196!
М ЗЛГАВСТВУЕГ
ХХНсъездКПСС!

ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
H А У Ч H О-П ОПУЛЯРНЫЙ
АТЕИСТИЧЕСКИЙ
ЖУРНАЛ
ВСЕСОЮЗНОГО ОБЩЕСТВА
ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ
ПОЛИТИЧЕСКИХ
И НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ

10
ОКТЯБРЬ
1961
ЕРЖАНИЕ
Передовая — Коммунист ическая партия и атеистическое
воспитание трудящихся..........................................
ЧЕЛОВЕК — ВЛАСТЕЛИН ПРИРОДЫ
В. Келер — Спор этот возник давно..................11
М. Нестурх—Первые люди на Земле....................15
К. Гладков — Жив курилка!..........................24
Ж. Эффель — «Операция Евы».........................26
ПРАВДА О РЕЛИГИИ
В. Танчер — Христианство и коммунизм...............28
Л. Хволовский — Нетерпимость...................... 34
Е Пивоварова— На поооге новой жизни................40
Ю. Петраш — 1 ень Сулейман-горы....................42
Б. Карташев — Петухи сатаны........................46
Факты обличают.....................................47
ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАМЕТКИ
В Павлов—На службе американских монополий .... 48
С Ру хов—Модные костюмы христианства...............52
С. Горский — Бизнес под угрозой................... 52
А, Мироненко — Тревожные времена...................53
ПОВЕСТЬ. РАССКАЗ. ФЕЛЬЕТОН
В, Тендряков — Чрезвычайное происшествие...................54
АТЕИЗМ — ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ
М. Палкин — Мигель Сервет............................77
И. Ковалев — Арест на брошюры П. Лафарга.............79
П. Евин — «Птицы небесные»...........................80
АТЕИСТЫ ЗА РАБОТОЙ
Э. Череп ахова — Человек человеку—друг........... 82
Ф Андрианов, А. Коковин — Приходите к нам еще . . 84
П. И д о в — Трудный урок.........................87
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
А. Валентинов — Советское законодательство о культах 89
В МИРЕ КНИГ
Л. Л у ка чевска я — Писатель осуждает.............93
В. Ш при н к — Малоизвестный роман Марка Твена .... 94
Викторина.........................................95
Главный редактор П. Ф. КОЛОНИЦКИЙ
Редколлегии: Э. М. БАРТОШЕВИЧ, Е. А. БЕЛЯЕВ, А. И. ЛЕБЕДИНСКИЙ,
ф. н. О Л Е Щ У К (зам. главного редактора), С. А. ПЕТРУШЕВСКИЙ,
Г. В. ПЛАТОНОВ, В. Е. РОЖНОВ, И. П. Ц А М Е Р Я Н, М. М. ШЕЙНМАН
Рукописи не возвращаются
Адрес редакции: Москва, Новая пл., д. 3. Телефон К 5-46-67.
AG7640.	Сдано в набор 17/VIII—61 г.	Подписано к печати 20/IX—61 г.
Тираж 127.800 экз.	Зак. 464	Бумага 70ХЮ81/1в*	6 печ. л.
Московская типография № 4 Управления полиграфической промышленности
Мосгорсовнзрхоза. Москва. Гарднеровский пер, д. 1а.
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ
И АТЕИСТИЧЕСКОЕ
ВОСПИТАНИЕ ТРУДЯЩИХСЯ
Проект новой Программы Коммунистической партии Советского
Союза, опубликованный для обсуждения коммунистами и всеми трудя-
щимися, намечает величественную перспективу построения коммунизма
в нашей стране. В проекте Программы КПСС одновременно с задачами
по созданию материально-технической базы коммунизма, развитию
коммунистических общественных отношений во все» полноте раскры-
ваются идейные основы и пути воспитания всесторонне развитых труже-
ников коммунистического общества.
В сложном и многообразном процессе формирования коммунис-
тического мировоззрения партия уделяет большое внимание полному
преодолению пережитков прошлого, в том числе религиозных пред-
рассудков и суеверии, еще бытующих в сознании некоторой части на-
селения нашей страны. «Партия рассматривает борьбу с проявлениями
буржуазной идеологии и морали, с остатками частнособственнической
психологии, суеверий и предрассудков как составную часть работы по
коммунистическому воспитанию» — говорится в проекте Программы
Коммунистической партии Советского Союза.
В проекте Программы указываются средства и методы атеистиче-
ской работы, обеспечивающие торжество научно-материалистических
взглядов: «Партия использует средства идейного воздействия для вос-
питания людей в духе научно-материалистического миропонимания, для
преодоления религиозных предрассудков, не допуская оскорбления
чувств верующих. Необходимо терпеливо разъяснять несостоятельность
религиозных верований, возникших в прошлом на почве придавленности
людей стихийными силами природы и социальным гнетом, из-за не-
знания истинных причин природных и общественных явлений. При
этом следует опираться на достижения современной науки, которая
все полнее раскрывает картину мира, увеличивает власть человека над
природой и не оставляет места для фантастических вымыслов религии
о сверхъестественных силах».
Проект Программы КПСС в целом, ее положения и выводы о путях
преодоления религиозных предрассудков в том числе проникнуты духом
вечно живого, творческого марксизма и являются дальнейшим разви-
тием ленинских принципов отношения Коммунистической партии
к религии.
Строительство нового общества партия осуществляет на строго
научной основе. Коммунизм обеспечивает всестороннее развитие лич-
ности, свободной от пережитков капитализма, в том числе от религии.
В ходе коммунистического строительства все развитие науки и
культуры способствует преодолению религиозных пережитков и утвер-
ждению у всех людей материалистического научного мировоззрения.
Религиозная идеология направлена против науки, против действи-
тельного познания и объяснения мира. Религия является опиумом на-
рода, отравляет умы своих последователей. Своими антинаучными
утверждениями и искаженными представлениями о развитии природы
и общества она мешает верующим сознательно и в полную меру сил
участвовать в коммунистическом строительстве. Она отгораживает ве-
рующих от активного участия в общественной жизни и замыкает их
духовные интересы в тесном и душном мирке религиозной общины.
Особо ядовитой разновидностью религиозного дурмана является
сектантство. Это религиозное течение, отличающееся большой приспо-
собляемостью, крепко удерживает верующих в своих тенетах. В ряде
сект исполнение религиозных служб сопряжено с нанесением вреда
здоровью верующих, в некоторых из них находит пристанище антисо-
ветское отребье.
Борьба против религиозных предрассудков и особенно против
изуверских сект была и остается одной из важнейших составных частей
работы партии по коммунистическому воспитанию трудящихся.
Тактика пролетарской партии по отношению к религии основывает-
ся на революционной теории. Ленин указывал, что тактика марксизма
по отношению к религии глубоко последовательна и продумана
Марксом и Энгельсом, она есть прямой и неизбежный вывод из
марксистской философии, тесно связана со всем учением диалектиче-
ского и исторического материализма.
Исходя из марксистско-ленинского понимания сущности религии
Коммунистическая партия считает идейную борьбу с религией своим
программным требованием, частью своей идеологической работы. «На-
ша программа вся построена на научном, и притом, именно материали-
стическом мировоззрении. Разъяснение нашей программы необходимо
включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономичес-
ких корней религиозного тумана. Наша пропаганда необходимо вклю-
чает и пропаганду атеизма...» (В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 68).
Коммунистическая партия определила условия и требования, обес-
печивающие успешную борьбу с религией. Ленин указывал: чтобы дей-
ственно бороться против религиозной идеологии, нужно быть диалек-
тическим материалистом, уметь материалистически объяснить источни-
ки религии и веры у масс. Разоблачение религиозного мировоззрения
будет тем эффективнее, полнее и глубже, чем последовательнее идео-
логическая борьба с ним будет опираться на достижения передовой
науки, идти в ногу с ее новыми открытиями.
Ленин требовал также ставить дело борьбы с религией не аб-
страктно, а конкретно на почву классовой борьбы, воспитывающей
массы больше всего и лучше всего. «...Атеистическая пропаганда
социал-демократии,— писал Ленин,— должна быть подчинен а .ее
основной задаче: развитию классовой борьбы эксплуатируемых м а с с
против эксплуататоров» (В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 375). Но, как изве-
стно, классовая борьба непрерывно развивается, на каждом этапе исто-
рии решает особые задачи и приобретает различные формы. Отсюда
следует, что в атеистической пропаганде на каждом этапе надо учиты-
вать конкретную обстановку, вести пропаганду атеизма соответственно
сложившимся условиям, уметь в каждый период выделить главные за-
дачи в преодолении религиозных предрассудков.
Вся история идейной борьбы Коммунистической партии против ре-
лигии являет собой яркий образец проведения антирелигиозной пропа-
ганды в зависимости от конкретных условий того или иного этапа клас-
совой борьбы. В годы подготовки пролетарской революции, когда пар-
тия собирала силы для свержения царского самодержавия, а затем —
буржуазного строя и установления диктатуры пролетариата, она не
выдвигала вопросы атеистической работы на первый план. В той об-
становке, когда среди рабочего класса и особенно среди крестьянства
сильно было влияние религии, преувеличение борьбы с ней могло при-
вести к ослаблению революционных сил. Иной подход в это время мог
бы оказаться лишь на руку эксплуататорским классам, которые непре-
менно использовали бы выпячивание антирелигиозной работы на пер-
вый план для раскола трудящихся.
Ленинское требование — подчинить борьбу против религии интере-
сам классовой борьбы трудящихся — нашло свое воплощение в прог-
рамме РСДРП, принятой il съездом партии в 1903 году. В соответствии
с задачей объединения всех демократических сил для борьбы с само-
державием партия в своей программе выдвинула требования, которые
были близки широким массам населения страны и поддерживались
ими. Она борется за предоставление трудящимся свободы совести, из-
бавление их от духовного рабства, осуществляемого церковью и го-
сударством. Для этого партия вела настойчивую борьбу за отделение
церкви от государства и школы от церкви (§ 13), за уничтожение сосло-
вий и полную равноправность граждан, независимо от пола, религии,
расы и национальности (§ 7). В интересах дела В. И. Ленин находил
возможным в то время прием в партию и тех рабочих, которые еще не
порвали с религией.
В то же время Ленин требовал не допускать никаких компромис-
сов в отношении религиозной идеологии, недооценки вреда религии
для борьбы за революционное переустройство общества, призывал ве-
сти систематическую пропаганду атеизма.
Известно, что первая русская революция 1905—1907 годов, нанеся
серьезные удары по самодержавию, вместе с тем сыграла большую
роль в освобождении масс от религиозного дурмана. После поражения
революции царизм, помещики и буржуазия предприняли попытки ожи-
вить и укрепить религию в народе. Мракобесие заполнило страницы
газет и журналов, «святые отцы» предавали анафеме лучших предста-
вителей русской науки и культуры.
В это время, в период спада революционного движения, и среди
части партийной интеллигенции появились религиозно-философские
шатания — богостроительство и богоискательство. Богостроители (Луна-
чарский, Базаров и другие) проповедовали создание некой социали-
стической религии, пытались соединить несоединимое — марксизм с
религией. Ленин подверг сокрушительному разгрому эти вредные анти-
партийные по своей сущности течения. В статье «Об отношении рабо-
чей партии к религии» он разоблачил оппортунистические искажения
марксизма в вопросах религии, попытки богостроителей и богоискате-
лей протащить в сознание рабочего класса религиозную идеологию.
Ленин указывал, что богоискатели и богостроители льют воду на мель-
ницу буржуазии, ибо на деле идея бога помогает ей держать народ в
рабстве. Приукрашивая идею бога, создатели «новой религии» приукра-
шивают цепи, которыми эксплуататоры сковывают трудящихся.
В атеистической пропаганде в то время партия широко использова-
ла факты преследований царским правительством сектантов и иновер-
цев, разоблачала преступный союз церкви и государства, направлен-
ный против народа, показывала реакционное лицо духовенства.
К этому времени относится известное программное положение Ле-
нина о последовательной атеистической пропаганде партии в массах.
Отношение государства к религии, подчеркивает В. И. Ленин, нельзя
отождествлять с отношением к ней партии рабочего класса. Если в от-
ношении государства к религии в условиях эксплуататорского строя
наиболее правильным является требование невмешательства государ-
5
ства в дела вероисповедания, то марксистская партия не может отно-
ситься к религии безразлично, считать ее частным делом. Партия ком-
мунистов есть союз сознательных передовых борцов за дело рабочего
класса и всех трудящихся. Она не может и не должна безразлично от-
носиться к бессознательности и темноте масс. Партия считает своей
обязанностью вести борьбу против всякого мракобесия, религиозного
одурманивания трудящихся и ведет ее идейным оружием, прессой, сло-
вом. Эта борьба для Коммунистической партии не частное, а обще-
партийное, общепролетарское дело.
С победой Великой Октябрьской социалистической революции в
нашей стране коренным образом изменились условия, а с ними и за-
дачи по атеистическому воспитанию трудящихся. Октябрьская револю-
ция уничтожила буржуазно-помещичье государство, ликвидировала
господство эксплуататорских классов, нанесла сокрушительный удар по
их идеологии, в том числе по религии. Начали последовательно прово-
диться Советской властью в жизнь требования первой Программы Ком-
мунистической партии о путях осуществления свободы совести. Эти
требования нашли законодательное отражение в знаменитых декретах
Октября, историческом ленинском декрете Совета Народных Комисса-
ров от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и
школы от церкви». Декретом устанавливалась основная гарантия сво-
боды совести — церковь отделялась от государства, она лишалась
государственной поддержки и всех преимуществ, которыми пользова-
лась до революции. Декрет обеспечивал право трудящихся не только
исповедовать любую веру, но и гарантировал свободу не исповедовать
никакой веры. Школа была избавлена от засилья церковников, постав-
лена на путь светского воспитания.
Теперь, когда требования первой партийной Программы об обес-
печении свободы совести были осуществлены, Коммунистическая пар-
тия выдвинула задачу освобождения советских граждан от религиоз-
ных предрассудков.
Важнейшее значение в решении этой большой и сложной задачи
имеет V||| съезд партии. Съезд подчеркнул, что принятие декрета об
отделении церкви от государства и школы от церкви, а также другие
мероприятия, разрушающие союз государства и религиозных объеди-
нений, Коммунистическая партия рассматривает как начало работы по
атеистическому воспитанию трудящихся. В принятой съездом второй
Программе партии были намечены пути освобождения трудящихся
масс от религиозных предрассудков в неразрывной связи со всем де-
лом социалистического строительства, просвещения, идеологического
воздействия на трудящихся. «По отношению к религии, — указывалось
в Программе партии,— РКП не удовлетворяется декретированным уже
отделением церкви от государства и школы от церкви, т. е. мероприя-
тиями, которые буржуазная демократия выставляет в своих програм-
мах, но нигде в мире не довела до конца, благодаря многообразным
фактическим связям капитала с религиозной пропагандой».
В Программе далее подчеркивалось: «РКП руководствуется убеж-
дением, что лишь осуществление планомерности и сознательности во
всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечет за собой
полное отмирание религиозных предрассудков», что партия, стремясь
к освобождению трудящихся от религиозных предрассудков, органи-
зует «самую широкую научно-просветительную и антирелигиозную про-
паганду». Таким образом, съезд предъявил высокие требования ко всем
коммунистам, включив в Программу партии положение о необходимо-
сти проведения активной антирелигиозной работы.
Вопросы идейной борьбы с религией специально обсуждались на
XII, XIII и XVI съездах, а также на многих конференциях и пленумах
ЦК Коммунистической партии. Задачи атеистического воспитания масс
6
получили отражение в документах других съездов как составная часть
работы партии по коммунистическому воспитанию трудящихся.
Коммунистическая партия всегда заботилась о совершенствовании
содержания, форм и методов антирелигиозной работы, предостерега-
ла от оскорбления чувств верующих, от административных мер борьбы
с религией. Вся атеистическая деятельность партии направлялась на то,
чтобы преодолеть влияние религиозного мировоззрения на массы, во-
оружить трудящихся знанием законов развития природы и человечес-
кого общества, давать им научно обоснованные ответы на вопросы, по
которым трудящиеся обращались к религии. Партия подчеркивала необ-
ходимость связывать научно-атеистическую пропаганду с работой
партии по переустройству всей жизни и быта народа. Партия указывает,
что цель всех атеистических мероприятий — вывести трудовые массы
из духовного рабства, приобщить их к богатствам культуры, накоплен-
ной человечеством.
В развитии научно-атеистической пропаганды огромную роль сы-
грала статья В. И. Ленина «О значении воинствующего материализма»,
написанная им в 1922 году. В статье были подвергнуты критике пар-
тийные и государственные органы за недостатки в развертывании ате-
истической пропаганды, даны исключительно ценные указания о содер-
жании и организации этого дела. Ленин требовал поставить атеистиче-
скую пропаганду на твердую научную основу, быть непримиримыми к
идеализму и поповщине.
К числу важных практических мероприятий в идейной борьбе с ре-
лигией принадлежит издание еженедельной газеты «Безбожник», нача-
тое в 1922 году. Эта газета выходила массовым тиражом и сыграла
видную роль в организации и проведении атеистической работы среди
населения. В 1924 году было организовано «Общество друзей газеты
«Безбожник», положившее начало Союзу воинствующих безбожников,
вскоре ставшему всесоюзной массовой атеистической организацией.
Приведенные примеры показывают, что партия в борьбе с религи-
озными пережитками всегда заботилась о конкретности и целеустрем-
ленности атеистической пропаганды, об учете исторических условий, в
которых ведется идейная борьба с религией.
Глубочайшие социалистические преобразования в экономике, дости-
жения науки и культуры, кропотливая идейно-воспитательная и культур-
но-просветительная работа Коммунистической партии и Советского го-
сударства неизмеримо подняли общеобразовательный и политический
уровень трудящихся, привели к торжеству социалистической идеологии.
В результате огромной и многообразной идейно-воспитательной
работы партии, широкой пропаганды атеизма подавляющее большин-
ство советских людей уже в довоенный период отошло от религии и
порвало с церковью.
Это была крупная победа идеологии и политики Коммунистической
партии, победа марксизма-ленинизма.
В послевоенные годы Центральный Комитет Коммунистической
партии принял ряд важных постановлений по вопросам идеологической
работы. Среди них большое место занимают решения об атеистиче-
ском воспитании трудящихся. Таким направляющим документом, на-
пример, было постановление от 10 ноября 1954 года «Об ошибках в
проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». В этих
глубоко принципиальных документах подводятся итоги атеистического
движения в СССР, критикуются ошибки и недостатки в осуществлении
программных требований партии по вопросам антирелигиозной работы,
намечаются основные направления идейной борьбы с религией в со-
временных условиях, а также обращается внимание партийных и обще-
ственных организаций на необходимость усиления руководства научно-
атеистической пропагандой среди населения.
Конституция СССР 1936 года, закрепляя завоевания трудящихся,
достигнутые в ходе строительства социализма, гарантировала им самые
демократические права, в том числе свободу совести. Статья 124 Кон-
ституции СССР, выражающая идеи ленинского декрета «Об отделении
церкви от государства и школы от церкви», гласит: «В целях обеспече-
ния за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от госу-
дарства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных куль-
тов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми граж-
данами» (Конституция — Основной Закон Союза Советских Социалисти-
ческих Республик).
Эта статья Конституции СССР не только закрепляет успехи, достиг-
нутые партией и Советским государством в деле освобождения тру-
дящихся от реакционного влияния религии, но и обеспечивает условия
для преодоления чуждого марксизму-ленинизму религиозного миро-
воззрения.
Коммунистическая партия и Советское государство добились боль-
ших успехов в атеистическом воспитании масс. На современном этапе
наша страна является страной массового атеизма, где безраздельно
господствующим стало научно-материалистическое мировоззрение. Но
и сейчас в сознании некоторых людей сохраняются религиозные пере-
житки. Формирование нового человека с коммунистическими чертами
характера, привычками и моралью требует полного преодоления рели-
гиозного дурмана.
Решающее значение в этом Коммунистическая партия придает ко-
ренному изменению условий материальной жизни трудящихся, связан-
ному с ниспровержением капиталистического общественного строя, на-
саждающего религиозный дурман в массах, с построением социализ-
ма и движением к коммунизму. Уничтожение социальных корней рели-
гии является главным условие/л на пути ее преодоления. Коренное пере-
устройство общества на коммунистических началах устанавливает такие
отношения между людьми, при которых исчезают причины фантастиче-
ского религиозного извращения действительности, создает подлинную
основу для полного преодоления религии.
Энгельс указывает в этой связи, что чем более люди научатся
предвидеть, чем скорее они станут сознательными хозяевами своей
трудовой деятельности, тем в большей мере они «будут не только чу-
вствовать, но и сознавать свое единство с природой и тем невозмож-
ней станет то бессмысленное и противоестественное представление о
какой-то противоположности между духом и материей, человеком и
природой, душой и телом, которое распространилось в Европе со вре-
мени упадка классической древности и получило наивысшее развитие
в христианстве» (Ф. Энгельс. Диалектика природы. М., 1955, стр. 141).
В ходе строительства коммунизма ликвидируются социально-эко-
номические и культурно-бытовые различия между городом и деревней,
происходит стирание граней между трудом умственным и трудом фи-
зическим. Решение этих проблем, массовость и общедоступность науч-
ных знаний и культурных ценностей обеспечат усвоение всеми людьми
научного, материалистического взгляда на природу и общество.
В преодолении религиозных пережитков решающее значение имеет
участие верующих в творческом созидательном труде, в общественной
жизни. «Формирование нового человека,— говорится в проекте Про-
граммы КПСС,— происходит в процессе активного участия в строитель-
стве коммунизма, развития коммунистических начал в экономической
и общественной жизни...» Подчеркивая решающее значение для воспи-
тания практического участия трудящихся в строительстве нового обще-
ства, В. И. Ленин писал: «Только борьба воспитывает эксплуатируемый
класс. Только борьба открывает ему меру его сил, расширяет его кру-
гозор, поднимает его способности, проясняет его ум, выковывает его
а
Е А<6 ВЕК-
Редакция получает многочисленные письма, в которых наши
читатели, отвергая религиозные домыслы о божественном происхож-
дении человека, просят опубликовать на страницах журнала новей-
шие данные науки о том, как произошел человек, в силу каких
причин развился его мозг, что такое мышление.
Исполняя это пожелание, с настоящего номера мы начинаем пе-
чатать ряд высказываний ученых, писателей-фантастов по затро-
нутым вопросам.
СПОР ЭТО» ВОЗНИК ДАВНО...
В. КЕЛЕР
Империализм еще утверждал свое
мировое господство и именем ци-
вилизации огнем и железом насаж-
дал колониальное рабство. После
набегов работорговцев горели опу-
стошенные африканские деревни.
От голода, водки и болезней выми-
рали целые племена и народы. Ко-
лониальная система полностью об-
наружила всю свою отвратительную
сущность. Однако нашлись люди,
которые оправдывали колониальный
разбой ссылкой на... эволюционное
учение Чарлза Дарвина! Оспаривая
и извращая теорию естественного
отбора, разработанную великим
англичанином, произвольно перено-
ся принципы «борьбы за существо-
вание», выведенные им для расте-
ний и животных, на область челове-
ческих отношений, они, эти люди,
уверяли, будто уничтожение отста-
лых и слабых народов сильными
есть всеобщий «закон природы».
А коренные обитатели Африки,
Азии и Америки в глазах таких, с
позволения сказать, «эволюциони-
стов» стояли лишь немногим выше
обезьяны.
Сейчас, когда все эти расистские
бредни начисто отброшены истори-
ей и когда «цветное» население
земного шара давно доказало, что
оно ни в чем не уступает «белым»,
возникает, естественно, вопрос, что
дало толчок к возникновению по-
добных взглядов, в чем заключает-
ся их истинный смысл, какие тайные
пружины потребовали привлечения
к их обоснованию научной теории,
только что блестяще завоевавшей
признание всего научного мира?
Этому, безусловно, способствовал
один слабый пункт в учении Дар-
вина, которым и по сей день любят
пользоваться церковники и расисты.
Дело в том, что, по Дарвину, про-
цесс эволюции может только «вос-
производить организмы, которые по
степени совершенства не превосхо-
дят или лишь немногим превосходят
своих сородичей». Живые существа
в состоянии получить только отно-
сительное, но ни в коем случае не
11
абсолютное превосходство. В про-
тивном случае, учил Дарвин, пре-
кратились бы отбор и борьба за су-
ществование и тем самым исчезло
бы основное условие эволюции.
«Абсолютно сильное» существо об-
речено на гибель, так же как и «аб-
солютно слабое». Ведь вымерли же
на Земле животные, не имевшие
(или почти не имевшие) себе сопер-
ников: динозавры, ихтиозавры, саб-
лезубые тигры.
Становясь на эту точку зрения,
следовало бы признать, что какой-
нибудь дикий житель тропических
лесов в умственном отношении не
может очень сильно возвышаться
над окружающими его животными.
«Каким же тогда путем развился
такой орган, как человеческий мозг,
который способен на гораздо боль-
шее, чем это вызывается законами
борьбы за существование? — зада-
вал вопрос современник Дарвина,
создавший одновременно с ним тео-
рию естественного отбора, Альфред
Рассел Уоллес.— Естественный от-
бор мог наделить дикаря головным
мозгом, лишь чуть-чуть превосходя-
щим мозг обезьяны. В действитель-
ности же его мозг мало чем уступает
мозгу рядового члена наших ученых
обществ».
Действительно, сейчас, когда в
Университете дружбы в Москве на
студенческой скамье сидят русский
и сенегалец, француз и конголезец
и все с равными возможностями со-
ревнуются за отличные показатели
в учебе, сама мысль о биологиче-
ской неполноценности кого-либо из
них не вызвала бы ничего, кроме
удивления и смеха.
'с - «СЦИЛЛА И ХАРИБДА»
АНТРОПОЛОГОВ
В греческой мифологии рассказы-
вается о двух чудовищах — Сцилле
и Харибде, живших на прибрежных
скалах узкого морского пролива и
губивших всех проплывавших мимо
мореходов. Существовали свои
Сцилла и Харибда и для тех, кто,
не будучи вооруженным материали-
стическим мировоззрением, пытался
разрешить тайну происхождения
человеческого мозга. Первое — это
утверждение расистов, будто дикий
человек, предки которого тысяче-
летиями жили лицом к лицу только
лишь с природой, и современный
белый человек обладают разным
строением мозга, а следовательно,
и разными умственными возможно-
стями и способностями. Второе —
миф церковников о якобы божест-
венном происхождении человека.
Правильно выразив сомнение в од-
ной части учения Дарвина, Уоллес
не выдержал, однако, научной объ-
ективности до конца. Избежав
Сциллы, он попал во власть Хариб-
ды: не сумев найти выход из яв-
ного противоречия, он сделал, как
ему казалось, единственно возмож-
ный вывод — человека с его уже
развитым мозгом создал бог! Вы-
дающийся эволюционист ушел из
мира в полной убежденности, что
только мифическое, «высшее суще-
ство» могло поместить в черепную
коробку своего высшего творения
столь удивительную по возможно-
стям «начинку».
В наши дни нет необходимости
тратить время на опровержение ни
одной из этих «гипотез»: антинауч-
ность их совершенно очевидна. Но
как все-таки наука объясняет или
хотя бы оценивает загадку проис-
хождения человека вообще и его
удивительного органа мышления —
мозга в частности?
На основании изучения различ-
ных ископаемых, черепов, костей,
а также орудий труда древних лю-
дей большинство ученых склоняют-
ся к мысли, что человек в его со-
временном виде появился на Земле
сравнительно недавно: порядка мил-
лиона лет назад, в ледниковую
эпоху четвертичного периода. Бли-
жайшие его предки — синантроп, не-
андерталец— жили именно в то
время.
Доказывает ли такой, сравнитель-
но небольшой отрезок времени не-
обычную ускоренность или «взрыво-
образность» развития головного
мозга человека по сравнению с дру-
гими человекообразными и обезья-
нами? Антропологи чаще всего отве-
чают «да». И все же такой ответ не
может удовлетворить до конца лю-
бознательность человека.
12
Ответить «да», нс поясняя причи-
ны стремительного развития голов-
ного мозга человека, нельзя еще и
потому, что немедленно встает ряд
других, не менее важных и трудных
вопросов. Почему наш прароди-
тель — «дочеловек» получил такое
преимущество перет всеми другими
представителями животного мира?
Почему только он начал заниматься
благотворным трудом?
ДЕТИ АВРОРЫ ИЛИ ДЕТИ
ЗЕМЛИ?
В этой связи не только не очень
искушенных людей и писателей-
фантастов, но даже и некоторых
ученых увлекает соблазнительная
идея о внеземном происхождении
людей, о том, что первый человек
якобы попал на Землю с достаточно
развитым мозгом с некой другой
планеты.
На первый взгляд, в таком пред-
положении вроде нет .ничего абсурд-
ного, по меньшей мере в принципе.
Ведь подавляющее большинство
ученых сейчас признают возмож-
ность существования достаточно ор-
ганизованной жизни в далеких ми-
рах космоса. Хотя прямых доказа-
тельств этому и нет. но нет и дока-
зательств противоположного.
Подобная гипотеза заслуживала
бы внимания лишь в том случае, ес-
ли бы было установлено, что в пре-
делах солнечной системы есть пла-
нета с условиями, весьма сходными
с земными. Только такая планета
могла бы оказаться родиной челове-
ка. Существо, развившееся в схо-
жих условиях эволюции на родст-
венной планете, быстрее могло бы
акклиматизироваться и на Земле.
Относительная близость двух пла-
нет облегчила бы задачу перелета
и не потребовала бы большого био-
логического разрыва между инопла-
нетными жителями и аборигенами
нашей планеты. У гипотетических
пришельцев из-за пределов солнеч-
ной системы этого безусловного пре-
имущества уже нет. и им пришлось
бы решать проблемы куда более
сложные.
Сторонники этой гипотезы утверж*
дают, что в результате неведомых
событий пришельцы или потеряли
связь с первой родиной, или же, по-
пав в неблагоприятные условия су-
ществования на Земле, вступили в
состояние некой умственной спячки.
Но даже одичав в чересчур суро-
вых схватках с живой и неживой
природой чужой планеты, они не
могли не сохранить в потенциале
высшее свое сокровище — мозг.
Позднее, под влиянием взаимного
общения и труда началась эпоха но-
вого пробуждения и развития моз-
га. Так мог бы сложиться тот пара-
докс (странное, необъяснимое, на
первый взгляд, положение), что со-
временный человек, умеющий рас-
щеплять атом и летать быстрее зву-
ка, обладает тем же телом и моз-
гом, что и его предки, рисовавшие
двадцать тысяч лет назад последних
мамонтов ледниковой эпохи на сте-
нах пещер во Франции.
Сразу можно сказать, что роди-
ной «первого» человека не может
быть ни одна так называемая внеш-
няя планета: Юпитер, Сатурн, Уран,
Нептун или пограничник солнечной
системы маленький Плутон. В отли-
чие от четырех внутренних планет
«земной группы», состоящих в основ-
ном из плотного каменистого веще-
ства и металлов, внешние планеты
в большинстве своем состоят, глав-
ным образом, из легких веществ: во-
дорода и его соединений с углеро-
дом (метан) и азотом (аммиак).
Мы отбросим также околосолнеч-
ный Меркурий — величиной он не-
многим больше Луны и практически
не имеет атмосферы. Постоянно об-
ращенная к Солнцу, сторона его на-
грета до 300—400 градусов; в тене-
вом же полушарии планеты царит
вечный космический холод.
Из оставшихся двух планет j
считая Земли, после зрелого раз-
думья мы откажемся и от Марса.
Никаких следов разумной жизни
и вообще высших организмов на этой
планете не обнаружено. Хотя какая-
то жизнь, по-видимому, там и есть,
но на уровне мхов и лишайников.
Итак, остается одна Венера —
она же Эос, Аврора, Утренняя или
Вечерняя звезда.
Из того, что мы уже знаем об
этой планете, вряд ли и на ней име-
13
ются условия для существования не
только разумных, но и вообще жи-
вых существ. По данным, получен-
ным советскими учеными в 1961 го-
ду, температура на ее поверхности
приближается к 300—400° С.
Кто пытается защищать указан-
ную точку зрения, тот должен в ка-
честве родины человека искать дру-
гую планету — далеко за пределами
солнечной системы. При этом сле-
дует учесть, что три самых близких
к нам звезды, у которых подозре-
вается наличие планетных систем,
отстоят от Земли на расстоянии
примерно в 17 световых лет!
К великому огорчению фантастов,
придется, видимо, все же вернуться
обратно на бренную Землю, тем
более что перенос родины человека
на какую бы то ни было другую пла-
нету оставляет загадку происхож-
дения мозга человека по-прежнему
открытой, ибо в любом случае эта
проблема может быть решена лишь
на путях исследования эволюции
живых существ вплоть до выделе-
ния из них человека.
ГДЕ ЖЕ КЛЮЧ К РЕШЕНИЮ
ЗАГАДКИ?
Уоллес говорил, что, прослежи-
вая историю человеческого рода
в глубь времен, мы неизбежно
должны наткнуться на эпоху, когда
человек вдруг начал резко отли-
чаться от своих предков — прима-
тов строением тела. Это и будет
означать, что мы подошли к исто-
кам человечества. В ископаемых
останках мы должны увидеть ре-
зультаты действия тех же сил, кото-
рые влияют на всю окружающую
живую природу.
И что же! Ученым удалось от-
крыть недавно в Африке удивитель-
ную группу ископаемых человеко-
образных обезьян с маленьким го-
ловным мозгом — существ, по строе-
нию поразительно похожих на чело-
века. При этом тип и внешний об-
лик их варьируют. Видные ученые
еще спорят, являются ли эти чело-
векоподобные нашими прямыми
предками или только ближайшими
родственниками... Это и люди и не
люди. Одни из них тщедушные, дру-
гие обладают мощными челюстями,
способными раздробить любую
кость, и, подобно гориллам, высо-
ким костным гребнем на темени.
Возможно, что африканская на-
ходка не даст еще всех ответов на
остающиеся вопросы о происхожде-
нии человека. Слишком много
остается неясного и слишком стран-
ны факты, которые их вызывают.
Почему наше тело не имеет волося-
ного покрова, что вряд ли может
быть результатом борьбы за суще-
ствование? Почему период беспо-
мощности — младенчества и детст-
ва — затягивается на ряд лет?
Наконец — надо снова и сно-
ва повторить марксистский те-
зис— в отличие от животных люди
не могут развиваться в одиночестве.
В своем становлении теми, кто мы
есть, мы в огромной степени зависи-
мы от общественных форм жизни.
И этой замечательной своей особен-
ностью люди резко отличаются от
того, что наблюдается в мире лаже
самых высокоорганизованных жи-
вотных.
Марксизм учит, что определяю-
щим условием превращения челове-
кообразной обезьяны в человека яв-
лялся труд. Начало изготовления
искусственных орудий труда знаме-
новало собой начало возникновения
человека, быстрого развития его
мозга, при этом решающее значение
имеет взаимоотношение человека с
обществом. К- Маркс писал: «По-
добно тому как общество произво-
дит человека как человека, так оно
и производится им».
sj:	*
*
Итак, откуда же появился «пер-
вый» человек? Какие еще загадки
задал он антропологам?
Как решает их наука?
Мы попросили ученых выска-
заться по этому вопросу.
V. НЕС ТУ РХ
Великий английский ученый
Чарлз Дарвин доказал, что нашими
предками были древние человекооб-
разные обезьяны. И действительно,
устройство и физиология тела чело-
века имеют поразительное сходство
с обезьянами, особенно с такими че-
ловекообразными, как гориллы и
шимпанзе. За последние десятки
лет палеонтология обогатилась за-
мечательными находками костных
останков ископаемых человекооб-
разных обезьян. В Южной Африке
было найдено много черепов, челю-
стей, зубов и костей так называе-
мых австралопитеков (от латинско-
го «австралис» — южный и грече-
ского «питекос» — обезьяна). Судя
по вместимости черепной коробки,
их мозг был не меньше, чем у го-
риллы, и достигал у отдельных эк-
земпляров 700 или даже 800 кубиче-
ских сантиметров. Таз австралопи-
теков был широкий и короткий. Это
свидетельствует о том, что ходили
они на двух ногах (у четвероногих
обезьян таз узкий и длинный).
Австралопитеки ходили, вероятно,
еще довольно неуклюже, но зато их
передние конечности перестали слу-
жить опорой и освободились для
выполнения специфически человече-
ской функции — функции рук.
После того как их предки
И столь близки, и столь далеки... (Ребенок и детеныш шимпанзе. См. рис. сверху)
15
спустились с деревьев на землю и
вышли из леса в открытую мест-
ность, добывание средств к жизни
сильно усложнилось. Съедобных ра-
стений здесь было не так много, по-
этому приходилось затрачивать не-
мало усилий, чтобы выкопать соч-
ные корни, луковицы, корнеплоды,
тем более что на пальцах у австра-
лопитеков были не когти, а ногти,
которыми не так-то легко рыться
в сухой земле.
Отсутствие когтей в новых усло-
виях обитания оказалось своеоб-
разным недостатком, вынуждавшим
наземных обезьян пользоваться
камнями, которые попадались под
руку, при выкапывании корней и
корнеплодов. Необычные и более
трудные условия заставляли до пре-
дела напрягать умственные способ-
ности, направлять и развивать их
для добывания пищи. Поэтому у на-
ших предков, еще не ставших пер-
выми людьми, головной мозг совер-
шенно закономерно должен был раз-
Ископаемая высокоразвитая человекооб-
разная обезьяна — австралопитек
(Южная Африка).
виваться быстрее, чем при жизни
на деревьях.
Еще при жизни на деревьях мозг
нашего предка уже испытывал про-
гресс в связи с формированием хва-
тательных конечностей и утонче-
нием органов осязания и зрения.
Именно на этой почве у него разви-
лось бинокулярное (объемное) и
цветовое зрение.
Когда же он стал жить на земле
и пользоваться для добывания пи-
щи камнями и палками, этот про-
цесс резко убыстрился. Новые усло-
вия послужили причиной увеличе-
ния размеров и усложнения струк-
туры головного мозга, в результате
чего головной мозг поднялся на та-
кую ступень развития, которая по-
зволила нашим прародителям изго-
товлять простейшие орудия.
Таким образом австралопитеки
стали усиленно пользоваться ору-
диями, так как камень или сук
твердого дерева потверже не только
ногтей, но и когтей. Кроме того, с
помощью камня можно было легче
ударить или убить, например, яще-
рицу, грызуна, а то и более крупное
животное.
Для добывания пищи двуногие
высокоразвитые обезьяны употреб-
ляли и другие подходящие предме-
ты, скажем, палки, кости разных
животных, раковины с острыми
прочными краями. Так возникло
простое употребление орудий, по-
явилась предчеловеческая, зачаточ-
ная форма труда. Австралопитеки
владели орудиями, жили стадами и
даже нападали на таких животных,
как зайцы, павианы, антилопы.
Однако пищи было недостаточно
и размножались австралопитеки
медленно. Хищные звери сами охо-
тились за ними и, в конце концов,
истребили их.
Южноафриканские австралопите-
ки знаменовали собой высокую сту-
пень развития человекообразных
обезьян, но в людей они так и не
развились, дожив лишь до середины
четвертичного периода жизни Зем-
ли, то есть до периода, отделенного
от нас полумиллионом лет.
Кроме африканских находок,
костные останки ископаемых высо-
коразвитых обезьян были открыты и
16
в Азии. Особенно интересны остан-
ки огромных обезьян величиной с
гориллу, обнаруженные в Китае за
последние несколько лет.
Эти обезьяны получили название
гигантопи геков (от греческого сло-
ва «гигантос» — великан). Жили
они в горных пещерах, питались
мясом оленей, кабанов и других
животных, кости которых были най-
дены вместе с зубами и челюстями
гигантопитеков. Китайский палеон-
толог, академик Пэй Вэнь-чжун по-
лагает, что эти очень большие
обезьяны ростом, вероятно, больше
двух метпов обитали здесь совсем
еще недавно, 200—300 тысяч лет на-
зад, но вымерли, как и южноафри-
канские австралопитеки, от недо-
статка пищи, медленности размно-
жения и хищных зверей.
Хотя и австралопитеки, и гпганто-
питеки исчезли с лица земли до то-
го, как стали людьми, но их остан-
ки проливают яркий свет на проб-
лему происхождения человека. Они
доказывают, что человек не вышел
в готовом виде из рук творца, а
произошел естественным путем из
животного мира, в ходе его весьма
длительной эволюции.
' Первыми людьми на Земле были
1ревние, очень высокоразвитые че-
ловекообразные обезьяны, перешед-
шие от употребления камней и дру-
гих природных предметов к их об-
работке. Энгельс писал, что вид
обезьян, предковый для человека,
превосходил все прочие виды смыш-
леностью и приспособляемостью.
Б 1агодаря своим выдающимся ка-
чествам они стали сильнее других
обезьян и тем самым спаслись от
вымирания.
В первых людей человекообраз-
ные обезьяны начали превра-
щаться вследствие прогрессивного,
более у мелого обращения с камен-
ными орудиями, перейдя затем к
изготовлению	искусственных
средств труда. Ударяя одним кам-
нем о другой, они раскалывали ка-
мень пополам или на несколько
частей и использовали его острые
и удобные при держании в руке
куски для добывания пищи. Отла-
мывая от дерева сук, наши пред-
ки получали основу для изготовле-
ния дубины. А с ее помощью они
могли уже убить небольшое живот-
ное для пищи и \ спешно защи-
щаться от нападения леопарда или
какого-нибудь другого хищника.
А это было в высшей степени важ-
но именно ввиду природной безза-
щитности наших предков — двуно-
гих обезьян. У них не было когтей,
острых клыков, шипов, рогов, ко-
пыт, шерсти было немного, кожа
сравнительно тонкая; они и должны
были искусственно усилить себя за
счет орудий, возместивших им недо-
статок в природном вооружении
тела.
Вот тут-то и обозначилась резкая
пограничная линия между живот-
ным и человеком. Этой линиеи яв-
ляется возникновение человеческого
труда, резко отличающего жизнь
человека от жизни животных.
Правда, и муравей «трудится»,
когда тащит к себе зернышко, но
употребляет он для этого лишь ор-
ганы собственного тела — лапки и
жвала. Слон может отломить от
дерева ветку и сгонять ею насеко-
мых со своего тела, однако обрабо-
тать ее никак не может.
На острове Ява живут неболь-
шие макаки; на берегу реки, озера
или моря они в поисках пищи ка-
мешками разбивают раковины мол-
люсков или панцири крабов и так
добираются до съедобных частей их
тела, но и только. По миновании
надобности обезьянки тут же от-
брасывают камешки в сторону и от-
правляются искать новую добычу,
используя другие камешки, каждый
день имея дело с новыми орудиями.
Все это — далеко не труд; действия
этих обезьян можно назвать лишь
отдаленным намеком на предчело-
веческую форму примитивной тру-
довой деятельности.
Известны vпомянутые Дарвином
и другими учеными немногие случаи,
когда шимпанзе или американская
обезьяна капуцин разбивали орехи
с помощью камня и поедали добы-
тые таким путем ядрышки.
Четкое определение трудовой дея-
тельности человека дали основопо-
ложники марксизма. Так. Энгельс
писал, что труд начинается с изго-
товления орудий, то есть средств
труда, а отсюда возникает и про-
изводство, появляются качественно
совсем новые взаимоотношения
меж ту членами первобытного стада.
Маркс писал: «Употребление и
создание средств труда, хотя и
свойственные в зародышевой форме
некоторым видам животных, со-
ставляют специфически характерную
черту человеческого процесса тру-
да, и потому Франклин определяет
человека... как животное, делающее
орудия»; орудие само «становится
органом его деятельности, органом,
который он присоединяет к органам
своего тела, удлиняя, таким обра-
зом, вопреки библии, естественные
размеры последнего»
Труд возвысил человека над всем
животным миром, качественно от-
делил его от животных. Возникно-
вение общественного труда с регу-
лярным изготовлением искусствен-
ных орудий и использованием их
для успешной борьбы за существо-
вание образовало глубокую рассели-
ну между человечеством и всеми
другими живыми существами на
Земле. В развитии живой природы
появление человека означает ре-
шающий поворот вверх и в сторону
от животного мира. Это был диа-
лектический скачок, самый сложный
и наивысший, так как в лице чело-
века природа познает самое себя.
К этому приводит сама сущность
человеческого рода, заключающая-
ся в активном воздействии на при-
роду, в ее изменениях в процессе
трудовой деятельности, которые при
этом сильно влияют и на человека.
Раз начавшись, трудовая деятель-
ность неустанно и все сильнее влия-
ла ца жизнь первобытных людей и
их организм. Труд в обществе себе
подобных стал самым могуществен-
ным из всех факторов, которые
превратили обезьяну в человека.
В развитии древнейшего и древне-
го человечества трудовая деятель-
ность сыграла решающую роль. Она
обусловила невиданно быстрое уве-
личение и усложнение головного
мозга, а также совершенствование
движений руки в целом и ее паль-
цев в частности.
1	К. Маркс, Капитал, т< I, стр. 486, 187ч
*8
В своей знаменитой статье «Роль
труда в процессе превращения
обезьяны в человека» Энгельс пи-
сал: «Труд — источник всякого бо-
гатства, утверждают политикоэконо-
мы. Он действительно является та-
ковым наряду с природой, достав-
ляющей ему материал, который он
превращает в богатство. Но он еще
и нечто бесконечно большее, чем
это. Он — первое основное условие
всей человеческой жизни, и притом
в такой степени, что мы в извест-
ном смысле должны сказать: труд
создал самого человека» 2.
СЕМЕЙСТВА ЛЮДЕИ-АНТРОПОЕ
Процесс формирования человека
трудом продолжался примерно
900 тысяч лет, то есть на протяже-
нии почти всего четвертичного пе-
риода, длившегося один миллион
лет. Первые сотни тысяч лет харак-
теризовались теплым климатом, но
затем наступило похолодание, кото-
рое все больше и больше усилива-
лось. Оно перешло в длительное
ледниковое время с временными
ослаблениями. Ледниковая эпох-*
закончилась сравнительно недавно,
10—15 тысяч лет назад. Можно раз-
делить этот процесс на две фазы —
древнейших и древних людей.
