназ полиции, нечто наподобие российского ОМОНа, только кру¬
че и вдумчивее. Казаков отлично помнил появившееся в начале девя¬
ностых годов правило для обывателя: если в то место, где ты нахо¬
дишься, будь то рынок, хипповский фестиваль или митинг, свалива¬
ется со спецоперацией родной ОМОН или подразделения, похожие
на него как спецификой, так и незамысловатой ментальностью, ми¬
гом падай на землю и закрывай голову руками. Прежде всего — убе¬
речь голову. Без остального в большинстве случаев можно прожить.
Французы — цивилизованные падлы, так не поступают. Будут веж¬
ливы, но навязчивы до тошнотворности.
Прошел час. Никого. Три часа — из всей авиации пропланировала
над деревьями крупная птица, похожая на орла, и затарахтела в кус¬
тах парочка зябликов. Ответ через спутник на дублирующие системы
связи не поступает. Радар сдох. Не определить, есть кто поблизости в
воздухе или нет. Черт побери, ведь не могли ПВО Франции не засечь
пересекающий границу вертолет! К-250 не «Стеле», его можно заме¬
тить! А в отечественных службах, где за последние два года наконец
186

навели приемлемый порядок, пришедший на смену постперестроеч¬
ной бездарности, должна вовсю кипеть работа, как аналитическая, так
н практическая. Следует вообразить себе реакцию американцев, ко¬
торые, допустим, во время авиасалона в подмосковном Тушино поте-
ояли стратегический бомбардировщик Б-2, а русские только разво¬
дит руками и говорят: «Ничего не знаем, не видели, авось найдется».
Восемь часов после аварийной посадки. Близко к закату. Ладно,
что жрать нечего и два трупа рядышком лежат. Мертвые — самые бе¬
зопасные люди на свете. Безопаснее однодневного младенца. Так учи¬
ли. Они станут опасными через несколько дней, и то если не захоро¬
нить. Страшнее трупного яда только ботулотоксин и вирус бешенства.
Двенадцать часов. Глухо. Как в танке, стоящем на постаменте.
Темнеет. Ветер шумит в деревьях. Темно. В кармане завалялась со
вчерашнего дня шоколадка, но трогать ее не будем, пока совсем не
припрет. Зато костер развести — дело святое. И побольше. Соснового
валежника в округе полно, горит он замечательно. Ярко. Увидят обя¬
зательно.
Порождение буржуйской технической мысли, замечательные
часы «Seiko—Nord» могут запросто определять географические ко¬
ординаты. Может, чего напутано, и здесь не Франция, а Ирландия
или, допустим, Бельгия? Ничего подобного! Г 12' восточной долго¬
ты, 48° 46' северной широты. Как есть Франция. Провинция Сарта,
возможно, Эр и Луар. То есть земли, в просторечии именуемые Нор¬
мандией. Густонаселенные и цивилизованные, даром что тупицы-
американцы во время Второй мировой оставили здесь выжженную
пустыню, почище чем наши на Курской дуге. Должны найти! При¬
чем давно.
Однако почему же не работает обычное радио? Как бы строго ни
относились к подобным вещам начальники, ты всегда таскаешь с со¬
бой дешевую, но полезную вещь — карманный CD-проигрыватель с
наушниками. Черная коробочка с полторы ладони размером. Во вне¬
служебное время можно покатать на нем диски или послушать ново¬
сти. А вот сейчас нельзя. Все волны молчат. До единой. И это — по¬
среди Европы. Какие делаем выводы?
Первый, самый невероятный, а оттого вполне реальный: ядерная
нЭДна. Покрошили друг друга Восток с Западом в мелкий гуляш.
Насовсем. И навсегда. Вместо Кремля — черная дымящаяся пустошь,
а вместо вашингтонского Белого дома — громадная воронка, километр
в Диаметре... Водородная бомба гуманна — ни тебе раненых, ни пост¬
радавших. Все покойники. Мрачная выжженная Сахара с небольшим
)Р°ном радиации и сплошными пожарами. Люди выживут только в
иоете или в Австралии. И то не все.
187

А что? Почему нет? Недаром вертолет некоторое время плавал в
непробиваемо-белом облаке не то тумана, не то дыма, возникшего
вдруг. Однако тогда на вертолет было бы оказано и другое, куда более
впечатляющее воздействие — ударная волна, высокие температуры..
Или?
Есть одно «но».
Ядерный заряд — штука хитрая. Кроме непосредственного разру¬
шения объекта сработавшая боеголовка, при помощи возникающего
в момент взрыва импульса, выводит из строя электронную аппарату¬
ру, расположенную на много десятков километров в радиусе. А сейчас
все аварийные системы работают отлично, никаких сбоев. Ничего по¬
хожего на последствия ядерного удара в округе не замечается. Версия
отпадает. Да и воевать теперь незачем, признаться, эпоха не та...
Чрезвычайное положение в странах Европы? С чего бы? Бюрге¬
ры зажрались до такой степени, что не станут протестовать даже про¬
тив второго пришествия Адольфа Гитлера.
Стихийное бедствие? Метеослужбы о возможности оного утром
не заикались! Вдобавок любое бедствие можно было бы на своей шкуре
добротно прочувствовать. Здесь и сейчас. А небо чистое, звездное.
Штиль.
Будем ждать утра. Кто-нибудь да объявится. Шоколадку все рав¬
но прибережем. Жаль, воды нет. Впрочем, терпимо. До времени.
Спустя сутки и еще шесть часов Казаков отнюдь не паниковал. Не
умел. Конечно, давление чуток скакнуло, под грудиной неприятный
комочек зародился — сладенький до карамельной приторности, таки¬
ми плохие пирожные бывают. Жрать хочется, но чувство голода мож¬
но подавить с легкостью. Особенно человеку, знающему, что такое
голод, и приученному не обращать внимания на подобные глупости.
Напиться можно из канавки — нашелся естественный желобочек, про¬
точенный водой, текшей с вершины оврага во время дождя. На дне
еще кое-что поблескивает. Вода, судя по всему, чистейшая, отстоен-
ная... а комок внутри растет.
Увы, это страх. Самое обыденное человеческое чувство, присущее
каждому. Даже Джеймсу Бонду. Только одни подчиняют страху себя,
а другие подчиняют страх себе. Из страха можно извлечь пользу. Он
подстегивает к действию. В большинстве случаев это действие неадек¬
ватно сложившемуся положению, но если контроль остается за тобой,
за разумом, а не инстинктом — выпутаешься обязательно.
Машину бросать нельзя. И оставаться здесь нельзя. Потому как
голод можно переносить несколько дней без особых проблем, ис¬
пользуя ресурсы, имеющиеся в организме. Потом начинаешь сла¬
беть. И быстро. Можно экономить энергию, меньше шевелиться, но
188

giQ не решает проблему, лишь оттягивает. Прав был месье Черны¬
шевский, задавая сакраментальный вопрос: «Что делать?»
Казаков решил так: жду окончания вторых суток бдения, затем
-гопаю к востоку. Через лес к дороге, которая ясно различалась с высоты
яселтой ниточкой. По примерным оценкам — километра три-четыре. Не
ошибешься: дорога, если вспоминать, идет точно с севера на юг, заблу-
дИТЬся невозможно. А там — действовать по обстановке. Потом обяза-
теЛЬН0 вернуться. Проще не придумаешь. Или в том, что французы не
появились, есть некая коварная хитрость? Только и ждут, пока уйдешь?
Но наши-то все равно могли место аварии со спутников засечь... Уве¬
домление отправлено, да не один раз. Странно. Очень и весьма.
Новое утро. Стоишь на той самой дороге — наезженная грунтов¬
ка. Сухая желтая пыль вперемешку с песком. Одежда на тебе вполне
обыкновенная: разгрузник, черный комбинезон — нечто смахивающее
на перекрашенную «афганку», только с большим количеством карма¬
нов, тельник с сине-голубыми, потемнее чем у ВДВ, полосками, бо¬
тинки и пистолет под мышкой. Штатный. Нехорошо, конечно, в чу¬
жом государстве с оружием разгуливать, любой жандарм повинтить
может, но документы все с собой. С печатями как родными, так и пред¬
ставительства Евросоюза. Не подкопаешься. В Англии. Во Франции
подкопаться можно.
—	Ну ни хера... — ахнул Казаков, просто стоявший у обочины и
раздумывавший, куда двинуться, направо или налево. — Ни хера...
Прямиком на Сергея двигался всадник. Костюмом жокея тут и не
пахло. Длинные цветные тряпки, красивая вышивка на груди — буд¬
то бы герб. Ведро, крайне похожее на рыцарский шлем, приторочено
к седлу, а голова покрыта кольчужным капюшоном. Сбруя на коне —
загляденье. Сказка. Как в кино. Не иначе, тут у французов либо фильм
про Жанну д’Арк снимают, либо исторические реконструкторы собра¬
лись на мероприятие.
И все равно мужик красиво выглядит.
—	Мсье! — позвал Казаков. — Do you speak English?
Мсье горделиво продефилировал мимо, созерцая облачка. Навяз-
пивость Сергея, пошедшего рядом и снова попытавшегося узнать, го¬
фрит ли мсье по-английски, была пресечена жестко и очень хамски:
Дядька, нахмурившись, поднял везомую наперевес пику и, не меняя
Вьфажения лица, ткнул прямиком в грудь Казакову. Острием. А оно
Оточенное, это видно. Тот едва успел отпрянуть.
Ну и катись, уёбище, — буркнул Казаков вслед и из принципа
п°Шел в противоположную сторону. На север. Конь ублюдка в броне
Не выглядел уставшим, значит, поблизости либо киносъемочная пло-
11*аД1са> либо база «игроков в историю». — Надо же, гордый какой...
189

Деревня. Вернее, не деревня, а окраина оной. Поначалу следуй
осмотреться. Если французы задумали провести спецоперацию, здесь
обязательно должно иметься оцепление в несколько эшелонов, нагнана
техника... Хотя, признаться, из-за К-250 никто не станет портить от¬
ношения с великой державой. Да, вертолет новый и аналогов не име¬
ющий, но в принципе ничего сверхэкстраординарного собой не пред,
ставляет. И электроника послабее, чем на Западе.
Тишина и благолепие. Мычит буренка. Где-то квохчут куры.
Здрасьте. Современная французская деревня — это скопление удоб¬
ных коттеджиков, оснащенных всеми благами цивилизации, от спут¬
никовых антенн до теплых сортиров, асфальтированные дорожки,
дорогие машины. Мелких фермеров ныне повывели, за городом жи¬
вут либо ушедшие от дел буржуа, либо пенсионеры. Для клерков из
больших городов считается высшим шиком иметь свой домик в пред¬
местье, а работать в мегаполисе.
Мы же видим нечто весьма смахивающее на украинские мазанки
под соломенными крышами, грунтовую дорогу (батюшки-светы! Да
на ней же нет отпечатков автомобильных шин!) и целый зоопарк, ко¬
торому Джеральд Даррелл позавидует. В пыли разлеглись два черных
хряка с белыми отметинами под глазами. Бредет куда-то коза со взгля¬
дом законченного шизофреника. Несколько собак. Косятся недовер¬
чиво, но не лают. Корова. Овцы. Овец гонит бородатый мужик в хол¬
щовой рубахе и таких же штанах.
...Посреди славного града Стокгольма, столицы Швеции, красует¬
ся реконструированный поселок под названием Скандия. Воссоздан¬
ные усадьбы X—XIX веков. Служащие, развлекая туристов, ходят в
старинных одеждах, гуси на улицах. Казаков слышал, будто во Фран¬
ции тоже имеется нечто подобное. То ли Обервилль, то ли Абевилль...
Может, сюда и занесло? Тогда где обалдевшее турье, которое бродит
стадом, скупая сувениры и выслушивая пояснения экскурсоводов, где
разноцветные автобусы с рекламами? Где, наконец, киоск с кока-
колой?
Во-первых, здесь все выгладит подлинно. Скандия — она чистая,
прилизанная. Коровье дерьмо мигом убирают, дабы какой-нибудь
мистер из Техаса, приехавший посмотреть на Европы, не обгадил
свои пижонские ботинки, купленные за триста баксов на далласской
Мэйн-стрит. И над свиньями не летают тучи мух. Во-вторых, циви¬
лизация всегда имеет несомненные признаки: даже в образцово-
реконструкторской Скандии где-нибудь за углом припрятан теле¬
фон, можно заметить провода, электрическую лампочку. Или, на¬
пример, узреть, как из сарая XII века кто-нибудь выруливает на
мини-тракторе, прицеп коего забит мешками с комбикормом. Даже
190

дзиахи другие- Здесь же обоняется запах российской или украинс¬
кой глубинки — сено, навоз, выгребная яма, дым. Только дым не от
вЬ1хлопов. Торфом пахнет.
—	Мсье! — снова попытался установить контакт Казаков, обратив¬
шись к владельцу гурта овец. — Мсье, парле ву франсе?
Дальнейшего Сергей никак не ожидал. Мужик шарахнулся от него,
будто очкастый интеллигент от гопника. Перекрестился. И бочком,
бочком посеменил в сторону. С безопасного расстояния выкрикнул
что-то неразборчивое, но явно оскорбительное.
—	Ур-роды, — буркнул Казаков и внезапно ощутил, что крыша
начинает ехать. Воображение мгновенно нарисовало сидящего где-
нибудь в кустах офицера французских спецслужб, в чье задание вхо¬
дит свести русского с ума. Потом — смирительная рубашка, закры¬
тый госпиталь. Хрен достучишься до своих.
Только что же это получается? Рисуем картину маслом: с военных
грузовиков сгружают свиней и овец, живописно разгоняют их по ули¬
це (прикладами?). Домики наверняка картонные и возведены за одну
ночь (Казаков, подчиняясь глупому желанию, подошел к ближайше¬
му строению, потрогал стену. Настоящий. Не поскупилась француз¬
ская разведка. Господи, бред какой...). Затем выпускают «персона¬
жей» — рыцаря, крестьянина, вон ту тетку, которая достает воду из
колодца.
Наблюдают, гады. Записывают: «Пять минут. Объект ведет себя
нервно. Делает попытки стукнуться головой о стену. Шесть минут.
Объект разговаривает со свиньей. Динамик, установленный внутри
свиньи, имитирует звуки хрюканья. Семь минут. Передатчик курицы
номер А-17 выдает в эфир сложно переводимые формулы русского
казарменного лексикона. Восемь минут. Объект в обмороке...»
Объект шумно почесал живот, рассмеялся и потопал к географи¬
ческому центру поселка. Виден невысокий шпиль церквушки. А вот
и кабак. Все как в исторических книжках. Над кабаком вывеска с над¬
писью на непонятном языке, но буквы латинские. В качестве рекла-
ьп* — большая железяка, весьма смахивающая на выкрашенный бе¬
лой краской щит. Куда идти русскому человеку в горе и непонятках?
Не в церковь же. К тому же они тут католики, а не православные.
Значит, пойдем в кабак.
Трактир пустой — оно и понятно, полдень. Всякий нормальный
юРгер в это время работает. На шум открывающейся двери выгля¬
дя хозяин — рыжий детина средних лет. Воззрился вопросительно.
Не испугался ничуть. Конечно, в трактиры кто только не заходит.
—	Мсье, — безнадежно выдал Казаков, уже и не рассчитывая, что
емУ ответят, — парле ву франсе? Э-э... Же не манж па сис жур. Скажи¬
191

те бывшему депутату Государственной думы, где здесь телефон. И что
это вообще за место такое?
Хозяин кашлянул. Еще раз подозрительно оглядел Казакова
И, наконец, сделал весьма понятый жест: потер указательным паль¬
цем о большой. Взгляд из просто вопросительного превратился в крас¬
норечиво вопрошающий.
—	А-а! — восхитился Сергей. — Без предоплаты не обслуживаем!
Сложилось ощущение, что ты попал в какую-то дурацкую компь¬
ютерную игру наподобие «Нирваны». Подойди к тому, сделай то, при¬
неси оловянную кастрюлю повару, он тебе скажет, где спрятан арте¬
факт, который, в свою очередь, надо передать волшебнику, а тот объяс¬
нит, как перейти на следующий уровень. Только все реплики подаются
на непонятном языке. Ладно, сыграем.
—	Может, по-английски говорите? — употребил Казаков язык
Британских островов. Мужик насторожился. Сказал что-то. Убей бог,
прослеживаются и скандинавские протяжные интонации, и француз¬
ская картавость. — Тоже нет? Вы знаете, у меня деньги только анг¬
лийские или американские. Возьмете?
—	Инглиш? — переспросил хозяин и поправил: — Энгланд Кинг-
доэм.
—	Йес! — обрадованно рявкнул Казаков, копаясь в бумажнике. -
Королевство Англия! Как вас зовут?
Мужик подумал и ответил:
—	Ми нооме Уилли Ред.
Рыжий Уилли. Понятно. Контакт установлен. Хиленький, прав¬
да. И говорит хозяин с крайне странным акцентом.
—	Гуд, — кивнул Казаков, вынул бумажку в двадцать долларов и
подал рыжему. Тот недоверчиво взял в руки, повертел, рассматривая,
и вернул. Плечами пожал. Сунул лапищу в пояс. Вытянул монету. Про¬
демонстрировал Казакову. Моргнул.
—	Абзац, — Сергей рассмотрел денежку. Хорошая, но грубоватая
чеканка. На аверсе — изображение короля, сидящего на троне. На
реверсе надпись: «Henri II Rex Britaniae». Даже тупица поймет: Ген¬
рих Второй, король Британии. В здешней игре на местности, надо
полагать, платят такими монетами. Вдобавок кругляш-то серебря¬
ный.
Казаков подумал, что идея о злокозненных французских спецслуж¬
бах с повестки дня снимается. Это уже перебор. Можно подготовить
свиней с передатчиками, построить дома и выпускать на дорогу шаль¬
ных рыцарей. Но специально для сведения с ума какого-то сотрудни¬
ка службы безопасности чеканить или вытаскивать из музея антиквар'
ные монеты? Сто пудов перебор! Может, она всего одна такая, моне-
192

ха? Да нет»У Уилли Реда в поясе разных денег полно, это Казаков за-
цети-'А*	0 _
Тогда где мы и что с нами? Рано или поздно это выяснится, а
пока продолжим действовать в соответствии с правилами игры. Два
варианта развития событий. Первое: вырубить хозяина, обшмонать,
забрать бабки, еду и идти обратно в лес. Философствовать на приро¬
де Второе: продолжить установление контакта. Что выберем? Пер¬
есе проще, но второе не будет иметь особых последствий в виде
громкой облавы на мошенника и грабителя.
Денежки соответствующей у нас нет, а жрать хочется. Может,
ему мелочь предложить? Вот, к примеру, здоровенная однопенсовая
монета, отчеканенная в 1985 году, еще при Маргарет Тэтчер. Пожа¬
луйста, Уилли Ред. Смотри.
Хозяин посмотрел на блестящую монетку, попробовал на зуб и
вернул. Тоже не подходит.
Есть! Несколько дней назад Казаков закупил в нумизматическом
магазине, стоящем на прославленной сэром Конан Дойлем Бейкер-
стрит, три серебряных полудолларовика. Один с профилем президен¬
та Кеннеди и два с Франклином Рузвельтом. Для коллекции. Они и
сейчас лежат в отделении бумажника, запаянные в пластиковые про¬
зрачные коробочки. Разломать коробочку проще простого. Нате вам,
господин хозяин, невинноубиенного Джона Ф. Кеннеди.
Сработало. Серебро — оно и в Африке серебро. Правда, Уилли
озадаченно почесал в загривке, рассматривая денежку. Словно не ви¬
дел таких никогда.
— Сарацини? — вопросил мужик, указывая взглядом на полудол-
ларовик.
—	Американо, — буркнул в ответ Казаков.
—	Американо... — нахмурился хозяин и вдруг просиял: — A-а, ита-
льяно?
Сергей почувствовал себя после этого диалога актером, только что
Уволенным из театра абсурда за профессиональную непригодность и
дойное пьянство.
Уилли принес еду. Хлеб, очень хорошее горячее мясо на деревян¬
ном блюде. Кувшин с вином. Вареные овощи — нечто вроде репы.
Дачи дал. Четыре квадратных монеты потертой меди. На трех красо-
нался все тот же Генрих Второй, а четвертая, самая подержанная, не-
^ изображение сурового дядьки в шлеме и надпись, которую Каза-
Ков Не без труда перевел как «Вильгельм Нормандский, король Бри¬
тни».
Кто у нас такой Вильгельм Нормандский? Правильно, Вильгельм
Завод
ватель! Нумизматическая редкость, знатоки оценят. Такая мо¬
7 **» 3343
193

нета в хорошем салоне пойдет не за одну тысячу долларов. А Уилли
ими раскидывается, будто крестьянин в огороде — навозом. Вот и
думай тут. Еда, между прочим, вкусная. Только специй маловато, в
основном чеснок.
Рыжий Уилл уселся напротив, заинтересованно наблюдая, как
гость обедает. Казаков попробовал было узнать, как обстоят дела с
вилками и ножами, показав жестами, чего именно хочет получить.
Вручили ножик. Тоже весьма странный. Такое чувство, что нож выпу¬
щен не заводом, а сошел с наковальни кузнеца.
Закусили. Хозяин таращился на черную жилетку-разгрузник.
Будто не видел никогда. Выпив кислого вина, Казаков снова попы¬
тался завести разговор, но рыжий ничего не понимал. Вернее, пони¬
мал какую-то небольшую часть английской речи, не более. Словно
украинец с польской границы — москаля со столичным произноше¬
нием.
—	Блин, чего бы тебе такого подарить? — вопросил Сергей у себя
самого. — Ручку? А почему бы нет?
Полупрозрачное капиллярное перо с колпачком перешло во вла¬
дение хозяина. Показали, как пользоваться, черкнув на выдранном из
блокнотика листочке и быстро нарисовав чертика. Обычного черти¬
ка, с рожками, копытцами и хвостиком. И с пятачком, как у свинки.
Б-бум!
Очухавшись, Казаков понял, что лежит на полу у входа. Кажется,
нос сломан. Хотя нет, просто сильный ушиб. Рыжий Уилл, увидев
картинку, весьма неожиданно размахнулся и впечатал кулачищем го¬
стю между глаз. Сергей не успел среагировать, благо не видел и напа¬
дения не ожидал. Фейерверк звезд в глазах. Больно. А кулачок у трак¬
тирщика такой, что Майк Тайсон позавидует. Хорошо, не убил.
Хозяин, повергнув ворога, перекрестился, выскочил на середину
залы, схватил кухонный ухват и попытался огреть Казакова. Но тот
давным-давно пришел в себя. Дрын перехватывается, дергаешь его на
себя вместе с противником, удар под колено, разворот, носком ботин¬
ка по яйцам, костяшками пальцев в висок, чуточку выше глазницы...
И все. Отдыхает Рыжий Уилли. Долго будет отдыхать, часик, не
меньше.
Черт, кровь из носа пошла...
—	Да что ему не понравилось? — проворчал Сергей. — Вроде си¬
дели, разговаривали как люди. А тут — проявление агрессии. Может,
я рисую плохо?
И вдруг разрозненные частички картины мгновенно встали на свои
места. Они все крестятся. Церквушка напротив отнюдь не выглядит
заброшенной. Через приоткрытое окно видно, как на крылечке сидят
194

толстых монаха в черных рясах, подвязанных веревками. Если
^йсмотреться, заметишь — у толстяков на макушке выбрит кружок.
£аясется, он тонзурой называется. Наверное, хозяину не понравилось
не качество рисунка, а сам его смысл — чертик.
Если это все игра, то каковы же все-таки правила? Или, может, ты
^ правила устанавливаешь?
Тогда установим: вырубленного трактирщика отволочь в подсоб¬
ное помещение. Мало ли, войдет кто. Обыскать дом, попутно отправ¬
ляя в бессознательное состояние двоих помощников и какую-то де¬
вицу» трудившуюся в кухне. Ничего, полежат — встанут. Денек голо¬
ва поболит, но никаких тяжелых последствий. Забрать деньги.
Деньги? Милые вы мои, да где ж вы живете-процветаете? Откуда
у кабатчика в поясе не только серебро, но и золото? Настоящее золо¬
то, высокопробное. Не какая-то 585-я проба с розоватым оттенком;
металл густо-желтый, как положено... Монеты тяжеленные. Граммов
на двести драгмета набирается. Так. Взять еду. Это у нас что, кладов¬
ка? Вытряхнем из первого попавшегося мешка просо, используем
мешок по предназначению: туда копченый окорок... Нет, лучше два!
Теперь надо делать запас, ибо из трактира выгонят при первом же
появлении, а что скорее всего — бросятся с вилами. Два мотка верев¬
ки — пригодятся. Овощи? Ну их, испортятся. Хлеб. Черные ржаные
караваи. Сыр. Точно сыр, хотя выглядит не привычным кругом, а
бесформенным комком. А это что? Деревянные баклаги. Тяжелень¬
кие. Вино. Соль. Мед. Почему сахара нет? Котелок? Реквизируем. Экс¬
проприация экспроприаторов. И вообще вокруг пахнет дурным бое¬
виком. На основе Марка Твена — «Янки при дворе короля Артура».
А лучше — по «Летающим островам», книжке известного писателя
А. А. Бушкова. Только тамошний главный герой обходился без про¬
блем, поскольку получил все и сразу.
На основе этого соображения (про Бушкова, в смысле) возникает
идея: может, нас в какой параллельный мир занесло? Глупости. Не
бывает параллельных миров. Только Амбера Желязновского со всеми
примочками, причиндалами и разборками нам не хватает. Выкини из
головы. Но что же это тогда?
Через главную дверь не пойдем. Монахи заметят. Убираем все
^ДЫ пребывания. Злополучная бумажка с чертиком отправляется в
0Чаг> блюдо и кувшин — на кухню, в общую свалку посуды, хозяева не
Разберутся. Пятьдесят центов с Кеннеди давно изъяты. Ручку — в
^Рман. Перетолчется трактирщик без подарка. Может, отпечатки
Дульцев на столе и посуде вытереть? Тьфу, это уже паранойя.
„ Самое главное в другом: нет в доме современной техники. Ника-
°и- Телефон, телевизор, видео, электропроводка, центральное отопле¬
195

ние отсутствуют как данность. Никаких следов цивилизации. Да*е
конфетной обертки не найти. Дер-ревня!
Надо уходить. Дворами-огородами. Так сказать, спланированное
отступление на заранее подготовленные позиции.
Детишки шарахаются. Вышла дебелая полная баба на крыльцо
Заорала. Ничего, мы гордо маршируем мимо, не обращая никакого
внимания. Мужа у нее в доме нет, как видно, в поле работает. Сама
склочница в драку не полезет. Черт подери, какой же у них язык?
Казаков выбрался на дорогу примерно в полукилометре от дерев¬
ни. Как раз там, где сходились два тракта. Перекресток отмечал неви¬
данный дорожный знак — здоровенный каменный крест, потемневший
и замшелый. В камне выбит едва различимый, стершийся со време¬
нем текст.
Да это ж латынь! Только в этом древнем языке многие предложе¬
ния заканчиваются словом «est». Ладно, и на эту деталь не обратим
внимания. Пойдем-ка домой. Дел еще невпроворот.
* * *
Дел много, ничего не скажешь. Первое — самое неприятное. По¬
хороны. Погода теплая, от трупов уже начинает слегка тянуть запаш¬
ком. Забрать все ценное — одежду (ее потом постирать можно, непо¬
далеку обнаружилось болотце и маленькое озерцо), документы. Часы.
Личное оружие. Когда оказываешься в таком неприятном положе¬
нии — ничего не ясно и ничего не известно — пригодится любая вещь.
Следовательно, хоронить лучше в исподнем. Никакое это не мародер¬
ство, не думайте.
Почва здесь песчаная, легкая. Четыре часа на рытье ямы. Глубина
метра два. Положить трупы. Ровненько и аккуратно, потому как даже
к мертвому человеческому телу надо питать уважение. Недаром у
древних германцев первейшим правилом считалось предать земле тело
усопшего. Хоть война вокруг, хоть ураган. Засыпать яму. Место отме¬
тить — взгромоздить здоровущий пень.
Спите. Может быть, вам сейчас куда получше, чем мне. А молить¬
ся над могилой мы не приучены. Просто спите.
Что дальше? Помыться. Снова дать сигнал в молчащий эфир-
Выкопать на южном склоне оврага пещерку, продукты хранить. Сюда
солнечные лучи не заберутся, а песок сыроватый. Прохладно.
Уже вечер наступает. Шалаш строить не имеет смысла — кунг вер'
толета отлично защитит от дождя, если таковой вдруг изволит про'
литься на эту непонятную землю. Приготовить поужинать. Что ДДЯ
196

го нужно? Верно, кострище. Только не пионерское, а правильное.
Обложенное камушками. Только сейчас оные камни собирать не вре-
ля как верно глаголил какой-то библейский пророк. Время собирать
ка^яи наступит завтра.
Завтра и наступило. Казаков сам не запомнил, как запросто выру¬
бился у костра. Три дня постоянного напряжения дали себя знать. Он
бы и дальше бдел, да что-то говорило: не фиг. Никто не прилетит. И не
появится из-за холмов французская полиция, не угостит шоколадом
иконьяком «Д'Артаньян». На хрена нам шоколад? У нас мед есть. При¬
чем очень хороший. Свежеворованный.
Солнце било в глаза. На часах — десять утра. Новая странность.
Вчера спьяну (да какое там спьяну, от силы полтора стакана слабень¬
кого вина) улегся возле кострища, рассчитывая поразмышлять, да так
и заснул. Ночью поднялся ветер. Сухая трава на дне ложбинки заня¬
лась. Сгорел бы как пить дать.
— Ну, спасибо, — сказал Казаков неизвестно кому, поднявшись и
оглядевшись. Угольки, брошенные на подсохшие золотистые зарос¬
ли травы, почему-то погасли. Никакого пала. Будто затоптаны. Ну
точно, затоптаны. А вот этот забросан землей. Тут что, кто-то был?
Неведомый благодетель, ангел-хранитель? Только почему-то ника¬
ких следов на песке. А ты — сам дурак. Не маленький и не в пионер¬
ском лагере. Последствия представляешь? Лесной пожар? Во было
бы весело!
Так что изволь быстро подняться и делать нормальный костер.
С каменными стеночками, чтоб ни искорки ветер не унес. И траву в
радиусе трех метров выдрать. До голого песка.
Но вначале — нажать на неприметном приборчике несколько кно¬
пок и вновь оповестить окружающий мир о своем бедственном поло¬
жении. Молчит эфир. Будто умерли все. Или даже рождаться не со¬
бирались.
Первейший враг одиночки — бездеятельность. От нее можно сой-
1,1 с ума. По-настоящему. Всегда и постоянно нужно что-то делать.
Работать. Заниматься приготовлением вкусной пищи — трав здесь
полно, можно поэкспериментировать. Пойти в лес и собрать полный
котелок малины, она здесь спелая и невероятно крупная. Сбежать от
МеДведя — тоже дело. Не один господин С. В. Казаков, 1979 года рож-
дения, русский, высшее, и так далее, малину любит.
Мишка появился неожиданно, как из-под земли. Просто вывалил-
Из кустов, повел лобастой башкой и уставился изумленно. Кто тут
в его владения вторгся?
Пардон, мсье, — сглотнул Казаков, осторожно отступая. — Я, с
Вашег° позволения, пойду?
197

Медведь вопросительно рыкнул и подался вперед. Опомнился
Казаков только в своем импровизированном лагере. В кунге аппара¬
та. К-250 — машина крепкая, медведь не взломает. Внутрь пробраться
сложно, а разбитый фонарь кабины слишком узок. Зато косолапому
не понадобилось собирать ягоды самому — полный малиной котелок
был позорно брошен прямо там, в зарослях. Придется вернуться и
забрать.
Живая природа напоминала фильмы Дэвида Аттенборо. Серия
«Обитатели широколиственных лесов». Казаков за всю жизнь не
встретил столько зверья, сколько за неделю, проведенную в странной
Франции. Правда, зверье было насквозь обыкновенное, никакой эк¬
зотики вроде снежного человека или мамонта.
Медведи. Однажды забрел волк, но сбежал, перепугавшись дву¬
ногого. Зайцы прыгали по ночам. Барсуки пыхтели. Птиц — великое
и непуганое множество. На пятый день Казаков остался без еды: в пе¬
щерку заявились лисы и нахально уволокли окорока с сыром. Уви¬
деть оленя или лань — в порядке вещей. Если их не шугать, они жи¬
вописно постоят неподалеку и на тебя тоскливо посмотрят. Что это,
мол, завелось тут у нас, в нашей-то девственной фауне?
Шлялись кабаны — эти твари никого и ничего не боялись. Пако¬
стные клыкастые чучела. Один поганый хряк, заявившись ночью, явно
обуялся приступом деструкции и развалил «камин» Казакова. Вдоба¬
вок сожрал все, что нашел, и нагадил посреди стоянки.
А Казаков вкалывал. Вовсю. Каждый день от рассвета до заката.
Принимал меры к обороне. Кое-что вспомнил из рассказов Жюля
Верна, другому хорошо учили, до третьего сам додумался. Вокруг
маленького лагеря с разбитым вертолетом посредине вскоре образо¬
валось кольцо где хитрых, где простеньких ловушек, предназначенных
как для человека, так и для четвероногих. Зато каждый день в раци¬
оне имелось свежее мясо, в основном жестковатая зайчатина. Но вско¬
ре силки преподнесли два сюрприза — истошно визжащего малень¬
кого кабанчика размером с откормленного бультерьера и двух куро¬
паток, по своей глупости попавшихся в петли. Кабанчик был совсем
юным — еще с полосочками на спине. Вкусный, зараза. Только вот соль
кончается.
Куропаток ночью сперли лисы, видимо, посчитавшие становише
Казакова своими охотничьими угодьями.
Никто не приходил и никто не прилетал. Радио молчало. Время
шло. Изредка Сергей чувствовал, что рядом присутствует кто-то не¬
понятный, самую малость помогавший в сложных ситуациях. К прИ'
меру: сухопутный Робинзон копал волчью яму для непрошеных гос¬
тей, да так увлекся, что остался на ее дне. Выбраться можно, но долг о.
198

даны осыпаются, а копать наклонный проход — испортить всю ра-
и зря потратить два часа. И тут вдруг подломилась сухая тонкая
сосенка, рухнув прямиком в ловушку По ней и выбрался. Да вот толь-
к0 осмотрев пенек, понял — не сломалась она. Словно обрублена.
Ц опять никаких следов.
Казаков приписал все странности собственной шизофрении —
человек не может долго находиться совсем один. А тут даже робинзо-
новского попугая нет, не говоря уж о Пятнице. В таком случае всегда
придумываешь себе виртуального помощника. Говоришь с ним, сове¬
туешься, рассказываешь всякую чушь...
Изредка Сергей ходил в деревню, в основном к вечеру или к ночи.
Занимался наказуемой мелкой уголовщиной. Для начала попятил
здешний наряд — холщовые штаны, рубаху и замшевую куртку, выве¬
шенные хозяйкой одного из домов проветриваться. Попутно обнару¬
жил еще две деревни. И замок. Самый настоящий. Здоровенную ка¬
менную коробку, стоящую на вершине холма. На флагштоке — стран¬
ный вымпел. Синяя полоска, желтая и красная. Немного на армянский
флаг похоже, только цвета более насыщенные и стоят в другом
порядке.
Что теперь думать? Замок-то не призрачный. И в деревнях жизнь
течет постоянно, вне зависимости от того, приходит туда чужак или
нет. Значит, придется смириться с печальной мыслью о том, что ника¬
кая это не Франция. Или, может быть, Франция, но в другом измере¬
нии. В ином, так сказать, плане бытия. Рехнуться можно.
Как будем поступать дальше? Во-первых, лето кончается, ночи
прохладные. Во-вторых — доколе? Всю жизнь сидеть и охранять раз¬
битый вертолет? Наращивать круг ловушек? Может быть, попробо¬
вать изучить здешнюю жизнь изнутри? Как? Слишком приметен.
Ворованная одежда велика, язык не знаешь. В первую деревню лучше
не соваться, трактирщик небось давно раструбил о покусителе на его
имущество. В других селах получше — Казаков уже насобачился изоб-
Рижать из себя глухонемого полудурка, приходя покупать мед или соль
У Доверчивых поселян. Может, попробовать выбраться куда-нибудь
подальше? Километров на двадцать по тракту к северу?
Казаков во время кратких путешествий в деревни давно заметил:
в округе много монахов и относятся к святой братии весьма благорас¬
положенно. Молодые, старые, толстые и худощавые, святые братья в
ЧеРных рясах свободно ходили по дорогам, а одному из них Казаков
/*азке подал квадратную медную монетку из финансового запаса, по-
^Мствованного у трактирщика Уилла.
^-••Примерно полгода назад Сергею попалась в руки крайне любо-
ШГГНая книга под названием «Имя розы». Смысла по большей части
199

Сергей не понял, более увлекшись детективной линией романа, одна-
ко твердо уяснил: автор, итальянец Умберто Эко, замечательно точно
обрисовал жизнь монашеского Средневековья. Это Место весьма
смахивает на описанное в романе. Только крестьяне сытые и монахи
живут не в монастыре, а бродят по округе, выискивая милостыню.
Километрах в восьми к северу Казаков обнаружил здание, очень по¬
хожее на монастырь. Может, в обитель податься? Прикинуться деби¬
лом, наверняка не выгонят. Глядишь, привыкнешь к языку и поймешь,
что же все-таки с тобой случилось. Или... Зачем прикидываться деби¬
лом, когда можно прикинуться монахом?
Так и сделаем.
План состроился мгновенно и был приведен в исполнение следу¬
ющим же утром. На самом рассвете Сергей Владимирович явился в
ту самую деревню, где стоял трактир, запросто вошел в маленькую
церквушку и совершил очередное преступление — одинокий монах,
приглядывавший за алтарем, получил сильный удар в основание че¬
репа. Очнувшись, обнаружил самого себя в костюме первого человека
Адама. Неизвестный разбойник не покусился на золотой крест или
драгоценные чаши алтаря, украв обыкновенную холщовую рясу. Вме¬
сте с поясной веревкой. И с кошельком, где было два медных фартинга.
В сем костюме Казаков чувствовал себя весьма непривычно -
словно платье, мужчине не приличествующее. Однако сейчас на него
никто не обращал внимания. В следующей деревне Сергей жестом
подозвал к себе крестьянина, отмахнул по-православному манеру кре¬
стное знамение и купил за целый золотой (скотина, как автомобиль,
наверное, очень дорого стоит) ведомого под узду спокойного мелан¬
холичного ослика. Ослик, как и положено, был сереньким, ушастым,
а по спине и лопаткам шли две полосы темной шерсти в виде креста -
символ того, что ослиное племя однажды возило Христа в Иеруса¬
лим.
Крестьянин едва не умер от ужаса, узрев в своей ладони золотую
монету — целое состояние! Но Казаков того не понял. Сжал мужиц¬
кий кулак своими ладонями, добродушно кивнул и надвинул капю¬
шон еще глубже. Дабы не видели, что нет тонзуры.
Путешествие заняло полный день. Сергей изумлялся, видя на
дороге повозки, у которых колеса были не со спицами, а цельные, из
досок. Ахнул, встретив целый отряд каких-то пижонов, переодетых
рыцарями, и раскланивался со встречными монахами. Один святой
брат в темно-коричневой грубой рясе даже подбежал к ослику, что-
то быстро говоря и размахивая руками, но Казаков сделал то, что и
предполагал: вначале приложил руки к ушам, потом ко рту и энер¬
гично помотал головой.
200

Глухонемой.
Монах вздохнул и пошел себе дальше, перекрестив убогого.
Солнце уже заходило, когда Казаков узрел перед собой город.
Настоящий город, только очень маленький. Куда меньше Пушкина
иди Павловска, что стоят под Санкт-Петербургом.
Крепость, башни, донжон — как в книжках. Знамя по символике
похоже на английское: красный крест на белом поле. У ворот, есте¬
ственно, мается стража, только не такая, как в кино, блестящая и на¬
помаженная, а вонючая, в ржавых кольчугах и мятых шлемах. Стари¬
ки одни. Не увидишь лица моложе пятидесяти лет. Вывод: если стра¬
жа такова, значит, в этой странной земле давненько не видели войны
или здесь немыслимая глухомань. Еще вариант: вся молодежь ушла
на войну, происходящую в другом регионе.
Дорожный указатель, на этот раз самый обычный деревянный
столб с доской, гласил что-то невнятное, но Казаков разобрал слово
«Аржантан». Точно, есть такой город на севере Франции. Славен за¬
водом «Рено». Автомобили, понимаете. Только нет тут никакого заво¬
да. Не дымят трубы.
Монаха в город пропустили беспрепятственно, хотя, как заметил
Казаков, с людей мирских брали деньги — медь. И монеты маленькие,
не в пример здоровенным четырехугольникам, лежащим в тряпочке
за пазухой. Не поймешь, какая монета дорога, а какая дешева. Золото,
наверное (так писалось во всех книжках), дороже всего, потом сереб¬
ро. Потом медь. Но медь разная бывает.
Считай, десяти- и пятидолларовые банкноты — мелочь. Не говоря
уж о бумажке с изображением Джорджа Вашингтона. Но на доллар
ты почти ничего не купишь, а на десятку можно отлично отобедать в
«Макдоналдсе». Прослеживаются прямые аналогии — маленькая мо¬
нетка подешевле, большая подороже. Только почему большинство
Денег не круглые, а квадратные?
Улицы в городе не мощены. Положены доски, по которым удобно
ходить, когда дождь размывает глину, но не более. Главная площадь —
в Десяти минутах езды на осле. Рынок, конечно. На самом большом и
красивом доме, который, в отличие от всех остальных, не деревянный,
а каменный, разные знамена. Черт побери, одно очень знакомое: на
синей ткани вышит золотой лев с нимбом и поднятой передней ла¬
пой.
Клянусь честью, Венеция! — ахнул Казаков. — Тут что, торго-
ВьШ центр? Супермаркет? Может, город посмотреть завтра, а сегодня
Поискать ночлег?
Монах вместе с покладистым осликом (которому Сергей дал клич-
Гришка) без особого труда обнаружили здание, весьма похожее на
201

гостиницу. Отель, так сказать. Две или три звезды по местным мер.
кам. То есть не очень грязно и лишь самую малость вонюче. Конечно
можно устроиться и в монастыре, но Казаков не хотел рисковать. Мало
ли, нарвешься на неприятности. Ты ведь даже не знаешь, какие мо¬
литвы читать перед ужином. Хоть и глухонемой.
Переночевали. Причем экзотично — хозяин постоялого двора пу¬
стил святого брата бесплатно, только не в комнаты, а в сарай, на сено.
Оно и к лучшему — клопов нет. Печальный осел Гришка был привя¬
зан возле лошадей, принадлежащих гостям «отеля», и выглядел ря¬
дом с ними, как костлявый очкастый шахматист-семиклассник на
тусовке профессионального футбольного клуба, где собираются здо¬
ровенные мускулистые парни. Уж больно крупны лошадки. У многих
волосатые лапы, как у хоббитов. Кажется, эта порода коней называет¬
ся фландрийской? Или нормандской? Неважно.
Экскурсия по городу следующим днем принесла кое-какую полез¬
ную информацию. Городская площадь, используемая как в рыночных,
так и в пенитенциарных целях, блистала кособокими рядами лавок и
виселицей, на которой красовались давно мумифицировавшиеся и
обглоданные птицами удавленники. Впрочем, на них никто не обра¬
щал внимания, полагая самыми естественными артефактами.
«И что же все-таки это такое? — Казаков, поблескивая светло-
карими глазами из-под черного капюшона, увлеченно вертел голо¬
вой. — В нашем мире ничего подобного сохраниться не могло. Это
что угодно, только не знакомая мне реальность. Два вывода: либо я
сошел с ума и страдаю тяжелейшим галлюцинозным бредом, либо с
миром случилось что-то... Что-то странное. Да нет, не два вывода,
побольше. Добавляем сюда возможность некоего невероятного про¬
исшествия, которое стряслось со мной лично (мир-то остался на
месте, а вот я...), распроклятую параллельную реальность и переме¬
щение во времени и в пространстве, чего априорно в природе не
бывает. Чувствую я себя вполне приемлемо и рехнувшимся сам себе
не кажусь. Хотя покажите мне психа, который признавал бы себя
психом... Параллельный мир? А где все необходимые примочки?
Драконы, гоблины, маги, единороги, эльфы с просветленным взо¬
ром, поющие под звездами эльфийские королевы и, наконец, Боль¬
шой и Страшный Враг? Если меня вдруг выкинуло в некий квази-
феодальный мир, набитый волшебством и магическими народами,
то, по всем правилам литературного веризма, ко мне давно должен
был заявиться волшебник, взять под покровительство и начать гото¬
вить к некоей героической миссии. Тьфу ты! Учитались вы, сударь»
Fantasy по самое не могу. Но с другой стороны, если я еще не видел
эльфов, будь они неладны, поганцы остроухие, это не значит, что их
202

ь нет. Может, они в другом регионе живут? Или в резервациях...
рыло бы забавно однажды обнаружить, что ты попал в мир Сапков-
ского (Господи, только не это!), Сташеффа или, к примеру, в Говар-
довскую Хайборию. Только здесь как-то... Цивилизованно, что ли?
Для Хайбории-то. И не припомню, чтобы у Говарда где-нибудь упо-
j^nHanocb знамя Венеции. А для мира Толкина все окружающее выг-
лядит слишком запущенно. Вот Никочка Перумов любит таких раз¬
ложившихся висельников и кучи дерьма на улицах. Реализьм, пони¬
маете ли. Кондовый».
Если рассуждать логически, то, находясь в любом месте, от тю¬
ремной камеры до нью-йоркского Всемирного Торгового Центра,
путем наблюдения можно получить массу информации. Стены каме¬
ры исписаны и разрисованы предыдущими постояльцами, и ты в боль¬
шинстве случаев можешь узнать, что два года назад, допустим, здесь
сидел некий Гога, повинченный за банальную кражу, а шесть лет тому
эти самые нары украшал собой знаменитый серийный маньяк Эдик
Кровавые Когти — любитель философических размышлений, искус¬
ства эпохи Возрождения, фламандской живописи, поэтов Серебряного
века и девочек в возрасте до десяти лет.
Точно так же и в главном торговом центре второй столицы Аме¬
рики: полно надписей, указателей, бесплатных газет и справочных ка¬
бинок. Ты знаешь, куда пойти и что купить.
Будем действовать по тому же принципу: искать печатное или
рукописное слово.
Вывесок крайне мало. Над трактирами в основном громоздятся
рисованные на жести рекламы, очевидно, обозначающие название за¬
ведения. Вот эта картинка определенно «Свинья и ухват». Эта — «Три
короны». Любопытно, какие именно короны имеются в виду? Во
Франции вроде бы всегда было одно королевство.
Возле виселицы тоже ничего интересного. Это только враги всего
прогрессивного человечества, немецко-фашистские изверги, снабжа¬
ли изловленных партизан соответствующей табличкой наподобие
«Поджигатель» или «Комиссар». Дабы обыватели не перепутали с уго¬
ловниками, отмеченными краткой вывеской «Вор» или развернутой:
«Он украл у немецкого офицера пачку сигарет!»
Тевтонцы всегда плохо относились к нарушителям закона. Будь
10 политические преступники или банальные урки.
За что повесили тутошних — непонятно.
О! На доме со знаменами болтаются здоровые желтоватые листы,
Исписанные сверху донизу. Пойдем глянем.
" Гришка, твою мать! — шикнул неожиданно научившийся раз-
Ривать глухонемой. Ослище остановился возле лотка и начал же¬
203

вать капустные листы. Торговка, естественно, вскрикнула и замахну,
лась. — Пойдем, пойдем. Да не упирайся ты, ишак хренов!
Четыре листа из неизвестного материала. Будто бы очень тонкая
кожа. Неужели знаменитый пергамент? Текст латинский, это заметно
по некоторым случайно знакомым по книжкам словам, наподобие
«est», «Spiritus Sancti», «justitia» или «patria»1. Казакова более инте¬
ресовали подпись и дата. Если висит документ, значит, либо приказ,
либо новый закон или распоряжение местной власти. Если получит¬
ся узнать, кто здесь главный, можно будет хоть немного сориентиро¬
ваться.
Казаков пробежался глазами по строчкам, инстинктивно ожидая
увидеть подпись наподобие «Арагорн Первый, король Арнора и Гон-
дора», но...
Главное наблюдение: это не оригиналы документов, а копии. Все
четыре бумаги написаны одной рукой, разборчивым почерком умело¬
го писца. Подписи тоже одинаковые и, видимо, прочно удостоверя¬
ются большой красной печатью с донельзя знакомым символом — тре¬
мя леопардами Англии. Так, простите, мы что — в Англии? Часы со
всей уверенностью показывают координаты Северной Франции.
А подпись...
Простая подпись. На латыни:
«William de Lonshagne qui ex nomine Richard Rex».
Даже дурак поймет: «Вильям де Лоншан от имени короля Ри¬
чарда».
Вопрос только в том, кто такой этот Вильям де Лоншан и от име¬
ни какого Ричарда он говорит?
Ричардов много. Целых три. Первый — знаменитый король Льви¬
ное Сердце. Каждый советский ребенок читал Вальтера Скотта.
Следующий — Ричард II — ничем себя не прославил. Король как
король. Обычная посредственность, вроде Людовика XIII Француз¬
ского — мужа Анны Австрийской, которую спасали мушкетеры. По¬
мните, интрига с алмазными подвесками?..
Ричард III старательно описан известным драматургом Билли
Шекспиром в одноименной трагедии. Если у нас правит Ричард Тре¬
тий, горбун, скряга и интриган, то мы благополучно оказались во
временах войны Алой и Белой Розы. Наши поздравления, Сергей
Владимирович. Допрыгались. Срочно вспоминаем книжки Стивен¬
сона...
Время! Нужна дата! Вот она, родимая-искомая... Только не при¬
вычными арабскими цифрами, а длиннющим построением в виде за-
1 «Есть», «Святой Дух», «законность», «отечество» {лат.).
204

деных латинских букв. День и месяц определить можно — 22 июля.
j^aicoB не был учен разбирать латинские цифры сверх числа пятьде-
^ обозначаемого буквой L, и воображение тоже почти ничего не
подсказало. Но, видимо, последние несколько знаков — LXXXIX —
могут обозначать число 89. Это если следовать логике...
у Александра Дюма говорится — важные указания главы всех
католиков, Папы Римского, всегда вывешиваются на дверях церквей.
Может, возле собора больше повезет? Но туда идти опасно. Напорешь¬
ся на вышестоящее начальство в виде епископа или какого-нибудь там
кардинала, и фальшивая глухонемота не спасет. Подвал, цепь, дыба,
инквизиция, поминай как звали.
Ну-ка, это что? В смысле, четвертое объявление?
Бинго!
Последняя бумага была самой пышной, и печать, в отличие от
остальных, леопардовых, изображала перекрещенные ключи. Всякий
образованный человек узнает символ святого Петра. Подписано:
«Clementus, Papa et Pontifex» — «Климент, Папа и верховный священ¬
нослужитель». Но Казаков представления не имел, когда правил Папа
Климент, и вообще подозревал, что Климентов, как и Ричардов, а так¬
же прочих других Людовиков, было как собак нерезаных.
Словом, порадуемся собственной неудаче, святой брат. Из всех
полученных сведений выделяются лишь несколько полезных деталей.
Сейчас на троне некий Ричард, у которого не то премьер-министром,
не то наместником некий господин де Лоншан. Но Ричард, король
Британии, никак не может управлять Францией.
Кстати, над замком действительно колыхается знамя святого Ге¬
оргия, которым хулиганствующие английские болельщики размахи¬
вают на каждом матче «Манчестер Юнайтед». И еще виден темно¬
красный штандарт с тремя золотыми леопардами.
Казаков, плоховато знавший историю западноевропейского Сред¬
невековья, никак не мог вспомнить, существовал ли период, когда
Французские земли подчинялись Англии. Что-то такое имело место,
но когда?
Может, действительно альтернативный мир? Без гоблинов и эль-
Ф°в» но с другой историей? Хрен разберешь...
Поехали-ка мы лучше в родные леса. Нечего нам делать в этом
^Роде. Скучно, вонюче и все абсолютно непонятно.
Домой!
Гришка, кстати, отнюдь не упрям, как бухарский ишак из соловь-
свского «Ходжи Насреддина». Просто осляк с характером. Справить-
Мо*но. Причем без колотушек, а добрыми уговорами.
Двинулись. На большую дорогу. И домой...
205

Дома стоит К-250. Пусть изломанный, разбитый, но все-таки свой
Родной.
А здесь — чужое. И люди — чужие.
...Это как приходишь в огромную питерскую коммуналку, сняв там
комнату. Тебя должны признать своим здесь живущие. Но разноха¬
рактерным соседям надо сначала присмотреться к новому жильцу Твое
же мнение о людях, обитающих в комнатах рядом, вместе с которыми
ты пользуешься одним сортиром и одной ванной, — дело са-авсем
другое. Если не третье.
— Что, покатили обратно в лес? А, Гришка? Поедем домой? Обе¬
щаю, я тебя отдам в хорошие руки...
Ослик по-человечески кивнул. Тупой ишачьей башкой. Посмот¬
рел на хозяина смиренно и горько. Будто великий русский писатель
Ф. М. Достоевский на разожравшегося кредитора.
Согласился.
Поехали.
Один осел и один человек. Или один осел на другом осле.

Глава восьмая
ВЫСОКАЯ ПОЛИТИКА
И НИЗКИЕ ИНТРИГИ
10 октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
i
Королева-мать жутко храпела. Всегда. И в молодости, и к годам
куда более почтенным. Ходили слухи, будто именно из-за храпа Эле¬
оноры Людовик VII Французский, ее первый муж, делил ложе с суп¬
ругой крайне редко, а после отправления непосредственных обязан¬
ностей отправлялся отдыхать в соседнюю опочивальню, дабы не слы¬
шать раскатистого храпа своей ветреной жены.
Генрих Английский терпел Элеонору несколько дольше, ибо по-
настоящему любил взбалмошную аквитанку. Однако те же самые злые
языки утверждали: Генрих связался с Розамундой Клиффорд не в
последнюю очередь из-за того, что королева просто мешала ему спать.
Приобретя изрядный груз лет и опыт длительного тюремного заточе¬
ния, божественная Элеонора Пуату вообще позабыла о том, что ночь
есть время тишины и полного спокойствия, а потому изводила дам-
камеристок храпом, более похожим на раскаты отдаленного грома.
Нынешним утром пожилая камеристка по имени Жанна д’Эртон,
заменявшая первую даму двора — госпожу Беатрис де Борж, остав-
в Мессине вместе с принцессой Беренгарией, — первой вошла
в шатер Элеоноры и поморщилась. Создавалось впечатление, что в
Роскошной квадратной палатке почивает не великая королева, а рас¬
последний конюх захолустного барона, вдобавок изрядно набравший-
Ся Минувшим вечером.
Мадам д’Эртон быстро подошла к ложу ее величества и тронула
•Леонору за укрытое теплым пледом плечо. Королева, как всегда,
проснулась мгновенно:
-Что?
— Ваше величество, неприятные новости...
207

—	Пресвятая Дева, утро еще не разгорелось, а уже что-то стряс¬
лось! Никак Ричард свернул себе шею?
Про себя Элеонора отметила, что таковую новость стоит отнести
к приятным, нежели наоборот, но предпочла держать свое мнение при
себе.
—	Ваш сын пленен, — сообщила камеристка, делая каменное лицо.
—	А вы, Жанна, говорили — плохие новости, — с облегчением
вздохнула Элеонора. — Кем, Танкредом?
—	Да, ваше величество.
«Значит, эти молодые авантюристы все-таки исполнили свой бе¬
зумный план, — аквитанка приподнялась на локтях, удобно уселась
на походной постели и приложила максимум усилий для того, что¬
бы скрыть улыбку. — Теперь все образуется. Танкред непременно об¬
ратится за посредничеством ко мне. А молодых людей стоит награ¬
дить... Потом придумаю, как именно. В конце концов, у меня в Акви¬
тании недавно скончался граф де Монтегю, не оставив прямых
наследников, следовательно, ему наследую я. Господину де Фармеру
вполне можно будет даровать графский титул и земли Монтегю.
Впрочем, нет, слишком жирный кусок. Столь целеустремленному
и сообразительному мальчику больше подойдет должность при
дворе».
—	Дальше? — коротко вопросила Элеонора.
—	С рассветом Танкред Сицилийский отправил посольство к вам,
государыня, — ледяным тоном продолжила камеристка. — Прикаже¬
те вас одеть?
«Баловство одно, — подумала Элеонора. — Если я приму послан¬
ников Танкреда в таком виде, мир не перевернется. Сегодня можно
наплевать на этикет. Главное — действовать быстро. Ричард наверня¬
ка не соглашается на условия норманна, и Танкред, скорее всего, по¬
просит меня уломать возлюбленного сына. Надеюсь, у него хватит со¬
вести не требовать за Ричарда выкупа!»
—	Просите немедленно! — приказала вдовствующая королева
Англии и натянула шерстяной плед до подбородка. — Заодно... вина
мне и гостям! Вы знаете, какое я люблю, Жанна.
Распоряжения самой влиятельной женщины Европейского кон¬
тинента выполнялись немедленно. В конце концов, Элеонора влады¬
чествует не только над Британскими островами, но и носит титул ве¬
ликой герцогини Аквитанской. Герцогство же Аквитания превосхо¬
дит Францию по размерам почти в два раза, а по богатству — раз в
восемь-девять.
...Спустя один колокол сицилийские посланники вышли из палат¬
ки, и на их смуглых лицах светилась оправданная надежда. Столпив-
208

шйрся
поодаль от шатра рыцари Львиного Сердца были бы готовы
смерзать вероломных островитян, подло захвативших их любимого
короля, но рядом находилась Элеонора, судя по всему, на редкость
^ашсклонн0 принявшая посольство. Попробуй сказать хоть одно
слово против решений королевы-матери, и... О последствиях лучше
не думать. Элеонора славится упрямством Ричарда, твердостью Бар¬
бароссы и мудростью святого Бернара.
Прошло еще совсем немного времени, и на глазах изумленных
англичан к шатру подвели оседланных дамскими седлами лошадей,
из шатра появилась выряженная в ярчайшее зелено-оранжевое пла¬
тье королева. Ее величество с эскортом в виде десятка сицилийцев и
двух наваррских рыцарей-телохранителей торжественно отбыла к
стенам города.
Надо полагать, делать большую политику.
Известие о пленении короля п{\ишло в лагерь англичан после вос¬
хода солнца. Минувшая ночь выдалась тихой, штурм Мессины не вел¬
ся, но осаду, разумеется, снимать не торопились. Внезапно со стороны
осажденных прилетела стрела с посланием к герцогу Йоркскому, кон¬
нетаблю английского войска, и королеве Элеоноре. Депеша за подпи¬
сью Танкреда была обернута вокруг древка, ее заметили и немедля
переправили по назначению.
Далее начался переполох.
Танкред в самых куртуазных выражениях извещал английских
военачальников, что имел честь пленить короля Ричарда, посему тре¬
бует отвести войска от стен, принять посольство сицилийцев и вооб¬
ще прекратить всякие активные действия против столицы островно¬
го королевства. Йорк вначале не поверил и отправился к палатке Ри¬
чарда — проверить. Выяснив, что бесследно исчезли не только король
и его фаворит-менестрель, но и оба оруженосца, запаниковавший Йорк
понял: Танкред не блефует.
Герцог приказал немедленно будить Элеонору и обеспечить безо¬
пасность сицилийских гонцов. Безумное предприятие Львиного Серд¬
ца» собиравшегося открыть ворота Мессины практически в одиночку,
провалилось, жизнь короля под угрозой, а там и до срыва Крестового
похода недалеко.
Королева-мать с самым царственным видом въехала в широко
Распахнутые ворота Мессины (которые, впрочем, немедленно затво¬
рились за ней, ибо настроения в английском лагере царили угрожаю-
" многие шевалье, несмотря на строжайшие приказы вышестоя-
рвались в бой, желая освободить своего возлюбленного монар-
)• Кортеж проследовал к коронному замку, Элеонора с удивительной
^ возраста легкостью поднялась по длинной лестнице на самый
209

верхний этаж, и охрана Танкреда распахнула перед знаменитой акви-
танкой неприметную дверь.
В большой комнате под самой крышей, уже начавшей нагревать¬
ся на утреннем солнце, находились трое — сам Ричард, неизменный
Бертран де Борн и оруженосец короля мессир де Краон. У последнего
почему-то была перевязана голова.
—	Матушка! — Ричард вскочил с укрытой мехами скамьи, но тут
же шарахнулся в сторону. Яда в улыбке Элеоноры Пуату хватило бы
на отравление всего английского войска и даже французам немного
осталось бы. Королева, прищурившись, шагнула вперед, презритель¬
но-небрежно изучила обстановку, смахнула перчаткой пыль с табуре¬
та и непринужденно уселась. Ричард кашлянул, еще плотнее прижал¬
ся к стене и воззрился на мать с умоляющим вопросом. Бертран де
Борн сделал вид, будто его здесь вовсе нет, и навострил уши.
—	Я была бы счастлива, — проворковала Элеонора, добродушно
улыбаясь сыну, — если бы в тот вечер, когда я и ваш батюшка, король
Генрих, решили вас зачать, в Тауэре сломалась бы постель или на ко¬
роля напала мужская хандра. Увы, но ничего подобного не случилось,
зато теперь мне приходится расхлебывать последствия собственной
недальновидности... Вас удобно устроили, сир?
—	Вполне, — проскрипел Ричард. — Этот мерзавец...
—	Какой мерзавец? — пунктуально уточнила Элеонора, с интере¬
сом рассматривая роскошный синяк на физиономии отпрыска. Багро¬
вая отметина уже начала расплываться с переносицы под оба глаза.
Пройдет еще пара дней — и Ричард станет походить на выходца из
могилы. — Тот, что надавал вам тумаков? Воображаю, как вы будете
выглядеть в церкви в момент венчания с принцессой Беренгарией. У ме¬
ня такое чувство, что вуаль придется надевать отнюдь не на невесту.
Из дальнего угла донеслось сдавленное хрюканье — де Борн
пытался не расхохотаться. Элеонора перевела взгляд на менестре¬
ля и снисходительно осведомилась:
—	Мессир, я невероятно удивлена, отчего вы не удержали своего...
э-э... сюзерена от очередной глупости? Кажется, верный друг обязан
давать королю разумные советы, а не только плодить скверные вирши.
—	Ах, государыня, — хорошо поставленным баритоном произнес
де Борн, — всем известно, что я преуспеваю лишь в скверных виршах,
но не в хороших советах.
—	Если так, — парировала Элеонора, — я лично напишу эпитафию
на вашу гробницу. Говорят, я сочиняю неплохие стихи.
—	Это великая честь для меня...
—	Матушка, — промычал Ричард, исподлобья наблюдая за акви-
танкой.
210

V
. Сейчас я вам не матушка, а королева Англии, — резко ответила
Эл0°н°Ра' — ^ матушкой вы пообщаетесь вечером, в приватной об-
ста*>вке- -
4- Ой-е-еи, — шепнул менестрель. — Могу лишь посооолезновать
королю.
Элеонора все слышала, на ерничанье де Борна внимания не обра¬
тила. Этого обормота уже ничем не исправишь.
—	Ваше величество! — снова воззвал Ричард.
—	Слушаю вас, — оскалилась королева-мать, показав на редкость
здоровые для ее возраста зубы. — Вы что-то хотели спросить... сир?
—	Вы привезли за меня выкуп Танкреду?
Элеонора поперхнулась и бросила на Ричарда такой взгляд, что,
будь на его месте Саладин, — немедля свалился бы в обморок. Так
смотрит председатель церковного inqisitio на еретика, который толь¬
ко что убежденно заявил, будто Святой Троицы не существует, а мир
создан одновременно и силами Света, и силами Тьмы.
—	Значит, выкуп? — умиленно вопросила королева-мать. — Из¬
вольте. Я могу отдать Танкреду Сицилийскому свои драгоценности,
десяток платьев и безумно дорогое нижнее белье из катайского шел¬
ка. Ах да, у меня еще есть несколько редких книг, которые можно
продать в богатую обитель. Полагаю, ваша очаровательная невеста,
Беренгария Наваррская, тоже пожертвует самым дорогим для нее
подарком. Остается найти кошке из Александрии покупателя.
—	Матушка! — в третий раз взвыл разъяренный Ричард, понимая,
что если королева не прекратит острить и издеваться над собствен¬
ным сыном, то он сорвется и начнет крушить все вокруг.
—	Ваше величество, — наимилейшим голоском подсказала Элео¬
нора свой титул и вдруг заговорила быстро и резко: — Сир, свои сооб¬
ражения о вашем неразумии я, как уже обещала, выскажу вечером.
Сейчас вам придется выслушать мои приказы...
—	Между прочим, — набычился Ричард, — король Англии — это
я. Помазанник Божий не вправе выслушивать ничьи приказы, кроме
ярений Господа и Матери-Церкви!
~~ А я, — едва не срываясь на крик, проговорила Элеонора, — ко-
Р°лева. И я старше вас на тридцать шесть лет и держу скипетр в руках
половину столетия. В отличие от вас, сир. Если не ошибаюсь, вы ста-
■лп королем всего несколько месяцев назад? И то по чистой случайно-
СТи- Четвертый сын... Впрочем, это неважно. Вы исполните все, что
Вам скажу. Подпишите все документы, которые я вам представлю.
Каисете все, что я вам велю, и храни вас Господь, если прозвучит сло-
80 СВеРх того! Вы все поняли?
БагРовый от унижения Ричард помялся, скосился на де Борна, ища
211

поддержки, но менестрель только возвел очи горе. Король Англии
несмело глянул на мать и едва заметно кивнул.
—	Надеюсь, — ледяным тоном продолжила Элеонора, — Танкред
подтвердит свою незапятнанную репутацию истинного рыцаря и про¬
стит вас...
—	Я готов это сделать немедленно, — донесся от входа в залу вы¬
сокий голос с явным средиземноморским акцентом. — Его величество
Ричард Плантагенет ошибся, однако ошибки свойственны даже са¬
мым великим.
—	Ваше величество, — Элеонора поднялась с табурета. В дверях
стоял король Танкред. Один, без всякой охраны. — Полагаю, нам сле¬
дует немедленно переговорить. И не здесь.
—	А я? — прянул вперед Ричард, но мигом осекся. В его положе¬
нии спорить не приходилось. В конце концов, что бы ни говорила
Элеонора, он ее любимый сын, и матушка постарается сделать все для
того, чтобы разрешить конфликт наивозможно безболезненно.
—	Вы вроде бы пленены? — безразличным тоном осведомилась
Элеонора, чуть повернув голову в сторону Ричарда. — Вот когда я
договорюсь с государем Танкредом и мы составим соответствующий
ордонанс, вы к нам присоединитесь.
Королева-мать, куртуазно пропущенная сицилийцем вперед, бы¬
стро вышла из залы, краем уха уловив стенающий возглас Бертрана
де Борна:
—	А поесть когда дадут?
* * *
Рено де Шатильон, он же Ангерран де Фуа, явился в монастырь
Святой Цецилии в самом приподнятом настроении. Оставил лошадь
у коновязи, ехидно раскланялся с аббатисой Ромуальдиной, вышед¬
шей на крыльцо церкви (преподобная мать-настоятельница, как обыч¬
но, имела вид потрепанной горгульи, страдающей несварением желуД"
ка) и направился прямиком в странноприимный дом. Весело насвис¬
тывая старую песенку Кретьена де Труа, Рено взбежал по ступеням и
неожиданно запнулся.
На самой верхней ступеньке всхода грустно восседал мессир Серж,
подперев подбородок кулаками и устремив взор в утренние небеса.
—	Дышите свежим воздухом? — поднял бровь Райнольд.
—	Рассуждаю о бренности всего сущего, — мрачно отозвался Ка¬
заков, не давая себе труда подняться.
—	Тогда почему Беренгария не составляет вам пару? — усмехнуЛ'
212

