Отвергнутые послания (Литературные памятники) - Смит Дж. и Смит Г.

Джеймс Смит и Горацио Смит. Отвергнутые послания – 1995
Вклейка. Джеймс и Горацио Смиты. Рисунок Джорджа Харлоу

«Юный Бетти». Рисунок Сэмюеля де Уайльда

Байрон среди актеров в день открытия здания театра Друри Лейн

Лондон. Выезд пожарной команды по тревоге

III. Горацио Смит. Послание без Феникса. Соч. С. Т. П., перев. С. Сухарева

VIII. Горацио Смит. Плач о Друри. Соч. Лауры Матильды, перев. С. Шик

XIV. Джеймс Смит. Избирательная трибуна Друри Лейн, перев. С. Сухарева

Примечания авторов, перев. Е. Дунаевской, М. Карп, И. Русецкого, С. Сухарева, С. Шик

Автор: Смит Дж. и Смит Г.

Теги: мировая литература литературные памятники литературоведение российская академия наук послания

ISBN: 5-02-028067-4

Год: 1995

Похожие

Аббатство кошмаров. Усадьба Грилла (Литературные памятники)

Земледелие (Литературные памятники)

Стихотворения и поэмы (Литературные памятники)

Письма 1815-1820 (Литературные памятники)

Текст

Джеймс и Горацио Смиты.
Рисунок Джорджа Харлоу.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

JAMES SMITH
AND HORACE SMITH
REJECTED
ADDRESSES

ДЖЕЙМС СМИТ
И ГОРАЦИО СМИТ
ОТВЕРГНУТЫЕ
ПОСЛАНИЯ
Издание подготовила
Г. В. Яковлева
Санкт-Петербург
„Наука"
1995

ББК 84(0)5
С 50
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
«ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
В. Е. Баг но, Н. И. Балашов (заместитель председателя),
В. Э. Вацуро, М. Л. Гаспаров, А Л. Гршиунши Л. А Дмитриев,
Н. Я. Дьяконова, Б. Ф. Егоров (председатель), А В. Лавров,
А. Д Михайлов, И. Г. Птушкина (ученый секретарь),
И. М. Стеблин-Каменский, С. О. Шмидт
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
Я. Я. ДЬЯКОНОВА
4703010100-590
С 042(02)-95
ISBN 5-02-028067-4
© Г. В. Яковлева, составление,
комментарии, 1995
© Российская академия наук
и издательство «Наука»,
383-93-1 серия «Литературные
памятники» (разработка,
оформление), 1948
(год основания), 1995

ОБЪЯВЛЕНИЕ
О ДВАДЦАТЬ ВТОРОМ
ИЗДАНИИ
Джеймс и Горацио Смиты, авторы «Отвергну-
тых посланий, или Нового театра поэтов», были
сыновьями Роберта Смита, поверенного в делах в
Департаменте армейских поставок. Джеймс родился
в Лондоне, на Бейзингхолл-стрит, в доме № 36,
10 февраля 1775 года; Горацио родился в том же
доме 31 декабря 1779 года.
Джеймс получил образование у достопочтенного
Берфорда,1 * в Чигвеле, графство Эссекс; по завер-
шении образования помогал отцу, затем стал его
компаньоном, а потом унаследовал его дело, а
также и звание поверенного.
Горацио получил то же образование, что и брат,
был служащим лондонской Биржи, составил себе
состояние и, уйдя в отставку, поселился с женой
и детьми в Брайтоне.2 Джеймс не был женат.
После него осталось несколько тетрадей стихо-
творений, собранных его братом; перу же Гора-
* Цифрами обозначены примечания составителя настоя-
щего издания, латинскими буквами — примечания авто-
ров.

Джеймс Смит и Горацио Смит
цио принадлежит «Дом Бремблтай», роман в трех
книгах, снискавший по выходе одобрение пуб-
лики.
«Отвергнутые послания» более всего прославили
братьев и подарили их именам долгую жизнь. Эта
книга, имевшая едва ли не самый большой и
неожиданный успех за всю историю литературы,
появилась перед открытием восстановленного после
пожара театра Друри Лейн3 в октябре 1812 года;
замысел ее, по словам Горацио, возник у бывшего
в то время секретарем театра мистера Уорда4 ровно
за шесть недель до первого спектакля, перед
которым со сцены должно было прозвучать привет-
ственное послание. Намек секретаря был с радо-
стью подхвачен. Братья распределили, какому
именно автору каждый из них будет подражать;
Джеймс сделал свою часть работы в Лондоне, а
Горацио — в Челтнеме.5 Джеймсу принадлежат
подражания Вордсворту, Саути, Колриджу, Краббу
и Коббету и сочинения 14, 16, 18, 19 и 20.
«Байрон» был совместным творением: Джеймс со-
чинил первую строфу, Горацио — остальное. Под-
ражания Фицджеральду, сэру Вальтеру Скотту и
всем оставшимся написал Горацио. Изменения,
вносимые каждым из них в работу другого, обычно
сводились к замене отдельных слов или к припи-
сыванию нескольких строк.
Джон Меррей,6 которому авторское право вна-
чале предложили за 20 фунтов и который отказал-
ся от него, даже не взглянув на рукопись, купил
его в 1819 году, уже после того как книга выдер-
жала шестнадцать переизданий, за 131 фунт.

Отвергнутые послания
Джеймс Смит умер на 65-м году жизни, 24 де-
кабря 1839 года, в принадлежавшем ему доме
№ 27 на Крейвен-стрит, в Стрэнде,7 и был похо-
ронен на кладбище церкви Святого Мартина в
Полях.8 Горацио умер на 70-м году жизни,
12 июля 1849 года, в Танбридж Уэллсе,9 и был
похоронен во дворе церкви Святой Троицы,10 в
Танбридж Уэллсе.

ПРЕДИСЛОВИЕ
К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
14 августа 1812 года в большинстве газет было
напечатано следующее объявление:
«Восстановление театра Друри Лейн
Совет попечителей намерен объявить конкурс
на приветственное послание, которое будет оглаше-
но при открытии театра Друри Лейн 10 октября
сего года. Поэтому Совет уведомляет всех желаю-
щих участвовать в этом конкурсе на равных усло-
виях, что с готовностью примет сочинения такого
рода, пришедшие до 10 сентября включительно на
имя секретаря Совета, если таковые сочинения
будут запечатаны, а конверт помечен каким-либо
словом, числом или эпиграфом;* так же следует
пометить второй запечатанный конверт, заключаю-
щий в себе листок с именем автора и подлежащий
вскрытию только в случае успеха».
Как и положено мнениям на злобу дня, мнения
о достоинствах этого замысла разделились. Одни
* Эпиграф, который пародист обычно брал из стихов
пародируемого автора, помещался на конверте вместо де-
виза.

Отвергнутые послания
считали его счастливым знаком того, что Совет
вознамерился в будущем положить конец господст-
ву фаланги авторов, всецело узурпировавших под-
мостки, и дать дорогу тем многочисленным и
разнообразным талантам, чьи обладатели сейчас
из-за скромности своей безвестны; другие же счи-
тали, что людей действительно выдающихся должна
оттолкнуть сама необходимость спуститься в тот
амфитеатр, где вся Граб-стрит1 (то есть весь
Лондон и весь Вестминстер) намерена объединиться
против них. Будущее показало, что обе партии
были отчасти правы, отчасти нет. Секретарь по-
лучил сто двенадцать посланий, которые были, как
должно, помечены, запечатаны, снабжены вторыми
конвертами и принадлежали перу людей высокоода-
ренных, скромно одаренных и просто бездарных.
Многие печатные издания порицали вкус попе-
чителей, заказывавших послания оптом, как зака-
зывают гвозди; но самое удивительное, что никто
не порицал их безрассудства. Сто одиннадцать
посланий обречено, разумеется, на провал; каждому
из их авторов, попавшему таким образом в члены
genus irritabile* будет весьма трудно не поверить
шести своим преданным друзьям, которые, конечно
же, считают его послание наилучшим возможным
и готовы так же горячо славословить ему, как и
хулить его противников. Это, учитывая оскорблен-
ные чувства самого барда, с несомненностью позво-
ляет нажить по семь врагов на одно послание;
отсюда и получаете семьсот семьдесят семь недо-
* Раздражительное племя поэтов {лат).

10 Джеймс Смит и Горацио Смит
вольных зрителей, готовых освистать кифару само-
го Аполлона, а раздражать против себя такое
количество врагов ни одному разумному попечите-
лю не следует. Но, предоставив попечителям самим
нести ответственность за последствия своих поступ-
ков, публика, во всяком случае, должна выразить им
признательность за то, что их стараниями получи-
ла четкий и ясный ответ на вопрос, который иначе
мог остаться спорным. Если учесть, что у многих
писателей-дилетантов для участия в состязании не
хватило решимости, а из тех, кто зарабатывает
пером, лишь немногие могли позволить себе рабо-
тать бесплатно и тем самым увеличить собой число
соискателей почетной награды, то мы можем с
уверенностью сказать, что по количеству пишу-
щих наши дни — это Августов век английской поэ-
зии.2 Вопрос, можно ли сказать то же и о достоин-
ствах их творений, мы оставляем на суд грядуще-
го; но, если авторы подумают, сколь немногим из
них действительно придется отвечать на этом суде,
они станут беспокоиться о нем гораздо меньше.
Издатель не считает нужным входить в объясне-
ния, каким именно путем в руках у него оказалось
это «превосходное отражение нынешнего состояния
дел в английской поэзии». Сперва он намеревался
напечатать все послания, но по недолгом размыш-
лении понял, что может тем самым унизить луч-
ших, не возвысив худших. Поэтому он отделил
сомнительные цветы от несомненных сорняков и
очень сожалеет, что таким путем уменьшил свою
коллекцию до 21 образца. Те сочинения, которые
он отверг, могут выйти отдельным томом или

Отвергнутые послания 11
влиться на правах добровольцев в полчища газет-
ных подшивок; и, как бы то ни было, в инвалидной
команде журналов наших сумеют их принять.
В общем, все эти послания между собой сходны:
в тридцати из них заключены витиеватые комплимен-
ты бессмертному Веллингтону3 и неутомимому
Уитбредуг4 а так как, по слухам, этот упомянутый
последним джентльмен принимает похвалы столь же
неохотно, сколь безусловно их заслуживает, то не
исключено, что авторы славословий сами воздвигли
ту стену, в которую им суждено было впоследствии
уткнуться лбом.
Здесь издатель просит позволения сказать не-
сколько слов в защиту Феникса, птицы в равной
степени полезной и измученной; он при этом
совершенно лишен личного интереса, так как смеет
уверить читателя, что не только птицы этой в
жизни своей не видел, но (mirabile dictu)* и в
клетку ее никогда не сажал. Не менее шестидесяти
девяти состязающихся прибегли к помощи упомя-
нутого уроженца Аравии; но издатель, поняв, что
их обращение с пойманным Фениксом не дает ни
малейших оснований считать его уроженцем Arabia
Felix** предоставил обладателям птицы вести дела
с мистером Полито и отказался включить этого
гага avis*** или черного лебедя, в свою коллекцию.
Был, правда, один исключительный случай, когда
автор весьма похвально обошелся с неопалимым
* Странно сказать {лат.).
** Благословенной Аравии {лат.).
*** Редкая птица {лат.).

12 Джеймс Смит и Горацио Смит
пернатым:5 это послание не отвергнуто и, как
будет видно на последующих страницах, в силу
своих достоинств украшает книгу.
К возможным причинам того, что ряд творений
MUSjt LONDINIENSES* не был нами принят,
относится не подходящий к случаю размер, кото-
рым они написаны, а также пренебрежение сцени-
ческим эффектом, которое, как и пренебрежение
правилами хорошего тона в обыденной жизни, куда
более предосудительно, чем самый недостаток та-
ланта. Существует искусство писать именно для
театра, или так называемое умение «держать пуб-
лику в напряжении», и оно-то особенно необходи-
мо, если учесть, сколь скромных запасов терпения
можно ожидать, обращаясь к столь пестрому сооб-
ществу, как лондонские зрители. Участники кон-
курса выполнили все, касающееся инициалов и
эпиграфов. В настоящем издании они тщательно
сохранены и предваряют соответствующие стихи.
Конверты, которые прилагались к посланиям, как
и было обещано, уничтожили, не вскрывая, поэто-
му подлинные имена авторов с полной достоверно-
стью указать невозможно; но проницательный чи-
татель, сопоставляя инициалы с эпиграфом, а все
это вместе — с произведением, не преминет сде-
лать для себя должные выводы.
Издатель выпускает в свет это скромное ко-
личество «Отвергнутых посланий», не опасаясь
вызвать чье-либо неодобрение, поскольку если
его догадки касательно имен авторов не относятся
♦ Лондонская муза {лат.).

Отвергнутые послания 13
к разряду глубоких заблуждений, то слава каждого
из них имеет под собой слишком прочные основа-
ния, чтобы ее могла поколебать столь скромная
и преходящая по своему значению публикация.
...neque ego illi detrahere ausim
HaBrentem capiti multa cum laude coronam.* 6
Совету было прислано множество пьес, но из
них издатель приводит лишь три вокальных траве-
стии,7 которые выбрал не по причине их досто-
инств, но по причине краткости. На конкурс же
поступило более сотни драм, мелодрам, опер, пан-
томим и даже два первых акта классической коме-
дии. Во многих из них встречается весьма остро-
умный обмен жестами, а также блестяще выража-
ют себя столы, стулья и другие неодушевленные и
безмолвные существа, но авторы, как кажется,
напрочь забыли, что в новом театре Друри Лейн
публика сможет не только видеть, но и слышать.
До недавнего времени наши театры строились так,
что Джону Буллю8 следовало либо иметь очень
длинные уши, либо не иметь их вовсе; и уши эти
либо болтались без дела, словно выгнанные лакеи,
покуда глаза любовались на слонов и двуцветных
кобыл, либо, напротив, вытягивались до ослиной
длины, чтобы хоть как-то услышать рев и ржание
сопровождающих труб.
Мы надеемся, что вскоре произойдет акустиче-
ская революция; и поскольку многие затрудняются
* ... но я бы не осмелился стащить с головы корону
иначе, чем с большой похвалой (лат.).

14 Джеймс Смит и Горацио Смит
описать, что именно означает наступление той
новой эпохи, о которой мы столько слышим, мы
берем на себя смелость сказать: для Друри Лейн,
во всяком случае, это означает, что спектакли
будут угождать в первую очередь слуху публики.
И если прошлое может служить хоть каким-то
залогом для будущего, мы вправе с уверенностью
ожидать от Совета попечителей всего, чего только
может достигнуть единство тщания и хорошего
вкуса.

ПРЕДИСЛОВИЕ
К ВОСЕМНАДЦАТОМУ
ИЗДАНИЮ8
Книги в наше время подобны бессчетным вол-
нам морского прилива, из которых одни вовсе не
отпечатываются на береговом песке, другие же
оставляют на его поверхности мимолетный след,
тотчас смываемый новыми валами; поэтому авто-
рам «Отвергнутых посланий» вполне могло по-
льстить то, что по прошествии 20 лет со дня
выхода книги и соответственно после того, как ее
17 раз издавали в немалом количестве экземпляров
и распродавали полностью, к ним обратились за
предисловием для восемнадцатого, еще более изящ-
ного издания. Чтобы не преисполниться в этой
связи самоуверенным тщеславием, им достаточно
было признать всю правоту их весьма искреннего
и чрезвычайно доброжелательного друга, который
любезно напомнил авторам, что если их скромное
творение и не утонуло по сию пору в потоке
времени, поглотившем давно и безвозвратно куда
более весомые и значительные произведения, то
плавучестью своей оно обязано единственно той
легковесности, которая позволяет перьям, соломин-
кам и прочей мелочи не. тонуть до тех пор, пока
их насквозь не пропитают воды забвения, а уж

16 Джеймс Смит и Горацио Смит
тогда-то с ними стремительно происходит то, чего
они столь давно заслуживали.
Далее наш друг с присущим ему остроумием и
прямодушием сказал, что пожар и гибель театра
Друри Лейн, восстановление его под руководством
знаменитого мистера Уитбреда,ь награда, учрежден-
ная Советом за лучшее послание, а также стихи,
прозвучавшие при торжественном открытии нового
театра и нарочно для него написанные лордом
Байроном,1 одним из самых прославленных поэтов
нашего времени, — словом, все это необычное
стечение обстоятельств не могло не принести успе-
ха «Отвергнутым посланиям», а также и помогло
им.задержаться в памяти публики, если свидетель-
ством последнего хоть сколько-то может служить
их скромное двадцатилетнее бессмертие. «В дейст-
вительности, — продолжал наш преданный и бес-
пристрастный наставник, — ваше небольшое про-
изведение обязано странным своим существованием
единственно тем обстоятельствам, которые и созда-
ли его и как бы набальзамировали; так мухи или
другие никчемные насекомые не истлевают беско-
нечно долго, если тела их случайно попадут в
янтарь или в какое-нибудь похожее вещество».
Едва ли редки, дороги едва ли...
Но — дьявол! — как они туда попали!
А. Поп
Питая естественные родительские чувства к
детищу своего ума, мы осмелились все же намек-
нуть, что, возможно, какая-то доля нашего успеха

Отвергнутые послания 17
происходит и оттого, как именно эти подражания
выполнены, но наш достойный друг возразил, что
его равная преданность нам и самой истине вынуж-
дает его отвергнуть наше предположение, ибо если
замысел такого рода уже явился, то все дальнейшее
проистекало из него естественным порядком и
другие люди могли написать эту книгу с не
меньшим, чем мы, успехом.
Охотно предоставив публике самой вынести
решение на сей счет, поскольку быть судьями в
собственном деле мы не беремся, мы переходим к
подробному рассказу об обстоятельствах, сопутство-
вавших созданию и выходу в свет этой скромной
книжки, тем самым буквально выполняя пожела-
ния нынешнего владельца авторского права: он
просил нас написать «Предисловие, в котором все
раскроется». Будь мы склонны к серьезности и
дидактике, которых сейчас чуждаемся так же, как
и двадцать лет назад, мы непременно написали бы
поучительный абзац, напоминающий читателю, на
каких мелочах порой держится и колеблется в
неустойчивом равновесии как судьба империй, так
и судьба томика пародий ценой в четыре шиллинга
и шесть пенсов. Как только наш замысел возник,
мы едва не обрекли его на гибель в самом зачатке,
поскольку полагали, что выносить и осуществить
его у нас не будет времени: задуманную нами
книгу следовало написать, напечатать и выпустить
в свет до открытия Друри Лейн, то есть в нашем
распоряжении оставалось всего шесть недель, при-
чем у нас обоих были другие обязанности, мешав-
шие свободно располагать даже и этим временем.

18 Джеймс Смит и Горацио Смит
Окрыленные, однако, уверенностью, что замысел
наш хорош, а также надеждой «попасть в самое
яблочко», мы принялись за работу con amore,* и,
видимо, сама наша поспешность помогла нам одним
духом совладать с тем, что не получилось бы столь
удачно, будь у нас достаточно времени для более
тщательной отделки.
Первая наша задача, задача выбора, была от-
нюдь не легкой. Творения самых прославленных
наших поэтов, примером которых могут служить
Роджерс2 и Кэмпбелл,3 и по стилю, и по чувству
являют собой образцы такой гармонии, красоты и
соразмерности, что, пытайся мы создать их кари-
катуру, никто не угадал бы сходства, а пытайся мы
рабски подражать их манере, нам в лучшем случае
удался бы бесцветный и не забавляющий никого
портрет, что было весьма далеко от наших целей.
Поэтому, прекрасно понимая, что их участие,
говоря на языке театра, «очень усилило бы наш
состав», мы с сожалением вынуждены были от него
отказаться и обратиться к писателям, чей стиль и
способ мыслить обладает более заметными особен-
ностями, а потому легче поддается преувеличению
и искажению. Избежать выпадов политических и
личных, передать как склад ума, так и особенности
словоупотребления наших оригиналов и, во всяком
случае, вызвать беззлобный смех — такими были
наши главные цели; мы желали достичь каждой из
них, но из-за спешки часто впадали в крайность и
сумасбродство, отдавая предпочтение последней це-
* С душой (ит.).

Отвергнутые послания 19
ли перед первыми. К самой большой несправедли-
вости это увлечение привело нас в отношении
мистера Вордсворта,4 так как мы оставили незаме-
ченным глубокую мудрость и величественную гар-
монию самих возвышенных его творений, а также
одушевляющее их чувство; зато, желая написать
его карикатуру, мы сосредоточились на «Лириче-
ских балладах», изощряясь в том, чтобы довести их
простоту до ребячества и глупости. С радостью и
гордостью мы пользуемся случаем публично при-
числить себя к рядам горячих поклонников этого
истинного поэта; его сочинения всегда у нас под
рукой, и если бы он увидел, что само их состояние
служит вещественным подтверждением тому, сколь
часто мы к ним обращаемся и с каким удовольст-
вием перечитываем, это, быть может, послужило
бы amende honorable* за ту несправедливость, ко-
торую мы совершили, будучи менее знакомы с
высочайшими откровениями его музы. Мистеру
Колриджу5 и другим нашим оригиналам мы тоже
должны с опозданием отдать должное и сказать,
что наше карикатурное преувеличение их особен-
ностей никогда не затмевало для нас ту их красоту
и те высоты их таланта, до которых никакая
насмешка достигнуть не может.
Один из насс на самом деле написал послание,
которое было отправлено Совету и приняло там
заслуженную им участь: его отвергли. Желая уве-
личить объем, а вернее, хоть как-то уменьшить
явную нехватку произведений, мы включили его в
* Публичное покаяние (фр.).

20 Джеймс Смит и Горацио Смит
нашу книгу, предпослав ему инициалы С. Т. П. с
тем, чтобы озадачить критиков, и были впоследст-
вии немало развлечены многочисленными догадка-
ми и предположениями попавшихся на этом чита-
телей. Мы могли даже радоваться нашей мистифи-
кации, так как благодаря ей заслужили худо-бедно
уже тот комплимент, что наше любовно написан-
ное послание «лишено явных признаков нелепо-
сти», как это следовало из прочитанного нами
«Эдинбургского обозрения»6 за ноябрь 1812 года:
«По поводу послания, помеченного С. Т. П., мы
ничего заключить не можем и, пребывая в полном
неведении относительно автора, означенного этими
буквами, мы можем лишь добавить, что это посла-
ние, пусть не слишком глубокое и грешащее неко-
торыми преувеличениями, лишено, на наш взгляд,
явных признаков нелепости; по нашему мнению,
его можно было принять и произнести, ничуть не
опасаясь осмеяния. В простоте своей мы считаем
его очень приличным и благозвучным стихотворе-
нием на случай и не понимаем, как оно оказалось
в нынешней своей компании».
Подгоняемые спешкой и полагающиеся на слу-
чай (а это два весьма скверных помощника в
любом деле), мы наконец-то смогли себя поздра-
вить: нам удалось окончить работу в срок, позво-
ляющий отпечатать ее и выпустить в свет как раз
к открытию театра. Но увы! Это отнюдь не
означало, что мы преодолели все трудности: напро-
тив, нам показалось, что они только начинаются.
Чуждые тайнам книгопродавцев, не знающие о
почти непреодолимом отвращении этой братии к

Отвергнутые послания 21
недорогим изданиям в один том, особенно когда
предлагают их авторы, еще не составившие себе
имени, мы тем более не ожидали отказа выпустить в
свет наши «Отвергнутые послания», что авторское
право мы уступали бесплатно. Однако дело обстоя-
ло именно так. Несколько самых известных изда-
телей читали нашу рукопись и нам ее возвращали.
Особенно хорошо мы помним поход на Бонд-стрит
к одному из них, которого мы застали в его ка-
бинете, когда он, невзирая на то предостереже-
ние, каким могла бы служить другому собственная
подагрическая нога, лежащая на подушке, обильно
перемежал свой завтрак стаканчиками мадеры.
«Что вы уже написали?» — были первые слова
того допроса, которому нас подвергали почти по-
всюду. «Ничего, что могло бы составить нам изве-
стность». — «Тогда я опасаюсь предпринимать это
издание». Мы позволили себе робкий намек на то,
что каждый писатель должен с чего-то начинать и
что отказывать ему в издании до тех пор, пока он
не приобретет имени, означает уподобиться той
благоразумной матери, которая советовала сыну не
входить в воду, пока он не научится плавать.
«Старая шутка — прямо из Джо!»7 — воскликнул
наш собеседник, опрокидывая очередной стаканчик.
«Она старее, чем Джо Миллер, — ответили мы, —
сколько нам известно, этот анекдот стоит первым
еще в гиерокловых фацетиях».8 — «Ха, господа! Да
вы — люди ученые, — заключил наш книгопрода-
вец. — Ну что ж! Оставьте мне эту вашу руко-
пись, я просмотрю ее сегодня вечером, а ответ вы
получите завтра утром».

22 Джеймс Смит и Горацио Смит
Точные как часы, мы наутро предстали перед
его дверью, чтобы получить обратно наши бумаги,
а заодно и замечание такого рода: «Остроумия этим
вашим вещицам не занимать. Они хороши, более
чем хороши для начинающих. Но разойтись —
нет! — разойтись они не могут. Они не окупят
даже объявления в печати, а без него я и пятиде-
сяти экземпляров не продам».
Это нас весьма обескуражило. Если самые
опытные издатели опасались потерпеть убыток из-
за нашей рукописи, то мы, авторы, рисковали а
fortiori* прогореть еще больше, предприми мы ее
издание на свои средства. Мы готовы были пошу-
тить, но пошутить на чужой счет, смеяться же
любой ценой да еще платить ее из своего кармана,
совершенно не зная, как далеко мы в этом зай-
дем, — такая возможность нам и в голову не
приходила. Из-за этой дилеммы наши послания,
теперь уже во всех смыслах отвергнутые, могли
вовсе не увидеть света, но какой-то добрый ангел
шепнул нам, что надо отправиться к м-ру Джону
Миллеру, издателю пьес, который жил тогда на
Бау-стрит в Ковент Гардене. Стоило этому джентль-
мену просмотреть нашу рукопись, как он тотчас
высказал готовность взять на себя все расходы по
печатанию и предложил нам располагать половиной
прибыли, если таковая будет; мы с радостью
приняли это великодушное предложение. Успех
книги, которому сильнее и неподдельнее всех уди-
вились сами авторы, был столь очевидным и стре-
* Тем более (лат.).

Отвергнутые послания 23
мительным, что м-р Миллер посоветовал нам со-
брать анонимные «Подражания Горацию», напе-
чатанные в «Мансли Миррор»,9 е предлагая издать
их на тех же условиях. Мы это сделали; а то, что
очередные издания нашей книги стали расходить-
ся одно за другим, вскоре позволило нам уступить
м-ру Миллеру половину авторских прав на обе
рукописи уже за 1000 фунтов!!! Мы входим в эти
незначительные подробности не для того, что-
бы польстить собственному тщеславию, но только
с целью ободрить начинающих авторов, которые
могут попасть в похожее положение, а также с
целью убедить издателей, что правильнее считаться
с возможными достоинствами предлагаемых им
рукописей, чем с одной лишь магией имени.
К чести genus irritabile должно сказать, что
среди писателей, чьи произведения послужили ми-
шенью для наших пародий, не было человека,
выказавшего хоть какую-то на них обиду или не
согласного делить общий над ними смех. С боль-
шинством этих писателей мы впоследствии поддер-
живали знакомство, а некоторые из них даже
удостоили нас своей близкой дружбой, которая
продолжалась до тех пор, покуда ее не прерывала
безжалостная рука смерти. Увы! Как горько ду-
мать, что из двенадцати авторов, которым некогда
мы отважились подражать, с нами нет уже пяте-
рых, и в скорбный список их имен, к несчастью,
входит имя самого из них прославленного, clamm
et venerabile nomen* сэра Вальтера Скотта! Этот
* Светлое и достойное имя (лат.).

24 Джеймс Смит и Горацио Смит
выдающийся писатель, чьи величайшие дарования
равнялись только его достоинствам и благожела-
тельности, высказывал нам как изустно, так и в
печати такие похвалы, которые трудно забыть еще
и потому, что мы не имели ни малейшего права
притязать на его доброту. «Я, конечно же, написал
это сам, — сказал одному из авторов этот добрей-
ший человек, указывая на описание пожара, — я
только не помню, по какому случаю». Лидия Уайт^
литературная дама, любившая кормить у себя тех,
кто был в моде, пригласила одного из нас к обеду;
но, вспомнив потом, что Уильям Спенсер10 е тоже
был в числе приглашенных, написала ему, чтобы
он отменил свой приход, поскольку за столом будет
человек, которого ему едва ли захочется видеть.
«Ради Бога, что это за человек, которого мне едва
ли захочется видеть?» — спросил поэт. «О, —
ответила леди, — один из тех людей, которые
столь постыдно на вас обрушились». — «Но именно
с ним я больше всего и хочу познакомиться», —
возразил этот писатель с присущей ему живостью
и беспечностью. И действительно, упомянутые
джентльмены встретились и с тех пор поддержива-
ют крепчайшую дружбу. Лорд Байрон в свою
очередь написал Дж. Меррею из Италии: «Скажите
ему, что я простил бы язвительность и в двадцать
раз большую».
Здесь же уместно вспомнить и критику, исхо-
дящую от одного лестерширского священника и в
своем роде бесподобную. «Я не вижу, почему эти
сочинения следовало отвергнуть, — был его бес-
хитростный комментарий, — я нахожу некоторые

Отвергнутые послания 25
из них весьма удачными!» В общем же, исполнен-
ная желчи история литературы знает немного
случаев, когда такая злонамеренная шутка, как
«Отвергнутые послания», которая могла бы раздра-
жить осмеянных сильнее, чем прямая сатира, не
вызвала бы ни раздражения или желания ото-
мстить, ни ожесточенного брюзжания, но, напро-
тив, помогла бы авторам составить знакомство с
теми, кого они высмеяли наиболее дерзко, а потом
и снискать доброе их отношение.
Если интерес к работе, пусть даже и несерьез-
ной, не умирает на протяжении 20 лет, то в
комментарии к ней авторы имеют почти безуслов-
ное право выказать старческую болтливость, но мы
опасаемся, что даже для «Предисловия, в котором
должно быть раскрыто все», мы уже превысили
наши полномочия и злоупотребили терпением чи-
тателей. Если это и так, то у нас есть смягчающие
обстоятельства, которые могут объяснить, если не
извинить наше многословие. Для одного из нас
неожиданный успех этой маленькой книжки стал
важным событием, главным побудительным толч-
ком к переходу через несколько лет на литератур-
ное поприще, причем та постоянная благосклон-
ность, которую оказывали ему читатели романов,
сделала шаг этот и приятным, и выгодным. Мы
решились привлечь внимание публики к нашим
скромным особам первый и, вероятно, последний
раз; и мы полагаем, что поступок этот могут
оправдать причины, которые мы уже привели.
Лондон, март 1833 года

ТЕКСТЫ

I
ВЕРНОПОДДАННИЧЕСКИЕ
ИЗЛИЯНИЯ
Соч. У. Т. Ф.
Quicquid dicunt, laudo: id rursumsi negant,
Laudo id quoque.*
Теренций1
Хвала тебе, храм пышный,2 несравненный!
Принц-регент3 с Йорком4 ввек благословенны!
О Музы, Фокса5 в прах поверг я с вами —
Даруйте ложу в Друри: вечерами
Небрежно б стал я «браво» восклицать
И мощь британской прессы прорицать.
Сын Африки вскричать уже готов ли:
«Кваши-ма-бу! — конец работорговле!»?6
В Аравии блаженной,7 кою ныне
Злодей Буонапарт сравнял с пустыней,
Был пойман Феникс — тут же расчленен:
Часть — на жаркое, потроха — в бульон.
* Что бы ни говорили — хвалю! Если отрицают сказан-
ное прежде, хвалю тоже (лат.).

30 Джеймс Смит и Горацио Смит
Арап колдует над горшком, но вот
Слетает крышка — птица гордо бьет
Крылами и взлетает в небосвод.
Так Друри Лейн, огнем испепеленный,
Затем горячим струям обреченный,
Под мастерком Уайета8 а умелым
Вознесся к небесам в паренье смелом.
Вотще к завоеваниям стремится
Свирепый деспот, перейдя границу:
Ни пяди не захватит монстр галльский9
Земли испанской или португальской.
Под Саламанкой перед Веллингтоном10
Склонил любимец-генерал знамена;
На поле битвы с жизнью и со славой
Мармонт11 расстался — и с рукою правой,
А Веллингтон, выигрывая бой,
В Мадрид вступает с пушечной пальбой.12
Злодей Буонапарт, во гневе яром,
Театры Лондона обрек пожарам.
Им Оперный театр13 дотла спален
Сначала был, а позже — Пантеон.14
В мгновенье ока Темзу пересек
И на Миллбанк15 пожарище возжег.
Сент-Джорцжес-филдсь спалил, исполнен жажды,
И Астли16 сжег до основанья дважды.
С жужжаньем мерзостным помчался прямо,
От злобы вне себя, к вратам Бедлама17
И Ройял Серкус18 занялся огнем
(Его сегодня Саррей мы зовем).
Кто сжег — да будет проклят он, о Боже! -
И Друри Лейн, и Ковент Гарден19с тоже?
Пока британский флот стоял у Корка20

Отвергнутые послания 31
(Храни, Всевышний, регента и Йорка!),
Кто Каракас разрушил трусом21 так,
Что подскочили цены на табак?
В луддитах22 кто разжег бунтарский пыл?
Кто в лавке мясника мух расплодил?
Кто подпалить Сент-Джеймский двор23 посмел,d
Где леди Финч весь гардероб сгорел?24
Да тот, кто шлет на остров наш невзгоды,
Кому я вызов бросил строчкой оды:
«Британский дуб — се дерево свободы!»25
Даруй, Господь, имущим благодать —
(Лонг Тилни Веллесли26е да процветать!),
Мундирам алым и эскадрам флота
(Принцесса пусть да здравствует Шарлотта!),27
Гвардейцам, чьи отрезаны косицы28
(Вольно разбитой Галлии глумиться!),
А коль премьером дьявол станет — ну,
Благослови, Господь, и сатану!
36

II
ДЕБЮТ МАЛЮТКИ
Соч. У. В.
Лепечешь ты и семенишь напрасно.
Ты только корчишь глупость, это ясно.
Ты мне противна; мне милей она,
Что от рожденья разумом скудна:
В ней простота природная видна.
Камберленд1
Произносится отлицаНенсиЛейк,2 восьмилетней
девочки, которую привозит на сцену в детском экипаже
Сэмюель Шест, привратник ее дяди.
Мой день рожденья в мае был,3 а
Родился в марте братец Билл
(Мы одногодки с братом),
И мне отец на восемь лет
Принес коробку с куклой Кэт,
Ему — с волчком пузатым.
Всегда завидует мне брат:
Я только выглянула в сад —
Он Кэт схватил без спроса
И сунул в угли головой,

Вальтер Скотт. Ил. из книги «The Great Authors
of English Literature». London, 1904.

Уильям Вордсворт. Ил. из книги «The Great Authors
of English Literature». London, 1904.

Роберт Саути. Ил. из книги «The Great Authors
of English Literature». London, 1904.

Сэмюель Тейлор Колридж. Ил. из книги «The Great
Authors of English Literature». London, 1904.

Спектакль в ДруриЛейн. Акварель Р. Шнеббеля. 1817.

«Юный Бетти». Рисунок Сэмюеля де Уайлда. 1805.

Отвергнутые послания 33
И - ужас! — кукле восковой
Он растопил полноса.
Я обозлилась и молчком
Я занялась его волчком:
За ручку привязала
И била в дверь волчком, пока
Не отлетело полволчка
И — ой! — в стекло попало.
Билл заревел, разинув рот.
И поделом, пускай ревет,
Теперь мы с ним в расчете.
Полноса нет у куклы Кэт,
И у волчка полручки нет,
Но тут примчалась тетя.
И тетя Мей как закричит:
«Ну, Ненси Лейк! Ну срам и стыд!
Про Друри Лейн забудь.
Ты не девица — сорванец». —
«Простим ее?» — спросил отец.
Сказала мать: «Отнюдь».
Они бранились, как могли,
Потом в театр их увезли
В коляске очень тряской5
Такие кони — просто ой!
Один — гнедой, другой — кривой,
В грязи была коляска.
Возок, в котором в Пентонвилл6
Обычно ездил братец Билл,
Достали из чулана.
2 Дж. и Г. Смиты

34 Джеймс Смит и Горацио Смит
Мэг щеткой пыль с него смела,
А я для этого взяла
Платочек из кармана.
Привратник дядин, Сэмми Шест,
Пришел ботинки чистить в шесть,
А с Сэмом мы друзья.
Он взял возок и вдоль флажков
Меня провез — и был таков.
И вот — на сцене я.
У нас такой чудесный дом,7
Из кирпича все стены в нем,
Но эти стены краше,
У нас. такой чудесный дом,
Из дерева все балки в нем,
Но хуже балки наши.
Вот это пол! Вот это да!
Он больше города. Сюда
Любых ковров не хватит.
И лампы в ряд меня слепят.
Зачем внизу они стоят?
Пусть их наверх приладят.
Сперва я пряталась от вас
За занавес, но мистер Глас,
Суфлер, толкнул возок
И мне тихонько подсказал:
«Ну, улыбнись-ка, Ненси, в зал
И выступи, дружок.
Должна ты только приседать,
И щебетать, и лепетать,

Отвергнутые послания 35
И ждут тебя цветы.
В тринадцать лет юнец, щенок
За выход брать полсотни мог,ь
Так чем же хуже ты?»
Ну вот и выступила я...
Ой, вон сидит моя семья:
Вон папа, тетя Мэй!
Пусть подойдет служитель ваш
И увезет мой экипаж:
Я к ним хочу скорей.
Благодарю вас всех за честь.
Прощаясь, следует присесть —
Меня учила тетя.
И поцелуй воздушный вам
Я посылаю — всем рядам!
Вы мне его вернете?
Посылает воздушный поцелуй и уходит.

HI
ПОСЛАНИЕ БЕЗ ФЕНИКСА1*
Соч. С. Т. П.ь
«Она играла вам на руку, а вы это проморгали».
«Что угодно»2
Что за державный вид мне дразнит зренье?
Прочь, волшебство, рассейся, заблужденье!
Ужель, ужель передо мной не сон?
О нет, то явь — то Друри воскрешен!
Ликуя, зрители вокруг теснятся,
С восторженною здравицей стремятся
К друзьям, чьи взгляды, гордостью светясь,
Былого с будущим скрепляют связь,
И добрых покровителей щедроты
Благословляют труд наш и заботы.
Вы помните, как беспощадный Рок
Свой факел разрушительный возжег?
Неслышно пламя поползло сначала;
Взметнувшись к небесам, забушевало —
И стены, пышный потеряв убор,
Выдерживали огненный напор,

Отвергнутые послания 37
Пока под грозный грохот бури жгучей
Не рухнул свод обширный и могучий.
Где прежде песнопенья Муз лились,
Слух упоенный увлекая ввысь,
Где Ум и Красота блистали смело —
Безмолвье в одиночестве воссело,
Царя над запустеньем, но в тот час
Среди раздоров вдруг раздался глас
Могущественней гимнов Амфиона,3
Воздвигших древле в Фивах бастионы.
Согласным рвеньем возродился храм,
Где обитает гений Друри сам —
Благой приют, достойный Мельпомены,
Британской славы и британской сцены.
Под новым, Друри, куполом твоим
Искусство Драмы смело обновим!
Исполненные должного почтенья,
Представим и шекспировы творенья,
И старых бардов, — а талант живой
Обласкан будет отчею рукой.
Природе верность сохранив, искусство
Пусть радует, не оскорбляя чувство.
Различным вкусам следуя, оно
Нести урок возвышенный должно:
Внушать мораль, пример давая ясный,
С бесстрашием клеймить Порок злосчастный
И лавр сплетать для Добродетели всевластной.

IV
CUI BONO?*
Соч. лорда Б.а
Пресыщенный супругой, домом, детской,1
Мятежный дух скитаться обречен ;ь
Пресыщен всюду мишурою светской,
Под купол Друри вновь стремится он;2
Пресыщен всем, под сению колонн,
У демона Уныния во власти,
Мятежный дух, презревший испокон
Забавы Муз и призрачное счастье,
С насмешкой едкой зрит сценические страсти.
Глупцы! На кукол в балаган цветной
Спеша глазеть оравою беспечной,
Где позлащенных заблуждений рой —
След канувшей звезды во тьме извечной,
Что ищете? Отрады быстротечной?
О горе мне! Ярчайшие цветы
♦ Кому хорошо? (лат.).

Отвергнутые послания 39
Украсят склеп гирляндой подвенечной.
Что сердце? — урна горестной тщеты
Над хладным мрамором кладбищенской плиты.
III
Ужели в жизни так страданий мало,
Что мнимых вы возжаждали невзгод?
Иль истина столь ненавистной стала,
Что от бессчетных бедствий и забот
Притворством кратким фарс к себе влечет?
Но есть в скрижалях Глупости страница,
Что утешенье разуму несет:
Там лицедей, заставив слезы литься,
Доход свой округлит и всласть повеселится.
IV
Как Юный Бетти,3 с резво он скользит,
Пылинкой в блике радужном взлетая;
Недолговечным лавром он увит:
Ведь слава Мельпомены — тень пустая,
Пучина Леты ждет его немая...
А вы, в наш век властители умов,
Пред кем склоняется молва мирская,
Кто вам предскажет, жребий ваш каков?
Над судьбами простерт безвестности покров.
Быть может, Уайета4 сооруженье
(Как Холланда5 — искусства образец)d
Еще скорей постигнет разрушенье:
Вновь разъярится лемносский кузнец,6
Пожарники прибудут наконец, —

40 Джеймс Смит и Горацио Смит
Но как покинуть публике смятенной
Со всех сторон пылающий дворец?
И се — на месте игрищ плоти бренной
Найдете гроб себе и памятник смиренный.
VI
Долги растут — у вас все больше трат,
Торгаш грозит — не внемлете укорам,
Вчиняют иск — спешите в маскарад,
Повестку в суд зовете сущим вздором.
Кто строгим отрезвит вас приговором?
Кто ветреность младых умерит лет?
Кто косный век пробудит пылким взором,
Избавит от злосчастья целый свет,
Где есть предательство, но преданности нет?
VII
Тебе, священный дух,7 что для забавы
Базарной черни лез из кожи вон,
Воздвигли мы чертог сей величавый:
Очнись, воспрянь! — и Музам дай разгон;
На сцене нашей новой без препон,
Докучным здравомыслием чинимых,
Где смело ниспровергнут Аполлон,
Лихих юнцов и старцев досточтимых
Чаруй и потешай в кабацких пантомимах!6
VIII
Ведь кто есть Гамлет? Просто сумасброд!
А Брут?8 Брюзгливый сыч с унылой миной!
Кто Ролла?9 Накрахмаленный Эрот,
Доспех Орландо10 в ризе капуцина.

Отвергнутые послания 41
«Прекрасное и мерзкое едины»,11 —
Изрек Шекспир (и прав был, спора нет):
Мудрец жуирам тягостней кретина;
Гимн Брэма12 хуже, чем ирландский бред;
Для них весь свет — ничто, ничто — весь белый свет.
IX
Сыны Парнаса!13 Вас я лицезрею
Не с лаврами — в потертых сюртуках,
Не на Пегасе, мчащем чрез Темпею,14
Пришпорив клячу с Граб-стрит впопыхах,
Мозги вы надсажаете в трудах
И стопами изводите бумагу,
Дабы по гения стопам в веках
Запечатлеть ретивую отвагу,
В отрепьях сочинив потрепанную сагу.
Таков удел воспитанника Муз:
Безвестен, прозябает он без крова;
Когда ж, освобожден от бренных уз,
Хвалебного от нас дождется слова,
Мы остов лавром увенчать готовы,
Но как бы содрогнулся он (о стыд!):
Шекспиру карою грозят суровой,
На сцене вновь с повозкою Феспид,15
Слоны и жеребцы, и стук, и дробь копыт.
XI
Прочь, правила Природы!16 Нынче стадо
Кентавров — не из мифа — топчет вас.17
Бегите, Музы! Место вам — Эллада:

42 Джеймс Смит и Горацио Смит
Где правил Аполлон — там грум сейчас
Пускается, кривляясь, в буйный пляс;
Где Гаррик18 славился — гуингнмов19 племя
Красуется на сцене напоказ:
Суфлером — вожжи, режиссером — стремя,
Театр — конюший двор, настало скачкам время.
XII
Для этого ль воздвигнут гордый храм?
Для этого ль слепое поклоненье
Возносит посвященное богам —
Не обезьянам ли? — сооруженье?!
Так пусть Театр — у Моды в услуженье —
Хаосом станет рангов и веков,
Где плачет Ум, царит Неразуменье,
Панч20-Росций21 верещит на сто ладов,
Безумья слышен смех и звон его оков.

ПОСЛАНИЕ ГЕМПШИРСКОГО
ФЕРМЕРА
Соч. У. К.1
СЕКРЕТАРЮ СОВЕТА ПОПЕЧИТЕЛЕЙ
ТЕАТРА ДРУРИ ЛЕЙН
Сэр,
против мишуры рифм, против этих оков (при-
думанных монахами,2 чтобы порабощать людей) я
имею укоренившееся предубеждение. Поэтому я,
как и положено йомену, написал послание для
Вашего театра нашей простой, честной, исконно
английской прозой; в проступке своем я, как
человек независимый, руководствовался единствен-
но желанием открыть глаза этому одураченному
народу и помешать повторению того трагического
обмана, жертвой которого он до сих пор был. Если
Вы довольны моей работой и хотите ею воспользо-
ваться, имейте в виду: я против всяких аристокра-
тических наград, мне ни к чему блюдо, на котором
изображена пара возлежащих грифонов или борьба
собаки и осла3 за позолоченный пряник ценой в

44 Джеймс Смит и Горацио Смит
полпенса; мне не нужна никакая дребедень с
Варфоломеевской ярмарки. Мне нужно только, что-
бы все служители Вашего театра, стоя с кипами
моих «Журналов* в руках, принудительно прода-
вали их каждому, кто переступит Ваш порог;
вместе с деньгами я буду получать отчет, сколько
журналов доставлено в театр (доставка оплачива-
ется) , сколько из них продано, сколько возвращено
мне (доставка за счет театра).
Засим остаюсь и пр.
У. К.
ОТ ЛИЦА ГЕМПШИРСКОГО ФЕРМЕРА
.. .Rabbida qui consitus ira
Implevit pariter ternis latratibus auras,
Et sparsit vi rides spumis albentibus agros.
Овидий*4
Наиболее мыслящие люди!
У нас принято, обращаясь к публике со сцены,
высказать словами или телодвижениями что-то вро-
де: «Леди и джентльмены, ваш покорный слуга».
Будь я достаточно низок, посредствен и мелок и
будь я достаточно грубым животным, чтобы сле-
довать этому правилу, я бы сказал вам двойную
неправду. Во-первых, я надеюсь, что вы не «леди
* А тот, разъярясь, побуждаемый бешеной злобой,
Громким лаем тройным одновременно воздух наполнил
И по зеленым лугам разбросал белесую пену (лат.).

Отвергнутые послания 45
и джентльмены^, а нечто большее: честные муж-
чины и женщины; а во-вторых, будь вы в высшей
степени леди и в высшей степени джентльмены, я
не намерен быть и никогда не буду вашим покор-
ным слугой. Так вот, наиболее мыслящие люди, на
этой сцене я оказался случайно. Я не переступал
порога театра в течение десяти лет; и до тех пор,
пока не исчезнет гнусный обычай брать деньги за
вход, я не удостою ни одного театра своим присут-
ствием. Свободный вход возможен только через
дверь на сцену, и поэтому по дороге от Бэгшоуь на
Бриджес-стрит я выбрал именно ее, чтобы встре-
титься с вами. Оглядитесь, оглядитесь как следует!
Разве вам здесь не удобно? Нет, нет, не надо
отмалчиваться: говорите, если вы недовольны, и
говорите сейчас, пока я в городе. Вы сейчас,
благодаря мистеру Уитбреду, находитесь в боль-
шом удобном доме. Нет, не в мишурном дворце, и
не в Храме царя Соломона,5 и не среди чудовищ-
ных узоров Бробдигнега6, а в простом, честном,
удобном, полезном театре из красного кирпича,
воздвигнутом для вас трудами рабочих. Три года вы
пытались отвоевать себе место и независимость, и
кто дал вам их? Кто вывел вас из Лилипутии? Кто
извлек вас из крысиной норы длиною в пять и
шириною в четыре дюйма и ввел вас во дворец? Я
отвечаю, я отвечаю вам снова и снова: мистер
Уитбред. А ведь вы могли задыхаться в этом месте
с греческим названием0 до второго пришествия, и
ни лордКаслрей,1 ни мистер Каннинг,8 ни маркиз
Веллесли — ни один из них для вас бы и мастер-
ком не стукнул. Помните об этом! Никогда не

46 Джеймс Смит и Горацио Смит
забывайте об этом! Расскажите об этом своим
детям и детям своих детей! А теперь, наиболее
мыслящие люди, посмотрите поверх моей головы
на то, что строитель (вернее, архитектор, и пусть
он меня извинит) называет словом просцениум.
Никаких изречений, никакой клерикальной латы-
ни, которая нужна, чтобы держать народ в невеже-
стве. Никаких этих «veluti in speculum».* Ничего
на мертвых языках, которые заслужили свое назва-
ние, свою смерть и мои проклятья1. Директор-рас-
порядитель в Ковент Гардене полагал иначе, и что
же у него получилось! Когда человек говорит «veluti
in speculum», он якобы верен духу и букве просве-
щения. Ну хорошо, а чем хуже человек, который
выкрикивает буквы СП;9 разве он не верен духу
и букве просвещения? Вы ставили ваши С П
против его «veluti in speculum», и вы помните, чья
взяла? Я-то это предвидел, хотя никому об этом не
говорил. И я не сомневаюсь, что каждый разумный
мужчина, женщина или дитя из числа тех, к кому
я сейчас обращаюсь, каждый из них в отдельности
и все вместе догадались на Литтл Рассел-стрит,10
и что он, она, оно, прежде чем отдать свои деньги
и увидеть, как выглядит новое здание изнутри,
своими глазами убедились, как оно выглядит сна-
ружи. Посмотрите на эту кирпичную стену, жите-
ли Англии1. Посмотрите на эту стену! Все ровно и
гладко, как на собрании у квакеров.11 Это вам не
египетская пирамида, в которой похоронены деньги
пайщиков! И здесь вам никаких тяжеловесных
* Как в зеркале (лат.).

Отвергнутые послания 47
колонн,*1 которые годятся только трамбовать мосто-
вую на Тоттнем-Корт-роуд12 и сильно смахивают
на обтянутые белыми чулками и больные подагрой
ноги какого-нибудь олдермена.13 Этот дом не по-
хож ни на храм в Афинах, ни тем более на храм
в Мурфилдс:14 он построен для вас, для того, чтобы
в нем играли английские пьесы, и если в пьесе
будет хороший сюжет, костюмы и декорации, то ни
один из вас — и здесь я готов голову прозаклады-
вать — не заплачет от того, что фасад у дома
гладкий, как та трость, которую я носил в бытность
свою сержантом. Apropos,* — как говорят француз-
ские лакеи, которые перерезают глотки своим
хозяевам^ — Apropos, насчет костюмов. Наверняка
вы, многие из вас, своими глазами видели то, о
чем я только читал: на костюмы мистера Кемб-
ла15 и миссис Сиддонс16 в «Макбете» пошло столь-
ко золота и серебра, что за эти деньги честное
семейство могло бы носить фланель и питаться
мясом в течение года! Я имею сведения (заметьте,
я не ручаюсь, но имею сведения), что здесь с этой
праздной расточительностью будет покончено. Леди
Макбет должна носить пикейную нижнюю юбку,
платье из бумазеи и простонародный чепец (так
называют его эти придворные тунеядцы — не
пришлось бы им самим очень скоро надеть просто-
народный колпак — я имею в виду белый кол-
пак,17 а простой народ будет на них смотреть!).
♦ Кстати (искаж. фр.). Пародист подчеркивает недоста-
ток образования Коббета, заставляя его написать с ошибкой
французское слово A-propos.