В качестве представителей древ-
нейшего человечества можно на-
звать, например, яванского обезья-
ночеловека, или питекантропа, за-
тем китайского древнейшего чело-
века — синантропа. О древнейших
людях в Европе можно сулить по
находке в 1907 году нижней челю-
сти в Мауэре, близ г. Гейдельберга
(Германия). Но находки питекан-
тропов и синантропов древнее.
Почти 70 лет назад на острове
Ява, на берегу реки Бенгаван, близ
селения Триниль, были обнаружены
черепная крышка, бедренная кость
и два зуба дотоле неизвестного су-
щества, не то обезьяны, не то чело-
века. Открывший его голландский
анатом Эжен Дюбуа назвал это
существо обезьяночеловеком, или
2	Ф Энгельс Диалектика природы, 1955,
стр. 131.
Древнейший человек на Земле — питекантроп
Реконструкция Зденка Буркана.
питекантропом (от греческого «пи-
текос» — обезьяна, «антропос» — че-
ловек).
Вместимость черепа питекантропа
составляет примерно 900 кубиче-
ских сантиметров, то есть в полто-
ра-два раза больше, чем у совре-
менной крупной человекообразной
об.езьяны (400—600 куб. см), но
раза в полтора меньше, чем у со-
временного человека (1400 куб. см).
Бедренная кость похожа на челове-
ческую. Поэтому можно уверенно
сказать, что питекантроп ходил не
на четырех, а на двух ногах. Даль-
нейшие находки черепов и бедрен-
ных костей на Яве подтвердили та-
кое мнение.
Еще нагляднее обезьяночеловече-
ский характер строения тела древ-
нейших людей выяснился из замеча-
тельных находок в Китае. Недалеко
от Пекина, в 54 километрах к юго-
западу от него, находятся селение
и железнодорожная станция Чжоу-
гоудянь. Рядом тянется цепь хол-
мов Лангушань с пещерами.
В одной из пещер, по названию
Котцетанг, китайскому палеонтоло-
гу Пэю Вэнь-чжуну в 1929 году
удалось найти череп древнего чело-
века, похожего на питекантропа.
Новый представитель ископаемого
'еловека был назван синантропом
(от латинского «синикус» — китай-
ский). За прошедшие с тех пор
тридцать с лишним лет в пещере
были обнаружены остан-
ки около пятидесяти этих
древнейших людей, или
гоминид (от латинского
«гомо» — человек, грече-
ского «идос»—вил, образ).
В то время как вместе
с костными останками пи-
текантропов не было най-
дено ни каменных орудий,
ни следов огня, в пеще-
ре синантропов оказались
десятки грубовыделанных
каменных орудий да еще
многие сотни полуобрабо-
танных. О пользовании
,	огнем ярко свидетельство-
со. Яв;<).	г
вали толстые слои золы с
угольками, с обожженны-
ми ветками деревьев и ко-
стями животных.
Синантропы знали огонь, жарили
на нем мясо, грелись у костра, под-
держивали пламя, а может быть, и
умели его разводить. Очевидно, они
жили здесь долго, многие сотни лет,
причем существовали в большей ме-
ре за счет охоты на оленей, антилоп
и других млекопитающих.
Охотились синантропы коллектив-
но и организованно. В их охот-
ничьей орде было, надо полагать,
и начальное распределение трудо-
вых обязанностей. Охоту на хищных
Древнейший человек — синантроп (Ки-
тай). Реконструкция М. М. Герасимова.
19
зверей, как и борьбу с ними, вели,
главным образом, мужчины, среди
которых, вероятно, выделялись бо-
лее пожилые и опытные. Приготов-
ление пищи, собирание съедобных
растений, кормление и воспитание
детей приходилось на долю жен-
щин и подростков. Так возника-
ло разделение труда и на физиоло-
гической основе, о чем писал еще
Маркс.
Следовательно, первобытное ста-
до древнейших людей, по существу,
представляло собой охотничью
орду. Это в сильной степени влия-
ло на направление и характер тру-
довой деятельности, выработки ору-
дий производства, а вместе с тем и
на формирование языка и сознания.
Хотя это был очень долгий процесс,
но раз начавшись, он неуклонно
шел по законам общественного раз-
вития, а не по предначертаниям бо-
жества, о чем любят толковать цер-
ковники и богословы.
Важнейшим общественным фак-
тором развития человечества про-
должал оставаться труд, оказывав-
ший огромное обратное воздействие
на развитие самого человека, в пер-
вую очередь, на его руки и мозг.
ЧЕГО НЕ УЧЕЛ А. УОЛЛЕС?
При развитии вне общества чело-
век мог бы сохраниться и существо-
вать только в качестве одичавшего
животного, несмотря на обладание
руками — орудиями труда — и моз-
гом, управляющим их движением.
Это не такой простой вопрос.
И его нередко задают те, кто со-
мневается в естественном характере
процесса развития природы и че-
ловека. Среди них — поборников
идеализма — возвышается крупная
фигура Альфреда Уоллеса, который
был эволюционистом, но позже стал
противником учения Чарлза Дарви-
на об эволюции человека.
Именно Уоллес поставил перед
биологами труднейшую задачу —
объяснить, откуда взялся такой
большой и высокоразвитый голов-
ной мозг у человека.
Сам Уоллес не мог дать этому
материалистическое объяснение
и приписал бурные темпы роста
мозга... сверхъестественной силе!
С тех пор прошло три четверти
века. Наука сделала за это время
гигантский скачок вперед. По мно-
гочисленным черепам, найденным
антропологами, стала достаточно
ясной картина процесса прогрессив-
ного развития драгоценного содер-
жимого мозговой коробки ископае-
мых людей. Ведь по слепку полости
черепа можно судить и о самом
мозге. Особенно много открытий
здесь было сделано почти за полве-
ка, прошедших после смерти Уолле-
са (1913 год).
Если ближайшие предки челове-
ка обладали мозгом в 600—800 ку-
бических сантиметров, а питекан-
тропы— 800—1000, то у синантро-
пов его объем достигал уже 1000—
1200 кубических сантиметров. Сле-
довательно, за первые полмиллиона
лет существования человечества
мозг вырос примерно в полтора ра-
за. Чем можно объяснить такие уси-
ленные темпы развития и разраста-
ния мозга у ископаемых людей,
или, как их называют ученые, го-
минид?
Единственный правильный ответ
состоит в том, что непрерывно
усложнявшаяся трудовая деятель-
ность ' стимулировала усовершен-
ствование и усложнение анатомиче-
ской физиологической организации
всего тела, в связи с чем возраста-
ли объем и вес головного мозга,
увеличивалась площадь его коры.
Немалое значение для развития
мозга имел звуковой язык, без ко-
торого не могли плодотворно коор-
динироваться трудовые действия и
другие формы общественной дея-
тельности древнейших людей. По
мере прогрессивного развития об-
щественного устройства звуковой
язык в дальнейшем перерос в чле-
нораздельную речь.
Энгельс писал: «Сначала труд, а
затем и вместе с ним членораздель-
ная речь явились двумя самыми
главными стимулами, под влиянием
которых мозг обезьяны постепенно
превратился в человеческий мозг,
который, при всем своем сходстве
с обезьяньим, далеко превосходи '
его по величине и совершенству.
А параллельно с дальнейшим раз-
витием мозга шло дальнейшее раз-
20
вчтие его ближайших орудий —
органов чувств»3.
В связи со зсе более сложным
звуковым общением и формирова-
нием членораздельной речи про-
грессивное развитие испытали у
людей органы слуха.
Но наиболее сильным прогрес-
сивным изменениям подверглись
органы зрения. Трудовые операции
потребовали теснейшей координа-
ции руки с орудием и предметом
труда. Без этого нельзя было более
тонко обрабатывать орудия, в осо-
бенности каменные. Малейший про-
мах— и каменная заготовка испор-
чена. Следовательно, развивалось
и мышечное, или кинестетическое,
чувство. В кисти руки оно особенно
сопряжено с осязанием, которое со-
средоточено во множестве специа-
лизированных нервных окончаний
веточек чувствительных нервов в
коже ладони и на концевых поду-
шечках пальцев. Все это помогло
тонкому и точному осуществлению
рукою трудовых операций. Из
обезьяньей кисти сформировалась
человеческая. А рука человека, по
словам Энгельса, не только орган,
но и продукт труда. Ее характер-
ной чертой сказывается также не-
зависимость движений отдельных
пальцев, что нашло себе отражение
и в структуре соответствующих
участков коры головного мозга.
Человеческая рука не могла бы
совершать тонких трудовых опера-
ций, если бы люди не обладали
объемным, или бинокулярным, зре-
нием. опять-таки унаследованным
от их предков — обезьян, которые,
перепрыгивая с дерева на дерево,
должны были абсолютно точно опре-
делять расстояние «на глаз». Под
влиянием труда орган зрения на
протяжении миллиона лет сильно
усовершенствовался; это отразилось
на усложнении структуры зритель-
ной зоны в коре затылочной доли
головного мозга человека по
сравнению с обезьяньим. Человече-
ский глаз не только лучше разли-
чает формы, размеры и расцветку
предметов, чем обезьяны, он усмат-
ривает и те их качества и взаи.моот-
3	Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1955,
с гр. 135.
Др?впий человек — неандерталец (Евро-
Реконструкция М. М. Герасимова.
ношения, которые недоступны даже
самой умной обезьяне.
Под влиянием ручного труда, тре-
бующего не только обдумывания,
глазомера и тонкого мышечного
чувства, во время активной днев-
ной жизнедеятельности совершен-
ствовалось и само прямохождение,
развивалась способность все уве-
реннее ходить, стоять и сидеть, дер-
жа туловище во все более выпрям-
ленном положении. В позвоночнике,
наконец, сформировался пояснич-
ный изгиб, расширился и стал креп-
че таз, распрямились в коленных
суставах ноги, стопа приобрела про-
дольный свод, придавший человеку
более ловкую пружинистую поход-
ку. Волосяной покров тела, наобо-
рот, сделался рудиментарным (от-
мирающим) .
Голова заняла более уравнове-
шенное положение на вершине по-
звоночного столба, так что для ее -
поддержания потребовалось мень-
ше мышечных усилии. Стенки че-
репной коробки стали более тонки-
ми и гладкими; лобный костный
валик постепенно сошел на нет, а
лоб из покатого стал прямым, фор-
ма головы начала становиться по-
степенно более округлой. Употреб-
ление более мягкой пищи в резуль-
тате приготовления ее на огне
привело к ослаблению и челюстно-
го аппарата; лицевой отдел укоро-
тился, возник подбородочный вы-
ступ. Нос увеличился в размерах.
Вся совокупность перечисленных
особенностей стала свойственной
лишь виду человека современному,
или разумному (Homo Sapiens), ко-
торый появился около ста тысяч
лет назад из предыду шего вида
древних людей, или неандерталь-
цев. А древние люди развились под
влиянием труда из древнейших лю-
дей — питекантропов и синантро-
пов. о которых мы уже говорили.
ДРЕВНИЕ ЛЮДИ
С появлением сформировавшихся
людей современного вида — кро-
маньонцев и других — наступила
третья фаза существования челове-
чества на Земле. Отныне его даль-
нейшее развитие носит уже не
столько биологический, сколько со-
циальный характер, причем его об-
щественный прогресс все усиливает-
ся и убыстряется.
Тут нас могут спросить: не зави-
сит ли социальный прогресс от то-
го, что мысля щий человеческий
мозг сформировался таинственным
ископаемый представитель вида «Челове-
ка разумного» — кроманьонец (Европа).
Реконструкция М. М. Герасимова.
образом под воздействием ускорен-
ного развития по каким-то «боже-
ственным предначертаниям»? Ведь
в целом человеческое тело как буд-
то задерживается на ранней стадии
индивидуального развития, сохра-
няя некоторые черты, свойственные
чуть ли не плоду?
Такой вопрос задает американ-
ский ученый Лорен С. Айсли.
В статье «Дарвинизм сегодня»
(журнал «Америка», 1960, № 46)
он утверждает, что «многие особен-
ности человека, как, например, от-
сутствие волосяного покрова, тон-
кий череп и круглая форма головы,
указывают на некие таинственные
изменения в скорости развития,
благодаря которым зрелый человек
сохраняет особенности строения,
свойственные утробному плоду или
младенческому возрасту, словно
творившие человека силы чудесным
образом выхватили его из самого
младенчества звероподобных пред-
ков».
Здесь нет ничего таинственного
или чудесного, во всяком случае,
не больше, чем когда мы стали бы
анализировать широко известные
примеры аналогичного порядка из
животного мира, где известно нема-
ло случаев размножения животных
в личиночном состоянии. А если го-
ворить об обезьянах, то здесь не
менее, чем у человека, вызывает
удивление форма черепа у одной
американской обезьяны саймири,
череп которой имеет тонкие стенки
и довольно округленную форму,
а лицевой отдел относительно мень-
ше, чем у самого человека.
Здесь действовали установлен-
ные еше Дарвином самые естествен-
ные природные факторы развития,
придавшие форму этому черепу без
всякого участия сверхъестественных
сил.
Точно так же материалистически
объясняются и черты строения че-
ловека, развитие тела которого про-
исходило под влиянием, в первую
очередь, новых — социальных фак-
торов и закономерностей, как это
было объяснено основоположника-
ми марксизма.
Только исходя из диалектическо-
го понимания развития природы и
22
общества можно глубже объяснить
качественно особый процесс проис-
хождения человека, или антропоге-
неза, который фактически привел
к затуханию видовой эволюции в
человечестве, между тем как во
всем мире организмов на Земле она
продолжается дальше и дальше.
Природные органы человека фак-
тически почти не испытывали за-
метных изменений на протяжении
нескольких тысячелетий. Но зато
колоссальный и ни с чем не сравни-
мый прогресс испытывают его ору-
дия труда — инструменты, аппара-
ты, .механизмы машины.
Благодаря возрастающему и
ускоряющему социальному прогрес-
су, человек вступил в космический
век своего существования. Свет
науки о человеке — антропологии
и других отраслей знания начисто
опровергает религиозные мифы о
божественном происхождении чело-
века. Не бог, а труд в обществе се-
бе подобных создал человека на
Земле. Общественный труд форми-
рует человека и теперь.
ШШтШ11Ш111Ш11П1Ш1ШШНПШШШШ1ШШПН1ШШПШШШ11Ш!1!1Ш1Ш11111111Ш11Ш11111Ш111ШШ
КАК ОБИДЕЛИ МАДОННУ
«...Из левого глаза бого-
матери на иконе, принадле-
жащей супругам Пагиотис
Катсоунис из штата Нью-
Норк, покатились слезы».
Известие о «чуде» в скром-
ном городе Хэмстед обошло
всю Америку. Но спустя ко-
роткое время рекорд плачу-
щей мадонны был перекрыт:
в том же штате объявилась
мадонна, у которой «на
мокром месте» оказались
оба глаза.
Греческая ортодоксальная
церковь в США, которой
принадлежали обе иконы,
была от радости на седь-
мом небе. Однако нашлись
скептики, которые подверг-
ли слезы бедных богомате-
рей анализу. Результаты
экспертизы говорили о том,
что «слезы были исторгну-
ты из глаз мадонны с помо-
щью хлористого вещества».
Казалось, на этом можно
было бы поставить точки,
присоединив историю с под-
дельными слезами к обшир-
ному списку подобных без-
божных дел «святых отцов».
Но результат анализа вы-
звал недовольство. Сам
митрополит Яковос осудил
одно только сомнение в под-
линности «слез» — как «пла-
чевное». Столь же «неопро-
вержимым» был и довод
пастора Джорджа Пападеа-
са. «Кто же мог ожидать, —
заявил он, — что слезы не-
порочной девы не будут от-
личаться от слез грешных
людей...»
И вот обе «рыдающие
иконы» водворены в цер-
ковь св. Павла в Хэмстеде
для всеобщего обозрения.
Но такая реклама нового
чуда в масштабе только
одного города показалась
его организаторам явно не-
достаточным. И тогда им на
помощь пришел весьма рас-
пространенный в США жур-
нал «Ньюсуик», который нё
только поведал об этой «но-
вости» своим читателям, но
и поместил фото одной из
«плачущих» мадонн. Так
под видом информации
«слезы» бедной девы были
выставлены на показ всей
стране. И действительно,
богородице было отчего за-
плакать: церковники обез-
образили ее лик, а пресса
вынудила стать соучастни-
цей нечистоплотного трюка.

Рис. Ф. Терлецкого
К. ГЛАДКОВ
В 1895—1898 годах уже пожилой
отставной капитан Джошуа Слонам
из г. Бостона (США) совершил
беспримерный в истории морепла-
вания подвиг — путешествие вокруг
света на маленьком парусном
шлюпе «Спрей» в полном одиноче-
стве, пройдя в общей сложности
около 75 тысяч километров!
В исключительно интересном опи-
сании своего путешествия «Один
под парусами вокруг света» он при-
водит весьма курьезный случай, ха-
рактеризующий нравы господству-
ющих классов государств, ныне об-
разующих Южно-Африканский Со-
юз.
На заключительном этапе пути
Слонам остановился в порту Дур-
бан для того, чтобы съездить в г.
Преторию с целью нанести визит
президенту Трансваальской (бур-
ской) республики Паулю Крюгеру.
В порту его уже ожидали три
представителя властей,, сообщившие
озадаченному капитану, что они
специально прибыли из столицы,
чтобы вместе с ним подготовить ма-
териалы, доказывающие, что Зем-
ля... плоская! Однако они были
крайне огорчены, узнав, что личный
опыт путешественника доказывает
как раз обратное. После длитель-
ных препирательств все еще ничего
не понимающий Слокам, посовето-
вав трем мудрецам обратиться за
советом к духам прошлого, а поп-
росту послав их к дьяволу, передал
им для размышлений карту, на ко-
торой был нанесен документально
подтвержденный властями различ-
ных портов, куда заходил «Спрей»,
пройденный им путь. Из этой кар-
ты совершенно недвусмысленно яв-
ствовало, что шлюп на три четверти
обогнул земной шар.
На следующий день один из «пред-
ставителей», уже в одежде священ-
ника, явился с библией, точно та-
кой же, какая находилась и на
борту шлюпа.
— Если Вы уважаете слово бо-
жие, то обязаны признать, что
Земля плоская,— привязался он
снова к Слокаму.
— Если слово божие основано на
том, что Земля плоская, то я...— на-
чал было свою отповедь капитан,
но святой отец не дал ему даже за-
кончить фразы.
— Что,— закричал он, теряя са-
мообладание и собираясь яростно
броситься на гостя.— Что вы сказа-
ли?
Видавшему виды старому моряку
пришлось спасаться бегством,
ибо, по его словам, «будь сей поч-
тенный, но заблуждающийся фана-
тик вооружен, экипаж «Спрея» умер
бы мученической смертью».
На следующий день, увидев сво-
его противника на противополож-
ной стороне улицы, Слокам, покло-
нившись, описал руками окруж-
ность. Священнослужитель ответил
ему плавным движением рук, обоз-
начавшим плоскость.
24
Видимо, не довольствуясь неуда-
чным личным воздействием, нака-
нуне отплытия Слокама из Африки
трансваальские «географы» успели
всучить ему по почте брошюру, со-
чиненную в доказательство того, что
Земля плоская.
Финал этой забавной истории про-
изошел, когда Слокам встретился в
Претории с президентом Трансва-
аля Крюгером.
Представлявший его президенту
судья Бейере имел неосторожность
сказать, что капитан совершил пла-
вание «вокруг света», чем, ока-
зывается, нанес оскорбление поч-
тенном} государственному деятелю.
Президент резко оборвал судью,
заметив, что Земля плоская.
— Вокруг света плавать нель-
зя...— воскликнул он,— можно пла-
вать по свету, а не вокруг. Это
невозможно... Невозможно!
— Судья посмотрел на меня, а я
на неосмотрительного £\дью, а ми-
стер Крюгер посмотрел на нас обоих.
Мой друг судья смутился, а я был в
восторге — инцидент мне очень пон-
равился,— писал позднее в своем
дневнике капитан Слокам.
Начавшаяся сердечно и друже-
любно, беседа оборвалась. Крюгер
больше не сказал ни единого слова
ни судье, ни Слокаму, и последне-
му ничего не оставалось делать,
как откланяться и вернуться на
«Спрей», чтобы замкнуть кольцо
вокруг земного шара.
Учение о том, что Земля плоская,
оказывается, было в то время офи-
циальной точкой зрения властей
Трансваальской республики и во
всем Южно-Африканском Союзе. И
посетившие до этого Слокама три
«ученых» географа были не просто
религиозными фанатиками, а дей-
ствовали по поручению кругов, уже
тогда прославившихся расистскими
выходками.
Дело это происходило в 1897 году.
Но вот сегодня, 64 года спустя,
когда число людей, в том числе и
священнослужителей всех вероиспо-
веданий и рангов, совершивших кру-
госветные путешествия по суше и во-
де, на самолетах, автомобилях, ве-
лосипедах и даже пешком, измеря-
ется многими и многими тысячами,
когда на фотографиях, снятых с
космических ракет, ясно прогляды-
вается кривизна земного шара, по-
сле полета советской ракеты вок-
руг Луны, снявшей обратную,
невидимую ее сторону, наконец, по-
сле исторических рекордных поле-
тов вокруг Земли советских космо-
навтов Юрия Гагарина и Германа
Титова выяснилось, что в Англии
в наши дни существует «Междуна-
родное общество по исследованию
земной плоскоеIи», деятели которого
не только пребывают по степени
невежества на уровне южноафри-
канских «теоретиков» времен кану-
на англо-бурской войны, но и ак-
тивно шумят, причем от этого шу-
ма откровенно веет духом «холод-
ной войны».
Желая, видимо, перещеголять
своих предшественников, «ученый»
секретарь сего общества, некий Са-
мюэль Трентон, сделал следующее
глубокомысленное и достойное уве-
ковечения в летописях людского не-
вежества заявление:
«Я убежден, что Гагарин смог
приземлиться именно потому, что
Земля плоская. Земля имеет фор-
му блюдца, так что он и описал над
ним круг. Вот и все!»
25
I.«
А есть ли бог?..
&от тебе конкретное доказательство
моего существования...
Жан Эффель... Это имя с теплой улыб-
кой произносят в Париже и Москве, Пра-
ге и Риме, Варшаве и Вене. Жан Эффель
очень талантлив как художник. Но это и
убежденный боец, политические карика-
туры которого тридцать лет бьют по фа-
шизму, по тем, кто помог развязать вто-
рую мировую войну, кто сдал немцам его
родную Францию, кто и ныне желает
развязать кровавую бойню. Именно гума-
низм, необычайная страстность, вера в
добро и справедливость принесли Жану
Эффелю заслуженное признание людей в
разных уголках земли.
Более четверти века назад художник
начал работу над большой атеистической
серией рисунков «Сотворение мира».
Не трогай! Это бяка!
А вот груши, наоборот, настоятельно
рекомендую.
Книга под таким заглавием была издана
в Советском Союзе. Сейчас Государствен*
ное издательство политической литерату*
ры подготовило к печати новую книгу ри-
сунков Жана Эффеля «Операция Евы».
Недавно художник был в Москве и любез-
но предоставил нашему журналу насколь-
ко рисунков из своей новой работы.—
Я всегда,— сказал Жан Эффель.— хотел
видеть людей улыбающимися, счастливы-
ми, свободными от темноты и невежества.
Но за это нужно бороться. И я борюсь,
насколько хватает сил. Уверен, что журнал
«Наука и религия» — мой союзник и друг.
У пьяницы два бога!
Первый после бога.
Ему нужно помочь... Он устал... Мно-
го было работы в последние дни.
27
л
Р А В Д А
ХРИСТИАНСТВО И КОММУНИЗМ
В. ТАНЧЕР
В нашу эпоху, когда мировое
коммунистическое движение стало
самой влиятельной политической
силой, важнейшим фактором про-
гресса, все общественные силы не-
минуемо должны определить свое
отношение к коммунизму. Не мино-
вала «чаша сия» и христианство.
Одни христианские теоретики де-
лают вид, что не замечают комму-
низм, другие выступают как откры-
тые его враги, третьи заязляют о
совместимости коммунизма и хрис-
тианства.
Каково же действительное отно-
шение христианства к коммунизму?
Одинаково ли отношение к комму-
низму христианства и самих хрис-
тиан?
АНАФЕМЫ И УГРОЗЫ
В середине прошлого столетия
научный коммунизм, выйдя на об-
щественную арену, дал человече-
ству' четкую программу освобожде-
ния от всякого порабощения, в том
числе и от духовного гнета религии.
Церковники сразу же встретили
коммунистическое учение враждеб-
но. Не случайно в «Манифесте Ком-
мунистической партии», перечисляя
врагов коммунизма, Маркс и
Энгельс первым называют папу
римского.
В 1864 году папа Пий IX опубли-
ковал энциклику, в которой осуж-
дались науки, искусство, демокра-
тия, рабочее движение и комму-
низм, названные «опаснейшими за-
блуждениями».
Не скупились на анафемы и дру-
гие папы. В 1937 году Пий XI в спе-
циальной энциклике «Об атеистиче^
ском коммунизме» утверждал, что
коммунизм «порочен в своей осно-
ве» и требовал, чтобы католики от-
казывались сотрудничать с комму-
нистами. Папа Пий XII, увидев, что
уговоры его предшественника оста-
лись втуне, перешел к прямым угро-
зам и 1 июля 1949 года издал де-
крет об отлучении от католической
церкви всех католиков, которые со-
чувствуют коммунистам или хотя
бы читают коммунистическую
прессу.
Папа Иоанн XXIII, вступая на
престол, заявил, что он не желает
быть папой-политиком, а намерен
быть просто добрым пастырем. Но,
опасаясь, что хозяева капиталисти-
ческого мира поймут это как отказ
от защиты интересов денежного
мешка, поспешил заверить их в
своей враждебности к коммунизму,
28
25 марта 1959 года в Ватикане
состоялось заседание святейшей ин-
квизиции, которая, приняв скромное
название «Священной канцелярии»,
травит и преследует прогрессивных
деятелей и прежде всего коммуни-
стов.
Вот как официальная католиче-
ская пресса изложила суть этого
«высокого» сборища душителей сво-
боды: «К наивысшей святой конгре-
гации обратились с вопросом, могут
ли католики в случае выборов го-
лосовать за те партии и тех канди-
датов, которые, хотя не признают
принципы, противостоящие католи-
ческим учениям, и даже называют
себя христианами, но в действитель-
ности выступают совместно с ком-
мунистами и своими действиями
поддерживают их.
На? заседании от 25 марта
1959 года их эминенции, просвещен-
ные господа кардиналы, исходя из
защиты веры и обычаев решили,
чтобы ответ был отрицательный по
толкованию декрета святого престо-
ла от 1 июля 1949 года».
Утвердив это решение, Иоанн
XXIII не оставил никаких сомнений
в том, что он строго следует тради-
ционным принципам католицизма и
служит капитализму с не меньшим
усердием, чем его предшественники
на папском престоле.
Современные католические бого-
словы в слепой ненависти к комму-
низму заявляют, что рабочие долж-
ны обращаться не к марксизму, а
к католицизму, ибо якобы только
католицизм может дать решение
всех социальных проблем. Один из
них. иезуит Ф. Лелотт, в своей кни-
ге «Решение проблемы жизни» пи-
шет: «...достаточно ознакомиться
с социальной доктриной католиче-
ской церкви, чтобы убедиться, что
она заключает в себе все преиму-
щества коммунистической доктри-
ны, не разделяя ее роковых недо-
статков».
Если к этим словесам прибавить
дела, картина станет куда яснее.
А дела католицизма весьма небла-
говидны: многолетняя борьба Вати-
кана против Советского государ-
ства, непрерывные провокации и
преступления против стран народ-
ной демократии, постоянное преда-
тельство интересов трудящихся ка-
питалистических стран, позорное
оправдание агрессивной политики
империализма, верная служба ко-
лониализму, иначе говоря — защита
всего того, против чего борется все
прогрессивное человечество.
В подобных делах не отстают от
католической церкви и деятели про-
тестантизма. Весьма показательна
в этом отношении деятельность Все-
мирного совета церквей. Так,
Амстердамская ассамблея 1948 го-
да выступила с декларацией, осуж-
дающей коммунизм; следующая
ассамблея Всемирного совета церк-
вей в Эванстоне (США, 1954 год)
осталась на тех же позициях. Вид-
нейшие протестантские теологи —
Р. Нибур, Э. Брюннер, П. Тиллих
и другие — ожесточенно нападают
на коммунизм, пуская в ход откро-
венную клевету и всячески фальси-
фицируя учение марксизма-лени-
низма. Пол черным знаменем анти-
коммунизма реакционные клерика-
лы объединяются ныне со всеми
врагами социального прогресса:
финансовой олигархией, военщиной,
фашистами, колонизаторами и по-
мещиками.
Что же касается русского право-
славия, то оно с первых дней появ-
ления марксизма в России вплоть
до победы социализма в СССР не
скрывало своей вражды к комму-
низму. Практическая деятельность
православной церкви, как и всех
других христианских церквей, несо-
вместима ни с идейно-теоретически-
ми основами научного коммунизма,
ни с его практическим осуществле-
нием.
ФАЛЬСИФИКАТОРЫ
ЗА РАБОТОЙ
Уже в конце минувшего века
идеологам христианства стало ясно,
что распространение идей социализ-
ма невозможно остановить простым
их отрицанием и осуждением. Авто-
ритет научного коммунизма бурно
возрастал, и в этих условиях от-
крытая вражда к социалистическим
идеям становилась опасной для са-
мой церкви. Эта вражда отталки-
вала от церкви верующих трудя-
Фв
4
щихся, которым социалистическая
идеология была понятна и близка.
В целях обмана масс христианские
идеологи взялись за фальсифика-
цию социализма. Они имели перед
глазами наглядный пример исполь-
зования фальсифицированных со-
циалистических идей в интересах
буржуазии. Речь идет о социал-ре-
формизме, выступившим с пропо-
ведью классового мира и отрицания
необходимости пролетарской рево-
люции.
В 1891 году с идеями «христиан-
ского социализма» выступил не кто
иной, как папа Лев XIII. Он обра-
тился к верующим с энцикликой
«Рерум новарум», которую совре-
менные деятели католицизма назы-
вают программой «социальных ре-
форм», «великой хартией труда», а
Льва XIII — «великим рабочим па-
пой». В этой энциклике папа при-
зывал рабочих прекратить классо-
вую борьбу, а предпринимателей —
проявлять великодушие к угнетае-
мым рабочим. Он туманно намекал
на «всеобщее благоденствие» при
условии отказа от революции и со-
хранении частной собственности.
«Человечество должно безропотно
нести свое бремя, — писал
Лев XIII, — ибо уничтожить со-
циальное неравенство в мире невоз-
можно». Короче говоря, «рабочий
папа» искренне желал своим опе-
каемым оставаться в вечном раб-
стве.
С легкой руки католического
руководства появилась масса писа-
телей и проповедников, пропаганди-
рующих то, что получило название
«христианского социализма».
В конце 19 века появляются кле-
рикальные рабочие организации,
создаются христианские профсою-
зы, которые раскалывают рабочее
движение по религиозным призна-
кам, подрывают его изнутри. Нако-
нец, возникают «христианско-соци-
альные» партии, отличающие-
ся от реформистских только рели-
гиозной окраской.
Современный «социальный като-
лицизм» выдает себя за «третью»
силу, отличную якобы и от комму-
низма, и от капитализма, которая
призвана стать господствующей
в обществе и установить на земле
царство «христианской демокра-
тии». Мало чем отличается от «со-
циального католицизма» и «еван-
гельский социализм» различных на-
правлений протестантизма, выдви-
гающий на первый план всеобщую
евангелизацию общества. По свое-
му существу обе эти доктрины глу-
боко враждебны интересам трудя-
щихся, ибо сводятся лишь к поже-
ланиям некоторого реформирова-
ния капитализма при сохранении
частной собственности и эксплуата-
ции.
В русском православии идеи
«христианского социализма» рас-
пространялись значительно медлен-
нее. В дореволюционное время они
не получили признания официаль-
ных церковных кругов. «Христиан-
ский социализм» не привился в
царской России по той простой при-
чине, что русская буржуазия была
слишком реакционной, а револю-
ционный российский пролетариат
не нуждался в подобного рода
идеологической похлебке. Предста-
вители русского православия обра-
тились к «христианскому социализ-
му» только после Великой Октябрь-
ской социалистической революции.
Известно, что антисоветская по-
литика, проводимая церковным ру-
ководством в первые годы Совет-
ской власти, привела к резкому па-
дению авторитета церкви среди
верующих. И чтобы не изолировать
себя от верующих, сохранить влия-
ние на них, большинство православ-
ного духовенства, хотело оно того
или нет, вынуждено было перейти
на позиции лояльного отношения к
Советской власти и попыталось при-
способить к новым условиям хрис-
тианскую идеологию. Это вырази-
лось в обращении к «христианско-
му социализму» так называемого
обновленчества.
Обновленчество успеха не имело,
потому что религиозная идеология
исторически изжила себя и никакие
реформы не могли и не могут ее
оживить.
Наша эпоха — эпоха торжества
социализма и коммунизма во все-
мирном масштабе. Если в 19 веке
социализм превратился из утопии
30
в науку, то 20 век — это век вопло-
щения идей социализма в жизнь.
В этих условиях православные и
иные религиозные проповедники в
нашей стране, пытаясь любыми
средствами удержать верующих
в своих сетях, все чаще и чаще при-
нимаются за фальсификацию идей
социализма.
Весьма часто выступают в по-
следнее время религиозные теоре-
тики с идеями «христианского со-
циализма» за рубежом. Есть среди
них гуманные, честные люди, ис-
кренне желающие для человечества
счастья и процветания. Они
мечтают о социализме как средстве
спасения человечества от всех бед,
но их мечтания недалеко ушли от
иллюзий утопического социализма.
Большинство же сознательно ис-
пользуют псевдосоциалистические
идеи для обмана трудящихся, для
дискредитации коммунизма и защи-
ты капиталистического рабства.
О БОГАЧЕ, ЗАКХЕЕ
И ТАЛАНТАХ
Чтобы построить общество без
угнетения и эксплуататорских клас-
сов, иначе говоря — социали-
стическое общество, необходимо
ликвидировать частную собствен-
ность на орудия и средства произ-
водства. Этого и добиваются ком-
мунисты. II именно за это буржуа-
зия ненавидит коммунизм. Подав-
ляющая часть «христианских социа-
листов» за рубежом и слышать не
хочет о ликвидации частной соб-
ственности. В своих разноречивых
и путаных выступлениях представи-
тели «христианского социализма»
жонглируют обычно цитатами из
библии, содержащими, по их
утверждениям, призывы к всеобще-
му братству и равенству и осужде-
ние несправедливости и социально-
го гнета.
Действительно, в ряде библей-
ских книг имеются нотки протеста
против социального зла, осуждение
богатства. Так, в евангелии от Лу-
ки рассказывается, как один бога-
тый человек спросил Иисуса, что он
должен делать, чтобы попасть в
царство небесное. Получив ответ,
что надо исполнять все заповеди
божьи, человек сказал, что уже де-
лает это. Тогда Иисус посоветовал
ему раздать все свое имущество и
следовать за ним. Однако богатого
человека, жившего в свое удо-
вольствие, не прельстила перспекти-
ва стать нищим-проповедником. За-
метив это, Иисус произнес слова,
которые обычно твердят религиоз-
ные лицемеры обездоленным трудя-
щимся: «...Удобнее верблюду прой-
ти сквозь игольные уши, нежели бо-
гатому войти в Царствие Божие».
Подобные мотивы в библии, не-
сомненно, отражали чаяния и чув-
ства страждущих и угнетенных тру-
дящихся. Ведь евангелия составля-
лись в период ожесточенной борьбы
различных группировок христиан.
Одна из них, в которой преоблада-
ли рабы, могла выражать в этой
притче ненависть к богатым. Но эти
мотивы осуждения социальной не-
справедливости и ненависти к бо-
гатству, отражавшие революцион-
но-демократический дух раннего
христианства, были вскоре погло-
щены идеями примирения с угнета-
телями, покорности властям.
В том же евангелии от Луки
имеется притча о Закхее. В ней рас-
сказывается, как однажды Христос
при входе в город Иерихон заметил
на дереве Закхея, старшину мыта-
рей (так в древнем Риме на-
зывались сборщики налогов). Хрис-
тос изъявил желание побывать в
доме Закхея, но все его ученики
стали роптать, потому что Закхей
был человек жестокий и жадный,
выколачивал налоги самым беспо-
щадным образом. Когда же Закхей
сказал, что он отдает половину
своего имения бедным, Христос за-
явил, что, мол, теперь пришло спа-
сение дому Закхееву. Тут уж мы
не видим требования отказа от все-
го имущества. Им можно владеть,
хотя оно и нажито самым неспра-
ведливым образом. Здесь выдви-
гается новая идея — возможность
заслужить милость божию путем
благотворительности, раздав бедня-
кам часть приобретенного обманом
имущества. Так делается шаг от
робкого осуждения богатства к его
открытому оправданию.
31
Наконец, в евангелии от Луки по-
является знаменитая притча о та-
лантах, которая следует сейчас же
за притчей о Закхее. Называется
она притчей о минах. В ней расска-
зывается, что один господин, от-
правляясь в далекие края, дал пе-
ред отъездом своим рабам по одно-
му таланту *. Первые два раба, по-
лучив серебро, стали торговать, от-
давать деньги в рост и наживаться
на этом. Третий поступил иначе.
Не стал использовать деньги как
средство наживы. И что же?.. Узнав
по возвращении о коммерческих
успехах первых двух, господин об-
радовался и похвалил их. Третий
же сказал: «...Господин! Вот твоя ми-
на, которую я хранил, завернув в
платок, ибо я боялся тебя, потому
что ты человек жестокий: берешь,
чего не клал, и жнешь, чего не се-
ял». Господин разгневался не на
первых двух, а на третьего раба. За
что? На это дают ответ слова, при-
писанные самому Христу: «Всякому
имеющему дано будет, а у неимею-
щего отнимется и то, что имеет».
В этой притче христианство яв-
ляется перед нами во всем своем
эксплуататорском «великолепии»:
оно оправдывает стяжательство и
наживу, грабеж богатым бедного.
Таково отношение христианства к
частной собственности, к богатству.
Что же касается братства и ра-
венства, то христианство действи-
тельно проповедовало и пропове-
дует их. Только это не реальное,
земное равенство, а фантастическое
равенство якобы греховного перед
богом человечества. Так христиан-
ские пастыри приравнивают бедня-
ка и богача, угнетенного и угнетате-
ля, голодного и сытого, игнорируя
их фактическое неравенство. Хрис-
тианское братство и равенство ис-
правно служили рабовладельцам и
феодалам, с успехом обслуживали
и обслуживают капиталистический
строй, оправдывая вопиющее нера-
венство между кучкой миллиарде-
ров и миллионами эксплуатируемых
рабочих и крестьян. Христианское
братство и равенство провозглаша-
ют миссионеры в Азии, Африке,
♦ Мина (талант)—денежная единица.
Южной Америке, прикрывая ими
жесточайшее угнетение народов ко-
лониальных и зависимых.-стран их
«братьям и»-империалиста ми.
Только научный коммунизм тео-
ретически обосновал принципы под-
линного равенства и братства лю-
дей и народов. Только воплощенный
в жизнь социализм обеспечил лю-
дям реальное, фактическое* равен-
ство: равное освобождение от гнета
и нищеты, право всех членов обще-
ства на труд и равную обязанность
всех трудиться и ,т. д. Именно со-
циализм установил подлинно брат-
ские отношения между' народами,
ярким доказательством чего яв-
ляется великое сотрудничество на-
родов СССР и всей мировой социа-
• диетической системы.
КОММУНИЗМ—ДЕЛО РУК
ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ
Нет ныне в мире более притяга-
тельных идеи, чем идеи коммуниз-
ма. Для сотен миллионов простых
людей коммунизм означает обще-
ство без эксплуатации и нищеты,
без войн и вражды между народа-
ми, общество подлинного взаимного
уважения людей, братского сотруд-
ничества народов, радостного твор-
ческого труда и изобилия мате-
риальных и духовных благ. Именно
поэтому в последние годы некото-
рые христианские проповедники и
у нас, и за рубежом объявляют
коммунизм «царствием божьим» на
земле, неким земным «преддве-
рием» небесного царства. Подобные
заявления весьма симптоматичны
Они свидетельствуют о том, что
наиболее дальновидные христиан-
ские деятели не рискуют уже игно-
рировать величайшие социально-
экономические и духовные преобра-
зования коммунизма, а, наоборот,
стремятся совместить их с хрис-
тианством.
Конечно, всякие попытки «прими-
рения» христианства с марксизмом
совершенно беспочвенны, так как
оно не имеет ничего общего с
марксистской идеологией. Ведь, в
конечном счете, подобные «прими-
рители» и «царствие-то божье» на
земле объявляют лишь временной.
ничтожной ступенькой в истории
человечества, а подлинно счастли-
вую жизнь считают возможной
лишь в некоем потустороннем мире.
Их «царствие божье» на земле есть,
по сути дела, только место для под-
готовки человека к загробной жиз-
ни, т. е. к смерти. Ясно, что все и
всяческие попытки «примирения»
коммунизма и христианства тщетны.
Христианство было и остается реак-
ционной идеологией эксплуатато-
ров, противоречащей интересам
миллионов трудящихся/ Принципы
христианства с успехом «оправды-
вали античное рабство, превозноси-
ли средневековое крепостничество и
умеют также, в случае нужды, за-
щищать, хотя и с жалкими ужим-
ками, угнетение пролетариата».
«Христианские социалисты» лю-
бят обвинять марксистов в стрем-
лении к насилию. Они заявляют,
что сами-де стоят за мирное пере-
воспитание людей в духе евангель-
ских заповедей «любви к ближне-
му». Клевеща на марксизм, они
стремятся выдать себя за миротвор-
цев. Но тщетны их потуги. Разве
за 19 столетий, прошедших со вре-
мени появления евангельских запо-
ведей, исчезли насилие, войны,
вражда, разве любая война, веду-
щаяся эксплуататорами, не оправды-
валась именем бога?!. Ведь не кто
иной, как христианские пастыри
Западной Германии оправдывают
ныне именем бога применение водо-
родных бомб. Все крики христиан-
ских богословов о насилии отра-
жают лишь боязнь насильников-
эксплуататоров подвергнуться на-
силию со стороны угнетенных тру-
дящихся. Проповедуемый «хрис-
тианскими социалистами» отказ от
классовой борьбы, отрицание неиз-
бежности социалистической револю-
ции означают увековечивание капи-
талистического насилия и надруга-
тельства над миллионами рабочих
и крестьян.
История неопровержимо доказа-
ла, что только марксизм-ленинизм
освещает трудящимся путь к счаст-
ливому будущему, к воплощению
в жизнь их тысячелетней мечты —
коммунистического общества. Ком-
мунизм полностью отвергает и от-
брасывает прочь весь обветшалый
балласт религиозных иллюзий и
«утверждает на земле Мир, Труд,
Свободу, Равенство и Счастье всех
народов». И этот замечательный
мир коммунизма является не «цар-
ствием божьим», а земным цар-
ством свободного от всяческого
гнета (в том числе и религиозного)
человеческого творчества. Комму-
низм является делом рук человече-
ских, делом творческого труда мил-
лионных масс трудящихся.
В этой грандиозной созидатель-
ной работе в нашей стране уча-
ствуют и верующие, и неверующие.
Советское общество высоко ценит
труд верующих людей, отдающих
его на благо народа. Но мы не мо-
жем не сказать трудящимся-верую-
щим честно и открыто правду в
глаза. А правда эта состоит в том,
что христианство, как и любая ре-
лигия, в своей сущности глубоко
враждебно и противоположно ком-
мунизму. Отношение тружеников-
христиан к коммунизму иное. Они
вместе со всем народом строят ком-
мунизм, добиваются всемерного
улучшения своей земной жизни. Их
практическая деятельность прихо-
дит, таким образом, в противоречие
с их религиозными убеждениями.
Ныне весь наш народ активно
обсуждает новую Программу пар-
тии, программу великого созида-
ния, верный компас советского на-
рода в строительстве коммунизма.
Этот боевой марксистско-ленинский
документ дает на основе учета ве-
ликого опыта строительства социа-
лизма в СССР, побед международ-
ного коммунистического и рабочего
движения развернутую характери-
стику коммунистического общества,
намечает конкретные пути и методы
строительства коммунизма. Рас-
смотрение и принятие XXII съездом
КПСС новой Программы партии
будет событием всемирно-историче-
ского значения. Еще выше поднимет-
ся сознательность миллионных масс
трудящихся, еще шире развернется
их многогранное творчество, и на
этой основе будут окончательно пре-
одолены религиозные предрассудки.
2 Наука и ретигия ЛЬ 10
4№|ВРЛИЛ«СП>
Л. X ВО ЛО ВС К ИЙ
Бережно прижимая к груди шапку, он
медленно вышел из церкви, истово пере-
крестился и сбежал по ступенькам паперти
вниз. Выйдя за ограду, он надел шапку и
решительно зашагал по улице. Но не успел
он сделать и нескольких шагов, как к не-
му подошли три милиционера, — двое схва-
тили его за руки, а третий залез во внут-
ренний карман телогрейки и вытащил от-
туда нож. На ноже были следы крови...
...Вернувшись домой из армии, Владимир
Шегу ров не узнал своей матери. Всегда
ласковая, добрая, общительная, она стала
молчаливой и замкнутой. Ее глаза, прежде
открыто глядевшие вокруг, теперь были
постоянно опущены вниз. Даже голос у нее
стал иным, не звонким, как прежде, а ка-
ким-то глухим и бесцветным. Все это, ко-
нечно, можно было объяснить: пока Володя
был в армии, в течение одного года скон-
чались отец и сестра. Ему и самому было
трудно перенести это горе, но в том, что
произошло с матерью, было что-то стран-
ное и вместе с тем настораживающее.
И только спустя несколько дней Володя, на-
конец, понял, что случилось. Мать стала
верить в бога. Этим-то и объяснялась и ее
какая-то зловещая замкнутость, и голос, и
изменившееся отношение к нему, сыну.
Его это поразило. После смерти отца и
сестры Володя много думал о матери, о
том, что он остался единственным, самым
близким ей человеком. Он думал о том,
как, вернувшись домой, будет не покладая
рук работать и учиться, как постарается
помочь матери перенести это страшное го-
ре. И вот он дома, но матери он не нужен.