ся старый авантюрист. — Или, не дай Господь, вы разочаровались друг
в друге? Она вас выставила? Что ж такого вы наговорили милой де-
00 — Никто меня не выставлял, — бросил Казаков и сплюнул, едва
не попав на замшевый сапог Райнольда. — Просто Беренгария не одна.
—	А с кем? — страшным шепотом вопросил Рено, картинно ок¬
ругляя глаза. — Только не говорите, что с Ричардом! Я этого не пере¬
живу!
—	С Ричардом... Это было бы полбеды. Ричард сейчас сидит у Тан-
нреда, как выразился один наш поэт, в темнице сырой. А его невеста
воркует с каким-то...
—	Что?! — Рено наклонился и больно сгреб Казакова за плечо. —
Что вы сказали, повторите?
—	Я говорю, что Беренгария...
—	Пойдите в задницу со своей реренгарией! — рявкнул Шатиль-
он. — Что вы сказали про Ричарда?
—	А вы разве не знаете? — недоуменно спросил Сергей, сбрасывая
тяжелую ладонь Райнольда. — Ричард с маленьким отрядом ночью
объявился в городе. Их поймали тамплиеры, потом случилась глупая
заваруха у Северной башни... Долго рассказывать. В общем, в разгар
кутерьмы явился Танкред, взял Ричарда за шиворот и утащил к себе
в замок. Зато мне дали рыцарское посвящение — кулаком в ухо. А к
Беренгарии старый приятель приехал. Псих редкостный. Вот.
—	Подробности, — жестко приказал Рено, на лице которого ясно
выразилось изумление и недоумение. — Любые подробности. Забудьте
пока про Беренгарию.
Казаков и рассказал, что знал. Райнольд, шепча под нос непонят¬
ные, но явно нехорошие словечки, ходил по широким ступеням лест¬
ницы вперед-назад, изредка, в самые драматические моменты по¬
вествования, яростно восклицал, а когда дело дошло до подвигов
Саакова у Северной башни, лишь тяжело вздохнул и почему-то рас¬
смеялся.
Что ж теперь делать... — хмыкнул Райнольд. — Однако бумаги
Вы Ричарду все-таки отдали, это уже неплохо. Признаться, Серж, я
ы с огромным удовольствием съездил бы вам по другому уху...
~~~ Для симметрии?
Как погляжу, вам ведомы тайны эллинской науки геометрии?
ы хоть понимаете, что своим идиотским поступком напрочь сорвали
Ч^ЗКИе планы? Впрочем, вас винить не за что. Вероятно, рыцари Ор-
^ена Храма так или иначе доставили бы Ричарда к Танкреду. Имейте
дВиДУ: теперь вы получили не просто врага, но врага смертельного,
в виду Ричарда. Как все недалекие люди, он помнит все мел¬
213

кие неприятности, доставленные ему другими... Вы же словно нароч¬
но попадаетесь ему на дороге. Сначала разгуливаете под ручку с Бе-
ренгарией, потом... Ай, да чего говорить! Теперь быстро поведайте
какая муха укусила принцессу и кто заменил вас на ее ложе?
—	Представления не имею, — вяло пожал плечами Казаков. ^
Знаю одно — этот парень приехал из какого-то местечка под названи¬
ем Ренн-ле-Шато. Зовут то ли Жайме, то ли Хайме... Такой весь из
себя роковой красавчик, на испанца смахивает.
—	Как интере-есно, — протянул Райнольд и рассеянно уселся ря¬
дом с Казаковым на ступеньку. Побарабанил пальцами по колену. -
Представитель Бешеной Семейки объявился в Мессине? Ну-ка скажи¬
те, волосы у него длинные?
—	Как хвост у лошади, — нехотя буркнул Сергей.
—	Наверняка темные глаза, хороший загар, лицо вытянутое, нос,
скорее всего, с горбинкой?
—	Ага.
—	Вы правильно сделали, что не стали с ним связываться, а тихо¬
мирно ушли, — очень серьезно сказал Рено. — Такой орешек вам не по
зубам.
—	Это точно, — зло бросил Казаков. — Понимаете, Рено, я почти
не владею здешним оружием, мечом там или пикой, но могу вполне
недурно и грамотно дать в морду просто руками... А этот...
—	Вы что, с ним подрались? — ахнул Шатильон. — С одним из
Транкавелей? И остались живы? Полагаю, у молодого человека было
хорошее настроение или он, что менее вероятно, обуялся приступом
человеколюбия.
—	Что вы меня пугаете? — поморщился Казаков. — Вас послушать,
так я нарвался едва не на полубога.
—	Ну не то чтобы... — причмокнул губами Рено и наклонил голо¬
ву. — Бешеное Семейство недаром получило свое прозвище. Впрочем,
я должен убедиться лично. Мало ли, ошибка, просто похожий чело¬
век... Где они?
—	В комнате, — кивком указал направление Сергей. — Они даже
камеристку выгнали. Мадам де Борж ушла в церковь. А я тут сижу
как дурак. Навроде собаки пуделя.
—	Какой собаки? — не понял Рено, поднимаясь на ноги. — Идем¬
те. Не бойтесь, когда рядом я — вам ничего не угрожает.
—	Я и не боюсь. Я потом с этим парнем поговорил, извинился. Но
все равно там оставаться не хотелось. Как пятое колесо в телеге, чест¬
ное слово.
Райнольд де Шатильон, сохраняя на лице выражение безмятеж¬
ного спокойствия, несколько раз размеренно ударил костяшками паль-
214

дев в дверь, а когда ему отворили, одарил принцессу одной из своих
саМых лучезарных улыбок. Рено умел улыбаться так, что человек не¬
медлен110 начинал чувствовать к нему расположение.
_ Ваше высочество? — высокий седой старикан поклонился столь
йЗЯщно, как не получилось бы и у иного семнадцатилетнего оруже¬
носца. — Вы позволите нарушить ваш покой?
—	Ангерран? — подняла брови Беренгария. — Разумеется, входи-
^ О, вы вместе с Сержем! Позвольте вам представить...
—	Нас представлять не надо, — Рено всем корпусом повернулся к
Хайме и как-то очень по-лакейски и одновременно издевательски от¬
бил поясной поклон. — Мы знакомы. Мессир, а ваш уважаемый па¬
пенька, граф Редэ, знает, что вы отправились путешествовать?
—	Мой папенька, — холодно ответил Хайме, суживая глаза, — знает
одно: его младший сын отправился в странствие, откуда нет возврата.
Здравствуйте... мессир Ангерран. i
—	Счастлив, что вы помните мое имя, — насмешливо ответил
Шатильон. — Как там в нашем замечательном Ренне? Надеюсь, здо¬
ровье наследника фамилии в последнее время не пошатнулось? Было
бы обидно...
— Рамон здоров, — буркнул Хайме. — Предупреждая следующие
ваши вопросы, скажу, что также здоровы папенька, Тьерри, Бланка и
все, населяющие наш замок люди.
—Люди... — почему-то повторился Рено. — Ну-ну. Хайме, друг мой,
ради нашей старой дружбы я мог бы попросить вас о разговоре наеди¬
не? Принцессе пора на святую мессу. Беренгария, мне очень жаль, но
мессир Серж не сможет вас проводить в храм. Наденьте вуаль и от¬
правляйтесь.
Как ни странно, Беренгария послушалась сразу, с полуслова. Даже
принцесса из королевского дома Наварры почему-то не смела возра¬
жать де Шатильону. Она не слишком аккуратно набросила на слегка
растрепанную прическу покрывало и молча вышла в пустой кори¬
дор.
Нуте-с, мессиры, — Ангерран-Рено уселся на сундуки с золо-
*°м> ласково погладив ладонью деревянный бок одного из них, за-
за ногу и воззрился на двух молодых людей. — Будем
Хайме, что вы стоите, присаживайтесь. Серж, хоть вы
^перь и рыцарь, но менее склонны к сословным предрассудкам.
0се1вУ не сочтите за труд налить вина мне, нашему гостю и, разуме-
ется> себе. Разговор предстоит крайне серьезный.
~~ О чем? — тихо спросил Транкавель-младший.
" Для начала, — сказал Рено, наблюдая за тем, как исполнитель-
казаков наполняет кубки, — о короне Франции. Не пугайтесь
'Ч'^ил ногу
бедовать.
215

мессира Сержа, он мой помощник и, как я полагаю, может быть по-
священ в некоторые тайны вашего великолепного семейства. Во вто-
рую очередь говорить будем о вас, Хайме. И о том, что именно приве¬
ло вас в пределы королевства Обеих Сицилий. Устраивает? Не смот¬
рите волком, ваши таланты на меня не действуют. Я вообще полагаю,
что из всех отпрысков графа Бертрана более всего древних тайн при¬
частился даже не Рамон, а Тьерри.
В дверь постучали.
—	Да?! — недовольно рявкнул Рено и пробормотал: «Кого, черт
возьми, принесло на этот раз?»
Створка приоткрылась.
Хайме и Казаков вскочили одновременно. Новоприбывший был
им отлично знаком. Мессир де Гонтар.
—	Вы позволите? — статный пожилой человек с породистым дво¬
рянским лицом миновал проем и остановился на пороге. — Как по¬
гляжу, здесь дружеская посиделка единомышленников? Можно ли
присоединиться?
—	Валяйте, — непринужденно махнул рукой Рено, даже не соиз¬
воливший привстать. — Молодые люди заранее согласны. Присажи¬
вайтесь, Гонтар. Вино будете?
—	А то!
—	Знаете, что творится? — вопросил Шатильон. — Впрочем, вы
всегда все знаете. Я подыскал себе помощника, а он из юношеского
рвения все испортил!
—	Все мы несовершенны, — вздохнул мессир де Гонтар. Казаков
почувствовал, что в комнате стало прохладнее. — Вы, господа, бесе¬
дуйте, я не стану вмешиваться. Если только проясню некоторые дета¬
ли... Хайме, вам, кстати, привет от старшего брата. Боюсь, Рамон зане¬
мог...
* * *
Как ни странно, за время ночных приключений, стоивших од¬
ному из оруженосцев Ричарда жизни, второму — телесного здоро¬
вья, а самому Ричарду — повергнутого во прах самолюбия, Берт¬
ран де Борн умудрился сохранить как обычную жизнерадостность,
так и привычную менестрелю покорность судьбе. Фаворит Ричар¬
да, едва оказавшись вместе с венценосным пленником в мессин¬
ской крепости, сразу принялся устраиваться на новом месте со все¬
ми удобствами. Если король просто сидел на лавке, наклонив го¬
лову и беззвучно сквернословя под нос, то Бертран уже успел
216

наД°€СТЬ стРаже хУже горькой редьки. Он потребовал теплых по¬
лзал (хотя под самой крышей замка было жарковато), затем
приказал принести вина и холодного мяса с хлебом, и, разумеется,
доставить в комнату многострунный музыкальный инструмент,
обычно именуемый виолой.
Стража, естественно, возмутилась. Где, интересно, мы достанем
зам, мессир, виолу? Инструмент дорогой, редкий, и, хотя Танкред
распорядился обращаться с пленниками по возможности учтиво и
выполнять все их просьбы, данное требование относится как раз не к
разряду просьб, а к разряду капризов. Де Борн немедля начал сканда¬
лить, не обращая внимания на морщившегося Ричарда и пребывав¬
шего в легкой прострации шевалье де Краона, которого после удара в
затылок рукоятью меча мутило и подташнивало. Легенды о крепких
рыцарских головах и стенках черепа дюймовой толщины себя не оп¬
равдывали.	*
После полудня виолу все-таки принесли, ибо менестрель начал в
голос орать самые слезливые лэ о тяжкой судьбе заключенных и их
мечтах о солнышке, зеленой травке и птичках, издающих дивные тре¬
ли на шелестящих ветвях столетних дубов. Вопли де Борна оконча¬
тельно добили обычно невозмутимых сицилийцев, кто-то из охран¬
ного десятка сбегал в покои королевы и выклянчил у придворных дам
весьма неплохой инструмент кедрового дерева.
Трубадур немедленно заявил, что данная виола ему не подходит:
струны слишком жесткие, звук дребезжащий, дерево рассохлось, а
мастера, создавшего сие непотребство, следовало придушить подуш¬
кой еще в колыбели. Но за неимением лучшего... Ладно, оставьте ин¬
струмент здесь и выметайтесь.
Бертран настроил виолу и, хитро глянув на Ричарда, забренчал:
Кто красотой, кто знатностью гордится,
Много отличий, множество причин,
Шрамы на теле, ссадины на лицах —
Главная прелесть доблестных мужчин!
Сжато осады тесное кольцо,
Шрам рассекает графское лицо.
~~ Уж извините, сир, — прервался менестрель, — но, несмотря на
Наше бедственное положение, душеспасительные песни никак не вспо¬
минаются. Продолжать?
.^^ичард только рукой махнул. Ему сейчас было не до песен. Ма-
Ушка уже второй колокол разговаривала с Танкредом...
217

Сыплются сверху винные бутылки,
Кто б догадался их внизу поднять!
Боже, спаси несчастные затылки,
Нам еще рано ангелами стать!
А к сдаче Мааса ох как долог путь,
Шрам рассекает рыцарскую грудь.
—	Эта сирвента, — снова положил ладонь на струны Бертран де
Борн, — посвящается доблестной армии вашего родственника, мой
король. Помните, четыре года назад? Филипп-Август решил воевать
с графом Фландрским, но, как всегда, держал свои войска в отдале¬
нии, а Маас штурмовали союзные английские принцы. Кажется, вы
проторчали под стенами этого вонючего городка полгода?
—	Ты пой, а не болтай, — ответил Ричард, и на его хмуром челе
нежданно-негаданно появились проблески мысли. Королю показа¬
лось, будто он забыл что-то важное, связанное с Филиппом Фран¬
цузским...
Вот загремели залпы из орудий,
Вот замелькали факелов огни,
Ох, если сорвёмся, что же с нами будет?
Боже Всевышний, Францию храни!
Башни Мааса — Фландрии оплот,
Шрам рассекает рыцарский живот.
Может быть, завтра будем мы убиты,
Может быть завтра, только б не сейчас,
К смерти попасть успеешь в фавориты,
Нынче же штурмом мы возьмем Маас!
Подлейший из шрамов графу нанесен,
Знают лишь дамы, где скончался он!
—	Вспомнил! — хлопнул себя по колену Ричард. — Депещи! Пись¬
ма, которые мне передал этот ублюдок из Наварры!
—	Какие письма? — заинтересовался де Борн, отложив виолу."
Те бумажки, которые тебе всучил тот милейший молодой человек?
Очаровательный мальчик, вы не находите, сир?
Сир ничего подобного не находил, а копался за пазухой, изыски¬
вая завалившиеся под рубаху измятые пергаментные свитки. Нако¬
нец Ричард выудил на свет божий оба письма, переданные ему Каза¬
ковым, осмотрел печати, отметив, что первая принадлежит Ангерр3'
ну де Фуа, старому приятелю его матушки и ее тайному советнику,3
218

рфрая... Три лилии королевства Французского. Его скупердяйшество
филипп-Август.
—	Дай прочитаю, — протянул руку де Борн. Менестрель отлично
зн^, что Ричард, хоть и научен благородному искусству чтения, пред¬
почитает, чтобы депеши ему оглашали другие. Дело в том, что Льви¬
ное Сердце почему-то воспринимал только почерки умелых писцов,
когда каждая буква тщательно вырисована и слова стоят на достаточ¬
ном расстоянии друг от друга. Когда же пишут наскоро, Ричард на¬
прочь перестает понимать изложенное на пергаменте послание. —
Какое сначала?
—	От Ангеррана, — поразмыслив, приказал Ричард. — Филипп
подождет. Читай, и чтобы с выражением.
—	Э-э... — Бертран де Борн сорвал печать, окинул просвещенным
взором ровные строчки, выведенные на латыни, и, с лету переводя на
норманно-французский, продекламировал:
—	«Сир! Осмелюсь предложить Вам один прелюбопытнейший до¬
кументу случайно попавший ко мне в руки. Полагаю, что Вы, государь,
что свойственной Вам мудростью и монаршей прозорливостью, отли¬
чающей каждого истинного правителя Анжуйской династии...»
Бертран поднял брови и глянул на Ричарда:
—	Забавно... С каких это пор ты стал мудрым и прозорливым?
Может, это не тебе послание?
—	Заткнись! — рявкнул англичанин. — То есть читай!
—	«..Анжуйской династии, примете к сведению изложенные в при¬
лагаемом ордонансе соображения короля Французского. Остаюсь Ва¬
шим верным и преданнейшим слугой — Ангерран де Фуа».
—	И что? — воззрился на менестреля Львиное Сердце.
—	Надо посмотреть второе письмо, — пожал плечами де Борн. —
Там наверняка скрыто что-то интересное. Во-от... Слушай. Ого! Это
ж® послание Филиппа к Танкреду! Не подделка, сразу видно. Узнаю
Руку нашего толстяка и его подпись. Итак. «Возлюбленный брат мой
Танкред! Сим могу уверить Вас, что совершенно необоснованные
притязания английского бычка на принадлежащее Вашему Величеству
имущество...»
—	Английского... кого? — кашлянул Ричард.
Vitellini, — снова прочитал латинское слово трубадур. — Бычок.
*** п°мнишь, сим речением обозначается любая говяжья молодь. Так
и Написано. По-моему, Филипп тебя недолюбливает.
~~ Merde! — высказался король.
^ Ну, следуем далее: «...Притязания английского бычка на при-
^ лежащее Вашему Величеству имущество вызвали у нас, нашего
°Ри> пэров Франции и всех благородных дворян самое искреннее не¬
219

годование. Однако мы с сожалением вынуждены признать, что столь
неразумный, поддающийся сторонним нашептываниям и собствен*
ной взбалмошной натуре недальновидный английский король вступил
на путь, ведущий к погибели души и развалу нашего общего дела -
освобождения Гроба Господня и Святой Земли». Сир, вы слышите?
Сколь разносторонние мнения о вашей персоне! Для Ангеррана вы
подобны Аристотелю, Платону и Юлию Цезарю в одном лице, а
Филипп полагает прямо противоположное. Ты-то сам что о себе
думаешь?
—	Я сейчас думаю, — процедил Ричард, — что как только матушка
договорится с сицилийцем, я вызову Филиппа на поединок!
—	Это не метод разрешать политические споры, — авторитетно
заявил де Борн. — Слушай: «Войско королевства Французского и наш
двор заверяют вас, сир, что в случае крайних затруднений, вызванных
возмутительными действиями короля Англии, французская монархия
окажет королевству Обеих Сицилий любую поддержку — как золотом,
так и военной силой. С непременной благорасположенностью к вашему
величеству — Филипп-Август Капетинг, король Франции». Каково?
Ричард, не ломай скамью, она ни в чем не виновата!
Сюзерен де Борна, выслушав перехваченное Ангерраном посла¬
ние, выругался не хуже пьяного сержанта-лучника, подцепил широ¬
кой ладонью скамью за ножку и сокрушил ее о каменную стену. Раз¬
летелся веер деревянных обломков, а в комнату заглянул озабочен¬
ный десятник стражи — глянуть, что происходит. Убедившись, что с
английским королем случился очередной приступ ярости, сицилиец
аккуратно прикрыл дверь. Если их величество изволят гневаться,
мешать не следует.
—	Негодяй! — покраснев, орал Львиное Сердце. — Жирный пас¬
кудный барсук! Боров со шпорами, выползший из свинарника Капе-
тингов-узурпаторов! Какой он, к чертям собачьим, рыцарь и король?!
Такого не на поединок вызывать, а утопить в ближайшей выгребной
яме! Ростовщик на троне! Недаром у него еврей в управителях! Хо¬
рош союзничек!
—	Ричард, когда ты сердишься, становишься просто очарователь¬
ным, — сладенько улыбнулся Бертран де Борн. — Тебе ведь сколько
раз повторяли — не верь Филиппу. И мадам Элеонора говорила, и
герцог Йоркский, и герцог Нормандский. И твой сводный братец Год¬
фри. Даже я предупреждал. Но ты же у нас мудрый и прозорливый-
—	Еще одно слово, — взвыл Ричард, — и я тебя размажу по полу!
—	По стенке, милорд, — уточнил Бертран. — Может быть, прекра¬
тишь беситься и придумаешь, что делать? Или, как всегда, будешь
ждать совета матушки? Учти, эта депеша доказала — Филиппу ни в
220

icoeM случае нельзя показывать спину, а опасаться его следует больше,
чем Саладина. Интригующий союзник гораздо хуже открытого врага.
Ть! понимаешь, что он хотел сделать?
—	Нет! — рявкнул Ричард. — Но Филипп все равно последний
бастард!
—	Парижский боров умеет раздавать авансы, — втолковывал де
Борн. — Во-первых, он не захотел ссориться с Танкредом, а Танкред
защищает силой своих войск на материке Церковное государство
нашего святейшего Папы от притязаний германцев. Филипп раскла¬
нялся как с сицилийцами, так и с Папой: смотрите, какой я добрый
католик и как жажду мира между христианскими королями! В то же
время он после начала осады Мессины принял нейтралитет. Вовсе
не потому, что ждал, пока ты возьмешь город. Сын Фридриха Барба¬
россы, принц Генрих фон Штауфен, тоже претендует на сицилий¬
ский трон, и его армия сейчас в Северной Италии. Если бы Филипп
открыто тебя поддержал, то вышла бы ссора с германцами. И, нако¬
нец, если бы ты выиграл эту маленькую войну с Танкредом и прину¬
дил его отдать наследство, Филипп без зазрения совести забрал бы
половину.
—	С какой это радости? — ошалел Львиное Сердце.
—	А какое соглашение ты, ангел мой, подписал с полгода назад?
Забыл, прозорливец? Любая — подчеркиваю, любая! — добыча, свя¬
занная с военными действиями как по дороге в Палестину, так и в
самой Палестине, делится пополам между королями Франции и Ан¬
глии. Ты начал военные действия против Танкреда? Отлично! Это
подпадает под соответствующий пункт договора. И что характерно,
Филиппу ничего не нужно делать — просто стоять в стороне, ждать
и писать подобные письма. Заботы, прямо скажем, необременитель¬
ные, а выгода налицо и с той, и с другой стороны. Я ясно объяснил?
—	Более чем, — насупился король. — Что же теперь делать?
—	Кто здесь король Англии, я или ты? Ладно, не сердись. Поло¬
жись на матушку, она все устроит. Хотя, признаться, мне было бы
неудобно перед самим собой...
Ну да, да! Все уши прожужжал! — снова повысил голос Ри-
ЧаРД. — Нельзя в тридцать два года полагаться на мать! Нужно иметь
свою голову на плечах! Даже рыцарь обязан думать! Надо читать, что
подписываешь! Какое дерьмо все это по сравнению с великой целью,
стоящей перед нами!
~“Угу, — кивнул Бертран. — Гроб Господень до сих пор находится
^грязных лапах сарацин. Я это помню. Теперь успокойся, хлебни вина
*ДИ известий от Элеоноры. Может, тебе спеть что-нибудь душеспа-
Сительное?
221

Ты не шей мне, матушка, красный пурпуан,
Все равно он скрыть не сможет
Страшный мой изъян.
Девушку ль увижу, женщину ли встречу —
Вспомню об изъяне, вся душа горит.
Нет, не шей мне, матушка, красный пурпуан —
Чем его короче полы, тем видней изъян.
Я возьму кольчугу, плащ с крестом надену,
В знойной Палестине душу отведу —
Подарю изъян свой сотне сарацинов,
Пусть их род проклятый кончится на них!
И тогда плевать мне станет на большой изъян...
Нет, совсем меня не манит красный пурпуан!
—	Это называется «душеспасительным»? — последовал вопрос, но
не от Ричарда, а от королевы Элеоноры. Престарелая государыня сто¬
яла в дверях, перегородив весь проем своим роскошным платьем. -
Бертран, вы дурно влияете на моего сына.
—	Мадам, — Бертран поднялся и отвесил Элеоноре куртуазный
поклон, — смею заметить, что ваш... э-э... советник, мессир де Фуа,
полагает короля Англии мудрым и прозорливым. Вот письмо с дока¬
зательством истинности этих слов. Следовательно, на сего доброде¬
тельного монарха невозможно оказать дурное влияние даже столь
беспутному прожигателю жизни, коим является ваш нижайший и
недостойнейший подданный.
—	Ты ему слово, он тебе в ответ десять, — буркнула королева-
мать. — Борн, помолчите недолго.
Элеонора вместе с двумя камеристками подошла к угрюмому Ри¬
чарду, ей подали свитки, которые, в свою очередь, аквитанка передала
сыну.
—	Подпишите, сир, — не то снисходительно, не то насмешливо
велела Элеонора. — Дело решено.
—	Как решено? — насторожился Ричард, даже не посмотрев на
пергаменты. — Матушка, объясните.
—	Вы отказываетесь от всех притязаний на наследство моей доче¬
ри Иоанны, — скучным голосом начала перечислять королева-мать. "
Приданое остается у Танкреда, Иоанна же вправе забрать все, что
причитается ей по договору о наследовании, подписанному с сини*
лийцами. Это первое. Второе. Что касается вашей светлейшей особы,
мессир сын мой... Вы пленник Танкреда, и он, разумеется, потребовал
выкуп.
222

_ Что? — вскинулся король.
^ Не перебивайте. Выкуп заплатила я. Танкред потребовал коль¬
цо с моей руки. Между прочим, самое любимое.
ричард обомлел. Конечно, Танкред сделал рыцарский жест, но
неприкрытая издевка так и сквозила. Английского короля выкупила
иать за какое-то грошовое колечко, пускай и любимое! Просто плевок
в лицо!
Бертран де Борн, которому вообще-то приказали молчать, расхо¬
хотался в голос. Элеонора его не остановила, зная, что осуждение и
насмешки со стороны фаворита окажут на Ричарда гораздо большее
воздействие, нежели долгие материнские упреки. Бертран уже вооб¬
ражал, какую балладу он сложит. «Лэ о перстне королевы»! Ну-ну.
—	Танкред Сицилийский прощает вам убытки, понесенные его
государством и войском из-за ваших безрассудных действий, — про¬
должила Элеонора, когда искренни# смех де Борна утих. — Его вели¬
чество разрешает вам остаться в Мессине еще на десять дней в каче¬
стве гостя для подготовки войска к отплытию в Палестину и для ус¬
троения свадебных торжеств.
—	По-моему, Танкред женат, — некстати брякнул Ричард.
Элеонора только глаза закатила.
—	Танкред женат, но вы-то холостяк, — фыркнув, сказала короле¬
ва-мать. — Посему завтра или послезавтра святейший Папа Климент
обвенчает вас с Беренгарией Наваррской. Сейчас я поеду к Святому
Отцу, уговориться о времени проведения обряда венчания.
Элеонора наклонилась к самому уху Ричарда и прошептала:
—	Дешево отделались, не так ли, сын мой? — И уже громче, так,
чтобы слышали все: — Подайте королю Англии перо. Его величество
желает подписать договор с монархом Обеих Сицилий Танкредом
Гискаром.
Перо вздрогнуло в пальцах Ричарда, и на том месте, где красова¬
лись аккуратная подпись Элеоноры и размашистые каракули Танкре-
Да, образовалась черная растекающаяся клякса.
«Поражение, — подумал Ричард. — Дикое, позорное поражение!
Остается лишь воздать по заслугам его виновникам».
И подписал.

Глава девятая
МЕРОВИНГИ ПОВСЮДУ!
10-12 октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
Казаков, в прежние времена читая описания средневековых
свадеб, был уверен, что столь важное событие в жизни высшего
света должно праздноваться не менее десяти дней (а еще лучше -
пары месяцев), оснащаться непременными атрибутами наподобие
турниров, охот, банкетов и снова турниров и вообще громыхать на
весь белый свет. Чтоб любой житель королевства и окрестностей
знал — король женился. Списывать скромность обряда на поход¬
ную обстановку и взаимную неприязнь жениха и невесты не при¬
ходилось. Всем образованным людям известно, что через сто с
лишним лет король Франции Людовик XI Сварливый обвенчался
с Клеменцией Венгерской в походно-полевых условиях, во время
очередной свары с графами Фландрии. Но и то — торжества заня¬
ли почти две недели, а потом, когда армия вернулась в Париж,
празднества продолжились в столице. Королевская женитьба не
есть обычное заключение брака, но событие политическое и
символическое.
Во-первых, брачный договор обязывает монарха поддерживать
семью своей избранницы, и наоборот, образуются новые союзы и рас¬
падаются старые, в очередной раз перечерчивается карта владений,
товары на лондонских рынках то дешевеют, то дорожают, итальянские
банкиры, как всегда, наживаются, а плебс на всякий случай предрека¬
ет великие потрясения и предвкушает бесплатную выпивку.
Во-вторых, символика обретения помазанником Божьим благо¬
верной супруги заставляет ожидать еще одного, куда более важного
события — появления наследника трона. Династия укрепляется, дяД**
и тети в ужасе представляют, что юному принцу (а вообразите, что
таковых принцев в будущем может насчитываться трое-четверо!)
224

ноль выделит в собственность ленные земли за счет любимых род¬
ственников, прежний наследник, брат или племянник короля, теряет
ава на трон и ударяется в запой, а плебс опять же сплетничает,
ппивычно паникует в ожидании новых налогов и вновь жаждет не-
лременной раздачи вина из королевских подвалов.
Ожидания Казакова не сбылись, да оно и к лучшему Возникло
слип0сом много дел и забот, среди которых присутствие на свадьбе
реренгарии занимало место не принципиальное. Мадам Элеонора, как
обычно, взявшая дело в свои твердые руки, после краткого совета с
Папой Климентом назначила венчание на двенадцатое число октября
месяца или на день святого Серафима.
Подавленный Ричард противоречить не осмелился, да, наверное,
и не видел в этом смысла. Беренгария же, наоборот, приняла решение
королевы-матери со сдержанной радостью, ибо понимала, что просроч¬
ка смерти подобна.	«.
Однако встречу принцессы с «возлюбленной матушкой» предва¬
ряли несколько незаметных, но немаловажных событий, сыгравших
определенную роль в судьбе как венценосцев, так и особ, занимавших
куда более низкое положение.
...После странной беседы в монастырских стенах, проходившей при
участии Рено де Шатильона, Транкавеля-младшего, новопосвящен¬
ного сицилийского рыцаря и многотаинственного мессира де Гонта-
ра, Казаков чувствовал себя на удивление уверенно. Конечно, присут¬
ствие Гонтара несколько смущало, но потом, когда Казаков подошел
к Рено спросить, какого хрена здесь понадобилось этому старому
пижону, бургундец только усмехнулся недобро.
—	Видите ли, Серж, господин де Гонтар... как бы вам сказать? Не
совсем человек.
—	Вернее, совсем не человек, — безапелляционно выдал Казаков.
Рено не удивился:
—	Я предполагал, что вы могли с ним встречаться раньше. Гонтар
всегда клюет на все новое и необычное. Любопытно, о чем вы говори¬
ли? Небось, стращал?
Да нет, — пожал плечами Сергей. — Объяснил свою природу,
посоветовал уверовать в Господа Бога и в него, а потом сказал, что
jlJ^P^TCH со мной, только когда я проникнусь здешними нравами.
видели — обещание не сдержал.
Так он не к вам приходил, — снисходительно пояснил Рено, не
у**нив> однако, к кому именно. — Серж, вы его боитесь? Только че¬
стно?
"■* Пожалуй, что да, — согласился Казаков. — Понимаете, Райнольд,
Гонта!
1Р не выглядит страшным и не делает ничего жуткого. Никому не
8^3343
225

режет головы, не подговаривает сыпануть яда королеве в бокал и це
тычет вам вилы в бок, засовывая в котел с кипящим маслом. Он непо-
нятен, поэтому я его... не то чтобы побаиваюсь, а опасаюсь. Он ведь
совершенно не такой, какими инфернальные силы представляются в
легендах и сказках.
—	Больше сказки слушайте, — понимающе хмыкнул Рено. — Пра¬
вильно, кстати, делаете, что боитесь. С этим господином следует дер.
жать ухо востро.
—	Да уж, видел я, как вы с ним общаетесь. Со стороны посмот¬
реть — закадычные друзья, и впечатление такое, что в компании вер¬
ховодите вы.
—	А я не воспринимаю его всерьез, — просто ответил Шатильон. -
Когда нужно, использую его возможности. Господь поступил на ред¬
кость дальновидно, подарив человеку свободу воли. Безусловно, ваша
воля может подвергаться сторонним влияниям, но, если вы человек
твердый, всегда держитесь только своего разумения. Не внимая ника¬
ким нашептываниям. Гонтар обожает давать советы, но за много лет
знакомства с этим... этим существом я привык их выслушивать и по¬
ступать прямо противоположно. Использовать свой разум, следовать
своим желаниям и своим чувствам. Между прочим, вы могли бы по¬
учиться подобному на ходячем примере.
—	Вашем? — недопонял Казаков.
Рено же отрицательно помотал головой:
—	Хайме. Сынок графа Редэ, с которым вы нынче находитесь в
таких контрах из-за юбки. Вы хоть поняли, что этот милейший моло¬
дой человек через несколько месяцев может стать наследным прин¬
цем Франции?
Как раз это Казаков понимал. В последние дни он на каждом шагу
делал для себя новые невероятные открытия. Если можно так выра¬
зиться, история предпоследнего десятилетия XII века складывалась
из трех, если не больше, слоев.
На поверхности лежало очевидное — захват сарацинами Иеруса¬
лима, Крестовый поход, ссоры королей и все то, что вошло в летопи¬
си, а затем и в учебники истории. Глубже начинался пласт событии
малоприметных для абсолютного большинства, как современников,
так и историков. Подковерные интриги византийского базилевса, пе¬
решептывания между людьми, стоящими в мировой истории на вто¬
ром или третьем плане, действия грозной Конгрегации по чрезвычаИ'
ным церковным делам, и так далее до бесконечности. Копнуть еше
глубже, в тайное тайных — наткнешься на людей, вообще не вошеД'
ших ни в какие хроники или описанных в исторических трактатах
крайне односторонне. И в то же время именно эти люди решали суДь'
226

fal Европы, и, удайся их замысел, к эпохе двадцатого века мир выгля¬
дя бы абсолютно другим.
—	Ходячий пример, — повторил Казаков. — В чем же мне следует
подражать этому самоуверенному сопляку?
—	Бешеная Семейка, Транкавели, всегда отличалась своеобрази¬
ем в поступках, — задумчиво сказал Райнольд. — Но никогда не пред¬
полагал, что в самый ответственный момент подготовки и заверше-
для плана маркграфа Конрада одно из важнейших действующих лиц,
невзирая на строгость папеньки, жесткость старшего брата и обяза-
тельства перед своей кровью, бросит все и ударится в погоню за тем
слабеньким и зыбким призраком, что именуется у Бертрана де Бор¬
на «вечной любовью». Считайте меня старым заплесневелым цини¬
ком, но ни во что подобное я не верю! Да, существует чувство глубо¬
кой привязанности человека к человеку, но поверьте, таковое может
быть разбито вдребезги самым незначительным действием — от не¬
винной лжи до сознательного предательства ради спасения собствен¬
ной шкуры. А в случае с Беренгарией и Хайме мы изволим созер¬
цать прямо-таки сюжет для куртуазного романа в напыщенно-слез¬
ливом стиле Кретьена де Труа. Никогда бы не поверил, что такое
может быть.
—	Вы, как я погляжу, реалист? — усмехнулся Казаков.
—	Именно, — со всей серьезностью кивнул Рено. — Я прожил на
этом свете почти шестьдесят лет. Благодаря дарованному Господом
характеру и нежеланию сидеть на одном месте повидал множество
самых разных людей, участвовал в авантюрах, какие вам и не снились,
и достаточно хорошо изучил человеческую натуру. Что, кстати, по¬
зволило мне сохранить жизнь до столь почтенного для нынешних
времен возраста. Завтра наша милая дурочка Беренгария выйдет за¬
муж за Ричарда, которому она нужна, как кобыле пятая нога. Ричард
предпочитает общества меча для души и де Борна для всего остально¬
го- А у Хайме де Транкавеля не хватит терпения сидеть и ждать оче¬
редной встречи с Беренгарией — безусловно, королева может завести
■любовника, но отпрыск графов Редэ не потерпит столь унизительно-
10 положения. Какие выходы, например, видите вы, Серж?
Да сколько угодно! — воскликнул Казаков. — На месте Хайме я
Мог бы плюнуть на все и найти себе другую подружку, зарезать Ри-
^РДа, украсть Беренгарию прямо перед свадьбой... Если она, конеч-
Но» согласится. Насколько я понял, принцесса слишком дорожит че-
Стью своей семьи и политическими соображениями отца. В конце
К0НЦ°В, наш впечатлительный юноша либо перебесится и успокоит-
^ либо схватит меч и пойдет крошить сарацин до времени, пока сам
п°гибнет. Своего рода героическое самоубийство.
227

—	Так вот, — со знанием дела ответил Шатильон, — графы Редэ
всегда, запомните это слово — всегда! — добивались своего. И именно
из-за безрассудства Хайме может пойти псу под хвост весь велико*
лепный план Конрада Монферратского, в котором вы и я играем не
последнюю из ролей. Вернее, я играю не последнюю роль. Ваша же
задача пока заключается в том, чтобы ходить за мной и делать все, что
вам приказано.
—	Не верю, — помотал головой Казаков. — Не верю, что подобное
может случиться. Спихнуть с насиженного места французскую дина-
стию, вернуть трон давно исчезнувшим Меровингам и не бояться при
том гнева вашей всесильной Церкви? Не ждать общеевропейской вой¬
ны? Такие перевороты всегда заканчиваются самыми тяжелыми по¬
следствиями.
—	Ошибаетесь, — отмахнулся Рено. — И знаете, почему? Потому
что за Транкавелями и за новым королем Франции будут стоять ан¬
глийские леопарды и мечи Аквитании. Франция — маленькая страна.
Захватить Париж, Реймс и несколько крепостей в Иль-де-Франс? Это
нетрудно, особенно если они и обороняться особо не станут.
—	Почему?
—	А если Транкавелей поддержит Церковь? Папа? Если их права
признают ближайшие коронованные родственники, наподобие Элео¬
норы и короля Англии?
—	Чего? — вытаращил глаза Казаков. — Рено, вы ничего не пута¬
ете? Элеонора и Ричард приходятся родственниками Меровингам?
Вы хотите сказать, что этот оглашенный Хайме какой-нибудь десятию-
родный племянник аквитанской герцогини?
—	Вы что, ни разу не слышали историю с генеалогией нынешнего
королевского двора Англии? — ответно удивился де Шатильон. -
Впрочем, вам простительно, вы нездешний. Прямой потомок послед¬
него великого Меровинга Дагоберта Второго, Сигиберт Четвертый,
еще в 681 году прибыл в Лангедок и унаследовал титулы дяди, брата
своей матушки, королевы Гизеллы, — герцог де Разес и граф де Редэ.
Известно, что Сигиберт взял прозвище «Plant-Ard», что в переводе
может означать «Буйно расцветший побег». Это в память еще об од¬
ном символе Меровингов — виноградной лозе.
—	И что?
—	А то, дорогой Серж! Затем это прозвище превратилось в фа'
милию Плантар, каковую до сих пор носят очень близкие родствен¬
ники Транкавелей. Со временем у Сигиберта появилось множество
потомков, множество линий одной семьи. Среди них был и основа¬
тель герцогства Аквитанского Бернар де Плантавель. Он занял трон
великого герцога в 886 году и является прямым предком нашей оча-
228

^тельной королевы-матери. Добавим сюда Жоффруа Анжуйско-
Р° первого Плантагенета. Имя нынешней династии вам ничего не
напоминает?
—	Плантар — Плантавель — Плантагенет, — без труда выстроил
логическую цепочку Казаков. — Ни хрена себе... Так что же, получает¬
ся Ричард Львиное Сердце, если смотреть в корень, тоже происходит
из Меровингов? Причем и по мужской линии, и по женской? Сдох¬
нуть можно!
—	Можно, — согласился Рено. — А теперь представьте, что наслед-
ялки Сигиберта — не только Транкавели, Плантары и Плантагенеты.
Сюда же входят герцоги Лотарингские, ведущие свой род от Хьюго де
Плантара. Помните Годфрида Бульонского, того, что взял Иерусалим
во времена Первого Крестового похода? Основателя Ордена тампли¬
еров? И он Меровинг, причем по мужской линии. Добавим многочис¬
ленных отпрысков и дальних родственников: графов Булонских, им¬
ператрицу Матильду Английскую, так долго воевавшую со Стефаном,
потомков германского императора Генриха Четвертого, женившегося
на Алике де Булонь. Могу долго перечислять.
—	А у вас есть какая-нибудь книжка с нарисованным родослов¬
ным древом? — взмолился Казаков, безнадежно утонув в звучных
именах и родственных связях. — Мне тяжело воспринимать эти све¬
дения на слух. Проще посмотреть, кто от кого родился, на ком женил¬
ся, сколько наплодил детишек и куда их пристроил.
—	Сколько угодно, — кивнул Шатильон. — Генеалогии современ¬
ных королевских и герцогских дворов можно найти в любой прилич¬
ной библиотеке, хотя бы здесь, в монастыре. Истинная генеалогия
Меровингов, самая подробная, самая полная, хранится в Ренн-ле-
Шато. Есть там один великолепный труд, но Транкавели в него вце¬
пились всеми конечностями и не изволят никому показывать. Слухи,
конечно, ходят... Впрочем, если графы Редэ, как старшая линия древ¬
него королевского дома, все-таки коронуются в Реймсе и усядутся на
трон в Луврском замке, многие тайны придется раскрыть. Теперь по¬
нимаете, почему замысел о восстановлении законной династии на
Французском троне имеет очень вескую основу?
Кажется, да, — поразмыслив, ответил Казаков. — У них куча
кпВДтельных родственников, а у таковых всегда найдется сильное
**°Иско- Английский королевский дом, Лотарингия, Булонь, Лангедок,
^ритания, Анжу... Теоретически они должны поддержать Транкаве-
^ И спешу вас уверить, Серж, — поддержат. Через год мы увидим
У10 Европу. Совершенно другой мир. Узурпаторы уйдут, Меровин-
носпрянут.
229

—	Можно глупый вопрос? Вам-то со всего этого какая выгода? Или
вы тоже тайный Меровинг?
Рено де Шатильон фыркнул, затем рассмеялся.
—	Не беспокойтесь, я просто бургундский дворянин из бедной
семьи, — сквозь смех ответил он. — Но во времена великих перемен
лучше держаться поближе к главным действующим лицам. Авось, и
тебе что-нибудь перепадет. Я, например, хочу получить герцогский
титул. Держитесь за моим правым плечом, Серж, и вы получите граф¬
скую корону.
—	«Портос, едемте со мной, и я сделаю вас герцогом!» — ядовито
процитировал Казаков слова д’Артаньяна из писаний папаши Дюма
(а конкретно из эпилога «Двадцати лет спустя»), однако Рено не по¬
нял русского языка. Пришлось добавить на норманно-французском: -
Жуткая авантюра.
—	Безусловно, — мигом согласился Рено. — Но ведь это же здорово!
* * *
Шевалье де Фармер и его милость барон Мелвих, также извест¬
ный как Гунтер фон Райхерт, прибыли в бенедиктинскую обитель к
обещанному времени — хронометр Гунтера показывал четверть один¬
надцатого утра, или, как считали в церквях, после наступления часа
третьего. Поспать в доме семьи Алькамо нормально не удалось, а
посему у благородных дворян было лишь три желания: наведаться в
купальню, как следует поесть в монастыре, а затем отдохнуть от тру¬
дов праведных. Взятые на себя перед королевой Элеонорой обяза¬
тельства выполнены, Ричарду утерли нос, маленькая война наверня¬
ка закончена. Над городом уже летал слух, что в мессинский замок
проехала вдовствующая английская королева. Коли аквитанка лич¬
но занялась делами Ричарда, за Британию можно не беспокоиться.
Элеонора защитит интересы страны не хуже, чем самое огромное
войско.
На дворе монастыря было жарко и пыльно, непременные собаки
с репьями в шкуре убрались в тень храма и философски разглядыва¬
ли царившую вокруг каждодневную кутерьму, вывалив из пастей длин¬
ные розовые языки.
— Снаружи пекло, а здесь будто на леднике, — недовольно сказал
сэр Мишель, шествуя по длинному коридору к комнатам Беренга-
рии. — За что не люблю старые здания... У папеньки в замке даже в
подвале такой холодрыги не бывает. Если ее высочество сама не дога¬
далась, придется затопить камин.
230

_ Придется, — согласился Гунтер и вежливо постучал в дверь.
Изнутри доносились мужские голоса, причем в покоях наваррки вел¬
ся настолько ожесточенный спор, что стука никто не услышал. — Вой-
Де _ Конечно, войдем! Любопытно, что за гости явились к принцессе...
Гунтер открыл дверь и шагнул в комнату. Теперь исчезла нужда
пропускать сэра Мишеля вперед — мы теперь сами себе рыцари и даже
бароны.
—	Я не желаю выслушивать от вас никаких советов, сударь! —
громко и бесцеремонно втолковывал собеседнику сразу попавшийся
на глаза Гунтеру незнакомый красивый парень с длинной гривой ис-
синя-черных волос. — Можете сколько угодно командовать Рамоном
или папенькой, но я — это я!
—	Вот интересно, — возмутился человек в темном костюме. — Кем
это я, позвольте узнать, когда-либакомандовал? Клевещете, молодой
человек!..
—	Мессиры, успокойтесь, — тоскливо воззвал Ангерран де Фуа,
развалившийся на сундуках, однако было заметно, как он похоро¬
нил в бороде саркастическую усмешку. Рядом с Рено восседал сон¬
ный Казаков и делал вид, будто внимательно слушает препиратель¬
ства темноволосого юнца и седого дворянина. — Гонтар, Хайме! Вы
бы еще подрались! Тоже мне, нашла коса на камень!
Молодой человек, которого назвали испанским именем Хайме,
метнул на Ангеррана испепеляющий взгляд и непреклонно заявил:
—	Я никуда не поеду! Я добрался до Сицилии, чтобы устроить
только свои дела. В замыслы отца и старших братьев я и раныне-то
никогда не встревал, да и впредь не собираюсь. Вы что, решили, будто
я намерен помешать вашим планам? Если бы я доселе оставался в
Ренн-ле-Шато или уехал путешествовать в Месопотамию, это ничего
бы не изменило!
—	Вы просто мальчишка, — недовольно бросил седой. — Ваш стар¬
ший брат при смерти, и даже я не могу ему ничем помочь, граф Редэ
почти повредился рассудком, а Тьерри и ваша сумасбродная сестрица
решили, что настал их звездный час и готовы действовать лишь по
собственному разумению, разваливая столь тщательно спланирован¬
ное дело!
—	Ах, вот как? — желчно улыбнулся Хайме и оскалился столь
ХиПШо, что Гунтера слегка передернуло. — Что ж вы сразу не сказали,
^ессир де Гонтар? Неужели вы потеряли свое влияние в Ренне? Могу
ЛИЦ1Ь посочувствовать. Из-за этого вы хотите, чтобы я вернулся? По-
Вторяю в последний раз — ни за что! Разбирайтесь с Тьерри самосто-
сдьно. Искренне надеюсь, что он откажет вам от дома.
231

—	Тьфу! — сплюнул седой, чьи интонации показались Гунтеру
смутно знакомыми. Речь, костюм... Это связано с некими тягостными
и неприятными воспоминаниями, относившимися ко времени жизни
в Нормандии. — Кстати, у нас гости.
Все четверо наконец обратили внимание на остановившихся у
порога Гунтера с Мишелем. Норманн почему-то озирался с выраже¬
нием испуга в глазах, хотя даже сам себе не мог ответить, отчего встре¬
вожился.
—	О, рад вас видеть! — Ангерран де Фуа мгновенно вскочил и легко
поклонился. — Пожаловали доблестные защитники Мессины! Мно¬
го англичан уложили?
—	Достаточно, — осторожно сказал Гунтер, которому окончатель¬
но перестал нравиться царивший в комнате принцессы холод. Он был
каким-то слишком... слишком неестественным.
—	Позвольте вам представить, — начал Ангерран и кивнул в сто¬
рону седого: — Мессир де Гонтар из Лангедока, мой старый знакомый.
Хайме де Транкавель да Хименес, наследник графа Редэ. Господа де
Фармер и фон Райхерт.
—	Премного наслышан, — недовольно ответил седой и тоже под¬
нялся. — Простите, господа, мне пора. Дела, знаете ли. Еще увидимся.
Он быстро прошел к двери, оттеснил ничего не понимающего Гун¬
тера, а Мишель шарахнулся в сторону так, словно наяву узрел живого
дракона или столкнулся на кладбище с вурдалаком. Де Гонтар хлоп¬
нул дверью, и со стороны коридора донесся звук удаляющихся шагов.
—	Я думаю, никого не заденет, если я скажу, что порой просто не¬
навижу этого господина? — вопросил сам себя Ангерран, но тут же
принял на себя роль гостеприимного хозяина. — Господа, присажи¬
вайтесь. Вина?
—	Еды! — буркнул Гунтер. — И затопите камин.
—	Хорошо, — неожиданно покладисто согласился Ангерран. -
Я сейчас схожу в трапезную и принесу горячей пищи. А вы пока зна¬
комьтесь с мессиром Хайме.
Гунтер успел сообразить, что они с Мишелем стали невольными
свидетелями неких, скорее всего внутрисемейных дрязг, которые на
публику обычно не выносятся. Судя по поведению Ангеррана, ста¬
рый прохвост взял на себя должность посредника в беседе Хайме со
странным господином де Гонтаром. Интересно, почему Гонтар в от¬
вет на представление бросил «Премного наслышан» с таким видом,
будто Гунтер и сэр Мишель его кровные враги? И все равно манера
речи величественного пожилого господина заставляла германца на¬
прячь память и сделать ясный вывод: они прежде виделись. Причем
недавно.
232

—	Шевалье де Транкавель? — сэр Мишель быстро позабыл свой
непонятный испуг и неожиданно для Гунтера поклонился с самым
серьезным и напыщенным видом. — Я счастлив, сударь, увидеться с
одним из отпрысков столь славной фамилии. Вы тоже направляетесь
в Святую землю?
—	Признаться, мессир, я сам пока не знаю, — устало отозвался
Хайме, глядя куда-то в сторону. — И еще, шевалье. Очень прошу вас,
нак человека, без всякого сомнения, благовоспитанного, постараться
как можно реже вспоминать о том, что мне довелось родиться сыном
графа Редэ. Иногда титулы и родословные могут изрядно надоесть.
—	О, разумеется! — Мишель, рассматривавший Хайме с крайней
заинтересованностью, подсел на стул рядом и начал обычную курту¬
азную беседу — хорошо ли доехали, как ныне дела на юге Франции,
много ли рыцарей из Лангедока собираются в Крестовый поход и так
далее. В ответ норманнский рыцарь получал лишь сдержанные «да»
или «нет», а Гунтер, которому больше всего хотелось поесть и поспать,
неожиданно почувствовал, как его потянули за руку.
—	Пошли на крыльцо, поболтаем, — тихо сказал Казаков. — Что-
то у меня в голове сплошной сумбур образовался. Может, ты чем по¬
можешь.
Устроились простецки: на верхней ступеньке всхода, как раз там,
где Сергей разговаривал с Рено два часа назад. Казаков, естественно,
не забыл прихватить обязательный кувшин с вином. Говорили на ан¬
глийском языке образца XX века, чтобы пробегавшие мимо монастыр¬
ские служки или выходящие с мессы монахини не поняли даже об¬
рывков фраз.
Казаков умел быстро и доходчиво растолковать суть проблемы,
не вдаваясь в излишние подробности и лирику. Меньше чем за полча¬
са он изложил Гунтеру все события минувших дней, начиная от пер¬
вого явления де Гонтара и заканчивая несколько неожиданными пла¬
нами Ангеррана де Фуа, более известного под именем Рено де Шата¬
лина. Казаков, обосновывая сам для себя необходимость таковой
исповеди, счел так: они с Гунтером люди друг другу не чужие, как-
Никак, из одного столетия, а вдобавок рассудительный тевтонец го-
Рнздо ближе знаком с нюансами тутошнего бытия и особенностями
Психологи и. Глядишь, и даст какой-нибудь дельный совет.
-Ты понимаешь, — Гунтер, с которого сонливость слетела пос-
Ле первых же слов Казакова, почесал рыжеватую бородку и тупо ус-
^Ился на гордо шествующую от хлева к оливковому саду бурую сви-
и*0» вознамерившуюся попастись в тенечке, — мне совершенно нече-
г° тебе сказать. Хотя бы потому, что я сам перестал понимать
^Исходящее. Я ведь до разговора с тобой был уверен: здесь проис¬
233

ходит все, что должно происходить. Ну, Крестовый поход, ну, Ричард
мается безденежьем... Ура, вперед, бей сарацин. Хайль! Я так порадо-
вался, когда мы с Мишелем — причем не без твоего участия — сумели
хоть чуточку изменить реальные исторические события и не дать
Ричарду взять сицилийскую столицу. А тут что же получается?..
—	Что получается? — медленно переспросил Казаков. — Выходит,
Третий Крестовый поход лишь отличная крыша для проведения аван¬
тюры, которая способна напрочь изменить историю Европы. Пред¬
ставь: не будет Филиппа Красивого, Столетней войны, Генриха Тре¬
тьего с его миньонами, казни Людовика Шестнадцатого на гильотине...
—	...Не будет Крестового похода в Лангедок, — подхватил Гунтер. -
Отменяется разгром Ордена тамплиеров, не начнутся династические
дрязги между Англией и Францией, приведшие к упомянутой тобой
Столетней войне. Двумя королевствами станет править одна семья,
вернее, представители двух ветвей одной семьи. Очень может быть,
что Меровинги объединят Европу в некое единое государство, гро¬
мадную империю от Атлантики до Буга... Может быть, Мартин Лю¬
тер даже не родится и не будет религиозных войн с Варфоломеевской
ночью. Невероятно...
—	Об этом хорошо рассуждать, сидя на крылечке, — скучно про¬
тянул Казаков. — И вдобавок неизвестно, станет ли от второго при¬
шествия Меровингов лучше или хуже. Я могу задать себе самый
главный вопрос: если этот мир, как ты мне объяснял, точнейшая
копия нашего мира, то почему же у нас ничего подобного не случи¬
лось? Почему об этом заговоре никто никогда не узнал? Почему
этот заговор1 провалился или не был осуществлен?
—	Это уже не абсолютная копия, — уточнил Гунтер. — Резкое из¬
менение произошло сегодня утром. В теории Ричард должен был от¬
крыть ворота Мессины и заставить Танкреда сдаться. Еще выясняет¬
ся, что персонажи, ушедшие со сцены, наподобие Рено-Ангеррана,
живы и действуют. Слу-ушай! Помнишь, я тебе говорил о том, что...
этот... которого ты де Гонтаром называешь, выставил свою фигуру на
шахматную доску? А не Ангерран ли это? Смотри: он обладает непо¬
нятной силой, которую можно, используя местную терминологию,
назвать колдовской. Как бы по-другому он тебя вылечил от зараже¬
ния крови? Второе. Он открыто заявил, что де Гонтар — его старый
приятель.
—	Однако Райнольд де Гонтара совсем не слушает, — заступился
за Шатильона Казаков. — И откровенно над ним посмеивается. Дело
не в их взаимоотношениях, а в том, что как нам быть дальше? Только
не говори, что следует сейчас же зарезать Райнольда, настучать обо
всех его интригах Ричарду и Филиппу... Тем более что Элеонора Пу*
234

Тоже участвует в заговоре и, вероятно, готова пожертвовать Ри-
чарДом Ради того’ чт°бы отдать трон Джону. А Джон, если я правиль¬
но понимаю, будет послушной игрушкой в руках матери, пока она не
найдет ему достойную замену.
_ Ты неправильно думаешь о Джоне, — покачал головой Гунтер. —
Он из породы молодых, да ранних. Забудь Вальтера Скотта и пред¬
ставления о принце Джоне как о непроходимом кретине, угнетателе и
разложенце. Я достаточно пообщался с ним в Лондоне, чтобы понять —
Джон может держать в своих руках государство, особенно на пару с
Годфри* А уж если за их спинами стоит Элеонора... Боже, храни коро¬
леву и ее младшего сына! Постарайся-ка вдумчиво оценить мои сло¬
ва: после твоего рассказа я понял, что мы очутились здесь далеко не
напрасно. Череда случайностей, на мой взгляд, отнюдь не случайных,
привела нас ко двору королевы-матери, она использовала нас для сво¬
их интриг, а в результате история пошла по другому руслу. Разумеет¬
ся, в Германии и Константинополе все пока остается по-прежнему, но,
боюсь, после сегодняшнего дня с горы сорвется такой оползень боль¬
ших и малых изменений, что я даже затрудняюсь сказать, каким бу¬
дет завтрашний день.
—	Что нам делать? — упрямо повторил Казаков.
—	Нам? Вероятно, я и Мишель не станем вмешиваться в ваши с
Ангерраном дела. Нас обоих тоже подхватило каким-то течением и
неизвестно, к какому берегу прибьет. Если ты уверен, что Ангерран и
де Гонтар отнюдь не друзья, какими хотят казаться, то действуй в со¬
ответствии с приказами твоего нового покровителя. Сам не справишь¬
ся — позови нас. Всем нутром чую — мир начал переворачиваться. Он
пока раскачивается, медленно, осторожно, но пройдет еще пара меся¬
цев, и сила резонанса окажется такой, что старая история не устоит.
Колосс на глиняных ногах попросту рухнет. А я-то, дурак, вспоминал,
отчего Гонтар показался мне знакомым! Оказывается, Лорд принял
новое обличье... Кстати, мне очень понравился Хайме.
~~ Почему? — Казаков исподлобья взглянул на Гунтера.
—	Он ведь знает, кто такой де Гонтар? Знает. Признаться, у меня
Не хватило бы смелости так запросто послать в задницу самого... ну,
*** п°нимаешь, о ком я. Похоже, их семейство действительно облада-
61 ^обым благословением, унаследованным от Хлодвига, Клотиль-
Яи и святого Ремигия.
~~ Ай-ай-ай, какие мы крутые, — Казаков выпустил длинную струю
СЛ1°ны, рассчитывая попасть в расхаживающего на нижней ступеньке
^нубя, но не преуспел. — Опаньки, ты посмотри! Кто к нам приехал!
Врата обители раскрылись настежь, на крыльцо храма, стоявшего
со странноприимным домом, вылетела преподобнейшая абба¬
235

тиса со свитой в составе сестры-келаря и полудесятка самых почтен*
ных монахинь, а по немощеному двору глухо застучали копыта лоща.
дей.
Сумерки природы, флейты голос нервный, конное катанье,
На передней лошади едет император в голубом кафтане,
Белая кобыла с карими глазами, с челкой вороною,
Красная попона, крылья за спиною, как перед войною... —
хрипло пропел Казаков, ничуть не погрешив против истины, ибо ко¬
ролева-мать, вернувшаяся в монастырь Святой Цецилии, ныне обла¬
чилась в сияющий на солнце голубой сюркот, расшитый золотыми
нитями. Прическу Элеоноры украшала роскошная сетка с жемчужи¬
нами, поддерживающая волосы, а лошадь в самом деле оказалась бе¬
лой — впечатление от любимой Казаковым песенки портила только
снежная челка высокой фландрийской кобылы. Аквитанка выгляде¬
ла триумфатором — Элеонора улыбалась, бросила служкам несколь¬
ко тяжеленных золотых монет, на которые в веке двадцатом можно
обзавестись неплохой машиной, и вообще радовалась жизни. Она
победила всех. Собственного сына, Танкреда Сицилийского, англий¬
скую армию и даже неприступных тамплиеров.
—	Пойдем поздороваемся, — Гунтер едва не насильно поднял хму¬
рого Казакова на ноги. — Давай, давай. Элеонора того стоит.
Они вдвоем успели подойти к лошади королевы быстрее, не¬
жели спешивавшиеся наваррцы, что составляли почетный эскорт.
Блистательная Элеонора Пуату мгновенно узнала Гунтера и Сер¬
гея, глянула на них сверху из седла с выражением римского импе¬
ратора, узревшего своих верных слуг, и протянула правую руку.
—	Я счастлива вас видеть, мессиры! — звонко произнесла Элеоно¬
ра. — Помогите мне спуститься на землю.
Гунтер подхватил правую ладонь аквитанки, Казаков, стоявший
левее, поддержал королеву-мать за то место, что скромно именуется
«ниже талии», и, наконец, невысокая полная дама щелкнула дере¬
вянными каблучками туфель о ссохшуюся на солнце глину монас¬
тырского двора. Гунтер, сообразив, что нужно делать, опустился на
правое колено, незаметно потянув за собой Казакова.
—	Я довольна вами, шевалье фон Райхерт, — пропела Элеонора. —
Хотя, если я не запамятовала, сейчас правильнее именовать вас по
титулу — барон Мелвих?
—	Счастлив служить вашему величеству, — заученно пробубнил
Гунтер.
—	Примите, — Элеонора сдернула со среднего пальца левой рУкИ
236

евероятно тяжелый золотой перстень с сапфиром и протянула Гер¬
ату. Сегодня она была готова раздать все свои драгоценности, лишь
бы подтвердить славу щедрой и богатой королевы, а заодно возна-
фадить преданных соратников. — Барон, это для вас. На память. Мес-
сир Серж, я, право, не знаю, чем отблагодарить вас, хотя... Шевалье де
Сомюр!
Один из телохранителей королевы, судя по гербам аквитанец,
материализовался за плечом Элеоноры. Королева протянула руку:
—	Сомюр, одолжите мне ваш меч. Благодарю...
«Она ему что, голову снести задумала? — мелькнула у Гунтера
глупая мысль, но он понял, что такое можно заподозрить только спья¬
ну или с недосыпу. — Или?.. Господи Боже, опять!»
—	Я, как королева Англии, Ирландии и Шотландии, имею право
посвящения, — торжественно изрекла Элеонора, запросто подняв го¬
ризонтально над землей довольно тяжелый рыцарский клинок. —
А посему, мессир, стерпите эти удары и ни одного более!
—	Э-э... — заикнулся Казаков. — Я уже!..
Робкий возглас остался незамеченным. Лезвие меча осторожно
коснулось сначала правого плеча бывшего оруженосца, потом левого,
затем клинок вернулся к владельцу.
—	Оммаж приносить не следует, — заявила королева-мать. — Я и
так знаю, что вы верный человек, мессир Серж. Жалованную грамоту
вы получите тотчас.
Элеонора ослепительно улыбнулась солнцу и быстро зашагала к
дверям странноприимного дома.
—	Хорошо хоть не кулаком в ухо, — Казаков, недоуменно ухмыля¬
ясь, посмотрел на Гунтера. — Одного не могу понять: почему всем так
нравится посвящать меня в благородные доны? И, в конце концов,
чей я теперь подданный — Сицилии или Аквитании?
* * *
Беренгария Наваррская, присутствуя на утренней мессе вместе с
издам де Борж, не столько молилась и внимала проповеди святого
0тЦа, сколько размышляла о крайней двусмысленности положения, в
втором оказалась благодаря своим чувствам и более чем неожидан-
НомУ стечению обстоятельств. Собственно, на повестке дня у прин-
1*ессы стоял тот же вопрос, что и у Казакова: «Что теперь прикажете
Долать?»
Отец принцессы, Санчо Мудрый, недаром советовал любимой
еРи держаться подальше от Транкавелей. Бешеное Семейство вновь
237

оправдало свою репутацию — Беренгария уяснила, что Хайме едва-
едва не стал жертвой внутрисемейных интриг и раздирающих потом¬
ков графа Редэ противоречий.
Бог с ним, можно смириться с неожиданным появлением Хайме в
Мессине и его претензиями, имеющими, впрочем, достаточное осно¬
вание. Но беда состоит как раз в том, что младший Транкавель, ведо¬
мый лишь собственными соображениями, невероятной влюбленнос¬
тью и привязанностью к Беренгарии, сам плохо представлял, чего,
собственно говоря, он хочет. Явившись глубокой ночью в монастырь,
Хайме прежде всего брякнул:
—	Давай уедем. Плевать на Ричарда, на твоего отца, на моих су¬
масшедших родственников. Денег у меня достаточно, есть несколько
закладных писем от тамплиеров... Уедем в Польшу. Или в Норвегию.
Нас никто не найдет в такой глуши.
—	Хайме, — ахнула Беренгария, — ты бы еще предложил сбежать
в Исландию! Жить на берегу океана, ловить рыбу, ходить в гости к
норманнам...
—	Кхм, — нахмурился сын графа Редэ, — признаться, с Норвегией
я погорячился. Варварская страна. Но ведь...
—	...Но ведь я — дочь короля, — напомнила Беренгария. — Если
ты не ощущаешь своего долга перед...
—	Перед кем? — перебив, поднял голос Хайме. — Мне с младенче¬
ства твердят все и каждый — отец, это чудовище, почему-то именуемое
моим братом, — Рамон, Тьерри, отец Ансельмо, родственники из План-
таров и Бланшфоров: долг, долг, долг! Зов крови, великие предки,
восстановление справедливости, династия, Хлодвиг-Дагоберт-Сиги-
берт, пчелы Меровингов, Книга, и снова зов крови! Надоели! Я хочу
жить как нормальный человек! Если Рамон упивается видениями бу¬
дущего, а Тьерри погряз в своих мыслях, не известных никому, кроме
него самого, то я хочу просто жить! Видеть рядом с собой любимую
женщину, иметь свой дом и не опасаться, что этот самый дом однажды
выкинет такую шутку, что поседеешь в двадцать лет. Хочу быть незави¬
симым от всех, кроме своего сюзерена! Беренгария, уедем! Немецкие
рыцари отвоевали у варваров с Балтийского побережья множество зе¬
мель, мы сможем купить или заслужить лен в пределах Польского ко¬
ролевства или Ливонии! А можно вообще скрыться в русских землях
герцога Всеволода! И никакой Рамон или Ричард нас там не найдет!
—	Теперь еще вспомни о том, что ты обладаешь особенными уме¬
ниями, унаследованными от первых Меровингов, — вздохнула прин-
цесса. — Что любая корона — твоя по праву крови...
—	И не только крови, — буркнул Хайме. — Хотя... Все-таки имен¬
но кровь имеет здесь решающее слово.
238

_ То есть? — не поняла Беренгария. — Хайме, за долгое время
Йашей дружбы ты столько раз бросал невнятные намеки о происхож-
енйИ вашей семьи, что мне иногда становится страшно. Объясни.
—	Не хочу, — замотал головой младший Транкавель. — Это не ко
времени и не к месту.
—	Ничего подобного! — заупрямилась принцесса. — Ко мне при¬
ходит человек, который хочет меня украсть из-под венца, лишить ко¬
роны Англии и увезти в какую-то Польшу, и в то же время отказыва¬
ется от... От того, чтобы...
—	Я понял. Но, думаю, что ты выставишь меня за дверь, услышав
правду.
Хайме изрядно напрягся, а Беренгария почувствовала, как этот
странный, но столь привлекательный и близкий для нее человек борет¬
ся с самим собой. Только в чем состоит смысл этой битвы — непонятно.
Разумеется, у семьи де Транкавеле^есть свои тайны, причем тайны, не¬
доступные разуму обычных смертных, — взять хотя бы врожденные
способности к тому, что обычно называют колдовством, или загадку
фамильного замка... Однако Беренгария достаточно насмотрелась на
Бешеное Семейство и начала кое в чем понимать этих людей, облада¬
ющих либо древним благословением, либо столь же древним прокля¬
тьем. А значит, будет способна понять и самое сокровенное.
—	Если я выставлю тебя за дверь, ты влезешь через окно, — пари¬
ровала принцесса. — В Святом Писании сказано: «Исповедуйтесь друг
другу». Я готова выслушать. Только рассказывай не известные мне
предания о потомках короля Дагоберта, а истину, которую ты столь
долго скрывал.
—	Истину? — ощерился Хайме. — Истину, за которую меня сож¬
жет любой церковный суд? Ты слышала о Книге Ренн-ле-Шато?
—	Книга? — вздернула брови принцесса. — Ты же хмне сам расска¬
зывал! Ваша генеалогия, семейная хроника. Ну и что? Такие книги
хранятся в библиотеке каждого уважающего себя рода. Ваша просто
более длинная, запутанная и древняя, нежели остальные.
~~ Древнее не бывает, — отрешенно сказал Хайме. — Я до сих пор не
м°гу понять, изложена там правда или строки были нашептаны... дья-
^лом. Хорошо, я могу исповедаться. Я грешен. Грешен в гордыне. Гре¬
хе, заразившем всю мою семью многие столетия назад. Грехе, из коего
*Ф°нстекают все прочие. Книга, о которой я говорю, была написана
льще тысячи лет назад, во времена Рима. Когда на месте Лангедока
1*Вела провинция Великой империи, называвшаяся Септимания. Кни-
^огократно переписывалась, ибо никакой пергамент не выдержит
се"1* СТ0ЛЬ долгих лет- Потом в нее добавлялись главы хроник, летопи-
* но первые пятьдесят страниц оставались неизменными.
239

—	О чем они? — с чувством подступавшей холодной жути пере*
спросила Беренгария. — Тысячу лет назад? Времена Нерона Августа?
—	Раньше, — сказал Хайме. — Первый век по Рождеству Сороко¬
вые или пятидесятые годы. История одной иудейской семьи, перебрав¬
шейся из завоеванной и разгромленной Иудеи в земли, которые сей¬
час называются Лангедоком. Знаешь, кем написана Книга или кому
приписывается?
—	Кому? — Беренгария ощутила, что по коже пробежали искорки
мороза. Может быть, лучше было не спрашивать? У Хайме сейчас
такой вид, будто его вопрошают на Страшном суде о всех вольных
или невольных прегрешениях, и чаша весов перевешивает от золоти¬
стой райской белизны к багровым отсветам Преисподней.
—	Святой Марии Магдалине. Это Евангелие. Книга Благовести,
не вошедшая в Святое Писание и, видимо, не известная никому из
ныне живущих Отцов церкви. Описание последних дней Господа на¬
шего Иисуса Христа и... и того, что случилось потом.
—	Но ведь о Пасхальных событиях писали многие авторы, — рас¬
терянно сказала Беренгария. — Апокрифы, не вошедшие в свод Еван¬
гелий, общеизвестны, они хранятся в монастырях и библиотеках уни¬
верситетов. Евангелие от Фомы, от Вениамина... Почему бы не по¬
явиться благовести от Марии Магдалины, забытой последующими
поколениями? Я не понимаю, отчего ваша семья делает из этого столь
ужасную тайну? Можно было бы отдать копию епископу Безье или
переслать рукопись в Рим...
Хайме ошеломленно посмотрел на принцессу, и его внезапно ра¬
зобрал нервный смех:
—	В Рим? Епископу? Хвала Господу, ты ни разу не видела этих
страниц, а я знаю их наизусть! Да за одну страничку Книги, попавшу¬
юся на глаза Святейшему Папе, Ренн-ле-Шато сровняли бы с землей,
а всех моих родных покидали в огонь! Если верить Книге...
Хайме запнулся, не в силах продолжать дальше.
—	И что же произойдет, если ей поверить?
—	«Я же, Мария, и Марфа, сестра моя, и Лазарь, брат мой, узрели
берега Массилии1. С нами же на корабле были Иисус, Иосиф и Иоанн,
сыновья Божии, от моего чрева рожденные». Понимаешь? Эту тайну
не знает никто, кроме нашей семьи. Я сейчас прочитал тебе один из
стихов Книги Магдалины или того, что мы полагаем Книгой Магдали¬
ны. Там написано: Господь наш, пребывая в Кане Галилейской, что упо¬
минается у Иоанна2, женился на Марии Магдалине. И у них были дети.
1	Маесилия, греко-римская колония на побережье Южной Франции — ныне город
Марсель.
2	Евангелие от Иоанна, 2:1—10.
240

_ Сумасбродство и ересь! — вскричала Беренгария и рывком под-
пзсь с кресла. — Можно придумать все, что угодно, но такое?!.
—	Я же говорил — ты возмутишься, — сокрушенно вздохнул Хай-
—	Но ты если согласилась принять мою исповедь, слушай до кон-
*еи не делай слишком поспешных выводов. Эта тайна, запрещенная
Церковью, хранится только у нас, у Транкавелей. Признаться, сейчас
jjjjjcxo не может сказать, истинны ли стихи предполагаемого Еванге-
для от Магдалины, или Книга сплошь лжива. Дело в другом — сейчас
ты слушаешь меня и не веришь. Но любой человек, читавший Книгу,
верил сразу и безоговорочно. Каждый, пойми. Все мои родственники,
отец Ансельмо, наш библиотекарь, все предыдущие поколения Тран¬
кавелей и Плантаров — все верили. Каждый верил. Книга, пусть даже
переписанная, обладает каким-то странным волшебством. Она застав¬
ляет людей считать, что все изложенное на ее страницах — непрелож¬
ная, Божественная истина. Мы были ее Хранителями почти тысячу
двести лет. И только сейчас решились действовать, потому что время
пришло.
—	Постой, постой! — Беренгария приложила пальцы к вискам и
быстро прошлась по комнате. — Столь... неожиданный апокриф,
конечно, интересен с точки зрения истории Церкви или истории
ересей. Но при чем здесь твоя семья? Хранители тайны — это, ко¬
нечно, чудесно, но одно наличие в вашей библиотеке апокрифичес¬
кого Евангелия не объясняет способности твоего старшего брата к
волшбе или твои собственные умения — ты останавливаешь самых
злых собак, никого и ничего не боишься, уверен в себе, как... как
король. Я же видела, как Ренн-ле-Шато слушается тебя. Живой за¬
мок, вырастающий из корней немыслимой древности, не привык¬
ший обращать внимание на копошение двуногих букашек, почему-
то повинуется слову человека! Этот ваш Лоррейн-предсказатель, то
ли эльф, то ли демон, относится к тебе уважительно, я сама слыша¬
ла- Всех вас, тебя, твоих братьев, даже младшую сестру, окружает
некое сияние, у кого ярче, у кого темнее — сияние нездешнее, не
принадлежащее земле. Кто вы?
-Ну... — Хайме запнулся. — Ты не сумела связать все только что
^ЧРечисленное с Книгой хотя бы потому, что не читала дальнейшего.
граф Бертран, всегда учил меня: «Транкавели не только Храни-
Тели» но и Наследники».
То есть? — раскрыла рот Беренгария. — Чьи? Меровингов?
—	Да, Меровингов. А Меровинги полагают себя наследниками и
^Рнмыми потомками человека... Человека, который сделал для этого
больше, чем кто-либо иной.
^ренгария испуганно покосилась на распятие.

ЛЮДИ И МАСКИ — V
О том, как Сергей Казаков отказался
прижиться в XII веке
Большинство бед мира — от пьянства. Тогда, почти три месяца
назад, в нормандском лесу, Казаков понял эту нехитрую истину во всей
ее философской глубине. Прочие беды напрямую проистекают от
похмелья.
К концу третьей недели пребывания в лесу Казаков начал звереть.
Или, если угодно, дичать. Безусловно, он продолжал старательно сле¬
дить за собой, научился использовать золу костра в качестве стираль¬
ного порошка, по три раза в день купался в озерце (даже в дождь).
Надобности ежедневно бриться не возникло, ибо борода у него почти
не росла — так, чуть-чуть жесткой черной щетинки на подбородке,
которую можно убрать в два взмаха острым ножом.
Жизнь, однако, начинала терять смысл.
Хитрющая система ловушек вокруг вертолета ни разу не послу¬
жила прямой цели — люди сюда не ходили (потом Сергей узнал от
отца Колумбана, что поселяне сочли глубины Алансонской пущи
крайне опасными — вроде бы демон тут поселился или кто похуже...).
Хуже демона может быть только человек, причем человек, которому
совершенно нечем заняться. Охотиться? По примеру предков отпра¬
виться с рогатиной на медведя? Покорнейше благодарим. Мяса хва¬
тает с избытком, а лис удалось отвадить от импровизированного по¬
греба раскрошенным табаком — у Казакова еще оставался небольшой
запас сигарет, а курил он очень мало. Не хотелось здесь курить, на
свежем воздухе.
...В эпоху бурной юности Сергей претерпел приключение: когда
его достал город и городские заморочки (Казакову было лет семна¬
дцать), он взял палатку, рюкзак и отправился в лес. Посидеть одному
в гребенях. Под Петербургом еще сохранились глухие чащобы, где на
много километров вокруг нет никакого жилья. Приехал, поставилсяв
самой глухомани. На следующий день обнаружил, что никакая это не
242

омань, а жизнь иногда преподносит весьма забавные сюрпризы,
и оучейке неподалеку обнаружились позабытые рассеянным турьем
/ЧсаК, черт п°6ери> можно такое забыть?!) бутылка водки, несколько
Стылой красного вина и пива. Потребил.
У И заблудился. По охмуренному алкоголем сознанию. Причем
заблудился очень добротно — дня четыре ходил по округе, голод-
иый, но... Как бы это сказать? Донельзя увлеченный своим положе¬
нием. Потом случайно вышел на новорусскую дачу: надо было ви¬
деть морду хозяина, когда из лесу к его одинокому и скромненькому
трехэтажному коттеджу вынесло непонятное существо, более похо¬
жее на неудачную помесь человека с лешим. Грязная гимнастерка,
драная тельняшка, стоптанные измызганные кирзачи и самая что ни
на есть бандитская рожа.
Новорусс оказался человеком с понятиями — напоил (водой) и
даже объяснил, что это за место, сориентировал. Оказалось, Сергея
носило вокруг палатки в радиусе пяти километров. Но тогда все слу¬
чившееся воспринималось как замечательный абсурдистский при¬
кол: так или иначе выйдешь к людям, там и до Питера рукой подать.
Здесь... Здесь тоже можно выйти к людям. Только зачем? Они все
чужие. Все до единого. Причем даже и представить сложно, насколь¬
ко чужие.
Главной, навязчивой и столь же основополагающей, как шестая
статья старой Конституции, мыслью стало: пора сваливать. И побы¬
стрее. Свихнешься. Жизнь Робинзона не по нам. В конце концов, у
Робинзона хоть какие-то приятели имелись — поначалу животные,
всякие кошки-собаки-попугаи, потом явился Пятница. А своего ос¬
лика Гришку, после путешествия в город Аржантан, из-за полного не¬
умения обращаться с гужевым транспортом пришлось подкинуть в
самый бедный, по мнению Казакова, дом в деревне. То-то было радо¬
сти! И поступок вполне робингудовский, можно собой гордиться. Рясу
Сергей незаметно вернул обратно в церковь, наверняка вызвав у мо¬
нахов безмерное удивление.
Еще у Робинзона стрясались настоящие опасности: болезни, лю-
Д°еды, пираты. Развлечения — шторм, землетрясения, книжки, спа¬
сенные с корабля. А тут сидишь на безмерно затянувшемся пикнике,
знаешь, что конец его никогда не придет, и маешься всякой херней
v озавчера Казаков выкопал в лесу куст диких роз, приволок на сто-
ЯНкУ и живописно рассадил цветы вокруг вертолета. Если приживут-
0^Лет через пять появятся роскошные и красивые заросли). Скука.
скуки начинаешь чудить, как господин Портос, он же шевалье дю
Jr?0H Де Брасье де Пьерфон. А такое чудилово, как случилось вчера,
иаине предосудительно со всех точек зрения.
243

Казаков напился. Просто так, из принципа. Уволок несколько дне^
назад кувшин вина литра на четыре из близлежащего монастыря
Сначала использовал по глоточку. Затем выхлебал все, истово пр0*
блевался, взял пистолет и спьяну отправился приключаться на доро¬
гу. Достало все. А посему шел и голосил:
По дороге ехал назгул
И костями громко лязгал!
Долго он понять не мог,
Что болтается меж ног?
Этой дурацкой песенке-загадке (ответ — меч) Казакова давным-
давно научили знакомые ролевики — полусумасшедшая молодежь в
плащах из драных занавесок и мечами из клюшек. Играли они по
сюжетам Fantasy, а многие книжки этого жанра Сергею нравились.
Поэтому и сошелся с игровым народом. Душевные люди. Правда, к
жизни ничуть не приспособленные. Но пели хорошо.
Вот вам и тракт. Выхожу один я на дорогу... Начинаем свою роле¬
вую игру. По Соловью-Разбойнику. Или нет, по Робин Гуду. Крестьян
сегодня грабить не будем, станем идейными. Обратим внимание на
обладателей толстых кошельков и притеснителей трудящихся масс.
Блин, почему пусто? A-а, понятно, вечер. В такое время никто в даль¬
ний путь не отправляется.
После того как Казакова еще раз вырвало и мозги чуточку прочи¬
стились, он уселся под громадным вековым дубом, тупо уставившись
на желтый грунт тракта, и стал ждать.
Застучали копыта. Две лошади. Значит, теоретическая жертва -
человек богатый. На лошадях здесь раскатывают только всякие рыца¬
ри или обеспеченные священники, это удалось выяснить в точности.
Монахи употребляют ослов, а крестьяне по большей части запрягают
в повозки всякую рогатую скотину. Казаков поразился, увидев однаж¬
ды фургон, ретиво влекомый двумя пятнистыми коровами.
Добро пожаловать, сэр рыцарь. Ну точно, рыцарь. Едет один, с
заводной лошадью, на хребет которой складированы шмотки. Без
шлема и без оголовья, в темно-желтой тунике, под которой видна коль¬
чуга с закрепленными для пущей прочности полосками металла.
Странность какая: здешние рыцари не таскают ничего тяжелее коль¬
чатой брони. Где неподъемные пятипудовые доспехи, владелец кото¬
рых закован в железо от пяток до макушки? Ни разу не встречалось
ничего подобного...
— Hello, mister! — Казаков вышел, покачиваясь, на дорогу, и встал
посреди, вытянув руки с пистолетом в классическом голливудском
244

_ге: правая ладонь охватывает рукоять оружия, левая - поддержи-
^ снизу и спереди. — Руки за голову, это ограбление!
— Кэ? — дворянин натянул поводья, презрительно-безразлично
оглядывая простеца.
—	Зашибу, сука! — ласково сказал Сергей, опустил пушку, весьма
бесцеремонно подошел к лошади и подергал за поводья. Спокойная
кобылка посторонилась, переступив на шаг назад.
—	Мэрд! — возмутился рыцарь, положив руку на рукоять непре¬
менного меча.
—	Сам ты дерьмо, — развязно ответил Казаков. — Бабки давай! А,
ты ж не понимаешь... Слазь с кобылы, чмо!
Столь романтическое предприятие, как грабеж на большой доро¬
ге (оно же ролевая игра в Робин Гуда), приобретало авангардистско-
идиотический вид. Непринужденность отморозка схлестнулась с бла¬
городным негодованием шевалье и,^удя по всему, должна была побе¬
дить непринужденность.
Вначале Казакова просто отпихнули. Ногой. Спокойненько так
дали пинка. В грудь. Не столько больно, сколько обидно. Тот полез
снова, пытаясь сдернуть рыцаря с лошади за стопу. Разбойник едва не
получил вторую затрещину, но сколь бы ты не был пьян, старые навы¬
ки сохранились, уклониться можно. И тогда благородный дон взялся
за меч.
—	Крутой, да? — рявкнул Сергей. В ладонь легла рукоять писто¬
лета. — Пристрелить тебя, что ли, угнетатель? Феодал хул ев!
Феодал выслушал и отмахнул клинком. Добротно отмахнул, от
Души. Голову бы снес. Или череп расколол точнехонько на две поло¬
винки.
Бах-бах! Два выстрела. Шевалье в желтом взвыл, лошадь дерну¬
лась и едва не понесла, ее хозяин полетел в придорожную пыль. Рука-
ва кольчуги блеснули в красно-желтом свете заходящего солнца.
Меч, однако, не выпустил. Конечно, Казаков отнюдь не собирался
убивать проезжего, но что-то такая злость взяла... Однако пули ушли
в бедро, а не в грудь или живот.
Ударить ногой по ладони, выбить клинок, пнуть в лицо подошвой
ПаРУ Раз — оглушить. Теперь можно непосредственно приступать к
грабежу.
Кошелек. Тяжеленький. Изымаем. Потом разберемся, что за ва-
***7 таскают с собой здешние рыцари. Оружие, что ли, взять? Ну его.
ему? Единственно, кинжал у мужика красивый. Вот его и поберем.
РИтодится в качестве кухонного ножа. Трофей, однако.
^то в мешках? Ага, теплая одежда. Некое подобие шубы, только
Мехом
внутрь. Еще один кошелек. Книжка какая-то... Ага, Библия на
245

латинском! Возьмем, попробуем поизучать на досуге, благо теперь
жизнь, а сплошной досуг. Спасибо вам, благородный мсье, за ценные
подарки. Извиняюсь, пора ретироваться. На дороге шум слышен, еще
кто-то едет. Тут вас и подберут.
Из шубы Казаков сделал себе постель, не все ж на соломе, стащец.
ной в кунг аппарата, спать. Денег оказалось не то чтобы много, но
вполне достаточно — двенадцать золотых разной чеканки, пятьдесят
две монеты серебром и совсем чуточку меди. Только куда их тратить?
Робин Гуд с компанией могли хоть в Ноттингам пойти, в кабак. На¬
питься, подраться, шерифу подгадить, чтоб бдительность не терял.
Девочки, опять же... Ладно, будем скупать полезные вещи у трудового
пейзанства.
За минувшие дни окрестные крестьяне к Казакову немножко при¬
выкли, видимо, принимая за дурачка. Только вопрос: откуда у дурач¬
ка деньги, да немалые? Впрочем, ушлые вилланы вскоре начали во¬
всю пользоваться несмышленостью глухонемого. Когда Казаков ре¬
шился шикнуть и купил нескольких куриц, битую птицу ему всучили
за цену, раз в тридцать превышающую обычную стоимость. Дурачок,
впрочем, не расстроился и сдачи не попросил даже жестами.
В деревню с трактиром Сергей во время своих долгих одиноких
прогулок предпочитал не соваться. Оно и понятно — все самые шум¬
ные мелкоуголовные предприятия прошли именно там. В основном
бродил по окрестностям южнее и восточнее замка с трехцветным фла¬
гом. Однажды ночью даже решился забраться внутрь укрепления, ибо
калитка в воротах стояла нараспашку, а стражи не наблюдалось. За¬
мок как замок. Громадные волкодавы, дремавшие во дворе, даже не
пошевелились, завидев чужака...
От скуки Казаков собрался опять навестить город на севере, но
здраво рассудил — ничего интересного там не прибавилось, а риско¬
вать лишний раз не стоит.
Что же делать? В книжках подобная ситуация ни разу не рассмат¬
ривалась, да и в инструкциях тоже. Все инструкции приспособлены
под двадцатый век — можно грохнуться на вертолете в лесах Амазо¬
нии или в пустыне Невада, но только не в удивительном мирке, зна¬
ющем, что такое вино, хлеб и продажа куриц за серебро, однако поня-
тия не имеющем о телефоне или радиосвязи. Чем бы заняться?
Постоянно всплывала прежняя мысль: отправиться в монастырь-
Если быть осторожным и осмотрительным, там можно прожить. На
какое-то время пойти в монахи. Или в работники при обители. Нет
ничего плохого в том, чтобы быть не сотрудником службы безопасно¬
сти, а скотником или, к примеру, сборщиком винограда. Только как
тебе объяснят, что нужно собирать именно виноград, а не яблоки?
246

А неделю назад возникло новое соображение.
Неподалеку, километрах в четырех, почти рядом с замком, в лесу
Некто. Седобородый дядька изрядных годочков. Вроде не лес-
jjjot или как у них тут называется эта должность. И не монах, хотя
носит некрашеную холщовую рясу, подвязанную веревкой. В общем,
^ельник или блаженный. Народец местный к нему шастает, сам
старикан то и дело куда-то уходит. Может, знахарь?
Казаков обнаружил землянку случайно и сначала даже не по¬
нял, что перед ним не поросший травой длинный холм, а полнос¬
тью вкопанный в землю дом. Едва не наткнулся на самого отшель¬
ника, вышедшего к колодцу за водой. Решил понаблюдать. При¬
шел следующим утром, занял позицию в кустах и смотрел. После
рассвета в землянку явились какие-то деревенские бабы с горшоч¬
ками и крынками. Заехал горделивого вида сорокалетний рыцарь
с черной бородищей, вежливо раскланялся, поговорил и отбыл.
К вечеру старец покинул свой необычный дом, оставив дверь не¬
запертой (Казаков, тщательно осмотрев притвор, не нашел ника¬
ких следов засова или петель для замка. Значит, седой ничего и
никого в округе не боится), а Сергей решился обследовать жили¬
ще, покуда хозяин в отсутствии.
Вот тут-то гостюшке башню и снесло. Да так, что Казаков потом
день отлеживался. И отпивался вином, уверяя себя, что все это — слож¬
но наведенная галлюцинация и горячечный бред.
Вначале ничего особенного не обнаружилось. Самодельный алтар¬
ник с распятием и изображением каких-то святых у восточной стены,
справа. Огромный стол из досок. Широкие лавки вдоль стен. Висят,
просушиваясь, травы. Точно, знахарь. Так, а это что такое?
Какая-то непонятная громоздкая штуковина, завернутая в холсти¬
ну, стояла в дальнем углу, окруженная кувшинами и маленькими бо¬
чонками. Длинная штуковина, метра полтора. Казаков ради любопыт-
отбросил грубую ткань.
Захотелось выматериться, но подходящих слов не нашлось. За-
Ылись* Казаков опустился на прикрытую холщовыми штанами кор-
^ бессильно положив руки на твердый земляной пол.
Если солнце взойдет,
С ваших крыш съедет снег... —
хрипло
пропел Казаков и почему-то икнул.
го ^Лемет- Довольно старинный, но кое в каких армиях Третье-
МиРа подобная штуковина используется вовсю. Германский, об-
Разца в-
торой мировой. Фирма «Люгер». Судя по креплениям, ус-
247

танавливается стационарно — либо на танк или самоходку, Либ0
на самолет.
Встал, посмотрел еще раз. Убедился, что ничего не чудится. Обь^.
ный холодный металл, красноватые острия тяжелых патронов, завод,
ское клеймо.
«Снег с крыши» ехал вовсю.
Сбоку и чуть сзади мелькнула неразборчивая тень, Сергей так и
не сумел понять, что это было, едва заметил боковым зрением. Навер¬
ное, какое-то животное, не слишком крупное. И тотчас в спину непро¬
шеному гостю полетела пустая глиняная плошка, запущенная явно
осмысленной рукой. Казаков испуганно подался к выходу — видел,
что, кроме него, в землянке никого нет. Если не считать хорька или
кошки, промелькнувших полминуты назад.
На него обрушился целый град предметов, летевших из пустоты.
Кружка, еще одна миска, огрызок яблока, надкусанная репка. Каза¬
ков бомбой вылетел из землянки и позорно запетлял по лесу.
Хватит впечатлений на один день.
Даже не задумывайся о том, что видел, даже не пытайся! Если
сначала ты полагал, что это реальная или альтернативная история, то
отныне снова канают шизофренические мысли о параллельном мире
с элементами Fantasy. Рыцарь с пулеметом. Король на танке. Какой-
нибудь принц-консорт за штурвалом «Стелса». Кардинал Ришелье на
капитанском мостике авианосца. Александр Невский рассекает по
Чудскому озеру на атомной подводной лодке, тевтонцы же мочат ее
глубинными бомбами с торпедных катеров.
...А у монахов в монастыре кустарная фабрика по производству
ядерного оружия. Плутоний лопатой разгребают. Пока лопата не за¬
светится. Радионуклиды выводят капельницами с красным вином.
Звиздец.
Казаков пришел к себе, напился до поросячьего визга, но снова
приключаться не пошел. Перед тем как заснуть, он криво перекрес¬
тился и жалобно воззвал в пустоту:
— Заберите меня отсюда! Ну пожалуйста! Можно, я домой поеду?
Ответа не последовало. Никто не собирался отвозить его домой.
Если силы потусторонние и существовали, то просто наблюдали и
посмеивались, видя, как человек сходит с ума.
Через день Казаков, твердо решивший более никогда вина в р°т
не брать, а пробавляться только родниковой водичкой и купленным
в деревне молоком, снова отправился надзирать за землянкой от¬
шельника — владельца пулемета. Наконец-то появилось что-то ин¬
тересное. Можно вообразить себя Джеймсом Бондом в тылу врага*
Суперагентом, работающим не на Контору, а на самого себя, и при-
248

кивающим за подозрительным монахом-лекарем, изобретшим
С вйД3111106 °РУжие- Появилась загадка, которую обязательно следо-
£> разгадать.	^
Возможно, разгадка выведет на дорогу, ведущую обратно. Домой.
В первые дни ничего особого не происходило. У отшельника (Ка¬
заков сумел издалека разобрать, что прихожане называют его то ли
Колумбус, то ли Колумбан) постоянно ошивался невысокий тип в
потрепанных темных одеждах и с носом, при виде которого любой ан¬
тисемит пришел бы в экстатический погромный восторг. Дядька с
грустными ближневосточными глазами занимался странным делом:
устанавливал возле землянки какие-то котлы с грубовато-кустарным,
но хитрым устройством на крышке, а потом собирал конденсат. Изво¬
дившийся от любопытства Казаков дождался отлучки хозяев, испро¬
бовал таинственный продукт и снова изумился до потери пульса.
Хлебный спирт, и ничто иное. Впрочем, ничего особенного... Спирт
знали за многие столетия до громоносного старта компьютерной ци¬
вилизации. И все-таки, все-таки — что же это за место?? Что за стра¬
на? Какое время?
Еще несколько дней спустя к отшельнику и его дружку-самогон-
щику завалилась целая компания гостей — весьма шумная и разнооб¬
разная. Возглавлял ее совсем молодой рыцарь, от силы лет восемна¬
дцати, невысокий, с длинными светлыми волосами. Другой белово¬
лосый был постарше и смотрелся посерьезнее. Носил на красной
тунике вышивку в виде трех леопардов. Ясно, из Англии. Третий
выглядел более-менее нормальным — рыжий и с короткой бородой.
Четвертый смахивал на актера массовки, смывшегося на перекур со
съемочной площадки фильма Мэла Гибсона «Храброе сердце». Отча¬
сти этот тип даже походил на Гибсона, разве что взгляд повеселее да
лет на десять-пятнадцать моложе. И волосы другого цвета. А страхо-
видный меч в точности как в кино.
Устав от почти непрерывного бдения и уяснив, что компания за¬
висла у бородатого монаха надолго и уезжать не собирается, Казаков
^Пфавился восвояси. Домой. Только сначала зашел в село, выложил
еЩе несколько серебряшек и прикупил еды у толстой добродушной
х°зяйки, которая всегда продавала глухонемому дурачку сметану,
и мед. Да еще добавляла сверх уговора парочку пшеничных
лепешек. И взгляд жа-алостливый такой. Дожили, Сергей
вдимирович, юродивым становитесь.
Через три дня сработали ловушки. В первую попался шевалье де
РМер, оказавшийся сынком владельца господствовавшего над ме-
замка, в другую — тот самый старикан из землянки. Третий
был Гунтером фон Райхертом. Из Германии.
249

Тем же вечером все загадки разрешились. Все до единой. Ст^
понятно, кто все-таки такой William de Lonshagne, откуда взялся пу
лемет и какой нынче год.
Казаков хоть и ожидал чего-то похожего, но в обморок все равц0
свалился. Аукнулся стресс последних трех с половиной недель.
И ничего... Интерес к тайне теряется немедленно после ее раскр^.
тия. Теперь надо просто жить. Но просто жить никак не получается
Как ни показывай остальным, что у тебя все о’кей.
* * *
Прижиться и адаптироваться — понятия разные. Гунтер прижил¬
ся. Почувствовал себя своим в окружении монахов, дворян и вальтер-
скоттовских королей. Сергей — адаптировался. То есть, не принимая
чужеродную обстановку, учился не слишком выделяться в ней и от¬
кровенно ностальгировал. По всему. Начиная от питерского мороже¬
ного и заканчивая спортзалом. И по компьютеру тоже. И по кино. Чего
там нового Люк Бессон снял? Тут, конечно, тоже интересно, но чело¬
век начала XXI века в отсутствие постоянной информационной под¬
питки начинает чувствовать себя не в своей тарелке. Недаром циви¬
лизацию назвали именно «информационной». Мозг привыкает к пер¬
манентной нагрузке, которая складывается из многообразных потоков:
новости по телевидению (причем по разным каналам в разной трак¬
товке), профессиональные знания, книги, газеты, интернет. Господи,
да обычный телефон! Сотни ручейков информации стекаются в твою
голову, заставляя складывать цельную картину, размышлять, делать
выводы. Существовать.
Еще одно немаловажное добавление. Информация девяностых
годов XX века в основе своей зрительная. Ты смотришь на монитор
компьютера, в телевизор, на книжные страницы, рекламу, инструк¬
ции, газетный разворот, окружающий тебя мир, включающий различ¬
ные автомобили, самолеты (мы же умеем по первому взгляду отли¬
чить «Конкорд» от «Боинга-747» или «Миг-29»), типы компьютер¬
ных программ, фотографии, иллюстрации, картины, распознаем вагон
метро и знаем, что он — не железнодорожный... Вначале все воспри*
нимается глазами, а затем перерабатывается в нейронах, порождая ло¬
гический разум.
Здесь все наоборот. Здесь в первую очередь слушают. Причем да#е
не ушами, а скорее каким-то странным органом, у человека «цивили¬
зованного» давно атрофировавшегося. Может быть, той самой био*
лейской душой.
250

В ХИ веке очень мало книг, и доступны они весьма немногим.
единого слова. Почти идеальная память на звук. Может быть, безгра¬
мотный виллан не понимает многомудрых формул королевской кан¬
целярии, но отлично их помнит.
То же самое происходит с песнями, сказками, евангельскими ле¬
гендами — многие монахи держат в голове всю Библию, от первой
страницы до последней, от «Бытия» до «Откровения Иоанна Бого¬
слова». Пятьдесят книг Ветхого Завета и двадцать шесть книг Ново¬
го. Полторы тысячи страниц мелким почерком. Священник во время
мессы не читает псалмы из книги* а произносит на память. Плюс
энциклики и буллы Папы Римского. Длиннющая «Песня о Нибелун-
гах» будет записана только через несколько десятков лет. Сейчас ее
рассказывают, не перевирая и строчки. Собственно, все мифологичес¬
кие сказания, от библейских до языческих, наподобие «Эдды», ходят
только в устных рассказах. Почти все дворяне знают несколько язы¬
ков. Рыцари не учили языки по учебникам, воспринимали на слух.
Однако перебросьте дворянина эпохи Крестовых походов в конец
XX — начало XXI века, и он через несколько дней загнется. От пере¬
избытка информации. Он привык к совершенно другому информа¬
ционному полю, другому способу восприятия. Его мозг окажется пе¬
регружен, а далее — тяжелейший стресс, заканчивающийся инфарк¬
том либо сумасшествием.
Казаков страдал как раз от недостатка информации. И от другого
ритма жизни. Двенадцатый век живет медленно, людям некуда спешить.
Местные тащатся от каждой прожитой минуты. Это для нас шестнадцать
лет заключения в тюрьме — огромный срок. Но Элеонора Пуату, проси¬
дев в Винчестере полтора десятилетия, с ума не сошла и почти не поста-
Рела внешне. Сорок лет считается очень почтенным пожилым возрас-
Том» семидесятилетние воспринимаются как настоящие мафусаилы. Ры-
ЦДрь (да и любой человек) в восемнадцать лет — взрослый, много
повидавший мужчина, а вовсе не сопливый мальчишка с уймой комп-
Лексов, которому вдобавок надо зачем-то идти в армию... Воюют здесь,
КСТати>с четырнадцати, а то и с двенадцати. Женятся и замуж выходят
в этом же возрасте. Если ты взял себе лвеналпатилетнюю жену, тебя никто
Читать умеют от силы пять процентов населения. Зато девяносто де¬
вять процентов умеют рассказывать. Как передаются королевские
Медвежьего угла в город и услышавший речь глашатая, передаст волю
монарха своим родным и знакомым почти в точности, не извратив ни
шоком для общественности. Незамужняя женщина в восемнадцать
Дева, вдова или просто на редкость экзальтированная особа.
лет, и это не ста-
251

Раннее взросление вовсе не означает раннего старения. Долго^ц
телей полно. Королева-мать, Элеонора Аквитанская, дотянет до вось
мидесяти двух лет и скончается только в 1204 году. Фридрих Барба
росса — почти до семидесяти, и то умрет не своей смертью, а погибнет
по случайности. Все рекорды долголетия били куриальные кардица.
лы и апостольские понтифики. Их возраст исчислялся семью, восе*
мью и даже девятью десятками. И это при такой нервной работе...
Крестьянство не отставало. Мало того, именно демографический
взрыв начала XI века, вызванный долгими спокойными годами, ста¬
бильными урожаями и мягким климатом, подвиг излишек европей¬
ского населения на Первый Крестовый поход, в котором участвовали
представители всех сословий. Короли, графы, горожане, монахи, вил¬
ланы, люмпены... Жить в двенадцатом веке можно. И со вкусом. Но
спустя месяц тебя обуревает тоска. Организм требует информации и
деятельности.
Казаков пытался что-то делать. Вместе с Гунтером, которого «ин¬
формационная цивилизация» коснулась лишь краешком, рубил дро¬
ва, взял на себя все заботы по хозяйству отца Колумбана, учился язы¬
ку. Причем учился очень интересным манером — пытался затвердить
наизусть рассказы благочестивого отца Колумбана из жизни Иисуса
Христа. «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб? А Я гово¬
рю вам: не противься злому, но кто ударит тебя в правую щеку твою,
обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и отнять у
тебя рубаху, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти
с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотя¬
щего занять у тебя не отвращайся»1.
Получалось. Плохо, но получалось. Казакову было бы проще зат¬
верживать прочитанный текст, нежели услышанный, но, в конце кон¬
цов, лучше знать произношение и пытаться ему подражать, чем моде¬
лировать самому по вычитанным в книге буквам.
Дальше стало хуже. Случай, произошедший через неделю после
переселения в рукотворную пещерку отца Колумбана, окончательно
вывел Казакова из себя.
Сергей чувствовал, что в доме, кроме него самого, Гунтера и от¬
шельника, живет кто-то еще. Однажды даже попытался узнать у гер'
манца, какая сволочь кидалась посудой и огрызками, на что получил
дебиловатый ответ: «Домовой. Их тут полно».
Казаков покрутил пальцем у виска и пошел в лес за хворостом-
Вечером Гунтер попытался объяснить, что домовые отнюдь никакие
не сверхъестественные твари, а животные, похожие на гибрид обезь-
1 Матфей, 5:38—42.
252

с кошкой. И наделенные частицей разума. Немного напомина-
я1Ц^аленьких детей — любопытные и привязчивые. Только челове¬
ческий ребенок развивается, учится, а мыслительные способности
ЧоМОВОГо ограничены. Он почти ничего не запоминает, кроме своего
хозяина и нехитрых обязанностей по дому. Погасить упавшую свечу,
накормить голодную лошадь, охранять жилище.
—	Ты их видел? — нахмурился Казаков. — Домовых?
—	Конечно, — ответил Гунтер и указал взглядом на очаг. — Он где-
то там живет. За печкой. Норка, наверное, как у енота. Отец Колум¬
бии пошел в деревню, так что мы можем посидеть и подождать. Авось,
вылезет.
Казаков помнил лишь мелькнувшую расплывчатую тень, возник¬
шую за его спиной, когда он первый раз заглянул в землянку святого
отца. Но далыпе-то предметы летели из пустоты! Именно из пустоты.
Полтергейст. Не было никакого домового.
Смерклось. Гунтер зажег толстенные свечи, поставил на стол и
углубился в изучение какой-то книжки на латинском. Казаков терпе¬
ливо ждал. Ничего. Ближе к полуночи Гунтер встрепенулся.
—	Вон он, погляди, — германец кивком указал на лавку возле сто¬
ла. Гунтер отлично видел, как небольшое бурое существо, смахивав¬
шее на плюшевого мишку с маленькими человеческими ладошками и
темными глазами, появилось из темноты и полезло на стол, поискать
еды. На людей домовой внимания не обращал.
—	Да где? — не понял Казаков.
—	Вон! Там! Уже на стол забрался.
—	Не пудри мне мозги, — возмутился Сергей. — Там никого и ни¬
чего нет! Где?
—	Протри глаза, — посоветовал германец. — Видишь, он хлеб взял?
Эй, приятель, а тебе разрешили?
Домовой угрюмо посмотрел на хозяйского гостя, сморщил покры-
ТУК> короткой шерстью физиономию и пискнул:
—	Живу я тут. Что, буду всяких спрашивать, что можно, а что нет?
Есть дай!
Ну ты нахал, — изумился Гунтер. — А кто вчера мой ремень
спрятал?
Красивый, — ответило существо. — Взял поиграть. Жалко, да?
Да нет, не жалко. Только возвращай всегда, иначе потом не до-
пщещься.
Казаков сидел с открытым ртом. Германец на его глазах вел диа-
с пустотой. Бросал реплики, дожидался неслышимого ответа и го-
РИл снова. Смешно другое: кусочек хлеба вдруг поднялся со стола,
^ в воздухе и постепенно таял. Полтергейст. И ничего другого.
253

—	Не вижу! — повторился Казаков. — Что это ты с хлебом сдел^
Фокус?
Гунтер смотрел недоуменно.
—	Ничего не понимаю, — помотал он головой, встал и, подойдя к
столу, спросил у домового: — Тебя можно взять на руки, показать? це
будешь кусаться?
—	Кому показать? — не поняла тварюшка, но согласилась: — Берн
Германец осторожно поднял теплое пушистое создание и принес
на лавку. Усадил прямо перед Казаковым. Тот заинтересованно на¬
блюдал за странными эволюциями коллеги-оруженосца: взял комок
пустоты, будто невидимого ребенка, приволок эту пустоту к лежан¬
ке и положил на волчью шкуру. Да еще и делает жесты, будто гладит
кого-то.
—	Это такой особенный немецкий прикол, в который русские не
въезжают? — в груди начала подниматься волна злости. — Никого и
ничего тут нету!
Пошел односторонний диалог на норманно-французском. Фраза
Гунтера, пауза, новая фраза. Домовой Казакова рассмотрел и даже
обнюхал. Запах не понравился. Сказал, что таких людей раньше он
вообще никогда не видел и общаться с ними не хочет. Это не совсем
человек. Думает не по-человечески. Поэтому и не видит.
Гунтер перевел. Казаков, сжав зубы от ярости, рубанул ребром
ладони по пустоте, она словно чего-то коснулась, но это ощущение
мигом исчезло. Спустя мгновение в лоб новоявленного оруженосца
полетел снаряд в виде крупного зеленого яблока. Так по-хамски с до¬
мовым никогда не обращались.
—	Твою мать! — орал Казаков на ничего не понимающего герман¬
ца. — Охренел? Еще одна такая шутка, и... И сдохнешь! Понял?! Сдох¬
нешь! Никаких «если», никаких «но»! Просто сдохнешь!
Русский, кипя от злости, вылетел из землянки, хлопнул дверью
так, что пыль с потолка посыпалась, схватился у поленницы за топор
и, хотя дров было достаточно, а света маловато — луна да звезды, на¬
чал ожесточенно раскалывать березовые поленья.
Оскорбленный домовой, потирая лапкой ушибленную спину, от¬
правился в свою нору. Захватив попутно черную жилетку с кармана¬
ми, принадлежавшую обидчику (она потом была спрятана за алтарь
отца Колумбана), и маленькую баклажку с вином — видимо, для по¬
правки нервов.
Наутро жилетку-разгрузник искали все, а Казаков неустанно об¬
винял Гунтера в похабных шутках. Даже увещевания смиренного отнз
Колумбана не подействовали, хотя Казаков за последние дни проникся
к рассудительному отшельнику изрядным доверием и уважением.
254

бан,
Донимаешь ли, сын мой, — пытался разъяснить отец Колум-
- когда я спросил тебя, веришь ли ты в Бога, ты ответил очень
^злно: «Я полагаю, там наверху кто-то есть». Никогда не слышал
лобных слов. Ты не читал святого Ансельма Кентерберийского?
—	Нет, — угрюмо ответил Казаков. — А в чем дело? Это как-то
связано с пропажей моей одежки?
—	В значительной мере, — улыбнулся монах. — Святой Ансельм
доказывает бытие Божье такими словами: «Бог обязан существовать
патому, 41710 я могУ вообразить его как существо, обладающее всеми
совершенствами, в том числе существованием». Тебе эти слова не ка¬
жутся логичными?
—	Не кажутся, — подумав, ответил Казаков. — По-моему, это бред.
Глупость. Может существовать собственно вещь и вместе с тем — пред¬
ставление человека об этой вещи. Можно думать о желуде на ветке
а, даже если этого желудя нет. *
—	Соображаешь, — согласился отец Колумбан. — Спорить со свя¬
тым Ансельмом — ничего себе! Но мы говорим о домовых и о том,
почему ты их не видишь. Я домового вижу, сэр Мишель видит. Гунтер
видит. А ты — нет. И в то же время домовой прячет твои вещи. Кто-то
ведь это делает?
—	Гунтер, — упрямо набычился Сергей и наябедничал: — Он в меня
еще вчера яблоком кидался.
—	Ага, ага! — возмутился германец. — Я сидел ближе к выходу, а
яблоко прилетело со стороны стола!
—	Рогатка и спусковой механизм на веревочке, — фыркнул Каза¬
ков. — Детские шутки. Так что святой Ансельм? У него тоже жил до¬
мовой?
—	Наверняка, — расхохотался старый монах. — Итак: ты можешь
вообразить существование домового, но твое сознание, на мой взгляд,
очень извращенное удивительным миром, из которого ты прибыл, —
отказывается воспринимать присутствие этого существа. Если я во
что-то не верю, значит, этого нет. В точности по святому Ансельму...
Казаков вспомнил свои старые размышления о Fantasy и задал
ЯУРацкий вопрос:
Отче, а эльфы у вас здесь водятся?
~~ «Водятся» кабаны в лесу, — ответствовал отшельник, усмеха-
5 В вчаду- А эльфы — живут. И не эльфы, а сиды. И не здесь, а
ко ^андии* Иногда в Шотландии встречаются. Редко, правда. Толь-
»Ооюсь, сынок, ты, столкнувшись нос к носу с самым прекрасным
вп ТТа Даннан’ просто его не заметил бы. Потому что сид не
gg СЫвается в твое представление о мире. Впрочем, не переживай:
Дьшинство людей тоже не могут увидеть настоящего сида. Какие
255

сиды в христианской вселенной? Хочешь совет? Живи спокойц
только вечером поставь возле очага мисочку с молоком и извини^
Громко. Мой домовой, знаешь ли, ба-альшой шутник. Проснецц^
утром, а сапоги доверху навозом набиты.
Разгрузник вернули следующим утром. Но мелкую гадость все.
таки сделали — все карманы жилета оказались наполнены подгнив,
шими желудями. Казаков по-прежнему подозревал Гунтера, хотя
тот принципиально ушел ночевать в замок и сделать этого никак
не мог.
Более ничего особенно страшного не происходило. Казаков, плю¬
нув на все условности, попробовал начать нормально обживаться
Учился ездить на лошади — выяснилось, что конь, основное средство
передвижения, требует массы забот, почище чем самая привередли¬
вая машина. Во-первых, он живой. Во-вторых, пока не научишься нор¬
мально контактировать с лошадью, от нее следует ожидать любых под¬
вохов. Лошади — твари хитрые и пакостные. В-третьих, лошадь прин¬
ципиально не умеет или не хочет обслуживать себя самостоятельно.
Ее нужно кормить, чистить, купать, подковывать, она может засто¬
яться или, наоборот, устать. Следует постоянно проверять всякие
мелочи: не натерло ли седло, не треснуло ли копыто и не попал ли под
подкову камень. Здоровы ли зубы. Не воспалились ли глаза. Сотни
мелочей. Поэтому-то в любом поместье, от баронского до королевско¬
го, служит масса конюхов, а должность королевского конюшего счи¬
тается хоть и самой хлопотливой, но и самой почетной. Конюший
короля по статусу приравнивается к министру.
Но, кроме искусства содержания лошадей, злонравных и зубас¬
тых тварей (случилось так, что в общем-то покладистая лошадка сэра
Мишеля, которой что-то в Казакове не понравилось, однажды укуси¬
ла его за предплечье, а потом еще и наступила на ногу. Специально.
Это они умеют. Впечатление незабываемое), приходилось с утра до
ночи зубрить язык и работать по хозяйству. Казаков уставал, но ниче¬
го против такого положения вещей не имел. По крайней мере, всегда
чем-то занят.
Добавим сюда непонятные Сергею религиозные предрассудки.
Постные дни, когда нельзя есть мясного (при строгом отце КолуМ'
бане утку рыбой не назовешь — не настали еще времена развеселого
брата Горанфло). Мишель едва не каждый день таскает оруженосцев
в церковь, на мессу (Казаков не без удовлетворения отметил, что
монахи, которых он три недели грабил, его не узнают). Каждь*й
день — исповедь. Отец Колумбан настаивает. Потом пристает: вспО'
минай еще грехи. Все грехи вспомнил? А еще есть? Казакову пока'
залось, будто монах испытывает какое-то болезненное любопытство
256

его проступкам, но в действительности отшельник просто доброт-
* вьШолнял свои обязанности. Вначале это было интересно, потом
^япо надоедать. Епитимьи Сергей не исполнял — ну каким, скажи-
дузсно быть кретином, чтобы прочитать пятьдесят «Отче наш» в
^енопреклоненном состоянии перед алтарем только за признание
К украденном из монастыря кувшине вина? Он же тогда делал это не
ддя понта бандитского, а ради собственного выживания. А как толь¬
ко ты на следующей исповеди признаешься, что не выполнил епити-
мью, получишь новую, еще более тяжелую. Отец Колумбан ревнос¬
тей.
Глупостями вы маетесь, святой отец. Вас тут все обслуживают,
бегают вокруг вас, готовят еду, а вы? Либо раздаете указания, либо
разгуливаете по деревням, выполняя роль чеховского сельского вра¬
ча. в конце концов доставучесть монаха Казакову приелась настоль¬
ко, что он прямиком заявил отшельнику: как хотите, а на ваши испо¬
веди я больше ходить не буду. Когда сам захочу, приду. А пока — из¬
виняйте. Ирландец только плечами пожал и буркнул что-то невнятное
о спасении души.
* * *
Однажды вечером Казаков выдал Гунтеру прелюбопытнейший
документ, написанный на листочке блокнотной бумаги:
«Список современного оружия и оснащения,
находящегося в нашем распоряжении:
—	Пикирующий бомбардировщик «Юнкере 87 В-2» — одна штука.
К нему авиационная бомба SC-500 — одна штука, и бомбы SC-250 —
четыре штуки.
—	Авиационный пулемет «Люгер» — одна штука. К нему четыре
пенты патронов по 50 штук каждая.
Пехотный пистолет-пулемет Эриха Фольмера МР-38 «Шмайс-
— одна штука. К нему четыре рожка с патронами по тридцать
шЩк в каждом.
~~ Пистолет «Вальтер» — одна штука. К нему четыре обоймы по
в0семь патронов в каждой.
~~ Пистолет «7Т» — 3 штуки. К каждому — по две обоймы, одна
Полная.
~~ Электрошокер с полным зарядом — одна штука.
Аптечка (антибиотики, обезболивающие, транквилизаторы,
^ввязочный материал) — одна штука.
9 ^ 3343
257

—	А также: пять банок консервов и две банки сгущенного мод01(а
производства Германии, четыре коробки спичек, две зажигалки, непол
ная пачка сигарет «Данхилл», брезентовая палатка на два человек
ракетница, саперная лопатка, двадиртъ таблеток сухого спирта, щ 'и
алюминиевых фляги, финский нож, 160 долларов США купюрами р^
ного достоинства, 210 фунтов стерлингов, 24 рейхсмарки образщ
1937—38 годов, ручной хронометр «Ролекс» (у Гунтера), многофуНк.
циональныечасы «Seiko— Nord» (у меня), два хронометра других фирм
CD-проигрыватель (не работает) и всякая мелочь — ручки, записные
книжки и проч..
Составлено Казаковым С. В., 23 сентября 2002 / 1189 года».
—	Забыл кое-что важное дописать, — усмехнулся германец, обо¬
зрев строчки на английском языке, и, забрав перо, добавил цифр от
себя. Теперь дата выглядела следующим образом: «23 сентября 2002/
1940/1189 года». Смотрелось до крайности нелепо. — И что теперь с
этим делать?
—	Да я просто... — неожиданно смутился Казаков. — Ревизию, так
сказать, провел. У тебя, наверное, еще какие-нибудь вещи есть?
—	Найдется, — кивнул Гунтер. — Ревизия — это отлично. Но, по¬
верь, у меня нет никакого желания тащить с собой в Палестину пуле¬
мет. Он тяжелый — это раз. И так будет нечестно — это два. Оставим
у святого отца. Автомат я, конечно, возьму. И «вальтер». В жизни мно¬
гое может пригодиться, оружие тем более.
—	Постой, постой, — нахмурился Сергей, исподлобья поглядывая
на Гунтера. — Что это за словечко такое — «нечестно»? А что тогда
честно? Конечно, мы не вправе раскрывать секреты нашего века здесь,
да и не будем... Однако защищать себя обязаны.
—	Вот, — германец протянул руку и взял подаренный сэром Ми¬
шелем меч. — Видишь? Отличное средство защиты. А это — еще лучше.
Гунтер передал Казакову тяжеленький громоздкий арбалет. Глад¬
кое деревянное ложе, металлическая струна-тетива и набор стрел -
цельнокованые железные болты длиной с ладонь.
—	Сильно, — согласился Сергей и не без натуги натянул тетиву.
Можно пострелять?
Вышли на двор. Вернее, на полянку перед домом отца Колумбана,
украшенную поленницей, коновязью и бездействующим самогонным
аппаратом (изгнанный отшельником предприимчивый мэтр Адель'
хельм давно уехал в Руан, расширять производство).
Отдача от самострела минимальна, но всаженную в полено тя#е'
лую стрелу вытащить из древесины очень нелегко. Казаков приспосо
бился к арбалету довольно быстро — как-никак, это предтеча огН^
258

^пельного оружия, и принцип пользования почти одинаковый. Че-
iieHb Сергей выбивал только десятки, но все равно тяготился. Даже
\jLjier казался ему не оружием, а... Скорее всего, небезопасной иг¬
олкой. Непривычно. А привыкнуть — никак.
™ Гунтер отлично понимал состояние Казакова и пытался сделать
^ чтобы тот не погружался в глубины ностальгии. Рассказывал о
лестном житье-бытье, о своей прежней жизни в Рейхе и даже научил¬
ся переводить на английский немецкие анекдоты. За что Казаков от¬
благодарил германца серией историй про Штирлица, но Гунтер рос¬
сийского юмора не понял. Каким, интересно, образом, в коридоре
здания РСХА могут ходить трамваи и почему партайгеноссе Борман
решил, что Штирлиц оного трамвая не дождался и уехал на такси? Из
коридора? Тогда Казакову нашлось еще одно дело — пересказывать
сюжет фильма «Семнадцать мгновений весны». Это Гунтер понял и
слушал с интересом, ибо плохо себе представлял, каковы же были
последние дни Второй мировой.
Казаков ждал, что скоро начнется настоящее дело. По крайней
мере, путешествие, а там, глядишь, недалеко и до военных действий в
Святой земле. Надоело жить в неспешной Нормандии. Слишком спо¬
койно. Сергей не особо любил ненужные тревоги в XX веке, предпо¬
читая это самое «спокойствие» лишним стрессам, но здесь именно бес¬
покойство, беготня, новые впечатления, работа были для него необ¬
ходимы, как воздух.
Разум чувствует, как начинает застаиваться. Как ты сам начина¬
ешь тупеть. Как не наполняемый информацией мозг пустеет. Один из
родственников Казакова работал на питерской «Скорой помощи» и
поведал ему одну специальную медицинскую шутку. Есть такой диаг¬
ноз: «Спазм сосудов головного мозга» или, по-ученому, церебральный
ангиоспазм. Так вот, некий умник догадался сократить этот диагноз
До слова «цереброспазм». Сжатие мозгов, если в переводе с латыни.
Как раз то, что сейчас и происходило с Сергеем.
Сицилия почти ничего не изменила. Конечно, любопытно посмот¬
ри на настоящих королей и королев, неожиданно вступить в интри¬
ге принцессой Беренгарией, поучиться от этой умной девочки ново-
^ но в целом все осталось по-прежнему. Посему Казаков и полез в
^ну, начавшуюся на Северной башне Мессины. Он не искал острых
°Щущений, а просто хотел приставить себя к делу, которое понрави-
ЛОсь бы и ради которого стоило бы жить. Жить здесь.
Чем все кончилось, известно. Рана в плечо, начинающееся зара-
Щее*16 И неожиданная помощь от мессира Ангеррана де Фуа, настоя-
имя которого большинством европейцев произносилось с отвра-
щением.
259

Райнольда де Шатильона любить было не за что. Уважать — М0)|с
но, но не любить.
Казаков начал уважать Рено вовсе не благодаря «чудесному исце.
лению», которое, скорее всего, основывалось на гипнотическом воз-
действии или какой-нибудь арабской экстрасенсорике. Шатильон
оказался первым после Гунтера человеком, который Сергея понял, а
самое главное — предложил выход из тупика. Если ты не хочешь быть
здесь чужим, сделай так, чтобы этот мир изменился. В том числе -
специально для тебя.
Совсем как у классика российского рока: «Не стоит прогибаться
под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас...»

МЕССИНА:
ЗАВЕРШЕНИЕ ИСТОРИИ ЧЕТВЕРТОЙ
—	Ангерран, вы должны молиться. Молиться, молиться и еще
раз молиться! Благодарить Господа и Деву Марию за то, что вы не
мой подданный! Столь грубейшие ошибки королями не прощаются,
вы это понимаете?
—	Они прощаются лишь великими королями, сир, — пожав плеча¬
ми, ответил Райнольд Шатильонский, посматривая поверх разбуше¬
вавшегося Филиппа-Августа. — А вы — великий король. Кроме того,
еще не все потеряно. Подумаешь, сорок тысяч безантов! Не мелочи¬
тесь, это вам не идет, сир.
—	Это вы, именно вы уговорили написать меня письмо Танкре-
ду! — снова взревел французский толстяк. — И обещали доставить так,
что об этом не узнает ни одна живая душа! Теперь Ричард обвиняет
меня в вероломстве — видите ли, я поддержал Танкреда, а не англи¬
чан! Я начинаю сомневаться в вашей преданности, Ангерран, а когда
я сомневаюсь, мне становится грустно!
—	А когда вы грустите, — раболепно подпел Райнольд, — головы
летят направо и налево. Сир, одна-единственная неудача, которая, в
сущности, даже не неудача вовсе, заставляет вас быть грустным? Вам
так важно поддерживать с... кхм... английским, как изволили изящно
выразиться, бычком теплые дружеские чувства? Даже распоследне-
ыу пажу ясно, что лилии Франции и леопардов Англии объединяет
только общая цель и ничего более. По крайней мере до тех пор, пока
половина вашей — подчеркиваю, вашей! — страны находится под
виглийским скипетром. Лично я не замечаю ничего общего между Бри-
^скими островами и Аквитанией. А также с Нормандией, Булонью,
П^фствами Тулузы и Анжу... Эти столь разные земли связывает толь-
Ко одно — династия Плантагенетов. И они, смею заметить, ваши вас-
Саль!- Конечно, чисто номинально.
^ Вы большой мастер переводить разговор на другую тему, —
РО]ворчал Филипп. — Не увлекайтесь. Все должно идти по порядку.
^ чала поход в Святую землю, а затем уж выяснение, кто кому вас-
и чьи конкретно земли лежат на побережье океана. А вы правы —
261

меня мало волнует очередная истерика Ричарда и эти разнесчастные
деньги вдовы. Но вот Кипр... Кипр — это серьезно. Если вы и с эти^
делом допустите промашку, я загрущу настолько, что утоплю вас в
собственных слезах. И еще посоветую оруженосцам привесить вам на
шею приличный булыжник.
—	Изящная метафора, — скривил губы в улыбке Рено. — Не бой¬
тесь, завтра же утром Ричард забудет и про свадьбу, и про Танкреда.
Его не будет волновать ничего, кроме Кипра и поганых византийцев
Я уверен, что во время церемонии венчания подданные Андроника
так обидят нашего теленочка, что он сам сядет на весла, лишь бы
быстрее попасть на Кипр.
—	Вы собираетесь сорвать венчание? — поразился Филипп-
Август. — Имейте совесть, Ангерран! Дайте Беренгарии выйти замуж,
а потом творите все, что угодно!
—	Нет-нет, — Рено довольно улыбнулся. — Я же не могу оскорб¬
лять всех благородных дворян и клир, включая святейшего Папу?
События произойдут не на венчании, а во время его проведения. Со¬
всем в другом месте. Как вы могли столь дурно обо мне подумать?
—	Дурно? — Филипп ухмыльнулся, пригладив редкие волоски на
лысине. — Это еще не дурно. Когда я думаю о вас дурно, мне стано¬
вится страшно: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. А у меня, к
сожалению, в друзьях и помощниках такое чудовище, как вы.
—	Польщен вашим доверием, — Рено хитро блеснул глазами, не
прощаясь, развернулся и вышел. Он любил, чтобы последнее слово
всегда оставалось за ним.
* * *
—	Серж, ты к Танкреду за жалованной грамотой ехать не собира¬
ешься?
—	Ну его...
—	А на венчание Беренгарии завтра пойдешь?
—	Да пошло оно все...
—	Что, собираешься всю жизнь просидеть в монастыре? Кажется,
сегодня ты перебрал с количеством вина.
—	Перебрал. И что? Не твое собачье дело.
—	Как знаешь. Мне твое настроение не нравится. Пойдем на мор^
купаться? Жарко...
—	А чего? Мысль. Пошли. Только за город. Они тут все отхоД^
прямо в бухту выбрасывают. Не вода, а одно дерьмо.
Хлопнула дверь.
262

—	Куда собрались, мессиры?
Лучезарная Элеонора Пуату изволила заглянуть в комнату, кото-
сестра-келарь выделила троим шевалье, дабы те не теснились в
покоях королевы и принцессы.
—	Погулять, — ответил Гунтер и тут же поспешно добавил: — ваше
величество.
Элеонора была одна. Аквитанка уже успела переодеться в домаш¬
нее платье, то есть на бархате было поменьше камней и драгоценной
вышивки, нежели обычно.
—	Налейте даме вина, в конце концов! — капризно потребовала
королева-мать. — Сегодня, в такой радостный день, все какие-то уны¬
лые. Не понимаю только, почему. Беренгария сказала, будто у нее
разболелась голова, и ушла пройтись в оливковую рощу, мадам де Борж
не вылезает из церкви и кается так, будто вчера согрешила с целым
рыцарским копьем... Ангерран забегал, так у него тоже какие-то труд¬
ности, а на лице выражение, словно у человека, страдающего несваре¬
нием желудка. Мессир Серж! Вы меня слышите?
Казаков хмуро глянул на королеву:
—	Разумеется, ваше величество.
—	Возьмите, — Элеонора протянула ему внушительный пергамент,
свернутый в трубочку. — Написала своей рукой. Моя подпись, малая
печать Аквитанского герцогства и все, что необходимо, присутствует.
Вы уж простите, сударь, но землю я вам не пожаловала. Будете ти¬
тульным рыцарем Аквитании и непосредственно моим вассалом.
—	Титульным — это как? — не понял Казаков, одновременно раз¬
ворачивая лист. Написано конечно же по-латыни, но выглядит вну¬
шительно.
— Не знаете? — спросила Элеонора. — Очень просто. Вы не владе¬
ете леном, но имеете право присовокупить к своему имени титул и
ленную приставку. Там все написано, вы разве не видите? По-моему,
это вполне достойное вознаграждение за ваши труды и рану, получен-
иую от рук подданных моего драгоценного сыночка.
~~ Да что я такого сделал? — Казаков возмутился так, будто его не
°Даривали, а попрекали за непотребства. — И потом, ваше величество,
Не умею читать на латинском!
Элеонора добродушно рассмеялась, а Гунтер с Мишелем дружно
^чали головой. Он что, специально нарывается?
Ничего особенного вы не сделали, — сказала аквитанка. — С од-
Не Точки зрения. С другой — вы исполнили, может быть, сами того
Подозревая, все мои желания. Полную седмицу присматривали за
сЫн НГа^Ие^’	в... Скажем так, пленении Ричарда... Мой
Вами очень недоволен и горит жаждой мщения, но, пока я жива,
263

Ричард не посмеет обидеть вас даже взглядом. Об этом беспокоиться
не следует, в конце концов, вы — подданный не английского короля
а великих герцогов Аквитанских. А насчет титульного дворянства J
позвольте, я прочитаю ордонанс и переведу специально для вас на
норманно-французский.
Элеонора изъяла у Казакова пергамент, чуть прищурилась, раз.
бирая собственный почерк, и, наконец, процитировала:
—	«Сим...» Это неинтересно, потому что здесь следуют все мои
титулы и обычное куртуазное вступление... Так, вот, нашла! «...Дарует¬
ся высокое достоинство рыцаря королевства Аквитанского, с правом
именоваться ныне и впредь шевалье де Пуату, барон де Шательро».
—	Как? — ахнул Казаков. — Пуату?
—	Сейчас объясню, — терпеливо сказала Элеонора. — Вы ведь
нездешний, не разбираетесь... Вас испугало название моего родного
города? Своим собственным леном я могу распоряжаться как угодно
и не вижу ничего страшного в том, чтобы заслуживший мое доверие
человек носил мое же имя. «Де Пуату» означает «из Пуату», понима¬
ете? Все, услышав, как вы представляетесь, сразу поймут, что вы ак¬
витанец, вдобавок уважаемый великой герцогиней. Это имя могу да¬
ровать только я и никто более. Соответственно ваш, мессир Серж, герб
будет двучастным — в левом поле герб Пуату, в правом — символ ба¬
ронов Шательро. Рода де Шательро давно не существует, он прервал¬
ся пятнадцать лет назад, земли перешли очень отдаленным родствен¬
никам, но герб сохранился, и я, как сюзерен, имею право отдать его
вам вместе с баронским титулом.
—	А какой герб у этих, как их? Шатель...
—	Шательро, — сказала Элеонора. — И не у них, а у вас, шевалье.
Род древний, еще со времен Карла Великого, а потому изображение
незамысловато, как у всех старинных фамилий. Золотой лосось в зе¬
леном поле.
«Как чувствовал... — усмехнулся про себя Казаков, вспоминая
свою старую мысль о гербе: золотой рыбий скелетик в зеленом поле,
усеянном кучками навоза. — Одному дали белую ворону, другому "
золотую рыбку. Стохастика случайностей. Хотя... Начало для карье-
ры неплохое. И плевать, что я безземельный, наподобие принца Джо¬
на. Глядишь, и заработаем».
—	Вы довольны? — участливо вопросила королева-мать.
—	Благодарю, ваше величество, — Казаков подумал и на всякий
случай отбил вовсе не принятый здесь земной поклон, несколько по¬
дивив Элеонору. Аквитанка повернулась к Гунтеру с Мишелем:
—	А чем вас наградить, мессиры? Ничего на ум не приходит... Гос
подин фон Райхерт, вы и так получили земли в Шотландии и МО
264

петель, а вот шевалье де Фармеру просто не везет с монаршими
П садами. Кинжал от Ричарда — это замечательно, но не слишком
едр°- Господин де Фармер, пользуйтесь случаем! Просите. Сегодня
не склонна отказывать. Только умоляю, не нужно глупых куртуаз-
нь1хфраз вроде: «Я жажду лишь вашей благосклонности, мадам». Дела
должны вознаграждаться чем-то ощутимым.
— Я... — запнулся смущенный Мишель. — Признаться, мне ниче¬
го не нужно. Золота у нас достаточно, после смерти папеньки я унас-
ледую его титул и лен, а в Палестине, глядишь, можно будет взять
добычу. У меня все есть, ваше величество. Я только хочу прийти в
Святую землю и вместе с христианскими королями войти в Иеруса¬
лим.
—	Вместе с королями? — сдвинула брови Элеонора и просияла: —
А это мысль! Хотите, я поговорю с Ричардом и он возьмет вас к себе
оруженосцем? Почетная должность при дворе... Хотите?
Мишель промолчал, не зная, что сказать, а Элеонора приняла ти¬
шину как знак согласия.
—	Вот и замечательно! А теперь прошу меня простить. После всех
переживаний мне хочется отдохнуть. Разумеется, если вы, господа,
захотите со мной увидеться, я приму вас в любое время.
Королева-мать выпорхнула за дверь.
—	Поехали купаться, — вздохнул Казаков. — Денек сегодня какой-
то... дурацкий. Заморочили вы меня своим средневековьем.
* * *
— Хайме, я не могу понять, отчего черный агат из Ренн-ле-Шато
показал мне твою смерть. Видение было настолько ясным, таким от¬
четливым, пугающе реальным, что я в него поверила. А потом раздал¬
ся голос Лоррейна... Лоррейн посоветовал не верить глазам своим,
^просил, не стала ли я королевой. А потом исчез. Что все-таки про¬
изошло? Кого же убили, если вообще кого-то убивали?
Видишь ли, мой ангел, — осторожно произнес Хайме, глядя себе
ПоД ноги, в желтовато-коричневую утоптанную дорожку монастыре-
К°П) сада, — я не хочу перекладывать ответственность на другого, но
^®ыдумал Тьерри. Точнее, Тьерри посоветовал мне следовать за
Энными чувствами, а не за древними призраками.
^ ~~ Тьерри? — фыркнула принцесса. — Вспоминая твоего брата, я
^ сказала, что он вообще не умеет разговаривать. Большего молчу-
я в Жизни своей не встречала! Он мне показался невероятно глу-
265

—	Жгучая медуза, прибитая к берегу, кажется красивой и невин-
ной, а когда ты возьмешь ее в руки, на ладонях останутся пузыри ^
ответил младший Транкавель. — Тьерри — самый умный и самый че¬
стный человек во всей моей семье. Он всегда молчит только потому
что не хочет до времени раздражать отца и Рамона, а сам втихомолку
прибирает к рукам замок. Замок со всем его содержимым. Забавно
другое: Ренн-ле-Шато недолюбливает моего отца, графа Бертрана, и
откровенно ненавидит Рамона, хотя и слушается его. И в то же время
душа замка, это удивительное подобие разума и жизни, воплощенное
в камне, признает Тьерри за хозяина. Помнишь, летом, в августе, мы
с тобой попрощались в Тулузе? Я вернулся домой, решив, что жизнь
кончена, но в тот же вечер ко мне пришел Тьерри и сказал: «Если ты
хочешь последовать за наварркой, езжай. Я помогу тебе исчезнуть
незаметно». Я, конечно, согласился, потому что знал — Тьерри запро¬
сто обведет вокруг пальца и отца, и Рамона. Я не мог оставаться в Ренн-
ле-Шато. Мерзко. Если Рамона ведет вперед его безумие, а отца -
одержимость нашей древней кровью, то Тьерри, похоже, знает, чего
хочет: восстановления справедливости. Но без крови, огня и железа,
как это непременно устроили бы мой старший брат и батюшка. Тьер¬
ри видел, что я потерял интерес к делу нашей семьи, и решил убрать
меня от греха подальше.
—	И что получилось? — Беренгария слушала, затаив дыхание. Ей
нравились рассказы Хайме о тайнах Ренна, таких мрачных, но в то же
время таких притягательных. Запретный плод сладок.
—	Мы спустились вниз, — задумчиво сказал Хайме. — И Тьерри
открыл дверь. Ту, что ведет в подземелья замка. Ключей от нее нет ни
у отца, ни у Рамона. А Тьерри где-то сумел раздобыть... Это не обыч¬
ное подземелье, не подвал, не древние оссуарии или каменоломни.
Подземелье выводит в иной мир. Сначала — обычные каменные ко¬
ридоры, потом дверь... А очень глубоко под землей, за дверью, откры¬
вается... Не знаю, как сказать. Лес. И небо. Только без солнца. Сплош¬
ные тучи. Очень мрачный, старый и уродливый лес. Чаща, занимаю¬
щая узкую горную долину.
—	Так не бывает, — возразила принцесса. — Небо — под землей?
Лес? Горы?
—	Что видел, о том и рассказываю, — загорячился Хайме. — Там
какая-то... дыра! Дыра, выводящая незнамо куда. Тьерри говорил, буД'
то за долиной есть ворота, ведущие еще дальше, к какому-то серому
замку. Я там не был и не хочу побывать.
—	Дальше! — нетерпеливо потребовала Беренгария. — Я поверИ'
ла в то, что под землей могут очутиться лес и горы, но что же вы Де-
лали, оказавшись среди долины?
266

—	Тьерри ушел к тому месту, которое называл Воротами. Я спро-
а что же дальше, куда ведет дверь? Брат ответил, что если буду
любопытным, сам рано или поздно увижу Я его ждал долго.
Там внизу, нет смены дня и ночи, постоянно сумерки. Тучи несутся
небу невероятно быстро. Нет запахов, ветра, не скрипят деревья,
fivcTO и мертво. Но животные есть, я видел рысь. Она подошла, по¬
смотрела на меня своими желтыми глазищами, но, едва я пошевелил¬
ся прыгнула в заросли. Потом я заметил пробегавшую в отдалении
волчицу, слышал рык льва... Я заснул. Разбудил меня Тьерри.
Хайме закрыл глаза, вспоминая. Он словно заново ощутил твер¬
дые пальцы брата, легшие на плечо, а в уши ворвался полушепот, зву¬
чавший в абсолютной тишине громоподобно:
—	Идем домой. Здесь нельзя долго находиться. Это место не при¬
надлежит нам.
—	Где ты был? Я так беспокоился!
—	Сходил к Серому замку, говорил с мудрыми и праведными людь¬
ми, до времени живущими в нем, — Тьерри кашлянул и зачем-то по¬
вторил со странной интонацией: — Да, живущими... Мне рассказали,
что делать. Возвращаемся. К счастью, твоя помощь не понадобилась.
Забудь об этом месте и никогда не проси у меня ключей от него. По¬
считай, что оно тебе приснилось.
...Беренгария устала охать от удивления. Рассказ Хайме более всего
походил на мрачную сказку, но рассказывалась она с твердой убеж¬
денностью в истинности этого приключения.
—	Вы вернулись в Ренн-ле-Шато, — принцесса подстегнула заду¬
мавшегося Хайме.. — Что было потом?
—	Мы ушли рано утром, — продолжил младший сын графа Редэ. —
А возвратились глубокой ночью. Тьерри заставил меня собрать вещи
в Дорогу, оседлать коня, взять заводную лошадь, отдал кошелек с день-
гами и выпустил через подземную галерею, выводящую к окраинам
Куизы. Но Тьерри помогал мне отнюдь не в одиночестве. Вместе с ним
оыл другой человек, незнамо откуда взявшийся. Брат просто сбегал в
св°и покои и привел его оттуда.
" И кто же это был?
" Я. Я сам. Одинаковая одежда, оружие, жесты. Я сотни раз ви-
Дел Се^я в зеркалах, в водных отражениях... Тьерри сказал, что это су¬
щество не живое и не мертвое, это не адский демон, взявший мое об-
ИЧЬе*а просто невинное волшебство, способное отвести глаза Рамо-
и графу Бертрану. Вроде бы двойник должен быть полностью
и/~1УШен воле Тьерри. К Дню Всех Святых это существо вроде бы
езнет, я тогда буду далеко, а значит, меня не ждет погоня со сторо-
^РШего брата и отца. Сегодня я узнал от одного человека, месси-
267

ра де Гонтара — это приятель Рамона, ты его не знаешь, что в Ренце
царит невероятная кутерьма. А ты мне рассказала, будто видела мою
смерть. Значит, Тьерри ведет свою, особенную игру, и ради нее он до*
жертвовал мною, точнее, моим двойником. Ничего не понимаю!..
—	Тайны, секреты, заговоры, — Беренгария поморщилась, ибо за¬
путалась окончательно. — Ваше семейство кого угодно сведет в моги¬
лу своими безумными играми! Хайме, может быть, оставим эти глу.
пости? Забудем? Посмотри, сегодня чудесный день...
—	А ты завтра выходишь замуж, — индифферентно добавил Тран-
кавель. — Этот мир чудесен!
Они прошли мимо маслобойни, стен храма и, наконец, свернули
в сторону двора. Собаки, валявшиеся в тени, узрев Хайме, поднялись,
встряхнулись, повиляли хвостом, будто завидели хозяина, и зачем-то
побрели следом. Беренгария, воображение которой было распалено
диковато звучавшими байками о сумрачных лесах в подземелье Ренн-
ле-Шато, серых замках, таинственных воротах, ведущих в никуда,
совершенно успокоилась — собака, как и лошадь, всем нутром чув¬
ствует заложенное в человеке зло, а монастырские волкодавы относи¬
лись к Хайме благосклонно.
—	О, смотрите! — воскликнула Беренгария, завидев старых зна¬
комцев. Сэр Мишель, Гунтер и мессир Серж бодро шествовали к ко¬
нюшням. — Наши друзья куда-то собрались. Хайме, давай спросим,
что они собираются делать? Господа! Вы намерены прогуляться?
Сегодня, между прочим, последний день, когда я свободна от обязан¬
ностей верной супруги короля! Да-да, господин фон Райхерт, я на¬
прашиваюсь! Разве вы откажете благородной девице?
—	Мы хотим поехать в сторону от Мессины, на побережье, — улыб¬
нувшись, ответил Гунтер. — Отдохнуть и покупаться в море.
—	Может быть, вы, ваше высочество, и мессир Хайме присоеди¬
нитесь? — неожиданно предложил Казаков, переборов наконец чув¬
ство ни на чем не основанной ревности. В конце концов, Хайме, хоть
и Меровинг, не такой плохой парень. И даже казаться плохим не хо¬
чет. — Хайме, соглашайся!
Транкавель-младший подумал секунду и кивнул.
Седлали лошадей, Гунтер с Мишелем (даром что барон и баронет!)
запросто сбегали за вином и пирогами про запас в трапезную, про*
мелькнула госпожа аббатиса, более занятая приготовлением к завт¬
рашнему торжеству, нежели наставлениями неразумной молодежи в
благочинии... Элеонора Пуату спала в своей опочивальне, оглашав
сводчатую прохладную комнату невыносимым храпом. Ричард ЯР6'
рекался с Бертраном де Борном в своем собственном шатре и пытался
посчитать, хватит ли ему одолженных матушкой у тамплиеров денег»
268

zjы рассчитаться хотя бы с частью долгов и прокормить войско на
к Святой земле. Иоанна Сицилийская, урожденная Плантаге-
^ с помощью камеристок собирала вещи и готовилась к скорому
огбытию в родную Англию вместе с матушкой. Райнольд де Шатиль-
он беседовал в припортовом кабаке с тремя темными личностями,
стараясь не повышать голоса и изредка оглядываясь — вдруг подслу¬
шают?
Где находился мессир де Гонтар — не знал никто, кроме него само-
П) Вроде бы в этот день Гонтара видели в маленьком городке Безье,
иго в нескольких лигах от Ренн-ле-Шато, якобы он околачивался воз¬
ле мрачноватого каменного здания командорства Ордена Храма, не
смея туда войти. Знал, что выставят взашей. А вот Дугала Мак-Лауда,
сэра Гая Гисборна и мессира Франческо Бернардоне туда пустили за¬
просто, причем проводили со всем почетом и охраной в виде несколь¬
ких рыцарей-тамплиеров.
Рамон де Транкавель, наследник графа Редэ, был при смерти. Отец
Ансельмо — библиотекарь Ренн-ле-Шато — и капеллан крепости от¬
казали ему в последней исповеди и причастии, невзирая на гнев гра¬
фа Бертрана.
Этим днем происходило множество интереснейших событий, но
пятерых людей столь разного происхождения и разных сословий, что
ехали сейчас к галечному пляжу к полудню от Мессины, все это абсо¬
лютно не волновало. Беренгарии Наваррской, Хайме де Транкавелю,
и троим приятелям принцессы — Гунтеру, Мишелю и Сергею — был
куда более интересен день завтрашний.
КОНЕЦ ИСТОРИИ ЧЕТВЕРТОЙ

КОММЕНТАРИЙ
Общеизвестно, что история, а особенно история так называемых
«Темных веков» эпохи варварских завоеваний, есть наука крайне за¬
путанная, неточная и создающая любому исследователю массу про¬
блем. Собственно, на базисе дошедших до нас отрывочных сведений
можно строить любые, самые безумные предположения и по методу
бузины в огороде истолковывать любое событие и его последствия в
угодной вам интерпретации. Я полностью согласен с известным выс¬
казыванием, гласящим, что истории как таковой вообще не существу¬
ет, а есть множество взглядов на одно и то же событие. Достаточно
вспомнить трактовку советских учебников относительно «великой
октябрьской социалистической революции» и нынешний взгляд на
большевистский переворот, который, в общем-то, по историческим
меркам случился едва ли не вчера. Что же в таком случае говорить о
временах полуторатысячелетней давности, откуда, собственно, и про¬
израстает развесистое родословное древо исчезнувшей династии Ме-
ровея-Хлодвига?
Прежде всего я хотел бы высказать здесь благодарность трем бри¬
танским авторам — Ричарду Лею, Генри Линкольну и Майклу Бейд-
женту — за настольную книгу любого уважающего себя одержимца
или, как высказывался Умберто Эко, «сумасшедшего с тамплиерами».
Большинство почерпнутых мною сведений о делах давно минувших
можно отыскать в этом весьма сомнительном с точки зрения благочи¬
ния и богопочитания сочинении, называющемся «Святая кровь и
Святой Грааль» (Москва, «Крон-пресс», 1997 год). Да, несомненно,
высказанная в «Святой крови» версия попахивает откровенным
безумием, неплохо продуманным розыгрышем или просто притяну-
тостью за уши, однако в ней присутствует как некое пагубное очаро-
вание, так и достаточное количество вполне достоверных сведении.
В этом можно убедиться, отыскав независимые источники.
Вывод: «Святую кровь» следует перечитать повнимательнее, от¬
ринуть совсем уж откровенный бред, собрать воедино истину или то,
что кажется истиной, и написать исторический роман с некоторыми
элементами естественной для XII века мистики.
Итак, что такое Меровинги, откуда они взялись и как с ними 6°
роться?
270

Если ты, уважаемый читатель, уже читал предыдущие романы
rtrtrffa и просмотрел предлагаемый ныне том, то тебе все должно быть
но* потомки «длинноволосых королей» сумели избежать гибели
обосновались в графстве Редэ, а затем начали плодиться и раз¬
множаться» освящая своей монаршьей кровью дворянские семьи Ев-
попы. Можно с большой долей уверенности утверждать, что Лотаринг¬
ия династия (кстати, продолжающаяся до сих пор), дома графов
Булонских и Анжуйских, а также линия герцогов Аквитанских (са¬
мой знаменитой представительницей которого была всем нам отлич¬
нознакомая королева Англии Элеонора Пуату), в конце I тысячелетия
по Рождеству Христову действительно породнились с потомками
Сигиберта IV, первого графа Редэ. Особенно ясно это заметно в отно¬
шении линии герцогов Булонских-Бульонских, откуда произошли
весьма примечательные личности, от Годфрида Бульонского, вождя
Первого крестового похода, до Ричарда Львиное Сердце и всех после¬
дующих Плантагенетов, связанных с Меровингами как по женской,
так и по мужской линии.
Авторы «Святой крови» однозначно утверждают: Меровинги как
первая варварская династия, принявшая христианство во времена
святого Ремигия, была незаконно отстранена от трона и короны Фран¬
ции Каролингами и Капетингами, а следовательно, Меровинги име¬
ют все права на престол (кстати, намек на эти права прослеживается
даже у Александра Дюма в «Графине де Монсоро». Помните заговор
Гизов-Лотарингцев против Генриха III Валуа? Сразу напрашивается
вопрос: почему в 1588 году Генрих нанес по Гизам знаменитый «коро¬
левский удар», истребив лотарингских принцев? Не потому ли, что
боялся реальных претендентов на свой трон? Ох, скользка дорожка
одержимства...).
Я и мой бессменный соавтор довели эту идею до логического
конца, то есть до абсурда. Если булонцы, Лотаринги, Плантары, Тран-
кзвели, Бланшфоры, анжуйцы и прочая орда наследников Хлодвига
Действительно имели все права на престол, то отчего же близкие и
^льние родственники «первых королей» хлопали ушами вплоть до
1588
года и истории с Генрихом III? Не нашлось лидера, объектив-
НЪ1Х причин, а может быть, повлияли последствия Альбигойского
Истового похода, когда граф де Монфор вкупе с последователями
«Лиггого Доминика выжгли Лангедок и Прованс до состояния Ара-
ской пустыни? Между прочим, многие из укоренившихся в Редэ-
**есе потомков Меровея сражались на стороне катаров и, разуме-
Ся» были истреблены.
**ас Убеждают, что столь многочисленная, влиятельная и развет-
Вдая семья принципиально сидела в захолустных замках, не смея
271

заявить свои права аж целую тысячу лет. «Не верю!» — как сказал бц
Станиславский, сломав пенсне о колено. По логике создателей «Св*
той крови», Меровинги готовились (и до сих пор, кстати, продолу
ют готовиться!) к захвату власти во Франции, если не во всем мире
Естественно, что сюда приплетаются тайны Монсегюра (ну ведь дол¬
жна быть в Монсегюре хоть какая-то тайна!), Святой Грааль (куда*
без него...), Сионский приорат (который бдит и охраняет Священную
кровь), подпольный Орден тамплиеров, протоколы Сионских мудре,
цов, которые составили вовсе не сионские мудрецы, а мудрецы Меро-
вейские (хватит клеветать на евреев!), и прочая классика одержим-
ства и эзотерики в виде масонства, розенкрейцеров, мадам Елены Бла-
ватской и организации ТРИС...
Как сказал бы герой любимого нами Умберто Эко: «Да ты просто
вынь пробку!» Короче, не выпендривайся.
Господа Бейджент, Лей и Линкольн время от времени «пробку»
все-таки вынимают, ибо по всему тексту рассыпаны фразы в стиле:
«Мы не уверены», «Данные могут быть неточными», «Летописи не
сохранились», «Очевидцы не выжили». Еще бы они дожили до 80-х
годов XX века, когда уважаемые британские «сумасшедшие с тамп¬
лиерами» впервые опубликовали свой опус... Но все равно в «Святой
крови» присутствует красная нить, протянутая через все страницы:
Меровинги готовятся. Однажды они почти добрались до цели, когда
Булонская линия получила корону Иерусалима, а Плантагенеты зах¬
ватили трон Англии и Аквитании. Оставалось всего ничего — убрать
Капетингов, короноваться в Реймсе, заменить летописные лилии еще
более летописными пчелками. Со стороны посмотреть — плевое дело!
«Тогда какого?!.. — вскричал я. — Чего ждем? Момент — удобнее
не придумаешь! Все европейские короли отправились в Палестину,
Франция почти беззащитна, Англией управляют Джон и Элеонора
Аквитанская... Вперед! Даешь Париж! Контре ну де ля тирания!»
Сразу встал вопрос — кому выгодно и кто будет командовать?
Понятно, что Меровинги. А где у нас самые отпетые Меровинги? Вер¬
но, в графстве Редэ-Разес. А где конкретно? Правильно, в Ренн-ле-
Шато...
Я, как потомственный одержимец, друид и тамплиер, начал не¬
медленно копаться в литературе, дабы раз и навсегда уяснить, что же
происходило в действительности на сцене европейско-палестинского
театра в 1189—1190 годах. Но ведь истории не существует, правда
Мы с соавтором получили лишь набор определенных событий, по-
разному истолковываемый десятками авторов.
Один, бия себя в тощую грудь, кричит на весь мир: «Ричард Львй
ное Сердце — военный и политический гений, но в провале всех 0го
272

-ьооматорских начинаний виноваты интриги завистников и неудач-
^сложившиеся обстоятельства» (ну, прямо Чубайс какой-то...).
Й° ДрУ1^8 автор, топоча ногами, со всей ответственностью заявляет:
р^рд — образец тупости, лени, бесхозяйственности и безалабер-
#)С№,если не его матУшка Элеонора и умные соратники, он вооб¬
ще никогда бы не дошел до Святой земли. Присовокупляем сюда ужас-
лий характер и манеру затаскивать к себе в постель любой движу¬
щийся объект, от жены графа Анжу до смазливых оруженосцев
(кстати, последняя сентенция в общем-то не лишена крупицы исти¬
ны, ибо даже симпатизирующий Ричарду летописец тех времен хан¬
жески упоминает об излишней ретивости короля в делах сугубо лич¬
ных)». Третье, четвертое, пятое, тридцать восьмое и сто сорок шестое
мнения я приводить не буду. Это всего лишь вариации на тему пер¬
вых двух. Посему Ричард изображен в романах цикла таким, какой он
есть, — четвертым сыном, хорошим рыцарем и, увы, полнейшим не¬
удачником. Впрочем, он тоже Меровинг, ему простительно.
Удачное время для переворота во Франции — это только полдела.
Нас не оставляла странная мысль: «Какого ляда Саладин откровенно
провоцировал новый Крестовый поход?» Саладин, в отличие от Ричар¬
да, был редким умником (это признают все авторы в большей или мень¬
шей степени) и не мог не понимать, чем кончатся его действия по зах¬
вату земель Южной Палестины. Но султан все равно упрямо добивает
остатки крестоносцев Первого и Второго призывов и ждет призыв
Третий. Почему султан Египта поддерживает сносные отношения с
маркграфом Тира Конрадом, не трогая его земли? Отчего хронический
неудачник и бездарь Ги де Лузиньян со своим войском благополучно
осаждал Акку несколько лет (причем он не мог взять город и уйти из-
под его стен из-за сарацинской блокады), а Саладин, имея отличную
возможность раскатать беднягу Ги в тонкий блин за два дня, ждал и
терпел? Ему так хотелось видеть европейское подкрепление из-за моря?
Один из главнейших вопросов: почему Конрад Монферратский
(спустя некоторое время получивший-таки корону Святой земли) был
°чень быстро, почти через две недели после коронации, зарезан асса-
СИНами, а через месяц таинственно умер его приятель-султан? Никто
Не ЗНает> каковы обстоятельства смерти Саладина, но есть основания
ПоДозревать, что... Впрочем, это совсем другая история. Я попытался
•^нуть на нее глазами всех действующих лиц — Конрада, Салади-
Элеоноры, Ричарда и прочих примадонн и маэстро длинной опе-
под названием «Третий крестовый поход». Ну и, конечно, со сто-
^ УЩемленных-забитых-загнанных Меровингов.
-И начали нас терзать подозрения, что вопросы о странностях,
с°Прово:
Ждавших Третий крестовый, заданы совсем не зря. Все эти
273

вопросы получают разумные и логично обоснованные ответы, если
предположить существование некоего Плана-Замысла-Заговора, Не
отраженного никакими летописями и провалившегося, судя по всему
из-за глупой случайности.
Главных его исполнителей, между прочим, потом благополучно
устранили — главе семьи Транкавелей снесли голову после сдачи
Каркассона крестоносцам в 1210 году, граф де Фуа, граф Тулузский
и прочие лишились своих земель и были перебиты, погибли Сала¬
дин и Конрад. Не добрались только до Элеоноры Пуату — видать
руки коротки. Кстати, вскоре французский король завоевал Булонь
и линия Эсташа Булонского прервалась...
Можно дать множество объяснений, почему случилось так, а не
иначе. Мы в точности знаем, что главное объяснение находится в ста¬
ринных текстах, обнаруженных в 1891 году кюре поселка Ренн-ле-
Шато Беранже Соньером. Некоторые из этих документов (в основе
своей позднейшие копии) можно найти в Парижской публичной биб¬
лиотеке, другие — достать через интернет или знакомых, вращающихся
в эзотерических кругах Западной Европы. Поверьте, ежели искать
тщательно, целеустремленно и без предвзятости, можно найти мно¬
жество прелюбопытнейших сведений...
В целом я и мой соратник Марина Кижина уверены на 95%, что
развитие событий в цикле «Вестники времен» полностью соответству¬
ет той истории, которая могла бы случиться в действительности, если
бы не одно «но»... А вот человека, который это «но» учинил, продав
заговорщиков (в результате чего канва событий европейской истории
пошла по Цсем нам знакомому пути), я бы лично вытащил из преис¬
подней, надавал бы тумаков и как следует побеседовал об одержим-
стве — и средневековом, и нынешнем... 11 апреля 2005 г.

МЕРОВИНГИ:
ОТ МЕРОВЕЯ ДО ЭЛЕОНОРЫ ПУАТУ
К сожалению, по техническим причинам я не могу представить
читателю полное родословное древо династии «Длинноволосых ко¬
ролей», но отследить основные ветви, на которые распался их древ¬
ний род вполне возможно.
Итак, мы все отлично помним, что основателем династии был
Меровей, закончивший свой земной путь примерно в 440 году.
Его прямой потомок Святой Хлодвиг I являлся королем франков до
511 года, однако в династическом плане нас куда более интересует
Дагоберт II (651-679) и его супруга Гизелла де Разес (633-676).
Стоит обязательно отметить, что среди предков Гизеллы был Сиго-
нищ префект галлов времен Римской империи, и Гизлика, сестра
короля вестготов Вамбы (572 г). Именно с потомков Дагоберта и
Гизеллы началась долгая история изгнания Меровингов.
Первым графом Редэ являлся Сигиберт IV Plant-Ard — «Бурно
Расцветший Побег» (676-758), вместе с ним этот титул носили Сиги¬
берт V и Бера III, так называемые «принцы-отшельники», прозван¬
ные так потому, что несколько лет скрывались в пещере близ Редэ во
время вторжения сарацин из Иберии. Могильный камень с надписью
с их общей гробницы в настоящее время хранится в музее Ренн-ле-
Шато.
После смерти Беры в 770 году графом Редэ становится Гильом I,
а его сыновья Бера V и Олиба становятся основателями ветвей Блан-
®форов и Транкавелей соответственно (дочь Беры IV Ротода в
95 году получает в приданое Бланшфор, а Олиба II становится в
Начале IX века графом Каркассонским).
Младший сын Беры V Бертран Плантавель в 870-875 годах осно-
^ герцогство Аквитанское и стал первым его владыкой. Его наслед-
по прямой линии является знаменитая королева Элеонора
^ Сигиберт VI, граф Редэ (ум. 884-885), являющийся внуком
РЬ1V, женился на дочери французского короля Карла Лысого Ро-
и основал самую выдающуюся ветвь династии — Булонскую.
Дставители этого рода после неудачного мятежа против короля
275

франков Людовика II и проигранной битвы при Пуату (881) бежал
в Бретонь, а после нашествия викингов — в Англию. Их правку*
Алан де Поэр «Крепкобородый» (917-952), в 937 году становится
герцогом Бретонским, а праправнучка Агнесса выходит замуж за
Хьюго де Лузиньяна.
Прямыми наследниками Меровингов после Сигиберта IV являлись-
Гильом II «Плантар» (ум 914);
Гильом III (874-936);
Арно (ум. 952). Вернулся в Бретонь в 939 году;
Бера VI (ум. 975);
Хьюго I (951-971);
Жан I (ум. 1020);
Жан II (ум. 1054). Женился на Беатрис Лотарингской. Через Жана
II и Беатрис род Плантаров (герцогов Лотарингских) продолжается
по сей день;
Хьюго II (ум. 1015). Женился на Агнессе Булонской, получил
титул графа Булонского;
Эсташ I, граф Булонский (1010-?);
Эсташ II, граф Булонский (ум. 1081). Участвовал в походе герцо¬
га Вильгельма Завоевателя в Англию (1066). Женат на Иде д’Арденн.
* * *
Наиболее выдающимися свершениями знамениты сыновья Эста-
ша II:
Эсташ«III, граф Булонский. Женат на дочери короля Шотландии
Малькольма. Его дочь Матильда являлась матерью короля Англии
Генриха И, «Старого Гарри». Таким образом Ричард Львиное Сердце
является Меровингом по материнской и отцовской линиям;
Готфрид, граф Булонский. Герцог Нижней Лотарингии, в 1099 году
взял Иерусалим, один из основателей Ордена Тамплиеров;
Балдуин I. Первый король Иерусалимский, коронованный после
Крестового похода 1099 года.
* * *
В настоящее время династия, оказывавшая сильнейшее влияние
на судьбы Европы, начиная с V века от Рождества Христова, сохрани*
лась. Наследниками Меровингов по праву крови могут считаться гер
цоги Лотарингские, князья Люксембурга и Монако, а также часть Дв°
рян Испании и Италии.

БОЛЬШАЯ ОХОТА

Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом цди
не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы
входящие видели свет. Ибо нет ничего тайного, чтоне
сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сдеда
лось бы известным и не обнаружилось бы.
Евангелие от Луки: 8: 16~~ у;
Посвящается маленькой пани Станиславе -
в ожидании тех времен, когда она научится
читать.
Благодарности:
Марине Кижиной-Стариковой и Кириллу Старикову — неизмен¬
ным соавторам, чья настойчивость и трудолюбие позволили циклу
«Вестники времен» обрести новую жизнь и второе дыхание.
В тексте использованы стихи: братьев Самойловых (группа «Ага¬
та Кристи»), Ларисы Бочаровой (Лоры Провансаль), А. Лустберга.

Пролог
ПОЛЕТ ВОРОНА
1189 год.
Графство Редэ, Лангедок, южная Франция
Большая черная птица парит в лучах медленно поднимающегося
над холмами солнца. Круг за кругом, то выше, то ниже, ветер упруго
посвистывает в жестких перьях. Мелькают внизу цветные пятна —
крутые холмы в рыжей патине увядающих трав, темно-зеленые квад¬
раты виноградников, купы буковых рощ, медленно перемещающиеся
в облаках пыли овечьи отары... Прожив на свете более полувека, во¬
рон давно усвоил, где можно рассчитывать на добычу, а куда соваться
не стоит. Небольшой птичий мозг твердо помнил: держись полей и
лесов, избегай городов, избегай людей, а в особенности — избегай
огромной рукотворной горы. Лесные звери и птицы инстинктивно ста¬
рались не приближаться к этому месту. Крылось в нем нечто, проти¬
воречащее бесхитростным представлениям неразумных тварей об
окружающем мире.
Среди людей зловещее место носило имя «Ренн-ле-Шато», замок
Ренн, фамильное обиталище правителей здешних краев. Для живот-
НЫх замок был и оставался нагромождением золотистого известняка,
^*ело и хитро прикидывающимся обычной человеческой постройкой.
Десь всегда что-то происходило — незаметно, исподволь, кроясь во
1*^аке и шурша змеиной чешуей по камням. Высокий огонь в ночи,
чья жизнь оборвалась до срока, пропавшие без вести — или, на-
Р°т> взявшиеся неведомо откуда...
Как, к примеру, трое верховых, выехавших из неприметного рас-
j/^Ka примерно в четверти лиги к юго-востоку от стен замка. Отпу-
1й^0е природой разумение ворона в голос кричало: узкое ущелье за-
щ ^пвается тупиком, глухой каменной стеной. Люди вместе с лошадь-
**ак не могли пройти сквозь нее. Им вообще было неоткуда
разве что изникнуть прямиком из земной тверди.
279

Тем не менее эти трое поочередно покидали ущелье. Даже не тр^
а четверо: один конь нес двоих седоков. Одолев густо усеянные капля!
ми росы заросли дрока, всадники выбрались на торную тропинку С вы¬
соты птичьего полета было видно, как, извиваясь между холмами, она
убегает к берегу узкой речушки, перебегает желтой полоской брода на
другой берег и устремляется к околице ближайшего людского поселе¬
ния. Река звалась Сальсой, деревня на ее левом берегу — Арком.
Для людей, с трудом вырвавшихся из железных объятий Ренн-ле-
Шато, эти незамысловатые названия означали свободу и надежду.
Однако для птицы они были всего лишь непонятными звуками.
Ворон быстро потерял бы интерес к странному отряду... если б не
одно обстоятельство. Вышедшие из распадка люди не подозревали о
поджидающей впереди засаде. Среди окрестных холмов затаилось
около десятка верховых, разделившихся на две группы. Беспечная
добыча миновала один из секретов, устремившись прямиком в лапы
второго.
Как гласил многолетний опыт ворона, после столь неожиданных
столкновений у обочины дорог частенько остается кое-что съедобное.
А если уж люди примутся размахивать длинными блестящими желе¬
зяками, то сытный обед обеспечен. Пожалуй, стоит обождать и по¬
смотреть, как станут развиваться события...
Черная птица резко нырнула вниз, стрелой прошивая стылый
утренний воздух. Хлопнули складывающиеся крылья, зашелестели
перья: ворон приземлился на выступе скалы и затоптался, устраива¬
ясь поудобнее.
* * *
Явившаяся из распадка загадочная компания, надо заметить, вы¬
глядела довольно разномастно. Старшим — и несомненным вожаком -
представал высокий, варварского обличья тип в одежде явно с чужо¬
го плеча, обладатель растрепанной гривы каштановых волос и зеле¬
новатых глаз. Его спутник, тот, что восседал на могучем фландрском
коне, вполне мог принадлежать к благородному сословию Британских
островов — о чем свидетельствовали прямые, почти белые волосы и
тяжелая, что называется, «лошадиная» нижняя челюсть.
За спиной англичанина, на крупе его коня, примостилась дама 3
наброшенном на плечи дорожном плаще зеленого сукна. Молодость*
красящая любую женщину, к путнице особой щедрости не проявила-
Острые черты треугольного личика, темно-рыжие пряди, стянутые на
затылке в тугой узел... Происхождение девицы поддавалось опреД^
280

с изрядным трудом. С равной долей вероятности она могла быть
Ле женкой Альбиона, Ирландии, бретанской француженкой и даже
^рянкой из Норвегии.
** даТ0 место рождения замыкавшего маленькую кавалькаду юно-
угадывалось с первого взгляда. Только Италийский полуостров
^ог одарить мир столь примечательным образчиком человеческого
а Смуглый, черноглазый и горбоносый мальчишка явился на свет
исключительно на погибель как женщинам, так и некоторым мужчи¬
нам, обладающим противоестественными склонностями. Единствен¬
ный из всех, он выглядел сейчас то ли испуганным, то ли неуверен¬
ным. И когда из кустов на тропинку вдруг высыпали вооруженные
люди, итальянец от неожиданности так рванул поводья, что его гне¬
дая возмущенно ржанула и заплясала под неловким седоком.
— Доброе утро, господа! Вот мы наконец и встретились. Мое по¬
чтение, мистрисс Уэстмор, как поживаете?
Саркастический возглас принадлежал предводителю охотников на
двуногую добычу — человеку лет двадцати пяти, светловолосому и
коренастому, одетому в невзрачный наряд небогатого горожанина. По¬
верить этому маскараду мешали кое-какие мелочи, хорошо различи¬
мые опытным глазом. К примеру, отличный, дорогой работы меч на
левом бедре. Породистый жеребец чалой масти, никак не могущий
оказаться под седлом простолюдина. Наконец, сама манера поведе¬
ния незнакомца: человека, привыкшего отдавать приказания и уве¬
ренного, что его слова будут немедленно исполнены.
Его подчиненные, числом семеро, постепенно стягивались к мес¬
ту событий. Все, кроме стрелков, конные, добротно одетые и воору¬
женные, они также мало напоминали заурядную разбойничью шайку.
Скорее уж группа смахивала на баронских дружинников, некими
игранными обстоятельствами вынужденных прикинуться грабителя-
^ с большой дороги. Двое держали наперевес арбалеты — вроде бы
небрежно, ни в кого особенно не целясь, однако механизмы взведены
и тяжелые стрелы готовы в любой миг сорваться с тетивы.
Окруженная превосходящими силами противника четверка сби-
яась в тесную кучку. Рыжая девица, оскалив мелкие острые зубки,
KPa^He раздраженно прошипела некую фразу, точно не являвшуюся
^Ркзывом к Господу о помощи. Скорее уж ее высказывание являло
и°°ои пожелание противникам немедля провалиться в преисподнюю
°СТаваться там до скончания времен.
Взаимно, моя прекрасная леди, — отозвался предводитель на-
расслышав нелестные эпитеты в свой адрес и отвешивая
овской поклон. На его лице появилась глумливая улыбка. — По-
*У мне не хотелось бы причинять вам лишние неудобства, ду¬
281

маю, вполне обойдемся без унизительного ритуала расставания с onv
жием. Учтите, мессиры, я полагаюсь на вашу честность. Если же ва^
хочется затеять свалку — по крайней мере, одному из вас просто це
терпится — скажите сразу. Уж такое скромное развлечение напосле
док я в силах обеспечить. Убери меч, Дугал! Убери, я сказал!
В голосе светловолосого лязгнул металл. Лохматый тип, невесть
когда успевший вытянуть из заплечных ножен страховидную шотлан¬
дскую клеймору, хмуро глянул на оратора и нехотя положил клинок
поперек седла. Соотношение сил — восемь против двоих — говорило
само за себя.
—	Кто это? — негромко спросил Гай, положив руку на рукоять меча
Он обращался к сидящей за его спиной девушке. Однако ответил
шотландец.
—	Его зовут Ральф Джейль, — сказал он, как сплюнул. Разговор
велся на принятом среди европейского дворянства норманно-франк¬
ском наречии, только в речи Мак-Лауда звучал тягучий акцент ко¬
ренных обитателей Хайленда, гористого британского севера. — Ты
всегда был везучим ублюдком, Ральф.
—	«Ублюдка» я забью тебе обратно в глотку, горец, — ухмылка
Джейля утратила всякое подобие дружелюбия. — Итак, Ральф
Джейль, шевалье, к вашим услугам и собственной персоной. Ваши же
имена мне большей частью известны, а меньшей — неинтересны... Ну
так что, желаете учинить вульгарную драку или все же мирно присо¬
единитесь к нашей прогулке?
Мак-Лауд посмотрел на Гисборна. Гисборн пожал плечами, пока¬
чал головой и с явным сомнением бросил взгляд на Франческо Бер-
нардоне. Итальянец отвел глаза.
—	Восемь человек, — сквозь зубы процедил шотландец. — И черт
его знает, сколько еще сидит с арбалетами по кустам. Он предлагает
поговорить... что ж, ладно, где беседа, там шанс. Твоя взяла, Ральф-
Как же ты нас выследил, зар-раза?..
—	Повезло, — скромно улыбнулся светловолосый.
—	Везучий ублюдок, — скривившись, повторил Дугал. — Далее в
рай наверняка пролезешь на чужом горбу. Но ты ведь не надеешься»
будто вся слава добытчика достанется тебе одному, а?.. Господь, наш
Создатель, велел делиться!
—	Это само собой. Поделюсь непременно, а как же, — рассеянн0
пробормотал вожак странных грабителей, щупая наметанным взгля
дом притороченные к конским крупам объемистые тюки. — Получил**’
что причитается, даже не сомневайся... Где бумаги?
—	Неблагодарная вы сволочь, мессир Джейль, — буркнул шотлаЯ
дец. — Всю работу за него сделали, а у него даже «спасибо» сказав
282

ЯЗЫК не
поворачивается. Во вьюках твои ненаглядные бумаги. Лежит
сп<
[0койно, дожидается, когда его доставят... в общем, куда надо, туда и
«оставят.
д ^ Какие бумаги, Дугал? Какая слава? — Судя по выражению до-
ельзя изумленной физиономии, беловолосый англичанин плохо
вставлял, о чем идет речь. Сидевшая за его спиной девица, поиме-
нованная «мистрисс Уэстмор», беспокойно заерзала, словно прики-
дЬ1Вала, как бы половчее спрыгнуть с коня и удариться в бега. — Вы с
цим что, заодно?!
_ Заодно, не заодно, какая разница... — пробурчал кельт. — Я знаю
его, он знает меня, а мистрисс Изабель знает все, но предпочитает
помалкивать. Мы с ним знакомы еще со времен моей службы сам зна¬
ешь у кого...
—	...И он тоже — слуга покойного Лоншана? — с брезгливой инто¬
нацией завершил фразу Гисборн.
—	А черт его знает, чей он нынче слуга, — не слишком куртуазно
ответствовал Дугал. — Зато я точно знаю, что мессир Ральф охотится
за наследством усопшего канцлера. Ну теперь все узнали истинную
правду друг о друге? Мистрисс Изабель, да не скрипите зубами! Надо
ж иногда уметь проигрывать!
—	Что за вздор! — Девица надменно вскинула узкий подбородок. —
Не понимаю, о каких играх вы тут болтаете. Но если вы сговорились
ограбить беззащитную женщину, Господь вас за это сурово покарает.
В этой странной, обманчиво мирной беседе, ведущейся под при¬
целом арбалетов и в окружении обнаженных клинков, Ральф Джейль
с некоторого времени участия не принимал. А может быть, даже и не
вникал в суть произносимых слов. Шевалье был похож на человека,
поставленного перед сложным выбором. Он хмурился, и пальцы его
правой руки непроизвольно стискивали «яблоко» на рукояти меча.
Впрочем, выбирал светловолосый недолго. Дело казалось абсолют-
но верным. В уединенной лощине нет никого, кроме добычи и загон-
п*Иков- Искушение, неутомимо преследовавшее его десять последних
лет» оказалось слишком велико, а люди, гнева которых стоит опасать-
Ся’ увлеки и никогда не узнают правды.
Победитель всегда прав и неподсуден. В этой стычке победителем
~~ И Dio est bono, il Dio est malo, — произнес вдруг горбоносый
Ч» словно очнувшись от сна.
Дж ^Г00110® бывает добрым, бывает и злым, — машинально перевел
^иль, немного владевший италийским наречием. — Ты чертовски
»парень. Чертовски прав».
щевалье тяжко вздохнул и махнул рукой арбалетчикам.
283

* * *
Короткие толстые болты с хлопком сорвались с арбалетных лоз^
Цель поразили оба — один глубоко вошел в горло, другой застряд
между ребрами. Сила удара оказалась такова, что Дугала Мак-Лау^
буквально выбило из седла. Он рухнул вперед спиной на выжженную
солнцем землю графства Редэ, прожив еще несколько кратких и му.
чительных мгновений. Потом судорожные метания прекратились. Вы-
летевшая из руки шотландца клеймора лежала шагах в трех поодаль
отражая солнечные лучи. Сохранившие недоуменное выражение гла¬
за застыли, подернувшись мутной дымкой.
Как любой человек, Гай с рождения представлял хрупкость и не¬
долговечность человеческой жизни. Ему уже приходилось терять на
поле боя соратников и друзей. Единственный взмах клинка, свист
стрелы, загноившаяся рана — и вот оставшиеся в живых стоят на клад¬
бище возле разверстой могилы. Мак-Лауд, наемный меч, знал это не
хуже, а может, и лучше его. Но чтобы вот так нелепо, после всего, что
им довелось пережить в подземельях замка Ренн, в двух шагах от спа¬
сения и свободы...
Первой опомнилась рыжая девица. Тело Мак-Лауда еще не кос¬
нулось дорожной пыли, когда она решительно сиганула с конского
крупа наземь — тем самым предоставив англичанину полную свободу
действий и избавив его от необходимости заботиться о судьбе попут¬
чицы.
— Не думайте обо мне! — Она ловко проскочила между двумя
нападавшими, попутно успев кольнуть в брюхо одну из лошадей ос¬
трым стилетом, прыгнувшим ей в ладонь из широкого рукава. Оскор¬
бленное и не ожидавшее такого подвоха животное взвилось, визжа и
молотя передними ногами в воздухе. — Бегите!
Изабель Уэстмор скинула плащ, подхватила мешающие юбки и
споро устремилась к расщелине между склонов холмов, рассчитывая
найти укрытие. Вслед беглянке, повинуясь яростному крику мессира
Джейля, поскакал один из его подчиненных.
За спиной убегавшей женщины тем временем вспыхнуло малень¬
кое сражение. Могучий боевой конь Гая Гисборна не мог похвалить¬
ся особенным проворством, зато вставать у него на пути не следова¬
ло никому. В чем на собственном опыте убедился один из напада0'
ших, попытавшийся преградить англичанину дорогу и спустя
мгновение оказавшийся вместе с лошадью на земле. Второго рыИ0Рь
наотмашь рубанул мечом, но рукоять неловко провернулась в лаД°
ни, удар пришелся плашмя — впрочем, оглушив противника и сШ11
бив его наземь. Пешие стрелки возились со своими арбалетами, и 03
284

^^ошенное лицо Ральфа Джейля, судорожно рвущего свой кли-
!оГи3 ножен.
Мак-Лауд свое отвоевал, спасать девицу поздно, но они с Фран-
^коеЩС могут прорваться. Мальчишка, конечно, тот еще боец, у него
емеча нет, но, возможно, при некотором везении... если юнец не
А лег стоять столбом и бросит свою гнедую следом...
У Везение кончилось, не начавшись. Франческо и не подумал сопро-
тйВЛяться — только втянул голову в плечи и зажмурился, уткнувшись
в конскую гриву. Гай, обменявшись парой ударов с Джейлем, пропу¬
стил сокрушительную плюху плашмя по затылку и тут же — чем-то
вроде дубины по руке, сжимающей меч. Добрый клинок зазвенел о
камни. Гай выпустил поводья, повис на шее лошади, изо всех сил ста¬
раясь удержаться в седле. В голове гудели колокола, красные пятна
поплыли в глазах.
.то мгновение путь оказался свободен. Впереди маячило лишь
—	Остальных приказано живыми! — донесся откуда-то издалека
сдавленный вопль. Сильные руки грубо стащили рыцаря с коня. Гис¬
борн почувствовал, как ременная петля стягивает ему запястья.
Из распадка показался всадник, удерживая поперек седла ярост¬
но брыкающуюся девицу. Руки у мистрисс Уэстмор также были скру¬
чены за спиной, а вот вставить кляп то ли по горячке забыли, то ли не
сочли нужным — чем рыжая бестия вовсю и пользовалась, поливая
всех и вся отборной бранью. В сторонке обыскивали спешенного
Франческо. Итальянец по-прежнему не сопротивлялся.
«Везучий ублюдок» Джейль бросил в ножны клинок, спрыгнул с
лошади, подошел к неподвижно лежавшему в пыли человеку и, на¬
клонившись, сорвал приколотую к воротнику куртки Мак-Лауда вы-
^ную серебряную фибулу, выдрав ее вместе с лоскутками ткани.
Затем, не в силах справиться с овладевшей им злостью, пнул тело по¬
верженного соперника — один раз, другой, третий.
—	Вот и все, горец! — злорадно выкрикнул он, отводя ногу для
нового удара. — Наконец-то мы квиты! Получил свою долю славы,
грязный ублюдок? Вот тебе еще немножко!
Прекрати это, дьявол тебя раздери! — прохрипел Гай. — Мало
Чести глумиться над мертвым, попробовал бы ты пнуть его живого!
^Джейль метнул в англичанина яростный взгляд и отошел, тяжело
Эт ^Ну чего вытаращились? — прикрикнул он на подчиненных. —
лей ° РазДеньте и забросайте ветками, пускай спишут на грабите-
U 60,7111 наВДут, конечно, в чем я сильно сомневаюсь. Что отыщете
С п 0Г0’ Можете поделить между собой. И как закончите — по коням!
енных глаз не спускать!
285

Погомонив, люди уехали, увозя с собой троих пленников. Погиб,
шего в стычке человека оттащили в сторону от тропы, спихнув в рус
ло пересохшего ручья и небрежно закидав комьями земли. Терпеливо
выждав, пока двуногие и четвероногие скроются из виду, ворон поки-
нул скальный выступ. Прыжками доскакал до ручья. Люди торопи-
лись, убежали, не доведя дела до конца — вон из земли торчит скрю-
ченная кисть.
Ворон примерился. С размаху долбанул клювом в мягкое, свежее
мясо, рассчитывая выдрать изрядный кусок.
Согнутые подобием звериной лапы пальцы вздрогнули и разжа¬
лись. Встревоженная птица отпрыгнула в сторону, кося желтым круг¬
лым глазом. Решив, что опасности нет, вернулась к своему занятию.
После второго удара торчавшая из земли рука внезапно задерга¬
лась, едва не схватив стервятника за крыло. Запаниковавший ворон
закаркал, предпочтя отлететь подальше. Что-то было не так. Когда
люди бросают своих убитых сородичей, те более не шевелятся.
А этот — шевелился. Упрямо выкарабкивался из-под наваленных
на него камней и песка, сипя и булькая пробитым горлом.
Ворон поразмыслил еще немного и решил: лучше всего улететь.
Ну его, этого неугомонного мертвеца, не желающего даже умереть по-
человечески.

Часть первая
ТИХИЕ НОЧИ ГОРОДА БЕЗЬЕ
Мы играли
Во что захотим,
Мы упали — и летим, и летим.
Куда — мы не знаем
До поры, до поры...
Мы слепые
По законам игры...
И тем, кто сам добровольно падает в ад,
Добрые ангелы не причинят
Никакого вреда
Никогда, никогда...
Глава первая
СТРАСТИ ПО АРХИВУ
11 октября 1189 года
Мессир Ральф Джейль уже второй час сидел за столом в комна¬
тушке постоялого двора «Белый бык» и размышлял. За подслепова¬
тым окном смеркалось, вечер переходил в ночь. Мысли упомянутого
благородного мессира, пребывая в гармонии с движением небесных
светил, также становились все мрачнее.
На шатком столе мессир Джейль разложил большой набор не очень
связанных между собою предметов. Там имелись пять небольших
вместительных сундучков черного мореного кедра, шириной в две
■ЗДони, высотой и глубиной в три, окованных по углам зеленовато¬
золотистыми веточками из потускневшей бронзы, с удобными ручка-
10/1 на крышках и замочными скважинами, окруженными ворохом
чеканных колосьев. Компанию им составляли три или четыре перга¬
ментных свитка, украшенных свисающими на веревочках печатями, а
Также небольшие мешочки, в коих путешествующие обычно хранят
свои денежные средства, и длинный меч-клеймора в ножнах, украшен-
Ых бронзовыми бляшками. Поодаль стояла плоская шкатулка из
^товатой кости ромейской работы, украшенная мелким резным
1Р°м из переплетающихся иззубренных листьев, тонких веток и
лен 0ЧНЫх г°ловок. Еще одну безделушку, серебряную фибулу с вкрап-
верт 101	отшлифованных аметистов, Джейль безостановочно
в пальцах.
287

Вещи он частично добровольно, частично принудительно изъял
пленников, находившихся в соседней комнате под бдительной охп ^
ной. Будь его воля и имейся возможность, Ральф изгнал бы из тра^
тира всех посетителей и постояльцев до наступления рассвета. Воис
тину, так было бы куда спокойнее. И без того уже приходится раз^
вать золото мало не пригоршнями — сначала стражникам у вор^
потом мрачному кабатчику — чтоб не задавали лишних вопросов по
поводу трех связанных пленников. Да еще подкреплять мзду нещу.
точными угрозами, чтобы и впредь держали рот на замке.
Решение переночевать в Безье, как именовался этот захолустный
городишко, было по меньшей мере рискованным. Однако ж обойти го-
род стороной не представлялось никакой возможности. Мешки с про-
визией показывали дно, а люди и кони нуждались в отдыхе. Хорошо
что эту ночь они проведут под крышей — но едва рассветет, двинутся в
путь. Чем быстрее, тем лучше. Мессир Джейль мечтал добраться до
ближайшего порта на французском побережье, откуда он может с чис¬
той совестью и драгоценной добычей отправиться к своей покровитель¬
нице, мадам Элеоноре Аквитанской.
При здравом размышлении, порученное ему дело он выполнил.
Наилучшим образом. Пропавшее два месяца назад из Лондона сокро¬
вище обретено и находится в надежных руках. Единственная ошибка,
которую он допустил, — проявленная нынешним утром горячность и
измена затверженному правилу: «Сперва думать, потом действовать».
Возмездие Мак-Лауду мыслилось совершенно иным — если уж не в
честном поединке, то хотя бы с приговором королевского суда и висе¬
лицей на окраине Лондона.
Однако сделанного не воротишь. Исчезновение Мак-Лауда, ко¬
нечно, изрядно огорчит Элеонору и маркграфа Монферратского, ко¬
ему шотландец служил последние годы. Ну что ж — бывает: люди, выб¬
равшие опасное ремесло конфидента, частенько пропадают без вести.
Он, Джейль, поступил весьма разумно, еще с месяц назад намекнув в
своем письме к Элеоноре Аквитанской о возможном предательстве
кельта. Авось сочтут, что тот переметнулся к византийцам.
Правда, есть еще свидетели. Как поступить с ними? Конечно, ну*'
но было сразу либо прикончить всех, кроме рыжей девицы, либо У*
не трогать никого. Теперь же у него на шее обуза в виде трех человек,
каждый из которых способен во всеуслышание заявить: в смерти
Дугала Мак-Лауда повинен не кто иной, как Ральф Джейль.
Предположим, Изабель Уэстмор можно не принимать в расчет
кто поверит измышлениям византийской шпионки? Главная забота И
головная боль Джейля: как доставить эту пронырливую особу к Эле
оноре Пуату, живой и невредимой, в качестве приятного дополнен*1»
288

еНному архиву Лоншана. Пускай ее величество сама решает, как
* Й поступить — изжарить на медленном огне, выпытывая тайны
С (яантинопольского двора, отправить в подарок Конраду или сде-
+ фигурой в своих играх с византийцами и арабами. Судьба Иза-
ь была предопределена в тот день, когда фальшивая мистрисс
Уэстмор отважно сунулась в драку за наследство покойного Уильяма
Лоншана, неудачливого канцлера Англии. Сунулась — и проиграла,
несмотря на всю свою ловкость и хитрость.
Остаются безвестный итальянский мальчишка и белобрысый ан¬
гличанин — рыцарь из свиты принца Джона, если верить взятым у него
подорожным и письмам с личными печатями его высочества и Бас-
харда Клиффорда, архиепископа Кентербери, нового канцлера. С пер¬
вым проще всего. Убит в окрестностях города Тура, неподалеку от реки
Эндр, при нападении грабителей на торговый обоз Барди. Был чело¬
век — и нет человека. Никто о нем не возрыдает, кроме безутешных
родителей в далекой Италии. Отпускать, даже если будет клясться в
вечном молчании, никак нельзя. Слишком много видел, о чем-то на¬
верняка догадывается, может проболтаться.
С шевалье Гисборном сложнее. Конечно, на неспокойных дорогах
старушки Европы может бесследно сгинуть не только одинокий ры¬
царь, но и целая армия. Однако нельзя же во имя сохранения тайны
убивать невинных! То есть не то чтобы нельзя... но как-то нехорошо,
неблагородно. Не по-христиански. Из-за этой истории с архивом и
без того уже полегло немало добрых католиков. А Гисборн все же —
соотечественник, дворянин, да еще заслуживший чем-то благосклон¬
ность самого принца Джона... В истории с архивом он, похоже, чело¬
век случайный и потому безвредный... Вряд ли с покойным шотлан¬
дцем и тем более с Изабель Уэстмор его соединяют прочные узы...
Обучен обращению с оружием, исполнителен, может даже оказаться
полезен... Нет, убивать рыцаря Джейлю никак не хотелось.
Ах, если бы у него оставалось чуть больше людей! Тогда он про-
^•напросто позаимствовал бы бумаги англичанина, а самого рыца-
ря с мальчишкой из Италии отправил под конвоем в ближай-
1,11111 КоРолевский замок. Посидели бы там месяц-другой, ничего бы
ними не сделалось. Но людей было мало. Катастрофически мало,
ков ^ ^>альФ П0КИДал Лондон в сопровождении почти трех десят-
^преданных ему головорезов. Теперь же, после событий после-
седмицы, в живых осталось только семеро его подчиненных.
он потерял почти сразу, в Руане, во время охоты на вто-
^Уппу похитителей. К его величайшему огорчению, взять плен-
^ е Удалось. Косвенные свидетельства позволяли предположить —
^ ^Удились на пользу королевства Французского и его вели-
10* 3343
289

чества Филиппа-Августа, никогда не упускавшего случая посея^
рознь среди заклятых друзей-англичан. Следовало еще тогда ощра
вить захваченные сундуки Элеоноре, но Джейль не решился расстатьс
с драгоценной добычей — вдруг сопровождающие окажутся недос-щ
точно честны или сами угодят в засаду? Как улитка из поговорки, он
предпочитал все свое носить с собой, мечась в поисках недостающей
части наследства Лоншана.
А она, эта самая часть, все время ускользала у него из-под носа.
След пропавших сундуков обнаружился только в Тур-сюр-Луар
Type-на-Луаре. Пронырливые похитители решили затеряться среди
людей торгового обоза некоего мэтра Барди из Италии, держащего
путь к Тулузе. Полагаясь на свою дружину и трепет торгового сосло¬
вия перед власть предержащими, Ральф просто-напросто силой за¬
держал обоз, потребовав выдать похищенное. Он не намеревался ни¬
какого убивать, разве что припугнуть для пущей надежности...
События покатились в совершенно непредсказуемом направлении.
Из треклятого болотца неподалеку от речки Эндр, где остановились
фургоны, возникли призрачные чудовища, уничтожавшие всех без раз¬
бора. Ральф по сей день был уверен, что настигнутые им византийцы,
похитители архива, потеряли голову и каким-то образом призвали в
мир бестелесных тварей. Или же, напротив, они руководствовались
холодным расчетом, предполагая с помощью дьявольских отродий
окончательно замести следы, избавившись скопом и от преследовате¬
лей, и от возможных свидетелей? Истинные мотивы их поступка до¬
подлинно ведала разве что девица Уэстмор, и надо бы не забыть по¬
расспросить ее с пристрастием, как только представится к тому воз¬
можность...
Как бы то ни было, горе-колдуны не рассчитали своих сил. Явив¬
шиеся слуа истребляли все живое, отнюдь не делая исключения и для
тех, кто призвал их в мир. В начавшейся заварухе две трети Джейлева
отряда бесславно полегло, и сам Джейль с неполным десятком бой¬
цов еле унес ноги, караванщики погибли все до единого. Лежать бы в
болоте и косточкам хитромудрой мистрисс Уэстмор, когда б не вме¬
шательство слепого случая в лице Мак-Лауда с его спутником. Ральф
до мяса сгрыз ногти, гадая, куда они могли податься затем. По какой
дороге поехали? В Тулузу? Прямиком в Марсель, чтобы переправиться
оттуда в Константинополь? В какую-нибудь безвестную деревуШ^У
на берегу Лионского залива, где их давно поджидает корабль?
Ральф безжалостно гонял своих людей по дорогам, собирая крУ
пицы сведений и убеждаясь: беглецы держат путь на юг, в Тулузе
графство. Первого октября, в день святого Реми, они находили^*
столице провинции... а затем опять пропали, как в воду канули. А
290

нные Джейля разыскали пастуха, вроде бы видевшего искомых
^ й выехавших из Тулузы и направившихся на юг, в провинцию
'*** pj0 их было уже трое — куда-то подевалась женщина, Изабель
Решив не ломать понапрасну голову над тем, что это означа-
редэ.
Уэстм°Р
мессир Джейль кинулся по следу, приведшему его к подножию
^мка Ренн-ле-Шато. Его добыча вошла в ворота крепости. Рыжую
вИЦУ» если веРить слухам, гулявшим по городку Куиза, доставили
сюда несколькими днями ранее.
Как извлечь беглецов из-за стен Ренна, Джейль не знал. И опасал¬
ся что больше их не увидит — как только семейство де Транкавель,
хозяева замка, узнают об архиве, они немедля приберут его к рукам.
Если уже не прибрали.
Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны. На пятый
день своего безрадостного сидения в Куизе, когда Ральф совсем уж
было собрался плюнуть на все, покинуть Редэ и двинуться в порто¬
вый Марсель по Виа Валерия, некий человек принес письмо. Депеша
весьма любезно уведомляла шевалье Ральфа Джейля о том, что, начи¬
ная с вечера 10 октября, преследуемых им людей следует ожидать в
месте, указанном на приложенном чертеже — они выйдут из потайно¬
го хода в окрестностях Ренна. В числе прочего имущества у них на¬
верняка будет архив, столь необходимый мессиру Джейлю — точнее,
представляемой им госпоже Элеоноре Аквитанской. С людьми мес¬
сир Джейль может поступать по своему усмотрению, но добрый со¬
вет — поскорее покинуть пределы графства. Взамен при передаче
драгоценных бумаг в руки ее величества упомянутый мессир Джейль
обязуется уведомить королеву о том, что в замке Ренн у нее отныне
имеется верный союзник, всецело разделяющий ее планы и замыслы.
Возвращение наследства покойного Лоншана, таким образом, есть
любезность, оказанная одним единомышленником другому.
В нижней трети листа красовалась убористая подпись — «Тьерри
де Транкавель», заверенная оттиском печати Ренна, двумя перепле-
Тенными треугольниками. Ральф недоуменно хмыкнул, в который раз
п°ДУмал, что до сих пор не представляет толком всего размаха замыс¬
ли своей предприимчивой госпожи... а лишний сторонник ей навер-
не помешает... и отправился со своими подчиненными в указан-
^то, приготовившись к ожиданию.
^Доказанное в письме сбылось в совершенной точности и в дол-
Дж u В^>емя‘ благодаря любезности среднего де Транкавеля мессир
м еиль теперь располагал всем архивом, пропавшим из Тауэра в су-
нвгустовских дней.
с^^кже поступить с сэром Гисборном? На первый взгляд он пред-
^Уноватым тяжелодумом, которому ничего не стоит заморочить
291

голову. Сделать лицо позначительней, подкинуть пару намеков ца
сильных мира сего. Внушить дураку-рыцарю, что происходящее Зат
рагивает интересы многих важных особ, что в гибели Мак-Лауда за
мешана высокая политика, что молчание и даже всяческое содействие
Джейлю для него теперь — единственно правильный выбор. Пусть за-
нимается полезным делом, зарабатывая прощение и обеляя свое чес¬
тное имя. Ну хотя бы приглядывает вкупе с остальными за Изабель -
эта рыжулька, похоже, та еще штучка, а от Безье до Марселя и щ
Марселя до Мессины путь неблизкий...
Ральф перестал вертеть в руках фибулу. Снаружи окончательно
вступила в свои права октябрьская ночь — темная, с яркими и кажущи¬
мися такими близкими звездами. Самое время потолковать с пленни¬
ками об их нелегкой судьбе. Джейль давно усвоил: ночью человек осо¬
бенно уязвим. Его клонит в сон, он утрачивает способность связно
мыслить и говорит необдуманные слова.
Итак, решено. Смазливого итальянца — убить, как только пред¬
ставится возможность, а рыцарь сейчас сам определит свою участь.
И если шевалье Гисборн вдруг окажется строптивцем, что ж... навряд
ли волки с воронами станут возражать, если в одну могилку с италь¬
янцем ляжет англичанин.
Мессир Джейль выглянул в узкий полутемный коридор гостини¬
цы и, окликнув бдевшего подле соседней двери караульного, велел
привести к нему пленного рыцаря по имени Гай Гисборн.
Увы, толкового разговора с соотечественником у Джейля не выш¬
ло. После всех треволнений последних недель, после жутковатого го¬
степриимства хозяев Ренн-ле-Шато и визитов наводящего оторопь
«мессира де Гонтара» любые угрозы вкупе с заманчивыми посулами
не вызывали у Гая ничего, кроме глухого раздражения. Джейль, кем
бы он ни был, по сравнению с Железным Бертраном или таинствен¬
ным де Гонтаром казался не более чем заурядным бандитом. Кому бы
из королей этот тип ни служил, Гисборн отнюдь не собирался ни иг¬
рать в его грязные игры, ни, тем более, вступать с вероломным убий¬
цей в какой бы то ни было сговор.
Посему английский рыцарь с порога обдал мессира Джейля пре*
зрительным ледяным высокомерием. Сперва Ральфа это не удивило
и не задело: при желании он сам мог скроить не менее непроницаО'
мую и надменную физиономию. Что он знает о тайнах Крестового
похода, этот Гай Гисборн? Ровным счетом ничего. Только пыжится»
уподобляясь жабе на болоте. Ничего, это пройдет. Даже самый тупо
умный крестьянин не ошибется в выборе, коль скоро выбирать при
ходится между жизнью в почете и достатке или наспех вырытой 0е
вестной ямой в придорожных кустах.
292

Однако беседа, скверно начавшись, и далее протекала в том же
Йне неприятном ключе. В ответ на пропозиции Ральфа рыцарь,
uuaдо не стесняясь в выражениях, высказал все, что думает о Джей-
^вероломном мерзавце), его ремесле (гнусном), его методах (гряз-
^jx) и его подчиненных (поголовно висельниках). Почему, собствен¬
но он должен безоглядно верить уверениям неведомого разбойника с
большой дороги? Ах, у него есть письмо со своеручной подписью и
печатью мадам Элеоноры? Да что вы говорите! Неужели это письмо
дарует мессиру Ральфу Джейлю право безнаказанно грабить путни¬
ков, пленять невинных и убивать исподтишка?! И вообще, надо еще
подумать, кто здесь выступает чьим сторонником и кому предан сам
мессир Ральф! Может статься, он давно куплен посланцами Констан¬
тинополя — и докажите мне, что это не так! Своим грязным золотом
и своей недостойной славой пусть мессир Ральф подавится, а угрозы
свои вышеупомянутый мессир может засунуть себе... да-да, именно
так, и желательно поглубже...
В глубине души Гай восхитился, какую складную и толковую речь
произнес. Вот и мессир Ральф, сперва пытавшийся застращать собе¬
седника высокими покровителями и жуткими карами, под конец сде¬
лался молчалив и задумчив. Так что, когда Гисборн закончил свою
гневную филиппику, он лишь сухо осведомился:
—	Это все? Что ж, ты сказал, а я услышал. Увести!
—	...Ну, чего он хочет? — вскинулся Франческо, едва за Гаем зак¬
рылась дверь их временного узилища. — О чем спрашивал?..
—	Сулил немереные почести от коронованных особ, если буду с
ним заодно, — гордо расправил плечи рыцарь. — Грозился смертью,
если откажусь. Подумать только, этот упырь предлагал мне, потом¬
ственному дворянину, есть из одного котла со своими головорезами!
Вместе с этими скользкими типами тащить вас на веревке в Марсель!
Квк, по-твоему, я должен был поступить?!
—	Согласиться, конечно, — мрачно буркнула из своего угла Иза-
0ель Уэстмор. — Тогда бы мы имели своего человека в неприятель¬
ском стане и приличный шанс выжить. Надеюсь, твоя рыцарская честь
Не помешала тебе принять его благородное предложение?
Пару ударов сердца Гисборн немо таращился на девицу Уэстмор.
°м, тяжело плюхнувшись на табурет, треснул себя по лбу и выру¬
бе* от всей души.
* * *
«За
Только
всю жизнь со мной не происходило столько неприятностей,
вп последний месяц!»
293

Такова была первая отчетливая мысль Дугала из клана Лауд0в
уроженца малоизвестной деревушки Гленн-Финнан. К моменту, Ког’
да к нему частично вернулась способность здраво соображать, он су
мел выкопаться из неглубокой могилы, устроенной для него подтщ
ненными Джейля, отогнать нахального ворона, посчитавшего безды.
ханный труп своей законной добычей, и с трудом преодолеть сотню
шагов в глубину распадка. Там он снова рухнул навзничь, с труд0м
втягивая холодный утренний воздух. Горло саднило так, будто с него
содрали кожу и нацепили раскаленный железный ошейник.
Второй, вполне закономерной мыслью, было: «Может, я все-таки
умер?»
Доказательств истинности этого соображения — хоть отбавляй.
Отчетливое воспоминание о двух ослепительных и обжигающих
вспышках, после которых пришла непроглядная тьма. Окликавшие
его в этой тьме голоса людей, умерших от его руки либо по его вине.
Голоса звали за собой, обвиняли, требовали, грозили... Их заглушил
рев пламени, сквозь который еле слышно пробивался отчаянный
крик — вроде бы женщины?.. — звавшей на помощь. Она кричала:
«Данни! Данни, где ты?» — И пронзительный вопль летел по пустым
коридорам, отражаясь от стен и потолков. Он не мог найти ее в этом
объятом огнем лабиринте дворов, галерей, переходов, бежал и знал,
что опаздывает, безнадежно опаздывает...
— Еще не время, — мягко прошептал кто-то. Темнота ушла, и
он очнулся — под тонким слоем земли, с присохшим к небу оне¬
мевшим языком и внутренностями, скрутившимися в тугой полы¬
хающий комок.
Нет, на адские равнины (а Мак-Лауд честно полагал, что лучшего
он вряд ли заслуживает) это место точно не походило. На райские
кущи — тем более. Это была все та же долинка в окрестностях замка
Ренн-ле-Шато, поросшая сухим дроком и вереском. А вон и много¬
численные следы конских копыт, уводящие к полудню.
Стало быть, он жив?
Но люди не выживают, получив в упор две арбалетные стрелы!
От такого выстрела не спасает даже двойная кольчуга ломбардских
мастеров, от него не спасет ничто!
Однако он жив. Дышит, смотрит. Шевелится, пусть и с огромным
трудом.
Или ему только кажется?
Господи Всемогущий, что же делать-то? Чему верить — глазам или
доводам рассудка? Не слишком ли много испытаний для бедного греШ
ного создания?
Так и не придя к определенному решению, Мак-Лауд попытал^
294

Не удержался, упал. Снова поднялся на ноги. И захромал по
001 ведомый более упрямством, нежели здравым смыслом.
^Достигнув глинистого берега речки Сальсы, Дугал с плеском
валился в стылую воду. Напиться, как он мечтал, не удалось —
00 коватая, как во всех реках Редэ, жидкость, обильно переме¬
щавшись с желчью, немедля исторглась обратно. Удалось только с
хоМ пополам вымыться, выяснив неприглядную истину: из иму¬
щества ему оставили нижнюю рубаху вкупе со штанами. Побрез¬
говали рваниной, испещренной вокруг ворота и на животе заско¬
рузлыми пятнами крови. Задрав подол рубахи, Мак-Лауд какое-
то время недоуменно пялился на появившийся шрам от
арбалетного болта — звездообразный, еще сочащийся сукровицей,
но уже начинавший затягиваться.
«Ральф, ты сволочь и паршивый мародер. Отомстил давнему вра¬
гу, это я могу понять. Но зачем было грабить покойника, то есть меня?
Могли хотя бы сапоги оставить... Хотя сапоги — вещь ценная, пол¬
флорина стоят, а покойнику вроде как и ни к чему... Ну как я теперь
пойду — босиком по камням? Джейль, скотина, чем ты думал?! Да и
куда мне идти в таком виде? Ни в одно приличное заведение не пус¬
тят... Бр-р, еще и холодно... Лучше бы я просто и незамысловато умер.
Лежал бы в уютной могилке и не мучился...»
Глубокие выбоины, оставленные широкими копытами Фламанд¬
ца, послужили самым надежным и точным указателем того, в какую
сторону направились похитители и пленники. Дугал неуклюже хро¬
мал по следам, ощущая, как скрипят треснувшие ребра и ноют новые
шишки, наставленные на прежние синяки. Хотелось пить, хотелось
есть, но больше всего — прикончить виновника всех бедствий, Раль¬
фа Джейля.
Солнце подбиралось к зениту, прогревшийся воздух стал немного
теплее, а ходьба отвлекала от мрачных размышлений. К несказанному
Удивлению Мак-Лауда, саднящее горло болело все меньше. Начал воз-
вРащаться утраченный голос — правда, пока только в виде сипящего
^епота. Любой другой на месте шотландца немедля возблагодарил бы
^одазаего неизреченную милость. Дугал Мак-Лауд использовал вер-
^Шийся дар речи для проклятий. Сначала — на голову человеку, став-
виной его нынешнего бедственного положения. Потом — самому
Казалось бы, за столько лет давно мог набраться ума и научиться
*~Ичать друзей от врагов, так ведь нет! Досталось и Гаю Гисборну —
и вовсе ни за что. Разве только за компанию.
ит поношений малых мира сего Дугал перешел к сильным. От
*УтиВ]
Та*Им
1Ь1РУгал покойного мэтра Лоншана — зачем тот уродился на свет
видным хапугой и почему позволил себя убить? Ее величество
295

Элеонору Аквитанскую — за излишнее хитроумие, расплачиваться^
которое должны несчастные исполнители. Маркграфа Конрада, бла
женствовавшего в далеком солнечном Тире — неужели нельзя был0
поручить слежку за английским канцлером кому-нибудь другому?
Короля Ричарда Львиное Сердце, императора Фридриха Барбароссу
султана Саладина — на кой им сдались все эти Крестовые походы, что
их мир не берет?..
Солнце пригревало все жарче. Мак-Лауд ковылял в сторону да.
лекого Безье, бормоча проклятия и оставляя за собой извилистую
цепочку окровавленных следов. Несколько раз, заслышав скрип ко¬
лес или торопливый перестук конских копыт, шотландец сворачи¬
вал с тракта и пережидал в укрытии, но по большей части дорога
оставалась безлюдной. Робко чирикала в придорожных кустах ка¬
кая-то птаха. Камешки на дорогах Редэ немилосердно резали босые
подошвы, и Дугалу все чаще приходила в голову мысль о том, что
Спасителю в давние времена тоже приходилось несладко.
* * *
Дугал Мак-Лауд полагал, что Безье, куда он держит путь — всего
лишь разросшаяся деревня. Когда же дорога одолела последний холм
и впереди открылся город в широкой долине, шотландец только оза¬
даченно присвистнул. Безье процветал, доказательством чему служи¬
ли возводимые на месте былого земляного вала с частоколом камен¬
ные стены, множество черепичных и дранковых крыш, шпили цер¬
ковных колоколен и общественных зданий... На первый, весьма
приблизительный взгляд, в пределах города обитали не менее десяти
тысяч человек.
Безье окружало широкое кольцо предместий в садах и виноград¬
никах — из открытых дверей домов тянуло запахами готовящейся
пищи, а собаки лениво брехали на запоздалого путника из-под ворот.
К воротам Безье, согласно традициям и законам запирающимся на
закате, шотландец добрался вовремя. Еще час — и ожидать бы ему ЯР3
под стенами, лязгая зубами от холода и проклиная неповоротливость
старой пегой клячи.
Животину, равно как и возок с наполненными мукой мешками, а
также видавший виды дерюжный балахон с капюшоном, Мак-ЛауД
не совсем достойным путем позаимствовал у некоего ветхого днями
виллана.
С повозкой он столкнулся в окрестностях города — та вывернула
с неприметной боковой дороги. Кобыла неспешно шлепала разбить*
296

^опытами по проселку, ее хозяин клевал носом, убаюканный мер-
сКрипом колес и баклагой крепкого красного вина. Первой Мак-
увидела лошадь, а уж ее испуганное фырканье разбудило седо-
_ хот воззрился на явившееся «чудо» с изумлением, переходящим
ддлику, истошно заблажил и схватился за кнут.
Ужас обоих, и клячи, и виллана, был вполне понятен. Каково это —
продрать глаза под вечер в пустынной местности и обнаружить, что с
обочины к тебе тянет руку здоровенный, бледный до синевы мужик в
окровавленной нижней рубахе, с безумными глазами и комьями зем-
ди в косматой гриве?! Да еще и сипит притом надрывно, будто не-
удавшийся висельник:
—	Добрый человек, а добрый человек...
—	Караул!!! — заорал почтенный селянин, наугад отмахиваясь
истрепанным кнутом. — Спасите! Сгинь, рассыпься, нечистый!!!
На по...
—	...Сам виноват, — бормотал Мак-Лауд, когда слегка придушен¬
ный и связанный собственным поясом виллан мирно упокоился в
придорожных кустах. По расчетам шотландца, прийти в себя селянин
должен был самое малое через час. Вопли жертвы, по счастью, оста¬
лись никем не услышанными. — Я же честно хотел договориться по-
хорошему. А ты меня кнутом. Свинья ты после этого, а не добрый
католик... Полежи пока, не уходи далеко...
В мешочке за пазухой жертвы нашлось с десяток медных монеток,
истертых долгим пользованием и равных по общей ценности, как ре¬
шил Дугал, где-то одному привычному серебряному фартингу.
—	Это не грабеж, а деяние во славу короны, — вздохнул он, устра¬
иваясь на скрипучем передке возка. Пегая кобыла немного поупря¬
милась, чуя чужой запах, но, получив по спине поводьями, смирилась
с судьбой и лениво поплелась дальше.
Удача не бывает беспредельной и полной — сапог у виллана не
оказалось. Зато под сиденьем покоился свернутый балахон, превра-
тивший отважного воителя Хайленда в согбенного трудами дряхло-
поселянина. Заодно вспомнилась слышанная где-то сплетня: яко-
Фидаи-ассасины Старца Горы довели искусство смены личин до
Такого совершенства, что способны обратить цветущего юнца в сто-
^Нег° старика. Или в почтенную мать семейства. Куриальная Кон-
^>егпция по чрезвычайным делам тоже пыталась обучить своих кон-
HofiНТ0В подо^ным трюкам, но особых успехов не добилась. Долж-
JnnjebIT*’ Из за вРожДенного отвращения европейцев-католиков к
заст^И въезде в Безье рядящийся под престарелого виллана Дугал
изрядный кавардак. Обычного для тихой, мирной провинции
297

полусонного благодушия как не бывало. Во-первых, стражников
воротах оказалось непривычно много — самое малое десятка два. Во.
вторых, никто не отлынивал в караулке, не играл в кости и не считал
ворон, все рьяно занимались делом, отчего по обе стороны ворот ско¬
пилась изрядная толпа. Как заметил шотландец, стражи порядка са.
мым тщательным образом проверяли только что прибывших, особен¬
ное внимание уделяя группам из нескольких человек. Четверо страж¬
ников обыскивали телеги. У путешествующих верхами требовали
подорожные, а тех, кто собирался выехать из города, и вовсе развора¬
чивали обратно. Толпа раздраженно гудела, подобно пчелиному улью
в котором поворошили палкой.
—	Какого дьявола тут происходит?! — гневно вскричал один из
всадников на породистом кауром жеребце, судя по одежде и ору¬
жию — состоятельный дворянин. Он и трое его спутников только
что пытались покинуть Безье, но потерпели неудачу. Более того,
похоже, что эти четверо как раз подходили под некое описание, дан¬
ное городской страже — во всяком случае, стражники мурыжили их
особенно долго, отобрав подорожные и перетряхнув сверху донизу
седельные сумы. — Если к утру я не буду в Куизе, честь моего рода...
Эй, десятник! Открывай эти чертовы ворота, пропусти нас! Прокля¬
тие, каждому даю ливр серебром!
Для вящей убедительности он потряс туго набитым кошелем. Как
раз в этот момент Мак-Лауд, в очередной раз подстегнув своего одра,
пересек линию ворот. Двое караульных тут же принялись деловито
шарить в его подводе, переворачивая и охлопывая чуть ли не каждый
мешок, третий не спеша двинулся к вознице. Дугал похолодел.
—	Не могу, не велено, — хмуро ответствовал стражник, бросив
тоскливый взгляд на кожаный мешочек. — Приказ его светлости гра¬
фа де Транкавеля — всех впускать, никого не выпускать до особого
распоряжения...
Дворянин, однако, оказался не робкого десятка. Или его дела в
Куизе и впрямь не терпели отлагательств.
—	Да что это, в самом деле! — взревел он, двинув своего коня пря¬
мо на преграждающих путь стражников. Трое его спутников последо¬
вали примеру сюзерена, один даже выхватил из ножен меч, стражни¬
ки наставили копья... Толпа заголосила, заворочалась, кто-то бросил¬
ся бежать, кого-то сбили с ног. Вскипела мгновенная паника.
Те двое, что хозяйничали в телеге Мак-Лауда, поспешили на по
мощь своим собратьям. Один из них походя прикрикнул на недотепу
крестьянина, застывшего с вожжами в руках:
—	Что стал, дубина?! Ну, пошел, не до тебя!
Само собой, повторять дважды ему не пришлось.
298

Итак, полдела сделано, думал шотландец. Он жив (разобраться
еще, каким чудом!), он добрался до города, и пока что переменчи-
фортуна невероятно к нему благосклонна — ну должно же быть
0тьмалое воздаяние за пережитые ужасы! Теперь нужно сообразить,
отыскать Джейля, а вместе с ним и всех остальных. Если, конечно,
^компания поспела в Безье прежде гонца из Ренна. И если задержа-
дась в городе, а не проследовала мимо.
«Думай, Дугал, думай. С ним семеро человек, да трое пленников, да
дюжина лошадей — целая орава, нуждающаяся в пропитании и отдыхе.
Пленников нужно где-то разместить, а поскольку среди них имеется
весьма ценная добыча женского полу, то предоставить им хоть какие-то
удобства. Значит, нужна гостиница, причем вместительная. Окажись я
в положении Ральфа, так бы и поступил. В средствах он явно не стес¬
нен, выберет кабак почище... Так, где тут у нас постоялые дворы?»
Первый же встречный горожанин оказался не прочь поболтать и
на все вопросы ответил исчерпывающе. Больших постоялых дворов,
таких, чтоб можно было и кружку пива пропустить, и выспаться под
крышей без особых неудобств, в Безье имелось не менее десятка. Бли¬
жайшие — «Конская голова» и «Белый бык». «Голова», что на Попе¬
речной улице в южном конце города, поплоше, «Бык», стоящий по
соседству с часовней святой Гизеллы, побогаче. Тебе, любезный, пря¬
мая дорога к «Конской голове», потому как медяков у тебя на «Быка»
не хватит, и рожей ты, извиняюсь, не вышел, да к тому же к хозяину
«Быка» нынешним вечером ввалились проезжие господа, числом не
менее дюжины...
Сидевший на возке человек смиренно поблагодарил, стегнул кля¬
чу и отправился в сторону «Конской головы». Горожанин, пошед¬
ший своей дорогой, вскоре забыл о мимолетной встрече. В ней не
было ничего, о чем стоило помнить — поселянин из окрестной дере-
вУшки расспрашивал, где в Безье можно остановиться на ночлег.
Судя по выговору и манере проглатывать окончания слов, собесед-
ник был уроженцем северной части графства, откуда-то из-под Ту¬
лузы.
Дугал же, отъехав, мысленно вознес краткую, но горячую молит-
ВУ Иисусу и Пресвятой Деве за сопутствующее ему везение.
Верно послужившую кобылу и телегу Мак-Лауд оставил подле
Щественной поилки для лошадей. К утру кляча обретет нового вла-
Да — а если городские стражники достаточно честны и не пренеб-
Да*е СВ0ИМ Д°лгом>то вернется к прежнему хозяину. Лошадь, пусть
^ ТаКая дРяхлая> все равно остается большой ценностью, да и под-
Ст^ с П^узом муки дорогого стоит. Ограбленный старикан все окре-
СтНости
перевернет в ее поисках.
299

Гостиница «Белый бык», над крыльцом коей болтались жестя
нал вывеска с изображением упомянутого животного и традиция
ный котелок, отыскалась довольно быстро. Словоохотливый горо-
жанин не погрешил против истины — «Бык» располагался в двух¬
этажном доме, каменном снизу и деревянном сверху, с примыкающей
слева конюшней. Даже не заглядывая внутрь, Дугал издалека услы¬
шал пронзительное злобное ржание, сопровождаемое ударами ко¬
пыт о перегородку — серый жеребец по кличке Билах, забияка и
редкостный стервец, высказывал свое недовольство окружающим
миром вообще и новыми хозяевами в частности. Надо думать, завт¬
ра же утром Джейль отделается от упрямой твари, продав ту на
живодерню.
Они были здесь, Мак-Лауд это нюхом чуял — мессир Ральф
Джейль, его пленники и драгоценная добыча. Может быть, скрыва¬
лись вон за теми подслеповатыми окошками на втором этаже, где
тускло мерцали огоньки масляных светильников. Гисборна и его со¬
товарищей по несчастью наверняка заперли в отдельной комнате,
приставив к дверям сменяющуюся охрану. Меди, позаимствованной
у виллана, возможно, и хватит на оплату ужина в трактире, но — не
стоит привлекать к себе лишнее внимание, придется поголодать. За¬
сесть в густой тени, в тупичке, вон у того забора. Правда, тупичок
отменно вонюч — не иначе, окрестные жители сливают там помои -
зато туда не сунется даже самый ретивый патруль, а постоялый двор
оттуда как на ладони. И ждать. Постояльцам вставать рано, ехать
далеко и долго. Скоро они угомонятся.
«Интересно, — думал шотландец, пытаясь устроиться поудобнее
среди мусорных куч и отгоняя навязчивое видение большого дымя¬
щегося куска мяса вкупе с наполненной элем кружкой, — что сейчас
поделывает Железный Бертран? Наш побег он конечно же обнару¬
жил, потому и закрыл город. Ох, не завидую я тем, кому доведется
попасть под его горячую руку...»
* * *
— ...Что значит «пусты»?! Да ты понимаешь, что говоришь?!
На здоровенного детину по имени Гвиго, начальника страяси в
замке Ренн, жалко было смотреть. Потупив взгляд, он переминался с
ноги на ногу перед разъяренным Транкавелем, и его грубо слепленная
физиономия попеременно то наливалась жарким багрянцем стыда» 'г0
стремительно белела от невыносимого ужаса. Железный Бертран мог
нагнать страху на любого смельчака. Ну или почти любого.
300

^ Не извольте гневаться, ваша милость... — в очередной раз про-
иЛИл стражник. — Говорю, как есть, не прячу ж я их, в самом-то
*АЯ\ Пусты их комнаты, как есть пусты, и сами они пропали, и трех
коней с конюшни свели, только барахло кой-какое осталось... Не ина-
qe, сбежали гости...
’ — Молчать, идиот! Из Ренна они могли бежать только в одном
случае — если им помогли, и клянусь Богом, я дознаюсь, кто это был! —
явкнул Железный Бертран. — Поднять гарнизон по тревоге, обыс¬
кать в замке каждый уголок! Заменить стражу у обоих ворот, караул
удвоить, лучников — на стены! Всех, кто стоял в карауле нынешней
ночью, согнать во дворе, обыскать до нитки, их имущество перетрях¬
нуть. У кого сыщется лишнее золото — тут же в кандалы и в допрос¬
ную. Комнаты наших гостей запереть, приставить охрану, к имуще¬
ству не прикасаться! Гонцы пусть седлают коней. Кастеляна и биб¬
лиотекаря немедленно сюда. Да, и отправь людей — пусть позовут ко
мне Рамона и Тьерри, чем быстрее, тем лучше. Все понял?
—	Понял, ваша милость! — радостно громыхнул Гвиго, украдкой
переведя дух — раз отдают приказы, значит, прямо сейчас казнить не
станут. — Осмелюсь спросить... а ваша дочь?
—	Ее тоже ко мне. Выполняй, олух, черт тебя задери!..
Гвиго исчез за дверью.
Бертран де Транкавель, проводив его мрачным взглядом, заложил
руки за спину и принялся нервно расхаживать из угла в угол, время
от времени останавливаясь у окна, выходящего в замковый двор. Над
Ренн-ле-Шато занимался ясный рассвет, обещая погожий осенний
день. В окно было видно, как суетятся стражники, понукаемые разъя¬
ренным Гвиго, как перепуганная челядь, побросав привычные ежеут-
ренние хлопоты, прячется по своим каморкам — замок стал похож на
разворошенный муравейник.
В дверь боязливо постучались, однако то был не мэтр Ансельмо,
Не ^стелян и не один из отпрысков. Транкавель-старший недоумен-
*?° нриподнял бровь, увидев вошедшего — Гиллем де Бланшфор был
ЛеДен, под глазами синюшные круги, голова неумело замотана окро-
Вавленной тряпицей.
Ты почему здесь? — рыкнул Железный Бертран вместо привет-
^ия. Общество «мужа женовидного» граф де Транкавель терпел
ключительно по необходимости. Какой ни есть, а все-таки родствен-
»братец супруги Рамона. Мессир Бертран, конечно, предпочел бы
тавить эдакого родича за дверь и сталкиваться с ним по семейной
Бл 3анности лишь раз в год, по праздникам. Но Рамон, избравший
Л ^Фора-младшего в задушевные приятели, упрямился, и Бертран
“ахиул
Рукой — пес с вами, пусть душка Гиллем околачивается в Рен-
301

не, только на глаза попадается пореже. Относиться же к отпрыс
семейства Бланшфоров сколько-нибудь уважительно у графа де Тр^
кавеля не было ни желания, ни оснований. — Какого черта с To6og
случилось?
— Ваша милость, выслушайте меня, — потрепанный красавчик
начал разговор без обычного жеманства и лишних предисловий, что
само по себе было удивления достойно. — Вчера после вечерни я и
двое моих приятелей, Кристиан де Ланме и Монтеро д’А-Ниор, нахо-
дились в Санктуарии. Признаюсь, мы сглупили — сцапали этого ита¬
льяшку, Франческо...
По мере того как Гиллем де Бланшфор продолжал свой рас¬
сказ, излагая на диво коротко и ясно — не иначе, вследствие пере¬
житого ночью шока — Бертран де Транкавель сперва присел на край
стола, потом ощупью нашарил кресло и опустился в него, ни на
миг не отводя глаз от бледной, как мел, физиономии Рамонова при¬
хвостня. Он ни разу не перебил и не задал ни одного вопроса. Все
и так было ясно как божий день.
Наконец де Бланшфор окончил свою речь. И, словно это послу¬
жило сигналом, стукнула дверь комнаты, пропуская Тьерри и Бланку,
за которыми в коридоре маячили взволнованные лица. Начальник
стражи, кастелян, мэтр Ансельмо. Все — кроме старшего сына, Рамо¬
на де Транкавеля.
Тьерри, завидев стоящего посреди комнаты Гиллема де Бланшфо-
ра, остановился, будто налетев на стену.
—	Гвиго, — страшным, ледяным голосом сказал граф, — ты послал
за моим отаршим сыном?
—	Так точно, ваша милость! — отозвался Гвиго. — Но он заперся у
себя и не отвечает...
—	Ломайте дверь! — Железный Бертран сорвался на крик. — Все
вон отсюда! Я должен... — Его лицо на мгновение передернулось. -
Должен побеседовать с моими детьми.
Призванные к ответу толпой вывалились в коридор, испытывая
несказанное облегчение — расправа пока откладывалась. Старый хрЗ'
нитель книг даже осмелился пробормотать себе под нос нечто Ук0
ризненное — мол, дергают дряхлого человека спозаранку то туда»10
сюда, а переходы-то в замке немалые...
Стоявшие бок о бок братец и сестрица виновными себя явно
ощущали и каяться в грехах не спешили. Скуластая физиономия Тьер
ри надежным щитом скрывала любые эмоции и переживания.
выглядела удивленной и несколько встревоженной, но не более т
Она и заговорила первой, беззастенчиво пользуясь правом отцовс
любимицы:
302

^ Грядет война с графом Фуа? Иначе зачем наша гвардия носится
стенам, словно курицы с отрубленными головами?
110 _ она еще имеет нахальство спрашивать, что случилось, — про-
едил сквозь зубы Бертран и, не давая любимым отпрыскам опомнить-
це здгромыхал: — Это я должен у вас спрашивать, что случилось! О чем
там шушукаетесь за моей спиной? Тьерри, будь любезен немед¬
ленно, внятно и честно объяснить, чем ты занимался вчера в подва¬
лах! И, если твое объяснение мне не понравится, пеняй на себя! Я жду
ответа!
—	Я всего лишь помешал друзьям моего брата совершить очеред¬
ную глупость. — Даже напряженная обстановка не заставила Тьерри
избавиться от привычки говорить медленно, растягивая каждое сло¬
во. — В конце концов, эта заезжая компания пока еще считалась на¬
шими гостями, а не пленниками. Если при этом кое-кто пострадал,
моей вины тут нет. К сожалению, и заслуги тоже. Я должен был про¬
учить прихвостней Рамона гораздо раньше.
—	Что ты делал потом? — с нажимом осведомился мессир Берт¬
ран. — И кстати, чем шы, моя дорогая дочь, занималась минувшей
ночью?
—	Проводил гостей до их комнат, убедился, что они заперли за
собой двери, и пошел к себе, — с безмятежностью честного человека,
коему нечего скрывать, ответствовал любящий отпрыск. — Где и ос¬
тавался до самого утра, когда ко мне с воплями ворвался перепуган¬
ный Гвиго.
—	А я весь вечер безвылазно сидела у Тьерри, читала его книги, —
Добавила Бланка. — Мне было скучно одной. И ночевала там же. Слу-
ти могут подтвердить, если уж моему слову тут более не доверяют. —
Она оскорбленно вскинула подбородок, в точности копируя манеру
старшего брата и отца.
—	Так что все-таки стряслось? — повторил недавний вопрос сес-
^ Тьерри де Транкавель.
Если бы взглядом можно было испепелять, от отпрысков Же¬
лезного Бертрана остались бы только две кучки праха на чисто вы¬
скобленном полу. Весь жизненный опыт, все многолетнее знание
Деи господина Редэ вопияли о том, что сын и дочь преспокойно
ему прямо в глаза. Лгут — и не боятся, ибо ему не в чем их
инить. Внезапно он пожалел, что уже не в силах сорвать с лиц
^ Детей маски, за которыми они наловчились прятать от него
еГо **сли. А ведь он был уверен, что ему известен каждый шаг
у^е°ТпРЫск°в, каждое их слово и замысел... Кого он взрастил? Не-
1ц Настал тот день, когда собственная кровь осмелилась под-
Ся против него?
303

Ну уж нет! Напрасно его детки надеются, что уверения в непрщ^
стности спасут их. Он вытряхнет из них правду Любым способов
И начнет прямо сейчас.
—	Тьерри, твоя лаконичность меня не устраивает. — Мессир де
Транкавель сумел взять себя в руки и успокоиться. — Попробуй еще
раз, но подробнее. Можешь начать с твоего визита в Санктуарий.
Дверь распахнулась без стука. Ввалившийся Гвиго, чья физионо¬
мия теперь приобрела интересный зеленоватый оттенок, с порога ру*.
нул на колени, заблажив:
—	Помилуйте, ваша светлость! Откуда мне было знать, что таи
творится!
—	А теперь-то еще что? — с бесконечным терпением осведомился
Тьерри, опередив недовольно нахмурившегося отца.
—	Так мессир Рамон... — выдохнул начальник стражи, зажмурив¬
шись в ожидании карающей молнии с небес. — Мы дверь взломали,
как было велено, а он там... Лежит и вроде как не дышит, а на полу
повсюду кровь и блевотина... Мадам Идуанна как заглянула, так сра¬
зу в обморок хлопнулась...
—	Я ведь предупреждала, когда-нибудь он доиграется со своими ал¬
химическими настоями да ведьминскими отварами, — прозвенела в на¬
ступившей тишине Бланка. Граф Редэ с такой силой стиснул пальцы на
подлокотниках кресла, что твердое дерево жалобно затрещало.
—	Под замок обоих, — свистящим полушепотом распорядился
он. — Запереть в Старой башне, приставить охрану, глаз не спускать...
Молчать! — взревел он, увидев, что Бланка открывает рот.
Упрямую девицу гнев мессира Бертрана ничуть не испугал.
—	Меня-то за что? — шумно возмущалась она всю дорогу до Ста¬
рой башни. — Я ведь вообще ни при чем!
Тьерри молчал. Не оправдывался, не пытался взывать к отцовской
справедливости. Просто молчал, глядя себе под ноги и крутя на паль¬
це тяжелый старый перстень с ярким желтым камнем. Только когда за
братом и сестрой захлопнулась толстая дверь, он соизволил разомк¬
нуть уста:
—	Тише, дорогая сестрица. Наша партия еще не закончена. Если я
все верно рассчитал, наше заключение будет весьма недолгим.
* * *
После полуночи огни в окнах постоялого двора начали меркнуть
один за другим. Из дверей, голося, вывалилась засидевшаяся Д°по3
дна компания местной молодежи и направилась вниз по улице. Eme
304

одфса ходили туда-сюда слуги, прибиравшиеся в общей нижней
ctl Даконец все затихло. Для верности Мак-Лауд выждал еще не-
^ го и поковылял в обход дома, ища плохо запертую дверь или пе-
*^осившуюся на петле ставню. Очень недоставало ножа. Свой соб-
^веяный, с рукоятью оленьего рога, он потерял еще при попытке убить
оборотня; заимствованный в Ренне отобрали паршивые мародеры
Лжейля. У ограбленного виллана нож, конечно же, имелся — кто ж
^одит из дому без ножа? — но брать эту зазубренную полоску сквер¬
ной стали на грубом деревянном черенке Мак-Лауд побрезговал, по¬
надеявшись, что вскоре разживется клинком получше. Не разжился.
Владелец постоялого двора, похоже, держал слуг и домочадцев в
строгости. Двери надежно заложены изнутри засовами, обе половин¬
ки ставень заперты на крюки, а что хуже всего — вдоль улицы то и
дело топотали патрули ночной стражи, числом не менее шести-семи
человек, размахивая факелами и изображая неусыпную бдительность.
Должно быть, Бертран Транкавель распорядился усилить дозоры.
Дугал мысленно пожелал всему без исключения Бешеному Семей¬
ству передохнуть от песьей водобоязни — и довольно хмыкнул, оце¬
нив внезапно возникшую идею. Волкодлака, значит, изловить собра¬
лись? Так будет вам волкодлак! Во всей красе! С клыками из пасти и
железной шерстью на загривке!
...Нет ничего более раздражающего для человеческого уха, неже¬
ли занудливое тявканье скучающей собаки, перемежаемое тонким над¬
рывным воем. Псу нечем заняться, он сидит под окнами и выводит
удручающую руладу, задрав лохматую морду к ночному небу... За
долгие годы, проведенные в небезопасных странствиях и скитаниях,
Дугал научился в совершенстве подражать кое-каким «голосам жи¬
вой природы». Время от времени это умение оказывалось полезным:
подать сигнал, например. Или выманить из надежного укрытия кара¬
ульщика. Вот как сейчас.
В доме заскрипели половицы, послышались недовольные голоса
Разбуженных собачьим лаем людей. Лязгнул отпираемый замок —
эт°го звука шотландец ждал более всего. По двору заметались отблес-
^ неся фонарь, вышел спотыкающийся в полусне мальчишка-служ-
вполголоса проклиная четвероногую тварь, принялся светить во-
^Уг, разыскивая животное. Судя по невнятному бормотанию, бедной
**Н® грозило немедленное утопление в навозной яме с предваритель-
°одиранием шкуры и четвертованием,
тень °СТИничный служка слишком поздно заметил выросшую рядом
^Мип>м погасив упавшую на землю лампу, Дугал сгреб повержен-
^ ^Долагу за шиворот и отволок подальше, на задворки гостиницы.
Поясе у мальчишки болтался короткий нож, и Мак-Лауд на миг за¬
305

колебался — как поступить? Прислуга «Белого быка» не сделала euv
ничего дурного, просто случайно оказалась на дороге. Ладно, пусть в/
ляется. Треснул он парня от души, и тот не скоро придет в себя. А опок*,
нится, все равно ничего толком рассказать не сможет.
Переступив через порог и прикрыв за собой толстую дубовую
дверь, шотландец угодил в мир привычных звуков и запахов. ДЫм
очага, подгоревшее масло, хруст соломы под ногами... Ступеньки на¬
верх, к комнатам постояльцев. Тускло освещенный чадящей лампой
коридор, куда выходят четыре двери. Возле последней в тупике стоит
скамья, на ней сидит и вполглаза дремлет, привалившись плечом к
бревенчатой стене, некий коренастый лысоватый тип с короткой ры¬
жей бородой, обрамляющей бульдожью челюсть. Меч в ножнах при¬
слонен к стене — только руку протянуть. На поясе длинный кинжал.
Дугал не знал имени караульного, зато с необыкновенной резко¬
стью и точностью вспомнил иное. Сегодняшнее утро, свист арбалет¬
ного болта. Тьма, стиснутое огненной петлей горло. Именно этот че¬
ловек из отряда Джейля стрелял в него. И вероятно, именно он потом,
обшарив мертвое тело, закидал его комьями земли.
Ну я ж тебя, подумал Мак-Лауд, чувствуя, как в груди поднима¬
ется волна холодной ярости. А что — он его? С голыми руками на меч?
До тупичка шагов десять, беззвучно не подберешься, стоит ступеньке
скрипнуть — пиши пропало... Тут в голову шотландца пришла мысль,
от которой Мак-Лауд, несмотря на драматическую ситуацию, едва не
заржал в голос — и, единственно усилием воли сдерживая гнусное
хихиканье, потянул через голову вонючий крестьянский балахон...
Одна из ступенек конечно же скрипнула — негромко, едва слыш¬
но, но стрелок Ральфа провел немало времени в военных походах и
опасных делах, научившись моментально пробуждаться от любого шо¬
роха. Лысый вскинулся, правой рукой нашаривая рукоять лежавшего
рядом клинка... и оцепенел, хрипя и вытаращив глаза так, что они
походили на два сваренных вкрутую яйца.
К нему беззвучно приближался убитый сегодня утром лохматый
верзила — в той же изодранной в клочья рубахе, заскорузлой от кро*
ви по вороту и на боку, вокруг дыры, пробитой тяжелым болтом. В ямке
под кадыком бугрился жуткий багрово-фиолетовый шрам, ноги были
босы и окровавлены, а давешний мертвец шел себе и шел не спеша»
вытянув перед собой руки со скрюченными пальцами. Шел и ухмЫ
лялся от уха до уха. Жизнерадостный оскал выглядел гораздо стран*
нее, чем если бы явившийся из небытия призрак завывал, грозя #я
вьем забрать погубителя в адское пламя.
Стражник обратился в недвижную мраморную статую, в осоое ^
ности напоминая оное изваяние цветом лица. Когда же Дугалу 0сга
306

ь до него всего пара шагов, злосчастный арбалетчик издал стран-
**утробный стон, похожий на гулкое «хооу-умм», с которым в бо-
***** всплывает особенно крупный пузырь, и мешковато свалился с
Л ini Пугал едва успел подхватить сомлевшего подручного Джейля
^р^де, чем тот грянулся на пол, — и скривился от шибанувшей в нос
— Ах, бедненький, весь испачкался... — брезгливо буркнул шот¬
ландец* — Надеюсь, попомнишь ты эту ночку и свою лихую стрель¬
бу. Может, прирезать тебя, как ты того заслуживаешь? Да неохота
руки марать... Черт с тобой, авось так свихнешься...
Мак-Лауд пристроил обмякшее тело в углу и сунулся к створке,
охранявшейся лихим стрелком из арбалета. Она открывалась нару¬
жу и была для верности подперта поленом. Пленникам все равно
некуда деться: через окно не вылезти, ибо крепкие ставни заперты
снаружи, а ежели начнут звать на помощь либо попытаются выши¬
бить дверь — подчиненные мессира Ральфа быстро призовут их к
спокойствию.
Уже шагнув внутрь, Дугал сообразил — как бы сейчас верные со¬
ратники не испортили так удачно начатое дело своими воплями. Они
ведь тоже справедливо полагают его усопшим. Если с перепугу рех¬
нется лысый арбалетчик, то и поделом ему, а вот если подвинется умом
ни в чем не повинный Гисборн или бедняга Франческо...
В комнате пленников еле тлел плавающий в плошке с жиром фи¬
тиль. Заслышав скрип открывающейся двери, прикорнувший у стола
человек поднял голову. Лежавшая то ли на сундуке, то ли на широкой
лавке фигура, с головой накрытая дорожным плащом, тоже зашеве¬
лилась — в темноте светлым овалом мелькнуло острое личико Иза¬
бель, вспыхнули отраженным светом две яркие точки глаз.
—	Dolce Madonna! — потрясенный дрожащий голос, раздавшийся
откуда-то снизу, принадлежал Франческо — оказывается, мальчишка
Устроился на полу. — Мессир Дугал?..
—	Скорее его воскресший неугомонный дух. — Надежда Мак-
аУДа на то, что сейчас он наконец впервые узрит испуганную мис-
Уэстмор, не оправдалась. Самообладание рыжей девицы выко-
Вали из лучшей дамасской стали, закалив в крови сотен повержен-
НЬ1Х вРагов. Если она и была ошеломлена явлением вроде бы
гнувшего навеки шотландца, то на ее внешнем виде это никак не
разилось. Изабель бодро вскочила со своей лежанки, деловито осве-
Д0*ищщсь:
Г* Делаем ноги?
Динственным пораженным до глубины души человеком был
РД Гай Гисборн. Он так и остался сидеть, деревянно выпрямив-
307

шись и уставившись на воскресшего из мертвых сотоварища. Когда
же англичанин сумел заговорить, то прохрипел, заикаясь:
—	Кх... ка-а... как?.. Я ведь своими глазами видел...
—	Ничего ты не видел, — отрезал Мак-Лауд. Ему пока что не хо¬
телось обсуждать события сегодняшнего утра. Он бы предпочел все
забыть — и молнии во мраке, и видение горящего дворца. — Идем. Доб-
ро, что у вас отобрали, придется пока оставить на память Джейлю
Надо побыстрее убираться отсюда — и из трактира, и из Безье. Берт-
ран Транкавель в городе. Он ищет нас. Гай, давай ты потом всласть
поудивляешься, а?
—	Без денег, лошадей и оружия мы далеко не уйдем. — Как все¬
гда случалось в моменты волнения, усилившийся акцент Франческо
превратил его речь в мешанину бессмысленных звуков. С трудом
взяв себя в руки, итальянец повторил фразу — теперь уже более раз¬
борчиво.
—	Верно, — закивал Дугал, затаскивая в комнату бесчувственного
стрелка. — Не уйдем. Но все равно попытаемся. Иначе, уж поверь,
никто из вас не доживет до завтрашнего полудня. Кроме разве что
мистрисс Изабель.
Упомянутая дама нетерпеливо топталась подле дверей, выгляды¬
вая в опустевший коридор. Шотландец, склонившись над благоухаю¬
щим ароматами отхожего места арбалетчиком, принялся стаскивать с
поверженного врага добротные сапоги воловьей кожи и потрепанный
колет.
—	Маловаты, чтоб тебя вспучило...
—	Дугал, что ты делаешь? — примороженным голосом поинтере¬
совался Гай.
—	Собираю трофеи. — Обувшись и одевшись, Мак-Лауд позаим¬
ствовал у не справившегося с обязанностями стража меч и кинжал,
швырнув последний сэру Гисборну. — Пошли. Только очень, очень
тихо.
Четыре человека поочередно выскользнули в коридор. Спустились
по лестнице, тщетно стараясь прикинуться бестелесными призрака¬
ми и не скрипеть ступеньками. У более легких на ногу Франческо и
Изабель это получилось, у Гая и Мак-Лауда — не очень. Притворен-
ную дверь во двор никто не запер — стало быть, оглушенный шотланд¬
цем служка по-прежнему валялся под стеной конюшни.
—	Давайте хоть лошадей сведем! — зашипела Изабель, оказавшись
на улице и переведя дух.
—	Как? — сиплым полушепотом откликнулся Дугал. — Нет У#»
топайте за мной и не спорьте.
—	Куда, собственно, ты нас тащишь? — Гай окончательно смириД
308

с присутствием ожившего Мак-Лауда, задав вполне разумный, хотя
^несколько несвоевременный вопрос.
И _ К друзьям, — пропыхтел шотландец, труся через обширный двор
роротам. Спасенные торопились следом, косясь по сторонам в ожи-
*яяии внезапной напасти. — К таким друзьям, что молятся кошельку
залесто креста... Шепнешь им нужное словечко, и тоже станешь их
зеряым приятелем до скончания времен... А, чтоб вам всем провалить¬
ся!
Судьба, как известно, обожает злые шутки. Именно в этот момент,
не раньше и не позже, напротив «Белого быка» остановился ночной
патруль. Факелы в руках стражников выхватили из темноты группку
крздущихся через двор людей. С наступлением темноты, как извест¬
но, все добрые горожане сидят по домам, а шастают только воры, раз¬
бойники да ночная стража. Посему старшина патруля с сознанием
честно выполненного долга оглушительно гаркнул:
— А ну, стоять на месте! Стоять, кому сказано!
Изабель, державшаяся позади, немедленно попятилась в полосу
густой тени, таща за собой Франческо. Сэру Гисборну, всегда уповав¬
шему на защиту закона, на мгновение показалось, что сдаться город¬
ской страже — не самый плохой выход. Рассказать о происках Ральфа
Джейля и Транкавелей, попросить убежища...
Разумные планы ноттингамского рыцаря оказались в мгновение
ока порушены его лихим компаньоном, оскалившимся вроде озлоб¬
ленного пса и без лишних раздумий кинувшегося на ближайшего
стражника. Прежде чем Гай успел вмешаться, шотландец уже сбил с
ног двоих или троих дозорных, вырвал из чьих-то рук копье и завер¬
тел его смертоносным колесом. Никак не ожидавшие столкновения с
полоумным убийцей охранители покоя мирного города Безье, при¬
выкшие ловить мелких жуликов и обирать пьянчуг, в ужасе попяти¬
лись* Двое, забывшие поглядывать по сторонам, оказались затылка-
101 к Гаю. Со вздохом сожаления англичанин сгреб блюстителей за
отвороты колетов и как следует столкнул головами.
«Долго не продержимся». — В окнах гостиницы, как краем глаза
отметил Гай, заметались тусклые огоньки свечей. Что самое досадное,
вспыхнули они и на втором этаже, в комнатах, занятых отрядом Джей-
копнула распахнувшаяся дверь — привлеченные шумом и кри-
J**01 Во Дворе, наружу выбегали постояльцы. Еще немного, и вокруг
WteT не протолкнуться от зевак и доброхотов, желающих принять
тие в поимке злоумышленников. К стражникам непременно по-
подкрепление, и что тогда?
^онец стычке положило неожиданное вмешательство со стороны,
рчатая дверь конюшен распахнулась, и во двор с топотом и
ДвУство1
309

ржанием ворвались напуганные чем-то лошади постояльцев. В мел^
тешении людей и животных Гай потерял шотландца, зато рядом нец^
вестно откуда возник Франческо, мертвой хваткой вцепившийся
ему
в рукав и завопивший:
—	Бежим!
«Я не могу бросить соратника в беде», — хотел было сказать Га£
Но тут живой, хоть и еле держащийся на ногах Мак-Лауд вывалился
на него из общей суматохи, хрипло бормоча:
—	Сматываемся, сматываемся!
Они юркнули в узкий темный лаз между двумя соседствующими
стенами, едва не сбив с ног притаившуюся там Изабель. Замыкавший
тактическое отступление Гай бросил прощальный взгляд за плечо -
и ему показалось, что в охватившей гостиничный двор сумятице он
заметил шевалье Джейля. Стоя у крыльца «Белого быка», тот с яро¬
стной досадой выговаривал что-то троице своих подчиненных. Потом
их загородила брыкающаяся лошадь, а сэр Гисборн кинулся вслед
сотоварищам, карабкавшимся на невысокую каменную стену постоя¬
лого двора.
Глава вторая
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
12 октября
В косо падающем сквозь прохудившуюся крышу солнечном луче
кружили пылинки. Гай уже с четверть часа бездумно созерцал танец
крохотных частиц сенной трухи, в который раз устало поражаясь пе¬
ременчивости людской судьбы. Как, оказывается, просто сделать из
посвященного рыцаря, наследника не самых бедных владений, поби¬
рающегося бродягу без единого пенни в кармане! Единственная иен'
ная вещь, коей обладает этот нищий, — ворованный кинжал. Моясн°
попытаться продать в оружейную лавку. Если хозяин впустит. Ах Д&
еще болтающаяся на шее серебряная ладанка, якобы с частицей №
тинного Креста, в незапамятные времена купленная кем-то из пред
ков и передаваемая владельцами манора Локсли по наследству.А
стал ее обладателем года три назад, когда покинул домашние влаД^
ния и перебрался в Лондон, ко двору принца Джона. Нет, талисман
продавать не станет — разве что уж совсем припрет и другого вых
не останется.
Внизу затопталась и шумно вздохнула лошадь. Гай прислушался^
не идет ли хозяин конюшни, на чьем сеновале они обосновались
310

на то дозволения. Мысль спрятаться где-нибудь и дождаться
БС,и'дриШла в головы беглецам сразу же, как только они оказались на
соседней с недоброй памяти «Белым быком». Во-первых, немед-
У ’выяснилось, что Мак-Лауд с трудом передвигает ноги и вот-вот
Л0#Ряет сознание “ весь остаток его сил ушел на драку с ночной стра-
П й Во-вторых, беготня по ночным улицам незнакомого города не при¬
мет ни к чему хорошему. Еще одной стычки с патрулем или, не при-
ве0 Господь, людьми Бертрана Транкавеля им не пережить.
Гаю и Франческо выпало удерживать шотландца от падения, Иза-
ggju, — искать убежище. Рыжая девица справилась с возложенным на
нее поручением столь ловко, что Гай в очередной раз задумался над
сложностью жизни торгового сословия. Чопорная мистрисс Уэстмор
быстро перелезла через забор и вскоре высунулась, вполголоса сооб¬
щив — она нашла приставную лестницу, ведущую на сеновал.
Самым трудным оказалось не перебраться самим, а втащить вися¬
щего неподъемным мешком Мак-Лауда — сначала через ограду, а по¬
том поднять наверх по хлипкой, сколоченной из горбыля лесенке. Но
нужда заставит преодолеть любые препятствия, и они все же забра¬
лись в тесное пространство, пропахшее слежавшимся сеном и мыши¬
ными гнездами.
Дугал немедленно рухнул там, где стоял, заснув воистину мерт¬
вым сном. Гаю даже порой казалось, что шотландец не дышит. Мист¬
рисс Изабель развернула запасливо прихваченный с собой дорожный
плащ и накрыла им лежащего между сенных охапок человека. Присе¬
ла рядом, буркнув: «Чихала я на приличия, мне холодно», свернулась,
подтянув колени к подбородку, и тоже задремала. На Франческо, по¬
хоже, накатила черная меланхолия. Итальянец забрался в дальний
Угол и долго возился там, душераздирающе вздыхая и бормоча про
Воспользоваться моментом и передохнуть он так и не захотел,
юведать, что его беспокоит, не решился.
Сэру Гисборну, впрочем, хватало собственных удручающих раз¬
мышлений. Он так и просидел до первых рассветных лучей солнца,
Пьгга?сь осознать происходящие с ними события,
ке (Ь166 Всего ^ай сожалел °б утраченном боевом жеребце по клич-
ром	За коего некогда выложил чуть не целый фунт сереб-
• ^атем — об отнятом оружии и потерянном самоуважении. Он не
оправдать оказанное ему доверие, провалил поручение и упус-
Кон енне^шУю вещь, силой обстоятельств саму упавшую ему в руки.
Дове Н°’ °Т Него зависело немногое, но друзья и покровители ему
смы^ЯЛИ> На Него полагались — и что в итоге? Полный провал во всех
^оть возвращайся домой и сиди там до конца жизни, не ос-
никому показываться на глаза.
311

Другим вопросом, на который милорд Гисборн не находил прие^
лемого и сколько-нибудь разумного ответа, было внезапное появле!
ние усопшего компаньона. Гай мог поклясться спасением души и ^
цовским наследством, что Дугал Мак-Лауд окончил дни свои в
счастной долинке неподалеку от замка Ренн. Да, порой люди
выживают после самых невероятных ранений, но невозможно остать-
ся в живых, приняв две пущенные в упор арбалетные стрелы! Может
на самом деле лежащий вон там человек не Дугал? А кто?
Неупокоенный дух, как заявила мистрисс Уэстмор? Такое случается
Гай собственными ушами слышал подобные истории. Промыслов
Господним люди, ушедшие из жизни до срока, возвращаются в мир
живущих — дабы исполнить свой долг или осуществить незакончен¬
ное дело. Где-то около Кентербери недавно приключилось нечто по¬
хожее... Или не в Кентербери, а в Ковентри?
А если они все-таки ошиблись и Дугал не умирал? Первое, что нужно
сделать, когда шотландец придет в себя, — расспросить его как следует!
Промаявшийся бессонно до самого утра мессир Бернардоне вы¬
лез из своего закутка, весь облепленный мякиной. Молча обозрев себя,
он скорбно вздохнул и взялся отряхиваться — без особого, впрочем,
усердия, скорее из привычки к аккуратности.
Гаю захотелось слегка расшевелить попутчика. Вспомнив загадоч¬
ную обмолвку шотландца, он спросил:
—	Франческо, кто молится кошельку?
—	Евреи-ростовщики, — уныло откликнулся Франческо. — И мо¬
нахи на моей далекой родине. Это старая и не слишком-то достойная
шутка, мессир Гай.
—	А еще? — не отставал ноттингамец. — Я не шучу, я серьезно го¬
ворю!
—	Еще так злословят глупые и недальновидные люди, желающие
изведать на своей шкуре гнев рыцарей Тампля, — язвительно сооб¬
щила проснувшаяся госпожа Уэстмор, зевая и прикрывая рот ладо¬
нью. — Неймется с утра, сэр рыцарь?
Мак-Лауда голоса и дневной свет ничуть не обеспокоили. Он про*
должал лежать пластом, в точности похожий на мертвеца, и лишь
мерное дыхание обнаруживало в шотландце признаки жизни.
—	Погоди-ка... Ты говоришь о тамплиерах? Разве в Безье есть ко*
мандорство Ордена? — удивился Гай Гисборн, привыкший, что*13
Британских островах храмовники располагают свои владения лио°
больших городах, либо в портах на побережье, чтобы оказаться я0-
ближе к сосредоточию торговых и денежных дел.
—	Есть, — кивнул Франческо. — Мне рассказывали. Правда»
именно, я не знаю. Зачем вам храмовники, мессир Гай?
312

^ Вроде бы Дугал намеревался отвести нас туда. Может быть, еще
оТ0едет. Если сможет идти, конечно. — Ноттингамец пробрался к
И икрыт0^ хлипко^ Дощатой дверцей квадратному окну сеновала и
^ дянул наружу. Лестница за ночь никуда не делась. По маленькому
9 дзяому двору разгуливала стайка пестрых кур и черная коза.
™ Стоя спиной к девице Уэстмор и итальянцу, Гай не мог видеть
выражений, появившихся на их лицах. Изабель раздраженно скриви¬
лась, Франческо же виновато отвел глаза, будто его уличили в некоем
крайне неблаговидном поступке. Однако, заговорив, Изабель ничем
не выдала испытываемых ею чувств:
—	Попросить помощи у рыцарей Храма? Неплохая мысль. При
одном условии — если они не боятся ссориться с Транкавелями. Ведь
господа Ренна наверняка полагают нас своей законной добычей.
_ Мало ли кто что полагает. Вот шевалье Джейль тоже полагал. —
Гай обернулся, опершись спиной об стену, и внимательно посмотрел
на девицу Уэстмор. — Кстати, мистрисс Изабель... Вас не затруднит
объяснить, отчего вы столь рьяно выставляли шевалье Джейля едва
ли не врагом рода человеческого, а он вдруг оказался преданным сто¬
ронником глубоко чтимой мною госпожи Элеоноры Аквитанской?
—	А вас, сэр рыцарь, не затруднит объяснить, с чего вы взяли, буд¬
то Джейль — человек королевы? — дернула острым плечом рыжая
девица.
—	Он мне так сказал, — опешил Гай. — Даже пергамент показал, со
своеручной подписью ее величества и печатью...
—	В славном городе Париже есть квартал Марэ, — задумчиво со¬
общила Изабель, накручивая на палец длинную рыжую прядь. —
В квартале Марэ есть улица святой Сусанны, а на этой улице обитает
некий умелец, способный за достойное вознаграждение написать бул-
лу Папы Римского, в коей будет указано, что Папа публично призна-
п 830 своим незаконнорожденным сыном, зачатым во грехе блуда с
неаполитанской шлюхой. И уверяю вас, милорд, даже сам первосвя¬
щенник затруднится сказать, его подпись стоит на документе или не
!Г0, Документы, любезный сэр Гай, подделываются с легкостью нео-
^новенной. Особенно если вы не стеснены в средствах.
^ Еще того чище, — пробормотал Гисборн. — Не верь глазам сво-
и словам чужим — это понятно. Теперь выходит, что бумагам с
тями тоже доверять не след... Чему ж тогда верить, хотел бы я
? Проклятие, а почему я должен верить тебе?
Гай ^ чемУ и комУ верить — это уж вы решайте сами для себя,
^ Не°жиданно мягко откликнулась Изабель. — Лично я в труд-
еГсяСЛУЧаях полагаюсь на наитие, и оно редко подводит... Что каса-
НаШего вероломного шевалье — признаюсь, два-три месяца на¬
313

пре-
зад я была твердо убеждена, что мессир Ральф — вернейший и
даннейший клеврет покойного канцлера. У меня имелись дока^
тельства и свидетельства людей, заслуживавших доверия. А тепел
после смерти хозяина — не знаю. Может, он из стаи ловчих псо^
Филиппа-Августа? Или, если поднимать ставки выше — слу*^
Константинополю?..
Внимательно слушавший Франческо недоверчиво присвистну^
заявив:
—	Да полно вам, монна Изабелла. У этого Джейля на лице напи¬
сано — он родился в Нормандии или в Британии!
—	Какая разница, где кто родился, — резким взмахом кисти отме¬
ла возражения рыжая девица. — Главное — кто кому платит. Помяни¬
те мое слово, уедет ваш драгоценный архив к императорскому двору!
Гаю очень хотелось спросить, каким образом пропавший архив
угодил к самой госпоже Уэстмор, но тут ему вспомнился гонец с по¬
сланием от принца Джона, догнавший его и Мак-Лауда в Туре. Принц
и Годфри Клиффорд тоже считали возможными похитителями визан¬
тийцев, мало того — указали приметы их вероятного предводителя.
В послании, помнится, давалось весьма условное описание — уроже¬
нец Аквитании двадцати пяти лет от роду, блондин с серыми или го¬
лубыми глазами... Чем не Ральф Джейль?
—	Как пить дать уедет, если мы не помешаем. — Хриплый шепот
заставил всех вздрогнуть.
Мак-Лауд с трудом поднял взлохмаченную голову, уставившись
на верных соратников воспаленными глазами. Выглядел он сквер¬
но — почти как в Ренне, после неудачной охоты на волка-оборотня,
если не хуже.
—	Хитрый и везучий ублюдок, — продолжал шотландец. — Всех,
всех обвел вокруг пальца... Небось пылит сейчас по дороге на Мар¬
сель, только пятки сверкают... А мы торчим по его милости на конюш¬
не, как последние нищеброды! Поймаю — всю задницу распинаю!
Мак-Лауд подтянулся на руках и сел. Даже это усилие далось ему
нелегко.
—	Смотрите-ка, полумертвое воплощение Кухулина изволило
ожить и снова грозится жуткими карами, — не удержалась девииа
Уэстмор. — Ну теперь всем нашим врагам точно крышка. Я бы на ме¬
сте Джейля заранее повесилась.
—	Ехидная ты стерва, — просипел Мак-Лауд. — А ведь, меясДУ
прочим, жизнью мне обязана. Не понимаю, что заставляет меня IеР
петь твое ядовитое общество?	0 ^
—	Я рад, что ты пришел в себя, Дугал, — сердечно сказал Га#-
Мы все рады. Мистрисс Уэстмор тоже, но стесняется в этом призна
314

«jpaeT свои подлинные чувства за привычным сарказмом. Верно
И5>рк>’ мистрисс Уэстмор?
Я Изабель скроила кислую гримаску
^ Радость моя безгранична, — произнесла она стеклянным голо-
С°*1- Мы как раз затеяли что-то вроде срывания масок. — Гисборн,
тголкнувшись от стены, прошелся взад-вперед в солнечном луче,
° оез безостановочную пляску пылинок. — Изабель, которая, как ты
недавно обмолвился, знает все про всех, утверждает, что Джейль —
цщион византийского императора, а рескрипт королевы Элеоноры у
нею поддельный. Я не знаю...
Он прервался, недоуменно воззрившись на Дугала. С шотландцем
творилось что-то неладное. Мак-Лауд сипло перхал, размахивал ру¬
нами и мотал головой. Гисборн далеко не сразу понял, что кельт сме¬
ется.
—	Чему ты радуешься? — уязвленно осведомился Гай. — Хочешь
сказать, Ральф Джейль не имеет никакого отношения к Константино¬
полю?
—	Имеет... самое прямое... — просипел шотландец, все еще не в
силах справиться с хохотом. — Джейль — византийский шпион... Бра¬
во, женщина! Брависсимо! Нет-нет, Гай, не обращай на меня внима¬
ния. Все так и есть. Джейль трудится в пользу Комниных, это истин¬
ная правда. Кто бы тебя ни спросил, так и отвечай: Ральф Джейль —
византийский лазутчик, йоганый убийца и похититель невинных де¬
виц.
—	Вот как? — Гай нахмурился. Прямодушный англичанин не любил,
когда с ним играли втемную и, тем паче, когда над ним потешались. —
Тогда, может быть, расскажешь наконец про себя? Какой такой славой
™ просил поделиться этого сукина сына? Кому служишь ты?
Шотландец резко посерьезнел. Вопреки ожиданиям, англичанин
получил точный и недвусмысленный ответ:
""" Хитромудрой Элинор, да благословит Господь ее начинания и
^Друзей. Чтобы уж сразу все прояснить, Гай: мы с Джейлем служи -
Ли одному господину, вернее сказать, госпоже. И в этой истории с
должны были быть заодно. Но, видит Бог, нынче Ральф
^ На кривую дорожку, и она не доведет его до добра. Боюсь,
*Ряз к°нец его везению. И... прости, что втянул тебя во всю эту
Ты меня не втягивал, я сам втянулся. А что за старые счеты меж
Поп ~~ почувствовав, что настал тот редкий случай, когда Дугал го-
Е ни	Гай твердо решил выяснить все до конца. — Что он имел
^У» Когда орал «Теперь мы квиты!» там, в ущелье?
315

С*РИ-
—	Тебе непременно хочется это знать? Именно сейчас?
вился шотландец.
—	Да! — почти в полный голос рявкнул сэр Гисборн.
—	Что ж, раз тебе невтерпеж... Лет десять назад я стал виновнико
гибели его семьи, — нехотя сообщил Дугал. — Покойный отец мессй
ра Джейля был шерифом английской короны в Дингуолле — это не
подалеку от моих родных краев. Джейль-старший придерживался той
идеи, что для поддержания спокойствия и порядка нет средства лун.
ше доброй плахи и крепкой веревки. Однако во всем надо знать меру
а господин шериф этой меры ведать не хотел. Вскоре чаша терпения
его подданных переполнилась. Вспыхнул бунт, в котором я был од.
ним из зачинщиков. Дом Джейлей сожгли, семья и близкие раздели¬
ли участь главы семейства. Мне казалось, я защищаю интересы моей
страны и моего народа, я не хотел безвинных жертв, и мне действи¬
тельно жаль — но бунт есть бунт. Это как лесной пожар: легко начать,
но управлять невозможно. Ральфу тогда повезло — он уцелел.
—	Тогда его злоба вполне объяснима, — после долгой паузы при¬
знала Изабель. Мак-Лауд едко хмыкнул:
—	Ненависть — как хорошее вино. Чем старше, тем крепче. Но
теперь-то, полагаю, мы и впрямь квиты. Если тебя это порадует, ска¬
жу еще — главарей того мятежа схватили и судили. Двоих повесили
в Ньюкасле, один сумел бежать. И бегает до сих пор, никак остано¬
виться не может, — последнее было добавлено с изрядной горечью.
«Что-то подобное я и подозревал, — кивнул про себя англича¬
нин. — Вечно от этой Шотландии сплошное беспокойство и никакого
проку. А про Дингуолльский мятеж, помнится, я краем уха слышал:
скотты тогда изрядно пошумели, возмутив едва ли не весь север Ос¬
трова».
—	Горец-бунтовщик верой и правдой служит английской короле¬
ве? — недоверчиво спросил Франческо.
—	Свет видывал и более странные союзы, — пожал плечами ДУ'
гал. — Времена меняются. Мы меняемся вместе с ними.
—	Значит, тогда, на причале в Дувре, ты вовсе не устраивал Лон-
шану побег с Острова? — Разрозненная мозаика стремительно обре*
тала законченные очертания, все кусочки со звонким щелканьем за
нимали положенные им места. — А если бы тебя казнили заодно
твоим хозяином?
—	Кила бы у них выпала — меня казнить, извините, мистрисс И3*
бель, на грубом слове. — Мак-Лауд снова глухо закашлялся. — ** ’
Гай, побег я не устраивал. Я знал, что у архива канцлера выросли длн^
ные ноги и он убегает, но понятия не имел, кто именно прибрал еГ0
рукам. Что же до его милости Лоншана, я хотел заморочить ему г°
316

без лишнего шума доставить на Сицилию, Элеоноре Пуату. Но
* рашими стараниями карлика вздернули — знать, судьба.
Р33 ^ Сколь многого не ведаем мы о ближних своих... — буркнул Гис-
_ Я уж теперь и не знаю, как к тебе обращаться. Тебя действи-
яьно зовут Дугал Мак-Лауд или иначе?
тел_ Крестили Дугалом, — слабо улыбнулся кельт.
_ Осталась самая малость. — С самым грозным видом Гисборн
повернулся к Изабель Уэстмор. Рыжая девица ответила ему безмя-
теЯсным до полной прозрачности взглядом. — Две маски из трех сня-
^ А кем будете вы в этом раскладе, драгоценная мистрисс Изабель?
Советую отвечать.
— А мне на ваши советы, сэр рыцарь, свысока плевать, — дернула
плечиком ехидная девица. — Я — свободная горожанка из города Бри¬
столя, торговка и полноправная представительница торгового дома
«Уэстморы: Найджел, Наследник и Компаньоны». Сверх того ни сло¬
вечка не скажу, пока не сочту нужным. Вы, простите великодушно, не
того полета птица, чтобы давать вам отчет. К тому же вы выбрали
неудачное место и время для своего дознания. Кажется, сюда кто-то
идет. Дай Бог, чтобы это не были сыновья конюха с вилами наперевес.
* * *
— Есть хочется, — капризно заявила Изабель, когда четверо бег¬
лецов покинули временное пристанище, счастливо избегнув нежела¬
тельных встреч. — Дугал, вроде бы в твоем кошеле звенело с десяток
пенни? Подождите меня здесь. Пойду, куплю чего-нибудь съестного,
а заодно расспрошу дорогу к прецептории.
Выяснение отношений до поры до времени пришлось отложить.
Мак-Лауда опять пришлось поддерживать с двух сторон: все его ста¬
рания идти самостоятельно заканчивались плачевным падением.
конце концов Гай, обозлившись, назвал компаньона паршивым уп¬
рямым ослом, и тот смирился с новой для него ролью обузы.
8 Вернулась девица весьма озабоченной — и с тряпочным свертком,
***м обнаружились еще теплые пирожки, честно поделенные меж¬
собратьями по несчастью. Мак-Лауду, как раненому и болящему,
п тался еще глиняный кувшин с молоком — каковое молоко Дугал
нокорно
выпил, скривив при этом страдальческую физиономию.
надл^УЯ’ МистРисс Уэстмор делилась узнанным: несколько зданий, при-
тамплиерам, располагаются в полуденной части города.
^Дн* Д0^^аться туда* нужно пересечь почти весь Безье. Собеседник
°ПоДелился потрясающей новостью: ночью один из патрулей едва
317

не изловил волкодлака. Проклятая тварь шаталась в окрестностях тпа
тира «Белый бык» и напала на мальчишку-прислужника, однако
рызть не успела — вмешались доблестные блюстители. Теперь городс
кая стража засела в трактире, выпивая за здоровье друг друга и похва
ляясь выказанной доблестью.
— Этот горожанин как-то странно на меня пялился, — закончила
свой рассказ Изабель. — Боюсь, как бы мессир Бертран не повелел
кричать наши приметы на рыночной площади, назначив щедрое воз-
награждение за голову...
То путешествие через городок Безье Гай Гисборн впоследствии
предпочитал не вспоминать. Опасаясь показываться на улицах, они
крались закоулками, через помойные ямы и вонючие задворки овча¬
рен и хлевов. На задах какого-то трактира к ним привязалась свора
бродячих псов. Проклятые шавки напасть не решались, благо Гисборн
то и дело останавливался и отмахивался подобранной палкой, но нео¬
твязно тащились следом и подняли такой лай, что услышали бы, по¬
жалуй, аж в Фуа или Монсегюре. Перебираясь по шаткой доске через
сточную канаву, Франческо поскользнулся и упал, вымазавшись по
уши. Девица Изабель зацепилась за ржавый крюк подолом платья, тут
же украсившимся длинной прорехой. В довершение бедствий они
спутали повороты и долго искали нужную улицу, а Мак-Лауду яв¬
ственно становилось все хуже, хотя он изо всех сил старался этого не
показывать.
...Преодолев все вышеозначенные мытарства, около седьмого часу
дня1 * * беглецы стояли перед низкой въездной аркой угрюмого и непри¬
ступного с виду дома, сложенного из серого с желтыми прожилками
гранита. В глубине арки темнели наглухо запертые ворота, над замко¬
вым камнем осенний ветерок слегка покачивал двуцветное знамя -
черная и белая горизонтальные полосы, известный всему католичес¬
кому миру Босеан. Фасад здания украшали выбитые на камне буквы:
«Дом бедных рыцарей Храма Соломонова», что безусловно свидетель¬
ствовало: власть Транкавелей здесь заканчивается и полностью пере¬
ходит в руки Тампля — самого могущественного духовно-рыцарского
Ордена и «личной армии» Папы Римского.
Сбоку от ворот Франческо обнаружил длинную цепочку с кольцом
и, вопросительно глянув на спутников, несколько раз дернул за нее. Где*
1 Речь идет о так называемых «монастырских часах». Термины «Полуношница/Б^
ние» соответствуют 23-3 часам ночи, «Хвалитны/Заутреня» — 4-5 утра (рассвету)»4
первый» — 6-7 утра, «Час третий» — 9-10 утра, «Час шестый» — полудню, «Час Д
тый» — 14-15 часам дня, «Вечерня» — 17-18 часам (закату), «Повечерие» — 20
вечера. «Монастырские часы» зависят от времени года и времени восхода и заката
нца в каждой конкретной местности.
318

ТО
г, в комнатке привратника призывно забрякал колоколь-
^ Гай, скажешь прислужнику — «Черное, белое и золотое», — про-
опел шотландец, обессиленно привалившись к стене. Сэр Гисборн
^переспросить, опасаясь, что не расслышал условной фразы в точ-
Х/1гтй как в темных досках внезапно разверзлось тщательно замаски-
ззнное круглое оконце и сиплый голос равнодушно осведомился:
^ - Кто, к кому, по какому делу?
_ Черное, белое и золотое, — значительным голосом проговорил
англичанин слова пароля.
За воротами воцарилось удивленное молчание. Потом оконце
мрачно хрюкнуло:
—	Ну?
Гай озадаченно оглянулся на Франческо. Франческо, подняв бро¬
ви, посмотрел на Изабель. Та пожала плечами и ткнула большим паль¬
цем в Мак-Лауда: мол, все вопросы к нему.
—	Может, ваше произношение в этих краях не понимают? — пред¬
положила девица. — Сэр рыцарь, повторите еще раз, да повнятнее!
Гисборн наклонился к самому окошку — и оказался нос к носу с
жуткой небритой ряшкой, чьи тугие щеки заполнили оконце едва не
целиком. Маленькие сонные глазки смотрели на ноттингамца безо
всякого выражения.
—	Черное, белое и золотое, — чуть ли не по слогам произнес Гай
прямо в эти глазки, морщась от исторгаемого привратником чесноч¬
но-пивного аромата.
—	Ну? — опять прогудела рожа.
—	Тупой, что ли?! — не выдержала мистрисс Уэстмор, нетерпели¬
во отпихивая Гисборна и сама просовываясь к глазку. — Послушай,
милеиший! Ты понял, что говорит тебе благородный рыцарь? Черное,
белое...
"Да слышал, не глухой! — просипел привратник. — Чего надо-то?
" Нуждаемся в помощи! — взмолился Франческо, не в силах 6о-
Лее ВЬ1носить сей фарс. — В помощи и убежище!
" Так бы сразу и говорили. Заходите. — Окошко захлопнулось,
пРиоткрЫлась калитка.
зкая, едва человеку протиснуться, окованная железными поло-
и со скобами для здоровенного засова. За воротами арка продол-
щ ь’ в ней царил полумрак, разгоняемый светом пары факелов.
Ряд В Пяти Гай увидел опущенную решетку и внутренний двор с
дет/ми Желтеющих кустов шиповника. Привратник — здоровенный
СкР0Мн В°Льнонаемный слуга Ордена, судя по мирской одежде и
крестику алой эмали, — задвинул на место бесшумно сколь-
319

зящие засовы, набросил крюки и молча поманил незваных визите?^
за собой. В стене подворотни открылась неприметная дверца, за ней
три истоптанные каменные ступеньки вниз и каморка со скамьяи^