48 Джеймс Смит и Горацио Смит
Макбет же должен появиться на людях в честном
коричневом йоменском сермяжном кафтане и в
черных брюках из коломянки. Нет, не из Саламан-
ки;18 не из Талаверы,19 мой благороднейший мар-
киз,20 а в простых, честных, черных коломянковых
брюках. И это правильно: именно так и должно
быть. Наиболее мыслящие люди, я слышал, что вас
грубо оскорбили. Вас оскорбили не каждого в
отдельности, но связали оскорбления вместе, как
связывают по пятидесяти луковицы, и «Морнинг
Пост»21 бросила эту связку вам в лицо. Вас на-
звали чернью. А придя к заключению, что вы
чернь, вас додумались потом назвать и накипью, и
подонками общества. Хотел бы я знать, как можно
быть и тем, и другим одновременно? К примеру,
возьмите миску супа, — нет, не дешевого супа,
мистер Уилберфорс,22 не этого вашего супа для
бедных по пенни за кварту, не этой смеси из
конских голяшек, кирпичной пыли и старых по-
дошв, но возьмите простой, здоровый, полезный,
патриотический суп, бараний или говяжий, посмот-
рите на него хорошенько и вы увидите (я не ру-
чаюсь за этот факт, но так мне говорили) накипь
на поверхности миски и подонки — на ее дне. Я сей-
час попытаюсь вам объяснить: Англия — это боль-
шой глиняный котел; Джон Булль — это говяди-
на, которую в него бросили; налоги — это кипящая
вода, в которой говядина варится; гнилые местеч-
ки23 — это дрова, которые горят пЬд тем же
котлом, а парламент — это половник, который
взбалтывает всю гущу и иногда... Но — все! Я не
хочу нанести повторный визит мистеру Ньюме-

Отвергнутые послания 49
ну.24 f Я оставляю вас в состоянии самом безбедном
за многие годы: у вас есть крыша над головой; вы
разбили французов в Испании; урожай был хоро-
ший; комета25 от вас далекая и красные шлепан-
цы26 продаются в Константинополе почти за бесце-
нок; и я повторяю вам снова и снова, что всем
этим вы обязаны мистеру УитбредуШ

VI
ЖИВЫЕ ЛЮСТРЫ
Соч. Т. М.
lam te juvaverit
Viros relinquere
Doctaque conjugis
Sinu quiescere.*
Сэр Т. Мор1
К чему нам водою унылых посланий
Минувший пожар в Друри Лейн заливать?
Забудем печали, довольно страданий,
Давайте блистать, обожать, ликовать!
II
Пусть судит художник о прелестях Друри:
По мне — без прелестниц картина не та.
* Заставит пусть тебя
Покинуть сверстников
И успокоиться
С женой ученою... (лат.).

Отвергнутые послания 51
Совет понимает лишь в архитектуре;
По мне — где красавица, там красота.
III
Врезаются в сердце улыбки прелестниц
И светятся ярче любых позолот.
К чему же резьба с позолотой для лестниц?
Природу искусство ужель превзойдет?
IV
Насколько охотней смотрели бы драмы,
И сколько бы масла осталось при нас,
Когда бы вдоль сцены не лампы, но дамы
Стояли, лучи испуская из глаз!
Сорвавшая яблоко с райского древа,
Повсюду — театр ли, колледж ли, сенат -
Смущает мужчину по-прежнему Ева:
В глазах ее яблоки те же блестят.
VI
Ресницы-кнуты нами правят, как прежде,
Они же — и пряник, всему вопреки;
Как радужка, радужной дарят надеждой,
Ввергают в печаль, что черна, как зрачки.
VII
Виват, тебе, Друри! В улыбках влюбленных,
Во вспышках румянца не зря зелены
Колонны твои,а как тростник тот зеленый,
Где плещутся нимфы родимой страны.

52 Джеймс Смит и Горацио Смит
VIII
Мой остров зовут Изумрудным по праву:2
Здесь девы, как пена морская, светлы,
Здесь мужи, противники смуты кровавой,
В веселье — степенны, в смиренье — смелы.
IX
Трилистник3 для нас, что для греков — олива:
Какому ирландцу приятен скандал?
Синяк же и шишка — лишь след горделивый
Тех лавров, что каждый в сраженье стяжал.
Оковы тиранства, влекомые ныне,
Мы сбросим — к восторгу всех честных сердец.
Права для католиков — наша святыня,4
Нападкам на них мы положим конец.
XI
И будут ирландцы — не рвань у кормила
Убогой лодчонки для ловли трески,
Но кормчие власти, что всех накормила,
И будут купаться в треске бедняки.
XII
И каждый строитель, чистильщик и медник
Улучшит манеры, вселясь во дворец,
На черную мантию сменит передник,
Забудет творило и станет — творец.

Отвергнутые послания 53
XIII
И Эрин5 заблещет, как в небе — Диана:
Все звезды затмить ей настала пора.
И хоры светил будут петь неустанно.
Великую музыку «Эрин-го-бра».6

VII
ВОССТАНОВЛЕНИЕ
Соч. Р. С.
...Peraudaces nova dithyrambos
Verba devolvit, numerisque fertur
Legesolutis.*
Гораций1
Произносится Глендовиром.2
Я — Глендовир благословенный:8
Заслышьте голос мой священный!
Часов полночный гул:ь
От Тауэр-хилл до Пикадилли
Нос ни единый не всхрапнул.3
Часов полнбчный гул:
Но Индра4 ароматом сна
Блаженным не подул!
Взгляните: разъяренным жаром фурий
Бог пламени объял, взметнувшись, стены Друри!
* Новые ль слова в дифирамбах смелых
Катит, мчится ль, вдруг отрешив все законы,
Вольным размером... (лат.).

Отвергнутые послания 55
Бог дышит, пышет и спешит —
И крыши с грохотом крушит.
Хозяева и слуги, купцы и подмастерья,
Плотник и скотник,
Сапожник, пирожник —
Наружу высыпали все, глазам своим не веря;
Глазеют на пожар,
Как он бушует, яр.
Из гостиной, из спальни, из кухни
Вверх по лестнице (только не рухни!),с
К могучему костру, жгучему на ветру,
Скорей
Бегут так проворно, ей-ей,
Словно не на пожар, а на Брентфордский юбилей.5
Тщетно отец Фаэтона — сияющий Сурья6
(У греков он — Аполлон )d —
Трезвон
На лире подъемлет;
Объемлет
Вулкана язык его деревянные пятки.
С верхушки театра, в большом беспорядке,
Ничком
Кувырком
Низринут на землю, что ране сверканьем своим
озарял;
Сопровождая обвал,
Де< ять мильонов
Бильонов
Искр изумрудных усыпали неба траурно-черный
овал.
И вот пожарники являются тушить огонь:
На Рассел-стрит7 «Атлант и Глобус» мчится,

56 Джеймс Смит и Горацио Смит
Вслед «Феникс» — и «Надежды» колесница;
Во весь опор
Летит «Порука» —
И в вихре стука,
Всеобщий поражая взор,
Несется
«Солнце»!
Покуда «Альбион»8 летит с Бридж-стрит,9
Блэкфрайрс10 —
Все «Друри Лейн» кричат,
Все «Друри, Друри Лейн» вопят:
Нестроен хор — всяк на свой лад —
Ну, сущий ад!
Струя шипит,
Вода кипит —
Не совладать с бушующим огнем!
Похоже, что пожар не потушить нам нипочем.
Друри Лейн! О Друри Лейн!
Гибнет, гибнет Друри Лейн!
Под обгорелыми балками, дюжину лун или доле,
Маялся Сурья от боли,
Сиянья лишен;
Рабочие слышали стон,
Но решили, что им не резон
Бога выкапывать из неволи.
И се! — ужасающий Йамин,11 владыка ада,
Торжества не тая,
Мертвецов судия,
Остроумия враг
(Критик ему ненавистен всяк),
Явился,взбодрен.

Отвергнутые послания 57
«Восстань! — дух воскликнул. — Взор зрелищем
возвесели!
В соседнем театре — гляди, каково:
Я натравил СП е на него!
Разъяренную псину не сдержит рука:
Рычит и рвется вперед с поводка.
В толпе многоголовой с ума, видать, сошли:
От рева пошатнулось зданье —
Завязли вместе вы в трясине».
Рек — и, в объятьях стиснув золотого бога, дух
перенес
Его чрез Рассел-стрит —
И Сурья на ногах стоит
Пред Ковент Гарден. И внезапно шум
Раздался, как на вавилонской стройке:
Рожки, трещотки, барабаны, дудки, лист железа,
Шлепки, и тумаки, и колотушки всех сортов1 —
Хлыстом, дубиной — огласили зал.
Афишки затмевают свет, подошвы пачкают
сиденья,
В партере — словно ураган морской;
Две буквы — С и П —
Вольготно властвуют в толпе;
Гвалт, гомон, вой,
Шум, свист — «Долой!»
Слух поразили Сурьи — он замер у дверей:
Так, мнилось, под ножом,
Ободранный живьем,
Вопил неистово святой Варфоломей.12
Слезами полон богов взор:
«О ужас, Йамин, о позор!

58 Джеймс Смит и Горацио Смит
Прочь, Йамин, прочь — мне стало худо,
Скорей неси меня отсюда —
Что, у Нью-Друри в гольтепе
Я буду, словно Кембл, СП?
Нет-нет,
Уж лучше под обломками тихохонько укрыться,
Чем крик услышать громкий по всей честной
столице.
Неси меня, Йамин, неси за плечами,
Засыпь меня вновь кирпичами!»
Послушный Йамин
Пожал плечами —
Без промедленья
Исполнил веленья.
Бог погребенный, казалось, вовек
Уже не разлепит склеенных век —
Но каплей росы состраданье успело скользнуть
К всемогущему Вишну13 s — прямиком
на алмазную грудь.
Хранитель, всегда уверен
В том, что выполнит все, что намерен,
С Саутхилл14 прилетел, вызволять торопясь
Небожителя, угодившего в грязь.
Земные чары все ему подвластны,
Он с разным людом хорошо знаком —
С актером, стихотворцем, торговцем, скрипачом —
И даже арендатора
Взял за рога когда-то он.
Со всеми должниками, кто не платил
давным-давно,
Идет на риск,

Отвергнутые послания 59
Вчиняя иск —
Знать не желая сна, коль дело ждет хотя б одно.
Йамин взглянул — и вмиг рассвирепел:
Себе он жаждал подчинить светило —
Душа лучей не выносила...
«Ну-ну!» вскричав, от злобы посинел.
«Ну-ну!» воскликнув, пожелтел он паки.
«Твоим делам дневным я, как жена с Итаки,15
Суровый за ночь положу предел!»
Сыны гармонии, ликуйте!
Борьбу стихий утишил Вишну,
Небесных сфер слышна музыка —
И вновь бог солнца восстает
На бирюзовый небосвод,
Дремавших Муз призвав из сумрачных пещер,
Бряцая на струнах божественный размер.
«Еще не вечер, нет! — воскликнул Йамин. —
Дыханьем бурнопламенным киплю,
Стихии яростью гублю,
Я разорву в клочки все ваши иски,
Все акты, закладные и расписки,
Едва огнем на них подую —
Испепелю из них любую».
Юристы сошлись у «Короны и Якоря»16 —
И Йамин исполнился горя всякого;
Сошлись юристы у «Якоря и Короны» —
И Йамин сделался черный-пречерный.
Вишну вершит деянье:
Адвокат оглашает в собранье
Документ всеблагой —

60 Джеймс Смит и Горацио Смит
Красный сургуч с зеленой тесьмой
Скрепляют воззванье!
Йамин уже раскален добела;
Обида в ушах загудела
Яростью невозможной:
Документ подписан как должно —
Проштемпелеван умело,
Такого-то дан числа.
«Постойте ж!» — дух вскричал, от злости серый,
И, зашипев, дохнул огнем и серой.
Вотще! взбешенный критикан,
Премудрый Йамин, ада судия,
Сам пред судом стоит:
Пергамент не горит!
План мести лопнул — глядь:
Пергамент не порвать!
Не сказано ль в Химакутской скрижали
(Ее похитил у Кехамы Бали):17
«Кто дунуть посмеет —
Тот Сверга отбреет»?
Так, так! Твой близок, Йамин, час:
Орлом, сцепившимся с ехидной,
Всесильный Вишну хваткою завидной
Куда повыше дьявола
Взметнул визжащего смутьяна
Струею Темплского фонтана —
В три раза выше пика Меру,18
Что вышр в девяносто девять раз Святого Павла.19
Вниз летел он, крутясь, будто Леви-еврей,ь
Пожелавший зачем-то

Отвергнутые послания 61
Прямо у Монумента20
В могилу лечь.
Не подвел закон тяготенья, ей-ей;
Угодил аккурат,
Куда падал он — в ад,
Ушибаясь о скалы, целых девять столетий:
Голова поскакала солистом в балете —
Галькой Кэрисбрука,21 что увлек водопад.
Вишну оборотился с довольством заметным
К служке в одеянии разноцветном:
«Эй ты, как тебя кличут, угрюмый с виду,
Арлекин, одолжи-ка мне биту!»
По земле он хватил деревянным мечом:
И се! — небывалым лучом
Засияло дивное зданье,
Затмив красоток) преданье,
И Вишну воскликнул: «Привет, мой театр!»
И, голову склонив, он Сурье возвестил:
«Едва твоя сестрица — девственница Дити22 —
Опустит веки медные в темнеющем зените
И поглядит сквозь веер облаков
На бяк-мужчин — противных дураков,
На крышу взгромоздись
И свыше возгордись
Совершенством своим обновленным —
Ослепительным, ярче чем прежде!»
Но Сурья на призыв — увы, увы — молчок
(Видать, весьма болезненен ожог)
И тоном оскорбленным
Ответил ему: «А на кой?
С меня хватит — вниз головой»...

VIII
ПЛАЧ О ДРУРИ
Соч. Лауры Матильды1 а
Отцы писали мощно — это верно,
Но грубым слогом и рифмуя скверно;
Мы недостаток этот возместим
Стократно сладкозвучием своим.
Гиффорд2
I
Легкоструйные зефиры,
Навевайте аромат:
Клио,3 дерзновенье лиры
Музы да благословят!
Мирно грезил купол Друри,
В поднебесье вознесен —-
В час, когда сестру двух фурий,
Алек то,4 окутал сон.
III
Вот от Лемноса5 проворно
Бог огня приковылял;

Отвергнутые послания 63
Цитерею6 необорный
Пред Циклопом страх объял.
IV
Где веселье без укоров,
Позолота облаков?
Истину сокрыл от взоров
Милосердия покров.
V
Зри: Дианы храм священный
Вновь сжигает Герострат;7
Злобным Орком8 вдохновенный,
Пламя изрыгает Ад.
VI
Едкий дым и подозренье
Действо начали свое:
Зная неба повеленье,
Рыцарь, опусти копье.
VII
Чу! Машина загремела,
В клочьях дыма небосклон.
О, ликуй, пожарник смелый!
Сын Сатурна посрамлен.
VIII
Ныне зри: Аммона птица9
Взгромоздилась на насос.
В небесах орел кружится:
Он благую весть принес.

64 Джеймс Смит и Горацио Смит
IX
Обезумела Юнона,10
Утеряв Париса11 дар,
И на волны с небосклона
Пролила ревнивый жар.
Пан12 Патрокла13 знал кончину,
Обняла Ниобу14 ночь.
Вакх, Семелы15 зря кручину,
С Бузириса16 мчался прочь.
XI
Так низверглась Друри слава:
Камнепад ее сокрыл.
Марс, угрюмый и кровавый,
Перлы стонов осушил.
XII
Чу! Эоловы17 напевы
Славят утренний приход.
Амфион! Природа -дева
Вновь тебя с улыбкой ждет.
XIII
Ах! Мелодия иная
Отовсюду пролилась,
Сладость грезы навевая —
И душа моя зажглась!

Отвергнутые послания 65
XIV
Где порханье Купидона?
Пусть волна меня несет,
Бороздя морское лоно,
В край оцепеневших вод!
XV
Снова в жилах кровь струится,
В сердце — дьявольские сны.
Зри: Горгоны18 свора мчится —
Мы расстаться не должны!
3 Дж. и Г. Смиты

IX
СКАЗАНИЕ О ДРУРИ ЛЕЙН
Соч. В. С.а
Произносит мистер Кембл1 в доспехах Черного Принца,2
доставленных из Тауэра.
Смотрите: шишковат мой щит,
Блестит наляжник мой,
И темный панцирь весь покрыт
Насечкой золотой,
А вот — крепчайший наколенник.
Хотя колено в нем как пленник.
Всем этим Черный Принц владел,
Он был безжалостен и смел,
Твердыни галлов3 он разъел,
Как ржавчина — металл.
Свой верный меч сниму сейчас
И, не пускаясь в глупый пляс,
Дойду степенно я до вас,ь
И вы услышите рассказ,
Как Друри Лейн пылал.

Отвергнутые послания 67
НОЧЬ
В Огасте4 с веет бриз бессонный,
Ночных дерев тревожит кроны,
Порой раздвинет их на миг,
Пуская наземь лунный блик,
И вновь стоят чернее сажи
Листвы недвижные плюмажи.
Ни облачка на небе нет,
И цепенящий лунный свет
Один царит во всей округе,
И все дворцы, и все лачуги,
Подвал и купол, сад и дом
Сковало сном, полночным сном.
Спят Найтсбридж,5 Панкрас,6 Кэмден-таун,7
Спят Редриф,8 Шэдвел,9 Хослидаун,10
Спит церковь Генриха Святого11,
Савой12 и Темпл,13 и Рынок Новый,
Собор Святого Павла спит,
И спят Пэлл Мэлл14 и Риджент-стрит.15
И ни шагов, ни голосов,
Ни трость не стукнет, ни засов,
И входит в сердце страх:
Ужели город вымер весь,
Ужели все, кто жили здесь,
Теперь на небесах?
ПОЖАР
Как древний Хаос дрогнуть мог,
Когда явил впервые Бог
Ему слепящие лучи,

68 Джеймс Смит и Горацио Смит
Так мужи дрогнули в ночи.
О муж, забудь ночной колпак,
Ты видишь: дым в окне,
Ты слышишь, крик прорезал мрак,
Стоустый крик, звучащий так:
Наш Друри Лейн в огне.
И впрямь: от зарева горит
Во всех домах по Кэтрин-стрит16
Оконное стекло,
И Барбикан17 в багрец одет,
И в Мартлет-корт18 — багровый свет,
И ковент-гарденский кювет
Как кровью залило.
Пожар аптеку озарил,
И церковь, где пророчит Хилл,19
И дом, где варят эль.
И заревом освещены
Бедлам у Лондонской стены,d
Театр, где трупы видят сны,
Подвал, где устрицы вкусны,
И Корты Новые20 видны
И Ричардсон-отель.
И воды Темзы так текли,
Как будто деготь в Темзе жгли,
И становились все красней
Поля далекие за ней,
И был шиповник ярко-ал,
И лютик словно мак пылал.
И людям на холмах столицы
Казалось, что алтарь дымится,
Где Бог огня вкусил
От величайшей жертвы в мире,

Отвергнутые послания 69
И целый мир на этом пире
Колена преклонил.
Но встал пожарник по тревоге,
И он в штаны просунул ноги.
Штаны багровые надеты,
Стучат огромные штиблеты,
Подбиты медными гвоздями,
И затоптать ногами пламя
Любой пожарник рад.
На куртке синей или алой
Видна эмблема из металла —
Эмблема части, что послала
В огонь своих солдат.
Гремят по улице колеса,
Провозят крючья и насосы,
И ведра светятся белесо,
И факелы горят.
И вот от Черинг-кросс21 стрелой
Летит пожарник удалой.
До Вингэ-ярд,22 е до поля брани
По Стрэнду мчит быстрее лани
Герой при бляхе и с ремнем,
С горящей пряжкою на нем,
И с тростью (ею новобранцев
Любил учить сей вождь британцев).
Наш Хигтинботтом первым был,
За ним неслись что было сил
На схватку со стихией
Бойцы компаний страховых
(«Делец» и «Феникс» среди них),
«Поруки»* впереди других
Пожарники лихие.

70 Джеймс Смит и Горацио Смит
Бегут вояки Пискли, Букли,
Два друга, Апперкот и Хукли,
Роб из поместья Рукли в Брукли,
При Сент-Джайлс-Паунд23 герой.
Бежит Урист, но медлит Дуст.
Герой Чик-лейн24 услышал хруст
И видит: рухнул Звондерпуст
Со сломанной ногой.
И он остался не у дел,
И честный Фигли, здрав и смел,
Что в мрачном Брайдвеле25 сидел,
В темнице долговой.
Но Хиггинботтом наш, смущен,
Стоит. И что же видит он?
Пылает Друри, как Содом,
И слышен грохот, слышен гром
От балок, рушащихся в нем.
Пожарник, жареный живьем,
Кого он тут встревожит?
И шланг, доставленный с трудом,
Тянуть опасно: дело в том,
Что крыша рухнуть может.
«Эй, Дуст, ты что? Подай назад!
Урист и Хукли — в нишу!»
Вокруг царит кромешный ад,
И брусья в пламени трещат...
Свершилось. Пала крыша.
И наступила тишина,
И над руиной пелена
Из дыма черного стелилась.
Толпа молчала и дивилась.

Отвергнутые послания 71
Но что это? Видна едва,
Торчит, усата и жива,
Среди обломков голова,
Столь чтимая везде.
«Наш Хукли! — слышатся слова. —
Наш командир в беде».
И страшный крик потряс ряды:
«Спасем его! Воды! Воды!»
И хлынула вода.
Струя сбивала Хукли с ног,
Он делал за рывком рывок,
Вставал, но устоять не мог
И — канул навсегда.
Он для пожарных был отец.
Стерпеть ли им такой конец?
И вот, блистающий отвагой,
Наш Хиггинботтом за беднягой
В дымящийся завал
Полез, и вскоре, как бумага,
Костюм на нем пылал.
Сквозь новый ад, где застит взгляд
Густейший пар, где страшный жар
Сжигает нос и грудь,
Сквозь черный дым, неустрашим,
Презрев огонь и серы вонь,
Он шел в последний путь.
И все команды отдавал,
Покуда замертво не пал.
«Урист и Дуст, качать насос!
Эй, Роб, живей, молокосос!
Не воротить от дыма нос!

72 Джеймс Смит и Горацио Смит
Пожарным, гром бы всех разнес,
Ты служишь или идиотом?» —
Сказал — и умер Хиггинботтом.26 g
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Спи, Хиггинботтом, ибо труд
Все возродит, что ни сожгут.
В честь Друри нового обед
Даст попечительский совет,
А мы в их честь едим и пьем
Плумпуддинг, ростбиф, портер, ром.
Джон Хорнер,27 на пиру таком
Имбирный пряник есть тайком —
Укор самой натуре.
Ты с нами бочку осуши,
И торт огромный сокруши,
И торжествуй от всей души
На дне рожденья Друри.
Чтоб Друри, стройный как олень,
Своих лесов покинул сень,
Рабочие, забыв про лень,
Стучали кельмами весь день,
Тянули вверх веревки.
Чтоб воплотить Уайетов план,
Ирландцев многошумный клан
Клал кирпичи, с рассвета пьян,
Месил раствор за чаном чан
И штукатурил ловко.

Отвергнутые послания 73
Ты жив, театр! Твоя глава
Сама стальная синева,
Ты вверх стремишься, как сова,
Ворона и клушица.
Ты белолиц и желтоух,
Но Уитбред укрепил свой дух,
Остался к нашим нуждам глух,
Взял в руки ножницыь и — бух!
Нам портик только снится.
Превознесли бы до небес
Мы Уайета, когда б исчез
Напротив дом-тяжеловес
И не исчез из плана лес
Колонн, отрадных для очес.
А так наш Друри без колонн
Парит и застит небосклон.
Ужель из камня сделан он?
Нет, я по правде убежден,
Что это — сон, и скверный сон.

X
ДУХ ДОКТОРА ДЖОНСОНА
Дух д-ра Джонсона поднимается из люка СП, дух
Босуэлла — из люка НИ Последний кланяется', публике
почтительно, духу д-ра Джонсона подобострастно —
и удаляется.
Дух д-ра loquitur:*
Подготовленное благодаря добродетелям одного
было исполнено благодаря усилиям многих, и вот
театр Друри Лейн отстроен. До той его части,
которая помещается позади занавеса и отнюдь не
назначена сверкать под кистью лакировщика или
сотрясаться под молотком плотника, публике дела
мало, и комитет мало что считает нужным сказать
о ней. Истина, однако, не должна быть приносима
в жертву удобству ни одной из сторон, и тот, кто
провозгласит, что наше здание есть венец красоты,
станет тем самым сеять ложь без надежды на
чье-либо благорасположение и рискует быть пре-
данным бесчестью наветов без надежды на радости
процветания.
Заверения, что обильно расточаются, но скупо
оправдываются, противны как правилам природной
* Произносит {лат.).

Отвергнутые послания 75
честности, так и обычаям внешнего благоразумия:
поэтому да не предположит никто, что непритяза-
тельность наша есть следствие скудоумия, а снис-
ходительность есть признак уныния или неумест-
ного смирения. Тот, кто более всех уверен в
успехе, навряд ли станет молить о милости, а где
ничего незаконного не требуют, там ни в чем
законном и не отказывают. За напыщенным вступ-
лением слишком часто следует пустое заключение.
Пребывавшие в тягости горы разрешались иной раз
от бремени жалкой мышью; и зрителю, сравнива-
ющему великолепие в начале с вульгарностью в
конце, нелишне напомнить о благочестивых кон-
стантинопольских торговцах, которые важно расха-
живают по улицам, возглашая: «Именем Магоме-
та — фиги!»
Многие из тех, кто мнят себя мудрецами, и
некоторые из тех, кого другие мнят таковыми,
направляют усилия свои на возрождение пропылен-
ных и безвестных драм, стараются возвеличить
сочинения, из-за своей никчемности редко теперь
упоминаемые, — сочинения, чье убожество, сулив-
шее им забвение еще при жизни, ныне, по стран-
ной прихоти восприятия некоторых, является при-
чиной их возрождения из небытия. Облекать в
плоть и кровь изменчивые оттенки безрассудства,
останавливать мимолетность, придавать мыльным
пузырям устойчивость и форму, выставлять на
сцену пегого обитателя конюшни или тугодумного
прародителя гребней, изображать стремительное
проворство Коломбины или вымученное ломание
Панча — таковы занятия тех, чье честолюбие,

76 Джеймс Смит и Горацио Смит
ограничивающееся рукоплесканиями невежества и
глупости, слишком безобидно для сатиры и слиш-
ком робко, чтобы возбуждать зависть.
В нашей трапезной можно будет найти любые
плоды — от прохладительного нектарина и аромат-
ного персика до ничтожного пепина и ядовитого
ореха. Пусть Праздность отдыхает и Невоздержан-
ность бражничает; пусть фатоватый подмастерье,
суетящийся по любому пустяку, безнаказанно бол-
тает, ибо преграда из кирпича и. извести не
позволит ему испортить зрителям удовольствие,
которого сам он по природе и воспитанию лишен.
Постоянной двери на сцену у нас нет. Ведь то,
что постоянно, нельзя удалить, ибо, удаленное, оно
перестает быть постоянным. Разве может быть
что-то более нелепое, нежели закрепленная на
месте древесная баррикада, которая, будучи укра-
шена стучащими и звонящими привесками, служит
то входом в непритязательный домик, то выходом
из опочивальни дамы, то, приоткрываясь, впускает
в лавку мясника гибкого Арлекина, то, разверзаясь
подобно воротам шлюза, открывает путь распутни-
цам Сент-Джайлса в объятия Макхита?1 Дабы
избегнуть сей вопиющей несообразности, дабы при-
дать каждому почтенному обиталищу дверь, какую
без сомнения сделал бы ему столяр, мы, изменяя
сцену, изменяем и вход, переходя от сосны к
красному дереву и от красного дерева к дубу, как
поочередно требует того домик, дворец или замок.
Внимая поздравительному гулу, что ласкает
наш слух из зала, некоторое внимание нужно
обратить и на ропот, доносящийся до нас из-за

Отвергнутые послания 77
сцены. Радостями тех, кто — как я выразил это в
другом месте — «живет, дабы доставлять радость»,
не следует полностью пренебрегать. Дети Теспия2
едины в своем порицании архитектора за то, что
тот разместил выход со сцены весьма далеко от
масляных плошек, ослепляющих в сей миг глаза
обращающегося к вам. «У меня, — вопиет Богиня
Ужаса, — отняли величие!» Когда тан-цареубий-
ца3 сообщает затаившей дыхание публике о за-
мышляемых им в замке Макдуфа злодействах,
«пока не остыл его порыв»,4 то расстояние, которое
он должен преодолеть, чтобы уйти со сцены, столь
велико, что его порыв может успеть за это время
заморозиться. На это Муза Улыбок восклицает:
«Твое состояние тяжело, но оно — лебяжий пух по
сравнению с моим». Несравненный пэр антраша и
поклонова постановил за правило, что самая удач-
ная реплика утреннего посетителя — это та, про-
износя которую он успеет дойти до дверей, благо-
даря чему впечатление от нее сохранится дольше.
Но когда на этих столь протяженных подмостках
мне выпадает произнести какую-либо удачную реп-
лику, воскликнуть «Продолжайте!» или пропеть
«Hie hoc horum genitivo»,* слишком много времени
должно протечь, прежде чем я успеваю скрыться
от лицезреющей публики в углублениях «НП» или
«СП».
На подобные возражения, столь придирчиво
выдвигаемые и с такою раздраженностью поддер-
живаемые, пора уже дать беспристрастный и реши-
* Этот, эта, этим, в родительном падеже {лат.).

78 Джеймс Смит и Горацио Смит
тельный ответ. Отклонениям от сценической пра-
вильности остается лишь бранить самих себя за
последствия, ими порождаемые. Пускай актер гра-
ницею сцены считает линию, за пределами коей он
не станет воспарять в поисках неискренних руко-
плесканий; пускай он поразмыслит о том, что,
приближаясь к рампе, он отдаляется от природы, о
том, что дубинка Генри Перси Хотспера5 не станет
привлекательнее, повстречавшись со щекою краса-
вицы, сидящей в ложе у сцены, о том, что бра-
вурная ария Манданы все равно произведет эф-
фект, хотя ее сладкозвучные трели и не должны
превосходить по громкости оркестр. Юпитер ны-
нешнего критического Олимпа, лорд-мэр нашего
театрального небосклона5 заявлял ex cathedra,* что
истинный актер смотрит на театральный зритель-
ный зал как на третью стену помещения, где он
обитает. Поистине, разум или насмешки должны
удержать наших актеров от того, чтобы стукаться
головою о лепку этой третьей стены, столь причуд-
ливо воздвигнутой.
Время непререкаемо напоминает, что все, име-
ющее пределы, должно быть доведено до заверше-
ния. Позвольте же мне до того, как наступит это
завершение, напомнить вам, что возвышающиеся
по обе стороны от меня колонны, которые, словно
два огромных вечнозеленых растения, вырастают из
неумирающей античности, почивали бы до сих пор
в своей природной каменоломне, если бы не ревно-
стные усилия человека, вызвавшего их к жизни;
* С трибуны (лат.).

Отвергнутые послания 79
его неутомимым талантам обязаны вы наслаждени-
ем, которое должно предоставить вам сие прибежи-
ще муз. И если, вопреки всеобщему негодованию,
живо еще имя разрушителя храма Дианы — имя
Герострата, то мы с уверенностью можем предска-
зать, что имя поднявшего из руин храм Аполло-
на — имя Сэмюеля Уитбреда — останется запе-
чатленным в веках для далекого потомства.

XI
ПРЕКРАСНАЯ
ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦА
Соч. дост. У. С.
Formosam resonare doces Amaryllida sylvas.
Вергилий1*
Занавес поднимается; на сцене — дама, спящая
на кушетке. Входит ФИЛ АН ДР.
О труд, брось и плуг, и лопату,
Забота,8 не ведай забот!
Виват, октября день десятый!2
Будь славен, двенадцатый год!ь
Но что это? Геба с кувшином?
О нет, Вы ошиблись, мой друг.
Вы видите гордость гостиных:
Пред вами — Патриция Хрюк.
* ...Ты же учишь леса...
Имени вторить своей красавицы Амариллиды (лат.).

Отвергнутые послания 81
II
О нимфа, зачем ты смежаешь
Ресницы — завесу очей —
И в облаке неги, скрываешь
Два солнца столичных ночей?
Не сонным ли зельем Киприда
В глаза тебе брызнула вдруг
От ревности и от обиды,
От зависти к прелестям Хрюк?
III
Но страшно будить эту силу,
Очей ослепительней нет.
Сиянье их Друри сгубило,
Как линзы направленный свет.
Слова о случайном пожаре —
Пустой и бессмысленный звук:
Смотрела, блистая в муаре,
На сцену Патриция Хрюк.
IV
Царит красота над сердцами,
Она же на сцене царит.
В сердцах зажигаешь ты пламя,
От глаз твоих сцена горит.
В развалинах Друри ночами
Лопат не смолкал перестук:
Рабочим служили свечами
Зеницы Патриции Хрюк.

82 Джеймс Смит и Горацио Смит
Глаза твои — яркое пламя,
И вся ты — роскошный камин:
Из мрамора брус над бровями,
На бюсте, к несчастью мужчин,
Решеткою кружево служит
Преградой для взглядов и рук,
Накидка же искорки тушит
Вокруг ослепительной Хрюк.
VI
Графиня белее лилеи:
Посмотришь — и вырвется вздох,
Ланиты маркизы алее,
Чем розан, завернутый в мох.
Но ты же — цветок наслажденья:
Я стал бы последним из слуг
За час, а верней — за мгновенье
В объятьях Патриции Хрюк.
VII
Она — как светляк в ожерельях,
Царица придворных балов,
Тюльпан в диамантах и перьях
На раутах чопорных вдов.3
Зачем она гладит терьера!
Следить это — мука из мук.
Завидуют лорды и пэры
Терьеру Патриции Хрюк.

Отвергнутые послания 83
VIII
Будь сцена приютом любви
Для тонных и тонких бесед,
Где с нимфой своей vis-b-vis*
Возможно побыть Ше-Ъ-Ше,**
Забыл бы и скуку, и лень я,
И сплина привычный недуг:
В карете на все представленья
Возил бы Патрицию Хрюк.
IX
Зачем мне стеченье народа?
Она заполняет весь зал
Блистаньем бонтона и моды,
Как пуншем — хрустальный бокал.
Но стоит взглянуть ей на сцену,
И новому Друри — каюк.
С насосомс своим несравненным
Что Конгрив пред огненной Хрюк?
Будь ты Коломбиной парчевой,
А я — Арлекином твоим,
Под своды Георга Святого4
На палочке тотчас примчим.
Господь и лицензия5 с нами,
Других нам не надо порук:
Священник, пожавши плечами,
Вручит мне Патрицию Хрюк.
* Напротив (фр.).
** Наедине (фр.).

84 Джеймс Смит и Горацио Смит
XI
У губ ее мушки чернеют
И сердце берут на прицел,
Амур эти мушки наклеит
Для нас на концы своих стрел.
От всех он стремится беспечно,
А нас оплетет, как паук,
Прилипнет пиявкой аптечной
Ко мне и к Патриции Хрюк.
XII
И Время в стальные крупицы
Песок превратит свой для нас,
И блестки усыплют страницы,
Где пишется жизни рассказ.6
И если тела наши бренны,
Как травы, покрывшие луг,
То пусть меня скосят на ceHOd
В объятьях Патриции Хрюк.

XII
ПОЖАР И ПИВО
Соч. М. Г. Л.а
Omnia transf ormat sese im miracula rerum.1*
Вергилий
Герои и дамы, следите за мной,
Ведь я на Парнас воспаряю.
Испив из ключей Пиерии2 родной,
Пою о сожженье мисс Друри одной,
О том, как явилась вторая.
Любовью пылает Владыка Огня,
И он, отправляясь к невесте,
Такого горячего выбрал коня,
Что плавится пряжка стального ремня,
И краги, и брюки из жести.
С рожденья Король к огневице привык:
Святая вода при крещенье
На лобик Владыки попала и — пшик!
11 Все преобразуется в чудесных явлениях (лат.).

86 Джеймс Смит и Горацио Смит
Она зашипела и брызнула — вжик!
И пар заволок помещенье.
Когда языком горячей, чем утюг,
По ряду зубов без эмали
Король наш проводит, то слышится стук,
Как будто кому-то втемяшилось вдруг
В наперстках сыграть на рояле.
Враги его дразнят «сопливый мешок»,
Он знает — сморкаться опасно.
Однажды при насморке лавы поток
Потек из ноздрей и ладонь ему сжег,
Густой, раскаленный и красный.
Еще на нем огненный вьется парик,
Припудренный пеплом обильно.
Топленым свинцом поливать он привык
Горелые тосты и класть под язык
Болванки из печи плавильной.
У огненной нимфы сгорела щека
От жгучих, как известь, лобзаний;
Слюна Короля бесконечно едка:
Он в Спителфилдс3 плюнул; на месте плевка
Белильная яма для тканей.
Он рот открывает, и слышен раскат
(Не ругани, чтобы вы знали,
Но грома), и зарево ярче стократ,
Чем сопровождавшее, как говорят,
Пожар в городском арсенале.

Отвергнутые послания 87
Он скачет, он мчит, своим блеском кичась,
Две молнии — вот его шпоры.
Он огненный хлыст поднимает и — раз! —
У лошади сыплются искры из глаз
И плавятся медные шоры.
В огне его страсти погибнуть должна
Высокая, стройная Друри.
Ведь, холодом должным не защищена,
В союз неразумный вступает она
По пылкости или по дури.
Коленную чашечку — сковороду,
Упав на колени, влюбленный
Разбил. Пожалела. Решила: «Пойдут, —
И руку дала, но браслет на беду
Растаял, как сало с бекона.
Она завизжала, и стал ее вид
Кислее вина с Вингэ Ярда.
Но поздно она ускользнуть норовит:
Невесту, чей стан газолином обвит,
На небо уносит петарда.
Но кто это скачет? Властительный Эль,
Чьи данники любят веселье.
Из бочки он выпрыгнул, стройный как ель,
И мелет он вздор, и речей его хмель
Театру сулит новоселье.
Он рыцарь затычки, он краном-копьем
Колдует, и влага густая,
Строителей радуя, льется ручьем,

88 Джеймс Смит и Горацио Смит
И Друри восходит на месте своем
In loco sororis* блистая.
Владыка Огня распалился, и вот
Примчался за жертвою новой.
Чтоб дать наглецу от ворот поворот,
Властительный Эль свою кружку берет
И молвит ответное слово:
«На что ты нацелил свой кремень и трут?
Ужель тебе мало поленниц?
Клянусь моей пеной, здесь брак еще чтут,
И тронешь мисс Друри Вторую, под суд
Отправлю тебя, двоеженец!»
* Вместо сестры (лат.).
Ж

XIII
ТЕАТРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ1
Соч. С. Т. К.
Ille velut fidis arcana sodalibus olim
Credebat libris; neque si male cesserat, usquam
Decurrens alio, neque si bene.
Гораций2*
О публика, зачем печальна ты?3
Моя прабабушка горшки на рынок
На ослике возила,4 и осел
В мои глаза всегда глядел с печалью.
И ты печальна, публика, как он.
Ты ликовать, о публика, должна:
Октябрь месяц, день его десятый
Нас всех привлек под своды Друри Лейн.
А сколько раз я плакал возле досок,
* Все свои тайны, как верным друзьям, поверял
он листочкам;
Горесть ли, радость ли — к ним, к ним одним
прибегал он (лат.).

90 Джеймс Смит и Горацио Смит
Закрывших Друри прежнего руины,
И думал: «Нет, его не восстановят».
Но вот настал тот светлый понедельник:
Я шел к пирожнику, и на углу
Чарлз-стрит5 я звуки мастерка услышал,
И вижу, что возносится стена
На целых восемь дюймов выше досок.
«Так славься, Друри! — в мыслях я сказал.6
Тот, кто на Блэкфрайрс-роуда пел осанну
Паденью твоему и предрекал,
Что огнь содомский поразит любого,
Кто вновь тебя отстроить покусится, —
Пророк тот оказался лжепророком».
С тех пор, у кассы театральной стоя,
Я часто на строителей смотрел.
У них был план, чтоб облегчить работу.7
Они, как встарь, по лестнице не лезли
С тяжелой ношею на головах,
Но с башни шест торчал, а на шесте
Крепился блок с веревкой; на веревке
Кирпич с цементом в высоту взмывали,
И вниз одновременно опускались
В специальной люльке двое из рабочих
И достигали счастливо земли.
О, как приятно было слушать мненья
Людей, что наблюдали за работой:
Одни считали, что ее закончат,
Другие полагали, что — отнюдь;
Ругали наш фасад напротив Друри
И говорили, что кирпич вульгарен,
Советовали дом оштукатурить.

Отвергнутые послания 91
«Из-за него, — газета написала, —
Театр зовут Уайетовой русалкой,
Красавицей с чешуйчатым хвостом».
Бел Альбион (и потому так назван)
И колокольня у Святой Бригитты,8
И лавка Сондерса «Столы и стулья»9
Сияет, словно на закате снег.
Бел и Уайтхолл.10 Но что там колокольня,
И Альбион, и безупречный Сондерс
Пред нашим Друри, безупречно белым.
О, мистер Уитбред!6 Право, стыд и срам!
Зачем вы не воздвигли колоннаду?
Вот Прелесть Нежная сама выходит,
Ладонью без перчатки ловит капли
И, кутаясь плотнее в палантин,
Затем, что экипаж ее отъехал,
Бредет в легчайших туфельках по грязи.
Наутро кашляет она за чаем,
И простирает длань папа суровый:
«Вот так-то, это все они — театры!»
Резон грошовый — портика не строить,
Но — ох, как мы поплатимся за это!
Так славься, Друри! Ты — король театров.
Чего в сравнении с тобою стоят
Олимпик,11 Астли, или «Sans pareil»,12
Иль сам Амфитеатр Королевский?
Но улица, чьим именем ты назван,
Узка настолько, что не знаю, право,
Зачем тебя прозвали Друри Лейн.

92 Джеймс Смит и Горацио Смит
Меня к тому же крайне удручает
Одна причуда современной моды:
Зачем животных выводить на сцену?
Лоран13 с котом, и с кроликом — Гримальди,14
И с поросенком — Бредбери.15 Позор!
Ведь Джонсон, Друри прежнего механик,
Искусный, как сама природа, сделал
Слона такого в «Синей Бороде»,16
Что он, как слон живой из «Падманабы»,0
Ревел и скручивал свой гибкий хобот.
Не должно умерщвлять ничто живое!
Я вижу, как извозчик хлещет лошадь,
Как выпивает жизнь паук из мухи,
Как поедает червяка сорока
И на ягненка точит нож мясник,
И дурно мне! Мне дурно.. .дурно.. .дурно...
Торопливо убегает.

XIV
ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ТРИБУНА
ДРУРИ ЛЕЙН
[Баллада стихотворца для газеты «Пик Ник»
стоимостью в полпенса J1*
Наш век — век обещаний. Давать обе-
щания — галантно и как нельзя более мод-
но. Исполнение же — нечто вроде пред-
смертной воли или завещания: последние
свидетельствуют о немалом расстройстве
способности завещателя судить здраво.
Тимон Афинский2
Куплеты исполняются мистером Джонстоном3 в роли
Дурри О'Луха.
Мне суфлер: — Где ваш адрес? Ведь публика ждет...
Подаю ему карточку, слышу: — Не тот!
* Текст в квадратных скобках здесь и далее принадле-
жит редактору последнего английского издания.

94 Джеймс Смит и Горацио Смит л
Обратитесь с приветственным адресом в зал.
— Ах, с приветственным? Сразу бы так и сказал.
(С ужимкой нахлобучивает на голову шляпу),
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
II
Нам разделаться с Друри нельзя все равно:
Сколько их воздвигали, а зданье — одно.
Прежний Друри был лучше, признаться не грех,
Но последний стал первым — куда лучше всех!
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
III
Строенье античным руинам под стать —
И в ложах развалин немало видать.
Хоть бел ослепительный мрамор колонн —
Ослепительней ряд набеленных матрон!
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
IV
Высок, это верно, Трагедии взлет,
А не то ее лошадь на сцене лягнет!
Hoj< авторам все ж снизойти вы должны:
Не вышли росточком? Тут нет их вины...
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
Здесь боги доступны за шиллинг, ей-ей,
И дешевы чары богинь с галерей.
Что дуешься ты, красноносая Джил?
Богиня ты? Нет, про тебя я забыл...
— Тол-де-рол-лол, и т. д.

Отвергнутые послания 95
VI
Со сцены все видно — упустишь навряд,
И зрители все друг на друга глядят.
Тут, как на трибуне, — круши и пинай.
Сказать-то легко, а вот сделать — ай-яй!
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
VII
Новейших диковин у нас дополна,
Палата же общин всех боле чудна:4
Столь шаткое чадо, твердят все о том,
От дряхлости рухнет году на седьмом.
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
VIII
Кто в парламент пройдет — мудрено угадать:
Вношу предложенье всех разом избрать.
Почтеннейший Спикер! Поверьте уж мне:
Наш зал для собранья годится вполне.
— Тол-де-рол-лол, и т. д.
IX
Хвала тебе, Коммонер!5 Славься в веках:
Сидели бы мы без тебя на бобах,
Но коль пирогу ты не дал подгореть —
Именуйся же, Друри, уитбредовским впредь!а
— Тол-де-рол-лол, и т. д.

XV
СТРОИТЕЛЬНЫЕ АТОМЫ
Перевод доктора Б.а
Lege, Дик, lege!*
Джозеф Эндрюс1
Читает сын переводчика.
Прочь, дурни, чья к святым преданьям страсть
Им книгу Бытия велит читать,
Ценить Коперника иль изучать, робея,
Ньютона, Тихо Браге, Птолемея!2
Не вас пою, а Истину — и с ней
Создание вселенной с первых дней,
Так некогда, премудрости фиал,
ЛУКРЕЦИЙ3 древним римлянам вещал.
Пою о том, как извести раствор
Случайных кирпичей скрепил набор,
Как случай балки поднял над землей
Держать случайный шифер голубой
И как, стихийной подчинясь натуре,
Восстал из пепла обновленный Друри.
* Читай, Дик, читай! (лат.).

Отвергнутые послания 97
О, Зевса сын, что власти взял бразды
Там, где Эолия восстала из воды,
Ты, на Олимпе вмиг обретший кров,
Эфира повелитель, БОГ ВЕТРОВ,4
К Тебе взываю! Жизнь вдохни в мой труд,
Чтоб строчки шли и парус был надут!
Дай сил взлететь и вдохнови меня
Виндзорским газом,b вспышками огня.
Ты это пламя раздуваешь сам,
Назло потемкам, в пику холодам.
Хвалю Тебя, а все забыть нет сил,
Как с Одиссеем раз Ты поступил.
Из бычьей шкуры мех он вез домой,
В нем пленные ветра — подарок Твой.
Корабль скользит по синеве волны,
Итаки берега уже видны,
Но спутники героя, как на грех,
Почти доплыв, развязывают мех!
И вот бушуют ветры на просторе,
Ревут и хлещут вздыбленное море.
Швыряет буря судно взад-вперед,
Разламывает мачту, парус рвет.
Летит герой, вцепившийся в бревно,
Куда-то в Африку, где все черным-черно,
А спутники смекают в этой буре,
Что не о бычьей надо думать шкуре!
Так, тяжбу начиная, всякий ждет,
Что ветры принесут ему доход,
Иск поплывет под парусами смело,
И черная возникнет надпись: «ДЕЛО».
4 Дж. и Г. Смиты

98 Джеймс Смит и Горацио Смит
Любезны адвокат и прокурор,
Сирен-присяжных подпевает хор,
Как вдруг — все кончено. И что ж теперь?
Крушение надежд и боль потерь!
И счастлив тот, кто в этой эпопее
Все ж выплывет, подобно Одиссею.
Эолии правитель! Вихрей царь!
Теперь не так Ты страшен нам, как встарь.
У берегов своих увидишь многих,
Кто пользует глухих, немых, безногих.
Банкиры в дураках, знахарство — сила,
Любая немочь — золотая жила.
Счет прихватив и взяв с собою яд,
Санградо5 в типографии спешат —
Позолотят ословы уши там6
И выплатят проценты по счетам.
Вот чудо! Ну а вот еще одно —
Была вода превращена в вино,
И вакса Дея с Мартином7 потом,
Как Пактол,8 била золотым ключом.
А нынче хитрецы, оставив трюки,
Живут в довольстве, потирая руки.
Алжирцев наших, может, взять угодно?
Лгут каждый год — и прибыль ежегодна!
С Твоею помощью... о чем, бишь, я?
Двор, город, округ — всюду власть Твоя!
Вслед золотому вихрей век грядет
И пузырьки на лужах нам несет.
Молю, Владыка, Музу не забудь!
Взмахни крылами и наполни грудь,

Отвергнутые послания 99
Бушуй, свищи, как мельница сама,
Чтоб дать зерно поэту в закрома;
И как когда-то сын суровый Твой
Орифию9 унес с земли родной,
Пока Лукреций на устах моих,
Сыны Огасты10 пусть хранят мой стих!
Я АТОМЫ пою, чья страсть к культуре,
Все вихрем взвив, отстроила нам Друри.
Нет, не рабов отчаянным трудам,
Не Уайету обязан этот храм —
Мы, смертные, — посредники, не боле
И атомной во всем послушны воле.
Вглядись — и Истину узришь саму,
Вот доказательство — внимай ему!
Из элементов, брошенных в эфир,
Где были атомы, возник наш мир.
Первопричину нечего искать —
Кругом материя — природы мать.
Покорны действию безвестных чар,
Сгрудились атомы и сбились в шар.
То Случай был, что властвует и днесь,
Ведь атомы снуют то там, то здесь.
Плывет пузырь в пространстве без границ —
Собрание пылинок и частиц,
Но зыбко все — лишь атом оторвись,
Планета наша устремится ввысь,
В бескрайний космос улетит стремглав,
Кометы по дороге обогнав.
Прибавишь атом — горю не помочь,
Уйдет в тартарары, в глухую ночь.

700 Джеймс Смит и Горацио Смит
Но что пожрут огонь или вода
В другом обличье явится всегда.
Мы не утратим нашего запаса,
Коль неизменны вещество и масса.
И старый Друри не навек исчез —
Огонь донес частички до небес,
И там они, взирая вниз с высот,
Ждут, когда вновь наступит их черед.
В грядущее глядит театр сей,
Живет в нем эхо будущих речей,
Зачатки звуков, слышные едва,
Как в холода застывшие слова.
И смех в зародыше, и в эмбрионе «бис»
В щель заползли, на крышу поднялись.
Есть и такие, что, порхая браво,
Взмывают из партера в дружном «браво».
А в «общий бенефис»0 раздастся вдруг
Не похвалы, а осужденья звук.
Увы, не всем случится жить потом, —
Кто шепотом задавлен, кто зевком.
Вот точно так же тысячи дворняг
Бегут, заслышав: «Мясо для собак!»
Глаза горят надеждой и мольбой,
На задних лапах прыгают гурьбой,
И каждый обойти других мечтает,
Поводит ухом и хвостом виляет.
О, кирпичи! Закалены в огне,
Дремали вы в каком-то полусне,
Пока однажды нежный мастерок
Любовно не коснулся ваших щек.

Отвергнутые послания 101
Тут зазвучали сотни серенад,
Встал каждый атом, трепетом объят.
Глаза блестят: не встретится ли вдруг
В толпе напротив будущий супруг?
Красавицы бьют в красные ладошки,
Кирпичной пыли уронив немножко,
И пылко вниз бросаются без слов,
И обнимают пыльных женихов,
Кто нового, кто давешнего- друга,
И клятву верности дает супруга.
Так составляется кирпичик целый —
Пунцовый, блеклый, серый или белый.
Порою тот, кто слабо закален,
Бывает инородкою прельщен.
Но связи вне закона — тяготят,
И он спешит к кирпичихе назад.
Скорбит Дидона,11 но ее Эней12
Уж никогда не возвратится к ней.
А в Чипсайде13 Авроры взгляд лучист,
И мусорщик, молочник, трубочист
Грохочут, горничным надоедая,
И, дверь открыв, их просит молодая
Дать «пару спичек». Мусорщик польщен,
Он шляпу снял, решив, что нужен он.
Молочник услыхал ее потом
И побежал на зов, звеня ведром.
Она еще раз просит голосисто,
Но это к ней приводит трубочиста.
Тот поражен — так вот оно в чем дело:
Она огонь лишь развести хотела.

102 Джеймс Смит и Горацио Смит
Ах, атомы и горничных ждут кары:
С пути собьешься — и тебе нет парьй
Как атомы все движутся толпой,
Так и кирпич ждет встреч с душой родной.
Дружки, что вместе на чердак взлетели,
Лежат в одной известковой постели.
Поклонник некой глыбы изнемог
И прыгает к рабочему в лоток.
Рабочий же, наверх взбираясь шибко,
Считает, что несет кирпич — ошибка!
Доказываю. Если наверху
Кирпич заметит слабость иль труху,
Несется вниз он, вследствие чего
В крови уносят тех, кто нес его!
О том же древний миф нам сообщил, —
Раз в гору шли отважно Джек и Джил.14
Герои-близнецы идут вперед,
Но на вершине их колодец ждет.
И ах! Джек падает! Спасенья нет,
И Джил спешит за родственником вслед.
Сперва и он летит вниз головой,
И кувыркается, как брат-герой,
И стукается там, внизу о Джека, ой!
О, атомы! Вас случай здесь собрал,
Устроив на галерку, в ложу, в зал.
Но Петр15 не отворит ворота вам,
Не повезет Харон16 вас по волнам,
Но лишь задует слабенько Борей17
И ваши трупы тонут меж зыбей,

Отвергнутые послания 103
Стихию ублажая, или здесь
С водою, камнем, глиной входят в смесь.
А новый камень, глина и вода,
Дух обретя, опять придут сюда.
Блажен тот век, когда всего важнее
Для христиан язычника идеи!
Блажен тот век, когда, забыв Ньютона,
Лукрецию внимаем благосклонно!
Прочел нам сын, что написал отец,
И к атомам вернул нас наконец!
Блаженнее еще, коль наши дамы,
Что незастенчивы, зато упрямы,
Из книги барда узнают о том,
Что может рассказать публичный дом!
Лукреций, нынче падаю я ниц!
Открой мне таинства своих страниц!
Не прячься в замогильной старине,
Живи поэт! И помогай жить мне!