Бог заменил ей все. И Володя решил оста-
вить мать в покое — если это помогает ей,
пусть ходит в церковь.
Володя поступил работать художником в
кинотеатр «Алтай», с удовольствием рисо-
вал плакаты, писал портреты известных ки-
ноактеров. Он по-прежнему дружил со
своими товарищами, много читал... Еще в
армии он научился играть на гитаре, полю-
бил музыку, и когда вернулся домой, пер-
вым делом купил себе хорошую гитару
и радиоприемник. Вечерами у него собира-
лись друзья — попеть, потанцевать. Прав-
да, Володя почувствовал, что матери это
неприятно, и он стал реже приглашать к
себе гостей, но г общем все оставалось
по-старому. Мать жила своей жизнью, он —
своей.
Шло время. Отношения у Володи с ма-
терью по-прежнему оставались холодными,
отчужденными, и его это очень угнетало.
И поэтому, когда мать однажды попроси-
ла Володю пойти с ней в церковь, он со-
гласился, чтобы не огорчать ее. В церкви
ему понравилось. Там было красиво — го-
рели свечи, сверкали золотом лампады и
иконы. Таинственный полумрак прорезали
косые лучи света, падавшие откуда-то из-
под купола. Особенно заинтересовала Во-
лодю настенная живопись, которой была
украшена церковь. А какие бо1ли иконы*
Бон та, портрет старика, с непропорцио-
нально большими, горящими глазами... Во-
лодя стоял рядом с матерью, откуда-то
спереди доносилось коасивое пение. Он
издали смотсел на иконы и думал о тем
что надо будет зайти сюда как-нибудь, ког-
да не будет народу, чтобы посмотреть,
как написаны иконы. И когда спустя не-
которое время у Володи оказался свобод-
ный день, он сам спросил у матери, не
собирается ли она в церковь.
В отношениях с матерью наступил пеое-
лом. Она стала ласкова с ним, заботливо.
Как бы желая восполнить долгое отчужде-
ние, они много беседовали. И хотя мать
говорила о боге, о своей ьере, о том, как
она помогла ей переносить обрушившееся
на нее горе и вообще помогает людям, Во-
лоде все равно было приятно слышать ее
голос, видеть ее, как прежде, доверчивой й
оживленной. Мать говорила о том, что ре
лигия не только помогает людям, она де^
лает их лучше, чище, она приводила при-
меры, подтверждающие ее слова, и Во-
лоде даже казалось, что в общем-то какая-
то доля истины в ее словах все-таки есть.
Ведь действительно, сколько ь городе пья-
ниц, хулиганов, сколько людей страдает от
их жестоких выходок. Да зачем далеко ид-
ти за примерами. С детства оь заикается.
Казалось бы — ну что тут такого! А ведь
сколько горя и унижений пришлось ему
34
перенести из-за этого. По существу из-за
этого он и бросил школу. Над ним смея-
лись, дразнили заикой. Да и сейчас иногда
дразнят... Правда, в армии на это никто не
обращал внимания, он даже участвовал в
самодеятельности, за что получил грамоту
от командования части. Но все-таки люди
порой бывают жестоки друг к другу, не-
справедливы, и мать, может быть, в чем-то
права, что религия учит людей добру, учит
прощать людям их недостатки, грехи.
А потом мать принесла Володе библию.
Это была большая книга в кожаном пере-
плете с медными застежками. Сначала у
Володи не было времени ее читать — очень
уж она толстая, но как-то мать оставила
библию раскрытой, и он увидел в ней ри-
сунки. Это были иллюстрации знаменитого
французского художника Г устава Доре. Во-
подя внимательно посмотрел рисунки, а
потом стал читать...
Постепенно он сам стал ходить в цер-
ковь, но уже не для того, чтобы изучать
манеру письма художников-иконописцев, а
чтобы слушать проповеди. Он уже запом-
нил слова многих молитв, но еще стес-
нялся произносить их вслух вместе со все-
ми молящимися и повторял их про себя. Он
узнал распорядок служб, стал понимать
аерковную терминологию, назначение тех
или иных предметов церковной утвари. Он
познакомился со многими верующими, ко-
торые постоянно ходили в церковь и к ним
домой, и теперь, каждый раз приходя к
заутрене или к вечерне, видел, как ему
приветливо кланяются, чувствовал, что его
рады здесь видеть
Работа в кинотеатре уже не давала Воло-
де того удовлетворения, как раньше, она
стала тяготить его, так как отнимала слиш-
ком много времени, и он перешел рабо-
тать в городской сад. Там было легче —
написал афишу: «Сегодня танцы, начало в
7-30» и все — делай, что хочешь. Он пере-
стал играть на гитаре — матери это не
нравилось, да и самому как-то не хоте-
лось; у него уже не собирались по вече-
рам друзья, ему некогда и неинтересно
было читать — он весь был поглощен от-
крывшимся перед ним новым, неведомым
эму миром. Правда, к Володе иногда еще
заходили его старые друзья, но встречал
он их теперь уже не так радушно, и магь
каждый раз косилась и всем своим видом
показывала, что недовольна их посеще-
ниями.
Володя понимал, что друзья видели про-
исходящую в нем перемену. Первое время
2*
он смущался, пытался делать вид, что все
по-старому, но его самого все больше и
больше тяготили друзья, тяготили их раз-
говоры, их смех, их интересы. Заходила ли
речь о новой книге, о новом фильме, о
статье в газете, о новой победе на какой-
нибудь стройке — Владимир молчал и
только из вежливости слушал: он не чи-
тал этой книги, не видел фильма, не читал
газеты. Ребята понимали, что их товарищ
все больше и больше попадает под влия-
ние фанатично верующей матери, они пы-
тались помочь ему вырваться из-под этого
влияния, но ничего не смогли сделать.
Когда они ему говорили, что никакого бо-
га, мол, нет, что все это обман, химера,
Владимир начинал волноваться, лицо его
наливалось кровью, кулаки судорожно сжи-
мались, и, заикаясь сильнее обычного, он
грубил, ругался.
Как-то к Владимиру зашел его друг дет-
ства, Николай Образцов. И мать, и Вла-
димир относились к нему, пожалуй, лучше,
чем ко =,сем остальным. Он знал и очень
любил Володиного отца, который тоже лю-
бил Николая. Мать даже давала ему какие-
то «божественные» книги. Чтобы не обидеть
старуху, он брал их и возвращал не чи-
тая. И сейчас, когда он пришел к Шегуро-
вым, его встретили ласково. Но как здесь
все изменилось. Б комнате стало как-то
пусто, сумрачно. В углу появились иконы,
со стен исчезли семейные фотографии и,
главное, не стало одной фотографии, ко-
торой Шегуровы очень гордились и доро-
Вот он, убипца.
35
жили и отец, и мать, и дочь, и больше
всех сын. Это был групповой портрет участ-
ников какого-то съезда не то совещания
в Москве. Посреди сидел сам всесоюзный
староста Михаил Иванович Калинин, а ря-
дом с ним Володин отец.
— А где приемник? — спросил Николай.
— Продал,— нехотя ответил Владимир.
— Что, зарабатывать стал хуже?
— Нет, не нужен он мне...
Разговор не клеился, и вскоре Николай
стал прощаться. Когда он уходил, Владимир
дал ему целую пачку журналов — «Техни-
ка — молодежи», «Юность», «Вокруг света».
— Зачем,— спросил Николай.
— Возьми, почитай...
— Ну, спасибо. Я принесу.
— Нет, — не глядя в глаза сказал Влади-
мир,— не приноси.
И Николай понял, что здесь он послед-
ний раз.
Так постепенно Владимир остался один.
Он отрастил бороду, стал каждый день хо-
дить в церковь, усердно молиться, продол-
жал читать библию. Завел себе новых дру-
зей, разных старичков и старушек, с кото-
рыми охотно встречался, беседовал. Из гор-
сада он перебрался в промкомбинат, по-
том ушел и оттуда. Рисовать он бросил и
теперь работал на мельнице грузчиком.
С прошлым его ничего не связывало. Вла-
димир Шегуров начал новую жизнь.
Новая жизнь не принесла Владимиру Ше-
гурову счастья. Он думал, что религия,
вера в бога, заполнив всю его жизнь, даст
ему душевный покой. Но все получилось
совсем наоборот. Его стали обуревать
страсти, о которых в той жизни он и не
подозревал. Он так изменился, что люди,
с которыми он был знаком и даже когда-
то дружил, теперь при встречах с ним не
узнавали его. И его это раздражало. Хотя,
может быть, это было и к лучшему, по-
тому что когда его узнавали и заговари-
вали, то всегда удивлялись и выражали со-
жаление о происшедшей с ним перемене,
советовали одуматься, взяться за какое-
нибудь серьезное дело и снова жить по-
человечески. И уж это вызывало в нем не
раздражение, а злобу, такую злобу, что ему
хотелось бить, душить тех, кто говорил
ему все это. «К черту ваши советы!» —
думал он каждый раз после таких встреч.
Ему стало казаться, что над ним смеют-
ся, что его презирают, преследуют, хотят
обидеть. Теперь он ходил по улицам, по-
стоянно оглядываясь. И хотя его никто ни
разу не тронул и не обидел, с каждым
днем все больше и больше росло в нем
чувство одиночества и озлобления. Он ку-
пил здоровенный кухонный нож, заточил
его с обеих сторон, пришил к внутренней
стороне телогрейки узкий длинный карман
и постоянно ходил с ножом. «Я не дам
себя в обиду, — думал он, — посмейте
только тронуть...» Но даже сознание своей
силы, сознание того, что он теперь не без-
защитен, все равно не давало ему
покоя.
Искренне поверив в бога, Шегуров толь-
ко поражался неверию окружающих. Они и
не помышляли о геенне огненной, ожидаю-
щей их там, в той жизни, которой им не
миновать. Почти все они заслуживали кары
небесной, и Шегурову не было их жалко.
Пусть, пусть помучаются. Пусть расплатятся
за грехи свои. Но были и такие, кому Ше-
гуров не желал зла, он им хотел помочь
спастись, хотел приобщить к своей вере,
и с ними Шегуров говорил о боге, звал
в церковь, давал читать религиозные кни-
ги. И каждый раз он ругал себя за это.
Никто не откликнулся на самые чистые по-
рывы его души, никто не уверовал в
бога.
Где бы он ни работал, а теперь Шегуров
часто переходил с места на место, быстро
узнавали о его религиозности и пытались
говорить с ним, старались помочь. Но Ше-
гуров в штыки принимал все такие по-
пытки. Товарищеское участие он воспри-
нимал как вмешательство в свою личную
жизнь, как преследование его за веру. По-
этому он, как на казнь, шел каждый день
на работу, с неприязнью думая о том, что
ему придется провести целый день с людь-
ми, которые его преследуют, которых он
ненавидит.
Впрочем, дома покоя тоже не было — ни
ему, ни матери. Вместе с Шегуровым, в од-
ном доме, за стенкой, жил калька бельков.
Хороший парень. Душевный, отзывчивый.
Но ведь какая же все-таки сволочь, прости
господи! До всего ему дело — зачем он,
Шегуров, в церковь ходит, зачем в бога
верит, зачем монашка из Почаева приезжа-
ла, почему старец из Новосибирска жи-
вет? Какое ему до всего этого дело? Ведь
Шегуров не вмешивается в его жизнь,
пусть и он не лезет со своими вопросами
и советами. А ведь, если бы не это, с
Бельковым даже дружить можно было бы.
Шегурову очень хотелось, чтобы Бельков
поверил в бога. Он не раз рассказывал
Валентину о библии, о боге, о пользе ве-
36
ры, давал читать ему книги бо-
жественные и... никакого толку!
Знай, гнет свою линию — нет, мол,
никакого бога и баста. Да еще
смеется, монахом называет...
Как-то Белькову привезли ма-
шину дров и свалили у ворот,
на улице. Шегуров сам вызвался*
помочь Белькову, и они вдвоем
быстро перенесли и уложили Дро-
за. Валентин сбегал в магазин
за вином и закуской, и они
устроились на кухне. Поначалу
все было хорошо, мирно. Они
выпивали, беседовали, потом раз-
говор как-то незаметно перешел
на религию. И снова Бельков стал
уговаривать Шегурова бросить
молиться, бросить ходить в цер-
ковь, убрать иконы. В общем,
Милованов в окружении кумушек «подкрепляется* в пе-
рерыве между судебными заседаниями.
кончилось все это дракой. Шегуров
зверски избил Белькова, и это дало
ему чувство такого душевного удовлетво-
рения, что несколько дней он ходил счаст-
ливым.
Валентин не обиделся на Шегурова —
мало ли что бывает между соседями, но
перестал разговаривать с Шегуровым о бо-
ге. И тогда Шегуров решил, что силой он
может доказать свою правоту. Правда,
Бельков молчал недолго. Скоро он снова
стал уговаривать Шегурова бросить бога и
всю эту волынку. И тогда Шегурову впер-
вые пришла мысль убить Белькова...
Бийск большой город. В нем более ста
пятидесяти тысяч населения, крупная совре-
менная промышленность, десятки школ, пе-
дагогический институт, несколько технику-
мов, театр... Но Шегуров жил не в этом
большом современном городе. Он жил в
маленьком затхлом Бийске, ютившимся за
плотно закрытыми ставнями маленьких до-
мишек, доживавшим свой век при копоти
тлеющих лампад в единственной оставшейся
в городе церкви. С тем, большим Бийском
его не связывало ничего. Все его интересы,
знакомые и друзья были в маленьком
Бийске, в Бийске верующих старушек и
старцев, в Бийске молитв и слухов, в ма-
леньком мирке недовольства и озлобленно-
сти. Там Шегурова знали, любили, уважали.
Там он чувствовал себя спокойно, хорошо.
Там, в том маленьком и старом Бийске, он
познакомился и близко сошелся с Иваном
Григорьевичем Пивоваровым. Еще не ста-
рый человек, он занимался в основном
тем, что читал псалтирь по покойникам.
Был он постоянно хмур, фанатичен до не-
терпимости и строг. В его доме, крепком
и ладном, было, как в остроге, — темно и
тихо. Жена и дети ходили неслышно, гово-
рили шепотом. Чтили бога и боялись его.
Но пуще бога боялись самого Ивана Гри-
горьевича. Впрочем, боялись его не только
дома, боялись и в церкви — уж больно
был грозен. Особенно последнее время,
когда от него ушла родная дочь. Девчон-
ка, четырнадцати лет, не пожелала жить с
отцом, молиться, ходить в церковь. Сама
пошла в горсовет, попросилась в детдом и
ушла. Пытался забрать домой силой, да не
вышло. «Антихристова власть,— думал он,—
от этого все и идет». Познакомившись с
Шегуровым, Пивоваров сразу понял, что
перед ним воск. Не то что его дочь Еле-
на. И он не ошибся...
Шегуров полностью попал под влияние
Пивоварова: он рассказывал ему о своих
встречах на работе, о разговорах, о ссорах
и спорах, о своих переживаниях, и все это
Пивоваров истолковывал Шегурову по-
своему.
Шегуров по утрам ходит в церкось и
приходит на работу к одиннадцати часам,
а не к восьми, как все. Его за это ругают.
Так это ведь потому, что верующий.
Прогульщиков, поди, всюду полно, но им
никто и слова не скажет. Известное дело,
безбожники. Или азять другой пример.
С Шегуровым все беседы ведут. И на ра-
боте, и дома — пьяница этот, антихрист.
Бельков, что ли? Все говорят, что бога нет,
господа нашего ругают, чувства наши, чув-
ства верующих людей оскорбляют. И все
37
им можно. У них власть. Безбожная, но
власть. Вот и газеты ихние, журналы, кни-
ги. Чего только не пишут про святую ве-
ру — это, мол, и изуверство, и обман, и
мракобесие. Грозятся верующих всех унич-
тожить. А попробуй против них хоть слово
сказать — сразу в тюрьму, на казнь.
• Беседы с Пивоваровым не прошли для
Шегурова бесследно. Когда было объявле-
но о предстоящих вскоре выборах, Шегу-
ров твердо решил не участвовать в голо-
совании.
Наступил день выборов. Мать еще в пять
часов утра ушла в церковь и весь день так
и не возвращалась, Шегуров сидел дома,
читал библию. Утром зашел Бельков.
— Пойдем голосовать!
— Я уже...— соврал Шегуров.
Бельков с женой ушел на избирательный
участок. Потом Шегуров слышал, как они
вернулись, потом снова ушли... Шегуров
слонялся по комнате, поглядывая на часы,
и все ждал, что за ним придет милиция.
Но вместо милиционеров к Шегурову
под вечер пришли с урной для голосова-
ния учитель и учительница из соседней
школы — члены окружной избирательной
комиссии.
Увидев их, Шегуров почувствовал облег-
чение. Страх, заполнявший весь день его
душу, уступил место ощущению полной
свободы и своего превосходства над ними.
Они пришли к нему. Они просят его про-
голосовать. А он не желает... Он стоял
полуголый с крестом на шее перед мо-
лодой женщиной и ее растерявшимся то-
варищем и нагло разглагольствовал о том,
что если советская печать, радио и вся со-
ветская интеллигенция (это слово Шегуров
особенно подчеркнул) выступают против
бога, то им с матерью голосовать не за
кого. Раз Советская власть не признаэт
бога, то и он не признает Советской вла-
сти и ее законов... И когда молодая учи-
тельница, разгневанная его словами, попы-
талась только возразить Шегурову, он с
криком «задушу» бросился на нее, и она
еле успела выбежать из комнаты.
После этого Шегуровым снова овладел
страх. Ему стало казаться, что после выбо-
ров Бельков следит за ним, следит за каж-
дым его шагом и сообщает об этом кому-
то. Он уже не мог спокойно видеть Бель-
кова, не мог слышать его голос. Ему каза-
лось, что Бельков нарочно включал радио,
когда он молился, постоянно о чем-то шеп-
тался с женой. Это, наверное, о нем. Ше-
гуров приникал ухом к стенке, и ему ка-
залось, что он явственно слышит, кек Бель-
ков произносит его имя. До него доносил-
ся смех Белькова, и он думал, что Бельксз
смеется над ним, над его серой.
«Его надо убить, — думал Шегуров, — его
надо убить».
И это были не пустые слова, не попытка
взвинтить самого себя, это было созна-
тельное решение, о котором он даже ска-
зал матери. И мать промолчала.
Наступило 23 марта 1961 года. Утром
Бельков должен был прийти с работы —
он работал ночью. Но он не пришел. Ше-
гуров ждал его весь день. Белькова не
было. Шегуров ждал его весь вечер и всю
ночь. Под утро он заснул.
Проснулся он от шума за стеной. Бель-
ков был дома. Шегуров вскочил. Взял нож.
Положил в карман. Поглядел на часы. Бы-
ло без десяти восемь. Мать молилась перед
иконой. Вот хлопнула дверь. Жена Белько-
ва ушла на работу. Шегуров направился к
двери.
— Что ты надумал? — спросила из своего
угла мать.
— Сама знаешь,— ответил он и вышел из
комнаты.
Он подошел к двери Белькова. Прислу-
шался. Там было тихо. Шегуров потрогал
нож, вынул руку из кармана и постучал е
Дверь.
— Кто там?
— Я...
— Сейчас открою...
Бельков открыл дверь. Шегуров пере-
шагнул через порог, выхватил из кармана
нож и, ни слова не говоря, ударил Бель-
кова. Он хотел ударить в грудь, но Бель-
ков увернулся, и удар пришелся в плечо.
— Володя! — закричал Бельков. — Володя,
что ты делаешь?
Шегуров замахнулся еще раз. Бельков
бросился из комнаты. Шегуров погнался за
ним, пробежал мимо матери и у калитки,
где Бельков поскользнулся, нагнал его Он
всадил нож в грудь, в живот, снова в
грудь, бил лежачего, а тот кричал:
— Володя, Володя, Во...
Шегуров выпрямился. С ножа капала
кровь. Бельков не шевелился. Снег под ним
краснел на глазах. Шегуров повернулся и
пошел к дому. Но вдруг ему показалось,
что сзади раздался шорох. В два прыжка
он оказался снова у калитки и с размаха
нанес последний удар — девятый.
Потом он вернулся в дом, зашел в ком-
нату, надел телогрейку, положил во внуг-
38
Государственный обвинитель — заместитель алтайского краевого прокурора Николай
Михайлович Рагозин. За с голом — общественные обвинители Г. Н. Марошанов
и А. В. Портнов.
ренний карман нож, взял шапку, вышел,
подошел к калитке, перешагнул через труп
Белькова и... ушел.
Шегуров шел по улице как ни в чем не
бывало. В это сумрачное зимнее утро он
ничем не обращал на себя внимание лю-
дей, идущих на работу, в магазины, в тех-
никумы, ь институт. Засунув руки з карма-
ны телогрейки, он спокойно себе шел по
улицам города, жизнью которого не инте-
ресовался, мимо людей, которых он нена-
видел. Он пришел на базар, побродил там,
потом пошел на базу облпотребсоюза, где
работал последнее время и недавно уво-
лился, получил причитавшиеся' ему по рас-
чету деньги и снова пошел на базар. По
дороге он встретил Ивана Григорьевича
Пивоварова и рассказал ему все. Тот со-
чувственно выслушал Шегурова, вздохнул
и сказал:
— Ну, что ж. Пойди в церковь, покайся.
Бог-то простит...
Они попрощались. Шегуров зашел в ма-
газин,купил два пол-литра и направился к
церковному сторожу Милованову.
Милованова дома не было. Жена его, хо-
рошо знавшая Шегурова, предложила ему
дождаться мужа. Он разделся, поставил
на стол пол-литра и стал пить. Когда при-
шел Милованов, Шегуров принес еще две
поллитровки. Он рассказал Милованову,
как убил Белькова, спросил, что теперь
делать.
— Теперь ничего не поделаешь,— сказал
Милованов,— накажут тебя.
В том, что накажут, Шегуров не сомне-
вался, но, может, учтут, что отец был
партизаном, коммунистом и не расстреля-
ют? Во всяком случае Милованов посовето-
вал исполнить желание матери и с утра
пойти в церковь исповедаться, а уж потом...
Шегурову постелили, и он лег спать.
Спал он спокойно. Утром проснулся, умыл-
ся, позавтракал и пошел в церковь. Входя
туда, он перекрестился. Когда он крестил-
ся, пальцы ощутили под телогрейкой нож.
Он перекрестился еще раз, помолился, по-
дошел к священнику и смиренно сказал:
«Грешен, батюшка!»
...Получив отпущение грехов, он медлен-
но вышел из церкви, истово перекрестил-
ся и сбежал по ступенькам паперти вниз.
Выйдя за ограду, он надел шапку и реши-
тельно зашагал по улице. Но не успел он
сделать и нескольких шагов, как к нему
подошли три милиционера,— двое схвати-
ли его за руки, а третий залез во внутрен-
ний карман телогрейки и вытащил опуда
нож. На ноже были следы крови...
И вот суд. В помещении Бийского город-
ского театра заседает выездная сессия Ал-
тайского краевого суда. В зале полно. На
улице толпа. Затаив дыхание, слушают каж-
дое слово председателя суда и прокурора,
подсудимого и защитника, свидетелей и
потерпевшей.
Слушается дело Шегурова Владимира
Николаевича, 1930 года рождения, русско-
го, грамотного, ранее не судимого...
Его судят не за веру в бога, не за ре-
лигиозные убеждения. Перед судом убий-
ца. И его судят за убийство.
Шаг за шагом суд раскрывает подлин-
ный облик религиозного фанатика, изуве-
39
ра и убийцы Шегурова, постепенно вырисо-
вывается полная картина жизни и падения
этого человека.
Поначалу слушая дело, невольно задумы-
ваешься, что же привело Шегурова к это-
му злодеянию?
Может быть, он был маньяком, психиче-
ски больным человеком? Нет. Он здоров и
в момент преступления был полностью вме-
няем. Это подтверждалось актом судебно-
психиатрической экспертизы. Шегуров за-
ранее готовился к убийству и совершил
его вполне сознательно.
Все здесь было гораздо сложнее.
Де ло в том, что Бельков был убежден-
ным атеистом. И как ни пытались Шегуров
и его мать завлечь Белькова в лоно церк-
ви, им это не удавалось. Более того, Бель-
ков сам старался разубедить Шегурова в
его заблуждениях. Правда, не имея ни
должного опыта, ни знаний, Бельков это де-
лал иной раз очень неуклюже. И тогда ре-
лигиозная нетерпимость Шегурова, очень
болезненно воспринимавшего разоблаче-
ние своих взглядов, заставила его взять в
руки нож.
«Убив Белькова, я получил душевное
удовлетворение и не раскаиваюсь в совер-
шенном... На душе у меня теперь спокой-
но... Я не жалею, что убил Белькова, и
меня не мучает совесть. Но если бы Бель-
ков ожил, я бы убил его снова!».
Это сказал Шегуров, и это слышали все.
— Вы поняли,— спрашивает судья Шегу-
рова,— что религия привела вас к пре-
ступлению?
— Религию прошу оставить в покое.
Нет, он не понял. В его душе, растлен-
ной и опустошенной богом, не осталось
ничего человеческого. Перед судом —
зверь. И хотя церковники шепчут, что Ше-
гуров страдает за веру,— это ложь!
Его приговорили к расстрелу за убийст-
во. Но страшный путь Шегурова, который
привел его сначала в церковь, потом к
злодейству и, наконец, на скамью подсу-
димых, пусть послужит уроком верующим
и предупреждением гем, кто стоит на гра-
ни религиозного фанатизма
НА ПОРОГЕ НОВОЙ ЖИЗНИ
Впервые я услышала, что бога нет, ко-
гда пришла в школу. Девочкой была я
замкнутой и молчаливой, и Ольге Осипов-
не Григорьевой, моей первой учительнице,
стоило немалых трудов вовлечь меня в
жизнь класса. Я искренне верила в бога,
не в того, которому я ежедневно молилась
дома на коленях, а в другого, хорошего,
который знает мои мысли. Только в школе
я узнала, что не все люди верующие. Я
быстро выучилась читать, и чтение стало
самым любимым моим занятием. Особен-
но полюбились мне сказки. Читала я и
«священное писание». Нравились мне «Жи-
тия святых», которые почти не отличались
от сказок.
Уже восьми лет я научилась читать по-
старославянски. Отец часто читал псалтирь
по покойникам и всегда брал меня с со-
бой. Когда его приглашали сразу к двум
покойникам, то к одному он шел сам, а к
другому посылал меня. Вот это чтение
псалтиря около покойника и стало началом
крушения моей веры в доброго бога. Не
могла я понять, почему бог ни разу не
покарал злых и плаксивых старух за их
жестокосердие. У меня было малокровие,
а читать псалтирь чаще всего приходилось
ночью. В душной, битком набитой наро-
дом комнате, где коптят свечи и лежит
мертвец, трудно выстоять ночь на ногах,
еще труднее читать всю ночь. Меня начи-
нало тошнить, и я выбегала на крыльцо.
Но через пять минут ко мне подходила
какая-нибудь старушонка, которая перед
этим, воздев руки к небу, молилась за
«прекрасное и богоугодное дитя», что так
хорошо и читает, и поет, и молится, и
сладким голосом говорила, что надо чи-
тать псалтирь, иначе плохо будет умерше-
му человеку. Такое повторялось за ночь по
нескольку раз, но ни одна из этих старух
никогда не сказала: «Девочке плохо, ей на-
до отдохнуть». Еще хуже, если приходи-
лось читать псалтирь днем. Ночью хоть бы-
ли только старухи и старики, а днем при-
ходили соседи и знакомые, среди которых
бывали и мои одноклассники.
Трудно приходилось и в школе. До слез
обидно было слышать прозвища и насмеш-
ки. Но на моей стороне были друзья и
учителя. И я все больше и больше люби-
га школу, класс, игры, занятия. Я убегала
из дому на пионерские сборы, куда меня
всегда приглашали, хотя я и не была пио-
неркой, удирала *в кино. Кино я полюбила
сразу, а дома оно считалось бесовским
зрелищем, и мне приходилось часто хит-
рить и обманывать родителей, чтобы они
не узнали правду о том, где я была. У ме-
ня началась двойная жизнь — одна дома,
другая — в школе. Чтение книг еще больше
помогло мне увидеть, что жизнь прекрасна
там, где нет бога, где нет религии. Мол
любимые герои не верили в бога, но бы-
ли замечательными, прекрасными людьми,
и хороших дел у них было гораздо боль-
ше, чем у любого святого. Не христианская
любовь к ближнему, а настоящая, живая
любовь к человеку двигала этими людьми,
когда они отдавали жизнь за друзей и
просто за людей. «Овод» Э. Войнич стал
для меня евангелием. Мне хотелось жить,
как жили Артур, Джемма, но я не знала,
что мне нужно делать. Очень боялась от-
ца, его взгляда слов, жестов. Я была уве-
рена, ч*то он меня убьет или проклянет и
выгонит из дому, если я откажусь молиться
и ходить в церковь. Не знала я, что ниче-
го плохого не случилось бы, если бы он
и выгнал меня.
С десяти лет я уже ходила петь в цер-
ковный хор. Там было много легче, чем
дома. Никто не заставлял молиться. Люди
были в хоре самые разные. Одни — верую-
щие, другие — нет, одни пели, чтобы зара-
ботать денег побогьше, другие — ради
собственного удовольствия. Речи можно
было услышать тоже разные: и богоугод-
ные, и крамольные. Хоровое пение мне
нравилось, особенно праздничные концер-
ты Бортнянского. Но не веет да легко было
и в хоре. Во время ночных богослужений
на страстной неделе перед пасхой или в
рождественские и крещенские праздники
приходилось совсем плохо.
Однажды в местной газете была напеча-
тана статья >, под заголовком «В царстве
тьмы», где рассказывалось о нашей семье,
о том, что отец насильно заставляет детей
молиться. На следующий день меня и бра-
та пригласили в милицию. Уже тогда я
могла бы сказать всю празду, но нас дома
очень хоро ио «подготовили» к этому «до-
просу». Проводили нас как мучеников,
страдающих за веру Христову. Некоторые
неточности в статье послужили на руку ро-
дителям и их знакомым, которые готови-
ли нас. Все это подействовало на меня, и я
сказала неправду, сказала, что хожу в цер-
ковь по своей собственной воле и никто
меня не принуждает к этому. Нас больше
не трогали, а я решила, что после семи
классов уйду из дому. Одна беда: я не
могла бы устроиться на работу, мне было
только тринадцать лет.
Отец позволил мне поступить в музы-
кальную школу. Он думал, что раз я пою
в хоре, то мне не помешает знать музы-
кальную грамоту. В музыкальной школе
я чувствовала себя очень хорошо. Мой
преподаватель Александр Федотович Ша-
повалов привил мне любовь к настоящей
музыке.
А дома становилось все сложнее. Мне
запрещали читать художественную литера-
туру, но я тайно записалась в библиотеку
и читала, читала. Жить по-прежнему я не
могла, а порвать со всем старым и начать
новую жизнь у меня не хватало сил. Когда
я училась уже в восьмом классе, литера-
туру у нас преподавал директор школы и
замечательно преподавал. Однажды он
пригласил меня в свой кабинет и попросил
рассказать о себе. Я рассказала правду.
Он не поверил, что мои родители настоль-
ко фанатичны, что могут выгнать из дому
родную дочь, если она пойдет против от-
ца. В этот же вечер я не пошла в церковь.
Отца не было, мать ругалась и плакала.
Ночью пришел отец. Невозможно описать,
что творилось дома. Всю ночь были плач,
и вопли, угрозы и увещевания, молитвы и
слезы, причитания и опять угрозы. Меня
умоляли перекреститься, чтобы «злой дух»,
вселившийся в мою душу, покинул меня,
кропили «святой» воцой. Но «дух» меня не
покинул, и отец указал мне на дверь. До
утра я пробыла у одноклассницы. Директор
школы сам поговорил с моим отцом и убе-
дился, что дома мне оставаться нельзя.
После этого я ушла к Зине, племяннице
моего отца. У нее я всегда находила уте-
шение, а на этот раз нашла и приют. Отец
являлся туда почти каждый день, мольба-
ми и угрозами пытался вернуть меня до-
мой. Потом уж он согласился на все, лишь
бы я вернулась. Я вернулась, но только
на один день, потому что дома ничего не
изменилось. Все началось сначала. И я уш-
ла совсем. Я обратилась в горисполком с
просьбой направить меня в детский дом.
Всю жизнь буду благодарна людям, кото-
рые мне тогда помогли.
Так я оказалась в Барнаульском детском
доме. Конечно, сначала мне было страшно,
но ребята отнеслись ко длне очень хорошо.
Началась совсем другая жизнь: можно бы-
ло свободно читать, ходить в кино, в театр,
на каток, на школьные вечера. С голове
ушла я в общественные дела. В 9 класса
меня приняли в члены ВЛКСМ. Сколько было
радости и восторга! Для меня это был за-
мечательный день. С гордостью выполнила
первое комсомольское поручение: на
школьном вечере, посвященном годовщи-
не комсомола, сделала доклад о великих
и славных делах нашей замечательной со-
велской молодежи. Я счастлива, что попа-
ла в детский дом, где многому научилась и
многое обрела.
Сейчас уже окончена школа. Мечтаю по-
лучить высшее образование и дать достой-
ный отпор религиозным фанатикам. Может
быть, мне удастся переубедить и моего
старшего брата, который стал священником.
Мне хочется переубедить всех, всех верую-
щих людей, чтобы они увидели, как пре-
красна наша жизнь.
Елена Пивоварова
г. Барнаул
Ю. П ЕТ Р А Ш
Все имеет свою историю. Есть она и у
Сулейман-горы, что высится над городом
Ош в Киргизской ССР. На протяжении ря-
да веков разносилась о ней слава «святой»
по всему мусульманскому Востоку. Мно-
гие поколения людей поклонялись ее ска-
лам, пещеркам, белому домику над ка-
менистыми склонами. Было время, когда
целые караваны купцов и паломников при-
ходили сюда издалека, чтобы поклониться
аллаху с ее вершины. Черная тень Сулей-
ман-горы веками затмевала верующим свет
разума.
Чем же в действительности является эта
гора и кто создал вокруг нее ореол славы?
Ош — один из древнейших городов в
Средней Азии. По своему географическо-
му положению он занимает удобное мес-
то, находясь на подступах к Памиру. Че-
рез Ош проходили древние караванные пу-
ти, связывающие Среднюю Азию с Кита-
ем и Индией. Постепенно город превра-
щался в один из центров торговли, а затем
шелководства и различных ремесел. Город
делила пополам красивая гора. Местные
жители и приезжие часто взбирались на
нее. Оттуда они любовались зеленью по-
лей, панорамой гооода-сада, неповторимой
картиной сверкающих пиков предгорий Па-
мира. Ош славился чистым прохладным
воздухом и обилием воды. Поэтому сюда
в жаркое время года приезжала отдыхать
знать из Ферганской долины.
В конце’15 века на горе был выстроен
небольшой домик в восточном стиле, со-
хранившийся там до сих пор и называемый
«белым домиком». Ниже его построил
худжру с аиваном 1 наследник андижанско-
го хана, литератор и военачальник Бабур ?.
В своих мемуарах сн называет гору Бера-
кух, что значит красивая гора.
Пользуясь тем, что гору охотно посеща-
ет большое количество людей, муллы и
шейхи стали использовать это место для
проповедей и, конечно, получения подачек.
Они распускали различные слухи, созда-
вая вокруг горы славу «святой». Позже му-
сульманское духовенство дало ей имя уз-
генского везира Султан Илик Мази Сулей-
мана, одним из первых основавших свою
резиденцию на горе в начале 15 века. При-
чем имя везира Сулеймана со временем
было отождествлено с именем одного из
наиболее известных доисламских пророкоз
Сулеймана (библейский Соломон).
Каких только чудес не рассказывалось о
Тахт-и-Сулеймане, «троне пророка Сулей-
мана», как стала именоваться эта гора.
Но чтобы убедить, надо иметь доказатель-
ства. И таких «доказательств» стало появ-
ляться все больше и больше. При помощи
земных орудии вмиг создавались отпечат-
ки стоп «пророка», подков его коня и т. п.
В нескольких местах демонстрировались
«слезы пророка», стекавшие из пещерок.
«Пророк скорбит, что мы недостаточно по-
читаем аллаха», — убеждали правоверных.
Те, конечно, не знали, что это стекает во-
да, скопившаяся от дождей и таяния снега.
Не знали они и того, что часто запасы
«слез» восполнялись из ближайшего арыка.
Страждущим исцелиться от болезней по-
сетителям предлагалось сунуть голову в
скальные ямочки, проехать по гладкому
камню, смочить лицо и больные места
«слезами пророка». Разумеется, за это по-
1	Худжра с айваном — небольшое строе-
ние с фасадом.
2	Бабур Захиреддин Мухаммед (1483—
1530)—потомок Тимура, основатель им-
перии Великих Моголов в Индии.
42
латалась плата. Святоши брели за «осво-
бождение» от ревматизма три овцы, за
«возвращение зрения» — верблюда и т. д.
Широкую известность получил и так назы-
ваемый «арык рая», пролегающий у под-
ножья горы. Это обыкновенный арык, про-
ложенный для полива, и вода в нем обыч-
ная, как во всяком арыке. Но шеихи объя-
вили, что здесь течет «райская» вода. Из-
далека приезжали и приходили легковер-
ные люди, чтобы очиститься от грехов в
мутной воде «арыка рая» и увезти с собой
в бурдюке «священную» влагу.
Чуть повыше «арыка рая», у южного
подножья горы, находится большое клад-
бище. Оно называлось «кладбищем мла-
денцев». За этим безобидным названием
таились страшные преступления, совершен-
ные в тени Сулейман-горы. Здесь оборва-
лись многие жизни: религиозные фанатики
почитали за честь умереть на «троне про-
рока» и бросались со скал. Женщин сбра-
сывали с вершины за нарушение супруже-
ской верности. Жертвы хоронили под го-
рой. Их было так много, что образовалось
большое кладбище.
Яркую характеристику Сулейман-горе дал
чешский писатель-герой Юлиус Фучик, по-
бывавший в Оше в 1931 году. Вот что он
писал в очерке «На Пяндже, когда стем-
неет»: «Тахт-и-Сулейман поглотил больше
жизней, чем может придумать рассказчик
старых легенд.
Тахт-и-Сулейман подрывал в течение не-
скольких столетий здоровье народов Сред-
ней Азии. Это было доходное предприя-
тие мусульманских монахов, и его печаль-
ную славу разносили одиночные путники
и целые караваны в далекие края»3.
Ош был объявлен второй Меккой, а Су-
лейман-гора—своего рода второй Каабой.
Быстро вырастали мечети. До установле-
3	Юлиус Фучик. Избранное. М., Изд-во
«Правда», 1956, стр. 590.
ния Советском власти в городе было более
ста мечетей, зато только три учителя и...
един лекарь. Но достопочтенных мулл и
благообразных шейхов занимали более
«важные» дела, чем забота об образова-
нии и лечении народа. Они делали вид, что
своими бдениями умножают праведные
дела мусульман... и умножали свои богат-
ства.
Пришел Октябрь. Он разогнал присосав-
шихся к горе тунеядцев. Бешеной злобой
встретило «воинство аллаха» Советскую
власть. Многие из них влились в «полки
Мухаммеда» и басмаческие банды, актив-
но боровшиеся против власти трудящихся
вплоть до тридцатых годов. Некоторые рас-
ползлись по углам и притаились.
Не собирает больше к своим каменным
вершинам Сулейман-гора многочисленные
толпы паломников. «Революция сократила
для них путь к здоровью... — писал Юлиус
Фучик. — Конец тебе пришел, трон Соло-
мона. Твоя слава уже никогда не вернет-
ся. На этой высокой горе ты глубоко по-
гребен вместе с проклятым прошлым»4.
И хотя рассеялась зловещая тень Сулей-
ман-горы, померкла ее слава, она еще не
погасла совсем. Служители мусульманского
культа стараются возродить былую славу
Сулейман-горы. В ход снова пускались и
пускаются те же мошеннические приемы,
как и века назад.
Не легко вытраьить из сознания людей
то, что вбивалось столетиями. До сих пор
есть еще люди, верящие в святость Сулей-
ман-горы. Паломничестве на гору особенно
учащается по религиозным праздникам.
Некоторые верующие приезжают издалека
целыми семьями. Вот здесь-то бродячие
шейхи и подкарауливают простодушных,
чтобы поживиться за их счет. Что же пред-
ставляют собою все эти «святые» шейхи?
4	Юлиус Фучик. Там же.
Верующие люди, одурманенные религиозными суевериями, вешают на камни
и кусты Сулейман-горы куски своей одежды в надежде получить исцеление.
43
Шахимардан (Ферганская область. Узбекская ССР).
Работник музея имени Хамзы А. Хатамов проводит беседу с посетителями
«святого места» Хазрет-Али.
Вот Юлдзш-Метар Нарбаев. Он бывший
конокрад, имел несколько судимостей.
Шейх Нишан Мадалиев дважды был осуж-
ден за разбой. Шейх Эргаш, помельче раз-
махом, ранее занимался квартирными кра-
жами. Их «святым» делам соответствуют и
«глубокие» познания. Один из них утверж-
дал, что пророк Мухаммед правил всем
миром из Москвы, а другой, рассказывая о
своем пребывании в тюрьме, убеждал про-
стаков, что встречался там с самим... Дос-
тоевским.
Мы рассказали только об одном «свя-
том» месте. Но если бы изложить историю
нескольких мусульманских «святынь» на
юге Киргизии или в Узбекистане, то полу-
чилась бы целая книга о кровавых преступ-
лениях. Так, на «святом» Шахимардане5 в
1922 году, отступая под натиском превос-
ходящих сил басмачей, около сорока
красноармейцев засели в помещении мазе-
ра Хазрет-Али и четыре дня мужественно
отбивались от наседавшего врага. Осада
была бы безуспешной, если бы на помощь
басмачам не пришли шеихи, выпустившие
фетву (толкование) о необходимости под-
жечь мазар. Они помогли поджечь ту «свя-
тыню», о чудесах которой таинственно рас-
сказывали паломникам. Ночью мазар за-
пылал. Басмачи открыли стрельбу. Бойцы
задыхались в огне, гибли под пулями. Толь-
ко благодаря красноармейскому отряду,
5	Высокогорная местность в Ферганской
области Узбекской ССР. В переводе озна-
чает «царь мужей». По преданию, здесь
находится могила халифа Али, который
правил в Аравии и Ираке в 656—661 го-
дах н. э. «Могилы Али» почитаются и в
Ираке (г Неджеф), и в Афганистане
(Мазари-Шериф). Так «святой» Али бла-
годаря выдумкам духовенства оказался по-
хороненным сразу... в трех местах. В дей-
ствительности же Али при своей жизни
не был ни в одном из этих мест.
пришедшему на помощь из Ферганы, шес-
теро героев остались живыми.
Шахимарданскими муллами было совер-
шено предательское подстрекательство к
злодейскому убийству выдающегося сына
узбекского народа, писателя и композитора
Хамзы Хаким-заде Ниязи. А когда басмаче-
ские банды были разгромлены, многие бас-
мачи нашли себе прибежище в ореховых
лесах Арслан-боба6. Они бесчинствовали,
грабили и убивали, а потом, с жаром мо-
лясь в тенистом саду перед «святым» ма-
зером, получали от мулл благословение на
разбой.
За годы Советской власти резко спала
волна паломничества к «святым местам».
Верующие на каждом шагу убеждались в
несостоятельности громкой славы «святых
мест». Они видели, что не помощь «святых»
избавила их от эксплуатации, нищеты и
болезней, что только благодаря Советской
власти самые далекие уголки озарились
просвещением, культурой, высоко поднял-
ся жизненный уровень народа.
За последние годы общественностью
проведена большая работа по разъяснению
верующим вреда паломничес гва. Через пе-
чать, радио, в лекциях и беседах верую-
щим рассказывалась история создания того
или иного «святого места», приводились
яркие факты прямого мошенничества со
стороны служителей культа. Трудящиеся, в
том числе и сами верующие, возмущен-
ные этими фактами, выносили на своих со-
браниях решения о закрытии «святынь» и
прекращении паломничества.
6	Местность на юге Киргизии, в которой
сохранились в диком состоянии ореховые
леса и которая пользуется среди мусуль-
ман Среднеазиатских республик славой
«святого места». Там в 16 веке была
сооружена гробница легендарного лесни-
ка — «святого» Арслан-боба, паломничест-
во к которой продолжается и сейчас.
Большая работа проведена в Шахимар-
дане. На горе, где стоял мазар Хазрет-
Али, теперь построена поселковая библио-
тека, рядом находятся музей и белокамен-
ный мавзолей — памятник замечательному
борцу за народное счастье Хамзе Хаким-
заде Ниязи. Работники музея рассказыва-
ют посетителям о жизни и деятельности
Хамзы, об истории поселка и мазара Хаз-
рет-Али. Слушатели с большим интересом
узнают действительную правду об этой
«святыне». Жаль только, что на этих бесе-
дах еще мало бывает женщин. А вед=> они-
то как раз и составляют основную часть
паломников.
Такая положительная форма работы с
верующими на Шахимардане может слу-
жить хорошим примером и для других
мест. К сожалению, этого еще нет в Кирги-
зии. На юге Киргизстана насчитывается око-
ло десяти крупных мусульманских «свя-
тынь», к которым совершаются довольно
многолюдные паломничества в летние ме-
сяцы.
В Арслан-бобе или Шах-Фазиле, Хазрет-
Аюбе или Идрис-пайгамбаре, у источников,
пещер, водопадов, деревьев и кустов, на
скалах можно видеть молящихся, набираю-
щих в сосуды «священную» воду, завязы-
вающих в платки глину, кору с арчевых
деревьев и другие предметы, которые бу-
дут потом служить «исцеляклцими» сред-
ствами и талисманами. Тут же снуют бро-
дячие шейхи.
Основным недостатком в борьбе с почи-
танием «святых мест» является несистема-
тичность атеистической пропаганды и ь
большинстве случаев отсутствие непосред-
ственной работы с верующими. Зачастую об
этом начинают вспоминать лишь накану-
не «сезона» паломничества.