вдоль стен и узким оконцем, забранными прутьями.
— Тут ждите, — распорядился дозорный. — Я извещу кого Hy*j,0
Он удалился, предусмотрительно закрыв дверь снаружи на засов
Мистрисс Изабель уселась на лавку, благовоспитанно сложив ру^
на коленях и натянув поглубже капюшон плаща. Нервно ерзавщщ
Франческо устроился по соседству с ней. Мак-Лауд попросту рухнул
прямо на пол.
Ноттингамец выглянул в окно. Проем находился ниже уровня
земли, и все, что удалось ему разглядеть, это край мощенного булыж¬
ником двора. Сейчас привратник позовет кого-то, обладающего пра¬
вом принимать решения. Придется внятно и сравнительно правдопо¬
добно изложить целый ворох событий последних дней — но возмож¬
но ли это? Будь он командором здешней прецептории, не поверил бы
ни единому слову столь подозрительных личностей. Вдобавок с ними
пришла женщина, а всем известно — храмовники весьма и весьма не¬
одобрительно относятся к тому, чтобы в их владениях гостили пред¬
ставительницы слабого пола, если таковые не относятся к донатам или
консьорам Ордена. Как бы мистрисс Уэстмор не попросили удалить¬
ся... Но тогда вместе с ней уйдет и Франческо — и будет совершенно
прав, ибо даже столь самоуверенную девицу нельзя бросать в одино¬
честве...
Минуло не менее получаса — так думалось изнывавшему от не¬
определенности милорду Гаю. Наконец за дверью послышались шаги,
лязгнул снимаемый засов и, пригнувшись, в низкую дверь вошли двое.
Один — уже знакомый Гаю зверообразный привратник, другой - че¬
ловек средних лет, носивший поверх обычной одежды суконную чер¬
ную хламиду с нашитым на плечо алым крестом.
«Сервент, — сообразил англичанин, вспомнив то немногое, чтознал
о порядках в Ордене Храма, — сержант, самый низший чин. Недавно
принявший посвящение оруженосец, еще не дослужившийся до посвя¬
щения в рыцари, или, напротив, опытный ветеран, не рвущийся к вер"
шинам. И на том спасибо. Вряд ли этот станет нас о чем-то расспра
шивать. Можно надеяться хотя бы на пару часов передышки». ^
Безымянный храмовник молча оглядел потрепанную компанию
взгляд у него был цепкий, мгновенно оценивающий, кто чего сТ0^
Привратник свирепо сопел у него за плечом, многозначительно
хлопывая себя по лопатообразной ладони устрашающего вида ДУ
кой и молчаливо намекая: чужакам здесь не слишком рады. НаК
брат Ордена изволил заговорить:
320

^ Ваш ДРУГ может идти самостоятельно? Он болен или ранен?
^ Он... э-э... — замялся Гай, подбирая нужное слово.
^ ранен, болен и устал, — сухо сказала Изабель. Мак-Лауд, под-
ождан ее слова, застонал.
^ _ Что ж, о нем позаботятся, — смилостивился храмовник. — Ору-
оставьте здесь и следуйте за мной. Бернардо, помоги сему дос¬
тойному мужу подняться в келью.
Из оружия имелись только позаимствованные в «Белом быке» меч
и кинжал. Разоружившись, незваные гости проследовали — под без¬
звучно поднявшейся решеткой, по одной из обрамлявших прямоуголь¬
ный двор крытых галерей, вверх по узкой скрипучей лестнице, втис¬
нутой меж двух соседствующих зданий, через длинный сумрачный
коридор, делавший неожиданные повороты то вправо, то влево... У Гая
создалось впечатление, что они идут по маленькому замку — впрочем,
прецептория и задумывалась своими создателями как нечто среднее
между монастырем и крепостью — причем сопровождающий делает
все, чтобы пришлецы никому не попались на глаза.
Вольнонаемный Бернардо, похоже, был здоровее быка — даже не
запыхался, поддерживая тяжеленного шотландца. Им не встретилось
ни единой живой души, не считая шмыгнувшей мимо пары слуг в
одном из дворов, хотя повсюду ощущалось близкое присутствие боль¬
шого числа людей. Сэр Гисборн понятия не имел, что думают его со¬
товарищи, но ему самому прецептория внезапно стала симпатична —
благодаря внезапно появившемуся чувству надежности и защищен¬
ности. Может быть, это был очередной обман, а может, тоска самого
Гая по четкой и понятной картине мира, где все расставлено по надле¬
жащим местам и ложь не пытается выдавать себя за истину.
Очередной переход закончился в маленьком тесном дворе, раз¬
деленном кованой решеткой, сквозь которую высовывались ветви
^Рбарисовых кустов, уже тронутые осенней желтизной. Гости один
33 Другим прошли через неприметную калитку и по узкой дорожке,
Усыпанной толченым кирпичом, вышли к крыльцу скромного одно-
^иого дома — сложенного, как и все здешние строения, из кам-
Иззкелта-серого оттенка. Внутри домика обнаружилось четыре
пять небольших комнатушек, выходивших в общий коридор,
ранство состояло из самых необходимых вещей вроде кровати,
у»
Ное паРы скамей, но после недавних передряг даже столь скром-
^нДЩце представало дворцом.
Ки ^асполагайтесь по собственному усмотрению, — проводник
4to Hw;Ha двеРи комнат. — Поесть вам принесут. Если понадобится
— скажите слугам. Командор д’Альби выражал наме-
в скором времени побеседовать с вами.
11 *3343
321

Завершив наставительную речь, сервент Ордена удалился, закп
за собой дверь и заперев ее снаружи на засов. Вместе с ним удалил
мрачный Бернардо, сгрузив обмякшее тело Мак-Лауда на лавку ^
— Немногословны и угрюмы, но настроены вроде бы доброжела
тельно, — вынесла решение девица Изабель, приоткрывая дверь блц
жайшей комнаты и заглядывая внутрь. — Или, по крайности, не впал
дебно.
* * *
—	Вы как хотите, а я пошел спать, — заявил Гисборн, едва захлоп¬
нулась дверь за зверообразным привратником. — Даже если через два
часа нас поволокут на расправу, плевать — по крайней мере, эти два
часа я проведу в настоящей постели.
Громко, по-собачьи, зевнув, он и впрямь двинулся к ближайшему
лежаку. Франческо собрался было последовать его примеру, однако
был тут же довольно бесцеремонно остановлен. Цепкие пальцы Мак-
Лауда придержали его за ворот рубахи и притянули к себе, усадив ря¬
дышком на скамью. По такому случаю сил у шотландца хватило с из¬
бытком.
—	Не спеши, малыш, — просипел Дугал. — Поговорить надо.
—	Perla Madonna, что еще?! — Из уст итальянца вырвался самый
настоящий стон. В конце концов, изрядно вымотались все, Франчес¬
ко не был исключением. — Что вам от меня надобно, мессир Дугал?!
—	Сущий пустяк, — осклабился кельт. — Один вопрос. Совсем
маленький, простенький такой вопрос. Ответишь на него, и можешь
дрыхнуть хоть до Страшного суда. Как верно заметил Гай, вполне
может статься, что вольной жизни нам осталось всего ничего. Так что
не обессудь, я вынужден спешить. Ты еще не догадался, о чем я?
—	Ради всего святого, Дугал, — вмешалась Изабель. Не делая по¬
пыток вырваться, несчастный Франческо только хлопал глазами на
своего мучителя. — Что тебе нужно от мальчишки? Отпусти его и
говори толком!..
—	Толком? Хорошо. — Мак-Лауд разжал пальцы, и Франческо
немедленно отскочил на безопасное расстояние. Шотландец обвел
спутников мутным от усталости взглядом. — Так вот, если толком,
вы совершенно правильно коситесь на меня, как на зачумленного-
—	Мы не косимся, — заикнулся было Гай.	й
—	Да брось, я ведь не слепой, хвала Создателю! И не переои
меня, сэр рыцарь. Я отлично знаю, что с разорванной глоткой и пр^
битой печенкой люди не живут. Там, в ущелье около Ренна, я умер»
322

закопали. Но вместо того, чтобы спокойно гнить в яме, я поче-
«го встал и пошел, аки Лазарь из Вифании! И вот до сих пор хожу,
^ ою, вытаскиваю ваши задницы из всяких передряг, каждой мину-
*°о св0его существования противореча всем законам людским и Бо-
И сдается мне, тут приложил руку вот этот юный красавчик!
Указательный палец Дугала нацелился на растерянно моргающе-
^ Франческо Бернардоне.
—	Я желаю знать, парень, почему я не могу умереть по-человечес-
ин! Что ты такое сотворил со мной, покуда я валялся без памяти в
проклятом Богом замке? Уверен, что бы это ни было, случилось оно
именно тогда. Тогда, после драки с Рамоном — ну, вспомнил?
—	Я хотел как лучше... — пробормотал Франческо. — Тогда, в Рен¬
не... Вы были при смерти...
—	Ага! Я угадал. Ну и что дальше? — подбодрил шотландец. —
Давай, не стесняйся! Как говорят святые братья, скажи правду и по¬
срами дьявола. Значит, я был при смерти. Потом ты что-то сделал, и
я мгновенно ожил. Уж не хочешь ли ты сказать, мой юный друг, что
излечил меня возложением рук, а заодно даровал телесную неуязви¬
мость? Ба! Возможно, будет правильнее именовать тебя... из какого
захолустья ты родом, из Ассизи? Святой Франциск Ассизский, а?
Низко опустив голову и покраснев так, что заметно было даже в
сумерках, итальянец еле слышно выдавил несколько слов.
—	Что? Не слышу! — рявкнул Дугал.
—	San Gradualis, Святой Грааль, — по-прежнему тихо, но вполне
отчетливо на сей раз повторил Франческо. — Я дал вам напиться из
чаши Святого Грааля. То есть мне кажется, это была именно та чаша.
Я не знал наверняка, но решил, что вреда все равно не будет.
Повисла гробовая тишина.
Дугал выглядел как человек, только что получивший по башке
Дубиной. У мистрисс Уэстмор самым натуральным образом отвисла
'^ДЮсть и округлились глаза. Гисборн соскочил со своего топчана.
фРа1*ческо, глядя в пол, нервно крутил на пальце серебряное ко¬
лечко.
Потом все загомонили разом.
~~ Это такая невзрачная деревянная посудина? — ошеломленно
^росил Дугал. - Не может быть! Мы в Дингуолле из таких сидр пили,
он... он совсем другой... золотой с каменьями... наверное...
^ехнулся, не иначе, — пробормотала Изабель. — Но если и прав-
рааль... да, это все объясняет, но это невероятно, клянусь Богом...
Думал!
Мессир Дугал, я из лучших побуждений, честное слово, я же не
* заторопился итальянец. — Вы умирали, и я по чистому наи-
323

— Да подождите вы! — рыкнул Гай, ошарашенный новостями.
Франческо утверждал, будто держал в руках вещь, священную д*
любого христианина и утраченную в незапамятные века.
Одна из величайших реликвий мира, наряду с Древом Истинно^
Креста и Копьем Лонгина. Крест и Копье были потеряны два года на
зад в Святой Земле, в великой битве при Тивериаде. Что же до Чъщ
Грааля, то в запутанной истории ее странствий вряд ли могли толком
разобраться самые высокоученые клирики Сорбонны и Кентербери. Все
сходились в одном — Чаша существовала, у подножия Голгофы Иосиф
Аримафейский наполнил ее кровью Христовой... и затем на три столе¬
тия святая реликвия исчезла из мира. Где она хранилась все эти годы
чьи руки прикасались к ней — знает один лишь всеведущий Господь да
еще, может быть, немногие особо доверенные ангелы.
Спустя триста лет неутомимая святая Елена, императрица Визан¬
тии, собирательница реликвий времен земной жизни Христа, будет
держать Чашу в руках и с трепетом поставит ее на алтарь церкви во
Имя Страстей Господних в Иерусалиме. Однако пройдет еще полтора
столетия, и неведомые пути приведут Чашу в павший под ударом го¬
тов Рим. Здесь ее история становится двоякой, как течение разделив¬
шейся на два рукава реки. Около 500 года от Рождества Христова свет
Чаши воссияет на далеком острове Альбион, при дворе правителя
полудикого племени бриттов, Артура. Однако в это же время Священ¬
ный Сосуд пребывает в сокровищнице франкских королей, наслед¬
ников легендарного Меровея. Рыцари Круглого Стола, призванные
Артуром, ищут Чашу по всему свету и обретают ее в таинственном
замке Монсальват. Меровеи ничего не ищут и никуда не стремятся,
храня свое сокровище... в замке под названием Монсальват.
Рукава истории сливаются воедино. Паломники ко Гробу Господ¬
ню опять воочию зрят Чашу на ее исконном месте, на алтаре иеруса-
лимской церкви.
В начале десятого века последователи воинственного пророка
Мухаммеда захватят Вечный Город, разграбят христианские святи¬
лища... а Чаша вновь исчезнет. Одни скажут — ее укрыли в тайнике.
Другие будут уверять — она сама покинула Иерусалим, ибо он пере
стал быть для нее надежным пристанищем. Третьи шепнут — ЧаШУ
украли арабы и теперь ищут, кому бы из европейских государей про
дать ее подороже. Четвертые... Бог его знает, что скажут четвертые--
Предводители первого из Крестовых походов и их воины утвержД3
ли, якобы все три сокровища христиан были обретены в Иерусалиме*
но с той поры миновало почти сто лет, и алтарь пустует...
Только пилигримы и паломники долгими вечерами рассказывая^
о чудесах, произошедших в Компостелле или в Тулузе, об исцелен
324

^угельно больных и о неземном свете, сходящем на землю... О ма-
вькой чаше, вырезанной из куска старого дерева, чуть теплой на
*!!пть взявшейся неведомо откуда и пропавшей неизвестно куда...
wlLa приписывала Святой Чаше всевозможные чудесные свойства —
том числе и бессмертие для приобщившегося божественной благо-
^ Но одно дело — слушать занимательную байку у костра на сон
тяДУЩИЙ’ и совсем ДРУгое — самому столкнуться с легендарной ре-
длквией, так сказать, в действии. Гисборн ощущал себя рыбаком, пой¬
мавшим в сети морского змея из древних саг. Вот он, змей — только
руку протянуть. А ты стоишь на берегу дурак дураком и лихорадочно
соображаешь: как же так и что теперь делать? Бежать за подмогой,
тянуть самому? Закоптить живую легенду на зиму? Разрезать сети —
пусть себе плывет?
Или там вовсе не змей? Обман зрения, причудливая коряга с бо¬
родой из водорослей?
—	Франческо, тебе не кажется, что ты... э-э... слегка преувеличива¬
ешь? Посуди сам, откуда здесь, в этом безбожном краю, взяться Свя¬
той Чаше?
Итальянец наконец оторвал глаза от пола. Выглядел он до чрез¬
вычайности несчастным и удрученным.
—	Пути Господни неисповедимы, мессир Гай. Я не знаю. Не могу
ничего объяснить. Знаю только, что наткнулся на эту вещь в крипте
под замковой часовней. Только увидел ее, меня... ну словно что-то под
руку толкнуло. Взял в руки, почувствовал... И еще свет... нет, даже не
свет, а как будто... как если бы что-то живое, но не человек, не зверь,
а... — От волнения он сбился и перешел на родной язык, потом безна¬
дежно махнул рукой. — Правда, не знаю. Не спрашивайте.
—	Coglione, болван, — скривилась практичная Изабель Уэстмор. —
J тебя хоть достало ума прихватить его с собой? Где он — в каком-ни-
УДь из вьюков? Проклятие, неужели Джейлю досталась и Святая Чаша
тоже?!
Украсть реликвию? Украсть San Gradualis?! — ужаснулся юно-
Ша- О, нет! Он остался там, на столе... или на подоконнике, я точно
Не помню...
Дважды болван, — припечатала девица. — Однако ты меня уди-
Ко! гЯу*Ине дУмала>что eu*e способна удивляться... Подумать толь-
вятой Франциск и бессмертный горец, вот умора!
^Да, — деревянным голосом произнес Дугал. — Смешно. И что
теперь делать с этим бессмертием?
“аться,
Ку как же! — Мистрисс Уэстмор веселилась от души. — Радо-
конечно! В любое сражение — без всякого страха, оружие вра-
325

га бессильно, отрубленные конечности отрастают заново! Герои др^
ности, и те бы обзавидовались! А может, вкупе с бессмертием те(^
досталась еще и вечная молодость, а, мессир Дугал?
—	Поди к дьяволу, ехидная ведьма, — мрачно буркнул шотланде
с трудом поднимаясь со скамьи. — Спасибо, Френсис. Удружил. Be*
не забуду.
Придерживаясь за стену, он неверной походкой двинулся к бли*
жайшей лежанке.
—	Мессир Дугал, не стоит отчаиваться! — жалобно крикнул ему
вслед Франческо. — Нам не дано проникнуть в замыслы Господни.
Может, Он уготовил вам впредь великую участь...
* * *
Время неспешно текло, отмечаемое перезвоном колоколов орден¬
ской часовни. В стоявший на отшибе странноприимный дом почти не
долетало звуков, сопровождавших повседневную жизнь прецептории,
и можно было только догадываться, чем заняты населяющие ее бра¬
тья. В десятом часу под охраной двух сержантов явилась кухонная
прислуга, принеся завернутые в овчину судки, а в качестве приятного
добавления к ним — небольшую корзину с кувшинами местного вина.
Вкусный запах съестного мгновенно пробудил Мак-Лауда ото сна, и
шотландец набросился на еду, будто голодный волк. Остальные, впро¬
чем, нимало от него не отставали. Гай взирал на Путала, с изумлением:
кельт поразительно быстро восстанавливал силы. Сейчас уже сложно
было заподозрить, что всего три часа тому назад сей достойный муж
уверенно стоял одной ногой в могиле.
После трапезы ждал еще один приятный сюрприз: явившийся
служка проводил мужчин в купальню, где вдоль стен стояли громад¬
ные деревянные бадьи с нагретой водой и где Гай, Дугал и Франческо
наконец сменили вонючую рванину на чистое льняное белье. Некото¬
рое затруднение возникло с мистрисс Уэстмор: орденский устав со¬
вершенно не предусматривал купания женщин вместе с братьями
рыцарями. После краткого совещания четверо дюжих служек с нату
гой подхватили бадью и поволокли в гостевые кельи.
— Вся эта дармовая роскошь неспроста, — заявил Мак-Лауд» 031се~
сточенно оттирая с себя пот, кровь и грязь.	й
Гисборн бросил на него быстрый взгляд и вновь покачал голов ^
в немом изумлении: жуткие шрамы от арбалетных болтов на г°Рле
под ребрами теперь выглядели... старыми. Месячной, самое мз- ’
давности. Да и голос Мак-Лауда значительно окреп, хотя по-пре*11
326

W и дело срывался на хрип. Кстати сказать, указанные обстоятель-
^ вкупе с предоставленным отдыхом, сытной едой и омовением
с1^тцчески примирили шотландца с тяжкой участью бессмертного,
с^шетвенно, теперь он повадился дразнить своего спасителя, при-
^ивтому прозвище «Сантино», «Маленький святой» — против чего
^ итальянец столь же упорно возражал.
—	Нас кормят, моют и переодевают, дабы своим немощным видом
и непотребным духом мы не смущали чувства сильных мира сего. Вот
увидишь, в самое ближайшее время нас ждет аудиенция у магистра,
иди как он там называется...
—	Магистр Тампля — в Святой Земле, домами Ордена в Европе
руководят командоры, — хмыкнул Гай. — Полагаю, не каждый день в
захолустную прецепторию вваливается такая компания, как наша...
Здешний командор, должно быть, весьма флегматичный человек, либо
у него и без нас хватает забот — я бы на его месте учинил эдаким ви¬
зитерам допрос по всей строгости, да как можно скорее. И что ты на¬
мерен продать ему под видом правды?
—	Саму правду и ничего кроме правды, — пожал плечами шотлан¬
дец. — Тамплиеры не враги нам, скорее наоборот — могут сослужить
добрую службу. Обманывать их, я считаю, нехорошо, да пожалуй, и
невозможно. Хорошую легенду на ходу не сочинишь... Поэтому, друг
мой, тебе придется говорить исключительно правду. Да-да, именно
тебе, — уточнил он, поймав недоуменный взгляд Гисборна. — Если
бы нам требовалось словчить, я, может, и попытался бы. Но я все еще
не в лучшей форме, а у тебя, сэр Гай, честность прямо-таки на лбу на¬
писана. Вот такими буквами.
Разведя ладони примерно на фут, Дугал показал, какими именно.
—	Мы с Сантино будем поддакивать в нужных местах. Верно,
Френсис?
—	Si, segniore, — немедленно отозвался Бернардоне. — Только,
пР°шу, не называйте меня святым. И я полагаю, мессир Гай дол¬
жен сказать не всю правду. Это будет немного, э-э... неосмотритель¬
но, нет?
~~ Умный парень, — усмехнулся кельт. — Не слишком храбрый, но
^овау тебя варит. Может, из тебя еще и выйдет какой-нибудь толк...
прежде не повесят. Слушай меня внимательно, Гай: расскажешь
МанДору все как есть, кроме...
-Ожидаемый посланец заявился под вечер, принеся изустное при¬
ел НИе ~~ вежливое по форме, но в действительности звучавшее
тпп Аудированным приказом. Эжен д’Альби, командор прецеп-
^РииТс
Даму.
пмпля в Безье, желал лицезреть своих гостей — всех, включая
327

Безмолвный провожатый сопроводил всех четверых в соседи
двор, дважды стукнул в створку выкрашенной черной краской дв/*
и сухо изрек, когда та открылась:
—	Сюда. Налево и прямо.
Покой, куда они вошли один за другим, выглядел пустоватым ^
светлые, оштукатуренные стены с небольшим серебряным распятц
ем на одной, посредине стоит стол черного дерева с лавками вокруг
В центре покрытой холщовой скатертью столешницы столпились не^
сколько кувшинов и чаш, окружив корзину с желтым виноградов
Человек, восседающий за столом, — глава прецептории Ордена Хра-
ма — выглядел ровесником отца сэра Гисборна, сиречь количество
прожитых им лет подбиралось к полусотне. О том, что он принадле¬
жит к великому духовно-рыцарскому братству, указывала только тя¬
желая золотая цепь, поблескивающая маслянистыми искорками. Ко¬
мандор предпочитал носить светское одеяние скромных коричневых
и черных цветов, и монашеской тонзуры у него также не замечалось.
Белый просторный плащ с алым крестом на плече висел, аккуратно
расправленный, на украшавших стену развесистых оленьих рогах.
Единственно, тем пунктам устава Ордена, кои прямо касались над¬
лежащей для храмовника внешности, господин командор следовал
неукоснительно: коротко стриг темную, обильно седеющую шевелю¬
ру и обладал густой окладистой бородой. Притом что куртуазная
дворянская мода, коей подчинялись Гай, Франческо, и, как ни стран¬
но, Дугал Мак-Лауд, требовала от своих поклонников прямо проти¬
воположного — длинных локонов и полного отсутствия раститель¬
ности на лице.
В общем и целом Эжен д’Альби оказался похож скорее на преус¬
певающего купца, нежели на одного из высших чинов могучего ры¬
царского ордена. Взгляд у него был бодрым, речь, когда он заговорил,
лилась гладко, а доброжелательная улыбка не сходила с лица. И при¬
ветствовал он вошедших так, будто бы давно ждал дорогих гостей -
и вот наконец они пожаловали.
—	Прошу, прошу, прошу. Присаживайтесь. Присаживайтесь и вы,
госпожа, устраивайтесь поудобнее, — последнее относилось к Изабель,
скромно державшейся позади спутников и намерившейся устроиться
на краешке стоявшего под окном табурета. — Устав святого Бернара»
как говорится, остается уставом, а вежество — вежеством. Досточти¬
мый святой муж наверняка сделал бы исключение для столь очарова'
тельной дамы. А некоторые мои знакомцы, исконные обитатели Свя¬
той земли, утверждают: «Лучше беседовать с женщиной и думать 0
Боге, нежели говорить с Богом, думая притом о женщине». И кто по
смеет заявить, будто они не правы?..
328

«Сладкоречивый змей. Самая опасная порода», — мрачно поду-
«очаровательная дама», устраиваясь в любезно предложенном
^яарло. Мужчины рядком расположились на лавке. Командор тем
6 менем разливался соловьем:
—	Угощайтесь фруктами, налейте себе вина, будьте как дома! В на-
0ieM захолустье новые лица появляются редко, а известия о том, что
зрится в мире, приходят еще реже. А тут — такое событие! Изнемо¬
женные путники, скрывающиеся и гонимые, называют у врат орден¬
ской обители секретное слово, известное немногим... Определенно,
здесь кроется некая тайна. Что ж, для начала хотелось бы знать: с кем
имею честь? Скажем, аз есмь скромный слуга Господень Эжен д’Аль-
би избранный решением братии надзирать за сей обителью. Можно
даже без «вашей светлости», «вашей милости» и всякой прочей ми¬
шуры. Ну а теперь — вас не затруднило бы назваться? Настоящими
именами, само собой.
В последней фразе, резко отличавшейся от прежних благодушных
рассуждений, холодно звякнул металл.
—	Итак, — кивнул командор, выслушав поочередное представле¬
ние каждого из гостей. — Если я верно понял, у нас имеются британ¬
ский рыцарь из числа свитских его высочества Джона Плантагенета,
шотландский наемный меч, итальянский торговец и английская сво¬
бодная горожанка. Прелюбопытное сочетание, должен заметить. Что
же привело вас в наши отдаленные края и повергло в столь бедствен¬
ное положение? Вы, как мне передали, просили убежища и помощи.
От кого вы скрываетесь? И в какой именно помощи Ордена вы нуж¬
даетесь?
—	Исключительно в денежной и военной, — легчайшим шепотом,
Достигшим только ушей сэра Гисборна, пробормотала Изабель.
Поскольку Дугал принял обет молчания и только красноречиво
зыркал из-под взлохмаченной челки на компаньона, Гай, вздохнув и
собравшись с силами, начал рассказывать.
Повествование — даже без мелких подробностей и отступлений —
вЫщло столь долгим, что теплый солнечный свет за узкими окнами
^Устел и начал наливаться подступающим сумраком. Сперва Мак-
аУД, а за ним и Франческо дотянулись до кувшинов. Изабель огра-
НИчил*сь тем, что утащила кисть винограда и меланхолично общи-
J^^ia ягоду за ягодой. Д’Альби слушал весьма внимательно, не пе-
Ивая, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Когда полностью
^Дохщийся Гай замолчал, командор сочувственно протянул:
~~ М-да. История, достойная героических баллад... Как это гово-
trovHaВахыей родине, мессир... мессир Бернардоне? Se non е vero, е ben
ato — пусть не истина, зато славно придуманная ложь?
329

—	Верно, на моей родине есть такая поговорка, ваша милость
со всей возможной учтивостью ответил итальянец. — Однако, правив
но произнося слова, вы неверно их применяете. Сэр Гай не лжет ва^
Сказанное им — сущая правда.
—	Действительно? — скептически хмыкнул Эжен д’Альби.
Гисборн лишь горько усмехнулся. Услышь он полгода назад по¬
добную историю, сам бы не поверил ни единому слову.
—	Что ж, любезные мессиры, и вы, драгоценная мистрисс Уэст-
мор, давайте рассуждать здраво, — в пальцах командора неведомо
откуда появились отполированные от долгого употребления костя¬
ные четки. Сухо щелкнула первая бусина. — Загадочное сокровище
доверено всего двум людям для доставки лично госпоже Алиеноре Пу¬
ату — через всю неспокойную Францию! Прибавим сюда происки
коварных византийцев-схизматиков. Что ж, допустим, хотя верится с
трудом. Как это вы умудрились сбежать из Ренна прямиком в руки
врагов? Очень уж ловко они подгадали, не находите?
—	Находим, — устало сказал Гай, у коего голова уже шла кругом. -
Наверное, за нами следили. Или кто-то из обитателей замка оказался
продажен либо не в меру болтлив. Откуда мне знать, мессир коман¬
дор?
—	Хм. Допустим еще раз. Стало быть, захватив вас неподалеку от
замка, византийские шпионы наложили лапу на пресловутое сокро¬
вище, самих же вас отвезли в Безье в качестве пленников? — въедли¬
во уточнил мессир Эжен. Щелкнула вторая косточка. — Удивительно
человеколюбивый поступок. Положили бы они вас рядком на безлю¬
дье да на поживу птичкам, извините за прямоту — горя бы не знали.
Ан нет. И что такое на похитителей нашло?
—	Любого человека можно заставить говорить, лишь у мертвеца
не разживешься секретами, — тихонько произнес Франческо.
—	О, ваши секреты так дорого стоят? Любопытно... — промурлы¬
кал командор. Снова щелкнули четки. — Но — допустим в третий раз -
и это уже слишком много, чтобы вам поверить. Сэр Гисборн, не отка¬
жите в любезности — да не вздумайте врать мне, проверить будет про*
сто! — от кого вы узнали нужные слова, «черное, белое и золотое»?
—	От него. — Гисборн нехотя указал на шотландца.
Мак-Лауд с самого начала разговора не проронил ни слова и во¬
обще старался выглядеть как можно незаметнее. При его росте и ко¬
лоритной внешности задача оказалась явно непосильной.
—	Ага, — удовлетворенно кивнул Эжен д’Альби и разом утратил к
Гаю всякий интерес, целиком переключившись на Дугала. — А вЫ*
мессир Мак-Лауд, отчего ж молчите? Сдается мне, вам есть что по¬
рассказать?
330

— Говорить трудно, — просипел кельт, оттягивая воротник рубахи
демонстрируя пытливому командору безобразный шрам под кады¬
ком-
Гисборн готов был прозакладывать голову, что Мак-Лауд при-
пяется — не далее как час тому назад в купальне речь давалась шот-
айдцу вполне прилично — однако звездчатая красно-синяя впадина
^отрелась более чем убедительно. Эжен д’Альби, во всяком случае,
был весьма впечатлен, судя по тому, как он поднял сперва одну бровь,
затем и другую.
—	Стрела? — предположил он. — Или арбалетный болт? Где-
нибудь месяца два тому?
Мак-Лауд молча кивнул.
—	Воистину чудо Господне, — недоверчиво покачал головой там¬
плиер. — Человек с такой раной должен был скончаться на месте... Как
вам удалось выжить?
—	Повезло. Лекари были хороши, — буркнул кельт. — И Господь, наш
Создатель, не оставил меня в милости своей.
Франческо при этих словах поперхнулся вином и закашлялся.
Изабель заботливо постучала его кулачком по спине, сердито проши¬
пев что-то на ухо.
—	Верно вам говорю, божье чудо, — повторил д’Альби. — За ваше
исцеление вы должны неустанно благодарить Господа, ибо в тот день
вы родились заново. Ба, любезный! А ведь я догадываюсь, кто мог
подсказать вам некие заветные слова. Как поживает шевалье де Грисс?
Как его раненое колено — донимает по-прежнему?
—	Не знаю ни шевалье де Грисса, ни его колена, — пожал плечами
Мак-Лауд.
—	Ну как же! Сей ученый муж, состоящий при ее величестве в
скромной должности письмоводителя, как раз и занимается, скажем
так, поручениями весьма деликатного свойства. Коль скоро вы утвер-
*Даете, что действуете от имени и по поручению Алиеноры Пуату, да
Ч^Длит Господь ее дни, так и со старым пронырой де Гриссом долж-
^ были встречаться! Припомните: лет сорока, коренаст, чернобород,
п°Дволакивает левую ногу... вспомнили?
~~ Насколько мне известно, сударь, королева Элеонора не при-
ает к услугам письмоводителя, — возразил шотландец. — Далее,
е Известны имена по меньшей мере трех человек в ее ближай-
окружении, занимающихся, как вы изящно выразились, «де-
Гп атными поручениями». Хромоногого бородача по имени де
я £ сРеди них нет. Или, во всяком случае, не было год назад, когда
ПИлс»Л в Лондон. Даже будь я византийским лазутчиком, то ку-
ГлУПе На ВаШ ТРЮК лишь будучи лет на десять моложе или вдвое
331

Он закашлялся и поднес руку к горлу, как бы показывая, наскол
ко утомила его долгая речь.
—	Ну-ну, не стоит обижаться! — Улыбка храмовника так и луци
лась искренностью. — Уловка для простаков, согласен, но должен *е
я проверить! За неимением у вас иных верительных грамот остается
лишь ловить вас на слове...
—	Грамоты были, — мрачно произнес Дугал. — Как раз на такой
случай. Если мы поторопимся с погоней, если те негодяи не выкину-
ли мою куртку и не отыскали в ней потайной шов, то вкупе с архивом
канцлера Лоншана я представлю вам эти грамоты. На тончайшем
шелке. С личной подписью королевы Элеоноры.
—	А также карту местонахождения клада Зигфрида Нидерланд¬
ского и Святой Грааль в придачу... — рассеянно пробормотал Эжен
д’Альби. — И в обмен на эти пустые посулы вы просите — как там?
Сущую безделицу, верно? Свежих лошадей, деньги, оружие, подо¬
рожные, надежных проводников и — желательно — человек пять-
шесть рыцарей Храма при полном вооружении и со слугами. Ах да,
чуть не забыл. Еще — тайно вывести вас из Безье, учитывая, что
город закрыт по приказу графа Транкавеля. Кстати, вам известно об
этом приказе?
—	Известно, ваша милость, — сдержанно ответил Гай за всех чет¬
верых.
—	Ага. А может быть, вам также известно, за кем и почему охотит¬
ся Железный Бертран?
Повисло молчание. В тишине чуть слышно пощелкивали костя¬
ные четки, командора. Эжен д’Альби терпеливо ждал ответа на свой
вопрос.
«Вот и подошли к главному, — обреченно подумал Гай. — Конечно
же, старый лис прекрасно знает, за кем охотится Транкавель. Ему только
интересно почему. Ему интересно, стоят ли наши секреты наших жизнен.
Сдается мне, от ответа на сей вопрос зависит наша дальнейшая участь.
Ответим неправильно, соврем или не заинтересуем мессира д’Альби - и
он преподнесет нас Железному Бертрану на блюдечке, так сказать, в знак
вечной дружбы, даже Дугаловы связи не спасут: где королева Элеонора
и где мы... Что же сказать? Господи, вразуми!..»
И тут наконец подала голос Изабель Уэстмор, все время беседы
просидевшая тихо, как мышь под метлой.
—	Может быть, он преследует волкодлака? — с невинным видоы
предположила она. — Как поступили бы вы, мессир командор, довелись
вам изловить оборотня?
Гисборн не подал виду, и его рука, державшая тяжелый оловЯ
ный кубок, не дрогнула, но внутри у него все сжалось в ожидая
332

а командора. Франческо прикрыл глаза и даже, кажется, пере-
ответ*
дышать.
С Мак-Лауд перед беседой наставлял соратников: «Говорите о чем
дно, но запомните три вещи. Во-первых, если не хотите прослыть
Раженными — никаких дивных мираклей. Верно, мы стали свиде-
гелЯ}ЛЯ многих странностей, но рассказывать о них будете детям на
н0чь — когда и если у вас будут дети. Про Грааль и мое чудесное
^скрешение — ни слова. Караван мэтра Барди истребили разбойни-
^ а из Ренна мы бежали через самую обычную потерну, прикончив
сТ^аясников, понятно? Второе: Ральф Джейль работает на династию
Комниных, и именно для них он похитил треклятый Лоншанов ар¬
хив. Про архив — всю правду: нам нужна поддержка тамплиеров,
тамплиерам нужно вознаграждение за труды, а наследство Лонша-
на- лучшая из всех возможных наград. И последнее: ни слова о
Рамоне-волкодлаке и его судьбе до тех пор, пока мы не разберемся,
в каких отношениях прецептория Эжена д’Альби находится с Же¬
лезным Бертраном...»
Отношения прецептории и хозяев Ренна пока оставались тайной
за семью печатями. Учитывая, что семейство Транкавелей обладало в
Редэ почти абсолютной властью, нельзя исключать, что Эжен д’Альби
осведомлен о кровавых развлечениях Рамона... в этом случае всех чет¬
верых, скорее всего, взяли бы под стражу прямо в покоях командора.
Однако Изабель, видимо, рассудила, что терять им все равно нечего, и
решила рискнуть.
— Насадил бы проклятую тварь на хороший острый кол, — ни се¬
кунды не задумываясь, ответил глава прецептории. Благодушная
улыбка мигом исчезла с его лица, глаза холодно блеснули, губы сжа¬
лись в прямую линию. Такой Эжен д’Альби куда больше походил на
сурового и неподкупного командора ордена Рыцарей Храма. — Я ви¬
дел жертв — чудовище, совершившее эти убийства, заслуживает са¬
мой лютой смерти. Только, сдается мне, нужно искать не тварь из пре¬
исподней, а человека, одержимого дьявольским наваждением... Лет де-
тому в Редэ уже ловили оборотня, резавшего пастухов на дальних
выпасах и путников на дорогах. Ну а коли попадалась женщина, она
НепРеменно подвергалась насилию перед тем, как умереть. Открылось
^ по чистой случайности и промыслу Господню. Оказалось, ника-
*°и это не волкодлак, а старый псарь Бланшфоров. И ведь до чего
ДУМался, мерзавец! Чтобы следов не оставлять, сшил из шкур зве-
Риные
капкан;
лапы с когтями и натягивал поверх сапог. А еще соорудил из
а эдакое подобие пасти, утыкал его волчьими клыками и пере-
lidv. 1 *1, у i duvoji u uu.numvm rwAuirvd.ivi.ri n iivp/v
этой штуковиной глотку добыче. Его четвертовали на главной
при большом стечении народа и всеобщем одобрении... Вот
333

и сейчас, хотя грешат на Зверя, за всем этим явно стоит человек,
чайно не знаете, кто таков?
Мак-Лауд ухмыльнулся. Эта ухмылка вышла острой, как лезвне
ножа. Похоже, девица Уэстмор неведомым женским чутьем таки отыс
кала правильный подход.
—	Случайно знаем, — медленно произнес он. — И граф Транкавель
знает, что мы знаем. И ни за что не допустит, чтобы это знание распре
странилось дальше. Станете ли вы помогать ему в этом, мессир ко-
мандор?..
Эжен д’Альби долго медлил с ответом. Пощелкивая четками, он
внимательно разглядывал своих собеседников, словно пытаясь таким
образом понять степень искренности каждого из них. К чести Гая
Дугала, Франческо и девицы Изабель, ни один не отвел взгляд. Нако¬
нец д’Альби, покачав головой, будто в сомнении, бросил четки на стол
и заговорил — негромко, весомо, неторопливо, мгновенно сменив мас¬
ку гостеприимного хозяина на облик строгого дознавателя inquisitio.
—	Граф Бертран де Транкавель, ныне пребывающий в стенах пре-
цептории... — Вот тут уже дернулись все, а Франческо уронил пустой
кубок. Эжен д’Альби коротко, остро глянул на него и продолжал: -
...не далее как нынешним утром поведал мне совершенно иную исто¬
рию. По его словам, четверо проходимцев, коварством и обманом про¬
никнув в Ренн-ле-Шато, обокрали его, убили младшего сына и поку¬
шались на жизнь старшего, Рамона. Я давно знаю Железного Бертра¬
на и ни разу еще не видал его в такой ярости. За ваши головы он сулит
любую награду, без преувеличения, чуть ли не золотом по весу. Его
люди наврднили Безье, городская стража с ног сбивается в поисках
убийц. Я не могу отказать владетелю Редэ в гостеприимстве — его сло¬
во в здешних краях слишком много значит...
Командор сделал многозначительную паузу.
—... но и мчаться ему на помощь, будто верный пес, едва хозяин сви¬
стнет, не обязан. Рыцари Храма — редкая для Лангедока людская поро¬
да: они подчиняются лишь Господу Богу, Святейшему Папе и своему ма¬
гистру, — как ни в чем ни бывало продолжал тамплиер, вволю налюбо¬
вавшись на помертвевшие лица собеседников. — Хорошо изучив за
несколько лет весьма своеобразные нравы мессира Бертрана и его семей¬
ства, я позволил себе усомниться в истинности его слов. История, Р30
сказанная им, содержала еще больше прорех, нежели ваша — начать
того, что вряд ли сыщется проходимец, сумевший проникнуть в PelIfl
против воли его хозяев. Поэтому, хотя мне достаточно было отдать соот¬
ветствующий приказ, я почел за благо выслушать также и другую стор0'
ну. Возможно, я был прав... но я еще не решил. Который из двух был вол
кодлаком — Рамон или Хайме?
334

__ Старший, — выдавил Дугал, медленно приходя в себя.
Мессир д’Альби кивнул.
_ Что-то в этом роде я от него и ждал. Рамон де Транкавель всегда
^ьтвал у меня... странные чувства. Итак, я хочу знать все подробно-
3 этой запутанной истории. Подробности, о которых вы предпочли
лчать. Затем ответите на мои вопросы — честно и полно, — Эжен
’Альби легко встал из-за стола, прошелся по комнате. — А затем вы
вернетесь в странноприимный дом и будете ждать моего решения.
И позволю себе предостеречь вас от опрометчивых поступков. Бра¬
тья Ордена присматривают за гостями ненавязчиво, но очень внима¬
тельно.
Глава третья
ВОЛК У ДВЕРЕЙ
12	октября. Замок Ренн-ле-Шато
Встречающих было двое — хлопотливая челядь, завершающая
последние приготовления к приему гостей, не в счет. Молодой муж¬
чина, смуглолицый, скуластый и черноволосый, и девушка пятнадца¬
ти лет, брат и сестра, судя по внешнему сходству. Пока процессия не¬
спешно втягивалась во внутренний двор Ренна, они стояли неподвиж¬
но на высоком замковом крыльце, кутаясь в плащи от пронизывающего
осеннего ветра.
Караван, змеей вползающий под воротную арку, невелик и медли¬
телен. Впереди — добротный возок, обитый красным сукном и запря¬
женный четырьмя выносливыми конями местной породы, на двер¬
цу — серебряный крест. Повозка окружена пешими копейщиками под
командованием верхового на чалом коне: дороги Лангедока порой не¬
безопасны даже для служителей Божьих, надежней полагаться на хо¬
лодную сталь, чем на горячую молитву. Рядом тащится группка в
ЧеРных рясах, кто пешком, кто на мулах: монахи, составляющие сви-
^ прибывшей в возке особы. Позади всех трое пеших черноризцев
П°Д водительством молодого носатого монаха. Эти почему-то держат-
Ся наособицу.
~~ Монсеньор Олиба со своим ручным вороньем, — негромко, брез-
0 проронил молодой человек. Ветер нещадно трепал его длинные
тон Ь1’ Иссиня"чеРные> схваченные на затылке в «конский хвост»
лез М сеРе^Ряным кольцом. — Как всякие падальщики, порой по-
*Но неизъяснимо противны... И как всякие стервятники, верно
Поживу. На редкость вовремя они явились — отец в отъезде,
335

Рамон сражен недугом, обещанный волкодлак нашими трудами сбе
жал...
—	В последнее время у нас вообще все наперекосяк, — передеру
ла плечами девица. Просторный плащ от резкого движения распах
нулся, явив на мгновение ладную, вполне оформившуюся фигурку ^
Кстати, Тьерри, что с нашим возлюбленным братцем?
—	Как утверждают многомудрый отец Ансельмо и мои собствен¬
ные глаза, всё по-прежнему, — мрачно ответствовал Тьерри. — jj^
жит пластом, в сознание не приходит. Затолкать бы его в Санктуа-
рий, за решетку и под охрану, от греха подальше, так святой отец
возмущается — мол, это жестоко. Не приведи Господь нашим гостям
узреть красу и гордость провинции в столь плачевном состоянии...
Впрочем, во всем есть свои светлые стороны. Его преосвященство
трижды перекрестится, узнав, что ему придется иметь дело не с
Железным Бертраном и не с Безумным Рамоном, а со мной... Да вот,
кстати, и он — собственной персоной. Добро пожаловать в замок
Ренн...
Стоя плечом к плечу на высоком крыльце, брат и сестра наблюда¬
ли за тем, как из возка выбирается грузный, представительного вида
человек в епископском облачении цвета темного пурпура. Почтитель¬
но поддержанный слугами, священник ступил на булыжник двора,
огляделся, заметив две неподвижные фигуры на верхней площадке
лестницы. Помедлил, ожидая, что хозяева Ренн-ле-Шато первыми спу¬
стятся для приветствия.
—	И не подумаю, — буркнул Тьерри, не двигаясь с места.
Епископ нахмурился. Подобрал полы расшитого золотом наряда
и, стараясь сохранить достоинство, зашагал через двор к молодым
господам Ренна. Свита потянулась следом.
Неудивительно, что после преодоления десятка крутых ступенек
приветствие монсеньора Олибы отдавало изрядным холодком. Одна¬
ко Тьерри не ошибся: узнав, что владелец замка и старший отпрыск
встречаться с гостями не собираются, святой отец сразу воспрял ДУ'
хом и подобрел. Несмотря на высокий сан и стоящую за плечом ЦеР*
ковь, духовный пастырь провинции Редэ при визитах в Ренн-ле-Шат®
чувствовал себя весьма и весьма неуютно. Он возносил хвалу ГоспоДУ
всякий раз, когда благополучно выезжал за ворота. По неведомы#
причинам мессира Олибу снедало твердое убеждение: только что он
вновь избежал безвременной кончины.
Не то чтобы хозяева были невежливы... или опускались до угроз-
Просто находиться в обществе двух старших Транкавелей — все ра®
что стоять по соседству с клеткой с дикими пардусами, у которой Д®~Р
еле-еле держится на хлипком засове. Никогда не знаешь, что им ®з
336

Льдову в следующий миг: сломать дверь одним ударом лапы или
дет**'
спокойно, облизываясь и щурясь на солнце... Хотя Тьерри, ко-
тоже не образец доброго католика или паладина без страха и
11 Чего только стоит эта его кривая ухмылочка и привычка смот-
^ куда-то сквозь собеседника.
г* — Где подозреваемый? — Трое странных монахов упорно тащи-
за его преосвященством. Спутники и охранители епископа по¬
длой толпой свернули к помещениям для слуг, а эти остались.
Зддзвал тон младший, примеченный Тьерри еще в замковом дворе —
с крючковом носом, неприятным металлически-четким голосом и
акцентом человека, родившегося к западу от Пиренеев, в каком-то из
королевств Иберии. Он влез со своим вопросом, даже не дожидаясь,
пока хозяева и гость рассядутся за накрытым столом. — В послании
господина Бертрана утверждалось, якобы в вашем доме пребывает
некто, мнящий себя либо же на самом деле являющийся волком-обо-
ротнем...
—	Это брат Доминик. — Мессир Олиба с мученическим видом
возвел очи к небу — точнее, к заменяющим его массивным стропи¬
лам. — А также братья Себастьян и Никол.
Черные капюшоны чуть склонились вперед. Кто из них кто — так
и осталось загадкой.
—	Святые братья как раз находились в обители Алье, когда явил¬
ся гонец от вашего батюшки. — Монсеньор Олиба всем видом давал
понять: он тут ни при чем, сами заварили кашу, сами и расхлебывай¬
те. — Они обладают разрешением от его святейшества Ангильбера, ар¬
хиепископа Тулузского, на проведение процессов inquisitio во всех лан¬
гедокских провинциях. Летом они побывали в окрестностях Фуа, зиму
же намерены провести в Редэ, искореняя плевелы ереси...
Как интере-есно, — пропела Бланка. Епископ замялся, скомкав
пламенную речь. Брат Доминик удостоил девицу весьма неодобри-
Тельным взглядом — и неугомонная Бланка немедля прикинулась сми-
^иной овечкой, только из-под длинных ресниц поблескивали про-
Казливые искорки.
Нет у нас подозреваемого, — честно признался Тьерри. — Он
к°варным и злонамеренным образом сбежал.
^сли брат Доминик и был разочарован, то ничем не выдал своих
Ств» быстро спросив:
~~ А сообщники?
" Какие сообщники?
Невоз ^>аз п°Дозреваемый бежал, значит, у него имелись сообщники, —
лл0 ^Утимо изрек монах. — В дороге нам неоднократно рассказыва-
НепРиступности вашей цитадели и о том, сколь тяжко покинуть
337

Со.
Кому
ее против воли хозяев. Кроме того, в письме говорилось о людях
мнительной репутации, сопровождающих подозреваемого.
«А монашек-то сообразительный попался... Знал, куда и к
едет, и подготовился заранее», — мысленно одобрил Тьерри
—	Знаете, вероятные пособники тоже бежали, — вымолвил он пп
сдавленное хихиканье любимой сестрицы. — Мессир Бертран отпра
вился за ними в погоню, может, сегодня к вечеру или завтра утр^
изловит. Они, похоже, подались в Безье — больше тут спрятаться и
разжиться припасами негде. В деревнях все друг друга знают, любой
новый человек на виду, а Безье какой-никакой, но город.
Брат Доминик укрылся за собственным внушительным носом
обдумывая полученные сведения. Ближайшие четверть часа он помал¬
кивал, молчал и за столом, когда Тьерри на правах хозяина пригласил
святых отцов разделить с ним скромную трапезу. Лишь с видом вели¬
чайшего одолжения поклевывал из стоявшей перед ним тарелки да
внимательнейшим образом прислушивался к застольной беседе. Тьер¬
ри готов был голову дать на отсечение, что въедливый монашек запо¬
минает и сопоставляет каждое слово. Откуда только он взялся, такой
дотошный, в безликой свите монсеньора Олибы?
Настороженно косясь на носатого брата Доминика, Тьерри вяло
отбивался от нудных расспросов епископа — какая хворь могла сра¬
зить Рамона, когда начнутся похороны безвременно усопшего Хайме,
да кто будет проводить поминальную службу?..
—	Не сходится, — внезапно обрел голос брат Доминик. — Жертвы
волкодлака обнаруживались в окрестностях вашего замка в течение
почти двух минувших лет. Подозреваемый, как заявил сам мессир
Бертран, объявился в ваших краях не более седмицы тому, вдобавок
открыто прибыв из дальних краев.
«Простейший и незамысловатый вывод, до которого только он
пока что и додумался, — с невольным уважением отметил Тьерри-
Впрочем, уважение тут же сменилось неприязнью: — Сидишь под моей
крышей, жрешь мой хлеб и выгадываешь, как бы подловить хозяина
на слове? Ну я ж тебя...»
—	Говорят, подобные существа способны менять образы и да#е
прикидываться убитыми ими людьми, — с чрезвычайно напыщенны*1
видом предположил епископ Олиба. Тут же последовал резкий ответ
монашка:
—	Если речь об одержимых бесами, то допрежь такого не обнарУ
живалось, и в записях проведенных ранее процессов inquisitio та*о^
же не отмечено. У человека есть единственный образ — данный
подом при рождении и остающийся с ним до смерти. Порождения А г'
исподней, возможно, и способны на такое, но предположить, н*0
338

^^ностях Ренна вот уж два года бесчинствует демон... — Святая
_ _^,мгно, как по команде, перекрестилась: монсеньор Олиба —
пясанно и с большим достоинством, братья Доминик, Себастьян и
алел'- размашисто, истово. — Нет, это было бы чересчур.
** ^ Хотите сказать, мой отец оклеветал невинного? — мягко поин-
^ресовался Тьерри.
_ Хочу сказать, было бы весьма поучительно и полезно побеседо-
ваТЬСТем человеком, коего объявили волкодлаком. — Брат Доминик
поднялся из-за стола, его примеру последовали двое безмолвных со-
патников. — Но, поскольку он отсутствует, мы будем говорить с оби¬
тателями вашего владения. Там, где живет такое количество людей,
наверняка найдется хоть один, кто что-то видел, знает, слышал, дога¬
дывается.
- Что ж, не буду вам мешать, святой брат, — пожал плечами Тран-
кавель-средний. — Беседуйте с кем угодно. Не сомневаюсь, что ваше
расследование производится с ведома и одобрения его преосвящен¬
ства.
—	Да-да, конечно, — поспешно закивал монсеньор Олиба.
Тьерри посмотрел на епископа с отвращением. «Ого! А ведь он,
пожалуй, побаивается этого носатого! Фи, ваше преосвященство...
пресмыкаться перед Железным Бертраном — еще куда ни шло, но
обычный монах-то чем вас запугал?»
—	Возблагодарим Господа нашего за ниспосланную нам трапезу, —
с чувством произнес брат Доминик. Двое его собратьев откликнулись
нестройным эхом. — Также и вам благодарствую, мессир Тьерри. Ваше
преосвященство, позволите ли вы...
—	Разумеется, разумеется, — вновь с готовностью отозвался епис¬
коп, точь-в-точь старая толстая нянька, позволяющая своим непосед¬
ами подопечным любые шалости — лишь бы дали спокойно поси¬
деть на солнышке. — Ступайте, брат мой.
Брат Доминик на прощание мазнул коротким, колючим взглядом
По непроницаемому лицу Тьерри и вместе со своими спутниками был
Таков — только край потрепанной рясы мелькнул за закрывающейся
Дверью.
kobiT *>еТИв’ °Днако* С подобными служителями святая мать наша Цер-
может не тревожиться относительно своего будущего, — вынесла
Бланка. — Ваше преосвященство, и много у вас таких... подчи-
(5^ Пока всего один, — вздохнул монсеньор Олиба, — но и одного
к с Чем достаточно. Ретив не по годам, что верно, то верно, но ведь
немалых, упорен, умен, а главное — непоколебимо
в Истинной вере. При нем inquisitios станут настоящей силой,
339

они уже и сейчас многое могут... И поделать с ним ничего нельзя -
знатного рода. Младший сынок да Гусманов, живет в Кастилии
такое
старинное семейство. Учини я ему хоть малую неприятность, и зан
тут же вступятся высокие покровители — что в Тулузе, что в Нават*
что дома, в Леоне. Воистину, тяжел крест сей, однако ж подобает це
сти его со всем смирением...
Духовный отец провинции Редэ испустил еще один тяжкий вздо^
со вкусом отхлебнул кисловатого, с неповторимой легкой горчинкой,
молодого вина и потянулся за ломтем жареной оленины.
* * *
Заточение в Старой башне, как и предсказал Тьерри, продлилось
от силы три или четыре часа. Бланка, изображавшая безвинную муче¬
ницу, резвилась вовсю — со скорбным ликом созерцала из окна суету
в замковых дворах, бродила туда-сюда по комнатам, выразительно
заламывая руки, и под конец принялась распевать трогательным дро¬
жащим голоском, причем выбирала наиболее душещипательные лэ о
погибших в сражениях рыцарях и безутешных красавицах.
Устроившийся в дальнем темному углу и погруженный в размыш¬
ления Тьерри не выдержал, попросив сестру или замолчать, или петь
потише. Бланка незамедлительно сменила репертуар, затянув подслу¬
шанную неведомо где разухабистую сервенту с весьма пикантными
рифмами. Тьерри беззвучно рассмеялся — жизнелюбие и неугомон¬
ность его сестрицы били ключом, заражая всех окружающих. Даже
грозный отец никогда не мог всерьез на нее рассердиться. Бланке схо¬
дили с рук любые проказы — начиная от похищения с накрытого сто¬
ла арабских сладостей, предназначенных для важных гостей, и закан¬
чивая визитом в сокровищницу. Пронырливое дитя стянуло у отца
ключ, отперло дверь и утащило целый ворох драгоценностей. Как
объяснила Бланка, она просто хотела поиграть со сверкающими ка¬
мешками.
Странное дело, Тьерри никак не мог в точности припомнить ни
облика матери Бланки, ни даже ее имени. Загадочная женщина по
явилась в замке вскоре после смерти донны Хименес. Матушка Хаи
ме, испанка из Арагонской провинции, скончалась в середине января»
не вынеся тягот долгой и холодной зимы. Ему самому тогда исполни
лось десять лет, Рамону — двенадцать, осиротевшему Хайме —
три года. Незнакомка редко покидала покои отца, не выходила к
тям, не пыталась стать хозяйкой Ренна, избегала встреч и разговору
с детьми... Слуги болтали разное. Мол, господин Бертран купил с
340

нет,
щение похищенную в Гранаде мавританскую принцессу. Да
В^1гп)ивезли прекрасную сарацинку из самой Святой земли. Или ви-
е^шЙку из Константинополя, придворную даму не то родственницу
3351	— императоров.
Детом И74 года родилась девочка, окрещенная в присутствии
^друзей семьи Терезией-Маргаритой-Бланкой-Катрин. Таин-
^нная мавританка, сарацинка (или кто она там была на самом
?\ оставалась в замке до осени. Незадолго до Рождества она
исчезла — столь же тихо и внезапно, как и появилась. Бланка росла
под присмотром мамок и нянек, оставаясь для сводных братьев не¬
понятным созданием, обитающим на женской половине. Когда при¬
битой на стороне дочурке исполнилось шесть лет, мессир Бертран
официально признал ее своим отпрыском, дал имя, назначил содер¬
жание и размер приданого к будущему браку. Младшая из Транкаве-
лей наконец-то поближе познакомилась с троицей своих братьев, и
вскоре уже никто не представлял, как они раньше жили без нее —
неугомонной, любопытной, не в меру языкатой и весьма сметливой
для подростка.
Порой Тьерри приходила в голову мысль, что, если уж брак неиз¬
бежен, он предпочел бы видеть своей супругой девицу наподобие свод¬
ной сестры. Второй Бланки ему отыскать пока не удалось, хотя Тьер¬
ри не терял надежды.
...Возвращать свободу узникам граф Бертран пришел лично.
Скрипнул ключ в замке, ударилась о камень распахнутая дверь. Си¬
девшая на окне девушка спрыгнула с подоконника, Тьерри нехотя
поднялся с накрытого облысевшей медвежьей шкурой сундука. Отец
смотрел на них по-прежнему неприязненно, однако без полыхавшего
Утром в его глазах желания приготовить из среднего сына и младшей
Д°яери двух поросят на вертеле. Доказательств, уличающих отпрыс-
Ков в неблаговидных поступках или пособничестве беглецам, не об¬
наружилось. Или детки научились ловко прятать концы в воду, или
Действительно не имели никакого отношения к побегу. В последнее
Резному Бертрану верилось с трудом.
~~ Ничего, — хмуро буркнул он, отвечая на невысказанный вопрос
^РРИ. — Стража на обоих воротах клянется, что мимо них мышь не
^ закивала, ключи от потерны висят нетронутыми — да и кто бы до
вил ^°^^)ался» они веДь хранятся в моей комнате... Никто ничего не
^ок НИКТ0 ничего не знает- Сейчас бездельники Гвиго обыскивают
^ново, но проку с того... Их здесь нет.
Прикинулись летучими мышами и выпорхнули через камин-
Н	предположила Бланка. Отец свирепо покосился на нее,
прикусила не в меру бойкий язычок.
341

— В конце концов, не так уж важно, как именно они покин
Ренн. — Железный Бертран прошелся через комнату, от дверей к стре^
чатому окну и обратно. — Дознаемся после. Или расспросим
мерзавцев, когда схватим. Ох и поговорим мы тогда! Так поговори^
—	Сперва надобно схватить, — резонно заметил Тьерри.
—	Я затем и пришел. Вот их вещи. Ну-ка, сын, покажи, на что ты
способен!
С этими словами Бертран швырнул сыну небольшой матерчатый
мешок, который Транкавель-средний поймал на лету. Еще не распус.
тив завязки на мешочной горловине, Тьерри знал, что будет внутри
Скарб из оставшегося имущества беглецов — женская гребенка, уз-
кий кожаный пояс с тиснением, сильно истрепанная перчатка... Чт^
ж, этого следовало ожидать, и даже странно, что отец так долго мед¬
лил с просьбой.
Судьба вручила детям Бертрана Транкавеля диковинные талан¬
ты — каждому свой, разной мерой, разного предназначения. Рамон,
наиболее одаренный от рождения, развивал свой Дар последователь¬
но и рьяно — правда, отдавая предпочтение самым мрачным его сто¬
ронам. То, что оказалось ему доступно в результате, вполне заслужи¬
вало наименования «черная магия». Тьерри, чей Дар пока оставался
нейтральным, не склоняя хозяина ни к аду, ни к раю, лишь немно¬
гим ему уступал. Лучше всего он умел провидеть нужную дорогу
или отыскать утраченное: человека, вещь, не имело значения. Впро¬
чем, средний сын Бертрана де Транкавеля мог и многое другое, бо¬
лее того — чувствовал, что, стоит ему только захотеть, и по своим
умениям он легко превзойдет Рамона. Тайная сила Ренн-ле-Шато
сама шла ему в руки. Именно поэтому Тьерри старался прибегать к
ней как можно реже — помня расхожую пословицу об увязшем ко¬
готке и имея перед глазами постоянный наглядный пример в виде
старшего братца.
На что способна и к чему склонна Бланка — оставалось покуда
тайной за семью печатями. То ли вздорная девица еще не вошла в
надлежащий возраст, то ли предпочитала скрывать свои умения <Я
чужих глаз.
Сам Железный Бертран тоже кое-что умел — заставить человека
говорить правду или подчинить его волю, отвести глаза, внушить
необъяснимый ужас или, напротив, полное доверие. Но по сравнению
со способностями детей его собственные таланты выглядели весь
скромно. По натуре скорее правитель и воин, нежели книжник, ЪФ
тран де Транкавель никогда не уделял достаточно времени пости
нию тайного знания. И вот теперь, как раз когда это самое знание вДР
оказалось позарез необходимым, глава семейства был вынужден
342

дде обратиться за помощью к находящемуся на подозрении
П018ысыпав кучку вещей прямо на пол, Тьерри какое-то время задум-
созерцал получившуюся композицию. Ответ он получил почти
ясный, четкий и недвусмысленный, однако План требовал сугу-
2*7 ^рожности в высказываниях. Нельзя соврать — отец увидит
де*ь Но и выдать всю правду нельзя, иначе судьба беглецов предре¬
шена — а с ними и судьба самого Тьерри. Железный Бертран не про¬
стит ему соучастия.
-	Дорога, — наконец изрек он. Бертран и Бланка молча смотрели
на него, отец — нетерпеливо притоптывая носком сапога, сестра — с
сочувствием. — Они едут по дороге. К большому городу. Вдалеке вид¬
ны башни. Это... — он сделал паузу, — это Минерв... Нет, Безье!..
-	Так Безье или Минерв? — не выдержал Бертран. Тьерри под¬
нял на отца укоризненный взгляд и принялся массировать указатель¬
ными пальцами виски.
-	Ты не позволил мне рассмотреть толком, — после долгого мол¬
чания ответил он. — Надвратные башни похожи на те, что при въезде
в Безье, но я не уверен...
-	Плевать я хотел на твою уверенность! — рыкнул Бертран. —
Впрочем, так я и думал. Ясно как день, они намерены укрыться в боль¬
шом городе! Думают затеряться там! Ну пусть попробуют. Поглядим,
как это у них получится. На всякий случай разошлем гонцов и в ос¬
тальные города провинции, с описаниями и приказом схватить этих
ублюдков. Я уже посадил писарей за работу... Никуда они теперь не
Денутся.
Он машинально потер ладони.
-	Что ж, мои дорогие, можете ликовать. Я отправляюсь в Безье,
возглавлю охоту лично. В мое отсутствие хозяйничать в Ренне будете
Продолжайте поиски, вдруг все-таки обнаружится, каким спосо-
м треклятая шайка просочилась у нас сквозь пальцы. Ах да, сегодня
^чером или завтра утром пожалует его дутое преосвященство монсе-
^°р Олиба. Позаботьтесь, чтобы он или его прихвостни не узнали
^ ше необходимого. Пусть сидит смирно и ждет моего возвраще-
• Привезу ему обещанного оборотня, да не одного, а со всей ком-
цанией.
цеп^ *ом» что он не сегодня завтра притащит чудовище в замок на
ЪеРтран де Транкавель не сомневался. Как и во всех своих по-
ЗВеРя(	^Же вы^Рал’ К0МУ именно предстоит плачевная участь
Бе ’И Никакая сила в мире не могла свернуть его с избранного пути,
тризну НамеРевался справить по своему погибшему сыну кровавую
343

— Идем, — распорядился граф Редэ и прочие приказания
°тд*
1КРаткое
вал уже на ходу: — Тьерри, начинай приготовления к похорон
Приглашения и все, что требуется. Зовите ближайших соседей*
не более десятка — не желаю, чтобы здесь топтались унылые роз^°
выражениями никчемного соболезнования. Кстати, Олиба заол С
сможет провести заупокойную мессу.
—	А как быть с Рамоном? — сунулась Бланка. Бертран на i
мгновение сбился с шага.
—	С Рамоном?.. Да что с ним сделается, отлежится дня три-четы-
ре и выкарабкается... Приглядывай за ним в оба, Тьерри, чтобы он
опять не учинил какую-нибудь глупость. Сейчас нам совершенно ни
к чему лишние хлопоты. Главное, ни в коем случае не подпускай к
нему приезжих монахов! Обойдемся своими силами, а они пусть не
мешаются под ногами.
—	Я все понял, отец, — кивнул Тьерри, чьи планы на ближайшие
дни разительно отличались от помыслов его родителя. Сложившаяся
в Ренн-ле-Шато ситуация как нельзя лучше подходила для того, что¬
бы оборвать некоторые мешающие нити и положить конец кое-каким
досадным препятствиям. Тьерри огорчало только одно: на сей раз осу¬
ществление его планов будет оплачено чьей-то кровью. Но уж лучше
малая кровь сейчас, чем ее реки и озера потом.
Провожая отцовский отряд, Тьерри искренне желал, чтобы четве¬
ро беглецов оказались той стеной, о которую Бешеный Транкавель
изрядно разобьет себе голову.
О чем размышляла Бланка-Терезия-Маргарита-Катрин, осталось
неведомым.
* * *
Ближе к середине дня, отделавшись от въедливого монашка и его
патрона, Тьерри отправился проведать старшего братца. По дороге ему
пришлось выдержать нешуточную схватку с толкавшим под локоть
искушением: избавиться от Рамона прямо сейчас. Никто не удивится
и не станет задавать вопросов, а многие украдкой вздохнут с облегче¬
нием. Да, еще совсем недавно братья Транкавель были по гроб
преданы друг другу... Но с тех детских лет многое переменилось,
шеную собаку необходимо прикончить — хотя память еще хран
воспоминания о том, каким милым щеночком она была.
Право, очень жаль, что задумка девицы Изабель не увенчал
успехом...
Беспорядок в покоях наследника уже прибрали, изгаженный ^
вер унесли, а пол вытерли и засыпали соломой. Мадам Идуа1*113
344

», супруга Рамона, отсутствовала — как немедля выяснилось,
заперлась в своих комнатах и не желала никого видеть. Жен-
^ поступила совершенно правильно, ибо Тьерри частенько ловил
настойчивом желании схватить Идуанну за плечи и проорать
tflo в бледное, подурневшее личико: «Видишь, чего ты добилась?
^ они, плоды твоих нашептываний, твоих уверений, твоих советов!
тьпбуйся на дело рук своих! Нравится?» Попадись Идуанна ему сей¬
час под горячую руку, шумная семейная сцена не заставила бы себя
ждать.
Братец Идуанны, злополучный красавчик Гиллем, скорбевший над
прозвищем «Одноухого», после отъезда Железного Бертрана сидел
тише воды, ниже травы. Тьерри никак не ожидал от душки Гиллема
столь решительного поступка — явиться к графу Редэ с рассказом о
событиях, в коих ты сам сыграл довольно незавидную роль. Должно
быть, Бланшфор-младший рассчитывал на некоторое вознаграждение
или хотя бы на то, что Бертран изменит свое отношение к нему, но
просчитался. Владыка Ренна забыл о Гиллеме, едва тот скрылся за
«Охвостье», как Тьерри презрительно именовал блистательно¬
порочное окружение Рамона, расползлось по дальним углам замка,
испуганно притихнув. Кое-кто, послабее духом или поумнее, торопил¬
ся сменить покровителя — с утра уже двое или трое человек скреб¬
лись под дверями Тьерри, разливаясь о глубине своих заблуждений,
а также о своей верности и преданности.
Человек, заправлявший нынче во владениях Рамона, изрядно сма¬
хивал на престарелого подслеповатого филина. Взъерошенный, тощий,
в потрепанной рясе бенедектинца. С усохшей морщинистой физио¬
номии на мир взирали не по возрасту молодо поблескивающие глаз¬
ки, вылинявшие до блекло-сероватого цвета. Отец Ансельмо, храни-
замковой библиотеки, наставник нынешнего поколения молодых
Ранкавелей — и хранитель тайн, которым не следовало покидать
стены Ренна.
Бесцеремонный старикан очистил огромный дубовый стол Рамо-
*а°т скопившихся книг и пергаментов с небрежно начертанными за-
^тками, разместив собственное имущество — высушенные травки,
решки, бутыли с настоями и даже маленькую жаровню. Над ней
brvttx ^Р^ымный в хитроумном зажиме небольшой медный сосуд,
ваш* ^лькала густая темно-вишневая жидкость. Клубившийся над
^ МЗапах’ к коемУ принюхался Тьерри, был приятным — словно
Ке **нной тРавы после дождя. На специальной замшевой подстил¬
ке^ ОВо посверкивали три тонких и узких, как птичьи перья, ма-
^ Ножа с костяными рукоятками. Клинки мавританской рабо-
345

ты за кругленькую сумму приобрел Бертран де Транкавель после л
гих просьб многоученого книжника. Отец Ансельмо надышаться
мог на свое сокровище, уверяя, что нет ничего лучше, если необхо ^
мо отворить кровь, сделать тончайший надрез или вскрыть нары^
Сам владелец покоев недвижно вытянулся на краю огромной по.
стели, установленной на возвышении в три ступеньки и с нависа^
щим балдахином. На одной из ступенек примостился серебряный та
зик, на четверть полный густой, почти черной крови.
Заметив вошедшего, старый книжник, он же лекарь, открыл был0
рот для изложения последних новостей. Тьерри вежливо отмахнулся;
«Позже!» Угрызения совести, которых ему доселе удавалось избежать,
загомонили вовсю, перебивая друг друга.
«Я знаю, у меня нет другого выхода. — Средний из братьев Тран¬
кавель исподлобья глядел на старшего, на изменившееся лицо с бо¬
лезненно заострившимся чертами. — Ты слишком далеко ушел по
избранной тобой дороге. Теперь поздно что-либо менять, поздно по¬
сыпать голову пеплом. Партия заканчивается, лишние фигуры поки¬
дают доску. От одной я уже избавился, теперь настает твоя очередь.
Прости».
—	Как он? — полушепотом, чтобы не потревожить спящего, осве¬
домился Тьерри. Монах выразительно развел руками:
—	Ни хуже, ни лучше. Я постарался избавить его от той заразы,
которую он проглотил, и выпустил дурную кровь. Сердце бьется, он
дышит — так что остается только ждать да... — Он хотел добавить «да
надеяться на милость Господню», но предпочел промолчать. Ухватив
Тьерри за рукав иссохшими пальцами, пожелтевшими от возни с тра¬
вами, библиотекарь оттащил его подальше от ложа и горячо зашеп¬
тал:
—	Послушайте, мессир Тьерри, ее нет на месте. Я все обыскал
сверху донизу, но ее нет. Мадам Идуанна ее взять не могла. Гвиго и его
гвардейцы тоже, да и зачем она им? Она пропала. Я уж не рискнул
соваться с эдакой новостью к вашему отцу...
—	Кто пропал? — не сразу понял Транкавель-средний.
—	Она, — пожевав губами, терпеливо повторил отец Ансельмо.
Наша... ваша реликвия. Видите ли, накануне днем ваш брат загляну
в библиотеку и пожелал забрать ее. Не мог же я ему отказать, вер
В комнатах ее нигде цет, и, если он не уволок ее вниз или не оставь
в каком-нибудь другом месте...	...
Взгляд Тьерри привычно переместился к четырем полкам из ^
сивных дубовых досок, где Рамон расставил принадлежавшие^
книги. Изрядная часть личной коллекции наследника Ренна
лась в подвалах, в Санктуарии, но и здесь, в покоях, фолиантов
346

f — около двух десятков трактатов по алхимии и истории, рас-
^ и путешественников о дальних краях и рукописи неверных каса-
с***н0 исчисления путей звезд, проведения магических обрядов или
^ у ДУХ°В стихий. Знакомой с детства синей обложки Реннского
шкрифа среди них не было.
^ Транкавель-средний тихо замысловато выругался, пытаясь сооб-
«тгь, какова может быть судьба похищенной вещи. Скорее всего, ее
йбрала рыжая девица — она ведь побывала здесь незадолго до того,
jjjk Рамону сделалось худо. Может быть, его взбалмошный старший
братец сам и похвастался перед сметливой англичанкой фамильным
сокровищем. Однако что было — уже несущественно, важно, что бу¬
дет дальше. Покинувшие Ренн незваные гости должны по выходу из
подземелий угодить в цепкие руки конфидента Элеоноры Аквитан¬
ской. Он наверняка обшарит невеликий скарб пленников, наткнется
на Книгу... и решит, что во всем мире не сыщется наилучшего подарка
для его госпожи.
Как поступит Элеонора? Если верить ходящим о ней слухам, вдов¬
ствующая королева Альбиона весьма умна и расчетлива. Вряд ли она
покажет угодивший к ней раритет святым отцам или представителям
Римской курии. Конечно же, не уничтожит. Но вот вернет ли? Неизве¬
стно. Элеонора Пуату — не то что ее сынок, по широте душевной тран¬
жирящий направо и налево огромные ценности. Престарелая леди сво¬
его не упустит, и удивительная книга имеет все шансы никогда более не
вернуться к хозяевам Ренн-ле-Шато. А это скверно. Очень скверно. Книга
должна быть в Ренне, иначе возможность семейства де Транкавель ме-
иять мир по своему усмотрению постепенно начнет сходить на нет. Мо-
ЗДество просочится сквозь пальцы, как вода или песок.
Проклятие! Еще одно совершенно непредвиденное осложнение!
И как назло, именно тогда, когда все силы брошены на осуществление
иина, когда любая мелочь может разрушить долгие, тщательные
приготовления. Трижды проклятие! Какой бес занес в Редэ эту сума-
С1ЦеДшую четверку?!
~~ Она вернется, — убежденно заявил библиотекарь, заметив уг-
бом ^ьеРРи' ~ Она всегДа возвращается — тем или иным спосо-
• ^Десь ее место, ее дом. Здесь вы — ее вечные Хранители.
будет вам, отец Ансельмо. Хороши хранители! — рыкнул
^Рямо из-под носа уволокли сокровище!
Рый Сякое случалось, бывало и хуже, — раздумчиво протянул ста-
п^нах, кивая в такт своим мыслям облысевшей головой. — Вы
Че^ ете» исчезновение реликвии — дело рук наших гостей? Да впро-
iw *** Же еще... Между прочим, кто-то из них тайком наведался
И в Крипту.
347

Транкавель-средний аж крякнул с досады.
—	Та-ак. А там что натворили? Умыкнули кости дракона? Ockw
нили останки прадедушки Берра?	^
—	Что вы, храни Господь! — Отец Ансельмо осенил себя крест0
укоризненно качая седой головой. — Ничего не тронули. Единстве^
но, одна из хранящихся там вещей сыскалась в опустевших покоя*
наших незваных визитеров. — Библиотекарь пошарил в поясной сум
вытащив деревянный кубок весьма непритязательного вида. — Вот^
чаша. Я нашел ее в одной из комнат, на подоконнике. Честно говоря,
не припомню, что с ней связано, и не могу представить, зачем она
понадобилась нашим, гм, гостям. Вы не знаете, мессир Тьерри?..
—	Понятия не имею. Отдайте мне, отнесу обратно. — Тьерри заб¬
рал вещицу, мимолетно поразившись бархатной мягкости старого де¬
рева. Уже направившись к выходу, молодой человек спросил через
плечо: — Может, все-таки перенесем Рамона вниз? Мне станет гораз¬
до спокойнее, если он будет находиться за надежным засовом.
Отец Ансельмо протестующе замахал руками, словно ветряная
мельница под порывами урагана.
—	Ни в коем случае! Ваш брат сейчас очень слаб, несмотря на все
мои старания! Ему необходим покой. Любое перемещение может вре¬
доносно сказаться на здоровье мессира Рамона! Если считаете нуж¬
ным, поставьте снаружи караульных. Да и я неотлучно буду рядом,
так что...
Взявшийся за ручку двери Тьерри занес ногу через порог, но все
никак не мог уйти, изыскивая все новые предлоги задержаться:
—	Монсеньор Олиба прибыл. Сходили бы, засвидетельствовали
ему свое почтение. Кстати, епископ привез весьма любопытного че¬
ловека — некоего брата Доминика, мастера по уличению еретиков и
злоделателей...
—	Тьерри, — мягко, точно обращаясь к ребенку, проговорил ста¬
рый библиотекарь, — мы оба прекрасно знаем, что его преосвящен¬
ство терпеть меня не может. Успокойся. Ступай, займись своими Де*
лами. Если с твоим братом что-нибудь произойдет — я немедля изве
щу тебя. И... — Монах замялся, но все же договорил: — И я У*'в
слишком стар, чтобы всерьез чего-нибудь пугаться. Я помню, ^
порой становится мой воспитанник. И верю, что Господь не остав
нас во времена невзгод.
«Дряхлый упрямец! — Тьерри еле сдержался, чтобы как слеДУ
не хлопнуть дверью. — Он прекрасно понял, что я пытался У^3^^
его от Рамона, и теперь не сделает из комнат ни шагу! Великому46
мне совершенно ни к чему, а живой хранитель библиотеки веС^
пригодится... Ладно, приставлю к дверям охрану. Задержать его
348

8рЯДЛИ
ИТ*0ТЯ
смогут, но хотя бы поднимут шум. Ах, отче, отче, что вам сто-
6ы на часок убраться оттуда...»
* * *
«Это все моя вина».
Старый бенедиктинец знал — на самом деле это не совсем так.
Обитатели замка Ренн сами выбирали свою упасть, однако на него
была возложена ответственность за воспитание подрастающих наслед-
ликов. Он не смог уберечь юные умы от притягательного и гибельно-
юзоваТьмы. Для Рамона, похоже, пришла пора расплаты — даже если
сейчас он оклемается от яда, растворившегося в крови, очень скоро
его сожжет дотла иной яд, пропитавший насквозь его темную душу.
Возможно, то, что задумывал Тьерри, стало бы для несчастного бла¬
годеянием.
Отец Ансельмо был стар, но ясность мысли он сохранил, а уме¬
ние читать чужие мысли по глазам и по лицам с годами лишь стано¬
вилось острее. В глазах Тьерри он прочел смертный приговор Кро¬
вавому Рамону и правильно истолковал настойчивость, с которой
Транкавель-средний пытался выманить его из комнаты. Казалось бы,
чего проще: на краткое время выйти за дверь и вернуться, когда все
будет закончено. Разве так скверно — стать молчаливым пособни¬
ком благого дела?
Но дело это не станет ли для среднего брата первым шагом на ту
тропинку, что привела во тьму брата старшего? Ибо благими намере¬
ниями мостятся самые неприятные дороги...
Спор между долгом и милосердием в душе отца Ансельмо начал-
ся не вчера, но растянулся на десятилетия. Старый хранитель книг с
сожалением признавал — пока он раздумывал и колебался, другие
Действовали. И что бы он ни предпринял теперь — все будет поздно.
Ремя упущено. Ничего не вернуть и не исправить. Можно только сте-
все написанное на скрижалях и начать заново, но как, во имя
вышнего, это сделать?..
За размышлениями монах упустил из виду то краткое мгновение,
в да лезкавший на постели человек открыл глаза. Еще некоторое
вРемя
Ренным
тело сохраняло полную неподвижность; лишь глаза с расши-
Нущ ж В° ВСЮ РадУжкУ зрачком обежали комнату, ощупали согбен-
той ^н^РУ Дряхлого библиотекаря, метнулись к неплотно прикры-
Ия 0РИ> задержались на столе, где, аккуратно разложенные в ряд на
Замше> хищными синеватыми лезвиями поблескивали три хи-
РУрг*ческих ножа.
349

Разум, сопоставлявший увиденное, сейчас не принадлежал ч
веку Скорее то был примитивный, но жестокий и хитрый разум бо
того хищника — того, что в иное время был лишь частью, хотя и ^
малой, Рамона де Транкавеля. Того зверя, который порой брал
даже в совершенно здоровом теле и который теперь совершенно
зобладал над одурманенным ядом человеческим рассудком. А у
мона-хищника было только два желания: свобода и кровь.
Отец Ансельмо слишком поздно заметил размытую тень, перечел,
кнувшую комнату. С запоздалым ужасом он вдруг осознал, что возно-
сится в небеса. Попытка монаха издать хотя бы единственный зву^
окликнуть воспитанника по имени, предостеречь стоявших за дверь®
стражников свелась к слабому полузадушенному сипению, более под.
ходившему гибнущей в когтях хищника жалкой полевой твари, чем
брату ордена Святого Бенедикта.
Но жизни старого библиотекаря не суждено было оборваться се-
годня, в ветреный день середины октября. Зверь не прельстился по¬
добной жертвой — хорошенько встряхнув добычу, он попросту от¬
швырнул ее в сторону. Пролетев через всю комнату, отец Ансельмо
врезался в стену и остался лежать у ее основания, сломав несколько
ребер и крепко приложившись затылком.
Рамон де Транкавель протянул руку, взял отточенный до бритвен¬
ной остроты ланцет и двинулся к выходу мягким кошачьим шагом.
Мир расплывался перед гаснущим взором отца Ансельмо, однако
он еще увидел, как настежь распахнулась дверь. Если бы из коридора
долетел хотя бы вскрик — но там царило молчание.
* * *
Очередная черная весть застала Тьерри де Транкавеля врасплох-
С той минуты, как он покинул опочивальню старшего брата,
оставив безгласного и неподвижного больного наедине с врачева¬
телем, минуло добрых три часа, и день уже клонился к вечеру* **
исполнение роли гостеприимного хозяина Тьерри навестил моН
сеньора Олибу в выделенных тому покоях, дабы удостовериться,
что гость устроился с удобствами и всем доволен — настолько^
без лишней надобности не станет высовывать наружу свой лк**'
пытный нос. Прошелся по замковым службам и проверил п°с ’
лично убедившись, что никто не отлынивает от работы, к коей пр
ставлен. По пути в казармы поймал замкового кастеляна,
тому дополнительную порцию указаний касательно приема п
ных гостей.
350

Лаконец заглянул в крипту и долго вертел в пальцах маленький
янный кубок, взятый у отца Ансельмо, прежде чем со вздохом
* дарования вернуть на прежнее место. Непритязательная дере-
г ^ чашка вызывала странные, двойственные ощущения. Вроде
*^0$ето особенного — но отчего-то никак не хотелось выпускать
^ из рук» пальцы упорно не желали расставаться с теплым корич-
деревом, отполированным до шелковистой гладкости. Вне-
^ино Тьерри подумал или, скорее, ощутил со всей отчетливостью,
наскольКО древняя это вещь. Он представил бесконечную вереницу
иодей» в Р331*1*16 времена прикасавшихся к деревянной чаше — кто
грубо или безразлично, кто с благоговейным трепетом — и на мгно¬
вение ему показалось даже, что сейчас он увидит лицо того, кто сто¬
ит в этой цепочке первым. Это знание вдруг представилось ему не¬
вероятно важным. Однако уже в следующий миг видение умерло, не
родившись.
Тьерри помотал головой, избавляясь от наваждения, и решитель¬
ным шагом покинул гулкую неуютную крипту.
Он как раз возвращался в свои покои, предвкушая стол, отдых и
приятную беседу с сестрой, когда навстречу из-за поворота галереи
выкатились трое взмыленных стражников во главе с Фернаном Нье-
ром — в отсутствие Гвиго сей доблестный муж исполнял обязанности
командира гвардии. Одного взгляда на их одинаково выкаченные глаза
и бледные от страха физиономии Тьерри хватило для четкого, одно¬
значного понимания: бесовка-Судьба опять подкинула ему какую-то
гадость.
-	Ну?! — рявкнул он, на долю секунды опередив возглас Ферна¬
на. — В чем дело?!
-	Беда, ваша милость! — страдальчески взревел дородный усатый
гвардеец. — Брат ваш... беда...
-	Что?!
~~ Так это... он, вроде... — Тьерри, не церемонясь, сгреб стражни-
** за плечи и тряхнул так, что зубы лязгнули, после чего гвардеец
Сворил связно: — Очнулся и бежал из-под стражи. Обезумел он,
*Ш1а милость, как есть дикий зверь. Прикончил Понса и Мануэля,
кочил в нижний двор. Там еще конюха располосовал и девку
иную, девка жива, конюх отдал Богу душу. Хорошо, ребята по-
в°рота снаружи заложить, так что он и посейчас там, только,
вина МИлость- крик поднялся, челядь разбегается, боюсь, там поло¬
щу Замка сейчас собралась, и уж наверняка до гостей наших до-
^РРи заскрипел зубами.
^ТеД Ансельмо?..
351

—	Жив, но поломал его прок... братец ваш изрядно, еле
старик. Вы бы поспешили, а? Парни напуганы, не ровен час, ]
из арбалетов садить...
...То, что раньше укрывала непроницаемым покровом темник
милосердная ночь, ныне явилось при свете дня во всей своей непп
глядности. В нижний двор сбежалось все население Ренн-ле-Ц]ат^
от стражников до конюхов и горничных Идуанны. Примчалась д^
Бланка — она стояла, привалившись плечом к деревянным перила*
и, судя по нездоровой бледности, боролась с накатывавшими присту
пами дурноты. Около нее топтались две перепуганные служанки, на¬
перебой упрашивая молодую госпожу вернуться к себе.
Зеваки — взвизгивавшие от ужаса, богохульствовавшие, просто
ругавшиеся от избытка чувств — таращились вниз, свесившись через
ограждения. Все это напоминало рисунок, виденный Тьерри в какой-
то книге: римляне-язычники смотрят в львиный ров, куда бросили
христианских мучеников. Только сегодня вместо рва — замкнутый со
всех сторон небольшой двор, превратившийся в каменный колодец, а
вместо беззащитной девы — вооруженный безумец.
Во дворе все обстояло именно так, как описывал Фернан, за од¬
ним исключением: на каменных плитах валялись два трупа вместо
одного. Как выяснилось, Рамон схватил и прикончил еще кого-то из
замковой прислуги, замешкавшегося и не успевшего убраться в без¬
опасное место. Наследник Ренна безостановочно кружил меж стен зо¬
лотистого камня, из света в тень, оставляя за собой цепочку кровавых
следов. Издаваемые им звуки уже не походили на разумную речь -
скорее ца низкое, утробное ворчание голодного зверя.
Завершали картину явившийся на шум его преосвященство мон¬
сеньор Олиба вкупе с братьями-inquisitios. Епископ взирал на явлен¬
ный миру позор Транкавелей, выкроив на физиономии выражение по¬
лагающихся моменту скорби и сожаления. У него за спиной рьяно пре¬
пирались представители inquisitio. У этой троицы на одинаково тощи*
лицах религиозных фанатиков никакого сожаления не читалось^
лишь охотничий азарт да нездоровое торжество. Завидев Тьерри, мо¬
нахи прекратили спор и маленькой целеустремленной фалангой Двй
нулись навстречу. Впереди багровой грозовой тучей плыл его пр**
вященство.	-
—	Мессир Тьерри! — вострубил епископ Олиба. — Боже,
ужас! Ваш брат... безвинно убиенные... Мы все видели, у меня нетсл
чтобы описать...
—	А у меня есть, — бесцеремонно перебил брат Доминик слов
толь*17
лияния епископа. — К сожалению, своими глазами я видел
последнее убийство да еще кухарку, которой чудом удалось У]
нес**
352

до довольно и этого. Я готов присягнуть на Святом Писании в
нынешние убийства полностью совпадают с кровавым почер-
^волкодлаки из Редэ. Ошибки быть не может — уж больно харак-
раны. Мессир Тьерри, ваш брат, оказывается, не только с но-
^^уумелец, но и зубы горазд в ход пускать! Да вы сами взгляните!
'Тьерри непроизвольно бросил взгляд вниз, в тесный каменный
цешок- Увиденное впечатлило даже его.
Когда-то родственники, друзья и недруги Бешеного Семейства еди-
н0ДуШн° сходились во мнении: во всей провинции — да что в провин-
ции во всей Аквитании! — не сыщется человека красивее наследника
фдлллии. Теперь эта красота сгинула, облезла, как фальшивая позоло¬
та с меди, явив подлинный облик человека, звавшегося Рамоном-Роже
деТранкавелем. Впрочем, назвать это создание человеком язык не по¬
ворачивался — по двору кружило животное, дикий взбесившийся зверь,
прикинувшийся творением Господа. Перемазанный чужой кровью, этот
зверь метался от стены к стене, время от времени испуская протяжный
хриплый вой. Мавританский ланцет отца Ансельмо он сменил на ши¬
рокий нож, снятый с кого-то из убитых стражников. Как раз когда
Тьерри взглянул вниз, Рамон прыжком оседлал одно из мертвых тел и
принялся кромсать его ножом. Кровавые брызги летели ему в лицо.
Зверь слизывал кровь, утробно урча от удовольствия.
Монсеньор Олиба поспешно отвернулся, издав горловой звук,
словно сдерживал тошноту.
—	О да... Волкодлак из Редэ... — пробормотал он. — Похоже, брат
Доминик прав... Как прикажете это понимать, мессир Тьерри?
—	Никак, — деревянным голосом произнес Тьерри. — Я дам ко¬
манду арбалетчикам. И вы навсегда забудете о том, что видели, ина¬
че...
Он повернулся к Ньеру, дабы отдать приказ, но остановился, услышав
пронзительный голос брата Доминика.
Взгляните на это... на это существо! — Тощий монашек вещал,
На проповеди, и его обвиняющий перст неотступно следовал за
^ономдеТранкавелем, безостановочно кружащим в замкнутом про-
^^пстве крепостного двора. Озадаченная и заинтересованная зам-
челядь подтянулась поближе, внимая. — Оно безумно, уродли-
н смертоносно, и бесы одолевают его разум! Смотрите вниматель-
Тако3аП°МИНайте надолго> и^° вот пРеД вами одержимый диаволом.
^ Упасть всех, кто внимает манящему зову Змея-Искусителя,
его врага рода человеческого! Однако сила Господа нашего да
Может сатанинское наваждение! С Божьей помощью я готов
Чудо и публично посрамить нечистого!
<Да
заткнись ты, балаболка Господня!»
3343
353

—	Какое, к дьяволу, чудо, святой отец! — Злость, звеневшая в
лосе Тьерри, была совершенно искренней. Монсеньор Олиба алсп^
прыгнул. Носатый монашек смотрел исподлобья, упрямо и непрщ^
римо. — «Это существо», к вашему сведению — человек. Мой старт *
брат, прах его побери, и он мучается, разве вы не видите?! Одер^
мый или нет, но я не позволю сделать из него зверя в клетке, выстав
ленного на потеху зевакам! Если у вас есть что предложить, тогда
говорите толком. Нет — не путайтесь под ногами!
—	Предложить? — вскинулся брат Доминик. — Да, у меня есть что
предложить! Я готов, в меру своих скромных сил и с упованием на
благодать Божию, попытаться исцелить эту... — Он явно хотел сказать
«эту тварь», но вовремя спохватился: — Эту страдающую душу. Но
сомневаюсь, что ваш старший брат, пребывая в подобном виде, охот¬
но и по доброй воле пойдет на святое таинство exorcismus! Прикажи¬
те вашим людям, пусть они поймают его, отнимут нож, и тогда мы с
моими братьями выполним наш долг. Вы увидите своими глазами, на
что способна истинная вера!..
«Еще одно слово, и я сброшу его вниз. Скажу потом, мол, святой
брат в рвении своем сам туда кинулся...»
—	Я могу исцелить его безумие!.. — кликушествовал брат Доми¬
ник.
—	Ньер, пяток арбалетчиков сюда, живо! — Тьерри демонстратив¬
но отвернулся от брата Доминика.
—	Нет!!! — прозвенел истерический вопль.
«О чёрт. И эту принесло. До чего ж не вовремя! Что за невезение
такое, провались оно совсем!»
—	Ты, братоубийца! — Бледная, как мел, в темном платье, усугуб¬
лявшем ее смертельную бледность, жена Рамона де Транкавеля по¬
явилась на галерее, и дрожащий палец Идуанны де Бланшфор наце¬
лился на Тьерри. — Ты всегда об этом мечтал! Всегда ему завидовал,
всегда метил на его место, да-да, я знаю! Ньер, даже не думай испол¬
нять его приказ, или тебя повесят на воротах первым, едва вернется
граф Бертран! Я все, все ему расскажу! Он никого не пощадит!
«Извините, мессир Тьерри, но проклятая баба права, — говорил
извиняющийся взгляд Фернана Ньера, когда он махнул рукой, оС&
навливая стрелков. — Железный Бертран, возможно, и пощадит по¬
следнего своего сына, но уж нам-то точно болтаться в петле...»
—	Идуанна, опомнись. — Тьерри делал над собой чудовищное Ус^
лие, чтобы говорить спокойно и взвешенно. — Посмотри на св
мужа, моего брата. Он безумный убийца. Он опасен. Если остав
его в живых сейчас, остаток жизни ему придется провести в цепях-
что я делаю — не убийство, но избавление...
354

Прибереги свое избавление для самого себя! — голос Идуанны
ртел Д° поросячьего визга. — Рамона можно спасти! Святой брат
^ исцеление! Мы откупимся от суда, заплатим родне за убитых,
Бертран не поскупится! Только попробуй убить его, и Бланшфо-
^разорвут вассальную присягу!
Р 4Дет. Только не это. Только не сейчас. Чума на твою голову, Иду-
анна, ну почему тебе было не прийти минутой позже?..»
Цдуанна громко зарыдала, закрыв лицо ладонями, и Тьерри, сда-
раясь, пожал плечами. Ладно. На все Господня воля, и если Ему сей¬
час угодно, чтобы волкодлак из Редэ остался в живых, что ж...
Двое представителей Святой Церкви и молодой хозяин Ренна
отступили в кстати подвернувшуюся нишу. Заточенное в каменном
мешке создание хрипло взрыкивало, оттеняя беседу. Собственно, раз¬
говор получился весьма условный: три человека смотрели друг на
друга, не говоря ни слова, но Тьерри отчетливо слышал оставшиеся
непроизнесенными реплики, словно читая их с пергаментного листа.
«Конец тайнам. — Монсеньор Олиба выглядел до чрезвычайнос¬
ти обеспокоенным. — Промыслом Господним все открылось! Вот он,
волкодлак — захваченный при свидетелях, на месте преступления!..»
«Какой процесс! — думал брат Доминик, сверкая глазами и поти¬
рая костлявые ладони в приступе благочествивого торжества. — Куда
громче того, что проводил в Альби над еретиками святой Бернар!»
«Я его сейчас убью! — Тьерри уповал, что пастырь графства в до¬
статочной мере освоил искусство читать по лицам собеседников. —
Проклятие, он все испортил, он и истеричная баба! Пара добрых стрел
раз и навсегда положила бы конец волкодлаку, а этот краснобай меч¬
тает раздуть скандал на всю провинцию! Не бывать этому. Нет, не бы¬
вать».
«Отголоски скандала неизбежно замарают мою епархию! — Его
преосвященство озабоченно переглянулся с Транкавелем-средним. —
вДРуг церемония публичного экзорцизма завершится полным про¬
ком? А что, если и впрямь вмешается Железный Бертран, знающий
только один способ разрешения трудностей — истребление под корень
неугодных или вызвавших его неудовольствие? Не-ет, такие иг-
с огнем до добра не доводят! Хорошо, пусть будет обряд очище-
"Нопроведенный здесь, в Ренне. При малом числе свидетелей и
°Жных разносчиков слухов. Получится — отлично, Церковь вновь
- Ияла но славе, признательность старого графа не ведает границ,
Не ПожеРтвования обеспечены, скандал уж как-нибудь замнем!
1{а°лучится — что ж, по крайней мере, мы пытались... а брату Доми-
У Доведется сполна узнать горечь поражения...»
Начит, мы понимаем друг друга, ваше преосвященство?»
355

«Отлично понимаем, сын мой. Хотя, если б не обстоятельс
пристрелить тварь было бы куда надежнее...»	^
—	Фернан! — гаркнул Транкавель-средний. Старшина гарниз0
незамедлительно предстал, звеня кольчугой и раздувая усы. —
понадобятся человек пять-шесть, достаточно крепких духом, чтоб^
не сбежать и не выронить оружие. Поставишь их у калитки. И еще
большая ловчая сеть — отыщется такая?
Ньер вытаращился на Тьерри, не в силах понять, что затевает его
господин. Сообразив, искренне ужаснулся:
—	Не надо, ваша милость, не ходите туда! Лучше уж я!..
—	Молчи, дурак, и делай, что велено, — устало отмахнулся Тьер-
ри. Фернан истово закивал и умчался, стуча разношенными сапогами
по камням. Его подчиненные где уговорами, где незамысловатыми зу¬
ботычинами внушили доброй половине зевак мысль о том, что непло¬
хо бы вернуться к своим обязанностям, но вокруг все равно остава¬
лось слишком много любопытных глаз.
—	Что вы затеяли? — забеспокоился брат Доминик.
—	То, о чем вы только что так красноречиво рассуждали, — огрыз¬
нулся Транкавель-средний. — Будем извлекать эту несчастную душу
из застенка. Только имейте в виду: ворожить станете в нашей капелле.
Вывозить его за пределы замка я запрещаю.
—	Это не богомерзкая ворожба, но священное таинство... — мгно¬
венно вспыхнул оскорбленный монашек. Монсеньор Олиба испустил
тяжкий вздох, сгреб неугомонного ревнителя веры за рукав рясы и
едва ли не насильно оттащил в сторону — для долгого и подробного
наставления.
Тьерри не стал дождаться конца их разговора, благо представ¬
лял, о чем пойдет речь. Епископ подробно растолкует своему млад¬
шему собрату, что в Ренн-ле-Шато требуется применять иной, более
тонкий подход. Излишний пыл здесь неуместен и даже опасен. Все-
таки дело касается не старой ведьмы, наводившей порчу, и не про¬
стеца, ведущего дерзкие речи, но владетелей края. Их могущества и
возможностей вполне достанет, чтобы весьма и весьма осложнить
жизнь как самому монсеньору Олибе, так и смиренным братьям в
обителях Алье-ле-Бена, Сент-И лере, Арка и прочих окрестных мо¬
настырях. Ссориться с Транкавелями опасно и неразумно. А вот
ежели оказать им помощь да закрыть глаза на кое-какие их деяния
высказывания...
Покорно внимавшему брату Доминику пришлось сделать над
бой изрядное усилие, чтобы примириться с тающим образом uiy*1
го суда над волкодлаком и зрелищем высокого костра на плошаДи
лузы.
356

* * *
Стражники торопливо, с ругательствами и проклятиями, растя-
добытую на псарне сеть, тут же наспех латая обнаруженные в
Н Кто-то — не иначе, брат Доминик — вполголоса бормотал псалом,
оЛйвший Господа о твердости духа: «Не убоюсь страха в ночи, стре-
0 летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в
полдень...»
«Нашел время молиться», — раздраженно подумал Транкавель-
средний за миг до того, как шагнуть в маленький внутренний двор,
пропахший свернувшейся кровью и кислым запахом ненависти.
Безглазые и безгласные камни Ренн-ле-Шато пристально следи¬
ли за этим поединком — сородич против сородича.
Тьерри дважды окликнул его по имени, прежде чем старший брат
наконец-то услышал и обернулся. Блестящие черные глаза словно
подернулись изнутри пепельно-серой паутиной, застывшая, мертвен¬
ная ухмылка больше напоминала волчий оскал. Но зажатый в кулаке
и торчавший острием вверх нож по-прежнему в любое мгновение мог
стремительно метнуться вперед, присовокупив к уже отнятым жиз¬
ням еще одну.
— Рамон, это я. Всего лишь я, Тьерри. Помнишь меня? Рамон, иди
сюда. Успокойся и подойди ко мне. — Монотонные, ровные интона¬
ции всегда выручали, когда требовалось усмирить злую собаку или
напуганную лошадь. — Брось нож, он тебе не нужен. Никто не причи¬
нит тебе вреда. Сейчас мы уйдем отсюда — уйдем вместе. Пойдешь со
мной?
Зверь беспокойно заурчал. Ему не нравилось солнце — тусклое,
^ннее, вытертой монеткой сиявшее на блекло-голубом небе. Не нра¬
вились запахи, цвета и мелькающие повсюду люди. Слишком много
^Дей. Сладкая, густая кровь. Полузнакомый голос, назойливой му-
Хои жужжащий в ушах. Что ему надо, этому человеку? Он прегражда¬
ет Дорогу — в который раз. Убить? Оттолкнуть? Там, за дверью — сво-
ДД- Ему обещали. Так будет.
Вроде бы начавший прислушиваться зверь сорвался с места, в два
^Р°Мных прыжка одолев расстояние между собой и Тьерри. Он двигал-
Не так, как обычные люди — низко пригнувшись, почти стелясь над
3^	прижав согнутые в локтях руки к туловищу На галерее истошно
ИДЖали, когда старший брат ударом плеча сбил с ног среднего. Двое
°ДИн К°М покатились по забрызганным кровью камням. Почти сразу же
Чзд Помчался дальше, второй, еле утвердившись на четвереньках, кри-
е**У вслед: «Сеть! Бросайте сеть! Не дайте ему сбежать!»
357

Всеобщая растерянность как нельзя лучше сыграла на руКу р
мону. Он беспрепятственно влетел в узкую щель приоткрытой *
литки, не задерживаясь, ткнул кинжалом кого-то, преграждает
путь. Щелкавшему зубами от ужаса Ньеру все же достало сил ьщ
нуть рукой, отдавая приказ. Утяжеленная по краям сеть упала
стремительно двигавшуюся фигуру, но задержала ее всего лишь ^
считанные мгновения. Яростно взревевший зверь рвал сплетения
пеньковых бечевок, приблизиться к нему, невзирая на угрозы фСр.
нана и призывы святых отцов, никто не решался — и все шло к тому,
что спятивший Рамон вот-вот получит возможность беспрепятствен¬
но носиться по всему замку. Вряд ли он повторит ошибку, позволив
загнать себя в угол... Господи, вразуми, что же делать-то? Сбежит
ведь, как есть сбежит!..
Ковылявший вдогонку сбежавшему братцу и беззвучно клявший
весь мир Тьерри замер, вцепившись в ободверину калитки. Стражник,
взводивший арбалет, остановился, недовернув рычаг. Монсеньор Оли-
ба сам не заметил, что поминает врага рода людского. Почти освобо¬
дившийся из тенет пленник сделал шаг вперед, без труда увлекая за
собой сеть и двоих гвардейцев, с тупым отчаянием продолжавших
цепляться за веревки.
На лестнице стояла Бланка, с ужасом и состраданием глядя сверху
вниз на приближающееся к ней чудовище в человеческом обличье.
—	Ты-ы... — отчетливо прохрипела тварь. — Ты-ы...
Находившийся полудюжиной ступенек ниже брат Доминик, взмах¬
нув широким черным рукавом рясы, выставил перед собой кипарисо¬
вый крестик. Былой наследник замка не обратил на поступок монаха
ровно никакого внимания. Его помыслами всецело завладела сводная се¬
стра — а у той достало силы духа оставаться на месте. Побеги она, и Рамон
тут же устремился бы в погоню.
«Бросится на Бланку — убью». — Мысль была четкой и пронзи¬
тельно-холодной, звенящей кристалликами инея.
—	Обещ-щание... — сипел зверь. — Спас-си... Ты долж-жна... я*
мож-жешь-шь...
Приготовившийся к неминуемой скорой смерти Фернан Нь^Р
перевернул копье и со всего размаху обрушил ясеневое древко на чер
новолосый затылок Рамона де Транкавеля. Несколько мгновений тот
удерживался на ногах,, а потом рухнул лицом вниз и более не
лился.

Глава четвертая
ОЧИЩЕНИЕ СЛОВОМ
12 октября, вечер
Часовня Святой Магдалины, ровесница замка, знавала всякие
пенена __ и добрые, и худые. То, что творилось сейчас, с поразитель¬
ной точность10 воскрешало эпоху готских завоеваний, когда святость
с1зяовилась всего лишь пустым звуком и более не служила защитой
и опорой.
—	Держи его, держи крепче! Руку привязывай! Вот так, теперь
другую...
—	Да сунь ему палку в зубы, чтоб не кусался!.. Чуть палец не от¬
хватил, зараза!..
—	Сузившиеся зрачки, обильная пена изо рта, общая бледность,
многократное увеличение телесных сил, невероятная гибкость чле-
нов _ таковы сиречь отпечатки дьявольского копыта при обладании
человеческим обликом... — въедливо перечислял металлически-звеня-
щий голос. Предприимчивый монах развернулся вовсю, предоставив
прочим обитателям замка безмолвно выполнять его волю.
Под руководством святого брата пришедшего в себя и заколо¬
тившегося в жутком подобии падучей болезни Рамона, спеленатого
по рукам и ногам ловчей сетью, а поверх окрученного веревками и
кожаными ремнями, оттащили в замковую часовню. Капеллан, отец
Уриен, издавна не питавший к Рамону особой приязни, воспринял
идею изгнания бесов с душевным ликованием и немедля кинулся
оказывать всемерную помощь. Левый придел часовни, где на возвы¬
шении покоилось тело усопшего Хайме, задернули кожаным поло¬
гом, а Тьерри поймал себя на истерическом хихиканье: по его замыс¬
лу к вечеру в капелле должны были оказаться два трупа, убийца и
его невинная жертва. Еще одно усилие, еще пара вовремя брошен-
^ намеков — и Олиба с его шустрым подчиненным задались бы
ВопР°сом: а не старший ли брат виновен в гибели младшего?..
После долгой возни, ругани и взаимных обвинений в тупости от-
н^Шегося Рамона выпутали из сети и привязали к каменному воз-
^ннению напротив скромного алтаря часовни. Братья-inquisitios, ти¬
ли И С^етливые> как мыши, готовились: святили вино и елей, листа-
том принесенной с собой Библии в поисках нужного псалма,
|/*Игали и расставляли свечи. Монотонность их движений, разме¬
ну коримого ритуала, кажется, подействовала даже на Рамо-
°° всяком случае, он перестал испускать звуки, более приличе-
^^Щие животному, и вырываться. Лежал, уставившись неподвиж-
»Пустыми глазами в низкий каменный свод.
359

Тьерри безучастно смотрел на происходящее. На него, как это
стенько случалось, накатила удушающая волна равнодушия. Мыс^
текли вяло, спокойно, следуя только своим прихотливым изгиба^
«Что Рамону понадобилось от Бланки? С какой стати она
его спасти? От чего? От начавшегося безумия? Верится с труДом
Между ними никогда не существовало особой привязанности... Прй
чем здесь Бланка? Она еще ребенок — своеобразный, ибо другого в
нашей семейке вырасти не могло, но ребенок. Невинное дитя пятна-
дцати лет от роду».
Он оглянулся на распахнутую дверь часовни. К счастью, сестра
вняла его настоятельной просьбе и не пришла. Гиллем, однако ж, выб¬
рался на белый свет и вкупе с прочими былыми сторонниками Рамо¬
на околачивался подле конюшен. Удрать собирается, что ли, бросив
былого покровителя и сестрицу на произвол судьбы? Да и пусть ка¬
тится на все четыре стороны. Кому он нужен?
—	Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа... — Отраженный низким
потолком, голос брата Доминика внезапно обрел благозвучие и тор¬
жественность. Освящавший церемонию своим высоким присутстви¬
ем мессир Олиба согласно кивал в такт строкам псалма:
—	«...смущаюсь я от голоса врага, от притеснения нечестивого; ибо
они наводят на меня беззаконие и в гневе враждуют против меня.
Сердце мое трепещет во мне, и смертные ужасы напали на меня; страх
и трепет нашел на меня, и ужас объял меня...»
Дознаватель Inquisitio был в своей стихии, на него снизошло то
ли вдохновение, то ли божественное откровение. Литания об успеш¬
ном исходе церемонии, согласно изложенному в книге «Thesaurus
Exorcismorum» порядку ритуала, сменилась молением об изгнании
«дракона злобного». Узкие солнечные полосы медленно переползали
с одной выбоины в плите на другую, в окнах посвистывал ветер. При¬
вязанный человек то пронзительно вопил и метался, то умолкал, мо¬
нахи взывали к Господу, моля о спасении пропащей души, а Тьерри Де
Транкавель, подобно улитке в раковину, ушел в свои размышления.
Напряжение звенело под крышей маленькой часовни, как натя¬
нутая до предела лучная тетива. И наконец она не выдержала, с еле
слышным звоном лопнув.
...Тьерри как-то не сразу осознал: больше не слышно ни *ФЙ
ков, ни молитв. Оказывается, он даже не заметил, что Рамона Ра3
вязали — тот, взъерошенный и непохожий сам на себя, сидел пр*
мо на каменном полу и, захлебываясь, пил из глиняного кувшин*
Вода проливалась, разбегаясь темными ручейками. Олиба прям0
таки лучился благостью. Мелькнувшая в полосе света физио
мия капеллана Уриена выражала крайнее изумление пополам0
360

оием. Отступивший в сторону брат Доминик, напротив, вы-
дел настолько уставшим, что Тьерри невольно ему посочувство-
монах старался из всех отпущенных ему сил. Кажется, он и
^момделе достиг успеха: пускай взгляд Рамона рассеянно блуж¬
дал
по предметам и лицам, в нем появилась некоторая осмыслен-
Й «Нет, этого не может быть. Иначе я уже не знаю, чему верить.
цае3ясий монах силой веры и молитвы излечил безумца! Подобная
история хороша для коротающих вечер паломников и юных востор¬
женных дев. Не хватало только, чтобы сейчас кто-нибудь заблажил:
«Чудо! Чудо!» Я не хочу к нему подходить. Если Господь не остано¬
вил моего брата раньше, то почему Он решил вмешаться сейчас?»
—	И ваши сомнения рассеялись, подобно туману под ветром, —
победительно изрек монсеньор Олиба, углядев по-прежнему подпи¬
рающего колонну и хранившего молчание Тьерри. — К вашему брату
вернулся рассудок...
—	Что с того? — равнодушно откликнулся Тьерри. — Это не сни¬
мает с него вины за содеянное.
—	Э-э... — Епископ замялся, прикидывая возможное развитие со¬
бытий. — Предположим, покаяние пред ликом Церкви и щедрое по¬
жертвование в пользу семей и родственников безвинно погибших...
—	А через месяц он опять примется за старое, — напророчил Тран-
кавель-средний. — Что тогда, ваше преосвященство? Снова вызывать
inquisitios и учинять очередной экзорцизм?
Монсеньор Олиба отмолчался.
Поддерживаемый с двух сторон монахами Рамон неуверенно под¬
нялся на ноги и, шатаясь, побрел к выходу из часовни. На пороге за¬
мешкался, поводя наклоненной головой влево-вправо, точно бык, вы¬
шедший из темного хлева на яркое солнце. Тьерри нехотя оторвался
°т колонны: надо кликнуть слуг, решить, куда поместить братца...
Не боишься, пес Господень? — Мягкий, даже чуточку смешли-
Вый голос, словно его обладатель приглашал всех вволю посмеяться
над не совсем пристойной шуткой. Тьерри слишком поздно сообра-
ЗИл’что говорит не кто иной, как Рамон. Многолетний опыт гласил:
к°гда голос наследника Ренна становится столь обманчиво дружелюб-
и вкрадчивым, жди беды. Большой беды. — А зря. Волки всегда
ивают собак. Знаешь, почему? Для их же пользы — чтобы не тоско-
Всю жизнь на цепи в ожидании подачки.
Пел *>атьев Р^деляло всего пять, от силы шесть шагов. Никто не ус-
вмещаться, крикнуть, потянуться за оружием. Стремительным
щ11сьением Рамон вывернулся из поддерживающих его рук, оказав-
За спиной у брата Себастьяна. Короткий, отвратительный
361

хруст — Тьерри никогда не приходило в голову, что можно вот так
просто свернуть шею. Человек в черной рясе мешком завалился впе
ред, вытаращенные глаза на противоестественно занявшем место ^
тылка лице потерянно уставились на островерхий купол часовщ,
Вылетевший наружу Рамон на долю мгновения замешкался, озира
ясь и оценивая противостоящие силы. Боком перемахнул низкую
каменную ограду и под испуганные вопли исчез из вида.
— Разбился, — выдохнул над плечом у Тьерри монсеньор Олиба,
только что окончательно отказавшийся от мысли понять когда-нибудь
поступки Бешеного Семейства. Несмотря на почтенный возраст и груз,
ность, его преосвященство опередил Тьерри в рывке к ограждению
Перевесившись через каменную стенку, они увидели вполне живого -
и вроде бы даже не пострадавшего — Рамона, ястребом врезавшегося в
стайку перепелов, то бишь в кучку молодых людей, намеревавшихся
покинуть замок. Наследник Ренна яростным рывком выкинул кого-то
из седла, взлетев на спину испуганно закрутившейся лошади. Окружа¬
ющие шарахнулись в разные стороны — все, кроме одного, кутавшего¬
ся в просторный темный плащ и с низко, до самых глаз, надвинутым
капюшоном. Суконная ткань слева оттопыривалась, приподнимаемая
накрученной вокруг головы многослойной повязкой. Человек прокри¬
чал что-то неразборчивое, Рамон не пожелал ему ответить. Вскинул
голову в облаке всклокоченных темных волос, поискал разъяренным
взглядом брата. Нашел, зацепился.
«Думаешь, победил? — Слова рождались прямо в голове, неслыш¬
ные и яростные. — Как бы не так! Помни, помни ночью и днем — я вер¬
нусь за тобой. И за ней. Куда бы она ни спряталась, я найду ее. Она
моя/»
Копыта загрохотали по камням, всадник поскакал через двор, вниз,
к барбикену и открытым воротам Ренна. Гиллем, поколебавшись долю
мгновения, пнул коня и последовал за сюзереном. «Охвостье», ведо¬
мое еще не избывшейся привычкой покорствовать сильнейшему, пе¬
строй кучкой бросилось догонять.
По башням и стенам Ренн-ле-Шато ударил сильный порыв ветра,
закрутивший флюгера и заставивший дребезжать мелкие стекла в
окнах хозяйских покоев — или старый замок сам облегченно вздох-
нул?
* * *
— Вот теперь вам придется ответить за содеянное!
Тьерри только-только сумел успокоить обитателей замка, пода
вив готовую вспыхнуть панику, разогнал гарнизон по стенам с нака-
362

бдеть всю ночь напролет, обсудил с Ньером необходимые меры
3011 осторожности — на случай, если Рамону взбредет в голову вер-
Транкавель-средний намеревался запереться у себя и сочи-
^ письмо отцу, но обнаружил в покоях незваных гостей, господина
^скопа и брата Доминика. Гневавшийся монсеньор Олиба в точно-
L уподобился языческому божеству из тех, что обожали швыряться
молниями и насылать ураганы.
— Подумать только, убийство священнослужителя! Вдобавок осу¬
ществлявшего inquisitio!.. Как только вернется мессир Бертран, я не-
медленно потребую...
Негодование его преосвященства выглядело вполне искренним,
если б не постоянные косые взгляды в сторону молодого хозяина зам¬
ка: перейдена уже черта допустимого или нет? Пожалуй, намерение
требовать чего-либо от Транкавелей было уже лишним. Научившись
за четыре десятка прожитых лет необходимой умственной гибкости,
епископ быстро исправил допущенную ошибку:
—	Да, потребую достойного воздаяния за гибель нашего брата...
—	Объявите его великомучеником, павшим за дело веры от рук
бесноватого, — устало посоветовал Тьерри. Безмерно длинный день
все не кончался, хотя за окнами уже сгущались осенние сумерки. —
Мы дадим средства на постройку часовни в его честь. Выставьте в ка¬
честве реликвии обрывки рясы почившего мученика, и набежавшие
паломники быстро увеличат доход обители в Алье. Сможете купить
себе новую упряжку да пару золотых чаш для алтаря.
Приткнувшийся в темном углу на сундуке и удрученно помалки¬
вавший брат Доминик напомнил о себе, едко осведомившись:
—	Думаете, ваше презренное золото вымостит вам дорогу в Цар¬
ствие Небесное?
~~ Не думаю. Знаю. — Тьерри не смог отказать себе в удовольствии
п°Дразнить святого брата, хотя время и место были совершенно непод¬
ходящими. — За наше презренное золото такие, как вы, со спокойной ду-
ш°и отмолят все наши грехи. Хотя лично ваши молитвы, святой брат,
®Ряд ли будут услышаны — как громко вы сегодня ни кричали, Господь
Не пожелал к вам прислушаться.
Физиономия брата Доминика налилась дурной кровью, однако
°н вовремя вспомнил о положенном монаху смирении.
" Мессир Тьерри... — укоризненно протянул монсеньор Олиба. —
тыДИтесь, недостойно вас произносить такие речи...
И не подумаю. Вы же не станете отрицать — весь ваш шумный
РЦизм завершился полным провалом. Рамон хотя бы находился
Присмотром, а теперь он шатается неведомо где. В таком состоя-
°п запросто способен ворваться в какой-нибудь беззащитный го-
363

родок вроде Куизы или Арка, учинив там резню. А подтолкнули е
этому вы, — Тьерри мотнул головой в сторону брата Доминика *
Последнее замечание стало той каплей, что переполнила и безт
полную до краев чашу терпения монаха.	^
—	Кто от рождения черен душой, тому Господь не поможет!
возопил он, скатываясь с сундука и тыча обличающим перегон"
озадаченно нахмурившегося Тьерри. — Думаете, никому не ведом0
что вы тут творите за высокими стенами? Да по всей провинций
только и разговоров, что про вашего батюшку да старшего братца!
И вы, мессир Тьерри, сколь ни прикидываетесь смиренным агнцец
от них ни в чем не отстаете — ни в богомерзких деяниях, ни в раз.
врате, ни в злоязычности!
—	Насчет разврата — напраслина и клевета, — оскорбленно хмык¬
нул Тьерри, удивленный не столько осведомленностью заезжего
inquisitios, сколько его горячностью. Брат Доминик не обратил на его
реплику никакого внимания, так же как и на жестикуляцию мессира
Олибы, призывавшего монаха остановиться.
—	Вашего бесноватого Рамона единственное очищение спасет -
огнем! — громыхал брат Доминик, исполнившись праведного гнева. -
Как и весь ваш край! Затаились по углам, шепчетесь, в гордыне своей
мните себя превыше прочих, куда более достойных! Закоснели в ере¬
си и стяжательстве, возвели оплот чернокнижия на костях и крови,
якшаетесь с врагом рода человеческого!
—	Да что вы несете, святой отец! Вы еще крестовый поход против
нас провозгласите! — не выдержал Транкавель-средний. — Как про¬
тив новых язычников и богоотступников!
Сказал — и тут же пожалел о сказанном, ибо брат Доминик иро¬
нию не воспринимал. Похоже, ерническое предложение Тьерри и
впрямь показалось ему отличной идеей.
—	Да! Именно Крестовый поход, очистительный поход против
диавольской скверны! Выжечь заразу огнем и мечом, навсегда, до скон¬
чания времен!
—	Брат Доминик, умоляю вас, опомнитесь! У вас нет никаких ДО'
казательств тому, о чем вы рассуждаете. — Мессир Олиба попытался
воззвать к разуму младшего собрата по вере. — В Риме к вам не
прислушаются...
—	Доказательства? — Внушительный нос святого брата заострил'
ся, сделав его физиономию похожей на морду гончей собаки. —
рия не прислушается? Доказательства будут! Имеющие уши — Да Ус
лышат, имеющие глаза — да узрят! — Он развернулся к Тьерри столь
резко, что полы черной рясы взлетели вороньими крыльями. — Я
успокоюсь, буду трудиться денно и нощно к вящей славе Его! М
364

ем стражей, способных учуять ересь и крамолу, бдящих и не-
но вынюхивающих, и вот тогда...
yctat^ ^ доминик!... — отчаявшись, повысил голос епископ, а Тьер-
вДРУ1 пришло в головУ забавное соображение: имя святого брата
латинском наречии и впрямь звучит в точности как Domini canis,
на Господень». Не это ли имел в виду Рамон там, в часовне?..
4 - ..и вот тогда я вернусь в это Богом проклятое место! Но не один,
-егодня! За мной будет идти воинство, вдохновленное словом Гос¬
пода и способное разрушить ваши стены!.. — ветхозаветным пророком
провозглашал смиренный служитель Господа. — Настанет день, и мы...
_ Молчать! — рявкнул окончательно выведенный из себя Тьер¬
ри - Пошел вон отсюда... пес Господень! Монсеньор Олиба, я вынуж¬
ден просить вас обоих покинуть мои покои и настоятельно рекомен¬
дую, уймите наконец своего одержимца!
Непривыкший, чтобы его столь резко прерывали, святой брат еще
несколько мгновений открывал и закрывал рот, мысленно завершая
пламенную речь и уподобившись вытащенной на берег рыбе. Его свя¬
тейшество, поджав губы, молча встал и направился к выходу. Попыт¬
ки благословить хозяина на прощание он не сделал — помнил, чем
заканчивается подобное действо. Монах поспешил следом.
«Я тебе еще припомню эти рассуждения о крестовом походе про¬
тив Лангедока и ордене Божьих Псов, — зло посулил монаху Тьерри,
когда оба священнослужителя скрылись за дверью. — Самое досад¬
ное, что к его разглагольствованиям вполне могут прислушаться. Вы¬
искался новый святой Бернар на наши головы! Может, учинить ему
на дороге обвалившийся мост и шайку грабителей, не обремененных
любовью к ближнему и уважением к черной рясе?»
Покрутив заманчивую идею и так и эдак, Тьерри разочарованно
вздохнул и вернулся к посланию в Безье. Составление эпистолы да¬
лось с трудом — он уже отложил в сторону два неудавшихся наброс-
** и начал третий. Рука тянулась составить округлую почтительную
Фразу, а письмо должно было быть дерзким, почти вызывающим, без
нрикрас и двусмысленностей. Таким, чтобы сбить с Железного Берт-
Рана привычную спесь и вынудить его примчаться домой. Тщательно
Охраняемая тайна все же раскрыта, обезумевший Рамон едва не учи-
Р^ню в замке, но был изловлен. Монахи из свиты монсеньора
яибы попытались осуществить над ним обряд экзорцизма, однако
Преуспели. Наследник Ренна убил одного из святых братьев и 6е-
»окончательно лишив себя возможности вести былую жизнь и за-
Нимать
прежнее место в замке. Если он переступит порог Ренна
^пдпищет себе смертный приговор. Чудовище не может жить среди
^еи. Оно должно быть изгнано или убито.
365

Если мессир Бертран с этим не согласен, он может начинать по
ки своего ненаглядного отпрыска. Но в Ренн-ле-Шато ему в таюС
случае дорога тоже закрыта — даже если такой поступок Тьерри j*
ведет к семейной войне. Впрочем, у мессира графа Редэ должно хва
тить здравого смысла, чтобы понять гибельность вражды накануне гря
дущих перемен...
Отложив перо, Транкавель-средний перечел написанное и вновь
остался недоволен. Послание по-прежнему выглядело недостаточно
убедительным. Может, присовокупить к нему загадочные слова, про-
изнесенные Рамоном, и выказать свои тревоги относительно внезап¬
ной привязанности Рамона к младшей сестре?
«Не удалить ли, кстати, Бланку из Ренна на месяц-другой? В оби¬
тель Алье-ле-Бена или в женский монастырь святой Клариссы, что
неподалеку от Каркассона? Она, конечно, будет возмущена до глуби¬
ны души, но это для ее же пользы».
Мысль сделала причудливый виток, извлекая из памяти разго¬
вор между владыкой Ренна и его наследником, имевшим место ны¬
нешней весной. Сам Транкавель-средний на беседе не присутство¬
вал, что не имело никакого значения. Имеющий уши, как говорится,
да услышит. Тогда, помнится, не раз был упомянут некий договор и
невинная девица, причем Рамон неоднократно повторял: зачем ждать
совершеннолетия оной особы? Якобы она вполне созрела и расцве¬
ла для выполнения своего долга. Промедление может привести к
тому, что обладающая столь бойким нравом юница оступится, пору¬
шив связанные с ней планы. Собеседник Рамона возражал, говоря: в
столь щекотливом деле торопиться не следует. Слишком уж многое
поставлено на кон. Да, сей прекрасный цветок распустил лепестки,
но разумом она продолжает оставаться ребенком. Она не поймет всей
важности творимого.
«Не это ли „обещание" имел в виду Рамон? Надо будет вытрях¬
нуть из отца подробности...»
Подняв голову, Тьерри на миг оторопел — в кресле, незадолго Д°
того занимаемого мессиром Олибой, расположился предмет его Да'
вешних раздумий. За Бланкой с ранних лет водилось такое умение,
беззвучно появляться и исчезать. Вот и теперь она сидела напротив»
взявшись неизвестно откуда. Настороженная маленькая женщина,
излюбленном облегающем платье темно-фиолетового бархата с вы
шивкой серебром.
За два прошедших суматошных дня девочка внезапно повзр00
лела, миновав тот незримый рубеж, что отделяет ребенка от в3Р°^
лого. Бланка выглядела притихшей и опечаленной. Тьерри с труд
верилось, что сестренка могла всерьез затосковать по покинувщ
366

33*0*
мальчишке-итальянцу. На кой он сдался Бланке? К отцу уже
с дредусмотрительно заявляются посланцы от знатных семей
сС1индии, доставляя письма с весьма лестными предложениями
11^сятельн0 РУКИ его младшей дочери. Никто и не заикается, что
°rVJca — незаконнорожденное дитя своего грозного отца. Обещан-
^ богатое приданое и родство с хозяевами Ренн-ле-Шато куда до-
flOC
^Неужто Бланка встала на ту же извилистую и скользкую дорож-
^ и Хайме? Пренебрегла доводами рассудка, пойдя на поводу у
непостоянных и коварных чувств?
_ Ты почему не спишь? — Тьерри отложил в сторону пергамент,
присыпав его мелким песком.
-	Попробуй, усни, — дернула узким плечом девица. — Все носят¬
ся, вопят, топочут, размахивают факелами...
Транкавель-младшая ни за что бы не призналась, что просто-на¬
просто боится уснуть. Стоило хоть на миг прикрыть глаза, и перед
ней немедля возникал двор в лужах разбрызганной крови, тянущееся
к ней чудовище с лицом старшего брата, а в ушах навязчиво звенело:
«Спаси, спаси... ты должна меня спасти...»
-	Я прочитаю? — Бланка привычно потянула руку за письмом. —
Ты писал отцу, да? О том, что стряслось сегодня?
-	Думаю, это излишне. — Тьерри отодвинул пергамент. Сестра
взглянула на него с обиженным недоумением — всего несколько ча¬
сов назад он делился с ней всеми планами и замыслами. — И еще...
Бланка, на днях ты покинешь Ренн.
-	С какой стати? — оторопела младшая из Семейства.
-	Потому что... — Слова неожиданно стали выговариваться с ог¬
ромным трудом. — Потому что я так велю.
-	Никуда я не поеду. — Агатово-черные глаза нехорошо сузились,
предвещая ссору. — Тьерри, да что с тобой такое случилось? Мы же
всегдабыли заодно! Если тебе нужно, чтобы я куда-то отправилась и
Что“т° сделала, так и скажи об этом! Я ведь не безмолвная овца на
^Ревке, которую тащат с пастбища на бойню!
~~ Именно поэтому я прошу тебя уехать. — Тьерри бесцельно пе-
Двинул бумаги с места на место, со стуком закрыл и вновь открыл
серебряной чернильницы. — Не спорь, пожалуйста. Сегодня
^слько тем и занимаются, что спорят со мной,
ичико Бланки несколько раз судорожно дернулось. Она выско-
из кресла, так что жалобно взвизгнули каменные плиты под каб-
че^ И ВЫлетела наРУжУ- Тьерри показалось, что тяжеленная створ-
СГу ***> дуба сама поторопилась распахнуться перед клокочущим
°м чистейшей ярости, принявшим образ девушки-подростка.
367

13	октября
Гонца, коему ранним утром предстояло отправиться в Безье, Ты>
ри назначил сам. Сначала Транкавель-средний хотел дать посланцу
сопровождение отряд числом в пять-шесть мечей, но потом разду^
Единственный человек привлечет куда меньше внимания. К тому ^
он доверил письмо местному уроженцу, наказав ехать не дорогами но
тропами в холмах. Тьерри не мог толком объяснить, чего опасается.
Нападения старшего братца? Тот наверняка сейчас уносит ноги по-
дальше от Ренна. Любопытно было бы узнать, не прикончил ли Ра.
мон своих спутников? А может, они сумели его образумить? Дущ^
Гиллем имеет определенное влияние на наследника Семейства, и если
тот прислушается... Гиллем, если оставить в стороне его противоесте¬
ственные склонности, не лишен определенной сметливости. Он по¬
пытается уговорить Рамона укрыться где-нибудь. Скажем, за стена¬
ми Фортэна или Керибюса, находящихся под рукой семейства Блан-
шфоров. Вопрос в том, что Рамон предпримет дальше? Попытается
добраться до отца? Заявит, что его оклеветали? Попробует найти сто¬
ронников?
Утро выдалось туманным и сырым, во дворах Ренна плавала се¬
рая морось, скрадывающая очертания предметов. Поднявшийся в не¬
сусветную рань и шагавший к нижним воротам с лошадью в поводу
гонец с подвыванием зевал, рассеянно гадая: поднялся ли уже туман
над долинами или придется тащиться сквозь мокрую хмарь?
Невысокая тень заступила ему дорогу неподалеку от входа в кара¬
улку, там, где сходившиеся стены замка образовывали малый заку¬
ток, укрытый от чужих глаз. В предрассветном сумраке гонец принял
незнакомца за одного из хозяйских пажей и остановился: может, его
милость хотят добавить к своему посланию еще что-то?
—	Дай мне письмо. — Раздраженный звонкий голосок определенно
принадлежал не мальчишке. Тень подошла ближе, обернувшись млад¬
шей из Семьи. Девчонка вырядилась в охотничий костюм, отчего и са¬
мом деле смахивала на пажа. — Отдай немедленно, кому говорю!
—	Э-э... — Гонец, нареченный Туаном Маларом, а последние лет
десять откликавшийся на прозвище Конский Клещ, растерялся. Как-
никак, перед ним стояла одна из Транкавелей — в очень скверном на¬
строении, судя по выражению лица. Однако ему было велено перс*
дать послание лично в руки его светлости Бертрана, и мессир Тьеррй
ни словом не упоминал свою сестрицу. Да и незачем ей читать чу*ис
письма!
Бланка расценила промедление по-своему. Вскинула правую рУ*У
и провела растопыренными пальцами перед лицом Конского Клен#
368

[сь, словно набрасывая незримую сеть. Напряженные паль-
^Тпожали, по острой скуле девушки скатилась капля пота — но цель
^достигнута. Взгляд стоявшего перед ней человека сделался сон-
^^блузкдающим. Дергаясь, как подвешенная на веревочках кукла
fjLeit) фигляра, он полез в болтавшуюся на боку кожаную суму, вы-
запечатанный пакет и протянул девице. Та без колебаний слома-
^дедать, развернула лист и принялась читать, бегая взглядом по ров-
убористым строчкам. Почерк у Тьерри был, как у монастырского
— ей никак не удавалось добиться такого же.
Прочитав, Бланка небрежно скрутила пергамент в трубочку и об¬
ратилась к Клещу, слегка покачивавшемуся, словно после бессонной
ночи или славной попойки:
— Сумку. Тьерри давал тебе какой-нибудь знак для беспрепят¬
ственного въезда в город? Отдай! — Малар сунул руку в болтавшийся
у пояса мешок, извлек оттуда эмалевый герб в виде двух переплетен¬
ных треугольников. — Лошадь я тоже забираю. — Девица выдернула
из нетвердой руки гонца поводья. — Куда ты должен был доставить
письмо? В прецепторию Храма? А ты... — Она закусила губу. — Ты
сейчас вернешься в замок и пойдешь на кухню. Будешь пить и есть,
пока не заснешь. Кто бы тебя ни будил — проснешься сегодня вече¬
ром. Запомни: меня ты в глаза не видел. Иди!
Конский Клещ совершил поворот вокруг собственной оси, нога за
ногу поплелся к службам замка. Бланка смотрела ему вслед, не веря
своим глазам: у нее получилось! Да, она готовилась всю ночь, распаляя
яростное пламя ненависти к Тьерри, внезапно приравнявшего сестру к
безмолвным покорным дурочкам, «девицам из хороших семей», но еще
никогда ей не удавалось настолько подчинить человека своей воле!
С°ткать мимолетное наваждение, убедить на краткое время кого-нибудь
в несуществующем, очаровать — такое она проделывала без труда. Но
чт°бы так... Можно только посочувствовать нерадивому слуге — какая
выволочка ждет его вечером, когда он опомнится!
Рыжая кобыла отнеслась к смене хозяина с философским равно-
^^иием. Бланка забралась в седло, сосредоточилась. Конечно, в ней
общего с взрослым мужчиной шести футов роста... но на ее сто¬
гне туман и собственные умения. Ей всего-то нужно — чтобы стража
^ирбикене увидела выезжающего из ворот человека. Человека в пла-
^ »т°ропливо скачущего в сторону Куизы — вестника, посланного
М>и де Транкавелем к своему почтенному отцу,
g О том, что начнется в замке, когда ее исчезновение обнаружится,
^ ланка старалась не думать. Она вообще не размышляла ни о чем, впав
и злости- Послание Тьерри, полное недоступных ей наме-
озлило ее еще больше. Она доберется до Безье и сама спросит
369

отца: что это за таинственные игрища вокруг ее будущего? И если
не захочет отвечать... О, тогда он убедится, что незаконная дочуп°*
выросла достойным отпрыском своего родителя!
Пнув гулко фыркнувшую лошадь каблуками в бока, Бланка^
резня-Маргарита-Катрин рысью понеслась вниз по извивам дороги
оставляя за спиной окутанный медленно тающим туманом Ренн. П0
левую руку от нее над холмами медленно поднималось солнце.
* * *
Одновременно с девицей де Транкавель, но отделенный от нее
несколькими десятками лиг, другой человек тоже смотрел на разгора¬
ющийся рассвет. Правда, если для всадницы на тракте игра солнеч¬
ных лучей, обрывков тумана и бликов на речной воде разворачива¬
лась во всей красе, то пребывавший в закрытом помещении созерца¬
тель был вынужден довольствоваться приникающими в его комнату
отсветами.
Милорд Гай Гисборн, то ли гость, то ли пленник прецептории
Ордена Храма, так и не сумел толком заснуть. Причиной был обитав¬
ший за стеной компаньон, напрочь забывший о попутчиках и ночь
напролет мерявший тяжелыми шагами тесноту комнатушки. Порой
он ударял кулаком то по стене, то по столешнице или пинал подвер¬
нувшуюся под ноги скамью, с грохотом отлетавшую в сторону. Где-то
после полуночи Гай сделал попытку воззвать к разуму шотландца, но
на стук из-за дверей долетело только цветистое проклятие.
В общем-то, Мак-Лауду можно было только посочувствовать.
Размышляя над тем, как бы в такой невероятной ситуации он сам
чувствовал себя, Гай пришел к неутешительным выводам. Времена
героев, легенд и паладинов без страха и упрека давно миновали. От¬
кройся каким-либо образом эта тайна, и Дугал Мак-Лауд немедля
прослывет шарлатаном либо же ведьмаком и чародеем, коему одна
дорога — в очистительное пламя. Несмотря на очевидные свидетель¬
ства, Гай все равно никак не мог заставить себя поверить в истинность
произошедшего в Ренне, задаваясь безответным вопросом: почему
Дугал? Отчего благодать Господня коснулась столь неподходящего
избранника — отпетого лжеца, забияки, бабника и пьяницы?
Или же, как уверяет Франческо, замыслы Господни столь неиспо
ведимы и прихотливы, что краткой человеческой жизни и скуДноГ°
ума недостанет для их понимания?
К завтраку Мак-Лауд выйти не соизволил. Околачивавшегося поД
дверью Франческо, пришедшего извиниться еще раз, прогнала И#
370

сказав: негоже сыпать соль на открытую рану. Рыжая девица и
/>ЯЬ»	—	г	^	г	^
^яр Бернардоне все утро спорили, но Гай не понял из перебранки
^сдяя
^ иском. Похоже, мистрисс Уэстмор обвиняла своего подопеч-
а тот оправдывался. В конце концов Изабель скрылась в своей
* ^лого слова — парочка взахлеб тараторила на простонародном
И!*****
ЯОГО,
плате, на прощание прокричав из-за двери что-то явно нелестное.
Колокол на башне орденской церкви отбил полдень. Медленные,
тЯГуЧие звуки текли над крышами зданий прецептории, над окрест-
кварталами Безье, улетая к далеким горным склонам. Впав-
длЙ в тоскливое настроение милорд Гисборн уныло размышлял о
том, где сейчас могут находиться и что поделывать лондонские зна¬
комцы» Мишель де Фармер и его странноватый германский оруже¬
носец, благополучен ли их путь и далеко ли они добрались. Если не
угодили в неприятности, то наверняка приближаются к Марселю.
А может, уже пребывают в этом приморском городе. Или плывут по
Средиземному морю, не то что некоторые, застрявшие в каком-то
лангедокском городишке. Бывавшие на Средиземноморье люди вос¬
торженно утверждали: вода там столь яркой лазури, что слепит гла¬
за, и не поймешь, где кончается небо и начинается морской про¬
стор... Если вдуматься, Безье не так далеко от побережья — всего
каких-то полсотни лиг.
Меланхолические размышления о дальних странствиях оборва¬
лись под скрип засовов и стук закрывающейся входной двери. В стран¬
ноприимный дом явились посетители: прогрохотали по коридору, по¬
возились в гостиной и, как ни странно, удалились. Почти сразу же
раздался голос Изабель, с непривычной для нее вежливостью призы¬
вавшей: «Милорд Гай! Дугал! Феличите! Идите сюда!»
Единственный оставшийся визитер восседал в «гостиной» — пожи-
л°й, кряжистый, напоминающий выражением мрачноватой физионо-
Мии и повадками старого охотничьего пса. В отличие от вольнодумно-
110командора, этот служитель Ордена строго придерживался всех пред¬
писанных уложений: белый плащ, нашитый на левое плечо суконный
кРест> и, кажется, под хламидой поддета кольчуга — что-то еле слышно
позвякивает и поскрипывает. Стало ясно, почему он пришел не в оди¬
ночестве: на столе перед ним лежали две сплетенные из мелких колец
кольчуги,
три белые суконные хламиды и скромный наряд в коричне-
ВЬ1К тонах, подходящий для небогатого горожанина. Отдельно покоил-
^ннный кожаный сверток, перехваченный ремнями.
Изабель и примчавшийся на зов Франческо укрылись за широ¬
кой
сПиной Гая, словно за крепостной стеной. Мак-Лауд остановился
подпирая спиной косяк и взирая на пришлеца с сугубым не-
Довольствием.
371

— Я — брат Сабортеза, — кратко представился храмовник, Heyj
няя, фамильное ли это имя или прозвище. — Его милость д’Дп^
велел передать: он обдумал все услышанное и сказанное. Вы уез*а
завтра. С вами отправляются полдюжины воинов Ордена, я надГ^
старшим. Дабы не вызывать лишних расспросов у стражи на
г Ад¬
ских воротах, вы двое, — он кивнул в сторону шотландца и Гая,
разите братьев Ордена. Вопиющее нарушение Устава, но раз у^ ^ |
мандор разрешил... Мальчик будет оруженосцем кого-то из вас.
можно переодеть служкой или писцом — вряд ли она способна npjj
кинуться чем-то иным.
—	Спасибо, хоть не личным пажом его милости, — невесело хмык¬
нула Изабель.
—	Мы нашли следы вашего беглеца, Джейля, — суровый брат
Ордена не обратил на дерзкую девицу ни малейшего внимания. - Он
переночевал на постоялом дворе «Белый бык» и выехал оттуда ран¬
ним утром вчерашнего дня.
Мак-Лауд испустил приглушенное неразборчивое восклицание -
разочарованное, судя по тону.
—	Он бросил в Безье одного из своих людей, — продолжал мессир
Сабортеза. — Бедолага внезапно тронулся умом. Джейль также пере¬
дал хозяину «Быка» кое-какие вещи и пару коней — чтобы тот продал
добро, а на вырученные деньги пристроил беднягу в хороший приют
для скорбных рассудком. Наш брат, что осуществлял разыскания,
выкупил оставленное. Командор полагает, это недавно принадлежало
вам, — кожаный лоскут развернулся, явив спрятанные внутри два меча
и кинжал. — Лошади стоят на конюшне, можете их проведать. Серый
и гнедойг.
—	А безумец? — осторожно спросил Франческо. — Что с ним бу¬
дет?
—	Заберем его к себе, у нас есть госпиталь, — храмовник поднялся
на ноги, добавив: — Можете выходить наружу, только не слишком
удаляйтесь от странноприимного дома и старайтесь никому не попа¬
даться на глаза — Бернар де Транкавель все еще наш гость. Утром я
приду за вами — на рассвете, сразу после хвалитн. Будьте готовы от¬
правляться в путь.
Стоило мессиру Сабортезе скрыться за дверью, англичанин немеД
ля вцепился в сверток, убедившись — клинок, который он считал на
всегда утраченным, вернулся обратно. Компанию ему составляла для*1
ная, тяжелая клеймора в потертых ножнах, с выгравированной на по
лукруглой гарде фамильным именем владельца.
—	Смотри-ка, Джейль побрезговал твоим ненаглядным чудо^
щем, — съязвил Гай. — А я-то думал, непременно прихватит с сооо
372

рлзантии, небось, таких никогда не видывали. Редкость неслыхан¬
на Зато фибулу прибрал. Семейную ценность, между прочим, —
j^aaceHHO буркнул кельт, разъяснив: — Не побрезговал, а побоял-
с собой приметные вещи. Вдруг на воротах привяжутся, от-
^ у него такой меч да где он его достал?
У Лзабель брезгливо, двумя пальцами, приподняла невзрачный су-
0нный камзол и поджала узкие губы:
-	Помилуйте, мне нужно будет надеть вот это? На кого я стану
похожа, кошмар! На нищего побирушку?
-	Зато мы наконец увидим твое истинное лицо, — хмыкнул Ду-
!зл Мистрисс Уэстмор не сразу нашлась с ответом, зато шотландец
по случаю обретения утраченного имущества, похоже, был в ударе:
-	Ба! Слушай, Гай, раз она будет парнем — то ее непременно на¬
добно остричь! Иначе, представляешь, проезжаем мы тихо-мирно
мимо ворот, а у нее из-под шапки коса вываливается! Что тогда ска¬
жут простецы о достойных рыцарях Храма?! Мало того, что по двое
на одном коне приспособились, так еще и мужей женовидных приве¬
чают в Ордене! Нет, стричь, сейчас же стричь — эй, Сантино, ножни¬
цы сюда!
-	Даже не думай! — Изабель, похоже, восприняла угрозу все¬
рьез: попятилась, опасливо закрывая волосы руками. — Не подходи
ко мне! Предупреждаю, еще шаг — и станешь бессмертным скоп¬
цом — был это Святой Грааль или нет, но обратно твое великое со¬
кровище точно не отрастет! Если приспичило кого остричь, так купи
себе овцу и стриги, сколько влезет! Можешь даже развлечься с ней,
как у вас заведено...
-	А как у вас заведено, мессир Дугал? — не вовремя полюбопыт¬
ствовал Франческо.
Гай взвыл, хватаясь за голову, и поспешно встал между мгновенно
побагровевшим шотландцем и злоязычной девицей.
~~ Нет! Только не это! Дугал, спокойно! Мистрисс Уэстмор, умо-
Ляю» молчите! Это же старая, непристой...
"" -Как, Франческо, разве ты не знаешь, отчего кельты вместо
Ычнь*х штанов носят эти свои смешные юбки-килты?! Очень про-
^°* чтоб не возиться долго с завязками, когда подходишь к овце сза-
Ай!!!
От немедленной порки, или бритья наголо, или еще чего похуже
певозде]
пая
Ландца
^кой
ржанную на язык англичанку спасли отменная реакция, проч-
^Рь да еще вмешательство Гисборна, вовремя повисшего у шот-
На плечах. Стянув со стола ворох одежды, рыжая девица юркой
пырнула в свою комнату и накинула засов как раз в ту секунду,
373

когда не на шутку рассвирепевший Дугал врезался в дверь
Франческо, отскочив в безопасный угол, от смеха сгибался попол
— Ядовитое отродье гиены, чтоб тебе оплешиветь! — в <	^
рявкнул Мак-Лауд. Изабель Уэстмор из-за дубовой двери вс
сие пожелание презрительным улюлюканьем. — Попомнишь ты эт^
овечек, клянусь Богом! Видал я женщин, но такое... А, ладно. Посм^
рим, что еще прислал нам командор...
СеРДДа*
тРетила
* * *
...Появлению Хорхе Сабортезы в странноприимном доме предще.
ствовала краткая беседа, состоявшаяся в покоях мессира Эжена д’Аль-
би. Присутствовали двое — сам глава прецептории и его давний сото¬
варищ и соратник, коего злые языки за спиной втихаря именовали
Могильщиком. Сие странное прозвище он получил за редкостную мол¬
чаливость и то немаловажное обстоятельство, что мессиру Сабортезе
доверялись любые тайны: они погребались в его душе, как в могиле.
Болтали, якобы этих хранимых секретов набралось на весьма обшир¬
ное кладбище.
— Пусть уезжают, — вынес решение командор. Далось оно нелег¬
ко: ночью раздумий, взвешивания на незримых весах всех обстоя¬
тельств, размышлениями над вероятными поступками тех или иных
людей... Более всего мессир д’Альби остерегался своего гостя, Бертра¬
на де Транкавеля, но и тут судьба оказалась благосклоннее к монаху-
воителю, нежели к светскому владыке. За минувший день подчинен¬
ные Бертрана разузнали то же самое, что и посланцы командора.. Ра¬
зыскиваемые мессиром Транкавелем люди останавливались на
постоялом дворе «Белый бык», откуда бесследно исчезли. Бывший
вместе с ними некий шевалье Джейль покинул город — его-то никто
не приказывал задерживать. Значит, рассуждал его светлость, бегле¬
цы до сих пор скрываются в Безье.
Мессир Бертран бушевал в отведенных ему покоях — гораздо лу4'
ших, чем те, где обретались разыскиваемые им злоумышленники "
строя планы, один ужаснее другого. Он то намеревался учинить во
всех домах города повальный обыск, то кидался в иную крайность "
а не поджечь ли Безье с четырех концов и посмотреть, кто останется
на пепелище? Командор, наведавшись к Железному Бертрану, обиня
ками посоветовал не предаваться греху гневливости и не растра41*
вать время в напрасных поисках.
Разглагольствуя, мессир д’Альби мысленно посмеивался: недая
но впорхнувшая в голубятню командорства птаха Божия доставил
374

пергамеита с несколькими строчками, уверявшими: в скором
у главы Бешеного Семейства появятся куда более не-
хлопоты, нежели охота на досадивших ему людей.
^Прочитав послание своего доверенного лица, обитавшего в Рен-
цессир д’Альби кликнул Могильщика.
^ ^ Возьмешь с собой пятерых-шестерых старших братьев, кому
пело доверяешь, — распорядился командор. — Снабдишь наших
конечных одеяниями Ордена и выведешь ранним утром через Вет-
^ ворота. Держитесь старой римской дороги, что вдоль побережья.
£*ели настигнете этого Джейля... — д’Альби сделал паузу. Слушав¬
ший понятливо кивнул. — Ты знаешь, как поступить.
-	А как поступить с... этими? — пожелал узнать мессир Саборте-
ф - Если что-то пойдет неправильно?
-	Ежели наши гости и в самом деле те, за кого себя выдают — со
всем бережением доставь в Марсель, усади на корабль и пусть себе с
попутным ветром плывут на Сицилию, к мадам Алиеноре, — хмык¬
нул глава прецептории. — Увозя наши наилучшие пожелания и уве¬
рения в глубоком почтении. Но если тебе покажется, что нас пытают¬
ся водить за нос — немедля волоки их обратно. Более всего мне подо¬
зрительны наемник и английская девица... Эти двое скрыться не
должны ни в коем случае!
* * *
Взмыленная лошадь, чей природный рыжий цвет потемнел почти
До гнедого, остановилась подле прецептории незадолго до наступления
Девятого часа. Животное пошатывалось, разбрасывая вокруг себя кло-
чья пены, и запаленно хрипело. Свалившийся из седла всадник — не¬
ходкий, угловатый, производивший впечатление сущего юнца — не¬
уклюже заковылял к запертым створкам, замолотил кулачком по дос-
КХ- Заметил цепочку, вцепился, лихорадочно задергал. Открывшему
оконце привратнику сунули в нос круглую эмалевую бляшку с двумя
^Угольниками, потребовав немедленно впустить. На вопрос, кто, к
к°Му, по какому делу, гонец огрызнулся — к его милости де Транкаве-
^ что гостит у храмовников, а более никому ничего знать не положено.
Голосок у вестника был под стать облику — высокий, обиженно
Привратник, отпирая калитку, недоуменно фыркнул: не-
Ренне не сыскалось человека постарше и поосновательнее? От-
какого-то молокососа, который в седле-то еле держится.
^ ланка действительно изрядно прихрамывала, честя себя послед-
1 Иовами: надо было не сидеть безвылазно в замке, а хоть иногда
375

выезжать на далекие прогулки! Всю дорогу она погоняла несчасти*
лошадь, хмуро озираясь по сторонам в ожидании погони из Ренна ли
засады в придорожных кустах. Но никто не преследовал одино^
всадника, никто не нападал, не кричал «Стой!..»	110
Она благополучно добралась до Безье. Увидев знак, ее беспре^
словно пропустили сперва в городские ворота, а затем и в обите^
Храма. Наваждение действовало — случайные собеседники, скольз
нув по ней рассеянным взглядом, охотно принимали девицу де Тр^
кавель за подростка мужского полу. Мужчин вообще легче обмануть
Женщина наверняка заподозрила бы неладное, но встреченным ц0
дороге горожанкам и вилланкам не было до никакого дела до спеша,
щего всадника, а прецептория всецело принадлежала мужчинам.
Иллюзия оказалась настолько хороша, что в первую пару мгнове¬
ний обманула даже Бертрана де Транкавеля. Он, не глядя, выхватил
у введенного в гостевые покои гонца послание, увидел сломанные пе¬
чати... и только тогда догадался взглянуть, кто именно протягивает
ему пакет.
—	Все вон отсюда! — Брошенный вполголоса приказ вымел за
дверь троицу гвардейцев и орденского служку, накрывавшего на стол.
Тем же обманчиво спокойным тоном мессир Бертран осведомился: -
Кто вскрывал письмо?
—	Я. — Бланка всегда побаивалась отца, но теперь страх пропал,
вытесненный злостью. — Я сломала печати и прочитала, что написано
в письме. И теперь я хочу...
—	Хотеть будешь позже, — сухо изрек хозяин Ренна. — Будь доб¬
ра, посиди пока тихо.
Бланка послушно плюхнулась на ближайшую скамью, сгребла
бутыль темно-красного стекла, налила себе полный бокал и выпила
залпом. Голова немедля пошла кругом, девушка вцепилась в край сто¬
ла, чтобы не свалиться. Отец тем временем читал доставленное пись¬
мо, не обращая на внезапно свалившуюся ему на голову дочь никако¬
го внимания. Выражение его лица ничуть не изменялось, лишь глаза
перемещались со строчки на строчку.
Добравшись до конца послания, мессир Транкавель перечел сви¬
ток заново, внимательней. Бланка тем временем опрокинула второй
бокал, хотя и чувствовала — после долгой скачки и на голодный же¬
лудок ей вот-вот станет дурно.
—	Любопытные новости, — наконец изрек его светлость. — Полз
гаю, ты была свидетелем происходившего? Это Тьерри решил отпрз
вить тебя посланцем?
—	Я сама поехала, — буркнула девушка. — Настоящий гонец МеР
твецки пьян и дрыхнет в кухнях Ренна. Я его... э-э... заворожила.
376

Q чем я сейчас сожалею — что не уделял должного внимания
воспитанию и наблюдению за твоими талантами. — В голосе
1*япа Бертрана внезапно появились интонации обеспокоенного и
''I^Lmero родителя — настоящие, не фальшивые. От удивления Блан-
приоткрыла рот. — Оказывается, ты уже способна заворожить
ка, а я узнаю об этом последним... Ну тогда растолкуй мне при-
по которым ты оставила Ренн и примчалась сюда. Хотя... дога-
я-ъся нетрудно. Ты желаешь знать, что происходит. Верно?
-	Да! — Выпитое вино пузырем подступило к горлу. — Я имею
нравознать! Чего хотел от меня Рамон? На что намекает Тьерри? Что
вы задумали и что меня ждет?
Глава Бешеного Семейства покосился по сторонам, заметил тле¬
ющую жаровню и аккуратно затолкал в нее свернутый пергамент. Вы¬
деланная кожа горела неохотно, распространяя вокруг кислый запах
паленого. Бертран размышлял, похрустывая пальцами. Его дочь жда¬
ла, борясь с приступами тошноты и внезапной сонливостью.
-	Забудь, — внезапно заговорил мессир де Транкавель. — Забудь
все, что случилось в Ренне. Этого не должно было произойти, но раз
кости судьбы выпали именно так — это больше не имеет значения.
Рамон... Рамон уйдет от нас и больше не станет тебя беспокоить. Ты
будешь расти, взрослеть, станешь красивой девушкой... Выйдешь за¬
муж за достойного тебя человека, займешь место хозяйки его владе¬
ний, подаришь своему супругу кучу детей... Обычная судьба обычной
девицы. Прекрасная добродетельная жизнь, достойная подражания.
Говоря, он обогнул стол и теперь стоял напротив удивленно вни¬
мающей Бланки, отделенный от нее широкими сосновыми досками.
-	Забудь, — настойчиво повторял Бертран, наклонясь вперед и
опираясь обеими руками о столешницу. — Не думай о делах, которые
тебя не касаются. Тьерри представления не имеет, о чем говорит. Ра¬
мон... Рамон, к величайшему нашему горю, лишился рассудка. Это
Целиком и полностью моя вина, но ты не имеешь к этому никакого
отношения. В последние дни на тебя обрушилось слишком много ис-
пытаний, к которым ни ты, ни кто-либо из нас не были готовы. Не¬
удивительно, что тебе теперь повсюду мерещатся козни врагов и чьи-
10 происки... Бланка, ты в полной безопасности. Тебе ничего не угро-
*ает- Завтра я возвращаюсь домой. Ты поедешь вместе со мной,
^Гласна? Будешь верной и послушной дочерью, которая не лезет в
У ие письма и не выведывает чужих тайн? Пожалуй, тебе стоит
кинуть Ренн — ты впечатлительна, а старый замок не слишком
“^Дит для обитания молоденьких девушек. Поедешь к нашим род-
иникам в Тулузу, поживешь у них, заведешь себе подружек, по-
ННик°в... Я упустил это из виду — ты слишком одинока и нелюди-
377

ма. Возишься целыми днями в библиотеке, бродишь повсюду, По
шиваешь чужие беседы — вот тебе и приходит в голову всякая т-
Настало время прекратить это и заняться твоей участью.
Успокаивающие, гладко построенные фразы, негромкий
Че®У*
гоЛ0С)
пристальный взгляд... Девушка несколько раз с трудом моргну^
веки вдруг словно налились свинцом. Обычный человек на ее мес^
уже прекратил бы всякое сопротивление, полностью подчинивши
чужой воле, но коса нашла на камень: темная сила замка Ренн боро.
лась сама с собой.
—	Тьерри говорит то же самое, — сонно растягивая слова, произ.
несла Бланка. — Он тоже хочет отослать меня. Ради моего же блага.
Только я не поеду. Не нужна мне никакая Тулуза. И друзья тоже не
нужны. — Она заговорила быстрее и четче, словно выныривая на по¬
верхность из темной, вязкой глубины болота: — Ты что вообще заду¬
мал, а? Думаешь, я не знаю, что бывает, когда ты вот так вот смот¬
ришь?! Что-то вдруг все бросились заботиться обо мне и устраивать
мою судьбу. Вы что, уже пообещали меня кому-то? Фуа, А-Ниорам,
Плантарам — кому именно, дражайший папенька? В этом все дело,
верно? Хорошенькая кобылка из конюшни Транкавелей — не совсем
породистая, зато нагруженная мешками золота! Любой охотно согла¬
сится... только не я! Я вам не лошадь! Не овца на продажу!
Бертран смотрел на нее с искренним изумлением, будто с ним за¬
говорила человеческим языком любимая охотничья собака.
—	Плетите свою паутину без меня! Не желаю быть и не буду без¬
молвной тварью! И дорогой подстилкой ни для кого тоже не буду!
Понятно?
—	Бланка, Бланка... — растерянно начал мессир Бертран, на свое¬
нравная младшая дочурка уже вылетела за дверь, наступив на ногу
одному из дожидавшихся в коридоре гвардейцев.
Первым побуждением хозяина Ренна было — догнать взбалмош¬
ную девицу, привести обратно, успокоить, уложить отдохнуть, а зав¬
тра... Он даже сделал шаг к двери, но раздумал и вернулся. Пусть сей¬
час побудет в одиночестве. Побегает, позлится и вернется обратно -
куда еще ей идти? Минует месяц-другой, и они вернутся к этому Р33'
говору. Нет, но какова силища! Устоять против Дара, использовании-
го в полную силу... возможно, следует переговорить с Покровителем -
Может, даже и к лучшему, что Рамон выходит из игры? В после¬
дние годы он почти не отвечал за свои поступки. Мессир Бертран не
раз и не два ловил себя на искушающей мысли: не избавиться ли 01
старшего сына?.. Нет, не убивать, конечно. Отослать в какой-нибуД*
уединенный замок, приставить надежную охрану, снабдить РаМ°
всем необходимым... И возвести на его место Тьерри? С этим мал*
378

# всегда было трудно понять, о чем он думает, к чему стремит-
Офытный, неразговорчивый, вроде бы преданный и вместе с тем
, не доверяющий Тьерри... Сделавший сегодня свой ход — вне-
^ w точный и, надо признать, сокрушительный. Должно быть,
готовился, и ведь как ловко умудрился все обстряпать, мерза-
Д ~ ЧТо останется безнаказанным, что вражда между отцом и
сейчас губительна и что он, Бертран, в незавидном положении.
С Затевать поиски Рамона и в самом деле бессмысленно. Выгоднее
всЛух отречься от него и начать длительную облаву — рано или по¬
здно он даст о себе знать. Охоту на беглецов (провалиться ему на этом
месте» средний отпрыск все же приложил руку к их исчезновению!
Но как, как он это сделал?! Неужели отважился выпроводить их че¬
рез подземелья замка, через тот таинственный и неподвластный ни
людям, ни Богу лабиринт, лежащий вне времени?) — прекращать ни
в коем случае не следует, но теперь заботы по ее устроению лягут на
плечи иных людей. Да, так и быть — Гвиго остается в Безье. Придать
ему в помощь городскую стражу, велеть обшарить окрестные края —
пусть выискивают следы шайки ублюдков. Им все равно не уйти за
пределы провинции, в этом граф де Транкавель был полностью уве¬
рен.
Времени мало, нужно быстрее принимать решение. Дело, касаю¬
щееся Бланки, вполне можно отложить на годик-другой, но происхо¬
дящее в родовом гнезде не терпит промедления. Завтра надо возвра¬
щаться в Ренн.
...Проскочив по длинному гулкому коридору, Транкавель-младшая
вылетела в какой-то двор, кубарем скатилась по подвернувшейся лес¬
тнице, свернула направо, налево — дальше бежать было некуда, путь
преградила стена. Замшелая высокая стена, затянутая плетями вьюн¬
ки, уже тронутого осенней желтизной. Бланка довольно долго просто-
яяапод этой стеной, бормоча бессвязные, полные злости слова и порой
Ударяя сжатыми в кулачки ладонями по равнодушным камням. Иная
Девица на ее месте не преминула бы разрыдаться, но Бланка всегда пред¬
почитала слезам — действие. Она припомнила все словечки, подслу-
Шанные от гвардейцев замка и прислуги на конюшне, и, выругавшись
Рт Души, наконец-то почувствовала облегчение.
Бланка оттолкнулась от стены, огляделась, решая, как поступить.
***° наД головой уже начинало темнеть, очертания поднимавшихся
*руг зданий сливались в единую бесформенную тень с остро очер-
иными крышами. Кажется, она заблудилась, но это не беда — пер-
встречный укажет дорогу. Только куда она пойдет? Обратно к отцу,
и просить прощения? Да никогда в жизни! К воротам, чтобы
*айти
свою лошадь и покинуть город? Страшновато отправляться в
379

путь на ночь глядя. Но даже если она доберется до Ренна, там ей т
не будут рады. Тьерри отругает за самоуправство и снова заведет
о своем — хорошо бы тебе уехать в безопасное место...	^
—	Бьянка?..
Тихий оклик прозвучал робко и неуверенно — человек не довеп
своим глазам, не знал, вдруг он выдает желаемое за действительное)
Бланка медленно развернулась на каблуках, настороженно рЫс
кая взглядом по сторонам. Послышалось? Кто может ее звать, да еще
выговаривая имя на непривычный лад, с мягким пришептыванием?
—	Монна Бьянка! — Голос наполнился уверенностью, и девущ^
вдруг сообразила, откуда он исходит. Шагах в десяти двор перегора¬
живала кованая решетка, за которой, шелестя под вечерним ветром
колыхалась густая масса растений. Оттуда, с другой стороны бронзо¬
вых прутьев, на нее смотрел недавний знакомец. Человек, затронув¬
ший в ее душе молчавшие доселе струны. Заезжий безродный чужак,
только и умеющий, что красно говорить да развлекать обитателей зам¬
ков игрой на лютне.
Франческо.
СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЕ ВЕТРА — I
Свадьба пела и плясала,
12 октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
«...И молодая королева повелела невозбранно впустить на свой
свадебный пир гулящих женщин града Мессины, оказывая им поче¬
сти, достойные девиц благородного рода, говоря при том:
„Я ничем не лучше их, а сии падшие создания куда достойнее меня,
ибо открыто занимаются своим ремеслом, не прикрывая его красивы¬
ми словесами!“»
Ни один летописец, разумеется, не заносил на свои скрижали столь
скандалезных слов. Они существовали только в уме уныло язвившей
новобрачной, принцессы Беренгарии Наваррской, у которой так и не
достало решимости испортить собственное венчание — откладывав¬
шееся уже по меньшей мере трижды.
Затянувшаяся помодвка увенчалась сегодня законным браком-
В соборе святого Сальватора города Мессины, в присутствии цвет3
европейских дворов и самого Папы Римского, его престарелого свЯ
тейшества Климента, Ричард Плантагенет и принцесса НаваррскаЯ
были объявлены мужем и женой. Вернее, еще не были — по расчетам
Беренгарии, до сего волнующего момента оставалось с четверть часа-
380

К0осг°» прост Господи, замужества? Беда не в том, что мой брак зак-
С [ за меня, не в том, что я буду жить с нелюбимым человеком —
g	деле, чем я отличаюсь от какой-нибудь девицы из здеш-
дупанария? — Беренгария мысленно порадовалась тому, что ее
#еГ0 С|фЫТО за густой златотканой вуалью. Стало быть, никто не раз-
снедающей ее тоски. — Только тем, что родилась в королевс-
Г gсемье? Ну и что с того? Скольких мужчин я уже успела узнать до
своего,
почили:
#0 как раз в порядке вещей. Мадам Элеонора тоже не любила своего
первого супруга, Людовика. Они хотя бы уважали друг друга и были
союзниками во всем, что казалось судьбы государства. Плевать даже
на ю, что я не невинная девица. Истинная беда кроется совсем-со¬
всем в другом...»
Бойкое воображение принцессы стремительно представило ей
начертанное безупречным почерком послание безвестного доброже¬
лателя:
«Дорогой Ричард! Позвольте известить вас о том, что вы стали
мужем искренне недолюбливающей вас женщины, а также приемным
отцом ее еще не родившегося ребенка, который непременно обрадует
вас своим появлением к Пасхе грядущего года. Истинным отцом сего
бастарда является небезызвестный младший отпрыск семейства де
Транкавель, и к нему ваша любящая супруга благоволит куда более,
чем к вам. Засим примите наилучшие пожелания долгих лет счастли¬
вой семейной жизни, et cetera, et cetera....»
Нельзя же так, в самом деле! Выйди замуж и благополучно на¬
ставляй супругу рога, как поступают все здравомыслящие женщины —
от королев до горничных.
Беренгария украдкой покосилась направо, где ожившим памят¬
ником самому себе и всему благородному сословию Британских ост¬
ровов красовался ее нареченный супруг, известный всей Европе — а в
скором времени и Святой земле — под прозвищем Львиное Сердце.
Сколько толкающихся сейчас в соборе и на прилегающей к нему пло-
ИВДИ благородных девиц исходят сейчас черной желчью от зависти к
неи’ принцессе далекого испанского королевства! Любая без размыш-
Лений пожертвует всем, включая добродетель и приданое, лишь бы
°казаться на ее месте! Со стороны они, должно быть, выглядят образ-
Ц°в° прекрасной парой: высокий златокудрый Ричард, образец ры-
^Рственной мужественности, и она сама, ладная чернокосая и черно-
°кая девица, уроженка Наварры, не так давно пребывавшей под вла-
?Ь1° Мавров. Да уж, событие, достойное остаться в веках — Ричард
Иное Сердце, король-крестоносец, женится!
"И никому из нас двоих не нужна эта свадьба. — Будущую анг-
СкУю королеву оглушил низкий бас ее почти состоявшегося суп¬
381

руга, с подобающей торжественностью произносившего затвержен
наизусть слова брачного обета. Голос Ричарда с удивительной ле*
стью перекрывал не только перешептывания и шуршание оделсд г
тей и ангелическое пение хора, но заставлял жалобно звенеть хп
тальные подвески на светильниках. — Ни мне, ни Ричарду. Что бь/
ни мнил о себе, кем бы себя ни считал — вторым Танкредом или Гот
фридом, победителем сарацин и спасителем Иерусалима, — все щ
ложь. Он, как и я — всего лишь одна из фигур на шахматной до^
Значительная фигура, пускай, только сам он почти ничего не решает
Вон стоит и умиленно взирает на нас настоящий игрок. Тот, кто пер^
ставляет нас по своему усмотрению».
К сожалению, Беренгария не могла взглянуть на устроительни¬
цу торжества, свою высокородную свекровь, вдовствующую короле¬
ву Элеонору Аквитанскую — та со своей свитой расположилась по¬
зади молодоженов. Однако наваррка догадывалась, о чем сейчас раз¬
мышляет пухленькая цветущая старушка, чей наряд может поспорить
яркостью с павлиньим оперением, а драгоценностей хватит на деся¬
ток богачек. Элеонора добилась желаемого: ее буйный сыночек пос¬
ле полученной от сицилийцев оплеухи смирился и теперь покорно
подставляет шею под супружеское ярмо. А она, Беренгария, по мыс¬
ли Элеоноры, должна быть просто счастлива — пусть из Ричарда
вряд ли получится хороший супруг, зато его жена станет английской
королевой.
Согласно течению церемонии, из-за алтаря выпорхнул серафичес¬
кого облика отрок в белом одеянии, несущий золотое блюдо с двумя
обручальными кольцами. Вчера, при обсуждении свадебных торжеств,
Ричард заикнулся было о желании доверить кольца своему сердечно¬
му другу, шевалье де Борну, но под испепеляющим взглядом матушки
быстро сник. Вынос блюда поручили одному из многочисленных род¬
ственников сицилийского короля Танкреда Гискара, оказав таким об¬
разом любезность хозяину острова. Ричард ограничился тем, что бур'
кнул: «Уронит тарелку — пусть пеняет на себя».
Мальчишка, однако, пока справлялся безукоризненно. В нужный
момент подсунул драгоценную ношу под иссохшую длань Папы ДЛ*
благословения и скромно занял положенное место перед брачуюШ*1'
мися.
«Может, зря я не согласилась? — вопрошала себя Беренгария, пока
Ричард не слишком ловко украшал ее безымянный пальчик вычур'
ным золотым перстнем с аметистом, символом верности. — Может*
Хайме был прав и нам стоило бежать? В Византию, в Галич или Нor
город, в эту, пропади она пропадом, Исландию? Но как бы мы покй
нули Сицилию — так, чтобы нас никто не узнал? На какие средств
382

£#ДИ
6*
? Мадам Элеонора ни за что не простила бы такого оскорб-
вила,
Наша жизнь превратилась бы в затянувшееся бегство двух
дютных странников — до того дня, пока нас бы не настигли. Ты
настрого запретила Хайме вести любые разговоры о побеге, зая-
qxo нужно смириться, что ты непременно отыщешь какои-ни-
5Удь выход...»
; Транкавеля-младшего на церемонии не было. Как здраво рассу-
дяда Беренгария, незачем им обоим лишний раз растравлять себе душу.
Она исполнит все, что положено благонравной невесте: постоит у ал-
!аря, внимая проповеди, скромно поцелуется со своим мужем, прой¬
дет рука °6 РУКУ с ним по широкому проходу к вратам собора и будет
улыбаться тем, кто пришел на ее свадьбу, знакомым и незнакомым,
простолюдинам и благородным дворянам. Никто не сможет упрекнуть
ее в том, что она пренебрегла своим долгом. Она будет улыбаться, хотя
у нее уже скулы сводит от этого красочного балагана и от внезапно
нахлынувшей тоски по дому.
— Слава невесте! Да здравствует наш король! Долгих лет короле¬
ве Элеоноре!.. К Святой земле!.. Хвала Господу!.. Да славится наша
госпожа Беренгария!..
Трещали на свежем ветру флаги. Ревели трубы, содрогалась под
ударами палок козлиная кожа барабанов, трезвонили церковные ко¬
локола. Кивали мачтами скопившиеся в гавани корабли. Взлетали в
воздух мелкие монеты, горсти проса и розовые лепестки, коими щед¬
ро осыпали новобрачных. Орали зеваки и гости, тщетно стремясь пе¬
рекричать друг друга.
Беренгария, дочь наваррского государя Санчо Мудрого, ее вели¬
чество королева Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса, ехала ря¬
дом со своим мужем, лучезарно улыбаясь всем и никому.
Пестрая кавалькада сверкающей нитью протянулась через всю
Мессину, устремившись от соборной площади к городским воротам.
Танкред Гискар предлагал устроить торжества во дворце сицилийс-
инх королей — в знак примирения и прощения былых обид — но Ри-
чард презрительно фыркнул, заявив, что не нуждается в подачках. Эле-
°нора скорбно возвела очи горе, а празднество с любезными Львино¬
му Сердцу турнирами и роскошным пиром решили устроить за
^Делами города, в лагере крестоносцев. Танкред в качестве любез-
н°сти пожертвовал на торжество изрядную долю взятой на алжирс-
Ком п°бережье добычи.
«Святая дева-покровительница, подскажи, вразуми — что мне де-
Наваррка редко обращалась с молитвами к своей небесной
кровительнице, но сегодня выпал именно такой день. — Я всего лишь
смертная, и я совсем запуталась. Я не хочу этого брака, не
383

хочу английской короны, не хочу сомнительной чести быть
Львиного Сердца. Не желаю изыскивать способы, как бы поско
затащить его на супружеское ложе, чтобы мое будущее дитя не nS?
слыло незаконнорожденным! Мне так немного надо от жизни —
вместе с Хайме. Чтобы мир оставил нас в покое, забыл о нашем сущ^
ствовании. Только и всего. Пожалуйста, прошу тебя, умоляю — П0||^
ги мне вырваться из этого круга! Направь меня своей мудростью, уд^
ли мне частичку своей благодати!»
Пребывающая в Раю святая великомученица Беренгария отмал¬
чивалась. То ли была занята более важными делами, то ли не услыша,
ла своей подопечной, то ли сочла, что принцесса вполне обойдется соб-
ственными силами и своим умом. Беренгария чувствовала, что вот-
вот разрыдается от жалости к себе — все ее покинули, даже заоблачная
хранительница. Новоиспеченный муж удостоил косым взглядом и
парой вымученных куртуазных фраз, свекровь наверняка считает кра¬
сивой куклой, годной только исполнять порученное, друзья заняты
своими хлопотами... Впрочем, откуда у принцессы — нет, теперь уже
королевы — возьмутся друзья? У нее только верные подданные.
Окончательно впавшая в грех уныния Беренгария не сразу замети¬
ла, что в ликующий приветственный рев скопившейся на широкой на¬
бережной толпы, состоявшей из горожан и крестоносцев английской и
французской армий, вплелись новые, тревожные нотки. Обеспокоен¬
ные крики становились все громче и пронзительнее, сопровождаясь на¬
растающим громким треском и запахом паленого дерева. Зеваки, утра¬
тив интерес к свадебному кортежу, заозирались по сторонам, выиски¬
вая причину волнений. Недоумевающая Беренгария, поддавшись
общему настроению, тоже завертела головой по сторонам, и, не удер¬
жавшись, ахнула.
— Гавань!., в гавани!.. — К счастью, когда дело не касалось полити¬
ческих игрищ либо же устроения интриги, Ричарду не требовалось
ничего повторять дважды.
Благочинное продвижение кавалькады окончательно смешалось.
Задние ряды наступали на остановившиеся передние, ржали лошади*
где-то истошно завизжала женщина. Английский король, позабыв о
молодой жене, направил коня прямо в волнующуюся толпу, гром*0
призывая к себе соратников. Элеонору и ее маленькую свиту оттерли
в сторону, и Беренгария, нещадно дергая поводья своей смирной ко¬
былки, еле сумела пробиться к старой даме — несмотря ни на что, не
потерявшей присутствия духа.
Над небольшой мессинской гаванью, до отказа заполненной стO'
явшими едва ли не борт к борту доброй сотней кораблей, поднимал*#
черный дым, подсвеченный изнутри жирными сполохами оранжев0-
384

_еНи. флот, с такими затратами нанятый у корабельщиков Ге-
t° р^неции и Неаполя, чтобы перевести крестоносное воинство к
Святой Земли, надежда крестоносцев — флот горел. Над 6е-
^рашками волн летели черные хлопья пепла, на каком-то суд-
лЬ^рохотом обрушилась за борт мачта, на причалах, усиливаясь с
мгновением, клокотала бестолковая крикливая суета.
* * *
Несколькими часами ранее, когда церемония торжественного вен-
qggj0| в храме святого Сальватора только началась, по набережной
мессинской гавани бодро шагал, навевая себе под нос, молодой чело¬
век. Ничем особо примечательным он не отличался — среднего роста,
темные волосы до неприличия коротко подстрижены, скуластая фи¬
зиономия выражает жизнерадостное ехидство, светло-карие глаза
прищурены от солнечных бликов на воде. Чьим вассалом являлся сей
представитель рода человеческого или к какому сословию принадле¬
жал, сказать было затруднительно — добротный, но неприметный
костюм не украшался никакими гербами или символами.
Пожалуй, единственной странностью была вполголоса исполняе¬
мая молодым человеком песенка — модный некогда шлягер, состря¬
панный на закате XX века и звучавший на языке оригинала.
Ты отказала мне два раза,
«Не хочу!» — сказала ты.
Вот такая вот зараза,
Девушка моей мечты...
Под «девушкой своей мечты» диковинный исполнитель подразу¬
мевал принцессу Беренгарию Наваррскую, с помпой и шумом выхо-
Дившую замуж в главном соборе Мессины.
— Нечего нам делать на этой ярмарке тщеславия. К тому же нас
^ равно туда не приглашали, — заявил нынешним утром бодрый
м°ложавый старик, известный обширному кругу близких и дальних
3аакомцев как Ангерран де Фуа, своему доверенному лицу.«Доверен-
Ное ЛиЦо», только что с помощью добродушного пинка извлеченное
Царства грез, недовольно зевало. — У меня есть для вас дела, Серж!
У~ка быстро продрали глаза, встряхнулись и...
^ И марш-бросок в полной выкладке на тридцать кэмэ по пе-
Генной, — мрачно буркнул молодой человек, поименованный
Р*ем, а если придерживаться строчек заполненных когда-то
13 *3343
385

анкет — Казаков С. В., 1979 г. р., русский, высшее, не был, це
стоял, пару раз участвовал (но не привлекался), РФ, прописав
Санкт-Петербурге, Народная, 60. — А я-то всю ночь мечтал v *
пойду глазеть на свадьбу моей несостоявшейся вечной любвц*
Мессир Ангерран, вы, как это... человек, портящий удовольствИе
Вот.
(Вследствие слабого знания норманно-франкского наречия мес
сир Казаков не сумел подобрать более подходящего определения по-
нятию «кайфоломщик».)
— На свадьбе Беренгарии полно зевак и без вас, — безапелляци¬
онным тоном отрезал мессир де Фуа, выглядевший нынешним утром
несколько обеспокоенным и не расположенным к привычным остро¬
там. — Поднимайтесь, время не ждет!
Серж открыл рот — спросить, который час, но быстро передумал.
Раз велели пошевеливаться, то и будем пошевеливаться. Не извольте
гневаться, мессир де Фуа — он же Рено де Шатильон (о чем строго-
настрого велено помалкивать. Ибо всем ведомо, что паршивая овца
европейского рыцарства отдала Господу свою грешную душу в июле
1187 года, при большом стечении народа и личном участии защитни¬
ка правоверных, султана Салах-ад-Дина, да живет он тысячу лет, Аллах
акбар...).
Большой дом семейства де Алькамо, приютившего незваных гос¬
тей из Нормандии, с самом утра бурлил и клокотал, как забытый на
огне котелок. Лабиринт построек наполняли перекликающиеся голо¬
са — мужские и женские, хозяев и слуг, вопли носящихся по всему
дому детей, во дворе ржут лошади и заливаются псы, истошно виз¬
жит влекомая под нож свинья... Комнатушка, полученная благодаря
запутанным родственным связям Мишеля де Фармера с местными
дворянами, вопиюще пустовала. Оба приятеля Казакова смылись,
бросив новоиспеченного барона де Шательро на произвол судьбы и
даже не потрудившись растолкать.
Ну куда подевался герр Райхерт, угадать несложно. Мадам Элео¬
нора позавчера высказали твердую уверенность в том, что у германца
имеется некоторый организационный талант, а у нее такой малень¬
кий двор, а скоро свадьба душечки Беренгарии и нужно столько всего
сделать... Понятливый бывший офицер Люфтваффе рявкнул «Яволь *
и замаршировал в лагерь крестоносцев — принимать деятельное у43
стие в устроении грядущих торжеств. Казаков не мог даже точно ска
зать, возвращался ли Гунтер в их своеобразную «гостиницу» нынеШ
ней ночью. Похоже, вообще не приходил — вещи нетронуты, кровать
топчан аккуратно застелена. Сгорает на работе человек, надо #е*
А несостоявшийся сюзерен Фармер удрал с ним за компанию?
386

^ Вы Мишеля случайно не видели? — полюбопытствовал Каза¬
ке усвоивший, что де Фуа каким-то образом умудряется всегда
вСе обо всех. Старикан, устроившийся верхом на стуле с высо-
g спинкой, не обманул ожиданий, рассеянно сообщив:
— Ваш белобрысый приятель торопится делать карьеру Добрей-
^ Элеонора пристроила его в окружение Ричарда, и молодой де
фзрмер ныне занят оправданием доверия своей высокой покровитель¬
ницы-
—	Короче, все при деле, один я болтаюсь навозом в проруби, —
бодро подытожил Сергей. — Непорядок! Приказывайте, куда бежать,
кош рубить, чью голову доставить? Или опять носиться по всей Мес¬
сине с вашими посланиями?
—	Писем нынче не будет, — покачал серебряно-седой головой де
фуа. — И голова мне тоже пока не нужна. Вы, Серж, сейчас отправи¬
тесь в гавань. Да-да, без завтрака, вот такой я жестокий и безжалост¬
ный. Перекусите где-нибудь по дороге.
—	И что мне делать в гавани? — деловито уточнил Казаков.
—	Гулять, — ехидно хмыкнул Рено. — Любоваться морскими пей¬
зажами. Одновременно. — Он наставительно вверх поднял узловатый
палец с тонкой золотой полоской кольца, — бдительно смотря по сто¬
ронам. У меня имеются подозрения — подкрепленные кое-какими све¬
дениями, о которых вам знать необязательно — что в порту сегодня не
исключены... скажем так, нежелательные волнения. Ричард нынче
празднует, и большинство крестоносцев потянется следом — погла¬
зеть на свадьбу, обменяться новостями, выпить-закусить на дармов¬
щину... Опять же, большой турнир с многочисленными участниками.
Самое подходящее время для устроения неприятностей. Стало быть,
ваша прямая обязанность — заметить, пресечь, по возможности схва¬
тить злодеятелей и представить пред очи закона. Понятно?
Куда понятнее... — Сергей озадаченно поскреб в затылке. — Толь¬
ко гавань-то здоровенная! Пока я дойду до одного конца, на другом
Дввно напакостят и удерут. Проще рассказать о ваших подозрениях
кому-нибудь из местных властей. Ричарду тому же. Или Танкреду. Вы
Двери к королям ногой открываете, правильно я понял?
~~ Зачем в такой важный день беспокоить венценосцев досадны¬
ми Мелочами? — туманно отозвался де Фуа. — Сами управимся. Не
проживайте, в порту вы станете геройствовать не в одиночку. И про¬
чим свои совершайте в определенном месте — между причалами
Саятого Германа и Зеленым, он же причал Дырявых Сетей. Отыщете
*** самостоятельно, тут я полагаюсь на вашу сметливость. Если пой-
что не справляетесь сами — кликнете на подмогу патруль мест-
11 стражи. Вдобавок я знаю, где вы можете обрести полезного спут¬
387

1 Дале.
? не мене^
ника. На набережной, около таверны под вывеской... — светло-го
бые, кажущиеся удивительно молодыми для человека шестидесяти
глаза слегка прищурились, словно пытаясь разглядеть нечто ***
кое, — да, под вывеской «Добрая удача». Он пробудет там еще i
часа, так что поторопитесь.
—	А как я пойму, кого вы мне решили навязать в спутники?
Казаков заподозрил, что Рено в своей излюбленной манере реццц,
слегка поморочить ему голову и поиграть в загадки без ответов, но де
Фуа ответил на удивление четко:
—	В «Удаче» сидит и тоскует Хайме. Мне не нравится ход мыслей
сего молодого человека. Займите его делом, дабы он не натворил глу¬
постей. Только не вздумайте опять учинять драку, иначе я буду очень
и очень недоволен.
—	Я извинился, мы помирились, — недовольно буркнул Казаков. -
А почему он не на свадьбе Беренгарии? Я-то думал, он будет торчать
в первых рядах... и наводить порчу на Ричарда.
—	Блестящая идея! — одобрил Шатильон, поднимаясь. — Жаль,
неосуществимая. Кстати, Серж — а вы сами пошли бы на свадьбу сво¬
ей возлюбленной?
—	Н-ну... э-э... — Пока замявшийся Сергей обдумывал подходящий
ответ, де Фуа исчез в коридоре, жизнерадостно громыхнув на проща¬
ние дверью.
И вот теперь бывший сотрудник службы безопасности конструк¬
торского бюро Камова топал по выложенной туфовыми плитами на¬
бережной, проталкиваясь мимо обывателей, торговцев и рыцарей кре¬
стоносного воинства и озираясь в поисках таверны «Добрая удача».
Примерное местоположение сего злачного местечка он с горем попо¬
лам выяснил у местных жителей (испорченное компьютерными иг¬
рами сознание уроженца XX века постоянно именовало их «энписиш-
никами»). Если он ничего не перепутал и понял указания правильно,
искомое заведение должно вот-вот появиться слева.
Поначалу Казаков не собирался искать никакую таверну, решив,
что в силах справиться с заданием де Фуа в одиночку. Побродит часа
два-три по гавани и причалам, глядишь, и наткнется на этих самых
таинственных злоумышленников. Интересно, откуда Рено разжился
сведениями о грядущих неприятностях в порту? Опять какие-то за¬
путанные интриги мессинского двора?
Обозрев полукруглую чашу гавани с разбросанными по ней суДа
ми, Казаков изрядно утратил самоуверенности и призадумался. Б
приблизительным подсчетам, в Мессине скопилось не меньше полу
тора сотен кораблей — большая часть флота крестоносцев. Еще ДесЯТ
ки нефов пребывали в пути, пробираясь сквозь ветры и волны Я3
388

к Сицилии, неся в своих чревах воинов Креста, лошадей,
и золото. Какая-то часть кораблей бросила якоря вдали от
^ га, и между ними постоянно крейсировали небольшие лодчонки,
^большинстве своем они толпились подле доброго десятка прича¬
л°В’4Одно прямое попадание тонной авиабомбы, и мы имеем полную
13ваНЬ обломков, — рассудил Сергей и невесело хихикнул. — Что-то
вы дражайший Рено, промахнулись в своих планах. Тут целый взвод
с собаками запускать надо, чтобы обшарили все подряд на предмет
затаившихся террористов. Но с другой стороны... с другой стороны,
^ нам недавно разливался касательно необычных талантов и про¬
чей магии-шмагии? Нелепость, конечно, но вдруг сработает? А подать
сюда нашего колдуна недоделанного!..»
«Удача» оказалась весьма приличным заведением, способным по¬
хвастаться огражденной террасой, выходившей на набережную, и по¬
сетителями с тугими кошельками. Потребный Казакову человек, как
и обещал Рено, был на месте — сидел в одиночестве в углу, откуда
открывался роскошный вид на рейд, и созерцал морской простор.
«Иной, блин. — Ерничавший Сергей никак не мог отделаться от
желания наградить своего знакомца именно такой характеристикой. —
Темный, вне всякого сомнения. Невысокого уровня, зато с хорошими
перспективами. Романтический упырь, мечта стареющих дамочек и
восторженных девиц. Потомственный черный маг в десятом поколе¬
нии, навсегда приворожит, следите за рекламой!»
Словно расслышав нелестное мнение Казакова о собственной осо¬
бе, «романтический упырь» уделил короткий взгляд текущему мимо
людскому столпотворению. Сергей не удержался и вздрогнул, когда
пара ярких черных глаз безошибочно отыскала его среди толпы. Дур¬
ных воздействий, огненных шаров и молний с ясного неба не после¬
довало — только еле уловимое благожелательное прикосновение, не-
что вроде приглашения подойти ближе.
«Воображала чертов, — шепотом ругался Казаков, пересекая на¬
бережную и поднимаясь по каменным ступенькам таверны. — Выис-
^ напарничка на свою голову. Вор в компании с магиком, все в луч-
1цих традициях!»
* * *
У Злоумышленники в гавани, — с легким интересом повторил
Де Транкавель, выслушав несколько сбивчивое повествование
ВалИвшегося ему на голову Казакова. — О которых осведомлен мес-
389

сир... мессир де Фуа, и более никто. А вам поручено их изловц-j.
задержать. Вам не кажется, что ваш сюзерен немного переоцец *
скажем так, ваши возможности?
Казаков попробовал вертевшийся на языке ответ, но решил im*
молчать. Устраивать перепалку с Хайме не хотелось, к тому же vlw
вень познаний Казакова в норманно-французском наречии не позво.
лял пикироваться на равных с местными уроженцами. Поэтому 0
состроил удрученную физиономию и развел руками — мол, а что
мог поделать? Приказали — исполняю.
— Звучит занимательно, — вынес приговор младший представь
тель лангедокского семейства, о странных привычках и традициях
коего Казаков уже успел вволю наслушаться. — В конце концов, по¬
чему бы нам и не прогуляться по гавани? Вдруг повезет?
Он рассеянным жестом бросил на столешницу тяжелую серебря¬
ную монету и направился к выходу с террасы, даже не удосужившись
посмотреть, следует ли за ним Казаков. Незваному гостю из будущего
осталось только в очередной раз скрипнуть зубами. В отличие от про¬
стоватого Мишеля де Фармера, Хайме полагал все существующее
человечество ниже себя. Его мнение было отчасти обоснованным - а
как еще должен относиться к миру отпрыск фамилии, исчисляющей
свою родословную столетиями, и совершенно незаслуженно получив¬
ший от природы целый мешок всяческих достоинств, умений и спо¬
собностей?
Казаков подобной точки зрения не разделял и всерьез раздумы¬
вал над вопросом: а как поведет себя высокомерный мальчишка-южа¬
нин, ежели дать ему небольшого пинка под зад? Исключительно в
целях борьбы с грехом зазнайства?
Мессинская гавань жила обыденной жизнью, которую мог нару¬
шить разве что изрядный шторм, но отнюдь не такое заурядное собы¬
тие, как королевская свадьба. На корабли таскали бесчисленные тюки
и ящики, заводили фыркающих лошадей и волокли огромные корзи¬
ны, с других судов выгружали точно такие же на вид сундуки и меш¬
ки. Морская братия оживленно переругивалась с носильщиками, тор¬
говками и между собой на десятках непонятных Казакову языков.
Пахло смолой, мокрой древесиной, рыбой и водорослями — как в
любом порту, начиная с времен Карфагена, Сидона и Остии. Орали
чайки — здоровенные, нахальные, с точностью бомбардировщиков пи
кировавшие на уроненные в воду куски пищи и запутавшихся в сетях
мелких рыбешек.
Изрядно оглушенные неумолчным шумом и толкотней Казаков и
Хайме разыскали сперва Зеленый причал — на который и в самом
вела вымазанная зеленой краской покосившаяся арка с прибитыми и
390

обрывками рыболовных сетей и образками неведомых святых.
^  святого Германа оказалась соседней, и вход на нее украшал-
^'^езянной статуей с жестяным нимбом вокруг головы. Партнеры
шли из конца в конец одного причала, затем вдоль следующего.
***0прочем» «прошли» — неверное слово. Приходилось постоянно
ировать между сваленных на деревянном настиле куч товаров, увер-
д^заясь от сновавших туда-сюда носильщиков и разносчиков с лотка-
яй перебираться через связки толстенных канатов и искать выход в
дзбиринтах водруженных друг на друга тюков. Хайме вляпался в лу¬
жицу смолы, измазав свой безупречный наряд, и почему-то развеселил¬
ся прекратив строить из себя высокомерного аристократа. Казаков,
нроявив неплохие задатки уличного воришки, стянул с лотка отвлек¬
шегося на перебранку с матросами торговца пару пирожков.
Добычу разделили по-братски и сжевали, сидя на огромной свае,
обмотанной причальными канатами. Рядом со скрипом терлись о при¬
стань уходившие вверх борта кораблей, расписанные некогда яркой,
а теперь облупившейся краской.
—	Так мы немногого добьемся, — заявил Хайме, расправившись с
краденым пирогом. — Что проку таскаться туда-сюда по бесконечным
причалам? К тому же мы ничего не понимаем в кораблях. Скажем,
вот этот человек — он делает что-то полезное или, наоборот, пытается
провертеть дырку в днище?
—	Сходи да спроси, — язвительно предложил Сергей. Тип, на ко¬
торого указывал Транкавель-младший, тем временем закончил свое
непонятное занятие, дернул за болтавшуюся у него над головой ве¬
ревку и рывками уехал наверх, перевалившись через поручни. — Ду¬
маю, он что-то чинил. Пользы от нашего хождения действительно не¬
много, согласен. Что будем делать? Есть полезные соображения?
Хайме изловил кончик длинной черной пряди своих волос, стяну-
тых в привычный «конский хвост», и принялся меланхолично накру¬
чивать его на палец. Казаков уже открыл рот, чтобы повторить вопрос,
но замешкался, обратив внимание на изменившееся выражение лица
напарника поневоле. Точеная физиономия Хайме стала какой-то отсут-
^ующей, блеск в глазах погас, точно молодой человек смотрел куда-
10 внутрь себя.
«Колдует ведь! Как есть колдует! — Рационализм Казакова вновь
ВстУ1Шл в затянувшийся спор с разыгравшейся фантазией, азартно же-
^Шей воочию узреть что-нибудь эдакое, невероятное и не дожившее до
сУ*4атощного XX века. — Интересно, как он это делает? Каким-нибудь
атР°фировавшимся у моих современников органом? Или... э... как бы
^ить?.. пресловутым шестым чувством? А Рено, похоже, тоже спосо-
11 откалывать похожие номера... Попросить научить, что ли?»
391

—	На соседней пристани что-то происходит, — рассеянным го
сом внезапно сообщил Хайме. Затряс головой, приходя в себя, и
кончил уже своим обычным голосом: — Что-то... дурное.
—	Значит, нужно пойти и взглянуть, кто там безобразия наруц^
ет, — оживился Казаков, которому уже поднадоело бесцельное щата
ние по шумным пристаням. — Сможешь показать, где именно?
—	Нет, — разочаровал его Хайме. — Я только чувствую, в какой
стороне и как далеко происходит это «что-то».
—	Ну и ладно, — не стал отчаиваться Сергей. — Счас сами разыщем
Пристань, указанная Хайме, шла следующей за причалом Дыря.
вых Сетей. Она была шире, народу здесь толкалось побольше, да и
корабли выглядели внушительнее. Не замызганные торговые лохан¬
ки, а настоящие покорители морей, с огромными фигурами на носу,
обильно украшенные резьбой и позолотой. Если Казаков не обманы¬
вался, то именно вот на этом красавце прибыл в Мессину сам Ричард
Львиное Сердце. Пришельца из XXI века до сих пор поражало, как в
«дремучем Средневековье» умудрялись строить такие громадины, в
чьих недрах помещалось до трех сотен пассажиров, да еще человек сто
команды, да еще припасы и груз, да еще полсотни лошадей в трюме!
Плавучий хлев, где все сидят друг у друга на голове, но ничего - не
тонет ведь! А у него с приятелями вскоре появится отличный шанс
испытать на собственной шкуре все прелести морского путешествия.
Говорят, при благоприятных ветрах путь от Сицилии до побережья
Палестины занимает всего десять-пятнадцать дней...
Представить жутко: две недели барахтаться в пузе огромной ло¬
ханки, маярь морской болезнью в компании с лошадьми! Там хоть
отдельные помещения предусмотрены или пассажиров сгружают в
трюм навалом?
Порыв ветра принес в гавань частый трезвон колоколов — долж¬
но быть, свадьба Беренгарии была в самом разгаре. Увлекшийся Хай¬
ме не обратил на эту деталь никакого внимания. Рыскал по причалу,
как охотничий пес в поисках утраченного следа. Казаков, вспомнив
наставления сюзерена и собственный опыт, старательно озирался по
сторонам. Постоянное мельтешение людей сбивало с толку, не позво¬
ляя с первого взгляда разделить попадающихся на глаза личностей на
«мирных граждан» и «подозрительных субъектов». К тому же он не
всегда понимал, какого рода занятиям предаются окружающие люди-
С грузчиками или торговцами все ясно, но бездельно шатающиеся
туда-сюда матросы никак не желали проникнуться важностью каза-
ковской миссии. Сергей уже пару раз влетал в такие сборища, убеж¬
даясь, что ничего более опасного, чем совместное распитие спиртнЫ*
напитков и обмена сплетнями, там не происходит.
392

ц!агавший впереди Хайме куда-то запропастился. Казаков завер¬
ило вой туда-сюда, высматривая напарника. Следовавший при-
отмечать все подозрительное в радиусе ближайших двадцати
$ргоов глаз запнулся о некоего оборванного типа. Тип, родной братец
свояк недавних добровольных помощников Казакова с мессинско-
Н <Юр°Дск0Г0 дна>>> забрался на высокую груду готовых к погрузке
доков и, присев на корточки, возился там с продолговатым предме¬
том — горшком не то кувшином. Поскольку он находился выше при¬
вычной линии взгляда, многочисленные прохожие большей частью
не обращали на него внимания.
Тщательно заткнув горлышко сосуда и обмотав его веревкой, обо¬
рванец поднялся на ноги. Лихо раскрученный кувшин описал почти
правильную окружность и устремился в свободный полет, треснув¬
шись об округлый борт нависающего над причалом корабля. Черепки
посыпались вниз, небольшая растекшаяся лужица задымилась, фук¬
нула и занялась огнем. Удостоверившись в успехе, оборвыш повто¬
рил процедуру. Второй кувшин оказался еще удачливее — там, где он
разбился, по щедро просмоленным доскам побежали вверх и вниз
язычки пламени. Тип полюбовался на дело рук своих и скатился с
тюков на причал. На плече у него, как успел заметить Казаков, болта
лась вместительная холщовая сума.
Террористический акт был проделан столь бесхитростно и откры¬
то, что обалдевший Казаков в первые мгновения только открывал и
закрывал рот. Посреди бела дня, рядом с сотней занятых своими де¬
лами людей, какой-то хмырь подпалил корабль и сейчас сматывался!
Огонь, облизывавший борт судна, тем временем стал сильнее и
заметнее. Сергей заметался, не зная, что делать: преследовать поджи¬
гателя или орать людям на корабле, что у них под боком начинается
пожар? Совершенно некстати в голове появилась мысль: происходи¬
ло ли что-нибудь подобное в реальной истории? И если происходило,
70 какие последствия имело?
«Не стой столбом, делай что-нибудь!» — рявкнул на себя Каза-
Ков, устремляясь вдогонку за оборванцем. Корабль он решил бросить
и* произвол судьбы — там уже так дымилось и полыхало, что команда
сУДна волей-неволей должна была заметить неладное.
Секунды замешательства оказались решающими. Поджигатель
Ма*чил шагах в десяти, проталкиваясь к выходу с причала. Хайме сги-
нул в нетях. Оставшийся в одиночестве Сергей кинулся влево-впра-
^ пытаясь высмотреть свою резвую добычу и сгинувшего компань-
0На* Добился он только того, что на него едва не свалился тяжелен-
тюк, а носильщик от души обругал мечущегося под ногами
человека.
393

«Черт! Черт! Черт, куда же они подевались?»
Впереди заорали и заголосили. Шаткая пирамида плетенок
чалась и рухнула под напором врезавшегося в нее человека. Бец
как и замеченный Казаковым злоумышленник, выглядел типичнц
безработным, пришедшим в порт в надежде разжиться парой мо^
или стянуть что-нибудь — но с одним отличием. Упущенный Каза^
вым был, что называется, «без особых примет», а этот повязал облц.
севшую голову замызганным, некогда красным платком. Бродяга ли.
хим галопом несся по пристани, ловко юркая между людьми и гру^
ми, а по пятам за ним с неотвратимостью экспресса мчался Хайме.
Теперь Казаков точно знал, как поступить. Когда обладатель крас-
ной тряпки поравнялся с неприметным молодым человеком, тот ак¬
куратнейшим образом сделал беглецу подсечку с последующим за¬
хватом правой руки противника, переворотом оного через себя и за¬
вершающим укладыванием носом в тренировочный мат, в данном
случае — в доски пристани. Уловленный даже заорать не успел, так
быстро все произошло. По инерции он пару раз дернулся, убедившись,
что тем самым только зарабатывает себе вывих руки, грозящий вот-
вот обратиться переломом, и истошно заблажил что-то на недоступ¬
ном Казакову диалекте. Исходя из освященных веками традиций, это
вполне мог быть призыв наподобие: «Люди добрые, хулиганье про¬
клятое честного человека грабит!»
—	Заткнись! — Сергей слегка встряхнул свою добычу, добившись
усиления воплей. Плеснувшая было в стороны толпа разноголосо за¬
гомонила — в явственно неблагоприятной тональности.
—	Он поджег... — Отставший всего на пару шагов Хайме перепрыг¬
нул оказавшийся на дороге сундук, приземлившись рядом с Казако¬
вым.
—	Я заметил еще одного, но упустил, — с досадой признался Ка¬
заков. Ситуация складывалась паршивая: задержанный вопил, очевид¬
цы и зеваки пытались перекричать друг друга, и никто не спешил по¬
мочь одиноким героям. — Их тут, похоже, целая шайка. Слушай, надо
бы стражу кликнуть... Ты не растолкуешь этим добрым людям, что на
пристани орудуют поджигатели?
Разъяснений, однако, не потребовалось — в дальнем конце прича¬
ла с громким уханьем взвилось черно-рыжее пламя. Казаков отвлек¬
ся, его пленник немедля попытался этим воспользоваться и вывер'
нуться, но был схвачен и для верности слегка придушен.
Оцепеневшие на миг зеваки охнули, завопили и кинулись враС'
сыпную — тушить огонь, спасая корабли и товар. Транкавель-млаД'
ший тоже что-то невнятно выкрикнул и сорвался с места. Его целью
стали две бомжеватого вида личности, протрусившие в опасной блП
394

-гй от угодившего в плен напарника. Заметив преследование, обо-
3°Сд!гь1 наддали. Один из них на бегу содрал вместительную сумку,
Р^щеиную через плечо на манер почтальонской, и швырнул ее в
воды гавани.
** «Сообразительный, от улик избавляется», — хмуро подумал Сер-
рей отвешивая пинка подопечному. Тот, смирившись с судьбой, пере-
^ орать и теперь бормотал сквозь зубы, причем интонации меня¬
юсь от угрожающих к жалобным с легкостью необыкновенной.
* * *
Преодоление ста с лишним метров длиннющей мессинской при¬
стани обернулось нешуточным испытанием. Чихая и кашляя от сте¬
лившегося вокруг черного клочковатого дыма, Казаков ковылял впе¬
ред, волоча и подталкивая свой живой трофей. Позади и вокруг тре¬
щало, рушилось и искрилось, не хуже праздничного фейерверка. Пару
раз Казакова чуть не сбила с ног и не скинула с настила в залив несу¬
щаяся к кораблям орава моряков. Корабли в спешке пытались отва¬
лить от причала, удалившись от охваченных огнем собратьев. Пла¬
менные язычки легкомысленными белками скакали по путанице сна¬
стей, треск горящего дерева и людской гомон слились в режущую ухо
оглушительную какофонию. Сергею уже начинало казаться, что они
бегут по прогибающимся доскам целую вечность, когда ноги вдруг
ощутили твердый и надежный камень набережной. Казаков сделал еще
с десяток шагов, не выпуская жалобно скулившего пленника, выско¬
чил из туманного облака и немедля на кого-то налетел. Пострадавший
немедля принялся честить тупого раззяву — кажется, по-немецки.
Казаков огрызнулся исконным славянским речением, протер слезя-
ВДеся глаза и воззвал, перхая набравшимся в легкие дымом:
— Хайме! Транкавель, матушку твою донну! Где ты?
~~ Сюда! Да не туда, Серж, направо!
Верный соратник обнаружился неподалеку. В весьма занятном
°бществе — двое оборванцев, сидящих в позиции «сплющенной жабы»
и Жалостливо голосящих на все лады, а также десятка хмурых мужи¬
ки при кольчугах и в наброшенных сверху холщовых накидках, укра-
^Иных одинаковым изображением креста и короны. Судя по дело-
ВИт°й угрюмости физиономии кольчужников и их почти одинаковой
а*|УНИЦИИ , они представляли местную власть. Патруль, не иначе. Яви-
Разбираться, что за бардак творится в их околотке. Но, пропади
^Пропадом, неужто этот воображала Хайме умудрился в одиночку
^^ть целых двух поджигателей?! В жизни не прощу!
395

Казаков толкнул своего пленника в общую кучу и огляделся га
вань живописно полыхала, окутываясь клубами черного дыма. В ^
роде панически трезвонили колокола. Мессинцы и крестоносцы с 03а
боченным видом носились туда-сюда, толкаясь, мешая друг другу
вовсю распоряжаясь. Хайме ожесточенно препирался со старшим пат
руля, и Сергей еле дождался паузы, чтобы влезть со своим вопросом;
—	Чего ему надо? Если ты лично их всех поймал, то я иду вешать¬
ся. От зависти.
—	А? — Все-таки норманно-франкский Казакова оставлял желать
лучшего. Хайме нахмурился, осознавая услышанное, и постарался
ответить как можно проще: — Это городская стража Гискара. Спра¬
шивают, кто мы такие и почему схватили этих людей. Нет, я изловил
одного. Вот этого, — он указал пальцем, — второго задержали какие-
то господа и передали мне со словами: «Это поджигатель». — Он пре¬
рвался для нового оживленного обмена мнениями с патрульными. -
Серж, стражники намерены отвести бродяг в городскую тюрьму. И нас
заодно.
—	Нас-то за что? — оторопел Казаков. — Мы ведь это... злоумыш¬
ленников ловили! Их работу делали, между прочим! И вообще так
нельзя — ты сын графа, а я — аквитанский барон! Благородные!
Вокруг места происшествия тем временем начало стягиваться
людское кольцо, образованное сицилийцами, моряками, рыцарями
Креста и вездесущими зеваками. Те, что уже давно созерцали сцену
на набережной, пересказывали соседям суть перепалки между мессин¬
ской стражей и двумя приличными с виду молодыми людьми. Бродя¬
ги опять попытались улизнуть и снова были пинками водворены на
место. Кто-то заорал, что изловили виновников пожара в гавани. Слух
стремительно пополз дальше. Если Казаков что-нибудь соображал в
психологии толпы, то скопище пострадавших от пожара грозило вот-
вот превратиться в кровожадное чудовище, не разбирающее, где пра¬
вые, а где виноватые. Это понял и старшина патруля, и Хайме, обес¬
покоенно покосившийся вокруг.
—	Что, мессинская тюрьма начала казаться уютным местечком? "
съязвил Казаков. — Сейчас добрые горожане разберутся, что к чему,
да как начнут нас топать ногами...
—	Это вряд ли, — довольно легкомысленно откликнулся потомок
семьи де Транкавель. — Если я не ошибаюсь, грядет спасение. Кричи,
да погромче — зови на помощь.
Орать Сергею не потребовалось. «Спасение» — отряд верховых
числом не меньше двух десятков — рассекал вопящую толпу с гран1*'
ей прущего через джунгли носорога, отжимая ее к стенам домов и Ук¬
репленному валунами береговому скосу. Выглядели всадники уж боль
396

-роскошно и нарядно — опыт Казакова гласил, что так здесь одева-
^^00 праздникам, а не для банального проезда по улице. Предво-
отряда, долговязая каланча с неприлично растрепанной свет-
волосой головой и отчаянием во взоре, вообще смахивал на пере-
выставку портновского и ювелирного искусства XII века.
«Ой... — Казакову вдруг захотелось юркнуть в какой-нибудь ук-
й угол. — Ой, мама дорогая... Здравствуйте, я ваш король... Он-
^откуДа ТУТ взялся? Ну конечно же, ехал со свадьбы, с молодой же¬
ной и семейством, при параде и регалиях... Накрылся Крестовый по¬
ход медным тазиком, стать мне червяком в следующем рождении... Нет
кораблей — не на чем плыть... И новые нанять не на что — Ричард же
весь в долгах... Вот так предотвратили волнения...»
Хайме, заметив Ричарда, немедля нацепил маску высокомерного
задаваки, удостоив короля Англии единственным холодным взглядом.
Причем сверху вниз. Как он умудрился проделать эдакий трюк, стоя
на земле, для Казакова осталось загадкой. Не иначе, высшая школа
здешней куртуазии.
—	Что здесь происходит? — изволил осведомиться правитель Ан¬
глии, нарушив тем самым относительно почтительную тишину и вы¬
пустив на свободу оглушительный взрыв воплей. Каждый из присут¬
ствующих считал своим долгом довести до короля свою версию собы¬
тий в гавани, и Казаков потер свободной ладонью ухо, решив, что
сейчас оглохнет от криков.
Ричард понял, что совершил очередную ошибку, и пошел по дру¬
гому пути, взревев:
—	Тихо все! Молчать!..
Стражники Мессины уже поняли, что затащить подозрительных
пленников в кутузку вряд ли удастся. Однако после недавнего штур¬
ма города подданные Танкреда не испытывали особого уважения к
пидеру крестоносцев, и объяснялись с ним сквозь зубы да еще и на
местном диалекте. Ричард не понимал ни слова и стервенел, его спут¬
ники тщетно пытались не дать ситуации разрастись в очередной по-
Литический кризис, а Казаков счел, что пословицу «молчание — золо-
т°» наверняка придумали умные люди.
Конец напрасному словоизвержению положил Хайме. Он не об-
ЛаДнл рокочущим басом Ричарда, от звуков коего в ужасе приседали
Л01ПаДИ, но крылось в его холодном и звонком голосе нечто, застав-
^Шее окружающих прислушиваться.
~~ Мы сожалеем, что вынуждены нарушить спокойствие в столь
3Наменательный день, но тому имеются веские причины, — Хайме
доходом пнул задергавшегося пленника. — Вот эти люди были за¬
учены во время попытки поджечь стоящие в гавани корабли...
397

Фраза оказалась воистину магической. Львиное Сердце полуи
зримого виновника своих нынешних бедствий и теперь испытьтТ*
похоже, сильнейшее желание собственноручно свернуть предъявлен
ным злоумышленникам шеи.
—	Как странно, — озадаченно произнесли над ухом у Ричарда.
сквозь кровавый туман английский король узнал воркующее кон
тральто драгоценной матушки. Мадам Элеонора умудрилась пробить-
ся ближе к возлюбленному чаду и, верная своему характеру, незамед-
лительно вмешалась: — Шевалье, я правильно поняла — вы только что
задержали злоумышленников?
—	Да, госпожа. — Теперь в тоне Хайме появилась та почтитель¬
ность, коей не дождался Ричард. — Я и мой... э-э...
—	А вашего друга я имею честь знать! — Элеонора подслеповато при¬
щурилась. — Да и вы, мессир, кажется, мне не вполне незнакомы... Впро¬
чем, это подождет. Я бы предпочла узнать, во имя чего эти люди творили
то, в чем их обвиняют? Не просто же от скуки и безделья?
—	Клевета и напраслина! — на редкость слаженным хором заго¬
лосили оборванцы. — Господь свидетель, ничего мы не поджигали и
не грабили! Мы бедные люди, ни в чем не виноватые, поклеп на нас
возводят, а Господь того не допустит!..
Шумная, запруженная народом набережная мало подходила для
проведения следствия, что прекрасно понимал даже Ричард. Посему
английский венценосец, намеренно проигнорировав сицилийских
блюстителей, распорядился:
—	Взять их! Доставить в лагерь, живыми и невредимыми! Я сам
решу их участь!
—	Флаг тебе в руки, — пробормотал по-русски Казаков. — Тоже
мне, высшая инстанция...
Глава пятая
ПЕРЕКРЕСТКИ СУДЬБЫ
Ночь с 13 на 14 октября
«Даже твои благие намерения всегда заканчиваются крахом! Дева
Мария, не сын, а ходячая неприятность, посланная мне в наказание за
грехи!»
Почтенный Пьетро Бернардоне, глава цеха суконщиков маленько-
го городка Ассизи, что в провинции Умбрия на Италийском полу ос?'
рове, ныне получил бы еще одно подтверждение нелестному мнению °
своем непутевом отпрыске. И никакие оправдания вроде «Я хотел, как
398

е .» не заставили бы сего достойного мужа смягчить приговор.
Пьетро уже давно уверился: от Франческо не дождешься ниче-
%рошеп>. Может, лет через десять в этой пустой голове осядет хоть
*°	—'а. Да и то — если какой-нибудь святой изволит совершить
<уД0и
осенит своей благодатью на редкость бестолкового мальчишку.
Супруг3 господина Пьетро, монна Лючия, придерживалась не
С|0ЛЬКО
иного мнения, частенько вздыхая — где-то там носит ее Фе-
00/сте? Может, он давно позабыл мудрые отцовские наставления,
связался с дурными людьми... Или, не приведи Господь, ее мальчика
нет на свете? Хоть бы весточку прислал родителям, шалопай!..
Шалопай, бездельник и огорчение своих родителей уже в кото¬
рый раз измерял шагами отведенную ему комнатушку — шесть шагов
вдоль, четыре поперек. Маленькое зарешеченное окошко в толстой
стене. Узкая кровать из горбыля. Распятие на беленой стене. Сундук
и лавка. Стены давили, мысли путались, отчаянно хотелось с кем-
нибудь поговорить, но с кем? Монна Изабелла сегодня днем отругала
ни за что, ни про что —подвернулся под руку в неподходящий момент.
Мессир Гай более озабочен завтрашним отъездом и тем, что его стран¬
ствие к Святой Земле продолжится. Мессир Дугал не желает никого
видеть — и его можно понять. Только он, Франческо, болтается, как
пятое колесо в телеге, никому не нужный и ничего не понимающий.
А что хуже всего — постоянные воспоминания о загадочной оби¬
тательнице Ренн-ле-Шато. О девочке-подростке, похожей на ночной
цветок, с ее недомолвками, непонятными высказываниями и шаль¬
ными искрящимися глазами. Франческо придумал уже с десяток ра¬
зумных доводов, почему он должен как можно скорее забыть эту ми¬
молетную встречу. У него нет и не может быть ничего общего с благо¬
родной девицей столь древней и знатной фамилии. Ее родственники
прикончат его за одну только мысль еще раз увидеться с Бьянкой.
Завтра он уедет и никогда больше не вернется в эти края горьких ру¬
чьев. Бьянка позабыла о нем, как только он покинул замок! Он вооб¬
ще ее не интересовал!
Да, но ведь она сама обняла его на прощание... И смотрела так,
°УДто хотела сказать — «возвращайся»...
Выдумки и пустые мечтания!
Сил оставаться в комнате больше не было. Попутчики, похоже,
У*е Улеглись: вставать завтра рано. Франческо на цыпочках прокрал-
к входной двери, толкнул створку — после визита мессира Сабор-
Тезь1 гостей более не держали взаперти.
Уже
«Никто меня не увидит, — убеждал сам себя молодой человек.
от
вечер, все разошлись. Поброжу немного и вернусь обратно. Даже
Дома далеко отходить не буду».
399

Очередное благое намерение осталось невыполненным. По
4y*oj
вине — в вечерней тишине отчетливо прозвучал быстрый стук са *
по камням. Кто-то стремительно пересек двор, остановившись у
ней стены. До слуха Франческо долетела сбивчивая местная
порой перемежаемая красочными проклятиями. Голосок у ругавц ’
гося был совсем юношеский, тонкий и чистый, отчего произносимые
им цветастые речения звучали не грозно, а скорее смешно. Итальящп,
пришла в голову несуразная мысль: именно так честила бы весь свет
разозленная Бьянка. Да только никакой Бьянки здесь нет и быть не
может. Она в Ренн-ле-Шато, под защитой высоких стен и верной стра.
жи. Это кто-нибудь из светских слуг Ордена. Или...
Человек у стены высказал все, что он думает об этом грешном мире
и нехотя поплелся обратно. Он понятия не имел о присутствии Фран¬
ческо, а тот рассеянно глазел на движущуюся через сумрак фигуру;
невысокую, угловатую, несомненно мужскую — раз в штанах и высо¬
ких сапогах. Вот человек замешкался, поднял руку, откидывая свиса¬
ющую на лицо прядь.
—	Бьянка?..
Франческо выдохнул имя, даже не задумываясь. Морок это, плод
собственного разыгравшегося воображения или обман зрения - но
человек по ту сторону решетки поправлял волосы движением Бьянки.
Незнакомец остановился, не завершив шага и нелепо застыв на
одной ноге. Наклонил голову, прислушиваясь. Сомнений больше не
оставалось — это она. Откуда она появилась, каким образом попала в
прецепторию — не имело значения. Она была рядом, в десяти шагах,
отделенная бронзовой решеткой.
Во второй раз девица де Транкавель увидела, кто ее зовет. Быст¬
рой тенью пролетела расстояние до решетки — только каблуки про¬
стучали — и судорожно вцепилась в прутья. На миг Франческо напу¬
гало выражение ее лица — застывшая гримаска обреченности.
Однако заговорила Бланка спокойно, будто не она только что яро¬
стно желала всему миру катиться прямиком в преисподнюю:
—	Помоги мне перебраться.
—	Здесь рядом калитка. — Они молча шли рядом, разделенные ог¬
радой, ни о чем не расспрашивая, словно все уже давно было сказано и
уговорено. Калитка оказалась запертой, но низкой, в человеческий рост-
Бланка поставила ногу на завиток прутьев, еле слышно чертыхнулась»
когда сапог соскользнул, подтянулась и довольно ловко для женщин*1
одолела преграду, в самом прямом смысле свалившись с неба на рУ101
Франческо. Она не возмутилась, когда он поддержал ее за талию, и сама
протянула ладонь — по дорожке к дому они шли, взявшись за рУ***'
Пальцы у Бланки были холодные, подрагивающие, и пахло от нее МУ*
400

запахами — пыль, едкий конский пот, вино, сквозь которые еле
-ъся вяжущий аромат лаванды. Похоже, она долго скакала вер-
Де могла же она в самом деле примчаться к нему из Ренна? Как бы
^узнала, что он находится здесь, в прецептории? Неужели ДОГада-
^СЬ?
^ А папенька обшаривает Безье в ваших поисках, — вдруг злорад-
доХМЫкиула Бланка, оказавшись в комнате итальянца. — Ты знаешь,
ffjoOR" ваш сосед по гостеприимству храмовников?
— Знаю, — кивнул Франческо. Ситуация складывалась самая что
gg на есть щекотливая, о коих повествуют притчи: вот, мол, тебе то,
чего желаешь больше всего на свете. Бланка стояла напротив, до не¬
вероятия привлекательная в охотничьем костюме, превратившим ее в
некое удивительное существо среднего рода, не девушку и не юношу.
Она молчала, смотря исподлобья маслично-черными глазищами в
обрамлении длинных ресниц. Ее взгляд притягивал, завораживал, обе¬
щал... Уложенные в узел на затылке густые волосы растрепались, от¬
дельными прядями падая ей на плечи.
С час назад Франческо подкладывал кусочки угля в приткнувшу¬
юся в углу жаровню, но сейчас комнату наполнило иное тепло — ис¬
ходившее от девицы де Транкавель. Молодой человек с трудом сглот¬
нул — в горле пересохло. Нужно было что-то сказать, объяснить Бьян-
ке, что он испытывал в последние дни, хотя бы узнать, откуда она
взялась... но слова исчезали, таяли снегом на солнце... комната плыла,
и средоточием водоворота оставались огромные, блестящие, угольно¬
черные зрачки, в которых так хотелось утонуть.
«Она меня околдовала, — пронеслась на задворках рассудка по¬
следняя здравая мысль. — Приворожила... Ну и пусть... Я ни о чем не
буду сожалеть...»
Словно во сне Франческо протянул руки и осторожно коснулся
шершавой выделанной замши колета Бланки. Что-то слегка укололо
его в кончики пальцев — не больно, однако чувствительно. Девушка
сделала шаг, оказавшись в его объятиях, с готовностью запрокидывая
голову и прикрывая глаза. Ее дыхание сделалось быстрым и преры-
вистым, руки торопливо искали застежку ремня, комкали рубашку,
требуя поскорее избавиться от мешающей одежды. Мужской наряд
бланки придавал игре головокружительный привкус порочности, а
ее была горячей и нежной, как драгоценный шелк...
~~ Все равно, все равно... — еле слышно бормотала она в кратких
^Узах между страстными поцелуями. — Жаль, что не дома, но все
*>авно- Пусть ты... Это я тебя выбрала, я сама, не они...
Узкая кровать недовольно скрипнула, принимая два сплетенных
В0(^ино тела. Мельком Франческо еще успел подумать, достаточно
401

ли толстые здесь стены, чтобы приглушить издаваемые ими звуки
не хватало, чтобы в комнату заглянул кто-нибудь из попутчиков...
как они войдут, он же заложил засов...
Губы Бланки — теплые и имевшие слабый привкус дикого меда
отыскали его собственные, надолго прильнув к ним и надежно заст*
вив позабыть о любых других соображениях. Поцелуй ошеломил
юношу, Франческо застонал, чувствуя, как по всему телу пробегает
крупная дрожь, а ладони соскальзывают вниз, ложась на упругие яго-
дицы девушки. Сидевшая верхом Бланка вскинулась, резким движе¬
нием обеих рук отбрасывая с лица мешающие волосы и обхватывая
ногами бедра молодого человека, не то сдавленно ахнула, не то пода-
вила готовый сорваться вскрик, и восхитительно медленно подалась
вперед.
Она оказалась девицей. Причем такой, о которой можно только
мечтать.
Хот.
* * *
—	Была девица, да вся вышла. — Говоривший со вкусом прищел¬
кнул языком и прищурился, отчего и без того узкие глазки масляни¬
сто заблестели. — Эх, где мои годы молодые...
Он небрежно взмахнул короткопалой ладонью, размазав расплыв¬
шуюся по струганным доскам винную лужицу. Мгновение назад от¬
блески свечей создавали в винном озерце призрачный образ сливших¬
ся воедино влюбленных.
—	Потаскушка чертова. Убью ее, — глухо прорычал один из созер¬
цателей. — Ее и его. Разыщу и убью.
Второй непрошеный свидетель чужой страсти предпочел держать
свое мнение при себе. Гиллем де Бланшфор знал, что хозяева Ренна
давно мечтают окончательно объединить два родственных семейства -
свое и Бланшфоров из Фортэна. Во исполнение этого замысла сест¬
рица Идуанна вышла замуж за Рамона Транкавеля, ему самому про¬
чили младшую представительницу Бешеного Семейства. Гиллема
никогда не интересовали женщины, но в одном он был точно уверен:
лучше взять в жены пантеру из Берберии, нежели Бланку де Транка-
вель. Он не раз твердил Рамону: за девчонкой нужен глаз да глаз. И что
же, к нему прислушались? Нет! Вот и пожинайте плоды своей непреД'
усмотрительности! Бланка спит в одной постели с безродным прохо¬
димцем — весьма симпатичным, надо признать, — и ее уж точно те¬
перь не назовешь невинной девицей.
—	На кой она нам сдалась — мертвая? — риторически вопросил
восседавший за колченогим столом субъект — приземистый толстяк
402

-удалой физиономией, украшенной рыжеватой острой бородой и
с^кением жизнерадостного нахальства. — Возись потом, воскре-
аи неизвестно, получится ли еще. Что касается мальчишки... — он
10 щелкал пальцами и не договорил.
00 Судя по скромному, но добротному одеянию, говорливый толстя-
доКотносился к торговому сословию, занимая там не последнее мес¬
.-владелец какой-нибудь мастерской, а то и цеховой старшина. От-
зь1Вался рыжебородый на диковинно звучащее имечко «мэтр Бегемот»,
а сюда» в уединенный охотничий домик, затаившийся среди холмов,
прибыл на породистом испанском муле, обвешанном побрякушками
и колокольчиками. Сейчас мул скучал над кормушкой под навесом у
коновязи, а Гиллем старался не задумываться над двумя вопросами.
Во-первых, откуда мэтру известно их местонахождение? Второе: как
он сумел так быстро сюда добраться, если, по собственному утверж¬
дению, на днях гостил в Нормандии?
Появления господина Бегемота всегда сопровождались странно¬
стями. А как же иначе, если почтенный щекастый торговец — дове¬
ренное лицо небезызвестного мессира де Гонтара? Мэтр доставлял в
Ренн книги и редкостные вещицы, дополнявшие собрание Рамона, вел
с наследником фамилии долгие философические беседы и пару раз
даже оказывал помощь в проведении очередного ритуала в Санктуа-
рии. Гиллему он не нравился — несмотря на бьющее через край показ¬
ное добродушие и готовность оказать любую услугу. Из-под ухмыля¬
ющейся от уха до уха довольной физиономии мэтра, как из-под аля¬
поватой карнавальной личины, скалилось иное создание — опасное и
коварное.
Но сегодня визит мэтра Бегемота придал тухлому жизненному
положению некоторую надежду.
Они торчали в этой хижине вторые сутки — после того как сло-
*я голову умчались из Ренн-ле-Шато. К нынешнему вечеру груп-
1а беглецов, первоначально составлявшая около двух десятков че-
10Век, истаяла до полудюжины. Крысы бежали с корабля — то и
№ло кто-то выскальзывал по неотложному делу за дверь и более
^возвращался, а вскоре доносился удаляющийся перестук копыт.
и сам ударился бы в бега, только куда? Домой? Не очень-
0 ему там обрадуются — после стольких с трудом замятых скан-
^лов, коим он послужил причиной. В Тулузу? В Каркассон?
Нарбонн? А что там делать, без гроша в кармане? Все из-за Иду-
ЗДы! Если бы у нее хватило ума вовремя остановиться, перестать
УДеть Рамону в уши о том, каких высот он вскоре достигнет, пе-
>естать подталкивать к краю пропасти... Что с нее возьмешь —
Се**Щина, суетная и бестолковая.
403

Од.
Гиллем со злорадством представлял, каково теперь сестрице
ной, в обществе Тьерри. Впрочем, он вряд ли ей что-то сделает. Вц.
скажет свое нелестное мнение да и отправит в Фортэн либо Же в ^
кую-нибудь женскую обитель. Еще и охрану даст, паладин без стра^
и упрека. Сестрица вышла сухой из воды — она-то в Ренн-ле-Щато
где тепло и уютно, а он здесь, в продуваемой осенними ветрами халу
пе! Запасов провизии — с мышкину слезку, в качестве общества^
спятивший сюзерен.
Впрочем, к Рамону постепенно возвращался рассудок — или то
что его заменяло. Он уже перестал грозиться, что возьмет Ренн штур^
мом, разнесет по камешку, а братца вздернет на дымящихся руинах
С огромным трудом Гиллему удалось внушить давнему другу и по¬
кровителю мысль о том, что мчаться в Безье к мессиру Бертрану бес¬
смысленно и даже опасно. Вряд ли господину Ренна понравится кра¬
сочная повесть о том, как его старший сын опозорился в присутствии
служителей Церкви, дополненная известием об убийстве монаха пред
лицом епископа Олибы. Да, сам по себе Олиба трус и слизняк, но если
он пожалуется в Рим?..
Рамон нехотя согласился и замолчал. Он молчал уже полдня, равно¬
душно глядя в затянутое мутным пузырем окошко и раскачиваясь взад-
вперед. Гиллем не знал, что делать. Предоставить Рамона его собствен¬
ной судьбе? Боязно — слишком многое их связывает. Что он, Гиллем из
Фортэна, представляет собой без поддержки Рамона? Обладателя дур¬
ной славы содомита, с которым даже собственная семья не желает знать¬
ся? Подождать, вдруг Рамон придет в себя и придумает какой-нибудь
выход? Вернуться в Ренн, положившись на милость Тьерри? Нет, Тран-
кавель-средний его недолюбливает, сразу вышвырнет за дверь.
...Вот тут-то в обитель скорби и ввалился пышущий бодростью мэтр
Бегемот, с порога огорошив наследника Ренна вестью о том, что его
любимая младшая сестренка более не является невинной девицей.
Мгновенно избывший молчание Рамон взревел, что мэтр лжец, каких
еще земля не видывала, на что ухмыляющийся толстяк наглядно пока¬
зал, чем именно и с кем сейчас занята Бланка-Терезия-Маргарита-Кат-
рин де Транкавель.
—	Ничего-то вам нельзя доверить, — скорбно провозгласил мэтр,
смахнув винную лужицу на пол. — Соплячку пятнадцати лет — и ту
не устерегли!
—	Я ее поймаю, — хмуро пообещал Рамон.
—	Поймаешь, поймаешь, куда ж ты денешься, — затряс щеками
мэтр Бегемот. Длинное фазанье перо, украшавшее криво сидевшу10
на его макушке шапочку, заколыхалось. — Прямо завтра с утра и оТ'
правишься ловить.
404

^ Д где она, в Безье? — рискнул подать голос Гиллем.
^ Сейчас — да, — с готовностью подтвердил мэтр. — Но долго она
задержится, уедет. Да не одна, а с целой компанией. С вашими
Неумными знакомцами, которые вас провели, как детей малых...
^jqaTb! — неожиданно резким и пронзительным тенорком взвыл он,
за|всГцв, что Рамон привстает со скамьи, намереваясь разразиться но-
3(001 угрозами. — Заткнись, паршивец, пока я тебе не разрешу гово-
цть! Доигрался уже, все испортил! Нагадил — и в кусты, скулить,
jjoct поджимать!..
Разъяренный мэтр Бегемот выглядел довольно забавно — эдакий
подпрыгивающий от избытка эмоций кабанчик в человечьем облике —
но Гиллему захотелось выскользнуть за дверь и дождаться окончания
беседы где-нибудь снаружи. Рамон смолчал, проглотив оскорбление,
только на скулах появились два белых пятна — предвестники затаен¬
ной до поры злости.
—	Так вот, милые вы мои. — Толстяк стремительно сменил гнев на
милость, превратившись в доброго самаритянина, искренне сопере¬
живающего горестям беглецов. — Жизнь у вас теперь пойдет совсем
иная. Поломали — исправляйте. О Ренне и прочих планах можете
смело забыть...
—	Но мне обещали! — взвился наследник Ренн-ле-Шаго. — Вы не
можете так поступить! Отдать мое место этому снулому мерзавцу,
Тьерри?
—	Тебе и так давали, чего только душе угодно, — отмахнулся
мэтр. — И как ты распорядился полученным добром? Вот-вот, люди¬
шек резать, девиц портить да простецов ночами пугать, упырем при¬
кидываясь — единственное достойное тебя занятие. Сиди тихо, кому
сказано! Не поедешь ты ни в какой Ренн, а отправитесь вы завтра с
Утра в гости к милейшему Гиллему. Возьмете в тамошнем гарнизоне
с Десяток вояк, запасов опять же — ну не мне вас учить, сами сообра¬
зите. И поскачете быстрым маршем к побережью, где старая дорога,
как бишь ее...
—	Виа Валерия? — осторожно уточнил Бланшфор.
Она самая, — закивал мессир Бегемот. — А поскольку вы у меня
ТУПоваты малость, без сторонней помощи способны только до ветру
Ходить, на дороге вас будет дожидаться проводник. Вы его сразу при¬
знаете, не ошибетесь, — рыжий толстячок довольно хрюкнул. — Ез-
прямиком за ним, куда поведет. Как нагоните вашу пропажу —
Са*1и сообразите, что делать. И зарубите себе на носу, запомните на-
Ч^пко, — он постучал согнутым пальцем по столу: — девица должна
0стнться в живых! Прочих изловить всех без исключения. Чтоб ни одна
**1Вая душа не ускользнула!..
405

—	И что потом? — перебил Рамон.
—	Потом? — Мэтр расцвел широчайшей из улыбок. — Потом вап
милость осмотрит имущество пойманных, обнаружив там бездар^
провороненный архив и упущенную реликвию... Да-да, предпрц^
чивый ты мой. — Выражение подвижного лица Транкавеля-старще^
сделалось точной копией аллегории Отчаяния. — Утащила рыз^
красуля твою приманку, пока ты таращился на ее вертлявую задницу
Ты чем вообще думал, затевая подобную глупость?..
—	Хотел заставить ее проговориться... — начал было наследник
Ренн-ле-Шато, но вовремя сообразил: оправдания ему не к лицу и
сделанного уже не вернешь. Рамон предпочел сменить тему разгово¬
ра: — Предположим, книга и Бланка в моих руках. Что дальше?
—	Сначала верни их, потом посмотрим. — Мессир Бегемот грузно
выбрался из-за стола. — Обещать-то ты горазд, это я уже понял. Смот¬
ри, опять не промахнись — а то я совсем к тебе интерес потеряю. Бу¬
дешь сам выкручиваться. Любопытно взглянуть, долго ли протянешь?..
Незваный гость подпрыгивающим мячиком выкатился в ночную
темноту, оставляя за собой отзвук ехидного хихиканья. Гиллем де
Бланшфор вопросительно покосился на своего господина — настрое¬
ние и облик того очень точно характеризовало высказывание просте¬
цов «как оплеванный».
—	Поедем? — несмело поинтересовался Гиллем.
—	А что делать? — Голос Рамона звучал глухо и тоскливо, однако
слова были вполне разумны. — Не гнить же здесь до скончания ве¬
ков?
* * *
Во сне столь напугавшее Франческо выражение мрачной одержимо¬
сти на лице Бланки исчезло, сменившись удовлетворенной задумчивос¬
тью. Она заснула стремительно — на миг закрыла глаза посреди легко¬
мысленной болтовни, ткнулась головой ему в плечо и обмякла, оставив
Франческо приходить в себя и размышлять над тяжким вопросом: как
ему — вернее, им — жить дальше?
Соображалось с трудом. Пускай Бьянка не обладала большим
опытом, зато юношеского пыла, настойчивости и выдумки в ней крЫ'
лось — хоть отбавляй. После нее любая женщина из прежних знако-
мых Франческо представала неповоротливой колодой, вялой и зау*
рядной. Смутное подозрение, что его пытались околдовать, бесслеД'
но испарилось, сменившись восхищением и робким недоумением: за
какие такие скрытые достоинства судьба вдруг решила преподнести
ему такой подарок?
406

I jj icaK теперь распорядиться этим даром?
^ЛСениться!»
Франческо так и эдак повертел простую и незамысловатую мысль.
пределами Лангедока наверняка отыщется церковь, где их обвен-
лг Придется обойтись без присутствия родителей — мол, те про¬
дают очень далеко и не смогли приехать. К тому же венчающиеся
са1Шнаходятся в паломничестве. Едут в Марсель, дабы присоединить-
ся к крестоносномУ воинству. Звучит убедительно. С подтверждени-
ggHfiCCHpoB Гисборна и Дугала — убедительно вдвойне. Плотский грех
убелен законным браком, Бьянка навсегда останется с ним...
Да, но что скажет она сама? Вдруг она совершенно не испытывает
делания быть супругой какого-то итальянского торговца, без имени
и гроша за душой? Может, проснувшись, Бьянка заявит: случившее¬
ся - всего лишь мимолетная прихоть, спасибо за все, а теперь каж¬
дый вернется на отведенное ему Господом место? Она — в Ренн-ле-
Шато, он — в безвестность, из коей возник на мгновение в ее жизни?
Жить без нее? Но разве можно прожить, лишившись сердца?
И что скажет отец, достопочтенный Пьетро Бернардоне, если в
один прекрасный день на пороге объявится любимый отпрыск с по¬
трясающей новостью: «Отец, матушка, я женат, и вот моя супруга. Ее
зовут Бьянка де Транкавель, она дочь лангедокского вельможи, прав¬
да, незаконная...»
—	Я все решила, — не открывая глаз, отчетливо произнесла Блан¬
ка, словно подслушав мысли лежавшего рядом с ней человека и зас¬
тавив Франческо вздрогнуть. — Домой я не вернусь. Поеду с тобой.
С тобой и твоими попутчиками. Куда вы направляетесь?
—	В Марсель, — опешил от звучавшей в голосе Бланки неженской
твердости Франческо. — Оттуда — еще не знаю...
—	В Марсель, так в Марсель. — Девушка аккуратно зевнула, при¬
крыв рот ладонью, и сонно заморгала. — Который час, как думаешь?
Надо бы незаметно убраться отсюда.
Толстая свеча с чередующимися красными и желтыми полосками
СГоРела на две трети, что означало глухую полночь. Бланка со вздо-
*°м сожаления выбралась из-под одеяла и принялась собирать раз-
J^aHHyio по полу комнатушки одежду, отделяя свои вещи от вещей
Франческо.
-■ Погоди, но куда же ты денешься посреди ночи? Дождись хотя
J* Утра! — Сама мысль о расставании причиняла настоящую муку. —
не выпустят за ворота!
" Выпустят как милые. — Девица Транкавель натянула облегаю-
Штаны и на мгновение состроила болезненную гримаску. — Если
°СТанУсь, начнутся вопросы: откуда в вашей компании вдруг взялся
407

лишний человек? А уж если доложат отцу — нам не жить на этом с
те. Поеду к воротам, выберусь из города и стану ждать. Где бы ъ.
встретиться? — Ее пальцы быстро затягивали шнуровку на колете
Какой дорогой вы поедете, не знаешь?
—	Нет, — обескураженно помотал головой итальянец. — Но я cj^
шал, якобы отсюда к Марселю ведет не так много путей...
—	Немного, — согласилась Бланка. — Арлесия, большой оживлен
ный тракт через Монпелье и Арль, и виа Валерия, что вдоль побери
жья. Это дорога, построенная в те времена, когда тут были римские
колонии, — пояснила она, не дожидаясь вопроса. — Сейчас ее забро¬
сили — море подмыло берег и она кое-где обрушилась. Если б мне по¬
надобилось срочно удрать из нашей провинции, я бы выбрала римс¬
кую дорогу. Она короче и куда малолюднее. Кстати, вы едете одни или
храмовники дают сопровождение?
—	Сулили охрану... — пожал плечами Франческо.
—	Тогда наверняка поскачете по Валерии. — Девица затянула пояс,
вновь превратившись в тощенького самоуверенного подростка. -
Я буду ждать у ее начала, в холмах. Увижу вас и догоню.
—	А вдруг храмовники выберут какой-нибудь иной путь? — испу¬
гался молодой человек.
—	Все равно отыщу, — решительно заявила Бланка. Выдернула из
болтавшихся на поясе ножен короткий кинжал, подержала в ладони.
Собрала в горсть распущенные волосы и внезапно провела по черным
прядям лезвием, отсекая чуть ниже плеч.
—	Что ты делаешь?! — скорбно взвыл Франческо. Транкавель-
младшая, не отвечая, сунула ворох отрезанных локонов в жаровню -
те мгновенно вспыхнули и затрещали, распространяя острый едкий
запах.
—	Во-первых, это здешний старинный обычай: собираясь менять
свою жизнь, надо отказаться от чего-нибудь важного — в знак того,
что твои намерения тверды. — Бланка покрутила головой туда-сюда*
привыкая к новым ощущениям. — Во-вторых, ежели моя семья нач¬
нет искать меня, они будут разыскивать и расспрашивать о сбежав¬
шей девице. Женщине, а не мальчишке. Назовусь другим именем, и
никто ничего не заподозрит...
Она вдруг замолчала, растерянно глядя на Франческо. То ли за¬
поздало представила, какие испытания ее ждут, то ли повзрослевший
разум развеял радужные надежды и планы, напомнив: не стоит так
поспешно принимать решения за других.
—	Ты... ты же не против? — чуть запинаясь, спросила Бланка."
Ты ведь хочешь, чтобы я поехала с тобой, правда? А твои спутники ^
они не начнут возражать против моего общества? Я не стану обузой»
408

|ftO
Думаешь, я капризная взбалмошная девчонка, привыкшая,
^ все позволено? Я совсем не такая, вот увидишь!..
^ Ты единственная в мире и ты лучше всех. — Молодой человек
с разворошенной постели, словно под ним развели костер, и
\ы6не успевшую увернуться подругу в объятия.
Пусти меня, — слабо отбивалась Бланка. — Франческо, мне надо
ддхя... Я еще сколько буду искать выход из этой прецептории... Ну
яустяже, будь умницей!..
* * *
—	Как — уехал? — недоуменно переспросил Бертран де Транка-
вель. - Когда?
—	Так затемно еще! — привратник прецептории нахмурил низкий
лоб, соображая. — Явился посреди ночи, начал требовать — выпусти
ею да выпусти. Мол, срочнейшее дело, не терпит промедления. Я ему
твердил, что выехать из города ему все равно не дадут, а он только
отмахнулся. У меня знак, говорит. Должны открыть, не то господин
Бертран всю городскую стражу вверх ногами на стенах развесит, не в
обиду вашей светлости будь сказано. Ну я калитку и отпер. Он понес¬
ся вниз по улице — только его и видели.
«Вот уж воистину — вожжа под хвост попала. — Поступок люби¬
мой дочери, по мнению хозяина Ренн-ле-Шато, заслуживал только
такой оценки, высказанной грубым языком простецов. — Куда ее мог¬
ло понести? Заночевала где-то в городе? Умчалась домой?»
Особого беспокойства за судьбу Бланки мессир Бертран не испы¬
тывал. Разбойники и уличные грабители ей не страшны, с иными же
трудностями девица вполне способна управиться самостоятельно —
не маленькая. Конечно, он бы предпочел, чтобы дочь вернулась вме-
сте с ним, но раз уж ей приспичило ехать в одиночестве...
Ошибка выяснилась ближе к вечеру 15 октября, когда владыка
трафства Редэ и его небольшой эскорт въехали под гулкие своды бар-
бикена. Первым, кто попался на глаза мессиру Бертрану из обитате-
лей замка, был его средний отпрыск, вместо положенного приветствия
Р^ко осведомившийся:
—	Бланка с вами? Она подменила моего гонца и ускакала в Безье.
Ы привезли ее обратно?
Разве она не возвращалась? — Не успевший покинуть седло
Ранкавель-старший и его сын в растерянности уставились друг на
Повисло нехорошее молчание, заставившее стражников и вер-
1пУК)ся поблизости челядь предусмотрительно попятиться. — Она
Стала дожидаться меня, выехала из города нынешней ночью...
409

— Здесь ее нет, — медленно проговорил Тьерри. — Нет и
“ебЫло
Мессир Бертран в сердцах проклял день, когда Бланка-Терез °
появилась на свет, спрыгнул на землю и решительно поволок сред^
го сына за собой, не обращая внимания ни на выстроившийся л *
встречи господина почетный караул, ни на маячившего поблизости
весьма недовольного всем сущим епископа Олибу.	И
Ушли отец и сын недалеко — на прилепившуюся к стене барбике
на площадку, откуда открывался вид на склоны горы и лежащую у ^
подножия Куизу, выглядевшую аккуратной детской игрушкой.
—	Ее нужно разыскать и вернуть прежде, чем она влипнет в не¬
приятности, — непререкаемым тоном заявил мессир Бертран. — Толь¬
ко где она может быть?
Не отвечая, Тьерри наклонился, собрал пригоршню мелкого розо¬
вого песка с красными вкраплениями частичек гранита и рассыпал ее
по широкому зубцу крепостной стены. Ветер немедля принялся из¬
менять очертания песчаной горки, превратив ее в изогнутую полукруг¬
лую линию. Тьерри слегка отсутствующим взглядом смотрел на рос¬
сыпь перемещающихся песчинок, по привычке вращая на пальце
кольцо.
В такие моменты он ощущал себя эдаким пауком в центре круже¬
ва из разноцветных тончайших нитей, связывавших отпрысков Бе¬
шеного Семейства. Дрожащий, готовый вот-вот оборваться волосок
цвета крови и режущих глаз отблесков рубина — Рамон. Движется
куда-то, поспешно удаляясь от Ренна. Истончающаяся паутинка цве¬
та аквамарина тянется далеко-далеко, сливаясь с голубизной морско¬
го окоема — Хайме в своем безнадежном странствии за чужой невес¬
той, Беренгарией Наваррской. Еще одна нить, выдернутая из неокон¬
ченного гобелена, перепутанная с черной шерстью золотая канитель -
Бланка.
—	Она скачет верхом... не одна, большой отряд, не меньше дюжи¬
ны людей... едут вдоль морского берега, по старой дороге... — Тьерри
предпочел умолчать о том, что кое-кто из спутников Бланки кажется
ему удивительно знакомым, и только удивленно хмыкнул про себя.
Так вот как решила поступить его взбалмошная сестрица... Любопыт¬
но бы узнать, эта авантюра — плод долгих замыслов или итог внезап¬
ного каприза? — Она далеко. Возвращаться не намерена.
Паутина лопнула и растаяла, рассыпавшись множеством цветных
огоньков. Тьерри помассировал пальцами виски: всякий дар свын#
должен быть оплачен, и у него опять начинала болеть голова.
—	У моря, — повторил Транкавель-старший, что-то прикидывая. "
Римский тракт, не иначе. Отправить вдогонку два десятка, если вЫ
едут сейчас — догонят через два-три дня...
410

liF-
Если вода утекла, есть ли смысл городить запруду? — перебил
ения его светлости ехидный тенорок. Мессир Бертран и Тьер-
^адяовременно оглянулись, наткнувшись взглядами на отдувающе-
^ толстяка, только что вскарабкавшегося по крутой лестнице. Не-
гость незамедлительно сдернул с лысоватой макушки бархат-
аулдапочку с криво пришпиленным пером и преувеличенно низко
jaHялся. — Оставьте вы бедную девочку в покое!
, Чем обязаны, мэтр? — Тон, коим были произнесены эти слова,
ног бы заморозить горную реку и обратить вспять лавину. Мэтр Беге-
нот состроил физиономию верного слуги, оскорбленного в лучших
чувствах:
—	Обязаны? Подумать только, столь важные господа чем-то обя¬
заны столь маленькому человеку! — Ерничество мгновенно сменилось
резкостью: — Думать вы обязаны, вот что! Стоило на месяц предоста¬
вить вас самим себе, и вместо серьезного дела вышел сущий масле¬
ничный балаган с гуляниями!
Он заметался из угла в угол площадки, надрывно причитая:
—	Все поразбежались как тараканы! А как было слажено — ниточ¬
ка к ниточке, камешек к камешку, человек к человеку! Кто в своей
самонадеянности все порушил, я вас спрашиваю? Как прикажете ла¬
тать сделанные вами прорехи? Или мне лично сбегать за вашей взбал¬
мошной дочуркой и на веревке притащить ее домой, вдобавок наце¬
пив на нее пояс верности?
—	При чем здесь... — заикнулся было Тьерри, но мэтр Бегемот
пресек любые расспросы взмахом короткопалой ладони:
—	Позже, позже, дружок. Твоя сестрица и свихнувшийся братец —
это еще полбеды, а подлинное бедствие — вы сами! Как же так можно,
ваша милость? Пальцем лишний раз шевелить не надо — само все в руки
пришло! Ну зачем вам понадобилось учинять игрища с огнем? Почему
бы сразу не схватить эту теплую компанию и не отправить прямиком в
подвалы? Неужели, пока они шныряли по вашему дому и совали любо-
пвиные носы во все щели, не сыскалось подходящего момента и ловко-
человечка, дабы пошарить в их пожитках? Вашими стараниями все
повисло на волоске, а мой господин... мой господин весьма и весьма
недоволен.
Последнюю фразу мэтр произнес не с завывающими скорбными
Интонациями разорившегося еврейского ростовщика, но отчеканил
Голодно и сурово.
Пожалуй, первый раз в жизни Тьерри узрел своего грозного отца
Настолько обескураженным. Мессира Бертрана отчитывали, как на¬
водившего служку, в его собственном владении, на глазах десятков
подданных... Насчет последнего обстоятельства Тьерри испы¬
411

тывал сильные сомнения, мысленно напомнив себе: позже
Рассцро.
сить гвардейцев и прислугу, что они видели. Можно побиться насво
долю наследства, ответ будет один и тот же: «Вас, мессир Тьерри 10
вашего почтенного отца. Вы стояли на площадке да беседовали о че^
то, вот и все...»
—	В конце концов, и вы, мэтр, и ваш... э-э... господин не раз повто-
ряли: сила — последний довод королей, — рассудительно промолвил
старший Транкавель. — Посудите сами, куда бы им было деваться из
замка? Шумный захват в плен, обыск — с этим всегда успеется. Куда
занятнее устроить поединок сообразительности и выдержки...
—	В котором они одержали над вами верх, — раздраженно огрыз¬
нулся мэтр Бегемот. — И надо бы еще выяснить, как незнакомые с
Ренном люди умудрились проникнуть в подвалы и убедили ваше пе¬
ременчивое в своих мнениях жилище отпустить их на свободу... Лад¬
но, теперь их судьба, как и участь Бланки с Рамоном — не ваша за¬
бота.
—	Это почему, позвольте узнать? — вскинулся мессир Бертран,
получив от толстячка исчерпывающий хамоватый ответ:
—	Потому что я так сказал. Не умеете творить несколько дел сра¬
зу — не беритесь. Только людей смешите. Зарубите на своем распрек¬
расном носу: отныне и навсегда ваша и моя головная боль — он, — мэтр
Бегемот кивнул в сторону помалкивавшего, но слушавшего во все уши
Тьерри. Хозяин Ренна последовал примеру гостя, оглядев среднего
отпрыска с ног до головы так, будто видел его впервые в жизни и
пытался составить мнение.
—	Может, все-таки Рамон ... — осторожно начал мессир Бертран.
Почтенный мэтр скривился, точно надкусил кислый сарацинский
фрукт лимон:
—	К дьяволу Рамона! Ему давали шанс — он его благополучно
упустил, а неудачники нам без надобности! Младшенький ваш, У*
простите великодушно, тоже никуда не годился — кроме юбок, ниче¬
го на свете не видел, а вот мессир Тьерри... — узенькие глазки госпо¬
дина Бегемота превратились в две хитрые щелочки. — Поправьте меня,
если я ошибаюсь — в своем молчании мессир Тьерри сумел выяснить
многое, очень многое...
—	Да, но как отнесется к столь неожиданной перемене... ПокровИ'
тель?
— Сами у него узнайте при встрече, — невесело хихикнул мэтр-
Только вы не хуже меня знаете: он недолюбливает людей, не могунД**
определиться, на чьей они стороне. Мессир Тьерри, при всех его по
знаниях, а также скрытых и явных достоинствах — именно такой че
ловек. Он, да простится мне такое сравнение, в точности как египет
412

■ кот. Живет в доме, берет пищу из рук хозяина, но уходит
аряходит» когда ему вздумается.
и ^ Если твоему господину нужен определенный ответ, он его зна-
^ клясться ему в верности я не стану. С нас достаточно того, во что
**яратился Рамон, — медленно, тщательно подбирая слова, произ-
°ес ТьерРи» в глубине души ожидая быстрого возмездия за дерзость.
Однако толстяк лишь выразительно развел руками:
_ Не станете, так не станете — дело ваше, выбор тоже за вами. Что
касается мессира Рамона... Он всего лишь получил то, о чем просил.
Не наша вина, что он не справился с тяжестью возложенной ноши.
Или вам нужны мои извинения, на пергаменте, со своеручной подпи¬
сью и заверенные сами-знаете-чьей печатью?
—	Хорошо, хорошо, обойдемся без долгих расшаркиваний, — не¬
сколько поспешно, на взгляд Транкавеля-среднего, вмешался хозяин
Ренн-ле-Шато. — Верно ли я понимаю, что заключенные нами согла¬
шения и планы остаются в силе, за единственным исключением... Тьер¬
ри отныне занимает место Рамона?
—	Совершенно верно, — лучась благожелательностью, заверил
мэтр Бегемот. — Позже, в более удобное для вас время, я наведаюсь
еще разок — со всеми этими расписками и договорами, дабы внести
необходимые исправления и дополнения. Крючкотворство, господа,
страшная сила... Задуманное должно продолжаться — ветер дует в бла¬
гоприятную сторону, мельница вращается, мука мелется... К вам тут
несколько недель назад заглядывал гость от мадам Элеоноры, верно?
Гостя Тьерри мельком видел. В отличие от мэтра Бегемота и его
господина, этот прибыл вполне обычным путем, по дороге, называе¬
мой Арлесией. Однако в нем ощущалось нечто, свойственное этим
Двум загадочным господам. В Ренне гость пробыл всего пару дней,
общаясь в основном с мессиром Бертраном и его наследником, но Тьер-
Ри без труда разузнал имя приезжего — Ангерран де Фуа. Имя, как
полагал Тьерри, было фальшивым (в семье ближайших соседей, гра¬
фов фуа, такого человека отродясь не было), а преклонный возраст
сего шевалье отнюдь не соответствовал ни его бодрому внешнему виду,
Живости характера. Исполнив свое загадочное поручение, мессир
^^рран столь же спешно отбыл к побережью.
Транкавель-старший ограничился коротким кивком, подтверждая.
~~ Он наверняка доставил весточки от госпожи Пуату, — продол¬
жи развивать свою мысль толстяк, — в которых эта мудрая дама нео¬
днократно подчеркивала и настаивала: срок пришел. Те, чье присут-
^пие вам мешало, отправились в свой безумный поход. Руки у вас
вязаны. Честно говоря, я в толк не возьму: какова причина вашего
Издательства?
413

—	Не так-то просто заставить подняться целую провинцию
—	Ай, бросьте! — с истинно иудейским пренебрежением отмах
ся мэтр Бегемот. — Кто истинный сюзерен в Лангедоке, я вас таки cn^I
шиваю? Последнему попрошайке на рынке в Тулузе известно
милость! Ну так чего ж вы ждете, спрашивается? Гласа небесно^
огненных письмен на облаках? Устроим, если позарез необходимо
—	Все начнется тогда, когда я сочту нужным, — сказал, как отре
зал, мессир Бертран. — Не раньше и не позже.
Господин Бегемот по-лошадиному фыркнул:
—	Ну-ну. Опять ваша хваленая самоуверенность. Надеюсь, вы хоть
в этот раз не допустите промаха. Засим — нижайше прошу прощения
мессиры. Дела, знаете ли. Постоянные дела, хлопоты, заботы о благе
ближних своих... Мое глубочайшее почтение, — пятясь спиной впе¬
ред, толстяк достиг ступенек лестницы и начал вперевалку спускать¬
ся, пока не исчез из вида.
—	О каких договорах он тут рассуждал? — вполголоса осведомил¬
ся Тьерри, но ответа не дождался. Его отец, помрачневший и вновь
нацепивший маску непроницаемости, загрохотал вниз по лестнице
следом за удалившимся гостем, небрежно бросив через плечо: «Идем,
поговорим».
Задумывая черные дела,
На небе ухмыляется луна,
А звезды будто мириады стрел.
Ловя на мушку силуэты снов,
Смеется и злорадствует любовь,
И мы с тобой попали на прицел...
Я же своей рукою
Сердце твое прикрою:
Можешь лететь и не бояться больше никого.
Сердце твое двулико:
Сверху оно набито
Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно.
Смотри же и глазам своим не верь:
На небе затаился черный зверь.
В глазах его я чувствую беду.
Не знал и не узнаю никогда,
Зачем ему нужна твоя душа —
Она гореть не сможет и в аду...

Часть вторая
ХОЛОДНЫЕ ТУМАНЫ КАМАРГА
Глава шестая
ДАЛЬНЯЯ ВИЛАСЬ ДОРОГА
14 октября 1189 гола
Легендарное Mediterran шаге, Средиземное море, оказалось вовсе
не таким, как представлял его по рассказам очевидцев сэр Гай. Оно
мало чем отличалось от виденных им Дуврского пролива или Ирлан¬
дского моря — пепельно-серое, хмурое пространство волнующейся
воды, равномерно кидающее взлохмаченные крутые волны на приступ
неподатливой тверди. Только берег был иным. Не привычный скали¬
стый, как в Британии, а рыже-глинистый, поросший выгоревшей за
лето густой травой и низкими, скрюченными в три погибели соснами.
—	Это еще что, — тоном бывалой путешественницы заявила мис-
трисс Изабель, борясь с порывами ветра, норовившими сдернуть с нее
дорожный плащ. — Через неделю-другую поднимется мистраль, силь¬
ный ветер из долины Роны, и тогда все — ни один капитан без необ¬
ходимости не высунется из гавани. Мистраль дует зиму напролет, и
на берегах Лионского залива и итальянской Лигурии люди терпели¬
во сидят по домам, ожидая весны.
—	А как же крестоносное воинство на Сицилии? — озадачился
мессир Гисборн, вспомнив заодно о собственном давнем намерении
Добраться к Рождеству до Константинополя. — Им тоже придется
«Дать?
Если они не хотят по собственной глупости утратить корабли —
Дотерпят, — припечатала рыжая девица. — Говорят, Сицилия — пре-
^оное местечко, а Иерусалим и Гроб Господень за одну зиму никуда
Не Денутся.
Правда в высказываниях мистрисс Уэстмор всегда щедро приправ-
^Дсь неприятной резкостью. Франческо как-то растолковал попут-
*111Кам: подобный взгляд на мир именуется «цинизмом», от названия
^вней философической школы в Греции. Мол, те давно умершие
^Ики тоже считали — незачем приукрашивать действительность
415

красивыми словесами. Милорд Гисборн, выслушав, остался при
жнем мнении: девица из Бристоля от рождения страдает злоязьв^
и язвительностью. Исправлять ее нрав бесполезно, остается тот» **
н°еспа.
терпеть. И посочувствовать ее возможному спутнику жизни
особа любого доведет до петли или бегства из дома. Единствен
сение: выдать ее замуж за глухого.
Виа Валерия, как называли этот пустующий тракт, тянулась вд0ль
побережья, огибая холмы и перебираясь через русла высохших реЧе1е
В незапамятные времена владычества римских легионов Валерию ста
рательно вымостили плитами светлого известняка и ракушечника, как
можно плотнее пригнав их друг к другу. Доказательством того, что
некогда здесь проходил оживленный торговый путь, служили две из¬
вивающиеся глубокие выбоины, оставленные множеством проехав¬
ших здесь колес. Теперь упорная растительность прокладывала себе
дорогу, пробиваясь в щели и трещины. Гладкие плиты покрылись вы¬
боинами, где стояла дождевая вода, столбики на обочинах, отмечаю¬
щие количество пройденных стадиев, покосились, упали либо вооб¬
ще исчезли. Виа Валерия дремала, погрузившись в многовековое сон¬
ное забытье — начиная с полудня путникам не встретилось ни повозки,
ни всадника или бредущего по своим делам виллана из окрестной де¬
ревушки. Разве что пропылило в изрядном отдалении овечье стадо.
Единственная встреча произошла утром, почти сразу за тем, как
отряд, благополучно покинув Безье, вступил на выщербленные пли¬
ты старого тракта. За очередным поворотом возникли на обочине двое
верховых при одной заводной лошади — их силуэты четко выделя¬
лись на залитом утренним солнцем склоне холма. Завидев неподвиж¬
но замершие фигуры всадников, Гай и Дугал насторожились было, а
Франческо вдруг дал шпоры своему коню и умчался вперед.
—	Френсис! — гаркнул Мак-Лауд, приподнимаясь на стременах. -
Френсис, назад! Вернись сейчас же, или я... Вот чертов мальчишка!
—	Эге, да это ж Лоррейн! — воскликнул, вглядевшись, Сабортеза.
На его малоподвижном лице обозначилось даже некое подобие при¬
ветливой улыбки, когда старый рыцарь подъехал поближе к загадоч¬
ным всадникам. — Бог в помощь, старый бродяга!
—	И с тобой да пребудет благодать Его. — Один из всадников отки¬
нул с лица капюшон и церемонно поклонился. Взъерошенная копна
светлых, выгоревших на солнце волос над узким сероглазым лицом, рис
сеянная улыбка... Лоррейн, бродячий певец, самозваный провиден*че*
ловек без роду и племени, известный, как уже убедился Гай, всем 0е3
исключения жителям здешней провинции. Бродяга где-то разжив
лошадью — широкой в кости кобылой почтенных лет и выцветшей С(У
ловой масти, меланхолично щипавшей пожухлую траву на обочине-
416

его, хрупкий угловатый юноша лет пятнадцати, уже о чем-то
^ляько толковал с Франческо. — Мир вам, добрые люди. Если мы с
^^другом попросимся к вам в попутчики, не прогоните?
Л& что ты> как можн°! — Сабортеза являл собой прямо-таки
гение радушия. Гай с Дугалом недоуменно переглянулись: на-
угрюмого храмовника в таком радостном оживлении было
6ляДаТЬ	.
же странно, как, скажем, лицезреть улыбчивый гранитный ва-
Впрочем, подчиненные Могильщика не выказывали ни малей-
Jgrt) удивления, лишь приветствовали бродягу уважительно и сдер-
jpggo. — Милости просим, присоединяйтесь! Вот только, э-э... путь у
лас неблизкий и неспокойный...
— Я знаю, — спокойно кивнул бродяга. — Оттого и прошу дозво¬
ления сопровождать вас на этом пути. Обузой не стану, а в чем смо¬
гу - помогу.
—	Конечно, конечно! — тут же согласился храмовник. — А кто это
с тобой?
Спутник Лоррейна, державший в поводу груженную поклажей
лошадь, скромно держался в отдалении. Сэр Гай разглядел только, что
эго мальчишка-подросток, еще помладше Франческо, тощий и невы¬
сокий. Дорожный наряд юнца явно обошелся ему в кругленькую сум¬
му, низко надвинутый берет почти полностью скрывал лицо, остав¬
ляя на виду только прямые темные волосы до плеч. Парень показался
Гисборну смутно знакомым, но и только — а вот у девицы Изабель,
похоже, глаз оказался куда более наметанным. Мгновением раньше,
чем певец открыл рот, намереваясь представить своего спутника, раз¬
дался резкий насмешливый голос мистрисс Уэстмор:
—	О, только этого нам и не хватало! Старые легенды обретают
новую жизнь! Феличите, дружок, не желаешь ли кое-что объяснить?
—	Не желаю, — с внезапной решимостью заявил молодой чело-
век. — Монна Изабелла, теперь это только мое дело...
Твоих дел тут нет, Сантино, только общие, — вмешался Мак-
Лвуд. Он также смотрел на подростка с явным подозрением, искоса,
^ петух смотрит на зерно, решая: склевать или пройти мимо?..
—	Что на этот раз? Нашел себе приятеля, который станет носить
^ тобой лютню и смотреть тебе в рот, покуда ты толкуешь о промыс-
Ле божием? Или это твой младший братец, с которым...
Он осекся, услышав смех. Смеялась мистрисс Уэстмор.
Что тут забавного, женщина?!
~~ Господи, — с чувством произнесла Изабель, возводя очи горе, —
Же праведный, вы, мужчины, что — поголовно слепцы? Для чего вам
глаза — читать вывески на кабаках? «Младший брат»! Да ты по¬
дотри на нее!
Ц*3343
417

—	На нее?\ — тихо ахнул Гисборн.
—	На нее, на нее! Должна сказать, мужской наряд ей весьма к л
Миледи Бланка де Транкавель, мы искренне рады вновь лицезреть^
в добром здравии!	^
Сабортеза издал странный звук, словно поперхнувшись. Шотлаа
дец выпучил глаза:
—	Да когда ж ты успел?!
—	Дурное дело нехитрое... — задумчиво протянула рыжая деви.
ца. — Ладно, господа, время не ждет. Уверена, сия юница поджидала
нас только затем, чтобы попрощаться с возлюбленным и благословить
его на дальнюю дорогу, да еще подарить шарфик на память. Очень тро¬
гательно. Феличите, душа моя, советую не затягивать с прощальны¬
ми поцелуями. Мы спешим, а миледи Бланку с нетерпением дожида¬
ется дома отец.
—	С розгами наготове, — вставил шотландец.
И тут Франческо в очередной раз всех удивил.
—	Монна Бьянка поедет с нами, — заявил он, упрямо нагибая го¬
лову. — Мы так решили, и иначе не будет. Возвращаться ей некуда.
Лоррейн, почуяв назревающий скандал, отъехал подальше. Сабор¬
теза глядел исподлобья — идея тащить с собой обузу в лице слабых
женщин и влюбленных детишек храмовнику ничуть не нравилась -
но пока не вмешивался. Подстегнув коня, вперед выехала Изабель.
—	Ты что, не слышал, что я сказала, Феличите? — зловеще проши¬
пела она. — Либо девица возвращается в Ренн, а мы едем дальше -
либо вы, два голубка, вместе летите на все четыре стороны, и дальней¬
шая ваша судьба никого не интересует. Тебе ясно? Тогда выбирай.
—	В кои веки полностью поддерживаю, — буркнул Дугал. — Френ¬
сис, не обижайся, но она в отряде лишняя. У нас жизнь грубая, поход¬
ная. Маленькие девочки из благородных семейств такую жизнь пере¬
носят плохо, начинают чихать, ныть, что стерли седлом попку, и про¬
ситься на ручки...
—	Зато большие сильные мужчины постоянно жалуются, как им
скверно после вчерашнего похмелья и драки с бешеной собакой, из
которой они — вот досада! — не вышли победителями, — дрожащим
не то от обиды, не то от гнева голосом отчеканила Бланка. — Три дня
тому, помнится, именно вы страдали и плакались на жизнь!..
—	Ох ты, как мы заговорили, — недобро усмехнулся Мак-ЛауД-""
Ну так ведь я не по пьянке в канаву упал, милая моя. Может, напом¬
нить имя того бешеного пса, который едва не отправил меня на тот
свет? А теперь мне предлагается делить скудный ужин с его сестра
цей? Оберегать ее от холода, мошкары и дурного настроения? И рсе
оттого, что кое-кто думает не головой, а...
418

щотландец нарочно подбирал самые грубые эпитеты в надежде,
^ругань если не вынудит Франческо к перемене решения, то, по
^йяости, отпугнет вздорную девицу. Однако результат, которого он
^^дся, вышел прямо противоположным. Франческо густо покрас-
* й0 по-прежнему глядел упрямо. Девица же Транкавель, унасле-
дошая фамильную черту — не краснеть, а, напротив, бледнеть от
злости — сделалась белой как мел и отступаться также не собиралась.
__ Дугал, пожалуйста, — поморщился Гисборн. — Надо все-таки
^во смотреть на вещи. В конце концов, мы в немалой степени обя-
ззлы юной леди и ее брату своей нынешней свободой.
—	Прямо не могу передать словами мою благодарность по этому
поводу! — взревел Мак-Лауд. — И благодарность эта будет воистину
безгранична, если миледи Бланка позволит нам и дальше обойтись
без ее присутствия! Гай, мы стремительно превращаемся в... черт зна¬
ет во что! В маркитантский обоз! В бродячую труппу лицедеев! Толь¬
ко парочки гулящих женщин недостает! Свой трубадур и свой пропо¬
ведник уже есть, теперь еще...
—	Прибавьте шута-гальярда в вашем лице, мессир кондотьерро, и
труппа будет полностью набрана, — не осталась в долгу Транкавель-
младшая. — Мы вовсе не навязываемся к вам в попутчики. Если вам
претит мое общество — замечательно! Рыдать не стану. Поедем своей
дорогой!
—	Вот именно, — нерешительно поддакнул Франческо. Живое
воображение наверняка уже нарисовало ему апокалиптическую кар¬
тину: они вдвоем с Бьянкой отважно пробираются через Камаргские
трясины.
—	Нет... так нельзя, — покачал головой Гай. Пока его друзья и не¬
ожиданная попутчица препирались между собой, английский рыцарь
пытался найти приемлемый выход из столь щекотливой ситуации.
Полбеды, когда мужчина из благородного сословия начинает испы¬
тывать нежные чувства к простушке, истинная беда — когда девица-
Дворянка решает связаться с неподходящей особой. — Мистрисс Иза-
Дугал... Подумайте сами, куда им податься? Если Транкавели
Дотя бы краем уха прослышат о похождениях леди Бланки... Она сама,
ы°Жет, и уцелеет — поспешно выданная замуж куда-нибудь в отда-
Ле®ную провинцию или постриженная в монашки. А ее избраннику
точно не жить. Прикончат и даже за грех не сочтут. Вроде как шелу-
^Ую шавку мимоходом конем затоптали.
А как можно? — в голос взвизгнула Изабель. — Сэр Гисборн, у
^ опереди засада, позади погоня! Лично у меня нет никакого жела-
^ Постоянно присматривать за парочкой влюбленных идиотов! Толь-
Иредставьте, что будет с нами, если ее папаша...
419

—	Моему папаше нет до меня никакого дела! — Голос Бланки с
лался столь же склочным, как у мистрисс Уэстмор, разве что на па*
тонов повыше. — Он бросил меня и... и я отказалась от него! ^
—	Стало быть, разъяренная родня за тобой не гонится, — уСм
нулся шотландец, сменив тон с возмущенного на язвительный. —
легче. Изабель, погоди шипеть и плеваться ядом. Вдруг это скандаль
ное создание сумеет убедить нас в своей полезности? Милое дитя тц
в силах сделать что-нибудь своими ручками? Обед сготовить, коня
заседлать, ну хотя бы хворост для костра собрать?
—	Э-э... — Опешившая девушка растерялась. Веселившийся от
души Мак-Лауд гнул свое:
—	Ага, значит, в дороге от тебя пользы мало. А в постели? Френ¬
сис, ну-ка поведай, какова она на ложе? — Кельт с интересом огля¬
дел девицу Транкавель с ног до головы и разочарованно прищелк¬
нул языком: — Подержаться явно не за что. Наверное, выдумщица и
искусница, каких мало? Сантино, уступишь по доброте душевной
даму на ночку-другую? Тогда, так и быть, я соглашусь, чтобы она
ехала с нами.
—	Еще слово, мессир Дугал, и я... — срывающимся голосом вык¬
рикнул Франческо.
—	Ну-ну?.. — Шотландец с живейшим интересом посмотрел на
него. — Что ты сделаешь? Вынешь свой клинок и разрубишь меня на
сотню маленьких кусочков?
—	Дугал, — укоризненно одернул скотта сэр Гисборн, — попридер¬
жи язык. Франческо, успокойся. Ты же знаешь это порождение дале¬
ких гор — хлебом не корми, дай гадость сказать.
В отличие от большинства благородных девиц, Бланка де Транка¬
вель в ответ на подобное предложение не залилась краской смуще¬
ния, а схватилась за висевший на бедре короткий меч или, скорее,
длинный кинжал. Мак-Лауд довольно зафыркал, пнул коня и укрыл¬
ся за возмущенно поджавшей губы мистрисс Уэстмор.
—	Извините его. — Отвечать за безобразные выходки компа¬
ньона, как всегда, пришлось англичанину. — Он действительно
бывает груб, и иногда чересчур. Но в одном Дугал совершенно прав.
Наше путешествие отнюдь не обещает ни удобств, ни безопаснос¬