XVI
ТЕАТРАЛЬНЫЙ НАБАТ
Соч. издателя М. П.1а
«Юпитер, прыгай выше, выше!»
О'Хара
Леди и джентльмены,
Как это теперь-всеми-признано и всегда-почти-
всеми-было-подозреваемо, цель мистера Уитбреда и
бесславной, кровожадной, непросвещенной пар-
тии,2 к которой он принадлежит, заключалась в
том, чтобы сжечь дотла этот свободный и счас?ли-
вый протестантский город и самим воцариться в
Сент-Джеймском дворце; зная об этом, его сотова-
рищи в Совете попечителей сочли своим долгом
вести наблюдение над строительством театра, воз-
двигаемого под его руководством. Сведения, кото-
рые они получили из надежнейшего источника, а
именно от старой торговки фруктами, которая
изобличила своих сообщников и имя которой, по
очевидным причинам, мы здесь называть не будем,
хотя оно стало нам известно почти месяц назад, —
ее свидетельство побудило попечителей пойти на
различные реформы, но не те реформы, которых

Отвергнутые послания 105
требует упомянутая гнусная партия и которые
ведут к революции, но такие реформы, какие
необходимы, чтобы сохранить неприкосновенной
достославную конституцию той единственной сво-
бодной, счастливой и процветающей страны, кото-
рая осталась на Земле. Из этого же ценного и
достоверного источника мы узнали, что часть «Объ-
единенных ирландцев»3 вместе с шайкой луддитов и
кучкой злоумышленников, засланных Папой по
наущению Корсиканского злодея,4 составила план,
имеющий целью погубить всю верноподданную часть
публики накануне годовщины этой-долженствующей-
заслужить-всеобщую-ненависть-и-подлежащей-вся-
ческому-осуждению стратагемы, «Порохового заго-
вора»,5 которая приходится в нынешнем году на
среду, пятое ноября. Возглавляет злоумышленников
представительный совет сторонников СП, чьи пре-
дательские выходки вы все, конечно, помните и
чьи люди тогда не были тотчас повешены на
люстрах только по неоправданному милосердию
правительства. По условленному сигналу один из
известных сторонников СП должен был выкрик-
нуть с галерки: «Носачи, музыку!», причем все
сторонники СП должны были достать из своих
потайных карманов длинные ножницы, бесшумные
благодаря своим обтянутым фетром кольцам и
изготовленные для заговорщиков неким негодяем в
Бирмингеме, бывшим свидетелем по делу Брума и
ныне взятым под стражу. Этими ножницами они
должны были отрезать головы всем верноподдан-
ным сторонникам НП в зале, не различая ни пола,
ни возраста. По следующему же сигналу: «Долой

106 Джеймс Смит и Горацио Смит
их, долой!» — который, как это теперь выяснено,
всегда означает призыв низвергнуть нашу дол-
женствующую-вызвать-у-всех-н икогда-н е-могу щее-
быть-чрезмерным-глубокое-почтение-конституцию,
все отрезанные головы сторонников НП должны
были низвергнуться на скрипачей, вероятно, для
того чтобы они не могли свидетельствовать о
злодеянии, или же под тем фальшивым предлогом,
что собственных голов у них нет. О дальнейших
замыслах названных подстрекателей нам известно
лишь то, что это в-высшей-степени-ужасающие-и-
потому-никакому-упоминанию-не-подлежащие-за-
мыслы.
Директор-распорядитель вышел из трудного по-
ложения с присущей ему находчивостью. Он за-
ключил контракт на 300 тонн пороху, который и
находится сейчас в маленьком бочонке под парте-
ром; и один из потомков Гая Фокса взялся при
посредстве полковника Кон грива в случае необхо-
димости взорвать все здание таким новым и благо-
родным способом, что все сторонники СП будут
уничтожены, в то время как у сторонников НП не
обгорит ни один волосок. Это явным образом
выказывает преимущества верноподданнической
преданности правительству. Театральные власти
приняли еще некоторые меры, чтобы противосто-
ять ни-в-коем-случае-не-подлежащему-по-этому-
случаю-меньшей-всеобщей-ненависти-чудовищу Бо-
напарту. Артиллерийские орудия с немалым запа-
сом двойных цепных снарядов будут сосредоточены
на сцене, с тем чтобы палить по публике в случае
малейших неуместных аплодисментов или выраже-

Отвергнутые послания 107
ний недовольства (для этого и было задумано
большое расстояние между занавесом и лампами),
и публика, безусловно, разделит нашу радость по
поводу того, что с неприличной привычкой некото-
рых особ вставать во время спектакля, не снимая
головного убора, будет покончено: вооруженные
кинжалами офицеры с Боу-стрит6 имеют приказ
убивать всех таких особ ударом в сердце, а трупы
их доставлять в Сердженс Холл.7 Тех, кому слу-
чится покашлять, надлежит лишь слегка ранить.
Торговок фруктами, выкрикивающих: «Купите
афишку!»,* надлежит расстреливать на месте, для
чего в проходе будут стоять солдаты, а боевые
патроны будут разносить вместе с лимонадом. Если
кому-нибудь из зрителей случится чихнуть или
сплюнуть, его надлежит сослать пожизненно, а всех
тех, чей рост мешает другим зрителям смотреть
спектакль, надлежит схватить и отправить на гале-
ры или же, посредством приспособления, изъятого
у Прокруста,8 их надлежит укоротить путем отсе-
чения ног или головы по их собственному выбору.
Так, леди и джентльмены, попечители при
моем посредстве изложили вам никаких-аналогий-
себе-ни - сейчас-ни-в-бл изком-буду щем-не-имеющий
план, который они приняли для поддержания по-
рядка и соблюдения приличий в стенах этого
великолепного здания. Но, уделяя столь серьезное
внимание своим обязанностям, они также не оста-
* В английском театре XVIII—XIX вв. программки
(афишки) представлений обычно продавали торговцы
фруктами и напитками. Они разносили их по рядам и ло-
жам.

108 Джеймс Смит и Горацио Смит
вили ни Сити, ни Вестминстер своим попечением.
Обнаружив по тщательном рассмотрении, что они
в своей заел у живающей-как-выражен ного-аплодис-
ментами-так-и-словами-всеобщего-одобрения либе-
ральности заключили контракт на большее количе-
ство пороха, чем им в действительности нужно, они
уступили его избыток облаченному-всеми-регалия-
ми-и-имеющему-право-удара-судейским - молотком
бейлифу9 Вестминстера, который своим собствен-
ным заступом вырыл большую яму на подступах к
приходской церкви Св. Павла, в Ковент Гардене, с
тем чтобы при малейших признаках дурного пове-
дения со стороны толпы во время всеобщих выборов
весь рынок мог тут же взлететь на воздух. Это,
леди и джентльмены, на первых порах может при-
вести к повышению цен, но мы ручаемся честью
нашего театра, что вскоре они снизятся снова и
людей будут по-прежнему продовольствовать ово-
щами на имеющем-обыкновение-быть-усыпанным-
капустными-яистьями-но-по-субботам-освещаемом-
фонарями-рынке Ковент Гарден.
Я мог бы и далее распространяться о преиму-
ществах достославной конституции, принятой в
этой вызывающей-зависть-всей-Европы стране, но
долг призывает меня заняться подсчетом дам и
других искусственных цветов на светском рауте, о
котором я дам вам впоследствии полный и подроб-
ный отчет. Но к открытию Друри Лейн мое
светское остроумие осталось безучастным; пусть же
леди и джентльмены, которые почтили меня вни-
манием, не удивляются, что на этот счет под моей
газетной шапкой ничего нет!!!

XVII
ТЕАТР
Соч. преп. Дж. К.а
Nil intentatum noslri liquere poetae,
Nee minimum meruere dec us, vestigia Graeca
Ausi deserere, et celebrare domestica facta.1*
Гораций
ПРЕДИСЛОВИЕ С ИЗВИНЕНИЯМИ
На тот случай, если нижеследующим строкам
посчастливится быть отобранными для приветствен-
ного послания к открытию театра, автор полагает
необходимым сказать несколько слов в объяснение,
дабы предотвратить злобные толки. Я надеюсь, что
порицание, каковое я счел справедливым вынести
по поводу хаотического шума настраиваемых инст-
рументов, не причинит слишком горьких угрызений
* Наши поэты брались за драмы обоего рода
И заслужили по праву почет — особенно там, где
Смело решались они оставить прописи греков
И о себе самих писать (лат.).

ПО Джеймс Смит и Горацио Смит
совести ни одному из джентльменов, занятых в
оркестре. В самом деле, остается только желать,
чтобы инструменты задолго до начала игры нахо-
дились бы в полной готовности и в нужный момент
могли зазвучать все разом. Сколько удобства было
бы создано тем самым для многих неискушенных
особ, которые, часто навещая театр, руководствуясь
самыми добрыми побуждениями, однако, не наде-
ленные от природы слухом святой Цецилии,2 оши-
бочно принимают звучание настраиваемых инстру-
ментов за увертюру и считают, что таковая подо-
шла к концу прежде, нежели успела начаться.
В строках:
... не слыхав сигнала,
Пиликать скрипка тихо продолжала
вместо скрипки первоначально фигурировал гобой,
но, по счастью, когда я уже собирался отсылать
готовое сочинение, я узнал, что в оркестре имеется
только один гобой, и тем самым предотвратил
настоящую бурю негодования, каковая могла бы
обрушиться как со стороны публики, так и со
стороны администрации на голову несчастного ис-
полнителя; между тем «одна скрипка», означенная
в окончательном варианте, легко теряется среди
прочих, и провинившийся музыкант, я надеюсь,
избегнет разоблачения. Эпизод с падающей афиш-
кой преследует цель предупредить ставшую повсе-
местной привычку небрежно прикалывать их к
подушечкам на барьерах и, даже, боюсь, не прика-
лывать их вовсе. Если приведенные ниже строки
спасут хотя бы одну афишку от описанной уча-

Отвергнутые послания 111
сти — значит, труд мой не был предпринят на-
прасно.
Заключительная сцена с Патриком Дженнинг-
сом проливает свет на свидетельствующий о неоте-
санности обычай, находясь на галерее, за вход в
которую взимается один шиллинг, вовсе не снимать
головного убора. Если бы Дженнингс в самом
начале представления зажал свою шляпу между
коленями, он мог бы сколько угодно вполне безна-
казанно наклоняться вперед, и описанная мною
катастрофа никогда бы не произошла. Образован-
ный из связанных вместе платков канат, предназ-
наченный для возвращения владельцу потери, на-
меренно показан столь пестрым и разнородным по
форме и характеру материала, дабы поставить в
тупик читателя, который пожелал бы определить
личность хозяина любого из этих платков. Ибо,
нередко представляя статистические обзоры обыча-
ев и нравов, я благодаря своему духовному званию
научился понимать, насколько не подобает мне —
пусть намеком, даже самым мягким, причинить
огорчение — пусть самое незначительное, любо-
му человеку, пусть даже невежественному и гад-
кому.
ТЕАТР
Внутренний вид театра. — Партер постепенно заполняет-
ся. — Билетер. — Партер полон. — Настройка инструмен-
тов. — Одна скрипка затягивает настройку. — Получив вну-
шение, она исправляется. — Полет афишки. — В конце кон-
цов ее накалывают на пюпитр. — «Богам»3 делают выговор,

112 Джеймс Смит и Горацио Смит
и по какой причине. — Пестрая компания театралов. — Хо-
ливелл-стрит,4 Сент-Панкрас.5 — Эммануель Дженнингс6
отдает сына в подмастерья. — Не в Лондоне, и по какой при-
чине. — Эпизод со шляпой.
Как радостно взирать часу в шестом
На ряд свечей с коротким фитильком:
Их ламповщик с искусством Прометея
Зажжет — и озарится галерея,
И Феба алого последний луч
Окрасит стены Друри Лейн из туч,
Пока в партере зрители толпятся,
Глазеют, шепчутся, всему дивятся.
Когда свободен зал полупустой,
По вкусу место выберет любой;
Мест напоследок мало остается:
Садится опоздавший, где придется.
Кто за себя не может постоять,
Тому придется долго простоять.
Вещает билетер: — Билетов нет!
Шум и проклятья слышатся в ответ.
Немедля затевается возня:
Крик, вой, скандал, топтанье, толкотня,
И рвутся все к дверям, соперников браня.
Вот Аполлонов род7 — взглянуть изволь —
Втирает в конский волос канифоль;
Оркестра зазвучал нестройный ропот:
Фагота резкий бас, гобоя шепот;
То лютни нежный шелестит аккорд,
То флейта слышится, то клавикорд;

Отвергнутые послания 113
Гремит труба, повизгивает скрипка,
Рожок трубит, вздыхает арфа зыбко,
Пока Юпитер грозный — дирижер
Не превратит хаос в согласный хор.
Уж стихло все — но, не слыхав сигнала,
Пиликать скрипка тихо продолжала;
Вожак, в досаде гневной, сгоряча
Ужасный взор метнул на скрипача,
Трехкратным стуком к тишине призвал —
И увертюрой огласился зал.
В райке кто выкликает: «Шляпы прочь!»,
Кто силится свой кашель превозмочь;
Красотка, болтовней увлечена,
Хихикает — афишку вдруг она,
Булавкой не скрепленную, роняет —
Листок, под смех толпы, кружит, ныряет,
Парит, будто Икар, не столько храбр:
Страшась огня, минует канделябр,
Летит, колеблясь, мимо стен и окон —
И вот с размаху накрывает локон
Седого скрипача... Вскочил он, зол,
И на пюпитр афишку наколол.
Не новый ли пред нами Вавилон?
Чьи вопли «Тишины!» со всех сторон?
Кто воздух потрясает криком «Тише!» —
Желанного безмолвья не услышит.
Какой здесь только не увидишь сброд!
Кто с Мурфилдс, а иной с Чик-лейн придет;
Банкиры с Пейпер-билдингс8 и банкроты
От Голден-сквер,9 а также из Рич Корта;

114 Джеймс Смит и Горацио Смит
С Хеймаркета10 тут знатоки портвейна,
Жулье из Полтри11 или Уолтер-лейна;12
Здесь игроки и с биржи наглецы —
И крупные, и мелкие дельцы;
Здесь отрок на спектакль попасть мечтает -
Ему двух пенсов ровно не хватает,
Но вот самаритянин13 спас мальчишку —
И тот по лестнице бежит вприпрыжку.
Вот критики хваленые сидят,
Что вздумают — не думая, твердят;
Задиры вечные теснятся тут —
Воистину вруны, взаправду лгут;
С Сент-Мери-экс14 сидят здесь иудеи —
За грош святую продадут, злодеи;
Юнцы с пустым карманом и башкой;
А также те, кто позднею порой
Пируют в беззастенчивом кураже
В дешевых кабаках и тюрьмах даже.
Здесь Случай улыбнется всем светло,
Когда Фортуны сумрачно чело.
Джон Ричард Уильям Александр Дуайр15
(Его хозяин — Джустин Стаббз,16 эсквайр)
Завербовался в полк, в кавалеристы;
Чтоб туфли Стаббза пребывали чисты,
Эммануель Дженнингс щетку в руки взял.
Сынка он кру помол ом воспитал —
Что говорить, полезное занятье;
На Холивелл-стрит все дни тот без изъятья
Провел свои (Сент-Панкрас, 27).
В лавчонку уж мальца хотел совсем

Отвергнутые послания 115
Отдать — да только денег, жаль вот, мало...
Наш рыжий Пэт17 —хоть плутоватый малый —
Пьет пиво, в кегли режется удало.
Молчанье, «боги»! Поведет для вас
На страх вам Муза точный свой рассказ.
Пэт Дженнингс, сидя в верхней галерее,
Нагнувшись, шляпу обронил. Скорее
Вперед подался — пристально глядит,
Как шляпа его бедная летит.
Что делать? За два шиллинга сойти —
Вернуть то, что не стоило пяти?
Иль деньги поберечь, храня терпенье,
И ждать, пока окончат представленье?
Мерещится бедняге похититель,
Но Джонни Маллинз шепчет: — Не хотите ль
На время взять платок мой носовой?
— Вот мой! — воскликнул Вильсон; Стоке: — И мой!
Связал платки Пэт в пеструю веревку —
Там Спителфилдс с Бомбеем скручен ловко18 —
И опустил Ириды19 лук прекрасный,
Зеленый, желтый, золотой и красный,
Дырявый, новый, ситцевый, атласный.
Джордж Грин в партере из последних сил,
Волнуясь, петлю к тулье прикрепил:
Взмывает приз! И, счастлив непритворно,
Находку нахлобучил Пэт проворно;
И кланяясь овации в ответ,
Снимает шляпу благодарный Пэт.

XVIII. XIX. XX
СОВЕТУ ПОПЕЧИТЕЛЕЙ НОВОГО
ТЕАТРА ДРУРИ ЛЕЙН
Джентльмены,
прогуливаясь в задумчивости у под-
ножия горы, именуемой Парнасом, я совершенно
внезапно был охвачен сильнейшим приступом тра-
вестийной лихорадки. Первыми симптомами оной
явились зароившиеся в мозгу тройные рифмы,
сопряженные с вокальным резонированием голосо-
вых связок, в результате чего незамедлительно
пострадали уши окружающих; друзья стали избе-
гать моего общества, а магистр Аполлон подвергся
неслыханной пытке — тем паче что трех любимых
его служителей, а именно Макбета (мясника),
миссис Халлер1 (кухарку) и Джорджа Барнвел-
ла2 (счетовода) я в один из припадков безумия
подстерег и истерзал самым чудовищным образом.
Среди этих горестных переживаний я невзначай
услышал о вашем бесценном новом патентованном
средстве — Освистывающем Партере, излечивающем
любой недуг, присущий Граб-стрит. Прилагаю к
сему более развернутое свидетельство постигшего
меня заболевания; ежели окажется возможным

Отвергнутые послания 117
придать этим документам форму приветственного
послания, дабы зачитать или пропеть его на первом
же представлении, я нимало не сомневаюсь, что
тотчас же испытаю на себе полезное действие
вашего незаменимого патентованного средства, од-
ной-единственной дозы коего, по слухам, достаточ-
но для полного исцеления.
Остаюсь и пр.
Момус3 Медлар.
ПРИСТУП ПЕРВЫЙ
«МАКБЕТ»
Входит Макбет о красном ночном колпаке.
За ним следует Паж с факелом.
Дитя, госпоже передай
(Обо всем сговорились мы с нею):
Как согреет овсянку — пускай
Зазвонит в колокольчик скорее.
Ступай и ложись почивать —
Засиживаться неприлично.
И прежде чем платье снимать,
Свечу потуши, как обычно.
Что вижу я, праведный Бог!
Нож в воздухе? Нет, я не брежу...
Схвачу-ка за черенок —
Я пальца себе не порежу.
Поймал? Нет! А ну подбегу...
Куда! Никакого нет проку:

118 Джеймс Смит и Горацио Смит
Иль это горячка в мозгу,
Иль ведьмы наводят мороку.
В кармане есть ножик: жена
Достала его из кладовки;
У Тедди-верзилы она
Купила его по дешевке.
Опять его вижу... Багрян
От крови, безвинно пролитой.
Послушай, дружище Дункан,
Ну, скоро ль ты рухнешь убитый?
Клянусь, я у спальни — вот дверь!
Ступаю за ним, замирая...
Не так ли, почуяв, где зверь,
По следу стремится борзая?
Ах нет, то картонный кинжал!
Пора приступать... Что за мука!
Напрасно пред ним я дрожал:
Он чудился мне, вот так штука!
Все замерло — и тишина
На улей земной опустилась;
Не спит половина одна,
Вторая же в сон погрузилась.
Ты спишь в моей спальне, король,
И туфли присвоил впридачу,
Твои башмаки взять позволь —
Примерю-ка их наудачу!4
Пусть ветры неслышно летят,
Пусть эху не будет свободы!
О чем мертвецы промолчат,

Отвергнутые послания 119
Немые поведают своды.
Вот ножик — для дела хорош:
Разочек кольну — и готово.
Про Макбета не скажет никто ж
Ни единого слова худого.
Чу, вот долгожданный сигнал!
Доносится звон погребальный.
Дункан! Для тебя час настал
Прощания с миром печальный.
Если в рай ты лететь не готов
И к Плутону взываешь из гроба,
Подожди меня пару годков;
Мы к черту отправимся оба.
ПРИСТУП ВТОРОЙ
«НЕЗНАКОМЕЦ»5а
Кто в Друри бывал, тот видал непременно
Угрюмого мужа-зануду: он там
Жене проповедует нощно и денно —
И она удрала от ревнивца к чертям.
Ее убедил обожатель армейский,
Что брак — это рабство, свобода важней.
И помнился крепко завет ей библейский:
Убоявшись, подальше беги от мужей!
О, сколь умилительны детски и светски
Мятежность и нежность и — ах, красота!
Супруги и други а-ля по-немецки,
И тру-ля-ля, тра-ля-ля, трам-та-та-та.

120 Джеймс Смит и Горацио Смит
Ей в жизни терзаний досталось немало:
Стерпела измену, позор и разор.
Она при дворе королевском блистала —
Попала теперь на хозяйственный двор.
Теперь миссис Халлер — без мужа, без денег,
Гроза нерадивых служанок, должна
Брать в руки себя — и не веер, а веник:
Полно сердце горя, но дел — дополна!
Разгневанный муж за своей половиной
Помчался в карете и очень в сердцах,
Но его растрясло — и, охвачен кручиной,
Он ярость излил в благонравных речах.
Потом, зол на свет, он поник на скамейке,
Вдруг — всплеск, вопли, визг... Это что за дела?
Бултыхнулся в речушку наследник семейки,
Где Аделаида6 хозяйство вела.
Смело кинувшись в воду, он превосходитель-
ство юное вытащил, будто щенка.
Вмиг просох наш герой, а любезный родитель,
Граф, спасибо большое сказал за сынка:
— Ваша храбрость достойна высокой награды,
Сэр, ей-Богу, я вам благодарен весьма.
Приходите к бифштексу — мы все будем рады,
Миссис Халлер поджарит его нам сама.
Слово графа, как видим, воистину крепко:
В час, назначенный им, состоялся прием.
Незнакомец явился — худ словно щепка, —
Но всем оказался прекрасно знаком.
Вскоре Аделаида внесла куропаток,

Отвергнутые послания 121
Вгляделась и взвизгнула... Ох, что теперь?
Ее унесли — с ней случился припадок,
А муж со всех ног устремился за дверь.
Короче сказать, напоследок детишки
Вбежали и жуткий устроили вой,
Папа дорогому вцепившись в лодыжки...
Незнакомец: — Мой Бог! Миссис Халлер: — Бог мой!
Хоть и сильно на страсти тут напирали,
Остановимся мы на итоге таком:
Нервы шутку с кухаркою злую сыграли,
Незнакомец же с вежливостью незнаком.
О, сколь умилительны детски и светски
Мятежность и нежность — и ах. красота!
Супруги и други а-ля по-немецки,
И тру-ля-ля, тра-ля-ля, трам-та-та-та.
ПРИСТУП ТРЕТИЙ
«ДЖОРДЖ БАРНВЕЛЛ»Ь
Джордж Барнвелл у входа стоял —
Покупателей, сэр, поджидал он.
Фартук сзади он свой завязал,
Но сюртук свой снимать, сэр, не стал он.
Вдруг леди, уж так хороша,
Восклицает пред ним: — Вот досада!
В кошельке у меня два гроша:
Что ж, отвесьте на них шоколада.
Рам-ти-ти, и т. д.

122 Джеймс Смит и Горацио Смит
Был от пудры парик ее бел,
На щеках же румяна горели.
Тут и Джордж словно мел побелел,
На ногах устоял еле-еле.
Леди, быстро смекнув, что к чему,
Возжелав капитал приумножить:
— Милвуд звать меня, — шепчет ему, —
Как-нибудь навестите, быть может?
Рам-ти-ти, и т. д.
Джордж, из лавки сбегая тайком,
Проводил у нее вечера, сэр, —
Бросив дело, дурак дураком,
Оставаясь подчас до утра, сэр.
Сам не свой, он пустился в разгул,
Вне себя от накрашенной девы:
Трубку в зубы — и бренди тянул
Целый день у «Адама и Евы».7
Рам-ти-ти, и т. д.
Ну, а вскоре — вконец ослеплен
(Нет, нельзя замолчать преступленье!) —
Присвоил всю выручку он —
И ложками стал есть варенье.
Хозяин молил: — Пропадешь!
Развяжись с этой гнусной змеюкой.
Пропадешь, пропадешь ни за грош —
Ой, каюк тебе будет, каюк — ой!
Рам-ти-ти, и т. д.
Но все уговоры не впрок —
Глупца исправляет могила...

Отвергнутые послания 123
И вскорости за порог
Был выставлен нищий кутила.
И дядюшка Джорджа — добрей
Другого на свете и нету:
— Прочь, прочь от моих, мол, дверей —
Не дам я тебе ни монеты!
Рам-ти-ти, и т. д.
Но Милвуд — с ней просто беда! —
Кремень вместо сердца, что ли?
— Коль хочешь являться сюда,
Тащи-ка деньжат, да поболе!
Поди припугни старика —
Ножом, топором или палкой:
Смягчится он наверняка,
А нет — так прикончить не жалко.
Рам-ти-ти, и т. д.
Пистолет протянула ему,
Заряженный пулей, как должно.
— Что ж, пойду и оружье возьму,
Но выстрелить — нет, невозможно!
Вон и дядя — как толст, негодяй!
Высох, словно былинка, теперь я...
Мне отплатишь за все, скупердяй!
И ножик всадил в подреберье.
Рам-ти-ти, и т. д.
Все, кто слушал меня, за мной!
К развязке история близится:
С любопытствующей толпой
Вместе с Джорджем мы около виселицы.

124 Джеймс Смит и Горацио Смит
— Если б с Милвуд я рядом стоял —
Разорвал бы ее на части.
Коль сластями бы я торговал,
Спас бы дядюшку от напасти.
Рам-ти-ти, и т. д.
Уцелели влюбленных тела.
Вас рассказом бабуль изумлю я:
Их обоих колдунья взяла
И швырнула на пол «Чистоплюя».8
И соседи наперебой
Торжество превозносят Закона:
Джордж-Георгий на вывеске той
Попирает змеюку-Дракона.
Рам-ти-ти, и т. д.

XXI
АПОФЕОЗ ПАНЧА
Соч. Т. Х.1а
Рифмы — весла для стихов:
Правят путь среди штормов.
«Гудибрас»2
Сцена поворачивается, и перед зрителями предстает Панч
на троне, который окружают Лир, леди Макбет, Макбет,
Отелло, Джордж Барнвелл, Гамлет, Призрак отца Гамлета,
Макхит, Джульетта, Монах, Аптекарь, Ромео и Фальстаф.3
Панч спускается с трона и обращается к ним со следующим
речитативом:
Обязан мистер Мерримен конюшней править,
А я поставлен тут (конечно, и по праву ведь!)
Возглавить торжество — скажу вам прямо:
Как бишь по-гречески словцо?.. Ах да, кажись,
э-пи-та-ла-ма!
Десятое, октябрь: кидайте шляпы с криками под
крыши:
Суббота эта наравне с событьями великими — да
и повыше!
Доставить Джону Булю мы должны увеселения —

126 Джеймс Смит и Горацио Смит
И в этот славный день нужны столпотворения.
Впадая в раж, мы котильон оравой отчебучим —
Пусть наш Пегас, взбодрен, мчит браво в плясе жгучем!
Пусть Арлекином скачет всяк, все хворости развея,
И трели разливает так, что вскорости затмит Орфея.
Сюда, сюда все те, кого учил сэр Джон Галлини!ь
Да-да, нам фуэте потребно Анджолини,с
Чтоб Джон и миссис Буль с трактирного двора
В честь Панча грянули всемирное «Ура!»
Все танцуют и поют на мотив «Вот это
день» из «Тома Мальчика-с-Пальчик.4
ЛИР
Гонерилья и Корделия с Реганою — в кружок!
Возьмитесь за руки, вперед, теперь назад —
прыжок!
Полегче! У той нрав больно крутой: не наступать
на пятки!
Порядок блюдет, да только вот мозги не совсем в
порядке.
Та, как рысак, мчит так и сяк — что Молино!5
что Вельзевул!
У той кулак — по шее бряк! Шум-гам давно и
адский гул...
И колобродят, и за нос водят — того и гляди,
разорвут пополам:
И вытянусь в рост, как Воксхоллский мост/ из
двух половинок — и тут, и там.

Отвергнутые послания 127
ВСЕ
Шире круг, шире круг! Славься, Панч, наш общий
друг!
Дурачеству все почести воздать пора — ура!
ЛЕДИ МАКБЕТ
Я короля прикончила, а муж мой — дуралей!
Конюших не прирезал — взялся за лошадей.
Сгодится рукавица, митенки — дрянь одна:
Наружу кровь на пальцах — и правда вся видна.
МАКБЕТ
Когда злодеи, как ротозеи, на коленях молятся
магии,
То все законы — им не препоны: остаются они на
бумаге — и
Поспорит упрямо с женою Адама супруга моя
благовер-
ная: дешевле тот плод, что издревле всучить нам
готов Люцифер.
ВСЕ
Шире круг, шире круг! Славься,-Панч, наш общий
друг!
Дурачеству все почести воздать пора — ура!
ОТЕЛЛО
Жена, очнись, приободрись! — прости уж
муженька,
Да выплюнь перья изо рта — котлетой угостись.

128 Джеймс Смит и Горацио Смит
От злого Яго вся передряга: не сохранила ты
платка
И пострадала от одеяла — так пусть на нем он
взлетает ввысь!
ДЖОРДЖ БАРНВЕЛЛ
Эй, негритос, к тебе вопрос: уж у тебя не бред ли?
С моей Милвуд иду на суд — и все мы будем
в петле.
Лукавый бдит: коль долг забыт в объятиях
красотки,
То черт твой брат и путь твой в ад — там разговор
короткий!
ВСЕ
Шире круг, шире круг! Славься, Панч — наш
общий друг!
Дурачеству все почести воздать пора — ура!
ГАМЛЕТ
Я — Гамлет, принц датский, в накидке дурацкой,
у полоумья в полоне я:
При лунных лучах я вмиг на ногах —
встаю без халата с постели я.
На крик «Караул!» ковер я проткнул —
нашел вместо крысы Полония.
До горя и зла любовь довела:
во всем виновата Офелия.

Отвергнутые послания 129
ПРИЗРАК ОТЦА ГАМЛЕТА
Яд пьет Гертруда — ей будет худо, а я — за
отрезвление:
Девиз мой и кредо — настой Уитбреда домашнего
изготовления!
МАКХИТ
Я с Полли, с Долли, с Салли, с Молли — и далее,
и более...
Хоть дважды я, но с каждой я подружкой —
просто денди я!
Потянем мы, подтянем мы — и кружкой об стол
бренди я!
ВСЕ
Шире круг, шире круг! Славься, Панч, наш общий
друг!
Дурачеству все почести воздать пора — ура!
ДЖУЛЬЕТТА
А я — Джульетта Капулетти, глотнула белены —
И взбеленилась оттого, что саван слишком бел.
МОНАХ
А я — монах, терплю я крах из-за безмерной
толщины.
АПТЕКАРЬ
А я, хоть плут, как щепка худ — винишка не
терпел.
5 Дж. и Г. Смиты

130 Джеймс Смит и Горацио Смит
РОМЕО
Пример чудес: ведь я~ воскрес, хотя погиб от
страсти.
ФАЛЬСТАФ
Я изнемог, устал и взмок, раздерганный на части.
Мой толст живот, но я вперед готов нестись не
глядя:
Легко ль в пути брюшко спасти — и живота лишь
ради?
ВСЕ
Шире круг, шире круг! Славься, Панч, наш общий
друг!
Дурачеству все почести воздать пора — ура!
Уходят со сцены, танцуя.
КОНЕЦ

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРОВ
ПРЕДИСЛОВИЕ К ВОСЕМНАДЦАТОМУ
ИЗДАНИЮ
а ...к восемнадцатому изданию...— [Декабрь
1833 года. Впервые издателем выступает Меррей.
«Предисловие» написал Горацио Смит, примечания
к стихам — Джеймс Смит. ]*
b ...мистера Уитбреда... — [Сэмюель Уитбред,
член парламента. Покончил с собой в 1815 году.]
с Один из нас... — [Горацио, автор предисло-
вия. Конверт, в котором лежало его послание для
Совета попечителей, был продан на аукционе у
мистера Уинстона с двумя томиками оригинальных
посланий 14 декабря 1849 года; внутри конверта
находилась записка: «Горацио Смит, Бейзингхолл-
стрит, 36». ]
d Несколько самых известных издателей... —
[Первоначально этот отрывок имел следующее про-
должение: «...и в числе прочих (что свидетельству-
ет о том, как трудно составить правильное мнение
об общественном вкусе) тот, кто теперь, по проше-
ствии двадцати [только семи ] лет, купил авторское
право у своего собрата-книгопродавца и предпринял
* Примечания, заключенные в квадратные скобки, при-
надлежат редактору двадцать второго английского издания
(1857).

132 Джеймс Смит и Горацио Смит
настоящее издание». К этому упомянутый мистер
Меррей приписал на корректуре следующее: «Я
тогда не только не читал рукописи — я и в глаза
ее не видел; но зная, что мистер Смит приходится
сводным братом мистеру Кейделу, я был уверен,
что тому уже предлагали рукопись и он от нее
отказался». После этой приписки мистер Г. Смит
вычеркнул продолжение.]
с ...напечатанные в «Мансли Миррор»...—
[Между 1807 и 1810 годами. «Мансли Миррор»
издавался тогда Томасом Хиллом и Эдвардом дю
Буа, автором «Моей карманной книги», «Подлинно-
го Пола Прая» и «Подражания роману мистера
Теодора Хука „Гилберт Герни"». ]
f, Лидия Уайт — [Мисс Лидия Уайт, известная
своим живым умом и своими собраниями «Синих
чулков», которые, как говорилось, не имели равных
«под синим небом Мей Фейр».1 Она умерла в 1827
году, упоминания о ней встречаются в дневниках
Скотта и Байрона. ]
g ...что Уильям Спенсер...— [См. примеча-
ние8 на с. 153.]
I
ВЕРНОПОДДАННИЧЕСКИЕ ИЗЛИЯНИЯ
[Уильям Томас Фицджералд. Мистер Фицджералд
скончался 9 июля 1829 года в возрасте 70 лет.]
Уильям Томас Фицджералд. — Автор этих
строк впервые имел случай лицезреть названного
джентльмена на сцене театра Пик Ник Гарри

Отвергнутые послания 133
Гревилла, Тоттнем-стрит, где тот изображал Занга
в тесном парике, едва налезавшем ему на голову.
Вторая встреча произошла за обеденным столом
престарелого лорда Дадли, который без особых
церемоний называл поэта просто-напросто Фиц,
однако же забыл упомянуть его в своем завещании.
Сын виконта (недавно скончавшийся) тем не менее
восполнил упущение щедрым даром в размере пяти
тысяч фунтов. Третья и последняя встреча состоя-
лась на юбилейном обеде Литературного фонда, в
Таверне вольных каменщиков. Обе компании вме-
сте со своими председателями ожидали своих со-
братьев в небольшом зале приблизительно за пол-
часа до начала обеда. Пародист из чувства деликат-
ности держался в стороне от поэта. Последний,
однако, сам подошел к нему, и тут завязался
следующий диалог:
Фицджералд (в самом благодушном настрое-
нии): — Мистер ***, после обеда я намерен читать
стихи.
Мистер ***: — В самом деле?
Фицджералд: — Да-да, вы еще раз услышите
«Храни, Господь, и Регента, и Йорка!»
Подражание, взятое в целом, по прошествии
двадцати лет представляется авторам слишком яз-
вительным и переходящим на личности, но им
легко укрыться от нападок в широких складках
мантии, окутывающей фигуру гиганта:
Пусть Фицджералд, утратив стыд,
В тавернах стих скрипучий свой хрипит.
Байрон

134 Джеймс Смит и Горацио Смит
Фицджералд действительно направил свое при-
ветственное послание Совету попечителей 31 авгу-
ста 1812 года. Оно было опубликовано в числе
прочих «Подлинных отвергнутых посланий», соста-
вивших целую книгу, в том же году. Вот отрывок
из него:
Тень Гаррика встревоженно витала,
И горькая слеза в огонь упала.
Какая жалость, что тени, витавшей подобно
стерновскому ангелу, который вел счет добрым и
злым делам, не удалось совладать с пожаром!
Может быть, в столь плачевной ситуации следовало
бы прибегнуть к средству, примененному некогда
Гулливером?
а ...Под мастерком У аиста умелым... — [Ми-
стер Уайет — архитектор театра Друри Лейн; сын
Джеймса Уайета, строителя Пантеона. ]
b Сент-Джорджес-филдс — местность, куда в
то время вела пешеходная тропа. Ныне, согласно
лирам тех же бардов, все иначе:
Сент-Джорджес-филдс полями были —
Кипит строителей работа.
И те, кто станет жить на вилле,
Встарь угодили бы в болото.
с ...И Друри Лейн, и Ковент Гарден то-
же... — [Театр Ковент Гарден сгорел до основания
20 сентября 1808 года; пожар в театре Друри Лейн
случился, как сказано выше, 24 февраля 1809
года.]

Отвергнутые послания 135
d Кто подпалить Сент-Джеймский двор по-
смел... — [Восточное крыло Сент-Джеймского
дворца было разрушено пожаром 21 января
1809 года. В огне погиб и гардероб леди Шарлотты
Финч, упомянутой в следующей строке. ]
с Лонг Тилни Веллесли да процветать! —
[Достопочтенный Уильям Веллесли Поул, ныне (в
1854 году) граф Морнингтон. 14 марта 1812 года
вступил в брак с дочерью и наследницей сэра
Джеймса Тилни Лонга, баронета, что позволило
ему взять себе также имена Тилни и Лонг. ]
II
ДЕБЮТ МАЛЮТКИ
Соч. У. В.
[Уильям Вордсворт. Мистер Вордсворт скончался
23 апреля 1850 года, на 82-м году жизни.]
а ...в мае был... — Впоследствии авторам сде-
лали замечание, что по их воле промежуток вре-
мени между появлением на свет Билла и Ненси
оказался недостаточно длинным. Авторы в ту пору
были холостяками. Один из них [Джеймс], к
несчастью, таковым и остается, о чем он написал
в альбом своей племянницы следующее:
Стань я раб Гименея,
Я для рифм онемею.
Новобрачные, дань сострадания
Я взимаю по праву,

136 Джеймс Смит и Горацио Смит
Ибо дали мне славу
Лишь «Отвергнутые послания».
Ошибку, однако, так и не устранили. Читатель
стихов всегда недоволен поправками: слуху они
кажутся столь же инородными, сколь современная
песня Бишопа или Грэма для текста «Любви в
деревне».
b ...За выход брать полсотни мог... — Это
относится к тогдашнему помешательству на Юном
Бетти. Когда он был в зените славы, автору
случилось видеть его игру. Человек, сидевший в
одной ложе с автором, предложил, и достаточно
громко, доказать, что Юный Бетти не понимает
Шекспира. На него зашикали: «Тише!», но человек
не унимался. Тогда закричали: «Выведите его!» Но
вопли «Не понимает он Шекспира!» не умолкали,
и нарушителя тишины пришлось выставить в фойе.
«Нет, я вам это докажу», — обратился наш критик
уже к швейцару. «Что именно, сэр?» — «Что не
понимает он Шекспира!» Воистину это было мще-
ние мольеровской служанки.
Сейчас [1833] можно увидеть, как Юный Бет-
ти прогуливается по городу — величавый джентль-
мен лет сорока в сюртуке с тесьмой и опушкой. И,
вероятно, он, гуляя, бормочет [как в колледже]
себе под нос: «О mihi praeteritos!»* [И сейчас, в
1854 году, он еще жив. Мастер Бетти, или «Юный
Roscius»,** родился в 1791 году; первый его выход
* У меня все в прошлом (лат.).
**Росций (лат.).

Отвергнутые послания 137
на лондонские подмостки состоялся в театре Ко-
вент Гарден, где он 1 декабря 1804 года сыграл
Ахмета в «Барбароссе». Следовательно, в то время
ему «не было тринадцати». Он продержался два
года.]
III
ПОСЛАНИЕ БЕЗ ФЕНИКСА
а «Послание без Феникса» — [«Феникс», веро-
ятно, был бы простителен. Первый театр на улице
Друри Лейн назывался «Арена для петушиных
боев, или Феникс». По случаю его открытия при-
ветственный адрес написал, по слухам, сам Уит-
бред; как и во всех прочих, там, естественно,
фигурировал Феникс. Однако Уитбред, по словам
Шеридана, «более других авторов сделал упор на
его принадлежности к пернатому царству, вдавшись
в подробнейшее описание крыльев, клюва, хвоста и
т. д. — короче, изобразил Феникса с точки зрения
торговца домашней птицей». ]
b С. Т. П. — Подробнее об анонимном авторе
см. в «Предисловии к восемнадцатому изданию» —
с. 19.

138 Джеймс Смит .и Горацио Смит
IV
CUI BONO?
[Лорд Байрон. Лорд Байрон скончался 19 апреля
1824 года, на 37-м году жизни.]
а — {Первая строфа (см. «Предисловие к во-
семнадцатому изданию») написана Джеймсом Сми-
том, остальные — Горацио.]
b ...Мятежный дух скитаться обречен... —
Данная строка могла бы лишний раз засвидетель-
ствовать, что поэт и пророк — одно и то же,
поскольку достославный бард, вернувшись вскоре в
Англию, затем покинул ее под давлением му-
чительных семейных обстоятельств, получивших
печальную известность. О его добродушной снисхо-
дительности к авторам уже говорилось в «Преди-
словии». Любая, даже самая незначительная под-
робность из жизни нашего знаменитого поэта не
может не представлять интереса. «Нам знаком он
был».2 Как-то за обедом у мистера Меррея пишу-
щий эти строки встретился с поэтом в обществе
сэра Джона Малкольма. Лорд Байрон заговорил о
своем намерении совершить путешествие в Персию.
«Что мне следует сделать, прежде чем отправлять-
ся туда?» — обратился он к сэру Джону. «Срежьте
пуговицы!» — «Пуговицы — что, вот эти самые,
металлические?» — «Именно! В целом персы люди
честнейшие, но с такими украшениями вас неми-
нуемо прикончат!» За обедом в апартаментах «Мо-
наха Льюиса» в Олбани лорд Байрон выразил
писателю свою решимость отныне там не появлять-

Отвергнутые послания 139
ся, добавив: «Я никогда больше не стану обедать с
пожилым человеком, который усаживает за свой
стол одних юнцов и употребляет зеркала для
отделки книжных шкафов». Лорд Байрон, будучи
одним из членов Совета попечителей театра Друри
Лейн, вызвал однажды пишущего эти строки на
состязание, предложив поочередно (подобно пасту-
хам у Вергилия) воспеть миссис Мардин — актри-
су; ее, кстати говоря, при появлении на сцене
ошикали за вымышленную интимную связь, в
каковую она якобы вступила.
Созданное на пари произведение выглядело сле-
дующим образом:
О муза юных, взгреми на струнах
Напев любви медовый,
Но непременно склони колена
Перед Комиссьей новой!
На колеснице Теспия мчится
(Бег резов леопардин),
Гоня напасти, богиня страсти —
Колдунья миссис Мардин!
Любви полна, к ней льнет волна —
Но ей Пактол дороже.
Неведом путь — готов нырнуть
Лишь я один, похоже.
Прочь, скройся с глаз, проклятый газ —
Свети на Ковент Гарден!
Твой жалок луч, но ярок, жгуч
Взор чудной миссис Мардин!
И так далее. Полагаю, читатель легко распознает,
«где правосудие, где воровство».

140 Джеймс Смит и Горацио Смит
Лорд Байрон в ту пору носил очень узкий
галстук из легкого белого шелка с ниспадающим на
него отложным воротником рубашки; черный сюр-
тук с жилетом и, для сокрытия хромоты, очень
широкие белые панталоны — из юфти по утрам,
из плотной ткани по вечерам. Цепочка от часов,
прикрепленная к жилетной пуговице, была унизана
у него множеством золотых брелоков. Лицо его,
лишенное бакенбард, казалось бескровным; длин-
ные черные ресницы окаймляли серые глаза. Дер-
жался он внушительно — но несколько высокомер-
но. Он невысоко ставил Дэвида Юма3 и отвергал
его право на гениальность ввиду свойственной тому
тучности, приводя по его адресу строку из посла-
ния:.
Кабан жирнейший в хлеве Эпикура.
Одно из излюбленных утверждений этого необык-
новенного человека заключалось в том, что полно-
та — это якобы «жировая водянка». Для предот-
вращения таковой опасности он нередко вместо
обеда жевал табак, заявляя, что последний погло-
щает желудочный сок и тем самым отбивает голод.
«Потрогайте-ка мой бок, — предложил однажды
его милость автору этих строк, — сумеете ли вы
сосчитать ребра?» — «Все до единого». — «Рад это
слышать от вас. На прошлой неделе я зашел к
леди***, так она мне сказала: „Ах, лорд Байрон,
как вы потолстели..." Но ведь вы знаете леди***:
она обожает подпускать шпильки». Подытожим же
наши воспоминания словами лорда Честерфилда 4 о
Болингброке.5 «Что же под конец мы можем

Отвергнутые послания 141
сказать об этой необыкновенной личности, кроме
как: о бедная человеческая природа!»
Любимое Байроном определение человека, дан-
ное Поупом, вполне приложимо и к самому поэту:
Он целиком построен на контрасте
Рассудочности и бредовой страсти;
Он полугрешник и полусвятой;
Он царь вещей и сам под их пятой;
Он ищет правды, сам ее скрывая;
Вершина он и бездна мировая.6
Пишущему эти строки лишь однажды довелось
услышать от поэта упоминание о своей хромоте:
войдя однажды в фойе театра Друри Лейн, он
застал там лорда Байрона одного: младший Бирн и
танцовщица мисс Смит только что оставили зал
после раздраженного спора относительно pas seul.*
«Явись вы минутой раньше, — сказал лорд Бай-
рон, — вы услышали бы вопрос о хореографии,
заданный мне — мне! (тут он устремил скорбный
взгляд вниз), кому самой судьбой от рождения
воспрещен хотя бы один шаг в танце».
с ...Юный Бетти... — [См. примеч. b на
с. 136.]
d ...Холланда — искусства образец... —
Прежний театр был построен архитектором Хол-
ландом. Автор данных строк присутствовал на его
открытии [21 апреля 1794 года]. Ставились «Мак-
бет» и «Разоблаченная девственница».
Между пьесой и фарсом мисс Фаррен велико-
лепно прочитала великолепный эпилог, написанный
* Танец, исполняемый солистом (фр.).

142 Джеймс Смит и Горацио Смит
Джорджем Колменом. Речь в нем шла о железном
занавесе, который в случае пожара следовало опу-
стить, дабы отделить сцену от зрительного зала:
опыта ради это и было сделано, вследствие чего
мисс Фаррен оказалась в пространстве между зана-
весом и рампой. Прелестная актриса сообщила
зрителям, что при появлении огня на сцене (где
пожары обычно и возникают) публика окажется
вне опасности; она торжественно провозгласила:
Известно будь всей сердобольной нации:
Актеры лишь сгорят и декорации!
Далее, по ходу эпилога, был продемонстрирован
наполненный водой резервуар, в котором живой
лодочник управлял настоящей шлюпкой под звуки
оркестра:
Кто не слышал о юном веселом гребце?
Мисс Фаррен декламировала:
Спокойствие! Мы за минуту одну
Отправим вас всех преспокойно ко дну.
«О тщетная мысль!» — как сказал Отелло. Невзи-
рая на хвастливое заявление в прологе:
Дуй, ветер! Не страшит нас разрушенье:
Любым осадам наш ответ — презренье! —
театр пал жертвой огня спустя пятнадцать лет
после этого предсказания! Подобные противопожар-
ные меры предполагают присутствие духа и расто-
ропность со стороны тех, кто призван осуществить

Отвергнутые послания 143
их на деле, приводя на память диалог между сэром
Руко Делом и его сыном Бобом:
Боб: — Черт побери, замок горит!
Сэр Р. Д.: — Верно.
Боб: — Где ваша патентованная жидкость для
борьбы с огнем?
Сэр Р. Д.: — Еще не готова.
Боб: — Ну, тогда ваша патентованная пожар-
ная лестница?
Сэр Р. Д.: — Еще не установлена.
Боб: — Похоже, вы никогда не теряетесь?
Сэр Р. Д.: — Никогда.
Боб: — Но что же вы собираетесь предпринять?
Сэр Р. Д.: — Понятия не имею.
е ...о кабацких пантомимах! — Затейливый и
довольно туманный намек на музыкальное сопро-
вождение с использованием варгана: кстати, этимо-
логию этого названия иногда возводят к испорчен-
ному «орган». Никакого отношения к царю Дави-
ду,* разумеется, здесь нет.
V
ПОСЛАНИЕ ГЕМПШИРСКОГО ФЕРМЕРА
[Уильям Коббет. Мистер Коббет умер 18 июня
1835 года в возрасте 73 лет.]
а ...моих «Журналов»... — [«Еженедельный
журнал», который он вел и издавал на протяжении
* В оригинале игра слов «Jews' harp» (арфа иудеев) и «Jaws'
harp» (разновидность волынки). — Примечание переводчика.

144 Джеймс Смит и Горацио Смит
примерно тридцати лет, не пропустив ни одной
недели от его первого выпуска до самой своей
смерти. ]
b Бэгшоу — в то время издатель коббетова
«Журнала».
с ...в этом месте с греческим названием,.. —
[Старый театр Lyceum под управлением мистера
Арнолда. Тот, что уже сгорел 16 февраля 1830
года, был построен на его месте. Труппа Друри
Лейн, покуда этот театр не отстроили, играла в
здании Lyceum. ]
d ...никаких тяжеловесных колонн... — [Ны-
нешняя колоннада на Литтл Рассел-стрит не вхо-
дила в первоначальный план здания и была постро-
ена-несколько лет тому назад.]
с ...перерезают глотки своим хозяевам... —
[Намек на убийство, совершенное незадолго до того
в Барнес Террас. Граф и графиня д'Антрег (даль-
ние родственники Бурбонов) были убиты 22 июня
1812 года своим ливрейным лакеем по имени
Лоране, итальянцем или пьемонтцем; он покончил
с. собой сразу же после убийства. ]
f Мистер Ньюмен — в то время начальник
ньюгейтской тюрьмы. Нынешнего [1833 год] на-
чальника титулуют Губернатором!
s ...комета от вас далека... — Зловещая ко-
мета, которая появилась в 1811 году в разгар
войны,
...страх перемен
неся народам.

Отвергнутые послания 145
VI
ЖИВЫЕ ЛЮСТРЫ
[Томас My р. Мистер Мур умер 26 февраля
1852 года, на 73-м году жизни.]
а ...колонны твои... — Это относится к двум
массивным зеленым колоннам, стоявшим в то
время по обе стороны просцениума, но впоследст-
вии разобранным. Цвет этих колонн, напоминая
поэту его Изумрудный остров, побуждает его тоге
suo* совершить мысленный скачок в сторону и
придать ирландскую окраску остальной части сти-
хотворения.
VII
ВОССТАНОВЛЕНИЕ
[Роберт Саути. Мистер Саути скончался
13 марта 1843 года, на 69-м году жизни.]
а Я — Глендовир благословенный...—Представ-
ление о Глендовире и прочих dramatis personae**
данного подражания читатель составит по «Прокля-
тию Кехамы».
b Часов полночный гул...
Часов полночный гул,
Никто в столице глаза не сомкнул.
Сауги
* По своему обыкновению (лат.).
** Действующих лицах (лат.).

146 Джеймс Смит и Горацио Смит
с Из гостиной... не рухни... — Это двустишие
было своего рода бравадой, в ответ на утверждение,
будто в нашем языке не существует рифмы к слову
«кухня».*
d У греков он — Аполлон... — Гигантская
фигура Аполлона была воздвигнута на крыше теат-
рального здания. Пишущий эти строки (horrescit
referens!)** стар настолько, что еще помнит ее
водружение туда. Старый Бишоп, будучи в то
время одним из наставников школы Мерчент Тей-
лорз,7 написал по случаю этого события эпиграмму,
в конце которой о названной фигуре говорилось
так:
Он наверху взамен Шекспира,
Внизу взамен него Шекспир.
Антитеза выдержана безупречно, однако quaere:***
в чем тут смысл? Автор этих строк, подобно
Платону, «долго ломал голову» в поисках ответа,
пока пред ним не «разверзлась пропасть еще
глубже», когда он услышал слова, сказанные мадам
де Сталь8 за обедом у покойного лорда Диллона:
«Бонапарт — не человек, а система». Позднее в
тот же вечер к сэру Джеймсу Макинтошу присту-
пили с просьбами разъяснить услышанное, и тот
ответил: «Господи Боже, да откуда мне знать?»
Мадам де Сталь повторяет приведенную апофегму
* В оригинале соответственно «chimney» и «slim knee».
(Примечание переводника).
** Страшно сказать! (лат.).
*** Спрашивается (лат.).