На наш взгляд, в некоторых местах надо
иметь лектора-экскурсовода, который про-
водил бы беседы с людьми прямо у «свя-
тынь». Тактично, не оскорбляя чувств ве-
рующих, он рассказывал, бы действитель-
ную историю этого края, памятника, помо-
гал бы людям разобраться в их заблужде-
ниях. К этим мероприятиям надо шире
привлекать местную интеллигенцию, осо-
бенно старожилов, чьи беседы всегда вы-
зывают у слушателей большой интерес. На-
конец, следовало бы обратить особое вни-
мание общественности на борьбу с тунеяд-
цами, обитающими около «святых мест».
Ведь у иных «святынь» живут и занимают-
ся темными делами целые семьи паразитов.
Настала пора, чтобы тень Сулейман-го-
ры и других «святых» мазаров перестала
закрывать от верующих прекрасную, мно-
гогранную, творческую жизнь нашего на-
рода, строящего светлое здание комму-
низма.
ЦЕНА ОСЛА
(Дагестанская сказка)
На обочине дороги сидел старый Махмуд и
горько плакал. Какой-то прохожий, видимо, ре-
шил посочувствовать его горю и, остановившись,
спросил:
— Брат Махмуд, отчего ты плачешь!
— Как же мне не плакать, когда дома меня
ждет большая и голодная семья! До сих пор
мы кое-как перебивались, потому что у нас был
свой осел. А вчера ночью осла увели воры,—
ответил старик и заплакал еще горше.
— О Махмуд, успокойся. Аллах милостив, он
подарит тебе нового осла вместо старого.
Безнадежно качнув головой, Махмуд ответил:
— Эх, брат, брат... Своего аллаха я знаю луч-
ше тебя. Осел стоит 14 рублей, а у меня денег
всего 10 рублей. Мой аллах ни на грош не сни-
зит цену на осла.
Рис. Е. Асманова
45
Штухи сажаны
Б. Карташев
В наше время церковни-
ки не жалеют красок, рас-
писывая те теплые чувства,
которые якобы издавна ис-
пытывала к науке католиче-
ская церковь. Однако кост-
ры, на которых сгорели
Джордано Бруно, Лючилио
Ванина, Этьен Доле и Сер-
еет. свидетельствуют о це-
не подобных утверждений.
Мрачные страницы процес-
сов над учеными показыва-
ют всю глубину ненависти,
которую испытывает цер-
ковь к человеческому разу-
му. Но до наших дней со-
хранились дела и иных су-
дилищ, показывающие, на-
сколько церковники вообще
могли выносить здравые
суждения о чем бы то ни
было.
Католическая церковь ни-
когда не допускала крити-
ческого анализа своего про-
шлого. Совсем напротив:
она идеализирует это прош-
лое, преподносит средневе-
ковые порядки как образец
разумной организации об-
щества и не скрывает того,
что ее заветная мечта — воз-
родить в будущем средне-
вековые порядки. Поэто-
му факты, которые мы
хотим привести, приоб-
ретают огромную об-
личительную силу. Они как
бы говорят: вот к чему вер-
нулось бы человечество, если
бы идеалы католической
церкви воплотились в
жизнь.
Католическое духовенство
во времена средневековья
не только совершенно серь-
езно относилось к процес-
сам над животными, но и
зачастую было их застрель-
щиком. С его благословения
суды обеспечивались обви-
нителями, адвокатами, при-
менялись пытки к упор-
ствующим «обвиняемым» и
выписывались дорогостоя-
щие опытные палачи.
В 1474 году в швейцар-
ском городе Базеле слуша-
лось дело петуха, кото-
рый... снес яйцо. Пету-
ха, заподозренного в
сношениях с дьяволом, со-
жгли вместе с яйцом. В
1750 году во Франции рас-
сматривалось дело ослицы,
обвиненной в безнравствен-
ных поступках. Бедной ос-
лице грозило суровое нака-
зание, но суд оправдал ее,
так как в защиту животно-
го выступил местный свя-
щенник, письменно заверив-
ший высокую нравствен-
ность обвиняемой. В 1479
году жители швейцарского
города Берна по совету свя-
щенников подали в духов-
ный суд на гусениц, жуч-
ков и червей, причинявших
им большой вред. Мудрые
клирики, заседавшие в суде,
выслушав истцов и адвока-
та ответчиков, постановили:
«По совету ученых(!), мы
рассудили в этом деле, что
жалоба на вредных живот-
ных, • пожирающих траву,
зерно и другие вещи, осно-
вательна, мы обвиняем их
поэтому в лице их защит-
ника Иоанна Псрродети,
проклинаем и повелеваем
им именем бога-отца, сына и
св. духа немедленно оста-
вить поля, семена, зерно и
прочее....»
Адвокатам же приходи-
лось доказывать, что их
четвероногие и крылатые
клиенты не могут быть от-
лучены от церкви и преда-
ны анафеме, так как жи-
вотные не могут грешить,
«ибо для того, чтобы гре-
шить, нужно обладать раз-
умом, который отделял бы
добро от зла».
Однако у обвинителей бы-
ли более «веские» аргумен-
ты. Они ссылались на биб-
Рис. Е. Асманова
лию, где ясно и недвусмыс-
ленно говорилось о том, что
Моисей повелевал забро-
сать камнями вола, забо-
давшего человека, а тело
его запрещал есть. Сам гос-
подь бог обещал Ною, что
отомстит за него не только
людям, но и животным.
Серьезное отношение к
«преступлениям» животных
объяснялось еще и тем, что
в средние века церковь ак-
тивно поддерживала веру в
оборотней — людей, кото-
рые благодаря колдовству
якобы превращаются в жи-
вотных. В доказательство
церковники ссылались на
авторитет своего крупней-
шего богослова, блаженного
Августина., не сомневавше-
гося в существовании обо-
ротней. Почему, в самом
деле, не сжечь петуха, ко-
гда он, может быть, вовсе
не петух, а оборотень?!
Блаженный Августин и по
сей день остается для церк-
ви непререкаемым автори-
тетом, и католические отцы,
рассуждая о роли церкви
в атомный век, продолжают
верить в петухов, с помо-
щью дьявола несущих яйца
Они искренне сожалеют, что
сейчас нельзя уже воздви-
гать костры, на которых
можно было бы сжигать
одержимых петухов, а заод-
но с ними тех. кто не верит
в существование дьявола.
4G
ФАКТЫ ОБЛИЧАЮТ...
□
...В Ленинградской духов-
ной семинарии то и дело
пропадают вещи. У воспи-
танника Самчука похитили
пальто, у другого учащего-
ся — часы, у третьего — пер-
чатки. Были замечены в во-
ровстве воспитанники Пузы-
ня, Плетенчук, Халюто. Вос-
питанник Ващенко пытался
с помощью ножа, смазан-
ного клеем, похитить деньги
из церковной кружки. Дело
дошло до анекдотического
случая. Как-то у ныне по-
койного епископа Симеона
семинарские воры срезали
с облачения все серебря-
ные пуговицы. А совсем не-
давно из алтаря семинар-
ского храма была похище-
на серебряная чаша. Поста-
вили новую... и ту украли.
□
...Недавно коллективу Но-
восибирского химического
завода стало известно, что
Петр Ланбин — работник их
предприятия, попав под
влияние баптистов, пытался
с помощью грубого наси-
лия обратить в «христиан-
скую веру» своего сына и
жену.
Его сын Павлик учился в
пятом классе 74 школы.
Отец рвал и сжигал книги,
запрещал ходить в кино
театр, звать в дом школь-
ных товарищей. Петр Лан-
бин жестоко избивал сына,
пускал в ход не только
ремень, но и кочергу, ста-
вил ребенка голыми коле-
нями на горох и гвозди.
Изуверскими методами Лан-
бин старался сделать сына
верующим. Сперва мать за-
щищала Павлика, но потом
под влиянием мужа негра-
мотная забитая женщина
вступила в секту баптистов и
тоже стала бить сына.
Пребывание под роди-
тельским кровом стало не-
выносимым — и Павлик
сбежал из дому.
...Одной из главных рели-
гиозных обязанностей му-
сульман является строгое
соблюдение поста (уразы),
во время которого запре-
щается принимать пищу,
пить от восхода до захода
солнца на протяжении все-
го месяца рамазана — девя-
того месяца мусульманско-
го лунного календаря.
Газета «Дагестанская
правда» (г. Махачкала) со-
общает о выступлении в
газете старшего чабана
60-летнего Магомеда-Али
Ханмагомедова из колхоза
им. Кирова Рутульского
района.
«Я — пожилой человек,
всю жизнь держу уразу и
ничего хорошего от этого
не видел. Вот сегодня, на-
пример, день был холод-
ный, да еще ветерок дул.
Я голодный ходил за
отарой, тоскливо считал ча-
сы, оставшиеся до вечера,
до еды. А какие длинные
часы у голодного, для него
даже малый холод превра-
щается в мороз! Вот сей-
час у меня голова кружит-
ся, в глазах темнеет, во
всем теле слабость. Целый
день мечтал о еде, а вече-
ром поужинать не мог —
аппетит потерял. Как я,
больной, буду завтра пасти
отару! Я проклинаю себя за
то, что до сих пор придер-
живался этого вредного
обычая».
п
По вечерам долго го-
рел свет в квартире Карли-
са Стейна. Некоторые от-
сталые люди посылали к не-
му своих детей, чтобы они
обучались «священному пи-
санию».
Карлис Стейн был пред-
седателем совета Пиксар-
ской лютеранской церкви,
а также ее казначеем, зво-
нарем и смотрителем. По-
скольку в этот дальний при-
ход священник наведывался
лишь изредка, Стейн испол-
нял его обязанности во
время крестин, похорон и
религиозных праздников.
А в будни занимался дет-
ворой.
Велико же было возму-
щение прихожан, когда они
узнали, что Стейн угощает
подростков папиросами и
водкой, учит разврату. Ро-
дители потребовали при-
влечь «святого отца» к уго-
ловной ответственности.
□
...По сообщению газеты
«Андижанская правда», в
колхозе им. Ленина Уйчин-
ского района в том месте,
где когда-то была мечеть,
пришедшая затем в вет-
хость и разобранная, нача-
лась лихорадочная деятель-
ность. И шан Магрупов Иб-
рагим-кары немало потру-
дился, чтобы возродить ме-
четь снова. Были построены
дом, места для омовения,
возвышение, на которое
поднимается азанчи, зазы-
вающий правоверных на
молитву, приобретена ткань
для застилания мест совер-
шения намаза, из Наманга-
на приглашен азанчи с зыч-
ным голосом, подобран при-
вратник. Мечеть зновь от-
крылась и... потекли в кар-
ман ишана трудовые деньги
колхозников.
□
...Газета «Ленинский путь»
сообщает, как самарканд-
ская синагога насаждает
чуждые нам ветхозаветные
обычаи.
Не всякое мясо годно в
пищу, утверждает духовен-
ство синагоги, поручая убой
скота доверенным резни-
кам. Одним из них являет-
ся ближайший помощник
раввина Алаева — Мани
Аминов, с одинаковым усер-
дием занимающийся и вен-
чанием и убоем скота —
лишь бы платили.
Раввин синагоги И. Н. Ала-
ев также специализировался
на резании птицы. У него
во дворе постоянная оче-
редь людей, считающих, по
религиозным соображени-
ям, будто курица только тог-
да может быть зажарена,
когда ее лишит жизни
И. Н. Алаев. И невдомек ве-
рующим, что не ради высо-
ких помыслов, а во имя
низкой корысти занимается
он этим делом.
47

; ЗАМЕТКИ
НА СЛУЖБЕ
АМЕРИКАНСКИХ МОНОПОЛИЙ
В. ПАВЛОВ
В США, как и в других капиталистических
странах, церковь выступает в качестве за-
щитницы интересов господствующего клас-
са, охранительницы эксплуататорских по-
рядков. Она стремится удержать трудящих-
ся в плену буржуазной идеологии, оправ-
дать и увековечить частнособственнические
отношения. Об этой роли церкви совер-
шенно открыто заявляют религиозные и
светские писатели, авторы многочисленных
статей и книг на религиозные и обществен-
но-политические темы.
Еще в начале 20 века настоятель епис-
копальной церкви в штате Массачузетс
У. Лоуренс заявлял: «...только к морально
чистым людям приходит богатство... Бла-
гочестие находится R союзе с богатством».
Еще яснее высказываются по этому вопро-
су современные его последователи. «Хри-
стианство и капитализм не имеют между
собой противоречий, — писал в 1957 году
американский журнал «Гарвард бизнес
Ревью». — Они действуют параллельно в
вопросах экономического и социального
порядка. Религиозные институты должны
действовать в гармонии с капиталистиче-
скими порядками и защищать их более ус-
пешно, чем ранее».
Американский профессор Ингрем откро-
венно пишет: «Социальная сущность рели-
гии состоит в том, чтобы способствовать
«общественной интеграции», т. е. сохране-
нию и упрочению существующего строя»
Религиозные и светские буржуазные
идеологи стремятся доказать, что капита-
лизм является наилучшим общественным
строем, что богатство есть следствие бла-
гочестия и моральной чистоты.
Однако факты американской жизни сви-
детельствуют о другом. В действительности
капиталистические богатства создаются в
результате всевозрастающей эксплуатации
’ Ingrem М., Religion, Society and Indi-
vidual, New York, 1957, p. 71.
рабочих, а «морально чистые люди» — ка-
питалисты являются паразитами, живущи-
ми за счет присвоения труда рабочих. При-
творное христианское благочестие не ме-
шает им изобретать все новые методы
эксплуатации. Так, в 1848 году, т. е. более
100 лет назад, в американской обрабаты-
вающей промышленности рабочие получили
за год в виде заработной платы 390 милли-
онов долларов, а капиталисты за счет при-
своения неоплаченного труда рабочих —
430 миллионов долларов. Степень эксплуа-
тации составила 110 процентов. В 1957 году
рабочие этих же отраслей получили в ви-
де заработной платы 50,6 миллиарда дол-
ларов, а прибавочная стоимость капиталис-
тов составила 127,2 миллиарда долларов.
Таким образом, за 100 лет эксплуатация
промышленных рабочих выросла более чем
в 2,2 раза. А вот другой пример: автомо’
бильная корпорация «Дженерал моторе»
имеет свыше 400 тысяч производственных
рабочих. Каждый из них за счет своего
неоплаченного труда давал кампании чис-
той прибыли только за один час работы
в 1953 году 1,53 доллара, в 1955 году —
2,08, в 1957 — 3,20 доллара2.
Церковные деятели США заявляют, что
превосходно распоряжающийся человече-
скими судьбами бог установил, чтобы в ми-
ре были и богатые и бедные для лучшего
испытания человеческих достоинств. Каса-
ясь противоречий между трудящимися и
предпринимателями, видный теолог, про-
фессор евангелической литературы Тихо-
океанского университета Файнеган призы-
вает и тех и других обращаться к богу и с
его помощью устранять свои споры, ибо
бог совершенен и стоит «выше предрас-
судков». Так Файнеган именует позиции
различных классов 3.
2	„Daily worker", 17 november, 1957.
3	Finegan, Space, Atoms and God, St
Louis, 1959, p. 116.
48
Подобное фарисейство прислужников ка-
питала является лейтмотивом всей много-
образной деятельности американской церк-
ви. Что же представляет собой американ-
ская церковь? Как писала 8 сентября 1959
года газета «Нью-Йорк тайме», 63 процен-
та всего населения, или 109 557 741 чело-
век, исповедуют ту или иную религию. В
США имеется несколько основных религи-
озных групп и более двухсот мелких са-
мостоятельных религиозных организаций.
Протестантская церковь является господ-
ствующей в США, она объединяет 61,5 мил-
лиона человек, второе место занимает ка-
толическая церковь — 39,5 миллиона чело-
век, иудейская — 5,5 миллиона, православ-
ная— 2,5 миллиона4. Это многообразие
религиозных направлений сложилось под
влиянием особенностей формирования аме-
риканской нации.
Американский социолог Макс Лернер в
изданной им недавно в США книге «Аме-
риканская цивилизация жизни и идеи в со-
временных США» указывает, что главное
направление в современной американской
церкви — колоссальная деятельность по
прославлению «доблестей» и «благодеяний»
крупного капитала, являющегося якобы
творцом американской истории и «главным
двигателем» прогресса в экономической и
общественной жизни. Чем объяснить это,
спрашивает он, и находит ответ в том, что
современное христианство и современный
бизнес возросли на одной почве, их идеа-
лы совпадают 5.
Современная американская церковь, будь
то баптистская, евангелическая, католиче-
ская или иудейская, не только занята уси-
лением позиций крупного капитала своими
проповедями о его «моральной чистоте» и
зысоких принципах, она, пишет Лернер,
«...воинственный борец за сохранение и
укрепление существующих отношений меж-
ду предпринимателями и рабочими, за со-
хранение классового мира, за моральную
чистоту и братские отношения между все-
ми членами американского общества» с.
Церковь стала подлинной служанкой гос-
подствующего в США крупного монополи-
стического капитала. В целях ее лучшего
использования для идейного порабощения
трудящихся правящие круги создали «На-
циональный совет христианских церквей».
Главной задачей этого координирующего
органа церковной деятельности США яв-
ляется, в первую очередь, популяризация
роли и значения религии, а также раз-
работка и практическое осуществление ме-
роприятий по привлечению всех американ-
цев к посещению и поддержке той или
иной церкви. Здесь церковники едины, ку-
да бы ни пошел трудящийся, лишь бы это
была церковь.
4	Это официальные, явно завышенные
статистические данные.— Ред.
5	Lerner М.» America, as Civilization,
Life and thought in USA to-day, New
York, 1957, p. 708.
e Ibid.
Национальным советом христианских
церквей заправляют лица, тесно связан-
ные с Рокфеллерами, Морганами, Дюпо-
нами и другими миллиардерами, а его
председателем является бывший прези-
дент одной из крупнейших корпораций
США «Дженерал Электрик», контролируе-
мой Морганами, Чарлз Вильсон.
Тесная связь американских религиозных
учреждений с бизнесом привела к тому,
что религиозная жизнь, как пишет амери-
канский профессор Шнейдер в книге «Ре-
лигия в Америке 20 века», превратилась
из богослужения в «бизнес» и перемести-
лась из алтаря в контору. Он заявляет, что
церковь в США давно перестала быть
«прибежищем бога» и является типичной
отраслью бизнеса, движимой лишь стрем-
лением к прибыли, к голому чистогану 7.
Американская церковь тесно сотрудни-
чает с правительством и предпринимателя-
ми в борьбе с прогрессивными элемента-
ми, с прогрессивными идеями, проявляя
при этом поразительную активность. Она
добивается даже специальных контрактов
с фирмами об обслуживании рабочих ре-
лигиозными проповедями непосредственно
у станков, получая за это немалую мзду от
капиталистов. Служение богу тесно связано
со служением доллару. Антикоммунизм, это
главное идейно-политическое оружие им-
периализма, основное содержание которо-
го состоит в клевете на социализм, фаль-
сификации политики коммунистических
партий и учения марксизма-ленинизма, яв-
ляется постоянной темой церковных про-
поведей. Один из наиболее известных
протестантских теологов Нибур в изданной
в США в 1958 году книге «Религиозная и
нерелигиозная Америка» цинично заявля-
ет: «...жалко, что коммунизм не был уду-
шен я колыбели»8. При этом он безмерно
восхваляет политику США, утверждает о
якобы прогрессивной роли США в Азии и
Африке.
Настоящая цена этой «долларовой циви-
лизации» хорошо видна из того, как США,
эта ведущая держава капиталистической
системы, защищает колониализм. Только
при поддержке США, создавших негласную
колониальную империю, в теперешние вре-
мена возможно сохранение колониального
угнетения и эксплуатации народов отсталых
и зависимых стран. Американский империа-
лизм не только оплот колониализма, но и
самый крупный мировой эксплуататор.
Свыше 4 миллиардов долларов прибыли
имеют ежегодно монополии США от экс-
плуатации народов Африки, Азии и Латин-
ской Америки.
В этом деле активно помогают монопо-
лиям церковники. Можно сказать, что су-
ществует подлинный союз доллара и крес-
та. Неистовый антикоммунизм церкви как
внутри США, так и за их пределами при-
зван замаскировать агрессивную сущность
американского империализма.
7	Н. Schneider. Religion in 20-th Century
America. Cambridge, 1952, p. 24.
8	Niebuhr R. Pions and Sektilar America,
New York, 1958, p. 52.
4S
Национальный совет христианских церк-
вей в 1961 году сделал специальное заяв-
ление о борьбе с коммунизмом. В этом
заявлении говорится: «Ни один человек,
ни одна организация в США не заинтере-
сованы ни в чем более, чем в борьбе с
коммунизмом»9. Комментируя это заявле-
ние, газета «Крисчен Сайенс Монитор» пи-
сала, что Национальный совет хоистианских
церквей — это национальное агентство, ко-
торое осуществляет важнейшее дело, а
именно — пропаганду «американского об-
раза жизни».
Генеральная ассамблея пресвитерианской
церкви США 2 марта 1960 года приняла
специальную резолюцию- в которой все
американцы призываются сплотиться «для
отражения угрозы коммунизма». Американ-
ская церковь имеет сотни своих предста-
вителен более чем в 60 странах для попу-
ляризации внутренней и внешней политики
США.
Особенно рьяно выступают церковные
теоретики по социальным вопросам внутри
США. Они заявляют, что общество раско-
лото на два враждебных лагеря и только
глубокое внедрение христианских принци-
пов может спасти Америку от неминуемо-
го хаоса. Ведущее место среди предста-
вителей американского «христианского со-
циализма» принадлежит протестанту Ричар-
ду Флею и католику Джону Райяну.
Христианские теоретики уделяют боль-
шое внимание профсоюзам, рассматривая
их как моральный институт, как орудие мо-
ральной силы, деятельность которой яко-
бы должна исключать всякие посягатель-
ства на частную собственность капиталистов
и их права. Вся деятельность профсоюзов
направлена будто бы на достижение выс-
ших моральных ценностей в интересах ра-
бочих, предпринимателем и всего об-
щества.
Они проповедуют моральное совер-
шенствование, а социальные рефор-
мы в обществе рассматривают как
проявление божественных деяний. Протес-
тант Ричард Флей, как и католик Джон Рай-
ян, считает, что разрешение социальных
противоречий может быть найдено только
путем применения религиозных моральных
принципов в политике профсоюзов. «Ра-
бочее движение вне церкви,— писал
Р. Флей, — должно делать практически ту
цель, что и церковь, а именно — бороться
за установление «человеческого братства»10.
Р. Флей считает, что лучшим способом
решения трудовых споров является арби-
траж под эгидой правительства. Джон Рай-
ян, проповедуя так называемую «экономи-
ческую демократию.», является сторонни-
ком социального законодательства, дающе-
го небольшие крохи грудящимся в целях
удержания их от политической борьбы. В
своей статье «Моральный аспект профсою-
зов» Райян указывал: «Профсоюзы должны
быть этически справедливы в предъявле-
9	„Cristian Science Monitor", *27 februarv,
1960.
Id Цит. по книге iM. Perelman Union
theories, New York, 1958, p. 48.
нии требований. Эти требования должны
соответствовать «правовым нормам» и ни
в коем случае не должны основываться на
силе. Забастовка возможна только в ис-
ключительных случаях...» 11 Пикеты же и
бойкоты — это, по Райяну, аморальные
средства, противостоящие божественному
и человеческому праву. Особенно яростно
выступает он против марксистской теории
классовой борьбы, голословно объявляя,
что рабочее движение в США опровергает
марксизм и подтверждает возможность
классового единства.
Американская церковь большое внима-
ние уделяет пропаганде теории «человече-
ских отношений». Эта теория призывает
рабочих сотрудничать с капиталистами в
области повышения производительности
труда и расширения производства. Рабочие,
говорят представители церкви, должны
мирно решать свои споры с капиталистами,
помня, что право хозяина — это извечно
божественное право, а частная собствен-
ность— выоажение «вечной и неизменной
природы человека».
Недавно Вашингтонским кафедральным
собором, управляемым протестантским
епископальным комитетом, была проведе-
на церемония единства церкви и профсою-
зов. Настоятель собора Франциск Сейер
заявил на церемонии: «Мы отмечаем един-
ство между профсоюзами и церковью в
интересах бога и общества... различие в ре-
лигии не имеет значения для общих прин-
ципов сотрудничества профсоюзов с пред-
принимателями».
Но о каком «партнерстве» и «производ-
ственном братстве» между рабочими и ка-
питалистами можно говорить, если сумма
акций в руках всех рабочих США меньше
суммы акций только одного семейства мил-
лиардеров Дюпонов и Мелонов?! Дюпоны,
Мелоны и Рокфеллеры имеют в личном
распоряжении около 12 миллиардов дол-
ларов, что превышает годовую зарплату
всех рабочих США.
Правда, церковники иногда демагогиче-
ски критикуют капитализм, заявляя при
этом, что капитализм был плох в прошлом,
но ныне он совсем другой, «народный».
Так, католический архиепископ Мак-Интайр
писал: «Теперь даже мучительно вспоми-
нать все те несправедливости, которые бы-
ли совершены в раннюю индустриальную
эпоху. К счастью, мы надеемся, что с этим
покончено навсегда»» 1-. В действительности
развитие современного капитализма пол-
ностью подтверждает правильность поло-
жений марксизма-ленинизма об усилении
антагонизмов капиталистического общества
и классовой борьбе в нем.
Церковь в США всегда пользовалась и
пользуется сейчас покровительством круп-
нейших капиталистов. Ей оказывали и ока-
зывают денежную помощ» Рокфеллеры
Морганы, Карнеги и др. Железнодорожный
магнат Хилл внесший 1 миллион на строи-
тельство церквей, сделал это отнюдь не
во славу божию. Хилл прямо заявил, что
n Ibid., р. 51.
12 .Vital Speeches of the day", № 6,
19 56, jp. 166.
зСША много эмигрантов и без религиоз-
ного воздействия может возникнуть опас-
ность в их поведении. Нот нужды пояс-
нять, в каком поведении рабочих нуждает-
ся миллионер Хилл.
Протестантская, католическая и другие
церкви ведут активно работу по пропаган-
де антикоммунизма среди трудящихся
США. Они расходуют ежегодно сотни мил-
лионов долларов на подготовку специаль-
ных миссионеров по борьбе с коммуниз-
мом. В распоряжении церквей сотни жур-
налов, газет, собственные издательства, ра-
диовещательные станции, киноателье, вы-
пускающие фильмы о «подвигах» церков-
ных миссионеров, о «классовом сотрудни-
честве».
«Тысячи предпринимателей, — писал еже-
недельник «Нейшн» 24. VI. 1954, — нанимают
капелланов и пасторов для «обслуживания»
своих рабочих, регулярно на тысячах пред-
приятий проводят моления или другие ре-
лигиозные службы».
Важнейшее место в борьбе с рабочим
движением занимает протестантская цер-
ковь, но от нее не отстает и католическая
церковь в США. Она, как и все другие
американские церкви, является верным
стражем американского империализма.
Аппарат католической церкви в последнее
время очень разросся: в нем насчитывает-
ся 4 кардинала во главе с архиреакционе-
ром Спеллманом, 35 архиепископов,
165 епископов, десятки тысяч священников.
Католики все более захватывают видные
посты в университетах, научных общест-
вах, в школьном образовании. Прелаты и
более низкие по чину чиновники католиче-
ской церкви выступают с «научными ис-
следованиями», посвященными трудовым
отношениям и борьбе с коммунизмом.
Особое внимание они уделяют поддержке
так называемых «законов о праве на ра-
боту», принятых под давлением монополии
в 19 штатах США и запрещающих проф-
союзам вмешиваться в вопросы найма и
использования рабочей силы, организовы-
вать забастовки. Американские церковники
не постеснялись объявить эти реакционные
законы «справедливыми» и «божествен-
ными».
Бостонский архиепископ кардинал Ка-
шинг сочинил в 1959 году девять запове-
дей антикоммунизма, которые он рекомен-
довал студентам. В этих заповедях бостон-
ский архиепископ говорит, что комму-
низм— величайшая угроза капиталистиче-
ской собственности и «американскому об-
разу жизни». Он призвал студентов
включиться в слежку за прогрессивными
элементами и тесно сотрудничать с Феде-
ральным бюро разведки.
Церковники активно выступают против
прогрессивных элементов а рабочем дви-
жении. Так, на выборах профсоюзного ру-
ководства на заводе в Фармиле накануне
выборов и в день их католические свя-
щенники во всей окрестной местности
осуждали в проповедях прогрессивный
профсоюз как «коммунистический» и заяв-
ляли, что долг католиков голосовать про-
тив него. Католическая церковь тесно свя-
зана с профсоюзной бюрократией, тяго-
теющей к католицизму, и вместе с ней ве-
дет борьбу против прогрессивных сил в
профсоюзах. В США действует «Ассоциа-
ция католиков — членов профсоюзов», вся
деятельность которой направлена на то,
чтобы расколоть ряды рабочего класса.
Дело дошло до того, что профбюрократия
учредила для чтения проповедей и молитв
членам профсоюзов должности штатных
попов в профсоюзах.
Такова деятельность церкви в США, вер-
ной служанки американского империализма,
на поприще идеологического одурманива-
ния трудящихся и срыва их борьбы против
эксплуатации и угнетения.
БОРМАН В РОЛИ
МИССИОНЕРА
Мало кому известно, что один из сыновей на-
местника Гитлера Мартина Бормана—Адольф
Мартин Борман, крестным отцом которого был
сам бесноватый фюрер, перешел после разгрома
нацизма в католическую веру и получил священ-
нический сан. Как сообщают газеты, «святой
отец» Адольф Мартин Борман был направлен в
мае 1961 года в качестве католического миссио-
нера в Конго. Мы не сомневаемся, что препо-
добный Адольф Мартин Борман, сын палача,
убийцы миллионов людей, сможет принести из-
оядную пользу колонизаторам и их марионеткам
В республике Конго.
Рис. Ф, Терлецкого
МОДНЫЕ
КОСТЮМЫ
ХРИСТИАНСТВА
Католическая печать Англии в последнее
время с тревогой пишет о резком сокра-
щении числа прихожан. Для борьбы с
этим «сатанинским наваждением» мобили-
зован огромный пропагандистский аппарат
католической церкви. Этой цели, очевидно,
служат и участившиеся поездки в Велико-
британию посланцев папы Иоанна XXIII.
Некоторые влиятельные английские католи-
ческие деятели, чтобы прекратить «отсев»
верующих, ищут спасение в модернистской
церковной архитектуре.
По сообщению английской газеты «Об-
сервер», епископ Геенан считает необхо-
димым в 20 веке «отойти от традиционных
форм церковной архитектуры и искать та-
кие формы, которые в большей степени
отвечали бы вкусам ’человека эпохи рас-
щепляемого атома». По инициативе Геена-
на, в Англии был объявлен недавно кон-
курс на составление проекта кафедраль-
ного собора для портового города Ливер-
пуля.
Осуществить идею Геенана взялся мод-
ный архитектор Фредерик Гибберд, умею-
щий потакать вкусам любых заказчиков.
Три недели Гибберд находился взаперти,
«добровольно отрешившись от внешнего
мира», и породил, наконец, необычайный
проект. Его церковь — это усеченный конус
с медным покрытием и крышей из бетона
и стекла, опирающейся на 16 железобе-
тонных балок. Общий вид церкви, отмеча-
ет «Манчестер гардиан», напоминает ин-
дийский вигвам.
Особенно доволен новым проектом
Ф. Гибберда епископ Геенан. «Хотя кон-
курс стоил много денег, — заявил этот по-
борник «нового» в архитектуре, — зря не
пропал ни один пенни».
Однако восторги Геенана разделяют да-
леко не все в Англии.
Не скрывая своего раздражения, газета
«Манчестер гардиан» обрушивается на от-
ца Геенана и архитектора Гибберда за их
попытки «облачить христианскую религию
з модный костюм». Не разделяя многих
аргументов этой английской газеты, мы не
можем не воздать ей должное за меткое
замечание. Действительно: какие бы при-
чудливые, модные костюмы ни напяливали
английские католические попы на христиан-
скую религию, им не задержать неотвра-
тимого отхода прихожан. Атеистическое
мировоззрение завоевывает умы англичан.
С. Ру х о в
БИЗНЕС
ПОД УГРОЗОЙ
якобы духовных ценностей... Мы говорим
«якобы духовных», ибо истинной движущей
силой ереси является карман, а ведь его
святость неприкосновенна.
Дело в том, что Муньяно является рези-
денцией «чудотворных» мощей святой Фи-
Форменный бунт, почти «революция»,
вспыхнул в небольшом итальянском город-
ке Муньяно дель Кардинале. Против кого
же восстали пять тысяч правоверных ка-
толиков, составляющих население этого го-
родка, и во имя чего? А бунтуют эти ново-
явленные еретики против святейшего пре-
стола, против самого папы римского.
Грудью встали муньянцы на защиту неких,
лумены.
До трехсот тысяч пилигримов стекалось
ежегодно на поклонение широко разрек-
ламированному «чудотворному» праху Фи-
лумены, по нескольку десятков на каждо-
го жителя городка. И вся эта орава не
только молится у праха святой, но вкушает
и пищу телесную и ищет зачастую не со-
всем духовных развлечений. В благодар-
ность за хороший бизнес муньянцы назва-
ли именем святой почти все подходящие
для этого и неподходящие заведения го-
рода: пилигримы насыщают чрево в «Рес-
торане св. Филумены», пьют в меру
средств и привычек в «Баре св. Филуме-
ны», даже ветчину и сосиски с привкусом
божьей благодати можно купить в «Кол-
басной св. Филумены»! Фигурально выра-
жаясь, можно сказать, что на косточках
святой много лет зиждилось все благопо-
лучие жителей города. Но... вдруг этим
сеятым костям запрещено поклоняться. И
о ужас, удар пришел с той стороны, от-
куда меньше всего могли его ждать рев-
ностные муньянские католики: Ватикан на-
чал производить сокращение штатов свя-
тых, под которое попала и «непорочная
мученица» Филумена Ватикан исходил при
этом из чисто практических целей: слиш-
ком много развелось святых, и лучше их
иметь числом поменьше — ценою подо-
роже.
Папский престол поставил общекато-
лические интересы выше кармана муньян-
цев; с этим, конечно, не могли смириться
ревностные не столько поклонники, сколько
нахлебники святой Филумены. Они сразу
забыли догмат «непогрешимости» пап.
Ведь их многолетнее благополучие должно
полететь кувырком из-за каких-то интрижек
в Ватикане.
— Не позволим! — взбунтовались мунь-
янцы. — Грудью станем на защиту нашей
святой Филумены, — раздался призыиный
клич.
Предчувствуя, что пахнет чем-то жаре-
ным, в городок из разных стран слетелись
падкие до сенсаций корреспонденты бур-
жуазной прессы. Одному из них, предста-
вителю «Нью-Йорк Геральд Трибюн», сто-
рож церкви, где покоятся «останки» свя-
той, решительно и угрожающе заявил:
«Она была святой 160 лет и впредь ос-
танется святой. Против тех, кто придет за-
бирать ее, подымутся все горожане. Мы
расправимся с ними! Кладбище будет за-
полнено трупами».
Дальнейший ход событий пока трудно
предугадать. Будут ли папские власти уве-
щевать муньянских еретиков или же при-
менят светскую силу для изъятия внебалан-
совых излишков святости, кто знает? Во
всяком случае ясно одно: авторитет само-
го наместника святого Петра оказывается
абсолютно невесомым для католиков там,
где речь идет о доходах. Карман святой
и непорочный должен был полон ныне и
присно во веки веков!
Г орский
ТРЕВОЖНЫЕ ВРЕМЕНА
Безмятежная пора, когда Ватикан мог
спокойно положиться на свои штаты свя-
тых, прошла. Теперь, чтобы успевать за
жизнью, папским прелатам то и дело при-
ходится вводить новые и сокращать уста-
ревшие номенклатурные единицы. Короче
говоря, происходит своеобразное упорядо-
чение святого штата.
Несколько лет тому назад Ватикан ввел
в штаты «покровителей межпланетных по-
летов» святого Иосифа из Копертино. Как
явствует из его биографии, ссй святой об-
ладал незаурядными способностями: «в со-
стоянии душевного экстаза без техниче-
ских средств возносился в небеса, с лег-
костью преодолевая силу земного притя-
жения >.
Особые надежды возлагались на святого
Иосифа во время империалистических аван-
тюр на Ближнем и Среднем Востоке, ко-
гда он по совместительству был провозгла-
шен «воздушным патроном» колонизаторов,
или, другими словами, «святым парашю-
тистом». Затея эта не принесла успеха ва-
тиканским «человеколюбцам». Не блестя-
ще спрагляется святой Иосиф и со своей
основной обязанностью — «покровителя
межпланетных полетов». Тем не менее
пресловутый «воздухоплаватель» все еще
пребывает в римско-католическом арсена-
ле святых.
А вот другим святым явно не повезло:
они устарели и попали под сокращение.
Столь печальная участь постигла, напри-
мер, в конце апреля пресвятую Филуме-
ну, «исцеляющие» мощи которой более
полутора" зеков покоились в монастыре
Муньяно дель Кардинале, близ Неаполя.
Сам папа Григорий XVI разрешил в 1837
году паломничество к гробу этой святой,
назначив ее покровительницей дня 11 июля.
В 1855 году Пий IX в честь святой Филу-
мены утвердил даже текст специальной
мессы. Сейчас, объявил Ватикан, святая
Филумена вовсе не святая, а поэтому ее
имя приказано вычеркнуть из штатного
расписания, то бишь перечня святых, и
молитвы в ее честь не возносить...
Однако Филумена не первая и, очевид-
но, не последняя, оставшаяся вне штатно-
го расписания ' снятая. Ватикан намерен
проверить «соответствие» еще ряда свя-
тых. На очереди в «черном» списке зна-
чится святой Георгий. Тут уже настала оче-
редь забеспокоиться англичанам. Святой
Георгий среди них не только популярен,
но и считается негласным патроном бри-
танских островов. Говорят, что королева
Англии, навещавшая папу, пыталась спас-
ти от сокращения эту штатную единицу.
Чем кончится эта история, пока что не-
известно. Ясно лишь одно: для ватиканских
святых наступили тревожные времена.
А, Мироненко
В. ТЕНДРЯ КОВ
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
повесть*
20
Жена Евгения Ивановича упавшим голосом несколько раз переспросила через
дверь:
— Да кто же это?
— Откройте, пожалуйста. Это я — Махотин.
— Какой такой Махотин?
— Это я, Анатолий Матвеевич, директор школы. Мне нужно поговорить с ва-
шим мужем.
Только после такого пояснения непослушные руки принялись отодвигать непо-
датливую задвижку.
Ударившись в темных сенцах головой о какие-то полки, я, наконец, вошел
в комнату. Молодое, с правильными, выразительно неподвижными чертами лицо жены
Морщихина было бледно, глаза, застывшие и округлившиеся, уставились на меня
испуганно.
— Прошу прощения, что так поздно,— довольно-таки сумрачно извинился я.—
Где же Евгений Иванович?
А Евгений Иванович уже сам появился из другой комнаты — в просторной на-
тельной рубахе, заправленной в брюки, из-под брючного ремня сквозь рубаху вы-
пирает круглый живот, ворот распахнут, видна волосатая грудь, на его грубоватом,
губастом мужицком лице — ни смущения, ни удивления, только маленькие глаза косят
в сторону сильней, чем всегда.
— Садитесь, Анатолий Матвеевич,— просто сказал он, пододвигая стул.
Мы уселись. Хозяин повернул ко мне широкое лицо, но взглядом уперся куда-то
в угол
— Настя,— негромко попросил он,— собери-ка на стол. Самовар, поди, еще
не остыл.
— Не нужно! — решительно возразил я.— Я пришел поговорить с вами с глазу
на глаз.
— Настя, иди к себе,— тем же ровным негромким голосом, упорно глядя
в угол, приказал Морщихин. И только тут я заметил, что он волнуется, у него чуть
приметно дрожат губы.
Хозяйка тихо, как тень, качнулась к двери, с боязливой бережностью при-
крыла ее.
• Окончание. Начало см. в жури. «Наука и религия» №№ 7 и 9 за 1961 год.
54
Электрическая лампочка из вылинявшего шелкового абажура освещала чистую,
без единого пятнышка, без единой морщинки, скатерть на столе. В углу комнаты
загруженная книгами этажерка. Над приземистым узенькилд диванчиком — незатей-
ливый коврик, посреди коврика застекленная фотография женщины, первой жены
Ьыения Ивановича. На другой стене в такой же рамке репродукция рафаэлевской
«Сикстинской мадонны». Ничто не напоминает, что в этих стенах живет верующий.
Обычное скромное жилье сельского учителя.
Морщихин продолжал сидеть передо мной, чинно сложив руки на белой ска-
терти, отведя глаза в угол.
— Вы догадываетесь, на какую тему предстоит разговор? — спросил я.
— Догадываюсь,— ответил он, дрогнув губами.— Я даже ждал вас...
— Догадываетесь и о последствиях нашего разговора?
Лицо Морщихина потемнело, он медленно перевел на меня глаза, и я в них уви-
дел тоску.
— Анатолий Матвеевич,— заговорил он приглушенно,— я вас десять... Нет, даже
одиннадцать лет знаю....
— До сих пор и я считал, что знаю вас.
— Я всегда видел в вас высокопорядочного, по-настоящему благородного
и справедливого человека...
— К чему сейчас комплименты?
— Это не комплименты, это мое глубокое убеждение. И оно мне подсказывает,
что вы меня поймете...
— Начнем наш разговор не с середины, а с самого начала,— перебил я его.—
Вы работаете в школе, которая, как и все школы в нашей стране, стоит за материа-
листическое воспитание детей. Не так ли?
Моршихин уныло кихнул крупной головой.
— Ваши же взгляды прямо противоположны задаче школьного воспитания.
Не так ли?
— Кому мешают мои взгляды? Я же их не афишировал, даже больше того,
всячески прятал.
— Встаньте на минутку на мое место и ответьте за меня: могу ли я быть уве-
рен, что, скажем, в истории с Тосей Лубковой вы ничем не замешаны? Так же, как
вы скрывали свои убеждения, так вы могли и скрывать свое влияние на некоторых
учеников.
Моршихин тяжело зашевелился за столом, заговорил, бросая на меня свои
мимолетные тоскливые взгляды.
— Анатолий Матвеевич, да, я верующий, да, я уже много лет молюсь, да,
я душой и сознанием признаю бога. Но это мое глубоко личное дело, если можно,
так сказать, собственность моей души. Я никого не подпускал к этому и не соби-
раюсь подпускать. Анатолий Матвеевич, скажите: какой страшной клятвой поклясться
перед вами, что за все время моей работы с вами ни одного слова ни с одним уче-
ником я не обронил о вере?
Широкое с раздвинутыми скулами лицо Евгения Ивановича расцвело пятнами,
невысокий плоский лоб нахмурился, залоснился испариной, глаза беспокойно гуляли
по сторонам, встречались с моим испытующим взглядом, и в эти короткие секунды
я видел в них просьбу, какую-то глухую, безнадежную.
Я пришел к нему, чтобы обличить, пригвоздить, вырвать признание. И не то,
чтобы я поверил ь его искренность, нет, клятвенные заверения, просящие взгляды —
не слишком-то веские доказательства, но у меня против желания появилось сом-
нение— а вдруг да правда. Какое я имею право не доверять ему целиком?
— С одной стороны — бог, с другой — пестование людей, отрицающих этого
бога. Простите, Евгений Иванович, но для меня дико выглядит такое духовное дву-
рушничество. Непонятно, как в этом положении может существовать человек?
Морщихин, уставясь в угол, слегка пожал плечами.
—А что мне оставалось делать? Я преподаватель математики, другой специаль-
ности не имею. Стать Дон-Кихотом, воевать, не надеясь на победу, остаться без
куска хлеба... Нет, не могу. Преподношу понятия о логарифмах, об уравнениях,
о квадратных корнях, благо мое преподавание в стороне от больных вопросов. Если
я не сказал в стенах школы в пользу существования бога, то и против бога я не обро-
нил ни слова. Живу и молчу, был доволен, что меня не трогали, не влезали в душу.
— А если б была возможность воевать?..
Снова неловкое подергивание плечом;
— Ну, какой я воин...
Мы помолчали. Я продолжал разглядывать Евгения Ивановича. По книгам, по
старым сказаниям я много слышал об отшельниках, во имя служения богу добро-
вольно замуровывавших себя в кельях. Передо мной сейчас сидел отшельник нового
типа. Не старец с патриаршей бородой, не истощен постами и молитвами, носит не
тряпье, не вериги, а приличные костюмы, сорочки, галстуки, ходит в кино, встречается
каждый день с людьми, а все-таки в стороне от них, все-таки — отшельник. Жить
среди людей и быть им чужим — это даже страшней удаления на пустынное житье.
Там можно о всем забыть, занимать досуг молитвами, слушать пение птиц, наблю-
дать цветение трав, умиляться божьему творению — ничего не отвлекает, предостав-
лен сам себе. А тут каждый день встречайся со знакомыми, беседуй о делах, при-
55
лежно занимайся этими делами и помни ежеминутно, что люди не разделяют троих
взглядов, от них нужно скрываться, отмалчиваться. Отшельничество на людях годы,
десятилетия, до гробовой доски! Не значит ли это — посадить свою душу за решет-
ку! Подумать только — десять лет мы знали его!
— Как-то даже не укладывается в голове, что учитель, мой сотоварищ, искренне
убежден в существовании бога,— произнес я.
— Я бога представляю не таким, каким он нарисован на иконе. Для меня бог —
некое духовное начало, толчок к существованию галактик, звезд, планет, всего того,
что живет и плодится на этих планетах, от простейших клеток и кончая человеком...
Впрочем, зачем мне °ам рассказывать. Мои взгляды не оригинальны, вы их знаете.
— Взгляды обычного идеалиста.
— Это слово з наше время звучит как ругательство, а я что ж... признаюсь,
отношусь к нему почтительно.
— Любопытно, как вы пришли к этому?
— У меня была глубоко верующая мать...
— Мать приучила к богу, к молитве, и это с детства стало привычкой?..—
допрашивал я.
— Не так все просто. Отец мой погиб в империалистическую. На руках у матери
осталось четверо, я был младший. Трудная ей выпала жизнь — не от кого ждать
не только помощи, но и доброго слова. Вы человек старый и, должно быть, знаете,
что за сиротливые вдовы встречались тогда по деревням. Впрочем, все мы сироты
в этом мире, каждому из нас нужны опекуны, понимающие, жалеющие, оправды-
вающие, поддерживающие. Кто мог еще поддержать мою мать, • кому она могла
пожаловаться? Только богу. Без бога она, верно, не выдержала бы, сломалась...