ти. Допустим, Франческо и впрямь некуда больше деться, но вы,
миледи Бланка... Каждый из нас знает, чем рискует, а вы... вы еШе
слишком молоды и не представляете, какой переполох вызвало
дома ваше бегство...
—	Куда меньший, чем бегство моего старшего братца, — сердит0
вскинув голову, ответила Бланка. — Все я прекрасно представляю,
мессир Гай — и трудности, и дорожные тяготы.
420

^ Погоди, погоди, не трещи языком. — Встрепенувшаяся Изабель
--дась вперед, — повтори-ка, что ты сказала? Касательно твоего
*\\^его братца? Какое бегство?!
^ ^ Улизнул братец, — ядовито сообщила Транкавель-млад-
в — Оклемался, с десяток человек прислуги положил и удрал,
д до того монахи его вразумить пытались, exorcismus проводили,
да без толку.
_ Он должен был умереть! — столь яростно возмутилась мист-
оясс Уэстмор, точно не желавший отправляться в мир иной наслед-
длк Ренна нанес ей личное оскорбление.
—	А он не умер, вот досада, — хмыкнула взбодрившаяся Бланка. —
И гонится за вами... то есть за нами. Да-да, и за мной в том числе. Мне об
яом сам Лоррейн сказал. Он меня ждал у городских ворот и проводил
сюда.
Дугал и сэр Гисборн переглянулись: судьба взбалмошной девчон¬
ки и чрезмерно влюбчивого парня-итальянца, похоже, зависела теперь
только от их решения.
—	В конце концов, все мы в молодости совершали ошибки и дела¬
ли глупости. — примирительным тоном начал Гай. — Помню, я тоже
в ее годы...
—	...Сбежал из дома с любовником? — невиннейшим тоном пред¬
положил Мак-Лауд.
Гисборн подавился собственным языком, а шотландец заржал так,
что его собственный жеребец нервно запрядал ушами. Бланка, несмот¬
ря на серьезность ситуации, не удержалась и звонко захихикала. Улыб¬
нулся даже насупленный Сабортеза. Мистрисс Уэстмор взглянула на
Дугала с явным одобрением.
—	Сдается мне, девица Транкавель совершенно права насчет галь-
ярда. Шутовской колпак подойдет тебе куда больше, нежели меч и
Доспехи. Хочешь добрый совет? Когда надоест убивать людей, попро¬
буй свой талант при чьем-нибудь дворе. Ручаюсь, будешь иметь боль¬
шой успех.
—	Терпеть не могу сильно умных девиц, — огрызнулся скотт. — Гай,
^ что, обиделся? Я ж не со зла!
—	Я тебя когда-нибудь убью, — буркнул сэр Гай. — Сделай милость,
Помолчи, пока я говорю. Значит, что я думаю... Пусть леди Бланка едет
с нами. Если мы их прогоним, они дальше ближайшего поворота не
Доберутся. Мессир Бернардоне вроде как собирался остаться на зиму
в Марселе? Вот и поедем до города вместе...
Сабортезе предложение явно пришлось не по душе. Ни слова не
^поря, он нахмурился, пришпорил своего коня и отъехал к своим
п°Дчиненным, плотной группкой дожидавшимся поодаль.
421

—	Но уж там не обессудьте — бросим вас без всякой жалосщ
подхватил Мак-Лауд. — А пока едем, советую обоим хорошенько * ^
размыслить, как вы намерены жить дальше. У Френсиса, насколько^
знаю, ломаного пенни за душой нет. У тебя, красотка, тоже. Вот *
выкручивайтесь, если не собираетесь пропасть с голоду или подавать^
в нищеброды. Любовь — блюдо только с виду красивое. Сыт им ни
когда не будешь. Френсис, с нынешнего дня отвечаешь за свою ми
лашку головой, понял? Чтоб я не слышал от нее никаких жалоб, прй
питаний и нытья... Кстати, звать-то тебя как будем? Не Бланкой *е
коли ты в штаны вырядилась.
—	Пускай будет Реми, — после краткого размышления откликну¬
лась Транкавель-младшая, в душе которой трубили победные фанфа¬
ры. — Реми д’Алье.
—	Реми так Реми, — кивнул шотландец. — Только сама... сам не
забывай, кем назвался. Никак обмолвок, никаких оговорок, даже в
кругу близких знакомых. Идешь в кусты — оглядись, чтобы никого
поблизости. Вздумаешь забраться вечером в палатку к этому красав¬
чику — сидите тише мыши и благочиннее святых братьев на молитве.
Понятно?
Спорить с Мак-Лаудом Бланка не решилась, признавая его пра¬
воту. Сжав и без того узкие губы в одну прямую линию, девица выму¬
ченно кивнула.
—	Хоть это она поняла, — пробормотал шотландец и, шлепнув
застоявшегося Билаха по шее поводьями, направился к храмовникам.
Последовали краткие, но весьма бурные переговоры с предводителем
братьев Ордена Тампля.
—	Мессиру Сабортезе здорово не по душе наш новый собрат
по несчастью, — вернувшись, с ехидной ухмылкой доложил Мак-
Лауд. — Я его понимаю: кому охота быть обвиненным в пособни¬
честве и укрывательстве некоей беглой девы? Если ее папаша про¬
нюхает об участии Ордена, скандал неизбежен. Что касаемо веро¬
ятной погони... Сей непризнанный пророк и в самом деле уверяет,
якобы за нами гонится воскресший из мертвых Рамон Транкавель.
Весело, правда? Согласно уверениям Лоррейна, Рамон сейчас в
одном из замков, что под рукой Транкавелей. Пытается набрать
отряд. Похоже, ему известно, по какой дороге мы едем. Лоррейн,
в свою очередь, уверяет, будто знает, где наша улепетываюшая
добыча — мессир Джейль с чужими сокровищами. Мессир Сабор"
теза и его соратники желают знать, что нам важнее: спастись са¬
мим или догнать Джейля?
—	Догнать! — не колеблясь, припечатал сэр Гай. Подумав, доба'
вил: — И спастись.
422

^ Вновь связываться с безумцем — благодарю покорно, — столь
у0е#денно заявила мистрисс Изабель.
** Франческо и Реми разумно предпочли держать свое мнение при
^ Честно говоря, жаль упускать возможность как следует проучить
^QfO нахала, — раздумчиво протянул Дугал, пояснив: — Я Джейля
длею в ВИДУ- Рамона» как толкует Сабортеза, мы в силах ускольз¬
ну^ — потому как неизвестно, сколько мечей он ведет с собой, а лезть
^ драку с наследником здешних краев братьям явно неохота. Ну что,
опять рискнем?
* * *
Шевалье Ральф Джейль, верный конфидент вдовствующей коро¬
левы Английской Элеоноры Пуату, в данный момент испытывал два
противоречивых чувства. Первым была высокопробная ненависть ко
всему окружающему миру. Вторым — твердое убеждение, что на его
отряд наложили самое настоящее проклятие. Джейль не очень-то ве¬
рил россказням простецов и ополоумевших монахов о происках зло¬
вредных ведьм и колдунов, но сейчас его дела шли все хуже и хуже.
Удачно осуществленная вылазка в окрестностях Ренн-ле-Шато и об¬
ретение архива были последним светлым проблеском.
После этого все пошло наперекосяк. Драгоценная пленница улиз¬
нула прямо из-под носа стражи. Тоби-Стрелок, надежнейший чело¬
век, верный и простой как бревно, прошедший и Нормандскую кам¬
панию в разношерстной армии мятежных английских принцев, и Ак¬
витанскую — в войске их папаши Старого Гарри, внезапно тронулся
Умом. Пришлось бросить его в Безье — под глухое роптание осталь¬
ных.
Дальше — больше. Ральф не слишком хорошо знал здешние края,
но местные жители хором твердили: следуй по римской дороге вдоль
побережья и через пять-шесть дней упрешься прямиком в ворота
Марселя. Казалось бы, чего проще? Однако за двое минувших суток
^Фяд Джейля не преодолел и трети пути, то и дело останавливаемый
Мелкими досадными неприятностями. Каждые четверть лиги какая-
^УДь из лошадей теряла подкову. Огибая съехавший в море участок
Ч^акта, отряд сбился с пути, заплутав в похожих друг на друга холмах.
0 Довершение всего с берберийского берега пришел шторм, принеся
с собой проливной дождь и холодный порывистый ветер. Ночлег пре-
вРатился в непрерывную борьбу с всепроникающей водой, спасением
Гаснущего костра, усмирением перепуганных лошадей и укреплени¬
423

ем шатров, все время норовивших улететь. К утру все ходили невы
павшимися, озлобленными и готовыми вспылить из-за любой мелоч!
Выехали, однако, вовремя, угодив под мелкую надоедливую Мо>
рось. Под вечер даже посчастливилось: всадники наткнулись на ры
бацкую деревушку в три с половиной дома. Люди и лошади заночева
ли под прохудившейся крышей пустующего сарая, от души благода
ря судьбу за столь щедрый подарок, а утром...
Невеселые размышления прервались тоскливым ржанием и осто¬
рожным, приглушенным хлюпаньем. У животных и у человека име¬
лись веские причины скорбеть: купленный в Безье для перевозки гру^
мерин и двое отрядных коней маялись коликами. Минувшей ночью
они добрались до прохудившегося мешка отрубей, опустошив его до
дна. Теперь лошади безостановочно бродили кругами, испуская со¬
вершенно человеческие глухие стоны, с их морд текли вязкие струй¬
ки слюны, а животы раздулись вдвое против обычного. Смотреть на
мучения бессловесных тварей не было решительно никакой возмож¬
ности.
Разбитым же носом шмыгал Чиддер, выполнявший в отряде обя¬
занности конюха и только что получивший от мессира Джейля заслу¬
женную трепку за небрежение. Уверения Чиддера в том, что он стрено¬
живал коней и проверял мешки, Ральф пропустил мимо ушей. Кто же
добровольно признает себя олухом и разгильдяем?
Остальных подручных Ральф отправил пошарить в поселке на
предмет хоть каких-нибудь лошадей. Постоялых дворов с подменны¬
ми конями на заброшенном тракте не предвиделось — разве что дать
изрядного* крюка и заехать в Монпелье, — а грехи королей и их под¬
данных, таившиеся в лоншановых пергаментах, весили немало..
«Господи Всемогущий, сидим на куче денег, а проку с них...»
—	Здешних одров только на живодерню скопом отправить, — бод¬
ро подтвердил вернувшийся из набега тип, возведенный Джейлем в
гордое звание помощника и ответственного за все. Полученным при
крещении именем своего доверенного лица мессир Ральф не интере¬
совался, довольствуясь прозвищем Скользкого. — Мы купили двоих,
но проку от них — что с козла молока. Их нужно кольями с боков
подпирать, чтоб не падали. Что делать станем, а?
Ральф отмахнулся, в который раз пересчитывая имеющиеся в его
распоряжении силы и припасы. Семь человек, включая его самого.
Восемь верховых лошадей и две под поклажу. Надо было прихватить
коней былых пленников — запас кармана не тянет.
—	В путь, — решил мессир Джейль, вставая с груды прогнивших
досок, лет десять назад робко пытавшихся выдать себя за крыльцо в
три ступеньки. — Жуем, распределяем поклажу и скачем дальше.
424

^ А они? — Голос Скользкого зазвучал сварливыми интонациями
цельного хозяина, видящего напрасно потраченное добро. Он
I* л пальцем в сторону объевшихся коней — мерин уже не мог дер-
№			 тттхтт™ „оЛ™.	11тл	„V
&ТЬСЯ
на ногах и неуклюже завалился набок. — Что, бросим их здеш-
^ оборванцам?
_ Бросим, и пусть подавятся, — отрезал Ральф. — Ты пойми, со
дзяна день начнутся шторма. Корабельщики станут отсиживаться по
а. А мне позарез нужно через седмицу-другую добраться до
Сицилии.
—	Ты платишь, мы делаем. Тебе виднее, — лаконично откликнул¬
ся подручный. — Коней только жаль. Подохнут ведь.
—	Наплевать. — Порой Джейль начинал сожалеть, что не выбрал
другое ремесло. Милость госпожи Элеоноры и близость к сильным
пира сего не стоили всей той грязи, в которой ему частенько доводи¬
лось барахтаться в поисках утраченных жемчужин.
* * *
Подобно тому, как болотная трясина затягивает неосторожно свер¬
нувшего с тропы и оступившегося путника, так и совершаемые нами
поступки влекут нас к небесам или к падению в пропасть. Как бы ты
ни пытался свернуть с погибельной дороги, обстоятельства оказыва¬
ются сильнее, вновь и вновь возвращая тебя в проклятый круг.
За последние два дня Гиллем де Фортэн на собственной шкуре
убедился в справедливости сей простой истины. Единственный не¬
обдуманный шаг — и теперь ему не вырываться, он обречен скаты¬
ваться ниже и ниже, обречен, как прикованный незримой цепью, сле¬
довать за павшим сюзереном.
Мыслей о бегстве у него больше не появлялось, и Гиллем старался
Даже мысленно не вынашивать подобных замыслов. Он боялся — как,
впрочем, и все в их отряде, в большей или меньшей степени — и уже не
пытался скрывать свой страх. Ему хотелось только одного: чтобы эта
Шумная круговерть закончилась. Все равно как. Пусть даже ценой их
^бели. Иногда ему казалось, что смерть будет куда лучшим уделом,
Нежели преследование, в которое их увлек Рамон де Транкавель. Еще
Несколько дней такой жизни, и они точно превратятся в Дикую Охоту,
Мертвецов, обреченных до Второго Пришествия гнаться за недостижи¬
мей добычей.
-После визита мэтра Бегемота в уединенный охотничий домик
несколько оживился и воспрял духом, устроив перекличку со¬
ратников. Из первоначальной группы его не покинули всего пятеро,
425

включая Гиллема — те, кому было некуда сбежать и негде укры^
Рамон равнодушно проклял струсивших и приказал немедля выс-J!
пать в путь — к Фортэну, прилепившемуся на склонах горы Р0Кк^
Негро. По прямой, как летают птицы, замок семейства БланшфорОВ11
нынешнее убежище наследника Ренн-ле-Шато разделяли всего пять
с небольшим лиг. Иное дело, что эти лиги пролегали через скалистые
предгорья Рокко, приличных дорог там не имелось, а извилистые тро-
пинки отличались прихотливостью и непредсказуемостью. Ночью там
можно было запросто переломать ноги лошадям и свернуть собствен¬
ную шею.
Возразить Рамону никто не решился — выехали по его слову, не¬
смотря на поздний час и сгущающуюся темноту. Промыслом Господ¬
ним (хотя Гиллем все больше склонялся к мысли, что Господь тут со¬
вершенно ни при чем, а их везение обеспечено совсем иными покро¬
вителями) никто не пострадал и не убился. Ближе к рассвету половину
неба с гаснущими звездами загородила непроглядная тьма — скаль¬
ные уступы и выраставший из них Фортэн — не столь большой, как
Ренн, но зато слывший совершенно неприступным.
Несмотря на то что Фортэн был его и Идуанны родным домом,
Гиллем де Бланшфор не испытывал к нему никакой привязанности.
Отчасти причиной этому служило принятое года три назад решение
правителя края, Бертрана де Транкавеля. После смерти предыдущего
владельца замка, отца Гиллема и Идуанны, Железный Бертран изде¬
вательски заявил, что у наследника семьи слишком много иных обя¬
занностей, чтобы еще добросовестно управлять замком и прилегаю¬
щими землями. Посему Фортэн переходит к Амьену де Бланшфору,
родному дядюшке Гиллема — дабы тот от имени своего сюзерена со¬
держал укрепление в надлежащем порядке, ежегодно выделяя непу¬
тевому племяннику круглую сумму на проживание, пропитание и
прочие расходы. Дядюшка Амьен соглашения пока не нарушал, одна¬
ко старался, дабы визиты племянника в родовое гнездо были как мож¬
но более редкими и краткими.
И, само собой, мессир Амьен де Бланшфор совершенно не обра¬
довался, когда спозаранку под воротами замка объявился Рамон Де
Транкавель собственной персоной, за коим тащилась малая компа¬
ния весьма потрепанного и унылого вида. После долгого переруги*
вания со стражей на воротах и ожидания, занявшего почти час, У11'
равляющий замка соизволил подняться на стену и лично взглянуть
на незваных гостей. Приказа открыть ворота так и не последовало ^
и из первых слов господина Амьена стало ясно, почему. Хозяин
Фортэна уже знал о происшествии в Ренне — в общих чертах и без
красочных подробностей, но знал. Птицы, как известно, куда быст-
426

людей, а горы для них не помеха. За двое минувших суток из
Ренн-ле-Шато выпорхнуло немало крылатых гонцов, опо-
подданных Бертрана Транкавеля о том, что его наслед¬
ий нынче в немилости и опале.
^ Ничего я вам не дам, — без обиняков заявил с надежной высоты
д^дзратной башни мессир Амьен, человек средних лет, слывший уп-
^рц1М, как кабан, и преданным, словно гончий пес. Слово графа Редэ
J^yio для него законом, а Рамона он всегда недолюбливал, не считая
gyXHblM скрывать свою неприязнь. — Ни людей, ни припасов. Сту-
дзйте, ваша милость, туда, откуда взялись. Вам тут больше не рады.
Послушайте лучше доброго совета: возвращайтесь домой и повини¬
тесь перед отцом. Он разослал по графству бумагу, в коей говорится...
—	Открой ворота! — раненым волком взвыл Рамон. — Открой,
мерзавец! Я приказываю!..
—	Чихал я на ваши приказы, — с нескрываемым злорадством от¬
ветствовал комендант Фортэна. — Говорю же: вашим батюшкой веле¬
но прибежища вам не давать. А ежели станете упорствовать и наста¬
ивать, то, Богом клянусь, повяжу вашу шайку и отвезу в Ренн! Пусть
господин Бертран сами решают, как с вами быть!
В темных глазах Рамона появилось, подобно всплывающему из
глубин чудовищу, неуловимо-отсутствующее выражение, предвестник
надвигающейся грозы. Гиллем по опыту знал — еще мгновение-дру¬
гое, и вокруг Рамона начнут твориться странные вещи. Люди, доселе
упорствовавшие в своем мнении, станут послушно повторять слова
наследника Ренна. Свечи и факелы погаснут, как от сильного дунове¬
ния ветра. Похолодеет, сделается стылым и промозглым воздух. Ра¬
мон превратится из человека в нечто, распахнутую дверь, сквозь ко¬
торую в мир заглядывает ухмыляющееся безумие.
...И мессир Амьен, не желающий уступать в споре, шагнет между
зубцов крепостной стены — с рассеянной улыбкой, не понимая, что
творит...
—	Не надо. — Собравшись с духом, Гиллем осторожно потряс сю-
^рена за плечо. — Не надо, Рамон. Оставь его. Найдем помощь еще
^е-нибудь.
Несколько тягучих, звенящих от напряжения мгновений Гиллем
Бланшфор пребывал в твердой уверенности: вот и пришел конец
его бестолковой и грешной жизни. Но застывшее янтарной смолой
вР^Мя покатилось дальше, Рамон тряхнул головой, приходя в себя, и
рыкнул в сторону коричневых с желтыми прожилками стен
ф°Ртэна:
ДеШь...
Я тебе это припомню... Попросишь еще пощады, умолять 6у-
427

—	Будет, будет, а как же, — торопливо поддакнул Гиллем, озира
ясь и воочию выясняя неприглядное обстоятельство — они осталц
втроем. Под шумок двое былых преданных клевретов и единомьц^
ленников наследника Ренна предпочли исчезнуть, оставив на памя^
о себе удаляющийся цокот копыт по скользким камням. Монтер
д’А-Ниор, правда, пребывал на прежнем месте, продемонстриров^
стоявшему на стене мессиру Бланшфору пару непристойных жестов
—	Почему ты их не остановил? — накинулся на приятеля Рамон
—	А зачем? — вопросом на вопрос откликнулся Монтеро. — Они
всю дорогу шептались у меня за спиной, как бы половчее смыться
Если бы они остались, у нас только и забот было, что приглядывать за
ними. Так куда теперь подадимся, господин и повелитель?
—	Не знаю, — искренне признался наследник де Транкавелей. Мир
внезапно повернулся к нему совершенно незнакомой и непривычной
стороной, напрочь отказываясь потакать его желаниям и повиновать¬
ся его распоряжениям. Люди, коих он самоуверенно почитал предан¬
ными до гроба, один за другим покидали его. Ренн-ле-Шато закрыл
перед ним ворота, так же поступили в Фортэне, и, куда бы он ни на¬
правился, его ждет столь же ледяной прием.
—	Мэтр Бегемот, между прочим, сулил проводника, когда мы до¬
беремся до римской дороги, — отважился напомнить Гиллем. Отве¬
том стало желчное замечание:
—	И что же, ты предлагаешь втроем мчаться за нашими беглеца¬
ми, которые, если верить почтенному мэтру, нашли себе каких-то по¬
кровителей и обзавелись охраной?
—	Тогда одна дорога — в Ренн. — Даже в причудливом окружении
Рамона мессир А-Ниор выделялся странным характером: он с одина¬
ковым равнодушием воспринимал и творимые Рамоном бесчинства,
и мысль о том, что за них рано или поздно придется ответить, на том
свете или на этом. Монтеро был одним из немногих, принимавших
участие в ритуалах Санктуария, которые не вызывали у него ни вос¬
торга, ни отвращения. Его вело по жизни болезненное любопытство:
а что будет дальше? — Тебя папенька с братцем, может, и простят, а
нас вздернут — в назидание и заради поучительного примера. Спля¬
шем вдвоем, как в былые времена, верно, Красавчик?
—	Катись ты... — уныло отругнулся Гиллем. Дальнейшее стояние
под стеной становилось бессмысленным: мессир Амьен ушел, расхраб¬
рившаяся стража уже начала выкрикивать в адрес былого наследника
Ренна и провинции замысловатые оскорбления и предложения каса¬
тельно ожидающей его судьбы.
—	Едем к Виа Валерия, — внезапно решил Рамон, положив коней
перебранке спутников.
428

Прикинув время и возможности беглецов, Гиллем только развел
те наверняка уже успели одолеть не меньше трети дороги к
Заселю, и возможность догнать их представлялась весьма сомни-
^&ой. Однако усомниться, а тем более вступить в пререкания с Ра-
)0вОМ
— себе дороже.
* * *
Проводник дожидался в условленном месте.
Как и заверял мэтр Бегемот, пройти мимо него было невозмож-
н0 — заметив трех приближающихся всадников, он поднялся с обо¬
чины и лениво встал посередине дороги. При виде посланца мэтра Гил¬
лем в очередной раз подумал о спасении души, придя к безнадежному
выводу — слишком глубоко он увяз в болоте смертных грехов, чтобы
надеяться на прощение. Следовать за таким проводником — все рав¬
но что добровольно встать на дорогу в ад.
Посланец тем временем зевнул и нехотя подошел ближе, заставив
лошадей нервно запрядать ушами и попятиться. Лошадок можно было
понять: попробуй-ка сохранить твердость духа, когда на тебя насту¬
пает здоровенный зверь ростом не меньше испанского мула, порос¬
ший черной клочковатой шерстью и с вытянутой клыкастой мордой,
в точности рылом морского чудовища! Язык как-то не поворачивался
назвать эту тварь просто собакой. Ни один из его дальних и близких
родичей явно никогда в жизни не опускался до дружелюбного пома¬
хивания хвостом, приношения шлепанцев хозяина и дремоты у полы¬
хающего камина.
Черная псина окинула Рамона де Транкавеля оценивающим взгля¬
дом. Глазки у зверюги были маленькие, близко посаженные, с красно¬
ватым отливом. Чуть позже выяснилось, что пес носит ошейник —
широкую кожаную ленту с заклепками, на которой болтается крохот¬
ная подвеска, алый камешек в медной оправе.
— Ты... Тебя прислали за нами?.. — Голос Рамона неуловимо дрог¬
нул. Пес с достоинством наклонил косматую башку и, развернувшись,
потрусил по старой дороге. Отросшие кривые когти при ходьбе гром¬
ко скребли по песчанику.
При общей страховидности хвост у черной псины подкачал: все-
^“То жалкий обрубок не длиннее пальца, раскачивающийся в такт ша-
**** влево-вправо. Созерцание этого хвоста заставило Гиллема при¬
глушенно фыркнуть, и первоначальный испуг сменился натянутой
равадой. Подумаешь, здоровенная собака. Даже самый натасканный
Пес — не более чем умное животное. Поблизости наверняка дожида¬
ли его хозяин.
429

Бланшфор-младший только хотел поделиться своими сообра^
ниями, как Виа Валерия вильнула, скатившись с пригорка в неглуб^
кую, ставшую весьма людной ложбину
На первый взгляд, в разбитом у обочины лагере обосновалось не
меньше двух или трех десятков человек. Тлел костерок, неровными
рядами выстроились холщовые навесы, бродили оседланные лошади
Кто-то бездельно валялся в пожухлой траве, кто-то сидел у огня. Брен-
чал расстроенный рыль, и несколько луженых глоток старательно
выводили:
...А добыча измельчала, йо-хо-хо,
Все конина вместо сала, йо-хо-хо,
В кошельках металла мало, йо-хо-хо,
Не клиент, а скупердяй!
Это что же за работа? Йо-хо-хо...
Разбирает нас зевота — йо-хо-хо,
Даже грабить неохота — йо-хо-хо,
Хоть обычаи меняй...
—	Иисус Спаситель, ну и сброд! — громко возмутился Гиллем де
Бланшфор. — И вот это — обещанная помощь?! Да им же одна доро¬
га — до ближайшей виселицы!
По злокозненной прихоти судьбы его слова в точности совпали с
окончанием песни и прозвучали в абсолютной тишине. Два десятка
голов повернулись на голос, множество глаз внимательно и недобро
впились в пришельцев. Черная псина утробно гавкнула. Гиллем по¬
бледнел и попятился.
—	Вроде у этого красавчика что-то лишнее надо отрезать, — задум¬
чиво произнес один из сидевших у костра, долговязый детина с невыра¬
зительным лицом, поигрывая длинным охотничьим ножом. — Не пойму
только, что. Язык, что ли, ему подкоротить? Как думаете, братие?
—	Какой там язык? Совсем у тя глаз замылился, Шустрик, — хрип¬
лым басом сказал неопрятный толстяк, опирающийся на суковатую
дубину. — Это ж петушок, аль ты не видишь? Каплуна с него сделать
надобно...
Поляна взорвалась грубым хохотом, не сулившим, впрочем, ни¬
какого веселья Гиллему де Бланшфору — упомянутый красавчик за¬
трясся, как лист на ветру, и спешно спрятался за спину Рамона. Д°л'
говязый с ножом сделал шаг вперед, нехорошо улыбаясь.
—	Спокойно, ребятки, — прогудел еще один голос. — Великое дело»
петушок не в свой черед прокукарекал. Что ж нам, обижаться на глУ'
пую птицу? Ну-ка, вольный люд, дорогу атаману!
430

Помимо гортанного акцента простеца, урожденного в глухомани
вЯНции Лангедок, в этом голосе слышались отчетливые властные
«Ребятки» уважительно расступались перед его обладателем —
ддзкорослый, кривоногий, чудовищно плечистый человек, до самых
даз заросший дикой пегой бородищей, уверенно протопал через по-
и остановился в трех шагах от Рамона сотоварищи. Ни дать, ни
взЯТЬ — дверг Альбрих из «Песни о Нибелунгах».
—	Вы, значит, будете его милость Рамон де Транкавель, — без¬
ошибочно определил бородач, не удостоив двух прочих даже беглым
взглядом. Рамон кивнул, с трудом удержавшись от брезгливой гри¬
масы: от атамана ватажников так и шибало кошмарной смесью кис¬
лого пива, застарелой грязи, пота и еще какой-то трудноопредели¬
мой дряни. В руке бородач сжимал широкий топор с тронутым ржав¬
чиной лезвием. — Ага. Ну так старый ко... в смысле, благородный
мессир Бегемот, он так и упреждал: пожалуют, мол, трое. Двоих, го¬
ворит, коли будет надо, хоть поджарь да съешь, невелика потеря.
А один, говорит, его сразу отличишь, не ошибешься, — вот его, мол,
слушайся в точности как меня. Нам что, дело служивое — раз его
милость прикажут, не хочешь, а сделаешь... Меня Ротаудом звать.
Ротауд Длиннобородый, стало быть, и надо всей этой вшивой ко¬
мандой я вроде как воевода. А может, ваша милость, слыхали преж¬
де про Ротауда Длиннобородого?
—	Нет, — процедил Рамон. На самом деле что-то такое он давным-
давно слышал... что-то не совсем хорошее... или совсем нехорошее...
но вспоминать сейчас не было ни времени, ни желания. — Сколько у
тебя людей?
—	Людей-то? — Ротауд странно ухмыльнулся. — Людей две дю¬
жины да еще трое. Все конные и оружные. А что за дело-то будет?
Убить, что ль, кого?
—	Убить, но сперва — догнать. Я ищу людей, проезжавших два или
три дня тому по этой дороге в направлении Марселя. Их, вероятно,
около десятка, с ними женщины, двое. Женщины нужны мне живьем,
0стальные должны умереть, — ледяным тоном произнес Транкавель. —
Задача ясна? Справишься?
Косматый Ротауд откровенно поскреб в затылке.
~~ Два-три дня тому... Давненько! Далеко уехали-то, поди... Ладно,
^^Рбера кого хошь вынюхает. Эй, Бербера! Кончай жрать, бесовское
отродье! Как, выследишь добычу его милости, подстилка для блох?
Пес по имени Бербера не торопясь вынул уродливую морду из
^й-то миски, мрачно глянул на Ротауда красными глазками и ко-
рыкнул, выражая свое сугубое презрение жалким людишкам,
Имевшим усомниться в его способностях.
431

—	Вынюхает, — веско заявил бородач. — Дак нам собираться?
—	Собирайтесь! — Утраченная было под стенами Фортэна само,
уверенность вернулась к Рамону. Им по-прежнему дорожили, оказц
вали ему ценные услуги и необходимую поддержку в трудный миг
Какая разница, откуда мэтр Бегемот взял эту разномастную свору если
они готовы служить ему, Рамону де Транкавель?
—	Хей, ублюдки! — жизнерадостно заблажил Ротауд, и, перевали¬
ваясь, устремился к навесам. — Хорош задницы греть! Дело не ждет!
Лагерь сворачивать, костры заливать, да по коням! Кто промешкает -
удавлю!..
—	И с кем мы только связались? — риторически вопросил Монте-
ро д’А-Ниор.
Пришедший в хаотическое на первый взгляд движение бивак таял,
стремительно превращаясь из оравы бесцельно прохлаждающихся
людей в готовый к дальней дороге отряд. Вскоре напоминанием о раз¬
битом тут лагере служили только черные дымящиеся кострища, пят¬
на примятой травы на месте свернутых палаток да кучки конского
навоза. Пестрая шумная кавалькада выкатилась на тракт и помчалась
вдоль моря, растянувшись вереницей, тревожа покой старой дороги
дробным перестуком лошадиных копыт.
Глава седьмая
ЧЕРНЫЕ НАЧИНАЮТ И...
16 октября
Бланка отсутствовала всего три дня, а ее старший брат с горечью
был вынужден признать: именно сейчас ему позарез не хватает обще¬
ства сестренки. Ум Бланки был тем алмазной твердости оселком, о
который он оттачивал лезвие своих замыслов. Она обладала умением
ловко обнаруживать прорехи в создаваемых им хитросплетениях ин¬
триг, щедро делилась с ним своим жизнелюбием и уверенностью в том,
что перед ними не устоит любая преграда — и вот теперь исчезла. Она
жива, здорова и вроде бы счастлива, но теперь ее очарование и ее улыб¬
ка принадлежат кому-то другому, а ему остались только воспомина¬
ния. Да еще совершенно неожиданный подарок, обнаруженный слу*
жанками в покоях молодой госпожи.
Зная, сколь искренне сестрица ненавидит обязательные для бла¬
городной девы занятия рукоделием, Тьерри немало удивился, когда
ему принесли тяжелый отрез темно-синего бархата мавританской ра'
боты. Бланка потратила сперва немало сбережений, а потом — нема'
432

00qe6t втайне от всех расшив кусок ткани россыпью аккуратных
пчелок и превратив его в знамя.
(;тяг давно угасшей династии Меровингов.
Почему ей взбрела в голову такая идея — сказать трудно. Как и
^^щинство Транкавелей, Бланка отличалась изрядной своенравно-
crb0f а любую тайну считала прямым вызовом своей персоне. Она
дзиеряяка подслушивала беседы отца и Рамона. Возможно, читала кое-
gaioie книги из секретной библиотеки Ренна. Конечно, вряд ли ей все
было полностью понятно, но и понятого оказалось достаточно, чтобы
вдохновить девицу Транкавель на создание вот такого шедевра. И ведь
дикому ни словом не обмолвилась, чертовка!.. Тьерри полюбовался
переливами матово-синей ткани и блеском золотых нитей, решив, что
пока повесит знамя у себя в комнатах. Укреплять его на стене Боль¬
шой залы, вынося тем самым на всеобщее обозрение, было бы преж¬
девременно. Может быть, через несколько дней...
Сейчас он был один — сидел в дальнем углу своих покоев в Север¬
ной башне, наслаждаясь краткими мгновениями тишины и спокой¬
ствия и размышляя о том, что всю его жизнь до сего момента можно
описать этими двумя словами. Тишина и спокойствие. Что думают
сторонние люди, когда речь заходит о нем, Тьерри де Транкавеле? Вряд
ли много они думают, эти ничего не подозревающие посторонние. Надо
же, средний сын Железного Бертрана — ни капельки не в отца, и в
кого только уродился? В Бешеном Семействе — то ли черная овца, то
ли белая ворона. Тихий книжник, себе на уме, малоразговорчив, даже,
может быть, изрядный тугодум с виду.
Ах, если бы они только знали! Если бы догадывались, что именно
он дергает невидимые нити, играя на чужих страстях и недостатках,
обращая любое случайно брошенное слово себе на пользу, стравливая
йраждующих и укрепляя возникающие привязанности. Даже отец не
подозревает, к скольким шагам в нужном направлении его исподволь
подтолкнул средний отпрыск, никогда не повышающий голоса и не
ВстУпающий в споры. Вовремя произнесенная фраза, кстати пущен-
иьяй слух, «случайно» подсказанная идея... правильно составленное
письмо, попавшее в нужные руки, и при необходимости — крупинка
^оброненная незаметным человеком в нужный бокал... Транкавель-
СТаРШий не слишком жаловал тонкое искусство плетения интриг, пред-
Иощггая прямолинейную властность, Рамон и вовсе брезговал «ви-
3антийщиной», Хайме не вникал по молодости лет. Один Тьерри кро¬
потливо и незаметно сплетал свою паутину, вечно оставаясь в тени.
Но тихая прежняя жизнь закончилась. При всей своей лживости
СлМкоречивый мэтр Бегемот был прав в одном: затянувшаяся игра
п°Дощла к финалу. Именно теперь он, Тьерри де Транкавель, средний
433

сын Железного Бертрана, милостью Божией наследник отцовс*
титула и (ах, как звучит!) короны Меровингов, должен показать все^
и врагам, и соратникам — кто здесь настоящий хозяин. Хватит оста
ваться в отдалении, хватит быть безмолвной тенью — пусть шелков^
перчатка уступит место латной рукавице.
Остается сделать шах и мат королю — что, даже при самом благо
приятном стечении обстоятельств, займет довольно протяженное вре¬
мя. Тьерри рассчитывал управиться к наступлению весны или лета
следующего года. Это — если ему удастся подчинить строптивых ба¬
ронов; если удастся собрать и удержать в повиновении окситанскую
армию; если по пути к столице эта армия не погрязнет в грабежах и
осенней распутице; если в рядах сторонников не отыщется Иуды, а в
день своего триумфа он сохранит достаточно бдительности, чтобы
вовремя увидеть припрятанный в рукаве былого верного союзника
кинжал... тогда, возможно, старательно вышитое Бланкой знамя и
впрямь станет священным стягом возрожденной династии древних
королей.
Совсем скоро, где-то спустя четверть часа, ему предстоит совер¬
шить первый ход новой партии. Двумя этажами ниже, в уединенном,
достаточно просторном помещении соберется около двух десятков че¬
ловек — облеченных немалой властью, тех, чье слово способно под¬
нять провинцию на мятеж. Официально они приглашены на поми¬
нальную трапезу по безвременно усопшему Хайме. Сегодня днем в
фамильном склепе Транкавелей прибавится еще один гроб и еще одна
погребальная доска — пока вырезанная из дерева, позже ее заменят на
мраморную.
От этой мысли Тьерри сморщился, как от внезапной зубной боли.
Признаться честно, затея с мнимой кончиной младшего брата с
самого начала была ошибкой, единственной крупной прорехой в без¬
укоризненно сплетенной паутине. Тьерри перехитрил сам себя. Про¬
блема заключалась в том, что младший де Транкавель по юношескому
легкомыслию и упрямству характера совершенно не понимал запу¬
танных игрищ старшего брата. Случайно вышло, что Хайме оказался
посвящен в кой-какие не вполне благовидные дела, относящиеся к
Плану — и настоятельно потребовал ответа у Тьерри. Тогда Тьерри
как-то выкрутился, смешав правду, полуправду и откровенный вымы¬
сел. Хайме поверил — это было хорошо; однако возомнил себя прича¬
стным к Большой Игре, и вот это было уже плохо. Тайны и секреты
держались в романтически настроенном юноше немногим лучше»
нежели вода в дырявом ведре. С этого момента, пока младший брат
оставался в замке, Тьерри ни на минуту не мог чувствовать себя в без'
опасности относительно своих планов.
434

цробще-то нужно было просто дать братцу возможность незамет-
^ать. Хайме тяготился разлукой со своей возлюбленной, ему не
jГдось на месте> юноша ждал только повода вскочить в седло. Отец,
vLijiio, был бы недоволен, устроил бы разнос, но уже назавтра мах-
мбы рукой — великое дело, младший сын за приключениями по-
Lnjeji... Однако Тьерри в те дни увлеченно искал новые способы упро-
связь с Ренном и убедиться в собственных возросших способно-
сг^ Способности эти и впрямь росли день ото дня, что несказанно
дедовало Тьерри — настолько, что на какое-то время он позабыл об
дсхорожности. Как подросток, впервые получив в подарок от отца
состоящий охотничий лук, целит во все, что попадется на глаза, так и
Тьерри пробовал свою Силу по поводу и без. И когда возникла насто¬
ятельная необходимость надолго отослать куда-нибудь восторженного
братца, мгновенно возникшая идея показалась среднему Транкавелю
блестящей.
Он приволок из подземелья замка Тень, двойника Хайме. Капля
крови, прядь волос, ношеная рубаха, ритуал не столь сложный, сколь
скучный... Подмена прошла великолепно. Никто, включая отца и Ра¬
мона, ничего не заподозрил, Хайме отправился в свое паломничество...
а Тьерри заработал непреходящую головную боль.
Вызванная из неведомой бездны Тень действительно была безу¬
коризненна в подражании оригиналу. Двойник не только вел себя со¬
вершенно как Хайме — он жил нормальной человеческой жизнью: сме¬
ялся в ответ на шутку, проголодавшись, садился за стол, волочился за
смазливыми служанками... порезав случайно палец, ругался, и то, что
текло из ранки, на вид было в точности похоже на человеческую кровь.
Однажды, наблюдая за подменышем, Тьерри невольно задался воп¬
росом: «Да полно, призрак ли это?» — и от этой мысли волосы у него
на затылке встали дыбом, ибо творить живое под силу лишь Всевыш-
немУ- «Но если созданный мной призрак таков, то какие же чудовищ¬
ные силы я неосторожно разбудил там, в подземельях Ренна?! И ка-
Члоплату эти силы стребуют с меня или с моего несчастного брата?!»
С этих пор Тьерри положил себе за правило как можно реже прибе-
** к новообретенным способностям.
Однако неприятности на этом не закончились. В своем удиви-
Тельном совершенстве Тень копировала не только внешнюю состав-
Ля*>Щую младшего Транкавеля — унаследовав от оригинала память,
^®°йник оказался столь же и даже более невоздержан на язык. Его
тРебовалось постоянно направлять и наставлять. Тьерри изо всех
^ старался удерживать Тень подальше от замка — на всех этих
затянувшихся охотах и долгих поездках в гости — находил
Личины, дабы поддельный Хайме поменьше общался с редкими го¬
435

стями, с отцом и старшим братом, но легче от этого не становил
Не раз и не два Тьерри горько пожалел, что вообще затеял ^
подменышем.
Наконец само время играло против замыслов Тьерри. Близил
срок окончания жизни Тени: призрак был не вечен, его существо^
ние ограничивалось 31 октября, Днем Всех Святых, Самайном ста
рой веры. Тьерри даже представить себе не мог, что тогда произойдет
То ли подменыш изойдет едким дымом на глазах десятка потрясен¬
ных свидетелей, то ли просто не обнаружится утром в своей постели
Так или иначе, внезапное исчезновение одного из сыновей Железно¬
го Бертрана обернется немалым скандалом, бесплодными разыскани¬
ями и прорвой всяческих кривотолков. И как назло, от настоящего
Хайме до сих пор не пришло ни единой весточки. Тьерри подозревал
что бестолковый младшенький, оказавшись поблизости от своей не¬
наглядной Беренгарии, тут же забыл про любые договоренности, а
значит, бесполезно дожидаться его к условленному сроку. Но что же
тогда делать?..
Ответ напрашивался сам собой. Не ждать в тревоге и волнениях
грядущего Самайна, но собственной рукой разрубить запутавшийся
узел. Пусть Тень в последний раз выйдет на подмостки, произнесет
необходимые слова — и вернется в Бездну, ее породившую. Исчезно¬
вение же обставим так, будто взбалмошный юнец наконец собрался с
духом и удрал из опостылевшего дома.
Вняв мысленным просьбам Тьерри, судьба подкинула ему заме¬
чательно подходящую ситуацию: Рамон притащил в замок похищен¬
ную в Тулузе девицу. К ней на выручку пожаловали ее спутники, са¬
моуверенно пытавшиеся выдать себя за посредников в Большой Игре.
Раскусив их незамысловатую хитрость, Тьерри в душе посмеялся - и
решил, что их появление прекрасно вписывается в его планы. Так же
как и объявившийся в Куизе подозрительный тип в компании с шай¬
кой отъявленных головорезов. Тип, как ни странно, при более под¬
робном рассмотрении оказался самым настоящим порученцем мадам
Элеоноры Аквитанской, хорошие отношения с которой были необхо¬
димы Лангедокскому Заговору как воздух для дыхания и вода JU&
утоления жажды.
Вьющиеся нити соединялись в хитроумный узор, видимый одно'
му лишь Тьерри. Призрак, конфиденты подлинные и мнимые, Рамон,
чьей душой в последнее время все более овладевала Тьма, архив анГ'
лийского канцлера, подозрительная и слишком много знающая девИ'
ца-торговка из Британии — здесь было где разгуляться изворотливо
му уму. Тьерри казалось, он предусмотрел все.
Кроме одной-единственной вещи.
436

Тень, которую он подослал к незваным гостям с загадочными ре-
которой перерезал горло на балконе донжона — Тень эта, вопре-
его расчетам, не развеялась туманом и не рассыпалась пра-
** Она грузно перевалилась через перила и упала во двор, расплес-
% п по старым камням лужу темной крови.
Ночь после кончины Призрака стала наихудшей в жизни Тьерри.
(Ж был уверен, что вот-вот сойдет с ума, не в силах понять, кто уехал
Р^еД за наваррской принцессой, а кто остался в Ренне. Неужели замок
решил
таким жутким образом проучить его за самоуверенность? Что,
g^ero кинжал пресек существование не призрачного наваждения, а
настоящего, подлинного Хайме? Что, если к подножию своего буду¬
щего трона он швырнул труп брата?
В попытке успокоиться Тьерри наскоро провел ритуал поиска —
и облегченно перевел дух: аквамариновая нить все так же убегала за
окоем Средиземного моря. Стало быть, он не ошибся, убил двойни¬
ка... Но вдруг насильственная кончина Тени пагубным образом ска¬
жется на судьбе прообраза?
И что будет, когда Хайме однажды вернется домой? Как он объяс¬
нит людям, присутствовавшим сегодня в замковой капелле на цере¬
монии отпевания и погребения де Транкавеля-младшего, свое чудес¬
ное воскрешение? Что скажет Бланка, уверенная, что потеряла люби¬
мого брата?
Что проку гадать о еще не свершившемся... Он ведь не Лоррейн,
чтобы прозревать будущее. Ясно одно: впредь нельзя повторять по¬
добных ошибок. У него перед глазами живой пример — Рамон, раз¬
давленный доставшимся ему могуществом и ставший легкой добы¬
чей Тьмы. Ему сейчас нужно думать о том, как выиграть первое из
предстоящих многочисленных сражений — не на поле боя, а под кры¬
шей собственного дома, с людьми, присягавшими на верность его отцу.
Рассылая гонцов с печальной вестью, Тьерри придерживался опреде¬
ленного выбора: звал тех, кто известен своей склонностью увиливать
в решающий момент. К чему приглашать Амьена Бланшфора, что дер-
*ит Фортэн, или д’А-Ниоров из Лавальде, коли они поднимутся по
первому слову Ренна? Для начала необходимо призвать к оружию
0ли*айшую округу, а там, подобно кругам по воде, слух разойдется
По всей провинции.
«Странная нынче ситуация, редко такая бывает, — в который раз
Р^Мышлял Тьерри. — Окситания фактически ничья. Про нас словно
п°забыли. Старый лис Раймунд Тулузский лет десять тому присяг-
ЧУл Анри Британцу, но с тех пор умерли и король Анри, и герцог
Новый правитель Тулузы отнюдь не торопится приискать
себе
высокого покровителя, мой папенька под шумок провозгласил
437

себя сюзереном Лангедока — и все молча согласились. Даже ф
которые спят и видят, как бы половчее прибрать провинцию к ру*^
Европейские короли покинули свои земли, стремясь обрести Иеру^
лим, и никому не приходит в голову, что затаившийся Лангедок ььщ
шивает собственные планы. Быстрота — вот что нас спасет. Чем ск<^
рее мы выступим, тем меньше шансов, что Филипп-Август узнает
нашей маленькой проказе. Пусть себе мирно плывет за компанию с
Ричардом в Палестину...»
Скрипнула дверь, пропуская вначале слугу с раскачивающей,
ся масляной лампой, а затем Бертрана де Транкавеля. За минув-
шие дни Железный Бертран изрядно сдал, превратившись из вель¬
можи с высокомерными замашками принца крови в усталого раз¬
дражительного старика. Тьерри его понимал. Всего за седмицу граф
Редэ лишился младшего отпрыска, увидел, как старший своими
руками разрушает возложенные на него надежды, и утратил дочь.
А в довершение — тщательно выстроенные планы и замыслы при¬
дется доверить другому человеку, пусть даже и собственному ре¬
бенку, но иному, не тому, кого ты с детства готовил к грядущей
миссии. Бертран де Транкавель осунулся, усох и видел мир в ис¬
ключительно черных тонах.
—	Собрались, — буркнул он с порога. — Сидят с постными физи¬
ономиями, и каждый ломает голову: как бы свалить все беды на сосе¬
да, самому оставшись в стороне? — Он тяжело прошелся по комнате
и непривычно искательным тоном предложил: — Хочешь, я с ними
потолкую? Меня они давно знают, а к тебе могут и не прислушаться...
—	Вот именно, — кивнул Тьерри. — Им в первую очередь будет
полезно уразуметь, кто теперь хозяин.
—	Только имей в виду, не сможешь их убедить — и дело провале¬
но. — На миг воскрес прежний Транкавель-старший, не имевший при¬
вычки смягчать удары. — Они побегут, увлекая за собой прочих не¬
стойких, а ты останешься посреди глубокой навозной лужи.
—	Утешает, что буду плескаться не в одиночестве, — уныло съяз¬
вил в ответ Тьерри. — Нет, я должен поговорить с ними сам. Негоже
правителю перекладывать свои обязанности на подданных.
—	Ты еще не правитель, — желчно напомнил Бертран де Транка¬
вель. — Ты вообще покуда никто, и без меня, без моих знаний...
Он вовремя осекся. Средний отпрыск смотрел на него холодным,
тяжелым взглядом, словно прикидывал, каким способом проще изба¬
виться от досадной помехи в лице старого самоуверенного болтуна*
Бертрану показалось, будто он уже не раз наталкивался на подобный
взгляд — именно его отражало тусклое начищенное серебро зерка-Л»
когда владетель Редэ заглядывал в их фальшивые глубины.
438

* * *
jpg десятка толстых свечей белого воска никак не могли разогнать
мявшийся в просторной зале полумрак. Полосы света выхватыва-
С*0зхемноты то кусок гобелена, то мерцание золотого шитья на одеж-
** ю короткий блеск драгоценного камня. Лица собравшихся пред-
^зли смутными белыми пятнами, или, наоборот, преувеличенно
четкими рельефами, сотканными из тени и света. Тьерри знал их
— их имена, их запутанные родственные связи, а в последнее
время неплохо изучил их сильные и слабые стороны, грешки и про-
сТущси. Один увяз в долгах, у другого нелады с соседями из-за земель¬
ных наделов, третий увел чужую невесту, четвертый уже который год
судится с тулузскими графами, предки пятого и шестого столетие
назад повздорили друг с другом, а потомки вынуждены длить это про¬
тивостояние... Кто-то из них был намного старше Тьерри, кто-то — мо¬
ложе. И добрая половина присутствующих относилась к среднему
сыну семейства Транкавель как к безобидному и безвредному суще¬
ству, рано увядшей ветви могучего древа, не способной дать достой¬
ных побегов.
Едва заняв место во главе длинного стола, Тьерри заметил удив¬
ленно-раздраженные взгляды и уловил озадаченное перешептывание.
У благородных господ имелись веские причины возмущаться и недо¬
умевать: признанный вожак, Бертран де Транкавель, держится в сто¬
роне, доверив возглавлять собрание своему малозаметному отпрыс¬
ку! Куда подевался старший сын его светлости, Рамон? Почему в Рен¬
не полно монахов, когда их тут отродясь не жаловали? Нашли в конце
концов убийцу Хайме или нет?
Однако вслух ни один подобный вопрос не прозвучал: церемонии
и традиции превыше людского любопытства. Вначале должны быть
высказаны предписанные для подобных случаев слова соболезнова-
иия и выражена глубокая скорбь по поводу обрушившегося на семей-
СТВо Транкавель несчастья. И лишь затем можно перейти к истинной
Дичине, собравшей всех этих людей в одном из залов Ренн-ле-Шато.
С каждым из присутствующих в свое время не раз беседовали,
гДе обиняками, а где открыто посвящая в Замысел. Давались обеща-
НИя> заключались и распадались шаткие союзы. Строились планы и
делились высокие должности при будущем королевском дворе. Од-
***<> в глубине души всякий из заговорщиков лелеял надежду, что
Мечты останутся мечтами, а день перемен никогда не наступит. Тран-
1Савель замышляют возродить былую славу своего рода? Пусть раз-
^каются. Лишь бы не втягивали нас в свои игры, позволили вести
Ч^Ивычную жизнь — день за днем, год за годом...
439

— Не такой мне мыслилась эта встреча, — без лишних предИсл^
вий начал Железный Бертран. — Но обстоятельства порой оказывав
ся сильнее нас, и мы вынуждены покоряться им. Им — и более нико^
Сегодня мы утратили не одного, но двоих. Младший отпрыск наиэд
семьи погиб, старший... старшему отныне нет места среди нас. Любой
встретивший его, может покончить с ним, как с бешеным псом, разно,
сящим заразу.
Ветер с силой ударил в стены замка, заскрипел флюгерами, заста¬
вил мелко дребезжать толстые мутные стекла в свинцовых перепле.
тах. Повисшая в комнате тишина доказывала, что графу де Транка-
вель удалось полностью завладеть вниманием собравшихся. Старый
хозяин Редэ поначалу упрямо отказывался прилюдно заговаривать о
своем старшем сыне, но Тьерри убедил отца в том, что попытки скрыть
тайну не приведут ни к чему хорошему. Лучше сразу назвать вещи
своими именами, доказывая, что дому Транкавель нечего бояться. Он
устоит и не в таких передрягах.
Весть об изгнании Рамона из Ренн-ле-Шато и пределов графства
и намерении Бертрана лишить старшего отпрыска всех званий и при¬
вилегий не произвела столь удручающего впечатления, к которому
приготовился Тьерри. Напротив, благородное собрание облегченно
вздохнуло, а кто-то вполголоса, но довольно четко проворчал: «Давно
пора...» В последние годы Рамон перестал пользоваться прежней
любовью и восхищением соседей. Кто нюхом подозревал неладное, кто
просто чувствовал себя не лучшим образом, принимая в своем доме
наследника Железного Бертрана, кому-то Рамон успел насолить - не
по злобе, .ради развлечения. И потому никто не торопился выяснять
причину внезапной немилости старого графа к своему некогда люби¬
мому первенцу.
— Как владетель титула и сюзерен нашего края я передаю право
наследования моему... — Бертран все-таки запнулся, пускай и на крат¬
кое мгновение, — моему следующему по старшинству сыну, Тьерри-
Соответствующие публичные церемонии будут проведены позднее,
ныне же я извещаю вас о своем решении...
Со стороны, где расположилась буйная троица Плантаров — Д*'
дюшка и двое племянничков, державшие крепости Лавалане и Пюи-
верт, — долетел простецкий присвист. Анри, старший представитель
семейства Плантар, никогда не отличался благопристойным поведи
нием, с юных лет став известным под заглазным прозвищем Большо¬
го Борова, — и всегда охотно подтверждал сложившуюся дурную Р^
путацию.
Тьерри украдкой перевел дух. Известие о смене наследника РеН
на благополучно проглочено и теперь неспешно переваривается в У*13*
440

^дрских вассалов. Настала пора действовать — покуда они не опо-
не сбились в стаю и не начали огрызаться.
Время пришло, — очень спокойно произнес Транкавель-сред-
* — Время восстановления попранной справедливости, которого
ядали и к которому готовились. Довольно пустых разговоров и
^плодных мечтаний. Наши потомки не простят нам, если мы не
^еем воспользоваться этим благоприятнейшим из случаев. Путь сво-
5оден. Союзники во Франции и Аквитании окажут нам необходимую
поддержку. Остается только сделать первый шаг — шаг нашего вой-
сказа пределы провинции. Я даю вам неделю — начиная с завтрашне-
Я)дня — для того, чтобы собрать свои копья. В начале ноября мы вы¬
ступаем. Семья Транкавель поднимает свой голос — и долг обязывает
вас следовать за господином.
—	За господином, но отнюдь не за тобой. — Скрипучие интонации
могли принадлежать лишь одному человеку... и Тьерри знал, этот че¬
ловек не преминет возразить. Таков уж он был, ровесник Железного
Бертрана, правитель четырех ластурских замков, Роже де Кабар, один
из немногих людей в провинции, способных возразить графу Редэ. —
Наш господин пока хранит молчание.
—	Которое, как известно, знак согласия, — осмелились возразить
с другой стороны стола.
На эту компанию Тьерри возлагал большие надежды. Азартные
молодые хозяева соседствующих владений, Мирпуа, Перея и Рокфик-
сада. Транкавелю-среднему пришлось затратить немало усилий, что¬
бы найти с ними общий язык и исподволь воспитать из юнцов пре¬
данных сторонников. Сегодня он доподлинно узнает, чего стоили их
обещания поддерживать его...
—	Мы придем. — Молодежь оказалась стойкой в своем выборе.
Или им кружило головы воображение, рисовавшее красочные карти¬
ны великого похода на Север. Поход будет описан во всех летописях,
они прославятся, их имена переживут столетия! А уцелевших в конце
похода ждут почести, возвышение, близость к новому королевскому
Двору!
«Гончие, — с добродушной ухмылкой думал о восторженной мо¬
лодежи Тьерри. — Мои гончие, которым только укажи зверя — и они
Рьяно кинутся его преследовать. Пусть не слишком умные, зато вер¬
ные».
~~ Придут они! — пошептавшись с младшими родичами, взревел
1,3 своего угла Большой Боров. — С развернутыми знаменами и бое-
ВыМи трубами! С шумом да треском прогуляются до стен первой же
крепости, где схлопочут стрелу в лоб! Мессир Бертран, неужто этот
л°косос... извиняюсь нижайше, ваш драгоценный сынок... неужто
441

он говорит правду? Вы действительно намерены сделать это, подл
Юг против Севера? Не спорю, нет ничего лучше доброй драки-Г^
вдруг, когда мы вернемся, в моих замках будут вовсю хозяйнича*°
тулузцы? Вы ж эту лисью породу знаете! Коли хозяев нету д0МаТь
украдут все, а напоследок нагадят в колодец и стены разрушат!
—	Мы столь давно твердим об этом походе, что разуверились
возможности когда-либо его начать, — поддержал Борова хозяин зам^
Пейрепертюз де Фенуйед, выходец из испанских мавров, известный
своим многочисленным потомством и на редкость вспыльчивым ха-
рактером. Выступление было тем более неожиданным, если учесть,
что семейства Плантаров и Фенуйедов уже который год грызлись за
право владеть городом Дюилак и изрядно недолюбливали друг дру.
га. — Он совершенно не ко времени! Но, даже если мы соберем ар¬
мию, разве наших восьми или десяти тысяч достанет, чтобы взять
крепость Иль-де-Франс и захватить Париж? И не придется ли нам
потом прятаться в неприступном Монсегюре, под стенами которого
будет стоять стотысячное войско Капетингов?
—	У кого недостанет сил, у нас? — искренне возмутились пред¬
ставители Мирпуа. — Да мы будем отмечать Рождество в Париже, а
вы, если боитесь, не высовывайтесь за порог!
—	Кто боится? Я боюсь?
—	Тихо! — Молчавший доселе Бертран чуть повысил голос, в за¬
родыше гася возможную ссору. Вспыхнувший гомон затих, цвет Ок-
ситании во все глаза уставился на своего многолетнего правителя -
сегодня решившего добровольно передать власть в новые руки. -
Тьерри говорит истинную правду, и я одобряю все, им сказанное. Уси¬
лиями наших сторонников сделано все, чтобы облегчить вам путь...
—	Ага, а прослышавший о такой выходке Филипп мигом забудет
об освобождении Иерусалима и помчится обратно — вразумлять за¬
блудших, — влез с дерзким, но совершенно истинным замечанием
младший из племянников Плантара. — Хороши мы тогда будем!
—	Не помчится, — невозмутимо заявил Тьерри, хотя на сей раз
совершенно не ощущал уверенности в своих словах. Тут он мог пола¬
гаться только на уверения отца, а Железный Бертран сказал, как от¬
резал: «Филипп, равно как и Ричард Английский, не вернется в Евро'
пу. И будь добр, не задавай вопросов, кто и как об этом позаботиГ'
ся». — Покойнику затруднительно куда-либо мчаться.
—	Ах, вот оно что... — Высокое собрание приглушенно загуД^0,
оценивая изменившиеся шансы и прикидывая возможности.
Такое
положение дел пришлось им по душе гораздо больше прежнего, и У
ратовавших за скорое выступление молодых забияк появились новь#
союзники.
442

^ Добавлю также, — голосом Бертрана де Транкавель можно было
jMtb гвозди в камень, — что Раймон Тулузский, происков коего тут
*^^отся, присоединится к нашему походу Для вящего спокойствия
°^0сгъю собранного войска останусь здесь, в Ренн-ле-Шато, надзи-
^(за провинцией...
” возникла пауза, нарушенная искренне изумленным вопросом
К0р6ы де Ронтара, хозяина обширного края Орнолак:
Кто же тогда станет во главе армии? Мессир Тьерри, что ли?..
—	Мы за этим заморышем не пойдем! — в один голос заявили
цлдаары, заставив боязливо заколебаться пламя свечей. Транкавель-
средвяи слегка поморщился — высказывания семейства Плантар ни¬
когда не отличались вежливостью.
—	Мне кажется, среди нас отыщутся более достойные люди, чей
многолетний ратный опыт говорит сам за себя! — незамедлительно
высказался обширный клан Фенуйедов. — Разве можно доверять вой¬
ско сущему юнцу, который только и делает, что чахнет в библиотеках!
Кто-нибудь может вспомнить, когда мессира Тьерри последний раз
видели на турнире? Одержал ли он там хоть одну победу? Человек, в
жизни не преломивший ни одного копья, намерен возглавлять воин¬
ство, что за нелепица! Пусть уж сидит в обозе и набирается опыта!
Подобный поворот событий не стал для Тьерри откровением. Рано
или поздно должна была зайти речь о предводителе будущего воин¬
ства. Половина собравшихся видела на этом месте исключительно соб¬
ственную персону, а другая половина была с ними категорически не
согласна.
Что и подтвердилось мгновение спустя всплеском бурных выкри¬
ков:
—	С какой это стати Фенуйеды вперед лезут? Сколько лет сидели
тише воды, ниже травы, а тут на тебе — оживились, железом забряцали!
—	Когда мы тягались с покойным Раймундом Тулузским, где они
были? Верно, всем семейством отсиживались за высокими стенами!
—	И когда лет десять тому явились мавры за добычей, ваша ми¬
лость не спешила явиться на поле боя!
—	Только когда трофеи начали делить, тогда он резвее лани при-
скакал!
До Фенуйед побагровел, набирая воздуху для достойного отпора
Советникам. Однако ему пришлось проглотить все приготовленные
Сова — почуяв, что старшее поколение уже не столь уверено в своих
Силах, осмелевшая молодежь в полный голос завопила:
~~ Не желаем Мавра! И Боров пусть тоже хрюкает в своем хлеву!
-Да я вас всех... — Старший Плантар с устрашающим рыком по-
Лез ^-за стола, едва удерживаемый вцепившимися в него младшими
443

родственниками и соседями по столу. — На клочки размотаю, за н
подвешу! Щенки!..	^
Бертран де Транкавель, молча наблюдая за этаким курятник
медленно стервенел. Тьерри видел, как пальцы старого графа все си^
нее стискивают резные подлокотники кресла. Он прямо-таки
чески ощущал раздражение и злость, переполняющие Железного Бе
трана. Однако, когда после оскорбительного заявления Фенуйед0в
владетель замка Ренн зарычал и начал подниматься на ноги, Тьеррн
осторожно придержал его за рукав.
— Нет, — сказал он вполголоса. В наполняющих зал воплях его
слова услышал лишь тот, кому они предназначались — и ответил взгля¬
дом, в коем поровну смешались недоумение и ярость. — Нет. Я все
улажу сам. Не ты ли говорил недавно, что грош цена тому королю
который не сумеет сдержать в узде своих подданных?
Как известно, среди шумной толпы ораторов есть два способа при¬
влечь к себе внимание: кричать громче всех... или молчать. Железный
Бертран всегда прибегал к первому, порой дополняя его могуществом
Силы, истекающей из камней Ренна, и вскорости обычно добивался
своего.
Его молчаливый и замкнутый отпрыск предпочел иной путь. Тьер¬
ри просто поднялся со своего кресла и молча стоял во главе длинного
стола, неторопливо обводя взглядом расшумевшихся вассалов — и кри¬
куны один за другим смолкали, тушевались, опускали глаза долу. По¬
следним успокоился Плантар Большой Боров. После того как, раздра¬
женно отдуваясь и утирая лицо, замолк и он, под сводами зала повисла
тишина.
Тьерри подождал еще немного и заговорил — по-прежнему негром¬
ко, размеренно, заставляя сидящих в дальнем конце стола напрягать
слух.
—	Прежде всего я хочу заверить всех вас, что каждый из собрав¬
шихся — каждый, слышите? — получит за преданность свою и за тру*
ды все, что ему причитается по праву. В том даю вам слово чести. И даю
также слово дворянина, что те, кто требует своего громче прочих,
получат свою награду первыми.
В интонации последних его слов таилось что-то столь зловещ#»
отчего даже самые заядлые скандалисты разумно предпочли смол*
чать. Теперь все без исключения взгляды были устремлены на Тьер'
ри, хотя и не во всех читалась покорность. Транкавель-средний зато*
ворил снова:
—	Сердце моего отца при виде вашей свары преисполняется гне'
вом, мое же — полно печали. Мы собрались здесь, дабы решить суДь'
бу королевства — а вы грызетесь из-за старых обид, или клочка зеМ
444

^дЯ права охотиться на оленей в лесах южнее Минерва. Мы наме-
'^аемся перевернуть мир, свергнуть узурпаторов и вернуть трон
^Т.*»гми тому, кто должен занимать его по праву божественной кро-
^ потомку династии Меровингов, Длинноволосых Королей. Если
** сообща свершим задуманное, каждый из тех, кто стоял у истоков,
>**Йдет в число знатнейших вельмож королевства — великой Фрай¬
да от Пиренеев до Рейна и от Ла-Манша до Средиземного моря!..
д вы готовы перервать друг другу глотки из-за спорного места за сто¬
лом! Неужели ни один из вас не видит дальше своего носа? Неужели
0ь1 настолько глупы, что готовы променять сундук с золотом завтра
на медный пенс прямо сейчас? А может быть, когда пришла наконец
пора от слов перейти к делу, вы решили, что задача вам не по силам?
Ему — или мне?
Тьерри сделал паузу, вновь пройдясь взглядом по лицам баронов.
Насей раз ему пришлось использовать Дар — совсем немного, самую
малость, зато у кой-кого из особо ретивых спорщиков, явно собирав¬
шихся возразить, язык примерз к небу. Тьерри столь же невозмутимо
продолжал:
—	Мой отец собрал вас не для того, чтобы испросить вашего сове¬
та - выступать на Париж или нет. Этот вопрос давно решен, и любое
сомнение приравнивается к предательству. У тех, кто верен своему
сюзерену, все должно быть готово к выступлению. Мы должны обсу¬
дить лишь непосредственные подробности нашего плана. Количество
клинков и копий, место и время сбора войска, заготовку фуража и
кратчайший путь к столице Франции — вот что надлежит обсуждать
сегодня, а не древность рода или воинскую доблесть предков.
Снова пауза. Большой Боров скептически сморщился, зато Роже
Ластур чуть заметно кивнул. Для скупого на проявления чувств хозя¬
ина Ластурских владений это было равносильно громогласному одо¬
брению.
—	И последнее, — сказал Тьерри.
Сохранять внешнюю невозмутимость стало чертовски тяжело, но
0Н справился и на сей раз.
—	Вы были готовы подчиниться Рамону, ибо боялись его. Вы со¬
глашались признать его подлинным королем, ощущая в нем Силу. Но
^годня эта Сила поглотила разум моего брата, и я по старшинству
Зан*л его место. В моих жилах, как и в его, течет кровь Меровингов,
и**°й отец перед всеми вами отрекся от Рамона, признав меня наслед¬
ном. Однако Рамон намеревался повелевать вами, как пастух ста-
держа вас в узде корыстью и страхом. Я же пытаюсь говорить с
Ни — ибо повелевающий стадом не более чем пастух, а подлинный
КоРоль правит сильными мира сего. Я уважаю вашу силу и ваше
445

достоинство, я хочу видеть в вас не запуганных рабов, а верных соп^
ников и преданных вассалов, ибо вы — те, кому суждено окружать тт!!'
новой династии французских королей.	^
Но есть среди вас такие, которые уважение считают робостью
слова — слабостью. Я вижу их лица — на них презрение. Я сльццу
голоса — они называют меня мальчишкой, и молокососом, и кни*
ным червем. Я читаю их мысли, и эти мысли черны. Они говору
«К черту прямого наследника! Миновала почти тысяча лет, от изна-
чальной великой крови давно не осталось ни капли! Мой род не менее
древен, мое войско ничуть не слабее! Так почему бы мне самому не
занять престол Франции?!»
Мертвая тишина. Напряженные лица. Тьерри глубоко вздохнули
опустил голову, как бы в знак глубокой скорби.
—	Что ж, я вынужден согласиться — в подобных речениях есть доля
истины. Если даже мои вассалы, моя надежда и опора, не доверяют
мне — я готов отказаться от претензий на трон. Пускай те, кто считает
себя более достойным претендентом, встанут и предъявят свои права
на корону, доказав свое родство с древней династией.
Спиной он ощущал яростный, потрясенный, бессильный взгляд
Железного Бертрана, почти въяве слышал его полный боли и недо¬
умения голос: «Что ты делаешь?! Во имя всех богов, древних и новых,
неразумный мальчишка, что ты творишь?\» Ничего, отец, подумал
он. Подожди немного. Твой тишайший средний сын очень скоро уди¬
вит тебя.
Еще несколько ударов сердца благородное собрание изумленно
молчало, затем загомонило разом. Тьерри стоял не шевелясь, по-преж¬
нему опустив голову. В общем шуме кабаньим рыком прорезался гру¬
бый бас Плантара Большого Борова:
—	Какого дьявола? Вот этот неженка и показал свою гнилую из¬
нанку! Хорошо хоть, на это достало смелости!
Анри Плантар башней воздвигся в середине стола, уперся в сто¬
лешницу мощными кулаками:
—	Вот вам готовый король Франции — я-то уж точно не подведу*
И в битве не струшу, и вас не забуду! Кто со мной?
—	Досточтимый Анри берется вывести свой род прямиком от
Хлодвига и Дагоберта? — насмешливо проскрипел Роже Ластур. Его
поддержали — те, кто помоложе, и те, что поумней. Довольно много
голосов. Тьерри из-под полуприкрытых век бросил на протестуют^
быстрый, как молния взгляд. Он запоминал каждого.
—	Да хоть от римских императоров! — громыхнул Большой
ров. — Ба! Что за беда! Дам своим книгочеям выбирать — сдохнуть на
дыбе или купаться в золоте, — ручаюсь, они мигом сыщут на наше*1
446

[овном древе золотую веточку! Да и что тут искать, трясти зап¬
иши книгами! Я знаю отлично, и вы все знаете — когда принц
вернулся в наши края, он принял титулы родичеи своей ма-
Гизеллы, а прозвище ему было Плантард, «Новая ветвь»! Моя
ведет свой род от него, не то, что Редэзские выскочки!..
Новый шквал выкриков. Еще двое вскочили, дабы во всеуслыша¬
ние назвать себя возможными хозяевами французского трона — бле¬
ющий красавчик Амори из Рокфиксада и родовитый, но недалекий
Корба де Ронтар. Последний, что занятно, действительно состоял в
родстве с меровейской династией — правда, весьма и весьма отдален¬
ном. На Амори с удивлением и опаской смотрел его младший брат,
Адемар, сидевший тут же и слывший, в отличие от Амори, толковым
и несуетным человеком с недюжинными задатками управленца. Де
фенуйеды сцепились в ожесточенном споре, наверняка намереваясь
увеличить число претендентов до четырех. Однако глава клана, по¬
размыслив, коротким взмахом руки положил конец препиратель¬
ствам — и испанский кагал неохотно затих. Пример оказался зарази¬
тельным: еще два или три человека, в запальчивости собиравшихся
вступить в бой за призрачную корону, справились с первоначальным
порывом, вняв доводам рассудка.
Железный Бертран сидел на своем троне-кресле очень прямо, ка¬
менной неподвижностью и цветом лица похожий на мраморное изва¬
яние — лишь на скулах ярко алели пятна стыда. Такого позора семья
Транкавелей еще не испытывала. «Только молчи, отец. Потерпи еще
чуть-чуть. Ну что, нет больше шакалов, желающих корону Меровин-
гов? Тогда...»
Тьерри медленно поднял голову, и сидящий рядом Пьер де Мон-
пуа с трудом подавил инстинктивное желание шарахнуться прочь.
Зрачки Тьерри де Транкавеля заполняла бездонная тьма, в которой
плясали далекие багровые искры. Он заговорил, и его голос громом
прокатился по залу:
— Это все, кто желает примерить мою корону?
Он вскинул руку.
У Плантара Большого Борова из середины лба вдруг вырос тол-
ст*й арбалетный болт. С грохотом, от которого вздрогнули стены,
0гРомная туша незадачливого соискателя короны опрокинулась на-
^ничь. Пожилой Корба де Ронтар в падении произвел гораздо мень-
Шума, а Амори из Рокфиксада медленно оседал, из последних сил
депляясь за край стола — стрелок чуть-чуть промахнулся, болт вошел
^°ри в кадык. Кто-то вскрикнул, кто-то вскочил, панически шаря
Лазами по темным отдушинам под потолком и по привычке хватаясь
^ бесполезное оружие. Тьерри мог поклясться, что на миг его отец
447

поддался всеобщей панике — Бертран не знал о подготовленной
вушке, о затаившихся стрелках, ожидавших знака.	л°*
—	Я передумал, — сказал Транкавель-средний, и теперь в его го
се отчетливо звучала сталь. Каждое слово падало, как кузнечный мо^
на наковальню. — Я посмотрел на этих людей, дерзнувших назвать cJl
наследниками священной короны Меровингов, и душа моя преиспо^
нилась омерзения. Ибо не может править Францией мерзавец, 3аПят
навший себя изменой своему сюзерену — а то, что они только что со.
вершили, называется именно так. Но я сдержал слово — требующ^
более прочих да получит первым то, что заслужил. И я был милосер.
ден, ибо в моей воле было предать их смерти куда более жестокой.
Теперь я спрашиваю остальных: есть ли среди вас такие, кто по-пред.
нему считает меня слабым, или мягкотелым, или недостаточно опыт-
ным? Если нет, то запомните навсегда: я, Тьерри де Транкавель, по
праву наследую трон Меровингов и никому не собираюсь его усту.
пать. Те же, кто поможет мне отвоевать его у узурпатора, те, кто будет
верен данной клятве и пойдет со мною до конца, на победу или на
смерть, — тем полной мерой воздастся по делам их, и не будет никого,
кто превзойдет их в славе и доблести.
Он умолк в ожидании. Вельможи сидели, приходя в себя и нере¬
шительно переглядываясь, и тут с дальнего конца стола послышался
скрипучий смех. Роже Ластурский, все еще усмехаясь, выбирался из-
за стола.
—	Мальчик далеко пойдет. — Он опустился перед Тьерри на пра¬
вое колено, склоняя седую голову в знак покорности. — И я пойду за
вами... мой король.
Роже де Кабар был первым. За ним последовали остальные. Один
за другим лангедокские вельможи опускались на колени, вкладывая
свои руки в руки молодого господина, подтверждая вассальную клят¬
ву — оммаж, признавая безусловную власть сюзерена. Истинного ко¬
роля великой Франции. Короля, ведущего родословие от... от...
Страшно подумать, от кого.
Бертран де Транкавель, позабыв встать, глядел на сына так, слов¬
но увидел его впервые.
Глава восьмая
ПО БОЛОТАМ И ТРЯСИНАМ...
16—17 октября, в течение дня
Завершался третий день путешествия по старой римской дороге "
против ожиданий, до неприличия благополучного и спокойного.
448

даже начал ощущать себя на редкость важной персоной, стран-
■^шей под бдительной охраной и могущей не опасаться дорож-
^^еурядиц. Никаких признаков погони не замечалось, зато в кро-
—'^режной деревушке под названием Ле-Кана обнаружились
*01 преследуемых. Джейль и его отряд миновали поселок ровно
литому, оставив на память о себе трех брошенных лошадей, стра¬
стях жестокими коликами. Как уверяли поселяне, стоило пришле-
01 уехать, животные немедля пришли в себя, взбодрились и обрели
0О0ЫХ хозяев в лице местных жителей.
Франческо попытался узнать, имеются ли дальше по дороге еще
ткие-нибудь поселения, но полученные ответы звучали однообразно —
кроме городка Монпелье и гавани в Сете до самой Роны никто не жи¬
вет. Но в маленькой, открытой всем ветрам гавани редко кто решается
зимовать — налетит шквал, и поминай, как назывался твой корабль. На¬
дежда подрядить там какую посудину до Сицилии невелика, так что
дать вам прямиком до Роны и стоящего на ней Арля. Да, и непременно
пошарьте у пределов Камарга, может, наткнетесь на какого охотника,
чтобы провел вас до Реки. Сами не суйтесь — опасно. От дороги там
давно остались одни воспоминания да порушенная насыпь.
—	Что такое Камарг? — заинтересовался звучным названием сэр
Гисборн. — Какой-то большой здешний лес?
Ответил Лоррейн, похоже, изучивший здешние края вдоль и по¬
перек:
—	Не лес. Камарг — земля болот. При впадении в море Рона рас¬
падается на великое множество рукавов. Там все поросло камышом и
дикими травами, это раздолье для четвероногой и пернатой животно¬
сти, однако люди в Камарге селиться не решаются. Слишком уж мно¬
го там происходит... всякого. — Он коротко улыбнулся каким-то сво¬
им мыслям. — Кое-кто говорит, будто там обосновалась вся нежить и
небыль, вытесненная людьми. Другие уверяют — это просто огром¬
ные заболоченные земли, раскинувшиеся на много лиг. Там легко за¬
блудиться и пропасть, легко увидеть нечто несуществующее...
—	И мы пойдем через эти болота? — влез прислушивавшийся к
Разговору Реми д’Алье.
Почему бы и нет? — дернул плечом Лоррейн. — Нам даже про-
^ДНик не понадобится — я бывал там и знаю надежные тропы. Через
День-другой выберемся к берегам Роны. Около Арля есть большая
Переправа с паромами, а за Рекой дороги не в пример лучше камарг-
с*их тропинок.
На том пересуды о таинственном Камарге завершились. Мессир
аоортеза и его братья по Ордену не высказывали никакого беспо¬
койства по поводу дальнейшего пути, и их подопечным оставалось
15* 3343
449

только положиться на своих покровителей. Задерживаться в Ле-Ка
братья Тампля не пожелали, и отряд продолжал путь до наступлен *
сумерек, разбив лагерь на макушке пологого холма, заросшего
стящим пожухлым ковылем. Как обычно, развели два костерка: хра
мовники упрямо держались особняком, всем видом показывая — X0Tjj
мы вас охраняем, но более иметь с вами ничего общего не желаем. По.
допечным даже не доверили стоять в дозорах по ночам, вежливо, Но
непреклонно попросив не вмешиваться.
— Говоря по простому, не путайтесь под ногами, — желчно выска-
зался Дугал, тут же указав на светлую сторону: — Вот и замечательно
пусть маются ночь напролет. А мы спать будем.
Но нынешним вечером шотландец почему-то не спешил последо¬
вать собственному решению. Все разошлись, а он и Гай еще долго
сидели у огня, прикидывая, удастся ли им в назначенный срок до¬
браться до Константинополя и что сейчас поделывает в Мессине кре¬
стоносное воинство. Из темноты беззвучно возник отлучавшийся
куда-то Лоррейн, бесцеремонно плюхнулся подле костерка и замур¬
лыкал себе под нос — поначалу тихонько, затем погромче, подыгры¬
вая себе на неизменно болтавшейся у него за спиной виоле. Инстру¬
мент, насколько разбирался в этом деле сэр Гай, прожил долгую и
бурную жизнь — округлые бока в трещинах облупившегося лака и тем¬
ных разводах, медные колки потускнели, а струны давно нуждались в
замене. Утраченная виола Франческо — о которой итальянец безутеш¬
но страдал вот уже который день — была не в пример красивее.
Но для Лоррейна состояние инструмента не имело значения - он
и с единственной оставшейся струной мог бы заставить слушателей ры¬
дать или*смеяться, как ему заблагорассудится. Сегодня ему взбрело в
голову поразить попутчиков своим умением на лету складывать песни
об их будущем, и вскоре он добился желаемого: милорд Гисборн пре¬
бывал в безграничном изумлении, зато Мак-Лауд почему-то разозлил¬
ся. Из обиталища Франческо и Реми никто не появился. Умаявшаяся
за день парочка то ли дрыхла без задних ног, то ли предпочитала ос¬
таться незримыми свидетелями.
Над моею землей пепел вместо дождей,
Тишина над страною, где нету людей,
Все погибло в бессмысленной битве вождей —
Только я обречен на скитанья...
Не простилась со мною дружина моя,
И никто не омыл, не оплакал меня,
Но я знаю — должна отыскаться земля,
Где окончится срок наказанья...
450

^(рачная нордическая баллада звучала на непривычном для здеш-
_1фаев наречии — грубоватом старом диалекте норманнов, нынче
Стороженном латынью и превратившемся в привычный норман-
Апаниузский. Гая весьма поразило, что Лоррейн откуда-то знает
^полузабытый язык, на котором он, уроженец Британии, понимал
000 ли два слова из трех. Мак-Лауд в ожидании конца длинной бал-
нетерпеливо ерзал на своем седалище и заговорил, как только
01одк последний аккорд.
—	Ты к чему это клонишь? Что мне вскоре нужно будет податься
до Север? Или вся моя жизнь пройдет в бесконечных метаниях по
||Иру? Доброе пророчество, ничего не скажешь...
—	Истина редко бывает доброй. Что же до скрытого смысла, так
ябе лучше знать. — Лоррейн аккуратно прижал ладонью дрожащие
яруны, приглушая звук. — Я рассказываю только о том, что ты пред¬
ставляешь собой здесь и сейчас.
—	Ну порадовал, — раздраженно хрюкнул кельт, заталкивая глубже в
костер откатившееся полено. — А вот про него, — он небрежно ткнул боль¬
шим пальцем в сторону сэра Гисборна, — можешь чего-нибудь поведать?
Бродяга изучающе покосился на англичанина и ответил уже на
гортанном провансальском диалекте, изысканном языке поэтов и
влюбленных:
И снова бой, и снова звуки рога
Зовут короне верные войска,
И серой лентой упадет дорога,
Пройти которую ты должен до конца;
И с ветром споря, и с волной сражаясь,
Уйдет корабль на поиски страны,
Где наша радость, боль, наш гнев и жалость
Сметут унынья горестные дни...
Гай в растерянности захлопал глазами. За минувший месяц он уже
иочти свыкся с мыслью о том, что в здешних краях чудеса творятся
са*и собой, составляя неотъемлемую и привычную часть жизни — как,
Должно быть, всевозможные дивности озаряли людское бытие во вре¬
дна Артура и Мерлина. Но услышать предсказание, относящееся к
с°бственной судьбе... И как его прикажете истолковать? Доброе это
Ч^Дзнаменование или злое? Какую дорогу имеет в виду Лоррейн,
!са1сУк> страну — Палестину, куда он стремится? Или какую-то допрежь
^ведомую землю?
~~ А, ну тут все просто, — ухмыльнулся Мак-Лауд. Советовать
Ч>Угому, как водится, проще, чем решать за себя. — Битва, дорога,
451

корабль, покой души в конце. Плыть тебе, Гай, в Святую Землю. ^
я тебе без всяких гадателей могу напророчить.	0
—	Зато песня красивая. А вот для меня петь не нужно, Лоррейн
прошелестело за левым плечом. Из своей палатки выбралась разбу
женная голосами мистрисс Изабель. Девица осторожно присела на на
крытое конской попоной бревно — в благопристойном отдалении от
мужчин. Просторный темный плащ, в который она закуталась, сделал
ее похожей на ожившую тень с бледным овалом лица. — Предсказа¬
ния будущего отнимают уверенность, вы знаете об этом? Они всегда
туманны, и чем больше ты пытаешься проникнуть в их смысл, тем
сильнее твое беспокойство... Нет уж, я предпочитаю разумный расчет
сомнительному знанию. А неприятности или, наоборот, нечаянные ра¬
дости... что ж, в жизни всегда есть место сюрпризам, она от этого толь¬
ко лучше, верно, певец?
—	Человек предполагает, Бог располагает, — учтиво поклонился
бродяга. — Миледи умна. Что же тогда желает послушать ми¬
леди?..
—	Вот вместо того, чтобы пугать нас своими небылицами и
строить глазки этой рыжей чертовке, растолковал бы просто и
понятно, кто ты сам такой будешь. Мы тут о тебе столько всего
наслушались, что уж и запутались — чему верить, чему нет, — вне¬
запно бухнул Мак-Лауд и, похоже, сам несколько струхнул от
вырвавшихся слов.
Лоррейн не высказал ни удивления, ни возмущения подобной
просьбой, только задумчиво склонил голову набок.
—	Я не знаю, — спокойно ответил он. — Забыл. Помню только,
что уже говорил о себе — много раз, у многих костров и во многих
домах. Меня слушали, иногда сочувствовали, иногда не верили. По¬
том люди уходили, а я оставался. Иногда я думаю — может, правы
те, кто называет меня сумасшедшим? Может, я все выдумал или мне
это кажется? Но я помню, как мои знакомцы рождались на свет,
росли, взрослели, заводили собственных детей и умирали — а я ос¬
тавался прежним. Помню эту дорогу людной и оживленной. Помню
теперешние города с другими именами, леса на месте нынешних сто¬
лиц. Не помню только, были ли у меня родители? Дом? Может, моя
жизнь — это проклятие? Дар свыше? Наказание за проступок, со¬
вершенный в прошлом? А может, испытание, которое я должен прои*
ти и получить награду? Раньше я постоянно размышлял об этом,
потом перестал. Я просто живу. День за днем, смотря, как лето сМС'
няется осенью, а осень — зимой. Мне нравится этот край. ИногД3
мне верится — я в ответе за него. Я пытаюсь вмешаться, но из этого
редко что получается. Порой я вижу нити, соединяющие людей, ви#У
452

будущего, сотканный из этих нитей, и зияющие прорехи,
о(Г1звленные в нем. Мне бы хотелось их залатать, но я не знаю спо-
c0ga. Кажется, знал раньше, но потом забыл. Люди говорят: я пред-
беду. Мне бы и хотелось поведать им что-нибудь хорошее, да
^одько я не вижу его...
—	Тяжко быть провидцем, — вполне искренне посочувствовал
шотландец. — Никто не понимает и не ценит, зато все настойчиво тре¬
буют ответов.
—	Я не провидец, — сделал отрицательный жест Лоррейн. — Я...
Я просто позабыл, кто я такой и зачем здесь. Но вы спрашивайте, если
хотите. Когда меня спрашивают, я иногда что-то вспоминаю.
—	Зачем ты сказал нам в Муассаке эти странные слова, как их...
lapis exillis? — решился задать вопрос Гай. — А потом приходил в Ренн
и пел о погибшем городе Альби?..
—	Потому что Альби скоро умрет, — убежденно заявил Лоррейн. —
И не только он. Падут Тулуза, Каркассон, Нарбонн, Монсегюр, все
замки и города. Мой цветущий край станет пустыней — белый лев на
кровавом поле1 сменит золотой крест Тулузы... Я вижу это — столь
ясно, как люди видят приближающуюся грозу или начинающийся
шторм, хочу помешать, но...
—	Но не знаешь, как, — завершила фразу Изабель. Бродячий пе¬
вец сокрушенно развел руками:
—	Верно, не знаю. Мне показалось, вы сможете мне помочь. Вас
сюда никто не звал, вы оказались в наших землях по совершенной
случайности — как горсть песчинок в жерновах. Или вас размелет в
прах, или жернов остановится.
«Кое-кто уже называл нас песком, угодившим во внутренность
мельницы, — припомнил англичанин. — И этот туда же... Интересно,
они знакомы друг с другом — Лоррейн и мессир де Гонтар? Враждуют
они или соблюдают некое перемирие? Как вообще доброму христиа¬
нину должно относиться к такому созданию, как Лоррейн? Считать
ли его Господним творением — весьма своеобразным, но творением?
Или он — некий уцелевший пережиток темных языческих веков, ко¬
торый необходимо стереть с лика земли? Почему в жизни все настоль¬
ко сложно?»
Поразмыслив, сэр Гисборн успокоил себя здравым соображени-
еМ: сколько раз он слышал от священников, якобы все в мире творит-
°н По воле Господней? Раз Лоррейн живет на этой земле, значит, Гос-
**°ДУ это угодно. С другой стороны, терпит же Всевышний существо¬
1 Герб Симона де Монфора, графа Лестера — предводителя Альбигойского Крестово-
110 Похода.
453

вание таких чудовищ, как Рамон де Транкавель... или де Гонтар.
ти, вот и подходящий случай спросить:
—	Лоррейн, а ты знаешь такого... э-э... человека — де Гонтара?
Лоррейн помолчал, прежде чем ответить любопытствующему
Когда же бродяга заговорил, его речь, прежде лившаяся гладко и лег
ко, стала скованной и медленной:
—	Знаю. Правда, его настоящее имя совсем другое. Он... Навер.
ное, я должен считать его своим врагом, но в чем причина нашей вра*.
ды?.. Я редко приношу в мир что-нибудь хорошее, но и он — тоже
Там, где он появляется, людские души становятся похожими на от¬
равленные колодцы — вода есть, а пить ее нельзя... Он не пускает меня
в Ренн, и я пробираюсь туда тайком, а ведь когда-то... Когда-то Ренн
был моим домом, моей защитой и опорой — или я обманываю себя?.. -
Хрипловатый голос упал до еле различимого шепота. — Он осквер¬
нил надежду, доверенную мне, а я не смог ему помешать...
—	Доверенную кем? — немедля встряла мистрисс Уэстмор, но вра¬
зумительного ответа не получила — Лоррейн вновь склонился над
замолчавшей виолой, бросив в ночь обрывок неоконченной мелодии.
Там на площадях и монах, и вор
Из единой братины пьют вино,
Там с душою плоть развязали спор,
Там любовь с аскезой слились в одно.
Затканный гербами, струится шелк —
Золоченый крест и червленый лев;
Там вернее клятв и закона — долг,
Там Господь любимей, чем лица дев.
В железе оков и в неволе плена
Пред нею одной склоняю колена —
Terra Меа...
Там ковалась вера моя, как сталь,
Там моя земля — terra Провансаль...
—	Какова она, твоя вера? — заговорил в наступившей тишине
Дугал. — Ты христианин? Или этот... как их там называл Франческо-
из отступников со своей особой религией? Ты не бойся, мы никому не
скажем — слово даю. А не хочешь — не отвечай.
—	Я и не боюсь. Просто как-то не задумывался об этом, — легко¬
мысленно пожал плечами Лоррейн. — Я хожу в церковь, когда там
случаются большие праздники — на Рождество, в Троицын день. По'
рой меня прогоняют, порой разрешают остаться. Я знаю молитвы""
на языке Рима и на здешнем наречии. Правда, никогда не исповеДУ
454

1ОС*-
He могу понять, какой из моих поступков есть грех, а какой
Достаточно этого, чтобы считаться христианином, как думаешь?
Н Понятия не имею, ибо давно пребываю закоренелым грешни-
. по собственному выбору и желанию, — ответствовал шотлан-
ед и поднялся с бревна. — Вы, ежели хотите, сидите дальше, а с меня
довольно умных разговоров ни о чем. Завтра Сабортеза опять пого¬
да нас в путь ни свет ни заря. Лоррейн, далеко еще до этих ваших
болот?
—	Завтра днем вы их увидите, — посулил бродяга и в задумчиво¬
сти протянул: — Почему-то мне кажется, что вы очень скоро наткне¬
тесь на своего ускользающего беглеца... которого прямо-таки пресле¬
дуют неприятности. Изрядные неприятности, должен заметить.
Лоррейн загадочно и не без самодовольства ухмыльнулся, погла¬
див виолу по выпуклому боку.
—	А погоня? — Как всегда, насущные вопросы занимали Изабель
более прочих.
—	Близится, — прислушавшись к посвисту ветра и тявканью ли¬
сиц в холмах, заявил певец. — И даже быстрее, чем я ожидал. Но мы
улизнем от них. Непременно улизнем.
* * *
Область Южной Франции, именуемая звонким словом «Камарг»,
имела весьма размытые границы, и путники не сразу поняли, что уже
находятся в пределах Страны Болот. Поначалу Виа Валерия посте¬
пенно удалилась от побережья. К солоноватому аромату моря приме¬
шался целый букет не слишком приятных новых запахов — тины, гни¬
ющей травы и застоявшейся воды. От римского тракта то и дело убе¬
гали в сторону тропки, покрытые хрустящей коркой застывшей соли.
Засушливые холмы в зарослях вереска и дрока сменились протяжен¬
ными ложбинами, в которых весело поблескивали соединяющиеся
ДРУГ с другом озерца. Шелестел желтеющий камыш: целое море кача¬
ющихся под ветром и стучащих друг о друга тонких стеблей с узкими
поникшими листьями. Как и говорил Лоррейн, здесь было царство
Дохающей и бегающей по земле живности — то и дело с обочины до-
Р°Ш или с поверхности озера с шумом и плеском взвивался очеред¬
ной птичий выводок. Гай распознал стайку улетающих серых цапель
и Черно-белых аистов, но прочие крылатые обитатели Камарга были
е**У совершенно незнакомы. Птицы щеголяли окраской всех цветов
^■ДУги, орали из-под каждого куста и деревца, качались на ветвях,
Гали по мелководью и почти не пугались проезжающих мимо всад-
455

Там и тут по болоту степенно бродили голенастые птицы с о
рением нежнейшего розового цвета, видом и повадкой схожие с кру^
ными цаплями. Время от времени их тяжелые кривые клювы стт*
мительно выхватывали из воды какую-то птичью снедь. Красота
изящество этих созданий околдовали даже не склонного к сентимен*
тальности Гая, а Франческо, улучив минутку, поинтересовался у де
вицы Уэстмор:
—	Как называются такие птицы, монна Изабелла?
—	Фламинго, — отвечала всезнающая англичанка. — Они приле¬
тают сюда кормиться с юга, из Мавритании. Здешние болота — насто¬
ящий рай для птиц.
—	Cara mia, какие они красивые, — восхищенно выдохнул юно¬
ша. — У ангелов Божьих крылья, должно быть, похожего цвета!
—	Вовсе нет, — рассеянно откликнулся Лоррейн, обозревая окре¬
стности. — Крылья посланников Его белые, как у чаек, с отливом в
серебро, и не отбрасывают тени...
Наградой бродяге за столь удивительное замечание стали изум¬
ленные взгляды всех без исключения спутников, даже Сабортеза не¬
доуменно скосился через плечо. Грубый Мак-Лауд прочистил горло:
—	Интересно знать, каковы эти гуси на вкус, ежели запечь их в
глине? Птичка с виду упитанная, а я жрать хочу — околеваю! Может,
подстрелим парочку к ужину, а?
—	Мессир Дугал, у вас что, все мысли только о еде?! — громко
возмутилась Бланка. Насквозь прозаический возглас шотландца вмиг
разрушил в ее глазах все волшебное очарование места. — Не человек,
а ходячий желудок какой-то! Сказано же в Писании: «Не хлебом еди¬
ным жив человек»...
—	...не хлебом единым, истинно так, — подхватил Дугал, кивая, -
но еще добрым вином, жареным мясом, овечьим сыром и, разумеется,
Божьим словом. Последнее особенно хорошо после сытной трапезы.
Верно говорю, Гай? Вот и сэр рыцарь со мной согласен!
Дорога меж тем становилась все хуже и хуже. Многочисленные
растения вывернули из земли уложенные по нитке известняковые
плиты, и лошади постоянно спотыкались. Там, где тракт спускался в
низины, его покрывала вода глубиной не меньше десяти дюймов, а
опавшие листья и увядшие водоросли превращали дорогу в непрохо¬
димую трясину. То и дело путь прорезали канавы и овражки с небреж¬
но перекинутыми через них гнилыми мостками, не способными вы¬
держать даже вес самого легкого человека в отряде. Приходилось вся¬
кий раз вылезать из седел и переводить лошадей на другую сторону-
Спустя пару часов все измазались по уши, Дугалу его собственный
жеребец наступил на ногу, Изабель неосмотрительно ухнула в промо-
456

а мессир Сабортеза, забыв об обете смирения, посылал в спину
^званому проводнику убийственные взгляды. Гай окончательно
представление, в каком направлении они движутся — на се-
юг или вообще ходят кругами?
Доррейну единственному были нипочем все передряги: его ста-
кобыла целеустремленно трусила вперед, пофыркивая и отмахн¬
ись хвостом от последних оводов. С подернутого рябью облаков неба
^склой монеткой светило октябрьское солнце, и маленький отряд шаг
за шагом продвигался по болотной стране.
Продвигался до тех пор, пока Лоррейн не натянул поводья, оста-
извливая свою дряхлую животину, и невозмутимо изрек:
— Все.
—	В каком смысле — «все»? — раздраженно бросил Мак-Лауд.
—	Все, приехали, — беспечно разъяснил бродяга. — Люди, кото¬
рых вы преследуете, находятся во-он за тем холмом. — Он указал на¬
правление. — Можете сходить и полюбоваться. Или изловить их — вы
же этого добивались?
Сообщение о том, что до добычи рукой подать, мигом подняло всем
настроение. Сабортеза рявкнул на своих, окинул местность оценива¬
ющим оком, составляя в уме план грядущей маленькой кампании, и
начал распоряжаться.
Франческо, Лоррейну, Изабель и Реми (символизировавшим
собой обоз, женщин, детей и прочих неспособных защитить себя лич¬
ностей) предстояло вместе с заводными лошадями укрыться в тама¬
рисковых зарослях, ни во что не встревать и терпеливо ждать исхода
сражения. Гая и Дугала сервент Ордена Храма с величайшим неудо¬
вольствием призвал под свои знамена, поручив им вместе с двумя
своими подчиненными занять выгодную позицию на макушке холма,
дабы оттуда обрушиться на противника. Сам мессир Сабортеза с че¬
тырьмя оставшимися рыцарями намеревался пойти в обход, перекрыв
Джейлю и его людям пути к возможному отступлению вглубь болот
либо по остаткам насыпи Виа Валерии.
Тактические приготовления и стратегические размещения ока-
зались излишними. Отправленный на разведку брат Ордена вернул-
Ся> с ухмылкой сообщив: преследуемый и его спутники, числом се-
МеР0, поддались искушению проехать через безобидную с виду по-
- коварно скрывавшую под зарослями неглубокое, но вязкое
. Теперь они барахтались в трясине, пытаясь вытащить бью-
11*Ихся лошадей на твердую почву, спасая поклажу и на чем свет
^ИТ кляня друг друга. Растревоженные шумом и столь бесцере¬
монным вторжением в их жизнь птицы с воплями кружили над уго¬
дившими в беду людьми, добавляя паники.
лянку -
болотце
457

Господь услышал наши мольбы, — на редкость благочестц
ЭОТТГ*СГ \yfav-		 ТрПЙП!, AtT Пи РТТТР ТТ Т АТТТ-ТЛ7 ТТ ГОЛИ1. _	^0
высказался Мак-Лауд. — Теперь бы Он еще шепнул своим
ВеРНьц,
слугам одну полезную мысль... О том, что Джейлю вовсе незачем по,
кидать сии гостеприимные хляби.
Но Всевышний и представлявшие Его на грешной земле братЬя
Ордена Храма рассудили по-иному. Выслушав лазутчика, Саборте^
пошевелил длинными седыми усами, хмыкнул и жестом распоряд^
ся сменить приготовленные к бою мечи на болтавшиеся до того в чех-
л ах за седлами арбалеты.
Месть порой бывает до чрезвычайности сладкой. Джейль угодил
в такую же мышеловку, какую сам несколько дней назад старательно
готовил для четырех ничего не подозревающих путников. Ему на го¬
лову свалились взявшиеся неведомо откуда противники, захватившие
заведомо выигрышное положение. Сопротивление не имеет смысла,
да оно и невозможно — много ли навоюешь, стоя по колено в вязкой
податливой жиже, постепенно проседающей под ногами?
Но Джейль продолжал храбриться, даже когда мессир Сабортеза
громогласно потребовал от изловленных поднять руки и сдаться на
милость Господню. Предполагаемый византийский конфидент огля¬
дел рыцарей Храма, изрядно утративших первоначальный блеск и
лоск, с коим они отправлялись в дорогу, и язвительно осведомился:
что, собственно, тут происходит, и с кем он имеет дело? Неужели казна
прославленного Ордена Храма настолько оскудела, что братья добы¬
вают средства к существованию грабежом? А если тут не грабеж, то
не потрудится ли кто-нибудь объяснить, чем он, шевалье Ральф
Джейль, вызвал подобную немилость Ордена? Кстати, он предпочел
бы выслушивать объяснения, стоя на твердой земле, а не утопая в хля¬
бях.
—	А я-то надеялся, они любезно покрошат их всех, заберут покла¬
жу и проводят нас до Марселя, — горестно вздохнул шотландец. — Не
повезло. Значит, командор нам не поверил. Сейчас начнутся долгие
разговоры, что да как... Сражение отменяется, а жаль.
—	Тебе бы только прикончить кого-нибудь, — фыркнул сэр Гис¬
борн, понимая, что компаньон прав. Отряду Джейля милостиво по¬
зволили выбраться из трясины на сухой склон холма и даже помогли
вытащить увязших лошадей. Приунывших наемников деловито обез¬
оружили, согнали в маленькую тесную кучку и принялись перетря¬
хивать скарб пленных. Сабортеза тем временем растолковывал Джеи-
лю, что сие вовсе не грабеж, а поиск доказательств, уличающих оного
Ральфа Джейля в нанесении ущерба королевству Английскому За¬
держание произведено согласно приказанию его светлости командо¬
ра Ордена Храма, главы прецептории Безье. Мессир д’Альби отдал
458

приказ, ибо получил от некоего лица весьма подозрительные
касательно шевалье Джейля. Как имя этого лица? А вон оно
«-ияя,
сП#ГГ’
собственной персоной.
Остававшиеся не у дел сэр Гисборн и Дугал наконец смогли по-
до**
ближе. Узрев и узнав Мак-Лауда, Джейль, до того державший-
^^зукоризненно и слушавший Сабортезу с откровенным недовери-
01, переменился в лице, издал утробный животный звук и яростно
ззвопил.
—	Ты!.. Да будь ты проклят, я же убил тебя!..
—	О чем это он? — недоуменно скосился на шотландца старый
рыцарь.
—	Понятия не имею, — скроил невинную физиономию Дугал. —
Может, путает с кем-то?
—	Ты сдох! Сдох и гниешь в могиле, где тебе самое место!.. — про¬
должал бесноваться Джейль.
—	Ну-ка угомонитесь, — ворчливо приказал мессир Сабортеза. —
Господа, идите сюда, взгляните. Вот это вы потеряли?
На куске холста выстроились в ряд, мутно отсвечивая на солнце
бронзовыми накладками и лакированными боками, вместительные
сундучки из мореного кедра.
«У нас отобрали всего три, почему же теперь их стало пять?» — Сэр
Гай вовремя прикусил язык, чтобы не брякнуть лишнего. Джейлю ка¬
ким-то образом удалось прибрать к рукам весь пропавший архив! Ста¬
ло быть, все подтверждается — сей уроженец Нормандии или Аквита¬
нии трудится на хитроумных интриганов из Константинополя! Вот ведь
сволочь и проходимец, а корчит из себя приличного человека!
—	Ключи есть? — осведомился рыцарь Ордена. — Надо бы гля¬
нуть, что внутри.
—	Вы об этом пожалеете, — зло прошипел мессир Ральф. — Не
знаю, какой ложью вас опутали эти люди, но имейте в виду: если по¬
пытаетесь коснуться сундуков, вы будете иметь дело не со мной, а с
госпожой Элеонорой Аквитанской, королевой Англии!
Громко сказано, — кивнул мессир Сабортеза, когда у пленника
иссякли угрозы. — А имеется ли у вас нечто более весомое, нежели
громкие слова?
~~ Да! — рыкнул Джейль, явив на свет приснопамятный пергамент
с печатями Элеоноры Пуату, объявляющий любое деяние предъяви¬
ли сего совершенными во имя интересов английской короны. Са-
°°ртеза тщательно изучил документ, поколупал ногтем печать (сэр Гай
И Мак-Лауд бессовестно подглядывали через его плечо) и настойчи-
Повторил вопрос:
~~ Так что в сундуках? Золото из королевской казны?
459

—	Вот, нашлись! — Явившийся подчиненный старого рыцаря
махивал в воздухе трофеем — двумя вычурного вида ключами г*
’ '•'Вя.
занными кожаным шнурком.
—	Открывайте, — распорядился Сабортеза. Джейль снова защи
пел, точно гадюка с придавленным хвостом, но его не слушали. Замо*
щелкнул, крышка откинулась, явив уже знакомые сэру Гисборну ров.
ные ряды плотно уложенных пергаментных свитков, украшенных
разнообразными печатями. Рыцарь Ордена достал первый попавший,
ся свиток, развернул... и недоуменно уставился на ровные строчки
римских цифр, повествующих непонятно о чем.
—	Это и есть ваше сокровище? — Исполненный язвительности
вопрос был обращен к Гаю и Дугалу. — Ворох исписанных телячьих
шкурок?
Компаньоны переглянулись.
—	Оно самое, — решительно заявил шотландец. — И чтоб вы зна¬
ли, это не просто исписанные шкурки. Это архив канцлера Британии,
вздернутого в нынешнем августе за мздоимство и казнокрадство. Они
его похитили и намеревались увести в Константинополь, чтобы отту¬
да вредить всем странам Европы и не дать начаться Крестовому похо¬
ду! — Обличающий перст указывал на мессира Ральфа. Тот ожидал
чего угодно, только не подобного клеветнического выпада, и сгоряча
не придумал ничего лучшего, как заорать в ответ:
—	Значит, я продался Константинополю?! Да вы на него посмот¬
рите! Лжец и отродье лжеца! Он же как шлюха — готов верно слу¬
жить любому, кто заплатит подороже! Кстати, где прячется рыжая
стерва? Сколько она тебе пообещала? Расспросите ее, да расспросите
хорошенько!..
Гай, успевший за время пути досконально изучить нрав попутчи¬
ка, приготовился к неизбежной драке, но Мак-Лауд только вырази¬
тельно развел руками:
—	Видите? Этот человек готов обвинять всех и каждого, лишь бы
уцелеть самому. Сейчас он скажет, что вы грабители, укравшие где-то
одеяния рыцарей Ордена Храма. А сам он чист пред Богом и людьми,
аки голубь, и спешит на Сицилию, дабы доставить сей драгоценный
груз мадам Элеоноре.
—	Да, на Сицилию!.. — в запальчивости выкрикнул мессир
Ральф, запоздало поняв, что совершает ошибку, создавая у рына'
рей Ордена не самое благоприятное впечатление о себе. Шотлан¬
дец хотел добавить что-то еще, дабы окончательно уничтожить
противника, но отвлекся — подчиненный мессира Сабортезы как
раз открыл второй сундук. Содержимое выглядело более интригу*
юще: помимо свитков здесь лежали резная шкатулка и некий не-
460

^пой предмет, тщательно обмотанный холстиной и перевязан-
2^нурком.
Эт-то еще что такое? — удивленно прищурился старый рыцарь,
_0угав ткань. В его руках оказалась странная вещь: крестовина тя-
^joro двуручного меча, поблескивающая вороненой сталью и укра-
Ф003Я парой извивающихся змей. Венчало рукоять тяжелое сталь-
„л^яблоко с россыпью маленьких, тускло поблескивающих черных
00М.
Гай помнил, какой тяжелой кажется эта штуковина и как холодит
^онь — не привычным холодом рукотворного железа, но обжигаю¬
щим прикосновением вечного льда. Трофей Мак-Лауда, оставшийся
после боя с призрачным воителем-слуа. Шотландец упрямо таскал его
с собой, несмотря на предостережения Франческо — мол, подобный
зловещий талисман приносит только несчастье. Обыскивая захвачен¬
ных подле Ренна пленников, подручные Джейля прихватили и дико¬
винную рукоять без лезвия. Мессир Ральф, к коему она попала, за¬
чем-то положил ее в сундук с архивом. Чтобы не потерялась, что ли?
Мессир Сабортеза, хмурясь, вертел загадочный предмет так и эдак.
Мак-Лауд явственно боролся с желанием крикнуть «Это мое!», но
следующее действие старого брата Ордена оказалось для всех полней¬
шей неожиданностью — он вдруг широко размахнулся и швырнул
рукоять в болото. Крестовина описала в воздухе длинную пологую
дугу и плюхнулась среди тростника, спугнув панически закрякавших
уток.
—	Экая мерзость. — Сабортеза брезгливо вытер руку о полу сво¬
его одеяния и строго глянул на удивленного Ральфа. — Негоже до¬
брому христианину владеть столь богопротивной вещью, совсем не¬
гоже. Откуда вы ее взяли?
—	Нашли, — опешил шевалье Джейль. — Среди его имущества. —
Он поспешно указал на Мак-Лауда, прикидывавшегося, будто его
здесь вовсе нет.
А у вас она откуда? — мгновенно похолодевшим тоном дотош-
Ного следователя inquisitio потребовал ответа рыцарь Храма. — В ка-
Наве подобрали?
—	Да врет он все! — очень натурально возмутился шотландец. —
1еРвый раз вижу эту штуку! Понятия не имею, что это такое!
Так. Оба хороши, как я погляжу. — Мессир Сабортеза на манер
полководца отмахнул зажатым в кулаке свернутым пергамен-
т°м. — я всего лишь скромный воитель Ордена, мне и недосуг, и не по
ЧиаУ разбираться, кто прав, а кто виноват. К счастью, его светлость
^Мандор д’Альби подозревал, что вы многое недоговариваете, и снаб-
^ Меня необходимыми указаниями как раз на подобный случай.
461

Равнодушно-благожелательное отношение, ко
доселе удостаивал оказавшихся под его началом
сменилось холодной отчужденностью должностного лица «при испо*4
нении».
—	Если содержимое этих ящиков и вправду столь ценно, ~~ q
бортеза пнул ближайший сундук носком заляпанного мокрой травой
сапога, — то мой долг и повеление моего командора запрещают мце
доверять их безвестным проходимцам. Вдобавок таскающим с собой
вещи, отмеченные диавольской печатью. Я забираю бумаги в Безье
—	По какому праву?! — взвизгнул Ральф.
—	Только попробуйте, — объединившись со своим противником
угрожающе произнес шотландец, многозначительно огладив рукоять
клейморы.
—	И не только бумаги, но и сопровождающих лиц, — пропустив
угрозы мимо ушей, отчеканил верный сервент Ордена. — Вы все дол¬
жны вернуться в Безье. — Взмахом руки он включил в свое емкое
определение и подчиненных Джейля, и растерянного Гая, и оставав¬
шихся за холмами девушек вкупе с Франческо и Лоррейном. — Для
подробного выяснения, кто кому служит, кто чей конфидент и как в
ваших руках оказался архив английского канцлера. Думаю, епископ
нашей провинции, его преосвященство Олиба, тоже пожелает задать
вам пару вопросов. В случае сопротивления я имею приказ приме¬
нить силу.
Шестеро храмовников, редким полукольцом окруживших поля¬
ну, не опускали арбалетов.
«Проклятие! — подумал Гай, прожигая старого служаку яростным
взглядом. — Кажется, у нас серьезные осложнения! Конечно, следо¬
вало ожидать подвоха с самого начала, командор все же не столь лег¬
коверен... но я надеялся, сам не знаю почему... А провались оно все!
А все из-за распрей Дугала с Джейлем и его нежелания расстаться с
проклятой штуковиной!»
—	Господин Сабортеза, давайте же поговорим разумно!.. — в отча¬
янии воззвал Гай, понимая, что собравшиеся совершенно не настрое¬
ны прислушиваться к голосу здравого смысла. Мак-Лауд в ярости, ибо
желанная добыча уходит из рук, и вполне способен затеять драку с
рыцарями Ордена. Джейль тоже в ярости, ибо раскрыт и вряд ли смо¬
жет когда-нибудь выбраться за пределы прецептории Безье. Саборте-
за и его подчиненные — образцовые служаки, они скорее умрут, чем
нарушат отданный командором приказ. Количество «игроков», счи¬
тая наемников Джейля и не считая «обоз», примерно равное. А зна¬
чит — интересная ситуация, когда ни одна из сторон не имеет решаю¬
щего преимущества. В шахматах такое положение называется «пат»-
[м рыцарь ОрДе
подопечных ъп
462

ьности же такой «пат» означал, что под конец, случись драка,
0 jcro останется в живых.
]Дрочие вольные и невольные участники действа на болотах наво-
уши. Заинтересованность подчиненных мессира Ральфа была
ясна. Болота — место надежное, столкнул тела в ближайшее
озерцо, и поминай как звали грешную душу. Скользкий уже давно по-
^оньку перемещался в сторону спасительных камышей. Рыцари Ор-
в своем снисходительном милосердии позволили пленным усе-
сТЪСЯ на сухом склоне, а согнанные в маленький табун лошади обеспе-
чявали надежное прикрытие. Бросаться на выручку вожаку Скользкий
йе собирался, рассчитывая одним хорошим рывком достичь густых за¬
рослей, отбежать подальше и затаиться. Собак у храмовников нет, пу¬
стить по следам некого, а скакать по здешним дебрям на лошади — толь¬
ко шею свернуть. Спор между мессиром Джейлем, внезапно воскрес¬
шим из мертвых лохматым верзилой и свалившимися неведомо откуда
рыцарями Храма приобрел опасное направление. Речь уже шла о при¬
нудительном возвращении в Безье, куда Скользкий совершенно не со¬
бирался. Он хотел только одного — удрать, выбраться из этого трекля¬
того болотистого Камарга!..
* * *
—	Что-то долго они возятся, — в третий раз за последние чет¬
верть часа заметила мистрисс Изабель. Рыжая девица заметно вол¬
новалась: без необходимости проверяла застежки лошадиной сбруи,
подтягивала ремни на седельных сумах и постоянно косилась в сто¬
рону холма, где исчезли храмовники. Лоррейн устроился на под¬
шившем стволе упавшей старой оливы и меланхолично насвисты¬
вал себе под нос, точно находился не посреди болот, а сидел за сто¬
пом придорожного трактира. Франческо, решивший не покидать
cWia, держал поводья двух заводных лошадей и по привычке ста¬
рался всех успокоить:
—	Раз не слышно никаких криков — значит, все в порядке.
—	Тогда почему за нами никто не приезжает? — Изабель сорвала
Пучок травы и принялась рассеянно счищать комья грязи с сапожек.
Довольно быстро это занятие ей прискучило, и она решительно за¬
илила: — Я должна знать, что там творится! Гляну издалека, и сразу
кратно.
Монна Изабелла, мне будет спокойнее, если вы останетесь
3Десь. — Девица Уэстмор уже порывалась съездить к месту событий,
По пока Франческо удавалось убедить ее не рисковать.
463

—	Сам же говоришь — ни криков, ни лязга, — ворчливо заметил
рыжая, но, хвала Господу, не тронулась с места.
Съежившийся в комочек Реми зябко передернулся, обхватив себя
за плечи руками. Ему не нравились болота. Вернее, перестали нра
виться с момента, когда они вчетвером засели в шелестящих заросла
и приготовились к ожиданию. До того Камарг с его буйной раститель-
ной и животной жизнью до чрезвычайности занимал Реми д’Алье
постоянно отвлекавшегося, чтобы поглазеть по сторонам. Трудности
пути через болотную страну оказались несколько преувеличенными
Реми наравне со всеми прыгал через канавы, вытаскивал увязших
лошадей и не испытывал никаких тревог.
Но сейчас — сейчас что-то изменилось.
Близящийся вечер размывал краски осеннего дня, задергивая ок¬
рестности клочьями призрачного тумана. Умолкли гомонившие весь
день птицы, над землей потекли шипящие струйки холодного возду¬
ха. Реми подумал о неизбежной ночевке в сердце Страны Болот и
скривился. Провести целую ночь среди шелестящих и скрадывающих
любой звук камышей, не зная, кто там может бродить в темноте, под
чьими ногами или лапами чавкает мокрая земля...
—	Опасность, опасность! — Реми буквально подбросило вверх,
рвущийся наружу вопль застрял в горле комком воздуха. Франческо
от неожиданности чуть не вывалился из седла, в ладони Изабель не¬
известно откуда возник узкий блестящий нож. — Опасность близко!
Рядом!..
—	Тише! — Очнувшийся от своего забытья Лоррейн скатился с
оливы. — Пригнитесь и замрите! Держите лошадей, ради всего свято¬
го, держите лошадей!
Голос бродяги звучал столь повелительно, что никто не стал пере¬
спрашивать или возражать. Невольные обитатели тамарисковых за¬
рослей послушно затаили дыхание, закопавшись в колючие ветви и
стараясь прикинуться неотъемлемой частью пейзажа.
Напророченная беда явилась во всей красе. Верховой отряд
числом не менее двух или трех десятков человек несся бодрой
рысью, расплескивая воду и вырванные с корнем водоросли. Воз¬
главлял охотников за двуногой дичью огромный черный пес, боль¬
ше похожий на порождение ночного кошмара, чем на обычное
животное.
Подле склона холма зверюга остановилась, утробно рявкнув. Про-
катившийся над болотами и многократно усилившийся звук получил-
ся настолько жутким, что один из заводных коней притаившейся чет¬
верки заполошно заржал, вырвал поводья и ускакал, рванувшись на¬
пролом через кусты. Угольная тварь на миг повернула тяжелую голову
464

^рону ненадежного укрытия, от которого ее отделяли сотни две
и вгляделась.
Что за мерзость?.. — прошипела мистрисс Уэстмор.
;frr Так вот почему я их так плохо слышал... — Верный своей при-
Лоррейн пропустил вопрос мимо ушей и обернулся к еле слыш-
допостукивавшему зубами Реми: — Уезжай. Быстрее. Я попробую их
оТВдечь, но тебе нельзя задерживаться. Франческо, поезжай вместе с
вей*
—	Но как же... — начал было мессир Бернардоне. Лоррейн раздра¬
женно щелкнул пальцами, и Франческо ощутил, что больше не может
яздать ни единого звука.
—	Не спорьте, ни о чем не спрашивайте, уходите. Изабель, ты тоже.
—	Счас, разбежалась, — сварливым голосом базарной торговки
откликнулась чопорная мистрисс Уэстмор. — Все верно, пусть детки
уберутся подальше. Для них тут опасно.
Лоррейн ничего не сказал, однако глянул на рыжую девицу с ува¬
жением. Вряд ли бродяга подозревал, что в душе мистрисс Уэстмор
честит себя последними словами: ради чего ей вдруг взбрело в голову
рискнуть жизнью? Ради больше не нуждающегося в ее заботах Фран¬
ческо и взбалмошной девчонки из Ренна? Ради призрачной надежды
утереть нос соперникам и заполучить вожделенную добычу? Что-то в
последние месяцы ее ясные и четкие взгляды на мир изрядно переме¬
нились: раньше она первой бросилась бы в кусты, использовав воз¬
никшую суматоху как возможность тихонько сделать свои делишки и
ускользнуть никем не замеченной.
Темная масса прибывшего отряда тем временем замедлила свое
продвижение, распадаясь на отдельные фигуры. Вояки спрыгива¬
ли на землю, беспечно бросая лошадей, вытаскивали оружие и ус¬
тремлялись вверх по склону холма. Их расчет был прост и ясен:
кто бы ни одержал верх, люди Джейля или братья Ордена, сейчас
они внезапно обрушатся на голову победителя. Предводитель от¬
ряда, будь то Рамон де Транкавель или кто-то иной, соображал
пполне здраво.
Пятеро или шестеро верховых остались в седлах. Задержавшись и
Изскоро переговорив, они разъехались в стороны: кто-то погнал ло-
вверх по склону, остальные повернули в сторону тамарисковой
Р°Щи. Пес, покрутившись на месте, устремился в обход холма, разъя¬
тым кабаном проламываясь сквозь камыш.
~~ Езжайте! — прикрикнул на замешкавшуюся парочку Лоррейн,
Подхватывая и буквально забрасывая Реми на спину лошади. В отли-
от встревоженного, но не испуганного итальянца, Реми казался
^вым вот-вот впасть в панику. Расширенные глаза Бланки превра¬
465

тились в сплошные черные зрачки, она непрерывно бормотала что
неразборчивое. Изабель подавила сильнейшее желание от дущи Т°
давать вздорной девице оплеух. Втянула Франческо в свои игрищу
теперь еще наладилась хлопнуться в обморок! — Держитесь чуть ^
вее солнца, если повезет — выскочите на тропу к Роне... Пошли, По!
шли!
Три человека, отделившиеся от прочих нападавших, находились
где-то в сотне шагов, когда Франческо и Бланка покинули спаситель-
ные заросли. Преследователи немедля заторопили своих скакунов а
Изабель свирепо взглянула на стоявшего бок о бок с ней Лоррейна;
—	Есть какие-нибудь идеи, умник?
—	Поедем да потолкуем, — как ни в чем не бывало заявил бродя¬
га. — Только не лезь в драку, пожалуйста.
—	Кто, я? — наигранно возмутилась мистрисс Уэстмор. — Я бла¬
говоспитанная девушка, и никогда в жизни...
—	Беззащитная и до зубов вооруженная, — хмыкнул беловолосый.
Сказанное было сущей правдой. Замечательный стилет итальян¬
ской работы, крепившийся в ножнах на левой руке, у Изабель ото¬
брали при обыске люди Джейля. Однако девица Уэстмор была весь¬
ма признательна недогляду храмовников, на чьей поварне она раз¬
жилась парочкой подходящих ножей. Ей всегда было спокойнее,
когда под рукой имелось припрятанное оружие — пусть даже нож
для разделки рыбы.
Приближающиеся преследователи оказались знакомыми до боли.
С двумя из них Изабель не так давно столкнулась в подвалах замка
Ренн-ле-Шато, оставив одному из них на долгую память свою метку
в виде отрубленного уха. Третий тоже не нуждался в представлени¬
ях — Рамон де Транкавель собственной персоной. Несколько минув¬
ших дней явно были не лучшими в его жизни: первый рыцарь граф*
ства Редэ переступил рубеж, из-за которого нет возврата. Победив¬
шая тьма смотрела на мир его глазами, говорила его языком и
заставляла совершать угодные себе поступки — а он так и не заметил,
как это случилось.
—	Ты?.. — без особого удивления осведомился Рамон, останавли*
ваясь на краю тамарисковых зарослей. Изабель сочла, что наследник
Ренна обращается к ней, и уже готовилась выпалить подходящий яз-
вительный ответ, но ошиблась. Рыжая девица совершенно не интерн
совала Рамона, он смотрел на Лоррейна. Бродяга пожал плечами:
—	Рано или поздно кто-то должен был тебя остановить.
—	Думаешь, тебе это по силам? — презрительно фыркнул Рамон.
Не льсти себе. Отойди и не встревай, проживешь дольше. Хотя какз*
у тебя жизнь? Так, затянувшееся бытие к смерти.
466

^ И рад бы, да не могу. — Впервые Изабель увидела в руках Лор-
оружие. И это было... удивительно.
Лоррейн плавно взмахнул рукой, сложив пальцы так, как если бы
^.сжимали рукоять меча, и спустя секунду меч появился на самом
^словно бы соткавшись прямо из болотного воздуха. Девица Уэст-
^ могла поклясться спасением души, что мгновение назад этого
не было в помине — изящного узкого клинка с односторонней
фР&ой, чуть изогнутого к острию, с золоченой узорной чашкой, ох-
„^мвающей рукоять.
О, — удивленно протянул Рамон. — Неплохой фокус. Я впечат¬
лен.
Лоррейн крутанул кистью. Легкий меч со свистом выписал в воз¬
духе восьмерку.
—	Ты не получишь ни девочку, ни ее друга. Отступись.
—	Я всегда получаю все, что захочу, — ощерился старший сын
правителя Редэ. — Твою жизнь. Жизнь вот этой рыжей стервы. Мою
глупенькую сестрицу, вздумавшую убежать с каким-то отродьем. Кста¬
ти, — он небрежно кивнул своим спутникам, указав на Изабель, —
поймайте ее. Пусть позабавит нас нынешней ночью.
—	Пожалел бы своих дружков, — елейным голоском пропела де¬
вушка, осторожным движением запуская руку под плащ и нащупы¬
вая костяную рукоятку. — Если они прикоснутся ко мне хоть паль¬
цем, завтра ты сможешь выгодно продать их в гарем султана Сала¬
манки. Причем обоих. Евнухами.
—	Я тебе язык отрежу, — посулил Рамон. — Он тебе явно мешает.
Взять ее, кому говорю!
Спутники Рамона переглянулись, решая, кто опаснее: долговязая
рыжая девчонка или собственный сюзерен. Гиллему де Бланшфору
совершенно не улыбалось лишиться второго уха или еще чего-нибудь
жизненно важного. Он уже имел несчастье испытать на собственной
икуре, как ловко чокнутая англичанка умеет обращаться с холодной
сталью.
—	В конце концов, это всего лишь женщина, — буркнул Монте-
Р°- Что она может?
Де Транкавель-старший не стал дожидаться исполнения своего
Приказания. Выбросив из головы Изабель, он пришпорил коня и ри-
НУлся на Лоррейна, рассчитывая без труда расправиться с возомнив-
*** о себе бродягой. Звякнули ударившиеся друг об друга клинки,
И® Изабель было не до поединка — собравшиеся с духом подручные
^она двинулись в ее сторону.
«Сами напросились», — успела подумать мистрисс Уэстмор, пред-
°НИтавшая без нужды не распространяться о своих талантах. Спря-
467

тайные под сукном плаща и доселе неподвижные кисти девущКи 0
ли, совершая быстрые стремительные движения — схватить! прцц^
литься! метнуть!..
Всегда опережавший приятеля Монтеро д’А-Ниор и на тот свет
успел первым, даже не успев понять, что за колючий предмет впился
ему в горло. Второй нож поразил уже мертвое тело, но Изабель пред
почитала не рисковать. Украденные лезвия плохо подходили для ме¬
тания, но у мистрисс Уэстмор были твердая рука и намерение какой
угодно ценой выбраться из болот.
Увидев мешковато заваливающегося назад Монтеро, Гиллем де
Бланшфор первый раз в жизни принял точное и верное решение: на-
тянул изо всей силы поводья, разворачивая коня. Сегодня чаша его
терпения наполнилась до края. С него довольно. Хватит. Он выходит
из игры.
Гиллем не знал, что у английской девицы больше не осталось сна¬
рядов для метания. Он бежал, вжавшись в лошадиную гриву, ожидая
в любой миг ощутить короткий болезненный толчок, после которого
этот мир навсегда перестанет для него существовать. А Бланшфор-
младший очень хотел жить. Причем подальше от замка Ренн и от
Лангедока, в краю, где никто не будет знать о его прошлом, где-ни¬
будь на другом краю земли.
(Из всего отряда Рамона ему единственному повезло выбраться
из Камарга. Три дня он блуждал по болотам, пока не наткнулся на
хижину браконьеров, охотников на оленей. Поначалу те приняли его
за графского егеря и едва не прирезали, но после долгих уговоров и
убеждений согласились проводить к берегам Роны. Зиму Гиллем про¬
вел в Арле, перебиваясь по дальним знакомым и пытаясь отыскать
себе нового покровителя. Не преуспев, покинул город. Дальнейшая
его судьба теряется во мраке веков.)
...Быстрый взгляд по сторонам подтвердил: все слишком заняты,
чтобы обращать внимание на какую-то женщину. Рамон и Лоррейн,
вовсю звеня клинками, успели сместиться довольно далеко. Похоже,
противники стоили друг друга, и ни тот ни другой не получил пока
ощутимого преимущества. Они спешились и теперь кружили по ос¬
таткам насыпи римской дороги, где еще сохранилось местами древ'
нее дорожное покрытие из плит пористого серого известняка.
Изабель торопливо выбралась из седла и, прыгая с кочку на коч¬
ку, устремилась к телу убитого ею человека. Мистрисс Уэстмор наме¬
ревалась заполучить обратно свои ножи. Ее совершенно не волновала
непорядочность стороннего вмешательства в ход поединка. Если У*
вам повезло заполучить в противники Рамона де Транкавель, Господь
в понимании Своем наверняка простит вам использование не слиШ'
468

благовидных средств. Удар в спину — наименьшее зло по сравне-
***** с тем, что способен натворить уцелевший Рамон.
11оЖИ засели глубоко, выдернуть удалось только один, второй
в ребрах намертво. Девушка отлично понимала: другого
!1нса У нее не будет. Один-единственный бросок. Пусть не смер¬
тями. Достаточный, чтобы Рамон отвлекся. Она прищурилась,
держа нож за холодное скользкое лезвие и терпеливо выжидая под-
хадяшего момента. Кажется, теперь Лоррейн одерживал верх, уве-
нно тесня противника к краю насыпи. Метнуть нож сейчас? Или
обождать? Изабель колебалась, забыв, что промедление иногда бы-
рает гибельным.
Быстрый, едва заметный глазу удар Транкавеля оказался решаю¬
щим. Бродяга отступил на пару шагов, выронил свой клинок, жалоб¬
но зазвеневший о камни. По его одежде расплывалось широкое тем¬
ное пятно — удар пришелся в живот. Запоздало свистнувший в воз¬
духе нож мистрисс Уэстмор не достиг цели, Рамон не глядя отмахнулся
мечом. Узкое лезвие серебряной рыбкой кануло в камыши.
Лоррейн сложился пополам и медленно повалился на колени. Меж
его пальцев, судорожно стиснувших рану, струйками бежала темная
кровь, пятная древние плиты, быстро впитываясь в пористый камень.
Певец смотрел на нее с мучительным недоумением.
—	Получил свое, ублюдок?! — азартно завопил Рамон. Победа явно
далась ему нелегко, он тяжело дышал, длинные волосы, слипшись от
пота, свисали сосульками, но в черных глазах светилось мрачное тор¬
жество. — А трепались, будто ты бессмертен! Ха! Давай, подыхай ско¬
рей, я хочу это увидеть! Может, оказать тебе последнюю услугу?
Он взмахнул мечом с явным намерением — добить.
—	Не надо, — выдохнул Лоррейн. — Я сам.
Бродяга качнулся вперед-назад и завалился набок. Над его телом
ВДруг расплылось белое туманное облачко, мгновенно вспухло, нали¬
ть, брызнуло в стороны широкими рукавами тумана. Оно росло,
Сползаясь все шире и шире, накрывая трясины толстым непрони-
Цземым покрывалом, превращая серенький осенний день в подобие
^ерек. Рамон вскрикнул изумленно-яростно и шарахнулся прочь,
ПоДзывая своего коня.
Когда первые волны мокрой занавеси коснулись ее, Изабель Уэст-
МоР развернулась и бросилась бежать. Где-то позади буйствовал Ра-
Мон Де Транкавель, сыпля проклятиями, обещая отыскать беглянку
Хоть на краю земли или на морском дне.
469

* * *
Много позже, вспоминая тот злосчастный день на болотах Ка
га, Гай Гисборн так и не нашел ответа на вопрос: как случилось^
все они, включая многоопытного вояку Сабортезу, забыли о необ*^
димости хотя бы одним глазом посматривать по сторонам? Они **
раз слышали предостережения Лоррейна о преследователях - *
бродяга всякий раз успокоительно добавлял: «Погоня еще далекоГ
Однако в решающий момент самозваный предсказатель отчего-^
промолчал, и неведомо откуда взявшаяся орава, перемахнув через
гребень холма, с воплями и улюлюканьем обрушилась на рыцаре
Храма, их подопечных и пленников.
Замешательство храмовников длилось считаные мгновения -
орден, пусть и звался монашеским, на первое место ставил умение
защитить достояние Господне не только словом, но и оружием. Мес-
сир Сабортеза отдал жестом приказ, шестерка его собратьев разря¬
дила арбалеты в гущу нападающих и сомкнулась в ощетинившийся
остриями мечей маленький бастион. Наемники Джейля бросились
расхватывать изъятое у них оружие, сваленное в кучу на расстелен¬
ной попоне. Что до Мак-Лауда, этот не раздумывал ни секунды. Пол¬
ностью подтверждая репутацию воинственных скоттов, он выволок
из-за плеча свою клеймору и с оглушительным боевым кличем ри¬
нулся в бой, не оглянувшись ни на рыцарей Храма, ни на людей
Джейля.
Шевалье Ральф, взвыв дурным голосом, ринулся сперва не к ору¬
жию, а к драгоценным сундукам, и Гай тут же забыл о нем — станови¬
лось жарковато.
Нападающих было существенно больше, однако ядро обороняв¬
шихся составляли опытные братья Ордена Храма, побывавшие во
множестве передряг и заварушек. Мак-Лауд с Гисборном тоже знали
толк в рубке, да и Джейлевы подручные хорошо усвоили, с какого
конца берутся за меч. А вот противники их явно имели самое смутное
понятие о правильном мечном бое, не носили никакого доспеха, и во¬
оружение их оставляло желать лучшего. Наметанный глаз английского
рыцаря отметил все эти особенности мгновенно.
— Толпа недоносков! — проорал Сабортеза за миг до того, как
противники сшиблись грудь в грудь. — Размажем их, братья, во имя
Господа! Покажем, что такое...
Лысый толстяк в замызганной холщовой рубахе, ухнув, замахнул
ся на него суковатой дубиной. Храмовник шагнул под удар, его прям011
меч до половины погрузился в необъятное пузо разбойника. ДрУ14^
лиходею повезло больше. Брошенный им тяжелый охотничий нож, яр0*
470

»вВОздухе, по рукоять вошел в горло одного из наемников Джей-
^сдедующий миг в глазнице удачливого метателя ножей вырос ар-
болт. Бандит с разбегу опрокинулся навзничь и засучил но-
°^Шк-Лауд работал своим двуручником, как мельница крыльями,
^дорубленных противников уже валялись рядом с ним на истоп-
траве. Прочие соваться к безумному горцу под меч опасались,
jja Гисборна налетели сразу двое. Один ткнул рыцаря коротким
Гай, недолго думая, уклонился и первым же ударом переру-
{0 копейное древко — вместе с рукой, его сжимающей. Со вторым,
орудовавшим сразу двумя мясницкими тесаками, Гаю пришлось по-
0егь. Детина был здоров как бык и оружием своим владел виртуоз-
go-не иначе, разделывал туши на городском рынке, прежде чем по-
да1ъся на разбойный промысел. Длиннорукий и жилистый, он насе-
дална Гая, хэкая и притопывая, и Гисборн довольно долго обменивался
с ним ударами. Они кружили по болоту, уходя все дальше от общей
свалки, и наконец мясник выронил свои тесаки и повалился вниз ли¬
цом, а Гай получил краткую передышку
Он выпрямился с окровавленным мечом в руке, огляделся, стара¬
ясь выровнять дыхание и пытаясь сообразить, что не так в окружаю¬
щем его мире.
И понял, что остался один.
Где-то очень далеко кричали люди и кони, звенела сталь, но звуки
доносились как сквозь подушку. Солнце тусклой серебряной монет¬
кой висело в мутном молочном мареве, и в этом же мареве бессильно
увязал взгляд. Как ни напрягай глаза — дальше трех шагов не видать
ни зги, лишь волглая пелена тумана. Вязкий, серый туман, неудержи¬
мой приливной волной накрывший маленькое сражение в сердце ог¬
ромных, равнодушных болот.
— Что за черт, — пробормотал обескураженный англичанин. — Ни
Рнзу не видел, чтоб такой густой... и так быстро... Был же ясный день,
и солнце... что за?..
Всякое чувство направления мессир Гисборн безнадежно утратил.
°Д ногами чавкала топь — каким-то образом они умудрились уйти
^сравнительно сухого пятачка, Гай стоял по колено в бурой болот-
Ной Жиже. Рыцарь двинулся было на звуки сражения, с трудом про-
КлаДЫвая себе дорогу, но лязг, хруст камыша и крики вдруг сдвину¬
сь вправо, а затем и вовсе пропали, словно Гай остался единствен-
^ Человеком, заплутавшим в великих болотах Камарга.
Совсем рядом вдруг зачавкали торопливые шаги, послышалось
Деленное проклятие, и на милорда Гисборна вылетел из туманной
еНы некто, сгоряча принятый за разбойника. Обменявшись с на-
‘‘ДВЮщим парой добрых ударов, англичанин запоздало заметил
471

заляпанный грязью красный крест на некогда белой хламиде бра
Ордена и завопил:	^
—	Я свой, свой!
—	Срань Господня! — емко отозвался сервент, подтверждая реПу
тацию братьев-храмовников как самых ярых сквернословов, и опус
тил меч. — А какого ж тогда...
Договорить он не успел. Мелькнула смутно видная фигура, вре^.
лась в храмовника, сбила с ног. Оба сражающихся, хрипя и осыпая
друг друга ударами, покатились и тут же канули в туманной непро-
глядности. Обескураженный и потерявший всякую ориентацию Гай
напролом ринулся следом, горячо надеясь не оказаться по шею в тря¬
сине. Шагов через пять он наткнулся на лежащего лицом вниз мерт¬
веца в изодранной тамплиерской накидке. Петляющая цепочка сле¬
дов среди безжалостно изломанного камыша уводила куда-то вправо,
зыбкая почва под ногами здесь вроде бы поднималась, и Гисборн под¬
нажал, решив, что описал в тумане круг и теперь возвращается обрат¬
но к холму.
Но возвышенность, на которую он лихо вскарабкался, оказалась
другой — небольшим плоским островком с разбросанными там и сям
бурыми валунами. Посередке торчал грубо обтесанный каменный
столб, похожий на дольмены Британских островов, что уцелели с язы¬
ческих времен. Доковыляв до столба, Гай обессиленно привалился к
холодному шершавому камню.
—	Эй, — послышался осторожный полушепот. Милорд Гисборн
вскинулся, хватаясь за меч, и успел заметить, как что-то мелькнуло в
зарослях камыша за здоровенным валуном.
—	Кто здесь? Отзовись, а то рубану не глядя!
—	Ба, горячий парень, — насмешливо просипели из-за камня. - Не
руби меня, сэр рыцарь, а то стрельну! У меня тут арбалет заряженный.
—	Хорошо тебе, — раздраженно буркнул Гай. — Ты или стреляй
уже, или покажись. Ты кто вообще? Болотный дух? С арбалетом?
—	Да ты меня видал в компании Джейля, я ж тебя еще на допрос
водил к патрону... Ну за то зла не держи на меня, я что, дело служивое,
сказано-сделано... Кличут Скользким, а как крестили, в том тебе ин¬
тереса нет. — Невидимый собеседник по-прежнему сипло шептал,
словно ему сдавило горло. — Вылезать повременю пока, боюсь. Пер6'
сижу, пока разойдется этот кисель... Составишь компанию, земляк
Жутко тут одному. Птица каркнет, так едва в штаны не наложишь с
перепугу.
—	Какого черта? — взорвался Гисборн. — Что здесь вообще пр°
исходит? Что за туман? Да высунь ты рожу, что мне с булыжников
препираться?!
472

01з нагромождения камней ужом выскользнул длинный тощий тип
^злетом наперевес. Глаза у него были безумные.
с 'г, Мы в Камарге, парень, — хмыкнул тип. — Оно тут по-всякому...
и хуже... Уйдем живыми — поеду в Марсель, сколько ни есть —
рам отдам, большой молебен закажу... и больше в эти места ни
д^0Й, не-ет, ни за какое золото... Господи, спаси и помилуй меня, греш-
— Продолжая сжимать в правой руке арбалет, трясущимися
идоцами левой он принялся вытаскивать из-за воротника рубахи
)доенький нательный крестик. — Думаешь, ты смелый? Ты его не
рддал, а я видал. Ходит... вынюхивает... и меч его не берет... И разбой-
н0Ки эти... ты его убьешь, а он полежит-полежит — и встает...
Гисборн взирал на Джейлева подручного в немом изумлении.
— Как — встает?! Чего вынюхивает?! Кто? — начал он. — Ты что,
рехну...
—	Тсс-сП
В глазах Скользкого плеснулся такой ужас, что Гай невольно осек¬
ся на полуслове.
—	Плещется, — севшим голосом выговорил наемник. — Который
раз уже... Бродит по кругу... А до того орал кто-то — взвизгнул и за¬
ткнулся сразу...
—	Где плещется? — насторожился англичанин, таращась в колышу¬
щееся вокруг островка пепельное марево.
Длинная черная тень, беззвучно вымахнувшая из тумана, обру¬
шилась Скользкому на спину, распластав человека, как лягушку под
сапогом. Тот не успел ни заорать, ни защититься — неведомая тварь
одним резким движением головы разорвала ему глотку и с хлюпань¬
ем принялась лакать вытекающую толчками кровь.
«О Господи Всевластный, а это еще что такое?!»
Окаменевший в первое мгновение Гай пошевелился и тем при¬
тек внимание торопливо закусывающего существа, черной косматой
псины с оскалом кошмарного чудовища и багряными огоньками зрач-
к°в. Две вещи произошли одновременно: мессир Гисборн вскочил на
н°ги, отмахивая перед собой клинком, а зверюга, мощно оттолкнув-
Шись задними лапами, взвилась в гигантском прыжке.
Если бы милорд Гисборн не видел этого собственными глазами,
0й ни за что бы не поверил, что такое может быть. Тварь должна была
ВстРетиться в полете с подставленным мечом, но псина немыслимо
Извернулась, огромные когти проскрежетали по боку дольмена, и по-
Хо*Ие на медвежий капкан челюсти сомкнулись на правом запястье
Уличанина.
От жуткой боли Гай выпустил рукоять, завопил, молотя по за-
РИвку и морде черной собаки свободной левой рукой. Ему удалось
473

вырвать кисть, но спустя миг Гисборн потерял равновесие, и чело
с животным, рыча и скалясь друг на друга, покатились по пята^
сухой земли, натыкаясь на острые края камней и ломая камыщ ^
Побывавшая в пасти твари рука еле слушалась, но действовала
зубы не раздробили кость. Гай мертвой хваткой вцепился в гуСтЛ
шерсть на горле псины, отжимая от себя лязгающую клыками мопт/
Его едва не стошнило от вони, незримым облаком стоявшей вокруг
черной собаки — запаха гниющего мяса и влажной земли. Кривце
когти железными крючьями драли одежду, превращая добротное су.
кно и выделанную кожу в ошметки, а сэра Гисборна занимала совер.
шенно несвоевременная мысль: «Черт побери, отчего эта мерзость
такая холодная? Холодная и твердая, как дерево?»
Завывающая псина извивалась, стремясь любой ценой освободить¬
ся и разорвать противника. Прежде Гаю не доводилось драться с жи¬
вотными, и теперь он понял — это наихудший противник из возмож¬
ных. Четыре лапы с когтями, клацающие над ухом челюсти, сила и
быстрота, намного превышающие человеческие, — все было обраще¬
но против него. Единственная надежда — дотянуться до оброненного
клинка. Но для этого нужно освободить одну из сомкнутых на горле
зверюги рук и хотя бы несколько ударов сердца сдерживать сгусток
черной ярости одной рукой.
Он шарил вокруг с лихорадочностью утопающего, пытающегося
найти опору в зыбких морских волнах, шарил, чувствуя, как стреми¬
тельно уходят силы, как одолевает чующая запах крови и слабости
тварь.
Меч отлетел далеко, не дотянуться.
Гай выхватил из сапога узкий кинжал, с размаху всадил псу меж
ребер — раз, другой, третий... Клинок входил по самую гарду, но зве¬
рюга словно не чувствовала ударов, продолжая неуклонно рваться к
горлу рыцаря. Зловонная слюна капала на лицо Гисборну. Новый от¬
чаянный удар — и лезвие тоненько хрустнуло, в пальцах осталась бес¬
полезная рукоять. Вот теперь точно конец. Еще несколько секунд, и
все. Да что же это за тварь такая, что восемь дюймов острой стали ей
нипочем?! Демон, монстр, выходец из Лимба, наделенный лишь по¬
добием настоящей жизни?
А если так...
Свободной рукой Гай изо всех сил рванул с шеи прочный коя^'
ный шнурок, стиснул в ладони небольшой предмет с округлыми грЗ'
нями и запихнул его в демоническую пасть с нечленораздельным воп¬
лем:
— Во имя Господа нашего Иисуса Христа, чтоб ты подавился!-
И вдруг лязгающие у самых глаз клыки исчезли, холодная тун#
474

ia давить на грудь, и изогнутые когти больше не терзали коль-
отскочил. Пасть он держал широко раскрытой, словно заст-
в глотке предмет не давал ему сжать челюсти. Тварь заперха-
^^отала башкой, закрутилась на месте с неистовым визгом, слов-
^^ггаясь ухватить себя за хвост, потом рухнула на бок и забилась в
рогах, разбрызгивая жидкую грязь.
^следующий миг пес взорвался. Весь. Разом, от оскаленной мор-
д^до кончика короткого хвоста. Короткий гром прокатился над бо-
jgjgpm, но вязкий густой туман быстро погасил звук. На том месте,
^ только что извивалась адская зверюга, взвился бешено крутя¬
щийся смерч непроглядно-черного цвета, прорезался роем красных
искр — и рассыпался тучей мелкого пепла. Потрясенный неожидан¬
ней развязкой Гисборн в первое мгновение утратил не только дар
речи, но и способность передвигаться — так и лежал навзничь на
пятком мху, держа одну руку у горла, а другую на поясе и заворо¬
женно глядя на вещицу, только что чудесным образом спасшую ему
жизнь.
Рядом с его лицом во мху дымилась, отброшенная взрывом и по¬
черневшая, будто только что из костра, маленькая серебряная ладан¬
ка с частицей Истинного Креста Господня.
* * *
Сперва нестройно вопящая, вооруженная чем попало толпа быв¬
ших крестьян казалась не слишком опасной. Ну да, много, но уж
шшко не настолько, чтобы обратить в бегство полтора десятка воо¬
руженных и обученных правильному бою мужчин. Подумаешь, два-
4>и неповоротливых виллана на каждого — любой знает, что один-
ЗДинственный рыцарь с легкостью разгонит полдюжины лапотни¬
ков.
Дугал Мак-Лауд искренне полагал, что так и будет. Он и в бой-то
в®язался лишь потому, что, во-первых, негоже стоять в стороне, когда
Ридом идет добрая драка. А во-вторых, после победы мессир Саборте-
^ наверняка сменит гнев на милость и поддастся на уговоры, уступив
Драгоценный архив. Ну и в-третьих, что немаловажно, — шотландец
хотел отвести на ком-нибудь душу. Большая Игра — это заме-
^тельно и на редкость увлекательно, но возможность безнаказанно
СВеРнуть пару челюстей или срубить чью-нибудь голову придает
поразительную остроту и свежесть. Нельзя же все время толь-
*° Молоть языком, подстраивать гадости ближним своим и гадать,
475

почему события развиваются именно таким образом, а не иным ь
ловеку иногда нужно и поразвлечься в свое удовольствие! ^
Потом стало казаться, что разбойников как-то слишком много Rw
нее, «много» — неправильное слово: их просто не становилось мень
Да и сражались они совсем не по правилам. Обычные ватажники
волчья стая: берут наскоком, получив серьезный отпор, бросают до^
чу, а драться насмерть станут, только если нет иного выхода. Эти
бросались в бой с самоубийственной отвагой религиозных фанатиков,
фидаев Старца Горы, разве что не вопили, на манер последних, «Аллах
акбар!» — и в конце концов своим непрерывным натиском заставили
храмовников отступить с сухого склона, а затем вовсе загнали по коле*
но в болото.
К тому времени, как над камаргскими топями расползся стран¬
ный, белый и непроглядный, как молоко, туман, разделив сражающих,
ся, дела были плохи у обеих сторон. Насколько тяжелы потери напа¬
дающих, можно было только гадать, но, похоже, разбойники платили
тремя, а то и пятью жизнями за одну взятую. Из отряда Джейля не
уцелел ни один — их истребили первыми, из семи братьев Ордена на
ногах оставалось лишь двое да еще несгибаемый Хорхе Сабортеза,
клявший вражин так, что дух захватывало от восторга.
Старавшийся держаться к нему поближе Мак-Лауд срубил четве¬
рых противников, получил пару незначащих царапин и беспокоился
только о потерявшемся в этом чертовом тумане Гае. Вроде бы только что
англичанин был здесь, а теперь в двух шагах не разгладишь ни зги, под
ногами хлюпает, и ты вертишься флюгером под шальным ветром, не зная,
с какой стороны пожалует опасность.
В серой непроглядной мути сгинул не только милорд Гисборн. По
вине накатившей туманной хмари Сабортеза потерял своих подчи¬
ненных и, скрепя сердце, обрадовался даже такой компании, как вы¬
скочивший на него шотландец. Получив короткую передышку, оба по¬
няли друг друга без слов: взаимные подозрения и обвинения пока за¬
быты, главное — уцелеть и найти остальных.
—	Здесь часто такое бывает? — Дугалу казалось, он и старый
сервент заключены в огромном шаре со стенками из призрачных пе¬
пельных клубов. Небо исчезло, стороны света поменялись местами»
и все, что осталось на виду — тростниковые кочки, тусклая вода и
кривые тамарисковые деревца. Где-то в тумане слышались кри1СИ’
время от времени лязгало железо. — В смысле, такой внезапный ГУ
стой туман?
—	Здесь все бывает, — прохрипел Хорхе Сабортеза, известный
прецептории города Безье также как Могильщик. — Это ж Камарг#
Ничья земля. Ни Божья, ни людская.
476

времени для пояснений Сабортезе не дали — из туманной пеле-
^зникла темная фигура с занесенным над головой топором. Хра-
оттолкнул Мак-Лауда, яростно крикнул, нанося удар, и его
клинок хлестнул разбойника поперек груди. Длинное тело с
завалилось в грязь.
Вот так мы их, — покачнувшись, Сабортеза ладонью отер со лба
^ крепко выругался и добавил мрачно: — Да простит Господь его
^еШяуюДУшУ-
Мак-Лауд одобрительно крякнул, оценив ловкость, с коей старый
сервент расправился с противником. Вдвоем у них наверняка есть шанс
удержаться еще час или два, пока непонятный туман не рассеется.
Не может же он вечность окутывать болота? Неподалеку море и боль¬
шая река, к ночи над ними обязан подняться ветер, он разорвет мок¬
рую завесу на куски и откроет пропавший горизонт. Во всяком слу¬
чае, Дугал очень на это надеялся. Так же как и на то, что спустя не¬
сколько часов отыщет своих спутников по путешествию живыми и
относительно невредимыми.
Сервент Ордена и шотландец еще немного поспорили относитель¬
но того, оставаться на подвернувшемся пятачке сухой земли или от¬
правиться на поиски уцелевших? Где-то в тумане бродили собратья
мессира Сабортезы по Ордену, пепельная муть поглотила двух вздор¬
ных девиц, Франческо и Лоррейна... Сабортеза настаивал на поисках,
Мак-Лауду ужасно не хотелось покидать твердую землю и бродить
по болотам, ежеминутно рискуя провалиться в трясину.
И тут, откуда ни возьмись, на них налетели сразу четверо — одного
взгляда на эту четверку Дугалу хватило, чтобы уразуметь, отчего столь
медленно сокращалось количество нападавших. Первым, подбадривая
<*6* хриплыми воплями, вынырнул из тумана низкорослый здоровяк с
Спором наперевес, поперек себя шире, до самых глаз заросший буйной
Разбойничьей бородищей. Этот выглядел вполне обычно, но рядом с ним
Размахивал древним скрамасаксом долговязый тип с торчащей из левой
Глазницы арбалетной стрелой. Откуда она там взялась, Мак-Лауд видел
еп*е в самом начале боя и готов был поручиться, что бандит безусловно
и однозначно мертв. Однако для мертвеца одноглазый оказался на удив-
Ление шустр. Дугал, от подобного зрелища на мгновение застывший,
^ом успел отразить быстрый и опасный выпад, опытной рукой наце-
Ленный ему точно в печень.
По соседству Сабортеза отбивался от двух других — лысого коро¬
вники с кинжалом и орудующего тяжелой палицей толстяка. Толстяк
^ еще одним живым — или мертвым, кто их теперь разберет?.. —
казательством колдовской силы, вызвавшей из небытия странную
^КУ- Его серую, густо залитую темной кровью хламиду украшал
477

спереди широкий разрез от меча все того же Сабортезы, не далее
полчаса тому назад пропоровшего разбойника насквозь. Сие обст^
тельство, впрочем, ничуть не мешало предполагаемому мертвецу ц?
сю размахивать суковатой дубиной, тесня храмовника к самой кпл^
ке топи. Коротышка с кинжалом метался вокруг, выгадывая удобно*
момент для удара.
После первых секунд парализующего ужаса Мак-Лауд пришел
себя. Сказались вбитые намертво воинские навыки. Будь то живые
люди или восставшие из своих могил мертвецы, освященная в кафед
ральном соборе Тура холодная сталь упокоит и тех, и иных.
Скрамасакс долговязого, нечто среднее между большим охотни-
чьим ножом и коротким мечом, оказался никудышным оружием про-
тив клейморы длиной в полтора ярда. Шотландец в очередной раз
уклонился от топора в руках бородача, и его длинный клинок свист¬
нул по широкой плоской дуге, снося неупокоенному голову с плеч.
Здоровяк рявкнул яростно, на обратном движении всадил топорище
под ложечку Дугалу. Несмотря на кольчугу и войлочный тигеляй, удар
на мгновение вышиб из кельта дух. Мак-Лауд охнул и сложился по¬
полам, едва не выронив клеймору.
—	Передавай в аду привет от Ротауда, ублюдок! — взревел боро¬
дач, занося топор.
—	Отправляйся туда сам! — превозмогая боль, Дугал упруго вы¬
прямился, наискось, снизу вверх секанул противника от паха до пле¬
ча. Бородач закачался, выронил топор, глаза у него сделались бессмыс¬
ленными. Еще один мощный взмах, и голова Ротауда покатилась в
кусты.
Шотландец обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сабор-
теза тщетно пытается вырвать застрявший меж ребер поверженного
толстяка меч и как плешивец с кинжалом прыгает ему на спину. Уз*
кий клинок, специально предназначенный для того, чтоб раздвигать
кольчужные кольца, вошел в бок храмовнику в ту же секунду, как клеи-
мора горца отсекла лысую башку разбойника.
...И все закончилось. Мертвый коротышка валялся среди тростни¬
ка, хрипящий Сабортеза упрямо пытался сесть, и его белая некогда
хламида постепенно становилась красной. Голова бородача, звавшего
себя Ротаудом, улетела далеко в болото, и Дугал не собирался ее ис
кать — кому нужно эдакое сокровище? Шотландец стоял, опираясь из
клеймору, как на костыль, и был занят жизненно важным делом —
шал. В голове дребезжали надтреснутые колокола, в глазах плавали
ные пятна, а земля под ногами коварно норовила опрокинуться.
Старый сервент оставил безнадежные попытки усесться и зав^
лился в пожухлую траву. Мак-Лауд заковылял было на помошь,
478

гЛся о безголовый труп косматого, смирно лежавший на том
--е где Ротауда настигла смерть.
десяток ударов сердца шотландец тупо пялился перед собой,
rtafiCb осознать, что в увиденном им неправильно. Вот валяется че-
|\1деское тело — две РУКИ»две ноги, головы нет. Пес с ней, с головой,
'|01^)6ственноручно ее только что отрубил. А где неизбежная лужа
^лян? Почему труп Ротауда выглядит так, будто провалялся в боло-
^{(амарга по меньшей мере полсотни лет? Одежда не изменилась,
ротвнутри нее — усохшая и съежившаяся мумия. Из воротникатор-
ф кривой обломок давно сгнившего позвоночника, из рукавов —
обтянутые коричневой кожей палочки костей.
Дугал попятился, напрочь забыв о нуждающемся в помощи Са-
бортезе, и побрел к покойнику в серой хламиде, уже догадываясь, что
увидит.
Мастер орудовать дубиной, судя по некоторым приметам, отпра¬
вился на тот свет седмицу или чуть поболе назад. Причем отнюдь не
от старости, болезни или полученного в бок ножа уличного грабите¬
ля. Свернутая набок голова убедительно доказывала: толстяк был
вздернут. Собственно, добротно скрученная петля с узлом и обрыв¬
ком пеньковой веревки до сих пор болталась у него на шее.
- Лучше бы это были слуа, — без всякого выражения пробормо¬
тал Мак-Лауд. — Да, гораздо лучше. Тогда б я хоть знал, чего от них
ожидать.
Туман окутывал крохотный островок, закручивался водоворота¬
ми, клочьями овечьей шерсти повисал на ветвях. Холодный, равно¬
душный ко всему туман великих Камаргских болот.
СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЕ ВЕТРА — II
Киприотские патриоты.
19	октября 1189 года.
Мессина, королевство Сицилийское
Первоначальное название этого судна, данное строителями, мас-
*Ровыми на верфях в арабском городе Джерба, в истории не сохра-
^°Cb. Сицилийцы, два года назад захватившие маленькую акку-
шебеку, окрестили ее «Тунцом» — за легкость хода и стреми-
. Ные очертания корпуса, и в самом деле придававшие остроносому
йлику нечто общее с быстрой и сильной рыбой Средиземно¬
морья.
479

Очередной владелец шебеки, поразмыслив, велел замазать
нее название и вывести на борту новое, «Жемчужина».	***
«Жемчужина» так «Жемчужина». Почему бы и не удовлетво
маленькую женскую прихоть, благо выполнить ее так просто?
Новой хозяйкой шебеки действительно стала женщина. Ее Be*,
чество Беренгария, молодая королева английская. Кораблик ей в
чили в качестве свадебного дара. Остроумная идея принадлежала!^
креду Гискару, и бывшая наваррская принцесса по достоинству 0ц^
нила едкое варварское чувство юмора сицилийцев. Неудачлив^
король-крестоносец, лишившийся трети флота, может продолжать
путь к Святой Земле — на корабле своей жены. Попутного вам, как
говорится, ветра.
Сегодняшний ветер точно был попутным. Косые паруса шебеки с
нашитыми на них матерчатыми красными крестами гордо выпячива¬
лись вперед, неся маленький кораблик с волны на волну. Раскачивало
неимоверно, но для вцепившейся в борт наваррки это не имело ника¬
кого значения. Коричнево-зеленые берега Тринакрии с вздымающимся
над ними голубым конусом Этны медленно удалялись за горизонт.
Крестоносное воинство, предвкушавшее долгую зимовку на благодат¬
ной Сицилии, продолжало свой путь — невзирая на глухой ропот
рыцарей и предостережения корабельщиков о близящемся сезоне
штормов.
Предводитель воинства, Ричард Английский, не склонил свой слух
ни к тем, ни к другим, твердя: ему нанесли личное оскорбление, и смьггь
его можно только кровью обидчика. Переубедить британского коро¬
ля не удалось, и спустя седмицу после злосчастного пожара в Месси¬
не уцелевшие и спешно нанятые корабли потянулись к выходу из
бухты. Среди огромных неповоротливых нефов шныряла верткая
«Жемчужина» с экипажем в два десятка человек и тридцатью пасса¬
жирами на борту — королева Беренгария, повторяя подвиг своей свек¬
рови, совершала паломничество в Святую Землю.
И, беря пример с Элеоноры, наваррка тоже старалась держаться
подальше от своего благоверного. Пусть Ричард играет в войну,
рет города и истребляет сарацин. Молодой королеве нечего делать
среди воинственных рыцарей с их бесконечными похвальбами, Р0^
сказнями о сотнях истребленных врагов и непрерывной пьянк ^
У нее есть свой маленький преданный двор и собственное суДн0»
А если
М3'
они спокойно проделают долгий путь под защитой армии,
возникнет досадное затруднение в лицах алжирских пиратов!
ленький быстрый кораблик без труда от них ускользнет. И во
о каких пиратах идет речь? Разве тот же Танкред не уверял гос
королеву, будто еще в начале этого года развесил половину беро^
480

на набережной Мессины, а оставшаяся половина нос не
<5 высунуть из своих гаваней? Она, Беренгария, уверена — пла-
будет спокойным.
^Единственное, что угрожает паломникам — скудная пища, морская
скука, неизбежная спутница долгого морского пути. Одна-
реренгария скучать отнюдь не собиралась, подобрав на «Жемчу-
отличную компанию — остроумную, несколько легкомыслен-
и жизнерадостную. Даже мадам Элеонора заявила, что отчасти
завидует невестке: ее собственное путешествие в Иерусалим прохо¬
да куда труднее. Войско Людовика шло берегом, через Болгарию,
Византию и Киликийскую Армению, испытывая множество трудно¬
стей и передряг. А Беренгария, подумать только, поплывет со всеми
удобствами на собственном корабле! И даже собственными глазами
увидит чудесный Кипр, о котором Элеонора слышала столько див¬
ных историй! Положительно, перед отправлением в дорогу наваррке
нужно обзавестись книгой чистого пергамента и тщательно описы¬
вать все, что встретится в пути.
Беренгария сочла совет старой дамы весьма толковым. Куплен¬
ный том покоился в сундуке, но записывать было пока особо нече¬
го- паломничество только начиналось. Разве что написать о собы¬
тиях, предшествовавших столь спешному отправлению войска в путь?
Подробности она может хоть сейчас разузнать у мессира Сержа. Он
лично принимал участие в шумихе около гавани и в допросе схва¬
ченных там подозрительных типов. Но Серж нынче что-то мрачен и
пребывает в меланхолии — может, ему не по душе морские путеше¬
ствия? — и у нее появляется прекрасный повод благочинно побол¬
тать с Хайме...
—	Излишек свободы порой приводит к плачевным последстви-
-	многозначительно изрекла мадам Элеонора в день прощания на
мессинской пристани. Беренгария без труда поняла намек свекрови:
УДь осторожна, не давай повода для сплетен. Ибо на борту корабля
Годились два молодых человека, пользовавшихся благосклоннос-
таю наваррской принцессы, и Беренгария отнюдь не собиралась рвать
0днУ из этих связей. Дева Мария, святая Беренгария, хвала вам и
^сибо! Почти целую седмицу — а если повезет, и больше! — Хайме
вместе с ней! Если они будут достаточно осторожны... Нет, о
/ких ®ольностях лучше пока не мечтать. Знающая людей и не дове-
3 им Элеонора приставила к жене своего сына сразу двух над-
дателей. Камеристку из своей свиты, почтенную Катрину де Мад-
и в
*Итя
1 милейшего Ангеррана де Фуа. «Вы ведь не станете возражать,
Мое, если сей почтенный шевалье войдет в число ваших спут-
Мне будет намного спокойнее, если я буду знать — вы под
’в*,
3343
481

надежной защитой. К тому же мессир де Фуа всегда сможет
По;
>Дать
вам мудрый совет в затруднительных жизненных ситуациях»
Беренгария в некоторой растерянности согласилась. Ей казал
давний приятель мадам Элеоноры торопится вернуться на свою вт^
рую родину, в Палестину, и не станет дожидаться медленно передВи
гающегося крестоносного воинства. А все оказалось наоборот:
Ме<*ир
Ангерран прямо-таки жаждал примкнуть к спасителям Иерусалщ^
Однако обществу благородных рыцарей (подходящему де фуа ^
больше) он почему-то предпочел маленький двор молодой английской
королевы. Беренгария не сомневалась: перед отправлением в пу^
Элеонора наверняка взяла со старого интригана обещание в оба глаза
присматривать за наварркой — чтоб не увлекалась и соблюдала при-
личия.
«Ничегошеньки у вас не выйдет! — хихикнула про себя новоиспе¬
ченная королева Англии. — Я победила! Не меньше полусотни чело¬
век может подтвердить, что после свадебного пира Львиное Сердце с
кислой миной отправился исполнять супружеские обязанности, а его
слуги скажут — их господин честно торчал в шатре до утра! Как гово¬
рят простецы, дело сделано, пирожок печется!»
Первую в своей семейной жизни интригу против мужа Беренга¬
рия обдумывала, как военачальник — будущую битву. Ричард обожа¬
ет выглядеть в глазах своих приближенных идеальным рыцарем - вот
на этом она и сыграет. Наваррка даже не запомнила толком, как про¬
ходили торжества в честь ее свадьбы — строила коварные планы. Ка¬
жется, был турнир, на котором Ричарду удалось одержать верх над
всеми соперниками («Это потому, что Танкред с сицилийцами не уча¬
ствовали», — мысленно съязвила Беренгария), затем начался обед,
вручение даров и танцы с песнями («Что вернее — удалить де Борна
от Ричарда или постараться свести с ним дружбу? Бертран — человек
полезный и знающий, только мнит о себе невесть что... Надо бы его
как-то проучить, а затем приблизить...»). Его величество смотрел на
молодую супругу рассеянно, появлявшимся перед ним разнообразным
блюдам и кубкам внимания вовсе не уделял, с явственным нетерпе¬
нием ожидая какого-то известия.
Он дождался — прошмыгнувший к королевскому столу гонец врУ
чил Ричарду некий свиток. Ознакомившись с его содержанием, ант
лийский король грохнул подвернувшейся под руку чашей по столу»
воздвигся в полный рост... и во всеуслышание объявил о том, что кр^
стоносное воинство идет на Кипр. Засим последовали долгие и ясяв°
писные проклятия в сторону «коварных злодеев», «фарисеев» и
менников», выдающих свое ложное учение за христианство, гадя ^
исподтишка и вполне заслуживающих поголовного истребления,
482

сарацин. Те хотя бы не скрывают враждебных намерений, а
0рикидываются верными друзьями, чтобы вонзить нож в спину!
^ А освобожденный остров я передам в дар моей госпоже и коро-
I I — громогласно завершил свою речь Львиное Сердце. Беренга-
нзобразила соответствующую моменту любезную улыбку, поспеш-
воображая — при чем тут Кипр? Засевший на острове самозваный
Житель Исаак Комнин, дальний родич здравствующего императо-
Византии, вроде бы считался союзником европейцев, пускай и не
Щипком верным. Отчего это Ричард вдруг заглазно объявил визан-
11!#ца «пособником дьявола на земле и врагом истинной веры»? Или
jflupcKHft кесарь имеет какое-то отношение к утреннему переполоху
в гавани?
Изрядно набравшаяся молодежь из числа гостей приняла неожи¬
данное решение короля с воплями восторга. Люди постарше задума¬
лись, переглядываясь и озадаченно перешептываясь. Присутствовав¬
шая за столом мадам Элеонора грозно нахмурилась, прибрала зага¬
дочный пергамент и погрузилась в чтение. Если наваррка верно
уловила тонкости взаимоотношений в своей новой семье, Ричарду в
ближайшее время предстояла очередная выволочка. Как бы хоть глаз¬
ком заглянуть в пергамент, что вертит в руках Элеонора?
Ближе к окончанию пира Ричард начал косо поглядывать в сторо¬
ну спасительных дверей, и вот тогда Беренгария совершила свой тща¬
тельно обдуманный ход. Встав из-за стола с полной чашей в руках,
она произнесла маленькую, но яркую речь - смысл коей заключался
в том, что гости могут продолжать веселье, а новобрачные проследу¬
ют к своему жилищу, ибо сражения во имя захвата Кипра и спасения
Иерусалима в скором времени совсем не оставит времени для любви.
Завершение речи наваррки утонуло в громовом хохоте и одобряющих
криках (Беренгарию от сих выкриков слегка передернуло), и прави¬
тель Англии с торжествующей супругой и длиннющим шлейфом про¬
текающих покорно зашагал к огромному шатру, алому с золотыми
леопардами. Беренгария не оставила ему возможности увильнуть и
СОезкать, вынудив сделать хорошую мину при плохой игре.
Утром проснувшаяся в одиночестве наваррка сделала пару неве-
выводов. Первый — встречались в ее жизни мужчины и получ-
?je* ®ТоРой — не присвоить ли дорогому супругу заглазное прозвище
ИКак°й, ибо другого наименования Ричард не заслуживает.
Впрочем, она ни о чем не жалела. Замысел исполнен, и ее ребенок
п ■ законным. А дальше... О своей дальнейшей судьбе Беренгария
Нет Не	Она будет ожидать прихода майской Пасхи — с
рением и опаской, наблюдая за тем, как день за днем превраща-
113 стройной девицы в почтенную матрону. Знакомые дамы, уже
483

обремененные отпрысками, уверяли ее, что первые полгода ми
легко и быстро. Она даже внешне не слишком изменится. Это
все тайное станет явным, и ее наряды лишатся талии.	^0|*
«Сказать Хайме или подождать еще месяц-другой? Сказать
сей.
час или подождать? Он не проболтается, но каково ему будет? г *
зать или обождать?»
Шебека подпрыгнула на очередной высокой волне, гулко yv^
днищем о воду, и стоявшую у борта Беренгарию с ног до головы
тило холодными солеными брызгами.
* * *
Вот чего не ожидал от коварной судьбы Казаков, так это решения
зашвырнуть его в самый центр клокочущего водоворота истории и
бросить там без малейшей поддержки. Он-то рассчитывал сплавить
изловленных поджигателей многоопытным дознатчикам Ричарда
Львиное Сердце, получить заслуженные плюшки и скромно удалить¬
ся в сторону. Но, увы, все вышло совершенно иначе, и Сергей, мыс¬
ленно кляня весь свет, потащился вслед за живыми трофеями в ла¬
герь крестоносцев.
Заниматься допросом лично Львиное Сердце побрезговал, отбыв
на торжества по случаю свадьбы. Зато приказы из английского коро¬
ля сыпались налево и направо. Прежде всего, его величество возло¬
жил ответственность за пленных поджигателей лично на двух отваж¬
ных поимщиков — Хайме де Транкавеля и Сержа де... «как вас?., да
впрочем, неважно, но за пленных отвечаете головой!», после чего
Казаков очень уместно вспомнил о наказуемости инициативы и доба¬
вил несколько смачно звучащих слов, которые Хайме не понял. Да-
лее, Ричард распорядился провести в отношении злоумышленников
допрос с пристрастием и послал за палачом. Однако начинать допрос
велел немедля, не дожидаясь, пока посыльные отыщут заплечных дел
мастера. Его величество желали знать, кто стоит за дерзкой диверси
ей, не далее чем через час, самое большее — полтора. И Сергей Дога
дывался, что подобное рвение вызвано не только знаменитым кор0*
левским характером.
На свадебных торжествах будет весь цвет рыцарства, вся знатн
верхушка крестоносного воинства. Куда как эффектно — во всеу
шание объявить, что заказчик поджога обнаружен и понесет спр
ливую кару...
— А ведь кто-то сейчас вовсю празднует! Жрет, понимаешь,^^
кие разносолы и вина! Воспевает, понимаешь, прекрасные очи
484

реренгарии! А грязная работа, как всегда, достается нижним чи-
^ ^ бухтел Казаков себе под нос, входя в выделенный для нужд
просторный шатер. — Ну, гр-раждане мазурики... алкоголи-
хулиганы-тунеядцы... счас мы с вами побеседуем по-свойски...
I ** соумышленники, числом трое, воззрились на него с испугом. Они
-^енно видели, что благородный синьор пребывает в ярости, так
^ничего хорошего сей визит не сулит. Да еще тот факт, что Казаков
злобствовал на странно звучащем, решительно никому незнакомом
языке, отнюдь не прибавлял им уверенности в себе — кто их знает,
яяхварваров из неведомых земель, на какие зверства они способны?..
Смотреть поджигателям пришлось снизу вверх — связав руки за спи¬
ной, их поставили рядком на колени, и двое воинов с клинками наго¬
ло бдительно присматривали за пленными.
Хайме оседлал единственный в шатре колченогий табурет и при-
луговился к увлекательному зрелищу.
Сергей заложил руки за спину и прошелся туда-сюда вдоль ко¬
ленопреклоненной троицы, распаляя себя к предстоящему малопри¬
ятному занятию. С одной стороны, в Конторе учили многому, мето¬
дике эффективного проведения допроса в том числе. С другой — все-
таки специальность у старшего лейтенанта Казакова несколько иная,
и применять подобные знания на практике до сих пор как-то не до¬
водилось... Впрочем, особого волнения он не ощущал. Скорее не по¬
кидало ощущение полного сюрреализма происходящего — чем даль¬
ше, тем больше окружающее действо представлялось ему наворо¬
ченной компьютерной игрой в жанре РПГ с интерактивным сюжетом
и великолепной графикой, где сам он был, натурально, игроком.
Ну вот и эти трое — чисто эн-пи-сишные персонажи. Допросить с
пристрастием? Ладно, net problem...
— Вот ты, кучерявый. — Казаков остановился рядом с крайним
левь*м в шеренге и задумчиво опустил ладонь на лысую, как колено,
пожилого сицилийца. — Имя, звание, род занятий? Отвечать!
Роберто Джильи меня звать, ваша милость, — подобострастно
Забормотал лысый, безуспешно пытаясь поймать казаковский
ВзгляД,~- Звания никакого не имеем, а занятие... дак ведь какое заня-
^ так, то здесь, то там, когда в порту, когда в таверне, не знаешь,
3автРа кусок хлеба будет аль как...
^ " Та-ак, — протянул Казаков. — Ну рассказывай, Роберто, как
как подрезал... Не понял меня? Кто приказал корабли под-
^ Говори, каналья!
Нс ^ ^акие корабли? — заторопился лысый, покрываясь мгновенной
!?ИНой. Серж брезгливо отдернул руку. — Какие?.. Ах те, что в га-
•• Так не поджигал я... ни при чем я тут, ранами Христовыми кля¬
485

нусь... я мимо шел, иду себе, иду, и вдруг... ну все побежали, и я
-VT/-0 ТТ
жал...
— А, ну да, — притворно вздохнул Сергей. — Прям по тексту и
гаешь. «А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают...»
Серж, они тебя не понимают, — подал голос Хайме. — Ты
посто.
янно переходишь на какой-то странный язык.
—	Ничего, — усмехнулся Казаков. — Этого им понимать и йену*
но. Это я развлекаюсь... А вот, скажем, ты, красавчик, — тоже мимо
шел?
—	Точно так, ваша милость, — услужливо откликнулся второй
поджигатель, жилистый молодой парень, голый по пояс, с роскошны,
ми смоляными лохмами и золотой серьгой в ухе. Этот глядел насмеш¬
ливо — ага, тертый калач, понял Казаков и тут же наметил лохматого
первой жертвой.
—	Купил я, значит, в таверне вареных в масле креветок. Только
вышел на причал, на бревно сел, пожевать нацелился, как вдруг — шум,
гам, дым, огонь, бегут все куда-то, за что меня повязали, я и не понял
даже, — скороговоркой закончил он. — Не виноватые мы, ваша ми¬
лость! Под горячую руку попали, как есть не знаем ничего! Отпусти¬
ли бы вы нас, а уж мы вам так благодарны будем...
—	Та-ак, — зловеще повторил Сергей и вдруг заорал, надсажива¬
ясь, от неожиданности вздрогнул даже Хайме и равнодушные ко все¬
му охранники. — Встать!!! Живо!!!
Поджигатели поспешно закопошились, вскакивая. Двое подались
в стороны, а жилистый тут же со стоном рухнул обратно — Казаков
коротко, без замаха, врезал ему под ложечку и, чтоб не показалось мало,
двумя пальцами сдавил болевую точку на локте. Парень заорал в го¬
лос.
—	Не сметь врать, suki! — прорычал Казаков прямо в побелевшую
физиономию лысого поджигателя. — Правду отвечать! Правду! Кто
приказал поджечь? Когда? Чем платил?
Он ладонью смахнул со лба пот, шумно выдохнул и приятно улыо-
нулся лысому:
—	Чистосердечное признание, мужик, смягчает вину. Усёк?
Лысый таращился на него испуганно и тупо.
Снаружи донесся шум, послышались голоса, и в шатер ввалилась
целая уйма народу.
Первыми, откинув полог, вошли знакомцы — тевтонская Р°
Гунтера фон Райхерта, он же барон Мелвих, казалась усталой и 033
ченной, зато шагавший следом Ангерран де Фуа сиял, как надр3^
ный котелок. Помимо этих двоих явился некий почтенный му#»
дой и строгий, в черной, слегка полинявшей мантии. За ним след
486

деловитых молодых людей, волокущих складной стол, табу-
а»
й вместительный кофр из бычьей кожи. Последним влез уныло-
*верзила, от которого жутко разило чесноком. Он тащил ляз-
^	- железом кожаный мешок. Пристроившись рядом с Хайме,
^латный здоровяк тут же распустил завязки на мешке и принялся
Л«овито копошиться в имуществе, недовольно бормоча себе под нос.
Казаков, внутренне возликовав, шагнул навстречу:
-- Мессир Ангерран, наконец-то! Гунтер, zdorovo. Господа, рад вас
всех видеть, а особенно буду рад видеть некоего Джинетти, его вели¬
чества короля Ричарда личного палача. Который из вас будет палач?
Чтоб, значит, дела передать?
Ангерран де Фуа от этакой варварской непосредственности хрюк¬
нул и закашлялся, скрывая смех. Седой господин в мантии чопорно
пояснил:
—	Мессир Джинетти сегодня работать не сможет. Мессир Джи¬
нетти страдает расстройством желудка и разлитием черной желчи от
неумеренного потребления молодого вина и зеленых олив. Здесь его
помощник, Мэтт, — седой кивнул на хмурого верзилу, вынимавшего
из недр своего мешка одну железку за другой, — однако я счастлив
сообщить, что его величество поручил провести дознание лично мес-
сиру Сержу... э-э...
-	Барону Сержу де Шательро, — пришел на помощь Хайме. Лицо
Транкавеля оставалось совершенно непроницаемым, однако Сергей
сильно подозревал, что в глубине души лангедокская зараза загибает¬
ся от хохота. — Примите мои поздравления со столь ответственным
назначением, мессир барон.
—	Я... ну... — Сергея заклинило. — Польщен... blin...
-	Мое имя Бальер, я доктор юриспруденции, — церемонно покло-
иился седой. — Мессир барон и вы, мессир... («vicomte Хайме да Хи¬
щнее деТранкавель», — небрежно бросил Хайме. Мэтр Бальер поче-
^У“То сбледнул с лица и пробормотал нечто почтительное) ...мессир
Лааме> можете полностью располагать моими услугами и услугами
ЭТИх Двух бездельников. Они будут записывать все, что станет изве-
СТНЬ1М в процессе нашего дознания. Начинайте, и да поможет вам Бог.
* * *
^Молодые люди под шумок установили стол, разложив на нем ли-
^ Цергамента, чернильницы и перья. Пленники замерли в ожида-
^ Св°ей участи, только лохматый с серьгой в ухе все еще постаны-
бормотал невнятные проклятия. Ангерран де Фуа тихонько
487

покашливал в кулак. Глаза у него шкодливо блестели. «Ну, драго
ный мой работодатель, — угрюмо подумал Казаков, — удружил q*
годи, вот закончим со всей этой канителью, я с тобой еще поговори
—	Серж, — озабоченно сказал Гунтер, — ты, это... Ты вообще
вишься?
—	А что, помочь хочешь? — мрачно буркнул Казаков. — Да небо-
ись, все будет пучком... Хотя вообще-то я понять не могу, чего Рича
ду втемяшилось назначать именно меня? Я ему что, записной садист*?
Ну допустим, палач огурцов объелся, но есть же в войске другой ка.
кой-нибудь спец по ведению допросов! Пусть к инквизиторам обра¬
тятся, наконец, — профессионалы, как-никак!
—	Inquisitio занимается еретиками и колдунами, — вставил Хай¬
ме, внимательно прислушивавшийся к беседе. — Наши подопечные
не относятся ни к тем, ни к другим.
—	Я могу разрешить ваши сомнения, Серж, — обозначил свое при¬
сутствие Ангерран де Фуа. — Дело в том, что вы — очень уж колорит¬
ная фигура. Несомненно, в войске найдется парочка умельцев спус¬
тить с живого шкуру — да взять хоть мавров, — но вы уже не в первый
раз попадаетесь на глаза лично его величеству и притом всякий раз
как-то очень... удачно. Где бы что ни происходило, вы всегда в центре
событий. Опять же, Беренгария Наваррская вас выделяет... Словом,
считайте, что это очередная проверка ваших способностей. Пройде¬
те — еще на шажок приблизитесь к Ричарду. Нет — ну что ж... Я, ко¬
нечно, буду вами весьма недоволен, но...
—	Понял, — невежливо перебил Сергей. — То есть и этим я также
вам обязан?
—	В какой-то мере, — склонил голову де Фуа. — Теперь, если вам
все ясно, можете приступать. Позволю себе напомнить, что его вели¬
чество ждет результата с большим нетерпением. Так что вы можете не
сдерживать себя в средствах.
—	Начни с плетей, — безмятежным голосом знатока посоветовал
Хайме, вновь оседлавший свой табурет. — Пару дюжин горячих, а
потом ведро морской воды на спину. Это для острастки. Если буДУ1*
молчать, кали железо...
—	Тьфу, — с отвращением сказал Казаков. — Маньяки повсюду ^
но. Будет ихнему величеству результат.
Быстрым шагом он вернулся к пленным, при его приближе
дружно втянувшим головы в плечи, и окинул всех троих недоор
взглядом. Ага, парень с серьгой в ухе глядит вызывающе, оборви
грязной красной повязкой на голове тоже пока что держится, а в
лысого глазки бегают вовсю — еще немного, и запоет канарее
«Слабое звено», однако...
488

^ Ну что, гражДане бандиты? — почти ласково начал он на дикой
и русского и норманно-французского, заложив за спину руки и
С)*ачиваясь с пятки на носок. — Было время подумать? Кто желает
П°стосердечно покаяться? Напоминаю условия: излагаете все как
^ умираете быстро и без мучений. Начинаете запираться — 6у-
1<ггПримеРно так"
Д Це меняя тона и не прекращая речи, он нанес лохматому с серьгой
дзарезких, быстрых удара — ладонями по ушам, кулаками по почкам.
Поджигатель завыл, выкатил глаза и стал оседать наземь.
- В глаза смотреть!!! — мешая русские и норманнские слова, за¬
орал Казаков на оборванца в красной повязке. — Зачем подожгли ко¬
рабли? Кто платил? Есть ли немцы в деревне? Кто приказал вам под¬
жечь корабли?!
—	Н-не поджигали мы... не знаю...
Сергей выбросил руку и сдавил бродяге нервный узел за ухом.
Бормотание превратилось в нечленораздельный вопль.
Ангерран де Фуа беззвучно поаплодировал. Хайме критически
поднял бровь.
Лицо у Гунтера окаменело. Происходящее неприятно напомнило
лейтенанту фон Райхерту работу приснопамятной Geheimestaats-
polizei. Гунтер добросовестно пытался убедить себя, что Сергей всего
лишь принял правила игры, что по меркам жестокого XII столетия
его поведение можно даже назвать весьма гуманным, в конце концов,
он имеет дело с наемными бандитами, бродягами, отбросами обще¬
ства... и все же, все же...
—	Не хотят правду говорить, прыщи на теле трудового народа, —
огорченно развел руками Казаков, оборачиваясь к зрителям. — Эй,
братец, как тебя... Мэтт! Тащи сюда свое имущество!
Хмурый Мэтт подтащил поближе к «барону де Шательро» охап-
*У железяк разнообразных размеров и диковинных форм, но одина¬
ково зловещего вида и явно специально предназначенных для причи-
Нения страданий человеческому существу. Казаков брезгливо поко-
нался в поржавленном железе, старательно не обращая внимания на
Знающих поджигателей, а в особенности на лысого Джильи, дрожа-
Щего> как лист на ветру.
«Почти дозрел. Сейчас последний штрих... Ч-черт, но до чего ж
^ивно...»
од ^ Подарочный набор слесаря-мазохиста, блин... — буркнул Сер-
»вытягивая из груды пыточных приспособлений что-то вроде здо-
Иных клещей. Повернувшись наконец к лысому он пощелкал
ФУМентом перед самым его носом и внушительно произнес:
" Последний раз спрашиваю: кто, когда, зачем?
489

И тогда ужас, преисполнивший злосчастного поджигателя
рвался страдальческим воплем:	’
—	Скажу! Все скажу! Всю правду!..
—	...подсел к нам в «Дырявой кружке» пару дней назад. Волыни
деньги предложил. Ну ясное дело, за маленькие-то ни один дура*
такое не согласится, — торопливо рассказывал тот, что в красной
вязке. После того, как сломался Джильи, добиться признания
остальных стало делом плевым — да, собственно, не нужно было и до.
биваться. В стремлении хоть ненамного облегчить свою участь все трое
сами спешили, перебивая друг друга, выложить все, что им известно
о таинственном заказчике. — То есть в гавани-то такое случается ча¬
стенько. Подумаешь, горшок с горючим жиром бросить на палубу, хал,
днем, хоть ночью, ищи потом ветра в открытом море. Бывает, торгов¬
цы так с конкурентами обходятся...
—	...но тут же не абы какую лоханку спалить, а его английского
величества собственный корабль, — перебил лысый. Он все еще щел¬
кал зубами от страха и поминутно косился на ржавые клещи, кото¬
рыми рассеянно поигрывал Серж. Писцы, высунув от усердия язы¬
ки и одинаково склонив голову набок, записывали каждое слово, де
Фуа одобрительно кивал, Хайме скучал. — И ветер, опять же. Мы ж
не вчера родились, понимаем, что к чему, коли гавань тесная и нефы
борт к борту стоят. Не хотели сперва и браться. Но потом попутал
бес, польстились на его серебро проклятое, думали, не углядят нас в
толпе...
—	Чье серебро, беса? — поинтересовался Казаков.
—	Ну да, беса этого... грека...
—	Как?! — подскочил Ангерран де Фуа. — Грека?!
—	Грек или не грек, поди пойми его, — мрачно сказал третий, тот,
что с серьгой. — Я б скорей об заклад побился, что он с Кипра. Пла-
тил-то, по крайности, кипрской монетой. Серебряные безанты с тре¬
мя крестами...
—	Точно, с Кипра он был, чтоб мне сдохнуть прямо тут, без пока¬
яния!
—	И выговор...
—	А я его, кажись, дня три назад видел краем глаза в «Устрицах*
он там сидел с кипрскими купцами... Они спорили, да громко так
повернут крестоносцы против ихнего острова или мимо пройду1^
—	Волос у него черный, прямой, а глаза светлые... Византиец»
есть... И рассуждает складно, слово за слово так и цепляется... И
гатеев, похоже, но не то чтоб купец — нет, скорее знатный вельм
или по воинскому делу...
—	Точно, с Кипра...
490

Мэтр Бальер, ваши подопечные все записали? — осведомился
«еФУ3* „	^
л лочтенныи доктор юриспруденции кивнул, и де Фуа трижды
щсо хлопнул в ладоши — полог шатра колыхнулся, внутрь просу-
1%[ась голова одного из охранников.
^ - Мэтр, составьте надлежащий доклад его величеству королю
рячарДУ и немедля отправьте с нарочным, — распорядился Ангерран
де Фуа* ^го величество должен знать, что пожар, уничтоживший
треть крестоносного флота, оплачен кем-то из кипрской знати. Воз¬
можно — не исключено, — что и с ведома Исаака Комнина. Во всяком
случае, для Исаака усматривается прямая выгода в том, чтобы войско
не добралось до Кипра... Серж, вы прекрасно поработали, я доволен
вами. Пленных поджигателей отправьте пока в темницу, они должны
подтвердить свои слова перед королем Ричардом. Потом — на висе¬
лицу*
...Сергей, Гунтер и Хайме де Транкавель покинули шатер послед¬
ними, после того, как удалился мэтр Бальер со своими писцами, страж¬
ники уволокли вопящих и упирающихся поджигателей и изящно от¬
кланялся Ангерран де Фуа.
Хайме вскорости исчез, сославшись на некое срочное дело. Едва
попрощавшись с ним, Казаков ухватил Гунтера за рукав.
—	Слушай, тут такое дело... Ты ведь вроде бы хорошо историю
изучал, не то что мы, dvoechniki... Хочу кое-что выяснить у тебя... ка¬
сательно исторических прецедентов... Как на самом деле все происхо¬
дило? В реале?
—	Пожар в мессинской гавани? Не было, — категорически отре¬
зал фон Райхерт. — А вот захват Кипра — был. То есть будет. В апреле
следующего года.
* * *
д *Кипр, Кипр. — Вот уже седмицу многоопытная мадам Элеонора
УатУ не могла понять, почему события, столь неожиданным образом
^павшие с днем свадьбы ее драгоценного отпрыска, кажутся ей по¬
учительными. — Конечно, византийцы на весь мир прославились
им коварством и умением предавать союзников, но подобная вы-
у®3 не сулит им никакой пользы. Нанять компанию нищебродов,
^ ы поджечь крестоносный флот! Это надо додуматься! Не могли
л иПоДРУЧные Комнина не понимать, что кого-нибудь из исполните-
поймают и вытрясут из него сведения! Расплачиваться кипрски-
^ Деньгами! Нет, что-то здесь нечисто...»
491

Для внесения ясности королева-мать на следующий же день
ле памятного
Пос.
допроса призвала очевидца, Сержа де Шательро. По/
/TITJDAIJ f-\CkC Сь 7Т Т Г>Л РТОПЛМ ТТОХ/лЙ k’oOOI/AD DLTPTz-л.
долгой и вдумчивой беседы со старой дамой Казаков выскочил
из ^
шатра как ошпаренный и помчался на поиски покровителя, де
Дабы высказать драгоценному шефу все, что наболело на дуще ^
сердце.	*
Поиски оказались тщетными — мессир Ангерран как сквозь зем
лю провалился. Вроде бы и лагерь не покидал, час назад его встречали
там и видели здесь, но где он находится сейчас, ответить затруд^.
лись. Обозленный Казаков наведался к фон Райхерту — пожаловать¬
ся на жизнь. Но и там Сергея ждало разочарование. Ушлый немецкий
офицер окончательно поставил крест на XX веке и стремительно вра¬
стал в жизнь века XII — обрастал полезными знакомствами, прияте¬
лями и нужными людьми.
—	Как же иначе? — объяснил он свою стратегию. — Мы ведь ник¬
то. Ни званий, ни чинов, ни земель с вилланами. Вернее, чины-титу¬
лы уже есть, а толку от них?.. Жить на что будем? На подачки щедрых
покровителей? Так их еще найти надо, этих покровителей. У нас, ко¬
нечно, есть в запасе лоншановская казна, однако она не бездонная. Мы
и так уж изрядно потратились. А нам еще в Константинополь доби¬
раться, если ты не забыл.
—	Да чего ты скопидомничаешь?! — взвыл Казаков. — Кто мне про
здешний курс валют рассказывал, а? Замок Дувр, и тот всего за семь
тысяч фунтов отстроили, а тебе от Лоншана в наследство досталось
тыщи три в самоцветных каменьях. Да за эти деньги пол-Мессины
скупить можно! Может, ты их в карты проиграл?!
—	Успокойся, целы лоншановские денежки, — нехотя признался
Гунтер. Оставшиеся пока неразменными драгоценности он разделил
на несколько частей и меньшую часть на всякий случай носил с со¬
бой, большую отдал на сохранение семейству Алькамо — разумная
мера предосторожности, учитывая процветающее в крестоносном во¬
инстве мелкое воровство. — Только ты на них не очень-то надейся.-
—	...А, зажилить решил?!
Гунтер выразительно поднял бровь и покрутил пальцем у виска.
—	Ты идиот или прикидываешься? Если хочешь, я тебе хоть сейчас
могу половину отдать. Речь-то не об этом. Нам здесь жить, понимаешь
Долго жить, может быть — всегда. Так вот, с одной стороны, полутор3
тысяч фунтов тебе и впрямь хватит до конца жизни — купить доМИ\Л
моря, развести огород и тратиться только на еду и одежду. Это если чи
теоретически. А если практически — представь, живет одинокий оо
тый чудак, ни покровителей у него, ни охраны, ни худо-бедно креп
чем занимается — непонятно... Понимаешь, к чему клоню?
492

^ Дта, — буркнул Сергей. — Хочешь сказать, не пройдет и полго-
jcaK меня за мои же кровные зарежут втихаря?
^ ^ Как вариант... Но скорее всего, в один прекрасный день в твой
енький, уютный, хорошо обставленный домик припрется местный
*^длорД с0 своими гвардейцами, или бейлиф с городской стражей,
* холпа крестьян с топорами и вилами. Первый скажет, что ты не¬
законно поселился на его земле, и за это он конфискует твое непра¬
во нажитое имущество, а тебя самого на всякий случай запихает в
сырой подвал. Второй заявит, что ты не платишь налог такой и налог
сякой, и сделает то же самое, а тебя упечет в городскую тюрьму. Кре¬
стьяне же не будут подводить под свои действия законодательной
базы — они просто дом спалят, а из-за денег передерутся. Богатый без¬
дельный одиночка для них либо вор, либо колдун, третьего не дано.
только в просвещенном двадцатом веке, когда вся система зако¬
нов направлена на защиту прав индивидуума, стало возможным по¬
явление сытых ленивых котиков-рантье — а в брутальном Средневе¬
ковье личность, не интегрированная в социум, попросту не имела шан¬
сов на выживание.
—	М-да, — был вынужден согласиться Сергей. Эта сторона сред¬
невековой жизни как-то ускользнула от его внимания. — Так вот по¬
чему ты все время при его величестве трешься — интегрируешься,
стало быть, в местный социум...
—	При величестве ошиваюсь не я, а Мишель, — резче, чем следо¬
вало, ответил Гунтер. — Я пока что сам по себе — бегаю с поручения¬
ми. Но — да, врастаю. Впрочем, ты ведь тоже вроде бы не в облаках
витаешь — работодатель твой тобой, похоже, доволен?
—	Иметь его конем, этого работодателя... — проворчал Серж. — Ты,
кстати, его не видал случайно? Этот хмырь сулил мне по четыре 6е-
занта в седмицу за исполнение всяких там поручений, но до сих пор
^ одного не заплатил. А я его найти не могу, чтобы жалованье стря-
^ Как думаешь, за успешную ловлю злоумышленников полагается
прибавка? Да, и ты ведь мне так и не сказал — ну было нападение кре-
^носцев на Кипр, и чем оно закончилось?
~~ Ангеррана не видел. А что до Кипра, то захватили его, — корот¬
ко ответил знаток истории Гунтер. — И сдали внаём тамплиерам. Толь-
в Нынешней истории, похоже, это событие произойдет не в апреле, а
Апрель, ноябрь, какая разница? — отмахнулся Казаков. — Глав-
«захватили. Значит, все идет по плану. Знаешь, я — душа простая,
Ми вопросами предпочитаю не париться. Живу сегодняшним
" прошлое, типа, уже прошло, будущее пока не настало...
^ Хорошо тебе, — рассмеялся Гунтер, но тут же посерьезнел. —
493

У меня, наверное, душа немножко посложнее, так что я тут пораз^
ТТТТ ТТ Tin ТТ/ЧЛ1ГГ1П	\^ТТЛ Г1ГРТЖ	Т'Т’ТХГТ Т» rOnaiTTI T/nOTIUn ИЛТТЛ\#ТИтл.
лил на досуге... Мне эти события в гавани крайне напоминают
п°Д*ог
Рейхстага в одна тысяча девятьсот тридцать третьем — масштаб
нечно, иной, но подоплека примерно та же. Провокация чистой водь,
Так что, во-первых, ищи, «qui prodest» — «кому выгодно». А во-вт^
рых, помни: история мутная, и ты в ней напрямую замешан. Рано или
поздно в таких делах обязательно ищут крайнего — так что будь очень
осторожен, Серж, лишний раз не выпячивайся...
Нельзя сказать, что подобные напутствия успокоили и без того
расстроенные нервы Казакова. Едва выйдя от приятеля, он с удвоен¬
ной энергией взялся за поиски своего работодателя — но так и не
преуспел ни в этот день, ни в последующий.
Мессир де Фуа изволили объявиться двумя днями позже и при¬
чину своей отлучки разъяснять подчиненному не пожелали. Когда же
Серж, тщательно обдумав предысторию событий в мессинском порту
и старательно подбирая слова, заявил, что его работодатель был на
удивление хорошо осведомлен о готовящемся поджоге, Ангерран толь¬
ко весело хмыкнул:
—	Не буду спорить, знал. Что с того?
—	Да ничего хорошего, — угрюмо буркнул Казаков. — Не нравят¬
ся мне такие игры, вот и все. Знаете, мессир Ангерран, там, откуда я
родом, вашего фальшивого «купца с Кипра» назвали бы подставой, а
то, как вы использовали меня, называется «играть втемную».
—	Не понимаю, — равнодушно пожал плечами де Фуа. — И что?
—	А то, что я не сажусь играть, когда не знаю правил! — повысил
голос Сергей. — Вы состоите при дворе короля Ричарда. При этом
натравливаете этого здоровенного дурака на Кипр. Это означает для
него войну с союзниками, дополнительные расходы, людские потери,
задержку в сроках. Сначала Мессина, затем Кипр, потом что-нибудь
еще, в итоге войско будет изрядно ослаблено еще на подходах к Свя¬
той Земле... Слушайте, уважаемый, а вы часом не на Саладина ли ра¬
ботаете?
Светло-голубые глаза де Фуа вдруг сделались удивительно холод¬
ными и колючими:
—	Дорогой Серж... что-то я не припоминаю, чтобы мы вместе с вами
шли через Аравийскую пустыню... или гнили в арабской тюрьме... или
делили последний бурдюк воды и кусок хлеба. У меня нет причин от
кровенничать с вами. Я вас нанял и согласился научить жить... в на
ших временах. И мы вроде бы понимали друг друга: я говорю вЫ
исполняете. А уж на кого я работаю и каковы мои цели — это не ваи*
дело. Я понятно изъясняюсь?
—	Да, но...
494

^ Соблаговолите заткнуть пасть и слушать! — рявкнул вдруг мес-
Днгерран. Казаков невольно попятился. — Этот мир вам чужой,
% не все ли вам едино — Ричард, Саладин, Комнин, Барбаросса?
0д0 вы вдруг стали горячим сторонником этого, как вы изволили
заразиться, здоровенного дурака с нелепым прозвищем Львиное
СерДОе? Или там> У вас> принято господину отчитываться перед слу-
ЮЙ?
Казаков потупился. По большому счету старый интриган был
драв — генерал солдату не докладывает, а приказы, как прописано в
зздлежащей статье Устава ВС РФ, подлежат немедленному исполне-
дщо, но ни в коем случае не обсуждению. Правда, согласно тому же
Уставу, исполненный приказ можно потом обжаловать у вышестоя¬
щего начальства... Нуте-с, и где прикажете это вышестоящее началь¬
ство искать? Пожаловаться здешнему Воланду? Нет уж, благодарю
покорно...
—	Виноват, ваше благородие, — мрачно буркнул он. — Зарвался.
Простите засранца.
—	Вот так-то лучше, — милостиво кивнул де Фуа. — И запомните
на будущее, Серж: вы умный человек, но в нашей жизни разбирае¬
тесь, прости Господи, как араб в Евангелии. Посему не задавайте лиш¬
них вопросов, ибо сказано: «от многих знаний — многие печали».
Начнете перечить мне — и обещаю, печалей у вас станет не просто
много, а очень много. Держитесь за мной — и не пропадете.
—	Но горя хапнете, — пробормотал Казаков по-русски.
—	Кипр — всего лишь промежуточное звено в длинной цепи, —
продолжал старый рыцарь. — Однако весьма важное и ценное звено...
Ричард и Филипп-Август, как вы и без меня знаете, готовят уцелев-
пшй флот к выходу в море. Английский король спешно нанимает но¬
вые корабли. После того как он объявил о готовящемся вторжении на
Кипр, у него мигом появились новые заимодавцы — итальянские тор¬
ицы сильно недолюбливают Комнина, лишающего их законных до-
х°Дов. Таким образом, вечно безденежный король Ричард получает
Дополнительные средства на свой поход, а по захвате Кипра еще и
богатую добычу. Нужен был повод. Я этот повод дал. Поняли теперь,
^подин обличитель?
Как не понять, — промычал Серж. В памяти очень уместно
ВСПЛЫЛ0 классическое, из братьев Стругацких: «Щенки мы. В Инсти-
тУТе надо специально ввести курс феодальной интриги. И успевае¬
мость оценивать в рэбах. Лучше, конечно, в децирэбах...»
Ну вот и прекрасно, — совсем развеселился де Фуа, про себя
**°Думав: «Ох уж этот Серж... Прямо как виллан, который впервые на
^Марке: хоть и подозрительней самого бейлифа, а все одно впарит
495

ему цыган старого мерина за жеребца-трехлетку...» — Теперь вот чт0
Об этом нашем разговоре — никому ни слова. Далее, должен сказать
Серж, что ваша манера ведения допроса меня впечатлила. И его велц
чество вами весьма доволен. Посему — вот вам ваше месячное жало¬
ванье с двойной надбавкой. Можете вовсю отдыхать и веселиться, хотя
увы, недолго — до выхода армии в путь. Вскоре вас ждет новая рабо¬
та. Готовьтесь к дальнему морскому путешествию. Постарайтесь по¬
пасть на корабль Беренгарии. Думаю, впрочем, она сама охотно при¬
мет вас в число своих спутников — даже без излишних просьб с ва¬
шей стороны.
Предсказание де Фуа сбылось с поразительной точностью. Сто¬
ило Сергею угодить на глаза новоиспеченной английской королеве
как та твердо заявила: мессир Серж поплывет на ее корабле, и никак
иначе. Казаков выдал ставшую уже привычной и отскакивавшей от
зубов формулу нижайшей благодарности (Беренгария фыркнула) и
направился в гавань — поглазеть на будущее средство передвижения.
«Жемчужина» ему понравилась (с виду суденышко не производило
впечатления готового утонуть прямо у причала), будущие спутники
по плаванию — тоже. Большинство из них уже околачивалось на бор¬
ту, размещая свое имущество и сетуя, что вместительность трюмов
шебеки не позволяет захватить с собой лошадей. Как отметил Сергей,
в выборе попутчиков наваррка руководствовалась весьма простыми
правилами: брала с собой молодых, симпатичных, склонных потре¬
щать языком или спеть что-нибудь душевное.
«Весело прокатимся, — решил Казаков. Беспокоило его только
одно: вояж*предстояло совершить без дружеской поддержки. Ми¬
шель, как рыцарь королевской свиты, будет на корабле Ричарда, фон
Райхерт нашел себе приятелей из числа уроженцев государства, ныне
именуемого Священной Римской Империей Германской Нации, а в
простоечии — Германией. — Ну и ладно, сам справлюсь. Делов-то -
сиди, поплевывай за борт, жди, когда доберемся до Кипра. Может,
на пиратов каких налетим, v buben настучим, развеемся».
И оптимистично настроенный барон де Шательро зашагал за меш¬
ком со своим скарбом, дабы заранее подыскать себе подходящее мес¬
то на «Жемчужине». К его разочарованию, кают на шебеке и в самом
деле не имелось — разве что для Беренгарии и ее фрейлин выделили
комнатушку на корме. Остальным пассажирам предлагалось распо¬
лагаться в трюме, разделенном хлипкими перегородками на отдель¬
ные закутки, по соседству с запасами пищи и воды.
...Мадам Элеонора, мельком глянув на спутников невестки, при
шла к тем же выводам, что и некий Серж Казаков. Только вот реакции
старой королевы-матери была прямо противоположной. Стоя ветре
496

утром 19 октября на мессинской набережной и наблюдая за по-
“ ;ой воинства Христова на корабли, госпожа Пуату язвительно
>«Ресовалась У своего венценосного отпрыска:
0 ^ Скажите, мессир сын мой, вы не испытываете никаких опасе-
pjg за свою молодую жену?
ричард, занятый мысленным подсчетом старых и новых долгов,
£ сразу расслышал вопрос матушки. Осознав же, недоуменно пожал
речами:
I — Не понял? Да что ей может угрожать? Добрый корабль, луч-
на всей Сицилии шкипер, два десятка благородных рыцарей,
Аловых ради нее на все! Она даже девиц каких-то с собой прихвати¬
ла- так что в пути не заскучает. Я предлагал ей плыть вместе, но Бе-
ренгария почему-то не захотела. Оно и к лучшему, думаю. Не будет
болтаться под ногами.
Отчасти Львиное Сердце вполне одобрял решение молодой суп¬
руги и ее выбор сопровождающих — кое-кого из этих молодых людей,
в особенности вот того изящного пухлогубого брюнета, он с удоволь¬
ствием взял бы на борт собственного нефа. Ну да ничего. В конце
концов, верный шевалье де Борн всегда рядом, хоть и порядком под¬
надоел.
Элеонора возвела очи горе — тонкие намеки никогда не могли
пробиться к разуму ее буйного сынка.
—	Сын мой, ваше величество, — с поистине ангельским терпени¬
ем она попробовала еще раз, — я боюсь не за нее, а за вас.
—	За меня?! — еще пуще изумился детинушка. — Я денно и нощ¬
но окружен лучшими воинами Англии! Да и сам я кое-чего стою. Не
нашлось еще рыцаря, который сумел бы выбить меня из седла... гм...
ну» до недавнего времени не находилось. А с Танкредом мы еще потя¬
гаемся. Так чего же мне опасаться, матушка?
—	А того, что в дверях... короной будете цепляться, мессир сын
мой, — бросила с досадою королева, в самую последнюю секунду за¬
менив «короной» вертевшееся на языке куда более резкое словцо.
Немного постояли молча. Свежий ветер с моря трепал сиреневое
с золотом блио Элеоноры, играл роскошной гривой Ричарда, свис-
^ в оснастке многочисленных нефов. Элеонора старательно вос-
СТанавливала душевное равновесие. Ричард напряженно размышлял,
^ Же это возможно, проходя в дверь, зацепиться короной, и как
связан сей забавный казус с окружением его юной супруги. Наконец
*°Ролева-мать вновь нарушила молчание, позволив себе осторож-
11У,° просьбу:
~~ Ваше величество, умоляю, выслушайте меня. Я разговаривала
^ со многими умными и достойными людьми. Это безумное нападе¬
497

ние, якобы оплаченное деньгами Кипра, этот топорно исполненный
поджог не может быть на самом деле спланирован Исааком Комнц
ным — старый пират сработал бы гораздо тоньше. В любом слуиа
объявлять войну дружественному трону, основываясь на показания
трех портовых бродяг...
—	Матушка! — страдальчески взревел Ричард, на мгновение оглу.
шив пожилую леди. — Мы уже обсуждали этот вопрос, и я, кажется
достаточно ясно выразил свое мнение! Я сказал единожды и не наме¬
рен повторять: Комнин поплатится за свое коварство! И потом, я уже
занял у генуэзцев уйму денег под этот поход... В конце концов, кто
здесь правящий король, я или вы, сударыня мать моя?
—	О Господи, — кротко вздохнула мадам Элеонора. — Тогда все
разговоры и впрямь бессмысленны. Раз ты решил, так тому и быть.
Она перевела взгляд на пронзительно-синий горизонт, к которо¬
му устремлялись медленно выходящие из бухты суда. Ущерб, нане¬
сенный пожаром, оказался не столь велик, как показалось на первый
взгляд. Куда опаснее была причиненная Ричарду обида — интересно,
на Кипре уже прослышали, что к их берегам движется крестоносная
армада? Должны знать, ведь Исаак Комнин держит своих соглядата¬
ев почти во всех портах Средиземноморья. На следующий день после
пожара из гавани по приказу Танкреда не выпустили ни одного ко¬
рабля, но ведь маленькое суденышко вполне могло ночью выскочить
в море.
Элеонора ни за что бы никому не призналась, что испытывает глу¬
бокую, режущую сердце печаль. Замысел осуществлялся, но за испол¬
нение приходилось дорого платить. Вряд ли она увидит Ричарда еще
раз. Ее безалаберный и воинственный сын думает, что отправляется
спасать Гроб Господень — но на самом деле он прямой дорогой идет к
неизбежной гибели. Неожиданная заминка с Кипром всего лишь от¬
срочит задуманное на месяц-другой, но вовсе не отвратит исполнение
Плана.
«Так надо, — упрямо повторила про себя вдовствующая королева
английская. — Ты знала, на что идешь. Поворачивать слишком по¬
здно».
* * *
не
Около недели спустя — находящиеся на борту «Жемчужины»
могли сказать точнее, ибо потеряли счет времени — изрядно потре
панная шебека со сломанной мачтой находилась в пределах некоего
крупного острова. Кораблик покачивался на крупной зыби в полно
498

одиночестве — ибо прочие корабли крестоносной эскадры были
^сйданы на огромном пространстве от острова Родос до Киликий-
00ГО побережья.
Причиной тому послужило не вмешательство злых сил и не про-
1С1СИ коварных византийцев, но банальный осенний шторм, пришед-
0$ со стороны Африки. Не прислушавшийся к словам опытных
10реходов Ричард Львиное Сердце на собственном опыте сполна по¬
звал всю мощь бушующих морских стихий, и теперь его величествен¬
ней неф беспомощно болтался южнее Анамурского мыса. Ричард мог
сколько угодно яриться и проклинать обстоятельства — это не помо¬
рю его кораблю двигаться быстрее. Оставалось только положиться
на уверения капитана в том, что через два-три дня впереди покажутся
берега Кипра, и надеяться, что прочие нефы тоже сумеют добраться
туда.
Легкая и быстрая «Жемчужина», на свою беду, оказалась в этой
гонке первой. И теперь у ее экипажа и пассажиров было два выхода:
ожидать появления спасительных крестоносных кораблей или, соору¬
див временный парус, попытаться добраться до берега. Запасов воды
и провизии на «Жемчужине» оставалось всего ничего, трюмы по ко¬
лено заполняла вода, и второй выход казался предпочтительнее.
— Что это за земля? — усталой и измученной Беренгарии до сих
пор не верилось в то, что они остались живы. Наваррка, как и ее спут¬
ники, мечтала оказаться на суше, и, услышав ответ капитана: «Кипр,
госпожа», только безнадежно махнула рукой. Кипр так Кипр. Лучше
положиться на милость Господа и причалить здесь, чем и дальше стра¬
дать в негостеприимном море.
На исходе дня шебека подстреленной птицей вползла в гавань
Лимасола.
Глава девятая
СВОБОДА ВЫБОРА
17 октября, ближе к вечеру
С тех пор, как она назвала себя другим именем, Бланке начало
к^ться, будто она разделилась на двух людей. Выдуманный Реми
дАльебыл куда сообразительнее, предприимчивее и отважнее Блан-
*** Де Транкавель. Нужно было прислушаться к его словам, позво-
Л1!Ть вести за собой — и тогда бы она никогда не оказалась в столь
Ученном положении. Реми вытащил бы ее, спас, обязательно на-
Шел выход.
499

Но верх одержала Бланка — девчонка пятнадцати лет, запан
вавшая при виде скачущего отряда и жуткой зверюги, слишко^0*
здно почуявшая близость старшего брата. Теперь она сполна расп^
чивалась за эти мгновения неуправляемого ужаса.
Сначала пропал скакавший рядом Франческо — когда болота о
тал невесть откуда взявшийся туман, они разминулись. Потом в не
удачной попытке перепрыгнуть очередную канаву ее сбросил конь
Поднявшись на ноги, напуганное животное ускакало, не обращая вни
мания на призывы вернуться. Бланка осталась пешей. В серой мгле
мимо нее пробегали люди, кто-то дрался, визжа и ругаясь. Однажды
совсем рядом промчался страшный черный пес — девушка даже раз¬
глядела сквозь мокрую завесь его очертания, но младшая Транкавель
его почему-то не заинтересовала.
Она брела неведомо куда, мокрая, уставшая и перепуганная. Ве¬
село начавшееся приключение превратилось в кошмар. О чем она толь¬
ко думала, решившись на такую глупость? Как могла довериться со¬
вершенно незнакомому человеку, убежать с ним из дома — единствен¬
но из детского желания настоять на своем и досадить отцу? Где он
теперь, ее верный паладин? Убит в случайной стычке? Ищет ее среди
тростниковых зарослей и болотистых кочек? Бланка хотела закричать,
но вовремя одумалась. Неизвестно, кто может откликнуться на зов о
помощи.
«Нужно выбраться на сухое место. На какой-нибудь холм. Спря¬
таться и дождаться, пока развеется туман, — убеждал девушку здравый
смысл. — Меня непременно отыщут. Или я сама кого-нибудь увижу».
Но ноги упрямо несли Бланку дальше, по еле различимым звери¬
ным тропкам, через заросли сухих камышей, качавших метелками вы¬
соко над ее головой, по податливым моховым кочкам, без цели и на¬
правления. Она боялась остановиться, боялась услышать настигающие
ее шаги. В том, что за ней гонятся, Бланка не сомневалась — она чув¬
ствовала это, как убегающий олень всей шкурой чувствует идушУ10
следом погоню. Как бы она ни петляла, куда бы ни сворачивала - в
скором времени за спиной опять раздавался громкий плеск и хрУ01
ломаемого камыша. Преследователь не таился, уверенный, что рано или
поздно беглянка выдохнется.
«Я выдержу! Я смогу!» — повторяемые сквозь зубы, как молитва
или заклятие, слова уже не имели прежнего могущества. Бланка спо^
тыкалась, путаясь в непроходимых камышах. Каждый шаг давался
труднее, облепленные грязью сапоги превратились в прицепленны
ногам мельничные жернова. Упав в неведомо какой по счету раз«
начала всхлипывать. Ей никогда в жизни не было так страшно
ной, вдали от дома, посреди безмолвных болот.
она
оД'
500

Сиды иссякли.
рданка остановилась. Космы тумана подплыли ближе, обтекая ее,
«ода в реке. Девушка давно выбросила болтавшийся на бедре меч —
{^е1пал, все время путаясь под ногами, — но сохранила длинный кин-
^ Теперь Бланка вытащила свою единственную защиту из ножен,
что хоть разок, но ударит любого, посмевшего на нее напасть,
де Транкавель из Ренна. Да, поначалу она струсила, но никому не
уестся запугивать ее до бесконечности. Пусть приходят!
' Охотник вынырнул вовсе не с той стороны, куда она старательно
^ращилась. Он умудрился сохранить лошадь, а потуги Бланки
скрыться удостоил только насмешливым хмыканьем:
-	Вот ты и попалась, сестренка. Долго же за тобой пришлось по¬
бегать! Иди сюда, поедем домой.
Голос звучал так знакомо, так привычно и успокаивающе... Блан¬
ка знала, ему нельзя доверять, но едва не сделала шаг навстречу. Спо¬
хватившись, вцепилась в рукоять кинжала до ноющей боли в паль¬
цах, молча замотала головой.
Движущийся в тумане силуэт всадника приблизился, человек
спрыгнул со спины лошади, зашагал к замершей с оружием в руках
девушке.
-	Бланка, перестань дурить, — спокойно приказал ее старший брат,
Рамон де Транкавель. — Убери этот кухонный ножик. Мы все едва с
умане сошли, так беспокоились за тебя. Что ты затеяла, дорогая? Зачем
убежала? Испугалась меня, верно? — Он коротко рассмеялся. — Это
все позади. Отец простил меня за эту глупую выходку. Вернее, обе¬
щал простить, если я доставлю тебя домой. Едем, Бланка.
-	Ты лжешь, — непослушным, онемевшим языком выговорила
девушка. — Я тебе не верю. Оставь меня. Не подходи! — взвизгнула
°на, когда Рамон с самым миролюбивым видом попытался шагнуть
ближе. — Убирайся! Теперь у меня своя дорога, и я не пойду с тобой!
Он того заслуживает? — презрительно фыркнул Рамон. — Твой
ДРУЖок-замухрышка в самом деле стоит того, чтобы покинуть Ренн и
0тпРавиться бродяжничать? Ты удивляешь меня, сестрица. Я-то счи-
^ тебя самой рассудительной в Семье... Надеюсь, у тебя хотя бы
Д°стало ума поберечь свое единственное сокровище? Или ты немедля
^пнулась на спину?
" Не твое дело! — вскинулась оскорбленная Бланка.
Ошибаешься, дорогая. Мое. Ты — мое дело, и все, что происхо-
с тобой, напрямую касается меня и Семьи. — Обманчиво сочув-
ННый голос старшего брата все же вынудил девушку отвлечься.
^**Менно этого момента и дожидался де Транкавель. Два огром-
1Пага, почти прыжка, безнадежно запоздавший взмах ножа — и
501

Бланка, схваченная за отвороты колета, тряпичной куклой взлет
в воздух. Брат мимоходом выкрутил ей кисть, заставив вырот^
кинжал, рывком притянул к себе. Они оказались лицом к ли
Мельком заглянув в расширившиеся черные зрачки старшего бт>а
девушка слабо взвизгнула, так близка и могущественна была заклк>
ченная в них темнота.
—	Похотливая бестолочь! — Рамон встряхнул дражайшую сест
рицу так, что у девушки лязгнули зубы. — Скудоумная дурочка! Не
ужели ты всерьез рассчитывала сбежать? Скрыться от меня? —
дая фраза сопровождалась новым встряхиванием. Бланку начинало
мутить — от страха перед обезумевшим братом и тем, что ждало ее в
будущем. Она больше не хотела никаких тайн и что угодно бы отдала,
только бы снова оказаться дома, за крепко запертой дверью. — Глу¬
пенькая моя сестричка, вся твоя жизнь, с первого вздоха, с первого
писка принадлежала мне! Ты и на свет появилась исключительно по¬
тому, что так потребовалось мне!
—	Я не понимаю! — Бланка задергалась, пытаясь обрести опору
под ногами. — Не понимаю, о чем ты говоришь! Отпусти меня, Рамон,
слышишь? Отпусти!
—	Не понимаешь? — зло хмыкнул Рамон, но все же поставил се¬
стру на ноги, продолжая цепко удерживать за плечи. — Ты, такая ум¬
ная, такая любительница совать нос в чужие секреты, истинная на¬
следница своей матушки — и до сих пор не понимаешь? Шестнадцать
лет назад наш папенька от тоски и похоти сторговался с де Гонтаром,
и тот одолжил ему свою подданную, красотку Зиерн. Девица днями и
ночами не вылезала из папенькиной опочивальни, а потом родила
тебя — вот и весь секрет! Просто, да?
Бланка поперхнулась. Несмотря на все старания и изыскания, она
не сумела узнать ни имени матери, ни хотя бы откуда та была родом.
Просто какая-то женщина, год прожившая в Ренне и сгинувшая в не¬
известности.
—	Но при чем здесь я?!
—	Пришло время отдавать долги. — Рамон пальцем зацепил сест
ру за подбородок, заставив смотреть на себя. — Отец обещал, и я оое-
щал, а тебя просто никто не спросил. Не бойся, тебе понравится,
думай о будущем — оно больше не имеет для тебя значения. Тол
сегодня и сейчас. А когда ты понесешь, тебе вообще не надо 6уДеТ
о чем тревожиться.
—	Я — что?! — оторопела девушка.	е
—	Не прикидывайся глухой! — взревел любящий братец. " А ^
прекрасно поняла и все слышала! Тебе повторить? Или ты до сИХ
не знаешь, откуда в мире появляются маленькие крикливые отро
502

моя дорогая Бланка, скоро должен быть ребенок. Дитя, появ-
^ ийЯ которого с нетерпением ждет небезызвестный мессир де Гонтар
*0^присные! Твой отпрыск — моя последняя надежда! Ему будет
й	лежать весь мир, а я... а мне... Впрочем, какая тебе разница, до-
gi? Если ты выживешь, увидишь все собственными глазами, не
^явешь — что ж, очень жаль. Главное, чтобы твое творение сумело
убраться на свет.
_ Но мы ведь дети одного отца, — утекающим голосом произнес-
^ Бланка. Мир стремительно удалялся от нее, сжимаясь в малень¬
кую сияющую точку. — Мы единокровные брат и сестра. Ты не мо¬
жешь-
- Могу и сделаю. — Рамон с силой толкнул ее, опрокинув на влаж¬
но хлюпнувший мох. Словно со стороны, Бланка услышала треск рву¬
щейся ткани. Рамон не церемонился с беглой собственностью, тороп¬
ливо и грубо срывая с нее одежду, тиская маленькую грудь, по-хозяй¬
ски запуская ладонь в сжавшееся лоно. После первоначальной
растерянности ее тело само, без вмешательства разума, попробовало со¬
противляться — и наследник Ренна равнодушно отвесил сестре пару
звонких оплеух, буркнув: «Лежи смирно, целее будешь».
Жесткие пальцы крючьями впились в бедра, силком раздвигая
ноги. Брат грузно навалился на нее сверху, сквернословя сквозь зубы
идо крови раздирая кожу девушки железными заклепками на одеж¬
де. Сам он разоблачаться и не подумал, только распустил завязки на
планах — как это делают солдаты в захваченном городе, спеша поско¬
рее овладеть добычей.
Мужчина проник в нее, и привычное ощущение мира сгинуло,
сменившись леденящей стылостью. Никогда прежде Бланке не было
так холодно, даже долгими зимами, когда Ренн промерзал до самых
подвалов и на стенах выступали кристаллики инея. Мертвящий лед
сковывал ее, поднимаясь выше и выше, и Бланка вдруг отчетливо
поняла: когда он дойдет до сердца, ее жизнь окончится. Может, она
сУмеет по-прежнему ходить, говорить, даже улыбаться — но это будет
не девушка по имени Бланка де Транкавель. Просто живое ходя-
Чее вместилище для чего-то... чего-то ужасного, что будет день за днем
внутри нее и в миг обретения свободы покончит со своим вре-
0*1НЬ1М жилищем. Впрочем, Рамон же сказал, она этого не увидит,
наверняка сойдет с ума раньше.
^ езкие, болезненные толчки, разрывавшие ее душу и тело на ча-
’Внезатш прекратились. Рамон быстро передернулся и замер, вда-
-£„сес1ру в жесткий мох и не позволяя ей вдохнуть. Спустя еще мгно-
Иу^ег° обмякшее тело откатилось вбок — именно откатилось, сдви-
Носторонним. Чьи-то пальцы сжали запястье Бланки, ладонь
503

приподняла ей голову, смутно узнаваемый, прерывающийся
гол^
окликнул девушку по имени.
—	Я все слышу — Бланка не ожидала, что сможет спокойно и чет
ко выговаривать слова. Вот только глаза открывать не хотелось
Я жива. Мне очень скверно и очень холодно, но я жива. А мой бр^
спятил. Франческо, это ты? Ты ударил Рамона? Осторожнее, он хоро.
шо притворяется.
—	Он не притворяется. — Девушку окутало чем-то колюче-щер
стяным, просторным и теплым. — Он мертв.
—	А? — Бланка де Транкавель рывком села, взвыла от полоснув-
шей внизу живота острой боли и уставилась на Франческо, стоявше¬
го рядом с ней на коленях. — Что ты говоришь?
—	Говорю, я убил его. — Акцент Франческо сделался совершенно
невыносимым, однако Бланка отлично понимала каждое слово. — Я не
знал, как иначе его остановить.
Девушка медленно повернула голову. Рамон лежал шагах в двух
от нее, из затылка наследника Бешеного Семейства торчала короткая
деревянная рукоять кинжала. Бланка икнула, поплотнее заворачива¬
ясь в наброшенный плащ, и прислушалась к себе. В душе не появи¬
лось ни горечи, ни сожаления — убитый никак не мог быть ее стар¬
шим братом. Это кто-то из разбойников, напавший на нее и получив¬
ший по заслугам. Небо послало ей ангела-хранителя, и она должна
поскорее забыть те безумные слова, что слышала от Рамона. Это гово¬
рил не ее любимый старший брат, а тьма внутри него. Рамон пропал.
Заблудился в трясинах Камарга, охотясь на призраков своего воспа¬
ленного соображения.
—	Столкни его в болото, — попросила Бланка. Франческо молча
поднялся, ногой толкнул труп, и тот без всплеска скатился в черный
провал бочага, обрамленный высохшей травой.
«Ты не можешь, не можешь так поступить со мной!..»
Молча сидевшие в обнимку парень и девушка не слышали озлоб¬
ленного воя, не чувствовали призрачных, лишенных плоти пальцев»
тщетно пытавшихся оторвать их друг от друга, задушить, погасить си¬
яющие огоньки жизней. Для них это были невесомые пряди тумана»
плывущие мимо и уже начинавшие развеиваться под настойчивыми
дуновениями прилетевшего с моря ночного бриза.	.
«Ты моя! Ты должна быть моей! Это несправедливо! Нечестн
Я же сделал все, как мне велели!..»
— Голоси, не голоси, все равно никакого проку, — уныло заметил^
над ухом. Рамон круто обернулся, встретившись с потухшим взгЛ*
504

свое го недавнего подручного, Ротауда Длиннобородого. Выгля-
ротауд- как-то странно. Сквозь него просвечивали покачиваю-
^еся камыши» а очертания фигуры бородача медленно, неохотно ис-
^ я. — Не справились, значит, мэтр Бегемот вот-вот обратно по-
фф. Ты б не голосил лучше, а запоминал, чего видишь. Только это и
^значение.
^ Я не понимаю... — в полной растерянности Рамон повторил
недавнюю фразу сестры.
—	А чего тут понимать, — безнадежно махнул рукой Ротауд. — Шел
по кривой дорожке, дак чего удивляешься: куда это тебя вывело? Я вот
т^же думал — подпишу договор, а потом перехитрю, отверчусь, совру
что-нибудь. Вот и полюбуйся теперь на меня, на всю нашу свору ду¬
раков, решивших, что у них достанет ума обойти почтенного Бегемо¬
та вместе с его господином! Видишь, чем мы стали?
—	Это не для меня! — взвыл Рамон. — Мне обещали мир! Славу!
Власть!..
—	Обещать они мастера, — согласился Ротауд, уже почти сливший¬
ся с туманом. — Да только хоть бы раз обещанное исполнили... По¬
пался на крючок, дак терпи теперь.
—	Нет! Нет! Нет! — беззвучный яростный крик летел над Камар-
гом, угасая с каждой секундой. Непроглядный туман развеивался.
Сквозь него проглянуло темное небо с искрами первых вечерних звезд.
18	октября, утро
Во вчерашней стычке Дугалу Мак-Лауду изрядно досталось ду¬
бинкой по голове, и последствия ударов сказывались до сих пор.
Шотландец, пошатываясь, бродил кругами вокруг стоянки, тоскливо
взывая:
~~ Билах! Билах, золотце, вернись! Где ты, тварь кусачая? Вернись,
а то хуже будет! Билах, дрянь с копытами, куда ты провалился? Би-
Илах!
Призывы оставались без ответа. Серый жеребец с дурным харак-
ТеРом затерялся среди камаргских просторов.
Дугал, сделай одолжение — оглянись и скажи, что ты видишь. —
Лос мистрисс Изабель звучал с необычной кротостью. Впрочем, че-
^ Мгновение он напился ядом: — Там стоят десять лошадей! Десять,
ты считать не умеешь! Выбери любую и успокойся! Ты завыва-
» Как проклятый! У меня уже в ушах звенит!
^ Не хочу любую, — уперся Дугал. — Знаешь, сколько я за него
505

заплатил? Он единственный меня понимал! Билах! Вернись, ме^
вец, я все прощу!
—	Похоже, эти двое любят друг друга, — буркнула ИзабеЛь
возвращаясь к своему подопечному, старому сервенту Ордена Хра
ма. Мессира Сабортезу к костру приволок на себе Мак-Лауд,
ренный, что старый рыцарь не дотянет до утра. Однако Сабортеза
упрямо цеплялся за жизнь и, когда над горизонтом Камарга по
явился верхний край солнечного диска, все еще дышал. Пусть к
нему не возвращалось сознание и порой он хриплым шепотом
выкрикивал какие-то непонятные приказы — храмовник оставал-
ся в мире живущих. Изабель сделала для него что смогла, и теперь
оставалось только надеяться на милость Господню.
«Надеюсь, эта милость будет достаточна велика, чтобы ее хватило
на двоих». — Мистрисс Уэстмор бросила взгляд через плечо, туда, где
жалась к костерку Бланка. Девица де Транкавель паршиво выглядела,
отворачивалась в ответ на любые вопросы и неотрывно следила за
Франческо, куда бы тот ни шел: наломать камыша для костра, набрать
воды или посмотреть, как там лошади. Оставалось только догадывать¬
ся, что могло произойти ночью с девчонкой — потому что мессир Бер-
нардоне тоже помалкивал.
Именно благодаря Франческо они собрались вновь. Где-то около
полуночи, когда туман начал рассеиваться, итальянец рискнул разве¬
сти костерок на одной из сухих проплешин. Первой к огню выбралась
Изабель, благо огненная точка вспыхнула неподалеку от нее. В сере¬
дине ночи пожаловал с ног до головы заляпанный тиной мессир Гис¬
борн, угрюмый более обычного. Его одежда выглядела так, будто ры¬
царь сражался со стаей бешеных псов, а поведать о своих подвигах он
не пожелал. Ближе к рассвету объявились Дугал и полумертвый Са-
бортеза. Уцелевшие ждали, вслушиваясь в каждый звук и плеск, но
более никто не появился — ни враги, ни немногочисленные друзья.
Костерок дымил, пожирая тростниковые стебли и кривые сучья
олив, ночная тьма отступала перед разгорающимся рассветом, и в
назначенный ему срок наступил новый день. Храмовник бредил»
Франческо метался над своей подругой, а та замкнулась в себе. Гай, не
говоря ни слова, поднялся и отправился обыскивать окрестности.
Вскоре англичанин вернулся, невозмутимо сообщив: он нашел место,
где братья Ордена вчера накрыли увязнувший в болотине отряД
Джейля. Там никого нет, только валяются разбросанные вещи и оР°
дят оставшиеся без хозяев кони. Наверняка и еда какая-нибудь сЫ
щется. В общем, они с Дугалом понесут раненого Сабортезу, а осталь
ные вполне в силах идти собственными ногами. Здесь недалеко.
—	А сундуки? — немедля вопросил Мак-Лауд.
506

^ Не знаю, не видел. Придем — поищем, — отмахнулся Гай.
£явак выглядел так, словно через него пронеслось стадо обезу-
„щх кабанов, но общими усилиями его привели в мало-мальский
* ядок. Драгоценные сундуки с архивом уцелели, только отыска-
ь в разных местах. Мак-Лауд лично составил их в пирамидку,
' оЛю6овался на дело рук своих, а затем обуялся тоской по утрачен¬
ному коню. Под тоскливые призывы шотландца Франческо и Иза-
fcja, стряпали из найденной провизии нечто съедобное, а Гай снова
н снова обшаривал стоянку. Его усилия наконец увенчались успе¬
хом — с торжествующим воплем Гай выудил из-под кочки малень-
инй кожаный мешочек, содержащий добрую треть драгоценной лон-
шановой казны.
- Билах!.. — На очередном призывном вопле Дугал осекся. Из
моря желтых тростников вынырнул долговязый конь серой масти и
зедущий его под уздцы молодой человек с растрепанной белобрысой
шевелюрой. Изабель, помешивавшая палочкой кипящее в котелке ва¬
рево, сказала:
- О!.. — и упустила свое орудие в похлебку. Голубовато-зеленые
глаза недоуменно округлились, после чего выражение лица мистрисс
Уэстмор сделалось крайне задумчивым.
Парочка неторопливо приближалась, огибая зеркальца бочагов и
выискивая тропки посуше. Злобный жеребец игриво тыкался мордой
в плечо своего сопровождающего, всячески выражая свое расположе¬
ние.
-	Изменник, — скорбно обратился к потерявшейся четвероногой
собственности Мак-Лауд. — А как же я?
Билах фыркнул, на прощание еще раз потерся мордой о подстав¬
ленную ладонь Лоррейна и под изумленными взглядами потрусил к
Зонному хозяину.
Славная лошадка, — поделился своим мнением бродяга. —
Я смотрю, вы и без меня нехудо справляетесь? Кстати, чем так вкусно
Пахнет? И куда подевались все остальные?
—	Лучше скажи, куда ты сам запропастился? — огрызнулся сэр
Нас тут едва не прикончили!
Так не прикончили же. — Невозмутимости бродяги можно было
позавидовать. — Вот ты, вполне живой и одолевший всех вра-
в- Вот встретившиеся боевые соратники, — он кивнул в сторону Ду-
Jtj* ~~ Вот ваши дамы... — Он перевел взгляд на Бланку и сразу при-
~~ О-о, я смотрю, тут дела совсем плохи.
И ъ	обогнул дымящийся костерок, присев рядом с девушкой,
;|ептал ей на ухо. Франческо покосился на нахала с откровенным
кением, но смолчал, понимая — сейчас ему лучше не встревать.
507

—	Ну победители, что дальше? — Приободрившийся ДуГал
вым опробовал содержимое котелка и одобрительно кивнул: —
мал, будет хуже. Злодеи повержены, мы целы, архив и казна сно^
наших руках.	в
—	А еще у нас имеется раненый, — вставил Франческо. —
можем бросить его на произвол судьбы!	Не
—	Конечно, не можем, — поддержал итальянца мессир Гай. -
моему, тут и рассуждать особо не о чем. Лоррейн выведет нас к бепе
Роны и проводит до Марселя. В таком большом городе наверняка
найдется обитель, где позаботятся о мессире Сабортезе. Мы же ку¬
пим место на корабле до Константинополя и продолжим наш путь
Дугал, ты с чем-то не согласен?
—	Согласен-то согласен, — протянул шотландец. — Только есть
одна трудность. Архив Лоншана, провались совсем. Куда мы его де¬
нем? Потащим в Византию?
—	Н-ну... — рыцарь замялся. Как он уже убедился, владельцы зло¬
счастного архива словно притягивали к себе всевозможные неприят¬
ности. Да и ни к чему им наследство погибшего канцлера, а вот мадам
Элеоноре наверняка пригодится. — Можно попробовать отыскать ка¬
кого-нибудь надежного человека, который доставит сундуки на Си¬
цилию. Хотя нет, посланца могут перекупить или убить... Вот, приду¬
мал! Обратимся в тамплиерскую прецепторию в Марселе! Не будем
им говорить, что в сундуках, а просто поручим перевезти архив через
море и вручить госпоже Пуату. Храмовники известны своей честнос¬
тью, за сохранность бумаг можно не беспокоиться. Через седмицу их
преподнесут лично мадам королеве. Что, не пойдет? — обеспокоился
он, увидев на физиономии шотландца сомнение.
—	Почему же, можно и так, — рассеянно согласился Дугал и ок¬
ликнул хлопотавшую над котелком девицу:
—	Эй, женщина, вот мы почти у окраин Марселя. Что ты намерена
делать дальше?
—	Высказать вам всем мою глубочайшую благодарность и распре
щаться, — незамедлительно откликнулась рыжая. От ее простых слов
Гаю вдруг сделалось тоскливо. Впрочем, чего он еще ожидал услы
шать? Путешествие Изабель и ее подопечных завершилось. В боль
шом приморском городе у нее наверняка сыщутся знакомые и торг0
вые компаньоны, которые позаботятся о судьбе мистрисс Уэстмор-
Франческо, надо полагать, тоже останется в Марселе. Он теперь отв*~
чает не только за себя, но и за свою приятельницу, а у той минув
ночью, как говорят простецы, ум за разум заехал. Пока миледи
ка не оправится, ни о каких странствиях и речи быть не может.
же девица придет в себя, мессир Бернардоне, как честный чел
БлаН'
КогДа
508

лет ее в ближайшую церковь. В общем, они с Мак-Лаудом вновь
V* 		 о ЛТШНПЦРГТРР 	 ТТПРТТПГТЯИТТРННКТР ГЯММ ГР^Р nVTHUVM HP
предоставленные сами себе путники на
^конечных дорогах Европы.
^угся в одиночестве
. А я почему-то решил, что ты и дальше поедешь с нами. Уж так
лривык к тебе за месяц с лишним, жаль отпускать, — благодушно
Цзрек Дугал. Показалось Гаю или нет, но мистрисс Уэстмор внутрен¬
не подобралась и несколько мгновений размышляла, прежде чем не¬
брежно откликнулась:
-	Мало ли к чему ты привык. Нет, в Марселе безопасно, там у
меня есть друзья. Думаю, и Франческо со своей... с Реми составят мне
компанию до конца зимы. Верно, Феличите?
Итальянец размышлял о чем-то своем и на вопрос покровитель¬
ницы ответил небрежным кивком.
-	Ну тебе виднее, — согласился шотландец и заговорил о другом: —
Гай, как тебе кажется, кроме нас мог еще кто-нибудь уцелеть? Транка-
вель, скажем? Или шевалье Джейль?
Англичанин поразмыслил. Ни на их первой стоянке, ни здесь никто
так и не объявился, а солнце уже добралось до полудня. Спору нет,
Джейлю нет никакого резона соваться на глаза бывшим пленникам,
но никто не возился в камышах, ловя отошедшую подальше лошадь,
никто не призывал на помощь.
-	Нет, — убежденно заявил мессир Гисборн. — Похоже, мы тут
одни. Не считая десятка тысяч птиц и прочей живности, разумеется.
Вот только хотелось бы знать, кому посчастливи лось совершить это
доброе дело, избавить мир от ходячей скверны в лице мессира Рамо¬
на? Признаюсь честно — к сожалению, не мне. Дугал, может, ты его
положил, а теперь скромничаешь? Или мистрисс Изабель зарезала под
кустом?
Девица Уэстмор в ответ на подобное предположение смешливо
Фыркнула. Франческо отчего-то встрепенулся было, но смолчал.
-	Кто скромничает? Я?! Ну уж нет, таким трофеем я б непременно
п°хвалился, — невесело усмехнулся Мак-Лауд. — Но Рамона я даже не
вИдал. Вот старшего над его отрядом я прикончил, это да, это было. Та-
лохматого лесовика. Он еще орал, якобы его зовут Ротауд. Кстати,
??ГГкая псина, что крутилась при рамоновом отряде, куда подевалась?
0зке кто-нибудь зарубил?
Да сбежала в суматохе, наверное, — ровным и спокойным голо¬
ва ^говорил сэр Гай. — В самом деле, страховидная была животи-
й тГ‘'е на с°баку толком не похожа, скорее на какую-то адскую тварь.
паКла "
*Дй*
^адбщценского Пса, к примеру,
w ^ ^То который является за душами отъявленных грешников?
0Чни*а Изабель.
Слыхала про такого, как же, как же... Жуткий
509

зверь, если верить легендам, и сталь его не берет. А истребить та
можно одним способом: исполнясь искренней веры, приложить ^
души каким-нибудь священным предметом.	01
—	Ротауд, говоришь? — переспросил Лоррейн, чьи усилия Hemv
шли даром: Бланка чуть оживилась, из ее взгляда исчезло выраже^
затравленного животного. — Любопытно...	е
—	Что, приятель твой? — хохотнул кельт. — Тогда извини. Нуя
не знал.
—	Нет, не приятель. Но имя знакомо. — Бродяга в задумчивости
пощелкал пальцами. — Тот Ротауд, коего я имел сомнительное удо-
вольствие знать, куролесил в Камарге с полсотни лет назад. Сколотил
шайку из таких же сорвиголов, грабил проезжающих и проходящих
и никак его не могли изловить. Шептались, якобы он и его люди при'
сягнули на верность де Гонтару — чтобы тот хранил в тайне их логово
и посылал им удачу.
—	И что с ними произошло? — Против воли заинтересовался
Франческо, коему неизвестная доселе история с успехом заменяла хлеб
насущный. — Их поймали?
—	Однажды Ротауд и его присные заманили в болота большой
караван паломников, шедший в Марсель и оттуда — в Палестину. -
Говоря, Лоррейн чуть прижмурился, точно вглядываясь в прошедшие
времена. — В караване ехали младшие отпрыски семьи Фуа, две де¬
вушки-подростка и их брат. Ротауд перебил паломников, забрал де¬
тей и женщин и скрылся в болотах. Он удерживал пленников несколь¬
ко недель, торгуясь с Фуа о размере выкупа. Наконец они договори¬
лись. Вассалы семьи привезли золото в условленное место, люди
Ротауда его забрали, назвав место, где содержатся похищенные дети.
Рыцари бросились туда, но опоздали — все заложники были мертвы.
Жена графа Фуа от такого известия сошла с ума, а ее супруг поклялся
отомстить банде Ротауда...
—	И как ему удалось? — влез Дугал.
—	Старый Фуа дождался зимы, когда болота подернулись ледком,
поднял всю округу и принялся прочесывать Камарг. Загонщики шли
смыкающимся кольцом, с целой сворой собак, не оставляя ни одного
укромного местечка. Ротауд несколько раз пытался вырваться из ок
ружения, но не преуспел. Его с остатками шайки загнали на неболь
шой островок и взяли в осаду. Не было ни переговоров, ни предло#е
ний сдаться — убийц продержали там до весны. Они ели падаль и зеМ
лю, а под конец начали убивать друг друга и грызть своих мертво
—	Бр-р, — передернулась Изабель. — Ну и поделом им.	^
—	Говорят, сам Ротауд был еще жив, когда осаждающие воП1Л^л11
остров, — завершил свою мрачную историю Лоррейн. — Его ут°
510

f<yjax вместе с телами его сообщников... И вот я думаю: кому на-
5 trico не давала покоя слава Ротауда-Детоубийцы, чтобы рискнуть
его проклятым именем?
дорр^н °бвел притихших слушателей вопросительным взглядом
серо-стальных глаз, почему-то казавшихся слегка безум-
Ответа на свой вопрос он не дождался. Даже говорливый Мак-
ЛауД примолк-
Ночь с 18 на 19 октября
По всем приметам, этот вечер должен был стать последней ночев¬
кой долгого путешествия. За минувший день отряд благополучно до¬
брался до восточных окраин Камарга, не встретив никого, кроме
местной живности, да вспугнув большой табун диких лошадей. Лор¬
рейн объяснил, что кони не сбежали от своих хозяев, а с незапамят¬
ных времен обитали тут, на болотах. Иногда местные жители их ло¬
вят и пытаются приручить, но редко добиваются успеха — лошади
слишком привыкли к вольной жизни. Гай мысленно пожелал заплу¬
тавшему в болотах Фламандцу прибиться к такому табуну — авось,
тогда не пропадет. Если, конечно, бедолага остался в живых, а не уто¬
нул в коварной трясине.
(Соловый жеребец фламандской породы, о чем мессир Гисборн
так никогда и не узнал, действительно уцелел, но присоединиться к
Диким сородичам не пожелал. С наступлением зимы оголодавший конь
вышел к пригородам Монпелье, где был пойман, отведен в конюшню,
подлечен, почищен и откормлен, а весной выгодно продан какому-то
местному рыцарю.)
Нынешний лагерь разбили неподалеку от реки. Огромная, широ-
*** Рона шелестящей лентой струилась сквозь ночь, милях в семиде-
^Ти за ней странников ожидал богатый торговый город Марсель.
СТавалось только найти в его гавани подходящий корабль да вытер-
Петь тяготы трех или четырехнедельного морского плавания — и го-
Лов°кружительный план, задуманный компанией авантюристов в да-
°м нормандском лесу, начнет осуществляться...
^ Должно быть, не одного Гая посетила мысль о том, что завтра-по-
Ст!3а8тРя пути отряда разойдутся навсегда. И хотя палатки были рас-
соз еНы’ Никто не спешил покинуть маленький круг тепла и света,
горящим костром. Не было ни привычных разговоров о
Пр0/7ем» ни песен, ни историй, ни взаимных дружеских насмешек —
Неох ^°лчаливое собрание у огня. Время от времени кто-нибудь с
^н поднимался: подбросить дров, сходить проведать лежавшего
511

в палатке Сабортезу — днем старик дважды приходил в себя,
заговорить, но не сумел и опять провалился в беспамятство. Си
шая едва ли не у самого огня Бланка шепотом жаловалась, что м **
нет — хотя девица куталась в два плаща, свой и Франческо. Прщо|
чения в болотах Камарга явно вышли ей боком, и остальные мо ***
только посочувствовать Транкавель-младшей.	^
—	Феличите, слазай ко мне и принеси этой страдалице еще ^
нибудь накинуть, — сердитым шепотом приказала Изабель, когда
Бланка снова принялась сетовать на холод. — А лучше прогони ее
спать. Не так уж и холодно, как она причитает.
Итальянец молча ушел в темноту и вернулся с большим темным
свертком, пахнущим овчиной. Встряхнул его, разворачивая... и тут из
складок просторного дорожного плаща вывалилось нечто квадратное
Мистрисс Уэстмор еле слышно ойкнула, попыталась быстрым дви¬
жением схватить загадочную вещь, но та подкатилась к ногам Гая и
остановилась.
Недоумевающий англичанин поднял ткнувшийся в его сапог пред¬
мет. Ему уже доводилось видеть эту штуковину, резную шкатулку
искусной — по утверждению Франческо, ромейской — работы, сделан¬
ную из матово-желтой кости. В прошлый раз, когда шкатулка побы¬
вала в его руках, она пустовала. Теперь же, судя по весу, в ней что-то
лежало. Мессир Гисборн бездумно приподнял крышку, благо та была
не заперта, и его глазам предстал томик размером в четверть листа, в
обложке из потрескавшейся синей кожи, с накладками из шлифован¬
ного оникса по углам.
—	Так,- — с нажимом произнес мессир Гисборн. — И как прикаже¬
те это понимать?
Привставший с места Дугал заинтересованно глянул в шкатулку,
поднял бровь и заржал, как жеребец на весеннем выгоне. Погружен¬
ная в душевные терзания Бланка удивленно подняла голову. Неведо¬
мо как оказавшийся рядом с Гаем Лоррейн — а пару ударов серди3
назад певец сидел на другой стороне костра — нетерпеливо протянул
к книге руку и тут же отдернул, словно попытался схватить выпав
ший из печи уголек.
—	Мистрисс Изабель? — воззвал Гай. — Не потрудитесь объяснить,
как в вашей поклаже затесалась чужая собственность?
—	Это же наше, — растерянно заморгала длинными реснии
Бланка. Девица Транкавель без всякого затруднения извлекла
ант из шкатулки и прижала к себе, словно защищая от возмо
похитителей.
мак
—	Все до смешного просто, Гай, — фыркая, растолковал ^
Лауд, — наша дорогая Изабель не в силах пройти мимо того, что
512

•. На сей раз она стянула Реннский Апокриф, вещицу, прямо-
имеющую цены. И проделала это, вынужден признать, на
^ость ловко.
Ничего я не крала! — возмутилась мистрисс Уэстмор, успешно
с мгновенным замешательством. — Это была честная
Гдяа! Я договорилась с мессиром Рамоном — моя благосклонность
обмен на разрешение одним глазком взглянуть на их легендарное
^кровище. Он согласился и сам принес мне книгу из замковой биб-
тмсугеки. Думал, раз я все равно не выйду из замка, почему бы не по¬
сулить бестолковой девице приманку и заодно не поразвлечься? А по¬
чему сделалось дурно, и я предпочла удалиться. Неужто надо было
оставить эту редкость валяться на грязном полу? Транкавели должны
быть благодарны мне — я сберегла их сокровище, с которым они так
скверно обращались!
Веселившийся от души кельт заухал филином, перепугав окрест¬
ных птиц. Изабель вскочила на ноги и привычным жестом ткнула
кулаки в бока, что предвещало неизбежную громкую ссору. Оконча¬
тельно запутавшийся Франческо переводил испуганный взгляд с по¬
кровительницы на спутников, не зная, чью сторону принять.
- Замолчите все! — неожиданно для себя гаркнул мессир Гисборн,
и, что удивительно, к рыцарю прислушались. — Хватит с меня ваших
недомолвок и игр в загадки! Чем столь важна эта книга? Отчего Тран¬
кавели держат ее под замком? Правда ли, что она создана святой Маг¬
далиной и написанное в ней противоречит всему, что мы знаем о зем¬
ной жизни Господа? Ответьте хоть раз толком, вы, хитроумные и мно¬
гознающие!
Он спрашивал, точно кто-то настойчиво толкал его под руку, твер¬
дя: сегодня у него есть шанс разобраться в безумной круговерти вок¬
руг старой рукописи.
““ Магдалена не разумела грамоты. — Голос внезапно заговорив-
Шего бродяги расплывался, смазываясь по краям, словно рассказы-
Baj® Два человека одновременно. Имя святой он произносил на мест-
Ный> особенный лад. — Она была всего лишь уличая девка, прах под
н°гами, но ее вера и верность были тверже алмазов и крепче клятв
крови. Она горела огнем своей веры, воспламеняя всех, кого сво-
о ней судьба. Здесь, в Окситании, в городе Нарбонне, носив-
^гда другое имя, старший сын ее Иисус взял в жены девицу
^ дочь Иезикииля, праведного человека, превозмогшего язы-
«*Уки земные, тайны неба и земли. Он приобщил к знанию свою
и та, выйдя замуж, преклонилась перед верой матери своего
з^Уга. Магдалена говорила о том, что видела, ее сын и невестка
сЫвали. «Кровь должна сохраниться, Дар не должен пропасть», —
17 ^3343
513

твердила Магдалена, и многомудрая Руфина по ее слову со
паутину чудес. Они создали Книгу, замкнули в пергаментные щ
чц
подаренное могущество и скрепили ее печатью своей веры. Их
и наследники, те, что хранят в себе кровь Магдалены и Того,
спутницей она была, открывали Книгу, приобщаясь к могущ^
своего рода, учились управлять им и понимать его. Кажется, с ^
времен я и помню себя...
—	Инициация, — почти по буквам выговорила непонятное гр^
ское слово Изабель. В отличие от Гая, просто внимавшего с полуо,.
крытым ртом, девица без труда проникала в суть истории. — Взросл
ние и приобщение. Книга узнает потомков Магдалины, открывая ик
дверь к небывалым умениям. Они живут и плодятся, объединяют свои
кровь с варварскими правителями готов, Меровеями а потом...
—	Потом Каролинги свергли Дагоберта Меровея, — заворожен¬
ным шепотом подхватил Франческо, наверняка вспомнив городиш¬
ко Муассак и услышанное там предание о Длинноволосых королях,
магах и колдунах, понимавших язык животных и знавших тайные
струны людских душ. — Истребили его семью до последнего челове¬
ка, верно?
—	Нет. — Лоррейн смотрел куда-то мимо завороженных его пове¬
стью людей. Речь его была уверенной, но по-прежнему разноголосой,
будто за него говорил некто другой. — Уцелело трехлетнее дитя, принп
Сигиберт. Уцелела его старшая сводная сестра, Гельда. С малым отря¬
дом они бежали на родину матери Сигиберта, в графство Разес, увозя
с собой Книгу и ненависть. Ненависть к тем, кто направлял убийц
Ненависть к Риму — именно его они полагали виновником случив¬
шегося. Вера обратилась мстительностью и яростью. Говорят, Гельда
была столь же решительной и целеустремленной женщиной, как к
Магдалена, а познала не менее Руфины из Нарбонна. Ненависть Гель*
ды и воспитанного ею брата толкнула их в объятия иной Силы -и
хранимое ими сияние померкло. Книга по-прежнему помогала им
обрести могущество, но каким оно стало по сравнению с прежним
Переродившаяся, переписанная, но неизменная, хранимая в тайне ^
она меняет их души и мысли...
—	И на свет является создание вроде Рамона де Транкавеля,^
пробормотал про себя Гай. Англичанину показалось, он наконец'
нащупал кончик запутавшейся нити, ухватив за который, можно р#
путать многовековой клубок загадок.	а
Бланка, до того крепко державшая драгоценный томик в си
обложке, растерянно оглянулась и разжала пальцы. Выскользнув У
из рук девушки Книгу подхватил Франческо, с отчаянием в го
вопросив:
514

^ Неужели ничего нельзя исправить? Ведь изначально, если я
идьно понял, Апокриф создавался совсем с другими целями! Он
СГв себе Зла!
* - Никогда не рвись насильственно спасать тех, кто вовсе не жела-
быть спасенным, — наставительно отчеканила Изабель, но былой
печный пропустил ее слова мимо ушей, пристально глядя на
^оррвйиа. — И отдай, пожалуйста, книгу. Тебе она ни к чему, а мне
фйгодится.
Бродяга задумчиво выбил пальцами на крышке подобранной шка¬
тулки какую-то мелодию и задушевно поделился, словно говоря о
давно наболевшем, но обращаясь к дымным языкам костра:
-	Некогда ходили пересуды, будто и впрямь можно качнуть весы
в ДРУГУ10 сторону. Это должны совершить человеческие руки — как
человеческие руки написали Книгу. Узнать и вычеркнуть затаившую¬
ся между строк ложь. Начертать иные письмена. Никто из предыду¬
щих хранителей Книги не сделал этого — то ли не знал, каким обра¬
зом, то ли просто не решался. Может, кто-нибудь из вас отважится
совершить то, что не удалось им?
-	Только не я, — сразу отказался Дугал. — Я и писать-то толком
не умею. А ежели и напишу чего, так обязательно неприличное.
Изабель одарила ерничающего кельта взглядом, в коем тонко сме¬
шались отвращение и брезгливость.
-	Н-ну... э-э... — Подобный великий и, вне всякого сомнения, бо¬
гоугодный подвиг украсил бы жизнь любого истинного рыцаря, но
милорд Гисборн совершенно не представлял, с какой стороны за него
взяться. Управиться с демонической тварью было не в пример легче,
нежели разобраться в строчках древней книги.
■“ Я бы попробовал, — робко произнес в наступившей тишине
(И)анческо. — Но ведь я не имею никакого отношения к семейству
Транкавель и их родовым тайнам. Я вообще здесь чужой...
““ Тем лучше, — ободряюще кивнул бродяга. — Значит, ты увидишь
глазами, не замутненными обидами прошлых лет.
Феличите, не делай этого, прошу тебя, — обеспокоенно произ-
Несла мистрисс Уэстмор. — Поверь мне, не стоит играть с огнем.
^ Все обойдется, — рассеянно откликнулся итальянец, коему
п°хоже, застила весь остальной свет и даже пересевшую бли-
^ ланку. Фолиант тяжело лежал в ладонях, ониксовые украшения
отражая свет костра. Франческо не представлял, откуда у
со^никло ст°йкое убеждение: он сумеет! Милостью Господа и
тминным разумением он сумеет положить конец затянувшейся
Рвет ^ 0долеет прячущегося в пергаментных дебрях дракона, вы-
ег° ядовитые зубы! Он даже точно знал, что нужно делать:
515

аккуратно, двумя руками, открыть Книгу и ощутить в сложен
щепотью пальцах правой руки легкую шершавость стрежня rvc ^
го пера. Заостренный кончик скользит над усеянными россыпью
ных знаков страницами, над древней, громоздкой латынью ^
> еди.
но ни слова не понять, но вот эта строка явно лишняя. Ее сосел
сверху и снизу, мерцают изнутри ровным золотистым светом, а п<^
дозрительная, украдкой проникшая на пергамент, еле заметно отда
ет багровым. Долой ее!
Под изумленными взглядами сотоварищей Франческо решитель
но провел неизвестно откуда взявшимся в руке пером поперек страни¬
цы, вымарывая спрятавшуюся среди иных слов ловушку. Бланка заво¬
роженно прижала руку к губам, увидев, как не приглянувшийся италь¬
янцу кусок текста съежился, рассыпаясь черным пеплом. Налетевший
ветерок сдул невесомую пыль, и мессир Бернардоне перевернул лист
Глава десятая
ЧЕСТНОЮ НЕ ЖДИ СЛОВА
Ночь с 18 на 19 октября
—	Э, нет! Так дело не пойдет! — Никто из сидящих у костра не
услышал раздраженного восклицания и не заметил шагнувшего из
взвихрившегося на миг воздуха толстяка с рыжей бородкой клиныш¬
ком. Зато его увидел Лоррейн, вскинувший кисть в останавливающем
жесте.
—	Ты руками тут не маши и мне не указывай! — огрызнулся при¬
бывший, но тем не менее через пару шагов остановился. Потоптался
на месте, налег плечом на невидимую преграду, однако прорваться
дальше не смог. Зыркнул по сторонам и сварливо выкрикнул: — Эи,
соловей неощипанный, ты чего удумал-то? Или договор наш позабыл?
Так я тебе напомню, ты только скажи! Нет, вы посмотрите на него! -
Мэтр Бегемот, а это был несомненно он, трагически всплеснул РУ1^
ми. — Совсем от полоумия своего страх потерял! Мало тех гадосте .
что ты уже натворил? А господин-то, между прочим, все видит, все
запоминает. Не простит он тебе, ой, не простит! Будешь, как в давние
времена, с камнями толковать и черствую лепешку выклянчива ^
Хочешь этого, а, птичка певчая? Зря тебя тогда в живых оставили,
я ведь твердил господину: ни к чему тебе тут быть, пусть убира^1
откуда взялся!
—	Помолчи, Злоязыкий, — сухо ответил бродяга. — Я могу
себя и свой долг, но о договоре твой хозяин мне забыть не позв
516

Только
позволь тебе кое-что напомнить. В том памятном договоре го-
ялось, что мы не будем препятствовать свободному выбору лю-
^ Когда-то Гельда и Сигиберт по своей воле приняли ваше покро-
^яяьство, а теперь этот смертный принял свое решение.
—	Тоже мне, «свободный выбор»! — возопил толстяк. — Ври, да не
зззярайся! Ты же его и подтолкнул, и повел, как осла на веревочке!
—	Разве вы поступаете иначе? — невинно поинтересовался Лор-
„ейн. Мэтр Бегемот досадливо скривился, оставив выпад без ответа.
Ничего не слышавшая, но ощутившая подспудное беспокойство
Изабель бросила взгляд по сторонам. Болота, камыши, отражение
дуны в черной воде Роны. Франческо все вычеркивает и вычеркивает
из Книги — иногда одно-единственное слово на странице, иногда це¬
лую строчку, и прах струйкой стекает на пожухлую траву. Он до того
увлекся, что даже принялся неразборчиво напевать вполголоса, воро¬
ша тяжелые страницы.
—	Прекрати это. — Теперь в голосе толстяка звучала неподдель¬
ная угроза. — Тебе и так несказанно повезло, довольствуйся этим! Ты
хотьпредставляешь, сколько стараний и времени потребовалось, что¬
бы выпестовать такой идеал, как Рамон? И где он теперь? Подло убит
твоим клевретом! А девчонка, его сестра? Никогда не пробовал убе¬
дить Огненную Деву провести целый год в облике смертной женщи¬
ны да еще произвести на свет отпрыска? Оставь Книгу в покое!
—	Нет, — покачал головой бродяга. — Я и так слишком долго ос¬
тавался в стороне. Хватит.
—	Они наши! — утробно взревел мэтр, кажется, даже став повыше
ростом. Туман за его спиной клубился, закручиваясь смерчем, лепя из
белесых прядей нечто огромное, грузное, с мордой, похожей на яще-
ричыо, и закрученными бараньими рогами. Мутными огоньками
вспыхнули круглые глаза, желтые, с черной трещиной поперечного
зрачка. Бегемот переступил с ноги на ногу, и призрачное создание
сделало то же самое. Из приоткрытой пасти высунулся длинный язык,
^естнул по воздуху. — Они никогда не выйдут из-под нашей власти!
—	Единственное, что стремится выйти из-под твоей власти, так
3110 твой парадный наряд, — хихикнул Лоррейн. Мессир Бегемот ог-
ЛянУлся, раздраженно замахав обеими руками на рогатую тварь, слов-
80 Ч^гоняя назойливое насекомое. Призрачное чудище фыркнуло,
^Дувая вывороченные ноздри, и повело рогатой башкой из стороны
<^Горону. Его силуэт медленно, неохотно истаял, распадаясь на не¬
связанные друг с другом клочки, словно осыпающийся витраж.
Над очередной страницей Франческо надолго задумался, прику-
Кончик гусиного пера. Поводил рукой над листом, примериваясь,
*Ч>ИНЯЛСЯ старательно вписывать на освободившееся место новую
517

строку. Обеспокоенный Гай украдкой подергал мистрисс
рукав платья:
—	Он не слишком много на себя берет? Что он туда пишет?
—	Откуда мне знать? — огрызнулась рыжая. — Я вообще отказы
ваюсь понимать, что происходит!
Налетевший с реки порыв сильного холодного ветра едва не за
дул костерок, осыпав всех пеплом и окутав облаком едкого дЫМа
Девица Транкавель, оказавшаяся к огню ближе всех, раскашлялась до
выступивших на глазах слез.
—	Послушайте, может, лучше его остановить? — неуверенно пред,
положил Мак-Лауд и в подтверждение своих слов осторожно потя¬
нул Книгу из рук Франческо. — Как-то он чрезмерно увлекся... Френ¬
сис, дружок, ты не мог бы прерваться?.. Ой!
По обложке и страницам фолианта пробежала едва различимая
человеческим глазом россыпь золотистых огоньков, заставившая шот¬
ландца мгновенно раскаяться в своем намерении — крохотные искры
оказались донельзя кусачими. Издалека, с моря, долетел еле слыш¬
ный грозовой раскат, сопровождаемый дрожащим тусклым отсветом
зарницы.
—	Еще и гроза собирается. — Изабель встревоженно посмотрела
на темное небо, по которому неслись рваные клочья более светлых
облаков. Холодный ветер усиливался, стремясь задуть рукотворный
огонек, по спокойной доселе реке побежали волны, с плеском ударяя
в обрывистый берег. Для Франческо творившееся вокруг не имело ни
малейшего значения: он трудился над Апокрифом, следуя за прихот¬
ливыми извивами и премудростями древнего текста.
—	Значит, вот ты как теперь запел. — Угрожающий тон мэтра Бе¬
гемота сменился многозначительной задумчивостью. — Решил чужи¬
ми руками жар загребать? Они вроде как сами все решили, а ты стоял
в сторонке да посмеивался? Что ж, добро... Тогда и я постою рядом,
погляжу, чем окончится это безобразие.
Толстяк и в самом деле демонстративно отступил на пару шагов,
чинно сложил руки на обширном чреве и неуловимо быстро зашеве¬
лил короткими толстыми пальцами, словно вяжущая женщина — спИ'
цами.
—	Ты не можешь причинить им вреда. — Короткая тень Лоррейна
внезапно вытянулась, оторвалась от земли, наливаясь серебристым
сиянием. — Никто из нас не имеет права напрямую вмешиваться в дела
смертных.
—	Обычно — да, — оскалился мэтр. — Но в
ятельствах допустимы чрезвычайные меры. Ты
ко, а на всякое действие отыщется равное противодействие. Как п
чрезвычайных обсто^
зашел слишком дале-
УэстМоРза
518

кончит
ъ сможет мальчишка переписать Реннский Апокриф, ежели его
аигг удар? Прямо сейчас?
***^ Что ж, ты сказал. — Серебряный призрак, отчасти сходный об-
с Лоррейном, сделал осторожный шаг вперед. — Мальчик за-
начатое. Ты ему не помешаешь.
— Посмотрим-посмотрим, — ухмыльнулся мэтр Бегемот. — Смот-
не жалуйся потом, что тебя не предупреждали.
^ 1 Выпад толстяка был быстр и стремителен. Тонкая, нестерпимо алая
лента с раззявленной змеиной пастью вылетела из раскрытой ладони,
устремившись к склонившемуся над раскрытой книгой человеку... и
бессильно грянула в полупрозрачный щит, мгновенно прикрывший
жертву. Обиженно зашипев, змея осыпалась пригоршней тусклых
огоньков. В маленьких прищуренных глазках мэтра Бегемота блесну¬
ла дикая, высочайшей пробы ненависть.
Атака — защита. Удар — блок. Рассекшая воздух огненная плеть
обмоталась вокруг гибкого, песочного цвета шеста и сползла вниз
кучкой бесполезных обрывков. Копья и мечи не могли одолеть под¬
нимающихся перед ними щитов и стен. Выползающие из мрака чудо¬
вища слепли от мгновенных вспышек радужного сияния. А перо в
руках Франческо все скользило по пергаменту, вычеркивая прежние
строки и вписывая новые. Он не видел битвы, разворачивающейся над
его головой, не слышал рева и треска, не слышал тончайшего звона
раскачивающихся Сфер. Он только знал, что совершает нужное дело,
и совершает его хорошо. Сперва его отвлекал налетающий порывами
холодный ветер, но, увлекшись, Франческо перестал обращать на него
внимание. Исподволь, незаметно к нему вновь пришла Сила, что по¬
зволила узнать в невзрачной деревянной чашке Священный Грааль и
которая теперь направляла его руку. Сила, могучая и неодолимая, как
течение стремящейся к морю Роны, размывающая любые препоны.
Количество страниц, исправленных и переложенных слева напра-
ОД» постепенно росло. Три десятка последних листов, не вклеенных,
Но аккуратно вшитых тонкой нитью, занимало подробнейшее ге-
йеал°гическое древо — составляемое, должно быть, на протяжении
Скольких десятилетий. В самом его конце молодой человек наткнул-
^ па знакомые имена. Бертран, родившийся в 1140 году от Рожде-
Христова, февраля четвертого дня... Сын его Тьерри-Симон-Че-
^Ре... Дочь его Терезия-Бланка-Маргарита-Катрин, рожденная в
4 году от Пришествия Спасителя, августа месяца 15 дня... И пус-
е страницы, ожидающие, когда усердный писец заполнит их новы-
** йенами.
^ Всё, — удивленно сообщил молодой человек, когда пальцы ощу-
^^И не пергамент, но твердую, обтянутую потрескавшейся кожей
519

обложку. Столь верно послужившее перо растаяло в воздухе, Cft*
равшиеся грозовые тучи уплыли в сторону побережья, ветер nenerJ1
раскачивать тревожно шелестящие камыши. Попутчики таращ^1^1
на мессира Бернардоне с одинаковым выражением лиц — растер^
ным и недоверчивым. Все трое, за исключением Лоррейна. Бродя^
певец с отсутствующим видом смотрел куда-то за реку, смахивая как
это с ним порой случалось, на человека, заснувшего с открытыми гла
зами. Серебряная тень подкралась к его ногам и потемнела, оборами
ваясь привычным пятном мрака.
— Ну я тебе это припомню... Пожалеешь еще, век горевать будешь
Мэтр Бегемот, незримо стоявший шагах в пяти от костра, корог^
ко ругнулся сквозь зубы и зашагал прочь. Лоррейн с видимым усили¬
ем повернул голову, глянув вслед уходящему про гинику. Против ожи¬
дания, лицо бродяги не выражало ни торжества, ни превосходства -
только спокойное сожаление и, пожалуй... пожалуй, сочувствие.
19	октября, раннее утро
Серенькое осеннее утро разливалось над просторами Камарга, а
сидевший на моховой кочке человек всерьез размышлял, не покон¬
чить ли ему с собой. Правда, под рукой не имелось ни толстой осино¬
вой ветви, ни дубовой стрехи. Но разве такие мелочи в силах поме¬
шать тому, кто изо всех сил стремится к намеченной цели?
Шевалье Ральф Джейль хотел умереть — ибо жить ему было не¬
зачем.
Его миссия потерпела полный, абсолютный крах. Треклятый кельт
невероятным образом избежал уготованной ему могилы. Наемники
перебиты или разбежались. Девица Изабель, кладезь тайных знании
византийского двора, улизнула. Архив Лоншана потерян. Все, что он
знает о собственном местоположении в мире, — «я где-то в камарг-
ских болотах». Как он станет выбираться из этого угрюмого края,
Джейль не имел ни малейшего представления. Лошади нет, дорог нет,
где находится Рона или морское побережье, он не знает.
В ту безумную ночь ему посчастливилось — если случившееся
заслуживало название «везения». Скатившиеся с холма разбойники0
улюлюканьем пронеслись,мимо, сцепившись с рыцарями Храма,
пять сундуков архива были у него в руках, необходимы были тол
лошадь и толика времени, чтобы навьючить их на спину животно
Лошади стояли поблизости, но при звуках начавшегося боя ор00
лись врассыпную. Джейль сумел изловить одну и взобраться в сед^
но тут мимо с жутким воем пронеслась огромная черная тварь, то
520

t то ли охотничий леопард, в темноте сказать было трудно. Пе-
^^танная кобыла припустила сломя голову через внезапно павший
Р Камарг густой туман. Воистину чудо Господне, что Ральф и его
^ун не влетели в трясину.
К полуночи белесая мокрая пелена начала развеиваться, но в море
^^шей безнадежно потерялись любые ориентиры. Требовалось
ценой дотянуть до утра, а там уже начать разбираться, что к
чему- В седельных мешках лошади нашлось немного вяленого мяса и
кожаная фляга с вином, у самого Джейля в поясной суме хранились
трут и огниво. Он развел небольшой костерок и благополучно проси¬
дел возле него до рассвета.
Утром ничего не изменилось. Простирающиеся во все стороны
заросли болотных трав, зеркальца озер, небольшие возвышенности,
прижившиеся на сухих местах оливы, вездесущий тамариск и много¬
численные пернатые. После скудного завтрака Джейль отправился ра¬
зыскивать место вчерашней стычки, но перепуганная лошадь унесла
его ночью на изрядное расстояние, а направление поисков он пред¬
ставлял весьма смутно. В гуще зарослей время от времени попадались
узкие тропки, но большинство из них были оставлены копытами и
лапами животных, а не человеческими ногами, и выводили они то к
удобному водопою на ручье, то к солевому пятну-лизунцу.
К исходу дня Ральф был вынужден честно признаться себе — он
заблудился. Возможно, он просто описывает круги подле одного и того
же места. Ему позарез необходимо отыскать какого-нибудь местного
обитателя, чтобы тот вывел его из болотного лабиринта, но где его
взять, этого обитателя? Ему говорили, в болотах промышляют охот¬
ники — но будем честны, наткнуться на них он сможет только при
очень благоприятном стечении обстоятельств.
Миновала вторая ночь. Костер еле тлел, удушаемый всепроника¬
ющей сыростью, еды оставалось совсем чуть-чуть. Утром Джейля под¬
дал неприятный сюрприз: привязанная к стволу оливы лошадь
попала. То ли он вчера плохо проверил крепость узлов, то ли прокля-
’*** тварь оборвала ремень. Ральф от души пожелал кляче попасть на
волчьей стае, начал было разжигать огонь... и бросил, уставившись
^подвижным взглядом перед собой.
«Tedeum vite» — отвращение к жизни. Так на высокоумной латы-
1111 именовалось завладевшее им апатичное состояние духа. Не хоте¬
ть ни вставать, ни двигаться, ни жить. Остаться здесь, на проседа-
Щеи кочке в каплях брусничных ягод, превратиться в трухлявый пе-
N которого не волнуют сплетения человеческих интриг и страстей.
/^Почертя голову сигануть в ближайшее озерцо, устремившись сквозь
л”Ук> торфяную воду навстречу дну и прожорливым рыбам.
521

Шевалье всегда верил в себя, в свое умение одолеть врагов, в с
острый и быстрый ум, способный отыскать выход из любой лазей
Он все предусмотрел, все рассчитал — а его соперник просто оказав