Отвергнутые послания 147
в своей книге о Германии. Возможно, немцам эта
фраза вполне понятна.
е СП. — Указанный персонаж, рычавший, по
слухам, подобно бульдогу, требует более подробного
о себе рассказа в назидание подрастающим поколе-
ниям. Сопровождающие его «рожки, трещотки, ба-
рабаны» отнюдь не являются плодом авторской
фантазии. Новый театр Ковент Гарден открылся
18 сентября 1809 года — и сразу же отовсюду в
зале послышался крик «старую плату!» (впоследст-
вии сведенный к СП). Буйство продолжалось,
нарастая в силе, вплоть до 23 сентября, пока
трещотки, барабаны, свист и шум не заглушили
совершенно голоса актеров, и мистер Кембл, дирек-
тор-распорядитель, не вышел на сцену и не заявил,
что образован комитет по изучению финансовой
стороны предприятия и что до дня ожидаемого
доклада театр будет закрыт. «Назовите членов
комитета!» — послышалось со всех сторон. Были
объявлены фамилии, а именно — сэра Чарлза
Прайса, Генерального стряпчего, Председателя Ко-
ронного суда Лондона и Правления Лондонского
банка, а также мистера Ангерштейна. «Все —
держатели акций!» — заорал какой-то шутник с
галерки. Через несколько дней театр открылся:
публика даже не пожелала выслушать сообщение
арбитров — и беспорядок продолжался на протяже-
нии нескольких недель с удвоенной силой. Владель-
цы наняли профессиональных боксеров с тем, что-
бы сломить сопротивление непокорных. Такая мера
вызвала неудовольствие со стороны прежних друзей
театра — в том числе и у автора этих строк,

148 Джеймс Смит и Горацио Смит
сочинившего песню «„Хей-хо",— сказал нам
Кембл», которую подхватили певцы баллад и стали
петь ее под окнами дома мистера Кембла на Грейт
Рассел-стрит. В таверне «Корона и якорь» на
Стрэнде был дан обед в честь победы, одержанной
У. Клиффордом над капельдинером Брэндоном, ко-
торый применил к нему меры физического воздей-
ствия за ношение букв «СП» на тулье шляпы. На
обеде присутствовал мистер Кдмбл, и дело было
улажено дозволением взимать прежнюю цену семь
шиллингов за вход в ложи. Комментатор припоми-
нает случившийся прежде аналогичный скандал,
когда цены возросли с пяти до шести шиллингов.
Беспорядки, впрочем, продолжались тогда всего три
вечера.
! ...Шлепки и тумаки, и колотушки всех
сортов... — Этот образ отнюдь не порождение
поэтической фантазии, а основан на реальных
фактах. Авторам случилось присутствовать на пред-
ставлении в Королевском цирке, когда вслед за
требованием исполнить гимн «Боже, храни короля»
раздались крики «Встать!» и «Шляпы долойh Под-
выпивший лейтенант флота, заметив в соседней
ложе господина, замешкавшегося с выполнением
команды, тростью сшиб его шляпу на пол, восклик-
нув: «Снимите шляпу, сэр!» Пострадавшим, к
несчастью для лейтенанта, оказался не кто иной,
как лорд Кэмелфорд, прославленный боксер и
дуэлянт. Последствием ссоры явилась кулачная
схватка за кулисами, победителем из которой без
труда вышел его милость. «Не так страшен черт,
как его малюют, — заявил один из авторов своему

Отвергнутые послания 149
товарищу, — давайте нанесем лорду Кэмелфорду
визит и заявим о том, что мы были свидетелями
того, как на него напали». Следующим утром мы
были в резиденции на Бонд-стрит. В гостиной над
камином виднелись украшения, как нельзя вырази-
тельней свидетельствовавшие о воинственном нраве
хозяина дома. Медные крючья поддерживали в
горизонтальном положении увесистую дубинку.
Чуть выше помещалась дубинка меньших размеров,
еще выше — другая, а вся пирамида, составленная
из подобного же оружия, увенчивалась простым
хлыстом.
Могущество — внизу, изящество — над ним.
Лорд Кэмелфорд принял посетителей чрезвы-
чайно любезно, горячо поблагодарив их за визит;
он добавил, что свидетельство визитеров было бы в
высшей степени существенным, поскольку он наме-
ревается привлечь лейтенанта к ответственности за
нападение. «Я желал бы засвидетельствовать вам
мою признательность, — заявил пэр с необыкно-
венной сердечностью. — Если вам случится ввя-
заться в драку, знайте: я всей душой буду на
вашей стороне». Авторы, перед тем как удалиться,
рассыпались в благодарностях пред столь могуще-
ственным союзником. Недели три спустя [7 марта
1804 года] лорд Кэмелфорд был убит на дуэли с
мистером Бестом.
g Вишну — покойный мистер Уитбред.
h Леей — разорившийся иудей; бросился вниз с
Монумента незадолго до того времени [18 января
1810 года]. Житель близлежащей площади расска-

150 Джеймс Смит и Горацио Смит
зывал автору этих строк, что ему как раз случи-
лось стоять у дверей дома, разговаривая с соседом.
Взглянув на верхушку Монумента, он воскликнул:
«Смотрите-ка, флаг летит вниз!» — «Флаг? —
переспросил собеседник. — Да что вы, это же
человек». Едва он успел произнести эти слова, как
самоубийца рухнул на землю в десяти футах от
собеседников.
VIII
ПЛАЧ О ДРУРИ
а Соч. Лауры Матильды. — Авторы, движимые
соображениями галантности, желали бы, чтобы
упомянутая дама продолжала пребывать неизвест-
ной.
IX
СКАЗАНИЕ О ДРУРИ ЛЕЙН
[Сэр Вальтер Скотт. Сэр Вальтер Скотт умер
21 сентября 1832 года, на 62-м году жизни.]
а Соч. В. С....—«Из пародии на Вальтера
Скотта мы не знаем, что выбрать — в ней хорошо
все. Впечатление от пожара в городе и описание
формы и амуниции пожарных можно цитировать в
качестве развлекательного образца того, что по-
лучается, если стиль и размер великолепных бал-
лад мистера Скотта применить к неподобающему
предмету». — «Квортерли Ревью».

Отвергнутые послания 151
«На эти нелепости он нагромождал другие, точь-
в-точь как в его любимых романах, стараясь при
этом по возможности подражать их слогу, и оттого
ехал так медленно». — «Дон Кихот».
Сэр Вальтер Скотт сообщил автору примеча-
ний, что однажды он намеревался издать собрание
своих сочинений и взять для него эпиграфом
именно эту цитату; вот свидетельство того, что ино-
гда мысли умов великих и заурядных совпадают.
b ...Дойду степенно я до вас... — намек на
большое расстояние между оркестром и подобием
картинной рамы, к которой крепился занавес. Для
подтверждения этого см. ниже: «Д-р Джонсон».
с В Огасте... — старинное название Лондона.
Средь населения Огасты
Встречаются поэты часто.
Свифт
Томсон9 в своих «Временах года» называет город
«огромной Огастой».
d ...Бедлам у Лондонской стены...— Старый
Бедлам в то время действительно стоял у Лондон-
ской стены. Он был построен по образцу Тюильри,
что, по слухам, нанесло большую обиду француз-
скому королю. Вблизи Бедлама простирались Мур-
филдс (Вересковые поля) с их посыпанными грави-
ем дорожками, которые пересекались под прямым
углом. Дорожки эти автор прекрасно помнит, а
Райваз, страховщик у Ллойда, говорил ему, что
застал еще те времена, когда летними вечерами по
ним важно прогуливались лондонские купцы с

152 Джеймс Смит и Горацио Смит
женами и дочерьми. Но теперь, увы, справедлив
каламбур нашего собрата поэта:
В Мурфилдс нет уже мурав.
е ...До Вингэ-ярд... — [Узкий проход, ведущий
прямо к театру Друри Лейн и получивший назва-
ние от винных рядов в Ковент Гарден.]
f ...Бойцы... «Поруки» впереди... —Эта страхо-
вая контора — одна из самых старых в Лондоне.
То, что ее механик оказался у стен Друри Лейн
первым, свидетельствует о стремлении автора к
исторической точности.
g ...Сказал — и умер Хиггинботтом... —
[«Бей, Честер! Стенли, марш вдогон!» —
Сказал — и умер Мармион.]
h ...вруки ножницы... — Ножницы Уитбреда —
намек на экономический эксперимент этого джентль-
мена. Подряд на строительство нынешнего портика
со стороны Бридж ее-стрит позднее взял мистер
Эллистон, о чьем портрете на выставке «Экземи-
нер»10 отозвался так: «Портрет великого Подрядчи-
ка в его излюбленном образе мистера Эллистона».
X
ДУХ ДОКТОРА ДЖОНСОНА
а ...пэр антраша и поклонов... — прославлен-
ный лорд Честерфилд, который в письмах к сыну,
согласно д-ру Джонсону, насаждает «манеры учи-
теля танцев и нравственность...»

Отвергнутые послания 153
ъ ...лорд-мэр нашего театрального небоскло-
на,.. — намек на Ли Хента,11 который, работая в
«Экземинере», не очень-то жаловал актеров. Довод
д-ра Джонсона, как и многие другие его аргумен-
ты, благовиден, но несостоятелен; то, что он
защищает, впоследствии было признано неприемле-
мым. М-р Уитбред утверждал, что актер подобен
портрету на картине, и соответственно поместил
обрамленный позолотой зеленый занавес далеко от
рампы. При этом он настаивал, что ни один
исполнитель не должен портить иллюзию, выходя
за пределы «рамы». Доутон был одним из первых
актеров, который, так же, как и предок Манфреда
в «Замке Отранто»,12 взял на себя смелость нару-
шить правило. «Не говорите мне о картинах и
рамах! — восклицал запальчивый комик. — Если
публика меня не слышит, когда я в раме, значит
я выйду из нее!» После этого просцениум был
переделан, благодаря чему актеры приблизились к
зрителям.
XI
ПРЕКРАСНАЯ ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦА
[Достопочтенный Уильям Роберт Спенсер.
Мистер Спенсер умер в октябре 1834 года,
в возрасте 65 лет, в Париже.]
а ...Забота... — О добродушном отношении
поэта к настоящей пародии уже говорилось в
предисловии. «Это хорошо один раз», — с шутли-

154 Джеймс Смит и Горацио Смит
вой доверительностью сказал он впоследствии, ког-
да мы были на его вилле в Питершеме, — но
больше так не делайте. Когда вам вздумалось
воскресить меня, я был почти забыт, а теперь все
газеты и журналы трезвонят об этом «блестящем и
негодном поэте».13 «Песок» и «стальные крупицы»
последней строфы относятся к тем известным сти-
хам, где Спенсер извиняется перед дамой за свой
непреднамеренно долгий утренний визит; в них он
говорит о времени так:
В клепсидре — что искрится?
Алмазные крупицы.
В обществе немного людей, которые умели
радоваться жизни больше, чем этот поэт. Сейчас
[в 1833 году] он живет в Париже, и оттуда может
совершить дальнее и длительное путешествие без
переводчика, поскольку говорит на итальянском,
французском и немецком так же свободно, как
по-английски.
b ...двенадцатый год...— [10 октября 1812 го-
да — день открытия Друри Лейн.]
с Насос Конгрива. — Упомянутый сэр Уильям
Конгрив сделал копию театра Друри Лейн и при-
крепил к ней такое приспособление, чтобы в случае
пожара вода со сцены била в каждую ложу. Автор
в сопровождении Теодора Хука посетил сэра Уиль-
яма в его особняке на Сесил-стрит, чтобы увидеть
эту копию. «Ну, сейчас я оболью Уитбреда!» —
сказал Хук, схватив шланг и направив струю в
ложу пивовара.

Отвергнутые послания J55
d См.: Байрон, «Дон Жуан», написанный много
позже:
И наш удел — удел любой травы.14
Но, как сказал Джонсон о Драйдене: «Его
известное всем богатство было так велико, что он
мог брать взаймы, не портя себе кредита».
XII
ПОЖАР И ПИВО
Соч. М. Г. Л.
[Мэтью Грегори Льюис. Мистер Льюис умер
на 43-м году жизни, 14 мая 1818 года.]
а Мэтью Грегори Льюис, по прозвищу монах
Льюис, которым он обязан своему некогда нашу-
мевшему роману, был человеком добросердечным
и, как слишком многие члены этой братии, —
неприятным из-за своего многословия, несговорчи-
вости и склонности к парадоксам. Его «Монах» и
«Привидение в замке» вознесли мистера Льюиса на
вершину славы: он продолжал, следуя в своем
творчестве по стопам миссис Радклиф, писать
истории о призраках до тех пор, покуда оконча-
тельно не перенасытил ими рынок. Льюис посетил
свои владения на Ямайке и вернулся оттуда,
страстно увлеченный всем, касавшимся негров. Он
написал для черного правительства своего острова
новый свод законов; хорошим образчиком может
служить один: «Всякому рабу, который совершит

156 Джеймс Смит и Горацио Смит
убийство, надлежит обрить голову и посадить его
на три дня и три ночи в темную комнату». По
поводу выхода в свет этих пародий Монах Льюис
сказал леди Х[олланд] следующее: «Многие из них
очень верны, но моя — совсем не похожа; они
вообразили меня любителем преувеличений и при-
чуд, а я пишу совершенно иначе». — «Вы сами не
знаете, в чем ваш талант», — ответила ему леди.
Что до его внешности, Льюис точно описал себя
в предваряющих «Монаха» стихах:
Рост карла и нескладный вид.
У него были большие серые глаза и тяжелые черты
не слишком выразительного лица. Во время беседы
он имел неприятную привычку водить указатель-
ным пальцем по правому веку. Разговаривал он
тоном денди, врастяжку; такая же манера была у
молодого художника Гарлоу. Иностранец, плохо
владеющий английским, слушая этот выговор, мог
счесть их едва ли не дураками: «сущие гуси», как
выразился однажды актер Терри. Льюис умер,
возвращаясь с Ямайки, из-за того что принял
слишком много порошков Джеймса, прописанных
ему «по его собственному усмотрению». Его перу
принадлежат различные пьесы, написанные с раз-
личной степенью успеха: он великолепно чувствовал
законы построения драмы, но достоинство его сцен
и положений умалялось недостатками диалогов.

Отвергнутые послания 157
XIII
ТЕАТРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
[Сэмюель Тейлор Колридж. Мистер Колридж
умер на 62-м году жизни 25 июля 1834 года.]
«Мы опасаемся, что мистеру Колриджу пока-
жутся менее забавными, чем нам, приписанные
ему „Театральные размышления", начало которых
отличается свойственной ему патетической просто-
той и сразу вызывает в памяти жалостную историю
„Кобылы старого мясника"». — «Квортерли ревью».
а ...Тоту кто на Блекфрайрс-роуд... — препо-
добный Роланд Хилл, который, по слухам, прочел
проповедь, содержащую поздравление пастве по
случаю пожара в Друри Лейн. [См. ранее:
Пожар аптеку озарил,
И церковь, где пророчит Хилл,
И дом, где варят эль... ]
b О, мистер Уитбред! — Сэр Уильям Грант,
начальник Судейских архивов, повторил этот отры-
вок на обеде у лорд-мэра, и он долетел до слуха
сидевшего неподалеку автора; последний был нема-
ло удивлен.
с «Падманабьь> — Имеется в виду пантомима
под названием «Арлекин в Падманабе». Этого слона
[Чуни] через несколько лет показывали при бирже
в Эксетере, где потом [в марте 1826 года] сочли
необходимым умертвить бедное животное ружейны-
ми выстрелами. Когда слон появился на сцене в

158 Джеймс Смит и Горацио Смит
упомянутой пантомиме, Джонсон, механик театра-
соперника, воскликнул: «Если бы я не мог сделать
слона получше этого, я бы себя не уважал!»
Джонсон был прав: мы ходим в театр восхищаться
искусством подражания, а не созерцать действи-
тельность.
XIV
ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ТРИБУНА ДРУРИ ЛЕЙН
[Баллада стихотворца для газеты «Пик Ник»
стоимостью в полпенса. ]
а .. .уитбредовским впредь! — [Мистер Уит-
бред — о чем вряд ли имеет смысл напоминать
современному поколению лондонцев — был про-
славленным пивоваром. Спустя полвека, однако,
упоминание этого имени может потребовать разъ-
яснения — вероятно, не совсем излишнего и сей-
час, в нынешнем 1854 году.]
XV
СТРОИТЕЛЬНЫЕ АТОМЫ
[Доктор Томас Басби, Mus. Doc.*]
а Доктор Басби сам читал перевод Лукреция,
угощая присутствующих чаем и бутербродами. Он
на самом деле подавал Послание в Совет попечи-
* Предположительно искаженное М. Д. (Doctor of
Medicine). Звание доктора превращено в Doctor of Muses
(Доктор муз).

Отвергнутые послания 159
телей Друри Лейн, и оно на самом деле было
отвергнуто. Эта пародия, якобы, читалась сыном
переводчика. И здесь поэт снова оказался проро-
ком. Через несколько дней после открытия театра
доктор Басби сидел со своим сыном в ложе у самой
сцены. Когда представление закончилось, послед-
ний, к удивлению публики, шагнул из ложи на
сцену, держа в руках отвергнутое послание своего
отца, и начал декламировать следующее:
Кто целью благородной вдохновлен,
Какого чуда не достигнет он?
В этот момент на сцене появился администратор
Рэймонд в сопровождении констебля и выпроводил
юного чтеца-любителя.
Появление перевода доктора Басби было следу-
ющим образом отмечено в одной из тогдашних
газет в колонке, сообщающей о рождениях: «Вчера
в собственном доме на улице королевы Анны у
доктора Басби мертворожденный Лукреций» (моно-
лог Басби пародировал лорд Байрон).
«В одном-единственном месте пародиста постиг-
ла неудача: один из его героев, некий доктор
Басби, чье вымышленное послание представляет
собой перевод под названием „Строительные ато-
мы, в исполнении сына переводчика*'. К несчастью
для острослова, сочинявшего эти шутки, настоя-
щая серьезная нелепость доктора Басби и его сына
совершенно затмила всякий юмор. Доктор из ложи,
а его сын со сцены, похоже, действительно пыта-
лись продекламировать свои послания, которые они
называют монологи и уналоги и которые своей

160 Джеймс Смит и Горацио Смит
безмерной глупостью, напыщенным убожеством и
вульгарным жеманством полностью уничтожают
возможность пародии». — «Квортерли ревью».
b ...Виндзорским газом... — Виндзорский па-
тентный газ в то время во младенчестве. Первое
место, освещенное им 28 января 1807 года, — это
Пэлл Мэлл, та сторона, где находится Карлтон-ха-
ус, второе — Бишопсгейт-стрит. Автор этих строк
присутствовал на лекции его изобретателя — за
вход брали три шиллинга, но, так как изобретатель
собирался обращаться в Парламент, члены обеих
палат допускались бесплатно. Автор и его при-
ятель-шутник мгновенно решили предстать в роли
сенаторов. «Члены Парламента», — с важностью
ответили они, входя. «Откуда вы, джентльме-
ны?» — «Олд Сарум и Бриджуотер». — «Входите,
джентльмены». К счастью, настоящие представите-
ли власти так и не появились. Впоследствии осве-
щение Пэлл Мэлл было отмечено в «Горации в
Лондоне», где рассказано, как вошел
Огонь виндзорский, газовое пламя,
в дом королевский, к матери его.
с ...в «общий бенефис»... — Это выражение,
очевидно, непонятно нейтральной части общества,
к которой сейчас, пожалуй, можно отнести всех,
кроме актеров. Общий бенефис — это спектакль,
на котором малоизвестные актеры объединяются с
целью получения выручки: каждый распределяет
максимально возможное число билетов среди своих
знакомых. Следствием этого бывает весьма разно-
родное собрание в зале, и так как каждого актера

Отвергнутые послания 161
приветствует его собственная группа, как правило,
состоящая не из театралов, то аплодисменты раз-
даются «обычно несвоевременно и слишком часто
неудачно» (как Честерфилд отзывался о попытках
Попа шутить).
XVI
ТЕАТРАЛЬНЫЙ НАБАТ
[Морнинг Пост. ]
а ...Л/. /7. ...— Это издание в ту пору слави-
лось пристрастием к фигуре речи, которую риторы
именуют катахрезой. Правомерность ее применения
подтверждается цитатами из Шекспира, который
считал возможным «ополчаться на море»15 и «ис-
кать славу в пушечном жерле».16 «Морнинг пост»
в 1812 году поздравила своих читателей по случаю
того, что с Коббета, наконец, «сорвали маску,
обнажив его раздвоенное копыто»; далее сообща-
лось, что «многоголовой гидре Партии давно пора
дать по рукам».
XVII
ТЕАТР
[Преп. Джордж Крабб. Мистер Крабб скончался
3- февраля 1832 года, на 78-м году жизни.]
а Преподобный Джордж Крабб. — Пишущий
эти строки впервые встретился с тем, кого можно
было бы назвать Поупом в домотканых чулках, на
вилле Уильяма Спенсера в Питершеме — вблизи
6 Дж. и Г. Смиты

162 Джеймс Смит и Горацио Смит
водоема, который хозяин именовал прудом с золо-
тыми рыбками, хотя диаметр последнего едва со-
ставлял три фута, а хилая струйка фонтана была
тоньше нити. Почтенный бард крепко пожал свое-
му Зоилу руки и воскликнул, добродушно посмеи-
ваясь: «А, здравствуйте, старый враг!» В ходе
беседы он выразил величайшее удивление по пово-
ду своей популярности в Лондоне, добавив: «А у
нас в деревне меня ни во что не ставят». Когда
разговор зашел об уроне, чинимом красоте набега-
ми времени, ваш покорный слуга процитировал
следующие строки:
Шесть лет прошло — и сорок вслед за ними,
А тут и Время с шутками своими:
На смоль кудрей не бросит дева взгляд —
В них пряди седины теперь блестят;
Все чаще лошадей я оставляю,
Люблю поесть — ив шахматы играю.
«Весьма недурно! — заметил поэт. — Чьи это
стихи?» — «Ваши собственные». — «В самом деле?
Ха! Да ведь я совершенно забыл о них!» Было это
притворством или нет? Воистину, простота его
доходила до ребячливости.
Первоначальное рукописи подражания содержа-
лись строки, описывавшие критиков воскресной
газеты, якобы посетителей премьеры, и слишком
рьяных политиков:
Увы издателю, коль он журнал воскресный
Затеял для толпы — труд бесполезный!
Пиша столбцы язвительных острот,
Без отдыха весь день он проведет;

Отвергнутые послания 163
Сегодня он проклятья изрыгает,
А завтра, оттесненный, прозябает;
Равно ничтожен; брань или хвала
Его уделом временным была;
Забыт и помещен в преддверье ада —
За клевету иль за долги награда.
Строки эти, однако, не попали в печать, так
как, по размышлении, были сочтены слишком
серьезными для данного случая..
Неудивительно ли, что Крабб, который мог
писать с подлинной силой, иногда опускался до
таких вот строк:
С тем счетом что-то приключилось, верно,
Который мне оформили неверно:
Я послан был — идти недалеко —
С визитом к фирме «Клаттербак и К0».
Вне сомнения, «Эммануель Дженнингс» по
сравнению с подобными примерами достигает пре-
делов совершенства.
[«Вы оказались более чувствительны, чем я, при
чтении великолепных пародий молодых людей, напи-
савших „Отвергнутые послания". В прозаическом пре-
дисловии проскальзывает некоторое недоброжела-
тельство (смею сказать, незаслуженное), но в стихах
они подделываются под меня блестяще. Это незауряд-
ные авторы, однако всегда легче имитировать форму,
нежели найти нужное содержание». — Крабб.]
XVIII.XIX.XX
а «Незнакомец» («Инкогнито») — [Перевод
пьесы Коцебу, выполненный Томпсоном, впервые

164 Джеймс Смит и Горацио Смит
представлен на сцене Друри Лейн 24 марта 1798
года. В роли миссис Халлер славилась миссис
Сиддонс. ]
b «Джордж Барноелл» — [См. «Памятники
старинной английской поэзии...» Перси, том III, a
также трагедию Лилло «Лондонский купец, или
История Джорджа Барнвелла», in octavo, 1731.]
XXI
АПОФЕОЗ ПАНЧА
[Мистер Хук скончался 24 августа 1841 года,
на 53-м году жизни.]
а Соч. Т. X. — Теодор Хук, в те времена
совсем еще юноша, в компании с пишущим эти
строки принимал участие во многих необузданно-
шутливых выходках. Содержательность и глубина
его позднейших прозаических сочинений обрекли
песни, написанные им в молодые годы для сцены,
на полное забвение. Данная пародия была во
втором издании переадресована вместо Колмена17
Хуку.
b Сэр Джон Галлини — тогдашний директор
Оперного театра.
с Анджолини — в то время — главный танцов-
щик названного заведения.
d Воксхоллский мост — тогда мост Воксхолл,
как ныне [в 1833 году] тоннель через Темзу.
будучи недостроенным, обрывался посередине реки.

ДОПОЛНЕНИЯ

REJECTED ADDRESSES
OR,
THE NEW THEATRUM POETARUM
BY JAMES SMITH & HORACE
SMITH
NEW EDITION
LONDON:
JOHN MURRAY, ALBEMARLE STREET
1879

LOYAL EFFUSION
«Quicquid dicunt, laudo: id rursum si negant,
Laudo id quoqne».
Terence
Hail, glorious edifice, stupendous work!
God bless the Regent and the Duke of York!
Ye Muses! by whose aid I cried down Fox,
Grant me in Drury Lane a private box,
Where I may loll, cry Bravo! and profess
The boundless powers of England's glorious press;
While Afric's sons exclaim, from shore to shore,
«Quashee-ma-boo!» — the slave-trade is no more!
In fair Arabia (happy once, now stony,
Since ruined by that arch apostate Boney),
A Phoenix late was caught: the Arab host
Long ponder'd — part would boil it, part would roast;
But while they ponder, up the pot-lid flies,
Fledged, beak'd, and claw'd, alive they see him rise
To heaven, and caw defiance in the skies.
So Drury, first in roasting flames consumed,
Then by old renters to hot water doom'd,
By Wayatt's trowel patted, plump and sleek,

168 Дополнения
Soars without wings, and caws without a beak,
Gallia's stern despot shall in vain advance
From Paris, the metropolis of France;
By this day month the monster shall not gain
A foot of land in Portugal or Spain.
See Wellington in Salamanca's field
Forces his favourite general to yield,
Breaks through his lines, and leaves his boasted
Marmont
Expiring on the plain without his arm on;
Madrid he enters at the cannon's mouth,
And then the villages still further south.
Base Buonaparte, fill'd with deadly ire,
Sets, one by one, playhouses on fire.
Some years ago he pounced with deadly glee on
The Opera House, then burnt down the Pantheon;
Nay, still unsated, in a coat of flames,
Next at Millbank he cross'd the river Thames;
Thy hatch, О Halfpenny! pass'd in a trice,
Boil'd some black pitch, and burnt down Astley's twice;
Then buzzing on through ether with a vile hum,
Turn'd to the left hand, fronting the Asylum,
And burnt the Royal Circus in a hurry —
('Twas call'd the Circus then, but now the Surrey).
Who burnt (confound his soul!) the houses twain
Of Covent Garden and of Drury Lane?
Who, while the British squadron lay off Cork,
(God bless the Regent and the Duke of York!)
With a foul earthquake ravaged the Caraccas,
And raised the price of dry goods and tobaccos?
Who makes the quartern loaf and Luddites rise?
Who fills the butcher's shops with large blue flies?

Дополнения 169
Who thought in flames St. James's court to pinch?
Who burnt the wardrobe of poor Lady Finch? —
Why he, who, forging for this isle a yoke,
Reminds me of a line I lately spoke,
«The tree of freedom is the British oak».
Bless every man possess'd of aught to give;
Long may Long Tylney Wellesley Long Pole live;
God bless the Army, bless their coats of scarlet,
God bless the Navy, bless the Princess Charlotte;
God bless the Guards, though worsted Gallia scoff,
God bless their pig-tails, though they're now cut off;
And, oh! in Downing Street should Old Nick revel,
England's prime minister, then bless the devil!

170 Дополнения
II
THE BABY'S DEBUT
By W. W.
[WILLIAM WORDSWORTH.]
Mr. Wordsworth died 23rd April, 1850, in his 82nd year.
«Thy lisping prattle and thy mincing gait,
All thy false mimic fooleries I hate;
Forthou art Folly's counterfeit, and she
Who is right foolish hath'the better plea;
Nature's true Idiot I prefer to thee».
Cumberland
Spoken in the character of Nancy Lake, a girl eight years of age,
who is drawn upon the stage in a child's chaise by Samuel Hugh-
es, her uncle's porter.
My brother Jack was nine in May,
And I was eight on New-year's-day;
So in Kate Wilson's shop
Papa (he's my papa and Jack's)
Bought me, last week, a doll of wax,
And brother Jack a top.
Jack's in the pouts, and this it is, —
He thinks mine came to more than his;
So to my drawer he goes,
Takes out the doll, and, O, my stars!
He pokes her head between the bars,
And melts off half her nose!

Дополнения 171
Quite cross, a bit of string I beg,
And tie it to his peg-top's peg,
And bang, with might and main,
Its head against the parlour-door:
Off flies the head, and hits the floor,
And breaks a window-pane.
This made him cry with rage and spite:
Well, let him cry, it serves him right.
A pretty thing, forsooth!
If he's to melt, all scalding hot,
Half my doll's nose, and I am not
To draw his peg-top's tooth!
Aunt Hannah heard the window break,
And cried, «0 naughty Nancy Lake,
Thus to distress your aunt:
No Drury-Lane for you to-day!»
And while papa said, «Pooh, she may!»
Mamma said, «No, she sha'n't!»
Well, after many a sad reproach,
They got into a hackney coach,
And trotted down the street.
I saw them go: one horse was blind,
The tails of both hung down behind,
Their shoes were on their feet.
The chaise in which poor brother Bill
Used to be drawn to Pentonville,
Stood in the lumber-room:
I wiped the dust from off the top,

172 Дополнения
While Molly mopp'd it with a mop,
And brushed it with a broom.
My uncle's porter, Samuel Hughes,
Came in at six to black the shoes,
(I always talk to Sam)
So what does he, but takes, and drags
Me in the chaise along the flags,
And leaves me where I am.
My father's walls are made of brick,
But not so tall, and not so thick
As these; and, goodness me!
My father's beams are made of wood,
But never, never half so good
As those that now I see.
What a large floor! 'tis like a town!
The carpet, when they lay it down,
Won't hide it, I'll be bound;
And there's a row of lamps! — my eye
How they do blaze! I wonder why
They keep them on the ground.
At first I caught hold of the wing,
And kept away; but Mr. Thing-
umbob, the prompter man,
Gave with his hand my chaise a shove,
And said, «Go on, my pretty love;
Speak to'em, little Nan.
You've only got to curtsey, whisp-
er, hold your chin up, laugh, and lisp,

Дополнения 173
And then you're sure to take:
I've known the day when brats, not quite
Thirteen, got fifty pounds a night;
Then why not Nancy Lake?»
But while I'm speaking, where's papa?
And where's my aunt? and where's mamma?
Where's Jack? 0! There they sit!
They smile, they nod; 1*11 go my ways,
And order round poor Billy's chaise,
To join them in the pit.
And now, good gentlefolks, I go
To join mamma, and see the show;
So, bidding you adieu,
I curtsey, like a pretty miss,
And if you'll blow to me a kiss,
I'll blow a kiss to you.
Blows a kiss and exit

174 Дополнения
ш
AN ADDRESS WITHOUT A
PHCENIX
By S. T. P.
«This was looked for at your hand, and this was balked».
What You Will
What stately vision mocks my waking sense?
Hence, dear delusion, sweet enchantment, hence!
Ha! is it real? — can my doubts be vain?
It is, it is, and Drury lives again!
Around each grateful veteran attends,
Eager to rush and gratulate his friends,
Friends whose kind looks, retraced with proud
delight,
Endear the past, and make the future bright:
Yes, generous patrons, your returning smile
Blesses our toils, and consecrates our pile.
When last we met, Fate's unrelenting hand
Already grasped the devastating brand;
Slow crept the silent flame, ensnared its prize,
Then burst resistless to the astonished skies.
The glowing walls, disrobed of scenic pride,
In trembling conflict stemmed the burning tide,
Till crackling, blazing, rocking to its fall,
Down rushed the thundering roof, and buried all!

Дополнения 175
Where late the sister Muses sweetly sung,
And raptured thousands on their music hung,
Where Wit and Wisdom shone, by Beauty graced,
Sat lonely Silence, empress of the waste;
And still had reigned — but he, whose voice can
raise
More magic wonders than Amphion's lays,
Bade jarring bands with friendly zeal engage
To rear the prostrate glories of the stage.
Up leaped the Muses at the potent spell,
And Dmry's genius saw his temple swell;
Worthy, we hope, the British Drama's cause,
Worthy of British arts, and your applause.
Guided by you, our earnest aims presume
To renovate the Drama with the dome;
The scenes of Shakespeare and our bards of old
With due observance splendidly unfold,
Yet raise and foster with parental hand
The living talent of our native land.
O! may we still, to sense and nature true,
Delight the many, nor offend the few.
Though varying tastes our changeful Drama claim,
Still be its moral tendency the same,
To win by precept, by example warn,
To brand the front of Vice with pointed scorn,
And Virtue's smiling brows with votive wreaths adorn.

176 Дополнения
IV
CUI BONO?
By LORD B.
[LORD BYRON]
[Lord Byron died 19th April, 1824, in his 37th year.]
I
Sated with home, of wife, of children tired,
The restless soul is driven abroad to roam;
Sated abroad, all seen, yet nought admired,
The restless soul is driven to ramble home;
Sated with both, beneath new Dmry's dome
The fiend Ennui awhile consents to pine,
There growls, and curses, like a deadly Gnome,
Scorning to view fantastic Columbine,
Viewing with scorn and hate the nonsense
of the Nine.
II
Ye reckless dupes, who hither wend your way
To gaze on puppets in a painted dome,
Pursuing pastimes glittering to betray,
Like falling stars in life's eternal gloom,
What seek ye here? Joy's evanescent bloom?
Woe's me! the brightest wreaths she ever gave
Are but as flowers that decorate a tomb.
Man's heart, the mournful urn o'er which they wave,
Is sacred to despair, its pedestal the grave.

Дополнения 177
III
Has life so little store of real woes,
That here ye wend to taste fictitious grief?
Or is it that from truth such anguish flows,
Ye court the lying drama for relief?
Long shall ye find the pang, the respite brief:
Or if one tolerable page appears
In folly's volume, 'tis the actor's leaf,
Who dries his own by drawing others' tears,
And, raising present mirth, makes glad his future
years.
IV
Albeit, how like Young Betty doth he flee!
Light as the mote that daunceth in the beam,
He liveth only in man's present e'e;
His life a flash, his memory a dream,
Oblivious down he drops in Lethe's stream.
Yet what are they, the learned and the great?
A while of longer wonderment the theme!
Who shall presume to prophesy their date,
Where nought is certain, save the uncertainty
of fate?
This goodly pile, upheaved by Wyatt's toil,
Perchance than Holland's edifice more fleet,
Again red Lemnos' artisan may spoil:
The fire-alarm and midnight drum may beat,
And all bestrewed ysmoking at your feet!
Start ye? perchance Death's angel may be sent
Ere from the flaming temple ye retreat:

178 Дополнения
And ye who met, on revel idlesse bent,
May find, in pleasure's fane, your grave and
monument.
VI
Your debts mount high — ye plunge in deeper waste
The tradesman duns — no warning voice ye hear;
The plaintiff sues — to public shows ye haste;
The bailiff threats — ye feel no idle fear.
Who can arrest your prodigal career?
Who can keep down the levity of youth?
What sound can startle age's stubborn ear?
Who can redeem from wretchedness and ruth
Men true to falsehood's voice, false to the voice of
truth?
VII
To thee, blest saint! who doffed thy skin to make
The Smithfield rabble leap from theirs with joy,
We dedicate the pile — arise! awake! —
Knock down the Muses, wit and sense destroy
Clear our new stage from reason's dull alloy,
Charm hobbling age, and tickle capering youth
With cleaver, marrow-bone, and Tunbridge toy!
While, vibrating in unbelieving tooth,
Harps twang in Drury's walls, and make her
boards a booth.
VIII
For what is Hamlet, but a hare in March?
And what is Brutus, but a croaking owl?
And what is Rolla? Cupid steeped in starch,

Дополнения 179
Orlando's helmet in Augustin's cowl.
Shakespeare, how true thine adage «fair is foul!»
To him whose soul is with fruition fraught,
The song of Braham is an Irish howl,
Thinking is but an idle waste of thought,
And nought is everything, and everything is nought.
IX
Sons of Parnassus! whom I view above,
Not laurel-crown'd, but clad in rusty black;
Not spurring Pegasus through Tempers grove,
But pacing Grub-street on a jaded hack;
What reams of foolscap, while your brains ye rack,
Ye mar to make again! for sure, ere long,
Condemn'd to tread the bard's time-sanction'd track,
Ye all shall join the bailiff-haunted throng,
And reproduce, in rags, the rags ye blot in song.
So fares the follower in the Muses' train;
He toils to starve, and only lives in death;
We slight him, till our patronage is vain,
Then round his skeleton a garland wreathe,
And o'er his bones an empty requiem breathe —
Oh! with what tragic horror would he start
(Could he be conjured from the grave beneath)
To find the stage again a Thespian cart,
And elephants and colts down trampling
Shakespeare's art!

180 Дополнения
XI
Hence, pedant Nature! with thy Grecian rules!
Centaurs (not fabulous) those rules efface;
Back, sister Muses, to your native schools;
Here booted grooms usurp Apollo's place,
Hoofs shame the boards that Garrick used to grace,
The play of limbs succeeds the play of wit,
Man yields the drama to the Hou'yn'm race,
His prompter spurs, his licenser the bit,
The stage a stable-yard, a jockey-club the pit.
XII
Is it for these ye rear this proud abode?
Is it for these your superstition seeks
To build a temple worthy of a god,
Tp laud a monkey, or to worship leeks?
Then be the stage, to recompense your freaks,
A motley chaos, jumbling age and ranks,
Where Punch, the lignum-vitae Roscius, squeaks,
And Wisdom weeps, and Folly plays his pranks,
And moody Madness laughs and hugs the chain he
clanks.

Дополнения 181
V
HAMPSHIRE FARMER'S ADDRESS
By W. С
[WILLIAM COBBETT.]
[Mr. Cobbett died 18th June, 1835, aged 73.]
TO THE SECRETARY OF THE MANAGING
COMMITTEE OF DRURY-LANE PLAYHOUSE
Sir,
To the gewgaw fetters of rhyme (invented by the
monks to enslave the people) I have a rooted
objection. I have therefore written an address for your
Theatre in plain, homespun, yeoman's prose; in the
doing whereof I hope I am swayed by nothing but an
independent wish to open the eyes of this gulled
people, to prevent a repetition of the dramatic
bamboozling they have hitherto laboured under. If
you like what I have done, and mean to make use
of it, I don't want any such aristocratic reward as a
piece of plate with two griffins sprawling upon it, or
a dog and a jackass fighting for a ha'p'worth of gilt
gingerbread, or any such Bartholomew-fair nonsense.
All I ask is that the door-keepers of your play-house
may take all the sets of my Register now on hand,
and force every body who enters your doors to buy
one, giving afterwards a debtor and creditor account

182 Дополнения
of what they have received, post-paid, and in due
course remitting me the money and unsold Registers,
carriage-paid.
I am, &c.
W. C.
IN THE CHARACTER OF A HAMPSHIRE
FARMER
«.. .Rabida qui concitus ira
Implevit pariter ternis latratibus auras,
Et sparsit virides spumis albentibus agrot».
Ovid
Most thinking people,
When persons address an audience from the
stage, it is usual, either in words or gesture, to say,
«Ladies and Gentlemen, your servant». If I were base
enough, mean enough, paltry enough, and brute beast
enough, to follow that fashion, I should tell two lies
in a breath. In the first place, you are not Ladies
and Gentlemen, but I hope something better, that is
to say, honest men and women; and in the next
place, if you were ever so much ladies, and ever so
much gentlemen, I am not, nor ever will be, your
humble servant. You see me here, most thinking
people, by mere chance. I have not been within the
doors of a playhouse before for these ten years; nor,
till that abominable custom of taking money at the
doors is discontinued, will I ever sanction a theatre

Дополнения 183
with my presence. The stage-door is the only gate of
freedom in the whole edifice, and through that
I made my way from Bagshaw's in Brydges Sreet, to
accost you. Look about you. Are you not all
comfortable? Nay, never slink, mun; speak out, if you
are dissatisfied, and tell me so before I leave town.
You are now (thanks to Mr. Whitbread) got into a
large, comfortable house. Not into a gimcrack-palace;
not into a Solomon 's temple; not into a frost-work of
Brobdignag filigree; but into a plain, honest, homely,
industrious, wholesome, brown brick playhouse. You
have been struggling for independence and elbow-
room these three years; and who gave it you? Who
helped you out of Lilliput? Who routed you from a
rat-hole five inches by four, to perch you in a palace?
Again and again I answer, Mr. Whitbread. You might
have sweltered in that place with the Greek name till
doomsday, and neither Lord Castlereagh, Mr. Can-
ning, no, nor the Marquess Wellesley, would have
turned a trowel to help you out! Remember that.
Never forget that. Read it to your children, and to
your children*s children! And now, most thinking
people, cast your eyes over my head to what the
builder (I beg his pardon, the architect) calls the
proscenium. No motto, no slang, no popish Latin, to
keep the people in the dark. No veluti in speculum.
Nothing in the dead languages, properly so called, for
they ought to die, ay and be damned to boot! The
Covent Garden manager tried that, and a pretty
business he made of it! When a man says veluti in
speculum, he is called a man of letters. Very well,
and is not a man who cries 0. P. a man of letters

184 Дополнения
too? You ran your 0. P. against his veluti in
speculum, and pray which beat? I prophesied that,
though I never told any body. I take it for granted,
that every intelligent man, woman, and child, to
whom I address myself, has stood severally and
respectively in Little Russell Street, and cast their,
his, her, and its eyes on the outside of this building
before they paid their money to view the inside. Look
at the brick-work, English Audience! Look at the
brick-work! All plain and smooth like a quakers'
meeting. None of your Egyptian pyramids, to entomb
subscribers' capitals. No overgrown colonnades of
stone, like an alderman's gouty legs in white cotton
stockings, fit only to use as rammers for paving
Tottenham Court Road. This house is neither after
the'model of a temple in Athens, no, nor a temple
in Moorfields, but it is built to act English plays in:
and, provided you have good scenery, dresses, and
decorations, I daresay you wouldn't break your hearts
if the outside were as plain as the pikestaff I used
to carry when I was a sergeant. Apropos, as the
French valets say, who cut their masters' throats —
apropos, a word about dresses. You must, many of
you, have seen what I have read a description of,
Kemble and Mrs. Siddons in Macbeth, with more gold
and silver plastered on their doublets than would have
kept an honest family in butchers' meat and flannel
from year's end to year's end! I am informed, (now
mind, I do not vouch for the fact), but I am informed
that all such extravagant idleness is to be done away
with here. Lady Macbeth is to have a plain quilted
petticoat, a cotton gown, and a mob cap (as the court

Дополнения 185
parasites call it; — it will be well for them if, one of
these days, they don't wear a mob cap — I mean a
white cap, with a mob to look at them); and Macbeth
is to appear in an honest yeoman's drab coat, and a
pair of black calamanco breeches. Not Salamanca, no,
nor Talavera neither, my most Noble Marquess; but
plain, honest, black calamanco stuff breeches. This is
right; this is as it should be. Most thinking people,
I have heard you much abused. There is not a
compound in the language but is strung fifty in a
rope, like onions, by the Morning Post, and hurled
in your teeth. You are called the mob; and when they
have made you out to be the mob, you are called the
scum of the people, and the dregs of the people. I
should like to know how you can be both. Take a
basin of broth — not cheap soup, Mr. Wilberforce —
not soup for the poor, at a penny a quart, as your
mixture of horses' legs, brickdust, and old shoes, was
denominated — but plain, wholesome, patriotic beef
or mutton broth; take this, examine it, and you will
find — mind, I don't vouch for the fact, but I am
told — you will find the dregs at the bottom, and
the scum at the top. I will endeavour to explain this
to you: England is a large earthenware pipkin; John
Bull is the beef thrown into it; taxes are the hot water
he boils in; rotten boroughs are the fuel that blazes
under this same pipkin; parliament is the ladle that
stirs the hodgepodge, and sometimes —. But, hold! I
don't wish to pay Mr. Newman a second visit. I leave
you better off than you have been this many a day:
you have a good house over your head; you have beat
the French in Spain; the harvest has turned out well;

186 Дополнения
the comet keeps its distance; and red slippers are
hawked about in Constantinople for next to nothing;
and for all this, again and again I tell you, you are
indebted to Mr. Whitbread!!!
VI
THE LIVING LUSTRES
By Т. М.
[THOMAS MOORE.]
[Mr. Moore died 26th February, 1852, in his 73rd year.]
«Jam te juvaverit
Virosrelinquere,
Doctaque conjugis
Sinu quiescere».
Sir T. More
I
О why should our dull retrospective addresses
Fall damp as wet blankets on Drury Lane fire?
Away with blue devils, away with distresses,
And give the gay spirit to sparkling desire!

Дополнения 187
II
Let artists decide on the beauties of Drury,
The richest to me is when woman is there;
The question of houses I leave to the jury;
The fairest to me is the house of the fair.
Ill
When woman's soft smile all our senses bewilders,
And gilds, while it carves, her dear form on the heart,
What need has New Drury of carvers and gilders?
With Nature so bounteous, why call upon Art?
IV
How well would our actors attend to their duties,
Our house save in oil, and our authors in wit,
In lieu of you lamps, if a row of young beauties
Glanced light from their eyes between us and the pit?
The apples that grew on the fruit-tree of knowledge
By woman were pluck'd, and she still wears the prize,
To tempt us in theatre, senate, or college —
I mean the love-apples that bloom in the eyes.
VI
There too is the lash which, all statutes controlling,
Still governs the slaves that are made by the fair;
For man is the pupil, who, while her eye's rolling,
Is lifted to rapture, or sunk in despair.

188 Дополнения
VII
Bloom, Theatre, bloom, in the roseate blushes
Of beauty illumed by a love-breathing smile!
And flourish, ye pillars, as green as the rushes
That pillow the nymphs of the Emerald Isle!
VIII
For dear is the Emerald Isle of the ocean,
Whose daughters are fair as the foam of the wave,
Whose sons, unaccustom'd to rebel commotion,
Tho' joyous, are sober — tho' peaceful, are brave.
IX
The shamrock their olive, sworn foe to a quarrel,
Protects from the thunder and lightning of rows;
Their sprig of shillelagh is nothing but laurel,
Which flourishes rapidly over their brows.
0! soon shall they burst the tyrannical shackles
Which each panting bosom indignantly names,
Until not one goose at the capital cackles
Against the grand question of Catholic claims.
XI
And then shall each Paddy, who once on the Liffey
Perchance held the helm of some mackerel-hoy,
Hold the helm of the state, and dispense in a jiffy
More fishes than ever he caught when a boy.

Дополнения 189
XII
And those who now quit their hods, shovels, and
barrows
In crowds to the bar of some ale-house to flock,
When bred to our bar shall be Gibbses and Garrows,
Assume the silk gown, and discard the smock-
frock.
XIII
For Erin surpasses the daughters of Neptune,
As Dian outshines each encircling star;
And the spheres of the heavens could never have kept
tune
Till set to the music of Erin-go-bragh!

190 Дополнения
VII
THE REBUILDING
By R. S.
[ROBERT SOUTHEY.]
[Mr. Southey died March 13,1843, in his 69th year.]
«.. .Per audaces nova dithyrambos
Verba devolvit, numerisque fertur
Lege solutis».
Horat,
Spoken by a Glendoveer.
I am a blessed Glendoveer:
'Tis mine to speak, and yours to hear.
Midnight, yet not a nose
From Tower-hill to Piccadilly snored!
Midnight, yet not a nose
From Indra drew the essence of repose!
See with what crimson fury,
By Indra fann'd, the god of fire ascends the walls
of Drury!
Tops of houses, blue with lead,
Bend beneath the landlord's tread.
Master and 'prentice, serving-man and lord,
Nailor and tailor,
Grazier and brazier,
Through streets and alleys pour'd —
All, all abroad to gaze,

Дополнения 191
And wonder at the blaze.
Thick calf, fat foot, and slim knee,
Mounted on roof and chimney,
The mighty roast, the mighty stew
To see;
As if the dismal view
Were but to them a Brentford jubilee.
Vainly, all-radiant Surya, sire of Phaeton
(By Greeks calPd Apollo),
Hollow
Sounds from thy harp proceed;
Combustible as reed,
The tongue of Vulcan licks thy wooden legs:
From Drury's top, dissevered from thy pegs,
Thou tumblest,
Humblest,
Where late thy bright effulgence shone on high;
While, by thy somerset excited, fly
Ten million
Billion
Sparks from the pit, to gem the sable sky.
Now come the men of fire to quench the fires:
To Russell Street see Globe and Atlas run,
Hope gallops first, and second Sun;
On flying heel,
See Hand-in-Hand
Overtake the band!
View with what glowing wheel
He nicks
Phoenix!
While Albion scampers from Bridge Street,
Blackfriars —

192 Дополнения
Drury Lane! Drury Lane!
Drury Lane! Drury Lane!
They shout and they bellow again and again.
All, all in vain!
Water turns steam;
Each blazing beam
Hisses defiance to the eddying spout:
It seems but too plain that nothing can put it out!
Drury Lane! Drury Lane!
See, Drury Lane expires!
Pent in by smoke-dried beams, twelve moons
or more,
Shorn of his ray,
Surya in durance lay:
The workmen heard him shout,
But thought it would not pay
To dig him out.
When lo! terrific Yam en, lord of hell,
Solemn as lead,
Judge of the dead,
Sworn foe to witticism,
By men call'd criticism,
Came passing by that way:
Rise! cried the fiend, behold a sight of gladness!
Behold the rival theatre!
I've set 0. P. at her,
Who, like a bull-dog bold,
Growls and fastens on his hold.
The many-headed rabble roar in madness;
Thy rival staggers: come and spy her
Deep in the mud as thou art in the mire.

Дополнения 193
So saying, in his arms he caught the beaming one,
And crossing Russell Street,
He placed him on his feet
'Neath Covent Garden dome. Sudden a sound,
As of the bricklayers of Babel, rose:
Horns, rattles, drums, tin trumpets, sheets of copper,
Punches and slaps, thwacks of all sorts and sizes,
From the knobb'd bludgeon to the taper switch,
Ran echoing round the walls;'paper placards
Blotted the lamps, boots brown with mud the
benches;
A sea of heads roll'd roaring in the pit;
On paper wings 0. P.'s
Reclin'd in lettered ease;
While shout and scoff,
Ya! ya! off! off!
Like thunderbolt on Surya's ear-drum fell,
And seemed to paint
The savage oddities of Saint
Bartholomew in hell.
Tears dimm'd the god of light —
«Bear me back, Yamen, from this hideous sight;
Bear me back, Yamen, I grow sick,
Oh! bury me again in brick;
Shall I on New Drury tremble,
To be 0. P.'d like Kemble?
No,
Better remain by rubbish guarded,
Than thus hubbubish groan placarded;
Bear me back, Yamen, bear me quick,
And bury me again in brick».
7 Дж. и Г. Смиты

194 Дополнения
Obedient Yamen
Answered, «Amen»,
And did
As he was bid.
There lay the buried god, and Time
Seemed to decree eternity of lime;
But pity, like a dew-drop, gently prest
Almighty Veeshnoo's adamantine breast:
He, the preserver, ardent still
To do whate'er he says he will,
From South-hill wing'd his way.
To raise the drooping lord of day.
All earthly spells the busy one o'erpower'd;
He treats with men of all conditions,
Poets and players, tradesmen and musicians;
Nay, even ventures
To attack the renters,
Old and new:
A list he gets
Of claims and debts,
And deems nought done, while aught remains
to do.
Yamen beheld, and wither'd at the sight;
Long had he aim'd the sunbeam to control,
For light was hateful to his soul:
«Go on!» cried the hellish one, yellow with spite,
«Go on!» cried the hellish one, yellow with spleen,
«Thy toils of the morning, like Ithaca's queen,
I'll toil to undo every night».

Дополнения 195
Ye sons of song, rejoice!
Veeshnoo has still'd the jarring elements,
The spheres hymn music;
Again the god of day
Peeps forth with trembling ray,
Wakes, from their humid caves, the sleeping Nine,
And pours at intervals a strain divine.
«I have an iron yet in the fire», cried Yamen;
«The vollied flame rides in my breath,
My blast is elemental death;
This hand shall tear your paper bonds to pieces;
Ingross your deeds, assignments, leases,
My breath shall every line erase
Soon as I blow the blaze».
The lawyers are met at the Crown and Anchor,
And Yamen's visage grows blanker and blanker;
The lawyers are met at the Anchor and Crown,
And Yamen's cheek is a russety brown:
Veeshnoo, now thy work proceeds;
The solicitor reads,
And, merit of merit!
Red wax and green ferret
Are fixed at the foot of the deeds!
Yamen beheld and shiver'd;
His finger and thumb were cramp'd;
His ear by the flea in 't was bitten,
When he saw by the lawyer's clerk written,
Sealed and delivered,
Being first duly stamped.

196 Дополнения
«Now for my turn!» the demon cries, and blows
A blast of sulphur from his mouth and nose.
Ah! bootless aim! the critic fiend,
Sagacious Yam en, judge of hell,
Is judged in his turn;
Parchment won't burn!
His schemes of vengeance are dissolved in air,
Parchment won't tear!!
Is it not written in the Himakoot book
(That mighty Baly from Kehama took),
«Who blows on pounce
Must the Swerga renounce?»
It is! it is! Yamen, thine hour is nigh:
Like as an eagle claws an asp,
Veeshnoo has caught him in his mighty grasp,
And hurl'd him, in spite of his shrieks and his squalls,
Whizzing aloft, like the Temple fountain,
Three times as high as Meru mountain,
Which is
Ninety-nine times as high as St. Paul's.
Descending, he twisted like Levy the Jew,
Who a durable grave meant
To dig in the pavement
Of Monument-yard:
To earth by the laws of attraction he flew,
And he fell, and he fell
To the regions of hell;
Nine centuries bounced he from cavern to rock,
And his head, as he tumbled, went nickety-nock,
Like a pebble in Carisbrook well.