А так жила, выбивалась из сил, ставила нас одного за другим на ноги. Я, например,
получил образование, стал учительствовать. И, конечно, во время учебы я понахва-
тался разных модных идей и, конечно, считал себя воинствующим безбожником.
Молитвы матери, ее бог, которому она доверила свои горести, бог—поддержка,
бог — опора, бог — сила, не дававшая опускать руки,— все было забыто. Я учитель-
ствовал в селе Лыково, всего в семи километрах от моей родной деревни. Напротив
школы стояла церковь. Именно р это село Лыково, в эту церковь по большим празд-
никам мать приводила за руку меня, сопливого деревенского мальчишку. Помню, что
меня церковь тогда поражала ’богатством — золоченые ризы на иконах, картины по
стенам, пение, свечи... отец Амфилохии, лыковский священник, казался мне чуть ли
не самим богом. Громадная рыжая борода, высокого роста, толстый — я его пани-
чески боялся, мать силой тащила под благословение... Да-а...
Евгений Иванович на минуту замолчал, удрученно помаргивая с угол.
— Вам, верно, это все не любопытно. К делу-то прямого касательства не имеет.
— И к делу касательство имеет, и любопытно,— возразил я.— Рассказывайте
до конца, раз начали.
— Да-а... Так этот отец Амфилохии в те годы, как я, стал учителем, продолжал
еще служить на старом месте. И уж не казался мне большим, и борода его сваля-
лась, из рыжей стала седой, с эдакой подозрительной прозеленью, и ходил он как-то
сгорбившись, бочком... Да-а... Молодость беспощадна. Вместо того чтоб жалеть его,
я презирал. Презирал за старость, за жалкий вид, за то, что от него пахло пыльной
кладовкой, а больше всего за то, что он служитель культа, который морочит головы
людям... Словом, я оказался одним из активистов, что настояли закрыть церковь.
Я лазал на колокольню сбрасывать колокола, я митинговал перед лыковскими жите-
лями, что-де эти колокола нам нужны для тракторов, что у страны не хватает
металла... Моя мать узнала, что ее младший сын, ее последыш, кого она любила,
пожалуй, больше других, разрушил храм, надругался над святыней. Добрый человек,
ни разу в жизни не обозвавшая меня дурным словом, она не бросилась проклинать
меня. Нет, она думала о моем спасении, она решила замолить мои страшные грехи:
насушила сухарей, надела на плечи котомку и отправилась... Куда?.. К святым местам.
А где в нашей стране в те годы были святые места? Всюду закрывались церкви,
всюду рушилась вера, прошло время святых странников, моя мать, видать, была по-
следним из них...
И снова Евгений Иванович замолчал, с трудом отвел взгляд от угла, направил
его на меня, спросил глухо:
— Анатолий Матвеевич, вы верите в то, что человек без видимой причины,
на расстоянии, каким-то особым чувством — сверхинтуицией, может почувствовать
боль и душевную катастрофу другого человека, близкого .ему? Верите?.. Нет. А я верю.
Именно в тот день, когда мать ушла, я вдруг до беспамятства, до помешательства
потерял покой. Не мог ни работать, ни читать, ни ходить по улицам, а только думал:
как она там, не случилось ли с ней чего? Я верующий, но не мистик. Однако, вспо-
миная сейчас тот день, я до сих пор. ощущаю ужас. Вечером я почти бегом пробе-
жал все эти семь' километров. Наша ‘изба была заперта. Соседи сказали — ушла.
Куда? Никто не знал. Ночь я провел в пустой избе... Стало светать, медленно про-
ступали законопаченные паклей темные стены, стол, лавки, печь с ухватами — нищен-
ское вдовье жилье. Каждая вещь напоминала мне о матери и о самом себе. Полати...
Сколько раз я тайком глядел с них, как молится мать. Выскобленный, некрашеный
стол, на нем я знаю каждый сучок, каждую щель, каждую щербинку. Припомнил то
время, когда я не доставал подбородком до края стола. Припомнил, как мать подава-
56
ла мио прямо от печи горячие оладьи, как черствой От работы рукой гладила по
волосам. Слышал ее голос: «Ешь, чадушко, ешь, кровинка. Да не спеши, оладушки-то
с жару...» В этих закопченных бревенчатых стенах прошла ее многолетняя и непосиль-
ная битва за мое здоровье, за мою жизнь, за мое счастье. И кто знает, вышла бы
мать победительницей, если бы у нее не было поддержки в боге, если б она после
дня, заполненного каторжной работой, после больших и мелких бед не жаловалась
бы своему богу, не просила бы у него милостей. И я, ее сын, вскормленный ее
грудью, вынянченный ее руками, поднятый на ноги ее трудом, я замахнулся на ее
покровителя, ее опору... На ее веру, Анатолий Матвеевич!.. Ут|5ом я нанял лошадь
и поехал ее искать. Верст за двадцать от нашей деревни жила старшая сестра, но
матери там не было. В городе работал брат, но и у него мать не останавливалась...
Я целую неделю ездил от деревни к деревне, спрашивал у знакомых и незнакомых,
описывал на словах ее вид — старушечка, мол, согнутая, одетая в шушун с выпуш-
ками... В одной из деревень мне указали на свежую могилу, где похоронили нищую
старуху. Никто не знал ни ее имени, ни фамилии. Быть может, была моя мать...
Больше я ее не видел...
Крупное, размягшее лицо Евгения Ивановича нависло над руками, неподвижно
лежавшими на белой скатерти. Я спросил осторожно:
— После этого вы и стали верующим?
— Нет, опять не так просто. Я понял веру своей матери, но сам еще не верил.
Я был уже другой человек, и вера моей матери мне не подходила. Я не мог при-
знавать бога на иконе, не доказав сам себе, что он существует.
— И вы доказали? Насколько я знаю, этого еще никому не удавалось.
— Я доказал сам себе. Другие могут не соглашаться с моими дока-
зательствами.
— И как же? Если не секрет.
— Выражаясь языком математики, я отверг одну аксиому и начал доказатель-
ство от противного.
— Как так?
— Мне говорили, что окружающий нас мир существует вечно, что не было ни
начала, не будет конца этого мира... Так мне говорили, я этому * верил. Заметьте,
верил на слово, без доказательств, как верят в геометрии, что параллельные прямые
при своем продолжении не пересекаются. Почему я не могу отвергнуть аксиому
материалистов и не поверить в духовную силу, создавшую мир?
— Выходит, правы вы, прав я — сплошной компромисс, думай, кто во что горазд,
не так ли?
— Я могу ответить только одно: я верю в свое.
— Все-таки не доказав себе?
'— Для меня достаточно и этих доказательств.
— Ну, тогда вы мне напоминаете незадачливого судью, который говорил под-
судимому: ты не привел мне доказательств, что ты не украл, я не могу доказать, что
ты украл, следовательно, ты виноват.
Морщихин в ответ упрямо промолчал.
Бесполезно спорить. Этот человек верит в дух святой не потому, что он чего-то
недопонимает. И у меня и у него знания примерно одинаковые, и все же мы глядим
на вещи по-разному, мы духовные враги.
Бескрайне велик, сложен, запутан мир, в котором живет человечество. Одних
это величие, эта сложность панически пугает, она напоминает — мал, ничтожен, слаб
человек перед необъятной природой. Проще придумать некоего бога, все непонятное
списать на него, успокоиться, узаконить свое бессилие. Долой сомнения! Да здрав-
ствует слепая вера!
Другие с вызовом смотрят на бескрайнюю природу. Они верят, что ее секреты
доступны уму. И если они признают свои слабости, то признают честно, не прикры-
вают их недоступным богом.
Для одних человек — раб божий. Для других — сам по себе бог, умеющий тво-
рить чудеса. Считают, что воюют только два взгляда на мир, нет, враждуют в чело-
веческой среде два характера — пассивный и активный, робкий и дерзкий!
И пусть меня не ловят на слове. Я не утверждаю, что идеалисты не могут обла-
дать личной дерзостью и активностью. Но все-таки мир двигали вперед материалисты,
хотя бы они по привычке или из заблуждения возносили подчас искренние молитвы
к несуществующему богу. Говорят, Дарвин был примерным прихожанином, какое мне
до этого дело. Я знаю — его учение стало мощным оружием против господа бога!
Два взгляда, два характера! Взгляды разбить легче, характеры исправить труд-
ней. Когда-то библейский бог был непогрешим, теперь в более или менее просвя-
щенных умах таких вот Морщихиных спешно создается новый бог и подпирается
со всех сторон теориями Лобачевского и Эйнштейна. Боги ниспровергаются, челове-
ческие слабости остаются.
— Вы не верите в примитивного бога, которого преподносит церковь,— заго-
ворил я после молчания,— тем не менее вы держите в доме иконы. Для чего? Вы
молитесь перед ними?
— Да, молюсь.
— Тому богу, который на них нарисован»
— Не совсем... когда я хочу обозначить в формуле неизвестное число, то ставлю
значок икс. Я бы мог своей властью поставить любую букву латинского, славянского,
какого угодно алфавита. Мог бы икс заменить замысловатой закорючкой, запятой,
знаком восклицания или знаком вопроса — все означало бы неизвестное мне число.
Но я привык ставить икс. Так и обычная икона для меня условное обозначение бога.
Не я его ввел, не мне его изменять. Когда мне нужно как-то выразить свою веру,
я иду к иконе, пользуюсь заученными молитвами...
Я узнал наконец-то, что за человек Евгений Иванович Морщихин. Узнал с за-
позданием на целых десять лет! Было жаль его. Он обмолвился: «Все мы сироты
в этом мире». Нелепое, никому не нужное подвижничество осиротило его, отдалило
ст людей. Сам виноват — верно! Но разве человека, попавшего по своей вине под
машину, ставшего на всю жизнь калекой, меньше жаль, чем того, с кем случилась
такая же беда по чужой вине? Сирота!.. А этому сироте перевалило за пятьдесят...
21
Евгений Иванович проводил меня до калитки.
Вчеканенная в черное небо луна висела над тесовыми и железными крышами,
над дымчато голыми деревьями, над раскисшими от грязи улочками и переулками,
над всем нашим тесным городом. И где-то за дворами тяжко ворочалась выпиравшая
из берегов река. И широкие лужи прятались в густые тени домов и в узорчатые
деревья. И в кротком воздухе тянуло вдруг пресно пахнувшей студеной водой. А над
всем ласковое, всепобеждающее, какое-то телесное тепло весны...
Радуюсь я зозвышенной чистоте лунного света (живой человек — не могу не ра-
доваться!), а все же заботы дня сильней этой радости, они тревожат, они гнетут,
не в силах отмахнуться от них...
Евгений Иванович стоял рядом в пиджаке, накинутом поверх нижней рубахи,
безмолвный, застывший, широкое лицо при свете луны казалось вырубленным
из темного дерева. Неподвижным взглядом он упрямо глядел в конец улицы.
Несмотря на поздний час, город не спал. От соседней калитки, накрытой про-
сторной тенью, доносилась тихая, токующая беседа. Вдали, в той стороне, куда упор-
но уставился Евгений Иванович, пела молодежь. Пели бесхитростно и счастливо, пели,
словно дышали. И слова песни, простые, бездумные, в другое бы время казались за-
тертыми, опостылевшими:
Расцвела сирень-черемуха в саду,
На мое на горе, на мою беду...
Мы стояли бок о бок и молчали. Два человека, живущие в одном мире,
делающие одно дело, встречающиеся ежедневно с одними и теми же людьми.
Светит луна, а я на нее гляжу одними глазами, он другими, поют про «сирень-
черемуху», я слушаю так, он иначе... И на счастье мы смотрим по-разному. «Все мы
сироты в этом мире...» Мы?.. Хочет всех приравнять к себе — не так страшно, если
все на него будут похожи. Мы?.. В том-то и дело, что нет. Отшельник среди людей,
он ищет счастья внутри себя. А если и бывает счастье, упрятанное от других, то оно
наверняка минутное преходящее, неустойчивое, а значит, и ненастоящее. «Все мы
сироты в этом мире». Что за страшный был бы мир, если б его населяли такие вот
нелюдимые отшельники!
Стоим и молчим...
— Анатолий Матвеевич,— заговорил он стеснительно прерывающимся голосом,—
я более десяти лет работал вместе с вами... и, кажется, работал безупречно... Анато-
лий Матвеевич, мне осталось всего два года до пенсии...
«Два года до пенсии...» — эти слева сказали мне больше клятв и заверений.
Еще два года до покойной жизни, он дорожит этим. Не оставалось сомнений — он
не осмеливался заикаться в стенах школы о боге и не осмелится, если сохранить
в нем надежду на пенсию. Два года... Нельзя же не принимать это в расчет. Что
с ним делать?
— Но вам сейчас будет трудно работать,— возразил я.— До сегодняшнего дня
и учителя и ученики принимали вас...— не могу подыскать другого слова — за едино-
мышленника, скажем. Теперь же обострятся отношения... Подумайте.
Евгений Иванович по-прежнему смотрел в конец улицы, в дальнюю песню.
— Я думал об этом...— заговорил он с усилием.— Два года до пенсии... Чуть
не полжизни ждал, ну еще два года потерплю как-нибудь. Что скрывать, мне ведь
и до этого нелегко было: таись, оглядывайся, сторонись, ежели люди к тебе тянутся...
Нелегко... А теперь, может, проще станет. Буду учить, как учил. Принимайте от меня
логарифмы, доказательства теорем, понятия о квадратных корнях, берите все, что
могу дать полезного, а от остального увольте... Остальное — мое. Два года, Анатолий
Матвеевич...
Я молчал, испытывая растерянность и гнетущую тяжесть от соседства этого
человека. Наконец, я произнес:
— Ничего не могу пока обещать. Хочу обдумать...— Сдержанно простился: —
До свидания.
Евгений Иванович проводил меня тяжелым вздохом.
Выбирая дорогу, оскользаясь на грязи, я шагал навстречу песне. С той и другой
стороны на затененных крылечках возле каждого дома вспыхивали и гасли огоньки
цигарок — город не спешил спать в эту ночь.
58
*»Что с ним делать? Освободить ст работы и забыть?,. Тогда со стороны верую-
щих не миновать попреков: «За правду стоите, коасивыми словами умасливаете,
а сами человека к старости, после двадцати с лишним лет безупречной работы,
за два года до пенсии с работы выбросили — вот ваша правда! Как же вам верить
после этого?» Мы все станем выглядеть лжецами, а Морщихин правдолюбцем.
Страшусь влияния на детей... Освободить!.. Но, если освободим, Морщихин не
исчезнет из города, будет жить рядом, е десяти минутах ходьбы от города. И уж
тогда он будет не простым Морщихиным, а обиженным человеком, со славой постра-
давшего правдолюбца. Кто помешает, скажем, той же Тосе Лубковой посочувствовать
ему, кто помешает ей бывать у опального учителя?.. Освободить? Ой ли... А тут еще
два года до пенсии... Нельзя же от этого отмахнуться...»
Я остановился посреди улицы...
С неба щедро лился лунный свет. Разливалась песня, снова про черемуху,
но уже другая, с иным характером, поднятая новым голосом:
Под окном черемуха колышется.
Распуская лепестки свои...
Точили землю невидимые ручьи, жила река за моей спиной, уютно желтели окна
домов, вспыхивали цигарки на крылечках...
В молодые годы в такую ночь плюнул бы на все, ходил бы, распевал песни,
о теперь, увы, отпел свое, тянет к общению, к застольной беседе, к уютному углу,
к понимающему другу.
А как мне нужен сейчас друг, который был бы старше меня, умнее меня! Как
мне нужен совет! Пойти к кому-нибудь из учителей — к Аркадию Никаноровичу,
к Тропниковым?.. Нет, Аркадий Никанорович примется красноречиво рассуждать,
а совет...— вряд ли. Тропниковы же молоды...
У меня много помощников, но, оказывается, нет советчиков.
И вдруг мне пришла мысль...
Я пересек площадь — застойное озеро лунного света среди домов,— направился
к высокому зданию с темными окнами, к райкому партии.
22
На крыльце райкома, как и на крылечках тех домов, мимо которых я проходил,
вспыхивал огонек папиросы и доносились два голоса, мужских, приглушенных. Я рас-
познал голос Ващенкова и остановился в нерешительности. Рассчитывал на место
собеседника с ним, а оно, увы, занято. Нарушать же в такой час тихую беседу с гла-
зу на глаз — преступно. Я уже хотел было повернуть восвояси, как огонек папиросы
упал на землю, собеседник Ващенкова начал прощаться.
— Спасибо, Петр Петрович.
— За что же?
— За доброе слово Не обидели человека, прямо скажу.
— Не обидеть, значит, ничего не сделать. За что же спасибо?
— Ну, все-таки.
Когда собеседник Ващенкова вышел на освещенную мостовую, я, к своему
удивлению, узнал в нем плотника Якова Короткова, отца Саши. Погромыхивая сапо-
гами по грязному булыжнику, по привычке сутулясь, он удалился.
Ващенков нисколько не удивился моему появлению. Пододвинулся, словно мы
уговорились с ним встретиться в этот час на этом месте, пригласил:
— Садитесь, Анатолий Матвеевич.
— Потянуло поговорить, Петр Петрович.
— Ну и славно. Только что сидел тут у меня один, любопытная личность.
— Я-то его знаю, а вот где вы с ним познакомились?
— Пришел, сел и познакомились...
История с женой, передаваемая из уст в уста, одинокое житье-бытье под крышей
официального учреждения, не командировочный и не житель нашего города, а что-то
среднее, человек на отшибе — таким представлялся мне Ващенков. И думалось, что
весенняя ночь, когда людей безотчетно тянет друг к другу, должна угнетать его,
напоминать об одиночестве. Я даже, грешным делом, подумывал, что мой приход
будет для него неким благословением, развеет одиночество, согреет душу. А он
не слишком обрадовался моему приходу, не огорчился и не удивился. Просто, раз
подошел ноеый человек — мир, место и доброе слово ему. И голос у Ващенкова
спокойный, доброжелательный, именно такой, каким и должен говорить всякий, кто
в тиши и покое наслаждается торжеством яркой весенней ночи.
— Ко мне ?едь каждый вечер кто-нибудь приходит, каждый вечер с кем-нибудь
знакомишься,— пояснил Ващенков.
— И по ночам нет отдыха.
— А что такое отдых? Сидеть сложа руки? Прятаться от людей? Такого отдыха
я бы не выдержал. Представьте себ₽-: принимаешь посетителей, связываешься с кол-
хозами, звонишь, отвечаешь на звонки, вызываешь, указываешь, словом, работаешь.
И вот рабочий день кончается, и вот вокруг тебя тишина и пустота. Невольно прихо-
дит в голову — ты нужен людям только потому, что занимаешь место, без этого
места никому нет до тебя дела, hhkqmv ты не нужен. Отдыхай... Ищи друзей, раз-
59
впекай себя досужими разговорами, убивай свободное время, искусственно прячься
от одиночества... Вы курите? Нет. А я бросал в свое время и опять начал... Ващен-
ков закурил, осветив на секунду свое лицо. Оно было обычным, лишь чуть, быть
может, размягченным.
— Ко мне не являются по вечерам ни J1v6kob, ни Коротеев, ни кто-либо из моих
сотрудников,— продолжай он неторопливо — Нет, они тоже считают — вечер и ночь
для секретаря райкома святы, он должен отдыхать. А идут те, кто боится секретар-
ши у дверей, чинного кабинета, письменного стола. Идут, потому что услышали:
Ващенков не оттолкнет, может помочь. И я им благодарен за это... Вчера была одна
старушка... Троих сыновей вырастила, всех троих на фронте убило. Теперь с пенсией
волынят... Вчера — старушка, сегодня — этот Коротков. Вчера просили похлопотать о
пенсии, сегодня — устроить на освобождающееся место в Дом культуры. Вчера
пришлось выслушать старушечьи причитания, сегодня мне декламировали с пафо-
сом: «Король — и до конца ногтей король!..»
Ващенков замолчал, затягиваясь папиросой.
— О детях много рассказывают. Больше половины всех историй связано с деть-
ми. Коротков, кажется, побаивается своего сына... Эх, дети!..— Ващенков помолчал,
обронил:—У меня дочка умерла. Сейчас бы училась в восьмом классе.
— Я тоже сына потерял... Под Великими Луками убили, в сорок третьем,—
сообщил я*
— Вот как. А мне почему-то казалось, что вы, Анатолий Матвеевич, благопо-
лучно прошли по жизни.
— Жизнь-то была довольно долгой, всякое случалось... а впрочем, если мне
удастся сделать то, что сейчас задумал, перед смертью буду доволен своей жизнью.
— А если не удастся?— спросил Ващенков.
— Не удастся, значит, была только подготовка, а настоящего, главного, для
чего жил, не случилось. Обидно.
— Даже так?— удивился Ващенков.— Сорок лет работы и все они — только
подготовка.
— Я, видать, не из тех, кому суждено свершить на веку многое. Есть писатели
одной книги, есть поэты одной песни, есть ученые одного открытия...
— И сколько еще лет понадобится, чтоб кончить то, что задумали?
— Кончить? Нет, конца не будет. Начать, заставить поверить, что нужно, что
без этого не обойтись,— а конца нет.
Ващенков опять замолчал. В домах за площадью потухли окна, смолкли песни
на улицах, торжественный, сказочно завороженный раскинулся под луной наш нека-
зистый бревенчатый город. Возвышаясь над крышами, стояли в каменной дреме ко-
локольни старых церквей. И сейчас не заметны были дряхлость их куполов, облзз-
лость стен — молоды и величавы, словно и не было тех разрушительных столетий,
что прошумели над ними.
— Рассказывайте, Анатолий Матвеевич,— нарушил молчание Ващенков.— Бы же
не просто пришли поболтать со мной, тоже принесли что-то...
— Только что видел Морщихина,— сказал я.
— Догадываюсь.
— Не хочу снимать его с работы.
Ващенков не пошевелился, сидел ссутулившись, опираясь локтями на колени.
Невольно приноравливая свой голос к ночной тишине, я начал рассказывать.
— Морщихин более двадцати лет трудился в школе, работал не хуже других,
не упрекнешь — хорошо преподавал. Ни по моральным, ни по государственным зако-
нам не имеем права обездолить только за то, что он верующий. Если б его пребы-
вание в школе грозило опасностью, я бы готов поступиться законами... Сейчас он не
пропагандист во славу божию — связаны руки, а снимем с работы — руки развяжутся,
обиженный, с венцом мученичества на челе он будет жить рядом со школой. Он —
не Серафима Колышкина, в пользу господа станет орудое ать не одними изречения-
ми из Ветхого завета...
— Открытие, что он верующий, теперь ведь не останется секретом?— спросил
Ващенков.
— Нет, конечно.
— Ученики тоже об этом будут знать?
— Рано или поздно—узнаю».
— А так как верующий учитель,— продолжал спокойно Ващенков,— явление
редкостное, чрезвычайно любопытное, то те же ученики сперьз исподволь, потом
смелей начнут тормошить Морщихина: «Как вам представляется господь бог? Как вы
понимаете мировой дух?» Будут спрашивать?..
— Скорей всего — да,— согласился я.
— А Морщихин вынужден будет отвечать. Не станет же он кривить и в угоду
нам отрекаться от своих убеждений. Хочет он того или нет, а станет чистой воды
пропагандистом во славу религии.
Я задумался: все так. Морщихин скорей согласится бросить работу, чем покри-
вить душой, отречься от веры. Все так, но... И я решительно заявил:
— Пусть ведет себя, как ему угодно.
— Пусть станет божьим агитатором в стенах школы? Что это значит:
— Это значит, Петр Петрович, что в нашу силу я верю больше, чем в силу
Морщихина. Он будет говорить свое, а мы свое Кто кого? Разве плохо, если уче-
60
ники не просто на слово, а в результате каких-то столкновений, подталкивающих
на разд/ ышления, примут, в конце концов, наши, а не морщихинские взгляды
на мир.
— А вдруг да не наши, а чужие?
— Это вдруг исключено.
— Почему?
— Силы не равны. С одной стороны Морщихин, с другой — все учителя. А сре-
ди них есть и умные, и талантливые—не чета Морщихину. Не выдающаяся личность,
а скромная посредственность выступает против коллектива. Разве можно сомневать-
ся, что победим мы.
И снова Ващенков надолго замолчал, глядел в землю и думал.
— Предположим,— пошевелился он наконец,— что оставим в покое Морщихина,
оставим на два года, а потом выпустим с пенсионным содержанием. Но тогда-то он
будет, как вы назвали, человек с развязанными руками. И уж не рассчитываете ли,
что этот Морщихин из-за одной благодарности не станет на пенсионном досуге про-
поведовать в новой манере старое слово божие?
— Нет, не рассчитываю. За эти два года мы собьем учеников в такой тесный
коллектив, что чувство одиночества и заброшенности станет лишь воспоминанием,
а случаи, подобные тому, какой произошел с Тосей Лубковой, уйдут в далекие
предания. За эти два года день изо дня возле ребят будет находиться человек с
чуждыми взглядами, но со связанными руками. Он постоянно на глазах у всех бу-
дет терпеть поражение за поражением. Все убедятся, что нет в нем ни таинствен-
ности, ни оригинальности, ни интригующей отверженности, что он просто слабая, за-
n/тавшаяся личность, достойная скорей жалости, чем уважения. Кто после этого
пойдет на поклон к этому развенчанному отшельнику? Два года! Время за нас, а
не за него. Но если мы удалим его сейчас, не исключено, кто-то подумает — ага,
боятся, ага, поспешили убрать, значит, он чем-то силен, значит, к нему стоит при-
слушаться. Мы сами сунем ему козырь в руки.
— Хорошо,— решительно заявил Ващенков.— Предположим, что вы убедили
меня. Но этого мало...
— Что же еще? Вье — партийный руководитель района, вы — сила, с которой
считаются.
— Но есть сила более внушительная.
— А именно?
— Общественное мнение. Представьте: директор школы не принимает прямых
мер к верующей ученице-комсомолке, он прикрывает своей грудью учителя с
враждебными убеждениями, вместо того чтобы пропагандировать, проводит какие-то
отвлеченные диспуты о «физиках» и «лириках» или, еще того не легче, собирается
пести разговоры о бессмертии души. С точки зрения неискушенного человека —
это чудовищно. Не только Лубков, но и многие другие станут считать вас чуть ли
не тайным пособником поповщины. Родители испугаются за судьбу своих детей. На
вас обрушится такой ураган негодования, что можно не сомневаться — не устоите
на ногах. И мало что изменит, если секретарь райкома Ващенков станет на вашу
сторону. С общественным мнением не справится ни один авторитет. Сначала будут
недоумевать, потом с тем же возмущением обрушатся на меня. Дадут знать в об-
61
пасть, а в области сидят не святые провидцы — самые обычные смертные. Поставьте
меня или вас на их место, разве мы не возмутились бы фактом — святошу учителя
директор школы пригревает, а секретарь райкома ему потворствует. Да гнать в
шею и директора, и секретаря райкома! Общественное мнение против нас! Вы по-
нимаете, чем это пахнет?
Я снова почувствовал под сердцем сосущую тяжесть. Близко от меня пытливо
сквозь темноту уставились глаза Ващенкова. Я не вижу, а скорей чувствую их сум-
рачный блеск.
— Что делать?— спросил я его.— Отступить? Поднять руки?
— Нет. Попробуйте убедить общественность. Я предоставлю вам такую воз-
можность.
— Убедить? Как?
— На днях созываем бюро райкома партии с активом. Соберутся не обывате-
ли, нет, люди, которые ворочают жизнью района. Выступите... Выпустим Лубкова,
выпустим вас. Два выступления, два взгляда. Сумейте убедить. Если убедите, все
задумаются — не один человек поверил, а десятки, причем люди авторитетные, цвет
района, значит, нельзя просто отмахнуться от того, что предлагает директор школы...
— А на бюро вы будете за меня? — спросил я в лоб.
— Могу сказать, что я иам верю. А меня спросят: на слово? Как я должен от-
ветить? Увы, да, на слово. Потому что ваше дело только начинается, оно — не выси-
женное яичко, и никому не известно, что из него проклюнется — петушок ли, ку-
рочка или вовсе окажется болтушком.
— Любой план, даже самый совершенный, не исключает сомнений. Если у вас
нет лучшего, рискуйте, поддерживайте этот.
— Хорошо, рискну. Выступлю — мол, верю безоговорочно. Глядя на меня, пове-
рят другие. Поверят слепо, без убеждения. При первой же неудаче... Или вы думае-
те, что неудач у вас не случится?
— Вовсе не думаю.
— Так вот, при первой же неудаче эти сторонники, поверившие, но неубежден-
ные (понимаете — неубежденные!) спохватятся, представят себе, что их ввели в за-
блуждение, начнут войну и не столько против вас, сколько против меня. Это мне
они поверили, это я их ввел в заблуждение. Не думайте, что меня пугают такие
неприятности. Я готов на них идти, но ради чего-то, ради какой-то пользы. А здесь
пользы не ждите! Один выход — убедить так, чтоб не сомневались, чтоб стали актив-
ными сторонниками. Не рассчитывайте на меня. Мое вмешательство может только
набрать большинство голосов, а не убедить.
Я молчал. Что ж, он, пожалуй, прав. Надо рассчитывать на себя. Предлагает
померяться на людях силою. С кем? С Лубковым. Противник не из умных, как-
нибудь свалю.
Я поднялся, протянул руку, сказал:
— Решено.
Луна опустилась чуть ниже. Длинные тени избороздили улицы. Длинные, пе-
щерно-непроницаемые тени и холодно-голубоват ые, парадные полосы света. Два
цвета у города, одинаково сильных, одинакозо звучных, непримиримых друг к дру-
гу. Деревья привольно расправили голые ветви, расправили и — стоп!—замерли,
уснули до утра. Спят дома, низко нахлобучив крыши на темные оконца. Спят замкну-
тые на ночь калитки. Спит город, не движутся тени, не колеблется свет. Я один,
бодрствующий, бережно шагаю, боюсь ненароком потревожить свое капризное
сердце.
Но один ли?.. Впереди из глухой тени вынырнуло двое, идут медленно, рука
к руке, плечо к плечу — парень и девушка. Он высок, чопорно прям. В наклоне ее
головы, в ее скупой походке что-то знакомое. Тося Лубкова?.. Она!.. Не спит, когда
все уснули. Не спешит возвращаться домой, когда—я знаю — отец ревниво следит
за каждым ее шагом. Значит, не простая прогулка, блуждает по городу рука об
руку не для того, чтоб убить время. А могу ручаться, что совсем недавно, во время
истории с дневником, никого не любила и страдала, что ее никто нс любит. Новое
событие в ее жизни, видать, уже не чувствует себя одинокой, пожалуй, иными гла-
зами смотрит теперь на недавнее заблуждение...
Медленно, медленно пара пересекает светлую полосу. У парня крохотная
кепчонка на голоае, топорщащееся длиннополое пальто — нет, не из нашей школы,
мне незнаком. Шагайте счастливо своей дорогой, в таких случаях хочу верить: все
к лучшему в этом лучшем из миров.
Они снова окунулись в тень, а я свернул на свою улицу.
23
Уже на следующий день вся школа знала, что преподавателя математики с вось-
мых-десятых классах Евгения Ивановича Морщихина разоблачили — верует в бога,
тайком держит дома иконы, молится им! Для ребят, которые не привыкли ни
всерьез задумываться, ни асерьез огорчаться, эта новость была лишь сенсацией, не
62
вызывающей ничего, кроме острого любопытстве и неуемного возбуждения: поду-
мать только, учитель верует — скандал! Учителя же все до единого были подавле-
ны, ходили вокруг меня, заглядывали в глаза, ждали — на что решусь, что
предприму.
Сам Евгений Иванович, как всегда, появился в учительской за десять минут до
первого звонка. Ни на кого не глядя, с усилием кивнув, с еще большим усилием
выдавив из себя общее для всех «здравствуйте», прошел в угол, уселся на стул,
обычная каменная неподвижность в лице, знакомая всем угрюмоватость, опущенные
к долу глаза, напряженно приподнятые широкие плечи. Чувствовалось, он смиренно
приготовился вынести все осложнения, всю тяжкую неестественность своего положе-
ния. Что-то выжидательно жалкое, беззащитное было в его крупной фигуре, и кое-
кто из сердобольных учительниц через минуту стал поглядывать на него с откро-
венной жалостью.
Томительно тягучи были эти десять минут. Наконец, раздался звонок. Евгений
Иванович взял книги со стола, с полки — классный журнал, направился на урок... День
пошел своим чередом.
После большой перемены я сходил домой, наскоро пообедал — сегодня навер-
няка задержусь допоздна. Возвращался из дому к концу первой смены.
Шаг за шагом не спеша подымался я по лестнице. Шаг за шагом, ступенька за
ступенькой, а когда-то я взлетал по этой лестнице, не замечая ее. В последние дни
особенно сдает сердце. Не ко времени Впереди сложные разговоры, неизбежные
баталии, потребуются выдержка и хладнокровие, сейчас, как никогда, должен со-
брать все силы, и глупо, если шальной каприз изработавшегося сердца свалит меня
в постель. Потому-то сейчас я заискивающе внимателен к нему, прислушиваюсь на
каждой ступеньке.
Длинный коридор пуст, все двери плотно прикрыты, из-за них слышны за-
глушенные голоса учителей. Я узнаю их сразу: седьмой «Б» — высокий, уверенно
требовательный голос Ирины Владимировны Тропниковой, в седьмом «Б» урок хи-
мии; в соседнем—девятом «А» — ехидно вразумляющий голос Аркадия Никанорови-
ча — кому-то читает нотацию. Десятый класс... Почти перед самым моим носом
дверь распахивается, вылетает Саша Коротков, не замечая меня, поворачивается в
сторону класса, краснолицый, взъерошенный, громко отчеканивая каждое слово, дер-
жит речь в открытую дверь:
— Мы с вами на разных полюсах! Мы с вами враги по духу! А от врага я не
желаю ничего принимать! Никаких знаний! Не считайте меня своим учеником!..
Он хлопает дверью, рывком поворачивается и деревенеет перед моими ди-
ректорскими очами.
Молчим, глядим друг на друга. Мой вопрос ясен без слов. Расширяющееся от
подбородка ко лбу лицо Саши цветет вишневыми пятнами, дрожат ресницы над
остекляневшими глазами.
— Ну,— недобро подбадриваю я его.
— Анатолий Матвеевич!..— голос Саши звенит от отчаяния, но за дверью его
не слышат — там свой взволнованный шум. своя неразбериха.
— Анатолий Матвеевич! Всех могу простить! Всех! Д чже Лубкову! Она глупа.
Но этот-то человек умный. Науку преподает. Не умещается в голове... Всякое обще-
ние с ним противно... Я не выдержал... сказал ему...
Я беру за плечо Сашу, открываю дверь, легонько вталкиваю его в класс, вхо-
жу сам. Гул голосов обрывается, хлопают крышки парт, все вскакивают со своих мест.
Тишина. Хмуро киваю: садитесь. Со сдержанным шумом усаживаются, снова тишина...
У Евгения Ивановича, стоящего за учительским столом, бледное лицо, лоб и
крылья массивного носа лоснятся от пота, плотно сжатые губы дрожат. Он неуве-
ренно придвигает мне стул. Скользнувший по мне взгляд полон робкой надежды.
Но я не сажусь. Я стою перед классом прямо в расстегнутом пальто, с шар-
фом, свисающим с шеи, с шапкой в руке. Обычно я, пользуясь директорским пра-
вом, снимаю пальто не в общей раздевалке, а в сьоем кабинете. Сейчас не успел
этого сделать. Никогда еще, ни в одном классе я не появлялся в верхней одежде,
мой вид непривычен, потому он действует подавляюще на ребят.
— Евгений Иванович был и остается учителем,— говорю я громко.— В любом
случае оскорбление учителя — самый тягчайший проступок в стенах школы. Я не со-
бираюсь расследовать в подробностях, что сейчас здесь произошло. Я знаю одно —
Александр Коротков оскорбил учителя.— Обремененный пальто, я грузно повора-
чиваюсь в сторону Саши. Он стоит перед классом, выставив лоб, опустив руки по
швам, глядит в пол.— Сегодня вечером в семь часов собирается педсовет. Вы, Ко-
ротков, явитесь туда. Это мой приказ!..
Тишина. За окном сквозь открытую форточку слышна взбалмошная весенняя
возня воробьев. Коротков неподвижен.
— Вы слышали, Коротков?
— Слышу,— роняет он угрюмо.
— Во сколько часов?
— В семь...
63
— Не вздумайте опоздать хотя бы на минуту.
На педсоветы, случается, вызывают родителей, еще чаще на педсоветах об-
суждают поведение того или иного ученика, обсуждают, но не вызывают. Предстать
же перед педсоветом самолично — случай редчайший. Класс подавлен, а воробьи
за форточкой беззаботно воюют.
Я не спешу уходить, пристально оглядываю лицо за лицом. И каждый, на ком
останавливается мой взгляд, поспешно опускает глаза. Мое внимание задерживает
лицо Тоси Лубковой. Она смущена, но не как все. В ее смущении что-то жалкое,
растерянное, низко опущенная голова ушла в плечи, вид такой, что с радостью бы
спряталась под парту. Что-то не так... Но что?.. И вдруг меня осеняет: она же не
защитила I вгения Ивановича, а должна была это сделать! Ей стыдно.
— Могу ли я, ребята, задать вам один вопрос?— в голосе моем уже нет на-
чальственного металла, и класс зашевелился — поднялись головы, расправились пле-
чи.— Если вам не захочется отвечать, не настаиваю Скажите: нашелся ли среди вас
кто-нибудь, который подал голос в защиту Евгения Ивановича?
Шумок, переглядывание, затем с задней парты хмуроватый бас Алексея Тито-
ва, веснушчатого, рассудительного паренька:
— А что скрывать, многие защищали.
»— И ты, Титов?
— Ну и я... в больное-то место бить...
А у Тоси Лубковой краснеет даже лоб: многие защищали, она — нет, а давно
ли негодовала на других, что несправедливы.
Саша Коротков продолжал стоять перед классом, не смея пошевелиться, не
подымая глаз от полу.
— Евгений Иванович,— обратился	я подчеркнуто	вежливо,— с	Коротковым
решайте по вашему усмотрению — хотите, оставьте в классе, хотите, удалите его.
— Коротков,— проговорил тихо Евгений Иванович,— садитесь на свое место.
— Анатолий Матвеевич,— Саша дернулся в мою сторону,— разрешите мне не
присутствовать на уроке.
— Не я веду урок, а Евгений Иванович. Он требует, чтоб вы сели на свое
место, Коротков!
Тяжело, тяжело, с усилием он двинулся, вяло побрел к парте.
Я в последний раз окинул класс — голова Тоси Лубковой по-прежнему низко
склонена.
24
Учителя собирались на педсовет, шумно двигали стульями. перекидывались
случайными словами, косились на Морщихина, сидящего на своем месте за столом.
Морщихин вдруг встал, решительно подошел ко мне.
— Анатолий Матвеевич...— глаза по обыкновению скользят мимо моего ли-
ца,— может, мне лучше не присутствовать сегодня на этом совете?
— Почему?
— Вам всем будет свободнее говорить обо мне.
— Говорить за вашей спиной?
— Вы надеетесь меня перевоспитать?
— Нет. Нам нужно, чтоб вы знали, что мы о вас думаем.
64
— Приблизительно знаю.
— Вы считаете себя правым?
— Да, Анатолий Матвеевич, считаю.
— Тогда, что ж вы боитесь? Вам будет нетрудно смотреть нам в глаза.
Евгений Иванович отошел, приблизилась Анна Игнатьевна.
— Анатолий Матвеевич,— многозначительный кивок на дверь,— там Коротков...
Уверяет, что вы приказали ему присутствовать на педсовете.
— Приказал. Пусть войдет и садится.
— Но, Анатолий Матьеевич... Мы же сейчас будем обсуждать вопрос о Мор-
щихиье! s
— Совершенно верно.
— Ученик станет слушать, как критикуют учителя!
— Для этого и позвал его. Пусть знает, насколько сложно наше отношение
к Морщихину.
— Но поймет ли?..
— А вы считаете его все еще ребенком. Через три месяца этот ребенок за-
кончит школу и станет самостоятельным человеком. Пора ему уже разбираться в
сложных вопросах.
Анна Игнатьевна ввела Сашу Короткова, усадила за дальний конец стола.
Взлохмаченная Сашина шевелюра поднялась между лоснящейся лысиной учителя
черчения и рисования Вячеслава Андреевича и седым пробором Агнии Львовны, пре-
подавательницы немецкого языка. Парень в явной тревоге, хотя и напустил вид, что
ему все трын-трава.
Я поднялся со своего места, оглядел учителей. Мой штаб, мои маршалы...
Среди них — Евгений Иванович Морщихин, нынче он уже не сотоварищ по делу,
а противник. Не по себе этому противнику, не верит в свои силы, переполнен стра-
хом и сомнениями, не хотел бы он с нами войны. Десять лет прятался, теперь пря-
таться нельзя.
— Разрешите начать, товарищи...
Разговоры и скрип стульев прекратились. Через головы учителей я обратился
прямо к Морщихину:
— Евгений Иванович, если завтра к вам подойдет, скажем, Тося Лубкова и
спросит: на самом ли деле вы, ее учитель, веруете в бога? Как вы ответите: да
или нет?
Все головы повеонулись в сторону Морщихина. А тот низко склонил к столу
лицо. В густых, жестких волосах видна обильная седина — как-то раньше сна не
замечалась.
— Да или нет?
— Я скажу... — голос Евгения Ивановича хриплый, слежавшимся,— скажу ей, что
не хочу говорить на эту тему.
— А если она будет чересчур настойчива?
— Не отвечу.
— Предположим, что вы переупрямите, не скажете ни ясного да, ни ясного
нет. Ьудет ли это означать, что Тося Лубкова останется в неведении? Не кажется
ли вам, что ваш упрямый отказ отвечать только подтвердит, что да, вы верите, вы —
ее учитель, ее наставник! А ей, значит, уже и вовсе не зазорно. Даже молчание
ваше станет агитировать за религию. Избежать этого можно только одним путем —
решительным отрицанием: не\ не верю, бога не существует. Вы должны стать свое-
го рода агитатором атеизма. Согласитесь ли выполнять такую роль, Евгений Ива-
нович?
Долго, долго не отвечал Морщихин. Все ждали. Наконец, крупная тяжелая го-
лова медленно поднялась над столом.
— Нет... Кривить душой не буду.
Учителя угрюмо молчали.
— Какой из этого вывод сделали бы вы, товарищи?
Минута тишины и вслед за ней с разных концов возгласы:
— Несовместимо со школой!
— Вынуждены удалить с работы!
— Не можем ради жалости калечить мировоззрение детей!
— Значит, снять с работы?..— продолжал я.— А взглянемте-ка на дело с дру-
гой стороны... Мы снимаем Евгения Ивановича, он уходит из школы. Что помешает
после этого той же Тосе Лубкоьой пойти к нему на дом? И уж тут Евгению Ивано-
вичу не придется отмалчиваться, он приобретет моральное право давать Тосе са-
мые подробные объяснения... Снять с работы недолго, а чего мы добьемся этим?..
Молчание. Учителя косятся друг на друга. Поднялась сухонькая рука Аркадия
Никаноровича:
— Два слова с вашего разрешения, Анатолий Матвеевич.
— Прошу.
В пригнанном шевиотовом костюме, белые манжетики высовываются из рука-
вов, очки внушительно блестят в золоченой оправе — вид у Аркадия Никаноровича
бесстрастно строгий, в голосе ледок.
— Снимать или не снимать Морщихина с работы — вопрос, мне кажется празд-
ный. Да, да, праздный! Если мы не снимем его сейчас, через какое-то время он
3 Наука и религия № 10
65
уйдет сам.— Аркадий Никанорович повел очками в сторону Морщихина.— У вас нет
иного выхода, Евгений Иванович. С одной стороны, вам придется отмалчиваться,
увиливать, прятаться от досужих вопросов. Ежедневная игра в кошки-мышки. При-
чем, роль преследуемой мышки достанется на вашу долю. Я бы лично не хотел
для себя такой участи. Но это не все, есть и другая сторона, не менее для вас
огорчительная. Никто из нас, и вы в том числе, не поручится, что в классах, где вы
преподаете, не найдутся чересчур горячие атеисты. Они проникнутся презрением к
верующему учителю. Не исключено, начнут разжигать презрение и ненависть среди
других учеников. Рухнет ваш авторитет как преподавателя, расшатается дисциплина
на ваших уроках, снизится успеваемость по еашим предметам. И не известно —
не придется ли нам через месяц, другой ставить вопрос на педсовете о вас, как
о педагоге, который не справляется со своими обязанностями. Взгляните трезво
правде в глаза и решите — стоит ли вам оставаться в стенах школы?..
Каменное лицо Морщихина покраснело и обмякло, он напряженно наморщил
лоб, заговорил медленно, с усилием подыскивая слова.
— В кошки-мышки... Может быть... Но ведь любая игра, в конце концов,
приедается. Ну, неделю, ну, другую станут меня преследовать ученики, потом на-
доест— отстанут... А что касается дисциплины на уроках, я не сомневаюсь — удержу
свой авторитет. Как-никак у меня солидный педагогический опыт... Я не осмеливаюсь
просить всех, здесь сидящих, помогать мне... поддерживать мой авторитет... Хотя бы
с величайшем благодарностью принял помощь...
— Если мы вас оставим, можете не сомневаться — будем защищать ваш авто-
ритет, помогать вам как педагогу,— заявил я.
Аркадий Никанорович пожал плечами и сел.
— Мое личное мнение,— продолжал я,— оставить, раз Евгений Иванович сам
того хочет. И я бы с вас, Евгений Иванович, не брал никаких обязательств — хотите,
отмалчивайтесь, хотите, отвечайте ученикам, как подскажет ваша совесть. Отвечайте,
что верите в дух святой, но помните об одном — не переусердствуйте. Если вы
вокруг себя организуете группу, если у вас окажутся последователи, ваша деятель-
ность станет выглядеть как преднамеренная пропаганда. А вам известно, у нас
допускается свобода вероисповедования, но религиозная пропаганда запрещена за-*
коном. Тогда уж вам придется иметь дело не с нами Надеюсь, до этого не дойдет.