более удачливым. Может быть, шотландский ублюдок и его при^
стни недалеко, всего в сотне шагов, за вон той купой облетевших
рявых олив. Пересчитывают трофеи и ухмыляются, обсуждая, щ
ловко провели этого раззяву Джейля. И высокомерная рыжая девка
хихикает про себя: мол, я же предупреждала, не пытайся меня ловить,
руки коротки! Скользкий еще во время ночевки в Безье прямо наме¬
кал: дозвольте оприходовать девицу. Парням забава, с нее не убудет
зато потом станет как шелковая. Зря он не согласился. Решил побе¬
речь, доставить товар в Мессину целехоньким.
И где они теперь, Скользкий и остальные?
От досады и разочарования мессир Ральф еле слышно завыл. Ро¬
дись он на свет в собачьей шкуре, метался бы сейчас по болотам, раз¬
брызгивая грязную жижу, в поисках врагов, а отыскав — вцепился мер¬
твой хваткой в горло. Что угодно бы отдал, к кому угодно пошел в
услужение, только насладиться бы этим неповторимым чувством свер¬
шенной мести!
Безмятежное звяканье колокольцев, совершенно неуместное в
сердце болотной страны, Ральф сгоряча принял за чириканье мест¬
ной птахи. Однако звонкие колокольчики приближались, вразнобой
выводя свою незамысловатую песенку. Мессир Джейль тяжелым
взглядом уставился на возникшее перед ним явление: гнедой мул в
пестрой сбруе, увешанной бубенцами, и восседающий на нем толстяк
почтенного вида. С упитанной рыжебородой физиономии на мир с
приязнью взирали маленькие прищуренные глазки. Покачивалось
криво пришпиленное к бархатной шапочке пестрое фазанье перо.
—	Добрый день, добрая встреча! — радушно провозгласил незна¬
комец. Свалившись с седла, толстяк хлопнулся на кочку по соседству,
предусмотрительно накрыв ее свернутой попоной и уберегая свое се¬
далище от знакомства с мокрой травой. Джейль тупо наблюдал за его
приготовлениями, даже не давая себе труд задуматься — откуда в са¬
мом сердце Камарга взяться этакому безобидному пузану?
—	Кстати, позвольте представиться. Бегемот. Мэтр Бегемот, скром
ный негоциант, заброшенный прихотью судьбы в сии неприятные
места. Надеюсь, мы с вами вскоре станем хорошими друзьями.
Джейль безучастно кивнул, не зная в точности: а вдруг говорли
вый торговец есть плод его собственного расстроенного воображен
Или это здешний призрак? Да нет, вроде бы уже утро, а призраки толь
ко по ночам шастают... Не завывает, цепями не гремит, разглагольс ^
ет о чем-то своем... Но тут новый приятель завел такие речи, что
522

мигом вынырнул из своей прострации и поневоле прислу¬
ге*.
—	Вот, душераздирающее зрелище — на одной кочке рядком два
дачника! — причитал мэтр Бегемот. — Я ведь, представьте, тоже
0<а3ался в дураках. А все из-за того, что доверяешь людям! Думаешь,
qero проще: выследить, истребить, вернуться с победой, получить
^награждение! Так ведь нет! У них, понимаете ли, силенок недоста¬
ет! Один позволил себя зарубить, другой бултыхается в болоте, ожи-
дзя Второго Пришествия! Согласитесь, шевалье Джейль, в столь ще¬
котливых делах редко на кого можно положиться. Только на себя, еще
раз на себя и единственно на себя! Доверие всегда будет обмануто,
поручение провалено, выданные деньги пропиты или бездарно потра¬
чены! А в самый ответственейший миг, требующий напряжения всех
духовных и физических сил, ваши подчиненные просто дадут деру!
—	Это точно, — неожиданно для самого себя согласился Ральф.
Его почему-то не удивило, что взявшийся неведомо откуда рыжебо¬
родый говорун знает его имя и прекрасно осведомлен о событиях
минувшей ночи. — Мне казалось, я выбрал самых надежных, самых
проверенных, лучших из лучших... И что теперь? Сижу по уши в бо¬
лоте, не знаю даже, в какой стороне Марсель...
—	Вон там, — с готовностью махнул короткопалой рукой мэтр.
Джейль посмотрел в указанную сторону и разочарованно пожал
плечами — указания словоохотливого призрака ему ничем помочь не
могли. Или все-таки не призрака?
—	Какая разница? Через два десятка шагов я снова заплутаю. Кста¬
ти, внесите ясность: вы мне мерещитесь или нет?
—	Нет, — с широчайшей улыбкой заверил мессир Бегемот. — Я са¬
мый что ни на есть настоящий.
В доказательство он затопал короткими толстыми ногами в рос¬
кошных сапогах багряной кожи с серебряными пряжками. Раздалось
Спанье, из-под подошв полетели грязевые брызги прямо на штаны
*>альфа, и без того измызганные донельзя. Джейль нахмурился, пыта-
ясь заставить окутанный липкой паутиной апатии разум соображать
побыстрее.
Откуда вы взялись, черт вас побери? Ехали следом за нами?
~~ Да какая вам разница? — вопросом на вопрос ответствовал по¬
ощрительный толстяк. — Допустим, я из Тулузы. Или из Марселя,
из Лондона. Или из любого другого места, какое вам больше по
На вашем месте я бы не был столь привередливым и любопыт-
• Задумайтесь лучше об ином. Вот вы бессмысленно торчите тут,
Даваясь греху уныния и помышляя, как бы учинить над собой какое
0тРебство, руки наложить или как-то так... Даже не спорьте,
523

помышляете, помышляете! А между тем ваши дела отнюдь не та
плохи, как вам кажется. Да, у вас нет денег, коня и единомыщЛенн^
ков, но все это — дело наживное. К примеру, конь.
Мэтр сложил губы трубочкой и негромко засвистел, выводя
простенькую переливчатую мелодию. В зарослях поблизости за
возились, зафыркали, бешено закачались из стороны в сторон
облетевшие метелки камыша. Явившийся на зов соловый жеребец
выбрался на сухое место и встал по соседству с мулом мэтра, дело¬
вито общипывавшим пожухлую траву.
—	Одна трудность долой, — провозгласил господин Бегемот, ко¬
паясь в болтающейся на поясе обширной суме. Итогом его поисков
стал кожаный кошель с продернутой через горловину легкомыслен¬
ной ярко-красной ленточкой. — А вот и разрешение денежных за¬
труднений.
Судя по весу, перекочевавший в ладонь ничего не понимавшего
Ральфа Джейля кошель хранил в своем чреве сумму, достаточную для
фрахтовки корабля не только до Сицилии, но до самой Акки в Свя¬
той Земле. А остатков вполне хватило бы на уйму мелких дорожных
расходов.
—	Что же до сторонников и верных соратников, то вот вам малень¬
кий совет, — мэтр хитро прищурился, — добравшись до Марселя, пер¬
вым делом ступайте на улицу Терль. Отыщете там кабачок под вывес¬
кой «Морской змей», такому сообразительному молодому человеку
это наверняка не составит особого труда. Заправляет сим заведением
мой давний знакомец именем Гуго, а прозвищем Ан-гро-до, сиречь
Толстая Задница. Забавные у этих простецов бывают прозвания, не
находите?
Шевалье Джейль не находил в прозвище безвестного марсель¬
ского трактирщика ровным счетом ничего забавного. Он вообще не
понимал, зачем ему разыскивать какую-то вшивую таверну.
—	Передадите милейшему Гуго от меня пожелания долгих лет
жизни, а дальше сами сговоритесь — что да как, — закончил наставле¬
ния мэтр Бегемот. Поглядел на собеседника узкими щелками блестя¬
щих глазок, вздохнул и с бесконечным терпением повторил: — Все
запомнили?
—	Запомнить-то запомнил, но...
—	Как дети малые, все им надо разжевать и в рот положить!
сообщил розовеющему небу над головой мэтр. — Марсель, улИ10
Терль, таверна «Морской змей», трактирщик Гуго Ан-гро-до. Он отЫ
щет для вас тех, кого вы упустили. Вы придете к ним и заберете с
ненаглядный архив.
— Вам-то с этого какая корысть? — Ральфу показалось, он
наЩУ'
524

з<)КРУжающем его непроглядном тумане узкую, ненадежную троп-
Кому вы служите? Тулузцам? Местному графу? Королю Фи-
Элеоноре? Учтите, я не стану делить архив на части и выде-
' вам долю — даже в обмен на все ваши услуги!
^ Сдался мне ваш архив, съешьте его с маслом, — презрительно
Аыокнул мессир Бегемот. — Хотите верьте, хотите нет, но никому из
азванных вами господ я не служу Вот насчет платы за услугу — это
0 верно смекнули. Кто ж в нынешние суровые времена оказывает
благодеяния просто так?
- И чего вы хотите? — осторожно бросил пробный камень мессир
Джейль.
Ответ господина Бегемота был прост и прям.
—	Две жизни. Парень-итальянец по имени Франческо Бернардо-
не. Девица Бланка из семейства Транкавель. Как скоро и каким обра¬
зом вы с ними покончите, мне безразлично. Главное, чтобы их больше
не было в мире живых. Чем они мне досадили — не вашего ума дело.
Порукам?
«Бернардоне — это мальчишка, сопровождавший Мак-Лауда и его
дружка Гисборна, — припомнил шевалье Джейль. — Никчемный бол¬
тун и смазливый проныра. Женщина, похоже, родственница господи¬
на здешних краев, графа де Редэ. Чего ее понесло из уютного дома
вместе с этой компанией? Поддалась на туповатую мужественность
англичанина или варварское обаяние Мак-Лауда? Если ее семья про¬
знает, кто именно виновен в кончине девицы, я приобрету весьма мо¬
гущественных врагов. Впрочем, во-первых, не прознает. Во-вторых,
кому нечего терять, тому ничего не страшно. А итальянца я сам наме¬
ревался прикончить, еще в Безье. Может, и треклятый кельт околачи-
^ся где-нибудь поблизости?»
—	По рукам, — криво ухмыльнувшись, согласился Ральф.
—	Сразу видно здравомыслящего и неунывающего человека! —
возликовал мэтр. — Зачем зря время терять! Вперед, в путь! Доверь-
коняге, он сам выберется к реке, а дальше уж сбиться трудно.
ВеРх по течению, пока не уткнетесь в переправу. Желаю здравство-
В9гь и процветать. — Мессир Бегемот поразительно легко для челове-
^ его сложения поднялся на ноги, свернул попону и, переваливаясь,
Пропился к своему мулу. Взгромоздившись на спину животины,
Поглянулся:
~~ Надеюсь, еще свидимся.
А как же, — согласился Джейль. — Непременно свидимся. Хра-
Бог, добрый человек.
Наверное, он ляпнул что-то не то, судя по тому, как перекосилось
Иок<
:ое Довольное лицо мэтра Бегемота. Ни слова не говоря, толстяк
525

смачно сплюнул на тропинку, стегнул поводьями мула и был
Шевалье Ральф размеренно подбрасывал на ладони кошель с
ченными монетами и не ощущал его тяжести.
ТаКов.
пОлу.
* * *
...После бурных событий минувшей ночи обитатели маленького
лагеря разошлись по палаткам довольно поздно. Милорд Гай же вооб¬
ще остался сидеть у костра — хотя путники не выставляли на ночь
дозорных, доверившись словам Лоррейна о том, что здешние края со¬
вершенно безопасны. Сэр Гисборн просто хотел в одиночестве пораз¬
мыслить еще над одним воочию явленным доказательством могуще¬
ства Господня. И над удивительным талантом их молодого попутчика
встревать в дела, касающиеся управляющих миром сил. Всяческие
чудеса и диковины сами тянулись к безвестному мессиру Франческо
Бернардоне, с удовольствием делясь с ним сокровищами неведомого
знания. Интересно, изменит ли семейство Транкавель теперь свое
отношение к миру? Если Книга сделала их такими, каковы они в на¬
стоящем — высокомерными, скрытными и коварными, то какими ка¬
чествами будет обладать следующее поколение? Или должно пройти
немало лет, чтобы проявилась заметная разница в особенностях ха¬
рактеров, в отношении к жизни и миру?
Хрустнула подернутая инеем трава под ногами, смутная тень во¬
шла в пятно неяркого света, обернувшись девицей Изабель.
—	Не спится, — коротко пояснила она, присаживаясь рядом. Ми-
стрисс Уэстмор выглядела на удивление безмятежной, разве что. в
глубине вытянутых к вискам зрачков зеленовато-голубых глаз плес¬
калась некая тщательно сдерживаемая тревога. При взгляде на нее Гай
снова ощутил неясную, непрошеную горечь. Казалось бы, надо радо¬
ваться избавлению от обузы. Язвительная торговка скоро останется в
прошлом, превратится в смутное воспоминание о непрошеной попут¬
чице и опасном путешествии по землям Франции.
Проклятие, ну какое благородному английскому рыцарю, почти
что крестоносцу, дело до вздорной девицы-простолюдинки, дочери
купца и племянницы торговца, как она сама себя называет? М^0
женщин на свете, что ли? Неужели свет клином сошелся на этой,
роватой, хитрой и лживой, у которой что ни слово — ловушка ли
обман?	fl0
—	Все будет хорошо, — неожиданно произнесла девушка, сл
подслушав размышления Гая. А может, догадалась по выраЖ^^
лица. — Ты непременно доберешься туда, куда стремишься, хотя в У
526

^ииь многое. Вспоминай меня иногда, ладно? Если я порой бы-
а невыносимой, то не со зла, а исключительно по вредности харак-
На самом деле я не такая уж и скверная. — Она мимолетно ус-
хяулась и поднялась с бревна. Гай невольно поднялся следом, в ко-
^рЫЙ раз заметив — долговязая мистрисс Уэстмор была с ним почти
одного роста.
Вот только англичанину в голову прийти не могло, насколько
гадкими могут быть узкие губы рыжей девицы и какими ласко¬
выми — се объятия. Мерцающие аквамариновые глаза обещали все
и ничего, прохладные пальцы нежно гладили его по лицу, скольз¬
нули по шее, надавили... мир кувыркнулся с ног на голову, небо
поменялось местами с землей... и Изабель еле хватило сил удер¬
жать внезапно потерявшего равновесие сэра Гисборна от падения
мешком к ее ногам.
У нее даже достало милосердия накрыть потерявшего созна¬
ние рыцаря плащом — чтобы не закоченел, лежа на холодной зем¬
ле. Несколько мгновений девица стояла, настороженно прислуши¬
ваясь — но нет, ее деяние осталось незамеченным, лагерь продол¬
жал мирно дремать. Оценивающий взгляд мистрисс Уэстмор
скользнул по палатке англичанина и его компаньона, Изабель даже
сделала крохотный шажок в ее сторону... однако впитавшаяся в
плоть и кровь осторожность взяла верх. Растерянный и очарован¬
ный Гай не ожидал нападения, а вот Мак-Лауд, как она убедилась
за время пути, спит вполглаза. В темноте и тесноте палатки ей вряд
ли удастся нанести верный удар. Вдобавок полученная задаром
благодать может и уберечь Мак-Лауда от ее ножа. Допустим, она
перережет ему глотку, а шотландец встанет как ни в чем не бывало
и свернет ей шею.
— Пес с тобой, горец, сочтемся как-нибудь позже. — Рыжая на¬
клонилась над Гаем, удостоверилась, что ее жертва в ближайшие часы
не очнется, и грустно пробормотала: — Как жаль, как жаль... Ведь все
Могло сложиться иначе...
Сквозь внезапно навалившуюся пелену сна до Гая долетел глухой
ПеРестук копыт. Он хотел крикнуть, позвать на помощь, но не сумел.
Очнулся мессир Гисборн на рассвете, постукивая зубами от холо-
^ с ноющей головой, полной смутных обрывков воспоминаний о
^^^Шей ночи. Костер догорел и подернулся пеплом, на холщовых
ЦРьппах палаток лежала сверкающая изморось. С трудом поднявшись
Чоги, Гай доковылял до обиталища Изабель, отдернул шнурован-
/*4 Полог и бесцеремонно сунулся внутрь. Англичанин все еще на-
ЧТо ему привиделся диковинный сон, что девица сейчас высу-
РЫЖую голову из-под вороха пледов...
527

Но палатка пустовала, а чуть позже разбуженный кельт гр^
гласно высказал все, что он думает об умственных способностях СВо^
го компаньона.
Из всех слов, высказанных Дугалом Мак-Лаудом по адресу дев
цы Изабель, самыми мягкими, пожалуй, могли считаться «проны*
ливая ехидна», «рыжая стерва» и «хитроумная чума». Остальные на
именования, коими кельт наградил мистрисс Уэстмор, звучали оди
наково неприемлемо как в приличном, так и в любом ином обществе
Милорду Гисборну досталось чуть меньше, хотя какое-то врещ
рыцарь был твердо убежден — ему не суждено покинуть Камаргские
болота: Мак-Лауд его придушит или зарубит, а хладный труп швыр¬
нет в бездонные хляби. Что самое досадное, шотландец в своем него¬
довании был совершенно прав — именно по вине Гая один из драго¬
ценных лоншановых сундуков растаял в воздухе. Поэтому ноттинха-
мец покорно внимал обвинениям компаньона, щедро сыпавшимся на
его повинную голову, и молча страдал. Во-первых, от осознания допу¬
щенного промаха; во-вторых, от ноющей боли в затылке. На Фран¬
ческо, попытавшегося было вступиться за провинившегося рыцаря,
Дугал наорал на простонародном италийском наречии, после чего мо¬
лодой человек не осмеливался и рта раскрыть.
Конец безобразию положила Бланка. Дождавшись, когда изо¬
щренные проклятия кельта начали повторяться, изрядно утратив жи¬
вость, молча разводившая огонь девица де Транкавель преспокойно
заявила:
—	Чего кричать, сделанного не воротишь. Может, ее еще можно
догнать?
—	Как, скажи на милость? — раненым кабаном взревел шотлан-
дец, размашисто обводя рукой окрестности. — Встать на четвереньки
и вынюхать след? Лоррейн! Лоррейн, ты-то чего молчишь, пророк
хренов? Куда поползла эта змея подколодная?
—	В деревушку Эпо-Морт, — невозмутимо ответствовал бродяга,
сидевший с таким видом, будто происходящее его ничуть не касается.
Собственно, так оно и было: внимание Лоррейна целиком и полнос¬
тью принадлежало резной шкатулке с Книгой. — Это довольно дало*
ко отсюда, на побережье. Там ее поджидает корабль. Преследовать
полезно.
—	Так ты видел, что она удирает, и молчал?! Может, еще и помог
ей, скотина?! — Мак-Лауд с крайне угрожающим видом сделал
сторону бродяги, и теперь Гай начал опасаться уже не за собственну
жизнь, а за голову безобидного менестреля.
Вместо ответов и оправданий Лоррейн с дурашливой усмев
продекламировал на простонародном итальянском двустишие.
528

Ужасные женщины в нашем краю —
Коль не было б их, мы бы жили в Раю! —
нос*
чего вновь погрузился в созерцание страниц Апокрифа.
Щотландец яростно втянул воздух для нового залпа проклятии...
и, как подкошенный, рухнул на бревно у костра. Выраже-
0# лида У него стало зверским — как у человека, вознамерившегося
ддо-нибудь жестоко убить, но не решившего, с кого начать. Сэр Гис-
^рН и Франческо, не сговариваясь, осторожно отодвинулись от него
подальше.
—	Ладно. С певца взятки гладки, он что птица Божия. И на тебя,
Гай, все валить несправедливо, так что извини. Сам виноват, не усле¬
дил, — после долгой и тяжелой паузы внезапно буркнул Дугал. —
Баохан ши треклятая, гадюка злоязычная...
—	Значит, это была она? — тоскливо спросил англичанин, когда
Мак-Лауд отбушевал и впал в непроходимое угрюмство. — С самого
начала именно она стояла за всем? Не ее спутник Ле Гарру, погибший
около Эндра. Не Джейль. Мессир Ральф честно выполнял свой долг
и не предавал свою госпожу. Единственное, что можно вменить ему в
вину — попытку расправиться с тобой. А в Безье ты и Изабель заклю¬
чили молчаливое соглашение и оклеветали его, чтобы заручиться
поддержкой тамплиеров... Но почему, Дугал? Почему ты сразу мне не
сказал?
—	Откуда мне было знать? — огрызнулся кельт. — Признаю, пона¬
чалу я вообще ничего не подозревал. Сундуки, векселя, золото, что та¬
кого? Очень даже может быть. Гораздо вероятнее и правдоподобнее, чем
совершенно случайно попавшийся нам на пути лоншанов архив. И по¬
том, какого подвоха можно ожидать от одинокой женщины? В те дни
я больше косился с подозрением на тебя, чем на нее. Кто ты был? Ка¬
кой-то навязавшийся в путешествие восторженный юнец из свиты
Д*она, никому не известный и простой, как угол стола! Уже когда в
*Улузе мы вскрыли сундуки, я заподозрил неладное и начал присмат¬
риваться к этой вертихвостке повнимательнее, но все равно не торо¬
чен ее хватать и вязать. Хотел присмотреться, втереться в доверие,
^*ег» вывела бы на остальную шайку... А, что теперь говорить! — Он
^надежно махнул рукой.
Простите, но я все равно вам не верю, — подал голос молчав-
/Ц1И До того Франческо. Фраза далась молодому человеку с изряд-
М трудом, а Дугал изумленно вскинул бровь. — Если бы монна
^/Иоелла была здесь, она бы нашла подходящие слова в свое оправда¬
ние.	Т-Г
»а «ы просто возводите напраслину. По-моему, вы уже перестали
отлич*
1Ть правду от собственных выдумок, уж извините за резкость.
529

—	Наивный ты осленок, Сантино. — Гай ожидал, чг
вновь разразится громогласными проклятиями, но Мак-
беззлобно и даже печально. — А вроде такой с виду сообразительн*^
Или твоя сообразительность касается только всяческих чудес и исся
кает, когда речь заходит об обыкновенных женщинах?
—	Я бы попросила... — надула губки Бланка.
Мак-Лауд не обратил на нее внимания:
—	Да, Изабель хорошо к тебе относилась, заботилась, помогала чем
могла — но сегодня ее настоящие, подлинные интересы взяли верх.
Не знаю, как бы я сам поступил на ее месте. Может, сделал то же са¬
мое. Может, прежде чем удрать, прикончил бы всех спящими — что¬
бы не оставлять свидетелей. Отчасти она даже проявила честность
Или не успела управиться? Забрала лишь часть архива, чтобы пред¬
стать перед своими хозяевами не с пустыми руками.
—	Нет у нее никаких хозяев! — уперся Франческо. — Если она
оставила нас, значит, тому имелись веские причины! Я могу спасени¬
ем души поклясться — с прошлой осени монна Изабелла находилась
в Европе и не бывала на вашем Острове!
—	Овес, знаешь ли, к лошади не ходит. Бумаги из Лондона ей
привезли сообщники, и, получив архив, она преспокойно отправи¬
лась в путь на юг. И вообще, мой отец, большого ума человек, в
числе прочих наставлений заповедовал мне никогда не спорить с
блаженными, — снисходительно поделился житейским опытом Ду-
гал. — Поэтому думай, что тебе угодно. Можешь даже считать ры¬
жую лгунью своей небесной покровительницей. А мессир Гай охот¬
но поможет тебе соорудить алтарь в ее честь и составит пару в по¬
клонении этой ловкой проныре. Похоже, для него мои слова тоже
недостаточно убедительны.
—	Просто это как-то... невероятно, — растерянно признал сэр Гис¬
борн. — Мистрисс Уэстмор — византийка?
—	Как она сама верно заметила, преданному конфиденту совер¬
шенно необязательно быть уроженцем страны, которой он служит, "
напомнил Мак-Лауд.
«Горше смерти порой женщина, ложь под языком ее и руки ее "
оковы», — некстати припомнилась Гаю фраза из слышанной когда*1^
проповеди. Шотландец говорил истинную правду, но отравленны
поцелуй девицы, которая никогда не была Изабель Уэстмор, сладки*
ядом горчил на губах — отныне и навсегда.
0ТлаНдец
ЛаУД rORrw

Глава одиннадцатая
ПАРУСА НА ГОРИЗОНТЕ
20 октября.
Марсель, побережье Средиземного моря
До приблизительным подсчетам отца Томмазо, приходского свя¬
щенника в небольшой церкви Святого Духа, что стоит в Римском квар¬
ке шумного приморского города Марселя, за минувший год он ос-
вЯТ11Л больше браков, чем за десять лет своего предыдущего служе-
дяя. Оно и неудивительно — с января месяца Марсель стал местом
сбора крестоносного воинства. Паладины Воинства Христова здраво
полагали: отправляясь в долгий и опасный путь через Средиземное
море, будет нелишним озаботиться заключением брачного союза.
Ежели по воле Господней паломник не вернется обратно в Европу, его
подруга по крайней мере будет обеспечена доходом, полагающимся
вдове крестоносца. Марсельские дамы и девицы всех сословий тоже
не теряли времени, стремясь заполучить в семейство рыцаря познат¬
нее и побогаче. На худой конец, сойдет и оруженосец или даже просто
воитель из хорошей семьи.
Поскольку церковь Святого Духа стояла ближе всех к Старому
Порту, где шла погрузка воинства на корабли, то в ее двери то и дело
стучались воины Господни со своими избранницами, повторяя на раз¬
ные голоса и наречия одну и ту же просьбу: «Святой отец, обвенчайте
нас!»
Будь на то его воля, благодушный отец Томмазо охотно повенчал
бы всех мужчин и женщин мира и окрестил их отпрысков.
Очередная компания, топтавшаяся на крыльце церкви Святого
Духа, вызвала у отца Томмазо легкое удивление. Смазливый парень-
итальянец, высокий тип варварско-воинственного обличья, широко-
нлечий блондин с лошадиной физиономией уроженца Британских
остР°вов и, само собой, девица. Невеста, сказать по правде, была
Какая~то... диковатая. Темные волосы обрезаны слишком коротко для
^нщины, нарядное платье наверняка прикуплено в лавке на сосед-
Ней Улице, агатовые глазищи блестят из-под дешевой красной вуали
НехоРошим огнем. Не простолюдинка, хоть и старается прикинуться
**Рвиницей. Мавританка из-за Пиренеев, недавно принявшая ис-
^Иую веру? Крещеная еврейка? Или, не приведи Господь, беглая
не устоявшая перед соблазнами мирской жизни? И кто из
их намерен взять эдакое сомнительное сокровище в спутницы
*изни?
Томмазо поначалу решил, что избранник девицы — лохма-
^Рзила, но ошибся. Женихом оказался мальчишка-итальянец.
531

Странно, что он не повел свою ненаглядную в итальянский квап
где тоже есть приходская церковь.
Однако деньги у диковинной пары водились, за проведение обря
да они заплатили без малейшего возражения да еще добавили Щедр^
пожертвование в пользу храма. Посему старый священник не стал
проявлять излишнего любопытства, ограничившись обычными во
просами, предварявшими таинство. Парочка охотно подтвердила, чт^
верует в Господа нашего и Святую Троицу, что ранее ни в каких в бра¬
ках не состояла, вручила святому отцу пару тонких золотых колечек
(тоже наверняка приобретенных считаные часы назад) и представи¬
лась. Англичанин, заменявший на церемонии отца невесты, назвался
шевалье Гаем Гисборном. Лохматый головорез, представлявший ро¬
дителя жениха, на вопрос о своем имени проворчал нечто невразуми¬
тельное. Молодого человека звали Франческо Джованни Бернардо-
не, родом из Ассизи, что в Умбрийской провинции Италии, девица
коротко бросила сквозь зубы: «Я Бланка».
—	Бланка, а дальше? — терпеливо уточнил отец Томмазо.
—	Просто Бланка. — Взгляд черных глаз стал угрюмым, не вязав¬
шимся с обликом цветущей молодой девушки. — Я незаконнорожден¬
ная. У меня нет фамилии.
Что ж, это кое-что проясняло. Вряд ли соотечественникам месси-
ра Франческо пришлось бы по душе намерение сего молодого челове¬
ка связать свою жизнь с безродной девчонкой. Весьма симпатичной
девчонкой, надо признать. Отец Томмазо поразмыслил, жуя высох¬
шими губами и вспоминая подходящие места из Библии. Итальянец,
девица и их спутники выжидающе глядели на старого священникам
тот принял решение. Пусть лучше эти двое станут в глазах Всевыш¬
него законными супругами, чем будут и далее грешить да прятаться
от посторонних глаз.
—	Голубочки, — с отвращением процедил Дугал по завершении
церемонии венчания, когда новобрачные и свидетели вновь оказались
на улице. — Молитесь теперь, чтобы семейство Транкавель не прозна¬
ло о вашей выходке. Имейте в виду, это последняя авантюра, в кото¬
рую я позволил вам себя втянуть. Довольна?
—	Конечно! — Бланка Бернардоне крепко держалась за руку ФР311
ческо. После передряг на болотах Камарга она наконец-то впервые
улыбнулась. Золотое колечко ярко блестело на пальце, снедающий^
внутренний холод постепенно отступал, и бывшая девица де Транка
вель была почти счастлива. Пускай венчание происходило не в Сей
Сернене, главном соборе Тулузы, и на празднество не явилось две со
гостей со всей округи, зато она вышла замуж за человека, избранй
ею самой. И никто не сумеет испортить ей хорошее настроение!
532

I 00Ц шагали по горбатым, извилистым улочкам Марселя вниз, к
I Несмотря на близящийся сезон штормов, марсельская гавань
^лпереполнена — купеческие суда торопились забрать или выгру-
^•говар, остатки крестоносного воинства и желающие к нему при-
^ддиться спешили отплыть к Мессине. Крестовый поход опять
одерживался — ибо Ричард Английский испытывал изрядные денеж¬
ке затруднения. Такой новости никто не удивился, ибо подобное
оложение дел давно стало привычным.
Однако недавно вернувшиеся из Сицилии корабельщики доста¬
вили весьма прелюбопытные известия. С неделю тому Ричард от боль¬
шой) ума повздорил с союзниками-сицилийцами. Крестоносцы попы-
^сь взять Мессину штурмом с моря и суши, но были отброшены.
Что произошло затем — вестники терялись в догадках. Львиное
Сердце, подобно вращающемуся флюгеру, внезапно прекратил воен¬
ные действия, поклялся Танкреду в вернейшей дружбе до конца вре¬
мен и смертно возненавидел правителя Кипра. То ли подданные Ком¬
нина подожгли крестоносный флот в гавани, то ли отказали Ричарду
в очередном кредите, то ли распустили о нем какие-то порочащие слу¬
хи. Англичанин наспех обвенчался со своей «вечной невестой», на-
варркой Беренгарией, и ринулся к берегам Кипра. Сейчас, должно
быть, он где-то в пути между двумя островами.
Говорили также, якобы в Марсель скоро прибудут вдовствующая
королева Иоанна, супруга предыдущего правителя Сицилии, и госпо¬
жа Элеонора Пуату — хотя насчет последней слухи разнились. С ре¬
шительной старой дамы вполне сталось бы повторить подвиги моло¬
дости и отправиться вслед за воинством ее сына далее, к Святой Зем¬
ле. «Ведь Ричард без матушкиной помощи собственную голову
отыскать не в силах, а то и меч хватает не за тот конец», — изощря¬
лись острословы, будучи недалеки от истины.
Новоиспеченное семейство Бернардоне и его спутники обоснова¬
лись в одном из многочисленных припортовых кабачков. Свадьбу,
Как°й бы скромной бы она ни была, все же требовалось достойно от¬
ветить — а потому приткнувшийся в углу стол быстро заполнился
^ишнами и деревянными тарелками с разнообразными дарами моря.
круг бурлила жизнь богатого торгового города — заключались и
j^^PiU/mcb сделки, кто-то в полный голос спорил, стараясь пере-
собеседника, шныряла туда-сюда прислуга с кружками и под-
фланировали в поисках добычи гулящие девицы. Марсель,
нии, основанный греками, перешедший от них к римлянами и до
Них нор звавшийся Массилией, и не думал стареть. Огромный
3^ д *** побережье цепко держал в своих руках морские и речные пути.
0ТЬ1е и серебряные монеты, товары из Леванта и Магриба, Визан¬
533

тии и Ахайи, Святой Земли и Южной Европы, ковры, редкости
но, пряности, драгоценности и благовония — все вертелось в ^
непре.
рывном круговороте, перемалывалось мукой в жерновах, меняя об
ки, превращаясь из вещей в деньги и обратно. Былая римская коло^
ния жила полной жизнью, денно и нощно торгуя, выменивая, продана
покупая, грабя и воруя.
И за всем этим бурным клокотанием молча следила темными ще«
лями амбразур прибрежная крепость.
Первый тост подняли за молодых: Гай — искренне, Мак-Лауд - с
откровенной издевательской усмешкой. Шотландец не верил, что по-
добному браку суждена долгая жизнь, и считал его просто рискован¬
ной выходкой улизнувших из-под родительской опеки подростков
—	Вот что я вам скажу, детки мои непутевые. — Мак-Лауд возже¬
лал произнести речь, но после третьей кружки местного вина урожая
нынешнего года его слегка развезло. А может, кельт просто прикиды¬
вался. — Дела наши вроде как в порядке, мессира Сабортезу мы при¬
строили в хорошие руки, а посему... — Он икнул, сбившись с мысли: -
Посему, скажу я вам...
Обеспечить участь храмовника оказалось проще простого. Одо¬
лев переправу через Рону, компания свернула к воротам первого же
попавшегося на дороге монастыря. Вышедшим на стук и звон при-
вратного колокола монахам ордена святого Бенедикта вручили бес¬
чувственное тело и красочную историю о том, как добрые путники
наткнулись на упомянутого рыцаря неподалеку от старой римской до¬
роги. Должно быть, сервент Ордена Храма едва не стал жертвой до¬
рожных грабителей, ибо по соседству с ним путники отыскали не
меньше пяти — да нет, шести! — зарубленных мертвецов. Куда дели
трупы? Спихнули в болото, туда им и дорога. Вы ведь позаботитесь о
здравии сего доблестного паладина, святые отцы? Мы готовы пожер¬
твовать вашей обители скромную сумму...
—	Сплошное разорение, — брюзжал Мак-Лауд, когда провожае¬
мые благословениями и пожеланиями всяческой удачи путники отъе¬
хали к Марселю. — Ваши добрые дела слишком дорого обходятся
моему кошельку!
У той же обители путешественники расстались с бродягой Лор'
рейном — певец преспокойно заявил, что до Марселя теперь рукоЯ
подать, а у него, видите ли, неотложные дела. Впрочем, он обешает
наведаться в прецепторию Безье и в красочных подробностях пове
дать командору д’Альби о событиях в Камаргских болотах. КуДа 011
думает направиться затем? Скорее всего, в Ренн-ле-Шато. АпокрифУ
пора возвращаться на законное место. Доброго вам всем пути, не ПО'
минайте лихом... и заглядывайте к нам как-нибудь еще!
534

w
Так что я собирался сказать? — опомнился кельт и потянул-
^стоявшему посредине стола блюду. По здешней традиции,
\3Ljo выпивку полагалось заедать виолетами, маленькими чер-
001 ракушками с острым пряным запахом. Когда створки вскры-
00, внутри обнаруживался ярко-оранжевый моллюск в фиоле-
доЫ* крапинках, весьма неприглядный на вид и изумительный
0а**Ус-точно* Прощайте, мои ненаглядные. Счастливого вам
ледового месяца. И тебе тоже, Гай. В смысле, не медового месяца,
а попутного ветра.
—	Подожди, ты что несешь? — опешил сэр Гисборн. От обильной
явкусной еды милорд рыцарь впал в умиленно-возвышенное настро¬
ение и не сразу понял смысл слов компаньона. — Какого попутного
оехра? У тебя с головой не слава Богу? Мы же вместе едем в Констан¬
тинополь, забыл?
Удивленная Бланка захлопала ресницами и приоткрыла ротик,
намереваясь высказать свое мнение. Мак-Лауд не позволил ей этого
сделать, трезвым и очень холодным голосом процедив:
—	Сдались вы мне, как овце пятая нога. Я ведь предупреждал,
верно, Френсис? Довезем до Марселя, дадим средств на первое вре¬
мя, а потом выкручивайтесь, как знаете. Предупреждал или нет?
—	Предупреждали, — удрученно согласился итальянец и нереши¬
тельно добавил: — Но я не думал...
—	Впредь думай, — злорадно посоветовал Дугал. — Полезное за¬
нятие.
Гаю показалось, шотландец нарочно выбрал столь неподходящее
место для своего заявления. Да, спустя два или три дня они расста¬
нутся с Франческо и Бланкой, но сегодня-то можно было и повреме¬
нить с напоминанием! К чему портить молодым людям самый важ¬
ный день в их жизни?
Или на Дугала, как это случалось прежде, снизошло знаменитое
Готландское упрямство? Точно так же Мак-Лауд упирался и возра-
когда речь зашла о насущной необходимости пересечь Лангедок.
Мессир Гисборн тогда пригрозил отобрать у компаньона выделенную
^Ыу часть лоншанова золота, и шотландец пошел на попятный. Но
^перь-то он почему заупрямился, в точности уподобившись не жела¬
ющему двигаться вперед ослу?
Ничего я не забыл, сэр рыцарь. — Мак-Лауд развернулся к оше-
л°Мленному ноттингамцу. Зеленовато-карие глаза приобрели холод-
(ь°Тстраненное выражение, предвещавшее скверные новости. — Про-
0X0 Мои планы несколько изменились. Мне недосуг отправляться на
Агулку в Константинополь. Думаю, ты отлично справишься с этим
Состоятельно.
535

—	Куда же ты собрался? — Усилием воли Гай заставил себя со
нить самообладание и говорить дружелюбно. С невыносимого кел
вполне станется подначками довести спутника до бешенства, а пот»Г
заявить: мол, он только слегка развлекся. — Полагаю, на Сицилц*^
Хочешь лично доставить архив госпоже королеве? А раньше не Мог об
этом сказать? Язык отсох?
—	Облагодетельствовать старую даму Элинор? — фыркнул шог
ландец. — Мадам будет безмерно счастлива, но для нее это слишком,
роскошный подарок. Вдобавок она ничего не обещала мне взамен
—	Но вы же сами уверяли, что служите ей! — рискнул напомнить
Франческо.
—	Отчасти, — дотошно уточнил Мак-Лауд. — И только до тех пор
пока ее интересы совпадают с моими собственными. Но сейчас я запо¬
лучил ценный приз и тороплюсь за своей наградой. Не переживай, я не
собираюсь мчаться к противникам Крестового похода или к неверным.
Архив попадет к достойным людям, которые распорядятся им куда
разумнее госпожи Элинор.
—	Значит, тебе совершенно незачем скрывать, из чьих рук ты на¬
мерен получить вознаграждение. — Мессир Гисборн невольно начал
приподниматься со скамьи, вцепившись в дубовые доски стола. Ры¬
царь говорил все громче, и головы посетителей одна за другой пово¬
рачивались в сторону маленькой компании. — Не откроешь ли мне
эту маленькую тайну?
—	Нет. — Кельт опрокинул очередную кружку и рыгнул. — Это не
твое дело. Отдаю тебе должное, ты был отличным попутчиком - на¬
дежным, верным и честным. Я ничего против тебя не имею, просто
теперь наши дороги расходятся.
—	Не мое дело, — холодно процедил мессир Гисборн. — Знаешь,
чему я выучился за время нашего путешествия? Тому, что самые не¬
вероятные предположения порой оказываются истиной. Может, это
вовсе не Изабель, а ты служишь Константинополю? Вдруг она нику-
да не убегала, а покоится где-нибудь в Камаргских болотах?
—	А может, она посулила тебе весь мир на золотом блюде и себя в
придачу, — огрызнулся Дугал, — и ты по доброте душевной позволил
ей треснуть себя по макушке сундуком с архивом и улизнуть. А утрой
со скорбной миной поведал душещипательную историю о том,
хрупкая девушка одним пальцем повергла наземь такого здоровяк
как ты. Полагаешь, я уверовал в твою побасенку?	u ^
—	Ты что, обвиняешь меня во лжи? — взвился оскорбленный
—	Мессиры, мессиры, — торопливо вмешался итальянец,
опасаясь, что разгорающаяся ссора вот-вот обернется вульгарной
кой или, не приведи Господь, поединком. — Давайте же будем о
536

!.. Мы столько дорог прошли вместе! Столько трудностей пре-
Негоже в конце пути становиться врагами друг другу!
wr'^ Пусть ответит, куда и кому он намерен отвезти архив, — ледя-
юном отчеканил мессир Гисборн. Мак-Лауд, нимало не разду-
^зя, показал рыцарю неприличный жест:
^ Вот и все, что я тебе скажу, паладин ты наш без страха и упрека,
д я ведь думал расстаться по-хорошему... Пропади ты пропадом. —
Щотландец сплюнул на земляной пол, поднялся и зашагал к выходу,
сталкивая всех, кто не успел вовремя убраться с его пути.
_ Отпраздновали. — Бланка сложила пальцы домиком и грустно
посмотрела на приунывших мужчин.
-	Извини, — буркнул Гай. — Пожалуй, мне тоже лучше уйти, пока
ваша свадьба окончательно не превратилась в поминки. Или я не на¬
чал подозревать всех и каждого в том, что он не тот, за кого себя вы¬
дает. Чьему слову теперь можно верить, хотел бы я знать?
-	Верьте себе, — негромко посоветовал мессир Бернардоне. —
У меня, конечно, невеликий жизненный опыт, но я уже убедился —
иногда стоит поверить себе. Тихому голосу в своей душе.
Сэр Гай удостоил полученный совет задумчивого хмыканья. Мо¬
лодые люди смотрели ему вслед, пока англичанин не скрылся в шум¬
ной уличной толпе.
-	Кажется, я догадываюсь, что он задумал. — Девушка в задумчи¬
вости склонила головку набок и потеребила краешек жесткой алой
вуали, покрывавшей ее волосы.
-	И мы не станем ему мешать, — в тон подруге отозвался Фран¬
ческо. — Он прав. Мессир Дугал слишком увлекся своими тайнами и
секретами, перестав обращать внимание на друзей. Говорю тебе, ког¬
да-нибудь он горько пожалеет своем неразумии. Стало быть, мы не
будем никуда торопиться...
-	К тому же это наш первый пристойный обед с того дня, как мы
вкинули Ренн, — хихикнула девица. — И я с места не двинусь, пока
посго не попробую!
* * *
Позднику на хорошей лошади, да еще точно знающему дорогу, и в
^ом деле не составило особого труда выбраться из камышового моря
g^^Pra. Уже к середине дня мессир Джейль благополучно достиг
льщой переправы, возле которой Виа Валерия и Арлесия сливались
ДИно. Заплатив требуемую мзду, шевалье вместе с прочими путни-
и Переправился на левый берег великой реки, где наезженные
537

тракты разбегались во все стороны — к близкому Арлю, Эксу п
вансальскому, Тулону и столице окрестных земель, владению npoJ/
сальских графов, городу Марселю. Дорога теперь карабкалась ъъеИ
через сухое плато в полосах убранных к зиме виноградников и Не|^
менных оливковых рощах, мелькали придорожные деревеньки и
закате 19 октября Ральф въехал в распахнутые Морские ворота гор^
да. Многолюдный Марсель впустил на свои улицы еще одного чело,
века, даже не заметив этого: город нынче и так был переполнен при
езжими, в основном замешкавшимися воителями с севера Франции в
Германии, стремившимися догнать крестоносное воинство.
Улицу Терль Ральф отыскал довольно быстро — понадобилось
всего лишь расспросить пару-тройку горожан, чья разговорчивость
при виде серебряной монетки в пальцах приезжего становилась про-
сто поразительной. Где находится кабачок «Морской змей», мессир
Джейль спрашивать не стал: проехал недлинную улицу из конца в
конец и остановился напротив дома с огромной резной вывеской, из
полуподвальных окон которого выплескивались свет и гомон людс¬
ких голосов. На вывеске красовалась огромная чешуйчатая змея с
плавниками и зубастой пастью — высунув голову из морских волн,
тварь нацеливалась проглотить маленький пузатый кораблик.
Таверна занимала большое помещение с низким сводчатым потол¬
ком, некогда выбеленным, а теперь почерневшим от копоти свечей и
факелов. Под ногами хрустела не привычная солома, но длинные су¬
хие водоросли. В дальнем углу зачем-то установили проржавевший
корабельный якорь, налепив на его перекладину множество свечей.
Стекающий с них воск застыл причудливыми узорами. Вместо ска¬
мей посетители сидели на бочонках, и все прочие запахи уверенно це-
ребивала сладковатая вонь жареной рыбы и незнакомый Ральфу ре¬
жущий кислый аромат. Впрочем, шевалье быстро определил его ис¬
точник — деревянные блюда с горками ракушек. Посетители кидали
их в рот едва не горстями, швыряя пустые створки на пол, и те кроши¬
лись под сапогами.
Не без труда протолкавшись к стойке, сколоченной из толстей
ных просмоленных досок и выгнутой на манер корабельного борта»
Джейль осмотрелся. Споро разливавший вино из бочек и доброДУ10
но переругивавшийся с посетителями трактирщик мало подходилДЛ*
прозвища Толстая Задница, ибо был изрядно тощ, а обликом смаХ|*
вал на сушеную рыбу треску. Вряд ли мэтр Бегемот имел в виду э
человека, и потому, дождавшись подходящего момента, мессир гал***'
окликнул прислугу:	.
— Любезнейший, где я могу найти некоего Гуго... по прозвиШУ
гро-до? У меня к нему...
538

Договорить Джейль не успел, но уклониться все-таки смог. Тощая
за стойкой взмахнула рукой, из-под засаленного передника
\&ело шипастое яблоко на длинной цепочке и раздробило глиня-
ZfO Круяску °Дного из посетителей. По несчастливому совпадению
Лидса находилась в опасной близости с вовремя дернувшейся в сто-
tL головой мессира Ральфа. Выплеснувшееся вино щедро залило и
^^вшегося выпивки визитера, и озадаченного столь нелюбезным
лояемом Джейля, уже бросившего руку к кинжалу.
-	Ц1-шутники, — раздраженно проскрипел трактирщик. Цепочка
сТОдьже стремительно, как возникла, смоталась и исчезла. — Хрипа-
гий, замени меня. Налей этому страдальцу по новой за счет заведе¬
ния. Ты, остроумец, как там тебя... ступай за мной. Да не вздумай по-
щутить еще разок, не по душе мне такие забавы. И ножик свой убери,
пока не порезался.
Ничего не понимающий Джейль обогнул стойку — где тощего
Гуго сменил выскочивший из неприметной двери здоровенный вер¬
зила — и заковылял вверх по узкой крутой лестнице, угадывая в
полутьме расположение ступенек скорее на ощупь, чем глазами.
Лестница вывела в тесный коридорчик, трактирщик распахнул
первую попавшуюся дверь и вполголоса шуганул кого-то, шустро
вылетевшего в коридор. Еле теплившаяся свеча осветила непри¬
тязательную каморку с топчаном у стены. Пахло кислой плесенью
и почему-то мускусом, снизу долетали отзвуки шумного веселья в
кабачке.
-	Чего надо? — без лишних предисловий и расспросов угрюмо
осведомился трактирщик. — Ты от мэтра Бегемота, верно? Эта его
выдумка мне уже поперек горла. Придумал дурацкую кличку и поду¬
чает своих дружков спрашивать Гуго Ан-гро-до. Посетители потом
лезУт с расспросами — отчего да как, да с какой стати. Давай, не тяни.
Выкладывай, с чем пожаловал.
ищу... ищу нескольких человек. — Мессир Ральф хмыкнул про
оценив злое чувство юмора загадочного камаргского знакомца. —
и® прибыли в город сегодняшним вечером или появятся здесь зав-
трашним днем.
Что за люди? — пожелал узнать Гуго, который не был Толстой
Ней.
Трое мужчин и... да, наверное, две женщины. — Шевалье Джейль
°ял приметы своей добычи и перечислил имена. — У них доста-
^По денег, чтобы остановиться в хорошем постоялом дворе. Опять
’девицам захочется переночевать с удобствами. Они будут расспра-
о кораблях, уходящих в ближайшие день-два на Сицилию, и
^ают оплатить проезд.
539

—	А ты-то сам чего от них хочешь? — дотошно уточнил влад
«Морского змея». — Только выследить? Или устроить им весе ^
жизнь, натравив городскую стражу вкупе со сборщиками налогов
братьями-inquisitios?	и
—	Я хочу найти их и убить, — устало признался Ральф. Тракти*
щик поднял бровь, но промолчал. — Всех, кроме рыжей девки. Пр^
чем быстро — мне самому нужно успеть в Мессину до начала nrr0
мов. Вы в силах это устроить?
Почтенный Гуго поразмыслил, высчитывая на пальцах и хмуря
морщинистый лоб, затем назвал сумму. Ральф, с большой опаской
присевший на продавленный топчан, взвился, точно укушенный осой
в седалище.
—	Сколько, сколько?! Да за такие деньги я сам обегу ваш парпщ.
вый городишко и переверну всякий камень!
—	Бегай, коли угодно, — пожал тощими плечами трактирщик. -
Можешь начинать прямо сейчас. Я свое слово сказал, а торговаться
мне недосуг. У меня, между прочим, посетители внизу резвятся и убыт¬
ки причиняют. Так что либо соглашайся, либо проваливай. А прежде
чем уйти, не забудь отсчитать с полдюжины флоринов.
—	С какой это радости? — обозлился Ральф.
—	А чтобы я не отправил одного из моих мальчиков прогуляться
до Кожевенной улицы, где казармы стражи, с рассказом о подозри¬
тельном заезжем типе, скупающем чужие головы, — безмятежно от¬
ветствовал Гуго. — Не хватайся за ножик, говорил же! Поднимешь на
меня руку — не выйдешь отсюда.
—	Интересно, что скажет мэтр Бегемот, узнав про твои выходки? -
пригрозил мессир Джейль. — Он обещал мне, что вы провернете все
исключительно из доброго к нему отношения и совершенно бесплатно.
—	Задаром даже монахи не молятся, — хмыкнул трактирщик. -
Мэтр и без твоего нашептывания все знает и всецело одобряет. Хо¬
чешь чего-то получить — гони монету. Так мы договорились или я
отправляю гонца к казармам?
—	Живодер, — сдался поверенный мадам Элеоноры. — Кровопийц^
—	Стало быть, договорились, — подытожил господин Гуго. — Тог
да так. Треть заплатишь сейчас, остальное — как дело сладим. Живешь
ты где? Нигде? Можешь остаться в «Змее», у меня есть комнаты п°
лучше. — Он одобрительно прищурился на блеск появившихся
ладони Джейля монет. — Твоих дружков мы начнем разыскивать
годня же. Есть у меня один полезный человечек, способный за ыалу
мзду разузнать, кто пожаловал в город. Компания приметная, на® ^
няка обратили на себя внимание. В общем, сиди, жди. Будут вестИ
скажу. Есть, пить хочешь?
540

* * *
Чем дальше продолжался путь Гая Гисборна по дорогам Европы,
qetf больше он погружался в пучину неведомой ему доселе жизни
кронных конфидентов и пронырливых торговцев, тем стремитель¬
нее росло его разочарование. Ему никогда не приходило в голову, что
0)j&i могут так спокойно и изощренно лгать, постоянно притворять-
# в корне меняя свой образ мыслей в зависимости от обстоятельств.
Теперь он отчасти понимал и даже сочувствовал шевалье Джейлю, пы¬
тавшемуся честно исполнить свой долг. Да только куда ему было тя-
яться на равных с этой лихой и лживой парочкой, Дугалом и девицей
Изабель!
Спрашивается, как должен поступить в столь тягостной и двусмыс¬
ленной ситуации верный подданный английской короны? Поверить
утверждениям Мак-Лауда о том, что архив будет передан в достой¬
ные руки? До сего дня сэр Гай всецело доверял компаньону и попут¬
чику, но теперь...
«Собственно, о чем тут размышлять и сомневаться? — От неожи¬
данности мессир Гисборн сбился с шага и остановился. Поскольку дело
происходило на бойком перекрестке, его немедля задели углом повоз¬
ки, толкнули в спину и наступили на ногу. — Люди, которым ты дове¬
рял, оказались лжецами? Да, это очень досадно и печально, однако ты
сам-то ведь не изменился! Ты ведь именно тот, за кого себя выдаешь —
сэр Гай Гисборн, наследник манора Локсли, что на Британских остро¬
вах, бывший начальник стражи при дворе его высочества Джона, ныне
скромный паладин ко Гробу Господню. Ты не слишком высоко оцени¬
ваешь способности нынешнего правителя Англии, зато безмерно ува¬
жаешь ум и опыт вдовствующей королевы-матери. Архив Лоншана
Должен попасть к мадам Элеоноре, и иных решений быть не может.
Где Элеонора? В Мессине, вместе с крестоносным воинством. Вряд
Ди корабль, направляющийся в Константинополь, не совершает на
столь долгом пути остановок во встречных гаванях. Мне нужно отыс-
Кать судно, которое навестит Сицилию. Там я сойду на берег, отыщу
^величество и передам, как выражались Мак-Лауд и Джейль, товар,
^займет от силы несколько часов. Зато совесть моя будет чиста и
душ* спокойна. Что там предсказывал Лоррейн? Пройти свою дорогу
конца? Что ж, попытаемся. Только моя дорога будет не серой, а
^сй, морской».
Представляю, как рассвирепеет Дугал, — хмыкнув, пробормо-
Гай. — Ну и поделом. Я ведь доверял ему, другом считал, а он вот
^Думал со мной поступить...
*Да, но Мак-Лауд быстро соображает. Вдруг он вернулся в гости-
541

ницу, забрал сундуки и ушел? Или я сейчас открою дверь и наткнл»
на скотта? Что тогда? Попытаться разубедить его? Если говорить ^
правде, в бою он лучше меня — так что затевать свару не имеет смь^°
ла. А слушать мои доводы он не станет: я же видел, он принял реще
ние и не отступится. Ладно, соображу на месте».
Отдельную комнатушку под самой крышей постоялого
«Три стрелы» — не самого лучшего в Марселе, но и отнюдь не худщ^
го, в этом мессир Джейль был прав — удалось заполучить с болыщщ
трудом. Владелец поначалу наотрез отказывался поселить вместе трех
мужчин и девицу. Мол, для приличных путешествующих женщин есть
отдельное помещение. Может, вы шлюшку на улице подцепили да
притащили развлечься, откуда мне знать? У нас с этим делом стро¬
го — нельзя и все. Уверения Франческо в том, что девица — его закон
ная жена, владелец гостиницы слушал с недоверчивой ухмылкой.
Завершился спор тем, что за комнату пришлось переплатить по мень
шей мере вдвое.
Поднявшись по скрипучей лестнице, Гай отпер выданным юно
чом толстую дверь. Злополучные сундуки никуда не делись, скры¬
тые под кучей сваленных в углу пожиток. Гай облегченно перевел
дух, в глубине души признавшись: он опасался столкнуться с кель
том, подозревая, что такое столкновение добром не кончится. К сча
стью, Мак-Лауд отсутствовал. То ли отправился в гавань, то ли от
был по своим загадочным конфидентским делам, то ли просто ша
тался по марсельским улицам. Мессир Гисборн без помех обвязал
ящики из мореного кедра мешковиной, перетянул ремнями и, крях
тя, в два захода перенес вниз, к конюшням постоялого двора. Хитро
умной Изабель, должно быть, пришлось изрядно помучиться, преж
де чем она в одиночку сумела оттащить сундук от палатки и взва¬
лить его на спину лошади.
Прислуга за малую мзду охотно взялась позаботиться о поклаже
уезжающего гостя, и англичанину оставалось только забрать собствен¬
ное невеликое имущество. Деньги за проживание постояльцы отдали
хозяину заранее, расплатившись за три дня вперед, так что прощаться
с владельцем «Трех стрел» не обязательно.
Размышляя, сэр Гай потоптался на пестром вязаном коврике, ле¬
жавшем посреди комнаты, и полез за тщательно припрятанным зо¬
лотом из Лоншановой казны. За время пути кожаные мешочки не-
г	J	Г ю СВО*
сколько похудели, но призрак бедности пока еще не грозил 1аю
ей костлявой рукой. Ноттингамец щедро отсчитал треть масЛ^,
поблескивающих монет, переложил в другой кошель и зато^ка^гоа-
глубже в мешок Бланки. Молодой паре, только начинающей У г\
ивать жизнь, его свадебный подарок придется как нельзя
кстати-
542

не вышло попрощаться с ними толком. Мессир Франческо
^^рдоне и взбалмошная девица из замка Ренн, пожалуй, оказа-
^^амыми приличными и достойными из встреченных им в путе-
\рсгв№ людей.
^Щевалье Гисборн отбыл без излишнего шума, никем не замечен-
и исполненный решимости довести задуманное до конца. По-
ддутав, он добрался до Старого Порта — по-прежнему шумного и мно-
фдюдного, хотя день уже клонился к вечеру. Слоняющиеся по на-
5среЖН0Й зазывалы тщились переорать друг друга, размахивая
дзлалеванными на отрезах холста эмблемами и названиями кораб-
1ей, берущих на борт пилигримов к Святой Земле. Англичанин про¬
шел мимо: в «Трех стрелах» его не раз предупредили, что верить слад¬
коречивым призывам не следует. Паломников набивают в трюмы,
ровно селедку в бочки, кормят впроголодь, по спящим бегают крысы,
а команда воровата и с парусами управляется, как Бог на душу поло¬
жит. Вместо Святой Земли запросто доставят в Ифрикию и еще до¬
плату потребуют. Лучше уж потратить время и найти корабль, наня¬
тый в складчину направляющимися в Святую Землю вояками. Они
охотно возьмут на борт еще одного человека, особенно если тот не по¬
скупится с платой за проезд.
Англичанину повезло. Неф «Святая Анна» под флагом Генуи со¬
бирался отвалить от пристани сегодня с вечерним отливом — то есть
через несколько часов. Пассажирами «Анны» были несколько моло¬
дых баронов из Прованса со своими дружинами и соотечественники
Гая, спешившие вдогонку войску Ричарда. Мессир Гисборн, за кото¬
рым носильщики волочили драгоценную поклажу, поднялся по кача¬
ющимся сходням на борт, без всякого сожаления бросив прощальный
взгляд на суматошный приморский город. Интересно, Мак-Лауд уже
обнаружил пропажу или еще нет? Как бы шотландцу не взбрело в
голову отыграться на молодой паре — обвинить в пособничестве Гаю
пли просто сорвать на них злость...
* * *
Утверждение, что ракушки-виолеты чрезвычайно способствуют
“^^ной страсти, оказалось совершенно истинным. Франческо с
//Лом помнил, как они поднимались по лестнице и как он запирал
****» Утопая в сладком дурмане сияющих глаз Бланки. Его Бланки —
вИть 6 И Д° смеРти> Теперь никто не сможет отобрать ее у него, предъя-
На ное свои права. Такого не могло быть, все законы существова-
^Нра противоречили подобному вопиющему нестроению — но
543

обеты принесены, Церковь освятила их брак, и девица из страцщ
замка Ренн принадлежит ему.	0г°
Как и в памятной прецептории Безье, молодых людей неодп
мой силой бросило друг к другу, увлекая в круговорот сплетающий
рук и соединившихся губ. Бурлившие в крови желания, поневолесл
живаемые во время путешествия, теперь вырвались на свободу, То!^
пясь наверстать свое. Гостиничная кровать обратилась лодкой, кача
ющейся на огромных волнах, а мир вокруг сокрушенно покачал голо-
вой и отошел в сторону, дабы не мешать.
И только когда Франческо в четвертый раз в упоительной схватке
одержал верх над подругой (или она над ним, какая разница?..) а
покорившаяся Бланка умиротворенно и нежно постанывала в его объя¬
тиях, только тогда замедлившееся время с недовольным кряхтением
продолжило свой бесконечный путь дальше.
В маленьких подслеповатых окнах горело склоняющееся к гори¬
зонту солнце, пятная комнату длинными оранжевыми полосами. Но¬
воиспеченные супруги, убрав с глаз долой следы недавнего беспоряд¬
ка и одевшись, чинно сидели на кровати, передавая из рук в руки кув¬
шин с молодым вином. Начавшийся еще на улицах Марселя серьезный
разговор об участи молодоженов то и дело прерывался долгими поце¬
луями — это немудреное занятие еще не успело им надоесть и каза¬
лось чрезвычайно занимательным.
—	Слушай, что я придумал, — поделился соображениями Фран¬
ческо, с трудом заставив себя оторваться от теплых и требовательных
губ подруги. — Мы можем рискнуть и вернуться в Ренн...
—	Нас там заживо съедят, — в неподдельном ужасе замахала рука¬
ми Бланка. — Нет-нет, об этом и речи быть не может! Разве что года
через два-три...
—	Тогда поехали ко мне, в Ассизи, — предложил Франческо. -
Родители, конечно, поворчат для приличия, но быстро простят и с
радостью примут нас в семью. Ты им наверняка понравишься!
—	Не уверена... Пойми меня правильно и не обижайся. — ДевуШ"
ка поджала ноги и обхватила их руками. — Я очень тебя люблю, но
все-таки хотелось бы знать, что представляет из себя твоя семья?
—	Н-ну... — Молодой человек пребывал в затруднении. —
мессир Пьетро, заправляет в цехе сукновалов нашего города, а матую**
ведет хозяйство... Они достойные, уважаемые люди, хотя отец
бывает... как бы это сказать... излишне строг, а матушка — чрезм F
хлопотлива и богобоязненна.	оНа
Лицо Бланки выразило вежливую заинтересованность. Если
и заблуждалась касательно происхождения и былой жизни
избранника, то лишь самую малость. Франческо же прекрасно “
544

Бланку можно затащить в провинциальный итальянский го-
с1*д100со только насильно, в цепях и железной клетке. А жаль. Наив-
вернуться в родной городок с красавицей женой, разбога-
***	; и прославившимся была все еще жива и порой давала о себе
^ Еще можно обратиться с просьбой о помощи к компаньонам
^юотца. “ Эта иДея Франческо совершенно не нравилась, но у них
сБланкой не то положение, чтобы привередничать. — Я знаю несколь-
^их, живущих в этом городе. Если я буду достаточно убедителен, мо-
•ggiy для меня сыщется местечко...
—	Приказчиком в лавке, младшим подмастерьем или мальчиком
напобегушках, — грустно завершила фразу Бланка. — То самое, от чего
хы пытался сбежать. Нет, такой жертвы я от тебя принять не могу.
Снаружи в дверь грянулось чье-то тяжелое тело и сильно заплета¬
ющимся языком воззвало:
—	Маго, пышечка моя, открой! Маго, шлюха, открывай, кому го¬
ворю! Душа горит, мочи нет!
—	Нет здесь никакой Маго, — раздраженно крикнул итальянец. —
Нет и не было! Ищи в другом месте!
В коридоре потоптались, обдумывая услышанное, и поплелись
дальше, продолжая окликать неведомую Маго. Бланка недовольно
скривилась: жизнь в Ренне не подготовила ее к встрече с вольными
городскими нравами, и урожденная де Транкавель испытывала брез¬
гливость всякий раз, когда сталкивалась с непритязательностью про¬
стецов. К тому же она никак не могла привыкнуть к новому для себя
обстоятельству. Она больше не была дочерью грозного Железного Бер¬
трана, став всего-навсего молодой женой торговца из Италии — коего
за пределами родных краев презирали, может, самую малость мень-
Ше» чем крещеного еврея.
~~ Как же нам быть, Франческо? Куда податься?
<В Святую Землю».
Тихий, твердый, хотя и еле слышный голосок в последние бурные
ДИи не баловал Франческо своим вмешательством. Собственно, он
Х^анил молчание с того самого момента, когда четверо искателей при-
^^чсний поневоле выбрались из обманчивых подземелий Ренн-ле-
«то. Однако Франческо не забыл увиденное там, картины еще не
*~тУпившего будущего и никогда не существовавшего прошлого,
никщие на грани яви и небытия. Он помнил бескрайнее поле из-
^/^*уелых костей, истлевающих под пепельным, лишенным при-
0и лазури небом, помнил шелест бестелесных голосов и возник-
й(Ц*°гДа стойкое убеждение: «Мне надлежит свершить в этом мире
^важное».
"ъ
3343
545

Кроме того, имелась еще одна веская причина побывать в
Гроба Господня. Ни Франческо, ни Бланка не возвращались в
город,
свод,
разговорах к жуткой ночи в Камаргских болотах — хотя оба не изб^
ли случившегося из памяти.
«Любой грешник, принесший свое моление к стенам Иерусалим
будет прощен. Нуждающийся в защите и помощи Господа обретет^
страждущий исцелится, а утративший веру вновь обретет ее», - ^
говорили проповедники, и мессир Бернардоне верил этим словам. Все.
могущий Господь защитит Бланку, очистит ее душу от скверны Рен.
на, и тогда... Тогда все будет хорошо.
—	Мы отправимся в Святую землю, — отчетливо выговорил мо¬
лодой человек.
Бланка склонила голову набок, но ожидаемого града возражений
не последовало. Напротив, законная половина семейства Бернардоне
раздумчиво протянула:
—	Несколько неожиданный поворот... Знаешь, дома я частенько
слышала разговоры о том, что Крестовый поход — неплохой шанс для
безвестных, но предприимчивых. Но я также слышала кое-что иное, -
она нахмурилась, — по общему решению королей Англии, Франции и
Римской империи к участию в великом паломничестве допускают
лишь тех, кто обладает хотя бы небольшим состоянием. Тех, кто мо¬
жет подтвердить заемным письмом или рескриптом королевского
сборщика налогов — названный человек в силах обеспечить себе со¬
держание не менее тридцати безантов в месяц, причем на длительный,
не меньше года, срок. Уж извини, у нас нет таких средств. Тем золо¬
том, что подарили нам господа рыцари, мы сможем только оплатить
место на корабле до Сицилии. Разве что твои соотечественники про¬
никнутся сочувствием к твоим высоким замыслам и пожертвуют толи¬
кой своих богатств.
—	Не пожертвуют, — замотал вьющейся челкой Франческо. -
Назовут глупостью и скажут: каждый должен знать свое место в мире
не замахиваясь на большее. — Он помедлил и нерешительно доба¬
вил: — АПога, вот еще идея. Когда мы были в Тулузе, монна Изабелла
назвала мне имя и слово к человеку, живущему в Марселе. Она сказа
ла, к нему можно обратиться в случае затруднений. Я тогда полагал
она направила меня к партнеру или посреднику по торговым делам
но теперь...
—	Ага, значит, ты поверил тому, что говорил про твою покро
тельницу кельт? — поддела Бланка. Молодой человек досадливо скр
вился и продолжил:	^
—	Давай придем к этому знакомцу монны Изабеллы и от ее и
попросим — нет, даже настойчиво потребуем! — как можно с
546

^длвить нас вдогонку крестоносному воинству Мол, там есть чело-
°(И^оему монна Изабелла желала с нашей помощью передать очень
и срочное сообщение. Например, про этот самый архив, будь
о00еладен!
^ Слишком рискованно, — после долгого раздумья произнесла
^да. — А если от нас потребуют подтверждений тому, что мы имен¬
но*, s**0™ се^я выдаем? Признайся, ты же толком не представля¬
ешь, какая паутина тут плетется и кто придерживается чьей сторо-
дл! Все лгут напропалую — и твоя драгоценная мистрисс Изабелла,
й яот шотландский кондотьерро, якобы верный конфидент мадам
Элеоноры!
- Пожалуй, ты права, сага mia, — неохотно согласился Франчес¬
ко, - а я увлекся. В таких делах частенько вместо обещанного золота
и помощи можно...
Он подавился недосказанными словами, безмолвно тыча указа¬
тельным пальцем в сторону двери. Надежный, прочный засов вски¬
нулся вверх, покидая скобы, створка отлетела в сторону, и внутрь мол¬
ча ввалилось человек пять — с виду обычных горожан, но исключи¬
тельно крепкого сложения.
Ворвавшиеся действовали слаженно, без суеты и толкотни. Один,
с вздернутой заячьей губой, выглянул в коридор и немедля захлопнул
дверь. Двое сгребли ошеломленного Франческо за шиворот и расплас¬
тали по стене, отбив дыхание и мертвой хваткой удерживая за руки.
Двое других сноровисто опрокинули Бланку на кровать. Раздавшийся
пронзительный визг тут же стих, приглушенный запасливо припасен¬
ной тряпкой. Девица отчаянно дергалась, лягаясь и выкручиваясь, но
силы были явно неравны. К тому же один из ее пленителей выволок из-
за пазухи отрез разлохмаченной веревки и принялся деловито обматы-
8311 ею запястья девушки.
Перед глазами Франческо мелькнуло короткое изогнутое лезвие,
в Ушах засипел насмешливый шепот:
Начнешь блажить — и твоей курочке враз настанет конец. Бу-
^ешь Умницей — проживете дольше.
Сказать, что молодой человек был в ужасе, — значит сильно пре-
еньщить. Происходящее стало кошмаром наяву, неотвратимым и
ео6ьяснимым.
* * *
ней
Гуг° Ан-гро-до и его таинственные подручные справились с зада-
®а*|Ного быстрее, чем ожидал Ральф. Уже спустя сутки прожива-
547

ни я шевалье в «Морском змее» трактирщик явился к нему с дОВо
ной кривоватой ухмылкой. Добыча, полагая себя в полной безопас^
сти, пожаловала в Марсель — однако не впятером, а всего лишь ВЧе^
вером. Долговязый громила, могущий быть лишь Дугалом Мак-Л
дом, белобрысый англичанин, парень-итальянец и девица. Нет У
рыжая, чернявая. И моложе по меньше мере лет на пять, чем та, кот^
рую описывал мессир Джейль.
«Сбежала, что ли?»
В возможность кончины мистрисс Изабель на Великих болотах
как-то не верилось. Эта проныра из адского пламени выйдет целой и
невредимой, да еще приволочет чертенка за хвост — показывать в
зверинце.
Путники остановились на постоялом дворе «Три стрелы», что
поблизости от Старого Порта. Как сообщили осведомители, на следу¬
ющий же день они наведались в часовню Святого Духа, где итальянец
и девица обвенчались. Ральф, услыхав эдакую новость, озадаченно
поскреб в затылке. Девчонка, надо полагать, та самая де Транкавель,
смерти которой требовал мэтр Бегемот. Никак она совсем полоумная -
выскакивать замуж за типа, находящегося гораздо ниже ее по сослов¬
ной лестнице? Впрочем, глумливо хихикнул про себя Джейль, сей
диковинный союз будет на редкость счастливым — парочка даже не
успеет узнать всех недостатков друг друга.
Гуго, поразмыслив, выделил мессиру Ральфу десяток своих
«мальчиков», как он их именовал. Джейль считал, этого вполне хва¬
тит. Сперва быстро расправиться с парочкой — вряд ли те окажут
сопротивление. Затем прикончить англичанина и захватить кельта.
Своего заклятого приятеля Ральф мечтал хотя бы пару деньков про¬
держать живым, если у Гуго отыщется укромное местечко навроде
подвала.
Перед самым выходом в город почтенный владелец «Морского
змея» повесил свой замызганный фартук на крюк и заявил, что тоже
намерен прогуляться — вспомнить молодые годы и присмотреть за
порядком. Все-таки шумствовать предстоит не на улице, а во вполне
пристойном заведении.
Трое, на кого указал быстро брошенный жребий, отправились не¬
сти дозор во дворе и у черного входа. Прочая компания мирно
лась за столом в общем обеденном зале, спросив вина и закуски,
по прозвищу Заячья Губа отбыл разнюхать, что и как, и вернулся
вольным: как разболтала прислуга, страховидный наемник и ^
чанин куда-то ушли и пока не возвращались. Итальянец же со сВ
подружкой здесь, в комнате. Кроватью скрипят, да так, что на весь
ридор слышно.
548

—	А девка-то какова с лица? — пожелал узнать Хрипатый, один из
^яликов вылазки. Ральф озадаченно пожал плечами: сталкиваться
ранкой де Транкавель ему не доводилось.
С — Служанка говорит — черненькая, тощая, на мавританку похо-
^ немедля насплетничал Заячья Губа. — И мальчишка тоже ниче-
сцазливый. Бычара у нас до таких сахарных косточек сам не свой. —
Общество утробно зафыркало, подталкивая друг друга локтями. Тон
щупика сделался просительным: — Гуго, а ежели мы сперва их ма¬
лость того?.. Быстро, тихо, кто услышит, решит — детки милуются. А,
Гуго?»
Кабатчик вопросительно глянул на работодателя. Джейль хрюк¬
нул в тарелку с неизменными ракушками и согласно закивал — какая
разница, в конце-то концов?
-	Только без шума, — напутствовал Гуго поднявшихся с места
громил. — И чтоб не увлекаться, смотреть в оба. Комнату обыскать
сверху донизу. Все помнят, что искать? Пять черных сундуков с брон¬
зовыми украшениями. Любые пергаменты, свитки, книги тоже кидайте
в мешок и волоките сюда. Цыплят не оставляйте валяться посреди
комнаты, олухи! Да подотрите там все, нам зряшная тревога ни к чему.
Можешь считать, полдела сделано. — Он повернулся к мессиру Раль¬
фу: - Поразмыслим теперь, как остальных двоих изловить. Тутош¬
ние говорят, наемник без меча за стол не садится и до ветру не ходит.
И выглядит зверовидно, служанки от него шарахаются.
Ральф рассеянно кивнул, представляя, что сейчас творится в ком¬
нате на втором этаже постоялого двора. Отчасти он даже сочувство¬
вал мальчишке из Италии и его подруге — им выпало расплачиваться
за чужие грехи.
».С рассудком Бланки творилось что-то неладное. Мир вокруг стре¬
мительно окутался темной пеленой, сквозь которую еле пробивались
звуки невнятной возни по соседству да резь от впившихся в запястья и
ЛоДЫжки веревок. Чьи-то руки задрали ей подол платья, кто-то больно
уп*ипнул за бедро, но расширившиеся глаза недавней девицы де Тран-
кавель видели только колышущийся мрак с уродливыми грязно-жел-
Тьа|и силуэтами. Стоило ей пристальнее вглядеться в ближайший, и в
^ дохнул порыв ледяного ветра. Подхваченная им, Бланка сухим
^стом влетела в распахнувшуюся перед ней дверь, заметалась по
3а11УТанному дому с множеством коридоров, лестниц и переходов. В руке
^ вдруг появился трескучий факел — не оранжевый, но прохладно-
ен°го цвета. Не раздумывая, девица ткнула им в горку мусора на
д^* Стены мгновенно занялись огнем, подтаявшими сугробами осе-
В рассыпаясь на части. В уши ударил пронзительный вой, принес-
°тчетливое, пугающее понимание — своей волей она только что
549

лишила
человека разума. Спокойно дремавший в ожидании своего w
\я ттх^ип Х5 х^тхлти 1 ж пи гтпАлилт./'а и лмлитг. ооптшиоа ролтл
Дар насильно вынудили проснуться и ожить, защищая свою хоз:
Господь поймет, почему она сделала это снова. У нее не было
яику
ДРУ¬
ГОГО выхода. Она не знала, как еще спасти себя и свою вторую полови
ну, столь неожиданно обретенную, ту недостающую часть, без поддев
жки которой она упадет в черный туман и потеряется там навсегда.
...Украдкой следивший за лестницей наверх Гуго поперхнулся оче
редным глотком. Пятеро его молодчиков бодро вышагивали по сту.
пенькам. Их физиономии напоминали карнавальные маски — кривые
красные пятна распяленных в ухмылке до ушей ртов посреди мучни¬
сто-белых пятен лиц. Громилы выстроились в шеренгу и с небывалой
четкостью замаршировали к выходу, опрокидывая столы и сбивая с
ног посетителей. На сидевшего с отпадшей челюстью патрона и его
спутника они обратили внимания меньше, чем на перевернутый табу¬
рет.
У дверей возникла заминка, ибо подручные хозяина «Морского
змея» желали протиснуться в слишком узкий проем все одновремен¬
но. Потолкавшись, они все же вывалились на улицу. Замешкавшийся
Тибо Заячья Губа развязал шнурки на штанах, явил добрым гражда¬
нам города Марселя свое невеликое достоинство и помочился на по¬
рог, восклицая дурным голосом:
—	Падет чума на этот дом! И на другой тоже! И на третий! Взмо¬
литесь, а прощены не будете! Сгинете без следа, умрете без покаяния!..
После чего с чувством выполненного долга удалился вслед за со¬
товарищами.
Гуго и медсир Джейль переглянулись — один выглядел рассвире¬
певшим, второй донельзя озадаченным.
—	Ты сказал — там будут двое молокососов, — прошипел трактир¬
щик. Он больше не смахивал на вяленую треску, скорее на неведомого
хищника из морских глубин. — Девчонка и ее дружок, неспособные
дать пинка собаке!
—	Ну да, — ошарашенно подтвердил Ральф.
—	Тогда что приключилось с моими мальчиками?! — взвыл Гуго.
Почему пятеро отличных парней, вернувшись через четверть часа,
ведут себя как... как сущие безумцы?
—	Не знаю, — честно ответил мессир Джейль. Содержатель тавер-
ны глянул на него так, будто прикидывал, какое блюдо можно приго-
товить из доверенного лица английской королевы, и поднялся.
—	Знать тебя не желаю, — процедил он. — Покажешь свою гну
ную рожу в моем трактире еще раз — пеняй на себя.	^
—	Ты ведь взял деньги! — опомнился Джейль. — Ты обещал,
тина!..
550

^ Ничего я тебе не обещал. — Почтенный Гуго принял решение и
со6иралея его менять.
*С ^ Но мэтр Бегемот...
^ С мэтром, ежели он спросит, я сам объяснюсь. А ты можешь
0ОдеЛ°вать меня на прощание в толстую задницу. — И владелец «Мор¬
дою змея», что на улице Терль, устремился в наступающие сумерки
рсдеД за лишившимися рассудка подчиненными. В дверях он на кого-
10 налетел, чертыхнулся и выскочил во двор. Посетитель, наклонив
голову» шагнул в недра негодующе шумевших «Трех стрел», и Джейль
успел отодвинуться, укрывшись за толстой подпоркой.
Дугал Мак-Лауд вернулся из скитаний по городу. Судя по всему,
скотт пребывал в отличном настроении.
Глава двенадцатая
ЖЕЛАНИЕ НЕСБЫТОЧНОГО
Ночь с 20 на 21 октября
Спустя два часа непрестанного ерзания на скамье Джейль уверил¬
ся - шотландец и его подопечные не намерены покидать постоялый
двор. Мессир Ральф уже приготовился к тому, что Мак-Лауд с вопля¬
ми скатится вниз и примется вытряхивать душу из владельца «Трех
стрел», а заодно из всех, кто под руку подвернется.
Однако на лестнице так никто и не появился. Сие означало толь¬
ко одно — у Ральфа Джейля осталось всего несколько часов. Кельт и
юная парочка решили набраться терпения и не обращать внимания
^ передряги — им всего-то нужно дождаться утра. Загромоздили
^ерь сундуками и сидят в ожидании рассвета.
Утром Марсель станет для них всего лишь еще одним оставшимся
позади городом. При таком количестве судов в гавани Мак-Лауду
^ерняка не составило труда найти попутный корабль до Сицилии.
Итальянец со своей девчонкой либо потащатся следом за ним (что
^овероятно), либо потопают в итальянский квартал искать защи-
^ помощи и убежища.
Значит, нужно действовать как можно быстрее.
Но как?!
И что, ради всего святого, произошло в комнате наверху?!
-Дугал обычно привык доверять своим глазам, но сейчас они
^Пили в оживленный спор с рассудком. Ибо первое, что узрел
Ландец, открыв дверь, был бросившийся на него с ножом Фран-
Обезоружить и отшвырнуть мальчишку в сторону не соста-
551

вило никакого труда, но Мак-Лауд желал узнать причину Ст
неуважительного отношения к своей персоне.	ь
Второй странностью была девица Бланка. Растрепанная, полуоде
тая, она сидела посреди постели, поджав под себя ноги, и раскачива
лась из стороны в стороны, еле слышно поскуливая.
—	Френсис, Бланка, вы белены объелись и дружно спятили?
Иного объяснения в голову просто не приходило. — Или того.. ^
лость переусердствовали в стремлении возлюбить ближнего своего?
—	На нас напали. — Не удержавшийся на ногах Франческо заер¬
зал, но встать не сумел и остался сидеть, мешком привалившись к
стене.
—	Кто? Когда? Ты кого-нибудь запомнил в лицо? — Шотландец
прыжком пересек комнату, вздернул Франческо с пола и пристроил
на сундуке. — Давно?
—	С четверть часа назад. Пять или шесть человек. Ворвались, ни¬
чего не говорили, не требовали денег, не угрожали. Просто схватили
нас и попытались... — молодой человек сглотнул, — попытались...
—	Я понял, понял, — отмахнулся Дугал. — Давай дальше! Да ше¬
вели языком быстрее, прах тебя подери!
—	Бланка что-то с ними сделала, — еле слышно пробормотал ита¬
льянец. — Они вдруг оставили ее. Задергались, точно куклы на вере¬
вочках. И вышли вон — один за другим. У них были такие тупые лица...
как у деревянных болванов... А Бланка теперь не слышит, когда я ее
зову...
«Такому горю легко помочь. — По разумению кельта, девицу нуж¬
но было всего лишь стащить с постели и залепить парочку хороших
оплеух. Незамысловатое средство мгновенно исцеляло любую стра-
далицу. — История невероятная, но, похоже, правдивая. Пара моло¬
дых влюбленных просто притягивает к себе всевозможные неприят¬
ности! Скорее всего, здесь побывали местные сорвиголовы — Ра^'
считывая быстренько прикончить мимоезжих парня с девицей,
забрать все ценное и улизнуть. Гнаться за ними не имеет смысла -
девчонка сама прекрасно справилась. Ох, намучается еще Френсис
со своим краденым сокровищем... Пойти, что ли, вправить мозги
хозяину гостиницы, чтобы впредь старательнее заботился о посто
яльцах?»
Один из стоявших на столе кувшинов упал и разбился, вТ0^
уцелел и в нем что-то плескалось. Шотландец насильно втиснул
суд в руки молодому человеку, приказав: «Пей!» Франческо п0 ^
но забулькал. К облегчению Дугала, девица перестала выть "
шать ее было поистине невыносимо — и неуверенно потянула к
плед.
552

Стало быть, все обошлось, — бодро заявил Мак-Лауд. — Малень-
а дорожная неурядица, не первая и не последняя в вашей жизни.
Zrtffa уже ночь на дворе, а то бы мы перебрались в другую гостиницу,
думаю, что ваши обидчики вернутся. Кстати, эти ублюдки не
под шумок нас обокрасть?
^ — Не знаю, — оторвавшись от кувшина, помотал головой Фран¬
ческо.
—	И где шляется Гай, тоже не знаешь? — На всякий случай Мак-
ЛауД небрежно поворошил сваленную в углу кучу вещей. Нахмурил¬
ся кинулся за стоявшей на столе свечой, принялся расшвыривать сед¬
ла, вьюки и дорожные мешки ногами. Когда показались некрашеные
доски пола, кельт обернулся — и выражение его лица стало таким же,
как у давешних неудачливых грабителей.
—	Где они? — прозрачным голосом осведомился он.
—	Кто? — растерялся итальянец, в суматохе напрочь позабывший
об исчезновении сундуков Лоншана.
—	Костыль дедушки Брана и приданое прабабушки Джейны!
Ящики с архивом, разумеется! — раненым быком взревел Дугал, ки¬
даясь к дверям. — Ну если эти идиоты их уволокли, я в этом прокля¬
том городишке все вдребезги...
Ровный, негромкий голосок заставил его замереть на месте в весь¬
ма неудобной позе.
—	Замолчи, у меня голова болит, — произнесла Бланка и добави¬
ла; — Если ты не заткнешься, я сделаю так, что при каждом слове у
тебя будут черви изо рта сыпаться.
Мак-Лауд беззвучно пробормотал что-то... развернулся, внима¬
тельно посмотрев на угрюмую девицу... и очень медленно отступил на
пару шагов, старательно являя всем видом искреннее дружелюбие.
Ничего не понимающий Франческо переводил обескураженный
взгляд с подруги на шотландца.
Сундуки еще днем забрал мессир Гай, — скучным тоном про¬
должала Бланка, глядя из-под длинной челки мимо скотта в окно. —
иНсчел, что ты его предал, и решил сам доставить архив госпоже Эле-
°в°ре. Ты его уже не догонишь.
С десяток ударов сердца Дугал просто стоял, покачиваясь впе-
РЗД-назад. Затем кельт съехал спиной по бревенчатой стене и за¬
мотал — искренне, от души. Франческо, ожидавший неминуемой
ЫШки ярости попутчика, погрома в гостинице и семи казней
детских, взбодрился и перебрался ближе к подруге.
~~ Ой, не могу... — всхлипывал Мак-Лауд. — Влип бедолага по са-
УШи! К Элеоноре, говоришь, подался? Старая хитрюга своего не
устит, ей такие молодые да бойкие всегда позарез необходимы!
553

Нацепят на бедного Гая хомут, заставят до конца дней своих трул
ся на благо короны! Вот уж повезло так повезло! Надо же, Доду*^1*'
простая душа! Подвиг совершил, вырвал сокровище из лап злодея**
—	То есть ты — не злодей? — уточнила Бланка. Девушка отча
пришла в себя — может, оттого, что Франческо сидел рядом с н *
обнимая за плечи.	^
—	Я хуже, — откровенно признался Мак-Лауд. — Я всего лишь
подручный и приспешник, которому изрядно приелось его паршивое
ремесло. Этот архив был для меня отличной возможностью наконец-
то рассчитаться с сюзереном и зажить собственной жизнью.
—	И кто же ваш загадочный сюзерен, мессир Дугал? — нереши¬
тельно поинтересовался Франческо. Кельт на мгновение замялся пе¬
ред ответом:
—	Коррадо ди Монферрато. Маркграф Конрад Тирский. Это ему
я вез свой подарок из Лондона... а теперь не знаю — стоит ли вообще
показываться его светлости на глаза. Шкуру ведь сдерет. Собственно¬
ручно. Или голову оттяпает.
—	Значит, вы не поплывете в Тир? — Голос девицы Бернардоне
зазвучал робкой надеждой. — И не бросите нас на произвол судьбы?
—	Брошу! — немедля огрызнулся Мак-Лауд. — Не маленькие, что¬
бы ходить за вами! — Он с силой потер лоб, тоскливо протянув: — Все
равно придется ехать — признаваться... Ладно, выкручусь. Я ж не ара¬
бам продал этот треклятый архив и не византийцам... Да и сколько с
ним мороки было, теперь хоть вздохну свободно... Пускай Гай отдува¬
ется, а с меня хватит! — Шотландец снова захихикал самым пакост¬
ным образом и после двух неудачных попыток встал на ноги. — Да¬
вайте-ка спать. Утром посмотрим, как и что.
—	Но если грабители вернутся? — испуганно вскинулась Бланка.
—	Я их придушу, как крыс, и выкину в коридор, а ты даже ничего
не услышишь, — пообещал Дугал.
* * *
Около полуночи в общей зале «Трех стрел» оставались только
самые отпетые гуляки да прикинувшийся спящим мессир Джеиль
Сонная прислуга лениво прибиралась после долгого дня, компания
дальнем углу метала кости под вялую перебранку, Ральф
Как назло, ничего толкового на ум не шло. Раздобыть бочонок
ведро смолы и мешочек серы, состряпать горючую смесь, окатить^
стену гостиницы под окнами нужной комнаты и подпалить? ^
поручится, что из эдакой безумной затеи выйдет толк? Чего он в
554

добиться — уничтожить архив или заполучить его в свои
Р7*ЛЬ, что ПРИ пожаре могут погибнуть невинные, шевалье Джейля
обеспокоило. Его мысли назойливо вертелись вокруг достойного
рдения более удачливому сопернику. Может, наведаться с утра в
1С^яргальную ратушу и сообщить, что в «Трех стрелах» живет чело-
приговоренный судом английской короны к смертной казни? При-
И)варвынесен лет десять назад, во времена Старого Гарри, когда Про¬
ране принес вассальную присягу королю Острова... Но даже если слу-
детели в ратуше ему поверят, неизбежна долгая возня и выяснения —
00, да как, да когда, да почему.
Бенедектинские братья-inquisitios, возможно, окажутся провор¬
нее— если сообщить им о скрывающемся в Марселе волкодлаке, ис¬
тинном демоне в человеческом обличье. Священнослужители держат
в подчинении светскую власть, они распорядятся задержать указан¬
ного человека и приступят к вдумчивому расследованию. Однако сви¬
детель-доносчик тоже лишится возможности покинуть город — пока
не закончится процесс и суд не вынесет решение. Ральф отказывался
понимать, каким образом убитый кельт вновь стал на его дороге, но
нюхом чуял: представители inquisitio крайне заинтересуются подоб¬
ной историей. Нет, слишком долго.
Что остается? Идти за помощью к верным людям, собратьям в
тяжком ремесле лазутчика? Шевалье помнил имена по меньшей мере
троих доверенных лиц мадам Элеоноры, обитающих в Марселе, но
ведь их еще нужно разыскать, убедить в том, что он, Ральф, именно
тот, за кого себя выдает, заручиться обещанием поддержки... Драго¬
ценное время уйдет на проволочки, а постояльцы покинут гости¬
ницу.
Как ни крути, придется действовать самому. Тихо, аккуратно, ста¬
раясь не повторять ошибок головорезов Гуго Толстой Задницы. Что
все-таки с ними случилось, дьявол их раздери? Какая сила могла
за четверть часа лишить разума пятерых костоломов? Может, девчон-
** или парень-итальянец умеют ворожить? Джейль грешил на деви-
^ за время сидения в Куизе он вволю наслушался сплетен о Беше-
Но** Семействе из Редэ и их диковинных способностях. В таком слу-
Чае нужно соблюдать сугубую и трегубую осторожность. Вокруг
^^вдетва покойного канцлера Британии и так произошло слишком
°И) ничем не объяснимых странностей, мрачных чудес и пугающих
Падений. Все, что ему нужно, — проникнуть в комнату и без лиш-
Ц) шума прикончить троих постояльцев. Англичанин, так и не по-
^пвшийся на постоялом дворе, даже представить не может, насколь-
е||У Посчастливилось.
*г*>чет
555

Пять вожделенных сундуков — груз довольно тяжелый и объе
стый, с ними придется повозиться. Волочь их по лестнице и че***
общий зал — вызовет подозрения. Вытолкнуть в окно и спустить
веревках вниз. Затем... затем...	***
Джейль и его спутники пришли к «Трем стрелам» пешком по-
скольку никаких трудностей с перемещением трофеев не предвиде
лось. «Мальчики» Гуго взвалили бы себе на спины по сундуку да и
пошагали обратно. Шевалье Ральф на собственном опыте убедился
что ящики с пергаментами весят немало. В одиночку человек подни¬
мает их с трудом. Да, можно приспособить все пять сундуков на спи¬
ну лошади — покряхтит, недовольно пофыркает, однако сдюжит. Но
где посреди ночи раздобыть эту самую лошадь?
Куда могут выходить окна комнаты, где поселились его добыча,
мессир Джейль примерно представлял. Местечко вполне отвечало его
целям — дальний конец обширного двора, темный и пустынный. Сле¬
ва приютилась дощатая хозяйственная постройка, от которой за лигу
несет запахами курятника, справа тянется стена гостиницы, камен¬
ная понизу, а на высоте человеческого роста сменяющаяся бревенча¬
той. Вон и темный проем окна с покосившейся рамой, затянутой
бычьим пузырем. Ловкий человек протиснется. И, точно подарок свы¬
ше, лежащая под стеной короткая лестница, пусть даже с расшатав¬
шейся боковой опорой.
Поднятая и установленная лестница коснулась перекладиной ниж¬
него края намеченного Джейлем окна. Покачав ее и убедившись, что
лестница не завалится набок, шевалье огляделся по сторонам, при¬
слушиваясь юзвукам дремлющего города. На постоялом дворе навер¬
няка есть сторожа, совершающие обходы — но пока ни один из них на
глаза не попадался. За высоким каменным забором проплыло туск¬
лое оранжевое пятно, зазвякал колокольчик — ночная стража бдит,
надзирает за порядком. Ральф уже занес ногу на ступеньку, пригото¬
вившись одним махом взлететь наверх и взрезать закрывающий окно
пузырь, когда его, словно неосторожного путника лавиной, настиг
единственный тоскливый вопрос.
«Зачем ты идешь туда?»
— Я... я исполняю свой долг... — в растерянности пробормотал
мессир Джейль, не замечая, что говорит вслух.
Годы, миновавшие с того далекого дня, когда он явился в замок
Винчестер к опальной королеве Элеоноре, предложив ей свои услуг1*’
налетели чередой лихорадочно сменяющих друг друга картин и оор^
зов. Лица, города, дороги, крепости, постоялые дворы, снова лида
врагов королевы, ее немногочисленных друзей и союзников и неВ^.
ятного количества дальних и ближних родственников. Письма, заш
556

в подкладку или спрятанные в книжных переплетах. Условные
^ l и знаки, тщательно хранимые в памяти. Паутина интриг, обе-
(У\д1Й, посулов и обманов, которую плела заточенная в Винчестере
^ййора против своего супруга Генриха и его невенчанной жены
дд0СЫ Французской. Отпрыски Элеоноры, мятежные принцы, веду-
е затяжную и бессмысленную войну с собственным отцом. И он,
^едрймепшй человек без лица и имени, верный слуга мадам Элеоно¬
ры.
пользующийся ее абсолютным доверием. Убивающий, крадущий
иЛ1ущий по ее слову. Всегда остающийся в выигрыше. Отделенный
от будущей великолепной победы и признания ее величества пятью
ступеньками кривой лестницы и тремя жизнями. Впрочем, на самом
деле его волнует только одна. Жизнь кровного врага, убийцы и лазут¬
чика. Исполняющего приказы тех же хозяев, что и Ральф. Человека,
чьи поступки порой казались зеркальным отражением поступков
шевалье Джейля.
«А как же архив?.. — жалобно пискнул внутренний голос, в отча¬
янье цепляясь за остатки былых убеждений. — Хорошо, допустим,
ты отказываешься от мести за пролитую кровь родственников! Все-
таки прошло уже десять лет. Ты изменился, твой враг тоже, вы те¬
перь на одной стороне... Но нельзя обмануть доверие старой короле¬
вы! Что ты скажешь своей госпоже при встрече? Как посмотришь в
глаза?»
- Ничего не скажу. — Ральф неторопливо, словно во сне, снял ногу
с перекладины и аккуратно опрокинул лестницу набок. С глухим сту¬
ком она приземлилась в увядшие лопухи. — Потому что никакой встре¬
чи не будет. Я уезжаю. Сегодня у меня наконец-то достало сил при¬
знаться самому себе: я устал. Мне надоело быть пешкой в играх Эле¬
оноры. Пусть теперь другие лезут из кожи вон, исполняя ее приказы
и Добиваясь ее расположения.
«Но ты приложил столько стараний! Добыл архив, а теперь Мак-
^аУД привезет бумаги на Сицилию и получит вознаграждение! — в
Панике заныл голос. — Он, а не ты, займет место рядом с Аквитан-
Ну и пусть подавится своим вознаграждением.
*Куда ты пойдешь? Кому ты будешь нужен? — умоляюще бормо-
^ безмолвный голос, здравомыслящая, благоразумная и слегка тру-
“Дтая часть рассудка Джейля. — Ты посвятил свои лучшие годы слу-
^Нию Элеоноре и ничего не оставил для себя! Без нее ты ничто!»
р, ~~ Может, мои лучшие годы еще как раз впереди, — отрезал мессир
До?’Не желая Длить бесполезный спор с самим собой. — Я вернусь
0,1 — есть же у меня дом, в конце-то концов! Пережду год-другой,
» отыщу нового покровителя. Или пребуду сам по себе.
557

«Элеонора не простит... — Голосок становился все глуше и тище
Она найдет тебя и потребует ответа...»
— Когда найдет, тогда и потолкуем. — Шевалье Джейль пере*^
нул через каменный забор, замер в тени подворотни, пропуская оче^
редной патруль. На душе было пусто и спокойно, словно именно
такому поступку он шел всю свою жизнь. Повернуться и уйти П<ь
бежденный, победитель — какая разница? Да и существует ли она на
самом деле, эта тонкая черта между победой и поражением? Своей
волей я превратил свою жизнь в непрерывную погоню, но пришла пора
остановиться. Иначе в этой гонке я потеряю самого себя и никогда
больше не смогу отыскать.
«Есть еще мэтр Бегемот... — совсем беззвучно выдохнул голос. -
И твое обещание...»
Вместо ответа Джейль пожал плечами. Слишком глубоким и не
рассуждающим было его отчаяние в тот день на Камаргских болотах,
коли он пошел на столь низкую сделку. Если смахивающий на рыже¬
го кота загадочный толстяк когда-либо вновь появится на его пути и
спросит об участи двух молодых людей, Ральф объяснит, почему они
остались в живых. Может, оно и к лучшему, что замысел покончить с
парнем из Италии и его подругой провалился? Пусть живут. Во славу
Господа, отсчитывающего наши дни, и во искупление грехов некоего
Ральфа Джейля, самоуверенно полагавшего, будто ему позволено ре¬
шать, кому жить, а кому умереть.
21 октября 1189 года.
Замок Ренн
Дозорные на барбикене Ренн-ле-Шато постепенно свыкались с
мыслью, что замок превращается в военный лагерь, находящийся в
постоянном движении. Метались туда-сюда гонцы, начали подтяги¬
ваться и располагаться под Куизой первые отряды сторонников раз¬
горающегося мятежа. Все были озабочены, деловиты и напряжены, а
молодой хозяин — больше всех. Никто прежде и представить не мог,
что флегматичный и вроде бы равнодушный ко всему происходяще¬
му мессир Тьерри способен всюду успевать, знать все обо всем, ДеР~
жать в голове незримый список количества припасов, снаряже »
слабые и сильные стороны сторонников и без малейшего колеоан**
сыпать приказами. Железный Бертран как-то померк на фоне CP^)J|
го отпрыска, добровольно отодвинувшись в тень и удалившись в
покои.
558

, g хлопотливой круговерти прибытие еще одного человека пона-
^осталось незамеченным. Всадник на старой соловой кобыле бес-
^дятственно въехал в нижний двор, оставил свою животину подле
^овязи и осведомился у пробегавшего мимо гвардейца, где можно
jpgfg... кстати, кто нынче старший в замке? Мессир Тьерри? Ну да,
гневно его. В точности не знаешь, на стенах или в арсенале? И на том
Лишь спустя полсотни шагов гвардеец сообразил, с кем перемол¬
вился словом, и оторопело остановился. Бродяга Лоррейн, известный
в провинции всем и каждому! Но ведь Лоррейн никогда прежде не
дедялся в Ренн вот так — открыто, в середине дня, да еще в поисках
хозяина! Он всегда приходит украдкой, в сумерках, не задерживаясь
надолго и больше напоминая ожившую тень, нежели живого челове¬
ка! Да, порой в замке звучит его голос, но, прислушавшись, начина¬
ешь гадать — то ли это человек поет, то ли ветер вздыхает среди башен
и шпилей Ренна. И впрямь настали удивительные времена, коли лан¬
гедокская притча во языцех сама пожаловала в Ренн-ле-Шато! Рас¬
сказать кому — не поверят!
Поиски длились недолго. С четверть часа бродяга кружил по зам¬
ку, порой расспрашивая попадающихся навстречу обитателей, уверен¬
ный, что ноги сами выведут его в нужное место. Так, собственно, и
случилось — на площадке подле всхода в Верхний двор он налетел
прямо на искомую персону, стоявшую в окружении небольшой сви¬
ты. Шел горячий спор, и Лоррейн какое-то время скромно держался
в сторонке, с явным удовольствием прислушиваясь к голосам и со¬
гласно кивая. Кто-то случайно бросил взгляд в сторону, заметив бро¬
дягу. Разговоры стихли. Благородные господа, так же как и безвест¬
ный гвардеец замка Ренн, пребывали в озадаченном удивлении. Одно
Дело — слушать россказни о встречах с бессмертным созданием, и со-
нсеминое — неожиданно столкнуться с ним лицом к лицу. Причем не
ночью, располагающей ко всяческим загадкам и тайнам, но при свете
солнца, в собственном владении!
*- Могу я с вами поговорить? — преспокойно заявил бродяга, об-
рац^ясь к нахмурившемуся Тьерри. Просьба, высказанная как требо-
сопровождалась полагающимся вежливым поклоном. Да и на
перекатную Лоррейн сегодня ничуть не походил — так, небога-
^ Дворянчик из захолустья. — Это не займет много времени. Я при-
863 нам кое-что потерянное и хочу вернуть.
Н-ну... Хорошо, слушаю. — Неутоленное любопытство оказалось
/“■^ее любых доводов разума. И если говорить по правде, разве не
^Дочные предостережения-пророчества Лоррейна несколько лет
"ty назад заставили Тьерри начать эту рискованную игру? Тьерри
559

помнил свой внезапно нахлынувший ужас перед нарисованными
ображением картинами запустения и гибели цветущего Юга и
кую надежду на то, что катастрофу еще удастся предотвратить. Он
знал как — и придумал свой способ.	Не
А теперь истинная причина всех перемен, взбудораживших грал
ство, стоит перед ним и криво ухмыляется, склонив голову набок
—	Вот. — Лоррейн вытащил из заплечного мешка резную шкатул
ку желтоватой кости и протянул молодому хозяину Ренна. — Это твое
Твое по праву наследования.
В незапертой шкатулке покоился томик, переплетенный в вы¬
цветшую синюю кожу и украшенный по углам бляшками шлифо¬
ванного оникса. Тьерри, не веря своим глазами, протянул к нему
руку — и отдернул, словно обжегся. Что-то изменилось. Раньше
при любом прикосновении к Книге ее хранители ощущали корот¬
кий обжигающий укол — то ли раскаленного докрасна льда, то ли
леденящего пламени. Теперь от старого пергамента исходило теп¬
ло, золотистое, ровное, как от тлеющей под спудом свечи, того
священного огня, что бережно хранится в ожидании празднично¬
го дня.
—	Она изменилась, — то ли сказал вслух, то ли подумал Тьерри. -
Она покинула замок и вернулась другой. Но почему?
—	Потому что все вокруг когда-нибудь меняется, — безмолвно
прозвучало в ответ. — Ты, эта земля и Книга тоже. Береги ее. Не дай
повториться тому, что было сотворено в горе и жажде мести. Не спра¬
шивай, где она побывала и что с ней случилось. Прежние знаки и
ошибки стерты, писец начинает новую страницу. Только от вас зави¬
сит, что будет начертано на ней. От тебя, от твоих соратников, от тво¬
ей сестры...
—	Ты видел Бланку? — Диковины и чудеса Книги меркли в срав¬
нении с беспокойством Тьерри об участи взбалмошной сестрицы. -
Где она? Что с ней?
Посланный вдогонку за сбежавшей девицей отряд пока не воз¬
вращался, а присланная с дороги весточка гласила: Бланка и ее спут-
ники по-прежнему едут вдоль морского побережья, приближаясь к
Камаргу.
—	Она следует за своей судьбой, — ушел от прямого ответа Лор
рейн. — Ей тяжело, но она справится. А твой старший брат более не
стремится никуда. Не ищи его. Не опасайся, что однажды он встанет
на твоем пути.
—	Так Рамон умер? — Дня три тому Транкавель-средний просну
в глухую полночь, ощутив, как с тоскливым звоном оборвалась кр^
ваво-красная нить. Яркая, суматошная и страшная жизнь его ора
560

лась, страница дописана до конца и перевернута. — Значит, я
i истинный наследник Ренна?
Желаю удачи в столь трудном деле. Полагаю, в ближайшее вре-
кртебе очень и очень пригодится, — смешливо фыркнул Лоррейн,
^Ьряулся и пошел прочь. Тьерри чуть было не закричал ему в спи-
^*Погоди, стой, я же еще столько хотел спросить! Чем закончится
^замысел — провалом или успехом? Что теперь хранит в себе
дагё? Произойдет ли то, о чем ты предостерегал, — или впервые твои
дредсказания не сбудутся? Скажи хотя бы толком, кто ты? Для чего
трерожишь наши души странными загадками, зачем заставляешь
делать несбыточного?»
Здравый смысл удержал Тьерри на месте, напомнив, сколь нелепо
будет выглядеть господин Ренн-ле-Шато, пытающийся догнать како-
пиобродягу. Можно, конечно, кликнуть стражу, приказать не выпус¬
кать Лоррейна из замка — но зачем? Чудеса не удержишь насильно.
Они происходят сами по себе, тогда и там, где считают нужным. Луч¬
шепросто следить за их прихотливой игрой и втихомолку радоваться
невеликой тяжести костяной шкатулки в руках. Старый библиотекарь
вновь оказался прав — Апокриф возвратился к своим Хранителям.
...Возившийся с лошадями прибывших гонцов конюх так и не смог
толком понять, куда подевалась старая соловая лошадь, стоявшая с
краю. Вроде только что была, а отвел глаза — уже нету, как корова
языком слизнула! Стража на воротах тоже не могла толком ответить —
проходил мимо них тощий беловолосый парень или нет? Раз его нет
в замке, стало быть, проходил. Но вот когда? Упустили в общей тол¬
котне, что ли?
А кобыла со своим всадником неспешно протрусила вниз по зам¬
ковой дороге, свернула на неприметную тропинку и побрела куда глаза
глядят. Брошенные поводья свободно висели на луке седла. Бродяга
^спечно насвистывал, разглядывая нависающую над долиной громаду
замка, потом вытащил из-за спины неизменную виолу и принялся
Наигрывать. Поначалу это была просто незамысловатая мелодия, чуть
Позже в нее вплелись слова. В какой-то миг Лоррейн сбился, озада¬
ченно нахмурился, словно не ожидал от себя подобной песни, и за-
1<УРлыкал снова, громче и веселее:
...Все обеты смешны на пороге весны,
Мне четыре стены перепутали сны
С респектабельной ложью.
Но довольно оков — видишь след облаков?
Был бродягой Господь, я хочу на Него
Быть хоть в этом похожим.
561

По вереску и тмину,
Вдоль стали и сутан,
Покуда не остынет
Шальной Альдебаран.
Пока легки потери,
Пока горит восток,
Пока возможно верить
В счастливый эпилог!..
Солнце висело в зените. Осенним золотом горели оливковые рощи
на холмах, кружил в безоблачном небе ворон. Поднимали паруса ко¬
рабли, шли, вздымая клубы пыли и оставляя за собой вытоптанную
землю, армии под знаменем Креста. С каждым прожитым часом, с
каждым днем дорога к далекому Иерусалиму становилась все короче.
КОНЕЦ ИСТОРИИ ПЯТОЙ

ВРЕМЯ ВЕСТНИКОВ

— А кто у нас нынче враг народа Бо*
Умберто Эко. Имя р^
...А где-то позади, за далью и за пылью,
Остался край чудес: там человек решил,
Что он рожден затем, чтоб сказку сделать былью
Так человек решил, да видно, поспешил.
Ведь сказку выбрал он с печальною развязкой,
И призрачное зло в реальность обратил.
Теперь бы эту быль обратно сделать сказкой -
Да слишком много дел и слишком мало сил...
Как-то вечером патриции
Собрались у Капитолия —
Новостями поделиться и
Выпить малость алкоголия.
Благодарности:
Марине Кожиной-Стариковой и Кириллу Старикову — неизмен¬
ным соавторам, сумевшим довести долгий труд до логического завер¬
шения.
Посвягцается всем участникам шумного исторического карнавала.•
Маски, мы вас знаем!..
В тексте использованы стихи: М. Щербакова, М. Кузмина, Л. Бо¬
чаровой, Е. Сусорова.

Пролог
ПИСЬМА ИЗ ИМПЕРИИ
И» переписки патрикия Исадка-Михаила-Никиты Ангела,
проживающего в Константинополе,
с его сводной сестрой Елизаветой-Теодорой
Ангелиной, в замужестве маркграфиней
ди Анджело де Монферрато, проживающей в Тире.
Письма написаны своеручно патрикием
в период августа—ноября 1189 года
Письмо первое,
доставленное греческим торговым кораблем
Дражайшая сестрица!
Опуская необходимые изъявления приязни и уверения в неизмен¬
ной сердечной привязанности, вынужден обратиться к тебе с настоя¬
тельной просьбой.
Умоляю, сделай одолжение и повлияй на назойливого варвара, за
которого тебя угораздило выскочить замуж! Объясни ему, что я не
желаю (два последних слова выделены красными чернилами и подчер-
Щтпы) принимать ни малейшего участия в его сумасбродствах. Так
что он может одним махом сократить свои расходы на всяческого рода
конфидентов, которых он упорно присылает в мой дом. Я не желаю с
инми разговаривать — да-да, не желаю, так ему и передай! Если он
пришлет еще кого-нибудь, клянусь, велю затравить его собаками!
И пусть потом не жалуется!
Дорогая Тео, я всегда подозревал, что склонность ко всяческого
РОДа авантюрам у франков в крови. Вероятно, они с нею рождаются.
Сие
отнюдь не означает, что все остальные должны следовать их из-
вИлистой дорогой. Чужеземцам трудно, порой почти невозможно по-
и принять смирение обитателей Империи перед ликом власть
;их.
t ^азилевс, каков бы он ни был, — власть, ниспосланная нам от Бога.
J^11 он плох как правитель — это всего лишь означает, что Всевыш-
в очередной раз решил испытать нашу кротость. Высочайшая не-
&е Подо^на гРозе: пошумит и стихнет. Молись только, чтобы она
езаДела тебя краем черного крыла. Моя нынешняя жизнь меня впол-
565

не устраивает. Небольшой доход от виноградников, дом на
Месе, круг испытанных друзей и фамильная библиотека — вот
что мне нужно.	^
Упаси меня Господь от политических игрищ и плетения интриг
Стремление запечатлеть свое имя на скрижалях истории порой обх
дится слишком дорого.
Постарайся растолковать это своему супругу — а то, похоже он
никак не возьмет в толк. Думает, ежели ему посчастливилось вырвав
у арабов Тир, то он кесарь и Господь Бог в одном лице. Его ненагляд¬
ный Тир — всего лишь город в исконно имперских владениях. Пусть
и захваченных сейчас неверными. Настанет день, и утраченное воз¬
вратится обратно к подлинным хозяевам.
Вижу, вижу, ты недовольно хмуришься. Тебе никогда не нрави¬
лись мои воззрения на бестолковую суету франков вокруг Иерусали¬
ма. С тех пор, как ты самоуверенно решила связать свою жизнь с
Конрадом, ты стала настоящей верной католичкой. Истребление не¬
верных, освобождение Святого Града и прочие благоглупости.
Все-таки родная кровь — это удивительно. Даже если ты пребы¬
ваешь на берегах совершенно другого моря, в сотне дневных перехо¬
дов от меня, я все равно догадываюсь, о чем ты думаешь.
О том, что непутевый старший братец непременно должен пове¬
сить себе на шею супружеское ярмо.
Кстати, о ярме. Помнишь Склиров, владельцев соседствующей с
нами усадьбы? Наш покойный папенька еще носился с замыслом
оженить меня и младшую Склирену. Услыхав его предложение в пер¬
вый раз, я пришел в ужас. Посуди сама, на кой мне сдалась эта желч¬
ная и мрачная юница? К тому же с унылой физиономией, более под¬
ходящей дряхлой сирийской верблюдице. Готов поспорить, ее никог¬
да в жизни не приглашали любоваться восходом луны над площадью
Августеон.
Потом почти одновременно отдали Богу души наш почтенный
родитель и стратиг Александр Склир (этого прикончили в боях где-
то на южных границах с Персией), а ты, отрада моих очей, укатила со
своим муженьком покорять Святую землю. Вот тогда мне и пришло
на ум, что в рассуждениях нашего отца крылось зерно здравомыслия-
Воистину, как это верно — соединить брачными узами две стареи1Ш*
семьи Империи, Ангелов и Склиров (заодно пополнив нашу таюшу
казну — но это я добавляю исключительно для тебя).
Ничего хорошего из моих добрых намерений не вышло. ^аМ°У
ренная нахалка отказала. Не сходя с места и не раздумывая. Я п0^
рил попытку на следующий год, решив подождать, пока девица
мается, насладится полученной свободой и перебесится.
566

Она отказала снова.
jCaK несказанно измельчало все в нашем мире, дорогая моя Тео!..
гтдетие назад подобные резкие слова неизбежно привели бы к кро-
иролитной вражде между нашими семьями. Теперь же я мог лишь
^г0о высказать свое мнение о том, сколь дурно сказалось на ее ма-
^рах отсутствие надлежащего воспитания.
Моя несостоявшаяся невеста непочтительно фыркнула и удали¬
сь. Было это, дражайшая сестрица, ровно три года назад.
Спустя два или три месяца моя соседка пропала. Не выскочила
ззлуяс и не уехала жить в провинцию, не удалилась от мира в монас-
fljpb. Просто исчезла. Перестала показываться в гостях и на представ¬
лениях, посещать празднества и Ипподром, словно и не было никогда
девицы Склирены. Вести дела в усадьбе она оставила своего младше¬
го братца Алексиса (ты знаешь мое невысокое мнение об этом, с по¬
зволения сказать, литераторе, вернее, марателе пергаментов) и старо¬
го управляющего Льва.
Общими усилиями эти двое быстро превратили почтенное име¬
ние Склиров в вертеп и лупанарий. Каждый вечер и каждую ночь —
праздники с актерками и певичками, мимы, комедианты, фейервер¬
ки, вопли, грохот! Прислуга окончательно распустилась, тащит все,
что подвернется под руку, да еще и обкрадывает нас!
Каплей, переполнившей чашу моего терпения, стала трагедия с
фазанами и китайскими анемонами. Фазанов передушила удравшая
гончая наших соседей. Рассаду анемонов, обошедшуюся мне едва ли
непономизме штучка, подчистую сожрали кролики. Кто-то из скли-
ровой челяди, видите ли, забыл запереть клетку.
Избавляю тебя от описания долгого скандала, в котором, помимо
меня и Склиров, оказался замешан квартальный надзиратель, спеш¬
но прибывший чиновник из управы эпарха и еще с десяток разнооб¬
разных личностей, не считая зевак и добровольных советчиков. Алек-
СИс уперся не хуже рыночного осла — хотя полсотни золотых монет
нполне возместили бы мою утрату. Твой братец оказался по уши в су-
Дейских дрязгах. Наш дом осажден стряпчими и адвокатами. «Дело о
нотраве» уже дважды слушалось во дворце на площади Юстиции, и
КонЦа-краю этому не видно.
Однако вскоре мне в голову пришел неплохой способ избавить-
Ся°т Досадного соседства и законников-вымогателей. Будучи на день
Ирины в гостях у достойного семейства Вранасов, я допод-
^Но разузнал: творческий зуд Алексиса толкнул его на выпуск
**ика басен и сатир собственного сочинения. Анонимного, разу-
^ГГСя» — даже у пустоголового горе-литератора достанет ума не под¬
ать подобное творение. Милейшая Ираида Вранаса по добро-
567

те душевной одолжила мне сию книжицу, и я провел замечательн
вечер за чтением.	и
Должен признать, некоторые из опусов Склира не лишены octtvv
умия. Скажем, тот, в коем повествуется о старом козле, возжелавщ
стать супругом табуна юных газелей. Намек более чем прозра^
С оказией непременно вышлю тебе копию. Уверен, тебе понравится
А твоему супругу понравится еще больше. Как всякий варвар, он на
верняка испытывает тягу к простым грубым шуткам.
Дочитав до конца, я аккуратнейшим образом пометил строки
могущие служить указанием на сильных мира сего и всячески пор<ь
чащие их достоинство. Уложил книжицу в пакет, снабдив ее указани¬
ем на Алексиса Склира как на подлинного творца мерзкого фамуса.
Традиционно подмахнув письмо прозвищем неуловимого и всезнаю¬
щего Обеспокоенного Верного Подданного, я на следующее же утро
отправил мой подарок в Высокий Цензорат. Остается ждать, как ско¬
ро воспоследуют результаты. Благодарение Господу, жернова Закона
в Империи пока еще крутятся безукоризненно.
Приписка. Предпринял некоторые шаги для того, чтобы выяс¬
нить, куда все-таки столь таинственно сгинула младшая Склирена.
Можешь себе представить, Тео, мои осведомители уверяют, якобы
она имела неосторожность спутаться с окружением эпарха нашей
столицы, престарелого и премудрого Дигениса, правой руки бази-
левса! Всякие там лазутчики, конфиденты, охотники за чужими сек¬
ретами и жизнями. Никогда не понимал, отчего некоторые востор¬
женные молодые люди находят подобное низкое ремесло неотрази¬
мо романтичным?
У Склиров тяга к подобным выходкам, впрочем, является фамиль¬
ной чертой. Сколько веков за ними тянется мрачная слава отравите¬
лей, подстрекателей и заговорщиков? Уверяют, якобы моя соседка уДЗ'
лилась из Империи именно по велению грозного старца, отправив¬
шись во владения франков, в захваченный ими Вечный город Ри#*
поближе к престолу тамошнего первосвященника. Сеять смуту и рознь,
надо полагать. Надеюсь, франки ее поймают и вздернут. Отдав пред
варительно на потеху десятку северных варваров.
С наилучшими пожеланиями здоровья и всемерного благополу
чия, твой любящий брат Исаак.
568

Письмо второе,
отправленное голубиной почтой
Дорогая!
Мое сумрачное существование внезапно озарилось солнечным лу¬
чом Дерзких и злоязыких Склиров настигла карающая длань Зако¬
ла! Не далее как три дня назад к ним наведались Алые Плащи, двор¬
цовая гвардия.
До удивительному стечению обстоятельств я как раз в тот миг
сидел на террасе, услаждая свой ум чтением одного познавательного
трактата. Так что вся сцена развернулась передо мной, как на лице-
дейском представлении. Пьеса развивалась согласно эллинским ка¬
нонам: громогласное чтение указа базилевса «Во имя Отца, и Сына, и
Святого Духа, моя от Господа державность повелевает...», искреннее
недоумение и возмущенное заламывание рук арестовываемого, не¬
большая потасовка. После вульгарного шумства, изрядно оскорбив¬
шего мой слух, Алексиса выволокли на двор и затолкали в закрытые
носилки. Кажется, он пребывал без сознания. В какой-то миг я ощу¬
тил подобие искреннего сочувствия к неудачливому отпрыску неког¬
да великого семейства. Даже произнес предписанную для таких слу¬
чаев молитву Богородице «Мольба о заступничестве для страждущих
и пребывающих в узилищах».
Доблестные ликторы немного погоняли челядь Склиров, спали¬
ли какой-то сарай на задворках и с чувством выполненного долга уда¬
лились.
Ликованию моему нет предела! Наконец-то я смогу вести подоба¬
ющий мне размеренный и добродетельный образ жизни, не наруша¬
емый ночными воплями и разгульными полуночными празднества¬
ми! В приливе радостного энтузиазма я отправился на очередное слу-
Шание тяжбы «Ангел против Склира», добившись ее разрешения в мою
пользу. Разве я не умник, дорогая сестрица? Теперь бы еще прирезать
выморочное имение к нашим владениям — а оно наверняка вскоре бу¬
дет объявлено таковым по смерти держателя — и нынешний год мож¬
но считать прожитым не зря!
Три тысячи благословений на твою очаровательную головку. Мо-
*еЩь лишний раз поцеловать своего варвара, передав ему привет лич-
*^°т меня. Надеюсь, это немного подпортит ему настроение на оста-
го? ^НЯ* Конрад всегда терпеть меня не мог. Не понимаю, отче-
0 Разве я не являл по отношению к нему образчик кротости и
Р°Ших манер? Даже, следуя твоей настойчивой просьбе, доносов на
foro Не Писал' Кроме одного-единственного случая, но согласись, он
Услуживал! И ты меня давно простила, не так ли, милая Тео?
569

Письмо третье, обнаруженное экспедицией
Королевского археологического общества Велико,
британии в 1872 году при раскопках в квартале*
Галата. По неизвестным причинам патрикий
не сумел или не успел отправить пакет адресату
Обожаемая моя Тео!
Вынужден заметить, в последнее время ты пренебрегаешь свои*
долгом любящей родственницы. Пишешь редко и коротко, а твои за¬
писочки добираются ко мне так неторопливо... Надеюсь, мои ответы
достигают тебя? Из понятных тебе соображений, опасаясь доверять
письма служащим государственной почты, я вынужден переправлять
их со всяческого рода оказиями.
В богоспасаемой Империи кое-что переменилось, кое-что пребы¬
вает в неизменности. Золотой Кубок осенних бегов этого года на Ип¬
подроме вопреки ожиданиям и предсказаниям достался не признан¬
ному фавориту, а упряжке какого-то киликийского провинциала. Со¬
единенные общим горем, партии Зеленых и Голубых примерно
наказали дерзеца, заодно учинив безобразное побоище с городской
стражей.
Из-за высоких стен Палатия расползаются нехорошие слухи. Ба-
зилевс Андроник в очередной раз сильно невзлюбил своих поддан¬
ных и предается размышлениям, на ком бы отвести душу (фраза ста¬
рательно вымарана). Царственный опять рыщет в поисках заговор¬
щиков. По его слову таковых разыскивают как в Палатии, так и за его
пределами. Дворцовая стража уже многим нанесла внезапные визи¬
ты, и после тех визитов воздух столицы полнился плачем, скрежетом
зубовным и стенаниями.
На восточных границах имели место многочисленные стычки с
дикими племенами — изрядное число баталий закончилось для Импе¬
рии позорным поражением. Домоправительница нынешним утром при*
несла с рынка достоверный слух о том, что германские варвары во гла
ве со своим королем по прозвищу Барбаросса достигли города Сред#*»
болгарской столицы и движутся дальше, через Балканские горы.
Правитель англов Риккардо, коего соплеменники неведомо за ка
кие достоинства окрестили Львиным Сердцем, умудрился совершить
истинный подвиг. Сей крестоносный воитель захватил благословен
ный остров Кипр и то ли пленил, то ли убил тамошнего самозван ^
кесаря, Исаака Комнина, родича базилевса. Среди корабельшикоп^
торгового люда царит сдержанное ликование: пиратские грао
Исаака Кипрского у всех как кость в горле. Отпиши поскорее, пр
ли это?
570

0 первой декаде ноября неожиданно выпал мокрый снег, на не-
о часов преобразивший город в дивной красоты картину. Вооб-
^^элько, Тео: наш старый сад, припорошенный серебром, еле раз-
в мерцающей пелене купола и крыши... Море налилось тя-
^Л^свинцово-серой краской и подернулось призрачным туманом,
в Гавани выглядели грязными скорлупками. Долетавший с
дзгустеона колокольный звон казался приглушенным и надтресну-
^ Печаль, разлитая повсюду божественная печаль о великом гра¬
де раскинувшемся на берегах Мраморного моря...
’ Ничто не нарушало сей благолепной картины... кроме моих до¬
садных затруднений с желудком. Я тут нанял нового повара, родом из
Персии. Ты не представляешь, Тео, что он способен сотворить из кус¬
ка самой обыкновенной баранины! Единственный его недостаток —
стремление добавлять в любое блюдо такое количество специй, что
скоро остатки нашего фамильного состояния перекочуют к гильдии
торговцев пряностями.
Пребывая в состоянии душевной меланхолии, я поднялся наверх,
на террасу, дабы предаться лучшему из занятий — составлению пись¬
ма к тебе, дорогая сестрица. Помнишь, сколько дивных вечеров мы
провели здесь вдвоем, пока тебе не втемяшилось в голову... Впрочем,
довольно. Ты поступила, как сочла нужным.
С радостью извещаю тебя, что после долгих хлопот и мытарств,
растянувшихся едва ли не на месяц, я нахожусь в двух шагах от при¬
обретения прав на землю и усадьбу Склиров Младших. Проволочка
вызвана тем обстоятельством, что Алексис Склир вроде бы еще нахо¬
дится среди живущих, а сестра его пропадает в нетях. Изнуряемый
нетерпением, я подумывал нанять актерку, дабы та исполнила роль
Склирены в маленькой пьесе для обитателей Дворца Юстиции, но не
отважился. Ежели та и в самом деле трудится в ведомстве эпарха, мой
инленький подлог может обойтись мне слишком дорого. Подожду офи¬
циального оповещения о кончине Склира, и уж на следующий день
отпРавлюсь в Счетную Палату. Как объяснил нанятый мною закон-
инк» правами девицы Склирены в этом случае можно смело пренеб-
во-первых, она женщина, во-вторых, ну какие права могут быть
У члена семьи казненного за подрыв основ существования благосло-
^нной Империи?
Как положено рачительному хозяину, я наведался осмотреть наше
лущее владение и отдал указания по приведению его в надлежащий
da время отсутствия Склира бродяги или разбежавшиеся слуги
^литили часть имущества. Конечно, было бы самоуверенной глупо-
Усчитывать на владение казной Склиров — она наверняка отой-
ГосУдарству. Но кое-какие ценные мелочи мы вполне можем пере¬
571

нести к себе в усадьбу. Для лучшей сохранности, так сказать. Все
но они достанутся нам. Истинного сожаления достойно исчезнове ^
управляющего имением, ты наверняка должна его помнить. МЬ1
бой прозвали его Старым Львом, хотя он был отнюдь не так уж дпя
ЯШ т т А Г w ТТ 1-1 ЛЛГ Ж IV Г» /1ЛТ Ж «Л ПЧ/Ч ТТ ¥<»/Ч Т1 Т -Г % я тш /ч % жлп «ЧП Г» Ж 1^г»л ТТ/\1 # чг/чт ш-ш 	**
Он был весьма и весьма толковым домоправителем, хотя и
ствовал Алексису в устроении его шумных празднеств...
нотвор.
Привлеченный непонятным шумом внизу, патрикий отложил перо
и бросил скучающий взгляд через каменную балюстраду террасы. УВи.
денное так его поразило, что почтеннейший Исаак-Михаил Ангел вско¬
чил, с грохотом опрокинув табурет, и заметался, явно не зная, куда ки¬
нуться — то ли к ведущей вниз лестнице, то ли к двери во внутренние
покои. Один раз он подбежал к самым перилам и перевесился через них,
испуганно вытаращившись на вымощенную гранитом площадку внизу.
Источник размеренного шума приближался. Сквозь ветви обле¬
тевших деревьев можно было различить, что по широкой аллее сада
бодро марширует пятерка гвардейцев в алых плащах и форме, копи¬
рующей римскую. Возглавлял их кривоногий десятник с надраенной
бронзовой бляшкой посланца Палатия «при исполнении». Сбоку се¬
менил чрезвычайно перепуганный челядинец Ангела, заполошно раз¬
махивая руками и непрерывно тараторя.
Взгляд патрикия остекленел. Он попятился, наткнулся на стол.
Вцепился в перо, как утопающий — в соломинку, и, разбрызгивая чер¬
нила, вывел несколько кривых строк:
...может статься, дорогая Тео, когда это письмо окажется в твоих
руках, меня уже не будет в живых. До тебя дойдут разные слухи и
сплетни, злопыхатели наверняка не преминут опорочить мое имя, но
ты ведь не поверишь им, милая сестрица? Обещай помолиться за упо¬
кой моей души, Тео!
Знай, дорогая сестренка, что древние были правы, говоря, якоо
нет ничего хуже, чем жить в интересные времена.
Храни тебя Господь. Пошли тебе все святые, драгоценная Тео, Д°л
гих лет жизни во времена скучные, заурядные и мирные...
— Исаак из фамилии Ангелов? В мудрости своей базилевс АнДР^
ник высочайше повелевает поместить тебя под стражу. Обоснование
сведения, сообщенные о тебе арестованным преступником Алек
из семейства Склиров. Следуй за нами.
572

Ах, не плыть по голубому морю,
Не видать нам Золотого Рога,
Голубей и площади Сан Марка.
Хорошо отплыть туда, где жарко,
Да двоится милая дорога,
И не знаю, к радости иль к горю.
Не видать открытых светлых палуб
И судов с косыми парусами,
Золотыми в зареве заката.
Что случается, должно быть свято,
Управляем мы судьбой не сами,
Никому не надо наших жалоб.
Может быть, судьбу и переспорю,
Сбудется веселая дорога,
Отплывем весной туда, где жарко,
И покормим голубей Сан Марка,
Поплывем вдоль Золотого Рога
К голубому ласковому морю!

Часть первая
КОНСТАНТИНОПОЛЬ:
В ОЖИДАНИИ ТОЖДЕСТВА
Глава первая
ЧУЖАК В КРАЮ ЧУЖОМ
Середина ноября 1189 года
Константинополь,
столица Византийской империи
Троица бездельников сидела неподалеку от причала Морской
Девы, передавая из рук в руки связку сушеных морских коньков и
созерцая причаливающий корабль. Зеваки расположились с некото¬
рыми удобствами — среди огромных, грубо обтесанных гранитных
глыб. Камни доставили сюда и свалили в этом уголке порта еще по¬
запрошлым летом, намереваясь использовать для починки Адриано¬
ва мола. Старинный, почти пятисотлетней давности волнолом, исправ¬
но защищавший гавань от разгулявшихся волн, в последнее время
пришел в полное небрежение. Дальняя его часть развалилась и скры¬
лась под водой, и на нее махнули рукой. Ближнюю пытались чинить,
подсыпая новые гранитные глыбы. В борьбе людей и моря стихия пока
одерживала верх.
День выдался ненастный, с холодным порывистым ветром, и гро¬
моздкий неф никак не мог встать боком к пристани. Вокруг суетилось
с пяток плоскодонок, волочивших за собой брошенные с борта кораб¬
ля канаты. Объединенные усилия не помогали.
Корабль «Три апостола», над чьей кормой болталось намокшее
голубое полотнище с крылатым львом Венецианского торгового со
юза, упрямо норовил сокрушить причал тяжелым носовым ростром-
Лодочники и корабельщики крыли друг друга на чем свет стоит, но
без привычного азарта, скорее, по привычке. Всем хотелось поскорее
подвести корабль к пристани и сойти на берег.
С высоты своей колонны, который век дуя в молчащую вй1\^
раковину, равнодушно взирала на людскую суету бронзовая и сл
облезшая морская дева. На голове у статуи примостилась нахохл
ная толстая чайка.
574

Додле широкого всхода на причал маялись, кутаясь в толстенные
upi с капюшонами, представители властей и их подчиненные. Бди-
таможенная стража явилась исполнять свои обязанности —
Удрать мзду за право ступить в пределы благословенной Византий¬
кой империи, исчислять налоги на доставленные товары и вынюхи-
^ недозволенные к ввозу вещи, как-то: франкские еретические со¬
ления, арабские дурманные зелья, не внесенных в общую опись
пассажир0® и животных, утаенные драгоценности, пряности и пред¬
меты роскоши.
В том, что таковые непременно обнаружатся, никто не сомневался.
Загадка крылась исключительно в размере суммы, при получении
которой таможенники украсят своей печатью пергамент, разрешаю¬
щий команде корабля и прибывшим пассажирам вход в город. Чуть
поодаль дожидались своего часа носильщики, встречающие, зазыва¬
лы постоялых дворов и просто зеваки без определенного рода заня¬
тий, наподобие сидевшей на камнях троицы.
Корабль грузно ударился шершавым боком в осклизлые сваи при¬
чала. Заскрипели блоки, с хлопаньем начали сворачиваться задубе¬
лые от соли паруса. С борта нефа на пристань перебросили сходни.
Оживившиеся таможенники устремились за поживой. Началась при¬
вычная волокита — с изучением представленных документов, с под¬
робным допросом: кто, куда, да с какой целью прибыли в град бази-
левсов? Надолго или проездом, везете ли с собой товар на продажу
или исключительно собственный скарб?..
Изнутри по борту судна частым градом застучали молотки. Рас¬
пахнулся здоровенный черный проем, изнутри ощутимо пахнуло пе¬
репревшим сеном и застоявшимся конским духом. Выведенная на
причал гнедая лошадь тут же зашаталась из стороны в сторону и за-
валилась набок. Конюхи засуетились вокруг упавшего животного. Гне-
Дая вставать отказывалась, мотала головой и сердито ржала.
~~ Долго ж они плыли, — тоном знатока заметил один из празд¬
ных созерцателей, обладатель козлиной бороденки и овчинной тело-
Т^ики, почти новой, лишь самую малость подпаленной по подолу. —
лошадки хороши... С самого Египта, пожалуй, будут, у арабов куп-
Лены- Кто-то себе славную новую упряжку приобрел, помяните мое
слово!
Слушатели покивали. Шимон, по прозвищу Гиппофил или Гип-
Ч то
Лошадник, знал о скакунах все или почти все,
^ 0 есть попросту,
Добрую часть своей жизни провел в качестве служителя на сто-
а Ипп°ДР°ме- Однако Гиппу, как и многих до него, подвели не
^РУ болтливый язык и стремление поскорее разбогатеть. Почтен-
^Дужитель украдкой делился конюшенными сплетнями с иппод¬
575

ромными барышниками (не безвозмездно, само собой), получая скпл
ную долю от выигрышных ставок.
Однажды во время сего противоправного деяния он был заме
управляющим и мгновенно оказался за воротами Ипподрома. С ^
рядным скандалом и десятком плетей — чтобы другим впредь бьщ
неповадно.	0
С той поры Шимон Гиппа перебивался то здесь, то там, а когда
совсем припирало — плелся, подобно многим нищебродам столицы в
гавани Золотого Рога. Здесь всегда хватало как честной работы, так и
возможности прибрать что-нибудь, оставленное без присмотра или
плохо лежащее.
Нынешним летом Гиппе посчастливилось: он вступил в неболь¬
шое, но сплоченное сообщество, промышлявшее на пристанях. Вмес¬
те и жить стало веселее, и дела пошли лучше.
Сегодня, к примеру, часть шайки ловила удачу в другом конце
порта, у пристани Святого Феофания, где причалили два персидских
судна — груз перетащить, провести кого по городу или поручение ка¬
кое исполнить. Шимона же и молодого Эпу, парня толкового, но еще
не заслужившего достойного прозвища, кликнул с собой предводи¬
тель сообщества, почтенный Никифор. Неизвестно по каким причи¬
нам его именовали Скифом. То ли прабабушку его, славянку родом,
якобы привезли из-за моря и продали на рынке блистательного Кон¬
стантинополя, то ли, наоборот, дед его служил в войске базилевса
Василия Болгаробойцы, ходившего усмирять дикие земли.
Троица ежилась на холодных камнях, терпеливо выжидая и не
забывая коситься по сторонам. Попадешься стражникам, охраняющим
Гавань, — хорошего не жди. Измочалят и швырнут с берега, а море-то
отнюдь не летнее: холодное, неприветливое, подернутое сердитыми
косматыми волнами и разводами грязно-серой пены. Даже неизмен¬
ные крабы, густо облепившие прибрежные камни и сваи, сегодня по¬
прятались.
С борта «Трех апостолов» начали по одному высаживаться пасса¬
жиры. Ступив на берег, они, подобно многострадальным лошадям,
тоже шатались, цепляясь за ограждения и привыкая к отсутствию по¬
стоянной качки. К грузному чернобородому типу в богатом халате ки¬
нулось не меньше десятка встречающих, низко кланяясь и причитая
на все лады. Из-за груды ящиков выбежали носильщики с паланки
ном, толстяк забрался в них и торжественно отбыл вкупе с гомоня
щей свитой.
Следующими на пристань сошли арабы, сирийцы, не то египт*
не, — тесная группка человек в пять. Эпа дернулся встать, но Скич7
лениво пнул его в копчик: сиди, мол. Добыча не про нашу честь. ВзД0^
576

спесивые дети Пророка своим-то соотечественникам не дове-
а чужакам — тем более. Даже если они впервые в Константино-
предпочтут обратиться за помощью к властям.
ffl точно — следом за арабами по сходням бодро скатился обрадо-
^риий мелкий чин из таможенников, пристроился впереди, показы-
дорогу и разглагольствуя. Гости столицы косились на него с не-
0ф£ваемым отвращением.
Скифу и его подчиненным пришлось мерзнуть почти до полудня,
клда на сходнях венецианского судна появились те, чьего появления
дожидались нищеброды. Мелкие торговцы, путешественники, палом-
дяии. Люди, незнакомые с Перекрестком Мира, как порой высоко-
ларно именовали шумную столицу Империи, и не ведающие ее обы¬
чаев. Вряд ли они догадывались, сколько пар глаз сейчас пристально
наблюдает за ними, оценивая содержимое их кошельков и способность
постоять за себя. Почтенный Никифор и ему подобные словно взве¬
шивали приезжих на незримых весах, прикидывая: можно ли безна¬
казанно ограбить растерявшегося гостя в темном углу или выгоднее
честно сопроводить его через город к нужному месту?
— Этот, — внезапно подал голос Скиф. — Эпа, пошел. Не огляды¬
вайся, дурень, мы за тобой. Давай, давай, пошевеливайся, не то уведут
бычка в чужое стойло...
Не подозревавшая о своей незавидной участи добыча облапила
колонну Морской Девы, переводя дух и свыкаясь с непоколебимой
твердостью земли под ногами. Франк с диковатым видом таращился
по сторонам, хотя смотреть, в сущности, было не на что. Ну гавань с
бесконечными рядами кораблей. Ну пристани, заваленные товарами —
приготовленными к отправке или только что выгруженными на бе¬
рег. За туманной хмарью и дымными испарениями большого города
еле проглядывали очертания купола Святой Софии. Столпотворение
вавилонское, суета и привычная толкотня. Ровным счетом ничего зас¬
луживающего внимания.
На вид гостю страны можно было дать чуть больше двух десятков
лет. Обличье его показалось варварским даже ко всякому привычным
н*Щебродам Золотого Рога. Иноземец был невысок, но весьма широ-
*оплеч, с мощной шеей — чем и впрямь походил на крепкого бычка,
^осы его, длинные и светлые, за время долгого морского путеше-
^ия свалялись в неопрятную паклю. Все земное имущество франка
С°СТавлял объемистый кожаный мешок, тяжелый даже на вид, лежав¬
ший
сейчас на мокрых досках пристани.
Чужеземец носил меч — стало быть, принадлежал к благородно-
сословию, если у варваров таковое имеется. Впрочем, в византий-
°и столице оружие ему без надобности. В соответствии с законом,
,9 * 3343
577

изданным как бы не самим Константином Благословенным,
п°зец.
цам запрещалось носить и пускать в дело клинки оолее двух ладо
TTTTTITTAfl TVkl#/4M/*AITff 1ЖТ/Т1 If О ППГ\1 Т fTT/П АА11ЛТП TTII 7Т//Л ГТГГ,¥_ Т Ж 1ГАт. _	^
длиной. Таможенники наверняка обмотали рукоять и устье
Но*ен
франкского меча бечевой с тонкой металлической нитью внутри и пр^*
весили к концам обвязки печать. Конечно, в случае чего нить
Мо*н0
запросто порвать, но буква закона соблюдена и придраться не к чемл,
Покуда чужак топтался на месте, Эпа времени зря не терял. Юркой
рыбкой просквозил через цепочку носильщиков, приметив попутно, что
с другой стороны на лакомый кусочек нацелился еще один портовый
пройдоха. На краткий миг их пути пересеклись. Не останавливаясь, Эпа
ловко заехал конкуренту локтем под дых. Тот немедленно потерял
интерес к добыче, напоследок от души полив соперника отборнейшей
портовой бранью. Эпа даже не оглянулся — дело важнее.
—	Да будут благословенны твои дни, чужеземец! — бодро затара¬
торил юнец, бесцеремонно дернув варвара за рукав. — Я вижу сомне¬
ния на твоем лице? Ты впервые в столице? Позволь стать твоим про¬
водником. Поверь, никто не знает Константинополь лучше меня!
Я подскажу, где можно остановиться на ночлег и выгодно поменять
звонкую монету, и сопровожу до франкского квартала, если господин
желает...
—	Не понимаю, — сказал франк на ломаном греческом, с чудовищ¬
ным акцентом.
Разогнавшаяся колесница эпиного красноречия вдребезги расшиб¬
лась о непроходимую стену варварской необразованности.
Опешивший нищий поскреб в затылке. Ему как-то не пришло в
голову, что новоприбывший может не разуметь местного наречия.
—	Э-э... Идти город... постоялый двор... еда, пить, быстро-быст¬
ро!.. — Эпа перешел на искаженный персидский, ограниченный запас
слов на коем обычно позволял без труда находить общий язык с уро¬
женцами Аравии и Сирии.
—	Не понимаю, — повторил чужак.
Европа и Византия с равным недоумением воззрились друг на
друга.
«Совсем ты тупой, что ли?» — огорченно подумало порождение
клоак Константинополя, пытаясь вспомнить, как объяснялись меЖДУ
собой недавно заглянувшие в гавань норманны из Сицилии. Ничего
толкового на ум не приходило. По мнению Эпы, варвары просто к*Р
кали, в точности уподобляясь воронам. В полном отчаянии нишеорт
украдкой оглянулся на вожака. Скиф, нахмурясь, молча показал
жилистый кулак.
Белобрысый, поразмыслив, заговорил сам. Благодарение
Святой
L/v«/lvV/pmvUifi^ 11\7|/C101V1 tUwlxlD^ OQ1 VJDV/pTWl vCUVl* L/JXCll	jvCtM
Деве, он говорил на латинянском — перевранном до неузнаваем
578

-леском. Эпа с трудом узнавал одно слово из трех, но это было уже
Л^гго. Если он верно разобрал бормотание франка, тот желал по-
к святому Иоанну... Квартал святого Иоанна? Нет? Приход
церкви Святого Иоанна Апокавка? Тоже нет? А, Орден святого Иоан-
Божьи люди в черных одеяниях с белыми крестами? Как же, есть
^ такие. Да, конечно, я знаю самую краткую дорогу к их владениям.
Сколько будет стоить? Сущие гроши, господин, не достойные упоми-
наЯЯЯ! Что-что? Господина зовут Гай? Благородное, древнее имя. А я
5уду Эиа.- Просто Эпа, сын Власия, если матушка не соврала и не ошиб¬
лась. Ступайте за мной да старайтесь не потеряться. Город-то у нас не
маленький, сами видите. Самый что ни на есть полис, выражаясь по¬
добному... Господин к нам надолго?..
Скиф и Шимон выждали, покуда франк и навязавшийся прово-
я&гый удалятся на приличное расстояние, спрыгнули с камней и при¬
строились в отдалении. Сейчас толковый мальчик Эпа поведет бычка
безрогого на веревочке по запутанным улочкам и рыночным площа¬
дям. Улучив момент, пощупает, есть ли у франка за душой симпатич¬
ные золотые кругляшки... а там посмотрим, поразмыслим. Может,
гость страны — щедрый и понимающий человек. И не придется его ни
лупить дубинкой по загривку, ни резать в темном переулке.
* * * *** *
Франк оказался созданием угрюмым и молчаливым: то ли из-за
незнания языков, то ли по природной склонности. По сторонам с удив¬
лением — да, глазел. Рыночному изобилию и многолюдству — да, по¬
ражался. Застрял у лавки, где торгаш выставил арабские клинки, —
иачто Эпа и рассчитывал. Какой же воин сможет равнодушно пройти
иимо этих изящных красавиц, синеватых стальных молний на черной
*ани? Пока франк таращился и пытался на пальцах объясниться с
продавцом, Эпа без труда совершил необходимое. Шарахнувшись от
проезжавшей мимо повозки, врезался боком в чужеземца. Ненароком
°гладил рукой мешок, который франк старательно прижимал к себе и
Р^ьщался в долгих извинениях за свою неловкость.
~~ Железное там — доспехи, что ли, — торопливо доложил Эпа
^оварищам, на краткое мгновение отстав в толчее от чужеземца. —
^пазухой припрятано два кошеля. Толстенных! Богатенький вар-
Показался. Знакомых у него в городе нет, родни тоже, и сам он при-
*** сюда в одиночку. Скиф, кончать его надо! — мальчишка аж пры-
. — Он сметливый, вот-вот заподозрит, что я его
таскаю!
Vi нетерпения
^УГаМИ по гппп тт v
579

—	Скажи ему, уже почти пришли, — распорядился вожак малец
кой шайки. — Веди в проулки за площадью Стратигии. Стража тхЛ
отродясь не суется. Как отойдете поглубже, так мы и выскочим ^
—	Он никаких языков не разумеет, кроме собственного и ихне'*
жуткой латыни, — добавил на прощание Эпа и умчался, ужом про
скальзывая сквозь толпу.
—	Повезло, — заикнулся Гиппа, немедля схлопотав от Скифа подза
тыльник: не трещи, мол, языком раньше времени, удачу спугнешь. Щи.
мон сконфуженно примолк, и на вопрос старшего, в точности ли он все
запомнил и усвоил, истово закивал. В предстоящей задумке очень много
зависело от его благообразной внешности и умения отвлечь внимание
...Когда парочка мелких злоумышленников достигла нужного ме¬
ста, потерявший терпение франк уже сгреб Эпу за ухо и деловито возил
физиономией по известняковому забору, наставительно что-то твер¬
дя. Мальчишка в ответ жалостливо причитал. Местечко Эпа выбрал
замечательное: глухой тупик, образованный сходящимися стенами и
заборами, узкие окна-щели наглухо закрыты ставнями, безлюдье и
тишина. Даже не верится, что всего в двух сотнях шагов отсюда кло¬
кочет и яростно торгуется рыночная площадь. Шимон перевел дух,
скроил озабоченный вид и явился из-за угла, на ходу восклицая: «Гос¬
поди всемогущий, что случилось? Покража? Не кликнуть ли страж¬
ников? Какой позор для нашего славного города!»
Голосил Гиппа (с учетом полученных сведений) на латыни — с
акцентом и перевирая слова, однако вполне уверенно. Заслышав зна¬
комую речь, франк, разумеется, обернулся — но вывернутое ухо Эпы
отпускать и*не подумал. Увлекшийся своей ролью Лошадник на миг
струхнул. Слишком уж настороженным, звериным был взгляд непри¬
вычно светлых глаз заезжего гостя столицы. Эдакий не подумает сми¬
ренно делиться с ближними своим добром...
«Зато нас трое!» — успокоил себя Шимон, вновь входя в образ
обеспокоенного законопослушного горожанина и беспрепятственно
приближаясь к франку. Тот не заподозрил подвоха, бросив сквозь зубы:
«Мы заблудились».
Добрый горожанин пожелал узнать подробности. Выслушав, заохал,
сочувственно тряся головой и цокая языком. Выругал самозваного
проводника и отвесил тому подзатыльник, вынудив варвара разжать
пальцы, сомкнутые мертвой хваткой на ухе жертвы. Освобожденный
мальчишка отполз на пару шагов и захныкал, клянясь, что вел господи
на самой короткой дорогой. Не его вина, что здесь такие узкие и изви^
листые переулки! Он всего-то хотел заработать пару монет для своей
старой голодающей матушки! Вот добрый человек не даст солгать, поД
твердит, что владение иоаннитов совсем рядом, рукой подать!
580

Гилла охотно подтвердил. Гиппа вызвался сам проводить чуже-
Однако, наученный горьким опытом, тот потребовал, чтобы ему
объяснили дорогу. Размахивая руками, Лошадник принялся
^^снять, считая на пальцах повороты и исподволь оттесняя франка
к невысокому глинобитному забору.
До замыслу столичных мошенников, событиям предстояло раз¬
даться просто и быстро. В нужный миг Скиф перемахивает через
gjgop и сваливается прямо на голову жертве, замороченной разгла-
гХ>дьствованиями Лошадника. Общими усилиями они сбивают фран¬
ка с ног, оглушают, вытаскивают из-за пазухи кошели и уносят ноги.
Коли варвару не посчастливится, он отдаст концы прямо здесь. Если
асе франкский череп окажется достаточно прочным, пусть идет и
сколько угодно жалуется городской страже. Стражникам вряд ли сим¬
патичны скандальные иноземцы. Да и как в городе с населением по¬
чти в пятьсот тысяч душ разыщешь трех человек?
Так рассуждали почтенный Никифор и его соратники в трудном
деле ограбления ближних своих.
Однако вышло все совсем по-иному. За долю мгновения до того,
как примерившийся Скиф с дубинкой наизготовку уже был готов ри¬
нуться на добычу, белобрысый, словно почуяв опасность, зыркнул че¬
рез плечо наверх.
Дальнейшее несколько смешалось у Шимона в памяти. Должно
быть, из-за сокрушительного пинка в живот. Совершив краткий по¬
лет, Лошадник утробно квакнул, приложился затылком о каменный
забор и сполз вниз беспорядочной грудой костей. Эпе полоумный чу¬
жеземец сломал руку. Парень искренне считал, что легко отделался.
Предводителя шайки варвар отлупил ножнами до потери сознания и
затолкал вниз головой в каменную бочку, что стояла подле угла дома
и служила для сбора текущей с крыши воды. К счастью для Никифо¬
ра по прозвищу Скиф, бочка была наполнена всего на треть — иначе
°н бы точно утонул, пребывая притом на суше.
«Лучше бы мы нанялись тюки перетаскивать, — удрученно раз-
*°*тлял Гиппа, охая и даже не пытаясь подняться на ноги. — Тогда бы
Хоть на ужин заработали. Говорили умные люди: не связывайся с фран-
1сак*и, они с рождения Господом обделенные, а оттого злые, как черти...»
* * *
Бывший служитель при столичном Ипподроме ошибался.
Благородный мессир Гай Гисборн был даже злее самого черта.
Путешествие измотало его до предела. Гай всерьез опасался, что
Конца жизни не сможет ни толком поесть — свихнувшийся от же¬
581

стоких приступов морской болезни желудок упорно отвергал все п
ряд; ни ходить, как подобает человеку, — ему по-прежнему казало^
будто он на шаткой палубе, мотающейся во всех направлениях одц^’
временно. Только это могло объяснить доверчивость, проявленную
английским рыцарем к посулам местных уроженцев. Никто не спо¬
рит, на далеком Альбионе тоже хватает жуликов и мошенников но
там они свои, знакомые, можно сказать, родные по крови...
Прецепторию иоаннитов Гай отыскал самостоятельно (правду
только к наступлению вечера), спрашивая дорогу в лавках поприлич¬
нее. Многочисленных уличных доброхотов, прямо-таки изнывавших
от стремления помочь богатенькому чужеземцу, встречал очень при¬
стальный и весьма недобрый взгляд. Доброхоты сразу увядали и ра¬
створялись в темноте переулков.
Привратник владений Ордена святого Иоанна и явившийся на
его зов молчаливый служитель оказались соотечественниками доб¬
рой памяти мессира Франческо, попутчика в долгом путешествии
по землям Франции и Лангедока. Это обстоятельство почему-то по¬
казалось мессиру Гисборну хорошим знаком — как и наличие в стран¬
ноприимном доме прецептории свободной комнаты. Войдя в свой
новый временный дом, Гай рухнул на жалобно скрипнувший топ¬
чан, проспав ровно двое суток — от восхода до заката и далее от
заката до восхода. В конце концов обеспокоенные служители заяви¬
лись проверить: случаем, не помер ли постоялец?
Молодость и долгий отдых взяли свое. Проснувшись, Гай ощутил
себя здоровым, бодрым и ужасно голодным. А также донельзя озада¬
ченным, удивленным и обескураженным.
Пища в трапезной прецептории оказалась вкусной, но странной:
мясо с обилием резких специй, какое-то мелкое белое пшено, густое
черное вино с отчетливым привкусом смолы. Трапезная размещалась
в полуподвальном помещении, гулком и пропахшем подгорелым мас¬
лом, с непривычно плавными очертаниями кирпичных сводов и кро¬
хотными полукруглыми оконцами. Мимо проходили люди, загоражи¬
вая тусклые отсветы зимнего солнца. Жуя, мессир Гисборн наконец
сумел толком поразмыслить о событиях прошедших месяцев и рас
ставить их в надлежащем порядке.
«Подумать только, я — в Константинополе!..»
...Первая часть странствия сэра Гисборна — через Лигурийски1*
залив и Тирренское море, от Марселя до сицилийской столицы М
сины — заняла ровно неделю и прошла в совершенном благополучия-
несмотря на страхи корабельщиков перед надвигающимся сезо ^
штормов. 27 октября 1189 года неф «Святая Анна» бросил яК0^0д
мессинской гавани. Сэр Гай в сопровождении двух кряхтевших
582

дестью изрядного груза носильщиков отправился выполнять свои
Д0|IT.
Приморский город, считаные дни назад принимавший у себя кре-
фВОСное воинство, опустел. Седмицу назад корабли объединенных
зигдийской и французской армий ушли отсюда, взяв курс к берегам
дора. Оставил Сицилию и папский двор, во главе с престарелым пон-
^фиком вернувшийся обратно в Рим.
Однако мадам Элеонора и дочь ее Иоанна, овдовевшая супруга
дредыдущего правителя Сицилии, уехать еще не успели. Гай был убеж¬
ден, что госпожа Элеонора нарочно мешкала с отправлением в род-
дле английские края, дожидаясь на Сицилии известий о победах и
поражениях крестоносцев.
Увидеться с мадам Пуату оказалось проще простого: старая дама
и ее маленький двор с удобствами расположились в замке Танкреда
Сицилийца. К вящему удивлению и скромной гордости мессира Гис¬
борна, госпожа Элеонора его помнила — по имени и в лицо — с тех
времен, когда он пребывал при дворе принца Джона.
Однако вид втащенного в покои старой королевы «товара» — че¬
тырех сундуков итальянской работы из мореного кедра с бронзовыми
украшениями — в кои веки заставил обычно говорливую и бойкую
мадам Пуату на некоторое (пусть и весьма краткое время) лишиться
дара речи. Вдовствующая королева английская, на середине слова
оборвав недоговоренную фразу, уставилась хищно сузившимися гла¬
зами на выстроенные рядком сундуки. Гай невольно поежился: кто
его знает, вдруг, действуя из лучших побуждений, он нарушил чьи-то
далеко идущие планы? У госпожи королевы наверняка имелись соб¬
ственные замыслы касательно участи архива покойного канцлера Лон¬
дона... А если он все неправильно понял и вместо награды огребет пол¬
новесное заслуженное наказание?
Выдержав долгую паузу, королева-мать милостиво улыбнулась и
настойчиво потребовала рассказа о том, каким чудом мессир Гисборн
сделался обладателем сих бумаг, — подробнейшего, пусть он даже и
втянется надолго. Ведь сэр Гай никуда не спешит?
Скорбно вздохнув, мессир Гисборн изложил, постаравшись ниче-
£ не утаивать, но воздерживаться от собственных умозаключений.
Последнюю привычку он невольно перенял от недоброй памяти Ду-
** Мак-Лауда и загадочной дамы по имени Изабель Уэстмор. Ма-
Элеонора внимала, поощрительно кивая и взирая на рассказчика
^кренней приязнью — каковой, наверное, не удостаивался даже ее
1Ч)°славленный отпрыск Ричард.
К концу повествования Гай чувствовал себя выжатой досуха тряп¬
иц Госпожа королева же выглядела человеком, плохо скрывающим
583

искреннее ликование. Она несколько раз переспросила Гая о том
рен ли мессир рыцарь в точном описании событий, касающихся лац
гедокского замка Ренн-ле-Шато и его обитателей. По ее просьбе Га*)
пришлось повторить эту, весьма запутанную, часть своего рассказа не
то дважды, не то трижды. Упоминание о загадочном шевалье Ральфе
Джейле заставило старую даму сокрушенно покачать головой, ут0ч.
нив, не довелось ли сэру Гисборну столкнуться с сим господином поз¬
же, после злоключений в камаргских болотах? Гай честно ответил, что
нет, и с жаром поведал о происках злокозненного компаньона, Мак-
Лауда, а также намерении оного коварно похитить архив Лоншана -
на что ее величество королева Английская лишь недовольно поджала
губы да покачала головой.
Элеонора ничем не подтвердила, но и не опровергла заявлений
кельта и Джейля о том, что они трудились за-ради ее пользы. Однако
Гай решил, что королеве-матери отлично знакомы оба упомянутых
имени — хотя бы оттого, что они не вызвали у Элеоноры никаких до¬
полнительных вопросов. Стало быть, тут какие-то свои непонятные
дела... Возможно, шотландец все-таки не лгал? Просто слегка иска¬
жал правду в согласии со своими нуждами?..
Впрочем, верно говорят мудрые люди: во многих знаниях — мно¬
гие скорби. Сбросив наконец тяжкий груз своих познаний, Гай пере¬
вел дух, опрокинул поднесенный бокал вина и, утоляя любопытство
мадам Элеоноры, поделился собственными планами на будущее. Пла¬
ны оставались неизменными. Мессир Гисборн желал добраться до
Константинополя, дождаться своих друзей и присоединиться к вой¬
ску освободителей Гроба Господня.
—	А я знаю ваших знакомцев! — просияла почтенная дама. — Мес-,
сир Мишель де Фармер из Нормандии и его оруженосец, господин
Гунтер фон Райхерт, правильно? Впрочем, мессир Райхерт больше не
оруженосец, а полноправный владетель баронства... если мне не изме¬
няет память, отныне ему принадлежит некий Мелвих где-то в шот¬
ландских землях.
«Однако! — поразился Гай. — Как они умудрились попасть на
Сицилию — обогнав меня? И как германец умудрился разжиться ба¬
ронством в Шотландии? Подвиг, что ли, какой свершил?»
—	Они отправились вместе с армией Ричарда, — жизнерадостно
сплетничала госпожа королева. — На Кипр, карать Исаака Комнина*
Вы уже наверняка слышали эту невероятную историю с поджогом
флота? О ней, по-моему, уже все Средиземноморье трещит без умолкУ
«Мои приятели вовсю сражаются на Кипре... — с грустью п0^
мал мессир Гисборн. — Похоже, наши замыслы касательно встречи
Константинополе больше не имеют значения... Нет, негоже отсту
584

полпути. Я обещал быть к Рождеству в Византии — и я там буду.
Меть даже в одиночестве».
Об иной причине, влекшей его в столицу империи базилевсов, Гай
дз*е задумываться себе не позволял. Понимал, что это не более чем
fapgb и чистой воды выдумка.
Элеонора с явственным нетерпением косилась на сундуки, пред-
0кушая счастливый миг знакомства с их содержимым. Королеву-мать
справедливо именовали сердцеедкой и интриганкой, однако неблаго¬
дарной ее не называл никто и никогда. Человек, преодолевший столько
передряг и испытаний, сумевший доставить ей истинное сокровище,
заслуживал щедрого вознаграждения. Как и того, чтобы мадам Пуату
обратила на него самое пристальное внимание, похлопотав о его бу¬
дущем. Толковые молодые люди весьма и весьма пригодятся королев¬
ству Английскому — когда в недалеком будущем трон займет млад¬
ший Плантагенет, Джон...
Распрощавшись с госпожой Элеонорой и шагая в порт, Гай с воз¬
растающим недоумением размышлял о своем вознаграждении, ожи¬
давшем его возвращения из Святой земли. Припомнив, что Гисбор-
ны владеют небольшим манором в Ноттингамшире, госпожа короле¬
ва удовлетворенно хлопнула в ладоши, заявив: Лондон уже давно
засыпан жалобами на тамошнего шерифа, сэра Ральфа де Монсара.
Мол, летами дряхл, с обязанностями не справляется, мздоимствует
без меры и карает без причины. Сэр Гай как раз родом из тамошних
краев и наверняка отлично знает состояние дел в графстве. Освобо¬
дите Иерусалим — и сразу домой, в Англию, принимать край во вла¬
дение!
«Неплохое начало карьеры, — поддразнивал себя Гай, — шериф
ноттингамского захолустья! Помнится, еще в самом начале нашего
знакомства Гунтер очень интересовался — не служил ли я помощни¬
ком шерифа нашего края? Теперь я ему честно скажу: помощником не
был, а вот шерифом наверняка стану. Ежели уцелею. Пусть завидует».
В столь жизнерадостном настроении сэр Гисборн поднялся на
борт корабля «Гордость Генуи», направлявшегося прямиком на дру-
** край мира, в далекую и казавшуюся почти что сказочной Визан¬
тийскую империю.
Вот тут-то и начался сущий кошмар, словно бы преисподняя до
°Рока явилась на землю.
Подле греческих берегов «Генуя» угодила в объятия свирепого
11гг°Рма, протащившего ее по всем отмелям и рифам, в изобилии усе¬
кшим архипелаг Кикладов. Неф полз через неприветливое осен-
5ее Море от островка к островку, черпая воду, теряя паруса и мачты, и
^^РШив свой скорбный путь в гавани острова Лемнос.
585

Отправляться на этом корабле далее означало, что в скором Вп*
мени вам придется плыть на рассыпающейся куче бревен, подгр^и
уцелевшим черпаком. Пассажиры «Гордости Генуи», хоть и пребы^
ли в недовольстве, признавали, что им здорово повезло. Они живы
добрались до берега — не до какого-нибудь захудалого островка с па
рой деревень, а до оживленной торговой гавани у самых врат Мра
морного моря.
Изнывавший от неопределенности Гай проторчал на Лемносе по¬
чти седмицу, когда в порту появились «Три апостола». Шедшие^,
слава тебе, Господи, во веки веков — в Константинополь. За время вы¬
нужденного ожидания сэр Гисборн узнал от попутчиков и местных
жителей уйму многоразличных сведений об окрестных морях и уве¬
рился, что впереди его ожидает седмица преспокойного плавания.
Сперва по длиннющему проливу Дарданеллы, затем по собственно
Мраморному морю, не раз упомянутому в Библии, и вот он уже в
столице базилевсов.
Как же.
В сумерках, при входе в узкое горло пролива на венецианский
неф налетели два узких, вертких суденышка под непривычными
косыми парусами. По счастью, на корабле оказалось достаточное
количество людей, способных держать в руках оружие и оказать со¬
противление. Грабителей, взобравшихся на борт «Трех апостолов»,
частью перебили, частью взяли в плен. Один из корабликов не успел
вовремя сманеврировать, убравшись с пути тяжеловесного нефа. Раз¬
давленный, он отправился на дно вкупе с теми, кто не успел спрыг¬
нуть за борт. На втором судне поразмыслили и, предоставив былых
товарищей их собственной судьбе, ринулись наутек, к близкому ази-.
атскому берегу.
Пассажиры и экипаж «Трех апостолов» ликовали, но длилась их
радость недолго. Мраморное море встретило неф противным ветром
и пришедшей с Черного моря длинной, мертвенной зыбью. От непре¬
рывной, размеренной качки в скором времени всех поголовно скру*
тила морская болезнь. Появившийся-таки на горизонте Константи¬
нополь был воспринят не как долгожданная цель долгого пути, а как
место избавления от мук. Пассажиры мечтали выбраться на берег и
благополучно испустить дух.
Однако по прошествии двух дней тяготы морского странствия
забылись, уступив место новым впечатлениям. Следовало задаться
более насущным вопросом: вот ты добрался туда, куда стремился,
теперь?
Отставив в сторону опустевшие тарелку и кружку, Гай решил.
начала он пойдет и разыщет кого-нибудь, ведающего странноприи*4
586

-ш домом. Если давешний уговор все еще в силе, те, кто добрались
первыми, должны были оставить весточки о себе.
* * *
Мессир Мишель де Фармер из Нормандии, провинции королев-
^ Английского, и Гунтер фон Райхерт, уроженец Великой Римской
лидерии, не появлялись в пределах иоаннитской прецептории города
Константинополя. Как следствие, благородные господа не вписывали
своих имен в толстенную книгу постояльцев.
Движимый непонятным искушением Гай спросил у хлопотливо¬
го попечителя, не останавливался ли тут наемник из Шотландии, име¬
нем Дугал Мак-Лауд. Подобная выходка была вполне в духе неснос¬
ного кельта. Разругаться вдрызг, удалиться, хлопнув дверью, а затем
объявиться как ни в чем не бывало, призывая забыть прошлое и жить
настоящим.
Но и Мак-Лауд здесь тоже не показывался.
Одолжившись небольшим обрезком потертого пергамента, нот-
тингамец составил краткую записку, извещавшую его друзей о том,
что с 18 дня месяца ноября он, Гай Гисборн, проживает в здешнем
странноприимном доме. Сложенный и запечатанный конверт пере¬
шел на хранение к брату попечителю, уверявшему постояльца, что так
поступает не он один. Приезжающие в Империю европейцы частень¬
ко сговариваются о встречах через прецепторию — благо ее нетрудно
сыскать.
Утверждение вызвало у Гая сдавленный невеселый смешок.
Что ж, раз он оказался в Константинополе первым, нужно приду¬
мать, чем занять ожидание. Причем занять с пользой. Приснопамят¬
ное столкновение в порту неприятно доказывало: здесь даже нищие
Умеют болтать на четырех-пяти языках, тогда как мнящий себя не¬
плохо образованным франкский рыцарь еле-еле изъясняется на од¬
ном-двух. Да и город необходимо посмотреть — чтобы было о чем
поведать восхищенным друзьям и родственникам, вернувшись домой.
Отважно предпринятые в одиночку прогулки в окрестностях пре-
Цсптории окончательно лишили Гая душевного равновесия. Можно
11еРежить, что в глазах здешних обитателей он выглядит варваром и
'Чулком — причем чужаком неприятным и нежелательным. Настоя-
*** лее потрясением стало внезапное осознание истинного положе-
*** вещей.
Лондон и иные европейские поселения, до того казавшиеся Гаю
^Ыпими и процветающими городами, теперь предстали в своем ис¬
587

тинном облике — грязными варварскими деревеньками, выросщц^
как плесень, на руинах покинутых римских крепостей. Подлинное ср^
доточие обитаемого людьми Универсума находилось здесь, в огро^
ном, древнем и запутанном граде, выплеснувшемся за пределы могу
чих крепостных стен.
Медленное, стареющее сердце некогда Великой Римской империи
билось в городе, соединяющем Европу и Азию. Городе на берегах двух
морей, переполненном роскошными дворцами — новехонькими и вет¬
шающими, старинными, времен язычества, памятниками и голосис¬
тыми торжищами, в городе, не засыпающем ни днем, ни ночью. Гай
потерялся в Константинополе, среди извилистых горбатых улочек
прячущихся за высокими заборами усадеб родовитых семейств, сре¬
ди говорящих на незнакомом языке людей.
Потерялся, не в силах вновь отыскать себя.
Он больше не мог заставить себя покинуть прецепторию, смертно
завидуя соседям по странноприимному дому. Те преспокойно уходи¬
ли и приходили, заключая сделки и ведя переговоры, обустраивая свои
дела, покупая и продавая. Никогда ранее мессир Гай не испытывал
подобного гнетущего ощущения — что, вновь ступив на улицы много¬
людного Константинополя, он не сможет отыскать дороги обратно.
Это было глупое, унизительное и недостойное английского рыцаря
чувство, но мессир Гисборн не знал, как с ним справиться.
Он бродил по владению иоаннитов, похожему на перенесенную
сюда прямиком из какого-нибудь итальянского города маленькую кре¬
пость. Спиной ощущал — или так ему казалось — преследующие его
недоуменные*! вопросительные взгляды. На самом деле хозяева и вре¬
менные гости прецептории даже не подозревали о душевном смяте:
нии молодого человека. Им не было до этого никакого дела. Франк
оплатил проживание на месяц вперед и теперь был волен вести себя,
как вздумается — при условии соблюдения законов вежества и гос¬
теприимства.
Спасение нагрянуло с совершенно неожиданной стороны.
В который раз меряя шагами прецепторию, Гай обнаружил в даль¬
нем уголке маленький облетевший сад и крытый павильон. Калитка
в невысокой стене соединяла садик с той частью обширного хозяи
ства иоаннитов, которая некогда положила начало Ордену — с мест
ным госпиталем, лечебницей. Врачеватели Ордена святого Иоанну
справедливо почитались лучшими после арабов, то есть непревзои^
денными в европейском мире. Услугами константинопольского гос
питаля пользовались в основном франкские торговцы и путешестве
ники, но братья Ордена не отказывали в помощи и горожанам П#
кого или любого иного происхождения. Про себя мессир Гис
588

% что, когда будет съезжать, непременно сделает щедрое пожерт-
лвание в пользу столь богоугодного заведения.
Гай несколько раз приходил в обветшавшую беседку. Сидел, без-
0jo смотря на черные ветви раскачивающихся под ветром деревь-
еВ размышлял о прихотливых путях судьбы. О том, где сейчас нахо-
и чем заняты его знакомцы и случайные попутчики. Доберется
ласюда Мишель? А если нормандец так и не появится к условленно¬
му сроку, что делать ему, Гаю? Плюнуть на все, отправиться к Иеруса-
лниу? Барбаросса и его армия, говорят, уже неподалеку...
В очередное посещение павильона мессира Гисборна поджидала
неожиданность — место оказалось занятым. На рассохшейся скамье
восседал некий почтенный муж средних лет, явственный местный
уроженец — некогда черноволосый, а ныне обильно поседевший, груз¬
ный, с задумчиво-усталым выражением благообразного и густоборо-
доп) лика. Левая его рука безжизненно висела на перевязи, из чего
Гай сделал верный вывод: незнакомец пребывает на излечении в гос¬
питале. Здоровой правой рукой грек вел сам с собой ожесточенное
сражение на черно-белых клетках маленькой шахматной доски, при¬
строенной на колченогом столике.
Охватив мирное зрелище быстрым взглядом, Гай повернулся уйти.
Но не успел, остановленный басовитым голосом и безукоризненной
латынью:
—	Вообще-то я не кусаюсь. Если вы умеете играть, то сделаете мне
большое одолжение, составив компанию. Святые братья упоминали,
якобы вы прибыли едва ли не с другого края земли. Утолите мое су¬
етное любопытство, ответьте — это правда?
—	Святые братья преувеличивают, — невольно улыбнулся Гай.
Незнакомец отчего-то сразу внушал доверие. — Но прибыл я издале¬
ка» это верно.
—	Что ж... Так много людей в наши дни вдруг испытали тягу к
Дальним странствиям... Мое имя Лев. Лев из рода Треда. Не имея че-
0X11 быть высокорожденным патрикием, я просто мирный и бездель-
обыватель славного Константинополя. Заходите и садитесь, по-
°0лтаем. Ибо чем еще развлечься двум малознакомым людям в огром-
Н°М городе, как не болтать о пустяках и сплетничать?
~~ Слишком уж он огромный, ваш город, — признался Гай, переша-
****** низкий порог. — Я Гай. Гай Гисборн. Я из Англии. Здесь, навер-
Ное» никогда не слышали о такой стране. Но играть в шахматы я умею.
"А, остров Альбион, — согласно кивнул полысевшей макушкой
Пеннейший Лев из рода Треда. Он смешал фигуры на доске и сно-
Исто расставил их заново. — Большинство горожан и в самом деле
0гДа не слышали такого названия. Но лично я его знаю. Э-э, как
589

оно правильно произносится... Английское королевство. В Палату
ской гвардии служат несколько десятков человек родом оттуда.
доводилось их видеть. Они куда больше похожи на страшных варв^
ров и дикарей, нежели вы, кирие Гай. Должен заметить, для франка
вас редкое имя.	^
—	Это все дед и наш приходской священник, — уныло пояснил
мессир Гисборн. — Один шепелявил, а другой был тугоух по ветхости
лет и, к стыду его, не слишком учен. Вместо «Ги», как собирались на¬
звать новорожденного, нацарапал в своей книге «Гай». Потом я узнал
что так звали римского короля... нет, кесаря. Он жил давно. Еще когда
Италией правили язычники.
...Жизнь чужака в земле чужой расцветилась новыми красками
став если не веселее, то куда познавательнее. Лев Треда, упорно име¬
новавший себя «ленивым и незначащим обывателем», мог поддержать
разговор на любую тему — от различий в традициях Западной и Во¬
сточной Церкви до последних новостей из Иерусалима и Дамаска. Как
он умудрялся быть настолько осведомленным, не покидая стен пре-
цептории, Гай не знал. Зато с удивлением обнаружил, что его испод¬
воль натаскивают в знании греческого наречия. Оно было весьма схо¬
же с латынью, только звучало более архаично.
Что порой повергало англичанина в глубочайшую задумчивость,
так это своеобразное чувство юмора господина Треды. Требовалось
очень внимательно прислушиваться к словам ромея, чтобы уловить
миг, когда невинная с виду фраза оборачивалась замаскированной на¬
смешкой, грустной и желчной одновременно. Его краткие коммента¬
рии к восторженным рассказам гостя столицы всегда были окрашены
эдакой печальной иронией, едкой, как щелочь.
—	Большой храм желтого кирпича, с полосой разноцветных из¬
разцов между первым и вторым ярусом? — задумчиво уточнял он, пе¬
редвигая фигурку коня по доске. — Через две улицы отсюда, рядом с
зеленным рынком? Церковь Святого Мокия. Сто пятьдесят восемь
лет тому на праздник Пятидесятницы базилевс Лев Мудрый высо¬
чайше почтил этот храм своим присутствием. И что бы вы думали,
дорогой Гай? Какие-то простолюдины закидали его камнями. Да так
метко, что почтенный базилевс скончался прямо на паперти. Какие
были времена — императоры не гнушались запросто пообщаться со
своими подданными...
—	А белое здание под зеленой крышей, со множеством колонй,
заканчивающихся эдакими завитками в виде бараньих рогов? — снР3
шивал Гисборн, делая, в свою очередь, ход.
—	Дворец Юстиции. Только между нами, заглазно его частень
именуют Дворцом Кровопийц. Ох уж эти наши судейские. Им бы тол*
590

додрать с обоих сторон побольше золота. Бывало, выигравший про-
^ истец и проигравший ответчик выходили оттуда, рыдая и обни-
как братья, встретившиеся после долгой разлуки, — ибо все свое
с0еюяние они оставили за порогом Дворца. Иные, случалось, даже
разились с горя.
—	Чиновники везде одинаковы, досточтимый Лев... а вот та ма-
деяькая церковь по соседству с прецепторией? Такая беленькая, под
^дубым куполом? Знаменита ли она чем-нибудь?
—	А, эта. Часовня пресвятой великомученицы Агаты Сирийской.
Прославлена тем, что в ней патриарх Евфимий, оживленно споря с
полководцем Кекавменом о том, стоит ли присоединяться к очеред¬
ному мятежу, использовал свой пастырский посох в качестве веского
решающего аргумента. Слава богу, Кекавмен оказался при мече и, в
отличие от иных вояк, знал, для чего предназначена эта тяжелая же¬
лезная штуковина. К счастью, никто не пострадал — кроме разрублен¬
ного посоха, конечно. И какого-то мелкого служки, сунувшегося под
руку спорщикам. Его потом канонизировали, этого служку.
—	Вы настоящий кладезь познания, кирие Лев! Ну а огромный
медный бык на рыночной площади, вроде бы он полый внутри...
—	Собственно, площадь так и называется — площадь Тавра. А бык,
что ж бык... Ну да, полый. По праздникам мы в нем жарим преступни¬
ков. Римская традиция. Наши предки-язычники заталкивали туда хри-
стиан-мучеников, мы же насыщаем чрево Быка врагами Империи.
Ничего особенного, мой уважаемый друг, всего лишь памятник пала¬
ческой изобретательности.
Не выдержав, Гай расхохотался.
—	Мессир Лев, — сквозь смех выдавил он, — ну признайтесь, вы
просто морочите голову доверчивому иноземцу! Такого не может быть!
Неужто в вашем прекрасном городе не сыщется места, не отмеченно-
^ убийством какой-нибудь важной персоны?
—	Отчего же, сыщется, — меланхолично ответствовал Треда. —
Будучи в городе, посетите храм Софии Премудрости. Кстати, среди
нрочих святых реликвий там хранится Покров Богоматери...
" Неужто подлинный?!
~~ Разумеется, совершенно подлинный, привезен лично великой
^илиссой Еленой из Иерусалима. Вообще-то их, Покровов, я имею
ВиДУ, у нас три. Одна риза хранится в храме Софии, другая в Никее,
тРетья до недавних пор числилась по описи палатийского имуще-
СТВа> Да затерялась где-то в кладовых... Так вот, совсем рядом с собо-
Ц°М притулилась крохотная часовня во имя святого Николая. Ее еще
^В1влют Убежищем. В ней предоставляется укрытие любому страж-
бегущему от тяжелой руки закона или базилевса — что, в сущ¬
591

ности, одно и то же. Со времени постройки часовни миновало не мещ>
ше четырехсот лет, и покамест ее не обагрила невинно пролитая крои
Но мы не теряем надежды, что однажды и там случится какое-нибуд^
знаменательное смертоубийство, которое можно будет внести в хро.
нографы.
Смех мессира Гисборна перешел в неприличное хрюканье.
— Здоровый смех, как уверяли древние врачеватели, продлевает
жизнь, — одобрительно кивая, произнес господин Лев. — Таков Кон¬
стантинополь — роскошный позолоченный идол, внутри которого
пыль, паутина и пауки. Но мы здесь рождаемся, живем и умираем
Столетие за столетием. Мы даже пытаемся любить этот город. Смей¬
тесь, смейтесь — мы заслуживаем, чтобы приезжие варвары начали
смеяться над нами. Знаете, Гай, за тысячелетие существования Импе¬
рии на троне сменилось больше девяноста базилевсов. То есть каж¬
дый из них правил чуть более десяти лет. Я скверно знаю вашу исто¬
рию, но полагаю, что даже во франкских землях никогда не творилось
такого безобразия. Теперь же, покорнейше прошу меня простить, но
вам шах, а через два хода — мат.
Общение с циничным и острым на язык Львом Тредой позволило
ноггингамцу взглянуть на великий город без предвзятости. Кроме того,
к сэру Гисборну начали возвращаться угасшие было здравомыслие,
любопытство и жизнерадостность. Да, Константинополь подавлял ве¬
личием имперской столицы, да, от здешнего многолюдья и многого¬
лосия рябило в глазах, а церкви византийцев, куда рискнул заглянуть
приезжий франк, повергали в трепет своим великолепием и выстав¬
ленным напоказ богатством. Да, по сравнению со здешними приход¬
скими храмами собор в Туре представал убогой сельской часовенкой.
Однако и в блистательном Константинополе хватало грязных зако¬
улков, нищих, клянчивших милостыню на перекрестках, уличных во¬
ришек и жуликоватых торговцев. Город старательно скрывал от чу¬
жаков свои язвы и пороки, и требовалось прожить здесь какое-то
время, чтобы научиться заглядывать под раззолоченную маску
А под ней скрывалась другая, и еще одна, и еще...
* * *
— Я подумал, мой юный друг, вам будет полезно кое с кем познз
комиться, — изменив своим привычкам, почтенный Лев Треда лично
пожаловал в странноприимный дом. С ним пришел его соотечествей^
ник, моложе годами, в вычурном одеянии зеленых и алых тоН®?’
быстро шныряющими глазками и самой приязненной из всех улЫО°
592

только можно вообразить. — Кирие Гай, это мой давний знако¬
мя*Анастасиос Либри. Анастасиос, этот тот молодой человек, о кото-
тебе рассказывал. Он явно нуждается в твоих заботах.
^Обращаясь к несколько ошарашенному Гаю, Треда пояснил:
— Не обращайте внимания, что кирие Либри смахивает на мелко-
Ю жулика. На самом деле он давно дорос до крупного мошенниче-
И продолжает оставаться на свободе только по милости высо-
покровителей да благодаря щедрым взяткам, которыми он под-
кар14ливает дознавателей эпарха.
Знакомец мессира Льва состроил мину оскорбленной невиннос¬
ти, но смолчал.
— Кирие Либри получает свои немалые доходы именно с того, что
облапошивает гостей Империи, — невозмутимо продолжал Лев. — Он
содержит с десяток толмачей, разумеющих множество различных на¬
речий мира, торгует книгами и редкостями, а также оказывает посиль¬
ную помощь тем, кто впервые в Константинополе. Заверяю вас, мой
друг Анастасиос может быть весьма и весьма полезен, ибо ему ведомы
все входы, выходы и нужные люди столицы. Предупреждаю сразу —
он вас обдерет. В разумных пределах, в отличие от портовых проще¬
лыг, коим вы столь неосторожно доверились в первый день своего
приезда. Но каждый из безантов, перебравшихся из вашего кошеля
на жительство в сундуки кирие Либри, будет им вполне заслужен.
У вас пропадет необходимость безвылазно сидеть в четырех стенах,
слушая старого брюзгу. Константинополь стоит того, чтобы узнать его
ближе... Анастасиос, я удаляюсь. Можешь разверзнуть фонтан своего
красноречия. Кирие Гай, если он станет излишне болтлив и назойлив,
пригрозите обратиться к его конкурентам с Августеона. Действует без¬
отказно.
На латыни господин Либри изъяснялся несколько хуже, чем до¬
стопочтенный Лев, но зато языком он и в самом деле работал за тро-
Их»ато и за четверых. Сэр Гай не успел ни опомниться, ни возразить,
*** лишился пяти золотых номизм, получил на две ближайшие сед-
^НЦЬ! сопровождающего, понимающего латынь и норманно-франк-
подписал какой-то пергамент и выслушал уйму свежайших спле-
о жизни города, двора базилевса и служителей Церкви. После того,
^Излучающий гостеприимство и доброжелательность кирие Анас-
^Иос наконец убрался, у мессира Гисборна еще с полдня звенело в
талоне.
^крестный мир вновь переменился: улицы, площади, дворцы и
^РОМы, виденные сэром Гаем, обрели названия, историю и приметы.
Адском гомоне на улицах все чаще стали проскальзывать узнава-
ем*е слова.
593

И диковинная мысль, с самого начала странствия назойливо зудев
шая сэру Гисборну в уши, получила некоторый шанс на осуществд
ние. Ибо кирие Анастасиос, воистину знавший город как свои пять паль
цев, казался самым подходящим человеком для ее осуществления
Время и место для беседы, само собой, тут же нашлись — По
чтенный грек и его франкский знакомец устроились в общем зале
странноприимного дома прецептории, подальше от чужих ущей
После положенных суесловий, благодарностей за помощь и увере¬
ний во взаимной приязни, ноттингамец наконец добрался до изло¬
жения своих затруднений. Он заранее предупредил, что разговор кос¬
нется весьма странной темы, но от волнения неверно составил пер¬
вую фразу, брякнув наобум:
—	Мне нужна женщина...
—	А, это легко, — понимающе улыбнулся грек. — Кирие Гай, не¬
ужели вам до сих пор никто не сумел подсказать? Выйти за ворота,
вдоль стены прецептории направо, после второго перекрестка налево,
улица Святого Епифания. Пятнадцатый дом от угла. Лупанарий «Зо¬
лотая луна», хозяйку зовут госпожа Костана. Очень неплохое...
—	Нет, нет! — замахал руками сэр Гай. — Не просто женщина! Не
любая женщина! Мне нужна совершенно определенная, понимаете?
Рыжеволосая, лет двадцати от роду, худощавая...
—	Конечно, понимаю, — пикантная улыбка Анастасиоса Либри
сделалась еще тоньше. — Скажете хозяйке, она подберет в точности
по вашему вкусу Есть толстые, есть худые, наверняка отыщутся и ры¬
жие.
Гисборн «застонал, от отчаяния перейдя на норманно-франский:
—	Да нет же, черт тебя подери! На кой мне шлюха?!
Стороны явно не понимали друг друга. Гай на миг зажмурился и
заговорил, тщательно подбирая каждое слово:
—	Я разыскиваю женщину, с которой был некогда знаком, но по¬
терял ее по случайности. Как полагаете, сложно будет ее найти... в
таком городе?
—	Очень просто, кирие Гай, — бодро отвечал грек. — Скажите, как
ее имя, а еще лучше — где она живет, и я с радостью провожу вас туда-
Почти бесплатно!
—	В том-то и дело, — мрачно сказал Гай, — я понятия не имею, где
она живет. И как ее зовут, тоже не знаю. Я даже не уверен в том, что
она находится именно в Константинополе. Просто надеюсь. Иначе мне
придется обшаривать в поисках ее всю Византию, а у меня нет ДД*
этого ни возможностей, ни времени.
Либри поскучнел, сложил черные брови домиком и сокрушенно
поцокал языком.
594

^ Скверно, — признал он. — Дама высокого рода или простолю-
^ М-м-м... — Гисборн откровенно почесал в затылке, — нет, не
дорстолюдинка, это точно. Она... Она такая... Темно-рыжая. У нее глаза
морской волны. Она остра на язычок, хитра и очень сметлива.
^ вот еще! Она должна была в конце ноября вернуться из далекого
^шествия.
Лицо Анастасиоса сделалось задумчивым.
Припомнив обмолвки попутчиков, Гай торопливо добавил:
— Ее долго не было дома. Года два или три.
Последняя фраза прозвучала жалко, ибо мессир Гисборн отчетли-
80 понял: отыскать по таким приметам фальшивую ирландку Изабель
невозможно. Каким, должно быть, глупцом он себя выставил!
«Поразительная история, — размышлял тем временем почтенный
грек, всем видом изображая крайнюю заинтересованность. — Кто бы
мог подумать! Диковатый франкский воитель настойчиво желает
отыскать неведомую девицу. А вид у него при этом такой ершистый и
одновременно трогательный, будто ему и дела никакого нет до этой
женщины... Даже не сообразил сослаться на вымышленного приятеля
или исполняемое поручение. Провалиться на этом месте, драгоцен¬
ные судари мои, это самая что ни на есть безответная любовь! Полу¬
дикие европейские варвары способны на подобные высокие чувства?
Занятный молодой человек. Откуда он такой выискался? Лев как-то
упоминал — с острова Альбион. Такая даль, невозможно представить...
Отказаться? Согласиться? Деньги у него вроде водятся, заплатит как
миленький... Занимательно будет узнать — чем окончится столь ди¬
ковинный поворот судьбы?..»
Очень трудно, — помолчав для пущей важности и вынудив
Франка поерзать от нетерпения на месте, изрек господин Анастаси-
ос* — Почти неисполнимо. Пять безантов сейчас, на расходы. Столько
сверху, если дева все-таки отыщется. Поиски, само собой, займут
ка*ое-то время. Может, седмицу. Может, месяц.
Я подожду, — пробормотал мессир Гисборн, не веря услышан-
н°Му. Лощеный прохиндей действительно берется отыскать мистрисс
^эстмор? Или просто рассчитывает вытянуть с доверчивого варвара
11°больше? Как бы то ни было, у него появился шанс! Совсем крохот-
один из тысячи или десяти тысяч, но чего только не случается в
*ИЗНИ?
595

Глава вторая
ШПИОНСКИЕ БУДНИ
10 ноября
Город Тир, побережье Святой земли
Похолодало, и обширный сад во дворце правителей Тира облетел
За одну ночь осыпались дождем багряные персидские розы, сверну
лись в почерневшие трубочки листья диковинных арабских растений
с гроздьями сиреневых цветов. На побережье Святой земли надвига¬
лась зима. Пусть она ни шла ни в какое сравнение с многоснежной
зимой Британских островов или норвежских фьордов, но радости
жителям это время года совершенно не доставляло. С моря наполза¬
ли тучи, проливающиеся затяжными дождями и штормами, из ара¬
вийских пустынь прилетали пронизывающие ледяные ветра. Ожив¬
ленные торговые гавани замирали, караваны стремились поскорее доб¬
раться до городских стен. Даже войн в это время старались не вести,
только если совсем уж не оставалось иного выхода.
Такова была здешняя зима, с ее тревогами и смутными надежда¬
ми на будущее.
Привычного европейскому глазу каменного очага в Тирском двор¬
це не имелось: в холода здание обогревалось теплым воздухом, иду¬
щим из подвалов по системе хитроумно расположенных труб, и мно¬
жеством расставленных повсюду жаровен. Правитель Тира, однако,
подумывал о том, чтобы выписать из Италии умельцев класть ками¬
ны — но все что-то мешало исполнить задуманное.
Маркграф Монферратский и его собеседник — плотного сложе¬
ния мужчина лет тридцати, беловолосый, в водянисто-серых глазах
которого застыло скучливое выражение — расположились подле ис¬
ходившей теплом причудливой бронзовой жаровни и обговаривали
последние мелочи. Собственно, все было давным-давно не раз сказа¬
но, решено и продумано, однако в последний миг частенько вспоми¬
налось нечто упущенное.
Амори д’Ибелен, былой король Иерусалимский, правая РУ*3
маркграфа Конрада, вернейший и испытаннейший сторонник, с зав
трашним утренним приливом отбывал в Константинополь. На оД
ном из лучших и самых быстроходных судов Тира — арабской
гии под названием «Ларисса», собственности своего покровителя*
Оба прекрасно знали, что отъезд Ибелена вызван настоятельной не
обходимостью, что спустя самое малое неделю ему позарез
быть в гаванях Золотого Рога, и все же, все же... Прибывший вч
корабль доставил в Тир последние новости. Крестоносная арм
596

^01ув Мессину Сицилийскую, всей своей объединенной мощью
^^илась на Кипр.
^Дьявольщина, — маркграф Тира в очередной раз задумчиво пе-
зорошил тонкую пачку пергаментных листов. — Опять задержка,
jj когда теперь армии англичан и французов снова тронутся в путь?
Вряд ли Исаак Кипрский сможет оказать крестоносцам достойное со¬
противление, стало быть, весной мы наверняка узрим Ричарда и про-
члхпод стенами Акки... Долго, все равно долго. Господи, как же долго
^дается зима!
Риторическое восклицание ответа не требовало. Д’Ибелен молча
кивнул, соглашаясь с сюзереном, и вернулся к прерванному занятию:
выяснению, какой из четырех сортов сладкого шербета со льдом ему
5олыпе по вкусу. Сам Монферрат, хоть и прожил на Востоке больше
десятилетия, шербета почему-то терпеть не мог.
— Итак, на чем мы остановились? — Конраду не сиделось на ме¬
сте. Выбравшись из кресла, он описал круг по небольшому залу и
остановился подле высокого окна, выполненного в арабской манере
и перечеркнутого тонкой позолоченной решеткой. За окном видне¬
лось хмурое море с нависшими над ним свинцовыми облаками, часть
окрестного квартала и маленький кусочек гаваней. Какой-то корабль,
борясь со встречным ветром, пытался обогнуть мыс. — Ах да, госпо¬
жа Анна. Опять и снова — многострадальная госпожа Анна из Ви¬
зантии.
Амори молча отставил початый бокал в сторону и сделал движе¬
ние, будто намереваясь встать. Монферрат раздраженно махнул на
него рукой — сиди, мол, не на торжественном приеме. Барон флегма¬
тично кивнул, соглашаясь, и принялся излагать ровным голосом, слов¬
но читая с листа заранее заготовленный доклад:
Как известно вашей светлости, за два минувших года я создал
в Константинополе обширную сеть осведомителей, в той или иной
ОДпени причастных к тайнам Палатия. Мои лазутчики исправно сле-
Днли и следят за умонастроениями среди придворной знати базилев-
^ Андроника, о действиях самого престарелого кесаря и его семей-
^нного окружения...
Конрад Монферратский слушал не перебивая, хотя и слегка скри-
Вившись. Главу конфидентов маркграфа порой заносило, и его речи
Ловились ужасно заумны.
^ Сообщения складываются в весьма неприглядную картину, под-
^ Рыдающую мое прежнее мнение. Можете считать меня твердоло-
J*14 Упрямцем, мессир Конрад, но я обязан повторить уже не раз ска-
Мы переоценили возможности и способности мадам Анны.
** не подходит. У мадам слабый характер, она нерешительна и
597

чересчур замкнута. У нее нет ни друзей, ни союзников, ни хотя
кучки сочувствующих придворных. Для греков она была и осталас
чужестранкой. Европейцы про нее давно позабыли. Даже ее венценос
ный брат, его величество Филипп-Август, не интересуется судьбу
младшей сестрицы. Она не француженка и не византийка. Пустое
место с хорошеньким личиком.
—	Ты же знаешь, ей выпала тяжкая участь... — попытался найти
достойное оправдание для своей креатуры Монферрат.
—	Я назову вам с десяток благородных дам из разных краев Евро*
пы, чья участь была еще тяжелее, — вежливо, но непреклонно пере-
бил сюзерена д’Ибелен. — Однако они не прозябают в безвестности и
не стали подстилками для коронованных старцев. Конечно, со стен
Тира не разглядишь в подробностях, что делают и о чем думают в кон¬
стантинопольском Палатии. Когда мы доберемся до столицы базилев-
сов, я еще раз все тщательно проверю... но чутье редко меня подводи¬
ло. Уверен, в решающий миг Анна либо струсит, либо выдаст нас сво¬
ему супругу, либо просто откажется что-либо предпринимать.
Запрется на десяток замков и будет сидеть безвылазно, пока под ней
костер не разведут.
—	Отчего ты столь недолюбливаешь бедную женщину? — подпу¬
стил ехидства в голос Конрад. Амори равнодушно пожал плечами:
—	Я всего лишь здраво оцениваю шансы. Положившись на Анну,
мы потерпим поражение. Будет много шума, много понапрасну про¬
литой крови — и никакого прока. И даже если нам повезет... Вдовица
на троне — лакомая и слабая добыча. Мне придется держать в Кон¬
стантинополе не менее полусотни преданных людей, чтобы они на¬
правляли, а также денно и нощно берегли вашу ненаглядную Анну.
Либо мы спешно выдаем ее замуж — за нашего ставленника, разуме¬
ется. Для чего нам уйма лишних хлопот? Куда проще сразу отправить
безутешную даму в далекий киликийский монастырь. Коли через
годик-другой она скончается — что ж, на все воля Господня.
—	Положим. Но кем ее заменить? — нынешний спор был не нов,
д’Ибелен и Монферрат уже не раз подступались к щекотливому воп¬
росу. Пока маркграф Монферратский стоял на своем, но капля, как
известно, камень точит. К тому же дотошный д’Ибелен всякий раз под
брасывал новые аргументы. — Братцем моей миледи Лизетт? СДа^
ся мне, Исаак Ангел на троне будет еще хуже предшественника,
врет и предает столь же непринужденно, как дышит. Сперва радости0
согласится на наши условия, а потом оставит нас в дураках. ЭмманУ
илом? У него никогда не хватит духу выступить против чрезм Р
зажившегося отца. Комнин-младший мечтает прослыть эдаким ин*
циннатусом, философствующим в процветающем имении, в окру
598

^ почтительно внимающей родни и восхищенных друзей. Ты, по-
\^0СЯ, еще в начале этого года пытался найти с ним общий язык —
^преуспел?
^ Времена, ваша светлость, меняются, — мессир Амори позволил
^ короткую ухмылку. — Перед отъездом я переговорил с состоя¬
вшими купцами, прибывшими недавно из Константинополя — три
tfgpsuby несколько крещеных евреев и даже один мавр. Говорил со
длспперами, с прибывающими в Святую землю паладинами — осто¬
рожно, чтобы не вызвать подозрений. Конечно, они знают немного,
но в целом картина складывается нерадостная. Похоже, базилевс ох-
зачен манией подозрительности. Ему всюду мерещатся заговорщики,
в каждом он подозревает наемного убийцу. Ликторы в красных пла¬
щах хватают людей по малейшему подозрению. В Константинополе
дня не проходит, чтобы кого-то из знати не обвинили в злодейском
умысле. Неудивительно, что даже благодушный Эммануил задергал¬
ся рыбкой на крючке. Ему кажется, царственный папенька в чем-то
подозревает и его. Вы не хуже меня знаете, к чему приводят эдакие
подозрения. Эммануил отправил ко мне посланца...
—	Даже так? Ты мне об этом не говорил, — нахмурился Конрад.
—	Сперва я должен был удостовериться, что это не очередные
византийские происки, — невозмутимо парировал д’Ибелен. — Если
угодно, я велю принести письмо. Оно выглядит совершенно невин¬
ным, с парой-тройкой воспоминаний о вашем бурном прошлом в
качестве кесаря византийской армии да сетований на несовершен¬
ство людское. Текст послания не имеет ровно никакого значения.
Важно само обстоятельство, что Эммануил решился обратиться к
нам за поддержкой. По прибытии в Константинополь я намерен уде¬
лить внимание именно ему, а не чахнущей в позолоченных застенках
Анне.
—	И все же, все же... — Монферрат в задумчивости выбил пальца¬
ми Дробь по мраморному подоконнику, но высказать свои сомнения
Не Успел.
Дверная створка приоткрылась. В проем осторожно просунулась
^лова дворцового управителя, с сильным греческим акцентом изве-
стивщая:
~~ Господину угодно принять посетителя? Пришел некий Дани-
“• Даниэль... Малльгрим, — управляющий запнулся, выговаривая
^УДную франкскую фамилию. — Уверяет, у него срочное дело к гос-
Якяу. Какое — не говорит. Прикажете прогнать?
^ Какой еще Даниэль? — вопросил сам у себя Конрад, а спустя
ние совершенно некуртуазно хлопнул себя по лбу. Наблюдав-
^ сюзереном Амори озадаченно поднял бровь. — Старею, что ли?
599

Или память отшибло? Зови, немедленно зови! Ибелен, Данни ofW
явился!
Принесла нелегкая, — еле слышно пробормотал Амори д’Ибе,
лен.
Высокие створки черного дерева с инкрустацией черепаховой ко¬
стью распахнулись настежь. В залу широким шагом вошел рослы"
крепкого сложения человек. Конфидент отнюдь не торопился пред
стать пред ликом работодателя — ибо ничто в его облике не напоми¬
нало о недавних тяготах долгого морского пути. Прибыв в Тир, гость
явно уделил немало времени заботам о собственной внешности, посе¬
тив и заведение цирюльника, и общественные бани, и лавки готовой
одежды.
— Мессир Конрад, — почтительный, соответствующий всем кано¬
нам этикета поклон в сторону тирского правителя. — Мессир барон... -
чуть менее глубокий поклон в сторону д’Ибелена.
* * *
Мишель де Фармер и его былой оруженосец, а нынче просто вер¬
ный соратник Гунтер фон Райхерт напрочь отказались бы признавать
в визитере Тирского дворца своего случайного знакомца, шотланд¬
ского наемника Дугала из клана Мак-Лаудов. Сэр Гай Гисборн после
долгих раздумий осторожно согласился бы, что Даниэль и Мак-Лауд
имеют в облике эдакую смутно уловимую схожесть. Два этих челове¬
ка могли сойти за отдаленных родственников — если забыть о совер¬
шеннейшей разнице в манере вести себя, одеваться, произносить сло¬
ва. В речи де Маллегрима отчетливо слышался звонкий акцент ко¬
ренного уроженца графства Бургундского, и выглядел он, как подобает
достойному представителю благородного сословия.
Страховидная клеймора, черно-желтый плед, подранные вещи с
чужого плеча, вечно взлохмаченная грива, пара тонких косиц — все»
что некогда составляло неповторимый, надолго запоминающийся оо-
раз «Дугала Мак-Лауда», бесследно пропало. Разве что взгляд оре*
хово-карих глаз остался прежним — цепким, чуть настороженным-
Д’Ибелен хмыкнул про себя, прикинув, в какую сумму обошлась
Дугалу новехонькая черно^зеленая бархатная роскошь. Вот уж истин
ная погибель всем встреченным дамам и девицам.
По мысли барона д’Ибелена, Даниэлю де Маллегриму, &blJl0^
конфиденту Римской курии, ныне рассорившемуся с былыми ра
тодателями и перешедшему под руку тирского маркграфа, совершу
но нечего было здесь делать. Ему надлежало спешно прибыть в К-
600

| ^гинополь — и доставить туда же весьма важные документы, уго¬
длив к нему в руки. Однако шотландец вечно поступал по-своему:
врожденного духа противоречия, то оправдываясь обстоятель-
Маркграф полагался на пройдошливого скотта, как на самого
сеЙВ. Амори кельта недолюбливал, полагая того совершенно незнако-
^ с понятием дисциплины. Никто не спорит, толковый лазутчик
должен быть сметливым и сообразительным, но когда подчиненный
0аЯцнает злоупотреблять этими качествами...
—	Гость в дом — счастье в дом! — с наигранной торжественностью
провозгласил арабское приветствие Конрад. — Вот уж кого не ждали!
Ты... привез? Где оставил? На постоялом дворе? На корабле?
—	Войти не успеешь — сразу о делах. Хоть бы освежиться позво¬
лили с дороги, — буркнул гость. Ловким движением он прихватил со
схола ополовиненный кубок д’Ибелена и залпом опрокинул в себя
пинту ледяного шербета. Амори критически заломил бровь, но смол¬
чал.
—	О... да... — радости в голосе маркграфа поубавилось. — В самом
деле. Ты ведь проделал долгий и опасный путь... Как тебе понрави¬
лось Средиземное море?
—	Я заблевал его от Сицилии до Кипра, — мрачно сообщил при¬
шелец, присаживаясь на скамью напротив д’Ибелена. — Ненавижу
море. К тому же на корабле везли паршивых вонючих лошадей. И во¬
круг них металась уйма вонючих крикливых арабов.
Он потянулся налить себе еще шербета, однако д’Ибелен поспеш¬
но забрал кубок. Наградой ему стал неприязненный взгляд конфи¬
дента.
—	Лошади, значит... — с сомнением протянул Конрад. — Ну да,
понимаю... Так все же, ты привез то, что обещал в письме?
—	Нет, — отрезал Даниэль. И замолчал, уставившись на владете¬
ли Тира с некоторым вызовом.
От подобной наглости маркграф Монферратский на мгновение
°пешил. Затем лицо его просветлело.
Данни, Данни! Неужели ты полагаешь, что я мог тебя обмануть?!
любуйся. — На свет явился свиток из белой козловой кожи, об-
Витый красным шелковым шнуром с печатью золотого воска. Конрад
^ Монферрато извлек его из сундука в углу залы и развернул перед
Нос°м верного соратника, укоризненно покачивая головой. — Верхо-
вЬя реки Черво, городок Биелла и две соседствующие с ним деревуш-
***■ Не скажу, чтобы очень богатые места, зато какие там леса, какая
^°та!.. Лучшее дарю, от сердца, можно сказать, отрываю! Упомяну-
е земли переходят под руку предъявителя сего... не знал, на какое
^оих многочисленных прозвищ делать запись, так что оставил пу¬
601

стое место... с момента подписания высокими договаривающие
сторонами сего соглашения о даровании ленного владения и предЪя^Я
лении оного документа бальи в городской управе Биеллы. От
надеюсь, ты не вздумаешь чрезмерно угнетать мирных вилланов. Итг
следуя вашей народной традиции, учинять бунты против законного
сюзерена.
На лице Даниэля Маллегрима появилось тоскливое выражение
Он смотрел на свиток глазами голодной собаки, унюхавшей поблизо^
сти мясо.
—	Теперь же, будь добр, — в третий раз, как заклинание, произнес
маркграф, — скажи, куда отправить людей за лоншановым архивом
Кстати, сколько там сундуков? Три? Пять? Больше?..
—	Мессир Конрад, — вкрадчиво протянул гость, — дайте мне сви¬
ток... просто разрешите подержать. И я сразу расскажу вам про архив.
Позвольте?
Д’Ибелен сдавленно хрюкнул.
Улыбка медленно сползла с лица Конрада Монферратского. Он
спрятал драгоценный пергамент за спину.
—	Ты мне и так все расскажешь, — неприятным скрипучим голо¬
сом сказал он. — Погоди. У тебя что, и впрямь его нет?! Но ты же со¬
общал из Пуату, якобы?..
—	Погорячился, — неохотно признал Дугал, изучая узоры набор¬
ного паркета у себя под ногами. — Да, когда я отправлял из Пуату то
письмецо, был у меня ваш ненаглядный архив. Пять сундуков. Чер¬
ных, с бронзовыми уголками, набиты телячьими шкурками под са¬
мую крышку. Но потом, как бы так выразиться... превратности доро¬
ги... византийские лазутчики, лангедокские волкодлаки, английские
рыцари... В общем, был да теперь нету. Уплыло ваше сокровище.
—	Куда? — рявкнул Конрад. — К Андронику? А может, к Сала¬
дину?
—	Ну, понимаете ли... — замялся конфидент. — В дороге я малость
перестарался, строя из себя верного слугу мадам Элинор. Моим спут-
ником был благородный, но чересчур прямодушный сэр из свитских
принца Джона. Я из шкуры вон лез, чтобы убедить его, мол, я само*
лично правая рука старой королевы. Только сей отважный паладин
оказался излишне подозрителен. В Марселе он выждал подходяшнн
миг и удрал вместе с сундуками, отважно вырвав архив из моих гряз
ных лап. Думаю, в гавани он сел на первый попутный корабль, отхо
дящий на Тринакрию...
—	...И теперь в Мессине миледи Элеонора тихо ликует, — завер
шил фразу молчавший до того барон Амори.
—	Ну и пусть мадам порадуется на старости лет, — язвительно
602

.лаГ^У71 чУть приободрившийся Дугал. — Она ведь ваша верная сто-
^лца, так? Союзники должны доверять друг другу. Или там, в ар-
отыщется что-нибудь занимательное про тайные делишки ва*
милости?
> — Заткнись! — прикрикнул на кельта Монферрат. Досада, разоча-
^дение, желание стереть неудачливого лазутчика в порошок — все
^поднималось горячей приливной волной, угрожая вот-вот вы¬
плеснуться наружу Мессир Конрад чуть слышно скрипнул зубами,
уме несколько месяцев он почитал драгоценный архив Лоншана сво-
gM Строил планы, рассчитывал, каких новых союзников сможет при¬
влечь на свою сторону, от каких соперников избавиться.
И вот — все пошло прахом!
Из-за кого, спрашивается? Из-за человека, которому он доверял,
кпюрого считал едва ли не одним из ближайших соратников! Про¬
клятие, ну как Данни мог допустить такой вопиющий промах? Ведь с
предыдущими поручениями шотландец справился безукоризненно!
Теперь бумаги в руках хитроумной Элеоноры, и та не преминет при
удобном случае пустить их в ход. Один Господь ведает, что творится
науме у старой аквитанской лисицы! Да уж, с такими союзничками
и врагов не понадобится!
Должно быть, маркграф не сумел полностью справиться с выра¬
жением своего лица. Дугал виновато заерзал на скамье, а д’Ибелен
желчно предположил:
—	Существовал ли он вообще, сей злокозненный похититель?
Конфидент хмуро покосился на Амори.
—	Знаю, у вашей милости ремесло такое — всех подозревать. Толь¬
ко я мессира Конрада никогда прежде не обманывал и впредь не соби¬
раюсь. Все было именно так, как я говорю, — отрезал он. — Везение не
бесконечно, сами знаете. И потом, ежели б я в самом деле перепродал
архив... Неужто я явился бы сюда, потчевать вас небылицами?
—	Причем изо всех сил настаивал бы на своей безупречной чест¬
ности, твердя, что стал жертвой обстоятельств. Ты хоть предполага¬
ешь, сколько умников до тебя пыталось служить двум господам одно-
нроменно? Где они теперь, что с ними сталось? — Д’Ибелен многозна-
^нтольно взглянул на сюзерена: — По моему твердому убеждению,
^сир Конрад, приспело время продолжить сию познавательную
0еседу в более уединенном месте. Краткое изложение правдивого
Рассказа нашего неосмотрительного друга я представлю вам к завт¬
рашнему утру Я как раз недавно взял на службу одного сирийского
дельца. Раньше он служил при багдадском дворе. Уверяет, якобы
3Нает способ развязать язык самому закоснелому молчуну. Вот и вы-
^ прекрасный случай проверить нашего мастера в деле.
603

—	Мессир Конрад! — с отчаянием в голосе, то ли наигранным
ли настоящим, воззвал Дугал.	’ Т°
Украдкой он бросил быстрый взгляд на окна, убедившись, что щ
лихого бегства они ну никак не подходят — узкие, стрельчатые да еще
и забранные решеткой. Оружие у скотта, как и у прочих посетителей
маркграфа, отобрали при входе во дворец, но если разжиться тяже
лой скамьей... Впрочем, шотландец искренне уповал на то, что дело
разрешится миром. Конрад Монферратский был, пожалуй, лучшим
из его работодателей. Маркграф всегда проявлял себя разумным и рас-
четливым человеком. Он поймет сложные обстоятельства, в которых
оказался верный конфидент, и согласится с тем, что Дугал не виноват
Он сделал все, что мог. Не его вина, что честнейший и простодушный
Гай учинил компаньону такую подлость.
—	Чем мне доказать, что я не лгу? Ведь я мог исчезнуть тихонько
с полученным за архив золотишком, и дело с концом. Но я сижу здесь,
в вашем дворце. Оправдываюсь, хотя ровным счетом ни в чем не ви¬
новат!
—	Та-ак, так! — нехорошо оживился д’Ибелен. — Значит, золо¬
тишко-то все-таки получил? Мало показалось, а?
—	Проклятье! Я в том смысле, что если бы получи л...
—	Ах, беда! — издевательски ахнул барон. — Не иначе, обманул
тебя эпарх — он с добычей, ты с носом?! Я всегда говорил, не связы¬
вайся с византийцами, плохому научат...
—	Да какие, к дьяволу!..
—	Прекратите, вы оба, — усилием воли Монферрат наконец спра¬
вился с нахлынувшим раздражением. Ничего не поделаешь, в жизни
бывают не только победы, но и горькие поражения. — Амори, ты
решил перещеголять в коварстве дознавателей базилевса Андрони¬
ка? Поздравляю, мессир, вы уверенно продвигаетесь к избранной
цели. Даниэль, ты не оправдал возложенных на тебя надежд и свя¬
занных с тобой планов. Потому — не обессудь. Ты по-прежнему У
меня на службе.
—	А!.. — издал скорбное восклицание Дугал, когда пергамент с
текстом ленного договора воткнулся в раззявленную до ушей пасть
бронзовой лягушки-жаровни. — Ваша милость! За что караете?..
—	За дело, — отрезал Конрад. — Важное, но проваленное. Госпо¬
дин барон, отныне сей неудачливый лазутчик становится вашей лич¬
ной собственностью. Прихватишь его с собой в Константинополь,
Амори.
—	Да я ведь только что приехал! Далась мне ваша Византия. "
попытался возмутиться Дугал, но, укрощенный единственным косым
взглядом маркграфа, прикусил язык.
604

0#г Возьмешь его с собой, — с нажимом повторил Монферрат. —
rtifcTb сапоги тебе по утрам чистит, что ли, или поклажу носит...
Как будет угодно вашей светлости, — коротко хмыкнул Амори
Л небрежным взмахом руки указал Дугалу на дверь. — Обождите в
^дрцдоре, милейший. И не забудьте покрепче закрыть за собой дверь.
Человек, именовавший себя Даниэлем де Маллегримом, отчет-
длио скрипнул зубами, но подчинился, выйдя из комнаты.
Середина ноября — начало декабря
Константинополь
С высоты чаячьего полета обширная гавань Золотого Рога пред¬
стает в своем истинном обличье — изрезанного большими и малыми
бухтами берега Мраморного моря, водное пространство между коими
рассечено далеко уходящим в море Палатийским мысом. К дальним
западным областям гавани примыкает квартал Раковин, за века на¬
сквозь провонявший запахом гниющих и разлагающихся моллюсков-
виссонов.
Небольшие округлые ракушки пурпурниц, добытые ныряльщи¬
ками у малоазиатского побережья, привозят сюда тысячами и тыся¬
чами. Усилиями и старанием красильщиков из сотни безжалостно
взломанных и сгнивших раковин будет добыто несколько капель дра¬
гоценнейшего темно-фиолетового пурпура, идущего на создание зна¬
менитейшего в мире византийского шелка. Того, из которого ткутся
одеяния правителей в Византии, Италии, Греции, Святой земле и даже
варварской Европе.
Пурпур — ткань, один локоть которой порой стоит больше, чем
участок плодородной земли с виноградником. Создают его ткачи-
серикарии и красильщики, чьи руки за годы работы приобретают не
смываемый ничем густо-лиловый оттенок. Квартал, по которому не¬
знакомый с традициями Константинополя и непривычный человек
Не сможет пройти, чтобы его хоть разок да не стошнило. Миллионы
^Уяокащих мух, плодящихся на разложенных под солнцем и медлен-
Но разлагающихся раковинах. Сохнущие под бдительным присмот¬
ром на морском ветру отрезы драгоценной ткани.
К покосившимся причалам вдоль квартала Раковин не приходят
°°лыпие суда из иных стран, везущие редкостные товары и посоль-
СТВа ко двору базилевсов. Здесь бросают якоря тысячи маленьких
Рыбацких плоскодонок, неприметные корабли, доставляющие очеред¬
ей груз пурпурниц, быстроходные суденышки, что появляются не¬
рачительно под вечер и редко задерживаются на ночь. Западная
605

Бухта, она же гавань Святой Агафьи — рыбный садок столицы и
стоянный источник беспокойства для сыщиков эпарха. Здесь СВп
порядки, свое наречие, свои законы. Обитатели Западной стороны ц*
часто появляются в самом городе — их улов распродает целая сво
посредников, денно и нощно околачивающихся на пристанях. Место
совершения сделок, здешний маленький Палатий и Дворец Юстищ^
в одном лице — таверна «Дырявые сети», что как раз напротив Пти
чьего причала.
Именно там старший мастер, он же хозяин крохотной мастерской
по изготовлению лодок-хеландионов опрокинул поднесенный стакан
обмывая продажу своего очередного детища.
Вообще-то почтенный Фока Дгур, лодочных дел мастер, придер¬
живался убеждения, что конец осени — не самое подходящее время
для приобретения суденышка. Спрос на лодки настанет ближе к кон¬
цу зимы и наступлению весны, когда многочисленные рыбацкие ар¬
тели потянутся на взморье. Конечно, ставриду и кефаль на Мрамор¬
ном море ловят круглый год, но зимой серебристые стаи уходят все
дальше и дальше от берега. Рыбаки, кроме самых отчаянных или без¬
денежных, сидят по домам или тавернам, проедая и пропивая летние
доходы, чиня сети и предаваясь воспоминаниям о минувшем лете.
В сарае, где Дгур и его подручные превращали груды еловых и
сосновых досок в очередную плоскодонку, вместительную, с широкой
кормой и узким носом, тоже царило временное затишье. Большин¬
ство лодок продано, оставшиеся сложены в штабеля и накрыты про¬
смоленным холстом до следующей весны.
Неожиданный покупатель не выглядел бедствующим или дошед¬
шим до последней черты. Он просто заглянул в распахнутую дверь,
окликнул хозяина и поинтересовался, найдется ли лодка для прода¬
жи. На греческом он изъяснялся не слишком чисто, но внятно и раз¬
борчиво. Чем немало удивил кирие Дгура — ибо его посетитель ока¬
зался франком. Долговязым, лохматым детинушкой, державшим себя
так, будто весь мир принадлежит только ему.
Хеландион он купил после долгого и отчаянного торга, доставив
тем почтенному Фоке несказанное удовольствие — ведь половина
удачной продажи кроется именно в рьяной перебранке из-за лишнего
медного фолла. Покупку вытащили из сарая, доволокли до причалов
и спустили на воду, по обычаю выплеснув на днище кружку вИН^
Затем, также следуя традиции, продавец и покупатель отправились
«Дырявые сети». Не удержав свое любопытство на привязи, Фока
желал выяснить, кому именно он продал свое детище.	у
Ответ был краток: франка звали Бьярни, он служил десятник ^
Конрада Монферратского, а когда тот два года назад рассорил
606

,-цдевсом и подался в Тир, смылся. Несмотря на устрашающий вид,
г-.длни предпочитал мирную, а не военную жизнь. Ему совершенно
хотелось резаться с сарацинами во имя спасения Святой земли.
Досле третьего кувшина Дгур призадумался: не сдать ли собутыль-
фф властям. Все-таки дезертир, бежал от своего господина. И еще
0&вестно, откуда у него столько денег. Но, глянув повнимательнее
^обманчиво простодушную физиономию франка, почтенный Фока
рассуди*71» что будет разумнее промолчать. Кто знает, вдруг у варвара
сь1щутся друзья, которые не сочтут за грех плеснуть ночью на стены
лодочного сарая Дгуров масла и поднести факел? Да и выгода неве-
дика — за проданную лодку он получил пятьсот фоллов, за донос вы¬
ручит в лучшем случае кератий. Мелкой монетой.
Остаток дня франк крутился вокруг своего приобретения. Зале¬
зал внутрь, дергал канаты, скреб ногтем медные уключины для весел,
пересаживался со скамьи на скамью, лазал в маленький сундучок под
кормовой скамейкой. Покупка явно пришлась ему по душе. Только
под вечер, старательно привязав хеландион по соседству с тремя дру¬
гими такими же, он, чуть пошатываясь, удалился.
Добросовестность иноземца не ведала границ. На следующее утро
он потащился в Рыбацкую управу, внеся скучающему письмоводите¬
лю установленный налог на владение лодкой и мзду за право осуще¬
ствлять ловлю рыбы в пределах гавани Золотого Рога и Пролива.
В учетную книгу держателей малых судов его вписали как Бьярни
сына Виглафа, свободного уроженца города Бергена, отныне — одно¬
го из почтенного сообщества константинопольских рыбарей.
— Апостолы тоже рыбку ловили, — непонятно высказался фаль¬
шивый Бьярни, выйдя из Управы и крутя на пальце две выданные
медные бирки с выдавленным номером. Одну бирку, как требовал
^он, он тщательно приколотил к носу своей плавучей собственно-
СТи* Вторую прицепил к поясу. Нанял троицу скучающих на берегу
^здельников, поручив им выкрасить плоскодонку в синий цвет.
И исчез, объявившись спустя пару дней.
Если бы кто-то дал себе труд проследить за перемещениями и дей-
^виями новоиспеченного рыбака Бьярни, то был бы весьма удивлен.
Ч1Ранк закупил все необходимые принадлежности для ловли рыбы,
^забрасываемой с кормы треугольной сетью, так и с помощью шнура
На*ивками, но в море ни разу не вышел.
^ато на берегу он не знал покоя. Появившись в Константинополе
СеРедине ноября, франк целыми днями шатался из конца в конец
Р°Да> порой даже нанимая лодочника для переправы через Босфор.
Бьярни — вернее сказать, Дугал — наведывался то в кварталы
РИи, то в усадьбы Старых Семейств, то в лавки — дорогие и деше¬
607

вые, то в мастерские-эргастирии. Где-то он перебрасывался парой сд
с продавцом или привратником, где-то задерживался для долгой
седы. Иногда оставлял собеседникам небольшие суммы, иногда сов^
шал покупки, иногда просто вставал и уходил. Бойкого помощНИКа
торговца из рыбной лавки около Милия, с коим кельт долго обсужу
достоинства и недостатки разложенных на прилавке рыб, скотт под.
караулил в темном углу, когда тот возвращался домой. Напал сзади й
свернул шею, небрежно спрятав труп в бурьяне под забором.
Порой встречи Дугала выглядели прозаическими, порой — весь-
ма таинственными. Так, однажды он до сумерек околачивался подле
парусного склада венецианского торгового дома, пока из темноты не
выскользнул некий тощий и ободранный нищеброд. Нищий пребы¬
вал в состоянии, близком к панике. Он даже на глаза толком пока¬
заться не рискнул, отчего разговор велся весьма причудливым обра¬
зом. Дугал сидел на корточках, привалившись к прогнившему и чу¬
дом сохранявшему вертикальное положение забору. Его собеседник
ежился с другой стороны, часто стуча зубами и глотая окончания фраз.
—	Уеду я отсюда, — заполошно бормотал он. — Завтра же. Куда
подальше. Жить охота. Всех переловили, никого не осталось. Прода¬
ла нас какая-то сволочь. Мне повезло, удрал вовремя. Теперь тут пря¬
чусь, у «ночных рыбарей». Второй месяц уже пошел. Спать боюсь-
вдруг продадут? Вдруг выследят? Дай денег, а?
—	Дам, дам, — посулил шотландец. — Только скажи сперва: узнал,
чего было велено?
—	Ничего не знаю, — заныл нищеброд. — Кривой Сеса врал, будто
разнюхал, агде теперь Кривой? В Нумерах с голодухи помирает, точ¬
но тебе говорю. Мое-то дело маленькое, сбегай-посторожи... Вот и до-
сторожился. От любого шороха шарахаюсь. Мне б уехать... Спрячусь,
нипочем не сыщут. В монастырь какой подамся, они своих на распра¬
ву не отдают... Деньги-то дашь?
—	Лови, попрошайка, — тяжелый мешочек перелетел над доска¬
ми. Послышалось торопливое шлепанье ног по земле. Дугал посидел
еще немного, обдумывая услышанное, и побрел по хмурым констан¬
тинопольским улочкам домой. Идти ему пришлось довольно долго.
Пару раз его самоуверенно попытались ограбить, однажды задери
патруль ночной стражи, отвязавшийся только после предъявления
медной бирки и уплаты дюжины фоллов.
В конце концов кельт свернул в низкую темную арку одного
ветхих домов, что выстроились вдоль безымянного кривого переу
на задворках площади Тавра. Домишко принадлежат голосистому,
ветвленному и весьма небогатому семейству, охотно предоставив ^
му заезжему чужеземцу в найм сарайчик на задворках. Впрочем,
608

йению с местами, где Дугалу порой выпадало жить, сарай выгля-
^ настоящим дворцом. Даже крыша не протекала.
На следующее утро шотландец первым делом направился на
^р&ую Золотую улицу, навестив большую лавку пряностей. По-
глазев на разложенные образчики товара, купил связку засоленных
^рабьих лапок и удалился, шумно чавкая и выплевывая обсосанные
клешни.
Невиннейшую покупку можно было в точности уподобить мед¬
ному шарику в недрах замысловатого эллинского устройства. Тронув¬
шись от легкого толчка с места, шарик покатился вниз по желобу.
Задевая рычаги, сдвигая противовесы, вынуждая незнакомых между
собой людей доставлять весточки на другой край города. Пощелки-
аая и скрипя, механизм трудился — и наступивший вечер принес
франку небольшой сюрприз.
Некто, пожелавший остаться неизвестным, подсунул под щеляс¬
тую дверь хибары послание: пергаментный пакет с лежащим внутри
бронзовым ключом и прицепленной к нему бляшкой. На бляшке кра¬
совалась глубоко вытравленная арабская цифра «семь». Строчки на
отрезке пергамента лаконично поясняли: ключ означает оплаченное
посещение общественных терм, что на улице Святой Харисины. При¬
ходить после девятого часа.
— Угу, — размашисто кивнув, сказал сам себе Дугал. Глянул по
сторонам, как бы в рассеянности стирая тупой стороной ножа буквы
с отрезка телячьей кожи. Ключ он тщательно спрятал за пазуху, кон¬
верт и письмецо похоронил на квартальной свалке под слоем мусора.
После визита в термы интересы скотта внезапно переменились.
Долговязая фигура замелькала в кварталах мастеровых, исполняю-
пшх дворцовые заказы, и подле хозяйственных врат дворцового ком¬
плекса. Дважды кельт проникал за стены дворца — как добропорядоч¬
ней помощник либо слуга одного из давних поставщиков провизии в
пплатийские кухни.
Именно там, в кухнях, Дугал столкнулся с гвардейцем дворцовой
?Ражи, заглянувшим к знакомой поварихе перекусить и поболтать.
^РДеец, вот удача, оказался земляком фальшивого Бьярни из Бер-
Не слишком доверяя собственным подданным, базилевсы пред¬
почитали в качестве охранителей своей драгоценной персоны инозем-
**ев из варварских франкских земель или лежавшего за Черным мо-
Царства Грузинского.
его ^)андиозная пьянка> устроенная Бьярни для нового приятеля и
собратьев по оружию, имела неплохие шансы войти в палатий-
е летописи. Норманнские варвары орали воинственные песни, пе-
^*)ались между собой, превратили в щепки всю мебель в отведен¬
**3343
609

ной им трапезной, насмерть перепугали нанятых персидских танц0
щиц и под конец спалили старое здание конюшен, по счастью, пуст!!
ющее. Десятники наперебой зазывали Бьярни вступить в базилевс^
ву гвардию, суля быстрое продвижение по службе и неплохой зарабо,
ток. Тот обещался крепко подумать.
Однако во дворцах Палатия он более не появился. Перебравши^
в бухту Святой Агафьи, Дугал приобрел хеландион, которым не пользо¬
вался. Три или четыре вечера кряду скотт провел в «Дырявых сетях»
щедро ставя выпивку собеседникам и развлекая посетителей своими
байками. Громогласный франк не делал секрета из того, что намерен
использовать купленную лодку вовсе не для мирного рыбного промыс¬
ла, и вскоре добился своего — привлек внимание «ночных рыбаков»
Столь обходительным прозвищем именовало себя разветвленное и
почтенное сообщество контрабандистов византийской столицы.
Попытка Дугала свести с Ночной Гильдией более близкое знаком¬
ство обернулась краткой, но яростной потасовкой. Наученные горь¬
ким многолетним опытом «рыбари» сочли его темной лошадкой из
эпарховой конюшни, засланной выведать, не нарушает ли Гильдия от¬
веденных ей границ и блюдет ли поставленные ей условия.
В драке кельта изрядно приложили по затылку трактирной ска¬
мьей, а сам он успел своротить с полдюжины носов и челюстей. Тяже¬
лые и меткие кулаки полоумного франка стали решающим аргумен¬
том в его пользу — многомудрый эпарх наверняка бы прислал в гава¬
ни менее приметного соглядатая.
После примирения за кувшином темного хиосского вина — при¬
мирения столь же бурного, каким было недавно затихшее побоище -
кошель Дугала оскудел еще немного. Шотландец внес добровольное
пожертвование в помощь Гильдии, и через несколько дней впервые
отвязал свой хеландион от причала.
Управляться с рулем и парусами ему не доверили, этим занима¬
лись люди более опытные. Недовольно бурчавший Дугал сидел на
днище, смирно выполняя незавидную роль балласта и наблюдателя.
Три плоскодонки зигзагами прошли вдоль береговой линии, порав-
нялись с Палатийским мысом и вернулись обратно.
Дугал остался чрезвычайно доволен прогулкой. О том, как он не¬
навидит мореплавание и все, с ним связанное, кельт ни разу не заик
нулся.
* * *
В термы на улице Святой Харисины — устроенные по РиМСК<^
образцу, с большой общей фиалой-бассейном и двумя дюжинами
610

; отдельных кабинетов — шотландец явился едва ли не за час
Назначенного срока. Служка при входе, подросток-араб, цепко гля¬
нца предъявленную бирку, склонился в низком поклоне и молча
^рел гостя к нарядным, в золотых арабесках, дверям, украшенным
joii&e цифрой «семь». С негромким щелчком повернулся в замке
открывая доступ в маленький рай, предназначенный только и
яС!Сдючительно для праздного отдохновения. Отделанная зеленова-
fUft мрамором ванна в полу, над которой склонилась безвестная эл¬
линская богиня с точащим воду кувшином, кресла, кушетки, столик
со снедью — и вся эта роскошь в полном распоряжении посетителя!
Взгляд Дугала исполнился нехорошей задумчивости. Задумчи¬
вость через мгновение сменилась алчностью.
Тот, кто назначил и оплатил встречу, прибудет нескоро. Терять же
время даром было не в привычках кельта.
Сцапав первый подвернувшийся кувшин, Дугал опробовал его
содержимое, довольно крякнул и настойчиво забренчал в медный ко¬
локольчик. Прибежавший на звон мальчишка выслушал требование
гостя, отрицательно покрутил бритой головой и умчался за старшим
прислужником.
Почтенный с виду и умудренный летами служитель терм понача¬
лу тоже проявил несговорчивость, часто кланяясь и через слово, как
молитву, твердя: «У нас приличное заведение» и «хозяин непотребств
не жалует».
Заплясавшая в пальцах гостя новехонькая номизма без труда по¬
вернула течение разговора в иную сторону. Когда же к монете добави¬
лась ее родная сестренка, речь прислужника заструилась медовым
потоком. Ее перемежали клятвенные обещания наилучшим и наибы-
стрейшим образом исполнить любые пожелания господина — и заго¬
дя предупредить его о том, когда в термы пожалует его компаньон,
тоже франк родом.
Назначенный в дозор подросток-араб отнесся к своим обязанно-
СТям наплевательски. Увлеченно подглядывая в просветы между зо-
л°тыми завитушками за происходящим в кабинете, он упустил миг,
*0гДа в коридор размашистой походкой вошел белобрысый иноземец.
°Драво рассудив, что теперь колотить по створкам все равно беспо¬
ло. мальчишка тихонько улизнул. Пусть неверные сами разбира-
*Угся между собой.
Невысокий, плотного сложения блондин с холодными светлыми
Дозами отомкнул дверь ключом с биркой «семь». Бесстрастно воз¬
ился на удобно расположившуюся в неглубокой купальне парочку
***Рядах Адама и Евы — полулежавшего Дугала и сидевшую на нем
РХ°М пухленькую чернявую красотку. Девица бойко подпрыгивала,
611

отрабатывая полученную мзду и одновременно успевая трещать ЯЗЬ1
ком.
Запоздавший посетитель отступил в коридор, с негромким Ст\,
ком прикрыв створку Лицо его сохранило выражение полнейшего
нодушия. Спустя на удивление краткое время девица, закутанная
длинное одеяние нежно-розовых оттенков, с достоинством прошество.
вала мимо. В дверях она задержалась, послав Дугалу обворожитель
ную улыбку и воздушный поцелуй.
—	Без этого никак было не обойтись? — хмуро осведомился Амо-
ри д’Ибелен, войдя в кабинет во второй раз. Скотт сидел на прежнем
месте, мечтательно глазея в потолок и довольно жмурясь. Совершив
огромную уступку правилам приличия, он даже обмотал бедра поло¬
тенцем.
—	Зато никаких подозрений, — жизнерадостно осклабился он,
лениво салютуя вошедшему полупустой чашей. — Вот ежели бы я не
пригласил эту милую деву, хозяин и прислуга сразу бы насторожи¬
лись: отчего дикий франк пришел в термы и пребывает в одиночестве?
Не иначе, вынашивает злодейский умысел! А потом к нему присоеди¬
няется соотечественник — и они начинают вынашивать планы уже
вдвоем! А так все в порядке. Все знают, что варвары из Европы сами
не свои до разврата и симпатичных девчонок. Вы не переживайте, мес-
сир барон, о вас я тоже позаботился. Как только свистну, дорогуша
Мэри вернется с подружкой.
—	Мэри, — удрученно повторил д’Ибелен, рушась в жалобно
скрипнувшее кресло на львиных лапах. — С подружкой. Скажи чест¬
но, ты моей “смерти добиваешься?
—	«Мэри» выговорить проще, чем ее настоящее греческое имеч¬
ко, — хмыкнул кельт. — Хотите, забавы ради я уговорю ее стать моей
осведомительницей? Хотя она, как и милейший хозяин, наверняка
верно служит эпарху Дигенису. Сколь поразительный человек, дол¬
жен заметить! Все хором твердят, якобы из него давно песок сыплет¬
ся, а бойкий старец успевает везде и повсюду сунуть свой любопыт¬
ствующий нос...
—	Данни, — Амори отыскал среди кувшинов на столе непочатый,
вытащил пробку и, мрачно зыркнув по сторонам, отхлебнул прямо из
горлышка, — сделай одолжение. Помолчи.
Шотландец послушно заткнулся. Про себя он отметил, насколько
скверно выглядит его покровитель — осунувшийся, с залегшими
глазами коричневыми глубокими тенями и примерзшей к ЛИПУ
кой скучающей вежливости. Кельту не требовалось задавать лиШ ^
вопросы, он и так знал причины, по которым тирский барон вп
столь плачевное состояние. Превосходная, обширная сеть лазутч
612

данная трудами д’Ибелена, улавливавшая как дворцовые, так и
^дские новости, исправно снабжавшая Тир разнообразными и по-
00ЫМИ сведениями, теперь зияла огромнейшими дырами и проре¬
ха#*	„ .
Дугал лично проверил многие из звеньев умолкшей оолее меся¬
ца тому назад цепи, обнаруживая в условленных местах то обгорев¬
шие руины, то людей, въехавших сюда пару седмиц назад, то компа-
цяй бездельников с подозрительно шныряющими по сторонам гла-
32101. Сеть объединяла людей самых разных положений и титулов,
ох нищих и торговцев до служащих канцелярии градоправителя и
придворных Палатия — и большинство из них постигли внезапные
и трагические неприятности. Здание, возведенное д’Ибеленом, угро¬
жающе раскачивалось, угрожая рухнуть и придавить своими облом¬
ками оказавшихся поблизости неосторожных.
Посидев немного в молчании, Амори перевернул кувшин над бо¬
калом, но из горлышка вытекли только несколько запоздалых капель.
Под беззвучное проклятие сосуд улетел в дальний угол, оставшись
лежать там горсткой осколков, а барон потянулся за следующим.
— Напиться, что ли? — тоскливо вопросил он то ли у Дугала, то
ли у безответной мраморной девы. — Так ведь ничего не изменится...
Поверить не могу — как, как проклятый Дигенис добился таких пора¬
зительных успехов? Все сходится на том, что он одержал верх по чи¬
стейшей случайности. В его руках оказался один из моих людей. Знав¬
ший немногое, но все-таки знавший. Его выпотрошили, точно рыбу
на прилавке, — и, пользуясь полученными сведениями, схватили тех,
с кем он вел дела. Те, в свою очередь, указали своих знакомцев и по-
делыциков, а в итоге, в итоге...
Способность долго предаваться отчаянию отнюдь не являлась
основной чертой характера д’Ибелена. Правая рука Конрада Монфер-
Ратского встряхнулся, подхватил с блюда серебряную палочку с на-
НИзанным на нее местным лакомством — вываренными в меду перси-
ками- Откусил кусочек и, жуя, отрывисто бросил:
~~ Новости есть?
~~ Только скверные, — в нескольких словах скотт описал свои пос¬
ледние встречи и визиты, уныло подытожив: — Куда бы я ни загляды-
Вал» мне были не рады.
Амори меланхолично покивал, размышляя о чем-то своем, и вне-
хлопнул ладонью по широкому подлокотнику кресла. Не ожи-
столь резкого и громкого звука Дугал чуть вздрогнул, вопро-
ЧТельно уставившись на работодателя.
Ты ведь знаешь, что византийский кесарь заключил мирный
^вор с Барбароссой? — спросил д’Ибелен привычным деловитым
613

тоном. И сам себе ответил: — Наверняка знаешь. Об этом, по-моемъ
только глухой не слышал. Андроник сулил крестоносному воинств
проводников провизию и корабли для переправы через Босфор
глашение подписывали в прошлом году, при посредничестве мессир*
Конрада... Теперь слушай внимательно, — Амори слегка наклонился
вперед, что для него было равнозначно сильнейшему душевному вол-
нению. — Через два-три месяца германцы пересекут границу Визан¬
тии. А я только сейчас удостоверился в том, что кесарь не намерен
выполнять им же предложенные условия!
—	Бывает, — осторожно высказался Дугал. — Мнение сильных
мира сего переменчивее ветра. Хотелось бы только знать, отчего ему
вдруг вздумалось разорвать соглашение... Кстати, ваша милость, вы
видели его?
—	Соглашение?
—	Императора.
—	Видел, — отмахнулся д’Ибелен, словно речь шла о чем-то не¬
значащем. — Седмицу тому. Роскошная парадная аудиенция в лучших
византийских традициях, аж в глазах рябило от золота на пурпурном
фоне. А почему он передумал...
Амори опрокинул свой кубок, с сомнением покосился на камен¬
ную богиню, на забранные позолоченной решеткой темные отверстия
отдушин и сливов, и негромко произнес:
—	Если хочешь знать мое мнение, оно таково: базилевс повредил¬
ся рассудком. Под бременем прожитых лет, от здешних хитроумных
интриг или еще от каких причин — не ведаю и знать не хочу. Сам по¬
нимаешь, это не первые в моей жизни переговоры, я вроде бы уже на¬
видался всякого. То, что происходит в Палатии... Оно не идет ни в
какое сравнение с тем, что творилось в Иерусалиме или при Тивери-
аде. Тогда я был уверен, что мои собеседники, враги они или союзни¬
ки, — люди разумные, сознающие смысл своих слов. Сейчас же... сей¬
час я представления не имею, как вести дело с человеком, облечен¬
ным императорской властью, но не имеющим власти над собственным
разумом! Он говорит одно, спустя миг — иное, и, что ужаснее всего, я
не в силах отличить, в какой миг берет верх безумие, а в какой он просто
насмехается над растерявшимся франком! Закончился прием тем, что
меня крайне вежливо, но непреклонно вытолкали вон, настоятельно
присоветовав поскорее вернуться в Тир!
—	Могли и не вытолкать, — задумчиво протянул шотландец*"
А, к примеру, вежливо и благопристойно пригласить на торжествен
ный обед по случаю вашего появления в Константинополе. Потом я
сидел бы и гадал: куда запропастилась ваша светлость, отчего не ДаеТ
о себе знать?
614

—	Тьфу на тебя, — вполне искренне сплюнул Амори. — Хотя мне
0 0 самом деле повезло. Посланцев Барбароссы, скажем, я так и не
giQf повидать. Стража на воротах твердит одно — никого не велено
11уСКать. Сдается мне, дом наверняка пустует, а его обитатели пребы-
за решеткой. Если вообще еще живы.
—	Ну хорошо, — Дугал с плеском выбрался из бассейна, усевшись
^ краю. — То есть я хотел сказать — ничего хорошего, все плохо. Но
дедьвы, мессир Амори, наверняка не собираетесь прятаться за надеж-
gjfliH тирскими стенами?
—	Конечно, не собираюсь. — Взгляд водянисто-бесцветных глаз
д’Ибелена, вроде бы еще мгновение назад рассеянно блуждавший по
купальне, цепко впился в собеседника: — Твоим беспечным прогул¬
кам по великому Константинополю наступает конец. Мне нужно, что¬
бы ты отыскал способ проникнуть в Палатий. Срок — месяц или чуть
меньше, начиная с сегодняшнего дня. И, — барон на единственный
краткий миг недовольно скривился, — не дожидаясь твоего следую¬
щего вопроса, отвечаю — «да». Ты получишь определенную сумму, ко¬
торую сможешь использовать по своему усмотрению.
—	Большую? — немедля оживился конфидент.
—	В разумных пределах, — отрезал д’Ибелен. — Отчитаешься за
каждую потраченную номизму, запомнил?
—	Мессир д’Ибелен, да вы просто скряга, простите на честном сло¬
ве! — возмутился Дугал. — Трясетесь над каждым золотым, ровно ев¬
рейский ростовщик! А таки что с этого буду иметь я, простой и скром¬
ный исполнитель ваших приказаний? Вашу и мессира Конрада безмер¬
ную благодарность? И еще, мессир д’Ибелен. Мне нужно побольше
разузнать об этом хваленом Палатии. Где какие здания расположены,
много ли стражи, часто ли совершаются обходы, ну хоть что-нибудь!
Не могу же я наобум сунуться в неведомое место, да еще рассчитывая
Уйти живым! Или живым я вам с его светлостью Конрадом уже не тре¬
буюсь? — последнее было добавлено с изрядной долей ехидства.
—	Не говори ерунды, — проворчал Амори. — Сведения я тебе по¬
стараюсь добыть. Если... если все получится, обещаю: я лично похло¬
почу о возобновлении договора между тобой и мессиром Монферра-
т°м. Относительно земель в верховьях реки Черво.
А коли меня схватят?.. — поддел собеседника кельт.
ь и не поминай имени моего всуе. Я оставил
ц назад. И вообще я тебя не знаю и никогда в
гЛаза не видел, — с коротким злым смешком отозвался тирский 6а-
Выбрал на блюде большое спелое яблоко в алых прожилках и с
*РУстом откусил изрядный кусок. Шотландец с нарочитым равноду-
повел голыми плечами:
— Тогда не обессуд
Константинополь меся
615

—	Хотя бы честно. Кого собираетесь возводить на освободивщее
ся теплое местечко? Вдовицу? Я слыхал, у старика Андроника же^
ровно на полвека его моложе. К тому же прехорошенькая — если ве.
рить сплетникам на рынках. Впрочем, у базилевса имеется вполне
взрослый отпрыск мужского пола, более подходящий для должности
правителя. Или... — Дугал с хитрым видом прищурился, — или мес-
сир Конрад сам мечтает о византийском престоле?
—	Ты хоть иногда думай, о чем говоришь, — укоризненно посове¬
товал д’Ибелен.
На миг Амори пригрезились отголоски эха — не далее как в про¬
шлом месяце он, обращаясь к сюзерену, высказал такое же дерзкое
предположение. Конрад оборвал его на полуслове — как он сейчас
оборвал разглагольствующего подчиненного. Трудно все-таки с этим
кельтом. Несказанно трудно. Как можно быть настолько самоуверен¬
ным? Ведь Дугал ни полусловом не заикнулся о том, что проникнове¬
ние в Палатий невозможно! Значит, он полагает, будто способен до¬
биться успеха. Но каким образом? Может, не торопить события?
Император стар. Возможно, не сегодня завтра он отдаст Богу душу по
вполне естественным причинам. А может, Андроник протянет еще с
десяток лет, повергая подданных в ужас, а страну — в раздоры и разо¬
рение. Что выбрать? Как не совершить ошибки?
Д’Ибелену было не привыкать распоряжаться чужими жизнями,
но своими руками приближать кончину византийского императора...
Это не шло ни в какое сравнение с отправкой в горнило битвы очеред¬
ного рыцарского копья или переговоров с египетским султаном отно¬
сительно будущего раздела областей Святой земли. Это нечто боль¬
шее. Это — ни с чем не сравнимое ощущение того, что ты сам, соб¬
ственными руками творишь и изменяешь ход истории. Летописцы
занесут на скрижали исход твоих поступков, отметят, в каком году
сменился правитель, дотошно исчислят земли, перешедшие из рук в
руки. Никто из хронистов никогда не узнает истины, не увидит по¬
тайных рычагов и канатов, движениями которых был достигнут же¬
лаемый результат. Осознание этого скрытого могущества порой по¬
вергало Амори в трепет. Он не хотел взваливать на себя столь тяжкии
груз ответственности.
Судьба все решила за него. Оставалось только надеяться, что на
значенная на послезавтра встреча кое-что прояснит... Или запутает все
еще больше.

Глава третья
В ПОИСКАХ ПАРТНЕРА...
25 ноября — 20 декабря
Анастасиос Либри, пусть и казался не знающим удержу болтуном,
jgiiTbie на себя поручения исполнял тщательно и истово. Уже через
седмицу после беседы с английским рыцарем грек появился в прецеп-
хории, торжественно шлепнув перед Гаем недлинный список. На гре¬
ческом и латыни. Вглядевшись, сэр Гисборн узрел три женских име¬
ни и подробную роспись с указанием, где проживает каждая из на¬
званных дам. Имена для непривычного франкского слуха звучали
таинственной и многообещающей песней: Ираида, Евангелина, Тео-
дорика...
— Все хорошего рода, молоды, рыжеволосы, стройного сложения
и недавно вернулись в Константинополь после долгого отсутствия, —
заверил Либри. — Возможно, одна из этих прекрасных девиц окажет¬
ся именно той, что вам нужна. Желаю удачи, кирие Гай. Если не дос¬
тигнете успеха — продолжим поиски.
Ободренный столь быстрыми результатами, сэр Гай выступил в
поход.
Первый же визит наглядно показал трудности, с коими предсто¬
яло столкнуться отважному паладину.
Поместье Вранасов, где проживала некая дева Ираида, отделялось
от прочего Константинополя высоченной стеной с воротами, самую
малость уступавшими в размерах надвратным укреплениям Дуврского
замка. Некоторое время Гай озадаченно изучал монументальное соору¬
жение из-под навеса расположенной напротив лавки древностей. По¬
стучаться и прямо сказать привратнику: мессир Гисборн из королев¬
ства Английского желает узреть молодую госпожу Ираиду Вранасу?
По какому делу? Ну, мессир Гисборн имеет основания полагать, что она
Иоисет оказаться его знакомицей по путешествию через Францию...
Прислуга уходит в дом, передавать новость хозяевам. Спустя миг
80 Двор вылетают разгневанные господа Вранасы, размахивая чем-
^УДь острым и железным. Оклеветанная девица рыдает, уверяя, что
^Дила на богомолье в Конью и никогда в жизни не бывала во Фран-
1*ии. Скандал на всю округу.
Поразмыслим также вот о чем. Допустим, он счастливчик, с пер-
^гораза выбросил трех коней. Здешняя леди Ираида и есть Изабель.
Ряд ли она горит желанием встречаться с бывшим попутчиком. Вдруг
В1*Ца сочтет, что Гай заявился на другой конец мира, ведомый жела-
отомстить ей? Или ему поручено увезти ее в Лондон. Как ули¬
617

ченную лазутчицу Империи, для последующего суда и казни. Тог
она просто откажется его видеть. Прислуга скажет, госпожи тут нет
никогда не было...
Не через забор же лезть!
Так и не придумав способа повидать обитательницу дома Врана
сов, ноттингамец решил попытать счастья в соседнем квартале, у ра.
ридов. Однако и там его ждало разочарование в образе крепких ворот
и мрачного сторожа, упорно не понимавшего ни латыни, ни родного
греческого, ни языка золотых монет.
Пришлось вновь идти на поклон, за советом.
Господин Анастасиос хохотал над франкскими злоключениями
долго и со вкусом. Отсмеявшись, выразил сочувствие, объяснив, что
задуманное Гаем требует терпения и определенных расходов. Для
начала надо постараться свести знакомство со слугами дома — лучше
всего со служанками помоложе. Девицы до чрезвычайности падки на
чужие секреты и маленькие подарки. Через них наверняка получится
выведать что-нибудь полезное касательно их хозяек. Вдобавок, на сча¬
стье кирие Гая, грядет Рождество. Всякое богобоязненное семейство
считает своим долгом в предпраздничные недели посетить храм сво¬
его квартала — да не единожды. Присоединитесь к процессии и вы¬
сматривайте свою незнакомку.
Способ оказался действенным. За неделю англичанин доподлин¬
но убедился, что ни одна из трех высокорожденных византиек не яв¬
ляется мистрисс Уэстмор.
— Не она? — Гаю не понадобилось открывать рот — кирие Либри
все угадал по разочарованному выражению лица иноземца. — Досад¬
но... Что ж, сегодня вместо девичьих имен я раздобыл для вас кое-что
прелюбопытное. — Мессиру Гисборну торжественно вручили блестя¬
щую серебряную медальку на цепочке и перевязанный бечевой боль¬
шой мягкий тюк. — Завтра у нас маленький праздник, день святого
Агапия. Знатные господа из итальянского и венецианского подворий
отправляются в Палатий. Созерцать дворцы, торжественный выход
императора Андроника к подданным и публичное моление Порфир0'
родного. Вы можете к ним присоединиться. С вас безант за право входа
и хлопоты. Вот пропуск во дворец, вот надлежащая случаю одежда*
Завтра до рассвета нужно быть на площади Августеон. Там вас ветре
тят и проводят. Постарайтесь не опаздывать, кирие. Желаю приятно*
го времяпровождения.
Анастасиос испарился прежде, чем ошеломленный Гай успел п°
благодарить.	^
Больше всего ноттингамца поразило то обстоятельство, что в
ператорское владение за определенную плату пускают любого Ж
618

^g>ro. Впрочем, сумма в безант, то бишь десять номизм, отнюдь не
^урману всем и каждому. Но само событие, конечно, заслуживает,
qfdbH помнить о нем до конца жизни и рассказывать затаившим ды-
%а0це слушателям.
* * *
Собравшихся посетителей впускали не через главные ворота двор¬
ца, огромную величественную Халкидию, но через боковые, украшен¬
ие золотыми фигурами львов и грифонов, где гости расставались с
жетонами на право посещения. Стражники на воротах быстро и хо¬
лодно-вежливо разбивали пришедших на маленькие группки по де¬
сятку или дюжине человек, каждую из которых сопровождал распо¬
рядитель и при необходимости — толмач. Гостям Палатия несколько
раз напомнили о том, что надлежит быть сдержанными в проявлении
восторгов и любопытства, чинно следовать за распорядителем, не всту¬
пать в разговоры с обитателями дворцов — даже если те сами пожела¬
ют завязать беседу. Не прикасаться ни к единому предмету. Не говоря
уж о том, чтобы дерзко прихватить сувенир на память. Последнее
правило особенно настойчиво втолковывали всем без исключения
иноземцам.
Наставленные должным образом посетители гуськом пересекали
широкий мост над неглубоким каналом — по осеннему времени на
темной воде качались опавшие листья — и углублялись в лабиринт
роскошных дворцовых построек.
Нескончаемый поток визитеров струился из одного помещения
в Другое — вроде бы неспешно, однако ж нигде не задерживаясь по¬
долгу. Любой гость, неосмотрительно рискнувший свернуть с проло¬
женной незримой тропки, со всем вежеством заворачивался обратно
являвшимися неведомо откуда блюстителями либо слугами. Затаив
Дыхание от восторга, гости шли через огромные залы, где вместо
привычных потолков было обрамленное росписями открытое небо.
Тщательно разбитые сады со статуями вдоль дорожек и маленькими
пОДопадами внезапно сменялись анфиладами маленьких, низких ком¬
пот, обильно расписанных позолотой и киноварью, а те опять пере¬
удили в бесконечные залы, галереи, ведущие вверх и вниз лестни-
^ Часовни и павильоны. Даже беглый осмотр резиденции византий-
базилевсов повергал в трепет и смятение — так сияла повсюду
Ильная позолота, сверкала мозаика из драгоценных камней, полы-
Разноцветьем мраморные полы и пестрели фрески на стенах и
Ц(*олках.
619

Поражало и количество насельников Палатия. В каждом зале, в ка*
дом саду, на всякой открытой террасе обязательно находилось живопцс
ное собрание придворных — что-то вдумчиво обсуждающих, приглушу
но смеющихся, созерцательно прогуливающихся. Казалось, некто тщ^
тельно позаботился о том, чтобы ненавязчиво расставить их в нужны*
местах, наполнив величественные и пустоватые здания подобием жиз¬
ни. Высокорожденные патрикии вроде бы совершенно не обращали вни¬
мания на скромно скользивших вдоль стен посетителей дворцов, с доо
тоинством разыгрывая красочное представление «Жизнь Палатия».
«Мы настолько пропитаны фальшью, что давно перестали отли¬
чать ложь от правды. За ненадобностью, — вспомнилось Гаю безрадо¬
стное признание Льва Треды. — Это позволило нам стать мастерами
церемоний, творцами величественных обрядов и непревзойденными
умельцами двусмысленностей».
Исполненным почтительности шепотом провожатый оповестил
подопечных, что сейчас им предстоит вступить в один из знаменитей¬
ших и прекраснейших храмов Палатия, собор во имя святой равно¬
апостольной Елены.
«Вот интересно, много ли базилевсов там убили?..» — мессир Гис¬
борн честно придал своей физиономии самое благочестивое выраже¬
ние, на которое был способен.
Вопреки обещанному, посетителям не довелось толком полюбо¬
ваться храмом и публичным молением императора. Их быстро прове¬
ли по узкому проходу в глубине огромной церкви, отгороженному по¬
золоченной решеткой. Остановиться гостям позволили только на ма¬
леньком пятачке свободного пространства, где они пробыли не более
четверти часа. Распорядитель, исполняя свой долг, протолкнул более
важных и именитых гостей вперед, ближе к причудливым завиткам
решетки, откуда обзор был получше.
Прочим щедро дозволялось наслаждаться зрелищем из-за спин
впередистоящих. Из-под потолка плыло дивной красоты пение юно¬
шеских голосов — его могли невозбранно слушать все.
Андроник из династии Комнинов, император Византии, показал¬
ся Гаю похожим на ожившую статую в одеяниях, густо затканных зо¬
лотом и драгоценными каменьями. Англичанин не разглядел толком
ни выражения лица, ни даже облика Андроника — ибо по здешним
представлениям, подданные должны видеть в своем правителе
живого человека со слабостями и недостатками, но исключительно
символ торжествующей Империи. Базилевс в сопровождении свяшей
ников и прислуги неторопливо передвигался вдоль золотого
возжигая свечи и благовония. Иногда он с достоинством осенял
крестом, едва заметно склоняя голову.
620

Гай Гисборн и его спутники не дождались, когда император дос-
гйГцет дальнего конца алтаря — в коридоре появилась следующая
улика посетителей, и франкам пришлось уступить место.
При выходе десяток дворцовых служащих раздавал уходившим
jt)CTgM памятные жетончики овальной формы, откованные из позо¬
лоченной меди. С одной стороны медальки было выбито изображе¬
ние Богородицы, с другой — надпись по-гречески. Мессиру Гисборну
ge потом перевели, это оказалась фраза из Библии.
«Вдруг я сейчас проходил мимо Изабель и не узнал ее?» — с не¬
свойственным ему прежде унылым ехидством рассуждал Гай, возвра¬
щаясь в прецепторию. Англичанин заметил, что в числе палатийских
придворных были и дамы. Но попробуй, отличи одну византийскую
леди от другой, если их лица скрыты под белилами и тенями, фигу¬
ры — под просторными одеждами, а волосы уложены в вычурные при¬
чески и перевиты золотыми лентами. Изабель Уэстмор вполне могла
оказаться одной из этих прекрасных и недоступных женщин, горде¬
ливо выступающих среди изысканной роскоши дворцов.
* * *
В очередном представленном Либри списке значилось два име¬
ни — Табрита и Рифиотика.
Принадлежащее семье Табритов имение на Большой Месе, чет¬
вертый дом по левую руку после перекрестка Овечьих источников,
встретило Гая запертыми воротами и приколоченными крест-накрест
брусьями, украшенными здоровенным пергаментом с греческим тек¬
стом. Прохожие шмыгали мимо ворот с оглядкой, словно усадьбу
поразила чума. В каком-то смысле так оно и было: как растолковали
мессиру Гисборну соседи по прецептории, обитателей усадьбы постиг-
^ кара закона — или подозрение базилевса, что означает почти одно
птоже.
Требовалась всего лишь малая толика наблюдательности и ума,
Чтобы понять — в блистательной Империи творится неладное. Внеш-
Не все выглядит благополучно, сверкает и устрашает. А под слоем
п°золоты скрывается истина: император уже который год враждует
с°бственными подданными, обвиняя их в расшатывании устоев
исУДарства и истребляя древние фамилии, словно дурную траву на
Ле- Старые семейства не оставались в долгу, и в самом деле начи-
создавать комплоты заговорщиков. Сперва мессиру Гисборну по-
jj^nocb, будто такое времяпровождение является еще одной здеш-
п ЧЗДицией. Вроде как постоянная вражда итальянских городов
621

между собой. С другой стороны, как только у итальянцев появляет
ся общий враг, они быстро забывают старые распри — и получаете^
нечто вроде давешней битвы при городе Леньяно, когда императоп^
Барбароссе пришлось бросить свою наголову разгромленную армию
и спасаться бегством. А как обстоят дела здесь? Или общий враг
византийцев — их собственный правитель? Чужая страна, диковин¬
ные обычаи...
Миледи Юлианию Рифиотику англичанин, следуя подсказкам
щедро прикормленной служанки, изловил на Ипподроме. Юная дама
слыла рьяной поклонницей скачек.
Константинопольский Ипподром поразил Гая куда больше двор¬
цов Палатия. Огромное круглое сооружение с бесчисленными ряда¬
ми скамей, вмещавшее несколько тысяч посетителей, казалось, яви¬
лось сюда прямиком из эпохи римских цезарей. Усугубляя сходство,
над главными воротами Ипподрома красовался самый что ни на есть
языческий кумир: золотая колесница, запряженная шестеркой встав¬
ших на дыбы коней, и возвышающееся в ней божество. Облик идола,
впрочем, был весьма благолепен — молодой мужчина в венке, с луком
за спиной, одной рукой державший поводья, а другой благословляв¬
ший колесничное ристалище.
Для зрителей статуя была настолько привычным зрелищем, что
они не обращали на нее внимания. Пару раз с неудовольствием ско¬
сившись на эллинского идола, мессир Гисборн решил последовать
примеру горожан. Язычество давным-давно посрамлено и повергну¬
то в прах, а сохранившиеся изваяния не в силах затмить разлившего¬
ся повсюду благодатного света христианства.
Как подметил англичанин, константинопольские власти и восточ¬
ная Церковь проявляли удивительную терпимость, оставив в целос¬
ти множество эллинских и римских скульптур, мозаик и фресок. Не
говоря уж об уцелевших дворцах римских наместников и даже назва¬
ниях некоторых мест, в которых упоминались языческие божки.
Успокоив себя таким образом, сэр Гай глянул налево — на соседку
по отдельному балкону. Право сидеть здесь, а не вместе с прочей низ¬
кой публикой обошлось иноземцу в довольно кругленькую сумму*
Но, кажется, потраченные золотые того стоили...
Сердце Гая предательским образом заколотилось чаще. В дальнем
углу балкона расположилось небольшое изысканное общество — Двое
молодых людей и девушка, окруженные десятком слуг. Перегнувшись
через перила, дама азартными воплями подбадривала пронесшихся
внизу всадников. Она носила зеленое облегающее платье, подчерки
вающее стройность ладной фигурки. На спину девицы падали Д*
темно-рыжие косы, украшенные низкой мелких монет. Даже голос
622

^ддхийки был удивительно похож на голос незабвенной Изабель —
^нкий, с металлическим оттенком.
Она? Не она?
Гонка закончилась под частый перезвон большого колокола и рев
Ллнодрома. Девица в зеленом раздраженно пристукнула кулачком по
дерилам и обернулась к спутникам, настойчиво им втолковывая что-
А) и резко жестикулируя. Молодые люди, судя по интонациям, пыта¬
лись примирить госпожу с проигрышем.
Гисборн поник, выдохнув непроизвольно задержанный в груди
воздух. Рыжекосая дама была до чрезвычайности хороша собой — но
Юлиания Рифиотика никогда не появлялась в Туре-на-Луаре, не кра¬
ла сундуков с архивами и не исчезала в болотах Камарга. Либо — и
тогда надо отдать ей должное — она обладала способностью до неуз¬
наваемости менять облик и цвет глаз. Глаза леди Рифиотики были
карими. Утратив интерес к дорожкам конного поля, эти глаза с любо¬
пытством обежали зрителей на балконе. Остановились на Гае. Искус¬
но подрисованные брови слегка приподнялись. Дама жестом подозвала
слугу, повелительно указав тонким пальчиком на иноземца.
—	Кирия Рифиотика спрашивает, не желает ли господин присо¬
единиться к ее друзьям, — отбарабанил слуга по-гречески, возникнув
рядом с англичанином. Подумал и повторил ту же фразу на корявой
латыни, здраво рассудив, что франк может не разуметь здешнего на¬
речия.
—	Э-э... — опешил мессир Гисборн. — Ну... Сочту за честь, — нако¬
нец опомнился он.
К завершению скачек ноттингамец пребывал в горчайшем разоча¬
ровании и сожалении о том, что божий мир несовершенен, а леди
Юлиания — не Изабель. Ромейка оказалась смешливой, остроумной,
напрочь лишенной манеры с пренебрежением относиться к урожен¬
цам иных краев и дружелюбной настолько, что двое ее спутников на¬
пали коситься на Гая с плохо скрываемым неудовольствием.
Про себя мессир Гисборн решил, что, ежели Изабель не отыщет¬
ся, он с большим удовольствием навестит леди Рифиотику еще раз.
Благо она приглашала и в подробностях обсказала, как найти в Кон-
СТантинополе ее дом.
* * *
Гость Константинополя, сэр Гай Гисборн понятия не имел, какое
^личество больших и малых храмов, а также часовен и просто мест
Молитвы находится на одних только землях Палатия. Скажи
623

ему кто-нибудь, что число таковых переваливает за сотню, а во всем
городе приближается к тысяче — англичанин ничуть бы не удивил¬
ся. Он уже понял, что Европе покуда не по силам угнаться за показ¬
ной набожностью Империи.
Не ведал Гай и о том, что в тот день, когда он наравне с верными
подданными Империи бродил, глазея и восхищаясь, по бесконечным
дворцам, в одной из церквей Палатия произошла встреча, способная
стать для Византии фатальной, сиречь роковой и судьбоносной.
...Храм Святого Николая, Мир Ликийских чудотворца (д’Ибелен
так и не научился выговаривать звучное греческое название, именуя
святого несколько на варварский лад Николаусом) отличался от про¬
чих городских соборов некоторыми особенностями. Во-первых, в нем
хранилась чудотворная икона, написанная два, не то три столетия
назад. Во-вторых, в Палатии он выполнял для многочисленных при¬
дворных роль не только Божьего дома, но и места встреч. В-третьих,
по определенным дням за довольно круглую сумму там мог помолить¬
ся зажиточный горожанин... или не в меру любознательный иноземец.
Барону Амори храм пришелся не по душе — полутемный, сия¬
ющий тусклой позолотой иконных окладов, освещенный сотнями
слабо мерцающих лампадок, изобильно, почти как у язычников, укра¬
шенный статуями, и от пола до потолка расписанный изображения¬
ми святых. Большеглазые лики смотрели отовсюду, и взгляд их был
весьма далек от одобрения и христианского смирения. Пришедших
помолиться было немного, они терялись во чреве собора. Порой вдоль
стен тенями проскальзывали монахи — в черных одеяниях, с остро¬
конечными капюшонами-куколями, скрывающими лица.
«Кто-то мне говорил, что византийское вероисповедание и наше
католическое учение в основе своей не так уж сильно отличаются друг
от друга, — припомнил д’Ибелен, нашедший себе укромное место за
рядами приземистых пузатых колонн, украшенных непременной рос¬
писью. По плохо различимым в сумраке горам карабкались малень¬
кие человеческие фигурки, устремляясь к небесам с серебряными об¬
лаками. — Кто же это рассказывал? Епископ Тирский Алинард? Пат¬
риарх Ираклий Иерусалимский, многомудрый трусоватый сибарит?
Кто-то из высокоученых спутников султана Саладина? Как странно "
арабы порой разбираются в хитросплетениях чужой веры лучше, чем
мы сами... Должно быть, со стороны виднее».
Самого Амори религиозные споры и разногласия волновали лишь
в той мере, в какой они затрагивали интересы его покровителя, Кон¬
рада Монферратского. Д’Ибелен находил, что лично ему весьма сим
патичен тот простой способ, каким выясняет свои отношения с Рим
ским престолом император Фридрих Барбаросса. Когда Рыжеборо
624

^)Не устраивают речи и намерения Папы, он выбирает своего — по-
и сговорчивого. Правда, решительность германца не всегда
ppi добрые всходы, ведь многолетние усилия Фридриха возродить
рвдикую Римскую империю так ни к чему не привели. Итальянские
11>рода по-прежнему не желают признавать его своим властителем,
^ешний Папа Римский Климент тоже не слишком благоволит к ста¬
рому императору. А что-то будет дальше, когда замысел Конрада нач-
г претворяться в жизнь...
Размышляя о вечном, д’Ибелен не забывал незаметно погляды-
зать по сторонам. Поначалу барон намеревался взять на эту встречу
Дугала — пусть держится где-нибудь в сторонке и глядит в оба, — но
потом раздумал. За ним и так наверняка следят с того самого мгнове¬
ния, как он сошел на берег и переступил порог своего нынешнего
жилища, дома старосты итальянского квартала, по-гречески консула.
Ибелен надеялся, что внимание императорских и эпарховых шпиков
сосредоточилось на нем, посланце Конрада Тирского, а Дугалу повез¬
ло остаться незамеченным. Так пусть конфидент и дальше остается
неприметной фигурой в тени, никак не связанной с ним, д’Ибеленом.
Тот, чьего появления дожидался Амори, появился на удивление
скромно и незаметно, совсем не так, как обычно представали перед
подданными отпрыски правящей фамилии. Просто вошел еще один
человек, впустив за собой струйку холодного ветра и неяркого солн¬
ца, прикрыл дверь и не торопясь зашагал по широкому срединному
проходу между колонн к алтарю и чудотворной иконе. За ним никто
не появился — что ничего не означало. Соглядатаи могли обосновать¬
ся в храме заранее. Да и кто поручится, что одна из безмолвных чер¬
ных фигур местных монахов не является доверенными глазами и
ушами зловещего кирие Дигениса?
Пришедший постоял, положенное количество раз крестясь и кла¬
няясь, зажег свечу и отошел к правому приделу. Не шмыгнул украд¬
кой, просто отошел не спеша и присел на скамью у стены — возжела-
лось человеку побыть наедине с собой и Господом.
Выждав некоторое время и убедившись, что в соборе не прибави¬
лось новых лиц, д’Ибелен опустился на ту же скамью — в почтитель¬
ном отдалении от своего собеседника.
—	Мессир Амори? — голос низкий, глуховатый, более подходящий
Человеку почтенного возраста. На самом деле Мануил Комнин был
Немногим старше несостоявшегося иерусалимского короля, коему не-
Пивно исполнилось тридцать два года.
—	Ваше высочество, — откликнулся д’Ибелен. Разговор шел на
Норманно-французском, коим наследник императора Византии вла-
Яел почти как родным греческим. Госпожа Феодора Вотаниата из
625

Иерусалима, матушка Мануила — или Эммануила, как называли его
франки, — была из семейства, имевшего родственные отношения
европейцами. Да и сам Эммануил провел немало времени при дворе
сначала короля Балдуина Прокаженного, а затем сестры его Сибиллы
и ее неудачливого супруга Ги де Лузиньяна, пока двое последних ос¬
тавались правителями Святой земли. — Вы высказали пожелание
встретиться со мной — и вот я здесь.
—	А следом за вами притащилось два десятка соглядатаев, — свар¬
ливо буркнул наследник Византийской короны. Жизнь при отце
склонном подозревать всех и вся, отнюдь не способствовала улучше¬
нию характера Эммануила. Д’Ибелен, встречавшийся с Комниным-
младшим около года тому назад, с сожалением отметил: ромей во мно¬
гом начинает походить на венценосного папеньку. Насмешливый фи¬
лософ бесследно сгинул в омуте прошедших времен. Впрочем, чего
еще ожидать от человека, вынужденного день за днем обитать в ско¬
пище гадюк, коим, несомненно, является Палатий? Права Эммануи¬
ла на престол сейчас оказались под изрядным вопросом. Андроник
Комнин развелся со своей второй супругой, матерью Эммануила, ради
женитьбы на молоденькой Анне. Брак длится уже шесть лет, но но¬
вых отпрысков у престарелого базилевса не появилось. И пока их нет,
Эммануил остается первым претендентом на трон Империи. — Что
толку от вашего присутствия, мессир Амори? Опять начнете сорить
обещаниями налево и направо? Мол, ваш сюзерен, маркграф Конрад
всегда рад выступить в мою поддержку? Но мессир Конрад в Тире, а
я — в Константинополе... чтоб ему пусто было!
Вырвались последние слова непроизвольно, от сердца, или миг их
произнесения был тщательно рассчитан — д’Ибелен в точности не
знал. Он так и не научился в точности различать оттенки речи и на¬
строений византийцев, улавливать тот миг, когда правда в их устах
незаметно превращалась в ложь. Барон уже приготовил подходящий
ответ, краткий по форме и многозначительный по сути, но собесед¬
ник не дал ему заговорить, спросив:
—	Вы на днях виделись с моим отцом? Должно быть, за вас изряд¬