Дополнения 197
Now Veeshnoo turn'd round to a capering varlet,
Array'd in blue and white and scarlet,
And cried, «Oh! brown of slipper as of hat!
Lend me, Harlequin, thy bat!»
He seized the wooden sword, and smote the earth;
When lo! upstarting into birth
A fabric, gorgeous to behold,
Outshone in elegance the old,
And Veeshnoo saw, and cried, «Hail, playhouse mine!»
Then, bending his head, to Surya he said,
«Soon as thy maiden sister Di
Caps with her copper lid the dark blue sky,
And through the fissures of her clouded fan
Peeps at the naughty monster man.
Go mount yon edifice,
And show thy steady face
In renovated pride,
More bright, more glorious than before!»
But ah! coy Surya still felt a twinge,
Still smarted from his former singe;
And to Veeshnoo replied,
In a tone rather gruff,
«No, thank you! one tumble's enough!»

198 Дополнения
VIII
DRURY'S DIRGE
By LAURA MATILDA
«You praise our sires; but though they wrote with force,
Their rhymes were vicious, and their diction coarse:
We want their strength, agreed; but we atone
For that, and more, by sweetness all оцг own».
Gifford
I
Balmy Zephyrs, lightly flitting,
Shade me with your azure wing;
On Parnassus' summit sitting,
Aid me, Clio, while I sing.
II
Softly slept the dome of Drury
O'er the empyreal crest,
When Alecto's sister-fury
Softly slumbering sunk to rest.
Ill
Lo! from Lemnos limping lamely,
Lags the lowly Lord of Fire,
Cytherea yielding tamely
To the Cyclops dark and dire.

Дополнения 199
IV
Clouds of amber, dreams of gladness,
Dulcet joys and sports of youth,
Soon must yield to haughty sadness;
Mercy holds the veil to Truth.
V
See Erostratus the second
Fires again Diana's fane;
By the Fates from Orcus beckon'd,
Clouds envelope Dmry Lane.
VI
Lurid smoke and frank suspicion
Hand in hand reluctant dance:
While the God fulfils his mission,
Chivalry, resign thy lance.
VII
Hark! the engines blandly thunder,
Fleecy clouds dishevell'd lie,
And the firemen, mute with wonder,
On the son of Saturn cry.
VIII
See the bird of Ammon sailing,
Perches on the engine's peak,
And, the Eagle firemen hailing,
Soothes them with its bickering beak.

200 Дополнения
IX
Juno saw, and mad with malice,
Lost the prize that Paris gave:
Jealousy's ensanguined chalice
Mantling pours the orient wave.
Pan beheld Patroclus dying,
Nox to Niobe was turn'd;
From Busiris Bacchus flying,
Saw his Semele inurn'd.
XI
Thus fell Dmry's lofty glory,
Leveird with the shuddering stones;
Mars, with tresses black and gory,
Drinks the dew of pearly groans.
XII
► Hark! what soft Eolian numbers
Gem the blushes of the morn!
Break, Amphion, break your slumbers,
Nature's ringlets deck the thorn.
XIII
Ha! I hear the strain erratic
Dimly glance from pole to pole;
Raptures sweet and dreams ecstatic
Fire my everlasting soul.

Дополнения 201
XIV
Where is Cupid's crimson motion?
Billowy ecstasy of woe,
Bear me straight, meandering ocean,
Where the stagnant torrents flow.
XV
Blood in every vein is gushing,
Vixen vengeance lulls my heart;
See, the Gorgon gang is rushing!
Never, never let us part!
IX
A TALE OF DRURY LANE
By W. S.
[SIR WALTER SCOTT]
[Sir Walter Scott died 21st September, 1832, his 62ndyear.]
To be spoken by Mr. Kemble, in a suit of the Black Prince's
armour, borrowed from the Tower.
Survey this shield, all bossy bright —
These cuisses twain behold!
Look on my form in armour dight

202 Дополнения
Of steel inlaid with gold;
My knees are stiff in iron buckles,
Stiff spikes of steel protect my knuckles.
These once belong'd to sable prince,
Who never did in battle wince;
With valour tart as pungent quince,
He slew the vaunting Gaul.
Rest there awhile, my bearded lance,
While from green curtain I advance
To yon foot-lights — no trivial dance,
And tell the town what sad mischance
Did Drury Lane befall.
THE NIGHT
On fair Augusta's towers and trees
Flitted the silent midnight breeze,
Curling the foliage as it pass'd,
Which from the moon-tipp'd plumage cast
A spangled light, like dancing spray,
Then re-assumed its still array;
When, as night's lamp unclouded hung,
And down its full effulgence flung,
It shed such soft and balmy power
That cot and castle, hall and bower,
And spire and dome, and turret height,
Appeared to slumber in the light.
From Henry's chapel, Rufus' hall,
To Savoy, Temple, and St. Paul;
From Knightsbridge, Pancras, Camden Town,
To Redriffe, Shadwell, Horsleydown,
No voice was heard, no eye unclosed,

Дополнения 203
But all in deepest sleep reposed.
They might have thought, who gazed around
Amid a silence so profound,
It made the senses thrill,
That 'twas no place inhabited,
But some vast city of the dead —
All was so hush'd and still.
THE BURNING
As Chaos, which, by heavenly doom,
Had slept in everlasting gloom,
Started with terror and surprise
When light first flash'd upon her eyes —
So London's sons in nightcap woke,
In bed-gown woke her dames;
For shouts were heard 'mid fire and smoke,
And twice ten hundred voices spoke —
«The playhouse is in flames!»
And, lo! where Catherine Street extends,
A fiery tail its lustre lends
To every window-pane;
Blushes each spout in Martlet Court,
And Barbican, moth-eaten fort,
And Covent Garden kennels sport
A bright ensanguined drain;
Meux's new brewhouse shows the light,
Rowland Hill's Chapel, and the height
Where Patent Shot they sell;
The Tennis Court, so fair and tall,
Partakes the ray, with Surgeons' Hall,
The Ticket-Porters' House of Call,

204 Дополнения
Old Bedlam, close by London Wall,
Wright's shrimp and oyster shop withal,
And Richardson's Hotel.
Nor these alone, but far and wide,
Across red Thames's gleaming tide,
To distant fields the blaze was borne,
And daisy white and hoary thorn
In borrow'd lustre seem'd to sham
The rose or red sweet Wil-li-am.
To those who on the hills around
Beheld the flames from Drury's mound,
As from a lofty altar rise,
It seem'd that nations did conspire
To offer to the god of fire
Some vast, stupendous sacrifice!
the summon'd firemen woke at call,
And hied them to their stations all:
Starting from short and broken snooze,
Each sought his pond'rous hobnail'd shoes,
But first his worsted hosen plied,
Plush breeches next, in crimson dyed,
His nether bulk embraced;
Then jacket thick, of red or blue,
Whose massy shoulder gave to view
The badge of each respective crew,
In tin or copper traced.
The engines thunder'd through the street,
Fire-hook, pipe, bucket, all complete,
And torches glared, and clattering feet
Along the pavement paced.
And one, the leader of the band,
From Charing Cross along the Strand,

Дополнения 205
Like stag by beagles hunted hard,
Ran till he stopp'd at Vin'gar Yard.
The burning badge his shoulder bore,
The belt and oil-skin hat he wore,
The cane he had, his men to bang,
Show'd foreman of the British gang —
His name was Higginbottom. Now
'Tis meet that I should tell you how
The others came in view:
The Hand-in-Hand the race begun
Then came the Phoenix and the Sun,
Th' Exchange, where old insurers run,
The Eagle, where the new;
With these came Rumford, Bumford, Cole,
Robins from Hockley in the Hole,
Lawson and Dawson, cheek by jowl,
Crump from St. Giles's Pound:
Whitford and Mitford join'd the train,
Huggins and Muggins from Chick Lane,
And Clutterbuck, who got a sprain
Before the plug was found.
Hobson and Jobson did not sleep,
But ah! no trophy could they reap,
For both were in the Donjon Keep
Of Bridewell's gloomy mound!
E'en Higginbottom now was posed,
For sadder scene was ne'er disclosed;
Without, within, in hideous show,
Devouring flames resistless glow,
And blazing rafters downward go,
And never halloo «Heads below!»

206 Дополнения
Nor notice give at all.
The firemen terrified are slow
To bid pumping torrent flow,
For fear the roof should fall.
Back, Robins, back! Crump, stand aloof!
Whitford, keep near the walls!
Huggins, regard your own behoof,
For, lo! the blazing rocking roof
Down, down in thunder falls!
An awful pause succeeds the stroke,
And o'er the ruins volumed smoke,
Rolling around its pitchy shroud,
Conceal'd them from th' astonished crowd.
At lenght the mist awhile was clear* d,
When lo! amid the wreck uprear'd,
Gradual a moving head appear'd,
And Eagle firemen knew
'Twas Joseph Muggins, name revered,
The foreman of their crew.
Loud shouted all in signs of woe,
«A Muggins! to the rescue, ho!»
And pour'd the hissing tide:
Meanwhile the Muggins fought amain,
And strove and struggled all in vain,
For, rallying but to fall again,
He totter'd, sunk, and died!
Did none attempt, before he fell,
To succour one they loved so well?
Yes, Higginbottom did aspire
(His fireman's soul was all on fire)
His brother chief to save;

Дополнения 207
But ah! his reckless generous ire
Served but to share his grave!
'Mid blazing beams and scalding streams.
Through fire and smoke he dauntless broke,
Where Muggins broke before:
But sulphry stench and boiling drench
Destroying sight o'erwhelm'd him quite,
He sunk to rise no more.
Still o'er his head, while fate he braved,
His whizzing water-pipe he waved;
«Whitford and Mitford, ply your pumps,
«You, Clutterbuck, come stir your stumps,
«Why are you in such doleful dumps?
«A fireman, and afraid of bumps! —
«What are they fear'd on? fools! 'od rot 'em!»
Were the last words of Higginbottom.
THE REVIVAL
Peace to his soul! new prospects bloom,
And toil rebuilds what fires consume!
Eat we and drink we, be our ditty,
«Joy to the managing committee!»
Eat we and drink we, join to rum
Roast beef and pudding of the plum!
Forth from thy nook, John Horner, come,
With bread of ginger brown thy thumb,
For this is Dniry's gay day:
Roll, roll thy hoop, and twirl thy tops,
And buy, to glad thy smiling chops,
Crisp parliament with lollypops,
And fingers of the Lady.

208 Дополнения
Didst mark, how toil'd the busy train,
From morn to eve, till Drury Lane
Leap'd like a roebuck from the plain?
Ropes rose and sunk, and rose again,
And nimble workmen trod;
To realise bold Wyatt's plan
Rush'd many a howling Irishman;
Loud clatter'd many a porter-can,
And many a ragamuffin clan
With trowel and with hod.
Drury revives! her rounded pate
Is blue, is heavenly blue with slate;
She «wings the midway air» elate,
As magpie, crow, or chough;
White paint her modish visage smears,
Yellow and pointed are her ears,
No pendent portico appears
Dangling beneath, for Whitbread's shears
Have cut the bauble off.
Yes, she exalts her stately head;
And, but that solid bulk outspread
Opposed you on your onward tread,
And posts and pillars warranted
That all was true that Wyatt said,
You might have deemed her walls so thick
Were not composed of stone or brick,
But all a phantom, all a trick,
Of brain disturb'd and fancy sick,
So high she soars, so vast, so quick!

Дополнения 209
JOHNSON'S GHOST
Ghost of Dr. Johnson rises from trap-door P. S., and Ghost of
Boswell from trap-door O. P. The latter bows respectfully to
the House, and obsequiously to the Doctor's Ghost, and retires.
Doctor's Ghost loquitur
That which was organised by the moral ability of
one has been executed by the physical efforts of
many, and Drury Lane Theatre is now complete.
Of that part behind the curtain, which has not yet
been destined to glow beneath the brush of the
varnisher, or vibrate to the hammer of the carpenter,
little is thought by the public, and little need be said
by the committee. Truth, however, is not to be
sacrificed for the accommodation of either; and he
who should pronounce that our edifice has received
its final embellishment would be disseminating false-
hood without incurring favour, and risking the
disgrace of detection without participating the
advantage of success.
Professions lavishly effused and parsimoniously
verified are alike inconsistent with the precepts of
innate rectitude and the practice of external policy:
let it not then be conjectured that because we are
unassuming, we are imbecile; that forbearance is any
indication of despondency, or humility of demerit. He
that is the most assured of success will make the
fewest appeals to favour, and where nothing is
claimed that is undue, nothing that is due will be

210 Дополнения
withheld. A swelling opening is too often succeeded
by an insignificant conclusion. Parturient mountains
have ere now produced muscipular abortions; and the
auditor who compares incipient grandeur with final
vulgarity is reminded of the pious hawkers of
Constantinople, who solemnly perambulate her
streets, exclaiming, «In the name of the Prophet-
figs!»
Of many who think themselves wise, and of some
who are thought wise by others, the exertions are
directed to the revival of mouldering and obscure
dramas; to endeavours to exalt that which is now rare
only because it was always worthless, and whose
deterioration, while it condemned it to living obs-
curity, by a strange obliquity of moral perception
constitutes its title to posthumous renown. To embody
the flying colours of folly, to arrest evanescence, to
give to bubbles the globular consistency as well as
form, to exhibit on the stage the piebald denizen of
the stable, and the half-reasoning parent of combs,
to display the brisk locomotion of Columbine, or the
tortuous attitudinizing of Punch; — these are the
occupations of others, whose ambition, limited to the
applause of unintellectuai fatuity, is too innocuous for
the application of satire, and too humble for the
incitement of jealousy.
Our refectory will be found to contain every
species of fruit, from the cooling nectarine and
luscious peach to the puny pippin and the noxious
nut. There Indolence may repose, and Inebriety revel;
and the spruce apprentice, rushing in at second
account, may there chatter with impunity; debarred,

Дополнения 211
by a barrier of brick and mortar, from marring that
scenic interest in others, which nature and education
have disqualified him from comprehending himself.
Permanent stage-doors we have none. That which
is permanent cannot be removed, for, if removed, it
soon ceases to be permanent. What stationary
absurdity can vie with that ligneous barricado, which,
decorated with frappant and tintinnabulant appen-
dages, now serves as the entrance of the lowly
cottage, and now as the exit of a lady's bed-chamber;
at one time insinuating plastic Harlequin into a
butcher's shop, and, at another, yawning, as a
flood-gate, to precipitate the Cyprians of St. Giles's
into the embraces of Macheath? To elude this glaring
absurdity, to give to each respective mansion the door
which the carpenter would doubtless have given, we
vary our portal with the varying scene, passing from
deal to mahogany, and from mahogany to oak, as the
opposite claims of cottage, palace, or castle may
appear to require.
Amid the general hum of gratulation which flatters
us in front, it is fit that some regard should be paid
to the murmurs of despondence that assail us in the
rear. They, as I have elsewhere expressed it, «who
live to please», should not have their own pleasures
entirely overlooked. The children of Thespis are
general in their censures of the architect, in having
placed the locality of exit at such a distance from the
oily irradiators which now dazzle the eyes of him who
addresses you. I am, cries the Queen of Terrors,
robbed of my fair proportions. When the kingkilling
Thane hints to the breathless auditory the murders

212 Дополнения
he means to perpetrate, in the castle of Macduff, «ere
his purpose cool»; so vast is the interval he has to
travel before he can escape from the stage, that his
purpose has even time to freeze. Your condition, cries
the Muse of Smiles, is hard, but it is cygnet's down
in comparison with mine. The peerless peer of capers
and congees has laid it down as a rule, that the best
good thing uttered by the morning visitor should
conduct him rapidly to the doorway, last impressions
vying in durability with first. But when, on this
boarded elongation, it falls to my lot to say a good
thing, to ejaculate «keep moving», or to chant «hie
hochorum genitivo», many are the moments that must
elapse ere I can hide myself from public vision in the
recesses of O. P. or P. S.
To objections like these, captiously urged and
querulously maintained, it is time that equity should
conclusively reply. Deviation from scenic propriety has
only to vituperate itself for the consequences it
generates. Let the actor consider the line of exit as
that line beyond which he should not soar in quest
of spurious applause: let him reflect, that in proportion
as he advances to the lamps, he recedes from nature;
that the truncheon of Hotspur acquires no additional
charm from encountering the cheek of beauty in the
stage-box; and that the bravura of Mandane may
produce effect, although the throat of her who warbles
it should not overhang the orchestra. The Jove of the
modern critical Olympus, Lord Mayor of the theatric
sky, has, ex cathedra, asserted that a natural actor
looks upon the audience part of the theatre as the
third side of the chamber he inhabits. Surely, of the

Дополнения 213
third wall thus fancifully erected, our actors should,
by ridicule or reason, be withheld from knocking their
heads against the stucco.
Time forcibly reminds me that all things which
have a limit must be brought to a conclusion. Let me,
ere that conclusion arrives, recall to your recollection,
that the pillars which rise on either side of me,
blooming in virid antiquity, like two massy evergreens,
had yet slumbered in their native quarry but for the
ardent exertions of the individual who called them
into life: to his never-slumbering talents you are
indebted for whatever pleasure this haunt of the
Muses is calculated to afford. If, in defiance of chaotic
malevolence, the destroyer of the temple of Diana yet
survives in the name of Erostratus, surely we may
confidently predict that the rebuilder of the temple of
Apollo will stand recorded to distant posterity in that
of — Samuel Whttbread.

214 Дополнения
XI
THE BEAUTIFUL INCENDIARY
By THE HON. W. S.
[THE HONOURABLE WILLIAM ROBERT SPENCER.]
[Mr. Spencer died at Paris in October, 1834, aged 65.]
Formosam resonare doces Amaryllida sylvas.
Virgil
Scene draws, and discovers a Lady asleep on a couch.
Enter Philander.
PHILANDER
Sobriety, cease to be sober,
Cease, Labour, to dig and to delve;
All hail to this tenth of October,
One thousand eight hundred and twelve!
Ha! whom do my peepers remark?
'Tis Hebe with Jupiter's jug;
О no, 'tis the pride of the Park,
Fair Lady Elizabeth Mugg.
II
Why, beautiful nymph, do you close
The curtain that fringes your eye?
Why veil in the clouds of repose
The sun that should brighten our sky?
Perhaps jealous Venus has oiled
Your hair with some opiate drug,

Дополнения 215
Not choosing her charms should be foiled
By Lady Elizabeth Mugg.
Ill
But ah! why awaken the blaze
Those bright burning-glasses contain,
Whose lens with concentrated rays
Proved fatal to old Drury Lane?
'Twas all accidental, they cry, —
Away with the flimsy humbug!
'Twas fired by a flash from the eye
Of Lady Elizabeth Mugg.
IV
Thy glance can in us raise a flame,
Then why should old Drury be free?
Our doom and its doom are the same,
Both subject to beauty's decree.
No candles the workmen consumed
When deep in the ruins they dug;
Thy flash still their progress illumed,
Sweet Lady Elizabeth Mugg.
Thy face a rich fire-place displays:
The mantel-piece marble — thy brows;
Thine eyes are the bright beaming blaze;
Thy bib, which no trespass allows,
The fender's tall barrier marks;
Thy tippet's the fire-quelling rug,
Which serves to extinguish the sparks
Of Lady Elizabeth Mugg.

216 Дополнения
VI
The Countess a lily appears,
Whose tresses the pearl-drops emboss;
The Marchioness, blooming in years,
A rose-bud enveloped in moss;
But thou art the sweet passion-flower,
For who would not slavery hug,
To pass but one exquisite hour
In the arms of Elizabeth Mugg?
VII
When at Court, or some Dowager's rout,
Her diamond aigrette meets our view,
She looks like a glow-worm dressed out,
Or tulips bespangled with dew.
Her two lips denied to man's suit
Are shared with her favourite Pug;
What lord would not change with the brute,
To live with Elizabeth Mugg?
VIII
Could the stage be a large vis-a-vis,
Reserved for the polished and great,
Where each happy lover might see
The nymph he adores tete-a-tete;
No longer I'd gaze on the ground,
And the load of despondency lug,
For I'd book myself all the year round
To ride with the sweet Lady Mugg.
IX
Yes, she in herself is a host,
And if she were here all alone,

Дополнения 217
Our house might nocturrtally boast
A bumper of fashion and ton.
Again should it burst in a blaze,
In vain would they ply Congreve's plug,
For nought could extinguish the rays
From the glance of divine Lady Mugg.
О could I as Harlequin frisk,
And thou be my Columbine fair,
My wand should with one magic whisk
Transport us to Hanover Square:
St. George's should lend us its shrine,
The parson his shoulders might shrug,
But a licence should force him to join
My hand in the hand of my Mugg.
XI
Court-plaster the weapons should tip,
By Cupid shot down from above,
Which, cut into spots for thy lip,
Should still barb the arrows of love.
The God who from others flies quick,
With us should be slow as a slug;
As close as a leech he should stick
To me and Elizabeth Mugg.
XII
For Time would, with us, 'stead of sand,
Put filings of steel in his glass,
To dry up the blots of his hand,
And spangle life's page as they pass.

218 Дополнения
Since all flesh is grass ere 'tis hay,
О may I in clover live snug,
And when old Time mows me away,
Be stacked with defunct Lady Mugg!
XII
FIRE AND ALE
By M. G. L
[MATTHEW GREGORY LEWIS.]
[Mr. Lewis died 14th May, 1818, in his 43rd year.]
Omnia transformat sese in miracula rerum.
Virgil
My palate is parched with Pierian thirst,
Away to Parnassus I'm beckoned;
List, warriors and dames, while my lay is rehearsed,
I sing of the singe of Miss Drury the first,
And the birth of Miss Drury the second.
The Fire King, one day, rather amorous felt;
He mounted his hot copper filly;
His breeches and boots were of tin, and the belt
Was made of cast iron, for fear it should melt
With the heat of the copper colt's belly.

Дополнения 219
Sure never was skin half so scalding as his!
When an infant 'twas equally horrid;
For the water, when he was baptized, gave a fizz,
And bubbled and simmer'd and started off, whizz!
As soon as it sprinkled his forehead.
O! then there was glitter and fire in each eye,
For two living coals were the symbols;
His teeth were calcined, and his tongue was so dry,
It rattled against them, as though you should try
To play the piano in thimbles.
From his nostrils a lava sulphureous flows,
Which scorches wherever it lingers;
A snivelling fellow he's call'd by his foes,
For he can't raise his paw up to blow his red nose
For fear it should blister his fingers.
His wig is of flames curling over his head,
Well powder'd with white smoking ashes;
He drinks gunpowder tea, melted sugar of lead,
Cream of tartar, and dines on hot spice gingerbread,
Which black from the oven he gnashes.
Each fire-nymph his kiss from her countenance shields,
'Twould soon set her cheekbone a frying;
He spit in the Tenter-Ground near Spital-fields,
And the hole that it burnt, and the chalk that it yields,
Make a capital lime-kiln for drying.
When he open'd his mouth, out there issued a blast
(Nota bene, I do not mean swearing),
But the noise that it made, and the heat that it cast,

220 Дополнения
I've heard it from those who have seen it, surpass'd
A shot manufactory flaring.
He blazed, and he blazed, as he gallop'd to snatch
His bride, little dreaming of danger;
His whip was a torch, and his spur was a match,
And over the horse's left eye was a patch,
To keep it from burning the manger.
And who is the housemaid he means to enthral
In his cinder-producing alliance?
Tis Drury-Lane Playhouse, so wide and so tall,
Who, like other combustible ladies, must fall,
If she cannot set sparks at defiance.
On'his warming-pan kneepan he clattering roll'd,
And the housemaid his hand would have taken,
But his hand, like his passion, was too hot to hold,
And she soon let it go, but her new ring of gold
All melted, like butter or bacon!
Oh! then she look'd sour, and indeed well she might,
For Vinegar Yard was before her;
But, spite of her shrieks, the ignipotent knight,
Enrobing the maid in a flame of gas light,
To the skies in a sky-rocket bore her.
Look! look! 'tis the Ale King, so stately and starch,
Whose votaries scorn to be sober;
He pops from his vat, like a cedar or larch;
Brown-stout is his doublet, he hops in his march,
And froths at the mouth in October.

Дополнения 221
His spear is a spigot, his shield is a bung;
He taps where the housemaid no more is,
When lo! at his magical bidding, upsprung
A second Miss Drury, tall, tidy, and young,
And sported in loco sororis.
Back, lurid in air, for a second regale,
The Cinder King, hot with desire,
To Brydges Street hied; but the Monarch of Ale,
With uplifted spigot and faucet, and pail,
Thus chided the Monarch of Fire:
«Vile tyrant, beware of the ferment I brew;
«I rule the roast here, dash the wig o'me!
«If, spite of your marriage with Old Drury, you
«Come here with your tinderbox, courting the New,
«I'll have you indicted for bigamy!»

222 Дополнения
XIII
PLAYHOUSE MUSINGS
By S. Т. С
[SAMUEL TAYLOR COLERIDGE.]
[Mr. Coleridge died 25th July, 1834, in his 62nd year.]
Ille velut fidis arcana sodalibus olim
Credebat libris; neque si male cesserat, usquam
Decurrens allo, neque si bene.
Ног
My pensive Public, wherefore look you sad?
I had a grandmother, she kept a donkey
To carry to the mart her crockery ware,
And when that donkey look'd me in the face,
His face was sad! and you are sad, my Public!
Joy should be yours: this tenth day of October
Again assembles us in Drury Lane.
Long wept my eye to see the timber planks
That hid our ruins; many a day I cried,
Ah me! I fear they never will rebuild it!
Till on one eve, one joyful Monday eve,
As along Charles Street I prepared to walk,
Just at the corner, by the pastrycook's,
I heard a trowel tick against a brick.
I look'd me up, and straight a parapet
Uprose at least seven inches o'er the planks.
Joy to thee, Drury! to myself I said:

Дополнения 223
Не of Blackfriars' Road, who hymned thy downfall
In loud Hosannahs, and who prophesied
That flames, like those from prostrate Solyma,
Would scorch the hand that ventured to rebuild thee,
Has proved a lying prophet. From that hour,
As leisure offer'd, close to Mr. Spring's
Box-office door, I've stood and eyed the builders.
They had a plan to render less their labours;
Workmen in olden times would mount a ladder
With hodded heads, but these stretch'd forth a pole
From the wall's pinnacle, they plac'd a pulley
Athwart the pole, a rope athwart the pulley;
To this a basket dangled; mortar and bricks
Thus freighted, swung securely to the top,
And in the empty basket workmen twain
Precipitate, unhurt, accosted earth.
Oh! 'twas a goodly sound, to hear the people
Who watch'd the work, express their various thoughts!
While some believed it never would be finish'd,
Some, on the contrary, believed it would.
I've heard our front that faces Drury Lane
Much criticised; they say 'tis vulgar brick-work,
A mimic manufactory of floor-cloth.
One of the morning papers wish'd that front
Cemented like the front in Brydges Street;
As it now looks, they call it Wyatt's Mermaid,
A handsome woman with a fish's tail.
White is the steeple of St. Bride's in Fleet Street;
The Albion (as its name denotes) is white;

224 Дополнения
Morgan and Saunders' shop for chairs and tables
Gleams like a snow-ball in the setting sun;
White is Whitehall. But not St. Bride's in Fleet Street,
The spotless Albion, Morgan, no, nor Saunders,
Nor white Whitehall, is white as Drury's face.
Oh, Mr. Whitbread! fie upon you, sir!
I think you should have built a colonnade;
When tender Beauty, looking for her coach,
Protrudes her gloveless hand, perceives the shower
And draws the tippet closer round her throat,
Perchance her coach stands half a dozen off,
And, ere she mounts the step, the oozing mud
Soaks through her pale kid slipper. On the morrow
She coughs at breakfast, and her gruff papa
Cries, «There you go! this comes of playhouses!»
To build no portico is penny wise:
Heaven grant it prove not in the end pound foolish!
Hail to thee, Drury! Queen of Theatres!
What is the Regency in Tottenham Street,
The Royal Amphitheatre of Arts,
Astley's» Olympic, or the Sans Pareil,
Compared with thee? Yet when I view thee push'd
Back from the narrow street that christened thee,
I know not why they call thee Drury Lane.
Amid the freaks that modern fashion sanctions,
It grieves me much to see live animals
Brought on the stage. Grimaldi has his rabbit,
Laurent his cat, and Bradbury his pig;
Fie on such tricks! Johnson, the machinist

Дополнения 225
Of former Drury, imitated life
Quite to the life. The Elephant in Blue Beard,
Stuff'd by his hand, wound round his lithe proboscis,
As spruce as he who roar'd in Padmanaba.
Nought born on earth should die. Oil hackney stands
I reverence the coachman who cries «Gee»,
And spares the lash. When I behold a spider
Prey on a fly, a magpie on a worm,
Or view a butcher with horn-handled knife
Slaughter a tender lamb as dead as mutton,
Indeed, indeed, I'm very, very sick!
[Exit hastily.]
8 Дж. и Г. Смиты

226 Дополнения
XIV
DRURY LANE HUSTINGS
A New Halfpenny Ballad
By A PIC-NIC POET
This is the very age of promise: To promise
is most courtly and fashionable. Performance
is a kind of will or testament, which argues a
great sickness in his judgment that makes it.
Timon of Athens
To be sung by Mr. johnstone in the character o/Looney
M'Twolter.
Mr. Jack, your address, says the Prompter to me,
So I gave him my card — No, that a'nt it, says he;
'Tis your public address. Oh! says I, never fear,
If address you are bother'd for, only look here.
[Puts on hat affectedly. ]
Tol de rol lol, &c.
II
With Drurys for sartin we'll never have done,
We've built up another, and yet there's but one;
The old one was best, yet Pd say, if I durst,
The new one is better — the last is the first.
Tol de rol, &c.

Дополнения 227
III
These pillars are call'd by a Frenchified word,
A something that's jumbled of antique and verd;
The boxes may show us some verdant antiques,
Some old harridans who beplaster their cheeks.
Tol de rol, &c.
IV
Only look how high Tragedy, Comedy, stick,
Lest their rivals, the horses, should give them a kick!
If you will not descend when our authors beseech ye,
You'll stop there for life, for I'm sure they can't
reach ye.
Tol de rol, &c.
V
Each one shilling god within reach of a nod is,
And plain are the charms of each gallery goddess —
You, Brandy-fac'd Moll, don't be looking askew,
When I talk'd of a goddess I didn't mean you.
Tol de rol, <&c.
VI
Our stage is so prettily fashion'd for viewing,
The whole house can see what the whole house is
doing:
'Tis just like the Hustings, we kick up a bother;
But saying is one thing, and doing's another.
Tol de rol, &c.
VII
We've many new houses, and some of them rum
ones,
But the newest of all is the new House of Commons;

228 Дополнения
'Tis a rickety sort of a bantling, I'm told,
It will die of old age when it's seven years old.
Tol de rol, <&c.
VIII
As I don't know on whom the election will fall,
I move in return for returning them all;
But for fear Mr. Speaker my meaning should miss,
The house that I wish'em to sit in is this.
Tol de rol, &c.
IX
Let us cheer our great Commoner, but for whose aid
We all should have gone with short commons to bed;
And since he has saved all the fat from the fire,
I move that the house be call'd Whitbread's Entire.
Tol de rol, &c.

Дополнения 229
XV
ARCHITECTURAL ATOMS
Translated By Dr. B.
[DR. THOMAS BUSBY, MUS. DOC]
Lege, Dick, Lege!
Joseph Andrews
To be recited by the Translator's Son.
Away, fond dupes! who, smit with sacred lore,
Mosaic dreams in Genesis explore,
Doat with Copernicus, or darkling stray
With Newton, Ptolemy, or Tycho Brahe!
To you I sing not, for I sing of truth,
Primeval systems, and creation's youth;
Such as of old, with magic wisdom fraught,
Inspired Lucretius to the Latians taught.
I sing how casual bricks, in airy climb,
Encounter'd casual cow-hair, casual lime;
How rafters, borne through wondering clouds elate,
Kiss'd in their slope blue elemental slate,
Clasp'd solid beams in chance-directed fury,
And gave to birth our renovated Drury.
Thee, son of Jove! whose sceptre was confess'd,
Where fair /Eolia springs from Tethys' breast;
Thence on Olympus, 'mid celestials placed,
God Of The Winds, and Ether's boundless waste —

230 Дополнения
Thee I invoke! Oh puff my bold design,
Prompt the bright thought, and swell th' harmonious
line
Uphold my pinions, and my verse inspire
With Winsor's patent gas, or wind of fire,
In whose pure blaze thy embryo form enroll'd,
The dark enlightens, and enchafes the cold.
But, while I court thy gifts, be mine to shun
The deprecated prize Ulysses won;
Who, sailing homeward from thy breezy shore,
The prison'd winds in skins of parchment bore.
Speeds the fleet bark till o'er the billowy green
The azure heights of Ithaca are seen;
But while with favouring gales her way she wins,
His curious comrades ope the mystic skins;
When, lo! the rescued winds, with boisterous sweep,
Roar to the clouds and lash the rocking deep;
Heaves the smote vessel in the howling blast,
Splits the stretch'd sail, and cracks the tottering mast.
Launched on a plank, the buoyant hero rides
Where ebon Afric stems the sable tides,
While his duck'd comrades o'er the ocean fly,
And sleep not in the whole skins they untie.
So, when to raise the wind some lawyer tries,
Mysterious skins of parchment meet our eyes;
On speeds the smiling suit — «Pleas of our Lord
The King» shine sable on the wide record;
Nods the prunella'd bar, attorneys smile,
And syren jurors flatter to beguile;
Till stript — nonsuited — he is doom'd to toss

Дополнения 23 J
In legal shipwreck and redeemless loss!
Lucky if, like Ulysses, he can keep
His head above the waters of the deep.
/
/Eolian monarch! Emperor of Puffs!
We modern sailors dread not thy rebuffs;
See to thy golden shore promiscuous come
Quacks for the lame, the blind, the deaf, the dumb;
Fools are their bankers — a prolific line,
And every mortal malady's a mine.
Each sly Sangrado, with his poisonous pill,
Flies to the printer's devil with his bill,
Whose Midas touch can gild his ass's ears,
And load a knave with folly's rich arrears.
And lo! a second miracle is thine,
For sloe-juice water stands transformed to wine.
Where Day and Martin's patent blacking roll'd,
Burst from the vase Pactolian streams of gold;
Laugh the sly wizards, glorying in their stealth,
Quit the black art, and loll in lazy wealth.
See Britain's Algerines, the lottery fry,
Win annual tribute by the annual lie!
Aided by thee — but whither do I stray? —
Court, city, borough, own thy sovereign sway;
An age of puffs an age of gold succeeds,
And windy bubbles are the spawn it breeds.
If such thy power, О hear the Muse's prayer!
Swell thy loud lungs and wave thy wings of air;
Spead, viewless giant, all thy arms of mist
Like windmill-sails to bring the poet grist;
As erst thy roaring son, with eddying gale,

232 Дополнения
Whirl'd Orithyia from her native vale —
So, while Lucretian wonders I rehearse,
Augusta's sons shall patronise my verse.
I sing of Atoms, whose creative brain,
With eddying impulse, built new Drury Lane;
Not to the labours of subservient man,
To no young Wyatt appertains the plan —
We mortals stalk, like horses in a mill,
Impassive media of atomic will;
Ye stare! then Truth's broad talisman discern —
'Tis demonstration speaks — attend, and learn!
From floating elements in chaos hurl'd,
Self-Jorm'd of atoms, sprang the infant world:
No great First Cause inspired the happy plot,
But all was matter — and no matter what.
Atoms, attracted by some law occult,
Settling in spheres, the globe was the result;
Pure child of Chance, which still directs the ball,
As rotatory atoms rise or fall.
In ether launched, the peopled bubble floats,
A mass of particles and confluent motes,
So nicely poised, that if one atom flings
Its weight away, aloft the planet springs,
And wings its course through realms of boundless
space,
Outstripping comets in eccentric race
Add but one atom more, it sinks outright
Down to the realms of Tartarus and night.
What waters melt or scorching fires consume,
In different forms their being re-assume:

Дополнения 233
Hence can no change arise, except in name,
For weight and substance ever are the same.
Thus with the flames that from old Dmry rise
Its elements primeval sought the skies;
There pendulous to wait the happy hour
When new attractions should restore their power:
So, in this procreant theatre elate,
Echoes unborn their future life await;
Here embryo sounds in ether lie conceal'd,
Like words in northern atmosphere congeal'd.
Here many a foetus laugh and half encore
Clings to the roof, or creeps along the floor;
By puffs concipient some in ether flit,
And soar in bravos from the thundering pit;
Some forth on ticket-nights from tradesmen break,
To mar the actor they design to make;
While some this mortal life abortive miss,
Crush'd by a groan, or strangled by a hiss.
So, when «Dog's-meat» re-echoes through the streets,
Rush sympathetic dogs from their retreats,
Beam with bright blaze their supplicating eyes,
Sink their hind-legs, ascend their joyful cries;
Each, wild with hope, and maddening to prevail,
Points the pleased ear, and wags the expectant tail.
Ye fallen bricks! in Drury's fire calcined,
Since doom'd to slumber, couch'd upon the wind,
Sweet was the hour, when, tempted by your freaks,
Congenial trowels smooth'd your yellow cheeks.
Float dulcet serenades upon the ear,
Bends every atom from its ruddy sphere,

234 Дополнения
Twinkles each eye, and, peeping from its veil,
Marks in the adverse crowd its destined male.
The oblong beauties clap their hands of grit,
And brick-dust titterings on the breezes flit;
Then down they rush in amatory race,
Their dusty bridegrooms eager to embrace.
Some choose old lovers, some decide for new,
But each, when fix'd, is to her station true.
Thus various bricks are made, as tastes invite —
The red, the grey, the dingy, or the white.
Perhaps some half-baked rover, frank and free,
To alien beauty bends the lawless knee,
But of unhallow'd fascinations sick,
Soon quits his Cyprian for his married brick;
The Dido atom calls and scolds in vain,
No crisp /^neas soothes the widow's pain.
So in Cheapside, what time Aurora peeps,
A mingled noise of dustmen, milk, and sweeps
Falls on the housemaid's ear: amazed she stands,
Then opes the door with cinder-sabled hands,
And «Matches» calls. The dustman, bubbled flat,
Thinks 'tis for him and doffs his fan-tail'd hat;
The milkman, whom her second cries assail,
With sudden sink unyokes the clinking pail;
Now louder grown, by turns she screams and weeps -
Alas! her screaming only brings the sweeps.
Sweeps but put out — she wants to raise a flame,
And calls for matches, but 'tis still the same.
Atoms and housemaids! mark the moral true —
If once ye go astray, no match for you!

Дополнения 235
As atoms in one mass united mix,
So bricks attraction feel for kindred bricks;
Some in the cellar view, perchance, on high,
Fair chimney chums on beds of mortar lie;
Enamour'd of the sympathetic clod,
Leaps the red bridegroom to the labourers hod:
And up the ladder bears the workman, taught
To think he bears the bricks — mistaken thought!
A proof behold! if near the top they find
The nymphs or broken -corner'd or unkind,
Back to the base, «resulting with a bound»,
They bear their bleeding carriers to the ground!
So legends tell along the lofty hill
Paced the twin heroes, gallant Jack and Jill;
On trudged the Gemini to reach the rail
That shields the weirs top from the expectant pail,
When, ah! Jack falls; and, rolling in the rear,
Jill feels the attraction of his kindred sphere;
Head over heels begins his toppling track,
Throws sympathetic somersets with Jack,
And at the mountain's base bobs plump against him,
whack!
Ye living atoms, who unconscious sit,
Jumbled by chance in gallery, box, and pit,
For you no Peter opes the fabled door,
No churlish Charon plies the shadowy oar;
Breathe but a space, and Boreas* casual sweep
Shall bear your scatter'd corses o'er the deep,
To gorge the greedy elements, and mix
With water, marl, and clay, and stones, and sticks;

236 Дополнения
While, charged with fancied souls, sticks, stones, and
clay
Shall take your seats, and hiss or clap the play.
О happy age! when convert Christians read
No sacred writings but the Pagan creed —
О happy age! when, spurning Newton's dreams,
Our poets' sons recite Lucretian themes,
Abjure the idle systems of their youth,
And turn again to atoms and to truth; —
О happier still! when England's dauntless dames,
Awed by no chaste alarms, no latent shames,
The bard's fourth book unblushingly peruse,
And learn the rampant lessons of the stews!
All hail, Lucretius! renovated sage!
Unfold the modest mystics of thy page;
Return no more to thy sepulchral shelf,
But live, kind bard — that I may live myself!

Дополнения 237
XVI
THEATRICAL ALARM-BELL
By the editor of the M. P.
[MORNING POST]
«Bounce, Jupiter, bounce!»
O'Hara
Ladies and Gentlemen,
As it is now the universally-admitted, and indeed
pretty-generally-suspected, aim of Mr. Whitbread and
the infamous, bloodthirsty, and, in fact, illiberal
faction to which he belongs, to burn to the ground
this free and happy Protestant city, and establish
himself in St. James's Palace, his fellow committee-
men have thought it their duty to watch the principles
of a theatre built under his auspices. The information
they have received from an undoubted authority —
particularly from an old fruit-woman who has turned
king's evidence, and whose name, for obvious
reasons, we forbear to mention, though we have had
it some weeks in our possession'— has induced them
to introduce various reforms — not such reforms as
the vile faction clamour for, meaning thereby
revolution, but such reforms as are necessary to
preserve the glorious constitution of the only free,
happy, and prosperous country now left upon the face
of the earth. From the valuable and authentic source
above alluded to, we have learnt that a sanguinary

238 Дополнения
plot has been formed by some United Irishmen,
combined with a gang of Luddites, and a special
committee sent over by the Pope at the instigation of
the beastly Corsican fiend, for destroying all the loyal
part of the audience on the anniversary of that
deeply-to-be-abhorred-and-highly-to-be-blamed stra-
tagem, the Gunpowder Plot, which falls this year on
Thursday the fifth of November. The whole is under
the direction of a delegated committee of 0. P.'s
whose treasonable exploits at Covent Garden you all
recollect, and all of whom would have been hung from
the chandeliers at that time, but for the mistaken
lenity of Government. At a given signal, a well-known
0. P. was to cry out from the gallery, «Nosey!
Music!» whereupon all the 0. P.'s were to produce
from their inside pockets a long pair of shears, edged
with felt, to prevent their making any noise,
manufactured expressly by a wretch at Birmingham,
one of Mr. Brougham's evidences, and now in
custody. With these they were to cut off the heads
of all the loyal N. P.'s in the house, without
distinction of sex or age. At the signal, similarly
given, of «Throw him over!» which it now appears
always alluded to the overthrow of our never-
sufficiently-enough-to-be-deeply-and-universally-to-
be-venerated constitution, all the heads of the N. P.'s
were to be thrown at the fiddlers, to prevent their
appearing in evidence, or perhaps as a false and
illiberal insinuation that they have no heads of their
own. All that we know of the further designs of these
incendiaries is, that they are by-a-great-deal-too-
much-too-horrible-to-be-mentioned.

Дополнения 239
The Manager has acted with his usual
promptitude on this trying occasion. He has contracted
for 300 tons of gunpowder, which are at this moment
placed in a small barrel under the pit; and a
descendant of Guy Faux, assisted by Col. Congreve,
has undertaken to blow up the house, when
necessary, in so novel and ingenious a manner, that
every 0. P. shall be annihilated, while not a whisker
of the N. P.'s shall be singed. This strikingly displays
the advantages of loyalty and attachment to govern-
ment. Several other hints have been taken from the
theatrical regulations of the not-a-bit-the-less-on-that-
account-to-be-universally-execrated monster Bona-
parte. A park of artillery, provided with chain-shot,
is to be stationed on the stage, and play upon the
audience, in case of any indication of misplaced
applause or popular discontent (which accounts for the
large space between the curtain and the lamps); and
the public will participate our satisfaction in learning
that the indecorous custom of standing up with the
hat on is to be abolished, as the Bow-street officers
are provided with daggers, and have orders to stab
all such persons to the heart, and sent their bodies
to Surgeons' Hall. Gentlemen who cough are only to
be slightly wounded. Fruitwomen bawling «Bill of the
Play!» are to be forthwith shot, for which purpose
soldiers will be stationed in the slips, and ball-
cartridge is to be served out with the lemonade. If
any of the spectators happen to sneeze or spit, they
are to be transported for life; and any person who is
so tall as to prevent another seeing, is to be dragged
out and sent on board the tender, or, by an

240 Дополнения
instrument to be taken out of the pocket of Proc-
rustes, to be forthwith cut shorter, either at the head
or foot, according as his own convenience may dicta-
te.
Thus, ladies and gentlemen, have the committee,
through my medium, set forth the not-in-a-hurry-to-
be-paralleled plan they have adopted for preserving
order and decorum within the walls of their magni-
ficent edifice. Nor have they, while attentive to their
own concerns, by any means overlooked those of the
cities of London and Westminster. Finding on
enumeration that they have, with a with-two-hands-
and-one-tongue-to be-applauded liberality, contracted
for more gunpowder than they want, they have parted
with the surplus to the mattock-carrying and hustings-
hammering high-bailiff of Westminster, who has, with
his own shovel, dug a large hole in the front of the
parish-church of St. Paul, Covent Garden, that, upon
the least symptom of ill-breeding in the mob at the
general election, the whole of the market may be
blown into the air. This, ladies and gentlemen, may
at first make provisions rise, but we pledge the credit
of our theatre that they will soon fall again, and
people be supplied, as usual, with vegetables, in the
in-general-strewed-with-cabbage-stalks-but-on-Satur-
day-night-lighted-up-with-lamps market of Covent
Garden.
I should expatiate more largely on the other
advantages of the glorious constitution of these by-
the-whole-of-Europe-envied realms, but I am called
away to take an account of the ladies and other
artificial flowers at a fashionable rout, of which a full

Дополнения 241
and particular account will hereafter appear. For the
present, my fashionable intelligence is scanty, on
account of the opening of Drury Lane; and the ladies
and gentlemen who honour me will not be surprised
to find nothing under my usual head!!
XVII
THE THEATRE
By the rev. G. C.
[THE REV. GEORGE GRABBE]
[Mr. Crabbe died 3rd February, 1832, in his 78th year.]
«Nil intentatum nostri liquere poeta^
Nee minimum meruere decus, vestigia Graeca
Ausi deserere, et celebrare domestica facta».
Ног.
A PREFACE OF APOLOGIES
If the following poem should be fortunate enough to
be selected for the opening address, a few words of
explanation may be deemed necessary, on my part,
to avert invidious misrepresentation. The animad-
version I have thought it right to make on the noise
created by tuning the orchestra will, I hope, give no

242 Дополнения
lasting remorse to any of the gentlemen employed in
the band. It is to be desired that they would keep
their instruments ready tuned, and strike off at once.
This would be an accommodation to many well-
meaning persons who frequent *the theatre, who, not
being blest with the ear of St. Cecilia, mistake the
tuning for the overture, and think the latter concluded
before it is begun.
«...One fiddle will
Give, half-ashamed, a tiny flourish still»,
was originally written «one hautboy will», but, having
providentially been informed, when this poem was on
the point of being sent off, that there is but one
hautboy in the band, I averted the storm of popular
and managerial indignation from the head of its
blower: as it now stands, «one fiddle» among many,
the faulty individual will, I hope, escape detection.
The story of the flying play-bill is calculated to
expose a practice much too common, of pinning
play-bills to the cushions insecurely, and frequently,
I fear, not pinning them at all. If these lines save
one play-bill only from the fate I have recorded,
I shall not deem my labour ill employed. The
concluding episode of Patrick Jennings glances at the
boorish fashion of wearing the hat in the one-shilling
gallery. Had Jennings thrust his between his feet at
the commencement of the play, he might have leaned
forward with impunity, and the catastrophe I relate
would not have occurred. The line of handkerchiefs
formed to enable him to recover his loss, is purposely
so crossed in texture and materials as to mislead the

Дополнения 243
reader in respect to the real owner of any one of
them: for, in the statistical view of life and manners
which I occasionally present, my clerical profession
has taught me how extremely improper it would be,
by any allusion, however slight, to give any
uneasiness, however trivial, to any individual, however
foolish or wicked.
G. C.
THE THEATRE
Interior of a Theatre described. — Pit gradually fills. — The
Checktaker. — Pit full. — The Orchestra tuned. — One fiddle
rather dilatory. — Is reproved — and repents. — Evolutions of a
Playbill. — Its final Settlement on the Spikes. — The Gods taken
to task — and why. — MotJey Group of Play-goers. — Holywell
Street, St. Pancras. — Emanuel Jennings binds his Son appren-
tice — not in London — and why. — Episode of the Hat.
'Tis sweet to view, from half-past five to six,
Our long wax-candles, with short cotton wicks,
Touch'd by the lamplighter's Promethean art,
Start into light, and make the lighter start;
To see red Phoebus through the gallery-pane
Tinge with his beam the beams of Drury Lane;
While gradual parties fill our widen'd pit,
And gape, and gaze, and wonder, ere they sit.
At first, while vacant seats give choice and ease,
Distant or near, they settle where they please;
But when the multitude contracts the span,
And seats are rare, they settle where they can.

244 Дополнения
Now the full benches to late-comers doom
No room for standing, miscall'd standing-room.
Hark! the check-taker moody silence breaks,
And bawling «Pit full!» gives the check he takes;
Yet onward still the gathering numbers cram,
Contending crowders shout the frequent damn,
And all is bustle, squeeze, row, jabbering, and jam.
See to their desks Apollo's sons repair —
Swift rides the rosin o'er the horse's hair
In unison their various tones to tune, .
Murmurs the hautboy, growls the hoarse bassoon;
In soft vibration sighs the whispering lute,
Tang goes the harpsichord, too-too the flute,
Brays the loud trumpet, squeaks the fiddle sharp,
Winds the French horn, and twangs the tingling harp;
Till, like great Jove, the leader, figuring in,
Attunes to order the chaotic din.
Now all seems hush'd — but no, one fiddle will
Give, half-ashamed, a tiny flourish still.
Foil'd in his crash, the leader of the clan
Reproves with frowns the dilatory man:
Then on his candlestick thrice taps his bow,
Nods a new signal, and away they go.
Perchance, while pit and gallery cry «Hats off!»
And awed Consumption cheks his chided cough,
Some giggling daughter of the Queen of Love
Drops, reft of pin, her play-bill from above;
Like Icams, while laughing galleries clap,
Soars, ducks, and dives in air the printed scrap;

Дополнения 245
But, wiser far than he, combustion fears,
And, as it flies, eludes the chandeliers;
Till, sinking gradual, with repeated twirl,
It settles, curling, on a fiddler's curl,
Who from his powder'd pate the intruder strikes,
And, for mere malice, sticks it on the spikes.
Say, why these Babel strains from Babel tongues?
Who's that calls «Silence!» with such leathern lungs?
He who, in quest of quiet, «Silence!» hoots,
Is apt to make the hubbub he imputes.
What various swains our motley walls contain! —
Fashion from Moorfields, honour from Chick Lane;
Bankers from Paper Buildings here resort,
Bankrupts from Golden Square and Riches Court;
From the Haymarket canting rogues in grain,
Gulls from the Poultry, sots from Water Lane;
The lottery-cormorant, the auction-shark,
The full-price master, and the half-price clerk;
Boys who long linger at the gallery-door,
With pence twice five — they want but twopence more;
Till some Samaritan the twopence spares,
And sends them jumping up the gallery-stairs.
Critics we boast who ne'er their malice balk,
But talk their minds — we wish they'd mind their talk;
Big-worded bullies, who by quarrels live —
Who give the lie, and tell the lie they give;
Jews from St. Mary Axe, for jobs so wary,
That for old clothes they'd even axe St. Mary;
And bucks with pockets empty as their pate,

246 Дополнения
Lax in their gaiters, laxer in their gait;
Who oft, when we our house lock up, carouse
With tippling tipstaves in a lock-up house.
Yet here, as elsewhere, Chance can joy bestow,
Where scowling Fortune seenTd to threaten woe.
John Richard William Alexander Dwyer
Was footman to Justinian Stubbs, Esquire;
But when John Dwyer listed in the Blues,
Emanuel Jennings polish'd Stubbs's shoes.
Emanuel Jennings brought his youngest boy
Up as a corn-cutter — a safe employ;
In Holywell Street, St. Pancras, he was bred
(At number twenty-seven, it is said),
Facing the pump, and near the Granby's Head:
He would have bound him to some shop in town,
But with a premium he could not come down.
Pat was the urchin's name — a red-hair'd youth,
Fonder of purl and skittle-grounds than truth.
Silence, ye gods! to keep your tongues in awe,
The Muse shall tell an accident she saw.
Pat Jennings in the upper gallery sat,
But, leaning forward, Jennings lost his hat
Down from the gallery the beaver flew,
And spurn'd the one to settle in the two.
How shall he act? Pay at the gallery-door
Two shillings for what cost, when new, but four?
Or till half-price, to save his shilling, wait,
And gain his hat again at half-past eight?