Учителя возбужденно шевелились. Морщихин по-прежнему сидел в оцепене-*
лой позе.
— Мы не берем с вас никаких обязательств, но оставляем за собой право дей*
ствовать. Предлагаю: завтра же после уроков провести классные собрания. Нужно
откровенно объяснить ребятам, что учитель математики Евгений Иванович Морщи-
хин придерживается чуждых нам взглядов.
— Огкровенно? — раздались голоса.
— Дети же! Поймут ли правильно?..
— Обострим положение!
— Только откровенно! Только прямо! не скрывая! Если мы будем скрывать
и утаивать, то среди учеников создастся впечатление чего-то запретного, таинствен-
ного, страшного. И они правдами и неправдами через разные слушки и слухи, на-
верняка извращенные, недостоверные, преувеличенные, будут узнавать все. . ак
пусть лучше узнают от нас. Пусть узнают правду!..
— Но авторитет-то Морщихина как преподавателя мы подорвем этим?!—бро-
сил Аркадий Никанорович.
— Одновременно нужно объяснить, что мы воюем не с учителем Морщихи-
ным, а с его взглядами. Евгений Иванович обладает знаниями по алгебре, геомет-
рии, тригонометрии и было бы глупо ими не пользоваться. Пусть преподает, нуж-
но учиться у него. Предупредите: если на уроках кто-либо вздумает совершать вы-
пады против Евгения Ивановича, мы станем рассматривать как злостное нарушение
дисциплины. Злостное!—Я снова повернулся в сторону Морщихина: — Евгений Ива-
нович, мы с вами в разных лагерях. Прятаться больше нельзя. Воины не избежать.
Учителя возбужденно переглядывались. Морщихин сидел, уныло потупив голо-
ву, всем своим виддм говорил — действуйте, я покорен.
— Мы собираемся воспитывать не фрондирующих атеистов, умеющих лишь
бездумно охаивать религию, нам нужны атеисты вдумчивые, тактичные, способные
убеждать верующих, не оскорбляя их религиозных чувств. Вот этому-то такту и
пусть учатся наши ученики на отношении к Евгению Ивановичу Морщихину...
Педсовет кончился, когда школьный двор за окнами затянуло темнотой. Учи-
теля расходились. Что-то схожее было во всех лицах, все молчали, взгляд каждого
был направлен внутрь себя.
Хлопнула дверь в последний раз. В ярко освещенной, ставшей вдруг простор-
ной комнате, кроме меня, остались двое: Евгений Иванович, тяжело уставившийся
в стол, неподалеку от него Саша Коротков, высоко поднявший взлохмаченную го-
лову- Саша молча переводил глаза то на своего учителя математики, то на меня.
66
Наконец, Евгений Иванович устало поднялся, кивнул слабо мне на прощание,
медленно прошел к двери. И как только дверь за ним прикрылась, Саша пружи-
нисто вскочил с места.
— Я псе понял, Анатолий Матвеевич!
— Очень хорошо. Я в этом не сомневался.
— Я был не прав! Я хочу... Я просто требую, чтоб мне вынесли должное
Наказание1
— Опять наказание... — я устал, и в эту минуту мой голос, верно, был стар-
чески брюзглив.— Наказывать после того, как человек понял. Наказание ради нака-
зания... Пора уж, Саша, поумнеть. Завтра в вашем классе собрание. Ты там отчи-
таешься обо всем, что слышал здесь. Ясно?
Саша судорожно глотнул воздух:
— Ясно.
Саша вышел, я тоже стал собираться домой.
25
* Утром, как только начались занятия в школе, из райкома позвонили;
— В пять часов в парткабинете состоится расширенное бюро райкома пар-
тии. Вы готовы к выступлению?
— Готов.
Но едва кончились уроки пеовой смены, я закрутился — во всех классах про-
ходили собрания, почти каждый классный руководитель рвался поговорить со мной,
дверь в мой кабинет не закрывалась.
— Анатолий Матвеевич, ребята спрашивают: когда начнется диспут о душе?..
— Анатолий Матвеевич, тут возник один вопрос — рассудите...
— Анатолий Матвеевич, выслушайте... Анатолий Матвеевич, уделите минутку...
Я спохватился, когда часы показывали без пяти минут пять — батюшки,
опаздываю!
Я думал, что меня будут ждать, мне придется извиняться, выносить косые взгля-
ды. И действительно я опоздал. Когда, запыхавшись, ввалился в заполненный наро-
дом парткабинет, заседание уже началось. Однако никто не заметил моего опозда-
ния, только ближайший к двери массивный мужчина, с крупным, властным лицом,
в болотных сапогах, испачканных грязью, молча придвинул стул, взглядом пригласил:
«Садись».
Говорили о весеннем севе, который вот-вот должен начаться.
Над всклокоченными шевелюрами, над коротко стриженными ежиками, над лы-
синами и седыми макушками висел табачный дым. Я принялся разглядывать собрав-
шихся, тех. кого обязан убедить. Обдутые ветром, продубленные морозами лица —
полные и худощавые, молодые и старческие, открыто-простодушные и лукаво-хит-
рые, властные, запоминающиеся, как у моего соседа, и неприметные на первый
взгляд, как у пожилого товарища с обликом колхозного счетовода, почему-то сво-
бодно занимающего место по правую руку от Ващенкова. На всех лицах общее —
какая-то деловитая независимая сосредоточенность. Общее и в одежде — полное
пренебрежение к ней: выгоревшие пиджаки, штопаные свитера, косоворотки, распах-
нутые плащи. На многих, как и на моем соседе, болотные сапоги, густо измазанные
грязью, видно, что ехали из дальних углов района. Все это председатели колхозов,
агрономы, механизаторы... Знаю председателя «Власть труда», у которого мои уче-
ники проходили трудовую практику, знаю мельком еще двух, трех — остальные не
знакомы.
Но мой сосед в охотничьих сапогах откликнулся на фамилию Лапотников.
И я вспомнил, что не раз слышал: Лапотников — тридцатитысячник. Лапотников доб-
ровольно принял самый отстающий колхоз. Лапотников за два года восстановил
развалившееся хозяйство... Пожилой человек с неприметным обликом колхозного
счетовода оказался агрономом Савелием Гущиным, недавно награжденным орденом
Генина. Он своего рода знаменитость по району, ежегодно получает самые высо-
к! э урожаи.
Районных работников знаю всех, они сейчас как-то затерялись среди этих тузов
периферии. Вон и Лубков, скромно сидит в углу, пристроив на колене блокнот, по-
игрывает карандашом, демонстративно не глядит в мою сторону, прилежно слушает,
что говорят.
Стал слушать и я.
— Земля подсыхает. Дня через три подымать клеверища. Не присланы запас-
ные части для тракторов... На складах при станции лежат запчасти.. Нет, не запча-
сти, а одни только пальцевые шестерни... Горючее прибыло... Вовремя же прибыло,
развози его, когда дороги размыло, реки разлились, на тракторах не пролезешь...
Почему только в последние дни спохватились, что семена не кондиционные?.. Поче-
му ремонтная станция до сих пор задерживает партию широкорядных сеялок?.. Поче-
му минеральные удобрения мокнут под открытым небом?.. Опять дороги! Опять нет
транспорта! Изворачивайтесь! Хватит волынить! Не ждет время, через несколько дней
подсохнет земля! Весна подпирает!..
Для меня чесна — ежегодное предэкзаменационное оживление в школе, широкие
лужи на городских улицах, заматерелый сугроб, истлевающий на задворках под
3’	67
дровяным сараем, просыхающая земля, один вид которой вызывает смутное дет-
ское желание побегать босиком... Я, родившийся в крестьянской семье, забыл, что
подсыхающая весной земля может не только пробуждать детское желание, но и
тревожить, лишать сна. Сейчас из разговоров этих людей я, словно в разрезе уви-
дел наш район: влажная зябь, томящаяся под солнцем, раскисшая озимь, вот-вот
готовая распушиться, разбухшие от грязи дороги, по которым даже пеший проби-
рается с трудом, дороги, замораживающие жизнь. Эти люди ответственны за то,
чтоб район с его гелями, лесами, деревнями, размытыми дорогами жил нормаль-
ной жизнью, чтоб я, учителя, мои ученики, все жители нашего города не остались
без хлеба. Идет весна, подсыхает земля — не упусти время!
Я с невольным уважением глядел на Ващенкова. Он сидел за столом — лицо
тронуто щетиной, глаза запавшие, потертый, узкий в плечах пиджак, ширококостные
руки вылезают из коротких рукавов. В этих руках все нити запутанной жизни, где
так трудно свести концы с концами. Наши взгляды встретились, он чуть приметно кив-
нул головой.
Табачный дым подымается к потолку, озабоченные лица повернуты в сторону
мослаковатого мужчины, директора ремонтной станции. Он комкает в руках тетрадь,
сердито доказывает, почему не успели отремонтировать широкорядные сеялки.
Вместе с уважением к этим людям я начал ощущать беспокойство. Сумеют ли
они, утонувшие в своих запутанных делах, понять мое сложное дело? Сумею ли я
объяснить им?
Директор ремонтной станции сел. Ващенков обратился к собравшимся:
— Товарищи, мы свои дела быстро не решим. Хорошо, если к вечеру упра-
вимся. А здесь ждет Анатолий Матвеевич Махотин. Быть может, мы обсудим его
вопрос?
Все глаза обратились в мою сторону. Несколько доброжелательных голосов
поддержало:
— Нашему царствию небесному не будет конца.
— Нас не пересидишь.
— Чего задерживать человека.
— Прошу, Анатолий Матвеевич,— пригласил Ващенков.
Я вышел к столу. Обветренные лица, выжидающие глаза — эти люди вызывают
во мне не только уважение, мы воюем заодно, только наступаем с разных концов,
и будет обидным недоразумением, если они меня не поймут. Мой взгляд наткнул-
ся на взгляд Лубкова. На этот раз он смотрел на меня прямо, твердо, с вызовом.
Он, видать, чувствовал себя уверенным, а я сомневался. Впрочем, сомнения вообще
не в характере Лубкова. Неужели я отступлю перед ним? Неужели я не окажусь
сильнее? Я начал:
— Перед вами, дорогие товарищи, стоит сейчас человек, который носит в кар-
мане партийный билет, а в то же время укрывает возле детей учителя-святошу, ве-
рующего в отца, сына и духа святого Он считает себя советским педагогом, воспи-
тывающим новое поколение, а сам вместо того, чтобы бороться с проникновением
религиозного дурмана ь стены школы, отвлекает посторонними диспутами о «физи-
ках» и «лириках», он даже обещает в будущем коллективно потолковать о бессмер-
тии души... Таким готовы меня видеть некоторые товарищи...
На обветренных лицах откровенное любопытство: «Ну-ка, ну-ка! Видим, что не
прост, а как дальше выкрутишься?»
______ Чем же я вызвал такое отношение к себе? Почему на меня глядят, как на
врага? Да только потому, что я не действую в лоб. Представьте, в каком-то колхозе
вырастает недостаточно высокий урожай. Решают его поднять. Агроном начлнаег
приглядываться к земле, подсчитывать, сколько нужно внести минеральных, сколько
органических удобрений. А его берут за горло и говорят: что ты приглядываешься,
чю ты подсчитываешь, что ты занимаешься частностями? Нужен урожай, а не твои
подсчеты, работай — и баста! Заставляй других работать!..
— Бывает,— согласился сидящий рядом с Ващенковым агроном Савелий Гущин.
— Не думаю, чтобы вы оставались довольны этим. Вот и я недоволен, и я сопро-
тивляюсь. Мне говорят — чего вы это мудрите, занимаетесь частностями, действуй-
те!.. Как агроном, не изучив почву, не получит высокого урожая, так и я, если не
пойму причин, не учту всех частностей, наверняка загублю дело. Я действую, но не
в лоб, и этим вызываю упреки. А для того, чтобы вы поняли, и чем состоит моя
деятельность, я должен рассказать об этих причинах и частностях. Наберитесь, то-
варищи, терпения и выслушайте внимательно...
И я начал говорить, что же, на мой взгляд, толкает людей к богу, о доверии
к человеку, о взаимопонимании и поддержке, об индивидуализме и коллективизме,
о роли диспутов, о положении Морщихина в школе, о том, почему не считаю нуж-
ным снимать его с работы...
Я всю жизнь занимался обучением, безошибочно привык узнавать по молча-
нию слушателей, по выражению их лиц — понимают ли меня, сочувствуют ли мне.
Сейчас мне сочувствовали, хотя я и ощущал некоторую настороженность.
Выложив все, я прошел к своему месту и сел. - С минуту слышалось лишь
сдержанное покашливание.
— С возражением товарищу Махотину выступит Лубков,— объявил Ващенков.
68
Упруго подрагивающей походкой Лубков вынес к столу свое плотно сбитоо
тело, прочно стал на место, где минуту назад стоял я, вынул из блокнота две акку-
ратно сложенные бумажки, поднял их над головой и словно хлестнул по кабинету:
— Т-варищи!.. Это письма от трудящихся нашего города! Письма от родите-
лей! — На секунду замолчал, повернул направо, повернул налево коротко стрижен-
ную круглую голову, продолжал с напором: — Они полны негодования! Они тре-
буют обуздать самовластие директора, авторы их обеспокоены за судьбу своих де-
тей. Здесь два письма. Пока только два! Вам, должно быть, такая цифра покажется
недостаточной. Из двенадцати тысяч жителей два подали голос — капля в море!
Но учтите, т-варищи, что прошло всего четыре дня, как стало известно о том, что
один из учителей школы оказался мракобесом-религиозником. Всего-навсего два или
три дня назад Махотин пришел к решению — не давать этого учителя в обиду. Пока
только единицы знают об этой истории, слух о ней не дошел еще до широких масс.
Скромная цифра два означает много, слишком много. Это первые ласточки! Не
завтра, так послезавтра, подобные ласточки стаями посыплются на наши головы!
Мы должны заблаговременно принять решительные меры!.. Я не хочу отнимать у
вас дорогое время и не буду читать эти письма, тем более, что одно из них до-
вольно пространное. Но желающие могут ознакомиться с ними по ходу дела...
К Лубкову протянулось несколько рук, и он передал письма.
— Т-варищи!— продолжал он.— Я внимательно, оч-чень внимательно слушал
т-варища Махотина. Даже больше скажу — не без удовольствия слушал. Человек он
образованный, умеет красно говорить. Но давайте, так сказать, снимем с его вы-
ступления красивый наряд, оголим до фактов. Останется: в школе атмосфера по-
повщины, вместо решительных мер директор вглядывается и приглядывается, разду-
вает ни к чему не обязывающие диспуты, занимается всем, чем угодно, но только не
боевой пропагандой. Он здесь распространялся насчет причин и следствий, мол,
без них-де не обойтись, мол, деятели, подобные Лубкову, хватают его за руку, ме-
шают заниматься полезным делом. Т-варищ Махотин! Почему вы ни словом, ни на-
меком не упомянули о такой важной вещи, как время? Время идет, скоро начнут-
ся экзамены, за ними каникулы, а там блаженный отдых, там поздно будет действо-
вать. Время идет, а никаких решительных мер не принимается! А если еще учесть,
что десятый класс совсем покинет школу, то медлительность директора Махотина
по отношению к этим тридцати с лишним ученикам совсем не имеет никакого оправ-
дания. Десятым классом руководил мракобес Морщихин, в десятом классе ученица-
комсомолка оказалась верующей — не случайно все это, не может не пугать, надо
спешить, надо срочно взять s оборот десятый класс, иначе в жизнь выйдут люди,
зараженные враждебным миропониманием. А Махотин благодушествует, Махотин
развлекает их «физиками» и «лириками», намеревается развлекать и дальше. Разве не
преступна такая безответственность?!! Вдумайтесь только, Махотин мракобеса Мор-
щихина подает нам под соусом, чуть ли не помощника в борьбе с религией. Расчет
нехитрый, но, простите, подлый: простаки сидят в этой комнате, что ни преподне-
су — все скушают! Чу-до-вищ-но!..
Мой сосед Лапотников перебил Лубкова гудящим басом:
— Ты что же, считаешь, Махотин сознательно подыгрывает верующим?
Лубков упруго повернулся на каблуках:
— Сознательно? Скорей всего — нет! Махотин усердно сидел над книгами,
жизнь видел только из окна своего кабинета да по дороге из дому к школе. При-
вык думать книжно, а не практично. Просто, без затей вести антирелигиозную пропа-
ганду ему, видите ли, скучно, давай сделаем с фокусом, чтоб начать издалека, от
«физиков», чтоб верующий учитель остался на своем месте, как редкая диковинка.
И философийку по этому поводу сочиним, факты под ней упрячем, чтоб мы, про-
стачки, не разглядели. А факты, как известно, упрямая вещь. Нам не нужна ориги-
нальность! Нам нужен результат! В школе не должно пахнуть религиозным
опиумом!..
Лубков с ожесточением рубил ладонью воздух, гремел так, что зудяще откли-
кались оконные стекла.
— Не нужна!.. Не должно!.. Не допустим!.,
Теперо я чувствовал всей кожей — Лубкову верят. Его доводы просты, как ябло-
ко в разрезе. Не стоит особенно задумываться, нет нужды искать, все настолько
ясно, что не вызывает сомнений. «Физики» и «лирики» не связаны тесно с отрицанием
господа бога. Верующий учитель рядом с детьми опасен, будет спокойнее, если его
удалить. Я доказываю обратное, значит, я мудрю, темню, выступаю против очевидной
для всех простоты. г?ти люди, которые сейчас, попыхивая дешевыми папиросами, слу-
шают Лубкова, не только в весенние дни перед севом, а всю жизнь заняты запас-
ными частями для тракторов, семенами, уборкою, надоями, у них даже не было
времени задуматься над проблемами воспитания и религии. Сейчас за каких-нибудь
полчаса —— сорок минут они должны решить. За полчаса! 3 перерыве между разгово-
рами о семенах и горючем. Разве можно их винить, что они не могут глубоко
вдуматься, хватаются за решения, которые понятны с первого слова. А всегда ли про-
стое решение правильно? Ой, нет! Но как доказать? Если б мне предоставили не один
вечер, не какой-нибудь урезанный час, а дни и недели, все эти люди поверили бы
мне, а не Лубкову. Но что об этом дуллать. Через два-три часа ©ни утрясут вопросы,
сядут в машины или подводы, разъедутся по своим деревням и селам, чтоб с голо-
69
гой утонуть s привычных заботах о горючем, о подвозе семян, о запасных частях для
тракторов. Переступив порог райкома, они забудут и обо мне, и о Морщихине,
и даже о проблемах религиозной пропаганды.
Лубков кончил, победоносно колыхая бриджами, прошел на свое место.
Приподнялся агроном Гущин:
— Позволю себе не критиковать вас, а спросить: а вдруг да случится, что детям
после привычных материалистических толкований идеалистические мысли покажутся
свеженькими, неожиданными, чем-то заманчивыми? Что, если поверят Морщихину?
— Если поверят Моршихину, то школьный коллектив вместе со мной нужно
снять с работы,— обронил я.
— Отеетец!— неудовлетворенно хмыкнул Гущин.
Мой сосед Лапотников, громыхнув стулом, поднялся во весь свой могучий рост.
— Прошу слова! — его голос сразу же заполнил кабинет.— Вы, дорогой това-
рищ, предлагаете: повремените, вот вгляжусь, испытаю, условия подходящие найду,
тогда увидите, что я-де был прав — черные барашки станут беленькими. Сколько вре-
мени ждать прикажете? Неделю? Месяц? Год? А может, лет десять?.. Даже, если не-
делю, вряд ли можно согласиться. За эту неделю святоша в должности учителя мо-
жет так настроить детей, что потом вы и их родители годами кашу не расхлебаете...
Густой бас гудел у меня над головой, переполнял кабинет, отдавался в оконных
стеклах. У меня тупо и упрямо тянуло вниз сердце. Душная, густо прокуренная
комната, пристальные чужеватые взгляды. Я сижу на узеньком стуле на виду у всех —
громоздкий, толстый, старчески рыхлый. Сижу и гляжу в пол. Знаю, что я прав, мне
нечего стыдиться, но мне стыдно, без причины чувстзую себя виноватым. Велика,
видать, сила большинства, если деже оно и заблуждается.
26
«
Вышел из райкома, с наслаждением и осторожностью, чтоб не потревожить
ноющее сердце, втянул воздух.
У крыльца и вдоль забора дремали над сеном запряженные в пролетки
и оседланные лошади, привычно ждали, когда хозяева кончат заседать. Воздух
неподвижен, тяжел. За домами, на огородах решительнее, чем всегда, шумят ручьи.
И в этом неподвижном воздухе, и в чрезмерно отчетливом рычании ручьев было
что-то тревожное, выжидающее.
Вялыми шагами я направился к дому.
Шумят ручьи на огородах... Свое дело я считал первым робким ручейком. На-
деялся: подмоет сугробы казенщина, вызовет к жизни другие ручьи, обширное поло-
водье новой пропаганды захлестнет наш город, люди со вниманием станут пригля-
дываться друг к другу. Приглядеться к соседу, понять его, поверить в него! Вера
в человека, не в отвлеченного, не в далекого, не в безликий символ, а вера в того,
с кем встречаешься каждый день, с кем работаешь бок о бок и размышляешь вместе
над жизнью, вытеснит робость, неуверенность, страх. А ведь страх и заставляет хва-
таться за господа бога!..
Это было бы моим скромным подвигом — первым и последним. И тогда уж
спокойно бы встретил смерть — что-то сделал, что-то свое оставил людям. Шагай,
жизнь, вперед, частица меня, пусть забытого всеми, пойдет вместе с тобой. В этом
мое бессмертие!
Ничего похожего не случится. Будем проводить лекции и доклады, заманивать
на них припиской в афишах — «после лекции танцы», будем прорабатывать таких
Лубковых на собраниях, запрещать им знакомиться с Серафимами Колышкиными...
А я сам уйду на пенсию...
Я шел, волоча ноги по расквашенной дороге. Сердце пошаливает. Лечь,
уснуть — утро вечера мудренее. Утром на свежую голову взвесить...
В лицо ударила капля, другая...
Туча, нависшая над городом, открыла над темными крышами полосу заката —
густо-багровую, но вовсе но тревожную. Дерзкий, крикливый закат, бьющий в ши-
рокую щель... И набухшие, изнемогающие почки на голых ветвях, что тянутся к лицу
через ветхие изгороди... И обремененные своей тяжестью капли возле этих почек,
капли, впитавшие в себя раскаленный закат, сами раскаленные и холодные одно-
временно... И запахи, какие запахи!.. В них что-то пронзительно свежее, очищающее
мозг, омоложающее душу.
Первый дождь! Почтенный отец всех грядущих дождей и гроз, что прольются
на наш город вплоть до нового снега.
Звук дождя походит на шепот, горит закат, и на земле вдруг становится уютно
и празднично. Такое чувство изредка бывает в новогодний вечер, когда зажигаешь
нарядную елку — суета, вызванная приготовлениями, позади, мусор выметен, на бе-
лой скатерти пирог, а гостей пока нет, тишина...
Льет дождь, смывает остатки зимы. Что там неудачи, что там невзгоды — они
есть, от них не отвернешься, но ведь ты сейчас присутствуешь при счастливой моло-
дости земли, на которой прожил много лет. Что значат временные житейские оказии
по сравнению с той юностью, какой невольно заражаешься от весенней земли. И даже
сердце с его неприятно-томной, тянущей болью не портит минуту.
70
С тихой, счастливой грустью я пришел под дождем домой. Моя жена сразу жэ
накинулась на меня:
— Толик! Ты же промочил ноги!
Эх, проза! Так всю жизнь. И всегда права: ее Толик все-таки промочил ноги.
Мы женились рано: мне было восемнадцать лет, ей шел тогда двадцать первый.
Считай, прошло без малого г.олвека, и до сих пор — она старшая, я младший.
— Толик! Надень теплые носки! Выпьешь чаю с сушеной малиной.
И нужно слушаться, одевать вязаные носки, пить чай с малиной.
Тянет сердце, где-то стороной бродят тревожные мысли, напоминающие
о большой неудаче. Но не хочу тревожить себя. Я дома, мне тепло и уютно. Стены,
оклеенные свежими обоями, книжные полки, портрет сына... Сыновей у меня двое,
но только портрет старшего—Николая висит на стене. Он убит на фронте, потому
всегда считался в семье самым умным, самым талантливым, самым любимым. Млад-
ший Алексей — жив и здоров, скоро закончит институт. Он немного огорчил отца —
не захотел стать учителем, предпочел профессию инженера-строителя. Вот Николай
был бы педагогом... Хорошо дома, и крепнет желание: выйти на пенсию, дожить
остатки века без суеты...
— Мне что-то нездоровится...
Я направился в спальню, но в дверях, ухватившись за косяк, сполз на пол...
Врач запретил мне вставать с постели, делать резкие движения и не только
заниматься какими бы то ни было делами, но даже интересоваться ими.
27
Форточка постоянно открыта, но она слишком мала, чтобы освежать комнату.
Наволочка на подушке и простыни влажны от пота. Я чувствую себя каменнотяже-
лым и в то же время рыхлым.
Смятая постель, окно, где видно несколько веток с лопнувшими почками, тум-
бочка с открытой книгой и пузырьками, запах лекарств — устоявшийся запах нездо-
ровья. А на стене висит большая репродукция в раме...
На стене — другой мир. Ветер, рвущий облака, деревья, траву, пасмурная гладь
воды, столетняя часовенка, заброшенный погост. Вся картина — неподвластное разуму
движение, стихия, которую нельзя остановить, беспокойная вечность, для которой
нет конца нет смерти. На стене перед моими глазами — необъятность пространства
и времени, откуда мне выделена микроскопически малая частичка. Великий мир и я,
придавленный к постели, поставлены лицом к лицу.
С разглядывания «Над вечным покоем» и начинается утро.
Дни бессмысленные, дни пустые, они, как бескрайные озера, по утрам я со
страхом думаю, как переплыву к другому берегу — к вечеру, к ночи, когда можно
будет потушить свет и заставить себя уснуть.
Жена приносит мне завтрак...
Ее лицо полное, со старчески румяными скулами, ее глаза, которые не только
не выцвели, а стали еще синее со временем, морщинки в углах мягких губ, крупная
родинка с золотящиеися волосками — все настолько родное, что становится страшно
и за себя и за нее: а вдруг в самом деле умру! Я вспоминаю ее молодой. У нее
были густые волосы, простодушно чистые глаза, иной румянец, греющий на рас-
стоянии.
Вспоминаю, как мы работали в начальной школе в селе Богатые Лужи. Неболь-
шое село с игрушечной церковью стояло на высоком берегу обширного плеса. Наша
школа, обычная деревенская изба-пятистенок, торчала над самой водой. В жаркие
дни, во время перемен ребятишки скатывались по обрыву, скидывали на ходу руба-
шонки и ныряли. Уборщица тетка Матрена выхедила на крыльцо и трясла звонком.
Ученики садились за парты, мокроволосые, посиневшие от холода, возбужденные...
Мы тогда были оба очень молоды. Без особых затей выполняли свое дело, гордились
им, а мне не приходило и в голову задумываться над вечностью и смертью. Были ли
счастливы? Да, конечно... Но мне сейчас почему-то кажется — все же самое счаст-
ливое время жизни не те далекие дни молодости, а эти, последние дни перед
болезнью, напряженные, суетливые, тревожные, когда я надеялся свершить большое
дело на своем веку. Быть может, потому, что недостигнутая удача всегда кажется
самой значительной, упущенное счастье самым высоким... Быть может...
—Маша, помнишь Богатые Лужи? — спрашиваю я.
И она вместо того, чтобы вместе вспомнить, вместе порадоваться, пугается:
прошлое припоминает — плохой признак, значит, настоящим недоволен. Отвечает мне
с напускным равнодушием:
— Чего вспоминать, сидели у черта на куличках, сами дичками были, дичков
из школы выпускали. А школа-то — эх!..
Она любила детей, дети любили ее, право, была не плохим педагогом, но как-то
легко рассталась с работой, вышла на пенсию, и никогда не слышал, чтоб пожалела.
Беспокоится теперь о теплых носках, об обеде, о том, чтоб Алешка вовремя полу-
чал деньги и посылки... Никогда ее не заботило бессмертие души, легко и бездумно
живет — у меня так что-то не получается.
71
Идет жизнь за стенами. Да идет ли? Не остановилась ли?.. Мое окно выходит*
в глухой переулок, редко-редко когда по нему простучит телега. Что-то сейчас
в школе? Учителей ко мне не допускают — начнут говорить о деле, буду волноваться...
Не понимают, что унылое томление намного тягостней самых больших волнений.
Не пускают, таков поиказ старшего врача нашей поликлиники Кирилла Фомича
Прохорова.
Перед обедом он является ко мне собственной персоной. У него большая го-
лова с внушительной лысиной, сухощавое, маленькое, но крепкое тело. Он до бес-
г.амяти любит Чехова, по книгам Чехова знает, что некогда существовали на Руси
земские врачи, скромные подвижники, пытавшиеся сеять в людях добро. Оттого-то
сам Кирилл Фомич во всем пытается походить на них, носит очки без оправы,
отдаленно схожие с чеховским пенсне, холит рыжую бородку, обращается не иначе
как «батенька».
— А у нас, батенька, дела не так уж и плохи.
— Учителей ко мне пустите. Не может быть, чтоб они меня забыли.
— Не забыли, батенька, помнят, рвутся к вам, но не пущу. Не-ет! Марии
Алексеевне строго-настрого наказал — выпроваживать. Сплоховали, так уж несите
свой крест.
Первый человек из школы, который появился возле моей постели, был наш
завхоз Федот Кузьмич. Он принес с собой запах олифы и суровую почтительность,
на мой вопрос: «Что нового в школе, Федот Кузьмич?» — покосился на мою жену,
стоявшую в дверях, вздохнул, бросил односложно: «Ничего» — и принялся выставлять
зимнюю раму.
Я догадывался — в школе дела не блестящи. Мое место заняла Анна Игнатьевна,
а уж она-то не пойдет против течения, мало того, растеряется, станет метаться в раз-
ные стороны, дергать учителей, начнутся конфликты и неурядицы... Двадцать лет
я проработал директоро/и, не мало возле меня было дельных педагогов, за двадцать
лет не подготовил себе замены. А ведь первый долг человека в жизни — передать
другим свое ремесло. Это едва ли не так же важно для продолжения рода челове-
ческого, как оставить после себя потомство.
Стали открывать окно, вместе со свежим воздухом, тончайшими запахами
клейкой листвы в мою маленькую комнатку стал врываться шум внешней жизни,
который раньше не мог ко мне пробиться. Рычали грузовики на центральной улице,
смеялись ребятишки в соседнем дворе, утки купались в непросохшей луже Одна
из уток время от времени крякала с той издевательской интонацией, с какой смеется
Мефистофель в опере: «Ха-а! Ха! Ха! Ха!».
Живые звуки напомнили, что рано или поздно придется решить вопрос: уходить
или не уходить на пенсию? И я представил себе: буду читать книги, не для того,
чтобы поумнеть и вложить потом свои ум в работу, а чтоб убить досужее время,
буду ковыряться в своем палисадничке, левитановское «Над вечным покоем» станет
не столько возбуждать меня размашистостью и глубиной мысли, сколько напоминать
о своей собственной смертности, изо дня в день под моими окнами — утиное кря-
канье с мефистофельской издевкой: «Ха-а! Ха! Ха! Ха!». От безделья непременно
стану внимательнее поислушиваться к своему сердцу, превращусь в мнительного ста-
рика, быть может, даже проживу долго, долго. Но что это будет за жизнь? Не жизнь,
а длительное ожидание смерти. Не хочу!..
Во время одного из таких раздумий в моей комнате явственно прозвучал
чей-то голос:
— Анатолий Матвеевич...
Я с трудом повернул свое огрузневшее тело — пусто, дверь прикрыта, никого.
— Анатолий Матвеевич...	,
На подоконнике лежали две мальчишечьих руки, чуть выше, как пшеничная
стерня, торчат волосы.
— Саша... Коротков!..
— К вам никого не пускают, Анатолий Матвеевич... Вижу — окн-о открыто...
— Лезь сюда! — понизив голос до шепота, приказал я.
— В окно?
— В окно. Быстрей...
Он не заставил себя упрашивать. Острые колени уперлись в подоконник, долго-
вязая гибкая фигура бесшумно протиснулась в комнату.
В рубашке с засученными рукавами, ворот распахнут, лицо, шея, грудь в вырезе,
руки прихвачены солнцем, над сандалями из штанин торчат тощие лодыжки — све-
жий, чистый как весенний день за окном. И у меня, раскисшего от лежания, при-
давленного болезнью к мятой, парной постели, появились бодрость и озорство.
— Мария Алексеевна не зайдет? — спросил он, поглядывая на дверь.
— Кто ее знает... Рискнем... Ну, как там? Что в школе? Все, все, братец
выкладывай.
— Выкладывать нечего, Анатолий Матвеевич. Учимся, зубрим, экзаменов ждем
Уж никаких диспутов о бессмертии души проводить не собираются. Скучно.
— Евгений Иванович?..
— Пока работает. Снимут. Как экзамены пройдут — снимут. Из ребят его никто
(ч© задевает. Я тут таким, кто мог бы зацепить, сказал — не цепляйте... По-старому,
'Анатолий Матвеевич... Скучно. Мы уж сами, без учителей, хотели о бессмертье-то
поспорить.
— Кто — мы? Тося Лубкова с вами?
При упоминании о Тосе Лубковой Саша насупился.
— Она из тех, когда самой плохо, к богу и к черту за правдой полезет. Когда
самой — понимаете, а не другим.
— Нет, не понимаю.
— Было плохо ей — бога искала. Стало устраиваться — бога по боку. ’Теперь
ггоень один сговаривает ее пожениться, как школу закончит. А много ли такой Тосе
надо — замуж выскочить, детей нарожать. Прав-до-лк'5ка! А за Евгения-то Ивано-
вича тогда не заступилась.
— А что за парень?
— Кешка Лаптев, кладовщик в райпотребсоюзе. Он, конечно, в бога не верует,
но от Тоси этой далеко не ушел. Женится, будет деньги на семью зарабатывать —
вот и все их счастье.
— Поздно мы схватились. Жаль...
— Что жаль?
— Жаль, что Тося кончает школу. Годик бы — мы из нее человека сделали.
Саша ради уважения ко мне промолчал, но на физиономии выразил полное
сомнение.
— И жаль, что тебя кой-чему не доучил,— добавил я.
— Меня? — насторожился Саша.
— До сих пор Лубкову откидываешь, как бесполезную вещь, лишнюю
в хозяйстве.
— Она сама себя откидывает.
— А если человек по своей вине в полынью попадет — бросишься спасать?
Или отмахнешься — сам виноват.
Саша помолчал, задумался, ответил:
— Видать, не получится из меня педагога. Что делать.
— Ну, а поря цочный-то человек получится?
— Стараюсь быть им.
— Что пользы, если ты стараешься быть порядочным для себя...
За дверью раздались голоса, Саша вскочил со стула.
— Улетучивайся, братец,— посоветовал я. Жаль — не договорили.
Саша рванулся к окну.
— Приходи. Слышишь?.. Теперь дорогу знаешь.
— Приду, Анатолий Матвеевич...
Ветки смородины с вырвавшимися из почек листочками закачались под окном...
— К тебе гость,— открыла дверь жена.
Быть не может! Мне сегодня везет. В дверях появился Ващенков, кашлянул
в нулэк, опустился на стул, серьезный, чуточку смущенный, пахнущий по-крестьянски
табаком, полем, конским потом.
— Мотаюсь по командировкам — сеем. Давно пытался прорваться к вам. Как
здоровье?
— Встану всем назло.
— Ого, настроение боевое.
— Петр Петрович,— заговорил я,— вы человек не плохой и вокруг вас люди
хорошие. Но то, что все они верят Лубкову, он им понятнее других,— опасный при-
знак. Задумайтесь над этим.
Ващенков полез за папиросами, но вспомнил, что он у постели больного,
нахмурился, вынул руку из кармана.
— Задумался... А вы, в свою очередь, подумайте, о то , как начать все снова.
— Вы на это рассчитываете?
— Вы будете нужны, Анатолий Матвеевич.
— Вам?
— И мне тоже. А так как вы нужны здоровым и энергичным, мы вас, как толь-
ко поокрепнете, пошлем на курорт и не на обычный срок, а месяца на два. Два
месяца — не потеря, когда впереди дело многих лет. О путевках не боспокойтесь....
Костистое лицо обтянуто сухой кожей, нависший нос, глубоко запавшие глаза —
что-то новое в нем, а что — не понять. Быть может, я его таким серьезным еще
не видел. Похоже, что мое поражение на бюро не было уж таким большим пораже-
нием, если оно не прошло даром для этого человека.
Мефистофельским голосом кричала утка за окном, но теперь я уже не обращал
внимания. Пока болен, пока еще не могу подняться с постели, но рано по мне слу-
жить панихиду.
23
Последний могикан из земских лекарей Кирилл сромич Прохоров продер-
жал-таки меня в постели почти целый месяц. После этого я сразу уехал в Кисло-
водск. Лазал по холмам, играл в шахматы, ездил в Пятигорск, наслаждался легко-
мысленно^ кисловодской погодой — едва разгонится дождь, как сразу же выгляды-
вает веселое солнце,— изнывал от скуки, ждал писем из дому. Окреп, загорел, хотя
73
меня предупреждали — не злоупотребляй солнцем, сбросил что-то около десяти
килограммов, но стройней от этого не стал...
Вернулся в свой город, когда на зеленых березах, как седина в голове сорока-
летнего мужчины, кой-где пробивались желтые пряди. В полях созревали хлеба, гру-
зовики с надписью по борту «уборочная» носились по выщербленному, раскаленному
солнцем булыжнику.
В школе все окна и двери распахнуты настежь, парты баррикадами сложены
на дворе, коридоры заляпаны известкой, в классах водружены козлы. Знакомая кар-
тина, каждый год она повторяется.
Анна Игнатьевна, похудевшая, с мешками под глазами, радостно всплеснула
руками, не выдержала, заплакала и начала с разгону жаловаться: рабочих мало, еле
достали краску, того и гляди не управимся к концу августа, учителя почти все
в отпуске... Трудно... «Как хорошо, что вы, наконец, приехали!..» Новости... Какие но-
вости? Обо всем докладывали в письмах... Саша Коротков поступил в Московский уни-
верситет, разумеется, на физико-математический... Нина Голышева вместе с Сашей
ездила в Москву, пробовала поступить в Институт кинематографии, хотела стать
киноактрисой, увы, вернулась обратно, собирается учиться на заочном в сельско-
хозяйственном... А Тося, подумать только, Тося вышла замуж!.. Не обошлось без мел-
ких неприятностей. Лубков-отец упрекал, что школа выпускает в свет людей без
высоких идеалов... «Как хорошо, что вы, наконец, приехали!..» Евгений Иванович Мор-
щихин?.. Что ж, освободили от работы. Вынуждены были сделать. Давно, еще до
экзаменов... Живет себе, влез в хозяйство, какие-то люди у него постоянно торчат...
«Как хорошо, что вы, наконец, приехали!..»
Я вышел из школы, обремененный новостями.
Солнце палило немилосердно, старые церкви грели на нем свои проржавевшие
купола, свежие афиши с заборов солидно внушали прохожим, что такого-то числа
в районном Доме культуры лекция на тему: «Великие научные открытия и религиоз-
ная догматика», вместе с внушением застенчивым шрифтом, как водится, обещание:
«После лекции танцы».
Топча свою тень, я, не торопясь, шагал, и встречные приветствовали меня:
— Анатолий Матвеевич, здравствуйте!.. Добрый день, Анатолий Матвеевич!..
С приездом вас, Анатолий Матвеевич!..
Я отвечал, испытывая мир и покой на душе—вот я и дома. Для пейзажа нашего
пропыленного городка не хватало только моей грузной, в раскачку вышагивающей
фигуры. Она появилась. Я дома. Все в порядке...
К кому же зайти сначала?.. В райком, к Ващенкову?.. Не стоит с этим спешить,
пока не пригляделся. К Аркадию Никаноровичу? К Тропниковым?.. А не начать ли
с не очень приятного визита к Морщихину? Я непременно должен видеть его, дол-
жен сказать ему пару слов...
Калитку морщихинского дома мне отворил не сам Морщихин и не его жена, а че-
ловек, которого все по городу звали Ванька Кучерявый. Я его встречал на улицах
пять и десять лет назад и всегда он выглядел точно так же, как сейчас,— потасканное,
нездоровое лицо алкоголика, пыльные волосы, рубаха с расстегнутым воротом на
костлявой груди. Один из тех, вечный полумужчина, полуюноша, полуинтеллигент,
полулюмпен, без твердого места, без определенной профессии, завсегдатай районной
чайной и дежурного магазина, где он обычно хватал за рукав шоферов и, колотя
кулаками в костлявую грудь, читал им стихи Есенина: «И я склонился над стаканом,
чтоб, не страдая ни о ком, себя сгубить в угаре пьяном!..»
Он довольно заносчиво спросил:
— Вам что угодно?
— Хозяина.
— Занят.
— А вы-то, извините, кто здесь? — поинтересовался я.
— Я друг этого дома! — с такой напыщенностью заявил он, что я не удержался
от улыбки.
______ Тогда во имя этой дружбы не откажите в любезности, позовите ко мне Евге-
ния Ивановича.
И пока он ходил, я сообразил: для темных старух «просвященные» речи быв-
шего учителя математики, наверное, слишком заумны, у него свой круг поклонников,
людей с претензией на образование, и Ванька Кучерявый, читающий со слезой за ста-
каном водки «Москву кабацкую», один из них. Друг дома — смех и слезы.
Хозяин проверял взятки в ульях, вышел ко мне в белом несвежем халате,
в шляпе с закинутой наверх сеткой. Увидел и заметно смутился, сразу же закосил
глазами в сторону, но улыбнулся смущенно, искренне:
— Анатолий Матвеевич! Рад вас видеть. В дом пойдемте. Может, самовар?..
Мед свежий...
I— Нет, спасибо, я на одну минуту.
— Тогда вот сюда, в тень.
Мы уселись на скамеечку под унылой от старости черемухой. Уселись и за-
молчали...
Ванька Кучерявый стал в стороне, уставился в пространство, приосанился
в красноречивой позе, которая говорила: я почтителен, но независим.
Широкое каменнотяжелое лицо, все тот же убегающий взгляд, мослаковатые
74
крупные руки, неловко лежащие на коленях. Изменился лишь чуть-чуть — каменное
лицо покрывает какое-то благодушное маслице...
— Анатолий Матвеевич,— первым заговорил ЛАорщихин,— из всех людей, с кем
я тогда сталкивался, единственно, о ком сейчас думаю с глубочайшим уважением,
это о вас.
— Теперь приходится сталкиваться с другими?
— Что ж,— нахмурился Морщихин,— другая жизнь, другие знакомства.
— Вы, вижу, не очень-то убиваетесь?
— Я теперь могу быть самим собой.
— То есть проживать день за днем среди ульев и кустов малины, а в свобод-
ное время втолковывать — какая связь между теорией Лобачевского и святым везде-
сущим духом.
— Анатолий Матвеевич,— суховато, но с достоинством ответил Морщихин,—
зачем колоть этим глаза. Если к вам придут за словом утешения, неужели зы отвер-
нетесь, прогоните людей от себя? Не могу гнать и я.
— Помните, вы говорили: какой, мол, вы воин. А уже я тогда знал — развяжи
вам руки, непременно будете воином.
— Называйте меня воином, коль вам нравится. Только вреда от моей, так на-
зываемой, воинственности никому нет.
— Слушайте, Евгений Иванович,— я, не надеясь поймать его взгляд, уставился
в брови,— если до меня дойдет слух, что к вам на ваши безвредные, невоинствую-
щие беседы ходят ученики, будете иметь дело со мной. А вы знаете, что я могу
быть не только добрым и снисходительным.
Раньше я его жалел — сирота в этом мире. Теперь другой человек. Не надо
скрываться, кончилась раздвоенность, обрел душевный покой, и эти ульи, сад, благо-
получное маслице на лице — сиротой не назовешь.
Он угрюмо молчал, и я поднялся.
— Запомните, что я сказал!
Ванька Кучерявый открывал мне калитку. Он не слышал нашего разговора,
а видел только, что хозяин был со мной радушен,
— Умнейшая голова,— доверчиво сообщил он, кивая пыльной шевелюрой в сто-
рону Морщихина.— Преклоняюсь!
Э-эх! Все равно жаль его. Преклонения Ванек Кучерявых, довольство этим — что
за жизнь! Раньше просто жалел, теперь в жалости — брезгливость.
Едва вышел на улицу, как первый же встречный произнес:
— Анатолий Матвеевич, здравствуйте!
Я поднял голову — Тося Лубкова! Только что с базара, нагружена кошелками,
из которых торчат кочаны капусты. Загорелая, довольная, глядит с непривычным для
меня доверчивым радушием.
75
Тося предложила заглянуть к ней на дом, и я не отказался.
В маленькой комнжгз пусто и по-нежилому чисто. Молодожены еще порядком
не устроились, мебель самая случайная — у стены шифоньер, пахнущий свежим ла-
ком, стулья и стол старые, принесенные, верно, из родительского дома, в углу эта-
жерка, такая же новенькая, как и шифоньер. На ней — салфеточка, вышитая крести-
ком, и одиноко тоскует знакомый мне фарфоровый пастушок. На стене единственное
украшение — увеличенная фотография молодоженов. Тосина голова склонена к голо-
ве мужа. У парня круглое, девичье лицо, губы бантиком. На подоконник брошена
книга, растрепанная и замусоленная до невозможности. Я взял ее в руки. Бог ты
мой! Быть не может. Тосе же преподавал литературу Аркадий Никанорович, педагог
серьезный. «Владычица любви или зеленая шляпка»!
— Это ты читаешь?
— Да некогда мне теперь... Муж вот принес...— слово «муж» выговорила с тру-
дом, застенчиво, еще не привыкла к нему.
— Ну, а дневник вела когда-то. Теперь ведешь?
—Вы о том?.. И думать не думаю. Муж не верит и я тоже.