но хлопотали — в последние дни он редко соглашается кого-либо при¬
нимать, тем более иноземца. И как вам показался наш царственный?
—	Чрезмерно угнетенным грузом государственных забот, — еле
слышно хмыкнул д’Ибелен.
—	Вот именно, что чрезмерно, — Эммануил пошевелился, вкраД'
чиво зашелестели многочисленные складки просторного одеяния. "
Два года назад на нас уже обрушилось нечто подобное. Тогда ему тоже
мерещились заговорщики и отравители повсюду, но дело ограничи¬
лось малой кровью. Если так будет позволительно выразиться. Теперь
626

^дарззошелся вовсю. Словно задумал извести под корень все старые
^>йства и по меньшей мере половину верных подданных. Скажите,
дрЮри,вы веДь тоже наверняка сочли моего отца... безумным? Да ладно
у строить из себя невинную овечку — подумали, подумали, не от-
Не вы один так думаете. — Размеренная речь Эммануила
jflpyr сделалась торопливой, скомканной. — Но беда в том, что мы
ничего не можем изменить... Только ждать. Что случится быстрее —
00 оставит мир... или мы все погибнем? А тут еще вы, франки, со сво-
011 освобождением Иерусалима и грандиозными планами. Хотите
правду? Мой венценосный папаша до смерти перепугался, когда ему
донесли о приближении Барбароссы. Он полагал, вы никогда не смо¬
жете собраться воедино и начать поход в Святую землю. По его слову
было сделано все для того, чтобы загубить поход в самом начале. Но
у него не получилось, и теперь он мечется из стороны в сторону, не
зная, что предпринять. Что он вам сказал касательно соглашений с
Рыжебородым?
—	Что испытывает веские сомнения, — признался д’Ибелен. —
А еще — что признает благородной цель похода, но считает избранное
королями Европы для этого предприятия время крайне неудачным.
—	Говорю вам, он откажется от всего, что подписывал, — почти
пророческим тоном изрек Эммануил. — И дело закончится не вызво¬
лением Иерусалима из рук неверных, а взятием разъяренными варва¬
рами мирного Константинополя. Кесарь Барбаросса, если верить тому,
что о нем говорят, терпеть не может, когда препятствуют его планам.
—	А вы? — бросил пробный камень Амори.
—	Что — я?
—	Вы можете терпеть, когда препятствуют вашим планам?
Оба замолчали. Д’Ибелен рассеянно следил за темной фигурой
монаха, стоявшего рядом с алтарем и неторопливо убиравшего сго¬
ревшие свечи. Наконец ромей уже не столь уверенно пробормотал:
—	У меня все равно нет другого выхода. Если я рискну возмутить¬
ся вслух... или приискать сторонников... или хотя бы высказать свои
Мысли вслух... как вы думаете, где мы тогда с вами встретимся? На
Илощади Тавра, на месте казней — вот где. То, что я — отпрыск бази-
левса, только добавит зрелищу остроты. А вас, между прочим, будут
*язнить по соседству — за подстрекания и выступления против вели-
*ой Византии.
—	Значит, мы не должны этого допустить, — невозмутимо заявил
Я Ибелен.
Легко вам рассуждать, — огрызнулся Комнин-младший. — Слу-
^Мсь что, вы шмыгнете в гавани и улизнете в свой Тир. А у меня семья
ИДети. Представляете, что с ними сделают? Слышали историю о том,
627

как мой боговдохновенный папенька собственными руками сверцул
шею малолетнему племяннику? И все потому, что с возрастом тот мог
стать претендентом на трон.
При кажущихся простодушии и взволнованности Эммануил точ
но знал, куда направить удар. Благополучие наследников надежно
оправдывало любые поступки. Минуло уже два года, а барон д’Ибе-
лен до сих пор не мог до конца осознать причину, из-за которой он
бросился спасать Иерусалим и его обитателей. Ведь на самом-то деле
его куда больше заботила безопасность Катрины и маленькой Беат¬
рис, чем весь Иерусалим, вместе взятый. И что получилось? Христи¬
анский мир почитает его наравне с Конрадом Монферратским, изба-
вителем-спасителем от неверных, а он пытался вывезти из осажден¬
ного города жену и дочь.
Неисповедимы пути Господни и истинные помыслы ближних
твоих...
—	Поэтому вы и должны действовать, если не хотите, чтобы ва¬
ших детей ждала столь же горькая судьба, — тяжелая дверь приотк¬
рылась, впустив в храм еще кого-то, и барон д’Ибелен ощутил под¬
спудное беспокойство. Разговор, несмотря на его важность, чрезмер¬
но затягивался. Кто может поручиться, что на лестнице храма уже не
перетаптываются в ожидании гвардейцы с приказом задержать подо¬
зрительного франка и препроводить досточтимого Мануила Комни¬
на пред грозный лик его коронованного отца? И того, и другого в этом
случае не ждет ничего хорошего. — Скажите, ваше высочество... Вам,
живущему здесь, наверняка хорошо видны потаенные течения, что
движут Империей... Предположим — только предположим, — что ваш
высокородный родитель скончался. По вполне естественным причи¬
нам, не вызывающим никаких подозрений. Что произойдет дальше?
Как полагается по римским традициям, соберется Синклит, будет
много шума и криков, но в итоге госпожа Анна, ваша мачеха, будет
объявлена единовластной базилиссой?
—	Даже если это произойдет, — презрительно фыркнул грек, — она
не продержится на троне и седмицы. Ей весьма посчастливится, если
дело закончится высылкой в отдаленный монастырь. У Анны нет под¬
держки ни в Палатии, ни в городе, нигде. Ее можно смело не прини¬
мать в расчет. Если только она тайком не сговорилась с кем-нибудь
достаточно могущественным. Но она не сговорилась... даже не риск¬
нула ответить на письма вашего сюзерена Конрада, иначе я бы об этом
знал, — последнее было добавлено с легчайшей язвительной улыбкой,
угадываемой больше по интонации, нежели по движению губ. — Ста¬
ло быть, во дворце Августеон соберутся все, имеющие отношение к
правящей фамилии.
628

з— И много их? Я знаю вас, — перечисляя, Амори загибал паль-
0^— Исаака с Кипра... но его дела сейчас плохи, он вызвал неудо-
фрствне крестоносцев и те высадились в его владениях... Кажется,
кто-то из дальних родственников предыдущего императора,
jjjmiero тезки Мануила. Ах да, еще есть сыновья его величества Ан¬
дроника от первого брака. Только где они?
—	Отсиживаются в провинции, — задумчиво протянул Эмману-
дд, — Вкупе со своей матушкой, этой мегерой Евдокией. Не исключе-
011 и совершенно сторонние вмешательства — как у нас говорят, им¬
ператоры с перекрестка, — хотя наша фамилия цепко держится за трон
ухе третье поколение подряд. Но я уверен, кто-нибудь обязательно
возмутится и шума не избежать.
—	Хотя прямой и единственный наследник престола Византии
сейчас — вы, — полувопросительно, полуутвердительно произнес
д’Ибелен.
—	Надеюсь оставаться им и впредь, — буркнул Комнин-млад-
ший, поднимаясь и, в точности как его отец, обрывая беседу недо¬
сказанной. Франкский барон поднялся со скамьи следом за ним,
гадая: считать ли безмолвный договор между ними заключенным...
или Эммануил предпочтет выжидать, уповая на естественный ход
событий.
Многолетний опыт не подвел д’Ибелена. Византиец остановился
перед иконой безвестной греческой святой, жестом подозвал франка
ближе и негромко, размеренно произнес:
—	Порой мне кажется — я сговорился бы с кем угодно, даже с бе¬
зумными фанатиками из Аламута, лишь бы избавиться от этой посто¬
янной угрозы, собственного родителя. Не ведаю, каким бы я стал 6а-
зилевсом, хорошим или скверным. Ведь единственное, что я сумел
познать на примере моего отца — как не стоит править Империей.
Я сказал, что за Анной никто не стоит. Но, помимо малого круга дру¬
зей и сторонников, никто не стоит и за мной. Нужна поддержка — зо¬
лотом... и сталью. Мне не хотелось бы взойти на престол, шагая по
колено в крови, однако присутствие дружественной армии намного
°блегчило бы путь к Золотому залу.
Я понимаю, — почти беззвучно откликнулся Амори. Трудно
не понять. — Но для успешного завершения дела мне понадо¬
бятся кое-какие сведения. Приблизительное расположение зданий на
^Млях Палатия и еще...
~~ Через два дня будьте у Портика на площади Юстиции, — обо-
Ряал его Комнин-младший. — В час, когда открываются заседания. Вас
дознают. Если мне удастся разузнать что-то полезное — вы это полу-
*111Те- Но имейте в виду — кроме вас... и человека, которому эти бума¬
629

ги предназначены, их не должен видеть никто. Вы уничтожите их, мес
сир Амори, сразу после того, как изучите.
* * *
Холодные осенние дни утекали, сливаясь в недели. Прикинув как-
то, сколько он уже находится в Константинополе, Гай ужаснулся
Выходило, что ноттингамец пользуется гостеприимством прецепто-
рии святого Иоанна третью седмицу кряду.
За это время он повидал не менее дюжины константинопольских
девиц, хорошеньких и не очень, обогатил почтенного Анастасиоса
Либри на сотню номизм, выучил расположение улиц в окрестных
кварталах, научился самую малость говорить и понимать по-гречес¬
ки — и не продвинулся в своих поисках ни на шаг.
Изабель Уэстмор пропала, не оставив по себе никаких следов.
Первоначальная идея Гая лежала недалеко от истины: поддельной
бристольской горожанке не было никакой нужды стремиться именно
в Константинополь. Она могла скрываться в любом из сотен городов
Византийской империи. Может статься, улизнув из Камарга, она во¬
обще не покидала пределов Европы. Из Эгю-Морта она могла с рав¬
ным успехом отправиться морем в Рим. Или в Иерусалим. Или вооб¬
ще к арабам в Александрию!
«Я дурак, — угрюмо признал Гай, пытаясь оставаться честным хотя
бы перед самим собой. — Ловлю призрака. Женщину, которой никог¬
да не существовало. Она выдумала себе все — имя, повадки, рыжие
локоны. Хватит заниматься глупостями. Проверю три последних
имени, что добыл Либри, и довольно. В мире полно иных девушек -
обычных милых девушек. Не плетущих небылиц, не шастающих с
отмычками и не выведывающих секреты королей. Я встречу такую
девицу и женюсь на ней. Успокоюсь. Забуду Изабель, как кошмарный
сон. Забуду ее глаза, ее ложь, ее поцелуй. Забуду безумный месяц
розысков. Я поддался наваждению ее чар, но теперь оно развеялось».
Почтеннейший Лев Треда, встречи с которым теперь происходи*
ли все реже и реже, тоже вознамерился покинуть прецепторию. Его
рана затянулась, и константинопольский обыватель более не нуждаЛ'
ся в услугах лекарей. Он возвращался домой, о чем с некоторым сожа*
лением в голосе поведал Гаю.
Наступившие холода не позволяли, как раньше, провести мирный
вечер в беседке за игрой в шахматы. Последнюю партию франк и Р°
мей сыграли в комнате мессира Гисборна, натопленной и приобреТ
шей некоторые черты обжитости.
630

Гай искренне огорчился. Советы и ненавязчивая помощь госпо¬
дина Льва помогли ему преодолеть растерянность первых дней в сто¬
лице Империи. Если бы не кирие Треда, еще неизвестно, что бы ста-
дрсь с потерявшимся чужаком в чужой земле.
Грек выслушивал благодарности Гая с привычной полуизумлен-
00Й, полуиронической улыбкой, словно не веря, что сказанное отно-
gg-K# именно к нему. Пожав плечами, он заявил: на его месте так по-
сТупил бы каждый. Осведомился, достиг ли кирие Гай успеха в своих
поисках. Дескать, все насельники прецептории — и светские, и духов¬
ое — увлеченно обсуждают перипетии удивительной истории. Де¬
лаются даже нешуточные ставки, удастся франкскому воителю отыс¬
кать некую пропавшую деву или нет? Лично он, Лев Треда, рискнул
пятью номизмами в пользу европейского рыцаря.
Мессир Гисборн растерянно заморгал. Покраснел. Сгоряча решил
вздуть болтливого Либри. Напомнил себе, что это — Византия, где
охота за чужими секретами впиталась в плоть и кровь всякого уро¬
женца Империи. Конечно, его тайна давно сделалась общим достоя¬
нием постояльцев странноприимного дома. Даже без участия сплет¬
ника Анастасиоса.
—	Ну и плакали ваши пять номизм, — мрачно буркнул Гай. Под¬
толкнул к сидевшему напротив Треде стопку пергаментных листов: —
Вот они, женщины, которых я повидал. Все оказались не той, что я
ищу.
Кирие Лев с интересом пролистал списки, выразительно подни¬
мая бровь и еле слышно хмыкая.
—	Кирие Анастасиос напел мне в уши, якобы вы не знаете о своей
загадочной даме ровным счетом ничего, кроме самых общих примет, —
поделился он. — Зачем же вы тратите время и деньги на ее розыски?
Впрочем, если это слишком личное дело, я нижайше прошу проще¬
ния и умолкаю.
«Зачем? Ради чего?» — ноттингамец столько размышлял над эти-
*и простыми вопросами, что даже обрадовался возможности произ-
Нести тревожившие его мысли вслух. Вдруг мессир Лев, как человек
нуда более умудренный опытом и наверняка много знающий о жен-
ских повадках, убедит его в том, что поиски не имеют смысла?
~~ Я знал эту женщину под именем Изабель, — медленно начал
старательно подбирая латинские слова. — Нам выпало вместе пу-
^Шествовать через Пуату и Лангедок. Это области в Европе. Мы
^вели рядом два месяца. Потом Изабель бежала. Мой компаньон
^одозрил ее в том, что она... э-э... как бы поточнее выразиться... тру-
в пользу византийского престола. Вот и вся история. Могу толь-
150 Добавить, что никогда прежде я не встречал ни одной женщины,
631

подобной ей. Она лживая, хитрая и коварная, как Раав из Библии
Она тверже камня и гибче стали. Ничего и никого не боится. Всегда
знает, как поступить. Мне просто хотелось увидеть ее еще раз. Cj^
зать, что я стал лучше понимать причины ее поступков... и не осу*
даю ее. Теперь я вижу, сколь нелепой и неисполнимой была моя меч
та. Если Изабель и прячется где-то в Константинополе, ее не найти
Полагалось бы еще скорбно добавить: «Мое сердце разбито», только
это не так. Слишком уж плохо и мало я был с ней знаком. Но мне
печально оттого, что я потерял ее и больше никогда не увижу. Я ду¬
мал: найду Изабель, уговорю бросить ее самоубийственное ремесло
увезу с собой...
Лев Треда слушал сбивчивую речь франка в глубоком молчании.
Губы его сошлись в одну тонкую линию, насупленные густые брови
сдвинулись к прямой переносице. Казалось, его вынуждают принять
некое важное решение, от которого зависит его жизнь, — а он не в си¬
лах перешагнуть черту. Треда пристально смотрел на франка, вертя в
пальцах костяную фигурку шахматной королевы. Гай недоумевал -
что в коротком рассказе могло вызвать у почтенного Льва столь силь¬
ное душевное волнение?
Грек колебался, и выбор был для него мучителен. Внезапно он
переставил фигуру с клетки на клетку, и встал, скрипнув ножками
резко отодвинутого табурета.
— Вы можете пойти со мной? — сквозь зубы спросил он. — Прямо
сейчас. Доверившись и ни о чем не спрашивая?
Вместо ответа мессир Гисборн поднялся на ноги.
Ромей и франк вышли за ворота прецептории, днем всегда стояв¬
шие открытыми — символ того, что братья святого Иоанна не откат
жут в помощи никому из страждущих. Подле ворот двое служителей
прецептории раздавали нищим из большого медного чана остатки тра¬
пезы постояльцев. Мессир Гай и его провожатый свернули направо и
долго шли вдоль протяженной каменной стены, сложенной из желто¬
го известняка и обросшей, как днище корабля ракушками, десятками
лавчонок и навесов. Когда стена закончилась маленькой угловой ба¬
шенкой, путники углубились в лабиринт узких улочек, на очередном
перекрестке повернув влево.
Через несколько сотен шагов по шумной торговой улице Лев Тре
да остановился перед ничем не примечательным зданием.
Дом плотно смыкался с соседними боковыми стенами из тесаного
камня, некогда светло-желтого, а теперь покрывшегося слоем много
летней копоти. Четырехэтажный, построенный без определенн
плана и вдобавок разросшийся из-за многочисленных дополнител*
ных пристроек. К фасаду, украшенному облупившимися вазон
632

^jocb несколько крутых лестниц, дававших постояльцам возмож-
фрь поскорее спуститься и подняться. Половину первого этажа и
^ подвал дома занимала большая процветающая лавка готовой
Дориды. На другую половину вела новенькая внушительная дверь в
^^дцых заклепках, скрывавшаяся в глубокой нише. Над нишей пока-
фалосъ на цепях позолоченное изображение лунного диска.
— Нам сюда, — кирие Лев несколько раз гулко стукнул дверным
кольцом. — Вижу, вам не терпится спросить, что это за место. Что ж,
кет смысла плодить лишние секреты. Это «Золотая луна», дом свида¬
нии.
Дверь беззвучно распахнулась внутрь. На Гая повеяло густым аро¬
матом мускатных благовоний и теплым воздухом. Вверх уходила кру¬
пы лестница, но путь дальше преграждала мрачная гора в человечес¬
ком облике, многозначительно покачивавшая дубинкой. Треда про¬
изнес краткую фразу на греческом. Привратник убрал дубинку за
спину и нехотя отодвинулся в сторону, дозволяя гостям пройти.
По плохо освещенной лестнице они поднялись на два этажа вверх,
к следующей крепко сколоченной двери. Стук, явление стража, на сей
раз с более приятной глазу физиономией, обмен отрывистыми фраза¬
ми. За дверью начинался широкий коридор, на удивление чистый и
опрятный, освещенный масляными лампами в медных шандалах. В ко¬
ридор выходило с десяток одинаковых створок, выкрашенных в
бледно-алый цвет и различающихся только прибитыми медными фи¬
гурками.
Треда прошел в самый конец коридора, к двери с изображением
скачущей лани, не то газели. Негромко, самыми кончиками пальцев,
постучался. Изнутри донесся приглушенный женский голос. Судя по
интонации, спрашивали: «Кто там?» Лев отозвался. Лязгнула вытас¬
киваемая задвижка. Гай окончательно перестал понимать, что проис¬
ходит, и просто шел, куда указывали. Вслед за кирие Львом он ока¬
зался в небольшой комнате с коврами на стенах и цветочной роспи-
сь*> по потолку. Открывшая дверь молоденькая служанка низко
поклонилась Треде, удивленно покосившись на его спутника. Не до¬
жидаясь приказаний, девица выскользнула в другую дверь, занавешен-
ЙУ,° нитями с нанизанными хрустальными бусинами.
Спустя еще десяток ударов сердца, показавшихся Гисборну неве¬
роятно долгими и тягучими, занавес разлетелся в стороны, явив посе-
^олям высокую, тонкую особу в ярко-синем одеянии. Левую руку
^Шедшая почему-то держала за спиной. Темно-рыжие волосы, некогда
^ямые, превратились в облако подхваченных синей лентой тугих
*^ящек. Искусно подведенные лиловой тушью глаза остались пре-
— голубовато-зелеными, цвета морской воды на солнце.
633

—	Какой выгодный клиент нынче пожаловал, — произнес жеНс
кий голос с резким, царапающим слух отзвуком звенящей бронЗЬ1
Глаза девицы на миг вспыхнули ярче драгоценных камней. — с тако¬
го можно взять и подороже, не правда ли, кирие Лев? Знакомы ли ваи
расценки дома госпожи Костаны, незнакомец? Увлекательная бесе
да — две сотни фоллов за получас, вечер с танцами и пением — кера-
тий, прогулка в опочивальню и ночь без изысков — номизма, с изыс¬
ками на арабский или античный манер — по уговору...
Она засмеялась, глядя на ошарашенную и вытянувшуюся физио¬
номию Гая.
—	Вот он, истинный образец христианской добродетели! Одна
крохотная рискованная шутка — и он уже заливается краской, аки
невинная девица...
—	Зоэ, милая. Нельзя же так, — укоризненно протянул кирие
Лев. — Молодой человек преодолел столько трудностей и приложил
столько усилий, чтобы разыскать тебя. Он рассчитывал на достойный
прием, а его дама с порога начинает изображать распутную куртизан¬
ку. Вынужден заметить, делая это не слишком искусно. Больше ис¬
кренности, дорогая, меньше делового расчета. Улыбнись. Кирие Гай
вовсе не намерен убивать тебя или похищать ради заслуженного воз¬
мездия.
—	Что только я в ней нашел? — философски вопросил у разно¬
цветного потолка сэр Гисборн. — Ничуть не изменилась. Все такая же
злоязыкая, нахальная и с кинжалом за спиной. Мистрисс Изабель, это
ведь у вас там кинжал припрятан, верно?
—	Разумеется! — бодро подтвердила рыжекудрая обитательница
«Золотой луны», предъявив мессиру Гисборну короткий и чрезвы¬
чайно острый клинок. Двумя мягкими прыжками она пересекла ком¬
нату, и Гай наконец заполучил в объятия свое пропавшее и вновь
обретенное сокровище. Выроненный кинжал с глухим стуком шлеп¬
нулся на ковер. Приглушенно скрипнула затворившаяся за Львом
Тредой дверь.
Глава четвертая
ЕШЕ ОДИН ШАНС
10—23 декабря
Спустя добрых две с половиной седмицы после встречи фра*1*
ского и ромейского заговорщиков в храме Чудотворца Николая, в
голюдном, исполненном всяческой суеты Константинополе произ
634

^^аленькое неприметное событие. Одно из тысяч, вплетенных в
^00, бытия огромной имперской столицы.
^Выкрашенная в синий цвет плоскодонка-хеландион, шлепая дни-
^ о невысокие волны и поднимая снопы брызг, на закате шла вдоль
о0рцвистых берегов Палатийского мыса. Совершив несколько манев¬
ре*, лодчонка проскользнула мимо выходивших к морю участков кре¬
постной стены и причалов, где покачивались пестро разукрашенные
лрогулочные галеры. Над квадратными зубцами стен трепетало пла-
Л01 факелов и порой смутно поблескивали шлемы дозорных.
Столетиями могучие стены и башни честно защищали Палатий
от нападений врагов с моря. Однако постепенно укрепления, как и
многое в Империи, обветшали, а денег из казны на починки и ремон¬
ты отпускали все меньше и меньше. Где-то стены едва-едва поддер¬
живали в пристойном состоянии, где-то высадили на былом крепост¬
ном сооружении деревья, превратив бастионы в сады над морем.
Хеландион лихо развернулся носом к берегу, надутый парус хлоп¬
нул, опадая. Разогнавшаяся посудина приблизилась к участку побе¬
режья, считавшемуся неприступным, — мелководному, усеянному как
естественными скалами, так и хаотически разбросанными гранитны¬
ми глыбами.
Приплывший на суденышке человек свернул парус, убрал невы¬
сокую мачту и извлек из-под скамьи пару весел. Расталкивая шипя¬
щую воду носом с парой нарисованных глаз, легкий хеландион углу¬
бился в лабиринт проходов между скалами. Кое-где лодка скребла бо¬
ками по соседним камням. Угрюмо ругаясь себе под нос, человек
отпихивался веслами от очередной острой глыбы, неожиданно выныр¬
нувшей из пенящейся воды. Несколько раз гребец осторожно подни¬
мался в шатающейся лодчонке на ноги и озирался, выискивая указан¬
ные ориентиры.
Протиснувшись между очередными валунами, хеландион достиг
Узкого извилистого пролива с более глубокой и спокойной водой. Над
Аловой гребца уступами поднимался обрывистый берег, поросший
с°рной травой и схожий в ночи с темной грозовой тучей. Еще десяток
взмахов веслами — и плоскодонка, которая должна была с размаху
УТКнУться в неприветливые скалы, словно погрузилась в них, исчез-
*9* из вида.
На самом деле она, конечно, никуда не исчезала, а нырнула в под¬
нимавшуюся от поверхности воды длинную и узкую вертикальную
^селину, шириной как раз для маленькой лодки. Среди знающих
^°Дей это место было известно под названием Трещина. Повозившись
чертыхаясь, человек зажег припасенный фонарь, установив его на
лодки. В прыгающих оранжевых лучах открылись сходящиеся
635

над головой стены созданной природой пещерки, сочащиеся вод0^
Белесые каменные выступы напоминали клыки замурованных глуб^
ко под землей сказочных чудовищ.
Осторожно скользя по нерукотворному проходу, лодка прибдц
зилась к явственному творению рук человеческих. К берегу жался ма
ленький деревянный причал с вбитыми в бревна позеленевшими мед
ными кольцами. К двум были привязаны лодки, родные сестры ново¬
прибывшей плоскодонки. За пристанью виднелся прорубленный в
диком камне темный проем.
Незваный гость подвел хеландион вплотную к причалу, привязав
веревку к одному из пустующих колец. Выбрался на пристань, осмот¬
релся и одобрительно присвистнул — константинопольские «ночные
рыбари» неплохо обустроили свое логово. Под самым, можно сказать
носом у базилевса и его сыскарей.
Человек пару раз подпрыгнул на месте, охлопал висевшую через
плечо кожаную ленту с метательными ножами и иные колючие сюр¬
призы, запихнутые за голенища сапог. Ничто не звенело, не брякало
и не угрожало вывалиться в самый неподходящий момент. Прихва¬
тив с собой фонарь, визитер Палатия зашагал по каменному коридо¬
ру, не забывая порой наклонять голову — под потолком кое-где были
установлены балки-распорки. Как ему и говорили, шагов через двад¬
цать ход начал понижаться. Пришлось сперва сгорбиться, а потом и
вовсе встать на четвереньки.
Неуклюжее передвижение ползком завершилось у бронзовой ре¬
шетки, тяжелой и круглой. Позеленевшая и обросшая наростами ре¬
шетка плотно примыкала к камню и была заперта аж на целых три
устрашающего вида фигурных замка, расположенных по окружнос¬
ти. Отставив в сторону фонарь, человек приспособился, уперся пле¬
чом и, кряхтя, откатил преграду в сторону — та оказалась фальшивой,
ни один из грозных замков не был заперт.
За решеткой тянулся новый коридор: сводчатый, облицованный
изъеденными временем известняковыми плитами. Внизу, у самых ног,
с тихим чавканьем густо струилась вода, образовывая небольшие во¬
довороты и волоча с собой неприглядные комки, тряпки и иные отхо¬
ды жизнедеятельности многолюдного Палатия. Над водой нависала
узенькая, в пару ладоней шириной, каменная дорожка, скользкая от
наросших на ней водорослей. Человек осторожно зашагал вперед»00
вещая дорогу фонарем, грозившим скоро погаснуть, и стараясь Ды
шать пореже — здешний воздух наполняли скопившиеся за столетий
миазмы.	о
Идти пришлось недалеко — в стене справа возник обрамленн
двумя полуобрушившимися колоннами проем, за проемом скрыней
636

^Оридор, завершавшийся тупиком. Вернее, не тупиком, но уходив-
вверх идеально круглым проходом. Из стены торчали погнув-
0ВСЯ бронзовые скобы. Затушив лампу, пришелец начал бодро ка-
д^бкаться вверх, пока не уткнулся макушкой в деревянную крышку
^кожаных петлях. Откинул ее, осторожно высунул голову, убедив-
j00Cb в отсутствии незваных свидетелей или нетерпеливых покупате¬
лей. Легко перемахнул через ограждение колодца, высохшего и теперь
^пользуемого обитателями Палатия для совершенно иных надобно-
Я«й. Здесь заключались и совершались сделки, которым бдительная
сфаяеа предпочитала не препятствовать — ибо имела с них свою долю.
Колодец прятался под глухой стеной какого-то здания. Опустив
крышку на место и стараясь не стукнуть ею, Дугал огляделся. Чуть
пригнувшись, потрусил вдоль стены навстречу россыпи призывных
огоньков, отмечавших расположение построек дворца. К сожалению,
сухой колодец не был отмечен на предоставленной д’Ибеленом карте
Палатия. Требовалось отыскать более надежный ориентир.
Бежал Дугал странно — вроде бы неторопливо и в то же время
умудряясь стремительно переливаться с места на место, из одного
озерца теней в другое. В подобные моменты скотт невольно вообра¬
жал себя оборотнем, причудливым созданием, средним между зверем
и человеком. Не столь кровожадным, как один из обитателей ланге¬
докского замка Ренн, но таким же проворным и неуловимым.
«Нелепо надеяться, что удастся все провернуть в первый же день, —
размышлял он про себя, беззвучной тенью взлетая по подвернувшей¬
ся лестнице и застывая подле колонны, чтобы пропустить мимо мар¬
ширующих дозорных. — Однако я сумел отыскать способ проникнуть
сюда незамеченным. Пошарим, осмотримся, прикинем, что к чему. Вон
та хоромина отлично подойдет для начала».
Конфидент д’Ибелена ухватился за выступ на подвернувшемся
настенном барельефе, подтянулся, начиная подъем. Стена из песча-
Ника оказалась изрядно траченной временем и ветрами. Гипсовые за¬
глушки жалобно похрустывали под внезапно опустившейся на них
тяжестью, но, к счастью, ни одна не вздумала расколоться и с грохо¬
чи осыпаться вниз. Вскарабкавшись, Дугал уселся на черепичной
ЧИчще, не без самодовольства взирая сверху вниз на дремлющий Па¬
ртий, черно-серебристую полосу моря и сонмище переливающихся
огней — Константинополь.
Первая часть его плана осуществилась весьма и весьма успешно.
Д Ибелен еще сомневался. Твердил, мол, только полный безумец мо-
^рассчитывать таким нахальным образом пробраться в обитель 6а-
•лгевсов. Спрашивается, кто же оказался прав? Вот он, Дугал, пре-
к°йно сидит себе на дворцовой крыше, прикидывая, куда напра¬
637

виться дальше. Где-то по другую сторону бухты Амори д’Ибелен це
бось, все ногти сгрыз от напряжения. А сам устроил безответном^^
ратнику выволочку. Совершенно незаслуженную, между прочим»
Вспомнив о недавней стычке, кельт поневоле заухмылялся.
Д’Ибелен внезапно вызвал подчиненного на одно из условлен
ных мест для встречи — многолюдную таверну подле площади Тав
ра, где двое франков не привлекли бы ничьего излишнего внимания
Когда Дугал явился, пребывавшее в сугубом раздражении доверен
ное лицо Конрада Монферратского встретило его поистине змеи
ным шипением:
—	Чтоб тебя черти взяли, Данни! Чем ты занимаешься? Маешься
дурью? Сколько времени прошло, а ты только тратишь деньги впус¬
тую! Клянусь, было бы намного проще обратиться к кому-нибудь из
местных умельцев!
—	Весьма обидные ваши слова, господин хороший, — из вреднос¬
ти конфидент ответил на простонародном греческом. Полюбовавшись
возникшим на лице д’Ибелена замешательством, перешел на более
привычный язык: — Местные умельцы с вами бы сговорились и тут
же продали в эпархову управу. Должны бы и сами понимать: пробрать¬
ся в императорский дворец — это вам не зеленную лавку обокрасть.
Вовсе я не дурью маюсь, как вы изволили выразиться, а подходы ищу.
—	Извини, — сделав над собой нешуточное усилие, буркнул Амо¬
ри. — Погорячился. Но хотя бы расскажи, что ты делал все это время?
Куда извел почти полсотни номизм?
—	На устройство великой попойки. С певичками и плясуньями, -
честно признался Дугал. Д’Ибелен скроил зверскую физиономию,
однако промолчал. — Базилевсы, оказывается, не слишком доверяют
собственным подданным. В охрану дворца частенько набирают ино¬
земцев. Вот их я и поил. Представьте, сколько местной слабенькой
кислятины нужно, чтобы напоить в лежку два десятка здоровенных
норвегов! Вот-вот, жуть берет. Я рассчитывал отыскать кого-нибудь
пожаднее или с хвастливым языком. Уговорю его одолжить на пару
дней пропускную бляху или провести меня во дворец.
—	И что? — выказал нешуточный интерес д’Ибелен.
—	Полный провал, — развел руками Дугал. — Пить — пили, сплет
ничать — сплетничали. Как доходит до дела — молчок. Я уж и так, и
эдак заходил — ничего. Должно быть, у базилевсов платят не в при
мер больше... Еще я пытался сговориться с прислугой, поставляют
в Палатий всяческое добро. Там дело пошло легче. Мне удалось поД
купить одного бедолагу и заменить его. Без толку: повозки из гор°
допускаются только во внешние дворы. Там грузы уносятся
другими слугами, дворцовыми. И все это — под бдительным
внутрь
над30'
638

>ажи. Чтоб не стянули чего или, наоборот, не подсунули товар
^|^льцой.
#0н прервался, отхлебнул из поставленной перед ним кружки и
I ^явился:
Что за гадость? Лошадиная моча?.. Так вот, после всех этих не-
^сел я крепко поразмыслить. И решил, что поступаю неправиль¬
но. Надо зайти с иной стороны.
—	Это с какой? — не понял Амори.
—	С морской! — подняв палец, наставительно сообщил кельт. —
фасадом и воротами дворец выходит в город, на площадь Августеон,
до так. Но расположен-то Палатий на здоровенном мысу! И я решил
заделаться рыбаком. Наведался в гавань и купил неплохую плоско¬
донку. Даже честно уплатил налог на владение ею.
—	Так ты теперь судовладелец? — хмыкнул д’Ибелен.
—	...В гаванях я свел уйму полезных знакомств. Заодно вступил в
почтенное сообщество «ночных рыбарей» — которым тоже пришлось
выставить угощение. Закон совершенно ошибочно полагает их мел¬
кими жуликами, ворами и преступниками. Милейшие ребята.
Шотландец предпочел умолчать о том, что его знакомство с гиль¬
дией контрабандистов Константинополя сопровождалось весьма
оживленной потасовкой.
—	Мои новые знакомцы почти каждую ночь таскаются под стены
Палатия. Знаете, зачем? — Заинтригованный д’Ибелен отрицательно
покачал головой. — Доставляют тамошним обитателям разные полез¬
ные вещицы. Украшения, арабские зелья, книги, драгоценности, пись¬
ма. Порой тайком увозят кого-нибудь, порой привозят. Дворцовая
стража прекрасно знает об этом промысле, но помалкивает — им ведь
тоже доля причитается. Иногда, для порядка, кого-нибудь ловят и
вдергивают.
—	Чуден мир Господень, — признал тирский барон. — Ты надеешь¬
ся вместе со своими друзьями навестить Палатий?
—	Уже навестил, — с гордостью похвастался Дугал. — В компании,
^ятра прогуляюсь один, чтобы никто под ногами не крутился. Жаль,
Ваши дворцовые знакомцы так скудно поделились сведениями, ну да
ае в первый раз. Мне бы только пробраться внутрь. На месте все обыч-
Но становится понятнее.
Назначенная д’Ибелену встреча у Портика дворца Юстиции со-
^ялась на несколько часов позже условленного срока, когда Амори
^ Реченно счел, что ничего и никого не дождется. Д’Ибелен не мень-
сотни раз пересек широкую площадку перед входом во дворец,
Ше
С]
^^пще разглядывая римские статуи и местную публику — стряп
'Потариев всех мастей, их помощников, клиентов и просто зевак
639

Отметил местную диковину: к розоватым мраморным колоннам
высоте двух-трех человеческих ростов были весьма варварски пр^
колочены развесистые оленьи рога. Много, не меньше трех десятко
Слухи гласили, будто сие — издевка базилевса над мужьями, ^
супруги вольно или невольно удостоились благосклонности правя
теля Империи.
Внизу широкой лестницы вспыхнула быстрая потасовка — ворищ.
ку схватили, что ли. Слоняющееся по площадке общество устреми¬
лось посмотреть... и в суматохе кто-то на удивление ловко сунул в ру^
д’Ибелена маленький деревянный тубус, в каких обычно хранят важ¬
ные документы.
В тубусе лежал намотанный на полированную кедровую палочку
кусок светло-желтого шелка размерами две ладони на две, с нанесен¬
ными на нем очертаниями Палатийского мыса, далеко врезавшегося
в воды бухты. Там и сям были разбросаны многочисленные строения,
изображенные в виде прямоугольников. Ближе к окончанию мыса
здания стояли особенно плотно. Прямо в их скопление вонзалась тон¬
кая красная стрелка. Выполненная скорописью подпись на греческом
туманно сообщала: «Зверинец, одноглавый храм, золотые кони. Внут¬
ренний двор с фонтаном в виде прыгающих рыб».
— Немного, — признал Дугал. По мнению д’Ибелена, «немного»
было совсем не подходящим словом. Конфидент отправлялся в пол¬
нейшую неизвестность. Уже одно это вынуждало барона Амори при¬
знать, что его спутник, несмотря на многочисленные недостатки, зло¬
вещее свое ремесло лазутчика изучил в совершенстве.
...Отсюда, с покатой крыши неизвестного здания, Палатий пред¬
ставал скоплением малых и больших построек, старых и новых, об¬
росших за столетия вспомогательными помещениями и связанных во¬
едино многочисленными галереями и переходами. Свет факелов смут¬
но вычерчивал их контуры, кое-где приглушенно светились
полукруглые окна — многолюдный людской муравейник к ночи зати¬
хал, но полностью в сон не погружался никогда. Где-то в этом лаби¬
ринте скрывался его господин и повелитель... Знать бы только, где
именно.
«Вон там — городские врата, Халкидия. Вон там и там — морс,
определившись со сторонами света и направлениями, Дугал выбрал¬
ся на гребень крыши и пошел, осторожно переставляя ноги и стараясь
не зацепиться за острые выступающие края черепицы. — Надо ДрИ
гаться в глубь дворца, вон туда».
Крыша закончилась, началась другая, тянувшаяся чуть ниже,
ней началась следующая, и еще одна, и еще. В конце концов с
забрел довольно далеко — огневое зарево над Константинополем
640

^ось вправо и потускнело, отгороженное качающейся завесой дре-
фВ&х крон и дворцовыми стенами. Зато возник первый из обозна-
|£0ЯЫХ на шелковом свитке ориентиров: в темноте приглушенно рык¬
ала огромная кошка, ей ответил тоскливый волчий вой. Вот и звери-
05,- По соседству с ним еле различимо переливается золотыми
дырками под луной одинокий храмовый купол. Дугал не отыскал
10дько внутренний двор с фонтаном и золотых коней, но уже не со¬
рвался — он поблизости от нужного места. Поймать бы кого осве¬
домленного, оттащить в уголок потемнее... А если заорет? Прикончить?
Безопасное странствие под ночными небесами завершалось — сле¬
довало присмотреть место для спуска.
Вскоре на глаза попалось именно то, что нужно — выступающая
горбом крыша балкона или крытой террасы, поддерживаемая пуза¬
тенькими колоннами. С балкона лился тусклый свечной отсвет —
должно быть, через приоткрытую дверь.
Соскользнуть по колонне, словно нарочно для этого приспособ¬
ленной, было плевым делом. Перемахнув низкое ограждение, Дугал
оказался на крошечном балконе, куда выводила не дверь даже, а про¬
сто арка, обрамленная чередованием белых и красных полос, и зана¬
вешенная нитями разноцветного бисера. Незваный гость постоял, за¬
поминая приметное место — высившуюся в ночи по левую руку баш¬
ню с мерцающим огоньком на вершине.
Держась ближе к стене, кельт шагнул в низкий дверной проем со
скругленным верхом и тут же налетел на кого-то, вышедшего из неза¬
метного бокового прохода.
Обитатель дворца успел только слабо пискнуть «ой», прежде чем
ему зажали рот ладонью и втолкнули в первое попавшееся на глаза
Укрытие — свисавший тяжелыми складками огромный гобелен.
За гобеленом было пыльно и пахло мышами.
* * *
Пленник оказался женщиной. Невысокий рост, хрупкое сложение
и тонкие запястья, которые Дугал без труда удерживал одной ладо-
***>• Длинная коса незнакомки оказалась плотно зажата между не-
ЗВаНым гостем и его жертвой.
Четыре из десяти представительниц слабого пола, оказавшись на
^есте, принялись бы рыдать, взывая к Господу и умоляя о милосер-
^1й- Три непременно упали бы в обморок. Две принялись бы визжать,
Даться и рваться на свободу. Эта стояла спокойно, даже не пытаясь
“фваться. Ночная тишина мирно струилась мимо, не нарушаемая ни
й°м доспехов приближающейся стражи, ни воплями о помощи.
*1>*3343
641

Шотландец терпеливо выждал не менее полусотни ударов серД1
Ничего не происходило, только пленница чуть слышно чихнула
набившейся в нос пыли.
—	Начнешь орать — сверну шею, — как можно грознее прошипе
в невидимое ушко Дугал. — Поняла?
Находившаяся где-то у него под подбородком головка жертвы чуть
заметно наклонилась вперед — поняла. Дугал осторожно отвел ладонь
от зажатого рта женщины — криков не последовало. Зато донесся еле
слышный шелестящий шепот:
—	Простите, сударь... вам непременно нужно меня убивать?
—	Вообще-то нет, — признал Дугал.
По всему выходило, он изловил не служанку, а благородную
даму — шелковые одежды, от волос пахнет чем-то сладким и прият¬
ным. Фрейлина, наверное. Или как они здесь, в Византии, называют¬
ся. Шла подышать ночным воздухом, не то поджидала кого-нибудь на
балкончике. Заставить добычу отвести его в укромное место и там рас¬
спросить? От женщин обычно мало проку. Она его не видела, описать
не сможет. Аккуратно придушить и спрятать за гобеленом? Очнется
через час, поднимет шум...
Пленница, чья судьба решалась, осторожно пошевелилась. Вновь
прозвучал вежливый шепот:
—	Еще раз простите великодушно... Тогда что вы намерены со мной
сделать?
—	Я еще не придумал, — огрызнулся шотландец.
—	A-а. Извините. — Женщина смолкла. Дугал невольно фыркнул:
столь диковинных особ ему еще не попадалось. Ее держит в плену
подозрительный тип, явно проникший во дворец незаконным путем,
а она преспокойно интересуется, что он собирается с ней сделать! Из¬
насиловать и прирезать, что ж еще! Или похитить и продать в гарем
султану Саладину!
Но не торчать же за пыльным ковром до скончания веков! Вдоба¬
вок Дугалу самому ужасно захотелось чихнуть.
Конец размышлениям положило извиняющееся замечание плен¬
ницы:
—	Тут скоро стража пройдет, с ночным обходом... Я уже сколько
раз просила не громыхать под дверью посреди ночи, но меня никто не
слушает...
—	Стража — это плохо, — согласился шотландец. — Ты кто 6уДеи1Ь’
милая? Случаем, не императорская фрейлина?
—	Можно сказать и так, — после еле заметной паузы откликнУ
лась женщина.
— Зовут-то тебя как? — Решив не запугивать добычу более
необ-
642

^ддцмого, Дугал уточнил: — Знаешь, пожалуй, не стану я тебя душить,
дое бы просто узнать, куда меня занесло в вашем муравейнике. Пос-
ряего мы мирно расстанемся.
—	Я Анна, — представилась невидимая в загобеленной темноте
незнакомка и простодушно осведомилась: — Вы, сударь, кто — граби-
10Р>, убийца или соглядатай? Хотя соглядатаем вы быть не можете,
до бы точно знал, где находится и куда идет.
Скотт все-таки не удержался от непроизвольного смешка. Несу¬
разная дама, носившая самое распространенное в Империи имя, по¬
неволе вызывала симпатию. К тому же казалась сообразительной.
—	И что, тебя не пугает компания вора или убийцы? — подпустил
в шепот угрозы шотландец.
—	Пугает, но не очень, — подумав, ответила госпожа Анна. —
С убийцами я уже сталкивалась. С грабителями пока нет. — Шепоток
стал чуточку смешливым: — К тому же вы столь благородно разреши¬
ли мне говорить... и я могу позвать на помощь.
—	Убью, — посулил Дугал. Прозвучало неубедительно.
—	Только вам совсем не хочется этого делать, — догадалась жен¬
щина, практично добавив: — К тому же придется прятать мои остан¬
ки. А дворца вы не знаете. Вас заметят стражники, поймают и посадят
в тюрьму.
Дугал встретил ее предположение презрительным хмыканьем.
В пыльный закуток долетел пока еще еле различимый, но постепенно
приближающийся размеренный топот дворцовой стражи. Кто их зна¬
ет, вдруг среди дозорных попадется особо бдительный олух? Сунется
проверить, что там за подозрительное шевеление... Но довериться
женщине, обитательнице Палатия? Дернет украдкой за потайной
шнурок, и к ней на выручку сбежится половина дворца. Не зря же
византийское коварство вошло во все поговорки Востока и Запада.
—	Вы, конечно, вольны мне не верить, — боязливо подала голос
Анна. — Только я вовсе не заманиваю вас в ловушку. Видите ли, еже¬
ли нас обнаружат, мне придется несладко. Никто не поверит, что я —
8с®П) лишь невинная жертва проникшего во дворец злоумышленника.
-- Ладно. Показывай, куда идти, — Дугал выпустил запястья жен-
Цшны. Доводы звучали разумно. В здешней змеиной яме никто нико-
*У нс Доверяет. Затолкают в камеры по соседству, как соучастников.
Проем, из которого столь невовремя появилась фрейлина, выво-
в темный узкий коридор, скудно освещенный висящими на сте-
*** светильниками в бронзовых чашах. Шагов через пять женщина
^Рнула налево, на ходу посоветовав через плечо: «Пригнитесь».
с Жилище палатийской дамы выглядело не слишком богатым. Не-
^Льшая комната со сводчатым потолком, расписанным пышными
643

соцветиями, и полукруглыми зарешеченными окнами. Накрытые ков
рами сундуки и широкие лавки вдоль стен, низкие шкафчики. Кру/
лый стол под бархатной скатертью, вычурный шандал с парой прог0
ревших свечей. Раскрытая посредине толстенная книга, придвинуты
к столу тяжелые табуреты резного дерева. Большая стоячая рама с от
резом атласа и неоконченной вышивкой — какая-то библейская сце¬
на. В дальнем углу трепетно мерцают лампады перед иконами в тяже¬
лых золотых окладах и, перекликаясь с ними, потаенно светятся угли
в жаровне. Дверь, прикрытая отрезом полупрозрачной ткани, ведет в
соседнее помещение или помещения.
— Господин не из здешних краев? — с легким удивлением отмети¬
ла женщина, доставая толстую свечу и зажигая ее от догорающей. -
Для иноземца вы говорите на удивление правильно («Льстит ведь, -
грустно отметил Дугал. — Сам знаю, два слова выговариваю верно, на
третьем ошибаюсь»).
Свечной фитиль затрещал, разгораясь и наполняя комнату жел¬
тыми бликами. Госпожа Анна обернулась, безбоязненно разглядывая
человека, нарушившего привычный уклад ее жизни.
Навскидку Дугал оценил возраст незнакомки лет в двадцать или
немногим меньше. Вынести суждение относительно ее фигуры не
позволяло просторное одеяние бледно-голубых и синих тонов, обиль¬
но расшитое у ворота и по подолу золотой нитью. Крошечные золо¬
тые искорки поблескивали и в перекинутой через плечо толстой тем¬
но-каштановой косе. Византийка могла считаться весьма привлека¬
тельной особой — правильные черты миловидного личика, острый
носик и яркие глаза с поволокой. Как заинтересованно отметил скотт,
природа наградила госпожу Анну глазами светло-серого, пепельного
оттенка.
Общее впечатление от увиденного получалось двойственным.
Вроде бы дама, приятная во всех отношениях — однако на всем ее
облике, как паутина на статуе, лежит отпечаток тщательно скрыва¬
емой, безысходно-тоскливой печали. Люди в подобном состоянии ДУ^
плывут по течению жизни, не пытаясь ее изменить, принимая и Д
рое, и злое со стоическим равнодушием.
Что-то произошло с юной и хорошенькой женщиной, обратив ее
в прихваченное морозом, равнодушное к собственной участи созда
ние. Причина могла быть какой угодно. Пережитая война, гиое
родных, похищение из дома и далее до бесконечности.
Гостеприимным жестом предложив полуночному гостю садиться»
госпожа Анна пристроилась на краешке одного из табуретов. Под
ла очи в длинных ресницах, густо начерненных по здешнему обы
и благовоспитанно осведомилась:
644

—	Так что вы намеревались похитить? Если хотите проникнуть в
дворцовую сокровищницу, предупреждаю сразу — это невозможно. Где
^рзнится диадема базилевсов, я тоже не знаю. Правда, у меня имеют-
01 украшения.
—	Оставь себе, — великодушно разрешил Дуг ал. — Скажи лучше
„от что...
«Где ночует ваш император?»
Вместо заранее подготовленного разумного вопроса с языка со¬
рвалось совершенно неуместное:
—	Другая на твоем месте не была бы столь доверчивой. Вдруг меня
подослали враги вашего правителя? Или кто-нибудь, желающий на¬
вредить тебе?
Женщина повела рукой — взлетел и опустился широкий рукав:
—	Если вы шпионите для кого-то — я не знаю никаких тайн. Если
вам велено испытать мою верность трону — я не сказала ничего про¬
тивоправного. Единственный мой проступок кроется в том, что, обна¬
ружив ваше появление, я не кликнула стражу Но я испугалась. Вы же
грозились меня убить. — Она слегка потупилась и добавила: — Толь¬
ко я не думаю, что вы подосланы. Тогда бы вы вели себя совершенно
по-другому Ко мне уже присылали таких... проверять. Скорее всего,
вы именно тот, за кого себя выдаете — то есть грабитель.
Дозор — числом не менее пяти человек — бодро прогрохотал по
коридору, задержался у выхода на балкон и шумно потопал дальше.
—	Иногда они суются и в жилые покои. Якобы удостовериться,
все ли в порядке, — озабоченно сказала госпожа Анна. — Я их прого¬
ню, но подозрения все равно возникнут... Вам нужно что-нибудь ма¬
ленькое и ценное? К этому зданию примыкает галерея, ведущая в
Старый римский павильон. Его легко узнать — перед ним располо¬
жен большой фонтан, утыканный мраморными рыбами. Там хранит¬
ся собрание древних монет и разные драгоценные безделушки.
—	Гм... А что, наведаюсь, посмотрю. — Грустная фрейлина могла
оказаться кладезем полезных знаний, но Дугалу внезапно расхотелось
Давать ей вопросы. Уходить, что самое странное, тоже совершенно
Не тянуло — хотя полуночное сидение в гостях могло скверно закон-
Читься. У госпожи Анны наверняка есть прислуга, которая запросто
**°ясет сунуться к хозяйке за приказаниями, наткнуться на незнако-
*°го человека и завизжать. Или промолчать, вымогая у госпожи оп-
своего безмолвия. — Ты... ты это... не ходи за мной. Я и сам могу
обратную дорогу Ты никого не видела и ничего не слышала,
а°Няла?
~~ Да, — послушно кивнула женщина. Кельт уже перешагнул че-
Порог, когда в спину ему долетело робкое:
645

— Кирие... Я понимаю, наверняка это очень опасно... Но если вы
снова наведаетесь сюда... И если вас не затруднит... Навестите меня
Представить не можете, какая здесь скука!
«Зайду, как не зайти, — бормотал про себя самозваный грабитель
вновь карабкаясь на горбатую крышу, выложенную мелкими черепи¬
цами. Лунный серпик передвинулся ближе к морской поверхности
извещая мир и его обитателей о том, что ночь давно перевалила за
середину. — Скучно ей, видите ли. Зато мне несказанно весело. Дико¬
винная девица, надо признать. Тихая какая-то, запуганная. Несладко
ей тут живется. У здешней императрицы, наверное, характер еще тот -
подай, принеси, этого желаю, того не хочу. Будь у меня больше време¬
ни... Слово за слово, глядишь, и познакомились бы поближе. Нет. Меня
зачем в Палатий посылали — фрейлин обхаживать? Да и как сызнова
отыскать ее в эдаком лабиринте?»
Слова были правильными, размышления здравыми и абсолютно
верными. Долг превыше всего.
Вот только следующей ночью по крышам дворцов Палатия про¬
шмыгнула стремительная тень. С поразительной ловкостью съехав по
одной из колонн вниз, непрошеный гость юркнул в полосатую арку и
сгинул.
* * *
Близилось Рождество.
В преддверии светлого дня на рыночных площадях вовсю торго¬
вали миртовыми и оливковыми ветвями. Во всех столичных храмах
непрерывно служили молебны, вознося хвалы Отцу, Сыну и Святому
Духу. Неумолчно трезвонили, заливались громкой медью и бронзой
колокола — в кварталах Константинополя, в Хризополе и Халкидоне,
городах-соседях за Проливом. На Ипподроме посетителей впускали
за половинную цену, чернь и бедняков — бесплатно (правда, только
на худшие места наверху и на лестницы в проходах). Базилевс со сви¬
той совершил традиционный торжественный проезд по городу, омра¬
ченный злонамеренными выходками неких личностей, выкрикивав¬
ших Порфирородному хулы и поношения, а также прицельно швы¬
рявшихся в сторону кортежа гнилыми овощами и каменьями.
Семейство, сдавшее сарай заезжему франку, готовилось праздно¬
вать. На дверях дома прикрепили пальмовые листья и виноградну*0
лозу, глава семьи лично приобрел на торжище здоровенного гусака-
Будущий рождественский ужин ковылял по двору, шипя, что твоя
арабская кобра. К постояльцу зловредная птица приближаться более
не решалась, ибо утром тот отвесил гусаку безжалостного пинка.
646

Дугал Мак-Лауд сидел на покосившемся крыльце своего обита¬
лища, размышляя о превратностях жизни.
Пару дней назад конфидента пожелал узреть д’Ибелен. Сухо ос¬
ведомившись о состоянии дел и получив в ответ бодрое: «Все гото-
jqI», барон Амори пожевал тонкими губами и назначил срок — после
здешнего Рождества. Скотт встрепенулся, пристав к работодателю с
дастойчивыми расспросами: что ждет Империю с кончиной правите-
От прямого ответа Амори всячески увиливал, косился на подчи¬
ненного с подозрением, а под конец и вовсе резко велел не соваться,
куда не надо.
Мысли, толкавшиеся в голове былого лазутчика Римской курии,
были непривычными, никогда прежде не посещавшими его беспокой¬
ную голову.
«Вот живу я, человек, одно из многих созданий Божьих. Меняю
имена, города, страны, покровителей. Никому ничем не обязан, ника¬
ких долгов, никаких обещаний. Встречаюсь с женщинами, бросаю их.
Завожу друзей и покидаю, не прощаясь. Беспокоюсь только о сегод¬
няшнем дне. А потом меня заносит на другой край земли... И внезап¬
но начинаешь задумываться: куда бежал все эти годы? К чему стре¬
мился? Вроде бы всегда среди людей, но всегда один... Не пора ли ос¬
тановиться?»
Порой Дугалу казалось, будто за его спиной дребезжаще хихика¬
ет покойный дедушка Бран Мак-Лауд. Седая голова почтенного стар¬
ца одобрительно трясется: мол, внучек, ничего иного я от тебя не ждал.
Учинять мятеж — так по всей провинции, воровать — так император¬
скую корону, влюбляться — так не меньше, чем в королеву. Не посра¬
мил семейных традиций!..
«Да если бы мне кто-нибудь заявил, что я буду без малого две
седмицы таскаться к женщине за-ради того, чтобы говорить с ней
ночь напролет... Я б такого болтуна прикончил на месте. Чтобы впредь
не трепал мое доброе имя своим паршивым языком. Господи, все
нуда хуже, чем в какой-нибудь слезливой балладе. Не-ет, с меня до-
нольно. Дождусь Рождества, выполняю договор и мы делаем отсюда
ноги. Именно „мы“ — я и Агнесса. Остальные могут отправляться
Прямиком к дьяволу, выстраиваться в очередь и целовать его под
^^ност. Да-да, все без исключения — и Амори д’Ибелен, и мессир Кон-
РНД» и кесарь Андроник, и король Ричард вкупе со своей матуш¬
кой...»
-Третий или четвертый визит Дугала в обитель византийских
Ч^вителей совпал с каким-то празднеством. Палатий гудел — повсюду
*Рко пылали факелы и лампы, по лестницам и галереям металась
Прислуга, из окон доносилось слаженное струнное бряцание и гром¬
647

кие голоса, декламировавшие нечто торжественное. По садовым ал
леям чинно прогуливались пары и компании придворных.
Из-за многолюдья добраться до знакомых мест оказалось намно
го труднее, чем обычно. Балкончик пустовал, в жилых покоях дЫм
стоял коромыслом. Незваный гость расслышал женскую болтовню
топот босых ног, сердитые окрики и шелест ткани.
Заполошная суета длилась с четверть часа, потом все стихло: оби¬
тательницы здания удалились. Шотландец беспрепятственно достиг
покоев своей знакомицы, обнаружив там уйму разбросанных прямо
на полу разноцветных нарядов, выстроившиеся на столе открытые
шкатулки с украшениями и пару хлопочущих служанок. Пришлось
затаиться, ожидая, пока взахлеб трещащие девицы наведут порядок и
сгинут.
«Анна вполне может вернуться под утро. Или вовсе не прийти.
Оставаясь здесь, я здорово рискую».
Но Дугал все-таки решил подзадержаться. Уж больно много лю¬
дей околачивалось в садах и около дворцовых построек. Не станут же
они буянить ночь напролет, рано или поздно угомонятся. Они ведь
благовоспитанные ромеи, не какие-нибудь европейские варвары.
Скотт побродил по опустевшему жилищу госпожи Анны, переби¬
рая принадлежащие ей драгоценные вещицы и по въевшейся в кровь
привычке решая, сколько они могут стоить. Некоторые безделушки
вполне могли обеспечить безбедное существование небогатому семей¬
ству. Собрание книг на полках тоже наверняка обошлось в круглень¬
кую сумму Настоящее стеклянное зеркало — вообще истинное сокро¬
вище. А вот своей вышивкой фрейлина пренебрегает. За столько дней
не добавила ни единого стежка.
В коридоре зашелестело, быстро зацокали по мрамору каблучки и
зашлепали плетеные сандалии. Разгневанный женский голос повелел:
«Идите прочь, кому сказано! Нет, мне ничего не надо! Елена, оставь
меня в покое!..»
Торжества не доставили хозяйке покоев удовольствия. До слуха
находившегося в соседней комнате Дугала долетел короткий сдавлен¬
ный всхлип.
— Это я, — вполголоса предупредил он, боком протискиваясь в
слишком узкую и низкую дверь. — Смотрю, у вас нынче веселье...
Недоговоренная фраза повисла в воздухе.
Госпожа Анна застыла посреди комнаты, уронив руки и напоми
ная ожившее изображение византийской святой (хотя, по мнению
кельта, святые подвижницы никогда в жизни не таскали на себе та^
кого количества золота и драгоценных каменьев). Торжественно
мрачно сияли иссиня-фиолетовые шелка, радужным огнем искр*1
648

дось лежавшее на плечах женщины широченное ожерелье. Над вы-
сокой прической лунным полумесяцем горел узкий серпик алмаз¬
ной диадемы. Миловидное личико исчезло, заменившись белой але¬
бастровой маской с тщательно прорисованными бровями, удлинен¬
иями до висков глазами в черных тенях и алым пятном губ.
—	Вот оно как, — без всякого выражения протянул Дугал.
—	На колени падать будешь? — высоким, звенящим тоном осве¬
домилась молодая женщина. — Каяться в оскорблении величества?
Уверять, что впредь никогда и ни за что? Биться головой о стену и
вросить о милосердии?
—	Вот еще вздумала, — опомнился шотландец. — На колени ей
падай! Ввела честного вора в заблуждение и возмущается! «Я Анна», —
весьма схоже передразнил он. — Здесь которую не спросишь, каждая
вторая девица — Анна!
—	На себя посмотри, — отпарировала госпожа Анна Комнина. —
Данни — не имя! Я узнавала, у франков таких не бывает!
—	Зато мне нравится, — положил конец спору кельт. — И вообще,
почему ваше императорское величество не украшает своей особой
гулянку в честь седьмой пятницы на неделе?
—	Не могу больше. — Обведенные алой краской губы беспомощ¬
но задрожали. Осторожно присев, Анна попыталась обеими руками
извлечь диадему из прически. Украшение удерживалось десятком глу¬
боко воткнутых в локоны шпилек, и женщина тихо ойкнула. — Пусть
высокочтимый супруг завтра сколько угодно выражает неудоволь¬
ствие моим дурным поведением. Надоело. Я есть — и меня словно бы
и нет. Пустое место. Еще одна статуя для украшения зала.
Она дернула усеянный камнями серпик и вытащила-таки, пожерт¬
вовав несколькими длинными прядями.
—	Ну перестань. — Дугал спас прическу от дальнейшего надруга¬
тельства, одну за другой выудив застрявшие шпильки. — Наверняка
все не так скверно, как тебе кажется. Ты ж как-никак императрица
византийская.
—	Конечно, — в задумчивости покивала госпожа Анна. — Теперь
еп*е напомни, сколько женщин мечтают оказаться на моем месте.
Знаешь, я охотно поменялась бы с ними. Пусть они пылко ублажают
семидесятилетнего старца, а потом ночь напролет прислушивают-
^ ~~ не крадется ли кто по комнате. Я не просила такой судьбы. Но
Р^ве меня спрашивали? Два правителя, франкский и византийский,
Дввным-давно заключили соглашение. Дальше все было, как в сказ-
маленькую принцессу посадили на корабль и через моря по-
Везли в далекий Константинополь. Мне тогда было лет шесть или
Меньше.
649

—	Разве ты не ромейка? — искренне удивился Дугал. Рассказывая
конфиденту о здешней императрице, д’Ибелен упустил из виду ЭТо
обстоятельство. Видимо, решил, тот и так знает.
—	Я родилась в Европе. — Женщина зажмурилась и уточнила с
запинкой выговорив название: — В Аквитании. Там у меня было дру.
гое имя. Здесь меня окрестили заново и велели запомнить: отныне я
Анна.
—	Как же тебя звали раньше? — В собственных фальшивых име¬
нах шотландец еще не путался, но за десять лет их набралось доволь¬
но много...
—	Агнесса, — с растерянной улыбкой призналась базилисса. -
Д’Эвре.
—	Агнесса д’Эвре, — повторил кельт, решив: — С этого дня пере¬
стаю называть тебя Анной. Будешь Агнессой.
—	Хорошо, — покладисто согласилась византийка. Прислушалась
к долетающим снаружи выкрикам и нахмурилась: — Не пойду к ним.
Противно. Поможешь с этой обузой? — она встряхнула кистями рук,
заставив многочисленные браслеты тоненько зазвенеть, и щелкнула
ногтями по тяжелому ожерелью. — Я похожа на ювелирную лавку,
верно?
Жизнь в Палатии все-таки научила молодую императрицу полез¬
ным уловкам. А может, на душе у нее было так скверно, что общество
подозрительного знакомца показалось ей лучше долгой одинокой
ночи.
Или просто оба понимали: они не в силах ничего изменить.
Как и во время памятного знакомства за пыльным гобеленом, она
не стала вырываться и тем более звать на помощь. Расшитые золотом
дорогие шелка скользили вниз и шелестящими кучками падали на пол.
Жалобно звякнув, к ним присоединилось ожерелье. Под своими про¬
сторными одеяниями Агнесса оказалась не хрупкой угловатой юни¬
цей, но девой весьма приятного сложения, гибкой и фигуристой. Она
по-прежнему молчала, только сильнее прижималась к стоявшему ря¬
дом мужчине — словно боясь того, что он исчезнет.
Дугал на руках отнес ее в спальню — маленькую, полутемную, с
низким потолком, почти целиком занятую широкой кроватью. Цело¬
валась Агнесса с каким-то жадным исступлением, в любви была не
слишком искушенной, зато* щедрой и покорной. И очень, очень ти¬
хой — только в самом конце еле слышно простонала, долго и сладко.
«Да-анни...»
Именно тогда шотландец осознал одну простую мысль: он разобь¬
ется в лепешку, но изыщет способ забрать Агнессу отсюда. После Рож¬
дества, когда все будет кончено. Она не станет безмолвной пешкой в
650

^рах Конрада, д’Ибелена и прочих сильных мира сего. Императрица
до а Комнина исчезнет, на свет появится Агнесса д’Эвре. Надо толь¬
ко жить до здешнего Рождества. До которого осталось чуть больше
двух недель.
Собственно, все последующие встречи Дугал потратил на убеж-
0дяе своей дамы. Скотт проявил чудеса красноречия, дал уйму обе-
дрний (порой совершенно неисполнимых), но добился только робко-
Ю «Может быть... Я не знаю».
Анне-Агнессе никогда в жизни не доводилось принимать самосто¬
ятельных решений. Императрица великой Византии панически боя¬
лась. Всего без исключения: собственных внезапно вспыхнувших
чувств, разоблачения, злых собак, огромного мира за пределами двор¬
ца. Но больше всего — мыслей о том, что в одну прекрасную ночь за¬
гадочный и непонятный человек, разрушивший ее позолоченную клет¬
ку, больше не придет.
Назначенный д’Ибеленом срок меж тем неумолимо приближался.
Глава пятая
ЛИНИЯ СУДЬБЫ
25—26 декабря
В невообразимо далеком Лондоне, столице королевства Англий¬
ского, начались рождественские празднества. Неслышно сыпался с
низких серых небес белый снег, мелодично перезванивались колоко¬
ла, служились благодарственные молебны, шумели за праздничными
столами гости. На дверях любого жилища — от замка до бедняцкой
хижины — появились традиционные ветви вечнозеленых остролиста
и тиса. Спаситель вновь пришел в грешный мир, и многие смертные
Уповали на то, что следующий год окажется не в пример лучше пре¬
дыдущего.
Константинополь, столицу Византийской империи, заливало дож¬
дем. Налетевший с Черного моря холодный шквалистый ветер метал¬
ся по улицам, срывая с деревьев уцелевшие листья и гоняя мусор.
Частые струи назойливо барабанили по свинцовой черепице. Рычала
сливающаяся в клоаки мутная вода, и до здешнего Рождества остава-
л°сь двенадцать дней. Мессир Гай Гисборн весьма удивился, узнав,
410 греческое летосчисление так сильно разнится с принятым на его
Р°Дине. Лев Треда объяснил франку причины, ссылаясь на разногла-
Сия между папой Григорием Гильдебрантом, установившим канон
°Хсчета дней и лет для жителей Европы, и императором Юлианом, не
651

пожелавшего следовать римскому порядку. Сэр Гисборн смирен^
выслушал, кивая, но мало что понял.
Он задремал под рокот ливня и очнулся под монотонный шурща.
щий звук капель, стекающих по промасленному отрезку шелка в по¬
лукруглом окне. Представшие рассеянному взгляду Гая предметы
остались неизменными: шелковый золотистый балдахин в россыпи
бирюзовых цветов и четыре поддерживающих его витых столбика
Дальняя стена, потрепанный арабский ковер в темно-алых и черных
тонах. Ближняя стена с окном, сквозь которое проникает немного света
и доносится мерный шум ливня.
Четвертый день он безвылазно жил в этой комнате, не испытывая
ни малейшего желания покидать ее или раскаиваться в недостойном
рыцаря поведении. Четвертый день сумасшедшего, какого-то язычес¬
кого счастья.
Четыре дня и ночи, проведенные рядом с Изабель. С Зоэ — таким
оказалось ее настоящее имя. С Зоэ из рода Склиров — Зоэ Склире-
ной.
Нынешним сереньким утром Гай наконец-то проснулся самосто¬
ятельно, а не от тычка острым локотком в бок. Зоэ спала. Во сне под¬
вижное личико ромейки сделалось очень спокойным и строгим. По¬
чему-то она казалась старше своих законных лет.
Беззвучно ухмыляясь, мессир Гисборн осуществил давно задуман¬
ную маленькую месть. Вытащил из кошеля и аккуратно пристроил на
узорчатой подушке Зоэ четыре тускло блестящие монеты с изображе¬
нием восседающей на троне фигуры. Закрыл глаза и прикинулся спя¬
щим, на всякий случай приготовившись к поспешному бегству в даль¬
ний угол комнаты и обороне от разъяренной девицы.
Рыжая сонно заворочалась, наткнулась ладонью на холодную
монетку и мгновенно очнулась. Имелась у ромейки такая полезная
способность.
—	Это что? — Она поднесла золотой кружок ближе к глазам. По¬
вертела так и сяк, изучая неожиданную находку. — Одна, две... четы¬
ре. Гай, не притворяйся. Я знаю, ты не спишь. Что это такое, я тебя
спрашиваю?
—	Деньги, — невинным тоном откликнулся ноттингамец. — Четыре
номизмы. Доброе утро.
—	А почему только четыре? — сдвинула брови Склирена.
—	Сама говорила, по здешним ценам ночь без изысков стоит одну
номизму, — въедливо напомнил мессир Гисборн. — Мне вдруг пришло
в голову, что мы провели тут уже целых четыре ночи, а я до сих пор
ничего тебе не заплатил. Вот, теперь мы в расчете. Четыре номизмЫ
потому, что никаких обещанных изысков на античный лад я совер'
652

0ifiO не заметил. Потом непременно попеняю хозяйке, как та сквер-
^обучает своих девушек.
—	Ах, ты! — В голову франка полетела подушка. Зоэ хихикнула,
с1ре6ла монеты в горсть и швырнула на пол. — Нахал! Римских изыс¬
ка ему подавай! А ты подумал, каково пришлось мне? Я ведь до сих
лор в себя прийти не могу! Ночами снятся кошмары о том, что меня
лосадили на необъезженного жеребца и заставили сделать десять кру-
jOB галопом по Ипподрому!
—	Ну уж и необъезженного. — Гай тщетно попытался скрыть сму¬
щение под напускной деловитостью. — Между прочим, все не успе¬
ваю спросить. У тебя есть родственники? Отец, мать, дядя, хоть кто-
нибудь?
—	Зачем тебе понадобилась моя родня? — искренне удивилась
бывшая Изабель.
—	Чтобы просить твоей руки, разумеется! — фыркнул мессир Гис¬
борн. — Нельзя ведь всю жизнь провести в доме свиданий. Выйдешь
за меня замуж, Зоэ?
—	Спроси через неделю, я пока поразмыслю, — съехидничала ры¬
жая девица и погрустнела: — Нет, Гай, теперь у меня никого нет. Ни¬
кого и ничего. Матушка еще лет десять тому назад изнурила себя
постами, молитвенными бдениями и бесконечными паломничества¬
ми. Отец погиб в захудалой крепостце на восточных границах. Был
брат, Алексис... не думаю, что он еще жив, хоть и надеюсь. Была усадь¬
ба в Константинополе и земельные участки в феме Пафлагонии —
наверняка реквизированные в императорскую казну. У меня остался
только Треда, наш бывший управляющий и мой воспитатель. Обра¬
тись к нему. Думаю, он с превеликим удовольствием вручит меня тебе.
Ты ему понравился. Кирие Лев весьма уважает таких людей, как ты, —
Упорных в достижении поставленной цели.
Теперь, когда многое встало на свои места, мессир Гисборн сооб¬
разил, почему манера речи почтенного Льва Треды казалась ему не¬
уловимо знакомой. В столь же циничном и желчном духе изъясня¬
лась незабвенная Изабель Уэстмор.
—	Лев всегда меня защищал — и в детстве, и теперь, — задумчиво
^Должала Зоэ. Она сидела посреди разворошенной постели, поджав
н°ги и обхватив колени руками. — Когда я вернулась и обнаружила,
плодом заперт, а брат под арестом, он спрятал меня. Он и Костана, хо-
^ка «Луны». Она его давняя подруга. Они оба здорово рискуют, так
4X0 в скором времени мне придется подыскивать новое убежище.
Тебе надо вообще исчезнуть из Византии, — решил Гай. — Раз я
^°г найти тебя, значит, сумеют и другие. Едем со мной в Иерусалим!
я... э-э... закончу свои дела в Святой земле, вернемся в Англию.
653

—	Никуда я не поеду, — Зоэ оскалилась, показав мелкие острые
зубки. — Еще чего! Никому не позволено выгонять меня из собствен
ного дома! Они еще пожалеют, что так обошлись с нашей семьей!
Старый мешок с костями, дражайший кирие Дигенис, пожалеет в nepi
вую очередь! Я что, зря надрывалась, волоча треклятые сундуки через
всю Европу?
—	Архив все еще у тебя? — поразился ноттингамец.
—	Конечно, — хмыкнула девица. — Точнее, та его часть, что я вдум.
чиво отбирала в свободное время. Преспокойно лежит под нашей кро¬
ватью. Кипа телячьих шкурок — моя единственная защита. Мой спо¬
соб отомстить и выжить. Я так тщательно подбирала эту коллекцию
жемчужин! Грех отдавать ее в чужие руки!
—	Как же я раньше не подумал, — удрученно пробормотал Гай. -
В Камарге ты схватила отнюдь не первый попавшийся сундук, верно?
У тебя было время переворошить архив и отложить наиболее ценное...
Проклятье!
—	Ну конечно, я именно так и поступила. И вовсе не проклятье.
Ты сейчас злишься на свое недомыслие или на мое хитроумие? Брось,
пустое. Кстати, Мак-Лауд сильно бесился, обнаружив мой побег?
И вообще, что потом случилось с нашим безумным горцем?
—	О да, на него в то утро стоило посмотреть. Издалека. Но еще
больше я хотел бы видеть его физиономию в другое утро, неделей
позже, — с затаенным торжеством в голосе сообщил сэр Гисборн. -
Видишь ли, Мак-Лауда обокрали дважды. В Марселе я перехватил у
него оставшиеся сундуки. Отвез их на Сицилию, королеве Элеоноре.
А твой верный паладин Франческо, кстати, обвенчался с юной ведь¬
мочкой из Ренна. Я был свидетелем на церемонии. Надеюсь, у них
достанет ума больше не встревать в смертоубийственные истории.
Зоэ рухнула на постель и захохотала, молотя кулачками по подуш¬
кам и дрыгая длинными ногами. Она выглядела настолько очарова¬
тельной и непристойной, что Гаю хотелось только одного: опрокинуть
рыжую на спину, впиться в смеющиеся лживые губы и не отпускать
ее, пока не запросит пощады.
Добиться победы ему покуда не удавалось, ромейка всегда одер'
живала верх. В ответ на сетования мессира Гисборна Зоэ лукаво по¬
смеивалась, разглагольствуя о том, что любовь — такое же искусство,
как война или возведение крепостей. Вас, сэр рыцарь, ожидает долгое
и вдумчивое постижение тайн сей великой науки... с обещанными
изысками.
Отдаленный шум за дверью не сразу пробился к затуманенному
сознанию Гая — Зоэ как раз вздумалось обучить его забавной проД^
ке под названием «Татарская наездница скачет на тигре». Даже когДа
654

^комнаты были заняты, «Золотая луна» оставалась довольно-таки
м местом. Здешние обитательницы скользили на цыпочках, го¬
няли воркующим полушепотом, а посетители заведения госпожи
дотаны весьма ценили возможность оставаться неузнанными и не¬
заученными. Резкие и громкие мужские голоса, скорее всего, озна-
фди неприятности.
—	А? — Рыжеволосая задвигалась быстрее, умудряясь одновре-
10ОЮ чутко прислушиваться к тому, что творится снаружи. — Что
А#}.. Буйные клиенты или проверка злачных местечек сыскарями
зпарха? Ловят кого?..
—	Нас, наверное, — буркнул Гай. Мессир Гисборн был до крайно¬
сти недоволен тем, что его отвлекли прямо перед наступлением само-
it) захватывающего и сладкого мига. Склирена тихо ахнула. Поймав
ее за запястья, Гай привлек девицу ближе, увидев в расширенных зе¬
леновато-голубых зрачках свое отражение.
На сей раз, однако, насладиться друг другом им не дали. Дверь
приоткрылась на ширину ладони и стремительно захлопнулась. В уз¬
кую щель чудом проскочила хозяйка заведения, щедро одаренная
природой дама средних лет, низенькая и шустрая, с короной уло¬
женных вокруг головы светло-каштановых кос. Приветливое и доб¬
родушное личико с мелкими чертами и подведенными бровями те¬
перь выглядело не на шутку встревоженным. Торопливо задвинув
медный засов, кирия Костана всплеснула маленькими аккуратными
кистями:
—	Собирайтесь! Быстрее! Зоэ, милая, там пришли с розыскным
листом на тебя! Донесла какая-то мерзавка, легкие деньги ей весь свет
застили! По комнатам начали шарить, пока еще доберутся...
Ругнувшись, мессир Гисборн перекатился по кровати к сложен¬
ным на табурете одежде и оружию. Склирена рухнула на пол, шаря
под ложем и извлекая на божий свет вместительный кожаный мешок,
с каким ходят разносчики. Добыв свое сокровище, она кинулась оде-
ннться, через плечо бросив:
—	Лев здесь?
—	Да, — хозяйка просеменила через комнату, отворачивая край
^Мно-красного арабского ковра и нетерпеливо хлопая ладонью по
Алёной стене. Маленький участок под ее рукой вдруг подался вниз,
Повернулся со звонким щелчком, открывая низкую дверцу и темный
пР°ем за ней. — Проскочил к одной из девушек. Попытается затеять
СсЫскными ссору, потянуть время... Если все обойдется, я выставлю
в °кне желтую лампу, как условлено.
~~ Поцелуй его за меня, — Зоэ нежно чмокнула госпожу «Золотой
ПУНы» в щеку и ловким движением забросила мешок за спину. — Не
655

дразните их понапрасну. Если что — вы ничего не знали. Спасибо ^
все, Костана.
Звучание голосов в коридоре стало раздраженным. В него вкли¬
нился робкий женский взвизг, смачное ругательство, произнесенное
знакомым Гаю басом, и грохот упавшего предмета. Дальнейшего мес-
сир Гисборн не слышал, ибо рыжая с силой дернула его за рукав, во¬
лоча к дверце потайного хода.
Придержав рвущуюся вперед девицу за плечо, англичанин затол¬
кал ее себе за спину и осторожно шагнул вперед, нащупав узкие и кру¬
тые ступеньки. Створка закрылась, оставив их в полумраке. Госпожа
Костана расправила поддельный арабский ковер, сдавленно всхлип¬
нула и помчалась на выручку своему знакомцу Благополучие Льва
Треды и сохранность заведения тревожили кирию Костану гораздо
больше, чем участь девицы из рода Склиров. О той есть кому позабо¬
титься, а кто вступится и защитит бедную владелицу скромного дома
свиданий?
* * *
Хитроумно встроенная в промежуток между стенами деревянная
лестница обвивалась вокруг невидимого столба, спускаясь все ниже и
ниже. Пахло гнилой рыбой, прогорклым маслом и плесенью. Дважды
Гай едва не срывался, когда вместо очередной ступени под ногой ока¬
зывалась пустота. Шедшая сзади Зоэ придерживалась за осклизлую
стену, еле слышно бормоча про себя. Как предположил. Гисборн, ро-
мейка проклинала жестокий мир, вынудивший ее выбраться из уют¬
ной постели и снова удирать.
Выставив перед собой левую руку и шаря в воздухе, Гай внезапно
ощутил под ладонью шершавые доски. Поводил пальцами вверх и
вниз, разыскивая засов, крючок или защелку. Нашел, откинул в сто¬
рону и резко пнул створку ногой, держа кинжал наготове. Если за
дверью караулит стражник, он наверняка выдаст себя, бросившись
вперед.
Никого. Вечереет, дождь закончился, воздух пропитан сыростью
и кислой вонью помоев. Маленький внутренний дворик, окруженный
со всех сторон высокими стенами с узкими оконными проемами, по
колено заваленный отбросами. Слева чернеет низкая арка, выход на
улицу Святого Епифания, путь к бегству и спасению.
Брезгливо сморщив носик и высоко поддернув подол, Зоэ запрЫ'
гала через груды выброшенного хлама и объедков, в которых рылись
облезлые собаки. Тяжелый мешок, набитый пергаментами из сундУ1^
Лоншана, хлопал ее по спине.
656

й Беглецы юркнули в сумрачную гулкость арки, припустив к вид-
^пейся в дальнем конце проема торговой улице. Они успели добе-
ggrb до середины длинного каменного туннеля, когда сочившиеся
стены вытолкнули из себя две внушительного вида фигуры, пре¬
ходившие дорогу.
г Слух о том, что местные блюстители даже мыши не дадут скрыть-
фс места преступления, оказался верным.
—	Куда торопимся, добрые люди? — осведомилась фигура пони¬
жи пошире, та, что стояла слева.
Зоэ немедля затараторила по-гречески, заламывая руки, тыча паль¬
цем позади себя и причитая. Мессир Гисборн понимал ее речи с пято¬
го на десятое. Склирена пыталась выдать себя за девушку из «Золо¬
той луны», а своего спутника — за важного клиента из иноземного
квартала, коему никак нельзя быть замешанным ни в каких сканда¬
лах. Франк пригрозил расправой, хозяйка, испугавшись, выставила
их черным ходом. Они готовы заплатить доблестным стражам, толь¬
ко пусть франку разрешат уйти. А она вернется, она непременно вер¬
нется! Она ведь понимает — злоумышленники повсюду, бдительность
превыше всего. Она просто скромная подданная базилевса, зарабаты¬
вающая по мере своего разумения. Кирия хозяйка велела незаметно
увести гостя — она и увела...
Второй блюститель, не вступавший в разговоры, извлек из скла¬
док одежды притушенный фонарь, отодвинув заслонку и заключив
всех четверых в пятно раскачивающегося света.
—	Рыжая, — изрек он, точно приговор оглашал. — Пойдешь с нами.
Имя как?
—	Майя, — испуганно пискнула Зоэ, крохотными шажками пятясь
к выходу на улицу.
—	А его? — Сыскарь пониже ткнул пальцем в Гая.
—	И его тоже, — рассудил напарник. Обратившись к англичанину,
°н на довольно разборчивом норманно-франкском приказал: — Мы —
стража эпарха. Иди обратно. Если ни при чем, отпустим.
—	Конечно, — миролюбиво согласился мессир Гисборн, с разво¬
рота нанося знатоку иноземных наречий сокрушительный удар сло¬
енными кулаками под дых. Блюститель всхрапнул, выронил лампу
и Рухнул, как подрубленное деревце. Второй оказался проворнее, по-
Пытавшись схватить Зоэ за руку. Получив острым каблуком по щико-
л°тке и согнутыми в виде когтей пальцами за ухо, охнул, согнулся и
^Иземлился лицом вперед на выщербленные булыжники. Ноттинга-
ец ринулся вперед, к обретенной свободе, но девица повисла на нем
веселенным корабельным якорем.
Не беги, — шипела она. — Привлечем внимание. Вдруг побли¬
657

зости околачивается еще человек десять? Налетят и повяжут. Цде
чинно, как положено добрым горожанам.
—	В иоаннитскую прецепторию? — предложил мессир Гисборн
когда они выбрались на улицу Святого Епифания и повернули нале¬
во. Девица мелко семенила чуть позади и справа, скромно потупив
глаза и набросив на голову шаль. — Кирие Лев наверняка тебе гово¬
рил, я там живу. Прецептория вроде бы считается иноземным владе¬
нием, ваших гвардейцев туда не впустят...
—	Впустят, еще как впустят, — буркнула ромейка. — Только наве¬
даться туда все равно придется. Забрать твое имущество и деньги
какие есть. А потом — снова прятаться. Я знаю...
Она не договорила. Позади, резанув по ушам, раздался тонкий
переливчатый свист. Редкие прохожие, подобно напуганным тарака¬
нам, шарахнулись в разные стороны, прижимаясь к стенам. Зато сто¬
явшие шагах в десяти городские стражники, числом пятеро, в темно¬
зеленой с алым форме, заполошно закрутили головами по сторонам,
поудобнее перехватывая длинные копья с необычно зазубренными
наконечниками.
Зоэ закатила глаза и беззвучно застонала. Из глубины арки, шата¬
ясь и придерживаясь за разбитую голову, выбрался один из эпархо-
вых блюстителей — тот, которого она недостаточно тщательно оглу¬
шила. Сыскарь попеременно то дул в длинный свисток, то настойчи¬
во тыкал рукой в сторону удаляющейся парочки. Обретя дар речи, он
сипло проорал:
—	Взять! Живыми! Франк и девка! Повелением эпарха! Да шеве¬
литесь, заднйцы!..
Награжденные нелестным прозвищем стражники сдвинулись с
места, выстраиваясь полукругом и понимая, что добыче некуда де¬
ваться. Побегут? Дальше следующего патруля, что сотней шагов
дальше, на перекрестке, все равно не удерут. Свернут в переулок?
Разве кто-нибудь знает Константинополь лучше городской стражи?
Вздумают сопротивляться? Таких умников уже давно повывели.
Нынче даже застигнутый на месте преступления воришка предпочи¬
тает смиренно сдаться, получить свою дюжину плетей и уйти жи¬
вым. Правда, с франка станется наделать глупостей... Вон скалится,
ровно зверь дикий, да за мечом тянется. А клинок-то прикручен бе¬
чевой к ножнам, как оно по закону полагается. Ибо нечего тут же-
лезками размахивать да беспорядки учинять. Скрутим как милень¬
ких. За поимку злоумышленников еще небось и вознаграждение
какое-никакое полагается...
Незамысловатые мысли блюстителей без труда читались на и^
физиономиях. Гай ожесточенно дергал свой клинок, старательно оо
658

ный вокруг крестовины тонкой веревкой с металлической ни-
00 внутри. Привязь оказалась крепкой и не поддавалась.
Зоэ сжала ладони в кулачки... и вдруг истошно заблажила, в точ¬
ности обворованная торговка на рыбном базаре:
: — Люди добрые! Да что ж это такое делается! Скоро эпарховы
дионеи уже к вам в постель залезут, вынюхивать будут, каково вы сно-
д^етесь! До чего дошло — честным шлюхам лишний фолл заработать
яе дадут! Пока вы по углам таитесь да суетитесь, дождетесь, что пос¬
ледний приличный лупанарий закроют! С чем вы тогда останетесь?
С грязными девками из гаваней? Скопом найметесь в подпаски к вла¬
хам, овец портить?
Гвардейцы, опешив, сбились с шага. Эпархов сыскарь с разбитой
головой остановился, забыв очередной раз дунуть в свисток и при¬
звать сотоварищей на помощь. Струхнувшие горожане, которым вро¬
де бы ни до чего не было дела, как завороженные, начали подтяги¬
ваться ближе.
Зоэ орала, на все корки честя ромеев, не способных защитить бед¬
ных девушек от произвола соглядатаев, везде сующих свой нос. Мес-
сир Гисборн так и не сумел разорвать веревку на ножнах и, когда блю¬
стители поравнялись с ним, встретил первого добрым ударом кулака
вчелюсть. Стражник устоял, пошатнувшись, — но пример франка ока¬
зался заразительным. Когда еще двое гвардейцев потянулись взять Зоэ
за плечи, из разрастающейся толпы выдвинулся хмурый кряжистый
тип в кожаном фартуке, украшенном бляшкой в виде бычьей головы.
—	Шлюх трогать не моги! — наставительно изрек он, без труда
отрывая стража порядка от мостовой и швыряя его в направлении
ближайшей лавки. Полет был коротким, но внушительным — легкий
навес, прилавок и ящики с фруктами опрокинулись. Пострадавший
торговец завопил, составив неплохой дуэт с визжащей Склиреной. —
Шлюхи — это святое!
—	Это преступники! — упрямо пытался исполнить свой долг сыс-
нарь. Зоэ без лишних слов схватила укатившуюся пустую корзину и
нахлобучила ему на голову. Брошенная ею искра упала прямиком в
н°рох сухостоя: недовольно ворчащие горожане медленно, но верно
°’ггесняли стражу назад. Со стороны «Золотой луны» трусцой неслось
ПоДкрепление в лице пятерых крепких мужчин непримечательной
Наружности. Вдалеке пронзительно заливались свистки.
Улучив миг, рыжая девица и беловолосый франк юркнули в раз¬
летающуюся толпу. Бросив взгляд через плечо, мессир Гисборн уви-
ел, как мясник сокрушает кого-то из стражников, сыскари, размахн¬
ул* Дубинками, отступают под градом летящих в них камней, и над
Вс,сипающей дракой висит многоголосый ор.
659

—	Лихо я их? — задыхающаяся от бега Зоэ ухмылялась до уще^
чрезвычайно довольная своей выходкой. — Они там надолго увязнут! *
—	Зато к вечеру по нашему следу спустят всех собак, — рявкнув
Гай, раздосадованный тем, что его, английского рыцаря, выставили
рьяным защитником чести константинопольских девиц легкого пове¬
дения. — Об этом ты подумала?
—	Э-э... — Рыжая ромейка остановилась столь резко, что мессир
Гисборн по инерции проскочил мимо. — О господи! Нет, в прецепто-
рию нам теперь соваться не с руки. И прятаться больше не имеет смыс¬
ла. Мы не позволим превратить себя в добычу, которую гоняют по всем
закоулкам. Нам нужно оказаться на виду. Чтобы нас не могли при¬
кончить украдкой, отобрав архив. — Она поддернула съехавший с
плеча ремень мешка.
* * *
Первоначальный цвет стен маленького храма, возле которого, по¬
петляв по улицам и переулкам, остановились франк-иноземец и ры¬
жеволосая уроженка Империи, давно исчез под многолетним слоем
бурой копоти. Гай привычно поименовал маленькую церковь на ла¬
тинский манер «капеллой», часовней — и, подняв взгляд, убедился,
что она служит привратницкой при ином храме. Огромном, приземи¬
стом, сложенном из темно-розового, белого и красного кирпича, с
тусклым позолоченным куполом, раскинувшимся на целый квартал.
Величественное, поражающее воображение гостей столицы сооруже¬
ние, как уже знал мессир Гисборн, звалось собором Святой Софии-
Премудрости. Оно было возведено по приказу одного из создателей
Империи, базилевса Юстиниана, и являлось самым почитаемым хра¬
мом не только столицы, но и всей Византии. Церковь Софии была
для обитателей Империи тем же, что для европейцев — храм Святого
Петра в Ватикане. Благо резиденция местного первосвященника, пат¬
риарха, располагалась по соседству.
Взбежав по низким и просевшим ступенькам на крыльцо капел¬
лы, Склирена изо всех сил рванула на себя тяжелую дверь. Проскочи¬
ла внутрь и бесцеремонно прокричала в голос длинную греческую
фразу. Эхо ее выкрика гулко заметалось в изгибах низкого потолка.
Молившиеся подле скромного алтаря монахи испуганными теня^
ми брызнули в стороны. На настойчивый призыв явился церковный
чин, с коим миледи Зоэ вступила в долгую беседу, со стороны весьма
напоминавшую перебранку двух азартных торговцев. Девица и свЯ
щеннослужитель непрерывно крестились (чертя символ непривычны*»
660

фI30M справа налево), тут же сплевывали через плечо, выставляли
pfiWA рожками и топали на собеседника ногой. Физиономия под чер-
^ капюшоном отнюдь не лучилась благостью и стремлением по-
^qj, страждущим. Монах гневался — из чего Гай сделал вывод, что
рЫ*ая девица почти добилась своего. Уступивший ее напору священ-
0, обреченно махнул рукой, в последний раз осенил себя крестом
рззмахом с могильный и удалился, гневно топорща длинную бороду.
—	Милосердие и традиции восторжествовали, — изволила пояс-
giffb недоумевающему свидетелю бывшая Изабель Уэстмор. — Оста¬
лся здесь. Святым братьям не очень нравится наше присутствие,
особенно твое, как иноземца и наверняка еретика, но традиции есть
традиции.
—	Я не еретик, я честный католик, подпавший под ведьмовские
чары одной хитрой ромейки, — невесело отшутился Гай. — И что мы
будем делать теперь?
—	Ждать, — отрезала Склирена.
В греческих церквях не предусматривались ряды скамей для мо¬
лящихся. Подобрав изрядно потрепанный и намокший подол платья,
Зоэ присела на выступающий цоколь пузатой колонны. Свой драго¬
ценный мешок она бережно пристроила по соседству.
Не в силах оставаться на месте, мессир Гисборн прошел туда-сюда
вдоль стены, ощущая на себе неодобрительные взгляды иконописных
святых подвижников.
Осенившая рыжую голову Зоэ идея воспользоваться правом цер¬
ковного Убежища казалась ноттингамцу весьма и весьма скверной. Он
уже имел сомнительное удовольствие видеть, чем заканчиваются упо¬
вания на неприкосновенность храмовых стен. Если враги спрятавше¬
гося в церкви человека достаточно могущественны и злы, они извле¬
кут его даже из-под церковного алтаря. Архиепископа Беккета храм
нс спас. И здешнего императора, о коем повествовал Лев Треда, тоже.
Сидящий в убежище в точности уподобляется мыши, добровольно за¬
лезшей в мышеловку. Вокруг же, возбужденно вереща, носится стая
Годных хорьков. Надо было не сворачивать с предложенного им
^Ути, бежать в прецепторию, а оттуда — во франкский квартал.
~~ Ты прав. — В кои веки Склирена выслушала рыцаря, не переби-
не споря. Глядя на Гая снизу вверх потемневшими от усталости
тревог глазами, девица продолжала: — Только видишь ли, в чем дело...
малость посчастливилось. Везение глупцов, как говорят в милой
^^му сердцу Англии. Нашего божественного повелителя, кесаря
^Фоника, сегодня нет в городе. Он с присными отбыл в Филопатру.
Есть
**лое
на берегу Босфора, лигах в десяти от Константинополя, такое
местечко. Если бы базилевс пребывал в Палатии, наша дерзкая
661

выходка очень скоро завершилась именно так, как ты описывал
вытащили бы отсюда и казнили прямо на ступеньках. Но Андрощ^
за городом, а в столице распоряжается эпарх, градоправитель.
—	Кирие Констант Дигенис, — блеснул осведомленностью Гай
Твой... э-э... сюзерен? Наставник?
—	Учитель, работодатель и проклятие всей моей жизни, — гру^,..
но завершила фразу Склирена. — Теперь он знает, где я. Надеюсь в
скором времени мы узрим либо его посланца, либо господина эпарха
собственной персоной. Я заставлю его вытащить нас отсюда, живы¬
ми и невредимыми. Нас и Алексиса, если он еще пребывает в брен¬
ном мире. С помощью этого добра. — Она толкнула кожаную торбу
носком мокрого сапога и криво ухмыльнулась. — Кирие Дигенис мне
сильно задолжал. Я хочу получить назад все, что принадлежит мне
по праву.
—	Допустим, он не придет, — мессир Гисборн пристроился по со¬
седству со Склиреной, обняв девицу за узкие плечи. — Что тогда?
—	Тогда я придумаю что-нибудь еще, — тяжело вздохнув, пообе¬
щала Зоэ.
Судя по медленно оплывавшим свечам, минуло больше двух ча¬
сов. Визитеры из города не торопились, но бытие незваных обитате¬
лей капеллы немного улучшилось. Беглецам принесли ужин и наде¬
лили парочкой траченных молью и мышами овечьих шкур.
При виде огромной деревянной миски, где исходило паром некое
варево, Зоэ оживленно потерла ладони и пакостно захихикала:
—	От всей души уповаю, что святым братьям не пришел в голову
быстрый и надежный способ избавиться от незваных гостей...
Гай, только что выхвативший сложенными в щепоть пальцами
горстку разваренного проса с крохотными мясными обрезками, уро¬
нил добычу обратно в миску:
—	Это что, шутка?
—	Нет, это Византия, - безмятежно ответствовала патрикия Скли¬
рена, сноровисто набирая полную горсть варева. — Извини, не до при¬
личий. Если нам поднесли отравы, ты узнаешь об этом по моей пере¬
кошенной от удовольствия физиономии. — Девица ловко отправила
дымящуюся кашу в рот. Мессиру Гисборну оставалось только после¬
довать ее примеру, утешая себя тем, что монахам, даже византийским,
не подобает быть настолько коварными.
После расправы над содержимым миски сэр Гай совершил вылаз¬
ку к дверям часовни, осторожно выглянув в холодную ветреную ночь
и убедившись, что снаружи все спокойно. Зоэ оттащила шкуры в ле¬
вый придел, устроив некое подобие постели в уголке за легкой ДеР*^
вянной загородкой. Забралась туда и свернулась калачиком, потрео°~
662

^растолкать ее через пару часов, если никто не появится, и немед-
J0O — если кто-нибудь пожалует.
Ноттингамец остался бодрствовать. С помощью кинжала и пары
крепких саксонских выражений Гай наконец одолел упрямую бечев-
^освободив свой клинок из плена ножен. В стены капеллы колотил-
^дальный северо-восточный ветер, заставляя мелко дрожать толстые
лдоажные стекла, алые с синим. Мерцали, покачиваясь на тонких
доочках, разноцветные лампадки перед иконами.
Одинокое бдение в полутемной стылой церкви невольно напом-
дцло Гаю давний ритуал посвящения в рыцарское достоинство. Ему
недавно сравнялось пятнадцать, пять последних лет он провел в каче¬
стве пажа в маноре соседей, Фитц-Алейнов, и родственники сошлись
во мнении — мальчику пора становиться юношей. Долгая ночь в мо¬
литвах и размышлениях над своим будущим оружием, выщерблен¬
ные каменные плиты часовенки, уцелевшей с времен, когда Британи¬
ей правили саксы. За распахнутыми окнами благоухало лето, цвел бо¬
ярышник, и подросток из рода Гисборнов, стоя на коленях, смиренно
ожидал чуда.
Которого не произошло. Гай огорчался, не ведая, что обретет свое
диво спустя семь долгих лет, на другом краю земли, в городе, назва¬
ние которого тогда звучало для него сказкой. Его рыжеволосое чудо
спало, завернувшись в овечью шкуру и сжимая в правой руке тонкий
стилет. Гисборн до сих пор не мог привыкнуть к звучанию настояще¬
го имени своей знакомицы. К тому, что домыслы Мак-Лауда относи¬
тельно поддельной Изабель Уэстмор оказались до последнего слова
правдой. Но, даже зная истину, Гай никак не мог заставить себя воз¬
мутиться двуличностью и коварством рыжей ромейки. Напротив, с
каждым прожитым днем Зоэ все больше восхищала и удивляла его.
Он так и не разбудил ее. И, как некогда апостол, забылся под утро
смутным, зыбким сном, из коего был вырван настойчивым старчес¬
ким покашливанием. Еще толком не очнувшись, мессир Гай бросил
Щонъ к рукояти лежавшего рядом меча. Вежливое покашливание
Женилось ироничным хмыканьем.
* * *
Ноттингамец мог поручиться, что эти двое не входили в дверь,
во сне он различил бы долгий тягучий скрип плохо открываю¬
тся, перекошенных створок. Незваные гости появились откуда-то
1,3 Глубины церкви, наверняка воспользовавшись одним из незамет-
Переходов, связующих капеллу и Святую Софию.
663

Теперь они стояли, смотря на него и мгновенно проснувшуюся Зоэ
Бесформенный черный силуэт то ли в просторной монащес^
рясе, то ли в мешковатом плаще, спрятав руки в широкие рукава, мол
чаливой глыбой высился в отдалении. Второй успел присесть на
неведомо откуда взявшийся табурет. Капюшон суконного плаща от¬
брошен на спину, открывая плешивую макушку и печеное яблоко смор¬
щенной физиономии, в сумраке часовни приобретшую мертвенно¬
пепельный оттенок. Упрятанные под косматыми бровями маленькие
глазки горели неприятным, пугающе-холодным огнем. Гай невольно
поежился. Костлявый патриарх не производил впечатления доброго
самаритянина.
—	Долго же вас пришлось дожидаться, — сварливо буркнула Скли-
рена, вскакивая на ноги. Быстрым движением рук она расправила
скомкавшееся платье, отбросила за ухо упавшую на лицо прядь.
Иссохший старик начал отвечать по-гречески. Зоэ оборвала его
короткой и резкой фразой. Познаний мессира Гисборна достало, что¬
бы переложить слова рыжей девицы на норманно-франкское наречие:
«Говори, чтобы мы оба тебя понимали».
Старец равнодушно кивнул, произнеся на вполне пристойном язы¬
ке дворянства Европы:
—	Город огромен, в нем всегда что-то происходит. Как только я
узнал о твоей беде, я поспешил сюда. Рад видеть тебя в добром здра¬
вии, Зоэ. Я ждал твоего возвращения домой гораздо дольше и, как
видишь, не ропщу. Кто это с тобой?
—	Друг, — чуть запнувшись, проговорила Склирена, — рыцарь
королевства Английского, мессир Гай Гисборн. Гай, это его милость
кирие Констант Дигенис. Именем и дозволением базилевса управи¬
тель нашего богоспасаемого града.
Под ледяным взглядом константинопольского эпарха положен¬
ная вежливая бессмыслица примерзла к кончику гаева языка, да так
там и осталась.
—	Друг, — скучно повторил Констант Дигенис. — Не в обиду вам
сказано, мессир, но раньше милая Зоэ была куда осмотрительнее в
выборе друзей. Не доверяла им тайн, коих им знать не положено. Не
привозила их туда, где им совсем не место.
—	Добавьте к перечню моих ошибок еще и то, что, уезжая, я поло
жилась на ваше клятвенное обещание заботиться о моей семье и моем
имуществе, — огрызнулась девица. — Я пережила тысячи опасност
и бед, уцелела там, где погибли лучшие! Спрашивается, что я застало,
вернувшись? Заколоченный дом под арестом, брата за решеткой
розыскные листы на собственное имя! Может, напрасно я так рвал
домой? Может, мне было лучше приискать теплое местечко с ре
664

яков? Да что там, я могла отправиться в Палестину, к тирскому
^рЮрафу! Говорят, он из тех редких правителей, что способны оце-
^^по заслугам преданных людей. Вашими стараниями я теперь ра¬
нена и лишена доброго имени! Правда, у меня сохранилось то, что
с101ГГ куда дороже золота. Еще месяц назад я бы вручила сокровище
изИ бесплатно, как и положено верной подданной. Теперь же я гово¬
ря — нет. Вам придется выкупать мой товар, кирие. — Она безрадост¬
но ухмыльнулась. — За мою цену. Вы о ней догадываетесь. Мне нужен
доой Алексис, нужно возвращенное имение моего рода и возмож¬
ность спокойно жить там.
—	С ним, — невозмутимо добавил старец, мотнув костлявым под¬
бородком в сторону Гая.
—	Даже если и так, вам-то что? — нахмурилась Склирена. — Ка¬
ким будет ваш ответ, мой премудрый господин? Я жду. Терпение у
пеня короткое.
Кирие Дигенис молчал, исподлобья созерцая озлобленную рыжую
девицу так пристально и внимательно, будто она была похищенной
драгоценностью короны, угодившей на прилавок мелочной лавки.
Мессир Гисборн мог поручиться, что взгляд колючих бесцветных гла¬
зок эпарха исполнен глубокой печали — поддельной или искренней.
—	Я мог бы сказать тебе «Да, все будет по твоему слову», — нако¬
нец скрипуче промолвил он, чуть растягивая гласные. — Пообещать,
тго завтра же ты получишь обратно все, что потеряла. Но, если по¬
мнишь, когда-то мы условились, что в этом лживом мире между нами
не будет обмана. Каюсь, за бесконечными хлопотами я упустил из виду
твою семью. Алексис, считал я, не способен навлечь на свой дом не¬
приятности. Однако твоему брату взбрело в голову искать скандаль¬
ной славы. Слагать и выпускать эти грешные сатиры. На него посту¬
пил донос в Цензорат. Колеса завертелись. Один идиот, не озаботив-
ишсь одобрением моей Управы, шлепнул печать на приказе об аресте.
Другой чрезмерно рьяный идиот из дознавателей Влахерны переста-
Рплся с ведением допроса.
—	Стало быть, мой брат мертв. — Губы Зоэ сошлись в одну пря-
1€УЮ узкую линию.
Плешивая старческая макушка чуть склонилась вперед, утверж-
^ сказанное. Прежде, чем Склирена успела выплеснуть свой пра¬
здный гнев, константинопольский эпарх заговорил, нанизывая чет-
^ и ясные слова одно за другим, словно бусины в четках:
" Зоэ, послушай меня. Послушай внимательно. Вижу, ты огорче-
***** расстроена. Но сейчас, как ты понимаешь, у нас нет времени пре-
скорби. Ты слишком долго пробыла в землях франков. В Им-
Р*и многое переменилось. Если раньше мне и малому числу моих
665

соратников удавалось сохранять шаткое равновесие между Палатие^
и Константинополем, то сейчас мы едва удерживаем город на кра^
падения в бездну. В кровавую резню, как это было семь лет назад, При
восшествии Андроника на престол. Да еще, будто нам мало своих бед
это приближающееся франкское воинство. Тебе и тем, кого я отпра^
вил в Европу, предстояло сделать все, чтобы отсрочить либо вовсе ос¬
тановить поход крестоносцев. Как утопающие в бурных водах, мы хва¬
тались за соломинки, порой совершая вопиющие глупости, — но...
—	Простите, мессир. — Мысль, сверкнувшая в голове Гая, была
неожиданной и ослепляющей, как летняя зарница: — Покушения на
принца Джона Плантагенета и его сводного брата Годфри в конце
нынешнего лета — не ваших ли рук дело?
Эпарх удостоил английского рыцаря короткого изучающего взгля¬
да. Пожевал провалившимися губами, дернул костлявым плечом:
—	Во многих знаниях многие скорби, юноша... Чего тебе хочется
больше — узнать правду или прожить долгую счастливую жизнь?
—	Имеющий уши — да услышит, — ответил Гай цитатой на цита¬
ту. — Значит, ваш промысел. Чем же вам, интересно, принц Джон по¬
мешал?
—	Что ж, ты выбрал, — холодно усмехнулся Дигенис. — Касатель¬
но того, чем помешал... Прости меня, о муж пытливый и упорный, но -
не твоего ума дело. Скажу только, что лично я был против. Однако
царственный настаивал, и я поступил по его слову.
—	Как я понимаю, мои посланцы не достигли цели, — продолжал
эпарх, сверля Гисборна неприязненным взглядом из-под седых бро¬
вей. — Это досадно. Зато и платить за пролитую кровь не нужно, что
приятно. Моим доверенным лицам вообще не повезло в Европе. Вер¬
нулась только она. — Он перевел взгляд на Зоэ Склирену. — Та, на кого
я возлагал меньше всего надежд. Затаилась здесь, в Убежище, не по¬
дозревая о том, что по городу расползаются слухи о побоище, учинен¬
ном тобою и твоим... кхм... знакомцем. В своем неведении вы совер¬
шили то, чему я стремился раз и навсегда положить конец. Нельзя
допустить ни одной искры неповиновения, которая могла бы обра¬
титься пожаром, губящим столицу и Империю. Андроник все равно
долго не протянет, думал я, но пусть власть в Палатии хоть раз сме¬
нится мирно. Для разнообразия. А вы вздумали сопротивляться.
Поносили базилевса. Подбили простецов на драку с гвардейцами и
моими служащими. Теперь сидите и не ведаете, что в окрестных пер6'
улках начинает собираться толпа.
—	Нечего было императорским псам покушаться на честны*
шлюх, — съязвила Зоэ. — Кому понравится, когда твое удовольствие
прерывает мужлан с обнаженным мечом?
666

fX — Ты не шлюха, ты дура, что гораздо хуже, — резко перебил
— Стараниями нашего богодухновенного базилевса столица
gggqac похожа на груду дров, обильно политых маслом. И что ты со
е0Оцм белоголовым дружком вытворяешь по скудости ума? Бросаешь
00ГУ кучу уголек. Сидя на самом верху. Не удивляйся, милая, что пят-
0 припекло. Однако бунт пока в самом зародыше, его еще можно
урофить. Теперь слушай меня внимательно, ибо я не намерен ни по-
дорять, ни торговаться: ты отдаешь мне документы, все, без исклю¬
чил. Я вывожу тебя из Убежища и отправляю в провинцию. Поста-
раюсь, чтобы ты не испытывала там никакой нужды. А поскольку
вуэкно отдать кого-то на растерзание базилевсу и устрашить толпу,
твой франкский друг останется здесь.
В кои-то веки Гай узрел небывалое — ошарашенную Зоэ. Рыжая
ромейка растерянно приоткрыла рот, часто моргая и не в силах подо¬
брать слов для достойного ответа.
Мессир Гисборн свирепо откашлялся и произнес как мог язвитель¬
нее, надеясь, что голос его звучит твердо:
—	Как я понимаю, мою судьбу вы решили за меня? И ждете, что я
пойду на эшафот покорно, как баран под нож?
С бесконечно утомленным видом кирие Дигенис повернулся к
англичанину.
—	Совершенно правильно понимаешь, юноша. Просто удивитель¬
ная сообразительность для варвара. Впрочем, мне совершенно без раз¬
ницы, пойдешь ты на эшафот сам, потащат тебя волоком или ты пред¬
почтешь славную гибель в неравном бою. Наверное, надо бы добавить,
что я сожалею, но это будет ложью. Не сожалею. Линия судьбы у каж¬
дого своя, твоя завела в тупик. Сам виноват. Не надо было соваться в
Дела сильных мира сего.
Гисборн побледнел, неосознанным движением касаясь рукояти
меча. Кряжистая фигура за спиной эпарха беспокойно пошевелилась.
—	Хороший выбор вы предлагаете нам, эпарх, — процедила Зоэ
Склирена. — Или, что вернее, не предлагаете никакого выбора.
—	Отчего же, — хмыкнул жуткий старик. — Выбор есть всегда. Для
тебя — долгая безбедная жизнь или долгая мучительная смерть. У тво-
ег° приятеля, конечно, выбор поскромнее, но, по крайней мере, он
^лен выбрать способ. В вашем положении ничего лучшего я предло-
*ить не в силах.
—	Вы забыли еще об одной возможности, эпарх, — медленно про¬
несла ромейка. — Если я не отдам вам ни бумаг, ни Гая? Не выйду
113 Убежища? Что тогда? Возьмете храм Божий штурмом?
Констант Дигенис скривил лицо в недовольной гримасе, покру-
^ головой, вздохнул одновременно и терпеливо, и скучно:
667

—	Дитя мое, мы зря теряем время. Впрочем, раз уж ты спросила.
Наводнять храм солдатней я, конечно, не стану. Если мы не придем
соглашению, я просто встану и удалюсь. Право убежища в Империй
длится сорок дней. Доселе оно соблюдалось почти нерушимо. Однак0
из любого правила и закона бывают исключения. Коли базилевс по
требует выдачи преступников — он немедля получит желаемое. Пат¬
риарх может своим повелением лишить скрывающихся в храме за¬
щиты Церкви, если в Убежище проник уличенный властями злодея-
тель или еретик. Монахи не обязаны предоставлять находящемуся в
Убежище преступнику воду и пищу. Оставайтесь здесь, если хотите
Завтра или через день базилевс прибудет в город и примется вершить
расправу по собственному обыкновению.
—	Начав, полагаю, с вас, — злорадно вставил Гай. — Как с пренеб¬
регшего и не уследившего.
—	Не спорю, мне тоже придется несладко, — покладисто согласил¬
ся старец. — Андроник непременно обвинит меня в том, что я дряхл
разумом и скверно управляю городом. Но царственный пока еще со¬
знает, насколько я необходим ему — и его гнев быстро иссякнет. Ан¬
дроник неплохо усвоил, чем обернулись его колебания семь лет на¬
зад. Тогда мятежница Мария, как лиса в норе, тоже пряталась в Свя¬
той Софии и тявкала на стены Палатия. Базилевс промедлил — и ему
пришлось искать примирения, заискивать перед этой выскочкой. Но
Мария Комнина хотя бы принадлежала к императорской фамилии...
—	...И ее все равно убили, — тяжело выговорила Склирена. — От¬
равили. Говорят, вы собственными руками изготовили яд и поднесли
ей. Я склонна поверить в эту молву. Теперь я точно знаю: ваша правая
рука всегда ведает, что творит левая. Вы так верноподданно рассуж¬
даете о защите качающегося престола Империи... И уже столько лет
ведете оживленную переписку с шейхом Мухаммедом ибн Хасаном
Умидом, исмаилитом и владыкой крепости Шахриз, что в персидских
землях. У меня есть ваши расписки с перечнем врученных сумм.
С именами неугодных, от коих вы избавились руками подчиненных
ибн Хасана. Есть ваше своеручное письмо, в коем черным по белому
спрашивалось, в какую цену обойдется визит обитателей Шахриза в
Палатий и какими средствами это можно было бы устроить...
Показалось Гаю или нет, что упоминание персидской крепости на
миг исказило непроницаемую старческую физиономию гримасой вы
сокопробной, чистейшей ненависти? Какие бы доверительные отно
шения прежде не связывали Зоэ Склирену и почтеннейшего Константа
Дигениса, сейчас девица собственной рукой положила им конец.
—	Будет до крайности занимательно вызнать, насколько креп1^
привязанность базилевса к вашей милости, — заметно приободри
668

^cb, заявила рыжая. — Вдруг окажется, что царственный не слиш-
I0U дорожит вашим обществом? Вдруг он предпочтет сохранить мне
10знь, уповая, что я поведаю ему еще что-нибудь любопытное? Нет,
^ив самом деле отказываемся. Остаемся здесь, в Божьем храме.
Додождем, пока базилевс перестреляет всех ланей в рощах под Фило-
д^фой и соизволит вернуться.
— Слово сказано, выбор сделан, — сухо откликнулся константи-
црпольский эпарх, поднимаясь с табурета. — Вот теперь — я сожалею,
fji отвергла мою помощь, оскорбила меня недоверием и плюнула в
руку, вскормившую и научившую тебя. И несмотря на это, Зоэ, я не
держу на тебя зла. Засим я уйду, как и обещал, но прежде — позво¬
лишь ли мне обнять тебя? В последний раз, в память о всем, что мы
когда-то пережили вместе? В память об уроках, которые я давал тебе,
и знаниях, которыми с тобой делился?
Не дожидаясь ответа, Дигенис шагнул к Зоэ, широко раскрывая
объятия. Длинный и костлявый, с лысым черепом, в своем простор¬
ном балахоне он в этот момент стал донельзя похож на огромного
грифа с распахнутыми крыльями. Гриф — птица зловещая, однако
движение старца было столь подкупающе искренним, а на лице по¬
явилось вдруг выражение такой торжественности, что в первый миг
Зоэ сама невольно качнулась навстречу. Только того эпарху и нужно
было. Упали черные крылья, накрывая жертву, — а что там было
дальше, Гай не углядел. Потому как молчаливый провожатый Диге-
ниса вдруг сорвался с места, и уж после этого англичанину стало не
до подружки.
До сей поры по одним общим очертаниям безликой, безмолвной
и неподвижной фигуры в темной рясе Гай мог лишь предположить,
что комплекции его противник неслабой. Едва спутник эпарха при¬
шел в движение, стало ясно, что он к тому же быстр, как змея, — деся¬
ток шагов, что отделяли его от Гая, «монах» одолел в два прыжка, так
что ноттингамец даже не успел вытянуть из ножен меч. И еще выяс¬
нилось, что в широком рукаве рясы «монах» скрывает короткий кин-
^нл» нацеленный Гисборну в горло. Отточенная сталь блеснула у са-
м°го лица. Хорошая реакция пополам с везением спасли ноттингам-
но устоять на ногах ему не удалось. Сцепившись, они покатились
ц° каменному полу.
Гаю свезло перехватить вооруженную руку противника, и он стис-
чужое запястье изо всей силы, рассчитывая если не переломать
кости, то хотя бы заставить выпустить кинжал. Тщетно: сложе-
^ем и силой тот не уступал англичанину, тусклое лезвие по-преж-
почти касалось щеки Гая. Византиец попытался свободной ру-
^ Ударить Гисборна в висок. Гай дернул головой, уклоняясь от уда¬
669

ра, крепко получил по скуле, в ответ от души навесил «монаху»
печени. Убийца зарычал и рванулся. Они снова перекатились, ТепеП°
сверху оказался византиец, тяжелый, как гранитный блок. Придав^
ноттингамца к полу, он повел другую руку к горлу Гисборна — дожать
кинжал.
«Еще немного — и он меня прикончит», — панически подумал Гай
Он боролся как мог, но телохранитель Дигениса был сильнее, и пози¬
ция у него была выгоднее. Совсем близко Гай увидел переломанный
нос, впалые щеки, заросшие сизой щетиной, увидел злые желтые гла¬
за. Ощутил под челюстью холод лезвия. Убийца чуть приподнялся
чтобы обеими руками вогнать клинок. На долю секунды хватка его
ослабла, и этот последний шанс ноттингамец использовал сполна-
вырвав руку, он с размаху вдавил палец противнику в глаз.
«Монах» испустил невнятный вопль боли, нечто среднее между
воем и мычанием, выронил кинжал и прижал ладони к изуродован¬
ной глазнице. Ударом в челюсть Гай сбросил его с себя, пнул в бок,
откатился, вскочил, пригнулся, выставив руки перед собой и в горяч¬
ке совершенно позабыв про болтающийся на боку меч. Краем глаза он
углядел поодаль Зоэ и Дигениса. Престарелый эпарх и его ученица
выглядели так, словно бы некое колдовство обратило их в камень по¬
середине странного танца: тесно прижавшись друг к другу, ладонь к
ладони, пальцы переплетены и стиснуты намертво. Гаю показалось,
что оба изо всех сил пытаются то ли сжать, то ли, наоборот, разжать
кулаки, при этом лицо Зоэ белее мрамора, а на костистой физионо¬
мии эпарха застыл нескрываемый ужас.
Телохранитель Дигениса атаковал снова, однако на сей раз Гис¬
борн был готов, к тому же полуослепший византиец двигался далеко
не так ловко, как прежде. Гай легко увернулся от его захвата и с раз¬
гону впечатал «монаха» лбом в ближайшую мраморную колонну.
Хруст от удара кости о камень был слышен отчетливо. Убийца меш¬
ком сполз у подножия колонны и более не шевелился.
—	Вот сволочь... — Зоэ сидела на полу, опустив плечи и тяжело, с
присвистом дыша. Кирие Дигенис был по меньшей мере в три раза
старше девицы, но за свою жизнь сражался с отчаянием загнанной в
угол крысы. Эпарх великой столицы лежал ничком, запутавшись в про*
сторном плаще. Мутный взор Гая остановился на иссохшей руке ^
чудовищно скрюченными пальцами, впившейся в складки черной
ткани. Раза два или три пальцы слабо вздрогнули, как лапки раздав*
ленного паука. — «Скорпионом» меня прикончить хотел, мерзавец, сам
же и напоролся... Гай! Гай, ты цел?
—	Почти, — просипел англичанин, ошеломленно глядя на два мерт
вых тела. — Кх... какой скорпион?
670

—	Вот этот! На, полюбуйся! — девица осторожно стянула с указа¬
нного пальца Константа Дигениса поблескивающий серебром пер-
ctegb с россыпью темных, почти черных рубинов и подошла поближе,
Ная показать Гаю трофей. Покрутив кольцо так и эдак, она кончи-
И ногтя надавила на один из камешков — безделушка послушно
бросила наружу изогнутый маслянистый шип, подобие скорпио-
рего жала.
В иное время, возможно, Гай искренне восхитился бы смертонос-
дЛМ творением византийского ювелира, но теперь ему явно было не
ДО того.
—	Зоэ... Зоэ, мы должны избавиться от трупов!..
Ромейка вздохнула, нежно проведя холодными пальцами по лицу
Гая. Прикосновение слегка привело его в чувство.
—	Как ты предлагаешь от них избавиться, дорогой? — мягко спро¬
сила Склирена. — Разрубить на кусочки и запихать останки под ал¬
тарь?
—	Э-э... — Гисборн с силой потер лоб и тревожно уставился на
рыжую девицу. — Что же мы с тобой натворили? Совершили убий¬
ство в церкви! («Причем именно в той, которая до сей поры была един¬
ственным местом Константинополя, не оскверненным чьей-либо смер¬
тью», — глумливо подсказала память.) Да, мы защищались, но кто ста¬
нет слушать наши оправдания? Мы ведь прикончили не кого-нибудь,
вашего градоправителя, правую руку базилевса!
—	Знаешь, я заметила, — пробормотала Зоэ. Девица напряженно
размышляла, резким взмахом руки велев Гаю придержать язык. В ры¬
жекудрой голове рождался очередной сногсшибательный замысел.
Уходили мгновения. Сквозь витражи робко пробились первые туск¬
лые лучи утреннего солнца, за стенами капеллы просыпался огром¬
ный город.
—	В греческом языке есть такое понятие — Фатум, — внезапно на¬
рушила сосредоточенное молчание госпожа Склирена. — Оно очень
Древнее, оставшееся еще с языческих времен. На норманно-франкс¬
кий оно переводится как «рок» или «судьба». Иногда — как «неодо¬
лимость». Некоторые говорят — «случай». Когда вмешивается Фатум,
Умолкают даже боги. Остается только человек, его решения и его судь-
ба-Мы стоим на развилке. Если сделаем еще шаг, обратной дороги не
будет. Знаешь... — Она сплела пальцы в замок, чтобы не дрожали. —
^Наещь, еще вчера я твердо решилась ответить тебе — «да». Да, гори
°Но все ясным пламенем. Обвенчаемся и уедем вместе. В Палестину,
в Англию, все равно куда. Но сейчас я говорю другое: оставь меня,
^°Да еще не поздно. Я слышу колокола Фатума. В моей жизни ничто
Де будет таким, как прежде. Может, я погибну. Может, уцелею. Ты уже
671

понял, что такое моя родина. Гнездо аспидов. Уходи, Гай. Не ветрев^
в наши игры. От них разит скверной и ложью.
—	А от твоих слов разит глупостью, — не выдержал мессир гИс
борн, чувствуя, как растерянность и недоумение в болящей голове
уступают место разгорающейся злости. — Изабель... Зоэ, ну что ты
несешь? Ты всерьез полагаешь, что я преспокойно встану и побегу
прятаться, бросив тебя на растерзание? После того, как я полгорода
перевернул, разыскивая тебя? Фатум или не фатум, а я тебя не ос¬
тавлю. Если нам суждено умереть, значит, так тому и быть. Я боль¬
ше не позволю тебе одной лезть в неприятности. Прекратим этот
бесполезный спор. Ты все решила. Я тоже решил. Будет куда проще
если ты просто расскажешь мне, что ты еще задумала.
—	Сейчас увидишь, — прошептала Зоэ. — Ох, Господь Триединый,
спаси и помоги... самой страшно.
Она поглядела на недоумевающего Гая, погладила его по щеке,
улыбнувшись вроде бы через силу, и отошла к алтарю. Там постояла
немного, склонив голову, потом вздохнула глубоко и вдруг завопила
так, что англичанин подскочил от неожиданности:
—	Эй, кто-нибудь!!!
Из заалтарной темноты немедленно вынырнул монах и испуган¬
но зашикал на нарушительницу спокойствия. Зоэ жестом подозвала
его поближе.
—	Нам нужно увидеть его святейшество, — железным голосом
сказала девица. — Немедленно. Не завтра, не через неделю, но сейчас.
Почтенный священнослужитель оторопел.
—	Слущай меня внимательно, святой брат, — продолжала Зоэ,
наставив в монаха изящный указательный палец. — Отправьте в ре¬
зиденцию посланца с известием, что в Убежище находится дочь пат-
рикии Ипатии Склирены. Если его святейшество скажет, что занят и
не может уделить мне времени, передайте ему... — Она на миг нахму¬
рилась, решаясь: — Передайте ему два слова. Золото Венеции. Запом¬
нил? Золото Венеции, просто и незамысловато. Да, и еще. У вас в
церкви валяются два трупа. Вот там, можешь посмотреть. Один из них
принадлежит эпарху Дигенису. Думаю, это тоже покажется его свя¬
тейшеству достойной темой для беседы.
Монах икнул. Покосился на мертвецов. Затравленно посмотрел
на Склирену. На Гая. Икнул еще раз и попятился, не решаясь повер
нуться к ним спиной.
—	Зря ты его напугала, — укорил рыжую мессир Гисборн, когДа
черноризец опрометью юркнул в малую дверцу подле алтаря.
—	Ничего, резвее побежит, — бессердечно откликнулась
на. — А патриарх примчится еще быстрее, несмотря на высокий
672

q* видишь ли, изрядный трус. И, между прочим, мой дальний род-
^ренник. Из одного семейства с покойной матушкой, такой верной
христианкой и примерной прихожанкой, аж тошно порой становилось.
* * *
Патриарх Фокий из династии Каммонов был человеком еще не
(дорым, но, как верно заметила Зоэ Склирена, трусоватым. Высокий
пост он получил по совершенной случайности.
Семь лет назад Андроник Комнин, только ставший базилевсом, и
Феодосий, предыдущий глава Церкви, считались вернейшими союз-
виками. Красноречивые проповеди и авторитет патриарха в немалой
степени способствовали тому, что новый претендент на власть сумел
добиться своего, войдя в Палатий.
Однако уже спустя полгода предстоятели светской и духовной
власти начали сильно расходиться во мнениях. Когда же базилевс
одним махом избавился от семьи Мануила, своего предшественника
и двоюродного брата, а затем потребовал благословения на брак с три¬
надцатилетней Анной, патриарх имел дерзость отказать царственно¬
му. Да еще публично, с амвона Святой Софии, выказал сугубое не¬
одобрение деяниям Комнина.
Неудивительно, шептались в Палатии и Константинополе, что
очень и очень скоро Феодосий отправился в почетную ссылку — куда-
то в Армению, с глаз подальше. Года через три до столицы дошла ве¬
сточка о его кончине.
С изгнанием Феодосия патриарший престол овдовел. Андроник
повелел поскорее сыскать замену. Кого-нибудь не слишком провор¬
ного разумом, не лезущего не в свои дела и ведающего о чувстве бла¬
годарности. Посовещавшись и вволю поинтриговав, церковная вер-
*УШка выдвинула на освободившееся место архиепископа Фокия из
Дорилеи — ничем не примечательного, ни с кем не враждовавшего и
п® замешанного ни в какие заговоры.
Традиции позволяли Фокию Каммону отказаться от лестного
Ч^Дложения. Но все жители Империи, и кирие Фокий в том числе,
понимали — в подобных случаях «нет» не говорят. Архиепископ до-
Рилейский согласился.
Его жизнь в качестве патриарха Византийского текла согласно
*Ревним канонам и могла считаться вполне сносной. Фокий испол-
11301 свои обязанности, правил суд, проводил торжественные службы
?° праздникам, разбирал тяжбы между епархиями и городами. Хвала
^Поду, ни базилевс Андроник, ни его противники не пытались втя-
Патриарха в свои свары. Злые языки горожан вскоре присвоили
***3343
673

ему заглазное прозвище «Отшельник софийских пещер», намекая на
то, что стремление избегать любых споров с Палатием преврати^
главу Восточной Церкви в добровольного затворника.
К сообщению о том, что в городе имели место потасовки горожан
с ликторами, а затем в Убежище Святой Софии ворвались двое, знат
ная девица и некий франк, патриарх отнесся рассеянно — бывало и
прежде. На то и Убежище, чтобы в нем скрывались гонимые и убогие
Час поздний, спешить незачем. Скорее всего, с утреца придется под
благовидным предлогом выставить парочку за порог. Базилевсу вряд
ли придется по нраву, если София вновь послужит прибежищем для
тех, кого должна постигнуть милость его гнева.
Спустя несколько часов его святейшеству доложили о визите в
Убежище грозного управителя столицы. Навестить патриарха и что-
либо объяснять кирие Дигенис не пожелал, сразу направился к си¬
дельцам, где и пребывает до сих пор. Фокий обеспокоился. Тайный
ночной срочный визит эпарха явственно указывал на нешуточную се¬
рьезность дела.
Третью весть принес запыхавшийся и перепуганный служка Убе¬
жища, под утро с топотом ворвавшийся в тихую обитель патриарха.
Служка запинался, заикался и настырно требовал дозволения пред¬
стать пред очи его святейшества, уверяя, что у него срочные новости
касательно двоих малефиков, обманом и хитростью.проникших в ча¬
совню. Доверить свое известие кому-либо, кроме патриарха, монах
наотрез отказался.
К тому времени мучимый бессонницей и безвестностью Фокий
разве что по стенам не бегал, ожидая очередной гадости от судьбы.
—	Беда, ох, чую, беда грядет, — бормотал он, покуда вестника вели
в приемную.
Спустя малое время, недостаточное даже для того, чтобы сварить
пару яиц, усердно трудившиеся писцы и секретари патриарха с край¬
ним удивлением узрели, как их чинный господин вылетел из покоев,
поспешая вниз по лестницам. Выражение его лица, одновременно и
перепуганное, и зверское, никак не приличествовало высшему церков¬
ному иерарху. Окованный железом кончик посоха с треском вонзался
в драгоценный паркет, оставляя после себя глубокие вмятины.
—	...Изыдите, ехиднины отродья и дьяволовы выкормыши! - с
этим подобием боевого клича патриарх Фокий Каммон ворвался
в Убежище. Пожалуй, впервые в жизни он являл собой столь П503^
и устрашающее зрелище. — Святотатцы! Осквернители! Нет вам
лее места под...
Доброе утро, ваше святейшество, — перебил звонкий дев
ичий
голосок. — Вижу, святой брат исполнил мое поручение в точн<
ОСТИ?
674

домы и молнии повремените метать, подумайте о вечном. О золоте
дееции, к примеру.
Спутник девицы, беловолосый франк, невысокий и широкопле-
отнесся к шумному явлению главы византийской Церкви с от¬
воренным любопытством. Подошел и встал за спиной рыжей нахал-
0, изучая вновь прибывшего чуть прищуренными серыми глазами.
■г — Зоэ Склирена, — простонал Фокий, хватаясь за голову. — Дочь
Цратии Склирены... как же я сразу не подумал...
Первоначальный запал ярости схлынул. Кирие Каммон запозда¬
ло представил, каким глупцом себя выставил, несясь по коридорам и
громыхая посохом аки гневный ветхозаветный пророк. Меж колон¬
нами мелькнули удивленные физиономии свитских служителей, ри-
нцгошихся вдогонку патриарху и теперь недоумевавших, в чем кры¬
лась причина спешки? Фокий раздраженно махнул на них рукой,
требуя, чтоб убрались подальше.
—	Вижу, вспомнили меня, кирие Каммон? — насмешливо осведо¬
милась ромейка.
—	Еще бы не вспомнить! Ты с детства была мором, чумой, гладом и
разорением в одном лице! — голос патриарха сделался почти жалоб¬
ным. — Зоэ, во имя Святой Троицы, что ты натворила? Убийство... ос¬
квернение храма... подстрекательство к бунту... Нет, не верю, ты не
могла!.. Наверняка все это — дело рук твоего дружка, вот этого белого¬
лового франка. У него вид заправского рубаки, уж конечно это все он...
—	Должна вас огорчить, ваше святейшество. Гай тоже держался
молодцом, но смерть Дигениса — на мне. Что оставалось делать бед¬
ной девушке? Дряхлый старец пытался меня убить, я успела первой, —
пожала узкими плечами Зоэ. — Впрочем, вам ли грустить о его кончи¬
не! Теперь никому не нужно платить отступного за молчание о... кста¬
ти» под какой процент вы ссужали венецианским купцам золотишко
из церковной казны? Восемь, как у ломбардцев?
—	Пятнадца... Боже милостивый! — по случаю бессонной ночи и
сильного душевного волнения язык патриарха нынче явно опережал
его разум. — Откуда тебе ведомо?!
На оговорку Фокия Склирена серебристо засмеялась, изобразив
притом на лице изумленную гримаску.
Пятнадцать процентов! И после этого кто-то еще осмеливается
^иьшать евреев скрягами, а ломбардцев — вымогателями! — Она обер¬
нулась к Гаю, воздев руки в жесте деланого возмущения. — Воистину
Изо всех ростовщиков церковь — самая алчная, самая...
Тише, оглашенная! — змеей зашипел Фокий, весь перекосив¬
шись. — Все так делали! И покойный Феодосий был не без греха, и
сШ*тоща Студит, и даже якобы безупречный Кирулярий!
675

Патриарх панически озирался, высматривая — не слышал ли кто
из свитских? Из святых братьев? Улыбка тем временем исчезла с лица
рыжей ромейки.
—	Какую достойную компанию вы себе подобрали, — согласилась
она. — Да, в этом вы правы. Все воруют. Некоторые, увы, попадаются
Предупреждая вопрос о доказательствах — они есть. Много. Вы были
хм... неосмотрительны. Предъявить? Или поверите на слово?
—	Верю, — угрюмо выдавил патриарх. — Да не голоси так, ради
всего святого! Чего ты хочешь?
—	Вот это уже другое дело. Гай, громы и молнии отменяются, -
жестко усмехнулась Зоэ. Гисборн, несколько утративший нить разго¬
вора («Какое золото?! Какие проценты?!»), тем не менее сделал зна¬
чительное лицо. — Итак, ваше святейшество, для начала у меня рито¬
рический вопрос: можно ли считать спокойной и благоустроенной
жизнь в стране, владетель коей безжалостно истребляет своих под¬
данных?
—	Не он первый, не он последний, — буркнул Фокий, отводя
взгляд. — Таково неотъемлемое право базилевсов.
Шестое чувство Фокия, дарованное Господом уроженцам Импе¬
рии, заходилось в рыданиях, уверяя: грядет начало конца. Этой слиш¬
ком много знающей и до кончиков ногтей уверенной в себе девице
что-то надо. Она расправилась с Дигенисом, полвека умело избегав¬
шим любых покушений на его жизнь, а теперь намерена сжить со света
его, Фокия. Господи Всемогущий, что ей может быть известно? Отку¬
да? Он всегда так заботился о скрытности, иногда даже чрезмерно!
Тщательно выверял каждый свой поступок, не доверял иноземцам,
пусть и вел с ними дела, лично проверял бумаги и списки! Неужели
все рухнуло?
—	А у Церкви есть Божественное право низвергать тиранов и тех,
кто недостоин звания государя, — не замедлила с ответом Склирена. -
Разве не так?
—	Покончим с риторикой, дитя мое. Спрашиваю еще раз: чего ты
хочешь? — Фокий решил обойти молчанием щекотливый вопрос о
правах базилевса и патриарха. — Чтобы я закрыл глаза на ваше пре¬
ступление и позволил вам беспрепятственно убраться отсюда? Ну
нет! Сами натворили, сами и расхлебывайте. Заступиться за вас пе
ред базилевсом? Могу попытаться. Если признаешься, от кого пр°
слышала про... про золото Венеции.
—	По-моему, ваше святейшество в недостаточной степени осознэ^
ет серьезность моих намерений, — очень спокойно произнесла Зоэ.
Мы не собираемся тишком улизнуть отсюда, дабы потом всю #и
скрываться, таиться и дрожать в ожидании возмездия. Напротив,
676

02ЙДСМ так, чтобы любой и всякий житель Константинополя мог нас
редеть. Вы пойдете с нами. Дабы во всеуслышание оповестить па-
guy о справедливой каре, постигшей премерзкого скорпиона, травив-
jjjgro мирных горожан и якшавшегося с ассасинами.
—	Ты о ком? — туповато уточнил патриарх. — Об Андронике?
,	— Ого, ваше святейшество, как же вы чтите своего базилевса! —
фыркнула рыжая девица. — Увы, нет. О Дигенисе, вон он лежит, слева
яг алтаря. Андроника кара еще не постигла... пока не постигла. Но ведь
ИЫ не станем больше терпеть тирана, верно? Выйдем же к народу Кон¬
стантинополя, взывая...
—	С места не двинусь. Женщина, ты одержима бесом. Ты не пони¬
маешь, о чем говоришь, — опасливо косясь на англичанина, заявил до¬
сточтимый Фокий. — Вам обоим место не в Убежище, а за решетками
Влахерны. Я... — он запнулся, откашливаясь и собираясь с духом, — я
отказываю вам в праве на защиту Святой Церкви...
—	Передумайте, ваше святейшество, пока никто не слышал, —
благожелательным тоном присоветовала Зоэ. — «Золота Венеции» вам
мало? А как насчет виллы Дельфия?
—	Что... как?.. — благообразная физиономия патриарха приобре¬
ла мучнисто-серый оттенок и пошла багровыми пятнами.
—	Вилла Дельфия, — повторила девица. — Нет, слух вас не обма¬
нывает. Я — ваше истинное проклятие, кирие Каммон. Потому что
знаю о ваших проделках все. Денежные шалости с иноземцами вам
еще могут простить, но стоит хоть кому-то в Синоде прослышать о
вилле Дельфия... Вас лишат духовного звания и съедят живьем. Воз¬
можно, меня к тому времени тоже не будет в живых. Но я утащу вас
за собой — за то, что блеете, как напуганный баран! — рыжая повыси¬
ла голос. — Даже не мечтайте отсидеться за надежными стенами Со¬
фии! Ступайте к вашим духовным детям. Откройте рот и заставьте их
орать «Смерть Андронику!». Иначе это сделаю я, — Склирена нехо¬
рошо улыбнулась, — но в этом случае вам точно не удастся остаться в
схроне. Вас закидают камнями как пособника тирана. Учтите, не пой-
Дете за мной — обращусь к первому попавшемуся на глаза священни¬
ку* Надеюсь, он окажется смелее или жаднее вас.
В душе Гисборн посочувствовал ромею: на того было жалко смот-
Реть. Рыцарь ужаснулся, увидев воочию, с какой легкостью можно
У*фавлять людьми, выведав их секреты. Какие тайны скрывал на
вИлле Дельфия достопочтенный патриарх, если ради их сбережения
°И готов обеими ногами вляпаться в несуразный заговор? Можно
т°Лько надеяться, что королева Элеонора, ставшая собственницей
^Довещего архива, выкажет себя разумным политиком и не начнет
^Дить былые счеты.
677

Фокий сгорбился, остекленевшим взглядом уставившись между
носков своих сапог — мягких, темно-коричневой замши, с серебряны,
ми оковками в виде изящных крестиков. На лице патриарха застьц
ужас. Ему хотелось повернуть время вспять, чтобы рыжая девица ни¬
когда не появлялась в его жизни. Ему хотелось исчезнуть отсюда
Хотелось, чтобы кто-то более знающий и опытный подсказал ему до¬
стойный выход. Но Всеведущий Господь предпочитал хранить мол¬
чание, а напротив стояла нетерпеливая Склирена, притопывая ногой
в ожидании ответа.
—	Хорошо, — с неимоверным усилием выдавил из себя патриарх. -
Я сделаю то, о чем ты просишь...
—	Вняв гласу народа и божественной справедливости, — услуж¬
ливо подсказала Зоэ. — К чему так убиваться, ваше святейшество? Не
вы первый, не вы последний! Знаете, как порой говорят о нашей бо¬
госпасаемой Империи? Византия, мол, сущая блудница — отдается
любому, кто посильнее. Я, если признаться честно, тоже не образец
добродетели. Так неужто две шлюхи не найдут общего языка?
—	Не сквернословь в храме, — уныло потребовал окончательно
лишенный душевного равновесия Фокий. — Побойся Господа.
И уже от сугубого отчаяния едко добавил:
—	Но можешь не надеяться, что я обвенчаю тебя с твоим франком,
схизматиком и выкормышем вероотступников! Поняла? Или такой,
как ты, благословения Церкви не требуется? Живешь во грехе и не
думаешь раскаяться?
Если б не высокий сан и древние традиции, его святейшество
Фокий Каммон с удовольствием плюнул бы на пол.
Глава шестая
ПОТРЯСЕНИЕ ОСНОВ
26 декабря
Минувшим днем, убедившись путем несложных расчетов, что в
далеком Дингуолле шумно отмечают Рождество, Дугал наведался в та
верну на соседней улице, прикупив три кувшина местного вина и унЫ
лого вида копченых рыбок на закуску. Так он и отметил светлый празД
ник: сидя в сарае на задворках безвестного константинопольского
переулка и неспешно выпивая за здоровье своих друзей и врагов, как*1*
сумел припомнить.	^
После первого кувшина ужасно захотелось повидать Агнессу,
было ну никак невозможно. Скрепя сердце шотландец решил
678

удержаться от ночных посещений покоев базилиссы. Незачем лиш-
фй раз искушать судьбу. Заодно и Агнесса получит возможность тол-
gpM поразмыслить, что ей нужно от жизни. Он же как раз успеет под-
доовить все к тому, чтобы привести свою женщину в достойный ее
до!. К примеру, подметет в сарае пол. Купит хорошую кровать взамен
дорого топчана, починит расшатанную дверь и приладит отваливший¬
ся засов. Агнесса, конечно, будет до глубины души изумлена своим
яовым жилищем. Ей придется потерпеть. Недолго. Пока не уляжется
суматоха, вызванная скоропостижной кончиной базилевса.
Что станется с Византийской империей, Дугала не беспокоило. Он
хотел получить свою заслуженную награду и навсегда распрощаться
с прежней жизнью. Пусть греки выбирают себе нового правителя.
Пускай Конрад Монферратский лезет на освободившийся трон. Да
пусть хоть д’Ибелена коронуют! Барон Амори уже побыл иерусалим¬
ским королем, так что и с Византией наверняка управится.
Представив сумрачного и деловитого д’Ибелена в качестве визан¬
тийского базилевса, кельт захрюкал от восторга.
К выполнению сложного задания работодателя Дугал в кои веки
подготовился весьма тщательно, отбросив свою обычную манеру по¬
лагаться на везение и удачное стечение обстоятельств. Замысел, про¬
стой и не лишенный определенного изящества, шотландец обдумал
до мелочей. Нападения на дворец и покушения на жизнь базилевсов
происходили с моря, с суши, из дворцовых зданий. Царственных от¬
равляли на пирах и топили в купальнях, убивали в соборах и душили
во время вечерней прогулки в садах. Он, иноземец, внесет нечто но¬
вое в хлопотное и опасное бытие правителей Империи. Убийца вооб¬
ще не оставит следов своего появления. Кончина Андроника Комни¬
на будет совершенно естественной. Господь прибрал коронованного
старца, а с Господа какой спрос?
Несколько ночей подряд скотт преодолевал намеченный путь,
°ставаясь никем не замеченным и изучая все препятствия, могущие
помешать ему выполнить намеченное. Палатийской страже в жизни
не пришло бы в голову, что опасность грядет сверху. Перебираясь с
нрьщщ на крышу, Дугал беспрепятственно добрался до здания, КОТО¬
РА Для простоты именовал «Домом с золотыми конями». Набросил
На крутую шею позолоченного изваяния тонкую черную веревку. Спу-
Сгился, встав на узкий карниз, и беззвучно прошел по нему, тенью заг¬
лядывая в зарешеченные окна. Отыскав нужное, застыл, слившись с
Р^Ным обрамлением проема.
Вызолоченная решетка, изображавшая ветви и цветы, как Дугал
Убедился, была скорее украшением, нежели серьезной защитой
^Проникновения внутрь. С помощью нехитрых инструментов будет
679

просто отогнуть пару вычурных лепестков, соорудив узкий лаз — ^
раз такой, чтобы впору протиснуться.
В богатом покое, не подозревая о присутствии незримого согля¬
датая, занималась своими делами будущая жертва. Беседовала с по¬
добострастным типом, выряженным, что твой фазан по весне, что-то
черкала на пергаментном свитке, листала книгу. Затем прошествова¬
ла в соседнюю комнату, опочивальню, куда спустя малое время слуги
провели девицу под покрывалом — не Агнессу, другую.
Ничего безумного в облике и манерах здешнего императора Ду.
гал не приметил. Да, старик, но вполне крепкий для своих преклон¬
ных лет. Наверняка способен в случае чего постоять за себя. Малость
гневлив не по делу и излишне суетлив, но какими мы будем в его
немалые годы? Ворчит, пыжится, решает судьбу Империи и поддан¬
ных, не ведая, что ему отпущено всего две жалких недели жизни.
Какие-то самоуверенные франки вынесли приговор — ибо заживший¬
ся на свете базилевс мешает их планам.
Пару дней спустя после этого тайного визита Дугал вновь встре¬
тился со своим патроном — все в тех же термах на улице Святой Ха-
рисины, поскольку беседа намечалась обстоятельная и неторопливая.
Барон д’Ибелен, выслушав соображения подчиненного относительно
предстоящего действа, одобрительно кивнул и лично вручил Дугалу
малую запечатанную склянку с плескавшейся внутри бесцветной
жидкостью, пояснив притом:
—	Будь крайне осторожен с этой склянкой. Внутри, как ты пони¬
маешь, яд. Очень дорогой и, что более важно, исключительно редкий.
Для твоего замысла — изящного, должен признать, и оригинального -
подходит как нельзя лучше. Вынув пробку, просто поднеси флакон
под нос жертве и сосчитай до двадцати. Все, дело сделано. Склянку
после этого запечатай накрепко и потом выкинь подальше, лучше всего
в море. Да сам постарайся не вдохнуть. Все понял?
—	Чего ж непонятного, — буркнул Мак-Лауд. — Открыл, подер¬
жал, закрыл, выкинул. Средство-то проверенное? Не в порту купле¬
но? А то, может, продали вам добрые византийцы колодезной водич¬
ки за полета номизм...
Д’Ибелен уставился на глумливца немигающим взглядом.
—	Не номизм, а безантов, — мрачно сказал он. — И не в порту, а-
в общем, где я его раздобыл,-тебе знать не нужно. Хороший яд, надеж¬
ный. Только проверить в самом деле невредно. Хочешь понюхать?
Мак-Лауд отшатнулся от сунутой ему под нос склянки, как оТ
живой гадюки. Д’Ибелен осклабился.
—	Ладно, уговорили, — проворчал шотландец, со всей остороЖ
ностью укладывая драгоценную посудину в пояс. — Эх, ваша ми
680

фсть... Сделали из меня какого-то ассасина... На что только не пой-
0&ь ради святого дела!
—	Рассказывай, — фыркнул барон, явственно повеселев. В кои веки
0gy удалось уесть ехидного кельта, и он решил развить успех. — А то
*яезнаю, ради какого святого дела ты работаешь на Конрада. Розыск¬
ной лист на тебя, поди, еще в силе со времен бунта в Дингуолле?
А сколько прелатов в Риме мечтают узреть тебя на виселице? Ты у
Монферрата вот где сидишь, — и показал крепко сжатый кулак.
«Успех», однако, развился несколько иначе, чем того ожидал д’Ибе-
лен. Мак-Лауд на мгновение замер и окаменел лицом, но тут же мот¬
нул головой, усмехнувшись:
—	Ну, раз уж все вам про меня известно, мессир барон... Это точно,
у Конрада Монферратского хватка железная. Вот только... впрочем,
неважно. Пойду я, пожалуй. Позволите?
—	Позволю, — кивнул слегка озадаченный д’Ибелен, и Мак-Лауд,
покинув купальни, скорым шагом направился в сторону гаваней, а
именно — к бухте Святой Агафьи, где дожидался своего часа его лич¬
ный, заново просмоленный и выкрашенный хеландион.
«...Вот только, видать, давно вам не доводилось рыбачить, мессир
Амори д’Ибелен, — с изрядным злорадством думал кельт спустя час,
сидя на останках старого мола и наблюдая, как жирные морские чай¬
ки дерутся над добычей. — Иначе вы бы припомнили, легко ли живо¬
го угря удержать в кулаке, как сильно его ни сжимай...»
Вообще-то Дугал был даже признателен барону за его довольно
грубую шпильку. Странным образом слова д’Ибелена что-то строну¬
ли в сознании кельта — словно внезапно слетела пелена с глаз, и Мак-
Лауд, последние десять лет живший в постоянном ожидании возмез¬
дия за давние грехи, увидел свою теперешнюю жизнь в ином свете.
«Какого черта я здесь делаю? Почему до сих пор дрожу перед
палаческой петлей — и это после того, как дрался со слуа под Туром,
с живыми мертвецами на болотах Камарга и с оборотнем в Ренн-ле-
Шато, после того, как умер и воскрес? Чего ради выпрашиваю у
зануды д’Ибелена пригоршню номизм на попойку с местным отре¬
бьем, в то время как под стеной моего сарайчика зарыто на полторы
тысячи фунтов лоншановских драгоценностей? За каким бесом на¬
нимаюсь в убийцы византийского базилевса, будучи — ну скажи,
себе-то самому скажи! — будучи по уши влюблен в его жену? Еще
Полгода назад Конрад мог из меня веревки вить одним упоминанием
0 Риме или Дингуолле — но что мне теперь его угрозы, если с лон-
*Пнновым наследством я могу в любой момент сбросить старую кожу
Н зажить, как свободный человек? Городок Биелла в верховьях реки
**ерво, конечно, соблазнительная приманка, но видит Бог, с меня
681

хватило бы и крохотной деревушки где-нибудь на берегу Оркней¬
ского залива... Искать меня, может, и станут, но черта с два отыщут
Зачем же тогда?»
В разрывах серых туч просвечивала яркая синева, с моря дул ров¬
ный, холодный бриз, неся запахи соли и водорослей. Мерно шелесте¬
ли волны, набегая на усеянный ракушками песок. Отрешенно уста¬
вившись в морской простор и время от времени рассеянно швыряя в
прибой мелкую гальку, Мак-Лауд сидел на своем бревне и пытался
найти хоть какой-то ответ на свой вопрос. И верный ответ, похоже
был совсем простым.
«Привычка. Я привык так жить — всегда один и всегда на лезвии
ножа. Жить одним днем — сегодня жив, завтра видно будет. Жить,
никогда не забывая поглядывать за спину: не пришли ли по твою душу?
Не те, так эти. За десять лет я успел обзавестись таким количеством
врагов, что теперь со счету сбиваюсь. Но появился шанс все изменить.
Появилась та, ради которой стоит менять. Так не пойти ли вам к дья¬
волу, мессир Конрад, а заодно с вами и мессиру барону с его поруче¬
ниями?..»
Дугал полез в пояс и достал оттуда прозрачный флакончик с при¬
тертой пробкой. Взвесил на ладони пол-унции верной смерти. Широ¬
ко размахнулся.
...И — осторожно опустил склянку обратно в потайной кармашек.
«Нет. Нужно все обдумать. Именно сейчас, когда цена ошибки
будет высока как никогда прежде, нужно все продумывать как можно
тщательней. Сделать кое-какие приготовления. А главное, вызнать
исподволь, какая судьба ждет мою Агнессу после кончины ее венце¬
носного супруга. Возможно — и даже наверняка, — эта смерть сыгра¬
ет на руку не столько Конраду Монферратскому, сколько нам двоим.
Впрочем, не будем забывать и про интересы Крестового похода. Свя¬
тое дело есть святое дело... что бы там вы ни утверждали, мессир
д’Ибелен. Немного времени на обдумывание — вот, что мне сейчас
нужно. И это время у меня как раз есть».
Насчет последнего, однако, Мак-Лауд ошибся.
* * *
...Нынешним утром в столице что-то происходило. Дугал уловил
изменения нюхом, как натасканный терьер улавливает тонкий крЫ'
синый писк в забитом припасами погребе. Собственно, начало зава
рушке было положено еще вчера: в таверне вовсю обсуждали побои
ще в богатом квартале, через слово поминая семейство Склиров. Скотт
682

фяслушался, но толком ничего не понял. Увлеченно размахивающий
j^gaMH рассказчик сам передавал услышанное в лавке, привирая на
доком слове. По его словам выходило, якобы эпарховы шпики пыта¬
лись арестовать пребывающего в бегах Склира, последнего из опаль¬
ного семейства. Тот оказал сопротивление, призывая горожан к ору-
дою и возмущая их против вседозволенности, с которой распоряжа¬
йся в городе эпарх Дигенис. Завязалась драка, зачинщика так и не
повязали — в суматохе тот улизнул.
, «Местные забавы», — пожав плечами, рассудил шотландец.
Константинополь лихорадило. Издалека доносился приглушен¬
ный гул, навроде морского прибоя, — так, если Дугалу не изменял
опыт, звучит многолюдное человеческое сборище, разгневанное и
алчущее крови. В паре мест над крышами медленно росли пушистые
столбы серого дыма.
Сон мгновенно сгинул. Требовалось поскорее выяснить, что тво¬
рится.
В захламленном внутреннем дворе толпилась пестрая стайка аха¬
ющих, восклицающих и причитающих на разные лады женщин. При
виде явившегося из покосившегося сарая иноземца они с визгом бро¬
сились врассыпную. Захлопали двери, залязгали засовы.
—	Госпожа Фиса! — воззвал кельт, углядев юркнувшую в дом мат¬
рону. — Госпожа Фиса, не пугайтесь, это же я!
Узнав постояльца, хозяйка замешкалась и осторожно высунулась
из-за дощатых створок — непрочных, грозивших развалиться при пер¬
вом же серьезном ударе. Позади дородной дамы возились, верещали
и азартно толкались ее многочисленные отпрыски.
—	Госпожа Фиса, что стряслось? Сарацины берут Константино¬
поль? Базилевс отменил налоги на три года вперед?
—	Ты что, все проспал, ничего не знаешь? — охнула почтенная
Домохозяйка. Ее разбежавшиеся собеседницы, осмелев, начали стя¬
гиваться обратно. — Бунт! Храни нас Пресвятая Богородица, бунт на¬
чался! Мой-то олух царя небесного, — она выразительно закатила гла¬
за» — с рассвета убежал на площадь Софии, поглазеть, чем закончит-
0*1 И соседа с собой прихватил! К тебе тож колотились, а ты не
откликнулся. Они плюнули, выломали из забора по жердине и при¬
пустили, только пятки засверкали!
—	И мой туда же... и мой сказал, побегу смотреть, — послышались
с Разных сторон жалобные голоса. Лишившись защитников, окрест-
дамы дружно сочли диковатого постояльца кирии Фисы своей
ЭДинственной надеждой и опорой. — Ой, кирие, не бросайте нас! Мы
боимся!
-- А кто хоть бунтует? — попытался выяснить Дугал.
683

—	Так Склир же! — обретя благодарного слушателя, женщиНЬ1
загомонили нестройным и визгливым хором, перебивая друг друГа _
Вчера ликторы его отловили подле «Золотой луны», дома свиданий!
А он, злая сила, нет чтобы миром сдаться, как даст кому-то из гвар^
дейцев в ухо!..
—	...Тут прохожие набежали, давай каменьями швыряться и кри¬
чать эпарху поношения!
—	...Солдат поубивали — страсть! Склир под шумок улизнул — да
шасть в Убежище! Ночь там просидел, под утро к нему сам кирие эпарх
пришел. Увещевать, чтобы город не возмущал и покаялся...
—	...Точно говорю, его резать собирались, прямо в церкви! А он
выхватил меч и прикончил кирие Дигениса!
—	Врешь!..
—	Как же я вру, голова твоя пустая, ежели сегодня на рассвете они
вышли из Убежища и вошли в Софию! А патриарх-то их благосло¬
вил! Доколе, говорит, мы будем терпеть поношения от ничтожества в
тиаре и его прихвостней? Это кирие Фокий про базилевса так ска¬
зал — венценосное ничтожество! Своей властью, данной от Бога, мол,
низлагаю тебя, Андроник! И проклинаю на веки вечные!..
—	Не выдумывай, клуша, не было такого!
—	Ой, наверное, сейчас поорут вволю и ко дворцам пойдут...
В прошлый раз, когда мятеж был, с того же началось. Поначалу у Со¬
фии стояли, долго кричали, потом пошли на Августеон и требовали,
чтобы им открыли ворота. Камнями кидались, стрелы метали. Стра¬
жа на Халкидии с перепугу поразбежалась. Мне дед рассказывал, он
там был — ворвались во дворцы и всех перебили. Самого императора,
семейство его, челядь всякую... Добра по домам натащили столько —
расскажи, не поверят! У нас до сих пор...
Говорившая не успела обсказать, какой именно трофей из разо¬
ренного чернью императорского дворца перекочевал в ее жилище.
К дымным столбам прибавился третий, густо-черный, украшенный
понизу оранжевыми отблесками. Женщины в панике заверещали,
приседая и закрывая головы руками. Фиса проворно шмыгнула за
дверь, откуда брызнуло испуганными воплями и истошным детским
плачем.
«Бунт, надо же, — заслышав краткое и емкое слово, беспокойная
душа уроженца Хайленда немедля взыграла. — Д’Ибелен, небось, бе¬
сится со злости — очень уж не ко времени эти волнения. Пробежать¬
ся, что ли, к Софии?»
Пугающий смысл женской болтовни дошел до разума Дугала
несколькими мгновениями позже. При прошлом бунте мятежники
завладели Палатием, истребив не только правящую фамилию, но и
684

^ кому не повезло оказаться на пути толпы. Ему ли не знать, как
разгорается, пожирая все вокруг, пожар из единственной искры... А ес-
0история повторится? Если что-нибудь случится с Агнессой?!
Сорвавшись с места, кельт бросился обратно к сараю. Провозил-
ф там считанные мгновения, вновь выскочил из оставшейся нарас¬
пашку двери и стрелой понесся по грязному после ночного дождя пе¬
реулку вниз, к морскому побережью и пристаням. Вещь, ради кото¬
рой он задержался — длинный сверток промасленной холстины, — он
.доцил в левой руке.
Мысль о том, чтобы наведаться к д’Ибелену, шотландца не посе¬
тила. Он забыл о существовании такого человека. Его волновало толь¬
ко одно: как быстро он сумеет вывести хеландион в море и добраться
до Палатийского мыса? Обычно переход от бухты Святой Агафьи к
скалистому берегу и Трещине занимал три-четыре часа. За столь крат¬
кое время бунтовщики при всем желании не сумеют взять Халкидию
и ворваться во владения базилевсов. Он опередит толпу. Доберется
до Палатия первым. Он не опоздает.
Дугал бежал, отчетливо слыша, как бьется в ушах отчаянно взы¬
вающий из сухой и горячей тьмы женский голос: «Данни! Данни,
где ты?»
* * *
По сравнению с тем, что творилось на улицах и площадях Кон¬
стантинополя, давешний августовский мятеж в Лондоне представал
образцом тщательно выверенных планов и безукоризненных страте¬
гических замыслов, подкрепленных уймой юридических документов.
У Джона Плантагенета имелся рескрипт его старшего брата Ричарда
с приказом о лишении проворовавшегося Уильяма Лоншана всех
титулов и помещении оного под стражу. Принц заручился поддерж¬
кой клириков Вестминстера, его начинания опирались на баронскую
Молодежь, не допущенную к участию в Крестовом походе. Младшие
отпрыски знатных нормандских фамилий привели к Дувру, в осажда-
емый наемниками Риченды Лоншан монастырь Святого Мартина свои
Фужины, а затем стремительно и умело взяли бразды правления в
Свои руки. Для лондонских обывателей политические игрища и пере-
СТановки в высшем свете наутро стали свершившимся фактом. Горо-
31?апо вздохнули с облегчением и приветствовали младшего Планта-
^Нета как героя, истребившего жадного карлика, душившего побора-
свободную торговлю и тащившего из кошельков последний честно
^аботанный пенни.
685

Здесь же творилось черт знает что. Буйство вырвавшихся на сво
боду стихий, яростный шторм, налетевший ураган — ни одно из этих
сравнений не годилось для описания происходящего.
Варево в кипящем котле помешивала похожая на хитрую лисич¬
ку девица, впервые встреченная сэром Гаем на постоялом дворе горо¬
да Тура. Причем мессир Гисборн охотно оказывал ей всяческую по¬
мощь и не мог отделаться от чувства, будто грезит наяву. С ним, доб¬
ропорядочным и благочестивым ратником Воинства Христова, просто
не могло произойти ничего подобного! Столь головокружительные
приключения свойственны Дугалу из клана Лаудов, но никак не при¬
личествуют английскому дворянину!
Но коли собственной рукой направил корабль своей жизни в бу¬
шующее море, крепко держи штурвал и уповай на Господа.
Когда сломленный и удрученный патриарх скрылся в темном пе¬
реходе между капеллой и помещениями Святой Софии, не на шутку
взбудораженная Зоэ принялась распоряжаться, словно у себя в име¬
нии. Рыжая девица потребовала доставить ей лошадь. Нет, двух! Осед¬
ланных и пристойного вида! Немедленно!
Монахи, наверняка втихомолку призывая на голову Склирены все
кары Небесные, отправились на конюшню. Ожидая, девица впервые
на памяти сэра Гисборна уделила время общению с Господом. Подо¬
шла к алтарю, грациозно опустилась на колени и зашептала на гречес¬
ком, чинно сложив перед собою узкие ладони.
Зная полнейшее безразличие ромейки к церковным обрядам, Гай
усомнился в ее внезапной набожности. Зоэ не была ни еретичкой, ни,
упаси Господи, неверующей — просто она исполняла необходимые
ритуалы тогда, когда считала нужным или полезным. Молясь, госпо¬
жа Склирена вполне могла оттачивать задуманную речь или обдумы¬
вать детали будущего замысла.
После молитвы облик рыжей девицы претерпел заметные изме¬
нения. В зеленовато-голубых глазах вспыхнул сухой яростный блеск,
движения стали резкими и порывистыми. Госпожа Склирена резко по¬
требовала, чтобы вход в часовню открыли настежь. Возник приглу-
шенный спор со служителями капеллы, в коем она уверенно одержа¬
ла верх. Из вделанных в камень стен вытащили железные крюки, дву*
створчатые двери со скрипом разошлись в стороны, открыв вид на
подернутую сереньким туманом обширную площадь. Вчера, как по¬
мнилось Гаю, ее в изобилии загромождали прилавки торговцев, но
сегодня стража никому не позволила установить свою тележку или
переносной лоток.
Цепь гвардейцев в уже знакомой темно-зеленой с алым форме
тянулась шагах в тридцати от капеллы, по широкой дуге огибая пло'
686

0пъ. За гвардейцами темнело скопище людей, перемещающееся с
^ста на место. Сколько горожан славного Константинополя там со¬
бралось, сэр Гисборн затруднялся определить из-за тумана и дально-
£01 расстояния. Сумрачной горой с золотой вершиной вздымалась к
доним небесам Святая София. Позади храма неустанно гнало к бе-
pgiy серые взлохмаченные волны Мраморное море.
— И аминь, — еле слышно пробормотала Зоэ, взбираясь в седло
цадведенного высокого жеребца пегой масти. Чем-то легкая всадница
0ИУ не приглянулась: конь недовольно фыркнул, переступая на месте
g пятясь. Без долгих увещеваний Склирена треснула несговорчивое
животное поводьями по шее и наподдала каблуками в брюхо. Ника-
кая тварь — наделенная даром речи или бессловесная, четвероногая
или двуногая — не имела права мешать ей в осуществлении задуман¬
ного.
Кованые копыта лошадей непривычно звонко зацокали по неров¬
ным, мокрым булыжникам. Зоэ направлялась прямиком к цепи стра¬
жей, начавших тревожно перекликаться и угрожающе выставивших
навстречу всадниками длинные копья. Толпа заволновалась, в ней об¬
разовались завихрения и раздались неразборчивые выкрики. Гай от¬
чего-то задался вопросом: провели эти люди здесь всю ночь или со¬
брались с рассветом? Кто они — жители окрестных кварталов, про¬
слышавшие о событиях в капелле подле главного городского храма,
свидетели баталии подле «Золотой луны» или просто любопытные
зеваки, притащившиеся спозаранку посмотреть, чем все закончится?
Шагах в пяти от оцепления Склирена остановила коня. Глубоко
вздохнула, поднялась на стременах и заговорила, вернее, закричала —
звонко, отчетливо произнося каждое слово. Швыряя фразы в толпу,
как тяжелые камни в подернутый ряской омут. По застоявшейся воде
медленно расходились в стороны тяжелые круги.
Говорила она на греческом, но на каком-то непривычном уху мес-
сира Гисборна. Наречие Византии тоже делилось на высокое и низ¬
кое, подобно торжественной латыни Рима и простонародному италий¬
скому говору. Гай еле успевал разобрать и перевести на понятный язык
краткие обрывки: «Овцы вы или люди?., неужто женщина должна
Указывать вам, как поступать?., истребят ваше колено до последнего...
в Палатии никогда не услышат вашего воя... получаете то, чего заслу¬
живаете!.. лижете бьющую вас руку!..»
Горожане изумленно притихли. Спустя пару фраз Склирены —
оглушительно загомонили. Девица с надрывом выкрикнула нечто
Короткое, хлесткое, заставившее толпу обморочно качнуться. Ближай-
К*ий стражник оцепления замахнулся на разглагольствующую нахал -
КУ Древком копья. Проделал он это столь нерешительно и медленно,
687

что Гай без труда отвел удар в сторону и одним взмахом меча сруб^
наконечник.
С еле различимым в общем гаме лязгом железное навершие упало
на мостовую. Его падение словно послужило неким знамением свы¬
ше. Может быть, символом вмешательства загадочного Фатума, о ко¬
тором толковала Зоэ.
Толпа заревела — единым зверем с сотней голов, разъяренным и
почуявшим запах крови. Качнулась вперед, мгновенно смяв цепочку
гвардейцев, и захлестнула свободное пространство перед собором
Сила, остававшаяся невостребованной — орущие, визжащие, выкри¬
кивающие что-то яростно-разборчивое граждане славного города Кон¬
стантинополя, — вырвалась на свободу, ища, на ком бы выместить
накопившуюся в последние годы злобу.
Двоих всадников разнесло в стороны, точно бревна во время ве¬
сеннего разлива реки. Склирена оказалась шагах в десяти от Гая, нот-
тингамец видел, как девица яростно жестикулирует, указывая в сто¬
рону Святой Софии.
Темно-серая, с редкими вкраплениями цветных пятен масса бур¬
лила. Вопли переросли в слаженный, ритмичный гул, похожий на
отдаленный рокот сотен барабанов. Пиная жалобно заржавшего коня,
мессир Гисборн прокладывал дорогу к средоточию толпы, к рыжей
взбалмошной девице, вздумавшей повелевать гневом городских про¬
стецов.
Он сомневался, что кому-либо, тем более — женщине, удастся
подобное. Но был вынужден поверить собственным глазам и ушам:
Зоэ заставила многолюдное сборище сомкнуться в нечто целое, в еди¬
ном порыве следующее за ней. Надолго ли хватит этого устремления,
сказать невозможно — а потому следовало поторапливаться.
Неудержимой приливной волной толпа разбилась о стены вели¬
кого собора Софии-Премудрости. Спрыгнув с лошади, Гай пригото¬
вился щедро отвешивать во все стороны тычки и удары, но, толкаясь
и пихаясь, люди нехотя расступались перед разъяренным инозем¬
цем. Отдавив не меньше сотни не успевших убраться с пути ног,
ноттингамец достиг начала лестницы в десяток широченных ступе¬
ней. Госпожа Склирена стояла там — помятая, растрепанная, блед-
ная, но живая, окруженная стайкой порожденных толпой сторон¬
ников. Как мимоходом отметил Гай, простых горожан среди них
затесалось немного. Несколько несомненных торговцев, тип, смахи¬
вающий на военного, молодые люди с восторженно горящими взо¬
рами, похоже, птенцы того гнезда, что и сама Склирена — выходНы
из Старых Семей, еще кто-то, в суматохе не разобрать и не запоМ'
нить...
688

^ — За мной! — чуть осипшим голосом выкрикнула Зоэ и помча-
J0, вверх по темно-алым ступеням, к огромным бронзовым дверям,
(00У доверху покрытых барельефами на библейские сюжеты. Сзади
с ревом валили горожане.
$ Двери стояли чуть приоткрытыми, за ними виднелось некое мель-
^ение и лихорадочная суета. Когда Склирена, маленький кораблик
^гребне кипящей волны, достигла створок, те, словно по мановению
^уппебного жезла, с неожиданной легкостью распахнулись во всю
немалую ширь. С воем, улюлюканьем и разудалыми криками греш¬
ней светский мир ордой завоевателей ворвался в тихую церковную
обитель.
* * *
Внутри крики и вопли невольно стихли.
Пораженный открывшимся зрелищем, Гай сгоряча решил, что
Снятая София способна с легкостью вместить не только весь бесную¬
щийся на площади народ, но и по меньшей мере половину константи¬
нопольских обывателей. Храм подавлял своими размерами, он был
огромен и необозрим, его боковые приделы уходили куда-то вдаль,
скрытые лесом ровных колонн бледно-алого гранита. Высоко над го¬
ловой парил темно-синий, цвета ночного неба, купол, украшенный рос¬
сыпями блистающих золотых звезд. Матово сияло начищенное сереб¬
ро, используемое здесь в изобилии, — вычурные оклады огромных
икон, настенные украшения, статуи неведомых святых, малые и боль¬
шие алтари... Оранжевые пятна тысяч горящих светильников, разно¬
цветные искры развешанных повсюду лампадок, режущие глаз взблес¬
ки граней драгоценных камней... Изобилие, роскошь, торжествующее
великолепие Божьего дома, отголосок Райского царства на бренной
веыле, вынуждающее людей невольно склонить головЛ и осознать свое
несовершенство.
Полноправный владыка храма и защитник грешных душ, его свя¬
тейшество Фокий торжественно выступил навстречу незваным гос¬
тям. За патриархом, словно послушные овцы за вожаком, тянулась
e*t) многочисленная свита. Сэр Гай хмыкнул, представив, сколько ду¬
рных усилий пришлось приложить досточтимому Каммону, дабы
^Хранить хорошую мину при плохой игре.
Может, патриарх и был трусом, но в искусстве лицемерия он ни-
не уступал Склирене.
Перед лицом горожан и монахов рыжая девица и предстоятель
**°сточной Церкви уверенно разыгрывали лицедейское представле¬
689

ние, не сбиваясь и не мямля в поисках подходящих слов. Точно у Kaiic
дого из них в руках был невидимый свиток с заранее начертанными
репликами. Фокий громогласно требовал, чтобы силой ворвавшиеся
в Храм горожане удалились. Склирена с показным смирением разво¬
дила руками, мол, горчайшая нужда заставила их стать такими дер3.
кими, тревожа покой Святой Софии и уповая на защиту той силы
что превыше светских властей. Его святейшество менял гнев на ми¬
лость, участливо осведомляясь, какие злые беды одолели добрых обы¬
вателей славного Константинополя.
Чуток освоившиеся среди софийской роскоши простецы немедля
начали перечислять свои беды вслух, причем каждый стремился пе¬
реорать соседа и донести свое горе до ушей патриарха. Не выдержав,
достопочтенный Фокий поморщился. Понятливая Зоэ заорала на
своих сторонников, веля покуда придержать языки и чтить дом Гос-
поден.
Дальнейшее несколько ускользнуло от слуха Гая — ибо он сам, как
единственный сопровождающий кирии Склирены, стал предметом
усердных расспросов. Первоначальный порыв энтузиазма схлынул,
сменившись трезвым расчетом и поиском выгоды. Англичанина тере¬
били со всех сторон, придушенным шепотом выясняя: кто он таков,
не супруг ли девице, как ее зовут и какого она рода. Сыщутся ли у нее
сторонники в иноземных кварталах, поддержит ли ее патриарх, прав¬
да ли, что эпарх Дигенис мертв, так как, говорите, ваше имя?..
Мессир Гисборн отвечал, пытаясь не слишком уклоняться от ис¬
тины. Патриарх Фокий возмущался царящим в столице произволом -
будто раньше не подозревал об этом — и благодарил Господа за нис¬
посланное просветление. Заодно досталось покойному кирие Констан¬
ту, обвиненному во всех смертных грехах и наверняка сейчас пребы¬
вающему в геенне огненной. Зоэ ломала руки, рыдала и поддакивала.
Зрители крестились, ахая и охая в особо драматических местах. В рас¬
пахнутые ворота храма безостановочно вливался поток горожан. Сло¬
ва, коими обменивались его святейшество и Склирена, немедля пере¬
давались соседу, тот пересказывал их стоящим рядом — и так далее,
покуда сказанное не достигало толпы на площади перед храмом. Там
уже отыскался с десяток крикунов, громко повторяющих речи Фокия
и Зоэ собравшимся.
Место действия переменилось: патриарх с достоинством проше¬
ствовал к высокой раззолоченной кафедре и вскарабкался на нее.
Откашлялся, воздел пастырскую длань, требуя тишины. После чего
внятно и громко заявил нескольким сотням почтительно внимаюших
горожан — нерадение и пренебрежение базилевса своим долгом исто
щило чашу терпения его подданных. Его, патриарха Византийского,
690

0$ и обязанность — помешать Империи совершить роковой шаг к
пропасти. Данной ему от Господа нашего властью он, — патриарх зап¬
нулся, мрачно зыркнув на маячившую у него за плечом Склирену,
,0горая вопреки всем законам тоже взобралась на амвон, — он отре-
10зет базилевса Андроника Комнина от светской власти, вручая тиа¬
ру и страну более достойному... вернее, более достойной.
Древние стены собора вздрогнули от оглушительных воплей.
ЯСалобно затрепетало пламя в настенных светильниках. Виновница
переполоха молитвенно сложила руки и устремила очи горе, став по¬
хожей на изваяние невинной христианской мученицы времен рим¬
ского владычества. Зоэ Склирена смиренно внимала крикам в ее честь,
но Гай очень хотел бы знать, о чем она думала в этот волнующий миг.
—	Я истинная базилисса с перекрестка, — язвила она спустя чет¬
верть часа, неподвижно стоя посреди одного из малых приделов Свя¬
той Софии. Срочно призванные на помощь монашки столичного хра¬
ма суетливо обряжали Зоэ в надлежащее при церемонии одеяние. Рас¬
шитые золотом и каменьями парадные платья, извлеченные из
бездонных запасов собора, оказались ей велики и мешковато свисали
с тонких плеч. Вид у Склирены был удрученный. Она ничуть не рас¬
каивалась в том, что творила, но поневоле устрашилась вида той ла¬
вины, которую сама же и вызвала. — Мосты сожжены, обратного пути
нет. Не жалеешь, что ввязался?
—	Поздно жалеть. — Хмыкнув, Гай собственноручно застегнул на
груди Зоэ тяжелую золотую брошь в виде грифона, соединявшую углы
жесткого от вышивки широкого пурпурного плаща. — Против Фату¬
ма не попрешь. Иди коронуйся. Тебе плащ подержать или сама спра¬
вишься?
—	Уже десяток желающих передрался между собой. — И, надмен¬
но вскинув узкий подбородок, рыжая смутьянка отбыла совершать ро¬
ковое деяние своей жизни.
«Мы лишь песок в Господних жерновах», — невольно подумалось
питавшему за девицей Гаю. На франка косились — изумленно, насто¬
роженно или презрительно, — однако никто не пытался оспорить его
ЧИво идти следом за самозваной императрицей.
* * *
Торжественная церемония длилась часа два. При дотошном соблю-
всех предписанных ритуалов она заняла бы целый день, от рас-
СВета до заката.
Мессира Гисборна весьма поразила очередная местная традиция.
691

Оказывается, легендарных и прославленных тиар византийских 6а
зилевсов было две. Вернее, одна, единая в двух лицах. Алмазная, на-
ходившаяся в руках низложенного Андроника, — так сказать, повсе¬
дневная. Ее родная сестра хранилась в ризнице Святой Софии, под
присмотром патриарха, являясь на свет при церемонии очередного воз¬
ведения на трон. Гай наивно представлял себе нечто монументальное
осыпанное десятками сияющих камней, а золотая диадема оказалась
маленькой, украшенной несколькими крупными сапфирами. Когда
патриарх опустил венец на рыжие локоны Склирены, тот вдруг из¬
рядно утратил величественности и сделался похожим на кокетливое
украшение.
Новоиспеченная правительница вкупе с его святейшеством вы¬
шла на крыльцо к бурлящей в ожидании новостей толпе. Как показа¬
лось англичанину, количество народа на площади перед храмом и при¬
мыкающих улицах возросло в десятки раз.
Сборище горожан больше не казалось инертной массой с тыся¬
чью неразличимых лиц. В его перемещениях и завихрениях появи¬
лась некая осмысленность. Люди сбивались в отряды, предводитель¬
ствуемые невесть откуда взявшимися вожаками. Позже Гай узнал -
в Империи даже мятежи и бунты имели давние, освященные време¬
нем обычаи. Жители одного квартала, члены одной торговой гильдии
стремились держаться вместе. Во главе их становился кто-нибудь,
пользовавшийся известностью и уважением среди сограждан, или при¬
знанный забияка. На свет извлекалось припасенное оружие — иногда
взятое с боем во время предыдущего бунта, — и мирная чернь обра¬
щалась подобием армии. Не всегда слушающейся приказов, своенрав¬
ной и склонной к грабежам, но все же армией. Силой, с которой бази-
левсам волей-неволей приходилось считаться.
Склирене подвели коня. Она взобралась в седло, расправила плат
и решительно поскакала через площадь, сопровождаемая торжеству¬
ющим ревом: «Карвона, Карво-она-а-а!..» Познаний мессира Гисбор¬
на в греческом наречии достало, чтобы перевести выкрикиваемое сло¬
во: «огненная» или «червонная».
У германцев есть император Фридрих Барбаросса «Рыжеборо¬
дый», подумалось мессиру Гаю, а византийцы только что заполучили
себе на радость или на горе рыжую Зоэ Склирену Карвону.
Славные традиции константинопольских мятежей изрядно облег*
чали участь претендентам на престол, определяя порядок действии-
После церемонии в храме Святой Софии толпа, как покорная нить за
сверкающей острой иглой, потекла следом за Зоэ к Константинову
Форуму и Дворцу Юстиции. Позади двух этих величественных зДа
ний таилась неприметная постройка с весьма крепкими воротами-
692

г По дубовым, утыканным плоскими шляпками железных гвоздей
^ЛОркам немедля застучал частый град булыжников. Почти сразу
^дад верхней кромкой врат вынырнул длинный шест с примотан¬
ной белой тряпкой. Разраставшемуся кругу добровольных помощ¬
ников новой императрицы (в числе прочих и мессиру Гисборну) сто-
0) изрядных трудов сдержать горожан, рвавшихся ломать и кру-
дщть. Ворота открылись изнутри, явив пару дюжин оробелых
сфажников в потрепанной синей форме и подталкиваемого ими при¬
земистого человечка с обширной плешью и объемистым чревом.
Исходя жалобными воплями, плешивец тащил на вытянутых руках
тяжеленное серебряное блюдо с ворохом ключей.
Связки ключей немедля расхватали десятки рук. Крикун провор¬
но скрылся, содравшие знаки отличия гвардейцы затерялись в толпе.
Похоже, византийцы весьма своеобразно трактовали верность прися¬
гам и воинскому долгу.
— Извольте видеть, Влахерна, одно из престрашных городских
узилищ. — Госпожа Склирена с явственным удовольствием созерца¬
ла, как горожане рассыпались по тюремным дворам, отпирая или взла¬
мывая все двери подряд. Кто-то пронзительно заголосил, обнаружив
в камере родственника. — Под завязку набитое невинными жертвами
Андроника. Надо бы для наглядности вздернуть коменданта, но эта
крыса опытная — вовремя улизнул... Да, кто-то из постояльцев навер¬
няка оказался здесь вполне заслуженно, но сейчас это не имеет значе¬
ния. Потом отправлю кого-нибудь разгромить Нумеру — там тоже
будет вой и ад кромешный...
Заметив, что на обширном дворе тюрьмы начали появляться пер¬
вые выпущенные на свободу узники — изможденные, еле держащие¬
ся на ногах, бессмысленно таращащиеся вокруг ослепленными глаза¬
ми, — Зоэ подобралась и тихонько откашлялась. Гай искренне удив¬
лялся, как девица умудряется столько говорить, причем громко, да еще
***> чтобы заставить себя слушать.
Англичанин не ошибся в предположениях. Последовала новая речь
^ератрицы, короткая и емкая, посвященная как произволу и наси¬
лию, чинимому династией Комниных вообще, так и противозаконным
^ниям кесаря Андроника в частности. В завершение своей тирады
^обличительно ткнула указательным пальцем на белые стены Двор-
*** Юстиции.
Толпа ликующе заулюлюкала. В воздухе вновь замелькали камни
11 Палки, полетевшие в окна дворца. С неразличимым в общем гаме
^°Ном посыпались разбитые стекла.
Факел мне! — громко потребовала Зоэ. С разных сторон ей
^■^янули по меньшей мере десяток. Схватив первый попавшийся и
693

наскоро прицелившись, она швырнула в ближайшее окно. Факел не
долетел, оставив на известняковой стене размазанный черный след
Склирена повторила попытку, на сей раз успешно. КувыркнувщИсь
огненный комок исчез в черном оконном проеме. — Жгите! Пуст^
оно сгинет навсегда — вся скверна, вся клевета, все доносы!.. Горн
огнем!..
— Истинный рассадник зла, хранилище податных списков, — впол¬
голоса и только для ТШ добавила Склирена, когда горожане с небыва¬
лым азартом принялись закидывать дворец факелами. Кто-то уЖе
ломился в запертые бронзовые двери, соорудив из бревен незамысло¬
ватый таран. — Всякий раз при бунтах их палят и какое-то время бла¬
годенствуют. Потом начинается сущая мука с заведением новых. Ну,
как там мои добрые подданные? Дворец жаль, изгадят ведь от подва¬
ла до чердака, твари неразумные... Утащат все, что не прибито гвоздя¬
ми. Лишь бы стены уцелели... Потом изловим особо рьяных разруши¬
телей и приговорим к работам на строительстве.
Честя сквозь зубы увлекшихся сторонников, Зоэ Карвона умуд¬
рялась сохранять на лице вдохновленное и торжествующее выраже¬
ние человека, восстанавливающего попранную справедливость. Она
была само благородство, порыв и убедительность — и ноттингамец все
чаще ловил себя на том, что вновь поддается очарованию новой личи¬
ны ромейки. Начинает искренне верить, что Зоэ именно такова, ка¬
кой желает казаться.
Подожженный со всех сторон Дворец Юстиции заполыхал, пре¬
вратившись в каменную коробку, наполненную алым и желтым пла¬
менем. Истошно орали бунтовщики. Склирена озабоченно косилась
на небо — оно уже начинало сереть, день перевалил за половину Ей
очень хотелось знать, вернулся базилевс Андроник в город или нет.
Как было бы замечательно, если бы он прибыл! Тогда отпадала тяж¬
кая необходимость ловить его по всей стране, пресекая выступления
низложенного правителя против новой власти. Палатий — это ловуш¬
ка. Остается надеяться, что разъяренный дерзостью подданных бази¬
левс в нее вляпается.
Дав соратникам вволю накричаться, празднуя победу, базилисса
пнула коня, въехав на небольшое каменное возвышение посреди пло¬
щади. Неяркое зимнее солнце искрами поблескивало в старинных сап¬
фирах диадемы.
На сей раз Зоэ не стала произносить никаких речей. Она спраШИ
вала колыхавшееся вокруг людское море, повышая голос в конце каЖ
дой фразы до пронзительного, режущего душу вскрика, — и толпа
отвечала ей криками, хохотом, устрашающим ревом, от которого заК
ладывало уши. В какой-то миг мессиру Гисборну помстилось, что
694

перегибает палку. Сейчас самоуверенная девица не справится, констан-
^опольские горожане вырвутся из сплетенных ею незримых оков —
лоромейка точно знала, что делает. Если сравнить настроение толпы
с лежащим на наковальне железом, теперь под ударами молота оно
(фиобретало ослепительно белый цвет. Прочный металл тек и пла¬
чея, превращаясь в будущее смертоносное лезвие.
— Вперед! За мной! К Палатию! — воззвала девица из рода Скли-
ров. Народ Константинополя покорно тек следом, как разлившаяся
река в половодье, походя сметая любые преграды.
* * *
Несколько седмиц назад Гай Гисборн из королевства Английско¬
го уже стоял здесь — изумленный гость Империи, с трепетом взира¬
ющий на чудеса и диковины незнакомой страны. Главные врата пала-
тийских дворцов, их преданный страж и защитница, Халкидия каза¬
лась совершенно неприступной. Еще бы: тройной пояс могучих,
оставшихся с римских времен укреплений, бронзовые решетки, тая¬
щиеся в стенах ловушки, стоки для кипящей смолы и бдительная,
неподкупная стража.
По меньшей мере две сотни рвавшихся в бой горожан добрались
до площади Августеон, намного опередив императрицу — и наткну¬
лись на сопротивление. Истошно вопя и поутратив решимости, толпа
отхлынула, оставив перед воротами с десяток густо утыканных стре¬
лами тел. Мятежники предпочли удалиться на безопасное расстоя¬
ние, ожесточенно переругиваясь с защитниками врат. В обе стороны
летели камни, стрелы и копья — не причинявшие, впрочем, особого
вреда.
Прибывшая к месту сражения Зоэ Карвона нахмурилась и жес-
Щм подозвала к себе Гая, возведя ноттингамца в должность военного
Цветника.
— Мы сможем устроить штурм? — она кивнула в сторону золоти-
^•коричневой, угловатой громады Халкидии. Кое-где на стенах раз-
йеввлись яркие флаги Империи. — С той оравой крикунов, что у нас
веется? Или сперва попробовать убедить их сдаться добровольно?
Вот прилетит тебе случайным камнем по голове — и закончит-
0,1 твое правление.
Гай оценивающе поглядел на дворцовые врата. Пожалуй, если
^Вкатить телегу, раздобыть бревен и соорудить таран... Обойти ок-
у^ые дома, содрать с петель с две-три дюжины дверей, превратив
в Щиты-мантелеты, защиту против стрел и камней...
695

—	Оно войдет в историю как самое короткое и самое безобидное
отпарировала Склирена. — Одарите же бедных мятежников светом
европейской премудрости, сэр рыцарь!
—	Первый совет лично тебе: сиди в обозе, не лезь под стрелы -
вполне серьезно начал мессир Гисборн. Зоэ оскорбленно дернула уг-
лом узких губ. Девице хотелось скакать в первых рядах, размахивая
клинком и рубя врагам головы. — Затем я хотел бы уточнить, какими
силами мы располагаем. Восхищенная твоим красноречием толпа -
это замечательно. Только сотне овец при всем желании не забодать
одного-единственного льва.
На высотах Халкидии что-то произошло. Меж широкими зубца¬
ми неосмотрительно высунулся высокий бородач в золоченом доспе-
хе, но без шлема и что-то прокричал, грозя кулаком. Голос у него был
низкий, схожий с ревом боевой трубы. Гомонившая внизу толпа ос¬
корбительно заулюлюкала, число летящих в сторону врат камней и
прочих метательных снарядов заметно увеличилось.
—	Ага, — хищно прищурилась Зоэ. — Господь за нас! Тиран и узур¬
патор изволили прибыть! Теперь только бы не улизнул! Есть у него
потрясающее умение, выходить живым из любой передряги.
—	Это что, сам император? — Гай вспомнил визит в Палатий,
сияющую обитель торжества установившихся за века ритуалов, вы¬
веренных до мелочей движений и жестко регламентированных фраз.
Движущаяся статуя в золотом облачении ничем не напоминала ме¬
чущегося на стене человека. Рыжая девица закивала, и мессир Гис¬
борн решил положиться на ее слова. Коренная уроженка Византии
наверняка больше знает о правителе своей страны, чем заезжий чу¬
жеземец.
Проиграв словесную схватку — многотысячный ор с легкостью
заглушил голос одного человека, пусть даже и императора, — Андро'
ник Комнин решил перейти к более понятным военным действиям.
Ему подали короткий, сильно изогнутый лук, он натянул тетиву и не¬
сколько раз лично выстрелил в мятежную чернь, подступившую к
стенам его жилища. Судя по взрывам хохота и презрительному свис¬
ту, меткость стрел базилевса оставляла желать лучшего.
Алдроник отшвырнул лук, с исказившимся лицом выкрикнул что-
то гневное и скрылся из виду. На стенах он больше не показывался и
не пытался договориться с толпой, и дворцовая гвардия почти перс
стала отстреливаться — особенно после того, как подтащили сляпан
ный на скорую руку таран и для пробы ухнули им по первой из решс
ток. Старая бронза застонала, дрогнула, но выдержала. На голо
атакующим посыпалось каменное крошево. Пристроенный на п
связанных вместе телег таран откатили назад, нацелив для второ
696

угдзра- и тут картина, увиденная Гаем у стен Влахерны, повторилась
' точностью до мелочей.
Защитники выбросили белый флаг, прокричав, что признают но-
зоЮ правителя и готовы перейти на его сторону.
В знак чего сейчас откроют решетки Халкидии.
«У них что, вообще не существует верности сюзерену? — в кото¬
рый раз безмолвно поразился мессир Гисборн, когда бронзовые пре¬
грады медленно поползли вверх, открывая бунтовщикам путь в зап¬
ретные доселе сады и дворцы Палатия. — Только расчет и выгода? Эти
люди рьяно поддерживают Зоэ, кричат ей славу и умирают за нее... но
если завтра объявится новый претендент на престол? Посулит горо¬
жанам вольности и снижение налогов на десять лет вперед, и они столь
же охотно переметнутся на его сторону? Им даже не придет в голову,
что они предают того, за кем шли вчера. Предательство и измена для
них не грех, не преступление, но освященный веками образ жизни.
Такова Византия и царящие в ней нравы. Вряд ли кому-нибудь по
силам изменить их».
—	Ищите узурпатора! — горячо напутствовала вливающихся в
распахнутые врата сторонников Склирена. — Обыщите все, не позво¬
ляйте ему нигде укрыться! Обнаружившие Комнина и его семейство
первыми будут щедро вознаграждены, даю в том свое слово! Помни¬
те, они нужны живыми, для справедливого суда и возмездия!
Поперхнувшись собственными словами, девица грустно протя¬
нула:
—	Признаться, я буду весьма и весьма удивлена, узнав, что хоть
один из семейства Комниных дожил до нынешнего вечера... Добрые
подданные Империи склонны вырывать дурную траву с корнем, и это
правильно. Уцелевшие остатки поверженной династии — что змеи сре¬
ди камней.
—	У Андроника, как я слышал, есть совсем юная жена, взрослый
сын с невесткой и внуки, — осторожно проговорил Гай. Первая волна
бунтовщиков сгинула в распахнутом зеве Халкидии, и госпожа Зоэ,
сочтя проход безопасным, совершала свой первый въезд в Палатий.
Торжественностью и церемониалами сегодня здесь и не пахло — ее
Конь ступал, стиснутый со всех сторон рвущимися вперед горожана-
^ — Сам император и его наследник — да, не спорю, они представ¬
ит опасность. Но ты ведь не собираешься воевать с маленькими
Догьми?
— Необходимость вынуждает, — пожала узкими плечами базилис-
Карвона. — Допустим, родственники Андроника скопом выразят
покорность. Я их помилую и сошлю куда-нибудь с глаз долой.
иНи уедут в провинцию, затаятся там. Даже если у них достанет ума
697

понять, что прошлое миновало, к ним рано или поздно начнут сп0л
заться сторонники свергнутого правителя. Кому-то Андроник
ловал чин, кому-то выгодную должность, кому-то — право сбора на
логов с богатой фемы или приморского города... Лишившись прежних
благ, они начнут подталкивать бывшее правящее семейство к мысли
о том, как было бы славно учинить небольшой комплот против выс¬
кочки Зоэ. Поднести на празднике вина с отравой. Пристроить в ее
окружение человека, который метнет ей кинжал в спину. Мануил, Ком-
нин-младший — человек достаточно предприимчивый и сообразитель¬
ный.
—	Все равно мне это не по душе, — стоял на своем англичанин.
—	Не будь таким твердолобым упрямцем, Гай! — Тонкие брови
сдвинулись, Зоэ начинала сердиться. — Неужто франкские правите¬
ли поступают иначе? Разве династию Старых королей, Меровингов,
не истребили до последнего человека?
—	Не следуй дурным примерам, — достойно, как ему показалось,
ответствовал Гай. — Иначе ты будешь отличаться от Андроника толь¬
ко тем, что он носит штаны, а ты — юбку. И тебя назовут Зоэ Крово¬
жадной, убийцей младенцев.
—	Новой Иродиадой! — невесело хохотнула девица. — Хорошо,
мессир рыцарь, будь по-твоему. Проявлю непредусмотрительность и
милосердие. Если младшие Комнины уцелеют и отыщутся, детишек
я не трону. Отдам на воспитание в монастырь побогаче, пусть живут.
—	И женщин тоже, — поторопился закрепить достигнутый успех
Гай. Склирена небрежно отмахнулась узкой кистью в перчатке: «По¬
живем — увидим».
Судьба младших Комнинов ее больше не интересовала. Зоэ при¬
няла решение, и ее вниманием всецело завладела новая личность.
Вернее, личности. По меньшей мере дюжина гвардейцев в ярко-алых
плащах, доспехах, похожих на римские, и позолоченных шлемах. Сом¬
кнутой тесной группкой они вышли из недр сдавшейся Халкидии.
Алые Плащи направлялись прямиком к Зоэ и ее спутнику, про¬
кладывая себе дорогу с легкостью ножа, режущего брусок свежего
масла. Замешкавшиеся и оказавшиеся на пути горожане отлетали в
стороны, успевая только вскрикивать и отругиваться. Англичанин
вопросительно скосился на рыжую: та выпрямилась в седле, смотря
поверх людских голов с такой надменностью, словно по меньшей
мере десяток поколений ее предков по праву занимали трон Импе¬
рии.
Самому мессиру Гисборну приближающиеся ликторы казались
весьма, весьма опасными. Дюжины человек вполне хватит, чтобы по
ложить конец толком не начавшемуся царствованию Зоэ Карв°
698

;аЗЪЯРенная толпа разорвет солдат на клочки — но это будет уже
ютом.
Остановившись шагах в пяти от нервно топтавшегося на месте
0ребца Склирены, гвардейцы с поразительной слаженностью рявк¬
нули приветствие. Сэр Гай безошибочно определил старшего над
былыми защитниками врат — внушительного сложения вояку с клоч¬
коватой пегой бородой, вызывающе торчащей из-под позолоченного
о^лема с конским хвостом на макушке. Сорванный множеством от¬
данных команд голос стражника пронзительно скрипел несмазан¬
ным колесом, разительно контрастируя с устрашающим внешним
обликом. Быструю речь византийца Гай не понял, уловив лишь не¬
сколько отдельных слов. Зато Склирена, дослушав, подрастеряла
часть ледяной надменности и торжествующе хмыкнула.
— Говорит, Комнин покинул Халкидию не далее получаса тому, —
вполголоса переводила она для англичанина. Алые Плащи образова¬
ли вокруг новой императрицы живое движущееся кольцо, оттеснив и
горожан, и начавший было образовываться кортеж. — Проклял жите¬
лей Константинополя до десятого колена и сбежал. Наш новый друг,
кентарх Делин, уверен, что знает, куда именно помчался старый лис.
К дворцовым гаваням. Мы наступаем ему на пятки. Кирие Делин со¬
гласен оказать нам помощь — при условии, что ему будет сохранен
прежний чин.
«Даже здешняя стража ничем не отличается от простецов, — без
удивления, но с обреченностью подумал сэр Гай. — Стоило император¬
скому трону зашататься, и они без малейших угрызений совести пере¬
метнулись на сторону сильнейшего. Могу поспорить, уже подсчитыва¬
ют будущие награды и владения», — и Гисборн с крайним неодобрени¬
ем покосился на спину трусившего впереди гвардейца-кентарха.
Глава седьмая
ДОЛГИЙ ВЕЧЕР В ВИЗАНТИИ
26 декАбря
Подобно многим обитателям Палатия, редко покидавшим его пре-
базилисса Анна Комнина понятия не имела, чем живет и дышит
Раскинувшийся за стенами дворца огромный Константинополь. Ее
^сли целиком и полностью занимало одно: поиск выхода из запу-
^*Мой ситуации, в которую она угодила. Впервые в жизни императ-
Р*Цы здравый смысл и нерассуждающие чувства сцепились в ярост-
*°й схватке.
699

«Я должна, должна положить конец этому безумию! Что я на
творила? Изменила постылому, но законному супругу с вором, с про
стецом! А теперь Данни пропал. Вдруг его схватили и казнили? Чт0
если он лгал мне? На самом деле я вовсе ему не нужна... Нет, Данни
не такой! Он не обманщик. Он непременно придет за мной. Лучще
побег, чем вечное прозябание. Зачем мне тиара и титул базилиссы
если я — всего лишь вещь, собственность Андроника? Но, убежав из
Палатия, я лишусь всего... А если Данни скоро надоест постоянная
обуза? Что с нами сделают, если поймают? Не могу, не хочу больше
так — одна, без поддержки, без помощи...»
Гнетущие раздумья прервались самым неблагочинным образом
Сонную полуденную тишину нарушили громкие голоса и частый пе¬
рестук копыт. Удивленная Анна выглянула в окно, узрев несвойствен¬
ную чопорному Палатию картину. Подле императорских покоев топ¬
тался с десяток запаленных, взмыленных лошадей. На широком
крыльце встревоженно переговаривались воины в доспехах и при
оружии. В одном из них молодая базилисса с величайшим удивлени¬
ем опознала собственного венценосного супруга.
«Андроник вернулся из Филопатры? Так скоро? Он намеревался
пробыть там до начала Рождественских календ... Почему с ним солда¬
ты?»
Врожденное, так и не истребленное до конца любопытство подзу¬
живало Анну выбежать, расспросить, узнать — но женщина осталась
на месте. Никто ей ничего не скажет. Отошлют обратно, велев зани¬
маться своими делами.
Примчавшаяся на звон колокольчика служанка на расспросы гос¬
пожи ничего толком сказать не сумела. Анна отправила испуганную
девицу за севастой, старшей придворной дамой, а затем — вниз, в по¬
мещения охранявших покои стражников. Уж те наверняка знают, не
происходит ли в Палатии чего-то из ряда вон выходящего.
Почтенная севаста, Елена Далассина, на расспросы молодой гос¬
пожи только недоуменно вздернула брови. Севаста полагала, что ба¬
зилисса неосмотрительно навлекает на себя беду, пытаясь встревать
в дела, ее никак не касающиеся. Царственный вернулся в Палатин
ранее им же самим назначенного срока? Его право, его решение. Гос¬
поже не стоит удручать себя размышлениями на эту тему. Солдаты
во дворах? Надо полагать, разоблачен какой-нибудь заговорщик и
готовится его арестование...
— У нас тут заговорщиков больше, чем крыс в подвале, — не сдер
жавшись, бросила Анна. Кирия Елена нахмурилась, готовясь обруЩй’гь
на госпожу очередной ливень вежливых нравоучений и учтивых раС
суждений о поведении, достойном хозяйки Палатия.
700

Ей помешала запыхавшаяся прислужница. Сбиваясь и опасливо
фсясь на известную строгим нравом севасту, девица полушепотом
дожила переданные ей слухи о неурядицах в Константинополе и
сборище горожан подле стен Святой Софии. Относительно причин
дяезапно разразившейся смуты дворцовые стражи добавить ничего
це могли.
— Это нас не касается, — припечатала Далассина. — Возомнившую
осебе чернь примерно накажут и быстро приведут к покорности. Гос¬
поже не стоит тревожиться. Распорядиться позвать чтицу? Или му¬
зыкантшу?
На самом деле Анна куда охотнее приказала бы подать паланкин
я отправилась к младшим Комниным — в их обществе она чувствова¬
ла себя в безопасности. Но, глянув на севасту, базилисса только вздох¬
нула. Далассина недовольно подожмет губы и станет настойчиво убеж¬
дать ее не покидать покоев. Может, госпожа Елена недалека от исти¬
ны. Возмущенные горожане пошумят и утихомирятся. Это всего лишь
мирные обыватели. Им не по силам ворваться в Палатий.
Но, рассеянно внимая мерному голосу явившейся чтицы и биб¬
лейскому сказанию, Анна невольно вспоминала прошлое, убеждая себя
не поддаваться вязкому страху. Ей ничего не угрожает. Кошмар вось¬
милетней давности давно сгинул. Она все позабыла. Заставила себя
забыть.
* * ** *
—	Умом рехнулся? — столь жизнерадостным воплем приветство¬
вала промчавшегося мимо франка дружеская компания, расположив¬
шаяся под стеной таверны «Дырявые сети».
Позабыв о своем фальшивом имени и не отзываясь, Дугал сломя
голову слетел вниз, на причал. Оскальзываясь, устремился к хелан-
Диону. Длинная рыбачья пристань — дощатый настил поверх пустых
бочек — с надсадным скрипом покачивалась на мелкой волне. Кельт
как раз торопливо отматывал намокший канат, когда его чувствитель-
Но похлопали по спине.
—	Бьярни, окстись, — миролюбиво прогудел подошедший знако-
**еЦ> Хрис, по прозвищу Старший Братец. Как и большинство собра-
по ремеслу, Хрис то мирно тянул сети, законным образом прода-
^ улов, то промышлял вместе с «ночными рыбарями». — Куда тебя
Несет, варварская душа? Глаза разуй, на море глянь. Ветер с австра, да
^Ночи все крепчает. Мигом уволочет в Босфор, поминай как звали,
обломков не сыщут.
701

Дугал уже примеривался как бы половчее двинуть тяжеловесно
му Братцу в челюсть, сбросив неожиданную помеху в грязную вот/
под причалом, — но тут кельта осенила простая в своей гениальности
мысль. Мореход из него в самом деле не ахти, но если заручиться по-
мощью опытного лодочника...
—	Братец, ты б лучше помог, чем под ногами мешаться, — Дуг^
отпустил канат и выпрямился. — Грядет уловный денек. Слыхал, что
в городе творится? Нет? Так вот, у вас сегодня мятеж. Возмущенный
народ собирается громить Палатий. Куда поскачет испуганное стадо
что пасется на зеленых базилевсовых лужайках? Верно, спасаться
К морю. Прогулочных лоханок, что крутятся подле тамошних приста¬
ней, на всех не хватит. Смекаешь, о чем я?
—	Э-э... — Грек подозрительно нахмурился. — Не врешь?
—	Оглянись, сам посмотри. — На счастье Дугала, именно в этот
миг в городе что-то жарко заполыхало. Старший Братец поскреб в
клочковатой бороде, поочередно меряя взглядом то франка, то дале¬
кие городские кварталы, то неспокойное море. — Видишь, уже подпа¬
лили что-то. Да я тебе точно говорю, дело верное. Представляешь,
сколько номизм отвалит доброму рыбаку трясущийся от ужаса пат-
рикий за-ради спасения своей драгоценной задницы?
—	Стой тут. Даже не моги двинуться, — Хрис затопал по подска¬
кивающему на волнах причалу к берегу. Дугал смотрел ему вслед, мо¬
лясь неведомо кому о том, чтобы жадность константинопольских ры¬
баков пересилила доводы разума и осмотрительности. Подле входа в
таверну Старший Братец, размахивая руками, что-то азартно втолко¬
вывал своим собутыльникам, тыча кривым пальцем в сторону Пала-
тийского мыса. Исчерпав доступные аргументы, он повернулся и зат¬
русил к пристани. За ним следовал где-то с десяток человек. Прочие
колебались.
—	На твоей лоханке пойду, — заявил Хрис, чрезвычайно ловко для
своей медвежьей комплекции сигая с настила в качающийся хелан-
дион. — Ежели наврал — самолично камень на шею навяжу и утоплю.
Да не в море, а в выгребной яме поназади «Сетей». Чего встал, варвар¬
ская рожа? Руль крепи, парус ставь! Лодка сама не побежит!..
Путешествие к Палатийскому мысу запомнилось Дугалу надол¬
го. Может статься, на всю оставшуюся жизнь. Волны, с берега выгля¬
девшие такими небольшими и нестрашными, вблизи оказались чуд°'
вищами с пенными гривами, едва ли не в половину человеческого роста
величиной. Высоко задрав правый борт и гулко хлопая днищем, хе
ландион резво скакал вдоль обрывистых берегов. Позади оставались
скопления домиков простонародья, особняки знати в черном обраМ
лении облетевших деревьев, желтые известняковые скалы и бесконеч
702

jjlie ряды готовившихся к зимовке кораблей. Надрывно завывал ве-
дергая холстину небольшого треугольного паруса. В низком из-
^^лта-пепельном небе летели рваные клочья облаков. Хрис с трудом
^ррочал тяжелый навесной руль, гаркая на Дугала, чтобы шевелился
рдоее и не путался в снастях. Кельта подташнивало. Ужасно хотелось
рдуугаться на чем свет стоит, но Дугал хорошо усвоил местную ры-
jgHKyio традицию — не сметь сквернословить в море. Оба успели вы-
||0КНуТЬ с ног до головы, и тряслись от холода.
Скалистый мыс неспешно приближался, вырастая над взбаламу¬
ченной серой водой.
; — Уносит! — истошно завопил Старший Братец. — Чтоб тебя!..
^Босфору тащит!..
Скорчившийся на днище лодки шотландец поднял голову, выгля-
давая через борт. Далеко позади грязно-серыми лоскутами среди волн
иелькали паруса лодок, вышедших вслед за ними. Палатий — скопи¬
ще разноцветных крыш, золотых куполов, голубых, белых и розовых
$ген — маячил по левую руку. Близкий и недосягаемый одновремен¬
но. Чуть дальше за ним округлые холмы разделяло широкое темное
]фостранство волнующейся воды. Там, разграничивая Европу и Азию,
стремился к северу великий Пролив. В извечном непрестанном дви¬
жении он увлекал за собой все, что окажется в пределах досягаемости.
Зверски оскалившись, Хрис вцепился в дубовый отвес руля, обо¬
ими руками отпихивая его от себя. Кельт бросился помогать. Особо
проворная волна треснула суденышко под левую скулу, выплеснув
свою кипящую пенную шапку прямо в лодку. Дугал невовремя поду¬
мал о том, что ни разу в жизни не составлял завещания, и еще о не¬
скольких кожаных мешочках, закопанных под приметным камнем
поблизости от его временного жилища. Если хеландион сейчас пере¬
вернется, никто в мире не узнает о том, куда подевались остатки со¬
стояния мэтра Лоншана.
Медленно и мучительно нос прыгавшего с волны на волну хелан-
ДИона отворачивался от гибельного входа в Пролив. Спустя вечность,
выполненную плеском воды, жалобным скрипом суденышка и сдав¬
ленным кряхтеньем рулевого и его помощника, плоскодонка вползла
Нод защиту скал Палатийского мыса. Зыбь здесь была частой, но не
^ой яростной, лодка начала слушаться руля и больше не рыскала из
^роны в сторону. Мысли о жуткой смерти через утопление в заливе
Золотого Рога, грозовыми тучами помаячив на горизонте, нетороп-
jH*bo и с достоинством рассеивались.
— К Трещине не пойду, даже не заикайся, — заявил Старший Бра-
*4 переведя дух. — Чем туда соваться, проще сразу в петлю головой,
^молотит в щепки. Покрутимся около пристаней, глянем, что да как.
703

Давай, следи за стенами — а то еще нашпигуют стрелами, как голубу
на состязаниях.
Однако величественные бастионы Палатия с огромными квадрат
ными башнями сегодня точно вымерли. Никто не заорал в медные
раструб, многократно усиливающий звук голоса, требуя от нахальной
рыбацкой лодчонки немедля убираться прочь и угрожая немедлен-
ной смертью. Выкрашенная в темно-синий цвет плоскодонка беспре¬
пятственно миновала россыпь бухточек и поравнялась с большой ка¬
менной пристанью.
—	Ого, — с удивлением изрек Хрис.
—	А я тебе что говорил, — сипло пробормотал Дугал. Его шевелю¬
ра намокла и стала похожа на волглую овечью шерсть. От соленой воды
щипало глаза и все время хотелось кашлять.
* * *
Даже не будучи искушенным знатоком морского дела, кельт по¬
нимал, что нарядные галеры с причалов Палатия способны выйти в
плавание только в погожие летние дни. В опытных руках вычурные,
почти игрушечные кораблики, может, и смогли бы пересечь Золотой
Рог — но сегодня поблизости не случилось ни одного опытного море¬
хода.
Малость отойдя от причала, две галеры намертво сцепились вес¬
лами. Ветер и волны относили их все дальше в залив. Вдоль бортов
метались охваченные паникой человеческие фигурки. Третья галера,
удалившись от пристани на пару лучных перестрелов, нелепо и враз¬
нобой взмахивая веслами, кружила на месте. С нее спрыгивали люди,
в тщетной попытке доплыть до берега. Четвертой повезло больше все¬
го, там сумели поставить парус. Длинное, разукрашенное в золотые,
белые и темно-алые цвета судно боязливо ползло по бурной воде на
запад, к сулившим спасение константинопольским причалам.
Еще пара галер пока оставались пришвартованными к берегу. На
них и на пристани царило суетливое мельтешение. Даже здесь, в на¬
ходящейся на изрядном отдалении от берега лодке, был отчетливо слы¬
шен многоголосый вой и пронзительные женские вопли.
— Если сунемся к причалу, они тут же попрыгают вниз и утопят
нас за милую душу, — пессимистично, однако здраво высказался Стар
ший Братец. Покрутил головой, глянул на мокрого и ежащегося от
холода спутника. — Похоже, там дело идет всерьез. Ты это хорош0
придумал, сюда заявиться. Спускай парус. Помашешь веслами, заоД
но и согреешься.
704

„ — Угу, — постукивая зубами, согласился Дугал, одно за другим
дцуолакивая лежавшие на дне хеландиона длинные сосновые весла,
-j — Счас мы им устроим переправу, — азартно бормотал Хрис, вы-
рцдя плоскодонку к низкому берегу, поросшему густыми кустами ши¬
нника и тамариска. Заросли давно облетели, превратившись в спу-
деный ворох черных колючих ветвей. — В лучшем виде устроим. Че-
0век десять взять точно сможем. Авось, и дюжину потянем, если будут
додеть смирно. Пойдем под берегом — так оно длиннее выйдет, зато
деда спокойнее. Доползем до Белого мыса, там вытряхнем, сбегаем
еще разок... Ага, вот и запоздавшая братия на подходе. Как думаешь,
да монет, что отхватим за сегодня, достанет снарядить вторую лод-
«у?
—	Еще на добрую выпивку останется, — в несколько приемов вы¬
дохнул кельт, сражаясь с веслами, коварно норовившими зарыться в
воду или вырваться из ладоней. — Далеко еще?
—	Греби, греби, не отвлекайся, — Хрис взглядом смерил расстоя¬
ние, отделявшее темно-синий хеландион от прочих лодок, втягивав¬
шихся в залив. Владельцы нескольких из них закружили вокруг сце¬
пившихся вместе галер, явно ведя торг с неудачливыми мореплавате¬
лями о том, во сколько те ценят свое спасение. Сделка была заключена
почти сразу, и по сброшенным за борт веревочным лестницам начали
неуклюже спускаться беглецы из Палатия.
Спустя то ли две, то ли три дюжины взмахов весел Старший Братец
махнул рукой, скомандовав: «Весла топи! Разогнался, едва берег не...»
Договорить он не успел. Сквозь густую массу колючих зарослей,
оставляя за собой малую просеку и обрывки шелкового одеяния, за¬
гнанным кабаном проломился некий, наверняка весьма благородный
муж. Его остекленевший взор впился в плоскодонку. Отважно рухнув
в холодную воду и подгребая руками, патрикий побрел по мелково¬
дью прямиком к суденышку. Тихонько подвывая, он попытался обеи-
руками вцепиться в борт.
Извлеченное из уключины весло настойчиво ткнулось беглецу в
°бширное чрево, оттолкнув его назад. В мутных от страха глазах пат-
РИкия вспыхнул проблеск разума. Он запоздало понял, что хеланди-
°н не явился прямиком в ответ на его молитвы, и что в лодке находят-
051 люди.
Ув... увезите меня от... отсюда, — шлепая губами, невнятно про¬
мял он. — Я зап... заплачу. Щед... щедро. Только ув... увезите.
Трясущимися руками он принялся стягивать с себя золотое оже-
из широких плоских звеньев, перемежаемых крупными камня-
***• Патрикий дергал слишком резко, и украшение лопнуло. Часть
^отой цепочки дробно просыпалась на дно лодки, часть с нежным
23 *3343
705

плюханьем исчезла в мутной воде. Азартно крякнувший Хрис ловко
выковырнул застрявший между досками настила остро сверкнувший
голубой самоцвет. Подбросил и сунул за пазуху, бодро крикнув Дугалу-
—	Клюнуло! Вытягивай рыбку!
—	Нет, — весло в руках кельта качнулось взад и вперед, упорно
отпихивая патрикия от вожделенного спасения. — Ступай на берег
Прячься. Скоро подойдут другие лодки. Ты сможешь уплыть с ними
Эта лодка — не для тебя. — Он, не глядя, сгреб с днища подвернувши¬
еся под руку золотые кругляшки и сунул их беглецу. — Держи, рас¬
платишься. Пшел вон, не то убью.
Угроза и ледяной тон, коим она была произнесена, оказались пря¬
мо-таки чудодейственными. Патрикий, скуля и всхлипывая, повер¬
нулся и побрел обратно, к берегу. Хрис, собиравшийся то ли выру¬
гаться, то ли огреть спятившего попутчика вторым веслом по башке,
мешком плюхнулся обратно на скамью и зачем-то вцепился в руль.
Что-то ему подсказывало — сейчас лучше придержать язык за зуба¬
ми. Человек, с которым он сидел в одной лодке, был вовсе не тем доб¬
родушным и, что греха таить, слегка чокнутым франком Бьярни. Этот
незнакомец мог, не моргнув глазом, перерезать бедному рыбаку горло
и выкинуть за борт.
—	Эй, — осторожно подал голос Хрис. Кельт ушел на нос и теперь
рылся в шкафчике под носовой скамьей, вытаскивая оттуда нечто
длинное, замотанное в холст и кожу. — Эй, Бьярни. Слушай, ты это...
Тебе ведь еще лодку обратно вести...
«Ой ли? — растерявшийся Старший Братец слишком поздно смек¬
нул, что тут к чему. — А ежели он не собирался возвращаться? Ох, ну
я и сглупил. Помчался, разинув пасть, за наживкой. Теперь как бы са¬
мому уцелеть...»
—	Братец, послушай-ка меня внимательно, — сухо и равнодушно
произнес Бьярни. — Сейчас я уйду. Ты сядешь на весла и отведешь
лодку в море. Недалеко, чтобы видеть, что творится на берегу. Когда
я вернусь, в этой лодке должен быть ты и никого более. Всякого иного
я вышвырну в море, даже если он расплатился с тобой базилевсовои
тиарой. Обратно в город поплывем только ты, я и тот, кого я приведу
с тобой. Все понял?
—	Понял, чего ж не понять, — уразумев, что убивать его прямо
сейчас вроде не собираются, Хрис малость приободрился. — Но и ты
послушай, чего скажу...
Франк зыркнул на него таким взглядом, что Старшего Братца
невольно передернуло.
—	Я тебе нужен, — упрямо стоял на своем константинопольский
рыбарь, — в одиночку ты не справишься. Тебя за милую душу ув°л°
706

0i в Пролив. Но я догадался. Ты заранее сговорился с кем-то из Па¬
ртия. Тебя наняли, чтобы ты вывез своего дружка, когда начнется
00теж, верно? Тебе, наверное, хорошо заплатили, а, Бьярни? Давай
дестно поделимся, — Хрис на миг ошалел от собственной дерзости, —
да отдашь мне половину того, что твой высокородный приятель по¬
удил тебе. И еще надбавишь золотой безант. Клянусь, взамен я от-
дуплю веслом по голове любого, кто попробует сунуться в лодку. Буду
до сумерек ждать тебя вот на этом месте. Потом — не обессудь. Мне
юже жить охота. Ночью тащиться через Золотой Рог, да еще с про¬
тивным ветром? Так что скажешь, Бьярни?..
— Сбежишь — отыщу и прикончу, — сквозь зубы посулил поло¬
умный франк и перемахнул через борт, подняв небольшую волну и
веер брызг. — Сиди, жди. Будет тебе твой безант.
Не взятый на борт патрикий, старательно исполняя приказ страш¬
ного иноземца, тщетно пытался спрятаться в колючих кустах. Хрис
увидел, как выбравшийся на берег франк подошел к ползавшему на
карачках перед зарослями придворному, заговорив с ним. Тот замо¬
тал головой, замахал руками, объясняя что-то, и вновь принялся за
безнадежные попытки забиться в дебри шиповника.
Бьярни сплюнул и исчез в кустах. Кажется, он не потревожил и не
сломал ни одной ветки.
«Все франки сумасшедшие», — Хрис Старший Братец подозревал
это и раньше, а теперь непреложно убедился на собственном опыте.
На миг у него возникло искушение пренебречь угрозами Бьярни.
Подойти вместе с прочими лодочниками к дворцовой пристани, заб¬
рать дюжину перетрусивших обитателей Палатия и переправить их
через залив. Потом он представил себя, вздрагивающего от любого
шороха и ночного скрипа. Представил тень, которая однажды в су¬
мерках вырастет на его пути, когда он будет возвращаться из «Дыря¬
вых сетей».
Тяжко вздохнув, Хрис наклонился вперед, подцепив ногтем и вы¬
тащив из плескавшейся на дне лодки грязной воды обрывок золотой
Цепочки. Интересно, много ли она стоит? Вдруг за одну эту побря-
Цушку и синий камешек в ювелирной лавке отсчитают больше, чем
стоит все земное имущество Хриса Довдула и его семейства?
* * *
Жители Константинополя совершенно справедливо именовали
владение базилевсов «городом в городе». Только кружащие над гава-
Цью чайки могли обозреть Палатий целиком. Лишенные крыльев
Л*>ДИ, миновав Халкидию, затерялись среди десятков больших и ма¬
707

лых дворцов, подсобных помещений, павильонов и беседок, храмов ц
открытых дворов. Гомонящая многотысячная толпа рассеялась по вы¬
мощенным разноцветными плитами дорожкам, обшаривая всякое
встреченное на пути здание. Где-то завязались стычки, нехотя плыл к
тусклому небу дым разгорающегося пожара.
Те из горожан, что могли похвалиться толикой здравого смысла
торопились обратно к воротам Халкидии, волоча прихваченное доб¬
ро. Мародеры тащили все подряд, от содранных со стен шпалер д0
золотых статуэток, парадных одеяний патрикиев и чудотворных икон
в богатых окладах. Эдак и сам Палатий недолго разобрать по камеш¬
ку да вынести в подоле.
— Необходимая плата сторонникам, — хмуро буркнула Зоэ, когда
англичанин молча указал на кучку озабоченных простецов, разжив¬
шихся для сбора трофеев тачкой. В тачке косо покачивался огромный
расписной сундук и две серебряные крестильные чаши размером с
добрую лохань. Приглядевшись и пошарив в памяти, сэр Гай без осо¬
бого удивления признал в грабителях своих знакомцев, доброволь¬
ных проводников из бухты Золотого Рога. — Ничего-ничего, закон¬
чим с Комниными, и я с них за все спрошу. Они мне ответят за каж¬
дую разбитую тарелку, за каждую прикарманенную свечку и
сломанную скамейку...
Мессир Гисборн ничуть не сомневался, что Склирена проучит
константинопольских горожан за учиненный в Палатии разгром.
Рыцаря куда больше огорчало, что Зоэ куда более озабочена кражами
и порчей дворцового имущества, нежели заботой о том, как не допу¬
стить напрасного кровопролития. Ведь столь варварское — иного слова
и не подобрать — взятие Палатия наверняка не обойдется без невин¬
ных жертв.
Впрочем, когда рыцари христианнейшей Европы впервые овла¬
дели Иерусалимом, тамошним горожанам — в особенности арабам и
евреям — тоже пришлось очень и очень несладко...
Маршировавший впереди кентарх обернулся, через плечо сказав
что-то на греческом и небрежно ткнув большим пальцем в сторону
изящного строения розового мрамора, с колоннами у входа и блед¬
но-голубой черепицей на крыше. Из зарешеченных окон второго
этажа густо валил сизый дым. Распахнулась дверь, из дома с визгом
выбежала стайка молоденьких девиц в белых одеяниях, оторочен
ных широкой синей каймой. За ними по ступенькам с достоинством
спустилась сухопарая темноволосая женщина средних лет в алом
наряде. Девицам (судя по однообразному платью, дворцовым слу
жанкам) не повезло — они врезались прямиком в большую грУпПУ
горожан, еще не обремененных трофеями. Спасавшиеся от пожар*
708

прислужницы и пискнуть не успели, как их расхватали и растащили
цо укромным уголкам. Скривившись, Гай отвернулся. Даже если бы
О0 попытался вмешаться, это ничего бы не изменило.
—	Делин говорит, тут гинекей, личные покои императрицы, —
Склирена придержала коня, с живым интересом наблюдая за дамой
* Красном. Та с невозмутимым видом зашагала по дорожке прочь,
словно происходящее вокруг ее ничуть не касалось. Кто-то из мя-
je*cHHKOB наконец заметил одинокую женщину. Ринулся к ней, на¬
мереваясь содрать с шеи золотое ожерелье. Однако госпожа столь
фозно рявкнула на наглеца, что тот оторопел и попятился. В следу¬
ющий миг в самоуверенную придворную вцепилось уже с десяток
рук, срывая украшения и пытаясь сбить с ног. Женщина молча со¬
противлялась, пинаясь, царапаясь и не пытаясь воззвать к милосер¬
дию грабителей.
—	Освободите ее, — внезапно распорядилась Зоэ. — Я хочу с ней
поговорить.
Подчиненные кентарха покосились на своего начальника — тот
кивнул — и отправились выполнять приказание. Действовали они на
удивление слаженно и четко, в два счета расшвыряв кучку горожан
по сторонам, однако никого не убив.
Доставленная пред очи самозваной императрицы растрепанная и
разгневанная дама снизу вверх глянула на Зоэ. Увидела золотой с
синими искрами венец, озадаченно подняла тонкую бровь. Подумав
еще мгновение, опустилась на колени.
—	Можешь встать, — фыркнув и озорно покосившись на Гая, раз¬
решила Карвона. — Кто ты?
—	Если госпоже угодно знать, она обращается к Елене из рода Да-
лассин, — на удивление спокойным и ровным голосом отвечала спасен¬
ная. — Имевшей честь быть севастой базилиссы Анны Комниной.
—	А где она? Где базилисса? — оживилась Зоэ. — Прячется в гине¬
кее? Делин, пусть твои гвардейцы немедля осмотрят дом!
—	По скромному разумению вашей служанки, это излишне, —
негромко, однако весьма отчетливо произнесла госпожа Далассина. —
Когда... э-э... ваши сторонники вошли во дворец, госпожа Анна, не-
^отря на все мои увещевания, отказалась искать спасения. Она за¬
перлась в своих покоях. Мы пытались взломать дверь, но не смогли.
Потом в здании вспыхнул огонь. Прислуга разбежалась. Полагаю, тело
®Нзилиссы — то, что от него осталось — пребывает сейчас в ее комна-
а ее душа — в мире, что превыше нашего.
Пламя, разгуливавшее по гинекею, нашло выход на чердак и те-
^Рь жадно облизывало свинцовые черепицы. Мессиру Гисборну по¬
бивалось, на лице новой императрицы мелькнула тень сожаления и
709

сочувствия. Он вспомнил рассказанную как-то Львом Тредой невесе
лую историю короткой жизни Анны Комниной и перекрестился.
лодая женщина не заслуживала такой участи.
—	Я Склирена, — обращаясь к Далассине, молча пытавшейся при¬
дать своему изодранному наряду мало-мальский пристойный вид
вдруг назвалась рыжая. — Зоэ Карвона. Мой двор пока невелик, но в
будущем мне понадобится достойная севаста. Думаю, ее будут звать
Еленой Далассиной. Кентарх, я хочу, чтобы эту женщину отвели в
безопасное место.
—	Будет исполнено! — рявкнул кривоногий Делин.
—	Госпожа слишком великодушна, — без малейших признаков за¬
искивания добавила Елена Далассина.
—	Ты обрастаешь верными подданными, — хмыкнув, заметил мес-
сир Гай, когда горящий гинекей остался позади. — Что означает слово
«севаста»?
—	Старшая придворная дама, — перевела греческое слово Зоэ,
добавив для ясности: — Гофмейстерина.
—	Мрачная она, эта госпожа Елена, — высказал свое мнение Гай. -
Суровая леди, по всему заметно. Такая быстро наставит тебя на путь
истинный. Запретит выходить из Палатия в одиночку. Будет следить
за каждым твоим шагом — днем и, имей в виду, ночью. Кстати, раз по
твоей вине Константинополь лишился эпарха, то я придумал, кем его
заменить. Кирие Львом. Он ведь управляющий. Что имение, что го¬
род — разница невелика.
—	Спасибо за подсказку, — серьезно кивнула рыжая девица. -
Может, так и поступлю. А вот Анну жаль. Правда, жаль. Глупая и не¬
лепая гибель.
Гвардейцы из бывшей охраны Халкидии, столь разумно перемет¬
нувшиеся на сторону Карвоны, вели императрицу и ее спутника все
дальше и дальше. Через проулки, образованные задними фасадами
смыкающихся зданий, через облетевшие сады и неприметные дверцы
в стенах, разграничивающих участки Палатия.
Мессир Гисборн был вынужден признать, что без помощи Алых
Плащей они с Зоэ вряд ли сумели так быстро отыскать короткую по¬
рогу к морскому побережью и гаваням. Отряд намного опередил Ув'
лекшихся грабежом бунтовщиков, чьи крики и вопли теперь звучали
более приглушенно. Часть дворца, через которую они шли, была ох
вачена суетой и повальным бегством. Обитатели Палатия, от санов
ников до челяди, с воплями и проклятиями метались туда-сюда» иша
способ покинуть дворец и не столкнуться с мятежниками. Появление
гвардейцев не добавило спокойствия — завидев маленький отряД»
былые насельники Палатия врассыпную бросились наутек.
710

Кентарх Делин — сэр Гай пока не понял, было то фамильное про-
децце или личное имя — бодро трусил впереди, указывая путь. Грек,
должно быть, руководствовался девизом «Всякий умирает в одиноч-
др, ибо совершенно не удостаивал вниманием творившееся вокруг
безобразие. Словно натасканный охотничий пес, Делин шел по следу
^лиственной достойной добычи — Андроника Комнина.
.1
к Дугал подозревал, что при дневном свете дворцовые постройки
будут выглядеть иначе, чем в неверном лунном сиянии. Однако в
первый миг кельт оторопел, поняв, насколько разительно отличают¬
ся Палатий ночной и дневной. Привычные ориентиры сгинули. На¬
чав свой путь от побережья, Дугал совершенно не представлял, в
какую часть дворца угодил и где искать жилище Агнессы. Он даже
затруднялся описать, как оно выглядит, это самое жилище. Ведь он
всегда заявлялся к Агнессе с уединенного балкончика, выходившего
всады.
«Если не знаешь чего-либо — спроси!»
Безвестный патрикий на берегу, с коим скотт попытался найти
общий язык, отвечать отказался. Кажется, бедолага с перепугу утра¬
тил остатки разума. Вообразив себя малой лисицей, патрикий упорно
пытался укрыться в кустах, сквозь колкую путаницу которых и кабан
бы проломился с трудом. В ответ на любые вопросы он только нераз¬
борчиво мычал да махал руками.
Не теряя надежды, Дугал решил повторить попытку. Благо по
Дорожкам Палатия, в точности уподобясь курицам с отрубленными
головами, носилось немалое число придворных и прислуги. Судя по
Царившему во дворцах переполоху, мятежники успели добраться до
Августеона и были настроены весьма решительно.
Кельт изловил почтенного вида матрону. Та, плохо соображая от
страха, принялась совать ему свои украшения. Жалобно причитая,
Женщина упрашивала вывести ее из дворцов. Похоже, она приняла
Дугала за одного из солдат иноземной гвардии.
Кольца и пару браслетов скотт взял, строго велев патрикии спря-
^ться и ждать его возвращения. Дама мелко закивала и юркнула в
ездовую беседку. На дорожках пару раз мелькнули оборванные лич¬
ности с бегающими глазками, коим здесь было совсем не место — ви¬
димо, Халкидия уже пала. Или сдалась сама.
Следующая добыча, юнец из прислуги, оказалась намного толко-
Hcs- Пользуясь всеобщей суматохой, предприимчивый челядинец де¬
ловито выковыривал из большой мозаики на стене драгоценные ка¬
711

мешки. Будучи захваченным врасплох, он для начала перепугался ^
или прикинулся перепуганным. Услыхав, что страшный чужеземец
ищет покои базилиссы Анны, юнец уверенно заявил, что там давно
все разграблено и поживиться нечем. А саму базилиссу, наверное, уЖе
оприходовали все мятежники, кому не лень.
Дугал зарычал. Не в меру болтливый ромей поперхнулся и при¬
нялся торопливо обсказывать, как добраться до дворца императрицы
Выходило, что кельту придется пересечь наискосок едва ли не весь
Палатийский мыс.
Прикинув, не взять ли юнца в провожатые, Дугал с сожалением
отказался от этой мысли. У него нет времени приглядывать за воро¬
ватым мальчишкой. Сам выкрутится. Отсидится в подвале, прижи¬
мая к себе мешок с трофеями, потом украдкой выскользнет в город.
Глядишь, еще разбогатеет.
Ангел-хранитель, порой присматривавший с небес за участью
Дугала Мак-Лауда, свел баланс, в задумчивости погрыз перо и решил,
что на сегодня подопечному выпало достаточно испытаний.
По дороге к покоям госпожи Анны Комниной со скоттом не слу¬
чилось ничего, заслуживающего внимания. Его не пыталась задержать
дворцовая гвардия, перед ним не встало неодолимых преград, а с пути
он сбился всего дважды. Навстречу в одиночку и группками ошалело
бежали обитатели Палатия, все как один перепуганные и заполошно
оглядывающиеся через плечо назад.
Кельт даже удивился тому, как быстро перед ним выросла задняя
стена особняка из розового мрамора. Вот и донельзя знакомый бал¬
кончик с пузатыми колоннами, вот темная полукруглая арка и недлин¬
ный коридор. Над полом медленно расплывались еле заметные серые
завитки дыма — поблизости что-то горело. Под дверями Анны клоко¬
тало маленькое столпотворение. Девчонка в белой хламиде прислуж¬
ницы колотила ладонями по толстым створкам, слезливо завывая:
«Откройте, госпожа, откройте!» Еще две, не то три служанки, обняв¬
шись, рыдали хором.
Единственным человеком, не потерявшим присутствия духа, была
чернявая дама в ярко-алом наряде, сумрачно взиравшая на безобра¬
зие. Не выдержав, женщина в алом закатила хнычущим служанкам
по оплеухе, подошла к створкам и раздраженно потребовала: «Госпо¬
жа, прекратите ребячиться. Немедленно откройте дверь. Мы должны
покинуть это место».
Из-за расписанных киноварью створок не донеслось ни звука.
— Госпожа! — дама нетерпеливо постучала по дверям кулачком. "
Особняк горит. Наша преданность вашей высочайшей особе имеет
границы. Мы уходим.
712

«Вот-вот, — одобрил нетерпеливо топтавшийся на месте Дугал. —
Проваливайте да поскорее. Бегите, пока можете».
Стлавшийся в коридоре дымок сгустился. Запахло паленой тка-
0ЬЮ и тлеющим деревом. Прислужницы, тоненько повизгивая, нача¬
ди отступать в дальний конец коридора, где виднелась уходящая вниз
дсстница. Придворная дама вновь постучалась в двери императрицы,
(ухо известив Анну о том, что ее верные слуги отправляются искать
(дасения. После чего повернулась и ушла, всей прямой спиной выра¬
жая сдержанное неодобрение.
. Едва чернявая скрылась на лестнице, Дугал выскочил из своего
убежища. Насколько он помнил, изнутри дверь в комнаты Агнессы
запиралась на медный засов. Десяток хороших, размашистых ударов
каблуком, таких, что отлетали щепки и жалобно вздрагивали дубо¬
вые створки. Внутри что-то хрустнуло, ломаясь. Двойные створки с
визгом распахнулись настежь, грохнувшись о стены.
Съежившаяся в комок Агнесса сидела напротив дверей, прямо на
полу, с головой закутавшись в полосатое сарацинское покрывало.
Когда кельт шумно ввалился в ее покои, она с трудом подняла блед¬
ное лицо, глянув на него потемневшими и расширенными глазами.
—	Данни, — недоверчиво пробормотала она.
—	А ты кого ждала? Андроника? — огрызнулся скотт, испытав
неимоверное облегчение. Агнесса жива и невредима. Напугана до
смерти, но цела. Самое время вспомнить о собственных планах, тех,
что были придуманы как раз на такой случай.
Дугал вихрем пронесся по комнатам, вытряхивая в подвернувший¬
ся под руку ковровый мешочек содержимое шкатулок базилиссы.
Пинком опрокинул бронзовую жаровню, рассыпав содержимое. Вы¬
тащил из сундука ворох пестрых одеяний, скомкал, швырнул на баг¬
ровые угли. Огляделся, ища, чтобы еще поджечь.
—	Мы убегаем? — Агнесса умудрилась самостоятельно подняться
на ноги.
—	Само собой! — шелковые платья никак не желали загораться.
Обшарив полки и найдя лаковую коробочку с кресалом, шотландец
запалил несколько свечей. Одну бросил в груду тряпья, другие под¬
нес к занавесям на окнах и гобелену на стене. Старый ковер занялся
охотнее всего, снизу вверх побежали оранжевые язычки пламени. —
Или ты решила остаться и стать великомученицей? Твоему супругу
Наверняка не дожить до завтрашнего утра. По всему Палатию носят-
Ся мятежники, вопя: «Куда скрылся подлый Комнин?»
—	Я знала, рано или поздно это случится, — базилисса подошла к
волкам с книгами, торопливо выдернула небольшой томик и спроси¬
ла: — Можно, я возьму это с собой?
713

Дугал закатил глаза. Из всего богатства, которым она обладала
его любимая предпочла захватить с собой не что-нибудь, а книгу!
* * *
Головокружительное бегство по облетевшим садовым аллеям, как
ни странно, вывело Анну Комнину из полуобморочного состояния
Вязкий, тягостный сон, в коем она пребывала уже десять лет, начал
развеиваться. Она бежала, не выспрашивая, куда они направляются,
не обращая внимания на мельтешивших повсюду перепуганных ца¬
редворцев и на густой столб черного дыма, поднимавшийся над раз¬
ноцветными крышами. Бежала, думая о том, как бы не упасть и не
отстать. Ее ожидание было не напрасным. Данни все-таки пришел за
ней. Скоро они выберутся отсюда, и десять палатийских лет навсегда
канут в прошлое.
Агнесса не обратила внимания на сдавленные ругательства спут¬
ника. Только когда кельт остановился, оттащил ее с дорожки под сень
колоннады и заозирался по сторонам, базилисса сообразила: что-то
идет не так.
—	Что случилось? — осторожно спросила она.
—	Мы заблудились, — честно признался скотт. — Где-то свернули
не туда. В вашем треклятом Палатии сам черт ногу сломит. Нам нуж¬
но поскорее добраться до пристаней. Но где они?
—	Туда, — уверенно заявила девица, показав для наглядности паль¬
цем в нужную сторону.
Дугал с подозрением уставился на нее:
—	Откуда ты знаешь?
—	Я ведь все-таки живу... жила здесь, — с достоинством ответила
Анна. — Базилевс несколько раз брал меня с собой на морские ката¬
ния. Нам нужно спуститься по этой лестнице и вон за той часовней
повернуть направо.
—	Что бы я без тебя делал, — проворчал Дугал, слегка уязвленный
тем, что девушка лучше него разбирается в лабиринте построек Пала-
тийского мыса. — Хорошо, бежим. Показывай дорогу.
Убежать им удалось недалеко. Исключительно по вине Агнессы.
Скатившись по длинной мраморной лестнице с вазонами на пло¬
щадках и обогнув маленькую капеллу, беглецы помчались через об¬
летевший и вытоптанный сотнями пробежавших ног виноградник.
Слева, за низкой балюстрадой, тянулось протяженное одноэтажное
здание, всё в зеленых изразцах и изумрудной росписи. На обширной
площадке перед входом в здание и на полукруглых ступенях терра'
сы шла ожесточенная потасовка.
714

Мельком глянув туда, Агнесса замерла как вкопанная. Дугал дер¬
нул ее сперва за край накидки, потом, не особо церемонясь, потянул
за запястье, побуждая бежать дальше. Девушка не обратила на скотта
никакого внимания. Как завороженная, она шагнула к балюстраде, об¬
ратив ладонями покатый край мраморных перил.
—	Агнесса, ты чего это вздумала?.. — рыкнул Дугал, раздражен¬
ий внезапной задержкой. Судя по побелевшим костяшкам пальцев,
урвать бывшую базилиссу от ее опоры можно было только силой.
Причем немалой. Она таращилась вниз, на террасу перед особняком.
Шотландцу поневоле пришлось глянуть туда же.
Представшая его взору картина была привычна при всяком и лю¬
бом народном возмущении неправедностью властей. Десятка два-три
оборванцев (среди коих затесались люди вполне пристойного вида),
подбадривая себя воплями, теснили к дверям особняка кучку обитате-
лт Палатия. Среди обороняющихся были стражники в алых доспехах,
некто в одеждах сановника немалого ранга и дворцовые слуги в белых
хламидах с синей лентой через плечо. Возглавляли сопротивление чер¬
ни двое: представительного вида муж лет тридцати, с окладистой чер¬
ной бородой, в темно-синих одеждах, и гвардеец в алом плаще. Увеси¬
стая булава на длинном черене в руках бородача описывала круги, удер¬
живая разгулявшихся горожан на почтительном расстоянии. Гвардеец
орудовал копьем с причудливым зацепом на наконечнике.
По всему двору валялись мертвые тела — смерть забрала причи¬
тающуюся ей дань с обоих сторон.
—	Сейчас их стопчут, — уверенно предсказал кельт. — Надо же,
хоть кто-то решил не быть бараном на заклание... Ну, пусть их развле¬
каются. Нам мешкать некогда.
Сановнику не повезло. Лихо, но неумело размахивая кривой араб¬
ской саблей, он упустил из виду подкрадывающегося простеца, во¬
оруженного самыми обычными двузубыми вилами.
Взмах, острые кончики вил глубоко вонзаются в человеческую
плоть. Вскрикнув, умирающий вельможа рухнул прямо на спину гвар¬
дейцу, вытолкнув того под дубинки, топоры и копья, наверняка поза¬
имствованные из обширных арсеналов Палатия. Чернобородый по¬
пытался было прийти на помощь гибнущему сотоварищу, но каприз¬
ная Фортуна отвернулась от него.
Неловко провернувшееся в руках некоего мелкого лавочника ко¬
пье тюкнуло высокородного патрикия прямо по макушке. Всхрапнув,
повалился на бок. Лишившись предводителя, слуги мигом сдела¬
ли свой выбор, побросав оружие и кинувшись наутек.
Агнесса низко, глухо застонала, раскачиваясь из стороны в сторо¬
ну. Победители с улюлюканьем ворвались в обиталище побежденных.
715

Оттуда донесся грохот падающих предметов и женский визг. Чрезвьь
чайно гордый своим подвигом лавочник выхватил у кого-т0
тяжеленный мясницкий топор и теперь вовсю размахивал им, угр0.
жая поразить соседей. Упавшего чернобородого то пинали ногами, то
принимались вязать ему руки за спиной. Торговец с топором подпры»
гивал и визжал пронзительным фальцетом, требуя, чтобы никто не
зарился на его трофей. Его верные соратники орали, доказывая, что
подлую тварь нужно немедля обезглавить, принести голову новому пра.
вителю, а щедрое вознаграждение честно поделить на всех. Оглушен¬
ный мужчина медленно приходил в себя, с трудом ворочая головой.
Из разоренного дома вывалились новые действующие лица тра¬
гедии. Несколько человек волокли обессиленно поникшую и даже не
переставлявшую ноги женщину, кудрявую блондинку в зеленом и
золотом. Следом под азартные вопли вытащили двоих маленьких де¬
тей, не поймешь, мальчиков или девочек. Одного, истошно ревущего,
мешком перекинули через плечо. Второго, постарше годами, тянули
за шиворот. Ребенок не кричал, но, изворачиваясь как кошка, пытал¬
ся ткнуть пленителей маленьким кинжалом. Его безнадежные усилия
вызывали общий хохот.
— Помоги им... Помоги, — опомнившаяся Агнесса вцепилась в
рукав Дугала, задергала, умоляюще и вместе с тем ожесточенно глядя
снизу вверх прозрачно-пепельными глазами. — Пожалуйста. Они же
просто дети. Они ни в чем не виноваты. Я была такой же. Меня не
убили, потому что я приглянулась Андронику. А Лею свернули шею,
как цыпленку. Они единственные друзья, которые были у меня здесь.
Пожалуйста.
Спор между мятежным лавочником и его сообщниками завершил¬
ся победой более громкоголосого и единого большинства. Мужчину в
синем швырнули поперек ступенек. Кто-то схватил блондинку за ра¬
стрепанные пряди, задрав ей опущенную голову и вынуждая смотреть
на казнь. Орущее дитя получило затрещину, его плач перешел в ика¬
ющие всхлипывания. У второго ребенка отобрали клинок и удержи¬
вали на месте, не давая приблизиться к женщине. Один из бунтовщи¬
ков все-таки закрыл малышу глаза ладонью.
Тесак взлетел и опустился под обморочный вздох начавшей осе¬
дать на землю Агнессы. Белые ступени террасы превратились в мок¬
рые и черные. Самозваный палач совершенно не владел зловещим
ремеслом, искалечив, но не прикончив жертву с первого удара.
Вид брызнувшей на мрамор крови возбудил в толпе звериное,
нерассуждающее стремление убивать. Полумертвый патрикий исчез
за частоколом ног обступивших его горожан. Неравномерно взлетали
и опускались руки с зажатым в них железом.
716

f — Голову, голову берегите! — надсаживался давешний торговец. —
флова пропадет — ничего не получим! Сказано ж было — кто прине-
голову ублюдка, того и наградят!..
Сидевшая на корточках и побледневшая до синевы Агнесса зажи¬
нала себе рот ладонями, борясь с подступающей рвотой.
Воспоминания редко тревожили совесть Дугала Мак-Лауда по
прозвищу Данни, но сейчас они явились, сверкающие и яростные, как
удар молнии. Дингуолл, маленькая безвестная крепость на другом
конце земли. Десять лет тому, зарево пожаров, азартные вопли побе¬
дителей, крики умирающих. Матильда Джейль тоже, помнится, была
белокурой. Ей было все равно, что станется с нею, до последнего мига
она умоляла пощадить ее детей. Пятерых ее детей, виновных лишь в
юм, что им не повезло.
Дугал ожесточенно помотал головой, изгоняя из памяти картины
прошлого. Жизнь, спасенная за жизнь отнятую, — испокон веку в обы¬
чаях Хайленда был именно такой счет. Но, будь он даже истинным
воплощением героев древности, ему не по силам разогнать, одолеть
спятившее от вседозволенности сборище простецов. Тех, что сейчас
жизнерадостно орали, хлопали друг друга по плечам, швыряли из сто¬
роны в сторону двух ребятишек и отвешивали пощечины потерявшей
сознание женщине в зеленом наряде.
Ликование несколько поутихло при виде внезапно перемахнув¬
шей через балюстраду фигуры — долговязого лохматого типа варвар¬
ского обличья. За плечом у новоявившегося торчала здоровенная кре¬
стообразная рукоять меча. Тип встревоженно орал по-гречески и ма¬
хал руками.
— Чего пялитесь? — Когда неизвестный взлетел на террасу, его речь
стала отчетливее и понятнее. — Жить хотите, так делайте ноги! Бази-
левсова гвардия в кои веки вытащила мечи из задниц и вылезла из
казарм. У Халкидии уже всех перебили!.. Скоро здесь будут, а там их
с полтыщи рыл валит, никак не меньше!.. Говорят, Андроник с ними!..
В наступившей гробовой тишине звякнул о камень выпавший из
чьей-то руки меч. Никогда прежде Дугал не видел такого поразитель¬
ного единодушия: мятежники, только что готовые разорвать на клоч¬
ки любого врага, молча бросились врассыпную. Замешкался только
лавочник, все-таки успевший подхватить с земли добычу — окровав¬
ленный ком, оскаливший зубы в застывшей гримасе ненависти.
Золотоволосая ромейка, нелепо изогнувшись, лежала у подно¬
жия колонны. Дугал на всякий случай проверил, может, жива. Нет,
Удирая, кто-то из бунтовщиков так толкнул блондинку, что та с раз¬
маху ударилась головой о камень и сломала себе шею. На обезглав¬
ленные останки растерзанного мужчины скотт, даже обладая креп¬
717

ким желудком и немалым жизненным опытом, старался лишний
не глядеть. Озверевшая толпа за считанные мгновения превратила
человеческое тело в нечто, чему не имелось подходящего наименова¬
ния.
Дети уцелели. Младший сидел посреди опустевшей террасы, раз-
мазывая слезы по миловидной замурзанной рожице. Старший дотя¬
нулся до брошенного кем-то из убийц узкого шамшира и замахнулся
на приближающегося шотландца.
—	Син! Сини!.. — подбежавшая Агнесса на удивление ловко вы¬
хватила оружие из слабых детских рук и крепко прижала ребенка к
себе. — Сини, это я, Анна. Дорогой, посмотри на меня. Это я, твоя те¬
тушка Анна, помнишь меня? Пойдем со мной. Пойдем скорее. Я уве¬
ду вас отсюда. Все будет хорошо, верь мне.
Робкую, боязливую Агнессу словно подменили. Она не замечала
ни валяющихся повсюду мертвецов, ни того, что ступает по лужам
крови. Двое ребятишек — теперь скотт убедился, что это мальчики,
лет шести и восьми, черноглазые, с отпущенными по ромейскому
обычаю длинными вьющимися локонами — стали для Агнессы важ¬
нее всего. Она вытерла младшему зареванное личико краем своего
покрывала и, приговаривая что-то утешительное, взяла на руки. Вто¬
рой, не по-детски мрачно покосившись на Дугала, неуверенно ухва¬
тился за длинный пояс ее платья.
—	Данни, это Давид, — бывшая базилисса кивком подбородка ука¬
зала на макушку сидевшего у нее на руках ребенка, — а это Алексий.
В семье мы называли их Виви и Сини. Они — младшие Комнины.
Внуки Андроника. Бета умерла, да?
—	А... э... — кельту понадобилось несколько мгновений, чтобы ура¬
зуметь смысл услышанного. Бетой, видно, звали усопшую блондин¬
ку. Выходит, принявший мучительную смерть чернобородый — род¬
ной сын базилевса, наследник Империи, как там бишь его? Мануил.
Которого мессир Конрад и хитроумный д’Ибелен мечтали возвести
на престол после кончины престарелого Андроника. Оставшиеся в
живых ребятишки одним махом превратились в законных византий¬
ских принцев. В живую угрозу тому, кто сейчас пытается свергнуть
базилевса Комнина с насиженного места. — Да, Агнесс. Ее убили. Ты
справишься со своими... — Дугал слегка запутался в родственных от¬
ношениях императорской фамилии, соображая, кем приходятся Аг¬
нессе двое мальчишек, — ...племянниками?
—	Да, — лицо Агнессы стало закостеневшим и бесстрастным, как
гипсовая маска на стене. — Мы справимся. У мужчины должны быть
свободные руки, чтобы держать оружие. Идем, до пристани еще дале
ко. Сини, не отставай. И не смотри по сторонам, милый.
718

Уводя свой неожиданно выросший вдвое отряд к морю, шотлан¬
дец с потаенным удовольствием размышлял о том, что при внешней
кротости и пугливости душа у Агнессы д’Эвре — бывшей Анны Ком¬
ниной и будущей леди Мак-Лауд — крепче дамасской стали. И реши-
1ельности ей на самом деле не занимать. Девица даже не потрудилась
узнать, согласен ли он повесить себе на шею обузу в лице двух ма¬
леньких детей.
* * *
Очередной двор, окруженный с трех сторон низкими зданиями
красного и желтого кирпича, ничем не отличался от десятка уже ви¬
денных сэром Гаем и оставшихся позади. Пригнанные друг к другу
белые известняковые плиты, бездействующий фонтан с позеленевшим
от времени бронзовым дельфином, длинные галереи, ряды полукруг¬
лых арок.
Один из темных проемов внезапно исторг две бегущие фигуры.
Задержавшись на миг и сочтя, что всадники и солдаты еще далеко,
беглецы — мужчина и женщина — припустили наискосок через пло¬
щадь, стремясь достигнуть узкого проулка в дальнем конце. Женщи¬
на в развевающейся полосатой накидке несла за спиной маленького
ребенка — совсем как крестьянка, подумалось Гаю. Второй ребенок,
постарше, трусил рядом, держась за пояс одеяния беглянки. Сопро¬
вождавший их долговязый мужчина что-то гортанно крикнул своей
спутнице, видимо, поторапливая.
Друзья и родственники были правы, именуя сэра Гая из Локсли
тугодумом. Склирена вновь оказалась шустрее разумом. Прищурив¬
шись, она вгляделась в беглецов и азартно взвизгнула: «Держите их!
Не дайте им уйти!»
Мужчина тянул женщину за локоть, буквально волоча следом за
собой и пытаясь заставить шустрее переставлять ноги. У девицы раз¬
жались руки, живая ноша соскользнула с ее спины. Второй ребенок
вцепился в одежду упавшего, поднимая на ноги. Заминка окончательно
Похоронила возможность бегства. Подчиненные Делина без труда дог¬
нали парочку и окружили.
Мессиру Гисборну стоило бы безмерно удивиться. Или помянуть
Непредсказуемые пути Господни. Или выругаться от души, прокляв
день, когда судьба свела его в Дуврском порту с неким уроженцем
кристой Каледонии. Однако на Гая вдруг снизошла спокойная уве¬
ренность в том, что ему не стоило ожидать от судьбы иного поворота.
Языческий Фатум оказался действеннее христианских молитв и бо¬
719

гословских трактатов. Предсказание Лоррейна исполнилось. Он, Гай
Гисборн, прошел назначенную ему долгую дорогу, начало коей зате¬
рялось в лесах Нормандии и на берегах острова Альбион. Этому пути
суждено завершиться здесь, во владении византийских базилевсов, по¬
среди обширного двора, вымощенного белым известняком.
—	На Рождество прибыть в Константинополь, — пробормотал
мессир Гисборн. — Ведь мы так уславливались? Обещания надо вы¬
полнять.
О чем размышляли Дугал Мак-Лауд, предпочитавший, чтобы его
звали «Данни», и Зоэ из династии Склиров, нынешним утром полу¬
чившая прозвище «Карвона», осталось неизвестным.
Клеймора шотландца, только что покоившаяся в заплечных нож¬
нах, неуловимо быстро перекочевала в руку владельца. Хорошенькая
и очень юная девушка, прятавшаяся за спиной Мак-Лауда, еле слыш¬
но всхлипнула, покрепче прижав к себе обоих малышей. Она закрыла
их своей накидкой, словно это могло помочь сохранить детям жизнь.
Кентарх Делин, приглядевшись к беглянке и ее питомцам, изум¬
ленно фыркнул и сообщил, обратившись почему-то к мессиру Гис¬
борну:
—	Это ж Анна. Госпожа Анна. Мы думали, она сгорела, а она жи¬
вая. А это дети Мануила. Внуки базилевса. Ну, бывшего базилевса.
—	Угу, — кивнул англичанин, с искренним удивлением смотря на
бывшего попутчика и компаньона, подлого, двуличного и коварного
мерзавца. Судя по очень спокойному, оценивающему выражению лица
Мак-Лауда и нехорошо сузившимся глазам, впервые* на памяти Гая
ставшим пронзительно-зеленого цвета, для скотта не имело значения,
сколько перед ним противников. Он перебьет всех гвардейцев, пыта¬
ясь защитить беззвучно плачущую девушку (разум Гая упорно отка¬
зывался соглашаться с тем, что это и есть Анна Комнина, византий¬
ская императрица. Это была просто ромейская девушка, молоденькая
и насмерть перепуганная). Самому Мак-Лауду гибель от мечей не
грозит — ведь его по-прежнему хранит нежданная благодать Чаши Гос¬
подней. Но если в свалке пострадают Анна или мальчики?
Похоже, в многоумную голову Зоэ Склирены пришли схожие со¬
ображения.
—	Хлебнешь ты с ней горя, — криво ухмыльнувшись, вдруг прого¬
ворил кельт. Слегка повел кончиком меча, указав на хмурящую0*
Зоэ. — Что, приворожила? А я ведь тебя предупреждал — мистрисс
Изабель как тот тихий омут, где полно нечисти. Это она мутит воду и
лезет на византийский трон? Держись крепче за ее подол, глядишь»
станешь императором. Ночным. Как ее на самом-то деле кличут, хоть
выспросил?
720

fljt — Зоэ Склирена. — Странное дело, язвительные подначки Дугала
||PjyTb не задели ноттингамца. Возможно, оттого, что скотт говорил
|рстую правду. Самому сэру Гаю, несмотря на затруднительность
Момента, хотелось выяснить иное: — Как это тебя угораздило позна¬
комиться с базилиссой?
—	Уметь надо, — фыркнул Мак-Лауд, делая крохотный шажок
рзад и незаметно подталкивая локтем своих подопечных. — Что, спля-
£ем напоследок пляску смерти или разойдемся миром? Кстати, как
тебя... кирия Зоэ. Благодаря твоим усердным сторонничкам у этих
детишек больше нет ни крыши над головой, ни отца, ни матери. До-
цольна?
*	— Более чем, — проронила Карвона. Привычным Гаю жестом она
закручивала на палец выбившуюся рыжую прядь, жесткую и непо¬
датливую. Солнце укрылось в серых вечерних облаках, и камни диа¬
демы больше не сияли переменчивым синим блеском. Базилисса раз-
щппляла, участники драмы во дворе Палатия ждали ее решения.
|1ессир Гисборн как наяву увидел те призрачные весы, на чашах ко-
ГОрых Склирена раскладывала милосердие и необходимость, сообра¬
жения государственной пользы и собственную выгоду. Польза и вы¬
года перевешивали.
>i — Делин, убейте их, — Зоэ отвернулась, избегая встречаться взгля¬
дам с английским рыцарем. — Всех. Быстро. Без мучений. Берегитесь
Иужчины — он слишком хорош в бою. Гай, будет лучше, если помо¬
жешь им.
—	Все зло мира — от самоуверенных женщин, — невозмутимо
изрек кельт и через плечо на греческом велел девушке: — Агнесс, не
трусь. Как только начнется, со всех ног беги прочь. Парни, вы за
ней, — и, перейдя на норманно-франкский, добавил: — Гай, ты меня
знаешь. Положу их всех, а рядом — твою ненаглядную рыжую стер¬
ву. Признаюсь честно, с тобой мне драться неохота. Но, коли другого
выхода не будет, я и тебя прикончу.
—	Не сомневаюсь, — кивнул мессир Гисборн, не делая попыток
слезть с коня или вытащить меч. — Зоэ, ты помнишь, о чем мы с тобой
Сворили у Халкидии? Ты дала обещание. Сохранить жизнь младшим
Комниным и базилиссе Анне.
—	Я передумала, — огрызнулась ромейка, и, перейдя в наступле¬
ние, едко осведомилась: — Неужели рыцарь короля Ричарда боится
выйти против какого-то каледонского дикаря?
—	Дело не в том, боюсь я или нет, — краем глаза мессир Гисборн
^етил, что Алые Плащи покуда не двинулись с места, ожидая, чем
Завершится спор между их новой госпожой и ее верным паладином. —
Лижется, ты еще не поняла. Я не позволю тебе начать правление с
721

отказа от собственных слов. Знаю, это старая и добрая византийская
традиция. Тебе придется ее нарушить. Или впредь быть осмотритель¬
нее. Либо, если ты желаешь хранить верность былым порядкам, — Гай
надеялся, что его голос звучит достаточно твердо и решительно, и Зоэ
поверит в искренность его слов, — тебе предстоит справляться с дела¬
ми Империи в одиночку. Без меня. Надеюсь, нам никогда больше не
придется возвращаться к этому тяжкому разговору. Ты — моя госпо¬
жа. Но я буду служить тебе, покуда ты будешь достойна этого. Кен-
тарх, эти люди вольны идти на все четыре стороны.
Мак-Лауд расхохотался, коротко и хрипло, как ворон закаркал:
—	Так ее, так! Гай, попробуй как-нибудь отходить свою милочку
вожжами — говорят, очень способствует. Злючки после этого стано¬
вятся на удивление кроткими и смиренными. Ну, ежели никто не про¬
тив, мы пошли?
—	Если до меня дойдет хотя бы один слух о том, что выжившие
Комнины ищут сторонников и плетут против меня козни, — прогло¬
тив обиду, яростно прошипела Зоэ, — хоть отзвук слуха, хоть един¬
ственная сплетня — клянусь, все страны переверну, но разыщу! И тог¬
да пеняй на себя. Убирайся. Чтобы сегодня же духу вашего не было
ни в Константинополе, ни в Византии.
—	Хорошо, ты хоть не ведьма, — кельт не рискнул повернуться к
Карвоне и ее отряду спиной, пятясь через двор мелкими быстрыми
шажками, и по-прежнему держа клеймору наготове. — А то, право сло¬
во, я бы струхнул. Решил, что ты непременно наведешь на меня порчу
в отместку. Не переживай, дорогая, и не скрипи зубами. Ты на коне, ты
победила. У тебя теперь есть целая империя. Да еще мессир Гисборн в
придачу. Он будет гласом той совести, которой тебе недостает. Гай,
желаю удачи! Вряд ли мы когда свидимся. Не держи на меня зла, ага?
Мужчина, женщина и двое ребятишек исчезли в темноте прохода
между стеной особняка и решетчатой оградой. Зоэ разжала стисну¬
тые на поводьях жеребца кулачки и с присвистом выдохнула. Мессир
Гисборн не знал, как разгневанная Карвона отнеслась к полученному
уроку и его решению, а потому мудро предпочел пока помалкивать.
—	Клянусь Богом, я сожалею, — вдруг жалобно протянула Зоэ. -
Гай, ты простишь меня? Я разозлилась. Это порождение Хайленда
обладает сущим талантом выводить меня из себя. Еще немного — и я
сотворила бы такое, что потбм сама себе была бы противна. Спасибо
тебе.
Она поправила выбившуюся прядь и вполголоса задумчиво доба¬
вила:
—	Душу бы продала, лишь бы узнать: как он умудрился окрутить
скромницу Анну?
722

* * *
Время ожидания тянулось страшно медленно, и Хрис Старший
Братец не на шутку извелся. Зыбь и ветер то и дело отгоняли хелан-
дцон с условленного места встречи, утягивая в море. Обезумевшие
обитатели Палатия, не умея плавать, лезли на глубину и цеплялись за
борт лодки, едва не переворачивая ее. Братец не был уверен, но, ка¬
жется, грузный придворный, которого он изрядно приложил веслом
по макушке, навсегда сгинул в темных водах Золотого Рога.
Хрис уже собирался поднимать парус и несолоно хлебавши от¬
правляться к родной пристани Западной бухты, когда на фоне тем¬
ных зарослей появилась долговязая фигура. Франк заорал, замахал
руками, подзывая лодку.
—	Слава и хвала тебе, Богородице, во веки вечные, — проворчал
рыбарь, разворачивая хеландион к берегу. — Притащился, зараза.
Увидев, кого привел с собой Бьярни, Хрис пораженно крякнул.
Франк усадил в плоскодонку закутанную в длинный шелковый пла¬
ток девицу и двух испуганно притихших мальчишек. Ухватился за
корму, отпихнул лодку от берега и влез сам.
—	Парус ставить? — как ни в чем не бывало осведомился Бьярни,
заботливо устроив спасенную женщину и ребятишек в гнезде из свер¬
нутых сетей и пустых мешков. — Эй, Братец, рот закрой, а то чайки
нагадят. Побежали к дому. Как доберемся, сразу рассчитаемся. Я тебе
безант должен, не забыл?
Отрывок из «Константинопольского
хронографа» за 1189 год.
Автор сочинения неизвестен
«...За свою долгую жизнь базилевс Андроник Комнин не раз удач¬
но избегал преследований и совершил не один дерзкий побег из узи¬
лищ. Однако намерение Андроника затеряться среди охваченных па¬
никой обитателей Палатия не увенчалось успехом. Его выдали соб¬
ственные приближенные, решившие столь высокой ценой откупиться
гнева возмущенных горожан. Базилевса схватили на пристанях,
Когда он в числе прочих беглецов перебирался через борт рыбацкой
Плоскодонки, одной из многих, переправлявших испуганных патри¬
циев и их семейства в спасительный город.
Будучи пленен, Андроник повел себя не самым достойным обра¬
зу. Он сулил мятежникам в обмен на сохранение жизни и изгнание
Зев богатства Палатия, перечислял свои прежние заслуги перед Им-
723

перией и ее народом — кои были несомненны, покуда базилевсом не
овладело стремление повсюду видеть тайных врагов и истреблять их
Наконец, он принялся взывать к милосердию победителей, говоря, что
недостойно травить и преследовать дряхлого старца. Когда ему на¬
помнили, что он истребил без счета как дряхлых старцев, так и малых
детей, Комнин возрыдал и осыпал голову пеплом, каясь в совершен¬
ных грехах.
Представ перед новой правительницей Империи, Зоэ Карвоной
Андроник пал на колени, величая ее то Заступницей Небесной, то
своей женой Анной, и разыгрывая внезапно помутившегося рассуд¬
ком. Однако ни одно сердце не смягчилось сим душераздирающим
зрелищем и ни один голос не поднялся в защиту Комнина — ибо
многим было ведомо, насколько преуспел базилевс в искусстве лице¬
мерия и фальши. «Он лжет», — промолвили сотни и сотни тех, кто
был в тот час в Палатийских дворцах, вынеся тем суровый, но спра¬
ведливый приговор.
Поняв, что хитрость не удалась, Комнин перестал корчить из себя
безумца. Он начал громогласно призывать проклятия на головы свер¬
гнувших его, оскорбляя базилиссу и ее сторонников, угрожая им же¬
стокой расправой и местью.
В милосердии своем кирия Зоэ повелела не длить мучения Анд¬
роника Комнина более необходимого. Случившийся в толпе старши¬
на мясницкой гильдии отрубил поверженному базилевсу голову там
же, возле пристани Палатия. Тело Андроника сбросили в лодку, кото¬
рую оттащили в залив и подожгли, лишив его тем самым светлой
участи воскреснуть среди прочих грешников в день Последнего Суда.
Базилисса Карвона велела не причинять вреда семейству базилев-
са, но ее приказание не было выполнено. Супруга базилевса, Анна
Комнина, сгинула бесследно. Нигде не было обнаружено ни ее остан¬
ков, ни свидетелей ее кончины. Мануил Комнин, сын Андроника, и
жена Мануила Елизавета пали жертвами безмерной ненависти кон¬
стантинопольских горожан к тирану Андронику. Их тела с надлежа¬
щими почестями погребли в дворцовой усыпальнице. Отпрысков
Мануила, Алексия и Давида, десяти и семи лет от роду, разыскать не
удалось. Очевидцы из дворцовой челяди уверяли госпожу Карвону и
назначенных ею дознавателей, что дети погибли в пожаре, охватив¬
шем покои наследников Комнина.
В дни Рождественских календ базилисса Зоэ Карвона Склирена
торжественно вступила в Золотой зал, заняв в присутствии высших
сановников Синклита престол владык Империи. В числе первых ее
новелл было повеление облечь высокими титулами протосеваста и
кесаря одного из ее верных сторонников, франкского вельможу Гая»
724

лринявшего фамилию Склиров, и назначение на должность эпарха
Константинополя кирие Льва из рода Треда.
Решение императрицы было с большим восторгом принято про¬
живающими в Константинополе высокорожденными иноземцами, а
.доже посланцами франкского правителя Барбароссы, чьи армии в тот
ЮД продвигались к Иерусалиму...»

Часть вторая
КИПР: ОСТРОВ ВОЙНЫ И ЛЮБВИ
Глава восьмая
ПОТЕРПЕВШИЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
23 октября 1189 года
Лимассол, Кипр
Бюрократия — страшная сила. Что в двадцатом веке, что в две¬
надцатом. Пожалуй, в двенадцатом она будет даже пострашнее, ибо
любые списки и перечни долго и тягомотно заполняются вручную.
Перышком на пергаментном свитке. А потом всегда обнаруживается,
что кого-то пропустили или протокол составлен неверно.
Именно о могуществе бумажной волокиты размышлял барон де
Шательро, он же Серж де Казакофф, краем глаза наблюдая за тем, как
мадам Катрина и пришедший ей на помощь Ангерран де Фуа пытают¬
ся одолеть в словесном поединке явившихся на борт кипрских тамо¬
женников. Делу немало мешало то обстоятельство, что мадам (про себя
Серж прозвал ее «фрау Кэт») изъяснялась только на норманно-франк¬
ском, немецком и латыни. Де Фуа успешно строил из себя полиглота,
однако местные стражи порядка говорили на какой-то собственной
разновидности греческого, отчего между старым рыцарем и таможен¬
никами постоянно возникали недоразумения.
Наверное, в Средневековье портовые чинуши носили другое на¬
именование, а многоумный фон Райхерт мог точно сказать, как име¬
нуется это ведомство, управа или департамент. Сергей для простоты
и ясности именовал их таможенниками.
Почтенной мадам Катрине де Куртенэ — впрочем, как и всем на
борту «Жемчужины» — было скверно. Физиономия старшей фрей¬
лины, внушительного вида дамы лет сорока от роду, приобрела неж¬
ный оттенок увядающей листвы, а речь звучала слегка смазанно. Де
Фуа бодрился, но Казаков мог побиться об заклад: патрон мечтает о
твердом береге, обильном горячем обеде и возможности без помех
соснуть минуточек шестьсот. Или семьсот.
Серж вполне разделял эти невинные желания, уныло проклиная
про себя чертовых рекламщиков. Борзописцев, воспевавших в глян
цевых проспектах тишь, гладь и благодать прекрасного Средиземно
726

jo моря. Собрать бы авторов хвалебных опусов на одну большую бар-
дг, мечталось Казакову, и вывести на трассу Мессина — Кипр. Да
добы не солнышко сияло, а задувал приличный, баллов эдак семи-
зосьми, осенний ветерок из Африки. Бросить на произвол судьбы,
предварительно вдребезги расколотив у баржи пульт спутниковой свя¬
зи и заклинив руль. Пусть повоют, помучаются, покачаются на вол¬
нах да вволю покормят средиземноморских рыбок...
При мысли о рыбках Казаков рывком перевесился через борт
шебеки и надрывно закашлял. Единственной потребленной им пищей
за последние двое суток был выданный на камбузе шебеки ржаной
сухарь. Черствый. Правда, размером и толщиной ничуть не уступаю¬
щий гамбургеру в незабвенной забегаловке имени Рональда Макдо¬
нальда. Сухарь давно разложился на составляющие ферменты, одна¬
ко измученный качкой желудок тщетно пытался вытолкнуть его не¬
существующие останки в зыбкие хляби лимассольского залива.
Удивительное дело, во время морского перехода тошнило мень¬
ше, чем сейчас, когда суденышко болталось на якоре в виду кипрских
берегов. Еще удивительнее было то упрямство, с которым корпус ше¬
беки силился противостоять обрушившимся на него стихиям. К со¬
жалению, возможностей кораблика оказалось недостаточно. Вчера
днем «Жемчужина» под аккомпанемент завываний ветра, воплей и
жуткого треска лишилась передней мачты, а просочившаяся в трюм
вонючая вода бултыхалась выше колена, исподволь утягивая шебеку
на дно.
«Славно прокатились, — Казаков вытер рот рукавом и плюхнул¬
ся на свернутый бухтой канат. — Не-ет, друзья и братья, никакая воз¬
душная болтанка даже рядом не стояла со старой доброй морской треп¬
кой. Особенно пережитой на средневековой галоше малой тоннажно-
с*и. Надо было проситься к Ричарду на его броненосец. Там, небось,
даже не качнуло ни разу. Зато пассажиров упаковывали штабелями
кремешку с лошадьми. Бр-р. Ага, вот и замученная Берри явила свет¬
лый лик. Хреново же она выглядит».
- Королева английская, не подозревавшая о варварском сокраще¬
ны! ее имени и данной ей неприглядной характеристике, неверными
Нагами вышла из своей каютки. В нарушение всех морских традиций
*На неуклюже присела прямо на ступеньку крутого трапа, ведущего с
*®лубы на высоко задранную корму шебеки. Симпатичное личико Бе-
!*Нгарии осунулось и пожелтело, носик заострился, под глазами за¬
жгли черные тени. Копна темных волос, обычно уложенная в безуко¬
ризненную прическу, была скручена нелепым, съехавшим набок уз-
Похоже, ее величество нынче утром справлялась с туалетом без
^Мощи валявшихся пластом придворных дам.
727

Подперев подбородок ладошками, Беренгария невидящим взором
уставилась на окружающую декорацию.
Та не отличалась изысками. Высокий обрывистый берег. Длинная
узкая гавань с десятком судов — у причалов или бросивших якоря на