Дополнения 247
Now, while his fears anticipate a thief,
John Mullens whispers, «Take my handkerchief».
«Thank you», cries Pat; «but one won't make a line».
«Take mine», cried Wilson; and cried Stokes, «Take mine».
A motley cable soon Pat Jennings ties,
Where Spitalfields with real India vies.
Like Iris* bow down darts the painted clue,
Starr'd, striped, and spotted, yellow, red, and blue,
Old calico, torn silk, and muslin new.
George Green below, with palpitating hand,
Loops the last 'kerchief to the beaver's band —
Upsoars the prize! The youth, with joy unfeign'd,
Regained the felt, and felt what he regain'd;
While to the applauding galleries grateful Pat
Made a low bow, and touch'd the ransonTd hat.
XVIII. XIX. XX
TO THE MANAGING COMMITTEE OF
THE NEW DRURY LANE THEATRE
Gentlemen,
Happening to be wool-gathering at the foot
of Mount Parnassus, I was suddenly seized with a
violent travestie in the head. The first symptoms
I felt were several triple rhymes floating about my

248 Дополнения
brain, accompanied by a singing in my throat, which
quickly communicated itself to the ears of everybody
about me, and made me a burthen to my friends and
a torment to Doctor Apollo; three of whose favourite
servants — that is to say, Macbeth, his butcher;
Mrs. Haller, his cook; and George Barnwell, his
book-keeper — I waylaid in one of my fits of
insanity, and mauled after a very frightful fashion. In
this woeful crisis, I accidentally heard of your
invaluable New Patent Hissing Pit, which cures every
disorder incident to Grub Street. I send you inclosed
a more detailed specimen of my case: if you could
mould it into the shape of an address, to be said or
sung on the first night of your performance, I have
no doubt that I should feel the immediate effect of
youp invaluable New Patent Hissing Pit, of which
they tell me one hiss is a dose.
I am, &c,
Momus Medlar.
CASE, NI
MACBETH
Enter Macbeth in a red nightcap. P'age following with a torch.
Go, boy, and thy good mistress tell
(She knows that my purpose is cruel),
I'd thank her to tingle her bell
As soon as she's heated my gruel.
Go, get thee to bed and repose —
To sit up so late is a scandal;

Дополнения 249
But ere you have ta'en off your clothes,
Be sure that you put out that candle.
Ri fol de rol tol de rol lol.
My stars, in the air here's a knife!
I'm sure it cannot be a hum;
I'll catch at the handle, add's life!
And then I shall not cut my thumb.
I've got him! — no, at him again!
Come, come, I'm not fond of these jokes;
This must be some blade of the brain —
Those witches are given to hoax.
I've one in my pocket, I know,
My wife left on purpose behind her;
She bought this of Teddy-high-ho,
The poor Caledonian grinder.
I see thee again! o'er thy middle
Large drops of red blood now are spill'd,
Just as much as to say, diddle diddle,
Good Duncan, pray come and be kill'd.
It leads to his chamber, I swear;
I tremble and quake every joint —
No dog at the scent of a hare
Ever yet made a cleverer point.
Ah, no! 'twas a dagger of straw —
Give me blinkers, to save me from starting;
The knife that I thought that I saw
Was nought but my eye, Betty Martin.
Now o'er this terrestrial hive
A life paralytic is spread;

250 Дополнения
For while the one half is alive,
The other is sleepy and dead.
King Duncan, in grand majesty,
Has got my state-bed for a snooze;
I've lent him my slippers, so I
May certainly stand in his shoes.
Blow softly, ye murmuring gales!
Ye feet, rouse no echo in walking!
For though a dead man tells no tales,
Dead walls are much given to talking.
This knife shall be in at the death —
I'll stick him, then off safely get!
Cries the world, this could not be Macbeth.
For he'd ne'er stick at anything yet.
Hark, hark! 'tis the signal, by goles!
It sounds like a funeral knell;
0, hear it not, Duncan! it tolls
To call thee to heaven or hell.
Or if you to heaven won't fly,
But rather prefer Pluto's ether,
Only wait a few years till I die,
And we'll go to the devil together.
Ri fol de rol, &c.
CASE, Nil
THE STRANGER
Who has e'er been at Drury must needs know the
Stranger
A wailing old Methodist, gloomy and wan,

Дополнения 251
A husband suspicious — his wife acted Ranger,
She took to her heels, and left poor Hypocon.
Her martial gallant swore that truth was a libel,
That marriage was thraldom, elopement no sin;
Quoth she, I remember the words of my Bible —
My spouse is a Stranger, and 141 take him in.
With my sentimentalibus lachrymaeroar'em,
And pathos and bathos delightful to see;
And chop and change ribs, ^-la-mode
Germanorum,
And high diddle ho diddle, pop tweedle dee.
To keep up her dignity no longer rich enough,
Where was her plate? — why, 'twas laid on the shelf;
Her land fuller's earth, and her great riches
kitchenstuff —
Dressing the dinner instead of herself.
No longer permitted in diamonds to sparkle,
Now plain Mrs. Haller, of servants the dread,
With a heart full of grief, and a pan full of charcoal,
She lighted the company up to their bed.
Incensed at her flight, her poor Hubby in dudgeon
Roam'd after his rib in a gig and a pout,
Till, tired with his journey, the peevish curmudgeon
Sat down and blubber'd just like a church-spout.
One day, on a bench as dejected and sad he laid,
Hearing a squash, he cried, Damn it, what's that?
'Twas a child of the count's, in whose service lived
Adelaide,
Soused in the river, and squall'd like a cat.

252 Дополнения
Having drawn his young excellence up to the bank, it
Appear'd that himself was all dripping, I swear;
No wonder he soon became dry as a blanket,
Exposed as he was to the count's son and heir.
Dear Sir, quoth the count, in reward of your valour,
To show that my gratitude is not mere talk,
You shall eat a beefsteak with my cook, Mrs. Haller,
Cut from the rump with her own knife and fork.
Behold, now the count gave the Stranger a dinner,
With gunpowder-tea, which you know brings a ball,
And, thin as he was, that he might not grow thinner,
He made of the Stranger no stranger at all.
At dinner fair Adelaide brought up a chicken —
A bird that she never had met with before;
But,, seeing him, scream'd, and was carried off
kicking,
And he bang'd his nob 'gainst the opposite door.
To finish my tale without roundaboutation,
Young master and missee besieged their papa;
They sung a quartetto in grand blubberation —
The Stranger cried Oh! Mrs. Haller cried Ah!
Though pathos and sentiment largely are dealt in,
I have no good moral to give in exchange;
For though she, as a cook, might be given to melting,
The Stranger's behaviour was certainly strange,
With this sentimentalibus lachrymaeroar'em,
And pathos and bathos delightful to see,
And chop and change ribs, a-la-mode
Germanorum,
And high diddle ho diddle, pop tweedle dee.

Дополнения 253
CASE,N III
GEORGE BARNWELL
George Barnwell stood at the shop-door,
A customer hoping to find, sir;
His apron was hanging before,
But the tail of his coat was behind, sir.
A lady, so painted and smart,
Cried, Sir, I've exhausted my stock o' late;
I've got nothing left but a groat —
Could you give me four penn'orth of chocolate?
Rum ti, &c.
Her face was rouged up to the eyes,
Which made her look prouder and prouder;
His hair stood on end with surprise,
And hers with pomatum and powder.
The business was soon understood;
The lady, who wish'd to be more rich,
Cries, Sweet sir, my name is Milwood,
And I lodge at the Gunner's in Shoreditch.
Rum ti, &c.
Now nightly he stole out, good lack!
And into her lodging would pop, sir;
And often forgot to come back,
Leaving master to shut up the shop, sir.
Her beauty his wits did bereave —
Determined to be quite the crack C,
He lounged at the Adam and Eve,
And call'd for his gin and tobacco.
Rum ti, &c.

254 Дополнения
And now — for the truth must be told,
Though none of a 'prentice should speak ill —
He stole from the till all the gold,
And ate the lump-sugar and treacle.
In vain did his master exclaim,
Dear George, don't engage with that dragon;
She'll lead you to sorrow and shame,
And leave you the devil a rag on.
Your rum ti, Slq.
In vain he entreats and implores
The weak and incurable ninny,
So kicks him at last out of doors,
And Georgy soon spends his last guinea.
His uncle, whose generous purse
Had,of ten relieved him, as I know,
Now finding him grow worse and worse,
Refused to come down with the rhino.
Rum ti, &c.
Cried Milwood, whose cruel heart's core
Was so flinty that nothing could shock it,
If ye mean to come here any more,
Pray come with more cash in your pocket:
Make Nunky surrender his dibs,
Rub his pate with a pair of lead towels,
Or stick a knife into his ribs —
I'll warrant he '11 then show some bowels.
Rum ti, &c.
A pistol he got from his love —
'Twas loaded with powder and bullet;

Дополнения 255
Не trudged off to Camberwell Grove,
But wanted the courage to pull it.
There's Nunky as fat as a hog,
While I am as lean as a lizard;
Here's at you, you stingy old dog! —
And he whips a long knife in his gizzard.
Rum ti, &c.
All you who attend to my song,
A terrible end of the farce shall see,
If you join the inquisitive throng
That follow'd poor George to the Marshalsea.
If Milwood were here, dash my wigs,
Quoth he, I would pummel and lam her well;
Had I stuck to my prunes and figs,
I ne'er had stuck Nunky at Camberwell.
Rum ti, &c.
Their bodies were never cut down;
For granny relates with amazement,
A witch bore 'em over the town,
And hung them on Thorowgood's casement.
The neighbours, I've heard the folks say,
The miracle noisily brag on;
And the shop is, to this very day,
The sign of the George and the Dragon.
Rum ti, &c.

256 Дополнения
XXI
PUNCH'S APOTHEOSIS
By Т.Н.
[Mr. Hook died 24th August, 1841, in his 53rd year.]
«Rhymes the rudders are of verses,
With which, like ships, they steer their courses».
Hudibras
Scene draws, and discovers Punch on a throne, surrounded by
Lear, Lady Macbeth, Macbeth, Othello, George
Barnwell, Hamlet, Ghost, Macheath, Juliet, Friar,
Apothecary, Romeo, and Falstaff. — Punch descends and
addresses them in the following
RECITATIVE
As manager of horses Mr. Merryman is,
So I with you am master of the ceremonies —
These grand rejoicings. Let me see, how name ye 'em? —
Oh, in Greek lingo 'tis E-pi-thalamium.
October's tenth it is: toss up each hat to-day,
And celebrate with shouts our opening Saturday!
On this great night 'tis settled by our manager,
That we, to please great Johnny Bull, should plan a jeer,
Dance a bang-up theatrical cotillion,
And put on tuneful Pegasus a pillion;
That every soul, whether or not a cough he has,
May kick like Harlequin, and sing like Orpheus.
So come, ye pupils of Sir John Gallini,
Spin up a tetotum like Angiolini:

Дополнения 257
That John and Mrs. Bull, from ale and tea-houses,
May shout huzza for Punch's Apotheosis!
They dance and sing.
Air, «Sure such a day». — Том Thumb.
LEAR
Dance, Regan! dance, with Cordelia and Goneril —
Down the middle, up again, poussette, and cross;
Stop, Cordelia! do not tread upon her heel,
Regan feeds on coltsfoot, and kicks like a horse.
See, she twists her mutton fists like Molyneux or
Beelzebub,
And t'other's clack, who pats her back, is louder far
than hell's hubbub.
They tweak my nose, and round it goes — I fear
they'll break the ridge of it,
Or leave it all just like Vauxhall, with only half the
bridge of it.
OMNES
Round let us bound, for this is Punch's holyday,
Glory to Tomfoolery, huzza! huzza!
LADY MACBETH
/ kill'd the king; my husband is a heavy dunce;
He left the grooms unmassacred, then massacred
the stud.
One loves long gloves; for mittens, like king's
evidence,
Let truth with the fingers out, and won't hide blood.
9 Дж. и Г. Смиты

258 Дополнения
MACBETH
When spoonys on two knees implore the aid of
sorcery,
To suit their wicked purposes they quickly put the
laws awry;
With Adam I in wife may vie, for none could tell the
use of her,
Except to cheapen golden pippins hawk'd about by
Lucifer.
OMNES
Round let us bound, for this is Punch's holyday,
Glory to Tomfoolery, huzza! huzza!
OTHELLO
Wife, come to life, forgive what your black lover did,
Spit the feathers from your mouth, and munch roast
beef;
Iago he may go and be toss'd in the coverlet
That smother'd you, because you pawn'd my
handkerchief.
GEORGE BARNWELL
Why, neger, so eager about your rib immaculate?
Milwood shows for hanging us they Ve got an ugly
knack o'late;
If on beauty 'stead of duty but one peeper bent he
sees,
Satan waits with Dolly baits to hook in us apprentices.

Дополнения 259
OMNES
Round let us bound, for this is Punch's holyday,
Glory to Tomfoolery, huzza! huzza!
HAMLET
I'm Hamlet in camlet; my ap and peri-helia
The moon can fix, which lunatics makes sharp or flat.
I stuck by ill luck, enamour'd of Ophelia,
Old Polony like a sausage, and exclaim'd, «Rat, rat!»
GHOST
Let Gertrude sup the poison'd cup — no more I'll be
an actor in
Such sorry food, but drink home-brew'd of
Whitbread's manufacturing.
MACHEATH
I'll Polly it, and folly it, and dance it quite the
dandy 0;
But as for tunes, I have but one, and that is Drops
of Brandy 0.
OMNES
Round let us bound, for this is Punch's holyday,
Glory to Tomfoolery, huzza! huzza!
JULIET
I'm Juliet Capulet, who took a dose of hellebore —
A hell-of-a-bore I found it to put on a pall.

260 Дополнения
FRIAR
And I am the friar, who so corpulent a belly bore.
APOTHECARY
And that is why poor skinny I have none at all.
ROMEO
I'm the resurrection-man, of buried bodies amorous.
FALSTAFF
I'm fagg'd to death, and out of breath, and am for
quiet clamorous;
For though my paunch is round and stanch, I ne'er
begin to feel it ere I
Feel that I have no stomach left for entertainment
military.
OMNES
Round let us bound, for this is Punch's holyday,
Glory to Tomfoolery, huzza! huzza!
Exeunt dancing.
THE END

ФРЕНСИС ДЖЕФФРИ
«ОТВЕРГНУТЫЕ ПОСЛАНИЯ,
ИЛИ НОВЫЙ ТЕАТР ПОЭТОВ»
После всех предыдущих ученых статей, в кото-
рых столько авторов подверглось нашему обсужде-
нию и осуждению, мы полагаем позволительным
угостить читателя небольшой порцией веселья в
городском вкусе, нимало не поступаясь при этом
ни нашей обычной серьезностью, ни презрением ко
всему незначительному. Мы понимаем, что воз-
можно более частое обращение к такого рода
предметам есть вернейший способ снискать распо-
ложение наших провинциальных подписчиков, и
мы уверяем их, что прибегаем к нему относительно
редко только из-за того, что не часто встречаются
произведения, которые могут идти хоть в какое-то
сравнение с той маленькой книжкой, которую мы
сейчас держим в руках. Мы не встречали ничего
подобного со времен «Антиякобинца»,1 который,
впрочем, был отчасти обязан своей остротой выпа-
дам политического и личного свойства, немало
способствовавшим известности стихотворений из
этого замечательного собрания; наша же книга,
уступая ему в такого рода остроте, едва ли не
превосходит его как внутренней соразмерностью

262 Дополнения
произведений, так и исключительным мастерством
подражания. Прежде всего, однако, мы должны
сообщить нашим провинциальным читателям, что
«Отвергнутые послания» есть не что иное, как
собрание произведений, написанных от лица самых
известных из ныне живущих писателей, в их стиле
и манере; предполагается, что они решили испы-
тать судьбу и собственное мастерство, то есть на-
писать адрес в честь возрождения театра Друри
Лейн — в надежде, должно быть, на двадцать
фунтов награды, которые предназначались по за-
мыслу щедрых попечителей тому избраннику, чье
послание будет оглашено при открытии театра.
Имена воображаемых авторов не названы, внима-
нию публики предлагаются только инициалы, при-
чем'лишь в одном или двух случаях мы не знаем,
кому их приписать. Но большую часть авторов
можно угадать безошибочно, и читателям Скотта,
Крабба, Саути, Вордсворта, Льюиса, Мура или
Спенсера едва ли понадобятся даже инициалы,
чтобы понять, чей портрет им показан. Что до
подражаний Колриджу, Колмену и лорду Байрону,
они не отличаются столь разительным сходством.
Мы не считаем себя вправе судить о подражаниях
доктору Басби или мистеру Фицджералду, так как
недостаточно знакомы с их творчеством. Есть еще
три послания в прозе, причем одно из них, от лица
мистера Коббета, просто великолепно, другое, от
лица издателя «Морнинг Пост», едва ли стоило
включать, и третье — его произносит призрак
доктора Джонсона, и оно отличается наименьшим
сходством. Всего в сборнике 21 произведение.

Дополнения 263
Из всех талантов талант копирования более
всего развлекает, даже если он сводится к тому,
чтобы всего лишь живо воспроизвести облик и саму
манеру — голос, походку и осанку — обычных
людей. Это не следует приписывать одному нашему
дурному пристрастию к насмешкам; ибо, хотя
нельзя, конечно, считать высоким достижением
разума то искусство, которое, по слухам, достигло
наивысшего совершенства среди дикарей Новой
Голландии,2 искусство это все же восхищает нас
отчасти и потому, что требует от исполнителей
немалой наблюдательности; а когда благодаря ему
нам открываются какие-то неожиданные и новые
для нас черты, мы тоже испытываем своего рода
невинное удовольствие. Но умение подражать ста-
новится делом более интересным и достойным,
когда с его помощью удается воспроизвести не
только видимые, внешние черты предмета подража-
ния, но сами его вкусы, характер и духовные
особенности. Подражатель невысокого пошиба по-
вторяет обычные присловья и излюбленные расска-
зы копируемых людей, воспроизводя в точности их
голоса, взгляды и жесты; но тот, кто способен
рассказывать и делать выводы в их манере, а
также передавать черты и движения их духа, равно
как и телесные особенности, тот, безусловно, есть
художник куда более высокого разряда. Эти же
различия присущи и копированию (если допустимо
употребить здесь такое слово) авторских стиля и
манеры письма. Можно воспроизвести излюбленные
писателем фразы или обороты речи, заимствовать
у него грамматический строй предложений или

264 Дополнения
размер и звучание стихов, можно собрать и кое-как
связать воедино ученые слова или пылкие выраже-
ния, для писателя типические, но хорошо или худо
воспользоваться всеми этими приемами, не сообра-
зуясь ни с особенностями творческого гения, ни с
самим духом сочинений писателя, означает подра-
жать писателю лишь в той степени, в какой обе-
зьяна может изобразить человека, или в лучшем
случае — в той же степени, в какой маскарадный
наряд передает самый характер изображаемого ге-
роя; в любом случае занятия эти требуют такого
же таланта и заслуживают такого же одобрения,
что и усилия подражателей в окрестностях Сид-
нея.3 Умение же заимствовать манеру писателя и
выбор его слов для того, чтобы выразить чувства,
подобные его собственным, умение писать то, что
написал бы он на избранную тему, умение, говоря
коротко, думать, как писатель, выбирать его слова
и, в общем, умение воссоздавать его стиль по
причине отчетливого понимания основных его воз-
зрений — это уже дело другое. Чтобы достигнуть
в нем совершенства, нужно к таланту, не меньше-
му, чем у прославленного автора, присовокупить
такие наблюдательность и точность в выборе при-
емов, которые ему не всегда свойственны; этим
путем можно не только доставить читателям не
меньшее, чем от подлинника, наслаждение, но и
преподать им кое-какие уроки и открыть глаза на
вещи, едва ли постижимые другим способом.
Надо полагать, что точное воспроизведение до-
стойного предмета само обещает быть предметом
достойным; но его обычное преимущество при

Дополнения 265
любом, самом разительном сходстве заключается в
более полном раскрытии тайны оригинала и в том,
что такого рода подражание позволяет нам увидеть
особенности оригинала с отчетливостью, которая
без этого посредничества для большинства из нас
невозможна. Очевидно, это сходство будет более
разительным, если подражатель прибегнет к не-
большому преувеличению, выявляя все своеобычное
и типическое в манере автора. И те примечатель-
ные черты, которые для нас были бы затенены и
не разделены в самом произведении, оказываются
преувеличены и разделены, отчего их легче и
различить, и осмыслить; точно так же, если на-
нести на карту русло реки или горный хребет,
очертания их будут видны отчетливее, чем при
простом наблюдении. Например, в берковом4 под-
ражании Болингброку (а это, пожалуй, лучший
образец подобного рода искусства) все те черты,
которыми отмечен стиль и, если можно так выра-
зиться, самый гений этого благородного писателя,
предстают перед нами как бы сгущенными и
собранными воедино; и обычный читатель, кото-
рый, штудируя его подлинные труды, мог, сам не
зная почему, быть ослепленным и вместе разоча-
рованным, испытывать радость и вместе усталость,
теперь, благодаря берковому подражанию, с опре-
деленностью и точностью понимает причины своих
противоречивых чувств, ему видны как благородст-
во слога, так и небрежность в рассуждениях, как
смелость посылок, так и непродуманность выводов,
как величие притязаний, так и скромность сверше-
ний, словом — все несогласованности, смешанное

266 Дополнения
воздействие которых так ошеломляло его при чте-
нии подлинника. То же можно сказать и о поме-
щенном в «Любви к треугольникам» подражании
Дарвину,5 хотя оно есть бесспорная насмешка и
сатира. Все особенности произведений этого автора
собраны воедино, и скромные размеры пародии
позволяют с легкостью сопоставить и оценить их.
Говоря коротко, здесь сама суть его творчества
извлечена и в значительной мере отделена от того,
что роднит его с собратьями по цеху; и хотя в
Дарвине сразу можно опознать оригинал, с которо-
го списаны эти отличительные черты, сам он
становится гораздо более понятен, потому что
черты выбраны только типические.
Мы полагаем, что в создании общественного
мнения и воспитании вкусов публики подражания
такого рода играют немалую роль, сравнимую даже
с той, которая присуща их оригиналам, вышедшим,
как правило, из-под пера великих авторов. Но
сочинения, к которым мы сейчас обратимся, имеют
несколько иное свойство: предмет, которому они
посвящены, и случай, по которому они написаны,
с необходимостью сообщают им веселость и лег-
кость, равно как и тот смешанный характер, где
соединились и черты подражания, и черты фарса.
Черт первого рода в них, однако, достаточно, чтобы
сыграть ту роль, о которой мы говорили выше; и
сам тон их, легкомысленный и насмешливый, мо-
жет послужить еще одной цели: предупредить
выведенных в книге авторов о том, в какой мере
близки они к вторжению в царство нелепости и
какие особенности стиля грозят сделать их смеш-

Дополнения 267
ными в глазах читателей. С наибольшим успехом
пишутся пародии самых нежных и возвышенных
поэтических отрывков; секрет же их написания
состоит в замене трогательного и благородного
предмета поэзии предметом обыденным, смешным
или отвратительным. Но когда дело обстоит иначе,
когда сам отрывок, которому подражают, посвящен
предметам столь же знакомым, именам и поступ-
кам столь же невысокого достоинства, сколь и те,
которым посвящено подражание, в этом случае
автор может не сомневаться: то, что при незначи-
тельной степени преувеличения стало очевидно
смешным, не заслуживает места в серьезной и
высокой поэзии. Но мы, как кажется, опять впали
в грех писания трактатов и забываем о своих
похвальных намерениях посвятить эту статью раз-
влечению наших читателей; поэтому здесь мы
резко прерываем рассуждения и без дальнейших
предисловий переходим к самой книге.
Первое сочинение, написанное от имени верно-
подданного мистера Фицджералда, особенного инте-
реса не представляет, хотя мы допускаем, что оно
ни в чем не уступает оригиналу. Но должно
признать, что при большем или меньшем сходстве
со стилем мистера Фицджералда нижеследующие
строки хорошо передают всю пошлость, раболепство
и безмерную глупость газетных писак (I. «Верно-
подданнические излияния», строки 21—52, с. 30—
31 ).6 Далее следует написанный от имени мистера
Вордсворта «Дебют малютки» с очень верной для
этого автора ремаркой, что стихи «произносятся от
лица Ненси Лейк, восьмилетней девочки, которую

268 Дополнения
привозит на сцену в детском экипаже Сэмюель
Шест, привратник ее дяди». В данной вещи автор
не пытался воспроизвести высшие черты поэзии
мистера Вордсворта, но вполне преуспел, подражая
его сентиментальному пристрастию к детской про-
стоте и сюсюканью нянек. Мы надеемся, что Ненси
Лейк заставит поэта устыдиться как «Элис Фелл»,
так и большей части стихов из последних книг, ибо
является никак не их пародией, но верным и даже,
на наш взгляд, приукрашенным подражанием. Вот,
к примеру, несколько строф (II. «Дебют малютки»,
строки 1—12, с. 32).
Здесь мы опускаем историю семейной вражды,
а также поездки Ненси в театр и переходим к
интересным наблюдениям этой юной леди, посвя-
щенным тому, как театр выглядит (II. «Дебют
малютки», строки 49—72, с. 34—35).
Уход героини со сцены описан с тем же ма-
стерством подражания (II. «Дебют малютки», стро-
ки 72—84, с. 35).
Следующее произведение написано от имени
лорда Байрона. Здесь автору скорее удалось пере-
дать мрачные и мизантропические чувства Чайлд
Гарольда, нежели беспокойный и порывистый слог
его благородного биографа. Тем не менее в данной
попытке видна немалая поэтическая мощь, а дви-
жение стиха и строение поэтического периода вос-
произведены с незаурядным мастерством (IV. «Cui
bono?», строки 1—9, с. 38).
Мы можем присовокупить еще одну строфу из
этого гневного обличения беспутных завсегдатаев
театра (VI. «Cui bono?», строки 46—54, с. 40).

Дополнения 269
Далее следует послание мистера Коббета, кото-
рое мы оставим, чтобы рассмотреть в конце вместе
с другими прозаическими сочинениями, и перейдем
к мистеру Муру; это подражание, озаглавленное
«Живые люстры», кажется нам совершенно похо-
жим на те фантастические стихи, которые этот
утонченный автор слагает только из галантности,
то есть тогда, когда он, противясь соблазнам сла-
дострастия, все же недостаточно серьезен и пылок,
чтобы быть нежным. Вот начало (VI. «Живые
люстры», строки 1—8, с. 50—51).
Смысл этого произведения, как и его заголовок,
объясняется в нижеследующих строфах (VI. «Жи-
вые люстры», строки 13—24, с. 51).
Следующая поэма, «Восстановление», написана
от лица мистера Саути, и она — одна из лучших
в собрании. Мистер Саути пишет в разнообразных
манерах, настоящее послание написано в манере
«Кехамы», и произносить его должен один из
Глендовиров. Слог и размер «Кехамы» воспроизве-
дены, по нашему мнению, в совершенстве, описа-
ния столь же хороши, сколь в оригинале. Начина-
ется послание рассказом о пожаре в старом театре,
образцом для этого отрывка послужили похороны
Арвалана7 (VII. «Восстановление», строки 1—15,
с. 54—55). И немного дальше (VII. «Восстановле-
ние», строки 48—56, с. 56).
За этим следуют невообразимые интриги между
Вишну, который хочет отстроить театр при посред-
стве Уитбреда, и Йамином, который хочет этому
помешать. Сила созидания склоняет заинтересован-
ные стороны к мирной встрече; вот как описывает-

270 Дополнения
ся ее действие на силу разрушения (VII. «Восста-
новление», строки 128—134, 149—157, с. 58—59).
«Плач о Друри», сочинение Лауры Матильды,
не отличается большими достоинствами. Стихи в
нем, безусловно, вполне гладки и вполне бессмыс-
ленны, что и было задумано; но они все же не так
хороши, как в прославленной свифтовой «Песне
Важной Особы», и при том эти произведения не-
возможно не сравнивать, настолько они похожи и по
замыслу, и по размеру. В качестве образца можно
предложить читателю следующие четверостишия
(VIII. «Плач о Друри», строки 25—36, с. 63—64).
«Сказание о Друри Лейн», подражание сэру
Вальтеру Скотту, в целом выполнено великолепно,
хотя вступление несколько вялое. Зарево изобража-
ется с присущей Великому Менестрелю любовью к
подобному описанию местности (X. «Сказание о
Друри Лейн», строки 40—64, с. 67—68).
Рассказ о сборах пожарных по тревоге тоже
заслуживает всяческих похвал (X. «Сказание о
Друри Лейн», строки 77—91, с. 68—69).
Процессия пожарных механизмов с эмблемами
их владельцев, прибытие пожарных команд, чьи
начальники носят невообразимые имена, — все это
описано превосходно, и привести цитату нам меша-
ет лишь ограниченность места. Рассказ же о смер-
ти Хукли и Хиггинботтома таков, что место найти
необходимо. Хукли и Хиггинботтом — двое глав-
ных пожарных, которые пострадали при катастро-
фе, а стихи о ней, приведенные ниже, пожалуй,
достойны того имени, которое неизвестный автор
дерзнул принять. Итак, крыша обрушилась и все

Дополнения 271
замерли в молчании (IX. «Сказание о Друри
Лейн», строки 139—171, с. 71—72).
В стихах о восстановлении типические для
Вальтера Скотта приемы тоже применены очень
умело (IX. «Сказание о Друри Лейн», строки 172—
194, с. 72).
Далее следует «Прекрасная поджигательни-
ца» — подражание Уильяму Спенсеру, отмеченное
немалыми достоинствами. Для блестящего, модного,
искусственного стиля этого писателя, для его само-
уверенных и причудливых комплиментов нижесле-
дующие строки едва ли служат пародией (XI. «Пре-
красная поджигательница», строки 1—32, с. 80—
81).
«Пожар и пиво», сочинение М. Г. Льюиса, не
менее удачно и в точности копирует не только
энергические, свободные и плавные стихи этого
автора, но и то смешение причудливого и комиче-
ского, которое накладывает на большую часть его
писаний отпечаток некоего гротеска.
Вот, например (XII. «Пожар и пиво», стро-
ки 1—15, с. 85—86).
Далее это чудовищное существо влюбляется в
мисс Друри-старшую, которая сгорает в его жарких
объятиях, а затем мистер Уитбред, выведенный в
образе Властительного Эля, отпугивает Владыку
Огня и пресекает его поползновения в отношении
младшей сестры, которую только что вывел в свет
и которой покровительствует.
Далее следуют «Театральные размышления»
мистера Колриджа, произведение, несомненно отно-
сящееся к «Озерной школе», хотя мы и не можем

272 Дополнения
сказать, что узнали в нем какие-либо типические
черты этого мощного и получившего ложное на-
правление таланта. Мы, скорее, считаем, что все
упомянутое братство певцов сочло бы эти стихи
вполне приличной эклогой. Вот ее начало (XIII. «Те-
атральные размышления», строки 1—24, с. 89—
90).
«Баллада стихотворца для газеты „Пик Ник"
стоимостью в полпенса» есть хорошее подражание
тому, чему подражать не стоило, а именно той
распространенной мешанине из бессмысленной по-
шлости и жалких каламбуров, которая под назва-
нием «комических куплетов» внушает нашей поч-
тенной публике восторг куда более сильный, неже-
ли это удавалось самому Гаррику или миссис
Сиддонс.
О «Строительных атомах», переведенных докто-
ром Басби, мы едва ли можем сказать многое сверх
того, что, по нашему мнению, хорошая поэзия
может состоять куда скорее из них, нежели из тех
немногих строк, которые нам удалось одолеть,
когда ученый доктор поместил подлинное послание
в газете. «Строительные атомы» вполне могут
сойти за очень сносное подражание Дарвину
(XV. «Строительные атомы», строки 9—14, с. 96—
97; строки 109—124, с. 100).
По поводу послания, помеченного инициалами
С. Т. П., мы ничего заключить не можем и,
пребывая в полном неведении относительно автора,
означенного этими буквами, мы можем лишь доба-
вить, что это послание, пусть не слишком глубокое
и грешащее некоторыми преувеличениями, лишено,

Дополнения 273
на наш взгляд, явных признаков нелепости; по
нашему мнению, его можно было принять и про-
изнести, ничуть не опасаясь осмеяния. В простоте
своей мы считаем его очень приличным и бла-
гозвучным стихотворением на случай и не пони-
маем, как оно оказалось в нынешней своей компа-
нии.
Далее следуют три смешные пародии, подпи-
санные Момусом Медларом: на «Незнакомца», на
«Джорджа Барнвелла» и на явление кинжала в
«Макбете». Они хороши настолько, насколько это
возможно для сочинений такого рода, и напомина-
ют нам о более успешных попытках Колмена, чьим
менее удачным дурачествам явно подражают за-
ключающие книгу стихи. Мы надеемся, что чита-
тель удовольствуется одной строфой из «Макбета»
(XVIII. Строки 33—40, с. 118).
«„Театр", соч. преп. Дж. Крабба» кажется нам
лучшим в этом собрании. Здесь изысканно и
блестяще воспроизведены не только собственно
стиль, но вкус, характер и манера письма этого
самобытного писателя; и едва ли «Театр» можно
назвать карикатурой стиля или манеры хоть в
чем-то, кроме чрезмерного изобилия каламбуров и
пристрастия к словесным выдумкам; и то, и другое,
относясь, безусловно, к особенностям творчества
преп. Дж. Крабба, все же никогда не вкрапляется
в его стихи так густо, как в этом замечательном
подражании. Оно, конечно, ни в коей мере не
ставит себе целью передать силу чувства или
духовную высоту поэта, но представляется нам
исключительно верной копией его чисто описа-

274 Дополнения
тельных стихов (XVII. «Театр», строки 1—16,
с. 112).
Столь же точно и живо описывается настройка
оркестра, но мы предпочитаем привести рассказ о
падении афишки из верхних лож (XVII. «Театр»,
строки 36—47, с. 113).
Нижеследующее перечисление, причудливое и
подробное, тоже совершенно соответствует духу
оригинала, будь в нем меньше каламбуров и
concetti, о которых мы уже упоминали (XVII. «Те-
атр», строки 52—71, с. 113—114).
В заключение мы приведем эпизод со шляпой
Пэта Дженнингса: вздумай мистер Крабб описать
ее утрату и возвращение, мы убеждены, что он
сделал бы это в точности так (XVII. «Театр»,
строки 91—113, с. 115). «Апофеоз Панча» (соч.
Дж. К., с. 111) Дж. Колмена-младшего8 чересчур
бессмыслен, чтобы делать из него выдержки; эта
вещь менее радует читателя и менее справедлива
по отношению к тому остроумному автору, от чьего
имени она написана, нежели любое из стихотвор-
ных лодражаний в книге.
Из сочинений в прозе недостаток места позво-
ляет нам коснуться вкратце только подражаний
мистеру Коббету и доктору Джонсону. Первое,
очень хорошее, начинается так (V. «Послание гемп-
ширского фермера»:«Наиболее мыслящие люди... я
отвечаю вам снова и снова: мистер Уитбред»,
с. 44—45). И немного дальше (V. «Послание гемп-
ширского фермера»:«Apropos, как говорят француз-
ские лакеи... И это правильно: именно так и
должно быть», с. 47—48).

Дополнения 275
Сэмюель Джонсон — не слишком удачен. Раз-
меренность и важность его фраз и вместе однооб-
разие их синтаксиса — все это передано необык-
новенно умело, но слог представляет собой карика-
туру вульгарного и неприятного свойства. Заставить
Джонсона называть дверь «древесной баррикадой»,
а колокольчик и молоток «стучащими и звенящими
привесками» — это и неверно, и несмешно; и мы
удивляемся, что писатель, доказавший ранее столь
незаурядно свой талант к насмешке более тонкой
и подражанию более точному, опустился до остро-
умия столь невысокого и столь давно себя исчер-
павшего; это удивительно тем более, что в других
отрывках той же вещи он выказывает настоящее
умение охватить и передать подлинные особенности
оригинала. Начало, например, кажется нам превос-
ходным (X. «Дух доктора Джонсона»:«Подготовлен-
ное благодаря добродетелям одного было исполнено
благодаря усилиям многих...: Именем Магомета —
фиги», с. 74—75).
Послание кончается торжественным панегири-
ком мистеру Уитбреду; завершение звучит так
(X. «Дух доктора Джонсона»:«И если, вопреки все-
общему негодованию, живо еще имя разрушителя
храма Дианы — имя Герострата... имя Сэмюеля
Уитбреда останется запечатленным в веках для
далекого потомства», с. 79).
У наших читателей уже должно было сложить-
ся достаточно ясное представление об этой малень-
кой книжке. Мы не можем назвать, даже предпо-
ложительно, ее анонимного автора. Того, кто так
умело надевает маски, легко заподозрить в умении

276 Дополнения
скрывать себя; того, кто может усвоить столько
стилей, едва ли угадаешь по его собственному.
Однако нам кажется, что от себя этот автор
написал немного, что его собственный стиль не
слишком возвышен и не слишком серьезен и что
он, вероятно, питает склонность к каламбурам и
вообще к словесным выдумкам. Мы удивляемся,
почему он исключил Кэмпбелла и Роджерса из
своего театра ныне живущих поэтов, и с уверенно-
стью ожидаем, что любопытство наше будет очень
скоро удовлетворено и в этом, и в других отноше-
ниях, когда аплодисменты всей страны принудят
его сорвать маску.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Г.В.ЯКОВЛЕВА
БРАТЬЯ СМИТЫ И ИХ КНИГА
В 1812 г. в ноябрьском номере известного анг-
лийского литературного журнала «Эдинбургское
обозрение» в разделе рецензий на новые публика-
ции появилась статья редактора журнала Френсиса
Джеффри о недавно вышедшей книге «Отвергнутые
послания». Размер статьи — восемнадцать стра-
ниц — был необычным для этого раздела. Еще
более необычным был сам факт ее появления.
Никогда ранее солидные английские журналы не
печатали рецензий на подобные книги, да к тому
же предваряя их разбор теоретическим вступлени-
ем. «Отвергнутые послания» были первым англий-
ским сборником литературных пародий на совре-
менных авторов.
В предисловии к сборнику анонимный автор
пояснял, что в его книге напечатаны послания,
которые отвергла комиссия, разбирая материалы,
представленные на конкурс приветствий вновь от-
строенному после пожара театру Друри Лейн.
Однако, утверждал автор, это решение было
предвзятым, ибо представленные произведения
«превосходно отражают состояние дел в английской
поэзии». Сборник «восстанавливал поруганную

280 Приложения
справедливость», публикуя лучшие из них. Далее в
предисловии говорилось, что послания были пред-
ставлены на конкурс анонимно. Поэтому состави-
тель вынужден определять их принадлежность тому
или иному писателю по характерным особенностям
самих произведений.
Все они были помечены лишь инициалами. Но
за этими инициалами было нетрудно разгадать
подлинных героев книги. А ее содержание вскры-
вало истинные цели автора. В сборнике публикова-
лись стихи и проза, написанные от имени ведущих
английских писателей начала XIX в. — Вордсвор-
та, Колриджа, Вальтера Скотта, Саути, Байрона,
Томаса Мура.
Здесь были представлены также известные пи-
сатели предыдущего поколения: Сэмюель Джонсон,
Крабб и другие. В книге печатались и отрывки —
«переделки» пьес Шекспира и Лилло.
Сборник вызвал огромный интерес читателей и,
как мы видели, заслужил хвалебную рецензию
«Эдинбургского обозрения». За последующие двад-
цать лет он выдержал около тридцати переизданий
как в самой Великобритании, так и в Америке. Но
лишь в предисловии к восемнадцатому изданию
авторское инкогнито было раскрыто. Авторами «От-
вергнутых посланий» оказались юристы Джеймс и Го-
рацио Смиты. Они не были профессиональными ли-
тераторами. В историю английской словесности братья
Смиты навсегда вошли как создатели единственного
томика, некогда имевшего огромную популярность.
О жизни авторов сборника известно немногое.
Главные биографические сведения о них сосредото-

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 281
чены в объявлении о двадцать втором издании
книги. Дополняют их немногочисленные воспоми-
нания современников и редкие высказывания Сми-
тов о себе самих.
Как уже упоминалось, братья Джеймс (1775—
1839) и Горацио (1779—1849) Смиты не были
профессиональными писателями. Появившись на
свет в семье известного юриста, они пошли по
стопам отца. Юристом стал старший из них —
Джеймс. Горацио, который был на четыре года
моложе Джеймса, тоже получил юридическое обра-
зование, но позднее выбрал карьеру биржевого
дельца. По роду службы, казалось, оба они были
весьма далеки от литературы и искусства и тем
более театра. Однако с ранней юности Смиты живо
интересовались поэзией, были завсегдатаями теат-
ральных премьер.
Братья часто посещали литературные салоны.
Их можно было встретить в обществе лондонских
литераторов. Смиты общались со многими писате-
лями, ставшими «жертвами» их пародий. Они были
знакомы с Вальтером Скоттом и Байроном, с
журналистом Ли Хентом, поэтом Перси Биш Шел-
ли. Шелли высоко отзывался о человеческих каче-
ствах Горацио: «Не странно ли, что единственный
поистине щедрый человек, которого я знал и у
которого были для этого деньги, оказался биржевым
маклером! А он еще к тому же писал стихи! и
пасторали...»1 Действительно, и Джеймс, и Гора-
1 Цит. по кн.: Smith/., SmithH. The Poetical Works
with... a Biographical Sketch. NY., 1857. P. XXII. Далее ссыл-
ки на это издание см. в тексте с указанием страницы.

282 Приложения
цио Смиты пробовали свои силы и в поэзии, и в
драматургии, и в прозе. Одной из первых литера-
турных работ Горацио было коротенькое стихотво-
рение, темой которого послужил упадок театраль-
ного искусства. Говоря об отсутствии вкуса у
театральной аудитории и низкопробном репертуаре,
он противопоставил ему комедии известного драма-
турга Камберленда. В них он находил не только
остроумный диалог и правдивые характеры, но и
глубокое жизненное содержание. Стихотворение
было посвящено самому Камберленду.
В связи с этим событием Горацио вспоминал
позднее о забавной истории. Камберленд, польщен-
ный посвящением, захотел познакомиться с ав-
тором стихов. Придя в контору, где Горацио слу-
жил клерком, он осведомился, нельзя ли видеть
мистера Смита. В ответ ему сообщили, что здесь
служат два клерка с такой фамилией. «Мне нужен
Смит, поэт», — заявил Камберленд. Ошеломлен-
ный этим заявлением конторский служащий реши-
тельно опроверг крамольное предположение о том,
что у них могут служить поэты. И Горацио
ничего не оставалось сделать, как признаться, что
именно он написал посвященные Камберленду сти-
хи (IX—X).
Знакомство с Камберлендом, так неожиданно
начавшееся, превратилось в дружбу, а затем и в
литературное сотрудничество. Горацио писал замет-
ки и стихи для газеты «Пик Ник». Созданная в
1802 г. Бревиллом, газета большое внимание уде-
ляла театральной критике. Сотрудничавшие в ней
литераторы Джеймс Берчес, Жан Пелтьер, Джон

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 283
Крокер и другие были горячими сторонниками
нового реалистического театра, резко выступали
против классицистской трагедии, процветавшей в
XVIII столетии на английской сцене. Преобразо-
ванная в 1809 г. в «Лондонское обозрение», газета
стала центром театральной критики.
Под эгидой «Лондонского обозрения» спустя два
года выходит сборник современных пьес английских
драматургов «Британский театр». Однако со смер-
тью Камберленда в 1811 г. Горацио перестает
сотрудничать в этом издании. Но к тому времени
его публикации появляются и в других газетах и
журналах. Так, с 1807 по 1810 г. он печатается в
«Мансли Миррор». Именно здесь было опубликова-
но первое большое произведение «Гораций в Лон-
доне». Это была своеобразная «перелицовка» од
Горация. Автор заставлял античного поэта взгля-
нуть на современный мир и критически переосмыс-
лить его реалии, привычные для взгляда человека
XIX столетия. «Гораций в Лондоне» принадлежал
уже обоим братьям Смитам, причем большая часть
стихов была написана Джеймсом. Вскоре «Гораций
в Лондоне» был издан отдельной книгой.
Однако наибольшую славу принесли братьям
Смитам «Отвергнутые послания». Опубликованный
в сентябре 1812 г., незадолго до открытия Друри
Лейн, этот маленький томик неожиданно приобрел
большое значение. В 1819 г., после того как поя-
вилось шестнадцатое издание, авторские права на
него были приобретены Джеймсом Мерреем. Сбор-
ник «Отвергнутых посланий» вызвал многочислен-
ные подражания.

284 Приложения
Вслед за «Отвергнутыми посланиями», которые,
как и остальные книги Смитов, были выпущены
анонимно, в различных юмористических журналах
стали появляться сатирические стихи братьев: «Фе-
ба, или Моя бабушка Уэст», «Время и Любовь»,
«Кузнец из Гретна-Грин» и другие. Вскоре Джеймс
заключил с театром мистера Мэттью «Развлече-
ния» договор на подготовку своеобразных сценариев
для его спектаклей. Так появились «Деревенские
кузины» (1813), «Путешествиево Францию» (1820)
и «Путешествие в Америку» (1821). Постановки
имели огромный успех. По свидетельству современ-
ников, главной его причиной служила сатирическая
направленность пьес, высмеивающих нравы совре-
менного Смитам светского общества, и едкая ост-
рота их диалогов.
Джеймс Смит был хорошо известен в лондон-
ских театральных кругах. Большая часть его жизни
прошла в театре, где, как утверждает современник,
«его всегда встречали с энтузиазмом...» Он обладал
даром рассказчика и тонкого критика. «Невозможно
было провести в его обществе вечер и не почувст-
вовать себя в лучших отношениях с окружающими,
...его неистощимый запас юмора, его наблюдатель-
ность и добросердечие всегда влияли на собеседни-
ка» (XVI). Не менее важным было его знание
литературы и английского театра прошлого.
Подобно своему старшему брату, Горацио напи-
сал несколько пьес. Среди них была созданная в
1813 г. комедия «Первые впечатления». Она была
поставлена тогда же в Друри Лейн и имела
большой успех. Но вскоре он ушел со службы и

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 285
всецело посвятил свой досуг не пьесам, а романам.
Он начал свою карьеру романиста трехтомным
«Домом Бремблтай», наиболее известным из его
исторических романов. За ним последовали «Тор
Хилл», «Рейбен Эпсли», «Джейн Ломэкс», «Артур
Арундел» и другие. Большинство из 50 его романов
было опубликовано анонимно. Во время путешест-
вия на континент он попытался издавать во Фран-
ции газету на английском языке. Она должна была
служить своеобразным посредником, связующим
культуры двух стран. Предприятие, однако, завер-
шилось неудачно. Но Горацио Смит продолжал
сотрудничать в лондонских газетах и журналах
вплоть до смерти в 1849 г.
Произведения братьев Смитов, неоднократно
издававшиеся при жизни, впоследствии были забы-
ты. Лишь в 1857 г. в Нью-Йорке вышла книга их
стихов, в которой были собраны все стихотворные
газетные публикации. Совершенно иная судьба, как
мы уже видели, ожидала «Отвергнутые послания».
Успех этой небольшой книжки был обусловлен
ее своевременностью. И прежде всего удачным
выбором «жертв». Они принадлежали к двум груп-
пам писателей, наиболее четко представляющим
борющиеся в английской литературе силы. С одной
стороны, это были романтики — Вордсворт, Кол-
ридж, Саути, Вальтер Скотт, Байрон, Томас Мур,
Мэтью Грегори Льюис. С другой, сторонники клас-
сицизма — Сэмюель Джонсон, Джордж Крабб.
Отражала она и политическую борьбу. Причем

286 Приложения
равным образом здесь доставалось и крайне правым
(Уильям Фицджералд), и крайне левым (Уильям
Коббет).
1812 г. в Англии был достаточно напряженным.
Уже более года в стране вместо Георга III правил
принц-регент. Англия вела затяжную войну с На-
полеоном, которая требовала все новых расходов.
Официальная пресса пела осанну британскому ору-
жию, прославляя патриотизм и единство англий-
ской нации, благосостояние и процветание страны.
А между тем страна погрязла в долгах. Ее эконо-
мическое положение все более и более ухудшалось.
Нация был расколота на две части. Коррупция в
верхах, накопленные в ходе промышленной рево-
люции капиталы, с одной стороны, и полное обни-
щание и бесправие народа — с другой. Все более
обостряющиеся социальные противоречия, требова-
ния политической свободы наталкивались на давле-
ние и гнет деспотической власти. Обусловленные
развитием Великой французской революции демок-
ратические идеи и их распространение вскоре были
ограничены принятыми Парламентом «законами о
затыкании рта». При этом правительственная реак-
ция была направлена не только против демократи-
ческого движения, возникшего вслед за революцией
1789 г., но и против тех философских идей, кото-
рые породили саму революцию, против философии
просветителей.
Парадоксальность ситуации заключалась в том,
что против просветительской философии как не
оправдавшей себя, не подтвердившей свою дейст-
венность в реальном развитии общества выступали

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 287
и наиболее передовые представители философской
мысли в Англии. Прежде всего это были писатели-
романтики с их обостренным чувством сложности
современной эпохи. Именно они первыми осознали
критичность момента, сложность того переломного
периода, современниками которого оказались. Они
решительно отвергали рассудочность литературы
классицизма, противопоставив ей новую поэзию,
новый роман, новую эстетику. Основной чертой их
творчества была эстетическая программа, заменив-
шая просветительский культ рассудка романтиче-
ским культом чувства и воображения. Романтики
обратили пристальное внимание на отдельную че-
ловеческую личность и ее внутренний мир. Неред-
ко героем романтического произведения становился
сам художник, его чувства и мысли были основной
темой книги. Характерным отличием английского
романтизма был еще и интерес к национальному
фольклору, к родной истории. Именно там находи-
ли писатели-романтики источник творчества, обна-
руживали подлинных своих героев.
Первым теоретически осознанным проявлением
английского романтизма стала поэзия «лейки-
стов» — представителей так называемой «Озерной
школы», получившей свое название по имени мест-
ности, где жили поэты Уильям Вордсворт, Сэмюель
Тейлор Колридж и Роберт Саути. Пережившие
разочарование во Французской революции, кото-
рую они с энтузиазмом встретили, поэты «Озерной
школы» отказались от политического решения со-
циальных вопросов. «Лейкисты» ратовали за преоб-
разование внутреннего мира человека с помощью

288 Приложения
искусства, за его нравственное возрождение. В
какой-то мере эта трактовка человеческой личности
сближала с ними создателя жанра исторического
романа Вальтера Скотта. Обращаясь к истории
родной Шотландии, он ищет в ней ответы на
вопросы о развитии общества, об истоках войн и
раздоров, о современном положении страны. Близок
к нему был и романтик младшего поколения Томас
Мур. Воспевая Ирландию, ее природу, ее народ, он
призывал англичан вернуться к первопричинам
резкого ухудшения положения в стране. Он видел
его истоки в пренебрежении национальным во-
просом. Мур пытался доказать самоценность каж-
дой нации, высоко оценивая ее духовное богат-
ство.
Романтики восприняли многие особенности про-
зы своих предшественников — авторов так называ-
емого «готического романа». Интерес к истории
средневековья, таинственным событиям, происходя-
щим в подземельях старинных замков, приключе-
ниям героев, которые противостоят козням «злоде-
ев», — все это было присуще творчеству Мэтью
Грегори Льюиса, одного из продолжателей жанра
«готического романа». Его роман «Монах» (1802)
имел огромную популярность. Льюис изобразил в
нем преступления испанского священника Амбро-
зио, который продал душу дьяволу. Впоследствии
за писателем закрепилось прозвище «монах Лью-
ис». Романтики младшего поколения Байрон и
Шелли с насмешкой относились к его пристрастиям
в литературе. Байрон называл Льюиса «поэтом
гробов».