Тося стояла передо мной в легком, ситцевом платьице, загорелая, крепкая,
незаметно в ней прежней вяловатости, но и в глазах нельзя уловить былой тревоги,
они какие-то доверчиво пустынные. Простодушная доверчивость и в складке свежих
губ, настолько простодушная, что отдает постностью. И почему-то при виде ее свежих
губ приходит на ум крамольная мысль, что это молодое загорелое лицо со временем
оплывет, одрябнет, станет рыхлым, как у ее матери.
Думать не думает, не верит. Уж лучше бы верила да думала. Думающего
можно убедить, доказать ему, а тут — не думает, не сомневается, не тревожится.
Где уж бессмертье души, мирно дотянуть до могилы, с миром почить навеки. Был
человек и не оставил следа.
Я еще раз кинул взгляд на фотографию, где к Тосиной голове прислонилась
голова парня, сладенько сложившего губы, простился и вышел.
Сколько прошло времени с того весеннего вечера, когда я разговаривал
с Тосей,— зсего месяцев пять, не больше Так быстро измениться! Впрочем, нет ничего
удивительного. Искала опекунов. Надеялась найти в лице бога, а нашла более реаль-
ного опекуна — этого паренька с губами сердзчком. Теперь бог просто помеха.
Поздравьте мир с новым обывателем! Упрекните за это школу, в которой училась
Тося Лубкова. Нет! Отвергаю упреки! Школа только тогда всемогуща, когда рука
об руку идут с ней сем^ч и общественность. Лубков не пошел с нами, а он был
и семья, и общественность. Поздравьте мир с новым обывателед\!
Встреча с Тосей встряхнула меня, я сразу перестал быть отдыхающим.
В кабинете у Ващенкова был народ. На этот раз говорили не о севе, а об убор-
ке. Я терпеливо пережидал всех.
Ващенков еще более высох, еще глубже запали его глаза, мясистый нос силь-
ней выдавался вперед. Но держался Ващенков свободнее, по тому, как говорил
с людьми, как вставлял шутки, чувствовалась в нем какая-то легкость.
Мы остались вдвоем. Ващенков долго, долго с блуждающей улыбкой разгляды-
вал меня, и глаза его весело искрились из глазниц.
— Хорош,— определил он, наконец.
— Ия так думаю,— согласился я.
— Значит, чачнем?
— Начнел-...
Открылась две>. улыб <а исчезла с лица Ващенкова, искристость в глазах
потухла.
Вошел Лубков. Грудь, обтянутая новенькой, песочного цвета гимнастеркой,
мягко поскрипывают хромовые сапожки, нисколько не изменившийся, он самоуверен-
но прошел, положил на стол Ващенкову какие-то бумаги и только после этого повер-
нулся ко мне.
— Как ваше здоровье, т-варищ Махотин?
— Превосходно.
— Рад слышать.
— Вы, вижу, тоже чувствуете себя неплохо?
— Не жалуемся ни на здоровье, ни на дела. Ни-ка-ких эксцессов, т-варищ
Махотин!
Я сидел, он стоял надо мной и глядел сверху вниз, глядел снисходительно, все-
прощающе, нисколько не сомневаясь в том, что его снисхождение и прощение для
меня приятны.
— Теперь вы понимаете,— продолжал он,— что было бы, если б мы не при-
няли решительных мер. Сво-евремен-но их не приняли!
Грудь сперед. подбородок упирается в наглухо застегнутый воротник, завидного
здоровья щекастое лицо... Я вспомнил его дочь и подумал: «Блаженны нищие духом,
не ведают, чего они творят». Отвернулся и встретился с понимающим взглядом
Ващенкова.
МИГЕЛЬ СЕРВЕТ
Над Швейцарией плыли свинцовые обла-
ка. В мастерских трудились часовщики, ти-
пографы. Слова милосердия звучали в
храмах... Шестнадцатый век...
Один из его дней отмечен в истории.
27 октября 1553 года женевцы стали сви-
детелями зрелища, необычного для страны
кальвинистов *. Религиозная процессия дви-
нулась к городской площади, где должна
была свершиться казнь.
Человека и книгу приковали к столбу.
Голову обвили шутовским соломенно-се-
рым венком. Хворост и дрова громозди-
лись у ног...
Палачи не исторгли покаяния у осуж-
денного. В гневном взлете бровей, в ому-
те черных глаз они зидели неукротимую
волю. Костер пылал. Стон заменил послед-
нюю речь мученика. И остались обуглен-
ные кости, пепел, выжженная трава.
Трагическому концу предшествовала
стремительная и буркся жизнь... Мигель
Сервет родился в 1511 году в семье нота-
риуса в местечке Вилленова (Испания).
Учителя высоко оценивали способности
подростка. Он выделялся изумительной
памятью, живостью воображения и сер-
дечностью.
Отрочество... Мигелю чудилось зарево
крестьянской войны. Набатом гремели
письма Томаса Мюнцера к дорогим това-
рищам в лохмотьях, с загрубелыми ру-
ками.
Суровый анабаптизм2 отражал интересы
угнетенных масс. «Если эта классовая
борьба носила тогда религиозный от-
1	Последователи Жана Кальвина (1509—
1564)—основателя одного из течений Ре-
формации.
2	Анабаптисты (от греческого anabapti-
zo — перекрещиваю) признавали крещение
только в зрелом возрасте, отрицали
церковную организацию^
печаток, если интересы, нужды и требова-
ния отдельных классов скрывались под ре-
лигиозной оболочкой, то это нисколько не
меняет дела и легко объясняется условия-
ми времени» (Энгельс).
Юноша вступил на путь скитания и дерз-
ких помыслов. За гранью Пиренеев змеи-
лась дорога, ведущая во Францию, роди-
ну его матери. Студент-юрист Тулузского
университета перечитывал книги гумани-
стов, речи Мартина Лютера, трактаты по
истории церкви.
Сервет общался с учеными и писателя-
ми, богословами и общественными деяте-
лями, скромными ремесленниками и
крестьянами, путешествуя в должности
секретаря духовника императора Карла V.
Он ощутил пропасть, возникшую между
ранним христианством и свирепым католи-
цизмом, между словами и делами протес-
тантов.
Молодой испанец увлекся философией
пантеистов3, растворявших бога в приро-
де, созерцавших его как свод законов ми-
роздания. Он страстно ратовал за идеи
первых христиан. В лице Сервета антитри-
нитарии4 обрели глубокого мыслителя,
пламенного публициста. Его сочинение «Об
ошибках троицы» (1531) подрывало догма-
тику. В книге «Два разговора о природе и
четыре главы о справедливости Христова
царства» «сын божий» очеловечен.
Римская, лютеранская и кальвинистская
церкви учли атеистическую направленность
3	От греческого pan — все и theos —
бог; философское учение, которое отожде-
ствляло бога с природой. Среди пантеи-
стов встречались как идеалисты, так и мыс-
лители, приближавшиеся к материализму,
4	Сторонники сект, отрицающие догма-
тику «святой троицы» и «триединства бо-
жества», т. е. выступающие против (anti)
тринитариев.
77
опасной ереси. Вольнодумца шельмовали
на диспутах, в печати, отлучали от церкви.
Сервета увлекает естествознание. В
1532 году он поселился под именем Ми-
хаила Вилланова в Париже, изучал мате-
матику, астрономию, медицину. В Лионской
типографии он ведет корректуру, редак-
тирует новое издание «Географии» Птоле-
мея с оригинальным комментарием (1535),
собирает материалы об антицерковном
движении ремесленников из Альби5.
И снова Париж, библиотеки, аспидные
крыши, отражающие закат. Сервет усилен-
но занимается анатомией, встречается с
Везалием 6, Кальвином, участвующим в дис-
путах.
Сервета интересуют и события бурного
времени. Его волнует история Министер-
ской коммуны (1534—1535), судьба этого
героического восстания.
Гонение усиливается. Сервет ищет при-
станища и находит его во Вьенне, где за-
нимается врачеванием, переписывается с
Кальвином, слушает на досуге чудесные
французские песни. Оружие продолжало
коваться. В 1553 году Сервет подготовил к
печати книгу «Восстановление христиан-
ства» — завершение идей юношеского
трактата «Об ошибках троицы».
Сервет категорически отрицал учение о
«святой троице», раскрыл аморальную
сущность церковной организации, изобли-
чил протестантов, которые оправдывали
веру, не связанную с добрыми делами, он
славил «милосердие, поднимающее чело-
века до божества, вечное по своему харак-
теру, способствующее достижению совер-
шенства будущего века». Жестокости като-
лической инквизиции, деспотизму кальвини-
стов, ограниченности реформаторов проти-
вопоставлялись сочувствие обездоленным,
поиски нового пути переустройства челове-
ческого быта.
«Восстановление христианства» включало
также замечательные страницы, посвящен-
ные малому кругу кровообращения. В бо-
гословской книге физиологический раздел
не явился случайностью. Сервет — врач
стремился использовать данные естество-
знания с целью разгрома тезисов о бес-
смертии души и триединстве бога. Опро-
вержению этого, одного из основных
догматов христианства он посвятил не-
сколько сочинений, которые привели в
Б г. Альби —центр движения альбигойцев,
отрицавших основы христианской догмати-
ки, троичность божества.
6 Андрей Везалий (1514—1564) —круп-
нейший анатом эпохи Возрождения.
ярость и католиков, и протестантов. Сам
Сервет, считавший католицизм главным
врагом, терпимо относился к протестантам,
видя в них прежде всего борцов против
католицизма. Отрывки из своей антикато-
лической книги он послал в Женеву Каль-
вину, одному из столпов протестантизма.
Книгу тайно издали во Вьенне. На ти-
тульном листе фигурировали три буквы —
М. S. V. Нетрудно было расшифровать имя
и фамилию автора: Michael Servet Villa-
novanus. Обнародование книги ускорило
развязку драмы. Кальвин, ненавидевший
Сервета за его выступления против догма-
та о троичности божества, написал через
подставных лиц донос Лионскои инквизиции
о том, что автором книги является испан-
ский еретик Сервет, живущий во вьеннской
епархии.
7 апреля 1553 года Сервета арестовали.
Друзьями был организован побег из тюрь-
мы. Светский трибунал, з связи с отсут-
ствием еретика, постановил сжечь 17 июля
куклу, изображающую его, и пять тюков
с экземплярами книги «Восстановление
христианства».
Сервет покинул Францию. На пути в
Италию он посетил Женеву, был опознан,
заключен по указанию Кальвина в каземат,
обвинен в атеизме, попытке ниспровер-
жения догматики христианства, в отрица-
нии «божественности сына», бессмертия
Души.
Столкновение Сервета с Кальвином в ос-
новном отражало борьбу швейцарских и
других реформаторов с антитринитариями.
В Женеве торопили палача. Сожжение
одобрили вожди лютеранства. Слуги папы
римского благословили пламя.
Так в гонении против Сервета «трогатель-
но» объединились католики и протестан-
ты. Но, как отмечал Энгельс, «характерно,
что протестанты перещеголяли католиков в
преследовании свободного изучения приро-
ды. Кальвин сжег Сервета, когда тот по-
дошел вплотную к открытию кровообра-
щения, и при этом заставил жарить его
живым два часа; инквизиция удовольство-
валась по крайней мере тем, что просто
сожгла Джордано Бруно».
Прогрессивное человечество высоко чтит
память великого ученого «еретика» Мигеля
Сервета. По решению Президиума Всемир-
ного Совета мира в этом году в числе
других выдающихся памятных дат будет
отмечено во всех странах 450-летие со дня
рождения испанского философа, врача, ма-
тематика.
М. Палкин
Редакция журнала «Наука и религия» приобретает атеистическую
литературу, выпущенную за годы Советской власти (периодика и кни-
ги). С предложениями обрагцатъся по адресу: Москва, Центр. Новая
пл., 3. Телефон К 5-01-07.
78
АРЕСТ НА БРОШЮРЫ
П. ЛАФАРГА
В центральном государственном истори-
ческом архиве СССР обнаружены докумен-
тальные материалы, свидетельствующие о
преследовании царской цензурой различ-
ных произведений П. Лафарга. Среди них
произведения, подвергающие беспощадной
критике религию и церковь: «Вера в бога»,
«Происхождение религии» и «Благотвори-
тельность». Все они были изданы в период
первой русской революции, после разгро-
ма которой царское правительство повело
решительную борьбу с революционной и
атеистической печатью. В период реакции
были арестованы и уничтожены брошюры
П. Лафарга, изданные в 1905 и 1906 годах.
В 1906 году в Петербурге была издана
брошюра П. Лафарга «Вера в бога». 24 ок-
тября того же года Петербургский коми-
тет по делам печати наложил на нее арест.
В постановлении комитета указывалось, что
автор критикует христианскую религию, ко-
торая, по его мнению, служит не народу,
а господствующим классам и «соответству-
ет классовым интересам буржуазии». Ко-
митет обратил внимание и на те места
брошюры Лафарга, где разоблачается па-
разитизм христианской религии и церкви.
25 апреля 1903 года Петербургский ко-
митет по делам печати наложил арест на
брошюру Лафарга «Происхождение рели-
гии», изданную в Петербурге в 1906 году.
Возбуждая судебное преследование против
издателей этой брошюры, Петербургский
комитет по делам печати сообщил проку-
рору Петербургской судебной палаты, что
Лафарг не верит в существование бога и
з бессмертие души и что, по его мнению,
христианская религия является религией
эксплуататорского общества, основанного
на эксплуатации трудящихся. Комитет ука-
зывал также, что Лафарг считает веру в
святых и молитвы грубейшим суеверием.
Петербургский окружной суд 17 декабря
1910 года вынес приговор об уничтожении
брошюры «Происхождение религии», но
оказалось, что уничтожать было нечего,
так как б свое время (в 1906 году) на нее
не было наложено ареста и она вся была
распродана.
Брошюра Поля Лафарга «Благотворитель-
ность» была издана в 1905 году в Одессе
и в свое время цензурным репрессиям не
подвергалась. В 1911 году на нее обратил
внимание начальник Петербургского гу-
бернского жандармского управления, ко-
торый считал невозможным распростране-
ние и обращение в народе этой брошюры,
о чем он довел до сведения цензуры.
3 ноября 1911 года Временный комитет
по делам печати в Одессе наложил арест
на брошюру Лафарга «Благотворитель-
ность». Цензор А П. Плетнев в докладе
комитету об этой брошюре указывал, что
Лафарг подвергает беспощадной крити-
ке капиталистов, которые путем жестокой
эксплуатации трудящихся наживают огром-
ные капиталы.
Эти документальные материалы показы-
вают, что произведения Лафарга были
очень популярны среди публики и быст-
ро раскупались. Когда цензурные и су-
дебные органы выносили решение о кон-
фискации брошюр Лафарга, то в книжных
магазинах их уже не было.
И. Ковалев
БИБЛИОТЕЧКА АТЕИСТА
Антоненко В. Г. Ис-
к> сство и религия. Киев,
I960 (вып. дан. 1961) (О-во по
распространению полит. и
науч, знаний УССР).
Виноградов А. Н. Си-
ла правды. Белгород. Кн.
изд., 1961.
Долгих Ф. И. и Ку-
рантов А. П. Коммуни-
стическое воспитание и пре-
одоление религиозных пере-
житков. М., Воениздат, 1961.
Захаров И. В. Почему
я ушел из секты. Ярославль.
К и. изд. 1961.
Кокин М. К. и Г а-
5 и н с к и й Г. А. Медицина
и религия. Орел. Кн. изд.,
1961.
Львова Н. А. Методи-
ческие советы лектору по
пропаганде атеизма в лек-
циях по геологии (Из опыта
работы Иркут, отд-ния о-ва).
М., «Знание», 1961.
М а е р о в А. К. Пробуж-
дение. Кемерово. Кн. изд.,
1961.
М а р т и р с о в Г. А. Ре-
лигиозное сектантство. Лек-
ции по курсу «Основы науч,
атеизма». Минск. Изд-во Бел-
госун-та, 1961.
Молодежи о рели-
гии (Указатель рекомснд.
литературы) (Аннотир.) М.,
1961. (Моск. гор. отд-ние О-ва
по распространению полит, и
науч, знаний РСФСР и М-во
культуры РСФСР. Гос. публ.
ист. б-ка).
Муши н Б. 3. О рели-
гиозной морали. Ижевск. Уд-
мурт. кн. изд., 1961.
Правда о церковни-
ках и сектантах Туьы
(Сборник статей). Кызыл,
Тувкнигоиздат. 1961.
Придувалов Ф. М. От-
ношение советского государ-
ства к религии. М., «Знание»,
1961.
Пустогаров В. И. Про-
исхождение религии (Учеб-
метод. пособие для студентов
заоч. фак. по курсу «Основы
науч, атеизма»). Одесса. 1961.
Сидоров Д. И. Война и
религия. М„ Воениздат,
1961.
С т р у м и л и н С. Г. Бог
и свобода, О вере и неве-
рии. М., Госполитиздат. 1961.
Таксиль Лео. Забав-
ная библия (Пер. с франц.).
М.. Госполитиздат, 1961.
79
Небесные"
В христианстве почитается огромное чис-
ло святых. В большинстве своем—это
личности, никогда не жившие, мифические,
вымышленные. В церковном календаре
около 5000 святых упоминается персональ-
но и около 185 тысяч — общим числом
без имени (20000 мучеников никомидий-
ских, Андрей Стратилаг и с ним 2593 му-
ченика, 14000 младенцев «от Ирода в Виф-
лееме избиенных» и т. д.).
Для возвеличения эксплуататоров цер-
ковь причислила к святым сотни предста-
вителей светской и духовной знаги. В пра-
вославном календаре упоминается о
108 святых из царей, цариц, князей, кня-
гинь и их детей и 352 святых из высшего
духовенства (патриархи, архиепископы, мит-
рополиты, епископы, и архимандриты).
Даже простому попу, а тем более дьяко-
ну и псаломщику, не легко было «попасть»
в это «избранное общество».
В святых числилось немало разных «под-
вижников» церкви, юродивых, блаженных,
затворников, столпников, пустынников, мол-
чальников, постников и непорочных дев.
В России к «лику святых» было причис-
лено 242 человека. Кто они? Какими тру-
дами прославились? В их числе значатся:
цари, царицы, князья, княгини — 40, выс-
шие церковные чины — 45, видные монахи,
основатели монастырей из помещиков и
купцог, — 120, придворные чины—4, слу-
жители церкви, блаженные и юродивые —
24, неизвестные по званию — 8 и, наконец,
крестьянин—Артемий Веркольский. Значит,
во всей этой компании числится только
один трудящийся, попавший в этот
список, видимо, по какому-то недоразуме-
нию. Все это, конечно, не случайно. Дело
в том, что, по церковному учению, в ос-
нове жизни человека лежит не труд, а мо-
литва, надежда на бога, или, как говорят
церковники, «упование на милость божию»,
вера в чудо. Молитва — главное и обяза-
тельное занятие верующего. Оно выше
всех занятий и называется «молитвенным
трудом».
Святые церкви прославились именно
этим «молигзенным трудом», тем, что всю
жизнь не ударили палец о палец. Церковь
утверждала, что труд отвлекает человека
от «служения богу»; средневековые бого-
словы учили, что, «господь может иметь
общение только с незанятыми людьми», и
общение с богом возможно лишь тогда,
когда человек отрешился от всех дел.
Примером нравственного совершенстве че-
лозека церковь считает монашество.
С церковной точки зрения, труд не обя-
зательно должен быть полезным для об-
щества. Его назначение — изнурять тело,
«убивать плоть», приносить страдания.
В многочисленных фантастических «Житиях
святых» немало примеров такого «труда».
Тек со» инены сказки о разных «пустынни-
ках», «столпниках» и «блаженных». Они ста-
го
ли святыми за такие «подвиги», которые
требовали физического напряжения и при-
носили страдания/ но совершались «Христа
ради», а людям от них не было ни капли
пользы. Они боролись с собой — со свои-
ми желаниями, помыслами, естественными
потребностями. Еще выдающийся француз-
ский просветитель атеист 18 века Гольбах
писал: «...Святые всех категорий были со-
вершенно бесполезны для рода чэлозече-
ского».
Святой Симеон-столпник, рассказыва-
ют «Жития», простоял на столпе, занимаясь
молитвами, сорок лет, а столпник Лука —
целых сорок пять. Рекорд побил святой
Алипий. Он простоял на столпе шестьде-
сят шесть лет.
О святом Феодосии Печерском расска-
зывается, что он во Лоду прял пряжу или,
раздевшись донага, подставлял свое тело
под укусы комаров. Прославился даже та-
кой святой, который, «чтобы убить плоть»,
строил стены из камня, а потом снова
разбирал их. «Полезное» занятие, не прав-
да ли?
В старину «юродивые», «блаженные», об-
ливаясь потом, носили на себе пудовые
железные вериги, сидели в ямах или были
затворниками, лежали в гробах, изнуряли
себя голодом, не мылись и не чесались
многие годы или, дав «обет молчания», ни
с кем не разговаривали, а только мычали
и т. д. В церковных книгах описаны подви-
ги этих «героев».
Так, например, специалистами от «блуд-
ной страсти» считаются Иоанн Многостра-
дальный и Моисей Угрин. «Жития» расска-
зывают, что Иоанн вначале сам прошел
полный курс «блудодействия», а потом
стал отмаливать свои грехи. Он морил себя
голодом, холодом и, наконец, отрезал и за-
копал в землю «блудную часть своего
тела». Моисей Угрин попал в компанию к
Иоанну потому, что занимался разбоем,
пьянством и развратом. Мученику Вонифа-
тию молятся «от винного запоя». В небес-
ную «антиалкогольную комиссию» этот «му-
ченик» попал ввиду того, что он, как пишет-
ся в «Житиях», «в нечистоте валялся и
пьяница бяше».
Известный каждому православному Сера-
фим Саровский, которого церковь назы-
вает «великим подвижником», 17-ти лет ушел
в монастырь. Там он пробыл всю свою
жизнь, до 74 лет. В последние 17 лет он
стал затворником, а в течение 3 лет перед
смертью молчал. Когда он встречал в лесу
человека, то падал на землю вниз лицом и
так лежал до тех пор, пока встречный не
уходил.
Можно бы теперь и не вспоминать обо
всем этом. Но ведь до сих пор святые, про-
славившиеся такими «подвигами», являются
образцом жизни для верующих. Иконы с
их изображением висят в каждой церкви,
в честь их установлены «престольные»
праздники, включенные в церковный кален-
дарь. Например, упомянутый нами Симеон-
столпник почитается 14 сентября в Семе-
нов день, и праздник этот во многих церк-
вах является «престольным».
До сих пор служители культа стараются
убедить верующих в том, что успехи наше-
го народа объясняются тем, что это «бог
делает за молитвы». В библии есть сказка
о том, как бог кормил людей перепелами
и манной, падавшими с неба.
Нет, без труда ничего «с небес не пада-
ет». Народ это давно знает и отметил в по-
словицах: «Богу молись, а сам трудись,
ибо с голоду сдохнешь», «Молитвой кваш-
ни не замесишь», «Молебны петь пользы
нет».
/7. Евин
Рис. Е. Асманова
ы
Ы ЗА PAБОТО
Й
«Госполитиздат» готовит к изданию сборник статей по
вопросам методики и практики научно атеистической
пропаганды Ниже мы помещаем в сокращенном виде
два материала, которые будут включены в сборник.
ЧЕЛОВЕК
ЧЕЛОВЕКУ-ДРУГ
Есть в Валуйках люди, о которых «про-
рочица» пятидесятников Предыбайло и ее
приспешницы ни говорить, ни слышать без
буйной злобы не могут. Но особую их не-
приязнь заслужил один из лучших мест-
ных пропагандистов Петр Сергеевич
Шаповалов.
Стоит Предыбайло завидеть высокую,
по-военному подтянутую фигуру этого че-
ловека, как сквозь зубы ее рвутся «греш-
ные слова» — ругательства и проклятия.
Никогда не забыть «пророчице», как на-
чалось и чем кончилось их знакомство.
Он пришел на одно из собраний пяти-
десятников, постучался и, получив разре-
шение войти, сел среди верующих, огля-
делся.
Предыбайло, не спуская с гостя пронзи-
тельных, прощупывающих глаз, спросила
его, кто он и зачем пришел. Он отвечал
ей спокойным, глуховатым, но очень при-
ятным голосом: по специальности он ис-
торик, долгое время был военным, а ныне
вышел на пенсию. Сюда пришел послу-
шать, посмотреть: уж больно много слу-
хов ходит про здешнюю общину.
«Пророчица» настороженно поинтересо-
валась, что же именно говорят про общи-
ну. Шаповалов ответил неопределенно:
— Разное люди говорят... Ну как, мож-
но мне посидеть, послушать?
— Ладно,— разрешила	«пророчица»,—
раз уж явился — сиди...
И, начиная проповедь, подумала, что
такой человек, как этот Шаповалов, мог
бы стать козырем для общины: ведь он
из образованных, да к тому же и внеш-
ность очень подходящая — величавая
осанка, седые, совсем серебряные виски,
очень почтенный вид... Прибрать бы та-
кого к рукам... Ей уже представлялось,
как он ездит по окрестным деревням, за-
ходя то в один, то в другой дом, угова-
ривая своим приятным голосом женшин
и мужчин, старух и подростков обрести
истинную веру. Со временем они вдвоем,
быть может, прибрали бы к рукам весь
район... И к пенсии своей он мог бы тог-
да добавлять время от времени круглень-
кую сумму. Тут на Белгородщине нарсд
не скупой... Мечты эти увлекли ее, но она
все-таки зорко и настороженно погляды-
вала на новичка. Замечала, что он не мо-
лится, когда молятся все.
— Ничего, это по	первам,— подумала
она.— С непривычки... Обомнется...
Когда собрание кончилось, «пророчица»
подошла к Шаповалову, спросила:
— На следующем собрании будешь?
Он ответил с поразившей ее горяч-
ностью:
— Непременно!
Предыбайло удовлетворенно усмехну-
лась...
Шаповалов побывал не на одном собра-
нии пятидесятников. В то время, как «про-
рочица» уже заводила с ним разговоры о
водном крещении, о том, что пора ему
«породниться» с ними, стать «братом во
Христе», пропагандист, собственно, уже
начал свою атеистическую работу.
Петр Сергеевич Шаповалов неутомимо,
кропотливо изучал жизнь секты, присмат-
ривался к деятельности тунеядствующей
верхушки, встречался с верующими, часто
бывал у них дома, заходил на работу, ин-
тересуясь, как относятся к верующим в
коллективе. Случалось, что товарищи по
работе, стремясь «исправить» человека,
находящегося в секте, по сути дела, бой-
котировали его и тем самым толкали в
еще более тесные объятия сектантов. Про-
пагандист терпеливо объяснял, почему
нельзя так работать с людьми, старался
доказать, что необходимо создать атмо-
сферу чуткости, внимания, вести друже-
82
ские, ненавязчивые беседы на антирели-
гиозные темы. Постоянная помощь кол-
лектива — великое подспорье для пропа-
гандиста, задача которого вырвать чело-
века из сетей сектантства!
Метод индивидуальной работы с каж-
дым верующим, изучение жизни и дея-
тельности секты изнутри — вот с чего на-
чал Петр Сергеевич Шаповалов.
Кое-кто посмеивался над Шаповаловым:
— Ну к чему тебе такая канитель! — го-
ворили ему. — То сидишь над евангелием,
штудируешь кучу всяких книг, то носишь-
ся — это в твои-то годы — по квартирам
верующих, влезаешь в их дела... Лучше
читал бы лекции в клубе, как другие.
И легко и просто, и всем видно: человек
полезное мероприятие провел!
Шаповалов сердился. Разве для «га-
лочки», ради похвалы отдает он сердце
трудной деятельности пропагандиста
атеизма? Конечно, нет! Не ему, партийно-
му человеку, искать легких путей.
Валуйский комитет партии, познакомив-
шись с результатами первых шагоч пропа-
гандиста, одобрил их.
На одном из сборищ в доме Предыбай-
ло он обратил внимание на худенькую жен-
щину с каким-то измученным серым ли-
цом и огромными печальными глазами —
Прасковью 3. Тонкие косички, уложенные
на голове, делали ее похожей на подро-
стка, но руки были большие, натружен-
ные, красные... Она работала на стройке
штукатуром, воспитывала одна двоих сы-
новей — муж бросил семью и скрывался
где-то, не желая ничем помогать детям...
Как-то Шаповалов услышал, что сестра
Тина, ближайшая помощница Предыбайло,
отчитывает эту женщину за пропуск оче-
редного «радения».
— Не могла я уйти,— оправдывалась
Прасковья.— Объект мы кончали, пони-
маешь, сестра? Конец месяца,— конечно,
напряжение, не бросишь же дела...
Сестра Тина взорвалась:
— Да ты что? Веру предать хочешь? Что
в евангелии сказано? Двум господам слу-
жить нельзя. Работе можно только руки
отдавать, а душа спасителю принадлежит,
помни!
Прасковья заплакала:
— Господи, господи,— говорила Паша
сквозь слезы,— да неужто и работу свою
любить — грех? Кажется, только в этом
радость и находишь...
Вот с этой-то женщиной и начал преж-
де всего пропагандист свою работу, ста-
раясь показать и доказать ей, как по-че-
ловечески красив и возвышен радостный,
творческий труд для людей, для общества.
Сначала Прасковья встречала такие разго-
воры сердито и испуганно. А когда он
обращал ее внимание на многочисленные
противоречия в евангелии, Прасковья те-
рялась:
— Нам рассуждать нельзя, мы не долж-
ны... Это дьявол вас смущает.
— Вы считаете господа всемогущим? —
спросил в другой раз Шаповалов.
— Ну? — настороженно откликалась она.
— А зачем же тогда членам общины
книги читать запрещают? Радио и то не
велят слушать... Боятся, значит, за «всемо-
гущество» его, а? Дыхания живой жизни
боятся. А вы говорите — всемогущий, все-
сильный...
Он появлялся в квартире Прасковьи ча-
сто, сдружился с ее сыновьями, носил им
книги, и сама Прасковья стала привыкать
к его визитам, сделалась откровенней,
внимательней, и даже перестала водить с
собой на моление детишек. Но вдруг про-
изошло неожиданное.
Как-то зайдя к Прасковье под вечер,
пропагандист удивился злой улыбке, блуж-
дающей на ее бледных губах.
— Вот вы говорите: труд, труд,— нервно
заговорила она.— Творческий труд, сча-
стливый труд... А я, дура, уши развесила...
«Будете с душой работать — почет вам и
любовь от народа»,— передразнила она
шаповаловские интонации. — А мне брига-
дир наш вчера говорит: работаешь ты хо-
рошо, Паша, но на премию выдвинуть
тебя не могу: отсталая ты, спуталась с
сектантами, выдвигать тебя вроде как не-
удобно... Вот! Слыхали! Я теперь вроде
зачумленной для всех... Только «сестры
и братья во Христе» не отвернутся, воз-
дадут мне по справедливости.
Она зарыдала, а Шаповалов решил на-
утро же пойти на стройку, где работала
Прасковья. Разговор с руководителями
стройки был трудный, вести его пришлось
с помошью парткома.
— Да ее надо бы вовсе с работы по-
просить — резко заявил один из руково-
дителей стройки.— Еще начнет тут моло-
дежь с толку сбивать...
— Так,— сказал пропагандист,— значит
вам лишь бы избавиться от «неудобного»
человека... Чтоб хлопот поменьше, покоя
побольше... И все! А что с ней, с Пра-
сковьей, дальше будет? Ведь пропадет для
нас человек — и неплохой человек, работ-
ник золотой... Ведь ей руку подать надо,
а вы ее со счетов — раз, и все?! Нет, это
не по-нашему... Так не будет...
— Так не будет! — сказали и в район-
ном комитете партии.
К восьмому марта Прасковью премиро-
вали за хорошую работу. Она растерялась,
когда увидела в приказе, приклеенном к
нарядно украшенному стенду, свою фами-
лию. Товарищи ее поздравляли, вокруг
были дружеские, приветливые лица — и
что-то дрогнуло в ее душе. Бессознатель-
ным, женственным движением поправила
она волосы и расправила плечи. Она вдруг
почувствовала себя частицей этого весе-
лого бурлящего человеческого моря.
— Паша! — закричал кто-то,— завтра по
местному радио будут про нашу строй-
ку рассказывать. Может, даже про бригаду
нашу скажут чего. Слушай передачу в
одиннадцать тридцать утра...
Она покачала головой:
— Нет у меня радио... Как-то ни к чему
было,— и опустила глаза.
— Ну, это легко поправить,— весело
отозвался находившийся тут же Шапова-
лов,— правда же, ребята? Вон Семен
идет... Семем, забежишь завтра к Паше
проводку сделать?
Семен пожал плечами:
— Какой может быть разговор? Сделаем!
Прасковья кусала губы:
— Может, не надо? Не затрудняли бы
себя...
— Ничего, ничего,— успокоил Семен,—
для тебя с дорогой душой, потому что
уважаю трудящихся людей. Тебе вот это,—
он показал на приказ о премировании,—
очень справедлиао дали... Ты не сомневай-
ся, завтра же проводку сделаю...
А репродуктор ей преподнес местком
в виде «добавки к премии». И вот белень-
кая коробка его поблескивает на столе в
комнате Прасковьи Вытирая пыль, хозяй-
ка старательно обходит его, словно
боится поддаться искушению. Но вот вер-
нулся из школы сын, едва раздевшись, ри-
нулся к столу, крутанул рыжачок.
— Не смей* — крикнула было мать, но в
комнату уже вплывала протяжная русская
песня; за сердце брали простые трога-
тельные слова о чьей-то большой краси-
вой любви, верности, и мелодия, задум-
чивая, нежная, мягкая, заполнила комна-
ту, заполняя душу, хотелось вздохнуть по-
глубже, хотелось жить, жить.
— Ну что, выключать? — насупившись,
спросил сын.
Мать ничего не ответила. Радио звучало
весь вечер...
И, проходя мимо дома, где жила Пра-
сковья, слыша, как из окон ее долетают
звуки музыки, Шаповалов радостно улы-
бался: протянута первая ниточка к на-
стоящей жизни.
Приветливо помахав рукой показавше-
муся в окне сыну Прасковьи, пропагандист
зашагал к другому дому, где тоже была
нужна его помощь, где люди жили в
затхлой атмосфере евангельских пропове-
дей, постоянного страха перед возмож-
ностью «согрешить», в вечном эгоистиче-
ском стремлении спасти свою, именно
свою, душу от загробных мук и терзании.
ПРИХОДИТЕ К НАМ ЕЩЕ...
Ф. АНДРИАНОВ, А. К О КО В И И
Неловко цепляясь свернутым экраном за
косяки двери, лектор вошел в помещение
месткома. Невысокий плотный человек,
судя по галифе, заправленным в хромо-
вые сапоги, и по выправке,— офицер в от-
ставке, встретил его извиняющейся улыб-
кой:
— Вы, товарищ, из общества по распро-
странению знаний? Ждем вас, ждем. При-
саживайтесь. Что нужно приготовить для
лекции?
И, не дослушав просьбы о том, что в
помещении, где будет лекция, нужны
штепсельная розетка и шторы для затем-
нения окон, председатель месткома тороп-
ливо закивал:
— Да, да мне говорили! Ну что ж, я
думаю, лучше всего подойдет техкаби-
нет — там есть все необходимое. Вот толь-
ко с народом плоховато — не особо любят
у нас на лекции ходить,— сокрушенно
вздохнул он.— Но человек 30—40, думаю,
соберем. Только придется подождать не-
много. Зарплата у нас сегодня, весь на-
род в бухгалтерии. Вы посидите тут, я
сейчас!
В кабинете была еще одна дверь, на
которой висела дощечка «Бюро ВЛКСМ».
Председатель месткома зашел туда. Из-за
неплотно прикрытой двери до лектора до-
несся негромкий разговор:
— Виктор, объявление повесил?
— А как же, Владимир Сергеевич, еще
утром.
— Комсомольцев предупредил?
— Человек 10 будет.
— Маловато.
— Так ведь середина недели, Владимир
Сергеевич? Вот если бы в субботу да по-
сле лекции — танцы!
— Ну, ну, вам только танцы подавай!
Председатель месткома снова вошел в
свой кабинет и обратился к лектору:
— Может быть, посмотрим помещение,
где будем лекцию проводить? Давайте, я
вас провожу.
В коридоре, в бухгалтерии, толпился на-
род. Здесь же на доске приказов висело
скромное объявление, написанное черной
тушью на обратной стороне какого-то
плаката: «Сегодня, в 19 часов, в техкаби-
нете состоится антирелигиозная лекция о
происхождении человека». Лектор усмех-
нулся. «Бедноватое оформление»,— поду-
мал ом, искоса поглядывая на шагавшего
рядом председателя месткома.
В техкабинете было пусто и неуютно.
Председатель месткома сказал:
— Вам кафедру нужно приготовить.
Сейчас мы ее передвинем.
— Спасибо, не надо,— остановил его
лектор.
— То есть как не надо? — удивился
председатель месткома.
— Так, не надо. Видите ли, моя лекция
несколько особенная, кафедра мне буцет
только мешать.
— Ну, как вам будет удобно. Распола-
гайтесь пока, а я пойду организовывать
народ.
Председатель месткома вышел Лектор
быстро закончил несложные приготовле-
ния к лекции: повесил экран, установил
фильмоскоп, отфокусировал его и сел у
84
стола, дожидаясь, когда аудитория запол-
нится.
Не раз приходилось ему читать лекции:
и в полупустых залах Дворцов культуры,
и в забитых до отказа комнатках колхоз-
ных правлений, и в небольших сельских
клубах, и в цехах заводов, но никогда
еще не приходил он в пустую аудиторию.
Значит, сегодня будет труднее всего.
Очевидно, здесь читались такие лекции,
которые ничего, кроме скуки, у слушате-
лей не вызывали. Да, он знаком с такими
лекторами и лекциями. Выйдет человек
на кафедру, уткнется в свои конспекты,
словно отгородится ими от слушателей, и
начнет пережевывать бесконечную жвачку,
составленную из громких фраз, сухих
цифр и надерганных цитат. На первый
взгляд, может быть, вроде все правиль-
но: и мысли верные, и цифры нужные, но
в то же время так нудно и скучно, что
поневоле вспоминаются строчки Твардов-
ского:
А в целом вот как несъедобно,
Что в голос хочется завыть!
Послушают одну-две такие лекции, а на
третью приходится чуть ли не арканом
людей тащить. Что же, вполне понятно.
У каждого человека есть свои дела, сво-
бодного времени маловато, так кому же
захочется тратить впустую 1—2 часа на
заведомую скуку?
Размышления лектора были прерваны
скрипом двери. В комнату заглянула де-
вушка и, застеснявшись, снова скрылась.
Затем в коридоре послышалась какая-то
возня и в техкабинет вошла целая группа
девушек, а с ними высокий вихрастый
юноша.
— Заходите, девушки, не стесняйтесь,—
тараторил юноша.— Заявляю положитель-
но и официально: бога нет, не было и не
будет, так что господнего наказания за
слушание антирелигиозных лекций не
предвидится!
— Помолчи, болтун,—одернул его по-
жилой, степенный рабочий, вошедший в
кабинет вслед за шумной компанией.
— А что, дядя Егор? — обернулся к не-
му юноша.— Вен сегодня товарищ лектор
докажет нам, что не бог сотворил челове-
ка, а человек научно произошел от
обезьяны.
— Да ведь на тебя поглядеть — и боль-
ше никаких доказательств не надо!
Постепенно кабинет заполнялся наро-
дом. Пришли сюда и молодые, которым
просто не хотелось расставаться с друзья-
ми и подругами, были и пожилые, одни —
штатные посетители всех мероприятий,
другие — действительно заинтересовавшие-
ся темой лекции.
— Глядите, девоньки,— никак после
лекции кино будет,— толкнула подружек
одна из девушек.
— Непохоже. Аппарат какой-то не та-
кой, больно маленький,— ответила ей
другая.
— Может быть, начнем? — спросил по-
явившийся председатель месткома.
Он постучал карандашом по графину с
водой, дождался относительной гишины и
объявил:
— Лекцию о происхождении человека
прочтет член Общества по распростране-
нию политических и научных знаний.
Просьба, товарищи, соблюдать тишину.
Особенно, вы, молодежь, в углу. Не на
гулянку пришли.
Лектор встал. Он знал, как важно заин-
тересовать слушателей с самого начала
лекции, и знал, как это делается. Но се-
годня у него особое положение. В диа-
фильме, который он намерен показа-ь
слушателям, несколько десятков кадров.
Если каждый кадр показывать с поясне-
ниями всего лишь минуту, то придется за-
тратить на лекцию почти час, и это не счи-
тая вступления и заключения. Значит,
вступление должно быть предельно сжатым.
Постепенно проходит волнение, такое
обычное перед началом каждой лекции.
Конспекта нет, да он и не нужен: все
давно продумано до мелочей.
— Мысль о том, откуда появился чело-
век и как он появился, занимала умы лю-
дей с незапамятных времен. Люди всегда
стремились проникнуть в самые глубокие
тайны природы, но их возможности были
крайне ограничены. Человеческий опыт
накапливался медленно. Именно поэтому
первые представления людей о появлении
человеческого рода были фантастичны...
В вавилонском мифе о мироздании рас-
сказывается, что бог Мардук создал че-
ловека из глины и тела убитого им бога
Кинга. Этот миф о мироздании, о сотво-
рении человека из глины, был позже за-
имствован иудейскими жрецами, записан
в измененной форме, затем вошел в биб-
лию и сейчас принимается на веру хри-
стианской религией.
Лектор сделал короткую паузу. Первые
ряды слушали внимательно, но в углу, где
среди девушек сидел кудрявый парень,
одним из первых пришедший в техкаби-
нет, постоянно слышались шепот, шорох и
приглушенный смех.
— Следует сказать,— продолжал лек-
тор,— что уже в древнее время появились
и правильные догадки о возникновении
людей. Так, древнеримский поэт и фило-
соф Лукреций Кар, живший в I веке до
нашей эры, в своей философской поэме
«О природе вещей» высказывал мысли,
которые предвосхищали открытия велико-
го Дарвина о возникновении человека.
Следовательно, правильные предположе-
ния о возникновении человека — о выде-
лении его из мира животных — возникли
также очень давно, около двух тысячеле-
тий назад... В XIX столетии биология сде-
лала крупные шаги вперед, в ее распоря-
жении оказались бесспорные научные дан-
ные о происхождении человека. Этому
способствовали и находки костных остан-
кое древних людей, обнаруженных уче-
ными-археологами. В диафильме, который
мы сейчас будем смотреть, вы увидите,
как возник и развивался человек. Погаси-
те, пожалуйста, свет, товарищи!
Просьбу лектора поняли не сразу. По-
том говорок заинтересованности пробежал
85
по рядам, кто-то кинулся к выключателю.
Свет погас, и на экране появился первый
кадр. Молодой кудрявый парень вслух
прочитал первую надпись:
«Как на земле появился человек.
По религиозным представлениям, чело-
века сотворило божество. Крупнейшие
биологи 19 века приоткрыли завесу над
тайной происхождения человека и отверг-
ли миф о чуде творения.
Но лишь основоположники марксизма-
ленинизма смогли вскрыть основные за-
кономерности процесса возникновения
человека, дать подлинно научное объясне-
ние истории его формирования».
...Следующий кадр — скелет динозавра и
кости атлантозавра — вызвал у зрителей
веселое оживление.
— Смотри-ка, подъемный	кран,— вы-
крикнул веселый девичий голос.
— Вот так страшилище’
— Неужто на земле были такие? — по-
сыпалось с разных сторон.
Кудрявый парень, почувствовавший себя
помощником лектора, снова прочитал над-
пись на экране:
«С давних пор люди находили в земле
кости черепа и даже целые скелеты ог-
ромных животных и нередко принимали
их за останки великанов».
— А где же теперь эти кости? — спро-
сил кто-то из темноты.
— Кости этих животных хранятся в му-
зеях разных стран, — пояснил лектор —
Есть они в музеях Москвы, Ленинграда и
других городов.
— А у нас в Саранске?
— Есть и в Саранском историческом
музее.
Кто-то бросил реплику: «А ведь мы в
нашем музее не были, а надо бы схо-
дить».
Следующие кедры — портреты Ломоно-
сова и Чарлза Дарвина — аудитория встре-
тила тихо. Добровольный помощник лек-
тора, кудрявый парень, выбрался из угла,
где он сидел в начале лекции в окруже-
нии девчат, сел в первом ряду и четко,
ясно, громко читает титры. Вот на экране
портрет Ломоносова, и парень гордо
читает текст.
Новое оживление у слушателей вызы-
вает кадр, показывающий след динозавра
и скелет мегатерия.
Когда лектор указал, что отпечаток сле-
да динозавра напоминает кисть человече-
ской руки, все заинтересованно зашумели.
В задних рядах слушатели приподнялись с
мест, чтобы лучше разглядеть рисунок.
— А ведь и правда похоже!
— Только лапища у него раз в десять
побольше!
— Товарищ лектор, подожди, не пере-
води, дай разглядеть все получше!
Еще не утих в зале шум, а парень гром-
ко провозглашает очередную надпись:
«Наукой установлено пять эр в развитии
земли. Жизнь на земле возникла около
двух миллиардов лет тому назад».
Кто-то удивленно ах;.ул. кто-то пере-
спросил:
— Неужели правда?
Контакт с аудиторией налажен. Равно-
душных в зале больше нет. Один за дру-
гим сменяются кадры, и перед слушате-
лями проходит далекое прошлое Земли.
Кудрявый парень устал читать, но никому
не уступает своей почетной обязанности
Вот на экране дальние предки человека —
обезьяны, а вот уже и первобытные люди.
Как никогда раньше, быстро прошли
59 кадров диафильма.
Промелькнула надпись «конец», вспых-
нул свет.
— У кого будут вопросы?
Некоторое время все молчат. Но вот в
задних рядах поднимается чья-то рука.
— Пожалуйста,— говорит лектор.
— А почему сейчас обезьяны не прев-
ращаются в людей? — торопливо выкрик-
нула девушка и, засмущавшись, тотчас
спряталась за спины своих подруг.
— Ну и сказанула! — возмутился кудря-
вый парень, читавший надписи.— Объяснил
ведь товарищ лектор, что для этого тысячи
лет нужны!
— Дело не только в этом, вернее, не
столько в этом,— поправил его лектор.