взморье. Маленький городок, прилепившаяся на вершине скалы при-
земистая крепостца темно-алого камня. Бастионы изгибаются в со¬
гласии с особенностями рельефа, по верху стен тянутся мелкие зуб-
чики. Чуть дальше видна темная зелень каких-то рощиц. Вот и весь
Лимассол, будущий оплот международного туризма и модный курорт
Может, вон из того зарешеченного окошка за потрепанным корабли¬
ком на рейде пристально наблюдает в подзорную трубу оболганный и
оклеветанный Исаак Комнин. Тот еще фрукт и проходимец, если ве¬
рить специалисту по историческим казусам, господину барону фон
Мелвиху-Райхерту. А с массовым изготовлением подзорных груб дело
у местных умельцев пока не заладилось... Интересно, грядет ли пого¬
ловная проверка документов, паспортов с визами и свидетельств о бла¬
гонадежности?..
Если б не распроклятый шторм, Казаков счел бы свой адаптаци¬
онный период в XII веке успешно завершенным. Среди окружения
Беренгарии он вполне сошел за своего. Немного чудаковатого своего,
с поправкой на легенду о «польском рыцаре, искателе приключений».
Не всегда умеющего изящно и гладко изложить свои мысли, не особо
чтящего древние традиции и обычаи — однако своего. Незримая таб¬
личка «Подозрительный чужак» сменилась на другую, «Свой парень,
пусть и со странностями». За время путешествия он ничем себя не
выдал, не допустил ни единого словесного ляпа, честно сунулся в
начале шторма помогать экипажу шебеки справляться с парусами и
пару раз даже заслужил одобрительный кивок де Фуа.
Тягомотная беседа мадам Куртенэ и мессира Ангеррана с таможен¬
никами наконец завершилась. Троица чиновников, на чьих рожах кра¬
совалось сознание честно выполненного долга, полезла в доставив¬
шую их на борт шебеки большую плоскодонку. Пяток крутившихся
неподалеку лодчонок словно дожидался этого счастливого момента.
Замелькали весла, лодки акульей стайкой окружили увечную «Жем¬
чужину». Сидевшие в них живописные типы наперебой заголосили
нестареющие слоганы: «Дешевые апельсины, прямо с грядки! А вот
кому натуральной пресной водички! Лучший в мире шашлык из кип¬
рских свиней! Падхади, дарагой, дэньги давай — товар получай!»
Пассаж о шашлыке объяснялся тем, что один из предприимчивы*
торговцев налево и направо демонстрировал вероятным покупателям
истошно визжащего поросенка. Казаков осторожно представил пар
нокопытное лежащим на тарелке, с печеным яблоком в пасти. Ж^У
728

док отозвался страдальческим бурчанием, однако позыва вновь пооб¬
щаться с рыбками не высказал. И на том спасибо.
Морская братва, только что с крайне озабоченным видом обсуж¬
давшая обломок мачты, ринулась к борту. Мелкооптовая и розничная
фрговля пошла полным ходом: вниз уплывали корзины на веревках
а деньги, наверх поднимались бутыли с водой и провиант. Барон де
Щательро сглотнул, решая труднейший ребус: не зазорно ли почти
крестоносцу отовариться на кипрском рынке?
Оказалось, ничуть не зазорно. Из сумрака провонявшего отброса¬
ли и рвотой трюма один за другим полезли собратья по мучениям,
эскорт ее величества. Малость оклемавшись, они, как подтягиваемые
невидимой веревочкой, тоже устремились к импровизированному
прилавку. Заинтересовалась даже впавшая в уныние Беренгария — ок¬
ликнула мадам Катрину и пальчиком указала на столпотворение.
Чопорная фрейлина поморщилась, но долг есть долг. Госпожа короле¬
ва желают есть.
«Жемчужину» снова мягко качнуло с боку на бок. По соседству с
Казаковым приземлился его высокородие де Фуа — один из немно¬
гих, на ком отбушевавший шторм не оставил заметных следов.
—	Однажды шли мы с полным трюмом трофеев из Александ¬
рии, — мечтательно изрек бойкий старец, — и недурно ж нас тогда
потрепало... А здесь что? Дождь поморосил, ветер повыл, всего одну
мачту сломало и даже никого за борт не унесло. Мирная морская
прогулка. Хотите? — Он отломил и протянул подчиненному добрый
ломоть черного хлеба, начиненного то ли измельченными тушками
осьминогов, то ли некой неведомой морской живностью. Сергей ре¬
шил, что сейчас не до гурманства, немедля цапнув пожертвование и
жадно зачавкав. — Ну до чего умилительно. Мы теперь еще и хлеб
преломили.
—	Вычтете стоимость из моего жалованья, — с набитым ртом пред¬
ложил Казаков.
—	Чувство юмора еще при вас, — одобрил Ангерран и тоже отку¬
сил от диковинного кипрского пирожка. — Это радует. Видели крюч¬
котворов Комнина? Мадам де Куртенэ только что сообщила им по¬
трясающее известие: в их городке пришвартовался корабль Беренга-
№и Наваррской, ныне Беренгарии Английской. У почтенных господ
^челюсти стукнули о палубы. Думаю, в скором времени нас ожида-
высочайшие визиты и настойчивые приглашения в гости.
—	Ага, — Серж с одинаковым трудом пережевывал оказавшийся
^вольно твердым хлеб и полученную информацию. — Угу. То есть по¬
йдите. Наша фрау Кэт сказала местным, что тут Беренгария, а вы ее
*е остановили?
729

—	Зачем? — Не ведая о славных традициях города Одессы, де фуа
порой вел себя, как истинный уроженец этого прекрасного града
Правда, как известно, крепче щита. За торговое судно мы никак не
сойдем, да и товаров у нас на борту не сыщется. Будь мы потрепанной
бурей купеческой лоханкой, нас бы быстренько и незамысловато ог¬
рабили. Титул же сопровождающих самой королевы Английской что-
нибудь да значит. Как и имечко супруга милой Беренгарии. Надеюсь
он вскоре тут объявится.
—	Интересно, — Казаков покосился на бастионы возвышающейся
над гаванью крепостцы, — здешний правитель, как его... Исаак Ком¬
нин, верно? Он уже прознал о том, что стряслось в Мессине?
—	Биться об заклад я бы не стал, но дурные новости путешеству¬
ют быстро, — безмятежно ответствовал Ангерран. — Было вы весьма
занимательно узнать, что кирие Исаак намерен предпринять в этой
сложной ситуации. Выходов у него два: сопротивляться или доказы¬
вать свою непричастность к скверному инциденту. И в том, и в другом
Кипр и его обитателей не ждет ничего хорошего.
Серж одолел последний кусок пирога и вопросительно глянул на
сидевшего рядом покровителя. Ярко-голубые глаза проказливого
юнца, совершенно не вязавшиеся с почтенным обликом де Фуа, были
совершенно искренними, не омраченными даже малой тенью лжи. Ка¬
заков догадывался, по чьему наущению начался пожар в мессинской
гавани, — и знал, что досточтимый Ангерран тоже об этом знает.
«Сообщнички, — грустно подумал Сергей. — Интриганы-саботаж¬
ники. По здравому разумению, надо бы поднимать паруса и побыст¬
рее драпать из Лимассола. Черт, на чем мы будем поднимать паруса,
коли мачта сломана? Пора паниковать или можно повременить?»
Хрюкающего поросенка затолкали в корзину и втянули на борт.
К неудовольствию Казакова, подле мающейся от последствий мор¬
ской болезни Беренгарии нарисовался изящный силуэт в черном.
Элегантный красавчик — как он умудряется оставаться неотрази¬
мым после пережитой болтанки? — учтиво обхаживал страдаюшу10
, даму, подкармливая с руки какой-то снедью. Ее величество забот
верного подданного не отвергала, предложенным угощением не
брезговала и вообще являла собой образец демократично настро¬
енной королевы.
Хайме. Конкурент, мать его. Дельфинов не распугивает, и нггор»1
ему нипочем, и темной ночкой в каюту к Беренгарии хоть разок, Да
сумел просквозить. Самого Сержа, когда он рискнул предпринять ана
логичную вылазку, вежливо попросили удалиться. Наверное, Хаи
навел на бдительную Куртенэ сонные чары. А что, он может. Он
кой. Транкавель из Ренна, колдун недоделанный. Фаворит. Серне вДРУ
730

|ожалел, что начисто лишен поэтического дара. А то бы непременно
1дожил глумливую балладу. С рефреном «Растут у Ричарда рога, ло¬
синые рога!».
* * *
Если предметом размышлений Сержа Казакова была бюрократия,
хо Исаак Комнин, полновластный правитель, сиречь деспот, малень¬
кого средиземноморского островка размышлял о коварстве судьбы и
истинности народных италийских поговорок. В частности, той, что
уверяла: «Лучше быть Цезарем в провинции, чем одним из многих в
Риме». И другой, гласившей: удача покровительствует смелым и пред¬
приимчивым.
В течение многих лет он опирался на эти нехитрые утверждения.
Они никогда его не подводили.
Сегодня, видимо, настал черед другой поговорки: «За все прихо¬
дится расплачиваться».
А ведь его дела шли так замечательно!
Девять лет тому назад он безошибочно уловил миг, когда пришла
пора распрощаться с блестящим Константинополем. О разлуке с ве¬
ликим городом кирие Исаак ничуть не сожалел. Он никогда не был в
столице желанным гостем.
Позже до него дошла весточка, лишний раз подтвердившая верность
его решения. Задержись он в Константинополе еще на пару дней, и сле¬
дующее десятилетие он в лучшем случае провел бы за решетками Нумё-
ры. Или слепым побирушкой бродил по городам и весям Империи. Или
стал одним из тех, кого в праздничный денек заталкивают в медное брю¬
хо вечно голодного быка-людоеда на площади Тавра. Пришедший к вла¬
сти Андроник Комнин стремительно расправлялся со всеми, кто имел
несчастье носить ту же фамилию, что и новый базилевс, и представлял
опасность в качестве претендента на трон Империи.
Исаак мог считаться Комниным с большой натяжкой. Громкая
фамилия ему досталась от бабушки-покойницы, вторым браком вы¬
скочившей замуж за сводного двоюродного братца тогдашнего импе¬
ратора, уже и не упомнишь, как его звали. Патрикий Исаак здраво
Предположил, что в бурный год переворотов и расправ с неугодными
ссылки на запутанную родословную вряд ли помогут, и предпочел тихо
Удалиться. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Постылую
бездетную супругу он оставил в Константинополе. Может, Андроник
нее доберется, милостиво избавив дальнего сородича от хлопот с
вводом.
731

Бурлящую столицу Исаак Комнин покинул не в одиночестве, ц0
запасливо прихватив родовую казну, парочку кораблей арабской по¬
стройки и две сотни неплохо вышколенных вояк, уже достойно пока¬
завших себя на синих дорогах Средиземноморья. Почти год беглый
патрикий и его дружина мыкались по водной глади от Палестины д0
Иберии, нанимаясь в услужение то к франкам, то к сицилийцам, то к
арабам. Порой удавалось хорошо поживиться, порой приходилось
уносить ноги. В конце концов озабоченный поисками надежного при¬
станища взор Исаака упал на гористый и плодоносный Кипр. Между
прочим, исконное византийское владение, пребывающее под рукой
нахальных ахейцев, Виллардуэнов.
Выкинуть из Лимассола франкского управляющего вместе с ма¬
лым гарнизоном оказалось до смешного просто. Местные жители ра¬
душно приветствовали кирие Комнина как освободителя, и жизнь
бодро покатилась своим чередом дальше.
Через год кирие Исаак решил, что было бы недурно объявить
Кипрскую провинцию отделившейся от Империи, а себя — импера¬
тором острова. Дабы лишний раз позлить сидящего в Константино¬
поле Андроника, избавиться от своры чиновных дармоедов и прекра¬
тить всякий месяц исчислять налоги в пользу столицы.
Отправив в Константинополь напыщенное послание, самозваный
император Кипра на всякий случай приготовился к поспешному бег¬
ству. Вдруг мудрые головы в Синклите сочтут полезным проучить зар¬
вавшегося выскочку?
Однако далекая столица ограничилась грозным письменным вну¬
шением, занявшим десяток расписанных золотом и киноварью перга¬
ментных листов, и настрого запрещавшим Исааку Комнину присваи¬
вать себе титул базилевса. Парусов боевых галер на горизонте так и
не появилось. Удача, как портовая девка, благосклонна к нахалам. Кипр
слишком отдален, посылать туда вразумляющую эскадру дорого и
опасно. Деспот острова и его присные облегченно перевели дух, а пер¬
гамент из Константинополя прибили к стене тронного зала — для
красоты. Все десять листов.
Базилевс Исаак Комнин благоденствовал, а удача оказалась осо¬
бой ветреной и непостоянной.
— Кто, ну какая сволочь это сделала? — удрученно взывал кипр"
ский правитель, в очередной раз вороша незримый список своих не¬
другов.
Список выходил пространным, ибо за годы своего правления Исаак
умудрился насолить очень и очень многим. Сам-то он полагал, я1*0
порочащие слухи о нем распространяют злопыхатели и клеветники*
Его деяния ничем не отличаются от деяний прочих властителей, 4X0
732

христианских, что мусульманских. Разве что порой он слишком воль¬
но трактовал Родосский морской закон. В особенности ту его часть,
qTO касается раздела трофейного имущества судна, затонувшего в ва-
0{Х водах. Исаак и его подчиненные не всегда имели терпение дож¬
даться, когда корабль затонет самостоятельно, частенько помогая ему
0гправиться на дно. Иногда вместе с командой и пассажирами, кото¬
рых вообще-то полагалось спасти за установленное законом вознаг¬
раждение. Или вовсе без оного — если судно было паломническим.
Но достойное содержание императорского двора требует изрядных
расходов, а казна острова не бездонна. Нужно же как-то ее попол¬
нять? Пусть первым в кипрского правителя бросит камень тот, кто
безгрешен и ни разу не грабил ближнего своего! Где же толпа желаю¬
щих карать и обличать? Поразбежались? Сколь удивительно.
Видно, у кого-то из обобранных лихими киприотскими воителя¬
ми лопнуло терпение. Он задумал отомстить. У Исаака Комнина до¬
стало чувства юмора, чтобы по заслугам оценить подложенную ему
свинью. Сам такое не раз проделывал. У простецов сия гнусная вы¬
ходка именуется «валить с больной головы на здоровую». Какому-то
трусу не хватило решимости лично бросить вызов, и он не придумал
ничего лучше, как натравить на маленький беззащитный Кипр арма¬
ду разъяренных крестоносцев. Во главе с Ричардом Львиное Сердце,
храни нас Богородица от гнева христианнейшего чудовища!
—	Неужто Виллардуэны? — вопрошал сам у себя Исаак, в очеред¬
ной раз наискосок пересекая маленький зал с выходом на открытую
террасу. Некогда Комнин пожелал обставить зал в истинно византий¬
ском духе, для чего в Константинополь был отправлен специальный
лазутчик. С наказом побывать в Палатой и доподлинно выяснить, как
там и что. Лимассольская крепость, конечно, не древний базилевсов
Дворец, но повелитель Кипра будет жить не хуже, чем дряхлый Анд¬
роник!
—	Нет, чванным чистюлям ума на такое недостанет. Они бы про¬
сто приперлись сюда и начали выкликать меня на честный поединок.
Гискар Сицилиец? С жадного волчонка станется. Крестоносцы в Мес¬
сине надоели ему до смерти, вот он и сделал нам подарочек. Чем я ему
Досадил, спрашивается? Барцелло, чем мы могли досадить Гискару?
Сможет, это Венеция на нас взъелась или Генуэзская лига? Любимый
старший братец Андроник решил выжить меня отсюда? Ну что разе-
наешь рот, точно рыба пеламида в котле? Вызнал, чьих рук эта пако¬
стная проделка?
—	Нет, мессир... то есть нет, ваше величество.
Императорский двор Исаака Комнина вполне заслуживал назва¬
ния «разношерстного». Окружение кипрского деспота составляли
733

весьма разнообразные и диковинные личности. Кирие Исаак придер
живался здравой идеи о том, что происхождение и верование челове
ка не имеют особенного значения. Главное, чтобы пользу приносил и
служил верно. Оттого императорским казначеем на Кипре был араб,
сириец, кесарем, старшим над базилевсовой дружиной — Хокон, нор.
вег из Дании, а новелиссимом, сиречь ближайшим доверенным совет¬
ником — гражданин свободного города Милана, Барцелло Берксад-
рус. Грузный сановник уже довольно давно переминался с ноги на ногу
подле низких бронзовых дверей, уныло вздыхая.
По мнению мэтра Барцелло, на сей раз корабль кипрского госу¬
дарства крепко сел на мель. Неведомые злодеятели на редкость точно
подгадали миг коварного удара и выбрали смертоносное оружие, от
которого нет защиты. Допреж многочисленные, но разрозненные вра¬
ги Исаака Комнина никак не могли договориться между собой. При¬
мерное наказание засевших на кипрских скалах лиходеев откладыва¬
лось и откладывалось, а подчиненные Комнина тем временем благо¬
получно настигали и грабили очередное торговое судно.
—	А почему ты не знаешь? — ядовито вопросил кипрский деспот.
Посчитал по пальцам, кивнул: — Миновало больше двух недель с того
дня, как пришла весточка из Сицилии. Господу хватило седмицы, что¬
бы сотворить мир. Ты, умник, не в силах ответить на простенький воп¬
рос: кто из заклятых друзей ткнул мне отравленным ножом в спину.
За что ты получаешь жалованье, хотел бы я знать?
«За то, что сижу здесь и изощряюсь перед соседями, оправдывая
безобразия ваших сорвиголов, — мысленно отозвался мессир Берк-
садрус. — А вашим заклятым друзьям, господин Комнин, я уже и счет
потерял. Ох, выкинут нас с милого островка. Или всех перевешают на
зубцах крепости. Согласно франкским традициям».
—	Ладно, пес с ними, ненаглядными друзьями. — Невысокий, энер¬
гичный Комнин, как заправский последователь философской школы
перипатетиков, «мыслящих на ходу», описал несколько кругов вдоль
стен залы, огибая предметы обстановки. — Выживем — сыщем гади¬
ну и примерно накажем... Дары подготовлены?
—	Да, ваше величество, — тоскливо ответствовал новелиссим. Упо¬
минание о разорительном выкупе звучало для него как ножом по сер¬
дцу. — Вот общий перечень вещей и денежных средств, предназначен¬
ных для франков...
Созванный неделю назад синклит доверенных лиц кирие Исаака,
скрежеща зубами и исходя желчью, рассудил, что сопротивление ма
ленькой кипрской дружины армии крестоносцев обречено на пора
жение. Хокон, разумеется, возражал, но к мнению буйного дана на сеи
раз не прислушались. Было принято решение уговаривать Плантаге
734

дета и Филиппа-Августа Французского сменить гнев на милость, кля-
ggcb в своей невиновности и преданности делу освобождения Гроба
Господня. «На кой он нам сдался, этот гроб повапленный?» — заме-
10Л тогда прозаичный Комнин.
£ Лучшим подкреплением клятвам дружно сочли обильное денеж¬
ное вспомоществование вечно нуждающемуся Ричарду и его рыцар-
^ому сброду. Почтенный ибн-Фархид с помощниками выпотроши¬
ли немалую императорскую сокровищницу. Мэтр Барцелло состав-
0UI послания к банковским домам Италии, настоятельно прося
снабдить английского короля-крестоносца кругленькими суммами в
золоте и серебре. Император Кипра, бормоча: «Чтоб они подавились»,
яодписывал заемные листы. После ухода крестоносцев — если Господь
окажет милость и франки уберутся хотя бы через полгода — прави¬
тель острова будет обобран до нитки. А заодно унижен на все Среди¬
земноморье необходимостью заискивать перед неотесанными франк¬
скими королями и доказывать свою непричастность к мессинскому
поджогу.
Мельком просмотрев свиток, Исаак обреченно закатил глаза:
—	Всё, всё, что нажито непосильным трудом!.. Всё наше законное
добро уходит этим проходимцам! Барцелло, нас спасет только чудо.
Может, потолковать с епископом? Пусть его святейшество прикажет
монахам непрерывно молиться от избавлении Кипра от франкского
нашествия, а? Как думаешь, поможет?
Мессир Берксадрус составил в уме короткую витиеватую речь,
смысл коей сводился к тому, что его величеству Комнину лучше воз¬
держаться от упований на Всевышнего. Особенно принимая во вни¬
мание захваченное несколько недель назад судно Ордена Тампля, вез¬
шее паломников и храмовое золото в Дамиетту.
Новелиссим уже произнес первые слова, когда бронзовая дверь
слегка приоткрылась. Внутрь сунулся крайне взволнованный Закка-
рия, комендант лимассольской гавани. В нарушение всех правил при¬
личия он настойчивыми помаваниями дрожащих рук призывал мэт-
Ра Барцелло покинуть зал и выйти в коридор. Должно было стряс¬
тись нечто воистину чрезвычайное, чтобы управляющий порта лично
примчался в крепость, осмелившись нарушить мирное течение ауди¬
енции.
—	Э-э... — нерешительно заикнулся мессир Берксадрус, взглядом
Указывая на дверь и мятущегося за ней Заккарию. Исаак молча кив¬
нул.
Переговоры через порог велись придушенным шепотом и длились
Недолго. Единожды прозвучала довольно громкая реплика новелли-
сИма «Болваны!». Комендант, судя по униженности телодвижений и
735

шепоту, ставшему почти беззвучным, оправдывался. Из рук в руки пе-
решел некий свиток, и слегка оживившийся духом Берксадрус вер.
нулся обратно в зал.
—	Ваше величество, хорошие новости! — оповестил он Исаака
Комнина, высматривающего в безбрежных морских просторах нечто
ведомое только ему одному.
—	Да неужто? — хмуро откликнулся деспот Кипра. — Флот Ри¬
чарда потерпел крушение прямо у стен Александрии? Полоумных
крестоносцев захватили в плен верные подданные султана Саладина
и распродают по номизме за голову?
—	Гораздо лучше, — итальянец торжествующе потряс врученным
свитком, — в гавани стоит сильно потрепанная недавним штормом
шебека под названием «Жемчужина». Ее капитан просит разрешения
подойти к берегу для закупки припасов и ремонта. На борту находят¬
ся около тридцати франков благородного рода и... — мессир Берксад¬
рус выдержал надлежащую паузу, — и молодая госпожа по имени
Беренгария.
—	Кто такая, чем знаменита? — фыркнул Исаак. — Эта дама не¬
сказанно богата? Как ее занесло в наши отдаленные края? Палом¬
ница?
—	Беренгарией, ваше величество, зовут супругу Ричарда Англий¬
ского, — укоризненно напомнил мессир Барцелло. — Она и ее спут¬
ники сидят на медленно тонущем судне прямо в виду замка. Прибы¬
ли сегодня утром. Уже весь город об этом судачит.
—	И только я узнаю обо всем последним, — сердито рыкнул Ком¬
нин. На миг византийский патрикий исчез, заместившись вожаком
пиратского судна, расчетливым и предусмотрительным.
Новеллисим, вздрогнув, повинно развел руками:
—	Задержки и проволочки неизбежны, ваше величество. Пока на
судне побывали чины из таможенной управы, пока переписали всех
присутствующих и осмотрели груз, пока доложили коменданту, пока
Заккария соображал и собирался с духом... Но не извольте беспоко¬
иться, никуда они из гавани не денутся. Их корабль после бури течет,
как решето, и мачта на нем сломана. Подготовить барку и личный
эскорт вашего величества?
Самозваный базилевс не отвечал, в задумчивости пощипывая не¬
длинную седеющую бородку и пристально разглядывая висящий на
стене большой узорчатый ковер в бирюзовых и коралловых тонах.
Ковер был выткан в самом Багдаде и взят три года назад в качестве
трофея. Барцелло терпеливо ждал, не сомневаясь в том, что услышит-
Господь и вправду порой бывает милосерд к тем, кто не заслуживает
его доброты. Промысел Его и осенний шторм даровали Кипру пР11
736

зрачный, но все-таки шанс на спасение. Грех и непредусмотритель¬
ность им не воспользоваться.
—	Барку — да. Эскорт — тоже да, — резко повелел кирие Исаак. —
радуйся, у тебя появилась возможность прокатиться на расписной
доханке. Съезди за франкской королевой и доставь ее сюда. Вежли¬
во, — Комнин наставительно поднял палец, — очень вежливо. Как при¬
нято говорить у господ рыцарей, куртуазно. Не хочу, чтобы кирия
Беренгария нажаловалась потом своему благоверному, сколько дурно
ее приняли на Кипре. Понял, Барцелло? Если их шебека в самом деле
тонет, пусть снимут оттуда экипаж и свиту госпожи. Тоже вежливо.
Никаких поединков, никаких скандалов, никаких разбитых голов и
вывихнутых рук. Предупреди Хокона, пусть подготовит франкам до¬
стойную встречу. Разместим их в Римской башне, там на всех места
хватит. А сам отправляйся в гавань. Позаботься, чтобы все прошло
тихо и благопристойно. Базилевс Кипра любезно приглашает в гости
случайно оказавшуюся в его владениях прекрасную франкскую гос¬
пожу. Кстати, не знаешь, какова она с лица, эта Беренгария?
—	Говорят, хорошенькая. Она родом из Наварры, что в Иберии, —
насплетничал мэтр Берксадрус. Ему совершенно не нравилась гряду¬
щая поездка по еще волнуемому сильной послештормовой зыбью за¬
ливу. Но с базилевсом не поспоришь, а морской переход займет от силы
полчаса. Можно и потерпеть, за-ради спасения прекрасного острова,
ставшего для мессира Барцелло второй родиной.
* * ** *
К полудню настроение на борту «Жемчужины» стало упадничес¬
ким — во всех смыслах. Потрепанная волнами и разошедшаяся по
Швам шебека медленно, но неуклонно оседала все глубже, причем нос
погружался быстрее, чем корма. Из трюма бочками и ведрами неус¬
танно таскали воду. По мнению Казакова, с равным успехом можно
было вычерпывать ложкой Средиземное море. Привычных по исто¬
рическим фильмам и книгам ручных помп на борту не имелось. То ли
ШЦе не изобрели, то ли боцман шебеки не озаботился прикупить их в
Хозяйство. В недрах утопающего кораблика то и дело что-то гулко
^Улькало и трещало, ломаясь. Из познавательного интереса Серж су-
^лся в квадратное отверстие люка, откуда на него шибануло затхло-
и гнилью. Внизу, довольно далеко, плескалась черная, неприят¬
ели на вид вода.
Кажется, близилась пора спасаться. Но приказ об срочной эваку-
**Ии пока отдан не был. Человек, способный его отдать — ее величе-
**3343
737

ство Беренгария, — утратил всякий интерес к происходящему вокруг
озабоченный ухудшающимся состоянием своего здоровья. Наварр^
было дурно, она заперлась в своей каюте и страдала. Действительно
страдала, не притворялась — потому что даже не пожелала ворковать
с Хайме. Хрупкий организм уроженки гористой Испании начисто не
переваривал тягот долгих морских странствий.
Поразмыслив, Казаков отправился за консультацией к де Фуа. Он
на борту самый старший, с немалым жизненным и военным опытом
да вдобавок личный приятель мадам Элеоноры. По всему выходит, в
отсутствие Беренгарии распоряжаться должен именно он.
—	Повременим, — заявил мессир Ангерран в ответ на предложе¬
ние высадить хлипкую дверь в каюту наваррки, кликнуть болтающи¬
еся поблизости лодки и дружно переправиться на берег. — Положе¬
ние у нас и так весьма двусмысленное. Не будем усложнять его сверх
необходимого. Успокойтесь, я более чем уверен: нам не позволят зап¬
росто утонуть на виду всего Лимассола.
—	Ну, вам виднее, — пробормотал Серж и ретировался. Ранее мно¬
гоумный старикан почти не ошибался в своих прогнозах. Будем наде¬
яться, он и сейчас недалек от истины. А шебека-то тонет, чтоб ее...
Кто первым заметил приближающуюся маленькую флотилию,
осталось невыясненным. Возможно, ее засекли сразу несколько чело¬
век. Благородные господа из эскорта королевы маялись на покосив¬
шейся палубе, предаваясь унылому созерцанию хмурого моря и близ¬
кого лимассольского берега.
Возглавляла процессию здоровенная, вызывающе роскошная лод¬
ка. Низкие борта раскрашены в веселенькие оранжевые, красные и
голубые цвета. Три пары длинных весел размеренно поднимались и
опускались, толкая суденышко вперед. Посредине лодки красовалась
маленькая беседка, позолоченная, со шпилем на макушке, с трех сто¬
рон увешенная коврами. Над кормой барки торчал блестящий флаг¬
шток с развеваемым свежим ветерком знаменем Кипра, шагающим
влево золотым львом в короне на ярко-голубом фоне.
В обильно разукрашенной флажками лодке, как отметил Серж,
помимо гребцов разместилось около десятка человек и оставалось
место еще для полудюжины. Грузно переваливающееся с волны на
волну нарядное суденышко ностальгично напомнило Казакову про*
гулочный речной катер, гдё для пущей экзотики подвесной мотор за¬
менили мускульной человеческой силой.
За баркой — кто-то глазастый и шибко образованный прочел вы
веденное на ее борту греческое слово «Аргира», «Драгоценность» ^
тащились три или четыре развалистых плоскодонки. Точно такие же
Сергей во множестве видел в гавани Мессины, где они шныряли °т
738

берега к берегу или торчали на взморье, деловито волоча за собой
сети.
«Вот и посольство валит в гости. Интересно, кто там, в беседке?
Вдруг самолично Комнин припожаловал?» — чуть оживившись, пред-
доложил Казаков. Огляделся: на шебеке началось поспешное шевеле-
яие.
Долг оказался превыше страданий. Благородные сэры и доны то¬
ропливо приводили себя в относительный порядок. Засуетилась и
команда, но как-то без огонька, больше для видимости. Деловито про¬
трусил на корму его милость де Фуа. Заскребся под дверями Берен-
гарии, ведя переговоры с мадам Катриной и убеждая королеву анг¬
лийскую блюсти дипломатический протокол и не учинять междуна¬
родных скандалов.
Взмахнув веслами, пестро размалеванная «Аргира» ловко развер¬
нулась, встав борт о борт с уныло погружающейся «Жемчужиной».
Порванные штормом британские леопарды рыкнули на кипрского
льва, длинный алый вымпел шебеки на миг наискось хлестнул по уль¬
трамариновому шелку. С барки на шебеку перекинули хитроумно ус¬
троенные мостки с веревочными ограждениями и бронзовыми крю¬
чьями-зацепами, накрепко впившимися в дерево.
Через шаткую переправу бодро проплюхали шестеро вояк внуши¬
тельной комплекции, с ног до головы упакованных в положенное звя¬
кающее снаряжение. Бесцеремонно распихали в стороны сунувших¬
ся под ноги матросов шебеки и свитских наваррки, выстроились ряд¬
ком, хором гаркнули нечто слаженное и совершенно непонятное.
«Бодигарды, — невесело хмыкнул Серж. — С хорошей подготовоч¬
кой. Как по трапу-то скакали, словно по твердой земле. Опытные. Мор¬
ской десант Средневековья. Их там хоть и не больше десятка, но нашу
заблеванную компанию, боюсь, в три счета разделают на пельмени.
А кричат на каком, на латыни? Хотя стоп, Кипр же греческая терри¬
тория. То бишь византийская. Еще не завоеванная турками. Хай живе
великий базилевс во веки веков, аминь. Как положено, за стражей
ковыляет босс».
По качающимся мосткам, судорожно цепляясь за тросы огражде¬
ния, на шебеку перебрался упитанного вида мужчина лет сорока. Тем¬
новолосый, слегка облысевший, богато разряженный на европейский,
а Не на византийский манер. Бархатный наряд в коричневых и зеле¬
ных тонах обильно дополнялся разнообразными золотыми побрякуш¬
ками. На изжелта-темной то ли от загара, то ли от природы физионо¬
мии плавало мученическое выражение. Впрочем, стоило ему ступить
На Косую палубу «Жемчужины», кислая мина как по волшебству сме¬
нясь приязненной и лучащейся оптимизмом.
739

Почти одновременно с кипрским посланцем на корму вышла Бе-
ренгария. Приодетая, причесанная, подкрашенная и высоко держащая
голову. По всему ясно, принцесс средних веков с детства готовили к
работе в трудных условиях. В качестве моральной поддержки высту¬
пали до неприличия серьезный де Фуа и чопорная фрау Куртенэ. Не
хватало только фанфар, литавр и барабанов.
Прибывший пузан не дал Беренгарии и рта толком раскрыть
Поклонился и затарахтел — если верить слуху, с легкостью переска¬
кивая с латыни на норманно-франкский и обратно, — помогая себе
рьяной жестикуляцией. Новоиспеченная королева английская смот¬
рела на посланца настороженно. Несколько раз она чуть оборачива¬
лась к де Фуа, и тот начинал шептать наваррке на ухо. Видно, излагал
скороговорку ромея в более приемлемом темпе.
«Не, на высокое начальство никак не тянет, — приглядевшись к
посланцу и припомнив собственные впечатления от сильных мира
сего, вынес решение Казаков. — Суетлив больно. Не поехал Комнин
нас приветствовать. Прислал бойкого референта по связям с обще¬
ственностью».
—	Верно ли я поняла, мессир: вы предлагаете мне и моим спутни¬
кам покинуть это судно, вверившись гостеприимству вашего сеньора? -
достаточно громко и отчетливо, чтобы все слышали, произнесла Берен-
гария. — Невзирая на преследующую его худую славу лихоимца, гра¬
бителя и обманщика? И позабыв о том обвинении, что нынче выдвину¬
то против Исаака Комнина королем и супругом моим Ричардом?
Про себя Серж решил, что Беренгария — сама или с чужой под¬
сказки — разыгрывает сценку весьма и весьма толково. Она эффект¬
но стоит на возвышении, ее хорошо видно и слышно, а приземистый
киприот мнется на перекошенной палубе, у девицы под ногами. Про¬
стенькая, но действенная психологическая уловка.
—	Мадам, мадам, — подвижная округлая физиономия «референ¬
та» преисполнилась самой натуральной скорби, — наш несовершен¬
ный мир кишит завистниками и злопыхателями. Госпоже, подобной
вам, сколь умной, столь же и прекрасной, прямо-таки невместно при¬
слушиваться к рыночным сплетням. У любого правителя хватает вра¬
гов и клеветников. Наш досточтимый деспот не исключение. Так #е
как и ваш благородный супруг, уж простите на честном слове. Неле¬
пая история, произошедшая в гавани Сицилии, позорит честь и Д00'
тоинство нашего острова. Его величество вынужден оправдываться и
нести ответственность за преступление, которого он не совершал.
Голос оратора приобрел патетически-скорбное звучание:
—	Счастливая случайность первой привела к нам, на Кипр»
короля Ричарда, а вас, мадам. Кому, как не женщине, пристало мило
740

дердие и дарованная самим Господом тяга к справедливости? Мы про¬
дом вас о помощи, кирия Беренгария. Выслушайте моего господина и
помогите ему! Убедитесь, что у вашего супруга нет и не было сторон¬
ника вернее и преданнее!.. К тому же, — посланец выразительным
местом обвел накренившуюся шебеку, — ваш корабль просто-напро¬
сто тонет. Через полчаса, от силы через час он пойдет ко дну. А мой
сюзерен с величайшим удовольствием предоставит в ваше распоря¬
жение всю роскошь Византии и все сокровища Востока!
«Досточтимый деспот, — удивился оригинальному словосочета¬
нию Казаков. — Глубокоуважаемый тиран и милостивый сатрап. А
мужичок-то представительское дело знает туго. Вот Берри уже и за¬
сомневалась, и губки кривит. На берег ей хочется не меньше нашего.
И хваленую византийскую роскошь посмотреть тоже охота. Ну не
съест же ее этот Комнин, и не продаст втридорога в багдадский га¬
рем!»
— Обождите, — величественно бросила наваррка. Оглядела свой
приунывший в морских передрягах эскорт, окликнула: — Мессир де
Транкавель, мессир де Шательро. Поднимитесь сюда.
«Ой, это ж меня, — Казаков запоздало вспомнил свое новое имеч¬
ко, дарованное по доброте душевной королевой Элеонорой. — Засе¬
дание начинается! Милейшей Берри позарез нужен совет».
* * *
—	Выбор у нас невелик, — с ходу пессимистично заявил Ангерран
де Фуа, также призванный в королевские советчики. Маленькая групп¬
ка — сама Беренгария, де Фуа, мадам Катрина и двое молодых лю¬
дей — отошла к фальшборту, ограждающему корму. Внизу, на рассто¬
янии чуть меньше метра, неспешно прокатывались серо-сизые волны
с грязными пенными гребешками. Набравшая полное брюхо воды
Шебека качалась с боку на бок, рядом кокетливо приплясывала на¬
рядная барка киприота. — Как верно заметил этот господин, мы вот-
вот пойдем на корм рыбам. Упрямство до добра не доведет. Мадам
^4>енгария, я почтительнейше высказываюсь за визит к Комнину. Ибо
°пасаюсь, что если мы не пойдем добровольно, нас к этому вынудят
Усильно.
Наваррка перевела вопрошающий взгляд на Хайме. Тот еле замет-
й0 пожал плечами:
—	Посланец не лжет. Он в точности излагает то, что велел его гос¬
подин. Может, сам Комнин и лелеет в отношении нас какие-то ковар-
замыслы, но посол честен.
741

Старшая фрейлина от участия в дискуссии дипломатично укло¬
нилась, заметив только, что лично ей не по душе развязные манеры
посланца. Серж понял, что остался единственным не высказавшим¬
ся. Раздраженно зыркнул на де Фуа, не давшего подручному на сей
счет никаких указаний. Мысленно перекрестился и бухнул то, что
думал:
—	Мессир Комнин, похоже, наложил с перепугу в штаны и поза¬
рез желает помириться с Ричардом. Чтоб крестоносцы не покушались
на его ненаглядный Кипр. Не знаю, какой он человек, этот Комнин.
Может, негодяй и мерзавец, как все вокруг говорят. Но вдруг его ок¬
леветали? И теперь он добивается, чтобы мадам Беренгария похлопо¬
тала за него перед его величеством Ричардом.
—	Знаете, я прочитала изложение допроса мессинских злоумыш¬
ленников, — задумчиво изрекла Беренгария. — Мессир Серж, ведь это
вы их задержали, а потом вели дознание? Ричарду очень понравилось,
как быстро вы добились от них полного признания. Мессир де Фуа
отзывался о ваших способностях наилучшим образом.
—	Спасибо мессиру де Фуа, — кисло вымолвил Казаков. — Было
такое, мадам. Хайме там тоже присутствовал. Мы этих поджигателей
вместе ловили. Они сами во всем признались. Верите, нет, мадам Бе¬
ренгария, мы их даже не били... почти.
Беренгария бросила на него странный мимолетный взгляд — Ка¬
заков готов был поклясться, досадливый. Словно бы ожидала от собе¬
седника чего-то большего, а тот взял и сморозил глупость.
—	Все равно, это очень странно, — убежденно сказала наваррка,
заслужив мысленное одобрение Сержа. — И мадам Элеонора со мной
согласилась. Портовые нищеброды, нанятые неизвестным человеком,
расплатившимися кипрскими монетами, поджигают корабли. Неуже¬
ли у Комнина и его приближенных недостало ума смекнуть: если
поджигателей схватят, они немедля выдадут своего нанимателя?.. Мне
доводилось несколько раз посещать суд королевской семьи, который
правил мой отец. Он наверняка сказал бы: представленные доказатель¬
ства недостаточны и малоубедительны.
Де Фуа хмыкнул и пробормотал что-то на латыни. Должно быть,
цитировал надлежащую юридическую формулировку. Беренгария
обрадованно кивнула:
—	Да-да, именно так! Я много размышляла над случившимся в
Мессине. Может, я ошибаюсь и плохо знаю людей... Только мне ка¬
жется, это было подстроено нарочно. Кто-то очень хотел добиться того,
чтобы армия крестоносцев, пылая жаждой мести, пришла на Кипр-
«Пять баллов, — признал Казаков. — Единственный человек Д°
пер, что сицилийский инцидент шит белыми нитками».
742

В корму шебеки ударила особо сильная волна. Обе дамы, ахнув и
пошатнувшись, ухватились за широкие перила и за оказавшихся по¬
близости мужчин.
—	Я отправляюсь на берег, — решительно заявила наваррка. — Мы
Лее едем. Не знаю, достанет ли у меня проницательности и умения
отличить ложь от правды, но я побеседую с кипрским деспотом. И, если
окажется, что он и в самом деле невиновен, я... — она чуть смутилась. —
Я попробую растолковать это Ричарду. Зачем крестоносцам война с
jsm, кто готов стать их союзником? К тому же на Кипре живут не са¬
рацины, а христиане. Я ведь не ошибаюсь?
—	Христиане греческого вероисповедания, — уточнил мессир Ан-
герран. — В остальном госпожа королева совершенно права.
—	Почему она постоянно называет Комнина деспотом? — шепо¬
том спросил Серж у Хайме. — Он, что, вконец замучил и замордовал
своих подданных?
—	Это просто титул, сохранившийся с римских времен, — с еле
заметной усмешкой и тоже шепотом объяснил младший Транкавель. —
Князь, господин. Вообще-то Комнин величает себя базилевсом. Но я
слышал, якобы его не короновали положенным образом. Он самоволь¬
но присвоил себе императорское достоинство.
«Наш человек, — фыркнул Казаков, краем уха внимая тому, как
Беренгария высокопарно объявляет посланцу Комнина о своем согла¬
сии принять приглашение его сюзерена. Торжественность момента
портила вода, перекатывавшаяся по палубе и с утробным бульканьем
сливавшаяся в шпигаты. — Желаю быть главным, и все тут. Напле¬
вать, что в Константинополе уже есть один экземпляр. Зато я буду
базилевсом на Кипре».
Перемещение в спасительные шлюпки происходило суматошно.
Как при всяком кораблекрушении, даже маленьком, не обошлось без
катастроф.
С борта «Жемчужины» сбросили вниз несколько веревочных тра¬
пов — вертлявых и неустойчивых. Сопровождающие Беренгарии вы¬
волакивали из трюмов уцелевшие пожитки в трогательных узелках и
кожаных торбах. Неуклюже спускаясь по веревочной лестнице, кто-
то из благородных господ оступился и с коротким воплем рухнул в
Море. Пострадавшего вытащили, хотя соленой водички он нахлебать¬
ся успел. Беренгария, поддерживаемая Хайме и де Фуа, самостоятель¬
но одолела качающиеся мостки и, придерживая длинный подол, спрыг¬
нула на барку. За ней, повизгивая и вскрикивая от страха, перебра¬
лась ее дамы. Казаков заметался, не зная, следовать за наварркой или
Зннять свободное место в одной из плоскодонок.
На мешкающего вассала призывно рявкнул де Фуа, повелев не
743

валять дурака и убираться с тонущей шебеки. Серж примерился, вы¬
ждал миг, когда колебание волн заставит корабли поравняться, и не
без бравады скакнул с одного борта на другой. Эффектного жеста не
получилось. На «Аргире» ему под ногу подвернулся чей-то мешок, и
Казаков клюнул носом, едва не вывалившись за противоположный
борт. Падающего крестоносца ухватил за шиворот бодигард комнин-
ского посланца и молча усадил на дно лодки.
На «Жемчужине» оставалось еще не меньше дюжины человек, ког¬
да шебека зловещим образом закачалась взад-вперед, с носа на корму.
Рулевой барки отдал команду, гребцы торопливо замахали веслами,
отводя роскошное суденышко подальше. Словно скользя по невиди¬
мым стапелям, шебека носом вперед зарылась в волны и исчезла из
виду. На поверхности моря закачались доски, бочки, обрывки пару¬
сины и орущие головы тех, кто поспешно сиганул за борт. Верная
«Жемчужина», свадебный подарок наваррке от Танкреда Гискара, с
трагическим бульканьем канула на дно лимассольской гавани.
«Концы в воду, — напутствовал шебеку Казаков, ерзая и усажива¬
ясь поудобнее. Слева от него лежали сваленные грудой мешки с иму¬
ществом спасенных, справа торчал охранник посла. Судя по мрачной
нордической физиономии, никакой не грек, а самый что ни на есть
коренной уроженец севера Европы. Или сицилиец из подданных Гис¬
кара. — Теперь нам действительно больше некуда возвращаться».
Под беседкой-балдахином скрывалось стоящее на маленьком воз¬
вышении широкое то ли кресло, то ли диванчик на толстых разлапи¬
стых ножках, обтянутое малиновым бархатом с золотыми кисточка¬
ми. Там со всем пиететом и комфортом устроили Беренгарию. Мэтр
посол приткнулся рядом, на ступеньке, продолжая сладкоречиво ве¬
щать о том, сколь торжественный прием ожидает кирию королеву на
берегу. Наваррке, похоже, опять сделалось скверно. Она рассеянно ки¬
вала, но ее остекленевший взгляд был устремлен куда-то внутрь себя.
«Аргира» и следующие за ней перегруженные суденышки развер¬
нулись к острову. Барка шла неторопливо и валко, шлепая веслами и
переползая с волны на волну. Крепость, обрывистое побережье и го¬
родок казались едва выступающими над размытой линией горизонта,
и приближались еле-еле, словно подтягиваемые на длинной, упругой
резиновой ленте.
Где-то на полпути, когда уже стали различимы отдельные строе¬
ния на берегу, случилось досадное происшествие, омрачившее витав¬
ший над баркой дух всеобщего примирения и согласия.
С левого борта, там, где выпало сидеть Казакову, к «Аргире» прИ'
близилась маленькая лодка. Двигалась она причудливыми зигзагами
и рывками, то быстрее, то медленнее. Два человека гребли, третий, выб¬
744

равшись на нос и пытаясь удержать равновесие, отчаянно крутил над
головой грязную тряпку Прикинув возможный курс сближения, Сер¬
гей озадачился. Пассажиры лодчонки явно вознамерились протара¬
нить «Аргиру», ибо шли наперерез цветастой барке.
Внезапно на загадочной лодке бросили весла и истошно заорали.
Ветер относил слова в сторону, однако можно было разобрать, что, во-
первых, кричат на норманно-франкском, во-вторых, вопли адресованы
Беренгарии. Крикуны несколько раз назвали английскую королеву по
имени, и были услышаны. Преодолевшая апатию Беренгария подалась
вперед, выглянув из коврового шатра и обозрев море. Болтливый по¬
сланец разом умолк и тоже торопливо зашарил глазами по сторонам.
—	Кто эти люди? Что им нужно? — наваррка прищурилась, вгля¬
дываясь в плясавшую на волнах плоскодонку. — Смотрите, вон тот
человек машет флагом. Может, они в беде?
Знаменосец на лодке учел ошибку, расправив свой стяг. Стало вид¬
но, что в руках у него полотнище некогда белой ткани, перечеркну¬
тый прямым черным крестом.
—	Миледи Беренгария! — надсаживаясь, орала странная троица. —
Миледи, не верьте им! Не верьте ромеям! Они везут вас на погибель!
У них нет ни чести, ни совести, они грабят паломников к Святой зем¬
ле и продают в рабство неверным! Они... — окончание фразы затеря¬
лось в плеске волн.
—	О Мадонна, — сокрушенно вздохнул посланец. Не было печа¬
ли. Он ведь предупреждал, что от угодивших в полон рыцарей Тамп¬
ля не будет ничего, кроме сплошных неприятностей. Предлагал по¬
скорее отпустить их за хороший выкуп, а не держать на острове. Вот,
пожалуйста, напророчил. Гавань слухами полнится, и троица болва¬
нов решила проявить героизм, упредив франкскую гостью о ковар¬
стве киприотов. — Кирия Беренгария, не обращайте внимания. Сей¬
час ими займутся. Иво! — он раздраженно повысил голос, обращаясь
к кому-то из телохранителей. — Не сиди, как пень! Убери этих горло¬
деров с глаз моих!..
Молчаливый сосед Сержа наклонился, извлекая из-под своей ска¬
мьи необычно короткий лук с двумя сильно изогнутыми рогами, и
ярко-красный кожаный колчан — не круглый, плоский. Набросил на
положенное место петлю тетивы, натянул и, почти не целясь, выстре¬
лил. Под звонкое «треньк!» тип с черно-белым флагом перевалился
Через борт и канул в морские глубины. Его сотоварищи схватились за
весла. Это отсрочило их гибель на считанные доли секунды. Еще два
выстрела, и никем не управляемая шлюпка бессмысленно закружи¬
лась вокруг своей оси. Стрелок равнодушно кивнул начальству, мол,
работа выполнена, убрал лук и вернулся к созерцанию моря.
745

Казаков нервно сглотнул, невольно пытаясь отодвинуться подаль¬
ше. Простые нравы Средневековья во всей красе. Был человек, шлеп ^
и нет человека.
—	И как это понимать? — заломила бровь Беренгария. — Может
я ошибаюсь, только флаг, коим пытались привлечь наше внимание
весьма походил на обрывок знамени Ордена Храма. Вы прикончили
этих людей, даже не попытавшись узнать, чего они хотят!
—	Кирия королева, — примирительно заговорил ромей, — пони¬
маю, милосердное женское сердце отзывчиво к чужим несчастьям. Но
поверьте, эти проходимцы не заслуживали вашего сострадания. Это
просто бродяги, наверняка похитившие лодку у честного рыбака и раз¬
жившиеся где-то белой тряпкой. Все, чего они добивались — настро¬
ить вас против нашего повелителя да выклянчить подаяние пощед¬
рее.
—	И вы приказали их убить, — королева английская неохотно
опустилась на мягкое седалище.
—	Разумеется! — искренне удивился посланник Комнина. — Они
кричали поношения моему господину и сами навлекли на себя кару.
Разве ваш супруг поступил бы иначе?
Беренгария насупилась и смолчала. Да, с Ричарда бы, пожалуй,
сталось поступить именно так, а уж про Филиппа-Августа и говорить
нечего. И все же, все же...
Глава деятая
ДЕНЬ ВСЕХ СВЯТЫХ
31 октября, в течение дня
...Благородный барон Серж де Шательро проснулся ранним ут¬
ром от молодецкого храпа соседа по нарам, шевалье Теодора Чиворта,
да еще оттого, что заели блохи. Барон сел и продрал глаза. Секунд
пять он пытался спросонья сообразить, что же такого было вчера и за
какие грехи его заперли в КПЗ. Потом вспомнил всё и вслух произнес
нехорошее русское слово.
Вокруг шевелились на своих топчанах полусонные люди. Кто-то,
сидя на краю лежанки, натягивал сапоги, кто-то, обливаясь, жадно пил
прямо из глиняного кувшина, в дальнем углу вяло переругивались из-
за вчерашнего проигрыша в кости. В узких окнах-бойницах уныло
брезжил серенький рассвет, по полу тянуло холодом. Входная дверь
была открыта настежь, и ее заслоняла спина Ангеррана де Фуа, шир0'
кая и прямая, как у начальника строевой части полковника Коленько-
746

Стоя в проеме, де Фуа что-то втолковывал хмурому караульному
В отличие от прочих благородных донов, он в этот ранний час был
узке полностью одет. «Мощный все-таки у меня шеф, — подумал Ка¬
заков не без законной гордости. — Та еще сволочь, конечно, но стари-
цан мощный».
Тедди опять всхрапнул зимним медведем, оправдывая данное ему
прозвище. Казаков протянул руку и двумя пальцами зажал Чиворту
нос.
— Петухи уже пропели, — строго сказал он вскочившему с руга¬
нью шевалье. — Вставайте, мон шер, войну проспите.
Рыцари одевались не торопясь, благо торопиться им было особен¬
но некуда. Казаков же, напротив, поспешил, имея тайный умысел сбе¬
жать до начала утренней молитвы. Не то чтобы барон де Шательро
имел что-нибудь против религиозных отправлений, но после молит¬
вы практически сразу следовал завтрак, а после завтрака большая часть
«почетных гостей императора Комнина» вылезет в тюремный дворик
подышать воздухом. Отрабатывать разминочные упражнения-ката на
глазах двух дюжин недоумевающих рыцарей в принципе, конечно,
можно, но как-то неловко. Кроме того, Сергей хотел посмотреть на
корабли.
...С момента их пленения прошло уже около недели. Тянулись дни,
как две капли воды похожие один на другой.
Первоначальные ярость и обида, неизбежно возникшие, покуда
лимассольские стражники со всем прилежанием избавляли «гостей»
от вооружения и сопровождали под конвоем в узилище — то есть,
пардон, в гостевую залу, — давно схлынули. Им на смену пришло тос¬
кливое ожидание.
Благородные господа по большей части околачивались на стенах,
пристально озирая морские дали в ожидании явления эскадры Ри¬
чарда. Флот не спешил на выручку, и приунывшие молодые люди спус¬
кались обратно. Почти каждый день наведывался говорливый послан¬
ник, выяснять, не терпят ли гости Кипра нужды в чем-нибудь. Как
выяснилось, был он родом итальянец, носил звучное имя Барцелло
Берксадрус, и при здешнем императорском дворе титуловался новел-
лисимом. Серж рассудил, что должность мэтра Берксадруса вполне
Ыожет быть приравнена к чину министра иностранных дел, заодно
отвечающего за международные связи, торговлю и надлежащее мате¬
риальное обеспечение двора базилевса. Хлопотное ремесло, как ни
Посмотри. И все — на одном человеке!
Во двор Римской башни, как назвалась отведенная франкам часть
Крепости, вскоре потянулись торговцы. Предлагали гостям местные
вИна, христианские реликвии из самого Иерусалима, всяческие дико¬
747

вины и экзотические вещицы аж из Ифрикии, Багдада и Константи¬
нополя. Доны и сэры сперва презрительно воротили носы, покуда кто-
то первым не выдержал искушения, развязав кошелек и призадумав¬
шись.
И наконец вечером 29 октября, незадолго до заката, один из юных
свитских Беренгарии, прогуливавшийся по крепостной стене, с топо¬
том ворвался в башню, крича, якобы заметил на горизонте паруса.
Много парусов. Он готов поставить свою часть наследства на то, что
флот Ричарда идет к Кипру!
* * *
Разминаться по утрам на крепостной стене в последнее время
вошло у Сергея в привычку. Во-первых, чтобы не утратить навык —
было у лейтенанта Казакова странное подсознательное ощущение,
что навыки сии ему пригодятся и весьма скоро. Во-вторых, в каче¬
стве профилактики и для разогрева — жилищные условия «в гостях
у Комнина» однозначно располагали как минимум к насморку, а
наипаче к ревматизму. Большую квадратную залу в одной из крепо¬
стных башен, где разместили мужскую часть свиты Беренгарии,
Казаков с порога окрестил «обезьянником»: низкий потолок, узкие
окна, выстеленный тростником пол, длинный грубо сколоченный стол
с лавками и в качестве «спальных мест» — самые натуральные дере¬
вянные нары, разве что без верхнего яруса. Упомянутые нары, оче¬
видно в знак особого уважения к дворянскому статусу «гостей», были
снабжены тощими, набитыми сеном матрасиками, да еще слуга при¬
волок груду грубых войлочных одеял. Камин имелся, но дров дава¬
ли мало. Оттого, учитывая зимнее время и голые каменные стены,
днем в «обезьяннике» было довольно прохладно, а по ночам прямо-
таки забирал колотун. В одеялах к тому же водились блохи, и было
их много. Хорошо хоть кормили на совесть — из общего котла, про¬
сто, но сытно, сдабривая каждую трапезу большим количеством не¬
плохого красного вина.
От скуки, блох и холодов Казаков осатанел и на вторые сутки ус¬
троил шумный скандал. Однако искреннее возмущение барона Де
Шательро было встречено столь же искренним недоумением. Причем
как со стороны «хозяев», так и со стороны его собственных спутни¬
ков. Ангерран де Фуа в ответ на особенно гневную филиппику своего
подопечного только пожал плечами:
— О чем вы, Серж? Условия как условия. Тростник свежий, еда
сытная, вина вволю, свобода... в пределах крепостных стен. Ну да, не
748

дерины и не меха, но ведь и мы с вами воины, а не придворные дамы.
Надеюсь, вы не обольщаетесь статусом «почетного гостя»? Мы сей¬
час — высокородные пленники, военная добыча, предмет торга, не
больше и не меньше. Следовательно, содержание нам положено ров¬
но такое, чтоб не передохли и не роптали, никаких излишеств. Холод¬
но — так на то и зима. Дрова на Кипре — удовольствие дорогое. Бло¬
хи — да что вы, блох не видали?! Или в польских замках зимою жарко
и по ночам не кусают блохи?..
Барон де Шательро посмотрел на своего работодателя мутным
взглядом, вспомнил свой двухкомнатный блочный замок на улице
Народной (где зимой и летом было плюс двадцать два, совмещенный
санузел, электричество, газ, телефон, Интернет и отродясь не встре¬
чали ни одной блохи, кроме как на кошке Машке) и еще минут пять
громко произносил странно звучащие слова, из коих де Фуа не понял
ни одного, а переводить Серж наотрез отказался.
—	...Мессир Ангерран, а не пригласить ли нам священника для на¬
стоящей воскресной мессы? — спросил Оливье де Монсар. — Остро¬
вом много лет владели франки-католики. На Кипре должно оставать¬
ся множество католических храмов, наверняка несколько церквей оты¬
щется и в Лимассоле. Полагаю, император не откажет нам в подобной
малости? Хоть византийцы и проводят службу по иному обряду, но
все же они наши братья во Христе...
—	Уже сделано, Оливье. Я говорил со старшим стражником и пе¬
редал нашу просьбу. Отец Александр из премонстрантского ордена,
которым принадлежит аббатство в Епископи, приедет к нам завтра.
Теперь помолимся же Господу нашему, — на правах старшего из при¬
сутствующих воззвал де Фуа и первым преклонил колена. Рыцари
один за другим следовали его примеру. — Возблагодарим Господа за
еще один день, дарованный нам... Серж, вы разве не желаете возбла¬
годарить Создателя?
—	Я благодарю его ежедневно и ежечасно, мессир Ангерран, —
лицемерно ответствовал барон де Шательро, выскальзывая за тяже¬
лую дверь. И по-русски пробурчал себе под нос: — Вернул бы он меня
Домой, так моя бы благодарность была ваще безгранична...
На лестнице маялись бездельем двое стражников — сидели на сту¬
пеньках, положив поперек колен тяжелые медные булавы. Один, вис¬
лоусый и бритоголовый, демонстрируя служебное рвение, приподнял¬
ся навстречу:
—	Куда?
—	Туда, — нахально сказал Серж, показывая пальцем.
Стражники тупо воззрились на него. «Здоровенные лбы, — маши¬
нально оценил Казаков потенциального противника, — каждый вдвое
749

меня здоровее. Но медлительные — жуть, тренировки никакой, пресс
до колен свисает. Пока он размахивается, я его вчетверо сложу. Глав¬
ное, чтоб не придавил, когда будет падать».
—	Зачем? — спросил дотошный усач, но уже вдогонку и явно для
проформы. Напарник хлопнул его по плечу — пускай, мол. Базилевс
дозволил.
Казаков выскочил на крепостную стену, и сырой холодный ветер
хлестнул его по лицу. Погода выдалась самая что ни на есть дрянная.
С низкого неба сеял мелкий дождь, стекая по выступам бурых стен и
потрескавшимся стволам древних олив внизу, у подножия башни. Меж
зубцов крепостной стены открывался отличный вид на лимассольскую
гавань. Видно было, как в серой пелене тумана около двух десятков
кораблей медленно совершают непонятные маневры, то подступая к
острову, то отдаляясь и пропадая из виду. Нефы точно принадлежали
к объединенной эскадре Ричарда и Филиппа, будущих освободите¬
лей Гроба Господня — многие разглядели нашитые на парусах крас¬
ные и зеленые кресты.
Узники Лимассола терялись в предположениях: отчего корабли
крестоносцев держатся в виду острова, но не входят в гавань. Де Фуа
высказал циничную догадку, что прибывшие к Кипру суда попросту
лишены водительства и дожидаются появления английского венце¬
носца. Как только он пожалует, начнется штурм Лимассола. Его точ¬
ку зрения поддержала более зрелая и опытная часть свиты. Романти¬
чески настроенная молодежь — а таких было большинство — приня¬
ли сторону Оливье де Монсара, который предположил, что, пока
супругу Ричарда Львиное Сердце держит в плену старый пират Иса¬
ак Комнин, у английского короля связаны руки.
—	Не Божье провидение, но дьявольский промысел направил
«Жемчужину» к берегам Кипра в тот момент, когда это было менее
всего необходимо. Старому лису Комнину невероятно повезло. На¬
верняка сейчас идут переговоры, — развивал идею де Монсар. —
Может быть, Ричарду ради любви придется отказаться от завоевания
Кипра. Или дело обойдется огромным выкупом. Во всяком случае,
думаю, что сейчас только пылкое чувство короля Ричарда к прекрас¬
ной Беренгарии не позволяет ему скомандовать штурм.
Молодежь поддержала красавчика Монсара одобрительными воз¬
гласами. Казаков, прекрасно знающий, как именно обстоят дела у ко¬
роля Ричарда с пылкостью чувств, ехидно ухмыльнулся в ожидании,
что вот сейчас выступят с возражениями либо язвительный де ФУа»
либо красноречивый Хайме де Транкавель. Однако, к его удивлению,
оба промолчали. Де Фуа только усмехнулся при словах о «дьяволь
ском промысле», а на лице Хайме появилось странное выражение,
750

словно бы его внезапно поразила очень скверная мысль. Дискуссия
увяла сама собой, каждая из сторон осталась при своем мнении.
—	Интересно все же, какого-такого вы там, ребята, болтаетесь, как
цветок в проруби, — бормотал сквозь зубы Казаков, стягивая через
голову нижнюю рубаху и ежась от прикосновения ледяной влаги. —
Или прав Оливье насчет заложников, или таки шеф касательно Ри¬
чарда. А только хоть так, хоть эдак выйдет не к добру... Ну, раз-два!..
Pater noster, qui es in caelis, sanctificatur nomen tuum, adveniat reginum
tuum...
Будучи «условно православным» (крещен, но скептик), Казаков
в том мире помнил «Отче наш» довольно смутно. А здесь — удиви¬
тельное дело, точеные латинские фонемы прочно легли в память и
легко слетали с языка, молитвой оказалось удобно и задать ритм телу,
и очистить мозг для раздумий. Да и норманно-франкский давался все
легче и легче. Временами бывший техник КБ Камова с некоторым
ужасом ловил себя на том, что, бывает, и думать начинает на здеш¬
нем... Под навесом у караулки показались две грузные фигуры. При¬
валясь к притолоке, кипрские стражники с ленивым интересом на¬
блюдали, как чокнутый франкский барон крутится полуголым на кре¬
постной стене, бормоча притом невнятную латынь.
—	Эй, Георгос, — сказал усач своему напарнику. — Помнишь, чего
нам сотник говорил о дервишах? Такие фанатики у арабов. Когда мо¬
лятся своему богу, дергаются, вроде как в падучей?
-Ну.
—	Вот тебе и ну. Смотри: у франков такие тоже есть.
...После молитвы, как обычно, последовала трапеза, а за трапезой
настало пустое, бездельное время. По случаю скверной погоды на воз¬
дух никто не спешил, ни торговцев, ни визитеров не появилось, и две
дюжины изнывающих от безделья здоровых мужчин разгоняли тоску
кто во что горазд. Большинство вновь залезло под пледы и плащи. За
столом сосредоточенно подъедал остатки завтрака шевалье Теодор
Чиворт, флегматичный и добродушный малый, с легкой руки Казако¬
ва переименованный в Тедди-Медведя. На другом конце стола чело¬
век семь, сгрудившись плотной кучкой, сосредоточенно метали кос¬
ти. На горке вытертых шкур и пледов устроился Нерио Гонзалько-
не — третий сын родовитого итальянского вельможи, уникальное
существо вроде американского ленивца, способное то сутками обхо¬
диться без сна, то беспробудно храпящее с ночи до утра и с утра до
вечера, но так или иначе избегающее любой физической работы. Сей¬
час существо бодрствовало, подбирая на заунывно бренчащей виоле
тоскливый мотивчик. Инструмент с опасностью для жизни спасли с
«Жемчужины».
751

Привалившись плечом к холодной стене, подле окна в одиноче¬
стве стоял мрачный Хайме, безучастно созерцая далекий горизонт. Нго
милость Ангерран валялся на лежаке, уложив ноги в потертых сапо¬
гах на низкую спинку, и, казалось, спал.
—	Тедди! — окликнул Казаков. — Кончил бы ты жрать.
—	Се есть гармонии рецепт простой: в счастливые часы, свобод¬
ные от битвы, я укрепляю тело сытною едой — иль дух креплю горя¬
чею молитвой, — продекламировал шевалье, назидательно уставив в
потолок обглоданную кость.
—	Талант! — восхитился барон де Шательро. — Сам сочинил?!
Тедди помотал головой и показал костью на Нерио. Итальянец в
ответ привстал и вежливо поклонился, взяв притом сложный аккорд
на струнах виолы.
—	Тогда неинтересно, — буркнул Серж, слез со своего лежака и
пошел к Хайме. — Все по-прежнему. Крутятся на месте, ближе не су¬
ются, — сказал он, имея в виду корабли. — Ждем-пождем у моря по¬
годы.
Хайме отворотил наконец свой гордый профиль от заоконных
далей и обратил внимание на собеседника. Нехороший был взгляд у
Транкавеля, прицельный, оценивающий. Казаков моментально пожа¬
лел, что полез с беседой. «Вот сейчас скажет: есть, мол, одно дельце,
но только между нами, — подумал он. — И проистекут из этого меж¬
дусобойчика неприятности многие...»
—	Серж, — негромко и с оглядкой сказал Хайме. — Нам надо по¬
говорить. Но так, чтоб никто не слышал. Только ты и я, понятно?
Казаков состроил горестную гримасу.
—	Так и знал, — вздохнул он. — Прогуляемся на стену? Для вяще¬
го уединения?
—	Не обязательно. Здесь полно чужих ушей, но большинство слы¬
шит лишь самое себя. Просто говори потише.
—	Ладно. И что там у тебя... Хотя постой, сам угадаю. Тебе наску¬
чило в здешних гостях. Собираешься уйти не прощаясь?
Хайме задрал бровь и поинтересовался на полном серьезе:
—	Умеешь читать чужие мысли?
—	Боже упаси, — хмыкнул Серж. — Колдовство, мой юный дрУг»
это твоя привилегия. Мы люди простые, таким тонкостям не обуче¬
ны... Наша сила в логике. Ну сам подумай: о чем еще могут секретни¬
чать двое заключенных?
—	И верно. — На губах Транкавеля появилось слабое и мимолет¬
ное подобие улыбки. — Но мне нужна твоя помощь. Видишь ли, было
бы крайне невежливо уйти одному. Хочу прихватить с собой Беренга-
рию, но одному мне не справиться. Поможешь?
752

К чести барона де Шательро, он не только не заорал в голос сак¬
раментальное «Что-о?!», но даже не слишком изменился в лице.
—	Ты будешь смеяться, но чего-то в этом роде я и ожидал, — про¬
бормотал он. — Смотрю вот на нашу компанию, цвет, так сказать, кре¬
стоносного рыцарства, и все думаю: интересно, хоть кто-нибудь вспом¬
нит, что мы к Беренгарии приставлены не красоты ради, а вроде как
королевская охрана? Ведь никто даже не предложил...
—	Не в том дело, Серж, — быстро перебил младший Транкавель. —
Они не предлагают, потому что не видят беды. Да, думают они, коро¬
лева Беренгария попала в лапы Комнина, но ведь не по нашей вине, а
по прихоти судьбы, благодаря слепому буйству стихии. Что мы могли
сделать в виду лимассольской цитадели, на тонущем корабле? Пред¬
почесть, вместе с Беренгарией, героическую гибель позорному пле¬
ну? Вздор. Даже такой тупица, как Ричард Львиное Сердце, должен
это понимать и не станет сильно гневаться на свитских. Деспот Исаак
Комнин — темная лошадка, однако не иноверец, не безумец, с ним
можно договориться. Значит, никакой серьезной опасности ни нам,
ни Беренгарии не грозит. Посидит немного под замком, пока венце¬
носные договариваются об условиях перемирия, и вернется к мужень¬
ку с почетом, в целости и сохранности... То есть это они так думают.
Но они, боюсь, ошибаются.
—	Вообще-то пока все, что я слышу, звучит вполне логично, — вста¬
вил Казаков. — Сомневаюсь я, чтобы здешний правитель причинил
Беренгарии хоть какой-то вред. А на гнев или милость короля Ричар¬
да лично мне, в сущности, плевать.
—	Не советую слишком часто хвалиться последним обстоятель¬
ством, — бледно улыбнулся Хайме. — Да, с виду все разумно. Я и сам
гак думал... до вчерашнего дня. Пока не выступил Оливье со своими
речами о «пылком чувстве» и «дьявольском промысле». И вот тогда
я заметил... — он невольно покосился на безмятежно дрыхнущего Ан-
геррана де Фуа. — Ты разве не видел этого? Ты ведь стоял рядом?
—	Чего именно? Ухмылку де Фуа? И что в ней особенного? Оли¬
вье молол возвышенную чепуху. Старик с ним спорить не стал, но
физиономия у него сделалась, верно, ехиднейшая. Так и моя, небось,
выглядела ничуть не лучше...
—	Не так громко, и обойдемся без имен. Серж, ты, как и все они,
голько смотришь. А я вижу. Поверь мне, тут дело нечисто. Не знаю,
какую игру затеял твой патрон и что ему известно, но он не просто
спокоен за нынешнее положение дел — он им доволен. А если этот
*еловек чем-то доволен, добра не жди. Поджог в Мессине помнишь?
Помнишь, как ты поджигателей допрашивал? Вот так же он и тогда
Ухмылялся...
753

Казаков откровенно почесал в затылке. Надо признать, пущенная
Транкавелем «пуля» легла в цель отменно точно — Сергею немедлен¬
но припомнился и достопамятный допрос, и последующая беседа «по
душам» с интриганом-работодателем, и предостережение Гунтера. Но
все же, все же...
—	Куда-то не туда тебя занесло, по-моему, — сказал он чуть менее
уверенно, чем хотелось бы. — При чем тут мой патрон? Он точно так
же сидит в обезьян... под замком, как и все мы. Случись что с Верен-
гарией, будет отвечать наравне со всеми, а то и похлеще. Ну, может, он
даже и доволен — например, что мы не потонули в шторме, а нахо¬
димся в относительной безопасности, почему нет? Или, по-твоему,
шторм — тоже его работа? А?
Хайме отвернулся к бойнице, с преувеличенным вниманием раз¬
глядывая низкие тучи и пенные барашки на гребнях волн, и долго не
отвечал.
—	Шторм — вряд ли, — наконец отозвался Транкавель-младший.
Непонятно было, шутит он или совершенно серьезен. — На шторм у
него силенок не хватит. Зато подкупить шкипера, чтобы привел ко¬
рабль, куда надо, — это запросто. Хороший моряк сможет даже в бурю.
Ричард еще в Мессине похвалялся, будто шкипер на «Жемчужине»
лучший из лучших. Клепки в трюме распустить, чтоб течь была -
вообще плевое дело. Я и сам такое умею.
Казаков в сердцах засопел и неслышно матернулся себе под нос.
«М-маги, ети их... колдунцы недоделанные...» Как-то вдруг он ощу¬
тил, насколько тихо в зале — помимо их голосов, тишину нарушали
лишь возгласы игроков в кости да негромкое бренчание виолы Гон-
зальконе. Ему сразу расхотелось шептаться дальше в присутствии
такого количества чужих ушей, хотя бы они, по уверениям Хайме, и
слышали исключительно самое себя. Он тронул Транкавеля за плечо.
—	Что-то душно тут, не находишь? Пойдем-ка, подышим морским
воздухом...
...На крепостной стене морского воздуха было хоть отбавляй, а еще
был дождь, шум волн и тревожные крики чаек. Несмотря на холод и
сырость, после затхлого «обезьянника» выйти наружу было сущим
удовольствием. Кипрские караульные, впрочем, явно были сыты та¬
ким удовольствием по горло и согревались по такой погоде горячим
вином где-нибудь под крышей. Во всяком случае, поблизости от заго¬
ворщиков не видно было ни одной живой души.
—	Складно объясняешь, — продолжил Серж прерванный разговор-
Здесь, на безлюдье, можно было говорить в полный голос. — Ну допУ'
стам, что у Ангеррана есть какой-то там план, и согласно этому плану
мы все сейчас сидим в зиндане...
754

—	Где сидим?! — не понял Транкавель. Стоя между зубцов, он с
наслаждением вдыхал полной грудью пряно пахнущий ветер.
—	...в камере, в заключении, я хочу сказать. Ну а дальше-то что?
Кому и чем выгодно, чтобы с Беренгарией случилась беда? Если ни¬
кому и она в безопасности, то чего тебе неймется?
Хайме недоверчиво усмехнулся, покрутил головой.
—	Странный ты человек, Серж, — сказал он. — Который раз уже
замечаю. Порой мне кажется, что ты знаешь и умеешь нечто, челове¬
ческому разуму недоступное...
—	«Чудо находится в противоречии не с природой, а с нашими
знаниями о ней», — блеснул Казаков заемной эрудицией.
—	...вот это я и имел в виду. Бывает, ты как скажешь что-нибудь —
ни дать ни взять ученый книжник, каких мало. (Казаков, обязанный
своими учеными перлами в основном тщательному изучению сбор¬
ника «Крылатые фразы», скромно потупился.) Но иногда ты ведешь
себя и рассуждаешь в точности как несмышленый виллан, отродясь
не выезжавший дальше соседней деревни. Например, в тонком искус¬
стве интриги... ну, в этом ты даже не виллан, ты его пятилетний сы¬
нишка. Послушай, не перебивай. Известно ли тебе, кто такой Андро¬
ник Комнин?
Казаков пожал плечами. Имя было смутно знакомо... ах да, ведь
хозяин здешней богадельни — тоже Комнин, только Исаак. Родствен¬
ник? Брат? Отец? Черт их поймет, местных олигархов.
—	Византийский базилевс, — нетерпеливо пояснил Хайме. — Ба-
зилевс — это...
—	Что такое «базилевс», я знаю, — перебил Казаков. — Ну и?..
—	Андроник заключил соглашение с крестоносным воинством, тем,
которое ведет на Восток Фридрих Барбаросса, — о том, что беспре¬
пятственно пропустит крестоносцев через свои земли и даже даст им
корабли для переправы через Босфор и проводников по Малой Азии.
Хоть об этом ты, надеюсь, слышал?
—	Теперь слышал, — хмыкнул Сергей. — Нам-то что с того?
—	Исаак Комнин, император Кипра, приходится Андронику отда¬
ленным родственником. Они в скверных отношениях, это так, и все
Же родная кровь. Андроник с удовольствием казнил бы Исаака, попа¬
дись тот ему в руки, но — сам. Если же в семейные отношения Комни-
ных полезет кто-либо еще, такое вмешательство будет расценено как
Повод к войне...
—	Это мы понимаем, — вставил внимательно слушавший Каза¬
ков. — Свою жену учу как хочу, а соседи не встревай, так?
—	Да, похоже. И вот представь себе следующее... Представь, что
1*ичард Львиное Сердце, придя во всей своей мощи под стены Лимас¬
755

сола, узнаёт, что его возлюбленная супруга Беренгария — находивша¬
яся в заложниках у Исаака Комнина — к примеру, злодейски удушена
в своих покоях. Как по-твоему, что сделает Ричард?
—	Взбесится, — почти без раздумья ответил Казаков. — Беренга¬
рия как таковая этому извращенцу безразлична, но ее смерть, вкупе с
пожаром в гавани Мессины, станет оглушительной оплеухой его са¬
молюбию. А поскольку в глазах всего прочего крестоносного рыцар¬
ства подобная история выглядит донельзя романтично, то немедля
последуют какие-нибудь громогласные обеты в страшной мести ве¬
роломным убийцам. То есть Исааку Комнину. Лимассол разнесут по
кирпичику, а Комнин... словом, не хотел бы я быть на его месте.
—	Вот! — Хайме одобрительно кивнул. — Все-таки, Серж, ты еще
не совсем безнадежен. Итак, Кипр захвачен, Лимассол разграблен и
сожжен, Исаак Комнин принимает жуткую смерть от рук — или по
приказу, что, в сущности, одно и то же — одного из вожаков Кресто¬
вого похода. Теперь подумай, как на это ответит его коронованный
родич, византийский базилевс. Который, между нами говоря, без того
отнюдь не отличается кротостью характера.
Барон де Шательро честно представил последствия и ощущения
свои выразил короткой, емкой русской фразой:
—	Ох, ни ... себе\
—	Слов я не понял, но интонацию уловил, — усмехнулся Хайме. —
Теперь понимаешь? Это не говоря уже о том, что сделает со злосчаст¬
ной свитой королевы разъяренный Ричард после штурма. Или пере¬
пуганный Исаак до штурма, неважно.
—	Твою-то мать, — пробормотал Казаков, до которого наконец
дошло в полный рост. — Сплавал, называется, в романтическое путе¬
шествие. Да уж, парень, умеешь ты обнадежить... Послушай, но ведь
ничего еще не случилось, да может быть, и не случится! Беренгария
жива-здорова, этот... как его... Барцелло только вчера говорил...
—	Пока не случилось, — сквозь зубы произнес Транкавель-млад-
ший. — Может быть, и не случится. Хочешь дождаться, посмотреть?
Может, еще об заклад побьемся?
—	Ч-черт, — от избытка чувств Серж засадил кулаком в стену, за¬
шипел от боли, затряс рукой. — Ты прав, тут игра такая — или пан, или
пропал... Не понимаешь? Ну и ладно... Но погоди-ка! Самое главное
забыли! Ангеррану все это зачем? Он ведь точно так же заинтересо¬
ван в успехе Крестового похода, как и все прочие, разве нет?
Тонкие черты лица Хайме де Транкавеля сложились в мучитель¬
ную гримасу. Такая бывает у человека, когда у него болят зубы или лее
когда ему приходится объяснять нечто крайне сложное, весьма ин¬
тимное, да к тому же еще ужасно неприятное.
756

—	Серж, — задушевно произнес он. — Прости меня, но... Скажи,
что ты знаешь о своем... покровителе? Ты знаешь, кто он? Откуда он?
Что он может и чего он хочет? Или, к примеру, откуда у него шрам на
шее?
Казаков добросовестно попытался вспомнить... и с совершенным
изумлением вдруг понял, что и в самом деле знает о своем непосред¬
ственном начальнике ровно столько же, сколько знает салага-рядо¬
вой о начальнике штаба округа — сиречь имя, фамилию и приблизи¬
тельное количество звездочек на погонах. Они с де Фуа разговарива¬
ли часто и подолгу, но всякий раз хитрый старикан выворачивал беседу
каким-то столь удивительным образом, чтобы не выдать ни малей¬
шей сколько-нибудь ценной информации о собственной персоне. Не
помогли даже некоторые довольно специфические разговорные на¬
выки, коим старшего лейтенанта Казакова учили в бытность оного
«техником КБ Камова».
—	Ну допустим, ничего я не знаю, — признался он. — Или — знаю,
но совсем мало. Так что с того? Вот про тебя, например, я тоже почти
ничего не знаю. А Ангерран, по крайней мере, человек хваткий и опыт¬
ный, вхож ко двору, королева его выделяет. Он мне обещал, что с ним
я добьюсь веса в обществе, и вроде бы слово держит. Вот, скажем, ус¬
троил мне участие в том дознании, дабы я лишний раз показал себя
перед Ричардом...
Он осекся, увидев, как пуще прежнего скривился собеседник.
—	Ох, Серж... Опять ты как дитя малое. Ты что, думаешь, твой
патрон хотел устроить тебе карьеру таким манером? Для дворянина
палаческое ремесло считается позорным. Неужели в Польше, или где
ты там родился, этого не знают? Не знаю, чего именно добивался де
Фуа, но уж точно не твоего продвижения.
—	Так какого ж... ты раньше молчал?! — взвился Сергей. — Сидел
там с умным видом, еще советы подавал... Как тебе верить после это¬
го?!
—	Я думал, ты взрослый мужчина и знаешь, что делаешь. Это я
теперь понял, что ты, хоть и взрослый, а какой-то странный, не от мира
сего... И вообще, с чего бы мне лезть в твои отношения с патроном? —
пожал плечами Транкавель. — Тогда я смолчал. Но теперь не стану.
Ибо весь флот Ричарда не стоит одной улыбки Беренгарии.
Казаков только зубами заскрипел и в полном расстройстве взлох¬
матил пятерней волосы. В очередной раз ему приходилось попасть под
Раздачу из-за элементарного незнания истории. Средневековая инт¬
рига, мать ее ети...
«Ну да, Беренгария... вот где собака зарыта, — подумал он, глядя
Па точеный профиль молодого Транкавеля. — То-то она с того дня тебя
757

привечает по-прежнему, а на меня смотрит, как на лужу. Да, подложил
ты мне свинью, конкурент, причем без малейших усилий даже — про¬
сто промолчал... Но шеф, шеф-то каков! Ах, Ангерран, старый ты ко¬
зел...»
—	Ладно, проехали, — наконец буркнул Серж. — Кто старое помя¬
нет... Слушай, но ведь де Фуа заперт вместе с нами. Как он может что-
нибудь сделать Беренгарии?..
—	«Как» — это вообще не вопрос, — отмахнулся Хайме. — Пара
особых слов стражнику, или хоть тому же мэтру Барцелло, например —
и можно спать спокойно, нужные люди обо всем позаботятся. А за¬
чем... Откуда мне знать? Мне кажется, подлинных мотивов Ангерра-
на де Фуа не разумеет никто, кроме самого де Фуа, да еще, пожалуй,
того, кому служит он сам. Скажу одно: твой патрон — очень... сквер¬
ный человек. Он тоже владеет Силой, но не такой, как, скажем, моя.
Скорее он похож на моего старшего брата, Безумного Рамона. Темное,
порочное Искусство...
—	«Темной стороны силы остерегайся, падаван», — исключительно
от врожденного цинизма проворчал Казаков — и тут же о своем ци¬
низме пожалел. Произнесенная фраза, как гипнотический ключ, зас¬
тавила вспомнить кое-что, о чем он предпочел бы забыть. Например,
чудесным образом залеченное воспаление, которое не брали лучшие
антибиотики двадцать первого века, — аж зачесался отлично зажив¬
ший шрам на плече. А потом Сергей вспомнил еще кое-что, вернее,
кое-кого — и похолодел.
Некую колоритную личность, угощавшую его на Сицилии папи¬
росами «Беломор» фабрики Урицкого и играючи осуществлявшую
«холодные» ядерные реакции. Менявшую внешность одним движе¬
нием пальца и весьма аргументированно ведшую со старшим лейте¬
нантом Казаковым богословские беседы. Мессира де Гонтара, милей¬
шего, умнейшего и душевнейшего собеседника, уверявшего, что он
«действительно злой». Казаков тогда тоже так и не понял, чего же все-
таки хотел сей мессир, однако легкомысленно пригласил его «захо¬
дить еще». Это было, кажется, совсем недавно и в то же время — ужас¬
но давно, это было столь мимолетно, что почти забылось...
А вот теперь почему-то вспомнилось.
Старший лейтенант Сергей Казаков, в миру — барон Серж Де
Шательро, откинул со лба изрядно отросшие волосы и, прищурив'
шись, долго смотрел на зимнее море, где совершали свои странные
маневры корабли крестоносной эскадры.
—	Добро, — наконец сказал он по-русски, не обращая внимания на
вопросительно заломленную бровь Хайме Транкавеля.— Убедил, черм
языкатый. Двум смертям не бывать, одной не миновать.
758

^ И, спохватившись, перевел на норманно-франкский. Получилось,
конечно, совсем другими словами. Все-таки Казаков еще не слишком
хорошо выучил этот язык.
31 октября, ночь
Если прийти к принципиальному согласию заговорщикам было
непросто, то разработать сколько-нибудь приемлемый (сиречь не вы¬
глядящий полной фантастикой) план побега оказалось и вовсе почти
невозможно. Причем главной проблемой была даже не дворцовая стра¬
жа, не замки-запоры, не высокие стены и не бурное море — в конце
концов, это не столь уж серьезные препятствия для троих крепких и
умелых мужчин. Третий, в силу некоторых обстоятельств, был необ¬
ходим. Сошлись в итоге на кандидатуре Тедди-Медведя, коего вско¬
рости также пригласили «подышать морским воздухом» и вкратце
изложили суть. Шевалье Чиворт, между прочим, не имел ни малей¬
ших возражений — полное впечатление, флегматичный здоровяк толь¬
ко и ждал, пока к нему подойдут и пригласят спасти королеву англий¬
скую. А вот вопросов задавал много, сугубо конкретных и весьма по
делу. Казаков нарадоваться не мог на толкового напарника, вот толь¬
ко...
Уравнение моментально переставало решаться, едва в него вводи¬
ли неизвестную величину под названием «Беренгария». Как поведет
себя благородная девица девятнадцати лет от роду, предсказать не мог
никто. Более того, покамест неизвестно было даже, где ее, собственно,
искать (хоть Хайме и клялся горячо, что отыщет пленницу в два сче¬
та). Затея выглядела до такой степени авантюрной, что под конец
Казаков даже сплюнул с досады:
—	Тьфу ты, Господи, блудняк-то какой... Жаль, Конана-варвара с
нами нет. Вот он бы в два счета управился — половину гарнизона по¬
крошил в куски, девицу на плечо и прямо с крыши в седло вороного
скакуна...
—	Могучий воин, — уважительно кивнул шевалье Чиворт. — Во¬
истину, Серж, жаль, что ваш друг Конан не с нами. Э... а что смешного
я сказал?!
—	Ничего, Тедди, все хорошо, — с трудом выдавил Казаков, заги¬
баясь от смеха — впрочем, несколько нервного. — Понимаешь, просто
Иы с Конаном не то чтоб друзья. Так, служили вместе...
«Крыша моя, крыша, где ты будешь завтра... — думал он. — Итак,
старший лейтенант Казаков Сергей Владимирович, сотрудник служ¬
бы безопасности КБ Камова, зачитываем послужной список за после¬
дние три месяца. Сбит фашистами над Ла-Маншем, ранен арбалет¬
759

ным болтом на стенах Мессины, чудесно излечился наложением рук
начистил жало Ричарду Львиное Сердце, переспал с его женой, за
каковые подвиги дважды посвящен в рыцари и один раз произведен
в бароны. Интересно, кстати, барон — это какому воинскому званию
соответствует?.. Теперь вот в лучших традициях фэнтези иду в ком-
пании с чернокнижником вызволять прекрасную принцессу из лап
пирата. Что-то нас ждет через недельку? Поединок с драконом? Чае¬
питие у Мерлина? Ох, дурдом... Слушайте, а может, и впрямь дурдом,
а? Может, мне это просто глючится? А на самом деле лежу я себе в
больничке на Литейном, шаманских грибов объевшись, и дожидаюсь
доброго доктора с капельницей...»
...Хорошо все-таки, когда противник а) дикарь и б) благородный
дикарь. Цивилизованному человеку, не стесненному притом узкими
рамками рыцарского кодекса чести и прочих юношеских комплексов
цивилизации, два этих обстоятельства дают совершенно неоценимые
преимущества.
Лимассольские стражники, проводившие в гавани личный досмотр
доставленных с «Жемчужины» «почетных гостей», как всякие уважа¬
ющие себя дикари, явно полагали оружием только железный дрын
длиной не менее полуметра — мечи и кинжалы отобрали у всех, не¬
взирая на протесты любой степени громкости. Мешки же с личным
имуществом (у кого они были) практически не досматривались. Бу¬
дучи, как уже сказано, детьми своего времени, кипрские охранители
просто не могли себе представить, что в кошёлке размером с арбуз
можно прятать нечто, представляющее угрозу человеческой жизни.
Один особенно ревностный служака все же распустил завязки на
вещмешке Казакова (уж больно явственно лязгал внутри металл),
засунул туда лапищу толщиной с хороший окорок и наугад выудил
вороненый ТТ. С минуту стражник вертел пистолет так и этак, напо¬
миная центральный персонаж крыловской башни «Мартышка и очки».
Он заглянул в ствол, потом подул в него, подергал спуск, сунул палец
в полость рукояти (снаряженный магазин Казаков предусмотритель¬
но вынул), попытался зачем-то согнуть пистолет об колено и наконец
грозно рявкнул на тихо угорающего рядом хозяина:
—	Это что?!
—	Сие есть амулет для сохранения мужеской силы, — прозрачным
голосом отвечал благородный барон Серж де Шательро, прилагая чу¬
довищные усилия, чтоб только не заржать в голос. — Отец мой, про¬
вожая меня на войну...
—	Сам вижу, что амулет, — перебил стражник, сурово сдвигая бро¬
ви. — А отчего на шее не носишь? Полагается на шее носить, ежели
для мужеской силы!
760

С этими словами он полез к себе за пазуху, какое-то время там
копошился и наконец предъявил Казакову засушенный уд на толстой
нити, по размеру судя — собачий или волчий. Окружающие при виде
этого действа даже и не подумали смеяться, а шевалье Теодор Чиворт
даже со всей серьезностью кивнул.
Казаков на это отвечал несколько шепеляво, но с исключительно
скорбным лицом:
— Тяжел больно, — после чего стражник швырнул ТТ в мешок, а
мешок в Казакова и велел убираться с глаз долой.
Шепелявость и скорбность объяснялись просто: чувствуя, что еще
секунда — и его скрутит жесточайший приступ неуместного хохота,
барон де Шательро прибегнул к крайнему средству и со всей дури при¬
кусил себе язык. Помогло мгновенно, но принимать пищу было боль¬
но до сих пор.
И конечно же исключительно благородством кипрских тюремщи¬
ков можно объяснить тот факт, что «почетным гостям» вообще позво¬
лили сохранить при себе вещи. Цивилизованные, но практичные до
мозга костей питерские милиционеры, несомненно, лишили бы стар¬
шего лейтенанта Казакова не только вещмешка, но даже шнурков,
поясного ремня и такого безусловно опасного в умелых руках пред¬
мета, как бумажник с содержимым. А так — Серж де Шательро честно
отдал свой меч (не очень-то ему и нужный, если честно), зато остался
при модернизированном ТТ (не Тульский-Токарев, конечно, снятый
с производства в 1952 г., а девятимиллиметровый Тоцкий-Тихомиров
образца 2001 г.) с четырьмя запасными магазинами к нему и шокере
«Мальвина», за пару месяцев успевшем несколько разрядиться, но все
еще способном сильно удивить любого врага на расстоянии вытяну¬
той руки. Это не считая всяких полезных мелочей вроде зипповской
зажигалки, фонарика «Лед Лензер», швейцарского складного ножа и
карманного CD-плейера «Панасоник». Последний предмет был ис¬
правен, но со сдохшими батарейками. Пользы от него не было ника¬
кой. Серж таскал этот последний осколок высокотехнологической ци¬
вилизации исключительно как дань болезненному чувству носталь¬
гии.
На всякий случай Казаков завел верные «Сейко-Норд» на два часа
ночи, но «биологические часы» оказались вернее — Серж продрал
глаза ровно за минуту до того, как зажужжал под ухом негромкий
зуммер. Благородные рыцари дрыхли, что называется, без задних ног,
включая и Теодора Чиворта («У этого парня либо стальные нервы,
либо вовсе нет нервов», — пробормотал Казаков не без зависти, тут
устроив шевалье безжалостную побудку), а вот Хайме, похоже, так
И не сомкнул глаз. Его длинная темная фигура уже маячила у вход¬
761

ной двери. Сборы не заняли и минуты. Пистолет удобно разместился
за поясом сзади, обоймы Казаков рассовал по голенищам сапог, в ко¬
торый раз уже мысленно посетовав на отсутствие в средневековой моде
столь необходимого предмета, как карманы. Плейер, по-хорошему, сле¬
довало выкинуть. Упрямый Казаков запихал его за пазуху против сер¬
дца. Встряхнулся легонько — ничего не звенит, не выпадает — и хлоп¬
нул Тедди по плечу:
—	Пора. Ну, с Богом...
...Стражнику Георгосу в этот час тоже не спалось. Причиной тому
были, правда, отнюдь не благородные помыслы, но всего лишь моло¬
дое и весьма коварное вино, коего он явно перебрал нынешним вече¬
ром. Чувствуя, что еще минута — и его мочевой пузырь точно лопнет,
Георгос выбранился по-гречески, осторожно пробрался меж храпящих
стражей и вылез из душной караулки на вольный воздух.
Снаружи царила сущая благодать. К ночи ветер стих и дождь пе¬
рестал, успокоилось штормовое море. Тучи разошлись, явив неровный
серп растущей луны и россыпь ярких звезд. В их бледном свете дале¬
кие паруса чужих кораблей казались безобидными призраками. Крях¬
тя от нетерпения, стражник вылез в проем между осыпавшимися зуб¬
цами, распустил завязки на гульфике, и с высоты двадцати футов на
камни зажурчал ручей.
Спустя три секунды с той же высоты полетело, кувыркаясь, тело
и грянулось оземь. В шорохе прибоя звук удара был совершенно не¬
различим, темные кроны олив тут же скрыли труп. Стражник исчез,
не успев ни вскрикнуть, ни даже понять, отчего умер, а там, где он
только что стоял, выросли два темных силуэта — повыше и пониже.
Хайме брезгливо вытер ладони о штаны. Казаков одобрительно кив¬
нул и взмахом руки подозвал поближе Тедди Чиворта.
—	Нам туда. — Транкавель-младший указал, куда именно. Крутая
и узкая лестница без перил вела мимо караульного помещения к вы¬
ходу — толстой створке, прятавшейся в глубине низкой арки. — Сна¬
ружи малый дозор. Это человек пять или шесть. Столько же в караул¬
ке, там смена. Эти сейчас, верней всего, спят, но оставлять их просто
так негоже...
—	Нас трое, их всего пятеро, — буркнул практичный Чиворт. —
В караулке их оружие. Перебьем сонными.
—	Медведь, а ты, однако, зве-ерь, — удивленно покачал головой
Серж. — Зачем такие крайности? Просто подопрем дверь чем-нибудь-
Им оттуда самим нипочем не выбраться и не докричаться. А вот что
дальше... Те, снаружи, они-то не спят.
Вскоре выяснилось еще более печальное обстоятельство. Тяжелая
воротина даже и не думала подаваться, как ни налегал на нее могучий
762

шевалье. С внутренней стороны ворота были снабжены железными
скобами с деревянным брусом засова (каковым, кстати, и подперли
дверь в помещение стражи). Резонно было предположить, что на та¬
кой же засов ворота заложены и снаружи.
—	Так, — решительно сказал Казаков, вытягивая из-за пояса ТТ. —
Придется шуметь. Значит, я стучу, оттуда спрашивают, мы наводим
панику — мол, помирает кирие Ангерран, рыбку на ужин съел несве¬
жую... Только б засов скинули, а там, господа, быстро-быстро работа¬
ем руками, ногами и прочими ударно-дробящими...
Он уже поднял руку, примериваясь от души бабахнуть по дубо¬
вым доскам, когда Транкавель яростно прошипел:
—	Ни звука! Молчи и жди!
—	А? — озадачился Казаков, застыв в нелепой позе с занесенным
кулаком.
Лангедокский Иной уперся обеими раскрытыми ладонями в дере¬
во, часто утыканное расплющенными шляпками огромных железных
гвоздей. Постоял так минуты две или три. За дверью что-то невнятно
проскрежетало, пару раз лязгнуло, послышались негромкие голоса.
Потом заскрипело железо, и толстенная створка медленно открылась
внутрь. Держа пистолет наготове, Серж шустро скользнул в проем.
За дверью обнаружился стражник. Один. Он неподвижным исту¬
каном стоял посреди прохода, сжимая в одной руке факел, а в другой
тяжелую булаву, заляпанную чем-то темным. Стражник пялился пе¬
ред собой рыбьими глазами, и по подбородку у него стекала слюна.
На второго стражника, лежавшего тут же с разбитой головой, Каза¬
ков сослепу наступил. Третье тело обошел. «Ну ни хрена себе парень
поколдовал... Хотел бы я знать, что он еще может?!»
Впрочем, в данный конкретный момент Хайме, похоже, ничего не
мог. Он обессиленно привалился к стене, хватая воздух ртом и утирая
испарину со лба. Английский шевалье, едва ступив за порог, выпучил
глаза, размашисто перекрестился и забормотал: «Rater».
—	Спокойно, Тедди, спокойно, — предостерегающе пробормотал
Казаков. — Ничего диавольского, просто перепились ребята, повздо¬
рили да передрались, очень для нас кстати... Столбом не стой, помоги
Хайме, он едва на ногах держится...
Тедди, к его чести, преодолел свое потрясение почти моменталь¬
но — едва дочитав «Plater», — но к тому времени оклемался и Хайме.
—	Тяжело, — шепотом признался он Казакову. — Еще пару трю¬
ков показать смогу, потом — все.
—	Ничего, прорвемся, — отвечал барон де Шательро. — Жили ж
как-то без колдовства. Тедди! Ты с Хайме пока в арьергарде, я —
Впереди, на лихом коне...
763

Они припустили по длинному и узкому коридору. Слева через
равные промежутки темнели узкие окна. Мелькнула приоткрытая
дверь, из щели выбивался желтоватый свет. Коридор раздвоился, бег¬
лецы свернули направо. Серж споткнулся о ступеньку лестницы, ря¬
дом беззвучно чертыхнулся Хайме — все-таки в темноте он видит так
же, как обычные люди, с непонятным удовлетворением отметил Ка¬
заков.
Взлетев по лестнице и отбежав подальше, остановились в узком
каменном закутке.
—	Смылись, надо же, — с удивлением признал Серж. — Только не¬
понятно, куда нас занесло. И что дальше?
—	Теперь, вообще-то, нужно найти, где держат Беренгарию, — ехид¬
но напомнил Хайме.
—	Вообще-то я рассчитывал захватить одного из дозорных да
выспросить у него, — огрызнулся Казаков. — Но ты затеял свою во¬
рожбу, а меня предупредить забыл. Вот теперь и соображай, как по¬
быстрее сыскать нашу даму.
—	Мессир Серж, — голос стоявшего рядом, но плохо различимого
в темноте Хайме внезапно посерьезнел, — прежде не выпадало случая
спросить... Вас совсем не пугает то... те вещи, которые я порой совер¬
шаю? В Ренне мы называли наши способности Даром, талантом свы¬
ше, а священники говорят — это бесовское волхование и языческое
чародейство...
—	Меня пугает, — мрачно вставил шевалье Чиворт. — Но поелику
сии кудеси совершаются вами не во зло, а во благо и служат исполне¬
нию благородного замысла, то постановлю пока считать их не диа-
вольским промыслом, но даром Божьим. Пока. А там посмотрим,
мессир Хайме.
—	Кхм... — Казаков покрутил головой от несвоевременности воп¬
роса, но ответил честно: — Скорее, здорово удивляет. Я про такое толь¬
ко в книжках читал. Но мало ли каких редкостных умений дано лю¬
дям от природы. Или от Бога, Тедди прав. Слушай, тебе не кажется,
что сейчас неподходящее время для диспутов о происхождении чу¬
дес?
—	Кажется, — с явным облегчением согласился Транкавель. Заво¬
зился, ища что-то в складках одежды и бормоча себе под нос. УдрУ'
ченно признал: — Мессир Серж, я истинный глупец. Забыл прихва¬
тить огниво, а мне крайне необходимо кое-что сжечь.
—	Ох ты господи. Вот так прокалываются лучшие шпионы, — про'
бормотал по-русски Казаков, по привычке охлопывая несуществуЮ'
щие карманы. Вспомнил, что у здешних костюмов сия деталь преД'
ставлена болтающимся у пояса объемистым кошелем. Нашарил за¬
764

вязки, запустил пальцы внутрь, на ощупь ловя среди прочего мелкого
имущества зажигалку. Вытащил, крутанул колесико. С тихим щелч¬
ком загорелся маленький язычок желтого пламени с синей сердцеви¬
ной, осветивший снизу напряженное, точено-красивое лицо Хайме.
—	Ой, — вырвалось у шевалье Чиворта. — Какое странное огниво!
Ни разу не видел ничего похожего. Это сделали в Польше?
—	В Китае. Давай, что там у тебя, — поторопил Казаков, и Хайме
достал серебряный овальный медальончик, двумя пальцами извлек
длинный, свивающийся колечками локон темно-каштанового цвета.
Сергей не удержался и гнусно хихикнул. Решил, что, если побег за¬
кончится удачно, выклянчит у Беренгарии такой же памятный суве¬
нирчик. Почему у Хайме есть, а у него, Сержа де Шательро, нету?
Несправедливо!
Гордо проигнорировав смешок напарника, Хайме отделил от ло¬
кона малую прядку и поднес к огоньку зажигалки. Волосы наваррки
сгорели в мгновенной крохотной вспышке. Казаков с детским инте¬
ресом ждал результата очередной волшбы, творившейся прямо на его
глазах.
—	Она неподалеку, — Хайме немного постоял, жмурясь, и принял¬
ся заталкивать оставшийся локон обратно в его хранилище. — Ока¬
зывается, у Комнина, словно у мавританского султана, есть несколь¬
ко... э-э... подруг.
—	Гарем, — уточнил практичный барон де Шательро.
—	Ну да, — согласился Хайме. -- Этим женщинам в цитадели от¬
ведено несколько помещений. В одном из них поселили гостью. Нам
нужно подняться этажом выше. Тогда я смогу отыскать дорогу.
—	Все это ты узнал, просто спалив подарочек Беренгарии? — не¬
доверчиво спросил Серж. Транкавель отрывисто кивнул.
Казаков в задумчивости поскреб указательным пальцем висок.
Практическая магия, как многократно уверяли склонные к мистике
личности, страшная штука. Если уметь ей пользоваться.
* * *
По средневековым меркам, дамы кипрского правителя жили весь¬
ма и весьма комфортно. Им принадлежало отдельное крыло старой
крепости, расположенное в наиболее защищенном от зимних ветров
и летней жары месте. Подле входа в маленький Эдем индивидуально¬
го пользования бдели два мрачных ифрита. Вернее, бдел только один,
а второй дремал стоя.
Осторожно выглянув из-за угла, злоумышленники оценили обста¬
новку.
765

—	Незаметно не подобраться. Может, поворожишь? — проникший,
ся сюрреализмом нынешней ночи Казаков окончательно уверовал в
могущество колдовства и с нетерпением предвкушал новый сеанс ча¬
родейства. Тедди Медведь шумно сопел над ухом. — Глаза отводить
умеешь?
—	Не умею, — разочаровал сообщника Хайме. — И вообще, Дар ^
не дубина, чтоб махать им направо и налево.
—	У-у, — огорчился Серж. — А так здорово получалось! Ладно,
ждите теперь вы. Да учитесь, пока я жив...
И, прежде чем Транкавель успел что-либо сказать, славяно-польско-
французский барон преспокойно вышел в коридор, зашагав к отлитым
из бронзы дверям, украшенным весьма фривольными барельефами. Су¬
щее мальчишество, но Сергею ужасно хотелось отыграться за тот па¬
мятный день в Мессине, когда его, пришельца из будущего, с легкос¬
тью отправил в нокаут местный воображала. Попранное самолюбие тре¬
бовало убедительно и наглядно доказать: победа Хайме была чистой
воды случайностью. Серж де Шательро вполне способен голыми рука¬
ми справиться если не с драконом, то с вот этой парочкой привратни¬
ков. И пусть Транкавель тихо помалкивает в тряпочку.
Завидев в конце коридора нечто непонятное, бодрствующий иф-
рит пихнул локтем ифрита спящего, тот немедленно проснулся, и оба
с равным недоумением уставились на странного визитера. Ночной
гость был мелок, тощ и безоружен, но смотрел нахально, поигрывая
притом маленьким черным жезлом. Когда он подошел на расстояние
вытянутой руки? стало очевидно, что ростом он аккурат по грудь тому
из стражей, что был немного пониже. Такое субтильное существо ко¬
нечно же не могло вызвать у могучих охранителей гарема ничего, кроме
искреннего презрения.
—	Доброй ночи, о доблестные воины, — пропел, приблизившись
вплотную, пришелец на скверной латыни, но сладчайшим голосом
вроде того, как пожилая няня разговаривает с малыми детьми. — А не
скучно ли вам? Не одиноко? А что у меня е-есть!
Он выставил зажатый в кулаке жезл под нос самому большому из
ифритов. Жезл зажужжал и заиграл красивым синим огоньком.
—	Ух ты! — хором сказали стражники, вытягивая шеи.
Больше они ничего не говорили. В кадык тому, что повыше, Каза¬
ков всадил включенный шокер, а в горло второму сжатые «орлиным
клювом» пальцы и едва успел увернуться от двух рухнувших тел.
Опасность была нешуточная — придави его один из сторожевых беге¬
мотов, тут бы барону де Шательро и конец, все равно что от пули.
—	Ловко, — одобрил, в свою очередь, Хайме де Транкавель, появ¬
ляясь рядом.
766

Полутемный коридор оставался тихим и безлюдным. Чиворт, ни
единым словом не оценивший доблести сотоварища, преспокойно
перешагнул через обеспамятевшего караульного и дернул дверное
кольцо, негромко известив:
—	Заперто.
—	А ты думал, двери в гарем день и ночь стоят нараспашку? —
разозлился Казаков. — Конечно, заперто. Может, у этих сторожевых
гиппотавров имелись ключи?
—	Вряд ли гвардейцам дозволяется входить к женщинам деспота, —
покачал головой де Транкавель. Присел около лежащего навзничь до¬
зорного и принялся шарить в поясной суме. Заодно подобрал откатив¬
шуюся булаву. Прикинул в руке, отложил — тяжеловата. Отцепил нож¬
ны с диковинным кинжалом-переростком, широченным в основании и
полукруглой гардой, привесил к собственному поясу. Серж нетерпеливо
топтался на месте, одновременно разыскивая укрытую меж мифологи¬
ческих персонажей замочную скважину и косясь, не идет ли кто. Сква¬
жина оказалась замаскированной под раззявленную пасть грифона.
—	Ключей нет, — Хайме закончил обыск и, вооружившись поза¬
имствованным кинжалом, сунул его в клюв львиноголовому орлу. По¬
вернул вправо, влево, прислушиваясь к тихому скрежету. Казаков уд¬
рученно закатил глаза: ходячий позор, а не герои-освободители! Ни¬
чего толком сделать не могут!
Внезапно ему на ум пришло одно соображение, заставившее нерв¬
но пихнуть Хайме под руку. Изображавший взломщика де Транкавель
раздраженно шикнул. Дрогнувшее в его руке широкое лезвие неудач¬
но повернулось, в замке что-то щелкнуло. Хайме одним пальцем тол¬
кнул створку, та, качнувшись на хорошо смазанных петлях, беззвучно
отошла в сторону. Изнутри потянуло нагретым, приторно-сладким
воздухом.
—	Мы олухи, — яростным шепотом высказался Сергей. — Напрочь
забыли о том, что Беренгария не одна! С ней мадам Кэт и девицы-
фрейлины, как их!..
Хайме раздул ноздри и с шумом втянул воздух. Точеная физионо¬
мия превратилась в маску скорби, уголки рта поехали вниз.
—	Она ни за что не согласится бросить их, — трагично пробормо¬
тал он.
—	Четыре дамы, — Казакову захотелось стукнуться лбом о стену,
Да посильнее. Авось мысли встряхнутся и забегают быстрее. — Это ж
сущий курятник!
—	Курятник, — упавшим голосом подтвердил де Транкавель. —
А нам еще предстоит спуститься со стены. И пройти через Лимассол
К гавани.
767

—	Давай обратно, а? — жалобно протянул Серж. Хайме недоволь¬
но поджал узкие губы. — Знаю, негоже бросать начатое благородное
дело на полпути, но посуди сам, в каком обществе нам придется уди,
рать! Три юных девицы и почтенная мадам! Если хоть одна взвизгнет
нам конец! Как они станут карабкаться вниз по лестнице, в своих ду¬
рацких платьях? Наверняка все обойдется! Ричард и Комнин догово¬
рятся, Беренгарию отпустят, никто не пострадает!
—	Нет, — на Транкавеля снизошло фамильное упрямство. — Я не
могу. Если с ней что-нибудь случится, я до конца жизни буду винить
в этом только себя. Ты... — ему пришлось сделать над собой усилие,
чтобы говорить спокойно, — ты возвращайся, если желаешь. Ты ра¬
зумно судишь, и я убедился, что ты не трус. Обещаю, что не стану по¬
рицать тебя или осуждать твое решение. Но я не могу повернуть на¬
зад.
—	Побег с четырьмя девицами на руках, — злорадно напомнил Ка¬
заков, уязвленный замечанием реннского зазнайки. Тоже мне, просвет¬
ленный паладин выискался. Или на него речь де Фуа так скверно по¬
влияла? Правда глаза колет, а мессир Ангерран верно заметил: они
ровным счетом ничего не сделали для Беренгарии. Позволили затол¬
кать себя в крепость и смирно сидели, ожидая спасения. Ни с того ни
с сего Сержу вдруг представилась жутковатая картинка: зубец крепо¬
стной стены, обмотанная вкруг него лохматая веревка и болтающаяся
на фоне красных камней фигурка со свернутой набок головой. Темно¬
каштановые волосы развеваются по ветру, покойница мерно качается
туда-сюда. Он передернулся: — Ага, как же. Не дури. Пропадать — так
с музыкой. К тому же я еще ни разу в жизни не навещал чужого га¬
рема!
—	Я тоже, — с беззвучным смешком произнес де Транкавель. Рас¬
пахнул створки пошире, слегка поклонился: — Только после вас.
—	Да пошел ты, — буркнул Сергей по-русски, ныряя в душистую
полутьму, озаренную пробивающимися сквозь легкие узорчатые две¬
ри оранжевыми и розовыми отсветами.
* * *
...Наверное, если б не мадам де Куртенэ, грандиозный замысел
побега лопнул бы, как мыльный пузырь. Но самообладание и выдер"
жка почтенной фрау Кэт ковались в горниле многоразличных преврат¬
ностей Средневековья, и получившемуся результату можно было толь¬
ко искренне позавидовать. Она единственная ничуть не удивилась
незваным полуночным гостям. Строго шикнула на проснувшихся и
загалдевших подопечных — в том числе и на опешившую Беренга
768

рию — и велела немедля собираться. Девицы во главе с английской
королевой взвыли античным хором. Как предсказывал мудрый де Фуа,
им надарили уйму одежд, украшений и безделушек, которые они воз-
экелали непременно прихватить с собой. Шепот мадам Куртенэ стал
угрожающим, послышался звук оплеухи и чей-то жалобный хлюп
носом.
После этого никаких затруднений не возникало. Четыре затаив¬
ших дыхание женщины и двое молодых людей прокрались по кори¬
дору, выскользнув за дверь, где нетерпеливо переминался с ноги на
ногу медвежеватый шевалье. Шедший последним Казаков бдительно
оглянулся, прежде чем закрыть створку. На миг ему показалось, что
одна из дверец внутренних покоев приоткрылась, и в узкую щель про¬
сунулась чья-то голова. Может, невовремя проснувшаяся служанка,
может, комнинская наложница. Заметила? Нет? В любом случае, сле¬
довало поторопиться.
Пробежка по запутанным переходам и галереям спящей крепости
стоила Казакову немалых нервов. Одним глазом следи за тем, чтобы
никто не потерялся, другим — за тем, чтобы не налететь на карауль¬
ных, на припозднившегося слугу или вышедшего по нужде придвор¬
ного. Маршрут отступления прокладывал Хайме — уверенно, ни разу
не запнувшись перед выбором нужного поворота или лестницы. Слов¬
но у него в голове хранилась объемная карта Лимассольского замка,
с пометками «Здесь стоят дозорные» и «За большой статуей свернуть
в галерею, пройти двадцать шагов, спуститься вниз». Казаков несколь¬
ко раз порывался спросить, куда, собственно, он их ведет, но побоялся
нарушить сосредоточенность Транкавеля, похожую на транс. Вдруг
собьется, и тогда им до утра хорониться по здешним закоулкам.
Один за другим беглецы проскочили в низкую арку, оказавшись
на площадке под открытым ночным небом. Казаков украдкой поко¬
сился на мерцающий зеленым циферблат верных «Сейко». Пять с
четвертью. Часа через два начнет светать, а пока — только лунный от¬
блеск, но на то, чтоб не сбиться с курса на пяти кабельтовых, хватит
и его. На море вроде бы развиднелось, волнение небольшое, трое здо¬
ровых мужиков на веслах — шансы есть, господа, шансы есть....
Загнав благородных дам и прекрасных девиц в малый закуток меж
бастионами, отважные спасители учинили военный совет.
—	Мы где? — задал животрепещущий вопрос Казаков.
—	На внешней стене над гаванью, — говоря, Хайме заметно запи¬
нался. Он обхватил себя руками за плечи и зябко вздрагивал — то ли
°т утреннего морозца, то ли собственное колдовство далось ему на сей
Раз дорогой ценой.
—	Святая Дева, получилось... — выдохнул Тедди.
25 Ns 3343
769

—	Еще не получилось. Молитесь, шевалье, и вы, барон, впереди
самое сложное. Внизу у причалов рыбачьи лодки. Причалы охраня¬
ются. Вот там, слева, находится помещение для стражи. Видишь, в окне
горит свет? Рядом — арсенал и склад. На складе наверняка хранятся
веревочные лестницы. Нужно сходить и отыскать хоть одну. Потом
зацепимся вон за те кольца и спустимся. Главное — не шуметь.
—	Тогда кончай клацать зубами и успокой женщин, — от души
посоветовал Серж. — Тедди, за мной.
Склад запирался на наружный засов, и вытащить его из медных
скоб было делом одной минуты. Юркнув внутрь, Казаков слегка ра¬
стерялся. Помещение просторное, но чудовищно загромождено раз¬
ной всячиной. Темно, пахнет смазанной кожей, деревом, железом, чем-
то кислым и острым. Серж достал «Лензер», нажал кнопку, и тьму
прорезал ослепительный световой сноп, от которого шевалье Чиворт
шарахнулся с невнятным воплем.
—	Тихо ты! — вполголоса прикрикнул Казаков. Шевалье, белый
как мел в призрачном свете диодного фонарика, пучил глаза и разма¬
шисто крестился. — Никакого бесовства, сплошная техника, понятно?
—	Нет, — честно признался шевалье.
—	Да и хрен с тобой. Ищи лестницу, Тедди. Найдешь — свисти.
Шевалье шагнул в узкий проход меж каких-то грубо сколочен¬
ных ящиков и пропал. Вокруг метались причудливые, изломанные
тени. Спотыкаясь и озираясь по сторонам, Серж сделал несколько
шагов. Пузатые бочки, плетеные корзины, поставленные друг на дру¬
га ящики, штабель корявых досок, бухты толстых канатов, развешан¬
ные на стропилах кожаные ремни с заклепками — наверное, лошади¬
ная сбруя. Связки чеснока, луковых головок и здоровенных копче¬
ных рыбин. Невесть для какой надобности затащенный сюда
ошкуренный древесный ствол. Корабельная мачта, что ли? Ага, вот и
искомый артефакт. Многократно сложенный, перехваченный для на¬
дежности ремешками, с вставленными между прядей пенькового ка¬
ната перекладинами-ступеньками. Казаков примерился вскинуть до¬
бычу на спину и крякнул — свернутая лестница оказалась тяжелова¬
той для одного человека.
«Своя ноша не тянет», — пригибаясь под грузом трофея, барон де
Шательро кликнул напарника и потрусил к выходу.
На стене по-прежнему было пустынно. Транкавель с дамами хо¬
ронился в густой тени башни. Принесенную лестницу уложили меж
крепостных зубцов. Перерезали ремни, на ощупь отыскали два броН'
зовых крюка и тщательно прикрепили их к вделанным в камень тяже
лым кольцам. Хайме толкнул лестницу и посмотрел, как она, разворз
чиваясь, улетает вниз, к подножию стены. Из-за темноты было не ра3
770

дичить, насколько нижний конец не достигает земли. Подняв глаза,
Казаков увидел смутные очертания городских крыш и тусклые фа¬
кельные огоньки.
—	Тедди, пошел первым, — решил Транкавель.
Шевалье в очередной раз осенил себя крестом, перешагнул через
гребень и сноровисто полез вниз. Секунд тридцать спустя, показав¬
шихся вечностью оставшимся заговорщикам, лестница дернулась
дважды и встала ровно.
—	До самой земли, значит. Спустился шевалье, придерживает ле¬
стницу для дам, — с невероятным облегчением произнес Казаков и от
полноты чувств перекрестился сам. — Дамы, прошу!
Среди девиц возникло легкое замешательство, пресеченное тихим
возгласом грозной мадам де Куртенэ. Одна из фрейлин — рыженькая
и пухленькая, именем, если Казакову не изменяла память, Алиса —
испуганно ойкнула, но шагнула вперед, и Хайме галантно подсадил
ее на первую ступеньку.
Серж представил, как девушка в долгополом наряде с трудом ле¬
зет по мотающейся лестнице, прикинул ее шансы сорваться и содрог¬
нулся. Ох уж эти приключенческие романы, где девицы в облегаю¬
щих охотничьих костюмах лазят по канату не хуже заправского мат¬
роса и лихо управляются с любым видом транспорта, от скакового коня
до боевого вертолета! Сердце стучало через раз: стоит хоть одной из
них упасть.... Или, еще хуже, завопить от испуга...
Ждать на сей раз пришлось гораздо дольше, но наконец лестница
судорожно дернулась. Транкавель перевесился через стену, всматри¬
ваясь в сумрак. Прислушался.
—	Добралась, — произнес он. — Кто следующий? Вы, мадам?..
...Мадам де Куртенэ, поджав губы, шагнула на лестницу послед¬
ней. Едва она скрылась за гребнем, случилось то, от чего допреж Гос¬
подь уберегал: распахнулась тяжелая дверь в башню, послышались
грубые голоса и блеснул факельный свет. Стража!
На открытой всем ветрам площадке было некуда спрятаться, но
вышедшие из освещенного помещения стражники не сразу разглядели,
что творится в окружающей темноте. Парочка замешкавшихся на стене
беглецов разом присела, вжимаясь к холодный камень. Казаков наша¬
рил спрятанную под одеждой кобуру и вытащил пистолет — он не знал
толком, в кого собирается стрелять и собирается ли вообще, но ощуще¬
ние рубчатой рукояти в ладони придавало изрядно уверенности. Может,
Им повезет? Может, дозорные сослепу не заметят свисающей лестницы
И съежившихся людей? Погалдят и разойдутся на свои посты?
Однако уже в следующий миг стало ясно, что отпущенный на се¬
годня лимит удачи компания беглецов исчерпала до дна.
771

— Эй, кто к девкам в город бегал, а лестницу втянуть за собой
позабыл? — гаркнул командный голос. — Совсем распустились, сыны
свиньи. Убрать неме... эй, это еще кто? Тревога!
Сидевший рядом с Сержем Хайме издал низкий, горловой звук,
похожий на урчание большой кошки, и длинным прыжком бросил себя
вперед, в темный людской ком. Тонко и противно лязгнуло железо о
железо, кто-то истошно завизжал.
Казаков застыл в классической «шерифской» стойке, водил ство¬
лом, не решаясь спустить курок. Сбившиеся в бесформенную много¬
ногую и многорукую кучу тени были неразличимы — а ну как под¬
стрелишь Хайме? Проклятье, сколько их там — пятеро, шестеро?..
Плотный человеческий ком распался на несколько фигур, разле¬
тевшихся в стороны. Одна, шатаясь и хрипя, сложилась пополам и
упала. Вторая, высокая и широкоплечая, наотмашь полосуя воздух
мутно блестящим лезвием, с устрашающим рыком надвинулась на про¬
ворно ускользающий в сторону узкий силуэт. Крутясь на месте, Хай¬
ме ловко отмахивался позаимствованным коротким мечом. Двое дру¬
гих приплясывали вокруг, но нападать не отваживались, зато орали
как резаные, призывая подмогу. Еще один, вывалившись из общей
схватки, опрометью бросился мимо застывшего Казакова к лестнице,
ведущей в недра башни, и барон де Шательро совершенно машиналь¬
но выстрелил.
Выстрел шарахнул громко, раскатисто — молотком по листу фа¬
неры. Стражник, словно получив промеж лопаток ломом, покатился
по камням. Казаков развернулся на каблуках и спустил курок еще
трижды, как на соревнованиях по скоростной стрельбе. Следующий
миг растянулся в восприятии Казакова замедленной съемкой, картин¬
кой «slow-move», будто в компьютерной игре-стрелялке, до которых
лейтенант был весьма охоч. Только сейчас все было по-настоящему.
Дважды он попал. Один раз — промахнулся. И кое-чего не учел, а
именно — того, что Хайме де Транкавель, при всем своем хладнокро¬
вии, тоже никогда прежде не слышал пистолетной стрельбы.
Двоих крикунов швырнуло навзничь, третья пуля ушла «в моло¬
ко», а Хайме машинально дернулся на грохот и вспышки выстрелов.
Лицо у него было азартно-недоуменное. Таким же оно осталось и тог¬
да, когда длинный клинок лимассольского стражника, продолжая за¬
мах, косо чиркнул Хайме де Транкавеля по горлу. Без звука Хайме
опрокинулся назад и полетел вниз со стены, на щербатый булыжник
внутреннего двора.
Казаков завопил не своим голосом и тремя пулями вбил в стену
последнего стражника. Огляделся — в замковых бойницах там и сям
мелькали огоньки факелов. Заткнув пистолет за пояс, Сергей пере'
772

махнул через стену, мухой слетел по лестнице, не чуя боли в ободран¬
ных ладонях. Четыре женщины стояли под стеной, схватившись за
руки, рядом бесполезно топтался английский шевалье. Ближайший
причал и ближайшая лодка были совсем рядом — но от пристани гро¬
хотала сапожищами дюжина лимассольских гвардейцев.
Пять пар перепуганных глаз таращились на Сержа де Шательро,
а тот давился собственным языком, не зная, что им сказать, и чувствуя
мерзкую, непреходящую дрожь. Никогда прежде, даже в лишившем¬
ся управления и падающем вертолете, даже во время штурма крепо¬
стной башни Мессины, ему не было так страшно и противно.
Несгибаемая мадам де Куртенэ вдруг метнулась к Сержу и зака¬
тила ему звонкую оплеуху, мигом приведшую отважного освободите¬
ля в разумение. Казаков глянул осмысленно и бешено — на причал с
лодками, на набегающих стражников, на столь близкую и желанную
свободу, маячившую всего в паре кабельтовых парусами с крестом.
— Ничего, прорвемся, — процедил он сквозь стиснутые зубы, вски¬
дывая пистолет.
Патронов у него еще оставалось много. Стражников было меньше.
* * *
За сотни миль от благодатного Кипра, на землях провинции Лан¬
гедок, неподалеку от розовых крепостных стен Тулузы, раскинулся
огромный, не ведающий сна и покоя шумный военный лагерь.
В одной из сотен палаток, украшенной висящим над входом свет¬
лым знаменем с изображением двух переплетенных треугольников,
черного и белого, бушевали нешуточные споры и строились великие
планы на будущее. Но участники затянувшегося далеко за полночь
совета недавно разошлись, а законный владелец шатра все не мог ус¬
покоиться. Рассматривал лежащие на походном столе карты, перели¬
стывал какие-то записи, ходил из угла в угол, крутя в руках подвер¬
нувшийся кинжал.
Беренгария Наваррская когда-то самоуверенно сочла Тьерри де
Транкавеля унылым и неинтересным. Конечно, по сравнению с более
яркими и привлекательными братьями он смотрелся довольно туск¬
ло. Малоподвижная скуластая физиономия, рассеянный взор и пол¬
нейшее нежелание соответствовать образу благородного шевалье из
знатного рода. Эдакий разочарованный книжный червь, всецело по¬
груженный в собственные мысли. Все это, бывшее частью созданной
Тьерри маски скучающего недотепы, постепенно уходило в небытие.
Он расставался со своим прошлым, становясь иным человеком и спо¬
773

койно глядя в лицо судьбе. Он сумел сделать то, что не удалось его
предкам — объединил и поднял Юг. Еще несколько дней, и собранная
им армия двинется на север, в Иль-де-Франс, возвращать утраченное
шесть веков назад законное наследие.
Все шло, как было задумано. Однако сегодня Тьерри из Ренн-ле-
Шато, будущий король, весь день не находил себе места.
Нить, тонкая бирюзовая нить, убегавшая за горизонт и связывав¬
шая воедино единокровных братьев Транкавель. Нить дрожала чрез¬
мерно натянутой тетивой, вынуждая мысли путаться, делая Тьерри
косноязычным и рассеянным. Соратники косились на него с удивле¬
нием, а он боролся с подступающей к сердцу тревогой и дурнотой.
Только бы дотянуть до рассвета. Если ничего не случится, значит,
опасность миновала. Он ведь сколько раз предупреждал Хайме. На¬
стойчиво втолковывал взбалмошному юнцу о необходимости к опре¬
деленному дню вернуться в Ренн. Здесь он сумел бы защитить млад¬
шего брата.
В глухой предрассветный час нить с тихим, печальным звоном
лопнула. Зажмурившийся Тьерри попятился, ощупью нашарив поход¬
ную лежанку, и тяжело опустился на нее. Довольно долгое время он
сидел, не открывая глаз и медленно раскачиваясь взад-вперед. Сомк¬
нутые кулаки спокойно лежали на коленях, на безымянном пальце ле¬
вой руки тускло искрился в кольце желтый топаз.
«Тридцать первое октября, — в который раз повторял он про себя.
Тяжесть на сердце, горечь на языке. Тупая, удушающая боль непопра¬
вимого. — Нашичгредки-язычники верили, сегодня распахиваются не¬
зримые двери и божества сходят на землю. Они вышли из тьмы веков
и взяли то, что им причиталось. Весы раскачиваются, расплата неиз¬
бежна. Я убил Тень, сочтя, будто ее смерть принесет мне выгоду. Оби¬
татели Серого замка забрали живой прообраз, Хайме. Будь он про¬
клят, Дар Транкавелей. Будь проклят я — за то, что в тот день не заду¬
мался о последствиях. Всего месяц назад нас было четверо — четверо
наследников фамилии Транкавель. Теперь остался только я. Бланка
выбрала свою дорогу и ушла. Рамон, ужас нашего рода, сгинул в Ка-
марге. Хайме, наша надежда, погиб. Я даже не знаю, где его настигла
смерть. Я один. Один перед небом и землей».
За холщовой стеной шатра голосисто и звонко пропела труба, от¬
мечая наступление нового дня.
774

Глава десятая
СКАЧКИ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Ноябрь — середина декабря
Лимассол, Епископи, Пафос
Гунтер фон Райхерт, несостоявшийся историк, бывший пилот бом¬
бардировщика эскадрильи ВВС Третьего рейха, с каждым днем все
больше разочаровывался в своей высокой миссии.
Собственно, и миссии-то никакой не предвиделось. Он, человек
будущих времен, оказался тут, в любимом им когда-то Средневеко¬
вье, совершенно не при делах. Силы Света и Тьмы который месяц
ничем не напоминали о себе, бросив обер-лейтенанта фон Райхерта
на произвол судьбы. Друзья и соратники отдалились, занятые насущ¬
ными делами и проблемами. Верный Люфтваффе, «Юнкерс-87 В2»,
тихо ржавел в неприметном овраге на склоне подернутой осенним
золотом Этны.
Перед отплытием с Сицилии мессир Райхерт выкроил пару дней,
совершив в одиночестве вылазку в захолустную деревушку Джарре.
Самолет, неоспоримое и наглядное доказательство того, что жизнь в
двадцатом веке не пригрезилась Гунтеру во сне, стоял на прежнем
месте, накрытый маскировочной сетью и пожухлыми ветками. Бом¬
бардировщик существовал, бесполезный и бескрылый, с пустыми и
высохшими топливными баками. Но, даже если бы имелся запас бен¬
зина, только ненормальный попытался бы взлететь, разбегаясь по коч¬
коватому и каменистому склону. Через два десятка метров крылатая
машина клюнула бы носом, зарылась перекошенным крылом в землю
и с грохотом развалилась на груду деталей.
Мессир фон Райхерт вскарабкался в кабину. От прошедших дож¬
дей плексигласовый колпак стал мутным и грязным. Былой авиатор
посидел перед приборной доской, рассеянно глядя на тусклые цифер¬
блаты, застывшие стрелки и неподвижные рычаги, пальцами выби¬
вая на подлокотнике кресла мелодию марша «Стальные крылья». Выб¬
рался наружу, тщательно поправив маскировку и зачем-то проведя
рукой по символу эскадры StGl на обшивке — задорному черному
петушку на желтом с красными уголками щите. Теперь это прошлое.
Ушедшее навсегда. Откуда-то пришла уверенность, что ему никогда
больше не доведется поднимать «Юнкере» с бортовым номером из
Двух счастливых семерок в небо. Самолет останется тут, на Сицилии.
До того несчастливого дня, когда на него наткнутся местные кресть¬
яне и спалят жуткое железное чудовище от греха подальше.
775

Вздохнув, обер-лейтенант подошел к привязанной неподалеку ло¬
шади, запрыгнул в седло и уехал, запретив себе оглядываться. Беспо¬
лезно сожалеть, бессмысленно надеяться, что все вернется на круги
своя. Отныне он — барон Мелвих, владелец не приносящего дохода
манора на севере Шотландии, небогатый дворянин без сюзерена и фор¬
мальный крестоносец. Именно теперь, спустя несколько месяцев пос¬
ле начала лихой эскапады, Гунтеру пришло в голову, что никто из рас¬
павшейся компании не прошел официального обряда посвящения в
пилигримы, с публичным вручением креста, посоха и сумы. Впрочем,
в армии Ричарда хватало «крестоносцев без креста», не принимавших
обета и примкнувших к походу либо в надежде на богатую добычу,
либо искренне желающих освободить Иерусалим из рук неверных.
Трудный морской переход Мессина—Кипр дался Гунтеру несколь¬
ко легче, чем его приятелям. Тяжеловесный и тихоходный неф «Свя¬
тая Клеменция», где собрались уроженцы Великой Римской империи,
еще в самом начале плавания оказался в арьергарде эскадры. Появив¬
шийся на пути Крит предусмотрительный капитан «Клеменции» обо¬
гнул не с юга, как поступило большинство спешивших вслед Ричарду
кораблей, а с севера. Гористый остров прикрыл неф от налетевшего из
Африки свирепого шторма, разметавшего армаду крестоносцев от
Родоса до Анталийского залива.
К берегам Кипра мессир фон Райхерт и его соратники по плава¬
нию прибыли почти с трехдневным опозданием. Зато судно пребыва¬
ло в целости и сохранности, пассажиры не маялись жестокими при¬
ступами морской болезни, и ни одна из размещенных в трюме лоша¬
дей не пала от жестокой качки.
Правда, все любопытное на Кипре произошло без них. Гунтер за¬
стал самый финал драмы: воссоединившихся после разлуки венценос¬
ных супругов, ударившегося в бега кипрского деспота и высадивших¬
ся в Лимассоле крестоносцев. Цитадель сопротивлялась недолго, после
бегства Исаака Комнина открыв ворота франкам.
Это историческое событие произошло утром, за несколько часов
до того, как «Клеменция» бросила якорь в тесной гавани рядом с дру*
гими кораблями крестоносной флотилии. Бурлящий, встревоженный,
наполненный сходящими на берег чужаками городок передавал из уст
в уста слухи о проявленной Ричардом Львиное Сердце доблести и
отваге, и о том, как была вырвана из рук врагов прекрасная Беренга-
рия Наваррская.
«Ну конечно, чего еще ожидать от Ричарда, — брюзжал про себя
фон Райхерт. — Он, как всегда, готовый персонаж рыцарского рома¬
на. Весь в белом, безупречен, бесстрашен и безденежен. Но что такое
приключилось с Беренгарией? Исторически, если мне не изменяет па¬
776

мять, она, дрожа от страха, просидела неделю на своем корабле посре¬
ди гавани, а Комнин ежедневно слал к ней послов с дарами, уговари¬
вая сойти на берег».
Лимассол оказался слишком мал, чтобы вместить почти двадца¬
титысячную армию освободителей Гроба Господня. Крестоносцы раз¬
били лагеря на окрестных холмах, расцветив их пестрыми флагами с
множеством гербов, палатками и круглыми шатрами. Само собой, не
обошлось без грабежей, насильственного отчуждения собственности
и срочной реквизиции найденных сокровищ на пользу великого бого¬
угодного деяния.
Денежных средств обер-лейтенанта вполне хватило бы на то, что¬
бы снять пристойное жилье в городе и нанять парочку слуг — ухажи¬
вать за лошадью, готовить еду и обслуживать господина барона. Тем
самым он избавлялся от необходимости толкаться вместе со всеми в
переполненном лагере. Но душевная апатия, завладевшая мессиром
фон Райхертом, сделала его равнодушным к бытовым неурядицам.
Даже жизнь в казенном шатре, рассчитанном на пятерых благород¬
ных шевалье и их прислугу, казалась вполне сносной.
Средневековое бытие в своем обыденном облике ничуть не отли¬
чалось от жизни любой армии, размещенной на открытом воздухе.
Круглосуточно дымящие костры, вонь жарящегося мяса, ржание ло¬
шадей и окружающее этих полезных животных благоухание. Сотни
раз пересказанные анекдоты и сплетни, споры из-за задержанного
жалованья и невыплаченных долгов. Неизменная толпа рядом с шат¬
ром ростовщиков-ломбардцев, где закладываются и перезакладыва¬
ются взятые в Поход фамильные реликвии, трофейные драгоценнос¬
ти и парадные доспехи с золотой насечкой. Может, где-то и существо¬
вали те светочи духа, создававшие богословские трактаты, намного
опередившие свое время, но в Третьем Крестовом походе они точно
не участвовали. Скорее всего, ученые мужи пребывали в уютных и
хорошо укрепленных монастырях, беседуя по вечерам у горящего
камина с такими же философами от религии.
«В монастырь податься, что ли?»
От тоски и безделья Гунтер скучал и тихо зверел. Соратники по
великому Походу, даже те, чей возраст приближался к солидной дате
в тридцать и сорок лет, вели себя, точно хвастливые подростки три¬
надцати-четырнадцати лет. Мессир фон Райхерт никак не мог взять в
толк, притворяются они или в самом деле таковы. Все указывало на
то, что ни о каком притворстве здесь и речи не заходило. Его сотова¬
рищи были истинными детьми Средневековья — жестокими, чрезмер¬
но религиозными и догматичными, охотно верящими любой чепухе,
сказанному слову и данному обещанию. Благородные шевалье отпра¬
777

вились спасать свои души и вызволять Гроб Господень из рук невер¬
ных, а все остальное их мало занимало. Гунтеру казалось, его занесло
в огромный бивак скаутов-переростков. Энергичных, говорливых и
не видящих дальше собственного носа.
К тому же германца навязчиво беспокоила еще одна проблема —
отсутствие подходящего женского общества. Собственно, женщин в
лагере хватало. Гулящие девки из любого города на побережье Среди¬
земного моря — европейского, сарацинского или иудейского. Невес¬
ты, сопровождающие женихов-крестоносцев, и почтенные матроны,
отправившиеся в дальнее паломничество вместе с воинственными
супругами. Возникшие невесть откуда ахайские и византийские леди,
подходившие под определение «гетер» — миловидные, приятные в об¬
щении и весьма высоко ценящие свои услуги.
Флирт с замужней дамой или нареченной какого-нибудь рыцаря
Гунтера не прельщал. В таком многолюдном месте полно любопыт¬
ных глаз и доносчиков. Не хватало еще влипнуть в скандал, став жерт¬
вой разъяренного супруга, превратившегося из крестоносца в рого¬
носца. Дешевыми девицами обер-лейтенант, потомок старинного рода,
брезговал. Не говоря уж о том, что любая из них прятала под юбкой
целый букет заболеваний, могущих привести в этом необразованном
времени к скоропостижной кончине. Или, что было бы еще хуже, к
долгой и мучительной агонии.
Оставались куртизанки. Свести близкое знакомство с дамой по¬
лусвета шевалье фон Райхерту мешала врожденная немецкая эконом¬
ность. Знакомство подразумевало достаточно длительную связь и
денежное содержание подруги. Гунтер уже вволю наслушался исто¬
рий о том, как очередная «византийская патрикия» ловко лишила
графа такого-то и барона сякого-то фамильного состояния. Лучше уж
в одиночестве, зато с сохраненными деньгами, которые позже пойдут
на обустройство заслуженного земельного владения.
«Может, продать этот грешный Мелвих? — размышлял неудачли¬
вый шотландский барон. — Или выменять на что-нибудь более при¬
стойное, в Аквитании или Лотарингии? Только где сыскать идиота,
готового обзавестись десятком акров каменистой земли на северном
побережье Шотландии?»
Жизнь, еще недавно бившая ключом и сулившая захватывающие
приключения, оборачивалась стоячим болотцем.
Спустя несколько дней после высадки и захвата Лимассола при-
шло известие о том, что Исаак Комнин вкупе с небольшой дружинои
и императорской казной укрылся в Епископи, небольшой римской
крепости в двадцати лигах к западу от гавани. Кликнув верных спод¬
вижников и не имея терпения дождаться, когда неповоротливая ар¬
778

мия сдвинется с места, Ричард умчался преследовать коварного дес¬
пота.
Взять цитадель с наскоку не удалось. Высокие стены и крепкие
ворота Епископи оказались не по зубам горстке европейских рыца¬
рей. Беглый император прислал гонца с посланием и предложением
мирных переговоров. Львиное Сердце, действуя в своем излюблен¬
ном стиле «благородного короля-рыцаря», повелел казнить вестника,
а письмо демонстративно сжечь перед воротами крепости.
Из Лимассола по прихотливо извивающимся горным дорогам до¬
ползло подкрепление. Изнывающий от затянувшегося стояния под
стенами Ричард немедля учинил штурм, закончившийся для кресто¬
носцев досадной неудачей. Комнин повторил попытку договориться.
На сей раз под давлением советников английскому венценосцу при¬
шлось согласиться.
Брызгая слюной и рубя воздух латной перчаткой, Львиное Серд¬
це требовал почетной сдачи врага и торжественной передачи Кипра в
руки европейцев. Ромей имел нахальство отстаивать свою непричаст¬
ность к Мессинскому пожару, ехидно предлагал оплатить издержки
Ричарда в Крестовом походе и намекал, что доблестные паладины пе¬
репутали маленький Лимассол с Иерусалимом. Усугубляя политичес¬
кую неразбериху, за деспота неожиданно вступилась ее величество Бе-
ренгария. Ричард попытался указать супруге, что женщине не следу¬
ет вмешиваться в дела, ее не касающиеся, и получил прилюдный
должный отпор. Свидетели шумной семейной сцены немедля разнес¬
ли слух о том, что Львиное Сердце заполучил в жены вторую Элеоно¬
ру Аквитанскую, только куда моложе и острее на язык.
Переговоры закончились ничем, ибо следующим же вечером Ком¬
нин призрачной тенью улизнул из Епископи, объявившись севернее,
в Пафосе. Рассвирепевший Ричард ринулся вдогонку... и все повтори¬
лось сызнова.
За полтора прошедших месяца Исаак Комнин сменил уже четвер¬
тое убежище, повсюду разыгрывая один и тот же сценарий. Он скры¬
вался, франки настигали его и громогласно, под рев труб и стук бара¬
банов, вызывали на честный бой. Киприот под благовидным предло¬
гом отказывался. Крестоносцы штурмовали крепость, чаще всего —
неудачно. Наступала очередь переговоров — и, когда накал диплома¬
тических страстей становился невыносимым, киприотский базилевс
вновь исчезал, запасливо прихватывая с собой внушительный обоз и
сказочную казну, которой мечтал завладеть Ричард.
Деспот наверняка мог бы нанять корабль и тайком покинуть ост¬
ров, но почему-то не делал этого, упрямо продолжая злить англича¬
нина и перебегать из одного замка в другой.
779

Мысленно вороша страницы летописей и исторических изыска¬
ний, мессир Райхерт пытался найти логические обоснования для по¬
добного поведения. Однако прочитанные им в XX веке материалы
вопиюще противоречили друг другу, и Гунтер по-прежнему оставался
в недоумении: зачем Комнин рискует своей драгоценной шкурой? Ро¬
мей надеется достичь перемирия с франками или уповает, что Ричар¬
ду надоест мотаться по Кипру в поисках ускользающего противника
и тот уберется в Палестину? Всем известно, если Львиное Сердце не
получает желаемого сразу — будь то крепость, женщина или золото, —
англичанин быстро охладевает, теряет интерес и устремляется на по¬
иски нового приключения.
Крестоносная армия тем временем обращалась в аморфное, на
глазах распадающееся скопище людей. Энтузиазм, вспыхнувший сре¬
ди крестоносцев при известии о том, что Святая земля совсем рядом,
рукой подать, постепенно сходил на нет. Мирная жизнь на цветущем
Кипре многим казалась куда приятнее, нежели война с сарацинами в
недосягаемой покуда Палестине.
Меньшая часть крестоносного воинства кочевала по горам и до¬
лам Кипра вслед за неуемным Львиным Сердцем, преследуя Комни¬
на. Большая обосновалась возле Лимассола, чудесным образом пре¬
вратившегося из захолустного приморского поселения в обширный
город. Французская армия, наиболее сплоченная, организованная и
почти не участвовавшая в стычках, перебралась к соседнему городку
Колосси, без труда и особого сопротивления захватила его и располо¬
жилась в тамошней крепости, ставшей резиденцией Филиппа-Авгус¬
та. Сей достойный муж с ехидством взирал на эскапады Ричарда, не
забывая всякий раз после очередной неудачи англичанина прислать
ему длинное сочувственное послание.
Прослышав о длительной задержке крестоносной армии, на Кип¬
ре немедля объявились торговцы из Генуи, Киликийской Армении и
близлежащего Триполи. Лишенный правителя и ставший фактичес¬
ки ничьим остров нуждался в управлении. Недолго думая и вспом¬
нив собственную клятву в Мессине, Ричард объявил, что дарует Кипр
(«Еще толком не завоеванный», — язвительно уточнил про себя фон
Райхерт) своей драгоценной супруге. Во исполнение обещанного и в
ознаменование того, что к грядущей Пасхе царственное семейство ожи¬
дает приплода.
Беренгария милостиво приняла подарок. К общему удивлению,
молодая королева подыскала себе с десяток помощников и принялась
рьяно наводить порядок.
Странно, однако ни мессир Казакофф, ни Гунтер фон Райхерт, ни
Мишель де Фармер в число новых приближенных ее величества Бе-
780

ренгарии не вошли. Гунтер заподозрил, что наваррка нарочно оборва¬
ла прежние знакомства и более не желает видеть былых друзей. Ибо
они вольно или невольно могут напомнить ей о том, кого она утратила.
* * *
Мимолетный и стремительный роман Сержа де Шательро и на¬
варрской принцессы, ныне английской королевы, прервался в день
драматического бегства из Лимассольской цитадели и нелепой гибе¬
ли Хайме де Транкавеля. Гунтер мог только строить предположения о
том, что произошло на стене крепости. С Беренгарией он больше не
сталкивался, Казаков в ответ на осторожный вопрос скривился и пред¬
ложил заглянуть в ближайшую таверну, помянуть Хайме. Стороной
фон Райхерт вызнал, что «польский дворянин» настойчиво добивал¬
ся встречи с Беренгарией, но ему вежливо отказывали.
Когда Сержа в очередной раз выставили за дверь, русский заявил,
что намек он понял. «Разошлись, как в море корабли!» — с фальши¬
вой трагичностью провозгласил он, в тот же вечер устроив грандиоз¬
ную попойку и драку в таверне. Райхерт же озадачился вопросом, от
кого все-таки умудрилась понести прекрасная и ветреная наваррка:
от собственного венценосного супруга, давнего поклонника Хайме или
Сержа? Германец был склонен поставить на уроженца Ренн-ле-Шато
и посочувствовать Беренгарии, так неожиданно лишившейся верного
паладина.
Говоря по правде, русскому было грех жаловаться. Романтичес-
ки-лихое спасение Беренгарии повлекло за собой дождь королевских
благодеяний и благодарностей. Досадный инцидент на мессинской
улице, когда Казаков умудрился приложить Ричарда Львиное Серд¬
це физиономией о мостовую, благополучно предали забвению. Барон
де Шательро получил место при дворе, кругленькую сумму в золоте
и возможность по собственному усмотрению выбрать лен в пределах
Кипра — когда оный остров окончательно перейдет под руку Ричар¬
да. Спасенные фрейлины наперебой рассказывали о невероятном ге¬
роизме польского дворянина и английского шевалье, сокрушаясь о без¬
временной кончине третьего участника событий, отважного Хайме де
Транкавеля из Лангедока, и самое малое полдюжины менестрелей уже
состязались меж собой на предмет, кто сложит о героическом побеге
лучшее лэ. (Ни один из них, верно, не пел о том, о чем рассказывал
Казаков Гунтеру, когда они наконец остались наедине. Ни о трех пол¬
ных магазинах «Тоцкого», которые Казаков выжег по стражникам, по¬
куда Тедди с женщинами спускали на воду лодку; ни о том, как бегле¬
цы на хлипкой рыбацкой лодчонке выгребали против ветра, а благо¬
781

родные дамы в бешеном темпе вычерпывали стремительно прибыва¬
ющую воду со дна шлюпки; ни о том, как вконец ополоумевшая пого¬
ня принялась садить из луков, и, когда стрела раздробила шевалье
Чиворту локоть, его весло подхватила мадам де Куртенэ; ни о том, как
чистым провидением спасся сам Казаков — он потом демонстриро¬
вал Гунтеру разряженный «Панасоник» с намертво застрявшим в нем
наконечником стрелы...)
Незамедлительно после получения всех указанных милостей Серж
де Шательро навестил в приватном порядке своего недавнего патро¬
на, мессира Ангеррана де Фуа. (Тут надо сказать, что остававшиеся в
«гостях» у Комнина свитские Беренгарии не пострадали совершенно.
После того, как самая ценная птичка с легкой руки барона де Шатель¬
ро и покойного Хайме де Транкавеля покинула золоченую клетку,
остальные пленники как заложники немногого стоили. Закрыться ими
от ричардова нашествия не представлялось возможным, казнить не
было решительно никакого смысла — на что и рассчитывали, плани¬
руя свою авантюрную эскападу, заговорщики, — так что все они, не¬
сколько ошалевшие и отощавшие, но в полном здравии, были извле¬
чены из узилища в день взятия лимассольской цитадели.) Беседа за
закрытыми дверями была краткой, но явно бурной, и после нее Каза-
кофф выглядел совершенно довольным, а Ангерран де Фуа пребы¬
вал — мягко выражаясь — в бешенстве. На этом, натурально, их недол¬
гое сотрудничество и завершилось.
Деньги предприимчивый Серж немедля обратил в заемное пись¬
мо Ордена Храма^заявив, что чекам доверяет больше, а хранить их не
в пример легче, чем мешки с драгоценными камнями. К придворным
обязанностям русский относился наплевательски — да и двор Льви¬
ного Сердца постоянно кочевал с места на место.
К крайнему удивлению мессира фон Райхерта, хамоватый и на¬
хальный пришелец из XXI века умудрился сдружиться с Бертраном
де Борном, менестрелем и обладателем двусмысленной репутации
очень близкого друга его величества Ричарда Английского. Казалось,
трудно было представить две столь разительно несхожие личности,
как Серж и шевалье де Борн. Однако странноватая парочка быстро
нашла общий язык — язык издевательства над обществом.
Их последняя совместная выходка повергла герра фон Райхерта в
шок, а крестоносную армию поразила грехом азарта и разорения.
Барон де Шательро и Бертран ввели в обращение карты. Обыч¬
нейшую и привычную для XX и XXI веков, но еще не виданную в веке
XII колоду из пятидесяти двух листов. Гениальная идея осенила, ра'
зумеется, Сержа — однажды тот стал свидетелем игры в местные кар'
ты, тарок, ведущие начало от египетских гадальных карт. С их тайн-
782

ственными «чашами», «мечами» и «пентаклями» в качестве мастей,
символическими фигурами и запутанными правилами. Любопытный
русский провел небольшое исследование, гнусно хихикнул и совер¬
шил вояж в лавку, торгующую пергаментом. Там он приобрел несколь¬
ко листов телячьей кожи в размер «ин фолио» и собственноручно ис¬
кромсал их кинжалом на потребное количество частей.
Изображения на листках нарисовал Бертран, которому идея мес-
сира Сержа показалась весьма занимательной. Окончив труды пра¬
ведные, развеселый дуэт прямым ходом отправился в ставку Ричар¬
да. Где продемонстрировал диковину всем знакомым и приятелям, за¬
явив, что это — традиционное арабское развлечение. Просто и легко.
Смотрите и запоминайте. Каждый игрок получает по пять карт, вот
эту назначаем козырем, мастей всего-навсего четыре, туз старший,
двойка младшая... Вот это — «покер», вот — «очко», а вот так будет
«преферанс»...
Зараза распространилась, как пожар в сухостойном лесу. Она не
миновала никого — от конюхов и рядовых копейщиков с лучниками
до высокородных свитских его величества. Традиционные кости-зернь
были забыты. Любой перевернутый бочонок становился игорным сто¬
лом. Вокруг него мгновенно сплачивались отважные воители с хищ¬
ным блеском в глазах, тискающие дрожащими пальцами последнюю
серебряную монетку. Появились жертвы карточного поветрия, уныло
клянчившие в долг «до спасения Иерусалима» или трагическим ше¬
потом просившие места в шатре и возможности доесть остатки из
общего котла. Предприимчивые еврейские и итальянские торговцы
срочно скупали запасы пергамента и нанимали искусных рисоваль¬
щиков для изготовления новых колод.
Ужаснувшийся фон Райхерт изловил Казакова, возопив: «Зачем
вы это натворили?»
—	Да только глянь, какое зрелище! — довольно ухмыльнулся со¬
брат по путешествиям во времени. — Блистательные вельможи рас¬
писывают «пулю» вечерком! Здоровенные рыцарские лбы на после¬
дний грош режутся в «очко»! Абсолют абсурда! Ну согласись, смеш¬
но же!
—	Мне — не смешно, — отрезал обер-лейтенант. — История — не
полигон для сомнительных развлечений. Ты даже не задумываешься,
что вытворяешь и чем это может обернуться в будущем!
Прищурившись, Серж посмотрел на германца так, будто у того
выросли крылья или прорезался третий глаз во лбу.
—	Скучный ты тип, барон фон Мелвих, — категорично заявил
русский. — Тоскливый. Сидишь, как сыч на суку, ожидаешь великого
Дела. Которого нет и не предвидится. Я ведь говорил — ошибочка
783

вышла. Миру требуются истинные герои, а прислали нас с тобой. Под¬
ружку себе заведи, что ли. Увидишь, сразу жить веселее станет.
—	Серж, ты...
—	Я, я, натюрлих. И будь добр, впредь не зуди и не читай мне нра¬
воучений, ага? Велено ассимилироваться, я и стараюсь, как могу. Меж¬
ду прочим, куда успешнее тебя. Мне всего двадцать пять, а уже барон.
Глядишь, скоро в графья с князьями пролезу. Королеву вон сперва кур¬
туазно поимел, а потом спас от лютой участи. Почему не поразвлечь¬
ся малость на досуге, благо есть возможность? Я ведь не подучиваю
здешних алхимиков состряпать порох и не нашептываю Ричарду, ка¬
кую новую глупость сделать. Ты вспомни, мы ведь так досконально и
не выяснили, тот это двенадцатый век, который мы изучали в своем
времени, или теперь уже совершенно другой!
Самое обидное, что самонадеянные рассуждения Казакова впол¬
не могли лежать недалеко от истины. Карьерные успехи русского вы¬
зывали у мессира Райхерта плохо скрываемую зависть. Похоже, Серж
был из числа прирожденных лидеров и любимчиков удачи, а он, Гун¬
тер из Райхерта — всего лишь добросовестным исполнителем, напрочь
лишенным предприимчивости. У германца имелся неплохой шанс
проявить себя по время осады Мессины и вылазки через подземный
ход, но, как честно признавал Гунтер, он не сумел использовать эту
возможность.
Ближе к середине декабря Исаак Комнин и его небольшое войско
объявились в Никосии, крупном торговом городе в центре острова.
Пробыли они там один-единственный день, пополнив запасы и пере¬
пугав жителей, после чего улизнули в какой-то из близрасположен-
ных горных замков. В какой именно, доселе оставалось невыяснен¬
ным.
Получив донесение, неутомимый Ричард Львиное Сердце кинул¬
ся следом.
Мессир фон Райхерт в кои веки решил присоединиться к неболь¬
шой армии Ричарда, вышедшей из Лимассола в Никосию. Довольно
быстро ему удалось сыскать и подходящую компанию попутчиков.
Формально бывший обер-лейтенант приносил оммаж шотландскому
принцу, став подданным маленького государства в составе Британии.
У шевалье Райхерта даже дарованный свыше герб имелся, серебря¬
ный ворон в лазоревом поле. В минуты душевного расстройства Гун¬
тер находил, что полученный герб весьма символичен. Белая ворона
в любом веке остается белой вороной.
К сдержанному неудовольствию германца, безвылазно околачи¬
вавшийся в Лимассоле Казаков тоже возжелал походной романтики.
В отличие от фон Райхерта, русский и его новый приятель де Борн
784

отправились в недалекое путешествие со всеми возможными удобства¬
ми — в поместительном фургоне королевского обоза. Жизнерадост¬
ная парочка умудрилась еще и приятельниц с собой прихватить, ли-
массольских куртизанок. Чтоб не скучать в дороге, надо полагать.
15—20 декабря
Никосия и окрестности
Для простодушных и буйных нравом подданных Эдварда Шот¬
ландского война стала прекрасной возможностью совершать подви¬
ги, а затем многословно и красочно бахвалиться ими друг перед дру¬
гом. Заодно кельты не упускали случая разжиться трофеями (захва¬
тив оные в честном бою, выменяв или просто стянув), подпалить
что-нибудь и устроить добрую тризну в честь достигнутой победы.
Если же одержать победу не удавалось, гулянка была призвана под¬
сластить горечь поражения и послужить подъему боевого духа в сле¬
дующем сражении.
В общем, доблестные шотландские воины ничем не отличались от
прочих рыцарственных собратьев по оружию. Разве что управляющий
Никосии их единственных из всей армии Ричарда вежливо попросил
удалиться из города и подыскать место для лагеря где-нибудь непода¬
леку. Иначе, мол, добрые горожане пугаются, думая, что Никосию
захватили язычники-варвары. У одной почтенной матроны, пребывав¬
шей на сносях и вечером столкнувшейся в переулке с тремя отважны¬
ми крестоносцами, случился выкидыш. А из десяти городских трак¬
тиров уцелели только три, самых захудалых и расположенных на ок¬
раине.
Шумно возмущавшиеся скотты не рискнули возражать собствен¬
ному правителю, принцу Эдварду, собрали невеликий скарб и пере¬
брались за городские стены. Там они привычно растянули несколько
десятков холщовых палаток, сколотили и расставили под навесами
деревянные столы, соорудили коновязь, на чем сочли устройство би¬
вака завершенным. По исконной горской неприхотливости в большем
они и не нуждались.
К навязавшемуся в соратники германцу уроженцы королевства
Шотландского относились с дружелюбной снисходительностью.
Охотно приглашали за общий стол — отчего Гунтер изрядно сократил
свои расходы на пропитание, — делились свежими новостями и зазы¬
вали наведаться как-нибудь в дареный Мелвих.
— Ребята шумные, но компанейские, — высказался Казаков, за¬
явившись как-то проведать германца. — Смахивают на ораву поклон¬
785

ников экстремального вида спорта. Альпинистов там, парашютистов
или напрочь свихнувшихся автогонщиков. Только у них увлечение —
война и пьянки. Я на них Берти натравлю. Мы как раз новую балладу
состряпали. Невыносимо мра-ачную и готишную. Им наверняка по¬
нравится.
—	Вы что, уже и баллады вместе сочиняете? — устало поразился
мессир фон Райхерт. Тому, что Бертран де Борн превратился в устах
русского в «Берти», он не удивился. Серж обожал сокращать вычур¬
ные имена своих знакомцев. В особенности от него досталось Планта-
генету, ибо Казаков в приватных беседах не величал английского ко¬
роля иначе чем Полоумный Рыцарь Дикки. Трепет перед вышестоя¬
щими и историческими личностями в нем отсутствовал начисто.
—	Угу, — хмыкнул Серж. — При всем таланте Берти недостает
полета фантазии и свеженьких идей. Знаешь, возникает до чертиков
интересный эффект, если переложить песни моего времени на здеш¬
нее наречие и здешние понятия. С аналогиями, правда, тяжко, но ни¬
чего — выкручиваемся.
Представив возможный итог эдакого совместного «творчества»,
Гунтер тихо ужаснулся. Как показало будущее, германец был абсолют¬
но прав.
Исполненная мессиром де Борном сирвента на первый взгляд
ничем не отличалась от избитых средневековых сюжетов. Отважный
рыцарь собирается в поход на дракона и храбро преследует мерзкую
тварь. Все бы ничего, кабы не последний куплет, где выясняется, что
рыцарь и дракон есть одно существо, проклятое и обреченное столе¬
тиями гоняться за собственным хвостом.
В наступившей тишине стукнула о дощатый стол чья-то с силой
поставленная кружка. Тихо сидевший в уголке импровизированного
трактира отче Лабрайд кротко заметил, что не берется судить свет¬
ское искусство, однако ж мессиру Бертрану лучше впредь воздержи¬
ваться от сложения и исполнения подобных песен. Так сказать, во из¬
бежание. Де Борн обиделся на такое непризнание своего таланта,
Казаков же легкомысленно махнул рукой: не беда, завтра сочиним
новую.
Мессир фон Райхерт, приговоривший уже пятую не то шестую
кружку слабенького местного пойла, был склонен относиться к миру
дружелюбно. Как убедительно доказала практика, обильные ежеве¬
черние возлияния были единственным средством примирить обер-
лейтенанта с окружающей реальностью. К третьему кувшину Гунтеру
становилось все равно, в каком веке он пребывает. Барон Мелвих почти
искренне хохотал над россказнями собутыльников, пусть и понимал
в них одно слово из пяти.
786

Пребывая в легкой прострации, германец не сразу сообразил, что
напротив него за стол грузно плюхнулся былой сюзерен и повелитель,
сэр Мишель де Фармер из герцогства Нормандского. Мишель был
уставшим, злым и голодным, аки волк. Здоровенная свиная нога на
деревянном блюде перед ним исчезала с невероятной быстротой, под
аккомпанемент хруста костей и торопливого чавканья. Жуя, сэр ры¬
царь королевской свиты умудрялся отвечать на расспросы потянув¬
шихся к их столу кельтов — тем позарез не терпелось узнать послед¬
ние новости.
«Мальчик-то как вырос, — с умилением, вызванным не иначе как
воздействием дурного алкоголя, вдруг подумал мессир Райхерт. —
Давно ли я его, засранца эдакого, в канаве от грязи отмывал? И гроз¬
ного папеньку его, Фармера-старшего, уговаривал не пороть сыночка
на конюшне, за грехи его премногие и жизнь бестолковую? Видел бы
папаша Александр сейчас своего непутевого старшенького. Рыцарь
свиты его величества Ричарда Английского, поди ж ты! Без доклада
не входить, без письменного разрешения не обращаться!..»
—	В Липене он, — де Фармер шумно отхлебнул из заботливо под¬
сунутой кружки, — закопался, как клещ в шерсти. На вызов опять не
ответил, а штурмовать там... — он не договорил, выразительно скри¬
вившись.
Слушатели понятливо закивали, вполголоса переговариваясь меж¬
ду собой. До мессира Райхерта долетали обрывки слов, самостоятель¬
но витавших в воздухе и никак не желавших складываться в разум¬
ные фразы. Мишель с жаром повествовал о коварстве киприотского
деспота, для пущей убедительности размахивая в воздухе обглодан¬
ной косточкой. Фигуры обступивших рассказчика слушателей странно
видоизменялись, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Темные
силуэты близлежащих гор тоже лихо раскачивались из стороны в сто¬
рону. Германец ожесточенно затряс головой, прогоняя внезапно нава¬
лившуюся сонливость. Если память ему не изменяла, и авторы мно¬
готомных трудов по истории Третьего Крестового похода не заблуж¬
дались, этой свистопляске и погоне за неуловимым Комниным было
суждено длиться еще два или все три года...
«Я же сопьюсь», — обреченно понял мессир Райхерт. Как ни стран¬
но, этот довод угасающего разума оказался весьма действенным. Пры¬
гающие горы вернулись на отведенное им место, усыпанный соломой
земляной пол и холщовый потолок перестали меняться местами. Гун¬
теру даже удалось без запинок выговорить:
—	Мишель, долго еще вы намерены маяться этой дурью?
—	А? — нормандец раздраженно зыркнул в сторону дерзкого зло¬
язычника. На миг Гунтеру почудилось, что де Фармер сейчас вполне
787

серьезно рявкнет: «Сударь, извольте назваться и объясниться!» Од¬
нако мгновенное замешательство сгинуло, Мишель признал бывшего
оруженосца, буркнув: — Ты это к чему клонишь?
—	К тому, что вся ваша погоня за киприотом — сущее безобра¬
зие. — В голове мессира Райхерта сделалось легко, звонко и пусто.
Нужные слова тяжеловесного норманно-франкского наречия сами
собой прыгали на язык. Подавшей неуверенный голос совести было
строжайше велено заткнуться и впредь не путаться под ногами. Коли
мы сами устанавливаем правила здешних игрищ, так чего мяться в
углу и стесняться в средствах? Какому-то русскому прохиндею мож¬
но, а ему, потомственному дворянину, чьи предки упомянуты в Гот¬
ском Альманахе — нельзя? — Помяни мое слово, вы до следующего
Рождества будете за ним скакать да не поймаете.
Короткая энергичная речь вызвала у скоттов одобрительное гуде¬
ние. Им тоже была не по душе перспектива торчать на Кипре, бук¬
вально в шаге от Святой земли.
—	Ты можешь что-то предложить? — насупился Мишель. Удиви¬
тельное и явленное воочию подтверждение тому, как быстро взрос¬
лели люди Средневековья. Шалопай и бездельник двухмесячной дав¬
ности успешно продвигался по пути превращения в достойного и
уважаемого члена рыцарского сословия. Даже усы умудрился отра¬
стить — которые, между прочим, ему весьма шли. Однако стоило
молодому де Фармеру начать сердиться, и он опять становился по¬
хож на прежнего заносчивого и скандального юнца, способного зате¬
ять драку в странноприимном доме монастыря или вдрызг проиг¬
раться в кости.
—	Могу! — самоуверенно заявил барон Мелвих. — Проку с этого,
правда, будет немного. Все равно ведь не послушаете. Будете до поси¬
нения биться головой в стену, вместо того чтобы поискать обходный
путь...
—	Ты дело говори, а не каркай! — с тягучим хайлендским акцен¬
том посоветовал некто, неразличимый среди прочих собравшихся.
—	Ага, дело, — усилием воли Гунтер заставил себя сосредоточить¬
ся и вспомнить текст попавшей как-то ему в руки методической бро¬
шюры для служащих «Geheimestaatspolizei», в просторечии Гестапо. —
Сколько раз вы уже упускали Комнина, пять или шесть?
Среди слушателей вспыхнул оживленный спор. Гунтер положил
ему конец, от души треснув кружкой по столу.
—	Да наплевать, сколько раз он уже сбегал! — провозгласил гер¬
манец. — Я не о том! Мишель, как вы всякий раз поступаете? Предла¬
гаете Комнину выйти в поле на честный бой, он отказывается, вы штур'
муете, он удирает. Почему, спрашивается?
788

—	Потому что сей схизматик от рождения черен душой и не веда¬
ет рыцарских законов! — не раздумывая, отчеканил достойный сын
своей эпохи.
Мессир Райхерт скорбно вздохнул. Он старался произносить слова
медленно и внятно, чтобы до пестрой аудитории дошла хотя бы часть
его рассуждений:
—	Он удирает, потому что вы оставляете ему лазейки. Войско
Ричарда... извиняюсь, его величества Ричарда в полном составе рас¬
полагается у входа в замок и долбится в ворота, как мышка в кир¬
пич. Вы ни разу не пытались окружить крепость и отыскать веду¬
щие из нее потайные ходы. Поэтому Комнин умудряется не только
смыться, но вывести с собой дружину и обоз. Стало быть, он преспо¬
койно уходит по какой-то дороге. Причем дороге немаленькой, раз
конные проходят.
—	Э-э... — светло-серые глаза Мишеля остекленели. Бравый ры¬
царь отчаянно пытался усвоить новые знания. За спиной у Гунтера
ожесточенно шушукались и препирались кельты. Похоже, они сооб¬
ражали намного быстрее уроженца Нормандии.
—	Имейся у меня возможность, — поневоле загорелся собствен¬
ной идеей германец, — я б этого Комнина выловил в два счета! Пусть
Ричард со своими паладинами и дальше отважно ломится в запертые
ворота. Тем временем две — нет, лучше три! — сотни верхами рассы¬
паются по окрестностям замка, дотошно обшаривая местность на пред¬
мет тропок, укромных расщелин и малоезжих дорог. Думаю, не соста¬
вит труда вычислить, где надо поджидать удирающего Комнина. Учи¬
нить засаду, и все трудности решены!..
—	Это недостойно, — вяло и без обычной напористости возразил
де Фармер.
—	Конечно, куда достойнее гоняться два года за самозваным им¬
ператором по крохотному островку! — в запале возразил Гунтер, всей
шкурой ощущая, что шумное сборище в трактире готово встать на
его сторону. Это чувство подсказало ему следующую фразу, оказав¬
шуюся безошибочной: — В то время как Святой Город остается в
лапах неверных, крестоносное воинство попусту тратит время и силы
на Кипре!
Он перевел дух и разочарованно протянул:
—	Да только разве ж Ричард рискнет разрешить что-то подобное?
Упрется рогом и поставит нас с нашими стратегическими планами в
первые ряды, штурмовать замок.
Простоватое лицо Мишеля выразило напряженную работу мысли.
—	То есть будь у тебя отряд, — неуверенно начал он, — ты бы су¬
мел поймать Исаака Комнина?..
789

—	Разумеется, клянусь Господом! — Гунтер запоздало выругал себя
за несвоевременный и неуместный энтузиазм. История должна идти
своим чередом. Совершенно напрасно некий обер-лейтенант пытает¬
ся подгонять ее, как заупрямившуюся лошадь. Разговоры ни к чему
не приведут. Господам рыцарям ведом только прямолинейный образ
действий, а все прочее — от лукавого.
Мессир фон Райхерт не понял, отчего Мишель столь изумленно
таращится на своего былого оруженосца, и озадаченно спросил:
—	Ты чего? Я что-то не так сказал?
—	Н-ну, э-э... — замялся нормандский рыцарь. Вокруг предвкуша¬
юще шептались и переругивались. — Вообще-то ты только что принес
обет, призвав в свидетели Отца нашего...
—	Какой такой обет? — германец поперхнулся содержимым оче¬
редной кружки.
—	Так рыцарский же, — охотно разъяснил бывший сюзерен. — Ты
во всеуслышание поклялся изловить коварного ромея!
—	Да не клялся я, — быстро пошел на попятный Гунтер, предчув¬
ствуя, что вот-вот окажется втянутым в очередную смертоубийствен¬
ную средневековую авантюру. — Я только сказал, мол, будь у меня под
рукой конный отряд и возможность распоряжаться им по своему ус¬
мотрению...
—	Отказываться от своих слов нехорошо-о, — ехидно-укоризнен¬
но протянули рядом на чистейшем английском, тут же повторив на
местном наречии: — Очень даже нехорошо. Можно сказать, недостой¬
но. Истинные-то паладины эдак не поступают!..
Мессир фон Райхерт неприязненно скосился в сторону источ¬
ника звука — за соседним столом восседал ужасно довольный со¬
бой барон де Шательро-Казакофф. Шевалье жизнерадостно ска¬
лился до ушей, призывая собравшихся высказать справедливый
укор безответственному болтуну, позорящему славный род фон
Райхертов. Здешнее пестрое сборище было напрочь лишено уме¬
ния воспринимать иронию как фигуру речи, и Гунтер с ужасом
понял — демагогия русского сейчас обретет уйму сторонников.
Шуточки Сержа, надо признать, с каждым прожитым днем стано¬
вятся все более и более дурного пошиба. Кто его за язык тянул,
спрашивается?
«А, пропадать — так с музыкой! Вспомнить бы еще теперь, была
ли какая-нибудь традиционная формулировка для этих треклятых
обетов?..»
—	Призываю в свидетели слов моих Всевышнего и всех присут¬
ствующих! Здесь и сейчас клянусь своим добрым именем, что... э-э...
не будет мне покою ни днем, ни ночью, покуда не возьму в плен зло¬
790

козненную тварь, Исаака с Кипра! — для пущей эффектности обер-
лейтенант от души грохнул кружкой о стол.
Глиняная кружка с треском разлетелась на кусочки. Мишель гля¬
дел на сотоварища с нескрываемым уважением, «свидетели» жизне¬
радостно заорали. Язвительный Серж, обращаясь к собутыльнику и
сотоварищу де Борну, творчески развил мысль:
—	И не надругаюсь над треклятым ромеем с помощью кола нестру-
ганного всеми мыслимыми и немыслимыми способами...
Бертран совершенно некуртуазно расхохотался.
—	Осталось только придумать, где взять необходимый отряд и как
убедить его величество Ричарда в разумности нашей затеи, — уже
спокойнее закончил мессир фон Райхерт. — Эй, добровольцы сыщут¬
ся?
Кельтская вольница откликнулась мгновенно, дружно и разного¬
лосо, убедительно подтвердив, что за желающими принять участие в
охоте на беглого императора дело не станет. В первый миг Гунтер ото¬
ропел от такого энтузиазма, но припомнил сентенции отче Лабрайда
касательно своей буйной паствы, всегда готовой ввязаться в риско¬
ванное предприятие.
—	Была бы здесь мадам Элеонора, мы бы нижайше попросили ее
повлиять на его величество, — изрек де Фармер. — К материнскому
совету он бы прислушался...
—	А к моему? — задумчиво вопросили за спинами германца и
Мишеля.
Бравые освободители Гроба Господня и будущие поимщики узур¬
патора Комнина развернулись почти синхронно. Мишель умудрился
зацепить локтем и опрокинуть свою кружку. Гунтер торопливо вско¬
чил на ноги, но зацепился ножнами меча.
—	Отчего-то кажется мне, господа, что мое скромное мнение по¬
куда что-то да значит, — заявил правитель маленькой, но гордой стра¬
ны на севере Британских островов, сейчас мало чем отличавшийся от
своих подданных — ибо имел привычку разгуливать по лагерю в тра¬
диционном пледе. Принц Эдвард Шотландский ободрительно кивнул
германцу и завершил свою мысль: — Ваш план, мессир... Мелвих, вер¬
но? — кажется мне вполне здравым и разумным. Так что я намерен
приложить все усилия к его осуществлению. Начнем прямо сейчас,
навестив нашего безупречного воителя. Вы идете со мной, барон.
Стремительно трезвеющий фон Райхерт невольно икнул. Дороги
назад больше не было — в здешних временах проще покончить жизнь
самоубийством, чем отказаться от данного прилюдно обета.
791

Глава одиннадцатая
ЦЕПИ АЛЯ БАЗИЛЕВСА
20	декабря
Окрестности замка Липена
Утро рокового и судьбоносного дня выдалось холодным, с хруст¬
кой изморосью на холщовых стенках палаток. В низинах скопился
плотный серый туман, в котором бесследно растворялись очертания
всадника, едущего в двух шагах от тебя. Фыркающие кони смахивали
на маленьких драконов, пускающих пар из ноздрей. Не слышно было
ни разговоров, ни смешков. Негромко позвякивали железные части
на лошадиных сбруях. Несколько десятков подкованных копыт слит¬
но топотали по разбитой поселочной дороге, напоминавшей след, ос¬
тавленный пьяной сороконожкой. Дорога забиралась куда-то вверх,
время от времени два-три человека отделялись от общей массы отря¬
да, пропадая в распадках и узких долинках.
Мессир фон Райхерт, которому минувшей ночью так и не дове¬
лось толком вздремнуть, судорожно зевал, мечтая о большой кружке
горячего кофе. С кофе мысли сами собой свернули на скользкую троп¬
ку размышлений: «Вот окончится Поход, наладим дружеские отно¬
шения с арабами, и начнем ввозить кофе в Европу мешками...»
Усилием воли германец заставил себя встряхнуться и кинуть
взгляд по сторонам. Бурые холмы в увядшей траве, террасы убран¬
ных полей, неизменные корявые оливы, ободранные и дремлющие в
ожидании следующей весны виноградники. Зимний Кипр в преддве¬
рии Рождества.
Дорога сделала очередной поворот, и головные всадники придер¬
жали коней, сворачивая к левой обочине. Кто-то, откашлявшись, сип¬
ло известил сотоварищей: «Вон она, Липена».
Очередное укрытие беглого кипрского деспота выглядело доста¬
точно внушительно. Шестиугольная в плане крепостца оседлала вер¬
шину небольшого холма с обрывистыми откосами. В восточной части
укрепления топорщилась приземистая и толстая башенка-донжон, к
ней уступами лепились здания хозяйственных служб. Прищурившись,
Гунтер разглядел перемещающиеся по стенам фигурки дозорных и
суету во внутренних дворах.
С северной стороны, где к крепости подходила дорога и темнел
провал запертых ворот, раскинулся небольшой лагерь франков. Не¬
когда белые, а теперь изрядно перемазанные грязью шатры рыцарей
с пестрыми вымпелами, неровные ряды палаток служилого люда и кре*
стоносцев рангом пожиже, коновязи и прочие неотъемлемые атрибу*
792

ты военного похода. Лагерь, несмотря на ранний час, был весьма ожив¬
лен: Его величество Ричард явно задался целью доказать соратникам
и противникам, что сегодня — его день. Или до сих пор бесился после
вчерашнего, срывая дурное настроение на всех, кто под руку попадет¬
ся. Мессир фон Райхерт мысленно посочувствовал Мишелю, как ры¬
царю свиты, вынужденному неотлучно находиться при короле, и нерв¬
но зевнул, припомнив вчерашний визит к Плантагенету.
Два месяца беготни за неуловимым Комниным скверно отрази¬
лись на характере короля-крестоносца, и без того не отличавшегося
кротостью нрава. Ричарду хотелось кого-нибудь убить — желательно
долго и мучительно. Явление же шотландского союзника с откровен¬
но авантюрным и противоречащим всем законам рыцарской чести
планом привело к тому, что из королевского шатра донесся воистину
львиный рык:
— Да как вы осмелились предлагать мне — мне! — такую мерзость?..
Мессир фон Райхерт счел свою жизнь, миссию и карьеру закон¬
ченной. Принц Эдвард преспокойно пропустил недовольство союз¬
ника и сюзерена мимо ушей. За сильными мира сего в шатер на ред¬
кость вовремя проскользнул мессир де Борн, сумевший убедить сво¬
его бешеного покровителя и сердечного друга сперва выслушать
посетителей, а уж потом негодовать.
Часа через два Ричард сдался. То ли ему надоело спорить, то ли
ужаснула перспектива торчать еще два года на Кипре в виду недося¬
гаемой Святой земли. Король Англии обреченно махнул рукой, тем
самым претворив грандиозный план в действие.
И теперь, во исполнение этого замысла, около трех или четырех
сотен подданных Эдварда Шотландского рассыпались по холмам,
окружающим замок Липену. В точности, как предписывалось досто¬
памятной брошюрой: «Вспомогательные мобильные отряды малыми
группами как можно тщательнее прочесывают окружающую мест¬
ность, уделяя особое внимание заброшенным строениям, оврагам,
дренажным канавам, зеленым насаждениям и скрытым коммуника¬
циям...»
Совесть германца по-прежнему упрямо напоминала о том, что не
стоило тащить в патриархальный XII век методики века XX, однако
усилием воли фон Райхерт заставил ее заткнуться. Комнина все рав¬
но поймают, и нет ничего плохого в том, что это случится на год рань¬
ше. Тем самым остров Кипр избавится от разорительной необходимо¬
сти содержать крестоносное воинство, а осада Акки не превратится в
позорное безобразие, тянувшееся аж целых три года. Его, мессира фон
Райхерта, поступки продиктованы только и исключительно стремле¬
нием восстановить историческую справедливость...
793

В стылом утреннем воздухе плыли надрывные рулады жестяных
труб, извещавшие о начале очередного штурма. Штурма под коман¬
дованием Ричарда Львиное Сердце, несравненного полководца и ры¬
царя без страха и упрека, разумеется.
Еще один взгляд вниз удостоверил мессира Райхерта, что пока¬
мест события развиваются как по писаному. Малая, но красочная гор¬
стка рыцарей крутилась под воротами крепости, явно призывая Ком¬
нина не быть трусом и выйти сражаться в чисто поле. Комнин отве¬
тит им очередным отказом, сославшись на нездоровье, преклонный
возраст или обет, запрещающий ему по пятницам брать в руки ору¬
жие. Крестоносцы попытаются выбить ворота замка тараном...
Минуло часа два или три. Нехотя выползшее на небосвод тусклое
зимнее солнышко разогнало туман, стало немногим теплее. К барону
Мелвиху, высочайше назначенному руководить осуществлением за¬
мысла, время от времени наведывались гонцы. Смысл принесенных
ими сообщений сводился к полному отсутствию новостей. Неподале¬
ку от замка кельты наткнулись на медленно ползущую крестьянскую
телегу. Переворошив груз, ничего подозрительного не обнаружили,
однако на всякий случай задержали виллана с его имуществом — во
избежание, так сказать.
Ощущая себя истинным полководцем, бывший обер-лейтенант
сидел на каменистом склоне, подложив под себя сложенную попону,
и задумчиво созерцал хлопотливое действо внизу. Для полного сча¬
стья ему не хватало только хорошей сигареты. Вот на поле боя по¬
явился сооруженный из подручных материалов и установленный на
колесах тяжеловесный таран. Под дружные вопли его подкатили к
воротам и с размаху грянули по створкам. Отзвук глухого удара до¬
летел даже до холма. С надвратного укрепления принялись швы¬
ряться камнями и пускать стрелы, отгоняя развоевавшихся фран¬
ков. Мессир фон Райхерт углядел всадника на белом коне, деятель¬
но размахивавшего поблескивающим мечом, и счел, что это — Ричард
собственной персоной.
«А если ничего не получится? — прошмыгнула по задворкам со¬
знания подленькая трусливая мыслишка. — Представляешь, как ты
тогда будешь выглядеть?»
«Все получится, — прикрикнул на собственные дурные предчув¬
ствия Гунтер. — Комнин ускользал от крестоносцев подобным обра¬
зом уже четыре или пять раз. Если ему не придет сегодня в голову
блажь принять вызов и выползти из-за стен, он снова сбежит. Подож-
дем. День только начинается».
...Первыми добычу обнаружили дозорные Мак-Иннесов. Лазут¬
чики безмерно поразились, когда из выглядевшего совершенно невин-
794

ным скалистого распадка один за другим выползли пять неповорот¬
ливых фургонов, запряженных четверками низкорослых местных ло¬
шадок и сопровождаемых по меньшей мере полусотней вооруженной
стражи. Переваливаясь на камнях и колдобинах, фургоны доползли
до проселочной дороги, где остановились, вытянувшись цепочкой. Ох¬
ранники бдительно пялились по сторонам, упустив из виду залегших
на вершине холма уроженцев далекой северной страны, о которой здесь
и слыхом не слыхивали.
Через задний борт второй повозки спрыгнуло несколько человек.
Им подвели коней, кто-то довольно громко скомандовал «вперед», и
кавалькада неспешно стронулась с места, держа путь на восход.
Между соглядатаями развернулась краткая, но емкая дискуссия
на тему: напасть на обоз имеющимися силами прямо сейчас или все-
таки послать за подмогой? В кои веки здравый смысл одержал верх:
с помощью затрещин и пинков по трепетному Ллердан Мак-Иннес
убедительно доказал соратникам, что три человека вряд ли сумеют
достойно проучить беглого императора и его прихвостней. К тому же
прочие собратья по клану и оружию будут крайне возмущены, узнав,
что остались в стороне от веселья.
Загонная охота на ценную дичь шла по всем правилам. Тяжело
груженные повозки продвигались по разбитой дороге, вокруг них стре¬
мительно стягивалось кольцо довольно похмыкивающих охотников.
К тому времени, как к месту грядущей победы примчался мессир фон
Райхерт, всем было понятно — беглецы обречены. К тому же они на¬
вредили сами себе, втянувшись в неширокую долинку между двумя
холмами.
— Аминь, — только и сказал германец, мельком глянув на диспо¬
зицию. — Будем надеяться, что это и в самом деле Комнин, а не тру¬
соватый комендант крепости, решивший смыться... En garde, Шотлан¬
дия!
Второй раз повторять не понадобилось. С улюлюканьем, завыва¬
нием, малопонятными, но чрезвычайно громкими боевыми кличами
на удирающих ромеев с двух сторон обрушилась их погибель. Внут¬
ренне мессир Райхерт содрогнулся, увидев стремительно катящуюся
пешую лавину, в мановение ока преодолевшую сотню ярдов вниз по
пологим склонам и налетевшую на фургоны. Коротая время ожида¬
ния, германец не раз задумался над тем, надлежит ли ему лично при¬
нимать участие в грядущей вылазке. По законам рыцарственности
выходило, что вроде как всенепременно должен. Но ужасно не хоте¬
лось. Оставим такие глупости вечным мальчикам навроде Ричарда
Плантагенета.
Когда германец подъехал к фургонам, побоище — занявшее от силы
795

четверть часа — в основном уже благополучно завершилось в пользу
подданных маленькой горной страны на севере Британии. Подобно
догорающим уголькам костра, кое-где еще шли отдельные стычки меж¬
ду уцелевшими стражниками самозваного базилевса и кельтами. Кое-
кто из победителей уже шарил по повозкам, и барон Мелвих озада¬
чился нешуточным вопросом: сумеет ли он, уповая только на автори¬
тет отсутствующего принца Эдварда, удержать разгулявшуюся
шотландскую вольницу от намерений ограбить побежденного врага?
Если в обозе и в самом деле перевозилась императорская казна, она
должна быть в целости и сохранности доставлена бедствующему пред¬
водителю крестоносцев, его величеству Ричарду. И, кстати, удалось
ли ему выполнить собственный нелепый обет, пленить Исаака Ком¬
нина?
К удивлению мессира фон Райхерта, его приветствовали обрадо¬
ванными воплями. Упреков в том, что он не принимал личного учас¬
тия в стычке, слышно не было. Облаченное в клетчатые пледы дико¬
ватое воинство вполне искренне восхищалось человеком, чья голова
породила столь замечательный и остроумный план.
—	А вот и ваш трофей! — с этим возгласом к Гунтеру, подталкивая
и подпихивая со всех сторон, вытащили весьма раздосадованного
мужчину почтенных лет, облаченного в бронзовый доспех наподобие
римского. — Он сам сказал — он Исаак Комнин!
—	Это правда? — Барон Мелвих чувствовал себя до крайности
нелепо, восседая на коне и разговаривая с человеком, который ему в
отцы годился. Они бы его еще на колени швырнули и связали, ис¬
тинные дети Средневековья. Но ничего не попишешь, положение и
этикет обязывают, он вроде как победитель, а Комнин — побежден¬
ный.
—	Правда, правда, — огрызнулся пленник. — Верительные грамо¬
ты предъявить? Или поверите на слово? Да усмирите вы своих дика¬
рей, я не настолько глуп, чтобы бросаться на мечи. Вы служите Ри¬
чарду? Как ваше имя? A-а, какая, в сущности, разница! Предаю свою
жизнь в ваши руки, благородный рыцарь... — на последних словах
кипрского базилевса перекосило, — и напоминаю, что Господь запо¬
ведовал относиться к пленным с уважением.
Вокруг жизнерадостно загоготали. Мессир фон Райхерт хотел
распорядиться, чтобы изловленному деспоту дали коня и пригляды¬
вали за ним в оба, но тут сквозь общий гомон прорезался тонкий,
высокий визг. Стоявший до того спокойно Комнин нервно дернулся,
германец в недоумении оглянулся через плечо, выискивая взглядом
источник столь диковинного звука. Кельты, что, уже успели где-то
свинью поймать и теперь режут в преддверии славной вечеринки?
796

Визжал, как немедля выяснилось, вовсе не влекомый на заклание
поросенок. Кучка зверообразных типов в сине-зеленых цветах Мак-
Эванов, рыскавших по фургонам в поисках, чего бы стянуть под шу¬
мок, извлекла из повозки и, регоча, представила всем свою добычу
Двух нарядных и растрепанных девиц, рыженькую блондинку и брю¬
нетку Блондинка истошно голосила, на одной пронзительной, свер¬
лящей ноте. Чернявая молчала, только в ужасе озиралась вокруг.
«Должно быть, с перепугу лишилась дара речи», — подумал барон
Мелвих — и ошибся. Как только кто-то протянул к брюнетке руку, в
ее ладони немедля выросло короткое кривое лезвие, наискось полос¬
нувшее нахала по лицу.
В наступившей тишине обреченно зарыдала рыженькая. Кирие
Исаак криво ухмыльнулся. Черноволосая прижалась спиной к огром¬
ному колесу фургона, шипя разъяренной змеей, выставив нож перед
собой и замахиваясь на всякого, кто пытался к ней приблизиться. Ра¬
неный скотт громко и непристойно возмущался, перечисляя, что нуж¬
но сделать с дерзкой девицей, не понимающей своего счастья и не
желающей ответить взаимностью доблестным победителям. Судя по
негодующему ворчанию шотландского воинства, жить киприоткам ос¬
тавалось от силы четверть часа.
—	Прекратить. — Мессир фон Райхерт не ожидал, что сумеет с та¬
кой точностью имитировать интонацию незабвенного капитана Бра-
ухича — тихую, наполненную скрытой яростью. И еще он не ждал, что
кельтская орава стихнет и прислушается. — Комнина — на седло. Ты
и ты, — он ткнул в первых попавшихся на глаза скоттов. — Глядеть за
ним в оба, обид не чинить, рук не распускать.
Он пнул фыркнувшего коня, подъехав ближе к месту драмы. Чер¬
нявая девица — наложница, не то придворная дама поверженного дес¬
пота — вскинула глаза на подъезжающего всадника.
Бывший обер-лейтенант и пилот доблестных ВВС Третьего рей¬
ха, посвященный рыцарь и почти что натуральный барон, участник
свержения канцлера Лоншана, человек, которому было суждено по¬
явиться на свет через семьсот с лишним лет от нынешнего дня, поперх¬
нулся воздухом.
Это было как молния с безоблачного неба. Как падение в пропасть
внезапно распахнувшейся под ногами ловчей ямы. Как водоворот, как
смерть от прямого попадания в сердце. Как в слащавом голливудском
фильме, как в идиотском сентиментальном романе для гимназисток.
Сразу и наповал. Бездонные, мерцающие очи, блеск золотых цепочек
в смоляных кудрях, стиснутые узкой щелью губы.
—	Вам нечего бояться, — хрипло каркнул мессир фон Райхерт, за¬
поздало сообразив, что перешел на родное наречие и она при всем же¬
797

лании его не поймет. Откашлявшись, повторил: — Вам больше нечего
бояться... миледи. Вас никто не тронет. Уберите нож, и я отвезу вас в
лагерь.
Мгновение киприотка колебалась, изучающе смотря снизу вверх
на германца. Коротко тряхнула ладонью — клинок пропал в складках
пестрого одеяния, — подошла ближе, ухватилась за ремень упряжки
и сноровисто взлетела на круп лошади. Под дополнительным грузом
животное переступило с ноги на ногу, недовольно помотав головой.
Тонкие руки, перехваченные в запястьях множеством позвякивающих
золотых браслетов, обхватили мессира фон Райхерта за пояс.
—	Поворачивайте фургоны, — бросил германец. — Возвращаемся.
Уже удалившись на десяток шагов, он краем уха расслышал при¬
глушенный женский вопль и вспомнил про вторую девицу, блондинку
Передернулся, представив, каково ей придется в обществе скоттов.
—	Такова извечная судьба женщины, — негромко произнесла спа¬
сенная. Голос у нее оказался низкий, грудной, с еле заметным приды¬
ханием, а норманно-франкские слова она произносила с легким при¬
шептывающим акцентом, не всегда правильно выстраивая фразы. —
Хотя порой Приснодева шлет нам спасение. Ничего, Лидия сильная,
она выдержит. С ней уже было такое.
—	Кто вы? — наконец-то собрался с духом мессир фон Райхерт. —
Как вас зовут?
—	Хониата, — с достоинством представилась сидящая на крупе его
лошади благородная девица. — Елена-Даниэлида из фамилии Хони-
атов. Рожденная в.Константинополе, если кирие рыцаря это интере¬
сует. Последние два года я... я была... как это на франкском языке...
амика здешнего господина. Невенчанная жена, подруга. — Четко и не¬
двусмысленно обозначив свое социальное положение в мире, визан¬
тийка добавила: — Моя семья щедро заплатит, если кирие пожелает
выкуп.
—	Я ничего с вас не возьму, — пожалуй, слишком поспешно от¬
кликнулся германец. — Как только появится возможность, я немед¬
ленно отправлю вас к вашим родным...
Ему послышался еле различимый гортанный смешок. Весь путь
до лагеря крестоносцев Елена-Даниэлида хранила молчание, и мес¬
сир Райхерт сожалел только об одном: что обратная дорога оказалась
такой короткой.
* * *
Уже подъехав к пределам лагеря, мессир фон Райхерт выругал себя
за непредусмотрительность и скупость. Он не содержал слуг и у него
798

не имелось оруженосца, чьим заботам он мог поручить леди Хониату.
Барон Мелвих располагал местом в общем шатре, где, помимо него,
обитало еще пять человек. Было бы до чрезвычайности неловко раз¬
местить в сугубо мужском обиталище утонченную кипрскую даму
А уж ехать через крестоносный лагерь с женщиной за спиной... От этой
мысли Гунтеру сделалось не по себе.
—	Вам некуда меня поселить? — проницательная византийка на
редкость верно истолковала ерзанье и озадаченное покашливание сво¬
его спасителя. — Не беда. В великом походе вас наверняка сопровож¬
дают братья или сестры какого-нибудь монашеского ордена? Они ми¬
лосердны и наверняка не откажут в приюте, пусть я не совсем одной
с ними веры.
—	И то верно, — со вздохом облегчения признал фон Райхерт. Где-
то ему попадались на глаза несколько шатров бенедектинцев, помо¬
гавших пользовать раненых, и между ними вроде как сновали мона¬
хини...
На навязанную им гостью в откровенном восточном наряде хло¬
потливые и скромные черницы воззрились с явственным неодобре¬
нием. Елена-Даниэлида скромно потупила очи, обведенные густо¬
синей краской, и укрылась за широкой спиной защитника и покрови¬
теля. Старшая над монахинями, сестра Фелицата, недовольно поджала
губы, но все же согласилась принять под благословляющее крыло
невинную жертву военных действий.
—	Не забывайте меня, — то ли в шутку, то ли всерьез прошелесте¬
ла Хониата, исчезая за пологом шатра.
Благополучно устроив подопечную и мысленно пометив себе:
«В ближайшее же время озаботиться шатром, прислугой и иным по¬
лезным добром», шевалье фон Райхерт смог наконец позаботиться о
собственных делах, помчавшись выяснять — добрались ли до места
назначения высокородный пленник и драгоценные фургоны.
Со стороны осаждаемой Липены долетел всплеск криков — не
поймешь, торжествующих или разочарованных. Штурм все еще про¬
должался, ворота замка оказались на удивление прочными.
Несмотря на буйный нрав и полнейшее отсутствие дисциплины,
шотландцы исполнили порученное в точности. Четыре массивных
фургона выстроились поназади алого королевского шатра с золоты¬
ми леопардами. Слуги в одеждах с гербами Плантагенета уже снова¬
ли вокруг, составляя опись содержимого. Сам Комнин куда-то сги¬
нул — но встревожившегося барона Мелвиха немедля окликнули
кельты в уже знакомых цветах Мак-Иннесов, сообщив, что неулови¬
мый император не смылся по дороге, жив и относительно здоров. Ради
вящей безопасности лично принцем Эдвардом приказано взять его в
799

железа, что сейчас и исполняется в походной кузне. Где его высоче¬
ство Эдвард? Да вроде только что прискакал от крепости и проезжал
тут... Хей, каро, принца никто не видал?
— А вот и наш герой. — Правитель маленькой страны объявился
сам, в полном военном снаряжении, верхом и с десятком спутников за
спиной. В сером облачном небе плыло ярко-синее с косым белым кре¬
стом знамя Шотландии. Гунтер решил, что принц не слишком усерд¬
ствовал при штурме — просто присутствовал, ибо положение обязы¬
вало. — Мои поздравления, шевалье Мелвих. Я восхищен, — в голосе
Эдварда не слышалось ни малейшей издевки. Он и в самом деле гово¬
рил то, что думал. — Вам удалось всего за день проделать то, на что
Ричард и его доблестное воинство потратили два месяца. Кстати, за¬
мок сдался. Готовьтесь — в ближайшие дни вам придется влачить на
себе тяжкое бремя славы.
...Праздновать победу, естественно, было решено в захваченной
Липене. Сначала предполагалось, что пиршество с соответствующи¬
ми развлечениями и раздачей наград будет проходить в главной зале
крепости, потом выяснилось, что зал слишком мал и торжества луч¬
ше перенести во двор. Мессир фон Райхерт с удивлением отметил,
как буквально на пустом месте и из ничего возникают столы — козлы
с уложенными на них досками, скамьи, помост для персон королев¬
ской крови и их приближенных, а в лагере — наскоро сколоченные
трибуны около будущего ристалищного поля. Турнир среди победи¬
телей — это неизменно и настолько традиционно, что его проведение
даже не обсуждается.
Напророченное Эдвардом тяжкое ярмо славы обрушилось в пер¬
вые же часы после известия о пленении Исаака Комнина. Германца
немедля вытребовали под ясны очи его величества Плантагенета —
еще не успевшего отойти после горячки боя у врат крепости и изъяс¬
нявшегося короткими, рублеными фразами. Из сказанного королем
фон Райхерт уловил только то, что им весьма довольны (подумав про
себя, что Ричард здорово покривил душой — он наверняка мечтал из¬
ловить вражину самостоятельно, желательно в какой-нибудь драма¬
тической обстановке) и что ему надлежит быть на празднестве, кото¬
рое состоится завтрашним же днем. Засим Гунтера вежливо оттерли
в сторону, ибо явились представители Ордена Храма — горевшие
желанием обсудить с Ричардом нечто высокополитическое, секрет¬
ное и чрезвычайно важное.
Остаток дня барон Мелвих провел в хозяйственных хлопотах.
Выяснилось, что через лагерных маркитантов можно достать практи¬
чески все: от самую малость бывшего в употреблении трофейного са¬
рацинского шатра с необходимой обстановкой до церемониального
800

блио (тоже почти новехонького, с тщательно заштопанной прорехой
на левом боку), приличествующего благородному шевалье на завтраш¬
ней церемонии. Не возникло проблем и с прислугой. В лагере окола¬
чивалась уйма личностей обоего пола, прямо-таки изнывавших от
стремления за малую мзду принять на себя заботы о рыцарском иму¬
ществе.
Удивленный конкуренцией и опасаясь в одно прекрасное утро
проснуться обворованным, германец нахально потребовал рекомен¬
даций от прежних хозяев. Желательно — письменных. Или устных,
если бывший работодатель находился в лагере военных действий.
Половина претендентов на рабочее место немедля растворилась в
воздухе. Оставшиеся, поскребя в затылках и поохав, раздобыли-таки
требуемое. Проведя небольшое собеседование, Гунтер решил, что че¬
тырех человек ему вполне хватит — сделав выбор в пользу людей сред¬
него возраста, уже достаточно поживших на свете и осознавших пре¬
имущества честной службы перед быстрым обогащением за счет опу¬
стошения хозяйского кошелька. Заодно мессир барон нанял двух
девиц, местных уроженок — прислуживать леди Хониате. Которую он
собирался завтра же забрать из-под опеки монахинь... если ромейка
пожелает, конечно. Ибо вопрос о статусе спасенной дамы и надлежа¬
щем поведении благородного рыцаря по отношению к ней до сих пор
оставался для германца загадкой.
В разгар установки новоприобретенного шатра заявился взъеро¬
шенный и ужасно деловитый Мишель де Фармер. С поздравлениями
по случаю грандиозного успеха и банальным вопросом «Пожрать
сыщется?».
Наскоро проведя ревизию запасов, господа рыцари обнаружили
здоровенный кусок холодной солонины, которую сжевали, сидя на
свернутых попонах и наблюдая за вечерним мельтешением лагеря. По¬
колебавшись, мессир фон Райхерт решился задать давнему приятелю
деликатный вопрос касательно пленной византийки. Мишель восхи¬
щенно и завистливо присвистнул, увесисто хлопнул бывшего «ору¬
женосца Джонни» по спине и заявил, что тут и раздумывать нечего.
Даму надо немедля перевезти сюда, устроить со всеми возможными
удобствами, не забыть дать ей обещание верно хранить ее честь от
нападок и клеветников... ну, дальше и сам сообразишь. Не маленький,
чай.
На физиономии Мишеля читалось явственное желание подробно
обсудить таинственную ромейку со всех возможных сторон, но долг
оказался превыше любопытства. Разочарованно крякнув, нормандец
взгромоздился на лошадь и умчался дальше, исполнять обязанности
«рыцаря королевской свиты».
26 Ns 3343
801

На смену ему явился Серж де Казакофф. Русский рассыпаться в
красочных и многословных поздравлениях не стал, лишь поинтересо¬
вался деталями, как он выразился, стратегической операции «Пой¬
май Комнина за хвост». Выслушав краткий и довольно сдержанный
отчет, похмыкал, побродил вокруг шатра, зачем-то пиная ногой шну¬
ры-растяжки, и ушел, оставив по себе привкус сдержанной неприяз¬
ни. Мессир фон Райхерт честно попытался понять, с чего бы это ему
питать к собрату по несчастью такое странное чувство. Не разобрал¬
ся, плюнул и завалился спать — с удобствами, без назойливого храпа
соседа над ухом и в относительном комфорте. Выругав себя за то, что
не догадался раньше обзавестись личным имуществом.
21	декабря
Замок Липена
В какой-то из объемистых монографий, посвященных истории
Средневековья, обер-лейтенант фон Райхерт наткнулся на запомнив¬
шуюся фразу: «Мир Средних веков — это мир театральных представ¬
лений, стремление придать всякому и каждому действу характер эф¬
фектной церемонии, желательно сопряженной с религиозным оттен¬
ком». Сегодняшнее действо лишний раз подтвердило тезис историка
XX века, заставив германца недоуменно хмыкнуть. А еще он вновь
поразился гибкости психики уроженцев Средневековья, с легкостью
воспринимающих глобальные перемены своего социального статуса.
Только что ты был всевластным повелителем маленького островка,
теперь ты пленник завоевателей, и твой двор тут же изъявляет готов¬
ность повиноваться новому владыке. Без всякого принуждения, словно
у них в головах размещен некий переключатель, позволяющий не ис¬
пытывать мук совести или колебаний. Правитель сменился? Значит,
настало время служить новому. Ему угодно нас казнить? Что ж, Гос¬
подь приветит нас и всем воздаст по заслугам — обидчику и невин¬
ным жертвам.
Торжества начались со скандала между представителями запад¬
ной и восточной ветвей христианства о праве на проведение благо¬
дарственного молебна. Мессир фон Райхерт умудрился проспать сие
представление, но, как ему азартно поведали очевидцы, дело шло к
тяганию за сановные бороды и угрожающему помаванию кадилами.
Мир, как ни странно, восстановила мадам Беренгария (за спинои
которой маячили хмурый дядюшка Педро Барселонский и десяток его
вассалов), предложив отслужить молебен сперва по греческому обря¬
ду, а затем по римскому. Священнослужители обеих конфессий поко¬
802

сились на молодую королеву с некоторым неодобрением, но предпоч¬
ли смириться с таким оригинальным решением.
За хоровым примиряющим молением последовал турнир, к само¬
му финалу которого успел барон Мелвих. На трибунах вовсю шел
обмен последними сплетнями, история пленения Исаака Кипрского
уже успела обрасти массой подробностей и исказиться до полнейшей
неузнаваемости — благодаря обожавшим прихвастнуть скоттам, уча¬
ствовавшим в вылазке. Вовсю обсуждалась величина казны, угодив¬
шей в руки Ричарда. Остроумцы уверяли соседей в несомненной вы¬
годе отсутствия в Липене его величества Филиппа-Августа. Ведь, ссы¬
лаясь на памятное соглашение, неосмотрительно подписанное
Львиным Сердцем, французский король вполне мог претендовать на
половину захваченной добычи.
«Ничего-ничего, он еще свое вытребует, дайте только гонцам с
известиями добраться до Колосси», — злорадно предсказал германец,
ища свободное место на скамьях. В кои веки репутация героя дня ока¬
залась полезна: мгновенно нашлось и удобное место, и одолженная
кем-то подушка на жесткую скамью, и благородные девицы, крайне
заинтересованные в том, чтобы лично расспросить героя о его подви¬
гах. Общество щебечущих девиц напомнило барону Мелвиху о даме
из фамилии Хониатов, подсказав замечательную идею — взять ромей-
ку с собой на праздник! Она наверняка будет благодарна, а ему не при¬
дется больше маяться в одиночестве.
На вытоптанной арене под выкрик распорядителя тем временем
грянул заключительный этап турнира: бугурт, общее сражение, весь¬
ма точно имитирующее рыцарское побоище на поле боя. Гунтеру по¬
казалось, среди прочих гербов и радужных цветов мелькнул сине¬
желтый щит де Фармера, и он поежился. Бугурт, если верить летопи¬
сям, весьма часто заканчивался для участников так же, как и подлинное
сражение — смертью либо увечьями.
Обширное поле постепенно заволокло густое облако пыли, из ко¬
торого доносилось конское ржание, молодецкое хеканье, кастрюльно-
лязгающий звон сшибающихся мечей и неразборчивые вопли. Деви¬
цы оглушительно завизжали. На нижнем ярусе, где толпились про¬
стые воины, улюлюкали и вопили, подбадривая своих сюзеренов и
покровителей. На верхних ярусах, отведенных для аристократии, при¬
сутствующие тщетно пытались сохранять предписанные хладнокро¬
вие и выдержку.
По хронометру фон Райхерта ожесточенная мясорубка всех со
всеми длилась немногим более четверти часа. Участвовало в ней око¬
ло тридцати человек, и треть из них по завершении боя покидала ри¬
сталище с посторонней помощью. Руководствуясь известными толь¬
803

ко им критериями, судьи провозгласили трех победителей — короля
Ричарда, кого-то из шотландских дворян и старшего отпрыска акви¬
танского рода Бетюнов. Церемонию награждения Гунтер досматри¬
вать не стал, отправившись к шатрам бенедектинских монахинь на
поиски черноокой Елены-Даниэлиды.
Праздник начался около пяти часов вечера, но мессир фон Рай¬
херт опоздал. По вине киприотки, безупречно вежливо, но непреклон¬
но отказавшейся куда-либо идти в том наряде, что был на ней в мо¬
мент пленения и который она не имела возможности сменить. При¬
шлось сломя голову нестись к торговцам, где — надо отдать ей
должное — миледи Хониата на удивление быстро сделала выбор, об¬
заведясь ало-черным бархатным сюрко, смотревшимся на ее роскош¬
ных формах откровенно вызывающе. Добавить к этому многочислен¬
ные золотые украшения в волосах и на запястьях, и итог получался
весьма странным: византийка в одеждах европейской благородной
дамы. У врат замка германец на миг даже струхнул — ну как с такой
яркой и диковинной спутницей его не пропустят? — но распоряди¬
тель, отвесив гостям положенный вежливый поклон, без единого сло¬
ва провел их на места за столом, стоявшим у подножья помоста для
высоких особ.
Усевшись и расправив складки платья, Елена-Даниэлида с живым
любопытством огляделась по сторонам, шепотом расспрашивая мес-
сира фон Райхерта о том, кто есть кто среди франков. Направленные
на нее со всех сторон заинтересованные мужские взгляды бессильно
соскальзывали по ледяной броне полнейшего безразличия. То ли шку¬
рой, то ли каким-то шестым чувством германец почуял, что становит¬
ся объектом сдержанной зависти окружающих мужчин и неприязни
женщин.
Действо катилось заведенным чередом. Краткая, на удивление
лаконичная и емкая речь Ричарда Львиное Сердце, обращенная к вер¬
ным соратникам и посвященная доблестной победе над врагом. Оп¬
рокинутые кубки и дружное бульканье вина, устремившегося в луже¬
ные рыцарские глотки. Завывание труб, первая перемена блюд, музы¬
ка, ответная речь Эдварда Шотландского. Вновь слаженное бульканье,
«мессиры, поприветствуем нашего героя!., и его... э-э... прекрасную
даму!..»
Сдвоенный толчок под ребра: слева деликатный, от восторженно
ахнувшей Хониаты, справа сокрушительный, от здоровенного и шум¬
ного мордоворота в цветах герцогства Нормандского — «мессир, вас
приглашают к королевскому столу!»
Прогулка под нестройный грохот кубков о столы и каблуков по
камням двора к помосту. Вежливо-протокольный взгляд Беренгарии
804

(«Веселой и категорически не средневековой, как однажды выразил¬
ся Серж, девочки больше не существует, есть только ее величество ко¬
ролева Английская...»). Тяжелая золотая чаша с темно-багровым ви¬
ном в руках Ричарда, оглушительный ор в честь героя — а вино густое
и кислое, с характерным смолистым привкусом.
Раскатистый бас Львиного Сердца, оповещающий всех и каждо¬
го: «И поелику кесарь Андроник есть наш вернейший союзник в деле
спасения Гроба Господня из рук неверных, решено нами отправить
нашего общего врага к его престолу, дабы он сам вынес ему надлежа¬
щий приговор... Поручение сие с радостью и доверием возлагаем мы
на мессира фон Райхерта, дав ему в спутники и сопровождающие тех
шевалье, на кого он укажет, и отряд числом не менее двадцати мечей,
дабы оберегать его в многотрудном пути...»
Обратно Гунтер вернулся в несколько обалдевшем состоянии,
пытаясь разобраться в услышанном. Его громогласный сосед был спра¬
ва потеснен, рядом с ним нарисовался молодой де Фармер, упорно
пытающийся завязать разговор с миледи Хониатой. Ромейка отвеча¬
ла односложными «да» и «нет», однако своего спасителя-покровите-
ля встретила более чем приветливо.
—	Э-э... — многозначительно изрек германец, падая на скамью и
вцепляясь в заботливо подсунутый Хониатой полный кубок. — Ми¬
леди Хониата, это шевалье де Фармер, в недавнем прошлом — мой сю¬
зерен, а ныне верный соратник и лучший друг... Мишель, это благо¬
роднейшая леди Елена-Даниэлида... Слушайте, у меня все в порядке
со слухом? Поправьте, если я ошибаюсь: Ричард только что высочай¬
ше распорядился отправить меня в Константинополь? Во главе по¬
сольства и с пленным Исааком Комниным в качестве живого подарка
Андронику?
Две головы — светловолосая и темная — согласно закивали.
—	Я с тобой? — немедля осведомился нормандец. — Смотри, как
все замечательно складывается! Если выйдем в море через два-три дня,
то, коли Господь будет милостив, спустя две седмицы будем в Кон¬
стантинополе! Мы, конечно, изрядно опоздаем, но, может, мессир Гай
и Мак-Лауд все-таки нас еще дожидаются?
Договор, заключенный около хижины святого отшельника в ба¬
ронстве Фармеров более трех месяцев назад, за странствиями, скита¬
ниями и приключениями совершенно вылетел из памяти Гунтера.
Теперь же, припомнив данное обещание, он с досадой треснул себя
ладонью по лбу.
—	Свиньи мы, шевалье, а не добрые католики, — с горечью изрек
он. — Нет нам прощения и оправдания. У меня так просто напрочь из
головы выветрилось, что к Рождеству мы намеревались встретиться
805

в Византии. Думаю, наши друзья подождали-подождали, плюнули и
подались по своим делам. В лучшем случае мы обнаружим оставлен¬
ную ими записочку, извещающую нас о том, что они здесь были.
—	Может, они еще и не добрались до... — начал де Фармер, заглу¬
шенный всплеском множества людских голосов. Оглянувшаяся через
плечо Хониата быстро перекрестилась — справа налево, следя чуть рас¬
ширившимися глазами за новым персонажем общего действа, появив¬
шимся во дворе замка Липена.
Новоприбывший без труда привлек к себе всеобщее внимание.
Фантазия неведомого распорядителя — или пожелание нового вла¬
дыки, Ричарда — решила, что самое время явить крестоносцам их не¬
уловимого врага во плоти.
Бывшего кипрского базилевса вывели из какой-то неприметной
дверцы, проведя по открытой галерее. Сопровождала его пятерка
рыцарей в полной боевой выкладке, что, учитывая количество наве¬
шенных на Комнина цепей, было совершенно излишне. Он и пере-
двигался-то с трудом, медленно переставляя ноги и мелодраматично
лязгая кандалами.
—	Бр-р, — передернулся германец. — Они переусердствовали.
Пары наручников было бы вполне достаточно.
Мельком глянув по сторонам, германец с неудовольствием сооб¬
разил: здесь никто не разделяет его мнения. Слово «милосердие» по
отношению к побежденному противнику не в почете.
Мучительно медленно, спотыкаясь и задерживаясь на каждой сту¬
пеньке, Исаак Кипрский спустился вниз, встав перед королевским сто¬
лом. Гунтер решил, что, будь у него под рукой фотоаппарат, получил¬
ся бы весьма неплохой исторический этюд: «Ричард Львиное Сердце
и его поверженный враг». Воздвигшийся из-за стола во весь свой
немалый рост торжествующий англичанин и приземистый коротыш¬
ка киприот, за пару дней плена изрядно осунувшийся и словно бы ут¬
ративший волю к жизни. Впрочем, желчности Комнина достало на
то, чтобы в ответ на высокомерный вопрос Ричарда: «Всем ли вы
довольны, мессир? Не чинят ли вам каких неудобств?..» во всеуслы¬
шанье огрызнуться: «Разумеется, я всем доволен, кирие... вот только
цепи малость тяжеловаты!»
Ирония в XII веке от Рождества Христова воспринималась слав¬
ными освободителями Гроба Господня с изрядным трудом, однако в
дальнем конце стола кто-то довольно громко расхохотался. Ричард на
мгновение утратил самообладание, под маской торжественной над¬
менности сверкнул раздраженный оскал... и тут короля Англии в кои
веки осенил достойный ответ. Никем не подсказанный, придуманный
совершенно самостоятельно.
806

—	Цепи тяжеловаты? — грохнул повелитель Англии. — Мне гово¬
рили, остров Кипр славится своими серебряными рудниками? Так
пусть, чтобы впредь ни один злой язык не заикнулся о том, что мы не
уважили достоинство бывшего кипрского короля, ему скуют серебря¬
ные цепи!..
—	Браво, — саркастично констатировал мессир фон Райхерт, не
расслышанный в общем оглушительном гаме. — С этой фразой Ри¬
чард победным маршем войдет в историю. Серебряные цепи, надо ж
до такого додуматься!
—	По-моему, весьма достойный жест, — заявил Мишель. Как за¬
метил германец, за несколько минувших недель отношение его моло¬
дого приятеля к сюзерену претерпело значительные изменения. Де
Фармер по-прежнему скептически воспринимал фигуру Ричарда в це¬
лом, однако умудрялся выискивать в характере Плантагенета черты,
заслуживавшие уважения либо подражания. Если дело так пойдет и
дальше, мрачно предрекал барон Мелвих, к концу Крестового похода
из Мишеля получится образцово-показательный рыцарь: воинствен¬
ный, простоватый и туповатый.
Комнина увели, с галереи донеслась весьма нестройная и зауныв¬
ная музыка, и развеселое празднество покатилось дальше. Подумав о
том, что вскоре грядет Рождество, мессир фон Райхерт невольно со¬
дрогнулся — подобные торжества растянутся самое меньшее на две-
три недели. Пусть Кипр настолько близок к Святой земле, что даже
шторма и ураганы из Африки не смогут помешать кораблям добрать¬
ся до побережья Палестины, но неповоротливое Воинство Христово
еще не скоро двинется в дальнейший путь. Плантагенет — невеликий
стратег, но даже ему ясна простая мысль: без координации сил евро¬
пейцев Поход обречен на провал. Где-то неспешно движется по бол¬
гарским землям огромное войско Фридриха Барбароссы, может быть,
уже приближающееся к Константинополю. По всему выходит, что по¬
сланцам Ричарда придется не только вручать живой дар, но и быть
посредниками между двумя армиями. Интересно, Львиное Сердце
снарядит в далекий поход кого-нибудь из свитских, имеющих опыт в
подобных делах, или по своей всегдашней непосредственности взва¬
лит все обязанности на некоего бывшего обер-лейтенанта?
Чутье подсказывало Гунтеру, что последний вариант ближе всего
к истине.
25 декабря
Сегодняшний день был последним, который мессиры фон Рай¬
херт и де Фармер проводили в Липене. Завтра королевским послан¬
807

никам, их эскорту и пленнику предстояло совершить переход в га¬
вань Фамагусты, дабы сесть там на корабль и отправиться в далекое
путешествие.
В крестоносном лагере шла непрекращающаяся попойка, несколь¬
ко облагороженная мыслями о пришедшем Рождестве. За отсутстви¬
ем традиционной омелы на шатрах красовались связанные венками
оливковые и кипарисовые ветви. Барон Мелвих наведался в ставшую
почти родной шотландскую стоянку — там, оглушая присутствующих,
гремел и ревел айстедфорд, песенное состязание бардов. Принц Эд¬
вард, по долгу и высокому происхождению призванный в судьи, вос¬
седал на перевернутом бочонке посреди своих клетчатых подданных.
Вид у него был меланхолический и смиренный.
В шатре Ричарда Львиное Сердце тоже распевали, но более про¬
никновенно и возвышенно. Безошибочно опознав сладостные рула¬
ды де Борна и, что удивительно, выступавшую вторым голосом мадам
Беренгарию, фон Райхерт плюнул и сбежал, покуда не зазвали на ого¬
нек. Его вынесло к палаткам бенедектинцев, где шла непрерывная
рождественская служба, потом к самым стенам крепости, еле освещен¬
ным редкими факелами... и тут его окликнули.
Обернувшись на голос, вполне могущий принадлежать человеку
почтенных лет, барон Мелвих изумленно заморгал и на всякий слу¬
чай протер глаза рукавом. Не помогло.
«Вроде ж нарочно не пил сегодня, — тоскливо подумал германец. —
Даже у скоттов, хоть и зазывали, всего кружку эля опрокинул. Не
могло ж с одной кружки так развезти, чтобы призраки начали мере¬
щиться!..»
—	Грех неумеренного винопития, сын мой, тут вовсе ни при чем, —
язвительно обнадежило чудное видение, имевшее образ высокого ста¬
рикана, седого, с двумя залысинами и лопатообразной, довольно не¬
ухоженной бородой. Облачен сей достойный муж был в выцветшую
серую рясу, подпоясанную размочаленной веревкой. Если Гунтера не
подводили память и воображение, старец должен был откликаться на
имя «отца Колумбана». «Мученика, долготерпеливца и страстотерп¬
ца», как непременно добавлял сам святой отшельник, проживавший
на землях барона де Фармера и в данный миг обязанный находиться
вовсе не здесь, а на сотни лиг севернее. — Однако ж в рассуждениях
своих ты не ошибаешься. Меня здесь нет и быть не может.
—	С кем же я тогда разговариваю? — туповато уточнил мессир фон
Райхерт, автоматически добавив: — С Рождеством вас, святой отец.
—	И тебя тоже, дитя мое, — хмыкнул нормандский отшельник. —
Можешь считать, что разговор ты ведешь со своей совестью. Кстати,
как там поживает мой крестник?
808

—	Карьеру делает, — склонив голову набок, германец попытался
выяснить, не просвечивают ли через фигуру святого отца огни близ¬
лежащего лагеря. Вроде не просвечивали. Отец Колумбан вполне ус¬
тойчиво стоял ногами в плетеных сандалиях на местной каменистой
почве, не собираясь развеиваться обрывками тумана. — При короле
нашем Ричарде подвизается.
—	Это хорошо, — одобрительно покивал святой брат. — Я всегда
говорил: обождите, из мальчика таки выйдет толк. Ну а ты сам, Гун-
нар, уроженец будущих времен? Ты прожил здесь уже полгода. Како¬
во себя ощущаешь?
—	Странновато, — честно признался обер-лейтенант. — Привыкаю
потихоньку. Баронство вот заслужил... на севере Шотландии. С гер¬
бом в виде белой вороны на лазурном поле. Если ж вы касательно на¬
шего обещания, святой отец, то каюсь. Позабыли за всякими хлопота¬
ми и войнами. Но мы завтра отправляемся в Константинополь, вы не
думайте!
—	Отправляетесь — и правильно, — рассеянно согласился отец
Колумбан. — Там вас ждут не дождутся. Только, сын мой, видишь ли,
в чем дело... Я, собственно, затем и пришел в сей дальний край, чтобы
тебе сказать... Именно тебе, не Мишелю — он по молодости лет да не¬
опытности моих слов покуда в толк не возьмет, — старец покряхтел,
явно не зная, как перейти к главному. — Не скажу, чтобы я и сам их до
конца уразумел... Только привиделся мне на днях во сне перекресток,
вроде того, где я вас в дальний путь провожал. И вы все. Каждый из
вас уехал по собственной дороге, а некий глас с Небес молвил вслед:
«Се вышло время ученичества и пришло время выбора». Как дума¬
ешь, что бы это значило?
—	Н-ну, мнэ-э... — несколько невразумительно откликнулся фон
Райхерт, сомневавшийся в своем умении верно истолковывать вещие
сны святых подвижников.
—	Вот и я так думаю, — поддакнул старец. — Видно, явилось мне
знамение того, что кончилось то время, когда вы нуждались в советах
и наставлениях.
В шотландском лагере нестройным хором грянули нечто воин¬
ственное. Отец Колумбан прислушался и, взъерошив пятерней боро¬
ду, довольно крякнул:
—	Душевно поют, аж слеза прошибает... Куда хоть вас занесло в
ваших странствиях, сын мой?
—	Это остров Кипр, — удивился вопросу германец. — Замок Липе-
на неподалеку от города Никосии. Мы почти достигли Святой земли.
—	Кипр, Кипр, — пробормотал себе под нос святой отшельник,
явно освежая в памяти начатки космогонии и географии мира. — Да
809

уж, далековато. Что ж, благослови вас Господь в ваших начинаниях и
делах, вас и тех, кто с вами заодно... — старик развернулся, явно соби¬
раясь уходить.
—	Погодите, святой отец! — Гунтер наконец сообразил, что имен¬
но услышал, и здорово растерялся. Он как-то свыкся с мыслью, что их
авантюрные замыслы были сперва выслушаны и одобрены отцом Ко-
лумбаном, в мудрости своей зревшим гораздо дальше и глубже кучки
предприимчивых молодых людей. — Как же мы теперь справимся?..
Как узнаем, что надлежит совершить и что повлечет за собой ошиб¬
ку? Скажем, захват Кипра. В моей истории... во временах, когда жил
я, крестоносцы убили на покорение острова почти два года. Теперь же
им понадобилось всего два месяца... потому что я им малость помог.
Это хорошо или плохо? Скажется ли это на истории будущего, и если
скажется, то каким образом?
—	Того, Гуннар, я не ведаю, — с искренней печалью отозвался свя¬
той отшельник. — Всевышний рассудил, вам надлежит учиться самим
отличать плевелы от добрых злаков, свершая в мире то, что вы сочте¬
те разумным и правильным. Мне остается лишь уповать на вашу доб¬
родетель... а если таковой не сыщется, — он хмыкнул в бороду, — то
хотя бы на ваш разум. Да, и еще. Ты приглядываешь за вашим треть¬
им товарищем, тем, что угодил из еще более удивительных времен,
нежели ты?
—	Нет, — довольно резко заявил мессир фон Райхерт. — Я не сто¬
рож брату моему. К тому же у него и без нашей помощи все прекрасно
получается. Он освоился здесь куда быстрее, чем я.
Наставительная проповедь, которую рассчитывал услышать гер¬
манец, так и не прозвучала. Старый священник удрученно покивал
лысеющей головой, сгинув также незаметно и беззвучно, как и появил¬
ся. Мгновение назад он вроде стоял напротив, но стоило германцу на
миг отвести глаза — и перед ним осталась только потрескавшаяся клад¬
ка старой крепостной стены.
«Рассказать Мишелю? Нет, наверное, не стоит, — ошарашенный
и озадаченный Гунтер брел через лагерь, ища взглядом свой шатер с
прикрепленным над входом гербом белой вороны. — Не то чтобы он
не поверит... Просто ему и в самом деле ни к чему думать над такими
проблемами. Высшие силы отложили партию, даровав шахматным
фигуркам право самостоятельно перебираться с клетки на клетку. Даже
соизволили послать вестника, дабы сообщил нам об этом. Почему
именно сейчас, в этот день? Он какой-то особенный? Следует ли из
этого, что нас бросили на произвол судьбы — или, напротив, предос¬
тавили полную свободу выбора?»
810

* * *
Благородный шевалье Ангерран де Фуа (в недавнем прошлом
известный как Рено де Шатильон) тоже этим вечером принимал гос¬
тя. Незваного. Обнаруженного лично мессиром де Фуа в собствен¬
ном бдительно охраняемом шатре. Гость восседал на раскладной по¬
стели и бодро хлебал редчайший дамасский бальзам на жасминовых
лепестках прямо из горлышка глиняной бутыли. Сосуд был нахально
позаимствован прямиком из личных запасов шевалье Ангеррана.
—	Грабить верных соратников — грех, — меланхолично заметил
мессир де Фуа, устраиваясь напротив гостя в сделанном на заказ кресле
и вытягивая длинные ноги в новехоньких сапогах. — Чем обязан,
мэтр?..
—	Сие не грабеж, но взимание контрибуции, — булькнул собесед¬
ник. Невысокий, упитанный, с толстыми щеками, окаймленными ры¬
жеватой сарацинской бородкой, и хитро прищуренными маленькими
глазками. Непрошеный гость носил бархатный камзол темно-корич¬
невого цвета, украшенный золотой вышивкой и обильно заляпанный
жирными пятнами. Весь его вид наводил на размышления о проныр¬
ливом торговом сословии и невольно внушал желание проверить со¬
хранность своего кошелька. — Славно вы тут устроились, милейший
Ангерран, как я посмотрю. Тяжеловато вам будет расставаться с этой
роскошью. Ну да ничего, вы у нас человек военный, к трудностям при¬
вычный. Вскочили в седло и понеслись. А добро что, добро — дело
наживное...
—	С какой это стати я должен куда-то мчаться? — нахмурился
мессир де Фуа.
—	С такой, что я так сказал, — холодно отрезал визитер. — Завтра
же чтоб духу вашего здесь не было. Вы отплываете в Константино¬
поль. Вместе с этими молодыми идиотами, посланцами Ричарда. Не
возражать! — визгливо прикрикнул он, в корне пресекая попытку Рай-
нольда заговорить. — Совсем распустились, последний страх потеря¬
ли! Расселись, весь такой из себя самодовольный бездельник, вино
хлещете, девиц да мальчиков портите, и понятия не имеете, что мы в
заднице!
—	С мальчиками — это к Ричарду. «Мы в заднице» следует пони¬
мать в буквальном смысле или в переносном? — с убийственной веж¬
ливостью уточнил де Фуа, на удивление быстро взяв себя в руки и
проглотив оскорбления рыжебородого толстяка.
—	Буквальнее не бывает! — гость заметался по тесному простран¬
ству шатра, два шага туда, два обратно. Мессир Ангерран следил за
ним настороженным взглядом ярко-голубых глаз, чуть подавшись
811

вперед и украдкой проверив, как поживает спрятанный в рукаве ме¬
тательный нож. — Все наши безупречные лангедокские замыслы —
ослу под хвост! Бешеного Семейства, которое мы пестовали столько
столетий, больше нет! Рамон мертв, Хайме погиб, Железный Бертран
фактически отстранен от дел, младшая девчонка сбежала с полюбов¬
ником, да так ловко, что не сыскать!
—	А Тьерри? — напомнил мессир Ангерран.
—	Незаметный молчун Тьерри в данный миг во главе победонос¬
ного окситанского воинства входит в Блуа, — раздраженно хрюкнул
поздний гость, известный в провинциях Лангедок и Прованс под
странноватым прозвищем «мэтр Бегемот». — Южане разгулялись вов¬
сю. Сплошное «I amirem!» под рев восхищенной оравы!
—	Разве не этого вы добивались? — хмыкнул де Фуа.
Толстяк замер, не довершив шага. Лихо развернулся на месте,
злобно прошипев прямо в лицо благородному рыцарю:
—	Нет! Нет, нет и нет! Нам были необходимы Рамон на троне
Франции и его отпрыск, о чем вы осведомлены не хуже меня. Прокля¬
тье, даже сам мессир де Гонтар не мог предположить, что несколько
болванов, оказавшихся в ненужное время в плохом месте, смогут на¬
столько все испортить!
—	Милорд не сумел предвидеть последствий деяний смертных? —
выражение лица Ангеррана стало крайне задумчивым. — Сколь пора¬
зительная новость...
—	Вы бы поменьше размышляли о том, что может и чего не может
Милорд, — угрожающе буркнул коротышка. — Ваше дело маленькое,
слушаться да исполнять приказы...
—	Да-а? — заломил бровь де Фуа. — У меня почему-то сложилось
совсем иное впечатление. Я союзник, а не слуга, дорогой мэтр, зару¬
бите на своем коротеньком носу. В данный миг я нужен вам больше,
чем вы мне.
—	Вот даже как? — Мэтр Бегемот нехорошо оскалился. Свечи на
столе испуганно замерцали, по колыхающимся стенам шатра пробе¬
жали тени — уродливые, скалящиеся тени созданий, никогда не сту¬
павших по земле. Прижмуренные, заплывшие жиром глазки распах¬
нулись, являя плещущуюся в них Тьму. Даже вкрадчивый голос при¬
шлеца изменился, громыхнув отдаленным рыком. — Помни свое
место!
—	Простецов пугайте такими маскарадами, — отчетливо выгово¬
рил мессир Ангерран, намертво сцепив слегка подрагивающие паль¬
цы на колене. — Да не забудьте отрастить копыта, рога и хвост... мэтр.
—	Трудно с вами, умниками, — сварливо пожаловался гость, воз¬
вращаясь в прежний облик говорливого купчишки. — Всякая жаба на
812

кочке ныне мнит себя гиппотавром. Так вот, о Константинополе, куда
вы отправляетесь...
—	Неужто в сем прекрасном граде не сыскалось ни одного вашего
ставленника? — наигранно удивился де Фуа. — Мэтр Бегемот, имеет¬
ся ли насущная необходимость гнать пожилого человека через бур¬
ные моря, кишащие пиратами?
—	Не прибедняйтесь, — огрызнулся мэтр. — Разумеется, у меня
там есть доверенные лица. Но Константинополь отнюдь не тот, каким
был всего седмицу назад.
—	Только не говорите мне, что ромеи затеяли мятеж против бази-
левса, — Ангерран с мученическим видом закатил глаза. — Право сло¬
во, это уже не смешно.
—	Угадали, у них опять бунт, — хихикнув, со вкусом сообщил тол¬
стяк. — Андроника, на помощь которого уповали Ричард и Барбаросса,
больше нет на свете. В Палатии новые лица, и мессир де Гонтар желает,
чтобы они там не задержались. Вообще странно это, — мэтр Бегемот
тяжеловесно плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать. — В пос¬
леднее время все чаще и чаще мы натыкаемся... даже не на обдуманное
противодействие, а на досадные случайности. Совпадения. На лиц из
одной и той же компании, на первый взгляд ничем не связанных между
собой. Они вроде бы не вынашивают хитроумных замыслов, их поступ¬
ки продиктованы то ли наитием, то ли глупостью. Их не поддержива¬
ют... там, — рыжебородый многозначительно указал большим пальцем
на провисший холщовый потолок шатра. Ангерран, на сей раз слушав¬
ший крайне внимательно, понимающе кивнул. — Кажется, какие мело¬
чи. Позаимствованная на время старая чаша. Визит в библиотеку. Не¬
своевременный разговор у костра. Трое убитых стражников. Песня,
подумать только, банальнейшая песенка бродячего трувора! Песок в
жерновах, горсточка праха. Но мельница перестает вращаться, и наши
планы раз за разом терпят неудачу. Наш господин пожелал, чтобы вы —
именно вы! — разобрались с этим. И пресекли.
—	С этого и надо было начинать, — сухо процедил мессир де Фуа. —
Теперь будьте любезны изложить в подробностях — где, кто, когда,
зачем, с кем и что из этого вышло. И кстати о нарушенных планах,
мэтр. Один человек... я просил за него перед Повелителем... Я хочу,
чтобы этот человек умер. Я хочу...
—	Отставить, — негромко, но железным голосом перебил мэтр.
—	Вы не понимаете. Из-за этого человека — способного исполни¬
теля, не скрою, я имел на него серьезные виды — этого, да еще одного,
ныне покойного, полностью провалились наши замыслы на Кипре.
Этот... этот... — обычно непоколебимо спокойный, де Фуа при одном
воспоминании о Серже де Казакоффе начинал давиться злобой и брыз¬
813

гать желчью. — Он был обязан мне всем! Его вмешательство, буквально
за час до того, как...
—	Успокойтесь, Рено, — хохотнул Бегемот. — Подобные истерики
вам, ей-тьма, не к лицу. В свете последних константинопольских со¬
бытий безвременная кончина Беренгарии Наваррской все равно ни¬
чего бы существенно не изменила. А Казакова — не трогать.
—	Нет, я хочу...
—	Не трогать! — зрачки толстяка полыхнули жутким багровым
пламенем. — Чтоб было понятно: это не моя воля, это Его воля. Те¬
перь уже Он имеет серьезные виды на вашего человека. Так что повто¬
ряю: не только не трогать, не только не чинить ни малейших препят¬
ствий, но и всячески способствовать здоровью, славе, богатству и про¬
цветанию Сержа де Казакоффа, барона де Шательро. Это приказ.
Впрочем, в утешение вам напомню: одной из высших форм неудоволь¬
ствия Князя является клятва никогда не вставать у человека на пути,
чего бы он ни добивался. И тогда человек сам, без всякой мистики,
отыщет на свою голову таких неприятностей, которые все демоны
Нижнего Мира не могли бы измыслить нарочно. Эх... люди, люди...
Мэтр удалился глубоко за полночь — выйдя из шатра, как подобает
приличному человеку. На пороге недовольно поежился, раздраженно
бормотнув: «Ну да, ну да, Рождество все-таки...», и заторопился к коно¬
вязи, где одиноко скучал белый иберийский мул под высоким седлом,
в сбруе, украшенной множеством колокольчиков. Взгромоздившись на
верную животину, мэтр Бегемот растворился в темноте.
Что сочетал на небе Бог,
То на земле не разорвать.
Я думал двинуть время вспять —
Ну что ж, спасибо за урок.
Пусть плачет сердце, трепеща,
И так же платит по счетам.
В плаще ли я иль без плаща —
Оно и орден мой, и Храм.
И от триумфа до скорбей
Качался маятник надежд.
Но мы, лишенные одежд,
Отнюдь не сделались слабей.
Смеется сердце, и поет,
И вечно платит по счетам.
Кто все изведал, тот поймет.
Что только в нем возможен храм,
Господень Храм.

Часть третья
ИЕРУСАЛИМ: ГРАД ОБЕТОВАННЫЙ
Глава двенадцатая
ЖИЗНЬ ЧАСТНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ
20	января 1190 года
Константинополь,
столица Византийской империи
Город выплывал из тумана медленно и неторопливо, как развора¬
чивающийся на рейде броненосец, складываясь в огромную мозаич¬
ную панораму из скалистых обрывов, предместий, выходящих к бере¬
гу городских укреплений, дворцов и перенаселенных кварталов, ка¬
рабкающихся вверх по склонам холмов. Над городом висело
свинцово-серое облако исторгнутого печными трубами. Горький за¬
пах горящей древесины долетал даже сюда, на борт неторопливо вхо¬
дящего в гавань нефа.
—	У них там, что, пожар был? — обеспокоился Мишель де Фар-
мер, героически торчавший на верхней палубе почти с самого рассве¬
та — так ему хотелось первым увидеть великий град базилевсов. — Или
беспорядки? Смотрите, вон сколько сгоревших домов! — Более даль¬
нозоркий по молодости лет нормандец указал на черное пятно пожа¬
рища, раскинувшееся почти на четверть квартала. Посреди сожран¬
ных огнем жилищ гордо возвышался закопченный остов церкви, лег¬
ко опознаваемый по двум уцелевшим малым куполам.
—	Все может быть, все может статься... — меланхолично ответство¬
вал собеседник Мишеля, почтенный Ангерран де Фуа. Долгое путе¬
шествие — протекавшее гладко, но скучно — настроило старого рыца¬
ря на желчно-скептический лад. — Мятежи и бунты — традиционное
развлечение ромеев, мой юный друг. Так же, как и поджоги родного
города. Легкая разруха является столь же характерной и неотъемле¬
мой чертой Константинополя, как базары в Александрии или религи¬
озные процессии в Риме.
—	Ага, — уважительно кивнул де Фармер, хотя понял из сказан¬
ного едва ли половину. Мишелю казалось большой удачей, что мес-
сир де Фуа вдруг пожелал разделить их общество и отправиться в Кон¬
815

стантинополь. Старый рыцарь повидал почти весь свет, он многое зна¬
ет, всегда сумеет подать добрый совет и предостеречь от ошибок. А Гун¬
тер отчего-то недоволен и твердит о том, что людям, особенно столь
почтенного возраста, несвойственно внезапно срываться с места и от¬
правляться на другой конец света. Мол, подозрительно это. Впрочем,
в последние дни мессир Райхерт держал свои замечания при себе, ибо
вел героическую борьбу с недугом морской болезни, валяясь пластом
на расшатанной койке, монотонно чертыхаясь и не расставаясь с по¬
мятым жестяным ведром. Сам Мишель качку переносил на удивле¬
ние хорошо, искренне недоумевая, с чего так мается соратник?
Неф с трогательным наименованием «Белая лилия» заскрипел
всеми своими деревянными сочленениями, над головой гулко хлоп¬
нули паруса — корабль огибал далеко выбежавшую в море каменную
косу. Серые волны в грязно-белой пене облизывали торчащие из воды
гранитные глыбы с обильными следами птичьего помета. Взъерошен¬
ными белыми комочками вдоль косы расселись чайки.
— Адрианов мол, — сообщил мессир Ангерран. — Возведен пол¬
тысячелетия назад, а еще стоит... Вон там, по правую руку — Пала¬
той...
Мишель кивнул в знак того, что слушает, и изумленно вытаращил¬
ся на открывшуюся просторную гавань, до отказа забитую сотнями
кораблей, больших и малых, борт к борту выстроившихся вдоль из¬
вилистой береговой линии. На берегу густо лепились вплотную друг
к другу дома и склады, над ними поднимался к небесам огромный
мрачный собор темцо-алого камня под тускло сияющим медью купо¬
лом. Де Фармер заморгал, сообразив, что видит перед собой леген¬
дарную Святую Софию, и бессчетный раз поразившись извилистым
путям судьбы, забросившим нормандского рыцаря в такие невообра¬
зимые дали. Дома ведь ни за что не поверят, если только он не приве¬
зет каких-нибудь неоспоримых доказательств!
...Выгружались шумно и суматошно. Несмотря на то что письмен¬
ным распоряжением его величества Ричарда предписывалось снаря¬
дить для его посланцев отдельное судно, преисполненные нахальства
итальянские корабельщики заявили: ежели уж отправлять неф в пла¬
вание до самого Константинополя, то с выгодой. И немедля загрузи¬
ли полный трюм каких-то бочек, ящиков, корзин, тюков и сундуков,
изрядно потеснив как послов, так и высокорожденного пленника.
Исаак Кипрский к неожиданному повороту своей судьбы отнесся фа¬
талистично, бежать по дороге не пытался, хотя дважды или трижды
делал попытки улестить стражей обещаниями богатого подкупа. Се¬
ребряную цепь для него все-таки смастерили, прикрепив ее звенья к
обычным железным «браслетам» на запястьях. Мелодраматично зве¬
816

ня драгоценными оковами, Исаак Комнин сошел на пристань родно¬
го города, огляделся и некуртуазно сплюнул, проворчав: «Мир не ме¬
няется».
Обретя твердую опору под ногами, мессир фон Райхерт немедля
уселся на ближайшую швартовочную тумбу и для пущей надежности
вцепился в нее руками.
—	Не качается, — обескураженно поделился он. — Мишель, неуж¬
то мы и с в самом деле приплыли?
—	Приплыли, приплыли, — фыркнул Ангерран де Фуа, озираясь
по сторонам и высматривая кого-то. — Добро пожаловать в великий
Константинополь, вотчину Комниных... Где бы нам преклонить уста¬
лые головы, прежде чем наведаться к императорскому двору?.. Эй,
добрый человек! — мессир де Фуа с легкостью перешел на наречие, с
некоторым запозданием опознанное фон Райхертом как архаичный
вариант греческого.
«Добрый человек» — побродяжник, сидевший на груде камней в
обществе таких же оборванцев, с поразительной готовностью слетел
вниз, вытянувшись перед важным франкским гостем. Истово заки¬
вал в ответ на краткую речь де Фуа, внезапно заржал, как жеребец на
выгуле, и замахал руками, обращаясь к сотоварищам — уже делившим
между собой скарб гостей. Мессир Ангерран, выслушав нищеброда,
озадаченно поскреб заросший седой щетиной подбородок и нахму¬
рился.
—	Что-то случилось? — заинтересовался германец.
—	Не то слово, — кивнул де Фуа. — У них, извольте видеть, смена
власти.
—	В каком смысле? — Гунтер торопливо переворошил багаж сво¬
их знаний по истории Византийской империи. В 1180 году умер
базилевс Мануил Комнин, оставив правителем малолетнего наслед¬
ника Алексия. Наследник вкупе с прочей родней через два года был
свергнут и убит собственным дядей, Андроником. В том мире, из
которого был насильственно исторгнут фон Райхерт, базилевс Анд¬
роник в 1186 году от Рождества Христова принял мученическую
смерть от рук собственных взбунтовавшихся подданных. На смену
ему пришел безвестный Исаак Ангел, отравленный спустя десять
лет правления. Здесь же старый Комнин был вполне жив и здоров,
заключал договоры с Барбароссой и Ричардом Львиное Сердце, юлил
и интриговал. — Мишель, господа, идите сюда! Мессир Ангерран го¬
ворит, якобы базилевса Андроника свергли! А кто стал правителем
Византии — Ангел?
Де Фармер, деловито распределявший багаж между носильщика¬
ми, подошел. За ним потянулись остальные соратники по путешествию
817

и сходившие на берег пассажиры «Белой лилии». Мессир Ангерран
вел оживленные переговоры с константинопольскими нищими, вре¬
мя от времени переводя для слушателей с греческого на норманно¬
франкский:
—	Комнина свергли три седмицы тому... Низложили, взяли штур¬
мом Палатий... Он пытался бежать, его изловили и казнили... Семья
базилевса тоже погибла... Нет, мессир Мелвих, новый базилевс не из
династии Ангелов... Карвона? Кто такой Карвона? Ах она? Базилисса
Карвона?..
На пристанях образовалась довольно большая и шумная толпа, в
которую со стороны берега внезапно врезалась кучка небогато, но при¬
стойно одетых личностей. Один из них вел на поводке здоровенного
косматого пса, утробно гавкнувшего на бродяг. Завидев компанию с
собакой, увлеченно расписывавшие недавний бунт нищеброды на
удивление быстро сникли, притихли и поспешно устремились за по¬
клажей. Предводитель небольшой группки, к удивлению франков,
вполне гладко заговорил на искаженной, но все же узнаваемой латы¬
ни, поприветствовав гостей столицы и извинившись за неподобаю¬
щее поведение своих соотечественников. Как краем глаза заметил фон
Райхерт, парочка мрачных типов, отделившихся от свиты говоруна,
уже раздавала зарвавшимся нищебродам затрещины, заодно рекви¬
зируя выклянченную ими милостыню. Германец решил, что пожало¬
вал либо какой-то мелкий чин из таможенной управы, либо местный
глава нищенской гильдии. Второе вероятнее, ибо таможенники вовсю
хозяйничали на борту нефа.
—	Поздравляю, мессиры, отныне в Константинополе — императ¬
рица, — потолковав с ромеем, громко объявил де Фуа. — Императри¬
ца Зоэ из рода Склиров. Наш друг, почтеннейший Никифор, — кивок
в сторону собеседника, — уверяет, якобы лично принимал участие в
свержении узурпатора. О чем с удовольствием и в подробностях по¬
ведает нам по дороге в итальянский квартал. За скромную плату в один
серебряный кератий.
—	Почему в итальянский? — удивился Мишель. На лице норманд¬
ского рыцаря отражалась затруднительная и тяжкая работа мысли.
Поручение его короля состояло в том, чтобы целым и невредимым
доставить Исаака Комнина в Константинополь и там передать плен¬
ника в руки правящего базилевса Андроника, но базилевса более нет
в живых...
Фон Райхерт от души посочувствовал приятелю, вынужденному
самостоятельно решать столь запутанный политический вопрос, и
предположил, что в скором времени Исаак Кипрский тоже пожелает
узнать: как отразится на его участи смена византийского правителя?
818

—	Потому что английского, французского или немецкого кварта¬
лов в Константинополе нет, — любезно разъяснил мессир Ангерран. —
Торговыми делами Европы здесь последние сто лет заведуют италь¬
янцы либо венецианцы. Они, конечно, посмотрят на нас косо, но в
гостеприимстве вряд ли откажут.
Добровольный проводник хмыкнул и что-то произнес, указывая
на де Фармера.
—	Что он сказал? — немедля обеспокоился нормандец.
—	Гордитесь, вам сделали комплимент, — из меланхоличного на¬
строения де Фуа бросило в язвительное. — Мол, вы изрядно смахива¬
ете на сердечного друга новой базилиссы. Только помладше. Гм, как
любопытно... Правительница молода, не замужем и хороша настоль¬
ко, что ее уже успели прозвать «второй Феофано»... При этом ее вер¬
нейший сторонник — франк...
«Ничего этого не было и быть не могло! — упрямо стоял на своем
здравый смысл мессира фон Райхерта, подкрепляя свое утверждение
цитатами из научных трудов и летописей. — Единственная известная
мне базилисса Зоэ жила во времена императора Константина! Андро¬
ник умер не три недели назад, а два года тому как! Это не та история,
не та Византия, и я не могу понять, к добру это или к худу».
* * *
Итальянский консул, как именовали здесь на греческий манер
старшину иноземного квартала, совершенно не обрадовался внезап¬
но свалившимся ему на голову визитерам. Добро бы требовалось ус¬
троить одного или двух человек, а тут пожаловали почти два десятка,
да еще привезя с собой высокородного пленника, да еще настойчиво
потребовали обеспечить им визит в Палатий — причем в самые бли¬
жайшие дни. Фон Райхерт был уверен, что непрошеным гостям ука¬
жут на дверь, но ничего, обошлось — мессир консул мрачно буркнул
себе под нос нечто на простонародном италийском, и прибывшую с
Кипра ораву впустили за ворота.
«Иноземный квартал», отделенный от прочего города добротной
высокой стеной с острыми копьями решеток поверх, смахивал на ма¬
ленькую крепость, способную в случае чего выдержать самую насто¬
ящую осаду. Под защитой стены толпились дома, мастерские, посто¬
ялые дворы, конюшни, склады, лавки, даже часовня и кладбище при
ней — городок в миниатюре. Приезжим сперва любезно предложили
занять одну из гостиниц, заплатив за постой всего лишь четверть цены,
но де Фуа решительно возразил, потолковал о чем-то с раздражен¬
ным консулом — и в пользование гостей отвели небольшой отдель¬
819

ный флигель. Тесноватый, ветхий и грязноватый, зато с собственным
внутренним двором и отдельным колодцем.
К вечеру, когда все более-менее устроились, произошло то, чего
втайне ожидал германец. Стража, бдевшая подле Комнина, доложи¬
ла, что их подопечный желает побеседовать с кирие Фармером. Или
с кирие Райхертом. Или с ними обоими.
—	Созрел наконец. Вот увидишь, сейчас будет то еще представле¬
ние, — пакостно хмыкнул барон Мелвих. — Слушай, сделай одолже¬
ние — дай мне с ним потолковать, а?
—	Толкуй, — охотно согласился Мишель, все еще ломавший голо¬
ву над неразрешимой проблемой — как теперь поступить с пленни¬
ком. — Откуда ты знал, что он захочет с нами поговорить?
—	Логика! — важно заявил обер-лейтенант, наставительно воздев
кверху указательный палец.
—	Это та, которая железная?.. — понятливо уточнил нормандец,
вспомнив о давней беседе и стараниях Гунтера растолковать рыцарю
начатки хитрого греческого умения выстраивать цепочку последова¬
тельных размышлений.
Бывшего императора устроили сообразно его сану — в отдельной
комнатушке с зарешеченными окнами с видом на пресловутый внут¬
ренний дворик в темной зелени подстриженных лавровых кустов.
После долгого морского путешествия кипрский деспот выглядел не¬
сколько осунувшимся и постаревшим, но еще вполне бодрым. Вопре¬
ки обыкновению, он не стал заходить издалека, интересуясь здоровь¬
ем и благополучие^ собеседников, сразу перейдя к волновавшей его
теме:
—	Кирие Михаил, кирие Гунтер, как я понимаю, власть в Импе¬
рии опять переменилась, и мой драгоценный братец Андроник при¬
казали долго жить? Может бедный узник осведомиться, как это при¬
скорбное событие скажется на его судьбе?
—	Н-ну... э-э... — красноречиво высказался Мишель, вопроситель¬
но зыркнув в сторону германца.
—	Может-может, — уверил киприота фон Райхерт. — Мы с месси-
ром де Фармером тут как раз над этим размышляли. Будет весьма
познавательно сравнить ход наших мыслей, мессир Исаак.
Физиономия неудавшегося базилевса выразила глубокое внима¬
ние и глубочайшую заинтересованность. Откашлявшись — то ли для
солидности, то ли от подлинного волнения — он вполголоса произ¬
нес:
—	Поговаривают, новая базилисса весьма любезна к франкам, но
крута на расправу... Кто может знать, чего ожидать от женщины, не¬
давно пришедшей к владычеству? Мой царственный брат Андроник,
820

конечно, тоже не отличался мягкостью нрава, но с ним порой можно
было договориться... путем некоторых уступок. Он мог бушевать и
швыряться молниями, аки языческий Юпитер, но в конце концов сле¬
довал доводам разума... С этой же новой правительницей...
—	Знакомый черт лучше незнакомого, — сострил барон Мелвих.
Киприот понятливо хмыкнул и кивнул:
—	Что-то в этом роде и я имел в виду. Я мог бы побиться о заклад,
что сумею убедить Андроника в своей безвредности или даже полез¬
ности, но базилисса с решительным нравом...
—	Короче говоря, вам совершенно не хочется навещать Палатий, —
подвел итог германец, и, выкроив на лице задумчивость, добавил: —
А хочется вам, кирие Исаак, тихой мышкой шмыгнуть куда-нибудь и
там затаиться. Однако не будем забывать, что на нас возложено пору¬
чение короля... Как верные рыцари своего сюзерена, мы не в силах
отвести глаза в сторону, а потом оправдываться, что, мол, вы переки¬
нулись струйкой тумана и утекли в окно.
Серебряная цепь на запястьях Комнина мелодично звякнула, ког¬
да сидевший за низким столиком человек подался вперед, ближе к
собеседникам.
—	Тысяча безантов, — почти беззвучно предложил бывший пове¬
литель Кипра. — Обоим. Все, что нужно сделать — отправить весточ¬
ку нужному человеку, проживающему в столице. Никто ничего не
узнает, вас никто ни в чем не заподозрит. Я просто исчезну.
—	Две. Каждому, — мгновенно отреагировал германец, с силой
пиная под столом возмущенно раскрывшего рот Мишеля. Де Фармер
передернулся, но сумел удержать возмущенный язык за зубами.
—	То есть всего — четыре тысячи, — без труда подсчитал Комнин
и нахмурился, проворчав: — Вот они, слухи о моем якобы богатстве...
Не забывайте, молодые люди, покойный базилевс меня ограбил, а ваш
король окончательно разорил. Хорошо, пусть будет четыре. Что вас
больше устроит — заемное письмо, драгоценности или монеты?
—	Монеты, — фыркнул увлекшийся игрой Гунтер, чуть было не
добавив часто встречавшуюся в американских детективах фразу «по¬
тертые купюры мелкого достоинства». Недоумевающий Мишель пе¬
реводил взгляд с сотоварища на киприота. — Стало быть, вы цените
свою свободу и жизнь в жалкие четыре тысячи безантов?
—	Это годовой доход процветающего поместья! — возмутился ро¬
мей. Его голос стал вкрадчивым, убеждающим: — Да даже если ваш
Крестовый поход увенчается успехом, вам, молодые люди, никогда в
жизни не удастся получить во владение такую сумму! Вернувшись
домой, вы станете богаты до конца дней своих!
—	Мишель, хочешь быть богатым до конца дней своих? — рассе¬
821

янно поинтересовался фон Райхерт, и, не дожидаясь ответа растеряв¬
шегося нормандца, заявил: — Пять тысяч полновесных золотых бе-
зантов мне и моему сотоварищу, и ваша свобода близка, как никогда!
Исаак Комнин открыл рот. Закрыл, проглотив невысказанное
ругательство. На миг его лицо исказило нервным тиком — грек явно
подсчитывал имеющиеся сбережения, решая, достанет ли их для под¬
купа двух непомерно жадных франков.
—	Десять тысяч. — Если бы взгляд убивал, от барона Мелвиха и
мессира де Фармера остались бы две неприглядные лужицы. — Хоро¬
шо. Вы их получите. Мы договорились?
—	Ага, стало быть, раздобыть десять тысяч безантов для вас не
составит затруднения, — обрадовался германец. — А двенадцать? Или
пятнадцать? Скряга вы все-таки, мессир Исаак, верно про вас говори¬
ли. Даже собственную жизнь стараетесь выкупить подешевле. И ни¬
каких безантов у вас, скорее всего, нет. Так что представим мы вашу
особу пред ясные очи императрицы, и пусть она решает, как с вами
поступить. А наш долг на сем будет выполнен.
Мессир фон Райхерт подобрался, приготовившись к тому, что
разъяренный ромей сейчас бросится на них. Однако Исаак Комнин
сидел неподвижно, только на лице его возникла кривая, нехорошая
ухмылка да глаза заледенели. Если Гунтер верно освоил тонкости сред¬
невековой психологии, только что он приобрел заклятого врага.
«Пустое, — ободрил сам себя германец. — Что он мне... нам может
сделать? Ничего».
—	Зря ты с ним .так, — внезапно заявил Мишель, когда они поки¬
нули комнату, и стражник тщательно запер за ними дверь на засов. —
Если ты не собирался брать с него выкуп, то лучше бы сразу сказал,
что мы отведем его в Палатий. Зачем дразнить попусту? Это Серж
вполне бы мог так подшутить над своим противником.
С последним утверждением мессир фон Райхерт был вынужден
поневоле согласиться. Шутка, казавшаяся поначалу такой забавной,
под конец стала откровенно злой и циничной — в духе русского. Но
Казаков довел бы игру до конца, взяв деньги и ежедневно потчуя
Комнина уверениями, что завтра тот будет на свободе.
Насупившийся де Фармер заявил, что уходит спать. Германец
кивнул в ответ, но в отведенные гостям комнаты не пошел, решив перед
сном побродить по крохотному садику во внутреннем дворе. Над ви¬
зантийской столицей повис холодный, прозрачный осенний вечер, как
нельзя больше подходивший к меланхоличному настроению барона
Мелвиха.
Тоску разогнало внезапное и шумное явление. Мимо сада с топо¬
том и воплями пронеслась ребячья стайка, сопровождаемая заливис¬
822

то лающими охотничьими собаками и негодующей нянькой. Дети —
шестеро или семеро мальчиков и девочек лет десяти-двенадцати — раз¬
махивали подожженными ветками, хохотали, вырывали друг у друга
игрушки, ведя себя, как свойственно резвящимся подросткам любого
столетия. Завидев иноземца, ребятня приостановилась, с любопыт¬
ством разглядывая незнакомого человека. Обеспокоенная нянька то¬
ропливо погнала своих подопечных дальше.
В доме, стоявшем наискосок от посольского флигеля, распахну¬
лась дверь, в освещенном проеме возник силуэт женщины, мягко ок¬
ликнувшей: «Александре... Дэви!..» Если верить звонкому голосу, жен¬
щина была очень молода.
Двое мальчиков, отделившись от остальной компании и распро¬
щавшись, юркнули в дом. Их мать обменялась парой фраз с нянькой,
и, закрыв створку, исчезла. Маленький кусочек чужой жизни, сценка
из жизни обитателей итальянского квартала города Константинопо¬
ля, случайно разыгранная перед глазами стороннего наблюдателя.
Просто бегущие домой дети. Всего лишь.
25 января
Ждать аудиенции при дворе базилиссы Склирены пришлось це¬
лых пять дней. Как уверил спутников многоопытный де Фуа, им по¬
счастливилось — обычно в первые месяцы нового правления чужезем¬
цам в Палатий вообще не попасть. Ромеи увлеченно решают собствен¬
ные трудности, им не до иностранцев с их хлопотами и просьбами.
Нынешнее исключение произрастает из сложной политической об¬
становки, в которую угодила Империя, и обусловлено топотом при¬
ближающейся армии Великой Римской империи. Говорят, передовые
отряды уже преодолели Фракию и постепенно занимают мыс, на ко¬
тором стоит город Галлиполи. Там — самое узкое место пролива Дар¬
данеллы, оттуда крестоносцев на предоставленных греками судах нач¬
нут переправлять на азиатскую сторону. В Константинополе ходят ус¬
тойчивые слухи, что скоро прибудет и сам престарелый Барбаросса —
а если не сам император лично, то его посольство.
За это время Мишель де Фармер, наняв проводника, наведался в
иоаннитскую прецепторию, вернувшись обескураженным. Гай Гис¬
борн из королевства Английского благополучно добрался до столицы
Империи, но в одиночестве, утратив своего попутчика из Шотландии.
18 ноября мессир Гай оставил своим друзьям своеручную записку о
том, что проживает в прецептории. Как объяснили Мишелю служи¬
тели, молодой франкский рыцарь находился в странноприимном доме
823

до конца декабря. Незадолго до памятных волнений против тирана
Андроника кирие Гисборн вышел за ворота монастыря и более не воз¬
вращался. Спустя седмицу явились люди за его имуществом, собрали
все и унесли. Какие люди? А дворцовая стража. Почему им не воспре¬
пятствовали? Так кто ж в здравом уме будет препятствовать ликто¬
рам, когда они при исполнении?
—	Не было печали, — удрученно заявил германец, выслушав рас¬
сказ сотоварища. — Из всей нашей компании мессир Гисборн казался
мне самым разумным и предусмотрительным. Во что его угораздило
влипнуть? Как нам его теперь отыскать?
—	Попробовать выведать в Палатии? — здраво предложил встре¬
воженный де Фармер.
—	Ага, вот у императрицы больше дел нет, как следить за участью
подозрительных иностранцев, — огрызнулся фон Райхерт. — Хотя по¬
пытаться все равно надо. Византия — оплот бюрократии. У ромеев на¬
верняка есть какой-то департамент, куда стекаются сведения о задер¬
жанных. Сунемся туда, заплатим клеркам, поспрашиваем.
У барона Мелвиха хватало своих забот. Перед отъездом с Кипра
ему вручили несколько мешков, до отказа забитых пергаментами,
настоятельно потребовав ознакомиться. Выяснилось, что сие — бу¬
маги с разнообразными сведениями о делах Палестины, причем не¬
которые из них были составлены лично королевой Элеонорой. Его
величество Ричард Плантагенет в качестве напутственных инструк¬
ций сообщил посланнику о своем твердом намерении в конце весны
высадиться под Аккой, захватить таковую и далее прямиком напра¬
виться к Иерусалиму — «а коли почтеннейший Барбаросса запозда¬
ет, то мы мешкать и ждать его не будем! Да, прямо так ему и пере¬
дайте — пусть пошевеливается, не то Святой Град без него освобо¬
дят!»
«Кое-кто точно не умрет от скромности», — буркнул про себя Гун¬
тер, по врожденной дотошности решив все-таки прочитать выданные
документы. Теперь он безвылазно сидел в полутемной комнатке, об¬
ставившись свечами, разложив пергаменты и продираясь сквозь ви¬
тиеватый стиль средневековых писцов. Голова у германца потихонь¬
ку шла кругом, малой отдушиной были только воспоминания об ос¬
тавшейся на Кипре Елене-Даниэлиде да голоса за окном. Давешняя
шумная ребячья компания по меньшей мере дважды в день наведыва¬
лась в облетевший сад, носилась по дорожкам, играла с собаками и
убегала дальше. Несколько раз германец видел из своего окна матуш¬
ку мальчиков, что жила в доме наискосок. Темноволосая миловидная
женщина и в самом деле выглядела слишком юной, и Гунтер решил,
что она доводится подросткам не родительницей, а близкой родствен¬
824

ницей. Между собой дети и девица разговаривали то по-гречески, то
на норманно-франкском, и мальчики частенько обращались к собе¬
седнице «тетушка Агнесса».
Мессир де Фуа целыми днями где-то пропадал, объясняя свое
отсутствие тем, что хлопочет над ускорением аудиенции и исполняет
поручения, данные ему мадам Пуату. Впрочем, как-то раз он прихва¬
тил с собой Мишеля, проведя нормандца по достопримечательным ме¬
стам Константинополя. Прогулка произвела на молодого де Фармера
весьма сильное впечатление — он честно признался, что никогда не
видел столь большого, населенного и богатого города, и даже не ду¬
мал, что такие бывают на свете.
Памятный день визита в императорский дворец начался задолго
до рассвета. Для Комнина из Палатия прислали крытые носилки алой
кожи, расшитой золотом, и бывший кипрский деспот чуть приобод¬
рился, сочтя это за хороший знак. Прогрохотав через пробуждающу¬
юся столицу, франкская кавалькада выехала на огромную площадь,
образованную уменьшенным подобием римского Колизея, дворцом в
античном стиле и огромными каменными вратами с бронзовыми ре¬
шетками. Мишель, вообразив себя заправским гидом, важно сообщил
германцу, что площадь и дворец зовутся единым именем Августеон,
маленький Колизеум — это форум императора Константина, а воро¬
та — Халкидия, главный въезд в Палатий. Стало быть, ромеи сочли
их посольство достаточно значительным, чтобы впустить их тем же
путем, каким попадают в свое владение базилевсы.
Крамольную мысль о том, что опытные и собаку съевшие на вся¬
ких церемониях ромеи просто-напросто устрашают впечатлительных
европейцев, мессир фон Райхерт решил придержать при себе. Герман¬
цу тоже было до чрезвычайности интересно. Он искренне сожалел о
том, что среди имущества гостей из будущего не завалялось кинока¬
меры или, на худой конец, фотоаппарата. Ведь к XX веку от этих ве¬
личественных построек ничего не останется, и археологи будут вести
бесконечные споры о том, принадлежал ли обнаруженный фундамент
дворцу Августеон или нет.
Тяжеленные решетки Халкидии на удивление беззвучно уплыли
вверх. Проезжая через укрепление, барон Мелвих обратил внимание
на выщербленные участки каменной кладки и разбитые зубцы, заду¬
мавшись над вопросом: это результат небрежения или недавнего штур¬
ма? Если штурма, то пресловутый «народный гнев» разгулялся тут
вовсю.
За воротами прибывших ожидали, да не один человек, а целая
маленькая армия. Челядь и охрана Палатия, несколько напыщенных
сановников в алых одеяниях на римский манер, переводчики с гре¬
825

ческого на норманно-франкский, да еще какие-то непонятные юркие
личности. Комнина, высунувшегося было из своих носилок, вежливо
и непреклонно затолкали обратно. Гостей попросили спешиться и ра¬
зоружиться — к счастью, об этой местной традиции франков предуп¬
редили заранее, и досадных затруднений не возникло. Собранное ору¬
жие уложили на носилки, закрыли отрезом бархата и унесли, пообе¬
щав вернуть по окончании аудиенции. Слуги подхватили паланкин с
томящимся внутри кипрским деспотом и потрусили вперед, прочим
оставалось только следовать за ними.
Недлинный, но извилистый путь завершился в просторной мно¬
гоколонной зале, уже на треть занятой ожидающими приема у импе¬
ратрицы. Посольство Ричарда отвели в укромный уголок за колонна¬
ми, посоветовав набраться терпения. Когда наступит их очередь пред¬
стать перед базилиссой, их известят. Если во время ожидания гости
пожелают есть или пить, достаточно сообщить об этом первому же
попавшемуся на глаза дворцовому прислужнику.
—	А я думал, нас сразу пустят... — совершенно по-детски разоча¬
ровался де Фармер.
—	Мы птицы невысокого полета, — хмыкнул Гунтер. — Подума¬
ешь, какой-то Ричард. Представь, что ты в засаде. Сиди, терпи, жди.
Шестерни государственного аппарата Византии вращались с во¬
истину царственной неспешностью. Спустя час потерявшие терпение
Мишель и несколько франков помоложе удалились на прогулку по
медленно наполнявшемуся залу — поискать соотечественников, вы¬
спросить новости и логлазеть на присутствующих. Явившиеся слуги
молча разложили на полу толстые кожаные подушки, заменявшие
здесь привычные скрипучие стулья. Де Фуа, с меланхоличным видом
побродив туда-сюда, тоже улизнул. Возмущенный повальным дезер¬
тирством мессир фон Райхерт решительно свалил обязанность сте¬
речь пленника на подчиненных и отправился знакомиться с обстанов¬
кой.
Довольно быстро выяснилось, что европейцы здесь присутству¬
ют, хотя и в малом количестве — в основном аудиенции ожидали
местные уроженцы. Новости о захвате Кипра в Константинополь уже
дошли, но смутные и противоречивые, у очевидцев падения острова
взахлеб выпрашивали подробности.
Обогнув зал по периметру, германец добрался до небольшой ре¬
шетчатой двери в дальнем конце, пребывавшей под бдительной охра¬
ной местной стражи. За прихотливым сплетением золотых прутьев в
мерцании свечей и факелов смутно различался большой зал, где, ви¬
димо, и шел прием. Время от времени решетку открывали, впуская
новую группку алчущих узреть императрицу. Прикинув, сколько еще
826

придется ждать, фон Райхерт тягостно вздохнул. Может, стоило дать
взятку кому-нибудь из встречавших чинуш?
По зале ветерком пролетел сдержанный ропот, какой возникает
при приближении важной персоны. Присутствующие без всяких ука¬
заний торопливо раздались в стороны, и из неприметного бокового
прохода в залу широким шагов ворвался некто, сопровождаемый от¬
стающей и едва не трусившей свитой из писцов, охранников и слуг.
Издалека германец разглядел только светловолосую голову, топорщив¬
шийся на широких плечах ярко-алый плащ, и переливчатый блеск
золотого шитья и украшений. Почтительную тишину разбил низкий,
уверенный голос, произносивший греческие слова с резким акцентом
уроженца Северной Европы. Голос показался мессиру фон Райхерту
смутно знакомым, и, вспомнив усвоенные начатки греческого, он по¬
лушепотом спросил у оказавшегося рядом ромея, с виду — богатого
торговца.
—	Кирие, это кто пришел?
—	Протосеваст Склир, — неприязнь к иноземцам уступила жела¬
нию посплетничать. — Правая рука и карающий меч базилиссы. Вот
увидите, сейчас половину ожидающих лично вышвырнет за дверь, при¬