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 289
«Младшие» романтики по-иному относились к
решению философских и социальных проблем. В их
творчестве усиливались элементы трагизма. Чувст-
во сопричастности истории, восприятие личности
поэта как частицы единого человечества сочеталось
в их поэзии с ощущением собственного бессилия и
одиночества. Их пессимизм усугублялся и сознани-
ем того, что они остаются непонятыми обществом,
к которому обращаются. Несхожие по своей миро-
воззренческой позиции, по своей политической и
литературной судьбе и творческой индивидуаль-
ности, английские романтики сходились в одном:
все они не принимали современную действитель-
ность, опровергали идеи, результатом которых, как
им казалось, и стало современное состояние обще-
ства.
В критическом отношении к действительности
много общего с романтиками имели и демократи-
чески настроенные писатели этого периода. Среди
них прежде всего следует назвать знаменитого
публициста Уильяма Коббета (1762—1835). Коббет
неоднократно подвергался полицейским преследова-
ниям за свои убеждения, но всегда оставался
верным демократическим идеалам. Характерной
чертой его публицистики были резкость тона и
откровенно высказываемая неприязнь к английской
правящей верхушке.
Демократизм был присущ и другому представи-
телю «левых» в английской литературе — Джорджу
Краббу (1754—1834). Уже в первой своей большой
поэме «Деревня» поэт описывал тяжелый крестьян-
ский труд, кропотливо изображал детали сельской
10 Дж. и Г. Смиты

290 Приложения
жизни. Крабб шел от дидактико-описательной поэ-
мы XVIII столетия к реалистическому описанию
повседневной жизни, он сделал множество зарисо-
вок провинциальной Англии, введя в литературу
новый образ рядового англичанина, заурядного жи-
теля небольших «местечек». Крабб увидел красоту
этих новых героев, привлек внимание читателя к
неброским, но исполненным душевной щедрости
людям.
Однако наряду с истинной литературой в Анг-
лии начала XIX в. существовала своеобразная ли-
тературная «накипь». Процветала официозная поэ-
зия. Она имела под собой конкретную почву.
Задачей ее была защита официальной британской
политики и прославление монархии. Существование
особбй придворной должности «поэта-лауреата»,
чьей главной обязанностью было создание од и
хвалебных стихов по случаю официальных тор-
жеств, давало возможность постоянно поддерживать
соответствующее направление в поэзии. Возникало
множество подражаний этим официозным произведе-
ниям. К числу создателей подобного рода стихов
принадлежал Уильям Фицджералд. Ему приписывали
авторство британского гимна. Он был «поэтом на
случай», многие из его стихов возникли как отклик
на определенные политические события. Поэзия
Фицджералда вызвала множество пародий, печатав-
шихся в различных литературных журналах. Среди
авторов их был и Джордж Гордон Байрон.
Столица Великобритании стала в этот период и
подлинной литературной столицей. Здесь одно за
другим появлялись новые издания: «Лондонский

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 291
Журнал», «Мансли Миррор», «Квортерли Ревью» и
другие. Ежедневно в свет выходило множество
соперничавших между собой газет. Центром этого
«нового мира» был Лондон. Но известность всех
этих изданий распространялась далеко за пределы
центра. Соперничать с ними по праву мог только
один периферийный журнал. Это было «Эдинбург-
ское Обозрение» во главе с его издателем, бессмен-
ным руководителем и редактором Френсисом
Джеффри. Критические обзоры современной лите-
ратуры, которые публиковались в этих изданиях,
имели огромное значение для формирования вкуса
читающей публики и играли немаловажную роль в
литературной борьбе.
Но помимо критики существовал еще один
жанр, который был принципиально важен для
становления и развития английской литературы.
Это была литературная пародия.
В Англии этот жанр возник практически с
возникновением серьезной литературы. Первой па-
родией был «Сэр Топаз» Джеффри Чосера, опубли-
кованный в его «Кентерберийских рассказах» в
1384 г. Читатели приняли веселое «перевертыва-
ние» рыцарского романа не только как подражание-
безделушку, но и как острую критику. Это было
осмеяние давно примелькавшихся штампов.
Пародия развивалась и в конце XIV—начале
XV столетия в творчестве известного сатирического
поэта Джона Скелтона, и в эпоху позднего Возрож-
дения. Мы встречаем в этот период пародийные

292 Приложения
пьесы Шекспира и Бена Джонсона. Однако наибо-
лее широко распространилась пародия лишь в
XVIII в. Она сыграла большую роль в борьбе с
уходящим в прошлое искусством классицизма.
Огромным успехом пользовалась театральная
пародия Генри Филдинга «Трагедия трагедий, или
Жизнь, ужасающие деяния и смерть Мальчика-с-
Пальчик Великого» (1731). Автор резко критиковал
здесь каноны классицистской трагедии, подчеркивая
нелепость и искусственность механистически при-
меняемых правил.
Пародийным был и роман Филдинга «Джозеф
Эндрюс». Основой для этого романа послужила
«Памела, или Вознагражденная добродетель» Сэ-
мюеля Ричардсона. Элементы пародии были прису-
щи также и произведениям Стерна.
Но подлинное становление жанра произошло
только в XIX столетии, когда пародия стала одним
из основных орудий в борьбе литературных направ-
лений, когда появились первые профессиональные
пародисты. Как мы видим, развитие жанра литера-
турной пародии происходило в Англии на протяже-
нии нескольких столетий. «Англия есть отечество
карикатуры и пародии, — писал Пушкин. — Вся-
кое замечательное происшествие подает повод к
сатирической картинке; всякое сочинение, ознаме-
нованное успехом, подпадает под пародию. Искус-
ство подделываться под слог известных писателей
доведено в Англии до совершенства».2
2 Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т. Т. VII. Критика
и публицистика. М.; Л., 1949. С. 147.

Г. В. Яковлева Братья Смиты и их книга 293
Однако сложность жанра, наличие в нем проти-
воречивых черт часто приводили к тому, что сам
жанр был трудно определим. Почти невозможно
было отделить его от схожих явлений, таких, как
комическая стилизация или пародийное использова-
ние.
Необходимо было выделить основные, наиболее
характерные черты жанра, определить закономер-
ности его внутреннего развития. Кроме того, внут-
ри самой пародии уже происходило расслоение.
Литературные пародии распадались на несколько
подвидов, противостоящих друг другу, а подчас и
вовсе несовместимых. Все это требовало создания
теоретических основ жанра и прежде всего выра-
ботки его точного определения.
Интерес к теоретическим проблемам литератур-
ной пародии возник только в начале XX столетия,
хотя сам жанр восходит еще к античной литерату-
ре. Теорией пародии занимались и в России, и на
Западе. Обилие материалов позволяет полагать, что
теория пародии уже существует.3 Но как и всякая
серьезная проблема, она вызывает множество про-
тиворечивых суждений и рассматривается иногда с диа-
метрально противоположных точек зрения. И хотя
отдельные ее вопросы следует считать решенными,
проблема в целом еще долго будет вызывать споры.
3 Пародия подразделяется на несколько видов — быто-
вую, политическую, публицистическую, литературную и
т. д. Эти термины часто не имеют точного определения. В
дальнейшем мы будем иметь дело только с литературной па-
родией, т. е. с такой, которая «передразнивает» литератур-
ное произведение.

294 Приложения
Начнем с.самого термина «литературная паро-
дия». Традиционное определение ее как «комиче-
ской переделки художественного произведения, при
которой в старую форму оригинала вкладывается но-
вое содержание, с целью дискредитации этого ориги-
нала»,4 не удовлетворяет никого из теоретиков
пародии. В нем допущен резкий разрыв между
неразрывными в действительности формой и содержа-
нием и установлена лишь одна функция пародии —
критическая, негативная. В то же время определение
это не касается многих вопросов, связанных с паро-
дией, в частности самого понятия ее литературно-
сти.
Однако и новые определения теоретиков пародии
противоречивы. Почти каждый пишущий о пародии
определяет ее по-своему. Окончательно установлен-
ными можно считать лишь наиболее явные призна-
ки: обязательность литературного оригинала, ко-
торый «искажается» пародией («второй план»), и
то, что пародия есть сочетание критики и искус-
ства.
Но даже если видеть в этом основные черты
пародии, возникает вопрос, как отделить ее от
родственных жанров — бурлески, травестии, коми-
ческой стилизации. Ведь все они не существуют
без «второго плана». Все «искажают» оригинал под
углом зрения автора нового произведения. И, как
правило, это — искажение снижающее.
Эти свойства присущи и произведениям, соста-
вившим сборник «Отвергнутые послания», будь то
4 КЛЭ. М., 1968. Т. 5. Стб. 604.

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 295
стихи или проза, подражание классикам или совре-
менникам. Но на этом их сходство кончается.
По-видимому, далеко не все они могут быть назва-
ны пародиями. И чтобы выделить этот жанр,
придется определить его основные особенности.
Разногласия среди теоретиков вынуждают еще
раз попытаться найти соотношения всех родствен-
ных жанров и отделить от них пародию. Без такого
«рабочего» разграничения определение литератур-
ной пародии, вероятно, невозможно. Определим их
следующим образом.
Бурлеска — вид литературы, «передразниваю-
щий» известные литературные произведения, жан-
ры или целые направления. Его существование
обусловлено «вторым планом». Бурлеска снижает
или его стиль, или его содержание, комически
трансформируя оригинал.
Травестия — один из видов бурлески, в кото-
ром серьезное содержание оригинала комически
снижается. Фабула и персонажи «второго плана»
при этом сохраняются, но юмористически пере-
осмысливаются. Это переосмысление направлено
или против оригинала, или против различных яв-
лений действительности. В последнем случае «сни-
жение» оригинала используется только как сред-
ство.
Комическая стилизация также является разно-
видностью бурлески. Она искажает содержание
«второго плана», сохранив его стиль. Комическая
перелицовка в отличие от травестии осуществляет-
ся здесь стилистическими средствами оригинала,
который благодаря этому «просвечивает» (Ю. Ты-

296 Приложения
нянов) сквозь новое произведение. В этом состоит
ее чрезвычайная близость пародии. Однако она
имеет существенное отличие. Комическая стилиза-
ция не обладает актуальностью и действенностью
пародии. Будучи направленной «против» оригинала
и подчеркивая его особенности, она не затрагивает
спорных эстетических проблем. Вот почему к ко-
мическим стилизациям чаще всего относят юмори-
стические подражания писателям прошлого или
добродушное вышучивание незначительных дефек-
тов в произведениях современников. Что же каса-
ется собственно литературной пародии, дадим ее
определение после того, как будут более подробно
выяснены ее характерные признаки. Отметим здесь
только, что пародия также является разновидно-
стью бурлески.
Определив таким образом жанры, мы можем
отнести «Отвергнутые послания» в целом к жанру
бурлески, а отдельные произведения сборника — к
ее разновидностям. Так, сами авторы справедливо
называют травестиями драматические сцены — пе-
ределки «Макбета» и «Джорджа Барнвелла» Лилло.
Авторство этих сцен приписано Момусу, древнегре-
ческому богу шуток и театрального искусства,
внезапно пораженному «приступом травестии».
Отрывок из «Макбета» является комической
переделкой сцены с кинжалом из шекспировской
трагедии. Но здесь Макбета гораздо более, чем
угрызения совести, волнуют мелкие домашние не-
приятности. А его мечты о будущем величии и
нравственное оправдание цареубийства воплощают-
ся в следующих строках:

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 297
King Duncan in grand majesty,
Has got my state bed for a snooze;
I've lent him my slippers, so I
May certainly stand in his shoes.5
В таком же стиле выдержан отрывок из «Джор-
джа Барнвелла». История его падения рассказана
как бы от лица наивного зрителя. А морализатор-
ская тенденция пьесы превращается в нотацию,
которую читает зрителям сам автор нарочито вуль-
гаризованным языком. Цель травестии здесь оче-
видна. Оба отрывка направлены прежде всего про-
тив примитивного понимания современным зрите-
лем классического наследия. Задевают они и
последователей Лилло — драматургов школы
«слезливой комедии». В начале XIX в. их пьесы все
еще были популярны и критика их была достаточно
актуальной.
Есть в «Отвергнутых посланиях» и образец
комической стилизации. Это прозаический отрывок
под названием «Призрак д-ра Джонсона». Дух ав-
тора известного словаря, сопровождаемый призра-
ком своего биографа Босуэлла, обращается с при-
ветствием к строителям нового здания театра.
Авторы вышучивают особенности литературного
стиля Джонсона, его стремление торжественно опи-
5 Ты спишь в моей спальне, король,
И туфли присвоил впридачу;
Твои башмаки взять позволь —
Примерю-ка их наудачу!
Отвергнутые послания. XVIII.
Приступ Первый. Макбет, с. 118.

298 Приложения
сывать и подробно объяснять элементарно простые
явления. Вот образец его речи: «Постоянной двери
на сцену, — говорит Джонсон, описывая достоин-
ства нового театра, — у нас нет. Ведь то, что
постоянно, нельзя удалить, ибо, удаленное, оно
перестает быть постоянным». Все выступление
Джонсона выдержано в таком же стиле. Хотя
отдельные его части и имеют некоторую сатириче-
скую направленность, все же перед нами — комиче-
ская стилизация. Недостатки, отмеченные в творче-
стве писателя середины XVIII столетия, могут вы-
звать у читателя начала XIX в. только улыбку.
Мы видим, что сборник Смитов не был чисто
пародийным. Но все же ббльшую его часть состав-
ляли пародии. Чтобы доказать это, вновь обратимся
к Теории литературной пародии. Мы определили
внешние признаки, присущие и травестии, и коми-
ческой стилизации. Рассмотрим теперь внутренние
свойства самой пародии.
Пародия — синтез литературы и критики. Она
одновременно и художественное произведение, и
рецензия на другое произведение или жанр. Паро-
дия как вид критики имеет два назначения: или
выявить и представить на суд читателя основные
черты оригинала, или дать ему отрицательную
оценку.
Роль пародии-дискредитации обычно резко воз-
растает в переломные моменты развития литерату-
ры. Пародия служит одним из главных орудий в
борьбе литературных школ. Ей дано ясно показать

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 299
недостатки писателя. Она отрицает чуждое ее
автору отношение к жизни и выделяет характерные
особенности ее изображения. Пародия помогает
понять, почему то или иное эстетическое явление
не соответствует современной действительности.
Концентрируя все недостатки уходящей школы и
уничтожая их смехом, пародия заставляет более
активно пропагандировать новые взгляды.
Однако было бы неверным считать пародию
оружием только новаторских направлений в лите-
ратуре. Не менее часто к ней прибегают и консер-
вативные направления. Это происходит тем чаще,
чем менее зрелой является новая литературная
тенденция. Ее характерные черты, которые кажут-
ся консерваторам вопиющим нарушением законов
искусства, попадают под обстрел их пародий. Поэ-
тому консервативная пародия часто имеет большое
значение в истории литературы. Она не только
позволяет судить о накале борьбы, но и показыва-
ет, какие черты нового стиля оказались решающи-
ми, более всего раздражая консерваторов. Здесь
следует отметить, что западное литературоведение
обычно находит в пародии лишь охранительную
функцию, считая ее орудием консерваторов. Такого
мнения, в частности, придерживается Г. Китчин,
автор «Обзора бурлески и пародии».
Однако пародией как оружием в литературной
борьбе в равной мере пользуются оба лагеря.
Традиционно представление о том, что паро-
дия — особый вид критики. Но иногда критиче-
скую направленность пародии понимают только как
дискредитацию пародируемого произведения. Меж-

300 Приложения
ду тем само разнообразие видов пародий показыва-
ет, что отрицательное отношение к оригиналу в
ней вовсе не обязательно. Очень часто пародия
«смешивает насмешку с восхищением» (Г. Ричард-
сон). И это лишний раз доказывает, что критиче-
ская функция пародии заключается не в отрицании
«второго плана», но в его истолковании, что,
впрочем, является одной из задач любого вида
критики. «Иногда пародия, не преследуя целей
сатиры, развивается как свободное искусство обна-
женного приема... он сознательно делается замет-
ным».6
Все это означает, что пародия не может быть
единым жанром и требует разграничения. Сатири-
ческая, или собственно критическая, пародия стре-
мится дискредитировать оригинал. Юмористиче-
ская, или синтезирующая, выявляет и обобщает его
характерные особенности в дружелюбной форме.
Соответственно их можно было бы назвать паро-
дией-дискредитацией и пародией-рецензией. Анало-
гичным образом определяет эти разновидности
Ю. Тынянов: «пародия, направленная против...» и
«пародия, направленная на...»
Для того чтобы читатель мог судить об объек-
тивности пародии, ему в равной мере необходимо
знать и оригинал, и саму пародию. Очень сущест-
венно то, что в пародийном произведении часто
содержатся и характеристика «второго плана», и его
прямая или опосредованная оценка.
Вот почему особенно важным условием дейст-
6 ТомашевскийБ. Поэтика. Л., 1931. С. 158.

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 301
венности пародии является ее роль литературного
произведения, в котором пародируемый оригинал
оценивается с помощью его собственных средств.
Едва ли не основной вопрос теории пародии —
проблема средств, которые заимствует пародист из
оригинала. По-видимому, он оперирует всем стилем
оригинала в широком смысле слова, т. е. всеми
художественными средствами «второго плана». Вы-
яснение его особенностей, а часто и дискредита-
ция стиля в целом — основная цель пародии. И
даже там, где пародируется весь жанр, пародия
обращена на стиль наиболее ярких его представи-
телей.
Пародия — «искусство второго отражения»
(А. Морозов). Поэтому ее интересует не сама
действительность, но отношение к ней пародируе-
мого автора и те средства, которыми он выражает
свое отношение к действительности. Стиль «второго
плана» становится содержанием пародии. А стиль
самой пародии отражает умение пародиста выде-
лить и обыграть наиболее важные черты оригинала
и объяснить свое отношение к ним.
Так в пародии возникает контраст двух произ-
ведений, их своеобразное диалектическое единство,
одновременное сходство и различие. По образному
выражению М. Бахтина, пародия — это «вторая
правда о мире». Литературная пародия — вторая
правда о мире литературы, новый взгляд на уже
установившиеся, казалось бы, представления о жиз-
ни и методы их воплощения.
Она, как и оригинал, является произведением
искусства, потому что оценивает свой «прототип» в

302 Приложения
его же художественных образах. И здесь на первый
план выходит эстетическая программа самого паро-
диста. Но эта программа выражена не прямо, а
косвенно — в отношении к чужому произведению.
Она воплощена «чужими» средствами, само возник-
новение которых подчас обусловлено тем, что эсте-
тические взгляды пародиста диаметрально противо-
положны воззрениям пародируемого автора.
Пародист обыгрывает приемы оригинала, пово-
рачивая их неожиданным способом. На этом пути
он может создать новые эстетические ценности, из
которых впоследствии вырастает самостоятельное
литературное направление. Что же оно собой пред-
ставляет?
«Ни первый план пародии, ни ставший нам
известным или угаданный нами второй ее план, ни
сам факт „невязки" между ними еще не дают нам
художественного смысла. Пародия не просто „дву-
смысленность", она обладает сложным, многознач-
ным и конкретным третьим планом, представляю-
щим собой соотношение первого и второго планов,
как целого с целым. Третий план — это мера того
неповторимого смысла, который передается только
пародией и непередаваем никакими другими сред-
ствами».7 Обе разновидности пародии имеют худо-
жественную значимость только тогда, когда мы
постигаем смысл, сосредоточенный во «внешне
всегда скрытом, но внутренне всегда реальном
третьем плане».8
1 Новиков В. Книга о пародии. М., 1989. С. 13.
8 Там же. С. 17.

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 303
Представляется важным выделить особую раз-
новидность пародии, которая может быть присуща
обоим ее жанрам. Это пародия «на заданную
литературную тему» или «пародия на случай». Она,
несомненно, выделяется среди остальных, «перепе-
вая» уже известное произведение средствами раз-
ных авторов, учитывая специфические особенности
их стиля. Этот жанр дает редкую возможность
подчеркнуть стилистические особенности различ-
ных писателей, поставив их в равное положение и
заставив заговорить на одну и ту же тему. Такая
пародия помогает создать очень четкий и яркий
«третий план». К этому разряду относятся и «От-
вергнутые послания», где разные авторы «воспева-
ют» одно событие — открытие нового театра «Дру-
ри Лейн».
Таким образом, литературная пародия — это
диалектическое единство литературной критики и
художественной литературы. Автор пародии ставит
своей целью одновременно оценить чужие и по-
казать свои литературные и эстетические взгля-
ды.
Будучи разновидностью бурлески, пародия сни-
жает оригинал. Но она всегда направлена только на
этот оригинал, и лишь опосредованно — на саму
действительность. Пародия видоизменяет фабулу и
персонажей «второго плана», оставляя неизменным
его стиль, выделяя и подчеркивая его главные
особенности. Критикуя свой «прообраз», она, од-
нако, использует его свойства, отталкиваясь от
которых часто создает новые эстетические ценно-
сти.

304 Приложения
Пародия приобретает большое значение в пере-
ломные моменты истории литературы. Ее исполь-
зуют как в борьбе литературных направлений, так
и внутри них для самоопределения.
Обозначив в общих чертах, что такое пародия,
обратимся теперь к «Отвергнутым посланиям».
Большинство произведений сборника можно считать
литературными пародиями, поскольку они полно-
стью соответствуют данному выше определению.
Это «Дебют малютки» — пародия на Вордсворта,
«Восстановление» — на Саути, «Театральные раз-
мышления» — на Колриджа, написанные Джейм-
сом Смитом; «Сказание о Друри Лейн» — на
Вальтера Скотта, «Живые люстры» — на Томаса
Мура, «Пожар и пиво» — на Мэтью Грегори
Льюиса, принадлежащие Горацио Смиту, и их
совместная пародия на Байрона «Cui bono?»
В сборнике пародировались не только поэты-ро-
мантики, но и писатели других направлений. Одна-
ко сентиментализм и классицизм представлены в
нем гораздо менее известными именами. А пародии
на них уже не были злободневными. Среди особен-
но удачных произведений этой группы можно на-
звать «Театр» — пародию на Джорджа Крабба.
Но прежде чем выяснить, какие особенности
творчества известных прозаиков и поэтов привлек-
ли пародистов и как они воспроизвели эти черты в
своей книге, попытаемся определить отношение
Смитов к своим «жертвам». Горацио Смит в пре-
дисловии к восемнадцатому изданию так объясняет

Г. В. Яковлева Братья Смиты и их книга 305
цели сборника и принципы отбора пародируемых
произведений: авторы «вынуждены... обратиться к
писателям, чей стиль и способ мыслить обладают
более заметными особенностями, а потому легче
поддаются преувеличению и искажению. Избежать
выпадов политических и личных, передать как
склад ума, так и особенности словоупотребления
наших оригиналов и во всяком случае вызвать
беззлобный смех — такими были наши главные
цели».
Братья Смиты придерживались в политике ли-
беральных взглядов, однако стихотворение, кото-
рым открывается сборник, вряд ли говорит об их
политическом нейтралитете. Оно называется «Вер-
ноподданнические излияния» («Loyal Effusion») и
пародирует ура-патриотические стихи Уильяма
Фицджералда «К оружию, британцы!»
Хвала тебе, храм пышный, несравненный!
Принц-регент с Йорком ввек благословенны!
О Музы, Фокса в прах поверг я с вами —
Даруйте ложу в Друри: вечерами
Небрежно б стал я «браво» восклицать
И мощь британской прессы прорицать.
Пародист не просто иронизирует над высоко-
парным слогом, которым пародируемый поэт про-
славляет британское государство, ведущее войну с
Наполеоном. Пародия одновременно и сатира на
воинственную британскую официальную пропа-
ганду. Вину за все беды Англии и даже за по-
жар Друри Лейн ее герой готов свалить на Бона-
парта.

306 Приложения
Пародист создает комический образ оригинала,
снижая его. Он прибегает к резкой сатире, гипер-
болизируя приемы и общий стиль Фицджералда и
оголяя таким образом мысль «второго плана». Па-
родист одновременно иронизирует и над тем, как
примитивно понимает писатель поставленную им
политическую проблему. Постепенно нагромождая
верноподданнические восторги, он доводит своего
героя до исступления. Его пародия «производит
впечатление несуразности, создает ощущение сме-
щенности, сдвига».9 «Чужой» стиль, подвергаясь
критической оценке пародиста, преобразуется им.
Подводя итог, автор пародии использует эффект-
ную концовку-парадокс:
А коль премьером дьявол станет — ну
Благослови, Господь, и сатану!
Столь же резки и нелицеприятны и другие
стихотворения сборника. В этом плане особенно
характерны пародии на стиль хорошо известных
газет и журналов. Обращение «Редактора МП»
(«Морнинг Пост») преисполнено чувства собствен-
ного достоинства. В нем ощущается самомнение
реакционного газетчика, блюстителя порядка, гото-
вого поучать всех и вся, а если нужно, то и резко
окрикнуть «заблуждающихся».
В том же духе написана пародия Джеймса
Смита «Избирательная трибуна Друри Лейн». Здесь
сатирически спародированы в стиле «раешника»
куплеты, столь часто публиковавшиеся в развлека-
9 Новиков В. Книга о пародии. С. 170.

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 307
тельной газете «Пик Ник». Братьям Смитам, со-
трудничавшим в газете вместе с Камберлендом,
подобные произведения были хорошо известны.
Больше мы не встретим у Смитов такой откро-
венной сатиры на британских правых. В остальных
пародиях речь идет лишь об эстетико-литературных
позициях писателей. Причем отрицание этих пози-
ций встречается крайне редко. Чаще пародии под-
черкивают основные черты стиля, но не дискреди-
тируют их. Это пародии единомышленников, а не
врагов. Но это и довольно острая критика.
Так, достается от пародиста Уильяму Коббету,
демократу, энтузиасту Французской революции. Но
в пародии «Послание гемпширского фермера» нет
таких резких выпадов против идеологии, пропове-
дуемой Коббетом, как это было в пародии на
Фицджералда. Здесь прежде всего высмеяны из-
держки стиля, многословие знаменитого автора
«Политического Календаря». Упрощая и вульгари-
зируя идеи Коббета, пародист добродушно посмеи-
вается над его чрезмерным энтузиазмом и некото-
рой наивностью. Он делает намек и на личную
судьбу автора, оказавшегося в тюрьме за свои
демократическиевысказывания.
Мы видим, что книга Смитов совсем не так
безобидна, какой спустя 20 лет пытается предста-
вить ее один из авторов. Своеобразный задорный
тон сборнику задает пародия на Фицджералда. И,
видимо, не случайно на долю «Отвергнутых посла-
ний» выпал шумный успех.
Что же породило этот успех? Главной причиной
его была злободневность и «узнаваемость» пароди-

308 Приложения
руемых писателей. Хотя пародии далеко не равно-
ценны, в каждой из них сразу узнается стиль
оригинала. Поэтому интересно будет подробнее
остановиться на приемах, которые позволили паро-
дистам достичь этой «узнаваемости».
Среди теоретиков пародии продолжается спор о
том, что значит «имитация стиля» в пародии.
Должен ли пародист воспроизводить мельчайшие
детали оригинала или же описывать стиль, «изобра-
жать его художественными средствами, создав новую
адекватную ему содержательную форму»? (В. Но-
виков). На этот вопрос нельзя ответить однозначно.
По-видимому, пародия равно использует оба при-
ема в зависимости от того, на какой объект она
обращена. «Изображение» стиля возможно в том
случае, если объект пародии широк, если она
направлена на жанр или творчество писателя в
целом. Если же пародируется отдельное произведе-
ние, то возможен и другой вариант — детальное
воспроизведение и гиперболизация подробностей. В
«Отвергнутых посланиях» мы встречаем оба типа
пародии: и на писателя («Cui bono?», «Живые
люстры», «Дебют малютки»), и на отдельное про-
изведение («Восстановление»).
Но в любом из двух случаев пародия сохраняет
основные свои черты. Пародисты стремятся пере-
ориентировать читателя. Серьезным тоном говоря о
несерьезных вещах, они подчеркивают несерьез-
ность разрешения проблемы в творчестве пародиру-
емых писателей или вульгаризированное понимание

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 309
их читающей публикой. Обесценивание идеи при
таком ее «унижении» до некоторой степени диск-
редитирует саму идею. Однако чаще «снижение»
просто позволяет оголить мысль «второго плана» и
представить ее на суд читателя. Так происходит в
пародии на произведения Дж. Г. Байрона. Опубли-
кованные в 1812 г. две песни «Чайлд Гарольда»,
стихотворения «Последнее прости», «Лэкин-э-Гэр»,
«Элегия Ньюстедского аббатства» были широко из-
вестны читающей публике. В пародии сохранен раз-
мер строф «Чайлд Гарольда», общий элегический
тон поэмы. В ней отражены образы, которые неод-
нократно встречаются в стихах Байрона.
Подменяя тему «мировой скорби» насмешками
над современным театром и торжественно рассуж-
дая о «низких» предметах, пародист подчеркивает
и утрирует основную мысль оригинала. Рассужде-
ния о бренности жизни и тоска, присущие лириче-
скому герою Байрона, комически обнажаются, ког-
да автор заставляет его декларировать свои взгляды
в неподходящем для этого месте, обращаясь к
спешащей в театр толпе.
Хотя основная идея представлена здесь в сни-
женном, комическом плане, говорить о ее полной
дискредитации нельзя. Скорее речь идет о высме-
ивании «байронической позы».
Все пародии «Отвергнутых посланий» снижают
оригинал прежде всего самой своей тематикой.
Воспевая новое здание театра, пародисты, естест-
венно, рассуждают о гораздо более «низком» пред-
мете, чем темы, которым посвящены стихи их
«жертв». В «материально-телесный план» (М. Бах-

310 Приложения
тин) они переводят и вордсвортовские темы нрав-
ственного совершенствования на лоне природы, и
байроновскую «мировую скорбь», и торжественные
философские размышления Колриджа. Вот пример
из пародии на Колриджа «Театральные размышле-
ния»:
А сколько раз я плакал возле досок,
Закрывших Друри прежнего руины,
И думал: «Нет, его не восстановят».
Эта пародия — одна из лучших в сборнике —
имела большой успех. Стихотворение пародирует
ранние стихи Колриджа. Как и Вордсворт, он
принадлежит к «Озерной школе». Многие его про-
изведения, написанные «белым стихом», представ-
ляют собой размышления на философские и эсте-
тические темы. Природа и человек, поэт и искус-
ство, творческий процесс — вот круг вопросов,
которые волнуют автора. Пародист подметил две
характерные особенности поэзии Колриджа: его
пристрастие к философским раздумьям и торжест-
венно-приподнятый тон его стихов, которые подчас
имели тривиальное содержание. Пародия воспроиз-
водила стиль поэта в целом. Именно поэтому так
важно было соблюдать «закон единства воспроизве-
дения и трансформации» (В. Новиков). Пародист
подчиняется основным условиям, определившим
стиль Колриджа, одновременно и соблюдая их и
гиперболизируя.
Трансформация стиля тут направлена на то,
чтобы выделить основные его черты, тем самым
предопределив его узнаваемость, и наряду с этим

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 311
дать ему критическую оценку. Стилизация достига-
ется тем, что пародист как бы переписывает текст
«второго плана». Но делает он это для создания
собственного оригинального произведения.
Как и предыдущие пародии, это стихотворение
не имеет непосредственного оригинала, но его
автор, пытаясь воспроизвести стиль всей поэзии
Колриджа, одновременно сохраняет аллюзии на
отдельные стихи, неизменно снижая их содержа-
ние.
При таком снижении очень ярко выступает
свойство пародии, которое получило у ее теорети-
ков название «вещность». «Вещность» означает об-
ращение пародии к совершенно конкретной теме, к
ситуации. В пародии «видимое раскрытие эмоций и
чувств», подмеченных пародистом в оригинале, и
его литературные особенности в пародии изобра-
жены в определенном поступке. Так, пристрастие
М. Г. Льюиса к мистическим образам, символике и
экстравагантным сравнениям превращается в паро-
дии «Пожар и пиво» в целую поэму о том, как
Король Огонь, овладевший мисс Друри I, пытается
похитить мисс Друри II и отступает, побежденный
властительным Элем — Королем Пива.
Для того чтобы опровергнуть конкретные осо-
бенности стиля оригинала и через них эстетико-ли-
тературные взгляды писателя, авторы «Отвергну-
тых посланий» нарушают логику действия второго
плана. Цель алогизма — доказать абсурдность фи-
лософии пародируемого писателя, утрируя отдель-
ные ее черты. Особенно характерна в этом от-
ношении пародия «Дебют малютки», направлен-

312 Приложения
ная против примитивного толкования Вордсвор-
том идеи о том, что «ребенок — это отец взросло-
го».
Стихотворение, как и большинство пародий
сборника, имеет широкий «второй план». Объект
этой пародии — цикл стихов Вордсворта о детях,
где автор прославляет интуитивное восприятие ми-
ра ребенком как наиболее верный способ постичь
суть бытия. В них он преклоняется перед детской
мудростью. В пародии эта особенность философии
поэта доведена до крайности. Гиперболизируя ее
основные черты, пародист доказывает абсурдность
самой философии. Сохранены все признаки стиля
Вордсворта. Героиню пародии зовут Ненси Лейк —
прозрачный намек на «Озерную школу» и одновре-
менно имитация имен в поэзии Вордсворта (ср.:
Люси Грей, Элис Фелл). Сохранены некоторые
детали обстановки. Так же подробно описывается
происходящее. И наконец, сам ритм пародии повто-
ряет ритм «детской поэзии» Вордсворта.
Однако все идеи философии поэта поставлены
с ног на голову. Перевертывание начинается уже в
описании конкретных ситуаций. Вместо природы,
которая окружает детей в вордсвортовских сти-
хах, — город, где живет маленькая героиня Сми-
тов. Экипаж, в который лирический герой стихо-
творения Вордсворта «Элис Фелл» сажает девочку-
нищенку, сжалившись над ней, появляется и в
пародии. Но здесь это
Возок, в котором в Пентонвилл
Обычно ездил братец Билл.

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 313
В нем Ненси в сопровождении привратника
отправляется на открытие Друри Лейн. «Исконные
страсти сердца», которые, по Вордсворту, заложены
в маленьком ребенке, его честность и верность
заменены азартом, который проявляется в драке
брата и сестры из-за игрушек.
И наконец, задушевные беседы с детьми, у ко-
торых взрослые учатся постигать мир, заменены вы-
ступлением героини пародии на театральных подмост-
ках. К тому ж оно выглядит откровенно корыстным:
В тринадцать лет юнец, щенок
За выход брать полсотни мог,
Так чем же хуже ты?
Так развенчиваются фи л ософско-эстетические
взгляды Вордсворта. Для пародирования конкрет-
ных черт оригинала и через них эстетико-литера-
турных взглядов Вордсворта пародист нарушает
логику действия. Но это нарушение внутри самой
пародии (восьмилетняя героиня одна едет в театр)
отражает нарушение логики в подлиннике (дети
мудрее взрослых). Это не искусственный алогизм.
Он вызван алогизмом «второго плана» и лишь
гиперболизирован в пародии. Здесь сознательно
снимается психологическая оправданность действий,
которая определяла поведение героев Вордсворта.
Она подменена иными мотивами, характерными
для поведения детей.
Комическому переосмыслению подвергаются и
сами идеи, и методы их воплощения. При описании
их в необычной манере они становятся «чужими»,
и читатель воспринимает уже привычные ему

314 Приложения
трафареты по-новому. Они оказываются «остранен-
ными». Эффект «остранения» обусловлен алогизмом
пародии, «невязкой двух планов» (Ю. Тынянов).
Однако эта «невязка» не может быть противопо-
ставлением содержания форме. Напротив, здесь как
бы сталкиваются две разные темы, воссозданные
одним и тем же стилем. Пародия представляет
собой момент смены одних свойств другими, когда
одновременны и старое, и новое. Отсюда и возни-
кает двусмысленность пародийного текста, его «тре-
тий план».
Яркий пример этого свойства — «Сказание о
Друри Лейн», пародия Горацио Смита на Вальтера
Скотта.
Пародируемый образ — Первая песнь поэмы
«Мармион». Архитектоника пародии очень близка
композиции «Мармиона». Здесь то же подробное
описание доспехов вождя и его дружины, превра-
щенное в описание одежды пожарников и их
начальника. Торжественный марш дружины, кото-
рый описан в поэме Скотта, имитирован в изобра-
жении сборов пожарников, спешащих к горящему
Друри Лейн. Развернутая картина пожара имити-
рует рыцарские сражения у Скотта. А в предсмерт-
ных словах гибнущий командир пожарников подра-
жает последнему кличу Мармиона:
«Бей, Честер! Стенли, «Не воротить от дыма нос!
марш вдогон!» — Пожарным, гром бы всех разнес,
Сказал и умер Мармион. Ты служишь или идиотом?» —
(Мармион) Сказал иумерХиттинботтом.
(Сказание о Друри Лейн)

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 315
В пародии сохранена и свойственная Скотту
этнографичность. Но вместо старинных шотланд-
ских реалий здесь перечисляются названия лондон-
ских улиц и предместий. При этом возникает
пестрая смесь аристократических и простонарод-
ных, старых (древнее название Лондона — Огаста)
и современных (Панкрас, Редриф) названий. Паро-
дия настолько близко воспроизводит поэмы Скотта,
что ее можно было бы принять за подражание,
если бы «национальный» колорит не превращался в
карикатурный лубок, а имена героев не пародиро-
вали бы на лондонском «кокни» названия шотланд-
ских кланов. Сам Вальтер Скотт, по свидетельству
его биографа, несколько лет спустя счел «Сказание
о Друри Лейн» автопародией.
И все же при всей близости пародии и ориги-
нала четко проявляется их различие. Серьезное
содержание «Мармиона» и комическое — «Сказа-
ния о Друри Лейн» воспроизведены в практически
идентичной форме. Но за каждым словом пародии
неизбежно стоит его прототип. Каждое слово несет
двойную нагрузку. И перед читателем, хорошо
знакомым с оригиналом, возникают сразу две кар-
тины, различные и нерасторжимые. Эффект паро-
дии создается именно из-за сходства и одновремен-
но несовместимости обеих картин, их вечного про-
тивоборства.
Героическая тема борьбы людей с огнем, каза-
лось бы, гармонирует с историческими сюжетами
Вальтера Скотта. Но неожиданно она становится
источником веселого розыгрыша. Это происходит
потому, что пародия превращает героев поэмы в

316 Приложения
ходульные фигуры, в прописи благородства. Несов-
местимость этих новых образов с серьезностью
описываемой обстановки и торжественным, припод-
нятым тоном повествования, заимствованным у
Скотта, создает неограниченные возможности для
юмористического развития сюжета.
Здесь ярко проявляется суть диалектического
единства пародии.
В «Сказании о Друри Лейн» появляются обра-
зы-маски, образы-двойники, впервые использован-
ные в романтическом гротеске. Маска выполняет в
пародии ту же роль, что и в литературе романтиз-
ма. За ней скрывается прообраз — герой историче-
ской поэмы. Маска отождествляется с ним. Но она
и как бы выворачивает этот образ наизнанку. От
простого передразнивания, перечисления имен па-
родия внезапно переходит к символике. Маски
трансформируются в пародийные куклы-дублеры.
В «Сказании о Друри Лейн» есть целый набор
таких марионеток — комических фигур пожарни-
ков. Они одновременно напоминают о рыцарях из
поэм Вальтера Скотта и развенчивают их. Паро-
дист достигает этого за счет создания своеобразных
«двойных двойников», в характеристике которых
все перемешано. Здесь возникает контрастное един-
ство сказочных и бытовых черт, юмора и потусто-
ронней мистики; герои-перевертыши возрастают в
геометрической прогрессии:
Бегут вояки Пискли, Букли,
Два друга, Апперкот и Хукли,
Роб из поместья Рукли-в-Брукли,
При Сент-Джайлс-Паунд герой.

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 317
Кукла-двойник в этой пародии синтетична.
Контрастируя со «вторым планом» как некая меха-
низированная его суть, ломая оригинал, гротесково
его преображая, двойник совершенно органичен и
реален для самой пародии. Он подчинен ее законам
и служит ее целям. Гротеск близок пародии, ибо
он также по сути своей двойствен. В нем сочета-
ются старое и новое, умирающее и рождающееся,
страшное и смешное. Ему, как и пародии, свойст-
венны преувеличение и чрезмерность, смешение
фантастики и реальности.
Но в отличие от нее гротеск не стремится
«остановить момент» и столкнуть два противобор-
ствующих явления. Напротив, главное в гротеско-
вом образе — «незавершенность», «индивидуаль-
ность в стадии переплавки», «внутреннее движе-
ние».10 В гротескном произведении «жизнь пока-
зана в ее амбивалентности, внутреннем противоре-
чивом процессе. Здесь нет ничего законченного».11
Поэтому, не вырастая органично из самой пародии,
гротеск иногда привносится в нее извне как до-
полнительный прием. Он усиливает и закрепляет
традиционные методы пародирования.
Чаще всего это происходит в пародии, автор
которой выявляет основные свойства оригинала, не
опровергая их. Напротив, он считает их приемле-
мыми и для своего искусства. Еще раз вернемся к
«Сказанию о Друри Лейн». Пародист, как мы уже
10 Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная
культура средневековья и Ренессанса. М., 1965. С. 31, 32,
33.
11 Там же. С. 32.

318 Приложения
видели, не отрицает оригинал. Он даже восхищает-
ся им. Вот в этой пародии и используется гротеск.
Здесь слиты трагедия и комедия, постоянно пере-
ходя из одного качества в другое, противоположное.
Это гротесковое сочетание определяет основной тон
«Сказания». Гротеск здесь применен так, как это
свойственно романтической литературе. Пародий-
ный гротеск, в котором «эмоциональный подъем
завершается комическим падением», тождествен
здесь гротеску романтическому, превращающему
обыденный мир в незнакомый. «Страшное» и «не-
страшное» сливаются воедино.
Пародия «Отвергнутых посланий» чаще всего
смешна, и смех здесь всегда ироничен. Пародийность
и ироничность объединены общей чертой: диалек-
тической двойственностью текста. Подобно тому
как служит «двум хозяевам» пародийное слово,
ироническое отношение автора пародии к оригина-
лу представляет предмет, по выражению В. Вулиса,
одновременно «как тот и не тот». Утверждая,
пародийное слово, пронизанное иронией, всегда
отрицает. Ироническая двусмысленность связыва-
ет оба плана пародии воедино. Она — обязатель-
ное условие удачи пародии и ее влияния на
читателя.
Этим критерием, равно как и точной имита-
цией стиля «второго плана», определяются удачи и
«Дебюта малютки», и «Сказания о Друри Лейн», и
пародии на Фицджералда. Показательны в этом
отношении и «Живые люстры» («The Living
Lustres»), пародия на цикл «Ирландских мелодий»
Томаса Мура. Как обычно, используя стиль ориги-

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 319
нала, пародист обыгрывает здесь тему строительст-
ва театра. Он оценивает достоинства нового здания
и характеризует их в духе пародируемого писателя.
В заглавие выносится часто встречающееся у Мура
слово «lustre». А в него вкладывается смысл, пред-
определенный особенностями оригинала. Вот как
это происходит. Лирические стихи Мура, воспева-
ющие красоту женщины, подчас страдают от из-
лишней метафористичности и пронизаны искусст-
венным пафосом. Особенно отличаются этим «Ког-
да б ни встретил я твой взгляд» («When'ever I see
those smiling eyes»), «Взгляд леди» («То Ladies'
Eyes»). Названия стихов и метафоры, встречающи-
еся в них, пародист повторяет в своеобразном
«перепеве». Поначалу кажется, что он делает это с
полным сочувствием к оригиналу. Но по мере
развертывания темы пародист нагнетает иронию.
Метафоры Мура материализуются. Автор пародии
толкует их буквально. У него глаза женщин дей-
ствительно освещают театр вместо ламп.
Внешне пародия соглашается с оригиналом,
сливается с ним. Но благодаря ироническому отно-
шению пародиста к оригиналу его особенности
насмешливо выставляются напоказ.
Не забывает автор пародии и о национальном
колорите. Ирландские мотивы неожиданно возника-
ют в стихотворении, содержание которого как будто
бы не имеет никакого отношения к Ирландии.
Увлечение Мура и остальных романтиков народным
творчеством подчеркнуто не только мелодикой па-
родии. Как посланец «зеленого Эрина» появляется
в ней Педди-ирландец, от лица которого ведется

320 Приложения
рассказ. В пародии он превратился в джентльмена
и явился на премьеру в Друри Лейн. Стихотворе-
ние иронизирует над «олитературиванием» фольк-
лора, над повторением народных образов, которые
уже встречались у других авторов.
Иронию в «Отвергнутых посланиях» отличает
стремление не только «исказить оригинал», но и
снизить психологическую мотивировку идей, выра-
женных в нем. Иронический тон пародии создается
или устранением психологической базы («Дебют
малютки»), или подстановкой иного психологиче-
ского обоснования («Живые люстры»).
В большинстве стихов пародируются основные,
наиболее характерные черты стиля того или иного
автора. Почти нигде пародисты не выбирают в
качестве «второго плана» отдельное произведение.
Они делают исключение лишь для одного автора. В
«Восстановлении» вторым планом стала Первая
песнь «Проклятия Кехамы» Роберта Саути, описы-
вающая торжественные ночные похороны. Это была
поэма, написанная по мотивам индийских легенд.
Пародисты иронизируют здесь над сложным сюжет-
ным хитросплетением, над перегруженностью тек-
ста индийскими реалиями.
Пародирование стилистических деталей в «Вос-
становлении» можно проследить в трех момен-
тах — в пародировании характеров, приемов ком-
позиции и речевых средств.
В «Восстановлении» принимают участие многие
действующие лица поэмы Саути. Сохранены их
имена. Рассказ ведется от имени духа Глендовира.
В действии участвуют добрый дух Сурья, бог

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 321
Вишну и дух Ада — Йамин. Однако все они
перенесены в современность и комически символи-
зируют дирекцию старого театра, председателя ко-
миссии по восстановлению Друри Лейн Уитбреда и
его противников. Все поступки героев пародии
аналогичны их поведению в оригинале. Но цель
этих действий резко снижена (будет или нет
построен новый театр), и поэтому их действия
комичны.
В пародии действуют образы-шаржи. Доброго
духа Сурью, который в поэме Саути бессилен
перед проклятием Кехамы, здесь пугают требова-
ния зрителей снизить цены на билеты. Услышав
клич «СП!» (старая плата), он навек остается под
развалинами старого театра.
Йамин, как и в оригинале, падает, побежден-
ный, под ударами Вишну, но тут снова комическая
аллегория: противники восстановления Друри Лейн
побеждены Уитбредом.
Обыгрываются здесь и композиционные при-
емы. Как и во всякой пародии на большое произ-
ведение, действие уплотнено и все герои собирают-
ся воедино. «Восстановление» имитирует архитекто-
нику Первой песни почти без изменений. Многие
ее строфы начинаются теми же словами, что и в
«Проклятии Кехамы». Но при этом быстро развер-
тывающееся действие создает комическое противо-
речие с замедленным ходом оригинала. А современ-
ная мотивировка поступков резко контрастирует с
заданными «вторым планом» характерами героев.
Комический эффект создается и имитацией ввода
героев в действие, которая буквально повторяет
11 Дж. и Г. Смиты

322 Приложения
построение поэмы Саути, но никак не соответству-
ет сюжету пародий.
Комическое сравнение тоже снижает образы
«второго плана», как, например, в сообщении о
том, что бог Вишну подбросил врага «в три раза
выше пика Меру, что выше в девяносто девять раз
Святого Павла».
В «Восстановлении» эти приемы проявляют
главные черты стиля Саути. С их помощью прояв-
ляется излишняя манерность, злоупотребление эк-
зотикой и ее несовместимость с чисто английским
размером и ритмом.
Поэты-романтики в «Отвергнутых послани-
ях» — не предмет насмешки, но объект игры и
одновременно учителя. Очень часто Смиты создают
пародийные портреты романтиков. Портреты могут
быть созданы различными средствами. Это может
быть зарисовка внешнего облика писателя, которая
буквально демонстрирует основные мотивы его
творчества (Вальтер Скотт в доспехах Черного
принца). Характер может воссоздаваться перечисле-
нием фактов из биографии писателя в соединении
с декларацией его взглядов и цитатами-намеками
из его произведений (Байрон). Его изображают,
заставляя писателя объяснять суть своих взглядов
публике (Томас Мур). И наконец, пародисты созда-
ют литературный образ автора на основе его внут-
реннего монолога-рассуждения на заданную тему
(Колридж).
Образ этот, конечно, не может быть подлинным
портретом писателя. Это чисто литературный, па-
родийный образ, тоже своеобразный характер-мае-

Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 323
ка. Но он обладает большим эмоциональным воз-
действием на читателя. Пародийный портрет писа-
теля, как правило, воплощает одну из самых
основных черт жанра — карнавальность пародии.
Он указывает на ее происхождение из народных
празднеств, на ее «театральную» суть.
В основе пародии-игры, пародии-театра лежит
принцип народных карнавалов — перевертывание,
«перелицовка жизни». Он пришел сюда через ко-
медию дель'арте, а позднее был воспринят роман-
тиками. Недаром такую значительную роль в «От-
вергнутых посланиях» играет театр Друри Лейн. И
недаром книга имеет второе название — «Новый
театр поэтов». Противоположность и сходство паро-
дий с оригиналами служат источником удач его
авторов. Они достигают своей цели — узнаваемо-
сти пародируемого писателя в том случае, когда
между этими противоположными свойствами сохра-
няется равновесие.
Пародист — одновременно поэт и критик. Он
обязан соблюдать чувство меры, иметь эстетическое
чутье и обладать достаточно широким взглядом на
литературные явления. Наблюдательность и умение
правильно выбрать объект — основные свойства его
таланта. Пародия должна забавлять и быть типич-
ной. Она должна бить в цель и доставлять эстети-
ческое удовольствие.
Эти качества мы находим во многих пародиях
братьев Смитов. Их книга — и критический и
поэтический сборник одновременно. Пародии «От-
вергнутых посланий» появились в самый разгар
полемики вокруг романтического направления в

324 Приложения
английской литературе. Выявляя основные его тен-
денции, их авторы в то же время высмеивали
издержки романтизма: излишнее увлечение просто-
народным языком, цветистостью речи или злоупот-
ребление экзотикой. Иронизировали они и над
отдельными чертами философии романтиков. Но
они всегда поддерживали и одобряли открытия
романтической школы и пользовались ими в своем
творчестве. Точка зрения пародистов не противоре-
чила романтическим взглядам. Авторы «Отвергну-
тых посланий» во многом разделяли литературные
склонности романтиков. Но они умели и весело
критиковать их.
Сборник Смитов был первым. Он открыл дорогу
пародии и в творчестве самих романтиков. В
пародийном жанре впоследствии работали и Байрон
и Шелли, которые одобрительно отзывались об
«Отвергнутых посланиях». Писали пародии и дру-
гие романтики. Все это делает книгу Смитов
ценной при изучении истории романтизма в Анг-
лии. Представляет она интерес и для современного
читателя как своеобразный «остраненный» взгляд
на хорошо знакомое явление, как ранний этап в
развитии жанра, получившего в дальнейшем широ-
кое распространение.

ПРИМЕЧАНИЯ
Книга пародий Джеймса и Горацио Смитов «Отвергну-
тые послания, или Новый театр поэтов* была впервые изда-
на в 1812 г. С тех пор она выдержала около 30 изданий,
включая так называемые «пиратские* издания в Америке.
Настоящий перевод осуществлен с Нового издания сборника
пародий James and Horatio Smiths. Rejected Addresses or The
New Teatrum Poetarum / New Edition; L.: John Merrey, 1852.
В него вошли объявление о Двадцать втором издании
книги и предисловия к Первому и Восемнадцатому издани-
ям. Именно в этих публикациях сборника подробно повест-
вуется о создании книги Смитов и их попытках ее издать.
Двадцать второе издание снабжено также комментариями
самих авторов и отрывками из критических статей редакто-
ров крупнейших литературных журналов Англии начала
XIX столетия.
В настоящей книге сохранен порядок расположения
предисловий к текстам, установленный самими авторами.
Перевод на русский язык пародий и авторского коммента-
рия к ним осуществлен впервые. В комментариях составите-
ля частично использованы материалы, предоставленные
Е. Дунаевской, С. Сухаревым и М. Карп.
ОБЪЯВЛЕНИЕ О ДВАДЦАТЬ ВТОРОМ ИЗДАНИИ
Это издание было первым посмертным изданием книги
Смитов. Как и прижизненные публикации, оно появилось в
издательстве Меррея. В нем была помещена подробная био-
графическая справка об авторах и три их предисловия к

326 Приложения
сборнику. Комментарии авторов были дополнены коммен-
тарием редактора нового издания.
1 ...у достопочтенного Берфорда... — в частной шко-
ле.
2 Брайтон — курортный городок в графстве Сассекс на
берегу Ла-Манша.
3 Театр открылся 26 марта 1574 г. под названием Но-
вый театр (арх. Кристофер Рен). В нем играла драматиче-
ская труппа. В 1812 г. был восстановлен после третьего по
счету пожара.
4 У орд, Томас — член Попечительского совета театра
Друри Лейн, секретарь Организационного конкурсного ко-
митета.
5 Челтнем — курортный город в графстве Глостер у
подножья Котсуолда.
6 Меррей, Джон (1778— 1843) — один из крупнейших
лондонских издателей, публиковал произведения Байрона и
других романтиков.
7 Стрэнд — торговая улица в центре Лондона и район,
прилегающий к ней.
8 Церковь Святого Мартина в Полях расположена в
Северной части Лондона.
9 Танбридж Уэллс — курортное местечко в графстве Кент.
10 Церковь Святой Троицы — одна из старейших лон-
донских церквей.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
1 Граб-стрит — улица в Лондоне, на которой жили на-
чинающие драматурги и литературные поденщики. Назва-
ние ее стало синонимом понятия «низкопробная литерату-
ра».
2 Августов век английской поэзии — век расцвета поэ-
зии, назван так по имени римского императора Августа
(63 г. до н. э. — 4 г. н. э.), известного покровителя искусств.

Примечания 327
3 Веллингтон, Артур Веллесли (1769— 1852) — глав-
нокомандующий английскими войсками в период наполео-
новских войн, победитель Наполеона в битвах при Вареннах
(1811) и при Ватерлоо (1815).
4 Уитбред, Сэмюель (1758—1815) — английский по-
литик, член Парламента, владелец пивоваренного завода.
Был председателем Организационного комитета по строи-
тельству нового театра Друри Лейн.
5 ...автор весьма похвально обошелся с неопалимым
пернатым... — В этом предложении содержится аллюзия
на VI сатиру Ювенала («редкая птица на земле, вроде как
черный лебедь»). Ювенал, Сатиры. VI, 165.
6 Цитата заимствована из книги: Гораций. Сатиры.
Книга I, сат. 10. Перевод М. Дмитриева.
7 Травестия — одноактная музыкальная пьеса с пере-
одеваниями.
8 Джон Булль — типичный англичанин. Прозвище воз-
никло после публикации памфлета Джона Арбетнота
(1667— 1735), главный герой которого носит это имя.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ВОСЕМНАДЦАТОМУ ИЗДАНИЮ
1 Байрон был членом Попечительского совета по строи-
тельству театра. Свое послание он прочел в день открытия
Друри Лейн.
2 Роджерс, Сэмюель (1763—1855) — английский поэт,
последователь просветительского классицизма.
3 Кэмпбелл, Томас (1777—1844) — английский поэт и
критик, писал в традициях просветительского классицизма.
4 Вордсворт, Уильям (1770— 1850) — поэт, один из за-
чинателей романтизма в английской поэзии.
5 Колридж, Сэмюель Тейлор (1772—1834) — выдаю-
щийся английский поэт-романтик, философ и критик, один
из родоначальников английского романтизма, представи-
тель «Озерной школы» в поэзии.