Он кратко перечислил причины, обусло-
вившие процесс превращения обезьяны в
человека и достаточно убедительно дока-
зал, что сейчас таких причин нет, а зна-
чит, нет и необходимости этого процесса.
— Понятно? — заключил ответ кудря-
вый парень.
— Ясно,— ответили из зала.
— Еще будут вопросы?
В задних рядах снова началось волне-
ние. Девушки подталкивали друг друга,
наконец, одна из них, набравшись храбро-
сти, поднялась:
— Вот вы, товарищ лектор, показывали
первобытных людей — неандертальцев и ,
как их там, — кроманьонцев. Правда ли,
что где-то на земле сохранились такие
люди, которые так и остались на этой сту-
пени развития человеческого общества?
Вот в газетах и журналах много писали о
«снежном человеке». Существует ли он на
самом деле?
Кудрявый парень снова не выдерживает:
— Эх ты! Внимательнее нужно газеты
читать! Там же писалось, что никакого
«снежного человека» нет и не может быть!
Это же просто миф, сказка!
— Нет, почему же не может быть? —
опять останавливает его лектор.— До се-
годняшнего дня никто окончательно не
смог доказать, что такого «с нежного че-
ловека» не существует, точно также никто
не смог доказать, что он есть. Но уже са-
мые споры говорят о том, что не исключе-
на возможность существования группы лю-
дей, оставшихся в первобытном состоянии.
Снова задаются вопросы. Кажется, им не
будет конца. Слушатели спрашивают и о
возникновении религии, и о происхожде-
нии разных религиозных праздников, за-
дают обычный вопрос, почему не запре-
86
тят церковь, возможен ли обратный про-
цесс превращения человека в обезьяну,
а кто-то подсовывает и каверзный вопрос:
что такое богородица-троеручица и отку-
да у нее, согласно преданию, третья рука?
Давне уже прошли запланированное
полтора часа, но никто не уходит.
Наконец, поднимается председатель ме-
сткома.
— Разрешите, товарищи, от вашего
имени поблагодарить лектора за интерес-
ную лекцию.
— Верно! — подхватывает кудрявый па-
рень.— Интересная лекция была. Большое
вам спасибо!
— Приходите к нам еще! — выкрикивает
чей-то молодой звонкий голос, когда лек-
тор, захватив фильмоскоп и свернутый в
трубку экран, пробирается среди рассту-
пающихся людей к выходу.
ТРУДНЫЙ УРОК
/7. ИДОВ
День похорон Василины Пацкан выдался
душный, сухой. Безветренный, неподвижный
воздух был, точно спрессован, дышалось
тяжело. А вечером разразилась гроза. Из
почерневших туч хлестал ливень, над вер-
шинами гор вспыхивали кривые молнии.
В маленьком домике у проходной Буш-
тинского лесокомбината горел свет. Ганна
Рущак вошла, не постучав. Секретарь парт-
бюро Софильканич стоял у окна. По опу-
щенной голове, сникшим плечам видно бы-
ло, что человек подавлен.
Самоубийство... Молодую девушку тра-
вили бапгисты — собственная мать и брат —
за то, что не хотела вступить в секту, а он,
партийный руководитель, ничего не знал!
— Что. Ганна?
Рущак молчит. По лицу, сверкнув, пока-
тились слезы. А может быть, капли дождя?
— Просмотрели вы, девчата, человека,—
жестко бросил Софильканич.— А ведь стои-
ло хоть разок нам просигналить: так, мол,
и так. Хотя бы один раз...
— Виноваты, Иван Федорович.
Софильканич трет лоб.
— Все мы тут виноваты. Думаешь, дирек-
тору или мне легко? Хорошего человека
потеряли.
— Как быть дальше, Иван Федорович?
— Работать. Больше и лучше с людьми
работать. Мы в ответе за каждою чело-
века...
Печальная история Василины всколыхну-
ла весь лесокомбинат, эхом прокатилась по
окрестным селениям, по самым дальним
лесосекам. Местные баптисты зашевели-
лись: решили использовать трагедию моло-
дой буштинской работницы в своих целях.
Змеями поползли слухи, будто Василина
оставила записку, в которой обвиняла в
своей смести богохульников. Эту версию
поддерживали не только глава баптистской
секты Лукач и его сын, но и Василий Пац-
кан, брат Василины.
— Сестренка не наложила бы на себя
руки, если бы оста залась с нами, е семье
Христовой,— поддакивал он.
< Случившееся как бы подтолкнуло коллек-
тив комбината: наступать на пережитки
надо, а не защищаться.
Укрепили лекторскую группу. Во главе
ее поставили хорошо образованного, энер-
гичного человека — Василия Лаврухина, за-
местителя секретаря партийного бюро.
Помимо руководящих работников лесо-
комбината, в нее вошли браковщик Василь
Удуд, юрист Иосиф Усанов, пенсионер
Резниченко и другие. Все это люди зре-
лые, опытные. Агитколлектив подобрался
тоже сильный. Партийное бюро и рабочком
обсуждали каждую кандидатуру: толковый
человек, умеет с людьми поговорить, заин-
тересовать, убедить, а если нет этих ка-
честв — в агитколлективе ему делать не-
чего.
В эти беспокойные вечера Софильканич
заглянул к директору. Перекинувшись не-
сколькими словами о производственных де-
лах, он неожиданно спросил:
— Имеешь ли ты, Юрий Дмитриевич,
желание съездить на недельку в Ужгород?
— Что я там оставил? — удивился заня-
тый по горло Гаджета.
— Созывают семинар лекторов-атеи-
стов,— сказал Софильканич.— Тебе не ме-
шало бы побывать. Полезная штука
А «кубики»?
— Это — дело не менее важное, чем ку-
бометры леса,— в упор посмотрел на ди-
ректора Софильканич.
— Поеду, но учти: Ярославского или Лу-
начарского из меня не получится,— краеш-
ком губ улыбнулся директор.
— Достаточно, что будет хороший лек-
тор Гаджета,— в тон ему ответил Софиль-
КоНИЧ.
Директор уехал, а немного позднее по-
бывали на семинаре и другие лекторы-
атеисты. В свою очередь, они консульти-
ровали агитатооов. В Буштино в библиоте-
ках. клубах, красных уголках и в киосках
«Союзпечать» заметно увеличился спрос на
антирелигиозную литературу.
Но не дремал и Лукач с «братьями».
Змеевидная, поросшая бурьяном стежка,
ведущая к молитвенному дому, по-преж-
нему влекла к себе верующих. По вечерам
укромный уголок на берегу Тиссы огла-
шался тягучим баптистским гимном: «Хоть
одну хотел бы душу Иисусу принести».
Теперь в домах и общежитиях лесорубов
все чаще стали появляться лекторы-атеи-
сты, агитаторы. Разговор начинался на са-
мые обычные житейские темы: о видах на
урожай, о поселковых и газетных новостях,
о заработках.
— Что это за деньги восемьдесят кар-
бованцев, когда в семье семь душ? —
спрашивал лесоруб.
— А кто виноват в том, что твои зара-
ботки малы, — говорил агитатор. — Да-
вай прикинем, сколько раз ты, ссыла-
ясь на свои религиозные убеждения, не вы-
ходил на работу, ну хотя бы этот месяц, и
посмотрим — во что это тебе обошлось.
Прикидывали, подсчитывали. Потерянная
сумма получалась изрядной. Лесоруб до-
садливо чесал затылок.
Житейские, ненавязчивые беседы посте-
пенно сближали собеседников. Разговор
переходил на другие темы: о достижени-
ях науки, о религии и т. д. Понемногу
это сказывалось. Реже, например, стали ве-
рующие на религиозные праздники уез-
жать в села. Но на работу в эти дни все
же не выходили.
А партийная организация продолжала
свое дело.
Агитаторы рассказывали о последних
политических событиях, отвечали на вопро-
сы лесорубов. Никаких громких фраз, на-
зойливых нравоучений. Факты простые и
мудрые, как сама жизнь. Пожалуйста, ана-
лизируйте их, решайте сами, как быть
дальше.
Валом валил народ, когда в поселковый
клуб с первой антирелигиозной лекцией
пришел Мочар. Всем интересно было по-
слушать, что скажет этот некогда ярый
сектант, бывший глава баптистов трех райо-
нов.
Без малого десять лет пресвитер Мочар
с редкой энергией и фанатизмом призывал
отрешиться от мирских суетных дел. И кто
бы мог подумать, что этот немолодой уже
человек отойдет от сектантов, порвет с ре-
лигией! Новая жизнь, расцветающая в Кар-
патах, окружающая обстановка как бы раз-
веивали туман. Мочар стал заново, теперь
уже с позиции ищущего человека, перечи-
тывать библию, внимательней присматри-
ваться к жизни тех, кто его окружал. И со-
поставив все это, он не увидел согласия
между делами своими и теми мыслями, ко-
торые все больше и больше захватывали
его. Все стало видеться в совершенно ином
свете: противоречивые «священные» книги
и лживые проповеди.
Иван Петрович пошел работать на Бущ-
тинский комбинат. Тут Софильканич не раз
беседовал с ним. И вот теперь даже пред-
ставить себе трудно общественную жизнь
в лесокомбинате без такой колоритной фи-
гуры, как Мочар.
С сектантами вскоре порвал и Василий
Пацкан. Он подал в партком заявление, что
окончательно порывает с баптистской сек-
той, «замучившей дорогую мою сестренку,
исковеркавшей мою собственную душу».
За ним последовали другие.
Закрылся молитвенный дом на берег?
Тиссы; там расположился один из классов
поселковой школы-интерната.
Радуют успехи и секретаря партийной
организации, но не разглаживается мор-
щинка, которая залегла на лбу в день
смерти Василины. Он часто думает: разве
не могли так развернуть работу раньше?

* НА ВОПРОСЫ
СОВЕТСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О КУЛЬТАХ
В редакцию журнала «Наука и религия» поступает много писем от рабочих,
колхозников и интеллигенции с вопросами, касающимися советского законода-
тельства о культах. Читательница Е. Т. Орлова из г. Воронежа спрашивает:
какие формы религиозных объединений верующих существуют в СССР и кому
принадлежат молитвенные здания и предметы, предназначенные для культовых
целей? Читатель С. И. Гимофеев из г. Кемерово спрашивает: на какие цели
могут собираться и расходоваться средства религиозных объединений, разреше-
ны ли принудительные взыскания денег с верующих и может ли священник
единолично распоряжаться имуществом и деньгами религиозного общества? Вос-
питанники Дмитровского детского дома Николай Коньков, Галина Демьянская,
Юрий Бахтов, Людмила Болдырева и др. пишут, что их учеба, отдых и сон
непрерывно нарушаются оглушительным перезвоном колоколов находящейся
рядом церкви и спрашивают: возможно ли ограничение колокольного звона?
Ответы на эти и ряд других вопросов дает тов. А. Валентинов
ВОПРОС. Какие формы религиозных объ-
единений верующих существуют в СССР
и в чем смысл их образования?
СТЗЕТ. В настоящее время существуют
две формы религиозных объединений: об-
щество и группа верующих. Религиозным
обществом принято называть такое объ-
единение верующих, которое насчитывает
е своем составе более 20 совершеннолет-
них граждан. Если число верующих менее
20 человек, то такое объединение назы-
вается группой. Все религиозные объеди-
нения пользуются равными правами не-
зависимо от числа верующих.
Религиозные общества и группы соз-
даются верующими для совместного удов-
летворения своих религиозных потребно-
стей. Они нанимают или избирают служи-
телей культа и других лиц, обслуживаю-
щих потребности культа, отправляют рели-
гиозные обряды, устраивают молитвенные
и другие собрания, связанные с отправ-
лением культа. Религиозные объединения
и служители культов не должны зани-
маться другой деятельностью, кроме дея-
тельности, направленной на удовлетворе-
ние религиозных потребностей верующих.
Они не должны использовать молитвенные
собрания верующих для политических вы-
ступлений, противоречащих интересам со-
ветского общества, побуждать верующих
отказываться от выполнения своих граж-
данских обязанностей, вести пропаганду,
направленную на отрыв верующих от ак-
тивного участия в государственной, куль-
турной и общественно-политической жиз-
ни страны.
Религиозное объединение (общество или
группа) может приступить к своей дея-
тельности лишь после регистрации в орга-
нах государственной власти. Религиозное
объединение может быть снято с реги-
страции в случае нарушения им советско-
го законодательства о культах. Не подле-
жат регистрации религиозные общества и
группы верующих, принадлежащие к сек-
там, вероучение и характер деятельности
которых носят антигосударственный и
изуверский характер: иеговисты, пятиде-
сятники, истинно православные христиане,
истинно православная церковь, адвенти-
сты-реформисты, мурашковцы.
ВОПРОС. Кому принадлежат молитвен-
ные здания и предметы, предназначенные
для культовых целей?
ОТВЕТ. Молитвенные здания и другое
культовое имущество находится в пользо-
вании верующих, составивших религиоз-
ное общество. Верующие получают это
имущество в бесплатное пользование по
договору от исполкома районного (город-
ского) Совета депутатов трудящихся. До-
говор подписывается не менее чем двад-
цатью членами религиозного общества,
которые и несут всю полноту ответствен-
ности за целость и сохранность культового
имущества. Лица, принявшие здание для
совершения культа и другое имущество,
обязаны хранить и беречь его, нести рас-
ходы, связанные с владением и пользо-
ванием этим имуществом, возмещать
ущерб, причиненный государству порчей
или недостачей имущества, иметь у себя
инвентарную опись всего культового иму-
щества, е которую вносятся все вновь
поступающие (путем купли, пожертвова-
нии, передачи из других молитвенных
89
зданий и т. п.) предметы религиозного
культа, не являющиеся личной собствен-
ностью отдельных граждан. Они обязаны
беспрепятственно допускать во всякое
время, за исключением времени, в тече-
ние которого производится совершение
религиозных обрядов, уполномоченных
исполкомов районных (городских) Советов
депутатов трудящихся к периодической
проверке и осмотру имущества.
Верующие могут пользоваться для мо-
литвенных собраний также другими поме-
щениями, предоставляемыми им частными
лицами или местными органами государ-
ственной власти на правах аренды.
ВОПРОС. На какие цели могут собирать-
ся и расходоваться средства религиозных
объединений? Разрешены ли принудитель-
ные взыскания денег с верующих?
ОТВЕТ. Сборы средств среди верующих
могут производиться в молитвенных поме-
щениях лишь на цели, связанные с содер-
жанием служителей культа, молитвенного
здания и другого культового имущества, а
также исполнительных органов религиоз-
ных объединений. Могут собираться толь-
ко добровольные пожертвования верую-
щих. Советские законы воспрещают рели-
гиозным объединениям, служителям куль-
та и религиозным центрам проводить ка-
кие бы то ни было принудительные взы-
скания сборов и обложений верующих в
пользу религиозных объединений и на ка-
кие-либо другие цели.
Расходование средств религиозных объ-
единений может производиться также
только на указанные выше цели. Так, на-
пример, религиозные центры, религиоз-
ные общества и группы, служители культа
не могут пользоваться находящимися в их
распоряжении средствами и имуществом
для благотворительных целей, для помо-
щи церквам и монастырям, которые не
поддерживаются населением.
ВОПРОС. Может ли священник едино-
лично распоряжаться имуществом и день-
гами религиозного общества?
ОТВЕТ. Служители культа не могут еди-
нолично распоряжаться имуществом и де-
нежными средствами, принадлежащими
религиозному обществу. Согласно совет-
ским законам, право решения всех вопро-
сов, касающихся жизни религиозного об-
щества или группы, принадлежит верую-
щим, а не духовенству.
Для управления делами религиозного
общества, выполнения функций, связанных
с пользованием культовым имуществом и
денежными средствами, религиозное об-
щество выбирает из среды своих членов
на собрании верующих открытым голосо-
ванием исполнительный орган в количестве
трех человек. В группе верующих изби-
рается уполномоченный. Для проверки
культового имущества и денежных сумм,
полученных путем добровольных пожерт-
вований верующих, религиозным обще-
ством может быть избрана ревизионная
комиссия в составе 3 человек. Исполни-
тельный орган религиозного общества и
ревизионная комиссия подотчетны в своей
деятельности только собранию верующих.
Служители культа и религиозные центры
не могут отвести кого-либо из состава ис-
полнительного органа или ревизионной
комиссии. Они не могут делать никаких
обязательных распоряжений исполнитель-
ному органу и ревизионной комиссии ре-
лигиозного общества и верующим гражда-
нам. Функции служителей культа ограни-
чиваются исполнением религиозных обря-
дов. Право отвода отдельных лиц из со-
става членов исполнительного органа и
ревизионной комиссии религиозного об-
щества имеют лишь исполкомы местных
органов власти.
Нередко, вопреки закону, служители
культов стремятся сосредоточить все ру-
ководство приходами в своих руках и ис-
пользовать это в корыстных целях. Сле-
дует разъяснять верующим их права в
управлении делами религиозных объеди-
нений и пресекать посягательства на эти
права со стороны духовенства.
Бывает иногда и так, что избранные ве-
рующими члены исполнительного органа
и ревизионной комиссии не противодей-
ствуют посягательствам духовенства на
права верующих и сами добровольно ста-
новятся его послушным орудием. Это обыч-
но бывает тогда, когда в исполнительный
орган или ревизионную комиссию попа-
дают нечестные люди, которые смотрят на
церковь не как на место удовлетворения
религиозных потребностей, а как на кор-
мушку, возле которой можно сытно жить
и мало работать. Таким людям не место
в исполнительных органах религиозных
объединений.
ВОПРОС. Могут ли религиозные обряды
совершаться вне здания церкви?
ОТВЕТ. Вне здания церкви и других мо-
литвенных домов отправление культовых
обрядов может производиться только для
умирающих или тяжелобольных по их
просьбе. Для отправления этих обрядов в
квартирах и домах верующих разрешения
или уведомления органов власти не тре-
буется. В больницах и местах заключения
отправление этих обрядов может произво-
диться только в особо изолированных по-
мещениях. Разрешается также отправление
религиозных обрядов на кладбищах и а
крематориях.
Во всех других случаях совершать рели-
гиозные обряды и церемонии под откры-
тым небом, а также в квартирах и домах
верующих, устраивать религиозные ше-
ствия можно только с разрешения испол-
комов районных (городских) Советов де-
путатов трудящихся. Этих разрешений или
уведомлений не требуется лишь для ре-
лигиозных шествий, являющихся неотъем-
лемой частью богослужений, совершаемых
вокруг здания культа при том условии,
если эти шествия не нарушают нормаль-
ного уличного движения.
90
ВОПРОС. Церковный колокольный зрон
иногда мешает работе и отдыху людей.
Возможно ли его ограничение?
ОТВЕТ. Государственные органы могут
давать рекомендации религиозным объ-
единениям об ограничении колокольного
звона, если это вызывается необходи-
мостью и поддерживается населением.
Особенно большие неудобства для населе-
ния колокольный звон представляет в тех
случаях, когда церковь расположена вбли-
зи школы, больницы, детских учреждений
и других государственных и общественных
зданий. Но прежде чем принять рекомен-
дации об ограничении или прекращении
церковного колокольного звона, нужно
разъяснить верующим необходимость та-
кого решения, нужно объяснить им, что
ограничение церковного колокольного
звона ни в коей мере не означает ограни-
чение свободы отправления религиозных
культов, что колокольный звон для бого-
служений вовсе не обязателен, как не
обязательны, например, религиозные ше-
ствия и церемонии под открытым небом.
Верующие и без колокольного звона
знают время церковных служб, другого
значения этот звон не имеет.
Но нельзя огульно запрещать церков-
ный колокольный звон, не считаясь с ме-
стными условиями и настроениями насе-
ления. Учитывая важность этих соображе-
ний, установлено, что ограничение коло-
кольного звона допускается лишь по со-
гласованию соответственно с Советом по
делам религиозных культов при Совете
Министров СССР и Советом по делам рус-
ской православной церкви при Совете Ми-
нистров СССР.
ВОПРОС. Почти повсюду широко ведутся
строительные работы по ремонту церков-
ных сооружении. Есть ли в этом необхо-
димость?
ОТВЕТ. Действительно, в последнее время
строительные работы подобного рода ста-
ли проводиться довольно широким фрон-
том во многих областях и республиках.
Неотремонтированная церковь теперь ред-
кость. Духовенство не жалеет денег верую-
щих на эти цели. Церковные здания не
только ремонтируются, но иногда и вос-
станавливаются из руин как памятники ста-
рины. В действительности многие из них не
имеют исторической и художественной
ценности. Под видом ремонта и реставра-
ции церковных зданий, мечетей и т. п.
иногда незаконно строились новые молит-
венные здания, расширялись площади дей-
ствующих культовых помещений.
Безусловно, подобное увлечение строи-
тельными работами ненормально. «У нас
нет еще в достаточном количестве жилья
в городах, есть еще такие дома, где люди
живут в подвалах. В некоторых школах де-
ти занимаются в две и даже в три смены.
У нас еще не хватает больниц, родильных
домов, детских яслей и детских садиков»,—
так говорил Н. С. Хрущев, критикуя увле-
чение некоторых руководителей строитель-
ными работами, не имеющими первооче-
редного значения.
Нельзя сказать, что нужно вовсе прекра-
тить всякий ремонт и реставрацию церков-
ных сооружений. Есть случаи, когда такие
работы необходимы. Речь идет о необхо-
димости вести борьбу против такого ре-
монта и реставрации религиозных сооруже-
нии, с проведением которых можно по-
дождать. При этом не может служить оп-
равданием ссылка на то, что строитель-
ные работы ведутся не на государственные,
а на церковные деньги. Строительные ма-
териалы и механизмы берутся ведь не с
неба, а отрываются от выполнения неот-
ложных земных дел.
Следует отметить, что многие церковные
злания занесены в списки исторических и
архитектурных памятников без всяких к
тому оснований. Было бы целесообразным
пересмотреть эти списки. Безусловно, в
Денном случае нужно действовать так, что-
бы не лишить государственной охраны та-
кие сооружения, которые имеют действи-
тельно большое историческое или художе-
ственное значение. Ошибки в этом деле
могут стать нелопраримыми. Существует
определенный порядок решения вопросов,
касающихся учета и охраны памятников
старины. Этот пос.олск должен строго
соблюдаться и в отношении церковных
сооружений.
ВОПРОС. Можно ли использовать недейст-
вующее молитвенное здание для других
целей и каков порядок решения этих во-
просов?
ОТВЕТ. Недействующее молитвенное зда-
ние может быть переоборудовано и разум-
но использовано для других целей. Поня-
тие «разумно использовано» включает в
себя соображения не только хозяйствен-
ной целесообразности. Следует проявлять
в этом деле осторожность, чтобы не оскоо-
бить религиозные чувства верующих. В слу-
чае невозможности использовать молитвен-
ное здание для других целей, оно может
быть сломано или разобрано.
Решения об использовании и переобору-
довании недействующих молитвенных зда-
ний для других целей, а также о сломе и
разборке их могут принимать исполкомы
областных (краевых) Советов депутатов
трудящихся, Советы Министров автономных
республик, а в союзных республиках без
областного деления — Советы Министров
союзных республик по согласованию, соот-
ветственно, с Советом по делам религиоз-
ных культоз при Совете Министров СССР
и Советом по дечам русской православной
церкри при Совете Министров СССР.
ВОПРОС. При каких условиях может быть
закрыта церковь, мечеть и т. п.?
ОТВЕТ. Церковь и любое другое молит-
венное здание может быть закрыто, а ре-
лигиозное объединение снято с регистра-
ции тогда, когда нет достаточного количе-
ства верующих, желающих поддерживать и
содержать церковь. Закрытие молитвенно-
го дома, следовательно, есть результат от-
хода людей от религии, т. е. результат вое-
91
питательной, антирелигиозной работы среди
населения. Задача состоит, таким образом,
в том, чтобы всемерно усиливать эту ра-
боту и не допускать закрытия церкви гу-
тем администрирования.
Закрытие молитвенного здания допу-
скается также в случае необходимости сно-
са его вследствие реконструкции населен-
ного пункта или из-за ветхости здания при
наличии акта технической комиссии и соот-
ветствующего заключения уполномоченного
Совета по делам религиозных культов при
Совете Министров СССР или Совета по
делам русской православной церкви при
Совете Министров СССР. При этола рели-
гиозное объединение не снимается с реги-
страции. Верующим может быть предостав-
лено в этом случае другое молитвенное
здание или они могут арендовать помеще-
ния для молитвенных собраний у частных
лиц или местных органоз государственной
власти.
йОЛРСС. Может ли сельский или район-
ный Совет депутатов трудящихся своим ре-
шением закрыть церковь?
ОТВЕТ. Нет, не может. Правительством
СССР запрещено закрытие поавославных,
старообрядческих и армяно-григорианских
церквей, католических костелов, люгеоан-
ских кирок, мусульманских мечетей, иудей-
ских синагог, буддийских храмов и сек-
тантских домов молитвы, находящихся в
пользовании религиозных объединений, а
также молитвенных домов всех культов в
арендуемых верующими помещениях без
решений исполкомов областных (краевых)
Советов депутатов трудящихся, Советов
Министров автономных республик, а в со-
юзных республиках без областного деле-
ния — без решений Советов Министров
союзных республик, согласованных, соот-
ветственно, с Советом по делам русской
православной церкви при Совете Министров
СССР и Советом по делам религиозных
культов при Совете Министров СССР.
ВОПРОС. Почему так строго регламен-
тирован порядок решения вопросов, ка-
сающихся закрытия церквей, снятия с реги-
страции религиозных объединений и т. п.?
ОТВЕТ. Вызвано это необходимостью ис-
ключить случаи поспешных, необдуманных
решении, способных вызвать недовольстве
верующих, стремлением не допустить на-
рушений законов, охраняющих свободу от-
правления религиозных культов, примене-
ния административных мер борьбы с рели-
гией со стороны местных органов.
Известно, что не все должностные лица
знают законы о культах, не все правиль-
но понимают политику нашей партии и пра-
вительства в отношении религии и церкви.
Некоторые местные работники ошибочно
полагают, что требование обеспечения сво-
боды отправления религиозных культов
несовместимо якобы с задачами атеисти-
ческого воспитания трудящихся. Это глу-
бокое заблуждение.
Нельзя насильственно искоренять рели-
гиозные верования людей, нельзя подме-
нять воспитательную, антирелигиозную ра-
боту среди населения методами админист-
ративного нажима в отношении религиоз-
ных объединений. Закрыть церковь или
снять с регистрации религиозное объеди-
нение— это вовсе не будет означать, что
с этого момента верующие становятся
атеистами. Дело обстоит часто как раз
насборот. Закрытие церкви методами ад-
министративного нажима ведет не к ослаб-
лению, а к усилению религиозности людей.
Этому учит нас весь опыт борьбы с рели-
гией. Этому учат нас Ленин, партия. Снятие
с регистрации религиозного объединения
нередко означает лишь рост количества
незарегистрированных, но фактически дей-
ствующих религиозных обществ и групп
Переписывание цифр из одной графы в
другую, естественно, нельзя назвать успе-
хом нашей работы. Более того, это способ-
но породить неправильное представление
о религиозности населения, а искажение
фактов действительности, как известно, ни-
когда не приносило и не может принести
пользы делу. Нельзя допустить, чтобы ком-
мунисты вели битвы на бумажных шпагах.
Эти слова товарища Хрущева как нельзя
лучше характеризуют тех работников, ко-
торые игрою в цифры пытаются приукра-
сить успехи в борьбе с религией. Мы не
можем тешить себя иллюзиями в борьбе
с религией, а должны уметь праьильно ор-
ганизовать эту борьбу.
Борьба с религиозными заблуждениями
должна вестись не административными на-
скоками, а посредством настойчивой плано-
мерной научно-атеистической пропаганды.
Администрирование в отношении религи-
озных объединений не помогает, а нано-
сит вред атеистическому воспитанию трудя-
щихся. Поэтому советские органы и все
должностные лица должны строго следитъ
за тем, чтобы всем гражданам на деле бы-
ла обеспечена свобода совести, провозгла-
шенная Конституцией СССР, не допускать
применения административных мер борьбы
с религией, незаконного снятия с регистра-
ции и закрытия молитвенных зданий и по-
мещений, администрирования по отноше-
нию к деятельности религиозных объедине-
ний, грубого отношения к духовенству и
оскорблений чувств верующих.
Борьба с религиозными предрассудками
является составной частью работы по ком-
мунистическому воспитанию людей. Поэто-
му следует всемерно усиливать эту работу,
воспитывать людей в духе научно-материа-
листического миропонимания, не допуская
оскорблении чувств верующих. Необходи-
мо терпеливо разъяснять несостоятельность
религиозных верований, опираясь при этом
на «достижения современной неуки, кото-
рая все полнее раскрывает картину мира,
увеличивает власть человека над природой
и не оставляет места для фантастических
вымыслов религии о сверхъестественных
силах» (проект Программы КПСС).
s
МИРЕ
книг
ПИСАТЕЛЬ ОСУЖДАЕТ
Издательство иностранной литературы вы-
пустило в свет книгу современного индий-
ского писателя Бхишам Сахни *, рассказы-
вающую о жизни простых людей Индии.
В своих рассказах автор не может обойти
религиозных вопросов. Власть религии еще
довлеет над индийским тружеником, меша-
ет ему расправить свои плечи, высоко
поднять голову, быть счастливым. Этой те-
ме посвящены три новеллы сборника.
Страшен рассказ «Гнев всевышнего». Сю-
жет его не сложен.
Жалкий, маленький клочок земли кре-
стьянина Джанаку расположен на северном
склоне горы. В сезон дождей он легко мо-
жет сползти и исчезнуть. Начало дождей
совпало с религиозным праздником в честь
жатвы. В это самое время и случилось то,
чего Джанаку так боялся. Поле стало спол-
зать. Надо принимать срочные меры, и
крестьянин обращается за помощью к сво-
им соседям. Но в ответ он слышит: «Завт-
ра ведь праздник, Джанаку... скоро в хра-
ме начнется богослужение. Кто же сейчас
согласится пойти с тобой?»
У крестьянина еще теплится надежда;
с мольбой смотрит он на деревенского
писаря, уж он-то знающий человек?! Но
и этот, слепо верящий в бога, говорит
ему: «Кто может остановить сползающую
землю, Джанаку, да еще в самый разгар
дождей? Несомненно, на тебя пал гнев
всевышнего».
Совет дает лавочник: «Надо умилостивить
всевышнего, и тогда с полем все уладится
само собой. По-моему, тебе прежде все-
го надо принести жертву и кровью козла
искупить свой грех».
И так все, к кому обращается Джанаку,
ссылаясь на праздник, отказываются помочь
ему в беде. Близких людей религия сде-
лала чужими и черствыми.
Отчаявшись, Джанаку следует совету ла-
вочника — он приносит в жертву богу
• Бхишам Сахни. «Гнев всевышнего» и
другие рассказы. Перевод с хинди Вл. Чер-
нышева. М., Издательство иностранной ли-
тературы, 1960.
единственную свою драгоценность, но на-
прасно— Сог не слышит его мольбы, и
несчастный погибает на своем злополучном
поле, тщетно борясь с грозной стихиен.
В рассказе «Памятник брату Рамасинху»
повествуется о жизни человека, которому
всевышний якобы указал день и час смер-
ти. В назначенный срок вокруг «святого»
собралась огромная толпа. Его усыпали
цветами, напутствуя для перехода в «дру-
гую жизнь». Однако смерть не пришла к
«святому». Именно это и ожесточило тем-
ных и суеверных людей. Фанатики не мо-
гут примириться с мыслью, что пророчест-
во не сбылось, и убивают этого человека.
В новелле «Ревнитель древней веры»
осуждается разделение людей на касты.
Каста в Индии — это замкнутая группа, из
которой человек не мог вырваться при
всем желании. Есть каста жрецов, воинов,
земледельцев, ремесленников. На низших
ступенях этой социальной лестницы стоят
«неприкасаемые». Религия учит, что одно
прикосновение людей этой касты осквер-
няет «чистых». И хотя правительство Ин-
дии признало равноправие каст, фактически
эти различия, освещаемые религией, су-
ществуют в стране до настоящего времени.
В рассказе «Ревнитель древней веры»
старший жрец покидает деревенский храм
только потому, что в него приходят «не-
прикасаемые». Он не может вынести «по-
ругания святыни»; «...для него гораздо
дороже родной деревни была его дхар-
ма — полученная от рождения чистота
веры, касты и помыслов».
Жрец приходит в священный город Бе-
нарес, чтобы очиститься от «скверны», но
здесь он теряет талисман — атрибут под-
вижника, и другие фанатики — собратия
по профессии — не хотят его признавать.
Помощь он получает от «неприкасаемых»,
они оказываются добрыми и отзывчивыми
людьми.
С большим мастерством написаны новел-
лы Бхишам Сахни. Он срывает покровы с
религии, показывает, что нет в ней ничего
чистого, возвышенного, правдивого.
Л. Лукачсьсния
МАЛОИЗВЕСТНЫМ РОМАН МАРКА ТВЕНА
Великий американский писатель Марк
Твен пользуется большими симпатиями со-
ветских читателей. Правдивость и демо-
кратизм, неистощимый искрометный юмоо,
переходящий иногда в гневную сатиру,
умение обнажить истинную сущность так
называемого «американского рая» — все
это делает Твена крупнейшим представите-
лем критического реализма в американ-
ской литературе 19 века.
Особо широкой популярностью поль-
зуются романы М. Твена «Приключения
Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри
Финна». Этих двух мальчиков мы все
знаем и любим с детства.
Но у Твена есть и менее известные про-
изведения. Недавно в 8 томе собрания
сочинений М. Твена, выпускаемого Госу-
дарственным издательством художествен-
ной литературы, напечатан роман Твена
о Жанне д'Арк («Личные воспоминания о
Жанне д’Арк сьера Луи де Конта, ее пажа
и секретаря»). Книга эта давно не пере-
издавалась, а между тем она рассказыва-
ет о замечательной французской патриотке
и о тягчайшем преступлении католических
церковников.
«Из всех моих книг, — писал М. Твен, —
я больше всего люблю «Жанну д'Арк»; это
лучшая из них, я это прекрасно знаю... Она
доставила мне в семь раз больше удо-
вольствия, чем все остальные: двенадцать
лет я ее готовил и два года писал».
Как известно, о Жанне д’Арк писал не
один только М. Твен. Ей посвятили свои
книги такие великие писатели, как Вольтер
и Фридрих Шиллер, Анатоль Франс и
Бернард Шоу, не говоря уже о множест-
ве второстепенных авторов. Немногие люди
в истории Европы удостоились такого вни-
мания литературы.
А ведь Жанна д’Арк была простой
крестьянской девушкой. Она родилась в
1412 году в небольшом французском се-
лении Домреми. Казалось, ничто не пред-
вещало ей ни огромной славы, ни траги-
ческой смерти на костре инквизиции. Не-
бо над Францией в эти годы было покры-
то грозовыми тучами. Значительная часть
территории была занята англичанами. Го-
сподство оккупантов ложилось невыноси-
мым гнетом на французский народ. Страну
терзали голод, эпидемии, разбойничьи шай-
ки, пожары, стаи волков, и никто не мог
быть спокоен за свою жизнь.
Жанна была нервным и впечатлительным
ребенком. Под влиянием тяжелой и мрач-
ной действительности у нее уже с 13 лет
начались галлюцинации. Судьба родной
страны глубоко волновала девушку. Жанна
сделалась выразительницей патриотическо-
го настроения французских народных масс.
Вторая книга романа М. Тьена «При
дворе и на войне» повествует об энергич-
ной деятельности этой замечательной юной
патриотки. Преодолевая недоверие к себе,
Жанна ведет борьбу с английскими ок-
купантами. В 1429 году она становится
главнокомандующей войсками Франции.
Жанне в это время было всего 17 лет.
М. Твен цитирует в романе слова выдаю-
щегося деятеля венгерского национально-
освободительного движения Лайоша Ко-
шута: «Обратим внимание на одну важную
особенность. С тех пор как пишется исто-
рия, Жанна д’Арк является единственной
среди женщин и мужчин, кто когда-либо
занимал в семнадцать лет пост главноко-
мандующего вооруженными силами
страны».
Воодушевляя народ и армию, Жанна на-
носит ряд крупных поражений опытным
английским военачальникам. Она снимает
осаду с города Орлеана и добивается
коронации наследника французского пре-
стола. Но недолго, очень недолго длятся
успехи Жанны. Католические церковники
не меньше английских оккупантов нена-
видят юную патриотку. Постепенно ее по-
беждают коварство и предательство цер-
ковников и короля.
Потрясающее впечатление производит
третья часть романа «Суд и мученичество».
Взятая в плен Жанна попадает в руки
англичан и католических церковников.
Особенно жестокую и грязную роль играл
в ее гибели епископ Пьер Кошон, пред-
седатель «суда» в Руане. Бесконечно
долго тянется этот процесс. Необразован-
ная деревенская девушка долго и мужест-
венно борется с целой сворой ученых
мужей, знающих все тонкости и казуистику
законов. Но, закованная в цепи, утомлен-
ная и издерганная, одинокая и преданная,
она продолжает сопротивляться, не приз-
навая ложных обвинений. Жанна не стра-
шится пыток и на краю гибели сохраняет
стойкость и силу духа Постепенно инкви-
зиторам путем запутанных вопросов и бо-
гословских хитросплетений удается вырвать
у измученной девушки ответы, которые
дают инквизиторам «основание» для выне-
сения смертного приговора. В 1431 году
Жанна была сожжена в Руане как ере-
тичка и отступница от католической веры.
Казнь этой замечательной французской
патриотки — одно из гнуснейших злодея-
ний католических церковников. По жес-
токости, по своему предательскому
характеру казнь Жанны д’Арк очень
напоминает другую казнь, происшедшую
в те же годы. В 1415 году великий чешский
патриот и вдохновитель национально-осво-
бодительного движения Ян Г ус был вызван
на Констанцский церковный собор. Герман-
ский император выдал Гусу специальную
грамоту, гарантировавшую его неприкос-
новенность и свободное возвращение с
собора. Тем не менее Гус был предатель-
ски схвачен церковниками и сожжен на
костре.
Роман М. Твена рассказывает о заме-
чательной жизни Жанны д’Арк и чудовищ-
ной жестокости церковников.
В. Шпринк
TUKJTlC TTlJL./l
Учитывая просьбы наших читателей, редакция начи-
ная с этого номера будет публиковать страничку
«Викторина». Отгадывая ее, читатели познакомятся
с антирелигиозными высказываниями знаменитых лю-
дей, с отдельными, наиболее интересными фактами из
их биографий, с наиболее яркими атеистическими ху-
дожественными и публицистическими книгами и т. д„
Правильные ответы читателей будут опубликованы в
очередном номере журнала.
/. «Глупо просить у бо-
гов, что человек способен
сам себе доставить», — ска-
зал... Впрочем, кто сказал,
вы догадаетесь сами, узнав,
что этот философ жил в
3—2 веках до н. э., что фи-
лософию он определял как
деятельность, которая пу-
тем исследований и раз-
мышлений должна достав-
лять человеку счастливую
жизнь — здоровье тела и
безмятежность души, что
название последователей
этого философа впослед-
ствии стало нарицательным,
им называли людей, видя-
щих смысл жизни лишь в
удовольствиях и наслаж-
дениях.
Почему этого философа
считают атеистом древности
и в чем выразилась про-
грессивность его взглядов?
2.	Какому ученому при-
надлежат слова: «Если же
появятся в будущем пус-
тые зубоскалы, которые,
хотя и не смыслят ничего в
математике, позволят себе
все же, на основании како-
го-нибудь места из священ-
ного писания, по злой своей
воле хулить мое учение или
нападать на него, — я во-
все не буду этим огорчен,
а к их осуждениям отнесусь
с презрением»,
О каком учении идет
речь, почему об этой гени-
альной работе Ф Энгельс
сказал, что с ее появлени-
ем «..начинает свое лето-
счисление освобождение ес-
тествознания от теологии...»?
3.	«Еще никто не воз-
вращался из царства мерт-
вых, но если бы душа была
'вечной, бог не преминул бы
вернуть хотя бы одну из
них для того, чтобы осудить
и опровергнуть атеизм».
Автора этих строк — фи-
лософа эпохи средневе-
ковья — «святая» инквизи-
ция сожгла живым на кост-
ре за «атеизм, кощунство
и нечестие». О ком идет
речь?
4.	Кому принадлежат сло-
ва: «Истинная религия,
важная для всех людей
всегда и повсюду, должна
была бы быть вечной, все-
общей и очевидной; но нет
ни одной религии с тремя
этими признаками. Тем са-
мым трижды доказана лож-
ность всех».
Их автор, французский
философ, основатель «Энци-
клопедии наук, искусств и
ремесел», бы z почетным чле-
ном Петербургской акаде-
мии наук и Академии худо-
жеств.
5.	Одного из великих рус-
ских ученых долгое время
многие ошибочно считали
верующим человеком Цер-
ковники всячески поддержи-
вали это мнение, но и тру-
ды ученого, и его высказы-
вания — все говорило про-
тив. «Религия нужна сла-
бым, сильным она ни к че-
му... Я рационалист, до
мозга костей и с религией
покончил . » — говорил этот
ученый. Кто он?.
6, «Вся непостижимость
таинства пресвятой троицы
в том, что три самостоятель-
ных божества суть едино по
существу и совершенно не
раздельны. Божество едини-
ца и троица суть.
Сказать, что я понял это,
я не могу и не сможет ни-
кто. Те, кто говорит, что ве-
рят в это, лгут: они не ве-
рят и никто никогда не ве-
рил в это, потому что нель-
зя верить в то, что не име-
ет смысла».
Эти слова принадлежат
великому русскому писате-
лю, которого за подобные
высказывания и за велико-
лепные разоблачающие ан-
тицерковные страницы все-
мирно известного романа
отлучили от церкви. Кто
этот писатель?
7. Из какого произведения
взят следующий отрывок:
«...На фронте, когда нас
заставляли присутствовать
при богослужении и служи-
тели разных вероисповеда-
ний молились о победе не-
мецкого оружия, я размыш-
лял о том, что ведь совер-
шенно так же молятся за
победу своих стран англий-
ские, французские, русские,
американок не, и тальянск ие,
японские священнослужите-
ли, и бог рисовался мне
чем-то вроде этакого оза-
даченного председателя об-
ширного союза, особенно
если молитвы возносились
представителями двух воюю-
щих стран одного и того
же вероисповедания. Hd
чью же сторону стать? На
ту, в которой населения
больше или где больше
церквей? И как это он так
промахнулся со своей спра-
ведливостью, если даровал
победу одной стране, а дру-
гой в победе отказал, хотя
и там молились не менее
усердно!».
Знаете ли Вы, что автор
этого романа-сатиры — наш
современник, его произведе-
ния числятся в Индексе за*
прещенных книг и Ватикан
не рекомендует его книги
к прочтению? Кто он?
95
Н030Е В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ!
...Если вы хотите больше знать, чтобы больше уметь; если вы любознательны и
вас интересует мир, в котором вы живете;
если вы хотите быть е курсе последних достижений науки и техники;
если вас волнует титаническая борьба, которую народы мира ведут за счастье
всех людей на земле —
подписывайтесь на брошюры издательства «Знание» — «Новое в жизни, науке,
технике!»
Эти небольшие книжки-друзья и книжки-помощники помогут вам стать еще
более активным участником коммунистического строительства, раздвинут для вас ра-
ницы мира, вооружат новыми знаниями з области истории и филососЪии, между-
народных отношении и внешней политики нашей страны, экономики и техники, сель-
ского хозяйства и биологии, медицины и педагогики, литературы и искусства.
физики и химии, геологии и географии.
Брошюр»! издательства «Знание» окажут большую помощь лекторам, пропаган-
дистам, агитаторам и специалистам народного хозяйства, но они рассчитаны также
и на самые широкие круги читателей. Брошюры хорошо оформлены, живо, ярко и
доступно написаны.
В 1962 ГОДУ ВЫПУСКАЮТСЯ 12 СЕРИЙ:
первая — история
вторая — философия
третья — экономика
четвертая — техника
пятая — сельское хозяйство
шестая — литература и искусство
седьмая — международная
восьмая — биология и медицина
девятая — физика, химия, астрономия, ма
тематика
десятая — молодежная
одиннадцатая — педагогика
двенадцатая — геология и география.
Подписка на все 12 серий принимается на весь 1962 год, на полугодие, квартал
и с каждого месяца до конца года всеми без исключения пунктами подписки «Союз-
печать», почтамтов и отделений связи, а также общественными распространителями
по подписке на фабриках, заводах, шахтах, промыслах, стройках, в колхозах, сов-
хозах и РТС, в учебных заведениях и учреждениях.
Каждая серия состоит из 24 брошюр объемом в 2—3 печатных листа.
Стоимость подписки на одну серию в год — 1 руб. 80 коп.; на полугодие —
90 коп., на квартал — 45 коп., на месяц— 15 коп.
ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ
БОЛЬШЕ ЗНАТЬ
о завтрашнем дне нашей Родины — ком-
мунизме;
о «трех китах» технического прогресса;
об автоматике и человечестве;
о «царице наук» — физике;
о происхождении жизни на Земле;
о наследственности и изменчивости
о физиологии обыденной жизни-
о нервной системе и здоровье;
о жанрах в театральном искусстве;
о советской кинокомедии
и о многом, многом другом,----
издательство «Знание» выпускает в 1962 году массовую серию брошюр «Народный
университет культуры» по пяти факультетам: технико-экономическому, сельскохозяй-
ственному, естественнонаучному, здоровья, литературы и искусства.
Не забудьте подписаться!
Подписная плата в год на каждый факультет (12 брошюр по 3 печ. листа каж~
дая)—1 руб. 8 коп., на полугодие — 54 коп., на квартал — 27 коп.
Издательство «Знание»
Всесоюзного общества по распространению
политических и научных знаний
96
Подписная цена:
на год — 3руб. 60 коп.,
на полгода — 1 руб. 80 коп.
Цена отдельного номера — 30 коп.
Подписка принимается в пунктах подписки «СОЮЗПЕЧАТЬ»Х в поч-
тамтах, конторах и отделениях связи, общественными уполномоченны-
ми на заводах и фабриках, шахтах, промыслах и стройках, в колхозах,
совхозах и РТС, в учебных заведениях и учреждениях. Если же вы
столкнетесь с затруднениями при подписке, обращайтесь непосред-
ственно в редакцию.