вычка у него такая...
«Протосеваст в европейской аналогии чинов и титулов будет вро¬
де коннетабля, королевского полководца, — припомнил Гунтер. —
Доверенное лицо императора, ближайший советник и второй в Им¬
перии человек после базилевса. Повезло кому-то».
И точно — после краткого обмена репликами несколько человек с
понурым видом удалились. Кто-то, повысив голос, начал возмущать¬
ся, на что франк с византийской фамилией коротким взмахом руки
приказал вывести смутьяна прочь.
Более возражений и возмущений не последовало.
Меж ожидающими аудиенции зашныряли слуги, негромко что-то
выкликая, и собеседник германца встрепенулся:
—	Посланцы короля англов — вы? Базилисса желает видеть ино¬
земцев...
Спохватившись и забыв поблагодарить, мессир фон Райхерт ри¬
нулся к своим спутникам. Издалека заметный алый с золотом плащ
багровел рядом с франками, протосеваст разговаривал с мессиром
Ангерраном. Гунтер заметил донельзя изумленную физиономию Ми¬
шеля с округлившимися глазами. Поймав взгляд бывшего оруженос¬
ца, нормандец довольно невежливо ткнул указательным пальцем на
византийского сановника. Тот как раз сорвался с места, стремительно
прошагав мимо окаменевшего фон Райхерта и задев обер-лейтенанта
краем разлетающегося плаща.
827

—	Это же Гай, — смятенно пробормотал молодой де Фармер, ког¬
да посольство гуськом потянулось к распахнутой золотой решетке. За
ними тащили совершенно неуместный во дворце паланкин. — Мес-
сир Гай Гисборн собственной персоной. Он меня то ли не признал, то
ли не захотел узнавать. Но это Гай, долей наследства клянусь и спасе¬
нием души! Как же так?..
—	Потом узнаем, — оборвал нормандца барон Мелвих, наконец-
то сообразивший, отчего ему померещился знакомый голос. Похоже,
мессир Гисборн в отсутствие друзей не терял времени зря, неведомым
способом добравшись до сияющих вершин имперской власти. — Ми¬
шель, ты только не вздумай к нему кидаться с воплями: «Здравствуй¬
те, мессир Гай, сколь рады мы вас видеть!» Человек при исполнении
обязанностей, ему сейчас не до прежних знакомств. Если он нас видел
и узнал, то попомни мое слово, после торжественного приема нас на¬
верняка попросят задержаться.
* * *
Мнения относительно внешности византийской базилиссы у мес-
сира фон Райхерта так и не сложилось — ибо на золотом троне с под¬
локотниками в виде крылатых львов восседала закутанная в ворох
пурпурных тканей статуя с тщательно прорисованным идеально-кра¬
сивым личиком. Трон громоздился на ступенчатом возвышении, и на
нижней ступеньке, вполоборота к залу, замер широкоплечий человек
в алом плаще. Кажется, присутствовали еще какие-то люди, выстро¬
ившиеся вдоль стен, но Гунтер никого толком не разглядел, поражен¬
ный фактом своего присутствия в византийском Палатии.
Металлически-четкий голос императрицы был отлично слышен
во всех углах огромного помещения. Она не нуждалась в переводчи¬
ках, безупречно изъясняясь как на родном греческом наречии, так и
на норманно-франкском вкупе с латынью.
А еще базилисса Склирена оказалась весьма расчетливой и хлад¬
нокровной дамочкой. То есть именно такой, какая и могла выжить и
успешно править страной в Средневековье. Судьбу Исаака Комнина
она решила мгновенно, едва только доставленного с Кипра пленника
вытряхнули из носилок и явили пред ее подведенные темной синевой
очи.
Бывший кипрский деспот, надо отдать ему должное, перед ли¬
ком правительницы не струхнул, даже попытался сказать что-то в
свое оправдание. Застывшая фигура на троне чуть повела пальчи¬
ком. Позади ромея выросли две молчаливые и грузные фигуры в
темно-синих одеяниях внутренней стражи Палатия. Фон Райхерт
828

еще успел заметить, как взлетела, захлестываясь петлей, преслову¬
тая серебряная цепь, плод выдумки Ричарда Плантагенета, и отвер¬
нулся. Звуков, впрочем, почти не было — единственный сипящий
выкрик да шлепанье кожаных подошв по мраморным квадратикам
пола. Выполнив приказ, стражники извлекли заранее припасенный
вместительный мешок, затолкали в него обмякшее тело и деловито
утащили прочь из тронного зала.
«Византия, — растерянно подумал про себя германец, — ведь она
такая и есть, как описывалась в хрониках. Новой правительнице со¬
вершенно ни к чему выходец из былой династии базилевсов, и наи¬
лучшим выходом она полагает быструю казнь вероятного бунтаря. Без
всяких судебных процедур, обвинений и обжалования приговора по
инстанциям. Абсолютная тирания в ее идеальной форме. Если эта
женщина пожелает, нас тоже выволокут отсюда в завязанных меш¬
ках».
Аудиенция оказалась до смешного короткой. Франков сухо и ко¬
ротко поблагодарили за оказанную Империи услугу, пообещали все¬
мерное содействие в их богоугодных замыслах — и подоспевший са¬
новник-распорядитель самым недвусмысленным образом подтолкнул
гостей к выходу. Заготовленная речь мессира фон Райхерта пропала
втуне, никому из посланцев даже рта не позволили раскрыть.
Обнадеживало только одно: за дверями тронного зала их и в са¬
мом деле поджидал челядинец, на внятной латыни известивший гер¬
манца и де Фармера о том, что им надлежит следовать за ним. Прочих
же гостей Палатия препроводят к воротам, где им вернут отобранное
имущество.
На сей раз местом ожидания стала довольно уютная небольшая
комнатка с видом на хмурое зимнее море и заранее накрытым столом.
—	Я же говорил! — нарочито бодро провозгласил барон Мелвих,
устраиваясь на тяжеленном табурете и с любопытством разглядывая
местные блюда. — Перекусим, а там тем временем и аудиенция закон¬
чится.
Мишель кивнул в знак согласия, прошел туда-сюда по комнате,
зачем-то подергал кованую решетку на полукруглом окне и шепотом
высказался:
—	Странно как-то... Почему императрица совсем не пожелала с
нами разговаривать?
—	Может, не хотела обсуждать дела Крестового похода при своих
советниках, — предположил фон Райхерт. — В Византии недолюбли¬
вают иноземцев, но принять посланцев от короля-крестоносца было
необходимо. Вот ради нас и изобразили эдакое дипломатическое рас¬
шаркивание.
829

—	Не понимаю, — честно признался де Фармер. Обошел стол,
принюхался к острым и пряным ароматам незнакомой пищи. То ли в
шутку, то ли всерьез поинтересовался: — Как думаешь, нас не отра¬
вят?..
Ожидание растянулось на несколько часов. Небо за окном уже
начало сереть, день перевалил за половину, а вызванные перезвоном
гонга слуги заменили опустошенные тарелки и кувшины на столе на
полные, когда снаружи донесся четкий, энергичный перестук каблу¬
ков. Настежь распахнулась дверь, и посланцы Ричарда Английского
обернулись навстречу вошедшему.
—	...Вот так и вышло, что наша дорога в Марсель пролегла через
Тулузу, Ренн-ле-Шато и Камарг, — Гай приподнял за ножку тяжелый
серебряный кубок с россыпью крохотных топазов по ободку, но пить
не стал. Оба его приятеля зачарованно внимали причудливой исто¬
рии странствий английского рыцаря, де Фармер даже рот приоткрыл
от изумления. — В Камарге... в болотах Камарга произошло много вся¬
ческих событий, страшных и преудивительных, но самое невероят¬
ное — что мы все ж таки выбрались оттуда живыми и почти невреди¬
мыми, достигнув Марселя. Оттуда я отправился на Сицилию, разми¬
нувшись с вами от силы на седмицу. Вручил мадам Элеоноре архив
покойного Лоншана и рассудил, что должен попытаться выполнить
обещанное — добраться к Рождеству до Константинополя. Дорога
была трудной... но к середине ноября я был в Византии. — Мессир
Гисборн помолчал и невозмутимо добавил: — И никуда больше не
двинусь. Мой поход в Святую землю окончен.
—	Из-за императрицы? — понимающе спросил Мишель.
—	Из-за нее тоже, — не стал отрицать Гай. Тон, которым он объ¬
явил о своем намерении, звучал так спокойно и ровно, что любому
становилось ясно: человек принял решение. Бесполезно отговаривать
его или разубеждать. Путь, начавшийся от подножия каменного кре¬
ста на границе баронства де Фармеров, привел уроженца Ноттингам-
шира в Константинополь — к подножию трона базилевсов и женщи¬
не, ставшей для Гая дороже всех прочих сокровищ мира. — А еще из-
за предсказания... и ощущения того, что мое истинное место — здесь
и больше нигде. Между прочим, вы по дороге не слыхали каких-нибудь
новостей из Южной Франции? Сдается мне, мы посеяли достаточно
ветра, чтобы разразилась нешуточная буря.
—	Ничего мы не слышали, — удрученно признался фон Райхерт. —
Да и откуда бы? Новости путешествуют неспешно. Мы сидели на
Кипре, потом две седмицы плыли в Константинополь... Кстати, где
ты потерял Мак-Лауда?
Англичанин язвительно хмыкнул:
830

—	Я его не терял. Это он улизнул своими кривыми тропами. Ме¬
сяц назад эта ходячая кельтская неприятность была в столице и на¬
творила изрядных дел. Надеюсь, у него достало ума ради собственной
же безопасности покинуть Империю. Ничуть не удивлюсь, если он
вновь попадется вам навстречу — там, где вы меньше всего этого ожи¬
даете. В Иерусалиме, причем в качестве ближайшего доверенного лица
султана Саладина. Или среди конфидентов Конрада Тирского.
«Гм... — Гунтеру вспомнились подозрительные обмолвки мадам
Элеоноры относительно их диковатого спутника, казавшиеся бредо¬
выми рассуждения Сержа Казакова о тайных службах Средневеко¬
вья и закулисных игрищах. — И еще раз гм. Неужели Серж, что назы¬
вается, угодил в самую точку? С самого выезда из Лондона рядом с
нами находился человек, осуществлявший какую-то свою миссию и
преспокойно водивший нас за нос? Но... но этого просто не может быть!
Это же двенадцатый век, простота нравов, Крестовые походы! Отку¬
да тут взяться секретным департаментам, разведчикам и двойным аген¬
там?»
—	Хочу вам кое-что вернуть, кстати, — Гай отошел к стоящему в
углу пузатому шкафчику. Побренчал ключами и, вернувшись на мес¬
то, уронил на столешницу два увесистых кожаных мешочка. Очень
знакомых мешочка — тех самых, в которых отправившаяся в путь ком¬
пания авантюристов некогда хранила позаимствованные сокровища
Уильяма Лоншана, несколько пригоршней драгоценных камней. — Мне
они теперь ни к чему, а вам в дороге лишние деньги пригодятся.
Приглушенно скрипнула, отворяясь, толстая дубовая створка,
скругленная поверху. Мессир Гисборн, даже не оглядываясь, поднял¬
ся со стула, его собеседники тоже привскочили — ибо в комнату вплы¬
ла женщина. Высокая и тонкая девица, облаченная в европейское
платье-сюрко светло-зеленого бархата, с небрежно переброшенной
через плечо длинной косой темно-рыжего цвета, украшенной низкой
золотых монеток. Когда она вошла в пятно свечных отблесков, фон
Райхерт разглядел решительное скуластое личико, голубые с прозе¬
ленью глаза и изогнутые в легкой усмешке тонкие губы. Девица пре¬
спокойно оглядела присутствующих, пальчиком небрежно стукнула
Гая по плечу — садись — и встала позади его кресла, облокотившись
на резную спинку.
—	А, — растерянно пискнул Мишель, на сей раз сообразивший
быстрее германца. — Госпожа...
—	Зоэ, — металлический голосок был из числа тех, что не скоро
забудешь. — Кирия Зоэ. Или Склирена. А вы друзья Гая, о которых я
многое знаю понаслышке, и заодно посланцы Ричарда Плантагенета.
Гай уже поведал вам о нашем увлекательном путешествии через Лан¬
831

гедок? И по своей всегдашней скромности наверняка умолчал о соб¬
ственных подвигах?
—	Зоэ, — укоризненно протянул англичанин. — Много ли их было,
тех подвигов?
—	Уж поверь, мне лучше знать, — весело хмыкнула девица. Без
торжественного наряда и парадной маски на лице императрица Ви¬
зантии предстала самой обычной женщиной, хозяйкой, вместе с суп¬
ругом принимающей гостей. Впрочем, через миг впечатление мирно¬
го добродушия пропало, ибо кирия Зоэ деловито осведомилась: — Ну,
а теперь, когда встретившиеся друзья перемыли косточки всем знако¬
мым, я бы хотела узнать у очевидцев — что стряслось на Кипре? Иса¬
ак Комнин, конечно, весьма ценный подарок, но я бы желала полу¬
чить обратно и свой законный остров. Или я могу с ним смело распро¬
щаться? Или нам придется выкупать у франков наше же владение?
Вы говорите, говорите, не стесняйтесь. На самом деле я не столь кро¬
вожадна, как кажется на первый взгляд. И еще не обзавелась привыч¬
кой карать гонцов за дурные вести.
Насчет судьбы захваченного Кипра посланцы, к сожалению, не
могли сказать ничего конкретного. Перед отъездом мессир фон Рай¬
херт, имевший беседу с Плантагенетом, настойчиво пытался завести
разговор о принадлежности Кипра, но Ричард с досадой отмахнулся.
С английского короля было достаточно того, что кипрский деспот из¬
ловлен, а остров взят под руку крестоносцев. Пусть законники двух
государств потом решают, чьим владением считать Кипр — византий¬
ским, английским или чьим-нибудь еще.
Осторожная речь германца была воспринята благосклонно, хотя
и недослушана до конца. Миледи Зоэ оборвала его рассуждения на
полуслове:
—	Понятно. Ваш король совсем не прочь меня ограбить, да
только мы будем настойчиво возражать. Вот еще одна забота, слов¬
но нам своих недостает. Впрочем, кое-какие хлопоты я охотно
свалю на вас, — она хихикнула, показав мелкие острые зубки, — у
нас тут сидят посланцы Барбароссы. Покойный базилевс в помра¬
чении рассудка отнесся к ним весьма резко, бросив за решетки
Влахерны. Теперь они на свободе, и вам в ближайшие же дни при¬
дется с ними встретиться. Узнайте, что им понадобится для их
великой армии, составьте перечень, известите... Гай, кому поруче¬
но заниматься вопросами снабжения франкской армии и вообще
Крестовым походом?
—	Вранасу из военного ведомства, — незамедлительно откликнул¬
ся рыцарь. — Им отвели бывшее здание квартального суда у... как его...
у ворот Милия. Со всеми вопросами и хлопотами — туда. Я лично на¬
832

ведаюсь и наору на тамошних писцов, чтоб шевелились резвее. Иначе
они будут вымогать бесконечные подачки и перечитывать всякий пер¬
гамент по десяти раз кряду. Традиции, чтоб им пусто было...
«Гай и в самом деле оказался здесь на своем месте, — в который
раз удивленно отметил про себя фон Райхерт. — Доблестный англий¬
ский паладин ехал освобождать Гроб Господень, а сделался прибли¬
женным базилиссы. Коли они с миледи Зоэ поженятся, Гай, что, ста¬
нет византийским императором? Если отец Колумбан, говоря о „раз¬
ных дорогах", имел в виду именно его, то святой отец еще слабо
выразился... Зато я теперь должен ломать голову: как эдакий феномен
скажется на мировой истории и скажется ли?»
Визит в Палатий затянулся почти до наступления темноты. Здеш¬
ние порядки строжайше воспрещали любым визитерам, особенно ино¬
земцам, оставаться во дворцах на ночь — и после церемонии проща¬
ния прибывший эскорт стражи с топотом и звоном повел гостей по
запутанным коридорам и полутемным залам к выходу. Мишель, удо¬
стоенный чести поцеловать тонкие пальчики императрицы Зоэ, пре¬
бывал в задумчивости, спросив:
—	Как думаешь, мы больше их не увидим? Ни Гая, ни мадам Скли-
рену?
—	Разве что издалека, — предположил Гунтер. — На каком-нибудь
торжестве. У них теперь своя жизнь и своя судьба, у нас — своя.
—	Сколь удивителен Божий мир, — заключил нормандец. — Жаль,
Гай так и не побывает в Иерусалиме.
—	Кто знает? — пожал плечами барон Мелвих. — Тебе доводилось
слышать о том, что раньше, лет пятьсот тому, Палестина была владе¬
нием Византии? Вдруг миледи базилисса вздумает отвоевывать свои
земли обратно?
—	С нее станется, — де Фармер тихонько хрюкнул. — Решитель¬
ная особа, по всему заметно.
У выхода из Палатия гостей поджидал сюрприз: повозка, в кото¬
рой громоздилось несколько внушительного вида сундуков. Позевы¬
вающие слуги, державшие в поводу коней франков, охотно растолко¬
вали, что сие — дары светлейшей базилиссы иноземным посланцам.
Древняя традиция, отказываться не принято.
—	Сколько у них тут традиций? — искренне поразился Мишель. —
Мне порой кажется, что у ромеев всякий шаг определяется обычаем,
причем обычаю этому должно быть не меньше сотни лет. Вот мессир
Ангерран рассказывал...
Долгая история удивительных византийских обычаев растянулась
на всю дорогу от площади Августеон до итальянского квартала. Впе¬
реди погромыхивала повозка, за ней с достоинством вышагивал при¬
27 № 3343
833

ставленный к послам эскорт, размахивая факелами, в хвосте ехали мес-
сиры иноземные посланники. Гунтера клонило в сон, он дремал, пока¬
чиваясь в седле и вполуха внимая болтовне спутника.
У ворот квартала, считавшегося землей вне пределов византий¬
ских законов, охрана, исполнив свой долг и благополучно сопрово¬
див гостей, повернула обратно. Маленькие подслеповатые окна на вто¬
ром этаже флигеля тускло светились — кто-то (скорее всего, мессир
де Фуа) дожидался возвращения задержавшихся в Палатии.
«Сейчас начнет выспрашивать, что да как, — с неудовольствием
подумал германец, в полутьме спотыкаясь на крутых ступеньках ле¬
стницы наверх. — Отговориться тем, что завтра расскажу все в под¬
робностях? Или пусть Мишель отдувается?»
Однако в маленьком зале, громко поименованном «общей гости¬
ной», обнаружился не только де Фуа. Компанию ему составлял не¬
знакомый Гунтеру и Мишелю господин — белобрысый, плотного сло¬
жения крепыш средних лет с сонным взглядом водянисто-серых глаз,
явственный уроженец германских либо северных земель Европы.
—	Ну, вот и они, — с явным облегчением провозгласил мессир
Ангерран, завидев входящих в дверь посланников. — Живые, целые и
невредимые. А вы, Амори, целый вечер каркали, точно старый ворон
на дубу!
Восседавший в огромном кресле белобрысый Амори пожал пле¬
чами, окинул каждого из молодых людей быстрым и на удивление цеп¬
ким взглядом, после чего перегнулся через подлокотник и потеребил
кого-то, мирно прикорнувшего в кресле по соседству.
—	Они вернулись, — негромко известил он спящего.
—	А то я не слышу, — огрызнулись в ответ. Проснувшийся чело¬
век выпрямился, усаживаясь и быстрым взмахом руки отбрасывая
назад мешающие волосы. Ухмыльнулся и чуть сипловато осведомил¬
ся: — Что новенького в Палатии? Как поживает высокородный про-
тосеваст со своей рыжей злючкой? Долго же вы добирались, почти на
месяц опоздали. Гай вас ждать утомился — и сами видите, какую за¬
варушку учинил от скуки!
—	Данни, — устало и, видимо, уже не в первый раз попросил бело¬
брысый, — сделай одолжение, заткнись. Хоть ненадолго. Мир был
прекрасен, пока ты спал и молчал. Добрый вечер, господа. Или, что
будет точнее, доброй ночи. Барон Амори фон д’Ибелен, из Тира, вас¬
сал маркграфа Конрада Монферратского, к вашим услугам. Вы, надо
полагать, Гунтер фон Райхерт, вы — Мишель де Фармер? Данни мно¬
го о вас рассказывал, причем хорошего — и, похоже, для разнообразия
не врал.
—	Я вообще не вру, мессир Амори! Я слегка приукрашиваю, ис¬
834

ключительно для пользы дела, — возмутился Дугал Мак-Лауд, кото¬
рого здесь почему-то называли Данни.
«Д’Ибелен, — плохо соображавший и растерявшийся Гунтер решил
отложить выяснение вопроса о внезапном появлении шотландца на
потом, пытаясь вспомнить, откуда ему знакома фамилия барона Амо-
ри. — Д’Ибелен, живая здешняя знаменитость! Король Иерусалима, ко¬
мандовавший два года назад обороной города от армии Саладина! Ему
пришлось сдать Святой город, однако он добился от арабов выгодных
условий и спас множество иерусалимских христиан, заплатив за них
выкуп. Потом он вроде бы перебрался в Тир, сделавшись правой рукой
Конрада Монферрата... Как он очутился здесь, в Константинополе?
И, похоже, он прекрасно знает мессира де Фуа и кельта... Серж был прав,
а я не верил — воистину у них тут сплошные шпионские тайны, о кото¬
рых ученые двадцатого века не подозревали...»
Глава тринадцатая
ЛЕГИОНЫ НА МАРШЕ
10 апреля 1190 года. Малая Азия.
Конья (Иконий), столица Конийского султаната
Утром ветер переменился, зайдя с юга, с гор Тавра, и наконец-то
разогнав висевшую над огромным лагерем едкую хмарь, дым подо¬
жженной Коньи. Взятый крестоносной армией город полыхал, что не
мешало доблестным шевалье грабить опустевшие дома, набивая шат¬
ры и обозные повозки захваченным добром.
Лагерь сорокатысячной — огромной по меркам XII века и весьма
небольшой для века XX — армии Великой Римской империи полу¬
кольцом раскинулся по окрестным холмам. Летом здесь, наверное,
было очень красиво: персиковые и вишневые сады, виноградники, жи¬
вописные деревушки, возделанные поля, сплетение блестящих под
солнцем оросительных каналов. Однако ранней промозглой весной
местность представала весьма неуютной. Листва на деревьях только-
только проклюнулась, свежую траву быстро подъели тысячи лоша¬
дей, люди вытоптали землю и сожгли город. Уцелевшие насельники
Коньи образовали свой собственный бивак и, сидя на спасенном иму¬
ществе, дожидались часа, когда можно будет вернуться обратно.
Бывшего обер-лейтенанта Третьего рейха несказанно поражала
прямо-таки муравьиная способность людей Средневековья приспо¬
сабливаться к меняющимся условиям и восстанавливать свои жили¬
ща из пепла. Сейчас уцелела только крепостная стена Коньи, все ос¬
835

тальное лежит в руинах и пожарищах. Но, если заглянуть сюда через
год, город вновь будет бурлить, торговать и жить. Завоевателям по¬
требовалось бы снести дома и городские укрепления, перепахать зем¬
лю и засыпать ее солью — и только тогда бы бывшая византийская
крепость Иконий умерла. По слухам, император Барбаросса пытался
именно таким способом стереть с лица земли досадивший ему Ми¬
лан, но не преуспел. Дело ограничилось символическим разрушени¬
ем одного из соборов и части крепостного вала.
«Сами виноваты, — философически думал мессир фон Райхерт,
уже начавший проникаться немудреной и насквозь циничной точкой
зрения идущих через Переднюю Азию крестоносцев. — Соблюдали
бы собственный уговор, и все закончилось благополучно. Мы бы спо¬
койно прошли мимо. Так нет, им приспичило цапнуть Барбароссу за
пятку».
Отсюда, со склона холма, где был разбит маленький лагерь анг¬
лийских посланников и примкнувших к ним соотечественников,
Гунтер отлично видел большой императорский шатер с лениво раз¬
вевающимся желтым полотнищем стяга. Черный римский орел на
знамени хищно разевал клюв и топорщил перья. Около шатра, по
обыкновению, толпилось пестрое сборище приближенных старого им¬
ператора, сегодня изрядно увеличившееся за счет конийских послан¬
ников.
За шелковыми стенами разыгрывалась очередная партия в поли¬
тические шахматы — молодой конийский султан Орхан, явившийся с
просьбой о перемирии, расплачивался за свою ошибку. Впрочем, не
он первый принял желаемое за действительное, самоуверенно решив,
что стоящий во главе крестоносной армии дряхлый старик шестиде¬
сяти пяти лет уже ни на что не годен. Повелитель Римской империи
с величайшим удовольствием разыгрывал из себя скандального и
вздорного старца, то порывающегося развернуть войско на ненавис¬
тную Италию, то без причины отчитывающего приближенных, свит¬
ских и родичей — но под этой маской по-прежнему скрывался жест¬
кий, решительный и умный правитель, державший огромную армию
в железном кулаке и лично возглавивший штурм Коньи.
По сравнению с воинством Ричарда, где каждый отважный вои¬
тель кичился собственной доблестью, а приказов мало кто слушался,
армия германского императора представала прямо-таки образцом
муштры и организованности...
Штурм начался около полудня и закончился к шести вечера, ког¬
да с грохотом пали главные ворота. Султан с малой свитой сумел улиз¬
нуть из города, чтобы спустя несколько дней униженно притащиться
на поклон к победителям. Как подозревал германец, попытка воспре¬
836

пятствовать Барбароссе обойдется Орхану и его подданным очень и
очень дорого — припасами, золотом и всем, что потребуется армии.
Не говоря уж о том добре, которое франкские рыцари позаимствова¬
ли в городе.
Де Фармер и Мак-Лауд принимали участие в штурме. Двое со¬
рвиголов зазывали и его, но германец отказался наотрез — хватит с
него ратных подвигов, метаний под стрелами и копьями, и рискован¬
ной игры со смертью. Вернулись герои-крестоносцы ужасно доволь¬
ными, притащив с собой уйму подвернувшегося под руку барахла,
ценного и не слишком. Ненужное тут же продали в лавки воинских
маркитантов, прочие трофеи оставили себе. Мишель и Дугал в каче¬
стве мародеров еще поскромничали, Гунтер видел повозки, до отказа
набитые трофеями и еле передвигавшиеся.
Франкское войско пятый день стояло в весенних садах, отдыхая
после боя. Конья горела, а султан Орхан мрачно выслушивал усло¬
вия, на которых европейские захватчики соглашались вернуть его же
собственную столицу. И, наверное, мысленно проклинал себя за ре¬
шение бросить вызов Барбароссе. А старый император веселился во¬
всю, притворно вздыхая и сочувствуя бедам правителя Коньи.
* * *
Четыре месяца путешествия через пустынные края Малой Азии,
вдоль незримой границы Византийской империи и Румского султа¬
ната, наглядно показали мессиру фон Райхерту, как выглядит средне¬
вековая армия на марше. Многоголовый, топочущий сотнями копыт
зверь неуклонно влачился по разбитым дорогам и бездорожью к югу,
к берегам Средиземного моря. За конницей грохотала пехота и над¬
рывно визжало колесами охвостье многочисленных обозов. Передвиж¬
ной город с лавками, мастерскими, кузницами и походными часовня¬
ми. Гунтеру казалось, армия движется страшно медленно. Однако те,
кто минувшей осенью преодолел Венгрию, Фракию и Болгарию, уве¬
ряли, что на самом деле войско перемещается довольно бодро. Кон¬
стантинополь в лице новой императрицы и Синклита — может, не
слишком охотно, скрипя зубами и подсчитывая истраченные безан-
ты — выполнил обязательства, подписанные покойным Андроником,
предоставив крестоносному воинству корабли для переправы через
Босфор и знающих проводников по азиатским землям. Уклонились
ромеи только от обещания поддержать крестоносцев воинскими си¬
лами, заявив, якобы не могут распылять свою армию и верят в доб¬
лесть франков.
837

— Скатертью вам дорога, Иерусалим — вон там, и нечего мая¬
чить под нашими стенами, — цинично высказался по этому поводу
Дугал.
Железная змея ползла через пустынные, незаселенные холмы —
которым через пару столетий предстояло стать оживленными турец¬
кими провинциями, — от одной сторожевой крепости до другой, от
источника к источнику. Вода была здесь величайшим сокровищем,
ценностью превыше золота и человеческой жизни. Мутная, грязная
вода крепостных колодцев — сперва лошадям, потом людям. Когда кре¬
стоносное воинство уходило дальше, приходилось ждать по несколь¬
ку дней, чтобы высушенные до дна колодцы снова наполнились. Не¬
которые так и оставались пустыми, вода больше не возвращалась.
Два зимних месяца, морозных, ветреных и пыльных. Однообраз¬
ные безлесные холмы, переходящие в выветренные горы, редкие бед¬
ные деревушки. Подъем, свернуть лагерь, в седло, рысью-трусцой-
шагом до наступления вечера, разбить лагерь, ночлег — бесконечно¬
непрерывное, однообразное движение вперед. К побережью. Туда, где
шумные города Киликии, а не эта наводящая уныние и тоску смерз¬
шаяся холмистая степь.
В начале весны разделенное на полутысячи крестоносное воин¬
ство преодолело никому не принадлежащие и никем не заселенные
пустоши. Порой из-за холмов в облаках пыли выскакивали конные
отряды неведомой национальности. Мессир фон Райхерт решил, что
нападающие должны быть сельджуками, захватившими изрядную
часть бывших византийских провинций. Его сотоварищи по Походу,
не вдаваясь в различия, скопом именовали любых противников «тур¬
ками» либо «сарацинами». Завязывалась схватка, врагов истребляли
либо отгоняли, уцелевшие грабители исчезали в распадках, угоняя
лошадей, подводы с припасами, и порой похищая людей.
Однажды в сумерках такой разбойничий отряд налетел на посоль¬
скую стоянку. Гунтеру еще долго вспоминался конь, прыгнувший пря¬
мо через сыплющий искрами костер, вопли, божба, перемещаемая от¬
борными проклятиями, — и широкий светлый полукруг летящей клей-
моры, подсекающей ноги лошади. Бедное животное, визжа, покатилось
по земле. Всадник успел выпрыгнуть из седла и несколько мгновений
ожесточенно рубился с «неверными» — пока его не прикончили набе¬
жавшие со всех сторон франки.
Покалеченного и бившегося посреди стоянки коня хладнокровно
прирезал де Фуа. Мессир фон Райхерт поначалу содрогнулся, когда
мертвого жеребца деловито выпотрошили, мясо закоптили и преспо¬
койнейшим образом съели. Однако, как убедился на собственном опы¬
те германец, жареная конина ничуть не хуже любой другой пищи. Осо¬
838

бенно, если выбирать не из чего, ибо в армии начинались трудности
с провиантом. Тот, что везли с собой из Византии, подходил к концу,
а приобрести новый в пустынных областях было попросту негде. Ос¬
тавалась надежда на Конью — Кылыч-Аслан, третий десяток лет пра¬
вивший султанатом, мудро предпочел дать крестоносцам все, что они
просят, и пропустить воинство Христово через свои земли к пределам
Киликии.
До границ Конийского султаната оставались считанные дни, ког¬
да по войску зашелестела тревожная новость — старый Кылыч, нена¬
дежный, но все-таки союзник, умер. То ли по дряхлости лет, то ли с
посторонней помощью. Новый султан, младший сын Кылыч-Аслана,
не намерен кланяться перед неверными и выполнять договор, подпи¬
санный его отцом.
—	Припасов не будет, проводников не будет, стало быть, конец
спокойной жизни, — подвел итог де Фуа, вернувшийся с известиями
из императорской стоянки и желчный более обыкновенного. — Нас
ждут подвиги, лишения и испытания во имя веры. Готовьтесь, месси-
ры. Все, за исключением Данни, ибо ему, согласно древней варварской
традиции, наплевать на любых врагов.
—	Купно и розно, — хмыкнул Мак-Лауд. — Ибо два кельта — уже
войско, три — несокрушимая армия, а четыре — подходящее число для
доброй пирушки.
Мрачные прогнозы мессира Ангеррана сбылись. В пределах сул¬
таната крестоносцев встретили без всякого дружелюбия и приязни.
Прибывшее посольство высокомерно заявило Барбароссе, что здесь
франкам совершенно не рады, обеспечивать их чем-либо не собира¬
ются и в города не впустят. Мелкие стычки завязывались почти каж¬
дый день, не принося императорскому войску особенного ущерба, но
вынуждая всех постоянно быть настороже. Византийские проводни¬
ки честно признались, что здешних дорог не ведают, и франкской
армии придется выбирать путь на свой страх и риск.
Огрызаясь и изрядно замедлив ход, рассылая вокруг многочис¬
ленных разведчиков, голодая и мучаясь от жажды, воинство, ведомое
несгибаемым старым императором, нацелилось на Конью. Конью с ее
высокими и крепкими стенами, возведенными еще во времена расцвета
Византии, за которыми рассчитывал отсидеться султан Орхан. Имев¬
ший весьма смутное представление о том, на что способен франкский
правитель в гневе — а Барбаросса пребывал в ярости. Той ее самой
опасной разновидности, что не сразу бросается в глаза, сдержанной и
тлеющей под спудом, обращающейся в точный и безошибочный рас¬
чет. Как не раз приходило на ум Гунтеру, историки будущих времен
были правы, именуя Ричарда Львиное Сердце прирожденным такти¬
839

ком, а Фридриха фон Штауфена, более известного под прозвищем Бар¬
баросса — великим стратегом.
Сопротивление Коньи длилось всего несколько часов. Рыкнув на
свитских, робко пытавшихся удержать императора вдали от битвы,
Барбаросса лично повел рыцарей в атаку на пестрое сельджукское во¬
инство, с откровенным вызовом гарцевавшее под стенами города.
Первый раз в жизни пришелец из будущего увидел, что такое —
атака тяжелой рыцарской кавалерии Запада. Нежно зеленеющая степь,
по которой прошелся вал конницы, превратилась в насмерть разби¬
тый танкодром после особо сложных учений гудериановской Четвер¬
той бригады. Черная перекопанная земля. И больше ничего. Закован¬
ный в латы вал, скатившийся вниз по пологому склону холма на явно
превосходящие в количестве отряды султана, взметнувшийся вверх
низкий гул, звон, металлический скрежет, слившиеся в общую како¬
фонию истошные вопли. Малая часть конийского воинства, вырвав¬
шись из мясорубки, едва успела ворваться в городские ворота — бук¬
вально на четверть часа опередив штурмующую группу франков, с их
таранами и стеноломами на колесах. Остальным было не суждено уйти
с поля боя, обратившись в разбросанные там и сям изломанные фи¬
гурки.
«Хорошо все-таки, что я с ними не пошел, — похвалил себя за
предусмотрительность мессир фон Райхерт. — Вот Серж наверняка
бы потащился следом. Мол, это так занимательно — штурмовать кре¬
пость. Ну уж нет! Куда лучше планировать этот самый штурм и на¬
блюдать за ним со стороны, чем в нем участвовать».
Подле императорского шатра обозначилось некоторое оживление.
Хрипло и немузыкально проревели трубы, грохнули палки по натя¬
нутой козловой коже барабанов. Получивший свой урок, разбитый
наголову и здорово поплатившийся за самонадеянность султан Ор-
хан покидал ставку правителя франков.
— Сарацинский нахал еще легко отделался, — глубокомысленно
заметили рядом с германцем. Тот невольно вздрогнул, никак не в си¬
лах свыкнуться с манерой Дутала появляться совершенно беззвучно. —
Он остался жив, его даже не спихнули с трона, а только обобрали до
последнего пенни. Ты почему не при делах? Ты ж вроде как посол
Ричарда и приятель Младшего.
Заглазным прозвищем «Младший» именовали последнего из от¬
прысков Барбароссы, тезку сиятельного папаши-императора. Фрид-
риху-младшему недавно исполнилось восемнадцать годков от роду
он был на удивление любознательным и образованным молодым че¬
ловеком, эдаким идеалом рыцарства, не в обиду Ричарду Английскому
Портил сей букет достоинств единственный недостаток: принц Рим¬
840

ской империи был в искреннем восторге от головной боли своего
батюшки, непокорной Италии. Его привязанность частенько приво¬
дила к громким семейным ссорам. Усугубляла конфликт поколений
дама сердца Младшего, сопутствовавшая ему в Походе, римлянка Ва-
ноцца с непроизносимой и заковыристой фамилией. А также ее фрей¬
лины, отряд жгучих и языкатых красоток, и их не менее яркие сопро¬
вождающие.
Барбаросса рвал и метал, но ничего не мог поделать — итальянцы
распоряжались его казной, снабжали императора средствами на Кре¬
стовый поход и сидели с ним за одним столом. Стоило тратить жизнь
на покорение страны, чтобы твой же отпрыск восхищался побежден¬
ными!
—	Сегодня должность посланника у нас исполняет Мишель, —
объяснил мессир фон Райхерт. — Ему позарез приспичило потолкаться
среди придворных, глазея на настоящего сарацина.
—	Девку свою ему повидать приспичило, — хмыкнув, уверенно
заявил Мак-Лауд. — Спорим, до ночи не вернется? Кстати, есть хо¬
чешь? У нас сегодня будет настоящая баранина. Сам покупал. Если
старая карга Лугареция не зажарила мясо до угольков, то так и быть,
объедки и кости — твои.
После двух голодных месяцев в азиатских степях вопрос «есть
хочешь?» мог расцениваться только как утонченное издевательство.
Или как образчик специфического шотландского юмора.
—	Щедрый ты наш. Смотри, при Мишеле не назови его прекрас¬
ную даму «девкой», — ядовито посоветовал барон Мелвих, заслужив
в ответ снисходительное ворчание. Подразумевающее: «Я, может, и
сумасброд, но ума покуда не лишился».
«Никогда не знаешь, что способны выкинуть ближние твои. Не
угадаешь, что они скрывают, — размышлял Гунтер, шагая через мно¬
голюдный шумный лагерь к биваку маленькой компании, старавшей¬
ся держаться вместе. — Все их Средневековье — один огромный кар¬
навал. Марди Гра евразийского размаха. И нет никакой гарантии, что
под снятой маской не прячется еще одна. Взять, к примеру, Дугала.
Данни, как он теперь почему-то предпочитает себя называть. Мы-то
думали: случайный попутчик, дикарь с высот Хайленда. А он — свой
человек для де Фуа, для д’Ибелена и для Конрада Монферратского,
который, как говорят, рвется в короли Святой земли. И выясняется,
что и в Лондон Дугала занесло отнюдь не случайно, и в охране Лон-
шана он служил не за-ради выгоды, и сейчас вовсе не к Иерусалиму
стремится, а в Тир... По крайней мере, уверяет, якобы добирается в
Тир, к Конраду. Может, лжет. Пойди, разгадай, что у кельта на уме.
Наша встреча в Византии была для него только удобным предлогом,
841

а в Константинополь ему требовалось по собственным загадочным де¬
лам. Он исполнил свое поручение и уехал. Причем очень тихонько
уехал, улизнул, затесавшись в армию Барбароссы. Барон д’Ибелен,
если я не ошибаюсь, не мог дождаться, когда Дугал со своим семей¬
ством покинет итальянский квартал. Семейство еще это... Раз — и
человек умудрился обзавестись женой и парой приемных детишек.
Вроде как брошенных щенков на улице подобрал и заботится о них
по мере сил. А в ответ леди Агнесса и мальчики его искренне обожа¬
ют... Интересно, как там поживает Елена?..»
Что поразило мессира фон Райхерта, так это количество женщин
и детей, сопровождающих германскую армию. Собирая свое воинство,
император Барбаросса учел досадный опыт предшествующих Похо¬
дов, поставив строжайшее условие: крест примут лишь те, кто в силах
внести три марки серебром за себя и своих спутников. Также настоя¬
тельно рекомендовалось оставить невест и жен дома, молиться в ожи¬
дании благополучного возвращения рыцарей из Похода. С последним
требованием многие крестоносцы не смирились. И теперь дамы —
благородные и не слишком — катили в обозе вслед за армией, терпя
лишения наравне с мужчинами, умудряясь прямо в дороге давать
жизнь новым поколениям, приторговывая трофеями, сплетничая и
ничуть не унывая. Леди Агнесса умудрилась даже создать нечто вро¬
де общества дам и девиц ромейского происхождения, помогавших друг
другу в трудном пути и собиравшихся вечерами поболтать вокруг ко¬
стра.
Движимая собственность семейства Мак-Лауд — вместительный
фургон на огромных колесах, сколоченных из нескольких широких
досок — приткнулся в одном из распадков, где было потеплее. Рядом
с повозкой, пофыркивая и мотая гривами, бродила четверка распря¬
женных тяжеловозов, деловито пощипывающих молодую траву. Ды¬
мил костерок, жарился пресловутый баран, рядом хлопотала Лугаре-
ция, служанка кирии Агнессы — ворчливая и деловитая особа сред¬
них лет, уроженка греческого города Лепанто. Благородная леди
сидела около фургона на свернутых попонах, прилежно возясь с ка¬
ким-то рукоделием. Из-за своей полосатой сарацинской накидки,
темных кос и огромных золотых серег кольцами она напомнила мес-
сиру фон Райхерту цыганку рядом с кибиткой.
...Агнесса, с чем соглашались все ее знакомые, была удивительным
созданием. Настолько беспомощным, беззащитным и трогательным в
своей неумелости, что любой охотно кидался исполнять ее просьбы.
Агнесса была безупречно вежлива и приветлива со всеми без исклю¬
чения, от пленных сарацин до императорских свитских. Ее попытки
хозяйничать были умилительны и обречены на провал. Когда Агнес¬
842

са попыталась самостоятельно развести костер, она чуть не подпали¬
ла шатры по соседству. Ее стряпню не смогли одолеть даже Мак-Лауд
и бродячие псы, тащившиеся за армией. При этом она неплохо справ¬
лялась с упрямыми конягами, тащившими фургон, сама правила и од¬
нажды без колебаний пристрелила из арбалета подозрительного
типа — ей показалось, тот восхотел обидеть «ее мальчиков».
Как полагал Гунтер, приемные детишки кельта и Агнессы, несмотря
на нежный возраст, могли сами обидеть кого угодно. А как же иначе,
с таким-то отчимом.
Обсудив загадочную подругу Мак-Лауда, мессир фон Райхерт и
Мишель де Фармер дружно сошлись во мнениях: Агнесса — дама бе¬
зусловно высокого и благородного рода, но во всем мире не сыскалось
бы женщины, более противоположной по складу характера Дугалу из
клана Лаудов.
—	Везет же некоторым, — завистливо высказался Мишель. — Где
он только ее отыскал?
-- В Константинополе, полагаю. — Германцу припомнился италь¬
янский квартал и женщина из дома напротив, каждый вечер зазывав¬
шая домой детей-подростков. Мак-Лауд и его семейство жили по со¬
седству с посланниками Ричарда, но кельт объявился перед знаком¬
цами лишь тогда, когда счел нужным. Мак-Лауд, похоже, всегда и
всюду поступал только по собственному усмотрению, мало заботясь
о мнении окружающих.
Заметив приближающихся мужчин, Агнесса с нескрываемым удо¬
вольствием отшвырнула работу, вскочила и побежала навстречу. Фон
Райхерт успел вовремя шагнуть в сторону, когда Мак-Лауд подхва¬
тил свою ненаглядную византийку и закружил в воздухе под востор¬
женное повизгивание. Вихрем мелькнули истрепанные юбки и стоп¬
танные башмачки. Германец понимающе хмыкнул — да уж, любви ни¬
какой Крестовый поход не помеха. Сперва Гай и его императрица,
теперь кельт с Агнессой. Да и Мишель туда же. Нормандец познако¬
мился с девицей из фрейлин Ваноццы, дамы Фридриха-младшего, и
таскается к ней едва ли не каждый день. Куртуазировать прекрасную
Мариэтту делла Фриерту в соответствии с канонами образцовых
рыцарей.
—	А где мальчишки? — поинтересовался кельт, поставив девушку
на землю. — Опять где-то шляются?
—	Сказали, пойдут с друзьями посмотреть на конийских сара¬
цин, — леди Мак-Лауд очень старательно выговаривала норманно¬
франкские слова, как человек, осваивающий незнакомое наречие. На
греческом она болтала столь бойко, что получивший неплохое линг¬
вистическое образование Гунтер затруднялся переводить.
843

—	Так сарацины уже отбыли. — Общество чинно расселось у чадя¬
щего костерка. Насаженный на вертел баран — вернее, ягненок — ка¬
пал жиром в огонь и пах так, что урчало в желудке. — Скорбеть о по¬
терях и своем безрассудстве. Гуннар, ты ничего не слыхал касательно
того, когда нас опять погонят в дорогу?
—	Дня через два или три, — германец припомнил беседы в ставке.
Фридрих-младший дипломатично старался доказать отцу, что после
долгого изнурительного перехода и штурма Коньи войско нуждается
в длительном отдыхе. Старый император непререкаемо стоял на сво¬
ем: отдохнем в Киликии. Там союзники, благодарные за разгром дав¬
него врага, конийского султана. Там рукой подать до границ Антиохий¬
ского княжества. В приморских городах крестоносцев наверняка ждут
новости с Кипра и побережья Святой земли. Взята ли наконец много¬
страдальная Акка? Может, подталкиваемый соратниками Ричард со¬
брался с духом и его корабли сейчас пересекают ту полосу моря, что
разделяет Палестину и Кипр? — Все говорят, дальше будет идти го¬
раздо легче. Перевалим через горы, попадем в христианскую Арме¬
нию.
—	В Киликии сейчас тепло, — мечтательно протянула Агнесса. —
Сады цветут...
«И где-то бежит к морю маленькая речка Салеф, — мессир фон
Райхерт вспомнил виденную в одном из исторических трудов фото¬
графию обшарпанной средневековой фрески, изображавшей кончи¬
ну Барбароссы через утопление. Художник нарисовал перевернутого
вниз головой императора в волнах и ангела, доставляющего на небо
младенца — символ души Барбароссы. — Может, нам нужно глаз не
спускать с императора? Или пусть все идет своим чередом? Раз это не
тот 1190 год, может, здесь Барбаросса вовсе не тонул, а добрался до
Святой земли? Черт, что-то я совсем запутался... Может, рассказать
все Дугалу — все, как есть, с самого начала, с августа прошлого года?
Поверит, не поверит? Раз он тутошний конфидент и шпион — во что
плохо я верю, хоть режьте меня... — то наверняка разбирается в этой
пресловутой Большой Политике намного лучше нас с Мишелем. Но
можем ли мы ему доверять? Гай рассказал о своем путешествии через
Европу, а кельт ни словечком ни обмолвился. И чем занимался не¬
сколько седмиц в Константинополе, тоже умолчал».
* * *
В отличие от взрослых, способных потратить годы на бесцельную
скорбь по утраченному, подростки любого века наделены полезной
способностью быстро забывать былые горести. Особенно если взамен
844

размеренной и упорядоченной жизни в императорском дворце жизнь
швыряет их в клокочущий водоворот военного похода.
— Прошлого больше нет, — спокойно и серьезно втолковывала
своим подопечным Агнесса. — И нас больше нет. Анна, Алексий и
Давид Комнины умерли. Отныне мы — другие люди. Агнесса, Алек¬
сандр и Дэви. Я — жена Данни, вы — мои племянники, дети моего по¬
койного брата. Мы идем вместе с франкским войском в Иерусалим.
Вам придется научиться держать язык за зубами — если вы по ошиб¬
ке проболтаетесь, нас всех могут убить. Новой базилиссе совершенно
ни к чему наследники сверженной династии. Она отпустила нас, но ее
слова вполне могут быть лживы, а ее соглядатаи — у нас за спиной.
Мальчики дружно кивнули. Рожденные в Порфире, одном из двор¬
цов Палатия, они рано узнали, что такое месть базилевсов и как в
Византии избавляются от неугодных. Им и Анне посчастливилось.
Они уцелели и на свободе. Правда, ценой свободы стала невозмож¬
ность вернуться в Константинополь и потеря законных титулов, но
по молодости лет дети об этом не задумывались.
Мир оказался куда интереснее и занимательнее, чем они представ¬
ляли. Наследники Империи редко видели собственных родителей, их
воспитанием с рождения занимались сперва няньки, потом наставни¬
ки и учителя. Теперь рядом с ними постоянно была Агнесса — спустя
пару седмиц мальчики привыкли окликать бывшую базилиссу «те¬
тушка Агнесса», и Данни — ее шумного приятеля-франка, за которого
она вышла замуж. Дугал придумал им новые имена, самоуверенно
заявив, что его фамилия ничем не хуже и даже древнее император¬
ской.
Больше никто не указывал им, чем им надлежит заниматься и как
вести себя подобающим образом, не читал долгих нравоучений, не
заставлял часами неподвижно стоять на непонятных и скучных цере¬
мониях. Бывшие принцы Византии вместе со сверстниками бегали
между телегами и фургонами воинского обоза, восхищенно глазели
на конный рыцарский строй, таскали воду и дрова для костра, учи¬
лись ездить верхом и сражаться на деревянных клинках — жили, как
и подобало детям своего времени. Стайки ребятишек обоего пола кру¬
тились повсюду, с воплями проносясь даже через императорскую став¬
ку, играли в «крестоносцев и сарацин» и мечтали о том дне, когда оче¬
редной возникший на горизонте город окажется Иерусалимом.
Вдоволь наглазевшись на конийское посольство, разноголосая
детская ватага побрела вверх по склону холма, решая, чем бы занять¬
ся. Кто предлагал сбегать к предместьям Коньи, кто — поискать тро¬
феев на месте бывшей битвы у городских стен. Маленький Дэви ук¬
радкой потянул старшего брата за рукав, вполголоса напомнив:
845

—	Пошли назад. Мы ведь обещали тетушке надолго не уходить и
помочь собираться в дорогу Сандри, я есть хочу!..
—	А если Данни там воркует с Агнессой, и мы им помешаем? —
здраво возразил подросток, чье имя, претерпев беспощадные сокра¬
щения, стало средним между франкским и греческим. — В прошлый
раз он здорово рассердился...
—	Так мы не полезем в фургон, — не отставал младший. — Скажем
Лугареции, чтобы накормила нас, и пойдем дальше. Сходим к Конье,
а? Может, отыщем чего-нибудь?
—	Стой, — Сандри довольно заухмылялся, — вот куда мы наведа¬
емся.
Он указал на большой светло-зеленый шатер, над входом в кото¬
рый висел щит с изображением крепости и солнечного диска.
Многочисленные друзья и знакомцы нового отчима с удовольстви¬
ем привечали мальчишек, и мессир де Фуа не составлял исключения.
Он частенько навещал их временное жилье в итальянском квартале
Константинополя и всегда находил время поболтать с подростками —
хотя Агнессе старый франк почему-то внушал опасение. Дэви соб¬
ственными ушами слышал, как тетушка говорила об этом с Дугалом.
Кельт отнесся к женским подозрениям скептически, заявив, якобы зна¬
ет де Фуа без малого лет пять и не видит причин не доверять ему. Тогда
Агнесса настрого велела мальчикам в присутствии кирие Ангеррана
помалкивать о своем происхождении, ни в коем случае не упоминать
Константинополь и стараться избегать любых расспросов.
Нанятые де Фуа слуги за время пути привыкли к внезапным по¬
явлениям мальчишек и без возражений пускали их в хозяйский ша¬
тер, с одним строжайшим условием — ничего не ломать и не портить.
Однако сегодня незваных гостей перехватили у самого входа, не раз¬
решив ворваться внутрь и многозначительно прошипев: «Господин
занят. Обождите».
Дабы скрасить ожидание, мальчикам немедля сунули по огром¬
ной лепешке, свернутой кульком. Арабская кухня предписывала на¬
чинять лепешки мелко рубленным мясом и таким количеством ост¬
рейших приправ, что поначалу франки принимали угощение за отра¬
ву. Комнины-младшие сперва наотрез отказывались от кушанья,
высокомерно заявляя, что это — пища нищих простолюдинов и со¬
бак. Дугал добродушно высмеял их, обозвав малолетними вообража¬
лами, тетушка Агнесса удивленно подняла брови, а через пару седмиц
путешествия по степям мальчики охотно набрасывались на все, что
выглядело мало-мальски съедобным.
Прихватив угощение, братья обогнули шатер и уселись с подвет¬
ренной стороны, на солнышке. Зеленый посекшийся холст за их спи¬
846

нами чуть вздымался и шелестел, изнутри доносились беседующие
голоса. Старательно работая челюстями, дети не обращали внимания
на разговор, скользивший невнятным шумом по краю сознания, — пока
один из беседующих не упомянул знакомое имя. Обтерев перемазан¬
ные в тесте и жире пальцы прямо о штаны, Сандри склонил голову
набок и прислушался, уловив окончание фразы. Беседа шла на пер¬
сидском, и подростку пришлось изрядно напрячь память, вспоминая
начатки языка неверных.
—	...Сперва те двое, — произнес хозяин шатра, мессир де Фуа, ста¬
рый франк с глазами шкодливого подростка, — что постоянно кру¬
тятся рядом с Данни. Ты их видел. Рыжий из Тевтонии и белобрысый
нормандец. Они живут сущим табором, в шатрах постоянно кто-то ша¬
стает туда-сюда, так что возможность сыщется... Ну да не мне вас учить.
—	А верзила? — голос был молодой, быстрый, не произносивший
слова, но точно выплевывавший их.
В шатре замолкли. Одолевший свою лепешку Дэви заговорил о
чем-то и обиженно заморгал, когда брат стукнул его кулаком по пле¬
чу. Сандри скроил зверскую рожицу, приложил палец к губам и выра¬
зительно покосился в сторону шатра. Ничего не поняв, Дэви на вся¬
кий случай прикусил язык и испуганно съежился.
—	Пусть пока бегает, — наконец вынес решение де Фуа. — Я сам с
ним потолкую. Может статься, я знаю цену его службы. Вы выяснили
то, о чем я просил? Относительно девицы и мальчишек?
—	Да. Похоже, ты был прав, — неохотно признал собеседник. —
Но, даже если ты пригрозишь ему, он не встанет на твою сторону. Он
из тех людей, что служат только сами себе.
—	Далась мне его служба, — презрительно фыркнули за матерча¬
той стеной. — Если я и в самом деле не ошибаюсь, я выстругаю из него
стрелу. Ядовитую и смертоносную, которой суждено нанести один-
единственный неотвратимый удар и переломиться... Кстати, как по¬
живает эмир Фаркух?
—	Благополучно, — коротко и сухо отрезал незримый гость де
Фуа. — Только его терпение на исходе. Он желает знать, сколько еще
придется ждать.
—	Столько, сколько нужно, — рыкнул мессир Ангерран. — Все
произойдет тогда, когда я сочту, что подходящее время пришло. Коли
досточтимому эмиру недостает выдержки, он может начинать действо¬
вать сам. На собственный страх и риск. То-то будет забавное и поучи¬
тельное зрелище, над которым я вдоволь посмеюсь. Издалека. Так ему
и передай. Слово в слово.
Повисла длинная, исполненная тягостного молчания пауза. На¬
конец молодой холодно процедил:
847

—	Я передам.
—	Не смею больше задерживать, — голос старика прямо-таки со¬
чился благодушием, как надрезанный спелый гранат. До слуха подро¬
стков долетел быстрый шорох откинутого входного полога — гость
удалился. Пешком, ибо они не расслышали топота конских копыт и
подле шатра не стояло лошади, ожидающей хозяина.
—	Сандри? — неуверенным шепотом окликнул старшего брата
Дэви.
—	Тихо. Идем отсюда.
Мальчики сбежали вниз по склону, затерявшись меж стволов ста¬
рых вишневых деревьев, осыпанных пробуждающимися бутонами.
Сандри хмурился, его младший братишка недоумевал, но не решал¬
ся лезть с расспросами. Оба понимали, что разговор в шатре де Фуа
не предназначался для чужих ушей. Они невольно стали обладате¬
лями чужой тайны. Непонятной, пугающей тайны мира взрослых
людей. Тайны из тех, обладание которыми может оказаться смер¬
тельным.
...Сидевшая у костра Агнесса, увидев возвращающихся подопеч¬
ных, обрадованно хлопнула в ладоши и вскочила на ноги. Еще в лаге¬
ре присутствовал гость, франкский приятель Данни, рыжий уроже¬
нец Великой Римской империи. Отчим и его знакомец препирались —
наполовину в шутку, наполовину всерьез — и над чем-то смеялись. Ди¬
ковинная новость жгла Сандри язык, однако подросток терпеливо
дождался, когда германец уйдет, и только тогда подал голос:
—	Данни, можно с тобой поговорить?
—	Угу, — приемный отец беглых византийских принцев весело мот¬
нул разлохмаченной головой. Вгляделся, чуть прищурившись, и ух¬
мыльнулся: — Сдается мне, ты тащишь с собой мешок с гадюками.
Давай, развязывай. Посмотрим, что выползет оттуда на Божий свет.
Излагай.
Сандри изложил. Стараясь не запутаться и в точности передать
услышанное, переведя его с персидского на греческий. Агнесса стара¬
тельно учила «племянников» языку франков, но мальчикам было куда
проще изъясняться на привычном с детства греческом наречии.
Больше всего подросток опасался, что ему не поверят. Искоса
поглядывая на сидевшего рядом человека, он пытался по выражению
его лица определить, о чем тот думает. Тщетно. К признакам волне¬
ния можно было отнести разве что заострившиеся скулы да чуть по¬
белевшие костяшки переплетенных пальцев.
—	А того, второго, вы в лицо не видели? — спокойно осведомился
шотландец, когда недлинная повесть подошла к концу и выдохшийся
Сандри умолк.
848

—	Мы... Я растерялся, — обескураженно признал мальчик. — Надо
было перебраться ко входу в шатер и проследить, кто выйдет.
—	Глупо, — возразил Дугал. — Еще не хватало, чтобы вы лишний
раз попались на глаза тем, кому не следует. Сандри?..
—	Да, кирие?
—	Ты молодец. — Подросток смутился. — Только ты и в самом деле
принес мне целый мешок со змеями. Излови своего братца и скажи
ему, чтобы никуда не уходил от фургона. И сам держись поблизости.
Агнессе о том, что вы разузнали, — ни слова. Соображаешь, почему?
—	Соображаю, — заверил Сандри и нерешительно спросил: —
Кирие Данни... что нам теперь делать?
—	Вам — помогать тетушке собираться в дорогу, — невесело хмык¬
нул кельт. — Мне — сидеть и ломать голову над твоими россказнями.
—	Я ничего не выдумал, — тихо, но очень твердо повторил подро¬
сток. — Ни единого слова.
Он ушел, на ходу окликая Дэви, а Дугал Мак-Лауд еще долго си¬
дел, привалившись к огромному колесу фургона, размышляя и изред¬
ка поругиваясь себе под нос. Похоже, он поторопился, сочтя себя,
Агнессу и мальчиков в безопасности. Однако Монферрат доверял де
Фуа. Расчетливый д’Ибелен доверял де Фуа — пусть и с оглядкой, —
и он сам не имел никаких оснований сомневаться в честности стари¬
ка. Его не раз предупреждали, что де Фуа чрезмерно хитроумен, спле¬
тая из людских взаимоотношений столь сложные и запутанные сети,
что посторонний в них ни за что не разберется. Разговор, подслушан¬
ный Сандри, мог означать очень многое... а мог вообще ничего не зна¬
чить, оказавшись очередными силками, наживленными Ангерраном
на какого-то зверя. Дугал попытался сообразить, доводилось ли ему
слышать имя «Фаркух» и если доводилось, то где и в связи с чем. Он
вспомнил аж трех обладателей такового арабского прозвища, зарабо¬
тал головную боль и пришел к выводу, что все как-нибудь да образу¬
ется. Главное — не забывать поглядывать по сторонам. И на всякий
случай предупредить друзей, чтобы тоже не зевали. Мало ли что.
20 апреля
Таврийские горы,
граница Конийского султаната и Киликии
Наступление южной весны ни шло ни в какое сравнение с мед¬
ленной сменой природных сезонов в Европе. Казалось, только вчера
крестоносную армию нещадно поливало холодным дождем и засыпа¬
ло снегом. Сегодня повсюду журчали ручьи, распускались белые цве¬
849

ты вишен, от земли валил теплый пар, а окрестные холмы подерну¬
лись изумрудной зеленью.
Вместе с оживающей природой воспрянули духом и люди. Все
дорожные трудности, казалось, остались позади. Впереди поднима¬
лись горы Тавра, лиловые на фарфорово-голубом апрельском небе, и
сложенная из темно-желтого камня приземистая крепость Святого Ан¬
гела, оседлавшая невысокий перевал и уже которую сотню лет верно
оборонявшая северную границу Киликийской Армении. За стенами
крепости жил и разрастался небольшой торговый городок, а пологие
холмы к югу и востоку от крепости постепенно заполнялись разно¬
цветными шатрами крестоносного воинства.
Армия Барбароссы вторые сутки маршировала через небольшие
крепостные ворота, втягиваясь в них, как огромный поток в слишком
узкое горлышко бутылки, огибала городок и располагалась на стоян¬
ку. Старый император не ошибся в расчетах: здесь, в Армении, были
рады воинству Христову, здесь армия могла пополнить запасы прови¬
анта и прийти в себя после изнурительного перехода через зимние
степи Малой Азии. Однако рассчитывать на долгий отдых не прихо¬
дилось. Еще два, самое большее три дня, чтобы успели подтянуться
отставшие отряды — и воинство снова двинется в путь. Сперва к Тар-
су, столице Киликии, оттуда к границам графства Эдесского, затем,
следуя изгибу морского берега, повернет южнее. А там — последний
долгий переход вдоль побережья Средиземноморья, через княжества
и графства Святой земли, спасать осажденную Акку — и Иерусалим...
По сохранившейся в имуществе обер-лейтенанта истрепанной
карте мира малого масштаба предстоящий путь выглядел крайне про¬
стым и даже не слишком длинным. Месяц, от силы два. По давно об¬
житым и процветающим землям Палестины. Если, конечно, ничего
не произойдет. Если история не возьмет того, что ей причитается по
праву. Если Барбаросса благополучно минует грешный Салеф, тон¬
кую царапинку посреди хребтов Таврийских гор. Вертя карту так и
эдак, Гунтер прикидывал, где могла располагаться треклятая речуш¬
ка. Где-то в окрестностях города Сис... но уцелело ли бывшее визан¬
тийское поселение к началу XX века, когда печаталась карта? Или
сменило имя, превратившись в малоизвестный турецкий городок?
Речка Салеф стала для германца навязчивой идеей. Все предыду¬
щие недели и месяцы путешествий он старательно избегал раздумий
о грядущем инциденте, легкомысленно решив: а, доберемся до мес¬
та — решим, что делать! Берега Салефа становились с каждым днем
все ближе и ближе, а мессир фон Райхерт не пришел ни к какому ра¬
зумному выводу. Вмешаться? Оставить все как есть?..
А тут еще Дугал со своими загадками!
850

Кельт заявился на следующий день после того, как армия остави¬
ла позади дымящиеся руины Коньи. Сперва долго выспрашивал оби¬
няками, не замечали ли они с Мишелем в последние дни чего-нибудь
подозрительного, да не крутился ли рядом с их стоянкой кто-то не¬
знакомый... Впавший в желчное настроение де Фармер заявил кельту,
что вокруг обретается по меньшей мере несколько тысяч совершенно
незнакомых людей, а бивак английского посольства уже давно пре¬
вратился в маленькую отдельную армию. В общем, прекращай ходить
вокруг да около, и говори толком, что стряслось!
Однако прямого ответа нормандец так и не дождался. Мак-Лауд
уклончиво похмыкал и посоветовал быть начеку. Мол, у него сквер¬
ные предчувствия. Фон Райхерт немедля сделал точный и правиль¬
ный вывод: шотландец что-то разузнал, но, как всегда, не спешит по¬
свящать знакомцев в свои планы.
— Ну его! — раздраженно заявил Мишель, когда Дугал, так ниче¬
го и не объяснив, убрался. — То треплется без устали, то вдруг замол¬
кает, ровно еретик на инквизиторском дознании! Чего он хотел нам
сказать, а, Гунтер?..
Мессир фон Райхерт в ответ вяло пожал плечами. У него хватало
собственных забот. Экстремальный верховой вояж по Малой Азии
дался уроженцу XX века дорогой ценой. Никогда еще прежде на долю
Гунтера не выпадало подобной нагрузки, изматывающей человека те¬
лесно и духовно. Он хронически недосыпал, судя по ощущениям, по¬
терял несколько килограммов, и постоянно хотел есть. Ежедневное
многочасовое сидение в неудобном седле вызывало судороги в икрах,
от холода и резких порывов пустынного ветра слезились глаза, а пси¬
хика пришла в совершеннейшую негодность. Усугубляли мучения не¬
обходимость постоянно таскать на себе легкий доспех — ха, одно на¬
звание, что «легкий», к вечеру кольчуга казалась Гунтеру весящей не
меньше двух десятков килограммов! — пыль и налипающая на ноги
людей и лошадей грязь, смерзающаяся огромными комьями. Благо¬
родные рыцари считали чистку обуви совершенно излишним заняти¬
ем, ибо «полфунта — не вес, а больше — само отвалится». Бритье и
личная гигиена также почитались в походе излишними, и обросший
рыжей щетиной обер-лейтенант уже не задумывался, от кого воняет
больше — от его коня или от него самого.
Германец смертно завидовал Казакову, всю зиму благополучно
прохлаждавшемуся на Кипре, до зубовного скрежета возненавидел
Ричарда Львиное Сердце, отправившего пленителя Исаака Комнина
на эту убийственную прогулку, и недоумевал, почему его приятели не
испытывают никаких особенных мучений. Словно происходящее для
них в порядке вещей. Даже хрупкая дамочка Агнесса и ее малолетние
851

племянники переносили тяготы пути лучше, чем кадровый офицер
германского вермахта!
В этом крылось нечто неправильное, нарушающее общепринятый
порядок вещей...
Скверное настроение и усталость не желали проходить даже здесь,
в относительно теплой Киликии. Царившая вокруг весна не радова¬
ла, головную боль усугубляла царившая вокруг неразбериха. Мишель,
теперь выглядевший изрядно старше своих законных семнадцати с
небольшим лет, вел жизнь, подобающую благородному рыцарю. Си-
речь довольно быстро обзавелся дамой сердца, несколькими слугами
и мальчишкой-оруженосцем, дальним родственником своей итальян¬
ской подружки Мариэтты. Его стараниями маленький бивак стреми¬
тельно превращался в подобие кочующего табора. Оруженосца де
Фармер подобрал себе под стать, такого же склонного к авантюрным
выходкам юнца. Гунтер невзлюбил Джентиле, смазливое чернявое со¬
здание, с первого дня знакомства, сам толком не зная почему. И са¬
мым натуральным образом разозлился, когда Мишель выразил ис¬
креннее недоумение, отчего сотоварищ не следует его примеру, упря¬
мо пытаясь сам обслуживать себя и всякое утро подолгу возясь с
укладкой походного скарба.
Германец попытался объяснить свое нежелание обзаводиться сви¬
той дармоедов, запутался в аргументах и не на шутку рассвирепел.
Мишель остался в искреннем недоумении — что вызвало у сотовари¬
ща такое раздражение? Он ведь хотел, как лучше...
В маленьком лагере жизнь английских подданных била ключом.
Кто-то хлопотал около костра, где булькал котелок, кто-то возился с
имуществом Мишеля. Снедаемый меланхолией Гунтер забрался в ша-
тер, рухнув на изрядно потрепанный тюфяк и провалившись в полу¬
дрему. Раздающиеся поблизости голоса неразборчиво долетали до
него, словно преодолевая водную толщу. Некоторые он узнавал даже
сквозь сон — басок Мишеля, звонкий дискант его оруженосца, рявка¬
нье старшего конюха, бывшего сержанта в армии Старого Гарри...
Несколько раз кто-то заходил в палатку и уходил, хлопая тяжелым
входным полотнищем. Явившиеся де Фармер и Джентиле долго бол¬
тали вполголоса, сдавленно хихикая, точно парочка мальчишек. Фон
Райхерт лениво подумал, не швырнуть ли в них сапогом, чтоб заткну¬
лись, и приоткрыл один глаз. Похоже, близилась ночь, и под потол¬
ком шатра, как обычно, зажгли вставленную в слюдяной арабский фо¬
нарик свечу.
В следующий раз германец проснулся в полной темноте — от
звуков яростной возни по соседству. Поначалу он не сообразил,
снится это ему или происходит наяву. Кто-то надсадно хрипел, слы¬
852

шались глухие удары и сдавленные вскрики. Ему в бок с размаху
врезалось нечто увесистое и тут же отдернулось. Пронзительно
взвизгнул оруженосец Мишеля. Мессир фон Райхерт автоматичес¬
ки бросил ладонь к висящей на поясе кобуре. Вспомнил, что пис¬
толета нет и быть не может — он хранится где-то на дне вьюков с
личным имуществом барона Мелвиха. Зашарил руками под имп¬
ровизированной подушкой, ища кинжал... Об его ноги снова спот¬
кнулись, и стало понятно, что без огня в охватившей шатер сума¬
тохе не разобраться.
Свеча то ли догорела сама, то ли была потушена. Под аккомпане¬
мент побоища Гунтер лихорадочно искал зажигалку. Провернувшее¬
ся зубчатое колесико больно царапнуло палец. Колеблющийся ого¬
нек с трудом осветил ближайший кубический дециметр пространства.
Борющиеся тени внезапно застыли. Что-то коротко хрустнуло — так
мерзко, что звук дрожью отдался в зубах и костях.
—	Э-э... — неуверенно подал голос барон фон Райхерт.
—	Все живы? — спросил Джентиле.
Германец повернулся на голос, пытаясь осветить трещащей зажи¬
галкой как можно больший объем палатки. Взъерошенный оружено¬
сец Мишеля, чуть пригнувшись, стоял у входа в шатер — с мечом в
руках и явным намерением преградить путь любому злоумышленни¬
ку. Под ногами у него лежала продолговатая куча тряпья, из которой
угловато торчала согнутая в колене нога. Неподвижная.
Сам нормандский рыцарь восседал около опорного шеста. Воссе¬
дал верхом на ком-то, чьей голове он собственноручно придал удиви¬
тельную способность вращаться во все стороны сразу. Мишель выпу¬
стил своего обмякшего противника и ошарашенно вытаращился на
сотоварищей.
—	Мессиры, что это было?.. Сплю себе преспокойно, и вдруг меня
пытаются задушить...
—	Не что, а кто, — поправил Гунтер, мимоходом поразившись, до
чего спокойно он говорит. — Кажется, к нам ночью кто-то забрался.
Может, вор. Может, убийца. Джентиле, что там валяется у входа, как
раз у тебя под ногами?
—	Симон, — отрапортовал мальчишка, перевернув покойника и
мельком глянув в лицо. — Зарезанный. Сегодня была его очередь сто¬
рожить вход.
Последовав примеру оруженосца, де Фармер также провел быст¬
рую процедуру осмотра убитого им злодеятеля.
—	Я его не знаю, — бодро оповестил рыцарь. — И герба на нем нет.
«Так тебе опытный ассасин и явится на дело, обвешавшись родо¬
выми гербами», — желчно подумал Гунтер, но предпочел держать свое
853

мнение при себе. Вместо этого он запалил от зажигалки свечу и тоже
подошел посмотреть на убитого.
Человек как человек. Довольно молодой, явственный местный уро¬
женец, одетый в поношенное и видавшее виды тряпье. Что называет¬
ся, без особых примет. Из имущества при загадочном типе нашлись
изогнутый кинжал византийской ковки — каким в крестоносной ар¬
мии мог похвалиться едва ли не каждый третий — и очень тонкая ве¬
ревка конского волоса, натертая чем-то скользким и дурно пахнущим.
Скорее всего, салом. Один конец веревки оплетался вокруг колышка
с примотанным к нему кусочком желтой ткани. Мишель долго раз¬
глядывал этот трофей с изумлением ребенка, впервые увидевшего
механическую железную дорогу, а затем с решительным видом за¬
явил:
—	Завтрашний день я начну с того, что пойду и убью Дугала.
—	Боюсь, мессир, госпоже Агнессе это не понравится, — совер¬
шенно серьезно заметил Джентиле. — Она совсем недавно вышла
замуж. Вряд ли ей захочется так быстро превратиться в безутешную
вдову.
—	Я его не буду совсем до смерти убивать, — огрызнулся де
Фармер, от волнения став несколько косноязычен. Поднялся на
ноги и ожесточенно пнул мертвеца. — Гунтер, хочешь, побьемся об
заклад? Горская сволочь что-то пронюхала, а нам, как всегда, ни
единым словом не обмолвилась! Он наверняка знает, кто этот про¬
ходимец, зачем залез к нам в шатер посреди ночи и почему пытал¬
ся меня убить!
—	Интересно, только тебя или меня тоже? — меланхолично заме¬
тил фон Райхерт. — Кстати, у меня есть занимательный вопрос. Что
станем делать с трупом?
Мишель и Джентиле переглянулись и с искренним недоумением
уставились на германца.
—	Выбросим, — твердо заявил де Фармер. — Причем немедленно.
Или ты предлагаешь оставить его здесь до утра? Знаешь, мне как-то
не очень нравится спать в обществе покойника!
—	Ты собираешься лечь спать? — поразился Гунтер.
—	Ну да, — удивился вопросу нормандец. — А ты что, намерен бдеть
до утра?
«Средневековье, — в который раз обреченно подумал бывший
обер-лейтенант. — У них не психика, а крепостная стена. Непрошиба¬
емая».

Глава четырнадцатая
ИГРЫ СО СМЕРТЕЛЬНЫМ ИСХОДОМ
Начало мая
Где-то между Коньей и Тарсом,
Киликийская Армения
Жеребец пал ночью. Без каких-либо предварительных признаков
сразившей его болезни. Вечером был живой и здоровый гнедой фес¬
салийской породы, бодро хрупавший отрубями из торбы. Наутро в
загончике из тонких жердей лежала, отбросив нелепо длинные ноги,
неприглядная раздутая тушка.
Мессир Ангерран де Фуа, собственник погибшей животины, пос¬
ле краткого дознания мимоходом двинул проштрафившемуся коню¬
ху в ухо — рука у старого рыцаря была тяжелая, и слуга еще два дня
жаловался на звон в голове — и в полном недоумении признал:
—	Ничего не понимаю. Отравился, что ли? Здоровый же был конь,
всю Малую Азию прошел, а тут — на тебе...
Стоявшие рядом Мишель де Фармер и его бывший оруженосец
сочувственно, как того требовала ситуация, закивали. Нормандец оза¬
даченно пощелкал языком — мол, тайна сия велика есть. То Божий
промысел, а Господь, как известно, призревает не только человеков,
но и всякую тварь, бегающую, плавающую или летающую. Видимо,
Он решил, что срок лошадиной жизни исчерпался и единым росчер¬
ком подвел под ней итог. А некий де Фуа остался без верхового ска¬
куна и теперь будет вынужден срочно потратиться на нового.
Слишком увлеченный собственной бедой и грядущими расхода¬
ми, мессир Ангерран упустил из виду перешептывания своих моло¬
дых друзей — весьма подозрительные перешептывания, надо заметить.
—	Да быть такого не может!..
—	Но лошадь-то сдохла. Не веришь — подойди ближе.
—	Совпадение... — пробормотал де Фармер.
—	Не верю я в такие совпадения, — отрезал Гунтер.
—	Лошадь сдохла. Дугал клялся, якобы собственными глазами
видел — старик отдал концы. Что же он, восстал из мертвых? Может,
наведаться к капеллану, попросить святой воды да поднести ему за
ужином?
—	Интересный теологический вопрос: какое средство более надеж¬
но? Патентованный византийский яд или освященная водица? И вли¬
яют ли степень веры и сила убежденности совершающего обряд свя¬
щенника на качество святой воды? — съязвил фон Райхерт.
—	Не богохульствуй, — серьезно заметил Мишель.
855

—	Я не богохульствую, я рассуждаю!
—	Вот и рассуждай так, чтобы Господь остался доволен твоими
рассуждениями.
Вместо ответа Гунтер сплюнул на вытоптанную землю, вежливо
раскланялся с удрученным де Фуа и зашагал в сторону их палатки.
Через несколько шагов его нагнал замешкавшийся Мишель и теперь
уже в полный голос, не боясь быть услышанным, спросил:
—	Ну, и как же нам теперь быть? Что делать?
—	Для начала пойдем и порадуем опочившего на лаврах Дугала, —
злобно фыркнул германец. — А потом... Потом — не знаю. Я вообще
сейчас ничего не знаю и не понимаю. Чем дальше — тем больше. Ты
будешь смеяться, но мне ужасно хочется обратно в Нормандию, в ваш
захолустный Фармер. Пока мы сидели там в лесочке и взахлеб чесали
языками о судьбах мира, все казалось таким простым и понятным.
Сделаем то, свершим вот это, прославимся в веках!.’.
—	Прославиться в веках — это хорошо, — заметил Мишель. Иро¬
ния собеседника была ему непонятна и недоступна, а какие-нибудь
подходящие к случаю ободряющие мысли в голову не лезли.
...Грандиозная идея с покушением на жизнь де Фуа принадлежала
Мак-Лауду. Родилась она в приснопамятный вечер, когда разъярен¬
ные компаньоны явились к шотландцу, обвиняя его во всех смертных
грехах. Но в первую очередь — в том, что, зная об угрожающей сото¬
варищам опасности, он даже не подумал предостеречь их. Скотт, что
показалось Гунтеру превесьма странным, спокойно выслушал их воз¬
мущенные речи, не церебивая и не пытаясь оправдываться, и заявил:
—	Собственно, что вы хотели от меня услышать? Кучу ни на чем
не обоснованных подозрений? Вы бы первые меня высмеяли, попро¬
сив не рассказывать баек. Мне нужно было убедиться в том, что в моих
словах скрывается хотя бы доля истины.
—	Убедился — за наш счет! — вспылил Мишель.
Кельт смерил его дружелюбно-снисходительным взглядом и яз¬
вительно изрек:
—	Согласись, было бы исключительно глупо, если б столь добле¬
стный воитель дал себя придушить или прирезать в собственном шат¬
ре. Я верил в вашу способность постоять за себя — и не ошибся.
Де Фармер открыл рот, не нашелся с ответом и сконфуженно при¬
молк. Ему вроде как сделали комплимент, обижаться на который было
глупо.
—	Ну хорошо, — германец попытался в очередной раз призвать на
помощь логику. — Ты убедился в своей правоте. Что из этого следует?
Мессир де Фуа ни того ни с сего проникся к там настолько сильной
неприязнью, не поскупился нанять убийц и отправить их к нам с дру¬
856

жеским ночным визитом. Но почему? Мне казалось, Ангерран с пер¬
вого дня нашего знакомства на Сицилии был к нам весьма и весьма
дружелюбно расположен. Помогал в затруднениях, давал советы...
И вдруг решил от нас отделаться. Разве мы ему чем-то помешали?
—	Все может быть, — признал Мак-Лауд. Было видно, что шот¬
ландец напряженно о чем-то размышляет и колеблется — поделиться
итогом своих раздумий с товарищами либо промолчать?
Наконец он нехотя проговорил:
—	Де Фуа — слишком старый и слишком хитрый лис. Я никогда
не был с ним близком знаком, но мы... мы уже несколько лет служим
одному господину. Который не сомневался в преданности старика.
Только чем дальше, тем больше мне кажется, что де Фуа переметнул¬
ся на чью-то иную сторону... нашел себе другого покровителя и следу¬
ет новым замыслам... по случайному или намеренному совпадению вы
оказались у него на дороге. Ваши поступки препятствуют замыслам
его хозяина, и старик Ангерран, ничего не имея против вас, просто-
напросто выполняет отданный ему приказ. Но тогда спрашивается —
не последует ли за покушением на вас и покушение на меня, грешно¬
го... Или на Агнессу?
—	Леди Агнесса-то здесь при чем? — удивился фон Райхерт, за¬
плутав в прихотливых лабиринтах средневековых интриг.
—	При том, — невнятно откликнулся Дугал. Подобрал прутик и
начал вычерчивать на пыльной земле смыкающиеся окружности, одну
за другой выстраивающиеся в длинную цепь.
—	Хватит морочить нам головы, — решительно потребовал обес¬
покоенный затянувшимся молчанием Мишель. — Объяснись толком!
—	Не могу, — отрезал кельт. С таким видом, что становилось по¬
нятно: это его последнее слово, и никакого иного из него не вырвать.
Даже поджаривая на костре и угрожая немедленной смертью через
повешение. Мишель, однако, не унимался, с простодушием сына сво¬
его века заявив:
—	Почему бы нам не пойти и не рассказать все императору?
—	Так нам и поверили, — на редкость единодушным хором заяви¬
ли германец и Дугал. Искоса глянули друга на друга и понимающе
хрюкнули.
Кельт растолковал:
—	Я ведь уже говорил, нам не в чем напрямую обвинить де Фуа.
У нас ничего нет, кроме подозрений и собственных домыслов. Нас про¬
сто не станут слушать.
«Мы могли бы поведать Барбароссе о роковой случайности на реч¬
ке Салеф, — чуть было не сболтнул Гунтер, но вовремя прикусил язык.
Однако в его голове закружилось странное, невероятное предположе¬
857

ние. Нелепая гибель германского императора на переправе — и де Фуа,
человек с фальшивым именем, которого королева-мать Элеонора, ого¬
ворившись, поименовала Райнольдом. Хитроумный старикан, запро¬
сто вхожий к королям и императорам, знающий всех сильных мира
сего... Как говорил Казаков, водящий близкое знакомство с примеча¬
тельной личностью, представляющейся милордом де Гонтаром... Что
же это выходит, если вдуматься?»
Мысль была жутковатой и донельзя пугающей... но завораживаю¬
щей открывающимися перспективами.
—	Дугал, — тщательно подбирая слова, начал германец, — предпо¬
ложим... только предположим, что мессир де Фуа во время перехода
через Малую Азию скончался. Самым естественным образом, от труд¬
ностей пути и старости, ведь ему уже немало лет. Вечером заснул, ут¬
ром не проснулся. Могло ведь быть такое? Как его безвременная кон¬
чина скажется на планах твоего... гм... работодателя?
—	Он будет весьма огорчен, — быстро откликнулся Мак-Лауд, слов¬
но только и ждал такого вопроса. — Но коли так случилось, и в том никто
не повинен... На «нет», как говорится, и суда нет. К тому же мой сюзе¬
рен в последнее время частенько высказывал свое неудовольствие по¬
ведением де Фуа. Милейший Ангерран из тех друзей, что порой стано¬
вятся хуже самых злейших врагов. Старик всегда все делает по-своему.
—	Ты тоже, — съязвил Мишель.
—	Но я-то так поступаю за-ради общей пользы, — убежденно воз¬
разил кельт. Подумал еще немного и размашисто кивнул: — Да, эта
мысль мне по душе. Не исключено, что завтра... или послезавтра но¬
чью Господь приберет к себе эту смятенную душу.
Мессир фон Райхерт был бы не прочь узнать, каким именно обра¬
зом шотландец намерен привести свой план в исполнение. Однако по¬
нял, что расспросы бесполезны и ни к чему не приведут. Дугал не станет
делиться тайнами с дорожным попутчиком, пусть даже и приятелем. Он
предоставит им маяться неопределенностью в ожидании результата.
—	Тебе не кажется, что мы... малость погорячились? — несколько
смятенно поинтересовался де Фармер, когда они шагали через шум и
плавающий в воздухе едкий дым костров вечернего лагеря. — Может,
тот тип с удавкой был самым обычным грабителем, залезшим к нам на
предмет стянуть пару золотых да новые сапоги? Ведь кельт так и не
ответил, почему он вдруг заподозрил де Фуа в измене... Измене кому?
Кто этот человек, которому служит Дугал? Мадам Элеоноре? Короле¬
ва-мать его знает, и даже расспрашивала нас о скотте... Монферрату?
—	В последнее верится больше всего, — подумав, согласился фон
Райхерт. — Знаешь, я что-то перестал доверять случайностям. Всякий
раз, когда мы думали — «это чистой воды случайность», потом выяс¬
858

нялось, что никакой случайности вовсе не было, а был чей-то тонкий
и дальний расчет. Чья-то воля. Чьи-то планы, в которых нам отводи¬
лось заранее определенное место. Вдруг и сейчас нас всего лишь пере¬
двигают по шахматной доске в нужном направлении?
Мишель задумчиво погрыз отросший ноготь, ругнулся, споткнув¬
шись об растяжку чужого шатра, и глубокомысленно заявил:
—	На земле нет воли, превыше Господней...
—	Так-то оно так, — согласился германец. — Но люди-то тоже не
плошают.
...Теперь Дугал мог только похвалить себя за предусмотритель¬
ность. За сохраненный маленький хрустальный флакон с притертой
пробкой и бесцветным водянистым содержимым. Тщательно припря¬
танный флакон пропутешествовал через всю Азию, и Мак-Лауд опа¬
сался, как бы зловещее содержимое не растеряло своей силы. Напрас¬
но — гнедой жеребец, перед чьей мордой возникла рука с поблескива¬
ющей стекляшкой, сперва удивленно расширил ноздри, потом чихнул,
потряс головой и закружил по загончику. После второго или третьего
круга конь неуклюже завалился на бок, негромко заржал, пытаясь под¬
нять голову, и больше не шевелился.
Бедное животное не заслуживало такой участи. Но, как убедил себя
скотт, надо же было проверить на ком-то действенность византийско¬
го снадобья. Отчего бы не выбрать для этой цели лошадь де Фуа? Она
разделит судьбу хозяина.
Ржание умирающего коня не привлекло ничьего внимания. В тем¬
ную палатку удалось проникнуть без особого труда, медленно двига¬
ясь и не споткнувшись у спавших у порога слуг. Де Фуа негромко и
безмятежно похрапывал, как свойственно человеку, чья совесть не об¬
ременена никакими угрызениями. Внезапно храп перешел в короткий
задушенный хрип, и в шатре стало на удивление тихо. Дугал выждал
еще с четверть часа — ничего не изменилось. Плохо различимый в
темноте человек на походной лежанке не шевелился и не дышал, сна¬
ружи доносилась перекличка часовых и сонное конское ржание.
Дело исполнено. Чисто и безукоризненно, как всегда. Без свиде¬
телей и малейших улик.
Наутро вполне живой и здоровый де Фуа как ни в чем не бывало
вышел из своего шатра, обнаружил в загоне павшую лошадь и устро¬
ил славную выволочку конюху.
Троим заговорщикам волей-неволей пришлось признать, что под¬
лунный мир еще не оскудел на чудеса. И что у них не имеется ни од¬
ного мало-мальски подходящего объяснения случившемуся.
859

20 мая. Таре, столица Киликии
Мало что может сравниться с удовольствием от возвращения в
цивилизованные края после долгого и изнуряющего похода. Пусть
даже здешняя цивилизация устроена на средневековый лад, отсутству¬
ет паровое отопление и горячая вода из крана, а пищу подают на кус¬
ках хлеба вместо тарелок, но все же это — город. Настоящий, большой
город, в архитектуре которого слилось воедино наследие римской
империи, традиции византийские, сирийские и даже отчасти франк¬
ские — с времен первого из Крестовых походов.
Армянская столица Таре — или, как ее еще называли, Тарсус, —
принимала у себя крестоносную армию. В городской цитадели упра¬
витель города и посланцы царя Тороса раскланивались с Барбарос¬
сой и его свитскими. Героические освободители Гроба Господня, лю¬
бопытствуя, шатались по узким прокаленным улочкам, продавая во¬
енные трофеи, скупая припасы и местные диковины на память.
Выручка городских таверн увеличилась едва ли не вдесятеро — при
том, что городской совет специальным указом обязал торговцев сни¬
жать цены для франкских покупателей. Город мог предложить все, что
необходимо усталому путнику, в том числе и последние новости.
Слухи ползли и множились. Доставляемые корабельщиками и
торговцами, странствующими монахами, заключенные в письмах к
родне, проживающей в Святой земле, — сплетни и новости не знали
преград и дальних расстояний. Гунтер фон Райхерт собирал обрывки
сведений с каким-то болезненным любопытством, пытаясь выложить
из них некую единую мозаику.
Король английский Ричард Плантагенет по-прежнему находился
на Кипре, влипнув в очередной финансовый и юридический кризис.
Чья-то сметливая голова надоумила его объявить Кипр отторгнутым
от Византийской империи, взяв провинцию под свою руку — и тут же
заложить роскошный островок со всеми его промыслами, доходами и
виноградниками Ордену Тампля. Орден весьма охотно согласился
принять щедрое подношение, отсчитав Ричарду не то сорок, не то сто
сорок тысяч полновесных безантов серебром и золотом. В Констан¬
тинополе возмутились, и в треугольнике, составляемом Ричардом
Львиное Сердце, Тамплем и Палатием, вспыхнула ожесточенная бю¬
рократическая грызня. Покамест в виде обмена возмущенными и
полными яда посланиями.
В окружении Ричарда появились новые лица. Ги Лузиньян, номи¬
нальный правитель Святой земли и король без королевства, бросил тя¬
нувшуюся уже второй год безнадежную осаду Акки и с несколькими ко¬
раблями примчался на Кипр. Одни говорили: для того, чтобы способ¬
860

ствовать скорейшему продвижению крестоносного воинства к Палести¬
не, другие — дабы удрать из лагеря, где свирепствовали чума, лихорадка
и королева Сибилла, дама с весьма тяжелым и крутым характером, ис¬
кренне недолюбливавшая своего трусоватого благоверного.
А вокруг Филиппа-Августа Капетинга, второго короля этого име¬
ни, творилось нечто странное. Безвылазно засев в кипрской крепости
Колосси, всю осень и начало зимы он хворал различными недугами,
не позволявшими ему принять участие в военных забавах и турнирах
Ричарда. Несколько раз вспыхивал слух о том, что якобы Филипп при
смерти. Англичанин и его присные лицемерно выражали сочувствие
и готовились к объявлению траура, однако Филипп вновь поднимал¬
ся на ноги.
В январе из пределов Франции начали приходить невнятные, про¬
тиворечащие друг другу донесения. Якобы на Юге трудами ощутив¬
ших вкус независимости правителей Прованса и Лангедока вспых¬
нул мятеж, стремительно охватывающий провинцию за провинцией
и лесным пожаром устремившийся на Север, к Парижу. Вести эти до¬
катились до Кипра, и в один прекрасный день, вернее, в одну прекрас¬
ную ночь маявшийся от очередного жестокого приступа лихорадки
Филипп-Август исчез из Колосси. Проскользнул в сопровождении ма¬
лого отряда в гавань Лимассола и отплыл в западном направлении.
Львиное Сердце рвал и метал, упрекая союзника в коварстве, пре¬
дательстве и вероломстве, вместе взятых. Однако в глубине души ан¬
глийский венценосец, наверное, ликовал. Ибо никто более не претен¬
довал на его военную славу, а заодно пропала тягостная необходимость
соблюдать соглашение о разделе военных трофеев.
С Кипра француз исчез, однако в собственную страну не прибыл.
Доходившие до пребывавших в Малой Азии крестоносцев слухи ка¬
сательно его участи были странными, путаными и противоречивыми.
Кто-то утверждал, будто бы он собирает армию для надлежащего вра¬
зумления южных мятежников, кто — что королевский неф попал в же¬
сточайший шторм и потерпел крушение у берегов Ифрикии. Зная хит¬
роумный нрав Филиппа, многие предполагали, что француз нарочно
озаботился распространением слухов о своей кончине, а сам тем вре¬
менем готовится нанести врагам удар в спину.
Исторические исследования XX века перечисляли такое множе¬
ство мятежей на юге королевства Французского, что порой складыва¬
лось впечатление — для тамошних уроженцев подобный образ жизни
стал обыденностью. Подобно вечно неспокойному северу Англии, юг
Франции не ведал и не желал ведать покоя, отстаивая собственное
право на выбор. Особенно сейчас, когда королевская власть казалась
пошатнувшейся, а законный правитель пребывал в отъезде.
861

Однако Гунтер, как ни старался, не мог припомнить ни одного
прецедента, при котором мятежи выплескивались за пределы юж¬
ных провинций, да еще с таким успехом. Несмотря на противоречи¬
вость сведений, германец — да и не он один — без труда вычислил
новость, которую никто не оспаривал и которая повторялась на раз¬
ные лады. Мятежники собрали крупное войско и, успешно беря одну
крепость за другой, продвигались к столице. Им, похоже, даже не
оказывали особого сопротивления — что, с точки зрения обер-лейте-
нанта, свидетельствовало о неплохой предварительной работе, про¬
веденной мятежниками, их обширных финансах и знании обста¬
новки.
«Похоже, у них в заводилах в кои веки оказался не крикун-фана¬
тик, но истинный стратег, — рассуждал сам с собой мессир фон Рай¬
херт. — Интересно, кто? Сплетники перебирали разные имена — де
Фуа, Плантары, де Кабар, Фенуйэды, графы Тулузские... Транкавели.
Опять и снова — знатное, древнее, окруженное легендами и слухами
семейство Транкавель из замка Ренн в провинции Разэс. Вырезанное
под корень во время Четвертого Крестового похода, случившегося в
той истории, которую изучал я. Поговаривают даже о возвращении
Старой династии, Меровингов... Неужели такое возможно? А вдруг
тамошние мятежники настолько предусмотрительны, что и Филип¬
па-Августа того... Как выражается Серж, устроили его величеству
несчастный случай тяжелой и непродолжительной болезни со смер¬
тельным исходом? Сколь удивительно и необычно для Средневеко¬
вья с их простодушным и наивным способом разрешения проблем...
Положительно, история мира становится какой-то иной. Знать бы еще,
зависело это от наших действий или произошло само собой? К добру
или к худу приведет такое развитие событий?»
Барон Мелвих задавал себе десятки вопросов — но покамест не
получил ответа ни на один. С каждым днем эта невозможность узнать
и понять все больше выводила его из себя. Он чувствовал себя уже не
фигурой на шахматной доске, передвигаемой игроком, но «болваном»
в бридже, необходимым ради того, что кто-то должен занимать услов¬
ленное место за столом и вести подсчет чужим взяткам. Это злило.
Это раздражало. Это сводило с ума — особенно если принять во вни¬
мание невозможность посоветоваться с кем-либо, умеющим рассуж¬
дать так же, как ты. Хотя бы с Сержем — невзирая на его злой язык и
циничный образ мыслей.
Ответы на многие из вопросов германца наверняка знал Мак-Лауд.
Однако Дугал теперь предпочитал держать язык за зубами, и фон
Райхерт не знал способа заставить шотландца стать хоть малость раз¬
говорчивее.
862

Во времена Третьего рейха не существовало понятия «информа¬
ционный голод» — иначе Гунтер обозначил бы свое состояние именно
такими словами.
* * *
—	Мелвих, Мелвих... А где это, собственно?
—	Люби и знай родной свой край, — строчку из патриотического
стишка мессир фон Райхерт процитировал сперва на языке оригина¬
ла, то есть на немецком начала XX века, а затем — в собственном пе¬
реложении на норманно-франкский конца века XII. — Как мне объяс¬
нили, это крайний север Шотландии. Побережье с роскошным видом
на Оркнейские острова. Камни пополам с вереском, там и сям для жи¬
вописности понатыканы овцы. Думаю, я туда никогда в жизни не до¬
берусь.
—	Угу, — согласился Дугал. — Далековато.
Тихо зверевший от непонятиц здешнего мира и скудоумия окру¬
жающих обер-лейтенант решил в кои веки предпринять собственный
маневр: явился на стоянку семейства Мак-Лауд и без особого труда
уговорил шотландца составить ему компанию — прогуляться в город.
Леди Агнесса от приглашения отказалась, сказав, что уже вчера по¬
бывала в Тарсе вместе с мальчиками, и, проявив неожиданное для бла¬
городной леди понимание, ехидно посоветовала не рушить городские
стены головами местных блюстителей и не поджигать трактиры.
Жизнь с кельтом явно шла византийке на пользу — она даже изъяс¬
няться стала, подражая своему благоверному.
«Мы западноевропейские туристы на экскурсии по восточному
городу, — хмыкал про себя Гунтер. — Недостает только фотоаппара¬
тов и путеводителей».
Определенной цели у франков не было. Они просто шатались по
столице, издалека разглядывая царскую резиденцию на холме, здеш¬
ние непривычные дома темно-красного камня с узкими окнами, плав¬
но закругляющимися поверху, многоголосые рынки, приземистые цер¬
кви и остатки римских акведуков. Несостоявшийся историк, обер-лей¬
тенант помнил, что Армянское царство переживало свой недолгий
расцвет — спустя десяток лет местных жителей ожидало очередное
турецкое нашествие, разгром, утрата родного края и массовая эмигра¬
ция к северу, к горам Кавказа, под защиту воинственного царства Гру¬
зинского. Где сейчас, если мессиру фон Райхерту не изменяла память,
правила женщина. Молодая царица Тамар, дочь и наследница умер¬
шего в 1184 году короля Георгия с непроизносимой фамилией Багра-
тид. Любопытный складывается конклав вокруг Черного моря: с од¬
863

ной стороны — Склирена, самоуверенная императрица на троне дрях¬
леющей Византии, с другой — не менее упорная и мудрая девица в
пограничной стране на восточном побережье. А что, если две незау¬
рядные юные дамы, у подданных которых имеется общий враг — сель¬
джуки, однажды сумеют договориться между собой?..
Германец настойчиво пытался вывести собеседника на разговор о
загадках, сопутствовавших им в пути, но добился иного — Дугал вдруг
заинтересовался новым титулованием германца, на каковое раньше
не обращал внимания.
Майское солнышко карабкалось все выше по небосклону, начина¬
ло припекать, тени сделались резкими и синими, а густой воздух дро¬
жал и переливался мельчайшими частицами пыли. Праздношата¬
ющиеся гуляки, не сговариваясь, свернули в прохладный дворик —
где под аркой болтался глиняный кувшин, означавший таверну, а под
ажурным переплетением молодой виноградной листвы выстроился с
десяток столов. Здешняя кухня немногим отличалась от той, какой
потчевали своих гостей содержатели трактиров в европейских горо¬
дах. Разве что блюда были куда поострее, с обильным добавлением
пряностей — все-таки через здешние края пролегала часть Великого
Шелкового пути, соединяющего франкскую Европу, Византию и да¬
лекие, как мечта, страны Востока.
Зато местное вино было легким, сухим и кисловатым, лившимся
в пересохшие после пыльных дорог Малой Азии глотки, как роднико¬
вая вода.
—	М-да, ну и захолустье тебе досталось, — сочувственно поддаки¬
вал Мак-Лауд. — Правильно говорили — не будет с него никакого
дохода, а хлопот — целая куча. Ну, правда, еще баронское достоин¬
ство с гербом в придачу. Каков герб-то, говоришь? Белый ворон в ла¬
зурном поле?.. Слушай, твоя баронская милость, как ты смотришь на
то... — Пауза, сочное чоканье толстостенных глиняных кружек: — Твое
здоровье... На то, чтобы продать свой грешный Мелвих?
—	И кто его купит? — саркастически осведомился германец. Мысль
избавиться от «подарочка» вспыхивала уже не раз, но беспомощно
гасла под холодной водой аргумента: кто, будучи в здравом уме, захо¬
чет обзавестись такой собственностью?
—	К примеру, я...
Мессир фон Райхерт поперхнулся очередным глотком и изумлен¬
но скосился на сидевшего напротив человека. Похоже, шотландец в
кои веки не шутил, но говорил вполне серьезно.
—	Ты?! Решил заделаться лендлордом на старости лет?
«Хотя Дугала можно понять: семейный человек, запасливо подыс¬
кивает уютное местечко, где провести остаток жизни... Продать ему
864

это баронство, что ли? На кой оно мне сдалось?» — подумав так, Гун¬
тер хмыкнул и перешел к практической стороне дела:
—	Но ведь мы в военном походе. Как можно подтвердить и засви¬
детельствовать, что пожалованная мне собственность отошла друго¬
му человеку? Да и сколько может стоить поместье наподобие Мелви-
ха, хотя бы приблизительно?
—	Н-ну, в год хозяева едва-едва наскребают с таких владений три¬
дцать-сорок золотых шиллингов, — прищурившись, подсчитал Мак-
Лауд. — Слышал поговорку: десятина церкви, треть в королевскую
казну, остальное — на прожитье лорду с домочадцами, чтоб не прозя¬
бали в бедности?.. Устроит тебя шестьдесят золотых? Сделку нам охот¬
но заверят в ставке Барбароссы, уж там наверняка отыщется стряп¬
чий, который за малую мзду напишет грамоту на владение и привесит
к ней печать. Ты же вроде как подданный Римской империи?
—	Вообще-то я присягал вашему принцу Эдварду... — припомнил
германец, окончательно запутавшись в здешней ступенчатой системе
вассалитета и собственном статусе. — Да, но за кем в этом случае ос¬
тается титул «барона Мелвиха» — за мной или за тобой?
—	Титул есть дарованная и не отторгаемая часть землевладения... —
заунывно начал Дугал, глянул через плечо собеседника и чуть нахму¬
рился. Раздраженно понизил голос: — Десяток таверн в городе, так
нет, он непременно выберет именно ту, где ему совсем не рады.
Можно было не оглядываться, проверяя, и не переспрашивать —
тяжелые приближающиеся шаги, шелест и потрескивание ломающей¬
ся под ногами соломы, которой в обилии засыпан двор, падающая наи¬
скосок черная тень. В последние дни Гунтер и его знакомцы почти не
сталкивались с мессиром Ангерраном. С одной стороны, утратив до¬
верие к попутчику, они невольно старались его избегать, с другой —
старый рыцарь сам постоянно пропадал по своим загадочным делам.
Мишель говорил, якобы несколько раз видел его в ставке Барбарос¬
сы, где мессира де Фуа принимали со всем уважением.
—	Жаль, что наши райские деньки опять подходят к концу — через
пару дней снова в седло, и марш-марш по побережью, навстречу Иеру¬
салиму, — де Фуа грузно опустился на скрипнувшую скамью, махнул
служанке — та без лишних расспросов грохнула на столешницу перед
новым посетителем неизменный кувшин местного вина, тарелку с на¬
чиненными рубленым и обильно приправленным специями мясом ле¬
пешек и мисочку с крупными белыми семечками, сладкими на вкус —
их тут щелкали все, от нищебродов до вельмож. — Прогуливаетесь?
А где прекрасная леди Агнесса, что-то я давно не имел чести засвиде¬
тельствовать ей свое почтение? Должно быть, ей нелегко дались тяго¬
ты долгого пути... После той роскоши, к которой она привыкла с рож¬
28 № 3343
865

дения, — и вдруг такая фатальная перемена обстоятельств! Ну да ниче¬
го, полагаю, в Тире мессир Конрад будет рад предоставить нашей гос¬
поже такое жилище и такую жизнь, каких она заслуживает. Уверен, она
сумеет по достоинству оценить тех, кто позаботится о ней. А самое глав¬
ное — в замке маркграфа Монферратского леди Агнесса окажется в
полной безопасности. Чем скорее мы туда доберемся, тем будет лучше
для всех нас. А для нее — в особенности.
—	Со мной она и сейчас в полной безопасности, — коротко и зло
буркнул шотландец.
Его собеседник неторопливо пригубил вина из кружки, довольно
крякнул и только после этого согласно кивнул:
—	Конечно-конечно, кто бы сомневался. Однако дворцовые покои
кажутся мне более подобающим местом для такой дамы, нежели кочую¬
щий военный лагерь... и общество человека, чья судьба целиком и полно¬
стью зависит от прихотей удачи и благосклонности его покровителей.
Гунтер уже достаточно поднаторел в здешних нравах, чтобы сооб¬
разить: за прозвучавшими сейчас словами де Фуа, такими невинны¬
ми и обыденными, кроется нечто иное. Нечто, касающееся прошлого
Агнессы Мак-Лауд.
—	Это ты к чему клонишь? — мрачность скотта внезапно смени¬
лась нездоровым, наигранным весельем. Недоумевающий мессир фон
Райхерт переводил взгляд с одного из сотрапезников на другого, всей
шкурой чуя неладное, но не зная, как поступить. Вмешаться или про¬
молчать, уповая на то, что Мак-Лауду известны правила здешних
подковерных игр? — То мои дела с Конрадом тебе покоя не давали,
теперь вдруг начал беспокоиться о моем будущем да заботиться о моей
жене... Что, приглянулась Агнесса? Подружку себе сыщи да утешься.
Или давно покладистой девицы не встречалось?
Последняя фраза сопровождалась откровенно глумливой ухмыл¬
кой. Германец в растерянности заерзал по скамье, мельком заметив,
что на них начинают оглядываться прочие посетители таверны — как
местные уроженцы, так и заглянувшие в трактир крестоносцы армии
Барбароссы.
—	Отчего ж не встречалось? Кто ищет, как говорится, всегда обре¬
тет, — взгляд ярко-голубых зрачков де Фуа остался совершенно без¬
мятежным. — Я вот просто никак в толк не возьму, к чему тебе жена,
когда в окрестных холмах полно овец? Поддержал бы традиции сво¬
его народа...
—	А к чему тебе подружка, когда в Конье было навалом смазли¬
вых пленников? — не замедлил с ответом Дугал. — Я слышал, ты при¬
купил нескольких — за лошадью ходить, жаровню разжигать да дер¬
жать свечку по ночам?
866

—	Когда мне понадобится подержать свечку, я непременно обра¬
щусь за твоей помощью.
—	А что, без посторонней помощи твоя свечка уже не стоит?..
За соседним столом откровенно заржали. Слушателям, не разу¬
меющим франкского наречия, вполголоса пересказывали суть рече¬
ний, коими обменивались иноземцы.
—	Господа... — нерешительно заикнулся мессир фон Райхерт. Дело
попахивало ссорой, а старый рыцарь и шотландец прилагали все уси¬
лия для того, чтобы обратить пустячный обмен колкостями в насто¬
ящий публичный скандал. — Мессир Ангерран, Дугал, право слово,
такое поведение совсем не приличествует благородным шевалье...
Миротворца из обер-лейтенанта не вышло — его речи проигнори¬
ровали, да вдобавок оба спорщика раздраженно зыркнули в его сто¬
рону, явно желая сказать: «Не лезь под руку!»
«Ну делайте, что хотите! — оскорбился Гунтер. — Господь свиде¬
тель, я честно пытался их остановить, но они уперлись, как упрямые
бараны. В таком случае я умываю руки!..»
Додумать мысль германец не успел — все произошло как-то очень
стремительно. Вроде бы они только что спокойно сидели за столом,
выпивая и закусывая, и вот уже Мак-Лауд выбросил вперед длинную
руку и мимолетно, не прикладывая особых усилий, смазал де Фуа по
губам — словно большая кошка наискосок отмахнула когтистой ла¬
пой. Роковой фразы старого рыцаря фон Райхерт не расслышал, и в
растерянности сморгнул. У него за спиной громко ойкнула служанка.
Кто-то из рыцарей витиевато выругался, помянув святого царя Дави¬
да и всю кротость его, кто-то вскочил, собираясь вмешаться.
—	Вот даже как? — протянул Ангерран. Он не выглядел разгне¬
ванным или обозленным, скорее, безмерно пораженным чужой глу¬
постью. По давней привычке де Фуа поднял руку и поскреб отросши¬
ми ногтями тянувшийся справа на шее длинный шрам — давнюю си¬
неватую полосу зарубцевавшейся кожи. — Что ж, это в корне меняет
дело. Ты сам выбрал и сам решил. Право на удовлетворение за мной.
Здесь, сейчас и немедленно. Равные условия, без доспехов, без кин¬
жалов, до смерти. Мессир фон Райхерт выступит свидетелем, да и иных
очевидцев предостаточно.
К стыду своему, первое, о чем подумал германец: не требуется ли
по условиям здешних поединков чести от свидетеля-секунданта при¬
нимать активное участие в грядущей мясорубке? Вроде бы не требо¬
валось, и на том спасибо...
Потом до него дошел истинный смысл случившегося. Мессир фон
Райхерт взвился со скамьи, как укушенный осой в седалище, и вце¬
пился в рукав Мак-Лауда, зашипев:
867

—	Ты что натворил, образина горская?
—	Ничего особенного, — невозмутимо, но тоже приглушив голос,
ответствовал шотландец. — Просто я не вижу иного способа избавить¬
ся от старикана. Либо я его прикончу сейчас, либо в долгой дороге к
Палестине он прикончит всех нас. Это меня совершенно не устраива¬
ет. Если что — позаботьтесь об Агнессе и мальчиках. Помогите им доб¬
раться до ближайшей гавани и уплыть отсюда.
—	В Тир, к Монферрату? — туповато уточнил германец.
—	В Лондон, к мадам Элинор, — вполне серьезно ответил Дугал. —
Кстати, сделай доброе дело, одолжи меч. Коли мессир де Фуа желает
равных условий поединка, то будут ему равные условия.
Длинная и тяжелая клеймора шотландца и в самом деле на доб¬
рых две ладони превышала обычные мечи-бастарды крестоносцев.
Гунтер машинально вытащил из ножен свой клинок — который он
почти всякий вечер добросовестно полировал и затачивал, но редко
пускал в дело, — положив поперек стола, рядом с кружками недопи¬
того вина, обгрызенными костями и шелухой от семечек. Мак-Лауд
избавлялся от своей скрипучей ременной амуниции, де Фуа со скуча¬
ющим видом потягивал вино, зрители гомонили и, как понял герма¬
нец, заключали пари на исход поединка. Во двор, оповещенный встре¬
воженными слугами, шустрым колобком выкатился хозяин таверны
и заголосил на скверном норманно-франкском, требуя от спасителей
Гроба Господня идти драться на улицу и не портить репутацию его
заведению. На голосистого тавернщика прикрикнули, однако упря¬
мец ни в какую не желал успокаиваться.
—	Да пес с ним, на улицу так на улицу, — пожал плечами кельт,
примериваясь к одолженному клинку и с легкостью выписывая им в
воздухе восьмерку. На шум забрел перехожий монах в черной рясе,
служитель местной православной церкви, спросил что-то. Судя по ин¬
тонации, предложил исповедь и отпущение грехов. Зеваки гомонили,
солнце светило, дряхлые Норны вращали свои веретена и плели бес¬
конечную пряжу, творя историю. С тоской осознающий свое полное
бессилие Гунтер вместе с толпой набежавших желающих поглазеть на
бесплатное развлечение вышел со двор на неширокую улицу.
За время пребывания армии Барбароссы в Тарсе дуэли между
воинственными франками стали для горожан привычным явлением —
поэтому никто не удивлялся, не пугался и не бежал сломя голову за
стражей. Известное дело, северные варвары повздорили. Сейчас один
прикончит другого и пойдет отмечать победу.
«Де Фуа по крайней мере в два раза старше Мак-Лауда, — рассуж¬
дал обер-лейтенант. — Уровень... кхм... скажем так, физической подго¬
товки у них примерно одинаковый. Как владеет клинком Дугал, я ви¬
868

дел. Мессир Ангерран, надо полагать, не меньше него искушен в искус¬
стве мечного боя — если верить его рассказам о войнах с арабами и
многочисленных сражениях в Палестине. А преклонный возраст опы¬
ту не помеха. Ой, что же мы натворили и во что влипли... А если, не
приведи Господь, де Фуа одолеет скотта? Тогда мы останемся без помо¬
щи единственного человека, который хоть что-то знал о потайных вхо¬
дах и выходах этого Средневековья, будь оно трижды неладно!»
Попытки примирения в славном XII веке от Рождества Христова,
похоже, были не в чести. Во всяком случае, никто из присутствую¬
щих — а Гунтер заметил среди посетителей безымянной таверны не¬
которое количество господ вполне знатного вида и почтенных лет, на¬
верняка обладавших немалым авторитетом — не сделал попытки ос¬
тановить поединщиков, ссылаясь, к примеру, на указ императора с
запрещением поединков в военное время и в действующей армии.
Иное дело, что сами де Фуа и Дугал, за несколько мгновений до того,
как скрестить мечи, обменялись несколькими фразами. В общем гаме
обер-лейтенант не сумел расслышать, что эти двое сказали друг дру¬
гу — увидел только хищную ухмылку шотландца и надменно залом¬
ленную бровь старого рыцаря.
Гунтер не знал, существует ли в нынешние времена определенное
слово или формулировка для начала дуэли. Несколько сорвавшимся
голосом он выкрикнул запомнившееся с юношеского периода запой¬
ного чтения романов Александра Дюма «Еп garde!..» и быстренько
отскочил в сторону. Его немедля толкнули локтем в спину, чтоб не
мешал смотреть. Зрители обступили место будущего поединка широ¬
ким кругом, готовые в любой миг разбежаться — если в пылу сраже¬
ния они окажутся в опасной близости от полосующих воздух мечей.
—	Зря ты со мной связался, щенок, — вот что процедил сквозь зубы
человек, без малейших на то оснований именовавший себя Ангерра-
ном де Фуа. — Может, ты и хорош в бою... только против меня тебе не
выстоять. Меня благословила рука того, чья власть превыше вашего
нелепого Иеговы и его распятого сынка. Я умер и воскрес, и буду жить,
когда твои кости давно истлеют в могиле. Знаешь, почему я тебе это
говорю? Через десяток ударов сердца ты умрешь и не сможешь ниче¬
го разболтать своим бестолковым дружкам. Не переживай, они нена¬
долго переживут тебя. А твоя Агнесса и ее племяннички в скором вре¬
мени тихо и незаметно исчезнут. Но знаешь, еще не поздно все изме¬
нить. Остановим этот бессмысленный поединок, договоримся — и...
—	А я везучий, авось как-нибудь выкручусь, — откликнулся на эту
зловещую тираду Мак-Лауд.
Все-таки, по мнению обер-лейтенанта, в средневековом поединке
на мечах не было ничего, схожего с эффектной шпажной дуэлью муш¬
869

кетерских времен. Хотя, возможно, представление о дуэли XVI века у
мессира фон Райхерта тоже было в корне неверным, основанным на
фильмах французской кинокомпании «Гомон» и гравюрам в старин¬
ных трактатах, посвященных этому великому и опасному искусству
Здесь же была просто рубка, стремительная и смертельная — ибо про¬
тивники не были обременены тяжелыми и сковывающими движения,
но спасительными кольчугами, оставшись в обычной одежде. Для зри¬
телей — и местных, и франков, — похоже, не имело значения, на чьей
стороне окажется победа, они с равным энтузиазмом поддерживали
воплями и свистом обоих соперников. Клинки лязгали, сшибаясь, по¬
чтенный де Фуа выглядел помолодевшим лет на двадцать, ничуть не
уступая более молодому противнику ни в скорости, ни в проворстве.
Двое выплясывали на прокаленной солнцем немощеной улице под ак¬
компанемент улюлюканья, испуганных женских вскриков и громог¬
ласных рыцарских возгласов на древнем, но отнюдь не потерявшем
своей исконной выразительности саксонском наречии.
«Не могу я на это смотреть, — честно признался себе германец. —
Вроде бы столько здесь прожил, в войне участвовал, должен был ко
всему привыкнуть — а не могу, хоть убей. Люди с азартом рубят друг
друга на кровяную колбасу во имя невесть каких целей... Может, прав
был Серж — гори оно все ясным пламенем, какое нам дело до здеш¬
них трудностей?»
Выпад — парирование — косой взмах снизу вверх — прыжок...
Въедливая красноватая пыль, жара, вонь, жужжащие мухи над куча¬
ми отбросов. Киликийский город Таре, развалины которого предпри¬
имчивые потомки нынешних праздных зевак будут в двадцатом веке
показывать любопытствующим туристам из Европы, прапраправну-
кам доблестных крестоносных воителей.
Отвлекшийся мессир фон Райхерт внезапно сообразил, что ситу¬
ация в круге претерпела изменения. Де Фуа сумел вплотную прибли¬
зиться к шотландцу, мечи сцепились крестовинами и теперь каждый
из поединщиков изо всех сил давил на рукоять, пытаясь заставить дру¬
гого отступить, теряя равновесие. Перевес оказывался то на одной, то
на другой стороне, щекоча нервы зевакам и повергая Гунтера в отча¬
яние. Он поймал себя на том, что неразборчиво выкрикивает что-то
вместе со всеми... и тут Мак-Лауд резко отшатнулся назад, высвобо¬
див свой клинок из захвата. С разворота нанес мессиру Ангеррану
хлесткий удар поперек корпуса и завершил движение стремительным
прямым выпадом.
Фатальным. Финальным.
Обаятельный старикан с загадочным прошлым, встреченный Гун¬
тером фон Райхертом в кабаке на далеком острове Сицилия, пошат¬
870

нулся, сложился пополам и упал вперед. Германцу помстилось, будто
он разглядел выражение на прокаленном солнцем Аравии и продуб¬
ленном солеными ветрами Средиземноморья лице мессира Ангерра-
на — не боль, не испуг, но вновь безмерное, безграничное удивление.
Словно господин де Фуа был неколебимо уверен в том, что смерть не
имеет права коснуться его своим крылом, а вот сегодня на собствен¬
ной шкуре убедился в обратном. В том, что Господь ведет счет всем
душам — праведным и заблудшим, отмеривая им положенный срок и
прибирая к себе в тот день, который он сочтет нужным.
Вытоптанная уличная земля быстро пропитывалась кровью.
—	Еще немного — и зуб даю, уходил бы меня бойкий старец, —
рядом возник Мак-Лауд, переводивший дыхание с таким трудом, буд¬
то ему только что довелось проскакать от Тарса до Коньи. — Меч у
тебя скверный. Пошли, выпьем за помин души раба Божьего Ангер-
рана.
—	Мне думается, на самом деле у него было совсем другое имя, —
неожиданно для самого себя брякнул германец. — И он не имел ника¬
кого отношения к роду де Фуа из Лангедока.
—	Очень даже может быть, — рассеянно согласился Дугал. — Но
какая нам теперь разница? Его нет, а мы живы. Так продашь Мелвих
или нет?..
Глава пятнадцатая
МАЛАЯ РЕЧКА САЛЕФ
Вечер 9 июня
Окрестности города Сис,
Киликийская Армения
Вошедшая в историю речка Салеф ничуть не заслуживала своей
громкой славы. Гунтер даже не был уверен, что перед ним именно
Салеф — по окрестным ложбинам в скалистых холмах, через которые
сейчас шла армия, к морю бежало не меньше пяти подобных речек.
Раздувшиеся от весенних дождей и тающих где-то на вершинах Тав-
рийских гор снегов, неглубокие, но бурные ручейки, каменистые и
холодные. Через них даже мостов не наводили и переправ не иска¬
ли — тяжелые на ногу рыцарские кони без труда пересекали эти ма¬
лые преграды вброд и вплавь, довольно фыркая и рассыпая вокруг
себя облака сверкающих брызг.
Армия бодро шла вдоль побережья на восток, между отрогами
затянутых густой темной зеленью холмов, мимо армянских дереву¬
871

шек и оседлавших горные перевалы крепостей. «День-ночь, день-ночь,
мы идем по Африке...» — бормотал про себя мессир фон Райхерт, рас¬
сеянно созерцая меняющиеся и вместе с тем однообразные пейзажи
Киликийской Армении: горы, леса-перелески, возделанные поля, ви¬
ноградники, снова горы и узкие долины. Чужая страна, живущая сво¬
ей обыденной жизнью, и вытянувшаяся длинной змеей армия, за пе¬
редвижением которой можно следить по висящему над ней облаку
пыли. А поскольку края здесь вполне цивилизованные и обжитые, с
дорогами и трактами, то и войско движется достаточно бодро, покры¬
вая, по примерным подсчетам, до тридцати-сорока лиг в день. Нет не¬
достатка ни в воде, ни в корме для лошадей, ни в провианте для лю¬
дей. Никто не нападает из засады, никто не чинит препятствий, мест¬
ные жители выказывают воинам Гроба Господня изрядное уважение —
не поход, а благость какая-то. Разве что который день стоит жара, и
солнце, как прибитое к безупречно синему небосклону, сверкающим
золотым безантом висит над головой.
Настроение у мессира фон Райхерта было странным. Двояким.
С одной стороны, он вроде приспособился к местным условиям и при¬
вык к походной жизни. С другой — берега Салефа с каждым днем не¬
уклонно приближались, а ему и его спутникам так и не удалось ниче¬
го толком разузнать. Да и спутников, если признаться честно, у Гун¬
тера больше не было. Как и почетного, но ничего не означающего
титула «барон Мелвих».
Имение в северных шотландских землях было продано ровно за
семьдесят два золотых английских шиллинга. То есть за шесть фун¬
тов стерлингов, имеющих хождение на землях английской короны и
сопредельных владениях. Каковая сумма была вручена мессиру фон
Райхерту в ювелирных изделиях и драгоценных камнях — охотно взве¬
шенных, осмотренных и оцененных сопровождавшими армию италь¬
янскими ростовщиками и менялами.
— Ты чего, в Константинополе успел забраться в императорскую
сокровищницу? — хмыкнул германец, с некоторым удивлением взи¬
рая на изрядной величины кучку золотых побрякушек греческой ра¬
боты. Вещицы были довольно тяжелыми и грубоватого литья — как и
почти все средневековые изделия, да и пошедшее на них золото было
не самой высокой пробы. Камни тоже выглядели плохо ограненными,
и лишь изредка вспыхивали в солнечных лучах острым и ярким ра¬
дужным бликом. У Мак-Лауда достало совести не предлагать в каче¬
стве оплаты свою долю Лоншановых драгоценностей — полученную
от компаньонов фактически задаром.
«А я ведь теперь очень богатый человек, — размышлял Гунтер. —
Надо же, какой вышел круговорот денег в природе. Гай своей долей
872

сокровищ почти не воспользовался, как благородный рыцарь, вернул
их сотоварищам. Поместье я продал — пусть теперь Дугал с ним ма¬
ется. Осталось только найти способ обзавестись землевладением где-
нибудь в Европе — и можно считать, жизнь удалась. Крестоносный
воитель вернулся из похода с богатыми трофеями. Одно неясно —
зачем все это было, к чему?»
Сделка была заключена в процветающем приморском городке под
названием Айяс, Мишеля пригласили быть свидетелем. Нормандец
вволю похихикал над тем обстоятельством, что Дугал Мак-Лауд от¬
ныне становится бароном Мелвих, но любой бы заметил — случив¬
шееся с друзьями не слишком занимает молодого де Фармера. У нор¬
мандца имелись свои заботы, да и сам он уже больше не был тем
рыцарем-неудачником с большой дороги, что почти девять месяцев
назад самоуверенно выступил в поход из далекого баронства в лесах
Нормандии. Однако и Мишель, и Гунтер были изрядно удивлены ре¬
шением кельта, высказанным сразу же после подписания высокими
договаривающимися сторонами всех потребных пергаментов и пере¬
хода денег из рук в руки.
—	Уезжаем мы, — просто и незамысловато брякнул Мак-Лауд. —
Завтра утром. В гавани сыскался корабль, идущий с грузом в Ирак-
лион на Крите. Оттуда поплывем в Мессину, а там наверняка отыщет¬
ся судно до французского побережья. Решено и кончено — будет с
меня. К осени, глядишь, доберемся до Острова... — Выражение лица и
зеленоватых глаз Дугала стало ностальгически-мечтательным — или
Гунтеру так показалось.
—	Ты же вроде в Тир к Конраду собирался... — заикнулся герма¬
нец.
Ответом послужил непристойный жест и раздраженное:
—	Ничего, господин маркграф и без меня как-нибудь обойдутся.
Послужил и будет. Ежели доведется встретить мессира Монферра-
та — передайте ему поклон от Данни. Так, мол, и так, спасибо за добро
и ласку, но разошлись наши дороги. И вот что... как и куда я подал¬
ся — никому ни слова. Ясно?..
Обер-лейтенанту отчаянно хотелось на прощание выспросить у
шотландца какую-нибудь тайну, какой-нибудь здешний великий сек¬
рет — но, к сожалению, он не знал, с какой стороны подступиться к
столь щекотливой теме и как верно сформулировать вопрос. Мишель
же, простая душа, предложил выпить за удачное и благополучное воз¬
вращение Мак-Лауда и его близких домой — что, учитывая трудно¬
сти пути, представлялось весьма и весьма немаловажным.
И они уплыли. На торговом судне под стягом Родосской морской
гильдии. Новоиспеченный барон Мелвих, загадочная леди Агнесса и
873

мальчики. Навсегда исчезнув за туманным горизонтом — ибо Гунтер
сомневался, что им когда-нибудь доведется вновь встретить непред¬
сказуемого кельта, его византийскую даму и приемных детей. Сандри
и Дэвид, забравшись на высокую корму, еще долго махали остающим¬
ся на берегу и что-то кричали — но ветер уносил их голоса, превращая
в мешанину непонятных звуков.
—	Вот и ему оказался не нужен Иерусалим, — проницательно за¬
метил Мишель по дороге из шумной гавани в лагерь крестоносцев. —
Он, похоже, обрел свой Небесный Град на земле. Повезло человеку... —
Нормандец помолчал, явно собираясь с духом, и признался: — Гун¬
тер, знаешь, а я скоро женюсь.
—	На Мариэтте? — зачем-то уточнил германец, хотя и так все было
ясно.
—	Ну не на Джентиле же...
Оба невесело рассмеялись.
—	Он пойдет в качестве приданого. Поздравляю. Когда свадьба? —
вежливо поинтересовался мессир фон Райхерт, думая в этот миг со¬
всем об ином.
—	Как доберемся до Антиохии, там и обвенчаемся. Хорошо бы,
конечно, провести церемонию в самом Иерусалиме, — мечтательно
протянул де Фармер и прозаично закончил: — Но его когда еще выр¬
вут из лап неверных... Имей в виду, ты будешь свидетелем со стороны
жениха, так что не дай себя убить, пока мы не войдем в Антиохию. До
нее уже недолго осталось — две или три седмицы пути. Или даже
меньше, если повезет. Знаешь, я вот думал... Когда все закончится, воз¬
вращаться в Нормандию или остаться здесь? Мне тут понравилось.
Мариэтта говорит, ее семейство ведет торговлю по всему побережью
Палестины, у них есть обширные земли под Яффой... Может, там и
поселиться? Освободить Иерусалим и провести остаток жизни в Свя¬
той земле — что может быть лучше для истинного христианина и ры¬
царя? Отец будет доволен, а Фармер перейдет к братцу Хью...
—	Угу, — рассеянно согласился германец. Вот и распалось их не¬
долго существовавшее братство по духу — не из-за происков ковар¬
ных врагов или безвременной кончины соратников, а просто потому,
что жизнь в конце концов берет свое. Престол в Константинополе, дом
в Яффе и поместье в Мелвихе на самом деле куда важнее, чем истори¬
ческие загадки и закулисные заговоры. Даже профессиональные ге¬
рои рано или поздно вкладывают скопленные сокровища в основание
торгового общества и покупают благоустроенный замок с видом на
апельсиновую рощу...
«Ну и ладно. Ну и подумаешь. А я поступлю по-своему, доведу
дело до конца. Буду присматривать за Барбароссой! Если что-то пой¬
874

дет не так, попробую вмешаться. Авось, мне за это еще и награда ка¬
кая перепадет — ведь леди Елена тоже наверняка мечтает о собствен¬
ном доме в Яффе... Далась мне эта Яффа, будь она неладна!»
Во исполнение столь решительных и далеко идущих намерений
мессир фон Райхерт первым делом решил почаще бывать при поход¬
ном дворе старого императора. Где немедленно наткнулся на неожи¬
данные препятствия. Со стороны казалось — при Барбароссе окола¬
чивается уйма бездельничающих дворян, делающих карьеру молодых
отпрысков знатных семейств Великой Римской империи, и среди них
всегда отыщется место для еще одного человека. Но не тут-то было!
У мессира фон Райхерта не имелось ни влиятельных родственников,
чья поддержка могла бы помочь ему вскарабкаться вверх по сослов¬
ной лестнице, ни каких-либо собственных выдающихся заслуг. Да и
положение его, прямо скажем, было шатким — роль посланца Ричар¬
да Львиное Сердце куда успешнее и удачнее выполнял Мишель, су¬
мевший за время пути по Малой Азии примелькаться среди спутни¬
ков Барбароссы и обзавестись полезными знакомствами. Даже закон¬
ная фамилия обер-лейтенанта принадлежала ему не по праву — ныне
Райхертом владели и получали с него доходы его далекие предки.
Гунтеру не оставалось ничего, как маячить поблизости от импера¬
торской ставки да выжидать подходящего удачного случая — чем, как
вскоре выяснилось, занимался не он один. Всякий рыцарь победнее и
не будучи знатного рода, стремился обратить на себя внимание если
не Барбароссы, то кого-нибудь из его приближенных, подыскав себе
сюзерена с набитым кошельком и родословной толщиной не меньше
Готского альманаха.
К началу июня армия миновала богатый и древний город Сис,
углубившись в Таврийские предгорья и остановившись на ночевку как
раз на берегу рокового Салефа. Лагерь оживленно гудел, полыхали
костры, жарилось мясо и откупоривались многочисленные бутыли и
бочонки. Его императорское величество Фридрих фон Штауфен
праздновали наступление своего шестьдесят восьмого дня рождения.
Праздновал в походе — потому без гуляния на широкую ногу, затева-
ния турниров на неделю и грандиозными попойками, — однако ж
шума, криков, славословия и выпивки было во множестве. Угощали
всех, при определенном везении можно было даже заглянуть в боль¬
шой открытый шатер императора, узрев там цвет немецкой армии и
собственно виновника торжества, топорщившего все еще огненно¬
рыжую бороду веником и браво оравшего, точно прусский бюргер в
пивной на праздновании Дня Труда. Соратники поддерживали кто во
что горазд, дамы смеялись, бегавшие вокруг столов собаки заливисто
лаяли — жизнь била ключом, а у мессира фон Райхерта в итоге жутко
875

разболелась голова. Попытка вернуться в их с де Фармером шатер не
удалась: в темноте кто-то пыхтел и сопел, утробно рявкнув на Гунте¬
ра, чтоб тот убирался прочь и не мешал людям.
Германец устало выругался, пожелав захватчику мужского бесси¬
лия на всю оставшуюся жизнь, и побрел через шумный бивак, куда
глаза глядят. В итоге он внезапно обнаружил себя на берегу Салефа,
где пахло камышами и сырой водой, а около берега бродили, хрустя
травой, стреноженные кони. На востоке, над вершинами Таврийских
гор мерцало еле заметное бледно-розовое сияние, предвестие гряду¬
щего рассвета июня десятого дня, 1190 года от Рождества Христова.
Гунтер сидел, безучастно размышляя о том, что отец Колумбан,
пусть он и святой, наверняка ошибался. Да и сами они заблуждались,
ничего им тут не суждено свершить, они не режиссеры этого огромно¬
го спектакля, не ведущие актеры и даже не статисты, они просто деко¬
рации... Да нет, какое там — даже не декорации, а так, случайные зева¬
ки: забрели не в ту дверь, попав за кулисы вместо уютной зрительс¬
кой ложи, и бестолково тычутся в поисках выхода. Ему уже пытались
это втолковать. Ему даже предлагали вернуться домой, в кажущийся
теперь нереальным двадцатый век. А он забыл об этом разговоре.
Вылетело из памяти, словно кто-то размашисто стер мокрой тряпкой
с черной доски все буквы и формулы. Две Вселенные, три, четыре —
какая ему, Гунтеру фон Райхерту, в сущности разница? Его швырнули
в водоворот времен и он камнем пошел на дно, не оставив по себе даже
расходящихся кругов на поверхности воды.
За невеселыми раздумьями германец как-то упустил наступление
рассвета — просто только что вокруг колыхался влажный, ознобный
сумрак и доносился неумолчный плеск реки, и вот уже из темноты
выступили ровные ряды палаток и шатров, хрипло и надсадно пере¬
кликнулись сигнальные рожки и трубы, а невдалеке на берег выехала
большая группа всадников. До находившегося шагах в пятидесяти
Гунтера долетели ожесточенно спорящие голоса и крепкий запах пе¬
ребродившего вина — должно быть, за ночь благородные сэры успели
опустошить немало кубков.
— В-вот она, граница К-киликии и к-княжества Антиохийского! —
торжественно, однако слегка запинаясь, провозгласил кто-то. — Вы-
выпьем же за успех нашего ор... оружия... и вообще!
Тост был поддержан дружным «хайль!» и бульканьем. Мессир фон
Райхерт вгляделся в конные силуэты, пытаясь опознать знакомых, и
вдруг, точно некая незримая рука увесисто стукнула его по затылку,
сообразил: вот она, творящаяся прямо перед ним история! То самое
роковое утро 10 июня, когда император Великой Римской империи
при невыясненных обстоятельствах расстался с жизнью в волнах ре¬
876

чушки Салеф! И всадники, которых он сейчас видит — наверняка Бар¬
баросса и его присные, выехавшие проветриться после затянувшейся
ночной пирушки!
Гунтер вскочил. Сел. Снова вскочил, не зная, что предпринять.
Метнулся влево-вправо. Как назло, рядом не оказалось друзей и со¬
ратников, никого, способного помочь или подсказать!
—	Это что? Это р-река? Тоже мне, река — ровно 6-бык отлил! — во
всеуслышание поделился с окружающими громогласный бас, в обла¬
дателе коего германец безошибочно опознал старого императора. Речь
Барбароссы была несколько замедленной, а выражался его величество
примерно как ефрейтор Первой мировой, только что выбравшийся из
окопов на Марне. — Х-храниц-ца, тож-же мне...
Выехавший вперед всадник покачивался в седле взад и вперед с
размеренностью метронома. Рассеянно помахал перед собой левой
рукой, разгоняя облако несуществующих мух, и рявкнул:
—	В-вперед!.. За мной! На Иерусалим, пр-ровались он во веки
веков, аминь!.. Х-хде этот сволочной поганец Ричард? Х-хде сараци¬
ны?! A-а, боитесь меня... Пр-равильно, бойтесь...
Пьяный в дым и великолепный в своем амплуа «нажравшегося
тирана» Барбаросса завалился назад, едва не выпав из седла. Его ус¬
пели подхватить и не без натуги усадить прямо. Кто-то хохотал. Кто-
то настойчиво пытался убедить императора в том, что сейчас совер¬
шенно неподходящее время для форсирования реки. Заглушая разго¬
воры, некий рыцарь свиты нетрезво пел, вернее, немелодично орал
непристойное лэ про милую Клотильду, которая всегда готова к услу¬
гам и горячее печки. Оторопевший Гунтер в растерянности взирал из
камышей на историческое безобразие.
—	Отец, вам вредно много пить и волноваться! Только представь¬
те, что скажет матушка, узнав о вашем поведении! — Морализатор¬
ский пассаж явно принадлежал Фридриху-младшему, однако не во¬
зымел результата.
—	Скажет, что муж ее, хоть и стар, а будет покрепче иных юнцов...
Назад, я сказал! То есть вперед! Х-хде треклятая Антиохия?
—	Там, за рекой! — легкомысленно выкрикнул кто-то.
Фраза оказалась роковой. Разметав в стороны собственных при¬
дворных, германский венценосец пришпорил коня и сиганул с невы¬
сокого бережка в реку. Взлетели брызги, раздались дружные, но про¬
тиворечащие друг другу вопли, от бравого «Вперед, за императором!»
до панического «Остановите старого дурня!».
Впрочем, пока не происходило ничего ужасного. Здоровенный
фламандский жеребец осторожно брел через неширокую речку, по¬
рой оступаясь на скользких и затянутых тиной камнях, вокруг его стол¬
877

бообразных ног бурлила вода. Барбаросса, вдохновенный, аки ветхо¬
заветный пророк, извлек из ножен меч и прокрутил им над головой
свистящую восьмерку, явно вдохновляя соратников последовать его
примеру. Верные сподвижники, впрочем, не спешили бросаться в
бурные воды.
Конь и всадник благополучно добрались почти до середины Са-
лефа, когда все и произошло. Жеребец, поскользнувшись, завалился
на бок и забился, пытаясь встать. Барбаросса под общий вопль ужаса
упустил стремена и грузно ухнул в воду. Всего прочего Гунтер уже не
видел — ибо с разбега сиганул навстречу своему предназначению и
будущей славе в веках.
Прыжок вышел неудачным — германец окунулся с головой, вы¬
яснив, что течение у узкого Салефа весьма сильное, а вода ледяная.
Потом его со всего маху задел крупом конь императора: умное живот¬
ное сочло, что спасение утопающих зависит только от них самих и
целеустремленно рвалось через поток к антиохийскому берегу. Бар¬
баросса отсутствовал — впрочем, он с изрядным шумом и плеском,
словно арктический морж, вынырнул метрах в пяти ниже по течению,
гаркнул нечто ругательное и вновь с бульканьем скрылся под водой.
Мессир фон Райхерт — загребая руками, стуча зубами и ожесточенно
шаря ногами скользкое дно — устремился следом. Свита Барбароссы
неслась по берегу, давая советы и сыпля проклятиями.
Мучительная погоня за уносимым потоком Фридрихом фон Шта-
уфеном завершилась в тот момент, когда Гунтеру невероятным уси¬
лием удалось поймать край императорского бархатного плаща, намок¬
шего и тяжеленного. Тут обер-лейтенант угодил сапогом между кам¬
ней, потерял равновесие и рухнул вперед, заодно сбив с ног старого
императора. Отстраненно мессир фон Райхерт поразился тому, что
речка вроде неглубока, едва ли по пояс, но ему никак не удается вып¬
лыть на поверхность, а перед глазами звонко лопаются большие раз¬
ноцветные пузыри...
Его рванули вверх — показалось, не меньше чем крюком армей¬
ского тягача. Благородный спаситель жадно втянул воздух и сквозь
плеск воды разобрал выкрикнутый ему прямо в ухо вопрос:
—	Чего дурью маешься, убогий, али жизнь надоела?
—	Я... вас... спасаю... — в три приема выдохнул германец.
—	Чего, ты меня?! — оглушительно заржал Барбаросса. — А не
наоборот, точно? Х-хе! Из пеленок едва вылезли — а все-то им подви¬
ги вершить, скудоумным!..
И, размашисто загребая одной рукой бурную воду, а другой воло¬
ча «спасителя» за шкирку, престарелый император попер к берегу, как
танк через болото, весь в пене и брызгах, успевая на ходу ругаться на
878

чем свет стоит, костеря Палестину, Крестовый поход, Иерусалим, вер¬
ных сподвижников и Божий мир без исключения. У самого берега
Барбаросса поскользнулся, всем немалым весом грянувшись на мок¬
рые, облепленные тиной валуны — что на краткое мгновение прерва¬
ло поток извергаемых им ругательств и позволило некоему доблест¬
ному шевалье первому подлететь к грохнувшемуся старцу С диким
воплем «Хвала деве Марии, наш император спасен!» сей отважный
рыцарь принялся вытаскивать грузного правителя на берег. Лишен¬
ный поддержки Гунтер тоже шлепнулся, но ему, в отличие от Барба¬
россы, никто помогать не спешил. Говоря по правде, на мессира фон
Райхерта просто никто не обратил внимания. Германского императо¬
ра общими усилиями выволокли на сушу и с непрерывными молит¬
вам и призывами к Господу начали приводить в себя — что, как скоро
выяснилось, было излишне. Барбаросса отпихнул доброхотов, рявк¬
нул на совершенно безвинного отпрыска, сипло потребовал коня и по¬
велел начинать общую переправу.
О борющемся с течением и с трудом выкарабкивающемся на бе¬
рег мессире фон Райхерте он и не вспомнил. Единственным, кто уде¬
лил внимание насквозь промокшему и стучащему зубами крестонос¬
цу, был принц Фридрих фон Штауфен-младший. Подъехав и сверху
вниз глядя с высоты конской спины на копошащегося в грязи челове¬
ка, его светлость вполголоса, однако довольно внятно процедил:
—	Какого дьявола вы это сделали?
—	Как? — забормотал туго соображающий Гунтер. — Но как же
можно было поступить иначе, это ведь Барбаросса, ваш почтенный
отец, император...
—	Это ярмо на моей шее! — Только спустя несколько дней герма¬
нец понял, что от неминуемой смерти в водах Салефа его вторично
спас Барбаросса, громогласно потребовавший Младшего к себе. Еще
мгновение — и потерявший контроль над собою наследник вполне мог
столкнуть Гунтера обратно в водные хляби. Но Фридрих-младший
лишь ругнулся себе под нос, развернул коня и ускакал.
Бывший обер-лейтенант остался сидеть на берегу шумящей реч¬
ки Салеф, капая водой и постепенно замерзая. Спустя какое-то время
рядом объявился Мишель де Фармер: кто-то из свитских рассказал
ему об инциденте у реки, и, встревожившись долгим отсутствием при¬
ятеля, нормандец отправился на поиски. Застав Гунтера в столь пла¬
чевном положении, Мишель усадил его на круп своего коня и тороп¬
ливо погнал в лагерь.
Хлопоты оказались напрасны — к вечеру того же дня у германца
началась простуда, плавно перешедшая в крупозное воспаление лег¬
ких с лихорадкой и прочими радостями жизни.
879

Середина июля
Где-то между Тиром и Аккой,
побережье Святой земли
Полтора последующих месяца сохранились в памяти германца
отрывочными воспоминаниями, подернутыми флером горячечного
бреда и внезапных прояснений рассудка. В эти мгновения здравого
восприятия реальности он осознавал, что лежит в покачивающемся и
медленно движущемся фургоне, задыхаясь, непрерывно кашляя и
сплевывая набившиеся в горло вязкие сгустки. Память сохранила
смутный образ некоего появлявшегося рядом человека, старательно
потчевавшего страждущего омерзительными на вкус снадобьями — от
которых, впрочем, становилось немного лучше. В один из периодов
просветления обер-лейтенант вспомнил, что среди его имущества дол¬
жна лежать штатная армейская аптечка «Юнкерса». Возможно, лекар¬
ства XX века и могли ему помочь — если бы, шаря трясущимися ру¬
ками в полутьме фургона, он сумел бы разыскать мешок со столь не¬
обходимой коробкой, помеченной красным крестом и обтянутой
темно-зеленым фетром.
За это время армия Барбароссы, продвигаясь на юг вдоль побере¬
жья древней Палестины, миновала Антиохию, Латакию, Триполи, Тир
и с каждым днем приближалась к осаждаемой сарацинами Акке.
Ничего этого Гунтер не знал и не видел, цепляясь за жизнь и упорно
пытаясь выстоять в борьбе с распространившейся инфекцией.
Организм победил. В неведомо какой день неизвестно какого ме¬
сяца германец проснулся, чувствуя себя совершенно ослабевшим —
но вроде бы живым и очень голодным. Прополз к заднику фургона,
откинул полотнище и выглянул, узрев с одной стороны сияющее все¬
ми оттенками зелени и лазури море, а с другой — пологие, мягких очер¬
таний холмы, рваную зелень пальм и повозки, неспешно движущиеся
под аккомпанемент ржания, скрипа, хлопанья бичей и криков погон¬
щиков. Над армией висело ставшее уже привычным облако вонючего
тепла, под тяжелыми колесами хрустел светлый песок, с моря тянуло
свежестью и водорослями. Орали парившие над берегом чайки — круп¬
ные, белые, с черными головами и алыми клювами.
«Палестина? — Гунтер уселся, свесив ноги и оглядываясь по сто¬
ронам, словно увидев Божий мир в первый раз и поразившись его
красоте и устроенности. — Мы в Палестине? Крестовый поход идет
своим чередом, и вот мы уже в Святой земле... Я, наверное, похож на
ожившего покойника, — он провел рукой по лицу, нащупав жесткую
многодневную щетину и выступившие кости черепа. — И воняет от
меня соответственно. Но до чего же хочется есть, кто бы знал!»
880

Остаток дня германец с горем пополам пытался привести себя в
порядок. Наткнулся в фургоне на мешок с зачерствевшими сухарями
и принялся усердно грызть похожие на камень кусочки хлеба, зная,
что никакой горячей пищи раздобыть не удастся до наступления ве¬
чера и стоянки. Тогда нужно будет разыскать Мишеля, узнать, много
ли времени прошло, где нынче марширует армия Барбароссы и как
вообще обстановка — и у сильных мира сего, и касающаяся их малень¬
кой компании.
«Вот лично мои дела хреновы донельзя, — мессир фон Райхерт
вяло копался в сундуках в поисках чистой одежды, пошатываясь, когда
колеса фургона попадали в выбоины. — Я чувствую себя так, будто
меня пропустили через мельничные жернова, а потом сбросили со ска¬
лы в море...»
Под руку попался глиняный пузырек, внутри которого плескалось
немного загадочной густой жидкости — бурой и скверно пахнущей.
Германец рассмотрел и обнюхал вещицу с большим подозрением, а
затем, брезгливо держа ее двумя пальцами, точно дохлую мышь, вы¬
бросил прочь. Кувшинчик жалобно хрустнул, угодив под фургонное
колесо.
«Они что, лечили меня вот этим? Знахарские варева... сушеные
жабы и мох с черепа висельника... Бр-р, какой ужас. И ведь еще не¬
бось платили лекарю... Интересно, во сколько обошлось Мишелю мое
выздоровление? Если он расплачивался своим золотом, надо будет
ему вернуть долг... Ох, и свадьбу его я наверняка пропустил... Кстати,
где мои денежки?»
В фургоне, куда свалили невеликое имущество мессира фон Рай¬
херта, увесистых кожаных мешочков с золотыми монетами и драго¬
ценными побрякушками разыскать не удалось. Германец переворошил
сундуки и мешки, с каждым мгновением испытывая все нарастающую
тревогу — ибо залог его будущего благосостояния отсутствовал. Уси¬
лием воли приказав себе прекратить панику и начать мыслить логи¬
чески, Гунтер через пару минут перестал изображать обезумевшего ста¬
рьевщика и с облегчением рассмеялся.
«Ну конечно, пока я здесь валялся, Мишель ради безопасности
забрал мои деньги к себе! Похоже, я еще не отошел после болезни и
плохо соображаю. А Барбаросса — сволочь редкостная, наверняка ни
разу не осведомился, как поживает герой, спасший его драгоценную
шкуру!»
...Походное жилище де Фармера претерпело значительные улуч¬
шения. Нормандец прикупил где-то новый шатер, куда больше и рос¬
кошнее прежнего, и, к удивлению Гунтера, начал собирать вокруг себя
тех, кто в недалеком будущем мог бы стать основой его личного ко¬
881

пья, маленькой дружины числом около дюжины человек, состоящей
из копейщиков и лучников. У входа в шатер бдела охрана, уставивша¬
яся на потрепанного и отощавшего «друга мессира де Фармера» с край¬
ним подозрением. Гунтера отказывались пропускать внутрь, пока на
шум снаружи не выглянул Джентиле, опознавший германца и, кажет¬
ся, вполне искренне обрадовавшийся его возвращению в мир живых.
Однако изменения произошли не только в обстановке. В шатре и
в жизни Мишеля теперь царила леди де Фармер — по-южному яркая
и миловидная, однако, на взгляд германца, несколько перестаравша¬
яся с количеством носимых ею золотых украшений, и весьма острая
на язык. Уже к середине ужина Гунтер заподозрил, что его скромная
персона категорически не по душе Мариэтте. Ее можно было понять:
ободранный нахлебник, бывший оруженосец, а ныне непонятно кто,
безземельный рыцарь без господина! — но на душе все равно станови¬
лось досадно. Ведь именно он, Гунтер, заставил Мишеля принять уча¬
стие в Походе, они вместе прошли множество испытаний и разгадали
уйму тайн, а теперь какая-то чернокудрая итальяночка преспокойно
оттесняет былого друга в тень и Мишель как-то виновато оправдыва¬
ется перед ней.
Прием был гостеприимным, еда и вино — вкусными, но германцу
больше не хотелось здесь находиться. Третий, как известно, всегда
лишний. Потому, отужинав, он осторожно перевел разговор на свои
сбережения, попросив вернуть их. Мишель недоуменно захлопал бе¬
лесыми ресницами:
—	А я это... Решил, ты их куда-то спрятал или отдал ломбардцам
на хранение... Когда ты заболел, я через пару дней подумал — надо бы
твое золото прибрать от греха подальше. Пришел к тебе, осмотрел все
и ничего не нашел...
—	Как это — «не нашел»? — выдохнул германец, ощутив, как вдоль
хребта прокатилась пригоршня битого льда, а в брюхе вдруг скрутил¬
ся тугой комок. — Слушай, ты не шути так...
—	Да я вовсе не шучу, — в растерянности откликнулся Мишель. —
Зачем бы мне шутить с такими вещами... А ты хорошо посмотрел,
везде? Может статься, ты пока валялся в горячке, затолкал их куда-
нибудь и забыл об этом?
—	Ага, затолкал сундук с мешками так, что теперь не в силах его
отыскать... — Мессир фон Райхерт тщетно пытался обрести утрачен¬
ную опору под ногами. — Мишель, скажи честно: ты их взял на сбере¬
жение, а теперь решил надо мной слегка поиздеваться, так? Ладно, я
понял, я не в обиде, но...
—	Да не брал я твоих денег! — насупился нормандец, позволив себе
даже пристукнуть кулаком по столу.
882

Присутствовавшая при разговоре леди Мариэтта недовольно под¬
жала яркие губки и что-то вполголоса сказала молодому супругу.
—	Получается, меня ограбили? — упавшим голосом подвел итог
германец. — Так, что ли?
Ответа не последовало. Мишель смотрел на него с сочувствием,
леди Мариэтта — с тщательно скрываемым раздражением и снисхо¬
дительным презрением: мол, хорош доблестный паладин, даже соб¬
ственных денег не сумел сберечь! Гунтер потянулся к чаше с вином,
отхлебнул, не почувствовав вкуса и смутно представляя, как же ему
теперь быть. Еще несколько месяцев назад молодой де Фармер, услы¬
шав такое известие, махнул бы рукой и беспечно заявил: «Что за беда,
моего золота вполне достанет на двоих, а там, глядишь, еще раздобу¬
дем!», но сейчас Мишель промолчал. Только повздыхал, посетовал на
воров, у которых нет ничего святого и которые за покражи у воинов
Христовых после смерти попадут прямиком в ад.
Самое оно было бы съязвить — мол, хоть это радует, — но, во-пер¬
вых, Мишель, дитя своего времени, просто-напросто не поймет его
сарказма, ибо для средневекового нормандца мир загробный реален
точно так же, как и мир, существующий сейчас вокруг них. А во-вто¬
рых, язык не ворочался. Какое-то время Гунтер неподвижно сидел, уро¬
нив руки на колени и глядя перед собой. В голове повисла звенящая
пустота.
—	Я, пожалуй, пойду... — наконец неловко пробормотал он, под¬
нимаясь и умудрившись опрокинуть легкое походное седалище. —
Спасибо за все, извините, мои вам наилучшие пожелания...
—	Мы... я тебе непременно помогу... если что! — крикнул в спину
бывшему оруженосцу сэр Мишель.
14	августа
Акка, королевство Иерусалимское
«Год прошел, надо же. Ровно год. С чем тебя и поздравляю. Ваше
здоровье... господин Неудачник».
Когда-то здесь стояла то ли сторожевая башня, то ли пост для сбора
пошлины для взъезжающих в Акку. Теперь остались только полуза-
несенные песком руины — и отличный вид на гавань с ее далеко вы¬
бежавшими в море укреплениями и город, широко раскинувшийся в
плоской полукруглой долине. Городу изрядно досталось: длинная кре¬
постная стена в нескольких местах обрушилась, восточные кварталы
полностью выгорели, да и в остальных дома изрядно проредились.
Апофеозом войны громоздилась огромная осадная башня на колесах —
обгоревшая, переломившаяся на высоте шести-семи ярдов, похожая
883

на великанский гнилой зуб. Башню подожгли отбивавшие очередной
натиск франков горожане, ее здоровенные колеса увязли в песке и
теперь она высилась, накренившись на левый бок, нелепая и страхо-
видная.
Жизнь в Акке бурлила ключом. Корабли в гавани и на рейде, ряды
палаток на окрестных холмах, пестрые знамена — алые, зеленые, си¬
ние, всех цветов радуги, лошади, люди, пыль столбом, сверкание же¬
леза и золота под ослепительным южным солнцем. Обширный ассор¬
тимент королей и правителей, франкских и арабских, и никому, ни
единой живой душе из этой блистательной когорты хозяев мира нет
дела до неудачливого рыцаря-крестоносца, мессира Гунтера фон Рай¬
херта, уроженца Германии. Непонятно чьего подданного и чьего вас¬
сала, явившегося на свет в 1915 году от Рождества Христова, обер-
лейтенанта ВВС Германии, коему было предначертано умереть от
пулеметной очереди в августе 1940 года, но который почему-то остал¬
ся в живых.
И уже год болтается в распроклятом Средневековье, никчемный,
неудачливый и ровным счетом ничего не добившийся. Наоборот, один
за другим упускавший все подбрасываемые жизнью шансы прославить¬
ся и выбиться из безвестности, скатываясь все ниже и ниже. Живущий
на подачки хорошо устроившегося покровителя, если быть честным
перед самим собой. Да и подачки те с каждым разом все скуднее и скуд¬
нее, ибо при всей своей рыцарской добродетельности и христианском
милосердии Мишель де Фармер не горит желанием содержать уныло¬
го дармоеда — здорового, не обделенного разумом и силой, однако не
способного позаботиться о себе. Должно быть, женины родственнички
озаботились, чтобы делающий успешную карьеру зять не волочил за
собой скверное напоминание о шалопайском прошлом. Посему даже
почетная миссия — известить Ричарда Львиное Сердце об итогах поезд¬
ки его посольства в Византию — выпала на долю Мишеля де Фармера.
Его бывший спутник никуда не пошел и не удивился, узнав, что при
английском дворе о нем даже не вспомнили. Впрочем, пойти куда-либо
германец и не смог бы, ибо был мертвецки пьян.
В последние седмицы это состояние стало для него обыденным.
Мессир фон Райхерт напивался ежедневно и целеустремленно — благо
вино в лагере найти было проще, чем свежую воду. Алкогольный ту¬
ман скрадывал острые углы окружающего мира, позволяя, если не
свыкнуться, то хотя бы смириться с нелепостью своего дурацкого
положения. Все что-то делали, крутились, добивались, находили себе
подруг и покровителей, сколачивали состояния — Гунтер фон Райхерт
болтался за бортом жизни, и никто не спешил бросить ему спасатель¬
ный круг.
884

А события вокруг творились необычайные и прелюбопытные. На
маленьком кусочке средиземноморского побережья собрались почти
все участники разыгрываемой исторической драмы с громким наиме¬
нованием «Третий Крестовый поход» — наконец-то покинувшие бла¬
годатный Кипр Ричард Львиное Сердце и его сердечный друг Ги де
Лузиньян, иерусалимский король без королевства. Маркграф Конрад
Монферратский, некоронованный владыка Палестины, чье полити¬
ческое влияние безмерно усилилось с того дня, когда в пределы его
владений вступила армия Барбароссы. Сам престарелый император,
чья кровь под жарким солнцем Палестины забурлила молодым ви¬
ном, и который рьяно встревал во все, происходившее вокруг. Остав¬
шаяся без военачальника французская армия, рыцари которой по боль¬
шей части перешли под знамена Ричарда, сына бывшей великой гер¬
цогини Аквитанской. Две постоянно противоборствующие партии,
английская и германская, оказались приблизительно равны по силам,
а, столкнувшись лицом к лицу с Барбароссой, Ричард и Ги несколько
оторопели.
Им, кстати, так и не удалось взять Акку, осаждаемую с 1198 года,
хотя явившийся с Кипра Ричард и предпринял несколько рыцарски-
героических, но тактически необоснованных попыток штурма горо¬
да. Осада прекратилась с появлением — вернее будет сказать, торже¬
ственным прибытием -- третьей могущественной силы, султана еги¬
петского Саладина и его воинства.
Стало ясно, что немедленное выступление объединенных франк¬
ских армий к стенам Иерусалима пока откладывается. Зато грядут
активнейшие переговоры всех со всеми. Посланцы безостановочно
метались туда-сюда между крестоносным и сарацинским лагерем, ис¬
писывались кипы пергаментов, заключались и расторгались кратков¬
ременные союзы и комплоты. В начале августа наконец-то пришли
достоверные новости из Франции, также увеличившие сумятицу. Фи¬
липп-Август и в самом деле упокоился со святыми — угодив вместе с
несколькими своими кораблями в зимний шторм в виду Марсельс¬
кой гавани. Бунт южан — сейчас его уже обходительно именовали не
«бунтом», но «войной за утраченное наследство» — завершился взя¬
тием Парижа и недавно проведенной церемонией коронации нового
венценосца, Тьерри I Меровинга. Еще в начале этого года звавшегося
просто Тьерри де Транкавелем, средним из отпрысков графа Разес-
ского.
«Выскочка!» — так в кругу своих приближенных высказался о
новом французском правителе Ричард Плантагенет.
«Мальчик далеко пойдет, коли так резво начал», — мимоходом
заметил Барбаросса.
885

«Тьерри?! Как ему удалось? Впрочем, оно и лучшему...» — вот о
чем подумал, ни с кем не делясь своими размышлениями, Конрад
Монферратский.
Гунтер фон Райхерт узнал сию потрясающую новость от своего
знакомого, Сержа Казакова, ныне более известного как барон де Ша-
тельро. Кстати, повидаться с русско-польско-французским шевалье
оказалось одновременно и просто, и сложно. Отыскать-то его оказа¬
лось легче легкого: создавалось впечатление, что в пришедшей с Кип¬
ра английской армии почти всякий и каждый знает «рыцаря из
Польши». «A-а, вы ищете Сержа де Шательро? — понимающе кивали
спрошенные, ухмыляясь до ушей. — Идите к королевскому шатру, и
вам наверняка повезет!»
Поразившись такому росту популярности, мессир фон Райхерт
решил поподробнее разузнать, чем же таким необычайным сумел за
эти месяцы прославиться выходец из России. Ответы посыпались на
него, как горошины из прохудившегося мешка. Барон де Шательро
вырвал из лап коварных византийцев королеву Беренгарию и лично
пленил тирана Исаака Комнина (тут Гунтер изрядно напрягся). Ба¬
рон де Шательро сумел навести порядок в вечно запутанных финан¬
совых делах короля Ричарда. Барон де Шательро способствовал про¬
даже острова Кипр тамплиерам и теперь весьма уважаем среди «бан¬
киров королей», рыцарей Ордена Храма. Барону де Шательро весьма
симпатизируют молодые кардиналы Римской курии — он предложил
им внести некие полезные изменения в их диковинное новшество,
листы индульгенций или освященного Церковью продажи права на
отпущение будущих грехов. Барон входит в число близких знакомых
короля Ричарда, всякий день ужинает в королевском шатре, слывет
записным остроумцем и покорителем сердец юных дев. Барон знает
множество удивительных историй и вместе с Бертраном де Борном
слагает поразительные стихотворные вирши, наполненные тем, что
среди ученых клириков зовется ironia...
— Да лохи они тут все, без исключения! — заклеймил цвет евро¬
пейского рыцарства Серж, когда мессир фон Райхерт наконец сумел
пробиться к нему на прием. — Как дети малые, право слово! Тупы-ые —
сил нет! Чего скажешь — тому и верят, только ушами хлопают!..
Слышь, истинный ариец, а ты чего такой, будто тебя двадцать сара¬
цин имели в очередь, а двадцать пе'рвый побрезговал и выбросил на
помойку? Ограбили в пути, что ль?
Серж де Казакофф тоже изрядно переменился. Неубедительный
ежик стриженых темных волос преобразился в коротенькую гривку,
завязанную в хвостик, чуть раскосые глаза полыхали огоньком жиз¬
нерадостного глумления над основами мира, бархатный наряд был
886

пошит по последней здешней моде и искрился драгоценными камня¬
ми, а роскошный шатер, как скромно поведал Серж, раньше принад¬
лежал Исааку Комнину и был взят в качестве боевого трофея. Язык
у Сержа по-прежнему был без костей, манеры оставляли желать луч¬
шего, а высказывания отличались хамской прямотой. Выражаясь об¬
разно, Серж цвел и благоухал, аки магрибская роза, — безмятежно иг¬
норируя традиции этого мира или переделывая их ради собственного
удобства.
—	Ну вроде того. Превратности дороги, так сказать...
—	Тю-ю! — присвистнул Серж. — Куда ж ты глядел, старая сова?
Сколько раз мне твердил: деньги — это святое, с них глаз спускать
нельзя! То-то я гадаю, чего Мишель на расспросы о тебе кряхтит да
отмалчивается? Может, подкинуть десяток-другой номизм на бед¬
ность? Или насчет места похлопотать? Я тут в последнее время вроде
как преуспел малость, какую аферу не затеешь — все получается. Рань¬
ше у нас, ну, в смысле, в старой России даже поговорка такая была —
«Как черт ворожит»... Так что, пристроить тебя куда? Сначала, конеч¬
но, побудешь мальчиком на побегушках, потом, глядишь, и пробьешь¬
ся... Тут, оказывается, такие денежные дела можно проворачивать —
закачаешься! Мы-то и не подозревали! Я тебя таким штукам научу,
мы всю эту рыцарскую шатию просто сделаем!..
Возможно, предложение — пусть и в грубоватой форме — было
сделано от всей души. Возможно, Гунтер, помявшись для приличия, и
согласился бы принять чужую помощь. Если бы, по злому стечению
обстоятельств, снаружи не послышались женские голоса. Шелковый
полог, обильно расшитый аляповатыми золотыми цветами, откинул¬
ся в сторону, пропустив некую благородную даму и двух ее служанок.
Мессир фон Райхерт разглядел тонкий темный силуэт на фоне солн¬
ца и услыхал мелодичный голос с легким греческим акцентом:
—	Я вернулась, дорогой. Это друг, гость или у вас какие-то дела?
—	Это друг пришел в гости по делу, — бодро откликнулся рус¬
ский.
Полог опустился, женщина вошла внутрь. Равнодушно-приязнен¬
но скользнула взглядом по вскочившему германцу, слегка кивнула и
величественно проплыла во внутреннее помещение шатра, отгорожен¬
ное толстым персидским ковром. Она явно не признала в оборванце
своего бывшего знакомого — а может, сделала вид, что не признала.
Киприотская патрикия Елена-Даниэлида Хониата, подобно
своей исторической тезке, была по-прежнему великолепна и не¬
отразима — как ослепительная молния с ясного неба. Гунтер не мог
взять в толк только одного: что она делает здесь, в жилище Сержа.
Неужели?..
887

—	Э-э... — Казаков как-то виновато заерзал в кресле. — Слушай,
ты не обижайся?.. Ты умчался в Константинополь, бросил девушку в
одиночестве... Елена, конечно, из тех железных дамочек, что сами о
себе вполне позаботятся, но все-таки... В общем, слово за слово, так и
познакомились... Она чертовски привлекательна, я чертовски привле¬
кателен, так чего зря время терять?
—	Вы и не теряли, — деревянным голосом произнес мессир фон
Райхерт.
Серж изобразил пантомиму глубочайшего раскаяния и смешливо
фыркнул:
—	Ты ж понимаешь, чего только в жизни не случается... Женщи¬
ны — они и есть женщины. Рыбки в море. На самом деле этой рыбы
куда больше, чем кажется на первый взгляд, и ее хватит на всех. Одна,
другая, Елена, Беренгария, какая разница? Кстати, к слову о Констан¬
тинополе. Вы где моего бывшего шефа потеряли, де Фуа в смысле?
Что, старикан остался в Византии?
—	Умер твой шеф, — буркнул германец, вставая. — Спасибо за го¬
степриимство.
Наверное, по традициям Средневековья следовало бы вызвать
удивленно заломившего бровь Сержа на поединок. С надменным
швырянием перчатки в лицо и криками: «Сударь, вы хам, извольте к
барьеру!» или вроде того. Однако лишенный малейшего намека на бла¬
городство русский, скорее всего, воспринял бы подобный жест как
неостроумную шутку или, подобно герою рассказанного им как-то
анекдота, предложил бы германцу выбрать в качестве оружия соб¬
ственные рога.
А хоть бы даже и согласился. Рубиться на мечах? Смешно. Стре¬
ляться?.. Последние патроны Гунтер две недели тому в припадке пья¬
ного бешенства расстрелял в равнодушное белесое небо, после чего
зашвырнул «вальтер» в пески. Но даже если б Гунтеру сейчас дали
заряженный пистолет, он бы по хлебному амбару промахнулся на де¬
сяти шагах. Руки предательски дрожали, и время от времени мути¬
лось в глазах от постоянного пьянства.
Поэтому обер-лейтенант молча удалился. Не хлопая дверями за
отсутствием в шатре таковых и гордо пропустив мимо ушей брошен¬
ное вслед: «Эй, штандартенфюрер, так как насчет теплого местечка
при дворе?»
«Ах, Елена, Елена... Как она могла? Воистину имя женщине —
вероломство, и есть она, как говорил блаженный Августин, тварь хи¬
лая и ненадежная... Впрочем, что я бы мог теперь предложить? Пус¬
той кошелек и лопнувшие прожекты? Нет, здешние дамы, хоть и вос¬
хищаются куртуазными романами, на практике ценят нечто более ма-
888

термальное, с перспективами и персональным замком... Она предпоч¬
ла другого. Ну да, я же не брал с нее никаких клятв сидеть на берегу,
проливая слезы в ожидании моего возвращения. А если бы я вообще
не вернулся? Ей жизнь надо устраивать, вот она и поступает по мере
своего разумения».
Странное дело, фон Райхерт был знаком с Еленой-Даниэлидой
всего несколько дней, а горечь от осознания того, что ему предпочли
другого, оказалась так велика... Та самая последняя соломинка, сло¬
мавшая спину верблюду.
Над Средиземным морем собиралась гроза. Одна из тех летних
гроз, что зарождаются из множества маленьких облачков, сливающих¬
ся в свинцово-синюю тучу на полнеба, коротких и бурных, с хлещу¬
щим ливнем и дробью мелких градин. По руинам брошенной башни
гулял ветер, посвистывая, передвигая с места на место крохотные бар-
ханчики. Старая корявая олива трясла на ветру жесткими светлыми
листьями и заунывно поскрипывала. Купленный в долг бурдюк кис¬
лого местного вина иссяк и стал похож на высушенную солнцем туш¬
ку громадного мерзкого насекомого.
Жизнь была отвратительна и бессмысленна. Настолько бессмыс¬
ленна, что утративший способность к здравому рассуждению разум
начал прикидывать крепость ветвей оливы и вероятность того, что
старый кожаный ремень выдержит тяжесть человеческого тела.
—	В винной бутылке не сыщется спасения от невзгод мира, — пре¬
зрительно хмыкнув, проговорили рядом на чистейшем языке Гейне и
Гете, с легким акцентом коренного и истинного берлинца. Мессир фон
Райхерт повернулся на звук — медленно, точно опасаясь того, что го¬
лова соскользнет с шеи и упадет, футбольным мячом покатившись по
песку.
Солнце еще не скрылось за грозовыми тучами, и косая синеватая
тень лежала у самых ног германца, обутых в стоптанные и прохудив¬
шиеся сапоги. Тень, отбрасываемая мужчиной почтенных, но еще не
старых лет, чьи темные волосы едва подернулись сединой. Благород¬
но-аристократические черты узкого лица, черный костюм («Не ны¬
нешних времен, века так семнадцатого...» — механически отметил гер¬
манец), шпага с гардой в виде переплетенных серебряных ветвей на
правом боку, под левшу. Лихо надвинутый наискось черный же берет,
украшенный вычурной пряжкой с алым рубином и маленьким белым
пером цапли. Камень ослепительно сверкал, разбрасывая вокруг ра¬
дужные вспышки.
—	Милорд... — В уставшем и вялом разуме германца, скрежеща,
внезапно сдвинулись тяжелые жернова, затянутые пылью и плесенью.
То, что память скрыла в потайном чулане, что предпочла не ворошить
889

лишний раз. Разрозненные куски мозаики, вставшие на свои места,
трактир на Алансонской дороге, нормандский лес, монастырь сестер-
бенедиктинок в Мессине... — Он же мессир де Гонтар из Лангедока.
Знаете, я догадывался, что рано или поздно вы объявитесь. Что, буде¬
те насмехаться и говорить: «Ну вот, а я же вас предупреждал»? Инте¬
ресоваться, где мое взятое на шпагу герцогство, замок, прекрасная
супруга, породистые гончие и золотые зубы?
—	Пожалуй, не буду. — Господин, именовавший себя «мессиром
де Гонтаром», обошел вокруг сидевшего на развалинах стены герман¬
ца, как вокруг прелюбопытного музейного экспоната, сочувственно
цокая языком и покачивая головой. Пряжка на берете сияла, дробя
исчезающие солнечные лучи, окрашивая их алым. — Зачем зря глу¬
миться? Сами все понимаете. Должен сказать, я напрасно опасался
вас. Год вашей жизни в двенадцатом веке ненамного изменил создава¬
емую мной картину Вселенной.
—	Но все-таки Барбаросса остался жив, — пробормотал бывший
обер-лейтенант. — А ваша «темная фигура», де Фуа, умер. Ведь на
самом деле его звали совсем не де Фуа, правильно? Это был Шатиль-
он, Рено де Шатильон, которому якобы отрубил голову сам султан
Саладин?
Де Гонтар едва заметно дернул углом тонкогубого рта:
—	Ну надо же, догадались наконец... Де Фуа — большая потеря, но
это никак не ваша заслуга. Еще — новым королем Франции стал не
совсем тот человек, которого я и мои союзники предназначали к пре¬
столу, но и эта победа не ваших рук дело... А Барбаросса — что ж, пусть
старикан еще потопчет землю, пока от него не избавятся собственные
отпрыски. Недолго осталось ждать. Впрочем, вам-то что?
—	Ничего, — угрюмо сказал Гунтер. — Мне сейчас все — ничего.
История — шлюха, а я — наивный дурак, поверивший этой шлюхе...
Мне казалось, там, на Салефе, будет заговор, коварное нападение... и
вот я срываю планы убийц, спасаю германского императора... А ока¬
залось — всего-навсего пьяный император-самодур да кучка тупова¬
тых рыцарей. И вообще, это не я спас императора, а он меня. Нет в
этом Средневековье ничего, о чем я мечтал. Ни благородства, ни ро¬
мантики, ни верности и чести, ничего вообще... Такая же грызня за
право вскарабкаться повыше, как у нас.
—	Вдобавок сбережения спер какой-то проходимец, а подружка
ушла к другому, — в унисон подхватил мессир де Гонтар. — Вот такое
Средневековье без прикрас. Вообразили себя не иначе, как белым
ферзем, а вышли битой пешкой. Кстати, милостивый государь, а с чего
вы решили, что моей «темной фигурой» был де Фуа?
—	Но... если не он, то кто же?
890

Тонкая улыбка мессира де Гонтара отражала разом и презрение, и
жалость, и превосходство победителя.
—	Ну будьте же последовательны, господин фон Райхерт, как-
никак мы живем в реальном мире! Дайте себе труд сложить два и два!
Кто появился в этом времени столь же мистическим образом и шел с
вами рядом, но иной дорогой? Кто преуспел, а кто раздавлен? Кто бо¬
гат, а кто нищ?
—	Не... не может быть... Этот русский? Казаков?!. Да скажите же
прямо!
—	Вот, вы сами и сказали. Эх, люди, люди... Что ж, господин гени¬
альный актер и чужак в земле чужой, оставляю вас наедине с вашей
скорбью и желаю всего наилучшего. Прощайте, герр Гунтер, более мы
с вами не увидимся. — Де Гонтар лихо развернулся на каблуках и за¬
шагал прочь, прямой, как лезвие его шпаги. Явившийся воочию пред¬
ставитель потусторонних сил, сейчас казавшийся Гунтеру единствен¬
ной возможностью что-то изменить в его нескладной жизни, уходил,
уходил навсегда и бесповоротно.
Германец сам не ожидал от себя, что вытолкнет сквозь разом пере¬
сохшее, точно ободранное наждаком и всеми песками Аравии горло:
—	Подождите!
—	Да-да? — рассеянно оглянулся через плечо де Гонтар.
—	Что, вы так запросто уйдете?..
—	Разумеется, — хмыкнул почтенный господин в черном. — Меня,
знаете ли, ждут неотложные дела. Утешение неудачников в их число,
к сожалению, не входит.
—	Что же мне делать?
—	Странный вопрос. Живите. Или не живите. Вы, помнится, при¬
сматривались к вон тому суку? Он выдержит. Ремень тоже.
—	Но, мессир де Гонтар... Тогда, в Нормандии... — От разгулявших¬
ся нервов и нахлынувшего страха Гунтер никак не мог подобрать нуж¬
ные слова, они рассыпались у него в руках, как бусины порвавшихся
четок. — Тогда вы говорили, будто способны вернуть меня обратно, в
сороковой год двадцатого века...
—	Тогда нам помешали, но, хотите верьте — хотите нет, именно так
я и намеревался поступить, — белое перо качнулось в такт легкому кивку.
—	А... а теперь вы не можете этого сделать? — очень тихо выгово¬
рил фон Райхерт.
—	Помилуйте, да зачем? — пожал плечами мессир де Гонтар. —
Разве что... если вы очень попросите...
«Ты совершаешь ошибку. Ты знаешь, кто — вернее, что он такое.
С ним нельзя заключать сделок. Даже если кажется, что иного выхода
нет».
891

—	Я не знаю... Просто попросить? — в отчаянии цепляясь за пос¬
леднюю соломинку, промямлил германец. — И только?
Дьявол обернулся к обер-лейтенанту фон Райхерту — медленно,
очень медленно — и пристально, очень пристально посмотрел на него.
Зрачки Мессира были, как два провала в ночь. Их взгляд леденил и
обжигал одновременно. Глядя в них, Гунтер ощутил головокружение,
резкое и внезапное — и поспешно отвел взгляд.
«Тогда в Нормандии ты не боялся встречаться с Ним взглядом», —
укоризненно напомнил внутренний голос. Совсем тихий голос.
«Тогда в Нормандии все было иначе. И это было так давно...»
—	Так вы — просите? — вкрадчиво осведомился де Гонтар.
—	Я... Да.
—	Идите за мной.
Он направился вниз по склону, по остаткам старой дороги. Гун¬
тер, как привязанный, в нескольких шагах следовал за ним.
Глава пятнадцатая
ПОЛЕТ ДРАКОНА
14 августа
Акка, королевство Иерусалимское
Идти пришлось довольно далеко — не меньше пяти миль, за пре¬
делы лагеря крестоносцев, туда, где людское мельтешение сходило на
нет и начинались пустынные холмы в зарослях пожухлой и выгорев¬
шей травы. Гунтер вскоре выдохся и отстал, де Гонтар же неутомимо
шагал вперед, пока не скрылся за ближайшим холмом. Шумно пых¬
тевший германец вскарабкался следом, остановился на вершине —
перевести сбившееся дыхание — и вдруг ошарашенно заморгал, не веря
своим глазам.
Внизу, в длинной, узкой и на удивление ровной лощине стоял
«Юнкерс-87». Зеленая краска на фюзеляже и крыльях моноплана
изрядно облезла и облупилась, но на корпусе все еще были видны две
счастливые семерки и белый щит-домблон, перечеркнутый алым кре¬
стом. Неподалеку от пикирующего бомбардировщика, сошедшего с
конвейера в 1937 году, приткнулась открытая фура, запряженная дву¬
мя унылого вида коньками. Вокруг фуры суетилось с дюжину чело¬
век, скатывая по подставленным доскам нечто, похожее на огромную
бочку, но тускло отсвечивающее металлом и снабженное плавника¬
ми-стабилизаторами.
892

«Это же бомба. Фугас SC-500, полтонны тротила, — Гунтер оду¬
рело помотал головой. — Бомба, оставшаяся в Нормандии... и мой са¬
молет, брошенный в предгорьях Этны!»
—	Вот, — не без торжества в голосе сообщил мессир де Гонтар. Стоя
в десятке шагов впереди, он широким жестом рекламного агента ука¬
зывал на «Юнкере». — Ваше имущество. Пришлось изрядно потру¬
диться, доставляя сюда то и другое. Заметьте, никакой магии, но толь¬
ко щедрая оплата и людская предприимчивость!
—	Вы что, и самолет перевезли сюда с Сицилии? — не поверил
мессир фон Райхерт. — Без всякой магии?! А топливо?!
—	Бензин пришлось позаимствовать в будущих временах, — пер¬
вый вопрос германца франт в черном проигнорировал. — Также при¬
шлось провести некоторый ремонт приборов — за полгода бездействия
они пришли в небрежение. Но ничего, полет продлится недолго, и
такой опытный пилот, как вы, наверняка справится с заданием.
—	Заданием? Каким заданием? Ведь вы говорили...
Только что мессир де Гонтар был далеко — и вдруг возник прямо
рядом с германцем, вплотную, склонился так, что Гунтер мог бы уло¬
вить на своем лице его дыхание... однако все, что он в этот момент
ощутил, был внезапный холод, пронзивший все его тело от макушки
до пяток. Беспощадные обсидиановые зрачки смотрели в упор, как
два пистолетных ствола.
—	Я говорил, что вы должны попросить, и вы попросили, — ров¬
ным голосом сказал де Гонтар. — Но я не говорил, что услуга будет
бесплатной. Вы передумали?
—	Что...
—	Да или нет?!
—	Да, черт возьми! Но что мне предстоит сделать?
Де Гонтар легонько, удовлетворенно кивнул и сделал пару шагов
в сторону — отчего Гунтер испытал огромное облегчение.
—	Вы должны в течение ближайшего часа поднять машину в воз¬
дух, — бархатистый и низкий голос де Гонтара внезапно приобрел бес¬
страстно-механическое звучание. — Некоторое время покружите в
районе Акки над пустыней, дабы не привлекать излишнего внимания.
Я позволил себе внести в конструкцию приборной панели вашего
«дракона Люфтваффе» некоторые усовершенствования, так что в
какой-то момент вы сумеете засечь появление вашей цели. Далее все
просто и привычно — проводите бомбометание по указанной цели, раз¬
ворачиваетесь и летите в сторону моря. Старайтесь держаться побли¬
же к грозе — да, знаю, это опасно, но в данном случае необходимо. Вы
увидите... скажем так, дверь с табличкой «Выход»... словом, не пере¬
путаете. Направляйтесь туда — и обретете искомое. Правда, — он не¬
893

хорошо ухмыльнулся, — теперь я не могу обеспечить вам прибытие в
тот же час, день и год, из которых вы исчезли. Невозможно просто
взять да вычеркнуть месяцы, проведенные вами здесь. Так что не обес¬
судьте: доставка будет произведена в четырнадцатый день августа
1941 года, в окрестности города Хайфы. Как вы станете выкручивать¬
ся, какую легенду преподнесете встречающим — целиком и полнос¬
тью зависит от вас.
—	Да, но... я не понимаю... никакой магии... Выходит, самолет и
бомбу уже везли сюда, еще пока я валялся без памяти у Мишеля в
фургоне? Так вы что же... заранее все рассчитали?
—	Скорее предвидел, — без улыбки сказал де Гонтар. — Глядя на
эволюцию ваших взглядов на мир, это было несложно, а я предусмот¬
рителен. Не будем терять время, господин обер-лейтенант. Задание
вам ясно?
—	Так точно... — Что-то не давало покоя, грызло, напоминало о себе,
вылившись в почти забытое, уставное: — Разрешите уточнить — ка¬
ков характер цели?
—	Да какая тебе разница, солдат? — рявкнул де Гонтар с дьяволь¬
ски знакомыми интонациями, и на мгновение Гунтер увидел перед
собой — действительно увидел! — капитана Вернера фон Браухича. —
Твое дело — вертеть штурвал и дергать рычаг. С остальным пусть раз¬
бираются политиканы! Ты — всего лишь винтик в государственной
машине, так что приступай к исполнению своих обязанностей!
—	Слушаюсь! — рявкнул обер-лейтенант, сознание которого вне¬
запно выкинуло странную штуку. Век двенадцатый и век двадцатый
перемешались между собой, вокруг была не Палестина, но расстила¬
лись бетонные плиты военного аэродрома около французского город¬
ка Бланжи-Сюр-Брель, и капитан эскадры StGl раздавал подчинен¬
ным последние указания перед операцией «Орлиный налет». — Раз¬
решите идти?
—	Идите!
—	Люди... — с непередаваемой интонацией, одновременно восхи¬
щенной и презрительной, протянул мессир де Гонтар, глядя вслед
напряженно марширующему обер-лейтенанту германских ВВС. —
Песок в жерновах, марионетки на ниточках. Твердят о своем праве на
свободный выбор, а сами готовы продаться за миску чечевичной по¬
хлебки... В итоге они все равно оказываются в моих руках и свершают
то, что нужно мне. Всегда. Так что счастливого вам полета, герр обер-
лейтенант.
В небе тускло блеснула первая зарница, гулко заворочался дале¬
кий гром. В гавани на кораблях около пристани команда торопливо
сворачивала паруса, накрывала грузы мешковиной и проверяла кре-
894

пость швартовки. В загонах беспокойно топтались и ржали лошади,
свежий и сильный ветер с моря теребил узкие языки флажков-банне-
ролей. В своем шатре барон Серж де Шательро продолжал мыслен¬
ную перепалку с так поспешно ушедшим германцем, доказывая пос¬
леднему, что тот всего лишь самонадеянный воображала, по собствен¬
ной глупости оттолкнувший протянутую руку помощи. Сержу
предстояло вскоре присоединиться к сюзерену, Ричарду Английско¬
му, с малой свитой следовавшему на встречу, которую Серж, ухмыля¬
ясь, окрестил про себя «Брифингом Большой Семерки». Правителям
Святой земли и лидерам крестоносцев наконец-то предстояло сойтись
за одним столом, под одной крышей.
«Будем надеяться, что предусмотрительные сарацины не угостят
нас отравленным шербетом, а Дикки в скудоумии своем не схватится
за меч», — хоть русский и пытался казаться спокойным, на душе все
равно скребли кошки. И Елена тоже что-то впала в меланхолию, си¬
дела у себя, не пожелав выйти и проводить покровителя. Германца по¬
жалела, что ли? Ерунда какая. Они и знакомы-то были всего пару дней.
Да и что этот унылый ариец мог бы предложить такой взыскательной
и сметливой для своего времени женщине, как киприотская леди?
Ровным счетом ничего. В общем, кто первым встал, того и тапочки.
Барону Шательро пора вершить высокую политику и удерживать Ри¬
чарда от заносов на крутых исторических поворотах.
* * *
С установкой авиабомбы провозились несколько дольше, чем рас¬
считывал Гунтер — хотя процесс закрепления огромного снаряда на
штанге был, в общем-то, не таким и сложным. Наконец, увесистая туша
SC-500 заняла место, отведенное ей конструкторами самолета, под¬
ручные Милорда торопливо забрались в фуру и укатили. Сам мессир
де Гонтар предпочел наблюдать за взлетом издалека — стоя на верши¬
не холма и явственно слегка красуясь. А может, у него от природы име¬
лась некая склонность к мелодраматизму: начинающаяся гроза, кру¬
жение песка в воздухе, плеск набегающих на берег морских волн за
дальним холмом.
Кресло пилота слегка качнулось и приветственно скрипнуло, при¬
нимая на себя тяжесть усевшегося человека. Пока подручные де Гон-
тара бестолково носились вокруг обмотанной веревками SC, обер-лей-
тенант совершенно машинально проделывал абсолютно обыденные
вещи — отыскал свой форменный комбинезон и переоделся, открыл
металлическую коробочку с бритвенными припасами и, как сумел,
привел в порядок физиономию, соскоблив наросшую щетину. Потом
895

забрался в кабину и какое-то время просто молча глядел перед собой
на шкалы, циферблаты и поблескивающие латунью рычаги. Отметил
привнесенное Милордом новшество: маленький круглый экран, при¬
ткнувшийся чуть пониже альтиметра и светившийся изнутри блед¬
но-зеленым светом. Зачем-то провел по приборной панели рукой, по¬
гладил обтянутый кожей штурвал. Возможность опять взлететь, ис¬
пытать полное единение человека и крылатой машины — о да, за такое
можно с легкостью продать душу, не раскаиваясь и не сожалея! И по¬
том — домой, домой, домой...
«А как же Серж? — укоризной скользнуло по краю рассудка. —
Ты вернешься обратно, а он останется здесь?»
«И пусть остается, — злорадно подумал германец, щелчками тум¬
блеров оживляя приборы и прислушиваясь к их тихому, слаженно¬
му гудению. Зачем-то включил и рацию, пощелкал ногтем по эбони¬
ту мертво молчащего наушника — даже треска помех не было. — „Тем¬
ная фигура", подумать только... И ведь все эти месяцы, прямо рядом...
за одним столом... Пусть ему дьявол ворожит и дальше. Этот
otmorozok точно добьется для себя и герцогской короны, и вставной
челюсти из чистого золота. Хоть вакантное место де Фуа пускай
займет при своем покровителе, не жалко! А я — я умываю руки и
удаляюсь. Как говорится, сделал, что мог, пусть другие сделают боль¬
ше, если сумеют!»
Щелчок, щелчок, щелчок... Кашлянув несколько раз, заурчал и за¬
велся двигатель. Сперва медленнее, затем все быстрее, сливаясь в еди¬
ный серо мерцающий круг, завертелись лопасти пропеллера. Веером
разлетелся песок, пригнулась трава, по плексигласу фонаря над каби¬
ной проползли несколько размазавшихся дождевых капель. Полоса
для взлета была почти что идеальной — ровная, прямая и твердая, без
выбоин и трещин. «Дракон Люфтваффе», завывая движком, разгоня¬
ясь и вздрагивая всем корпусом, устремился сперва вперед, затем
вверх, к небу в грозовых облаках. Прошлое и будущее более не имели
значения — только свобода, головокружительное чувство победы над
силой тяжести, только полет и презрительный взгляд цивилизован¬
ного человека с небес на унылое скопище безобразных построек, гром¬
ко именуемых «городом Аккой», на жалкие лоханки в гавани, на при¬
таившуюся за холмами степь и неровные клочки возделанной земли
в обрамлении извилистых канав.
Дождь становился все сильнее. Пару раз над морем раскатисто и
увесисто шарахнуло молнией — от земли до изрытой ветром и капля¬
ми бурной поверхностью моря. В круглом окошке нового прибора, ус¬
тановленного де Гонтаром, загорелась яркая зеленая искорка — на три
часа, у самого среза стеклянной линзы. Гунтер чуть качнул штурвал,
896

разворачивая верный «Юнкере» к югу — искорка сместилась и стала
ярче.
Гунтер фон Райхерт летел, не сознавая, в каком веке он находится,
наслаждаясь своей властью над крылатой машиной, не позволяя по¬
сторонним размышлениям взять над собой верх.
Он летал. Он снова вернулся в небо.
* * *
Усиливающийся дождь молотил по туго натянутому полотнищу
шатра — врываясь своим равномерно шелестящим звуком в краткие
паузы между речами собравшихся. Пауз этих, впрочем, набиралось
немного. Можно сказать, их вообще не было — «Большая Семерка»
не очень-то обременяла себя соблюдением протоколов, голосов не по¬
нижала и порой до смешного напоминала Казакову склоку барышни¬
ков на ярмарке. Или бандитскую разборку блаженных девяностых го¬
дов минувшего века, причем даже не настоящую, где неосторожно бро¬
шенное слово может стоить жизни, а киношную, с размахиванием
кулаками и разряженными пистолетами, хватанием за грудки и ры¬
ночными воплями.
Барон де Шательро в числе прочих свитских стоял у подрагива¬
ющей под ударами ветра шелковой стены и ухмылялся. Не скрыва¬
ясь, ибо в просторном шатре было полутемно, несколько масляных
ламп висели только над единственным, установленным в центре сто¬
лом, а углы скрадывал сумрак. Серж бесцеремонно разглядывал ожив¬
ших персонажей летописей, преданий и исторических романов, давая
им собственные, не всегда лицеприятные характеристики, посмеива¬
ясь и борясь с абсурдным ощущением того, что он угодил в один из
пропитанных развеселым абсурдом фильмов Монти Пайтона о поис¬
ках Святого Грааля. Порой он ловил себя на том, что оглядывается по
сторонам в поисках оператора, режиссера и сценариста с пачкой бу¬
маг, вспоминал о том, что на дворе XII век от Рождества Христова и
пытался сделать морду ящиком, но тщетно.
Перед его глазами шла дележка мира — мира, тщательно и совер¬
шенно неправильно вырисованного на огромной пергаментной карте,
с Иерусалимом в качестве Центра Земли, с левиафанами в морях и
путниками на дорогах. Мира, где города символизировались скопле¬
нием домиков, а по пустыням бродили нарисованные рыкающие львы,
гиены и верблюды. Творцы этой карты не подозревали ни о масштабе,
ни об истинных расстояниях между городами, ни о том, что Земля
вообще-то круглая. Хотя порой практичного и склонного к цинизму
Сержа посещала странноватая мысль о том, что, может статься, здеш¬
29 № 3343
897

ний Универсум вполне соответствует подобной карте. Багдад нахо¬
дится рядом с Дамаском, от Тира до Газы рукой подать, пустыни ста¬
рательно выкрашены киноварью, реки синие, а трава зеленая, как на
детском рисунке.
Прекрасен, дивен Божий свет...
В данный миг речь держала единственная дама в исключительно
мужском собрании. Дама, разумеется, была королевой — но, если так
можно выразиться, безработной. Нрав у сорокалетней Сибиллы Иеру¬
салимской и в самом деле был крут, а своего богоданного супруга Ги
и его покровителя Ричарда она и в грош не ставила — что и доказала
сразу после начала встречи, когда англичанин с грацией медведя по¬
пытался удалить Сибиллу со встречи. Королева без королевства яз¬
вительно осведомилась, кто помог Ричарду заделать супруге родив¬
шегося на Пасху ребенка (Беренгария благополучно разрешилась де¬
вочкой, названной Элеонорой). Также она безмерно удивилась тому,
что англичанин сумел завоевать Кипр, а затем покинуть благословен¬
ный остров — не иначе, умные люди подсказали! — и спросила, не
намерен ли Ричард в ближайшее время жениться на Ги. Благо она,
Сибилла, подумывает о разводе с этим смазливым, но совершенно ник¬
чемным созданием. Вот Ричарду он будет в самый раз.
«Пять баллов!» — одобрил Казаков, за время сидения на Кипре
вволю наглядевшийся на личную жизнь предводителя крестоносцев.
Ги, за годы брака привыкший к манерам Сибиллы, виновато хи¬
хикнул и сделал вид, будто сказанное к нему не относится. Планта-
генет побелел, потом покраснел, с достойным ответом не нашелся, и
Сибилла осталась. Произнесенная ею речь могла служить образцом
того, каким изящным образом можно упаковать изрядную порцию
едкой кислоты в золотую фольгу пышных словес и элегантно всу¬
чить эдакий подарочек верным союзникам. Все присутствующие, не
исключая и саму мадам Сибиллу, понимали, что Вечным Городом ей
более не править, однако пятнадцать лет на троне не самого спокой¬
ного из государств Азии давали рыжей женщине с пронзительным
голосом немалые права в собрании. Сибилла, уходя со сцены, не
пощадила никого. Ее супругу досталось за нерешительность. Ричар¬
ду — за постоянные проволочки. Монферрату — за плетение интриг.
Почтенному Барбароссе — за то, что уже который час восседает в
углу, не принимая в спорах никакого участия. Тишайшему султану
Саладину, имевшему вид интеллигента, угодившего в компанию аг¬
рессивных гопников — за арабское происхождение и коварные
замыслы.
— Вино у вас тут скверное, — внес свое ценное замечание преста¬
релый император. Серж де Шательро очень бы удивился, узнав, что
898

размышления правителя Великой Римской империи весьма и весьма
схожи с его собственными.
«Великое паломничество, великое паломничество... — ворчал про
себя старый император. — Шайка разбойников с большой дороги, один
ничуть не лучше другого. Ричард, молодой, а тот еще ханжа, строит из
себя рыцаря без страха и упрека. Ги, та еще ошибка Господа. Француз
вообще сбежал от греха подальше, да не добежал и кормит теперь ры¬
бок на морском дне. С Конрадом можно бы иметь дело, только всегда
нужно смотреть, не прячет ли он отравленный клинок в рукаве — на¬
ловчился от византийцев юлить словесами. Этот египетский султан
вообще не пойми о чем думает, хотя с виду — единственный достой¬
ный человек в этом, кхм, высоком собрании. Выгнать бы всех, да
выпить с ним из одного кувшина, потолковать за жизнь, может, и сго¬
ворились бы, ударили по рукам, чтоб никому было не обидно. Вот мы
пришли сюда, никто нас тут не ждал, и что дальше? Войско скоро нач¬
нет голодать, войску надо платить, войско должно воевать, иначе оно
не войско, а никчемный сброд, готовый переметнуться к любому, кто
заплатит больше».
Беседа явно зашла в тупик, перейдя в подсчет имеющихся воен¬
ных сил и обмен завуалированными — а порой и открытыми — угро¬
зами. Казаков затосковал. В шатре стало душно и дымно, ему хоте¬
лось на свежий воздух, в висках настойчиво стучали голоса спорщи¬
ков, и Сергею хотелось гаркнуть во весь голос: «Цивилизация смотрит
на вас, так уж решайте что-нибудь поскорее!»
Всевидящее око Матери-Церкви в лице молодого кардинала Ор-
сини, ставшего добрым приятелем барона де Шательро после удач¬
ной перепродажи Кипра, сочло, что самое время вмешаться. В обыч¬
ное время мессир Орсини был милейшим человеком, краснобаем и
любителем прикончить пару кувшинов темного кипрского, но, если
того требовала ситуация, становился католиком похлеще самого Папы
Римского.
—	Не к лицу будет нам, явившимся в сей благословенный Госпо¬
дом край, начинать угодное ему дело с дрязг и раздоров, — господин
кардинал очень удачно вклинился со своей речью между раскатами
баса Ричарда и суховатыми, отрывистыми репликами маркграфа Мон-
ферратского. — В этот судьбоносный час я, смиренный слуга Божий,
молю Господа нашего о ниспослании нам Знака, каковой мы могли бы
истолковать как волю Его...
—	И сколько мы будем дожидаться этого знака, ваше высокопре¬
освященство? — рыкнул Львиное Сердце, на миг вышедший из обра¬
за «истинного паладина».
—	Откуда мне знать, сын мой? — в голосе Орсини немедленно
899

прорезались сварливые нотки. — Я что, сам его подаю?! Я только по¬
просить могу, а остальное все в деснице Господней...
—	Когда Аллах создавал время, он создал его достаточно, — не¬
громко, но так, что услышали все присутствующие, заметил молчав¬
ший до того египетский султан, говоривший на норманно-франкском
наречии почти без акцента. И едко добавил: — В конце концов, вы шли
сюда почти три года, так что лишний день или десять дней уже ничего
не решают.
—	Десять дней?.. — взвился англичанин, а Казаков вдруг насторо¬
жился. В сплетении привычных звуков — шелест дождя по покатой
крыше шатра, непрестанный гул военного лагеря, глухой гром, пере¬
катывающийся в отдалении — вдруг появилось нечто незнакомое. Не¬
знакомое, неуместное в средневековье, но вместе с тем — привычное
уху человека будущих времен. Низкое, басовитое гудение с характер¬
ным подвыванием, механическое, равномерное...
Барон де Шательро сморгнул и украдкой треснул себя по уху —
может, это просто звон в голове от здешней духоты?
Не помогло. Звук не только не пропал, но еще и усилился. А соседи
покосились на Сержа с понятным удивлением — с чего это благородный
мессир начал лупить себя по голове и изумленно таращиться вокруг?
Гул нарастал, взрезая повседневный гомон огромного лагеря, пе¬
рекрывая его, превращая в серенький звуковой фон, размашисто пе¬
речеркнутый алой полосой приближающегося звука. Он проник во
все уши и головы, оборвал разговоры, он заполнил собой весь мир.
Плюнув на писаные и неписаные традиции поведения, Казаков
локтями распихал стражу у входа в шатер и вылетел наружу.
В небе над Аккой, на фоне свинцовых грозовых туч, кружила ме¬
ханическая птица.
Барон де Шательро длинно и задумчиво выругался на языке, кото¬
рого в здешних временах еще не существовало. Рассудок отказывался
анализировать увиденное, выкинув табличку с краткой, но емкой над¬
писью «Глюк системы». Кто-то с силой толкнул его в спину, из огром¬
ного шатра один за другим выбегали участники исторической встречи.
—	Дракон, — выдохнул кто-то рядом с Казаковым. — Помилуй и
защити нас, Господи, дракон!
«Ага, — тупо согласился Серж. — Как есть дракон. В натуре».
Над лагерем медленно, но верно нарастал истерический вой ужа¬
са. Зеленый дракон кружил над гаванью, словно бы примериваясь к
какой-то, одной ему известной точке. Ударившая с небес молния про¬
чертила рядом с порождением двадцатого века кривой рассыпчатый
зигзаг, на мгновение отразившись вспышкой в блестящем колпаке над
местом пилота.
900

* * *
Сверху все казалось иным. Ненастоящим, игрушечным. Настоя¬
щими было только небо в кипении быстро меняющих конфигурацию
облаков, испещренное белыми барашками серое море да изогнувша¬
яся дугой гавань. Все прочее, включая город на берегу, было просто
декорациями. Фальшивый аэродром из бревен и фанеры, с выкрашен¬
ными серой и зеленой краской самолетами, созданный исключитель¬
но ради того, чтобы отвлечь внимание противника. Через четверть часа
все это исчезнет в яркой, ослепительной вспышке пламени, городс¬
кие кварталы превратятся в дымящиеся руины, ведь здешним здани¬
ям, сшитым на живую нитку, многого не надо. Взрывная волна разме¬
тает постройки и людей, и на месте чуть ли не трети Акки останется
воронка да пепелище. Эдакое проявление гнева Божьего, огненный
перст с небес. И все кончится, раз и навсегда. Не будет никаких неле¬
пых попыток перекроить историю, двойных Вселенных, чужих зага¬
дочных планов и заговоров. Не будет Елены с острова Кипр, я вер¬
нусь в мир, которого лишился по какой-то чудовищной ошибке. Все
пойдет прежним путем. Как там говаривал Серж? «Перепутанные цир¬
куляры не из той папки»? Небесный канцелярист разложит бумаги
по надлежащим местам, Лили Марлен под одиноким фонарем дож¬
дется своего солдата, кончится война... кончится все.
Беззащитная, испуганно взирающая в небеса Акка проплывала под
крыльями пикирующего бомбардировщика. Мерцающая под стеклом
искорка смещалась к перекрестью двух тонких шкал, меняя цвет с зе¬
леного на красный.
Ну что тебе рассказать,
Чем за любовь воздать?
Оглядываясь назад,
На цепь событий и дат?
Привкус трав на губах,
Да боль под левым ребром,
Да лай дворовых собак,
Да деготь, подмешанный в ром...
Он услышал немудрящую песенку вчера, в лагере пилигримов. Не
крестоносцев, обычных людей, однажды по зову сердца покинувших
свои страны, города и дома, чтобы однажды добраться до стен Иеру¬
салима, увидеть пустую гробницу Сына Божьего и исполнить ведо¬
мые только им обеты. Мессир фон Райхерт забрел туда случайно,
смутно надеясь разжиться у добрых людей кувшином вина, да зап-
901

нуле я, словно споткнувшись о невидимую веревку Здешние палом¬
ники не выкрикивали нестройным хором псалмов и молитв, в кото¬
рых по неграмотности путали слова, а сидевший у костра певец был
созданием светским до мозга костей и кончиков давно нечищенных
ногтей. Сущий юнец, судя по лицу — уроженец Апеннин, с чистым
голосом, воспевавший отнюдь не положенные христианам доброде¬
тели, но рассказывавший о самых обычных вещах — дорогах, встре¬
чах и разлуках, любви и смерти, человеческих утратах и надеждах.
А в той стране все не так,
Не так, хоть верь, хоть не верь.
Там воду в грубых горстях
Приносит младенцу зверь.
С гулякой монах делит хлеб,
А ложе — жонглер и граф,
Там храм, Рождественский хлев,
И каждый, кто любит — прав!..
Гунтер простоял там долго, смотря из темноты на свет костра и
лица сидящих вокруг людей. Он даже решил пожертвовать последни¬
ми монетками из своего кошеля — но молодой человек не собирал
подаяние, он пел просто так, чтобы ободрить и поддержать своих спут¬
ников в долгом и тяжелом странствии. Кто-то окликнул его по име¬
ни — «мессир Франческо!» — а потом обер-лейтенант увидел, что
певца сопровождает молоденькая девушка, жена или подруга, пребы¬
вавшая в тягости, и, подобно доброй части женщин Средневековья,
носившая свое раздувшееся чрево со спокойным достоинством. Па¬
рочка рука об руку прошла мимо него и затерялась в темноте, среди
палаток и шатров, и, сидя за штурвалом «Юнкерса», он невесть поче¬
му вспомнил их. Безыскусные песни на грубоватом норманно-латин¬
ском и музыкальном провансальском наречиях. Лагерь паломников
далеко, вряд ли он пострадает при взрыве. Хотя кто может предска¬
зать, чем закончится неизбежная паника, вызванная падением пяти¬
соткилограммовой бомбы?
Зеленая точка достигла перекрестья, замерцав ярче рубинов в
пряжке берета мессира де Гонтара. Заход на цель выполнен безупреч¬
но. Скользящее движение рычага, освобождающего захваты — и SC-
500, с воем разрубая металлической тушей воздух и вращаясь вокруг
собственной оси, полетит вниз.
«А Серж говорил — сегодня наконец будет какой-то большой со¬
вет, — вяло напомнила память. — Вдруг это и есть твоя цель, а, сол¬
дат? Да, наверняка».
902

«Я просто выполняю приказ...»
«Чей приказ, солдат? — вопросил у Гунтера тихий, твердый голо¬
сок. — Разве Он — твой командир? Разве Ему ты присягал на плацу
летного училища в Кобленце? Веришь ли ты обещаниям того, кто
называет себя де Гонтаром? Ты никогда не хотел быть пешкой в чу¬
жих играх, а сейчас даже не задумываешься о том, кто использует тебя.
Ты — пылинка вне времен и обстоятельств, но пылинка, обладающая
собственным разумом и правом выбора».
«Ну и что? Эти люди давно умерли, так или иначе. Они грубы,
невежественны, наивны, одолеваемы суевериями и фанатизмом.
А это... существо предлагает хорошую цену...»
«Ты не первый, кто продает свое первородство за миску чечевич¬
ной похлебки, и отнюдь не последний — на этом и держится могуще¬
ство сатаны. На страхе, жадности, гордыне, похоти, лени... впрочем,
ты знаешь список. Посрами дьявола в сердце своем, и он будет бесси¬
лен. А люди, что ж... Да, они не идеальны, эти рыцари, оруженосцы,
короли и вилланы, королевы и горожанки. Они просто люди, люди
своих времен. Они давно умерли, говоришь? Не далее как вчера ты
плакал над песней одного из них, а другой предложил тебе свою не¬
мудрящую еду — не за деньги, а потому, что увидел в тебе, ободран¬
ном и изможденном, такого же пилигрима, как он сам. Бесплотные
тени некогда прочитанных книг и хроник, здесь и сейчас они живут,
грешат, смеются, поют и плачут, рождаются и умирают. Нет большой
беды в том, что они оказались не такими, как ты представлял себе.
Прости их и прими в сердце своем».
«Этот мир слишком жесток для меня. Мой дом не здесь. Я не при¬
надлежу этому времени. Я хочу вернуться домой».
«Может быть, не мир жесток, а ты — слаб? И потом, ты называешь
жестоким воина, который убил десятерых своим мечом — как же тог¬
да ему назвать летчика, способного одним движением руки истребить
сотню, и каким считать время, в котором железные птицы сеют с об¬
лаков воющую смерть? Подумай о том, куда ведут тебя твоя гордыня
и твоя слабость».
«Но что случится, если я все-таки дерну за рычаг?» — осторожно
окликнул собеседника мессир фон Райхерт.
Ответа не последовало. В общем-то, Гунтер и так его не ждал, по¬
нимая в глубине души, что беседует с собственной совестью — а что
может ответить совесть на подобный вопрос?.. Только одно.
«Делай что должен. И будь что будет».
Алый огонек чуть сместился, выйдя из захвата перекрестья. Гроза
становилась все сильнее, машину ощутимо потряхивало, три лопасти
пропеллера кромсали дождевую морось.
903

«Что станется с миром, если все они умрут сегодня — Ричард,
Монферрат, Барбаросса, кирия Елена и певец из Италии со своей
молоденькой женой? Кто займет освободившееся место? Мессир де
Гонтар никогда ничего не делает просто так, и где-то наверняка уже
затаились те, кого он предназначил взамен трагически погибших.
Да, возможно, это не мое дело. Не мой мир, не мое время. Я ничего
не совершил, ничего не добился, только растерял в пути друзей и
союзников, ожесточился и замкнулся в себе, повернувшись к этому
миру спиной... До цели десять секунд. Выбор. Время сделать вы¬
бор».
* * *
«Бомба. Она в подвеске. Я не знаю, как она там оказалась, но она
там. Пятьсот килограммов, Господи ты наш на небесах, кто-нибудь,
спасите нас...» — Где-то далеко внизу Серж де Шательро, наравне с
тысячью других людей, стоял, запрокинув голову к грозовому небу и
не отрывая взгляда от парящей рукотворной птицы. И бесполезно
орать — «Рассыпься!», или «Воздух!», или даже «Ложись!» — никто
из них не видел драконов Люфтваффе в действии, никто не представ¬
ляет, какого рода опасность грозит им из-под облаков. Да в общем,
уже и поздно.
Не мучаясь вопросом, откуда в Палестине взялся оставленный на
Сицилии самолет, Казаков беспокоился об ином. Что на уме у того,
кто за штурвалом? А если он сейчас заставит «Юнкере» опустить нос
вниз и с пронзительным воем под беззвучный аккомпанемент Вагне¬
ра отправится в свой последний полет? Казакову казалось, что само¬
лет нарезает круги прямехонько у него над головой и приземлится
точно ему на макушку.
«Герр оберштурмбанфюрер, не делайте этого! — мысленно взвыл
он. — Ядерная бомба, конечно, моментально восстанавливает справед¬
ливость, но я не желаю находиться в радиусе восстановления этой
самой справедливости! Драпануть, что ли? Не успею...»
Высокое общество, высыпавшее из шатра, отреагировало по-раз¬
ному. Ричард выхватил меч из ножен и стоял, с несколько идиотским
выражением лица взирая то на небо, то на клинок. Традиции рыцар¬
ства требовали вызвать дракона на поединок здесь и сейчас, но вот
как осуществить вызов на практике, Львиное Сердце явно не пред¬
ставлял. Сибилла беспрерывно крестилась, как зачарованная, уставив¬
шись на летящий самолет и шепча что-то про себя. Монферрат по¬
бледнел, но с места не двинулся. Ги, похоже, наладился упасть в обмо¬
рок, но вовремя заметил, что Ричард не сумеет его подхватить в
904

нужный миг, и теперь просто глазел на стальную птицу вместе с ос¬
тальными. Наиболее сообразно ситуации — хотя и диаметрально про¬
тивоположным манером — вели себя Фридрих фон Штауфен, он же
Барбаросса, и султан Саладин. Первый замысловато и громогласно
ругался, в самых диковинных сочетаниях поминая Господа нашего и
длинный перечень святых угодников. Саладин негромко молился по-
арабски, прикрыв глаза и сложив ладони перед грудью. Худое, смуг¬
лое его лицо было на удивление спокойным.
«Юнкере» описал еще один круг, резко завалился на правое кры¬
ло и, снижаясь, устремился в сторону пустыни, воистину ревя, как раз¬
гневанный дракон, и пронзая тучи. На миг самолет исчез из виду,
вынырнул из облака, и под общее протяжное «а-а!» от него отдели¬
лось нечто крохотное, камнем полетевшее вниз. Спустя несколько
мгновений над падающей человеческой фигуркой вспух широкий бе¬
лоснежный купол.
«Прыгнул? — растерялся Казаков. — Мать его так, что же он тво¬
рит? Его ж на земле растерзают!»
Лишившийся водительства бомбардировщик спускался по кру¬
той дуге все ниже и ниже, уходя за холмы. Вот он совсем скрылся из
глаз — и тут земля вздрогнула, а в уши толкнулся басовитый грохот.
Над песчаным морем встало чудовищное древо из багрового огня и
черного дыма.
Невидимая ладонь мягко, но мощно прошлась по беснующейся
толпе — и, словно взрывная волна явилась неким условным знаком,
крестоносное воинство начало опускаться на колени.
—	Чудо! — иерихонской трубой взревел монсеньор Орсини. Надо
сказать, что Казаков никогда прежде (и никогда потом) не видал столь
живописно выкаченных глаз, как у его высокопреосвященства при
виде «Юнкерса», и подобного по силе вопля ему более слыхать тоже
не доводилось. — Чудо Господне! Знак Божий!
Отголосок слов его высокопреосвященства побежал по толпе, пе¬
реходя из уст в уста, распространяясь, как волны от брошенного в пруд
камня.
—	Миракль! Чудо Господне! Враг рода человеческого послал на
нас свирепого дракона, а Господь — ангела, дабы поразить его! — гро¬
могласно витийствовал кардинал.
Ангел с германским акцентом тем временем приземлился где-то в
расположении французской части Ричардова войска и приземлился,
по всему, неудачно — темная фигурка осталась лежать, огромное по¬
лотнище белоснежного шелка накрыло и парашютиста, и пару шат¬
ров по соседству. Казаков уже хотел ринуться сквозь толпу к тому
месту, куда должен был приземлиться обер-лейтенант, когда в его
905

голове зазвучал знакомый голос — тот самый, что на Сицилии пред¬
лагал ему папиросу и спорил с ним о вечном.
Но теперь этот голос не был вальяжным и ровным. Он скрежетал
и шипел, и от ледяной нечеловеческой ярости, скрытой в нем, Сержу
стало жутко.
«Твари! Неверные твари, вы, оба! Оба нарушили договор! Я ли¬
шаю тебя своего покровительства! Сдохни прямо сейчас!»
—	«Нарушить клятву, данную Сатане, есть меньший грех, чем сдер¬
жать слово», — успел еще назидательно процитировать Казаков из
«Сборника крылатых фраз» — чтобы в следующую секунду рухнуть
со стоном.
Левую руку над локтем перехватило кольцом раскаленного метал¬
ла, а самого Казакова согнуло вдвое. Содержимое желудка благород¬
ного шевалье фонтаном изверглось наружу, рука и плечо горели в
невидимом огне, бархат парадного блио почти сразу же пропитался
вонючей жидкой сукровицей. Земля вынырнула из-под ног, и Серж с
удивлением понял, что рассматривает ноги стоящих рядом людей.
Ноги торопливо отступали, заволакиваясь непроглядно-черным ту¬
маном. Вокруг стоял сплошной слитный рев, совсем как на рок-фес-
тивале. А когда зрение отказало совсем, не родившийся на свет рокер
хрипловато запел о той Тьме, что всегда приходит после заката и ког¬
да-нибудь поглотит весь мир.
...Добежавшие до сошедшего с небес «ангела» потом охотно рас¬
сказывали за кружкой доброго вина почтительно внимавшим собе¬
седникам, что ангел оказался вполне человековиден, только сильно
изможден, слегка безумен на вид и в странной невиданной одежде.
Первой вымолвленной им на грешной Земле фразой, как и положено
посланнику Всевышнего, было:
—	Господь завещал вам жить в мире — а вы в чем живете?!
* * *
«Пристрелите меня. Кто-нибудь, пожалуйста, пристрелите меня.
Я больше не могу. Все равно ведь помру, так хоть не мучиться...»
—	Резать, резать, немедленно резать! — почтенный врачеватель,
араб родом, внушительно потрясал в воздухе черной бородищей и
воздетым перстом. — Просто удивительно, как сей муж умудрился
столь долго протянуть с подобным ранением, но сейчас выход один —
резать! Немедленно. Иначе через день, самое большее — через два,
отравленные кровь и желчь свернутся у него в жилах, и он скончается
в непредставимых муках.
—	А если — резать?..
906

—	Тогда, если перенесет операцию, будет жить. Самое малое дня
три после иссечения зараженной плоти. Потом, вероятно, все-таки
умрет, но за три дня Аллах в неистощимой милости своей может явить
нам чудо...
«У-у-у, всего одну пулю, неужели вам жаль единственной пули
для верного камрада...»
Серж на удивление точно понимал, что умирает. Он сгорал в ли¬
хорадке, видел мир, как сквозь запыленное мутное стекло, и знал, что
не дотянет до вечера. Заражение крови, излеченное полгода назад на
Сицилии чародейством ныне покойного де Фуа, вернулось и впилось
в него прогнившими зубами, распространившись во всему организму.
Остановленная гангрена и сепсис наверстали свое, и бывший любим¬
чик удачи барон де Шательро даже говорить не мог — только мычал
сквозь сведенные спазмом зубы. Где-то высоко над ним ожесточенно
спорили смутно знакомые голоса, решавшие его судьбу, а Сергей хо¬
тел только одного: чтобы этот кошмар закончился. И он закончился.
Но не так, как ожидал путешественник во времени — мгновенной
вспышкой и полетом сквозь черный туннель к недостижимому бело¬
му сиянию.
В громыхающую над ним разноголосицу вплелся еще один смут¬
но знакомый голос — ворчливое старческое бормотание. Потом разом
сделалось как-то очень уж тихо, и на лицо Казакова легла прохладная
тень.
—	Ох и тяжко ты страдаешь, человече, — прогудела тень. — Мо¬
жет ли смиренный раб Божий облегчить твои страдания?
—	Можешь, — собрав все силы, прохрипел Казаков. — Там... в ко¬
томке... пистолет... Пристрели...
Неведомый собеседник аж поперхнулся от возмущения.
—	Да ты... чего просишь?!
—	Милосердия прошу, — выдохнул Казаков. — Больно ж как, ах
зараза...
—	Я те дам милосердие, — раздраженно бормотал голос. Отчего-
то в воспаленном мозгу Казакова возник отчетливый образ — пожи¬
лой хирург перед операцией тщательно моет руки, осматривает свер¬
кающие ряды инструментов... — Я тебе такое милосердие покажу...
Больно — терпи, на то и мужик! И не зараза, a infectia gangraina, «ан-
тонов огонь», просторечно выражаясь... Раненого добить, ты посмот¬
ри на него... Что я тебе — наемник какой аль мавр некрещеный? Не-
ет, я тебе святой отшельник отец Колумбан... Милосердие ему... Вот
тебе мое милосердие!..
Казаков аж выгнулся на койке, давясь воплем — такая боль про¬
шила от пяток до макушки, будто жидкий огонь затопил каждую жил¬
907

ку в теле. И тут же отпустило, накрыло ласковой прохладой, и избав¬
ление от этой боли было тысячекратно сильней всякого иного наслаж¬
дения. Пришла вдруг невероятная легкость, и сквозь эту неземную
негу — быть снова здоровым! — настойчиво пробивался ворчливый
басок:
—	Вот так-то лучше, а то — пристрели... Эх, молодежь, киники все
через одного!
—	Святой отец, — взволнованно сказал совсем рядом другой го¬
лос, с сильным немецким акцентом, — с ним все будет в порядке?
—	До ста лет доживет, если сызнова под стрелы не полезет, — за¬
верил удивительный лекарь. — Теперь ты... ангел Божий. Полежи-ка
смирно!
—	Да я вроде бы помирать не собирался, отче, — отчего-то запро-
тивился Гунтер. — Нога — ерунда, сама срастется. Шина вроде гра¬
мотная...
—	А как же, непременно срастется. Через пару месяцев да криво.
Ну, подумаешь, будешь хромать слегка, да болеть будет в непогоду, да
на коня больше не сядешь, а так — непременно... Еще позвоночник твой
у меня си-ильные сомнения вызывает. Трещинки в нем, в позвоноч¬
нике. Ударился ты сильно, когда с дракона-то спрыгивал. Сейчас еще
терпимо, а вот годика через три может и паралич приключиться, но
опять же воля твоя, скажешь — не трону. Хочешь так? Не хочешь?
Тогда тихо лежи, терпи...
Неохотно выныривая из своего локального рая, Казаков открыл
глаза. Россыпь цветных пятен в поле зрения потихоньку сложилась в
знакомые образы: вот слезает со стоящего напротив лежака рыжий
летчик, осторожно наступает на ногу, пока еще замотанную в лубок,
потягивается, недоверчиво мотает головой: не больно! А вот — отец
Колумбан, широкая спина, серая ряса и борода лопатой, скромно от¬
ходит в сторону, держа руки на отлете, точно как тот хирург из давеш¬
него казаковского видения...
—	Я живой, — неуверенно попробовал на вкус слова и ощущения
Казаков.
—	Ага, — охотно подтвердил отец Колумбан. Полотнища шатра
хлопали на ветру, сквозь входной проем был виден кусочек ослепи¬
тельно-голубого моря. — И проживешь еще изрядно, коли так будет
угодно Господу, и ежели не станешь заключать необдуманных союзов.
—	Вы меня вылечили! — Серж рывком сел на своем лежаке. Левая
рука все еще побаливала — точно он отлежал ее, и теперь под кожей
бегали полчища холодных мурашек. Но расползшейся от плеча до
локтя мокрой багровой язвы больше не было. — А я уж думал, все —
звиздец...
908

—	Отец Колумбан в святости своей и по Божьей милости сотво¬
рил чудо, — отчего-то в голосе германца совершенно не чувствовалось
энтузиазма. А вот «заново родившийся» Казаков с каждой секундой
преисполнялся неудержимой радостью.
—	Истинно так! — пылко подтвердил он. — А то, что отец Колум¬
бан здесь, в Акке — это чудо еще того покруче! Святой отец, неужели
вы покинули Нормандию и отправились в путь вслед за нами?
—	Можно сказать и так, — хмыкнул старец.
Реакция чудесно излеченного Казакова была, в общем-то, вполне
предсказуемой. Экспансивный польский барон, вскочив с лежака,
бросился пожимать руку своему избавителю. И вновь оторопел, да по¬
хлеще прежнего — его пальцы, встретившись с широкой мозолистой
ладонью святого отшельника, без малейшего сопротивления прошли
насквозь, как через дым.
—	Серж, отец Колумбан умер, — хмуро произнес Гунтер. Отшель¬
ник поскучнел лицом и спрятал руки за спину. — Он был убит раз¬
бойниками после нынешнего Рождества. Нападавшие отыскали и
увезли фугас от «Юнкерса». Это было сделано по приказанию суще¬
ства, известного нам как...
—	...как мессир де Гонтар, — сказал Сергей примороженным голо¬
сом, странно глядя на «тень отца Колумбана». — А также Мефисто¬
фель, Воланд и прочая, и имя им — легион. Подробности опустим. Та-
ак... И какая легенда на этот раз?
—	Ты о чем? — быстро спросил Гунтер.
—	Да все просто, герр обер-лейтенант, — мрачно усмехнулся Каза¬
ков. — Профессиональная паранойя. Уже лечили меня как-то нало¬
жением рук, было дело, — он многозначительно похлопал себя по
левому плечу, на котором от страшной гниющей раны остался акку¬
ратный розовый шрам. — Потом спросили... кой-каких услуг, ага. А тут
не какой-нибудь де Фуа, тут целый настоящий святой, да еще и в
посмертии явился — значит, дело серьезное. И вот мне ужасно инте¬
ресно: что от нас на сей раз потребуют в оплату за чудо? А, отче? Почем
нынче чудеса?
Гунтер странно хмыкнул — так, словно бы Казаков только что
выразил его собственные мысли. Отец Колумбан сперва не на шутку
насупился, а потом только рукой махнул.
—	Диву даюсь, человече, — прогудел он, — и как это ты «темной
фигурой» не стал? Все задатки к тому. И должен был бы, по всему.
Глумец ты, безбожник, киник и скептик, да еще никакого уважения к
старшим. А вот, поди ж ты — недооценил нечистик и тебя, и этого ры¬
жего, а свои силы, как всегда, переоценил. Не иначе, чувство твое к
прекрасной деве...
909

—	Старче, — строго сказал Казаков. — Ты мне зубы не заговари¬
вай. Жизнь мне спас, а Гунтеру здоровье — за то тебе, конечно, пла¬
менное от нас мерси. Но что дальше-то с нами будет?
Святой старец тяжко вздохнул.
—	А ничего, — просто произнес он. — Дело свое вы сделали. Даль¬
ше, сын мой, просто — жизнь, а уж какая, где — выбирайте.
Ноги у Гунтера внезапно сделались ватными. Чтобы не упасть, он
поспешно присел на свой топчан. По тону, каким были сказаны эти
простые слова, по факту того, кто их произнес и при каких обстоя¬
тельствах, по твердому и спокойному взгляду отца Колумбана он по¬
нял со всей уверенностью: да, это действительно всё. Финал большой
и непонятной Игры, последняя черта, за которой — просто жизнь.
Судя по обмякшему вдруг лицу Казакова и его остекленевшим
на миг глазам, пришелец из далекого двадцать первого века ощутил
то же самое. Но Казаков держался лучше (надо полагать, из чистого
гонора), сказал елейным тоном:
—	Значит, святой отец, дело сделали, награды воспоследуют? Во¬
истину хорошая новость! Рассказали б вы еще напоследок, что это за
дело такое было. А то выходит, как медалька к юбилею: вроде и награ¬
да, а носить зазорно...
Бывший отшельник, ныне примкнувший к сонму святых на небе¬
сах, снова кротко вздохнул и заговорил. Речь его лилась гладко, длин¬
но, будто святой Колумбан читал наизусть или рассказывал, перели¬
стывая страницы неведомой книги. Сержу порой казалось, якобы он
различает едва заметный ореол золотистого сияния, окутывающий
согбенную фигуру отшельника, — но, скорее всего, это была просто
игра света и тени.
—	Две Вселенные, два Универсума, в каждом из которых история
текла своим путем и своим руслом, — негромко повествовал отец Ко¬
лумбан. — Два человека из иных времен, волею Того, кто превыше нас,
вырванные из своего мира и оказавшиеся здесь. Конечно, вы не могли
не привлечь стороннего внимания. Внимания того, кто всегда насторо¬
же, кто никогда не упустит случая оказаться у кормила и развернуть
корабль в нужную сторону. Два вестника иных времен, как вы однажды
назвали себя. Я не стану перечислять ваши ошибки и промахи, ибо нет
во человецех божественного совершенства, но есть непреходящее стрем¬
ление достигнуть оного. Главное... главное кроется в ином.
Он замолчал, словно бы не решаясь произнести то, что надлежало
сказать. Двое мужчин напряженно смотрели на него. Гунтер, сам того
не замечая, нервно комкал в пальцах подол рубахи.
—	Вы были вестниками иных времен, гонцами, несущими благую
весть. Но, как на поле брани победу творит не гонец, но воин — так и
910

изменить русло реки под названием Время дано было не вам или, вер¬
нее, не только вам, — выговорил старец. — Вы и сами свершили немало.
Однако основной вашей задачей было — отвлечь на себя внимание врага
рода человеческого, отведя тем самым угрозу от... других людей.
—	Ну, одна из личностей, которая и в самом деле много чего доби¬
лась — это явно Гай Гисборн... А вторая, не иначе, Дугал Мак-Лауд, —
фыркнул Гунтер и осекся, поймав безмятежный взгляд старчески блек¬
лых, но все еще ясных глаз святого отшельника. — Что, неужели прав¬
да? Гай и Дугал?! Все ради них?..
—	А также ради девы, ранее звавшей себя Изабель, а теперь назы¬
ваемой императрицей византийской Склиреной, — добавил святой
отец, и в голосе его Казакову послышалось легкое ехидство. — Ради
незнакомого вам юноши из Италийских земель по имени Франческо,
и юницы Бланки из семейства Транкавель. Ради молодого короля
французских земель Тьерри. Ради королевы Беренгарии. Ради сотен
и тысяч смертных в Европе и Палестине, которых вы никогда не уви¬
дите. Ради спасения одних и погибели других. Ради посрамления Врага
и прославления имени Господа нашего. Вам этого недостаточно?
—	С одной стороны, достаточно, — несколько примороженно ска¬
зал фон Райхерт. — А с другой... как же так... С другой — по вашим
словам выходит, что нас просто использовали втемную, как приманку
на хищника, а собственные наши деяния не так уж и важны...
А Серж неожиданно расхохотался, до слез и икоты, нелепо пома¬
вая в воздухе руками и выталкивая непонятные русские слова. От¬
смеявшись, он наконец заговорил более-менее внятно, хотя и смешав
от волнения в одну чудовищную кучу русскую, английскую и
норманнскую речь:
—	Обидно, да?! Мы-то себя считали пупом земли, а тут говорят —
не, ребята, какие вы пупки, вы просто задницы! А знаешь что, Гунтер?
Вот лично мне ни капли не обидно! Нормальная же операция при¬
крытия, ты-то, как военный человек, должен понимать! Главное —
вставили хар-рошую спицу этому... фокуснику... Ведь вставили, а?
—	Еще как, — подтвердил отец Колумбан, улыбаясь в густые усы.
—	Во! — барон де Шательро в совершенном восхищении хлопнул
себя по бедрам. — И вообще, кое-что ведь мы и сами сделали. Я вот
принцессу от пирата спас, в лучшем духе старика Говарда. А ты, Гун¬
тер, и вовсе специализировался на поимке важных государственных
преступников — сначала этот, как его... Лоншан, потом Комнин... Ан¬
гела Божьего сыграл, опять же...
—	Не о том говоришь, — прервал его призрак отца Колумбана. —
Внешнее это все, суетное. Главное в том, что каждый из вас посрамил
нечистого в сердце своем. С каждым из вас он играл, каждого вводил
911

во искушение — тебя, Серж, через праздность, похоть и корысть, а тебя,
Гунтер, через гнев, зависть и гордость. Не скажу, чтоб вы очень уж
стойко сопротивлялись искусу. Но в конце концов вы сделали свой
выбор, и Враг проиграл. Тебя, Серж, на Кипре вела любовь и честь.
Гунтер руководствовался милосердием и смирением. И пусть Боже¬
ственную Игру делали другие люди, но окончательный ее итог опре¬
делил именно этот ваш выбор. Теперь наступает новое время, время
Вестников; измененное будущее этого мира, сколь мне дозволено его
прозревать, хорошо есть, и хорошо весьма. Серж, тебя, я вижу, распи¬
рает. Ты что-то хочешь сказать, сын мой неразумный?
«Неразумный сын» Серж де Казакофф смущенно прокашлялся.
—	Святой отец... — Сергей помялся, не зная, как бы поделикатнее
объяснить свою просьбу. Любая «обтекаемая» формулировка почему-
то казалась неуместной. Наконец, махнув рукой, «барон де Шатель-
ро» рубанул напрямую:
—	Святой отец, верните нас обратно. Пожалуйста.
Призрак отца Колумбана молча уставился на Казакова — то ли
потерял дар речи от такой наглости, то ли обдумывал поступившее
предложение, а возможно, советовался с «Тем, кто превыше». Молчал
он долго. Потом осведомился вкрадчиво:
—	А что тебе сейчас не живется, сын мой? Богат, сыт-пьян, знаме¬
нит, шатер царский, женщина при тебе дивных статей... Жить бы да
не тужить, другим на зависть, себе на удовольствие. Там, где «обрат¬
но», ведь ничего этого не будет. А?
Казаков притворно вздохнул, театрально шмыгнул носом, загово¬
рил, глядя на отца Колумбана с нахальством беспризорного пацана,
просящего целковик вместо копейки:
—	Так ведь безблагодатное оно, богатство сие. Не трудом доста¬
лось, а единственно попустительством диавольским. Опять же, праз¬
дности, похоти и корысти способствует весьма. И Интернета хрен
сыщешь, а я без него не могу.
—	Вот ведь звонарь беспутный, прости Господи, — неодобрительно
покачал головой отец Колумбан. — Поди, язык твой на то посередине
привешен, чтоб на две стороны трепать. Но, между прочим, хоть ты и
ёрничаешь от стеснительности, а говоришь притом чистую правду.
Ладно... Давно ты об этом просил. Будь по-твоему.
—	Это когда «давно»? — оторопел Казаков.
—	А в прошлом годе еще. В Лимассоле дело было, — охотно пояс¬
нил призрак святого отшельника и вдруг отмочил штуку — сказал
казаковским голосом на чистейшем русском языке: «Вернул бы он меня
домой, так моя бы благодарность была ваще безгранична...» Серж толь¬
ко глаза выпучил.
912

—	Ну а ты, Гунтер? — продолжал отец Колумбан, поворачиваясь к
сидящему на краю койки германцу — Тоже — домой?
—	Нет, — неожиданно для самого себя сказал Гунтер фон Райхерт.
Сказал и сам удивился. И в ту же секунду понял, что сказал прав¬
ду И удивился самому себе еще больше.
—	Нет, — повторил он внезапно осипшим голосом. — Я остаюсь.
Не все еще сделал... здесь.
Отец Колумбан недоуменно приподнял седую бровь.
—	Уверен?
—	Уверен. Мне бы только денег... Проклятье, если б какой-то не¬
годяй не спер лоншановы драгоценности!..
Изумленно вздернутые брови отца Колумбана грозно нахмури¬
лись, когда святой призрак сообразил, о чем идет речь. Но тут за по¬
рогом шатра послышался какой-то невнятный шум, и в шатер — спи¬
ной вперед — влетел сперва сильно потрепанный оруженосец Джен¬
тиле, а следом за ним, держа в руке обнаженный меч, ввалился Мишель
де Фармер собственной персоной. При виде совершенно здоровых
Сержа и Гунтера, а также отца Колумбана, возвышающегося посере¬
дине палатки, глаза Мишеля округлились.
—	Потом объясню! — рявкнул Гунтер, предупреждая поток вопросов,
на большую часть коих он и сам толком ответов не знал. — Что у тебя?
Шевалье де Фармер зверски оскалился.
—	Вот это животное, — молвил он, указуя острием меча на скор¬
ченную фигуру своего оруженосца, — пришло ко мне полчаса назад с
признанием. Я не зарубил его сразу только потому, что хотел усту¬
пить сие удовольствие тебе. А ну, сын свиньи, рассказывай!
—	Это я, — всхлипнул мальчишка. — Я виноват. Я украл...
—	Словом, обокрал он тебя, — буркнул Мишель, швыряя на коле¬
ни Гунтеру увесистый кожаный кошель — весьма знакомый кошель. —
Пока тебя выхаживали, полез в тюки за какой-то надобностью, загля¬
нул в кошель, увидел бриллианты россыпью, ну и... Да что ты хочешь,
любой бы польстился. Кроме меня, конечно. А теперь мерзавца совесть
замучила. Тебя ж, Гунтер, нынче считают если не ангелом, то по мень¬
шей мере Божьим вестником. Каково ему — святого человека обокрал!
Прибежал каяться... Может, все-таки не убивать его? Я уж всыпал
стервецу, хотя мало, конечно... Выпороть как следует, а потом...
—	Святой отец, — перебил Гунтер, поднимаясь. — Святой отец,
раскаянием сего отрока я тоже вам обязан?
Лицо у отца Колухмбана сделалось очень-очень хитрым.
—	Нет, сын мой, — невероятно искренне молвил он. — Ныне узре¬
ли мы подлинное чудо — чистосердечно раскаявшегося грешника.
Простим же ему!.. Хотя выдрать, безусловно, нужно.
913

—	Да будет так, — буркнул Мишель. Ткнул оруженосца носком
сапога в бок:
—	А ну, пошел вон! У шатра меня жди. Розги в морскую воду по¬
ложи отмокать — да побольше, для себя ведь стараешься!
И тут же забыл о нем, едва за мальчишкой запахнулся дверной
полог.
—	Что тут у вас происходит, Гунтер? — настороженно спросил
шевалье, переводя взгляд с одного лица на другое, с Сержа на святого
отца и снова на Гунтера. — Откуда в Акке отец Колумбан? И как...
—	Потом, Мишель, — отвечал германец. — Потом. Серж уходит.
—	Как? — не понял де Фармер. — Куда? То есть... насовсем?
—	Насовсем, — сказал фон Райхерт.
Незримое напряжение сгустилось под пологом шатра, повисло
между четверых Вестников.
Вот и все. Пора прощаться. Странно, но у Гунтера вдруг защипало
в глазах, заныло сердце. У несентиментального Казакова, впрочем,
тоже.
—	Так я, это... — сказал наконец Сергей. — Я что, прямо сейчас?..
Отец Колумбан кивнул.
—	Эх... — Нечастый случай — у глумливца Сержа де Шательро не
находилось подходящих слов. — Вы, ну... берегите тут себя. Под пули
зря не лезьте.
—	Что такое «пули»? — машинально спросил шевалье.
—	Не изобрели пока, — отмахнулся Казаков. — Под стрелы, в смыс¬
ле. В общем, всего вам самого-самого... Мишель, я чего хотел. За мной
имущество всякое осталось. Дорогое, поди. Векселя, опять же. Так ты...
или люди твои... пригляди, чтоб Ленке все осталось, ладно? Ну, моей
Елене-Даниэлиде то есть. И, Гунтер, ты тоже...
—	Не беспокойся, — скривился невесть отчего бравый шевалье. —
Елена-Даниэлида своего не упустит. Но пригляжу, раз просишь.
—	С собой ничего не берешь? — спросил зачем-то фон Райхерт.
«Надо бы чем-то обменяться на память, — мелькнула мысль, — но
чем?! Хоть бы значок люфтваффе оторвать с летного комбинезона,
так ведь и комбинезон растащили на талисманы благородные рыца¬
ри, так их и разэтак...» Тут он вспомнил про кошель, торопливо запу¬
стил пальцы внутрь и выудил наугад крупный, с орех, фиолетовый
камень. — Вот, хоть это на память...
—	О Лоншане, что ли? Спасибо, оставь себе, — усмехнулся Каза¬
ков, похлопывая по висящему на шее под рубахой кошелю — достав¬
шейся ему доле лоншанова наследства. — Давайте, ребята, без суве¬
ниров... и вообще. Не люблю долгие проводы...

Эпилог
www.after_history.com
Когда прищурит глаз Умберто Эко,
Веля костры пожаров потушить,
Когда сгорит моя библиотека —
И мне не жить.
Шелка гербов опасны для здоровья,
Я вижу на скрещении полей:
Великий костолом Средневековья
Прошел по мне.
Тягучий аромат восточных специй —
Как благовест.
Я болен. Нет вопросов. Нет концепций.
Любовь и Крест.
—	...Аль, посмотри на того чудака за шестнадцатым столиком. Толь¬
ко аккуратно, а то мало ли...
—	Оу! Да, ничего экземплярчик, вполне коллекционный. Давно
сидит?
—	Минут десять. Вломился как дикарь, грязный, глаза безумные.
Про одежду я вообще молчу. Ты заметил, что он босиком?
—	Да ты что?! И в самом деле, с ума сойти... И чего он?
—	Сразу за терминал, будто тыщу лет Глобалнета не видел. Я ему —
«что будете заказывать?», а он говорит — «кофе эспрессо, каждые пять
минут по чашечке и сахара побольше», и опять в монитор уткнулся.
Акцент какой-то странный, никогда такого не слышала. Ты не знаешь,
что за кофе такой — эспрессо?
—	Понятия не имею. Сделай ему «арабику» в джезве.
—	Уже. Он его залпом выпил. Две чашки. Аль, как ты думаешь, что
лучше вызывать, полицию или врачей?..
Альберт Книзе, охранник компьютерного кафе «Вальхалл», при¬
смотрелся к клиенту повнимательнее. И впрямь, странен парень до¬
нельзя и на вид диковат. Ладно бы только одежда — просторная, гру¬
бо сшитая холщовая рубаха, такие же штаны (хм, подумал Альберт,
больше всего похоже на комплект армейского нижнего белья) и, в
самом деле, босиком. В конце концов, август, жара, чего уж... А вот с
915

лицом гораздо хуже, нехорошее лицо, неправильное. И дело даже не в
недельной щетине и не в неопрятном пони-тэйле, а, как бы это... в вы¬
ражении, что ли... Отслужив три года добровольцем в спасательной
команде МЧС, Альберт таких лиц навидался с лихвой. Такое лицо
могло бы быть у погорельца, который успел в последнюю секунду вы¬
скочить из огня. Или — у спасателя после кошмарной командировки.
Вот, скажем, ребята с Кавказского землетрясения тоже...
В общем, явно аффектирован парнишка, не в себе, дерганый ка¬
кой-то. Не натворил бы глупостей. Кто его знает, чего он там так ли¬
хорадочно высматривает, в Глобалнете-то. Вдруг прочитает сейчас в
электронной почте какое-нибудь «письмо счастья», достанет тесак из-
за пазухи — и банзай... На мгновение Альберт и впрямь прикинул, не
набрать ли «три единички», чтоб через пять минут с проблемами стран¬
ного посетителя разбирался вежливый городовой.
И решил: нет, не набрать. Полиция в кафе — это уже ЧП. Может,
и так обойдется, просто будем глядеть за «дикарем» в оба. Ну а слу¬
чись край, черный пояс по хапки-до Альберту Книзе не просто так
выдавали. Упакуем агрессора в два счета и качественно, не успеет
«мама» сказать.
—	Все нормально, Инга, — покровительственно сказал он девчон-
ке-официантке. — Это, наверное, знаешь что? Помнишь, на прошлой
неделе реконструкторы из «Волков Севера» у нас сидели? Ну, кото¬
рые прямо с турнира зашли, в кольчугах, при мечах? Ольга Ярослав¬
на им даже предложила бесплатный обед раз в неделю, только чтоб в
полном обмундировании приходили — еще бы, неплохая реклама для
«Вальхалла»!
—	А, точно, были. Думаешь, из таких?
—	Да наверняка. Они хоть и двинутые слегка, но в общем народ
безобидный, так что не переживай. Снеси ему лучше банку тоника
холодненького, а то третья чашка «арабики» по такой жаре — у парня
дым из ушей пойдет и глаза на лоб вылезут. Вон, уже вылезают. Ин¬
тересно, что он там нашел?..
...А глаза у Сергея Казакова, он же барон Серж де Шательро, и
впрямь вылезали на лоб — хоть пальцами вправляй. Вот уже битый
час вылезали, с того самого момента, как он шагнул в ослепительный
свет за порогом синего шатра в крестоносном лагере, под городом
Аккой, в Святой земле — чтобы выйти в ослепительный свет питерс¬
кого полудня из дверей университетской библиотеки имени Горького.
Немногочисленные студенты косились на странного оборванца с
веселым недоумением. На газонах чирикали воробьи, купаясь в пыли.
Проехала оранжевая поливочная цистерна, выставив перед собой тре¬
пещущий радужный веер водяных брызг — с отвычки Казаков шарах¬
916

нулся от нее, как черт от ладана. Гулко ударила полуденная пушка на
петропавловском равелине. Пребывая в непонятном оцепенении и
запинаясь на ровном асфальте, горячем, как пески Аравии, барон Серж
де Шательро побрел вдоль Университетской набережной, мимо Кунст¬
камеры, на Невский через Дворцовый мост. На набережной было
людно, на Дворцовом — всегдашняя пробка. Цифровое табло на зда¬
нии Зоологического музея показывало полное время и дату: год 2005
от Р. X., август, шестнадцатое, начало первого пополудни.
Старший лейтенант Казаков шел по своему времени. По родному
городу.
И не узнавал его.
Зимний дворец и Адмиралтейство щеголяли поразительно свежи¬
ми красками. По-прежнему чистым золотом сверкал ангел на шпиле
Петропавловки, летя навстречу адмиралтейскому кораблику, и на
крыше здания Генштаба гордо вздымалась конная квадрига Ники-По¬
беды. На закрытой для транспорта Дворцовой площади, как всегда, с
веселыми воплями катались подростки-роллеры, в саду Адмиралтей¬
ства сидели парочки, и мамы-бабушки выгуливали разновозрастных
чад. Все было настолько привычным, настолько знакомым, что Каза¬
ков не сразу осознал причину возникшей вдруг острой подсознатель¬
ной тревоги.
Александрийского столпа не было.
Медный Всадник, верно, был на месте. Сергей видел его издалека,
через Неву, однако и камень, и конь, и в особенности всадник выгля¬
дели как-то... иначе. Дойти и посмотреть отличие было бы делом пяти
минут, но странное суеверие погнало Казакова прочь, к Казанскому
собору. Дойдя до «Казани», он вздохнул было с облегчением — собор
никуда не делся, стоял себе, и фонтан в сквере перед ним играл про¬
зрачными струями, и неспешно вращался огромный глобус на доме
компании «Зингер». Сергей поднялся по истертым ступенькам колон¬
нады, уселся там, где любил сиживать с друзьями-хиппарями в годы
бурной молодости. И только тогда заметил, что памятников Кутузову
и Барклаю де Толли на их привычных местах — нет.
В перспективе канала Грибоедова виднелись знакомые с детства
расписные купола Спаса-на-Крови. Пойманный за пуговицу опрят¬
ный старичок охотно объяснил диковатому молодому человеку, что
собор сей именуется Храм Спасения-на-Водах («Ну как же, когда яхта
государя императора попала в ужасную бурю, он и семья его спаслись
единственно Божьим чудом...»), а канал, натурально, Екатерининским
каналом («Ну что вы, сударь! Александр Сергеевич Грибоедов про¬
жил отменно долго, прославился как блестящий дипломат, пробовал
себя в качестве литератора, однако не преуспел... Его именем названа
917

Дипломатическая Академия в Царском Селе, а канал, насколько мне
известно, всегда назывался Екатерининским... Это? Шутите?! Нев¬
ский проспект, конечно... но что с вами? Может быть, врача?..»)
Казаков был совсем плох. Пока словоохотливый старичок изла¬
гал историю о чудесном спасении на водах, до Сергея внезапно дош¬
ло, что из десяти проезжающих мимо автомобилей он может опознать
марку дай бог одного-двух, да и то с изрядной натяжкой. Вот рядом с
остановкой (павильон из поляризованного стекла, изящный, с ком¬
пактным таксофоном внутри, дающий, в отличие от привычных Ка¬
закову, хорошую густую тень) притормозил автобус 7-го маршрута,
марки «Святогор». Двухэтажный автобус.
—	АО «Софари ва времени», — пробормотал Сергей цитату из
читанного давным-давно Брэдбери. — Эффект бабочки...
-	Что?..
Издав невнятный страдальческий стон, Казаков отпихнул искрен¬
не недоумевающего собеседника и бегом устремился через Невский,
к вывеске со скандинавским драккаром и надписью «Компьютерное
кафе Вальхалл». В общих чертах происшедшее с реальностью ему уже
было ясно. Но лейтенант Казаков хотел знать подробности. И путь к
этим подробностям бывшему компьютерному технику КБ Камова был
совершенно ясен, даже с учетом изменившегося мира: в Великой Па¬
утине можно найти ответ на любой вопрос.
* * *
—	...Седьмую чашку «арабики» пьет. Аль, он точно ненормальный.
Я краем глаза заглянула в монитор. Ты знаешь, что он с таким лицом
листает в Глобалнете?
—	Порнуху четыре икса?
—	Не угадал. Учебник по всемирной истории под редакцией Иго¬
ря Божейко, 2000 г. Для старших классов.
«...Ричард Львиное Сердце умер спустя два месяца после прибы¬
тия в Акку, при невыясненных обстоятельствах, допускающих возмож¬
ность убийства. На троне Англии его сменил младший брат, Джон или
Иоанн, коего подданные уже через несколько лет правления прозва¬
ли Иоанном Благословенным.... Королева Алиенор, или Элеонора Ак¬
витанская, прожила до восьмидесяти с небольшим лет, сохранив по¬
разительную ясность ума. Деятельная и предприимчивая, Элеонора
Аквитанская до последних дней своих принимала самое активное
участие в европейской политике. Подчас престарелой королеве уда¬
валось добиться блестящих успехов там, где терпели фиаско даже
самые опытные дипломаты. Некоторые историки полагают — и небез¬
918

основательно — что невероятное влияние Элеоноры во многом объяс¬
нялось наличием у нее уникального по тем временам средства воз¬
действия, а именно огромной подборки финансово-политического
компромата, известной как „архив канцлера Лоншана". Умело пуская
в ход где убеждение, где подкуп, а где — документы из лоншановых
сундуков, королева Алиенор почти магическим образом укрощала или,
напротив, разжигала политические страсти, устраивала самые неве¬
роятные альянсы, проводила нужных людей на высокие государствен¬
ные посты, а неугодных, натурально, смещала. Так, ее стараниями в
1196 г. после смерти дряхлого Климента III папский престол перешел
к молодому и энергичному Годфри Клиффорду, архиепископу Кен¬
терберийскому Едва получив тиару, Годфри (Григорий IX, ум. 1228)
провел целую серию прогрессивных церковных реформ и издал зна¬
менитую „Буллу о примирении", в которой...»
Поисковик был насквозь незнакомый — Гугля и Яндекса эта ре¬
альность явно не знала, — но принцип тот же (да и каким еще ему
быть?!). Скорость соединения впечатляла, ответы появлялись едва ли
не раньше, чем Казаков набирал в строке поиска очередное имя. Име¬
на, даты, страны, события...
«Беренгария Плантагенет, Беренгария Наваррская, молодая вдо¬
ва Ричарда Плантагенета, оставшаяся в Палестине с малым ребенком
на руках... Прекрасная наваррка поступила на редкость мудро — спу¬
стя положенный срок траура снова вышла замуж... вышла замуж за...»
Сергей торопливо водил курсором, прокручивая страницы в по¬
исках имени нового супруга Беренгарии, желая узнать, чем закончи¬
лась история девушки, некогда так поразившей его воображение. Ага,
вот — господин Божейко авторитетно сообщает, что в 1192 году вдо¬
вая Беренгария обвенчалась с, храни нас Господи! — с Тьерри Фран¬
цузским, новым правителем Франции, возродившим прервавшуюся
некогда династию Меровингов, потомки коих до сих пор пользуются
значительными привилегиями... Живописный портрет правящей четы,
в вытянутой и слегка иконописной манере того времени — темново¬
лосый коронованный рыцарь в доспехах и красивая дама с ребенком
на руках, а рядом еще двое детей и почему-то лань.
Что же было дальше?
«Победоносные войны за Аквитанию с Англией, постепенное из¬
менение политической структуры, советник и близкий друг короля,
мессир Франциск де Разэс...» Так, с этими вроде все понятно, южане
из Лангедока таки добились своего... Никаких упоминаний о Четвер¬
том Крестовом против альбигойцев, никакой осады Монсегюра, ни
странички о францисканцах, ни слова о Доминиканском ордене, буд¬
то и не было их в природе (а может, и впрямь не было?) — и, как след¬
919

ствие, широкое распространение катарического учения на юге Фран¬
ции. Зато тамплиеры... так, полтора миллиона страниц ссылок. Отло¬
жим тамплиеров на потом. Дальше!..
Третий Крестовый, похоже, был последним — ибо после кончи¬
ны Ричарда европейцы и арабы подозрительно быстро сумели найти
общий язык, Иерусалим был объявлен свободным городом, откры¬
тым для любых паломников без различий вероисповедания, ибо
«...в доме всеобщего Отца нашего много комнат и много дверей»,
опять уже виденное имя — Франциск де Разэс, ага, вот где начало
его карьеры. Всего семнадцать, не то восемнадцать лет от роду. При¬
мирительные речи, имевшие успех среди рыцарей и среди сарацин,
это как же был подвешен язык у парня, несмотря на юные годы?
Талант-самородок, пошел в гору, женился на королевской младшей
сестрице, настрогал детишек... Иерусалим отдали в правление двум
наместникам, европейцу и арабу, первым его наместником стал Кон¬
рад Монферратский...
Ну-ка, теперь по персоналиям. Участники достопамятного саммита
в Акке — что-то с ними сталось? Львиное Сердце сочтен, а что у нас
с Ги Лузиньяном? Вот... почетная ссылка на остров Кипр, где, как ни
странно, он показал себя неплохим и рачительным правителем... Бар¬
баросса — старик крепок, как дуб, протянул еще пятнадцать лет, из
коих двенадцать провел в азиатских походах. (Черт, что еще за «ази¬
атские походы» — он что, по примеру Александра Великого решил за¬
воевать Индию?! А ведь и в самом деле, похоже, решил и едва не пре¬
успел. С другой стороны, оно и правильно — под Аккой собралась
гигантская армия вторжения, и эту армию нужно было чем-то занять
после того, как Третий Крестовый завершился столь невероятным
образом...) Саладин — с 1193 г. эмир Дамасский, железной рукой объ¬
единивший мусульманский мир — Великий Халифат, мощная араб¬
ская империя от Туниса до Красного моря, притом многочисленные
договоры «о дружбе и границах» с Византией и Священной Римской
империей. Совместные действия с армиями византийцев против на¬
хлынувших с востока сельджуков... фф-фух!
Казаков помотал головой, как загнанный конь. Мэтр Божейко
отлично пишет, просто и доступно, но все эти династии, империи и
великие завоевания уж больно глобальны. Красный сигнал, перегрев
мозга. Вернемся к всемирной истории чуть позже, а сейчас — от боль¬
шого к малому, от учебника к поисковику «Где же вы теперь, друзья-
однополчане?.. Ответь мне, о всеведущая Паутина...»
Мишель де Фармер, бывший рыцарь свиты Ричарда Плантагене-
та — никаких сведений, человек затерялся в истории. Бертран де Борн,
дружище Берти — несколько лэ, преодолевших века и вошедших в по¬
920

этические антологии, четыре варианта биографии, три даты рожде¬
ния и неустановленное время смерти. Дугал Мак-Лауд — три десятка
одновременно живших полных однофамильцев, сгинул где-то среди
гор родной туманной Скоттии... Фон Райхерт, фон Райхерт, Гунтер
фон Райхерт... Надо же, а он-то каким боком попал в божейковский
учебник?
— Мать моя женщина! — невольно вырвалось у Казакова.
«Гунтер фон Райхерт (ок. 1165—1245), основатель и первый вели¬
кий магистр Тевтонского ордена. Место рождения неизвестно. Пер¬
вые сведения о нем относятся ко временам Третьего Крестового похо¬
да (1189— 1191) и завоеванию Ричардом Львиное Сердце острова Кипр
(осень—зима 1189 г.). Возведен в рыцарское звание лично королем
Ричардом. Один из деятельных участников (по другим сведениям —
непосредственный организатор) пленения кипрского деспота Исаака
Комнина (см.), глава английского посольства в Византию. Современ¬
ники отмечают также, что Гунтер фон Р. являлся ключевой фигу¬
рой („посланец Божий“) в неких странных, полумистических собы¬
тиях, происшедших во время „Большого совета в Акке“ (см.) в августе
1190 г. и положивших начало процессу политического примирения
между Востоком и Западом.
В результате указанных событий Гунтер фон Р. был замечен импе¬
ратором Барбароссой, выделившим немалые средства для основания
рыцарско-светского „Тевтонского Братства церкви Святой Марии
Иерусалимской" (далее — Тевтонского ордена), объединявшего вы¬
ходцев из Германии и требовавшего от адептов соблюдения обетов по¬
слушания и бедности. Однако устав Братства не требовал воздержа¬
ния и безбрачия, что привлекло в Братство множество новых членов.
5 марта 1196 г. в храме Акки состоялась церемония реорганизации
Братства в духовно-рыцарский Орден. На церемонии присутствова¬
ли магистры госпитальеров и тамплиеров, а также светские и духов¬
ные лица Иерусалима. Папа Римский Григорий IX подтвердил это
событие буллой, датированной 19 февраля 1199 г., и определил зада¬
чи Ордена: защита немецких рыцарей, лечение больных, борьба с
врагами католической церкви. Орден был подвластен Папе Римско¬
му и императору Священной Римской империи.
Рыцари ордена Святой Марии и его Первый Магистр отлично
зарекомендовали себя во время Азиатских Походов Барбароссы (см.),
а после завершения военных действий (приблизительно 1199 г.) пе¬
ребрались на север Европы, выкупив у императора право основывать
крепости и города в покоренных землях Северной Прибалтики. Раз¬
вивая экспансию в восточном направлении, рыцари Ордена в тридца¬
тых годах XIII века вышли к пределам Новгородской республики. На
921

этом рубеже без всяких видимых причин по личному распоряжению
Гунтера фон Р. продвижение орденских войск было остановлено. Бо¬
лее того, в 1238 г. по инициативе Ордена в городе Псков состоялся
т. н. „Псковский съезд" (см.), где интересы рыцарей представлял сам
Великий Магистр, а Новгородскую республику — молодой князь
Александр Ярославич. На „Съезде“ было составлено и подписано ис¬
торическое соглашение...»
Читать далее во всех подробностях у Казакова просто не хватило
сил. От выпитого в чудовищном количестве крепчайшего кофе рас¬
пирало организм, от наплыва информации плавился мозг, к тому же
автоматом Сергей отметил, что пытает компьютер уже третий час — а
по сию пору не выбрался из двенадцатого столетия. Он выскочил из-
за монитора (едва отметив, как напрягся при его резком движении
крепкий парень с бейджем на рубашке), бегом посетил санузел, вер¬
нулся — также бегом — к своему компьютеру и лихорадочно закру¬
тил мышиным колесиком, по диагонали пролистывая всемирную
историю с века двенадцатого по век двадцать первый. Итак...
...Энергичная совместная экспансия Священной Римской импе¬
рии, Византии (где на четыре столетия воцарилась крепкая династия
Склиров), Великого Халифата и объединенных русских княжеств на
восток приводит к тому, что монголо-татарское нашествие фактичес¬
ки окончилось, не начавшись. Объединителем разрозненных княжеств
(при военной помощи Тевтонского ордена) выступает юный новго¬
родский князь Александр Ярославич, за свои заслуги нареченный
Александром Завоевателем — и быть бы ему первым правителем всея
Руси, когда б не скоропрстижная смерть от неясной хвори в 1245 г.
Эстафету власти приняли Рюриковичи, на северо-восточных рубежах
Священной Римской империи формируется мощное славянское го¬
сударство. Германские и византийские посольства ведут отчаянную
борьбу за влияние при дворе первого русского царя...
...Династия Меровингов — полтысячелетия на французском пре¬
столе. Искусная дипломатия, отлаженная экономика, гибкая внутрен¬
няя и внешняя политика. Не грянуло ни Тридцатилетней, ни Столет¬
ней, ни Великой Французской, ни наполеоновских войн; сам лейте¬
нант Наполеоне Буонапарте в составе группы армейских офицеров в
1790 г. обвинен в заговоре против короны, разжалован и сослан в ко¬
лонии; имя его бледной тенью осталось в истории лишь потому, что
защитником на процессе выступал некий Максимилиан Робеспьер,
впоследствии — блестящий адвокат, один из корифеев европейской
юриспруденции...
...Процесса тамплиеров — не было ни в 1314 г., ни в каком ином.
Сеть тамплиерских банков, успешно конкурируя с генуэзскими и ве¬
922

нецианскими банкирами, к XVII столетию охватывает всю Европу.
В итоге — учитывая прочие существенные факторы — бурный рост
экономики, промышленная революция на столетие раньше, единое
экономическое пространство в Европе к началу двадцатого столетия.
Американский континент открыт на семьдесят лет раньше и не ис¬
панцами, а французами...
...Запросы «Ленин», «Сталин», «Гитлер» — никакой информации.
Первая мировая, Вторая мировая, Октябрьский переворот, Третий
рейх — пустые сочетания букв. Конечно, свято место пусто не бывает,
вместо них — какие-то иные названия, какая-то «Война за проливы»,
какой-то «Апрельский путч», череда колониальных войн... баталии на
Тихом океане (крейсер «Аврора» поставлен на вечный прикол у набе¬
режной Памяти Цусимы в Санкт-Петербурге как памятник победе рус¬
ского флота над японцами в 1874 г.)... Однако, судя по описаниям гос¬
подина Божейко, судя по размеру глав, посвященных войнам, все эти
вооруженные конфликты последнего времени и близко не стояли
рядом с чудовищными гекатомбами той новейшей истории, что была
памятна Казакову. Хиросима известна лишь как крупнейший центр
японского автомобилестроения...
Давным-давно, еще в той реальности, где остались кошка Машка
и Александрийский столп, Казакову довелось видеть занятный клип.
Огромная пустая комната с полом, сплошь уставленным костяшками
домино — тысячи, сотни тысяч маленьких черно-белых табличек, сто¬
ящих вертикально. Аккуратный юноша, китаец не то кореец (только
у жителей Востока хватит терпения расставить сто тысяч шашечек по
полу в определенном порядке) кланяется в камеру, наклоняется и легко
толкает пальцем одну-единственную костяшку. Падая, та опрокиды¬
вает соседнюю, от соседней падает еще несколько, дальше и дальше,
расходясь спиралями, бежит с нарастающим костяным шелестом мгно¬
венный ручеек... И после того, как падает последняя костяшка, на полу
в большой пустой комнате белым по черному выложен иероглиф
«юн» — «вечность».
Видимо, схожим образом и творится история. Даже маленькие
люди, совершая мелкие дела, дают начало событиям, которые изме¬
нят картину мира — а ведь дела, совершенные в прошлом этого мира
двумя Вестниками и их спутниками, никак нельзя было назвать «мел¬
кими» и «незначительными». Легчайший толчок может сдвинуть гроз¬
ную лавину. Он и сдвинул, и теперь бывший старший лейтенант Сер¬
гей Казаков, он же бывший барон Серж де Шательро, чувствовал себя
надежно погребенным в недрах этой самой лавины. Одно утешение —
судя по учебнику господина Божейко, новый мир получился куда сим¬
патичнее мира прежнего.
923

...«В ходе Иерусалимского саммита 1988 г. главы Трех Великих
Держав и президенты шестнадцати ведущих стран мира подписали
Конвенцию о запрете на использование ядерной энергии в военных
целях (кроме Объединенных Военно-Космических Сил вне пределов
Солнечной системы). Выступая по этому поводу с речью, российский
император Николай III сказал...»
Последняя фраза Казакова добила.
Рухнув физиономией на скрещенные поверх клавиатуры руки, он
погрузился в спасительное забытье.
* * *
«Оп-па... — ошеломленно подумал Альберт, глядя, как странный
парень за семнадцатой машиной вдруг оседает в кресле. — Неужто нар¬
коман?! Ладно, сейчас...»
—	Эй! Глазки открываем, уважаемый! Ну-ка, очнулись быстрень¬
ко! Э-эй...
—	Не тряси, я в порядке, — проворчал посетитель, не без труда
поднимая голову.
Альберт быстро, привычно (не зря учили) прощупал на шее пар¬
ня пульс, оттянул нижнее веко. Ну да, пульс слабоват, зрачки расши¬
рены, но на наркотический отходняк вроде не похоже, обычный обмо¬
рок...
—	Слава богу. А ну, посиди пока тихо, не нравятся мне твои зрач¬
ки. Чего, сомлел? Хрена ли было столько кофе по жаре жрать... Как
чувствуешь себя?
—	Нормально чувствую. Жить буду. Слушай... — парень покосил¬
ся на бейдж. — Альберт... До Народной улицы как мне отсюда доехать?
Альберт откровенно почесал в затылке, пожал плечами:
—	Да я такой улицы в Питере даже не припомню. Это где? В Цар¬
ском Селе, что ли?
Клиент прерывисто вздохнул — не то всхлипнул, не то горько ус¬
мехнулся, сказал непонятно:
—	Спасибо тебе, отче Колумбан, удружил по самые... — и еще до¬
бавил длинно, цветисто, многоэтажно. Альберт только языком при¬
щелкнул с уважением. — Ну и ладно. Бойцовый кот нигде не пропа¬
дет!
—	«Бойцовый кот есть боевая единица сама в себе», — машиналь¬
но, как отзывом на пароль, откликнулся Книзе.
Странный пришелец воззрился на него как громом пораженный.
—	Аб-балдеть! Неужто и здесь?! — потрясенно выдохнул он. — Ну,
924

тогда точно — будем жить. Ты мне скажи, Альберт: у вас компьютер¬
ные техники хорошо зарабатывают? Ну, то есть не у вас конкретно,
а — вообще? В Питере?
Он уже совершенно пришел в себя, поднялся на ноги и смотрел
весело. Альберт ответил философски:
—	Вообще по-разному, — удивляясь про себя: «Откуда ты такой
взялся, братец?» — Смотря что ты умеешь. В ВКС, точно знаю, пла¬
тят мама не горюй, но и служба там...
—	Вэ-кэ-эс — это Военно-Космические Силы? — перебил парень. —
На-армально! «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши
следы...» Все, пошел наниматься в космический десант. Бывай здо¬
ров, братуха.
—	Эй, — окликнул Книзе, когда посетитель направился к выхо¬
ду, — а платить кто будет? Лермонтов?
—	Так написано ведь, что бесплатно?
—	Глобалнет — бесплатно. А ты еще кофе насосался рубля на три.
Инга! Посчитай семнадцатый!..
Босяк в странной домотканой одежде остановился. Усмехнулся.
Покрутил головой. Потом полез за пазуху и вытянул на длинном
шнурке довольно большой кожаный кошель вроде того, в каком тури¬
сты таскают документы и деньги. Распустил на мешочке завязки, чуть
тряхнул горловиной в пригоршню, убрал кошель назад под рубаху.
Вернулся, сунул что-то Альберту в ладонь, махнул рукой — «сдачи не
надо!» — и выскочил на Невский, мгновенно растворившись в потоке
августовского солнца.
—	Аль, он деньги-то отдал? — позвала Инга от стойки. — Два во¬
семьдесят с него! Вот ведь чудак, скажи?..
—	Ага, — примороженно сказал Альберт, таращась в ладонь на
тяжеленный золотой кругляш с неровными краями и чьим-то коро¬
нованным профилем. — Отдал. Два восемьдесят. Чудак.
КОНЕЦ КНИГИ ШЕСТОЙ
И ПОСЛЕДНЕЙ

Содержание
Законы заблуждений	5
Большая охота	277
Время вестников	563

Литературно-художественное издание
Андрей
МАРТЬЯНОВ
ЗАКОНЫ ЗАБЛУЖДЕНИЙ
БОЛЬШАЯ ОХОТА
ВРЕМЯ ВЕСТНИКОВ
Ответственный редактор А. Сидорович
Корректоры О. Смугико, Н. Виноградова
Верстка В. Смолянинова
Подписано в печать 26.05.2010 г.
Формат 60x90 У1б. Гарнитура Петербургская.
Печать офсетная. Уел. печ. л. 58,0. Уч.-изд. л. 68,8
Тираж 4050 экз. Заказ № 3343.
«Ленинградское издательство»
191023, Санкт-Петербург
пер. Апраксин, д. 4, лит. А, пом. 15Н
E-mail: fankon@yandex.ru
Телефон/факс: (812) 363-42-72
Отпечатано по технологии СТР
в ИПК ООО «Ленинградское издательство»
195009, Санкт-Петербург, ул. Арсенальная, д. 21/1
Телефон/факс: (812) 495-56-10

Ленинградское издательство
приглашает к сотрудничеству художников,
работающих в области фантастики;
принимает на рассмотрение
рукописи в жанрах:
фэнтези,
«твердая» научная фантастика,
космическая опера,
гический боевик,
альтещйтивная история.

/
ВРЕМЯ
ВЕСТНИКОВ
Глаза у Сергея Казакова, он же барон Серж де Шательро, вылезали на лоб -
хоть пальцами вправляй — с того самого момента, как он шагнул в ослепитель¬
ный свет за порогом синего шатра в крестоносном лагере, под городом Аккой,
в Святой земле, чтобы выйти в ослепительный свет питерского полудня из
дверей университетской библиотеки имени Горького.
Немногочисленные студенты косились на странного оборванца с веселым
недоумением. Пребывая в непонятном оцепенении и запинаясь на ровном
асфальте, горячем, как пески Аравии, барон Серж де Шательро побрел вдоль
Университетской набережной, мимо Кунсткамеры, на Невский через Дворцо¬
вый мост. На набережной было людно, на Дворцовом - всегдашняя пробка.
Цифровое табло на здании Зоологического музея показывало полное время и
дату: год 2005 от Р. X., август, шестнадцатое, начало первого пополудни.
Старший лейтенант Казаков шел по своему времени. По родному городу.
И не узнавал его.
...Александрийского столпа не было.
Медный всадник, верно, был на месте. Сергей видел его издалека, через
Неву, однако и камень, и конь, и в особенности всадник выглядели как-то...
иначе. Дойти и посмотреть отличие было бы делом пяти минут, но странное
суеверие погнало Казакова прочь, к Казанскому собору. Дойдя до «Казани», он
вздохнул было с облегчением - собор никуда не делся, стоял себе, и фонтан в
сквере перед ним играл прозрачными струями, и неспешно вращался огромный
глобус на доме компании «Зингер». Сергей поднялся по истертым ступенькам
колоннады, уселся там, где любил сиживать с друзьями-хиппарями в годы
бурной молодости. И только тогда заметил, что памятников Кутузову и Барклаю
де Толли на их привычных местах - нет.
Ленинградское издательство