328 Приложения
6 «Эдинбургское обозрение» — журнал, организован-
ный в Эдинбурге в 1802 г. шотландским критиком и писате-
лем Френсисом Джеффри, который придерживался либе-
ральных взглядов. Журнал посвятил большую статью разбо-
ру «Отвергнутых посланий».
7 . ..прямо из Джо! — Джо Миллер (1684—1738) —ав-
тор сборника шуток и анекдотов, первого из опубликован-
ных в Англии.
8 Гиерокловы фацетии — собрание юмористических
рассказов, приписываемых афинянину Гиероклу, неопла-
тонику, ученику Плутарха из Афин, жившему в 450-х гг. н. э.
в Александрии.
9 «МанслиМиррор» — ежемесячный журнал, издавае-
мый в Лондоне.
10 Спенсер, Уильям (1758—1834) — английский поэт
начала XIX столетия.
I. ВЕРНОПОДДАННИЧЕСКИЕ ИЗЛИЯНИЯ
Соч. У. Т. Ф.
1 Эпиграф взят из комедии Теренция «Евнух». Акт II,
сцена 2.
2 ...храм пышный — Друри Лейн.
3 Принц-регент — будущий Георг IV (1762—1830). В
1811 г. английский король Георг III после неоднократных
рецидивов болезни был признан безумным и неспособным к
государственной деятельности. Править страной вместо него
стал принц-регент. В начале своего правления, когда власть
его была ограничена законом о регентстве, он поддерживал
оппозиционную партию вигов. В 1812 г. после снятия огра-
ничений порвал с либералами и перешел на сторону правя-
щей партии тори.
4 Йорк — герцог Йоркский, младший брат принца-ре-
гента.

Примечания 329
5 Фокс, Чарлз Джеймс (1749— 1806) — британский го-
сударственный деятель, принадлежал к партии вигов. В
1806 г. был назначен министром иностранных дел. До на-
значения выступал в защиту Франции. Став министром, от-
крыто выступил против Наполеона, поддержав продолже-
ние войны с ним.
6 Сын Африки вскричать уже готов ли: «Кваши-ма-
бу...» — 10 июля 1806 г. под председательством Фокса Па-
лата общин проголосовала за отмену работорговли 114 голо-
сами против 15. «Кваши-ма-бу» — звукоподражательный
негритянский ритуальный клич.
7 В Аравии блаженной... — намек на завоеванную На-
полеоном Северную Африку.
8 Уайет, Джеймс (1746—1813) — архитектор, под-
рядчик на строительных работах при постройке театра Дру-
ри Лейн.
9 ...монстр галльский — Наполеон. Строка представ-
ляет собой намек на репрессивные меры, которые император
применял к внутренним врагам во Франции. Галлия — ста-
рое название северных французских провинций.
10 Под Саламанкой перед Веллингтоном... — В июле
1812г. Веллингтон нанес сокрушительное поражение фран-
цузскому маршалу Мармонту при Саламанке и в августе то-
го же года занял Мадрид.
11 Мармонт, Огюст Фредерик Луи (1774—1852) —
герцог Рагузский. Отличился в итальянской кампании. В
1806 г. был назначен главнокомандующим французской ар-
мией в Португалии, сменив Массену. Получил тяжелое ра-
нение в битве при Саламанке.
12 ...с пушечной пальбой — аллюзия на монолог Жака
из комедии Шекспира «Как вам это понравится?» (акт II,
сцена VII). В сочетании с последующими строками создает
комический эффект несовместимостью и разноплановостью
стиля.
12 Дж. и Г. Смиты

330 Приложения
13 Оперный театр в Лондоне на площади Хеймаркет,
построенный в 1705 г. Сгорел 17 июня 1789 г.
14 Пантеон — театр в Лондоне, построенный по проек-
ту архитектора Джеймса Уайета, отца Уайета-младшего,
организовавшего восстановление Друри Лейн.
15 Миллбанк — рынок на северной окраине Лондона.
16 Астли — первый английский цирк. Амфитеатр Аст-
ли существовал в Лондоне в 1789— 1885 гг. Это был и первый
стационарный цирк в Европе, где наряду с цирковыми пред-
ставлениями давались и театральные.
17 Бедлам (искаж. Вифлеем) — название больницы
для душевнобольных, организованной в 1547 г. Была заново
отстроена после пожара 1812г.
18 Ройял Серкус (Саррей) — лондонский театр, постро-
енный в начале XVIII столетия. В нем шли как драмы, так и
пантомимы.
19 Ковент Гарден — самый крупный лондонский театр,
построенный в 1732 г. по проекту Эдварда Шеппарда. Зда-
ние сгорело 20 сентября, за полгода до пожара Друри Лейн.
20 Корк — местечко, где расположен морской порт, в
графстве Корк в Ирландии. В 1649 г. гарнизон его взбунто-
вался и перешел на сторону Кромвеля, в 1690 г. сдался гер-
цогу Мальборо. Был символом мятежной Ирландии.
21 Кто Каракас разрушил трусом... — Землетрясение
в Каракасе произошло в 1808 г.
22 Луддиты — рабочие, участники движения за разру-
шение станков. Требовали возврата к ручному труду с тем,
чтобы обеспечить работой неимущих. Движение получило
название в честь легендарного Неда Лудда, организатора
разрушения машин.
23 Сент-Джеймский двор — резиденция английского
короля Георга III.
24 См. примечание d, с. 135.
25 Британский дуб — се дерево свободы! — строка из
стихотворения Фицджералда «К оружию, британцы!*

Примечания 331
26 Лонг Тилни Веллесли да процветать! — маркиз Вел-
лесли, Ричард Коли (1760—1842) — брат герцога Веллинг-
тонского, в 1806 г. был назначен английским послом в Испа-
нии, где безуспешно пытался склонить испанское прави-
тельство к сотрудничеству с войсками Великобритании.
Впоследствии — министр иностранных дел.
27 Шарлотта — принцесса Уэльская (1796—1817),
дочь принца-регента, пользовавшаяся в 1812 г. большой по-
пулярностью.
28 ...чьи отрезаны косицы. — В конце XVIII столетия в
британской армии были упразднены парики, которые ранее
были обязательной принадлежностью военной формы.
И. ДЕБЮТ МАЛЮТКИ
Соч. У. В.
1 Камберленд, Ричард (1732—1811) — английский
драматург и поэт.
2 Имя героини и ее возраст созвучны именам и возрасту
детей из стихов Вордсворта.
3 См. прим. а, с. 135.
4 Они бранились, как могли... — Стихотворение паро-
дирует прозаизмы стихов Вордсворта, то же — в следующей
строфе.
5 В коляске очень тряской... — аллюзия на стихотворе-
ние Вордсворта «Элис Фелл».
6 Пентонвилл — известная лондонская тюрьма с оди-
ночными камерами.
7 У нас такой чудесный дом... — Инстинктивное пости-
жение природы и мудрая созерцательность детских стихов
Вордсворта заменены в пародии наивным восторгом девочки
перед роскошным убранством нового здания театра.

332 Приложения
III. ПОСЛАНИЕ БЕЗ ФЕНИКСА
Соч. С. Т. П.
1 Это единственное непародийное послание в сборнике.
Подробнее о нем см. предисловие к восемнадцатому изда-
нию, с. 19—20.
2 Эпиграф заимствован из комедии Шекспира «Двена-
дцатая ночь, или Что угодно» (акт III, сцена 2). Перевод
Э. Линецкой.
3 Амфион — греческий герой, сын Зевса и нимфы Анти-
опы, один из братьев Диоскуров. Был наделен даром игры на
кифаре.
IV. CUI BONO?
Соч. лорда Б.
1 Пресыщенный супругой, домом, детской... — Паро-
дия написана задолго до того, как Байрон, порвав с женой,
навсегда покинул Англию в 1816 г.
2 См. примечание Ь, с. 138.
3 См. примечание Ь, с. 136.
4 См. примечание а, с. 134.
5 Холланду Генри (1745—1806) — архитектор, пере-
строивший старое здание театра Друри Лейн, которое про-
ектировал Кристофер Рен.
6 Лемносский кузней, — Гефест, бог огня и кузнечного
дела. Местом его рождения считался остров Лемнос.
7 Священный дух — здесь: Шекспир.
8 Брут — герой трагедии Шекспира «Юлий Цезарь».
9 Ролла — герой пьесы Шеридана «Пизарро», передел-
ки драмы Коцебу, перуанский генерал. Премьера состоя-
лась 24 мая 1799 г. на сцене Друри Лейн.
10 Орландо — герой комедии Шекспира «Как вам это
понравится?». Сначала — победитель в состязании борцов, а

Примечания 333
затем — отшельник в Арденнском лесу. Здесь может быть
также аллюзия на «Неистового Роланда» Ариосто.
11 Цитата из трагедии Шекспира «Макбет* (акт I, сцена I).
12 Брэму Энтони (даты жизни неизвестны) — солист
Оперного театра в Лондоне.
13 Сыны Парнаса — непризнанные литераторы и дра-
матурги, занимавшие места на галерке Друри Лейн.
14 Темпея — долина в Фессалии между горами Олим-
пом и Оссо. Здесь: поэтическая местность.
15 ...с повозкою Феспид... — повозка Теспия (Феспи-
да), полулегендарного греческого бродячего актера, живше-
го в VI в. до н. э. По преданию, Теспий выступал не только
как драматический актер, но и показывал самых различных
дрессированных животных. Здесь — в переносном смысле:
драматическое искусство уступает место цирку.
16 Прочь, правила Природы! — намек на увлечение
Байрона театром классицизма с его теорией «трех единств»
театрального действия, провозглашенных Аристотелем.
17 Нынче стадо... топчет вас — намек на популяр-
ность в Лондоне начала XIX столетия цирка Астли, пользо-
вавшегося гораздо большим успехом у публики, чем театр
(см. примечание 16, с. 328).
18 ГарриКу Дэвид (1717—1779) — знаменитый англий-
ский актер, работавший в театре Друри Лейн. С 1747 г. —
руководитель театра. Играл главные роли почти во всех пье-
сах Шекспира. Боролся с театральными условностями клас-
сицизма.
19 Гуингнмы — фантастическая нация, придуманная
Свифтом. Герой его книги «Путешествия Гулливера» в чет-
вертой ее части попадает в страну, где разумными существа-
ми являются лошади. Вся IX строфа пародии представляет
собой сатиру на увлечение аристократов верховой ездой, ко-
торую они предпочитают театру.
20 Панч — персонаж английского народного театра.
Здесь: насмешка над тем, что Байрон признает высоким ис-

334 Приложения
кусством лишь пьесы, написанные в подражание классиче-
ским образцам.
21 Росций — известный римский актер I в. до н. э. Здесь:
деревянная кукла-марионетка.
V. ПОСЛАНИЕ ГЕМПШИРСКОГО ФЕРМЕРА
Соч. У. К.
1 Коббет, Уильям (1762—1835) — английский публи-
цист. Сыграл большую роль в развитии английского рабоче-
го движения начала XIX столетия. Родился в крестьянской
семье. Под псевдонимом Питер Поркупин (Дикобраз) писал
памфлеты, направленные против правых — как тори, так и
вигов. Автор книги «История протестантской реформации в
Англии и Ирландии». Сменил ряд профессий. В 1805 г. ку-
пил ферму в деревне Хэмблдон, графство Гемпшир, где по-
стоянно проживал до 1821 г. С 1802 г. издавал «Политиче-
ский журнал». Был широко известен своими демократиче-
скими взглядами. В своих статьях часто взывал к здравому
смыслу сограждан.
2 ... придуманных монахами... — Пародист иронизирует
над резкими выпадами Коббета против попыток реставра-
ции католицизма. Автор пародии подметил стремление публи-
циста обвинить католиков в самых невероятных преступлениях.
3 Сюжеты картинок, которыми обычно расписывались
фарфор и фаянс.
4 Овидий. Метаморфозы. Книга VII, строки 413—415.
Перевод С. Шервинского.
5 Храм царя Соломона — здесь: источник мудрости.
6 Бробдиснег (искаж.: Бробдингнег) — сказочное ко-
ролевство великанов, место действия второй части «Путеше-
ствия Гулливера» Свифта. И далее — лилипуты — поддан-
ные страны карликов, которую посещает Гулливер в первой
части книги.

Примечания 335
1 Лорд Каслрей, Генри Роберт, маркиз Лондондерри
(1769—1822) — английский государственный деятель. В
1804 г. был министром колоний, в 1808—1809 гг. — воен-
ным министром. Вследствие дуэли с Каннингом вышел в от-
ставку. В 1812 г. — министр иностранных дел. Проводил ре-
акционную политику. Каслрей сделался объектом всеобщей
ненависти, из-за того что он способствовал возбуждению
бракоразводного процесса между королем Георгом III и ко-
ролевой. В припадке безумия покончил с собой.
« Каннинг, Джордж <1770— 1827). В 1804— 1806 гг. —
казначей флота. Английский государственный деятель. Ми-
нистр в кабинете торийского премьера Питта. После смерти
Питта перешел на строну оппозиции. В 1807—1809 гг. —
министр иностранных дел в кабинете Портланда. Заключил
союз с испанской хунтой против Наполеона.
9 См. примечание с, с. 144.
10ЛиттлРассел-стрит — улица, на которую выходил
фасад Друри Лейн.
11 Квакеры (от англ. quake — трепетать, дрожать) —
религиозная секта в Англии, возникшая в XVII в. Квакеры
стремились к обновлению христианских идеалов, отлича-
лись простотой в пище и одежде. В молитвенных домах ква-
керов не было никаких украшений.
12 Тоттнем-Корт-роуд — одна из проезжих улиц
Лондона с интенсивным движением.
13 Олдермен — старший советник городской управы.
Выбирается на шесть лет из числа членов совета города или
графства.
14 Мурфилдс — район в северо-западной части Лондо-
на, где процветали азартные игры. В XVIII столетии в Мур-
филдсе был разбит парк, устраивались скачки. Здесь было
много церквей как протестантских, так и католических.
Большая часть населения — выходцы из Ирландии.
15 Кемблы, Джой (1757—1823) и Чарлз (1775—
1830) — знаменитые английские трагики. Выступали на

336 Приложения
сцене театра Друри Лейн. Впоследствии Джой был директо-
ром этого театра.
16 Сиддонс, Сара (1755—1831) — сестра Кемблов, одна
из самых даровитых английских трагических актрис. Глав-
ными ролями ее были леди Макбет и Екатерина — персонаж
из исторической хроники Шекспира «Генрих VIII».
17 ... простонародный... белый колпак... — намек на го-
ловной убор осужденных на казнь аристократов в эпоху Ве-
ликой французской революции.
18 Саламанка — испанский город в провинции Толедо.
В 1812 г. был занят войсками герцога Веллингтона, изгнав-
шего оттуда французов.
19 Талавера — испанский город в провинции Толедо.
Был также занят герцогом Веллингтоном.
20 ...мой благороднейший маркиз... — обращение к
Лонг Тилни Веллесли.
21 «Морнинг Пост* — ежедневная газета консерватив-
ного направления. Была основана в 1772 г.
22 Уилберфорс, Уильям (1759—1833) — английский
филантроп, член Парламента. В 1789 г. первым внес предло-
жение об отмене официальной торговли неграми. В 1806 г.
она была отменена на британской территории.
23 Гнилые местечки — провинциальные поселки с не-
значительным населением, которые по сложившейся много-
вековой традиции имели право посылать своих представи-
телей в парламент. Этим пользовались при выборах пред-
ставители обеих партий — и тори, и виги. Путем подкупа
избирателей из таких поселков они проводили в Парламент
своих представителей.
24 Ньюмен (даты жизни неизвестны) — в 1812 г. был
смотрителем Ньюгейтской тюрьмы.
25 Комета появилась на небе в 1811 г. в разгар войны с
Наполеоном.
26 ... красные шлепанцы продаются в Константинопо-
ле почти за бесценок... — Разбитая русскими войсками ту-

Примечания 337
редкая Порта испытывала в этот период серьезные де-
нежные затруднения. К этому присоединились внутрен-
ние распри и династические споры, что усугубило финан-
совый кризис. Красные шлепанцы — символ турецкого
правительства, готового продать страну иностранным дер-
жавам.
VI. ЖИВЫЕ ЛЮСТРЫ
Соч. Т. М.
1 Эпиграф взят из стихотворения английского гумани-
ста, писателя Томаса Мора (1478—1535) «Кандиду, ямби-
ческие усеченные диметры о том, какую следует выбирать
жену». Перевод Ю. Шульца. В эпиграфе обыгрывается со-
звучие имен — автора эпиграфа Томаса Мора и автора паро-
дируемых стихов Томаса Мура (1779— 1852).
2 Мой остров зовут Изумрудным по праву... — Паро-
дист упоминает здесь об Ирландии, родине пародируемого
поэта. Ей было посвящено большинство стихов Томаса Му-
ра.
3 Трилистник — эмблема Ирландии.
4 Права для католиков — наша святыня... — На про-
тяжении всей истории существования Ирландии вопрос о
свободе католического вероисповедания соединялся с воп-
росами борьбы за национальную независимость.
5 Эрин — Ирландия.
6 «Эрин-го-бра» — боевая песнь ирландцев «Ирландия
во веки веков».
VII. ВОССТАНОВЛЕНИЕ
Соч. Р. С.
1 Эпиграф взят из книги «Од» Горация. Книга четвер-
тая, ода вторая. Перевод Н. Гинцбурга.

338 Приложения
2 Глендовир — добрый дух, персонаж поэмы Роберта
Саути «Проклятие Кехамы», пародируемой в этом стихо-
творении.
3 Часов полночный гул... нос ни единый не всхрап-
нул. — Здесь пародируются первые строки поэмы Саути.
4 Индра — персонаж «Проклятия Кехамы». В древне-
индийской мифологии бог грома и молнии, самый популяр-
ный персонаж вед.
5 Брентфордский юбилей — ежегодная ярмарка, кото-
рая проходила в небольшом городе Брентфорде в нескольких
километрах от Лондона.
6 Сурья — персонаж поэмы Саути. Ведет происхожде-
ние от Суры, хмельного напитка, бог Солнца и искусств, все-
знающий и всевидящий.
7 См. примечание 10, с. 332.
8 «Атлант и Глобус», «Феникс», «Порука», «Солнце»,
«Надежда», «Альбион» — названия пожарных команд и
страховых обществ, при которых они состояли.
9 Бридж-стрит — улица неподалеку от Друри Лейн.
10 Блэкфрайрс — улица, на которой в здании бывшего
монастыря находился театр.
11Йамин — злой дух, персонаж поэмы Саути. В древне-
индийской мифологии — владыка царства мертвых.
12 Святой Варфоломей — один из двенадцати апосто-
лов. Был распят и снят живым с креста.
13 Вишну — один из высших богов индуистской рели-
гии. Вместе с Брамой и Шивой составляет божественную
триаду. Здесь: символизирует руководителя строительства
Друри Лейн Уитбреда.
14 Саутхилл — улица, на которой располагалась одна
из лондонских долговых тюрем.
15 Жена с Итаки — Пенелопа, жена царя Одиссея.
Осаждаемая во время двенадцатилетнего отсутствия мужа
многочисленными женихами, она всячески уклонялась от
выбора между ними, откладывая решение под тем предло-

Примечания 339
гом, что должна соткать саван для свекра. Работая днем, Пе-
нелопа ночью распускала готовую ткань.
16 «Корона и Якорь* — таверна в Лондоне, которую по-
сещали люди искусства.
17 Бали — в индуистской религии царь даттьев. Благо-
даря своему подвижничеству победил Индру и добился вла-
сти над тремя мирами — небом, землей и водой. В борьбе с
Вишну оказался побежденным и получил подземный мир.
Вся сцена является аллюзией на эпизод с хикамаутской
скрижалью из «Проклятия Кехамы».
18 Меру — согласно индуистской религии золотая гора,
вокруг которой вращаются Солнце и другие планеты.
19 Святой Павел — центральный собор Лондона, по-
строенный в XVII в. архитектором Кристофером Реном.
20 Монумент — колонна, воздвигнутая в лондонском
Сити в 1671 —1677 гг.
21 Кэрисбрук — замок на острове Уайт, место заточения
в 1647—1648 гг. короля Карла I.
22 Дити, или Ди — в ведической и индуистской религии
дочь богини Дакти, сестра Сурьи.
VIII. ПЛАЧ О ДРУРИ
Соч. Лауры Матильды
1 Стихотворение пародирует излишнее увлечение дам-
поэтесс древнегреческой мифологией. В нем собран весь на-
бор традиционных штампов, характерных для подобных
стихов. Логически они никак не связаны между собой.
2 Гиффорд, Уильям (1756— 1826) — английский поэт и
переводчик. Основные произведения — «Бавиада», сатира
на модные стихи, и «Мавиада», сатирическое подражание
Горацию. Один из авторов «Антиякобинца». Издавал жур-
нал «Куортерли Ревью».
3 Клио — муза истории.

340 Приложения
4 Ллекто — одна из Эриний, богинь гнева и мести.
5 Лемнос — остров в Эгейском море. Был посвящен Ге-
фесту. По преданию, на нем жили амазонки.
6 Цитерея — остров, где обитали эринии и нимфы.
7 Герострат— поджигатель храма Артемиды Эфес-
ской. Он совершил поджог, чтобы сохранить свое имя в исто-
рии.
8 Орк — в римской мифологии божество мертвых, сын
Сатурна, одного из древнейших богов Рима.
9 ...Аммона птица... — орел, посвященный древне-
египетскому богу солнца. Здесь: название пожарной коман-
ды и ее эмблема.
10 Юнона — в древнеримской мифологии богиня брака,
которую отверг Парис, отдав в знак предпочтения Афродите
яблоко.
11 Согласно легенде Парис вершит суд над тремя боги-
нями: Герой-Юноной, Афиной и Афродитой, поспоривши-
ми о своей красоте.
12 Пан — бог лесов, полей и стад в древнегреческой ми-
фологии.
13 Патрокл — в древнегреческой мифологии друг и со-
ратник Ахилла в Троянской войне. Погиб от руки Гектора.
14 Ниоба (Ниобея) — в греческой мифологии жена царя
Амфиона. Потеряла мужа и детей, истребленных стрелами
Аполлона и Артемиды. Она ослепла от слез, а затем превра-
тилась в каменную статую.
15 Семела — в греческой мифологии фиванская царе-
вна. Упросила своего возлюбленного Зевса предстать перед
ней во всем величии и была испепелена его молнией. Их сын
Дионис (Вакх) впоследствии отыскал мать в царстве мерт-
вых и перенес ее на Олимп.
16 Бузирис — местопребывание бассарид, менад и вак-
ханок, вечных спутниц Диониса.
17 Эол — бог ветров, обитавший на острове Эолия.
18 Горгона — в греческой мифологии чудовище, одна из

Примечания 341
трех сестер, отличавшихся ужасным видом. Взгляд Горгоны
превращал все живое в камень.
IX. СКАЗАНИЕ О ДРУРИ ЛЕЙН
Соч. В. С.
1 См. примечание 15, с. 333.
2 Черный Принц (1330—1376) —сын Эдуарда III, про-
званный так из-за черных доспехов. Отличился в битве при
Креси, где немногочисленное войско англичан разбило
сильную французскую армию. Известен как истинный ры-
царь, был героем многочисленных баллад и литературных
произведений. Здесь этот образ служит намеком на увлече-
ние Вальтера Скотта историей.
3 Галлы — здесь: прозвище французов.
4 Огаста — одно из первых названий Лондона.
5 Найтсбридж — район в северной части Лондона, не-
подалеку от Сити. Получил название из-за дороги, проходя-
щей через него.
6 Панкрас — район Лондона, названный так по имени
владельца земель.
7 Кэмден-таун — небольшой городок в окрестностях
Лондона. Возник в 1791 г. на землях лорда Кэмдена, позднее
стал одним из районов Лондона.
8 Редриф — район на северо-востоке Лондона, появил-
ся в конце XVIII в.
9 Шэдвел — северо-восточная часть Лондона.
10 Хослидаун — район Лондона, где были сосредоточе-
ны конюшни.
11 Церковь Генриха Святого — старинная лондонская
церковь неподалеку от Друри Лейн.
12 Савой — лондонский театр.
13 Темпл — район Лондона, где были расположены кон-
торы юристов.

342 Приложения
14 Пэлл Мэлл — улица в центральной части Лондона.
15 Риджент-стрит — одна из главных торговых улиц в
центральной части Лондона.
16 Кэтрин-стрит — улица в Сити, проложенная в об-
ход Сент-Джеймского парка в 1662 г. и названная так в честь
Екатерины Брабантской, жены Карла II. Более известна под
названием Пэлл Мэлл.
17 Барбикан — район лондонского Сити. В старину в
этом районе был барбикан — навесная башня стен Сити.
18 Мартлет-корт — одна из первых площадок для иг-
ры в теннис.
19 См. примечание Ь, с. 157.
20 Корты Новые — участок в северной части Лондона,
где на месте бывшего монастыря на пожалованной ему земле
Томас Уайет построил в 1535 г. теннисную площадку. В на-
чале XIX в. она пользовалась большой популярностью.
21 Черинг-кросс — одна их достопримечательностей
Лондона, перекресток между Трафальгарской площадью и
Уайтхоллом. Принят за центр Лондона при подсчете рас-
стояний. Место получило свое название в память об истори-
ческом событии. Здесь король Эдуард I поставил один из
крестов, отмечавших место остановки кортежа с телом его
умершей жены, которое перевозили в Лондон из Уэллса.
22 Вингэ-ярд — лондонский рынок, где продавались
привезенные из Италии вина.
23 Сент-Джайлс-паунд— район лондонских трущоб.
24 Чик-лейн — улица в бедном районе Лондона, на кото-
рой продавали мясные изделия. Расположена в районе
Смитфилдского рынка.
25 Брайдвел — долговая тюрьма.
26 Здесь пародируются заключительные строки поэмы
Вальтера Скотта «Мармион».
27 Джон Хорнер — владелец фирмы по продаже деше-
вых кондитерских изделий.

Примечания 343
X. ДУХ ДОКТОРА ДЖОНСОНА
1 ...открывает путь распутницам Сент-Джайлса в
объятия Макхита — упоминание о месте действия «Оперы
нищих» Джона Гея. Макхит — главный герой пьесы.
2 Дети Теспия — актеры, по имени легендарного орга-
низатора древнегреческого театра — см. примечание 15,
с. 331.
3 Тан-цареубийца — Макбет.
4 Цитата из трагедии Шекспира «Макбет» (акт IV, сце-
на I).
5 Хотспер — герой исторической хроники Шекспира
«Генрих IV».
XI. ПРЕКРАСНАЯ ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦА
Соч. дост. У. С.
1 Эпиграф заимствован из книги Вергилия «Буколики».
Эклога I. Перевод С. Шервинского.
2 ...октября день десятый... — В этот день в 1812 г.
произошло торжественное открытие нового здания театра
Друри Лейн.
3 ...На раутах чопорных вдов. — Автор имеет в виду
официальные приемы, которые устраивала вдовствующая
герцогиня Винчестерская.
4 Своды Георга Святого — церковь около Ганновер-
ской площади.
5 Лицензия — разрешение на брак без предварительного
оглашения в церкви.
6 Песком присып 'али свеженаписанную страницу.

344 Приложения
XII. ПОЖАР И ПИВО
Соч. М. Г. Л.
1 Эпиграф заимствован из книги Вергилия «Энеида».
Переводе. Ошерова.
2 Пиерия — источник вдохновения.
3 Спителфилдс — северная окраина Лондона. Здесь на
глинистых сырых землях в XVII столетии возникли поселе-
ния ткачей-гугенотов, эмигрантов из Франции.
XIII. ТЕАТРАЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Соч. С. Т. К.
1 Название пародии иронически воспроизводит загла-
вие одной из од Колриджа «Религиозные размышления»
1798 г.
2 Эпиграф заимствован из «Сатир» Горация. Книга II.
Послание I. Перевод М. Дмитриева.
3 О публика, зачем печальна ты? — Обращение паро-
дирует начало стихотворения Колриджа «Эолова арфа», по-
священного жене.
4 ...На ослике возила... — аллюзия на стихотворения
Колриджа «К молодому ослу», «Лик его печален» и другие,
где встречаются подобные выражения.
5 Чарлз-стрит — улица Лондона, неподалеку от кото-
рой находился театр Друри Лейн.
6 ...в мыслях я сказал. — Критика часто обращала вни-
мание на грамматические неточности в стихах Колриджа.
Одну из них и подметил пародист.
7 У них был план, чтоб облегчить работу. — Здесь
пародируется характерное для поэзии Колриджа нето-
ропливое, обстоятельное повествование о том, что наблю-
дает его лирический герой (см. стихи Колриджа «Мороз-
ной ночью», «Религиозные размышления», «Эолова ар-

Примечания 345
фа», «В беседке» и др.). В этих строфах пародист иронизиру-
ет над злоупотреблением архаичной лексикой.
8 Святая Бригитта — церковь на Флит-стрит.
9 «Столы и стулья* — мебельный магазин в Лондо-
не.
10 Уайтхолл — здесь: лондонский театр на одноимен-
ной улице.
11 Олимпик — театр, построенный в 1805 г. Дж. Астли.
С 1806 г. был известен под названием «Астли Мидлсекс ам-
фитеатр», затем был переименован в «Олимпик павильон».
В нем гастролировали драматические, оперные и балетные
труппы. В 1813 г. продан актеру Р. Эллистону и переимено-
ван в «Малый Друри Лейн».
12 Sans pareil — театр, организованный в Лондоне на
Стрэнде 27 ноября 1806 г. С 1819 г. носит название «Адель-
фи», существует до настоящего времени.
13 Лоран — лондонский актер начала XIX столетия.
14 Гримальди, Джозеф (1778—1837) — знаменитый
английский клоун, выступал в пантомиме на сцене Друри
Лейн с двухлетнего возраста. Был известен как «король кло-
унов». В 1806 г. перешел в театр Ковент Гарден.
15 Бредбери — лондонский актер начала XIX в.
1Ь «Синяя Борода* — пантомима, исполняемая в старом
театре Друри Лейн.
XIV. ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ТРИБУНА ДРУРИ ЛЕЙН
[Баллада стихотворца для газеты «Пик Ник»
стоимостью в полпенса]
1 Стихотворцы для газеты «Пик Ник» — поставщики
популярных куплетов.
2 Эпиграф заимствован из трагедии Шекспира «Тимон
Афинский» (акт V, сцена I).
3 Джонстон — актер нового театра Друри Лейн.
4 По-видимому, эта строфа содержит политический вы-

346 Приложения
пад против членов Парламента-консерваторов и современ-
ной системы выборов.
5 Коммонер — член Палаты общин.
XV. СТРОИТЕЛЬНЫЕ АТОМЫ
Перевод д-ра Б.
1 Эпиграф заимствован из романа Генри Филдинга «Ис-
тория приключений Джозефа Эндрюса и его друга Абраама
Адамса» (книга IV, глава 9). В этой главе пастор Адаме на-
ставляет своего маленького сына в латыни. Аналогичная си-
туация комически воспроизведена в пародии.
2 Птолемей, Тихо Браге, Коперник, Ньютон. — Све-
денные воедино имена ученых разных времен и народов в
этом контексте употреблены иронически, чтобы подчерк-
нуть антинаучную суть послания доктора Б., в пародии на-
званного «переводом».
3 Лукреций — римский поэт и философ I в. до н. э.
4 Бог ветров — Эол.
5 Санградо — герой знаменитого романа Лесажа
«Жиль Блаз». От всех болезней у доктора Санградо всего два
лекарства — горячая вода и кровопускание. Его имя стало
нарицательным для обозначения врачей, которые, зная
только одно средство от болезней, приписывают ему все-
возможные достоинства и применяют почти во всех слу-
чаях.
6 ...Позолотят ословыуши там... — аллюзия на миф
о прикосновении Мидаса. Согласно древнегреческой ле-
генде царь Фригии Мидас пожелал, чтобы все, к чему он
прикоснется, превращалось в золото. Дионис выполнил его
желание. Но в золото стала превращаться пища. Это грози-
ло Мидасу голодной смертью. Пародист заставляет д-ра Б.
смешать этот миф с еще одной легендой о фригийском ца-
ре: Мидас был судьей в музыкальном споре между Апол-

Примечания 347
лоном и сатиром Марсием. Он предпочел Марсия, за что
Аполлон наделил его ослиными ушами.
7 ...вакса Дея с Мартином... — крем для чистки обу-
ви.
8 Пактол — источник, который стал золотоносным,
когда по приказанию Диониса Мидас искупался в нем, что-
бы избавится от дара превращать все в золото.
9 Орифия — в древнегреческой мифологии дочь афин-
ского царя Эрехфея. Была похищена сыном Эола Бореем.
10 Сыны Огасты — жители Лондона.
11 Дидона — в римской мифологии царица, основатель-
ница Карфагена.
12 Эней — в греческой и римской мифологиях один из
героев Троянской войны. После бегства из павшей Трои ока-
зался в Карфагене. Любовь Дидоны надолго задерживает его
здесь. Однако по велению богов он вынужден покинуть Ди-
дону и отправиться дальше в путь.
13 Чипсайд — район Лондона, где находились дешевые
рынки.
14 Джек и Джил — персонажи английских детских песе-
нок.
15 Святой Петр — один из двенадцати апостолов,
страж у ворот Рая.
16 Харон — в древнегреческой мифологии перевозчик
душ мертвых через Стикс в Аид.
17 Борей — бог северного ветра.
XVI. ТЕАТРАЛЬНЫЙ НАБАТ
Соч. издателя М. П.
1М. П. — «Морнинг Пост» — см. примечание 21, с. 334.
2 ...бесславной, кровожадной, непросвещенной пар-
тии... — Подразумевается Попечительский совет, руково-
дивший строительством Друри Лейн.

348 Приложения
3 «Объединенные ирландцы» — национально-освободи-
тельная организация.
4 . ..засланных Папой по наущению Корсиканского зло-
дея ... — Тирада выдержана в духе статей в «Морнинг Пост»,
написанных в поддержку антикатолической и антинаполео-
новской политики правительства. Здесь сатирически гипер-
болизирована.
5 «Пороховой заговор*, составлен в 1604 г. Робертом
Кетсби и Томасом Перси с целью взрыва Парламента и
убийства короля Джеймса I Стюарта. Исполнителем взрыва
должен был стать Гай Фокс. Заговор был раскрыт, а его уча-
стники казнены.
6 Боу-стрит — улица, где находится главный полицей-
ский суд.
7 СердженсХолл — анатомический театр.
8 Прокруст — в древнегреческой мифологии разбой-
ник, который укладывал свои жертвы на ложе и отпиливал
части тела, не помещавшиеся на нем, или вытягивал, если
они оказывались короче ложа.
9 Бейлиф — судебный пристав.
XVII. ТЕАТР
Соч. преп. Дж. К.
1 Цитата заимствована из произведения Горация «Нау-
ка поэзии (К Пизонам)», строки 285—287. Перевод М. Гаспа-
рова.
2 Святая Цецилия — покровительница музыкантов.
3 Речь идет о зрителях «райка» — галерки.
4 Холивелл-стрит — улица, на которой был располо-
жен рынок старой одежды.
5 Сент-Панкрас — улица в районе Панкрас, где нахо-
дилась англиканская церковь. Давая «точный адрес», паро-
дист намекает на склонность Крабба к изображению мель-
чайших подробностей из жизни героя.

Примечания 349
6 Эммануель Дженнингс. — Пародист воспроизводит в
своеобразном подражании Краббу его стиль — кропотливое
описание повседневной жизни «маленьких» людей — и ко-
пирует имена его героев.
7 Аполлонов род — музыканты.
8 Пейпер-билдингс — улица на окраине Лондона, где
находилась бумажная фабрика.
9 Голден-сквер — площадь в центре Лондона. Здесь в
одном из зданий продавалось с молотка имущество обанкро-
тившихся фирм.
10 Хеймаркет — площадь в западной части Лондона, на
которой располагались Оперный и Драматический театры.
Последний получил от нее свое название Хеймаркет-театр.
На этой площади находился рынок.
11 Полтри — одна из улиц района Смитфилда. Назва-
ние указывает на занятия ее жителей — торговлю птицей.
12 Уолтер-лейн — улица в районе Смитфилда.
13 Самаритянин — добровольный пожертвователь. Ал-
люзия на библейский эпизод, в котором бедная самаритянка
подала Христу мелкую монету.
14 ...С Сент-Мери-экс сидят здесь иудеи... — улица в
северной части Лондона, заселенная в основном евреями.
15 Джон Ричард Уильям Александр Дуайр — имя, ха-
рактерное для героев произведений Крабба.
16 Джустин СтаббСу эсквайр — пародия на персонажей
«Приходских списков», одной из поэм Крабба.
17 Рыжий Пэт и далее — Джонни Маллинз, Вильсон,
Стоке, Джордж Грин — пародийное воспроизведение имен
из поэм Крабба.
18 Там Спителфилдс с Бомбеем скручен ловко...—
Речь идет о том, что платки сделаны из различных тканей:
одна выткана жителями Спителфилда (район Лондона, где
жили ткачи), другая — уроженцами Индии.
19 Ирида — в греческой мифологии олицетворение ра-
дуги.

350 Приложения
XVIII. XIX. XX.
1 Миссис Халлер — героиня пьесы немецкого драматур-
га Августа Коцебу (1761 — 1819) «Инкогнито».
2 Джордж Барнвелл — герой трагедии Дж. Лилло
(1693—1739) «Лондонский купец, или История Джорджа
Барнвелл а».
3 Момус — в античной мифологии бог насмешек и по-
рицания.
4 В подлиннике — игра слов:
I've lent him my slippers, so I
May certainly stand in his shoes.
Идиома «То stand in one's shoes» означает «занять чье-либо
место».
5 «Незнакомец» {«Инкогнито») — сентиментальная
«мещанская драма» Коцебу. Была поставлена в Друри Лейн
24 марта 1798 г. и шла в театре неоднократно.
6 Аделаида — имя главной героини «Незнакомца» мис-
сис Халлер.
7 «Адам и Ева» — название трактира.
8 «Чистоплюй» — название трактира.
XXI. АПОФЕОЗ ПАНЧА
Соч. Т. X.
1 Т. X. — Хук, Теодор Эдвард (1788—1841) — англий-
ский драматург и романист. В первом издании эти стихотво-
рения приписывались Джорджу Колмену.
2 «Гудибрао — ироикомическая поэма Сэмюеля Батле-
ра (1612—1680), повествующая о приключениях на ярмар-
ке мирового судьи и его слуги Ральфа, своеобразная траве-
стия «Дон Кихота».
3 В ремарке перечислены герои наиболее часто шедших
в Друри Лейн пьес.

Примечания 351
4 «Том Мальчик-с-пальчик» — пародийная пьеса Генри
Филдинга (1707—1754), поставленная в театре Хеймаркет
в 1731 г.
5 Молино — танцовщик из Оперного театра.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРОВ
Здесь публикуются примечания Джеймса Смита, впер-
вые напечатанные в восемнадцатом издании «Отвергнутых
посланий» 1833 г. Они дополнены примечаниями издателя к
двадцать второму изданию 1854 г. Последние заключены в
квадратные скобки.
1 Мей Фейр — район Лондона.
2 Шекспир. Гамлет. Акт I, сцена 2. Цитата искажена.
3 Юм, Дэвид (1711—1776) — английский философ,
психолог и историк, утверждал непознаваемость мира.
4 Лорд Честерфилд, Филипп Стенхоп (1694—1773) —
английский государственный деятель и писатель. Особо ин-
тересны его «Письма к сыну».
5 БолингброКу Генри Сент-Джон (1678—1751) — анг-
лийский государственный деятель и писатель, принадлежал
к партии тори, был министром иностранных дел. В 1715 г.
бежал во Францию, обвиненный в государственной измене.
Впоследствии возвратился в Англию, где в 1725 г. был оправ-
дан. Его «Переписка» содержит чрезвычайно интересный
материал по истории Англии первой половины XVIII столе-
тия.
6 Поуп А. Опыт о человеке. Эпистола II. Строки 13—18.
Перевод И. Кутика.
7 Мёрчент Тейлорз — одна из девяти старейших муж-
ских школ. Находится в Нортвуде, пригороде Лондона. Ос-
нована в 1561 г.
8 Жермена де Сталь (1766—1817) — французская пи-
сательница и теоретик литературы. В своих произведениях
отстаивала право на свободу чувств, мнений и действий. Оп-

352 Приложения
позиция Наполеону и обвинения его в деспотизме привели к
изгнанию де Сталь из Парижа в 1803 г. До падения Наполе-
она она жила в эмиграции.
9 Томсон, Джеймс (1700—1748) — английский поэт.
Его «Времена года» — описательная поэма, написанная бе-
лым стихом, в которой большую роль играла концепция
«благой природы».
10 «Экземинер» («Исследователь») — радикальный
журнал, издававшийся в 1808—1821 гг. Ли Хентом.
и Хент, Ли Джеймс Генри (1784—1859) — англий-
ский публицист и поэт. За статью против принца-регента
поплатился двухлетним тюремным заключением.
12 «Замок Отранто* — роман английского писателя
Горацио Уолпола (1717— 1797). Манфред — главный герой
романа. Вина его предка-клятвопреступника падает на весь
род Манфреда.
13 Спенсер обыгрывает характеристику, данную ему
Френсисом Джеффри: «блестящий и модный», превращая
ее в «блестящий и негодный».
14 Байрон. Дон Жуан. Песнь I, окт. 220. Перевод Т. Гне-
дич. В подлиннике в пародии и в «Дон Жуане» одна и та же
английская фраза: «Flesh is grass».
15 Шекспир. Гамлет (акт III, сцена 2).
16 Шекспир. Как вам это понравится? (акт II).
11 Колмен, Джордж (1732—1794) — английский дра-
матург.
ФРЕНСИС ДЖЕФФРИ
«ОТВЕРГНУТЫЕ ПОСЛАНИЯ, ИЛИ НОВЫЙ ТЕАТР
ПОЭТОВ»
1 «Антиякобинец* — журнал консерваторов, издавае-
мый Уильямом Каннингом.
2 Новая Голландия — прежнее название Австралии.
3 Сидней — столица Новой Голландии (Австралии).

Примечания 353
4 Берк, Эдмунд (1729— 1797) — английский публицист
и политический деятель. Широко известна его книга «Про-
исхождение наших идей о возвышенном и прекрасном», ко-
торая сыграла огромную роль в становлении эстетики ро-
мантизма. К концу жизни им написаны «Размышления о
Французской революции» (1790), где Бёрк пришел к выводу о
вреде народовластия. На эту книгу и ссылается Джеффри.
5 Дарвин, Эразм (1731 — 1802) — по т и естествоиспы-
татель, дед натуралиста Чарлза Дарвина, писал в традициях
классицизма. Его поэма «Ботанический сад» вызвала много-
численные подражания и пародии.
6 Здесь и далее в подлиннике — пространные цитаты из
«Отверженных посланий». Переводчик заменяет их указа-
нием соответствующей страницы данного издания, на кото-
рой приведен текст.
7 Арвалан — герой поэмы Саути «Проклятие Кехамы».
8 См. примечание Ь, с. 164.

КРАТКАЯ ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ
И ТВОРЧЕСТВА БРАТЬЕВ ДЖЕЙМСА
И ГОРАЦИО СМИТОВ
ДЖЕЙМС СМИТ
1775 — родился 10 февраля в Лондоне в семье Ро-
берта Смита, служащего Департамента ар-
мейских поставок.
1783 — поступил в частную школу Берфорда в Чиг-
веле, Эссекс.
1793 — закончил школу и поступил на службу в Де-
партамент армейских поставок, где работал
под началом отца.
1802 — сотрудничает в газете «Пик Ник» вместе с
Камберлендом.
1807—1810 — сотрудничает в «Мансли Миррор», совмест-
но с братом пишет предисловие к антологии
«Британский театр Белла», издаваемой под
редакцией Камберленда. Часто бывает в по-
местье редактора «Мансли Миррор» Томаса
Хилла в Сиденхеме, где встречается с поэта-
ми и драматургами.
1810 — публикация в «Мансли Миррор» написан-
ной совместно с братом комической стилиза-
ции «Гораций в Лондоне».
1812 — октябрь — выходит сборник пародий «От-
вергнутые послания». Джеймсу принадле-
жат пародии №2,4 (совместно с Горацио),
5,7, 13, 14,16, 17, 18,19и20.

Краткая летопись 355
1813 — ноябрь — в журнале «Эдинбургское обозрение» по-
является большая статья-рецензия Френсиса
Джеффри об «Отвергнутых посланиях».
1815— начинает сотрудничать в «Развлекательной про-
грамме» мистера Мэттью. Готовит сценарии к про-
грамме.
1819 — авторские права на «Отвергнутые послания» поку-
пает издательство Меррея.
1820— пьеса Джеймса «Деревенские кузины» ставится в
Английской Опере.
1821 — опубликовано «Путешествие во Францию».
1822 — опубликовано «Путешествие в Америку».
1825— продолжает активно сотрудничать в периодиче-
ской печати.
1833 — выходит из печати восемнадцатое издание «Отверг-
нутых посланий», первая публикация в издательст-
ве Меррея. Джеймс пишет к нему подробный ком-
ментарий.
1833 — публикует сборник «Лирические стихотворения».
1834 — путешествует по Италии и Франции, откуда при-
сылает свои заметки в лондонские периодические
издания.
1839 — 24 декабря Джеймс Смит скончался.
ГОРАЦИО СМИТ
1779— родился 31 декабря в Лондоне в семье Роберта
Смита.
1785 — поступил в частную школу Берфорда.
1796 — закончил школу и поступил клерком в бухгалтерию
торгового дома в Лондоне.
1798 — написал первое стихотворение с посвящением Кам-
берленду, которое стало поводом для знакомства с
драматургом.
1802 — становится сотрудником газеты «Пик Ник», выхо-
дящей под редакцией Гревиля.
12*

356 Приложения
1809— начинает работать над «готическим» романом, ко-
торый остался незаконченным.
1810— в «Мансли Миррор» публикуется комическая сти-
лизация «Гораций в Лондоне».
1812 — октябрь — выходит сборник пародий «Отвергнутые
послания». Горацио принадлежат пародии №1,3,
4 (совместносДжеймсом),6,8,9,10,11,12,15,21.
1813 — пишет пятиактную комедию «Первые впечатления,
или Торговля на Западе», которая была поставлена
в театре Друри Лейн.
1814 — пишет фарс «Отлучившийся аптекарь».
1815 — знакомство с Перси Биш Шелли, впоследствии пе-
решедшее в дружбу.
1820 — уходит от дел и посвящает себя литературе.
1821 — начинает сотрудничать в журнале «Нью Мансли»,
который издавался Кэмпбеллом, а также печатает-
ся в «Лондон Мэгэзин» (издатель — Джон Скотт) и
«Блеквуд Мэгэзин», издаваемом Локкартом.
1824 — переезжает из Лондона в курортное местечко Танб-
ридж Уэллс в графстве Кент.
1825— живет во Франции, пытается издавать журнал на
английском языке.
1826 — публикует роман в трех томах «Дом Бремблтай» и
исторический роман «Тор Хилл», а также сборник
своих эссе «И в шутку, и всерьез».
1827 — выходят исторический роман «Рейбен Эпсли» и ро-
ман «Джейн Ломэкс».
1828 — опубликован роман «Цилла».
1829 — выходит роман «Нью форест».
1830 — опубликован роман «Уолтер Колитон».
1833 — выходит восемнадцатое издание «Отвергнутых по-
сланий». В обширном предисловии к нему Горацио
впервые раскрывает инкогнито авторов и подробно
излагает историю создания книги.
1841 — издан роман «Состоятельный человек».

Краткая летопись 357
1843 — выходит роман «Адам Браун».
1845 — выходит роман «Любовь и месмеризм», в предисло-
вии к которому Горацио прощается с читателями,
заявляя, что заканчивает на этом свою карьеру ли-
тератора.
1849 — 12 июля — смерть Горацио Смита.

СОДЕРЖАНИЕ
Объявление о двадцать втором издании (перев. Е. Ду-
наевской) 5
Предисловие к первому изданию (перев. Е. Дунаев-
ской) 8
Предисловие к восемнадцатому изданию (перев.
Е. Дунаевской) 15
ТЕКСТЫ
I. Горацио Смит. Верноподданнические излияния.
Соч. У. Т. Ф. (Уильям Фицджералд), перев. С. Су-
харева 29
II. Джеймс Смит. Дебют малютки. Соч. У. В.
(Уильям Вордсворт), перев. Е. Дунаевской .... 32
III. Горацио Смит. Послание без Феникса. Соч.
С. Т. П., перев. С. Сухарева 36
IV. Горацио и Джеймс Смиты. Cui bono? Соч.
лорда Б. (Байрон), перев. С. Сухарева 38
V'. Джеймс Смит. Послание гемпширского фер-
мера. Соч. У. К. (Уильям Коббет), перев. Е. Ду-
наевской 43
VI. Горацио Смит. Живые люстры. Соч. Т. М.
(Томас Мур), перев. Е. Дунаевской 50
VII. Джеймс Смит. Восстановление. Соч. Р. С.
(Роберт Саути), перев. С. Сухарева 54
VIII. Горацио Смит. Плач о Друри. Соч. Лауры Ма-
тильды, перев. С. Шик 62

Содержание 359
IX. Горацио Смит. Сказание о Друри Лейн. Соч.
В. С. (Вальтер Скотт), перев. Е.Дунаевской ... 66
X. Горацио Смит. Дух доктора Джонсона (Сэмю-
ель Джонсон), перев. И. Русецкого 74
XI. Горацио Смит. Прекрасная поджигательница.
Соч. дост. У. С. (Уильям Спенсер), перев. Е. Ду-
наевской 80
XII. Горацио Смит. Пожар и пиво. Соч. М. Г. Л.
(Метью Грегори Льюис), перев. Е. Дунаевской . 85
XIII. Джеймс Смит. Театральные размышления.
Соч. С. Т. К. (Сэмюель Тейлор Колридж), пе-
рев. Е. Дунаевской 89
XIV. Джеймс Смит. Избирательная трибуна Друри
Лейн, перев. С. Сухарева 93
XV. Горацио Смит Строительные атомы. Пере-
вод д-ра Б. (доктор Басби), перев. М. Карп 96
XVI. Джеймс Смит. Театральный набат. Соч. из-
дателя «М. П.». (газета «Морнинг Пост»), пе-
рев. Е. Дунаевской 104
XVII. Джеймс Смит. Театр. Соч. дост. Дж. К.
(Джордж Крабб), перев. С. Шик 109
XVIII, XIX, XX. Соч. Момуса Медлара 116
XVIII. Джеймс Смит. Приступ Первый.
Макбет. Травестия (Шекспир), перев.
С. Шик 117
XIX. Джеймс Смит. Приступ Второй. Не-
знакомец. Травестия (Коцебу). Соч.
DITTO, перев. С. Сухарева 119
XX. Джеймс Смит. Приступ Третий.
Джордж Барнвелл. Травестия (Лил-
ло). Соч. DITTO, перев. С. Сухарева 121
XXI. Горацио Смит Апофеоз Панча. Соч. Т. X. (Те-
одор Хук), перев. С. Сухарева 125
Примечания авторов, перев. Е. Дунаевской, М. Карп,
И. Русецкого, С. Сухарева, С. Шик 131

360 Содержание
ДОПОЛНЕНИЯ
Текст оригинала (основной корпус) 167
Френсис Джеффри. «Отвергнутые послания, или Но-
вый театр поэтов» (перев. Е. Дунаевской) 261
ПРИЛОЖЕНИЯ
Г. В. Яковлева. Братья Смиты и их книга 279
Примечания (сост. Г. В. Яковлева) 325
Краткая летопись жизни и творчества братьев Джей-
мса и Горацио Смитов (сост. Г. В. Яковлева) ... 354
Джеймс и Горацио Сшпы
ОТВЕРГНУТЫЕ ПОСЛАНИЯ
Утверждено к печати Редколлегией серии
«Литературные памятники»
Редактор издательства В. П. Иванова
Художник А И. Слепушкин
Технический редактор О. Б. Мацыяевич
Корректоры О. И. Буркова и М. В. Орлова
Компьютерная верстка Л. Н. Напольской
ИБ №44633
ЛР № 020297 от 27.11.91. Сдано в набор 27.02.95. Подписано к
печати 29.12.95. Формат 70x90 1/32. Бумага офсетная. Гарниту-
ра тайме. Печать офсетная. Усл. печ. л. 13.2. Уч.-иэд. л. 13.5.
Тираж 3000 экз. Тип. зак. № 3322. С 1286
Санкт-Петербургская издательская фирма РАН
199034, Санкт-Петербург, Менделеевская лин., 1
Санкт-Петербургская типография № 1 РАН
199034, Санкт-Петербург, 9 лин., 12

ДЖЕЙМС СМИТ
И ГОРАЦИО СМИТ
ОТВЕРГНУТЫЕ
ПОСЛАНИЯ